«Учиха Саске из клана Редисок»

Учиха Саске из клана Редисок (fb2) - Учиха Саске из клана Редисок (Наруто: фанфик) 3230K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кицунэ Миято

Настя Бородулина (Кицунэ Миято) УЧИХА САСКЕ ИЗ КЛАНА РЕДИСОК

Пролог

Попал я как-то в Учиха Саске…

Попасть-то я попал, даже обрадоваться успел — сбылось! Очнулся в чисто японской и совершенно незнакомой комнате. И определённо не в своём теле. Своё-то как облупленное знаю.

Ну, всё, думаю, вот оно — приключение всей моей жизни. Не зря я аниме увлекался, «Книгу Фанфиков» и всякие «Самиздаты» от корки до корки читал. Естественно, самый любимый фэндом — это «Наруто», обе части сериала я смотрел раз двадцать. Все филлеры, все омаки, все полнометражки! Мангу — само собой. За пазухой носил фотки, то есть картинки с любимыми героями, это если вдруг что, так я сразу сюда, в мир шиноби то есть. Ух, менять не переменять тут всё! Столько фанфиков на эту тему читано, да и свои мыслишки имеются.

Эх, мечты, мечты…

Встал я тогда и, как водится, к зеркалу подошёл. Конечно, всё было не нарисованным, а вполне себе обычным, человеческим. Тело моё было подростковым. Но уже ближе к «юноше», чем к «мальчику».

В небольшом куске посеребрённого стекла, который я еле нашёл, отражался явный бисёнэн[1]: чёрные волосы с синеватым отливом, светлая кожа, тёмные глаза, стрижка опять-таки, накачанный торс. Красавчег! Короче, сразу стало понятно, что меня определили в Учиха Саске. Моего любимого героя, да ещё и такого крутого!

Мою радость и гордость за себя любимого, так удачно попавшего, подтвердил и знак на одежде учиховский — только был он с небольшим отличием: над этим веером или пламенем огня три зелёных пёрышка торчали. Получалась схематичная редиска.

Только я подумал, что кто-то надо мной — великим Учиха Саске — пошутил и клановый мон испортил, как вошла незнакомая тётка. Совсем не Учиха Микото, надо сказать, да ещё и «сынком» меня назвала.

Да, вот так вот побыл я Учиха Саске минут десять, порадовался.

Оказалось, что действительно пошутили надо мной, в смысле как над попаданцем. Потому что нифига я не Учиха Саске. А какой-то безызвестный Сайто с фамилией Дайкон! Ну, точно, блин, клан Редисок! И живём мы в Стране Травы. Повезло ещё, что меня, в смысле этого Сайто, чью тушку я технично занял, дурачком считали, несмотря на его без пары дней пятнадцать лет. Поэтому на мои неосторожные вопросы и чуть ли не вопли моя новоявленная маман отреагировала флегматично. А потом я понял, что женщина, которая вроде как дала жизнь моей тушке, тоже была типа блаженной. Но пусть с головой у неё было что-то не то, руки росли откуда надо. Занималась она вышивками, а я — Сайто то есть — вроде как батрачил. Физическим трудом зарабатывал на кусок хлеба, так сказать. И по меркам местного населения был очень силён и вынослив. Так что работы для меня хватало.

Конечно, я порывался сразу пойти творить добро и справедливость, но информации от маман был мизер. Так что я остался, осторожно расспрашивал народ и грел уши, пытаясь не выйти из образа местного идиота. Всё же был вариант попадания в Узумаки Наруто, поэтому я морально был к такому готов.

Своей скрытой деревни в Стране Травы, со слов местных крестьян, вроде бы давно не имелось, но поселения с шиноби были. Обычно клановые. А мы жили в небольшой деревеньке на границе со Страной Огня. Мой «клановый редисочный мон», кстати, оказался не совсем клановым. Мы с маман вдвоём жили, и никаких кланов шиноби с фамилией Дайкон в списках не значилось. В деревне поговаривали, что моя маман не всегда была такой блаженной, а что во время третьей войны её один шиноби из союзников вроде как обрюхатил, и она с ума сошла. Только я так и не понял, с чего у неё шарики за ролики пошли. То ли от того, что забеременела, или потому, что моего отца убили, или с того, что он нас бросил. Мнения по этому поводу в деревенских сплетнях расходились.

Но что бы кто ни говорил, эта тема с отцом-шиноби меня не на шутку заинтересовала. Появилась надежда, что неспроста я так сильно похож на Учиха Саске, да и эта редиска на моём «моне»… Убрать зелень, и получался учиховский знак. Происхождением от настоящего ниндзя объяснялась бы и физическая выносливость, и сила. Возможно, Сайто не был шибко умным, но неосознанно использовал систему циркуляции чакры, когда работал?.. Староста нагружал меня, как мула, глазам было страшно, а руки, как говорится, делали.

Но как только я попытался расспросить маман о своём папике, как она заистерила, что еле успокоил.

Вопрос остался открытым.

По ходу жизни выяснил, что в Конохе вот уже около двух лет командует Цунаде-сама. Повезло, что во время то самое меня занесло, ни раньше, ни позже. Очень приблизительно, но получалось, что я примерно одного года с Неджи и Саем, то есть на год старше, чем Наруто, Саске и Сакура.

А редиска у нас кто? Правильно — нехороший человек. Вот и решил я, как самый нехороший человек, влезть в события канона.

К тому же осточертела мне за пару месяцев эта деревня без названия в духе местечкового соцреализма, это притворство идиотом и эта женщина-мать сумасшедшая. Так что — узелок на палочку, и почапал я на восток… Навстречу, блин, к приключениям.

Часть 1

Глава 1. Оптимистичная

Очень многие попаданцы любят жаловаться и стенать, что «ах, в кого я попал — этого нет, того нет» или «все попаданцы как попаданцы, а мне одному никаких плюшек не досталось», — слабаки! Вот мы, Челябинские попаданцы, настолько суровы, что видим во всём сплошные плюсы.

Лично я считал — и это подтвердилось — что с попаданием в иной мир и реальность не всё так просто, поэтому готовился. Всё как в той инструкции: пункт первый — «чудеса существуют»; пункт второй — «чудеса происходят лишь с теми, кто в них верит»; пункт третий — «не жди чуда».

Вот я и не ждал, но верил и готовился. Ха! Не досталось плюшек?! Ждать милости от природы и высших сил? Что за убожество? Хочешь стать попаданцем — будь готов к труду и обороне. Да у меня даже японский свой собственный, по аниме и работе выученный. Надо признать, что за два месяца проживания в деревне в режиме погружения язык мой стал намного лучше и словарный запас расширился. Японский матерный, думаю, очень в дальнейшем пригодится. Не уверен, совсем не уверен, что Сайто, тело которого я занял, вообще умел писать и связно разговаривать. Староста вон как удивлённо пучился, несмотря на то, что я усиленно коверкал расположение слов в предложении, когда о чём-либо спрашивал. Тут впору признать, что знаменитое учиховское «хн» имеет огромное количество плюсов. Особенно в мире шиноби. Если ты неразговорчивый, то все вокруг начинают болтать без умолку, заполняя «эфир». Общеизвестная людская «болезнь» что там, что здесь.

Что дальше?.. Да, мне досталось тело пятнадцатилетнего пацана, вероятно, он мог бы стать шиноби, но в силу ума, точнее его отсутствия, не развивал никаких навыков. Тело крепкое и физически сильное — я прошёл уже около двадцати километров, а мышцы не болят и усталости пока не ощущаю. С одной стороны, все, кто попадают в детей, имеют огромный плюс — запас времени на развитие. Да и шиноби начинают работать с чакрой лет с шести и раньше. Тут всех более-менее годных к ниндзяевскому делу местных детишек, насколько я понял из разговоров крестьян, забирают на обучение либо в недобитые кланы Травы, либо в Скрытый Камень, который сейчас у нас «держит район». Сайто не рекрутировали опять же по причине дурости. То есть с одной стороны — минус, что тело неразвитое в смысле ниндзя-сил, но с другой стороны — оно совершенно свободное и никто на него не претендовал. А очнулся бы я где-нибудь в казарме Скрытого Камня?.. Варианты развития событий при этом трудно просчитать. И всегда может быть хуже. Были бы у меня начальники, команда, вменяемые родители, клан — фиг бы я так просто свалил куда-то «на мир поглазеть».

С другой стороны, я одновременно и достаточно большой для самостоятельного путешествия, и как бы ещё ребёнок — то есть претензий ко мне меньше, чем ко взрослому человеку. Да и буду оптимистом: пятнадцать лет — это не сорок восемь, ещё можно потрепыхаться и попытаться обучиться техникам шиноби. Если, конечно, меня кто-нибудь будет учить. К тому же я ставлю под большое сомнение, что реально можно занять чьё-то тело и «вспомнить всё», что это тело могло и хотело. Чужие навыки, техники — ага. Губа не дура. Теоретически даже. Вот попал я в тело музыканта, который великолепно играл на скрипке. И если у меня как попаданца нет ни слуха, ни представления, как вообще на этой скрипке играть, я не знаю на память ни одного произведения… Связь «мозг-тело» работает с перебоями. Так с чего вдруг я заиграю какую-нибудь пятую сонату Вивальди?! Если такая вообще существует в природе. Или это типа как выбор меню?

Ну, если мне навыки вскопки огородов и перетаскивания тяжестей передались с телом — я этому безмерно рад.

К тому же, когда забираешь чужую тушку, забираешь и чужие проблемы, от которых, возможно, эта тушка пыталась сбежать. А у меня — чистый лист, не вписанный в историю. Никому не нужный. На эту Редиску никто, кроме меня, не претендует.

И вообще — я красивый, сильный, молодой парень. Теперь ещё и умный. Очень похожий на Учиха Саске. А это значит, что все девчонки мои при желании.

Конечно, какой-нибудь малолетний идиот-попаданец попытался бы выдать себя за Саске, чтобы получить мифические плюшки, но это не мой случай. Можно было бы сказать, что Орочимару высосал мой мозг через глаз и я лишился навыков и шаринганов, но это как-то слишком натянуто получается.

Впрочем, степень схожести нельзя возводить в абсолют — всё же японцы довольно близки друг к другу по типажу. Может, это мне, как бывшему европейцу, так кажется, а те же друзья Саске сходу найдут двадцать отличий и воткнут кунай под рёбра за попытку их обмануть. Вот и выйдет что-то вроде «ой, вы мне так нра…».

Лучше изобразить, что ни ухом, ни рылом, все совпадения имён и персонажей случайны. В фанфиках много писали, что в Конохе куча академий шиноби, а которая была в аниме показана — она элитная. Сомневаюсь, что такое здание построено для одного класса в двадцать человек, но утверждать что-то пока рано.

К тому же не мешает убедиться, что я попал в канон, а не, например, в параллельную реальность, в которой Киба обожает кошек, а Хината — девочка-терминатор.

До Конохи ещё надо дойти. Желательно живым и невредимым. Всяких нукенинов, банд и гоп-компаний никто не отменял. А по карте я помню, что скрытая деревня Листа находилась к востоку от Страны Травы. Но сама Страна Огня не в пример больше мелкой, зажатой между Великими Странами моей типа родины.

Вот и пограничная река.

Ух, ё!..

Пора начать пользоваться местными идиомами. Не ожидал, что она такая широкая и что здесь такой перепад высот. Охренеть, блин!

И как перебраться на другой берег?

* * *

Первый уровень, можно считать, я почти прошёл. Вовремя вспомнил историю. В смысле историю мира шиноби. И про мост Каннаби. Это оказалось очень крутое сооружение, меня впечатлило. Шириной около тридцати метров и длиной около пятисот. Теперь стало понятно, как отец Наруто смог остановить Третью Мировую войну. Раздолбать такую каменно-железо-бетонную махину взрывными печатями?! В одного? Сколько тонн исписанной каракулями бумаги он заложил? А в тротиловом эквиваленте? Я фигею. Кстати, само название моста «Каннабикьё», вписанное под крышей огроменной тории, — «Мост без помощи богов» — говорит само за себя. Типа Страна Огня очень крутая, раз может позволить себе подобное сооружение. Для меня это было, как будто я из пятнадцатого века «своей» деревни вышел в цивилизацию двадцатого.

Я прошёл километров пять вдоль русла, чтобы дойти до моста. Увидел его издалека. Три огромные арки пропускали воду. Перейти на другой берег самостоятельно, мне кажется, не по силам даже шиноби — скалистые обрывы на обеих сторонах реки и очень бурное течение с водоворотами. Это не по глади озера бежать. К тому же, скорее всего, мост построен в самом узком месте, а с этих самых скалистых берегов удобно целиться в смельчаков, которые решат пересечь границу вплавь.

Народу было много. И разных повозок — плоских и с шатрами. Чаще всего впряжены были быки, реже — мулы. Более привычных русскому глазу лошадей в упряжках не наблюдалось. Кажется, кони — это привилегия знати и самураев, и на них рассекают только верхом.

Если судить по указателям, то мост соединяет караванную дорогу. Вправо пойдёшь — в Страну Огня попадёшь, влево смотри — там Страна Земли, а моя Страна Травы — в середине сей ботвы. Ага, и я, как в анекдоте: «одной ногой он стоял в прошлом, другой — в будущем, а между ног у него была страшная действительность». Подучить японский — и можно менестрелем подрабатывать или хлеб Джирайи отобрать. Что я, порнушки не наклепаю? В смысле, что прочитанные за жизнь произведения — в помощь. И если не выгорит стать шиноби, то стану известным «пей-сателем».

Что ж, Сайто-кун, попробуем пойти из нашей «страшной действительности» в это самое «светлое будущее».

Я пристроился к народу и пошёл по мосту, поглядывая вниз и любуясь окрестностями. Места действительно красивые: река, лес, горы виднеются. На той стороне стояли парни в знакомых зелёных жилетах, которые внимательно всех осматривали, но никого вроде бы пока не остановили. На себе я тоже почувствовал цепкий взгляд, ощутив, как тот оценивает мою одежду, походку, кажется, удивился отсутствию загара. А что я могу поделать? Ультрафиолет ко мне не липнет отчего-то, а, по идее, Сайто, да и я в его теле, последние два месяца большую часть времени проводил на улице, вкалывая на солнце.

— Эй ты, подойди! — всё же остановили меня местные ДПС-ники. Знать бы ещё, что я нарушил. Я повертел головой, убеждаясь, что обращаются именно ко мне.

— Да-да, ты, — подтвердил шиноби, кажется, в ранге чуунина и около двадцати лет на вид. Следуя давно выработанной привычке, я подошёл и преданно уставился на него, ожидая распоряжений. Водительских прав, в смысле удостоверения личности, здесь не выдают, только «усы, лапы и хвост — вот мои документы». По факту придраться ко мне не в чем. Никого не обгонял, не подрезал, на чужую полосу не лез.

На пограничнике-ДПС-нике была бандана с гравировкой листика по центру. Кстати, в аниме знаки принадлежности такие здоровые, на пол-лобешника, а тут — не крупнее фаланги большого пальца и внутри зачернённые. Скорее по форме, чем по этой полоске железа догадаешься, в какой стране служит ниндзя. А если тот в простой одежде, так и не увидишь, пока вплотную не подойдёшь. Но вроде бы у шиноби должно быть хорошее зрение.

— Почему без протектора клана или селения? — строго спросил он, прекратив меня разглядывать.

— А? — выпучился на него я. — Кто? Я? А зачем?..

— Я сенсор — канчинин, так что тебе меня не обмануть, — снисходительно заявили мне. — Я чувствую в тебе развитую кейракукей. Такая только у шиноби.

Вот это плюшка! Я, конечно, надеялся и верил в лучшее, но думал, что мне придётся развиваться с нуля, если вообще ещё не поздно это делать. Неужели Сайто всё же делал это неосознанно? Или тело в отсутствии ума своего хозяина заботилось о себе само, нижним отделом спинного мозга чувствуя будущие приключения?

— Ты выглядишь удивлённым, — нахмурился сенсор. — Разве ты не знал, что являешься шиноби?

Я помотал головой.

— Из какого ты клана? — продолжился допрос. Он увидел на моей рубахе «редисочный мон» и прищурился.

— Я… Просто Сайто. Дайкон Сайто. Я жил в деревне недалеко отсюда и решил разыскать своего отца. Мне сказали, что он из Страны Огня, — мешая правду с полуправдой, пролепетал я.

Может быть, на кого-то постарше и не подействовало, но я на самом деле был шокирован тем, что почти-шиноби. И сенсор точно почувствовал мои смятение и радость. Ну, да, чего их скрывать: быть шиноби — это быть элитой этого мира. Для парня из деревни без названия это — крутой шанс выбиться в люди.

— Ты действительно напоминаешь мне кого-то, Сайто-кун, — вежливо кивнул мне парень. — Меня зовут Дайно Генна, пойдём, расскажешь мне всё, и мы подумаем, как тебе быть дальше.

Он тихо свистнул, и его место занял другой шиноби, а меня он повёл в сторону от моста и тракта. Я слегка занервничал. А вдруг отведут чуток подальше в лес и прирежут? Но в лесу на полянке оказалось что-то вроде укреплённой базы. Из походной кухни раздавались аппетитные запахи. Время обеда. Я топал с самого утра. В животе громко заурчало. Этот Генна завёл меня в здоровую палатку цвета хаки, которая внутри была похожа на полевой офис пополам с голубятней: люди, бумаги и птицы в клетках.

За столом сидел пухленький мужичок в очочках и что-то строчил на свитке.

— Агура-сан, я привёл паренька на допрос, — сказал мой сопроводитель и усадил меня на стул.

Кажется, приплыли…

Глава 2. Правдивая

Думаете, я испугался? Да, испугался. Но это только потому, что испугаться было положено.

Секрет сурового попаданца в том, что нельзя разделять себя и этот мир, свою бывшую личность и личность того, в теле кого находишься. Какая, мать вашу, «персональная шизофрения»? Не надо себе никого придумывать. Ты — это ты. Единый и цельный, где бы и в ком ни находился. А имя? Что имя… Это — всего лишь набор буковок, который тебя нисколько не идентифицирует. Даже кличка и то более «говорящая», чем твоё ФИО и род деятельности. Кем я только ни работал и как меня только ни называли, начиная со школьной скамьи и до моего тридцать четвёртого дня рождения, так что знаю, о чём говорю. На работе — один, в интернетах — другой, с подругами — третий, с друзьями — четвёртый. Поэтому два месяца нет никакого Ромы Коновала из Челябы, кучи ников и паролей, а есть только Дайкон Сайто — я. Личность — это вам не набор иероглифов и не порядковый номер в Книге Судеб.

Да и говорят, что «хорошему вору всё впору», а я та ещё редиска. Теперь ещё и официальная. Очень вредно думать, что попал в волшебную сказку. Жизнь, она везде жизнь с её дерьмом и несправедливостью, а в суровом мире шиноби только такие суровые парни, как я, и смогли бы выжить. В своей деревне за вскопками огородов я морально готовился к подобной встрече и проигрывал варианты. Рано или поздно. В данном случае прошло рано, но это — весьма полезный опыт.

Моя личная философия заключается в том, что у тебя есть только ты сам. Ни деньги, ни наживные капиталы — всё это в любой момент у тебя могут отобрать. Ты всего можешь лишиться. Твоё у тебя — только опыт и знания. Если тебя выкинет на необитаемый остров, то бумажками с Вашингтоном разве что костёр можно поджечь. Ты не сможешь спросить у Яндекса, как разжечь этот костёр или как снять с пальмы кокос. Надо жить полной жизнью, но всегда быть готовым, что хорошее может кончиться, и наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас, в данную минуту. Кто-то коллекционирует старинные монеты, я — собираю умения.

Я знаю, как опреснить воду, как добыть её из жидкой грязи. Как завязать хороший узел. Как освежевать и ощипать курицу. Как доить корову. Как поставить заплату. Как вправить вывих. Я тут уже научился плести дзори — нечто среднее между греко-римскими сандалиями и славянскими лаптями. Сплёл несколько пар, но нормальными и крепкими были только последние, их я взял с собой. Ноги мои были привыкшими ходить босиком. Подошвы толстые и плотные, так что сандалии из особой травы, которая здесь растёт, я прибрал в сумку. Главное — понять систему и порядок плетения, а потом можно их сделать из чего-то ещё с похожими свойствами. К тому же для дзори необходимы бинты или портянки, потому что верёвки, которыми этот полулапоть приматываешь к голени, могли натирать. В основном их надевали в горах или на каменистых равнинах, где острые камни и можно поранить ступни.

Местные погранцы для начала меня обшмонали, а содержимое котомаса выложили на стол. Мужичку в очках повторил свою историю. Всё, в принципе, вежливо и пока без мордобоя. Хорошо быть пацаном. Уверен, что будь я постарше, давно бы в рыло дали для профилактики.

Вообще-то, алиби у меня было железное. Ту истерику маман слышало полдеревни, не зря же я её выпустил и по улице догонял. А я потом прилюдно завопил, что «пойду сам отца искать». Старосте я то же самое заявил и за работу теперь просил «продуктами, чтобы в дорогу», и «чуть-чуть денежек». Денежек, правда, чёрт лысый дал совсем худенькими медяками. Но всякими сухофруктами местными, мясом вяленым и лепёшками походными, снабдил нормально. Выглядели бурые лепёшки не очень аппетитно, но зато должны были пару недель оставаться в первозданном, так сказать, состоянии. Теперь слюна капает от их вида. Есть охота. Маман меня флегматично отпустила, с утра вполне по-человечески попрощались. В дорогу мне ещё одежду запасную дала и пресловутую «денежку», только бумажную. Женщина хорошая, пусть и не все дома у неё, особенно теперь, когда и я ушёл. Со старосты обещание взял, что за ней присмотрят и в обиду не дадут. Мои сбережения нашли, обидно, я их в пояс штанов зашил. Сначала обрадовались, а потом поняли, что это монетки и пара купюр не очень большого номинала, и выложили их на стол.

Оружия у меня не было. Не положено крестьянам оружия. Так что только палка, на которой у меня «узелок». Дрын такой бамбуковый, на пару сантиметров меня выше. Лёгкий, крепкий, упругий. Если коротко, то «бо» называется. Мне местные ребята показали с ним пару приёмчиков. Против ниндзя, скорее всего, не поможет, но если такие же крестьяне нападут, то можно огреть, а ещё просто как палка удобная — глубину реки там измерить или в горах в качестве «третьей ноги». И поклажу на нём нести нормально. Я подобным образом много что перетаскал в деревне — здесь такой шест как коромысло используют.

В общем, не положено-то не положено, но, насколько я знаю, в Японии половина боевых искусств как раз пошла от того, что «низзя» было простому человеку меч или танто какое иметь. Вот и пошли в ход нунчаки, они же цеп для молотьбы, всякие шесты да серпы. Голь на выдумки хитра — сварим суп из топора…

Тем временем, пока я сидел на стуле и размышлял о столь насущных философских проблемах, в палатку допросов вернулся запыхавшийся Генна — тот погранец, который меня «взял с поличным». Его отправили в мою деревню, проверить мои слова. А ничего так быть шиноби — я топал с утра и до обеда, а он сгонял минут за сорок. Плюс ещё опрос местного населения. Еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Наверное, по деревьям напрямик скакал, как король джунглей — Тарзан.

Я и не сомневался, что любая проверка со стороны погранцов выявит, что говорю я чистейшую, как слеза младенца, правду. И хорошо, что проверка была на границе, так мне веры больше — потому что сразу всё уточнить можно. Тут-то я час посидел в «маринаде», а в той же Конохе, думаю, не одни сутки прошли бы, пока это проверили всё. Если вообще стали бы проверять. Одна надежда была на смазливую мордашку «а ля Учиха Саске». Но здесь такое «узнавание» мне бы, наверное, помешало. Не знаю, объявили Саске в розыск или то, что последний представитель клана Учиха слинял из Конохи, — тайна.

— Мне одно непонятно, Сайто-кун, — сказал мужичок в очочках, который меня расспрашивал, — почему тебя не забрали на службу в Страну Камня или в местный клан Страны Травы?

О, теперь ясно, что их напрягло. Точно. Пятнадцатилетний типа шиноби, но не шиноби. Попахивает засланным казачком.

— Я… долго не разговаривал, — ответил я чистейшую правду про Сайто. — К нам приходили, но меня не взяли, я им не понравился.

— А ты хочешь стать шиноби? — осторожно закинул удочку Генна.

— Да! Очень хочу! — со всем пылом и энтузиазмом юности «заглотил наживку» я, подпрыгивая на стуле и вызывая понимающие улыбки окружающих.

— И скажи ещё, Сайто-кун, что это такое? — он ткнул пальцами в четыре деревянных шара, тоже выуженные со дна котомки.

Первая попаданческая заготовка в этом мире. Я ж не просто так, а с рацпредложениями! И ещё на той стороне давно просёк, как тренировать руки, чтобы печати всякие делать.

Мне с детства фокусы нравились, но не такие, когда из шляпы кролик, — там чистая атрибутика, а которые на ловкости рук — манипуляции. Так что по случаю не отказал себе в детской мечте — годик на курсы специальные ходил. Жонгляж, манипуляции с монетками-сигаретками, простенькие фокусы. Женщины велись. Да даже друзья каждый раз просили: «Рома, давай хокус-покус!»

Тогда для развития навыков доморощенного фокусника по совету приобрёл две пары ониксовых шаров для медитаций, которые надо в ладони перекатывать. Тут тебе и акупунктура, и «инь-янь-хрень», и «воздействие вашего камня», и тренировка силы и гибкости пальцев. А гибкость — это вообще полезный навык. Во всех смыслах.

Пусть тело другое, но мозгой-то я все движения и порядок обучения помню. А если ты чего-то знаешь, то научиться заново — это как снова на велик сесть. Только практика нужна.

Руки у Сайто оказались деревянными — как у меня самого когда-то. Ладно — парень я молодой и ещё гибкий во всех местах. Начал заниматься и разминать суставы — не только у рук, но и вообще — гнулся хорошо.

Обнаружилось, что о каменных шариках для медитаций в моей деревне и слыхом не слыхивали. Пришлось самому выкручиваться. Камнерезов у нас не было, но плотник нашёлся. Нашлась и древесина потвёрже и потяжелее, и сделал он мне «шарики, чтобы играть», вместо оплаты за работу. Ну, да — великовозрастное дитё стало шариками играть — чего удивительного? Я их ещё сам ошкурил, выдержал в растворе, который вроде как дерево укрепляет, — тоже дядька плотник дал — и промаслил, чтобы гладкими стали. Сначала тяжко было — руки с мелкой моторикой почти незнакомы были, а потом всё свободное время крутил по всякому, развивая обе ладони. Почти вернул себе прежнюю форму и ловкость. Даже фокусы детишкам показывал из разряда «никакого мошенничества». Этими шариками немного жонглировал и монетки по пальцам перекатывал. Было у шариков ещё одно назначение.

— Это для массажа, у меня руки от работы болели, вот и… — ответил я на поставленный вопрос, беспалевно показывая свой «массаж», который ничем от первоначальной тренировки не отличался. — Это приятно, и потом не болит ладонь.

— Можно попробовать? — заинтересовался мужичок. Я кивнул. Он взял два шарика и задумчиво погонял в руке.

— Из камня или металла были бы лучше — не так сильно истирались друг об друга, — пояснил я. — Я подобные у одного монаха увидел. Мне они понравились, и мне дядька Мазей сделал такие же почти.

— Вот как, — хмыкнул мужичок, а потом на моих глазах свершилось настоящее чудо.

Он сложил несколько жестов-печатей и притопнул. Из земли выскочили несколько некрупных камней, и он, сжав те в кулаке, выложил на стол четыре одинаково круглых шариков из гранита.

— А… Ничего себе! — воскликнул я, совершенно искренне округлив глаза от неожиданности.

— Можешь их взять себе, — разрешили мне.

— Правда можно? — я схватил шары и покрутил их.

Тяжелее, чем из дерева. Это же такой крутой тренажёр! Где бы такую идеальную точность мне сделали?! Деревянные всё же были не совсем круглыми и одинаковыми. А тут… Способности шиноби потрясают.

— Слушай, Сайто-кун, — продолжил волшебник-камнерез, — хочешь обучаться на шиноби у нас в Конохе?

— А?.. — я, если честно, обалдел. — А можно?

— Да. Тебе ещё не поздно, и задатки у тебя хорошие. Кажется, что ты, занимаясь физически и делая себе массаж этими шариками, невольно развил важные точки, тенкецу, для выхода чакры, она нужна для того, чтобы быть ниндзя. Это очень интересно, потому что дети-шиноби делают ручную гимнастику, — он согнул пальцы в разные хитрые загогулины, — чтобы добиться примерно того же.

— Так я смогу стать шиноби? — вычленил я для себя самое главное.

— Да. Через несколько дней у нас будет… На наше место придёт другой отряд. А мы вернёмся в Коноху. Мы можем забрать тебя с собой, — предложили мне.

Похоже, что допрос в конечном итоге перешёл в предложение, от которого невозможно отказаться.

Глава 3. Циничная

Вообще-то, ясно-понятно, что добротой тут и не пахнет. В том смысле, что будь я действительно пятнадцатилетним пацаном из глухой деревушки, причём не шибко умным, то мне все эти пляски с бубнами вокруг меня показались бы просто чудесной сказкой. Вау, меня возьмут в Коноху! Ага. Сначала Пятницу сильно напугали, потом подарили туземцу яркие бусы и сказали: «Айда за нас воевать, мы тебя быстро научим». И я, как этот самый Пятница, сплясал победный танец «тумба-юмба» и с горящими глазами согласился. А что делать? Местная доброта сводится к простой формуле: «Либо ты с нами, либо мы тебя убьём».

Вот только не надо о высшем благе и Воле Огня. Добрых шиноби не бывает априори. Бывают умные, рациональные, прагматичные, циничные, затравленные, слишком молодые, даже глупые, но добрых… Не верю я в такую доброту. Впрочем, я же ещё не знаком с Узумаки Наруто. Но, когда я смотрел аниме, мне казалось, что он во многом лукавит и притворяется, потому что, когда было надо, не было ни кривляний, ни глупостей. Да и убивал спокойно — без переживаний и рефлексии. Думаю, что он, как джинчуурики, просто выживал. Когда тебя не воспринимают всерьёз, выжить намного легче. Противник тебя недооценивает, что его и губит. У меня ещё мысль всегда чесалась, что Наруто специально позволяет Сакуре себя поколачивать, чтобы другие видели, что он не опасен, раз его даже девчонка валит. И ей за это вроде как в ответ не прилетает от «страшного демона». Так и разбил о кулаки Харуно недоверие и страхи — своих одноклассников-то точно.

— Сайто-кун, ты, наверное, голоден, пойдём, пообедаешь с нами, — вежливо сказал Генна, когда я собрал манатки обратно в котомас и получил писульку от мужичка в очках. Мы вышли из палатки. Писулька была чем-то вроде сопроводительного письма или местного документа. Я в этих каракулях смог буквально несколько иероглифов различить: «человек» и «день». А ещё встречались арабские цифры: «восемь» и «семь».

— Умеешь читать, Сайто-кун? — вкрадчиво спросил мой надзи… сопровождающий.

— Нет, красиво просто, тоже хочу так, — пришлось бесхитростно похвалить свою филькину грамоту. — Наш староста умел писать и показывал мне некоторые закорючки, я вот это узнал и вот это, — и с гордостью сообщил: — Я считать умею почти до ста и цифры писать.

— Хочешь знать, что тут написано? — покивал Генна, удовлетворённый моим ответом. Он взял мою непрезентабельную бумажку, просто оторванный клочок от свитка, надо сказать. — Тут написано, что ты рекрутирован в провинции Нишикен на обучение с последующей службой в рядах шиноби Конохи восьмого дня восьмого месяца в год дракона седьмого цикла.

— Седьмого цикла в год дракона? — тупо переспросил я. Если с восьмым днём восьмого месяца всё было ясно — это восьмое августа — и по погоде подходит — урожай собирали. То с циклом уже всё сложнее. О восточном гороскопе я наслышан. Каждый новый год, то овцы, то петуха, то количество циклов немного сбивает с толку.

— Ты знаешь, когда родился, Сайто? — спросил меня Генна.

Я пожал плечами.

— Сказали, что родился летом, когда траву для дзори хорошо заготавливать.

— Это в шестой месяц, и раз тебе недавно исполнилось пятнадцать, то, скорее всего, ты родился в шестой цикл в год быка, — со знанием дела подсчитал шиноби.

Я изобразил живейший интерес. Разобраться в местном летоисчислении мне бы не помешало.

— А какой год идёт после быка? И почему именно шестой цикл? Как вы узнали, Генна-сан? — разыграл я маленький спектакль. Каждому хочется поумничать перед кем-то, и этот парень не был исключением.

Мы дошли до походной кухни, и мне положили целую миску наваристой похлёбки. Нечто среднее между очень густым супом и тушёными овощами. Даже с мясом. Пока я уплетал свою порцию, мой сопровождающий рисовал что-то на свитке, а потом повернул тот ко мне. Там было что-то вроде таблицы.

— Смотри, Сайто-кун, каждый цикл имеет двенадцать лет. А каждому году соответствует свой зверь. Сначала кабан, потом крыса, бык, тигр, кот, дракон, змея, лошадь, коза, обезьяна, петух, и замыкает собака. Это понятно?

Я кивнул. По «оси Икс» были нарисованы иероглифы. Распознал лишь собаку и кота, но рядом мелко и довольно понятно изображались искомые звери. По «оси Игрек» цифры от одного до семи[2]. Пересечения были просто проставлены точками, но заканчивались годом дракона. А еще крестиком был обозначен год быка в шестом цикле — год моего рождения.

— Год кабана первого цикла ознаменовал новую эпоху — эпоху скрытых деревень, — пояснил мне Генна. — В тот год состоялось первое собрание пяти Каге. А ещё Коноха и другие скрытые деревни подписали договоры службы со странами, на территории которых находились. Вообще образовались Великие страны в том виде, о котором мы знаем. Ясно?

Я снова кивнул.

— Так, значит, отсчёт не от возникновения Конохи? — спросил я у своего временного учителя.

— Коноха уже была полностью отстроена к началу новой эпохи, но существовала всего пару лет. Или ты думаешь, что построить скрытую деревню шиноби возможно за неделю? — весело поинтересовался он. — К тому же сначала это была конгломерация всего двух кланов — Учиха и Сенджу, а в течении строительства к Листу присоединилось ещё очень много кланов и свободных шиноби. А, по легенде, «возникновение» Конохи было лет за двадцать до новой эпохи.

— Это как? — встрепенулся я.

— По легенде, в эпоху клановых войн, Сенгоку Джидай, молодой Сенджу Хаширама встретил у граничной реки Нака, Учиха Мадару и они подружились и придумали такое место, где не будут гибнуть дети и где будет сильна Воля Огня…

В общем, ещё минут пятнадцать мне вешали на уши идеологическую чушь. Честно говоря, некоторые моменты я так и не понял, точнее, не смог перевести, а по контексту не догнал. Например, зачем Генна упомянул, что провинция Нишикен, в которой мы находимся, принадлежала клану Акимичи? И кто такой Сенгоку Джидай[3]? Но в целом краткая история деревни была ясна. Самое важное, обозначили на местном календарике ключевые моменты — такие, как начало и конец войн: первой, второй и третьей. А также года правлений Каге. Что уже давало мне повод сориентироваться во времени. «Календарик» я выпросил для изучения. Мне Генна отдал весь свиток. Тот был небольшим, длиной дециметр и диаметром со втулкой сантиметра три. А ещё мне дали настоящий карандаш! Небольшой, правда, можно сказать, огрызок, но я был удивлён, что такое здесь есть. Как-то всё больше кисточками и чернилами пишут, и вдруг — обычный грифельный карандашик. Что-то записывать по-русски я поостерёгся, но для удобства пронумеровал эти года, и вместо точек появились нормальные цифры. Что за хрень считать какими-то циклами и котами со змеями? Куда привычней было ощутить, что сейчас я нахожусь в семьдесят восьмом году, родился в шестьдесят третьем, а события, описанные в аниме, начались около полутора лет назад. Сенджу Цунаде стала Годайме Хокаге в августе семьдесят седьмого, год назад, то есть наврали мне про «где-то два года как». Получалось, что Саске уже попал к Орочимару, а Наруто — свалил из деревни вместе с Джирайей. И Узумаки должен вернуться где-то в году семьдесят девятом — восьмидесятом, тогда начнутся события «Ураганных хроник» и война.

То есть попал я в относительно мирные, но неизвестные события, и всё же у меня был шанс, так сказать, немного «раскачаться» и даже чуточку «попревозмогать». Впрочем, получалось, что меня, как генина Конохи, могли взять на войну, где я паду смертью храбрых вместе с остальным «мясом». Кисимото писал что-то вроде о шестидесяти тысячах погибших, и на деревню Листа приходилась чуть ли не львиная их часть.

Будущая жо красиво сверкает в обозримом будущем. Но мне в любом случае надо легализоваться, так что выбирать не приходится.

* * *

Несколько дней у пограничников позволили немного познакомиться с народом и попрактиковаться в языке. Потому что всё равно ещё мысленно переводил для себя с русского на японский и обратно, что мне говорят и что сказать самому, поэтому образ не очень умного и немного тормозящего пацана мне давался легко. Но в дальнейшем это будет мешать. Скажут команду, а ты такой рот разинул и думаешь о трудностях перевода. Нашпигуют всяким железом, и дело с концом.

Погранцы радостно собирались и обсуждали, что первым делом будут делать дома. Оказалось, что в самой деревне есть некоторый спектр развлечений. Пара питейных заведений, принадлежащих клану Акимичи. Кинотеатр, где раз в три-четыре дня гоняют всякие фильмы. Несколько ресторанчиков и кафешек, куда можно сводить подружку. Горячие источники клана Сенджу. На этом в самой Конохе, в принципе, всё. Если не считать множества спортплощадок и тренировочных полигонов. Но был ещё интендантский город Отакуку. Я помню, что именно в нём Саске получил люлей от старшего брата и загремел в больничку. Как объяснил мне Генна, который стал моим гидом по миру шиноби и житью-бытью в Стране Огня, Отакуку — это что-то вроде буфера между скрытой деревней и остальными. Деревня скрыта, потому что фиг в неё просто так попадёшь. Все заказы на миссии принимаются в Отакуку. И только в случае какой-то сверхнеобходимости, прохождения кучи проверок или прямого распоряжения Даймё тебя пустят в Коноху. Ну, или пропуск можно купить, но это всего пару раз в пятилетку бывает — например, на финалы экзамена на чуунина, как в прошедшем году. Но и то — поймают вне стадиона и могут в тюрьму посадить за то, что шастаешь, где попало.

В общем, все поставки товаров и продуктов идут через Отакуку. Там же располагаются и более взрослые развлечения: бордели, казино. Ну и магазины, гостиницы для приезжих, банки, ломбарды и всякая разная инфраструктура.

Утром одиннадцатого августа я вместе с командой из шести шиноби направился на восток, через город Хитори. Генна пообещал, что мы пройдём недалеко от Долины Завершения и я смогу увидеть каменные статуи Первого Хокаге и Учиха Мадары.

Я сначала напрягался, что мы будем скакать, как белки по деревьям, чего я делать не умею, но всё оказалось не так плохо. Такой способ передвижения практикуется чаще всего на срочных миссиях и когда, скажем так, вся команда готова к таким «скачкам».

— При охране каравана конвой движется со скоростью самой медленной повозки, — со смехом пояснил мне Генна, когда я спросил его, а как же я угонюсь за ними — настоящими шиноби.

Так что пошли мы просто по дороге, причём весьма широкой и натоптанной — пешком.

Глава 4. Поучительная

По пути в Коноху я жадно и целенаправленно пополнял багаж знаний об этом мире, о языке, о традициях, писаных и неписаных законах. Меня с удовольствием просвещали.

Оказалось, что в местном году триста семьдесят два дня, которые делятся на двенадцать месяцев. А каждый месяц ещё могут назвать тем же животным, что и соответствующий порядок зверинца в годовом цикле, то есть первый месяц — январь — месяц кабана, второй месяц — февраль — месяц крысы и так далее. Пришлось последовательность зазубрить, чтобы впросак не попасть.

Генна рассказал детскую «запоминалку», которая существенно облегчала жизнь. Вроде того, что у кабана лысый хвост крючком, распрямишь — будет крысиным. Если на конце прорастут волоски, то хвост станет, как у быка, а если дальше весь шерстью покроется — как у тигра. Если уменьшить тигра, станет тигр котом. А если, наоборот, увеличить хвост да дать чешуёй порасти — то драконом. Облезет чешуя — из дракона будет змея. А если из кончика змеиного хвоста выйдут длинные волосы, то змея будет, как лошадиный хребет. Лошадь уменьшается в козу, а коза лишается рогов, становится на задние лапы и превращается в обезьяну. Обезьяна спрыгнула с дерева и полетела петухом, а тот приземлился на скотный двор и был напуган собакой. Собака помахала хвостом и закрутила его в колечко, хвост облысел и стал, как у кабана. Вот и цикл завершился. Глупо, но правда запомнилось.

Месяцы тут все совершенно одинаковой продолжительности — тридцать один день. Измеряются они луной. То есть ночью «на глазок» совершенно определённо можно сказать, какой день месяца. И, когда я вник, получалось довольно удобно.

Новолуние — первый день месяца, луны совсем нет, а потом она постепенно прибывает с правой стороны. Вторая неделя начинается с луны-половинки и продолжает прибывать до «заполнения диска». То есть следуют три дня полнолуния. Затем ещё две недели на убывание, между которыми снова луна-половинка, только с другой стороны. Так что месяц тут так и делится: на две недели до полнолуния, три дня полнолуния, две недели после полнолуния. Соответственно, полнолуние — это пятнадцатое, шестнадцатое, семнадцатое числа месяца, «половинки» — восьмое и двадцать четвёртое, а остальные можно вычислить экстраполяцией. Луна, кстати, по размеру тоже больше, чем я привык, так что с делением по дням проблем меньше.

Аккурат на первый день полнолуния мы достигли Хитори. В городе не ночевали, только прошлись по местному базару. Я поглазел, народ из сопровождения понемногу затарился всякой местной всячиной. Генна объяснил, что через Хитори проходят караваны из стран Рисовых Полей, Железа, Водопада, такой довольно оживлённый торговый город. Можно было прикупить снаряжение чуть подешевле, чем в Конохе. А ещё в Хитори Страна Рисовых Полей испокон веков сдавала свой выращенный рис, как раз пора его созревания и уборки, а уже отсюда всякие перекупы развозят по остальным провинциям. Насколько я понял, географически в Стране Огня не так много пригодных для посева площадей, несмотря на то, что площади действительно впечатляющие. В Стране Огня больше процветает животноводство (много пастбищ и ферм) и сельское хозяйство, на которых выращивают овощи. Конечно, сажают и рис, но намного меньше, чем тех же пшеницы, овса, бобов, сои, кукурузы и картофеля. Для риса не очень подходящие условия. Поэтому рис выращивают всего в двух провинциях из одиннадцати: Нишикен и Кентани. Мы как раз пошли через них.

Страна Огня также лидер по продаже древесины и, соответственно, бумаги. А ещё тут добывается каменный уголь, его в основном продают в Страны Снега и Железа в обмен на оружейную сталь и разную технику. Ещё изобилуют реки и озёра, поэтому много рыбацких посёлков и даже целых промысловых городов. А вот порт, несмотря на то, что территориально у Страны Огня граница на многие сотни километров проходит по побережьям, только один — Минамото. Думаю, это как раз тот самый порт, откуда Наруто в компании Гая и остальных стартовал на обучение к восьмихвостому Кира Би. Генна объяснил, что с выходом к морю у нашей теперь страны, так как гражданство я как бы поменял, всё сложно. Большинство так называемых морских побережий — голые скалы и рифовые шельфы. А если и более-менее есть спуск к воде, то везде гигантские водовороты. Так что морской порт один на всю страну. Зато речных довольно много и даже рыбоферм, на которых выращивают форель и карпов.

Генна оказался хорошим рассказчиком и всё достаточно понятно объяснял, как что устроено. Даже по поводу валюты и её примерной стоимости мне пояснил, а то я некоторых моментов в аниме так и не понял.

Оказалось, что похожие на доллары бумажки были аккредитованы всеми Пятью Великими странами — на лицевой стороне был знак Листа и Облака, а на изнаночной — знаки Тумана, Песка и Камня. То есть валюта была единой и ходила по всем большим и малым странам континента. Самыми ходовыми были банкноты номиналом в двести рьё, после долгих подсчётов и сравнения цен я установил для себя, что двести рьё — это как наша тысяча[4]. Крупнее в банкнотах не было, далее уже шли золотые рьё. Небольшая овальная золотая монетка была по номиналу тысячей рьё, примерно как пятитысячная «красненькая» шла, но они ценились выше, чем бумажки, что естественно. Золотые рьё намного реже встречались в обороте. О золотом рьё я узнал по рассказу Генны, ни у кого из шиноби такого богатства с собой не было, а если и было, то не стали мне показывать. Из бумажек ещё были банкноты в сто и в пятьдесят рьё. А монетками были пятнадцать, десять, пять, три, два и один рьё. Неудивительно, что у Наруто был целый кошелёк-лягушка, полный мелочи. Выходило, что самая мелкая монетка — это наши пять рублей, потом шло десять, пятнадцать, двадцать пять, пятьдесят и семьдесят пять в рублях.

Кстати, деньги мне вернули и у меня было триста шестьдесят восемь рьё. Две бумажки по сто и двести, остальное монетами. Совсем негусто. Посмотрел цены на продукты и еду в Хитори и порадовался, что умею худо-бедно готовить. Чтобы что-то поесть в забегаловке, надо потратить минимум пятьдесят рьё. Чтобы поесть досыта — хотя бы семьдесят пять.

Измеряли тут всё, слава Ками, в привычной метрике СИ, поэтому использовались килограммы и километры с метрами. Но были странные деления уже внутри, например, продавалась свинина, порезанная кусочками, вроде как на поджарку, но расфасованная именно по шестьсот грамм. Может, рука продавца столько захватывает, не знаю, но на вид там как раз, сколько надо, чтобы хороший обед на одного мужчину приготовить и осталось ещё что на ужин доесть. Так вот, эти шестьсот грамм свинины стоили всего тридцать рьё. Генна сказал, что мне, пока я буду на обучении, должны выдавать талоны на питание и небольшую стипендию, около восьмисот рьё в месяц. А общежитие в Конохе предоставляют бесплатно, но там свои нюансы и нормы. То есть потратил воды больше положенного или электричества — будешь доплачивать из своей стипендии. Достаточно жёсткая экономия.

Кормились мы в переходе по-походному. Варили каши и овощно-мясные супы в большом общем котле. Мясо добывалось охотой, тут мне очень пригодилось умение свежевать и ощипывать, а также сдирать шкуру и выпускать кровь и кишки.

В Хитори Генна сводил меня в кафе и проявил щедрость, то есть угостил. Я натрескался темпуры — что-то вроде плова, только вместе с мясом и овощами, ещё и креветки, и кусочки рыбы там были. Попробовал настоящее данго, которое так любят все крутые шиноби, это я про Учиха Итачи и Митараши Анко. Ну, что сказать… Своеобразно. Слегка обжаренное тесто из рисовой муки в сладком соевом соусе.

— В Конохе данго готовят намного вкуснее, — посмеиваясь, сказал Генна. — Свожу тебя как-нибудь к старику Теяки, который знает толк в еде для настоящих шиноби.

— Ловлю на слове, Генна-сэнпай, — отозвался я, отдирая от зубов липкую массу. — А вы не хотели бы стать учителем? У вас очень хорошо получается. Так всё понятно объясняете, даже я понял.

Парень, а во время нашего похода выяснилось, что ему всего восемнадцать, слегка покраснел. Кстати, Академия в Конохе всё-таки одна. Но учится в ней довольно много народу. Во-первых, там наборы дважды в год: в сентябре и апреле. Детей берут с шести лет, так что набирают, соответственно, тех, кому за полугодие шесть исполняется. Я как раз довольно удачно попадал на сентябрьское распределение. А во-вторых, классов на каждой параллели несколько. Чаще — два, реже — три и более.

Генна сказал, что пятнадцать лет без войны дали народиться молодому поколению и в последнем наборе в апреле, в который попал его младший братишка, было целых четыре класса. Не всех выпускают именно как шиноби-боевиков. В процессе обучения дети тестируются, распределяются, перетасовываются по классам. Есть элитный «А»-класс — туда чаще всего попадают клановые дети, дети потомственных шиноби, редкие самородки-гении. В остальных классах идёт отбор-распределение. Кого-то могут забрать в АНБУ, если решат, что ребёнок подходит по каким-то качествам. Мне почему-то в недоговорённости Генны по этому поводу показалось что-то зловещее и представились смертники, которых в один конец отправляют. Впрочем, всё может быть.

Потом ещё есть курьеры, службы шифровки и дешифровки, службы допросов, медики, те, кто присматривает за специальными птицами, есть отряд менталистов-барьерщиков, интендантская служба, аналитики, которые принимают и распределяют миссии, собирают команды, оружейники, учителя и наставники в конце концов. В общем, получалось, что на вершине пирамиды были те самые элитные шиноби, которые зарабатывают деньги для себя и селения, а под ними находилась огромная бюрократическая машина всего сопутствующего персонала, большая часть которого работает как бы на само селение. В общем — бюджетники. Те, кто накормит, напоит, полечит, обучит, посчитает деньги за миссию, проведёт электричество, принесёт письмо и выгуляет собак в твоё отсутствие. Получалось, что команда, которая выполняла миссию, шестьдесят процентов отдавала деревне, а остальные сорок уже делила в соответствии с рангом каждого из команды. Неудивительно, что нукенины, которым не надо было отдавать такие «грабительские» налоги, вполне процветали. И более-менее сильные шиноби, которые уходили из деревень, считая, что за всё расплатились, не бедствовали.

— Ну, вообще-то, я действительно хочу стать учителем, — выдал мне Генна, всё ещё смущаясь. — Вернусь и буду сдавать особый экзамен.

— У вас обязательно получится, Генна-сэнпай! Вы будете просто замечательным учителем.

— Но в любом случае я буду не твоим учителем, Сайто-кун, — ответил мне он. — Если я пройду, то новичкам обычно дают младший класс. А ты, скорее всего… Там посмотрим, куда тебя определят. Но, может быть, ты хочешь послушать про систему циркуляции чакры?

— Ого! Конечно, хочу! — воодушевился я. — Я бы и попробовал что-нибудь сделать, если пойму — как.

— Тогда пойдём. Подобные вещи лучше всего обсуждать где-нибудь подальше от чужих глаз и ушей. До общего сбора за городом у нас есть время.

Глава 5. Губозакатательная

«Штирлиц понял: это — провал», — вот примерно такая мысль у меня крутилась, когда я изучал на очередном привале свиток, на котором мне будущий учитель Дайно Генна нарисовал и пояснил кое-что про чакру.

Уроки продолжались, и мой бледнолицый и высокий мастер Йода практически походя разрушил половину идей и мыслей, почерпнутых из фанфиков. М-да. С одной стороны, вот так вот живёшь и знаешь, что просто так ничего ниоткуда не бывает. Изучаешь физику в школе. Понимаешь происходящие жизненные процессы. Что, почему, по какой причине. Но вот читаешь чудесные сказочки про другой мир, и кажется, что там всё проще, а чакра — это круче волшебной палочки Гарри Поттера. В чём-то, может, и круче, но у чакры и её пользователей точно так же куча ограничений и условностей. А ещё очень много «науки и техники».

Облом-с, однако.

Если суммировать и обобщить всё, что мне сказали, получается, что каждый шиноби имеет некий объём чакры или резерв. Эти объёмы вполне можно вычислить, рассчитать, тут даже задачки есть на эту тему. Как раз иероглиф «ген» в слове «генин» является обозначением этого самого «нижнего» предела — условной единицы расчёта объёмов чакры. То есть по сути раньше выпускали детей из Академии, когда те достигали этого «гена». Собственно, отсюда и название для нижнего звена. А после третьей мировой это запретили, и малолетние убийцы стали покидать своё учебное заведение по окончании обязательных шести классов. То есть в двенадцать-тринадцать лет. Даже в слове «чуунин», которое я раньше понимал как «средний ниндзя», первый иероглиф «чуу» — «средний» — обозначал не только среднюю величину, но и «среду» — заполнение. Один «чуу» был равен двенадцати «ген». Кстати, у выпускников элитного класса «А» резерв обычно был равен не меньше восьми ген.

Объём чакры, называемый «резервом», генерирует «очаг чакры». Резерв — это тот объём, который может непрерывно генерировать очаг. То есть тот же Генна, как сенсор, легко определяет, что очаг есть, но только по всяким косвенным признакам может предполагать, какой у кого резерв.

Например, он предположил или похвастал, что нынешняя Хокаге, Сенджу Цунаде, по его оценкам и расчётам, имеет резерв около двух сотен «чуу». А я про себя сразу подумал о волшебной печати на лбу Годайме, в которую та ещё хомячит чакру на чёрный день.

И если говорить о значениях, то резерв в один ген позволял активно пользоваться чакрой в течение, внимание, целых пяти минут! Или при пассивном использования чакры в течение часа-полутора. То есть бегаешь, прыгаешь и типа сражаешься ты пять минут, а использовать чакру для бега, чтобы не уставать, можешь час. Как-то так. Чем-то похоже на использование ускорителя у стритрейсеров. Вовремя врубил на минутку, всех обогнал на вираже, потом снова на бензине фигачишь. Поэтому чакра чакрой, а тренировки тела и простой выносливости никто не отменял. К тому же физическое состояние тела непосредственно связано с генерированием чакры.

Потом была ещё такая величина, как скорость восстановления резерва. Средний показатель для шиноби уровня генина — один ген в час. Эта скорость, как мне сообщили, весьма индивидуальная, зависит также и от объёма резерва, бывает быстрее, особенно если ты научишься своеобразной медитации. Та позволяет ускорить восстановление. И, кажется, даже если ты не Наруто, то потолок по восстановлению — один чуу в час. Но для этого надо быть очень крутым ниндзя с резервом минимум в пятьдесят чуу. Таких можно по пальцам пересчитать.

Есть ещё такая штука, как чакрозатраты. У каждой техники на её вызов и поддержание они свои. Это не считая потраченной чакры, пока вообще научишься эту технику делать.

Деление начинается с техник Е-класса, можно сказать, что это и не техники, а просто движения с использованием чакры. Например, кунай метнуть с дополнительным усилием или поднять и бросить что-то больше своего веса. Подразумевается, что для их использования достаточно резерва в один ген и с таким объёмом ты сможешь их применять минут двадцать. Что-то среднее между активным и пассивным использованием чакры. Но опять же, если ты подпрыгнул на шесть метров, метнул с усилием кунай, приземлился, снова подпрыгнул, то хватит тебя на те же пять минут. А вот если будешь просто кунаи метать с усилием — то на двадцать.

Для D-класса только активация техник этого уровня требует один ген резерва. Поддержание идёт по-разному, важна собранность и концентрация. Скажем, хенге-но-дзюцу после активации почти не требует чакры на поддержание, но стоит потерять концентрацию, как оно развеивается. К примеру, D-классом будет уже само преобразование стихии чакры. Например, в стихию огня. Но, чтобы выдохнуть что-то крупнее фаербола, надо потратиться ещё и вложить чакру уже в саму технику. От этого будет зависеть её размер и мощность. Хождение по воде, точнее поддержание скорости на поверхности воды, тоже приравнивается к техникам класса D, на один ген можно около пятисот метров преодолеть, но это при идеальных условиях. Если будут волны и температура воды высокая, затраты чакры увеличатся.

Уже после этого мне стало понятно, почему шиноби, которых показывали в аниме, делают всю работу по дому руками, как простые смертные. Даже если я Усейн Болт и бегаю стометровку меньше чем за десять секунд, это не значит, что по дому я буду рассекать с такой же гиперскоростью, м-да.

С-класс техник — самый популярный. Это уже что-то посложней и посущественней, чем «Дэшка», и более действенно. Большинство шиноби пользуются техниками именно этого класса. Их можно усилить до В путём вливания большего количества чакры. И оптимальные чакрозатраты для чуунинов, да и дзёнинов. Это уже монстры уровня Каге могут себе позволить техники В-, А- и даже S-рангов. У большинства же шиноби не хватит сил даже на их активацию. Впрочем, неудивительно.

Кроме затрат, существовал так знакомый по аниме «контроль чакры». Как пояснил Генна, контроль — это идеальное и точечное воздействие на очаг чакры с получением и перенесением в нужную часть тела требуемого объёма чакры для определённой техники или воздействия на организм. То есть при идеальном контроле на технику, которая требует для своей активации один ген, будет израсходован один ген чакры. Если контроль средний, то до полутора ген. Если плохой — до двух ген. А при отвратительном контроле можно просто профукать всю чакру и не сделать даже на один ген. Что, в принципе, логично. Нечто подобное объяснял Наруто тот извращенец в чёрных очках, который тренером Конохомару был.

В общем-то, по оценкам Генны, мой резерв составлял чуть меньше шести ген. Он это подсчитал, отслеживая, как я двигаюсь при переходах. То есть со своим пассивным использованием чакры я мог спокойно пройти достаточно быстрым шагом часов пять кряду, а потом начинал уставать, особенно если скорость чуть-чуть увеличивалась и я шёл не в своём темпе. Видимо, был какой-то темп оптимальный для организма. Так что мой предел на данный момент — шесть ген. Для пятнадцати лет, мягко говоря, маловато. У среднего некланового шиноби к этому возрасту резерв достигает минимум двадцати единиц.

А потом до кучи мне очень по-простому объяснили, что же такое чакра.

Из канона я знал, что это соединение физической и духовной энергий. А из фанона — почитал про Инь-духовную и Янь-физическую и их какое-то хитрое смешивание.

Генна объяснил, что чакра для ниндзюцу, гендзюцу и тайдзюцу являет собой управляемый или контролируемый поток духовной и физической энергий. Чакра сродни крови, только протекает она через систему циркуляции чакры, кейракукей, и очаг, а не по сосудам и сердцу.

То есть стать шиноби — это уметь замедлить, ускорить или направить свободно циркулирующую в теле чакру туда, куда надо. Например, в ноги, если хочешь прыгнуть, в голову, если используешь какое-то додзюцу или ментальное хидзюцу, в кулак, которым проводишь удар.

Контроль и управление достигаются путём медитаций, концентраций, специальных упражнений. А ещё огромного количества вложенного труда. Обычно дети начинают понимать, как управлять чакрой, через два-три года обучения.

Вчера на привале я заикнулся про ирьёдзюцу, точнее о том, что слышал, что есть ниндзя, которые умеют лечить людей. И меня ждало ещё большее разочарование.

Оказалось, что для ирьёдзюцу недостаточно просто прекрасно контролировать чакру. Ниндзя-медики, так сказать, «копнули глубже». Они научились разделять в своём очаге чакру на те самые Инь-Янь. И лечение происходит Инь-чакрой, причём чистой. Чем чище, тем эффективней.

По аналогии, это примерно так же, как научиться из своей крови отделять плазму, очищать её от микробов, тромбоцитов, кровяных телец и ей лечить людей. Причём, кроме этого, лечить надо тоже осознанно и знать куда с чем менять, зашивать, внедрять, перекрывать и так далее.

В общем-то, в битве, конечно, пытаются ликвидировать ирьёнина, но если медика захватывают живым, то он слишком ценен, чтобы его убивать.

Пришла пора принять последнюю попытку, чтобы окончательно разобраться в своей дальнейшей тактике и стратегии проживания в этом мире.

— Скажите, Генна-сенсей, — это я так стал его называть, чтобы на больше информации раскрутить, — а у нас в деревне про шиноби разные байки рассказывали. Староста сказал, что своими глазами видел, как ниндзя взял и раздвоился. Такое правда бывает?

Парни из сопровождения посмеялись. А Генна важно покивал.

— Да, Сайто-кун, бывает. Это была, скорее всего, либо техника иллюзорного клона, либо теневой клон.

— Вот здорово! — улыбнулся я. — Круто, наверное. Захотел денег в два раза больше заработать, сделал такого клона и отправил его огород копать, пока сам картошку к посадке готовишь.

Остальные шиноби заржали ещё сильней, а мой самоназванный учитель посмотрел на меня с иронией.

— Ты сказал, что хорошо считаешь, Сайто-кун, верно? — вкрадчиво сказал он.

— Ага! — ещё шире улыбнулся я, уже, впрочем, понимая, в чём подвох. Это и печалит.

— Ну, тогда подсчитай, сколько времени проработает твой клон, если на его активацию потребуется минимум полтора гена. Слабое место техники в том, что оставшийся у тебя резерв ты делишь на себя и клона. А на поддержание жизнеспособности своего дубля надо тратить примерно три гена в час, и это просто на поддержание. А так расход энергии точно такой же, как при применении Е-класса. Потому что такой клон не имеет своего организма и его материальность поддерживает только чакра. Ну, подсчитал?

— Если отправить его копать огород, то продержится где-то сорок минут, — через минуту ответил я. — Эм… Если у меня будет идеальный контроль чакры.

— Ага, но вся усталость от работы, которую он сделал, перейдёт к тебе, — вставил ещё один товарищ из сопровождения. — А ты будешь валяться полдня с почти пустым резервом.

Остальные одобрительно загомонили и закивали.

— А сколько ты можешь по времени копать огород? — всё так же вкрадчиво спросил меня Генна.

— Ну… — я вспомнил своё житьё в деревне. — Наверное, часа три-четыре, не особо уставая. Но… если такая техника есть, значит, ниндзя для чего-то её используют?

— Да, например, в бою: на короткий миг запутать и обмануть противника, — кивнул Генна. — Либо объём твоей чакры должен быть таким большим, что, даже поделённый на клона, ты будешь в состоянии драться. И это будет рационально и выгодно. А вообще это техника второго Хокаге, и она чаще всего использовалась для шпионажа, а не для сражений или работы, которую можешь сделать сам.

— Ясно, — кивнул я, подумав, что пора покупать губозакаточную машинку. Утешением было лишь то, что я, как истинный попаданец, смогу вволю превозмогать.

Глава 6. Финишнопрямая

Долина Завершения была на диво огромной. И плоской, почти как блин. Генна сказал, что её рельеф не природный, а стал таким вследствие битвы Учиха Мадары и Первого Хокаге — Сенджу Хаширамы — во втором цикле года лошади. Я мысленно пересчитал про себя, что это двадцатый год. С таким древним прошлым я не очень знаком. А фанфики обычно писали про «настоящее», так что только чуть удивился, что так поздно. Думал, что они поссорились с Хаширамой сразу, как скрытое село отстроили. А по рассказу моего гида, Учиха Мадара до восемнадцатого года точно действовал в интересах своего клана и Конохи и только после что-то не поделил с Шодаем и ушёл. Потом вернулся, и состоялся махач века. Серьёзно, Генна с такими горящими глазами мне живописал эту битву, словно сам аниме смотрел.

Ещё мне поведали, что это не единственная географическая аномалия. В провинции Кеншика есть еще Восточная пустошь, в которой километры выжженной земли и сухих деревьев. И именно оттуда, от той Восточной пустоши, располагающейся недалеко от Конохи, и до Долины Завершения было то самое эпичное сражение. Длина «поля боя» — около пятисот километров, а ширина — восемьдесят. Нехило старички размахнулись на четыре миллиона гектаров. Статуи мы посмотрели только издалека, до них надо было ещё топать и топать. По самому «месту боевой славы» тоже тропы не было — все предпочитали огибать, так как между двумя локациями — долиной и пустошью — были не очень проходимые искусственные горы с кавернами, ущельями, провалами и земляными ловушками. Что логично, если это всё «насыпано» буквально пятьдесят лет назад. Слежаться не успело.

Есть у меня подозрение, что именно в Восточной пустоши дрались в «Ураганных хрониках» Хидан и Какузу с командами десять и семь. Больно там пейзаж нарисован был унылый и однообразный, точь-в-точь как мне Генна описал.

Сошли мы с караванного тракта, и понял я, что тут, как в России: не дороги, а одни направления. Если по той грунтовке, по которой мы шли от моста Каннаби, ещё могли две телеги разъехаться, и вообще на гужевом транспорте можно было проехать, то дальше — только пешочком. Иногда приходилось через ручейки вброд проходить, иногда — прорубать путь через какие-то лианы. Бывало, что никакой тропы вообще не видно: просто каменистая равнина, а то и не равнина. Мы постепенно поднимались в гору, и чем дальше, тем было тяжелее. Повезло, что у меня были мои дзори, а то бы точно не дошёл. У остальных-то их ниндзя-ботинки. Кстати, выяснил, что их производят где-то в моей бывшей стране, а также в Стране Реки. Там произрастает каучуковая трава вроде индейской гевеи, и производят эти ботинки методом штамповки. То есть заливают соком этой травы в соответствующие формы, сушат и достают готовые изделия. Самые крутые шиноби могут себе позволить заказ прямо на слепок ноги, а остальные довольствуются «фабричным». Даже отличить можно: у кого портянки, у того штамповка, а кто на босу ногу носит — у того по ступне заказные. Но заказные всё равно очень дорогие, так что и крутых шиноби жаба давит. Ещё и формой, и цветом ниндзя-ботинки могут отличаться. Расцветки от серого до чёрного делают в Стране Реки, а тёмно-синие изготавливают в Стране Травы. Там разница только в сорте этой травы или месте её произрастания. Но традиционно Коноха делает заказы у Травы, а, скажем, Суна — у Реки. Весь прикол в этих ботинках, что этот местный каучук пропускает чакру, в отличие, например, от простой обувки из кожи. Поэтому даже в нашей группе обмундирование и снаряжение у всех разное, а вот галоши на ногах — одни и те же «мэйд ин Куса-но-куни».

А вот их стоимость в три тысячи с лишним рьё порядком меня огорчила. Но Генна меня утешил, что так как я ещё расту, то можно купить подержанные, из которых кто-то вырос сам, за полцены, есть в Конохе что-то вроде блошиного рынка и старьевщиков.

Тут я задался вопросом обмундирования и оружия. Оказалось, что цены на всё это тоже приличные — не разгуляешься особо. Неудивительно, почему Наруто во втором сезоне к себе кунай привязывал, чтобы не раскидываться ценными материалами. И даже Саске, помнится мне, был мастером сюрикенов на леске. А что, очень удобно: и во врага попал, и оружие обратно вернул. Я сейчас могу из тех, кто железом сильно врагов «поливал», только Тен-Тен вспомнить, но, кажется, она была из семьи потомственных оружейников. То-то все удивлялись на том экзамене чуунина. Наверное, больше не её способностям, а тому, сколько железа бездарно потрачено. Впрочем, она потом его собрала. Бережливость — наше всё.

Поэтому и ценятся так всякие техники и хитрые умения, когда ты сам себе оружие. А самым крутым считается гендзюцу. В первую очередь тем, что не наносит увечий тебе и противнику, то есть идеально для захвата «языка». Тут больше денег ценится только одно — информация. И, похоже, поговорка «информация правит миром» как раз про мир шиноби.

Генна немного, шёпотом и намёками, посвятил меня во взаимоотношения клановых и бесклановых. Можно сказать, что клановые круты, потому что все их поколения были воинами и они хомячили для себя и потомков различные техники. Ну, правильно, или ты один корячишься и что-то придумываешь, или тебе досталась куча всего от дедушки, отца, брата, двоюродных братьев, дядей и всех прочих родственников. В том числе обувь, снаряжение, оружие, какие-то деньги. Даже если ты, как некоторые, последний из клана.

Плюс ко всему, кланы нежно пестуют какое-то фамильное умение, хидзюцу. Но при этом не значит, что они могут пользоваться чем-то одним, естественно. Может повезти, и попадётся хороший сенсей, который добросовестно обучит тебя больше, чем хенге-но-дзюцу, иллюзорному клону и метанию куная. А может попасть типа Хатаке Какаши, который из тысячи техник зажмотит показать хотя бы одну.

Генна сказал, что ему повезло. Он прошёл в отборе в элитный класс, и у него в команде было двое клановых и сенсей хороший. Посоветовал и мне клювом не щёлкать, и если я хочу чего-то в жизни добиться, то тренироваться на совесть и пробиваться в элиту. Даже пообещал мне помочь.

Короче, за время нашего путешествия длиной в десять дней Генна конкретно взял меня под крылышко и опекал, а я вовсе и не возражал. Сначала было немного странно. Добрых шиноби же не бывает. Ладно, он на мне тренировался в красноречии и находил благодарного слушателя в моём лице. В группе остальные были нас значительно старше и менее общительны. А потом на привале, когда оставался один переход до деревни, он признался мне, что я похож на его друга, сильно того напоминаю, только тот был чуть-чуть меня постарше. Друга звали Хидеки, и он весной прошлого года погиб во время стычки с нукенинами из Камня. Его имя типа даже на большом мемориале вырезали, потому что как герой погиб, прикрыл отход группы или типа того.

Я пообещал себе, что схожу и помолюсь или свечку поставлю за этого Хидеки, на которого мне посчастливилось быть похожим для Дайно Генны. Благодаря этому я получил много самого ценного ресурса этого мира — информации.

Тем более, что здесь считалось, что усопшие присматривают за живыми. Им часто молились, а праздников поминовения было штук восемь в году. В том числе и отдельные службы каждого из четырёх предыдущих Хокаге.

* * *

Утром двадцатого августа седьмого цикла года дракона наша группа вошла в Коноху. Я отчего-то ожидал увидеть знаменитые гигантские ворота с буковками «а» и «эн», но обломался. Вошли мы по-тихому, без понтов, через неприметную дверцу в охрененно такой высокой стене. Самые здоровые деревья явно комплексовали и терялись на её фоне. Подсчитать высоту даже навскидку сложно без ориентиров, но мне показалось, что не меньше, чем девятиэтажный дом.

В «дверце», в которую мы вошли, мы преодолели тоннель шириной в восемь моих шагов. И не сказать, чтобы я семенил, но получалось, что толщина стен внизу чуть больше пяти метров. Вверху, наверное, стены тоньше, хотя кто их, этих ниндзя, и их супер-техники разберёт.

— Не зевай, Сайто, — отвлёк меня Генна. — Идём, я провожу тебя на комиссию.

Да, комиссия — это отдельная песня. Так как я, можно сказать, квалифицируюсь как «претендующий на ПМЖ», то надо пройти бюрократическое освидетельствование, чтобы выдали койко-место, назначили стипендию, талоны на питание прописали, сварганили мне местный паспорт-пропуск. Последний представлял собой пластинку металлического жетона, который нужно было носить с собой. На нём выбивался кодовый номер согласно твоей регистрации. То есть, клановый ты, не клановый, каков твой статус, где ты можешь ходить, а где находиться не должен. Ещё и паспорт-пропуск совмещался с медицинским браслетом: группа крови, все дела, а ещё твой образец ДНК в виде банки с кровью навсегда останется где-то в недрах госпиталя. Генна сказал, что это для того, чтобы можно было опознать в случае чего. Ну, да, случаи, они бывают разные…

Для начала я отдал свою филькину грамоту, прописанную на границе, одному чинуше, тот выдал взамен что-то вроде бланка прохождения медкомиссии. Психиатр, невролог, окулист, интендант…

В общем, до самого вечера я и Генна, который меня не бросил на произвол судьбы, носились бешеными лосями по различным инстанциям. Подал заявление старшему коменданту по распределению жилищного фонда. Записался на комиссию в академию шиноби. Благо, ещё успевал. До первого сентября было ещё одиннадцать дней, а окончательное распределение по классам, причём ежегодное и для всех учащихся, было в последний день августа.

Генна обрадовался и сказал, что у меня есть время для тренировок, чтобы получить лучшее распределение, и пообещал меня кое с кем познакомить, чтобы немного меня подтянуть. Это была вообще тема, так что я чуть не прослезился.

Потом медицинское обследование, заборы анализов. То ли я был такой невнимательный и озабоченный проблемами, то ли все из деревни слиняли, но никого из «знакомых» даже близко не встретил. Сплошь незасвеченные в аниме люди, но все вполне вежливые и корректные, никакого тебе привычного хамства и «вас тут не стояло».

Но итогом этого ненормального и выматывающего дня было то, что мне, уже когда стемнело, выдали ключ от моего государственного жилья и небольшой, сантиметров два на пять, брелок с новым «паспортом».

Генна пообещал, что зайдёт ко мне утром. Я открыл двери, бросил свой почти пустой котомас, поставил бо в уголок и, не особо оглядываясь, нашёл кровать и просто рухнул туда без сил. Есть, мыться и прочее не хотелось. Для начала — спать, спать, спать.

Глава 7. Инспекционная

С утреца разбудили меня крики петухов. В Конохе почему-то такого не ожидал или просто отвык за время перехода. Вспомнилась «родная деревня» без названия. Надеюсь, что с маман всё в порядке. Не то чтобы я сильно привязался к той сумасшедшей женщине, но она была хорошей тёткой. Вообще, по крестьянским меркам, я вполне себе вовремя ушёл. Уже как бы взрослый, могу себе на жизнь сам зарабатывать, а не родительницу объедать. В деревне лет с четырнадцати-пятнадцати уходят на заработки в близлежащие городки или дом начинают свой строить. Ну как «дом», в Стране Травы дома прямо как у Ниф-Нифа: из соломы, бамбука и грязи. В Конохе с деревом и камнем проблем нет, так что тут здания и сооружения более внушительные.

В мире шиноби дожить до сорока уже подвиг, так что народ торопится заводить семьи и всё такое. Это я, по местным меркам, получается, уже почти в преклонном возрасте сюда попал. Дали второй шанс, так сказать.

Девки в деревне — все две штуки, когда я стал «стремительно умнеть», немного на меня заглядывались. Фокусы мои им нравились. Но я волю себе не давал. Так как знал, что всё равно уйду. А потом будет свербеть, что где-то мелкого заделал и как он там. Или поймают на горячем и заставят жениться, и фиг ты куда свалишь из «деревни родной».

Снова завопил петух, уже где-то ближе. Птицы эти вообще-то начиная с середины ночи горланят, но особенно сильно, когда солнце уже встаёт. Тут светает в пять утра и темнеет, как на юге, — около шести вечера: закат и сразу непроглядная ночь без привычных мне сумерек.

Абсолютно все шиноби узнают время по солнцу. Генна также сказал что-то о «внутренних часах», мол, он просто всегда знает, который час. Мне до такого ещё далеко, я и по солнцу только полдень, пожалуй, и отличу. Помню, задал очень глупый вопрос, чуть не спалившись, но вывернул, что видел у одного человека, который останавливался у нашего старосты, наручные часы. Спросил, почему шиноби таких не носят — удобно же. Словил дикий ржач всей команды сопровождения. Генна снисходительно сказал, что мои тикалки на руке услышит метров за пятьсот самый тупой и невнимательный генин. Слух у всех ниндзя, понимаете ли, хороший.

Мне надо приобрести себе будильник и купить настенные часы. У меня пока такой полезной функции, как органический таймер, нет. Интересно, может быть, у Хатаке Какаши эти внутренние часы просто сбоили, поэтому он опаздывал? А признаться в этом было стрёмно. Крутейший дзёнин, а часов нет. Позор же.

Петухи проорали снова, и такое ощущение, что из соседней квартиры. Поэтому я решил, что до прихода Генны мне надо осмотреть моё приобретение. В смысле — жильё. А ещё умыться и принять душ. И оценить местного фарфорового друга.

Я поднялся с кровати, на которую вчера упал. Оказалось, что комплект белья тоже присутствовал — аккуратно сложенный на тумбочке. Две простыни, наволочка, два полотенца средних размеров. Кровать — обычная низенькая «однушка» — была застелена тёмно-зелёным покрывалом в «милых» сюрикенах, на которое я, собственно, и завалился. А нет, это, похоже, вроде стёганого одеяла, им можно укрываться, а спать, видимо, между простынями надо.

В Стране Огня довольно тепло, если не сказать, что жарко. Впрочем, тело было к высоким температурам привычное, дискомфорта я не ощущал и потом не обливался. Страна Травы не намного севернее Конохи, но там немного другая влажность. Здесь климат чуть приятней. Я попал в этот мир в разгар лета, но что-то мне подсказывает, что ниже десяти градусов Цельсия температура на улице не опустится. К тому же батарей тут не наблюдается. Спрашивать о местной зиме у Генны было слишком палевно, потому что я не знал, какая зима в Стране Травы. Конечно, шиноби люди закалённые, но, наверное, не до степени «спим голыми в снегу». К тому же собственного «начёса» у местных людей не наблюдается. В смысле, что когда мы в речке купались, то я понял, что у меня так мало волос в подмышечных впадинах и в паху не по причине малолетства. У взрослых шиноби я не увидел волос на груди или какой-то более-менее приличной «дорожки» на животе. Не говоря уже о «шорсти» в других местах, вроде плеч или задницы. Купались мы все голыми, так что у меня было время на мелкий вуайеризм. Не может быть, чтобы тут все поголовно брились во всех местах. Не могу представить бравых пограничников, которые полируют кунаями ягодицы, чтобы свести с булок повышенную лохматость.

Ладно, хватит о волосах и чужих пятых точках. Итак, инспекция!

И начнём её с санузла[5]. Туалет отдельный, но тесный и узкий. С другой стороны, не плясать же здесь. Фарфоровый друг очень даже фарфоровый. Керамический, как минимум. И белый. Стульчака и крышки не наблюдается. Видимо, чтобы не рассиживать. Шиноби должен делать свои дела за секунды. Раз! И готово. Слив по принципу «дёргай за верёвочку». Бачок и труба. У нас такой же суровый унитаз был в пору моей беззаботной юности. Этот точно так же утробно верещит, когда вода по трубам идёт.

Всегда было интересно, как тут всё «отбычено и отуючено». Похоже, что самая обычная сантехника и канализация, никакого колдунства, фуиндзюцу то есть, не наблюдается. Возможно, потому что трубы надёжнее, а печати, скорее всего, чакрой надо пополнять. А вдруг забудешь? Тогда всплывёт что-нибудь и соседей затопит. Сплошные расходы из бюджетных средств. Если вообще фуиндзюцу возможно применять в подобных утилитарных вещах. А то выйдет, как с расчётом теневого клона. Чтобы утилизировать одну «личинку» надо потратить половину резерва чакры. Возможно, что «волшебные печати» вообще только легендарные Узумаки и могли себе позволить с их-то объёмами. Надо бы как-то по-хитрому Генну к этому разговору подвести, чтобы точно узнать.

Идём дальше. Тут ванная. Не намного больше туалета, надо признать. Сама ванна похожа на выкидыш джакузи. Или всё же это высокий душевой поддон? О, а вот и норма-расход. Вверху было установлено что-то вроде допотопного титана литров на пятьдесят. Или не титана… Надо будет у Генны спросить, что это и как этим пользоваться, я всё же мальчик из деревни, мылся в реке, о таких «чудесах цивилизации» по идее и слыхом не слыхивал. Ладно, унитазом «Маугли» пользоваться «научили» — мы заходили в туалет в приёмной. А то бы пришлось, как чукче, устраивать туалет «за ярангой». Н-да, помывка пока отменяется. Я, конечно, сообразительный, но будет подозрительно, если я тут сам всё крутить и включать начну. Хорошо ещё, что «Маугли» научили пользоваться зубной щёткой — её мне презентовали в Хитори, и я прекратил использовать веточки.

Кухня была просторной и вполне могла сойти за комнату, потому что размером она была примерно как две трети «спальни», почти квадратная. И более личная. Потому что входная дверь как раз вела в комнату с кроватью, которая ещё и была проходной для кухни и ванной — через небольшой коридорчик.

Я бы всё-таки предпочёл отделить себе прихожую, чем быть, как на ладони. Ну и ещё потому, что с прихожей удобно — никто из приходящих по делу, а не в гости, не видит твой бардак в комнате. Я, конечно, не сказать, чтобы совсем «засранец», но мало ли… Могу и раскидать вещи, когда устану или не охота прибираться. Да, надо как-то дверь входную отгородить…

На кухне был обеденный стол, два стула. Раковина в углу. Имелся небольшой холодильник, у нас такой на даче. Работает громко, но уже почти целую вечность. Ещё родителям на свадьбу подарили.

Плита газовая, соединённая шлангом с баллоном. Тот довольно узнаваемый, тоже красный, с белыми иероглифами, разве что высокий — метра полтора, и в диаметре сантиметров пятьдесят. Даже краник подачи газа такой же. Это что, интересно, годовой запас? Тут литров двести пятьдесят минимум выходит. Или чтобы не менять часто? Как его затаскивать-то? Ах да, тут же шиноби живут, действительно, что мелочиться, лучше в промышленных масштабах закупать газ. Кстати, тут значок знакомый. Четыре маленьких ромбика, как в домино или на кубике для цифры «пять», только в верхнем левом углу нет значка. Кажется, это знак Страны Снега. Такой же был и на холодильнике.

Похоже, что вся «цивилизация» оттуда. Но неплохо, что мне выдали квартиру со всей «начинкой». Вряд ли я бы смог себе позволить купить тот же холодильник, даже подержанный. Посудный шкафчик с сушилкой, но без посуды. На стенах открытые полки. Видимо, подразумеваются цветы в горшках или что-то вроде, а может, и оружие сложить, хрен поймёшь. До середины стен, что кухня, что комната, были обиты «вагонкой», покрытой тёмным лаком, а сверху бумажные обои под покраску. Выкрашены в светло-зелёный. Ладно, здесь никаких сюрикенов не нарисовано, а то совсем ржачно было бы. Потолок, кстати, и тут, и на кухне покрыт светлой, почти белой, потолочной плиткой. То, что он не закопчён над плитой, говорит, что либо тут совсем недавно делали ремонт, либо я вообще первый жилец. Слой пыли присутствует, но в нежилом помещении он обычно очень медленно нарастает, по своей бывшей хате знаю.

Вообще, всё расположено довольно компактно и удобно, и окна большие — раздвижные, точно, как в аниме. В углу кухни стояли рамы с сеткой, наверное, чтобы было не так жарко летом, можно было их ставить вместо одного из полотен окна.

Телика в комнате нет, только кровать, тумбочка, комод, шкаф для одежды и книжный стеллаж. Но телевизор, скорее, это либо элемент роскоши, либо вообще какой-то Кишимотовский фейк. Как и «телевидение Конохи», в котором серии обсуждают. Я ткнул выключатель, над кроватью зажёгся светильник. Показался не очень ярким, но это лучше пробовать в темноте.

В двери постучали, и я с облегчением вздохнул. Не знаю, во сколько начинается утро у Дайно Генны, но я уже всё посмотрел, хотел есть и помыться.

Я рывком открыл двери, и улыбка сама собой сошла с лица. Вместо ожидаемого мной парня на пороге стояла девушка. Вишнёвый халатик, розовые волосы, зелёные глаза. Эм… Сколько шансов из ста, что это не та самая Харуно Сакура?!

— З-драсьте… — выдавил я, чувствуя себя дико неуютно под её прожигающим взглядом.

Глава 8. Ознакомительная

Я замер, как кролик перед удавом. Пусть я буду трусом, но зато живым трусом. А к встрече с этой странной девочкой с двумя личностями в розоволосой голове я как-то не был готов. Что она вообще здесь делает?! И что от меня хочет? Истерика — это не по-мужски, но она реально страшная! Не в смысле «страшная» — уродина, нет, Сакура и в свои четырнадцать была ничего так, посимпатичнее деревенских девчонок. Кожа чистая, глаза большие и яркие, губки, маленький носик. И волосы у неё снова длинные — до плеч…

— Прости, я тебя… напугала? — неожиданно таким милым голоском сказала Сакура, что у меня в животе похолодело. Помню, она также мило что-то поведала Саю и врезала почти со всей своей дури. В этом свете моя схожесть с Саске может сыграть со мной злую шутку.

— Н-нет, я просто ожидал увидеть своего друга, — ответил я, старательно подбирая слова, потому что вместо японского в голову приходили только русские маты. А ещё было острое чувство диссонанса. Ты видишь перед собой такое симпатичное аниме-воплощение и при этом понимаешь, что перед тобой сумасшедшая убийца, которая может череп расколоть лёгким подзатыльником. А я только жить начал, в Коноху своей мечты лишь вчера попал!

— Ты же… Сайто, верно?.. — она словно сделала усилие над собой, когда произнесла моё имя. Я осторожно кивнул. Она знает, как меня зовут, и то, что я не Саске. Это несколько обнадёживало.

Сакура же смотрела на мою рубашку, точнее, на вышивку на ней. Ну да, у девочки, наверное, тоже дисбаланс в ощущениях: пришёл в деревню вылитый Саске с учиховским моном, подправленным до редиски. Ещё подумает, что я издеваюсь. Ладно, так, успокоились, вдох-выдох, Сайто. Главное, вести себя спокойно, не задирать Саске, которого я как бы и не знаю. С незнакомцами она вроде не такая цундере, как с Наруто.

— А я — Харуно Сакура, — развеяла она мои последние надежды на совпадение.

— Я… Чем-то могу помочь тебе, Сакура-тян? — поинтересовался я, успокаиваясь, что «прям щас» бить не будут. А значит, мне надо отыгрывать роль пацана, который ни ухом, ни рылом в местных хитросплетениях ху из ху.

— Д-да… — отчётливо смутилась она от моего пристального взгляда и заправила прядь волос за ухо. — Я из госпиталя. Ты вчера сдавал анализы…

— Я чем-то болен? — немного удивился я. — Чувствую себя нормально.

— Ну… Тебе надо пройти дополнительные обследования, — ненатурально улыбнулась она. — Кое-что выяснилось, поэтому надо сделать ещё пару тестов.

— А что выяснилось? — как можно более нейтрально спросил я.

— Эм… Ну, вообще-то я не должна тебе говорить… — заколебалась Сакура, продолжая разглядывать меня таким особым женским взглядом из-под ресниц. Они у неё, кстати, тёмно-коричневые, как и брови. Может, розовый цвет ненатуральный? Да, вопрос вопросов всех фанатов. Впрочем, показывали же мельком её папашу, у того тёмно-розовая шевелюра. Не мог же и мужик краситься!

Щёки Сакуры чуть зарумянились. А эти её взгляды-жесты… Что, типа флирт? Может всё-таки похожесть на Саске и сыграет положительно. Я слегка улыбнулся, немного наклонив голову, показывая заинтересованность, и задержал взгляд на её губах. Старый ловелас своё дело знает. Девчонка вспыхнула, как спичка.

— Правда?.. Как жаль… — протянул я с деланным вздохом.

— Но… Если всё подтвердится, то ты всё равно узнаешь, верно? — словно беседуя сама с собой, пробормотала Сакура. Впрочем, с её-то раздвоением личности она вполне могла «беседовать сама с собой».

Я изобразил живейший интерес и, чуть прикрыв глаза, стал разглядывать её фигуру. Уже не девочка, но и до «девушки» пока с трудом дотягивает. Смотреть особо было не на что, чистая угланка, словно гадкий утёнок, который должен перелинять во что-то более приятное и красивое. Я надеюсь, по крайней мере. Впрочем, есть у меня некоторые подозрения, что большая грудь, конечно, красива и замечательна, но реально куноичи в бою с ней должно быть тяжело. По крайней мере, когда смотришь всякие соревнования по борьбе, там особо титястых не наблюдается. Разве что в фильмах, по мотивам «Мортал Комбат», и то, в основном, — второй-третий размеры, никого типа Памелы Андерсон в бронелифчике. Может, Кишимото вообще всем подрисовал побольше и это — очередной фейк? Как говорится, «ожидание и реальность»?.. У японок фигуры довольно специфические — ни задниц, ни груди. По крайней мере, насколько я видел «там», по работе приходилось бывать в Стране Восходящего Солнца. Не считая, конечно, той интернет-десятки, которая вся переснималась во всяких откровенных фотосессиях, и то, половина кореянки и китаянки, и думаю, что после «пластики». Японцы и кимоно-то придумали, чтобы эти фигуры скрыть и показать «самое красивое» — плечи, шею, голову, запястья, ступни. Эстеты, мать их.

— Ты очень похож на одного человека, — наконец разродилась Сакура, когда я снова сосредоточился на её лице, как самом красивом из всего, — а его клан… Они все имели довольно схожий типаж. Ты сообщил, что, возможно, твой отец шиноби из Страны Огня. В госпитале есть образцы, с которыми мы хотим сравнить твой генетический материал.

Вот это новость! Я вытаращился на неё. Они тут в своём двадцатом веке могут на глазок сравнить ДНК? Впрочем, о чём это я, здесь руки заново отращивают, и медицина способна зияющую рану заживить за минуту.

— В твоей крови есть особые… эм… частицы, — по-своему расценила моё замешательство Сакура. — Мы их сравним, чтобы узнать, кто, возможно, был твоим отцом.

— Ясно, Сакура-тян, — перебил её я. — Ты очень понятно рассказываешь. Но я сначала должен дождаться своего друга — Дайно Генну. Он обещал зайти с утра. Я никого и ничего в Конохе пока не знаю и плохо ориентируюсь. Может, когда он придёт, мы с ним зайдём в госпиталь? Чтобы снова эти анализы сдать. Тебе, наверное, моя кровь нужна, да?

Сакура сосредоточенно обдумывала моё предложение, так, что я заподозрил, что выяснение моей клановой принадлежности её личная инициатива и не очень-то санкционирована начальством. Думаю, что она ищет подтверждение, что я какой-нибудь Учиха. Будет забавно, если в итоге я окажусь старшим братом Саске, неспроста же я так рожей удачно вышел. Но её интерес ко мне может и увянуть, если не подтвердится, что я из этого клана, а в принципе, дружить с Сакурой, если она не бьёт тебя, очень полезно.

— Или… — я пожал плечами, — если тебя это не стеснит, ты можешь подождать здесь. Неудобно, что мы на пороге разговариваем. И, кстати, ты могла бы показать мне, как работает тут купальня? Я с дороги не очень чистый, а Генна сказал, что в комнате можно мыться.

Теперь любые свои знания можно будет списать, что «Сакура-тян показала» или «Генна рассказал».

Девчонка смутилась, но кивнула и вошла в моё жилище.

— Мне только вчера вечером выдали ключи от этой квартиры, — пояснил я. — Так что даже чаю не предложу. Надо ещё разобраться, как всё работает и устроено.

Она показала и объяснила устройство и назначение ванной. Оказывается, «титан» не совсем титан, в него приходит горячая вода из бойлерной, когда ты решаешь помыться, но смысл похожий. В целом хватает на пятиминутный горячий душ или набрать эту ванную и посидеть, скрючившись, там. Сакура пояснила, что в основном все ходят мыться, отмокать и отпариваться на горячие источники в бани, а душевые в квартирах — только сполоснуться от пота перед сном или с утра помыться. И что, скорее всего, мой друг, как принято после миссий, поведёт меня на горячие источники. Стоимость входа в бани меня приятно удивила — всего двадцать рьё, при этом там выдают халат, полотенца, мыло, можно пребывать, сколько хочешь, и потом ещё бесплатно попить чаю, сколько влезет.

— Так неужели ты ирьёнин? — спросил я. Мы сидели на кухне за пустым столом. Меня это немного смущало, не привыкла широкая русская душа так гостей встречать, пусть и незваных, что даже чая не налить.

— Да, я уже год обучаюсь у Цунаде-сама, — скромно ответила Сакура, а я изобразил работу мысли.

— Цунаде-сама? Это же Пятая Хокаге, да? Мне про неё Генна говорил! Неужели ты — её ученица? Круто…

Она зарделась и улыбнулась.

— Слушай, Сакура-тян, а мне Генна рассказывал, что ирьёнином быть самое сложное. Надо чакру как-то делить, да? Но сказал, что вроде бы у ирьёнинов мало чакры, но как тогда Цунаде-сама стала Хокаге, если она — ирьёнин? — засыпал я её интересующими меня вопросами.

— Нет, погоди, Сайто-кун, — перебила меня она. — У ирьёнинов чакры столько же, как у других шиноби, бывает, что и больше. Просто ты же сам сказал, что «мы её делим». Так вот и представь, что у тебя есть объём, скажем, в десять чуу. Из этих десяти, грубо говоря, пять чуу — янь-чакры, а пять — инь-чакры. Ирьёнин, чтобы пользоваться медицинскими техниками, использует только инь-чакру, но я не могу, скажем, потратить весь свой резерв чакры инь до конца, иначе у меня будет перекос и сильный дисбаланс в организме. Поэтому, по правилам, я могу потратить только две третьих объёма инь-чакры, чтобы у меня осталось смешанная чакра и я могла делать другие техники и защищать себя, понимаешь?

— А, — быстро сделал я подсчёты в уме, — то есть выходит, что с резервом в десять чуу ты можешь использовать лишь три чуу для лечения себя или своих товарищей? Примерно тридцать процентов от своего реального резерва?

Теперь мне стало ясно, что за Инфуин на лбу у Цунаде. Она туда складывала не просто чакру, а чакру инь, отсюда и то массовое лечение через Кацую и её «техника божественного бессмертия».

— Да, ты хорошо считаешь, — похвалила меня Сакура, снова чуть покраснев от моей довольной улыбки. — Поэтому есть ещё раздел боевого ирьёдзюцу, где можно тратить простую чакру, используя свои навыки ирьёнина. Но для этого нужно хорошо разбираться в тай и медицине… Вот учитель…

Её прервал стук.

Я открыл дверь.

Обошлось без новых сюрпризов. На пороге стоял Генна.

— Ты готов, Сайто? — и вытаращился на Сакуру, которая вышла следом за мной из кухни, а затем заметно покраснел. Ну да, наш пострел везде поспел. Только заселился, а уже девушка в гостях. Кажется, по местным меркам, Сакура тут считается раскрасавицей, или я чего-то не понимаю?..

Глава 9. Расчётливая

В первый же мой день пребывания в шкуре шиноби Конохи навалилась огромная «туева хуча» дел. И, слава Огню, у меня был Генна, который мне всё по ходу жизни объяснял. Первым делом сходили мы втроём вместе с Сакурой в госпиталь, в котором пустили мне кровь. Сакура на этом удовлетворилась и осталась проводить опыты с выявлением моей родословной. Но с другой стороны, если я всё же окажусь Учиха, это же какой геморрой-то будет! Или, наоборот, это хорошо? Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления, и нет смысла загадывать что-то наперёд.

— Слушай, — вспомнив о реакции на Харуно, я решил немного попытать своего нового друга, — а чего ты так на эту девчонку-ирьёнина странно смотрел? Я чего-то не знаю? Или, может, веду себя неправильно?

— Это была Харуно Сакура — ученица самой Годайме Цунаде-сама, — пробормотал Генна. — Её мать, Харуно Мебуки, тоже работает в госпитале. Пусть Харуно и не считаются кланом, они — потомственные шиноби. В некотором смысле мы родственники, как и многие в деревне. Мой отец был двоюродным братом Кизаши-сана — отца Сакуры.

— То есть Сакура-тян — твоя троюродная сестра? — уточнил я.

— Получается так, — кивнул Генна. — Но не уверен, что она об этом знает. Можно сказать, что наши семьи не общаются. Отец погиб во время нападения Кьюби, мне тогда четыре года было, а моя мать сильно не любит Мебуки-сан. Но вообще я был удивлён не поэтому. Я о том, что она моя троюродная сестра, вспомнил только позже. Просто будь поосторожней с девушками, Сайто, особенно с куноичи. А с куноичи-ирьёнинами — тем более.

— Э? — вытаращился я на друга. — А что такое?

— Ну… Многие куноичи, а куноичи-медики особенно, используют множество различных препаратов. Яды, психотропные пилюли, афродизиаки… А ты довольно симпатичен и наивен. Пока, конечно, с тебя нечего взять, ты не крутой шиноби, у тебя нет денег, лишь достаточно располагающая внешность. Мне не хочется, чтобы ты стал игрушкой в чьих-то руках или своеобразной макиварой, на которой будут оттачивать разные приёмы и препараты. И которую потом могут выбросить за ненадобностью.

— Ты не преувеличиваешь? — вытаращился на него я. В аниме о таких вещах не было ни слова.

Генна хмыкнул.

— Я уже упомянул, что моя мать терпеть не может Мебуки-сан? Всё потому, что та в своё время соблазнила её жениха. И думаю, что не обошлось без всяких медицинских штучек. Мать моя была помолвлена с Кизаши-саном. В итоге она назло или как-то так выскочила замуж за его двоюродного брата — Дайно Тома, у них появился я. А Мебуки в итоге вышла замуж за Кизаши…

— Знаешь, — с чувством сказал я, — считай, что тебе повезло. У тебя могли быть розовые волосы.

И прикусил язык, потому что тем самым выдал, что знаю, как выглядит отец Сакуры, и что её волосы достались ей именно от него, а не от матери-блондинки, но Генна не заметил моей промашки и засмеялся.

— Я бы брился налысо! Но вообще у Кизаши не такие яркие волосы, как у Сакуры. А у моей матери чёрные… Наверное, просто ей больно, что отец погиб, а Кизаши жив… Это словно видеть свои несбывшиеся надежды.

Я не знал, что и ответить на эту «Санта-Барбару» местного разлива, но вариант с охомутанием с помощью пилюлек мне не очень-то понравился. К тому же я так похож на героя девичьих грёз «Саске-куна». Конечно, многие попаданцы стремятся создать себе гарем, но когда гарем создают из попаданца, это уже не так весело.

Думаю, что на самом деле все эти «гаремники» — от сексуальной неудовлетворённости авторов, им кажется, что вау, круто трахать сразу восемь баб. Ага. С двумя, блин, как-то бы справиться. У меня тоже были когда-то мечты о «тройничке», пока они в жизнь не воплотились. Я, конечно, в грязь лицом вроде бы не ударил, но это так напряжно и выматывает, что о том, что какое-то физическое удовольствие было, даже и не вспомнил, только потом моральное, когда друзьям сказал, что «был у меня тройничок». Да и работал я как-то в «малиннике», это же пи… пец. Знаки внимания сначала прикалывают, но потом эта грызня между собой, тонкие подколочки, намёки, подставы. Задалбывает и сильно мешает нормальной работе. Так что никакого гарема! В прошлой жизни этот «гарем» во где был.

Конечно, организм молодой, что-то да требует. Но в моём случае сексуальную энергию лучше перенаправить в физическую: прокачать свои резервы, общую выносливость и силу. А потом как получится — присмотримся к местному контингенту. Всяких цундере я терпеть не могу, истеричек и психичек сразу вычеркнем из списков кандидаток на «миссис Редиска», ну или не «миссис», просто хотя бы подружки. Н-да, что-то я замечтался. «Ту самую единственную» не мог найти «там», но с новым шансом на жизнь можно всё же попробовать «здесь».

Мы дошли до здания местной администрации. Вчера мне пообещали, что дадут «подъёмные», но бухгалтерия, когда я собрал все бумажки и документы, была уже закрыта. Повезло ещё, что с ключом от квартиры не обломали, и своей жилплощадью я был очень даже доволен.

Выданная наличность в десять тысяч рьё несказанно обрадовала. Но когда Генна прочёл мне список рекомендуемых к покупке вещей и снаряжения, который прилагался к этим «деньжищам», пыл и энтузиазм мой несколько поутих. Причём эти рекомендации были довольно понятны и требовались для обучения в Академии шиноби и тренировок. В принципе, об этих покупках я и сам прикидывал. Цены мне тоже подсказал Генна. В моих тайных виртуальных бухгалтерских записях, которые ещё следовало перенести на бумагу и спрятать подальше, пока не выучу нормальную японскую письменность, у меня получалось примерно следующее:

«Ниндзя-ботинки, пара, — 1х3280=3280 рьё (можно купить подержанные за примерно 1800 рьё);

Свиток малый, шт., — 10х50=500 рьё (длина полтора метра, ширина пятнадцать сантиметров);

Свиток средний, шт., — 10х80=800 рьё (длина два метра, ширина — двадцать пять сантиметров);

Письменные принадлежности, компл., — 1х350=350 рьё (входит карандаш грифельный, две кисти, несколько видов чернил, в том числе чакропроводящие, и их стоимость — львиная в данном комплекте);

Подсумок боевой стандартный, шт., — 1х1260=1260 рьё (кожаная сумка с крепёжным ремнём. Там имеется десять сюрикенов, двадцать взрывных печатей, пять дымовых шашек, двенадцать метров металлической лески. Потом можно докупать составляющие, их общая стоимость без самой сумки около тысячи рьё);

Футболка из чакропроводящей лески, шт., — 1х1640=1640 рьё (нельзя купить подержанную);

Эластичный бинт, м., — 20х12=240 рьё;

Стандартные ножны для кунаев, шт., — 1х270=270 рьё (крепятся к ноге);

Кунаи, шт., — 5х350=1750 рьё.»

В общем, сэкономить можно только на ботинках и выгадать на этом тысячу четыреста рьё, если найдутся подержанные моего размера. А если покупать всё по списку «крайне необходимого», то к выданным десяти тысячам я ещё девяносто рьё должен буду доплатить. Разве что можно чуть-чуть сэкономить на свитках, но Генна сказал, что, так как я ещё и не умею читать и писать, мне понадобится много бумаги, чтобы учиться. А это — дополнительные расходы.

Деньги жгли карман, мы пошли на рынок. Заодно и прошвырнулись по центру, и я хорошо осмотрелся. По дороге обнаружился «тот самый» цветочный магазин. Сбоку от арочного входа над окном висела розовая вывеска с большим красным иероглифом «цветок» и сбоку в столбик надписью хираганой.

— Я-ма-на-ка, — остановившись, прочитал я. Хирагану мне ещё в переходе написал Генна, а катаканой здесь почти не пользовались.

— Всё правильно, — похвалил меня Генна, вызвав мою самодовольную ухмылку. Читер я, читер.

— Это — цветочный магазин клана Яманака, как раз в примыкающем к рынку квартале они и живут, — кивнул мой друг. — Большой иероглиф означает «Цветок».

— А какая особенность у этого клана? — поинтересовался я. — Их можно узнать, как Хьюга?

Генна, как сенсор, часто ставил в пример белоглазых, сравнительные характеристики приводил, в чём он уступает, а в чём сильнее, ещё в дороге прожужжал про них мне все уши. Нескольких Хьюга мы в деревне видели. У меня ощущение сложилось, что они все словно клоны. У всех одежды клановые, светлые или бледно-фиолетовые, волосы тёмные, у четырёх встреченных Хьюга они были довольно длинными, и черты лица похожие, да и глаза. Не совсем белые, но почти бесцветно-серые, водянистые. Очень своеобразные, если честно. Генна сказал, что когда они своё додзюцу применяют, то их и так почти невидимые зрачки вообще пропадают.

— Яманака не имеют каких-то характерных черт, — подумав, ответил Генна. — Пожалуй, это самый разнообразный клан Конохи. Среди них есть и блондины, и брюнеты, и рыжие, и русоволосые. Они используют ментальные техники. Могут влезать в голову и читать мысли.

Заходить в «Цветок Яманака» мы не стали, хватило с меня пока и Сакуры, дел было по горло, чтобы ещё и травмировать психику Ино, если та в деревне.

Местный рынок был вполне себе кучкой магазинчиков, торговых палаток и кафешек в одном месте. Продавали много чего, начиная от яблок, молока и яиц и заканчивая экипировкой ниндзя.

Книги тут продавались в палатке, в ассортименте даже манга была. Подержал в руках опус Джирайи, прочувствовал момент. Стоил томик нехило — целых пятьсот рьё.

Были ещё свитки, которые продавались отчего-то в три раза дороже, чем я должен был приобрести, с цветными изнанками: зелёной, синей и красной. Генна объяснил, что это заготовки для запечатывающих свитков, их бумагу делают с добавлением специальной чакропроводящей древесины. В той же лавке было также что-то похожее на стикеры: склеенные сбоку относительно тонкие бумажки формата десять на двенадцать сантиметров — заготовки для взрывных и других печатей.

Ещё мы зашли к старьевщику, чтобы посмотреть предлагаемые варианты ниндзя-ботинок. Их оказалось не так уж много, это тебе не «ЦентрОбувь». Оказался размерчик только на «вырост», да ещё и стоптанный прилично. Знаю по прошлой жизни, что от обуви слишком много всего зависит — а тут надо прыгать, бегать, ходить много, да ещё и чакру через ступни пропускать. В общем, здравый смысл некоторое время поборолся с жабой, и здравый смысл выиграл.

Купил я новые ботинки, по ноге, решил, что, может, не вырасту слишком быстро, а если вырасту, то смогу продать старую и доплатить за новую. Но об этом тоже пока думать рано.

Тетрадей, которые я решил купить для учёбы языку, не увидел. Была мысль распотрошить свиток на листы и сшить из тех тетради, чтобы была возможность использования бумаги и с обратной стороны. Двойная выгода. А потом увидел уже нарезанные листы по сорок рьё за двадцать листов формата чуть меньше стандартного альбомного листа. Получается, в четыре раза выгоднее большого свитка, но там, скорее всего, цена добавляется из-за неразрывной длины и крепежа бумаги к полой бамбуковой втулке.

В итоге: купил всё по предложенному списку, кроме свитков, вместо них приобрёл сотню листов, моток бечёвки и клей, кажется, рыбий. У меня осталось восемьсот девяносто два рьё от «подъёмных», ещё восемьсот — пособие, и ещё те триста шестьдесят восемь рьё, которые у меня были изначально.

Так что пора делать себе первую тетрадку и начать вести свою хитрую и расчётливую попаданскую бухгалтерию.

Глава 10. Судьбоносная

Мы с моим первым другом в мире шиноби ждали, пока владелец «Ичираку-рамен» — Теучи-сан — приготовит нам обед. К счастью, талоны на питание, которые мне выдали на ближайшие двенадцать дней, то есть до конца августа, были на самые большие двойные порции, так что я планировал наесться. Интересно, что талоны не были промаркированы по датам или по имени, то есть я мог их попридержать и использовать позже, если мне представится случай поесть где-то ещё.

Генна пояснил, что такими талонами можно «оплачивать» еду в пяти заведениях Конохи, но получалось, что самые внушительные «тазиковые» порции были у Теучи-сана, затем в «Набэмоно» — там подавали загадочные «сукияки», которые я до этого никогда не пробовал.

Следующие два общепита я не запомнил, а вот пятым было заведение Теяки-сана «Данго Теяки». По косвенным данным я понял, что это то самое кафе из аниме, в котором любили проводить время множество шиноби вроде Анко, Асумы и Куренай. Но в целом оно получалось самым дорогостоящим, если считать талон на количество продукции.

Генна указал мне на особый символ возле палатки «Ичираку», который означал, что я могу расплатиться талоном, и сообщил, что в интендантском городке Отакуку, в столице и некоторых других крупных городах Страны Огня тоже есть подобные «бартерные» столовые, с которыми рассчитываются власти. И статус подобного заведения очень высок по местным котировкам. Вроде товарного знака: «одобрено самыми крутыми шиноби».

Но вообще переводом этого иероглифа было «доверие».

Как я выяснил в ходе неспешного разговора, пока мы бродили с Генной по рынку и Конохе, ранги и касты тут довольно чёткие. Например, сейчас я на самом низу местной «пищевой цепи». Ниже потомственного горожанина Конохи, у которого как бы нет чакры. В принципе, чакросистема тут есть у всех в той или иной степени её развития. Не у всех достаточный резерв и объём. Не все развивают в себе способность управления чакрой, что позволяет использовать техники ниндзюцу.

Даже в среде горожан есть кланы, то есть какие-то семьи, которые «испокон веков» занимаются каким-то видом деятельности: оружейники, строители, фармацевты или изготовители посуды. Например, Теучи-сан, чей рамен действительно оказался произведением кулинарного искусства, из семьи потомственных поваров, а Теяки-сан, который держит то кафе с данго, — его родной брат. Знак «доверия» изначально значил, что в таких заведениях шиноби могут в какой-то мере расслабиться, а «ниндзя-повар» не допустит, чтобы его клиенту подсыпали или подлили в еду какой-нибудь препарат. Вплоть до того, что в подобных заведениях проводили переговоры, в том числе и с представителями других деревень, а хозяева всегда будут держать нейтралитет.

Теучи-сан пояснил, что половина тех самых заведений, в которых кормят по талонам, принадлежит его семье, которая заслужила такую высокую оценку задолго до того, как отстроилась Коноха. Похвастал, что именно в кафе его семьи прошли ключевые договоры об объединении Сенджу и Учиха. Вот такой «скромный горожанин».

— Я обещал, что помогу тебе с подготовкой к распределению в Академии, — сказал мне Генна, когда перед нами поставили тарелки с дымящимся бульоном.

Лапша внутри была свёрнута прикольными клубочками, ещё было мясо, побеги спаржи и бамбука, пресловутые «рыбные рулетики» и варёное яйцо.

— Так ты будешь меня тренировать? — обрадовался я, отрывая взгляд от «того самого рамена» и посмотрев в карие глаза моего друга.

— У меня самого с завтрашнего дня подготовка к учительскому экзамену, — с лёгким сожалением помотал головой он. — Я смогу заниматься с тобой разве что медитациями, чтобы ты научился чувствовать и направлять свою чакру. И продолжим уроки письменной грамоты.

— Это было бы здорово! — преисполнился чувством благодарности я. По сути, я ему вообще никто, а он так со мной возится. Пусть Хидеки, которого он во мне видит, будет очень хорошо в Чистом Мире!

— После того, как поедим, — Генна кивнул на глубокие миски, — я познакомлю тебя с одним… знакомым. Он… в общем, он старший брат Хидеки. Он практически вырастил его, потому что их родители погибли в то же время, что и мой отец. Аоба-сан требуется немного… В общем, он сильно сдал после смерти брата. Его отстранили от миссий и поставили на бумажную работу. А он специальный дзёнин. Я просто думаю, что ему нужна встряска… Ну… — мой друг смутился, искоса поглядывая на меня.

Я принялся за лапшу, обдумывая сложившиеся обстоятельства.

Старший брат покойного Хидеки, которого я напоминаю. Выступить своеобразной «заменой», чтобы расшевелить этого старшего брата, который, похоже, в глубокой депрессии. Впрочем, для него тот парень был как сын и брат в одном лице. Итачи готов был за брата всех порвать, и мне кажется, если бы с Саске что-то случилось, то вся история канона могла пойти ой как по-другому.

Не очень красиво играть на чувствах других, но тут уж от меня мало что зависит, я этого Хидеки не знал и не притворяюсь им. Я — это я. Если мне не свернут шею за такие вот «психологические» приёмчики, то мне это даже выгодно. Денег на найм тренера у меня нет, ни к какому крутому клану я не принадлежу, чтобы тут бежали меня чему-то учить. Из связей — только Генна и Сакура, если, конечно, девчонка не отвалит после своих тестов.

Мне надо закрепляться в этом мире. А пока я никто. Тут в Конохе каждый старожил, кому-то кум, сват и брат, что неудивительно при общем количестве жителей меньше десяти тысяч. Почти в два раза больше живёт в Отакуку. А на обучение и «повышение квалификации» съезжались ещё из гарнизонов и военных кланов Страны Огня, так что не все дети, которые обучались в Конохе, в ней же и выросли. Так что мне тоже стоит начать «обрастать связями».

— Мне интересно познакомиться с братом твоего друга, — ответил я, улыбнувшись. — Я был бы рад поучиться у него и… помочь, если смогу.

* * *

Я еле справился с собой, чтобы, открыв рот, не смотреть на Ямаширо Аобу. С огромным удивлением узнал в нём одного из третьестепенных персонажей аниме, имени которого я и не знал. Это был тот самый шиноби, который пришёл на помощь Асуме вместе с Ино и Чёджи! Он запомнился мне потому, что мог управлять стаей ворон, примерно, как Итачи, а ещё присутствовал в эпизодах, когда Наруто отправили на остров Черепахи. Аоба был в команде сопровождения вместе с Майто Гаем и Ямато. А ещё мелькнул в «Кровавой тюрьме». Но я всё равно не запомнил, как его имя и фамилия.

Наверное, я бы, может, и не узнал его, но мы с Генной встретили дзёнина после службы, практически подкараулив на улице. Так что Аоба шёл точно такой же, как в аниме: стандартный зелёный жилет и тёмно-синяя форма, чуть наискосок повязанный хитай, над которым лохматились чёрные волосы в причёске «а-ля Какаши», и плотно прилегающие крупные солнечные очки в коричневой оправе.

Наверное, в обычной одежде и без очков я бы его и не узнал, внешность достаточно обычная. И типаж, как у Генны или меня, только я ещё и «красавчик» по местным меркам. Видимо, брюнеты тут имели больший успех, чем блондины и прочие рыжие.

— Это он, — заговорщицки шепнул мне Генна, и я понял, что Аобе если и сказали, что он будет кого-то тренировать, то точно не сообщили, что этот «кто-то» будет похож на его погибшего брата. Потому что дзёнин застыл посреди улицы, уставившись на меня. Ну, я так думаю, потому что в солнечных очках сложно определить направление взгляда, но я словно чувствовал — смотрит.

По спине ощущения такие, словно электрофорез там делают. Этакое тонкое электрическое пощипывание. Потом эти ощущения пропали, видимо, Аоба взял себя в руки после подложенной свиньи-«сюрприза» в моём лице.

— Здравствуйте, Аоба-сан, — быстро поклонился Генна. — Я привёл к вам вашего ученика, которого назначили…

— Так это — Дайкон Сайто? — отрывисто спросил Аоба, немного зловеще сверкнув очками и нахмурив брови.

Я постарался удержать лицо в спокойном состоянии, но внутри меня всего колотило. Может быть, оттого, что сейчас решается моя судьба?.. Смогу ли я стать настоящим шиноби или останусь «мусором» и простым «мясом» в будущей войне?.. Всё-таки в этом мире слишком многое зависит от наставника и учителя, который либо поможет тебе чего-то достичь, либо останется безразличным — и надо будет выплывать самому. И я бы и рад сам, но, в отличие от множества других умений и навыков, о ниндзюцу, тайдзюцу и всяких гендзюцу знаю лишь из аниме. В котором эти дисциплины были показаны весьма поверхностно, а единственной техникой с поэтапным обучением, кажется, был лишь «расенган». Ага, теперь я смогу легко ему научиться при условии, что вообще получится циркулировать чакру, управлять ей и за раз выпускать объёмы, равные резерву двух чуунинов.

— Можешь быть свободен, Генна-кун. А ты — за мной, посмотрим, на что ты сгодишься, — наконец спустя несколько томительных минут сказал Аоба. И мы с Генной, кажется, одновременно выдохнули.

— До встречи, Сайто, — попрощался со мной мой друг. — Я забегу к тебе часов в девять, сходим на горячие источники.

Я кивнул и поспешил за Аобой… сенсеем, который уже развернулся и куда-то пошагал.

* * *

Мы дошли до полянки в лесопарке, на которой были знакомые по аниме столбы с мишенями и макивары для отработки ударов.

— Для начала я хотел бы познакомиться с тобой поближе, Сайто, — ухмыльнулся мой временный наставник. — Если судить по документам, ты был признан благонадёжным, но тебя не подвергали проверке сознания. Я, конечно, не Яманака, но кое-что умею.

— Ч-что мне надо делать? — спросил я, смачивая вмиг пересохшее горло.

— Садись и постарайся расслабиться. Если не будешь сопротивляться, больно не будет.

Чего я не ожидал, так это того, что Аоба окажется менталистом. Кажется, Штирлиц снова близок к провалу.

Глава 11. Осознанная

По молодости я увлекался учением Кастанеды. Конечно, больше «по верхам»: всё же та литература была серьёзно «обрезана» и не всегда понятно переведена. Впрочем, как любого деятельного человека, интересовали меня лишь некоторые аспекты из этих «практик». Не вдавался я и в половину впихнутой туда философии. Разве что отголоски прочтённого ранее иногда проявлялись по мере взросления и набивания некоторых шишек опыта.

И вот, пятнадцать лет спустя, пригодилось понимание некоторой работы подсознания, а также «изменённых сознаний» и «осознанных сновидений». Сам не знаю, как так вышло, но в момент, когда Аоба-сан коснулся моего лба ладонью, на которой явственно мерцала чакра, я с лёгкостью впал в транс, для которого обычно мне приходилось тщательно пыхтеть минут сорок. Со страху, видимо, не иначе.

Я немного удивился, очутившись на знакомом месте, одном из моих любимых в Стране Травы. Точнее удивился выбору, который сделал интуитивно из всех своих «домашних заготовок».

С небольшого холма простиралось огромное — до горизонта — зелёное поле, напоминающее мне заставку для «Винды». Дело, конечно, было не в том, что это место в километре от моей деревеньки без названия вызывало ностальгию по благам цивилизации, нет, просто это место ассоциировалось у меня со свободой и вольным ветром. Росло здесь что-то вроде местного ковыля и конопли в одном флаконе. Сверху поле казалось зелёным морем, по которому пробегали удивительно красивые волны, широкие и умиротворяющие. Вот.

Но если спуститься вниз, то оказывается, что трава даже не по пояс, а по самую макушку. В трудные времена вся деревня уходила в это поле, скрываясь от захватчиков, и хрен кого нашли. Трава эта гибкая, и сейчас я думаю, что она испускает какой-то фон чакры, потому что старейшина говорил, что даже шиноби-сенсоры блуждают в нашем поле и не могут выбраться.

И, кстати, поджигать наше поле, чтобы выковырять из него скрывающихся крестьян, никто никогда не пытается. Во-первых, горит очень плохо, во-вторых, я не зря отнёс её к родственницам конопли: эффект от вдоха густого дыма от шающей[6] травы схож с наркотическим опьянением и имеет побочный эффект для шиноби. Скорее всего, воздействует на кейракукей или просто на нервную систему, что для воина может быть фатально. Говорят, что во время войн многие шиноби, любители раскурить косячок, полегли от рук воинственно настроенных крестьян, защищающих свои земли. Тюк нарика по башке — и шмыг в траву. А скрываться там можно по сути неделями, если будет потребность. Трава вполне съедобна и сочна, плюс там же можно откопать что-то вроде земляных орехов арахиса. А выполнять плетения из стеблей я научился в первую же неделю пребывания в деревне. Дзори — это уже вершина, а «полотно» без подгонки под ногу сделать намного проще.

Скорее всего, поэтому я своё сознание или подсознание выстроил именно таким образом. На первый взгляд, просто островок «родины», которую я покинул, но в этой пасторали сокрыто куда больше, чем можно рассмотреть.

— Красивое место, — рядом со мной оказался Аоба. — Я бывал в Стране Травы… Ты же оттуда?

— Да, это недалеко от моей деревни, — ответил я и рассеянно пробормотал: — Только… Как мы здесь оказались?

— Мы внутри твоего разума. Не беспокойся. Я просто осмотрюсь.

Аоба в моём подсознании показался мне немного моложе, чем был, скинув с десяток лет. Впрочем, в этом ничего удивительного. Мы все себя представляем и осознаём не такими, какие есть. Думаю, ни один жирдяй не будет в собственных снах и мыслях толстым и старым неповоротливым бочонком с салом. Часто люди во снах и своим «внутреннем я» вообще остаются детьми. А если брать шиноби, у которых через одного всякие психологические травмы с детства, то не удивляюсь, почему в своём подсознании Гаара был маленьким шестилетним плачущим мальчиком. Да и тот же Наруто несильно вырос в сравнении с ним, не говоря уже про застрявшего где-то в своих тринадцати годах Учиха Обито.

Так как это моё подсознание, то я был здесь полноправным господином и выглядел на все свои пятнадцать, чем, кажется, немного удивил Аобу-сана.

Вообще-то, к чему-то подобному я всё же готовился, и самым сложным было закрепить свой образ в подсознании, чтобы ничего от некоего Романа Коновала во мне не было. Приходилось долго любоваться на себя в отражения для этого. Очень хорошо, что у меня крайне гибкая психика и я до этого примерял на себя образы любимых героев. К тому же бисёнистая внешность Саске полностью удовлетворяла моё альтер эго.

Скорее всего, на границе просто не было менталистов, а проверка всё равно была запланирована. Но не самим Яманака же со мной возиться, когда мой временный наставник «кое-чего умеет».

— А мы можем дойти до моей деревни? Хотел бы узнать, что у мамки всё в порядке, — дёрнул я за рукав Аобу.

— Это не настоящее место, — вздохнул тот. — Просто это место — самое уютное для тебя. Но я уже и так увидел, что ты ничего не скрываешь и в тебе нет ментальных закладок. Слишком открытое место. В твоей голове ветер гуляет, — усмехнулся он.

— Я не глупый! — нахмурился я, решив немного показать норов. Надо, чтобы считались.

— Э, да, извини, — смутился мой наставник, который явно читал моё досье, в котором, скорее всего, не очень высоко оценили мои умственные способности.

— Генна-сэнпай многому меня научил, пока мы шли в Коноху. Он сказал, что я способный. И что у меня просто… не было возможности для развития. Вот.

— Понятно, — сухо ответил Аоба. — Проверка закончена. Я прерываю технику.

— Это всё? — даже как-то расстроился я.

— Всё, — позволил себе короткую улыбку он и снова коснулся моего лба.

Н-да, фанфики по «Гарри Поттеру» рулят. Там были описаны довольно интересные способы защиты сознания. Но как по мне, так всякие хитромудрые лабиринты — фигня по сравнению с этим спокойным зелёным полем «простой травы». Эх, а какие «тараканы» там могут прятаться!..

Я вообще не понимаю этих приколов с «плавающим мозгом» и кучей печатей, которые как-то показывали в аниме. По-моему, стоит подобное такому «мозгу в цепях» увидеть менталисту, и ему и без вскрытия твоей черепной коробки будет ясно, что ты засланный казачок.

А «вскрыть» — это уже дело техники и команды дознания.

— Итак, Сайто, для начала я хочу определить твои физические данные, чтобы понять, с чего начать тренировки, — сказал Аоба. — Давай двадцать кругов вокруг полигона со средним темпом, последний круг ускоряешься на пределе возможностей…

* * *

За последующие три часа я раз пять думал, что сдохну. Аоба зверствовал. С меня сошло десять потов. Когда «тренировка» закончилась, все мышцы гудели, а колени мелко дрожали. Дико хотелось есть, а ещё просто лечь и не отсвечивать. Идея вот так с разбегу стать шиноби уже не казалась такой замечательной. Впрочем, я замечал, что мой организм вполне достойно справлялся с нагрузками.

Если учесть, что круг был равен примерно девятистам метрам, то первых двенадцать километров я пробежал, почти не запыхавшись. Разве что на ускорениях дыхалка чуть сбивалась, но минуты за три снова восстанавливалась. И я, конечно, в прошлой жизни не мог после пробежки сотню раз присесть, а потом снова ломануться «вперёд и с песней».

К тому же Аоба заявил, что мой резерв равен почти девяти генам в противовес тем шести, которые у меня насчитали в начале путешествия до Конохи. Неплохой прогресс за десять дней. Я постоянно крутил свои шарики, которые получил в подарок на границе, да и похоже, что сказались нагрузки от перехода, включая комплекс разминки, который мне показал Генна.

Я мучительно соображал, куда направиться: домой, чтобы немного отлежаться, или всё же в раменную, чтобы поесть.

— Ладно, кохай, — посмотрев на меня, сказал Аоба, — раз ты стал моим временным учеником и хорошо потрудился, пожалуй, мне стоит угостить тебя.

Душа затрепетала от заветного слова «халява», и я резко почувствовал себя значительно лучше.

— Генна-кун хотел сводить тебя на источники. Тебе правда бы не помешало: попахивает. Там есть неплохое кафе. Так что сходим в бани — тебе будет полезно расслабить мышцы — и там же поедим.

— А Генна как же? — сообразил я. — Он хотел ко мне домой зайти.

Совесть явственно боролась с Жадностью.

— Я отправлю ему послание, — чуть улыбнулся Аоба. Он сложил несколько печатей, и на плече у него появилась ворона, в клюв которой он сунул короткую записку.

— Вау! — я заинтересованно проводил птицу взглядом. — Неужели это ваше призывное животное? Мне о таком Генна рассказывал!

Правда, рассказывал в качестве баек про «крутых саннинов».

— Нет, это теневой клон, — отрицательно мотнул головой Аоба. — Призывы… С призывами всё сложно, особенно если ты не клановый и в твоей семье нет свитка договора.

Я изобразил живейший интерес. Покосившись на меня, словно обдумывая, стоит ли мне выдавать стратегическую информацию, Аоба вздохнул и продолжил:

— На всю деревню имеется лишь шесть договоров призыва. Нужно быть очень сильными шиноби, чтобы попытаться договориться с миром животных-ниндзя и иметь колоссальные запасы чакры. Даже если в семье есть такой договор, не все решаются его подписать. Может банально не хватить сил на усмирение призванных животных. Например, я знаю, — он понизил голос, — что Асума-сан, сын Третьего Хокаге, не подписал договор с кланом Обезьян.

— А почему? — так же тихо спросил я.

Аоба пожал плечами.

— Возможно, потому, что не достиг величия своего отца.

— Эх, жалко… — вздохнул я.

Вот и верь в разных попаданцев, которые сразу после Академии начинают всяких пантер и Огненных Лисов призывать, хотя я бы чисто теоретически предпочёл бы каких-то гигантских насекомых вроде муравьёв или богомолов. Крепчайший хитиновый панцирь, больше рук, жвалы, огромная сила по сравнению с размерами — вот уж кто бы был самым крутым на поприще призыва.

— Когда я был таким же молодым и наивным, как ты сейчас, я тоже думал, что пойду по стопам легендарного Джирайи-сама и сделаю свободный призыв, — хмыкнул Аоба. — Повезло, что мне Кагами-сан разъяснил все нюансы и отговорил от самоубийственной глупости.

— Кагами-сан? — переспросил я. Имя смутно было знакомо.

— Мой дзёнин-наставник после Академии, Учиха Кагами. Он хорошо знал моего отца и взял меня в свою команду. Очень хороший человек… был.

Мы дошли до бань, возле которых нас уже поджидал Генна.

— О, вижу, Аоба-сан взялся за тебя всерьёз! — широко улыбнулся он, придавая мне сил на ответную улыбку.

Да, жизнь вроде налаживается…

Глава 12. Размышлительная

В банях действительно выдали юкату — удобный хлопковый халат, а ещё тряпочку-мочалку и что-то вроде жидкого травяного мыла в небольшой плошке. «Мочалка», несмотря на сомнительный вид, оказалась настоящей «шкуродёркой», в неё были вплетены какие-то жёсткие волокна, скорее всего, бамбуковые или травяные, которые прекрасно мылились, создавая душистую пену, и очищали кожу.

Я ожесточённо скрёбся, как ёжик, который давно не мылся. Но не мылся нормально я очень давно: целых восемьдесят три дня! То есть весь тот период, который я нахожусь в этом мире в качестве Дайкон Сайто. Нет, я плескался в реке, оттирая от себя пот и пыль, сидел в плетёной наподобие короба бочке с горячей водой. Но разве может это заменить настоящую парную и баню? Жаль, что тут не были в ходу веники, а то вполне можно было бы попариться.

Сначала мы ополоснулись в помывочной, потом посидели в парной, снова помылись уже с мылом и мочалкой. Причём вполне в порядке вещей было, что тебе помогают намылиться. Тот же Генна спокойно забрал мою мочалку и хорошенько прошёлся по моей спине, попросив о такой же ответной услуге, а потом помог помыться Аобе. В принципе, удобных ручек у тряпочек-мочалок нет, а какими бы ни были гибкими шиноби, до спины, чтобы хорошенько её намылить, всё равно доставать неудобно, да и нажим не тот. Наверное, поэтому в банях было мало одиночек, в основном компании по двое-трое.

Оказалось, что такая мочалка одноразовая и пригодна только в бане. Если воспользуешься подобной у себя в душевой, предварительно хорошенько не распарившись, будет, со слов Аобы, «словно песком натёрся». Для мочалок перед купальнями были специальные мусорки, а то я сначала хотел себе оставить, но мужики меня отговорили и подсказали, что можно купить тут же на один рьё мочалку помягче именно для домашнего использования.

Я ещё, когда в Японии бывал, заметил, что японцы достаточно равнодушно относятся к чужому телу в бане. То есть почти все купальни у них общие без привычного для русского человека деления на «эм» и «жо». Не принято разглядывать соседей, даже если это симпатичные девушки. Впрочем, для иностранцев в популярных туристических местах было деление на мужские и женские дни: пошли на уступки «варварам», которые ошарашенно пялятся на голых в бане.

Здесь, как я помню ещё из аниме, входы для мужчин и женщин были разные, но выходили они в одну купальню. Мы попали в «гражданский день», то есть день, когда на источник ставят перегородку, разделяя мужскую и женскую половины бамбуковым забором. В баню мы пришли, когда солнце уже зашло, так что в купальне под открытым небом зажгли фонарики.

После отличной помывки мы наелись до отвала в местном кафетерии. Подавали плов с морепродуктами — темпуру, рисовые пирожки и овощи, особенно здесь популярен салат из моего «однофамильца» — дайкона, которым Генна и Аоба закусывали сакэ.

Короче, сытый, помытый и уставший, я уснул прямо там за столом.

* * *

Такое ощущение, что уже полдень.

Проснулся в своей кровати. Вероятно, мою отключившуюся от переизбытка событий и ощущений тушку транспортировали до дома. И если судить по положению солнца, то точно часов одиннадцать. Похоже, что организм всё ещё продолжает требовать от меня законный отдых и проспал я не меньше тринадцати часов. Зато сейчас во всём теле такая лёгкость и бодрость. А я боялся, что с кровати после измывательств надо мною не встану и все мышцы будут болеть. Похоже, что вода в горячем источнике действительно имеет тонизирующий эффект, да и чакра помогает.

Быстренько сделав комплекс упражнений, я убедился, что всё в порядке и ничего не потянул и не перетрудил. Потом сбегал поесть в «Ичираку». В раменной Теучи-сан сообщил, что ещё только десять утра.

С Аобой мы договорились встретиться в два часа дня, чтобы продолжить тренировки, так что у меня было время для того, чтобы разобраться со своей бухгалтерией и прикинуть, что мне надо купить в первую очередь из бытовых мелочей. Вчера я приценивался к посуде: на моей кухне пока и завалящей кастрюльки нет, не говоря уже о спутнице любого холостяка — сковороде, на которой каждый уважающий себя мужчина должен уметь пожарить яичницу на завтрак.

Всё же не каждый день меня будут угощать едой на халяву, а покупать готовую еду иначе как по талонам слишком невыгодно. По крайней мере, не с моими финансами.

Допустим, тарелки мне достаточно одной, или вообще можно из сковороды и кастрюли есть… Для того, чтобы резать и шинковать продукты, пока можно позаимствовать кунай из комплекта. Вместо половника можно приспособить, например, ложку, привязанную к деревяшке…

Для начала я решил сделать себе шило. Будет что втыкать в одно место, ага.

Вчера Генна был так любезен, что принёс и отдал мне сломанный сенбон. Он спросил меня про листы, и я сказал, что хочу сшить что-то вроде книжки, в которой буду писать, только надо толстую иглу, чтобы проткнуть дырки для прошивки. Мы попробовали проткнуть сенбоном, но он проскальзывал в руках, а «дырявить, метая», я не позволил: всё-таки это не мишень — промахнёмся, и прощай двести рьё. Я на пальцах объяснил про шило, даже, кажется, у моей маман здесь был похожий инструмент, и сказал, что если бы был сенбон, заострённый только с одной стороны, то шило сделать проще. Генна обещал пройти через полигон и поискать сломанный. В итоге на обратной дороге к дому я нашёл подходящий ровный сучок, срезал его кунаем, немного обстрогал для удобства и утопил в деревяшке иглу. Получилось отлично.

Нет, наверное, в мастерских, в которых изготавливают гражданскую обувь из кожи или какие-нибудь упряжки для волов, можно найти инструмент, но всё стоит денег, так что кружок «очумелые ручки» объявляется открытым.

Я сшил себе четыре тетради по двадцать листов, получились отдалённые прототипы «тетрадей на спирали», только в мягком варианте «спирали». Зато раскрывается на развороте ровно. Также соорудил себе формат поменьше и по типу блокнота для ведения своей бухгалтерии. Скрупулёзно записал доходы и расходы. А после пересчитал наличность. Восемьсот рьё, которые мне выдали, дали на месяц, то есть за следующим пополнением «кассы» можно приходить только двадцатого сентября. А вот талоны на еду выдают в конце каждого месяца на весь следующий. Представляю, какие будут очереди тридцать первого августа и первого сентября…

У меня остались две тысячи шестьдесят рьё. С условием, что в следующем месяце и таких «богатств» не будет, думаю, мне надо найти какую-нибудь подработку. В идеале — устроиться на пару часов в день на какую-нибудь небольшую фермочку, чтобы давали за работу продуктами. Всё-таки на рынке продавали и молоко, и яйца, и всякие овощи, а значит, при условии закрытости поселения — это местные…

— Извините, не подскажете точное время? — я выглянул из окна и увидел серую, словно седую, макушку сидящего этажом ниже и немного сбоку человека. Скорее всего, мужского пола, несмотря на довольно длинные волосы: плечи были слишком большие для девушки.

На меня обернулся молодой парень примерно моего возраста. Блин, ему бы круглые очки, и я подумал бы, что каким-то невероятным образом в соседях у меня оказался немного короче подстриженный Якуши Кабуто! Впрочем, Кабуто должен быть постарше и вряд ли остался в Конохе после того, как раскрыл себя, как шпиона Орочимару. Чёрные глаза с любопытством изучали меня. Парень улыбнулся.

— Э? Привет?.. Так скажешь мне время? — напомнил я.

— Без двадцати два, — ответил мне он.

— Ах, чёрт, опаздываю! — я скатился с подоконника, напялил вместо хаори футболку-сеточку из чакропроводящей лески, которую мне сказал надеть на тренировку Аоба (между прочим, почти три килограмма весит), намотал бинты, сунул ноги в новые ботинки, подхватил свой шест и побежал.

Всё-таки надо купить часы!

* * *

Аоба меня снова гонял, как сивку. Узнав, что я мало-мальски умею управляться с бо, он потребовал, чтобы я притащил свой шест, а то пока до «полного контакта мне рановато». Я тоже не горел желанием почувствовать на себе тяжёлую руку специального дзёнина. Так что просьбу насчёт своей «палочки-выручалочки» неукоснительно выполнил.

Плюс оказалось, что эта футболка в «автономном режиме» чуть-чуть подсасывает чакру, вроде как «намагничиваясь чакрой». Тем самым при постоянном ношении постепенно увеличивает резерв, особенно у ребёнка, у которого он ещё не так быстро восстанавливается, как у взрослых. Поэтому многие клановые дети ходят в таких. Футболка из чакропроводящей сетки является также неплохим таким доспехом при своей относительной лёгкости. Конечно, если в тебя летит что-то большое и конкретное, надо самому сделать «выброс чакры» для увеличения ударной прочности «кольчуги», но у меня пока не получается. С чакрой мы будем разбираться с Генной после его занятий, но мне показалось, что выдохся я быстрее, чем вчера.

Мне дали для отработки несколько упражнений. А потом после трёхчасового «разогрева» была растяжка. Вот уж я где взвыл-то! На шпагат меня пока не посадили, но было близко. Я явственно услышал треск своих яиц. Жуткий звук.

Домой я шёл нараскоряку. Аоба сказал, что к Академии я смогу сделать шпагат в воздухе, в смысле, без опоры. Звучало это страшно.

Так вот, кривоватой походочкой я и завалился пообедать в «Ичираку», для разнообразия заказав себе рамен с рыбой, кальмарами и морепродуктами.

— О, это ты! Не опоздал? — подсел кто-то на круглый стул рядом. Повернувшись, я увидел того парня, у которого спрашивал время.

— Нет, как раз успел, — ответил я, заметив, что он тоже достаёт талон на питание. — А ты, получается, в этом же общежитии, что и я, живёшь, да?

— Ага, мы с братом живём… — ответил парень, внимательно меня разглядывая. Я сообразил, что всё ещё не представился.

— Я Сайто из комнаты три би, соискатель из Страны Травы. Меня рекомендовали к поступлению в Академию шиноби.

— О, понятно, — доброжелательно улыбнулись мне. — А меня зовут…

— О, Шин, вот ты где!.. — достаточно неожиданно появился ещё один парень. — Так и знал, что найду тебя в «Ичираку»!..

А я чуть не захлебнулся супчиком, когда узрел появившегося бледного брюнета с короткой стрижкой. Потому что то, что Шин — это «тот самый Шин, брат Сая», я понял только тогда, когда Сая увидел. Его я почему-то узнал мгновенно, даже несмотря на неканонные эмоции: спокойную улыбку на лице и вполне живой интерес в глубине чёрных глаз.

Глава 13. Тренировательная

Наверное, как любой попаданец, рано или поздно я должен был столкнуться с чем-то подобным. Согласно манге и аниме, погибло дофига народу. Но отдельно стоящие герои, о смерти которых рассказано было особо, вызывают больше жалости, чем пустая цифра, пусть даже и такая огромная.

Джирайя, Асума, Неджи — персонажи, которых половина попаданцев стремится спасти.

Я же вдруг столкнулся с ещё живым братом Сая, которого, кстати, Шин звал вовсе не «Сай», а «Сумииро» или «Суро-чан». Наверное, привычное мне имя ему дали позже. Помню, что Данзо ему говорил, что «теперь тебя будут звать „Сай“». Но всё равно странно, что Сая зовут Сумииро, а не Сай.

Оба парня, насколько я понял, получили полевые патенты на звания чуунинов. Что-то из внутреннего пользования без прохождения межгосударственных экзаменов, которые показали в аниме. Наверное, поэтому они живут вместе в общежитии, а не в каких-нибудь катакомбах «Корня». Если вообще там есть что-то вроде казарм. Потому что если подумать, то многие шиноби служили в «Корне», а жили на квартирах или даже дома вроде Учиха Итачи или Хатаке Какаши.

К тому же практически никто из них не был настолько отморожен, как Сай в будущем. Даже Какаши, который и попал в АНБУ по причине своей психопатии. А это — ещё одна загадка. Может, над молодым поколением поставили какой-то эксперимент? Потому что остальные, взять тех же личных охранников Данзо — Яманака и Абураме, — вполне себе понимают значения слов «дружба», «преданность», «привязанность» и что-то да чувствуют.

В любом случае теперь эти двое среди моих знакомых. Да и живём мы в одном общежитии, в котором всего пятнадцать квартир. Так что — соседи.

Общежитие, в котором живёт Генна, находится в другом квартале. И без его подсказки я догадался, что тут не строят казарм, которые можно накрыть одной мощной техникой и передавить весь военный состав. Скорее это небольшие дома, расположенные в стратегических местах селения.

Шин и Сай-Сумииро особо не задавались, несмотря на разницу в званиях: у меня-то ещё и генина не было, впрочем, может, дело было как раз в том, что я пока лишь соискатель. Но особо про себя они не распространялись. Единственная информация, которую я узнал: они «братья», живут вместе в комнате два си, и Шин любит рамен, а Сай-Сумииро больше уважает тяхан, который подают в другой столовой.

Шин заметил, что я «похож на Суро-чана», и признался, что в первую секунду, когда я спросил у него время, подумал, что «брат» решил над ним подшутить. Возможно, именно на этом и было выстроено наше короткое, но вполне доброжелательное общение, пока мы ели рамен.

Похоже, судьба у меня такая попаданческая: быть на кого-то похожим и кого-то напоминать.

Эти двое ушли, а я остался в задумчивой прострации. Могу ли я что-то изменить для этих людей? Признаков той болезни у Шина я не заметил. Да и вряд ли замечу, если их не засёк Сай и, предположительно, Данзо со своими крутыми шаринганами. Или они могут видеть, только когда их обнажаешь от повязок? А может, они просто не придали лёгкому покашливанию значения? Фиг знает. При мне пока Шин не кашлял.

— Хорошие парни, — сказал мне Теучи-сан, кивнув на удаляющиеся фигуры Шина и Сая, которые что-то обсуждали: Шин махал руками.

— Да… Но… только на братьев всё же мало похожи, удивительно, — решил я схитрить и разжиться информацией у лапшичника.

— Тут скорее, что они «братья по оружию». Поймёшь ещё это со временем, малец, — добродушно усмехнулся старик, — когда у тебя появится человек, которого ты смело сможешь назвать «братом» и доверить свою жизнь.

— Понятно, — кивнул я. Ясное дело, что трепать, где именно и на кого работают эти «братья по оружию», мне не будут. Но и на том спасибо.

* * *

Дома я пару часов позанимался письменностью, а потом встретил своего друга у одного из административных зданий, в котором он сдавал экзамены, чтобы стать учителем в Академии. Вид Генна имел довольно потрёпанный, на щеке была ссадина. Так что, думаю, его не только по теории гоняли.

— Привет, Сайто, давай ко мне, — махнул он мне рукой. И я последовал за ним.

Генна молчал, о чём-то задумавшись, а я не выспрашивал. Захочет — сам расскажет. К тому же думаю, если экзамен длится целую неделю, то их до последнего будут мурыжить, заставляя сомневаться в себе, и психологическую устойчивость проверять. Это немаловажно при работе с детьми. Чтобы без нервов и доходчиво мелкоте всё объяснять. Так что любые «и как оно было?..» лишь заставят моего друга сильнее переживать, раз за разом обдумывая возможные промахи и всё в таком духе. Плавали, знаем.

Впрочем, Генна, видимо, всё же ждал вопросов и, не выдержав, спросил:

— Неужели не поинтересуешься, как всё прошло?

— Я не сомневаюсь в твоих учительских способностях, ты вон какой классный сенсей, — пожал я плечами. — За пару недель из дикого деревенского пацана вроде меня не каждый сможет обстрогать что-то приемлемое.

Генна зарумянился и смущённо потёр нос.

— Думаешь?..

— Конечно! — уверенно ответил я. И мой друг заметно повеселел.

— Сегодня был письменный тест и полоса препятствий, на которой мы обезвреживали ловушки, — пояснил он. — Я в одну попался. Точнее меня чуть зацепило.

— Чуть-чуть не считается, — хмыкнул я. — Ты же выбрался.

— Да, в последний момент заметил, — ответил Генна.

Так, болтая, мы добрались до его жилища. Квартира была практически точно такой же, как у меня, но более обжитой. Имелись посуда, книги и свитки, растения в горшках, различные свитки с изречениями на стенах, даже плакат с рекламой фильма, на котором стояли подписи. Девушка на плакате была смутно знакома, а единственная местная актриса, которую я знал, — это та из филлера про Страну Снега.

— Я тебе уже показывал основы медитации, — перебил мой вопрос касательно того, кто изображён на плакате, Генна. — Тебе надо научиться чувствовать чакру.

— Кто спорит, очень надо, — согласился я.

— Я кое-что придумал, — весьма довольно заявил мой друг. Он набрал в тазик воды, поставил тот передо мной, а в центр, на поверхность водной глади, опустил зелёный листок, по-видимому, сорванный по пути.

— Смотри, — Генна дотронулся пальцем до листка и медленно поднял его, отлепив от поверхностного натяжения воды к себе на руку. — Это с помощью чакры. Я циркулирую её в ладони и, м-м-м… как бы втягиваю её в себя. Это помогает прилипать к предметам.

Лист с его руки упал обратно в воду.

— А это я оттолкнул его с помощью чакры. Это нужно для дальнейшего передвижения, а если так сделать в ноги и подпрыгнуть…

— Подпрыгнешь выше, чем без использования чакры, — закончил я, наблюдая, как лист наподобие моей монетки мелькает на пальцах Генны.

— Когда ты вертишь свои шары, я чувствую больший ток чакры от тебя, так что попробуй ощутить её и направить к ладони, а потом и пальцам.

* * *

Вся следующая неделя у меня проходила в довольно жёстком и едином ритме, в который я постепенно втянулся и стал получать даже какое-то удовольствие от него. С утра самостоятельные занятия по контролю чакры и попытке её почувствовать: гонял свои каменные шарики, медитировал, запоминал ручные печати, складывая пальцы в хитрые загогулины, разминался и самостоятельно растягивался. Ещё практиковал письмо по книжкам, которые смог брать из библиотеки: мне Генна выбил пропуск, хотя я ещё не учащийся Академии.

После, с обеда и до упора, обычно до самого вечера, меня гонял Аоба. Удивительно всё-таки устроены организмы чакропользователей: каждый раз я думал, что больше не смогу, но каждый раз и каждый день постепенно повышал планку. Всё же было у Аобы что-то от Майто Гая: его методы «побеждая вчерашнего себя».

Конечно, я пока не мог сделать две тысячи приседаний за один подход, как Ли в каноне, но и так рост в сравнении с первым днём был виден невооружённым взглядом. Генна объяснял, что есть такие понятия, как «рывок» и «прорыв», и что у каждого есть определённый предел, до которого можно развиться легко, а потом, чтобы добавить лишний удар или «побить свой рекорд», будет намного труднее, и типа вот тогда-то и начинается настоящее развитие и «превозмогание». Но я пока наслаждался тем самым «рывком», когда буквально каждый день улучшал собственные показатели чуть ли не в полтора раза по сравнению «со вчера».

После тренировки с Аобой он частенько меня угощал ужином. Халявная еда, несомненно, сильная мотивация, чтобы я постарался и бил рекорд за рекордом.

Трижды мы ходили на источники. С Генной и с Аобой или просто с Генной, который продолжал со мной вечерние занятия управления чакрой. Так что и на источниках я не только отдыхал, но и работал в этом направлении.

Получается, автоматически она организм питает, помогает, раскачивается — всё с помощью чакры, а вот чтобы целенаправленно её использовать, это надо постараться и мозг поломать изрядно. Как заставить нечто невидимое в тебе быстрее или медленнее циркулировать? Выйти за пределы тела? Направить некую субстанцию в ноги, руки, пальцы? Понимаю Хьюга, для них чакра вполне видимый объект, а не какая-то абстрактная хрень. То, что в аниме показывали голубое свечение чакры, это, мягко говоря, фигня полная. Генна сказал, что на такое, чтобы их чакра стала настолько плотной и сконцентрированной, чтобы быть видимой глазу, только медики и способны. Ну, может быть, ещё пара-тройка дзёнинов. И то это будет не какой-то зеленоватой или голубоватой субстанцией, а скорее чуть подсвеченным движением воздуха.

Но к концу недели я нащупал, как оно всё внутри меня вертится и смешивается, так что листик, плавающий на воде, пусть пока и не прилипал полноценно, но я ощущал «мозгой» ток чакры в себе и делал неуклюжие, но достаточно верные попытки управлять этими потоками. Мой друг подбодрил меня тем, что я иду верной дорогой и просто мне надо больше тренироваться.

Вечером двадцать девятого августа я смог сесть на шпагат на тренировке Аобы, хвала мне! И даже ничего себе не порвал и не раздавил.

Сегодня же у Генны был итоговый экзамен на эту его учительскую должность. Так что я пошёл домой и сел медитировать перед листиком: Генна сказал, что неизвестно, сколько их продержат, а я чтобы не отлынивал, он сам ко мне придёт. И когда листик по воле моего пальца сделал три круга и почти прилип к ладони, в дверь постучали.

— Ну наконец-то!.. Э… — я открыл дверь и замер. Прямо дежа вю какое-то. На пороге стояла крайне серьёзная Харуно Сакура.

Глава 14. Офигивательная

Я, конечно, подумывал о том, что мы с Сакурой ещё увидимся, но почему-то был совершенно не готов к её вечернему посещению моей обители. В голове вихрями пронеслись всякие глупости, включая переделку надписи на вратах Ада, упомянутую у Данте: «Оставь одежду, всяк сюда входящий». Там, конечно, говорилось о надежде, но девочка была в легкомысленном халатике медсестры и моё подсознание, в котором цвела и колосилась «конопля», выдало именно этот вариант.

— Сакура-тян, привет, — наконец выдавил я и посторонился, чтобы она прошла.

— Я после дежурства, — объяснили мне наряд, который своей длиной и облеганием наталкивал на какие-то не слишком здоровые ассоциации типа «полечи меня, сестричка».

М-да… Видимо, мало тренируюсь. Или уже научился быстрее восстанавливаться? Как бы конфуза не вышло. Заметит моего «Сайто-младшего», и прилетит в мою редиску.

— Ты уже обжился? — она разулась, продемонстрировав маленькие босые ножки, от вида которых я нервно сглотнул.

— Немного, — ответил я, усиленно вызывая шаманскими бубнами, стучащими в висках, антивозбуждающую картинку.

Уф! М-да, даже прошибло, когда представил, как Сакура с перекошенным лицом выкручивает и отрывает мне яйца, и… Этого было достаточно.

— Будешь чай? — предложил я девочке, смахивая со лба холодный пот. — Я купил кастрюлю и две кружки.

Как оказалось, здесь растут чайные кусты. По идее можно было самому нарвать листьев и их высушить, но заварка стоила совершенные копейки, так что заморачиваться я не стал.

— Давай, — согласилась она, улыбнувшись. Я вспомнил наставления друга и решил, что на всякий случай не выпущу свою кружку из рук. Во избежание бесчеловечных ирьёнинских экспериментов над собой.

— Так ты что-то выяснила? С моей кровью? — спросил я, пока вода в кастрюле закипала.

Вроде бы помню, что по местным правилам вежливости надо было дождаться чая, но мог прийти Генна, а я для начала хотел всё знать сам. Да и Сакура могла при моём друге не ответить. С другой стороны, у шиноби не всегда есть время на медленное обсуждение всяких вопросов за чайной церемонией.

— Да, кое-что выяснилось, — кивнула она. — Вот только… Сайто-кун, информация, которую я тебе скажу… Ты пока новичок в деревне и многого не знаешь, я и сама многого не знала, пока не стала ученицей Цунаде-сама… В общем, то, что я тебе скажу, — огромный секрет. Признаюсь, я провела исследования тайно, потому что не была уверена и не хотела, чтобы спецслужбы обратили на тебя внимание.

Так. А вот это уже интересно. В свете упоминания спецслужб сразу вспоминается некий одноглазый калека с некой организацией подземного «древа Конохи».

— Сакура-тян, ты меня пугаешь. Скажи: что ты такого узнала? — пробормотал я.

Она поёрзала на табуретке и сложила пальцы «домиком».

— Я упоминала, что ты кое на кого похож. Я выяснила, что ты не просто похож, а всё же действительно являешься представителем клана Учиха. Скорее всего, бастардом. В метрике было указано, что твоя мать не шиноби, — она выразительно на меня посмотрела, и я кивнул.

— Да, моя мать — простая крестьянка из пограничной деревни в Стране Травы.

— Думаю, что во время войны… Эм… — Сакура немного смутилась, перевела дыхание, но продолжила: — В общем, с твоей матерью кто-то из клана Учиха зачал тебя.

— Ну, я, вообще-то, имею представление, откуда берутся дети, — немного грубовато ответил я. — И что теперь?

— Дело в том, что клан Учиха был уничтожен около шести лет назад. Впрочем, твой отец погиб намного раньше. Я подняла его документы. Он погиб в конце Третьей Мировой. Возможно, что как раз… кхм… после твоего зачатия.

— Ты узнала, кто мой отец? — удивился я. Нифига себе оперативность и техника у них.

— Я на время взяла… Его личное дело, — из подсумка она достала крохотный свиток. На моих глазах произошло очередное чудо местного разлива, и после складывания пары ручных печатей с тихим хлопком возникла тоненькая папочка. Техники запечатывания — это очень удобно.

Сверху был номер, который начинался с жирно выделенных «ноль два», после дефис и ещё куча цифр и букв.

— Первые две цифры в личном деле есть только у клановых шиноби, — пояснила мне Сакура, заметив, что я изучаю цифры и не рвусь посмотреть, что внутри. — Это порядок присоединения к Конохе в начале эпохи конгломерации.

— Ясно, — кивнул я, ожидая, что она откроет папку сама. Вдруг тут отпечатки пальцев на раз снимают. — Я не очень хорошо читаю, — всё же пришлось мне признаться, — но Генна-сенпай учит меня письменности.

Сакура кивнула и открыла папку. С первого листа смотрел довольно молодой парень, если не мальчик, действительно, насколько я могу судить по отражению в зеркале и аниме, похожий на меня… и на Учиха Саске.

— Это карточка выпуска из академии, — уточнила Сакура. — Вот диаграмма параметров способностей. «Нин» — это размер знаний и степень контроля ниндзюцу. «Тай» — способности к тайдзюцу. «Ген» — способности к гендзюцу, видишь, из-за того, что клан Учиха специализируются на гендзюцу, у него в диаграмме сразу идёт перекос на «ген». «Рики» — сила, мышечная активность, её определяют у нас в госпитале на специальном приборе. «Соку» — скорость, также скорость реакции, не только силовой, но и мыслительной: шиноби очень важно быстро решать задачи. Тут же «Кен» — это интеллектуальные способности. Определяются итоговыми тестированиями. Последние — это «сэй» — энергия, объём резерва. Замеры на выносливость. И «ин» — знание и скоростные навыки набора ручных печатей. Эта цифра — сколько печатей, знаки которых тебе показывает инструктор, ты можешь набрать за минуту.

— А написано, что и как его зовут? — спросил я. — А ещё мне Генна про контроль говорил, его разве нет в диаграмме?

— Контроль вот тут просто записывается, — ткнула под цветную диаграмму Сакура. — Его звали Учиха Тэнджи, родился пятого числа пятого месяца в год Дракона третьего цикла Эпохи Скрытых деревень. Закончил Академию и получил генина в одиннадцать лет.

На следующем листке фотография была с тем же парнем, постарше уже, в чуунинском жилете, но серого цвета, какие были в аниме, когда показывали события второй мировой войны. Диаграмма тоже прибавилась, особенно в «тай», «соку» и «кен».

— Так, у него несколько наград. Ветеран второй мировой войны, — читала Сакура. — В год Собаки в четвёртом цикле женился на бесклановой куноичи. Акихиро Томи. Десятого числа второго месяца в год Крысы пятого цикла у них родился сын. Тут метрика. Получается, твой единокровный старший брат. Читать?

— Ну, прочитай. Не знаю только, что мне это даст. Они всё равно уже умерли, — пожал плечами я.

— Ты сможешь найти их могилы на кладбище и помолиться, — возразила мне Сакура, и я вспомнил о местной религии.

Вода в кастрюле вскипела, и я заварил чай.

— А что случилось с кланом Учиха и чем мне грозит быть с ними в родстве? — вспомнил я, с чего начался этот разговор.

— Клан Учиха был Великим кланом. Именно этот клан, объединившись с кланом Сенджу, основал Коноху, — наставительно подняла палец вверх Сакура. — Одной из особенностей Учиха было их додзюцу. То есть разновидность улучшенного генома — способность глаз, которая называется «шаринган». С помощью шарингана Учиха могли… многое.

— И ты всё же думаешь, что я именно Учиха? — уточнил я. — Но у меня же нет этого самого, как ты сказала, — шарингана.

— Он появляется не сразу, не с рождения, — пригубив чай, ответила Сакура. — Для появления шарингана нужно достаточное развитие как шиноби, определённый резерв чакры, а ещё — сильный стресс.

— И откуда, интересно, ты всё это знаешь? — задал вопрос я.

— Меня интересовал клан Учиха… Из-за одного человека… А когда я стала ученицей Хокаге, то появилась возможность разжиться информацией, — пожала она плечами. — Теперь я многое знаю.

— Вот как, — допил чай я. — Так, получается, что не всех Учиха убили? Кто-то остался? Не стала же бы ты интересоваться давно сгинувшим кланом. Да и я тебе кого-то напомнил…

— Ты сообразительный, — улыбнулась Сакура. — Да, остался один, точнее двое из клана Учиха. Два брата. Они тебе, наверное, тоже будут приходиться какими-нибудь родственниками. Они из главной ветви клана Учиха, старший — Итачи, — который всех убил. И младший — Учиха Саске.

— Ух, ничего себе! — воскликнул я, подыгрывая.

— Да, история печальная. Итачи убил весь свой клан, но оставил в живых только младшего брата. Итачи покинул Коноху и стал нукенином. А Саске… — она вздохнула и посмотрела на меня. — А Саске… Он ушёл из Конохи год назад, чтобы найти брата и отомстить ему за клан.

— И я тоже считаюсь Учиха? Точно? — спросил я, вкладывая некоторый скепсис в слова.

— Пока у тебя не пробудится шаринган, лучше об этом никому не говорить, — ответила Сакура. — Всё же кровь Учиха сильна… Просто ты, насколько я поняла, даже не знал, что можешь стать шиноби.

— Это, конечно, новость, — потёр я затылок. — Всё же удивительно… Эм… Забыл, как там звали моего отца. Сейчас запишу, — я сбегал в комнату за письменными принадлежностями. — Прочитай его имя ещё раз, пожалуйста.

— Учиха Тэнджи. А твоего старшего брата звали Учиха Обито, тут пометка, что он погиб в конце третьей мировой, совсем юный, тринадцать всего было…

— А? — я сделал огромную кляксу на листке и изо всех сил постарался сохранить лицо и не высказать степень своего офигения Сакуре.

Это что получается? Мой старший брат — главная местная редиска, да?

Глава 15. Увещевательная

Вот и не знаешь теперь, то ли ржать, то ли плакать надо. Жаль, что у меня в свете новостей шаринган не пробудился. Впрочем, там стресс нужен, кажется, а у меня было высшей степени опупевание от вывертов судьбы. Я что, не совсем в мир шиноби попал? Может, этот мир, точнее конкретно эту ветку реальности показывали на каком-нибудь «Индия ТВ»?

— Здравствуй, Обито! Я нашёл тебя! Я твой брат! У меня такой же красный глаз от переживаний и недосыпа и шрам на груди в виде сюрикена! Я хотел бы спеть по этому поводу грустную, но радостную песню…

— Сайто, брат! Шрам в виде сюрикена есть и у меня! Только он на попе… Будем танцевать и сражаться, брат! А ещё поработим мир с помощью наших красных глаз.

И на тот известный мотив из «Танцора диско», напевая «Сайто! Сайто! Ача! Ача!», Обито начинает танцевать…

Ва-а-а… Бред. Я даже головой помотал, чтобы эта жуткая сцена, которая начала отпечатываться на изнанке сетчатки, вылетела из моего сознания. Конопля, конопля, не всегда ты за меня…

— Что с тобой, Сайто-кун? — вернул меня в реальность голос Сакуры.

— Я вспомнил, что должен тренироваться, — старательно растягивая губы в улыбке, ответил я. — К тому же принадлежность к Великому клану, которым были Учиха, не отменяет того, что я практически ничего не умею и не развит как шиноби. Да и неизвестно, как отреагируют на моё существование те двое оставшихся братьев, если узнают. Всё же бастардов не любит никто.

Сакура задумалась.

— Ты не совсем прав. Чаще всего, если у бастарда получается активировать силу крови, то кланы принимают таких к себе… Те же Хьюга, несмотря на то, что у них вроде как запрещено… делать детей на стороне, но если такое случается, то ребёнка забирают в клан. Думаю, если бы клан Учиха был жив, а у тебя появился бы шаринган, то тебя бы «усыновили». А Саске… У него была мечта «возродить клан Учиха», — девушка погрустнела. — Но это после того, как он отомстит брату…

Да уж. Саске — мститель тот ещё. Сначала брату, потом Данзо, потом Конохе… и всему миру.

Поиздеваются сначала над ребёнком, поломают психику, а потом ещё чему-то удивляются, что он в период полового созревания, когда плюсом ещё и гормоны дикие в крови блуждают, деревни на раз снести пытается и Каге задирает. Сколько там ему лет-то было во время Четвёртой мировой? Шестнадцать-семнадцать? Много ли мозгов в таком возрасте, особенно когда потерял всяческие ориентиры? Ещё и в мире шиноби, в котором слово «гуманность» является ругательным, а большую часть «моральных ценностей» тебе целенаправленно вытравляют, начиная с пелёнок! Психика и психология совсем иная. Тут вам не здесь. Что делать, когда твой мир, то, во что ты полжизни верил, смели одной фразой: «Итачи получил приказ об уничтожении вашего клана»? Все завесы спали, но тобой продолжают манипулировать. А у тебя силы несоизмеримо много, ты крут, как все биджуу, ненависть накоплена, Мангекё Шаринган вечный в глазах. Половину фанфиков почитаешь, которые юные авторята пишут, так всех бы замочили, всем бы отомстили «за наше счастливое детство». С особой жестокостью. А потом ходят и сокрушаются, «ох, чего это Саске такой мудак?!». Не суди человека, пока день не проходишь в его сапогах. Как говорится, «тебя бы да в то же дерьмо».

Саске в итоге всё же смог удержаться да и не убивал бесцельно и без причин, в отличие от всяких убийц-маньяков-педофилов из нашего мира. У шиноби всё же есть кодекс чести. И даже «слетевший с катушек» в какой-то мере будет за него держаться. Местная мораль невероятно гибкая, но одновременно, если ты находишься в определённой позиции, можно предугадать, как будет действовать в различных ситуациях человек.

Скажем, сейчас я вроде как друг или как минимум хороший приятель для Генны. Но стоит нарушить какие-либо писаные или неписаные правила, и человек, которого ты считал другом, может тебя убить. Даже для твоего же блага или для блага деревни. Та же ситуация была с Саске. Когда того объявили в розыск за «убийство» джинчуурики восьмихвостого и братца Райкаге, то друзья Саске решили, что сами его убьют, чтобы не плодить череду мести и взаимных убийств шиноби, которые убьют их друга. Самое большее, что мог сделать в той ситуации Наруто, — это убить Саске и умереть вместе с ним. Разделить с ним смерть, не более. Несмотря на то, что Наруто вроде как крутой ниндзя и «ручкался» со всеми Каге, Пятую называл «бабулей», в принципе, вполне законно: по сути они достаточно близкие родственники, но и он не мог отступить от Кодекса.

Тут так посмотреть… Какаши убил Рин, свою сокомандницу, чтобы та не досталась на «поругание врагу». Мучился, страдал, но не колебался.

Итачи убил родителей и половину Учиха, чтобы тех не убили АНБУ, возможно, более жестоко и выпытав клановые секреты. Опять мучения-страдания и, как мне кажется, психосоматическая болезнь на этом фоне, зачах парень оттого, что наделал.

Бабка Чиё убила своего внука Сасори, который «встал на плохой путь». Померла почти сразу, пытаясь хотя бы частично искупить вину внука.

Джирайя попытался убить своего ученика по той же причине, что и Чиё. Не смог. Ученик же в лице Нагато был опечален тем, что учитель его не понял, но тоже что-то там такое у него шевельнулось, что он пожертвовал жизнью, чтобы не плодить ненависть.

Мир не прост, а люди постоянно делают выбор.

— Я… Не возражаешь, если я ещё как-нибудь зайду? — спросила Сакура. — Вижу, что тебе надо над всем подумать.

— Э… Заходи как-нибудь, — пожал я плечами. — Ты права, мне надо подумать. Всё же новость ты принесла своеобразную.

— Хочешь, мы сходим на кладбище вместе? Завтра у меня выходной, — предложила она.

— У меня завтра экзамен в Академию. Я, наверное, не смогу… — ответил я. Из головы с этим обретённым братом всё это благополучно вылетело.

— О, я могла бы прийти поболеть за тебя, Сайто-кун, — Сакура мягко улыбнулась. — По-дружески…

— Я… пока не знаю, сколько всё это займёт времени, — помотал головой я. — Не хочу тебя напрягать в выходной. И Генна с Аобой-саном, наверное, там же будут. Не думаю, что стоит привлекать их внимание… Эм.

— Ну, ладно тогда, — чуть надула губы Сакура. — Я буду дома или схожу в магазин к подруге… Ах, кстати, ты можешь прийти туда, чтобы рассказать, в какой класс тебя определили! Знаешь магазин «Цветок Яманака» в центре?

Чувство, что тебя припирают к стене, а ты ничего не можешь сделать. Ссориться с Сакурой не с руки.

— Магазин я видел, но не знаю ещё, когда освобожусь… — промямлил я.

— Ничего страшного, магазин закрывается в восемь часов вечера. А экзамены с утра и не так уж долго проходят. Часа в четыре должны уже списки вывесить. По крайней мере, у нас так было. Так что даже если ты немного погуляешь с друзьями, то всё равно успеешь к нам, — решительно заявила мне куноичи.

— Я постараюсь, — всё же выдал я неопределённое обещание. — А может, мне с Генной прийти? Если ты будешь с подругой?

Всё же мой друг более опытен в таких делах. А то как-то ссыкотно встречаться сразу с двумя «заклятыми подружками» наедине.

— Ладно, приходи с другом, — кивнула Сакура. — Пока, Сайто-кун.

— Пока, Сакура-тян, — попрощался я с девушкой. Ох, сколько всего и сразу!

Я сполоснул наши кружки и решил с горя или с радости (это как посмотреть) сходить в раменную. Теучи-сан закрывался поздно. Написал записку Генне, куда ушёл, и направился к лапшичной.

В итоге что даёт мне как бы родство с Учиха? Сейчас, когда я ноль без палочки, — практически ничего, кроме возможных проблем с теми, кто теоретически имеет какие-то планы на представителей этого клана. С другой стороны, я, может, никогда бы и не знал, что могу раскачать шаринган. А могу ли? Насколько я понял, у Обито тоже всё плохо было с клановым додзюцу. А ещё его мстя клану. Вот с чего бы? Может, из-за того, что на фоне всяких крутышей, которые в семь-восемь лет пробуждают шаринганы, выглядел откровенным лузером. Да и Какаши чем-то в таком духе его дразнил. Кто там знает, как генетика завяжется. У Обито мать была куноичи. А моя маман неизвестного роду и племени. Деревня наша на границе, скажем так: «стихийные выселки»: собрался народ во время войны и решил вместе жить возле поля конопли и там прятаться… Потому что разоряли и выжигали крестьянские поселения постоянно всяческие шиноби. А тут шалаши побросали — и в поле. Это потом только более-менее отстраиваться по серьёзке начали. Поэтому и работы у меня всегда было много.

— О, привет, Сайто, что, тоже вечерний жор? — отвлёк меня от размышлений знакомый голос. — Или ты волнуешься перед поступлением в Академию?

— О, привет, Шин, — кивнул на приветствие я и отшутился. — Да, решил перекусить, а то вдруг завтра кусок в горло не полезет.

— А у меня вечерний жор, — поделился «брат Сая». — С миссии вернулись, и поесть захотелось.

— Ясно, — я сел на стул рядом. — Теучи-сан, мне двойную со свининой. У меня купон.

— Не волнуйся, — продолжил разговор Шин, когда передо мной выставили дымящуюся тарелку. — В любом случае тебя примут. Даже если попадёшь в «С»-класс, то нарастишь потенциал и сможешь перевестись в другую группу по итогу полугодия. Просто выложись по полной, а на вопросы отвечай коротко и по существу.

— Спасибо за совет, сенпай, — поблагодарил я, прерываясь с едой.

Несмотря на «шапочное знакомство», Шин мог раздавать мне советы, так как был выше меня по должности и вообще опытней. В голове, наверное, от еды, прояснилось, и пришла идея. Вполне редисочная.

— Слушай, сенпай. У меня ещё одна загвоздочка, может, что-то посоветуешь? — закинул удочку я. Тёмные глаза Шина с интересом блеснули.

— Говори.

— Меня тут девушка вроде как пригласила… Не то чтобы на свидание. Но что-то близко, как мне кажется. Сказала после экзаменов прийти к ней и её подруге и рассказать, что да как у меня получилось. Я… спросил, можно ли мне друзей привести, она вроде как согласилась. А я вот думаю что: а вдруг мы с этой её подругой и той девушкой пойдём куда-то, а у меня ни одного лишнего рьё. Ну, мало ли девчонки какое-нибудь данго захотят или что-то вроде… Всё либо потрачено на учёбу, либо должно быть потрачено на неё… А купоны… Ещё есть что-то надо… Одалживаться не хочется. Так вот, мне лучше вообще не встречаться с теми девушками? Только, наверное, они обидятся. Что делать — не представляю…

— А девушки симпатичные? — весело улыбаясь, заинтересованно протянул Шин.

— Ну-у… Да, — изображая задумчивость, я почесал затылок. — Ещё они как минимум генины уже. И на ирьёнинов учатся. А так можно, наверное, сказать, что красотки…

— Хм. Ирьёнины? — Шин задумался. — А кого из друзей ты хотел привести с собой?

— Генну и Аобу-сенсея… Только девчонки меня где-то на год младше. Может, парням не интересно будет с малолетками… Всё же Генне уже восемнадцать, а Аоба-сан и того старше. Не знаю. Неудобно, как ни посмотри.

— Вот как. Может, ты и прав, к тому же взрослые шиноби покажутся твоим знакомым девушкам стариками… — авторитетно заявил Шин.

— Значит, выход — только избегать этой встречи, — делано вздохнул я, заглатывая остатки рамена. — Ладно, спасибо за совет, сенпай. Я домой, к завтрашним экзаменам вступительным готовиться.

Шин тоже встал и пошёл рядом со мной. Думать я ему не мешал и больше ни на что не намекал. Впрочем, на подходе к общежитию он разродился:

— Слушай, Сайто, как ты смотришь на то, чтобы мы с Суро-чаном пошли с тобой на это «свидание»? Мы в случае трат заплатили бы за девушек и за тебя. И по возрасту мы больше подходим для твоих знакомых…

— А ты… не волнуешься, что они на ирьёнинов учатся? — уточнил я, мысленно потирая руки. — А то Генна говорил, что, ну… отравить могут попытаться.

Шин весело и заразительно засмеялся.

— Не-ет, не волнуюсь. И за тобой присмотрю, если что. Даже сигнал тебе подам, если девчонки учудят.

То, что и было нужно!

— Хорошо! Тогда я зайду к вам перед встречей. Всё равно надо будет хотя бы ополоснуться после экзамена.

Шин кивнул и скрылся в коридоре второго этажа.

Глава 16. Соревновательная

Помнится мне, был какой-то весёлый ролик или филлер про «Спортивный фестиваль Конохи». Так вот, это не прикол и не просто фестиваль. Это тот самый экзамен-распределение классов. Такой «фестиваль» проводится дважды в год: тридцать первого марта и тридцать первого августа, в конце коротких, всего в неделю, каникул, во время которых дети должны к нему готовиться.

Разрешается участвовать с пяти лет, если ты хочешь раньше поступить в Академию шиноби, но в основном набирают с шести.

Соответственно, и призывы, и выпуски в Академии проходят в апреле и в сентябре.

От результатов «фестиваля» будет зависеть, в какой класс ты попадёшь. И останешься или нет в своём — если ты в элитном «А». Для тех, кто как я — соискателей, — это билет на поступление, для учащихся — типа среза по способностям и развитию, а для выпускников — итоговый рейтинг, который заносится в личное дело. Ну и, если ты отстающий, могут скинуть в класс с большей литерой или признают непригодным к службе. Или на второй год оставят.

На первый взгляд, действительно похоже на праздник. На Стадионе Конохи собралась огромная куча народа. Потому что ежегодной проверке подвергаются абсолютно все учащиеся Академии с первого и по выпускной шестой класс. В среднем в классе где-то учеников двадцать-двадцать пять в зависимости от года рождения. Сейчас, в мирное время, детей больше. А классов тоже в зависимости от года два-три или даже четыре. Так что, получается, учитывая две волны поступлений, собралась толпа детей где-то под пятьсот человек. Плюс сопровождение: старшие товарищи, друзья из тех, кто не шиноби, братья, сёстры, родители. В общем, навскидку мне показалось, что на стадион пришло пол-Конохи. А если учесть скудность развлечений и местный колорит, то, может, и все две трети. Для участников, естественно, вход был свободный, а со зрителей брали символичные два рьё.

Я отнёс свои документы в комиссию, там меня зарегистрировали и выдали номер. В общем, никаких имён и клановых принадлежностей. Сухая статистика и замеры показателей, результаты которых тебе обсчитают и выдадут списками рейтинга после всего «веселья». Это мне ещё по дороге на стадион пояснил Генна. Он, кстати, сидел в зрительском секторе возле кучки шиноби примерно его возраста и болел не только за меня, но и за своего младшего братишку, насколько я понял, мать у них одна, а отцы разные.

Теперь стало понятно, что значит «ученик номер один», которыми в своё время стали Саске и Неджи, это — абсолютные лидеры данных «олимпийских игр» местного разлива и первые во всеобщем рейтинге Академии.

Ещё я разгадал загадку стадиона. Это была всё та же огромная арена, на которой проходили экзамены на чуунина, с высоченными стенами и трибунами для зрителей и высокопоставленных лиц наверху. Тут даже деревья и кусты по краю росли. Но для этих соревнований переносные трибуны поставили прямо по периметру арены, чтобы народу было удобно нас видеть. Ещё была отсыпана и разровнена земля по кругу — типа беговая дорожка. В центре установлены различные снаряды, турники, брусья и рукоходы.

Стадион несколько преобразился, но был вполне узнаваем.

«Олимпийские игры» предполагали и личное, и командное взаимодействие. Кстати, организация всего мероприятия была на уровне. Пусть и была куча детей разных возрастов, но нас быстро разбили на группы, каждая из которых проходила свой этап соревнований. Не было такого, что мне приходилось особо ждать, скорее любая заминка приветствовалась мной как возможность перевести дух, а организаторы этой возможности целенаправленно лишали.

В итоге я насчитал около двадцати дисциплин, в которых пришлось поучаствовать: бег на трёх дистанциях, приближенный к нашим тридцати метрам, стометровке и километру. Прыжки в длину с разбега и с места. Прыжки в высоту: планка для моего «старшего возраста» была установлена на полутора метрах. Отжимания, подтягивания, приседания, пресс на время, то есть сколько раз успеешь и сможешь сделать за сто секунд. Причём пресс надо было делать на турнике, поднимая ноги «уголком» до девяноста градусов. И активно пользоваться чакрой на «физухе» было нельзя, за этим следили сенсоры.

После «спортивной секции» нам дали немного «отдохнуть» на логических задачах и практической математике. Что-то вроде того, что заходишь в палатку, а перед тобой четыре не до конца наполненных сосуда на разный литраж, и просят как-то выпилить из них ровно литр.

«Собрать пазл»: была порвана карта стадиона. Кроме того, потом надо было определить, где находишься на ней ты. После — зал головоломок, которые надо было собрать, сколько сможешь, за десять минут. Почувствовал себя идиотом: только две с половиной успел решить за отведённое время. Особенно остро идиотизм ощущался оттого, что вместе со мной зашёл чернявый мальчишка с хвостиком лет десяти и лихо обнёс треть зала, заслужив восхищённые цокания инструкторов.

Далее — зеркальный лабиринт, из которого надо было выбраться. Нельзя было касаться стен: они в наказание били током, и за это минусом снимали баллы, на прохождение лабиринта их давалось двадцать. Я вышел из лабиринта довольно быстро и с девятнадцатью баллами, немного реабилитировавшись перед собой за провал в зале головоломок.

После нашего «интеллектуального отдыха» и восстановления сил группу «взрослых», то есть старшекурсников, выпускников и таких, как я, разделили на команды по пять человек. Причём разделили случайным образом: мы тянули бумажки с цифрами.

Кстати, мой возраст не вызывал особых волнений и пререканий, потому что в группе было ещё несколько мальчишек лет четырнадцати. С одним из таких «великовозрастных» мы оказались в одной пятёрке. Также с нами оказался тот умный пацан, который поразил меня в зале головоломок, и две девчонки.

Первым заданием «весёлых стартов» было по очереди перетаскать каждого из членов нашей команды типа «тяжело раненным». На время, естественно. Но была одна закавыка, и я чувствовал «двойное дно»: за этим соревнованием следили несколько шиноби в специфических светлых комбинезонах. Явно ирьёнины.

— Слушайте, — сказал я команде, когда дали минуту «на обсуждение стратегии». — Эти наблюдатели-медики там неспроста. Скорее всего, будет учитываться не только время, но и «сохранность» раненого. Так что нести надо максимально аккуратно.

— Согласен с тобой, — сказал «умник». — В прошлом году у команды, которая пришла быстрее всех, было не самое большое количество баллов за данный вид. Большинство оценок инструкторы не поясняют, но твоя догадка вполне вероятна.

— Значит, бежим спокойно и так, чтобы не растрясти «раненого»? — уточнила одна из девчонок.

— Да. Кто первый?

— Надо самого тяжёлого сначала, пока силы есть, — уверенно сказал «умник». — Самых лёгких оставить на последние заходы. Так что первым будешь ты.

В итоге наша команда пришла первой из тех, кто «просёк фишку», и пятой в общем результате «старшей группы».

Через несколько этапов соревнований команды снова перемешали. Потом снова. В финале было предложено разбиться на команды самим.

Со мной снова оказался тот «умник», один парень из команды два и к нему присоединились ещё девчонка и парень, видимо, из класса или друзья: они называли друг друга по именам. Объявили эстафету по кругу. Причем теперь соревнования были и между параллелями. Сначала пробежали малыши, потом постарше. Все финалисты потом бегали четвертьфиналы и полуфиналы, пока наконец не осталось десять команд на «финал финалов», в который попали и мы. Трое одноклассников оказались весьма сильны, да и «умник» не «слабое звено», несмотря на то, что был младше всех.

Что удивительно, не все были выдохшимися после шести часов постоянной беготни и физических упражнений. К тому же объявили, что победителей эстафеты как-то по-особому наградят, и будущие шиноби весьма оживились. Я и сам почувствовал, как постепенно восстанавливаюсь. Всё же тренировки у Аобы не прошли зря, да и я был немного старше и выносливей из-за постоянной физической крестьянской работы. Может, я не был самым сильным в рывке или удары не умел парировать пока, но упёртости и выносливости мне не занимать. А может, это то самое пресловутое «второе дыхание» открылось, не знаю.

Так как я был самым крупным, мне дали второй этап. Первым бежал вертлявый «умник». Моей задачей было немного притормозить соперников, не дать им замять мелкого и оторваться как можно дальше. Остальное сделала сработанная тройка друзей. Девчонка, которая бежала третий этап, выполнила техничный отрыв метра в два, который увеличили парни. Как я узнал у «умника», Матои, рыжеватый пацан из нашей команды, который принёс нам выигрыш, — типа кандидат на «ученика номер один» из выпускников Академии, которых уже распределили по командам.

Было несколько приятно осознавать, что местные «крутыши» взяли в команду, чтобы выиграть, меня, а не кого-то из знакомых.

— Сайто, это было круто, — подошёл ко мне улыбающийся Генна. — Мы с Аобой-саном чуть глотки не надорвали, когда ты бежал.

— Ну что, чемпион, пойдём перекусим? — Аоба появился у меня за спиной. — Не зря тренировался. Я наблюдал за тобой. Думаю, ты попадёшь в «А» или «В» класс. Эстафета здорово подняла шансы на «А».

— Там уже, наверное, надо чакрой уметь управлять, — смутился я от похвалы. — Всё-таки в последний этап с командой очень повезло. Как бы я там не был «самым слабым звеном».

— Ты же не думаешь, что команда лучших выпускников выбрала тебя совершенно бездумно? — хмыкнул Аоба. — Тут половина учеников друг друга знает. И правила соревнований для них не секрет. К соискателям внимательно присматриваются не только инструктора, но и старшекурсники. Команда-то из пяти человек, так что надо подобрать себе ещё двоих, чтобы выиграть.

— Нельзя объединить две команды выпускников, — пояснил Генна. — Им надо обязательно выбрать из младших несформированных по командам классов.

Тут мой живот возмущённо вякнул так, что мне стало за него стыдно. Генна с Аобой переглянулись и потащили меня в кафе.

— Результаты рейтингов, а также распределения классов обсчитают и вывесят примерно через два часа, так что время у нас есть, — сообщили мне друзья.

Глава 17. Разнообразная

— Как дела? — с порога спросил Шин. — Проходи, Сайто. Суро-чан пока в ванной.

— Губы, что ли, красит перед свиданием? — машинально пошутил я и осёкся под пристальным взглядом тёмных глаз Шина. Молодец, блин, Редиска. — Ну, то есть у нас так говорят, когда встреча предстоит важная, а человек задерживается…

— Это смешно, — фыркнул Шин. А я незаметно выдохнул. Всё же злить профессионального АНБУшника так же недальновидно, как дразнить Сакуру «плоскодонкой».

Их квартира показалась мне чуть больше моей. И гораздо уютней. Может быть, дело было в немного другой планировке или картинах, которые прикрывали голые стены, не знаю.

— Так какой у тебя рейтинг? И куда тебя определили? — снова спросил Шин.

— По спискам в зачёте я сто шестьдесят девятый, у меня двести девяносто восемь баллов в сумме, а про класс пока не написали из-за того, что я соискатель. Сказали завтра подойти к восьми часам к Академии, всё расскажут и направят в класс.

— Сто шестьдесят девятый? — из ванной вышел Сай, в смысле Сумииро, который «Суро-чан». Как бы ни слетело с языка. — Неплохо. Вычитай примерно пятьдесят выпускников, которые закончили Академию пару дней назад. Минус пятьдесят, которые закончат через полгода, ещё сильнейших из А-классов… Так что, думаю, тебя зачислят в пятый класс. Насчёт литеры не уверен, может, даже «А», но не ниже «В» точно. Это ещё будет зависеть от конкретных оценок при прохождении испытаний.

— Суро-чан хорошо анализирует, — не без гордости за названого брата сказал мне Шин. — Готовы? Идём!

* * *

Событий за сегодняшний день, знаменующий конец августа, было очень много, и когда я вернулся домой, то лёг на постель и занялся анализом, раскладывая по полочкам всё произошедшее.

На мой взгляд, «свидание» с Сакурой и Ино удалось. Мы неплохо провели время. Сначала в том магазинчике цветов, а потом Ино подменила какая-то девчонка и мы впятером пошли гулять. Если весьма симпатичная блондинка с голубыми глазами, она же химэ клана Яманака, и увидела во мне Учиха Саске, то виду не подала. Мне даже показалось, что её больше заинтересовал Сай, в смысле Суро. Ино в аниме мне представлялась несколько легкомысленной, особенно в первом сезоне, да и показывали её не так часто, но при знакомстве ей удалось меня удивить. Вежливая, улыбчивая, довольно сдержанная, очень симпатичная. Я не настолько хорошо знаю японский, но мне показалось, что она весь вечер тонко подкалывала Сакуру. Чувствовал на уровне интуиции и реакции Харуно на некоторые её невинные замечания.

Девчонки из моего места в рейтинге сделали примерно такие же выводы, что и Са… Суро. А развлекать скучающих куноичи втроём было очень удобно. К тому же после такого насыщенного начала дня я был несколько не в форме и морально вымотан.

Закончив прогулку по Конохе, на которой мне показали всякие лавочки и местечки местного значения, мы завернули в довольно уютное кафе в центре. Там вкусно пахло, были перегородки, а столики окружали мягкие диванчики. Мы пили чай со сладостями и болтали. Шин щедро сказал: «Всех угощаю» — и подмигнул мне. Его я старательно подсовывал Сакуре, играя по стандартной схеме знакомств «посмотри и зацени моего друга, он хороший», а тот, не будь дураком, вёл себя в меру очаровательно, но ненавязчиво.

Сакура от комплиментов и вопросов Шина краснела и иногда чуть не заикалась. Я был несколько озадачен её реакцией, потому что вроде как она в аниме довольно популярна: Наруто проходу не давал, да и Рок Ли сразу, как увидел, в любви признался. Шин, правда, не сказал ей с порога: «Сакура-тян, будь моей девушкой», а вёл себя вполне корректно. Похоже, что внимание старшего парня ей было приятно.

Хотя по мне, так Ино симпатичней своей «заклятой подруги», к тому же меня сильно смущают эти розовые цвета жвачки волосы. Скорее всего, на какую-нибудь Конан с голубыми волосами или ту джинчуурики семикрылого жука с зеленоватой причёской у меня будет такая же реакция. Местные привычны к подобным расцветкам, а меня подобная «неестественность» как-то не впечатляет. Это же и у детей могут быть такие жутко-розовые волосы. А если парень? Будет, как какой-то поняш, выглядеть? И как отец Сакуры не побрился налысо и без шапки на голове ходит? Хотелось бы на его розовую гриву одним глазком взглянуть…

Что-то я отвлёкся.

В общем, сегодняшний вечер показал, что у моих соседей «проблем с девушками» нет, были бы эти самые девушки. Тут скорее проблема в отсутствии времени и узкая их специализация. У них в «Корне» девчонок, наверное, и нет вообще, а если и есть, то совсем мало. В любом случае я когда-то в свои пятнадцать-шестнадцать был более стеснительным при общении с противоположным полом. Не знал, что сказать, как себя вести, мучительно придумывал темы для разговора. Это, конечно, прошло со временем и опытом, к тому же на внешность и физическую форму я не жаловался и в той жизни. Но всё же так же легко знакомиться, общаться и болтать с понравившейся девчонкой, а также что-то понимать и разбираться, чего от тебя ждут в определённый момент, научился только годам к восемнадцати. И не сказать, что был ас, скорее «не лузер».

Переход в высшую лигу произошёл ещё через два года и совпал с тем, что я учился уже на четвёртом курсе, всерьёз увлёкся скалолазанием, подрабатывал в неплохой фирме, купил себе подержанную, но всё-таки свою машину и даже помогал деньгами родителям. Так что я сделал для себя вывод, что всё дело во внутренней уверенности в себе.

Некоторые потом грешат тем, что уверенность переходит в «самоуверенность», а то и в «непогрешимость», но альпинистская секция, так сказать, показала мне тонкую грань между этими понятиями, которую я запомнил на всю жизнь.

Я внаглую, ссылаясь на усталость, оставил нашу компашку. Парни пошли провожать девчонок. Разными дорогами, хе-хе.

Шин, кстати, сделал мне презент в честь поступления в Академию: подарил будильник. Так что я завёл его на полвосьмого и уснул. Ноги после сегодняшней беготни «гудели», мышцы сводило судорогой, так что я попробовал циркулировать во всём теле чакру и незаметно для себя вырубился.

* * *

Очень многие герои фанфиков начинают с того, что их будит «дьявольское отродье», то есть будильник. М-да. Вчера мне надо было послушать звон своего «отродья», прежде чем непродуманно засыпать без памперса. Было ощущение, что голову сунули в Царь-колокол, а звонарь был пьян и зол…

А потом мой Адепт Зла дребезжал в руках, потому что я никак не мог догадаться, как же его выключить, и это не из-за того, что был спросонья. Рычажка или кнопки «выкл» не наблюдалось в принципе. А так как завёл я его до упора, ждать пришлось около двух минут. Но, даже находясь под подушкой, мой железный буддист издавал такую жуткую трель, что я сто процентов разбудил всех соседей с боков, сверху и снизу. Мстительно желая, чтобы Шин и Сумииро тоже попали под атакующий звуковой удар.

Маленький железный монстрик, кстати, был заточен под шиноби, потому что толстое стекло, защищающее циферблат, явно было противоударным. А паяный почти монолитный корпус, к которому были намертво приделаны «колокола», о которые неумолимо бил толстый «язычок», наводил мысли о танках. Наверное, выдержит, и если об стену со всей дури шарахнуть.

Тут же в памяти всплыли строчки из подписанного мной и зачитанного мне вслух чинушей договора-инструкции о проживании. Я ещё про себя похихикал над пунктом, в котором говорилось, что в помещениях общежития нельзя кидаться оружием и предметами утвари, особенно используя чакру. Ну да, швырнёшь и пробьёшь сквозную дыру через три квартиры. Типа, упс… а я будильника испугался.

* * *

К Академии шиноби, так знакомой по аниме, я подошёл без пяти восемь. Перед входом уже наблюдалась многочисленная толпа. Среди народа я узнал нескольких парней постарше, которых видел на «фестивале», они стояли немного в стороне. А основной массой были дети лет шести, видимо, первоклашки. Их родители и сопровождавшие также выстроились неподалёку. Народ переговаривался. Кто-то даже перекусывал.

— Сайто, привет, — подошёл ко мне Генна. В руках он держал что-то вроде маленького транспаранта на короткой палке. Японцы ещё с такими в аэропорту встречают.

— Ну что, какой класс тебе дали? — поинтересовался я.

— Первый «С», — улыбнулся он, — а мелкого подняли в «В» класс, — он кивнул на своего младшего брата, который уже полгода учился в Академии, тот пришёл пораньше на занятия и чтобы поглазеть. Забавный шкет. Визуально напоминал Инари, но не в эмо-версии, а наоборот, когда тот перестал ныть. Наверное, в этом «сходстве» виновата панамка, которую брат Генны носил, похоже, не снимая, по крайней мере, без неё я его не видел.

— Вот и Цунаде-сама, — восхищённо выдохнул Генна. И я заметил, что на возвышение с трибуной вышла светловолосая женщина.

Почему-то, когда смотрел аниме, я не задумывался, какого она роста. Точнее она казалась высокой. Но Сенджу Цунаде по сравнению с мужчинами, которые тоже выстроились на возвышении, была мелкой. Намного ниже меня сегодняшнего, и это с учётом каблуков, потому что на медосмотре мне намеряли рост в сто семьдесят пять сантиметров.

— О, а вон тот старик с бородой и в очках, это кто? — спросил я друга, который влюблёнными глазами зырил — по-другому и не скажешь — на Хокаге.

— А? Это директор Академии — Хомура Митокадо, он также является старейшиной и советником Цунаде-сама, — был ответ.

Ну нифига себе! Оказывается…

Цунаде задвинула речь, примерно как на всех школьных линейках, про «учиться, учиться, учиться», немного про «Волю Огня в наших сердцах» и «сплочение учеников» и, в общем-то, довольно быстро свернулась. Мы стояли далековато от «сцены», но фигуру Годайме я оценил. И всё же в аниме несколько преувеличили, нарисовав так, что груди чуть не перевешивают всё остальное. Впрочем, может, это я уже с фан-артом путаю? Там точно было нарисовано нечто тридцатого размера. У неё большие, конечно, но вполне пропорциональные, и не было ощущения «декольте до пупа». Вполне прилично всё. Не было чувства, что если она резко повернётся, то всех смахнёт своими титьками. Это была именно грудь: высокая, округлая, пышная и красивая. И половина взрослых шиноби явно на неё медитировали.

— Соискатели, которым больше шести лет, должны подойти в комнату сто три, — дал объявление со сцены чуть ли не Ирука, шрама я не увидел, а так издалека был похож причёской. — Остальные дети, подойдите к своим учителям согласно реестру.

— О, мне пора, — встрепенулся Генна, — давай, удачи, Сайто! Класс один-С, подойти ко мне! — скомандовал он, поднимая табличку, и к нему начала стекаться малышня.

Я махнул ему рукой и направился в здание Академии.

Глава 18. Быстротечная[7]

После поступления в Академию время полетело со скоростью Райкаге. Не заметил, как прошло три месяца, настолько увлёкся всей этой жизнью. Сай с анализом немного промахнулся: определили меня в класс «А», который «четыре с половиной». То есть народ в моём классе поступил в апрельский призыв, и в основном ребята были рождены в шестьдесят восьмом-шестьдесят девятом годах, детишкам было по десять с половиной-одиннадцать лет. И я такой среди них пятнадцатилетний лоб. Кстати, в моём классе училась знакомая троица «команда Конохомару» и тот «умник» с «фестиваля», который оказался… девчонкой из клана Нара. Для русского восприятия её имя звучало довольно весело — Шикару. В общем-то, понять, что это девочка, было сложно. Штаны, футболка-сетка, жилетка, как у пацана, никаких юбочек-косичек. И никто ей в классе не «тянкал». Родовых окончаний в японском нет. Местное «я» можно сказать и в неопределённом «детском» местоимении, а ещё больше тут любят говорить о себе в третьем лице. Что-то вроде «Шикару хочет сказать Сайто…». Поди пойми, какого пола человек к тебе обращается.

Короче, надо мной втихую прикалывались почти два месяца, а потом всё же сказали, что Шикару — девочка. Типа по имени я должен был это понять. Ага. По работе я в основном с мужчинами сотрудничал, так что японские женские имена я знаю лишь из аниме. А из грамматики помню, что имя определённо женское, если заканчивается на «ко». С другой стороны: Хината, Сакура, Ино, Тен-Тен, Моэги, Цунаде, Шизунэ, Тэмари, Рин, Таюя, Конан, Куренай… Одна Анко попадает под категорию «нормальных японских женских имён»!

С Шикару мы подружились, если можно говорить о дружбе между попаданцем пятнадцати физических и тридцати четырёх моральных лет и гениальной девочкой одиннадцати годов. Мы вместе сидели на самой задней парте. Я — потому что ну куда всем обзор загораживать, а Шикару, видимо, из-за её гениальности, было дико скучно на уроках, вот и занимала «галёрку». Я был для неё чем-то новым и неизученным, как мне кажется. Впрочем, от того, чтобы внаглую дрыхнуть или откровенно мешать мне, она воздерживалась. Так что такое соседство меня вполне устраивало.

Конечно, может быть, в маленьких гениальных мозгах уже сейчас зрел коварный план, что, когда она вырастет и у неё взыграют гормоны, у неё будет классный взрослый красивый друг, на которого пока остальные одноклассницы поглядывают со смесью любопытства и страха, не знаю. О таких вещах мы не говорили. А сам я думаю, что мои одноклассницы меня не заинтересуют, как женщины, как минимум лет шесть-семь. Пока все они, включая Шикару, вызывали во мне скорее какие-то отцовско-братские чувства, но никак не сексуальный интерес.

Обучение в Академии мне нравилось. Было много географии и что-то вроде геополитического «обществознания». Уроки актёрского мастерства, на которых объясняли о мимикрии, на что обращать внимание, подражание различным людям, манере разговора, работа в характере — очень интересно. Потом что-то вроде тактики-истории. Рассказывали различные сценарии боёв, стратегии войн, исторические события. Местные войны — это крайне редко «толпа на толпу», скорее куча диверсионных команд под единым руководством. Фронт достаточно гибкий, в общем, тут своя специфика из-за чакры и шиноби, которые ого-го чего могут. Практически очень сложно в местные реалии даже приблизительно сунуть опыт нашего мира по ведению военных действий.

На уроках «прикладной стратегии» нас учили устанавливать ловушки, рассчитывать эти ловушки, радиусы действий, места, как всё прятать, как маскировать и делать «обманки». Эта прикладная стратегия совмещалась с «прикладной математикой», и я наконец понял, куда можно приложить математику. В одиннадцать лет детки в уме должны были решать нехилые задачки. На бумаге, конечно, тоже. «На сколько сантиметров от центра мишени отклонится кунай, если расстояние от шиноби до мишени равно десять метров, а боковой ветер равен…» — в таком духе. И да, мы должны были «на ощупь» и на вид по флажкам уметь определять эту самую скорость и направленность ветра. От новых знаний пухла голова.

Немаловажными предметом были занятия по медитации, концентрации и манипуляции чакры. Я со своими «частными уроками» у Генны как раз нагнал в управлении чакрой своих одноклассников. Научился циркулировать и ускорять её движения в теле. Правда, пока незначительно и довольно медленно, в бою меня скорее нашпигуют кунаями, чем я что-то там сконцентрирую, но уже неплохая подвижка. Ещё на практикуме мы изучали ручные печати, тренировали гибкость суставов, скорость и чёткость выполнения мудр. Тут мне мои каменные шарики для медитаций сослужили хорошую службу. У детей в силу большей гибкости пальцы гнулись очень хорошо. К тому же многие в классе были клановыми, так что обучались дополнительно у родственников. Все предметы в какой-то степени были завязаны между собой, а их направленностью было воспитание шиноби — убийц без страха и упрёка. То же скоростное решение задач, как мне на пальцах объяснила Шикару, было практически невозможным без «боевой медитации», когда полностью очищаешь своё сознание и внутри тебя как бы замедляется время, в котором ты думаешь: вычисляешь, находишь решения и продумываешь парочку стратегий.

У клана Нара это было что-то вроде природной способности, поэтому за отведённое время она могла продумать раз в пять больше комбинаций, чем любой из одноклассников. То есть, когда я решал на «фестивале» те «ребусы», то у меня было десять минут, а у неё это время превращалось во что-то около двух часов.

Немалую долю в уроках, которые у нас начинаются с девяти и заканчиваются в три часа дня, занимает физподготовка. Каждый день не менее двух часов. Разминка, бег, отработка ударов на макиварах и с противником — со мной обычно в пару вставал наш сенсей, мы были одной комплекции. Спарринги вкруговую. Ещё на занятиях отрабатывали метания оружия в мишени. В последнюю неделю заставляют это делать из различных позиций: с колен, в прыжке, отвернувшись. Ходят слухи, что старшие группы метают с разбега, а потом переходят на полигон с двигающимися мишенями. У меня пока и в стоящую мишень получается через раз попасть.

После учёбы я пару часов подрабатываю. Деньги получаю редко, чаще меня до отвала кормят или дают с собой продукты, но уже хорошо. Удалось немного скопить. Да и учёба всё равно дело затратное. Я лекции записываю, причём перестал париться и записываю на дикой смеси японского и русского. Как оказалось, тут многие балуются всякими шифровками и кодировками. Информация в этом мире — главная ценность, так что некоторые придумывают всякие пиктограммы, коды и прочие. В Академии шифровку не проходят, это отдельные курсы, как и курсы ирьёнинов, но я точно знаю, что в Резиденции Хокаге обитает целая команда шифровальщиков, которые придумывают всякие шифры, ключи к ним и их же расшифровывает. Юстас — Алексу, короче.

Шикару заметила мою абракадабру и даже похвалила, сказала, что если хорошую кодировку придумать, то могут премию дать. Это она от своего отца знала: тот работал на аппарат Хокаге.

Вечером, уже после заката, мы частенько встречаемся с Генной или Аобой, они не бросили меня после поступления, как я втайне опасался. Всё же я был заданием, а они — исполнителями по приказу.

Но мы продолжаем поддерживать связь. Аоба даже помогает мне в индивидуальных тренировках. Сейчас ему за моё «подтягивание» не платят, но он расписал мне режим и что надо делать, все упражнения. Так что раз в неделю я прихожу к нему, показываю достижения и получаю новый лист с расписанием тренировок.

Генна приходит ко мне посплетничать, рассказывает про своих первоклашек, а также мы продолжаем тренировки с моей чакрой. За прошедшие три месяца резерв у меня подрос до одиннадцати ген. Я начал осваивать хенге-но-дзюцу, пока получаются какие-то уроды и держатся неприлично мало. В аниме это было показано так легко, и ранг у техники всего лишь D, а на деле это такая концентрация и внимательность нужна, что я вообще пупею. Но стараюсь.

* * *

— Сайто, ты сегодня что делаешь? — спросила меня Шикару перед последним уроком.

Я задумался. Сегодня у меня был выходной. Местный декабрь был не очень холодным, но пасмурным и дождливым. Все урожаи собраны, всё посажено, так что работы стало чуть поменьше и моя помощь требовалась лишь трижды в неделю.

— Я хотел позаниматься каллиграфией или чакру погонять.

Шикару была в курсе о том, что я работаю, но, по ниндзяевским законам, знала это не от меня. Скорее всего, она и про мои выходные тоже прознала самостоятельно или делая какие-то хитрые вычисления. М-дя, повезло ещё, что моя мелкая подружка через слово не смеётся безумным смехом типа «ку-хи-хи».

— А я хотела тебя в кино позвать. Сегодня последний показ перед премьерой. И парочка наших тоже пойдёт, — пояснила свой вопрос она.

— Кино? — я давно хотел посмотреть на местный синематограф, да всё некогда было. — Неплохая идея, — решил я. Всё же надо иногда переключаться и отдыхать. А то я с этой чакрой конкретно «застрял».

— Сеанс начинается в полчетвёртого, успеем перекусить и купить билеты, — решительно кивнула Шикару.

— Ага, — ответил я и чуть не поставил кляксу, словив на себе взгляд внучка Сандайме.

С Конохомару у нас как-то не сложилось. Я, конечно, к этой шайке-лейке в друзья не набивался, как и никому из класса особо, всё же возрастная дистанция значительная, но меня этот Конохомару практически сразу чуть ли не во всеуслышание объявил каким-то классовым врагом и всячески подчёркивал, что я не ко двору. Так я и не понял, в чём тут прикол и чего этот сопляк на меня взъелся. Впрочем, главный «сопляк» — это его дружок Удон. Вживую его сопли выглядят совсем не прикольно и не смешно, а весьма неприятно. Ну да хрен с ними.

Кино… Интересно, что за кино?

Глава 19. Фанатская

После уроков мы с Шикару пошли к выходу из Академии и столкнулись… Я моментально узнал этих четверых, но в голове всё равно не укладывалось. Было такое же ощущение, как если бы там я у себя в подъезде обнаружил любимую рок-звезду. Может, с кем-то одним бы я справился, не в смысле драки, тут без шансов, а морально: был спокойней — но сразу вот эти четверо?!

— Привет, нии-сан, — сквозь звуки биения моего сердца я услышал, как Шикару поздоровалась с Нара Шикамару, и у меня чуть окончательно не упала на землю челюсть.

В голове щёлкнуло, что так фамильярно, как «нии-сан», да ещё при такой разнице в возрасте тут могут обратиться только к настоящему старшему брату. Если бы брат был двоюродным или просто как старший брат-соклановец, она бы сказала «онии-сан». А ещё я, как последний дурак, не особо обратил внимание, что мою подругу зовут «Шика-ру», так же, как членов главной семьи Нара зовут «Шика-мару», «Шика-ку» или в обозримом будущем «Шика-дай». И я при этом знал, что не все в клане Нара с «оленем» в имени. В манге и аниме не проскользнуло даже, что у Шикамару есть младшая сестра. Его мама и то, кажется, всего один или два раза промелькнула, а так только «недовольный голос за кадром». Впрочем, и самого Шикамару показывали не так часто, и то больше на миссиях или на войне. Но всё это не мешало Шикамару быть одним из моих любимых героев. Как говорится: «они все мои любимые». Но вот чтобы «попасть в него», я даже не заикался мечтать. Лучше быть очень умным бесклановым Сайто, чем идиотом Нара. В сравнении с остальными из этого клана, конечно. Не потянул бы я гения.

— Твоя младшая сестра? — приятным грудным голосом спросила Темари.

Да! Вся Великая Тройка из Песка сопровождала Нара, точнее скорее он сопровождал их.

У Темари был за спиной тот самый огромный веер и четыре хитро начёсанных хвостика в причёске, внутри этих хвостиков, присмотревшись, я увидел металлический блеск сенбонов. Нам о таком в Академии рассказывали. Что опасно хватать куноичи за волосы, особенно если у тех какая-нибудь хитрая причёска сделана: можно напороться на ядовитые иглы, особые острозаточенные заколки и прочую гадость. Check!

— Ага, её зовут Шикару, — представил сестру Шикамару и с прищуром уставился на меня. Под этим подозрительным взглядом карих глаз я почувствовал себя голым педофилом, которого поймали возле детского садика.

— Это мой одноклассник, Сайто-кун, — стукнула брата в живот, отвлекая от меня, Шикару. — Мы идём в кино. А вы опять инспектируете нашу Академию?

Точно! Что-то же было мельком о том, что в Суне открылась Академия для шиноби, как и в Конохе! Так вот почему они здесь.

— Что-то великоват для одноклассника такой маленькой девочки, — хмыкнул Канкуро. Он действительно был в фиолетовом гриме, и на лице у него были толстые прямые полосы.

А потом я рискнул прямо посмотреть на своего кумира — Гаару.

Чёрт!

Глазищи ярко-зелёные, кажутся больше, чем у Сакуры, и зрачок в них есть, а то, что рисовали в аниме по векам обводкой, оказалось чёрными густыми и пушистыми ресницами! Не очень-то длинные, но всё равно необычно. И волосы бордово-алые. Я в Конохе такого цвета ещё не видел. И тот самый узнаваемый иероглиф «любовь» над левым глазом, похожий на красную татуировку! И брови у него были, но светлые и тонкие, цвета мокрого песка, они почти сливались с цветом кожи и были намного светлее чернющих ресниц. Я был немного выше его и жадно разглядывал. Когда ещё увидишь живого будущего Кадзекаге! Потом закроют в Суне, и всё, может, потом никогда и не посмотрю так близко. Но всё же какая экзотическая внешность! Было ощущение, что перед тобой произведение искусства — красивая статуя, а не живой человек. Насколько тут у всех ровная кожа, отсутствуют всякие прыщи, оспины или лишняя растительность на теле, но от его лица вообще впечатление, как от отшлифованного мрамора. Наверное, это из-за его песчаной защиты. Еле удержался, чтобы руку не протянуть и не потрогать живого Гаару. Его сестра — Темари — тоже была весьма симпатичной, но, по правде, своему младшему братишке во внешности проигрывала. На его фоне казалась простушкой.

Кажется, я нарушил все правила приличия и смотрел на него дольше положенных пары секунд. В зелёных глазах мелькнуло странное и так и не понятое мной выражение.

— Сайто долгое время не знал, что может стать шиноби, — ответила Канкуро Шикару, вовремя дёрнув меня за рукав, чтобы я прекратил пялиться на Гаару. — Кстати, Сайто-кун, это Нара Шикамару, мой старший брат, — догадалась она нас официально познакомить.

— А этот Сайто говорить умеет? — хмыкнула Темари, тем не менее, с какой-то лёгкой заинтересованностью разглядывая моё лицо.

— Извините, мы уже опаздываем в кино, — взял я себя в руки. — Не хотелось задерживать союзников Конохи, — я выразительно посмотрел на их банданы с символами Скрытого Песка. — Приятно познакомиться, Шикамару-сан, — лёгкий кивок старшему Нара.

— Так ты ведёшь мою сестрёнку в кино? — чуть склонил голову Шикамару, в свою очередь разглядывая мою редисочную вышивку на рубахе.

— Нет, скорее Шикару ведёт меня в ваш кинотеатр, — вежливо сделал вид, что не понимаю намёков, я. — Я никогда там не был, но очень хотел посмотреть. А из-за обучения в Академии было некогда это сделать.

Да, вовремя и про кино вспомнил, а то если придёт Пейн и разрушит всю деревню, то потом случая может не представиться…

— Я тоже хочу посмотреть кино, — внезапно заявил Гаара. — Что это?

— Это истории, которые сняты на видеоплёнку и которые показывают на большом экране, — пояснила Гааре Шикару. — Сеанс начнётся через двадцать минут. Идём, Сайто-кун.

— Извините, — я кивнул, коротко поклонился и поспешил за подружкой.

* * *

В кинотеатре на меня обрушилась ностальгия по советским временам. Как будто я в своё октябрятское лагерное детство попал. Твёрдые деревянные сиденья, чуть ли не простынь, на которой должны были «показывать киношку». Да, а киношка была чёрно-белой. Я даже не смог понять, играла ли там главную роль та известная актриса, которая оказалась принцессой из Страны Снега. Женщина, которая отыгрывала «принцессу в беде», определённо была, а сам фильм был до ужаса наивным. Смотрел и думал, что, хотя тут мир шиноби и всё такое, в каких-то моментах эти люди остаются сущими детьми. В фильме говорили много патетических речей, половину из которых я не понимал. А ещё были всякие сцены, на которые публика реагировала тоже определённым образом, а я плохо вкуривал весь символизм ситуации, например, так и не осознал пятнадцатиминутную чайную церемонию, которая проводилась в полном молчании, или показанную в реальном времени партию в шоги с неспешным разговором. Я уже боюсь читать книги Джирайи. Что — там?!

Фильм шёл почти четыре часа, и я весь измаялся. На исходе третьего часа от нечего делать немного проникся судьбой и трагической смертью одного из главных героев, который погиб в неравной схватке с главным злодеем. Принцесса в беде заламывала руки и аккуратно плакала тремя слезинками на щёку павшего храбреца. Смотреть приходилось через щёлочку между пальцами и стараться не заржать от переизбытка пафоса.

В общем, самым интересным в кино было наблюдение за зрителями и их реакцией.

Кстати, Шикамару и тройка из Песка тоже пошли на сеанс и сидели рядом с нами. Точнее, окружив нас. Получалось, что справа от меня сидели Шикару, Шикамару и Темари, а слева — Гаара и Канкуро. На ряду за нами сидели «команда Конохомару» и пара одноклассников.

Насколько я понял, сегодня этот фильм показывали в последний раз, вроде как сняли продолжение, премьера которого через неделю, так что народа в зрительном зале было достаточно. И взрослых, и детей. Несмотря на достаточно кровавые и откровенные сцены, ограничений по возрасту не было, никаких тебе «шестнадцать плюс».

— Эй! Так не видно, — зашипели сзади, и, обернувшись, я обнаружил, что за мной и Гаарой нависает эта его песчаная защита.

Песок с легким шуршанием осыпался, а в воздухе напротив моего затылка остался висеть комок риса, который затем упал на пол. Называется, отгадайте с трёх раз, какой мелкий и синюшно-бледный даже в темноте придурок кинул. Так как сеанс достаточно длинный, то многие были в кинотеатре с едой. Мы с Шикару успели перекусить, и она ещё купила с собой в коробочке рисовые шарики с начинкой.

— Спасибо, — поблагодарил я Гаару. — Это мой одноклассник, он меня отчего-то невзлюбил, вот и балуется.

— Ясно, — не поворачивая головы, тихо ответил Гаара. В полумраке его гладкая кожа, подсвеченная экраном, мерцала и искрилась. Наверное, такой интересный эффект от силикатов и крупиц стекла в его песке.

Конохомару и его друзья фильм не досмотрели и свалили. Мне было немного им завидно. Я с лёгким сожалением думал о том, что эти четыре часа мог бы провести с большей для себя пользой.

Наконец эта эпичная тягомотина закончилась и в зале включили свет.

— Сайто, пойдёшь со мной через неделю на продолжение? — внезапно спросила Шикару чуть ли не с придыханием.

А лицо такое хитрое-хитрое. Что это с ней? Что-то рано гормон полез, и не вела она себя так никогда…

— Знаешь, нет. Я понял, что кино — это не для меня, — спокойно ответил я, стараясь не обращать внимания на буравящий взгляд Шикамару.

Мне на минутку показалось, что его сестрёнка разыгрывает какую-то хитрую комбинацию.

— Почему не для тебя? — спросил Гаара, посмотрев на меня.

— Мне неинтересно было. Совсем. Я словно всё наперёд знал, как будет или что скажут. А это скучно. К тому же занимает слишком много времени, — пожал я плечами. — Так что одного раза достаточно, чтобы решить, нравится тебе такое или нет. А если не нравится, то зачем себя заставлять?

— А мне понравилось! — заявила мне Шикару, по-детски надувшись. — Дурак ты, Сайто, и ничего не понимаешь!

— Рад за тебя. Просто в следующий раз сходишь с кем-то, кто разделяет твои интересы, а мне будет достаточно пересказа сюжета в пять предложений. Я тебе таких историй могу десяток рассказать, — и чуть не прикусил себе язык. Вот же развела малявка! И я на «дурака» вспылил, у самого «гормон», блин, взыграл. Да ещё и фильм и потраченное на него время сильно раздраконили. Пришлось импровизировать: — У нас в деревне был сказитель, такое мог напридумывать — заслушаешься, жаль, умер уже, — соврал я. Всё равно проверить такое достаточно сложно. — Так что в сравнении с тем, что он рассказывал, то, что тут показали, рядом не лежало.

— Докажи! — это уже вмешалась Темари, которая с интересом слушала нашу перепалку с мелкой.

Вот же ё-моё! Ну вот кому слава Джирайи покоя не давала, спрашивается?!

Глава 20. Трагичная

Ну что за засада?! Пожалуй, сейчас я готов немного отступить от своих попаданческих принципов и пожаловаться на судьбу. Вот не знаю, как другие, но лично мне, пусть я и прочитал, и посмотрел кучу историй, очень сложно взять и воспроизвести с разбегу какую-то из них. Половину тут надо очень серьёзно адаптировать под местные реалии, вторую половину надо объяснять, и всяких эльфов, орков, джедаев, черепашек-мутантов никаким конопляным полем возле деревни не обоснуешь.

Так что это гон какой-то, что каждый попаданец взял и давай шпарить местным роман-эпопею Толкиена в трёх томах на память. Или семитомник Роулинг про Мальчика-который-выжил. Я вот на память не жалуюсь, но хренею я с такой памяти. Вкратце, конечно, что-то кусками всплывает, но вот сядь и расскажи это аборигенам, чтобы всё последовательно и понятно было, не сбиваясь, не вспоминая и не возвращаясь к тому, «а я ещё вспомнил, что вон тогда тот…». А ещё же в этих «опупеях» народу куча. Да я дважды «Властелин колец» читал, но, кроме Бильбо Бэггинса, Гэндальфа, Арагорна и Саурона-Сарумяна — и этих-то только благодаря фильмам помню, — ни одного героя по имени больше не назову точно. Даже Леголаса всегда «Ловеласом» прочитывал. С тем же «Гарри Поттером» то же самое, главных героев ещё туда-сюда, но не просите перечислить поимённо всех братьев Рона Уизли: их тупо много.

Да и сюжет подобных саг слишком размазанный, даже вкратце пересказывать долго, и получается, что галопам по Европам. Хм. Может, начать с чего-то покороче? Сказок? Там, по крайней мере, сюжет и мораль есть точно, и рассчитаны они и на детей, и на взрослых. Я покосился на своих молчаливых спутников. После того как меня технично развели «на слабо», я отговорился, что на голодный желудок ничего не собираюсь рассказывать, и в свою очередь «развёл» народец «на пожрать».

Шикамару позвал всех в ту самую кафешку, в которой у нас когда-то было свидание впятером с ребятами вместе с Ино и Сакурой. Старший братец Шикару посматривал на меня и на сестру, суновцев я, похоже, тоже чем-то заинтересовал, потому что их взгляды тоже чувствовал. Впрочем, возможно, я слишком сильно напоминаю им Саске, не знаю.

— Ну, так ты что-нибудь уже расскажешь? Или ты просто хвастал? — прервала наше молчание и мои напряжённые размышления Темари, когда мы перекусили.

Шикамару громко вздохнул, подперев кулаком щеку, показывая всем своим видом, как ему лениво и что от меня он чего-то путного и не ожидал.

А к чёрту всё! Чего это я? Конечно, надо начинать с классики! Достаточно понятной, простой и «отшлифованной» веками. Да и компания к этому располагает.

— Я вспомнил одну историю, — с достоинством ответил я. — Просто выбирал, какую рассказать. И детали в памяти восстанавливал.

— Ну, давай, выкладывай свою историю, — нетерпеливо поторопил меня Канкуро.

— В одном далёком городе, который назывался Вероной, жили два издревле враждующих клана: Монтекки и Капуретти*, — начал повествовать я, спешно восстанавливая по мюзиклу, на который мы как-то ходили с подружкой, прочитанной в юности книге трагедий Шекспира и фильму с Дикаприо ход «вечной истории». — Что послужило причиной ссоры, уже никто не помнил, но в Вероне частенько вспыхивали схватки между клановой молодёжью. Правитель города под страхом смерти запретил Монтекки и Капуретти драться, но, сами понимаете, молодые горячие головы есть везде. В клане Монтекки лидером юных сорвиголов был шестнадцатилетний Ромэо, со своим лучшим другом они частенько вытворяли различные шалости. Они были лучшими бойцами. А также Ромэо был очень красивым, ловким и сильным.

Я перевёл дух, одним махом допил свой чай и продолжил:

— Однажды во дворце клана Капуретти, а оба этих клана были очень древними, богатыми и знаменитыми, был праздник. Эм… Праздник в честь дня рождения дочери главы клана — Джурэтты[8], ей исполнилось пятнадцать лет, — я немного повысил возраст Джульетты во избежание косых взглядов от Шикамару. Тут, насколько я разобрался, можно жениться в шестнадцать. — И в честь такого события там собрались всякие женихи, которые хотели понравиться девушке и её отцу, чтобы впоследствии сыграть свадьбу и породниться с великим и могущественным кланом Капуретти. Ромэо и его друг просто не могли пропустить такое. К тому же по всей Вероне ходили слухи о том, как красива, умна и добра Джурэтта, а им хотелось посмотреть на эту девушку. Им уже давно было очень любопытно: по Вероне Джурэтта ездила только в закрытом паланкине и под охраной, и, хотя Ромэо и его друг несколько раз пытались добраться и заглянуть под тонкие занавески, им это так и не удавалось. Потому что, как самое ценное сокровище, хранил Джурэтту её старший брат, который был самым сильным бойцом в клане Капуретти, — на этих словах Шикамару чуть приподнял бровь, а Шикару хихикнула.

Я же немного успокоился и вошёл в ритм повествования.

— В сердцах Ромэо и его лучшего друга играли задор и отвага: проникновение в охраняемый дворец было непростым делом, но они бросили вызов собственным умениям и защите клана Капуретти.

— Их не поймали? — поинтересовалась Шикару, нарушив мою театральную паузу, в которой я давал слушателям представить «проникновение во дворец».

— Нет, Ромэо и его другу вместе с парой соклановцев удалось скрытно проникнуть на праздник и всё же увидеть ту, кого им так хотелось увидеть, — я улыбнулся сам себе, почему-то подумав в этот момент про Гаару и эту неожиданную «фанатскую» встречу.

Было бы классно дружить с ним: всегда интересовал меня этот персонаж и вообще всё, что с ним было. Помню, когда его так долго не показывали после воскрешения, волновался и ругался с телевизором, что «Гаару куда-то задевали», и был так рад увидеть его снова на собрании Пяти Каге. Но в любом случае дружба невозможна из-за дальних расстояний и того, что мы из разных деревень, а он скоро станет Кадзекаге. Из-за этого «каменного» выражения лица сложно сказать, слушает он или нет, но остальных вроде заинтересовало.

— У Джурэтты были светлые волосы и большие зелёные глаза, — не заморачиваясь, стал я описывать Темари. — Она была изящна, грациозна и очень красива, даже красивее, чем мог себе представить Ромэо. Когда он увидел эту девушку, танцующую на своём празднике, он влюбился в неё без памяти. Сердце его тоскливо сжималось, потому что в тот же миг, когда он понял, что влюбился, он осознал, что им не быть вместе никогда. Вражда кланов не позволит ему встать в один ряд с женихами, так что Джурэтту выдадут замуж и она даже не узнает о его чувствах, — с надрывом сказал я, работая на женскую аудиторию, и с намёком постучал по своей кружке, Шикару налила мне чай.

— И что же было дальше? — не дала мне сделать и пары глотков Темари.

Я и сам это натужно вспоминал, перебирая и выставляя в нужном порядке ключевые моменты.

— Ромэо был смелым юношей и храбрым воином. Он решил признаться Джурэтте в своих чувствах и украсть у неё хотя бы один поцелуй. Когда праздник закончился и девушка ушла в свою комнату, он прокрался к её окнам в саду. В комнате она была не одна, а с… — как по-японски вообще будет «кормилица»? И есть ли тут такое понятие? — Со своей личной служанкой. Они стояли на балконе и разговаривали о празднике. Служанка поздравила Джурэтту с тем, что та выйдет замуж за знатного жениха, о помолвке с которым договорился её отец. От такой новости сердце Ромэо чуть не остановилось, но внезапно Джурэтта расплакалась и призналась своей служанке, что любит другого. И каково же было его удивление, когда с губ любимой сорвалось его имя. Оказалось, что его выходки привлекли внимание красавицы и, наблюдая за его безрассудной смелостью и отвагой из паланкина, Джурэтта влюбилась в Ромэо так же, как он влюбился в неё.

— О-о-о… — дружно протянули девчонки, но почему-то совсем не с той стороны. Обернувшись на звук, я обнаружил, что возле нас стоят две официантки.

— Расскажите, что было дальше, — пискнула одна из них.

Я решил не обращать на новых слушателей внимания и продолжил:

— А дальше Ромэо забрался на балкон и признался Джурэтте в своих чувствах. В их положении был только один выход: втайне пожениться и объявить об этом родителям после того, как всё свершится. Тогда они могли бы принадлежать друг другу, и, возможно, древняя вражда кланов на их свадьбе прекратится. Зачастую только любовь может побороть ненависть, — взгляд ненароком упал на иероглиф Гаары, и тот чуть шевельнулся. Серьёзно, вот замрёт так, и кажется, что и не живой человек, а статуя.

Я сосредоточился на ключевом моменте истории.

— Они дали друг другу клятвы в вечной любви и верности и договорились, что следующим же днём поженятся. Ромэо знал одного монаха, который мог провести церемонию брачного союза. Служанка была очарована их любовью, так что обещала влюблённым помочь сбежать из дворца Джурэтте, чтобы соединиться с любимым. Не теряя времени, Ромэо отправился к монаху и тоже уговорил помочь им. Как на крыльях, летел он домой, чтобы поделиться своим счастьем с лучшим другом, с которым они разделились во дворце Капуретти, но на подходе вдруг услышал звуки боя…

Похоже, что народу возле нас становится всё больше. Мне подлили чай, я смочил горло.

— Ромэо не успел. Как оказалось, старший брат Джурэтты обнаружил их проникновение и выследил со своими друзьями его соклановцев. Его лучший друг умер у него на руках, убитый братом возлюбленной. Сражённый яростью и горем Ромэо последовал за убийцей друга, который был ранен в схватке, и не смог сдержаться. Гнев и ненависть ослепили его, и он убил брата Джурэтты. В тот же миг набежала полиция и его заключили под стражу. Ромэо не сопротивлялся, внезапно сражённый мыслью, что, убив брата своей невесты, он собственноручно убил свою надежду быть с любимой. К тому же был запрет правителя, и, скорее всего, его ожидала смерть.

Я снова сделал драматическую паузу.

— Его казнили? — не выдержала Темари.

— Нет, его ждала участь намного хуже смерти, — покачал головой я, и сам незаметно для себя проникнувшись историей, которая была близка данному обществу. — Ромэо был сыном главы клана и наследником. Он был сильным воином. Был суд, и его действия были признаны правомерными, но, чтобы не было конфликтов между кланами и во избежание нового кровопролития, правитель города сослал Ромэо в дальний гарнизон и запретил появляться в Вероне несколько лет. Он был отправлен туда и так и не смог ни попрощаться, ни объясниться с Джурэттой.

— А её должны были выдать замуж, — мрачно вклинилась Шикару.

— Да. После того, как закончился траур по старшему брату Джурэтты, её отец решил, что дочь надо срочно выдать замуж. Как ни умоляла девушка не губить её жизнь, отец её был непреклонен. Он хотел, чтобы дочь была под защитой и родила следующих наследников для клана. Джурэтта была доведена до отчаяния. Она давала клятвы любви и верности Ромэо, а от того не было никаких вестей и сама она не знала, где он точно. Джурэтта была смелой, она слышала об одном препарате, который вызывает мнимую смерть. Она решила обмануть всех и принять препарат перед своей свадьбой, чтобы потом сбежать из клановой усыпальницы и найти своего Ромэо. Служанка помогла осуществить её план и раздобыла флакончик с этим ядом. Джурэтта приняла препарат после того, как в Вероне во всеуслышание объявили о её предстоящей через несколько дней свадьбе.

На этот раз мою драматическую паузу никто не нарушил, но народа стало ещё больше. Ну точно шиноби развлекаться больше нечем.

— В свою очередь до Ромэо тоже дошла новость о свадьбе. Во время траура он вынашивал планы, как проникнуть в Верону и уговорить Джурэтту стать его женой. О задумке возлюбленной он не знал и не думал, что вместо этого попадёт на её похороны. Представьте его горе и отчаяние, когда он увидел окружённый цветами светлый лик возлюбленной в клановой усыпальнице, в которую он проник, как вор, чтобы попрощаться. Сердце готово было разорваться, он потерял в этой жизни всё, он обещал ей, что будет с ней до конца, и его любимая была верна ему и предпочла смерть тому, чтобы достаться другому. Перед её телом Ромэо совершил самоубийство, решив, что пойдёт в Чистый Мир за своей Джурэттой.

Да, историю я выбрал в самый раз… Как и положено в Японии, «умерли все».

— Джурэтта очнулась через несколько минут после того, как её любимый покончил с собой. Её мир тоже рухнул, и она решила, что жить без Ромэо не сможет и не должна. За дверями усыпальницы послышался шум, и туда ворвались оба враждующих клана: Монтекки и Капуретти. Джурэтта выхватила у Ромэо его оружие и тоже убила себя на глазах у родни. А служанка, которая пришла, чтобы помочь с побегом своей госпоже, рассказала о том, как эти двое любили друг друга. Под давлением горя от потери своих детей оба клана заключили великий мир, а Ромэо и Джурэтту похоронили, как мужа и жену, в одной могиле. Это всё…

Глава 21. Недоумённая

— Ну прости меня, Сайто-кун, — снова извинилась Шикару. Я выразительно на неё взглянул и промолчал, отворачиваясь к своему русско-японскому конспекту.

Да, мелкой было за что извиняться. Я не зря чего-то этакого заподозрил. Как оказалось, наша встреча с Шикамару не была случайной. Я вообще прифигел, когда узнал всю подоплёку.

Как оказалось, в клане Нара хидзюцу по управлению тенями передаётся только парням. И, видимо, с этим некоторая леность. Девочкам достаётся от клановых способностей чуть меньше интеллекта, но за счёт активности и живости ума и девчонки Нара в жизни не пропадают: в основном занимаются выращиванием лекарственных трав и частенько становятся ирьёнинами. Ну и, чтобы не терять ценный геном умников, часто заключают родственные браки и выходят за двоюродных, троюродных братьев.

И вот Шикару решила, что она самая умная, и вообще дочь главы клана, и что она сама решит, за кого выходить замуж.

Я, в принципе, за свободу, равенство и братство, но не за мой счёт!

А женихом мелкая решила выставить меня: я же друг, она мне нравится, и я — ей. Короче, логика железная. Она знала, что её братец будет в Академии с какой-то там проверкой, и, значит, решила представить ему меня, а потом сообщить родителям. Самое «весёлое», что могло прокатить! И меня бы на раз окрутила и окольцевала одиннадцатилетняя малявка! Тут очень многое повязано на клановости, и девушки как бы в отношениях зачастую выступают двигателями: то есть реально парни терпеливо ждут, пока им девушка подаст сигнал «можешь начать за мной ухаживать». А я по местной иерархии — никто. А Шикару — дочь главы довольно влиятельного клана шиноби. Чуть не попал, как кур во щи.

Я же половины местных примочек-то не знаю! Да ещё и как бы с этого фронта не ждал артналёта.

И если бы я при свидетелях и её брате пригласил девчонку в кино…

Короче, спас меня Шикамару. Он же мне все эти тонкости и сестринский «гениальный план» сдал после того, как мы вышли из той кафешки, в которой я ещё и про «Ромео с Джульеттой» догадался рассказать.

Такой подставы я никак не ожидал. При этом, в принципе, по меркам местного мира, Шикару нормально так подсуетилась, типа была в своём праве. Мало мне брата — Обито, так ещё в жёнах малолетки явно не хватало!

Если бы я… В общем, даже думать о вариантах «если» было страшно. Не зря меня насчёт куноичи Генна предупреждал, но я и предположить не мог, что вот так вот может маленькая девочка всё посчитать, прикинуть и решить.

Не сказать, что я обиделся-разобиделся, всё же я вырос из такого возраста, когда дуются, потому что с тобой конфеткой не поделились. Скорее — был в шоке. Но и, в общем, высказал ей всё там же, у кафе, что Сайто не кусок мяса, а тоже человек со своими желаниями, потребностями и мечтами. А маленькие эгоистки, которые захотели мужа, словно игрушку в магазине, меня и вовсе не интересуют. Самая стыдоба была в том, что некрасивая сцена развернулась в присутствии всех суновцев и Шикамару. На этом я развернулся и отправился к себе. Так что уже неделю я с мелкой не разговариваю. В педагогических целях. Точно знаю, что ей влетело от брата: Шикару сказала, что Шикамару провёл с ней воспитательную беседу и она всё поняла и осознала, а родителям её брат про матримониальные планы их маленькой дочурки не рассказал. Мама у них суровая. Это я ещё по аниме помню.

Девочка, кажется, всё осознала и поняла. Всё же, даже если ты довольно умён для своего возраста, всё равно в чём-то остаёшься ребёнком. Пока я с ней не разговаривал, она выдала мне свои соображения, что хотела как лучше, а я упорный и трудолюбивый, не то что братья-лежебоки, которые бы только облака разглядывали.

С другой стороны, может, если бы не эта инициативная невеста без места, то я бы никогда и Гаары с остальными суновцами не увидел, и Шикамару…

* * *

— Эй, ты, Дайкон-как-там-тебя, — возле нашей парты в конце урока появился Конохомару и его сопливый друг. Моэги, видимо, на этот раз решила не присоединяться и сидела с другими девчонками, что-то с теми обсуждая.

— По деревне прошёл слух, что ты рассказываешь какие-то истории, — заявил мне мелкий Сарутоби. — Давай, расскажи и нам что-нибудь весёленькое.

Это сразу вернуло меня в тот вечер недельной давности. Шиноби во всём ведут себя достаточно сдержанно, так что какой-то особой реакции, подспудно ожидаемой после прочтения фанфиков, я не получил. Никто на меня, как на бога или великого мессию, раздающего направо и налево откровения, не смотрел, и даже не поаплодировали ни разу. Выслушали и разошлись. Я даже не понял точно, понравилась история или нет. Но, видимо, какие-то разговоры об этом были. Народа там толпилось достаточно.

В принципе, я к карьере сказителя не стремился. Так, поймали на слабо, да и мне как-то некогда развлекать народ и пыжиться, вспоминая истории. Ну ни разу я не сказитель. У меня расписание плотное и режим. Да и, если смотреть в какое-то далёкое будущее, как знать, вдруг меня слава Джирайи всё же почешет. Так мне выгоднее молчать в тряпочку со своими историями, а вот зато потом с толком, чувством и расстановкой что-то написать и попробовать издаться. В конце концов, того же Джирайю не просят все кому не лень по щелчку пальцев «рассказать что-то пошленькое». А то так репутацию можно только на раз похерить. Всем умениям свои место и время.

Так что я смерил Конохомару недоумённым взглядом и подумал, что раз этот пацан недолюбливает меня, так пусть хотя бы недолюбливает заслуженно.

— Знаешь, Сару-как-то-там, — в тон ему ответил я, попутно сокращая фамилию до одной «Обезьянки», — пусть тебе вон твой дружок что-то весёленькое рассказывает. Например, о том, как он рамен через нос ел и у него лапша в ноздре застряла, — тут ещё была игра слов, потому что имя «Удон» как раз «лапша» и означает.

Класс, чутко прислушивающийся к нам, грохнул хохотом. Местные вообще в юморе довольно неприхотливы и могут ржать почти над чем угодно.

* * *

Домой я вернулся в каком-то приподнятом настроении. С одной стороны, вроде взрослый человек, а ребёнка «сделал» и типа самоутвердился, но с другой… Этот Конохомару реально достал, и наконец выдался случай поставить зарвавшегося мальца на место. А то ему по старой памяти все жопу целуют, учителя в том числе, пусть дедуля почил, но клан Сарутоби как бы всё равно далеко не последний в деревне. И есть ещё «дядя Асума», который временами преподаёт у нас тактику. А ещё «Эбису-сенсей», который дальше Конохомару ничего не видит и чуть из штанов не выпрыгивает при виде этого мелкого. Всегда меня бесили подобные «любимчики», которые почему-то считали всех остальных, кроме пары избранных, третьим сортом. Короче, Редиска я, редиска.

Надеюсь, что каких-нибудь эпичных последствий для меня от этой выходки не будет.

— Сайто, привет, — неожиданно на подоконнике у меня дома появился Сумииро-Сай, — я к тебе по одному делу.

— По делу? — немного удивился я.

Мы с парнями поддерживали отношения, болтали и были примерно на уровне приятели-соседи. Но тут вообще мало кто с кем сильно сближается: специфика работы и жизни особая.

— Ага, хотел с тобой посоветоваться, — кивнул Сай, всё же никак не привыкну его по настоящему имени звать.

— Давай, — кивнул я, — советуйся.

— Понимаешь, тут говорят, я слышал, что ты немного разбираешься во всяких историях… А ещё ты хвалил мои рисунки, — он улыбнулся и достал предмет, от вида которого у меня замерло и быстрее заколотилось сердце. — Скоро праздник, и я хотел сделать брату подарок. Ему нравятся мои рисунки, и я решил, что нарисую историю про нас с ним.

— Ты решил нарисовать для него книжку с картинками?.. — тихо спросил я, вглядываясь в светло-зелёный переплёт, на котором ещё не были изображены ни мальчик со светлыми волосами, ни мальчик с тёмными волосами. Пока это была лишь заготовка.

— Да, — улыбнулся Сай. — Как думаешь, ему понравится?

— Думаю, да, — заторможено кивнул я.

Ситуация со смертью Шина вырисовывалась на глазах.

— А ты к какому празднику хотел подарить? — чтобы что-то сказать, спросил я.

— Мы стали братьями почти пять лет назад, в конце первого месяца будет ровно пять, — ответил Сай. — Думаю, я успею в перерывах между миссиями. Ещё целых семь недель.

— К-конечно, успеешь. А в чём ты хотел посоветоваться?

— Может быть, надо написать какой-то текст? Или будет достаточно картинок? Знаешь, в чём задумка? Я хочу с каждого разворота нарисовать наши истории, истории побед, а в центре книги мы с Шином должны встретиться и стать настоящими братьями.

— Очень классная задумка, — покивал я. — В принципе, по картинкам и так всё должно быть понятно. К тому же вы с Шином настоящие братья, и он поймёт и без дополнительных пояснений, в чём суть этой книги для него. Ну, что вы с ним друзья навек или что-то вроде такого, да?

— Ага, — улыбнулся Сай. — Спасибо, Сайто-кун, а то немного волновался, что подарок довольно глупый…

— Ничего не глупый. Шину точно понравится! — убедительно помотал я головой.

Воодушевлённый моим благословением Сай ушёл, а я почувствовал пустоту и беспомощность. Как можно помешать Шину погибнуть? И что вообще делать?

Глава 22. Ностальгическая

Было чувство, что время утекает сквозь пальцы.

Жизнь продолжалась: я учился в Академии, переругивался с Конохомару, помирился с Шикару, тренировался и поглядывал за соседями и очень много думал. Насколько я помню и понял события канона, Шин и Сай были на какой-то миссии, на которой Шин наглотался ядовитого тумана. В голову приходит Страна Медведя, в которой находится Деревня Скрытой Звезды, именно она защищается ядовитым ущельем. Но она, может, не одна такая. Шин довольно быстро заболел, а потом ни с того ни с сего Данзо решил проверить их в схватке. Ослабленный болезнью Шин был побеждён братом. Вследствие этого Сай-Сумииро получил психологическую травму и стал отмороженным «оружием». Кажется, так. Жаль, что под рукой нет интернета, чтобы это уточнить. Впрочем, сейчас, когда я втянулся и узнал местный колорит, меня терзают смутные сомнения. Наиболее вероятно, что Данзо узнал о болезни и скорой смерти Шина и подписал его «умереть не напрасно». Или там «умереть в бою»… Или «умереть от руки брата»… Чудится мне, что местные манипуляторы могут и мёртвого уговорить и убедить. А может, Шин вообще сам предложил и захотел.

Так или иначе, пока они в деревне, оба здоровы, а времени всё меньше. Сай уже нарисовал половину книги.

Если первоначально я думал, что уговорю Сакуру показать Шина госпоже Цунаде или, может, она сама ему поможет, то чем меньше остаётся дней до вручения подарка, тем мне больше кажется, что болезнь Шина была слишком скоротечной. Ему просто не смогли помочь, когда они вернулись в деревню. Было слишком поздно, и его хватило лишь на последний рывок схватки с Саем.

Приближался новый год, и я был удивлён, что тут праздновали его, как и у нас, — первого января, в смысле первого числа в месяц Кабана. Впрочем, весенний новый год, когда цвела слива, тоже имел место быть.

* * *

Вечером после тренировки я бесцельно бродил по Конохе. Ноги сами привели меня к маленькой улочке, на которой располагался дом Сакуры. Она его показывала, когда мы гуляли.

А если попробовать начать не с того, как вылечить, а как предотвратить? Что мы имеем? Некий желтоватый ядовитый газ в ущелье, похожий на туман. Достаточно тяжёлый для того, чтобы не подниматься слишком высоко. Единственное, что приходит в голову: газ хлора. Не зря же нас гоняли по ОБЖ в школе. Хлор и аммиак — два газа, которые в любой момент могли разлиться в городе из-за производства. Треть учебника про хлор, треть — про аммиак, а треть — про ядерные взрывы и защиту от радиации. Хлор спускается к земле — и надо подняться как можно выше, аммиак поднимается вверх — и надо оставаться как можно ниже, а ещё лучше — окопаться, от ядерного взрыва хрен спасёшься, и лучше сдохнуть сразу, чем от лучевой болезни. То, что я хорошо помню.

Кажется, ещё нужна ватно-марлевая повязка на скорую руку. Впрочем, хороший противогаз тоже никто не отменял. Так, представить себе нашего ОБЖ-шника, Фёдора Петровича. Не слышу, что он там говорит. Он был молодой и лопоухий, уши его всегда краснели. Чёрт! Не отвлекайся, Сайто, слушай, что там про хлор. От него кашляют. Надо полагать, раз газ ядовитый. А делать то что? Вот, снять одежду, смыть всё с кожи, чтобы отравление не продолжалось. Промыть желудок. Выпить активированный уголь. Вызвать скорую помощь. Ага. Замечательно. Спасибо, Фёдор Петрович, знания сильно пригодились.

— Сайто-кун?.. Привет, — раздался голос Сакуры. — Что ты тут делаешь?

— Тебя жду с дежурства, — ответил я, поворачиваясь к ней. — Привет, Сакура-чан.

— Ты что-то хотел? — она улыбнулась и поправила прядь волос.

И как по-японски вообще будет «хлор»? И есть ли тут таблица Менделеева?

— Слушай, у меня тут возник один вопрос, и я решил тебя спросить, потому что ты единственный мой знакомый ниндзя-медик, — сразу решил прояснить я. — Что будет, если отравишься жёлтым туманом?

— Жёлтым туманом? — удивлённо переспросила Сакура.

— Да, — кивнул я. — Меня замучил один сон. В нём я бегу, а потом падаю с обрыва в жёлтый туман и начинаю там дико кашлять. Кожа горит. А вокруг в этом тумане трупы людей и животных. Я начинаю умирать. Думаю, если бы я знал, что есть какое-то противоядие или даже у меня дома было лекарство, то этот кошмар бы прекратился.

— О, — захлопала глазами Сакура. — То, что ты описываешь, очень похоже на действие nisanka enso или enso газ, — выдала она незнакомое название. — Это такое ядовитое соединение в виде газа. Оно тяжелее воздуха. Его в основном использовали для возведения защиты, потому что долго не разлагается, и если защищено от ветра, остаётся на месте. Кажется, что-то подобное есть в Стране Камня. И Наруто что-то о таком ущелье рассказывал в Стране Медведя, это мой друг, он был там на миссии с другой командой…

— Вот как, — я выдавил улыбку. — Так как от него спастись?

— Желательно смыть с себя и одежды ядовитый состав, — начала перечислять Сакура, — промыть открытые участки кожи, рот и глаза водным раствором tansan suiso natoriumu, — потом она зачастила совсем непонятными словами, которыми надо смазать, вколоть внутривенно и под кожу. Мне явно надо подтянуть медицинскую часть японского. Интересно, её остальные, не-медики, понимают?

— Сакура-тян, — взмолился я, — ты можешь мне это написать в качестве рецепта? Я не запомню. Все слова для меня новые, и я не понимаю их значения!

* * *

— Ты что, на войну собрался? — спросила у меня Шикару, изучив подробный рецепт, который дала мне Сакура. Она была столь любезна, что записала мне по слогам, как читаются её иероглифы.

— Нет, вроде бы, — ответил я. — Просто хотел узнать у тебя, сколько это будет стоить? Ваш клан и клан Акимичи делает лекарства. И я знаю, что тебя учат этому, ты говорила.

— Tansan suiso natoriumu — это привозной порошок, его добывают в Стране Снега, но его можно достать немного. Kasseitan, кстати, тоже оттуда. С остальным могу помочь. Тебе, я так понимаю, нужны в быстрых ампулах с иглой?

Я кивнул. Шикару покусала губу и снова поводила пальцем по рецепту.

— Это от какого-то отравления? Enso? Nisanka iоо? Fusso?

— Ты цену-то мне назовёшь? — буркнул я. — И я не знаю, как называется, ясно? Но по звучанию, скорее первое, чем два последних.

— Три дозы противоядия, и вот эти завозные препараты из списка вытянут где-то на тысячу шестьсот рьё. Со скидкой, — положила она листок рецепта на парту.

Я выдохнул. Дохрена! У меня из того, что осталось и я потихоньку откладываю от «стипендии», всего две с половиной тысячи. Из них две тысячи я хранил ещё с подъёмных, а пятьсот смог отложить за три месяца. А если я ошибся насчёт хлора? Нет, не стоит об этом думать. Меньше трёх доз вообще не имеет смысла брать — вылечить, так до конца, а не продлить агонию.

— Я беру. Можно всё это собрать и приготовить быстро? — спокойным голосом спросил я.

— Боюсь, дядя потребует стопроцентный аванс, — тихо сказала Шикару.

— Хорошо. Зайдём после уроков ко мне, я отдам тебе деньги.

* * *

Я осторожно развернул тонкий листик с tansan suiso natoriumu — там оказался белый порошок. Чувствуя себя наркодиллером, я потрогал его пальцем и сунул в рот. Формула на упаковке была привычно написана элементами таблицы Менделеева и странно знакомой. И начиналась с натрия. Пусть я не бог весть какой химик, но… Острый специфический вкус не оставил сомнений. Сода. Хорошо, хоть не соль. Про соду я точно знаю, что она от ожогов помогает.

От второй упаковки зарубежного образца меня вообще пробрало на «хи-хи». «Kasseitan» оказался графитово-чёрными гранулами в нескольких баночках. Они были слишком характерные, несмотря на нехарактерный для меня вид, чтобы оставались сомнения. Вкус тоже это подтвердил: активированный уголь.

Занимательно, что ценность этих товаров, которые на родине стоили сущие копейки, здесь была весьма высока. Едва ли не половина той цены, которую с меня запросили. Поневоле захочешь вернуться для того, чтобы смотаться в аптеку. С другой стороны: не до жиру, быть бы живу.

Ампулы с антидотами, которые вводились под кожу и внутривенно, хранились в жёстких картонных цилиндрах. Шикару вообще постаралась и запаковала мой набор первой помощи при отравлении хлором в приличную коробку с короткой инструкцией к пользованию.

Начиная с двадцать девятого собаки-декабря и до третьего кабана-января, было принято дарить подарки. Остатки денег я спустил, чтобы купить красивую девчачью заколку Шикару, праздничные сладости для Сакуры, Генне и Аобе — по специальной упаковке из четырёх бутылочек сакэ. Больше мне одаривать было особо некого, да и осталось всего шестьдесят рьё.

* * *

К Шину и Саю я пришёл вечером тридцатого. Они были веселы и довольны.

— Это вам обоим новогодний подарок, — протянул я свою коробку Шину, как старшему. — Вы очень много для меня сделали, поэтому хотелось как-то вас отблагодарить. Я знаю, что жизнь шиноби нелегка, но надеюсь, что мой подарок вам не пригодится. Моя одноклассница из клана Нара помогла мне собрать небольшую аптечку для вас.

Сай с Шином переглянулись.

— У клана Нара хорошие лекарства, благодарим тебя, Сайто, — ответил Шин.

Сай неожиданно вытащил прямоугольный свёрток и вручил мне. Я сильно удивился.

— Это тебе. Тебе понравились мои рисунки, и я решил подарить тебе несколько, чтобы ты мог украсить квартиру, — улыбнулся Сай.

Я заторможено кивнул. Они тоже обо мне подумали и приготовили подарок? На свёртке было моё имя и традиционный красивый узелок, полагающийся на подарках и просто для украшения дома.

После обмена подарками я вернулся к себе и вскрыл упаковку. Сай подарил мне три картины. Их я не видел, но когда посмотрел, сердце дрогнуло. Обычные спокойные пейзажи, одновременно напоминающие Россию и Страну Травы.

Здесь не ставили ёлок, да и ёлки были довольно редки, но по всей Конохе зажгли маленькие фонарики, и если наблюдать деревню из окна, то казалось, что мерцают новогодние гирлянды.

Сегодня, когда от меня больше ничего не зависит и я сделал всё, что мог, я позволил себе поскучать по дому, друзьям и родителям…

Глава 23. Перспективная

В конце января у меня случился прорыв. Я наконец-то смог в полной мере ощутить чакру и направлять её, куда надо для дзюцу. Так что с замиранием сердца я смотрел на ростовое зеркало в магазинчике Яманака, в котором отражалась Ино, то есть я в её образе.

— Довольно точная копия, — похвалила она, разглядывая меня-себя через зеркало. — Но ты забыл о моей заколке, и ещё у меня по-другому узел завязан на поясе. Детали очень важны. Скорее всего, кого-то из моих знакомых тебе вряд ли удастся провести.

— А, да, понял, — посмотрел на пояс внимательней и понял, в чём разница.

Несколько недель назад, съедаемый тоской и странными предчувствиями касательно Сая и Шина, которых отправили куда-то на миссию, я забрёл в центр Конохи и заметил, что в цветочном снова сидит Ино. Мы разговорились, и я стал к ней заглядывать. Ино помогала мне и дала пару дельных советов по поводу управления чакрой. Можно сказать, насильственным путём, через ирьёдзюцу, заставила мою чакру течь, как надо, чтобы я понял, куда ей надо. Я понял, и буквально через две недели случился прорыв. К тому же благодаря постоянным силовым, медитативным тренировкам и разминке тенкецу на ладонях с помощью каменных шариков мой резерв увеличился до двенадцати ген. В два раза за полгода по сравнению с «почти шестью», когда я только-только встал на путь шиноби. При поступлении мне в личную карточку по результатам «фестиваля» выставили девять ген резерва, но Генна объяснил, что на самом деле у меня фактически меньше, просто в течение времени соревнований я немного восстанавливался. Он отметил, что у меня достаточно высокая скорость восстановления, что очень хорошо.

Сейчас же цифра «двенадцать» была именно для резерва без восстановления. А это целый чуу, хотя в генах, конечно, более внушительно цифра выглядит. Ух и попотеть пришлось, когда у нас была очередная «проверка результативности». Теперь по её итогам в своём классе я обладал наибольшим резервом чакры. У Конохомару, который опустился на вторую позицию, насчитали одиннадцать ген, впрочем, не особо повод для радости: всё же он меня на четыре года младше. Но для сравнения: третий в списке парень был «счастливым обладателем» резерва из четырёх ген, а у той же Шикару было всего два с половиной.

— Ино-тян, какой у тебя резерв чакры? Если это не секрет и об этом можно спрашивать, — я прервал технику хенге и повернулся к ней. Яманака почему-то смутилась.

— Я не очень сильная, — вздохнула она. — Но думаю, что смогу получить чуунина на предстоящем экзамене. Мой резерв достиг почти трёх чуу.

— Экзамена? — переспросил я. — Я почему-то думал, что ты… в общем, что у тебя уже звание чуунина.

— Нет, — помотала она головой. — Я ещё генин. Хотя участвовала в позапрошлом году в экзаменах. Но теперь решила уделить больше времени тренировкам, чтобы точно получить звание. Экзамены состоятся в середине лета в Сунагакуре. У нас в Конохе подобные проходили. На деревню нападение, правда, было. Но отбились. А вообще из всех претендентов из Конохи только один генин стал чуунином. Нара Шикамару из моей команды, — задумчиво покрутила прядь волос Ино.

— Нара Шикамару? Я с ним знаком, — кивнул я. — Он старший брат моей одноклассницы. Приходилось с ним встречаться.

Ино неожиданно засмеялась, прикрывая ладошкой рот.

— Я поняла! Это был ты! Тот самый «серьёзный и перспективный парень», которого Шикару-тян хотела охмурить!

— О, похоже, что это именно про меня, — хмыкнул я.

— Кстати, Сайто-кун, может, хочешь потренироваться со мной? В Академии не так хорошо с тайдзюцу, и думаю, что среди одноклассников у тебя нет хороших соперников для спаррингов.

— Со мной в основном наш тренер, — кивнул я, размышляя, что кроется за такой небывалой щедростью.

— Я подумала, что ещё целых полгода. А у нас в команде для участия не хватает ещё одного человека. Остальные команды сформированы… Разве что у Сакуры… Но ей Цунаде-сама, скорее всего, выдаст полевой патент, как ирьёнину.

— Но я же только в Академию поступил! — удивился я предложению.

— Ну, учиться тебе никто не запретит. Это даже хорошо и удобно. То, что ты в Конохе… Понимаешь, получается, что народ из нашей возрастной группы весь сформирован, да и по миссиям туда-сюда. Невозможно уделить достаточное количество времени на командные тренировки. Это мы с Чёджи, как наследники кланов, можем себе позволить больше тренироваться и брать меньше миссий. Боевой опыт, конечно, тоже понемногу нарабатывается, но вообще генинам ничего особо значимого не доверяют. Намного выгодней в этом смысле подтянуть боевой уровень и сдать экзамены. Ну и тебе тоже хорошо: подтянешь боёвку, работу в команде, — высказала она аргументы и соображения.

— Постой, но разве для того, чтобы принять участие в экзаменах на чуунина, не надо стать генином?

— Для генина ограничения только на нижнюю возрастную границу — двенадцать лет, — удивилась Ино. — В принципе, если ты захочешь, то со своим резервом и минимальными навыками можешь стать генином уже сейчас. К тому же на апрельском фестивале тебя вообще могут по итогам выпустить. Да и чакрой ты научился владеть, осталось только отточить умение.

— О, — только и смог выдать я.

— Думаешь, генинов выпускают с чем-то большим, чем парочкой общеизвестных техник вроде хенге, замены, академического тай и пользования взрывными печатями? — усмехнулась она. — Нет. Просто доносят базу. А потом всё узнаёшь и пробуешь на своей шкуре под руководством наставника.

— Да, мне Генна что-то вроде такого же и говорил, — кивнул я. — Значит, ты с твоей командой хотите попробовать подтянуть меня до уровня хорошего генина? Чтобы взять меня в свою тройку для экзамена?

— Ты физически сильный, выносливый, не дурак. К тому же у тебя неплохие результаты в прогрессии, если учесть, что четыре месяца назад ты и знать не знал о том, что являешься шиноби, — перечислила Ино. — Конечно, мне надо поговорить с Шикамару и Чёджи. Но, думаю, они согласятся. И Шикамару ты вроде понравился.

— Тогда ладно, — кивнул я, прикидывая, что стольких учителей я вряд ли себе смогу позволить, а тут предлагают потренироваться и поделиться всякими ниндзя-секретами.

Конечно, есть риск, что на экзамене чуунина будет жарко в прямом и переносном смысле: все же в Стране Ветра климат другой. Но и бонусы неплохие: стать генином и даже, чем чёрт не шутит, чуунином, до того как начнутся эпохальные события. Притереться среди клановой элиты, глядишь, не сунут в какую-нибудь левую «мясную» дивизию, когда война начнётся. Ну и близость с командой Асумы — это доступ к главному герою этого мира — Наруто.

* * *

— Эй! Привет, Сайто! Пойдём до Теучи-сана? Рамена хочется, аж живот сводит, а Суро-чан опять стонет, что не желает жрать лапшу! — раздался бодрый голос. — Ты медитируешь, что ли?

— Шин, чего вы с Сумииро всегда в окна лазаете? — спросил я, открывая глаза и разглядывая румяного парня. Из сдвинутой ставни подуло вечерней сырой прохладой.

— Так ты никаких защитных печатей не ставишь, а через окно быстрее, — фыркнул он, широко улыбаясь.

— Ага, если бы я умел, — хмыкнул я. — К тому же поставишь, а вы подорвётесь ещё ненароком, привыкли так ко мне шастать.

— Не, не бойся, я всегда проверяю, — ещё шире растянул улыбку Шин. — Привычка, знаешь ли.

— Тогда ладно, пойдём, я только талон найду, — поднялся с пола я.

— Не ищи, у меня за время миссии скопились. Я угощаю.

— Вот это я понимаю, счастье привалило, — довольно буркнул я и накинул тёплое хаори, которое мне подарили на новый год Генна и Аоба. — Идём.

* * *

— Давно не видел тебя, Шин, снова длительная миссия? — улыбнулся Теучи-сан.

— Ага. Только вернулись, — наворачивал тот бульон с лапшой. — И всегда я убеждаюсь в том, что ваш рамен самый классный на континенте!

— Ты снова был в другой стране? — поинтересовался я.

Особо задания не принято обсуждать, конечно, в зависимости от их секретности, но часто Шин или Сай рассказывали о местах, подмеченных ими где-то традициях, а также о еде.

— Типа того. Положите побольше зелени, Теучи-сан, я соскучился по спарже и росткам бамбука. Там, где я был, даже рисовая каша с каменной крошкой, — хмыкнул Шин.

Ага. Значит, Страна Земли. Там мало зелени и находится деревня Скрытого Камня.

— А мне Ино-тян предложила попробовать стать третьим недостающим в её команде, чтобы в экзаменах участвовать, — поделился я.

— Ты ещё думаешь, что ли? — удивлённо посмотрел на меня Шин. — Соглашайся.

— Я согласился. Это отличный шанс стать хорошим шиноби и подтянуть свои навыки. Надеюсь, что я их не подведу. Конечно, она ещё только у меня спросила, а у своих сокомандников — пока что нет, — пожал я плечами. — Завтра они вроде как всё решат.

— Ты им по возрасту подходишь, ну и за полгода тебя можно неплохо поднатаскать, — кивнул Шин. — Они согласятся. Кстати, Акимичи и Нара не такие задаваки, как… некоторые другие клановые. Ну и достаточно спокойные и адекватные. Так что думаю, что вы сработаетесь.

— Я тоже так думаю, — хмыкнул я.

— Кстати, смотри, что мне Суро-чан подарил, — достал из кармана знакомый томик Шин. Только теперь на нём уже был нарисован мальчик.

— Книжка с картинками? — я благоговейно раскрыл томик на середине, и в горле моментально пересохло.

Внутри прошла горячая дрожь. Мне удалось что-то изменить! Может быть, Сай и Шин — это и не такие значительные персонажи, как Асума, Джирайя или Неджи. Они герои третьего, а то и четвёртого плана, но мне за это время ребята стали довольно близки. Они же живые, и жизнь здесь вполне себе настоящая. Это не просто мультик, который ты смотришь, чтобы развеяться. И теперь что-то, возможно, пойдёт иным путём.

— Ты с начала смотри или с конца, это вроде как моя история, а там — история Суро-чана. Чего ты сразу в центр листнул? Сайто, вот кто так делает? — недовольно забурчал Шин.

— Прости-прости, — засмеялся я. — Я начну с истории Суро-чана тогда.

Стало так легко и радостно на душе, словно огромный камень упал.

Часть 2

Глава 1. Выпускная

— Сайто-о-ку-ун, милы-ы-ый! — визгливо протянула незнакомая брюнетка в мини-юбочке и коротком топе, из которого чуть не вываливалась очень большая грудь, побежала ко мне и повисла на шее.

Ино и Чёджи, с которыми мы встретились недалеко от Академии, чтобы вместе пойти на полигон клана Акимичи, удивлённо посмотрели на меня. У Ино, я бы даже сказал, на лице было не удивление, а нечто большее. Если бы я увидел такое выражение лица у Сакуры, то решил бы, что точно быть мне трупом.

Я пытался отлепить от себя настырную девицу, которая прижималась ко мне выдающимися частями своего тела. Юношеская физиология, будь она неладна, сделала стойку, к тому же девица времени зря не теряла и совершенно бесстыдно лапала меня за все места. Впрочем, я догадался усилить ток чакры и разогнал кровь, что поспособствовало не только снижению напряжения, но и позволило начать думать не только головкой, но и головой.

Стопроцентная подстава. И я понял, от кого.

Девушку я крепко ущипнул за задницу, на периферии увидев округлившиеся глаза покрасневшего Чёджи. Брюнетка сделала «пух» и в белом дыме от развеявшегося «секси-хенге» появился Конохомару.

— Ты?! — вытаращилась на пацана Ино.

— Чё, белобрысая, позавидовала моим буферам? — нагло ухмыльнулся Сарутоби, показал нам язык и убежал.

Я удержал Ино от расправы над моим одноклассником, который бросил на пути своего отступления перцовую бомбочку и скрылся за дымовой завесой, этот финт я уже знал, а Ино могла пострадать, вдохнув едкий газ.

— Прошу прощения, — сказал я, окончательно успокаивая свой взбудораженный близостью с девушкой организм, всё-таки в управлении своим телом и чакрой есть огромные плюсы.

Конохомару начиная с той шутки с Удоном и все последующие четыре месяца бесился неимоверно, кажется, у пацана слишком рано наступил переходный возраст. А после того, как я стал «лидером» класса по количеству чакры и резко набрал обороты, силу и популярность, то вообще житья от него не стало. Вроде мелкий, но хитрый и вредный. То парту какой-нибудь гадостью измажет, то ловушки устроит на подходе домой, то перца или слабительного подсыпать пытается в мою еду, когда я в «Ичираку» ем. Как говорится, эту бы энергию, да в мирное русло.

Я нашёл в повышенном внимании ко мне со стороны Конохомару свои плюсы. Воспринимал как бесплатный и скоростной шиноби-тренинг. Учился быть более внимательным, бдительным, обдумывать пути отхода, замечать ловушки, с осторожностью есть и пить что-то. Благодаря инициативности младшенького Сарутоби даже накопил кое-какие запасы лески и взрывных печатей, которыми не побрезговал воспользоваться, чтобы устранить меня, мой одноклассник. С одной стороны, жутковато, и эти игры были достаточно опасные, но, с другой стороны, всё это отражает жестокую реальность мира шиноби. Если подорвался на «детской ловушке», то вроде как сам виноват: нечего зевать. Да и я как бы никто, бывший крестьянин, так что пока Конохомару меня серьёзно не покалечил, он, как представитель клана Сарутоби, может заходить достаточно далеко и совершенно безнаказанно. Отца у него нет, а мать, насколько я понял из слухов, сдувает с сынишки пылинки. А атмосфера вседозволенности началась ещё при Сарутоби Хирузене.

— Вот мелкий извращенец! — фыркнула Ино.

— Между прочим, он племянник сенсея, — Чёджи выдохнул, достал большой пакет чипсов и начал заедать шок.

— Асумы-сенсея? — удивилась Ино, и её глаза недобро сощурились. — Сайто, он часто так делает?

— Ну, «секси-хенге» было впервые, — пожал плечами я. — Наверное, освоил наконец технику нормально. Обычно это относительно примитивные ловушки или просто мелкие пакости. Не буду же я с такой мелкотой драться. Да и… — я многозначительно промолчал, что за «членовредительство» меня ещё и могут осудить, вменив «нападение на представителя клана». Тут с этим строго.

— Хэй, — совершенно неслышно подошёл к нам Шикамару. — Что вы тут застыли? И чем это так воняет?

— Привет, — поздоровался я с нашим бессменным командным тренером. — Это перцовая дымовая шашка.

Не зря Конохомару постоянно свой шарф носит, в таких случаях тот может «лёгким движением руки» превратиться в маску.

— Ну ясно тогда, — хмыкнул Шикамару. — Сайто, ты уже знаешь последнюю новость?

— Неужели тебе стало известно, что со мной всё-таки решили делать по результатам фестиваля? — предположил я.

Прошла уже неделя после того, как я попал на фестивале, который был в конце марта, в десятку лучших наравне с выпускниками Академии. И стоял вопрос, продолжать мне обучение в моём классе дальше, перевести меня в выпускной класс или же вообще выпустить и вручить хитай генина.

Это решали уже неделю, причём из-за моих новых «сокомандников» и связей с наследниками кланов — на самом высоком уровне.

За февраль-март благодаря нормальному управлению чакрой и постоянным тренировкам с Ино после занятий в Академии я досконально изучил базовые техники ниндзюцу: замену-каварими и перевоплощение-хенге. То есть не просто научился делать, а именно использовать. Самое сложное — совмещать и кастовать в бою, в движении, когда отсчёт идёт на доли секунды. Попробуй наложи на бревно, которым ты себя заменил, перевоплощение, да ещё изподвыподверта. Контроль, как оказалось, у меня изначально был хороший, и Ино объясняла это тем, что я начал обучение не стихийно, а по правилам. Спасибо Генне.

За эти месяцы я освоил «хождение» по вертикальным поверхностям, и оно неожиданно получилось достаточно просто, а может, это потому, что Ино объяснила лучше, чем это было в аниме, и мы не начинали с наскоков по деревьям, наоборот, всё было медленно и продуманно. Теперь я заглядывался на воду.

А ещё по совету Шикамару начал продумывать несколько стратегий отходов и драк, в том числе используя иллюзорных клонов, которые мне давались достаточно легко, может, это из-за принадлежности к клану Учиха. На поддержание этого довольно примитивного гендзюцу тратится не так много чакры, но благодаря «атаке иллюзорных клонов» можно измотать противника обманками или спрятаться в них самому, если твой противник не сенсор, потому что Генна на раз отгадывает.

— Годайме-сама приняла решение? — нетерпеливо спросила Ино.

— Сайто выпускают из Академии, — кивнул Шикамару. — Но для участия в экзаменах на чуунина у него должно быть выполнено хотя бы пять-шесть миссий С-ранга и одна-две В. Так что за следующие три месяца его будут отправлять на миссии с разными командами, чтобы он поднабрался боевого опыта. В нашу, кстати, тоже. Возможно, что со мной в качестве командира, — наигранно-тяжело выдохнул Шикамару. — Но Сайто ещё надо сдать выпускные экзамены в Академии, чтобы ему вручили протектор. Комиссию соберут из учителей на следующей неделе.

— Так это же здорово! — обрадовалась Ино. — Наверное, Асума-сенсей там тоже будет.

С дядей Конохомару и наставником команды «Ино-Шика-Чоу» я ещё не был знаком лично. В Академии пару раз в прошлом году он провёл пару уроков тактики, и всё. И то я что-то засомневался, что тот скучно бубнящий бородач был именно Асумой. Он не проявлял интереса ко мне, а основные тренировки у самих Ино, Чёджи и Шикамару были в их кланах: они обучались своим хидзюцу. Со мной вместе два-три раза в неделю отрабатывались всякие командные стратегии под руководством Шикамару. Может, их Асума и обучал вместе, а я просто его не видел, или он вообще был на какой-то миссии, кто знает.

— А что представляют из себя экзамены на генина? — поинтересовался я.

— Силовую ты, получается, сдал, — ответила Ино и пояснила: — Когда вошёл в десятку на фестивале. Тебе останется спарринг, метание в цель и демонстрация нескольких дзюцу вроде иллюзорного клона, замены и хенге.

— С метанием в цель у меня не то чтобы очень-то, по неподвижной мишени ещё попаду, а вот если движется — уже сложнее, — вздохнул я. — А с остальным вроде бы более-менее.

— Три месяца по различным миссиям — это неплохо, чтобы набраться побольше опыта, иногда это полезней, чем просиживать парту, хоть и лениво, — потёр шею Шикамару. — Но ты должен знать, что с момента выпуска прекращают платить пособие для учащихся в Академии. Вроде того, что генины зарабатывают сами.

— Ага, а ещё нужно самому покупать себе всё обмундирование, — кивнул я. О пособии я почти сразу подумал и уточнил у Генны, а затем в администрации.

— Если ты попадёшь на миссию с нами, мы можем отказаться от трофеев в твою пользу, — предложил Чёджи. — Иногда может перепасть оружие или броня… В крайнем случае можно продать или обменять на то, что тебе нужно.

— Ловлю вас на слове, — усмехнулся я. — Ладно, пойдёмте тренироваться. Я для начала должен сдать экзамен в Академии, чтобы всё получилось.

* * *

— Сайто-кун, — нерешительно замялась Ино. — Я хотела тебе кое-что предложить…

— Э, что именно, Ино-тян? — несколько напрягся я.

— Ты же знаешь, что мы с Сакурой учимся на ирьёнинов, да? — спросила она. — Я подумала… Я хотела тебе предложить кое-какие изменения тела. Ну… в качестве подопытного.

Наверное, я сильно поменялся в лице, потому что девушка зачастила:

— Ты не подумай, просто я хочу сдать на С-ранг, а надо вроде улучшения и преобразования тел делать. Укрепление костей, например, или чтобы больше розовых волокон в мышцах — для увеличения силы и выносливости. Мы под присмотром более опытных медиков вроде Шизуне-сан. И уже на животных и трупах пробовали… А Сакура вообще уже на В-ранг сдаёт. Мы с ней посоветовались. Если мы вдвоём тебя… э… укрепим?

— А вы сможете? — осторожно поинтересовался я. — И… что потребуется взамен?

— Ну… есть, конечно, риски, — повела плечом Ино, нахмурившись. — Поэтому это для тебя будет бесплатно. Ты наш товарищ. И нам надо учиться. В случае успеха ты получаешь улучшенное тело, но эти улучшения не передаются по наследству. А если у нас не очень выйдет, то как минимум тебя Шизуне-сан вернёт в прежнюю форму. Ты просто по возрасту подходишь, и… вообще.

— Побочные эффекты?

— Всё будет болеть какое-то время. Процедуры не очень-то приятные. И нужно провести около двадцати сеансов, — призналась Ино.

— Хорошо, — кивнул я устало. — Я согласен.

— Тогда завтра приходи в госпиталь, — улыбнулась она и, развернувшись, ушла.

Я смотрел ей вслед, и внутри разливалось странное чувство. Мир шиноби жесток. В нём куча ограничений и традиций. Почти ничего не делается просто так. Но всё же, если люди хотят как-то помочь, они находят способы…

Глава 2. Вспоминательная

— Ну что, Коновал, с днюхой тебя, родимый! — хриплый смех Димона пробивался сквозь адскую боль, которая звенела во всём теле так же, как бутылки вискаря друг об друга.

— О-о-о! — восхищённо протянула вся компашка, когда Лизка открыла коробку с тематическим тортом. Она работает в спецкондитерской, так что её подарок из года в год один и тот же, но не значит, что менее желанный: никто не против обалденно вкусных и свежих тортов, да ещё и таких эстетически-красивых. С тридцатитрёхлетия у меня хранились марципановые фигурки Саске, Сакуры и Наруто, которые я не разрешил никому съесть, а нынче… Вроде просто, но…

— Них… Какой он у тебя большой и красный, Лизк, — захохотал Димон. — А это что за чёрная штука нарисована сверху? Сюрикен, что ли?

— Это символ клана Учиха, шаринган, я бы даже сказала — Мангекё Шаринган, — пояснила ему девушка, которая пришла вместе… с кем-то из наших, кажется, с Михой. Жена или подруга… Из-за боли мысли путались, и я никак не мог вспомнить её лица, только волосы — длинные и с рыжим отливом, кажется, её звали Кира… да, точно — Кира.

— Наш человек! — усмехнулся я, и она в ответ засмеялась. Легко так, и в то же время от её смеха по затылку словно прошёлся электрический разряд… Или просто это я сейчас так всё помню и нервы шалят.

С нервами вообще всё плохо. Да и больно. Тупо больно, и мутит от вкуса лекарств. Стоило об этом подумать, как желудок сжало до размера напёрстка и… я блеванул в тазик возле кровати.

Отходняк после изуверств ирьёнинов был страшный, в два раза хуже бодуна после «ершей» и чистого абсента, но на десятый раз я почти привык, а после пятнадцатого было почти счастье, так как это было начало конца издевательствам надо мной.

Сегодня был последний — двадцатый сеанс, который, как мне казалось, проходил менее мучительно, чем первые пять, может, привык и знал, что и как будет, а может, тело уже начало обещанную перестройку.

Ритм сеансов был разный: первые пять проводили на каждый третий день, следующие пять — на каждый четвёртый, с десятого по пятнадцатый — каждые пять дней, я даже успевал с миссиями и между отходняками смог сходить на четыре миссии ранга «С».

Три «С» я отработал с командой патрульных, ничего особенного не произошло за трёхдневный обход границ кроме того, что меня, как новичка, немного «погоняли» и «проверили» старшие товарищи, но стреляного Конохомару воробья на мякине не проведёшь. Пару ловушек я легко обнаружил. А потом неплохо так влился в компанию дозорных, когда предложил покашеварить: навык, как оказалось, весьма полезный в походных условиях. Сразу стал своим. Ну и пару баек рассказал и сам послушал местные. Ещё одна «Цэшка» была сопровождением торговца до Химачи — столицы Страны Огня, и тоже без проблем, тем более по такому тракту. И вознаграждение порадовало, по крайней мере, я мог себе позволить нормально питаться, поглазеть на столицу и прикупить несколько сувениров для друзей.

Последние пять сеансов ирьёнинских издевательств над бедным Редиской Ино и Сакура проделывали через день, и я только успевал оклёмываться, чтобы снова идти в госпиталь. Боюсь, что Ино теперь у меня стойко будет ассоциироваться с дикой ломотой в костях и мышцах и рвотой, а она начала мне нравиться. Конечно, не особо было вариантов, чтобы она стала моей девушкой, но всё же. Теперь — точно нет. Только товарищ.

До экзаменов остаётся чуть больше, чем две недели, и за это время мне надо успешно завершить минимум две миссии: ранга «С» и ранга «В». Шикамару, который на днях приходил меня проведать, сказал, что на миссию «В» ранга мы вчетвером отправимся через два дня. А с последней «С» что-нибудь тоже решится.

Потянувшись за водой, обнаружил, что кувшин пуст. Пришлось вставать и тащиться на кухню. Самое хреновое, если обезвоживание. Я налил воды из-под крана — тут она очень вкусная — и бухнул соли, так и тошноты меньше. Состояние: серьёзно штормит и всё болит. По опыту, осталось перетерпеть около двух-трёх часов, чтобы стало «приемлемо». Освободил и помыл свой тазик, с которым после сеансов почти спал в обнимку. Чакру советовали не циркулировать, чтобы дать телу спокойно перестроиться, спать и пить воду, есть, если получится.

Думаю, что больше «полоскать» не будет, уже и нечем, и желудок вроде поутих и успокоился, но тазик забрал с собой в комнату и задвинул под кровать на всякий случай.

Знобило, так что вместе с тонким одеялом я закуклился в зелёное покрывало с рисунком в виде сюрикенов. Снова вспомнились мои сны-галлюцинации, вызванные изменением. Раньше я никак не мог вспомнить момент перехода сюда. Последний кадр прошлого — что был день моего рождения и вся компашка собралась, что в последнее время получалось нечасто. У многих уже дети, дела, всякие бизнесы, поездки за рубеж, кто-то свалил заколачивать деньгу из Челябинска в Екат и Москву, у кого-то постоянные командировки, вахты и прочее. А тут так совпало, что были все. Вообще все и эта… Кира, о которой я вспомнил только сегодня.

Потом уже очнулся там, в Стране Травы, как «Учиха Саске», который вовсе и не Учиха Саске, а Редиска неизвестная. Всё воспринимал так весело, что ли, думал в первое время, что сон снится. С учением Кастанеды шутки плохи. Потом думал, что то ли я умер, то ли так желание удачно загадал на днюхе.

Трёхлучевой сюрикен на покрывале напоминал о том торте, который мне Лизка подарила. Может, это какой-то намёк на гендзюцу? Подсознание со мной играет в какие-то игры?

— Значит, ты, Роман, любишь аниме или конкретно «Наруто»? — тихий смешок из темноты. Лица не видно, лишь свет из комнаты подсвечивает спину и длинные рыжие волосы.

От толпы было душно, часть народа уже разошлась, а та часть, которая была «подшофе», не заметила моего исчезновения. Я вышел подышать воздухом на балкон и обнаружил там ту «новенькую».

— «Наруто», — ответил я. — А ты что здесь? На вид любуешься?

— Что-то вроде, — неопределённо ответила она. — Миасс, ночь, мосты подсвечены… Красиво тут.

— Да, пришлось доплатить за вид, — пошутил я.

— За всё в жизни надо платить, — философски протянула она…

Я с трудом разлепил глаза и проморгался, понимая, что уснул. Почему именно сейчас я это вспоминаю? Я как-то не склонен к рефлексиям. Получилось и получилось оказаться здесь. Не так уж и важно, как именно. И почему сейчас у меня такое ощущение, что Миха всё же пришёл один? Б-р-р-р! И вроде не поджигал своё конопляное поле в мозгах. Впрочем, глаза немного щипало, словно от дыма. Зато организм чувствовался не в пример лучше, чем ранее.

Я поднялся, чувствуя дичайший голод. Хотелось мяса. Много мяса!

* * *

— Привет, Сайто, — помахала мне рукой Шикару. — Ты на миссию? Мне брат сказал, что вы сегодня выходите.

— Привет, — улыбнулся я. — Да, собираемся у ворот.

Шикару поравнялась со мной и пошла рядом.

— Держи, — протянула она мне небольшую коробочку.

— А это не сделает меня твоим парнем? — усмехнулся и прищурился я, подкалывая. Шикару смутилась.

— Нет, это просто аптечка. Я подписала лекарства. Там кроветворные пилюли, бинты, антисептик и ещё для восстановления чакры… Всё же у вас миссия ранга «В», это в том числе подразумевает столкновения с вражескими шиноби.

— Не волнуйся, — поблагодарил я, забирая ценную аптечку, которую я пока не мог себе позволить. — Командир группы — твой старший брат, а я верю в Шикамару. Он хороший чуунин.

— Рад слышать это, Сайто, — за спиной раздался хмык Шикамару. Увидев его, Шикару смутилась и, скомканно пожелав удачи мне и своему брату, попрощалась с нами.

— Н-да, — прокомментировал отступление сестры Нара. — Как ты себя чувствуешь? Готов к миссии?

— Вроде нормально, — пожал плечами я. — Шизуне-сан дала мне допуск.

Чего-то особенного я пока не чувствую, но уже то, что ничего не болит, просто отлично.

Мы дошли до ворот и дождались Ино и Чёджи.

— Наш заказчик ждёт нас в городе Моти. Выступаем, — скомандовал Шикамару. — Подробности миссии узнаем на месте.

* * *

— Сайто, скажешь мне, когда почувствуешь усталость, ладно? Я буду заодно делать замеры, — Ино достала из подсумка что-то вроде лабораторного журнала и на ходу делала записи. — Помнишь, сколько тебе мышечную активность намерили в госпитале, когда ты проходил обследование в первый раз?

— А разве этого нет в моей карте? — удивился я.

— Есть, конечно, — Ино позволила себе многозначительную улыбку. — Просто хотела знать, сравниваешь ли ты свои результаты.

— А, ну я как-то пропустил этот момент. Только знаю, на выпуске из Академии мне «рики» указали что-то около трёх единиц. Но я не знаю, до каких значений эта шкала и с чем её сравнивать.

— Три единицы — это уровень среднего генина А-ранга, — пояснил мне Шикамару. — А-ранг означает, что такой генин достаточно быстро прогрессирует и в течение двух лет сможет стать чуунином, по крайней мере, по своим характеристикам силы. У Асумы-сенсея, который является элитным дзёнином А-ранга, уровень силы «рики» достигает порядка десяти единиц. Кстати, у Чёджи, который является самым сильным из нас и который имеет хидзюцу своего клана, это значение равно примерно семи.

— Восьми уже, — поправил Чёджи.

— Ох, ничего себе! Но я так и думал, что у Чёджи высокая сила, его удар и эта техника «мясного танка»… — покивал я.

— Сайто вчера на проверке в госпитале показал пять, — победно сказала Ино. — И выносливость подросла. И резерв. К тому же в период адаптации эти показатели тоже должны увеличиться.

— Было бы неплохо, — улыбнулся я.

Вчерашние тесты показали, что мой резерв «скакнул» за прошедших два с половиной месяца на шесть пунктов и составляет уже полтора чуу. Шизуне-сан, в которой я бы ни за что не признал на улице «ту самую помощницу Цунаде», сказала, что мне надо много тренироваться, чтобы успеть до восемнадцати лет нагнать по резерву своих одногодок, которые тренировались с детства. И что улучшенная выносливость тела поможет мне в этом.

На Академических экзаменах у меня, в принципе, всё получилось, и диаграмма способностей вышла неплохой, можно сказать, сбалансированной по всем восьми показателям. Быть «крепким середнячком» хорошо: можно развиваться в любом направлении.

* * *

До Моти мы добрались по довольно широкой тропе-дороге. Заночевали в пещере, встали на восходе солнца и часов в десять следующего дня вошли в небольшой городок, окружённый высокой каменной стеной.

Как только мы пересекли городскую черту — первые «выселки» и подворья, находящиеся ещё за стеной, — ребята посерьёзнели и превратились в неприступных и суровых шиноби. Я даже на секунду растерялся, а затем собрался и тоже сделал рожу кирпичом «аля Учиха». Что ж… миссия ранга «В» ждёт суровых челяб… коноховских парней и девчонку.

Глава 3. Воттаквстречательная

Невероятно тупо погибнуть на миссии ранга С по сбору лекарственных трав для ирьёнинского корпуса. Конечно, два дня назад я даже понятия не имел, что всё может закончиться вот так… бесславно.

И вообще, после удачной миссии в Моти, где мы вчетвером с «Ино-Шика-Чоу» практически раскрыли деятельность целой банды из восемнадцати криминальных элементов, голова немного кружилась от собственного величия, хитрости и продуманности. Бывает. «Звёздная болезнь попаданцев» называется…

* * *

Моти располагался почти на середине пути от Химачи до Сэна и был «отдыхательным» городком: с банями, прачечными, гостиницами, кафешками, борделями и прочей инфраструктурой, так необходимой в путешествиях по стратегической караванной дороге, проходящей через всю Хи-но-куни и ведущей к единственному в стране порту — Минамото.

Как пояснил нам заказчик, в речной долине между тремя городами: Моти, Руоши и Утанте — вдобавок к гостиничному бизнесу выращивают особый сорт риса — «мотигомэ», который используется для приготовления большей части местных сладостей. Ценная и капризная культура, но именно их сорт мотигомэ считается лучшим в мире. Поэтому в пору сбора урожая во всех трёх городах собираются толпы закупщиков. Сбор урожая здесь приходится примерно на конец июля — начало августа, я как раз в прошлом году после уборки из деревни своей слинял. И вот одна хитрожопая банда, несмотря на достаточную близость к столице и Конохе, решила сорвать куш. Вообще, когда мы с Шикамару распутали всю цепочку, то она была довольно впечатляющей. Всякие подставы, угрозы, подкупы чиновников. Хвала ниндзюцу, всяческим хенге и способностям Ино — мы выяснили эту подноготную всего за неделю! А, ну и, как оказалось, моя смазливая внешность тоже неплохо развязывает языки у различных девчонок-служанок, которые много чего слышат в гостиницах и заведениях общепита.

Шикамару дьявольски улыбался, когда отправлял меня в «рейд соблазнения», мне казалось, что он именно поэтому взял меня или даже, чем чёрт не шутит, как-то хитро таким образом мстит тому самому Учиха, с которым мы на одно лицо почти. Было интересно, но «прикрытие» иногда выматывало похуже тренировок у Аобы-сана. Всё надо было анализировать, до всего докапываться. Не понимаю, как полицейские могут годами работать под прикрытием, это же офигенно сложно! При том, что я вроде не совсем дилетант, школа ниндзя, неплохие актёрские способности, да и притворялся я перед несколькими простыми девчонками, но… было сложно. Впрочем, именно я раскрутил Момо-чан на имя главаря этой шайки-лейки, гордился собой, хотя и было стыдно из-за того, что как бы кинул девчонку, развесившую уши. Типа «поматросил и бросил», хотя до секса у нас и не дошло.

Получилось так, что главным закупщиком ещё до сбора урожая стала банда некого Габуми. Исключение они сделали разве что для договора с поставкой во дворец Даймё: всё же не дураки, чтобы привлекать к себе такое внимание. Банда будущих монополистов мотигомэ хотела завысить продажные цены, а крестьян заставить отдать свой рис за сущие гроши.

В общем, по самым скромным подсчётам, чистый навар с такого «предприятия» выходил далеко за пределы десятка миллионов рьё. А кажется, вроде просто рис… К тому же меня не оставляло ощущение, что столь наглых вымогателей-дельцов нехило так «крышевали». Иначе как можно объяснить нечто подобное, происходящее под самым носом у Конохи, до которой идти-то было всего сутки? Впрочем, насколько мы выяснили, все письма и курьеров из Моти перехватывали. И такая «близость» к столице сыграла злую шутку. Казалось бы, практически в саду Даймё, а вот вступила в силу поговорка про «не замечать бревно в глазу». Но проворачивала банда все дела на удивление быстро и оперативно, словно кто-то давно собирал информацию и занимался подкупами, а бандитам оставалось только за два месяца до сбора урожая завершить финальный штрих.

Нашей задачей стало именно распутывание всего этого и шпионско-подпольная деятельность, а потом к нам прибыл Сарутоби Асума, наставник Ино и Ко, чтобы сообщить, что дальнейшей зачисткой и разборками займётся АНБУ. Для продолжения этой миссии мы были ещё не в том ранге. Тем более, что впереди ещё экзамен в Суне, а наблюдение за бандой и её ликвидация должны занять ещё немало времени. Так что с задания сняли, впрочем, миссию В-ранга засчитали и оплатили. За вычетом налогов и всех прочих отчислений даже с минимальным генинским коэффициентом мне выдали целых двенадцать тысяч рьё. Для сравнения: за предыдущие миссии по патрулированию выплатили по две с половиной тысячи. Я, правда, потратился на еду и лекарства, но от тех «Цэшек» осталось три пятых гонорара. Так что к экзамену на чуунина я имел сбережения в размере шестнадцати тысяч рьё — практически полуторогодовой запас «стипендии», на который я запланировал купить оружие, лекарства и броню. Да и хотя бы парочку свитков для запечатывания — очень классная вещь, я у ребят заценил. Цены за такие свитки кусаются: средний «стандартный» стоит во всю мою «стипендию» — восемьсот рьё. Малый — пятьсот. А примерно такие, как у Тентен, которые называют «оружейными» — с выскакиванием запечатанного предмета и укреплённые для боёв, — от четырёх тысяч рьё, не считая «начинки». К сожалению, самому осваивать фуиндзюцу не представлялось возможным. Это надо в спецподразделение попасть в интендантскую службу Конохи, где такому научить могут. Или, в теории, — увидеть, как это делается, шаринганом, которого, во-первых, у меня пока нет, и неизвестно, будет ли он вообще, а во-вторых, надо, чтобы кто-то показал это самое фуиндзюцу, а это вообще мало кто умеет.

Я, по правде, несколько напрягался насчёт «зачистки», потому что к этому всё шло. Конечно, можно ранить противников, не задевая жизненно важные органы, а потом повязать, чтобы сдать правоохранительным органам. Но фишка в том, что «правоохранительными органами» были здесь шиноби. Но именно убийц готовили отдельно. АНБУ даже в сокращении получается «тёмная сторона»[9]. Впрочем, в принципе, каждый шиноби в итоге всё равно мог убить. Иногда тренированное тело действует само, а инстинкты выживания преобладают. Тут не курорт… Главное — быть морально готовым. Но я пока этой моральной готовности не ощущал. До недавнего времени.

* * *

Вообще я думал, что миссия ранга В априори будет круче, чем последняя миссия ранга С, на которой меня сделали командиром, поручив тройку молодых двенадцатилетних генинов из последнего апрельского выпуска. Кажется, я видел их на фестивале и раньше в Академии, но все трое были не особо заметными, что ли. Сероглазая девочка с мышиным хвостиком русых волос, её имя было столь сложное и длинное, что я не запомнил и предпочёл называть её, как и её товарищи: Моо-тян. И два блёкло-рыжих парня-близнеца, которых я не мог отличить и которых звали совершенно по-идиотски: Дзюто и Дзёто. Удивительно было встретить близнецов, так как я помнил по прошлой жизни, что в Японии рождение близнецов считали очень плохим знаком. Типа один из них — настоящий человек, а второй — демон, и отличить их невозможно, пока они не достигнут совершеннолетия. Разговор об этом зашёл с одним японцем, которому я показал фотку своих двоюродных племянников-близнецов. Он сказал мне, что в Японии, чтобы не ошибиться, убивали обоих близнецов и породившую их мать. Впрочем, возможно, что у Кишимото не было таких предрассудков… Ах да, я же как-то читал его биографию, вроде бы он сам из таких и у него есть брат-близнец, кажется, даже тоже мангака.

Мысли совершенно не о том.

Но я готов думать о чём угодно, только не о серых остекленевших глазах, глядящих в небо. Не о взлохмаченных рыжих волосах, в которых запуталась трава, которую мы здесь собирали. Дети были ещё живы. С натянутым «кажется» и большим знаком вопроса в конце. Я отошёл на минуту в кустики. Миссия не боевая — знай, собирай траву и складывай в корзины, мы выбрались на альпийский луг в горах близ деревни. И вот — нападение. На секунду пришла отчаянная мысль, что это что-то вроде проверки, как было у Наруто, Сакуры и Саске перед их экзаменами на чуунина. Но что мне делать? Особенно когда накрывают ощущения, что смерть уже стоит за плечами и я следующий.

— Дайкон Сайто, — в рефрен мыслям утвердительно сказал мужской голос за моей спиной. Строгий и какой-то безразличный. От которого пришла ещё одна чёткая мысль: мне конец.

Я сконцентрировал чакру и прыгнул вверх, одновременно оборачиваясь и бросая кунай. Смазанная тень пробежала по земле и, естественно, увернулась. Вдобавок мои глаза обожгло, словно в лицо плеснули кипятка.

«Кра!» — над ухом каркнула непонятно откуда взявшаяся ворона, в которую я с перепугу кинул сюрикен. Как это ни странно, но ворона не упала дохлой тушкой на землю, а развеялась, словно клон.

Время будто замедлилось, или земное притяжение стало значительно меньше, но я успел заметить прыгнувшую ко мне тень и поставить блок от удара ногой. А ещё… я разглядел нападавшего: хитай с перечёркнутым знаком Листа, длинные тёмно-серые волосы, перехваченные в хвост, красные глаза и особенные складочки или морщинки от внутренней стороны глаза вниз — к щекам.

На меня что, напал Учиха Итачи?!

Серьёзно?

Я что, уже в чьей-то иллюзии? Или, может, мелкие на самом деле подожгли траву, которую мы тут собирали? Что за нафиг?

Небо внезапно приобрело красный цвет. Вот и посмотрел в шаринганы Учиха Итачи. Как в воду глядел, когда думал, что будет примерно так: «Ой, вы мне так нра…»

Глава 4. Допросная

Всё в иллюзии было настолько реально, что совершенно не спасало понимание, что я внутри техники. На мой взгляд, окружающая «действительность» выглядела чем-то средним между пейзажами Марса и Землёй после Судного Дня: красное небо с размытыми пурпурными облаками, пустынная оранжево-багряная равнина с глубокими чёрными тенями, вдали были видны какие-то руины. Сухой колючий ветер доносил запах гари и поднимал мелкий песок с растрескавшейся земли, который неприятно забивался между пальцев ног. Во рту тут же пересохло, словно я не пил несколько дней или, наоборот, пил. На запястьях, которые у меня были связаны за спиной, ощущались спиралевидный рисунок и жёсткие ворсинки, и я мог поклясться, что меня связали пеньковой верёвкой из нашей «конопли» — в Стране Травы такие делают. Никакой абстракции — сплошная конкретика.

Ноги связаны не были, впрочем, далеко ли уйдёшь? И, как мне кажется, если я попытаюсь рыпнуться, то откуда-нибудь из земли тоже появятся верёвки и меня остановят. Или, например, железные штыри пронзят своды стоп, чтобы меня зафиксировать. Вариантов масса. А какой бы фантомной ни была боль, благодаря нервной системе и воздействию чакры на рецепторы для меня она будет очень даже реальна, пусть и без проколов кожи. Помнится, Какаши после минутки в «Цукиёми» отходил месяц, валяясь в больничке. За эту минутку Итачи дофигища раз проткнул его катаной во все органы и части тела. Впрочем, сомневаюсь, что на меня стали тратить чакру и подвергать «Цукиёми». Скорее, это просто качественная иллюзия. Тем более я не видел у него в глазах знаменитого Мангекё.

Тишина за спиной взорвалась карканьем ворон, захлопали крылья. Я решил не оборачиваться на звуки во избежание травм. Если меня поместили в гендзюцу, значит, ещё остаётся надежда, что я выживу и что мои подопечные детишки тоже живы. Можно попробовать остановить ток чакры и снова его запустить, как советовал в аниме Наруто Джирайя, но я не очень уверен, что у меня получится. Ещё я почувствовал, что с моими глазами что-то случилось. Можно было с пятьюдесятьюпроцентной вероятностью считать, что это так вовремя пробудился шаринган. Теоретически с его помощью можно пробиться сквозь иллюзию. Вот только я не знаю как. Сплошной затык.

Тем временем, пока я лихорадочно размышлял, крики птиц смолкли, и я чётко ощутил, что за спиной кто-то стоит. Наверное, это такая схема, чтобы сбить с толку: очутился непонятно где, происходит непонятно что, а потом к тебе кто-то непонятный подходит из темноты. Антураж, чтобы довести клиента до кондиции. Ну, я так надеюсь.

В голову лезла всякая хрень из компьютерных игр, снов и ужастиков. Но вот почему-то страха практически не было — разве что лёгкая досада, что ещё не всё тут посмотрел и Наруто так и не увидел.

Наруто как Париж. Можно увидеть и умереть.

Единственное: было немного не по себе от того, что мои временные подопечные, совсем ещё сопливые дети, так глупо могут погибнуть, почти ничего в жизни и не испытав. Своей смерти я не боялся. Как бы не такой я крутой юнит, чтобы от моей жизни и смерти в этом мире что-то сильно изменилось. А «там» я, похоже, всё равно умер, раз очутился здесь. Так что почти целый год интересной жизни после смерти, то, о чём я мечтал, — это круто.

Не оставляла надежда, что Итачи вроде тоже из Конохи и он просто так народ не режет, типа добрый, может быть, хотя бы детей отпустит. Впрочем, «доброта» в мире шиноби — очень специфическая штука. И часто на руках «самых добрых» было больше всего крови. Вон взять «добряшку-милашку» Четвёртого Хокаге, отца Нарутовского, сколько народу в войне с помощью своей техники «бога грома» положил, даже подсчитать страшно, выкашивал дивизиями, но добряк человек. Ага.

— Кто ты? — раздался спокойный голос за спиной. — Повернись.

Я послушно развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на парня передо мной. Всё-таки не обознался, точно Итачи: лицо очень похоже на рисованного персонажа, да и шаринган опять же. Он точно не старше Генны. А ещё ожидаемого мной чёрного плаща в красных облаках не было. Он был одет во всё тёмно-серо-синее: на лбу — хитай с перечёркнутым знаком Листа, футболка с широким воротом и рукавом до середины плеча, поверх неё — жилет на лямках. На предплечьях — щитки. На ногах — шароваристые штаны до середины икры, под них было надето что-то вроде компрессионных гетр, которые закрывали чёрные ниндзя-ботинки с открытыми носами, а ногти на пальцах ног были покрашены чёрным лаком.

Я как эти пальцы увидел, сразу Жанну вспомнил, она тоже педикюр чёрный делала, только у моей бывшей подружки нога была крупнее и не получались такие ровненькие и аккуратные квадратики. Интересно, это часть иллюзии или он реально в какой-то салон ходит и ему там лаком пальцы красят? Или они друг другу с напарниками? Это как-то… Руки тоже оказались с чёрным маникюром. А я почему-то думал, что быть не может и что просто так «злодеев» в мультике обозначают. У японцев же есть всякие Кабуки и Но с конкретными масками — злодей, любовник, колдун, самурай…

— Я жду ответ, — отвлёк меня от втыкания на ногти Итачи.

— Дайкон Сайто, генин Конохи, бывший соискатель из Страны Травы, сегодня исполняется шестнадцать лет, — выдал исчерпывающую информацию я.

Про день рождения вспомнил вообще только что, но в моей метрике двадцать шестой день шестого месяца днём рождения записан, а это как раз сегодня. Забавно, моя двоюродная сестра как-то говорила, что очень часто люди умирают довольно близко к дате своего рождения либо к половинчатой дате, потому что высшие силы отмеряют определённое число лет, ну или «сколько-то лет с половиной». Мы тогда с ней были на похоронах общего деда, который умер на следующий день после своего семидесятилетия, бродили по кладбищу и смотрели на даты жизни, пытаясь определить, правда это или нет. Впрочем, лично у меня уже был опыт смерти в день рождения.

— Хм. Значит, Дайкон Сайто, — он потыкал пальцем в мою редисочную нашивку на одежде.

— Но вы же сами назвали моё имя, — в свою очередь попытался вытянуть информацию я. Всё-таки чертовски странно, что мной, официально бесклановым генином из местного «Мухосранска», вдруг заинтересовался такой шиноби, как Учиха Итачи.

— Откуда ты меня знаешь? — не поддался на провокацию Итачи, задавая следующий вопрос.

— Знаю вас? — вытаращил я честные глаза. — Я впервые вас вижу!

— Ты точно меня узнал, моё додзюцу читает любые даже самые мелкие движения мышц. К тому же… — он выразительно посмотрел мне в глаза.

— Что?

— У тебя шаринган.

— Где? — изобразил работу мысли я, стараясь одновременно не воскликнуть: «О, да, детка! Шаринган со мной!».

— Не притворяйся, — хмыкнул он так, что у меня по позвоночнику пробежали ледяные мурашки. — Повторяю. Я вижу, когда ты лжёшь или пытаешься меня обмануть. Отвечай. Кто ты? Откуда у тебя шаринган и откуда ты знаешь меня?

— Вы же… Учиха Итачи, верно? — вздохнул я. — Я по красным глазам узнал и по возрасту. Мне сказали, что Учиха осталось всего двое: Учиха Итачи и Учиха Саске. И я… больше похож на младшего брата — Саске по возрасту и внешнему виду.

— Хм. Действительно. Ты похож на Саске, — склонил голову Итачи, внимательно меня оглядывая, и я вспомнил, что его обычное зрение из-за Мангекё Шарингана ухудшается и какое-то совсем плохое.

Если подумать, то его красные глаза я увидел уже после того, как мой шаринган активировался. До этого вполне вероятно, что он напал так — не используя додзюцу для какого-то там генина. А значит, он не знал о нашем родстве и кому-то понадобилось натравить Итачи именно на Дайкон Сайто. Странно это.

— Я попал в Коноху из небольшой деревушки в Стране Травы, она располагается недалеко от моста Каннаби. Когда проходил медицинское освидетельствование, то привлёк внимание одной девушки-ирьёнина. Её зовут Харуно Сакура. Ей показалась странной моя схожесть с Учиха Саске, который, как я понял, был когда-то её напарником. А сейчас ушёл из деревни, — продолжил я. — Сакура взяла мою кровь и провела какой-то генетический анализ, я не очень во всём этом разбираюсь. Она сказала, что по крови я Учиха. И даже нашла моего отца в базе, но только он погиб в тот год, когда я родился. Сакура сказала, что быть Учиха очень опасно. А ещё что у вас, то есть у Учиха, есть особенность — красные глаза, шаринган. Которые могут всякое. Но у меня никаких глаз не было до сегодняшнего дня…

— Ты пробудил шаринган только в шестнадцать? — недоверчиво прищурился Итачи. — Но у тебя два томоэ.

— Вообще-то, ещё год назад я не знал, что могу стать шиноби, — скромно заметил я. — Я хотел просто посмотреть мир, а на мосту Каннаби меня остановили шиноби Конохи и сказали, что у меня есть кейракукей, и предложили стать соискателем.

— Под твоим командованием были генины.

— Э… да. Мне элитная команда предложила заменить в тройке их товарища, который уже стал чуунином на прошлых экзаменах. Экзамены в Суне через пять дней, и мне надо было для допуска к ним набрать определённое число миссий. Эта последняя из необходимых. Ранг С — сбор лекарственных трав. Меня просто назначили старшим в группе, потому что я самый старший по возрасту, а миссия пустяковая.

— Ясно, — Итачи глубоко задумался.

— Эм… Итачи-сан, — подал голос я, — а те ребята-генины живы?

— Я просто их вырубил, — пробормотал он, и я с облегчением выдохнул. По крайней мере, на моей совести не будет смерти троих детей.

— Не интересуешься, что будет с тобой, Сайто? — снова склонил голову Итачи, у меня в голове добавив «глупый младший брат».

Я, слегка бравируя, улыбнулся.

— В нашей ситуации вижу несколько вариантов развития событий: летальный, маловероятный и исключительный.

— Хотелось бы послушать. Время ещё есть, — с серьёзной миной кивнул мне Итачи. — Излагай.

Ну что, Редиска, похоже, следует раскурить самую страшную траву в своей голове и чем-нибудь поразить Учиха Итачи, или будет тебе конкретный кирдык.

Думай, башка, а то хитай не понадобится!

Глава 5. Импровизированная[10]

Эх, где же вы, мои попаданческие заготовки на все случаи жизни?! Выученные монологи «мозговыносов», от которых злодеи плачут крокодильими слезами и встают на путь исправления? Жаркие вдохновенные речи для целой орды воинства, способные направить людей грудью на амбразуры? Эх, Сайто, Редиска ты этакая, минус тебе, минус: не предусмотрел, домашнее задание не выучил. Импровизируй теперь, раз не был готов к появлению в твоей жизни Итачи от слова «совсем».

— Мне сказали, что вы убили весь клан Учиха, поэтому можете убить и меня до кучи, вот и «летальный» исход, — высказал соображения я. — Впрочем, думаю, что мне повезло, что в данный момент клана Учиха в Конохе нет, какой бы причиной уничтожения вы ни руководствовались.

— Почему это? — помолчав, спросил Итачи.

— Потому что Дайкон Сайто — явный бастард, — пояснил я. — Вряд ли бы клану самых крутых шиноби понравилось, что их секретное дзюцу оказалось вне клана. Поэтому меня всё равно бы ждал летальный исход. Да и пользоваться я им не умею, научить меня некому, а такое дзюцу отобрать — раз плюнуть сильному шиноби.

— С этим не так просто, — хмыкнул Итачи. — Шаринган полноценно подчиняется только настоящим Учиха.

— Ну… наверное, это тоже информация не для широкого пользования, — изобразил пожатие плечами я, насколько это было возможно со связанными за спиной руками. — И кто-то криво-косо, но всяко пользуется.

— Хн, — глубокомысленно изрёк Итачи. — Допустим. Что насчёт маловероятного развития событий?

— Э… Ну, вы меня отпускаете вместе с моими подопечными, даёте какой-нибудь свиток знаний, чтобы я мог тренироваться с шаринганом и не посрамить честь клана… Возможно, даже делитесь информацией, что за нелёгкая привлекала вас к моей скромной генинской персоне. А то всё равно летальный исход получится.

— Почему это? — чуть приподняв бровь, повторился Итачи.

— Ну, вдруг я умру от любопытства? — криво улыбнулся я. — Да и если, скажем, вас кто-то нанял, но в силу внезапно воспылавших ко мне родственных чувств вы решили не выполнять миссию, то могут нанять кого-то другого.

— В этом есть логика, — снова хмыкнул Итачи. — Продолжай.

— Ну и исключительным было бы, наверное, если бы вы разрешили называть себя «онии-сан», на правах главы клана приняли в почётные Учиха. Но тут тоже всё может быть не так радужно, как кажется. Харуно Сакура мне намекнула, что мной могут заинтересоваться АНБУ, шаринган на дороге опять-таки не валяется, а могущественных родственников у меня нет. В деревне, конечно же, вы не в счёт, — я выразительно посмотрел на хитай Итачи с перечёркнутым символом Листа.

— Ты довольно пессимистично настроен, — заметил он.

— Не я такой, жизнь такая, — я снова пожал плечами, которые начали затекать.

В любом случае решение останется за Учиха, а я не собирался распинаться про другие миры и свою попаданческую судьбинушку. Смысла в этом не было ни на грош. Каких-то конкретных дат я не знал, что сразу снижало ценность моей и так не слишком достоверной информации, почерпнутой из аниме, до минусовой отметки. Супер-знания, которыми я мог поделиться? Чертежей атомной бомбы в голове не держу, состав пороха знаю лишь примерно. А если вспомнить про стоимость элементарнейшего активированного угля и какие взрывные печати тут делают из бумаги и чернил, то и в порохе нет никакого смысла.

Тут другой мир, вполне могут быть и другие физические законы, они в каких-то отраслях намного обогнали науку и технику нашего мира. Поэтому даже то, что я знаю, а знания эти довольно общие и разрозненные, с бухты-барахты не поможет. Отчего-то вспомнился один фанфик, в котором попаданец всех борщом кормит, молодец такой. Так вот — хрен.

Могу авторитетно заявить, что свёкла здесь не растёт. Картошка есть — смешная только на вид — продолговатая, а на вкус — сладковатая, и не пожаришь её нормально: в кашу разваливается, а свёклы нет. И капусты нет, только мясистый листовой салат, отдалённо её напоминающий, или цветная. Большая часть трав, ягод, грибов, деревьев вообще незнакомая. Ни тебе клюквы, ни черники, ни смородины, ни малины, не говоря уже о морошке. Тут даже крапивы нет, потому что я хотел весной крапивник себе сварить, молодость вспомнить — хрен! Хрена тоже нет, как и ржаного хлеба, и редьки настоящей нет горькой, поэтому с окрошкой тоже мимо.

Зато тут росли огурцы, и я поднаторел их делать малосольными. А ещё помидоры — их я всегда любил. В итоге я мог приготовить из привычных мне блюд: плов со свининой вместо баранины, пюре на воде, так как молоко тут редкость, в основном соевое продают, а про сметану вообще не слышали, жаркое с картошкой, всякие поджарки, куриный суп с лапшой, салат с помидорами и огурцами с маслом. Один раз жарил блины на рисовой муке — ничего так получились. Хотел перед экзаменами на чуунина попробовать сделать пельмени и позвать Шина и Сая на посиделки, так как купил себе позавчера местную мясорубку, на которую давно засматривался. Вот это было немного обидно, потому что я через Теучи-сана приобрёл мешочек пшеничной муки, из которой здесь делают лапшу и вермишель для заваривания. Как рассказал Теучи-сан, из такой муки тут готовят ещё и «гёза» — типа маленькие пирожки с начинкой из рыбы, креветок или фарша из свинины и имбиря. Их жарят, как посикунчики, реже — варят в супе.

Мысли плавно свернули на еду и то, что уже время обеда. Вот же человек тварь какая: его, может, убивать сейчас будут, а он о рисовых колобках с мясной начинкой в листья бамбука завёрнутых думает, которые в сумке лежат, и о несъеденных пельменях сожалеет.

— Четыре дня назад твоя команда закончила миссию в Моти, — прервал молчание Итачи.

Он сложил пальцы в знак концентрации. Я тут же почувствовал, что верёвок больше нет, и кивнул, показывая, что внимательно слушаю.

— У меня были некоторые… договорённости с главой одного клана Конохи. Но тот не так давно был убит. И его сын решил, что может воспользоваться связями своего отца. Он имеет свой интерес к тому, что происходит в Моти. В обмен на некоторую необходимую мне информацию я решил оказать ответную услугу. Тебя не просили устранить. Лишь заблокировать воспоминания, касающиеся той миссии. Это доступно при помощи техник шарингана.

— Ничего себе, никогда бы на Асуму-сана не подумал, — протянул я, вспоминая детали миссии. — Он кажется таким… простоватым.

— Как ты догадался? — удовлетворённо хмыкнул Итачи. Кажется, я прошёл ещё одну проверку.

— Любой другой попросил бы моей ликвидации, а тут такие сложные телодвижения и пляски с шаринганами… Повезло, что его команде я позарез нужен и меня уже не заменить. К тому же последним главой клана, которого убили в Конохе, был Третий Хокаге — Сарутоби Хирузен, я слышал об этом. Да и Асума был в Моти, а клан Сарутоби больше занимается торговлей, чем военным делом… Деньги там крутились большие, но мне, в общем-то, плевать. А что насчёт Ино, Шикамару и Чёджи?

— С ними я уже поработал, — безразлично ответил Итачи. — В твоих интересах никогда не поднимать тему о миссии в Моти, Сайто-кун.

— Понял, — кивнул я, осторожно разминая затёкшие руки.

Ладонь с чёрным маникюром внезапно резко выстрелила мне в лоб, и я не успел увернуться, так что получил крепкий тычок, а когда открыл глаза, то чуть не ослеп от яркого солнца и зелени.

Моя расслабленная тушка лежала на боку на траве, на щеке было мокро: пребывая на «Марсе», я напускал слюней. С момента атаки прошло от силы минут пять, а субъективно в гендзюцу мы разговаривали около часа. Я поднялся, подобрал своё разбросанное оружие, снял хитай и заглянул в блестящую поверхность. Радужка была обычной — тёмной. Убедившись, что не запалюсь с шаринганами, оживил своих деток, попросту вливая в каждого немного своей чакры.

— Решили покемарить, пока я в кусты хожу? — строго спросил я у лупающей глазами ребятни.

— И-извините, Сайто-сенпай, — протянула Моо-тян. — Наверное, сморило. Жарко…

— Трава сама себя не соберёт. За работу, — ответил ей я, срывая очередной букет стебельков. Мелкие последовали моему примеру.

* * *

В Коноху мы возвращались, как мулы после сенокоса, полностью нагруженными. Я научил мелкотню пользоваться шестом бо по назначению, то есть как коромыслом, чтобы облегчить транспортировку тяжестей в труднопроходимых горных местах. Шесты мы срезали из стеблей бамбука, который нашли чуть ниже альпийского луга. Из головы, конечно же, никак не выходила ситуация с Учиха. К тому же такой отходняк после выброса адреналина из-за встречи с ним пошёл, что траву собирал на карачках и ещё минут тридцать руки дрожали.

Вряд ли я вызвал у Итачи какие-то родственные чувства, всё же у этого парня в голове только долг перед Конохой, своя Цель, ну и Саске. Где там между всем этим мне влезть со своим новоиспечённым шаринганом? Сам как-нибудь попробую разобраться, надеюсь, справлюсь. Спасибо уже за то, что не проехал по мозгам секретной техникой «давай забудем это».

Итачи уже на том пути, который вряд ли мне или кому-то ещё удастся изменить. Он ещё на момент ликвидации Учиха выбрал свою дорогу и решил стать жертвой брата. То есть если мы с ним ещё раз встретимся, то бесполезно его отговаривать и «лечить», что он не прав. Схлопочешь только кунай между ушей.

Если что-то и можно сделать в ситуации «Учиха VS Учиха», то точно не со стороны Итачи. Хех. Теоретически я должен раскачаться за следующий год до уровня Саске, найти его в убежище Орочимару, которое даже крутые АНБУ-шники найти не могут и всякие Наруты с Джирайями. Затем мочкануть Орочимару, навалять Саске, чтобы он выслушал мои попытки объяснить ему ситуацию с Итачи. Снова навалять Саске, когда он не поверит и сбежит… Н-да… Я даже представить эту ситуацию теоретически не могу. Да и какие у меня доказательства? Перед мочиловом Орочимару грабануть секретный архив Корня АНБУ, в котором обязательно должен быть файл, где чёрным по белому написано, что Итачи получил приказ? Угу. Такие бумажки обычно с грифом «перед прочтением сжечь».

Траву мы сдали, потом я, как ответственное лицо, несколько часов ждал, пока всё проверят, подсчитают и подпишут бумаги. Миссия была бюджетная, то есть ранг-то С, а оплата со снижающим коэффициентом за вычетом близкой местности, краткости нашего похода, званий и так далее. В общем, на четверых выдали всего восемь с половиной тысяч, но мне досталось две с половиной — пятьсот рьё в качестве командирской надбавки. Неплохо, если учесть, что столько же получалось при нескольких днях в условно боевом патрулировании границ. Я заскочил в парк, в котором мы договорились встретиться с Моо, Дзютой и Дзётой, выдал генинам деньги за миссию и наконец отправился домой.

Ночью приснились вороны, которые каркали и собирались в Учиха Итачи, только не настоящего, а из аниме. Летом в Конохе довольно знойно и душно, потеешь и мечешься, как в бреду. Не представляю, как мы будем жить в Суне: там же пустыня вообще. Хотя вроде ночью в пустыне очень холодно. Я сходил на кухню, чтобы выпить воды, и, возвращаясь, заметил на подоконнике какое-то шевеление. Одну ставню с окна я снял. Комаров тут не было. А свежий воздух в такую жару необходим.

На комоде лежал мой подсумок, так что я вытащил кунай и, перехватив его поудобней, хотел метнуть в непонятную тень, но вспомнил про запрет коменданта. Может, это Сай развлекается и какого-то чернильного зверя ко мне заслал? Тогда лучше на всякий случай не пытаться активировать шаринган.

Тень шевельнулась, выпрыгнула в окно, взмахнув крыльями, и словно растворилась в чёрной мгле: под конец месяца луна стала совсем тоненькой.

Я выдохнул, положил кунай под подушку, лёг в постель и подскочил как ужаленный: в кровати было что-то небольшое, но твёрдое.

Испугавшим меня предметом оказался свиток. Я включил свет и остаток ночи с тупейшей улыбкой разбирал незнакомый почерк и разглядывал картинки, в которых было пояснено, как развивать и тренировать шаринган в начальной стадии.

Глава 6. Экзаменационная

«Экзамены в Суне», как оказалось, начались в Конохе. Сначала планировались полноценные и относительно «обычные» экзамены, но буквально после той нашей встречи с тройкой из Песка Гаару повысили до Кадзекаге. И он, как я понял со слов Ино, решил сыграть на объединении и союзе с Листом. Так что экзамены решили проводить в два этапа и в двух селениях сразу: сначала в Конохе, потом в Суне. Кстати, Шикамару Нара был назначен проктором первого этапа, то есть вместо брутального Морино Ибики, который проводил «подготовительный отсев», будет пацан на год меня младше.

Та последняя моя днюха «там» была двенадцатого января две тысячи пятнадцатого года, как раз перед этим начался новый сезон аниме «Ураганных Хроник» и была серия про эти экзамены, которую я просмотрел мельком, решив, что филлеры гляну, когда арка закончится. Впрочем, хитровыверченную логику шиноби я уже просёк и надеюсь не облажаться.

После нашей эпичной встречи с Итачи в течение следующих двух дней Коноху просто наводнили чужестранцы, которые прибыли на этап экзамена. Мне даже показалось, что я видел девчонку джинчуурики семихвостого, имя которой совершенно не отложилось в памяти, но характерная короткая стрижка сине-салатового оттенка выделяла её среди соискателей.

Из знакомых по аниме мельком видел команды Неджи-Тентен-Ли и Киба-Хината-Шино.

Кстати, Шин и Сай, с которыми мы таки поели пельменей, выдали мне почти военную тайну. Оказалось, что участие в экзаменах платное и за каждого генина его деревней выплачивался залог. И в бюджет в данном случае Конохи и Суны поступала N-ная сумма рьё за каждого участника, причём, насколько я понял, немаленькая. В случае гибели генина деньги возвращались вместе со штрафом. Таким образом, получалось что-то вроде экономических обязательств, которые заставляли деревню, проводящую экзамены, хотя бы как-то заботиться о том, чтобы чужих генинов не убивали на их территории. Ну и денежки залога, если генин вернулся домой, никто, естественно, не возвращал.

А я ещё всегда думал, в чём интерес. А то и в некоторых фанфиках читал, что чуть ли не АНБУ бегают и добивают чужих генинов по Лесам Смерти. Впрочем, Шин немного проболтался, что типа наблюдателем будет за чужаками. Вроде того, чтобы те не пострадали на нашей территории и одновременно чтобы всяких секретов не узнали.

В саму деревню в день экзаменов впустили только команды генинов без их наставников: до этого пускали по несколько команд с сопровождением, чтобы зарегистрироваться и показать, где и что будет проводиться. Насколько я понял, все наставники-дзёнины остались в Отакуку — интендантском «буферном» городке в десяти километрах от Конохи. Я там уже несколько раз бывал: как раз из их гарнизона начинался обход границ Скрытого Листа. А так все заказы принимаются, и всякие гостиницы расположены именно там.

Мы с Ино и Чёджи вошли на экзамен одними из первых. Встретили нас знакомые «почётные герои второго плана»: лохматый Котецу и его второй друг в бандане — Изумо.

Из типа горшочка у них торчали три палочки, которые нам надо было вытянуть. На палочке оказался кругляш с цифрой. У меня — два, Чёджи досталась единица, а Ино — тройка. Нам сказали каждому пройти в кабинет со своим номером.

К моему удивлению, Шикамару сделал что-то вроде видеоконференции и, похоже, транслировал условия письменного теста сразу одновременно на все три класса.

Мы оказались заперты на тридцать минут, и, если судить по трепыханиям остальных, заперты достаточно плотно: недалеко от меня сидел Шино, и его жук просто полетал, но не смог выбраться наружу.

Мы взяли по экзаменационному листку, на котором было по три вопроса, первый на тридцать, второй — на сорок, третий — на пятьдесят баллов. Задача была в том, чтобы набрать сто баллов на команду. В общем-то, для меня эта диллема, над которой все мучились, не составила труда. Я выбрал вообще не отвечать, так как половины иероглифов не понимал и суть вопросов от меня ускользала. При этом по шепоткам окружающих выяснил, что вопросы достаточно простые, даже те, что на пятьдесят баллов. Минут через десять в моей голове образовался голос Ино, которая сказала мне не отвечать на вопросы, подтвердив моё решение. Народ бегал, суетился, советовался. Потом орали и кричали, а почти под конец из другой аудитории раздались пять ударов. А затем ещё три и ещё два, даже Шикамару по связи попросил не баловаться больше.

В моей комнате сидели также эта вроде-бы-джинчуурики и Рок Ли. Так что я, можно сказать, вблизи посмотрел на «Зелёного Зверя Конохи» в обтягивающем комбезе. Кстати, не таком уж и обтягивающем. Ли мне показался самым настоящим угланом, довольно нескладным, какими бывают подростки: с выросшими и пока непропорциональными ступнями и кистями рук. Четырнадцать-пятнадцать — самый гадский возраст. У самого только-только всё стало более-менее нормально с телом.

По истечении тридцати минут Шикамару по связи сказал перевернуть листок и дал «дополнительный вопрос»: за три последующих минуты надо было решить, кого из команды оставить прикрывать отход при том, что, скорее всего, этот человек умрёт. В условиях было также, что ответить надо всем одинаково, а тот, кого «одинаково ответили», дальше в экзаменах участия не принимает. Короче, развод для малолеток. Впрочем, многие генины, особенно из других стран, ломали себе головы. Ино вторгалась в моё сознание на исходе первой минуты и сказала, что не знает, что делать, мне даже сначала показалось, что она скажет мне вписать моё имя. Но я сказал, что ответ на этот вопрос — чистый лист, нельзя никого вписывать. И ответим одинаково, и команду не дисквалифицируют за потерю одного из членов. Так, в общем-то, и вышло.

После «письменного теста» у нас собрали листочки и вывели во двор. На постамент вместе с Шикамару вышла Темари и скопом дисквалифицировала все команды, у которых не хватало численности. Кажется, Неджи поцапался с каким-то парнем из Песка как будто из-за того, что тех дисквалифицировали: их команда пришла вдвоём, но дальнейшие разборки прекратила Темари, объявив, что команд всё равно слишком много и объявляется гонка в сторону Суны до места, названного «Пустыня демона». В дальнейшем предполагалось участие тридцати команд, которые прибудут раньше всех остальных.

Первыми сообразили команда Неджи-Тентен-Ли и сорвались, не дослушав, впрочем, оказалось, что командовать «раз-два-три-беги!» никто не собирался, так что мы стартовали в первой десятке.

Повезло, что в дороге было запрещено драться и применять силу. В принципе, направление было одно, выбирать путь особо не приходилось. Конечно, со временем большинство рассеялось, растянулось и двигалось вдоль торгового тракта. Команды Конохи, привыкшие скакать, как белки по деревьям, на первой части пути через лес заметно оторвались.

Это в мультике кажется «ну что такого пробежаться три дня до Скрытого Песка», особенно когда эти три дня путешествия показывают минуты четыре. Так вот, расстояние от Конохи до Суны составляет ни много ни мало, а около шестисот километров. Это примерно равно дороге от Челябинска до Перми. Но то на машине или на автобусе порядка семи-восьми часов «проехать», а тут предлагается пешкарусом да по пересечённой местности. Треть пути занимает густой лес, треть — прожигающая пустыня, а посередине этого безобразия дорога по каменистым предгорьям Страны Реки. Вот она, романтика жизни шиноби. И, насколько я помнил из уроков местной географии, Великая Пустыня, с которой для нас начинается Страна Ветра, имеет свои деления и «Пустыней Демонов» называют одну из её областей. Там располагается восточный пограничный гарнизон Суны. От него до самой «Скрытой в Песках» ещё километров сорок-пятьдесят по барханам.

— Передохнём? — через восемь часов непрерывной скачки, после того как солнце стремительно закатилось за горизонт и начало не менее стремительно темнеть, предложил я. — У меня чакра на исходе. Если не перевести дух, то это будет бессмысленно.

— Надо отдохнуть, — согласилась со мной Ино.

— И поесть, — хмыкнул Чёджи.

У нас, как и у всех остальных, не было с собой походных рюкзаков. В общем-то, нас предупредили идти на экзамен «без поклажи», что само по себе очень подозрительно. Ладно, что на улице лето и жара. В принципе, можно вальнуться на траву просто так — без палаток, спальников и одеял. Хорошо не попросили прийти на экзамен вообще «без никому» — оружие с собой имелось.

— Ночи безлунные, — разочарованно цыкнула Ино, принимая из рук нашего запасливого товарища вяленое мясо. — Если выйдем засветло… У меня есть чакровосстанавливающие медицинские пилюли.

— Интересно, как далеко убежали Неджи и остальные из его команды, — пробормотал Чёджи, поясняя для меня: — Это Хьюга в белой клановой одежде, с ним парень в зелёном комбинезоне и девчонка… э… Тентен. Такая… обычная.

Я получил свою порцию пайка и кивнул.

— Понятно. Они самые сильные и быстрые? Мы будем ориентироваться по ним?

— Ага. У них тренер — зверь, — устало улыбнулась Ино. — Сайто, твоё дежурство первое. Разбудишь меня в одиннадцать часов. Выйдем за два часа до рассвета. В четыре утра.

— Костёр не разжигай, если что-то подозрительное — буди меня, — согласно кивнул Чёджи, и они с Ино улеглись на траву и, что удивительно, сразу уснули. Настоящие ниндзя.

Иногда вокруг шелестела листва. Кто-то пытался бежать и в темноте, но, как сказала Ино, ночь безлунная, а в лесу легко можно во что-нибудь врезаться. Я «врубил» свой шаринган. Конечно, зрение не как днём, но что-то среднее между жёлтыми «ночными» дорожными очками и камерой, снимающей в сумерках. Краски поблёкли и с трудом различимы, но зато резкость и контрастность прибавилась, ориентироваться можно, и весьма успешно. К тому же все живые объекты крупнее кошки на «радаре» чуть подсвечиваются. А у шиноби, как я смог убедиться на примере своих сокомандников, специфическим синевато-призрачным светом видна чакра.

После своей смены, надо сказать, самой лёгкой — для новичков, я тоже уснул совершенно по-ниндзяевски — мгновенно.

Глава 7. Приобщительная

До гарнизона песчаников мы таки добежали в числе первой тридцатки. Там уже были весьма бодрые Неджи, Рок Ли и Тентен, а также ещё несколько команд, среди которых была и девчонка-джинчуурики. Я, кстати, с удовольствием констатировал, что нисколько не уступил в выносливости своим сокомандникам, даже пришёл к финишу более свежим, расходуя свои силы равномерно. Всё-таки постоянные беговые тренировки и обновлённое девчонками-медиками тело!

— Есть, хочу есть! — жалобно выдохнул Чёджи, пытаясь отдышаться.

Мы за первые тридцать часов съели всё, что у нас было, так что живот бурчал не только у Чёджи, но он-то вообще сильно зависел от питания. Мне вот, пока бежал, есть не хотелось, голод я ощутил, только когда остановился и перевёл дух.

Команд нашего селения, которые добрались до Пустыни Демона, оказалось восемь, у Суны — двенадцать. Ещё было шесть троек генинов из Скрытого Дождя и команда из Водопада. Выделялась одна из троих команд Скрытой Травы огроменным, почти голым, потным толстяком-гигантом, глядя на которого сомневаешься, что это вообще Homo sapiens, а не зефирный человек из старого фильма про «Охотников за привидениями». Босой жирно-складчатый тип, у которого сзади на коротких штанах, сползающих с задницы, умещалось восемь немалых подсумков, постоянно жрал нечто похожее на чёрные поленья. Появился вопрос, как вообще он добежал. По дороге такое двухметровое кубометрическое розовое чудо видно не было. Явно у его команды есть какая-то техника перемещения.

По сравнению с этим все остальные участники, несмотря на жутковатые маски у половины парней Суны, выглядели весьма красиво, эстетично и нормально. Две симпатичные девчонки из Песка щеголяли длинными необычными волосами: одна — светло-фиолетовыми, вторая — нежно-голубыми, но в основном были русоволосые и тёмненькие, как Тентен.

В гарнизон нас впустили скопом, когда набралась та самая «горячая тридцатка». Как ни странно, но встретил нас Майто Гай, которого было просто невозможно не узнать. Нам сказали занимать комнаты и спуститься на ужин в центральный зал к семи часам. За круглыми, словно иллюминаторы, окнами очень быстро стемнело и засвистел ветер. Видимо, от перепадов температур в пустыне. Хех, и я ещё сетовал на летнюю жару? Пробежка по раскалённому песку заставила с ностальгией вспоминать душные ночи во влажной Конохе.

Чёджи, казалось, весь извёлся, пока женский голос из маленьких динамиков в коридоре не пригласил нас в столовую.

Столы были на восьмерых, и Коноха заняла три стола. Мы с Ино сели с краю, Ино — напротив с Чёджи, я оказался рядом с Хинатой и напротив Тентен, по левую и правую сторону которой сидели Ли и Неджи. Рядом с Хинатой сел Шино, одетый, как в «Шиппудене», в длинную болотно-зелёную куртку с капюшоном и высоким воротом, действительно — такой незаметный и тихий.

Столовая была разделена длинным узким столом, на котором стояли блюда и поддоны с разнообразной едой. Я огляделся, никого из экзаменаторов не было видно, кто бы отвечал за раздачу еды, так что напряжение стало потихоньку нарастать. Все косились друг на друга.

— Чего они так на нас пялятся? — раздражённо спросил Киба. — Эти шиноби из Песка… они выглядят мерзко.

Вообще-то, мне не хотелось встревать, но это очень походило на ещё одну «проверку», благодаря которой мы все могли остаться вообще без ужина, так как я пятой точкой чуял, что всё может закончиться дракой и едой на полу. Тем более не было ни тарелок, куда бы теоретически каждый мог сложить себе то, что ему приглянется, ни каких-то ложек или лопаток, которыми можно накладывать.

— Извините, — встал я. — Вся еда на разносах… Давайте просто распределим разносы и блюда на количество человек? Очень есть хочется, а экзаменаторы вряд ли сюда придут, чтобы покормить нас. Нас тридцать команд, и, в общем-то, блюд тридцать одно, некоторые из них повторяются. Давайте представитель от каждой деревни возьмёт столько разносов, сколько команд, и мы просто уже поедим?

— Эй, — прищурился парень из Суны, похожий из-за маски-намордника на Бараку из «Мортал Комбата», — а как быть с последним блюдом?

— Думаю, стоит отдать его вот тому великану из Травы, — я кивнул на поразившего меня здоровяка, который флегматично жевал бревнышко и при этом жутко потел. — Ему всяко будет мало обычной порции. Только, пожалуйста, — я взглянул на крупного парня с коком, как у Элвиса Пресли, — давайте этим представителем от вас будет не крепыш. Коноха заберёт себе восемь разносов по числу команд. Девочки и ты, Чёджи, давайте, помогите мне.

Я подошёл к общему столу и взял ближайшие блюда и разносы, не выбираясь. Пока мы забирали, остальные догадались подвинуть столы и сделать один длинный и узкий, разместившись с удобством. После того, как мы отошли, к столу направились суновцы, затем два молодых мужчины из Водопада взяли блюдо с рисовыми колобками. Представители Амегакуре утащили шесть блюд, и четыре оставшихся забрали команды Скрытой Травы. Некоторое время мы просто насыщались, при этом Ино потихоньку одёргивала повеселевшего и накинувшегося на еду Чёджи.

— Ино, так, значит, в вашей команде новичок?.. — с любопытством посматривая на меня, спросила Тентен. — Неплохо было бы познакомиться…

— Извини. Конечно, — кивнул я. — Просто Ино, Шикамару, Сакура и Чёджи много о вас хорошего рассказывали, так что с большинством я словно заочно знаком. Я знаю, что ты Тентен. А меня зовут Дайкон Сайто. Можно просто Сайто.

— Я никогда раньше не видел тебя, Сайто, хотя ты, похоже, нашего возраста, — медленно, словно взвешивая каждое слово, сказал Неджи.

А я несколько завороженно смотрел в необыкновенные прозрачно-бледно-лиловые бьякуганы. Представителей закрытого клана Хьюга я до этого видел только мельком. Так жалко было Неджи, когда он погиб на войне. Его даже жальче Итачи было. Почва под смерть Итачи готовилась и муссировалась в манге очень давно, а у Неджи жизнь оборвалась так неожиданно, было горько и обидно.

— Что, прости? — спросил я, почувствовав оглушающую тишину вокруг.

— Твой взгляд, — тихо сказал Неджи. — Почему ты так странно смотришь на меня?

— Не обращай внимания, — я махнул рукой. — Просто я иногда так задумываюсь… обо всяком.

— Сайто меньше года в Конохе, он в сентябре прошлого года поступил в Академию, а в апреле — закончил, — пояснила Ино. — Он из другой страны, соискатель.

— А я Инахо, мы были в одной аудитории на письменном экзамене, — представилась мне девчонка с тёмными волосами и тёмными глазами. — Мне семнадцать, а тебе?

— Недавно исполнилось шестнадцать, — улыбнулся я, в блестевших глазах Инахо явно наблюдался интерес.

— Эй, Сайто, — неожиданно взяла меня под руку Ино, — почему ты ничего не сказал о своём дне рождения?

— В тот день я допоздна был на скучной миссии по сбору лекарственных трав, чтобы заработать допуск к экзамену, ты готовилась, так что о чём речь… — хмыкнул я, подумав, что главный подарок — знания — всё же получил в день своего нового рождения.

— Ты напоминаешь мне одного парня… — вклинился Киба, кажется, недовольный тем, что на меня обратили внимания девчонки. — У тебя даже имя похоже и морда лица…

— Киба-кун, это невежливо! — договорить ему не дала, как ни странно, Хината. Принцесса Хьюга, сидевшая рядом, повернулась ко мне. — Извини моего товарища, Сайто-кун. Киба не хотел тебя обидеть. Кстати, я Хьюга Хината.

— Приятно познакомиться, Хината-тян, — хмыкнул я. — Прекрасно понимаю Кибу, он просто немного ревнует. Но это такой период. Мне Сакура рассказывала про гормоны и перепады настроения.

Ино хихикнула.

— О, Сакура должна лучше всех знать о таких периодах…

— Я не ревную, — огрызнулся Киба.

— Между прочим, если бы не Сайто-кун, ты бы ничего не поел, так что будь благодарен ему, — съехидничала Тентен.

— Не накидывайтесь на Кибу, девочки, думаю, что ему просто очень хочется, чтобы уже начался экзамен…

Неожиданно после моей реплики раздался звук разбитого стекла и в комнату со стороны суновцев влетела та девчонка-джинчуурики, которую я не наблюдал на ужине.

— А вот и я! — радостно сообщила она оторопевшим и ощетинившимся всяческим оружием суновцам и представителям Травы. Наши тоже все подскочили из-за стола.

— Я прибыла на вечеринку! Давайте все познакомимся! Я решила, что заведу себе сто друзей!

— А как тебя зовут, прекрасное создание? — спросил я, пытаясь разрядить обстановку, впрочем, похоже, что и без меня все поняли, что опасаться нечего, наивные.

— Я Фуу из деревни Скрытого Водопада, — открыто и радостно улыбнулась мне девушка с салатовыми волосами, отчего в сердце кольнуло.

Такая наивняшка среди убийц, которые пришли на экзамен. Глаза у неё оказались желтовато-оранжевыми. Сдаётся мне, что её вообще впервые выпустили из деревни.

— Привет, Фуу, а я Сайто из Конохи. Иди сюда, а то ты своим эпичным появлением перепугала всех. Мы уже подумали, что неожиданно экзамены решили начать раньше, — на этих словах все окончательно расслабились. — Ты, наверное, пришла поесть? Прости, но, кажется, ничего не осталось.

— Эти противные Кегон и Йоро заперли меня в комнате, — пробурчала Фуу, так искренне надувшись, что я засмеялся.

— Наверное, они испугались, что тебя… э… понесёт на приключения? — я быстро посмотрел на коноховцев, которые оставались за столами.

После еды многие ушли отдыхать, остались только команды десять и восемь, «команда Гая» и Инахо, которой было интересно со мной познакомиться. Они смотрели настороженно, но негатива не ощущалось.

— Кстати, — я показал на Инузуку, — это Киба, он сразу на тебя запал, Фуу-тян. Так вот мне и сказал недавно: «Сайто, — говорит, — мне тоже нравятся девчонки, нечего одному знакомиться».

— Чё? — покраснел Киба, остальные захихикали.

— Мне можно познакомиться со всеми вами? — обрадовалась Фуу, её щёки зарумянились. — Вы будете со мной дружить?

— Но… завтра мы все можем стать соперниками, — осторожно сказал Неджи.

— А мне всё равно на экзамен, — улыбнулась Фуу. — Я пришла, чтобы завести много-много друзей и со всеми познакомиться!

— Ты чем-то напоминаешь Наруто, — сказал Рок Ли, широко улыбнувшись. — Я Ли, приятно познакомиться, Фуу!

Тут в столовую забежали двое парней из Водопада и увидели свою, видимо, подопечную. Мне сейчас кажется, что нифига они не генины, чуунины как минимум.

— Фуу-сан! Вот вы где! Мы же просили не выходить из комнаты! — они бесцеремонно схватили её под мышки и потащили к выходу.

— Нет! Я же ещё не познакомилась! Йоро, Кегон, отпустите меня! — с обидой тянула девочка-джинчуурики, упираясь всеми конечностями, а мы только переглядывались.

— Странно всё это, — первой нарушила молчание Ино.

— Ещё на тесте письменном заметил я, — внезапно сказал Шино. — Заметил я девушку эту, Фуу. Она не походила на тех, кто жуков разводит, как Абураме, к коим и я отношусь, но было в ней что-то необычное.

Ага, например, гигантский семикрылый биджуу-жук?!

— Пора отдыхать. Завтра экзамены начнутся с восходом солнца, — сказала Тентен, и мы все двинулись в свои комнаты.

Я лёг в постель, но какое-то время не мог уснуть, хотя здесь было намного прохладней, чем в Конохе. Я видел Фуу в аниме и манге уже мёртвую, под Эдо Тенсей с ринеганом и шаринганом, сражающуюся с Наруто. Необычно встретить её такой… живой, любопытной, желающей найти друзей и узнать мир.

Глава 8. Осторожная

— Осторожно! — я еле успел выдернуть Ино: песок под её ногами опасно зашевелился и «поплыл». Спасибо Конохомару: благодаря его шуточкам и ловушкам интуицию я прокачал что надо. Уже четвёртый раз спасаемся.

— Зыбучие пески, — передёрнулся Чёджи. — Вся эта Пустыня Демонов в таких ловушках.

— Надо их обойти, — согласилась с ним Ино и посмотрела на меня.

Что любопытно, как-то быстро мне делегировали полномочия командира нашего отряда. Во время марш-броска до пункта назначения мы вполне обходились без главного, хотя было ясно, что Ино и Чёджи привыкли подчиняться Шикамару. Впрочем, «подчинение» не совсем верное слово, скорее это командная работа, когда каждый сразу знает, где его место и что ему делать в различных боевых ситуациях, которые отрабатываются на тренировках. Но в малознакомой обстановке ребята полагались на мнение Шикамару как самого умного. Когда я показал «лидерские качества» во время вчерашних посиделок в столовой и интуитивно ощутил зыбучие пески, которыми изобиловал полигон Пустыни Демонов, лидером группы безмолвно признали меня.

— Нам надо добраться до башни в центре пустыни и отобрать у одной из команд-соперников парный свиток, чтобы нам засчитали испытание. Скорее всего, местным шиноби этот полигон более-менее известен, у них есть преимущества перед нами. И большинство команд займут позиции недалеко от башни, чтобы устроить ловушки и забрать свитки более удачливых, — начал рассуждать я.

— Да, примерно так и было, когда мы проходили Лес Смерти на прошлом экзамене в Конохе, — кивнула Ино. — Мы избрали тактику отлова… э… слабаков и потихоньку добрались до той башни.

— Шикамару с помощью своей техники смог остановить и обездвижить наших противников, — кивнул Чёджи. — А я или Ино были «приманками».

— Сейчас мы не можем применить такую тактику: разделяться нам нельзя, и наши техники и способности для этого не подходят. Ино, ты мне говорила, что пыталась раскрыть сенсорное восприятие. На каком расстоянии оно действует? — спросил я.

— Мне нужно быть неподвижной при этом, — смутилась она. — Но если хорошо сосредоточиться, то я чувствую всё живое в радиусе около километра.

— Думаю, вон та небольшая скала может дать нам тень. Ты попробуешь прощупать местность, а мы с Чёджи тебя прикроем.

То, что ни ребята, ни я не были хорошо знакомы с пустыней, чуть не сыграло с нами злую шутку, причём прямо в ящик. Пустыня — это не только зыбучие пески, барханы, каменистые равнины и неимоверная жара, от которой плавятся мозги. Когда мы приблизились к группе камней в надежде найти укрытие и немного отдохнуть, моя интуиция снова взревела.

— Назад! Живо! — отпрыгнул я.

Неимоверно гигантское чёрное многоглазое чудище, в котором я с трудом узнал скорпиона, почти мгновенно вырылось из песка и камней. Пощёлкав клешнями и угрожающе пошевелив огромным хвостом с жалом на конце, оно зарылось обратно. Видимо, от страха я вспомнил какую-то передачу из прошлой жизни, в которой говорилось, что скорпионы — ночные хищники и не любят солнце, пережидая день в подобных местах, чем и опасны для всяких туристов.

— Сайто, — шёпотом спросила Ино, когда мы медленно пятились назад от опасных скал, — как ты догадался, что там… это?..

— Не знаю. Меня словно прошило чувством опасности.

— Может, ты вибрацию почвы ощутил, когда этот монстр начал раскапываться?.. — спросил Чёджи.

— Может быть, — попытался вспомнить я.

— Ты же ещё не проверялся на совместимость со стихией? Скорее всего, твоя стихия — земля. Поэтому ты чувствуешь, что что-то не так, и мы несколько раз избежали зыбучих песков и вот этого… Страна Травы располагается между Страной Камня и Страной Ветра, в этих странах у очень многих шиноби предрасположенность к техникам стихии земли, — пояснила мысль Чёджи Ино.

— Звучит логично, — согласился я. — Только я всё равно пока не знаю ни одной техники и не умею превращать свою чакру в стихийную.

— Знаешь, мы могли бы попробовать объединить наши способности, — задумчиво протянула Ино. — С помощью своих ментальных техник я могла бы усилить твои чувства сродства со стихией и настроить сенсорное восприятие. Тогда мы бы поняли не только, где поблизости располагаются участники экзамена, но и определили ловушки и естественные преграды на пути к ним и к башне.

— Давай попробуем, — кивнул я. — Что надо делать?

— Сядь спиной ко мне, расслабься и просто сконцентрируйся на своих ощущениях. Попробуй вспомнить, как ты определил, что земля под ногами — зыбучий песок. И вместе со мной расширяй от себя это чувство. Не знаю, получится ли у нас, но с отцом у меня выходило нечто подобное…

* * *

Опыт был необычный. С первой попытки ничего не вышло, не вышло и со второй. Мы затратили на концентрацию и медитацию около часа, когда у нас наконец начались подвижки. Ино как-то направляла меня и действительно что-то «усиливала».

Ощущения были странными: в сенсорном восприятии мы словно парили над пустыней, и одновременно я как будто ощущал землю под ногами. Какие-то участки казались ненадёжными, хотя и никак не выделялись. Впрочем, если присматриваться, то на месте зыбучих песков не было вообще никакой растительности, даже самых чахлых колючек, которые иногда тут встречались. Мы обнаружили ещё несколько скорпионов в тенистых местах. На севере были какие-то развалины. Юг изобиловал ненадёжной поверхностью. На востоке путь был наиболее «чистым».

— Я могу просмотреть площадь около двух километров благодаря твоей поддержке. Может, у тебя тоже есть какие-то способности канчинина? Несколько команд. Одна из них движется в нашем направлении, — сказала Ино. — Ты запомнил, где видел земляные ловушки?

— Да, — мы прекратили совместную технику, и я прислушался к организму. Чакры было потрачено относительно немного.

— Тогда приготовимся к встрече, — серьёзно сказала Ино, ударив кулаком по раскрытой ладони.

* * *

Мы столкнулись с командой Песка. Трое парней, у самого рыжего из которых были странные торчащие деревянные культи над плечами, а лицо закрывали очки и тряпичная маска, у второго, менее рыжего, был длинный прямой очень выдающийся нос, третий носил шапку, скрывающую глаза, и было непонятно, как он вообще ориентируется.

— Прежде чем мы начнём, может, скажете, какой у вас свиток? — спросил я, не уверенный, впрочем, в успехе. — Нам нет смысла сражаться, если вы располагаете свитком Неба.

— Но мы могли бы просто сократить количество команд и не встретиться с вами в финале, — прищурился носатый, вокруг глаз у него были фиолетовые татуировки. Его товарищи медленно обходили нас. — То, что вы хотите уклониться от боя, говорит о том, что вы слабаки, к тому же нам нужен ваш свиток.

От адреналина и жары серьёзно потряхивало, чакра легко и быстро циркулировала. Чувствовал себя словно натянутая струна. Первый настоящий бой, не брать же в счёт то «недосражение» с Итачи. Возможно, это результат «догнавших» меня медицинских изменений организма, а скорее — появления шарингана, который вроде бы и не «включился», но всё же давал некоторые «плюшки» типа скорости реакции. Наш бой, в котором часть моего сознания была немного отстранённым зрителем, был похож на то, что описывала Шикару про особую медитацию, когда время словно растягивается и ты думаешь очень быстро, одновременно просчитывая ходы соперника. Может, это было только у меня, но тело действовало почти само на вбитых тренировками рефлексах. Воздух, казалось, стал вязким, словно мы сражались не в пустыне на сорокоградусной жаре, а на дне реки. В нас медленно полетели кунаи, которые я довольно легко отбил. На тренировках так никогда не получалось!

Парень с корявыми культяпками показался мне самым опасным, и первым я достиг его, приложив ногой и разбивая его странное оружие, приправляя удар чакрой, чтобы наверняка. Рядом промелькнул здоровый кулак Чёджи, которым он врезал по носатому. Третьего, в шапке на глазах, который пытался послать что-то неожиданно водяное в Ино, тоже вырубил я.

Бой закончился буквально через минуту после нашей агрессивной контратаки.

— Свиток! — потребовал я от носатого за нашу несомненную победу.

— У нас нет свитка, — сморщился от боли и потрогал челюсть тот. — Пару часов назад мы отдали его другой команде из Конохи, в которой был тот парень в зелёном костюме. Мы хотели просто забрать два свитка, чтобы вернуться в тур экзаменов.

— Вот блин, — фыркнула Ино.

Да, разочарование. К тому же нам, как оказалось, достались противники после боя с Роком Ли. А я-то губы раскатал, что невероятно крут.

— Вам всё же придётся расплатиться с нами за своё поражение. Вы слишком потрёпаны, так что вряд ли сможете продолжать экзамен. Вернётесь на базу. Ваши запасы еды и воды вам не понадобятся. Оставьте их нам, и можете быть свободны.

— Идёт, — вздохнул носатый и обратился к парню в шапке: — Дацуджи, отдай им припасы.

* * *

— Ты молодец, Сайто, — Чёджи был доволен.

На закате мы нашли безопасное место, жевали вяленое мясо, на которое «раскулачили» суновцев, и какие-то очень сытные лепёшки, запивая «халявной» водой.

Перед началом экзамена нам выдали по фляге литра на два, которые мы набрали из источника на базе, и специальные тонкие одеяла, чтобы спать в пустыне: предполагалось зарываться полностью в песок и накрываться. Еда с утра, когда всё началось, не предусматривалась. Впрочем, местные на то и местные, чтобы быть запасливыми. Нашли способ раздобыть еду для нашей миссии в Пустыне Демонов, на которую отвели трое суток.

— Ночью тут могут охотиться те гигантские скорпионы, — напомнила Ино. — Будем ночевать или пойдём дальше?

— Предлагаю воспользоваться нашей совместной сенсорной техникой. Мы сможем пройти часть пустыни и напасть на тех, кто готовит ловушки для остальных ближе к башне, — предложил я.

* * *

Я шёл первым, пользуясь подсказками Ино и памятью касательно опасных зон, периодически осматривая всё шаринганом, который позволял ориентироваться в свете нарождающейся луны. Башня была в полутора километрах от нас, когда мы обнаружили свою цель. Ребята из Травы, по счастью, не с тем страшным и жирным толстяком, разместились в каменистой каверне. По крайней мере, скорпионов тут можно было не бояться.

Часового по-тихому «сняла» Ино, воспользовавшись техникой переноса разума. Её тело остался сторожить Чёджи. Спокойно порылась в сумках соседей и нашла свиток Земли, который и был нам нужен. Ни один из его товарищей не проснулся, когда наша «марионетка» пошла со свитком ко мне. Моей задачей было вырубить часового, когда Ино подаст сигнал отхода.

Я получил наш свиток и, дождавшись кивка, пережал сонную артерию не прочухавшего, в чём дело, парня. Посадил его на землю, убедившись, что он дышит, и растворился в ночи. Адреналина от «бесшумной операции» было ещё больше, чем от «схватки». Тем более, если вспомнить приключения в Лесу Смерти, то силы нам могут понадобиться для дальнейших поединков один на один.

До башни мы добрались ещё через полтора часа, закончив этап экзамена с результатом в девятнадцать часов и тридцать две минуты.

Глава 9. Высчитывательная

— Значит, это вы та команда Конохи, которая добралась до башни первой? — когда я накладывал себе в миску еду, раздался за спиной смутно знакомый голос.

В башне, которая оказалась чем-то вроде гарнизона, нам выделили комнату. Было довольно много экзаменаторов и просто шиноби охранения Каге, так что встретить этого самого «Каге» в «солдатской столовке» было несколько удивительно. И я опять тупо пялился на своего кумира, который тоже положил себе варёный рис и залил его карри.

— Да, это мы, — затрудняясь, как обратиться к Гааре — по имени или как к «господину Кадзекаге», — выдавил я. — Но я не знал, что мы первыми дошли. Думал, что местн… что команды Суны прибудут раньше.

— К этому часу несколько наших команд уже достигли башни, но Пустыня Демонов непроста даже для местных, — спокойно сказал Гаара и выразительно посмотрел на мой поднос. Может, мне, конечно, показалось, но это был взгляд типа «ты будешь брать что-то ещё? Если нет, то пошли».

В столовую я пришёл, когда все уже пообедали, не особо, вообще-то, надеялся, что что-то мне достанется — завтрак я тоже пропустил. На меня в башне навалилась такая усталость, что я проспал почти двенадцать часов кряду и встал только около двух часов дня. Всё это, видимо, от всего прошедшего за последние месяцы: экстренных тренировок, окончания Академии, встречи с Итачи, тренировок с шаринганом, пробежки до Суны и этого экзамена. Последние дней десять я спал по четыре-шесть часов в сутки, вот организм и взял своё.

Вот что делать? В Конохе мы с Гаарой за одним столом ели, но сейчас он тут большая шишка, не нарушу ли я каких-то этикетов? Надо его позвать «отобедать со мной» или лучше молчать? А вдруг он хочет, чтобы я его пригласил? Всё же Гаара — джинчуурики и может думать, что его все боятся. Или я типа не знаю. Как себя вести? Это Наруто был вроде как на равных, он тоже джинчуурики, да ещё и «будущий Хокаге» и вообще друган, а я? Может, Гаара и имени моего не помнит.

Короче, я решил, что быстренько сяду за стол, а Гаара уже сам определится, подсаживаться ко мне или нет. И как его всё-таки называть, если подсядет? Спокойно, Сайто, чего ты волнуешься, как на первом в жизни свидании?!

Гаара сел за стол напротив меня.

Мы приступили к еде.

— Сайто, ты что, переживаешь за своих товарищей? — внезапно задал вопрос Гаара. Я чуть не подавился. Он назвал меня просто по имени! Даже без приставок! Типа как друга. Счастье-е!

Может, меня в гендзюцу подловили? Какой-то «анриэл», что мы едим с ним наедине! Как будто я выиграл фанатскую «встречу с кумиром». Интересно, что будет, когда я встречу Наруто? Впрочем, если выбирать между ним и Гаарой… Хм… Чёрт, он же ждёт ответа!

— Да чего за них волноваться? — переспросил я, немного не понимая странного вопроса и решившись посмотреть в необычайно зелёные глаза Гаары.

У Итачи красота была утончённой и трагичной, такому только роль Смерти играть. Красивый, да, но холодный и как будто пустой, выжженный внутри. А вот Гаара, несмотря на вроде бы такое же, как у Итачи, «хладнокровное спокойствие», был очень живым. То есть если бы он был статуей, то про неё точно бы говорили, что, «кажется, вот-вот оживёт». Куда-то меня не в ту степь понесло. Не может парень быть таким невероятно, просто нечеловечески красивым! Да ещё и харизматичен, чёрт, что меня каждый раз колбасит! Чувствую себя тринадцатилетней девочкой-фанаткой в его присутствии. Неудивительно, что в аниме показывали довольно обширный фан-клуб Кадзекаге после того, как его перестали бояться.

— Мне показалось, что ты волнуешься… — ответил Гаара, на которого я заворожённо пырил, и только после его ответа я сморгнул. Подумает ещё, что я из этих, которые по мальчикам. Но у меня это скорее как восхищение высшим существом, которое вдруг снизошло до простого смертного. Я теперь понимаю некоторых шиноби, которые с горящими глазами говорили о Цунаде-сама: это как «любовь к родине», которая концентрируется на конкретном человеке. Что-то от «культа личности», который был в СССР, только здесь это дело совершенно добровольное.

— А… — собрался с мыслями я, похоже, что он чем-то вроде эмпатии обладает. Нелегко, наверное, ему пришлось, когда его все в деревне ненавидели и боялись. — Я… — ладно, в столовке никого, можно позволить себе немного откровенности, так что я сказал, прикрыв ладонью рот — очень важная штука, между прочим: половина дзёнинов и без шаринганов может читать по губам. — Просто мы встречались в Конохе, а потом ты оказался Кадзекаге. Я не очень силён в правилах и не знаю даже, как можно и нужно к тебе обращаться. Вдруг я чего-нибудь нарушу, субординацию там или ещё что-то?

— Вот как?.. — поразмыслил над моими словами он. — Наедине ты можешь звать меня по имени. А в присутствии подчинённых…

— Кадзекаге-сама! — не дал ему договорить вбежавший в столовку шиноби Песка. — Появилась невероятно огромная песчаная буря. Экзамен под угрозой срыва!

Он кивнул, бросил на меня взгляд, как мне показалось, извинительный, и вышел следом за своим подчинённым, так и не договорив. Впрочем, вряд ли мне светит ещё хотя бы раз вот так запросто посидеть с ним за одним столом или что-то ему сказать в присутствии других шиноби. Каждый сверчок знай свой шесток.

* * *

Буря, о которой сообщили, действительно была большой. В окнах-иллюминаторах было черно, как ночью, и свистел ветер с песком. Нас вежливо попросили не высовываться из комнаты и не путаться под ногами.

— Я слышала, что объявили эвакуацию команд, — сказала Ино. — Они боятся, что соискатели могут погибнуть в пустыне.

Я мысленно прикинул, что это могло обойтись Суне в копеечку и, более того, подорвало бы авторитет Кадзекаге и всех шиноби Песка. Конечно, «Гизметео» у них нет, но песчаные бури, насколько я помню из уроков в Академии, в июле, то есть в месяце Змеи, большая редкость. Думаю, именно из-за этой относительной безопасности экзамен решили проводить на месяц позже, чем два года назад.

С такой скоростью ветра эта буря могла за час наделать кучу трупов. Не видно, куда идёшь, невозможно дышать, легко можно угодить в ловушку. Помнится, когда Гаару похитили «Акацуки», то Темари предпочла переждать бурю, а не продвигаться к Суне, несмотря на то, что торопилась. И то выражение лица, которое было на лице суновца… Видимо, эта буря на самом деле весьма опасная и здоровенная, если они так заволновались.

Чёрт! Всё это напомнило, что времени до событий канона всё меньше и меньше. Кажется, Фуу должны захватить одной из первых, если не самой первой. Когда запечатывали Гаару — и от этой мысли всё внутри переворачивается, — у той статуи уже был как минимум один глаз. После распечатывания Гаары была показана Нии из Облака, которую убили Хидан и Какузу. Затем тот краснобородый мужик с обезьяной, которого захватили Кисаме и Итачи. Кажется, перед нападением на Коноху Пейн разделался с джинчуурики Шестихвостого, который выдувал пузыри, не помню, как его звали. За год и полтора месяца, которые я здесь, новые впечатления несколько затёрли воспоминания о прошлой жизни. Записать последовательность я побоялся. Всё же под боком такие соседи, как Шин и Сай, которые служат Данзо. Не хотелось бы попасть в казематы к Ибики или Анко для допроса…

Так, стоп.

Ещё и Саске, который убьёт Орочимару, создаст команду и грохнет Итачи! Это, кажется, должно случиться до того, как Пейн разрушит Коноху. Да, Итачи бы это ему вряд ли позволил при жизни…

Так, все эмоции пока оставим и подсчитаем, сколько выходит джинчуурики. Ах да, ещё был захват биджуу трёххвостого. Но Орочимару был ещё жив, значит, это произошло между запечатыванием Нии и перед обезьяной, сколько же у неё хвостов? Кажется, пять или четыре. Всё же придётся, пока всё не позабыл, раскидать последовательность, как вспомню. И не на коленке, а вдумчиво с медитацией и всем прочим.

После Гаары, получается, было запечатано четыре биджуу. В живых Наруто и Кираби. Выходит, что до Гаары было двое, или одного из них просто не показали. Один из этих двоих — Фуу. А второй? Вроде бы какой-то конь или единорог, который ещё сражался с восьмихвостым на войне. Значит, в любом случае Фуу была одной из первых. А Гаара — второй или третий. И что можно сделать?

Точное время нападения на Гаару неизвестно. Непонятно, когда Наруто приспичит вернуться в Коноху, чтобы всё завертелось. Но, кажется, когда он пришёл, то встретил Шикамару, который сказал ему про экзамены и то, что все стали чуунинами, а Неджи уже дзёнин. Значит, скорее всего, на этом экзамене все свои звания и получат, так как сейчас мы все генины, даже Неджи.

Так, стоп. Шикамару вроде бы спросил у Наруто что-то про экзамены, и в Конохе была Темари. Значит, снова были организованы экзамены на чуунина! Насколько я узнал, Наруто свалил из деревни в начале декабря года Кота, то есть в конце семьдесят седьмого по моему счёту. По манге он путешествовал почти три года или собирался на три года. Но, блин, это могло означать, что его не было «три новых года» — как праздников. У Хинаты такие же длинные волосы, как во втором сезоне, и у Шино и Ино одежда, которая мне запомнилась.

Шикамару говорил, что обычно между экзаменами проходит полгода и просто из-за того, что случилось то нападение на Коноху, два года не проводили экзаменов. Деревня восстанавливалась и пересматривала всякие системы безопасности. Тогда получается, что Наруто может прискакать раньше, чем я думал? Если прибавить полгода, выходит… Следующие экзамены могут быть в январе или феврале будущего года!

Чёрт!

А значит, «Акацуки»… Большая вероятность, что тех двоих джинчуурики они захватят за эти полгода, которые остались до прибытия Наруто. И Фуу, которая впервые вышла из своей деревни, чтобы найти друзей, в невероятно огромной опасности! Её могут запросто перехватить по дороге в её Страну Водопада, когда она будет возвращаться.

За нашей дверью забегали и закопошились люди. Я приоткрыл щёлочку и активировал шаринган.

— Господин Кадзекаге пропал! — прочитал я по губам шиноби Суны.

Вдоль позвоночника пробежал холодок. А может, тут всё совсем по-другому? С чего я решил, что попал именно в канон?

Глава 10. Путеводная[11]

Два года назад у моего отца случился сердечный приступ. Переволновался на работе. Тогда, помню, мы всей семьёй торчали в больнице в ожидании новостей. Я думал, что это были самые длинные часы в моей жизни. Впрочем, если говорить о прошлом там, может быть, так и было. Теперь звание «самых» заслужили пять невыносимо долгих часов, пока мы сидели в выделенной нам комнате и ожидали окончания бури. За это время я успел передумать вообще обо всём, что произошло со мной в этом мире за последний год, с тех пор, как я начал свой «путь ниндзя».

В чём моё предназначение? Почему я здесь? Что могу реально сделать? Получалось — непонятно. Да, я удовлетворил свою страсть и интерес к миру шиноби. Познакомился со многими персонажами любимого аниме. Можно сказать, что с некоторыми из них почти подружился. Вероятно, если это на самом деле «канон», спас Шина от смерти. Впрочем, это не помешает ему умереть в какой-то другой миссии чуть позже: жизнь шиноби непредсказуема и опасна сама по себе. Я читал Кодекс — правила, о которых иногда упоминалось в аниме. Их надо вроде как Устав знать и при выпуске любой пункт оттарабанить, чтоб как от зубов отскакивало. Именно оттуда всякие «шиноби не плачут», «шиноби всегда готовы умереть, чтобы исполнить миссию», «шиноби не должны показывать своих чувств». Правда, не всё так однозначно и просто. Суровая философия также позволяет выжить, договориться со своей совестью, отгородиться от многих психологических проблем, а ещё — ценить каждый миг, видеть красоту людей и вещей. Жизнь становится простой и понятной, ты выбираешь свой путь и идёшь по нему, пытаясь не сбиться. Вот так просто. И невероятно сложно.

У каждого этот путь свой. Чей-то путь тебе нравится, чей-то вызывает отвращение. Кто-то в процессе понимает, что в пути свернул на совсем иную дорогу. Может быть, поэтому знаменитый «мозговынос Наруто» настолько действенный. Заставить шиноби усомниться, что это «тот самый путь», и человек «подвисает», а если на самом деле осознаёт, что изначально свернул не туда, то может искренне раскаяться вплоть до ритуального самоубийства. Возможно, что русским никогда не понять особенности восточной культуры и тем более культуры мира шиноби. Она просто другая. Но мне помогает то, что я много общался с японцами и в прошлой жизни и интересовался не только их аниме. К тому же такое «попаданческое внедрение» позволяет понять и осознать намного больше.

Через три часа после того, как мы услышали о том, что пропал Гаара, прекратилась буря, но, когда Чёджи попытался выйти, нас снова вежливо попросили набраться терпения и посидеть на месте, ужин тоже принесли в комнату.

К концу четвёртого часа я дошёл до мыслей типа «тварь я дрожащая или право имею?», я, конечно, не Раскольников, и эти мысли были не совсем про «убийство ради проверки, смогу или нет», скорее о том, могу ли я со своей довольно слабой и шаткой позиции что-то изменить? Не когда-нибудь потом, когда, как каждый истый попаданец, завладею Силой Бога, а сейчас?

Что я в данный момент могу сделать? Пойти искать по пустыне Гаару? Возможно, что он просто направился в центр песчаной бури, чтобы её остановить. С его силой это вполне реально. Но, даже если всё это так и волноваться как бы не о чем, никуда не девается его похищение и умерщвление. Как, скорее всего, никуда не девается смерть Фуу.

К концу пятого часа я весь извёлся от неизвестности.

К нам заглянул Шикамару.

— Какие новости? — спросила его Ино.

— Команды эвакуировали из эпицентра бури, — Шикамару выглядел очень задумчивым. — Вполне возможно, что экзамены на этом закончатся. Если судить по некоторым оговоркам, у Суны сейчас слишком много проблем…

— Я слышал, что Гаара пропал, — не вытерпел я. — Это правда?

— Неплохо, Сайто. Не знаю, откуда у тебя эта информация, но всё в порядке. Я видел господина Кадзекаге, — он выделил обращение, — пару минут назад в башне в компании команды из Скрытого Водопада. Не стоит говорить о том, что союзники где-то прокололись, — внимательно взглянул на меня Шикамару, и от его взгляда стало неуютно. Словно четырнадцатилетний пацан препарирует меня и видит насквозь.

Взгляд я выдержал. Что поделать, если судьба Гаары в этом мире мне далеко не безразлична, впрочем, как и многих тех, с кем я успел познакомиться здесь? Мне даже на какое-то мгновение показалось, что я наконец выбрал тот самый путь. Путь шиноби. Прямой и честный. С которого не хочу сворачивать. И по которому хочу пройти. Пусть даже этот путь может быть всего в несколько шагов. Но, если это что-то изменит, значит, не зря я здесь и мне дали этот шанс побывать в этом мире. Всё обретает смысл.

— В любом случае нам всем тут торчать до исхода трёх суток, которые дали на данный этап экзамена, — помолчав, сказал Шикамару. — А дальше будет видно, что вас ждёт.

— То есть с Кадзекаге что-то произошло? — встрепенулась Ино.

— Это внутренние разборки Скрытого Песка. Мы не можем вмешиваться или показывать свою осведомлённость, — тихо сказал Шикамару. — Союз деревень — весьма хрупкая штука, и кое-кому такой расклад не очень нравится. Но Лист очень даже устраивает кандидатура Кадзекаге, так что мы поддерживаем Гаару. У меня на это прямое распоряжение Пятой. Впрочем, что бы там ни было, всё обошлось.

— Я рад, — сказал Чёджи. Мы с Ино дружно покивали.

Значит, «внутренние разборки»? И это всё же канон?

* * *

На следующий день, получается, уже третий, нам снова разрешили выходить из комнат, и я, краем уха слушая хвастовство Кибы, караулил Фуу в столовой. Она вошла в сопровождении двоих светловолосых парней постарше, в которых я сразу заподозрил охрану джинчуурики рангом не ниже чуунина.

К утру в башню из знакомых пришла команда, в которой была Инахо, но они быстро позавтракали и ушли отдыхать и отсыпаться. Как оказалось, команду Кибы, Хинаты и Шино ещё вчера эвакуировали из бури, так как у них были оба свитка — сразу в башню, но тоже запретили выходить. Сегодня мы с ними сидели и обсуждали детали экзамена.

На закате дня обещали совершить общий приём свитков, так как большинство команд либо выбыли из соревнований, пострадав от бури или других команд, либо уже завершили испытание. Шикамару, который только «прошёл мимо, чтобы поздороваться», сказал, что из наших непонятно где ходят команда Хьюга Неджи, Рока Ли и Тентен.

Заметив девочку с сине-зелёными волосами у раздачи, я подошёл к ней.

— Привет, Фуу, — первым поздоровался я. — Как дела?

— О, Сайто, ты и твоя команда тоже уже здесь? — широко улыбнулась она, сверкая каре-оранжевыми глазами. — Всё нормально. И я нашла ещё нескольких друзей.

Оба её охранника пристально на меня смотрели, так что я потёр шею и изобразил смущённую улыбку.

— Можно с тобой попозже поговорить наедине? После завтрака? Кое-что хотел тебе сказать.

— Фуу, — с предостережением протянул один из охранников, и внутри всё похолодело. Ну да, мы из разных селений, несмотря на «дружбу», с чего я взял, что всё будет так просто?

— Йоро! — возмущённо фыркнула девушка, в упор посмотрев на парня из своего сопровождения. — Какой смысл заводить друзей, если с ними даже не поговорить?

— Но что скажет на это Шибуки-сама?.. — заметил второй охранник.

Фуу чуть напряглась и простонала:

— Ну что плохого в простом разговоре, а? Отстаньте! Жизни с вами никакой нет! Я согласна, Сайто!

Взгляды охраны стали очень тяжёлыми. Но я беззаботно пожал плечами и улыбнулся девчонке.

— Хочешь сесть с нами на завтраке? Я познакомлю тебя со своей командой и ребятами из Конохи, которые закончили эту миссию. В прошлый раз нас прервали.

— Конечно, хочу! — бурно отреагировала она.

* * *

Для разговора мы с Фуу вышли из башни: мне показалось, что так снижается риск быть подслушанным. Всё же в своей собственной башне может быть у Суны какая-нибудь система безопасности или банальные камеры повсюду.

— Слушай, Фуу, — я не знал, как начать, — ты мне нравишься, и я хотел тебя кое о чём предупредить. Ты в серьёзной опасности. За тобой объявлена охота. Ты понимаешь меня?

— Нет, Сайто-кун, совершенно не понимаю, — медленно ответила она, и я мог воочию наблюдать за преображением беззаботной девочки-пацанки в серьёзную куноичи, которая смотрела крайне настороженно. Похоже, этот мой «путь ниндзя» оказался дорогой по весеннему льду.

Неужели я всё-таки ошибся?

— Боюсь, что при возвращении домой или чуть позже тебя ждёт встреча с серьёзными дядечками в чёрных плащах с красными облаками, — понесло меня, я старался сказать как можно больше, пока девчонка не удумала, например, убить меня, чтобы не болтал чепуху. — Им нужно то, что находится внутри тебя. Они называют себя «Акацуки» и желают захватить всех девятерых, таких же, как ты и Гаара. Ты должна сбежать и спрятаться от них. Не дать себя захватить. Иначе в очень недалёком будущем ты умрёшь.

— Откуда ты знаешь про «Акацуки», Сайто? — раздался знакомый голос, и я почувствовал, как вокруг моих ног сжимается песок.

Руки остались свободными, словно мне предлагали что-то сделать и дать возможность завершить начатое. Вдоль позвоночника снова прошёлся холодок. Это иронично — погибнуть от рук своего кумира.

— Гаара?! — немного удивлённо выдохнула Фуу.

— Прости, но я следил за тобой, всё же ты джинчуурики… И мне показалось, что ты легко можешь нарваться на неприятности, — на нашу площадку вышел Гаара. Как всегда, спокойный и сосредоточенный. — Думаю, этот разговор следует продолжать не здесь. Тут есть одно подходящее место. Недалеко.

И когда они успели познакомиться и подружиться?!

Фуу кивнула, и у неё появились полупрозрачные крылышки, как у стрекозы, видимо, откуда-то из середины спины. Я уже и забыл о такой её особенности, теперь понятно, как она и её команда добрались раньше всех до гарнизона во время гонки. Я тоже полетел, левитируемый на песке Гаары, но это было не так удивительно, скорее ощущения необычные. Старался стоять ровно и успокоиться. Вмешательство Гаары в мой план «немного подкорректировать канон» было неожиданным. Если с Фуу могло, как я думал, прокатить «верь мне, мы же друзья, а информация достоверная», то с Кадзекаге?.. Тут точно будет «сказал „А“, говори и „Б“». А что мне сказать? К тому же у него должно быть достаточно информации про «Акацуки», если они сотрудничают с Конохой. И…

Чёрт! До меня только что дошло, что весь этот экзамен вообще мог быть затеян, чтобы притихшие до второго сезона «Акацуки» проявили себя. И тут такой я проявился на свою голову!

Вообще то, что со мной разбирается сам Кадзекаге, ещё повезло, так как после этой «внутренней суновской заварушки» Гаара не знает, кому из своих можно доверять, а кому нет. Это может быть моим как шансом, так и погибелью. О прошлом Фуу я почти ничего не знаю, только совсем немного о незавидном будущем. Но про Гаару я знаю намного больше. Я же его фанат, чёрт побери! Так что спокойствие, Редиска, только спокойствие. Ты у меня обязательно что-нибудь придумаешь.

— Мы на месте, — голос Гаары заставил меня вздрогнуть и оглядеться.

Пустыня Демонов горазда на сюрпризы. Мы нырнули в неприметную в тенях пещеру и очутились в подземном помещении.

Ну что, Редиска, пан или пропал?

Глава 11. Переосмыслительная

— Я сделаю кокон защиты, чтобы нас не обнаружили и никто нам не помешал, — сказала Фуу, сложив печать концентрации.

Её крылья покрыл голубоватый свет: чакра стала видима, так её было много. После того, как я сам стал шиноби, то высчитал, что на нарутовский расенган только для того, чтобы чакра перешла в видимый простым глазом диапазон, надо сразу пару чуу резерва грохнуть, а потом добавлять и манипуляции всякие производить типа раскрутки и сжатия. Среднестатистический дзёнин сможет позволить себе два-три расенгана, если обучится ему, конечно. Помнится, Какаши тоже говорил, что «чидори» может два или три раза за сеанс скастовать. Да потому что жрёт подобная техника чакры как не в себя, а ты ещё и промазать можешь.

Ещё через миг вокруг нас застыла зеленоватая плёнка.

Не удержавшись, я потрогал «кокон» — на ощупь материал был прохладным и упругим, хотелось взглянуть шаринганом, но пока было рано его демонстрировать. Но даже уже чувствовалось силовое переплетение. Такой кокон просто так не разорвёшь. Тут только чёрный огонь «Аматерасу», как в случае с жабьим желудком Джирайи, может помочь. Но что-то я отвлёкся.

— Говори, — отрывисто распорядился Гаара, сложив руки на груди.

Я вот вдруг подумал, что все те попаданцы, которые признавались в том, кто они, или вообще болтали с джинчуурики в гневе, находились в относительной безопасности. Например, вещали через каких-то особенных клонов или были условно бессмертными. Как-то ловко у них получалось без риска для шкуры. У меня же чувство, что я иду по тонкой жёрдочке через кипящий вулкан.

Вдох-выдох. Мы, шиноби, не врём, мы только немного недоговариваем. Если судить по всяким полнометражкам, попадание в альтернативные реальности, прошлое и будущее у них вполне реально, каких только техник люди не напридумывали. Так что начнём аккуратненько. И ничего не утверждаем:

— Чуть больше года назад я очнулся в одной приграничной деревне в Стране Травы, — выдал я первую опорную точку. — Я помнил о другой жизни в совсем другой стране, в которой даже говорили на другом языке. И не помнил, как очутился в деревне Травы и жизнь там, но селяне сказали, что раньше я жил с ними и был как бы внутри себя, — для наглядности я покрутил у виска. — Может быть, моя жизнь была только сном, но этот сон был очень живым и ярким. Там, где я жил, про наш мир слагали легенды, — фанфики от легенд недалеко же ушли, тоже море пафоса и эпичности, полубоги и мэрисьюхи. — Это были легенды о практически погибшей цивилизации шиноби, которую почти уничтожил возрождённый Десятихвостый Демон. Больше шестидесяти тысяч шиноби из объединённой армии Пяти Великих Стран пытались справиться с ним, но почти все погибли. Возрождению Десятихвостого способствовала организация «Рассвет», их отличительной чертой была одежда с красными облаками. Десятихвостый, согласно мифам, был разделён Рикудо-сэннином на девять хвостатых зверей: однохвостого, двухвостого и так далее до девятихвостого. Всех их запечатали в людей, которых стали звать «джинчуурики». Организация «Рассвет» набрала величайших и сильнейших шиноби с невероятными способностями и решила собрать всех джинчуурики, чтобы извлечь из них биджуу. Они хотели объединить всех биджуу в Десятихвостого и стать как Рикудо-сэннин, который сам был джинчуурики, удерживая в себе Джуби.

Я перевёл дух, наблюдая за задумчивыми лицами Гаары и Фуу.

— Некоторые имена и описания были очень точными, я сразу узнал Гаару, хотя мне и казалось это невероятным, — осторожно сказал я. — А потом, встретившись с Фуу, я вспомнил, как звали первую жертву «Рассвета», которые начали собирать джинчуурики: «Фуу из Скрытого Водопада, джинчуурики семихвостого». Я не знал, что делать и как поступить. Мне не хотелось, чтобы возродился Десятихвостый. К тому же Фуу решила стать моим другом, и я не мог не предупредить её об опасности. А через какое-то время после поимки Фуу «Рассвет» напал на Суну и захватил Кадзекаге, являвшегося джинчуурики однохвостого, которого звали Шукаку.

— Значит, в том будущем мы с Фуу умерли? — спросил Гаара.

— Фуу погибла, о ней только вскользь упоминалось, — кивнул я, бросив на неё грустный взгляд. — Согласно легендам, когда захватили Гаару, то ему на выручку поспешил его друг — джинчуурики девятихвостого — Наруто. Мне кажется, что это тот самый Наруто, про которого у нас все говорят. Суна отправила с командой Наруто всего одного человека — старейшину, которая умела управлять марионетками, — специально не стал я сыпать именами. — К сожалению, они нашли только тело Кадзекаге, из которого извлекли биджуу, и его тоже пришлось забирать с боем. Наруто был так огорчён потерей друга, что почти обезумел. Силой своей любви он сумел задеть сердце старейшины Суны, и та использовала свою запретную технику, вернув Гаару из Чистого Мира, — сосредоточено слагал я «легенду». — Впоследствии Гаара стал величайшим полководцем. Его назначили главой объединённой армии Пяти Великих Стран. Впрочем, объединение произошло уже слишком поздно, — я посмотрел на сосредоточенных джинчуурики.

— Сайто, — подошла ко мне ближе Фуу и прищурилась, разглядывая, — ты говорил о Наруто и Гааре и упомянул силу любви, они что, пара? — и, чуть покраснев, показала мизинчик.

— В смысле?! — вздрогнул я. Фанфики, конечно, всякие бывают, с разнообразными пейрингами, но откуда такие извращенские мысли у Фуу? — Они друзья. Ну, знаешь, парни просто дружат. Друг с другом. Вроде бы они, когда им было по двенадцать или около того, подрались, доказывая каждый свою правоту, ну… как бы Гаара раньше был злым, — залепетал я под двумя пристальными взглядами, мысленно ужасаясь, а вдруг тут на самом деле всё не так было, — а потом захотел стать как Наруто — добрым. Наруто после той битвы считал Гаару другом, потому что он понимал его лучше всех.

— Так ты считаешь, что Гаара — парень?! — совсем непонятно удивилась Фуу.

— Фуу, меня все считают парнем, — недовольно цыкнул Гаара.

— Но ты же… — запнулась Фуу. — Может, то будущее, о котором сказал Сайто, оно вовсе не про нас…

А меня смыло из реальности.

Что?! На что они намекают? Гаара что, не парень, а кто? Тут я вспомнил о Шикару. В японском слова обезличенные, Гаара почти не говорил о себе ни в каком местоимении, хотя, может, использовал среднее, как Шикару? Может, в секрете держали, что он… что он… что он — это «она»? А потом привык-ла? Одежда глухая, закрытая, длиннополая, и этот тяжёлый жилет на груди. Зачем броник с такой суперпесчаной защитой? Лицо миловидное, но этим особо не удивишь, волосы короткие. Невысокого роста даже для своего возраста, всегда думал, что его просто недокормили в детстве — только издевались. Голос… немного низковат для девушки, но говорит он редко, короткие фразы и я могу басом сказать. К тому же шиноби часто учат говорить на разные голоса, чтобы успешно обманывать с помощью хенге-но-дзюцу. А у Темари тоже довольно низкий голос. Не говоря уже того, что всех их, включая Наруто, женщины озвучивали в аниме. Блин! Мозг сейчас взорвётся!

— Так Гаара — девушка? — тихо просипел я, хватая ртом воздух. Всегда я на него странно реагировал, то есть на неё, то есть… считал милым, то есть милой. Чёрт!

* * *

— Сайто, — меня похлопали по щекам.

Я что, в обморок упал?! Твою налево!

— Ино? — когда я открыл глаза, то оказалось, что лежу в нашей комнате на базе песчаников. — Что ты?.. — я покосился в окно. Солнце уже садилось.

— Нам пора свитки сдавать, а ты что-то разоспался, — улыбнулась Ино. — Я тебе твой ужин собрала, а то его Чёджи, как и твой обед, готов был съесть.

Я с силой потёр лицо, ну да, разоспался. Это что, был сон?! Или… Фуу, как аватар жучиного биджуу, может какой-нибудь яд или токсин выделять? Во рту было погано. Я осмотрел себя и заметил свои ботинки в углу. Всё чисто, ни песчинки, ни следов.

— Ино, как я здесь очутился? И как давно? — поинтересовался я. — Не заметила ничего странного?

— Да вроде нет, — пожала она плечами. — Ты минут на десять куда-то пропадал после завтрака, на обед не ходил: спал, мы тебя не трогали.

Может, меня каким-нибудь клоном подменили, а потом обратно, пока ребята уходили? Всё затекло. Чёрт! Гаара — девушка! Не мог же мне настолько бредовый сон присниться, верно? И что насчёт того, чтобы Фуу быть поосторожней? Вняла она совету или нет? И вообще, поможет ли ей это избежать встречи с «Акацуки»?

Даже если они и поверили в мой рассказ о предполагаемом будущем… Может быть, если Гаара всё-таки девушка, на самом деле это совсем другая реальность? Мало ли параллельных миров, закидывал же Обито Наруто и Сакуру в такой, где Киба обожает кошек… А тут вот Гаара — девушка. Но он, то есть она сказала, что об этом никто не знает. А Фуу? У неё какие-то «жучиные способности» определять пол? Жукам при их внешней одинаковости надо всегда точно знать, самец перед ними или самка. Хех. М-да… Ещё остаётся вариант, что всё это мне вообще приснилось и я никого не предупредил, а Гаара не девушка, а очень даже парень.

Размышляя над «судьбами мира», я собрал котомку, передал Ино наши свитки и вышел вслед за ней.

На улице перед башней организовали палатку, в которой команды сдавали свитки. У команды Неджи, Рока Ли и Тентен оказались одинаковыми свитки, но Рок Ли всё равно пытался их всучить, объясняя, что им было некогда. Толпа всех прошедших заполонила площадку перед башней. Фуу стояла в стороне и демонстративно не смотрела в мою сторону. Не мог же я на самом деле уснуть и продинамить её с приглашением поговорить после завтрака? Может, не хочет меня как-то подставлять?

Потом наше внимание обратили наверх: на специальном балконе башни стоял Гаара в одежде Кадзекаге, только без шляпы. Он… теперь даже не знаю, как о нём или о ней думать. Впрочем, понимаю, почему ей, если это всё же «она»: проще быть мужчиной, это на самом деле проще по ряду причин, особенно в этом мире. Да и, как говорится, «какой пол у демона»? Гаара и Гаара.

В общем, соискателям сообщили, что на этом экзамен заканчивается, драк не будет, всем спасибо, все свободны, но все документы, как кто проходил этот экзамен, будут направлены главам деревень, и кого награждать, кого ругать, будут решать уже у каждого дома в индивидуальном порядке. Ну и, как мне показалось, я немного повлиял, если наш разговор состоялся не только в моём воображении, потому что Гаара в своей речи сказал о том, что «времена меняются и мир шиноби нуждается в переосмыслении своих ценностей».

Н-да, мои ценности точно на этом экзамене были переосмыслены.

Глава 12. Делегированная

И всё же меня мучает вопрос: мир, в который я попал, — канон или не канон? Если подумать, я просто был уверен, что Гаара — парень. И переводили его в мужском роде. Но… Он и потом был довольно маленьким, хрупким, изящным. Да и в последней семисотой серии, когда у всех были детишки и все переженились, вроде остался один, чуть отрастив волосы. Одежда всегда закрытая, воротник-стойка прячет адамово яблоко, если оно у него вообще есть. Этот бронежилет, опять же… Сакуру так же коротко подстриги да одень в мужскую одежду, и тоже от парня не отличить. Далеко не у всех девчонок большая грудь, к тому же по фигуре тут почти у всех «азиатский тип», то есть у женщин довольно узкая попа и бёдра не сильно выделяются. Так что «тылы» что у парней, что у девчонок тоже одинаковые. Когда-то именно поэтому кимоно стало в Японии очень популярным: типа оно прятало всё некрасивое и подчёркивало всё красивое. У японок никогда не было ни груди, ни задницы, поэтому яркая тряпка с поясом, подчёркивающим, что грудь всё же есть, и бантом-узлом, прикрывающим те самые «тылы». А «самое красивое» открывалось — это шея и уши. К тому же жёсткий корсет пояса помогал держать спину, когда часами сидишь на коленках, развлекая беседой или игрой на музыкальном инструменте гостей.

В общем-то, если ещё учесть, что тело Гаары вообще покрывает слой песка защиты, можно наформировать что угодно. Когда однажды наткнулся на арты с «Гаарой-девочкой», так там и изменений-то было что чуть длиннее волосы и более выдающаяся грудь… Не знаю, в курсе ли даже Канкуро и Темари, что у них не брат, а сестра. Всё же Гаару до шести лет держали чуть ли не в отдельном бункере с его дядей, который впоследствии умер не без помощи Гаары. Четвёртый Кадзекаге, который тоже мог знать пол своего младшего ребёнка, тоже мёртв… А в первом сезоне, который я смотрел с субтитрами, чтобы лучше понимать японский, Темари, кажется, ни разу не назвала Гаару при нём же «младшим братом», она говорила, что «мы же родственники», «мы с Канкуро твои старшие брат и сестра».

Плюсом я бы добавил нарочито мужское поведение с очень юного возраста… Короткие фразы. Каменное спокойствие. Тот же Канкуро нервный, что ли. Киба, Наруто — более непоседливые. Даже Саске выдавал всяческие реакции. А Гаара… как будто всегда сосредоточен. Чёрт, чем больше я об этом думаю, тем больше…

По крайней мере, я не вижу каких-то различий между Гаарой-девушкой, которая вынуждена поддерживать легенду о том, что она парень, и Гаарой-парнем. Мне-то в любом случае ничего не светит. Так что стоит расслабиться и радоваться, что предупредил про «Акацуки» и остался живым, а не распотрошённым местными менталистами, если такие в Суне имеются, в чём я не сомневаюсь. Гаара, кем бы там он или она ни был, считает тебя, Сайто, другом-приятелем. И вообще, весь мир в опасности, не до романтики или чего-то там. Если у Гаары легенда, что он парень, значит, и мне надо всеми силами эту легенду поддерживать и никак не выдавать своих особых знаний. Пережил же ты, что Учиха Обито — твой брат, вот и Гаару-девушку переживёшь. Мир изнутри может быть совсем другим, чем с экрана телевизора.

Мы уже были в полутора днях пути, пересекли границу пустыни и достигли Страны Реки, когда перед нашей группой в тринадцать человек — четыре команды и Шикамару — появились Майто Гай, Юхи Куренай и Сарутоби Асума.

— У нас приказ от госпожи Хокаге и господина Кадзекаге, — зычно сказал Гай. — Некоторые из вас получили особую миссию. Остальные продолжат путь домой.

— Шикамару, тебе делегированы полномочия представлять Коноху и её интересы, — хлопнул по плечу умника Асума. — Госпожа Хокаге верит в тебя. Ты назначаешься командиром группы.

— Но это же так лениво, Асума-сенсей! — хмыкнул Шикамару, остальные захихикали, словно давней шутке. Асума отдал небольшой свиток, который Шикамару быстро развернул и просмотрел.

— Интересно, — протянул он, пристально посмотрел на меня и подобрался, сделавшись каким-то более официальным. — Что ж… Я назову членов сформированной приказом Хокаге группы. Хьюга Неджи. Абураме Шино. Дайкон Сайто.

— Те, кого назвали, оставайтесь с Шикамару для дальнейших инструкций, остальные — вперёд, в Коноху, — распорядилась Куренай, отдавая команды. Голосок у неё оказался не менее зычным, чем у Гая. Ино показала мне большой палец, Чёджи подмигнул. Я кивнул в ответ сокомандникам.

Смутные догадки бередили душу.

Будет забавно, если трое лидеров других команд остались, чтобы по-тихому меня прикопать во избежание какой-нибудь утечки информации. Типа Неджи везде найдёт и догонит, Абураме со своими жуками уничтожит труп. Н-да… Причём совсем необязательно, что это от Гаары приказ, свиток Асума дал, мало ли ещё по старому делу. Я-то как бы своё отработал, сходил на экзамен с его учениками.

И все, главное, молчат. Шино вроде вообще не особо болтливый, да и как сказанёт, что только русским понятно, потому что в нашем языке как угодно можно слова в предложении переставлять, а местные все реплики Шино очень долго переваривают. Неджи может и не снизойти до разговора. Шикамару лень о чём-то трепаться. А я… Вот тебе, Редиска, вообще лучше не раскрывать рта: поговорил уже.

Когда все остальные коноховцы скрылись на горизонте тропы, Шикамару кашлянул.

— Итак. Мы вчетвером направляемся в Сакусэн. Это город Страны Огня на границе со Страной Дождя. Шино, ты был там?

— Да, — кивнул Абураме. — По делам клана своего посещал я Сакусэн.

— Так что у нас за задание? — поинтересовался Неджи.

— Пока неясно, — ответил Шикамару. — Мы должны всеми силами помочь Кадзекаге в каком-то очень важном и срочном вопросе. Идём. Мы должны добраться туда завтра к полудню.

* * *

Дорога от форта Пустыни Демонов, из которого мы возвращались после экзамена, пролегала через Минами, речной порт. Страна Реки граничила со Страной Огня большой рекой, и возле Минами был широкий мост Джинзуи: не менее впечатляющее сооружение, чем то, которое увидел я в этом мире впервые, — мост Каннаби.

Чтобы достичь Сакусэна, мы отклонились от маршрута наших товарищей на северо-восток и пересекли Хироигаву, которая, кстати, протекает и через Страну Травы, через узкий перекидной горный мост в пятидесяти километрах от столицы Страны Реки.

— Неджи, посмотри, те пещеры впереди на той сопке пригодны для ночлега? — бросил Шикамару Хьюга, когда на небе начала разгораться заря. Как и заметил?

Подозреваю, главный секрет клана Нара — это вовсе не гениальные мозги, а ленивая жопа, которая как раз и развивает мозг. Тем более, что Шикару как-то на полном серьёзе говорила, что до какого-то возраста лень в их клане буквально культивируется. Такая «настоящая лень» — двигатель прогресса. Ленивый человек всё делает быстро — чтобы побыстрей закончить и отдохнуть; хорошо с первого раза — чтобы не переделывать; находит наиболее эффективное и наименее трудоёмкое решение любой из проблем — чтобы не перетруждаться.

Даже посмотреть, как Шикамару двигается. Очень скупые и точные движения, словно для каждого шага или прыжка он делает внутренний расчёт, как меньше сил потратить. У него, наверное, потерь КПД почти нет и идеальный контроль чакры.

— Пещеры пусты. Там никого, — сообщил Неджи.

Наш курс отклонился на пару градусов. Ещё через полчаса бега мы достигли группы скал, внутри которых было неплохое укрытие. Выглядело необжитым, в принципе, мы отклонились от торговых трактов и шли «напрямки». Впрочем, даже если пещеры и были чьим-то пристанищем, у шиноби привычка уничтожать любые следы своего пребывания где-либо.

В форте нам дали пайку, да и в Стране Реки мы успели кое-что прикупить, так что запалили маленький костерок и перекусили.

— Раз мы товарищи теперь и в одной команде временной, разве не должны мы больше друг о друге узнать? — спросил Шино в воротник.

Взгляды Неджи и Шикамару скрестились на мне.

— Кстати… У кого-то есть мысли по поводу того, зачем мы понадобились Гааре? И почему Сакусэн? — спросил Шикамару, который лёг на сухой песок и положил руки за голову, внешне выглядел он расслабленно, но что-то мне подсказывало, что Нара тщательно всё обдумывает и анализирует.

— Не знаю, связано ли это с нашим заданием, — хмыкнул Неджи, — но… помнишь бурю во второй день экзамена? Это была техника. Искусственно созданная песчаная буря, чтобы выманить Гаару из башни. На него напал какой-то парень, кажется, монах. Пытался при помощи цепей чакры вытянуть из Гаары его биджуу и, скорее всего, запечатать в себя. Более того, когда мы с Ли и Тентен подошли к тому месту, тот монах пытался запечатать не только Гаару, но и Фуу. Ту самую девчонку из Водопада, — и добавил, посмотрев на меня: — Дружелюбную подружку нашего Сайто. Кратчайшая дорога в Страну Водопада будет лежать через Сакусэн. И я, кажется, слышал, что они хотели задержаться на пару дней в столице Страны Реки — Касэне.

— Намекаешь, что Суна и Коноха решили захватить джинчуурики? — хмыкнул Шикамару. — Не знаю…

Вот так так! Ничего себе, какая пьянка происходила, оказывается!

— Но, кажется, ты этому не удивлён, Сайто? — слишком безразличным тоном спросил Шикамару. — Что Фуу — джинчуурики?

— Я догадывался об этом, — уклончиво ответил я.

Есть ещё одно предположение, что можно сделать в Сакусэне… Например, опередить «Акацуки» и убить Фуу раньше, не распечатывая биджуу. В принципе, это тоже вариант, чтобы помешать чёрно-красным захватить хвостатого. Это отсрочит возрождение Джуби ещё на несколько лет. Кажется, биджуу надо года три-четыре, чтобы самостоятельно возродиться, если их носитель умрёт. Такой выход, кажется, даже Райкаге предлагал, пытаясь кокнуть Наруто. Неужели и Гаара согласится, что такой вариант приемлем?

— Значит, тебя не испугало то, что внутри неё запечатан биджуу? — спросил Неджи, переглянувшись с остальными.

Н-да, ситуация, и не аргументируешь «Вы же все дружите с Наруто!»: это как бы секрет деревни. Вот про Гаару мне рассказывали, а про Наруто — нет.

Интересно, для чего же мы четверо всё-таки нужны Гааре?

— Я как-то не успел подумать по этому поводу, — натянуто улыбнулся я. — Давайте распределим смены дежурства и спать.

Глава 13. Предполагательная

На рассвете меня разбудил Шино. Моё дежурство было последним. Ещё два часа отдыха для парней, и мы должны выдвигаться в Сакусэн. Возле нашей пещеры рос бамбук, так что я нарубил самые толстые стебли, чтобы приготовить чай. Этому ещё в Стране Травы научился. Там бамбука много. Бамбуковые стебли имеют плотную структуру, наполненную травяной мякотью, которую легко вытряхнуть, а в утолщениях внутри стебля — перемычки. При правильном разрезании получается высокая походная кружка: воду в ней можно разогреть прямо в костре, как, в принципе, и в любой ёмкости, наполненной водой, например, в пластиковой бутылке также можно вскипятить воду, поставив ту на угли: и не загорится, не расплавится.

Чайные кусты нашлись и здесь, конечно, не высушенные должным образом, это ещё не чай, но травяная заварка тоже неплохо тонизирует.

— Доброе утро, — Шикамару зевнул, выражая всем своим лицом и телом вселенскую скорбь.

Я посмотрел на солнце. До побудки оставалось минут сорок.

— Ненавижу, когда могу ещё немного поспать, а всё равно просыпаюсь, — пояснил Шикамару, проследив за моим взглядом. — Чай?

— Да, хотел как раз разжигать костёр, — кивнул я, немного смутившись и покосившись на свою зажигалку, которую я отложил в сторону.

Хотел попробовать «магический» способ вызова огня при помощи чакры. У всех Учиха огненные техники, вдруг бы получилось хотя бы костерок подпалить. Нужна-то всего пара хороших искорок. Но при Шикамару позориться и пыжиться не хотелось. Как-нибудь в другой раз попробую. Так что я запалил костёр с помощью зажигалки и наблюдал за огнём. Шикамару наблюдал за мной, или мне это так казалось: каждый раз, когда я на него смотрел, то видел, что он типа дремлет, прикрыв веки.

Тишину нарушало лишь тоненькое шипение закипающей в бамбуковых кружках воды, так что я снова задумался про техники и расширение своего арсенала в этом направлении.

Из знакомых не-Учиха управление стихией огня было ещё у Сарутоби Асумы и Хатаке Какаши, с которым, я, впрочем, не знаком лично. Вряд ли кто-то из них будет меня чему-то учить. Высвобождение земли, которым я предположительно владею, доступно капитану Ямато и тому же Какаши — и снова промах.

И как я верил во всяких попаданцев, которые самостоятельно обучились различным техникам и ещё сами столько же напридумывали? Чуть ли не Дьявола вызывали по щелчку пальцев! Впрочем, фантазии о лёгкой жизни и могуществе ещё не туда могут завести. А правда в том, что в совершенно любом деле, особенно если ты хочешь чего-то добиться, требуется уйма труда и затраченных сил. Хоть с шаринганом, хоть без. Нет лёгких путей. Признаю, в этом вопросе я был наивен, пока сам не стал шиноби.

Как показали мои тайные наблюдения, Учиха со своим уникальных додзюцу не такие уж и «читеры» и «копипасты», какими их выставляют в фанфиках. Конечно, есть свои нюансы, но всё намного сложнее.

Мало тупо повторить печати. По правде говоря, печати скорее якоря для запоминания и быстрого воспроизведения конкретной техники: с их помощью ты заставляешь организм, помогаешь ему определённым образом в движении чакры. Достигается это путём того самого «якорения», то есть многократного повторения движения чакры с привязкой на какую-то комбинацию печатей. Потом всё происходит автоматически, забивается в мышечно-чакровую память. Как танцору в какой-то момент не надо думать о следующем па: он просто танцует. Или мне, когда я всерьёз занимался скалолазанием, в какой-то момент после получения опыта, ушибов и срывов уже на глазок стал виден самый оптимальный путь подъёма и надёжные выступы.

Техника, от которой зависит твоя жизнь, выхолащивается до абсолюта, чтобы никакие волнения или опасности не повлияли на её воспроизведение. Раз за разом повторяется любой удар, выпад, дзюцу.

Поэтому в первом сезоне и возникал такой ажиотаж, когда Наруто говорил: «Я выучил новую технику». Я этого не понимал. Теперь, думаю, сам бы вопил и удивлялся, если бы мне кто-то из знакомых так сказал. На освоение почти любой техники, чтобы забить её в ту самую подкорку, требуется не меньше трёх-четырёх месяцев постоянных тренировок. И это для техник достаточно низких рангов. Чем выше ранг, тем дольше этому учиться. Например, Ино говорила, что для освоения своей клановой техники замены сознания, к которой у неё есть предрасположенность, ей потребовалось около шести месяцев, и до сих пор она тренируется, пытаясь сократить время концентрации. А для более сложного обучения всяким ментальным штучкам типа чтения сознания или нарушения разума, когда заставляешь противников напасть друг на друга, нужны годы.

Поэтому тут вполне нормальна специализация и «командная работа». Потому что очень мало тех, кто может «объять необъятное» — оттого, думаю, Какаши, Итачи, Орочимару и считались гениями. Из Академии, конечно, выпускают, стараясь развить по всем дисциплинам, чтобы диаграмма тай-ген-рики-соку-кен-сэй-ин была если не по всем одинаковой, то хотя бы с перекосом на несколько параметров. Далее будущее развитие и специализацию уже определяет дзёнин-наставник. Хотя если шиноби клановый, то определённые ниши занимаются сами собой из-за специализации клана.

Возвращаясь к печатям: у многих они вообще какие-то свои, в том числе и для клановых техник — хидзюцу, — и их визуальный повтор ничем не поможет. Одна и та же печать в различных мануальных комбинациях будет совершенно по-разному влиять на организм шиноби. Как та же печать концентрации может концентрировать чакру в различных областях: всё зависит от того, чего ты этой концентрацией хочешь добиться — высоко подпрыгнуть, очистить сознание, усилить циркуляцию энергии, остановить гендзюцу и так далее. А любая печать из стандартного «циклично-годового» набора по-разному влиять на комбинации с другими печатями.

В общем, визуализация техники, даже если тебе показали её медленно и ты увидел, какие печати использовались, ничего не даёт. Всё равно что смотреть на сложенную фигурку оригами — да, вот ты на неё смотришь, а сделаешь ли такую же? Или твоим уделом будет простейший «кораблик» и «самолётик», который ты выучил в детском садике. Видеть просто печати — это всё равно что получить развёрнутую фигурку оригами: лист со множеством сгибов. Сколько потребуется времени, чтобы понять, как именно этот лист согнули для получения фигуры? А можно и вовсе ничего не понять.

Так в чём преимущество шарингана? Читерство додзюцу Учиха не в тупом распознавании последовательности печатей, а в том, что одновременно с его помощью видно движение чакры. Как если бы ты видел, как сгибают лист, чтобы сделать фигурку оригами. И вот это сокращает освоение техники в разы. Потому что самое главное — это как раз понять, что и за чем идёт. Поэтому Саске смог освоить чидори Какаши всего за месяц. Упрямец Наруто смог освоить расенган за примерно полтора месяца благодаря нечеловеческим объёмам чакры: тут точно попыток намного больше. К тому же всё равно львиную долю времени он потратил на то, чтобы осознать и прочувствовать все этапы создания. Ему всё разжевали. Джирайя в этом сильно помог, используя тренажёры-мячики и так далее. Но это только освоение! После получения шара расенгана Наруто сколько тренировался, чтобы иметь возможность использовать его в бою, в движении, а не просто вместо лампочки?!

Кстати, вполне могло быть, что до использования мячей и водяных шариков Минато додумался уже в процессе обучения своей технике, а сам три года мучился, придумывая. Создать что-то новое достаточно трудно. Большинство в итоге пользуется наработками учителей, клана, обмена опытом. Поэтому есть свитки с техниками. И там написаны далеко не комбинации печатей, а тренировки и движения чакры при этом. И лучшие свитки, насколько я понимаю, должны составлять Учиха, так как они буквально видят, как рождается та или иная техника, все мельчайшие этапы её становления. По крайней мере, то, что я получил от Итачи, написано очень доступно и понятно.

Какаши при том, что его называют «Копирующий ниндзя, знающий больше тысячи техник», использует довольно ограниченный арсенал. Даже не сто — много меньше. Но сила не только в использовании техник, нет. Далеко не в этом. Шикамару в аниме смог победить Какузу и Хидана, потому что увидел их техники и смог раскрыть их: узнал, догадался, просчитал, что они такое, как работают, какой урон могут нанести, как можно их нейтрализовать. Шаринган в своём «запоминании техник» видит основные движения чакры, и на начальных этапах формирования техники можно определить, к какой стихии она относится. Что примерно ждать — виден объём вложенной чакры. При том, что благодаря додзюцу восприятие реальности растягивается во времени, успеваешь набросать и обдумать стратегию до того, как тебя атакуют.

Соответственно, Учиха и вместе с ними и знаменитый Хатаке Какаши могут выбрать из имеющегося арсенала наиболее неудобную технику или контратаку для узнанной техники. Несмотря на то, что Какаши обладает четырьмя стихиями, он явно использует всего несколько техник из каждой, зато у него почти на каждую стихийную атаку есть стихия-противоположность. И использует он это очень точно и умело, не давая врагу даже шанса.

— Сайто, — чуть кашлянул Шикамару, отвлекая меня от мыслей, — ты думал о том, зачем тебя отправляют с нами?

— Приказ Хокаге, — я пожал плечами, — хотя я удивился немного…

— Знаешь, я думал об этом. И у меня есть только одно предположение. Если, конечно, мы изначально сделали верные выводы, что не факт: слишком мало информации.

— И что ты надумал? — поинтересовался я.

— Сам посуди, — лениво пожевал травинку Шикамару. — Неджи, Шино и я. Мы клановые шиноби, которые закончили Академию почти три года назад. За нашими спинами много миссий. Мы лидеры своих групп. Довольно сильные. У каждого из нас есть уникальные техники, которые могут… пригодиться. С другой стороны, ты… вместе с не так давно проведённой модификацией твоего тела… Не удивляйся, что я это знаю. Твоим успехом на экзамене. Твоей сформировавшейся личности. Отсутствием каких-то родственников в Конохе. Я могу предположить… — он вытащил из костра кипящую кружку.

Я достал остальные и бросил в воду листья чая.

— Так что ты предполагаешь? — спросил я.

— Что если Песок и Лист на самом деле хотят забрать биджуу, то перезапечатают его в тебя.

Глава 14. Головокружительная

Вот даже слов человеческих не осталось! Одни междометия и запикивания матов в голове! Ну, Шикамару, ну, гениальный, чёрт тебя дери, сукин сын!

— Я догадывался, что с тобой всё не так просто. Вы слишком похожи, хотя ты не такая задница, как он, — и ухмыляется. Так нагло, что в рожу дать охота. Но куда там, когда тебя в теневое подражание захватили?!

И что мне теперь делать? Нет, я, конечно, не был настолько наивен, чтобы полагать, будто мою принадлежность к клану Учиха получится долго скрывать от доморощенных шпионов всея Конохи. Но чтобы вот так на ровном месте развели, как пачку «Юпи»?![12]

— Ты что-то мне подсыпал? — внезапно вспыхнула догадка.

— Ещё вчера, — довольно хмыкнул Шикамару, словно был рад моей прозорливости. — Всё же наша семья занимается созданием различных лекарств. Ничего особенного. Лёгкий возбудитель. Дело оставалось только за небольшой провокацией.

Ну да, ему оставалось только вывести меня из равновесия. И он сделал это своим дурацким предположением насчёт того, что из меня сделают джинчуурики. Я не знал, что на это сказать и как отреагировать, но волнение внезапно бросилось в глаза, и через секунду я понял, что смотрю на Шикамару через активированный шаринган. И его чакра собрана так, словно он собирается напасть.

Инстинктивно дёрнувшись, я понял, что не могу двигаться, а моя тень соединена с тенью Нара. Наверное, поэтому он назначил мне утреннюю смену и встал с рассветом, чтобы дождаться теней от выглянувшего из-за холма солнца. Причём тень была не такая, как в первом сезоне, а такая, которая опутывала. И так как сидели мы совсем рядом, то на поддержание техники Шикамару тратился по минимуму.

Интересно, он сам догадался или ему Сакура слила информацию? А то и вообще об этом всей верхушке известно! Сакура — ученица Цунаде, а Шикамару чуть ли не в советниках ходит. Даже на этой миссии поставили не только командиром отряда, но и представителем воли Конохи. Да и экзамены он помогал проводить. И это в четырнадцать-то лет! Впрочем, через пару месяцев, по словам Ино, ему будет пятнадцать.

А если он сам догадался, а Сакура хранит всё в тайне, как и обещала? Что и делать-то, неясно.

— Как давно у тебя пробудился шаринган, Сайто? — поинтересовался он. — Самое любопытное, что ты правда Сайто. Дайкон Сайто. Я тщательным образом проверил тебя, когда ты попал в мою команду. И ты Учиха. Интересно, как так вышло?

— Неужели не знаешь, откуда дети берутся? — хмыкнул я. — Погулял мой блудный папашка с моей матерью, а потом скрылся в туман. Тут и я родился. Жил себе в своей деревне, а потом на приключения потянуло, захотел мир посмотреть, про отца узнать и денег заработать. Да и сколько можно на шее у матери было сидеть? А глаза у меня такие всего несколько недель, перед самым экзаменом появились.

— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть, Сайто, меня этим не проведёшь, — вздёрнул бровь Шикамару. — Ты не удивился, когда я сказал, что ты Учиха. И про Саске знаешь. Сразу понял, о ком я сказал. К тому же я наблюдал за тобой, у тебя хорошие аналитические способности.

— Про вашего Саске трудно не догадаться, — парировал я. — Его и Ино, и Сакура часто вспоминали. Из их рассказов я сделал определённые выводы. Надменный тип, как и все Учиха. Многие из них сражались на западном фронте в третью мировую войну. Мне говорили, что я внешне похож на Саске. Я не был до конца уверен в нашем… родстве… до того, как у меня появилось додзюцу. Которым я, вообще-то, и особо пользоваться-то не умею. Так что я не спешил делиться своими открытиями с кем бы то ни было и просто не знаю, что надо в таком случае делать.

В принципе, не так плохо, что Шикамару «раскусил» мою принадлежность к Учиха. Сакура советовала держать это в тайне до пробуждения шарингана, но дальше такое шило в мешке не утаишь, да и деревне это может принести пользу. Шикамару своё «расследование» тоже, скорее всего, начал, потому что я к его друзьям «примазался», да ещё и к сестрёнке родной. Просто так он вряд ли бы почесался.

Шикамару выпустил меня из своего теневого захвата и, как ни в чём не бывало, отпил заварившийся чай.

— Понятно, — только и сказал он.

Чёрт, слишком хороший момент, чтобы его профукивать! Шикамару действительно гений и в то же время настоящий друг. Если удастся стать его другом, глотку за тебя порвёт. Что-то скрывать от него себе дороже. К тому же это «что-то», скорее всего, выяснится в скором времени!

— Шикамару… Это не всё, — кашлянул я, привлекая его внимание. — Если тебе интересно, то я думаю, что Гаара включил меня в вашу команду не потому, что я Учиха. Он этого не знает. Может, конечно, и знает, за нами же наблюдали, а я пытался иногда шаринган использовать: с ним ночью всё видно… Но всё же не думаю, что дело в шарингане.

— Да? А в чём же? — заинтересованно склонил голову Шикамару.

— Я… Чуть больше года назад я очнулся в той самой приграничной деревне в Стране Травы, которую ты проверял… — начал я свой рассказ, который уже поведал Гааре и Фуу.

* * *

— Так, значит, есть определённая вероятность, что твой этот странный сон является неким будущим нашей реальности? Интересно… — хмыкнул Шикамару, выслушав меня. — Я читал о чём-то подобном в библиотеке клана Сенджу, в которую меня допустила Пятая. Было упоминание похожей запретной техники. Вот только расплатой за неё становилось сумасшествие… Хотя твоя мать была явно не в себе и тебя считали таким же до этого твоего «пробуждения»?

— Д-да… — оторопело кивнул я. Я ожидал чего угодно, но не вот такого… понимания.

— Возможно, что этой технике была подвержена твоя мать, которая была беременна тобой, но вы затерялись в горниле войны, поэтому использовать эти знания не успели… — задумчиво потрогал подбородок Шикамару. — Или, наоборот, успели. Кто знает?..

А у меня, кажется, вот прямо сейчас рухнул мир. Получается, что я никакой не попаданец? А то, что я, так сказать, придумал, чтобы не выдавать этого, на самом деле результат запретной техники? Местной запретной техники? Но я же… У меня были родители, школа, злая училка русского языка Анна Витальевна, институт, сессии, скалолазание, подружки, работа, поездки за рубеж, друг-японец, весёлая компашка, дикое увлечение аниме… На самом деле этого не было? Это лишь «Матрица»? Отголоски другой реальности и способ запомнить события уничтожения нашей цивилизации? Никакое другое аниме так не цепляло, а вот «Наруто»… Было в нём что-то до боли родное.

Голова кругом!

Неудивительно, что люди сходили с ума, если крупицы информации о твоём мире были погружены под огромными пластами чужой культуры, языка, других миров… Только родившись «там», можно к такому привыкнуть. Но если взрослого человека, жителя эпохи примерно начала девятнадцатого века, резко закинуть в информационно-цифровой двадцать первый век?! До чего, как говорится, техника дошла!

Как там у «Сплинов» поётся?

Ты проснулся, умылся, побрился, отжался, Наступил на кота, с женой поругался, Помирился с женой, поругался с дорожной полицией И вдруг обнаружил, что тебе это снится…

Прошлая жизнь была лишь иллюзией? Затяжным сном на пятнадцать лет? Сложно поверить… и одновременно… можно!

Какова вообще вероятность попадания в другой мир? А даже если и это какое-то перерождение или игры разума в момент угасания мозга, то… чёрт, об этом вообще лучше не думать.

Я всегда ощущал себя не принадлежащим тому миру. Даже серьёзных отношений никогда не заводил. Друзья женились, рожали детей, разводились, женились заново, а я словно чего-то ждал… Чёрт! Неужели вот этого «пробуждения»?

Спокойно, Сайто, возьми себя в руки, Редиска, а то точно третье томоэ откроется.

У меня есть «сейчас». И есть насущные проблемы. Миссия. Вообще уже парней будить надо…

Когда я пошёл к пещере, Шикамару, как мне показалось, проводил меня сочувственным взглядом.

* * *

— Как там мамка моя? — тихо спросил я у Шикамару почти на подходах к Саканачи.

Требовалось время переварить свалившееся на меня открытие.

— Ты же лично был в моей деревне, верно?

— Ага. Нормально вроде, — пожал плечами он. — Выглядит хорошо. На вид здорова. Я передал от тебя привет и сказал, что ты стал шиноби Конохи. А она обрадовалась и дала мне горсть листьев. А ещё… Она назвала меня «Сайто». Перепутала с тобой.

— Понятно, — кивнул я.

Мысли упорно возвращались к запретной технике. С одной стороны… даже если всё это так, то я нисколько не жалел о своей прожитой «там» жизни. Она была разной и трудной временами, но интересной и насыщенной со своими счастливыми моментами и событиями. Интересно только, кто меня «отправил». Сам Учиха Тэнджи — мой биологический отец? Или, может, тогда ещё живой Мадара? Или вообще Орочимару, который захотел испытать новое дзюцу? А может, какой-нибудь последний Сенджу мимо проходил и захотел таким образом узнать будущее? Вопросов больше, чем ответов, и бесполезно об этом гадать.

Впрочем, Шикамару сказал, что мне повезло оказаться Учиха. Возможно, только принадлежность к этому клану позволила выйти из той техники в достаточно вменяемом состоянии. Плюс объёмы получаемой информации столь велики, что никакие менталисты, если не хотят зажарить собственный мозг, не смогут узнать у меня о будущем. Обычно человеку под такой техникой задавали вопросы, на которые он отвечал. Да и не каждый подойдёт под «жертву», похоже, что требовалась какая-то особая чакра, которая теоретически была у моей матери.

В данном раскладе у меня был выбор, отвечать или нет на поставленный вопрос, так как я был в сознании и возвращён в мир. К тому же у такого «уже не аватара» могли оставаться лишь обрывочные, неверные и бесполезные знания. Так что использовать мои воспоминания если и будут, то с большой оглядкой. И это точно не истина в последней инстанции.

Шикамару сказал, что Гаара, как джинчуурики, использует похожую технику вызова биджуу, впадая в особый сон, поэтому, скорее всего, заинтересовался моими «откровениями». Но попросил меня всё же никому постороннему не распространяться и не строить из себя мессию. А все подобные разговоры о возможном будущем вести только в очень узком кругу посвящённых лиц во избежание утечки информации.

Намёки на мою ликвидацию были более чем прозрачны.

Я заверил, что вполне это разделяю и понимаю, и сказал Фуу только потому, что не хотел, чтобы следом за ней погиб наш мир. Шикамару мой ответ вполне устроил.

* * *

— Мы на месте, — объявил Неджи, осмотревшись. — Нам к тому форту на окраине. Другие уже прибыли.

Когда мы вошли в здание, отдалённо напоминавшее строение в Пустыне Демонов и военную казарму, ко мне подбежала Фуу.

— Привет, Сайто-кун! Рада снова тебя увидеть!

Кажется, захват нашей дружелюбной джинчуурики точно отменяется…

Глава 15. Информационная

Народа на базе было довольно много. Кроме Фуу, которая поздоровалась и отошла, мы сразу заметили серьёзную Шизуне. Вместе с темноволосой девчонкой с экзамена они орудовали скальпелями и какой-то водяной штукой над лысым парнем.

— Это же… — Неджи удивлённо прищурился. — Тот человек.

— «Тот человек»? — переспросил его Шикамару.

— Несколько дней назад этот парень пытался запечатать в себя биджуу Гаары-сама и Фуу-сан, — пояснил Неджи. — Мы смогли его остановить, но его техника обернулась против него самого. Гаара-сама попросил спасти его. Я выбил нужные точки, чтобы прервать ту технику печати.

— Хм, — Шикамару потрогал подбородок. — Ясно.

— Вы прибыли вовремя, — за нашими спинами раздался довольно низкий женский голос. Темари была в боевом облачении и была очень спокойной. — Шикамару, пойдём со мной. Остальные, пока расположитесь где-нибудь, вас позовут.

* * *

Через полтора часа попыток понять, к чему тут так готовятся, за мной пришёл один из шиноби Песка и проводил в небольшую комнату, в которой были только Гаара и Шикамару. Казалось, что они просто в шоги играют: сидят друг напротив друга на коленках, а между ними доска с фигурками.

— У нас есть некоторая информация касательно «Акацуки», — без преамбулы сказал Шикамару. — Можешь ли ты рассказать что-то ещё? Пусть это будут даже недостоверные сведения. Из них тоже можно вычленить зерно истины. Нас интересует, как они распечатывают и куда запечатывают биджуу. Их техники. Имена, если ты знаешь.

Я кивнул и тоже сел на колени, для наглядности и чтобы лучше думалось, впадая в некий транс.

— Их не очень много. Десять основных членов, которые занимают пальцы огромной статуи. У них есть кольца с различными знаками. Они носят их на пальце, соответственно их месту на той статуе. Один из них с риннеганом в глазах призывает её. Не всю — только голову и закованные руки. Это жуткий монстр с лицом демона. У него девять спящих глаз и жадный рот, который засасывает чакру. Каждый раз, когда запечатывают очередного биджуу, один глаз открывается. Когда демон проснётся, он выйдет на поверхность весь и будет, как гора. Эта демоническая статуя станет телом десятихвостого.

— Значит, у одного из них риннеган? — когда я перевёл дух, недоверчиво уточнил Шикамару, что-то очень быстро записывающий в свитке.

— Это выглядело, как круги на воде. Мёртвые глаза с концентрическими кольцами. Говорили, что это «риннеган», такой же, какой был в глазах Рикудо-сэннина. Ему подвластны все пять стихий, он использует всевозможные призывы жутких тварей, он может вытягивать души, оживлять мертвецов, притягивать и отталкивать от себя любые предметы, поглощать чакру. Чтобы полностью охватить все эти способности глаз, он создал себе шесть марионеток из тел сильных шиноби, каждая из которых обладает одной из его способностей и видит глазами другой. Их называли «Шесть путей боли», — рассказываю и сам понимаю, насколько бредово и нереально это звучит. В этом мире столько всяких дзюцу, способностей и прочего, но «Акацуки» настоящие монстры. Им даже вот так с разбегу противопоставить некого и нечего.

Кажется, Гаара и Шикамару были такого же мнения, потому что переглянулись.

— Когда они собрали почти всех биджуу, эти шесть тел пришли за Наруто в Коноху и практически уничтожили деревню, стерев весь центр с лица земли техникой отталкивания. Кажется, это называлось «божественное воздаяние» или «божественная кара» как-то так.

— Он возомнил себя богом? — приподнял бровь Шикамару.

— Да.

— Неудивительно, с такой силой, — подал голос Гаара. — Всемогущество очень сильно давит на психику.

— Когда это случилось? Уничтожение Конохи? — поёрзав, спросил Шикамару.

— Я не могу точно сказать. Но уже после того, как Саске убил Итачи. Деревня потеряла своего защитника в стане врага, — подошёл я к волнующей меня теме «старшего брата».

— Но Итачи среди «Акацуки»! Он был замечен в компании с нукенином Тумана, когда пытался выкрасть Наруто, — протянул Шикамару. — Хм… Хочешь сказать, что Учиха всегда был за Коноху? А нападение на Наруто было инсценировано, чтобы предупредить об интересе «Акацуки» к джинчуурики? На самом деле та акция была проведена на удивление бездарно для Учиха, которые славились своими стратегическими талантами… С Наруто был Джирайя, который даже не вступил в бой. Ясно. Похоже на правду.

— Сейчас нас больше интересует, как они выполняют распечатывание и запечатывание биджуу, — напомнил Гаара.

— Они ходят парами, — снова «впал в транс» я, — у них есть несколько баз в разных странах. Если кто-то поймает джинчуурики, то не убивает. Изматывает так, что жизнь еле теплится. Они несут джинчуурики до своей базы и связываются с Лидером. Насколько я понимаю, им это позволяют их кольца, но до конца я не уверен. Лидер появляется, но не во плоти, а… в виде… — как сказать по-японски «голограмма»? Меня вообще поймут? — В виде… силуэта с глазами. Переносит душу? Или, может быть, чакру. Я не знаю, как это объяснить.

— Он появляется духовной проекцией? — предложил альтернативу Гаара. — Иллюзорный клон?

— Он там не своим телом, но может использовать техники, — продолжил я. — Лидер призывает статую демона и всех остальных. Тоже в виде нематериальных образов. Распечатывание и запечатывание в статую идёт три дня. Так было… Так было с Гаарой, — поспешно добавил я, отворачиваясь. — Каждый из них поддерживает технику. Если их меньше, то это тоже возможно, но дольше.

— Значит, фактически на любой базе, даже если её обнаружат, будет только двое из «Акацуки», а остальные просто прервут свою технику и исчезнут? — уточнил Шикамару, рассеяно расставляя фигуры шоги на доске.

— И каждый из них обладает уникальными способностями, — продолжил я. — Среди тех, кто похитил Гаару, был кукольник с алыми волосами. Он когда-то жил в Суне. Его бабушкой является старейшина Суны.

— Из женщин… Есть только Чиё-сама, — переглянулся с Шикамару Гаара. — Она когда-то возглавляла подразделение марионеток. Канкуро хотел попроситься к ней в ученики, но она его выгнала, сказала, что её уже не волнуют дела деревни.

— Это она сразилась со своим внуком и позже воскресила Гаару, — кивнул я.

— Когда ты сказал о том, что Наруто задел сердце старейшины Суны, я не понял, что речь идёт о Чиё-сама, — сказал Гаара. — На удивление безжалостная и безразличная женщина. Совсем не верится…

— Гаара, у нас нет на это времени, — напомнил Шикамару, — сейчас мы собираемся контратаковать, чтобы предотвратить ту линию реальности, которую видел Сайто.

— Вы собираетесь контратаковать? Но как?! — спросил я.

— В данный момент мы додумываем эту стратегию, и от твоей информации будет зависеть дополнительные планы и варианты. Мы должны многое учесть и предусмотреть.

— Я верю в тебя, Шикамару, — улыбнулся я, — думаю, если ты будешь знать больше, то сможешь придумать что-то потрясающее. Ты смог придумать отличную стратегию и убил двоих «бессмертных и неубиваемых» из «Акацуки», когда пошёл мстить им за Асуму…

— Асума погибнет? — от спокойствия Нара не осталась и следа. — Когда?

— Я надеюсь, что этого не случится, но это произошло до нападения на Коноху… И после того, как из Гаары извлекли однохвостого, — ответил я. Конечно, Асума, может и не образец добропорядочности, но смерти не заслуживает. Да и ребёнок у него с Куренай сиротой вырастет.

— Что за «бессмертные и неубиваемые»? — спросил Гаара, положив руку на плечо Шикамару. Я даже немного заревновал и не вовремя вспомнил, что Гаара — девушка.

— Один из Скрытого Водопада, другой — из Горячих Источников…

— Вот оно! — оживился Шикамару. — Они посылают тех, кто знаком с местностью. К Гааре послали бывшего жителя Суны, в Коноху приходил Итачи. Большая вероятность, что за Фуу пошлют именно представителя её деревни. Расскажи о них всё, что знаешь.

* * *

Про Хидана и Какузу знал я немало. Шикамару пытал меня около двух часов, сосредоточившись на этих двоих. В его выводах была своя логика. Они на самом деле могли захватить Фуу, потом их целью была Югито Нии. Вроде «с каждого по джинчуурики», минус Орочимару, который не принимал участие в «шабаше», но у которого сохранилось кольцо. На его место так никого не поставили. То ли из-за кольца, то ли не нашли достаточно сильных шиноби с огромными запасами чакры, как у них всех.

Когда я вернулся на центральную площадку базы, то увидел, что из того лысого паренька почти сделали копию Фуу. Это было жутковато на самом деле. Что только не могут ирьёнины, оказывается. Ему растили на голове сине-зелёные волосы, кажется, пересадив клок с головы Фуу.

Похоже, что этого парня отправят в качестве «живца» к чёрно-алым. Вот только… как же быть с чакрой биджуу? Или это будет тот же финт, как и с восьмихвостым, который нае… обманул Саске, подсунув вместо себя щупальце?

Что же придумает Шикамару?..

Контратака… Что же это может быть? И мне вообще интересно: о том, что задумалось, расскажут?

Глава 16. Заверченная

После того, как мы с Шикамару закончили, то вместе спустились в зал. Там уже был Гаара, который о чём-то говорил с Неджи.

Похоже, что события потихоньку набирали обороты.

Парня, который, со слов Неджи, пытался распечатать биджуу из Фуу и Гаары, старательные ирьёнины превратили в копию Фуу; даже тонкий шрам, который пересекал переносицу до левого уха, свели или как-то загримировали. У него и цвет глаз стал ярче: с тёмно-карих — оранжевым, как у Фуу. Ну, надеюсь, ему только снаружи всё подрихтовали? А то вдруг для полной достоверности отрезали «лишнее»? Впрочем, под одеждой, которую ему явно отдала девчонка джинчуурики — сама она была в чём-то типа женской униформы шиноби Песка, — пол был непонятен, и, к счастью для парня-дублёра, особо выдающимися выпуклостями Фуу не обладала. А то вдруг бы из него «тайского мальчика» сделали бы — вот ужас.

Сама Фуу медитировала в углу. Рядом с ней, к моему удивлению, обосновался Шино.

— Хоичи, — обратился Гаара к псевдо-Фуу, — ты готов?

— Да, Гаара-сама, — тот сделал низкий поклон, — благодарю, что дали мне шанс на искупление моей вины.

Вот оно что! Похоже, что этому Хоичи предложили почти смертельный номер, чтобы как-то загладить покушение на Кадзекаге. Добровольно-принудительно. Или просто у него какие-то способности интересные? Любопытно, а как он вообще пытался, да ещё и в одиночку, распечатать двоих биджуу? Точнее, Неджи сказал, что этот Хоичи пытался запечатать биджуу в себя. Как говорится, «а рожа не треснет»? Люди-то с одним «хвостатым» справиться не могут…

— Гаара уже объяснил каждому его задачу, выполняйте подготовку, пока я составлю подробный план наших совместных действий, — сказал Шикамару и согнал Фуу и Шино с их ковриков для медитаций. А потом уселся на корточки и сложил «овальную размышлительную печать».

— Отойди туда, — подвинул меня какой-то шиноби из Песка, и я переместился к небольшой группе зрителей.

Многое я видел за тридцать четыре года своей жизни в том мире. Был на различных шоу в Москве, в Токио, Екатеринбурге, да и наш Челябинск всякие артисты, цирки и шоумены мимо не объезжали… Но тут!.. Ощущение сопричастности, чего-то грандиозного, гигантского. Это давление чакры, от которого дышать тяжело. Поддержка огромных защитных печатей группой ирьёнинов вместе с нашей Шизуне. А потом этот жуткий и одновременно захватывающий воображение ужас — огромная чёрная туча жуков Шино. Реально они страшные. И биджуу — страшные, хотя получалось, что это был лишь кусочек. Как я и предполагал, в этого Хоичи запечатали лишь частицу чакры семихвостого, которую запечатывающим ирьёнинам помогли отделить жуки Абураме и Неджи со своими способностями к манипулированию чакрой и всяким выбиваниям тенкецу и его технике врат.

Парень потом играл на музыкальном инструменте, кажется, это лютня или бива, чтобы запечатать в себя отделённое от Фуу, которая упала в обморок от таких «отделений». Но в воздухе витали шепотки — что биджуу и жуки, в частности, умеют неплохо регенерировать.

Более того, кроме интересного запечатывания какими-то серебристыми цепями чакры — очень было похоже на то, что Кушина в каноне делала, — этот же кусок биджуу жрали жуки Шино. Часть этих обожравшихся чакрой кикайчу тоже запечаталась в парня — они ползли по его цепям и пропадали в нём, а другая часть — жутковато облепила всё его тело и мимикрировала — как и не было — кожа и кожа. И даже грудь у него всё-таки небольшая, но появилась — видимо, туда жуки и «скопились».

Кажется, я так все три часа и простоял, открыв рот, заворожённый зрелищем.

— Как самочувствие? — поинтересовалась Шизуне у нового «джинчуурики».

— Всё в порядке, — он откашлялся и повторил голосом, очень похожим на Фуу: — Всё в порядке. Я в норме.

* * *

Далее был аттракцион «почувствуй себя тупым». Серьёзно. Я — человек, ну или там «обратный засланец» из компьютерного века, в котором каждый день люди пропускают через себя гигабайты информации. Прошёл советскую ещё школу и университет, в котором по-серьёзному учили, а не как тесты решать, но почувствовал себя настоящим лузером. Подошёл Шикамару и выдал… Навскидку около пятидесяти стратегий и ходов, как кому поступать в той или иной ситуации и как остальным поступать, когда товарищ поступает так-то. Все покивали и всё поняли. Я тоже покивал, но понял половину, а запомнил — ещё меньше. Но повезло, что я в данной операции почти не участвовал — только сопровождение стратегической, но не боевой, группы. То есть для внезапных вопросов там, чтобы их на месте решать. А то бы затупил в самый ответственный момент, задумался «подать деталь А в паз Б», или же наоборот «паз А в деталь В, накрутить на болт Е»… примерно так. Может, я, конечно, и не растеряюсь, шаринган поможет, да и адреналин, говорят, тоже хорошо стимулирует, но рисковать жизнями стольких людей, которые почти с голой стратегией пошли на таких монстров, как Хидан и Какузу, не хотелось.

В общем, стало понятно, почему во всяких фильмах или аниме всё заканчивается на словах «обсудим стратегию» или «мы сделаем так…», потому что это точно может занять несколько часов. Они стратегию повторяли и даже медитировали, чтобы всё запомнить. После этого я чуть успокоился, что не совсем тупой, ну и Шикамару все шёпотом повосхищались, особенно песчаники, наши — гордо раздувались за своего Нара, ну, я в основном гордо раздувался, да. Остальные-то стратегии и все ходы запоминали.

Если только самую суть ухватывать, то получалось, что план минимум — подменить Фуу по пути к её селению, вычислить местоположение «Акацуки» и собрать по ним информацию.

Кстати, сопровождавших её дзёнинов на базе не наблюдалось, так что если исходить из плана Шикамару и Гаары — первоначальной, думаю, идея была его, Фуу с помощью одной девчонки-песчаницы усыпила своих провожатых и свалила сюда, чтобы совершить «пересадку» и сделать подставную джинчуурики. Так как её «непосредственность» парню вряд ли отыграть, тем более в процессе выяснилось, что он вообще какой-то там монах. А так по плану она должна была поругаться с сокомандниками и заявить что-то вроде, что не будет до деревни с ними разговаривать — а что, очень так по-женски. И вот тогда и совершить подмену.

Насколько я понял, этим парням, которые сопровождали Фуу, не очень-то доверяли. А может, потом хотели её перепрятать, и чем меньше людей об этом знает…

Ещё при введении в курс дела Шикамару и Гаара обмолвились, что совмещённый экзамен на чуунина был задуман в том числе для того, чтобы выманить «Акацуки». А «благодаря стараниям Хоичи», враги получили информацию не только о Гааре, как о джинчуурики, но и о Фуу, и та, скорее всего, будет первой целью этого чёрно-красного бандформирования — как более доступная мишень, чем Кадзекаге, на которого не так давно было совершено покушение. В общем, Шикамару всё логично подвёл о том, что если на Фуу нападут «Акацуки», то это произойдёт в ближайшее время, когда она отправится домой. Все поверили на слово и меня точно никто ни в чём не заподозрил.

Шикамару даже вычислил место нападения с точностью до пяти километров. Небольшой удобный лесок, среди скал той местности, где уже не разминуться, если идёшь из Суны или откуда-нибудь из Страны Огня в Такигакуре: когда уже основная тропа ушла с тракта, а до деревни за возможной помощью ещё бежать и бежать. Также план минимум состоял в том, чтобы через жуков Абураме контролировать самочувствие нашего псевдо-джинчуурики и ввести его в особую кому, и также вывести из неё, когда придёт пора свалить. А ещё жуки могут неплохо пошпионить и указать, собственно, расположение базы «Акацуки».

Планом максимум была атака базы с целью захвата кого-то из «Акацуки», и как раз стратегия предусматривала конкретных «вероятных противников». Шикамару затачивал отряд захвата как раз на драку с Хиданом и Какузу, при любых других противниках план максимум претерпевал серьёзные «губозакаточные» изменения.

К тому же у Хоичи были свои «тузы в рукаве» с этими цепями чакры, и он должен был попытаться максимально испортить жизнь «Акацуки», в том числе и тем, что отдаст им заряженную жуками Абураме чакру биджуу. Теоретически жуки должны были размножиться и начать жрать чужого «джинчуурики» изнутри, но это по приказу Шино. Короче, был серьёзный шанс подпортить саму статую Гедо Мазо или хотя бы обнаруживать через жуков её местоположение, когда она снова появится в нашем мире — и снова напасть на «Акацуки» — как-то так.

Фуу привели в себя и дали подобие её же одежды, на которое она навела окончательный хенге-марафет. Издалека и если не присматриваться, они с этим Хоичи на самом деле как близнецы. И ощущения чакры очень похожие, практически идентичные. Видимо, из-за жуков некий покров чакры образовался.

— Выступаем через четыре часа, с рассветом, всем быть готовым к этому времени. Поесть, поспать, отдохнуть, — распорядился Гаара. — Фуу, возвращайся к своим. Встретимся в условленном месте.

— Поняла, — улыбнулась она и, накинув неприметный плащ, ушла в темноту.

Ну, похоже, что всё завертелось. И я вроде как почти в самом центре событий. Круто. Сам себе завидую. Одним глазком посмотреть на самую настоящую боевую операцию уже хорошо… А таким способом повернуть канон?.. Надеюсь, что у наших всё получится. Блин, спать на самом деле охота…

— Эй, Сайто, — окликнул меня Шикамару, — ты же не надеялся, что будешь спать? У нас есть ещё, что обсудить.

Глава 17. Запланированная

У меня было ощущение, что мозг в черепушке взболтали и выпили через соломинку. Коктейль «Секс с мозгом на пляже» от бармена Редиски. Шикамару в сто раз круче всяких дознавателей, а я ещё «Корня» и Данзо боялся. Вместе с Яманака. Конечно, мне приходилось себя более-менее контролировать. Лишнего я, как надеюсь, не взболтнул, да и имён старался не называть — только описания вроде: «шиноби из Суны, сын их Кадзекаге, на лице какой-то татуаж или маска». Или «его призыв: змеи; был в команде с Хокаге и беловолосым мужчиной, который обучал Наруто». Или «шиноби Тумана, синеватая кожа, носит огромный полуразумный меч».

А то вон, Сая тоже не «Сай», а «Сумииро» зовут, мало ли какие «подпольные клички» тут использовали, а потом переводчики наперевели. Так — оно надёжнее.

В общем, мой мозг «потрошили» до самого утра. А после началась та самая операция с Фуу и пацаном-подменышем.

По сути, получается, что этого Хоичи казнить были должны — за нападение на своего Кадзекаге и чужого генина-джинчуурики, последнее тоже могло спровоцировать международный скандал. Но, видимо, Гаара, после моих «признаний» и предупреждений, решил использовать подвернувшегося смертника. Предприятие с подставой «Акацуки» может быть очень даже фатальным для этого Хоичи, я в этом и не сомневаюсь. Но при общей культуре отсутствия у большинства страха кончины и здешнем менталитете, есть огромная разница, как принять смерть. Быть казнённым, как предатель, или умереть в сражении с врагом деревни, когда твоя смерть была важна и что-то значила. Умереть, как герой, оставшись в памяти поколений, или умереть в казематах — безвестным, ненавидимым и оплёванным. Выбор вроде небольшой, но… в контексте данного мира. Впрочем, наверное, и у нас было бы так же. К тому же, насколько я понял, этот Хоичи осознал, что был не прав, и захотел искупить свою вину, пусть и ценой своей жизни.

Сон как рукой сняло, когда мы заметили летящую со скоростью геликоптера Фуу, которая держала двоих своих товарищей.

А я ещё думал, как они успеют от Касэна к Сакусэну за столь короткое время — к рассвету? Всё равно обычно шиноби выступают с рассветом, мы только успели занять позицию на возвышенности в небольшой долине между двумя реками, как они прибыли. Остальные очень оперативно замаскировались — под кусты, камни, деревья, и ещё в реку некоторые с масками нырнули. Чётко всё так, без суеты и разговоров.

Фуу снизилась и, отпустив двоих дзёнинов, потёрла плечи. Выглядела недовольной, словно подозревала, что её пассажиры специально поели перед «вылетом» и перегрузили её.

— О чём они говорят? — спросил меня Шикамару. Я секунду на него таращился, хлопая глазами.

— С помощью шарингана можно читать по губам, — пояснил мне Нара о моём же додзюцу.

Вот проныра! И всё-то он знает. А я не сообразил сначала. Когда единственный раз так делал, то в принципе был не так и далеко, не думал, что эта «опция» работает и когда «объект» от тебя в километре находится.

С ним мы были на точке наблюдения вдвоём, остальные прятались на позициях, ожидая сигналов, так что я послушно активировал шаринган. Сразу стало «слышнее», а в голове сила фантазии включила «озвучку» голоском Фуу.

Было похоже, что началась запланированная «ссора с командой».

— …Дальше пойдём пешком. Я не могу вас всё время таскать на себе, — услышал я Фуу.

— Не стоило тебе ввязываться во внутренние разборки Суны. Если бы ты не ввязалась, то не потеряла столько чакры. И нам не пришлось бы задерживаться в Касэне для того, чтобы ты восстановилась, — упрекнул её парень с волнистым «каре».

— Да и похоже, что ты совсем не восстановилась, — поддержал его второй дзёнин с более короткой стрижкой.

— Я не для того выбралась из деревни, чтобы вы контролировали каждый мой шаг и говорили, куда мне ходить, с кем говорить и что делать! Я хотела сама принимать решение о своей жизни! Достало! — надулась Фуу.

— Мы всего лишь сказали, что ты слишком наивна и открыта. Не стоило вообще отправляться на этот экзамен, мы бы избавились от очень многих проблем, — не унимался парень с «каре». Похоже, что «конфликт» и так назрел, стоило лишь немного его подогреть.

— Заткнись, Кегон! — очень натурально вспылила Фуу. — Гаара — мой друг, и я должна была ему помочь! Не называй его «проблемой»!

— Да ты и сама ходячая проблема, — не уверен, что немного отвернувшийся дзёнин сказал это достаточно громко, но я в любом случае его «услышал».

— Теперь мы опаздываем в деревню. Шибуки-сама будет волноваться, — сказал второй дзёнин, пытаясь успокоить разбушевавшуюся девушку.

— Ну вот ещё! Могли бы отправить послание. Я не могу и не хочу тащить вас до Водопада. Сами дотопаете, не маленькие, — скрестила руки на груди Фуу.

— Но пешком идти почти два дня! — возмутился парень с «каре».

— Ну и что? — хмыкнула Фуу. — Это последние два дня моей свободы, и я хочу ей насладиться. И я хочу также обойтись без ваших нотаций и нравоучений. И вообще, я с вами разговаривать больше не буду за то, что вы такие вредные и не понимаете, как важно было для меня это путешествие! Вот с этой минуты и не буду, — Фуу надула щёки и пошла по тропе. Дзёнины переглянулись и потянулись за ней.

— Потерпи её ещё два дня, — сказал один другому.

И было непонятно: они про встречу с «Акацуки» или что через два дня «сдадут» её в деревню и забудут капризы девчонки, как страшный сон.

— Они рассорились, — сообщил я Шикамару. Тот кивнул и вскрикнул, подражая местной птичке, которую называли «хототогису», чем-то отдалённо на кукушку похоже.

* * *

Подмену Фуу совершили банально — она отошла «в кустики» и вышел оттуда уже Хоичи с её сумкой. Когда и сама «жертва подмены» в курсе, то совершить «фокус с исчезновением джинчуурики» можно на «раз-два».

Хоичи двигался довольно похоже, и только взгляд на него через шаринган сигнализировал о некотором несоответствии, но и то, как мне кажется, я бы не смог понять, что не так, если бы не знал о том, что это — переодетый парень.

Саму Фуу — естественно, замаскированную — в сопровождении Шизуне и Темари отправили в Коноху.

Первая фаза операции «Последний Рассвет» завершилась удачно.

* * *

Два дня путешествия тройки из Водопада прошли без особых эксцессов. Если не считать того, что шли они почти без перерывов и только раз остановились поспать в самые тёмные часы. По крайней мере, так доносили разведчики, убежавшие ранее. Их задачей было также не «вспугнуть» «Акацуки», которые, скорее всего, как предположил Шикамару, поджидали Фуу и остальных где-то на территории Страны Водопада, так что на подходах к той самой караванной тропе, откуда я в своё время начал свой путь шиноби, все разведчики отстали.

Тут уже в качестве разведки использовал своё песчано-глазное дзюцу Гаара. Он свой песок сложил в сумку Фуу, а дальность его формирования составляла что-то около пяти-шести километров. Через него он даже за участниками экзамена на чуунина следил. Неджи со своим бьякуганом тоже был на дальнем обзоре.

Я узнал, что в полномасштабном круговом обзоре бьякуган, в зависимости от вложения чакры и силы носителя, может охватить радиус до километра. Потом, наверное, всё в голове путается или пусто относительно должно быть. Но также Неджи может «сузить» радиус обзора и в свой бьякуган, как в подзорную трубу, смотреть. Это только когда знаешь, куда вообще смотреть. И дальность такого «узконаправленного» обзора может составить километров десять.

Видимо, ограничена площадь сектора по мозговому напряжению. Чем дальше, тем меньше градусов этот сектор. Шикамару также обмолвился, что комфортный радиус бьякугана у Хьюга что-то около пятидесяти метров — чтобы поддерживать и боевой режим при этом, а не только «смотрительный».

— Вижу их! — одновременно сказали Неджи и Гаара.

Кажется, началась вторая фаза плана. Мне передалось общее волнение.

— Один из них носит перечёркнутый протектор Такигакуре, а второй… перечёркнутый протектор Югакуре, — выдал Неджи после паузы.

— Это они, — выдохнул Шикамару.

— Чёрт, — возмущённо хмыкнул Гаара, — как ты и предполагал. Они… предали Фуу. Её охранники сбежали.

И мне вспомнилось, что то единственное, что я видел в каноне о Фуу и помнил о ней, это — что она разочаровалась в людях и ненавидела свою деревню. Что совсем не вязалось с той девушкой, которую я знал. Возможно, это было связано с тем, что перед смертью она узнала о том, что её все ненавидели и с лёгкостью предали «друзья» в минуту опасности.

Глава 18. Ожидательная

Самое сложное — ждать и бездействовать. Пожалуй, из всех нас только Шикамару не выказывал вообще никаких признаков нетерпения или волнения. Человек-кремень. Он даже смог покемарить. Впрочем, кажется, он думает и строит планы и во сне…

Мы заняли удобные позиции в двух километрах от убежища «Акацуки». Ближе было нельзя: могли засечь. Гаара отозвал песчаный глаз, чтобы не засветиться чакрой. Нукенины S-ранга, это тебе не генины на пикнике.

Я нервничал, так как была опасность повстречаться с моим сводным братцем — Тоби-Обито и его другом — Зецу. Но похоже, что нам везло. Гаара взял с собой паренька из Суны, которого звал «Шишио», тот был сенсором, причём каким-то уникальным. Я видел его на экзамене в команде с той девчонкой, которая помогала Шизуне с медицинским преображением Хоичи.

Этот худой и немного нескладный Шишио создал на земле что-то похожее на шестилучевую звезду печати Соломона в круге, и внутри отображались местоположения всех шиноби: как на радаре — красными точками. Насколько я мог понять, подглядев на него шаринганом, Шишио был очень чувствительным к движениям земли, по крайней мере, эта стихия в процессе создания его техники точно участвовала. Конечно, это могло быть и кеккей генкай, и хитрое клановое хидзюцу, но я запомнил последовательность движения чакры и ручные печати. Всё же «соломоново дзюцу» походило на то объединение с Ино на экзамене, хотя и сильно отличалось потрясающей визуализацией.

«Карта» Шишио, бьякуган Неджи и жуки Шино подтверждали, что кроме нас, Какузу, Хидана и Хоичи в округе никого нет. Во плоти. Только Неджи видел «голограмму» одного прибывшего «Акацуки», предположительно — Лидера, а так он не появлялся на сенсорной карте Шишио. Может быть, потому, что ничего не весил и не напрягал землю.

Со слов Шино получалось, что и его жуки не должны были чувствовать подобных «призраков», так как те ничем не пахли и не излучали чакры. Узнав об этом, я предположил, что передача чакры на распечатывание джинчуурики и запечатывание биджуу в статую проходило через те кольца на руках членов «Акацуки». Помню, что когда показывали этот процесс, то как бы материальными были только кольца на разных пальцах и вставали они каждый на свой палец. Шикамару, когда я ему это предположение выдал, согласился, что это связано друг с другом. И что, возможно, эти кольца — какая-то часть статуи Демона или такая специфическая техника.

Думаю, что Тоби-Обито тоже шифровался и, возможно, вообще находился на другом конце мира, чтобы его самого не засекли раньше времени, а его глазами и ушами был Зецу, который тоже не сильно палился своими уникальными умениями перед остальными членами чёрно-алой банды и особенно — заинтересованными шаринганами Итачи.

По правде говоря, с напряжением ожидаемой мной драки между Какузу, Хиданом и нашим подставным джинчуурики толком не было. В этом, в общем-то, я видел слабое место нашей подставы: всё же техники Фуу специфичны. Это когда смотришь мульт, то радостно предвкушаешь кулакомахание, но когда всё может рухнуть в тартарары от одного неудачного слова или раскрытой фальши, то кулаки держишь, чтобы всё прошло гладко, а не чтобы интересную драку не прервали филлерами.

Шикамару продумал и это, но думать-то одно, а как на самом деле всё повернётся — всегда риск.

Когда дзёнины Водопада бросили свою джинчуурики, Какузу, как и большинство шиноби, которые сидели в засаде и останавливали ток чакры, чтобы та не «фонила», задвинул спич про ненависть деревень и их жителей к таким, как Фуу. В общем-то, подобная тактика «присесть на уши» нужна для того, чтоб заполнить паузу, пока ты «раскочегариваешь» свой очаг чакры и «прогреваешь» каналы для драки. Чего бы и не поговорить?

На самом деле опытный ниндзя может только словами деморализовать противника, нащупать слабые места, разозлить, заставить проговориться о цели миссии или вынудить показать пару «приёмчиков» и раскрыть стиль боя. Часто срабатывает, особенно с молодняком, начинают злиться, яриться и всё: пиши пропало. В Академии об этом «разговорном жанре» говорят, предупреждают, но без толку: все ж всегда «самые умные». Начинают вникать, втягиваются в разговор, спорят, а потом ка-ак получают в лобешник от собеседника, который наконец «разогрелся».

В общем, «старая школа» не подвела. Какузу начал разыгрывать болтливую карту. Хидан, похоже, только присоединился к организации, так как с его бессмертием можно особо не расшаркиваться, а мочить всё, что движется, а то, что не движется, подвигать и замочить. Жрец Джашина, к счастью для нас, выбрал наблюдательную позицию в том разговоре-прелюдии боя. Похоже, что напарники ещё не сработались, что тоже оказалось плюсом для нас. По крайней мере, это было самым нормальным вариантом развития событий, иначе Хоичи пришлось бы с ними драться. А там, считай, вся миссия могла быть насмарку, если бы те что-то заподозрили.

В общем, Хоичи, не будь дураком, подыграл Какузу, изобразив разобиженную на весь мир девчонку, которая весьма прониклась словами мудрого человека, когда-то принадлежавшего её деревне.

Не знаю, кто у него был прототипом, но Гаара, который видел всё своей техникой «подглядывания», сказал, что получилось довольно достоверно. «Акацуки» вроде как «уболтали» нашего подставного джинчуурики пойти с ними. Впрочем, Гаара подчеркнул, что идёт явная игра в «поддавки» и Какузу с Хиданом вовсе не расслабились, как могло показаться. Правильно: кто знает, что там на уме у девчонки?! С тем же успехом шиноби может якобы поддаться на уговоры и пойти на встречу с «главным», чтобы активировать какую-нибудь очень неприятную технику в непосредственной близости от руководителей противника. Среди шиноби, особенно столь долгоживущих, как Какузу, полно параноиков, которые всегда ждут подставы и от пятилетнего малыша.

Они ещё пару часов шли до убежища, местоположение которого оказалось в горах на границе Страны Водопада, Страны Травы и Страны Огня, очень похожее было в Стране Реки, куда в аниме отволокли Гаару. Наверное, все убежища по одному типу были сделаны. Даже барьер пяти печатей имелся.

Что там происходило после того, как закрылся вход, рассказывал Неджи. Против бьякугана этот барьер бессилен.

Какузу вызвал «голограмму» Лидера, отчитался ему, тот что-то сказал нашему Хоичи, а затем призвал «две ладони в оковах и жуткую голову с девятью закрытыми глазами и кляпом в безгубом рту» — всё, как я поведал Шикамару. «Акацуки» начали прибывать, занимая места на пальцах статуи. Всего девять. Семеро присутствовали в виде голограмм, Неджи видел их как тёмные тени с глазами и ничего толком не мог сказать о них, к тому же было похоже, что его постоянно сбивала эта статуя. Хьюга зябко ёжился и, прервав технику, тяжело вздохнул.

— Они начали распечатывание. Слишком много чакры, я плохо вижу детали. Но Хоичи, как мы и планировали, заключил себя в барьер. За ним плохо видно, что происходит внутри, но чакра биджуу из барьера поступает, так что «Акацуки», кажется, это не насторожило. Впрочем, они могут считать это тоже частью техники распечатывания — слишком необычно выглядит.

— Значит, пока у Хоичи не кончится запечатанная чакра биджуу, у нас есть чуть больше двух часов. Даже немного больше, так как его барьер препятствует быстрому оттоку чакры, — заключил Шикамару и напомнил: — Мы не можем вмешаться раньше. Иначе «Акацуки» не заключат ту чакру с начинкой из жуков в свою статую.

— Хотя бы час в реальности кикайчу моим нужен, чакрой биджуу напитанным, чтобы отложить личинок как можно больше, — покивал Шино.

Так как «Акацуки» распечатывают биджуу впервые, то точно не знают, сколько длится техника. Барьер Хоичи должен препятствовать запечатыванию его собственной чакры. А медицинские печати, поставленные Шизуне и сокомандницей Шишио, — достоверно изобразить смерть джинчуурики. Беда в том, что чуть позже в убежище может появиться Зецу, чтобы «подчистить» и уничтожить «труп».

В общем-то, примерно между окончанием «запечатывания» и ликвидатором должны появиться мы, без протекторов и отличительных нашивок. Лица молодые, ни в каких книгах не значимся. Разве что Гааре пришлось припрятать его знаменитую татуировку песком и позаимствовать у Канкуро фиолетовой краски для росписи по лицу. В общем-то, мы все той краской намазались, как Шварценеггер в «Коммандосе» — вдоль и поперёк. Так что потом ищи-свищи ветра в поле, если что. Конечно, некоторые техники могли нас выдать, но мы должны постараться не попасться и, условно говоря, «толпой чуунинов» завалить двух S-ранговых дзёнинов.

Впрочем, как всё повернётся — неизвестно. То ли двое «бессмертных» из «Акацуки» примут бой, то ли попытаются сбежать. С одной стороны, Хидан — безумный маньяк, повёрнутый на убийствах; с другой, Какузу, который и пальцем забесплатно не пошевелит. Стратегия битвы с Хиданом и Какузу разработана, её ещё в процессе путешествия Шикамару всем не раз повторил и откорректировал, исходя из данных разведчиков и тех крупиц информации, которые он ещё из меня выжал.

Мне было поручено подобрать Хоичи и очень быстро мотать с ним от места битвы в сторону Страны Травы, отсидеться в родной деревне, возможно, пару недель. И либо дождаться какой-то весточки, либо, когда всё успокоится, потихоньку вернуться в Коноху. Мне сделали что-то вроде небольшого пространственного кармана на запястье, куда поместили документы для меня и Хоичи. Гаара выдал бывшему преступнику что-то вроде особой вольной. И Хоичи мог пойти служить на дальний гарнизон Страны Ветра, с возможностью вернуться в Суну через несколько лет хорошей службы. Неплохо, если он вообще выживет после этой передряги. Мне ещё предстояло распечатать ту штуку, которая симулировала его смерть. Хорошо, что шаринган может всё запоминать независимо от чувств хозяина.

Меня выбрали потому, что я неплохо знаю местность. Ну и родная деревня была примерно в пятидесяти километрах от места будущего сражения.

* * *

— Сайто, будь наготове. Они заканчивают, — прошептал Шикамару.

Я облизнул пересохшие губы и кивнул. Три с половиной часа шло распечатывание биджуу, и солнце начало клониться к западу. Ещё пара причин, почему я — вижу в темноте и достаточно вынослив, чтобы вынести тело Хоичи. Точно как на экзамене в пустыне. Шикамару всё рассчитал.

— Команда, открывающая барьер, вперёд, — шёпотом скомандовал Гаара, и шесть теней под руководством Неджи бесшумно скрылись. По замыслу Нара, Хьюга не должен был трогать барьерные печати сам, а прийти на помощь всем остальным и с помощью своих техник джукена вырубить дублирующую защиту печатей.

— Выступаем, — ещё через несколько минут, когда команда Неджи уже должна была найти свои печати, скомандовал Шикамару.

Глава 19. Исполнительная

Я остановился возле ручья, осторожно отвязал свой ценный груз и перевёл дух. Хоичи, пусть и был на полголовы меня ниже и довольно тощий, оказался тяжёлым. Или это всегда так, когда расслабленное тело транспортируешь, да ещё и так долго? Ладно, я ещё по-простому, по-крестьянски знал, как привязать человека к спине, чтобы равномерно распределить его вес. Так тут детей носят и порой вместе с ними на плечах и работают. Вот откуда «спиногрызы» и появились: здесь есть похожее слово. Дети в таком привязанном на спине состоянии могут от скуки и укусить, наверное.

Плохо, что парень так и не очнулся, я с ним уже почти сутки в пути. Скоро солнце сядет. Думал, что он оклемается раньше. Всё же все необходимые манипуляции проведены. На сердце было тяжело. В том, что он так и не проснулся, могла быть виновата моя жопорукость. Вдруг я накосячил со снятием печатей? Мне поручили парня, а я облажался. Да и в ирьёдзюцу мало что смыслю. Пациент, конечно, скорее жив, чем мёртв: пульс прощупывается, температура не падает и не поднимается, дыхание пусть и поверхностное, но дышит же.

Но с ним на закорках мне никак не перебраться через реку и не добраться до Страны Травы. А идти так через мост Каннаби довольно рискованно. Слишком много глаз, возможных шпионов и доносчиков, да и объясняться с постом стражи, скорее всего, придётся.

Хотя я Хоичи первым делом волосы смазал глиной, чтобы цвет не опознать было — шевелюра из сине-зелёной стала грязно-серая, да и причёска стала совсем другой — я волосы залепил ему назад, открыв лоб. И девчачью одежду сменил на холщовые портки и майку, а вещи Фуу прикопал.

Умывшись и напившись, я огляделся с прицелом устроиться на ночёвку. Последние сутки всё на ногах, а прошли всего ничего — километров тридцать, не больше. В темноте, даже с шаринганом, особо не разбежишься, тем более с раненым на руках, а мне надо было как можно быстрее увеличить расстояние между нами и базой «Акацуки», так что на первый забег и снятие печатей я неплохо выложился и потом пёр парня в режиме восстановления чакры.

Мы атаковали почти сразу, как село солнце. Команда Неджи сняла печати барьера, Гаара с помощью песка отодвинул огромный камень на входе. На самом деле просто гигантский. С хорошую пятиэтажку диаметром. Всё же, когда смотришь аниме, не ощущаешь пропорций и размеров. Не до такой степени. Своды пещеры, в которую мы толпой заскочили, уходили ввысь и пропадали в чернильном даже для шарингана мраке.

В глубине пещеры была та самая демоническая статуя, от которой прям ужас разбирал. Жуткая чакра. На её фоне даже не сразу увиделись наши противники и, собственно, Хоичи. Терялись, так сказать. Да и мы из сумеречной темноты заскочили в темноту пещеры. Я даже не уверен, что эту статую кто-то ещё, кроме меня и Неджи, вообще увидел: через долю секунды, как мы ворвались, раздался громкий хлопок прерывания призыва, и нас обдало потоком воздуха. Но, думаю, ту чакру жути ощутили все.

— Сайто! — негромко скомандовал Гаара, напоминая мне, зачем меня вообще с собой взяли.

Я отыскал маленькое скрюченное тело с сине-зелёными волосами, перебежками приблизился к нему и, под прикрытием звенящего дождя сюрикенов, которые отбивали, кажется, кунаи Хидана, а может и Какузу, выбежал из пещеры и дал дёру в указанном направлении. Даже толком не увидел одного из своих любимых героев из «Акацуки» — Хидана. Очень колоритный персонаж. Впрочем, одно дело смотреть на него, так сказать, на экране, а другое — столкнуться с явным психопатом-фанатиком вживую и стать его противником. Тут, даже зная, в чём фишка, с этим его богом Джашином, особо не рыпнешься, если у тебя всё заранее не припасено или нет в кармане команды запечатывания.

Конечно, грызло, а как там вообще повернётся бой, но надо было смотреть правде в глаза: у меня было своё задание, по силам, а с нукенинами S-класса я бы ничем не помог, разве что разбавил статистику случайных жертв или на меня и мою защиту отвлекались бы сильные бойцы. Путаться под ногами не дело. А оказать поддержку с помощью гендзюцу я не мог: ни техник толком, ни силёнок пока. Да и ценность информации в моей голове из-за той запретной техники, благодаря которой я какой-то попаданец, но и не попаданец, повышает мою «стоимость». Уже не используешь в качестве приманки или «пушечного мяса». Сплошной рационализм. Да и по стратегиям частенько, если могут, сначала выбивают более слабых бойцов, чтобы сильный боец не получал поддержку, ну или разделяют команду как минимум.

В общем, это с генинами примерно своего уровня я бы смог потягаться… и то в команде с Ино и Чёджи, которые весьма сильны, в общем-то. Но для того, кто стал шиноби настолько недавно относительно всех остальных, и это — большое достижение. Начинал-то я почти с нуля. Утешение, конечно, небольшое, но Гаара не просто же так Кадзекаге. И стратегию они продумали с Шикамару. В них я верю. Должен верить. И у них должно всё получиться. Потому что если не получится, с нами нет Наруто и старейшины Чиё, которая могла бы оживить Гаару… Не по себе немного, но они же должны справиться, верно?

С Хоичи на руках я двигался на запад в сторону Страны Травы. Потом в укромном месте километрах в десяти от убежища «Акацуки» снял с него печати и верёвками привязал к себе, чтобы было удобней нести. Переодел его опять же. Затем двинулся дальше, благо было довольно светло — начались ночи полнолуния, и взошла Луна.

Может, именно поэтому ещё «Акацуки» наметили похищение и высвобождение чакры биджуу в это время? Или какое-то условие было насчёт Луны, которая считалась техникой, в которую Рикудо запечатал тело десятихвостого? Вполне вероятно, что о длительности они и не знали, а вот какие-то рекомендации насчёт полнолуния были. Помню, что Шикамару удивился, когда я сказал, что в статую извлекали чакру хвостатых по три дня. Всё же запечатывание в джинчуурики было намного быстрее и не занимало дольше нескольких часов. Надо будет не забыть рассказать об этом Шикамару; если это всё же связано с Луной, то можно хотя бы примерно предположить периодичность и даты тех событий, которые я видел в аниме. Луну там часто показывали, но таких мелочей, как какой у неё был цикл, я уже не помню.

В раздумьях я сложил небольшой шалашик из веток под прикрытием нескольких камней в лесу и разместил там Хоичи. От Шикамару мне достался свиток с техникой гендзюцу скрытия на местности — «техника ложного окружения», которой пользовались для того, чтобы прятать стоянку. Я изучил его при помощи шарингана и виртуально «проигрывал» в голове, пока шёл. Техника была относительно простой, класса С, в основном применялась ирьёнинами, чтобы, например, скрыть полевой госпиталь или своё местонахождение. Лёгкий барьер, изнутри отсекающий «излучения чакры», а внешне нужно было спроецировать и «вписать» этот кусочек барьера-гендзюцу в местность. Тут, обычно, и начинались сложности для большинства пользователей, из-за которых такую вроде бы удобную технику практически не использовали для засад, а только именно для того, чтобы что-то скрыть. Можно было её использовать лишь в подходящих местах и учесть очень много аспектов, чтобы, например, не было несоответствия теней или неправильного движения ветра. Подчас такое неумелое гендзюцу выдавало сильней, чем примитивно замаскированная стоянка. Идёшь, а тут такая блямба, которая шевелится не так, как остальной лес. Очень заметно, на самом деле. Ну и для этой техники контроль чакры с чёткостью отображения реальности должны быть намного выше среднего. Поэтому «ложное окружение» считалась в основном ирьёнинским дзюцу — надо было много тренироваться, а боевики редко совмещали тонкое искусство гендзюцу и ударную мощь. Это только Учиха такие уникумы. Из-за этого их и уважали, и боялись.

Поспать мне было надо, да и отсечь излучения чакры тоже очень неплохо: Хоичи-то себя не контролирует. Так что я принялся пробовать прикрыть нас. Да и стоянку организовал поглубже: в лесу, вдали от троп, чтобы на нас не наткнулись. Барьер был ещё хорош тем, что отпугивал животных. Здесь, между прочим, помимо оленей и кроликов, тигры водились, кабаны-секачи, здоровые медведи и змеи. Змей вообще было много и совсем не улыбалось проснуться с гадюкой, пригревшейся на груди. Тут это не фразеологизм, а реальные случаи.

* * *

Проснулся я от того, что почувствовал чей-то взгляд.

— Я почувствовал, что ты проснулся, можешь не притворяться, — сказал хриплый напряжённый голос.

Блин, очень надеюсь, что пацан во всей этой передряге не подхватил какую-нибудь амнезию, а то не просто шиноби будет объяснить, что я делаю рядом с ним, ну и вообще всю ситуацию. Это была бы крайне глупая смерть.

— Очнулся, Хоичи? — деловито спросил я, поднимаясь без резких движений и усаживаясь на скрещенные ноги.

— Кто ты? — парень уже успел обзавестись кунаем из моего подсумка.

Может, он и забыл про меня — толпа была большой, а он в половине случаев нашего пересечения был без сознания. Или даже не надеялся, что его спасут и не особо глядел по сторонам. Был уже, так сказать, в том мире и не обращал внимания на живых.

— Только не говори, что ничего не помнишь. У меня было задание вытащить тебя из той пещеры, — спокойно ответил я. — Нам рекомендуется отсидеться в Стране Травы какое-то время. Но если ты чувствуешь себя нормально, то можешь и сам по себе идти, куда вздумается. Я отдам тебе твои новые документы и помилование.

— Что? — обалдело уставился он на меня.

Реально пацан мой ровесник, может, немного младше. А, кстати, глаза у него стали менять цвет. У Фуу они такие жёлто-оранжевые, а у него теперь стали просто карие. Интересно, это уже его цвет или они ещё «полиняют», и такие волосы это теперь навсегда или тоже они потемнеют-посветлеют со временем?

— Мне запечатали твои документы и помилование от Кадзекаге, — повторить-то не трудно. — Могу отдать, если хочешь.

— Да, — у него рука задрожала так, что кунай чуть не выпал.

— С тобой всё нормально? — уточнил я, распечатывая документы и припоминая советы врачей: — Не тошнит? Голова не кружится? Слабость в мышцах есть?

— Ты ирьёнин? — с лёгким удивлением спросил Хоичи.

— Не, я — Сайто. Просто я тебя от тех печатей избавлял и всё боялся, что что-то не так сделаю. Ты не приходил в себя около тридцати восьми часов. Пришлось тебя нести, чтобы оказаться подальше от той пещеры.

— А как там?.. — прикусил губу он, забирая свитки, которые я, как заправский фокусник, материализовал в руке. Всё же очень классная штука эти фуин-печати.

— Не знаю, — честно признался я. — Тебя было приказано вытащить и оставить поле боя. И вот мы здесь.

Парень немного покраснел, когда вскрыл свой свиток. Может, ему Гаара послание ещё написал? Точнее, написала… Эх… Как же всё там случилось?

— Я иду с тобой. Мы должны отсидеться на случай, если «Акацуки» начнут расследование, — закончив читать и запечатав таким же макаром, как и у меня, прямо в тело свои бумажки, сказал серьёзно Хоичи. Но тут всю пафосность момента испортил его живот, который взревел недовольным бурчанием.

Ну, естественно: двое суток не жрать, если не больше.

— Сначала стоит подкрепиться, — решил я и, порывшись в котомке, достал несколько пластинок вяленого мяса и разделил их поровну со своим новым товарищем.

Глава 20. Неожиданная

Первое, от чего я слегка прифигел в своей деревне, это от того, что меня никто не узнавал: люди, знакомые мне с того момента, как я сюда попал или «осознал себя», провожали нас с Хоичи заинтересованными взглядами, но и только. С другой стороны, конечно, уходил я этаким босоногим оборвышем с узелком на палочке, а вернулся в добротных шмотках, ботинках, стоимостью в четыре местных дома, подросший и физически более развитый, но на лицо вроде не особо поменялся. Всё тот же «красавчик» — копия Учиха Саске, гы. Разве что в лицо мне особо не заглядывали, так как на лбу был повязан хитай с протектором Листа, который оттягивал всё внимание на себя, может, в генине одной из Пятёрки Великих Стран невозможно даже заподозрить «того самого Сайто, сына нашей сумасшедшей»?

По местным законам, шиноби положено всегда носить отличительные знаки: обозначение скрытой деревни, символ клана, особые нашивки на одежде. Но хитай — самое предпочтительное, его точно совершенно все узнавали, да и носить его считалось весьма почётно, так что многие и в скрытом селении без него даже в свой выходной мусор выносить не ходили.

У меня даже и документы для погранцов были — на обратный путь через мост Каннаби, который мы с Хоичи обошли гораздо выше по течению — в горах. Пришлось также небольшой крюк сделать, чтобы появиться в деревне с нужной стороны.

Напарник особых проблем не доставлял. Не сказать, что за прошедшие четыре дня мы стали друзьями и болтали обо всём на свете, но, как спутник, бывший монах был нормальным. Без особых заскоков, да и его способности впечатляли. При том, что Хоичи вроде как сетовал, что без нормального инструмента, то есть специальной бивы, он почти как без рук. Я помнил, что у среднего сына старосты был какой-то музыкальный инструмент, правда не был уверен, что это была именно бива — может и лютня или сямисэн какой, — просто слышал мелодию периодически; сказал, что можно у нас в деревне попробовать купить. Но, как оказалось, инструмент важен не просто, как инструмент, но и должен быть из особой древесины, пропускающей чакру, и со струнами из чакропроводящего металла. Биву Хоичи дали в каком-то там песчаном храме, он не уточнял.

Зато без утайки рассказал, что «Акацуки», когда «завели девочку в логово», тут же и вырубили, Какузу выпустил жгуты, которыми придушил, а дальше начали технику высвобождения чакры биджуу. От каждого было что-то вроде дракона, которые начали вытягивать чакру. Как оказалось, Хоичи был не лыком шит. Он запомнил и успел немного запечатать в себя чакру тех драконов, считай, каждого из «Акацуки». И теперь можно было с его помощью и хороших сенсоров найти всех членов «основного состава». По крайней мере, засечь в какой-то близости от той же Суны. Я сначала удивился, что он мне такую тайну рассказал, но он ответил, что доверять мне попросил Гаара-сама.

По легенде, я вроде как ещё с экзамена на чуунина прошёл до родной деревни через Страны Ветра и Дождя, ну а с Хоичи мы встретились в дороге. Вместе отбились от банды разбойников на границе с Дождём, и дальше пошли вдвоём: нам было по пути. Он шёл за бивой, точнее, за струнами к ней, куда-то в Страну Железа. Там точно добывают чакропроводящий металл. Просто и сердито, если будет кто-то докапываться. Так что Хоичи изображал моего друга и попутчика. А так ему, чтобы выйти на обратный путь в Страну Ветра, через мост Каннаби и погранцов проходить не нужно. Так что, по идее, для местных было достаточно того, что он со мной.

Лично у меня всё официально — я шёл на побывку к матери. К тому же, по идее, мне можно было забрать мать с собой в Коноху, если она согласится, конечно. На неё пропускные документы мне тоже Шикамару выписал, на всякий случай. Ему ранг чуунина позволял дать такое разрешение. Мне ранг генина, полученный практически накануне экзаменов, позволял пользоваться привилегиями шиноби касательно семьи.

Впрочем, о своей родной матери здесь я не очень-то много знаю. Она могла и отказаться, если вообще поймёт, куда и зачем её зовут. Если на ней всё-таки испробовали ту запретную технику, благодаря которой я вроде как прожил в другом мире тридцать четыре года, её сумасшествие вряд ли излечимо. Если исключить те сцены, которые она закатила, когда я стал узнавать об отце, то в целом она была тихой и спокойной. Но всё же тащить женщину немного не в себе из её деревни, в которой она жить привыкла, тоже не вариант. Этак приведу её в Коноху, а она пойдёт куда-нибудь да заблудится в лесу. Тут за ней крестьяне присматривают, а в Конохе что? Я же в регулярной армии как бы. Миссии, тренировки и все дела. Кому за ней приглядывать?

Можно попытаться договориться на одной из ферм, в которых я подрабатывал, но… не знаю. С сумасшедшими никогда не знаешь, что они могут выкинуть… С другой стороны, она вышивки хорошие делает. Ей тут староста работу даёт. Конечно, думаю, забирает себе почти всё, что выручит, впрочем, не знаю, сколько вообще всё это может стоить. Но продукты он покупает, одежду там, нитки, какие нужны, мелочи бытовые. И не обижает. Когда я тут жил, мы не сказать, что питались разносолами, но точно не голодали. Мать особо и не готовила — всё приносили готовым, и мне давали тоже еду готовую, а она вышивала световой день. Сложно всё как-то.

Конечно, как бы будто безопасней в скрытой деревне жить или около неё, но в свете того, что тот же Пейн мог в скором времени прийти и сравнять Коноху с землёй… И кажется, до этого могло быть то нападение зомби и псевдо-джинчуурики — монах Сора. Исключать, по крайней мере, их нельзя. Да и война, которая, конечно, может и не начнётся, но…

Мир шиноби далёк от пацифистских утопий. Подрастает поколение, и снова начинается резня, войны с периодичностью в десять-двенадцать лет. А у местных опять же то самое поле, в котором они прячутся, случись что… Да и нет у крестьян ничего такого, ради чего шиноби бы сюда полезли всех убивать… Хотя «всех убивать» могли найтись и какие-нибудь сумасшедшие маньяки. В общем, даже не знаю, как быть.

По идее, если ты прибыл куда-то по своим делам, например, отдохнуть или посмотреть достопримечательности, или, как в моём случае, на побывку, то местный представитель власти может «ангажировать» и привлечь «свободного шиноби» на миссии D и C рангов без излишней волокиты и запросов в представительство деревни. Поэтому зачастую при появлении шиноби в небольших городках сразу появляются такие вот представители, чтобы узнать цель визита и планируется ли в их ведомстве какая-то миссия или нет.

Наш староста был шустрым мужиком. Не успели мы пройти и половины пути по деревне до почти последнего дома, в котором жила моя мать, как он вышел нас встретить. Короткий поклон, внимательный взгляд.

— Шиноби-сан, я староста этой деревни, меня зовут Камакуса, что привело вас к нам? — представился он. Честно говоря, никогда не знал, как его звать, все тут его называли «Сончоо-сан», то есть просто «староста».

— Забавно, когда тебя не узнают в родных краях, Сончоо-сан, — хмыкнул я, — мать я забрать притопал. Как она там? Присматривали за ней, пока меня не было?

В тёмных глазах старосты мелькнуло узнавание.

— Сайто-кун?.. — кажется, он еле сдержался, чтобы не сматериться от удивления. — Это ты?

— Ага. Я теперь генином Конохи стал, — похвастал я, широко улыбаясь. — Ладно, Камакуса-сан, я спешу. Всё же больше года её не видел, — отделался я от старосты, который открывал и закрывал рот.

Шок у человека, явный. Зато все, кто прислушивались к нашему разговору, зашушукались. Ну да, звезда Голливуда прибыла в городишко, в котором родилась. Типа того.

Мы с Хоичи дошли до домика, в котором я жил с матерью. Как бы для меня, когда я уходил, она была чужой женщиной. Но выходило, что это не совсем так. Жертва техники. Мы оба. Но жалеть о том, что я прожил ту жизнь, мне не хочется. Я узнал много интересного и нового. И вообще…

Было не закрыто, что означало, что мать дома. Наверное, опять вышивает.

Я обернулся на Хоичи. По правде, не хотелось, чтобы он видел, что она — вот такая. Было, наверное, стыдно. Или уже на подкорку забилось, что нельзя светить близкими людьми перед чужими шиноби, не знаю. Впрочем, парень, видимо, понял или объяснил себе моё замешательство.

— Поспрашиваю у местных по поводу бивы и, может, продуктов закуплю, — сказал он и, помолчав, добавил: — Не хочу тебе мешать увидеться с матерью после долгой разлуки. Я — сирота. И своих родителей не помню. Боюсь, что буду завидовать тебе, Сайто.

— Ладно, тогда позже увидимся вон у того холма, — согласился я, с облегчением выдыхая. Да, не хотелось с ней говорить в присутствии посторонних. К тому же я думал, может, удастся что-то узнать по поводу того, кто наложил на неё технику. Может, она поэтому впала в истерику, когда я отца упоминал?

Набрав в грудь побольше воздуха, толкнул дверь и вошёл в дом.

— Окаа-сан? — позвал я, сделав пару шагов.

— О, а вот и Сайто-кун! — с улыбкой встретила меня она, словно я в магазин выходил, а не год пропадал.

— Привет, окаа-сан, — поздоровался я, с удивлением ощутив от своей маман чакру. Причём не хилых пару ген и не зачатки чакросистемы, как у простых людей, а приличный такой очаг, который я чувствовал, например, от шиноби уровня чуунина, причём сражающегося. Даже мелькнула мысль, что это не моя мать вовсе, а кто-то ей притворяется.

Хотя с фига ли притворяться моей маман и при этом светить чакрой, словно жопорукий джинчуурики? Я в шоке рассматривал её, пытаясь ощутить. Раньше, пока я не стал шиноби, такие функции не были предусмотрены, так что сейчас был лёгкий шок. Правда, если быть внимательным, то её чакра была странной — и словно не циркулировала, а просто хлестала из всех тенкецу. Как какое-то нарушение чакрообмена, или как это можно назвать. С другой стороны, рядом с такой «фонящей» тёткой её сын-дурачок, скорее всего, не особо выделялся. Если к нам в деревню заскакивали какие-нибудь залётные шиноби. Да и честь маман с такой нестабильностью точно могла совершенно спокойно блюсти. Такая женщина может отмахнуться с зарядом чакры и полбашки снести, по идее. Этакое своеобразное местное «оружие деревни».

— Ты что-то задержался, давно тебя не было, — улыбнулась она, сбив меня с мыслей. — А Тэнджи тебя уже заждался.

— Кто? — не понял я, хотя имя показалось очень знакомым.

— Тэнджи, — кротко пояснила она. — Твой…

— Отец, — закончил я, вспомнив, где и от кого слышал это имя.

Никого кроме матери я в доме не чувствовал, хотя это могло быть и потому, что она сильно фонила и сбивала мои ощущения, ну или, как вариант, таинственный «Тэнджи», внезапно появившийся у нас, был супер-мега шиноби, который мог скрывать свою чакру, что никакой генин не распознает, даже если будет рядом ходить.

Более вероятной мне показалась версия, что она вообще что-то или кого-то придумала себе, когда я ушёл. Стало скучно и одиноко, и вот у нас появился «Тэнджи», чьё имя она всё же вспомнила.

Впрочем, в комнату я вошёл, активировав шаринган и готовый к бою. Профессиональная паранойя начала проявляться.

В комнате никого не было.

— А вот и Тэнджи! — радостно заявила за спиной мать, и я резко обернулся, чтобы увидеть мужской силуэт и красные шаринганы.

— Не знаю, почему, но твоя мать зовёт меня именно этим именем. Что-то долго ты добирался из Страны Ветра, Сайто-кун.

Глава 21. Палевная

Вот это палево так палево! Я даже «ой» сказать не успел, как оказался в знакомом гендзюцу на Марсе. «Вспомнить всё», блин, фильм замечательный. Н-да, бесполезно сравнивать уровень «продвинутого генина», которым я себя считал, и дзёнина S-ранга, которым был мой дальний родственник по папиной линии. Снова не стал заморачиваться на копирование внешнего антуража, значит, убивать, скорее всего, не будет, а желает поговорить без свидетелей.

— Здравствуйте, Итачи-сан, какими судьбами? — вежливо поинтересовался я, пытаясь проанализировать то, что он уже мне сказал и с какой интонацией.

Словами получалось, что он знал о том, что я по своей легенде в Конохе отправился на побывку к матери, значит, следил за мной или, по крайней мере, интересовался делами своего родственника. Думаю, подвязки в родной деревне у него остались, да и сам он мог, как показывали в аниме, спокойно проникнуть в нашу скрытую деревню и всё разузнать, что хотел. Бывший АНБУ, а у них свои секретные ходы могут быть, не через главные же ворота они в Коноху «входят и выходят». Ну и Сарутоби Асума не исключается. Он был среди тех дзёнинов, которые сопровождали группу из Конохи после экзаменов и он передал нам свиток Хокаге с миссией. Но в принципе, подробностей миссии не знали даже мы, и в свитке ничего кроме места и времени встречи не было указано. Высшая секретность. Значит, Асума вряд ли мог сказать Итачи что-то ценное. А насчёт легенды позаботились. Значит, Итачи знал именно её.

Но вот его тон… какой-то с хорошей такой подковыркой, если не сказать хуже на русском матерном. Очень это всё подозрительно.

— Вижу, что ты сейчас просчитываешь варианты и ломаешь голову, почему я здесь, верно, Сайто-кун? — и снова этот тон. Не узнаю я Итачи: лицо-кирпич, а ему вроде как… весело.

— Вы правы, Итачи-сан, — осторожно согласился я. С последней встречи в гендзюцу он не изменился, всё та же одежда, всё та же обувь, всё те же чёрные ногти. Только взгляд немного другой. Искры жизни там мелькали и какой-то безуминки, как мне показалось.

— Кажется, в нашу последнюю встречу я тебя недооценил, — хмыкнул он. — Сильно недооценил. Внезапно появившийся Учиха из крошечной деревеньки в Стране Травы. У которого только в шестнадцать пробудился шаринган. Ты не рассказал мне самого главного, Сайто, верно? — Итачи буквально впился в моё лицо, читая как раскрытую книгу. — Это я понял, когда увидел твою мать.

— А что с ней? Ну… кроме того, что она не в себе?.. — полюбопытствовал я.

— Шаринган видит потоки чакры, — хмыкнул Итачи. — Ты сам посмотрел на неё впервые и удивился от того, что увидел, верно? У неё есть чакра. И довольно много. Но чакра нестабильна и неуправляема. Как бывает только после применения особого дзюцу.

И у меня, когда он это сказал, словно пелена с глаз упала. Я понял, кого напоминает мне моя мать, не только внешне, но и по своей этой чакре. Хотя такие нюансы разве что Учиха и разглядит. Но, насколько я понял… все Сенджу погибли ещё во второй мировой! Впрочем, сильнейший клан не давал покоя ни Орочимару, ни Данзо. Одно приживление клеток первого Хокаге «капитану Ямато» чего стоило. Да и сам Данзо ходил с рукой Хаширамы… Неужели моя окаа-сан какой-то выкидыш подобных экспериментов? Или даже какая-нибудь потерявшаяся в горниле войны «племянница» Цунаде-химе? Да и Шикамару сказал, что запретная техника, благодаря которой я знаю историю развития этого мира, принадлежала клану Сенджу. В конце концов, могло быть всё что угодно. Вплоть до того, что мать сама применила на себе эту технику. Вполне в духе шиноби. Да и её реакция на Итачи. Она назвала его, как моего отца, и не проявляла агрессии. Может, она его любила, и эти двое сбежали или ещё что-то?

— Когда я встретил тебя впервые, то я чувствовал, что ты что-то недоговаривал. Но списал на твой живой ум и сообразительность. Но я очень удивился, когда заметил тебя среди тех, кто напал на «Акацуки» неделю назад. Неплохой экзамен на чуунина.

Чёрт, а я-то себе нафантазировал! Получается, что просто Итачи меня запалил, когда я забирал Хоичи! С его шаринганом хватит и доли секунды, чтобы срисовать всех. И «новоявленного младшего братика» — в том числе.

Сам прокололся. И не признался Шикамару в своих «семейных делах»… А вот Итачи успел рассказать, откуда я родом.

Вот он и решил самолично проверить легенду из Конохи и мою деревеньку. Плюс до кучи разглядел от нечего делать мою мать, а также, скорее всего, знает о той запретной технике Сенджу.

Меж тем красные глаза Итачи с тремя томоэ изменили рисунок на чёрный трёхлучевой сюрикен. Вот дебил я, кто же Учиха в шаринганы пялится?!

— Удивительно, но мой Мангекё шаринган тебе знаком, значит, я прав, — удовлетворённо сказал Итачи. — Я читал Плиту Рикудо. И что это такое, тебе известно, верно, Сайто-кун?

Что мне-то делать теперь? Читает он меня на раз. Агрессии пока не проявляет. Ещё есть Хоичи, который ждёт меня за деревней. И Наруто я так и не увидел. Зато уже второй раз с Итачи пересекаюсь — то ещё утешение. Что же?!

— Я знаю о её существовании, — поправил я, глубоко вздохнув и принимая решение плыть по течению и отдать инициативу Итачи. — Что в ней написано дословно — не знаю. Но… она то ли неполная, то ли в неё специально были внесены правки, чтобы обмануть всех Учиха. Включая Учиха Мадару. Надеюсь, ты не попытаешься заглянуть в мою голову с помощью своего Мангекё? — вспомнил я о том, что сказал мне Шикамару. — Это офигеть опасно. С ума можешь сойти, онии-сан, — решил я наглеть по-крупному, ну и заодно напомнить, что мы родственники.

— Ты искренне за меня беспокоишься, — констатировал Итачи, приподнимая бровь. — Почему?

Я поперхнулся воздухом, не зная даже, как и ответить на такой вопрос. Но меня он с моим «старшим братом» не поправил, а значит ситуация явно становится «исключительной».

— После того, как ты бездарно умрёшь, всё станет очень и очень херово, онии-сан, — я сел на серую землю, вглядываясь в догорающие где-то на горизонте развалины. — Наш мир погибнет. Забавно, что ты упомянул плиту Рикудо. Как раз эта чёртова плита, в которую внесли дезинформацию, стала краеугольным камнем клана Учиха и всего мира. О тебе я знаю не так уж и много… Но ты всегда казался мне жертвой обстоятельств. Сколько тебе было, когда тебе отдали приказ уничтожить Учиха? Тринадцать? Четырнадцать?

— Где-то так, — криво ухмыльнулся Итачи, и эта его улыбка выглядела, словно трещина на маске.

— В таком возрасте… Всё слишком сложно. Ты кажешься себе таким взрослым, но взрослые всё равно будут умнее тебя, хитрее, на шаг впереди просто потому, что они знают больше и более опытные. Ты был идеалистом. И, как мне кажется, остаёшься им до сих пор. Ты живёшь для того, чтобы твой брат совершил месть. Но думал ли ты о том, что будет с Саске дальше? На кого обратит он свою месть дальше? Я не собираюсь тебя поучать; что сделано, то сделано, и этого не вернёшь. По крайней мере, я о таких дзюцу не слышал.

— Но есть ещё будущее, — помолчав, сказал Итачи. — Ещё не всё, что должно произойти, произошло, верно?

— Этот мир ещё не перешёл той черты, но она очень близка, онии-сан, — прошептал я и постарался наложить гендзюцу на иллюзию Итачи. В небе взошла багровая луна, и она превратилась в глаз исполинского чудовища с десятком хвостов.

Не успел я порадоваться, что всё так круто у меня получилось, как пустошь вокруг дрогнула и поплыла, и я снова оказался стоящим в комнате. Зато рядом на полу нашего дома обнаружился Итачи без сознания и моя маман с нехилым таким поленом. А я-то уже обрадовался, что это я своим вмешательством смог вырваться из иллюзии.

— Ты не Тэнджи! — сказала окаа-сан, грозно стоящая над поверженным дзёнином S-ранга. Мне сразу вспомнилось то пояснение бабки Чиё о том, как опасно гендзюцу для пользователя — какой-нибудь товарищ твоего противника подкрадётся сзади и…

Вот как раз это «и» моя маман и произвела, поленом по затылку. Надеюсь, у Итачи череп не треснул, а то больно большое полено.

— Окаа-сан, успокойся, — попросил я. — Он не опасен. И он не хотел причинить мне вреда… Наверное. Ты сама спутала моего друга с Тэнджи-саном, помнишь?

— Да, Сайто-кун, — улыбнулась она, и я более ярко увидел в ней черты Цунаде Сенджу. Только она постарше, волосы скорее пепельно-русые, с проседью, и она их прятала под чем-то вроде местной помеси платка и чепца, а глаза темно-карие. Фигура была более скромная, чем у нашей Хокаге, но неплохая. Ну и она худая слишком и чуть ссутуленная из-за того, что вышивает постоянно и в одной позе подолгу сидит.

Всё же любопытно, как всё было. Но если бы о ней знали, то тут было бы не протолкнуться от шиноби всех мастей. Техника запретная, но о ней не один человек знает, как оказывается.

Я поднял Итачи и оттащил его в свою комнату, в которой с момента моего попадания ничего особо не изменилось. Надо ещё и как-то Хоичи пристроить, в деревне нашей постоялых дворов не имеется. Что-то мне подсказывало, что лучше, если Хоичи не увидит Итачи, он, конечно, догадался палевный плащик с облаками снять, но проблема в запечатанной чакре. Офигеть странно, когда встретишься с человеком, который из тебя пытался биджуу выкачать, в якобы «безопасном месте», куда тебя союзник отвёл. Тут всей этой индийской историей с братьями и родственниками не объяснишь. Разве что станцуешь. Н-да…

Хорошо ещё, что на фоне нестабильной чакры матери Итачи явно терялся. Поэтому, скорее всего, он и торчал в доме.

Я плеснул ему на лицо водой из фляжки.

— Эй, онии-сан, подъём, нечего спать.

Нет, всё-таки шиноби, это круто. Я даже заметить не успел, как он выхватил кунай и вскочил с постели, озираясь.

— Окаа-сан тебя вырубила, — пояснил я. — Поленом.

— Таким здоровым, которое у дверей стояло? — с сомнением протянул Итачи, потрогав заметную шишку.

— Ага, — подтвердил я. Даже самому стало любопытно, откуда оно у нас. Когда тут жил, воспринималось как должное, а так в Стране Травы с деревьями не очень-то. Деревья и то не очень-то толстые, растут только ближе к границе со Страной Огня. Тут жгут торф и небольшие веточки, чтобы что-то поесть приготовить. Так что полено было каким-то раритетным и на нём было удобно бамбук рубить.

— Сильная… — еле слышно пробормотал Итачи.

— Ага, — замялся я, раздумывая, как всё объяснить, куда вести Хоичи и где прятать Итачи, если он вообще захочет прятаться. И выберет если не содействие, то хотя бы нейтральную позицию. Иногда на самом деле хочется знать будущее.

Он молчал.

— Так что ты решил, онии-сан? — спросил я, немного волнуясь. — Что ты выбрал? Ты же выбрал, верно?

Глава 22. Многообещающая

Хоичи я устроил у дядьки Мазея. Старый плотник, когда-то сделавший мне деревянные шарики для тренировки, был не против сотни рьё за постой и свободных рук в помощь. А Хоичи я объяснил, что моя мать не в себе и может напасть на него, и я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Мои слова о матери подтвердил Мазей, сказав, что Дайкон-сан безобидна, но однажды, когда я ещё был маленьким, она голыми руками вырвала с корнем большое дерево, которое росло в центре деревни, чтобы защитить меня от тех, кто хотел забрать в Скрытый Камень. А после спокойно положила дерево на землю и начала со мной играть под ошарашенные взгляды шиноби Ивы.

Нас тогда прикрыл староста, который объяснил, что мы «безобидные сумасшедшие», а Дайкон-сан ещё и одна из лучших вышивальщиц и делает вышивки для двора даймё страны.

Тайна полена была раскрыта. А то я уже успел навоображать себе невесть что.

Да и я понял, почему мою мать очень уважают в деревне, и за то время, пока я здесь жил «попаданцем», ни разу не слышал, чтобы её дразнили или как-то плохо обращались. Думал ещё, что надо же, какие все вежливые и интеллигентные.

Моя мать явно бывшая крутая куноичи, не зря же она так оперативно Итачи вырубила. Видимо, что-то у неё из прошлой жизни из-за вида шарингана мелькнуло и прояснилось. Или наоборот — помутилось. Фиг её знает. Теперь я ещё загрузился от того, что не знаю имени своей матери. В деревне её звали «Дайкон-сан». И я свою «фамилию» получил таким же образом. И не сомневался, что это — фамилия, моя и матери. А мы её получили, скорее всего, из-за «мона» который украшал мою одежду и её.

Прямо тёмный лес… лес Смерти.

К тому же Мазей, когда я сказал, что получил разрешение на переселение матери поближе к Конохе, высказал сомнения. Всё же к ней тут все привыкли и она — тоже. Вполне себе всех узнавала, не путалась в именах и всё такое, особенно старожилов, а вот если появлялся кто-то новый или рождался — она не могла их запомнить. В общем, в другом месте у неё попросту может случиться срыв. Он посоветовал мне спросить про мать у ирьёнинов для начала, а уж потом куда-то тащить. И я был склонен согласиться, особенно после того, как узнал, что она, возможно, бывшая шиноби и Сенджу вдобавок. Да и орудование поленом меня как-то очень впечатлило.

Кстати, у нашего плотника оказалась подходящая чакропроводящая древесина, чтобы сделать нужный Хоичи инструмент. Оказалось, что это Мазей сделал сыну старосты биву. Так что Хоичи с энтузиазмом помогал плотнику, лишь бы тот взялся за его заказ. Денег на такой эксклюзив почти не было — всего три сотни рьё смогли заплатить. Но дядька Мазей был нормальным, проникся проблемой и согласился помочь даже за такую низкую оплату. По блату, в общем. Впрочем, подобные инструменты делаются не один и не два дня, а ещё нужны были специальные струны. Хотя струны, со слов Хоичи, это меньшая из проблем. Самое главное, чтобы был инструмент, а струны можно даже из проволоки, из которой делают футболки-кольчуги, как-то сплести, или подобную проволоку или даже готовые струны купить в том же Хитори позже.

В общем, Хоичи был занят под завязку и в дом моей матери проникнуть не стремился, и с Итачи, который решил задержаться, они не пересекались.

Итачи, кстати, поделился, что наглым «неизвестным», напавшим на базу «Акацуки», удалось не только отбить тело джинчуурики, но и победить Какузу и Хидана. Лидер организации сообщил всем остальным об их смерти. И если Хидан появился в организации буквально пару недель назад, и о его способностях и возможностях было известно постольку-поскольку, то Какузу был одним из сильнейших «старожилов», который к тому же сам отправил в Чистый Мир несколько своих напарников.

У меня отлегло от сердца: наши справились. И я надеялся, что никто всерьёз не пострадал или, хотя бы, не погиб, но Итачи по этому поводу ничего не мог сказать. И не спрашивал меня об участниках этой наглой операции. Впрочем, думаю, не сложно догадаться, что за этим стоит Коноха, если я принял в этом мероприятии живейшее участие.

Не сказать, что я на сто процентов доверился Итачи, но мой «онии-сан», кажется, сделал выбор в пользу всего мира и решил пока не умирать. Особенно когда я рассказал, что после того, как Саске его убьёт, то Саске расскажут «правильную версию», да и Лидер «Акацуки» в количестве шести штук сотрёт Коноху с лица земли. Всё я рассказывать не стал. Да и Итачи не просил. Может, ему уже этого хватило.

* * *

Даже удивительно, насколько круглая земля… Или наоборот: не удивительно. В знакомой «штаб-палатке» возле моста Каннаби начальствовал всё тот же мужичок в очочках — Агура-сан, который когда-то меня завербовал в Лист и на моих глазах сделал и подарил замечательные каменные шарики для медитаций. Всё ещё этими шарами пользуюсь для разминки рук, и Итачи, понаблюдав за мной, тоже предположил, что у меня есть сродство со стихией земли. Мол, моя чакра липнет к этим шарикам. Ещё не полноценное преобразование, но что-то близкое.

— Агура-сан, этот шиноби просит птицу для донесения в Коноху, — отрапортовал незнакомый мне чуунин, к которому я подошёл на мосту.

— Здравствуйте, — поздоровался я, отвесив нужный по протоколу поклон. — Вы, наверное, меня не помните… но… — я показал два каменных шарика.

Начальник прищурился и хмыкнул.

— Нет, я помню тебя… Сайто-кун. Вижу, ты стал генином. Поздравляю.

— Благодарю, Агура-сан. В этом мне сильно помогли ваши рекомендации и ваше участие. Коноха — прекрасное место.

— Прибыл на побывку домой? — вежливо поинтересовался начальник.

— Так точно. После экзамена на чуунина в Суне мне разрешили побывать на родине.

— Ого, участвовал в экзамене? Ты действительно стал сильнее за прошедшие полтора года.

— Да, некоторые обстоятельства моего отпуска изменились, так что мне необходимо отправить послание в Коноху. Я вспомнил, что тут есть почтовые птицы.

— Что-то серьёзное? — насторожился Агура-сан, сверкнув очками.

— Вообще-то, это касается моей матери. Мне обещали помочь…

— Кому послание? — кивнул, перебив меня начальник.

— Шикамару Нара, — я достал свою записку, которую написал Итачи на каком-то шифре АНБУ. — Надо отправить это.

Записка была особым образом свёрнута, как раз для того, чтобы сложить её в крошечный тубус для переноски птицей. Сверху я накорябал своей рукой «для Нара Шикамару».

— Хм-м-м… — снова сверкнул очками Агура-сан, но кивнул и самолично помог мне с отправлением послания.

— Большое спасибо, Агура-сан, — поблагодарил я, выдохнув. Теперь оставалось только ждать ответного хода Шикамару.

— Птица летит до Конохи около пяти часов. Думаю, свой ответ ты можешь получить уже завтра, часов через пять-шесть после рассвета, — заметил начальник.

— Хорошо, я вернусь на пост завтра, — согласился я, даже удивившись, что так быстро. Куда там «Почте России».

* * *

— Всё в порядке? — поинтересовался Итачи, когда я вернулся.

— Да, ответ будет завтра, — отчитался я. — Думаю, они направят сюда команду для твоего сопровождения.

— Этого следует ожидать, — хмыкнул Итачи. — Я же сообщил, что собираюсь сдаться деревне.

— Надеюсь, наш план сработает… И никакой Данзо не пронюхает…

— Ты веришь этому Шикамару? — поинтересовался Итачи.

— Он не подведёт и отправит тех, кто тоже не подведёт, — убеждённо сказал я. — Просто надо кому-то верить. Иначе…

— Мир рухнет, — хмыкнул Итачи. — Как твой друг?

— Хоичи я сказал, что скоро вернусь в Коноху. Его бива почти готова. Завтра я проведу его через мост и он отправится в Хитори. А затем вернётся в Страну Ветра.

— Хорошо, — прикрыл глаза Итачи. — У меня не так много времени, — он показал мне руку, на пальце которой было кольцо.

* * *

— Счастливо, Хоичи, надеюсь, когда-нибудь мы ещё увидимся, — похлопал я парня по плечу.

Он улыбнулся одними уголками губ.

— До свидания, Сайто, спасибо за всё.

Мы кивнули друг другу и разошлись, как суровые шиноби.

Послание из Конохи было в одно предложение: «команда отправлена».

Глава 23. Итоговая

Я, конечно, подозревал, кто придёт сопровождать Итачи, но это было всё равно офигеть неожиданно.

Но обо всём по порядку.

Буквально через двое суток, после того, как пришло послание от Шикамару, прибыла команда. И я почти не удивился, когда заприметил шиноби, входящих в нашу деревню. Ну как «не удивился»…

Одного из её членов я ожидал — Сакуру. Она ирьёнин достаточно высокой категории и вроде как моя знакомая, да и Шикамару ей должен доверять. Насчёт того, что прибудет либо Сакура, либо Ино, я был скорее уверен процентов на девяносто. Впрочем, с нашей проблемой Сакура была предпочтительней, как более опытный ирьёнин, и Шикамару это должен был понимать.

А вот трёх других…

Спасибо за все офигевания моей жизни здесь, после того, что я узнал, что Гаара — девушка, мой брат — Обито, моя мать — Сенджу, а Итачи разрешил называть себя «онии-сан», то есть «уважаемый старший брат» — обращаться, как к родственнику, я, пожалуй, могу сохранить лицо-кирпич и не брякать каждый раз челюстью об землю. Ну да, чего тут брякать — подумаешь, пришёл Какаши, Сакура, Наруто и Сумииро-Сай, который служит Данзо!

— Привет, Сакура-тян, — решил я поздороваться с теми, кого официально знал. — При…

— Меня зовут Сай, — перебил меня Суро, с которым я решил поздороваться вторым. Так что я чуть не подавился, закашлялся и кивнул, встретившись с его предупреждающим взглядом.

Несмотря на перемены, Сай всё равно не выглядел таким отмороженным, как в аниме. Просто это как маска, а не то, что под маской словно вообще ничего нет. Но всё это, естественно, не отменяло его службы в Корне и того, что он мог меня убить в случае чего. Может, поколебался секундочку, но если бы поступил такой приказ или я помешал какой-нибудь миссии — убил бы.

— Да, Сай, очень приятно, — я вернул ему взгляд, что буду соблюдать предложенную субординацию.

Мой сосед по общаге выглядел… Собранно и серьёзно. Конечно, из них двоих больше болтал и дурачился Шин, но всё равно перемены в «Суро на миссии» прямо разительные. Но что поделать. Жизнь шиноби, а особенно тех, кто заточен на убийства, довольно жестока, и чтобы не сойти с ума и не слететь психологически, они чётко разделяют миссию и простую жизнь. Почти контролируемое раздвоение личности. Это мне рассказывал Итачи. Всё же мы довольно долгое время провели вместе, а он был не против поговорить и немного подучить меня, чем я нагло и жадно пользовался. Конечно, это было то, что можно показать в доме, так как на улице он не светился, а если и выходил, то его никто не видел. В основном, он учил управлять шаринганом и внедрять чакру для иллюзии. Очень полезный навык, правда, с моими двумя томоэ — это можно максимум разрушить чужую иллюзию, которая была создана не обладателями шарингана, а ещё внушить что-то по мелочи. Типа, как Саске внушил Данзо, что у того осталось на один глазик больше. Но тут важны именно мелочи. А их даёт шаринган, который ещё и орган точности повторения.

В общем, баловался Итачи тем, что создавал или подменял какие-то предметы, которые я натаскал в комнату, а я должен был догадаться и увидеть, которые иллюзия, и попытаться обмануть его сам. Даже было такое ощущение, что ему нравилось вот так «играться». Впрочем, он довольно молод. Ему только летом, причём почти рядом с моей днюхой, исполнилось двадцать. А детства, получается, и не было вовсе.

Он рассказывал мне о войне.

Итачи родился в пятьдесят девятом, а Третья мировая началась в пятьдесят восьмом и закончилась только в шестьдесят третьем. Всё его детство — это война, кучи трупов, сожжённые города, нападения, плач, похороны. Итачи искренне ненавидел войну и конфликты. Он не пытался оправдаться, но… поймали его на том, что клан Учиха может разжечь сначала гражданскую, а потом и новую мировую войну. Для Итачи это было неприемлемо. Психология — наше всё.

Так вот нежданно-негаданно я стал чуть ли не личным исповедником. Впрочем, не думаю, что Итачи было с кем поговорить за все двадцать лет его жизни. Он даже сказал, что может говорить мне что угодно потому, что из меня нельзя вытрясти ничего с помощью ментальных техник, а когда я заикнулся о том, что можно, например, выпытать, то «добрый старший брат» любезно поведал, что подстраховался и уже внедрил в меня печать уничтожения. Даже как ей управлять подсказал. И я только порадовался, что Итачи этот процесс не контролирует и решение по поводу того, уничтожить себя или нет, принимать только мне. Иначе было бы совсем печально. Впрочем, зачем Итачи это контролировать, если, в принципе, убить меня он может одним взглядом.

— Сакура, так ты его знаешь? — сбил меня с мыслей касательно деятельного родственника голос Наруто. Немного пронзительный, словно постоянно давал «петухов». От этого слышалось, что он покрикивает. Мне показалось, что меня препарируют взглядом синих глаз. Впрочем, до Шикамару или Итачи этому взгляду было далеко. А ещё мне увиделась во взгляде Наруто какая-то обида… немного детская. И он смотрел на меня с не меньшим интересом, чем я на него.

Вообще Наруто был… таким простым. Невысокий, коренастый, с типичной славянской внешностью. Шевелюра, которую в аниме выкрасили в цыплячье-жёлтый, как Спанч Боб, на самом деле была намного спокойней: цветом ближе к «золотистому» с выгоревшей макушкой и неровно обрезанными волосами — не иначе кунаем стригся. Лицо, как у крестьянина, — загорелое до бронзового оттенка, ну и черты лица не то, чтобы совсем крестьянские, но очень обычные. Я сразу Миху вспомнил, у моего друга почти такая же физиономия: без особых примет, «среднестатистическая», разве что волосы потемней и глаза светлее. У Наруто выделялись тонкие полоски на щеках, которые вообще-то белели, а не чернели, как было нарисовано, из-за чего казались странными шрамами. Ну и глаза такие «васильково-синие» и немного круглые, так что из-за этого весь образ Наруто казался немного простовато-глуповатым и наивным.

Но я уже повёлся раз на «наивность» джинчуурики.

— Конечно, знаю, — Харуно улыбнулась мне, — извини моего друга, Сайто, он никак не научится быть вежливым. Это — Узумаки Наруто. Цунаде-сама недавно вызвала их с учителем из долговременного путешествия. Наруто долго не выполнял никакие миссии, вот нам и дали для разминки миссию по сопровождению. Чтобы этот болван вошёл в колею.

— Эй, не говори так, Сакура-чан! — проныл Наруто, надувшись.

— Но… вас всё равно как-то много для того, чтобы сопроводить меня и мою мать до Конохи, — улыбнулся я, покосившись на вроде бы безучастного Какаши. Тот с печалью в одном единственном видимом за маской и скошенным хитаем глазу осматривал нашу деревню.

— А… у нас просто командная работа, — нашлась Сакура. — Нас сформировали в новую команду, вот и хотели, чтобы мы на простой миссии немного друг к другу притёрлись.

— Тогда ясно, — кивнул я. — Но… вас предупредили, что моя мать… э… Ну…

— Да, — уверенно кивнула Сакура, многозначительно кивнув мне. — Шикамару предупредил насчёт твоей матери, Сайто, и что ей нужна помощь ирьёнина.

— А что с ней не так? — буркнул Наруто, заинтересовавшись. — Она болеет?

— Можно и так сказать, — разыграл смущение я и тихо добавил: — К сожалению, моя мать — сумасшедшая. Она вообще-то тихая. Но у неё бывают… приступы. Поэтому я не приглашаю вас в наш дом. Только Сакуру. Чтобы она её осмотрела.

— Тогда мы подождём, пока вы будете готовы, у того поля, за деревней, — сказал Какаши.

— Может, пока потренируемся? — предложил Наруто, оживившись, и посмотрел на Сая. — Я ещё совсем не знаю, на что ты способен.

— Идём, Сайто, — отвлекла меня от попытки понять разницу между взаимоотношениями Наруто и Сая Сакура. Впрочем, я думаю, что у меня ещё будет время.

Сакура, когда мы вошли в наш дом и скрылись от взглядов её сокомандников, прижала меня к стене.

— Там правда Учиха Итачи?

— Успокойся, Сакура, и не нервируй мою мать, — прохрипел я — хватка у Харуно была железной, — Итачи её еле сдерживает.

Она обернулась и заметила моих родственников. У маман на самом деле чакра всколыхнулась, когда она угрозу мне увидела.

— Извини. Это я от нервов, — пробормотала Сакура, осторожно меня отпустив.

— Сначала посмотри Дайкон-сан, — распорядился Итачи. — Нам надо, чтобы она проспала не менее трёх суток. Не повредит ли ей это и можно ли что-то сделать с её состоянием? Затем займёшься этим, — он показал кольцо «Акацуки», которое не снималось с живого человека.

Сакура покосилась на меня. Выдохнула, собираясь, и кивнула.

— Хорошо, я готова.

* * *

— Окаа-сан, я дома, — громко заявил я местное приветствие, после того, как вернулся с трёхдневной миссии патрулирования границ.

— Хорошо, — откликнулись мне из кухни.

План был прост. Ну и как обычно — нагл. Мою маман мы оставили в деревне. Всё же жить ей там комфортней, да и Сакура только развела руками, что сумасшествие не лечится. Зато под видом моей матери в Коноху вернулся Итачи. Он на самом деле гений. Наложил какое-то гендзюцу на жителей моей деревни: они будут всем заинтересованным чужакам сообщать, что мы с маман переселились, и в то же время заботиться о Дайкон-сан, как прежде. С обманом команды тоже проблем не было, особенно, когда Сакура была за нас и в курсе.

Остальные воспринимали данную миссию как что-то вроде помощи новому соискателю, в котором был заинтересован клан Нара, как мне по секрету шепнула Сакура. Моя дружба с Шикару вроде как подтверждала, что на меня этот клан имеет определённые виды. Да и Шикамару подсуетился, и я из общаги переехал в небольшой дом с двумя комнатами в северной части Конохи, на окраине кланового квартала Нара. Легенда была состряпана что надо, впрочем, Итачи подкинул мысль, что с Нара никогда не бывает просто и эти лентяи всегда решают несколько задач одновременно. А когда я рассказал ту давнюю историю с «помолвкой», Итачи так глубокомысленно хмыкнул, что я бы даже загрузился, но было совершенно не до этого. В конце концов, за всё надо платить, а до возможной «расплаты» надо ещё дожить и постараться не дать этому миру погрязнуть в войне на уничтожение.

Насколько я понял, Шикамару «спрятал Итачи на виду». А Сай в данном случае, как подчинённый Данзо, сам сыграл нашим алиби.

Что касается Сакуры, то всё же надежда вернуть Саске в деревню её не оставляла, а Итачи был отличной причиной. Да и мог помочь вызволить младшенького Учиха из застенков Орочимару. На этом сыграл Шикамару. Конечно, с одобрения Цунаде-сама.

Итачи, кстати, гениально отыгрывал мою мать.

Видели Дайкон-сан только Шикамару, я и Сакура, даже Генна в своё время только со старостой разговаривал. Итачи надел такую же одежду, как у моей маман, этот платок-чепец, чем-то смазал лицо, что оно выглядело постарше, и семенил себе по Конохе, собирал сведения. Любое странное поведение объяснялось сумасшествием. Мне даже хотелось бы прочесть доклад, который составил Сай для Данзо, потому что… в общем, наш пятидневный поход до Конохи был забавным, и Итачи, кажется, вовсю оттянулся, издеваясь над Какаши и Саем. Нарывался, как маленький, но, кажется, они ничего не заподозрили.

По возвращению в Коноху оказалось, что по итогам экзаменов в Суне мне дали звание чуунина. Впрочем, повышения получил и Неджи — до дзёнина, за спасение Кадзекаге; Кибе, Шино, Хинате, Ино, Чёджи также дали чуунинов. Сакура тоже получила полевой патент и стала чуунином.

Похоже, только Наруто, вернувшийся почти на полгода раньше, чем в аниме, опять был в пролёте.

Не сказать, что мы подружились, всё же мне немного не до него было во время нашего путешествия, да и он смотрел на меня настороженно, видимо, слишком я ему Саске напоминал. Но конфликтов с ним не было, а когда мы дошли до Конохи, он помог мне с переездом и покупками необходимого. «Оказалось», маман скопила немного денежек, и удалось купить утварь и всякие бытовые мелочи. Всё же дом — не общага, в которой всё было заточено на редкие набеги после миссий.

Так я стал кем-то вроде тайного охранника Учиха Итачи, который должен будет появиться на сцене в определённый момент, а пока был козырем в рукаве. Сакура ещё в Стране Травы отрезала ему палец с тем кольцом: так удалось снять артефакт и приживить палец обратно. Кольцо же запечатали в свиток и отдали на изучение Цунаде-сама.

Мы уже неделю жили в Конохе, и Итачи почти не выходил из роли, на случай, если за нами всё же кто-то будет следить. Даже его слова всегда можно было интерпретировать, как бред сумасшедшей.

И, как сказал мне «уважаемый старший брат», когда я спросил его, почему он всё же всё это делает: «мир качнулся, и мы успели его поддержать, чтобы он не упал. Но он не вернулся в исходное положение, значит, это ещё не конец».

Да, это ещё далеко не конец.

Как говорится: «Продолжение следует…»

Часть 3

Глава 1. Мимолётная

Осень и зима промелькнули незаметно. Казалось бы, только в начале августа, то есть месяца лошади, мы с Итачи прибыли в Коноху, как наступил собака-декабрь, а за ним и январь.

Жизнь «с матерью» постепенно вошла в определённую колею. К нам «по-соседски» довольно часто заглядывал Шикамару, он приносил с собой доску и играл с Итачи в шоги.

Оказалось, что мой «онии-сан» очень даже любит эту «игру генералов». Меня тоже пытались научить, но для меня это было слишком сложно. Во-первых, в шоги четырнадцать типов фигур, и все они ходят по-разному. Восемь основных и ещё можно переворачивать фишки. Во-вторых, там такая куча правил, что, когда Шикамару принёс мне пухлый томик мелких иероглифов, я просто половину не смог перевести, хотя считал, что уже в достаточной мере владею не только разговорным, но и письменным языком.

Узнав о моих проблемах, Итачи начал обучать меня чтению и письму при помощи шарингана. Я разобрался с этой «фишкой» с запоминанием огромных объёмов информации и даже смог прочесть книгу правил, но от того, что я их знаю, играть намного круче не стал. Разве что впросак меньше попадать. Впрочем, мой письменный японский стал много лучше, и я читерски овладел каллиграфией, нагло скопировав движения руки Итачи. Вот почему у него такой понятный и красивый почерк — это я ещё в том свитке с основами гендзюцу отметил! А то, бывало, я сам накорябаю, как курица лапой, и потом прочесть не могу: «рука» или «задница» написана.

Шикамару настаивал, что мне надо развивать стратегическое мышление игрой в шоги, да и как бы это он ко мне играть ходит, слишком палевно будет, если я по факту окажусь ни бум-бум. Итачи потом едко комментировал, что да, стыдно, если будущая жена меня будет обыгрывать за десять минут, я должен хотя бы полчаса против любого Нара продержаться.

Вообще онии-сан оказался той ещё занозой. Я, когда аниме смотрел, не ожидал, что «уважаемый старший брат» — пафосный и печальный Итачи с трагедией по жизни — может оказаться вот таким. Ехидным и одновременно невероятно терпеливым, в какой-то степени заботливым, а ещё он потрясающе готовил.

Иногда мне казалось, что он как бы восполняет потребность быть старшим братом, отыгрывается на мне за все годы своего изгнания и разлуки с семьёй. У меня не было брата, только младшие сёстры и те — двоюродные, причём почти у всех моих друзей старшие братья были, и я им завидовал и тоже всегда хотел старшего брата. Друзья ныли, что в старшаке-брательнике, который тебя вечно гнобит или опекает, нет ничего хорошего, но я видел, что в какой-то мере все они тянулись за своими братьями, брали с них пример, а потом, повзрослев, были друг за друга горой.

Впрочем, при других людях Итачи превращался в того самого «пафосного и печального» шиноби, и я тогда в полной мере осознал эту японскую традицию с внешними и внутренними лицами и кругами близости. Мне, когда я был в Японии, пытались про это объяснить, но я тогда половины не понял. Сложно понять «непереводимый элемент культуры». Это как пытаться объяснить иностранцу, почему в России даже к пятидесятилетней тётеньке будет лучше обратиться «девушка».

Это называлось «амаэ» — потребность и зависимость от любви. Чувство эмоциональной зависимости, которое происходило от родительской любви: снисходительное отношение объекта амаэ к тому, кто нуждается в его поддержке. При этом я мог рассчитывать на то, что все мои косяки будут прощены Итачи, так как он испытывал ко мне нечто, походящее на поддержку родителей, а я в ответ искал в нём опору и внимание. И это было наше «обоюдное амаэ». Я входил в его «внутренний круг», в котором можно показывать себя настоящего: грустить, радоваться, дурачиться; это самый близкий круг, часто состоящий только из членов семьи и самых близких друзей. Даже возлюбленная не всегда могла попасть в этот круг, а остаться в так называемом «промежуточном».

Кроме «непереводимого» амаэ в культуре японцев присутствует «энрё» — необходимость быть сдержанным, которая является главным отличием «промежуточного круга». Люди, входящие в него, тебя вроде как волнуют, с ними испытываешь эмоции, но эти чувства нельзя показывать. Держать лицо. Отсюда и пресловутые «кирпичные физиономии» и искреннее недоумение от поведения Наруто, который со всеми почти сразу ведёт себя, словно находится во внутреннем круге. Скорее всего, поэтому к нему так проникаются, он как бы сразу причисляет тебя к близким друзьям, и у народа мозги кипят.

Есть ещё внешний круг — грубо говоря, «чужаки» и «мимокрокодилы», в этом кругу царит полное безразличие, и с такими людьми не испытывают эмоций и не стараются сдерживаться. Вроде как подходят гопники и говорят «кошелёк или жизнь»: таким можно нагрубить в ответ или убить без зазрения совести.

В местной культуре точно так же, как и в Японии, идёт очень чёткое деление на эти круги общения, и, соответственно, люди себя ведут совершенно по-разному в каждой из ситуаций, в которой принимает участие представитель того или иного круга. Примерно, как если я скажу Итачи: «ты — дурак» он мне может пендаля дать или ответит «сам такой», если то же самое скажет Шикамару — Итачи в лучшем случае изогнёт бровь, а если эту фразу кто-то левый посмеет вякнуть, то может схлопотать кунаем в лоб, либо будет царски проигнорирован. Я, кстати, только здесь врубился, с чего в аниме частенько звучала фраза типа «не игнорируй меня» — люди претендовали на промежуточный круг общения и жутко обижались, если с ними вели себя, словно они относятся ко внешнему кругу.

В общем, по итогу прошедших месяцев вникания, в шоги я мало-мальски научился различать фишки и стреляющую колесницу от ладьи — летающей колесницы, коня от лошади, а серебряного генерала от золотого. И знал все запрещённые ходы — кинтэ, — при проделывании которых ты автоматически проигрываешь бой.

Может, какому-нибудь новичку смогу посопротивляться, а так, что Шикамару, что Итачи разделывали мою армию в пух и прах через десять минут партии. Друг с другом они могли играть несколько часов. А однажды их партия затянулась с обеда и до ужина.

На новый год я подарил Итачи специальный столик для шоги — шогибан, в комплекте к нему шли два маленьких столика — комадай, на которые ставятся фишки резерва. До этого они просто складывали их на пол — по правилам сопернику должно быть видно, что там у тебя есть в резерве.

Меня, как чуунина, определяли в различные группы. В зависимости от поставленных задач в команде нас было от двух до пяти человек. За прошедшие месяцы я успел сходить на два десятка миссий ранга С и перезнакомился с половиной личного состава. По крайней мере, знал, как кого зовут. Хорошим тоном считалось обменяться некоторой минимальной информацией, но вообще-то народ за редким исключением был не очень разговорчивым. Или просто всё дело было в тех самых кругах близости. Терять близких больно, а жизнь шиноби может быть коротка, поэтому у каждого таких людей было не слишком много.

Думаю, поэтому в аниме был момент с Шино, который обижался на Наруто: тот вёл себя, словно близкий друг, и при этом не знал банальных вещей про Шино. Здесь вести наблюдение и подмечать детали было тоже в порядке вещей.

В итоге и получалось, что самые близкие из сослуживцев те, с кем ты был в самой первой команде. Обычно первая команда под руководством дзёнина формировалась на год-два, до получения повышения. Как пояснил Шикамару, была зависимость от изначального статуса команды. Например, для элитных выпускников А-классов перед дзёнином ставились задачи довести всех троих до ранга чуунин, как минимум одного — до специального или полноценного дзёнина в течение двух лет обучения. Для групп выпускников уже следующих классов требования были другие. Уже неплохим считалось, если кто-то один достигнет звания чуунина по исходу двух лет. После двухлетнего курса с наставником народ распускался в «свободное плавание» и перетасовывался по разным подразделениям. Менее «элитные» тоже в итоге могли получить повышение звания, если не ленились. Просто обычно на это у них уходило куда больше времени. Например, мой друг Генна стал чуунином только в семнадцать, но были и те, кто заслужил полевой патент и более взрослым. Иерархия была весьма чёткой и вбитой на подкорку. Поэтому тридцатилетние чуунины спокойно подчинялись тому же Неджи, который после экзаменов в Суне стал дзёнином, и могли звать «сенпаем» — то есть «старшим товарищем».

Сакура к нам тоже иногда приходила «справиться о здоровье матери Сайто», мы с ней разговаривали и даже пару раз сыграли в шоги — я тренировал на ком-то не таком крутом, как Итачи и Шикамару, свои стратегические способности. Всё же ранг чуунина не просто номинальное звание, в какой-то момент мне могут дать задание вместе с командой генинов, и я буду за них в ответе. Каждый раз, как вспоминаю ту миссию по сбору травы с теми малолетками и как я их всех обнаружил «мёртвыми», не по себе делается. Огромная ответственность за жизни других.

Вчера у меня были «ночные бдения» — патрулировал деревню вместе с напарником, так что пришёл только на рассвете.

Проснулся от того, что с кухни доносились потрясающие запахи еды, а живот завывал от голода. Много чакры потратил, поддерживая шаринган и иллюзию того, что глаза у меня самые обыкновенные.

— Сайто, я знаю, ты не спишь, — голос Итачи может быть таким жизнерадостно-издевательским.

Вот как он узнал? На кухне находится и видит через стены? Хм… Мангекё использовал, чтобы активность чакры проверить?

Стрелки настенных часов замерли на девяти тридцати утра.

Я подумал и не стал переодевать спальную юкату. Быстренько поем и снова завалюсь спать! Ни разу не прокатывало, но надежда умирает последней.

— Доброе утро, онии-сан, — поздоровался я. — Я голоден, как… тигр, — когда-то я попытался высказать идиому про голодного волка, но Итачи меня не понял, так как из хищников здесь были тигры, гигантские медведи, даже всякие жуткие монстры встречались, а вот волков не водилось.

На завтрак был рис и тамагояки с поджаренным мясом и овощами — по сути, это блин-омлет, в который завёрнута какая-то начинка. Кстати, Итачи понравились мои кулинарные попытки привнести немного условно «русской кухни» в наш рацион. Я как-то сделал чебуреки с мясом. Сначала он такими круглыми глазами на размеры в полсковороды смотрел, а потом, когда попробовал, сказал, что так начинки больше, чем теста, выходит, и мясо интересное на вкус. Просто в традиционные гёза — мини пирожках-пельмешках — в фарш добавляют имбирь, от которого есть специфическое послевкусие, и вообще не понятно: они с рыбой или с мясом. Ещё Итачи котлеты из мясного фарша понравились. Здесь в основном, как оказалось, жарят отбивные, обвалянные в яйце и рисовой или пшеничной муке, а ещё, как это ни странно, он никогда не ел тефтелей или «ёжиков», хотя вроде довольно логично — фарш и рис. В общем, мясорубка, на которую я раскошелился ещё перед экзаменами, у нас не простаивала.

Мы почти закончили завтракать, как Итачи напрягся, а в двери громко постучали.

— Сайто, даттебаё! Открой! Надо срочно поговорить! — услышал я немного крикливый голос, который мог принадлежать только одному моему знакомому — Узумаки Наруто.

Глава 2. Объяснительная

С Узумаки Наруто у нас сложились своеобразные взаимоотношения. С нашей первой встречи в деревне в Стране Травы он весьма насторожился от моего внешнего вида и не предпринимал особых попыток «подружиться». Да и мне было тогда некогда с этим разбираться из-за Итачи, за которым нужен был глаз да глаз: в образ он, видите ли, вошёл! Даже как-то иронично, так ждать встречи, а когда она состоялась, то мне было совсем не до Наруто.

Я бы не сказал, что разочарован внешним видом, действиями Наруто или что-то вроде этого, но просто было не до того, и я был озабочен иными вещами и людьми. Впрочем, так вышло лучше, чем если бы я сам навязывал общение Узумаки. Пауза позволила ему присмотреться ко мне во время нашего перехода и, наверное, немного привыкнуть к моей похожести на его лучшего друга — Учиха Саске. С Сакурой я поддерживал дружеские отношения, и Наруто ревниво за ними наблюдал. Но ни я, ни Сакура не переходили границ общения.

Когда мы прибыли в Коноху, Узумаки «от нечего делать» помог нам с переездом. Я особых вещей, кроме мясорубки, пары тарелок, кастрюли и сковороды не нажил — почти всё предоставляло общежитие. А вот в новый дом пришлось покупать матрасы-футоны, постельное бельё, некоторую одежду и так кое-чего из бытовых мелочей. Впрочем, жили мы довольно скромно. Того, что дал Итачи и что успел скопить я, даже хватало, чтобы купить небольшой холодильник, но по здравому размышлению мы решили, что не стоит тратиться. Во-первых, мы как бы из глухой деревни, привычки пользоваться таким прибором у моей матери быть не должно, да и во-вторых, денег он стоил прилично, а Итачи посоветовал закупить обувь, оружие и новую амуницию. Плюс без холодильника у нас всегда была свежая еда.

Наруто несколько раз, когда у нас совпадали выходные и мы пересекались в деревне, заходил к нам в гости. Ему, как и мне, очень нравилась стряпня Итачи. Рассказывал про свою команду, бурчал на Сая, которого конкретно прикомандировали к «команде Какаши», мол, надменный, холодный, вредный — а я думал, что Наруто просто не знает «канонного» Сая, у которого мозги совсем набекрень съехали из-за смерти брата.

Думаю, что с этим «контролируемым раздвоением личности» произошла какая-то накладка из-за стресса, и Сай вроде как потерял себя. Забыл, как это — чувствовать. Осталась только маска, под которой не было «основной личности».

Скорее всего, у Сая-Сумииро задание какой-нибудь «проверки благонадёжности джинчуурики» — всё же Узумаки несколько лет дома не был, мало ли нахватался чего-то по другим странам. А также охрана и слежка. Да и ликвидацию Саске никто не отменял, я думаю. Впрочем, об этом задании я вспомнил, но пока не распространялся. Всё может поменяться, мало ли, сколько там пятниц на неделе у Данзо, а я буду как идиот выглядеть. Да и не хотелось, чтобы Итачи выдал себя «Корню», если вдруг пойдёт разбираться, что за приказы нынче отдают сотрудникам внешней разведки.

Так же Наруто страдал, что не знает, с кем в команде проходить предстоящие в январе экзамены на чуунина. Из-за ситуации с «Акацуки», Наруто выдернули из его путешествия раньше, так что он успевал на тот самый экзамен, который в каноне прошёл мимо него при возвращении в Коноху.

Мы с Наруто не пересекались последние месяца два, у меня и у их команды было много различных миссий, да и я почти всё свободное время тренировался.

Грех не воспользоваться добротой и расположением онии-сана, чтобы ещё немного «прокачаться». Кроме владения шаринганом и основ гендзюцу Итачи вполне доходчиво рассказывал про техники стихии огня, к которым у меня оказалась предрасположенность. Со слов Итачи, поголовная склонность к огненным дзюцу в клане напрямую связана с шаринганом. Причём это всегда основная стихия, которой Учиха легче всего научиться управлять.

В этом я убедился, когда на полигоне смог, самостоятельно тренируясь по полученным инструкциям, выдать «огненный шар». Это та самая техника, которой в аниме Саске обучал отец. Я тогда тоже рот и щёки знатно обжёг с непривычки, пришлось идти к Ино, которая меня подлечила. Потом Итачи объяснил, в чём была моя ошибка — рано выдох делал и контроль чакры ослабил, поэтому огонь зажёгся у меня во рту, а на самом деле он должен полыхнуть уже на безопасном расстоянии. Я почти месяц потом тренировал дыхалку, чтобы одним махом как можно больше воздуха выдохнуть уметь. Итачи ещё посоветовал попользоваться хари — это такие иглы, которые выдувают из короткой трубки. В Академии у нас было с ними несколько практических занятий, но не более. С помощью трубки и хари я тренировал дальность, точность и дыхание. Плюс подобную тренировку мог контролировать сам Итачи, так как проводили мы её в доме или палисаднике.

Также почти у всех Учиха было по две стихии. Благодаря проверочным бумажкам выяснилось, что моей второй стихией на самом деле является земля. У Итачи второй стихией была вода, но научить меня самым основам он смог, раздобыв мне один из свитков из клановой библиотеки. Обмолвился, что его старший брат и лучший друг тоже обладал стихией земли. Я подумал, что это он, скорее всего, говорил про Учиха Шисуи, чью смерть приписывали Итачи, но промолчал и тактично не стал выпячивать свою осведомлённость.

Времени я зря не терял, конечно, это не рассен-сюрикен, который Наруто, кстати, ещё не придумал, но несколько огненных техник С-класса я мог выдать даже на приличной скорости. А также начало получаться сродство со стихией земли. Если долго концентрироваться, то можно было слиться с подходящим камнем, а ещё у меня начала выходить трещинка по земле — это я так тренируюсь сооружать окоп, так как земляные техники в основном строительные и защитные. Для атак земля слишком медленная и неповоротливая, к тому же Итачи обломал меня с тем, что «каменная кожа» доступна очень немногим шиноби, имеющих сродство с землёй, и к тому же все они выходцы из Скрытого Камня — какое-то особое хидзюцу нескольких кланов. Даже у Какузу его читерская способность становиться крайне твёрдым, похоже, была заимствована вместе с чьим-то сердцем.

Так вот, когда Наруто заявился с утра к нам домой, было немного странно, так как мы с Узумаки приятельствовали, но не сказать, чтобы были друзьями не разлей вода. Я вообще так давно его не видел, что минуту соображал, что за срочность привела его и заставила барабаниться в дверь. Наруто, конечно, местами, особенно по местным меркам, был немного бесцеремонный, но не до такой степени.

Итачи тенью скользнул к окну и посмотрел на улицу.

— Он не один, с ним Сакура и Шикамару, — сообщил онии-сан, морально подготавливая меня к предстоящему стихийному бедствию по имени «Узумаки Наруто».

— Сайто! — завопил Наруто, когда я открыл.

— Привет… — поздоровался я, посмотрев за спину какого-то очень взъерошенного и возбуждённого Узумаки.

Сакура и Шикамару выглядели как-то виновато.

Между тем меня оттеснили от двери, и в наш дом ворвался Наруто, который замер напротив Итачи, изображающим мою мать. Всё же в этой одежде и, скорее всего — иллюзией, узнать его было весьма сложно, так что за это я перестал переживать месяцев пять назад.

— Ты! — показал на него пальцем Наруто. — Ты — это он!

— Очень информативно, — пробормотал я, прищуриваясь на Шикамару. Что-то я поспешил с выводами. Виноватой выглядела только Сакура, а вот наш «ленивый гений», скорее, был втайне заинтересован, чем всё это закончится.

— Входите, — позвал я их. А то тут такие все вежливые, пока не позовёшь и не пригласишь, то так и будут мяться на улице.

— Наруто, не стоит так орать, ты напугаешь окаа-сан, — сказал я, переглянувшись с Итачи. — Что случилось?

— Я всё знаю! — скрестил руки на груди Наруто.

— Правда? Тогда скажи, через какую реку пролегает мост Каннаби? — и близкий к провалу Штирлиц не откажет себе в удовольствии позубоскалить.

— Чего? — выразительное лицо Наруто вытянулось.

— Сам же сказал, что всё знаешь, — пожал я плечами, подмигнув Шикамару, который уже открыто ухмылялся.

— Ты меня не путай! — плюхнулся на стул Узумаки, разглядывая Итачи, который как ни в чём ни бывало продолжил нашу прерванную трапезу. — Я подслушал их разговор, — обвинительный палец был направлен на Сакуру. — Сначала думал, что Сакура-чан рано утром пошла на свидание с Шикамару, иначе зачем о чём-то подозрительно шептаться? А потом они сказали, что ты, то есть с тобой, что с тобой живёт старший брат Саске — Учиха Итачи — и это отличный шанс вернуть Саске в деревню.

— Хм, — я внимательно посмотрел на Наруто. — То есть ты мне сейчас что хочешь сказать?

Наруто заполыхал ушами и снова покосился на Итачи.

— Наруто, ты нас неверно понял, — пискнула Сакура, за спиной Узумаки показывая кулак Шикамару. — Мы говорили о том, как бы было здорово, если бы…

— С другой стороны, — протянул Шикамару, — Наруто всё равно входил в наши планы, просто узнал слишком рано.

— Вот! — закивал, обрадованный поддержке друга, Наруто. — Так что рассказывайте мне, где Итачи и как спасти Саске из лап Орочимару. Совсем скоро будет три года, как он сможет поменять тело! У нас всё меньше времени, чтобы спасти Саске.

— Ты так хочешь спасти моего брата? Почему? — глубоким голосом спросил Итачи, иллюзия на его лице поплыла, одежда изменилась на боевой комплект, красные шаринганы горели прямо таки адским огнём. Он встал и даже мрачные яки выпустил.

Ух! Брательник!

Наруто подскочил, открыв рот. Всё же преображение оказалось для него неожиданным. Я не удержался и тоже врубил свои шаринганы.

— Саске? — столько боли и надежды было скрыто в этом обращении Узумаки, что мне стало дико стыдно.

— Нет, просто он тоже мой брат, как и Итачи, — помотал головой я. — Меня зовут Дайкон Сайто. Я — потерянная ветвь клана Учиха.

Сакура тоже отмерла, закрыв рот, видимо, ещё и с шаринганами я слишком похож на их друга.

— Ты на самом деле Итачи, — перевёл взгляд Наруто. — Мы встречались всего один раз, но я слишком хорошо запомнил того, кто хотел забрать меня, чтобы извлечь биджуу, — Наруто сжал рукой свою футболку на уровне пупа. — Ты спросил меня, почему я хочу спасти Саске? Потому что он — мой друг. Мой лучший друг, и он был мне, как брат. Саске хочет убить тебя, чтобы отомстить за свою семью.

— С Саске мы разберёмся сами, — ровно ответил Итачи, перебивая. — Ответь, Наруто, что ты выберешь? Спасти Коноху или спасти моего младшего брата?

— Я не хочу выбирать! — рявкнул Наруто. — Я постараюсь спасти всё, что мне дорого. Любой ценой. Даже… Даже, — он закусил губу и посмотрел на Шикамару. — Даже если придётся сотрудничать с тобой!

— Мне нравится твой ответ, — сказал Итачи и, загасив свои шаринганы, сел обратно за стол.

Ладно чепчик обратно не надел, а то был бы перебор с преображениями на сегодня.

Я выдохнул, потому что не знал, чего стоит ждать от Наруто, устроил бы ещё тут малый армагеддец с появлением биджуу, а мы только новый ковёр купили.

— Может, поговорим? — предложил Шикамару.

— Мне надо будет доложить об этом Цунаде-сама, — тоже вздохнула Сакура. — Но, кажется, всё обошлось… Верно, Наруто? — в голосе куноичи прорезался металл.

Узумаки втянул голову в плечи, зыркнув на неё, и буркнул:

— Я же сказал, что с вами. Ради Саске.

Глава 3. Откровенная

После того, как цирк с конями кончился, все клоуны разошлись, а я, наконец, закрыл дверь за нашими утренними гостями, Итачи глубокомысленно изрёк:

— Н-да, недооценил я хитрожо… стратегические способности Нара…

— Э? Ты о чём, онии-сан? — будучи под глубоким впечатлением от кипучей энергии Узумаки, которого мы совместными усилиями еле успокоили тем, что сначала всё продумаем, а потом будем бежать и давать Орочимару и всем «Акацукам» по мордасам, я не въехал, о чём это мне говорит брательник.

— Надеюсь, ты не поверил в то, что Наруто внезапно случайно подслушал подобный разговор? — иронично хмыкнул Итачи, на миг блеснув красными глазами.

Очень у него это эпично получается, я раз заметил и сказал об этом, так теперь он всё время так делает.

— То есть Шикамару всё подстроил? — перестал тупить я. — Вот жучара!

— У нас назрел насущный вопрос, как об этом всём рассказать Наруто, на которого у нас большие планы, и чтобы при этом джинчуурики не развалил половину Конохи, — пояснил Итачи. — В последней нашей партии я озвучил эту мысль, а Шикамару сказал, что знает Наруто лучше, чем кто-либо, потому что он — его друг.

— Н-да… С такими, как Шикамару, даже дружить страшно, не то что враждовать, — поёжился я, невольно вспомнив о Шикару.

Мелкая осенью закончила Академию, и её распределили в команду. Где-то гоняют с наставником по городам и весям. Мы виделись в последний раз ещё до экзамена на чуунина. А это когда было вообще?! Не то чтобы я скучал, скучать тут как раз совсем некогда, но хотелось прояснить все вопросы насчёт женитьбы. Шутки шутками, а потом же не отвертишься. Народ, как говорят, за тебя всё решил.

Впрочем, были проблемы и не только в непонятном будущем, но и, так сказать, прямо перед носом.

Как бы наш деятельный Узумаки не выкинул какой-то фортель. Было бы обидно после полугода глубокой конспирации уходить из деревни с боем. Как-то привык я к брательнику, так что если вдруг что, то я решил, что пойду за ним. Да и если всё откроется, то для меня всё сложно будет в любом случае. Думай, Редиска, а то хитай потом не на чем носить будет!

— Сдаётся мне, что всё же надо закрепить результат, — обулся я. — Догоню Наруто, ещё наедине с ним поговорю.

Итачи ничего не сказал, только кивнул, соглашаясь.

* * *

Наруто я нашёл в парке Академии. Он задумчиво сидел на той-самой-качели, которая много раз мелькала в кадрах аниме.

— Привет ещё раз, — подошёл я, осматриваясь по сторонам.

Выработанная ниндзя-чуйка подсказывала, что мы одни и не привлекаем ничьего внимания. Да и эти качели на самом деле были расположены в стратегическом месте: тебя почти никто не видел из-за глубокой тени и раскидистого дуба, а вся поляна перед Академией с этих качелей была как на ладони. Да и солнце попадало в глаза тем, кто хотел бы посмотреть на качели. Это я знаю, заценил чуть ли не на второй же день своей учёбы. Мимо такого места не мог пройти.

— Сайто… — хмыкнул Наруто.

— Прости, что всё вышло так… нервно, — расслабленно привалился я к дереву, — ты должен знать кое-что. Мы не говорили об этом даже Сакуре, но тебе, думаю, Шикамару и сам хотел бы это рассказать.

Он поднял на меня заинтересованный взгляд.

Кстати, вопреки мнениям, Наруто отнюдь не дурак и не глупый. Половина его наивности — кажущаяся. А вторая половина — наигранная, как маска Сая, только более въевшаяся и естественная, что ли.

С помощью шарингана, даже, так скажем, в его «спящем режиме», я уже вполне могу «прочесть» по лицу. Точь-в-точь, как доктор Лайтман из сериала «Обмани меня» — вижу всякие эмоции, которые хотят подавить или скрыть. Вот только Наруто я прочесть не могу. Точнее, на его лице написано сразу столько эмоций и мыслей, порой противоположных и противоречащих друг другу, что я теряюсь. Тут же все «сдерживаются», а всё, что сдерживается, для меня через некоторое время тренировок, наблюдений и объяснений Итачи стало как открытая книга. А Наруто — уникум в этом плане. Фиг поймёшь, о чём он на самом деле думает. У него слишком подвижное лицо и эмоций через край; так это всё ярко, что кажется, будто на солнце смотришь — в шаринганах рябит.

Иногда он видится сущим дитём, а в какие-то моменты мне вообще казалось, что на меня смотрит старик, проживший лет триста. Впрочем, у Итачи иногда тоже бывает такой взгляд, возможно, что это присуще всем шиноби и людям, которым слишком многое выдалось пережить.

Давно заметил, что в обыденной жизни шиноби совсем иные, чем на миссиях. У Сая-Сумииро с его «раздвоением» это, конечно, пограничный вариант, но большая часть моих знакомых совсем другие «дома». Даже выражение лица совсем иное становится, когда, например, миссия заканчивается и идёшь потом в деревню. Я, честно говоря, думал, что всякие приколюхи, которые были Кишимото нарисованы, это чисто так, «шутка ради шутки». Ну как шиноби может быть рассеянным, невнимательным, спотыкаться на каждом шагу или быть неловким?! Оказалось, может. Просто напряжение на миссиях бывает настолько сильным, что потом организм требует отдыха и расслабона, и там уже не до акробатики. Пожалуй, только Учиха удавалось создать образ непогрешимого крутого, хотя я сам видел, как однажды Итачи споткнулся, о чём-то задумавшись, а ещё один раз облился чаем.

Впрочем, до кучи ещё Итачи плохо видит. Действительно плохо, если шаринган не активирует. Поэтому он, скорее всего, более сосредоточен, даже когда «дома». А может, это просто привычка; «дома», в котором он мог расслабиться, у него не было очень давно — ушёл из Конохи в тринадцать, а ему уже двадцать один год летом будет. Восемь лет скитаний без возможности просто полноценно отдохнуть.

Я, начитавшись фанфиков, думал, что его травят в «Акацуках» или ещё что-то типа того. Но оказалось, что с Обито-Тоби он практически ни разу не виделся, хотя и подозревал, что тот где-то в организации крутится. Именно Обито-Тоби — мужчина в маске — помог с «ликвидацией» клана Учиха.

Орочимару, знаток ядов и известный вивисектор, был напарником Итачи всего ничего — несколько недель в самом начале. Пока не попытался убить и не огрёб. С Сасори — ещё одним отравителем — Итачи никогда дел не имел.

Так вот, здоровье Итачи мне не давало покоя, и я попросил Сакуру немного его обследовать. Оказалось, что у него просто застарелые простуды и общая усталость, вызванная постоянным напряжением и активацией шарингана, ну и до кучи, я, как доморощенный психолог, думаю, что на всё это накладывалось чувство вины за смерть клана. А всякими печальными и пафосными мыслями можно себя не в один гроб загнать.

— Так о чём ты хотел рассказать? — спросил Наруто, отвлекая меня от воспоминаний.

— О будущем, — серьёзно ответил я, показывая на себя. — Видишь ли, перед тобой плод работы одной техники, которую Шикамару назвал «техника пророчеств». Как всегда: секретно, запрещено, но кого это останавливает, верно? Думаешь, почему мы все вместе? Почему мы объединились? Почему такой, как Итачи, добровольно вернулся в Коноху? Почему Шикамару нас прикрывает? Почему Хокаге не посвятила всех, и тебя, в то, что он теперь на нашей стороне?

В синих глазах отразилась нешуточная работа мысли.

— Так баа-чан в курсе? — протянул он. — Значит, «техника пророчеств»?..

— Сложно что-то провернуть в скрытой деревне без уведомления хотя бы одной из власти, — хмыкнул я. Даже удивительно было смотреть и видеть, в скольких направлениях работают мозги этого парня. О пророчествах он знал не понаслышке. Или Джирайя ему ещё не сказал? Впрочем, «эросаннин» вроде бы не особо скрывал, что ему напророчили в жабьем мире. — Но «Корень» не знает. А Сай работает на них…

— Я тоже над этим работаю, — ухмыльнулся шкодной улыбкой Узумаки.

— Даже если он вдруг узнает, — заколебался я, но прикрыл глаза, решаясь. — Если он узнает, то скажи, что его брат должен был умереть год назад на миссии. Я нарушил ход их истории. Надеюсь, он поймёт.

— У Сая есть брат? — уточнил Наруто. — Так вы знакомы?.. То-то мне показалось…

— Да. Мы жили по соседству в одном общежитии, — не стал отпираться я и усмехнулся, — мы даже как-то раз с ними ходили на общее свидание с Ино и… Сакурой.

— Чего? — округлил рот Узумаки, выражая полнейшее потрясение. — Его и Сакура знала? А вид сделала, что впервые видит.

Я пожал плечами. Свидания свиданиями, а миссии и работа — совсем другое. К тому же, может, она забыла о том давнем событии. Столько всего произошло с тех пор.

— И что там, в будущем?.. — как бы между прочим спросил Наруто.

— Большая и глубокая задница для всего мира, — честно ответил я.

Глава 4. Волнительная[13]

Время канона неумолимо приближалось, и я всё сильнее нервничал. Мне даже стали сниться кошмары. Впрочем, тут ещё дорогой онии-сан постарался, гипнотизёр наш доброжелательный. «Чтобы ты вспомнил все подробности, которые когда-то видел». Ага. Я вспомнил. Да так, что в холодном поту подскакивал с футона на кровати.

Всё же вторая часть «Наруто» — «Ураганные хроники» — началась весьма динамично и эпично. Нападение на Суну. Похищение Гаары. Схватка с «Акацуками», а потом драка с Орочимару и встреча с Саске… Последний мне тоже стал сниться и во сне убивал меня заодно с Итачи. Только я так и не понял: то ли он ревновал меня к онии-сану, то ли желал остаться последним Учиха, то ли не хотел ещё одного старшего брата. Ерунда, в общем, всякая виделась в различных вариациях. Я же ещё и фанфики всякие «навспоминал»…

Мультик смотреть или мангу читать — это одно, а когда грядущий «пушной зверёк» скалится из-за медного таза, который вот-вот всё накроет, это как-то совсем не весело. Наоборот, хочется, чтобы в жизни было поменьше эпичности. Мне вот и встреч с Итачи хватило — до сих пор, как вспомню, так вздрогну, особенно первую.

Но сдаётся мне, что забиться в уютную берлогу, обложиться попкорном и наблюдать издалека за крутыми сражениями у меня не выйдет. Да и жизнь… В общем, это жизнь. Тут если впрягся, то тяни лямку до самого конца, как бурлак с картины Репина. Али не ты, Редиска, хотел «повлиять на события канона». Угу, ты, ты, не отпирайся теперь и на жизнь не жалуйся.

Что хотели, то и получили, чем удобряли, то и выросло — эта «мантра» у меня в последнее время самая популярная. Особенно по утрам после «отходняка» от очередной версии «встречи братьев». Да, Обито мне тоже снился — мой «плохой секретный старший брат». Может, стоит рассказать о нашем с ним родстве Итачи? А то жизненный опыт подсказывает, что чем дольше тянешь кота за яйца, тем глубже царапины от его когтей.

За прошедшее время мы почти не возвращались к теме «а что будет», по крайней мере, особые подробности Итачи как будто бы не интересовали. С другой стороны, по идее, каждый чих провоцирует изменения реальности. Может быть, если не знать слишком подробно, это и к лучшему, а то будешь вспоминать и думать, как было, как будет, как может быть, и тебя уже укоротят на голову. С этими «суровыми шиноби» всегда так сложно, да и их больше интересуют техники противника, возможно, потому что это как бы незыблемая информация. Наруто тоже, в принципе, удовлетворился общими словами о «грядущем песце» и о том, что все противники будут «охренеть, какие крутые», и ему надо тоже срочно становиться сильнее, иначе размажут ровным слоем по Конохе.

Перед разговором с братом я решил прогуляться по деревне, собраться с мыслями и заодно прикупить оружия, а то в последнюю миссию у меня кончились и сюрикены, и леска, и печати, а кунай последний остался. Мы вылавливали банду нукенинов. Ну как «нукенинов», среди них было только двое имеющих чакру, какие-то залётные из Страны Горячих Источников, хотя я думал, что Хидан у них там всех шиноби порешил своей косой. Но выходит, что не всех. Сколотили банду и «работали» на Северном тракте недалеко от Хитори. В Коноху пришёл заказ на них от общины купцов, чьи караваны пострадали.

Меня отправили с двумя знакомыми чуунинами, а командиром нашего отряда был назначен Шин, который уже был в ранге дзёнина. Сначала я подумал, что, может, просто народу не хватало — все по миссиям, или у «Корня» были свои подвязки и интересы в этом деле. Впрочем, принадлежность Шина к «Корню» не афишировалась, да и был он без маски и всей этой АНБУ-шной атрибутики. Оказалось, что не всё так просто и Шин напросился на эту миссию, чтобы «перетереть» именно со мной.

С момента нашего разговора с Наруто прошло меньше суток, когда меня выдернули на ту миссию, так что я не связал эти два факта вместе. А вот зря, как оказалось. Много интересного узнал. Да и не стоило недооценивать агентов Данзо. Парни были мастерами шпионажа. И если о технике Сая, с его нарисованными зверями, я как-то более-менее знал, хотя тоже до конца не имел представления о границах и возможностях в добывании информации, то о Шине, который оказался той ещё «тёмной лошадкой», вообще имел лишь очень обрывочные сведения. Больше собственные наблюдения за «домашней версией» соседа и приятеля, чем за Шином-шиноби.

Мой разговор с Наруто был услышан, причём, я так понял — Саем-Сумииро. И он впечатлился. И усомнился. И посоветовался с братом. И они решили пока ничего не докладывать «наверх», а для начала разобраться со свойственной некоторым ниндзя педантичностью. Так Шин и попал со мной на миссию. Это был очень сложный для меня разговор. Но я, кажется, выкрутился, а Шин пообещал пока умолчать эту информацию от начальства. Его сильно потрясло моим рассказом о том, каким стал Сай после того, как он был вынужден убить своего брата по приказу Данзо. И Шин не усомнился, что такой приказ спокойно могли отдать.

А потом на одном из привалов он просветил меня, когда мы остались одни, что наше сближение и соседство было вовсе не случайным. Он получил задание «приглядывать» за мной. Так сказать, в профилактических целях. Всё же в Коноху редко приходят соискатели из других стран, в основном всё же дети из гарнизонов, иначе велика вероятность получить «чужое семя». Даже с маленькими детьми могут вытворить типа блокировки воспоминаний. Вспомнить ту же технику Сасори, которую тот на Кабуто и на…

Я даже запнулся от прошившей мысли. Как я мог об этом забыть?!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я почесал обратно в квартал Нара.

— Здравствуйте, Ёшино-сама, — быстро отвесил я поклон хозяйке, — а Шикамару дома? Мне он срочно нужен.

— А, Сайто-кун, — улыбнулась мне суровая мама-Нара, — нет, он ушёл на полигон, тренироваться с сестрой.

— О, понятно, я тогда поищу их, — сбежал я от своей предположительно будущей тёщи.

Когда Ёшино распекает мужа, слышно до нашего дома. Впрочем, случается это редко, когда папа-Нара сильно накосячит, слишком много выпьет с друганами или поленится что-то сделать. А обычно это всё вместе происходит. Когда случаются такие «семейные разборки» у наших соседей, Итачи очень многозначительно и ехидно хмыкает и весело поглядывает на меня. Впрочем, как-то я его разговорил, и оказалось, что Учиха Микото, его мать, была из клана Нара. Это был для меня шок, так как я почему-то думал, что она тоже Учиха, какая-нибудь троюродная сестра Фугаку, или вроде того, чтобы ген передать. Девочек Нара всегда было не так и много, всё же способности к манипуляции тенью передавались только парням, но такие невесты весьма ценились, типа умные, спокойные и одновременно темпераментные. То-то я думал, что братец подзуживал, подзуживал, но как-то одновременно подводил меня к мысли, что партия с Шикару было бы для меня хорошим вариантом. А подзуживал то ли потому, что это чисто братское — издеваться над младшим, то ли, чтобы я смирился.

* * *

Я сгонял на полигон десятой команды, но никого там не обнаружил. Потом сообразил, что, скорее всего, Ёшино-сан имела в виду клановый полигон, расположенный у реки. Да и он был намного ближе к кварталу Нара. Вот что всякие красноглазые гипнотизёры с людьми делают! Уже не соображаю ничего.

Шикамару я заметил, он гонял девчонку с длинными распущенными волосами.

Стоп! Это должна быть Шикару! Но я её определённо с трудом узнаю. Неужели дети настолько быстро растут?

Ко мне метнулась чёрная тень, но я увернулся от техники Шикамару.

— Сайто! — звонко поприветствовала меня Шикару, и, не сговариваясь, они с братом напали на меня.

Конечно, теней у Шикару не было, но и так она почти не уступала брату, да ещё и я еле избежал целой россыпи коротких игл, которые она неожиданно в меня запустила. А потом её ладонь начала светиться в видимом диапазоне от чакры, и я имел сомнительное удовольствие испытать на себе «удар ирьёнина» — мне Ино такой показывала как-то. Только, слава Рикудо, мелкая не стала награждать меня всем «комплектом», но рука, по которой пришлось касание, повисла и онемела. Такая атака направлена на расслабление мышц. Поэтому медиков лучше не злить, могут так «подгадить», что потом не будешь знать, куда деваться и в какие кусты бежать. Мышцы могут именно что все расслабиться.

— Эй-эй, чего вы? — отпрыгнул я подальше от излишне активных Нара. — Я по делу, а вы драться.

— Ой, извини, — коварно улыбнулась мелкая. — Давай руку. Я сейчас всё исправлю!

Шикамару с сочувствием посмотрел на меня.

— Так ты решила вплотную изучать ирьёдзюцу? — поинтересовался я у подружки, которая сильно подросла и оформилась в некоторых местах. В принципе, есть в кого, Ёшино-сан довольно фигуристая женщина.

— Ага, — посмотрела она на меня из-под длинной чёлки. — Давно не виделись, Сайто.

— Да, — и стало неловко.

Шикамару явно наслаждался нашей заминкой, но всё же отреагировал на мои выразительные взгляды и деланно вздохнул.

— Ладно, тренировка окончена, у нас с Сайто дела. Иди домой, Шикару.

— Нии-сан, ты специально Сайто подговорил, чтобы опять отлынивать! — надулась она и в таком виде стала больше походить на мою мелкую подружку, с которой я учился в Академии.

— У тебя выходные? — неожиданно даже для себя спросил я. — Я могу потренироваться с тобой попозже, а сейчас у нас правда дела, извини.

— Ну ладно, — тут же перестала дуться Шикару, показала знак победы брату и убежала.

— Это что только что было? — спросил я, вспоминая предупреждения Итачи о том, что у этих Нара ничего не бывает просто так.

— Шикару выиграла наш спор, — вздохнул Шикамару. — Она заявила, что раскрутит тебя на тренировку. И за это я буду… Ну неважно. Я из-за этого потащился с ней на полигон, чтобы она на виду была.

— Ну, прости, друг, — усмехнулся я. — Я ж не знал и хотел, как лучше.

— Да-да… — снова вздохнул Шикамару и собрался. — Ну, что за дело-то?

— Я вспомнил, что в Суне предатель! — я вспомнил, зачем вообще его искал. — Он, кажется, член совета или какой-то начальник охраны. У того кукольника, который раньше был в Суне, есть особая техника управляемой марионетки. Тот шпион даже не знает, что он шпион, пока ему не придёт приказ хозяина!

— Так вот как «Акацуки» проникли в Суну, — задумчиво протянул Шикамару. — Предатель…

Глава 5. Заслательная

Из-за моего «озарения» Шикамару быстренько подсуетился и буквально в течение двух дней организовал нам миссию до Суны. Взяли типа «кто был свободен», и появилась «стихийно образованная тройка» из Хьюга Неджи, Яманака Ино и меня. Но вообще-то у каждого была своя продуманная функция. Командиром был назначен Хьюга — по званию и старшинству.

Официальной миссией была доставка сверхсекретного послания с последующим выполнением задания Кадзекаге в Суне.

Наруто понятно, что не взяли из-за того, что он джинчуурики. Ох, как ему это долго Итачи и Шикамару втолковывали! В случае нападения «Акацуки» могли пронюхать, что на территории Суны находятся целых две их цели, и постараться с захватом. Всё же, условно говоря, в каноне Сасори только подготовил для Дейдары относительно спокойное проникновение в скрытую деревню, а сам не вступал в бой. Если к Гааре прибавится джинчуурики девятихвостого, то расклад может быть совсем иным, и песчаникам пришлось бы защищаться не только от «бомбанутого террориста», но и от нападения сотен марионеток до кучи. Наруто был ещё совсем не готов к подобным сражениям и только бы мешался под ногами.

Я, ещё когда «всё открылось», подсказал, что Узумаки должен выучить техники стихии ветра, чтобы стать сильнее, когда придёт его время для битв. Наруто внял и пошёл донимать Какаши, чтобы тот придумал ему «крутую тренировку». Через Шикамару и Пятая Хокаге была проинформирована и тоже заинтересована, так что Хатаке, как я понял, дали хороший втык, чтобы начал думать и учить Узумаки стихийным техникам. Всё же получалось, что моё «вмешательство» покачнуло временные линии и что-то происходило быстрее, а что-то — так же. По крайней мере, донесений из Суны о том, что Гаару похитили, пока не было. Я боялся, что «Акацуки» после того удара, который им нанесли «неизвестные» мы, постараются перегруппироваться и сделать очередной шаг к «завоеванию мира», но, видимо, то, что они лишились сразу троих: Какузу, Хидана и Итачи — заставило их затаиться. Впрочем, я не знал точно, когда в каноне было совершено нападение на Гаару. Тем более, что «точка отсчёта» — то есть, возвращение Наруто в Коноху — сдвинулась, причём фиг знает на сколько времени. Сначала я немного паниковал, но Шикамару вытащил из меня довольно много, чтобы иметь некоторые опорные репера.

В Конохе вовсю шла подготовка к экзаменам на чуунина, которые должны были состояться в конце января-кабана в год лошади седьмого цикла эпохи скрытых деревень, что подтверждало то самое время «Икс». На момент того прибытия Наруто в деревню в Конохе находилась Темари, она помогала Шикамару с подготовкой экзаменов. Но её пока не было, хотя прийти из Суны она должна была как раз где-то на этой неделе.

Тем более, мне чётко помнилась полная луна в первых сериях «Ураганных хроник», а это означало пятнадцатое, шестнадцатое, семнадцатое число, на крайняк — восемнадцатое. Уже что-то конкретное. Хотя, конечно, на это я ставку не делал, мало ли, что нарисовано. Может, просто, чтобы красивее было и освещение ночное опять же, для рисовки ночной битвы. Кто знает?.. Тут жизнь, а рассчитывать только на Кисимото было бы совсем недальновидно. Но, когда я высказал эту мысль вслух, Итачи чуть меня не обматерил. Типа они тут думают, гадают, а я почти точное число знаю.

Я ещё всегда думал, почему многие крупные битвы нарисованы в полнолуния, так старший брат просветил, что во время полнолуний банально лучше управление чакрой. С этим и связывают легенду-не-совсем-легенду про Луну, которая на самом деле — техника Рикудо-сэннина с запечатанным внутри телом десятихвостого биджуу. Активность Луны провоцирует большую активность чакры. Особенно ярко это прослеживается у шиноби, которые имеют сродство со стихией воды, как тот же Итачи, и со стихией земли. А вот у «огневиков» полнолуние, наоборот, притупляет стихийную составляющую. Вот уж не ожидал встретить в этом мире концепции из «Аватара: Легенды об Аанге». Но именно в полнолуние Итачи в своё время напал на клан Учиха. Конечно, ему помогал Обито, но если подумать, у того как раз стихия земли плюсом к супер-шарингану и халявной чакре из половины тела. А я ещё во время экзамена на чуунина в Демонической пустыне ощутил, что мои «сенсорные способности» как-то лучше ночью работают. Впрочем, я связал это с шаринганом, благодаря которому прекрасно всё видно по ночам, а не с Луной. Да и Луна была только в первой четверти тогда.

Ну, с другой стороны, всем известно, что днюха Наруто десятого октября, а когда Лис вырвался из его матери, то было нарисовано полнолуние. Чем не аргумент, что Кисимото половину подрисовал? Но опять же, когда я об этом сказал Итачи, всё же немного упрямясь, тот чуть фейспалмом себе лицо не разбил. Ага. Я же всё меряю своим миром. У нас Луна, как Луна, а тут — десятихвостый и сбоку бантик, подвешенный недалеко. Когда девятихвостый вырвался из джинчуурики, то изменил движение Луны, которая и так была довольно близка к полнолунию, и приблизил её, притягивая тело десятихвостого. Мол, этим ещё и опасны биджуу на свободе, особенно такие мощные.

* * *

Из деревни мы с Неджи и Ино выступили утром двенадцатого января, за четыре дня до начала полнолуния. Накануне виделись с Наруто, и он похвастал, что смог разрезать пополам лист дерева. Глядишь, освоит «рассен-сюрикен» чуть быстрее, чем в каноне, не зря же он чуть раньше вернулся.

* * *

— Кажется, там впереди Темари-сан, сестра Кадзекаге, — насторожился Неджи примерно через сутки нашего пути, когда мы пересекли мост Джинзуи недалеко от Минами в Стране Реки. — Она идёт к нам навстречу.

— Что будем делать? — поинтересовалась у него Ино, искоса посмотрев и на меня.

Вообще Яманака была включена в команду из-за своей клановой принадлежности. Было бы странно послать в Суну с миссией по доставке важного сообщения главу клана менталистов — Яманака Иноичи, но Ино — другое дело. Она ещё чуунин, но при этом прошла практически полную подготовку в клане. С её помощью Шикамару хотел определить предателя, который и сам пока не знает, что ему предстоит предать. Печати подчинения и различные закладки — это по части Яманака. А Неджи был нужен в том числе для того, чтобы с помощью бьякугана попытаться увидеть чужеродные включения в системе циркуляции чакры.

В конце концов, Орочимару смог снять с Кабуто ту печать Сасори, причём последний был даже не в курсе об этом, уверенный, что у него есть шпион у Змея. А если знать о наличии печати, иметь менталиста и представителя клана Хьюга, а благодаря мне сузить круг «подозреваемых» — то задача упростится в разы.

Поэтому техника пророчеств, использованная на моей матери при всей своей запретности и неточности, была весьма заманчива.

Как говорит Итачи: «половина успеха — в неожиданности». Если ты примерно знаешь, что ожидать от противника, какие у него техники, привычки, стремления и желания, то ты сможешь победить. По крайней мере, имеешь очень хороший шанс. Особенно если противник ничего не знает о тебе. Поэтому быть Учиха — обладателем Великого додзюцу — уже половина победы. Ты сможешь оперативно получить информацию и будешь иметь возможность быстро её проанализировать. С другой стороны, как ни парадоксально, Учиха редко использовали гендзюцу в бою, именно потому, что многие этого от них ждали. Клан стремился к универсальности. Да, были клановые техники, завязанные на гендзюцу и шарингане, но упор делался на широкий охват: и тайдзюцу, и кендзюцу, и ниндзюцу, и стихийные атаки. Всё, чтобы сбить с толку и не быть предсказуемым.

Более того, в клане Учиха не гнушались и различными психологическими «приёмчиками», почти не связанными с чакрой. Прочитывание людей, расчёт их психологии, манипулирование, даже искусство влюблять в себя. То-то Шикамару посылал меня на такие «заданьица» и втихую прикалывался. Итачи из-за того, что в одиннадцать лет уже поступил на службу в АНБУ, несколько сократил клановое обучение. К сожалению. Потом он читал вытасканные из клановой библиотеки свитки и кое-что обсуждал со мной. Возможно, будь он более подготовленным, то ему не смогли бы так проехаться по мозгам Данзо и Третий Хокаге. Но, в данном случае, сделанного точно не воротишь.

— Идём, — принял решение Неджи. — Если Темари-сан поинтересуется, мы скажем о нашей цели. Если нет, то просто пойдём дальше.

Мы двинулись по дороге. Темари тоже нас почувствовала, но, конечно, намного ближе, чем мы её. Чакра всё-таки прикольная штука, при «раскочегаривании» чужого очага идёт в воздухе лёгкое гудение, как от трансформаторной будки. Его не слышишь именно на слух, но ощущаешь. Это как тот прикол про «попробуй рассказать слепому о красном цвете».

Ощущение чакры — это ещё одно из чувств, но его, скорее, получают в результате работы с кейракукей. Ставят же людям голос, тренируют ловкость рук всякие циркачи и фокусники или как в анекдоте: если долго крутить мясорубку, потом можно круг без циркуля рисовать. А чужая чакра входит в определённый резонанс с миром и, соответственно, твоим очагом, отсюда и ощущения. Чем сильнее шиноби и больше его собственный очаг, тем лучше он будет ощущать других шиноби в радиусе от нескольких десятков до сотен метров от себя. Конечно, на каждую хитрую гайку найдётся свой болт с резьбой. Поэтому как много всяких сенсорных примочек, так и куча всяких тонкостей в сокрытии чакры. Начиная специальными костюмами, какие имеются у АНБУ, заканчивая регулированием собственного «выхлопа» с «закупоркой» тенкецу.

Впрочем, Темари никуда не кралась и не скрывалась, так что лично я ощутил её на своём «радаре» примерно метров за триста до того, как мы вышли на прямую видимость. Она шла пешком по дороге. В принципе, спешить ей было особо некуда, и скакать по деревьям, растрачивая чакру, не имело смысла.

Мы притормозили. Неписаные правила вежливости на дорогах гласили, что если ты ничего не замыслил против другого шиноби — иди так, чтобы тебя видели. С союзником к тому же следовало поздороваться. Официально миссия у нас была В-ранга, но условно не срочная, так что можно было задержаться на пару минут, тем более, что Темари мы как бы все знали.

Мы сошли с деревьев на дорогу и пошли пешком навстречу.

— Здравствуйте, Темари-сан, — чуть поклонился Неджи.

— Неужели вы группа моего сопровождения? — удивилась она нашему появлению. — А где Шикамару?

— Нет, мы на миссии, — ответил Неджи. — Следуем в Суну с важным донесением для Кадзекаге.

Темари заметно напряглась, прищурив зелёные глаза.

— Что-то случилось?

— Появилась новая информация про «Акацуки», — ответил ей проинструктированный Неджи. — Возможно, что на Суну готовится нападение.

— Я иду с вами, — приняла решение Темари. — Вернусь в деревню.

— Шикамару сказал, что так может случиться, если мы вас встретим, — несколько разочарованно протянула Ино. Кажется, она то ли ревновала Темари к Шикамару, то ли просто немного завидовала, как куноичи. Но некоторое напряжение между девушками я заметил.

— Хорошо, — кивнул Неджи.

Мы вернулись на «второй ярус» и поскакали по веткам деревьев на запад к Великой Пустыне.

Глава 6. Дружественная

До Суны мы дошли за три дня и прибыли после заката: в ночь перед полнолунием. Возле гарнизонного ущелья нас встретил Канкуро.

— Темари! Я уже начал беспокоиться, — сказал он, когда мы подошли. — Идёмте, из Конохи пришла информация о прибытии вашей команды. Гаара ждёт.[14]

Шиноби-охранники, которых было довольно много, провожали нас пристальными взглядами. Ущелье перед Суной было действительно большим: длинным, но узким и ступенчатым. На возвышенностях размещалась охрана, и мы представляли собой великолепные мишени для обстрела метательным оружием. Неуютно как-то. Даже с шаринганом мало шансов уклониться: в такой тесноте и при таком количестве «труднодоступных» солдат. Тут реально спокойно могли «триста спартанцев» удерживать десятитысячное войско. Вот только этих «триста спартанцев» ударили в спину…

Предательство — самый тяжёлый из всех проступков в мире шиноби. Если за некоторые нарушения Кодекса были различные меры наказаний, та же тюрьма для шиноби, в которую, как по секрету сообщил мне Итачи, очень многих провинившихся отправляют шпионить. Если им удаётся узнать какой-то секрет другой деревни или сильного клана, то могут и освободить, и принять обратно. В общем, если за какие-то проступки могут оштрафовать, разжаловать, выдать гиблую миссию, искалечить, публично наказать, принудить к самоубийству, то за предательство одно наказание — смерть. Вроде кажется, что самоубийство и казнь — итог один, но для местных есть большая разница.

Очень тонкая грань между «отступником», «нукенином» и «предателем». По сути, тот же Саске является отступником, впрочем, Итачи — тоже, хотя Итачи в аниме называли нукенином, он по законам этого мира таковым не являлся. Скорее, тут имелось в виду, что он «человек, совершивший преступление», но, в общем-то, если разбираться, — только против своего клана. Да и то, он миссию такую получил. Хотя это нигде и не записано в документах АНБУ, я думаю. Типа секрет и все дела. Впрочем, это софистика, всё зависело от того, как трактовать его поступок. Можно считать, что Итачи «совершил преступление против Конохи, ослабив её убийством своего клана», тогда он — нукенин, а можно — «убил свой клан, чтобы спасти Коноху от гражданской войны, но сбежал, так как боялся, что власти его не поймут», тогда — отступник. Всё же была надежда на разбирательство, поэтому я проштудировал литературу по довольно куцему местному «праву». В общем-то, всё сводилось к тому, как решит начальство: так как мы военные, то — Хокаге. С крестьянами и прочими «гражданскими» подобные дела шли на разбирательство чиновничьему аппарату Даймё: господину Минорухи. В Конохе и крупных городах «Хи-но-куни» были представительства и суды. Что-то мелкое решалось на местах, а важные дела разбирал сам правитель. Как-то так.

Третьему был выгоден Итачи-нукенин на выгуле, Пятой — чтобы сильный шиноби был её козырем в рукаве. Я один момент в аниме не понимал, почему Наруто так разозлился, когда Сай назвал Саске «предателем». Потом понял. «Предателю» полагалась казнь без вариантов. Отступник мог вернуться и заслужить прощение. Сделать что-то полезное для Страны или деревни. Доставить какие-то важные сведения или сотрудничать с АНБУ. Ещё, согласно Кодексу, было несколько правил, но самое важное было то, что отступнику нельзя подставлять деревню, если он когда-нибудь думает вернуться. А вообще-то почти все отступники желали вернуться на родину. Этим они от нукенинов и отличались: они соблюдали Кодекс.

После того, как Саске напал на брата Райкаге, он подвёл родную деревню под войну с Облаком и стал «предателем» официально. За это только смерть. Нарушая все законы, Наруто просил помиловать Саске у Райкаге, но ничего не вышло. Вот, наверное, Итачи после воскрешения бы матерился, если бы узнал, что брательник, из-за которого он завертел такую сложную многоходовку, так тупо подставился и собственноручно перекрыл обратный ход в деревню! Ладно ещё, что этот джинчуурики восьмихвостого всех нае… обманул. А то там уже Наруто пафосно решил умереть вместе с другом, сражаясь с Саске в последней битве…

Впрочем, надеюсь, что эта вся лирика никогда не воплотится в реальность для моего мира.

Суна была запроектирована радиально: все дороги вели в центр деревни, тогда как Коноха имела веерную планировку застройки кварталов. Архитектура разительно отличалась. Я, конечно, уже был в гарнизоне Пустыни Демонов и аниме видел, но вживую всё воспринимается совсем иначе. В гарнизоне только сам форт, это не город. А тут много домов, все они довольно большие: до шести этажей, если судить по окнам. Здания больше, все такие круглые, одинаково серые в полумраке, с тускло светящимися окнами-иллюминаторами. Ощущение, что между здоровых термитников бежишь. Нет деревьев, зелени и клумб, как в Конохе. Даже вывесок особо я не заметил на тех улицах, по которым мы двигались. Дома в это время работает куча кафешек, фонарики всякие горят, освещение есть на центральных улицах и на площади Хокаге, а тут словно половина деревни уже спит в девять вечера.

— Всё в порядке? — спросила у брата Темари. Они бежали немного впереди, показывая нам дорогу.

— Да, всё спокойно, — ответил Канкуро. — Даже как-то слишком.

Мы с Неджи переглянулись. У меня-то ясно-понятно из-за предзнаний в душе десятиметровые кошки скребли, но вчера на привале Хьюга со мной заговорил почти о том же: что как-то подозрительно спокойно, словно затишье перед бурей, и надо быть наготове. Его беспокоила наша миссия, а у шиноби ранга «дзёнин» неверных предчувствий не бывает. С девчонками, тем более с Темари, он это обсуждать не стал, а вот ко мне подошёл. Плюс всем в деревне было известно, что мы с Шикамару часто общаемся, да и на той миссии, по отлову «Акацуки», я был с ними, и ещё потом на нескольких рядовых миссиях, когда командиром был Неджи.

Он, в основном, разговаривал только по делу, впрочем, если попросить что-то прояснить, то довольно доходчиво мог «разжевать» информацию.

Когда-то, в том числе, он рассказал мне о том, как их команда справилась с двумя «бессмертными» из «Акацуки»: всё же я пропустил всё самое интересное со своим заданием по спасению Хоичи. Это была коротко обрисованная схема боя, но мне было достаточно, чтобы понять, что Гаара захватил Хидана песком и запечатал его, почти сразу исключая из битвы. А с Какузу им пришлось повозиться, но там была стихия на стихию. Их было много, а Какузу — один, пусть и разделился до пяти штук. Но предупреждён — вооружён. Они объединялись и атаковали противника. Плюс жуки Абураме неплохо попили чакры из главного носителя.

Кстати, Фуу как раз обитала где-то в клане жуководов — слышал об этом от Шикамару, а я сам джинчуурики семихвостого с той поры, как её сопроводили в деревню, так и не видел.

— Гаара, прибыла команда из Конохи! — вошёл в кабинет и доложил Канкуро.

Гаара выглядела уставшей: почему-то в эту минуту я как-то сразу разглядел в ней девушку. Может, просто примирился с этой мыслью окончательно? Или всё дело в теперь более развитом шарингане, который подмечал несущественные мелочи? Горло прикрыто, но кадыка, как у парня, у неё точно не было. Да и руки тонкие, изящные. Она была в хламиде Кадзекаге, которая прекрасно скрывала фигуру. С другой стороны, Сакура была ровная, как доска, её чуть подстричь и тоже от парня не отличишь. Красные короткие волосы Гаары немного топорщились, под глазами с пушистыми ресницами залегли тени, в кресле с высокой спинкой она выглядела хрупкой и изящной. Впрочем, количество чакры, которое я ощущал в этой фигуре, сразу сводило на нет все гендерные различия. Гаара сняла с себя хотя бы сексистские нападки, кроме того, что она — «опасный бешеный джинчуурики» и бла-бла-бла. А с личной жизнью у Каге и так не фонтан. Взять ту же Мидзукаге или Цунаде: обе одни, без мужиков. Когда ты настолько сильна, сложно найти пару. У нас, парней, куча комплексов. В старом мире — из-за денег, статуса, образования, в новом — из-за личной силы. Ещё и власть с такой должностью до кучи. Типа мужчина должен защищать и оберегать свою половинку, а тут… мдэ. Ещё и тебя грудью прикроют…

Гаара кивнула нам, отложив в высокую стопку бумаги.

— Неджи, Сайто, Ино-чан, рад вас видеть.

Хьюга, между прочим, покраснел немного. Я даже заподозрил, что он знает о том, что Гаара — девушка, но потом заметил подобное смущение и скрытую радость и у Ино. Нет, всё же потому, что правитель другой деревни считает нас друзьями и обратился неформально, как к ближнему кругу. Ещё вспомнилось, что на одежде Гаары, как у любого Каге, джинчуурики и сильного дзёнина, были печати, которые прикрывают от всяких сенсоров. Пол точно не определить даже бьякуганом. Хотя я не уверен, что бьякуган видит половую принадлежность шиноби, кажется — только потоки чакры, каналы и тенкецу.

* * *

Гаара объяснила задачу Ино и Неджи насчёт того, что нескольких членов совета надо будет проверить на печати и закладки подчинения.

— Идите отдыхать, Темари проводит вас, — отпустили нас.

Заселили нас в самой Резиденции: рядом, но в разных комнатах. Впрочем, насчёт выбора помещений я понял через несколько минут. Во-первых, все стены, когда я посмотрел на них шаринганом, были в печатях сокрытия, не позволяющие никаким сенсорам узнать, кто где находится, подслушать или подглядеть, что делается в комнате. А во-вторых, дверь тихо скрипнула, и ко мне вошла Гаара.

Конечно, на долю секунды у меня мелькнули эм… всякие мыслишки, но нет. Я, конечно, неотразим и всё такое, но в руках у неё были бумаги, а лицо как обычно — серьёзное, так что я сразу понял, что зря размечтался о чём-то этаком. Подростковые гормоны, бывает, шалят, но быть шиноби — это уметь управлять своим телом. Всеми его частями.

— Сайто, это — личные дела наших шиноби, включая высшее руководство Суны, — сказала она. — Ты должен пообещать мне…

— Мою память нельзя вскрыть с помощью ментальных техник, — сказал я, сразу осознав степень риска. Всё же я — шиноби из другой деревни. — Я обещаю. Нет, я клянусь, что не использую свои знания против твоей деревни. Я посмотрю только фотографии. Можешь закрыть информацию о них, это может и не понадобиться.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Гаара успокоилась и просто кивнула, протянув мне бумаги личных дел с фотографиями. Их АНБУ, совет, охрана, главы кланов, сильные шиноби. Данзо бы такую инфу с руками оторвал. В пачке было листов двести. Почему-то я думал, что будет меньше.

— Это мужчина, так что всех женщин можно смело исключить, — начал я сортировку. Впрочем, их и так было немного. Кстати, Темари тоже была в пачке. Вот что значит местная паранойя.

Имя у меня как-то совсем не отложилось, да и надеяться на память в таком вопросе — чревато. Плюс всё же была существенная разница между реальными людьми и рисовкой аниме. Да и «на паспорт» никто не фоткается в том же боевом облачении, в котором потом двадцать лет подряд ходит.

* * *

Мы просидели за бумагами ещё около двух часов. Если использовать шаринган, то можно было быстрее определиться, но тогда я бы вольно или невольно запомнил и всю информацию, которую передала мне Гаара, а я не хотел её подводить и предавать даже мысленно. В итоге я выбрал двенадцать шиноби, которые наиболее подходили: по возрасту, занимали важные должности и были внешне похожи на того шпиона, которого я помнил в эпизоде. Завтра их должны были проверить Неджи и Ино.

Глава 7. Выяснительная

С раннего утра следующего дня всё завертелось со страшной силой. Шпиона вычислили. И, как это и бывает, когда я его увидел вживую и сказали его имя: «Сарую Юура» — то тут же вспомнил и соотнёс этого дзёнина с тем персонажем, который был в аниме. Самое смешное, что в анкетных данных, которые мне предоставила Гаара, я попросту его не узнал по старой фотографии без бороды и с полностью открытым лицом и вдобавок неверно прочёл его имя, написанное иероглифами «причина» и «хорошо». Не «Юура», а «Уруё». А такое сочетание букв ничего мне не сказало.

Юуру я только по возрасту и неплохой должности откалибровал, получается. Этому дзёнину Суны было двадцать восемь. Гаара сказала, что, по хроникам, Акасуна Сасори покинул деревню в месяце Обезьяны, в год собаки пятого цикла, то есть в переводе на понятный: в октябре шестидесятого года, без десятка месяцев — двадцать лет назад.

Соответственно, на этапе отбора кандидатов в шпионы я отмечал тех, кому на тот период было меньше восьми лет. Во-первых, более взрослого ребёнка-шиноби не так-то просто «пропечатать», а во-вторых, Итачи подкинул важную информацию, что как раз в возрасте восьми лет в кланах детям ставят различную ментальную защиту и всё такое прочее. Гаара подтвердила, что в Суне дела обстоят точно так же. А практически все, кто был в той пачке из двухсот человек, были клановыми.

В том собачьем году Юуре было уже почти восемь. Я внёс его в список кандидатов только из-за того, что у него день рождения тридцать первого октября.

Исполнилось восемь буквально через несколько дней после того, как ушёл Сасори, которому было всего-то на тот момент пятнадцать лет. Я не думал, что свою крутую технику отложенного шпионажа Акасуна придумал намного раньше, чем покинул деревню. Из аниме я вообще понял, что тот обзавёлся шпионом-Юурой чуть ли не случайно и походя… Вроде как эксперимент поставил.

Что касается самого клана Сарую, то тот в прошлом был довольно многочисленным, но сильно поредел во время последней войны. Юура, по совместительству, был главой клана и представлял интересы своей семьи, поэтому, несмотря на относительную молодость, входил в совет старейшин. Впрочем, он был на самом деле силён и состоял в десятке элитных бойцов Суны, типа местный Хатаке Какаши. Ему вполне было под силу разделаться с целым гарнизоном, особенно, если нападения от своего шиноби не ожидали.

Проблема возникла на этапе попытки «разминировать» шпиона. Мы: Ино, Неджи, Гаара, я, Канкуро, Темари и Юура — собрались в кабинете Кадзекаге, и возник так сказать «этический вопрос». Юура был категорически против, чтобы в его мозгах копалась «мелкая девчонка из Конохи, тем более Яманака».

Нет, насчёт проверки бьякуганом и поверхностного «сканирования» на наличие посторонних закладок никто из выбранных мной кандидатов не возражал: всё же это был прямой приказ их Лидера. Да и те же печати, поставленные в детстве, как раз и защищали от внедрения подобного, так что «профилактическую проверку» все проглотили и не поморщились. Даже почти порадовались, так как Гаара сообщила, что выбрала их как лучших из лучших, «на которых держится Суна», чтобы опровергнуть опасения союзников.

Юура также довольно стойко принял тот факт, что Акасуна Сасори, встречу с которым он смутно помнил из детства, поставил ему ментальную закладку на предательство любимой деревни. Но на более глубокое сканирование отказался. К тому же его поддержал Канкуро. Мол, слишком много дзёнин знает, проще его каким-то образом нейтрализовать.

Для меня было вообще это всё удивительно. Серьёзно. Юура был готов совершить ритуальное сеппуку, но не даться Ино!

Яманака считались лучшими «мозголомами» из всех шиноби-менталистов, и их не зря опасались. Хотя вообще-то, по признанию Ино, ещё когда мы работали в одной команде, не все Яманака настолько хороши. Для того, чтобы овладеть клановыми ментальными хидзюцу, требовались огромная концентрация и весьма длительное обучение. Главе клана от такого не отвертеться: иначе и клан ценить не будут — но далеко не все Яманака шли по стезе ментальных техник. Разве что все знали основы и парочку «фирменных» дзюцу, которые были достаточно просты для всех представителей их клана в силу генетики.

— Извините, — вмешался я в перепалку между Канкуро и Темари, которая как раз поддерживала идею уничтожения закладки у Юуры, так как ликвидация сильнейшего дзёнина Суны может стать катастрофичной для деревни. — Можно вопрос?..

— Что?! — повернулась ко мне Темари. Я даже поразился её схожестью с Ёшино-сан в этот момент. Вспомнился канонный пейринг Шикамару и Темари… Интересно, как у них получится пожениться? Всё же они шиноби из разных деревень… Впрочем, что-то я замечтался, и все в комнате скрестили взгляды на мне.

— Возможно, в Суне есть кто-то, кто тоже владеет техниками, схожими с техниками клана Яманака? Возможно, что такой шиноби будет сторонним наблюдателем и проследит, чтобы Ино ничего лишнего не сделала или даже как-то поможет? Они могут сделать то, что требуется, сообща.

Забавно было видеть, как лица присутствующих просветлели. Особенно у Юуры. Не думаю, что ему так хочется умирать.

— Но у нас… — задумалась Темари.

— Я думаю, что нам подойдёт Акасуна Сая, — заявил Канкуро.

— Сая? Но она же кукольница! — хмыкнула Темари, чуть скривившись. — К тому же эта девчонка слишком много воображает о себе… Постой, так она из клана Акасуна? Почему я этого не знала?

— Может быть, потому, что ты почти не общаешься со сверстницами? — поддел сестру Канкуро, но стал серьёзным. — Да, у Саи есть марионетка. И она из того же клана, что и «Красный скорпион» Сасори. У Акасуна почти не стало кукольников. Сая — единственная из молодого поколения, использующая собственную куклу. А ещё я сражался с ней. Она использует клановую «технику проклятья».

— Клановую технику проклятья? — переспросила Ино.

— Да, — кивнул Канкуро. — С помощью своей техники она заставляет «проклятого» человека стать своей марионеткой. Ничего не напоминает?

— Возможно, Сасори в своё время усовершенствовал эту клановую технику и создал ту закладку, которую поставил Сарую-сан, — предположил Неджи.

* * *

Акасуна Саей, к моей неожиданности, оказалась та экзотическая красотка с двумя хвостиками длинных синих волос, которую я заприметил ещё на экзаменах на чуунина. Выглядела девушка как типичная представительница японских молодёжных субкультур, вроде Лолит или уличных гейш. Замечание Темари насчёт того, что Сая слишком много о себе воображает, я понял, когда, скромно выслушав распоряжение Гаары, Сая оценивающим взглядом посмотрела на Ино и процедила, что она будет главной и проследит, чтобы Ино ничего не напортачила. После этого выпада девчонки немного поцапались. Но так как Ино была закалена в «ритуальных перепалках» с Сакурой, смогла вроде как достойно ответить. После «обмена любезностями» они приступили к работе с сознанием Юуры, при этом обе менталистки дружно потребовали, чтобы им не мешались.

Мы с Неджи решили немного потренироваться, чтобы на самом деле не стоять над душой. Темари сопроводила нас в один из внутренних дворов Резиденции, который был сделан наподобие глубокой арены-ямы. Этакий гладиаторский круг, но зато там было прохладно и тень со всех сторон.

Неджи начал тренировку с двух сотен отжиманий, потом столько же приседаний и упражнений на пресс: всё без использования чакры. Я старался не отставать от Хьюга, но всё же такой сенсей, как Майто Гай, пинками, но приведёт своего ученика к железным мышцам. Думаю, что и без своего джукена этот Хьюга мог бы вломить так, что мало не покажется.

Начиная отжимания по второму кругу, я просто радовался, что рядом со мной не фанат Рок Ли, а всего лишь прагматичный Неджи, который к тому же отслеживал моё состояние и немного притормаживал сам, давая мне небольшие, еле заметные паузы для передышки. На третьем подходе у меня открылось второе дыхание, и я с восторгом для себя отметил, что раньше о подобных цифрах даже не мог помышлять, но мои тренировки всё же дали свои результаты, а чуунином я стал совсем не за красивые глаза.

— Небольшой спарринг, чтобы размяться? — спросил меня Неджи, активировав бьякуган.

Похоже, убеждался, что за нами никто не подглядывает, а может, тоже хотел записаться в мои «проверяльщики». Хотя Шикамару действовал намного хитрей и тоньше.

Ответить я не успел, потому что Хьюга насторожился и с лёгким сожалением в голосе сказал:

— В другой раз. К нам идёт Канкуро-сан. Наверное, они закончили.

Через пару минут с верхней площадки свистнули, и я увидел брата Гаары. Мы с Неджи поднялись по стене.

— Пойдёмте. У них всё готово, — сказал Канкуро.

— Известно, когда планируется нападение? — спросил Неджи, когда мы бежали по коридорам Резиденции.

— Нет, — обрывисто ответили нам.

* * *

— Я вошла с этой Саей в мозг дзёнина, — рассказывала нам Ино в своей комнате, в которой мы устроили короткий военный совет. — Там довольно старая закладка была. Сая сказала, что она походит на их клановую технику, но мы вдвоём с трудом разобрались. А ещё, уничтожив элементы подчинения, оставили блоки связи и активации. То есть Юура, когда тот Сасори активирует печать, будет знать своё задание, но не потеряет контроль над своим разумом. Почему только этого не сделали раньше?

— Ты же знаешь, что детям ставят ментальную защиту в восьмилетнем возрасте?.. — пояснил ей Неджи, задумчиво потрогав лоб. — Сначала выполняют проверку, потом ставят необходимые фуин. Скорее всего, этот их Сасори умудрился поставить ментальную закладку Юуре в короткий период между проверкой и клеймением… то есть ментальной защитой. А с защитой уже никто не будет всерьёз проверять ребёнка у менталистов, тем более, что печать была спящей и никак не отразилась на поведении или характере.

— Верно, — согласилась Ино. — Но если Шикамару подозревал, что такой человек есть среди окружения Гаары, почему не отправил нас раньше?

На этот раз Неджи посмотрел на меня.

— У Шикамару есть подозрения, что нападение на Суну планируется в ближайшее время, — сказал я. — Мы должны были появиться в последний момент, чтобы не дать «Акацуки» время на смену планов или для перегруппировки.

— Верно, — подтвердил Неджи, который явно проверял, насколько много я знаю и до каких пределов меня посвятили в детали операции Шикамару.

— В глазах «Акацуки» наша тройка не особо значимое препятствие, — весело улыбнувшись, добавила Ино.

Мы с Неджи переглянулись и одновременно хмыкнули: было бы сомнительно, что девушка из команды Шикамару, которой тот доверял, знала меньше нашего. Мы все друг друга проверяли, получается.

Впрочем, долго восхищаться продуманным ленивым гением нам не дали, так как в комнату Ино постучались, и вошла Темари.

— Юура получил приказ, — коротко сказала она, оглядев нас троих посуровевшим взглядом. Ну точно как Ёшино-сан!

Глава 8. Подготовительная

Печать подчинения Юуры была активирована «хозяином» перед первой ночью полнолуния — пятнадцатого января. Атака Сасори и Дейдары на Суну с целью захвата Гаары была назначена на следующий вечер, через сутки. Это мы узнали от благодарного «шпиона», который избежал участи бездумной марионетки в руках кукловода. На закате дня Юура должен был нейтрализовать гарнизон в ущелье, чтобы напарники в чёрно-алых плащах могли подготовиться к вторжению.

Нам необходимо было одновременно и подготовиться, и не привлечь к этой подготовке внимание на случай каких-то ещё шпионов, и навязать двоим из «Акацуки» собственную стратегию и тактику.

Гаара не собиралась допускать битвы внутри деревни. Оно и правильно. Как и предположил Шикамару, ещё до того, как я рассказал подробности похищения джинчуурики однохвостого, «Акацуки» вынудили действующего Кадзекаге сражаться на два фронта: защищая себя и жителей скрытого селения. А это изначально проигрышный вариант. Слишком много целей, особенно для террориста, который специализируется на масштабных разрушениях. Может быть, в фанфиках образ Дейдары был слегка романтизирован, да и он довольно симпатичный, харизматичный парень. «Искусство — это взрыв» и всё такое.

Но… Это «няшно» и «прикольно» до той поры, пока подобный псих, — а Итачи охарактеризовал Дейдару именно так, — не нацелился уничтожить твой дом. И я, честно говоря, с ужасом вспоминал все техники Дейдары, которыми тот владел, включая всякие «си-четыре» и самоуничтожение всех и вся в радиусе десятка километров. Для своих лет этот блондинчик был весьма изобретателен и буквально помешан на взрывах. Если для любого другого шиноби нужна причина, чтобы использовать свои техники, угроза жизни, необходимость, то для Дейдары — нет. Он не был скован какими-то правилами, догмами, Кодексом Шиноби… он был поборником хаоса, анархистом. И это на самом деле было страшно. Дейдара был из тех, кто мог «по приколу» заложить свои бомбы в селении, мимо которого проходил. Просто так. Потому что хотел посмотреть на то, как оно красиво взорвётся среди ночи.

У АНБУ Суны на Дейдару было досье. Всё же Страна Земли была их ближайшими соседями, и с ними у суновцев постоянно случались различные стычки, затяжные конфликты и войны. Отношения были весьма напряжёнными. Особенно обострился конфликт после того, как погибла некая Пакура — одна из сильнейших куноичи Суны, которую убили шиноби скрытого Камня, заманив в ловушку. Об этом упомянула Темари; как я с удивлением узнал, их отец — Четвёртый Кадзекаге — вовсе не скорбел по своей почившей в день рождения Гаары супруге, а был повторно женат. На этой самой Пакуре, после смерти которой мирное соглашение Песка с Камнем, достигнутое после Третьей Мировой войны шиноби, балансировало по лезвию куная.

Согласно донесениям АНБУ, до которых нас допустили в Суне, через Дейдару Цучикаге держал связь с организацией «Акацуки». Более того, Дейдара был одним из его внуков, но был, так сказать, отлучён от родных пенатов из-за своей страсти всё взрывать и неуправляемости. Цучикаге пришлось избавиться от психически неуравновешенного отпрыска, впрочем, в одиночестве любитель искусства взрыва пробыл недолго: им тут же заинтересовались «Акацуки» и завербовали себе. И как мне кажется, между этими событиями: уходом Дейдары из Ивагакуре и памятной по аниме столкновением и очарованием техниками Итачи — было всего несколько дней. Цучикаге явно «передал» своего внучка в «надёжные руки» сильнейших нукенинов, чтобы того «пообтесали», нашли управу и дали видимую «свободу». Даже приставили напарника, который занимал Дейдару спорами и разговорами… Хотя, насчёт последнего, это могут быть чисто мои домыслы. Заодно сам Цучикаге поимел скидки на услуги организации и какого-никакого, а шпиона внутри.

Так подумать, Дейдара похож на Конохомару… В том, как воспитан. Тоже внучок, скорее всего младшенький, только не у Хокаге, а у Цучикаге. Которому с детства всё разрешали и так и не объяснили, что спички детям не игрушка.

Так вот, возвращаясь к отчётам АНБУ по поводу Дейдары, я видел список его «достижений» и число жертв, особенно среди гражданского населения, и был впечатлён. Парень был явный психопат и отморозок, куда там Хидану или тем более Саске…

Для меня это было весьма неприятным открытием. В аниме Дейдара мне нравился.

* * *

После того, как было уточнено время нападения на Суну, в Коноху отправили ястреба: известить Хокаге и Шикамару.

Конечно, между Конохой и Суной было около шестисот километров, которые не преодолеть за двадцать часов, даже если ты джинчуурики с неограниченным запасом чакры. Но после того, как наша команда выступила в Суну, группа шиноби из Конохи скрытно отправилась кружным путём в центральный форт Пустыни Демонов, в которой у нас когда-то проходили экзамены на чуунина. Ещё несколько групп должны были отправиться из Конохи на границу со Страной Реки, чтобы, в крайнем случае, осуществить перехват ослабленного противника, хотя о таком развитии событий думать не хотелось. Но учитывалось всё, включая и наше поражение.

* * *

В день «Икс», за пару часов до заката, в деревне Скрытого Песка была объявлена внеплановая учебная тревога по эвакуации гражданского населения.

Кстати, с защитой в Суне было очень даже хорошо, а народ вышколен как надо. Никто никуда не бежал, не торопился, но всё было чётко. Впрочем, в Конохе почти ежемесячно проводили подобные тренировки, и думаю, что в любой военной деревне к экстренной эвакуации вполне привыкли, и она занимала минуты. Поэтому выиграть даже несколько минут — это спасти сотни жизней.

В том же аниме, помню, они очень быстро согнали народ в убежища, а ирьёнины и барьерная группа защитила детей и гражданских силовым полем. Впрочем, скорее всего, прямого попадания столь мощной бомбы, какую соорудил Дейдара, эти барьеры бы не выдержали, поэтому Гаара рискнула не зря.

— Выступаем, — скомандовала нам Гаара.

— Постой, я всё же должен пойти с вами! — остановил нас Канкуро. Он был назначен ответственным за безопасность деревни, и Гаара настояла, чтобы её брат остался в Суне. Темари шла с нами, как и наш «шпион» Юура, и молодой чуунин Шишио. Худой длинноволосый парень получил звание после совместного экзамена на чуунина и запомнился мне ещё по той операции по ликвидации Хидана и Какузу, он впечатлил меня своими техниками земли, канчидзюцу и созданию барьеров. Я даже подглядел шаринганом одну его технику, в виде печати Соломона, для обнаружения количества и удалённости противников на определённой области, но пока так и не разобрался, как всё работает. Теперь я натаскан Итачи, и возможно, если увижу эту технику снова, смогу понять и взять на вооружение.

— Нет, Канкуро, — властным движением остановила брата Гаара. — Наш противник слишком неподходящий для тебя. Ты нужен здесь. Позаботься о деревне и защити её. Я надеюсь на тебя. Это мой приказ, как Кадзекаге.

— Х-хорошо… — выдавил Канкуро. Было видно, что за сестёр он переживает.

* * *

Пустыня Демонов — то ещё местечко. Зыбучие пески, гигантские скорпионы, локальные песчаные бури. Идеальное место для тренировок, проведения экзаменов или ловушки. Располагается достаточно далеко от Суны, чтобы до деревни даже не долетел ветерок, если Дейдара использует технику «Конец всему живому». Мы, а тем более местные, более-менее знаем местность. А также легко можно выдумать причину, по которой Кадзекаге мог находиться в этой Пустыне…

Юура должен был встретить нашу парочку «искусствоведов» из «Акацуки» и сообщить, что Кадзекаге в данный момент готовится к будущему экзамену на чуунина, который снова решили проводить с Конохой, и находится в центральной башне Пустыни Демонов. Почти один.

Ага. Такой маленький и почти беззащитный джинчуурики с охраной всего в несколько чуунинов. Юуре, по ситуации, можно было упомянуть, что с ним мы — чуунины из Конохи. Посланцы, чтобы договориться о размещении и некоторых моментах проведения экзамена. Планы Шикамару всегда были одновременно гениальны и безумно просты. Если у Сасори и был ещё какой-то информатор в деревне, то всё это легко можно было проверить.

Вряд ли Сасори позволит Дейдаре громить бывшую деревню, если джинчуурики можно спокойно захватить вне её стен.

* * *

Передвигаться через Пустыню Демонов с местными было не в пример легче, чем на нашем экзамене. Шли мы по спирали — к центру. Периодически Гаара останавливалась и вливала в землю чакру. Много чакры. Я и без шарингана это чувствовал. Самое интересное, что через некоторое время эта высвобождённая чакра переставала ощущаться, сливаясь с природой, которая и сама по себе «фонила». То ли это такая особенность у джинчуурики, то ли у самой Гаары, то ли всё дело в колоссальных объёмах. Но если бы я просто так выпустил чакру в воздух, ну или в землю, вряд ли через какое-то время мог бы управлять этой чакрой. А Гаара могла… К тому же сама по себе Пустыня была местом опасным и этот фон прекрасно маскировал чьи бы то ни было намерения, с этим как раз и были сложности на экзаменах. Куча помех и всяких опасностей, включая ночную холодину с вылезающими наружу скорпионами размером с «Белаз» и дневную жарищу, из-за которой на камнях можно было спокойно поджарить яичницу.

Шишио тоже не терял зря времени — оказалось, что площадь охвата его техники можно расширить, если заранее оставить специальные чакро-реперы. Я запомнил, как он их делает.

Мы достигли центральной башни, когда на быстро темнеющем небе взошла полная Луна.

— Кадзекаге-сама, — обратился к Гааре Шишио, который перед самой башней активировал свою технику шестиконечной печати отслеживания. На краю появившегося и чуть светящегося от чакры круга появилось две красных точки, которые двигались к центру. — Если судить по скорости их передвижения, они будут здесь примерно через двадцать минут.

— Значит, у нас есть время, чтобы раздать последние инструкции, — кивнула Гаара, направляясь в центральный форт.

Нас должно было ожидать подкрепление из Конохи, прибывшее по моим расчётам и планам Шикамару сегодня утром. Кого он послал, для меня тоже было сюрпризом, так как Нара до последнего не знал и вместе с Итачи прикидывал разные варианты и стратегии. Сасори и Дейдара были очень непростыми шиноби. Конечно, Гаара хорошо подготовилась, но… Никогда не стоит недооценивать противника. Шикамару знал о технике самоуничтожения Дейдары, так что, по сути, все мы могли быть смертниками, наблюдающими шоу из первых рядов.

Будет жаль погибнуть, но думаю, что в любом случае всё это того стоило…

Глава 9. Стратегическая

— Сайто? — в центральном гарнизоне Пустыни Демонов ко мне подошёл парень, с русыми волосами и серыми глазами. Как и у многих шиноби Суны на нём была светлая свободная рубаха, с чем-то вроде шарфа на плечах. Этим шарфом обычно укрывались во время песчаных бурь. Тот же Шишио одет примерно так же, только бриджи у него чуть потемней, и не было перевязи для… бивы.

— Ты — Хоичи? Прости, я не сразу тебя узнал, — спохватился я, вглядываясь в улыбающееся лицо. У него ещё во время той миссии медики убрали шрам, пересекающий щёку и нос, так что кожа была чистой, а глаза с оранжевых окончательно «перелиняли», да и волосы уже не сине-зелёные, а светло-русые, не такие длинные, как были, когда он изображал Фуу, но и не лысый, как монах.

— Да… Рад снова с тобой встретиться, — кивнул Хоичи.

Впрочем, особо болтать времени не было.

Подмога из Конохи состояла из четверых шиноби: Харуно Сакуры, Хатаке Какаши, Абураме Шино и АНБУ в маске собаки. От АНБУ я почувствовал что-то странное. Даже не почувствовал, так как их одежда снабжена различными печатями сокрытия чакры, но… он словно был мне знаком. Рост и комплекция, как у Шина, да и волосы — тёмно-серые, заделанные в пучок на затылке. Правда, из-за этого пучка непонятна их длина, но они казались длинней, чем у моего приятеля. Да и маска… У «Корня» другие лики, не такие, как у личной гвардии Хокаге. Догадка чуть не заставила меня заорать, тыкая пальцем в старшего брата, но я сдержался. Неизвестно, знают ли остальные члены группы о том, кто с ними в команде. Разве что Сакура может быть в курсе. Да и союзникам вряд ли понравится, что изловить «Акацуки» помогает известный на весь мир Учиха Итачи. Да и может быть Хокаге даёт Итачи те самые миссии для его оправдания и доказательства полезности деревни.

Чёрт! Хоичи же является кем-то вроде сенсора… Вдруг он почувствует Итачи?! Хотя нет. Может помочь костюм АНБУ… Всё, надо сосредоточиться на миссии. Брат сильный, он сможет за себя постоять и даже за мной приглядеть… Наверное… Блин, как бы не облажаться?! Иначе онии-сан всю плешь проест потом. Всё. Всё. Дыши. Успокойся, Редиска, без паники. Сделай лицо кирпичом и слушай инструкции, тут уже две минуты что-то обсуждают, а ты не при делах…

— Но, если Хоичи устроит песчаную бурю, не вызовет ли это подозрений у «Акацуки»? Они поймут, что мы их ждём, — возразила Темари, которая с прищуром посматривала на прощённого шиноби.

— В Пустыне Демонов постоянно случаются внезапные бури, именно этим она и опасна. Сейчас для них сезон, поэтому они ничего не заподозрят, — ответила Гаара. — Когда был экзамен, и началась песчаная буря, все восприняли это как каприз стихии. Сасори вырос в этих местах и знает об особенностях этой пустыни. В буре Хоичи, благодаря его технике, нет ни капли чакры. Эта задержка даст нам время. Напарник Сасори не сможет лететь. Им придётся либо переждать, либо двигаться, затрачивая силы. Плюс песчаные бури негативно влияют на марионетки, как ты должна помнить из рассказов Канкуро.

— Полагаю, нам надо использовать этот шанс, — заметил Какаши. — Мы сможем отслеживать их передвижения с помощью техники Шишио, буря Хоичи их задержит и, в идеале, нанесёт вред. Они будут уверены, что Гаара тоже в ловушке и будет пережидать в укрытии гарнизона каприз стихии. К тому же создание песчаных бурь не было… в ваших досье, которые могли собрать «Акацуки». Так у нас будет больше времени, чтобы всё продумать, поделиться информацией и обговорить командную работу. Да и сражение при дневном свете нам более выгодно.

* * *

За круглым окном бушевала непроглядная стихия. Похоже, что мы выиграли ночь, так как «Акацуки» на самом деле остановились и не решились на самоубийственную атаку в темноте, во время песчаной бури. Гаара сказала всем выспаться и хорошо отдохнуть. «Акацуки» потеряли инициативу и теперь вынуждены следовать нашим правилам игры. Хоичи сообщил, что буря будет длиться до рассвета. Атаки на гарнизон, скорее всего, надо ждать в это же время. Вряд ли они будут ждать. Сасори ненавидел это делать. Да и Дейдара не отличается терпением. И так их планы были нарушены тем, что Кадзекаге покинул Суну. С одной стороны это облегчало им задачу, но если подумать, ничто не сдерживало «Демона Пустыни» в пустыне.

С Хоичи нам удалось переброситься парой слов. Он служил в гарнизоне на севере, а потом был вызван лично Кадзекаге сюда.

— Не спится? — отвлёк меня от мыслей тихий голос и, прежде, чем я что-то сказал, Итачи прикрыл мне рот. — Я убедил Шикамару, что мне лучше быть на подстраховке. Благодаря шарингану я в выигрышном положении. Для них обоих я неудобный противник. Хотя на Сасори и не действует иллюзия, но я силён не только в гендзюцу. Хотя по возможности Шикамару просил не светиться. Я могу на тебя положиться, отото?

Я молча кивнул, Итачи убрал руку с моего лица и растворился в темноте. Надо же… Он впервые назвал меня так. «Отото» — младший брат. Кажется, я заснул с наиглупейшей улыбкой на лице.

* * *

Как и обещал Хоичи, буря улеглась к рассвету. На горизонте появились две фигуры. Сасори шёл, а Дейдара парил на глиняной птице невысоко над землёй.

— Началось, — рядом со мной стояла Сакура.

— Надеюсь, каждый помнит свою позицию? — негромко спросил Какаши.

— Да, — вместе со всеми ответил я. Вчера мы несколько раз обговаривали стратегию и тактику, и в этот раз я, к счастью, был готов, а ещё смог запомнить множество связок и вариаций атаки и обороны. Все же использование и развитие шарингана весьма помогает.

— Тогда вперёд.

* * *

Неджи, Темари и я были в команде отвлечения Сасори. Основной ударной силой для уничтожения марионеток у нас был Абураме Шино. Пока мы отвлекаем кукольника на себя, кикайчу необходимо было буквально проникнуть в самое сердце Сасори, чтобы уничтожить очаг чакры, поддерживающий жизнь в этом человеке, который не до конца стал куклой.

Гаара, Какаши и Итачи должны были разобраться с Дейдарой. Ино, Сакура, Шишио и Хоичи были определены в группу поддержки. Парни должны контролировать местность своими техниками, Ино оперативно сообщать об изменениях на поле боя через технику соединения сознания. Сакура — действовать, если кого-то ранят. У каждого было своё место и свои задачи на этом гигантском пустынном шогибане.

— Кажется, нас ждали, данна, — сообщил длинноволосый блондин на птице. И я с удивлением понял, что означает это его обращение к Сасори, которое я раньше воспринимал просто как набор звуков. «Данна» можно вольно трактовать как «покровитель», «патрон», но в устах Дейдары это слово приобретало оттенок вроде «ты здесь босс». Как слово «тэмэ», которым Наруто обращался к Саске, во многих фанфиках превратилось в кличку «теме», которую переводили, как «сволочь». На самом деле «тэмэ», это просто невежливое обращение «эй ты!». Что-то я не о том задумался…

— Ненавижу заставлять себя ждать, — хмыкнул Сасори. — Интересно, кто из них джинчуурики?

Я бы сказал, что в аниме здорово приукрасили всю неприглядность живой марионетки Хируко, в котором сидел Сасори. На бумаге невозможно передать этот тонкий запах лекарств и формалина, а также очень отталкивающего оттенка мумифицированную кожу с мёртвыми глазами, толсто подведёнными углём, чтобы скрыть трупные пятна на веках. Шляп с бубенцами на них не было, так что частично оскальпированный череп тоже не добавлял эстетического удовольствия. Сасори в этом виде вызывал животный ужас и рвотные позывы. И это он ещё платок с нижней части лица не убрал. На его фоне Дейдара выглядел «красавицей» рядом с «чудовищем». Он на самом деле был очень миловидным. Вот только в глазах, точнее, в видимом голубом глазу, светилось настоящее безумие фанатика. Что сразу отрезвляло и напоминало о том, кто этот длинноволосый парень с легкомысленной причёской.

— Думаю, что тот, с татуировкой на лбу, — Дейдара почти неуловимо выставил руку, показывая на Гаару, и в нас всех веером полетели мелкие птички, которые резко увеличились в размерах.

— Берегись!

Раздался глухой взрыв. Это Гаара поставила между нами стену песка.

А ещё я успел разглядеть зубастый рот на ладони Дейдары. То ещё зрелище.

— Сверху!

Когда противник так мобилен, сражаться весьма сложно. На земле ты просто лёгкая мишень. Плюс Сасори, видимо, оценив то, что нас много и мы были готовы к столкновению, сдёрнул плащ и приготовился к атаке.

Как ни крути, а напарниками они были не зря. Пока Дейдара бомбил нас с воздуха, Сасори не давал спуску на земле.

— Темари! — подала сигнал Гаара, которая одновременно ставила щиты от бомб по мощности не превышающих взрывные печати. Пока Дейдара разминался, да и скорее всего, для чего-то существенного ему требовалось время и концентрация чакры. Или просто не хотел задеть напарника.

— Да! — выкрикнула Темари, которую на этот момент от атак Сасори иглами хари и сенбонами, защищали Неджи и я.

— Режущий вихрь! — замахала своим огромным тессеном сестра Гаары, целясь в птицу Дейдары. Лишить его крыльев и инициативы было одной из задач. Хотя в основном такая тактика была направлена на то, чтобы вынудить его улететь от напарника: подальше от области действия техник Темари.

— Молодец, ты его задела! — похвалил я.

Адреналин в крови просто зашкаливал. Было и страшно, и азартно, и всё это метательное оружие Сасори, от которого пришлось отбиваться одним кунаем. Одна царапина, и я выбываю. Если Сакура успеет, и мы победим, то предстоит несколько дней агонии, если нет, то я просто умру в муках. Это очень щекотало нервы и не давало расслабляться. К тому же Итачи надеется на меня. Это прибавляло сил.

— Только крыло чуть-чуть, — возразила Темари, которую я удержал от азартного преследования.

— Разделяемся! — скомандовала Гаара, и они с Какаши и Итачи последовали за Дейдарой. Мы вчетвером остались наедине с Сасори.

— Детишки, — без эмоций проскрипел кукольник, проводив пустым взглядом удаляющегося напарника. — Сейчас вы увидите кукольное представление. И умрёте.

Глава 10. Боевая

Помню, что смотреть на бой Чиё и Сакуры против Сасори было интересно, но множественные флэшбэки и всякие воспоминания здорово меня нервировали, потому что бой как всегда растянулся чуть не на десяток серий, что равнялось двум месяцам ожидания в реале. Да и больше было интересно посмотреть на то, как справится Наруто… Что ж… Сейчас я бы хотел «рекламную паузу» и чтобы Сасори, этот «человек-машина», на минуточку прервался и дал нам передышку. От этой бешеной гонки со «смертью на конце иглы» чакра неумолимо кончалась. Я ещё ничего толком не сделал, а уже израсходовал половину резерва. Неджи тоже, кажется, подустал. Да и Темари заметно экономила силы и уже не размахивала своим тессеном так рьяно. А в реальном времени наш бой длится не более десяти минут и то лишь потому, что Сасори с нами играется, а не пытается по-быстрому прикончить.

Кстати, разговаривал он с нами весьма охотно.

«Красный Скорпион» успел приглядеть в свою коллекцию Темари: сказал, что «редко встречаются достаточно сильные и симпатичные куноичи, достойные встать в один ряд с его живыми марионетками». Неджи какое-то время был «под вопросом», так как «бьякуган совершенно бесполезен для куклы». Впрочем, когда Неджи несколько раз продемонстрировал круговую защиту «кайтэн», то его кандидатура тоже была одобрена Сасори, потому что «у Хьюга всегда хорошо раскрыты каналы чакры и удобно работать с телом».

Эти рассуждения жутко раздражали, и по правде говоря, вдоль позвоночника шёл холодок. Сасори явно отбирал флаг «главного вивисектора» у Орочимару. Впрочем, с последним мы пока не встречались, так что сравнивать сложно.

Сасори с нами просто забавлялся и с прошибающим безразличием вслух прикидывал, какую дозу формалина использовать для мумифицирования Темари, как снимет с неё кожу, чтобы она осталась в искусстве вечности, а её черты лица были прежними, как нашпигует её разным оружием, чтобы она стала лучше. Как сохранит её очаг, чтобы марионетка могла пользоваться веером, потому что «боевого тессена у моих кукол ещё нет».

Был один единственный плюс во всём этом: он берёг наши тела, точнее, тела Неджи и Темари, я вроде бы ему не понравился или не впечатлил ничем. Поэтому Сасори скорее пользовался тактикой захвата, чем просто ликвидации, но с каждой минутой он всё больше усиливал натиск, убедившись, что с нахрапа взять нас не получилось и у нас более-менее продуманные комбинации противостояния его куклам. Впрочем, может быть, так казалось от того, что мы начали уставать. А ещё Сасори слыл шиноби, который ненавидел ждать и задерживаться. Кажется, в аниме, когда он не смог быстро разобраться с Сакурой и своей бабкой, то перешёл на «тяжёлую артиллерию», передумав делать из них марионетки.

С нами он пока не использовал «Третьего», видимо не про нашу честь, зато, чуть попробовав нас на зуб Хируко, Сасори «уравновесил шансы» и распечатал ещё трёх кукол, которые тоже когда-то явно были шиноби. Точнее, два шиноби и одна куноичи. В аниме показывали сражение в тёмной пещере, а не на ярком восходящем солнце в пустыне, и то там этот «Третий» был зеленоватым, с бурой кожей, но, как мне кажется, всё зависело от «носимости», как у Хируко, и времени изготовления куклы, то есть нумерации в коллекции.

Сасори на разные лады говорил об «искусстве вечности», но, как мне кажется, «вечностью» тут совсем не пахнет. А пахнет бальзамирующими средствами. За такой «коллекцией» нужен постоянный уход, либо как нашёл выход Сасори: он просто запечатывает их в свитки, как вещи. Скорее всего, без доступа воздуха марионетки из живых тел намного лучше хранятся. Хранил же Кабуто свеженькие трупы…

Если судить по кукле Хируко, в которой сидел Сасори, и тем марионеткам, которых он распечатал, то можно с уверенностью сказать, что в своём «искусстве» он совершенствовался. Призванные из свитков марионетки были чуть симпатичней и выглядели более «кукольно». Наверно, сделаны позже и используются только для боя. Я заметил, что на видимых участках кожи у них что-то вроде воска-грима, который для «украсивления» трупов используют, особенно это было заметно на кукле-женщине — над ней Сасори очевидно работал более вдумчиво. Вольно или невольно, но пробирает. Я как-то уже привык, что шиноби Конохи более… миролюбивые, что ли? Если так можно сказать о военных. В общем, их «заскоки» не такие маньячные.

Глаза у трёх новых марионеток, в отличие от глаз Хируко, были явно стеклянные — одновременно «как живые» и совершенно неживые: немигающие и пугающие безразличной пустотой. Особенно жутко, когда эта кукла летит на тебя и будто смотрит. У марионетки-куноичи был «эльфийский» разрез глаз с яркой фиолетовой радужкой и спокойное красивое расслабленное лицо.

И будь я хоть трижды Учиха с шаринганом, который уже, наплевав на секретности и прикрытия, вовсю таращил, чтобы не пропустить «фашистскую гранату», демонстрируя чудеса ловкости и эквилибристики, разница в классах между мной и Сасори, между всеми нами, была огромной. Сразу вспоминаешь, что чуунина я получил без году неделя, да и собственно шиноби стал совсем недавно, по сравнению со «стажем» такого монстра, как «Красный Скорпион». Наверное, для него мы выглядим, как бесстрашные муравьи, которые решили завалить лося. На самом деле «детишки», хотя вроде бы по возрасту он не сильно старше того же Какаши.

К моему огромному сожалению и вопреки моим чаяниям и ожиданиям, даже с шаринганом я не видел нити чакры, которые приводили марионеток Сасори в движение. Не знаю, как кукол воспринимал бьякуган Неджи, но для меня марионетки выглядели совершенно отдельными шиноби, отличаясь лишь смещённым очагом и отсутствием обычного фона чакры. Из-за этого и предугадать, что будет делать марионетка, почти невозможно; это не живой человек. Так что оставалось лишь примитивно защищаться от атак, которые, слава Рикудо, были относительно медленные. Скорее всего, поэтому, закрывая таким образом «тылы», из троих марионеток атаковали двое, а один крупный мужик был «защитником». Впрочем, даже вспоминая о бочкообразной марионетке Канкуро, можно было от любой куклы ждать подвоха, так что мы всех их держали на расстоянии.

Единственное, что я сделал, — сумел откалибровать, какими движениями управляется та или иная марионетка. Впрочем, любое мало-мальское шевеление кукольника, будь это даже нога или «хвост» из спины, означали атаку.

— Ядовитый дым на пять часов! — предупредил Неджи.

Одна из марионеток, которые медленно, но верно окружали, снова пульнула в нас зарядом фиолетового газа: для смертельной дозы хватит и раз вдохнуть.

Темари взмахнула веером и отогнала от нас ядовитую тучу.

— Так вы ничего не добьётесь, детишки, — хрипло сказал Сасори.

— Он создаёт вокруг зону пониженной видимости, — оглядевшись, сказал Неджи.

Я тоже осмотрелся. Пустыня на то и пустыня, что спрятаться особо негде и это даёт простор для манёвра. Вот только по-разному этот простор можно использовать. Густой и непроглядный фиолетовый дым был из тяжёлых газов и расходился неохотно, вокруг нас сформировалось настоящее дымовое кольцо с внутренним радиусом около двадцати метров. Не так и мало, но, если атаковать из дымовой завесы чем-то быстрым и с нескольких точек, мы можем не успеть перегруппироваться.

— Я всё равно вижу, — приободрил нас Неджи. — Бьякугану не страшен простой дым, в котором нет чакры.

— Канкуро… Мой брат, — поправилась Темари, — он тоже кукольник. Я знаю, что этот дым должен исчезнуть через несколько минут.

— Проблема в том, что он выпустил почти дюжину зарядов, — ответил я. — И могут быть ещё…

Неджи остановил меня жестом и замер, что-то напряжённо разглядывая.

— Я получил сигнал от Ино, — прикрывая рот, сказал Неджи. — У Шино возникла какая-то накладка, поэтому мы сами должны привести Сасори в пятый квадрат к его ловушке.

— Далеко? — переспросил я.

— Это на четыреста пятьдесят метров к северу, — пояснила Темари, которая больше разбиралась в местной географии.

Вообще-то наш «жуковод» готовился со вчерашнего вечера, делал какие-то закладки в песке, может, чтобы вылупилось больше кикайчу, я сильно не вникал, да и всё это — клановые секреты. Когда мы пошли на битву, Шино разделился с нами, да и наша команда поддержки из Хоичи, Шишио, Ино и Сакуры тоже должны быть примерно в километре от основных боёв, чтобы их не задело. Но по задумке, Шино должен был атаковать сам. Впрочем, возможно, что непреодолимым препятствием стало это самое ядовитое кольцо вокруг нас, кто знает.

— У меня скоро закончится чакра, — сказала Темари. — Хватит только на прорыв.

— Погодите. Куклы встают в какую-то позицию. Мне это не нравится, — снова встрепенулся Неджи. — Надо уходить. Сейчас!

— Режущий вихрь! — Темари сконцентрировала чакру.

А к нам с трёх сторон из фиолетового тумана полезли бамбуковые руки. Видимо, Сасори решил просто нас удержать и не дать двигаться, к тому же этих рук реально было много. Тысячи и тысячи. Что за техника такая?!

Щепки летели, разбиваемые Неджи и веером Темари. Я замыкал, отбиваясь от того, что летело с юга — в спину. Вот где бы пригодилась какая-нибудь земляная стена… А огонь только усугубит ситуацию, всё я не спалю… Чёрт! Как много-то! Тут бы тесак Забузы ко двору пришёлся… или хотя бы мачете средних размеров… Чёрт!

— Двигай! Двигай! Не останавливайся! — совсем не аристократично орал Неджи. Передо мной мелькнул вихрь его чакры, когда я уже думал, что мне трындец и стотысячная бамбуковая рука, на которую просто не хватило сил, меня прошьёт насквозь.

Мы выскочили из дымовой завесы и почесали к заданному квадрату.

— Он следует за нами, — не давая мне оглянуться, сказал Неджи, ещё через секунду вены бьякугана с его лица пропали, да и мой шаринган подсказывал, что чакра у него полностью закончилась. Внезапно он запнулся и чуть не упал, я успел его подхватить, но этой секундой промедления воспользовалась марионетка-куноичи. В нас полетела сеть, а за ней и сама кукла с фиолетовыми глазами, в руках она сжимала катану. Кажется, её удар должен был снести мне голову. Но я увидел этот удар и сеть… Как-то по-другому. Просто увидел.

Бросок трёх кунаев, и я сбил утяжелители сети, изменив траекторию её полёта и направив в сторону от нас с Неджи. Мысли стали такими чёткими, время замедлилось. Было опасно сближаться с марионеткой, нашпигованной оружием, но я уповал на то, что она уже выпустила весь свой запас сенбонов и хари, иначе бы не использовала меч, который достала из руки или вместо руки. К тому же эта техника с лесом рук…

Я несколько раз видел тот «удар ирьёнина», который демонстрировала Сакура. На самом деле всё довольно просто, важно лишь ювелирно управлять всей своей чакрой. У меня её осталось не так и много, но на один удар должно хватить. Плюс я видел нити чакры марионетки, тонкие, словно паутинки. Но я их увидел! Возможно, всё дело было в расстоянии: для кукольника дистанция до пятидесяти метров всегда будет предпочтительней. Так что, чтобы догнать нас, от двоих кукол Сасори пока пришлось отказаться. Он растягивал эти нити чакры на длинную дистанцию, примерно как площадь тени Нара всегда одинаковая, просто надо уметь ей манипулировать и «утоньчать», не разрывая. Все эти мысли неслись в голове со скоростью света, марионетка летела на меня.

Один удар!

Один удар!

Один удар!

Хрясь!

…И оказалось, что внутри марионетка во многом деревянная. Надеюсь, это была любимая кукла Сасори, и он точно побежит нам отомстить в этот долбанный пятый квадрат.

Обернувшись, я увидел Темари, которая помогала Неджи. Я подбежал с другой стороны, тоже подпёр нашего командира плечом, и мы двинули к месту ловушки, подготовленной Шино.

Мы добежали до нескольких камней и укрылись за ними.

— От меня не спрячетесь, детишки… — кажется, в ровном голосе Сасори мне почудилась толика раздражения. В пустыне всё довольно далеко слышно, так что я подсчитал, что он примерно в двухстах метрах от нас. Надеюсь, только что-то убойное не начнёт использовать, вроде тонкой струи воды и огнемёта сразу по всем скалам, чтобы нас выкурить.

— «Сайто, сделай технику ложного окружения. Шино рядом», — неожиданно раздался в голове голос Ино. — «Вы молодцы».

Я сложил несколько печатей, которым когда-то меня обучил Шикамару для того, чтобы спасти и спрятаться с Хоичи.

— Со мной связалась Ино, — пояснил я свои действия, — Шино берёт инициативу на себя.

— Хорошо, — выдохнула Темари и тихо застонала.

— Чёрт! Ты ранена! — увидел я тонкий разрез на плече её тёмно-синей юкаты и расплывающееся по ткани пятно крови.

— Задело при прорыве, — тихо сказала Темари и потеряла сознание.

Глава 11. Эволюционная

Что там я говорил про бесстрашных муравьёв? Если их всего три, то лося им точно не завалить, но десятки и сотни тысяч…

Смотрел я как-то в прошлой жизни «Дискавери» и наткнулся на передачу про миграцию то ли каких-то огненных, то ли просто красных муравьёв. Здоровых таких. Они бегут по джунглям полосой шириной в несколько метров, покрывая несколько соток своими телами, и пожирают всех, кто попался на пути, будь то другие насекомые или нерасторопный слон. Слона, конечно, не показали, но несколько крупных выбеленных скелетов там, где прошла волна муравьиной миграции, произвели на меня впечатление.

Жуки Шино… Я никогда не думал, что их может быть настолько много. И они, в отличие от муравьёв, ещё летают и послушны приказам.

Этот тихий парень, который прятал глаза под очками, а своей одеждой напоминал кокон, был на самом деле страшен. Он мог управлять всеми этими мелкими кикайчу, которые буквально пожирали Сасори и его марионеток. Пили чакру, точили деревянные остовы и забальзамированную плоть и становились сильней. Сасори, конечно, попытался использовать огонь и воду, но насекомых было слишком много. Они гибли, но на их место вставали новые. Плюс метательное оружие и яд их не брали…

Почему-то со стороны бой казался в разы быстрее, чем когда ты сам в нём участвуешь. Даже с шаринганом замечаешь только мелькающие тела и чёрные рои, облепляющие очередную куклу. Всё казалось чёрным, словно попал в жуткую песчаную бурю, только вместо песчинок — агрессивные насекомые.

Улучив момент передышки, я заглянул в блестящую поверхность хитая, чтобы убедиться, что мне не показалось и не почудилось и мои два томоэ превратились в три. Нежданно-негаданно, но я прокачал додзюцу, и даже убивать друзей не пришлось. Хотя по мне это вообще какой-то бред — и я бы не согласился с такой ценой силы. Для меня это как-то слишком. Может, это из-за «советского» воспитания, полученного в мире техники пророчества, или что, но друзья и семья — это святое.

Мы не так давно разговаривали об этом с Итачи. Он сказал, что мне тогда трудно придётся, а ещё что я такой же упрямый, как Наруто. А потом и сам мне признался, что ради эволюции шарингана никого из близких и родных не убивал. Бедный онии-сан реально стыдился этого.

Мангекё у него появился вследствие эмоционального потрясения из-за гибели лучшего друга и родственника в одном лице. К тому же… там была такая подоплёка, что похоже, будто Шисуи сначала хотел, чтобы Итачи сам его убил и стал сильнее, чтобы защитить клан. Итачи не смог этого сделать даже ради клана. Так что Шисуи сам совершил самоубийство на его глазах. Я так понял, что Шисуи стал недееспособным, так как его здорово ранил то ли Данзо, то ли ещё кто-то. Так что, по разумению Шисуи, Итачи должен был принудительно «эволюционировать» своё додзюцу, чтобы в клане был мангекё. Честно говоря, эти моменты в аниме и манге несколько раз муссировались и каждый раз подавались по-новому, так что я просто поверил словам брата. Логика шиноби иногда выходит за рамки моего понимания. Но я рад, что сам «эволюционировал», а то сдаётся мне, что Итачи мог отчебучить какой-нибудь финт, чтобы его очередной «отото» тоже стал сильным. Фиг его знает. Проповедовал же он Саске «быструю эволюцию» путём летальных исходов друзей и близких.

— Как их много… — прошептала Темари, которая пришла в себя, скорее всего потому, что на её ране тоже были жуки Шино. Ели ли они яд или просто «дезинфицировали» и купировали — не знаю, но сестре Гаары явно стало значительно лучше.

Я знаю, что Абураме содержат этих жуков в своих телах, но количества насекомых хватило бы на целый клан жуководов.

Всё началось с того, что мы спрятались за небольшими местными скалами, я использовал технику сокрытия.

Очень сомневаюсь, что Сасори — сенсор; скорее всего, своим живым ядром чакры он делает что-то вроде «подключения зрительного нерва», который использует Гаара с песчаным глазом. Только Сасори «подключает» эти глаза в куклах, которые сделал для своего вместилища. Насколько я помню, их несколько, со специальными отверстиями: для этого его живого куска и чтобы использовать технику тысяч марионеток. Таким образом, он мог спокойно лежать в Хируко и смотреть его глазами.

Не думаю, что у него получалось, как с риннеганом — видеть сразу множеством глаз, но, как минимум, своей куклой он именно видел, а не как-то сенсорно ощущал мир вокруг. Я это специально во время боя калибровал и даже вычислил область его слепого пятна… Воспользоваться не удалось, но всё же оно было.

К тому же ощущение чакры… трудно поддаётся описанию, но, как мне кажется, протез на чакре, присоединённый к нервам и чакроканалам, даёт ощущение живой руки в плане управления, разве что боль не чувствуется… Впрочем, я лишь предполагаю, а бабки Чиё, которая теоретически могла о таком поведать точно, в округе не наблюдалось. Но думаю, что Сасори со своим странным существованием в виде запечатанного в особый сосуд сердца и чакры вообще не парился и не ощущал какого-то дискомфорта по поводу ограничения пространства видимости или того, что он не мог шевелить руками-ногами. Как раз — мог. Причём сразу сотнями рук и ног.

С другой стороны… не чувствуешь боли, не ощущаешь вкуса, не испытываешь любви, влечения, не чувствуешь ничего, что делает тебя человеком… Мне кажется, что это страшно и не стоит силы…

Подобное всесилие и бесчувствие ослепляет… и тогда наступает пора муравьёв…

Сасори не заметил подмены.

Шино сделал трёх клонов из жуков в виде Темари, Неджи и меня. И естественно, Сасори их нашёл, слишком поздно понимая, на какую ловушку нарвался. И это не он схватил как бы нас, а дал путь чакры для жуков, которые только вкусно закусили. И продолжали свою жуткую атаку. Прямо левой пяткой можно перекреститься, что клан Абураме за нас.

Неджи после передышки снова врубил бьякуган, всматриваясь вокруг.

— Похоже, что Шино использовал для питания своих жуков и создания их в таком количестве гигантского песчаного скорпиона, — сказал Хьюга. — Он лежит чуть левее нас неглубоко под песком.

— У этих созданий есть чакра… — прошептала Темари. — И они очень большие.

— Это точно, — хмыкнул я, вспомнив наш экзамен на чуунина в этой Пустыне демонов.

— Кажется, всё… — сказал Неджи. И я выглянул из-за нашего укрытия, чтобы убедиться, что это на самом деле так.

Величайший кукольник Суны — «Красный скорпион» — был уничтожен в ловушке чуунина. Впрочем, Шино за эту операцию могут и до дзёнина повысить… наверное. Хотя тут, в общем-то, очень грамотное планирование всей операции и каждый человек на своём месте и в нужное время. И насекомых было на самом деле очень много…

Мы подошли к Шино, минуя остовы кукол и горы оружия. Под ногами хрустели панцири кикайчу, которые погибли в этом сражении и отчего-то продолжали умирать. Это был довольно толстый слой.

— Они погибают? — спросил я у Шино, который предоставлял некоторым жукам свои рукава.

— Кикайчу мои не приспособлены в пустыне жаркой сражаться, — помедлив, ответил он. — Воды насекомым не хватает. А количество такое в своём теле не перенести было мне. Пришлось поэтому менять план наш. Здесь место более прохладное и недалеко скорпион хранился, который пищей послужил для выводка колоний жуков моих.

— Понятно.

Ну да, как я и думал: определённое место, определённый человек. Лишнее доказательство, что при информированности стратегия побеждает личную силу. Поэтому тут все так трясутся над своими клановыми секретами и стараются не оставлять свидетелей, которые зазырили их техники. Поэтому клан Учиха и не любят многие шиноби. И дело совсем не в личном обаянии.

Если подумать, то получается, что конгломерация кланов Конохи вокруг Учиха и почти вымерших Сенджу была обусловлена наличием хидзюцу у всех остальных. Хоть до посинения напрягай шаринганы, но не сможешь приручить жуков, как Абураме, не выйдет проникнуть в чужое сознание, как у Яманака, не получатся теневые техники, как у Нара. Ну и бьякуган свои хитрости имеет и полностью защищает хозяина от воздействия иллюзий. Никто не сможет узнать, как именно выглядит мир через бьякуган. Так что гендзюцу не поможет и будет вскрыто за секунду. А, и ещё Инузука со своими «человекозверями» и воспитанием нинкенов. Как просто и одновременно — сложно. Но каждый клан в Конохе при своих техниках. Ну а мелкие кланы шиноби присоединялись уже оттого, что выхода не было. Это ещё Учиха могли с барского плеча поделиться какими-то стихийными техниками, «натыренными» членами клана у шиноби других стран.

Пока я обдумывал эту мысль, в наш пятый квадрат успела добежать Сакура.

— Темари-чан, ты ранена?

— Жуки мои попытались яд, использованный кукольником, уничтожить, но не получилось у них, — сообщил Шино. — Лишь отсрочить действие его.

Сакура поводила рукой по ране Темари и неопределённо хмыкнула.

— Тебя надо срочно доставить в госпиталь Суны. Здесь я не смогу тебе помочь. Нужна лаборатория, чтобы определить яд и приготовить антидот.

— Сайто, — обратился ко мне «командирским голосом» Неджи. — Сопроводишь Сакуру и Темари-сан в Скрытый Песок.

Я, не тая шаринган, посмотрел на него и Шино. У обоих чакра на нуле, а я уже во время нашего отдыха на треть резерва восстановился, спасибо генам Сенджу. Сейчас чувствовал, что спокойно добегу до Суны, даже если Темари придётся тащить на руках. Да и за будущую жену Шикамару мне ещё спасибо скажет.

— Понял.

Конечно, очень хотелось узнать, как там сражение Гаары с Итачи и Какаши против Дейдары, тем более, что когда рой насекомых перестал жужжать, вдалеке послышалась канонада взрывов. Но приказ на то и приказ, что он не обсуждается и не перекладывается на других.

— Темари-чан, обопрись на меня и Сайто, — сказала Сакура. — Чёрт, она сейчас…

Мы с ней успели подхватить покачнувшуюся Темари и, переглянувшись, побежали в сторону Суны. Рану на плече Сакура закрыла, но было заметно, что с каждой минутой Темари становится хуже.

* * *

Пятьдесят километров по пескам в жару с раненым товарищем на плече — это тяжело. Наша скорость была довольно высокой, но всё равно мы бежали не быстрее остальных шиноби «без груза», так что меня беспокоило, что Гаара, Итачи и остальные не нагнали нас у деревни. Горизонт был совершенно чист.

— Ино тоже медик, — верно растолковала моё беспокойство Сакура. — Если будут легкораненые, она сможет им помочь. А чтобы отдохнуть, они, скорее всего, используют тот гарнизон. Им незачем сразу возвращаться в деревню.

— Надеюсь… — согласился с ней я.

Нас заметили со стен, и навстречу выбежал Канкуро.

— Темари!.. Что с ней?..

— Отравлена, — коротко бросила Сакура. — Ей нужна срочная госпитализация.

Глава 12. Довлеющая[15]

Сначала местные медики хотели меня выгнать, но Сакура попросила, чтобы я остался. Так что встал в уголок и не отсвечивал.

Вообще-то я прекрасно понимал, что быть ирьёнином это не так-то просто: об этом меня друг Генна просветил ещё в самом начале моего пути шиноби. А сейчас, когда мог спокойно поддерживать иллюзию на глазах и наблюдать за действиями Харуно и остальных… Это просто филигранный контроль над чакрой. Да, я тоже совсем неплох в контроле, но то, что делала Сакура со своим очагом!.. Слов нет, одни междометия. Как она ещё с самого начала производила отделение нейтральной чакры, благодаря которой диагностировала Темари — это просто «вау»! Вот почему, даже повторив её удар ирьёнина, я в принципе не добился того же результата.

Кукла разрушилась, это да, но, скорее всего, Сакура раздробила бы её в мелкую труху, а не просто пробила. Всё дело в её контроле. Я сосредоточил чакру в кулаке, а она, возможно, это делает для какой-то одной поры или клетки. Настоящий «нано-удар».

Но, чёрт возьми, теперь я ещё меньше хотел бы встретиться в бою с ирьёнином выше В-ранга. Одно прикосновение такого шиноби может быть как жизнью, так и смертью.

Пожалуй, никто, кроме обладателя шарингана, не сможет в действительности оценить работу и талант ниндзя-медика. Для остальных ирьёнин всё же ближе к шаману, чем шиноби. Их очень уважают, особенно когда надо подлатать товарища, но зачастую обычные ниндзя слабо понимают, как это всё работает. Да и в Академии шиноби дают довольно поверхностную теоретическую базу касательно чакры, тут главное практика и чтобы всё работало, а кто хочет подробностей — вперёд на курсы ирьёнина или, на худой конец, в библиотеку.

Как однажды жаловалась мне Сакура, в начале своей «карьеры» ирьёнины довольно слабы и медленно набирают обороты по отношению к прогрессу других шиноби, ну и плюс учить надо всего столько, что пипец — это же занимает время в ущерб, так сказать, силовым тренировкам. Поэтому ирьёнинов, то есть именно шиноби-медиков, — мало.

Уже после «откровений» Генны насчёт Кизаши-сана — отца Сакуры — я спрашивал её о семье. Оказалось, что Мебуки Харуно — мать Сакуры — гражданский медик С-ранга, работает в госпитале Конохи, что-то вроде старшей медсестры или вроде того. И большинство тех, кто мог бы стать ирьёнином, выбирают более мирную профессию гражданского медика, «сражаясь за родину» не в полях, а в госпитале деревни.

Несмотря на реформы Цунаде-сама по поводу обучения медиков со скамьи Академии, чтобы потом укомплектовывать тройки генинов в том числе и ирьёнином, уровень этих самых ирьёнинов достигает максимум С-ранга, но в основном всё же D-ранг, а Е-ранг есть и у меня. Я в своё время попал под программу и нас учили оказывать первую помощь, делать перевязки, шины, транспортировать раненых, диагностировать болевой шок — в общем, всё, что надо делать, чтобы продержаться до госпиталя или подхода ирьёнина. Также в программу Е-ранга входил тест на знание и распознание примерно двух десятков базовых лекарственных растений, которые могут помочь в различных ситуациях, и рецептов из них. Так что я осведомлён о восьми местных растениях, которые могут помочь остановить кровь; четырёх, которые помогают выработке чакры, то есть что-то вроде «иммуностимуляторов», они также могут помочь во время простуды, или чтобы лучше восстановиться после ран. Отдельным блоком мы учили различные растения, которые помогают работе внутренних органов, то есть всякие травки от отравлений, очищающие кровь, от несварения, поноса и так далее. Шикару на курсах показала самые приличные из всего нашего класса результаты в ирьёдзюцу, так что её взяли на дополнительные курсы, но Шикамару вскользь упоминал, что его сестра получила только D-ранг при выпуске, но вроде собирается продолжать своё обучение. По крайней мере руку она мне тогда ловко парализовала.

Сакура сдала на ирьёнинский В-ранг больше года назад, как раз во время тех экспериментов надо мной, а как раз после того, как у нас были экзамены в Суне, сдала экзамен на А-ранг и получила патент чуунина как раз перед тем, как Наруто вернулся в деревню.

Харуно была реальной жемчужиной среди нашей возрастной группы и стала ученицей Хокаге отнюдь не за симпатичное личико и необычный цвет волос. Она на самом деле очень талантлива, и сейчас, наблюдая за её точными выверенными действиями и тем, как она отдаёт команды местным, которые бегут и делают без пререканий, я понимал, почему Саске в том финале, описанном в манге, выбрал её.

* * *

Жуки Шино попытались купировать используемую Сасори отраву, но, пока мы дотащили Темари до Суны, яд уже проник во все органы: это Сакура сказала местным коновалам. Те взяли кровь на анализы, провели кучу манипуляций и развели руками. Мол, вещество неизвестно, что делать — не знаем. Канкуро тут из своего комбеза выпрыгивал и матюгался так, что я даже не все такие слова-то знал. Но запомнил.

Тогда за дело снова взялась Сакура. Они выяснили, что этот яд имеет несколько компонентов и в том числе — тяжёлые металлы, чтобы первой поразить сердечно-сосудистую систему. Благодаря тому, что Темари была отравлена всего несколько часов назад, было достаточно провести медикаментозную интоксикацию и ввести антидот. То есть того «фокуса с водой», как в аниме, Сакура не проводила, в этом, слава Рикудо, не было необходимости. Представишь, что ирьёнин насильно через поры кожи впихивает в тебя несколько литров воды, а потом достаёт её с кровавым потом, и волосы дыбом встают от того, что это на самом деле реально и что вообще-то это — адская боль. Но в случае с Канкуро, который произошёл по сценарию манги, нужны были подобные срочные меры из-за отсутствия у него времени.

Сакура ушла с медиком Суны готовить антидот, а Канкуро подошёл ко мне.

— Сайто, верно? — полуутвердительно спросил он. — Пришло сообщение от Гаары.

— Они ещё не вернулись? — спросил я.

— Нет, решили остаться в центральном гарнизоне Пустыни Демонов, — мотнул головой Канкуро, — кажется, среди них есть тяжелораненый. Кто-то из ваших. Нетранспортабельный. Я отправляю туда Амено — она ирьёнин В-ранга. Она поможет.

— Но как же?..

— Темари сейчас нужней помощь Сакуры-сан; как только моя сестра стабилизируется и её жизни ничего не будет угрожать, я направлю туда вашего ирьёнина. Но не раньше. Понятно? — с угрозой спросил Канкуро.

— Кто ранен? — от волнения я потерял концентрацию и, кажется, предъявил кукольнику свой обновлённый шаринган во всей красе.

Канкуро вздрогнул, отвёл взгляд и отступил на шаг.

Но тут все такие тактичные, вопросов не задают, про всякие дзюцу не выспрашивают.

— Точно не знаю, — ответил он. — Гаара был не особо многословен, да и расстояние далёкое, даже для него. Насколько я понял, кто-то из Конохи получил серьёзные ожоги, так что ирьёнин В-ранга тоже с этим справится, а с ядом Сасори… Не справится никто из нашей деревни. Можешь доложить обстановку своим, Амено передаст твоё сообщение.

Похоже, что он воспринял меня как главного в нашей с Сакурой двойке и поставил ультиматум именно мне. В принципе, мой ранг чуунина действительно в подобной ситуации подразумевает, что командую я. Это что касается лечения Темари — я не мог вмешиваться, а на миссии «боец» главней, чем «поддержка», к которой относят ирьёнинов, если не поступило иного приказа.

К сожалению, как бы я ни хотел пойти с этой Амено, чтобы удостовериться, что она справится, а ещё узнать точно, кто именно ранен, Сакуру я бросить тоже не могу. Она не может остаться одна в Суне — деревне союзной, но всё же чужой. Конечно, она сможет за себя постоять, но… если, например, потратит всю чакру, то её защитник — я. Плюс мы страхуем друг друга, на случай, если нас попытаются завербовать или подсадить какую-то технику, вроде той, что была у Сарую Юуры.

Короче, остаётся только изводиться от волнения, так как жизнеспособных вариантов, кто мог получить ожоги, всего два: Какаши или Итачи. Именно они сражались с главным по ожогам — Дейдарой.

Конечно, нехорошо так думать, но я очень надеялся, что эти ожоги получил Какаши. Он все равно в маске ходит… Блин. Не время юморить, даже в мыслях, но что-то на сердце неспокойно. Чтобы дзёнин, будь то Какаши или онии-сан, получил ожоги, чтобы быть нетранспортабельным, это надо в эпицентр взрыва попасть или чтобы чакра совсем закончилась, и как-то от этого совсем не по себе делается…

— Ну так что? — отвлёк меня от раздумий и переживаний Канкуро. — Что-то передашь своим?

— Да, — я достал маленький свиток для сообщений и быстро изложил ситуацию. — Передать Хьюга Неджи, — на этом задании он был моим командиром.

— Хорошо, — забрал у меня свиток Канкуро и, поколебавшись, сказал: — Я этого не забуду, Сайто.

— Сочтёмся.

* * *

Сакуре о том, что серьёзно ранен либо Хатаке Какаши, либо мой брат — Итачи, я сообщил после того, как она приготовила антидот для Темари. Это заняло у неё два часа тридцать четыре минуты. Потом ещё час шестнадцать минут она стабилизировала Темари, которая плохо переживала интоксикацию. У неё даже один раз остановилось сердце. Я в это время представлял на её месте онии-сана.

Справится ли тот медик? В-ранг это довольно серьёзно, и покопавшись в памяти, я вспомнил, что Амено — это та девчонка, которая когда-то помогала Шизуне с преобразованием Хоичи. Кажется, она в одной команде с Шишио. У неё ещё интересная техника с водой. Возможно, что она, как представитель Суны, намного чаще имела дело с ожогами…

— Сайто, — наконец, окликнула меня Сакура. — Мне бы немного отдохнуть, и я буду готова.

— Тебе надо поесть, — провёл я «диагностику» её уровня чакры. — И выпить побольше жидкости. Слишком жарко, а ты целый день ничего не пила и не ела.

— Да, — смутилась она, когда её желудок заурчал.

Если подумать, она за целый день не присела ни разу, плюс постоянный отток чакры для пациента. Сакура могла бы добежать до Пустыни Демонов, обычная чакра у неё есть, но уровень «нейтральной» почти на нуле. Так что, если мы выдвинемся прямо сейчас, лечить она всё равно не сможет.

Мы спросили о кафе и нашли в центре деревни тяханную, на которой был знак доверия. Деревня союзная, но больно тут все ядами увлекаются.

— Я угощаю, — улыбнулся я, отчего-то вспомнив, как когда-то у меня даже не было чашек, чтобы напоить её чаем. — Тебе надо побыстрее набраться сил.

— Хорошо, — согласилась Сакура, устало улыбнувшись в ответ.

— Хозяин, два самых больших тяхана, пожалуйста, — сделал я заказ, который через минуту уже дымился возле нас.

— Как ты думаешь, Сайто… кто пострадал? — тихо спросила меня Сакура.

— Не знаю, — ответил я. — Но я надеюсь, что…

— Да… Будем надеяться на Ино и ирьёнина Суны, — сказала Сакура, — они должны продержать раненого в стабильном состоянии до того, как мы прибудем.

Мы взяли ещё по одной порции, быстро закончили с едой и наполнили фляги.

До Пустыни демонов мы добежали на закате солнца. Нас встретили Шишио и Неджи, видимо, стояли в охранении.

— Скорей, Сакура-чан! — скомандовал Хьюга. — Сюда.

— Сайто, — окликнули меня, и когда я обернулся, то сердце упало: позвал меня не кто иной, как Хатаке Какаши.

Значит?.. Итачи?..

Глава 13. Ужасная[16]

Меня конкретно колбасило из-за волнения за Итачи, так что я с трудом понимал, что мне такое втолковывает Какаши. Итачи же сильный, он же ого-го! Как он мог так подставиться? Да он этого Дейдару одним взглядом уделывал! Почему он настолько сильно обжёгся? Почему его нельзя трогать? Почему нельзя принести его в Коноху в госпиталь к Цунаде Сенджу, если всё так серьёзно?

— Сайто, ты не должен показывать, что знаешь его, — повторил Какаши. — Для тебя он должен быть незнакомым бойцом АНБУ. Успокойся.

— Я спокоен, — ответил я и для подтверждения своих слов повторил за Канкуро весь непереводимый суновский колорит, который узнал сегодня днём.

Полегчало.

Чуть-чуть, но я собрал мысли в кучку и затолкал свои чувства поглубже. Зарыл на своём конопляном поле. Мы на условно-вражеской территории. Нас меньше. Не стоит давать союзникам повода и желания прихлопнуть моего брата, пока он без сознания и в тяжёлом состоянии. Учиха и так раз-два и обчёлся.

— А как же Гаара? — тихо спросил я.

— Тот подрывник нас разделил, — ответил Какаши. — Я думаю, что Кадзекаге не знает.

— А вы знали?

— Сначала нет, — помолчав, ответил Какаши. — Но когда мы шли до Суны, я догадался. Всё же, до того, как ему поручили своё подразделение, я был его командиром. Он предоставил письмо от Хокаге. Своё помилование. И я знаю, что ты на самом деле из того же клана. Так что, скорее всего, из-за тебя он вернулся в Коноху. А потом и, рискуя, отправился на это задание, потому что ты тоже в нём участвовал. Своего рода искупление?

— Может, ему надоело убегать и он хочет доказать свою невиновность? — буркнул я, всеми силами заставляя себя заткнуться и не начинать защищать мотивы Итачи и рассказывать все причины. Ещё не хватало и про Обито проговориться где-то в гарнизоне Суны!

— Я всегда думал… — осторожно сказал Какаши. — Всегда думал, что даже гению в одиночку сложно расправиться с целым кланом.

— Я не люблю ворошить прошлое, и он — тоже, — ответил я. — Лучше расскажите подробно, как это случилось.

— Каким-то образом подрывник узнал его, — помолчав, ответил Какаши. — Если сначала его атаки были сосредоточены на Гааре, то потом он в основном от него только отмахивался и атаковал АНБУ. Словно что-то личное. Мы довольно успешно теснили этого психа из Камня. Всё же численное преимущество и неплохое знание техник противника. Затем он использовал очень странное дзюцу. Я видел это только шаринганом: туча чакры, которая уничтожала всё живое, поэтому попросил Кадзекаге полностью скрыться в своей защите. Сам я использовал стихию молнии, чтобы нейтрализовать эти, как оказалось, мельчайшие бомбы внутри себя. А он… АНБУ использовал чёрное пламя, которым поджёг то, что на нас наслали.

— Аматэрасу… — прошептал я, представив эту жуть. Чёрный огонь, который ничем не потушить. Адское пламя, которое сжигает всё что угодно…

А то, что использовал Дейдара, это было Си-четыре. По здравому размышлению мы с Шикамару предположили, что он не будет использовать эту технику уничтожения для поимки джинчуурики, так как после Си-четыре даже тел не остаётся… Технику, которую проклятый подрывник изобрёл специально для борьбы с Учиха Итачи! Чёрт! Тупое стечение обстоятельств… И как я об этом?..

— К сожалению, часть чужой чакры уже попала на него, так что огонь выжег и её, — прервал мои стенания и сожаления Какаши. — Но наш противник тоже попал под огненный шквал чёрного огня и не смог больше воспользоваться никакими дзюцу. Когда АНБУ остановил своё пламя, то я добил подрывника чидори. Ударил в странную штуку у него напротив сердца, в которой уже начала копиться чакра. Был небольшой взрыв, но меня защитил песок Кадзекаге. Нашего АНБУ Гаара-сама тоже вынес из-под удара, иначе повреждения могли быть ещё более значительными.

— Каковы… эти повреждения? — с трудом я узнал свой голос.

— Лицо почти не пострадало… — ответил Какаши, — маска АНБУ имеет несколько защит. Но… всё остальное… Он в тяжёлом состоянии и серьёзно обгорел.

Какаши помолчал и добавил:

— Скорость распространения и территория охвата этого дзюцу… Если бы он не использовал свой огонь… От гарнизона и команды поддержки могло ничего не остаться.

Я только машинально кивнул, практически не слушая, что он ещё говорит.

Чёрт! Насколько я помню, ожоги вообще лечатся с большим трудом и очень долго. Требуется пересадка кожи. И если ожога больше пятидесяти процентов, то человек считается уже не жилец. К тому же это постоянная боль. Получишь один небольшой ожог и эти волдыри, которые лопаются и потом снова нарастают…

— Я должен его увидеть. И поговорить с Сакурой, — немного воспрянул я духом, вспомнив, что здесь уровень медицины сильно разнится с миром техники пророчеств. А в какой-то серии Наруто тоже получил ожоги от чакры Девятихвостого, но Сакура ему помогла и всё прошло. Конечно, чёрное пламя аматерасу это не какой-то там огонь… Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Успокойся. Ты его увидишь. Просто подготовься, — сказал Какаши. Прямо сама доброжелательность. Чего это с ним? Я думал, он такой двинутый пофигист… Может, я ему другого брата, который Обито, напоминаю? Ладно, не до Хатаке и его внутренних переживаний.

* * *

Первое, что я почувствовал, когда вошёл в комнату, это запах. В лазарете гарнизона дух лекарств смешался с ароматом жареного мяса, смрадом спёкшейся крови и едкой горечью палёных волос, которые оседали на языке, вызывая тошноту.

Вокруг тела Итачи собрались все три девчонки-ирьёнина: Сакура, Ино и эта Амено из Суны. Они сосредоточенно работали. Всё светилось нейтральной чакрой. А Амено использовала свою технику медузы или типа того. Я выдохнул, по крайней мере, за жизнь онии-сана на самом деле борются.

Сакура бросила на меня взгляд из-за плеча и закусила губу.

Нет! Нет! Нет! Не делай так! Я знаю, это очень плохой знак!

— Как… — каркнул я и откашлялся, чтобы прочистить горло. — Как ваш пациент?

— Он пока нестабилен, — сказала Амено, потому что Сакура и Ино промолчали, переглядываясь друг с другом, — вместе с кожей выжжено много каналов чакры, Сакура-сан восстанавливает всё, что может. Но, скорее всего, он больше не сможет быть шиноби.

Воздуха словно не стало. Вокруг образовался вакуум. Глаза защипало от слёз, а в груди образовывалась липкая сосущая пустота.

— Но вы же постараетесь? — я решительно не узнавал своего голоса.

— Мы делаем всё возможное, Сайто-кун, — ответила Сакура. — Он выживет. Он сильный. Эти прогнозы не точны. А ещё Цунаде-сенсей…

— Да, — оживилась мрачная Ино, — Цунаде-сенсей — лучший ирьёнин в мире. Когда мы его стабилизируем, то… Всё будет хорошо.

Я сделал ещё шаг, чтобы посмотреть на Итачи.

Честно говоря, думал, что он в отключке, но человек, который там лежал, был в сознании. Ему положили на лицо какую-то тряпку, видимо, чтобы не раскрывать инкогнито. Волосы запеклись на голове страшной коркой. Их просто не было, поэтому узнать его было очень трудно. Я на миг даже подумал, что это кто-то другой… Мало ли, Какаши ошибся… Пока не встретился с Итачи взглядом.

Никогда не думал, что можно так многое сказать одними глазами.

Узнавание. Предостережение. Сожаление. Даже порадовался за меня, потому что я от избытка чувств снова не удержал свой шаринган в «спящем состоянии». Благо, ирьёнины были слишком заняты своим пациентом, и им было некогда разглядывать меня.

Девчонки работали над областью груди, возле его сердца. Очаг чакры для шиноби самое важное — шанс на восстановление всего. У Итачи особенно сильно пострадали правый бок: вся рука, бедро, часть спины и грудная клетка. Там было просто кровавое месиво. Почти чёрная кожа в разрывах, из которых сочилась сукровица. Всё остальное было чуть меньше задето, но только в сравнении с самыми серьёзными зонами поражения.

— Сакура, — спросил я Харуно. — Я. Могу. Помочь?

— Но… — бросила на меня взгляд Ино, и её глаза расширились в понимании. Она покосилась на Амено. Но мне было плевать. Всё равно уже перед Канкуро раскрылся, а что знают двое, знает и свинья.

— Нам может пригодиться то, что ты видишь потоки чакры. Мы действуем по ощущениям, — поняла, что я хочу сказать, Сакура. — Иди сюда и посмотри вот этот узел. Говори, что видишь.

Амено тоже посмотрела мне в глаза и на миг замерла. Да, не время, не место и не подходящая компания для расспросов.

* * *

Когда хочешь, чтобы жил твой близкий человек, на самом деле активируются все мыслительные процессы.

К нашему ирьёнинскому корпусу через какое-то время присоединился Неджи. Хьюга точно знают, где находятся тенкецу, я видел лишь основные чакроканалы и их дестабилизацию.

С чакроканалами работала только Сакура, потому что только её ранг как бы был настолько заточен по чувствительности, чтобы с ними работать. Амено и Ино в основном заделывали внешние повреждения. При таких технологиях ирьёнины на самом деле двигаются на ощупь!

— Я могу создать иллюзию того, что вижу, чтобы вы смогли ориентироваться, — предложил я. — Так будет быстрее?

— Думаю да, — переглянулась с нашими девчонками Амено. — Тогда я тоже могла бы работать над восстановлением чакроканалов.

— Если ты, Неджи, покажешь и расскажешь о тенкецу, которые видишь в той или иной области, точно, я смогу включить их в свою иллюзию, — сказал я. — Вы увидите повреждения его кейракукей.

— Если мы восстановим чакроканалы и тенкецу прямо сейчас, пока часть ещё не отмерла, на восстановление может уйти от полугода, но он сможет оставаться шиноби, — сказала Сакура. — Ты на самом деле сможешь это сделать? Покажи.

Как долго я разучивал иллюзии, накладывал иллюзии на предметы, пытался обмануть Итачи? Даже не помню… Но у меня был хороший учитель.

Сакура ахнула, осматривая руку, над которой работала.

— Всё совпадает, вот тут ещё проходят каналы, более тонкие.

— Я вижу четыре здоровых тенкецу. Одна над клювовидным отростком, — сказал Неджи, и я сразу включил в иллюзию маленькую точку.

— Ещё одна левее на пять сантиметров…

Я сосредоточился, создавая иллюзию поверх этого ужаса, в который превратилось тело моего брата. Шаринган может запомнить очень многое, но самое лучшее, что я в тот день запомнил, это как затравленное выражение в глазах Итачи сменилось искрами надежды.

Глава 14. Сообразительная[17]

Для шиноби, впрочем, как и для любого другого здорового человека, очень тяжело остаться беспомощным и бессильным. Не помню, как это всё точно называлось, краткий курс психологии мне читали слишком давно, ещё в прошлой жизни, но, кажется, там были какие-то стадии, типа отрицание, злость, депрессия и что-то ещё. Не знаю, проходил ли это Итачи, но он был очень спокоен. Даже слишком. И совсем не разговаривал. Просто лежал, позволял мне и только мне делать перевязки — вот где мой ирьёнинский Е-ранг пригодился — и молчал.

Если бы я был знаком с онии-саном не так давно и не знал, насколько он может быть приятным и интересным собеседником, то, может, воспринял это нормально. Типа пафосный и печальный, непрошибаемый Учиха и все дела. Но я уже отвык от такого «брательника», и сердце просто разрывалось, когда я наблюдал за ним.

К тому же я прекрасно понимал, что Итачи совершенно не нужна чья бы то ни было жалость, и изо всех сил старался вести себя как обычно. Не смотреть слишком пристально, но и не отводить взгляд от его ран, не говорить ничего лишнего, но и не избегать темы восстановления. Иногда мозги кипели, честное слово! А брат ни капельки мне не помогал, в том смысле, что продолжал играть в молчанку, отворачивался, когда я пытался с ним поговорить, и очень плохо ел. За несчастную неделю так сильно исхудал! Почти всё время отказывался от еды и игнорировал мои уговоры поесть.

Внешне Итачи почти не изменился, всё же местные технологии лечения просто поражают. Единственное — было непривычно видеть на его голове повязку: волосы оплавились, но Ино сказала, что через какое-то время они вырастут. Но, на мой взгляд, лысая голова это ничто по сравнению с тем, что могло быть после столкновения с огнём Аматерасу. Через неделю на видимых участках его кожи не осталось почти никаких следов ожогов. Но там, где повреждения были слишком сильными: на груди и боку — у него остались ожоговые рубцы. Не очень красиво, но кто там его видит? Эти рубцы ещё периодически вскрывались и текли сукровицей и гноем, так что ещё нуждались в перевязках со специальными компрессами, но выглядели значительно лучше, чем в самом начале. К тому же Ино приходила через день и лечила Итачи мистической рукой, высушивая их, или что там с такими ранами делают.

Состояние Итачи стабилизировалось, а девочкам-медикам удалось вернуть его кейракукей в относительную норму. Но Ино говорила, что восстановление до прежнего уровня может занять полгода. Кстати, Шикамару просветил Ино в наш общий секрет, и она вполне нормально к этому отнеслась. Наверное, для неё авторитет Шикамару был очень высок: только угукнула и отвела взгляд.

Я и до этого это понимал, но как-то отстранённо, что ли. Не испытывая на собственной шкуре. Но теперь в полной мере осознал, почему в среде шиноби мало кого подпускают близко, становятся друзьями, с такой-то высокой смертностью и рисками. Даже Итачи — шиноби S-класса, неубиваемый, с крутейшим додзюцу! И вот он лежит, молчит и сводит меня этим с ума. Слишком больно. Ты слишком рассеян и сам можешь погибнуть из-за этого на пустяковом задании. Скорее всего, поэтому меня на какое-то время отстранили от миссий, чтобы я мог «ухаживать за заболевшей матерью» — по официальной версии.

* * *

— Сайто, привет, — окликнули меня, когда я возвращался через парк домой. Пришла мысль, что Итачи не сможет отказаться от данго господина Теяки, так что я сбегал до его кафе и купил целую гору вкусностей. Я тут голову ломаю, а может, Итачи просто не очень нравится моя стряпня, а данго он по-любому съест.

— О, привет, Неджи, — кивнул я Хьюга.

— Ты домой? — он поравнялся со мной и пошёл рядом.

— Ага, — ощущая горячие рисовые колобки на шпажках в пакете, ответил я, поглощённый своими мыслями о том, что сейчас как приду и как заставлю брата хорошенько подкрепиться, а то одна кожа да кости остались.

— Как Итачи? Держится?

— Да вроде нормально, — пожал я плечами, — только молчит и не разговаривает со мной…

Я запнулся, осознавая, что сказал Неджи.

— Но… Как?.. — булькнул я, оглядываясь вокруг. Не хватало ещё, чтобы кто-то нас подслушал.

— Не волнуйся, никого нет, — успокоил меня Неджи. — И я не собираюсь никому выдавать Итачи, Сайто. Но я и Шино знаем о нём.

— Что?.. — выдавил я. — Но как?..

— Бьякуган видит чужие додзюцу. А это был точно не Саске, я помню его чакру. Так что оставался только один вариант, — ответил Неджи. — А Шино… У него свои способы, как ты понимаешь.

— Да, — пришибленный осознанием того, что пребывание моего онии-сана в Конохе становится каким-то секретом Полишинеля. Ино, Сакура, Наруто, Шикамару, Цунаде-сама… Теперь Неджи, Шино и кто там ещё? А!.. Какаши в курсе, и ещё Рикудо знает сколько народу! Я уже даже затрудняюсь сказать, знают ли о моём брате Шин и Сай, они ничего не говорили, и я тоже, кажется, не упоминал Итачи в разговорах… Как же сложно не запутаться в том, кому и чего сказал и кто и что знает!

— Не волнуйся так, об этом знаем только мы вдвоём, — сказал Неджи, вырывая меня из упаднических панических мыслей.

— Что?.. С кем вдвоём? С Хинатой, что ли? — мне захотелось присесть, и я плюхнулся на скамейку в тени дерева. Неджи сел рядом.

— При чём тут Хината-сама? — строго спросил он. — Я имел в виду себя и Абураме Шино.

— Просто подумалось, — пожал я плечами. Из пакета аппетитно пахло данго. Я достал две шпажки и поделился с Неджи. Надо заесть моё горе и подумать, что со всем этим делать. Проблемы растут, как снежный ком!

— Он всё время молчит, — вздохнул я. Что уж там, поделюсь напоследок и наболевшим. — Вообще не разговаривает. Игнорирует меня. Онии-сан стал совсем на себя не похож. Вот, данго ему купил, думал, может, поест… Он их любит. Кажется. А я сегодня впервые, кстати, попробовал данго после того, как меня Генна сто лет назад угостил в Хитори и я еле отскрёб липкий рис с зубов. А эти ничего так, на самом деле — вкусные.

Неджи отчего-то закашлялся и своими огромными светлыми глазищами уставился на меня.

— Что? — тоже чуть не подавился я. Бьякуган вблизи, даже не активированный, страшный какой-то. Склера словно заполнена жидкой прозрачно-лиловатой ртутью. Из-за отсутствия зрачка эти глаза были своеобразными на вид. Потусторонними такими. И непонятно, на что он смотрит.

— Наш клан практикует «мягкий кулак» тайдзюцу, — сказал Неджи. — В клане Хьюга постоянно тренируются, в том числе по «выбиванию» тенкецу, и если прозеваешь и подставишься под «небесное касание», тенкецу потом восстанавливается чуть не неделю самостоятельно и зверски болит, так, что больше никогда не захочешь это повторить. Даже ирьёдзюцу особо не помогает. А у твоего… брата было вроде как «выбито» и после восстановлено до минимального уровня около шестидесяти крупных узлов и около трёх десятков мелких.

Я завис от этих слов. И до меня дошло!

Как дурак последний, видел только внешнее: что вроде бы всё в порядке, Итачи вполне цел, а значит, здоров. Но система циркуляции чакры это тебе не кот чихнул! Моему брату просто было невероятно больно, и он терпел, не жаловался, даже стона я от него не услышал за всё время. Просто молчал, возможно, как-то медитируя и пытаясь отрешиться от боли. А я… Хотя бы раз на него шаринганом взглянул! Я даже не понял, что он агонизирует! Шиноби хренов!

— Вижу, ты понял, — кивнул мне Неджи.

— Почему?.. — спросил я. — Почему ты спросил, как он? Почему мне кажется, что тебе не всё равно на моего брата? Почему я могу доверять тебе?

— Мы все тогда приготовились к смерти, — пожал плечами Неджи.

— Что? Ты о чём? — снова затупил я.

— В пустыне Демонов, — как мне показалось, скептически посмотрел на меня Хьюга. — Та техника, которую использовал тот подрывник. От неё не было спасения. Шино почувствовал и даже испытал её благодаря жукам-разведчикам. Я увидел с помощью бьякугана. Тот парень из Песка, Шишио, он первым почувствовал её приближение через свою «земляную печать». А Хоичи сказал, что его барьер не помог бы против «нано-бомб» которые разрушают все живое. Мы были обречены. Некуда скрыться и некуда деться. Смерть была неминуема.

Я смотрел на Неджи во все глаза, только сейчас вспомнив, что мне об этом говорил Какаши. Но я был слишком занят переживаниями за состояние Итачи, чтобы обращать на подобные мелочи внимание. Но для Неджи и остальных это были совсем не мелочи.

— Он пожертвовал собой, но спас всех нас, — сказал Неджи. — От нас не осталось бы даже тел…

— Поэтому ты и все остальные так волновались за него? — дошло до меня.

Поэтому Ино сильно переживала за моего брата и даже не дёрнулась, когда узнала, кто он. Вот почему Амено так старалась: кроме приказа от Канкуро у неё был и личный мотив. Потому что выживший Шишио был её товарищем по команде, может, даже больше, чем товарищем. Они все были благодарны за свои жизни. Это ценят. Выжили бы только Гаара с её абсолютной защитой и Какаши, который пропускал через себя молнию. Впрочем, неизвестно, как сложился бы тот бой далее. У Дейдары было ещё то дзюцу саморазрушения…

— Но ты… Ты тоже спас меня. На миссии, — возразил я сам себе, размышляя вслух.

— Это другое, — хмыкнул Неджи. — От тебя это тоже зависело. Мы зависели друг от друга. А тогда… Наша смерть была слишком очевидна и не зависела от нас, мы могли только её принять.

Даже мурашки пробежали от его слов, и я просто кивнул.

— Я поговорю с Шикамару, — снова хмыкнул Неджи, задрав голову в небо. — Шино никому не сказал и не скажет. Думаю, Наруто тоже знает?

— Да, и Сакура тоже в курсе, — ответил я. — И Ино… И Какаши-сенсей.

— Вы хотите, чтобы Саске вернулся в деревню? — в проницательности Неджи не откажешь.

— Да. Не думай, что я не доверяю тебе, но всё же лучше говорить вместе с Шикамару, но… Ты всегда мне нра… в смысле, ты хороший человек, Неджи, и я был бы рад, если ты станешь моим другом. Моим и онии-сана. В общем, я, пожалуй, пойду, а то данго совсем остынут, — замялся я и смылся, чувствуя, что у меня горят щёки, как у какой-то барышни.

Ну и сказанул, Редиска! И кому? Хьюга?! Ы-ы-ы! Ты же не Наруто, который всех, кого больше двух минут видит, принудительно-добровольным методом в друзья записывает и в охапку хватает!

— Сайто! — внезапно окликнул меня Неджи.

Я обернулся, чтобы узреть улыбку на его всегда спокойном и серьёзном лице.

— Ещё увидимся, друг.

* * *

Когда я выложил данго на тарелку, то впервые за прошедшую неделю увидел проблеск интереса в глазах Итачи.

— Я к господину Теяки ходил, мне когда-то сказали, что у него самые вкусные данго на всём свете, — я взял одну шпажку, подавая пример онии-сану, — должен признаться, что пробовал эту сладость всего раз, и мне не понравилось. А вот сейчас попробовал, правда, вкусно.

Итачи протянул руку и тоже взял данго. Я тихонько выдохнул, стараясь не показывать излишней радости по этому поводу.

Мы молча поели.

— Он продаёт их только шиноби, — внезапно сказал Итачи, и я чуть не подскочил от неожиданности.

— Что?..

— Теяки-сан продаёт свои сладости только шиноби, — повторил Итачи. — Данго нанизаны на сенбоны, видишь? Это чтобы есть и тренироваться одновременно. Я не мог их купить, не выдавая себя. А у тебя попросить было неудобно.

— Онии-сан… — я выпучился на него. — Да ты чего?! Неужели я бы не купил тебе несчастные данго!

Итачи отвёл взгляд, грустно улыбнулся и, вздохнув, снова посмотрел мне в глаза.

— Сайто, расскажи мне про Саске, — попросил он.

Глава 15. Вычислительная

Вот я тупица! Думал, что Итачи просто не хочет знать о Саске, а оказалось, что он хочет, но стеснялся спросить у меня. Чтоб этих японцев с их заморочками! Попробуй, пойми… А… Может, это я сам виноват, избегал темы Саске с ним, думал, ему будет не очень приятно.

Ну да ладно, наберём в грудь побольше воздуха, и…

— Я почти ничего не знаю, как Саске жил у Орочимару. Знаю лишь о том, что у него проклятая печать на плече, вот здесь, и он может превращаться в такого серокожего урода с крыльями. Кажется, эта печать даёт способность к впитыванию природной чакры и из-за этого делает сильнее, но врать не буду, и что это точно так, утверждать не стану.

— Ещё эта печать нужна для техники Орочимару по вселению в тело Саске, — кивнул Итачи. — Когда-то он пытался захватить меня, моё тело. С обычным шиноби, у которых нет нашего додзюцу, это могло сработать, но с Учиха он стал осторожней. Не думаю, что даже печать ему помогла, — Итачи сделал паузу и украдкой посмотрел на меня, и я поспешно кивнул.

— Ты прав, Саске смог… точнее, сможет справиться с Орочимару. Тем более Змей серьёзно ослаблен после сражения с Третьим Хокаге. Саске сам поглотит его дух или что там Орочимару переносит в тела, и поместит его в особое гендзюцу.

— Примерно так я и думал, — пробормотал Итачи. — Но из-за печати…

— Да, Орочимару всё равно будет в нём. Змеиный саннин изобрёл своего рода бессмертие, потом Саске воскресит Орочимару, используя проклятую печать на теле ученицы Орочимару — Митараши Анко.

— Воскресит? — приподнял бровь Итачи. — Зачем?

— Война была настолько ужасна, что у него не осталось другого выбора, — ответил я полуправду, не желая расстраивать брата поведением и изначальными намерениями Саске. — Но давай по порядку, а то я могу запутаться, ладно? — попросил я.

— Хорошо, — отрывисто сказал Итачи.

— Давай я попробую сделать рисунки с временными линиями, чтобы примерно накидать последовательность, и может, ты поймёшь, когда это могло быть.

— Саске ушёл к Орочимару в середине девятого месяца года Кота этого цикла, это можно взять за определённую точку отсчёта, — согласился Итачи, наблюдая за тем, как я ищу, а затем разворачиваю свиток. — Техника перерождения нуждается в перерыве около трёх лет, но это не точно. Может быть меньше. Возможно, что проклятая печать позволяет немного сократить этот срок.

— Это возможно, — согласился я, — потому что был момент, когда Наруто переживал, что три года с тех пор, как ушёл Саске, скоро истекут, а потом к ним пришла новость, что Саске победил Орочимару. Причём, вроде бы с запозданием, так как Саске уже успел команду собрать и тебя разыскивал. Прости, сам хотел по порядку, а получается какой-то сумбур…

— Ничего, — улыбнулся Итачи, подтягивая к себе свиток и отмечая крестик в первой трети свитка. — Давай это будет отметкой моей смерти. Саске же нашёл меня, верно?

— Ты сам назначил ему встречу, — у меня запершило в горле.

— Наверное, в одном из убежищ нашего клана? По твоему лицу вижу, что это так, — мелькнули красные глаза, но шаринган тут же потух, а Итачи слегка поморщился.

— Не используй чакру! — спохватился я. — Тебе же нельзя, онии-сан!

— Да, — с ощутимым раздражением подтвердил Итачи.

— Я начну по порядку, как помню события, — сконцентрировался я на своих воспоминаниях. — Сначала было похищение Гаары. Его украли Сасори и Дейдара. Наруто, Сакура, Какаши и команда Майто Гая были отправлены на помощь союзникам. От них за Гаарой пошла лишь старейшина, которая была бабкой Сасори. Они с Сакурой и этой старейшиной победили Сасори, и в награду тот рассказал Сакуре, что у него встреча со шпионом Орочимару через… вроде бы десять дней. Я только место и время хорошо запомнил в полдень на мосту Тэнти, это у нас, в Стране Травы. Наруто и Какаши думали, что убили Дейдару, с ним позже, разыскивая тебя, схлестнулся Саске и победил окончательно. Потом они воскресили Гаару…

— Так, подожди, отото, — прервал меня Итачи, — значит, Сасори должен был встретиться со шпионом? Но почему ты об этом не сказал Шикамару?

— Так та миссия была провальной, — пожал я плечами, — к тому же, там всё неясно с Саем. Он же получил задание от «Корня» ликвидировать Саске, как будущее тело Орочимару, ну и так, пошпионить немного на деревню. И Наруто не выдержал и на встрече с Орочимару перекинулся в биджуу с четырьмя хвостами. Да и я уже прикидывал, что мы в любом случае не успеваем. Уже прошла неделя из того срока, даже больше, плюс один день на твою реабилитацию в гарнизоне. Сегодня уже двадцать пятое число месяца, а я подсчитал, что встреча была на двадцать шестое. И смысл дёргаться? Тем более, что это всё равно бесполезно. Они тогда разбомбили половину убежища, а Саске только мельком увидели, и потом они с Орочимару и Кабуто свалили.

— Но почему ты посчитал, что встреча должна состояться двадцать шестого? Какое странное число, — хмыкнул Итачи.

— Ну так через десять… — и тут до меня дошло. — Они же три дня выкачивали чакру из Гаары, да ещё и сколько-то шли до убежища! Это выходит…

— Должно быть, тридцать первое… или первое. Обычно встречи назначают на конец или начало месяца. Или полнолуние, чтобы не запутаться, — с чуть заметной, но такой родной ехидцой сказал Итачи.

— Так получается, что есть ещё пять-шесть дней? Не знаю… Я ничего не сказал об этом Шикамару. Единственное, что приходит в голову, это экспресс-доставка на чернильной птице Сая. Наверное, долететь до места будет в разы быстрее, чем дойти, но… Он вряд ли сможет донести туда целую команду, максимум ещё одного.

— Он же должен был шпионить, — напомнил Итачи. — И как мне кажется, благодаря описанной тобой несдержанности Наруто эта миссия и была провалена…

— Да, они с Орочимару сильно подрались, и Наруто ослабил его сильней, Орочимару пришлось несколько раз менять свои тела. Точнее сбрасывать кожу или что это за дзюцу, я не знаю. Потом он сбежал. А они выследили его до убежища. Из-за того, что у Сая была…

Я подскочил и нервно забегал по комнате.

— Получается, что если дать Саю возможность, он смог бы стать шпионом в стане Орочимару?! А ещё передать определённую информацию, как и координаты убежища. Чёрт! Не знаю… Насколько мы можем ему доверять? Времени почти нет…

— Сделай вороньего теневого клона, которого я тебе показывал, и передай записку Шикамару. Ещё… Надо переговорить с Хокаге. Без её ведома такой вопрос в любом случае не решить, наверное, это лучше сделать через Наруто. К тому же у меня будет просьба к Цунаде-сама.

Я с некоторым облегчением свернул свиток с дурацким «крестиком смерти» и создал клона-ворона. Ух, как я долго над моторикой птицы работал! Это так сложно оказалось. Даже теневого клона, которого я всё же из принципа выучил, делать было не так мозголомно, пусть и затрат чакры на ворона уходило раз в десять меньше, чем на полноценного человека. Я ещё больше зауважал Аобу, который без шарингана обучился этой «фишке» Учиха.

Накорябав «срочно приходи», я сунул записку в клюв клона и выпустил его в окно. Второй клон отправился к Наруто с более подробной корреспонденцией о том, что он должен привести к нам Хокаге и дело касается Орочимару.

* * *

Ещё через полчаса у нас в доме было не протолкнуться. Не то чтобы было слишком много народа: всего-то Итачи, Наруто, Шикамару, Цунаде, Шизуне и я, но просто дом у нас был совсем небольшим, а Узумаки стал таким шумным и экспрессивным, когда мы изложили план насчёт «заслания» одного Сая, что, кажется, один занимал половину всей нашей жилплощади.

Кстати, Цунаде-сама и Шизуне были у нас вполне официально, я чуть ли не из квартала Нара слышал, как Наруто на всю Резиденцию уговаривал её посмотреть и подлечить больную мать его друга — Сайто. Наша Хокаге «поддалась на уговоры», прихватив помощницу, к тому же они «припомнили», что я показал необычную технику, облегчающую лечение для ирьёнинов, так что причин проведать нас было достаточно, чтобы не вызвать подозрений. Ну, а Шикамару… он у себя в квартале и пришёл ко мне на партию в шоги чуть раньше, чем нас решила посетить Хокаге.

Но, следует отдать должное, несмотря на свою шумность и говорливость, первое, что сделал Наруто, когда они пришли, это установил несколько печатей. Сказал, что подавляют любую прослушку. Я за ним в каноне таких талантов не наблюдал, но вроде бы Джирайя был неплох в фуиндзюцу, видимо, не только в биджуу обращаться научил «крестника» за время скитаний, но и передал кое-какие знания от Узумаки Кушины.

— Что же такое предложил Данзо, что Орочимару поверил Саю и взял его к себе в убежище? — спросила меня Цунаде.

Хокаге так близко я видел практически впервые, поэтому немного терялся и не знал, куда смотреть. Взгляд всё время съезжал на её грудь. И вообще от неё ощущалась такая сила и мощь, что ноги подкашивались.

— Думаю, это были какие-то очень секретные документы, — предположил Шикамару. — На ум приходят какие-нибудь пароли АНБУ и их точки проникновения в Коноху.

— Это были личные дела личных АНБУ Хокаге, — тихо сказал я, наблюдая за удивлёнными и возмущёнными лицами всех без исключения. Даже Итачи, который в силу своего состояния полулежал на диване, на миг потерял маску непроницаемости.

— Не может быть!.. — воскликнула Шизуне. — Как он мог?..

— Старый к-к… — всерьёз разозлилась Хокаге, стиснув кулаки, и я подумал, что нашему столу и всей мебели хана. Но она всё же сдержалась.

— Получается, что Сай мог бы увидеться с Саске? — спросил очень спокойным тоном Наруто. — И только он сможет добраться туда вовремя? А также подобраться близко к этому… этому… Орочимару.

— Он может рассказать, что Сасори мёртв, и напроситься на встречу с ним у Кабуто. В том убежище будет и Саске. Техники Сая позволяют ему стать идеальным шпионом и необнаружимо отправлять донесения, — тоже успокоилась Цунаде и задумалась. — Ты уверен в своём сокоманднике, Наруто?

— Сай, конечно, та ещё задница, но я в него верю, — несмотря на все предыдущие стенания, отозвался Узумаки. — Он смог бы передать кое-какую информацию и Саске.

— Мне интересно, а Орочимару сообщил Саске, что Итачи покинул стан «Акацуки» и что его брат вообще, возможно, мёртв? — задумчиво протянул Шикамару.

— Сомневаюсь в этом, — ответил Итачи, — тогда Саске нет необходимости терпеть его.

Ещё около двух часов мы обсуждали стратегию и как сделать так, чтобы Сая сам Данзо отправил, перекрестив на дорожку. После того, как мы всё обсудили и Шикамару засобирался домой, «потому что мать вломит из-за того, что он опоздал на ужин», Итачи сказал:

— Цунаде-сама, я хотел бы с вами поговорить наедине.

— Да, конечно, — после крошечной паузы сказала она.

Остальные тут же вежливо вспомнили о срочных делах. Я не знал, то ли мне выйти со всеми, то ли что, но онии-сан меня остановил:

— Ты тоже останься, отото.

Цунаде приподняла бровь на его обращение ко мне, но ничего на это не сказала.

— Так что ты хотел, Итачи-кун?

— Вы должны пересадить мой мангекё шаринган моему брату — Сайто, — сказал Итачи, и я чуть челюстью об пол не брякнул от таких заявочек.

Глава 16. Эмоциональная

Итачи, конечно, отжёг. В своём стиле «старший брат знает лучше и уже всё продумал». У меня слов не было, так я разозлился. Всё? Поставил на себе крест? Уже себя списал? Это же опасно! Он хочет ослепнуть? У меня же не мангекё, а только-только третье томоэ прорезалось!

— Пересадить твой шаринган Сайто? — переспросила Цунаде, которая тоже находилась под впечатлением от предложения Итачи. — Но…

— Я должен рассказать вам кое-что о шарингане, Цунаде-сама, — продолжил Итачи. — Четвёртая степень нашего додзюцу — мангекё шаринган — даёт владельцу огромные возможности, но ведёт к слепоте. В своё время Учиха Мадара вместе со своим братом — Изуной — добились четвёртой степени развития додзюцу и обменялись глазами, чтобы стать владельцами Вечного мангекё. Глаза, которые не теряли своих свойств и не слепли.

Я ошарашено смотрел на Итачи. Это что сейчас было? Саске он в каноне совсем другую сказочку рассказывал, а я ещё потом думал, как так, если в филлере показывал, что вроде Изуна потом в сражении с Сенджу погиб… Думал, что какой-то косяк с филлерами. В фанфиках тоже предлагали попросту обмен глазами. Но… в нашем случае обмен получается совершенно неравнозначный и неравноценный.

— Но, насколько я понимаю, у Сайто не мангекё шаринган? — выразила мои мысли Цунаде.

— Нет. Отото на последней миссии смог пробудить только третье томоэ, — кивнул Итачи. — До этого в клане не было… Подобных прецедентов.

Ну да, вряд ли кто-то из Учиха хотел снижения баффов, и так просто мангекё не отберёшь. Как минимум у тебя самого должен быть уровень не ниже…

— То есть ты не знаешь, что будет, если владельцу мангекё пересадить простой шаринган? — уточнила Цунаде. — Какие могут быть риски, как для тебя, так и для Сайто?

— Нет, — помолчав, ответил Итачи. — Но… Каковы бы ни были риски. Это не имеет значения. Из «Акацуки» я ликвидировался более полугода назад, а значит, исчез сдерживающий фактор, который мешал им напасть на Коноху в поисках Наруто. Шикамару говорил, что деревню разрушили после моей смерти. После того, как Саске убил меня. Разрушение деревни, даже с учётом того, что случилось некое чудо и почти все остались живы — слишком сильный удар. К тому же, неизвестно, как пойдёт наша история, и рассчитывать на повторение чуда, которое могло быть… м-м… смягчением легенд, не стоит.

— Я тоже с этим согласна, — покосившись на меня, кивнула Цунаде, — честно говоря, некое чудесное спасение, казалось мне… Несколько нелепым. Я могла… могу призвать Кацую, распределить её на сильнейших шиноби. У меня хватило бы чакры… На две, может, две с половиной сотни человек. В первую очередь я попыталась бы спасти сильнейших шиноби. Чтобы было, кому сражаться и доставать гражданских из-под завалов. Впрочем, не знаю, как бы я поступила, ситуация слишком непростая.

— Плюс ко всему Шикамару говорил, что погибнет Джирайя, ваш друг, который пойдёт на разведку в Аме, — продолжил Итачи. — Да, этого можно избежать, но Джирайя-сама может не поддаться на уговоры, или узнав, что Лидер и его ученик — это одно и то же лицо…

— Долг сенсея… — прошептала Цунаде, чуть приоткрыв рот.

— Долг сенсея, — подтвердил Итачи. — Сайто сказал мне, что Саске убьёт Орочимару, но после — воскресит, и второй ваш друг будет сражаться за нашу страну. Я же придумал манёвр, который позволит нам выгадать время и спасти Коноху. В ближайшие полгода я буду недееспособен. Тогда как в следующие полгода развернутся все ключевые события, которые приведут к полномасштабной войне и разрушению нашего мира.

— И что это за манёвр? — не выдержал я. — Что ты задумал?

— Цунаде-сама пересадит мой мангекё-шаринган тебе, отото. Твои глаза пересадит мне. А также через нашего шпиона в стане Орочимару — Сая, предложит ему сделку.

— Какую?.. — напряглась Цунаде.

— Орочимару действует против «Акацуки». Он бывший шиноби Конохи. Он — нукенин. Отдайте ему меня вместо Саске и предложите союз по борьбе против «Акацуки».

— Что?! — кажется, это мы воскликнули вместе с Цунаде.

— Следующие полгода я буду недееспособен, — продолжил Итачи. — Даже если он попытается воспользоваться моим телом, он не сможет пользоваться техниками, да и мангекё ему не достанется. В то же время, мы с Сайто посчитали, что до перерождения у него есть около восьми месяцев. Да и на моё ослабленное тело он не сможет поставить проклятую печать. Он же всегда мечтал обо мне. Ему не будет нужен Саске, если у него буду я.

— Но, онии-сан… — я не знал, что и сказать. В глазах щипало от бессилия и обречённости, а ещё жуткого осознания того, что Итачи может быть прав и его план на самом деле хорош. Когда он успел всё это придумать?

— Потребуйте от Орочимару помощи в той разведке Джирайи-сама, — остановил все мои возражения Итачи. — Если Орочимару ещё силён и его не потрепает в бою с Наруто…

— Они могут справиться. Вдвоём, — задумчиво протянула Цунаде, которой, похоже, план Итачи, уже нравился. — И Джирайя бы согласился с таким подкреплением. Для него это личное… Но Орочимару — его друг… Да. Вдвоём у них был бы серьёзный шанс на победу.

— Да, — отрывисто ответил мой брат. — Возможно, смогут уйти живыми. По крайней мере, шансы возрастут вдвое. Особенно, если они будут знать о некоторых способностях Пейна. А Саске… Саске пусть вернётся в Коноху. Защищает деревню вместе с друзьями и Сайто. Я надеюсь, что два моих отото найдут общий язык. Сайто сможет всё объяснить Саске. Думаю, они с Наруто смогут многое изменить.

— Ты какая-то вечная жертва! — в сердцах воскликнул я. — Это нечестно!

— Нет, честно, — Итачи поднял на меня полные печали глаза. — Их кровь всё равно на моих руках… Я всегда думаю о том, что мог быть другой путь. Мои родители, моя… девушка. Мои братья и сёстры. Если я смогу искупить это, я попробую.

— Пообещай мне, что ты не сдашься! — я заглянул в его лицо. — Что… дождёшься нас. Что позволишь спасти тебя твоим братьям. Пообещай! Онии-сан!

Его спокойное лицо чуть дрогнуло. А улыбка, которая прочертила бледную кожу показалась трещиной в камне.

— Я не могу давать таких обещаний, отото, ты же понимаешь…

— Пообещай!

Он коснулся моей щеки, размазывая выступившую от избытка эмоций слезу.

— Хорошо, — немного изменился его взгляд. — Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы… — он растерянно умолк.

— Чтобы дать нам всем шанс. Что ты простишь себя. Что дашь нам с Саске возможность помочь тебе. Что ты не сдашься Орочимару. Что ты будешь бороться до конца!

— Я обещаю, отото, — Итачи привлёк меня к себе и на короткий миг коснулся своим лбом моего.

— Э… Когда ты бы хотел провести операцию? — немного смущённая нашими братскими излияниями спросила Цунаде, которая пристально рассматривала картины Сая. Давний подарок Шина и Сумииро я принёс в новый дом и повесил в гостиной.

— В самое ближайшее время. Если возможно, то прямо сейчас, — спокойно ответил Итачи, тогда как я всё ещё хлюпал носом и никак не мог успокоиться.

— Это возможно, у меня с собой есть…

Дальнейшее я не услышал, потому что Итачи неожиданно стрельнул мне пальцами в лоб. Перед глазами всё поплыло, и наступила чернота.

* * *

Очнулся я от того, что кто-то тихо мычал на кухне. Шипела сковорода, пахло яичницей и варёным рисом. Перед глазами было темно, то ли ночь, то ли… осознание произошедшего нахлынуло и смело. Я с трудом пошевелил отчего-то очень затёкшей рукой и нащупал на лице бинты.

Подняться на постели удалось с трудом, во рту ощущалась гадость, словно я не чистил зубы несколько дней или даже недель. Голова жутко болела.

— Кто здесь? — крикнул я, почему-то почти не ощущая чакры. Звать брата я поостерёгся. Неизвестно, где точно я нахожусь и кто в доме.

— Сайто! Ты очнулся! — раздался справа девичий голосок. Не Ино, не Сакура, не Шизуне и не Цунаде, хотя вряд ли Годайме стала бы мне яичницы жарить…

— Кто здесь? — повторил я вопрос.

— Это я, Шикару, — ответили мне.

— Шикару? Что ты здесь делаешь? И как долго? — спросил я, с трудом концентрируясь на её голосе. — И говори чуть потише, пожалуйста. Голова болит.

— Шикамару сказал присматривать за тобой, — ответила она почти шёпотом. — Ты… около двух недель был в коме. Не знаю, как тебя в неё ввели, я пока не проходила такую. Но Цунаде-сама проведывает тебя раз в несколько дней, а мне дали миссию по уходу за тобой.

— Двух недель! — крикнул я, словив новую волну головняка. — Чёрт!

— Повязки пока нельзя снимать, — подошла ко мне Шикару и коснулась затылка.

Не знаю, что она делала, но мне стало значительно легче. И красные пятна перед невидящими глазами скакать перестали.

— Скоро придёт Цунаде-сама, она как раз должна прийти, — тихонько поглаживала меня Шикару, явно щедро распределяя медицинскую чакру по моей несчастной головушке. — Она и скажет, можно ли снять повязки. Ты хочешь кушать? Я сварила рисовую похлёбку пожиже и яичницу, а ещё есть свиной рулет, его Наруто принёс, он заходил недавно.

— А мне можно? — спросил я, с опаской прислушиваясь к своему организму. Желудок после перечисления меню взвыл. — Всё же я две недели был в отключке…

— Поэтому тебе и надо поесть, чтобы быстрее восстановить твой резерв чакры, — в голосе Шикару я услышал улыбку и решил довериться в этом вопросе ей.

Всё же та же Цунаде тоже была в коме после нападения на деревню, а потом очнулась и сожрала всё, что нашла. Может, тут совсем не так шиноби выходят после голодовки, и чакра защищает организм.

— Неси всё, что есть, — сказал я, стараясь набраться терпения.

Вряд ли Шикару знает что-то об Итачи.

Значит, придётся дождаться Цунаде. Но что-то мне подсказывает, что «неизведанная кома» — дело рук моего онии-сана, чтобы как всегда провернуть всё так, как хочет он, а все остальные только постфактум приняли его решение. Ладно, хотя бы посвятил в свои планы. А то всё могло бы вообще…

— Твоя еда, — прервала мои упаднические мысли Шикару, которая, похоже, принесла что-то вроде кроватного столика. Только у нас такого не было отродясь.

В любом случае сначала стоит поесть и постараться сделать это так, чтобы мелкая Нара не вздумала меня кормить…

Глава 17. Вопросительная

Слава Рикудо, мучиться неведением долго не пришлось. Впрочем, мне хватило и двадцати минут, чтобы передумать всё, что только можно. Никогда ещё у меня так легко не получалось впадать в боевую медитацию. Возможно, в этом «виноват» мой новый шаринган? Скорее всего, так и есть, и Итачи смог за пару часов продумать тысячи планов. Правда, я так и не понял, почему брат был так уверен, что Орочимару захочет обменять его полудохлое тело на живого и невредимого Саске? Может, я чего-то не знаю? Как он там сказал? «Орочимару всегда мечтал обо мне»! Я сейчас какие-то непотребства представляю. Нет, нет, скорее всего, Итачи этим хотел сказать, что Саске — всего лишь замена ему, и даже без мангекё он представляет для Змея большую ценность, чем молодой здоровый организм Саске, у которого, впрочем, тоже нет высшего додзюцу клана. Итачи с Орочимару ещё напарниками были… может правда что-то личное? К тому же Итачи и сам не сможет оказать серьёзного сопротивления и нуждается в уходе. И Орочимару восстановит своё будущее тело.

Ну и, наверное, не последнюю роль сыграло то, что смерть Джирайи подстегнула к активным действиям Цунаде…

А вот что касается «чудесного воскрешения всея Конохи»… Я тут подумал и понял, что вообще-то это всё звенья одной цепи. Джирайя воспитывает сирот из Дождя, они вырастают, устраивают заварушки, пытаются изменить мир, как вообще-то завещал им их учитель. Я уже как-то размышлял над тем, что тут у каждого свои пути и часто можно совершенно сбить с толку, сообщив, что он идёт не тем путём и не к той цели, которую хотел. Предательство самого себя. Так вот. Нагато решил изменить мир путём боли, мол, народец узнает, как может быть плохо, — сразу будет счастлив от того, что ничего плохого не происходит. Повзрослеет, как когда-то повзрослел он, лишившись родителей, друзей, испытав страдания. В этом, конечно, что-то есть. По себе знаю, что иногда завидуешь себе вчерашнему: «вчера и не знал, какой счастливый, ещё никаких проблем не было, все живы были». Только беда в том, что вчера по незнанию, не в курсе ты был, что счастлив. Правильно на «Русском радио» говорили: «хочешь сделать человека счастливым, сначала сделай ему плохо, а потом верни, как было». Вот и Нагато-Пейн по такому же принципу поддерживал мир. И внезапно пришёл к нему Джирайя — его учитель, так сказать, авторитет, и пальцем погрозил: «неправ ты, Нагатыч, ой, не прав, не тем путём пошёл, дорогой». Тут у них случилась драка, Нагато плюс шесть тел забороли одного Джирайю, но… осадочек-то остался. Семечко сомнений было посажено.

Далее они идут за Наруто в Коноху, которую сейчас некому защищать: Итачи погиб в сражении с братом, Джирайю убил, Орочимару — скрывается по подземельям, да ещё и ликвидировал Третьего пару лет назад. Особо сильных шиноби раз-два и обчёлся, кто мог бы что-то противопоставить такому мега боссу, как Пейн. Цунаде вообще — медик и больше поддержка, чем активный боец. А после того единственного «божественного удара» и она в минусе.

Тут является Наруто, кстати, тоже ученик Джирайи, что, пожалуй, даже важнее всего остального. И вот у него своя концепция и взгляды на то, как сделать мир во всём мире. Конечно же, на фоне идёт сражение, но росточек сомнений, попав на благодатную почву, щедро политую кровью, начинает бурно расти и колоситься. И потом физическая победа, как контрольный удар от Наруто. Нагато проигрывает по всем статьям, но перед смертью решает… пойти другим путём. В его сердце уже выросло настоящее дерево противоречий, которое и подвигло на это «чудо» с воскрешениями.

То есть, отсюда вывод: если вытащить из этой цепи любое звено, то цепи как таковой не будет. Не погибнет Джирайя от рук Нагато, не посеет сомнение, а не будет сомнений ранее, фиг Наруто сможет достучаться до Нагато и что-то изменить. А значит, при сохранении жизни Джирайи ставится под удар вся деревня. В этом Итачи тоже был прав. И ведь разобрался по всяким моим оговоркам и информацией от Шикамару.

Значит, союз с Орочимару и упреждающий удар, действительно, практически наш единственный шанс. Но, чёрт возьми, эта жертвенность Итачи! Ар-р-р-р! Злости не хватает! Ладно ещё с него стряс обещание постараться выжить, а то с него станется сделать какие-нибудь глупости. Типа впустить в своё тело Орочимару, а потом попытаться подорвать его изнутри, каким-нибудь особым хитровыверченным самоуничтожением. Мне же он как-то установил «красную кнопку», причём дистанционную. Вполне может быть, что у него тоже есть такая. Орочимару, конечно, тоже не дурак, а даже местами гений, вполне возможно, что распутает и разминирует… но всё равно «сиди и бойся». Так вот подумает, какой с Итачи гемор, и скажет: «да ну вас, ребятки, мне и Саске подойдёт». Хотя гемор-то гемор, но интере-есно-о… Может, Орочимару любитель шарад и сложных задачек, кто его разберёт?

Надеюсь только Итачи в свои шаринганы никаких скрытых команд не запаролил… А то посмотрю на Саске и…

Кстати, интересно очень, как именно они заберут Саске? Не захочет ли тот «пообщаться» со старшим братом? Или ему попросту не скажут, что Итачи решился на такой финт ушами? Сколько вопросов…

— Сайто! Ты очнулся! — раздался знакомый голос почти над ухом, и я чуть не подпрыгнул. Нафиг к незрячему так подкрадываться?! А если бы я вмазал сразу от неожиданности?

— Наруто?! Ты в деревне? Как всё прошло с Саем? Где Итачи? — я хотел и про Саске спросить, но вовремя прикусил язык. Мало ли, может Итачи ещё никуда не отправили. Сколько вообще приживляются глаза? Если мой брат отправил меня в двухнедельную кому, то, может, и сам где-нибудь в больнице отлёживается?

— Наруто, будешь есть? — спросила Шикару.

— Конечно, буду! — не постеснялся тот. — Тем более ты великолепно готовишь, Шикару-чан!

Следом за Наруто я переместился в нашу как бы гостиную и терпеливо ждал, пока он насытится, вслушиваясь в его тихие причмокивания. С лишением зрения слух как будто усилился. Наконец, он отложил плошку и палочки и обратился к моей сиделке.

— Шикару-чан, я посижу с Сайто, ты можешь сходить до госпиталя и сообщить бабуле, что он очнулся? Заодно и Шикамару найди. Не торопись, в общем.

— Поняла, — ответила Шикару и тихо удалилась.

— Рассказывай! — потребовал я, стоило входной двери закрыться.

— Бабуля рассказала мне о плане Итачи, — сразу взял быка за рога Наруто. — Обмен на Саске и союз с Орочимару против «Акацуки». Сначала я был против, но Извращенец сказал, что Орочимару — его друг, такой же, как для меня — Саске. Это о нём он всё время говорил, когда просил забыть Саске. И на самом деле, он тоже хочет возвращения своего друга. Всегда ждал, даже через столько лет, после его предательства. Я не знаю… Орочимару убил Третьего… Я не знаю, как это всё вместе уместить. Но Извращенец сказал, что он очень силён, а Шикамару — что без помощи Орочимару Джирайя умрёт.

— Я не сказал об этом Итачи, и не говорил Шикамару, вообще никому, — тихо ответил я. — Но Саске… В будущем он пусть и ненадолго, но примкнёт к «Акацуки». Нападёт на джинчуурики восьмихвостого деревни Скрытого Облака. Облако потребует выдачи Саске, как преступника, иначе будет война. Плюс ко всему Саске убьёт как бы действующего Хокаге. Не Цунаде-сама, а вроде как заместителя. А затем захочет разрушить до основания Коноху.

Наруто молчал, и мне казалось, что от потрясения.

— Какое дурацкое будущее, — фыркнул он. — Этого просто не может быть!

— По-моему, самое подходящее будущее для определения «глубокая задница для всего мира», — парировал я. — И это я не говорю о том, что будет мировая война. Хотя мы предприняли несколько шагов, чтобы хотя бы её отсрочить. И, кстати, Саске убил Орочимару, при попытке завладеть его телом, а потом сам же и воскресил из другого тела, потому что «задница» была просто на всё небо. И Орочимару смог измениться. Я не буду утверждать, что союз с Конохой заставит Орочимару измениться сейчас же. Кто знает, что там у него в голове творится. Но он не стал убивать тебя и твоих друзей, когда вы встретились в том несбывшемся. И остановил Саске, который вообще-то хотел тебя убить. Чтобы ты не мельтешил перед его царственным взором.

— Значит, когда ты говорил о том, что миссия не удалась, и мы помешали Саю внедриться?..

— Ага, он-то внедрился, но прибежали ты, Сакура и капитан Ямато и разнесли убежище к чертям. И увиделись с Саске. Так, минуты две. Он успел напасть на Ямато, и попытался убить тебя. Тебя Сай спас. А потом Орочимару оттащил своего ученика и предложил что-то вроде союза против «Акацуки». Типа они ему не нужны и не нравятся. Плюс ещё и охотятся за ним, такие нехорошие, — меня несло, и я не мог остановиться. — Так что план Итачи… Орочимару сам готов к сотрудничеству с Конохой. По сути, он ничего не имел против деревни. Его целью был лишь Третий Хокаге. Он был его учителем и у них были личные разногласия. Союз Звука с деревней Песка было лишь частью его плана, чисто на отвлечение. И то получилось, что Песок потом стал верным союзником Листа… Может, и на это тоже был расчёт, кто знает?

— С Третьим погибло десяток шиноби, — тихо сказал Наруто.

— Всего десяток, — поправил я. — Всего, Наруто. Ты же знаешь, сколько жителей в деревне? Сколько у нас в гарнизонах. Представляешь, каковы могли быть потери хотя бы среди гражданских? Среди генинов? Нападение было совершено во время экзамена. Все гражданские были на стадионе, их усыпили, и никто не пострадал. Улицы были пусты. Особых разрушений не было: только стена, которая как бы рухнула и больше дала сигнал, что на Коноху нападают, чем реальный пролом, в который побежала армия. Да и на призыв того трёхголового змея противники больше чакры потратили, чем как-то реально сражались. Были барьеры, которые не позволили другим вмешаться в бой Орочимару с Третьим. Ты помнишь, как на тебя напал Итачи? — перевёл я тему.

— Да, — подтвердил Наруто.

— Что ты думаешь об этом нападении? Сейчас, когда ты повзрослел, когда ты знаешь чуть больше.

— Что Итачи тем самым предупредил нас о том, что «Акацуки» начали охоту на джинчуурики. Засветил своего напарника. Разозлил Извращенца, чтобы он начал искать информацию. Если бы Итачи хотел, то мог бы поймать меня в иллюзию, и я сам куда хочешь с ним побежал. А он появился в Конохе, растормошил всех… Показал, что они слабые… И Саске показал, что он ещё слаб. Из-за того, что случилось с Саске, было сложно над этим думать, я очень злился, — признался Наруто.

— Угу, мастер-класс странной заботы от моего онии-сана, — пробормотал я. — Так ты мне расскажешь, где Итачи?

Узумаки неопределённо хмыкнул.

— Серьёзно, не томи. Что произошло за те две недели, пока я был в отключке?

Наруто поёрзал, вдохнул воздух, словно хотел что-то сказать, и тут послышался звук открываемой двери.

— Йо, — поприветствовал нас Шикамару.

— А где бабуля? — выдохнул Узумаки.

— Идёт, — ответил Нара каким-то подозрительно серьёзным тоном так, что у меня засосало под ложечкой.

— Чёрт возьми! Кто-то скажет мне, в чём дело и где мой брат?! — в виски снова стрельнуло болью, и я закусил губу, касаясь своих забинтованных глаз.

Дверь снова тихо скрипнула, и вошли двое. Сердце Наруто, который сидел рядом со мной, заколотилось громче.

— Значит, все в сборе, — я узнал голос Цунаде.

Она подошла ко мне ближе и погладила по голове, как недавно Шикару. Боль сразу ушла.

— Я снимаю повязки, но не напрягайся и старайся не смотреть на яркий свет, — сказала Цунаде, освобождая меня от бинтов.

Глаза с непривычки сразу заслезились.

— И что вы хотели мне показать? — вопрос был задан мужским и каким-то совсем незнакомым голосом, видимо, говорил тот человек, который пришёл с Цунаде. Я увидел только расплывчатое чёрное пятно и даже успел испугаться, что слепота Итачи передалась мне с глазами и у меня теперь ни хорошего зрения, ни мангекё, так как я сомневался, что додзюцу будет полноценно работать и у меня. Итачи упоминал, что нужен определённый резерв чакры только для активации каждой из ступеней шарингана, и он тратит не один чуу чакры каждый раз, чтобы просто его зрачок приобрёл вид сюрикена.

Впрочем, резкость постепенно наводилась и цветные пятна приобретали вполне конкретные очертания. Я увидел Наруто, Цунаде, Шикамару, а почти у самой двери, парня, который стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку.

Если бы я не сидел, то подумал бы, что там зеркало поставили, по приколу. Ну просто… один в один я! Впрочем, если судить по его лицу, он думал что-то аналогичное…

Это что, типа шоковая терапия? Или какая-то иллюзия?

Стоп! Это же…

Какого хрена тут уже делает Саске?!

Глава 18. Редисочная

Почему-то, увидев Саске, я мгновенно успокоился. Во-первых, очевидно, что план Итачи удался и обмен состоялся, а мой онии-сан уже не в Конохе, а, скорее всего, в подземных убежищах Змея. Во-вторых, нарочито расслабленная поза Шикамару, вставшего аккурат возле окна, в которое светило солнце, меня совершенно не обманула. Плавали, знаем, как с ним чаёк пить. Если внезапно Саске кинется на мою только приходящую в себя тушку, то Шикамару его остановит своим «теневым подражанием». Ещё Наруто рядом стратегически присел. Плюс Цунаде, с которой и вошёл Саске. И мой «младший братишка» не связан, пришёл добровольно, и пусть и строит из себя невесть что с кирпичной мордой, всё же выдаёт вполне человеческие реакции удивления, интереса и непонимания. Шаринган — он всё видит, как ни скрывай!

Может, наши милые друзья ожидали, что у кого-то из нас прорежется мангекё от неожиданности? С другой стороны, я теперь вполне себе уверен, что пересаженные глазки не будут сами по себе кастовать чёрные пламенюки от одного вида Саске или как-то чудить. И это уже хорошо.

Что я могу сказать о своём «братишке», который, как я полагаю, ещё не знает и не подозревает, как ему со мной «свезло»? Одет почти как гражданский и вполне прилично, на стриптизёра с канатом на поясе не похож. Футболка с широким стоячим горлом, удлинённые бриджи, заправленные в высокие чёрные ниндзя-сапоги, явно сделанные на заказ. Без пяток и с открытыми пальцами, как и принято, но щиколотка и голень полностью закрыты и мне даже стало любопытно, как он их снимает. Сакура, у которой почти такие же сапоги, помнится, жаловалась, что в походе удобно, а так ходить — нет, и стаскивать их тяжело.

Может, поэтому Саске и встал на входе, в углублении, чтобы с обувью не мучиться? Явного оружия не видно, меча — тоже. Впрочем, у него на запястьях были напульсники, и из их битвы с Итачи я помню, что у него там запечатаны сюрикены и другое метательное оружие. Вполне может быть, что Саске совсем недавно в деревне, да и пришёл он с Цунаде. Может, из госпиталя? Какую-нибудь медкомиссию проходил, как я в самом начале? Или Хокаге его просто от себя пока не отпускает далеко. Информации не хватало, но дорогие друзья делиться не спешили, тоже отслеживая первичные реакции: они самые яркие. И по ним больше Саске проверяют и его адекватность. Можно ли моего братишку отпускать на выгул или поводок нужен.

Глаза Саске загорелись красным, и я чуть напрягся. Нет, конечно, я понимаю, что, скорее всего, он хочет взглянуть не клон ли я, но всё равно настораживает, особенно в условиях моей как бы беспомощности. Вырос я в Челябинске, в годы перестройки и «лихих девяностых», и знаю, что как и там, так и здесь очень важно первое впечатление. Сейчас оно смазано тем, что Саске увидел меня беспомощным. С одной стороны правильно: по идее, у него не должно возникнуть желания убить меня или сразиться здесь и сейчас, так как это «не по-пацански» бить лежачего. Да и я ему так-то ничего не сделал пока. Но если он расценит меня как нечто неинтересное и не стоящее его внимания, то тоже плохо. Как я без него онии-сана спасать буду? С другой стороны, Саске привык к ажиотажу вокруг себя…

Даже если мангекё пока мне не светит, я его всё равно уже обожаю. Я уже подумал и прикинул несколько стратегий по поводу Саске, а прошла всего пару секунд после того, как он задал вопрос о том, что там ему хотят показать. Мне тоже хотелось послушать, что скажет Хокаге, поэтому я заставил себя с деланным безразличием оторваться от его шарингана и взглянуть на Цунаде-сама.

— Я хотела познакомить тебя с Сайто, Саске, — ответила Цунаде, одним кончиком губ одобрительно улыбнувшись мне. — Мы провели проверку крови, он тоже из клана Учиха.

— Но фамилия моя Дайкон, — счёл я нужным вмешаться в крохотную паузу предоставленную мне Хокаге.

— Дайкон?.. — переспросил Саске, прищурившись. Кстати, шаринганы он погасил и внешне снова стал спокоен. — Ты не захотел взять фамилию Великого клана?

— Прости, если обидел тебя, — пожал я плечами, — от фамилии «Учиха» никакой практической пользы, но слишком много проблем. Да и своего отца я не знал, так что фамилия у меня, как я подозреваю, из-за моего мона.

— Твоего мона? — снова переспросил Саске, посмотрев на Шикамару, который услужливо развернул перед Саске мою «парадно-выходную» одежду.

Узнав подробней о местной геральдике, свою вышитую «редиску» я перенёс в положенные места всего своего небогатого гардероба, разве что кроме домашних футболок.

Кстати, Итачи только повеселила «подрисовка» трёх листиков к огимону клана Учиха. Он усмотрел в этом знак того, что подразумевалось объединение клана Учиха и клана Сенджу — веер и новые ростки, в которые вдобавок при определённой фантазии можно вписать знак клана Сенджу. Тут так делают с отделившимися ветками, которые хотят показать свои корни. При своей простоте камоны семей весьма информативны, если знать на что смотреть.

Два символа превращались в самостоятельный мон, который в сумме очень походил на редиску и местные в Стране Травы дали моей матери и мне фамилию «Дайкон». Ничего обидного, кстати, по-местному это символ силы и мощи. Матери, в общем-то, было уже всё равно… А я привык к своей фамилии и даже себя «Редиской» зову, впрочем, в этом виновато и моё воспитание в мире пророческой техники. Самое время побыть «редисочным старшим братишкой».

Интересно, Цунаде всё же сама проверила мою кровь или просто так сказать «шаринганы налицо»? И знает ли она о нашей с ней родственной связи? Может и знает, раз тоже впряглась…

— Спасибо, что сняли повязки, Цунаде-сама, — обратился я к ней, полностью игнорируя Саске. — Меня ещё немного шатает, но чувствую себя значительно лучше. Было интересно увидеть Саске, вы были правы, мы на самом деле внешне очень похожи.

— Саске вернулся в Коноху только сегодня с утра, — пояснила мне Хокаге. — И знаешь, Сайто… Твоему младшему братику негде пока жить, — её золотисто-карие глаза задорно блеснули. — Я тут подумала… Может, пусть пока у тебя поживёт? Ты не против?

— Но Цунаде-сама, — вклинился уже не такой спокойный Саске, — у меня же есть квартира!

— А… — протянула Цунаде, — прости, Саске, но после того, как ты самовольно покинул Коноху… Сам должен понимать, что она не осталась закреплена за тобой. Не так давно там живёт одна семья.

Я видел, как Хокаге предупредительно посмотрела на Наруто, который уже открыл рот, чтобы возразить. Что-то мне подсказывает, что квартира Саске внезапно обрела хозяев за два дня до его возвращения. Это тоже Итачи попросил или у Хокаге свои задумки?

С другой стороны, подобная инициатива тоже понятна. Вот куда сейчас Саске девать? Одного оставлять в этой его квартире? Гордого и одинокого. Сразу на миссии направлять? Или команду АНБУ к нему командировать? Ещё неизвестно, когда кто-нибудь прознает о том, что он в Конохе. Вот появится мой индийский брат и попробует «раскрыть глаза Саске» с той позиции, которая ему выгодна. А там и до разрушения Конохи недалеко.

Да и я до сих пор не знаю обстоятельства обмена: что ему сказали, что он думает и что знает по поводу Итачи. Скорее всего, меня хотят к нему приставить, потому что я одновременно лицо заинтересованное и незнакомое Саске.

— Саске может и у меня пожить! — сказал Наруто с широкой улыбкой, от которой Учиха явственно вздрогнул.

— Нет! — быстро и категорично заявил Саске, явно представив картинку вроде «придурок-Узумаки постоянно достаёт меня». Да и я был у Наруто в гостях пару раз, у него хронический срач и места ещё меньше, чем у нас.

— Я мог бы жить в квартале Учиха, — не совсем уверенно пробормотал Саске, уже с какой-то обречённостью оглядывая дом и поглядывая на меня. Есть контакт!

— Это там, где убили всех твоих родных? — посмотрел я прямо на него, чуть приподняв бровь. — Конечно, как хочешь. Но, в принципе, я не против, если ты поживёшь у меня. Места не так много, как, может, ты привык, но, как и сказала Цунаде-сама, ты — мой младший брат, а значит, я обязан протянуть тебе руку помощи.

Саске замер от моей трактовки ситуации, но тихо хмыкнул, словно соглашаясь.

— Значит, решено, — кивнула Цунаде, — завтра можешь зайти за бумагами, Саске. А я вас оставлю. Очень много дел.

С этими словами она ушла. Мы остались вчетвером, Саске так и не сдвинулся с места около двери.

— Я провалялся в постели две недели, — посмотрел я на Наруто, — больше всего мне хочется сходить в баню на горячие источники. Сам понимаешь, мне нужна твоя дружеская поддержка, — слово «поддержка» я выделил тоном, так как стоять мог пока с большим трудом. Надеюсь, целебные источники Конохи поспособствуют моему выздоровлению.

— Я бы не отказался, — сказал Шикамару. — Пожалуй, можно позвать с нами Чёджи.

— Саске, ты с нами? — повернулся к другу Узумаки, в его голосе сквозила такая надежда, что я чуть фейспалм не сделал. Очевидно слишком. Впрочем, желание помыться, скорее всего, пересилило в Саске его нежелание «явно дружить».

— Да, — коротко бросил он.

* * *

На горячих источниках я ощутил себя просто божественно, да и Шикамару шепнул, что расскажет все подробности вечером. И притворяться не пришлось, что Саске меня не особо интересует, он как-то отошёл на задний план. Впрочем, я чувствовал на себе его взгляд.

Кстати, к нам, вместе с Чёджи, присоединились и Рок Ли, и Неджи. Последнего я не видел с тех пор, как у нас состоялся тот глупый разговор про дружбу. Но прикалываться надо мной он не стал, да вообще присоединился ко мне и во время помывки спокойно шоркал мне спину мочалкой. Мне даже показалось, что все остальные парни были в лёгком шоке. Ну а что? Хьюга мне ещё и рукой шею, виски и лоб прогладил, на какие-то точки нажимая, когда снова началась головная боль. Вот, сразу ясно, что настоящий друг. Я ему так и сказал. Прошло всё, как по волшебству.

— У тебя глаза твоего брата? — спросил меня Неджи.

— Да, — подтвердил я.

— Я был там, и видел у него твои. Понял, что вы совершили обмен, — кивнул Неджи и хмыкнул. — Придётся заново привыкать. В последнее время так много шаринганов вокруг… Даже в теневых воронах.

— Ты сказал о вороне с шаринганом? — переспросил я.

В горячем источнике меня начало знобить.

Я чуть не забыл об этом…

Итачи не мог не проконтролировать процесс возвращения Саске в Коноху, да? Что же это была за мысль? Что за приказ ты отдал Саске? Любить Коноху? Защищать деревню?

Эх онии-сан, онии-сан… А как же ты?

Глава 19. Заговорщическая

После онсэна я, кажется, в лучших традициях своего здешнего «студенчества», когда выматывался на тренировках, попросту уснул. Завершив помывку, мы обосновались в кафешке при бане, парни, особенно Ли и Наруто, трепались, а я, насытившись тэмпурой, чуть прислонился к Неджи и задрых. Проснулся уже на своей кровати от того, что кто-то разговаривает.

Дом в последнее время похож на проходной двор, честное слово! И я ещё предвижу, что у нас пропишется Узумаки. Хорошо ещё, что у шиноби не так много выходных, и всё свободное время Наруто тренируется. Похвастал как раз в бане, что уже смог разрезать водопад своей стихией ветра. Не иначе, как изматывал себя тренировками, пока мы были на миссии в Суне и я пребывал в отключке благодаря онии-сану, решившему, что я не должен мешать его грандиозным планам. Ещё у Узумаки есть этот «секрет» с множественным клонированием, который повышает производительность и эффективность тренировок в разы. Явно предвкушал и готовился ко встрече с лучшим другом, чтобы доказать Саске, что он не слабак.

— Сайто, хватит прикалываться, и дай мне тебя осмотреть! — когда я вышел из спальни, то увидел Саске и Шикару.

Мелкая Нара почти загнала Учиха в угол. Я бы даже сказал, что делала она это с азартом. Интересно, это она специально над Саске угорает или на самом деле со мной его спутала?

— Что происходит? — я снова ощутил, что головная боль возвращается, поэтому получилось не слишком приветливо.

— Сайто? — вытаращилась на меня Шикару, а потом снова посмотрела на Саске, словно пыталась сыграть в «найди десять отличий». Ага, хорошая попытка, почти поверил, сыграно весьма достоверно. Но что-то я сомневаюсь, что от Нара в их квартале можно что-то утаить. Особенно от такой любопытной и умненькой девочки, как Шикару.

— Кто это? — спросил меня Саске, изображая оскорблённую невинность. — Она зашла в дом, а когда я попытался её прогнать…

— Слушай, давай ты не будешь никого прогонять, — перебил его я, — по крайней мере, того, кто собирается нам приготовить поесть. Я сам пока не в состоянии, а ты… сомневаюсь, что ты умеешь готовить.

— Хм, — Саске чуть нахмурился и кивнул. Кажется, с готовкой я верно угадал.

— Кстати, Шикару — твоя двоюродная сестра, — не удержался я, видно, головная боль не способствует здравому смыслу и я позабыл о том, что если скажешь «А» от тебя потребуют и «Б».

— Что? — удивился Саске, разглядывая мелкую Нара, которая сразу притворилась пай-девочкой, но зато подошла ко мне и начала вливать медицинскую чакру.

Святой Рикудо! Как же хорошо, когда ничего не болит! В голове прояснилось и мутная кровавая пелена, давившая на виски, прошла. Но как-то не нравятся мне эти симптомы… Неужели так всегда будет? Может, из-за этого все Учиха и были не сильно разговорчивые и с мерзким характером? Итачи просто святой, если всё это терпел и был вполне хорошим братом.

Сдаётся мне, что благодаря Итачи и некоторым моим рассказам, мы тут стоим в самом центре «социального эксперимента» над Саске. С целью вернуть ему душевное равновесие и веру. А также напомнить о семейных ценностях и о дружбе. Я вообще-то всеми руками и ногами «за», мне ещё ему объяснять, что Итачи хороший, и онии-сана спасать надо. Но не всё сразу. Есть как минимум пара месяцев в запасе, до активных действий Орочимару и попытки его поменять тело, пока Итачи не в форме. И сейчас я уже думаю, что если онии-сан подстраховался и внушил Саске что-то вроде «защищай Коноху», то даже проделки Обито особо погоды не сделают. Вообще-то Итачи финт с шаринганом Шисуи и в каноне провернул, только случайно просчитался и загипнотизировал себя же. Для него всё же важнее всего был младший брат, что тогда, что сейчас.

В конце концов, если вспомнить канон, Саске до последнего не хотел скатываться в этот мрак с местью, да и на тренировках, которые организовывал для него Орочимару, никого не убивал. Змей ему в упрёк ставил «мягкосердечность». А потом, когда Саске выяснил, что за просто так убил своего любимого брата — Итачи, которого подставили старейшины и Третий, то, естественно, захотел всё выяснить. Кто бы не захотел? Жаль, что вчера я проспал всё на свете и так и не узнал у Шикамару как всё прошло.

— С чего ты решил, что она моя двоюродная сестра? — не отстал Саске.

— Мой папа — Нара Шикаку, — ответила ему Шикару. — Он младший брат-погодка Нара Микото. Женщина не может управлять тенями и стать главой клана Нара, поэтому старшая сестра моего отца вышла замуж за главу клана Учиха, а мой отец стал главой клана Нара.

Саске так смешно на нас вытаращился, что я ухмыльнулся.

— Только не говори мне, что не знаешь, как образовываются союзы кланов и откуда дети берутся.

Саске хмыкнул.

— Я просто не знал, что моя мать не из нашего клана. В детстве подобным не интересуешься.

— Возможно, — кивнул я. — Ты был ребёнком, а насколько мне известно, у клана Учиха было много секретов и после замужества здесь принято считать, что женщина становится частью другого клана. Так что Микото-сан могли ограничивать общение с семьёй. Или ты об этом просто не знал и не придавал значения, потому что был мал.

— Любой, кто поступит в Академию, считается практически взрослым, — насупился Саске. — Я жил самостоятельно и знать не знал ни о каких дядях или двоюродных братьях-сёстрах.

— А кто занимался размещением тебя в квартире, о которой вы вчера говорили с Цунаде-сама? Переносил вещи там?.. — спросил я Саске, вспомнив один из филлеров. Там показали немаленькую жилплощадь. Помню, там ещё была большая кровать на полкомнаты и балкон. А ещё всё в клановых огимонах. — Тебе же, кажется, лет восемь было…

Учиха снова нахмурился, но отвёл взгляд.

— Не помню, — буркнул он. — Откуда ты вообще столько знаешь о моей семье?

— Так получилось, что у меня пробудился шаринган, и это вызвало некоторые вопросы, — чуть улыбнулся я. — А Шикамару и Шикару — мои друзья. Кстати, — я покосился на притихшую подружку, — мы с Саске можем рассчитывать на завтрак? Или мне самому, больному и несчастному, придётся его нам готовить?

— Ой, да, сейчас! — пискнула Шикару и умчалась на кухню.

* * *

Подозрения насчёт того, что дом потихоньку будет походить на проходной двор, оправдались уже после завтрака, когда к нам неожиданно постучал Хатаке Какаши.

— Какаши-сенсей? — привстал Саске. — Давно не виделись… здравствуйте.

Но мне почему-то казалось, что всё внимание Хатаке отчего-то направлено только на меня.

— Сайто, Саске, — заявил он нам, — Цунаде-сама назначила меня вашим временным наставником. — Сайто нужно войти в форму, а Саске показать, на что он способен и чему научился за время своего отсутствия. Кстати, Саске, вот твои бумаги из госпиталя и протектор, ты теперь снова шиноби Конохи, поздравляю.

— Э, спасибо, — кивнул Саске.

— Тогда за мной, — повторил его жест Какаши. — Сайто, нужна помощь?

— Пока нет, — отказался я.

Хатаке был какой-то подозрительный. И если бы я не знал, что «Котоамацуками» у Итачи было одно и эта техника «перезаряжается» раз в десятилетие, то подумал бы, что онии-сан заодно чуть промыл мозги и Какаши. Какой-то он был… Не знаю, как и сказать. В приподнятом настроении, что ли. Он и до этого в Суне со своей заботой показался мне немного странным. Но я расценил это, как шок из-за Итачи. А сейчас, может, рад, что Саске вернулся? Только как-то очень странно рад.

* * *

Мы с Саске и Какаши пришли на искусственно созданную площадку с деревьями, широченным водопадом и мостиком посередине. Я до этого даже не знал, где этот «секретный полигон» и находится. На лавочке нас поджидали Наруто, Сай, Сакура и Ямато. Вся команда в сборе. Сай, видимо, вернулся в Коноху. Наверное, его «шпионская» деятельность уже была неактуальна, если Орочимару стал союзником. Или Змей попросту не захотел «пригляда» за собой и выгнал вместе с Саске и Сая…

— Сайто! — вскочила Сакура, и я опешил. Честно говоря, больше ожидал, что она с криком «Саске!» подскочит.

— Привет, Сакура, — улыбнулся я.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила меня она, практически игнорируя Саске, который шёл следом за мной, и тем самым, вызывая когнитивный диссонанс. Ещё и подошла почти вплотную.

— Привет, Сакура, — недовольно поздоровался с ней Саске, напоминая о себе.

— Ой, извини, привет, Саске, — улыбнулась ему Сакура и снова обратилась ко мне: — Мне Неджи и Шикамару уже сказали о твоих головных болях. Шикамару обещал, что достанет ингредиентов, постараюсь сделать тебе пилюли. У меня уже есть несколько идей.

При словах о пилюлях Сай и Наруто одновременно слегка позеленели и начали делать всякие знаки за её спиной.

— Я был бы очень рад, спасибо, Сакура, — поблагодарил её я. — Лекарства были бы кстати. Не хочется превращаться в злобного засранца только потому, что у меня болит голова.

— Ладно, давайте займёмся делом, — прервал наш трёп Какаши.

Серьёзно. Я теперь более чем уверен, что всё это один большой розыгрыш. Наверное, каждому дали свои роли, как вести себя рядом с Саске. Типа «да, да, мы рады, что ты вернулся, но жизнь не стоит на месте. Не вольёшься в коллектив добровольно, будешь лишним». Вот уже Сакура заставила Саске поздороваться с ней первым… Так, глядишь, и на свидание её пригласит через какое-то время…

Похоже, что даже Какаши припахали к миссии «Достань Саске».

Глава 20. Учебная

Какаши разбил «участников соревнований» на две команды… даже на три, если считать, что я был в команде болельщиков и мне поручили гонять чакру, а также дали упражнение на разработку стихии земли. Мне вручили кусок спрессованного гипса или чего-то подобного в одну руку и мой же каменный тренировочный шарик в другую и сказали сделать из гипса такой же шарик. Мол, я уже к своим «тренажёрам» привык, знаю, каковы они на ощупь и по шероховатости. Я должен был сродниться со стихией, что уже умел на начальном этапе, как бы почувствовать содержание, а затем выполнить воздействие на форму — «вырезать» нужную мне фигуру.

Место мне выделили «козырное»: на том самом мостике вдоль водопада. Так я видел всё, что творилось внизу на полигоне, и мог тренироваться, медитировать, отдыхать, а под задницей было полно материала, если внезапно я справлюсь со своим камнем и мне понадобится ещё.

В это же время Наруто, Сай, Сакура и Ямато должны были «сразиться» с Саске и Какаши и отобрать у каждого из них по колокольчику. Тема с колокольчиками заезженная, но, видимо, действенная. И есть шанс не покалечить друг друга сильно.

* * *

Да-а… уж.

Что сказать? Я очень хочу, чтобы Саске был за меня. Все остальные тоже крутые, конечно, но Саске… Получается, что в аниме и половины того, что он может, не показали. У меня лично получалось за всеми следить только из-за шарингана, и плевать на вновь разыгравшуюся мигрень! Сила, скорость, расчёт ситуации! И техники! Техники! Техники! Ва-а-а-а! Я тоже так хочу! И даже если у меня прорежется мангекё, я вряд ли смогу противостоять Саске… больше пары минут. Жаль, что Итачи в бою или хотя бы на подобной тренировке я так и не увидел, но сейчас уже начинаю сомневаться, что Саске выиграл только потому, что Итачи поддался. Не знаю… Они оба настолько круты, что у меня даже никакой зависти нет, я просто в полном восхищении! И тоже так хочу, хотя бы когда-нибудь, если доживу и переживу всё это… И я буду очень сильно стараться!

С Какаши разобрались через два часа этой «тренировки». Толпой завалили, можно сказать, да и Ямато знал пару «секретных приёмов» против своего сенпая.

После того, как Хатаке лишился своего колокольчика, он поднялся ко мне и сел рядом, тоже наблюдая за развернувшимися сражениями внизу.

— Как твои успехи, Сайто? — не оборачиваясь, спросил он.

Я продемонстрировал ему немного корявый шар с «наростами» породы и крупнее, чем мой тренировочный.

— Сложно сказать…

— Ты словно пытаешься сделать это, как скульптор, отсекая кусочки, — потёр подбородок через маску Какаши. — Действуй, как шиноби. Чётко представляй то, что тебе надо. И бери это.

Он положил ладонь на мост и сжал кулак. Посыпалась крошка, в его руке появился круглый шарик, а на мосту — аккуратная выемка.

— Видишь? Форма и содержание. Многие шиноби, владеющие стихией земли, страшные противники. При дистанционном воздействии на породу возможно посылать земляные или каменные пули, устраивать ловушки, создать защитные укрепления. К тому же, как докладывала Яманака Ино, у тебя также могут проявиться сенсорные способности, основанные на сродстве со стихией земли. Примерно, как у того парня из Песка… Шишио, кажется.

Я согласно кивнул. Стихию земли можно было недооценить, а по сути выходило, что «земля» это и все породы в ней встречающиеся: золото, железо, камень, песок. Это смогла доказать слепая девочка — маг земли, имени которой я уже не помню, когда выбралась из железной клетки — это было в просмотренном в прошлой жизни «Аватаре». Она поняла и осознала это… Да и здесь были аналогии.

Помню, что на всяких датбуках шли споры, что же такое управление песком или металлом, что за «магнетизм» или соединение каких стихий. Но сейчас я подозреваю, что это было, скорее всего, сродство с каким-то материалом — одним из элементов «земли», тем, чего больше или что опасней — каждый выбирал сам. И путём тренировок добивался.

Гаара управляет простым песком, но за счёт своих объёмов чакры и биджуу эти объёмы колоссальны. Её отец управлял золотым песком и вроде бы побеждал Гаару в детстве за счёт того, что золотой песок тяжелее и более плотный. Правда, уже на Четвёртой мировой войне проиграл чисто за счёт объёмов, думаю.

Тот же Третий Кадзекаге, который мог управлять железным песком, считался сильнейшим шиноби своего времени… С одной стороны железо легче, чем золото, но во много раз доступней. Тут тебе и объёмы, и плотность, и возможность достаточно быстро восполнить потери. Вообще-то получается, что мы носим футболки-сеточки из чакропроводящей лески, которая сама по себе «подсасывает чакру», и на которую тоже можно воздействовать самому, смягчая удары или распределяя инерцию по площади сетки. У той же Гаары по телу идёт броня из песка: последний слой защиты. Кварц, а по сути — кремний — то, из чего состоит её песок, легче железа, но, опять-таки, в пустыне он повсеместно. И там, где ты наскребёшь три килограмма железного песка, против тебя могут использовать пару центнеров простого. Если, конечно, силёнок хватит всем этим ворочать… Но в той же Конохе залежей песка и не найти, это тебе не Великая Пустыня…

Воздействие на песчинки, скорее всего, одновременно и проще, и сложней, чем на целую породу. Нужно уметь формировать геометрию и управлять ей… но это было не каждому дано, потому что, во-первых, не так просто воздействовать на достаточно большие объёмы земли. Не зря Какаши дал мне в руку отдельный камень. Из куска сделать что-то проще, чем на площади, когда твоя чакра как бы расползается из-за «сродства». Тут ещё надо уметь её концентрировать в точке соприкосновения, не давая «улетучиться».

Вообще мозг можно сломать на концентрации, и с помощью шарингана я видел, насколько Какаши был сконцентрирован на изготовлении этого небольшого шарика. Получалось, что ему было проще «утонуть» в земле, сохраняя сродство, чем вытащить шарик. Помнится и тот, кто сделал мне мои тренажёры, тоже сначала вытащил кусок камня и только потом выполнил формирование, приложив концентрацию к небольшому объёму породы. Возможно, что в этом и кроется некий «секрет» управления стихией земли?

— Какаши-сенсей, как вы думаете, у меня получилось бы воздействовать через стихию земли на металл? Я просто вспомнил, что всегда хотел, чтобы мои шарики были железными.

— Чакропроводящий металл? — хмыкнул Какаши. — Ты слышал когда-нибудь о техниках Третьего Кадзекаге?

— Да, — не стал врать я. — Я подумал, что как Гаара не потяну откровенно большие объёмы, но железный песок тоже земля, а если я только начинаю работать с техниками земли, то почему бы не попробовать выполнять сродство с железом? Так хотя бы есть шанс попытаться отклонить летящее в меня и товарищей оружие. И техники земли возможно использовать не только в качестве защиты или ловушки, но довольно активного нападения. К тому же в дальнейшем, с развитием стихии огня я мог бы… например, попытаться раскалять своё оружие… если это возможно. Я уже в курсе, что соединение двух стихий получается лишь у единиц шиноби с особыми геномами, но так и не понял, почему.

— М-ма… Как бы тебе объяснить?.. — глаз Какаши чуть подёрнулся пеленой задумчивости.

— Не стесняйтесь объяснить так, как для Наруто, — ухмыльнулся я. — Я быстрее пойму, да и можно для Узумаки не придумывать.

Какаши усмехнулся.

— Хорошо, попробую. М-ма… Вот водопад, и ты хочешь бросить в него… — он поискал взглядом что-нибудь и остановился на моём шарике. — Камень… Точнее два камня, потому что ты хочешь объединить две стихии. Камень — это какая-то стихия. Скажем, ты хочешь сделать, м-ма… водный вихрь. Чисто теоретически объединив две чистые стихии — ветра и воды — в одну технику, понятно?

— Да, пока всё ясно, — кивнул я.

Какаши чуть подвинулся, освободил себе пространство моста.

— Так вот. Водопад это — время… вода течёт, как секунды и минуты. А наш мост — это твой очаг чакры, из которого ты создаёшь ту или иную технику. Сначала ты делаешь воду, — он совершил преобразование, достал камень и бросил его в водопад. — Потом ветер, — со вторым камнем были произведены те же манипуляции. — И что получаем?

— На перестройку очага чакры для сродства с другой стихией нужно время, а потери даже нескольких секунд уже бесполезны для формирования техники. Тут лучше использовать второго человека, с которым объединяешься, и который одновременно с тобой «делает и бросает в ту же сторону камень». То есть совершать совмещение техник иным способом.

— Верно, — кивнул Какаши. — А шиноби с уникальными геномами делают что-то вроде такого.

Он снова коснулся моста, вытащил два слипшихся друг с другом камня и кинул в водопад.

— Их формирование техники происходит внутри очага чакры. В этом и уникальность, — понял я наглядный пример.

— Ага, — кивнул Какаши и без перехода сказал: — Саске думает, что Итачи погиб в «Акацуки» около полугода назад, а с Орочимару мы попросту договорились о союзе, и саннин отправил его обратно в качестве демонстрации добрых намерений и лояльности к деревне.

— Он ничего не знает про обмен? — я снова посмотрел на сражение внизу. Сакура разбомбила кулаками половину площадки в попытке достать моего младшего братишку.

— Нет, не знает. Итачи сказал, что ты лучше всего подойдёшь для того, чтобы всё рассказать Саске в нужное время.

— Я почему-то так и думал… — хмыкнул я.

— С железным песком я могу тебе помочь, — снова сменил тему Какаши. — У меня есть знакомый кузнец-оружейник. Смогу достать для тренировки некоторое количество, чтобы определить, есть ли у тебя сродство.

— Сколько это будет стоить? — я начал прикидывать свои финансы.

— Ну, если у тебя не получится, то просто вернёшь песок, — отвернулся Какаши, — а если получится, то там посмотрим…

— Ладно, — согласился я.

В принципе, ничего не теряю, да и учитель по техникам земли у меня неожиданно образовался. Может, из-за того, что я имею некоторое влияние на братьев Учиха, меня так обхаживают? Хотя на Какаши это всё равно как-то не походило.

— Когда я был ещё младше тебя, — неожиданно нарушил молчание Хатаке, — у меня была команда. Мы… Не успели толком подружиться. Была война, и один из моих товарищей погиб. Его звали Учиха Обито. Внешне вы совсем не походите, но характером, жестами, упорством и упрямством ты — копия он.

— Учиха Обито?.. Но…

— Да, Цунаде-сама поднимала твои анализы, которые делала Сакура, когда ты только пришёл в деревню. Это твой брат…

— Ясно, — только и смог пробормотать я, пребывая в глубоком шоке.

Стрёмно-то как. И вот они потом все удивятся… А Итачи я так и не сказал…

* * *

Саске всё же смогли поймать.

Но только через четыре часа, когда почти у всех, кроме неугомонного и неиссякаемого Наруто, кончилась чакра. Ну и плюс территория ограничена, а чернила Сая даже с шаринганом почти не видны в густых тенях. Сумииро-Сай экономил силы, сражался танто или врукопашную и почти не раскрывал своих способностей, пока не настал последний момент. Саске попросту его недооценил! На какой-то миг чернильные змеи обвили присевшего перевести дух Саске, а Сакура победно сорвала с его пояса колокольчик.

— Может, снова в онсэн сходим? — предложил я, осматривая потрёпанных и испачканных в земле и траве парней.

— И пообедать! — поддержал меня Наруто.

Глава 21. Хронологическая

Наконец-то я узнал всю хронологию событий, которые произошли, пока я был в двухнедельной отключке.

Двадцать пятого января у нас с Итачи состоялся тот памятный последний разговор, надеюсь, только, он не будет на самом деле последним.

Двадцать пятого же января Цунаде-сама совершила процедуру обмена шаринганами разной ступени развития — наверное, это было что-то вроде медицинского прорыва, по крайней мере, десятого февраля, когда у меня состоялся приватный разговор с Хокаге, она засыпала меня всякими ирьёнинскими терминами и выглядела довольной.

Операция дала ей больше информации по нашему додзюцу, которую, кстати, собирали ещё её деды. Она полагала, что у Итачи с высокой долей вероятности может снова пробудиться мангекё, когда он будет в форме и полностью выздоровеет. А вот мне на слияние томоэ можно будет надеяться лишь в случае, если я буду готов к мангекё по резерву чакры. И этот объём должен стать чуть ли не в три раза больше, чем у меня сейчас просто, чтобы мои головные боли хотя бы притупились, а чтобы четвёртая степень додзюцу пошла, это надо пахать в авральном режиме отсюда и как минимум до моего восемнадцатилетия… Ну, может, чуть поменьше, смотря, как пахать.

Цунаде-сама полагала, что моя мигрень — следствие приживления и оттока чакры, которую потребляет додзюцу, даже в неактивном состоянии. Собственно, и слепота у Учиха наступала по причине изношенности каналов, а обмен или пересадка включали что-то вроде режима «обновления». В общем, никакой фантастики, волшебства или чудес, сплошная биология с особыми клетками, которые и запускают этот механизм регенерации. После некоторых раздумий и прикидок, я подумал, что имелись в виду стволовые клетки, которые в мире пророческой техники только входили в оборот и за которыми «было будущее».

По сути, чужие ткани заставляют активизироваться организм, и в то же время чакра всё заживляет и делает такую пересадку в принципе возможной. И вот тебе и получается «вечный мангекё» — потому что и додзюцу работает, и каналы приведены в норму.

Что касается моей ситуации, то Цунаде-сама сказала, что существует вероятность того, что мои глаза всё же начнут слепнуть после активации мангекё, так как «обновление» прошло раньше необходимого. В общем, она рекомендовала ту же операцию между мной и Саске, когда у нас обоих что-то новенькое пробудится. Так и сказала: «что-то новенькое»! Пошутила типа. И всё же, как хорошо иметь в окружении первоклассного ирьёнина S-класса, который в тебе заинтересован! Тут мне точно подфартило так подфартило.

Плюс я, кажется, раскрыл секрет, почему не ослеп Обито — у него-то точно полтела чужого и чакры на восстановление дофига и всё это вместе совпало с пробуждением мангекё. А Какаши использует шаринган в редких случаях и экономит заряд. Может, даже не так важно, какой именно орган тебе чужой присобачат, но у Учиха сложилась традиция с глазами, как с самым проблематичным.

В общем, когда Итачи меня вырубил, то сказал Цунаде-сама, что я проваляюсь в таком состоянии две недели и лучше меня не трогать. Дать всему зажить, да и чтобы под ногами не путался и на жалость не давил. Про жалость, это я уже сам догадался, конечно.

За это время они развернули нехилую деятельность.

Встреча с Кабуто, а значит, и с Орочимару, должна была пройти тридцать первого января на мосту в Стране Травы, до этого времени Итачи уже провели успешную пересадку. Как раз тридцать первого он очнулся от комы, в которую его ввела Цунаде-сама. К Орочимару, как оказалось, заслали Джирайю, а Сай остался в запасе. Они не были на сто процентов уверены, что он не доложит Данзо про Итачи и весь этот «нерушимый союз». Да и Цунаде явно не хотела, чтобы у Данзо появилось какое-то влияние на Орочимару и связи с её старым другом.

К тому же у Джирайи тоже была возможность дистанционно докладывать о том, как всё прошло через свой призыв жаб. И они, похоже, договорились с Орочимару.

С другой стороны заслать Джирайю было правильно: он и старый знакомый, и подход к своему другану знает, и достаточно сильный, чтобы уйти без существенных потерь в случае отказа. Но, насколько я помню события, показанные в аниме и манге, Орочимару и сам был не прочь задружиться с Конохой, даже и в одностороннем порядке. А тут ещё такой «калым» в виде моего онии-сана предложили, что у него, наверное, буквально язык до земли вывалился.

Саске же сообщили полуправду о том, что Джирайя пришёл предложить змеиному саннину союз с Конохой из-за того, что Наруто — джинчуурики, а «Акацуки» охотятся как раз на таких, как он и Гаара — Песок, мол тоже «в деле» и в союзе. Цунаде готова простить старые обиды, да и, похоже, что нарыла некоторые бумаги, которые уже не делали вину Орочимару столь однозначной. Всё же политика, она везде политика, хоть в России, хоть в Америке, хоть в мире шиноби. Как выгодно в определённой ситуации, так, значит и правильно. «Закон, как дышло — куда повернул, туда и вышло». А в военной деревне вообще действует закон номер один: «Хокаге всегда прав», а если кто с этим не согласен, то «смотри закон номер один». Сменился Хокаге — сменился и взгляд на действия тех или иных личностей. Новая метла по-новому метёт или как там?.. В том же Киригакуре как было? «Мы Кровавый Туман, херачим всех в мясо», а потом пришла Мидзукаге номер пять к власти, плюнула на всех несогласных лавой: «Мы теперь хорошие. Никакой кровавой бани. Будем со всеми дружить. И я хочу замуж».

Н-да… Ну это я так утрирую, конечно, но определённые тенденции прослеживаются, а незаменимых людей практически не бывает. Бывают сильные, с которыми можно дружить против кого-то.

В общем, когда Джирайя договорился и прислал жабу о том, что всё тип-топ, наши разрабатывали всякие планы по поводу Саске, Итачи, меня, согласия и несогласия Орочимару. Тут вроде был даже третий уровень тревоги и все собрались в деревне на всякий случай.

Третьего февраля, после того, как пришла жаба-посланница, мой онии-сан с сопровождением из Хатаке Какаши, Хьюга Неджи, Харуно Сакуры и Узумаки Наруто выдвинулся в место обмена. По условиям, конечно, обмен должен был проходить так, чтобы Саске ничего не узнал об условиях его освобождения от наставника, претендующего на его тело. Как бы Джирайя принёс информацию о том, что Итачи по всей вероятности погиб.

Со слов Наруто мой онии-сан заставил его «проглотить ворону». Цунаде после того, как поделилась этой информацией, пристально посмотрела на меня и спросила, что я об этом знаю. Пришлось сказать, что думаю о том, что это особое дзюцу, о котором я только немного слышал в технике пророчества. Благодаря этому Итачи подстраховался, чтобы его брат был точно за Коноху и действовал в интересах деревни. Цунаде это, похоже, успокоило и убедило. Единственное, она спросила меня, почему Итачи не использовал ворону на Орочимару. Я ответил, что Итачи важнее Саске, чем все остальные, и онии-сан хотел, чтобы у Саске было будущее в деревне. Его жертва была направлена в первую очередь на это.

Обмен был совершён одновременно в двух разных точках, но на одной территории. Как я понял, просто на разных входах в убежище змеиного саннина. Из парадного, значит, в сопровождении Кабуто вышел Саске, его встречали Неджи и Наруто, а вот Итачи с «чёрного хода» отдавали Какаши и Сакура.

Всё прошло без особых эксцессов, разве что у Наруто после того, как Саске им передали, на привале внезапно вылетела ворона и чуть не врезалась в Саске. Но Учиха после никак на это не отреагировал.

В день, когда я очнулся, то есть восьмого февраля, утром они вернулись в деревню. Саске отправили на проверки различные, в госпиталь и туда-сюда, а Наруто прибежал проверить меня. Кажется, волновался о том, как я на всё это отреагирую, да и как бы свою любовь и уважение к старшему брату я не особо скрывал. Друзья за меня волновались, оказывается.

Вчера была та тренировка с колокольчиками, которую организовал Какаши, после которой мы снова пошли в онсэн. Я чувствовал себя намного лучше и из всех парней и мужчин был самым бодрым, а на каменных шариках хорошо разогнал застоявшуюся за две недели чакру. Так что мыл самого потрёпанного — Саске. Уссаться можно было с выражения лица Узумаки и округлившегося глаза Хатаке, который и в бане прикрывал морду тряпкой. Что-то их конкретно вштырило от моих простых и естественных действий. Подошёл и начал мыть. Ему же неудобно самому, да и устал человек сразу с четвёркой шиноби сражаться, среди которой джинчуурики. Чакра у Саске, как я видел, практически закончилась, и держался он лишь на гордости и упрямстве. Я ж как бы «не знал», что мой младший брательник недотрога и весь из себя «сволота». Чего ему предлагать и какие-то политесы разводить? Хочу-не хочу всякие. Не давай человеку выбора, он и смолчит. Вот и Саске покосился на меня, но расслабился и промолчал, позволяя тереть ему спину и выскрести из волос комья земли.

* * *

— Пока у тебя будет двухнедельный отпуск на восстановление и тренировки, — закончила Цунаде-сама наш разговор, который был практически монологом в присутствие Шикамару.

— Я ещё буду думать о переформировании команд, — обратилась к Шикамару Хокаге. — Сая открепить от команды Какаши не получится. Данзо сразу это насторожит. Но теперь есть Ямато, как временный командир, который был приставлен к команде для помощи в тренировках Наруто. Саске… и ты, Сайто.

— Возможно, что Данзо и к Саске захочет приставить своего человека, — протянул Шикамару.

— Если есть вариант выбора, то у Сая есть старший брат, Шин, — подал голос я, всё же несколько робея от того, что практически участвую в междусобойчике Хокаге и её «тайного советника».

— Кажется, я его знаю, точнее, видел его дело, — хмыкнул Шикамару. — Парень ирьёнин. Не такой крутой, как Сакура, но вроде бы на уровне Ино. Плюс неплохие боевые навыки и по показателям он довольно грамотный тактик.

— И он в возрастной группе Сайто и Саске, — улыбнулась Цунаде. — Неплохая мысль. Можно было бы что-то с этим сделать.

— А на какую миссию сегодня отправили Саске? — спросил я Хокаге.

— Вот, — Цунаде-сама извлекла из здоровой стопы листок, — они отправились в Храм Огня. От них пришло сообщение, что кто-то вскрывает гробницы шиноби, которые были захоронены у подножия их храма. Я решила, что команде Какаши вместе с Саске нужна какая-то интересная миссия, чтобы вместе потренироваться и вспомнить старые добрые времена. Кстати, чуть не забыла, — она достала из стола мешочек и бросила мне, — это тебе передал Какаши. Он сказал, что ты хочешь попробовать освоить технику железного песка. Это правда?

— Было такое желание, — кивнул я, взвешивая на руке мешочек объёмом в два мужских кулака.

— Значит, постарайся, — кивнула Хокаге. — Можешь идти.

— Спасибо, Цунаде-сама, — попрощался я, пытаясь вспомнить подробности о Храме Огня.

Вроде это был какой-то филлер, который я смотрел лишь один раз, в дальнейшем при пересмотре предпочитая пропускать. Но в любом случае, там не было ничего такого, с чем бы не справился Наруто, а теперь ещё у них Саске.

Железный песок беспокоил меня гораздо больше, и я твёрдо пообещал себе, что кровь из носу, но смогу освоить эту технику чего бы мне это ни стоило.

Глава 22. Разбирательная[18]

Иногда я задумываюсь, неужели Итачи настолько гениален, что мог просчитать всё это? Я верю в онии-сана, считаю его невероятным, но всё равно ум заходит за разум, когда я слышу нечто такое, о чём мне с самой виноватой мордой лица бухтит Наруто. А я ещё думал, чего Узумаки такой притихший и как в воду опущенный ходит. Нет, он вроде в меру радовался, что Саске вернули в деревню, но когда я на него смотрел или говорил, чувствовалось что-то… странное.

Конечно, они с Саске и Сакурой почти сразу ушли на миссию на север в Храм Огня и вернулись через неделю, да ещё и с «довеском» в виде, как выразился Саске, «шумного и невоспитанного послушника», но и после, когда мы пару раз встречались на полигоне: Какаши стал тоже со мной заниматься, Наруто отводил взгляд, пыхтел, старался как-то быстрее завершить разговор или ссылался на занятость. Он даже к нам, вопреки моей уверенности, не приходил. Либо мялся на пороге, когда заходил за Саске, либо вообще просто поджидал его неподалёку где-нибудь в сторонке на дереве.

Честно говоря, я этого не замечал. Проблем было выше крыши с моим железнопесчаным дзюцу. А время «отпуска» быстро подходило к концу. Через несколько дней уже запилят в команду с Саске и Шином, если ничего не изменится, а я отстаю от своего воображаемого графика. Сложности из той серии, когда, фантазируя и предвкушая, уже придумал пару пафосных названий для своих техник, а железный песок практически не слушается. Это оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Гораздо, гораздо сложнее. У меня уже от натуги из простого камня стали шарики, ромбики и почти что хочешь получаться, а вот с железными песчинками я за десять дней продвинулся до уровня «железная пыль облепляет палец». Палец! Только палец!

Причём, этот палец был средний. Этакая насмешка!

Я ходил к Генне, жаловался на свою судьбу, показывал палец, он сказал, что через средний палец проходит самый толстый чакроканал-медиан, от которого потом расходятся каналы по всей ладони, так что ничего удивительного в этом нет. Это натолкнуло меня на мысль, и я пошёл в квартал Хьюга, чтобы узнать, когда вернётся Неджи. Всё же шиноби частенько на работе вне деревни.

— Неджи-сан на миссии, — сообщил мне охранник возле ворот, в квартал меня не пустили. — Неизвестно, когда он вернётся.

— А… Хината, то есть Хината-химе дома? — спросил я, размышляя, могу ли я о чём-то её попросить, или сейчас нарушу вообще все известные правила приличия.

Окошко, через которое со мной разговаривал охранник, с щелчком захлопнулось, и я так и не получил ответа насчёт Хинаты. Постоял минут пять и решил, что это было «нет».

— Сайто-кун?.. — раздался в спину тоненький тихий голосок, когда я направился было превозмогать дальше.

— О, Хината! — обрадовался я. — Я вообще-то к Неджи приходил, но его дома не оказалось. Может, ты мне поможешь? Мне нужен твой бьякуган! — огорошил я девушку. — Надо на кое-что посмотреть и сказать, что видишь.

— Ну… Я… Конечно, я помогу, — кивнула она и подошла ко мне поближе.

— Отойдём немного? А то мы на середине улицы стоим. Вон там скамеечка под деревьями! — чуть не подпрыгивая от нетерпения, я повёл её к намеченной цели.

Из подсумка достал свой мешочек с железным песком, пошаманил и продемонстрировал ей облепленный палец.

— Скажи, что я делаю не так?! Может, с насыщением чакрой какие-то проблемы? Но я вижу, что песок вроде бы напитан моей чакрой, но понять, почему он тогда не слушается, не могу. Поможешь разобраться? Мне кажется, что я близок к разгадке, но она ускользает постоянно…

— Я попробую, — кивнула Хината и активировала бьякуган.

Чтобы ей было проще сориентироваться, я снова начал делать сродство со стихией земли, то есть с металлическим песком.

— Подожди! — скомандовала мне она. — Сделай так ещё раз. А потом напитай чакрой свой песок.

— Показать, что у меня получается с простым камнем? — спросил я.

— Давай!

Я подобрал камень и продемонстрировал ей свои достижения, соорудив небольшой кубик. Хината прервала технику своего додзюцу и задумчиво потрогала подбородок.

— Я могу ошибаться, но мне кажется, что всё дело в самом песке, — вынесла вердикт она. — Если объяснять проще, земля, из которой ты сделал этот куб, нейтральна к воздействию и поддаётся легче. А у железного песка как бы имеется своя чакра. Я думаю, что в нём выражена ян-компонента и при воздействии на него ты используешь неправильный баланс чакры. Тебе нужно сначала как бы довести песок до нейтральности, а потом начать на него воздействовать. Не знаю, получилось ли понятно выразиться…

Я выпучился на неё, внезапно осознавая, в чём была моя ошибка.

— Через срединный медиан проходит больше чакры ин, поэтому к твоему пальцу песок немного прилипает, а к другим — нет, — закончила Хината.

— Да ты… Просто гений! — вскочил я. — Это так круто! Теперь я точно смогу разобраться с этой техникой!

— Слушай, Сайто-кун, — чуть смутилась Хината и начала теребить прядь волос. — А ты… С Наруто поссорился? Он сам не свой в последнее время…

— Поссорился?.. Я?.. — глупо переспросил я и тут же вспомнил несколько моментов, которые показались мне странноватыми. Но я от них отмахнулся из-за своих проблем.

— Поговори с ним, — попросила меня Хината. — Мне кажется, что Наруто это нужно.

Не стал подкалывать девушку и спрашивать, откуда она это знает и не следит ли за Узумаки, раз мониторит его душевное состояние.

— Ладно, поговорю, — согласился я. — Спрошу его, в чём дело…

Ну, вот и спросил: в этот же день нашёл его на полигоне вместе с тем самым парнем-послушником, которого они притащили с собой из Храма Огня. Этот Сора, которого мне представил Узумаки, был своеобразным: японская гопота прямо. Не в меру наглый непонятно с чего, так что я мысленно согласился с определением Саске. Сора напоминал Наруто из первого сезона, этакий дурачок-горлопан, как его некоторые воспринимали. Но, может, это такой образ. Я так и не понял, да и не до послушника мне было, но Сора, на мой взгляд, был каким-то мутным типом.

Я отозвал Наруто в сторону и спросил его, почему он себя так странно ведёт со мной, будто мы поссорились и больше не друзья.

Мои вопросы возымели необычайный эффект. Начать с того, что Узумаки сразу заявил:

— Ты никогда не сможешь простить меня, Сайто…

— Почему? Что случилось-то? — я даже напугался, перебирая в голове события последних недель, пытаясь определить, где Наруто успел накосячить передо мной, чтобы так загоняться.

— Я… Я так хотел вернуть Саске, — бухнулся на колени Узумаки, чем поверг меня вообще в состояние шока. — Я так виноват перед тобой. Итачи… Его обменяли на Саске. Твоего брата, которого ты любил, с которым был настоящим другом. Человек, которого я уважал. Я… получается, я предал других своих друзей, чтобы спасти Саске. И теперь обречён Итачи. Я расплатился его жизнью за жизнь своего друга. И теперь мучаюсь вопросом, был ли другой вариант. Или я просто ухватился за эту возможность, не думая о тебе и твоих чувствах. Он ничего нам не говорил. Он вообще был слаб, когда был совершён обмен, и по большей части спал. Он пошёл на эту жертву во имя деревни и для Саске. И мне так жаль, что я позволил совершить этот обмен!

Похоже не у одного меня проблемы с этой индийской Санта-Барбарой с братьями, друзьями и родственными связями всех и вся.

— Так, Наруто, — я встряхнул его за плечи, пытаясь привести в чувства. — Ты чего? Ты не знал, что это было решение Итачи?

— Итачи… Сам так решил? — выпучил свои сине-голубые глаза Узумаки. — А я думал… Мы получили приказ от бабули. Я думал, что… Ты очнулся, и я думал, что она тебя усыпила, чтобы всё это провернуть. И я молчал, мне было стыдно, потому что я радовался тому, что вернулся Саске, а потом увидел тебя и…

— Даже полностью беспомощный, мой онии-сан не позволил бы просто распоряжаться своей жизнью, — ответил я. — Это он сказал мне и Цунаде-сама своё решение. И свой план. И я взял с онии-сана обещание, что он очень хорошо постарается и не будет сдаваться на милость Орочимару. И что позволит себя спасти.

— Позволит спасти? — в глазах Наруто отразилось понимание.

— Мой брат отличается крайней жертвенностью, — криво усмехнулся я. — Я пообещал, что смогу вразумить Саске и мы вместе спасём Итачи из логова Орочимару. Чтобы онии-сан не вздумал умирать или отдавать своё тело.

— Я всё понял! — моментально изменилось настроение Наруто, он широко улыбнулся и встал в позу крутого парня. — Обещаю, я тоже помогу спасти твоего брата, Сайто!

* * *

Через два дня я смог продемонстрировать Какаши кунай, который собрал при нём из железного песка. Слава шарингану и моим запасам чакры, которые явно ещё увеличились после операции на глазах! Сакура на профосмотре предположила, что из-за того постоянного потребления чакры додзюцу мой резерв будет постоянно «голодным», что поспособствует ещё большему его увеличению. Но и так все мои показатели, которые снимали месяцев восемь назад перед экзаменами на чуунина и теми ирьёнинскими вмешательствами, значительно скакнули. С другой стороны, и я баклуши не бил, а прокачивался, и не просто абы как, а по методике онии-сана. А он фишку рубит и ещё как.

На замерах перед выпиской мой резерв был порядка двадцати чуу. Столько же, сколько у среднестатистического дзёнина деревни! Сакура дала подглядеть в медкарту Саске, у него, конечно, всё ещё круче, а резерв был в четыре раза больше моего. В четыре! То есть порядка восьмидесяти чуу. Охренеть, как много! Орочимару явно с ним не отлынивал и обучал на совесть, развивая таланты и его чакросистему. К тому же Сакура сказала, что с моим младшим братишкой были проведены и ирьёнинские техники улучшения, почти как у меня, только раз в пять круче. Плюс у Саске контроль почти на уровне хорошего медика. То есть тратится он по мизеру, зато жахнуть может ого-го. Неудивительно, что его так долго измотать вчетвером не могли. И это при весьма активных-то боевых действиях и постоянно работающем шарингане!

Единственное, в чём я был лучше, так это по скорости восстановления. У меня она была на четыре пункта выше, чем у Саске.

Если исключать Наруто, который вообще джинчуурики, из нашей возрастной группы Саске обладал самым большим резервом в деревне. Впрочем, и среди всех у него по резерву было место четвёртое или пятое. Наруто, Фуу, которая где-то прячется в клане Абураме, потом Цунаде-сама, Джирайя и, в принципе всё… Если считать Итачи, то онии-сан был бы перед Саске, в этой линейке рангов, я думаю.

После осмотра я вышел со своими бланками из кабинета, надо было отдать это всё в администрацию, чтобы через два дня сформировали нашу команду.

— О, привет, Сайто, — в коридоре мне встретился Шин.

— Привет, а ты какими судьбами здесь? — удивился я. Явно же «Корень» в госпиталь не ходят проверяться, у них свои ирьёнины и допуски.

— Сумииро приходил проведывать. На своей последней миссии он руку сломал и пару рёбер.

— О, а я и не знал… — замешкался я, соображая и вспоминая настоящее имя Сая. — Как он?

— Скоро должны выписать, он страдает, что не может рисовать. Рисует он только правой, — улыбнулся Шин и пояснил: — Я не имею в виду его технику, а те рисунки… которые для души. А ты что здесь?

— Проходил медицинское обследование, — я показал бумаги в руках. — Были некоторые проблемы со здоровьем. Вот, теперь проверялся, всё ли в порядке.

— Ну и?.. — вроде бы просто из вежливости спросил Шин, а я ломал голову, знает ли он о грядущем назначении.

— Нормально. А Сакура такая классная, она мне ещё таблетки сама сделала, иногда у меня голова болела. Теперь не болит.

— Да… Сакура, — чуть кивнул, улыбаясь, Шин. — Она очень талантлива.

Мы вышли из госпиталя и тепло распрощались.

Не знаю, насколько наша встреча была случайна, но я вроде как понял, что Шин не против нашей команды. Теперь только остаётся гадать, как на это отреагирует Саске…

Глава 23. Разговорчивая[19]

После «покаяния» Наруто всё встало на свои места. Невозможно целой толпой настолько хорошо сыграть перед представителем клана Учиха и не проколоться хотя бы в чём-то. Я восхищался актёрским мастерством ребят, а оказалось, что Итачи и это предусмотрел. Не хотел, чтобы я остался без поддержки, или чтобы Саске сильно не задавался и старался? А может, одновременно решал ещё сорок восемь задач. Вот онии-сан хитрый жук! А ещё ехидничал над Нара, что те ничего просто так не делают. Сам-то!

За прошедший отпуск по состоянию здоровья я присматривался к Саске, конечно, за исключением той недели миссии, на которой он был в храме Огня. Ну что я могу сказать?.. В принципе, ничего так… Он тоже ко мне приглядывался. Мы почти не разговаривали, в смысле как-то по душам или что-то типа такого. Общение было больше информационное: «иди есть», или «я пошёл на тренировку», или «тебе Сакура передала пилюли». На мой ни к чему не обязывающий вопрос «как дела?» после того, как Саске вернулся с миссии, он сказал, что они притащили с собой этого Сору.

Вчера вот сказал Саске, что видел послушника на полигоне и вполне согласен с его определением. Добавил, что пацан какой-то мутный, и мне не очень понравился: сам не знает, что от жизни хочет, и нарывается даже в мелочах. Сегодня всё же не удержался и признался, что Сакура мне дала одним глазком глянуть в медкарты, и восхитился его резервом.

— У Итачи всё равно был больше, — внезапно выдал в ответ Саске и уткнулся в свою тарелку. Мы как раз завтракали.

— Откуда ты знаешь? — спросил я. Мысли от упоминания онии-сана заметались, но я вроде справился с собой.

— Орочимару собирал сведения. По его данным, резерв Итачи составляет… составлял больше ста пятидесяти чуу, — вяло поковырявшись палочками в рисе, ответил Саске.

— Почти как у Хокаге, — осторожно оценил я.

— Для Учиха это очень много. Это не сравнится с резервом даже того же Наруто, — хмыкнул Саске. — Гендзюцу потребляет гораздо меньше чакры, чем любые стихийные техники. В десятки раз меньше. Для этого нужен ум и определённая организация сознания, это не просто расенганом шарахнуть. Бесполезная трата чакры, кстати.

— Так ты умеешь делать расенган, как Узумаки? — поинтересовался я.

— Конечно, — фыркнул Саске и чуть замялся, — только Наруто не говори, а то он и так исстрадался, что его расенган и Какаши умеет делать. Но что в нём проку, если со своим запасом чакры Хатаке сможет его повторить раза два-три от силы? У Хатаке есть куда более удобные и менее чакрозатратные техники.

— Да, я так и думал, что расенган просто невероятное количество чакры «жрёт»… — сказал я. — Поэтому даже не пытался его скопировать.

Мы продолжили трапезу, и я подумал, что разговор окончен. И так Саске сказал больше слов, чем за прошедшую неделю.

— Наруто эта техника подходит, — покончив с едой, возобновил наш диалог Саске. — Не требует особого ума или хитрости. А «много чакры», так у Узумаки с этим проблем нет.

— Сейчас он тренируется по совмещению своего ветра и расенгана, должен получиться крутой «бадабум» в итоге, — улыбнулся я, радуясь такому продолжительному разговору.

— Если он сможет это совместить, — поправил меня Саске.

— Это же Узумаки, — засмеялся я. — Он расшибётся, но сделает. Могу с тобой зарубиться, у него всё получится.

Саске покачал головой, но чуть приподнял уголок губ.

— Не буду спорить. Как ты и сказал: «это же Узумаки», — он забрал мою пустую миску и быстро вымыл посуду, аккуратно протёр её полотенцем и спрятал в шкафчик.

У нас был установлено что-то вроде «графика дежурства по кухне», но в основном получалось, что я готовил, а Саске ходил за продуктами и мыл посуду. Куда деваться? Покушать мы любили, мне надо было восстанавливаться, а Саске с таким «атомным реактором» вместо очага потреблял довольно много калорий. Как и Итачи, в принципе.

Тут в основном кушают из таких пиалок с горсточку и двадцать раз бегают за добавкой, но у нас ещё с онии-саном как-то повелось, что вместо тарелок-крохотулек были хорошие миски типа «тазики». Двойную порцию большого рамена можно было залить, то есть литра полтора. Миски я заказывал когда-то сам у гончара, показывая руками размеры. Надоело пичкаться в мелкой посуде, да и еда быстро остывала, а я люблю погорячее. Миски мне сделали целый набор в пять штук, ещё и раскрасили красиво: редиски нарисовали вместо узоров, хотя я и не просил, точнее не догадался, что так можно. Видимо, сработало «предвосхищение ожиданий клиента».

Забавно, что реакция и Итачи, и Саске на мои миски совпала. Сначала шок и трепет, большие глаза, которые оглядывают это произведение гончарного искусства, потом, когда накладываешь, накладываешь и накладываешь туда и ешь, ешь и ешь, удовлетворение и совсем другой взгляд на размерчик. Типа «в самый раз».

В любом случае всегда можно положить меньше. Наруто, кстати, тоже наши миски очень уважал.

* * *

Днём нас с Саске вызвали в Резиденцию. Был последний день моего «отпуска», так что я догадывался, по какому поводу.

Цунаде-сама выглядела довольно официальной, в кабинете уже были капитан Ямато и Шин.

— Учиха Саске! Дайкон Сайто! — с порога обратилась к нам Цунаде так, что мы невольно вытянулись в струнку. — С этого момента вы определены в команду Ямато. Третьим вашим товарищем становится Шин, он дзёнин и ниндзя-медик из «Корня» АНБУ, — сдала Хокаге подноготную «брата Сая».

— Есть! — хором с Саске ответили мы.

— Надеюсь, вы сработаетесь, — продолжила Цунаде-сама. — Завтра утром вы отправляетесь на свою первую миссию. Подробности узнаете у вашего капитана.

— Встречаемся в парке напротив госпиталя через два часа, — сказал Ямато.

— Свободны! — кивнула Цунаде-сама.

Мы с Саске вышли из кабинета, следом за нами вышел и Шин.

— Значит, мы теперь в одной команде, Сайто? — спросил он. — А этот парень, так похожий на тебя, твой брат?

— Да, Саске — мой брат, — сказал я твёрдо, ощущая на себе взгляд Учиха.

— Судьба странная штука, — хмыкнул Шин.

— Ты прав, сенпай, — улыбнулся я.

— Ладно, увидимся через два часа, пока! — сказал Шин, когда мы вышли из резиденции, и покинул нас с Саске.

— Думаю, что следует закупить припасы для миссии, а то рынок закроется через час, — посмотрел я на солнце. — Неизвестно, куда нас отправят. Скорее всего, капитан дал нам время для этого.

Саске промолчал, но повернул в сторону торговых кварталов.

* * *

— Значит, ты знаешь этого Шина? — между делом спросил меня Саске, когда мы всё закупили, проверяли запасы и запечатывали в свитки то, что может понадобиться на миссии.

— Когда я пришёл в деревню, то меня поселили в общежитие. Шин и Сай были моими соседями. Иногда мы ходили вместе в «Ичираку», в которой кормят по талонам, если ты не в курсе. Кстати, эти картины, которые тут висят — подарок Сая для меня в один из новых годов.

— Ты сказал «пришёл в деревню»? Значит, ты жил в одном из наших гарнизонов?

— О, нет… — я замер, размышляя, стоит ли взять с собой железный песок и будет ли у меня время на тренировки.

— Нет?.. — напомнил мне про свой вопрос Саске.

— А… Я из Страны Травы. Думал, что ты в курсе. Я даже не знал, что могу стать шиноби, пока в пятнадцать лет не решил пойти на заработки и на поиски своего отца. Меня тормознули на границе, и завертелось…

— А сколько тебе сейчас? — напрягся Саске.

— Мне?.. В конце шестого месяца будет семнадцать.

— И какое у тебя звание? — подозрительно спросил Учиха.

— На экзамене, который прошёл в месяц лошади, стал чуунином, — пожал я плечами. — Но тогда у меня пробудилось только два томоэ.

— Хочешь сказать, что за полтора-два года развил шаринган до трёх томоэ? — протянул Саске.

— Повезло с хорошими учителями. Да и многие были неравнодушны к моей судьбе, — ответил я. — Ну и некоторые стимулирующие моменты были. Ладно, нам пора, уже четыре часа доходит.

— Да, идём, — согласился Саске.

* * *

На скамейке мы увидели Шина и подошли к нему. Через секунду, точно в четыре, возле нас появился Ямато.

— Вижу, что некоторые из вас знакомы друг с другом. По отчётам, которые я прочёл, вы двое даже работали вместе и ходили на миссии? — сказал капитан, оглядывая нас с Шином.

— На одну миссию, — уточнил я.

— Ликвидация банды нукенинов, если я всё правильно помню, — пояснил Шин.

— Это хорошо, что вы частично сработанные, так как нашей миссии присвоен ранг «А», — кивнул Ямато. — Выступаем завтра на рассвете. Ориентируетесь примерно на месяц полевой работы. Нужны сообразительные парни, так что миссия как раз для вас. Мы идём на разведку. Также возможны боевые действия.

— А куда? — спросил я, радуясь, что столь продолжительный полевой выход вместе с Саске позволит лучше его узнать и подгадать момент, чтобы рассказать про Итачи.

— В Страну Дождя.

Часть 4

Глава 1. Дождливая

В фильме «Форрест Гамп», который я смотрел в своей прошлой жизни, был момент, когда главный герой описывал свою службу во Вьетнаме. Что-то вроде того, что «а потом пошёл дождь, и шёл, не переставая, сорок дней и сорок ночей. Он мерзко капал, лил как из ведра, моросил, тёк за шиворот, иногда казалось, что дождь идёт не только сверху, но даже снизу», — цитата неточная, но именно она мне вспомнилась, когда мы прибыли в Страну Дождя. И если про Россию говорили, что «не ту страну назвали „Гондурасом“», то про Страну Дождя такого ни за что не скажешь. Это на самом деле в полной мере страна Дождя. А я ещё прикалывался, когда смотрел аниме, что там народ ходит в скафандрах, а у половины их шиноби маски для ныряния под воду в экипировке. Да я уже через день миссии такую же маску захотел!

Непогода, впрочем, объяснялась довольно просто. Страна Дождя была заперта между трёх горных кряжей, по которым у неё были границы со странами Ветра, Земли и Реки, а с нашей стороны имелась широченная Хироигава, та самая, которая начиналась где-то в Стране Водопада, протекала от Травы до внутреннего моря и являлась естественной границей Страны Огня. Довольно тёплый климат, наличие крупного водоёма, и горная граница для туч, которые «крутило» над Дождём почти круглогодично, как раз и создавали уникальный климатический феномен.

Сельского хозяйства как такового здесь не было. Да и какие культуры выращивать, если с неба льёт столько, что даже рис начинает гнить? Впрочем, местные крестьяне разводили тут то, что называлось «хиси». В конце февраля, как раз, когда мы выдвинулись на свою миссию, в Дожде было что-то вроде сбора урожая, так что этой штуки мы наелись вдоволь.

Как выяснилось, из этого хиси тут делают почти всё: и муку для лепёшек, и похлёбку варят, и просто жарят, и настаивают как бобы натто, чтобы забродило немного, и жрут типа маринованное. Капитан Ямато сказал, что эти хиси очень питательные и полезные, в том числе и для развития чакросистемы, поэтому шиноби Страны Дождя, несмотря на малочисленность и не самую лучшую подготовку, на экзаменах чуунина выступают вполне на уровне генинов Великой Пятёрки. А также, несмотря на постоянную сырость, никогда не простужаются, благодаря полезным витаминам в этих плодах. Но, может, он это сказал, чтобы мы носы не морщили и риса у него не просили из заначки.

В очищенном виде хиси походили на желтовато-белую трёхгранную пирамидку, сантиметра полтора высотой, а в неочищенном — на чёрные рогульки с шипами, такие вместо сюрикенов можно кидать. В сыром виде его не употребляли, а предварительно прокаливали, чтобы можно было очистить эту жутковатую шкурку. Вкус хиси очень странный: что-то среднее между печёной картошкой, печёным яблоком и несолёным сырым арахисом. И такого вкуса было всё из хиси: и лепёшки, и похлёбка, и другие немногочисленные блюда. Они на самом деле были очень сытными и калорийными, но приедались сразу.

Впрочем, голод — лучшая приправа.

Потом Шин показал мне и само растение. Оно плавало в воде, как кувшинка, и листья у него очень на берёзовые похожи и формой и размером, только растут вкруговую по воде пучками-розочками. Молодые — зелёные, а где хиси поспели — красновато-бурые. Мы видели, как один крестьянин плыл на лодке по водоёму, а второй шёл рядом, подныривал, выдёргивал и кидал в лодку растения, на длинном стволе которых чернели плоды хиси.

Ещё тут водилось много змей, ящериц, саламандр и лягушек, половина из которых была крайне ядовита, а вторая половина — вполне съедобна и составляла рацион местных жителей. В речках и озёрах, которые тут порой непонятно где начинаются и непонятно где заканчиваются, водилась рыба, в том числе и гигантские карпы. Прямо очень гигантские, как в шутке, в которой только фотография рыбины двадцать килограммов весит. Вкус мяса у них, конечно, отдаёт тиной, но всё же не лягушка и не змея.

Конечно, дождь был не всегда и не везде, бывало, что осадки прекращались. За две недели, которые мы уже здесь, я дважды видел солнце и совершенно голубое небо… минуты по две. А так в основном, было так пасмурно, что даже не верилось, что стоит перейти очередной «Великий» мост через Хироигаву и на другом берегу вовсю идёт весна: всё цветёт и пахнет.

Из-за этого «сбора урожая» хиси, благодаря которому тут столпилась такая куча народа, только и оставалось, что узнавать быт и вкусовые пристрастия местных, хотя в начале, конечно, было интересно…

* * *

Утром двадцать третьего февраля, в день «Защитника отечества», о котором тут слыхом не слыхивали, мы выдвинулись из Конохи в сторону Сакусэна. Через этот город, в котором я как-то почти побывал на миссии по спасению Фуу, проходил караванный тракт, который шёл через страны Дождя, Птицы, Жемчуга и Леса. Там был этакий «перевалочный пункт» — свой гарнизон стражи, которая традиционно нанималась в сопровождение местных и неместных купцов, многие из которых собирались в Страну Дождя за урожаем хиси. Как оказалось, толчёные водные плоды используют в качестве добавки для карри — в основном для сытности и пользы, а также мешают с рисовой мукой для её приятного яблочно-орехового привкуса и делают любимые всеми традиционные сладости для весеннего фестиваля: трёхцветные ромбовидные печенья — хисимоти. Довольно вкусные, при условии, что местными сладостями я как-то совсем не проникся.

Капитан Ямато, Шин и Саске прекрасно владели кендзюцу, то есть вполне могли выдать себя за простых мечников, не шиноби. Наверное, поэтому в АНБУ и делают упор на мечи и нинзято, чтобы можно было вот так легко сойти за стражника. Скрывать чакру, естественно, мы умели все.

Мы разделились на две команды. Капитан с Шином изображали дядю с племянником из Бакузана — это такой военный гарнизон недалеко от Танзаку. Так как Танзаку что-то вроде города-казино, туда стекается множество различных искателей приключений и охрана нужна почти постоянно. Но весной в Танзаку — естественный спад, так как много народа уходит на работы, вроде посадок разных культур, перегона скота, восстановление мостов и плотин после таяния снега в горах и так далее. Так что не было ничего удивительного, что парочка из Бакузана решила чуть подзаработать на охране каравана в «мёртвый сезон».

Мы с Саске отыгрывали выходцев из Страны Травы. Я практически рассказал старшине свою историю до Конохи, с поправкой на брата-близнеца, «который учился у нашего кузнеца-самурая приёмам боя с мечом», сам я скромно «умел драться только шестом бо, но зато мог таскать целую кучу всего, а ещё кашеварить». Ну и договариваться, так как в этом в команде основная надежда была на меня.

По поводу меча Саске да, было тяжко: братец ни за что не захотел расставаться со своим «Кусанаги» и обменять свой клинок на «нечто из паршивого железа». Я убедил его, что он всегда может для проверки отдать фиговую железяку, которая ему ещё и поможет одновременно не выдать своё мастерство и впечатлить нашего нанимальщика на уровне «пацан-самородок», а потом можно будет подменить мечи и, в крайнем случае, наложить на «Кусанаги» иллюзию. С моими доводами Саске согласился, и всё прошло, как по маслу. Нас взяли даже раньше, чем Ямато с Шином, а ещё пообещали, что если всё пройдёт хорошо, то оставят при караване. Всё же сезонный охранник это сезонный охранник, а кто-то на «постоянке», кому особо деваться некуда и служить будет на совесть, и благодарен будет, что в тяжёлое время заметили и взяли. Кстати, про меч Саске сказали, что дрянь и обещали, что купят другой: лучше, когда мы будем в стране Леса. Хороший был ход, чтобы завоевать расположение «самородка». Мне тоже обещали выправить амуницию.

Несмотря на название, в стране Леса ковали неплохие мечи, не такие, как в Стране Железа, но те вообще только для своих нужд в основном клинки делали, очень мало шло на продажу другим. Страна Леса также поставляла хорошие хозяйственные инструменты: топоры, пилы, зубила, лопаты, серпы, мотыги, не всё же можно одним кунаем делать. Всё это я узнал от нашего приказчика, который, видимо, имел свои резоны меня наставлять.

Казалось бы, чего нанимать достаточно большую охрану: нас в отряде сопровождения было почти сорок человек, пусть и были объединены сразу три каравана, но всё равно — это много. Оказалось, что далеко не всем хочется киснуть и мокнуть под ливнями Страны Дождя, а самый «куш» можно получить только непосредственно: систематически закупая собранный урожай или обменивая хиси на рис и другие хозяйственные нужности. Зато потом всякие нахалы пытаются отбить товар и забрать деньги, в общем, у торгашей была своя война.

Кстати, в наш караван была нанята и тройка шиноби из «самой Конохи». И я чуть челюстью не брякнул об землю, когда узнал сначала мышиные хвостики Моо-тян, а затем и её саму вместе с двумя её рыжими напарниками с дурацкими именами: Дзюто и Дзёто. Те самые ребята, которые чуть не пали под моим самым первым командованием на простейшей миссии по сбору лекарственных растений. Я тогда впервые Итачи встретил и эти детки, которые валялись, изображая трупы, мне иногда в кошмарах снились, так что хорошо запомнились.

Им уже было лет по четырнадцать, и, скорее всего, это была их самостоятельная миссия. Или их постоянный наставник где-нибудь тоже изображал наймита, чтобы приглядывать за молодняком.

То ли они меня не узнали, то ли мы так хорошо замаскировались: тут тебе и «прорезиненная» травяным каучуком плащ-дерюга от дождя, которая ещё и чакру прикрывает, и тазикообразная шляпа-каса на голове, шарф, чтобы за шиворот не дуло… В общем да, скорее всего не узнали и не особо приглядывались.

Вторую неделю мы куковали с караваном, медленно продвигаясь от одной до другой деревни Страны Дождя.

— Аники, — пихнул меня Саске. В качестве конспирации мы так называли друг друга, а заказчикам представились, как «братья Куса», ладно еще не дёрнул меня Рикудо назваться «Дзюто и Дзёто», а то вертелось это на языке. Были мы просто Ичиро и Джиро, как дети программиста: «Новый сын, один», «Новый сын, два». Между прочим, одни из самых распространённых имён здесь.

— Что? — оторвался я от втыкания в дождь, до смены ещё было два часа, спать или есть эти противные хиси не хотелось. В кои веки я мечтал не о жареной картошке, вкус которой почти забыл, местная более клейкая и сладкая — совсем не то — а о рисе… До чего дожил.

— Мы выступаем, — сообщил Саске, скрывая прущую из него радость и предвкушение.

Братишку, по всей видимости, тоже до зубовного скрежета задрало наше бездействие.

— Ну, хоть заначку съедим, — кивнул я, с улыбкой похлопав себя по скрытому карману. Там в свитке был мешочек белого риса. Саске на миг ухмыльнулся и радостно заблестел глазами.

Глава 2. Сравнительная[20]

Конечно, сразу «бежать на баррикады», не вышло. Мы встретились с Ямато и Шином перед сменой и договорились о том, как отходим. Вначале предстояло четыре часа, как раз до заката, отдежурить, приглядывая за повозками, крестьянами и местностью.

По количеству хиси в ближайших водоёмах, в данной деревне мы застряли не меньше, чем на трое суток, а этого будет достаточно для вылазки в сторону Аме, к которому мы медленно, но неотвратимо подобрались вместе с караваном. Следующая смена дежурства, если не случится что-то из ряда вон, наступала только через двадцать часов. До Аме — примерно шестьдесят километров, то есть часа два перебежками. Ну, может, три, в зависимости от уровня защиты и заградительных барьеров. Спецами по «проникновениям и взломам» у нас были Шин с Ямато. Мы с Саске, как владельцы додзюцу с опцией «ночного видения», отвечали за безопасную и скоростную дорогу к скрытой деревне Дождя.

Нашей задачей было присмотреть пути проникновения в Аме и отступления из него, проверить их уровень защиты.

Ямато сказал, что после окончания смены дежурства сделает нам на замену своих древесных клонов, их должно хватить на двое суток. Это как бы наше алиби. Пока мы сгоняем до Скрытого Дождя они будут спать, изображая нас, потом, отдежурят смену и снова залягут. В идеале мы должны будем вернуться до того, как караван снимется в новый путь, чтобы было неясно, кто и с какой стороны проверял Аме на прочность. Неприятностей раньше времени Конохе было не нужно. То есть мы должны всё сделать быстро и незаметно, как «настоящие шиноби». Хех. Это замечание капитана меня здорово развеселило. А то, понимаете, ходят тут всякие «наруты», криком кричат и на бой вызывают злодеев.

После секретной инструкции, которую мы с Саске за пару секунд зачитали в свитке, чтобы ничего не говорить вслух, разошлись на дежурство.

В подобной вылазке был определённый толк. Скрытый Дождь не может контролировать всю территорию своей страны, особенно во время урожая: самим им и их крестьянам тоже надо что-то есть. Хотя было видно, что страна очень бедная. Никаких особых излишеств. Здесь ценят сухость и тепло. Дома строят на сваях и каменными, дерева не так и много, в основном кривоватые сосны, которые растут на скалах. Я долго думал, чем же они растапливают очаги, всё же сухие какашки у них вряд ли найдутся, и нет торфа, как в Стране Травы. Не газом же? Но оказалось, что в горах вокруг имеется горючий сланец и даже каменный уголь встречается, но он не ценится так, как сланец…

— Дяденьки, купите у нас хиси, пожалуйста, — внезапно раздался тонкий голосок, и мы с Саске остановились перед двумя голоногими детьми: пацаном, лет восьми, и девчонкой чуть помладше Шикару.

Надо сказать, что почва везде была довольно твёрдая, каменистая, не было сильной грязи, но вода во время дождя стояла и пузырилась минимум по щиколотку, и могла доходить до середины голени. Нам в караване выдали что-то вроде резиновых сапог, сплетённых из желтоватых волокон, а сверху намазанных смесью смолы и чего-то ещё. На ощупь было шершавым, но не липким и воду не пропускало, хотя и требовало портянок, так как волокна внутри были довольно жёсткими и могли натереть в кровь. Сверху ещё было более тонкое плетение со шнурком, которое требовалось туго завязать на икре, тогда и более глубокие места можно было спокойно «прочапать», не намочив ног. В Дожде люди побогаче, вроде наших поставщиков, тоже ходили в таких сапогах. Остальные — кто в чём, и в сандалиях, и в башмаках из кожи змей и саламандр, и босиком, как эти дети.

Такие потоки воды, наверное, очень сильно стимулируют местных шиноби научиться контролю чакры и бегать по воде «аки по суху». На наше сопровождение из ниндзя Конохи, которые гордо отказались от резиновых сапог и остались в своих ниндзя-ботинках, все смотрели с нескрываемой завистью. Всё же к этим сапогам нужно было приспособиться. Одному мне было хорошо: я чего только не носил на своих ногах, включая и «нетки».

— Если хотите что-то продать, идите к приказчику, — ответил детям Саске. — Мы просто охранники и ничего не покупаем.

— Господин Гузо прогнал нас, он не хочет, чтобы мы продавали свои хиси вашему торговцу, — начала сбивчиво объяснять девочка. — Мы собрали их на дальнем горном озере, которое принадлежит нашей семье, там они крупнее и вкуснее, чем в долине. Нас прогнали люди Гузо. Он хочет забрать наше озеро, потому что у нас не будет выбора: нашей матери нужны лекарства, нужны деньги на них. Он сказал, что мы должны всё приносить ему… А мы… Не хотим. Отец так много сделал, чтобы наши хиси были крупнее, и другого вкуса, он всё рассадил по своему плану… Но отец умер этой зимой. Если Гузо заберёт наше озеро, то в следующем году нам нечего будет есть… Помогите нам, пожалуйста.

Мы с Саске переглянулись.

Вообще, что бы там кто ни думал о моём младшем братишке, но Саске весьма остро реагировал на любую несправедливость. Может, он не показывал вида и не орал об этом на каждом шагу, голословно возмущаясь положением вещей, но если мог что-то изменить, то менял и помогал. Это было заметно во всяких мелочах во время похода по местным хлябям. У него было доброе сердце. Особенно, если не касаться тем по поводу клана Учиха в целом и Итачи в частности. Если кто-то хотел, чтобы из Саске был слеплен тупой «мститель», то вытравить всю человечность из него получилось только моему «индийскому братцу», когда тот по-своему рассказал Саске «историю Итачи». И то… на время, пользуясь, так сказать, свежими ранами, сильными эмоциями, переживаниями от гибели брата и так далее. Сам факт этих переживаний уже говорит о том, что Саске никогда не было всё равно… Ну, а я, выросший на остатках «пионерии», пусть и в некой информационной иллюзии, тоже не остался равнодушным к судьбе этих детей. Но, чёрт возьми, мы были на задании!

Забавно было понимать, что мы с Саске думаем примерно в одном направлении, обсчитывая варианты развития событий. Как бы по легенде денег у нас с братом слишком много быть не должно. Если повести детей к приказчику, то можно опоздать на дежурство, которое начнётся минут через двадцать, как следствие: сбить график, получить нагоняй и пристальное внимание к своим персонам, чего было нежелательно делать. Откладывать тоже не вариант — мы должны по-тихому свалить и если эти дети будут нас поджидать или пристанут к клонам, то могут раскрыть.

— Купите хотя бы немного, — показала девочка мешочек примерно в четыре моих кулака объёмом.

Хиси вообще-то стоили недёшево, за такой мешочек крестьяне просили тысячу рьё. А потом в других странах купцы продавали хиси по цене минимум от тысячи рьё за пиалку, продавали и дороже, в зависимости от размера плодов и дальности от Дождя. К слову, наша с Саске официальная зарплата, как охранников в этом караване, на двоих составляла около трёх тысяч за месяц, плюс можно было есть хиси сколько влезет. На деле оказалось, что охрана ела «неликвид», то есть эти плоды на месте сортировали, и самые мелкие, сколотые или царапнутые отдавали на наш стол. Дёшево и сердито.

Неудивительно, что если кто-то в крестьянской семье был шиноби, даже пусть генином, то это была как манна небесная. По сути можно получить половину месячной зарплаты охранника в караване за единоразовый выгул собак в Конохе. Протектор самой занюханной гакурезато — это пропуск в мир больших денег и зарплат. Как-то я раньше об этом если и задумывался, то не в таком ключе. Всегда было странно, зачем нукенины продолжают носить протекторы на видном месте? Типа снял и тебя никто не узнает, гуляй себе. Но теперь мне многое стало понятно. Официально тут не было какого-то сильного сословного деления, например никто Саске не сказал, что «чего ты, деревенщина, носишь меч, тебе не положено». Всё опять упиралось в деньги. Оружие стоило недёшево, и заполучить нормальный меч — это реально могло быть мечтой или накоплениями после многих миссий. Впрочем, я и сам «поднимался» вначале без особой поддержки и помню, как это — считать каждый рьё и вести скрупулезную бухгалтерию, думая, на чём лучше сэкономить.

— Они не прокалённые и не очищенные ещё, мы просто хотели размер показать вашему торговцу, — подал голос мальчик, — купите хотя бы за триста рьё. Они, правда, очень вкусные.

— Ладно, мы возьмём, — решился я. — Нам как раз выдали аванс. Скажите, где вы живёте? Может быть, мы сможем уговорить приказчика заехать на ваше озеро или к вам поближе. Покажем купленные у вас хиси. Но сниматься с места мы будем нескоро, так что не стоит тут ходить и раздражать ваших местных ребят. Мы дадим вам свои последние деньги, сами, знаете, из Страны Травы, в деревне выросли. Но деревенские должны помогать друг другу, верно, аники?

— Да, — отрывисто бросил Саске.

— Наш дом ближе к горам там, дальше, — махнула рукой девочка. — Но караваны мимо не ходят. Отец раньше приносил хиси на торги сюда, у него всё в первую очередь скупали.

— Это всё, что есть, — порывшись по карманам, я нашёл монетами триста двадцать рьё, отдал девочке и заглянул в мешок. Я видел, что дети не врали, но проверить, что там они продают, стоило. Хотя бы для них самих.

— Идём, аники, мы уже опаздываем к старшему, — поторопил меня Саске. — Наше дежурство начнётся скоро. Мы скажем приказчику про вашу проблему, но не рассчитывайте на слишком многое.

— Спасибо, — ответила девочка, сжимая в кулаке деньги. Я вспомнил, что когда-то почти столько же было и у меня, когда я покинул свою деревню без названия и отправился в Коноху.

— Надо положить хиси к нашим вещам, чтобы не мокли, — озаботился я.

— И зачем тебе эти хиси? — спросил Саске, наблюдая, как я прячу мешочек под плащ-дерюгу. — Достали уже…

— Они вроде как полезные, — протянул я. — Отдам Шикару. Сделает какую-нибудь вытяжку или настойку. Может, так съест. Это же вроде приправы…

— Шикару? Не Сакуре? — удивился Саске.

— Сакуре? — переспросил я. — Ну, можно ещё и Сакуре купить, тут ты прав, — и подколол: — Отдам ей и скажу, что это ты предложил.

Саске очень выразительно на меня посмотрел, и я захихикал, пользуясь тем, что ничего он мне сделать не сможет.

— Я просто очень хочу, чтобы у моего аники появилась девушка, тогда мой аники не будет таким хмурым и недовольным.

— Тц… — только и фыркнул Саске.

Больше о Сакуре на всю улицу было говорить опасно — можно было себя выдать, да и я нарушал границы личного пространства Саске очень последовательно и постепенно.

— Идём в наш сарай, — внезапно предложил он, — сложишь там подарок для своей Шикару, — Саске с ехидцой выделил имя мелкой Нара.

Это что, он вроде как пошутил? Вот это прогресс!

Глава 3. Разведывательная

— Готовы? — капитана Ямато было сложно узнать с «тазиком» на голове, в кожаном «пончо» до колена и типа «татуировок» на лице, из-за которых он больше походил на Канкуро. — Раздевайтесь.

Мы с Саске кивнули. Обмен на клонов происходил в небольшой пещере за деревней, в которой Шин и Ямато нас уже поджидали. Здесь добывали горючий сланец, и мы все как бы пошли запастись топливом: взяли мешки и короткие кирки.

Я стянул с себя свой балахон, сапоги, которые не позволяли пропускать чакру и, например, забираться по стенам, шляпу-тазик. А Ямато сообразил печати и очень классно «выдавил» из пальца мою копию. «Сайто-Пиноккио» моргнул и начал облачаться в мои «противодождевые» вещи. То же самое проделал и Саске со своим древесным клоном. Прикольно, что эти «Буратины» вполне материальны и не просто из чакры и оболочки состоят. Такого даже кунаем пырнёшь, ничего ему не сделается, разве что чакру потратит, чтобы симулировать. Шаринганом, правда, сразу видно, что он не настоящий человек, скорее воспринимается «человеческой марионеткой» Сасори, но шаринганы нынче в большой цене и редко встречаются. Надеюсь мой «индийский брат» не любит сырость и мокроту и не пробежит мимо…

И всё же какое блаженство натянуть на себя свои ниндзя-ботинки! Ха! Словно ноги стали дышать! Сложно выразить ощущения, когда нормально чувствуешь землю или там камни под ногами и можешь контролировать свою чакру. То совсем не понимал, что это такое, то теперь жить без неё не могу… Вот человек, тварь такая — ко всему привыкает!

— Съешьте это, — Ямато протянул нам с Саске ладонь, на которой белели тонкие семена, похожие на веретёнца овса.

— Что это? — подозрительно сощурился Саске.

— Что-то вроде маячков, чтобы я вас мог найти, если мы разделимся, — пояснил Ямато.

— Ещё это держите, — Шин распечатал из свитка маски, наподобие тех, которые были у шиноби страны Дождя. Они ещё и половину лица закрывают, кроме плюсов погружения и свободного дыхания под водой.

Мы экипировались в свою одежду, наши клоны набрали сланец и вышли из пещеры.

— Всё чисто, выдвигаемся, — словно к чему-то прислушался Ямато. Я вспомнил, что он ещё и на связи со своими клонами. Это хорошо, по крайней мере, мы будем в курсе, что было в лагере.

* * *

До Аме мы добрались за несколько часов. Я вёл Шина, Саске — Ямато. Луна должна была быть в первой четверти, но из-за туч после заката наступала почти кромешная тьма. Ещё и начало противно моросить. Примерно к одиннадцати вечера мы достигли границы водоёма, в центре которого виднелись высокие шпили башен Аме. Город всё же худо-бедно освещался, особенно в сравнении с темнотой вокруг, да и с шаринганом всё было значительно виднее…

Хотя…

После того, как я отключил додзюцу, мир моментально погрузился во тьму. А город исчез. Это получается, что реально ночью можно было мимо пройти и не заметить такой кусок апокалиптической неоготики с небоскрёбами под семьдесят метров высотой, тогда как в основном строительство в этом мире не превышало пяти-шести этажей?

— Сайто, ты это видишь? — прошептал Саске. — Это не свет… Это… чакра.

— Чакра? Я ничего особенного не ощущаю, — откликнулся Шин, оглядываясь. — Капитан?

— Аме перед нами? — подал голос Ямато. — Я ничего не вижу и не чувствую ничего особенного. Какое-то сенсорное дзюцу?

— Похоже, что город накрывает особенный дождь, — вспомнив канон, «предположил» я. — Дождь вызывается чакрой и пропитан чакрой призвавшего.

— Но дождь идёт и над нами, — заметил Шин. — Значит, нас обнаружили?

— Нет, — ответил Саске. — Граница того дождя чакры как раз повторяет границы Аме. Над нами просто дождь. Тому, кто это делает, нет смысла тратить такое количество чакры, чтобы контролировать территории, где ничего нет. Ему достаточно контролировать город.

— В любом случае, чакра имеет свойство заканчиваться, — подумав, резюмировал капитан. — Вряд ли тот, кто поддерживает технику сенсорного дождя, поддерживает её сутками напролёт. К тому же, если с неба не будет осадков, то и дождь требуется вызывать самостоятельно. Но тогда становится ясно, как были обнаружены все наши разведчики…

— Что будем делать, капитан? — спросил Шин.

— У нас есть двое суток. Понаблюдаем. Узнаем, с какой периодичностью идёт контроль. Как я уже сказал, поддерживать подобную технику сутками невозможно. Должны быть какие-то перерывы на отдых и восстановление. А если нет, то и эта информация может нам пригодиться…

— Если они поддерживают сенсорную технику без перерыва, мы должны будем определить, как быстро они обнаруживают вторжение и прерывается ли их техника, если они кого-то нашли, — сообразил Саске. — Возможно, что будет разведка боем, верно?

— Да, это так. Но пока понаблюдаем, — согласился с ним Ямато.

* * *

Я вот подумал, что шаринган — это сила… Мы с Саске просто посмотрели и определили сенсорно-дождевую технику, но если она не ощущается на других диапазонах восприятия, а только шаринганом и может быть, бьякуганом… то потери среди разведчиков, которые добывали информацию по Аме, могли быть колоссальными. Не думаю, что Джирайя в каноне просто так сюда попёрся, скорее всего, решил сам провести разведку боем и посмотреть, что за «бермудский треугольник» тут творится, что люди пошпионить спокойно не могут.

Мы нашли относительно закрытое место, Шин навесил иллюзию окружения, капитан соорудил нам настоящий дом из дерева. Поели риса. Саске лёг спать первым, я приступил к наблюдению. И всё же хорошо, что владельцев шарингана у нас в команде два, а то бы пришлось одному бдеть постоянно. Может, они на несколько минут «отключают» технику, чтобы тело сменить или типа того? Но сам Нагато, по идее, тоже должен когда-то отдыхать… Или он во сне руководит своими телами? Вряд ли.

Даже если у тебя невероятное количество чакры, она не заменит нормальный сон. Возможно, что когда он отдыхает, то усиление охраны идёт… Если вспомнить как в Аме попал Джирайя… Получается, это было днём или даже утром… Он же по рынку ходил, всякое у народа спрашивал. А рынки вечерами не работают… Впрочем, кто знает, как обстоят дела в Аме. Так… попробую вспомнить, что он делал. Вообще-то много чего. У меня сложилось ощущение, что он провёл там не час и не два, перед тем, как встретился с Конан…

Сначала он проник при помощи своей жабьей техники. Потом гулял по городу, вроде бы был на рынке. Помню какую-то бабку с пирожками, которой он зубы заговаривал… Далее его привлёк бар или типа того, и там какое-то время он попивал саке и расспрашивал ту грудастую «коровку». Затем подкараулил её мужа-генина в «жабьем баре» и захватил того с другом в плен. После использовал одного из друзей, как-то спрятавшись в его тени, чтобы попытаться найти Лидера Аме. Тут его и нашла Конан. Затем и подоспел Нагато со своими шестью телами. Непонятно, какое время они сражались, бегая по катакомбам, но чётко помню, что Джирайя погиб днём или утром, там кажется солнце какое-то было, потому что без техники дождя всё распогодилось. Может, снова кишимотовский фейк с этим солнцем в этой стране, всё же так «романтично» получилось и грустно, чем просто ночью в темноте и ничего не видно… Но в любом случае получается, что Джирайя провёл в городе никак не меньше двенадцати часов. Он только в том баре мог спокойно просидеть полночи. Возможно, что Джирайе просто повезло, и он попал в город в «пересменку» техники. Либо его засекли сразу, но решили понаблюдать, хотя… как-то в это слабо верится. Что же тогда Конан переполошилась? Или это потому, что он начал активные действия, а не просто про пирожки расспрашивал? Вопросов куча. А вот ответов… Я вроде и помню многое из пророчеств, но… реальность иногда бывает куда сложней. Да и получается, что если сразу как-то в здание войти и укрыться от дождя, то тебя не обнаружат? Если иметь сродство с землёй и нырнуть под землю и вынырнуть только в здании? А если лягушка его пропрыгает в город, то поймут, что это призывное животное?

— Ну как? — неслышно появился Саске.

— Уже твоя смена? — удивился я. — С этой постоянной непогодой у меня биологические ритмы сбились? Вроде ещё полчаса…

— Нет, не сбились, — ответил Саске, не глядя на меня. — Просто хотел вместе посмотреть и узнать, какие мысли.

— О… Я думаю… О способах проникновения в Аме и степени контроля. Что если туда проникнет призывное животное?

— У тебя есть призыв? — спросил Саске.

— Нет, но он есть у тебя, Орочимару и Джирайи… Змеи тут водятся… Их даже едят. Если проползёт что-то мелкое, его тоже запалят?

— Так ты знаешь, что мой призыв змеи? — хмыкнул Саске.

— Аники, ты как будто не из деревни шиноби, — ухмыльнулся я, осторожно называя его так словно в шутку, напоминая о нашей миссии и как бы о том, что я не прочь его так называть и просто. — С призывом — это элементарно. Наруто рассказывал, что у Орочимару призыв змеи, он должен был с тобой поделиться, как с учеником, разве нет? Я не прав? Или пожадничал?

— Нет, — после паузы ответил Саске. — Поделился.

— Ну вот. Первое, значит, проверить на реакцию с призывом. Хотя… палевно получится, наверное, Орочимару же у них в организации работал… Если змея не сработает, то переведёт стрелки на тебя или Орочимару. М-да… Хорошая была идея.

— Если мы не хотим показать, что шпионит Коноха, то да, призыв отпадает, — подумав, ответил Саске. — Особенно, если это не сработает.

— Мне кажется, если он и отключает свою сенсорную технику, то днём, — я снова посмотрел на подсвеченный чакрой город. — Днём больше охраны. Люди внимательней.

— Так ты знаешь, чья это техника? — спросил Саске.

— А ты — нет? — хмыкнул я, посмотрев на Саске.

— Я думаю, что в Аме сидит тот, кто называет себя Лидером в «Акацуки», — медленно ответил Саске. — И я бы хотел встретиться с ним, чтобы задать один вопрос.

— Что за вопрос? — напрягся я, подозревая, что мне сейчас дадут по башке и сиганут к высоткам.

— Что случилось с моим старшим братом — Учиха Итачи.

Глава 4. Интригующая

Наверное, это семейное. Только подумаешь, что всё нормально, что всё идёт по твоему плану, как эти родственники тут же норовят выкинуть какой-нибудь фортель. То бросают «Акацуки» и разыгрывают свою смерть, то подставляются под своё же «Аматерасу» до почти летального исхода, то жертвуют себя на благо науки и передают ещё живое тело главному патологоанатому-естествоиспытателю Орочимару! И теперь я должен всё это расхлебывать большой столовой ложкой, когда очередной брат решает совершить обычную для Учиха самоубийственную вещь! Я реально боюсь встречаться с Обито! Чувствую, с ним вообще будет полный звездец.

Но вернёмся к нашим баранам, то есть к Саске… Не, я понимаю, пацану почти шестнадцать лет, а силушки богатырской на трёх меня, чакра смешивается с подростковыми гормонами, даёт по мозгам, рикошетит в пятую точку, и всё это начинает срочно искать приключений. Но блин!.. Мне-то что делать?!

— Считаешь, справишься, аники? — я вложил в вопрос всё доступное мне ехидство. — Или думаешь, что прогуляешься до Аме, там нифига не поймут, что ты Учиха и из Конохи. Сразу в их охрененно огромном городе находишь их Лидера, который заныкался где-то в местных катакомбах. Ты на расслабоне задашь ему пару вопросов. Тебя выслушают, ответят, отпустят с миром и помашут белым платочком на прощание? Так, что ли? Тебя Узумаки, случайно, не кусал недавно? А то, может, безбашенное геройство через слюну передаётся…

Саске бешено засверкал глазами, но с места пока не двинулся, и заехать мне в морду не спешил.

— И к чему твои вопросы? Что они изменят? — я ковал железо пока горячо. — Мне казалось, ты хотел, чтобы твой брат был мёртв. Или хочется найти его могилку и сплясать на ней?

— Ты прав, — прищурился Саске. — Мне хочется найти его могилу. Но не для того, чтобы сплясать.

— О-о-о… — протянул я. — Только не говори, что ты знаешь какую-нибудь охренительную технику воскрешения, которую подглядел у Орочимару! Наруто говорил, что он как-то обещал Цунаде-сама воскресить её брата…

Саске скорчился от моей догадки, но хмыкнул и кивнул.

— Так… — я потёр переносицу. — То есть ты, решил воскресить брата, чтобы что? Сразишься с тем, кто уже мёртв? Хочешь доказать себе, что ты круче?

— Нет, — отвернулся Саске. — Я спрошу его о том, что случилось тогда, и почему он это сделал. Я думаю, что ему кто-то помогал.

— То есть ты решил найти виновных в гибели твоего клана?

— Да, и для этого я должен знать, где и при каких обстоятельствах погиб Итачи, — снова набычился Саске.

— Хм… А ты не пробовал… Ну не знаю. У Сакуры спросить? — я стряхнул капли с плаща, обдумывая, стоит ли мне вообще сейчас заикаться про онии-сана. Не нравится мне этот боевой настрой Саске.

— У Сакуры? — вытянулось его лицо. — А она-то тут при чём?

— Саске, Саске, — покачал я головой. — Ты, вроде умный, в шоги шаришь, задачки всякие решаешь хитроумные, а как дело касается твоей семьи ну… смотришь только в одну сторону. Словно у тебя шея деревенеет, и ты можешь только в одном направлении смотреть. Не замечал? А вот со стороны — заметно. Кстати, никогда не думал, что это может быть какое-то гендзюцу? Тебе Итачи, как я полагаю, в глаза заглядывал? Может, он подкрутил тебе позвонки-то, чтобы ты не мог посмотреть на историю под другим углом?

Саске прищурился, и даже неосознанно повёл плечом, как бы расслабляя шею.

— Ты не ответил, при чём тут Сакура, — буркнул он.

— Моя смена закончилась, я спать хочу, — ухмыльнулся я. — Давай, ты пока подумаешь, обо всём, о чём мы поговорили. Ну и все соображения выскажешь потом, ладно? А то так не честно будет. Ты же не Наруто, чтобы тебе всё разжёвывать надо было.

— Тц! — с досадой цыкнул Саске, но, поколебавшись, всё же никуда не попёрся и занял мою наблюдательную позицию.

Я шёл к нашему лагерю, не оглядываясь, но прислушиваясь и направляя всю доступную мне чакру в землю, пытаясь определить местоположение Саске. Нет, вроде всё ещё сидел на месте. Один раз пронесло, и я смог его заинтриговать. Но это не означает, что мне удалось убедить его отложить планы на какое-то продолжительное время.

Вообще-то для вторжения как-то… Не, не потянет он Пейна. Неизвестно, как в реальности шаринган действует на риннеган, но как мне кажется, заморочить Пейна у Саске не выйдет. С бьякуганом же не прокатывает, а риннеган ещё круче… да и фиг знает, как владелец этого додзюцу вообще видит мир. Может, у него, как у Терминатора выскакивают всякие пояснения и подсвечиваются объекты. Видение через шаринган тоже фиг представишь, если никогда им не владел, поэтому и подменить это восприятие через иллюзию очень сложно. Это только братья Учиха друг с другом в иллюзиях боролись… Блин! Совсем не хочу я повторения того же сценария!

Что же делать?!

— Сайто, всё нормально? — спросил меня Шин, когда я вошёл в сухой дом, разулся и бросил мокрый плащ на вешалку.

— Нормально. Всё без изменений. В Аме всё ещё идёт этот их сенсорный дождь, — отмахнулся я. — Просто устал немного.

— Тогда отдыхай, — кивнул Шин.

Я подложил под голову рюкзак и отвернулся к черному окну, за которым шуршал дождь.

Как же быть?..

Поторопился я сделать выводы, что Саске немного замкнутый, но вполне адекватный. Его «идея фикс» не прошла, только несколько видоизменилась. Парню нужна опора, и многие года этой опорой была его месть брату. Из-за этого он ушёл от друзей, из деревни, забрёл к Орочимару и ещё неизвестно, что там за последние годы выдержал, включая всякие эти трансформации через проклятую печать и изнурительные тренировки. А получилось, что всё как бы зря. Нет, он, конечно крутой шиноби, гений в свои почти шестнадцать может три четверти сильнейших дзёнинов разных деревень завалить, если те по одному подбегать будут, но… Итачи занимал очень много места в его жизни, пусть и в негативном ключе, и теперь это место опустело и ему нечем его заткнуть. Думаю, так.

Удивительно, что он вообще меня послушал. И то неизвестно, по какой причине…

И если копаться в себе, то я переживаю за Саске. Не совсем о Саске, скорее, меня сильно беспокоит реакция онии-сана, если я не уберегу его младшего братишку от всяких глупостей и летального исхода. Не хотелось бы разочаровывать Итачи. Тем более, я обещал, что мы вдвоём его придём спасать. А такое шило, как гибель Саске, в мешке не утаишь. Чёрт!..

Глупый маленький брат! Самое то погоняло для младшего Учиха.

* * *

Кажется, я всё же заснул, так как около семи утра меня разбудил капитан Ямато.

— Сайто, тебе пора сменить Саске, — сказал он, и я резко подскочил.

— Что? Уже? Ага!

Я сходил по важным делам: в созданном древесной техникой доме даже предусматривалась вполне современная уборная и умывальня. И это было на самом деле круто, так как в Стране Дождя были очень своеобразные туалеты.

— Поешь и отнеси Саске завтрак, — посоветовал мне капитан, показывая на рисовые колобки.

— Да, конечно, — я собрался и сложил на корытце из бамбука, который рос недалеко, нашу еду. — Вместе перекусим, пока он расскажет о своих наблюдениях.

— Наблюдаем сутки, потом будем решать, что делать дальше, — напомнил Ямато.

— Ясно, капитан, — я надел свой плащ и вышел из дома и окружавшей его иллюзии. Дождь, кстати, прекратился.

С некоторым облегчением я нашёл Саске на месте наблюдения. Дождь над Аме так и шёл, но днём, пусть и было пасмурно, чакру было видно не так хорошо, как в темноте.

— Я принёс еды, — сел я на камень повыше. — Что интересного было?

— Ничего, — коротко ответил Саске, забирая свою половину завтрака. — Никто из города не выходил даже. Ворота были закрыты. Их открыли всего несколько минут назад.

— Ясно. Ещё и ворота. Интересно, а этот водоём вокруг Скрытого Дождя глубокий?

— Довольно глубокий, — ответил Саске. И на мой молчаливый вопросительный взгляд, уточнил: — Метров пять глубина. Но там есть металлические и простые сети, которые перекрывают это озеро под разными углами. Видимо, защита от вторжения из-под воды…

— У тебя шаринган ещё и с эхолотом, аники? — вздёрнул я брови.

— Что это? — не понял Саске.

— Как ты узнал про сети? И о точной глубине?

— Ты говорил про змей. Я отправил одну маленькую на разведку, — пожал плечами Саске. — Она доплыла до середины озера и сказала о глубине, сетях и ловушках. Змеи вполне могут нырять и полагаются не только на зрение.

— Понятно. Капитан сказал наблюдать сутки и собирать всю доступную информацию. Ты крут. Здорово сообразил со змеиной разведкой. Иди отдыхать.

Саске пытливо посмотрел на меня, словно раздумывая, сказать что-то или нет, но только хмыкнул и пошёл к дому. Полагаю, он решил, что миссия не время и не место для подобных обсуждений и откровений. Или что-то снова себе напридумывал и решил больше со мной не делиться.

* * *

Проклятый дождь над Аме всё не прекращался. В три часа дня я снова пришёл сменить Саске, и вместе со мной на позицию подошли Ямато и Шин. Кое-какие шевеления в городе были: редко прибывали торговцы и местные крестьяне, все они предпочитали обходить озеро по узкому перешейку. Это был явно искусственный брод — что-то вроде затопленной дамбы. Глубина воды там доходила до середины икры, но ещё надо знать, куда идти, чтобы не плюхнуться в глубину: дамба была не прямая и периодически петляла. Для поклажи было предусмотрено что-то вроде плотов-лодок: туда надо было сгрузить всё и идти пешком, а на верёвке, как саночки, тащить скользящие по воде котомки. Удобно и продуманно в принципе. И враг так просто не пройдёт, даже если не будет этого дождя. Крестьяне чуть не до трусов раздевались, чтобы по дамбе нормально пройти и более-менее сухими в городе появиться.

Саске сходил, поел и присоединился ко мне и Шину, который наблюдал за крестьянами, примерно в полпятого.

— Саске, ты видишь? — чуть не вздрогнул я, когда снова пошёл дождь, но над Аме больше не было прежнего сияния чакры.

— Он всё же прерывается и отдыхает, — прищурился красными глазами Саске.

— Остаётся только узнать, как часто и на какое время они прерывают свою технику, — подал голос Шин, который услышал наши разговоры и сделал запись в свиток. Чернила у него были не растекающиеся даже под дождём. — Пойду, доложу капитану.

— Да, — согласился Саске, проводив взглядом нашего сокомандника, и посмотрел на меня.

— Что?

— Я подумал.

Хотелось брякнуть что-нибудь типа «поздравляю», но ситуация как-то не располагала, да и выражение на кирпичном лице слишком серьёзное.

— Излагай, — махнул я рукой, одновременно посылая короткую молитву Рикудо, чтобы Мудрец Шести путей как-то вразумил моего младшего братишку, и мне потом не вломил старший.

Глава 5. Разрешительная[21]

И всё же мне дико интересно, как же выглядит конопляное поле Саске… И какие зверюги, которые давно сожрали всех тараканов, там водятся…

Надо же, придумать воскресить Итачи, чтобы узнать от братского трупа подробности о гибели своей семьи. Возможно, онии-сан действительно поковырялся в голове младшего братишки, чтобы заблокировать ему воспоминания о себе, вот Саске и нашёл такой хитровыверченный способ докопаться до истины. Как и все Учиха, он очень упорный и умный. Даже если один ход перекрыт, Саске может просто сломать стену рядом, чтобы войти, вспомнить только, как в аниме он нетривиально разорвал змей Сая с помощью взрыва… А ещё всё время над Узумаки прикалывался. Наверное, такое яркое подобие, отражение и гротеск своего же характера Саске больше всего и раздражал в Наруто. Говорят же, что собственные недостатки в другом человеке очень сильно заметны и зачастую вызывают у людей настоящую бурю эмоций.

Если подумать, то про Итачи Саске вспомнил только после того, как убил, а Обито устроил ему «большой бадабум» в сознании. И, как мне кажется, не только словами воздействовал. А связал и распотрошил мозги и все ментальные блоки, которые были. Жаль, что мне такое не под силу… Но даже если бы было… не думаю, что Саске бы дался. С Обито-то он был никакусенький, почти без чакры и вообще морально опустошён. Это вот если он выживет после боя с Пейном, взять его и… Но что-то я не о том думаю.

Я посмотрел на Саске, который с независимым видом разглядывал Аме, и вздохнул. В принципе, ничего нового «глупый младший брат» не надумал. Но с немедленным вторжением в Скрытый Дождь для расспросов Лидера «Акацуки» всё же решил повременить. Чтобы не подставлять Коноху. Кажется, моё замечание по поводу деревни вступило в конфликт с его «программой», заложенной Итачи той техникой Шисуи.

По мнению Саске, которое, вроде я ему и подсказал, в любом случае Джирайя пойдёт с Орочимару, и им будет нужен Учиха. Так вот Саске определил, что пойдёт с ними, чтобы «улучить момент» и воплотить свой первоначальный план, и настоятельно советовал мне, если предложат, не соглашаться, а порекомендовать его. Взамен, пока будут сборы туда-сюда, Саске царственно решил воспользоваться тем, что могу предложить я, если у меня есть какие-то соображения насчёт клана. Короче, круто вывернул, что я ему ещё и кругом должен остался.

Я, конечно, в курсе, что наглость — второе счастье, и вроде мне тоже это выгодно, но… Отчего же мне так нестерпимо хочется дать ему по шее, что я еле сдерживаюсь? Вдох-выдох, Редиска, не время и не место показывать свой гонор. «Улыбаемся и машем», блин.

* * *

Наблюдение за Аме мы сняли ещё через сутки. Выяснилось, что сенсор отдыхает около двух часов перед закатом. Я полагаю, что Пейну нравится смотреть на закат, если это возможно и не идёт простой дождь. Тем более выбор промежутка для отдыха можно объяснить и тем, что это самое относительно безопасное время. Никто официально не входит в деревню, в основном только выходят из неё: как раз закрываются рынки и все, кто что-то приносил, уже пристроили товар или остались на постой. Да и могут свои подежурить и приглядеть за Аме, а в случае чего, пара часов погоды не сделает, шпионов могут обнаружить и после. Тем более большинство ниндзя стремятся совершить проникновение, когда стемнеет.

В принципе, сюда вполне укладывается теория удачного проникновения Джирайи. Ему повезло войти в промежуток, он погулял по закрывающимся магазинчикам, провёл вечер и часть ночи в баре, потом захватил и допрашивал генинов Дождя, и его вычислили. Ну и после были ночные перебежки, сражения в катакомбах, и утром он умер. Солнце-то всходит рано…

Мы вернулись в караван на рассвете, как раз после смены древесных клонов Ямато. Оказалось, что мы как раз вовремя: наши торговцы скомандовали, что через пару часов мы снимаемся на новое место. Успели переодеться, спрятать свои пожитки и выйти на перекличку и завтрак. Из хиси. Но после пробежки по пересечённой местности с использованием шарингана есть хотелось так, что я был согласен на всё, что угодно.

С Саске я больше не разговаривал, только односложно, по делу. Он на меня иногда поглядывал, но особо времени для болтовни у нас и не было: одни мы почти не оставались. Даже после того его предложения я не успел ничего ответить, справляясь со своим раздражением, которое ещё и было связано с тем, что из-за того, что я перекладывал вещи, забыл в караване свои таблетки от головной боли. Их я распихал по разным местам понемногу, чтобы не потерять где-нибудь в местных хлябях все разом, и оказалось, что в ниндзя-комплекте остались жалкие несколько штук.

Мигрень без подавителей потихоньку набирала обороты, так что я старался лишний раз не открывать рот, чтобы на ком-нибудь из товарищей не сорваться. Или, например, не вывалить на Саске «правду про Итачи». Впрочем, был и плюс: боль была не такая сильная, как в самом начале, после пересадки глаз, так что, по всей видимости, мои глазные чакроканалы потихоньку подстраивались.

После завтрака я закинулся сразу тремя изделиями фармацевтической промышленности «мэйд бай Сакура», и мне стало почти хорошо. Даже думать нормально смог. Отстранённо. Без раздражения и желания по-тихому придушить «глупого младшего братика». Можно было бы и рассказать «всю правду об Итачи», но не факт, что Саске воспримет.

Хотя, конечно, с другой стороны узнав это, он не разнесёт пол-Конохи, по причине того, что от деревни мы будем далеко, но я всё же предпочту, чтобы Шикамару держал нашего «мстителя» тенями, а Наруто мог вмазать силой девятихвостого. Да и чтобы Сакура была рядом, чтобы срочно меня вылечить, если что.

Что-то я опять мысленно свернул на скользкую дорожку…

— Аники, проверим лагерь? — внезапно коснулся моего плеча Саске.

Я прищурился: Саске выглядел каким-то подозрительно расслабленным, и, как я уже успел его узнать, в таком состоянии братец мог совершать всякие дела, от которых потом даже волосы в трусах дыбом вставали.

— Конечно, проверим, — согласился я, доедая остатки беловато-бурой массы похлёбки с ореховым привкусом.

— Ты хотел рассказать мне о Сакуре, — без обиняков спросил Саске, когда мы отошли достаточно далеко от народа, делая вид, что осматриваем округу и ездовых коров, которых как раз прикармливали жидкой похлёбкой из остатков нашей же «солдатской каши».

— Когда я пришёл в Коноху, то Сакура заинтересовалась нашей с тобой схожестью, — выдал я. — Она ученица Хокаге. Самого главного человека в Конохе. И ты ей нравишься. Даже мне, никому по сути, она помогла, потому что я напоминал ей о тебе. Она сказала, что интересовалась делом Учиха. И много знает о клане. А ещё совершенно секретно принесла мне дело моего отца. В госпитале Конохи хранятся образцы крови всех, кто получил ранг генина. Это стандартная процедура, о которой особо не распространяются, но медики высоких рангов об этом знают. Всё для того, чтобы в случае нужды определить, поддельный труп или нет. Ну или если обезображен кто-то будет. Такой архив существует. Именно по нему Сакура определила с кем я в родстве, и даже дело моего отца показала. Поэтому если ты спрашиваешь меня, согласен ли я, что ты полезешь куда-то рисковать жизнью и показать свою геройскую удаль ради сомнительного результата, то я тебе отвечу, что есть пути для решения гораздо проще и куда эффективней. Если тебе просто хочется с кем-то подраться… То не приплетай сюда месть за клан и ни Итачи, ни меня не впутывай.

— То есть ты именно об этом говорил, когда сказал, что я не вижу очевидного? — чуть пошатнулся Саске, у которого было лицо стукнутого по голове пыльным мешком. — Получается, что кровь Итачи хранится в Конохе. Она просто есть и мне не нужен его труп или могила, чтобы совершить воскрешение.

Я чуть не сматерился!

— Аники, мне очень хочется тебя стукнуть чем-нибудь потвёрже, — проникновенно прошипел я. — Если ты хотел разобраться в деле своего клана и понять, из-за чего их убили, тебе стоит для начала узнать об этом, а потом решать, хочешь ли ты копать дальше. И нужно ли вообще кого-то воскрешать. Насколько я помню, для этого вообще-то жертва нужна…

— Ты явно что-то знаешь о клане, — тут же взял след Саске, впиваясь в мой дождевик и притягивая к себе. — Да, я чётко вижу, что ты знаешь куда больше, чем говоришь.

— Убирайтесь отсюда! — неожиданный окрик от одного из домов разбил напряжённое молчание между нами, заставил нас отпрыгнуть друг от друга и оглянуться.

На улице у дома нашего главного поставщика в этой деревне и старосты в одном лице, я увидел тройку знакомых детей, у которых купил немного их хиси.

— Тебе стоит быть повежливей с сиротами, — сказал Саске.

Мужик сначала перепугался, потом увидел, что мы всего лишь стражники каравана, и тут же осмелел, хотя и не утратил заискивающей вежливости.

— Эти дети пытались меня обворовать, господин, я просто прогнал их, хотя мог с ними разобраться и более жестоким методом.

Саске чуть склонил голову, и я увидел, что он плавно меняет стойку. С него бы сталось от досады рубануть мечом местного старосту. Потом проблем не оберёшься. Хотя, с другой стороны, это могло бы чуть раньше завершить нашу миссию, на которой мы уже собрали все нужные данные. Нам оставалось лишь дойти с караваном до Страны Птицы: всего несколько дней, и мы уже там, а после — кругом через Страну Ветра в Коноху. Если спровоцировать конфликт, то могут набежать шиноби Аме, у них в соседнем ауле гарнизон есть. Разбирательства всякие, которые либо надо терпеть, либо сразу сваливать. Да и ещё получится, что если Саске мочканёт старосту, то детям всё равно не поможет.

Я положил руку ему на плечо, типа сдерживая, и начал проникновенно заливать:

— Не убивай его сразу, аники. Я знаю, у нас была похожая ситуация, и после смерти отца один сосед решил, что наше поле гораздо удобней и ближе, чем его. Он обрёк нас на голод. У него получилось забрать его у нас, слабых и беззащитных детей, но мой брат оказался прирождённым мечником и несколько лет учился у кузнеца. А потом ночью, перед тем, как уйти из своего села, мы пробрались к соседу и убили его, за то, что он сделал с нашей семьёй. Но, если мы убьём господина старосту сами, то только навлечём на себя неприятности. Я придумал кое-что получше, аники. Я слышал, что в Аме сейчас правит настоящий Бог, он справедлив и совершенно бескорыстен. А ещё когда-то его друзья точно также голодали и не могли найти приюта и защиты на родной земле. Поэтому Бог строго наказывает тех, кто пытается нажиться на сиротах и не помогает ближним. В соседней деревне есть гарнизон, мы расскажем им об этой несправедливости, пусть передадут своему Богу. К тому же мы пойдём к нашему господину Хазао и сообщим, что местный староста утаил от нас, что знает, где растут и у кого можно купить очень крупные и особенно вкусные хиси. Возможно, что в следующем году господин Хазао передумает останавливаться здесь и предпочтёт другую деревню, к северу отсюда…

— Не… не надо, господин! — перебив мои доводы и аргументы, взвыл староста, внезапно бухаясь на колени. — Пожалуйста, не жалуйтесь в гарнизон! Я… я сейчас же пойду с этими детьми к господину Хазао и всё ему объясню. Я даже дам им денег, чтобы они купили лекарства для своей матери, но пожалуйста, не надо ничего говорить… Он, — мужик показал пальцем в грозовое небо, которое снова начало моросить, — всё слышит. Я знаю об этом. Я прошу прощения. И готов искупить свои грехи.

— Э… Ладно, — я был несколько обескуражен такой бурной реакцией на Пейна. Но это было нам на руку.

* * *

Всё разрешилось даже лучше, чем я мог представить. Наш караван на пару часов остановился на перекрёстке, и мы с Саске и ещё парочкой ребят покрепче сходили в горы следом за торопящимися показать нам дорогу детьми. Хиси у них было довольно много, и я не представляю, чего им стоило всё это собрать. Мне и Саске бесплатно вручили ещё по мешочку.

— Отборные! — довольно прицокнул Хазао-сан и вполне нормально заплатил сироткам за товар. А нас с Саске в тот вечер в качестве награды покормили белым рисом из хозяйских запасов.

Кстати, Шин тоже был среди тех, кого послали в горы, и он сказал, что заходил в дом и осмотрел больную женщину. Та была серьёзно простужена. Надо полагать, что вода в горном озере холодная, а без мужа работы в два раза больше. Он сказал, что вывел что-то там у неё из лёгких, так что она вскоре поправится, если будет нормально питаться и получит лекарства.

Глава 6. Отложенная

Наконец наша миссия была завершена! Непреодолимо хотелось в бани с друзьями. Поесть до отвала рамена у Теучи-сана. Поиграть в шоги с Шикамару. Послушать трёп Наруто про его тренировки. Погулять с Генной, чтобы узнать последние деревенские сплетни. Да, в конце концов, просто расслабиться и поспать в своей постели. Завалившись на сутки. Миссия это, конечно, приключения все дела, работа под прикрытием, но… Всё это дико выматывает. И то, что ты должен помнить о том, что ты Ичиро Куса и не выходить из образа, а это ограничение в чакрообмене, никаких явных тренировок с железом, и ходишь по щиколотку в воде. В конце нашего пути зарядили такие дожди, что половину охранников впрягли вместе с ездовыми коровами. Мы помогали протаскивать по бурлящей от воды «дороге» гружёные повозки. И да, дождь реально меня задолбал. И почти полное отсутствие бытовых удобств. А ещё одним глазом постоянно приходилось за Саске бдеть и переживать, что глупый младший брат отчебучит что-то в стиле Учиха. И он ещё удивлялся, отчего я не желаю приобретать их фамилию. Удалось с ним договориться, что все разговоры о клане Учиха мы отложим до возвращения в деревню. Так что к моей радости насчёт возвращения примешивались и кучи сомнений. Саске же не забудет и не постесняется напомнить.

С караваном мы расстались в Стране Птицы, а потом обогнули Дождь через край Великой Пустыни, ближе к горам: там было вполне приемлемо, а главное тепло и сухо. К тому же весной даже в пустыне появлялась жизнь и цвели растения, особенно в тех предгорьях, по которым мы возвращались домой.

Правда, возвращение было совсем не таким, как ожидалось.

Уже на подступах к Конохе мы заметили дым и признаки разрушений: земля была в трещинах, местами вывернута, в лесу были целые выгоревшие проплешины. И запах. Ветерок от деревни доносил зловоние разлагающихся трупов и запах палёной плоти.

— Интересно, что произошло?.. — тихо спросил я, переглянувшись с Шином, и внезапно меня накрыло понимание.

Точно!.. Сора. Тот малоприятный парень-монах, которого отправили в деревню из храма Огня. Какое-то старое восстание и месть деревне от его отца. Сору хотели использовать, как оружие, чтобы разрушить Коноху или что-то типа такого. На фоне «интересных» и «более важных» событий я как-то совсем упустил этот момент истории, который был филлером. То есть ещё бабушка надвое сказала, что это действительно произойдёт на самом деле. Ну что ж… Похоже, я мог убедиться, что и не такие значимые события случаются.

— Вперёд! Построение четыре, — скомандовал Ямато, и мы чуть рассредоточились и ускорились, приближаясь к Конохе.

* * *

Возле главных ворот была навалена целая куча земли. Группа шиноби вручную загружала землю в тачки и их куда-то отвозили. На наших глазах в этой земле раскопали полуразложившийся труп и забинтовали его с помощью какой-то техники, видимо, запечатывания. В парне, который запечатал труп, я узнал Генну, который выглядел не лучшим образом.

— Эй, привет, Генна! Что тут произошло? — спросил я его.

Старый друг махнул мне рукой и подошёл к нам.

— Привет, Сайто. Вчера было нападение на Коноху, — ответил он. — Враги использовали технику оживления мертвецов. С ними сражались полночи. Недавно кто-то напал на один из наших клановых гарнизонов. Трупы шиноби того клана использовались в технике врага.

— Похоже, что эта земля… — капитан Ямато прищурился. — Чувствуешь, Сайто?

— Да, с ней что-то странное… Она, я не могу её ощутить или взаимодействовать с помощью чакры. Мёртвая земля, — у меня засосало под ложечкой от неприятных ощущений от этого здорового пласта почвы. Видимо, поэтому они не используют никакие техники, чтобы избавиться от неё.

— Куда вы её отвозите? — поинтересовался Шин.

— В Лес Смерти, — пожал плечами Генна. — Там столько агрессивной чакры от растений, что они, думаю, смогут её перебороть, да и там и так зона повышенной опасности. Пользователь техники уничтожен. Но даже после его смерти эта мёртвая земля опасна и токсична. Внутри нам всё ещё встречаются трупы.

— А что вы делаете с ними? — подал голос Саске.

— Запечатываем их. Передадим родственникам, чтобы те могли их похоронить, как должно. Многие дзёнины и чуунины были отозваны на границы, мы ожидали нападения, а вчера… — в этот момент Генну окликнули. В земле снова был обнаружен труп. — А впрочем, вы сможете всё узнать от своих друзей. У нас много работы, извините, — кивнул он и вернулся к своим.

Мы направились в сторону Резиденции Хокаге, и я с облегчением заметил, что центра почти не коснулись разрушения. Кажется, там были нападения по периметру и враги хотели использовать какую-то жуткую технику, чтобы накрыть ей всю Коноху. И почему я посчитал, что это не так и важно?.. А если бы всё зависело от кого-то, кто из-за меня оказался вне деревни?.. Невольно вспоминаешь все те предупреждения о путешественниках во времени, которые давили бабочек в Юрском периоде и в итоге возвращались в развитую цивилизацию динозавров…

* * *

Шикамару, который встретился нам в Резиденции смог прояснить ситуацию и объяснить, что Наруто и Сора оказались в госпитале после того, как наш джинчуурики поглотил свободную чакру девятихвостого, которую когда-то запечатали в Сору. Сакура тоже была в больнице: помогала многочисленным генинам и молодым чуунинам, которые сдерживали нападение «зомби». Та техника была только отвлечением внимания основных сил. Но, к счастью, планы врагов были разгаданы, и те в свою очередь были контратакованы и уничтожены.

— Вот, что бывает, когда воскрешают мёртвых, — пробормотал я, когда мы с Саске вышли из Резиденции. Шина ещё на первом этаже окликнул какой-то АНБУ, и он от нас отделился. Капитан Ямато после доклада отправил нас в увольнение, а сам остался с Хокаге.

— На что это ты намекаешь? — хмыкнул Саске.

— Просто мысли вслух, — отвернулся я, увидев, что «Ичираку-рамен» вполне работает и там свободно. Впрочем, во всей Конохе было непривычно пусто. — Лично я хочу поесть и помыться. Надеюсь, Наруто не обидится, если я проведаю его после этого. Да и Сакура, наверное, занята под завязку. Всё же в госпитале не так много медиков.

— Но ты обещал мне сказать, что знаешь, когда мы прибудем в деревню, — напомнил Саске. И двух часов не прошло!

Кто ж знал, что тут такая ситуёвина образовалась в наше отсутствие и все, на чью помощь я рассчитывал, заняты или в больничке отлёживаются.

— Если ты не голоден или считаешь себя чистым — нечего мне кайф обламывать, аники, — заметил я.

Саске только возмущённо засопел, но смолчал, направляясь вместе со мной к «Ичираку».

— Добрый день, Теучи-сан, — поздоровался я. — Рад, что вы работаете. Две двойные порции со свининой для начала.

— Люди всё равно хотят перекусить, — морщинисто улыбнулся хозяин раменной, отвернувшись к плите. — Что бы ни случилось. К счастью, моё заведение не пострадало. Были проблемы у трансформаторной подстанции, и у нескольких домов клана Акимичи сорвало черепицу, но думаю, они быстро всё восстановят. А в западном лесу, я слышал, что отличился ваш друг — Наруто и этот его новый неугомонный приятель — Сора. Вот ваш заказ!

— Да, мы уже всё знаем. Хотим сходить в госпиталь, после того, как немного отдохнём и приведём себя в порядок после миссии, — ответил я. — Как же я соскучился по нормальной еде! Приятного аппетита!

— Сайто! Привет, — рядом со мной присел Неджи Хьюга. — Тоже с миссии, значит? Здравствуй, Учиха.

— Ага, — я улыбнулся. — Рад видеть тебя, Неджи. Ну… в смысле, в здравии, а не в госпитале.

Саске буркнул приветствие и уткнулся в свою тарелку.

— Пойдёшь с нами на горячие источники? — спросил я друга, и чуть склонившись, добавил. — Саске тут начал всякие вопросы задавать, боюсь с ответами мне одному не справиться.

— О… — с пониманием протянул Неджи. — Думаю, Шикамару после вчерашней заварушки тоже не мешало бы отдохнуть на источниках.

— Сейчас чиркнём ему записку, — решил я. — Отправлю клона. Есть чернила с собой? Или карандаш?

— Нет, конечно, — хмыкнул Неджи, — но можно придумать кое-что и получше, Теучи-сан, можно взять салфетку?

Хозяин «Ичираку» кивнул, а Неджи, немного рисуясь, вывел прямо чакрой на бумаге «ждём на источниках через час», я создал теневого вороньего клона, об этой моей технике Неджи был в курсе, так что сразу сунул в клюв свою записку, а вот Саске чуть подзавис.

— Это же техника клана Учиха! Откуда ты?..

— Видел у Аобы-сана такую, — пришёл мне на помощь Теучи-сан. — Значит, он поделился с тобой, Сайто? Вы же общаетесь, и он тебя учил немного, насколько я помню?

— Да, мы с Ямаширо Аобой хорошие приятели, можно сказать друзья, — подтвердил я. — Он был моим первым учителем в Конохе и задал неплохой разбег для старта. Кстати, он научился этой технике действительно от своего наставника из клана Учиха. Никогда не знаешь, как жизнь повернётся, правда, Неджи?

— Это верно, Сайто, — хмыкнул Хьюга. — Ты можешь думать, что знаешь всё о мире, а потом оказывается, что ты не знаешь ничего, а тебе это говорит кто-то, кого ты никогда не считал… Кем-то значимым в твоей жизни.

Мы наелись, расплатились и сначала направились в сторону кланового квартала Нара. Всё же не хотелось потом надевать грязное, а вся чистая одежда, которую брали на миссию, уже кончилась. Да и было охота сгрузить с себя все походные вещи.

* * *

Возле бань нас уже поджидал Шикамару. Довольный и радостный, что не вязалось с моим немного напряжённым настроем. Потом я вспомнил, что когда мы вернулись, Шикамару был весь в делах, зарытый в отчётах, а тут видимо, под такое дело, как возможная угроза со стороны Саске, его отпустили, вот он и радовался. Эх… Вот так подумаешь, и оторопь берёт. По сути, ещё такие дети. Тому же Шикамару ещё только пятнадцать, а он уже советник Хокаге. Саске летом будет шестнадцать… Неджи скоро семнадцать. В общем… тут рано взрослеют и рано умирают. Жестокий мир юных, который живёт по своим законам. Максимализма, наивности и некоторой дурости. Н-да… Зато «один за всех и все за одного» в каких-то моментах. А в каких-то, если что-то в голову втемяшится, то и кунаем не выковыряешь.

Ну ладно, как там моя мама говорила из той реальности техники: главное мужчину накормить и как-то расслабить, чтобы он был не злым. Тогда и нужно говорить «плохие новости».

Н-да… Надеюсь, эта стратегия хотя бы немного сработает. А то и так Конохе досталось от каких-то недобитков…

— Эй, я с вами! — когда мы уже было пошли в бани, то услышали голос.

К нам бежал Наруто.

Глава 7. Обнажённая

Коноха всё же большая деревня. Оказалось, что Узумаки узнал о том, что мы вернулись, от Шина, который зашёл в госпиталь проведать Сая. Во время нападения на деревню Сай тоже был ранен и содержался в одной палате с Наруто и Сорой. Более того, пока мы тут ходили-бродили, договаривались и переодевались, шустрый Узумаки, сбежавший с больничной койки, успел прошвырнуться клонами и узнал у Ёшино-сан, куда мы собрались. Мама Шикамару это не Хокаге: от неё без объяснений, куда пошёл, так просто не отделаешься.

— А за тобой там Сакура не гонится? — спросил я, после того, как нам был поведан короткий рассказ о том, как нас разыскали. — А то ты не очень-то здоровым выглядишь. Тебе вообще в бани-то можно?

На лице Наруто были слабые следы ожогов, и туго перевязаны левая рука и голова. Тот ещё кадр. На мой вопрос Узумаки только запыхтел и избавился от бинтов, разминая конечность.

— Всё нормально. На мне вообще всё быстро заживает, — широко улыбнулся он. — А горячие источники точно никому ещё не повредили!

— Тогда ладно, я просто волновался, сможешь ли ты потереть спинку Саске, — шутканул я, видимо от лёгкой нервозности.

Наруто приоткрыл рот, а братец только зыркнул, но промолчал. Ха, ещё бы не промолчал, попробуй сам дотянись до спины и потри с нужным давлением, смывая месячную грязь! Если ты не гуттаперчевый Орочимару, то вряд ли получится.

* * *

Рикудо-сэннин! Баня! Какое же это блаженство! Наконец помыться, отшкоркаться до скрипа. Мне помогал Неджи, а Саске — Наруто. Причём, словно доказывая свою полезность, был ещё клон Узумаки, который помогал помывке Шикамару. Нара вообще разленился, давил лыбу: весь в пене от усердия клона. Я помог вымыть Неджи его волосы. Даже спросил, нафига ему такие длинные. Оказалось, не просто дань традициям: пропитанные чакрой волосы прикрывают слепую зону Хьюга. Типа естественный щит такой. Я даже подвис, когда он это мне сказал. Не военная тайна, конечно, догадаться можно, если подумать, но это — определённое доверие.

В онсэне никого кроме нас не было. Из-за вчерашнего нападения на деревню часть людей была ранена, часть занималась восстановлением, так что, скорее всего, наплыв будет позже, вечером, когда после работы все захотят помыться и расслабиться. Ну и по здравым размышлениям: когда ты голый — не будешь же бегать и всё крушить? Как-то смешно и неловко выйдет. По крайней мере, я надеюсь на этот самый здравый смысл Саске, которого накормили и помыли. Мышцы все расслабляются, становится лениво. Возможно, и прокатят «откровения» с наименьшими потерями.

— Ну, как вы сходили на миссию? — спросил Шикамару, когда мы второй раз, после первого ополаскивания, отмокания и хорошей помывки снова залезли в онсэн.

— Да вроде неплохо, — беззаботно ответил я. — Аники только чуть не учудил: решил оживить Итачи с помощью одной из техник Орочимару. А я всё не решался сказать, что его старший брат жив. Не очень здоров, но определённо жив. Онии-сан крепкий. Боялся, что Саске без меня ломанётся его спасать, а я ещё не готов.

Ну вот, я это сказал.

Наступила вязкая тишина, и глухо ударило о камень коромысло содзу: «теньк». Расчёт был на внезапность. И, кажется, я огорошил Саске по самые помидоры. У него от неожиданности даже шаринган не включился.

— Ч-что?.. К-кто?.. Спасать?.. Жив?.. Что это всё значит?.. — Саске всё же подскочил, дико выпучив глаза, но я дёрнул его обратно в воду.

— Спокойно, аники, не стоит демонстрировать филеи, и так все Учиха завидуют, — меня несло. Но я уже самое главное сказал, теперь оставалось проследить, чтобы Коноха и мои друзья целы остались. А то у кого-то полный резерв под сотню чуу и темперамент бешеного ёкая.

— Если ты успокоишься, то мы всё тебе объясним, — поддержал меня Шикамару.

Я покосился на Неджи, который активировал бьякуган.

— Неджи, не думаю, что это потребуется, — улыбнулся я. — Саске нормальный. Ну, почти. Думаю, что он столько терпел и шёл до Конохи не для того, чтобы обидевшись, как второклассник Академии, надуться и убежать. Он хочет знать ответы.

— Ты!.. — Саске перевёл взгляд на меня. — Ты… назвал его «старшим братом»? Его? Старшим братом? Ты?!

— Эй, эй, — хмыкнул я. — Итачи-онии-сан позволил себя называть так далеко не сразу. И я считаю его своим братом. Он классный. Ну так тебе рассказывать, или ты голым побежишь громить и крушить что-нибудь, так ничего и не узнав?

Саске затравленно огляделся, словно только что вспомнил, где мы. Впрочем, скорее всего так и было.

— А они? — он посмотрел на Шикамару, Неджи и совсем притихшего Наруто.

— А они — друзья. Причём не только мои. Они друзья Итачи и вообще-то и твои друзья тоже, — выдержал я взгляд. — Так мы продолжим разговор, или ты настроен на что-то другое? Хочешь знать правду?

— Да, я хочу! — ответил Саске, и все выдохнули.

— Ну, садись поудобней, история долгая, будешь перебивать, аники, обижусь и уйду спать, — пригрозил я.

— Говори уже, — буркнул Саске. — И, Шикамару, отпусти меня, я прекрасно почувствовал твоё теневое подражание.

— Как скажешь, — зевнул Нара, вытаскивая руки из воды. — Я тоже с интересом послушаю: Сайто умеет рассказывать занятные истории.

— Я встретил Итачи-онии-сана на одной из своих миссий перед экзаменом чуунина. Это был мой день рождения к тому же. Мы вообще-то лекарственную траву на горе собирали с мелкими генинами-выпускниками, — начал я. Участие Сарутоби Асумы я благополучно замял. — Думаю, что Итачи получал какую-то информацию в деревне: он всегда волновался о Саске и, скорее всего, проверял, не изменился ли статус его младшего братишки, — а что, вполне может быть, иначе зачем вообще связываться с Сарутоби? Что они другого-то могли ему предложить? Не денег же.

— Что? — не выдержал Саске. — Итачи волновался за меня?.. Да он…

— Сейчас обижусь, — я перебил его, и Саске закрыл рот.

— Первая встреча была просто атас, — восклицание Саске позволило чуть сместить акценты и шагнуть вперёд. — В общем-то, я сразу догадался, кто на меня напал. Тут тебе и фамильное сходство, и глаза красные с запятыми, и возраст, и гендзюцу, и протектор перечёркнутый, и форма, как у АНБУ. У меня от жути даже сразу два томое вылезло. До этого я сомневался, что у меня может быть шаринган, но, про папашку-Учиха, погулявшего с моей маман, оказалось чистой правдой.

— Так Итачи-сан напал на тебя? — протянул Неджи.

— Ну так получилось, может, просто припугнуть хотел, чтобы мы бдительность не теряли. У него свои заскоки. В общем, он здорово удивился, когда я на него начал шаринганами пырить. И решил разобраться, что к чему и кто я такой: брат, сват или троюродный дядя, — я оглядел притихших пацанов. — Он заключил меня в гендзюцу и начал допрашивать. Ну так, чисто по-родственному. Хотя я от клана Учиха отбрехался. Сказал, что про резню знаю, и значит, он меня тоже того. Типа чтобы не было больше Учиха на свете, кроме него и Саске. Меня жуть, как несёт, когда я на краю гибели. Даже предложил ему поучить меня с шаринганами обращаться, чтобы не отобрали.

Саске издал какой-то странный звук, похожий на бульканье.

— Ага. Согласен, аники, я был не в себе. Но, знаешь, Итачи тоже удивился и отпустил меня. Попросил только не рассказывать о нашей встрече никому, чтобы по его следу не пошли. А вечером ко мне в комнату залетела ворона. Теневой клон со свитком, в котором про гендзюцу было написано и всякие тренировки и техники. Он дома у нас лежит, припрятанный, я тебе покажу, аники, — пообещал я, увидев, как округлился рот Саске.

— Так значит, когда мы привели Итачи в деревню, вы были уже знакомы? — спросил Наруто.

— Ну, если это можно считать знакомством, то да. История о том, как Итачи разыграл свою смерть в «Акацуки» и пришёл в деревню, началась с нашей совместной миссии с Шикамару, Неджи и ещё несколькими людьми после экзаменов на чуунина, — я взглянул на Шикамару. Нара понял и прояснил ситуацию:

— Были организованы совместные экзамены в Конохе и Суне. Гаара и Цунаде-сама хотели спровоцировать «Акацуки» на действия. Они надолго затихли. Мы получили важную информацию: на экзамены прибыла одна джинчуурики из Скрытого Водопада, и именно она должна была стать целью организации. Мы решили контратаковать и разработали несколько стратегий совместно с Суной. Сайто тоже принимал в этом участие. У нас был подставной джинчуурики, над которым поработали медики и запечатывающая команда. Задачей Сайто было переправить его в безопасное место, — подсказал Шикамару объяснение «почему я».

— Страна Водопада, около которой была засада, находится недалеко от Травы, там, где я вырос, — подхватил я. — Было решено под прикрытием проведывания моей матери отвести псевдо-джинчуурики туда, замести следы, переждать и вернуться по домам.

— Я понял, — кивнул Неджи. — Мы были без опознавательных знаков деревень. Но, похоже, что Итачи-сан, который был в той пещере вместе с остальными из «Акацуки», узнал тебя благодаря своему додзюцу. И он был там не физически, а посредством техники врага. Стечение обстоятельств, которые не были учтены, потому что ты сдержал слово и не сообщил о том, что встречался с Итачи-саном. В конечном итоге ты не мог знать, что он тоже входит в эту организацию.

— Совершенно верно, — согласился я с Хьюга. Момент был скользким и хорошо, что Неджи всё объяснил так. — Но Итачи решил разобраться с этим сам и не стал докладывать своим о своём родственнике, который мелькнул. Правда, я чуть не обделался, когда дома у матери застал его. Онии-сан намного нас обогнал. Впрочем, возможно, он был где-то в другом месте. Тот парень, за которым я присматривал, долго не приходил в себя, так что тащились мы еле-еле.

— Саске, ты помнишь тот момент, когда Итачи несколько лет назад приходил в Коноху со своим напарником? — внезапно спросил Шикамару.

— Да… — глухо ответил он. — Я помню, как он переломал мне все рёбра и напомнил, что он сделал.

— А теперь попробуй посмотреть на ситуацию отстранённо, — предложил Шикамару. — Благодаря «нападению», замечу, что при этом никто не погиб, Коноха была первой деревней, которая ещё три с половиной года назад узнала о том, что существует такая организация, как «Акацуки», что они охотятся на джинчуурики и не будут шутить. Что же касается тебя, я играл с Итачи в шоги… У него вообще интересные стратегии. Нетривиальные. Я думаю, твой брат хотел заставить тебя жить: бороться, становиться сильней, иметь Цель в жизни. Чтобы не перегореть от всего того, что с вами случилось. Это просто моё мнение.

— Тебе ли не знать, Саске, что в гендзюцу можно пол поменять с потолком и все поверят, — хмыкнул я. — Я же не зря намекал тебе про всякие закладки. Ты помнишь что-нибудь, например, из своего детства? Итачи-онии-сан очень сложный человек, с покалеченной душой, но когда я узнал его ближе, я понял, что он очень любит тебя.

— Иначе он бы не пожертвовал собой ради тебя, — добавил Наруто. — Прости, Саске. Мы… Мы обменяли его на тебя у Орочимару.

— Вы что?! — снова подскочил Саске, а я дёрнул его обратно в воду.

— Не всё так просто. Онии-сан сам этого хотел. Пригодиться тебе хотя бы так. Он любил Коноху и тебя. Я расскажу, как всё было, и как ужасно он был ранен, только успокойся, аники.

Саске застыл, просверлив меня взглядом. Только не было ни ненависти, ни злости, а какая-то беспомощность, словно он искал поддержки.

— Впрочем, наверное, надо выходить, мы так сваримся, — предложил я. — Думаю, про Итачи-онии-сана мы с Саске поговорим наедине, дома. Это… немного личное, ребята.

Друзья покивали, и мы молча вылезли из онсэна.

Глава 8. Историческая

Мы в молчании дошли до дома. Саске был загруженный и явно анализировал всю ту информацию, которую я и парни ему выдали в банях. У себя же я диагностировал лёгкий адреналиновый отходняк. Вот вроде только поговорил, а такое ощущение, что никакусенький иду после тренировки с полной выкладкой. Сражался не меньше, чем с тремя чуунинами разом.

И всё же хорошо, что почву для этого разговора я готовил так долго и заранее. Последние две недели нашей миссии в Аме Саске под моим чутким руководством и наводящими вопросами размышлял о клане Учиха, Итачи и своих вопросах, которые он хочет задать мне, Сакуре и нашему главному начальству. Я прямо знал, куда будем падать, и подстелил побольше соломки, вот такой молодец. Жаль, эту миссию мне не оплатят, в этом смысле я боец невидимого фронта. Но зато Коноха относительно цела: все разрушения это не мы. Саске… Ну, не убьёт же он меня… Надеюсь.

Не последнюю роль во всём этом, думаю, сыграла наша внешняя похожесть. Даже у меня появилось что-то вроде неосознанного доверия к своему «отражению». Это почти я сам, только другой человек. Психология не мой конёк, конечно, но неспроста же Саске мне сказал о своих планах по проникновению в Аме и воскрешению Итачи. Да и ни разу не одёрнул на моё обращение «аники» и на миссии спокойно так же звал и меня.

— Здравствуй, моя кроватка! — упал на своё лежбище я, с удовольствием ныряя лицом в мягкую подушку.

После миссии и бань хотелось отоспаться часов двадцать. Да ещё тут такой стресс в виде младшего брата. Не-не-не, никаких разговоров в ближайшие сутки, пусть Саске всё переваривает, а я посплю.

Редис устать, Редис отдыхать!

* * *

Проснулся я от крика петуха и по солнцу определил, что около шести утра. Так классно выспался! Таки «отжал» свои часы сна, пусть не двадцать, но мне и четырнадцати хватило, только есть жутко хотелось. Но всё равно чувствовал себя, словно заново рождённым, не в последнюю очередь от того, что вчера всё же состоялся давно откладываемый разговор, и я стал на шаг ближе к тому, чтобы выцарапать онии-сана из змеиных ручек Орочимару.

Саске спал на своей кровати, и я даже задумался, что третью койку поставить вообще некуда, разве что спать кому-то потом на диване в «гостиной». Футоны меня как-то не вдохновляли: сворачивай их, разворачивай. Для гостей, конечно, вещь незаменимая, но мне была привычней нормальная кровать. Чтобы пришёл с миссии и сразу упал.

Я великодушно оставил Саске давить подушку, а сам пошёл на кухню, чтобы приготовить поесть. У нас в запасах были только масло, соль, рис и мука, а мне внезапно приспичило чебуреков. Вот хочу и всё тут. Наверное, после хиси хотелось чем-то по-настоящему мясным заправиться. Вгрызаться в горячее мясо в обжаренном до хруста тесте! Задавливая слюну, я очень быстро сгонял на рынок, благо открывались все лавки рано. Купил хороший такой шмат свинины, яиц, лука-порея, салатной капусты и молока. И даже клона сделать не пожалел, чтобы самому замесить тесто пока двойник пропускал мясо, порей и немного капусты на моей мясорубке. Хах! Со спины казалось, что мне Саске помогает.

Кстати, сам заспанный Учиха появился на кухне, когда я уже слепил два мега-пирожка и разогрел масло на сковородке. С некоторым облегчением клона я убрал. Всё же жрёт чакры он действительно довольно много, а я ещё запланировал потренироваться с железным песком, да и на голодный желудок поддерживать клона вообще не прикольно. Двойник тоже давился слюной и нагло пырил на мои чебуреки.

— Включай шаринганы, аники, я тебе сейчас покажу, как лепить, а сам буду жарить наш завтрак, — распорядился я.

— Что это? — подошёл Саске, наблюдая за моими действиями.

Кстати, насчёт шаринганов я не пошутил, обучение таким простым вещам происходит на мах: доказано Итачи. Онии-сан даже «усовершенствовал технику», он края придумал залеплять не пальцем, как я, а колечком куная. Так выходило в два раза быстрее и техничней: раскатал «блин» скалкой — здесь они просто как ровные длинные палки без ручек — кунаем же поддел фарш, взял нужное количество и намазал тонким слоем на половинке теста, затем закрыл тестом фарш и кольцом прижал края, накрепко их сцепляя. У Итачи это получалось очень круто, я только жарить успевал.

Вполне получилось показать «мастер-класс» и Саске, и я вернулся к сковороде, на которой как раз начали румяниться бока мега-пирожков.

— Так что это за блюдо? — спросил Саске, когда я с помощью куная и палочек вытащил первые готовые чебуреки. — В Траве такое готовят?

Он успел налепить четыре чебурека, пока я жарил первые два. Вот чёртов гений!

— Пробуй. Только осторожно, очень горячо и может мясной сок брызнуть, — посоветовал я, протягивая Саске большую миску с редисками, в которую сложил его чебурек.

Две штуки на сковороде, это очень удобно. Я сразу распределил их в наши миски, чтобы можно было кусочничать по ходу готовки. Я был очень голоден, поэтому впился в свой пирог, осторожно откусил краешек и подул в мясные глубины. Рикудо-сэннин, как же вкусно! Чуть слёзы из глаз не хлынули. Последний раз чебуреки ел ещё до ранения Итачи, мы вместе готовили, только онии-сан никогда не разрешал кусочничать, мы всегда сначала всё делали, а потом ели. Ещё, бывало, и Наруто на запах прилетал, и Шикамару тут же нарисовывался, «чтобы в шоги поиграть».

На миг даже показалось, что Итачи совсем рядом.

— Довольно вкусно, — сказал Саске, вытаскивая меня из странного состояния почти осязаемых воспоминаний.

— Что? Да… Спасибо, — я вернулся к плите, доливая масла на сковороду. — Давай всё доделаем, а потом поедим нормально. Первые это чтобы на соль попробовать и немного утолить голод.

Интересно, как там онии-сан? Больше, чем полтора месяца, прошло с того момента, как Итачи обменяли на Саске. Я очнулся после той операции восьмого февраля, а сейчас на дворе уже двадцать пятое марта. Дата была смутно знакомой.

— Слушай, Саске, а ты помнишь, когда у Сакуры день рождения? Вроде где-то в конце марта? Она мне говорила, но я забыл… — спросил я.

— Я должен знать, когда у неё день рождения? — удивился Саске. — С чего бы?

— Вы же вроде в одной команде были, — пожал я плечами, вытаскивая очередную партию чебуреков. — Вот у Наруто десятого октября, это я хорошо помню. У тебя летом, двадцать пятого июля, кажется?

— Двадцать третьего, — поправил меня Саске.

— У меня в досье записано двадцать шестого июня день рождения, — поделился я. — Но Сакура точно в конце этого месяца родилась. Вишня как раз цветёт, не зря же её так назвали. Надо у Наруто спросить, он, наверное, точно знает.

— И зачем тебе знать её день рождения? — хмыкнул Саске.

— Я думал, что ты всё же хочешь выяснить про свой клан, — ответил я. — А день рождения это неплохой повод к ней подкатить.

— Так… Итачи ничего тебе не говорил? — удивился Саске.

— Ну ты даёшь, — вздохнул я, забирая очередной сырой пирог и выкладывая на шипящую сковороду. — Ну с чего бы ему об этом со мной говорить? Мы познакомились гораздо позже. Тема для онии-сана была неприятной и болезненной, он переживал. Думаешь, я стал его расспрашивать и давить на больную мозоль, чтобы удовлетворить любопытство? Извини, конечно, но мне вообще-то всё равно на клан Учиха. Я никого из них не знал. Мой, так сказать, отец по документам, которые раздобыла Сакура, умер до этой самой резни. Ещё на Третьей мировой. Я вообще сомневаюсь, что если бы они выжили, то рады были видеть такого как я. Типа не совсем Учиха, зачатого где-то непойми где и непойми с кем, зато с неучтённым шаринганом. Онии-сан был добр ко мне. Он меня учил. А ещё сильно переживал о своём младшем брате, на которого мне посчастливилось быть похожим. Мне иногда казалось, что Итачи… ну как это сказать, типа компенсирует.

Саске моргнул. Он вообще стал похож на взъерошенного совёнка: лохматый и круглоглазый.

— Что ты имеешь в виду? И почему «посчастливилось»?

— А, ну да, ты же не знаешь всей моей истории, — вспомнил я. — Всё, последняя сковорода! Пошли есть.

* * *

Чебуреков мы умяли каждый штук по десять и ещё несколько осталось. У меня даже живот распёрло, но вкусно было очень.

— Эти мясные пироги мы с Итачи вместе придумали, — задумчиво выдал полуправду я. — Такие типа «шинобигёза», чтобы сразу много, вкусно и сытно. И с собой можно взять… Правда на миссию взять не получится, больно вкусно пахнут, сразу на тебя все сбегутся и без особых сенсорных способностей.

Саске хмыкнул и чуть улыбнулся уголком губ. Прогресс прямо.

— Онии-сан очень умный. И он очень… рациональный. Настоящий шиноби, — продолжил я, закрепляя успех. — Когда он меня выловил в моей деревне Травы после той миссии с псевдоджинчуурики, у него была информация, которая могла бы очень помочь Конохе. Плюс он узнал, что на нашу деревню «Акацуки» планируют нападение. И не просто нападение, а тотальное уничтожение. В общем, появился план возвращения. Я связался с Шикамару, он уже доложил Хокаге, и Итачи разрешили вернуться, чтобы стать типа «козырной картой» в этой игре. Я не знаю, как много ты знаешь про «Акацуки», это, наверное, к Шикамару больше, он у нас советник Хокаге.

— И что, он просто взял и вернулся? — прищурился Саске.

— А?.. Нет, конечно, — захихикал я. — Когда эти два гения спелись, это был тот ещё цирк. Итачи прибыл в Коноху под видом моей матери.

Саске вытаращился на меня, и я кивнул.

— Ага. Неожиданно, верно? Как действующий шиноби Конохи, я мог переправить своих родных в нашу деревню или близлежащее поселение. Не знаю, в курсе ли ты, но для вчерашнего крестьянина это настоящий счастливый билет. С одной стороны, кому мы в своей деревеньке нужны, но постоянно кто-то нападал. Ладно у нас ещё чудо-поле рядом с деревней было, на котором все прятались от излишне ретивых шиноби…

— И ты пожертвовал своей матерью, чтобы привести в деревню Итачи? — с ноткой презрения спросил Саске.

— Видишь ли, — я заставил себя расслабиться, и не показать, что его слова меня задели, — моя мать больна… Сакура пыталась ей помочь, но такое не лечится. Физически моя мать здорова, но вот умственно — нет… Но о ней в деревне заботятся, её уважают и ценят, она хорошо вышивает, — я коснулся своего мона. — Её кормят, дают работу, здороваются, она всех там узнаёт, имеет подруг и друзей. Она помнит всех, кто живёт в деревне давно, а новых людей путает со своими знакомыми. Например, Шикамару, который проверял меня как раз перед экзаменами на чуунина, спутала со мной, а Итачи считала моим отцом…

— Извини, — пробормотал Саске, поёрзав на диване.

— Возможно, я всё равно бы привёл её в деревню, — продолжил я, — вот только у неё нестабильная чакра и любой стресс может привести к агрессии или истерике. Сакура отсоветовала, да и староста, нормальный мужик, он тоже меня отговорил, сказал, что только хуже сделаю, если у неё всё станет новым, да и следить за ней не смогу из-за работы шиноби. А Итачи, когда очнулся, сказал, что моя мать из клана Сенджу, возможно даже, бывшая шиноби, но с ней что-то случилось или была какая-то техника, которая свела её с ума.

— Когда очнулся? — переспросил Саске, вопросительно вздёрнув бровь.

— Да… Представляешь, моя мать его чуть не убила, когда он меня схватил и хотел силой шарингана узнать подробности нашей миссии, и что мы знаем про «Акацуки».

Саске издал странный звук.

— Ага, я тоже офигел, если честно. Не знал, что она так может. Это было огромное полено, которым она пристукнула Итачи. Был бы он не шиноби, то мокрого бы места не осталось. А так очнулся часов через восемь… только шишка на башке размером с ещё одну голову.

Внезапно Саске засмеялся. Он смеялся и смеялся, так долго и заливисто, что я заподозрил истерику. Мои подозрения подтвердились, когда его хохот перешёл в вой. Это было даже страшно, отчего-то страшней, чем если бы он начал всё громить и крушить.

Я от всей души, влепил ему пощёчину, приправляя удар хорошей порцией чакры. Его голова дёрнулась, и на миг глаза покраснели, опасно мигнув тремя томоэ. Но затем всё пропало, и его лицо стало спокойным и расслабленным. Только щека покраснела от моей пятерни.

Мы смотрели друг на друга какое-то время, потом он отвёл взгляд и, обогнув меня, вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь.

Что это было вообще?!

Глава 9. Ответная

Поразмыслив, я решил, что Саске надо побыть одному, всё обдумать и как-то устаканить в сознании. Всё же на него свалилось сразу всего и много. Если так подумать, то он не видел Итачи со своих восьми лет. Разве считается та короткая встреча пару лет назад, когда брат пересчитал ему все рёбра и напомнил о том, что его надо ненавидеть? Для Саске Итачи был не живым человеком, а неким символом, объектом ненависти. Из техники пророчеств помню, что Саске даже не мог вспомнить черт его лица, и Итачи был просто чёрным силуэтом с красными глазами.

А тут внезапно узнать, что старший брат жил в деревне, имел какие-то дела, друзей, от которых отказался сам Саске, придумывал чебуреки и ел из тех же тарелок, мыл посуду, готовил, спал, разговаривал. Думаю, ситуация с поленом тоже сыграла не последнюю роль, Саске так долго тренировался, превозмогал, от столького отказался, а тут… И смешно, и обидно.

И при этом шаринган же. Эти глаза видят, что я не вру. И никто из нас не обманывал насчёт Итачи, всё — чистейшая правда. Если бы не клановое додзюцу ещё можно было бы сомневаться, считать, что всё обман, что над тобой прикалываются или тебя хотят для чего-то ввести в заблуждение. А так — нет никаких сомнений. И это страшно и сложно осознать. Принять и понять.

Не знаю, были ли у Саске на самом деле какие-то закладки или ментальные воздействия, но, по идее, из того, что я уже знаю о шарингане, при его развитии и эволюции они должны были слететь, оставаясь чисто просто подростковой уверенностью и мнением. Или внушением на психологическом уровне. Не зря же Итачи в их встречу физиологически «напомнил», что его надо ненавидеть. Ну и то цукиёми с картинками подзабытой уже резни клана для пущей уверенности.

Н-да…

И если для Саске Итачи был какое-то время мёртв, то частично он уже мог отпустить ненависть. Не зря же у него эта дикая идея с воскрешением появилась. Поговорить хоть… Узнать правду. И вот узнал. Это настоящая ломка психики и восприятия реальности.

Пожалуй, я бы тоже хохотал, как ненормальный, и пошёл биться головой о стену.

* * *

Решив пока оставить Саске в покое, я сходил на полигон, чтобы, наконец, полноценно потренироваться со своим железным песком, который перед миссией в Аме вообще оставил дома, во избежание.

На миссии в Дожде, благодаря этим дерюгам, которые прикрывают чакру, я мысленно тренировался, без песка. То есть, не используя сам песок, гонял чакру в нужные области, пытался дозировать для воздействия на песок, преобразовывал в стихийную с нужной «чакровалентностью». Это, конечно, не тренировка с клонами, но тоже приходит понимание и закрепление техники в сознании. Плюс лёгкое самогендзюцу и микровоздействие на кейракукей. Этой фишке меня Итачи научил. Ему в «Акацуки» можно сказать было некогда полноценно тренироваться: переходы с места на место, задания, поручения, миссии. И во время переходов он делал такие микро-тренировки, прокачивал мышцы, добивался идеального контроля над телом, гонял чакру, использовал гендзюцу, чтобы проиграть варианты боя. В общем, находил способы для совершенствования.

Такому учили в АНБУ, а Итачи ещё улучшил эту незаметную тренировку благодаря шарингану. Я за собой стал замечать, что даже во сне мышцы сокращаю, и это уже моё улучшение, спасибо давним занятиям по управляемым снам. Внутренне настраиваешься на свою «циклическую программу тренировок» и «прокачиваешь» определённую группу мышц за ночь. Итого получаешь пассивную тренировку с минимальными чакрозатратами.

Техники можно тренировать и путём их многократного повторения, а я создаю что-то вроде виртуального тренажёра мощностью один к десяти и запоминаю движения чакры для дзюцу. А затем подаю больше энергии по уже закреплённым в сознании схемам, как-то так. Очень полезный навык, особенно, когда нет времени или возможности на большие полноценные тренировки с полной выкладкой.

Знал, что что-то должно уже получиться, но всё же не ожидал такого серьёзного прогресса! Формирование оружия из железного песка выходило на мах! Ещё непонятно, как это будет с увеличением объёма песка, но со своим мешочком я начал вытворять истинные чудеса. Получались и несколько кунаев, и сюрикены, и типа короткого бо, и метательные шарики, которыми я мог управлять. Лучше всего ближняя и средняя дистанция до пяти метров, песок отлично слушался, а если отлетал дальше, то уже чакры приходилось тратить в два раза больше на управление. Получалось даже в тонкий блин раскатывать песок, формируя щит, наподобие того, какой делал Неджи с помощью чистой чакры. Это надо с Хьюга потренироваться, может, что-то интересное подскажет. Скорость реакции пока запаздывала, и с этим тоже надо было ещё работать и работать, но уже кое-что!

Жаль, Какаши не было, хотелось ему мои достижения продемонстрировать. Но думаю, он бы мне тоже порекомендовал довести до максимума скорость изменения формы. Смысл пока увеличивать объёмы, если не успеваешь даже с небольшой кучкой песка оперативно реагировать. Это надо с кем-то в паре при нападении потренировать. Но я собой был крайне доволен.

Пока тренировался, придумалось, что можно в один из подсумков засыпать песок, чтобы типа доставать кунай, на самом деле просто сформированный, бросаешь, а он в полёте во что-то другое превращается или опутывает как-то… А ещё можно в пояс вшить, или даже сформировать типа брони, которая всегда на тебе, и при желании обращается в оружие. Правда если постоянно какую-то форму держать, то чакры это жрёт тоже постоянно, с другой стороны — своеобразная пассивная тренировка и неожиданность для соперников. Ну, это подумать надо и посоветоваться с кем-нибудь из наставников и друзей.

* * *

Домой я вернулся в приподнятом настроении, но обнаружил, что Саске так и не возвращался, хотя прошло около восьми часов с той поры, как мы поговорили с утра. Неплохо было бы пообедать, время уже три часа доходило. Прошёл через «Ичираку», поел рамена, спросил, не видел ли Теучи-сан Саске. Хозяин лапшичной не видел.

Потом я ещё немного послонялся по Конохе, даже помог разобрать один завал: попросили помочь одни знакомые по патрулю. В конечном итоге решил дойти до дома Наруто, если Узумаки вчера сбежал, то вряд ли вернулся в госпиталь. Саске мог пойти к нему. А если и не пошёл, то можно было спросить про Сакуру или хотя бы про Какаши, или показать свои достижения с песком и вызвать на спарринг.

С дамбы, которая шла вдоль пруда, в свете красного закатного солнца я заприметил знакомый силуэт. На пруду были сделаны широкие мостки, чтобы можно было стирать бельё, например, или рыбу ловить, и там кто-то сидел. Кто-то очень похожий на Саске. По крайней мере, так казалось сквозь солнце, которое било мне прямо в глаза. Одежда у него с утра была без опознавательных монов: просто тёмная футболка и чёрные бриджи, да и большая часть парней Конохи темноволосая, но я был почти уверен, что это мой младший братишка. Слишком поза какая-то… печальная. Плюс вспомнилось, что где-то совсем рядом был квартал клана Учиха. Там насадили деревья, и чтобы увидеть эти стены требовалось пройти небольшой лесопарк, но пару раз я там бывал чисто из любопытства.

Я спустился по тропке и подошёл к мосткам. Это на самом деле был Саске. Он не обернулся, не посмотрел на меня, но слегка подвинулся, словно разрешая мне занять место рядом.

— Я был в клановом квартале после случившегося всего один раз, — неожиданно сказал Саске, когда я сел и хотел спросить давно ли он тут торчит. — Я много раз хотел. Мне снились сны. Я часто приходил к воротам, и мне казалось, что я захожу туда, чтобы посмотреть на свой дом… Но на самом деле я был там всего один раз. Когда мне было тринадцать, я встретил Итачи в Отакуку, он использовал на мне клановое дзюцу: «Цукиёми». Гендзюцу полного погружения. Я снова ощутил себя маленьким восьмилетним мальчиком, у которого злой старший брат убил всех родных, а этот мальчик был совсем беспомощным. Тогда же я «вспомнил», что Итачи сказал мне напоследок о том, что если я хочу стать сильным и отомстить, мне надо найти информацию о мангекё шарингане, которая спрятана в клановом храме. Я осмелился войти туда только из-за этого: чтобы стать сильней и покарать его.

Саске снова замолчал, а я не знал, что делать и что сказать. Впрочем, пока я мучительно тупил, он снова продолжил.

— Я попытался вспомнить, какой была та ночь… Не в иллюзии, а на самом деле…

— Ты вспомнил? — тихо спросил я.

— Да, вспомнил, — кивнул Саске, неотрывно вглядываясь в водную рябь с красно-золотой солнечной дорожкой. — Так много ненастоящих воспоминаний. Иллюзий. Для чего?.. Я пытался догнать его. Я не был беспомощным. Я хотел, чтобы он убил и меня. Тоже. А он… В его глазах стояли слёзы. Зачем он тогда это сделал? Если те речи о том, что он хотел проверить свою силу, были ложью. Он сказал, что всегда притворялся моим хорошим старшим братом. А теперь я в этом усомнился.

— Звучит как-то всё это вообще бредово, — пробормотал я. — Я… я должен кое-что тебе сказать, Саске. Кое-что очень важное. Что, возможно, качнёт твоё мнение о брате в одну или другую сторону. Итачи сложный человек, и некоторые его поступки принесли боль и мне. В какой-то мере, он просчитал и распорядился моей жизнью по собственному усмотрению, как посчитал нужным. Ты сказал, что прочёл о мангекё шарингане? Я тоже многое о нём знаю. Но знаешь ли ты, что такое «Вечный мангекё»?

— Нет, — помолчав, ответил Саске.

— Я очень сильно подозреваю, что это было частью плана Итачи относительно тебя, но, повторюсь, это только мои гипотезы. Просто всё с «Акацуки» получилось серьёзней, чем он думал, плюс нарисовался я, и он откорректировал свой план. Вечный мангекё — это мангекё шаринган, пересаженный другому владельцу мангекё. Итачи рассказывал о братьях Учиха: Мадаре и Изуне, которые обменялись глазами, чтобы стать сильней и обрести этот Вечный мангекё. Всё дело в том, что при использовании мангекё Учиха слепнет.

Саске удивлённо посмотрел на меня.

— Да, Итачи очень плохо видел. Он постоянно поддерживал шаринган, чтобы видеть хоть что-то. А ещё, когда я и ребята привели его в Коноху, то у него оказалась целая куча всяких застарелых болячек. Сакура сказала, что без лечения он бы протянул пару лет от силы. Особенно лёгкие были угнетены, а сердечная мышца была серьёзно ослаблена. Полагаю, что когда вы бы встретились с онии-саном… Он рассказал бы тебе о том, как избежать слепоты, возможно, наврал, что сам хочет избежать слепоты и желает забрать твои глаза или что-то вроде такого…

— Он… Он несколько раз повторял, чтобы я нашёл его только в том случае, когда у меня будут такие же глаза, как у него, — пробормотал Саске.

— Вы бы сразились, — кивнул я. — Ну и… ты бы забрал его глаза, так как там всё было готово для «операции» и был счастлив от того, что твоя месть свершилась. Как-то так. Просто получить Вечный мангекё можно только путём обмена мангекё на мангекё, вот и всё.

Саске потёр висок.

— И что же изменилось?.. Если он не использовал этот… план?

— Многое, — я вспомнил то жуткое ранение и чуть содрогнулся. — В первую очередь то, что в ближайшие полгода он не может использовать техники и вообще чакру…

— Что? — чуть не подпрыгнул Саске. — Рассказывай!

Глава 10. Доверительная

Рассказывать подробности про Итачи, про секретную миссию в Песке, и, тем более, про пересаженный шаринган, на таком открытом месте, как пруд, было не очень комфортно. Конечно, я никого не чувствовал в округе, но… Плавали, знаем. То, что Итачи был в деревне, как мне кажется, уже не секрет: Шин на нашей миссии в Аме довольно жирно намекал на это. Прямым текстом не сказал, тут вообще прямым текстом почти никто ничего не говорит, если это не приказ, а у них с Саем ещё и печати Корня на языках. Но всё вместе звучало как похвала, мол, смогли такое провернуть под самым носом, настоящие шиноби, но и понятно, так как в операции участвовали те, кто сами служили в АНБУ и знают всю кухню. Вот как это понимать? Я понял, что про Итачи узнали, но узнали постфактум, когда он уже тю-тю из Конохи. Ну а я уже официально принадлежащий деревне наполовину Учиха, под покровительством клана Нара и самой Хокаге, меня хрен сковырнёшь так просто. Впрочем, может быть, Данзо уже нафиг не нужны никакие шаринганы, у него самого двадцать штук или больше. Да и я вроде бы не только не вреден, но и полезен деревне, а местное НКВД и так за мной присматривает даже не особо скрываясь: тут тебе и Шин в команде, и Сай в друзьях. Лояльные Учиха это же вроде как хорошо? Насколько я помню по технике пророчеств Данзо хотя и казался гадом, был фанатично предан Конохе, но не определённому лидеру, клану или группе, а как бы самому формированию. Для него Коноха — это не конкретные люди, а их большинство, которое должно жить и процветать вопреки всем недоброжелателям. Зря только во власть полез, таким как он лучше всего находиться в тени, а не кучи бумажек штамповать.

Я разговор про Итачи и его здоровье вообще бы не начал, если бы не столь подходящий момент и Саске такой… на самом деле готовый слушать и слышать. Жаль было упускать.

— Уже темнеет, пойдём домой, — сказал я Саске. — Здесь не место…

Дома вообще-то Наруто печати против прослушки делал и даже меня научил по случаю, как их запускать. А то на нашей кухне постоянно какие-то дела государственной важности решаются…

Саске удивлённо огляделся, словно забыл, где вообще находится, и быстро поднялся.

— Ты голоден? Я бы что-то съел… — признался он. — Идём в «Набэмоно»?

— Да, после Аме всё ещё мяса охота, — оценил я предложение. — Идём.

В кафе «Набэмоно», которое называлось в честь специальных горшков для сукияки, подавали это самое сукияки и подобные ему блюда. Всего раз я туда ходил чисто из любопытства. Одному там вообще делать нечего, тем более, что я, привыкший к быстрым перекусам в закусочных, честно говоря, прифигел от того, как всё это долго.

Блюдо в набэмоно представляло собой условно говоря мясной суп со всякими добавками. Традиционное зимнее блюдо в Японии, в данном мире родиной этого блюда считались северные страны, вроде Страны Снега или Страны Железа. Дома такое вряд ли приготовишь, особенно когда так потеплело, и весна полностью вступила в свои права. Смысл был в том, что в низком керамическом горшке — набэ — прямо на столе благодаря специальной встроенной печке на углях, похожей на ту, которая в кафе с барбекю, но чуть меньше, в бульоне варится мясо с овощами. Изначальное набэмоно, которое подают в местном кафе, состоит примерно на треть из мяса, на треть из овощей и на треть из грибов шиитаки, похожих на опята.

И значит, сиди, медитируй, жди, пока всё начнёт приготавливаться, а потом вылавливай по очереди и ешь, добавляя новые порции мяса и овощей, которые нарезаны очень тонко, чтобы быстрее варились. Ещё лапшу в том же бульоне варят, тофу и даже рыбу или тефтели рыбные, зависит от заказа, насколько я понял.

Я тогда фишку с вылавливанием и добавлением ингредиентов не просёк, ждал, пока сварится всё, чтобы сразу съесть, и со скуки понаблюдал за народом, и похоже, никого не напрягало ожидание: все сидели, и не спеша вкушали то, что сварилось, запивая чаем, рисовым пивом или саке.

Про тот неудачный поход я как-то рассказал Чёджи, когда он сказал, что любит ходить есть сукияки с отцом. Акимичи меня потом два часа просвещал, что я ничего не понимаю в колбасных обрезках, а сукияки — это дзен от еды. Рассказал о куче разных видов набэмоно, и том, как каждое из них делать и есть. Я только запомнил, что один принципиальный вид готовится в несолёном бульоне, а второй в солёном, первое едят, макая в соус, второе — без соуса. Но весь «сакральный смысл» был в том, что блюда в набэ единственные блюда, которые как бы объединяют. Даже пословица есть что-то типа «все одним горшком мазаны». Сукияки — это семейное блюдо, которое едят в кругу близких друзей, семьи, ты делишься едой и ешь из одной «кастрюльки», греешься от горшка-набэмоно, именно, что медитируешь на еду, которая готовится, разговариваешь со своей семьёй и друзьями. Это символ объединения. Даже на свидание понравившуюся девушку приглашают поесть сукияки, намекая, что готов к семейным отношениям и к предложению встречаться.

Я тогда выпал в осадок от такой философии. И вспомнил об этом сразу, как Саске позвал в «Набэмоно». Возможно, я забегаю вперёд, и мне просто хочется так думать, но мы могли пойти в то же барбекю, там одного мяса натрескаться, рамена или тяхана поесть, что было бы быстрей, но он сам сказал в «Набэмоно», значит ли это, что как на свидании с девушкой, что это предложение стать семьёй? Но, может, я слишком загоняюсь и чего-то лишнего придумываю? Ещё окажется, что он знать не знает о подобных «намёках», и просто сукияки или что-то подобное давно не ел?

В общем, всю дорогу до кафе мы молчали. Идти вообще-то было совсем недалеко, и пока я ломал голову, значит ли это что-то, мы уже пришли.

Заказ сделал Саске, нас посадили за крайний стол, поставили здоровую корчагу на угли печки по центру стола. В горшок было всякого понапихано, много зелени, мяса и грибов, только в этот раз ещё и каких-то белых и маленьких на длинных ножках. Отдельно была доска, на которой лежала тонко нарезанная говядина.

Саске кивнул хозяину, который для нас расстарался, натащив в наш закуток кучу всякого, и сложил печати.

— Это барьер сокрытия, — пояснил он. — Орочимару многому меня научил. Можно говорить не опасаясь.

— Удобно, — оценил я, посмотрев на всё шаринганом. Мы были словно в тонком кубе из чакры. Что-то подобное по ощущениям, только в виде зелёного полого шара делала Фуу.

— Так ты сказал, что Итачи… Что он ранен? — спросил Саске.

— Да. Это случилось в Суне, во время сражения с двумя из «Акацуки». Его ранил некто Дейдара, он внук Цучикаге. Подрывник, — начал я. — Поступила информация о том, что одной из целей «Акацуки» может стать Гаара, как ты знаешь, он джинчуурики, — по некоторым соображениям я решил не раскрывать тайну Гаары Саске. Тем более, что его это вряд ли интересует.

— Да, — кивнул он.

— Я был в команде с Ино и Неджи. В Суне должен был скоро начаться экзамен чуунина, мы прибыли туда, так сказать, на разведку. В общем смысле. И чтобы предупредить Кадзекаге. Ещё несколько команд должны были взять в клещи «Акацуки», и в случае их успешной операции в Суне в том числе. Итачи прибыл с командой поддержки в гарнизон Пустыни Демонов. Он где-то в пятидесяти километрах от Скрытого Песка. Мы слили информацию о том, что Гаара отправится туда, чтобы проверить состояние гарнизона и готовность его принять экзаменующихся.

— Демон Пустыни в Пустыне Демонов, — хмыкнул Саске, — занятно… И это развязывает руки, чтобы не сражаться в многолюдном селении.

— Зришь в корень, — кивнул я. — Шикамару просчитал, что драка в Суне обречена на провал, к тому же Дейдара…

— Специализируется на взрывах, — закончил Саске. — Я видел его досье. Орочимару собирал информацию о своей бывшей организации. Итачи был тем, кто привлёк Дейдару на сторону «Акацуки».

— Это верно, — согласился я. — Но насколько я понял, в результате этой вербовки, онии-сан здорово проехался по чувству собственного величия этого Дейдары, и тот хотел с ним поквитаться. Даже создал технику вроде как специально против Итачи и любого гендзюцу…

— Это ему помогло? — не глядя на меня, спросил Саске, накладывая себе первые выловленные кусочки мяса в пиалку.

— Меня там не было. Так что произошедшее я знаю только со слов Какаши-сенсея и Итачи, который не очень-то хотел вспоминать случившееся. У нашей группы был другой противник, а потом мы с Сакурой доставляли раненую сестру Кадзекаге — Темари-сан — в Суну. Когда мы были там, то пришло сообщение от Гаары, что один из наших серьёзно ранен. Итачи был в маске АНБУ, чтобы его не узнали наши союзники, да и среди наших тогда почти никто не знал о том, что он участвует и вообще в Конохе, я сам только благодаря шарингану его узнал в маске и одежде, которая прикрывает чакру…

— Так что же произошло? — нарушил молчание Саске, потому что я снова окунулся в тот миг, когда я увидел Итачи, на котором не было живого места. И то, как девчонки его лечили, и то, с каким отчаянием он смотрел, когда они сказали, что он не сможет быть шиноби, и то облегчение, когда мы с Неджи спасли его каналы чакры.

— Это сложно… рассказать. Лучше я это покажу, — предложил я. — Доверишься?

— Да, — Саске посмотрел прямо мне в глаза.

* * *

И всё же есть прелесть в сукияки, в том плане, что оно точно не остынет. Саске ел, и чуть ли не мимо рта проносил куски, настолько в себя ушёл. Я показал ему, в каком состоянии был Итачи, и тот разговор с Неджи, в котором он сказал, что Итачи всех спас и то, что ему очень больно. А под конец я показал и то предложение Итачи об обмене его тушки на Саске, идею операции с шаринганами и наше прощание-обещание, с небольшой редакцией и пропуском момента, когда он заговаривал о технике пророчеств. Вдобавок показал кусочек разговора с Цунаде, которая говорила, что у Итачи после выздоровления может снова появиться мангекё, а мне лучше всего в дальнейшем при развитии додзюцу обменяться глазами с Саске.

После этого я сам чуть не вырубился: на это «кино полного присутствия и звук вокруг» потратил весь остаток резерва. Хорошо ещё еда уже была готовая и прямо перед носом.

— Скажи, Сайто… — когда мы покончили с сукияки, отмер Саске. — Ты… Ты взял то обещание с Итачи. Ты сказал, что он «вечная жертва». А он сказал, что их кровь всё равно на его руках. Он думал о другом пути, но не выбрал его. И он решил искупить… Я не понимаю. Он решил, что если обменяет себя на меня, это что-то изменит? Они всё равно будут мертвы. Я… я уже ничего не понимаю, — он на самом деле выглядел потерянным. — Чем больше я думаю, чем больше узнаю, тем хуже что-то понимаю. Почему? Ты знаешь, почему он это сделал? Ты знаешь, верно?

— Догадываюсь, — поправил я. — Я думаю, что это был приказ, Саске. Итачи служил в АНБУ. Всё говорит о том, что это был приказ. Я не знаю точно, что произошло, почему Итачи согласился, и почему остался жить ты, при условии, что убили других детей и младше тебя. Возможно, что ты был той ценой или ещё что-то. Я знаю, что он точно страдал от того, что ему пришлось сделать. А ещё постоянно думал о тебе и волновался за тебя. Ты — единственная причина, по которой он ещё жив и не убил себя.

— Он хотел стать моей стеной, которую надо перелезть, — горько хмыкнул Саске. — Но ты… Почему ты так привязался к нему? Почему так волнуешься? Он же не твой брат.

Почему-то слышать эти слова было больно. Возможно, сцену прощания с Итачи показывать не стоило, было ощущение, что Саске… ревновал.

— Когда-то, когда я только попал в Коноху, я встретил Шина и Сая. Они говорили, что они — братья, хотя и не кровные родственники, — сказал я. — Я не понял этого. Разговор был в раменной Теучи-сана, а он сказал мне, что, возможно, когда-то и у меня появится такой человек, которого я смогу назвать «братом» и который сможет назвать «братом» меня, даже если мы не будем близкими родственниками. Это может быть выбором, которой мы делаем осознанно. Тогда… В Пустыне Демонов Итачи назвал меня «отото», это было в первый раз… Ещё до боя. Но не волнуйся, Саске, любимым младшим братом для него всё же всегда будешь ты.

— Сакура, — внезапно сказал Саске, не дав мне чуток «поскандалить» и выпустить пар. Начали тут делить Итачи… всё как в моих кошмарах.

— Что Сакура? — не понял я.

— Сакура вошла в кафе. Похоже, ищет она именно нас, — сказал Саске, кивком показывая направление. — Я снимаю защиту.

— Саске! Сайто! — тут же заметила нас Сакура. — Вас вызывает к себе Цунаде-сама.

Глава 11. Предупредительная

— Это дело Итачи, — без каких-то преамбул сказала Хокаге и положила на стол перед собой не очень толстую папку с первыми жирными цифрами «02» на форзаце, который был весь увит печатями чакры.

Мне одному нездорово весело, и я думаю о звонке в милицию? Тут такой гриф секретности вскрыли, что как бы не бомбануло…

Первый код, который, как я помню из пояснений Сакуры, означает принадлежность к Учиха, было ещё шесть цифр: ноль-один-два-один-один-ноль. Шаринган подсказывает, что в медицинской карте Саске, которую я взял подглядеть у Сакуры, был просто второй код, без первого «кланового номера». Начинается так же как у Итачи, а заканчивается «шесть-ноль-шесть». А мои циферки оканчиваются на «семь-ноль-пять».

Личный номер присваивают после окончания Академии и выбивают на обратной стороне хитая. У простых граждан и студентов металлические бирки-пропуска, когда я получил ранг генина, то этот пропуск забрали в обмен на хитай. Даже стало интересно, как выглядит моё дело. Поставили ли мне перед личным регистрационным номером «ноль два» или нет?

— Твой старший брат служил в АНБУ, и одной из его миссий была слежка за кланом Учиха, — положила руку на папку Цунаде. — В его деле есть несколько отчётов. После резолюции Третьего, Итачи стал отчитываться лично Хокаге. Устно.

Ясно, «упреждающий удар». С одной стороны правильно: Саске «расшатан» до нужной кондиции. Не зря же Сакура именно в «Набэмоно» пришла, значит, за нами следили, где мы и что делаем. Пусть и без подслушивания, но можно по одному выражению лица и движениям понять всё, что необходимо. Лучше сказать дозированную правду с объяснениями сейчас, чем позволить Саске самому раскопать информацию и сделать собственные выводы. Особенно учитывая, какие порой парадоксальные выводы глупый младший брат умеет делать.

Даже мне вообще-то очень сложно определиться, как я отношусь к тотальной и поголовной гибели клана Учиха. Я видел кое-что в технике пророчеств, но всё это было очень неявно, покрыто мраком, домыслами, иллюзиями и тому подобным. Итачи мне рассказывал, но не о причинах, а о своей вине. В любом случае прошлого не вернуть, их не воскресишь, и только оба моих непутёвых брательника себя в гроб загонят, но ничего не докажут и ничего не смогут исправить. Тут только, получается, надо думать о будущем. Прошлое слишком тёмное и жуткое, высасывающее энергию и всё светлое из души. Хотя мои братья сопротивляются, но надолго ли хватит их сил. Саске пока не переступил черту. Итачи дали шанс вернуться. Всё так непросто… И это я стараюсь даже не думать о своём третьем индийском брате-акробате.

Саске осторожно, словно ядовитую змею, взял папку. Я стоял близко и успел заглянуть, не стесняясь при Хокаге воспользоваться шаринганом, чтобы срисовать написанное. Впрочем, Саске не стал прятать от меня листы дела, видимо, посчитав, что если нас пригласили вдвоём, то я тоже могу подсмотреть. Он замер, читая мелкий текст, написанный почти сплошняком. На первой странице была фотография ещё совсем молодого Итачи. Просто небо и земля, каким он был и каким стал. В АНБУ Итачи был зачислен в одиннадцать. Совсем мелкий, и на фото ребёнок: фамильные черты присутствуют, но он выглядит каким-то трогательным и таким… чистым и наивным. То ли такое впечатление от фото, то ли из-за разницы в выражениях лица, то ли, всё от того, что я довольно хорошо знаю онии-сана. Показатели для одиннадцатилетнего просто вау. Да даже средненький чуунин бы обзавидовался. Зачислен в команду, списки миссий. На следующем листе фото постарше. Тринадцать лет. Примерно столько же, сколько генинам, которые выпускаются из Академии. У него более чётко пролегли эти его складочки, морщинка между бровей и уже какая-то тоска в глазах. Капитан АНБУ, собственная группа. Списки миссий, большинство из которых — на ликвидацию. Показатели, приписки о ранге доверия. Последней записью переведён в личную гвардию АНБУ Хокаге, подчиняется лишь прямым указаниям главы селения, минуя чиновничий аппарат и распределителей миссий.

А вот и отчёты. Всего два листа, написанные знакомым каллиграфическим почерком. Некоторые особенности в слоговых буквах: более округлая и резкая «са», слишком тонкая петелька в «на», чуть больше, чем надо отступающие друг от друга символы «хо», это точно он писал. Саске покосился на меня, словно сомневаясь, впрочем, часто ли с ним переписывался Итачи. Я кивнул:

— Это почерк онии-сана. Почти не изменился со временем, и все отличительные особенности совпадают. Бумаге на вид более пяти лет, она слегка пожелтела, тут страничка видимо, торчала. По всей видимости, не подделка.

Сакура, которая стояла недалеко от Хокаге, возмущённо хмыкнула.

— Дурак! На бумагах старая печать прежнего аппарата. При смене власти все эти печати уничтожаются. К тому же там сезонная резолюция, которая тоже опровергает подделку. Это нужно, чтобы старые бумаги было легко датировать и невозможно подделать, только уничтожить. У Цунаде-сама совсем другая печать, так что даже если бы Хокаге-сама захотела вас обмануть, то при всём желании…

— Сакура, — окоротила ученицу Хокаге. — Сайто такие подробности вряд ли знает. Поэтому он проверял, как умел. При том, что Итачи жил в деревне какое-то время, и у нас была своего рода договорённость, можно предположить, что он сам написал отчёты уже после. Но это не так. Дело подлинное и все документы в нём — тоже. Сомневаюсь, что Итачи вообще думал о документах, или надеялся, что после того, как он покинет деревню, все документы уничтожат. Но на самом деле это не так-то просто сделать, даже Хокаге.

Саске кивнул и внимательно изучил то, что когда-то писал тринадцатилетний Итачи. Невольно вспоминается Павлик Морозов, хотя, конечно, тут немного не то же самое, но по сути у него был выбор между предательством собственной семьи и предательством деревни. Мир шиноби жесток, а Итачи уже два года был завербован в АНБУ, и ему успели хорошо проехаться по мозгам. Плюс, делать из одиннадцатилетнего ребёнка ликвидатора?! Я ни в жизнь не поверю, что кое-кто не задумал это с самого начала, тем более, что Учиха были недовольны уже давно, а уже с одиннадцати лет в списках миссий Итачи значились наблюдения за собственным кланом.

Но этот отчёт показывал, что клан Учиха дошёл до своей точки невозврата. Это было не просто недовольство. Назревала гражданская война, которая привела бы к расколу Конохи, а потом и падению Листа и всей Страны Огня. Особенно на фоне лишь недавно отгремевшей Третьей Мировой. Не так-то просто захватить власть. Особенно силой. Это уже были не просто разговоры типа «доколе мы будем это терпеть», это был конкретный план смещения Хокаге и упразднения совета дзёнинов, в который входят представители кланов Конохи и просто сильнейшие дзёнины, имеющие свой «политический вес». Всё же личная сила тут имеет огромное значение. И при всём этом в совете дзёнинов для клана Учиха было всего два места, тогда как те же Хьюга занимали четыре. Итачи в отчёте предлагал сделать послабления, дать больше влияния клану, чтобы они отложили или передумали нападение.

По замыслу Учиха Фугаку во главе деревни должен был встать целый клан. Клан Учиха. Гражданской войны точно было не избежать, это видел даже я, вчитываясь в сухие и крайне осторожные строки отчёта Итачи. Сквозь иероглифы, прочерчивающие бумагу, просматривались его сомнения, сожаления и печаль. Неудивительно, что в дальнейшем он делал всё возможное, чтобы не бывать на собраниях клана, не подставлять всех ещё больше. Даже не знаю, на что Итачи надеялся. Что одному из сильнейших кланов деревни, которые задумали государственный переворот с ликвидацией трети аппарата Хокаге, включая советников, просто погрозят пальцем и скажут «ата-та, мы знаем, что вы задумали, не думайте так больше». Впрочем, насколько я знаю, Учиха тоже планомерно довели до такого. Но других отчётов мы не читали. Были только эти две бумажки, которые вбивали последние гвозди в гроб клана. И да, те пресловутые устные отчёты, о содержании которых никто не расскажет. Я точно знаю, что Итачи уговаривал Хокаге не ликвидировать клан. Потом: хотя бы не весь. А в конце: хотя бы Саске оставить в живых и не раскрывать никому секрета о таком падении клана.

Итачи в какой-то степени поступил гуманно, в соответствии с несколько извращённой моралью этого мира. Как старший сын главы клана, он взял власть в свои руки и совершил суд, смывая позор семьи их кровью. Предательство — это позор. И ведь, по сути, об этом так никто и не узнал. Никто не дразнил Саске принадлежностью к клану предателей. Для всех получалось, что Учиха внезапно погибли от руки «сошедшего с ума Итачи», решившего проверить свою силу. Это была цена.

И сейчас можно много говорить о том, что эта цена была несправедлива, но по меркам этого жестокого мира…

— Саске… у тебя… — пискнула Сакура, заставив меня отвлечься от раздумий и обратить внимание на младшего братишку, которого вообще нельзя без присмотра оставлять похоже.

В его руках чёрным пламенем горели эти отчёты. Правда, что прочитано шаринганом, то из головы не так просто выбросить… но зато никто другой этого не узнает.

Я заглянул в его лицо, чтобы убедиться в своей правоте и наличию в глазах Саске следующей ступени додзюцу: мангекё. Цветочек, похожий на рисунок атома. Ну да… Саске та ещё атомная бомба.

— Аники, ты только фотки оставь, — тряхнул я его за плечо, — Итачи на них такой прикольный, будем потом его дразнить.

Саске вздрогнул, и огонь в его руках затух. Так-то, блин, нашёл место, в Резиденции Хокаге, в непосредственной близости от главы деревни. Нас бы АНБУ нашпиговали железом в один миг. Повезло, что Цунаде такого фортеля точно не ожидала и ещё подстраховалась с секретностью.

От и так довольно тощих документов осталась только фотография одиннадцатилетнего Итачи с обгоревшим краем. Я потянулся за ней.

— Можно её взять? А то тут больше ничего не осталось… — спросил я для проформы.

Цунаде выдохнула, взглядом сканируя Саске, видимо, на адекватность. И это у неё ещё никакого додзюцу нет…

— Возьми, — ответила она. — Это было то, что я думаю? У Саске пробудился мангекё шаринган?

— Да, очень похоже, — ответил я. — Извините нас, Хокаге-сама, но мы, наверное, лучше пойдём?..

— Идите, — ответила Цунаде. — Сакура вас проводит.

Видимо всё же хочет убедиться, что Саске не пойдёт громить Коноху со своим новоприобретённым додзюцу.

На перекрёстке недалеко от «Ичираку» Саске внезапно повернул не влево к кварталу Нара, а направо, я даже подумал, что это он решил Сакуру проводить.

— Сакура, а когда у тебя день рождения? — спросил я. — Помню, что где-то в этих числах, но не помню, когда точно…

— Через три дня, двадцать восьмого, — смутилась Сакура.

— Ну, если будем не на миссии, то зайдём поздравить, — пообещал я. Мы как раз добрались до её дома. Саске остановился вслед за нами, чуть рассеянно оглядываясь.

— Ладно, — Сакура поправила волосы и заложила прядь за ухо. — Спасибо, что проводили…

— Не за что, — попрощался я. Саске только кивнул. Но пошли мы целенаправленно туда же, откуда и пришли к Хокаге.

— Скажешь, куда мы идём, аники? — поинтересовался я, и Саске замер.

— В квартал Учиха, — после паузы ответил он и покосился на меня, словно был не уверен в поддержке.

— Ладно… Только темно уже… Хотя да, у нас же шаринганы… — интересно, зачем ему понадобилось в квартал?

Надеюсь, он не собирается всё там сжигать «очистительным огнём»? Но Саске снова погрузился в свои думы, и я решил, что спрашивать бесполезно, только разозлится на меня такого непонятливого. Сегодня он сказал, что был там всего однажды, может, решил сходить со мной?

Глава 12. Призрачная

Мы пересекли лесок, скрывающий квартал, и оказались на прямой дороге к воротам клана, которая была замощена булыжником. Видно, что тут давно никто не живёт и не ходит: между камнями поросла трава, а полотна с огимонами клана на воротах обветшали, просвечивая дырами. Ощущение, как от японского варианта «Сайлент Хилла», да и лёгкий туман с пруда поднялся. Прямо «квартал призраков» на окраине довольно оживлённой, яркой и пёстрой Конохи. Я когда днём тут был раз, то впечатления не то чтобы очень, а ночью… мороз по коже. Да при том, что в местной религии куча всяких страшилок про духов, призраков, ёкаев и разных жутиков, которые местные любят потравить на некоторых праздниках и вечерами на скучных миссиях. К тому же тут поклоняются усопшим, считая, что те за потомками присматривают, поэтому как-то…

Саске остановился, я остановился тоже. Идти в квартал вот прямо сейчас совершенно не хотелось.

— Может, рассвета дождёмся? — спросил я.

— Я… — что-то хотел сказать младший братишка, но осёкся, потому что вдоль светлой стены, странно пригибаясь, пробежали дети.

— Ты это видел? — спросил я Саске, не уверенный, что мне не показалось. Не думаю, что Саске был в клане единственным ребёнком. Итачи как-то говорил, что до резни Учиха насчитывали двести с чем-то человек, и только порядка семидесяти из них были взрослыми мужчинами-шиноби. Остальные, надо полагать, старики, женщины и дети.

— Что именно? — спросил Саске.

— Детей, которые забежали на территорию клана? — уточнил я, понимая, что наш разговор уже попахивает бредом.

— Видел, — хрипло отозвался младший братец. — Значит, ты тоже?..

— Ага…

— У меня была сестра… Двоюродная. Её звали Юмико, она была младше меня на полтора года, — тихо сказал Саске. — Троюродный брат — Казуки, которому было семь. А ещё я хорошо помню Изуми. Ей было около тринадцати, но она уже получила протектор. Они с Итачи… Их называли «женихом и невестой». Изуми вообще помню, кажется, ещё с младенчества, она общалась со мной и играла. Получается… Получается, что он убил всех их из-за… Чтобы скрыть… Потому что отец и взрослые… Почему они не подумали о своих детях? Почему! — громко выкрикнул Саске.

Звук его голоса разошёлся эхом и вспугнул с дерева стаю ворон, которые с карканьями сорвались с веток и полетели в сторону квартала Учиха.

— Слышишь? — насторожился Саске.

— Что? — тоже прислушался я и услышал шум, детские гомон, крики и возгласы. — Это в квартале! И это точно не призраки!

Холодный липкий страх неясной природы отступил, чакра разогналась по телу, и мы побежали на голоса. Ещё до того, как мы обнаружили на старой улице пятерых пацанов лет десяти, я понял, что, скорее всего, «квартал призраков» должен был привлекать малолетних шиноби, чтобы показать друг перед другом свою удаль и бесстрашие. Ходил же мелкий Наруто по кладбищу ночью, доказывая свою пригодность в друзья. Похоже, что пролетевшая над ребятами стая ворон напугала их до усрачки, кто-то шарахнулся, обо что-то споткнулся, перепугался ещё больше, а потом подошли мы… С красными горящими шаринганами, ага. Я думал, что такие большие и круглые глаза только в аниме бывают. А уж пятки как сверкали!..

— Н-да… — прокомментировал я произошедшее и начал оглядываться.

Мы до клана в итоге добрались где-то в одиннадцать вечера, луна была в левой «четвертинке» — двадцать пятое как раз, до конца месяца осталась неделя.

— Откуда-то пахнет вкусно, — принюхался я к насыщенному аромату сакуры, которая сейчас цвела.

В Конохе была одна вишнёвая аллея, «весенняя дорога», которая шла перпендикулярно самой центральной улице и проходила вдоль территорий клана Яманака. Весной по ней многие ученики Академии обходили «вкруговую», чтобы полюбоваться на вековые деревья, ветви которых даже кое-где палками были подпёрты. Наверное, эти сакуры посадили ещё при основании деревни. Ещё несколько деревьев вишни росли возле госпиталя, образуя небольшой садик.

Мы с Саске прошли вглубь квартала, вошли через небольшую калитку к традиционному дому. Сад, который был разбит у этого дома, совсем зарос. А ещё там была большая сакура, но её молодая поросль заполонила почти всю территорию и теперь цвела вместе с главным деревом. Именно отсюда чувствовался этот аромат. По местным поверьям во время цветения сакуры и когда падают её лепестки, духи погибших воинов приходят из Чистого мира, чтобы полюбоваться на это зрелище. И если долго сидеть под цветущей сакурой, можно пообщаться с мёртвыми. Не за тем ли Саске привёл меня сюда?

— Это наш дом, — тихо сказал младший братишка, коснувшись перил.

Мы прошли по крытой галерее и остановились там, где у этого «помоста», окружающего дом, не было ограждения: как раз лучший обзор на сад и двери в дом за спиной. Саске сел, подвинувшись так, что и мне было место. Я приземлился рядом с ним, прислушиваясь, не прогнили ли доски. Но климат тут хороший, а вместо фундамента используют камни, на которых стоят несущие балки, так дом снизу продувается, древесина почти не гниёт и может прослужить очень долго. А вся энгава находилась под широкой крышей, защищённая от дождей.

— Здесь мы с Итачи сидели в последний наш нормальный день, — поделился Саске.

И я, как наяву, вспомнил сцену из техники пророчеств.

— Я не понимал, отчего брат так сердится. Почему он сказал те слова про клан. А сейчас, когда я всё это узнал… Я теперь могу выстроить картину происходящего. Я всё понял.

Он повернул ко мне лицо, сверкая «цветочком» мангекё в радужке.

— Я покажу. Доверишься? — сказал он мне моими же словами.

— Да, — ответил я, и мир качнулся.

Было ощущение, как в фильмах, когда на быстрой перемотке показывают сцены смены дней и ночей. Мир замерцал, и вот уже мы с Саске стоим на этом же месте, но сад более ухоженный, а на небе разгорается закат. На наших местах сидят мальчик и… паренёк, в котором не без труда узнаётся Итачи. В мальчике я узнал Саске, и он был… очень прикольным в детстве. Все дети вызывают у взрослых симпатию, это природой заложено, но Саске был на самом деле очень красивым ребёнком.

— Это был первый день октября, — сказал взрослый Саске, который появился рядом. — Я хотел показать отцу свои отметки за прошедший месяц в Академии, но ему было некогда. Итачи сказал мне, что таких братьев, как мы с ним, никогда не будет…

Внезапно откуда-то с улицы раздался стук и недовольные голоса. Итачи пошёл открывать. Маленький Саске подслушивал. Мы же со старшим, который «дорисовывал» картинку в иллюзии, вышли к двери. Всё, как в аниме. Трое парней-Учиха из полиции Конохи обвинили Итачи в смерти Шисуи.

— Клан Учиха называют «проклятым», — хмыкнул Саске, остановив происходящее на том моменте, когда Итачи вручили предсмертную записку Шисуи и заявили, что с помощью шарингана можно подделать почерк. — В той информации, которую подсказал мне брат, сказано, что для пробуждения шарингана требуется смерть близкого. Учиха много лет вырезали друзей и родных, ради обретения силы. Ему пришлось… Шисуи был его старшим братом…

— Нет, погоди, — остановил я его. — Итачи точно не убивал Шисуи. Он говорил об этом. Точнее, он советовал мне… м… получить силу таким способом, какой ты описал. Он хотел, чтобы я стал сильнее из-за неспокойной обстановки и назревающего конфликта с «Акацуки». Я отказался. Сказал, что семья и друзья важнее какой-то там силы, что лучше быть средненьким чуунином, чем супер-пупер дзёнином, у которого никого нет, и от которого все шарахаются. Он признался мне, что никого не убивал ради прогрессии шарингана. Что первые три томоэ появились у него на войне, а мангекё прорезался в тот момент, когда ради его усиления старший брат покончил с собой на его глазах.

— Так это правда? — прошептал Саске. — Значит, Шисуи-онии-сан…

— Он не называл имён, но говорил о старшем брате. Возможно, из-за его жертвы он и решил подобным образом принести в жертву себя, для твоей силы. Возможно, что этот Шисуи тоже не был в восторге от того, что задумали Учиха, и таким образом отказался в этом участвовать.

— Или своей смертью задержать нападение, чтобы Итачи успел… — задумался Саске, закусив губу. — Шисуи-онии-сан считался гением клана, он был очень силён. Про него много говорили.

Итачи и трое Учиха снова пришли в движение. Тройка стала конкретно наезжать, и тогда Итачи просто размазал их по дороге, вышвырнув из дома. Последовал его монолог про клан о том, как его достали со своим кланом, что они не понимают силы, ни своей, ни его, а рыпаются. Скорее всего это было аллегорией к нападению Учиха, которые возомнили себя самыми крутыми по Конохе, чем по поводу произошедшей даже не драки, а «избиения младенцев».

— Он что, даже шаринган не активировал?! — удивился я.

— Насколько я помню, нет, — ответил Саске. — Знаешь… Я тут вспомнил, о чём мне однажды сказал Орочимару. Я тогда на него… ну вроде как разозлился, посчитал, что он меня дразнит или специально выводит, но… Сейчас, когда я смотрю на эту драку. Итачи был совершенно прав… насчёт того, что у них осталось только то, что твердить «клан, клан, клан». В общем, Орочимару сказал, что изучал наше додзюцу и вообще Учиха. Он сказал, что Учиха вырождались, слишком много было слабаков в клане, что таких, как я и Итачи — единицы. Он полагал, что до образования Конохи, когда шли постоянные войны, то Учиха были сильны оттого, что выживали лишь самые сильные из них. Элита. И так было, впрочем, со всеми. Что-то вроде естественного отбора. А потом, когда образовалась Коноха, стало проще жить. Пусть и были войны, но клан мог позволить себе сохранять большинство. Как сказал Орочимару «родниться с другими, плодить детей с разбавленной кровью, которые от силы два томоэ могли пробудить, как ни старались. Растить слабаков». И он сказал, что слабаки, которые выросли в таком легендарном клане, всегда будут гордиться, пусть не собой, но деяниям предков и считать, что все вокруг им обязаны. Наверное, это правда…

— Итачи сказал, что для того, чтобы пробудить очередное томоэ, нужен не только сильный стресс, но и определённый резерв чакры на это, вроде как надо быть к этому порядком раскачанным. Иначе чья-то смерть будет совершенно бессмысленной. Технически, у меня пересаженное мангекё, но я практически не могу его «запустить» из-за того, что мне не хватает чакры на это. А вот Итачи, скорее всего, когда оклемается, сможет превратить мой шаринган с тремя томоэ в мангекё.

— Кабуто что-то об этом говорил… — нахмурился Саске, припоминая. — Что-то вроде бесполезный мусор будет с радостью убивать себе подобных, в жажде стать сильней и возвыситься…

— Так получалось, что в клане не было таких же легендарных сильных шиноби, какие были в прошлом?

— Не было никого сильней Шисуи. На него возлагали много надежд, он единственный за несколько последних десятилетий смог пробудить мангекё, — уверенно сказал Саске. — Даже у моего отца было всего три томоэ. Теперь я думаю, что ты был прав насчёт Шисуи. Итачи не смог бы его победить, слишком разный уровень…

— Хм…

Теперь даже стало понятно, чем руководствовались Хокаге и Данзо, вырезая теоретически «сильнейший клан». Помню, по этому поводу было много всякого спора на разных форумах, «Хирузенгад или не гад», «в чём был смысл?», «как они могли так ослабить Коноху?», почему да для чего.

Оказывается, «сильнейшими» Учиха были лишь на бумаге и в далёком прошлом. Конечно, шаринган даёт неплохое подспорье в скорости реакции, но два томоэ это лишь небольшой арсенал иллюзий. Если три было у главы клана…

Зато, наверное, гонору у всех Учиха было, какого и Мадара не видывал, словно у каждого в глазницах Вечный мангекё имелся. Даже если судить по тому, как эти трое напали на Итачи, решив «выбить признание» из одного тринадцатилетнего пацана втроём парнями лет под двадцать. Учиха-гопники. Неожиданно, однако. И в их глазах я насчитал по одному-два томоэ. «Великий клан», который хотел силой вернуть себе «величие». Заставить снова признать себя и былые заслуги.

Н-да…

Глава 13. Свежая[22]

Всё это разбирательство и переживания за Саске здорово меня вымотали морально. Что уж говорить о самом Саске. Я уже изо всех сил хотел снова на какую-нибудь миссию. Так «отдыхал», что по работе соскучился. А то в прошедшие дни после нашего возвращения из Аме, чувствовал себя сапёром на минном поле: шаг не туда или не то слово — и подорвёшься нафиг со всей Конохой. А когда вроде всё закончилось, у меня начался такой «отходняк», словно я нервы на всё это общение с младшим братишкой в кредит взял и теперь коллекторы с меня долги трясут.

В клановом квартале Саске забрал несколько фотографий своей семьи и пару свитков. И как будто стабилизировался в целом. Нашёл точку опоры и силы жить дальше. Мы даже с ним обсудили, что у Орочимару очень много убежищ и Змей настоящий параноик, постоянно туда-сюда перемещается, так просто до него, а значит, и до Итачи, не добраться.

Когда у Сакуры наступил день рождения, мы пригласили её и Наруто с Саем на посиделки в чайную. Саске по моему настоянию вручил имениннице трофейный мешочек хиси, доставшийся в дар от детей, которым мы помогли. Сакура очень сильно обрадовалась, я даже не ожидал такой бурной реакции. Оказалось, что сырые, то есть непрокалённые хиси, самое то для медицинских препаратов и их вообще практически невозможно достать. Ну и лишний повод пообниматься с моим братишкой. Единственное: этот «мститель» в отместку за день рождения Харуно заставил меня идти к Шикару в лавку. Чтобы вручить «моей невесте» хиси, которые я изначально у тех детей купил.

Сай, такой гад, растрепал свою версию нашей с Шикару истории, начиная с того кино, да и Сакура, хихикая, поддакивала — ей явно Ино рассказала. Впрочем, о многом и я, как оказалось, не был в курсе. А ещё удивлялся, с чего на меня, такого красивого, девчонки не особо вешаются, хотя я уже целый чуунин, в дзёнины мечу и вообще весь из себя симпатяга. А оказалось «Нара стра-а-а-шные», и все в деревне знали, «чьих я буду». Ну, а кто не знал, тому моя малышка разъясняла на пальцах и даже в драках. Саске слушал это всё с ухмылкой чуть не до ушей. Страшно от такой его рожи делалось. Отчего-то моя личная жизнь его конкретно штырила. Хотя какая нафиг «личная жизнь»? С моей «невестой» как раз никакой личной жизни! Как бы мне и некогда, вообще-то, особо было с кем-то крутить «шуры-муры», но сам факт! Поэтому хиси я пришёл к Шикару вручать не с самыми радужными настроениями.

Не сказать, что я прям держал руку на пульсе, но как-то так получалось, что Шикамару всегда просвещал меня о делах своей сестрицы и я примерно знал, чем Шикару занималась, на какие миссии ходила, что делала в выходные и так далее.

— Ты мне должен тренировку, Сайто! — заявила Шикару с порога, когда я появился в лавке её дяди. Периодически она помогала родственнику и заодно училась на местный аналог фармацевта.

— Э? — девчонке удалось застать меня врасплох.

— Несколько месяцев назад ты прервал нас с братом и обещал, что после со мной потренируешься, — скрестила моя подруженька руки на груди. — И что? Ты умотал в Суну. Потом болел, и я за тобой ухаживала, ночами не спала, потом ты отправился в Аме. А настоящие шиноби не нарушают своих слов. С тебя спарринг-тренировка!

Тёмные глаза с прищуром смотрели на меня, и я сдался. Так-то правда тогда пообещал и не выполнил. А тут ещё такой шанс прихвастнуть своими железно-песчаными техниками. Соблазн огромный. Ещё и Саске за нами подглядывает.

— Я не собираюсь тебя щадить, — пригрозил я. — Тем более, что мне тут вчера рассказали о том, что ты отгоняешь от меня поклонниц.

— Тогда я тоже буду драться в полную силу, — ехидно парировала мелкая, ухмыльнулась очень похоже на Учиха и «сладким голоском» протянула: — Те девчонки были страшненькие и приставучие. А оно тебе надо?

Малолетняя девчонка вгоняет меня в краску.

Все гормональные бумы, присущие подростковому возрасту, как оказалось, легко можно трансформировать и перенаправить в тренировки. Быстрее! Выше! Сильнее! Я точно знаю, что многие спортсмены, которые выигрывают олимпиады, чуть ли не до двадцати двух-двадцати трёх лет вообще лишены интима. «Всё для спорта, всё для победы». Чтобы не отвлекаться, не тратить силы и энергию. Лучше сосредоточиться на результатах, а не своих переживаниях насчёт девчонок. Тех же китайцев вообще чуть ли не в бункерах держат, в которых они тренируются и тренируются. Только на соревнования и выпускают. Даже не всегда увидеться с папой-мамой разрешают. Такие люди, которые положили на алтарь победы всё и красуются потом с золотыми медалями на ленточках.

Со мной правило «сексу нет» тоже вполне работало, главное — Цель наметить, и когда тренируешься до обмороков, то хочется до постели доползти и чтобы тебя в ней никто не трогал. К тому же у подростков играет и момент неизведанного, чего-то нового, людьми движет любопытство, а я как бы уже всё знал про эту сторону жизни, так что мне больше было любопытно с народом пообщаться, чем свою редиску куда-то пристроить. Да и секс… без чувств это просто половой акт, всегда одинаковый и становящийся в какой-то момент пресным. Помню, в последний год своей жизни в мире техники пророчеств загонялся по этой теме, и попалась одна книга, в которой была мысль о том, что самая интересная жизнь у человека, который в постоянной паре, типа женат или долго встречается с кем-то. Из-за того, что приходится каждый раз что-то придумывать, удивлять, обновлять, работать над отношениями. К «казановам» я себя вроде и не причислял, но когда число сексуальных партнёров больше пятидесяти и ни с кем ты не можешь встречаться дольше месяца, то хочешь не хочешь… Так вот, согласно той книге, у «казанов» вся жизнь превращается во что-то вроде «дня сурка»: разные вроде бы женщины, но им рассказываются одни и те же шутки, одни и те же истории про себя, приглашают куда-то в одни и те же места на свидания, секс в первый раз, когда ты ещё не привык к человеку, не изучил его, всегда средненький по типу «сунул-вынул». Я сначала не поверил, а потом закадрил одну и… с ужасом осознал, что это правда… И наступает пресыщенность, граничащая чуть ли не с отвращением. В последний год из-за этого я стал конкретным «фанатом» Наруто, пытаясь заполнить образовавшуюся пустоту, и начал всерьёз грезить о «попаданстве», словно хотел сбежать от самого себя.

В новой жизни я пообещал себе найти «ту единственную», с которой я буду стараться удивлять и научусь смотреть в одну сторону. Ну, как «найти», похоже, что от Шикару мне уже никуда не деться. Да и Итачи очень рекомендовал союз с Нара…

Проблема в том, что я чуть ли не впервые как раз во время своего «отходняка» задумался о другом способе снятия напряжения, чем длительный забег или физуха на свежем воздухе… А моей как бы «невесте» ещё только тринадцатый год пошёл. И хотя подросла она значительно, я всё же не Гумберт Гумберт, и «Лолиты» меня никогда не привлекали.

Впрочем, возможно, что стоит ещё пару лет «нагонять аппетит», чтобы секс стал в радость, как правда нечто новое и неизведанное. А пока сойдёт и тренировка с выкладкой.

* * *

— Но… ты же не можешь так? — возмутилась Шикару, когда я решил подшутить над ней и использовал иллюзию для захвата, при этом облачил своё гендзюцу в видимость теневого подражания. Шок для Нара, когда она замерла оттого, что наши тени будто бы объединились.

Она честно пыталась меня достать и дралась ожесточённо и в полную силу. Мелкая с детства была вёрткой и хитрой, знала множество обманок. Её стиль тайдзюцу походил на айкидо, когда инерцию и удары противника обращали против него же, только всё это было помножено на чёткий расчёт траекторий с прицелом в ловушки на местности. Когда я попался в первый раз и еле успел сконцентрировать чакру, чтобы не так сильно пострадать от прикопанных взрывных печатей, я понял, что полигон Шикару заранее подготовила для нашей «тренировки».

— Конечно, могу, я же уже почти Нара твоими стараниями, — развеселила меня её недовольная мордашка.

Но в следующую секунду мелкая уже смылась, а на месте захвата я заметил пару капель крови. Похоже, чтобы прервать моё гендзюцу, она себя ранила, царапнув чем-то вроде игл хари или медицинским скальпелем. В технике сокрытия Шикару была хороша. Она могла управлять своей чакрой и становиться «хамелеоном», сливаясь с окружением.

Бегать за ней по полянам и лескам полигона было довольно опасным, так что я решил воспользоваться «стыренной» техникой Шишио из Песка, который воздействовал на землю. Я потихоньку её тренировал, тоже в «микро-вариантах» направления чакропотоков, пробовал только один раз, у меня пока не хватало мощности для больших площадей, или всё дело в тех реперах, которые надо заранее ставить на местности, но, с другой стороны, полигон Нара — это не Пустыня Демонов, и площади техники должно хватить… Я сконцентрировался, сложил печати, преобразовал чакру в стихийную и с гордостью посмотрел на круг с шестиконечной звездой, в центре которого был обозначен я. Самое забавное, что в моей печати Соломона красных мигающих точек было целых четыре. Три из них точно были лишними.

Зато все они были статичными. На свою беду.

* * *

— Ну ты даёшь, — недовольно бурчал Шикамару, пока сестра заживляла ему ожог.

Да, стихия земли была у меня второй, а первой, по которой меня в основном и гонял Итачи, была стихия огня. И пусть я не мог пока запустить какого-нибудь «огненного дракона», но если в «цветы феникса» вбухнуть прилично чакры, то они становятся размером с фуума-сюрикен, и отправить их можно в разные стороны и по нескольким мишеням одновременно. При этом техника куда быстрее того же «огненного шара».

Вуайеризмом в кустиках занимались Шикамару, Саске и Сай. Шикамару немного зазевался, да и ещё располагался ближе всех и получил лёгкий ожог. Шикару сдалась, сказала, что чакры у неё хватит, только чтобы облегчить боль старшему братику. В итоге железный песок я так и не продемонстрировал, но, может, это и к лучшему. Всё же я всё ещё под пристальным «колпаком» Корня, и знают или не знают они о моих тренировках, лучше поберечь нервишки.

— Ты как-то странно вручаешь свои подарки, аники, — ехидно сказал Саске. — Или мне тоже надо было вызвать Сакуру на бой?..

— Какие подарки? — тут же навострила уши мелкая.

— Это тебе, — ответил я, вытащив и вручив ей мешочек.

— Это хиси! — как белка, зарылась носом в презент Шикару. — Они не калёные? О! О… Это же… О, Сайто!

Шикару выглядела точь-в-точь, как довольная кошка, которая сожрала толстую мышь.

— Ты такой классный, Сайто-кун!

Парни прыснули и заулыбались, так как в этом свете её уважительный суффикс означал «ты мне нравишься». А я почувствовал самое настоящее смущение. Мне было приятно, что она оценила, и вообще… Это был как глоток свежего воздуха в прежней болотистой «пресыщенности». Что-то во мне шевельнулось, и не просто физиология в штанах, а внутри, в душе.

— Если завидуете, то завидуйте молча, — хмыкнул я, покосившись на своих друзей.

Внезапно в небе над нами раздался птичий клёкот. Шикамару приставил ладонь «козырьком».

— Саске, Сайто, вас вызывает Хокаге, — сообщил он. — Кажется, вам предстоит миссия…

Глава 14. Озёрная

Итак, нам дали миссию! Причём отправили сразу большую смешанную команду: Саске, Сакура, Наруто, Шино, Хината, Ино, Сай, я и Като Шизуне, которая была нашим командиром на этом задании.

Миссия у нас была «ого-го», и я что-то такое помнил из техники пророчеств, хотя, конечно, тут решили завернуть всё совсем по-другому.

Насколько мы с Саске поняли и перетёрли этот момент, союз с Орочимару Конохе был очень выгоден, тут тебе на халяву отдают все жутковатые, но очень нужные разработки, и вообще сильные шиноби S-ранга на дороге не валяются. И похоже, что Цунаде тоже не устраивало то, что её друг может попользоваться телом Итачи в своих целях. Тут сразу будет минус из меня, Саске и, возможно, Наруто. Поэтому нашей Хокаге вместе с Нара был придуман следующий план. Разведка Орочимару доложила, что в провинции Ямамура, недалеко от городка Косуи, в озере резвится «ничейный» трёххвостый биджуу. Кстати, провинция эта располагалась совсем недалеко от Страны Воды, Мидзукаге которой считался джинчуурики этого трёххвостого. По задумке Цунаде наша команда вместе с парочкой миньонов Орочимару должны будем изловить этого биджуу. И Хокаге хотела запечатать черепаходемона в самого Орочимару! То есть тем самым решить сразу несколько задач.

Во-первых, это должно было способствовать восстановлению рук Орочимару, которых он лишился ещё при сражении с Третьим Хокаге, когда меня в этом мире ещё толком не было, ну и плюс сама Цунаде хотела над этим восстановлением «поколдовать». Во-вторых, никуда из своего тела Орочимару деться уже не сможет, перезапечатывание хвостатого ужасно проблематично. В-третьих, за ним тоже будут охотиться «Акацуки», чтобы забрать приобретение, тем более, что особой тайны из того, кто стал сосудом для биджуу, Цунаде делать не собиралась. В-четвёртых, подсоединение к такому количеству чакры будет способствовать относительно долгой жизни. Цунаде-сама даже решила поделиться некоторыми своими техниками продления молодости, чтобы Орочимару успокоился. Вроде бы такой расклад Змеиного саннина устроил, и дело было только за тем, чтобы, собственно, достать Санби.

С «миньонами» мы должны были встретиться в караванном городе Рюсон, расположенном в пятидесяти километрах от Косуи, а затем направиться на совместную миссию.

До Рюсона мы добирались шесть дней. Расстояние до места встречи по караванным дорогам было около восьмисот километров, но мы особо не спешили: шли пешком, задерживались в городках, ночевали в гостиницах, один день так вообще почти полностью провели в Моти на горячих источниках. Встреча с «миньонами» была назначена на первую четверть луны, то есть на восьмое число апреля, а вышли из Конохи мы тридцатого марта. Так что гостиницу в Рюсоне мы сняли за четыре дня до назначенной встречи. При условии, что основные логова Орочимару располагались в Стране Рисовых Полей, нашим будущим «товарищам» требовалось пройти на шестьсот километров больше, да и на севере Страны Огня был Солёный перевал, а потом и всякие Восточные Пустоши. Даже сокращая дорогу «напрямки», по горам и пустыням много не сократишь из-за неудобства и пересечённой местности. К тому же я помнил, что в «вызове демона» участвовал ребёнок, а наличие мелкого сильно снижает мобильность отряда. Скорее всего, именно поэтому мы договорились на такой поздний срок.

Хотя, конечно, Шизуне зря клювом не щёлкала, и все четыре дня мы по очереди сменяли друг друга возле озера и караулили, чтобы никто там подозрительный не ошивался. Но водоём с «черепашкой-мутантом» был обычным, напоминал наше Еловое озеро, у нас там недалеко дача была в моей прошлой жизни. По местным меркам довольно прохладно для купаний, а Ино и Сай, которые были на разведке в Косуи, принесли информацию, что местные озеро не особо жалуют, ходили толки, что там периодически появляется странный туман, в котором можно сойти с ума. Так что жители Косуи ловили рыбу в реке, которая в это озеро впадала, а на озеро ходили редко, только за травой типа камыша, которая росла на более мелком западном берегу, и за камелией.

Кстати, капитан этой миссии нас почти сразу поделила по парочкам: Саске поставила с Сакурой, Ино с Саем, Наруто с Хинатой, Шино с самой Шизуне. По задумке, пары должны были немного «сработаться», так как при извлечении трёххвостого девчонки должны были, так скажем, «извлекать», а парни их охранять. Я остался без пары, над чем товарищи немного хихикали и намекали на Шикару, но Шизуне сказала, что я буду сопровождающим «миньонов» Орочимару. В принципе, такой расклад понятен. Это, во-первых, возможность что-нибудь вызнать об Итачи без истерик и крушений, во-вторых, как «немного пророк» и обладатель шарингана, я смогу раньше сообразить и подметить ловушку. Ну, а в-третьих, одной из «миньонов» точно должна была быть девушка, а девушкам я нравлюсь и имею свой подход. К тому же я вообще весь из себя милый, тактичный и вежливый. Тут ещё, похоже, передо мной стояла задача возможной вербовки. Хотя лично я сомневался, что кто-то из сторонников Орочимару решится его предать, а он вряд ли послал бы к нам какую-нибудь шушеру в таком важном деле.

Кстати, встречать «миньонов» на рассвете у Северных ворот Рюсона должен был тоже я. Подозреваю, кое-кто хотел ещё и подшутить над «змейками» Орочимару, и ввести в заблуждение нашей похожестью с Саске, так что я заготовил самые благожелательные и понимающие улыбки, чтобы сразу шокировать. Было бы круто вообще их разыграть с «раздвоением личности», не показываясь с Саске одновременно, но младший братец ещё не настолько оттаял, хотя на мои предложения и хихиканья подумал целую минуту, но сказал, что миссия слишком серьёзная для таких розыгрышей. Но зато без утайки выдвинул предположения, кого вообще могли послать к нам, и выдал мне максимум информации обо всех «миньонах» своего учителя, которых запомнил и взял на заметку. Саске предположил, что Змеиный саннин обязательно отправит Кабуто, ибо как без «очкарика-ирьёнина» — практически «правой руки». А из девушек выделялись двое: Карин, которая была серьёзным сенсором, а также владела техникой ментальных цепей Узумаки, и Гурэн, которую Саске видел лишь мельком, но про неё рассказывал Кабуто как о «кристальной куноичи», обладательнице уникального и очень сильного генома.

Я занял стратегическую позицию у ворот. На рассвете они как раз открылись, и вместе с редкими крестьянами — редкими оттого, что северное направление было не караванным, вошли трое шиноби, у которых я увидел чакру и развитые кейракукей: мужчина и женщина в дорожных серых плащах и мальчик лет одиннадцати.

— Доброе утро, — я подошёл к ним. — Думаю, мы встречаемся с вами.

— Саске?.. — чуть прищурил тёмные глаза за совершенно круглыми очками мужчина, в котором я узнал Кабуто. Выглядел он значительно старше, чем его рисовали в аниме. Может, он и был по-мальчишески щуплым и не слишком высоким, но лицо Кабуто было взрослым, лишённым каких-то детских припухлостей, да и тяжёлый взгляд, эти очки и волосы как будто с проседью его ещё сильнее старили. Так что выглядел он ровесником Аобы.

— О, а вы Кабуто, верно? А вы… Гурэн? Саске рассказывал о вас, — улыбнулся я девушке в необычном зелёном кимоно с меховой опушкой. — Следуйте за мной. Мы остановились в гостинице, там можно перекусить. Наверное, ты проголодался? — спросил я пацана с длинными зеленоватыми волосами и необычными даже для этого мира пурпурно-розовыми глазами. — В Рюсоне подают великолепные моти практически со всем, чем угодно.

— А есть моти с камелиями? — застенчиво спросил пацан.

— Кажется, из камелии делают эфирное масло… Я видел целые заросли белой камелии на озере, крестьяне её собирают. А насчёт едят ли её не уверен, но надо спросить.

— Ты не Саске, — заявил Кабуто, переглянувшись с Гурэн.

— О, извините, я забыл представиться. Я Сайто. Саске — мой младший брат, нас часто путают. Кстати, Итачи ничего нам не передавал?

— Нет, прости, ничего, — фальшиво улыбнулся Кабуто.

Гурэн с интересом посмотрела на меня.

— Не знала, что у Саске есть ещё один брат, — голос у неё оказался глубоким и приятным.

— Гурэн-сан, так мы попробуем моти? — спросил паренёк.

— Конечно, Юкимару, — тон Гурэн смягчился. А вот Кабуто посмотрел на девушку с лёгкой неприязнью и чуть усмехнулся.

Кажется, у них какой-то конфликт на почве любви к Орочимару или что-то вроде, я уже не очень хорошо помню. Или всё дело в этом мальчике? К основному сюжету аниме эта история имела лишь опосредованное отношение, поэтому я смотрел её давно и вроде только один или два раза. Как бы не вышло, как с Сорой… Надо держать ухо востро с этими тремя в любом случае.

Пока всё шло хорошо. Троица «миньонов» проследовала за мной до гостиницы, в которой ждали остальные, кроме дежурных на озере Саске и Сакуры.

— Привет, Наруто-кун, — увидев Узумаки, поздоровался Кабуто и глумливо ухмыльнулся. — Вижу, что с вами ученица Цунаде-сама, кажется, Шизуне. И остальные ребята, с которыми мы встречались на экзаменах, здесь. Просто встреча старых друзей.

— Это же тот парень, который был с картами… — зашушукались девчонки, тоже узнавая шпиона.

— Зачем с вами этот ребёнок? — спросил Наруто, подозрительно поглядывая на «правую руку» Орочимару. — Зная тебя, ничего хорошего ждать не приходится.

— Да, сразу видно «старых друзей», — шепнул я Гурэн. — Боюсь представить, как проходят «встречи друзей» где-нибудь в убежище Орочимару-сама… Или это просто Кабуто-сан такой язвительный?

Она покосилась на меня, но ничего не сказала, хотя уголок её накрашенных ярко-красной помадой губ чуть дрогнул.

— Юкимару пригодится для нашей миссии, — обтекаемо сказал Кабуто.

— Да, с такими «друзьями» риса вместе не сваришь, — коснулся я плеча пацана, о котором пошли споры. — Идём, пока они обмениваются любезностями, мы успеем хорошо подкрепиться. Я ещё не завтракал.

— Хорошо, — Юкимару доверчиво взял меня за руку, словно привык делать то, что ему скажут. Вообще он выглядел и вёл себя немного странно. Так оглядывался по сторонам и ахал на всё подряд, что я заподозрил, что его из застенков лаборатории ни разу в жизни никуда не выпускали. Либо у него какое-то отставание в развитии, так как вёл он себя лет на пять, а не на одиннадцать, на которые выглядел.

Мы пошли в соседнюю кафешку, в которой продавали всего понемногу: и сладости, и просто еду, и всякие снеки с собой. Оказалось, что Юкимару не умел читать, это выяснилось, когда я показал ему меню. Да и особо ничего не пробовал и не знал, какого это вкуса. В принципе, и я не скажу, что пробовал всё, что тут предлагалось, но ёкан от темпуры точно смогу отличить. Так жалко парня стало. В итоге я заказал всего, что было и что сам не пробовал, чтобы узнать, какое это на вкус. Получилась целая гора. Хорошо быть чуунином и иметь неплохую зарплату.

Где-то на середине наших дегустаций нас нашла Гурэн.

— Юкимару, я же сказала, чтобы ты от меня не уходил, я ответственная за тебя! — накинулась она на мальчишку. У Юкимару чуть слёзы из глаз не полились. Он отложил данго, которое пробовал, и опустил голову.

— Я не хотел расстраивать Гурэн-сан. Я просто хотел попробовать моти с камелиями, а таких моти не бывает, но Сайто-сан сказал, что можно съесть что-нибудь другое, не обязательно с камелиями, а на камелии можно просто любоваться… И всё такое вкусное…

Тут она заметила меня и еду на столе и смутилась.

— Это ты меня прости, — присела она рядом, коснувшись его плеча. — Просто я не обнаружила тебя рядом с собой и испугалась, что я тебя потеряла. А столько еды вредно, вдруг ты снова заболеешь, как тогда? Мы через пять минут выдвигаемся. Ты же помнишь, что у нас миссия?

— Конечно, я помогу Гурэн-сан! Я больше не хочу есть, ведь Гурэн-сан со мной!

Я попросил у хозяина бумажный пакет и собрал со стола всё, что мы не попробовали и не съели, благо всё я заказал в варианте «взять с собой». Саске и Сакура тоже не завтракали, возможно, у них будет на это время, да и еда никогда не бывает лишней, мало ли какую черепашку прикормить понадобится…

Глава 15. Взывательная

— По нашим данным, после смерти Четвёртого Мидзукаге трёххвостый начал возрождение здесь, — поправив очки, сказал Кабуто, когда мы оказались на берегу озера. — Но он ещё находится в своём измерении и не материализовался в нашем полностью, иначе тут бы уже в каждых кустах было не протолкнуться от шиноби разных стран. Измерение хвостатого демона формирует что-то вроде портала, который выкидывает демона в наш мир. По множеству косвенных признаков мы смогли вычислить точку выхода, которая простиралась в треугольнике между городами Тома, Нанбу и Косуи. Около двадцати тысяч квадратных километров. Можно блуждать месяцами. К счастью, трёххвостый — водное существо, которое предпочитает воду и рождается в воде. И на этой довольно большой территории всего два крупных водоёма. В том же озере Канмури к северу отсюда изловить хвостатого было бы огромной проблемой: там он мог бы скрываться десятилетиями. Так что нам повезло, хотя Орочимару-сама не верит в везение. В провинции Кеннами, возле Тома, вообще нет озёр и слишком сухо, в префектуре Ванкен возле Нанбу слишком много возвышенностей, и то озеро закрыто в горах, хотя там мы тоже всё хорошо проверили. Остаётся это озеро возле Косуи. Место подходит идеально, и наблюдатели видели особый туман, который отпугивает от озера местных жителей. Это — то самое место.

— И когда должен будет осуществиться переход из того измерения в наше? — перебила его тираду Шизуне.

— В период от нескольких недель до полугода, — ухмыльнулся Кабуто. — Точная дата смерти Мидзукаге неизвестна, к тому же каждый хвостатый возрождается в зависимости от своей силы и того, насколько подрастерял чакру перед возрождением.

— Так нам что, торчать здесь всё это время? — спросила Ино.

— Какие вы нетерпеливые детки, — снова гаденько ухмыльнулся Кабуто, заставив Ино смутиться. — В хорошей компании и пара месяцев может пройти быстро.

— Тц! Хорош уже трындеть, Кабуто. Выкладывай свой план, — внезапно обнаружил себя Саске, который эпично появился на ветке дерева, вальяжно облокотившись плечом о ствол.

— О, ты как всегда прав, Саске-кун! — ещё шире улыбнулся очкарик и покосился на меня, явно нас сравнивая. — Вы спрашивали, зачем с нами этот ребёнок. Его чакра привлекательна для трёххвостого. Мы просто приманим его и заставим вырваться из своего измерения раньше срока.

— Но… Чтобы его чакра пробилась через другое измерение… — протянула Шизуне, рассматривая Юкимару. — Для ребёнка это может быть крайне опасно…

— И у меня есть решение этой проблемы, — хмыкнул Кабуто. — Ваша задача — вместе с Гурэн поймать и запечатать трёххвостого. Если вы сделаете это достаточно быстро, то вред для Юкимару будет минимальным. Ну, а если нет… То что поделать?..

— Ну ты и засранец, — проскрипел зубами Наруто.

— Приказы Орочимару-сама не обсуждаются, — парировал Кабуто, блеснув очками. — Не думай, что я садист, которому нравится это. Каждый из вас должен выложиться на полную, чтобы наша миссия была выполнена. Не забывай, что ты шиноби, а не глупый ребёнок, Наруто-кун, и что на кону, — он посмотрел на Саске. — Не так ли, Саске-кун?

Саске только хмыкнул и отвернулся.

— Что ж… я так и думал, — победно улыбнулся Кабуто. — Мы с Гурэн и Юкимару начнём, вы присоединитесь к нам на стадии запечатывания.

— Принято. Сайто будет вас сопровождать, — добавила Шизуне.

— Конечно. Кто-то же должен сидеть на вёслах, — весело ввернул Кабуто.

Несколько рыбацких лодок были пришвартованы на берегу, мы с Кабуто, Гурэн и Юкимару отвязали одну.

— Смотри, Сайто-сан, здесь растёт и красная камелия тоже, но белой намного больше, — показал мне на цветущие кусты Юкимару.

— Верно, — кивнул я. — Значит, ты так любишь камелию?

— Да… Но я так и не могу определить, камелия какого цвета мне нравится больше… Но Гурэн-сан больше нравится белая камелия. Поэтому я, наверное, тоже люблю такую. Смотри, это мне подарила Гурэн-сан, — Юкимару сунул руку за пазуху и выудил цветок, заключённый в розовый кристалл. — Гурэн-сан сама это сделала для меня.

— Очень красиво, — похвалил я, и парень расплылся в улыбке.

— Как мило, — едко добавил Кабуто, — кажется, наша Гурэн становится излишне сентиментальной.

— Заткнись, — буркнула ему Гурэн и недовольно посмотрела на меня. — Отплываем.

Я, как и было велено, сел на вёсла, точнее на одно весло: уключина была одна в хвосте лодки.

— Греби на середину озера, — распорядился Кабуто и покопался в своей сумке, доставая что-то похожее на кожаный шлем с металлическими штырьками на макушке. — Юкимару, надень на голову это. Гурэн, будь готова.

— Мне надо будет съесть те пилюли? — покосился на Гурэн Юкимару. — Но… в прошлый раз у меня очень болела голова от них.

— Не волнуйся, — изменившимся «добрым» голосом сказал Кабуто, — ничего плохого с тобой не случится. И у тебя есть Гурэн-сан, которая всегда защитит тебя.

— Правда?.. — растерялся Юкимару, который начал нервно теребить вручённый ему шлем.

— Конечно, правда. Постарайся, Юки-чан, — улыбнулась Гурэн. — Ради меня, хорошо? Сделай так, чтобы всё получилось с первого раза, ладно? Я всегда буду защищать тебя, ты же знаешь.

— Да… — Юкимару нахлобучил на себя странную шапку, от которой тянулись странные проводки.

Я заметил, что на концах этих проводков было что-то похожее на круглые канцелярские кнопки, только раз в десять больше, так что острия достигали сантиметра длиной. Эти кнопки мальчишка, зажмурившись, воткнул себе в виски.

— Молодец, — похвалил его Кабуто, внимательно наблюдающий за подготовкой к «вызову демона». — А теперь твои пилюли, — он щедро отсыпал в ладонь десяток подозрительных таблеток из небольшого цилиндрического контейнера.

— Не слишком ли много? — заволновалась Гурэн, поднимаясь с сидения, и её волнение передалось и мне.

— Ты же не хочешь помешать планам Орочимару-сама? — спокойно взглянул на неё Кабуто. — Он очень хотел, чтобы мы выполнили это задание.

Гурэн ощутимо вздрогнула и села обратно, покосилась на меня и тихонько погладила Юкимару по спине.

— Я так и думал, — Кабуто присел перед Юкимару и пересыпал таблетки на его ладонь. — Это другой препарат, он не причинит тебе боли. Давай начнём кое-что интересное, Юкимару-кун. А если не съешь его, никогда не попадёшь домой.

Пацан заметно колебался, но посмотрел на Гурэн, которая ему кивнула, и съел таблетки. Да уж… Наверное, сейчас я начал понимать душевные переживания ребят, когда они отдали Итачи Орочимару и вернули Саске.

— Хорошо. Теперь твой выход, Гурэн, — убедившись, что Юкимару съел все пилюли, сказал Кабуто.

— Прекрати уже распоряжаться, я сама знаю, что мне делать! — зло сжала кулаки Гурэн.

Кабуто поймал мой взгляд и демонстративно закатил глаза, типа «женщины, что с них взять!». Гурен сложила печати и быстро сказала название своей техники, из которого я разобрал только «кристалл» и «призма».

Секунду ничего не происходило, а потом откуда-то снизу раздался глухой удар и гул. Лодка нехило так качнулась на воде, которая пришла в движение от того, что с пяти сторон от нас из озера полезли просто здоровущие розоватые полупрозрачные колонны, сужающиеся кверху. Каждый из этих гранёных «столпов» был в две наши лодки в основании, а надводная их часть возвышалась над поверхностью озера метров по двенадцать или даже больше, так как на воде сложно было с чем-то сравнить.

Я посмотрел на Гурэн. Точно! Кристальная куноичи! Честно говоря, меня такая мощная техника очень впечатлила. Особенно учитывая, что от Гурэн я почти не заметил преобразование чакры вот в это. У неё поистине пугающий резерв должен быть, если в одиночку она должна подзадержать трёххвостого. Я, конечно, вживую демонов не видел, но полагаю, что они должны быть весьма впечатляющих размеров.

— Офигеть… — не сдержался я, впрочем, выражение моих восторгов было прервано Юкимару.

От пацана повеяло чакрой, причём в видимом диапазоне, он схватился за горло, истошно заорал, а в небо полетел настоящий световой луч, который к тому же как-то резонировал от тех кристальных штук, которые призвала Гурэн. Получилось вроде гигантского камертона, и ощущалось, что эти звуки и чакра отправлялись куда-то в глубину чёртова озера. Непроизвольно жуть разбирает, и гул такой специфический, от которого волосы на затылке шевелятся и шаринган непроизвольно активируется.

Кабуто с интересом смотрел на меня, точнее на додзюцу в моих глазах. Впрочем, усилием воли я спрятал шаринган, к тому же рядом с беснующимся Юкимару было совершенно невозможно смотреть додзюцу — слепнешь от такого количества чакры так близко. Будет совсем неудивительно, если после такого сигнала, теряющегося в небе, через пару дней тут соберутся проверить, что происходит, шиноби из Страны Медведя, Страны Воды и близлежащих гарнизонов Страны Огня.

Внезапно вокруг лодки появились глубоководные пузыри, и вода засветилась синеватым светом.

— Идёт. Осторожней, — предупредила Гурэн, с тревогой посматривая на Юкимару, который продолжал вопить и извергать чакру.

Через секунду мне показалось, что рядом с лодкой взорвали глубинную мину. Ну или резко вынырнул синий кит. Никогда не видел, как выныривают киты так близко от крошечного судёнышка, но было похоже. Фонтан воды, кажется, достигал неба, я еле удерживал лодку, чтобы нас не перевернуло. Сверху как из ведра полился дождь. Кабуто радостно засмеялся. Юкимару продолжал орать. Я примерно был готов к тому, что будет, но… реальность превзошла самые смелые ожидания. В сиянии чакры я увидел жутко огромные очертания просто невероятно гигантского тела, а потом оно вынырнуло. Волной нас относило от эпицентра всплытия. Сначала появился толстый панцирь с огромными наростами, как у омара или какого-то морского обитателя, потом с жутким звуком разрываемой толщи воды появился хвост. Вместе с тем лёгкий туман, который появился от берегов, как будто начал сгущаться.

— А он больше, чем я полагал, — пробормотал Кабуто.

— Это трёххвостый?.. — спросила Гурэн, задирая голову. В её голосе слышался ужас. Я бы тоже запаниковал, если бы мне пришлось первым выйти на такую громадину. Всё равно что пойти драться с… даже не знаю… с жутким существом с тремя хвостами и с толстенным панцирем, когда ты ростом меньше, чем его глаз. Столпы Гурэн еле-еле достигали высоты этой жуткой черепахи.

Биджуу не двигался и застыл монолитным изваянием Церетели.

— Отлично, — наигранно бодро сказал Кабуто. — Юкимару контролирует трёххвостого.

— А что будет, когда Юкимару отключится? — спросила Гурэн.

— А это уже твоя работа — позаботиться о биджуу и о том, чтобы с Юкимару ничего не произошло. Живо! Пошла!

В этот момент пацан перестал кричать, из его носа пошла кровь, и он обмяк в руках Кабуто.

— Чёрт! — я заметил первым, что биджуу шевельнулся, и последовала атака.

Глава 16. Туманная

Удар акустической волны перевернул лодку: вылетели с нашего судёнышка в разные стороны, как горошины из стручка. Меня оглушило, и я камнем упал в воду, на секунду потеряв сознание. Не был готов к такому повороту и чуть не нахлебался, ещё и мой железный песок сработал утяжелителем. Подозреваю, что «деревня Звука» была создана Орочимару не с бухты-барахты, и у его шиноби был какой-то секрет. По крайней мере, когда я вынырнул с глубины, отплёвываясь, то Гурэн и Кабуто стояли на поверхности озера как ни в чём не бывало. У Кабуто на руках был потерявший сознание Юкимару, а Гурэн готовилась к контратаке биджу. Вот бесстрашная деваха!

Впрочем, долго размышлять не было времени: события развивались с огромной скоростью. Пока я выкарабкался на играющую крупными волнами водную гладь, Гурэн подняла трёххвостую махину кристаллами, которые появились из воды. Но не успел я обрадоваться, как черепашка махнула хвостиками, и яичко… в смысле кристаллы разбились. Перебежками по воде я подошёл к Кабуто, который, отдавая указания, матюгался на Гурэн из-за одного из столбов, призванных куноичи до того, как началась эта заварушка.

— Подавай сигнал своим, пусть помогают! — взглянув на меня, проорал Кабуто. Может, я и погорячился насчёт того, что его не оглушило.

— Хорошо! — по-прежнему с трудом слышу себя, так что я тоже проорал.

— Твою дивизию, дура, ты убить его хочешь?! — это он уже Гурэн, которая начала бросать в нашу черепашку что-то светящееся и большое, похожее на диски.

Странное оружие разбивалось о жуткую одноглазую черепашью морду, и эта морда выглядела крайне недовольной.

Почти не отвлекаясь, я забрался на столб-кристалл — всё озеро было словно в кисельном тумане, причём он был плотным и на уровне чакры. Вот это попадос! Полная изоляция. Сквозь такой туман не докричишься и ничего не увидишь. Даже взрыв-печать если использовать, то звук только эхом разойдётся и не определишь источник.

Что-то подобное использовали шиноби Тумана, мне Итачи однажды прямо в доме показывал, как можно прикрыться от воздействия шарингана, у онии-сана как раз стихия воды. Напустил чакротуман. В замкнутом пространстве это вообще жесть, я ничего не видел и не мог ощущать, словно одновременно и ослеп, и оглох. Мерзкая техника. Да ещё и типа слуховых галлюцинаций пользователь может делать. Натыкался на предметы мебели, как дурак. Правда, когда немного освоился, то стал мысленно представлять дом… Хм…

Тут даже Хината со своим бьякуганом ничего не увидит…

Кристалл Гурэн был крепкий, гладкий, похож на прокалённое стекло, вроде как у шампанского делают, фиг разобьёшь такую бутылку. Да и вся эта махина была вовсе не полой. Но в нём использована стихия земли, я заметил некоторые печати и знакомое движение чакры. Она объединяла молнию и землю, почему получались именно кристаллы, не могу сообразить. Может, это на самом деле что-то вроде стекла, сделанного под очень большой температурой? Молния вроде бы очень высокую температуру имеет, а земля… это песок. Если я ничего не путаю, то как раз из переплавки силикатов получается стекло… кажется. Выбирать особо не приходится, на воде, кроме этих стекляшек, земли нет… Попробовать-то можно?!

Я сложил печати, на всякий случай вбухнул побольше чакры и использовал поверхность кристалла, всё же она соединяется с дном озера… Получилось! На гладкой поверхности заискрился круг с вписанной шестиконечной звездой, а в кругу точки. Теперь я, по крайней мере, знал, где находятся все наши. Теперь надо найти среди них чакру Ино… Я сосредоточился и обнаружил подругу метрах в пятистах от себя. Поддерживая печать Соломона, я сделал иллюзорного клона рядом с Яманака и передал через иллюзию, чтобы она связалась со мной посредством своей техники. Надеюсь, не примет меня за глюк тумана…

— Сайто! — через какое-то время в голове услышал я голос Ино. — Тут сплошной туман, мы ничего не видим. И мы потеряли друг друга. Мы должны были приблизиться к трёххвостому с разных сторон, ориентируясь на столпы, но их теперь не видно.

— Поэтому я сделал технику с печатью отслеживания. Скажу тебе, куда должна двигаться каждая из групп, а ты передашь остальным.

— Хорошо! Я готова! — после секундной заминки сказала Ино. — Твоего клона я сначала посчитала за иллюзию этой странной чакры. Но решила проверить… С остальными лучше не трать чакру. Тут видится… всякое.

— Это чакра трёххвостого, — я посмотрел на то, что творилось внизу. — Гурэн удалось временно заключить биджуу в свой кристалл, но монстр очень большой и опасный. Вам придётся сразу начать запечатывание, чтобы с ним совладать. Передай это тоже остальным.

— Поняла, — коротко ответила Ино. — Я постараюсь соединить сознание с Наруто и Хинатой. Их двойка должна быть где-то недалеко от нас с Саем.

Я посмотрел на свою «звезду».

— Они отклонились от курса и идут вдоль берега. Им надо взять на два часа правее… Кстати, вы тоже двигаетесь в другую сторону, вам надо взять на полтора часа левее. И передай всем, чтобы поспешили: долго трёххвостый в кристалле не усидит.

* * *

Нам с Ино удалось всех скоординировать, и двойки подбежали почти одновременно. Я уже слышал, как трескается кристалл, который удерживал черепашку. Тот ещё звук. Гурэн выглядела неважно: потратила слишком много чакры. У меня, конечно, была мысль попробовать усмирить биджуу силой шарингана, но, как это делается точно, я не знал, да и что толку в удержании, если команда запечатывания ходит кругами по воде? К тому же доверять миньонам без прикрытия со стороны своих как-то глупо, а у меня была своя задача на этой миссии.

Саске и Сакура, кстати, пришли к нашим «посиделкам с монстриком» первыми. Убедившись, что все остальные идут правильным курсом, я спустился к братцу.

— Ты чего весь мокрый? — спросил Саске.

— Да так, биджуу заставил искупаться, — ответил я. — Мне кажется, что кристалл не выдержит до подхода наших. Возможно, что потребуется испытать твой мангекё.

Мы прислушались к треску, исходящему от запечатанного монстра. Черепашка бешено вращала глазом, который походил на риннеган своими концентрическими кругами.

— Гурэн, сможешь поднять лодку? Надо положить Юкимару, — сказал Кабуто, который продолжал держать на руках пацана.

Гурэн стояла на воде, опираясь о свой кристальный столб, но встрепенулась после упоминания мальчишки.

— Сейчас… — прохрипела она.

— Что с мальчиком? — спросила Сакура.

— Не отвлекайся, — грубо ответил ей Кабуто. — Все ваши уже подошли. Сначала сделайте свою работу. С Юкимару я сам разберусь.

— Он прав, — покосился на Сакуру Саске. — Наши подошли. Ты же знаешь, что делать?

— Да, — кивнула Сакура, — у меня свиток моей стороны. Шизуне-сенпай должна будет раскрыть основной свиток. Но… — Сакура посмотрела на треххвостого, и по её телу прошла ощутимая дрожь. — Я не думала, что биджуу настолько огромен. Как мы это сделаем?.. Он же может освободиться…

— Не волнуйся насчёт этого, — хмыкнул Саске, активируя шаринган. — Займись своей частью барьерной печати. Сайто, присмотри за Сакурой и помоги со свитком.

— Хорошо, — кивнул я.

Гурэн, кстати, вытащила лодку, Кабуто положил на дно Юкимару и забрался туда, исследуя тело мальчика с помощью медицинских техник. Обессиленная Гурэн тоже села на деревянную скамейку. Они качались на волнах недалеко от нас.

Саске приблизился к биджуу, глаз черепахи покраснел, и на нём появился чёрный рисунок «атома».

— Готов, — прокомментировал я.

Мелкой блохой по панцирю трёххвостого проскакал клон Шизуне с огромным свитком, который она оставила прямо на спине монстра.

— Разверни этот свиток передо мной, — попросила Сакура.

Она сложила печати и, прокусив палец, провела кровавый след по жёсткому свитку. Кажется, он был сделан из какой-то армированной бумаги или чего-то вроде.

— Четырёхгранный запечатывающий барьер! — речитативом произнесла Сакура.

Чёрные вязи печатей от нашего свитка пошли прямо по воздуху, соединяясь с центральным свитком на спине биджуу. Черепаха вспухла белой чакрой, которая осветила всё вокруг. Я боялся, как бы Саске не моргнул от этого яркого света и не сбросил гендзюцу с монстрика. Но всё обошлось.

Сакура держала руку поднятой, из её ладони исходил видимый луч чакры, она начала приближаться к биджуу, которого вовсю опутывала белая вязь символов. После того, как девчонки и Шизуне подошли почти вплотную к биджуу, цвет этого барьера изменился на красноватый. Куноичи сложили новые печати.

— Заточение!

Вся печать окружила биджуу и начала сама подсасывать с него чакру, по крайней мере, заметного оттока чакры у Сакуры почти не было, она лишь контролировала весь процесс.

— Саске, отойди! — через минут пятнадцать после работы с барьером крикнула Сакура.

— Кажется, они теперь сами его контролируют, — заметил Саске, который подошёл ко мне. — Интересная техника. Сакура сказала, что это та самая тайная техника Первого Хокаге. Когда-то Шодай изловил всех биджуу и раздал Великим Странам, чтобы поддерживать мир.

— Только мало кто знает, что Хашираме Сенджу в этом помогал Учиха Мадара, — хмыкнул я и покосился на удивлённого Саске. — Что? Ты тоже не знал? Онии-сан сказал мне это однажды… Я думал, что ты-то должен знать о славных деяниях предка…

— Никогда об этом не задумывался, — признался братец. — Хотя вряд ли эта техника сработает со взбешённым биджуу. Перед этим его надо каким-то образом усмирить и обездвижить. Учиха Мадара… был неоднозначной личностью в истории клана. Он считался предателем.

— Ясно… — задумался я, наблюдая, как постепенно рассеивается туман. Стало видно берега и ясное голубое небо. Оглушительно запели птицы, или это просто ко мне полноценный слух вернулся?

— Они уже закончили, — отвлёк меня от созерцания природы и возможных источников опасности Саске.

Обернувшись, я увидел лишь чистую гладь воды, с которой пропала трёххвостая черепаха, словно её и не было.

— Быстро… — удивился я, вспомнив, как это долго было с небольшим кусочком биджуу у Фуу.

— Ну, это же не запечатывание в живой объект, — пожал плечами Саске. — И не распечатывание из живого объекта. Биджуу состоят из чакры, поэтому в этом смысле довольно пластичны. Это у людей есть проходимость чакроканалов и прочая… Даже со специальными печатями и в подготовленного человека обычно запечатывание проходит несколько дней.

— Вижу, что к миссии ты основательно подготовился, — подколол я.

— Просто Сакура об этом говорила, — отвёл взгляд, слегка смущаясь, брат.

Шизуне упаковала в футляр тот самый здоровенный свиток, который лежал на спине у черепахи, и, похоже, именно в него монстрика и запечатали. Гурен, сидящая в лодке, сложила печати, и гигантские кристальные столпы ушли обратно под воду. Кабуто поправил очки, оценивающим взглядом посмотрел на нас, словно прикидывал, не отобрать ли у нас свиток, но лишь блеснул стёклами и ухмыльнулся.

— Хорошая работа.

Глава 17. Торопливая

Естественно, героической и эпичной поимкой трёххвостого наша миссия не ограничивалась. Вступала в действие, так сказать, «вторая фаза». А именно: запечатывание биджуу в Орочимару. Скорее всего, именно поэтому нам с самого начала обрисовали ситуацию, а не просто дали задание по поимке черепашки-мутанта. Так как врагов змеиный саннин себе нажил, дай Рикудо каждому, а запечатывание дело долгое, кропотливое и требующее определённых навыков, для этих наполеоновских планов нужны были медики и охрана. Положим, Кабуто и Гурэн горло перегрызут за своего хозяина, но одного Кабуто для запечатывания маловато. Плюс неизвестно, обладает ли он в полной мере такими навыками, как ученицы Цунаде — Шизуне и Сакура. Да и Гурэн серьёзно выдохлась при нейтрализации нашей хвостатой цели и неизвестно, справится ли с кем-нибудь крутым из «Акацуки», вздумай те напасть. Ну, а Конохе нужно, так сказать, убедиться, что биджуу попадёт по назначению, то есть точно в Орочимару, а не в кого-нибудь ещё. А то тут все такие ушлые да хитрые, как говорят, дашь палец, и тебе руку по локоть откусят. Доверяй, но проверяй.

Сай при помощи чернильных техник отправил сообщение в деревню, что всё нормально. Это сообщение, кстати, продублировал и Наруто при помощи призывной жабы. Он всё переживал, что ни с кем мы махач не устроили, мол, не смог свою новую крутую технику показать. Тем более действительно впечатляет, когда Саске одним «напряжением мысли» удерживал биджуу в спокойном состоянии. В мире, где правит сила, можно так кучу комплексов заработать. Но всё познаётся в сравнении, конечно. Помнится мне, что того же Мадару не могли и пять Каге завалить…

Впрочем, лично я нисколько не переживал, что сражаться ни с кем не пришлось и всё прошло относительно мирно и без очередного «большого бада-бума». Это очень хорошо, что все мои друзья и товарищи более-менее в кондиции и если что, то способны сражаться или хотя бы ретироваться с приличной скоростью. Мы и так, думаю, тем чакролучом в небо, который выдал Юкимару, уже просигнализировали большими буквами, что тут происходит что-то интересное для всех окрестных стран и свободных кланов шиноби. Надо было по-быстрому заметать следы и сваливать, пока никто не заявился. Тем более, что я вспомнил некоторые подробности из техники пророчеств про это озерцо и черепашку. Там, правда, вроде из-за конфликта интересов Конохи и миньонов Орочимару случилась потасовка, а в итоге биджуу на выгуле захватили Дейдара, ныне покойный, и мой сводный индийский братец Обито.

«Акацуки», конечно, были хорошо прорежены, но у них всё равно остались Кисаме, Обито, Зецу, Конан и Пейн в шести штуках. Это из старого состава, который мне известен. Мало ли, вдруг они устроили кастинг и ещё кого-то набрали для количества? Всяких нукенинов полно бродит, вербуй не хочу.

И, кстати, если Дейдара, благодаря Итачи, уже нашёл пристанище в Чистом Мире, то с кем в паре Обито? Может, с Кисаме? Или с Зецу? Кажется, Зецу и так слушался только Обито, а ещё мог весьма быстро носиться под землёй от пункта А в пункт Б, да ещё и Обито с собой прихватывать. В том плане, что имеются у меня серьёзные основания думать, что его Камуи работает не абы как, а по местной науке: с помощью особых маячков или формулы техники. А если учесть, что часть тела Обито сделана из Белого Зецу или что-то вроде, то он может использовать в качестве маячка для своего шарингана самого Зецу.

Так что сдаётся мне, в том варианте реальности Зецу разведал, что творится на озере, доложил Обито, а тот в свою очередь притащил сюда ножками «Дейдару-сенпая», сделав вид, что наткнулись они на трёххвостого практически случайно. Такой «Везунчик Тоби» получился.

Так что если не поторопиться, то можно не только напороться на «Акацуки», но и вывести их к логову Орочимару. Но, благо, то, что оставаться на «месте преступления» опасно, понимали все. Не теряя времени, мы покинули предместья Косуи и направились на север, сильно обогнув Рюсон. Теперь и речи не было о том, чтобы идти, пиная ветер: мы двигались на «первой ниндзяевской». Гурэн тащила на закорках Юкимару, потом ей предложил помочь Наруто, как самый выносливый из нас. Да и с парнем они как-то были на одной волне. Ещё и успевали болтать, перескакивая по деревьям.

Девчонки выдохлись первыми, да и стемнело. Со всеми делами мы разобрались до полудня и без передышки двигались до Рю со скоростью в зависимости от местности от сорока до двадцати километров в час. В общем, за шесть с половиной часов преодолели двести километров. Нехилый такой марш-бросок получился. Да ещё и смотреть надо было в оба, не просто пробежка.

Зато Рю был крупным городом, чуть ли не центром местной культуры типа Рима. Тут можно было остановиться в гостинице, а не в чистом поле, и поесть нормально. Кстати, остатки еды, которую я покупал утром в Рюсоне вместе с Юкимару, разошлись во время короткого привала на ура. Мы ничего не готовили, перекусили сухими пайками.

— Утром я скажу, куда мы дальше направимся, — заявил нам Кабуто по прибытии в город.

Вообще-то, Рю на самом деле был вроде местного Рима, потому что из этого города вела целая куча дорог в разные направления. Широкие тропы шли в Рюсон и Обако — центры соседних префектур. И три крупных караванных пути: на север — в Страну Горячих источников, на запад — дорога через Сэн в сторону столицы и на восток — к Минамото — эта та самая дорога, которая вела к единственному морскому порту Страны Огня. Так что все, кто хотели что-то отправить по морю, должны были посетить Рю. Плюс ко всему по этой же дороге, только свернув за сотню километров до Минамото, можно было дойти до «Великого моста Наруто», который пролегал через скалистый пролив и соединял Страну Огня с той самой Страной Волн, в которой когда-то отличилась команда семь.

В общем, Рю был настоящим муравейником. Причём очень старым. Саске сказал, что из соображений безопасности Орочимару не раскрывает заранее, в какое из его убежищ нам предстоит отправиться. Возможно, что и Кабуто этого не знает и сам ждёт новостей. На примете у Саске было несколько вариантов, и все по разным направлениям: мы могли пойти и в Горячие источники, и в Страну Рисовых Полей, и в сторону Минамото, а то и вообще в то убежище, о котором он не знал. Ещё младший братишка волновался, что мы можем встретить Итачи. Шанс был и неплохой. Мне тоже как-то было неспокойно.

После плотного ужина мы расселились в небольшой гостинице с онсеном. Гурэн с Юкимару попросили отдельную комнату, но с ними решила заселиться Шизуне. Кабуто тоже хотел уединиться, но мы настояли, что отделяться не следует. Нам с Саске, кстати, и выпало ночевать в комнате с «правой рукой» Орочимару. Свиток биджуу после некоторых наших внутренних совещаний был передан Наруто. Он вызвал жабу и попросил сохранить для него важную вещицу. Миньонам змеиного саннина мы, естественно, про свой трюк ничего не сказали. Девушек разместили в двух центральных комнатах, а парней — в угловые. Наруто, Сай и Шино ночевали в комнате на другой стороне гостиницы от нас.

Первая смена дежурства была у Кабуто, он сидел, скрестив ноги, возле чуть приоткрытого сёдзи и как будто любовался на луну, точнее, на чуть прибавившую половинку ночного светила. Меня растревожили мысли насчёт Обито, «Акацуки» и про Итачи, да ещё и в комнате было очень душно, может, климат другой, и весна в Рю была слишком жаркой, так что сна не было ни в одном глазу.

— Почему ты не спишь, Сайто-кун? Не доверяешь? — тихо раздался хмык Кабуто, который так не повернул головы. — Отдыхай, нам ещё далеко идти.

Я оглянулся на Саске, который спал, отвернувшись к стене, но при этом его поза была очень удобной для атаки «из положения лёжа». В подобных ситуациях можно «взвинтить» восприятие и реально «спать вполглаза», а по отвернувшемуся человеку и не поймёшь, спит он на самом деле или не спит. Но, по крайней мере, пульс у Саске был ровным и крайне редким. Кабуто точно обладает очень тонким слухом или использует какие-то примочки деревни Звука, потому что я, в принципе, контролировал течение чакры и сердцебиение. И никаких направленных мыслей по его поводу у меня не было.

Моя смена была последней, и я всё же воспользовался советом Кабуто.

Снилась мне всякая ерунда. Не иначе из-за того, что где-то по нашим горячим следам теоретически мог идти Обито, а я так и не сказал про него Итачи. Во сне я догонял онии-сана, потом убегал от жуткой рыжей одноглазой тыквы, которая хотела меня сожрать. Потом, кажется, видел Учиха Мадару, который воскрес и управляет всеми биджуу…

— Сайто! — из сна меня вырвал Саске, который разбудил для дежурства. И еле увернулся от куная, который образовался из моего железного песка.

— А? Это ты… — выдохнул я, собирая песок обратно в подсумок. — Прости…

— Ты чего? Весь мокрый, — Саске протянул мне флягу с водой, которую я ополовинил одним глотком.

— Жарко. Кошмар приснился, — ответил я, утирая лицо. — Иди спи, я в норме.

Саске кивнул и вернулся на свой футон.

Полусонный, совершенно невыспавшийся из-за этой странной гонки во сне, я занялся микроциркуляцией чакры, а потом всё же послушал свою паранойю и сообразил печать Соломона, чтобы просто успокоить нервишки. Вообще-то, её радиус около одного-двух километров, но я оставил несколько маяков за спиной, так же, как это когда-то делал Шишио в Пустыне Демонов, когда мы охотились на Дейдару и Сасори, это позволяло дать печати опору.

Она в итоге получилась больше, чем обычно, и не круглая, а вытянутая по пути нашего отхода, зато почти сто двадцать километров дороги покрывала, пусть и не с такой точностью, как обычно. На ней отобразилось сразу больше сотни источников чакры, особенно ближе к тому краю, на котором как бы находились мы: всё же город. Хватило ума активировать шаринган, чтобы восприятие ускорить, иначе так и двинуть коней с чакроистощением недолго. Всё же та изначальная техника предназначалась для пустыни. Удобно контролировать большие малонаселённые территории, чтобы найти кого-то, например. Большой плюс этой техники в том, что ей, по сути, всё равно, насколько хорошо ты скрываешь чакру. В том смысле, что она как-то завязана с землёй, вибрацией почвы или чем-то вроде того, и с её помощью можно приблизительно вычислить резерв и ранг шиноби. По крайней мере, Саске и Наруто среди наших чувствовались как-то «весомей», так что я ориентировался на примерно такой же уровень ощущений.

С четыре сотни генинов и слабеньких чуунинов, которые были в Рю, я сразу отмёл. Потом исключил все группы, в которых было больше, чем три человека рядом. «Акацуки» обычно ходят парами. Ну, допустим, Зецу сойдёт за двоих, но если он не будет разделяться, то моя печать распознает его как одного. Большая часть точек на моей «карте» не двигалась и застыла в том месте, которое показывало Рю. Но вот одна с приличной скоростью целенаправленно двигала из Рюсона, пересекая мои маячки, которые я оставил. Беда в том, что на таком расстоянии я лишь мог определить, что это шиноби, и, если судить по скорости, сильный. Слабый бы просто не смог так быстро двигаться.

Конечно, это мог быть и сам Орочимару…

— Что ты делаешь, Сайто-кун? — раздался над ухом голос Кабуто, и я чуть не подпрыгнул. То ли так сосредоточился на технике, то ли этот шпион так хорош, что я вообще его приближения к себе не ощутил.

— Моя техника слежения за территорией, — я покосился на Кабуто, который с интересом «срисовывал» мою печать. — В основном тут ничего особенного, видимо, нанятые команды торговцев. Но к Рю в одиночестве движется какой-то сильный шиноби. Кажется, его резерв приличный. Потянет на дзёнина А-ранга точно. Это может быть Орочимару… сама? — добавил я уважительный суффикс, чтобы не злить миньона.

Кабуто по-птичьи склонил голову, вглядываясь в пульсирующую точку.

— Нет, это не может быть Орочимару-сама, — мягко ответил он. — Он ждёт нас в восточном убежище. Я уже получил его сообщение. Откуда он идёт?

— Получается, что по нашим следам, — ответил я, показывая направление. — Я оставлял маячки по дороге. Мне это не нравится.

— Ты можешь рассчитать, сколько у нас времени, и где именно он сейчас? — спросил Кабуто, поправляя очки.

— Он движется довольно странно, почти по прямой, хотя я помню, что дорога слегка петляла. При такой же скорости движения он будет в Рю через два часа.

Я подумал о Зецу. Скорее всего, это был он. Ну, или кто-то оседлал биджуу и гонится за нами. Скорость получалась что-то около пятидесяти километров в час, если не больше. Даже при наличии форы в два часа неизвестный нагонит нас уже через пять. Кажется, Кабуто тоже это просчитал.

— Придётся всех разбудить и решить, что будем делать с преследователем, — спокойно сказал он.

Глава 18. Провальная

Сборы команды и обсуждение наших планов заняли около двадцати минут. В итоге мы решили разделиться. В принципе, естественная стратегия, если тебя догоняют, а у тебя преимущество в народе. Одна команда оставляет явные следы, делая вид, что их много, и заманивает преследователей в ловушку, вторая пытается достичь намеченной цели и убежища.

Только получалось, что много времени не выиграть, тут надо отделять сильную ударную группу, которая должна не просто задержать, но и уничтожить преследователя. Или, как вариант, настолько серьёзно ранить, чтобы снизить его скорость до минимума. В ту самую «ударную группу» решено было отрядить Гурэн, Шино и Сая. Их задача — отвлечь преследователя на себя и в идеале захватить и допросить его либо уничтожить, а затем Сай мог отправить нам блиц-отчёт о проделанной работе через свои чернильные техники. Я пообещал Гурэн присмотреть за Юкимару. Сильно делить своих нам тоже было не с руки, и так из «команды защиты» запечатывающей команды остались только мы с Саске и Наруто. А нам ещё в логово к Орочимару надо было идти и иметь возможность защитить девчонок в случае чего — так мне своё решение по поводу тех, кто пойдёт с Гурэн, объяснила Шизуне. Я, вообще-то, просился с ними, но решено было отправить Шино и Сая.

Город надо было покинуть совершенно бесшумно и разными дорогами, а не группой, пытаясь запутать нашего преследователя. Но, когда мы уже почти всё обсудили, Хината, стесняясь, спросила:

— А как именно наш преследователь смог нас найти?

— Что ты имеешь в виду, Хината? — спросил Наруто, слегка её подбадривая.

— На экзамене в Суне мы встретили одну команду из Скрытой Травы, которая в основном занималась преследованиями, — покосившись на Шино, сказала Хината. — Они использовали особый призыв, кажется, это был гигантский крот. У животного был обострённый нюх, по которому оно и находило объекты преследования. Двигалось под землёй и быстро. Так как мы все сходили в бани, то наш запах должен был измениться.

— Запутать преследователя нашего возможно, если мы одежду нашу грязную по округе разнесём, так против Кибы мы бы действовать могли, — поддакнул Шино. — Перец молотый и острый запах пряностей помогает также, чтобы сбить собак со следа.

— Я мог бы воспользоваться теневыми клонами, — предложил Наруто. — Чтобы отправить след в разные стороны.

— Тогда, возможно, не потребуется разделяться сейчас, — согласился с такой постановкой вопроса Кабуто. — Но если это не обманет нашего преследователя, то придётся принять бой.

Я совершенно не имел понятия, как именно находит других людей Зецу, если, конечно, это он. По запаху — это вполне возможно. Также был способ, который нам показывал капитан Ямато на миссии в Аме, через семечки. Может, кто-то что-то съел шпионское, и, хоть как вихляй и прячься, всё равно найдут по «маячку».

— Я встречался с шиноби, которые прицепляли на одежду противников особые маячки, чтобы впоследствии найти, — словно прочитал мои мысли Сай. — Такую технику использовали шиноби, которые напали на Коноху не так давно.

— Можно было получить маячок с пищей, — сказал веское слово Саске, переглянувшись со мной.

— Значит, придётся тщательно проверить нашу одежду, пока клоны Наруто попытаются запутать следы, — вынесла вердикт Шизуне. — Шино, пусть твои жуки всё проверят на наличие чужой чакры или чего-то подозрительного.

Наруто разделился и убежал группами по несколько клонов. Мы покинули город и двинулись на восток в сторону Минамото.

По дороге везде копошились жуки. Не очень приятно, да и вспомнить, что они сделали с Сасори…

— Дело в ребёнке, — через тридцать минут объявил Шино. — Он что-то съел. Мои жуки ощутили очень слабую чужую чакру, это похоже на маячок, который был проглочен.

Мы остановились. Гурэн ощутимо напряглась, прикрывая пацана, которого несла на себе.

— Юкимару, ты ел что-то без нас? Какой-то фрукт? Может, ты встретил человека, который тебя чем-нибудь угостил? — спросил Кабуто.

— Когда он успел? — удивился я, припоминая события вчерашнего дня.

— Я сделал что-то плохое? — испугался Юкимару.

— Погодите… — остановил нас Шино. — Кикайчу мои почувствовали ещё маячки. Они у Хинаты, Сайто и Наруто…

— Вот я идиот… — далее последовал непереводимый японский фольклор в моём исполнении. — Он подложил маячки в ту еду, которую я прихватил из Рюсона.

— Или в самом Рюсоне, — предположила Гурэн. — Вы были там несколько дней, так что вас там могли заметить и следить. То кафе было недалеко от гостиницы…

— Их можно как-нибудь вынуть? — спросил я, внутренне холодея. Получается, это я лоханулся, как последний генин, и чуть всю миссию не подставил под удар. Логично, если капитан Ямато может создавать такие семена, то уж Зецу-то сам Рикудо велел!

— Будет неприятно, но я постараюсь быть нежным, — ухмыльнулся Кабуто, делая шаг ко мне.

— Займись лучше мальчиком, — отдёрнула его Шизуне. — Сайто я помогу сама. Сакура, на тебе Наруто. Ино, помоги Хинате.

Извлечение семян-маячков было действительно не самым приятным, что мне выдалось испытать в этой жизни, но медицинские техники очень крутые. Как я когда-то подозревал, что это адская боль, когда делают детоксикацию посредством запихивания и выведения воды через кожу, с маленьким семечком было ощущение, что рвут и зашивают кишки.

Далее Ино удалось взять под контроль несколько птиц и заставить их съесть эти семена. Пусть преследователь решит, что у нас был очень хороший метаболизм.

Следующие пять часов мы бежали по тракту. Оставить следы на такой дороге намного меньше шансов, чем если бы мы шли верхним ярусом по веткам. Кабуто запретил ставить маяки для моей техники, потому что при должном старании их мог обнаружить преследователь. Вполне возможно, что я сам выложил «хлебные крошки» до Рю благодаря своей паранойе. В общем, я все эти пять часов чувствовал себя полным ничтожеством. Это же надо настолько опростоволоситься! И пофиг, что в той пророческой технике капитан Ямато легко провернул подобный фокус с Сакурой, Наруто и Саем: они-то не ожидали подставы от капитана, это во-первых, а во-вторых, я, вообще-то, знал, что подобный способ слежки существует, уже опробовал его на себе и даже догадывался, кто именно нас преследует. Мог бы и сложить два плюс два.

В качестве дозорных Шино оставил парочку своих жуков, а Сай нарисовал чернильных зверей, а я раздумывал, как же так получилось.

Скорее всего, Зецу наблюдал за озером в ожидании того момента, когда наша черепашка-мутант даст о себе знать и полностью воплотится в нашем измерении. Возможно, даже не всегда наблюдал, а просто периодически появлялся там. И вот он заметил некое шевеление и обнаружил наших «дозорных», которые ходили на озеро, чтобы убедиться в том, что миньоны Орочимару нас не обманут и не прибегут сюда раньше. Зецу мог отследить их до «базы», то есть до гостиницы в Рюсоне, и обнаружить всю нашу команду. Допустим, он доложил об этом Обито, но ещё непонятно, что мы тут делаем, так что слежка продолжилась. К тому же Обито не раскрывал своих способностей к перемещению перед другими членами «Акацуки», а значит, ему с партнёром надо было двигать к Рюсону своим ходом. А мы, получается, посидели, посидели у озерца, а потом встретились с миньонами Орочимару и «чих-пых» вызвали черепашку, запечатали куда-то и быстренько свалили в закат. Вполне возможно, что от нас не ожидали подобной прыти. Но Зецу подстраховался и подложил в еду, которую я заказал, свои семена-маячки. Теперь за нами следят, чтобы определить место, в котором мы будем совершать запечатывание нового джинчуурики. Это логично, потому что при запечатывании биджуу мы использовали какую-то технику, ещё неизвестно, смогут ли преследователи воспользоваться свитком с биджуу, если отнимут его у нас, а вот при запечатывании на руках «Акацуки» может появиться джинчуурики или сама черепаха. Запечатывание требует времени, так что они могут спокойно проследить до убежища или деревни, в которую мы направляемся, а потом, подтянув силы, напасть.

Если Обито и может перемещаться к Зецу, то его товарищ не может, а Зецу больше для слежки используется, чем для боя с превосходящими силами противника. Всё же с нами Шизуне, Гурэн и Саске, да и все остальные не слабаки.

— Не переживай так, Сайто, — я покосился на Ино, которая попыталась меня утешить. — Ты не виноват, что купил те продукты. Тот шиноби, наверное, выследил нас у озера и воспользовался моментом. Ты просто хотел порадовать Юкимару…

— Спасибо, Ино… — уныло ответил я.

— Если это кто-то из «Акацуки», — подал голос Саске, — то они намного опытней тебя. В конце концов, мы вовремя обнаружили маячки и избавились от них, так что это лишь запутает преследователя.

Я чуть не споткнулся от неожиданности. Чтобы младший братец почти похвалил и утешил?

— Кто ты и куда дел моего аники? — хмыкнул я, бросив выразительный взгляд на Учиха. — Спасибо…

Саске обозначил улыбку, приподняв на секунду уголки губ.

— Точно, Саске, если бы это сделал я, ты бы сказал, что я идиот, — присоединился к нашему разговору Наруто.

— Ты и так идиот, — фыркнул Саске. — Нечего было жрать эти сладости.

Наруто возмущённо крякнул:

— Ты просто сам не ешь сладкое! Не пропадать же добру было!

— Думаю, всё предназначалось Юкимару, — присоединился к обсуждению и Кабуто, — у него было целых три семечка. Скорее всего, был расчёт на то, что ребёнка для отвлечения внимания мы не используем, и он пойдёт в убежище. Наверное, большая часть маячков была в моти. Остальные маячки больше случайность, другие тоже ели ту еду, включая и Саске-куна. Но маячков было меньше… Значит, подложили их ещё на кухне кафе.

— Ну так что? Нас продолжают преследовать? — спросила Шизуне.

— Нет никаких вестей от жуков моих, так что оторвались мы, возможно, — ответил Шино.

* * *

— Мы почти прибыли, — сказал Кабуто ещё через два часа гонки. — Впереди Минамото. Убежище на одном из морских островов.

— Наверное, как то, которое было в Стране Моря, — тихо сказала мне Ино. — Мы добирались туда через порт Хокутан в Стране Чая. Нашим капитаном была Анко-сан. Шино и Наруто были с нами.

— О, так это вы разрушили то убежище? — светским тоном поинтересовался Кабуто. — Впрочем, слишком далёкое, чтобы часто его навещать. Как я слышал, управляющий убежищем Амати совершенно вышел из-под контроля.

— Убежище уничтожили твои давние сокомандники, — хмыкнул Наруто. — Мы тут почти ни при чём. А этот сумасшедший урод…

— Ну, не будем ворошить прошлое, — ухмыльнулся Кабуто, перебив Узумаки. — Нам нужна будет лодка.

— И куда это вы собрались? Неужели детки хотят поплавать?.. Ай-яй-яй, как нехорошо! — внезапно раздался довольно противный писклявый голос, от которого ещё до того, как я увидел чёрный плащ с алыми облаками и оранжевую маску с одним отверстием, у меня по спине пробежалась толпа мурашек.

Глава 19. Сумасшедшая

Вот я вроде готовился… Знал, что рано или поздно этот момент наступит, но, блин, почему так рано-то?! За моей спиной, буквально в трёх метрах, объявился ещё один «старший братец», а до моря нам ещё с полкилометра бежать.

— Гурэн! — скомандовал Кабуто, своим выкриком разорвав вязкую тишину, которая образовалась после эпичного появления «из ниоткуда» моего «индийского родича».

Все отмерли, а у меня заколошматилось сердце, вспотели ладони, непроизвольно активировался шаринган, и я чисто на инстинктах отпрыгнул назад, потому что прямо под ногами почувствовался импульс чакры кристальной куноичи. Вокруг Обито за долю секунды образовался розоватый кристалл, который был скороговоркой назван «дзюцу малинового фрукта».

— Попался! — удовлетворённо воскликнула Гурэн.

— Это его не остановит, — прикрыв рот, чтобы нельзя было читать по губам, сказал я Наруто. — Вместо лодки можно использовать призыв. Следует быстрей добраться до берега…

— «Акацуки» никогда не действуют в одиночку, — пояснил остальным Саске, напрягаясь, активируя додзюцу и тоже переглядываясь с Узумаки. — У него где-то прячется напарник. Либо он хочет задержать нас до его прихода.

— Действуем по плану С, — сориентировалась Шизуне, переглянувшись с Кабуто.

«План С» подразумевал, что следует рассыпаться попарно и достигать точки самостоятельно, тогда как обговоренная ранее «ударная группа» должна задержать или уничтожить врага и нагнать нас. Так как Сай должен был помогать Шино и Гурэн, то за мной закрепили прикрытие Ино. Шизуне, Кабуто и Юкимару должны были отступать вместе.

Зная способности Обито, я сильно сомневался, что это сработает, но оспаривать не было смысла. По крайней мере, так есть шанс поговорить с моим «индийским родичем» наедине. Всё же я к такому раскладу готовился, хотя всё равно как-то оказался не готов и застигнут врасплох.

Впрочем, воплотить план с побегом мы не успели, так как Гурэн возмущённо цыкнула, а Обито прошёл сквозь кристальное стекло. Причём он сделал это максимально раздражающе: сначала просунул палец, поковырял им в воздухе, а потом, изображая всем телом недоумение, прошёл сквозь преграду, почесав затылок и повернувшись к нам спиной.

— Что за малиновая ерунда?.. — захихикал он и провалился сквозь землю, не давая жукам Шино достичь себя. Я явственно услышал, как скрипнула зубами Гурэн.

— Вперёд! — гаркнула Шизуне, закидывая Юкимару себе за плечи, но мы успели сделать только несколько шагов.

— Во что мы будем играть, мои новые друзья из Конохи? — Обито оказался перед нами на ветке дерева, которое росло на обочине тракта. — Кажется, вы настроены серьёзно, так что мне надо немного размяться… — и под ошарашенные взгляды наших он начал всерьёз исполнять «утреннюю гимнастику», делая наклоны и приседания.

Да, к такому надо привыкнуть, а среди нас не было никого из команды «великого зелёного тролля Конохи» Майто Гая.

— Вот сука! — не выдержал этого издевательства Наруто.

— Узумаки, не время залипать, — привёл его в чувства Саске. — Действуем по плану.

— Сакура, поможешь? — спросил Сай.

Харуно взяла его за руку, хекнула и, раскрутившись, как заправская дискобольщица, запустила Сая «в небушко», да ещё и чуть Обито с ветки не снесла телом нашего АНБУ-шника.

— Ой-ой, ну и сильная девочка! — по-детски восхитился Обито, легко уклонившись от «живого снаряда». Тут же на него налетел рой Шино, закрывая обзор. Гурэн отправила кристальные сюрикены, которые с треском пробили ствол дерева.

— Сейчас! — снова дала команду Шизуне, и мы с Ино и остальными ломанулись к морю, как сумасшедшие лемминги.

За спиной я слышал возню, крики, хихиканья Обито, рык нарисованных зверей Сая. А потом перед нами проломилась земля и как чёртик из коробочки выскочил мой «индийский родственник».

Ино отпрыгнула, а я попытался врезать, но он с лёгкостью увернулся, заодно хлестнув меня по лицу веткой, так что чуть шаринган не выбил, и снова пропал. Ещё через минуту наших хаотичных продвижений оказалось, что Обито своими действиями не даёт нам слишком сильно «рассыпаться» и сгоняет друг к другу.

— Все удары проходят сквозь него, — сказала Гурэн, догнав нас. — Он владеет каким-то странным дзюцу. Я не смогла его поймать даже в свою особую технику, — с намёком для Кабуто сказала она, но я понял, что, скорее всего, имелось в виду то «кристальное распыление», когда она превращала в кристаллы тела своих врагов.

Кстати, если судить по объёму чакры, Гурэн на этой попытке здорово поиздержалась.

Шино и Сай тоже подбежали к нам.

— Странная техника врагом была использована, кикайчу мои чакру чувствовали, но потом пропал он из кокона жуков просто, — заявил Шино.

— Может, он как-то переместился? — предположила Сакура.

— Это точно не иллюзия? — спросила Шизуне. — Как думаешь, Саске?

— Нет, — ответил мой брат.

— Я на всякий случай проверила окрестности бьякуганом, — подала голос Хината. — Это единственный источник чакры в километре от нас. Он настоящий.

— Скорее всего, это его способность, — добавил и я свои пять рьё. — На время атаки он отправляет часть или всего себя в другое измерение, поэтому удары проходят сквозь него. И поэтому он может исчезать и появляться. Я слышал о таком… — не стал я уточнять источник информации.

— Пространственно-временная техника? — удивлённо протянул Сай. — И ему для этого не нужны печати?

— По-видимому, нет, — буркнул Саске. — Иначе такого придурка вряд ли взяли бы в «Акацуки».

— Эй, — прервал наше совещание Обито, который снова занял позицию на дереве. — Ну, так во что мы ещё поиграем, мои новые друзья из Конохи?

Честно говоря, я себя чувствовал совершенно беспомощным и бесполезным. Даже с навыком хирайшина победить и как-то задеть Обито с трудом смог Четвёртый Хокаге, а у нас ни Какаши нет, ни Наруто ещё «богом грома» не владеет, и вообще… Вряд ли удастся какую-то информацию Обито подкинуть или с ним наедине поговорить… Да и все разговоры не на пять секунд. Всё не так, как мне представлялось. Да и на самом деле Обито не поиграть вышел, он хочет нас задержать, чтобы забрать биджуу. Или вымотать и забрать, даже если не заинтересован в нашей смерти… А может, не хочет сам пачкаться и ждёт напарника или чтобы Орочимару вышел из убежища, когда мы вовремя не придём.

— Юкимару хотелось бы поиграть… — звонким голоском заявил мелкий внезапно, сбив меня с панически скачущих мыслей. — Гурэн-сан, можно я поиграю?

— О, конечно, Юкимару-кун, — «добрым голосом» сказал ему Кабуто, я сначала подумал, что это сарказм, но миньон Орочимару был совершенно серьёзен: — Поиграй с этим дядей. Он хочет поиграть в прятки и будет нас ловить, а мы должны будем добраться до дома. Ты же хочешь попасть домой с Гурэн-сан, верно?

Я, да и похоже, что все, кроме Саске и Гурэн, были удивлены такой постановкой вопроса, но тут пацан достал из-за пазухи такую штуку вроде плоской губной гармошки и заиграл заунывную мелодию. Моментально вокруг нас образовался плотный и густой туман, кажется, ещё более густой, чем на озере. Не знал, что Юкимару так может. Музыка, точнее её эхо, теперь раздавалась отовсюду.

В тумане исчезло всё, Ино и Сай, которые стояли почти рядом со мной, «пропали с радаров». Н-да… мелкого и немного наивного пацана сложно было заподозрить в такой сильной технике. Тут тебе и туман, который прикрывает и необычное гендзюцу. Реально можно в одном метре друг от друга пройти и не заметить.

— Сайто, — рядом со мной раздался недовольный голос Саске. — Не тормози, идём.

— Чувствую себя не в своей тарелке с таким туманом, — пробормотал я, оправдываясь.

Саске куда-то уверенно меня потащил, и я подумал, что он мог быть знаком с такими «играми» Юкимару, всё же у одного «злодея» воспитывались и обучались. Практически полностью дезориентированный, я позволил себя отвести к какому-то ручью.

— Иди вниз по течению, — скрылся в тумане Саске. — Я за остальными…

Кажется, у него по старой памяти есть «антидот» против такого мощного дзюцу… Впрочем, долго раздумывать я не стал, а последовал совету, еле разглядев ручей и больше ориентируясь на ощущения чакры, так как, не мудрствуя, просто пошёл по воде, чтобы точно не заблудиться.

Через несколько минут из тумана снова выглянул Саске и сунул мне в руку девчачью мозолистую ладошку. Туман был настолько густым, что всё остальное не было видно, я просто чувствовал, что кого-то держу за руку, и по размеру это женская конечность.

— Кто это? — спросила моя спутница. По голосу я узнал Сакуру.

— Это Сайто… Саске сказал идти вниз по ручью…

* * *

Путешествие в тумане длилось и длилось. Минут двадцать мы шли. Потом кто-то помог забраться во что-то, посадили куда-то, и мы на чём-то плыли по солёной воде. Казалось, что весь мир заволокло этим дьявольским туманом. Двигались мы быстро, но совершенно неслышно, я предположил, что на лодке с мотором, звуки которого как-то заглушались. Наконец через час морского путешествия туман потемнел, мы довольно мягко упёрлись во что-то, и голос Кабуто сказал:

— Игра закончилась, Юкимару-кун, вот мы и дома…

— Юкимару победил?..

— А то как же… — хмыкнул всё ещё невидимый Кабуто в ответ.

Дымка начала рассеиваться, и я увидел, что был прав в своих догадках. Две лодки, в которых были все наши плюс Гурэн, Кабуто и Юкимару, пришвартовались в морском гроте. Внизу плескалась вода, а вокруг были скалы и, скорее всего, какой-нибудь барьер.

Насколько я знал местную географию, то возле Минамото, как, впрочем, по всему побережью, было больше сотни островов и островков. И на такой относительно небольшой акватории искать скрытое убежище можно до посинения.

— Были проблемы? — раздался голос, от которого у меня по спине снова пробежали мурашки. Не потому, что я его узнал, просто такой он был специфический, на низких нотах с шипящими и приправленный нехилой Ки.

Я осторожно повернул голову и увидел Орочимару собственной злодейской персоной, который широко улыбался, впившись плотоядным взглядом в моего младшего братишку.

— Саске-кун, рад тебя видеть снова… — объявило это воплощение жути, торжественно сверкающее жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

— Взаимно! — выдал в ответ мой братец и сверкнул своим «цветочком» мангекё шарингана. Я тут же переместился за спину Саске, защищая Учиха от моментально ощетинившихся миньонов.

Ну и что, что «из огня, да в полымя»? «Пока напарник использует гендзюцу, защищай его спину». Сакура, кстати, тоже оказалась рядом и воинственно сделала стойку ирьёнина, преграждая путь Кабуто. Наруто создал клонов и окружил Гурэн. Сай отвлёк внимание Юкимару чернильным зверьком, кажется, зайцем.

В образовавшейся тишине отчётливо раздались хлопки.

— И всё же ты выполнил своё обещание, отото…

Я не решился оторвать взгляд от миньонов, но либо я схожу с ума, либо, кроме Орочимару, нас встречает ещё и Итачи!

Глава 20. Сложная

Итачи был ранен в сражении с Дейдарой на той миссии в Суне в середине января. В начале февраля моего старшего брата уже обменяли у Орочимару на Саске. Сейчас только подходит к концу первая декада апреля, то есть с того времени, как онии-сан покинул Коноху, прошло всего-то два месяца, а мне казалось, что никак не меньше, чем целый год. Столько событий произошло за этот период, столько встреч, тренировок, освоенных техник.

Цунаде-сама прогнозировала, что полноценно пользоваться чакрой Итачи не сможет около полугода, и это ещё неплохие прогнозы после того-то жуткого ожога чёрным огнём Аматерасу и восстановления почти всей системы циркуляции чакры. Плюс старший брат поменялся со мной глазами, и я всё ещё употребляю таблетки от мигрени, вызванной нехваткой чакры для шарингана Итачи. Впрочем, дозы сейчас значительно снизились, а боль, даже если забудешь вовремя заглотить пилюли Сакуры, не такая ужасная, какой была поначалу.

Мысли проносились быстро. Когда активируешь додзюцу, то реальность вообще серьёзно замедляется, позволяя анализировать и думать на сверхскоростях. Лицо Кабуто было слишком бесстрастно, он совершенно не удивлён появлением того, кто своим голосом напомнил мне о старшем брате. Обернуться, чтобы посмотреть, правда ли в логове Орочимару вместе с самим Змеинным саннином нас встречает Учиха Итачи, не представлялось возможным, его мог видеть лишь Саске, но младший братишка был всецело занят своим бывшим учителем. Я покосился на Гурэн, она слегка покраснела, но это ещё непонятно с чего: её окружили клоны Узумаки и стояли слишком близко, нарушая границы принятых приличий. А может, она «залипла» на Итачи? Они же с Саске признанные «красавчики».

Медленно прошёл десяток секунд, пока мы замерли друг напротив друга. Наконец Кабуто как-то расслабился и ухмыльнулся, приподняв один уголок губ.

— Вам не стоило покидать свою комнату, Итачи-сан.

Я всё же обернулся. Всё-таки ещё Сакура была между Саске и Кабуто.

— Вижу, Саске всё же смог заполучить мангекё…

Итачи с какой-то, как мне показалось, жадностью смотрел на своего младшего брата, словно пытался запомнить его лицо, а потом посмотрел прямо на меня. Зорко посмотрел, через весь «тамбур» убежища, который представлял собой что-то вроде подземной пристани. И слегка виновато улыбнулся.

У него чуть отросли волосы, но были короче, чем у меня или Саске, а ещё лежали ровно и не торчали в разные стороны, как у нас с младшим братишкой. Мне сначала показалось, что его шевелюра стала в целом светлее, а потом я понял, что Итачи обзавёлся седыми волосами, особенно много этой седины было на висках. Смотрел он тёмными глазами, шаринган не активировал, но взгляд был ясным и тёплым. Тёмно-синее кинагаши повязано красно-фиолетовым поясом, но не «канатом», как в пророческой технике показывали, а просто мужским «кушаком». Кстати, на Орочимару был похожий наряд, но мужское кимоно было светлое, молочно-жёлтого оттенка с фиолетовым рисунком магатама по воротнику. А ещё в режиме шарингана у Итачи я заметил затемнения по всему телу, которые то ли скрывали, то ли экранировали его чакру. А может, это какие-то медицинские печати, разглядеть их и понять назначение было сложно.

— Довольно, — меж тем пророкотал Змеиный саннин и запросто отошел от Саске. — С некоторых пор я защищён от гендзюцу Учиха. Хотя ты молодец, что смог развить свой шаринган до такого уровня, Саске-кун.

В следующую секунду Орочимару уже стоял передо мной и с прищуром осматривал меня.

— На ваших глазах особая плёнка, которая не даёт проникать в ваш мозг чакре гендзюцу, — брякнул я, чтобы хоть что-то сказать.

— Да, третье веко, — широко ухмыльнулся Орочимару, впрочем, язык не продемонстрировал и даже не облизнулся, как я внутренне ожидал. — У тебя интересный второй брат, Итачи-сан. Но ты правда зря покинул свою комнату.

— Итачи?.. — наконец увидел брата Саске.

У меня даже ладони вмиг вспотели. Не, я, конечно, всякие беседы проводил, и мы, кажется, обо всём договорились, но вдруг у братишки что-то перемкнёт?

— Может быть, мы уже не будем тут толпиться, а пойдём внутрь? — нарушила момент Гурэн, отпихнула от себя клона Наруто и ссадила с лодки пацана, увлечённого нарисованным зверьком. — Юкимару следует отдохнуть. Он сегодня хорошо постарался.

— Хороший мальчик, Юкимару-кун, — отвлёкся от меня Орочимару и даже погладил зардевшегося парня по голове, когда Гурэн его проносила мимо него.

Мы нестройной толпой двинулись в каменный тоннель, который был освещён редкими факелами. Я постарался протиснуться поближе к братьям. Итачи и Саске молчали и оба шли с каменными лицами рядом, следуя за Гурэн.

— Нас выследили, — за нашими спинами отчитывался Кабуто Орочимару. — Возле Минамото появился кто-то из «Акацуки». Я его прежде не видел. Мы смогли уйти в тумане.

— Кстати, я хотела спросить, — подала голос Шизуне. — Почему вы не обговорили план с подобным отходом с нами?

— Юкимару — особенный ребёнок, — ответил ей Орочимару. — Он плохо контролирует свои способности из-за нарушения в развитии. Специально у него ничего не получается. Но, как я понял, вы смогли использовать его.

— Шизуне-сэнпай, помните, тот мужчина из «Акацуки» постоянно говорил, что хочет поиграть с нами, — сказала Сакура. — Наверное, это послужило активации этих способностей. Но… сколько же у него тогда чакры?

— Очень много, — скромно заметил Кабуто.

— Надеюсь, мы на самом деле оторвались и сюрпризов не случится, — пробормотала Шизуне. — Нам необходим небольшой отдых перед тем, как выполнить запечатывающую технику.

— Время у нас есть, — ответил Орочимару, из-за его слегка шипящей речи всё время было ощущение, что он ехидничает.

Коридор расширился, и мы очутились в комнате, в которой было восемь проёмов: по два на каждой стене, из одного из них мы как раз вышли. Похоже, что тут был настоящий лабиринт. Гурэн остановилась и, оглядевшись, вошла в правый вход с левой стороны от нас. Итачи тоже остановился, и я посмотрел на скучковавшихся наших. Разделяться не хотелось, у нас всё же миссия, но онии-сан! С ним было огромное желание поговорить, расспросить обо всём, но, с другой стороны, я не знал, стоит ли мешать им с Саске. Может, Итачи хотел поговорить со своим младшим братом наедине? Так опять кто проследит, чтобы они не подрались? Чувствую себя той обезьяной, которая металась и не знала, в какую очередь встать: к умным или к красивым.

— Кабуто покажет, где вы можете разместиться, — махнул рукой Орочимару и удалился в один из боковых выходов.

— Кхм… — кашлянул Кабуто и сверкнул очками, хотя от меня не скрылось, что у них с Итачи были какие-то молчаливые переглядки пару секунд. — Идите за мной.

Мы двинулись все вместе. Коридор изобиловал поворотами и отворотами. Впрочем, я запомнил дорогу и смог бы выйти к пристани. Итачи тоже пошёл с нами и остановился возле одной из многочисленных и совершенно одинаковых дверей, слегка опираясь на стену, украшенную странным повторяющимся рисунком. И вроде не похоже на что-то рукотворное, скорее, словно след от техники. Саске замешкался, оглядываясь на старшего брата, но Кабуто остановился почти напротив и с тихим и неразборчивым ворчанием открыл массивные двери.

— Здесь достаточно места для всех, — сказал он. — Через два часа я за вами приду. Пока займусь подготовкой Орочимару-сама.

Как я понял, нас расположили совсем рядом с комнатой Итачи.

— Саске, Сайто, — тихо сказала Шизуне, внимательно посмотрев мне в лицо, — вы можете поговорить с Итачи-саном. Он ждёт вас.

Из меня словно весь воздух выпустили. Наруто обернулся и показал большой палец. Сакура тоже посмотрела, в её взгляде читалось волнение. И даже Саске притормозил, явно пропуская меня вперёд. Ноги задеревенели, и на негнущихся конечностях я сделал пару шагов через коридор.

— Привет, онии-сан, — свистящим шёпотом поздоровался я, потому что горло сдавило и запершило.

Я давно его не видел, и Итачи был непривычным с этими короткими волосами, сединой и… как мне показалось, изменённым внутренним состоянием. Словно этот его обычный «надлом» прошёл или как минимум значительно уменьшился. От него тонко пахло травяной настойкой и какими-то лекарствами, из-под ворота кинагаши проглядывали тугие бинты. Он чуть поправился после того раза, когда я его видел, но всё равно оставался прозрачно-худым. Я слышал, как Саске пыхтит за спиной, и не знал, что делать.

— Вот мы и пришли… — я покосился на младшего брата, который хмурился и смотрел в пол, делая вид, что изучает рисунок. — Правда, Саске?

— Да, — буркнул он, так и не поднимая взгляда.

Ещё бы лица у обоих были попроще, то было бы почти хорошо!

— Покажешь свою комнату, онии-сан? — спросил я, потому что понял, что Итачи тоже затрудняется с общением. Может, он не думал, что мне на самом деле удастся переубедить в чём-то Саске? Или слишком мало времени прошло? В любом случае обоим Учиха было ой как не просто. Тут уж на самом деле лучше молчать, чтобы ничего не испортить.

— Да, — так же односложно ответил Итачи, который до этого отпустил пару комментариев, только когда мы вошли. Саске его вряд ли слышал: он был сосредоточен на своей технике иллюзий.

Мы вошли в комнату, которая имела прямоугольную форму. Вход оказался по центру длинной её стороны. Минимум мебели: кровать и стол, на котором лежали свитки, несколько банок с чем-то похожим на пилюли и пара зажженных свечей стояла на блюдцах, рассеивая общий полумрак. Окон, естественно, не было.

— Мы прибыли в это убежище четыре дня назад, — сказал Итачи. — Но за два месяца я всего второй раз поменял дислокацию. До этого я был в одной из тюрем Орочимару где-то в Стране Горячих Источников.

— Ты был в тюрьме?.. — спросил я.

— Не совсем. Смотрительницей там работает одна из подчинённых Орочимару, у неё уникальная лечебная чакра. Её способности помогли стабилизировать моё состояние.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — подал голос Саске, отвернувшись и делая вид, что рассматривает комнату. — Её зовут Карин. Я с ней знаком.

— Верно, её зовут Карин, — кивнул Итачи, украдкой покосившись на младшего брата. — Она помогла восстановлению кожных покровов и ускорила регенерацию клеток.

— Это будет означать, что ты меньше будешь жить? — уточнил я. — Насколько сократилось время твоего полного выздоровления и насколько сократилась твоя жизнь?

— Никто не вечен, — пожал плечами Итачи и отвёл взгляд. — Три месяца вместо полугода.

— А если бы мы с Саске не успели? — сложил я руки на груди, возмущённый этой безалаберностью. — Ты бы пошёл на сосуд для Орочимару? Ты же обещал!

— Ну, вы же успели… — всё же соизволил немного смутиться Итачи. — К тому же до его перерождения ещё минимум два месяца.

— Что за печати на тебе стоят? — неожиданно задал вопрос Саске.

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец это молчаливая «борьба взглядами», из-за которой я чуть не взмок, прекратилась и Итачи неохотно ответил:

— Я не могу использовать чакру. Это печати подавления.

— Ну, а «проклятую печать» тут тебе случайно не поставили? Чтобы уж наверняка? — буркнул я.

Честно говоря, бросило в дрожь это «я не могу…». Тут даже крестьянин использовал чакру: зачатки кейракукей, как когда-то объяснила мне Ино, были у всех. Так что в целом народ тут более крепкий, здоровый и выносливый.

Саске неопределённо хмыкнул и потёр левое плечо. Итачи задумчиво проследил за его движением.

— Нет, проклятую печать невозможно поставить, пока я болен. Я просто умру, — ответил он.

Н-да… Когда-то мне удалось растормошить Итачи, чтобы он пересмотрел свои планы относительно брата. Потом я подрабатывал громоотводом, чтобы убедить Саске адекватно воспринять информацию о своём клане и роли старшего брата во всей этой истории. Следом смог уговорить младшего братишку дойти до логова Орочимару и отбить Итачи из злодейских рук. Затем нам удалось дойти до этого самого логова и встретить Итачи…

А теперь осталась всего-то половина от уже сделанного: заставить этих двоих Учиха снова стать родными друг для друга и хотя бы разговаривать.

Глава 21. Признавательная

Запечатывание трёххвостого в Орочимару прошло как-то буднично. Змеиный саннин оказался тем ещё монстром. В том смысле, что скорость запечатывания напрямую зависит как от способа, то есть техники, так и от пропускной способности чакроканалов реципиента. Есть, например, запретная техника почти мгновенного запечатывания чего угодно, которой ещё Четвёртый хокаге воспользовался, только расплата — смерть. Всё остальное в основном медленно и печально. Так вот, чтобы запечатать черепашку-мутанта в Орочимару, Шизуне, Сакуре и Кабуто понадобилось всего-навсего восемнадцать часов.

Девчонки — молодцы: всё же ирьёдзюцу — это, конечно, вещь. Да и Кабуто… Я вспомнил, что он над собой постоянно медицинские эксперименты проводил, то ли кровь переливал, то ли что, но, вообще-то, он очень сильный. Резерв никак не меньше, чем в сотню чуу, это как пить дать. А если вспомнить, на что вообще способны медики, то и вовсе не захочешь с ним связываться. Ну, шутит человек, ёрничает, бывает вредным и ехидным, так работа нервная, а медики всегда и везде — циничные. Так сказать, следствие профессии. Шиноби за всю жизнь, даже если войну пройдёт, может столько раненых не увидеть, как один врач-травматолог на суточном дежурстве в приёмном отделении.

Тут перед каждым душу раскрывать или по-человечески общаться… Помню, когда отец в больнице после сердечного приступа лежал, там хирург такой был суровый, злой, вроде как бездушный, а ведь поднял. Нужно ли сочувствие к пациенту или лучше отбросить чувства и делать свою работу, не растрачивая душевные порывы? Что толку, если врач будет сюсюкаться, но напортачит на столе? В общем, как-то с Кабуто мне нечего делить. Это Наруто каждый раз чуть не подпрыгивал, когда его видел. Ну, там у них вроде как давнишние «разногласия», а Якуши ещё вдобавок поддразнивает постоянно из-за того, что на него так Узумаки реагирует бурно. Может, интересно, а может, просто приятно волновать кого-то. Тут у половины шиноби всяких тараканов полно.

Что касается резерва Орочимару до его становления джинчуурики, то я бы сказал, что своего у него под двести чуу с хорошим гаком, а потом ещё нахомячено на теле в печатях и во всяких накопителях чакры. Он всё перед запечатыванием снимал. Тут прям задумаешься, а что там тогда у Третьего Хокаге-то было, что Орочимару с такой «вундер-вафлей» резерва ещё предыдущих двух Хокаге прихватил с собой и выиграл битву довольно условно, лишившись своих рук и, как следствие, с каждым перерождением постепенно утрачивая способности к ниндзюцу из-за их отмирания?!

Я, в принципе, ничего не делал. Так, можно сказать, за дверью постоял. Мы через каждые два часа сменялись с ребятами в охранении: по очереди дежурили возле зала, в котором проходило запечатывание биджуу, а потом сменялись для дозора и караула у пристани. Я старался сосредоточиться на задании и бдить на совесть, а то где-то с другой стороны стен мог всё ещё играть в прятки мой индийский брат. Но всё было спокойно, и мысли постоянно соскальзывали к теме моих глазастых родственничков. Всех трёх, ага.

Наконец Орочимару официально стал «собратом Наруто» — джинчуурики, я когда Узумаки подколол, он надулся. Впрочем, не всерьёз.

— Отдыхайте все, — вяло распорядился змеиный саннин. Выглядел он, кстати, как огурчик: такой же зелёный. Сдаётся мне, тяжко «переваривать» черепашку, да и я сам проходил через медицинское преобразование в своё время, любые издевательства над каналами чакры, а мне пару раз делали принудительную циркуляцию, это то ещё сомнительное удовольствие. Честно признаюсь, я умолял Ино остановиться и больше так никогда не делать. До сих пор как вспомню, так живот куда-то вниз проваливается и тошнота накатывает. Чувствуешь себя просто куском мяса, который тупым ножом кромсают. И это при том, что по сути ничего особо серьёзного мне не делали, а после тех экзекуций я по несколько дней возле тазика валялся.

А Орочимару — кремень-мужик, даже на Кабуто не стал облокачиваться, хотя Якуши пытался поднырнуть под руку, но был остановлен взглядом, от которого в туалет резко хочется. Саннин пошаркал сам, с гордо поднятой головой, а по правой руке у него вязко стекала кровь. Может, сам себе прокусил, чтобы не орать. По крайней мере, никаких таких звуков из зала запечатывания не было слышно. Кабуто чуть удар не хватил, когда он кровь увидел, побежал вприпрыжку, откуда-то прямо на ходу полотенце достал и укутал руку своему хозяину.

— Идём, — скомандовала Шизуне.

И мы отправились в тот коридор, в который нас поселили.

Саске покосился на дверь в комнату Итачи, но прошёл мимо, а вот я зашёл.

Так задуматься, то это вообще полный абздец. Только какую-то одну «дыру» с этими Учиха заделаешь, тут же пять новых вылезает. Так что я хотел поговорить с Итачи наедине, чтобы попытаться узнать его планы и потребовать обещания.

Онии-сан обнаружился на кровати. Он спал, но как-то тяжело: весь лоб был мокрым, и, кажется, Итачи метался в бреду. У меня хватило ума, согласно местной присказке, «не будить шиноби, когда ему снится война». Так что я просто замер, ожидая, пока он меня почувствует и проснётся сам. Итачи кого-то бессвязно звал, бормотал что-то похожее на «Изуна». Так вроде звали брата Мадары, но, может, мне показалось. Онии-сан выгнулся словно в каком-то приступе, а потом, дёрнувшись пару раз, чётко сказал: «Саске» и резко раскрыл глаза. На долю секунды у него сверкнул красный мангекё шаринган, но тут же погас, видимо, помешали печати. Впрочем, я успел заметить, что рисунок мангекё у онии-сана изменился. Раньше был трёхлучевой сюрикэн, а теперь три лезвия этого сюрикэна стали больше походить на боевые серпы кама.

— Сайто?.. — моргнул Итачи, уставившись на меня.

— У тебя мангекё, — констатировал факт я.

— Знаю, — наморщился Итачи, сел на кровать и подтянул под себя ноги. — Он пробудился месяц назад, для этого и печати. Даже в деактивированном состоянии мангекё оттягивает слишком много чакры, и тело восстанавливается гораздо медленней.

— Ну вот можешь же, когда хочешь, — вздохнул я. — А то в прошлый раз так сказанул, что захотелось вытрясти из Орочимару-сана всю душу за то, что он бедного старшего братика обижает, печатями давит, измывается и по тюрьмам таскает. Исхудал, поседел, света белого не видит, да ещё и в Чистый мир всё торопится.

Итачи весело хмыкнул.

— Понимаю, между тобой и Саске сейчас словно стена… Но… он правда хочет её преодолеть. А ты… не помогаешь, — укоризненно посмотрел на него я. Ну вот каков поросёнок! Хихикает ещё.

— Ты прав насчёт стены, — пробормотал Итачи. — Слишком всё сложно. Но ты же знаешь, я рад, что он и ты, что вы справились. Что ты ему сказал?

Я хмыкнул.

— Вот ты жук, онии-сан, я тебе сейчас всё выложу, а ты снова какую-нибудь пакость, как всё испортить, придумаешь.

— Ты обиделся на меня за то, что я не оставил тебе выбора? — спросил Итачи и снова, как и при нашей встрече на причале убежища, виновато улыбнулся.

— Нет, я знаю, что ты из самых лучших побуждений, — вздохнул я.

Сердиться на Итачи не получалось совсем. Слишком я был рад его видеть, говорить с ним. Знать, что он жив и относительно здоров. Даже все мои панические мысли по поводу того, что братьям Учиха никогда не помириться, и я вечно буду за них переживать, как-то поутихли сразу. К тому же вольно или невольно я, пока «бдел за периметром», кое-что придумал. Что у меня одного голова болит? Общие проблемы, они же объединяют, верно?

— В общем, онии-сан, я должен тебе сказать очень неприятную штуку, — собрался я, даже и лазейку нашёл, почему раньше не сказал. И врать не придётся, только чуть-чуть умалчивать. — После того, как ты ушёл, я узнал кое-что. Меня Хатаке Какаши тренировал, он… в общем, неплохо так ко мне относился ещё с той поры, когда узнал, что ты в деревне. Когда ты ранен был, он меня поддержал. Я сначала думал, что это из-за тебя: всё же вы служили вместе. Но потом Какаши сказал мне, что проводили проверку крови и ему сказали, что я младший брат его погибшего друга из клана Учиха — Учиха Обито.

— Я слышал эту историю, — кивнул онии-сан. — Это его шаринган в глазнице Какаши.

— И вот… — я поглубже вдохнул воздух. — Обито — мой брат по отцу. Все думали, что Обито умер, а он жив. Это я знаю из техники пророчеств… Это он сегодня… точнее вчера напал на нас. Он носит маску, потому что тогда его задавило камнями, и он потерял половину тела… Это он… — я взглянул на помертвевшее лицо Итачи.

— Помог мне уничтожить клан Учиха, — закончил старший брат мою фразу, которую язык не поворачивался сказать.

— Да… И это Обито напал на Четвёртого Хокаге и его жену-джинчуурики в ту ночь, когда на деревню напал Кьюби. Это Обито освободил лиса и убил родителей Наруто. Точнее вынудил их сражаться с ним и с Лисом и запечатать в Наруто биджуу ценой своей жизни.

— Я никогда не видел его в «Акацуки», — после продолжительной вязкой паузы подал голос Итачи, — но всегда подозревал, что он где-то рядом и наблюдает за мной. Это он позвал меня в организацию после той ночи. Я встретил его возле секретной библиотеки клана, он читал плиту Рикудо. Ты говорил, что она была изменена?

— Ага, — кивнул я. — Изменена намеренно, чтобы ввести в заблуждение клан Учиха, точнее сильнейших из клана. Всё для возрождения той богини, которая уничтожит весь мир.

— Богини? — удивился Итачи.

— Ну, да, я не говорил? Все эти приготовления для того, чтобы принести весь мир в жертву этой богине. Она, как я помню, мать Рикудо-сэннина. Полномасштабная война на весь континент. Тысячи смертей. Возрождение Десятихвостого, Великое Цукиёми — это только цветочки, потом… всё ещё хуже.

Мы помолчали.

— Значит… брат? — лицо Итачи было на диво ехидным.

— Единокровный, — уточнил я. — Но он про меня вряд ли знает.

— Везёт тебе с родственниками, Сайто, — серьёзно сказал Итачи, но в его тёмных глазах искрилось веселье.

— Боги меня любят.

— Боги тебя любят, — повторил Итачи и, потянувшись, растрепал мои волосы. — Спасибо тебе за Саске. Вы на самом деле очень похожи внешне. Сейчас я думаю, что если бы всё не испортил, если бы не поселил в нём ненависть для своего наказания, то вы были бы похожи и внутренне.

— Он по-прежнему любит своего старшего брата, но не знает, как это показать, — ответил я. Сердце щемило. — Не отталкивай его снова.

— Так ты расскажешь мне, что было в Конохе? — спросил Итачи.

— Не-а, — я зевнул в кулак. — Сам дрых, а я со вчера на ногах и с полной выкладкой. Я спать пойду. Вот придём с Саске и всё расскажем…

— Хорошо, — усмехнулся онии-сан.

Я прокрался в комнату и увидел, что местечко рядом с Саске ещё свободно. Классно иметь шаринган: всё видишь в темноте. Я пристроил свой рюкзак рядом с младшим братом и увидел, что он на меня смотрит. Я склонился к нему и прошептал на ухо:

— У него мангекё снова пробудился месяц назад, но чакры много жрёт, Итачи из-за своего ранения тело не успевал восстанавливать. Поэтому печати поставили. Попросил рассказать, что в Конохе было, но я спать пошёл, обещал, что с тобой всё расскажем. Ладно?

Саске утвердительно хмыкнул, кажется, настроение его поднялось.

— Он у меня про тебя всё выспрашивал, но стесняется у тебя самого спросить, — прошептал одними губами я. Саске смотрел на меня шаринганом, так что «услышать» труда не составит. — Давай спать, аники.

Саске послушно прикрыл глаза, но я успел увидеть, как его губы тронула мечтательная робкая улыбка.

Глава 22. Прогулочная

Через Кацую из Конохи поступил приказ, что новоиспечённого джинчуурики нашей команде надо было довести до родной деревни. Цунаде-сама хотела выполнить свою часть сделки и полностью восстановить кое-какие загребущие ручки. Что примечательно — в обмен на Итачи. Но, в принципе, никто против такого обмена не был. Лишь Наруто был удивлён, что, оказывается, наша Хокаге поделилась своим призывом с Сакурой.

— Балда, — хмыкнул Саске на реплику Узумаки насчёт слизня. — Цунаде-сама не просто наставница, она Учитель для Сакуры, а она её Ученица.

Вообще-то, в японском нет такого понятия, как заглавные буквы, но я почувствовал, что «Учитель» и «Ученица» младший братец произнёс именно так — с больших букв. Наверное, это было сродни тому, что тот же Джирайя вроде обучал кучу народа, а его Учениками считались всего трое: Нагато, Минато и Наруто.

Насчёт кучи народа, обученного Джирайей, это чистая правда, так как, вообще-то, Академия шиноби как таковая появилась в Конохе только лет тридцать назад при правлении Третьего Хокаге, который и основал Академию в последний год четвёртого цикла эпохи — так на табличке внутри у входа написано. А до этого в Конохе было преимущественно клановое обучение, так как деревня изначально являлась конгломерацией двух Великих и шести малых военных кланов. У каждого свои фишки, свои додзюцу и хидзюцу, особой надобности в общем обучении не было. Но в процессе первой и второй мировых войн появилось много сирот, да и местные кланы подгуляли с крестьянками, и появилась такая «прослойка», как бесклановые. Плюс в Коноху за полсотни лет после её основания на ПМЖ перебрались некоторые военные семьи, выходцы из других кланов и гарнизонов страны, как те же Умино или Хатаке. А потом ещё и пал Водоворот, и в союзную Коноху пришли некоторые выжившие Узумаки. Так что в какой-то момент, как я понимаю, назрел вопрос об общем и систематизированном обучении хотя бы основам и взаимодействиям в группе, состоящей из шиноби разных кланов и возможностей.

Не зря же Сарутоби Хирузена прозвали «Профессором». Именно он придумал всю систему и обязательную шестилетнюю программу обучения шиноби Конохи со всем этим отсевом по классам и по способностям и возможностям. И уже после выпуска до двух лет «практики» с наставником-дзёнином, чтобы средний генин Конохи мог соперничать с чуунином другой деревни.

А до этих глобальных «реформ образования», как мне как-то выдал историческую справку друг мой Генна, немногочисленных «бесхозных» детей попросту время от времени обучали все дзёнины и чуунины Конохи и это тоже, в принципе, называлось «Академией», только типа «полевой». Редко когда были образованы постоянные команды и постоянные наставники. Из таких Генна смог вспомнить только Великую Тройку Саннинов, которых с шести лет обучал будущий Третий Хокаге. Но и то всё это скорее потому, что в этой тройке была внучка Шодая. Возможно, что на основе длительной практики обучения одних и тех же детей Сандайме впоследствии и смог создать свою программу постоянной учебной Академии.

Так что через того же Джирайю до его двадцатилетия могли пройти десятки детей от шести и до десяти, пока Академия не появилась со ставками постоянных учителей-наставников, с которых спрашивают за успеваемость учеников и постоянно тестируют и гоняют по профильным экзаменам.

И это ещё Коноха «впереди планеты всей». В той же Суне Академия шиноби появилась вообще только при Гааре. Поговаривают, что в Скрытом Облаке и Скрытом Камне вообще нет подобного института обучения основам, там преимущественно клановое обучение. Почти сразу переняла опыт Конохи только деревня Скрытого Тумана, но правление Ягуры извратило всё донельзя. История Момочи Забузы тому пример. С удивлением узнал, что что-то вроде межклановой Академии шиноби есть в Стране Травы, типа была организована во времена плотного союза с нашими. А также вроде есть Академия в Дожде, но доподлинно об этом никто точно не знает, все же секретничают.

* * *

В сумме на острове у Минамото в убежище Орочимару мы пробыли почти неделю. Сначала подготовка, затем внедрение биджуу, потом почти трое суток саннин отходил от запечатывания, ещё пара дней на сборы и разведку местности. Вроде бы «Акацуки» ушли и никого из них не наблюдалось, но мы не стали дёргать тигра за усы и покинули убежище весьма нетривиальным способом.

— И почему я думаю, что нас будут глотать? — тоскливо заметил Наруто, когда Орочимару вызвал огромную змеюку размером с железнодорожный состав.

— Что, Наруто-кун, тебя всё ещё преследуют неприятные воспоминания? — тут же ехидно откликнулся Кабуто. — По-моему, ты яркий пример поговорки о том, что, даже если вас съели, у вас есть как минимум два выхода.

— Лучше заткнись! — тут же вскипел Узумаки. — Иначе я и из тебя сделаю змеиное филе.

— Прекратите, вы оба, — фыркнул Саске. Младший братец был слегка на взводе, так что конфликт замер, не начавшись.

С Итачи у Саске дела шли с переменным успехом. У нас была почти неделя на общение, но, вообще-то, онии-сан по большей части спал, обдолбанный восстановительными таблетками, а когда просыпался, то либо они молчали, либо кто-то высказывал какую-то мысль, которая становилась претензией, и они дулись друг на друга. Точнее дулся в основном Саске, он расстраивался, что Итачи избегает общения с ним и, «как всегда», пытается избавиться от его общества.

Итачи же печалился от своей неспособности найти точки соприкосновения с братом, уходил в себя и снова обдалбывался своими таблетками, чтобы спать и восстанавливаться. Плюс подозреваю, что онии-сан весьма некомфортно чувствовал себя беспомощным и из-за этого периодически пытался провоцировать Саске, нарываясь на трёпку, но я это в корне пресекал. Хотя в остальном старался держать жёсткий нейтралитет, особенно когда мы были втроём. Не сказать, что это было легко — то одного, то другого брата мне периодически сильно хотелось встряхнуть, а то и уши обоим надрать для профилактики. Но небольшие сдвиги всё же были. И когда мы общались втроём, тоже было почти нормально.

Я уповал на то, что когда мы вернёмся в Коноху, то всё как-то само наладится. Парни честно старались, конечно, но чаще всего всё выходило донельзя коряво. Так что Саске уже который день находился в состоянии лёгкого раздражения, и наши его старались не трогать. Впрочем, даже Кабуто не пытался дразнить или хохмить над проблемными Учиха.

Лицо Итачи в день наших сборов было отрешённо-спокойным, но от него всё равно ощущалась глухая тоска. Вчера ещё я сдуру выпытал, что там за Изуну он зовёт во снах. Мы с Саске зашли к нему в комнату, а онии-сан снова говорил это имя.

Оказалось, что зовёт Итачи не Изуну, а Изуми. Свою девушку. Он нам с Саске сказал, что убил её самой первой из клана. Изуми была его подругой, и была влюблена в него, и, скорее всего, стала бы его женой. Итачи не смог убить её оружием и воспользовался техникой Цукиёми, в которой девушка прожила долгую и счастливую жизнь вместе с ним, а потом умерла от старости в технике и в реальности. После того спокойного рассказа-констатации фактов Саске заметно взбледнул и ушёл из комнаты брата, хлопнув дверью. Да и мне было не по себе от этой истории. К тому же получалось, что Итачи в тот же вечер использовал Цукиёми и на Саске, а потом ещё разок, в той гостинице в Отакуку, когда «охотился» за Наруто. Короче, всё сложно. Всё на нервах.

Путешествие в змее было почти комфортным. Гурэн сотворила вокруг нас полый кристалл. Наруто оказался прав в своих предчувствиях, так как призывная змеища взяла нас в этом кристалле в рот и таки проглотила. Дыхательную среду, кстати, нам творил Орочимару с помощью своей чакры и преобразования стихии. У него, как и у Наруто, была стихия ветра, а это по сути насыщенный кислородом воздух. Впрочем, объём кристалла Гурэн был таков, что в нём мы бы смогли продержаться всей толпой минут восемьдесят, не задыхаясь. Так что будь народу поменьше, Орочимару бы вообще напрягаться не пришлось, но сама по себе идея относительно быстрых, а главное — скрытных путешествий большой группой была весьма интересной.

Без палева этот «морской змей» занырнул в глубины убежища, которые соединялись с морем, и, как подсказывал мой «органический компас», резво поплыл куда-то на юг. На берег нас выплюнули часа через четыре.

— Где это мы? — спросила Шизунэ, когда Гурэн освободила всех из своего кристалла.

— Страна Горячих Источников, — сказал Итачи. — Мы в ста километрах южнее бывшей Югакуре, почти на прямой тропе к Конохе, если, конечно, идти через Пустошь, а не караванными дорогами.

— Всё верно, Итачи-сан, — доброжелательно похвалил онии-сана Орочимару. — Вы, как всегда, отлично ориентируетесь на местности.

Получалось, что змеиный саннин сделал нехилый финт ушами. «Акацуки» могли поджидать нас где-то возле Минамото или исследовать острова бухты, а мы больше чем на двести километров южнее и вообще в другой стране. По морю расстояние около двухсот пятидесяти, так что приличную скорость эта призывная змеюка развивает. Впрочем, помню, на Еловом озере у нас водилось всяких медянок и ужей полно, так они тоже очень быстро по воде плыли, а тут ещё и размерчик влияет.

Если я ничего не забыл в местной географии, то «напрямки» до Конохи около трёхсот пятидесяти километров. Правда, часть пути проходит через упомянутую Итачи Восточную Пустошь. Ту самую, которая послужила когда-то плацдармом сражения Первого Хокаге и Учиха Мадары. Ширина Восточной Пустоши — порядка восьмидесяти километров с учётом небольшого угла её пересечения, чтобы попасть домой, идти по мёртвой земле предстоит где-то километров девяносто-сто. Я там был всего раз на одной из миссий, местечко неприятное. Ни воды, ни растительности, ни живности, даже эти сухие деревья нифига не горят и для костра не подходят. Все стараются обойти это место либо как можно быстрее пересечь, не останавливаясь на ночёвку. Вот только получалось, что триста пятьдесят километров мы могли преодолеть за два дня даже с учётом Юкимару, и Пустошь находилась ровно в середине пути, то есть около ста пятидесяти километров до её границы, причём по караванному тракту, который поворачивал на север в обход Пустоши. Далее сто километров мёртвой земли и снова сто до Конохи по лесам. В путешествие мы отправились рано утром, так что как ни крути, но похоже, что придётся заночевать в Пустоши, так как за один присест мы её всё равно не одолеем, а оставлять двести километров перед собой, да ещё и делать ночёвку на довольно оживлённом перекрёстке караванного тракта тоже смысла не было.

Орочимару и его миньоны, кстати, надели форму шиноби Конохи и повязали протекторы Листа. Так что мы очень походили на отряд, который сменялся на границе. Примерно с таким же отрядом я в своё время от моста Каннаби дошёл до Конохи. Юкимару вполне мог быть ребёнком-соискателем, которого мы вроде как сопровождаем, поэтому особо не несёмся.

— Снимите с меня печати, Орочимару-сан, — подал голос онии-сан где-то через десяток километров пути.

Наверное, начал выдыхаться: попробуй без чакры погуляй после такой болезни, даже если ты идёшь просто шагом.

— Надеюсь на твоё благоразумие, Итачи-сан, — хмыкнул змеиный саннин и сложил пару мудр, не обращая внимания на недовольный вид Кабуто, который теребил свои очки и бросал осуждающие взгляды на Итачи.

Онии-сан, похоже, собирался похерить результаты непосильных трудов нашего ехидного ирьёнина. Иначе с чего бы такие реакции?

— Аники, а давай ты нашему глупому старшему братику тихонько на ушко скажешь, что, если он переусердствует и потратит слишком много чакры, мы его вдвоём на ручках до Конохи понесём? — шёпотом предложил я Саске.

Кабуто, который стоял возле нас и по давней шпионской привычке грел уши, согласно закивал. Мой младший братец заметно развеселился, при этом вроде оставляя «кирпичным» лицо. Но шаринган-то всё подмечает. За Саске не заржавело: всё же за неделю общения были определённые улучшения, и он мог, например, сам подойти к Итачи и что-то сказать. Я наслаждался издалека, бесстыдно читая по губам реплики братьев.

У Итачи был такой забавно-озадаченный вид, что он не сразу нашёлся, что сказать в ответ. Но угроза вроде подействовала, и онии-сан перестал так искрить чакрой, поумерив пыл. Кстати, Саске пошёл рядом с ним, и они даже начали говорить: Итачи рассказывал про какую-то свою миссию в Стране Горячих Источников и то, как он определил, где мы. Я отвёл взгляд, чтобы не мешать им налаживать контакт самостоятельно. Не вечно же под моим надзором им общаться.

— Чувствуешь себя лишним, Сайто-кун? — спросил меня Кабуто, который тоже наблюдал за разговором Учиха и так и пошёл рядом со мной.

— Нет, не угадал, — улыбнулся ему я.

Впрочем, особо поболтать с Кабуто мне не дал Наруто, который оттеснил от меня ирьёнина и начал рассказывать, как в путешествии с Джирайей почти полгода провёл в Стране Горячих источников, в которой «Извращённый отшельник» вдохновлялся и дописывал свою книгу. К нашему обсуждению примкнули Ино и Сай, которые, как оказалось, читали книги авторства Учителя Наруто, остальные просто слушали и хихикали, а кто-то и смущался. Заинтересовавшийся разговором про Джирайю Орочимару-сан, к шоку Кабуто и Шизуне, выдал нам парочку довольно пикантных историй молодости тройки саннинов, больше похожих на анекдоты. Итачи даже заметил, что нам всем лучше помалкивать, что мы про такое узнали.

Наруто потом выдал, что, как джинчуурики, Орочимару «стал ничего».

* * *

— Ну, вот мы и дома, — выдохнула Шизуне, когда на исходе второго дня путешествия мы без особых приключений и потерь всё же добрались до пункта назначения.

— Не думал, что ещё раз увижу Коноху, — негромко рядом со мной сказал Итачи.

— Чур, ты спишь на диване в гостиной, нии-сан, — хмыкнул Саске с другой стороны от меня.

Мне показалось, что Итачи даже дышать перестал, а потом сообразил, что Саске, скорее всего, впервые его так назвал со времён детства. И пришла уверенность, что, несмотря на трудности, у нас всё должно наладиться.

— Хочу шиноби-гёза, — выдал и я своё мнение. Сто лет чебуреков не ел.

— Заслужил, — серьёзно кивнул Итачи, хотя глаза его бесстыжие весело искрились.

— Сайто — хороший брат, — поддакнул ему Саске, кашлянув в кулак и явно скрывая смех.

Глава 23. Званная[23]

Коноха, милая Коноха! Радости полные штаны. Коноха — это дом родной, вкусная еда, нормальная кровать, отличная баня! Прошло три недели с тех пор, как нас отправили в Рюсон, а у меня сложилось впечатление, что я чуть не полгода где-то шлялся. Как дошёл до своего любимого лежбища, спал почти сутки, как убитый.

День возвращения, впрочем, тоже был суматошным, ладно ещё, что если на задании назначен капитан, то чуунины пишут только краткие отчёты, всё остальное «подробное бумагомарание» досталось Шизуне. Впрочем, отчёт — это святое, а то потом задолбаешься деньги за миссию с бухгалтерии трясти. Бюрократия, она и в Конохе бюрократия и любит порядок и строгую отчётность.

После того, как сдали «из рук в руки» Орочимару и его миньонов и написали отчёты, «не отходя от кассы», пошли с ребятами «обжираться по кафешкам». В том морском убежище, кроме какой-то питательной дряни, по вкусу и виду напоминающей размоченный картон, почти ничего не было. Свои запасы мы все заточили ещё в первые два дня. Пару раз ловили рыбу прямо на подводной пристани, но не особо клевало. В предпоследний день только Наруто какую-то фигню длинную и здоровую вытащил килограмма на четыре. Можно было подумать, что это какая-то «рыбопомесь» угря с декоративным морским петушком: невероятно длинное одинаковой толщины тело с широкими игольчатыми плавниками, вытаращенные глаза, и цвет розовый в чёрно-зелёную полоску.

Впрочем, никто из местных эту «помесь» не опознал.

Кабуто честно на всякий случай не советовал это есть. Кажется, это предупреждение сыграло решающую роль, и Узумаки решил, что миньон Орочимару над ним издевается. Запёк это чудо на костре. И съел. Честно говоря, я тоже попробовал. Но маленький кусочек. Наруто всем предлагал, но только я таким смелым оказался, ага.

А ведь говорили: «Не ешьте, дети, рыбу фугу, от рыбы фугу можно помереть».

Организм шиноби, конечно, крепкий. Ещё целых четыре ирьёнина под рукой. До меня только сейчас дошла та шутка Кабуто про змеиное филе и два выхода. Наруто же тогда полоскало во все стороны. У меня тоже прихватил живот, но я смог разжалобить Сакуру: она дала мне пилюль и пару раз медчакрой прошлась по кишкам, которые устроили бучу и требовали вернуть в рацион пусть почти безвкусную, но зато и не ядовитую дрянь.

А Узумаки наши медики почему-то решили «наказать, чтоб неповадно было». Ещё и отругали, что он уговорил меня попробовать «непонятную хрень». Типа я же не местный, доверяю друзьям и всё такое. Наруто даже извиниться подходил, а я ему по-братски отсыпал таблеток, которые Харуно дала. Но таки Наруто — монстр. Он-то, в отличие от меня, сожрал раз в десять больше.

Наверное, у него чакра девятихвостого вместо желудочного сока.

Потом, когда шли из убежища, торопились домой, да и на хвосте могли быть «Акацуки», так что тоже нигде особо не задерживались. Я вообще после кулинарных экспериментов Узумаки почти ничего не ел: мутило слегка. Так что, пока шли до Конохи, обошёлся двумя флягами с водой. А дома сразу резко полегчало и есть захотелось неимоверно.

Вчера мы побывали и у Теяки-сана, и у Теучи-сана, ещё в закусочной, в которой барбекю жаришь, а потом ещё в онсэн зарулили и там тоже натрескались после помывки.

От беспробудного сна после миссии меня разбудил подозрительно вкусный запах. Точнее сначала мне приснились чебуреки. Вчера-то с «шиноби-гёза» вышел облом: пока туда-сюда ходили, пока отчёты писали, рынок уже закрылся, а дома, кроме муки и риса, ничего нет. Да и лень было. Это только на словах ого-го чего бы я ещё сделал после бани: и до знакомых фермеров бы дошёл, чтобы мяса, яиц и лука достать, и тесто бы замесил, и чебуреков бы налепил, и даже пожарил бы для братьев родимых.

А на деле как пришёл, так упал. И всё: не кантовать Сайто.

Запах, как оказалось, всё ж таки не снился. И я прошёл на него, как пёс по следу.

— О, Сайто проснулся! — поприветствовал меня голос Итачи, и я понял, что глаз так и не открыл спросонья.

Картинка была та ещё. Оба Учиха сосредоточенно стряпали пирожки. Точнее наши чебуреки — «шиноби-гёза». Саске лепил с помощью куная, как я его когда-то учил, а Итачи жарил на сковороде.

Отчего-то мне вдруг ярко представилось, что, будь тут кто-нибудь из фанаток Учиха, они бы погибли прямо у нас на кухне-гостиной от потери крови через нос, и им бы в причину смерти поставили «передоз невыносимого кавая». Так вот задуматься, я живу с легендами мира пророческой техники. Настоящими. Живыми. Всамделишными. И они мои братья. Обалдеть же!

— Чего так улыбаешься? — подозрительно спросил Саске, прищурившись.

— Вы такие классные! — вырвалось у меня.

— Мы почти закончили, — хмыкнул Итачи, но я-то видел, что он быстро отвернулся, чтобы спрятать довольное выражение лица.

Закончили они на самом деле быстро, мы расселись и накинулись на чебуреки. Саске прям повысил квалификацию: все пироги были практически одинаковые, как по линеечке вымеренные.

— Нии-сан проснулся первым и сходил за продуктами, — сказал Саске. — А я потом к нему присоединился.

Если судить по его жизнерадостному лицу, то ему удалось поразить старшего брата знанием технологии лепки.

* * *

После того, как мы завершили наш завтрак тире обед, к нам пришёл Шикамару и позвал всех нас к Хокаге. И там меня ждал сюрприз. Оказалось, что на моём счету пять успешных миссий А-ранга плюс развитие двух стихий и резерв выше двадцати чуу. Так что мне официально присудили следующее звание: токубецу, то есть, «специальный» дзёнин С-ранга.

На первый взгляд, это, в принципе, ничего особо не меняло, кроме лишнего процента и пересчёта оплат за миссии, если будешь в команде с шиноби выше тебя по званию. Ну и группу могли назначить, но в ней, кроме меня, должен был быть, как минимум, один чуунин. Но продвижение по службе — это всегда хорошо.

После получения А-ранга «токубецу» можно пойти в программу наставничества, но, как объяснил Шикамару, дадут кого-то из выпускников С и ниже классов. Кстати, у Ямаширо Аобы было звание токубецу А-ранга.

Выпускников элитных А-классов распределяют только по полным дзёнинам не младше В-ранга. В общем, получалось, что после чуунина было ещё восемь старших надчинов.

Если переводить в аналогии мира пророческой техники, то генины — что-то вроде рядовых, чуунины — типа сержантов и прапорщиков, токубецу С-ранга — это младший лейтенант, токубецу В-ранга — лейтенант, токубецу А-ранга — старший лейтенант. Дзёнин С-ранга — капитан, дзёнин В-ранга — майор, дзёнин А-ранга — подполковник. Были ещё редкие дзёнины S-рангов — это полковники и Каге — генералы.

В Конохе S-ранг, как я понимаю, был у Орочимару, Джирайи, Шимуры Данзо и, возможно, у тех двух старейшин, один из которых точно заведовал Академией шиноби.

После получения звания «дзёнин А-ранга» шиноби попадает в совет дзёнинов, который помогает Хокаге принять те или иные решения по различным вопросам. Такие звания из тех, кого я знаю, имеют Хатаке Какаши, наш капитан Ямато, Сарутоби Асума, отец Шикамару и Шикару — Нара Шикаку, отец Ино — Яманака Иноичи, отец Чёджи — Акимичи Чоуза, Майто Гай, Хьюга Хиаши и ещё трое взрослых шиноби из клана Хьюга. Кажется, в совете Конохи порядка тридцати таких шиноби, в основном, конечно, все клановые или потомственные. Ну, чтобы до такого уровня дожить и развиться, это надо постараться ещё. К тому же дзёнина А-ранга давали только боевикам, причём весьма серьёзным, а, например, какой-нибудь глава шифровального отдела имеет максимальный для такой должности токубецу А-ранга.

В принципе, субординация в Конохе не такая строгая, особенно если не на задании. Тем более, что никаких отличительных «лычек» нет и в основном делят на «генинов», «чуунинов», «токубецу дзёнинов» и «дзёнинов» без упоминания рангов. Просто люди знают твоё звание или по ним распределяют миссии.

Например, Шизуне была дзёнином В-ранга, но ирьёнином А-класса. То есть, условно говоря, на боевой операции она подчинялась всем, кто выше её по званию, а если операция спасательная или по госпитализации, то подчинялись ей. Неджи после миссии в Суне дали звание дзёнина С-ранга, такое же звание у Шина из моей команды. Саске одновременно со мной подтвердил звание дзёнина С-ранга, «перепрыгнув» три ступеньки «токубецу».

Итачи покинул Коноху после уничтожения клана в звании дзёнина В-ранга. Теперь он точно по своим показателям и способностям должен быть в звании дзёнин А-ранга, если нукенином был S-ранга. Но, насколько я понял, этот вопрос ещё не поднимался на совете. Но возвращение Орочимару хотели представить как миссию Итачи ещё со времён «Акацуки»: внедрился, провёл разъяснительную работу, завербовал саннина обратно, и теперь они такие молодцы: вместе вернулись в родное селение, да ещё и нескольких обученных шиноби с собой привели.

Кстати, далеко Итачи от Хокаге не ушёл: она его забрала с собой «в больничку» на обследование, что там с ним накуролесили во всяких подпольных лабораториях. Мы с Саске и Шикамару пошли обратно в сторону кланового квартала, но по дороге завернули на полигон, так как встретили недалеко от Резиденции Хатаке Какаши. Вообще-то, он позвал меня одного, чтобы посмотреть, как мои успехи по управлению железным песком, но Шикамару и Саске тоже решили размяться.

Мои постоянные микротренировки всё-таки давали существенные результаты: своим объёмом железного песка я уже спокойно управлял, в пределах шести-восьми метров получалась любая конфигурация, а если врубить и шаринган, то мог совершать манипуляции с десятью отдельными предметами, причём каждый предмет двигался по своей траектории. Что-то вроде управляемых пуль. Ударная сила при этом была довольно приличная. Конечно, не сорок пятый калибр, но доску-мишень толщиной с палец с четырёх метров я пробивал, и довольно точно. Но это требовало огромной концентрации. И пока не выходило, чтобы ещё и предметы были разные: слишком много тогда энергии тратится. В бою это слишком медленно, и я «притормаживаю», весь сконцентрировавшись на управлении песком. Манипулирование разными по конфигурации предметами только на тренировках получается, и то ускорения большого не выходит, и я выдыхаюсь быстро. Вроде резерв больше двадцати чуу, а его потратить за нефиг делать можно за четверть часа «боевой выкладки». И это при том, что с контролем у меня всё нормально.

Какаши сказал мне «не распыляться» и не пытаться объять необъятное. Продолжать работать либо над дальностью, либо над объёмом манипулирования либо понемногу увеличивать и то, и это. А ещё стоило более чётко определить самые удобные фигуры для боя и быстрого реагирования, чтобы, не задумываясь, выдавать заранее готовые тактические схемы. Типа так и получались разные «дзюцу» вокруг какой-то одной стихии или способности. Пока чем проще, тем лучше. Пули ему понравились. Я делал их аэродинамическими, то есть более острыми, чем тут было принято. В том смысле, что в похожих техниках использовали обычно либо шарики, либо ровные цилиндры. А если «каменную шрапнель», то это типа крупного щебня колотого выпущенного с ускорением.

Оказалось, что Саске то ли не обращал внимания, то ли не знал о том, что я работаю с железным песком. Он был серьёзно впечатлён тренировкой, и я, пока мы с ним и Шикамару шли домой, раздувался от гордости за себя любимого.

Витание в счастливых ниндзя-облаках сыграло со мной злую шутку. Когда мы дошли до нашего дома, Шикамару, откашлявшись, внезапно официально выдал:

— Сайто-кун, я хотел бы пригласить тебя и твоих братьев: Итачи-сана и Саске-куна завтра к нам на ужин. В семь вечера, — и свиток мне протягивает, верёвочками перевязанный. Видимо, с приглашением.

Я чуть не опупел от формулировок, выпучился на серьёзного Нара, не зная, что вообще говорить, что делать и к чему это всё. Хотел бы я сказать, как положено, упомянуть лепестки сакуры и любование уходящей луной, но вместо этого глубокомысленно выдавил:

— Э… Что?

Из глупого положения меня спас младший брат. Саске забрал свиток у Шикамару, который, как я заподозрил, всё это нарочно устроил и таскался с нами полдня, чтобы сначала усыпить бдительность, а потом на моё лицо полюбоваться. Саске сделал короткий поклон равного, вроде так называется. Итачи упоминал про этикет местных «шиноби-дворян».

— Благодарим клан Нара за приглашение. Мы придём.

Довольный Шикамару сбавил градус официоза, попрощался с нами в духе «чао-какао» и, насвистывая, потопал к себе.

Саске вошёл в дом, положил подозрительный перевязанный свиток на стол и сел на диван.

— Что я пропустил? — буквально через пару секунд, не успел я и рта раскрыть, чтобы спросить, что за фигня творится, вернулся Итачи. Он заметил свиток и по-птичьи склонил голову, пристально его изучая. — Это то, что я думаю?

— Думаю, да, — согласился с ним Саске.

Вот тролли доморощенные! Переглядываются они ещё! И тут до меня дошло…

— Ух, ё-ё-ё!..

— Поздравляю, братец, нас приглашают на смотрины в клан Нара, — лучезарно улыбнулся Итачи.

По-моему, даже Саске в осадок выпал от этой его улыбки.

Ну, да, война войной, а «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь»… Что тут скажешь? Только «ну, посмотрим, что будет дальше»…

— КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято, октябрь, 2016 — март, 2017

Часть 5

Глава 1. Неспокойная

Со всей этой кутерьмой с начала года: попыткой нападения «Акацуки» на Суну, ранением Итачи, возвращением Саске и разрушением части деревни, пока мы были в Аме, экзамены на чуунина, которые хотели проводить в Конохе, были отменены на неопределённый срок. Подготовка сорвалась из-за напряжённой политической ситуации и внешнего врага в лице «Акацуки», да и плохая идея — открывать деревню для разного рода иностранцев в такое неспокойное время.

Пока мы были на миссии «по связям с Орочимару», в деревне успел отгреметь финальный «спортивный фестиваль». Из Академии шиноби выпустился тот самый класс, в который я когда-то попал. Все эти мысли в который раз возвращали меня к Шикару. У неё день рождения второго сентября, это позволило ей схитрить: поступить позже, в апрельский набор, а выпуститься на полгода раньше: осенью. Потому что генинов давали только с двенадцати лет. Нормативы она легко сдала, да и у неё вся родня на аппарат Хокаге работает и с Цунаде-сама ручкается. Так что «принцессу клана Нара», чтобы Шикару не страдала бездельем за школьной скамьёй, отпустили на относительно вольные хлеба сразу после нужного возраста. Сакура упоминала, что моя «невеста без места» почти сразу после моего выпуска, год назад, начала ходить на дополнительные курсы ирьёнинов и неплохо прогрессировала. Осенью имела D-ранг, а не так давно сдавала на С. Да и Нара, вообще-то, считается одним из лучших кланов местной фармакологии, уступая только Акимичи с их супер-боевыми пилюлями. Но, вообще-то, Акимичи делают эти пилюли только под себя и свои дзюцу, а аптекарская лавка Нара отпускает разнообразнейшие медицинские препараты всем. Даже горожанам, которые подхватили простуду. Были бы деньги.

И всё же это приглашение на «смотрины» прозвучало как гром среди ясного неба. Я, конечно, полагал, что что-то будет, но не рассчитывал, что так скоро. Считал, что времени навалом. «Когда-нибудь, уже после войны или того, что её заменит». Замуж девчонкам тут разрешено выходить с шестнадцати лет, а парням жениться — только с восемнадцати. А Шикару даже тринадцати ещё не было.

Со своими братьями-троллями я был ни в чём не уверен, тем более, что Итачи начал говорить про подарки и про одежду, но оказалось, что сам «путается в показаниях». Всё же его клановое обучение было несколько обрывочным, в детстве — война, потом короткий промежуток восстановления деревни, помощи с Саске вечно занятым родителям, тренировки, чтобы «оправдать и возвысить клан», обучение более полезному полицейскому делу, а в одиннадцать Итачи уже прикомандировали к АНБУ. Когда там чаи гонять и церемонии разучивать? Тем более это ж тебе не просто «шаринганом скопировать», надо понимать, что к чему, почему, для чего и какой в этом смысл. Конечно, теоретически где-то что-то могло быть в библиотеке клана, не только же они техники тырили, может, и про этикет и невест что-нибудь конкретное написали, но я решил, что знаю, кто тут главный в Конохе по этикету. А обоих Учиха отправил «на раскопки» в библиотеку или куда хотят, чтобы потом сравнить полученную информацию и не ударить в грязь лицом. Ладно с меня, деревенского парня из другой страны, взятки гладки, а потомкам Великого клана невежество или малейшую ошибку точно не простят.

Прогуливаясь по деревне в сторону квартала Хьюга, я наслаждался открывающимся видом. Коноха на самом деле очень красивая. Яркая. Уютная. Чистая. И то ли меня накрыло запоздалым «отходняком» от встречи с Обито, то ли так разыгралось воображение из-за заката, окрасившего всё в золотисто-багряный колер, но на какой-то миг представилось, что всё тут в руинах. И ветер доносит не запахи цветущей цуцудзи[24], а горький дым. По мгновенно похолодевшей спине протопал взвод мурашек, а потом странное видение пропало. Мне стало так жутко, что захотелось присесть. И что вообще это было? Не проявление же «пророческой техники»? Или это вроде напоминания самому себе, что ещё ничего не закончилось, а ещё только начинается? Или, не дай Рикудо, с ума потихоньку схожу?..

— Сайто? — окликнул меня знакомый голос. — Эй, с тобой всё в порядке?

Я поднял голову на Неджи. К нему-то я и шёл, выяснив с помощью вороньего клона, что он дома. С удивлением оглядевшись, я понял, что уже темно. Солнце, конечно, здесь садится, как на югах, то есть село и стемнело без всяких сумерек, но я момент перехода как-то пропустил.

— Да… Кажется, — пробормотал я, пытаясь синхронизироваться с миром, из которого я внезапно «выпал». — Который час?

— Шесть двадцать шесть. Солнце минут пять как зашло.

— Ты ничего странного не заметил? — уточнил я. Паранойя шиноби, она такая. А то вдруг я не сам по себе «подвис», а тут Обито появлялся, тюкнул меня по башке и снова в «Камуи» ушёл?

— Нет, не заметил, — Неджи всё же активировал бьякуган и «побелел глазами». — Всё чисто. Я твою чакру только почувствовал недалеко от нашего квартала. С моими способностями найти тебя труда не составило. Ты хотел меня видеть или просто гуляешь?

— Да, я тебя повидать шёл, — усилием воли я заставил себя сбросить оцепенение. — Хотел с тобой посоветоваться…

— У тебя опять головные боли?

— Не совсем, хотя это тоже можно считать «головной болью», — хмыкнул я. — Клан Нара пригласил на церемонию о-миай.

— О, — глубокомысленно протянул Неджи. — Поздравляю с повышением.

— В смысле?

— Тебе должны были дать как минимум специального дзёнина, чтобы какой-либо клан шиноби пригласил на о-миай, — сделал вывод Неджи.

— Да, сегодня с утра обрадовали. Токубецу С-ранга, — кивнул я.

— Нара об этом знали заранее, — хмыкнул Неджи, задумчиво трогая подбородок, и всё же соблаговолил пояснить: — Ты официально считаешься бесклановым. Но кланам нужна новая кровь, и они присматриваются к консортам и невестам среди сильных, талантливых шиноби из бесклановых или потомственных. Звание токубецу — нижний предел запросов родителей в главных семьях. Клан Нара почти сразу заявил о покровительстве тебе, но одновременно твоё новое звание может эм… Как же объяснить эти тонкости? Вроде как сделать свободным от обязательств, которые ты на себя не брал, но на которые рассчитывали, помогая тебе. Или тебе сейчас могут сделать подобные предложения и другие кланы. Хотя это вряд ли.

— Потому что Нара стра-ашные? — спросил я.

— Ссориться с ними никому не выгодно, — кивнул Неджи и передразнил меня: — И да. Нара стра-ашные. Шикамару меня, кстати, побеждает. Я практически ничего не могу сделать с его тенью. Если бы они не были такими ленивыми, то давно бы завоевали весь мир.

— Н-да… Я уже почувствовал на себе предприимчивость «активной Нара», — хмыкнул я. — Мир бы содрогнулся.

Неджи понимающе улыбнулся.

— Нара зарабатывали себе бонусы. Но ты всё же можешь и отказаться от их невесты, просто выплатив гири, это что-то вроде денежного штрафа за их хлопоты, благодарность за заботу о тебе, пока ты не мог сам о себе позаботиться, как-то так. Компенсация.

— И большой этот штраф-компенсация? — спросил я.

Неджи чуть удивлённо на меня посмотрел, но ответил:

— Это не какая-то установленная сумма, но вся помощь оценивается и размер денежного подарка должен быть таким, чтобы клан не посчитал себя обиженным… Это в любом случае много, особенно для бескланового, у кого нет богатой родни. Редко, но твой долг перед каким-либо кланом может перекупить другой клан, но тогда ты будешь обязан уже им, но там уже варианты вроде постепенных выплат из миссий или войти в тот клан через брак или вассалитет. Кажется, из всех, о ком я что-то знаю, самостоятельно подобную «компенсацию» выплатила только Митараши Анко. Эта куноичи была под покровительством клана Сарутоби, которые планировали, что она выйдет замуж за Асуму-сенсея. Впрочем, насколько я могу судить, это всё же оскорбило клан. Ну и в деревне были всякие неприятные слухи про неё и её наставника, которым был саннин Орочимару, он и помог ей с выплатой. Кажется, это была на самом деле очень большая сумма.

— Э? — вытаращился я на Неджи.

Этак совсем другими красками заиграла вся история «предательства» Орочимару и причины, отчего же его учитель — Сарутоби Хирузен — внезапно обнаружил посреди Конохи «подпольную запретную лабораторию». Да и вся история «клеймённой» проклятой печатью Анко, которая потом ничего не помнила, что же случилось, тоже выглядит любопытно.

— Только это… м… секрет, — замялся Неджи. — Я сам просто однажды подслушал, как взрослые говорили об этом. Третий Хокаге запретил обсуждать в деревне ту ситуацию.

Ну да, ладно Какаши, который морально травмирован, не женился, а вот клановый Асума до тридцатника в «девках» сидел? Похоже, что этот отказ Анко проехался по его репутации, как трактор. А может, он и позже был, когда Орочимару уже свинтил из Конохи? Отправил бабла бывшей ученице, чтобы морально раздавила Сарутоби. Тут все подобные вещи очень болезненно воспринимают. Даже не то, что тебе отказали, а что об этом все заинтересованные узнали. Хокаге, получается, даже трепаться по деревне запретил. Только потом с Юхи Куренай что-то у Асумы срослось.

Но, в принципе, всем известна истина про бесплатный сыр, который бывает только в мышеловке. Впрочем, по местным меркам это нормально. Бывшего деревенского парня приглашают в один из кланов Конохи, предлагают «отличный женщина замуж взять», которая «активистка, спортсменка, комсомолка и просто красавица», а если он от хорошего отношения нос воротит, то пусть платит компенсацию за то, что на него время тратили и других кандидатов не рассматривали, как-то так. Если, конечно, разбираться досконально, то всё для блага Конохи было и это лишь «прикрытие», но от такого широко известного прикрытия, благодаря которому у нас гирляндами не висели АНБУ и вообще жизнь была спокойной и размеренной, уже не так просто отвертеться при всём желании.

— Ладно, про штраф это я просто так спросил. Меня больше интересовало, в чём пойти, что там делать, что говорить, какие подарки дарить и всё в таком духе.

— Да, про это я тебе точно могу рассказать, — хмыкнул Неджи и отвёл взгляд.

— Что-то случилось?

— Недавно у меня была помолвка, — пожал плечами мой друг, но что-то во всей его позе и голосе мне совсем не понравилось.

— И с кем? Ты что, жениться не хочешь, а тебя старейшина клана заставляет, да?

Неджи посмотрел мне в глаза и тяжко вздохнул.

— Хочу. Она мне нравится. Очень. Но… я не нравлюсь ей. Она любит другого.

Глава 2. Грузанутая

Неджи нагрузил меня по самые редиски. И не только знаниями и нюансами местного свадебного этикета, тут-то как раз было всё ясно. Конечно, были и «красивости», и что-то перекликалось с гражданскими традициями, но в целом «по всем-всем правилам» обычно играли лишь свадьбы наследников кланов или глав кланов. Тем более, что с младшими детьми всё было чуть проще и менее помпезно. Шиноби — ребята суровые, многие их законы и предпочтения заточены под выживание, улучшение показателей их хидзюцу и просто общих ТТХ. Ещё есть клановая генетика и совместимость, впрочем, при уровне местной медицины, в принципе, неудивительно, что они на коленке ДНК высчитывают.

Например, узнал, что брак Учиха с Хьюга совсем не желателен. Связано это с тем, что слишком велика вероятность рождения ребёнка с гетерохромией додзюцу из-за некого общего хитрого гена этих кланов, который в данном случае не качнётся туда или сюда, а «поделит поровну»: один глаз — шаринган, второй — бьякуган, и хоть что с этим делай. На самый край парень-Хьюга может попытать счастья с Учиха, у которой так и не раскрылся шаринган или достиг лишь первой ступени, тогда возможно появление бьякугана у потомства. От Неджи я также узнал, что у бьякугана тоже есть свои «ступени» развития, только непосвящённым они не видны и непонятны. Но там связано и с дальностью, и скоростью реакции, и с некоторыми техниками тоже. И вот у того гипотетического Хьюга, решившего связаться с гипотетической Учиха, должна быть четвёртая степень бьякугана, чтобы их гипотетический ребёнок получил нормальное парное додзюцу, и то оно скорее будет ниже по развитию, чем у отца.

Раскрыл мне Неджи и имя своей невесты, я сначала очень удивился, так как ей оказалась Хината. Просто в «пророческой технике» я такого не помнил, там, впрочем, про Хьюга вообще показывали немного. И вот, когда я про всё это подумал, до меня дошло. Всё же проживание в этом сложном мире со своим менталитетом, неписаными правилами и законами дали свои плоды, чтобы я понял некоторые вещи ясно, до чего бы ни за что не додумался там.

Здесь часто женились на представителях своего клана. Шикару говорила, что родители хотели, чтобы она вышла замуж за сына Нара Митоку, который был главой шифровального подразделения Конохи. А Ёшино-сан, то есть мама Шикамару и Шикару, одновременно и двоюродная сестра их отца — Шикаку, и родная сестра этого самого Нара Митоку. Так что и Шикару могла стать женой своего двоюродного брата, чтобы улучшить клановые способности к манипуляции тенями будущего потомка. Поэтому я так удивился, что мать Саске и Итачи была из клана Нара, а не из клановых же Учиха. Но, там, видимо, вмешалась любовь.

Насколько я помнил историю мира техники пророчеств, там считали, что близкородственные связи — это плохо, впрочем, здесь тоже так считают, и никто даже ради силы не женится на родных сёстрах и не заводит детей с родной матерью или дочкой. А вот двоюродные сёстры и братья были самыми предпочтительными партнёрами для клановых браков, так как имели много генов, отвечающих за хидзюцу, благодаря которым будущие дети смогут поддерживать клан на прежнем уровне, и плюсом у таких партнёров были и «чистые» гены, которые вносили улучшение в потомство. Да и не стоило забывать о реалиях мира шиноби и «профессиональной паранойе», из-за неё многие бесклановые, если с ними вовремя не подсуетились, не могли найти себе пару, допустить кого-то в своё личное пространство, предстать беспомощным и расслабиться до конца. А с человеком, который тебе знаком с детства, всё понятно и возможно доверие. Да и получается, что всё остаётся в клане: доходы от миссий, которые клановые, вообще-то, сдавали в общую копилку, оставляя себе лишь десять-двадцать процентов на индивидуальные нужды, будущие дети, наработанные техники. Да и, как я понял, чакра, которой не существовало в технике пророчеств, всё же как-то нивелировала теоретические генетические сбои.

Так вот, Неджи сейчас — один из сильнейших молодых людей в своём клане, он сильнее, чем Хината, которая как бы будущая глава клана. Естественно, её отцу — Хиаши-сану — хочется оставить после себя во главе клана сильного толкового лидера и чтобы у его дочери было такое же сильное потомство. Поэтому он начал индивидуально обучать Неджи ещё с тех экзаменов на чуунина, когда Неджи продемонстрировал технику, которая была под силу только представителю главной ветви как имеющую более продвинутую ступень бьякугана. Но Неджи был на самом деле гением, насколько я понял, он делал технику чуть по-другому, подстроив под себя. В общем, скорее всего, именно тогда главе клана пришла в голову блестящая идея, что Неджи и Хината — отличная пара, и Хиаши-сан начал готовить из Неджи своего преемника.

Неджи обещали снять его печать после свадебной церемонии. Он должен будет стать полноправным представителем главной ветви и лидером клана наравне с Хинатой. И буквально на днях состоялась их помолвка. Такое не особо афишируют, так как тут вообще не принято светить роднёй, жёнами, близкими, и ещё здесь всё, так скажем, замешано на чести и стыде. Если что-то сорвётся, то это будет знать не вся деревня, а только свой клан.

И вот что получается. Когда Пейн напал на Коноху, Хината ломанулась спасать Наруто и практически при всей деревне, которая сидела по укрытиям, призналась Узумаки в любви, считая, что умирает. В принципе, эта её атака была на самом деле самоубийственна. Если бы не чудо-воскрешение, то Хината бы определённо умерла. При этом, грубо говоря, отвергнув свою помолвку и решение главы клана, она решила поступить так, вообще-то, по местным меркам покрывая несмываемым позором Неджи. Потому что он оказался недостойным её, что и было продемонстрировано на глазах у шокированной публики и всех представителей клана Хьюга. Как бы Хината ничего не сказала, не отказала сразу, когда была помолвка, а при случае пошла убиваться, не считаясь с чувствами моего друга. Это очень нехорошо.

После такого Неджи оставалось только устроить себе сеппуку. Впрочем, вроде бы его на тот момент не было в деревне и ему вряд ли об этом сказали. Но такое точно не утаишь. К тому же о том, что Хината сохнет по Наруто, он догадывался уже сейчас. Не то чтобы многие об этом знали, потому что, вообще-то, то, что делала Хината… В пророческой технике на этом акцентировали внимание, и «всем было ясно», что она влюблена в Узумаки. Но, по местным меркам, её поведение не укладывалось ни в какие рамки, и поэтому догадаться, что она что-то испытывает к Наруто, на самом деле было сложно. Подозреваю, что самому Узумаки — в первую очередь. Так как здесь основная инициатива в отношениях исходит именно от девушек. Тебе разрешают начать ухаживание или обозначают, что не против выйти за тебя замуж или встречаться. А дело мужчины — согласиться или отказаться.

В большей части фанфиков, которые я когда-то читал, Неджи «спасают», просто защитив от той самоубийственной жертвы, которую он отчебучил на войне. Но у меня тяжёлым холодным камнем в животе появилась жуткая уверенность, что ни хрена это не поможет. Потому что Хьюга подставился нарочно. Он сделал свой выбор. Он решил «освободить Хинату» от навязанного ей брака. А если суммировать, что к Узумаки он тоже очень хорошо относится, Хинату любит и уважает, а тот «позор» из-за того, что она продемонстрировала своё отношение к Наруто, всё равно висел дамокловым мечом, Неджи просто не оставалось особого выбора. Он всегда так хотел избавиться от своей печати, был близок к тому, чтобы стать одним из представителей главной ветви, потому что был этого на самом деле достоин. А в итоге единственным «правильным выбором» осталась смерть, как и у его отца, потому что он её любил и посчитал, что если уйдёт с дороги, то она будет счастливей.

Это была такая жуткая мысль, которую я практически вживую чётко и ясно увидел, это было так страшно осознать, что меня физически скрутило и чуть не стошнило. Неджи подумал, что всё это из-за того, что я разволновался по поводу своего ритуала о-миай и спросил, пригласили ли Нара Итачи или Саске.

Когда я подтвердил, что приглашение было на нас троих, Хьюга выдал мне ещё порцию информации. Оказалось, что с моим «приобретением» для клана Нара тоже не так всё просто. И я настоящий геморрой на их ленивые задницы. Не в том смысле, что не такое уж я и сокровище, но есть куча нюансов и подводных камней.

Неджи и раньше упоминал, что если я женюсь на Шикару, то нам совсем необязательно жить в главном доме клана Нара, как было бы, если я был девчонкой и выходил замуж за Шикамару. Или если бы, скажем, женился на Яманака Ино и входил в клан консортом. С Шикару мы можем быть предоставлены сами себе, особенно если я не соглашусь на смену фамилии. А то и вообще организовать что-то вроде отдельной вассальной семьи потомственных шиноби. В общем, получалось, что на о-миай как раз должны обговариваться все эти условия женитьбы и будущее жениха и невесты. А моих братьев зазвали как раз для функций брачных посредников, и, скорее всего, Нара хотят узнать, какие у них планы на меня и на, собственно, клан Учиха, которого считай, что нет.

Как оказалось, «клан» — это тебе не кот чихнул. И мы с братьями вовсе не «клан Учиха» и даже на «семью Учиха» не тянем. В мире шиноби всё было весьма конкретно. Даже «малый военный клан» должен был обладать определёнными качествами и количествами, чтобы вообще претендовать на такое название, которое давало послабления в налогообложении, влияние на совет деревни, отведение собственных земель и другие плюшки. Я в такие вещи вообще и не вникал и с шоком и трепетом узнал очень много нового о Конохе, хотя думал, что уже почти всё знаю.

Во-первых, начитавшись фанфиков, я свято верил, что земля клана Учиха принадлежала Саске или там Итачи, типа дома можно арендовать, продавать и так далее. Всё в собственности. Ага. Как бы не так. В Конохе всё принадлежало Конохе. То есть всё жильё, вся земля — всё было «государственным». Примерно как в военных городках техники пророчеств. Здесь людям распределяли жильё или отводили место под свой квартал, позволяя селиться вместе.

Таким образом, например, объяснялось всегда смущающее меня «великое переселение Учиха на окраину». Раньше их квартал был в самом центре, где сейчас госпиталь, рынки и торговые ряды. А потом власти деревни после очередного разрушения Конохи решили немного всё перестроить и сказали клану Учиха собирать манатки и разместиться в стороне, и все собрали свои вещи, разобрали дома, которые можно было разобрать, и переселились. С недовольством и обидами, но выполнили этот приказ.

Дома, кстати, тоже строились за счёт государства или в каком-то пае кланов и бюджета деревни. Для этого привлекались сторонние строители или шиноби, которые владели определёнными техниками. Как, например, после разрушения Конохи Пейном часть домов построил капитан Ямато и вообще «всем миром» восстанавливали деревню. Та же Сакура жила с родителями в чём-то типа многоквартирного семейного общежития. А в бывшем квартале Учиха никто не селится, так как место посчитали проклятым. Шиноби вообще весьма суеверные люди. Тем более, что в Конохе и помимо «квартала призраков» было где жить, деревню строили с перспективой на приличное расширение. При желании здесь спокойно можно разместить более двухсот тысяч жителей, при этом оставив имеющуюся архитектуру и этажность зданий.

Тут на самом деле была куча места: относительно плотная застройка имелась лишь на центральной улице, и то только до начала аллеи Яманака. А вообще многие дома окружали парки и мини-полигоны для тренировок.

Точно знаю, что в клановых кварталах Акимичи, Хьюга, Яманака и Нара к каждому дому прилагались приличные земельные наделы. У Нара в начале квартала был вообще целый лес, в котором они выращивали всякие травки первой необходимости, чтобы слишком далеко не бегать. Ну, а новых кланов, которым бы была нужна сразу большая территория, не образовывалось с самого основания деревни.

Клан умных Нара изначально выбрал себе местечко чуть в стороне, и их никто не трогал со всякими перестройками, так как ясно-понятно, что когда-нибудь центр развивающейся деревни будет нужен под какую-то инфраструктуру и не перекроешь же центральные улицы, чтобы у тебя по кварталу никто не шастал.

Так что в Конохе нельзя было купить, продать или арендовать жильё. Всё распределяли специальные службы. Если бы я на свой страх и риск притащил Итачи в Коноху под видом своей маман и сам собирал документы для получения квартиры в семейном общежитии, то нас бы мгновенно раскрыли. «Корень» бы мигом онии-сана повязал. А так за нас «впряглись» Нара, предоставили один из домов на своей территории и как бы поручились пред деревней, что с моей матерью всё нормально, они сами всё проверили, не дёргая чиновничий аппарат. И, в общем-то, если бы мы с онии-саном внезапно устроили какой-нибудь теракт, то отвечать за нас стали бы Нара.

Кстати, статус большого военного клана позволял закрепить за собой определённые территории, но с таким статусом в Конохе остались только Хьюга, Акимичи и Нара. У них было более пятисот человек в клане, и на «защиту родины» эти кланы выставляли от двухсот шиноби. В общем, оказалось, что и до резни Учиха имели статус просто «военного клана», а как только их численность резко сократилась, этот статус был потерян. Так что мои братья могли претендовать на звание «последние из клана Учиха», но никак не на то, чтобы их здесь кто-то считал кланом.

А пресловутое «восстановление клана» — это дело долгое, муторное, требующее огромных денег, сил и полной отдачи нескольких поколений. Мало просто наделать детей, их же надо выучить, обеспечить, поднять, правильно женить или выдать замуж. При этом сохранить додзюцу. Короче, много всего, во что, как я подозреваю, мои братаны не слишком вникали, потому что один собирался помереть молодым, а второй — отомстить, даже если придётся сдохнуть. Так что, со слов Неджи, скорее всего, Нара хотели знать, что по этому поводу думают братья Учиха. Хотят ли влиться в чьи-то семьи и кланы или желают всё же заняться «реставрацией Учиха». В этом смысле сохранение моего генофонда было очень перспективно, так как наши с Шикару дети вполне могли бы стать спутниками жизни для детей моих братьев и начать эту самую «реставрацию».

Глава 3. Зубоскальная[25]

— Значит, мы должны будем обговорить условия, при которых отдадим тебя замуж… то есть женим на мелкой Нара? — после моего рассказа уточнил Саске, старательно скрывая улыбку и многозначительно переглянувшись с Итачи. Ещё бы бровями поиграл.

М-дя… Впрочем, я сам запустил эту цепную реакцию. Что я, не знаю, что друзьям и родичам только стоит дать повод позубоскалить над тобой? Хитрая Редиска и тут отличился. Сам и повод создал, чтобы на этой почве братья как-то сдружились и спелись: ту нарутовскую «жуткорыбу» попробовать пришлось, чтоб пострадать за правое дело. И ведь не обманешь шаринганы-то, так что по-настоящему страдать пришлось. Но, однако же, сработало. Вот только братьям моим это дело ужас, как понравилось, я погляжу.

— Саске, Саске, — укоризненно покачал головой я, — схожу и я на твой о-миай в семью Харуно.

Итачи с любопытством навострил уши. А что, я тоже люблю прикалываться, не только же этим троллям надо мной стебаться. Младшенький брательник фыркнул и чуть покраснел. А я, играя голосом, продолжил «замануху»:

— А что, девушка сильная, даже очень, талантливая. Ученица самой Хокаге. Ирьёнин супер-ранга, знаешь, как она клёво умеет чакроканалы восстанавливать? Это она онии-сана подлатала. А такая умница, м-м-м! И девчонка хорошая, настоящий друг и товарищ. Надёжная, верная. Симпатичная опять-таки. И влюблена в тебя по уши, так что будет твой характер и выкрутасы спокойно сносить, типа «Саске такой Саске».

— Ага, а вдруг наши дети будут розоволосыми! — буркнул Саске, смущённо скрещивая руки на груди. Почему-то сразу стал лет на тринадцать выглядеть.

— Серьёзно? Ты только поэтому не хотел с ней мутить? — я откашлялся, пытаясь скрыть злорадный смех. — Могу тебя заверить, что розовый цвет волос относится к рецессивным генам и перебивается чёрными волосами. Вот если бы она с Наруто, то тут пятьдесят на пятьдесят. Но твои потомки будут выглядеть точно такими же… красавчиками, как ты. Тем более ты же вроде как клановый? Гены Учиха, они же типа сильные, разве нет?

— Сакура, хм-м… — протянул Итачи, задумчиво потрогав подбородок, и украдкой послал мне вопросительный взгляд, явно спрашивая о будущем. Я утвердительно моргнул, подтверждая, что в той реальности, которая мне известна, эти двое всё же сошлись. Не, серьёзно, я думал, там что-то принципиальное, а он «розовые волосы»… Впрочем, сам я тоже не слишком люблю всякие странные оттенки шевелюр у девушек, видимо, это семейное.

— Итачи, не делай так! — то ли взмолился, то ли пригрозил Саске. — И вообще, мы же должны сейчас подумать о Сайто. Мы в клановой библиотеке вычитали, что следует гороскоп составить, чтобы выяснить, подходите ли вы друг другу, и полное цурисё собрать, чтобы подать тебя в самом выгодном свете и иметь точки влияния на условия.

— Цури… чего? — переспросил я, столкнувшись с новым словом.

— Цурисё — это твоё «досье жениха», которое скажет о тебе лучше, чем ты сам, — пояснил Итачи. — Я уже взял выписку у Хокаге из твоего досье о назначении. А вот из госпиталя следует взять бумаги о твоём медицинском преобразовании, о росте показателей и так далее. Пожалуй, я знаю, кто в этом поможет, да, Саске?

— А что я-то? — снова смутился Саске. Вот будешь знать, каково это, когда онии-сан настроился женить братика!

— Я буду составлять гороскоп, — важно сказал Итачи.

— Ого, а ты умеешь? — удивился такой способности старшего брата я. Итачи, конечно, неимоверно крут, но чтоб и гороскоп!

— Просмотрел свитки и книги, как это делается. Думаю, справлюсь, — хмыкнул он и сделал нам с Саске жест, чтобы мы ему не мешали.

— Ладно, аники, пойдём сходим до дома Сакуры, ещё не очень поздно для небольшой просьбы. Зато утром уже можно будет забрать, что она приготовит. И нам ещё в Отакуку за новым гардеробом завтра надо успеть и за подарками, — предложил я.

Саске хмыкнул, но поднялся с дивана.

— Когда у Сакуры день рождения? — спросил нас в спину Итачи, который что-то сосредоточенно расчерчивал, что примечательно, без линейки.

— Двадцать восьмого марта был, — снова закашлялся, чтобы скрыть смех, я. Саске только закатил глаза.

* * *

— Мы ему тоже можем найти невесту, — предложил я младшему брату после того, как мы прогулялись до центра деревни к дому, в котором жила семья Харуно. Сакура хихикать не стала, просто пообещала помочь и сказала зайти в госпиталь утром или попозже к ней, если не успеем.

— Хн… — чуть не запнулся Саске, словно такая простая мысль ему никогда в голову не приходила. — А кого?

— Ну мало ли девчонок… — потёр шею я. — Ему уже двадцать один скоро, значит, его вообще можно уже сейчас женить… Наверное. Мне Неджи сказал, что… что, в общем, Учиха уже не клан по законам… Я не знал просто. Он сказал, что восстановление клана — это сложный процесс и длительный, но что над этим надо работать. Или влиться в чей-то клан… Или просто организовать семью шиноби, только разницы я не уловил.

— Когда-то… когда у нас был выпуск из Академии и мы знакомились с наставником, — остановился и задрал голову в небо Саске, посмотрев на ущербную луну, — Какаши-сенсей сказал представиться, рассказать, что любишь, что не любишь, и назвать свою мечту. Я сказал… что хочу отомстить одному человеку и что хочу возродить свой клан. Тогда я не представлял… Что всё сложнее, чем мне думалось в двенадцать.

— Ну, мы же все взрослеем, — отчего-то мне стало немного неловко.

— С Итачи всё оказалось не так, как я думал, как я чувствовал, как я хотел, — продолжил Саске путь, хотя и завернул в противоположную сторону от квартала Нара, явно решив сделать лишний кружок по селению. — А с кланом… Я не знаю. Нас… так мало. Клан — это огромная ответственность за жизни многих людей. Это не только додзюцу. Раньше Учиха были Великим кланом. Нас были тысячи. В эпоху клановых войн Учиха владели землями к востоку от Конохи. Всей провинцией Кеншинка и частью провинции Тообу. От Рю до Моти. Мы с братом нашли несколько исторических свитков, я прочитал…

— Прилично, — прикинул я площади и расстояния. — Получается, что по другую сторону от Наканогавы, на запад, простирались земли Сенджу?

— Верно, но я не об этом, — отмахнулся Саске. — Учиха были тысячи, но не все владели додзюцу. Просто клан — это множество людей, которые идут за одним лидером. Военным нужны… э… как это?

— Типа повара, крестьяне, кузнецы, разные рабочие? — предположил я. — Наложницы?

— Да, — кивнул Саске. — Клан Учиха тогда давно ещё не был обладателем додзюцу в знакомом его качестве. Учиха организовал Индра Ооцуцуки. У него одного когда-то был шаринган. Он возглавил тех шиноби, которые приняли его лидером, и вошёл в клан Учиха. Постепенно его наследие появлялось в детях клана. Его кровь была сильна, как ты и говорил. Когда Сенджу предложили военный союз, то не все Учиха согласились принять предложение и поселиться всем вместе в большом гарнизоне, объединив из провинций целую страну.

— Хочешь сказать, что где-то ещё есть другие Учиха? — уловил суть я.

— В Коноху в основном перебрались самые сильные шиноби. Те, у кого было развито додзюцу, — махнул рукой Саске. — Но в провинции Тообу и в Рю остались потомки тех Учиха, которые решили, что останутся там, где могилы их родных. Спящая кровь. Редко, но в ком-то из тех семей пробуждался шаринган, — голос брата дрогнул. — Тётя Кэйко была из Рю. Она была женой дяди Кагами, который погиб, когда я ещё был совсем маленьким. Она была матерью Шисуи-онии-сана и Юми-чан…

— Получается, что для того, чтобы был клан Учиха, необязательно, чтобы у всех было додзюцу? — уточнил я. — А со временем оно как бы само?.. При условии браков внутри клана?

— Что-то вроде. А как ты думал, появляются и сохраняются уникальные способности? — хмыкнул Саске. — Даже не у всех Хьюга есть бьякуган. Ты этого не знал? Хотя, конечно, сейчас вассалитет у кланов почти не просят, потому что есть скрытые деревни, в которых и без клана неплохо живётся. Раньше принадлежность к клану была залогом выживания.

— Ага, или смерти, если встретишь кого-то, кто враг твоего клана, — всё же не удержался от шпильки я.

— Или так, — согласился Саске.

— Получается, чтобы организовать семью или там малый военный клан, вам надо набрать толпу народа и всем раздать фамилию «Учиха»?

— Хн… Что-то вроде, — Саске покосился на меня. — Ты когда-то говорил, что с нашей фамилией никакой практической пользы, но слишком много проблем.

— Что, тоже хочешь стать обладателем гордой фамилии «Дайкон»? — подколол я, но Саске на шутку не повёлся. Он остановился и сверкнул красными глазами.

— Я хотел предложить тебе стать нам настоящим братом, в смысле, по фамилии — тоже.

— А можно через дефис? — попытался снизить градус напряжения я.

— Что?

— Учиха-Дайкон? Ладно-ладно, я просто шучу, не злись, аники, я вижу, что для тебя это важно, — поднял я руки вверх.

— Так ты согласен? — спросил Саске. Казалось, что весь мир вокруг как натянутая струна.

— Я, конечно, со своей фамилией свыкся, пообтёрся, но если ты так настаиваешь, — меня почему-то пробивало на «хи-хи», но скорее от напряжения, чем от желания задеть или обидеть Саске. — Всё-всё, я просто нервничаю. Не каждый день мне клан восстановить предлагают. Учиха так Учиха, что поделать, всё равно фамилия, так сказать, «налицо».

Саске фыркнул, но я увидел, что он доволен.

— Эй, а мне можно будет звать тебя «отото»?

— Нет.

— Ну ладно, согласен, это уже перебор. Учиха Сайто… А что? Неплохо звучит.

— Так что там про жену для Итачи? — сменил тему Саске. — Кстати, я тут вспомнил одну кандидатуру… Хм…

— Н-да, чую, у онии-сана будет самое прикольное цу… цурисё, вот. Ты, надеюсь, сохранил его фото? Помнишь, из того досье?

Саске внезапно коварно хихикнул и выудил ту фотку с одиннадцатилетним Итачи прямо из телесной печати, чтобы мне продемонстрировать.

Чё-ёрт! Я породил монстра!

* * *

На следующий день мы были как свадебные кони: все из себя красивые, а задницы в мыле. Собирали бумажки, даже срочное фото сделали в этом самом «в красивом». Думал, что попрощаюсь со своими редисочками. Не сказать, что у меня так уж и много одежды, но уже начал прикидывать, что листики придётся отпарывать, потому что жалко, не выкидывать же удобное и функциональное шмотьё. И я в шоке был, потому что отпарывать ничего не пришлось, так как Итачи и Саске приняли мой мон! Мой! Они приняли мой мон! Мою редисочку! Оказалось, они хотели начать путь нового клана Учиха с чистого листа и с символа нового возрождения. А тут я, весь из себя замечательный. Да и листика на редиске было как раз три, а нижняя часть повторяла старый огимон. Так что, короче, всё совпало. Ну и редиска, как мне Итачи в геральдике местной пояснял, это символ плодородия, силы и вообще крутой знак. А у нас и тарелки тоже с редисками. Короче, за редиски я вообще был готов хоть как называться. Ходил весь день, как дурак, лыбился.

Цунаде-сама, словно и не сомневалась, подмахнула мне рапорт о смене фамилии и здоровущую печать поставила без всякой бюрократической проволочки, а также согласовала смену мона семьи Учиха.

К семи часам мы организованной толпой: онии-сан впереди, мы с Саске по бокам от него, вышли к дому главных Нара. И меня просто плющило от редиски на спине Итачи. Мы теперь вообще получаемся «тройной редис»… Этакие Учиха из клана Редисок.

Хе-хе-хе. И почему мне это так нравится?

Глава 4. Ироничная[26]

На о-миай мы встретились не только с «папой-Нара» и «мамой-Нара» — Шикаку и Ёшино, но и с патриархом семьи — Шикатару Нара, дедушкой Шикамару, Шикару и, собственно, и Итачи с Саске. Вообще-то, лично я дедушку-Нара никогда не видел: ни в технике пророчеств, ни просто в Конохе, а может, не обращал на него внимания.

В квартале Нара народ очень похожий друг на друга, в том смысле, что они все чернявые, довольно загорелые, темноглазые и носят хвостики на макушке. Почти все мужчины, по крайней мере. Некоторые, конечно, проявляют чуть больше фантазии: я видел несколько парней с вариациями хвостика: типа раздвоенный или пучок, но в общем и целом хвостик остаётся хвостиком и, думается мне, просто требует меньше всего заморочек с волосами. А ещё мозги придерживает, чтоб не пухли, ага. И, в отличие от того, сколько человек показали в том аниме, клан Нара весьма многочисленный. Скорее всего потому, что очень много «умников» работает на канцелярию, аппарат Хокаге и шифровальный отдел. Вечерами, когда они толпой со смен возвращаются примерно в одно время, чувствуешь себя, как Нео из «Матрицы» в окружении «мистеров Смитов». Но, в общем-то, отсюда и многочисленность Нара, которые пусть и умные, но не особо сильные относительно других клановых шиноби: когда работаешь на саму Коноху, внутри деревни, сильно уменьшается риск умереть где-нибудь на миссии. Это в основном главная ветвь по-серьёзному раскачивается и превозмогает, так как, чтобы быть в совете дзёнинов, надо быть а) дзёнином; б) дзёнином «А» ранга, а такое звание не дают без боевого опыта.

Дед Нара не отличался ни шрамами, как «папа-Нара», ни особо хитрой причёской, разве что волосы у него были с проседью и больше морщин, а так типичный «Нара-клон», даже имя на «олень» начинается: Шика-тару.

— Рад видеть вас в добром здравии, одзидзи-сама, — поздоровался со старейшиной Нара Итачи, сразу расставив все точки над «ё», кем Нара Шикатару им с Саске приходится.

«Дзидзи», то есть «дедом», не назовёшь не родного человека. Есть, конечно, вариант перевода этого слова как «старик», но так могут сказать дети до пятнадцати и точно без уважительных приставок и суффиксов. Если бы этот старик был Итачи чужим, он бы употребил что-нибудь типа «Нара-сама» или «уважаемый старейшина».

Я слегка растерялся, так как наивно полагал, что дед Шикамару и Шикару уже умер, раз главой клана является их отец. Но, как оказалось, Нара — жуки не только ленивые, но и хитрые. Чтобы передать главенство клана своему отпрыску, не обязательно умирать, достаточно просто официально «отойти от дел» либо занимать должность в аппарате Хокаге, которая будет мешать выполнению обязанностей главы клана. То-то Шикамару так решительно набивается в главные советники Хокаге и в каком-то будущем явно займёт место Данзо типа «глава разведки». Шимура же не вечен. Так старается Шикамару явно не просто так, а, скорее всего, потому, что совершенно не желает, чтобы его отец, по примеру деда, спихнул на него главенство в клане.

Это только кажется «прикольно» — быть местным «царьком» любого ранга и величины, пока не начнёшь разбираться, какая же это жопа, морока и головная боль в придачу. По сути: никаких особых привилегий, одни обязанности, кругом всем должен, всегда нарасхват, помни всё про всех, и ни минуты покоя. И чем больше в клане народа, тем больше у этого народа проблем. В итоге получается куча рутины, постоянных разборок, обучений молодняка, распределения клановых заданий с редкими возможностями вырваться на миссию самому. И то, где-нибудь недалеко или если на Коноху нападут. Папа-Нара иногда линяет с друганами — такими же главами соседних кланов — по стаканчику пропустить и каждый раз потом за это оправдывается перед мамой-Нара, которая его песочит на всю Оленью улицу. То-то мне Шикаку таким странно довольным казался, когда четвёртая война шла. Типа «наконец-то война!».

Неудивительно, что, собственно, вообще образовалась Коноха и никто из «таких прям сильных-пресильных шиноби» не стремится захватить власть у даймё. Даймё все любят и уважают, он же со своими чиновниками большую часть неинтересной и скучной «рутины» за своих генералов делает. С крестьянами там общается, экономику развивает, строит чего-то, налоги собирает, чтобы миссии заказывать и содержать военные гарнизоны. Красота же! Раньше, в эпоху клановых войн, это всё самим надо было делать, а сейчас разделение структур к благополучию и военной, и светской знати.

Кстати, как сказал мне позже Итачи, по клановым законам, Хокаге не может быть одновременно и главой своего клана, так как обязанности правителя всей военной структуры Конохи, а это считай, что всей Страны Огня, слишком многочисленны и требуют полной отдачи. Поэтому на клан времени обычно не остаётся. Так что если внезапно кого-то из нынешних старейшин кланов изберут Хокаге и они на это согласятся, то они должны будут передать свои полномочия глав кланов преемникам. Как бы правильно, я считаю. Это в какой-то степени и «отделение» Хокаге от клана, вроде того, что они показывают, что теперь все стали его подчинёнными, братьями и сёстрами. Ну и одновременно ясно, с чего такие жиденькие выборы на должность Хокаге были, когда Цунаде была в коме после нападения на Коноху. Никто из глав кланов к власти не рвался, они-то с детства знали, какой это геморрой. Ну и то, что надо кого-то вместо себя ставить, своим кланом руководить. Это надо сначала, чтобы преемник повзрослел и опыта набрался.

В общем, я чего-то так разволновался, когда мы в дом к главным Нара пришли, что вся церемония отложилась в памяти урывками. Помню, что Шикару была в нежно-зелёном кимоно с красивым рисунком, но что там было изображено, без понятия: то ли рыбки, то ли цапли, а может, и олени: Нара же. Нас угостили какой-то едой, кажется, это были блюда с рыбой и креветками. Я отметил только, что еда нетипичная и редкая для Конохи, так как тут в основном свинину употребляют. Всё было очень красивое, яркое, Ёшино-сан упомянула, что Шикару сама готовила угощение для гостей, типа плюс в карму невесте: хорошая хозяйка.

Саске внезапно вспомнил деда-Нара как того самого мужчину, который его забрал из больницы после резни в клане Учиха и отвёл в новую квартиру, в которой уже всё было обставлено. У нас съехала тема, впрочем, ненамного. Шикатару-сан сказал, что из-за того, что его дочь Микото вышла замуж за Учиха, то правительством Третьего было выказано недоверие и к клану Нара. Шикатару занимал должность главного Стратега деревни, и Сарутоби Хирузен снова вернул эту должность своей давней подруге — Утатане Кохару. Той самой седой старушке-советнице. Она изначально была Стратегом, когда Хирузен пришёл к власти. Но, как оказалось, Утатане Кохару была тем, кто отправил Наваки Сенджу с командой на миссию, с которой, возможно, будущий глава клана Сенджу не вернулся. Влияния остатков клана Сенджу тогда хватило, чтобы отстранить Кохару от этой должности и рекомендовать Нара Шикатару. Как я понял, Сенджу вообще очень ценили Нара и были инициаторами, чтобы в своё время этот клан шиноби присоединился к конгломерации Конохи. Сманили, наверное, тем, что всю экономику можно будет спихнуть на даймё, не иначе. Но потом Сенджу не стало, а после нападения Кьюби появился и формальный повод для отстранения Нара, который усугубился резнёй клана восемь лет назад.

Тут-то Шикатару и ввернул насчёт того, что тут бы, по уму, Нара вроде надо держаться от Учиха подальше, но вот появляется Дайкон Сайто, хитро изменивший фамилию, и дочь главы клана Нара, племянница Микото, решила выйти за него замуж во что бы то ни стало. Ирония, однако.

Итачи тогда сказал, что «Дайкон» — это моя бывшая фамилия: я теперь полноправный Учиха, вот и бумажка прилагается, и они начали меня расхваливать. Я не знал, куда себя девать от накатившего смущения, что я такой весь растакой хороший, ещё и Шикару тихонько хихикала, сверкая своими глазищами.

Потом они дошли до гороскопа, в котором оказалось, что у нас с Шикару чуть ли не идеальная совместимость по годам и времени рождения, а мелкая выдала, что, как оказалось, она тоже гороскоп составила, причём чуть ли не в четвёртом классе, в общем, тогда, когда я поступил в Академию.

Холодный расчёт ещё до всяких гормонов: подобрала себе подходящего парня, чтобы бесклановым был, целеустремлённым и прогрессировал неплохо, и «застолбила». Только с «не связывайтесь с Учиха» промашечка вышла.

Там много чего говорили, и я вообще конкретно загрузился, особенно потом, вспоминая свою жизнь. Получалось, что на мою, как я думал, «попаданскую карьеру» очень и очень сильно влияли Нара. И вообще всё получилось плотно связано. Не понравился бы я Шикару — она не познакомила бы меня со своим старшим братом — Шикамару. Ну и получилось, что заодно и с Гаарой, Темари и Канкуро. Я привлёк внимание Шикамару, и сам или с подачи сестры он решил меня проверить и всё обо мне узнать. Теперь я думаю, что «идея» сделать меня третьим в команде Ино и Чёджи для того, чтобы пройти экзамены на чуунина, была подкинута друзьям именно Шикамару. Они, вообще-то, могли спокойно проверенную Сакуру взять, нафига им сдался какой-то малоизвестный Дайкон Сайто? А получилось, что Шикамару со мной таким образом общался, узнавал, что я за человек, какие у меня цели в жизни и всё такое прочее. Это послужило толчком моего развития. Да где бы я столько тренеров нашёл и тех, кто захотел бы со мной возиться и объяснять простейшие для клановых шиноби вещи?

Плюс ко всему, тренировки с ребятами позволили мне досрочно сдать Академию. Иначе я бы только-только выпустился, скорее всего, или на полгодика раньше, вместе с Шикару. И думаю, что и с предложением Ино и Сакуры насчёт медицинского улучшения тела тоже всё было не так просто. Мало ли желающих нахаляву раскачать тело, пусть даже немного? Если на меня не было особых планов или я нужен был, лишь чтобы быть третьим в команде… это делать было совсем необязательно.

А если минусовать из моей жизни экзамен на чуунина, с которого всё и завертелось, тогда бы не получилось так, как вышло с Гаарой, с Шикамару, с Неджи. Не вышло бы спасти Фуу, не вышло бы ничего с Итачи, потому что это всё звенья одной цепи. Как следствие, не получилось бы помочь Саске, привлечь на свою сторону Орочимару и его миньонов…

Канон событий проходил бы мимо, а я бы стоял на обочине, не имея друзей своего возраста, не имея братьев, дома, в который хочется возвращаться. Да и очень похоже, что Нара прикрыли меня и от интереса Данзо, заявив, что сами интересуются мной как кандидатом в мужья химе клана.

Всё это я понял по некоторым оговоркам папы-Нара и переговорам Саске с Шикамару, и потом до меня всё дошло. Что, как оказывается, мои старания и целеустремлённость были оценены по достоинству, но кто бы меня вообще заметил, если бы не Шикару? Для этого нужно, чтобы тобой заинтересовались… И вся моя жизнь пошла совсем по иному сценарию, чем могла бы. Какая ирония. Я, конечно, понимал, что удача была явно на моей стороне и «боги меня любят», но, что эти «боги» были вполне конкретными, совсем не подозревал. Все достижения, конечно, только мои, но это так странно и сложно. Понять, оценить, предположить, а что было бы, если… В данном случае моё «что было бы» меня вполне устраивает.

Итачи и Саске вроде договорились с Нара, что мы с Шикару будем Учиха, и заявили о своём намерении о будущем возрождении клана. Так дед-Нара как обухом по голове ударил, что существует старый закон «о вымирающих кланах», принятый ещё в эпоху первых Хокаге, а может, и ещё раньше, о том, что каждый «последний представитель клана» может взять в жёны до трёх женщин, чтобы быстрее увеличить численность будущего клана. Ну, это, конечно, при условии, что сможет этих жён содержать, с этим строго. В общем, Нара настаивали, чтобы Шикару в любом случае была первой женой с какими-то там дополнительными полномочиями и чтобы выбор всех последующих моих супружниц был согласован с ней же. И вот тогда я окончательно прифигел от мысли, что, как «истый попаданец», совершенно этого не желая, всё равно попал в какой-то «гаремник».

Глава 5. Разминочная[27]

— Ты был слегка рассеянным на тренировке, — укорил меня Итачи.

— Да, прости, — согласился я, потирая слегка обожжённое плечо, которое жутко чесалось. Я успел защитить себя чакрой и металлическим песком, но огненная атака была слишком мощной. Не ожидал я такого от «вчерашнего больного», но, видимо, Учиха не знают полумер. Прямо как в песне пелось: «Лечить — так лечить! Любить — так любить! Гулять — так гулять! Стрелять — так стрелять!».

Итачи явно «застоялся» и с радостью на меня набросился со всей «силой юности», блин.

— Тебе всё же не следует так тратить чакру. Ты ещё не восстановился полностью, — хмыкнул я, присаживаясь в тенёк. Я потратил почти весь резерв, так что ноги не держали.

— Я же не использовал шаринган, — своим обычным «беззаботным тоном» ответил Итачи, подсаживаясь ко мне. Он достал из подсумка походную аптечку и, порывшись в ней, выудил небольшую жестяную банку и бинт.

Как будто бы без шарингана он такой беспомощный! Сначала чуть не порубил меня в капусту, потом почти утопил в водяной тюрьме, а когда я всё же выбрался, хотел прожарить до хрустящей корочки, как «шиноби-гёза». Ага, заодно и подсушил, теперь на ощупь волосы стали как взбесившийся ёж, они засыхают прядями и топорщатся. Никаких средств для укладки не надо, просто намочил и само высохло. А когда вот так быстро, то ещё и фиг вернёшь, как было. Я же сначала думал, что это «Кишимото так нарисовал», но насчёт Саске и вообще очень многих брюнетов здесь всё правда. Никто специально причёсок не наводит, многие вообще кунаями волосню срезают, которая мешает. Просто волосы шиноби пропускают чакру, из-за этого они чуть ли не в четыре раза толще, чем в мире пророческой техники у среднестатистического человека: как тонкая проволока или как леска. У меня волосы сначала вроде нормальные были, жестковатые, но ещё более-менее лежали, а после того, как я «раскачался», они стали точь-в-точь как у Наруто или Саске.

У Итачи волосы более послушные, ну и то, что он длинные носил. Плюс пока болел ему чакру отрубили. А только начал интенсивно тренироваться, тоже стал братец-ёж: с нынешней короткой причёской более «игольчатый», чем раньше. Особенно когда сам слегка подмок и высушился. Ещё и от пара ничего не видно было, и меня чуть не задело прилетевшими от брата сюрикенами, благо у меня слух хороший, а шаринган не только зрительные образы может восстанавливать в памяти.

Мы с ним сегодня ушли на дальний полигон. Старший брат захотел посмотреть, чему я научился, и «немного размяться», но, думаю, дело было в том, что Итачи даже в тренировочном бою не хотел сражаться с Саске и всячески избегал подобных столкновений. К тому же онии-сан всё ещё был не в форме и, может, не хотел выглядеть слабаком, кто его знает, а тренироваться-то надо, на это даже Цунаде-сама дала добро. Время идёт, а Итачи был очень таким неплохим приобретением для деревни. При условии, что полностью восстановится, конечно.

Саске, кстати, решил позвать на тренировку Наруто. Типа Узумаки ему выхвастал о том, что у него почти готова просто «охренительная техника», и Саске разобрало любопытство. А может, тоже хотел чем-нибудь похвастать другу. Так-то во время той испытательной тренировки с колокольчиками он почти не использовал чакру молнии и всякие свои «убер-фишки».

— Нельзя так отвлекаться на свои мысли, — проворчал онии-сан, сноровисто смазывая мой «недоожог» и делая перевязку.

Мазь я узнал по запаху: это была та самая, которой я на Итачи целое ведро вымазал после его ранения огнём Аматэрасу.

— Ага, спасибо, — я приподнял плечо, проверяя, могу ли им двигать после перевязки, и вернулся к теме, которую завёл старший брат: — Столько всего навалилось… И с Нара, и с нами… Я даже не спросил тебя, ты… ты вообще не против, что я тоже стал Учиха? А то как будто мы с Саске всё сами решили.

— Я никогда не был против, но… не хотелось, чтобы Саске воспринимал тебя враждебно. Отото должен был сам прийти к этой мысли и сделать тебе предложение стать частью семьи официально. Он всегда с трудом сходился с людьми. Помню, когда он был ещё совсем мелким, я постоянно таскал его на руках, потому что, стоило передать его кому-то другому, он ревел так громко, что было слышно на весь квартал, — Итачи грустно улыбнулся. — Саске редко впускал кого-то в ближний круг, но если это происходило, то он будет верен такому человеку до самого конца. Пожалуй, в этом основное отличие всех Учиха… Любовь и ненормально сильные привязанности считают нашим проклятьем.

— В наших руках сделать это нашей силой, — ответил я. — Это вроде как «один за всех и все за одного». Девиз такой.

Итачи хмыкнул, задумавшись, а потом кивнул.

— Звучит неплохо…

— А ещё я всё думаю о том, что сказал дедушка Шикару про условия… — пробормотал я, ярко вспоминая кусок «Белого солнца пустыни» с «господин назвал меня любимой женой».

— О, вот почему ты такой задумчивый, — снова хмыкнул Итачи. — Не переживай особо. Во-первых, Нара в своей манере таким образом дали нам подсказку и лазейку в законах. Во-вторых, они больше защищали Шикару на тот случай, если бы мы сами про такой закон узнали и захотели им воспользоваться. В браке с несколькими женщинами, если ты вообще захочешь с подобным связываться, Шикару будет самой главной супругой. К тому же ты не сможешь привести в дом ещё жену без того, чтобы она участвовала в твоём следующем предположительном о-миай. В-третьих, по этому закону, как сказал Шикатару-дзидзи-сан, шиноби может иметь столько жён, сколько может содержать. Но в это «содержание» входят и дети от каждой из супруг. В общем, возможно, что это некий выход, но… Насколько я знаю, чаще всего в семье, подобной нашей, только у главы могло быть несколько жён, чтобы вся семья могла их прокормить, а также, как это сказать… генетически передать как можно более сильные клановые способности. Например, клан Хьюга, как ты знаешь, является родственным клану Учиха. В архивах указано, что «белые глаза» появились у детей нескольких наложниц Индры из клана Такитори. Бьякуган был особым додзюцу, которым владел дядя Индры, младший брат Рикудо-сэннина. Согласно легенде, он вознёсся на небо вместе с луной, которую создал Рикудо-сэннин. Возможно, что среди Такитори были потомки того брата, не знаю. Но в дальнейшем Хьюга смогли сохранить своё додзюцу и выделились в отдельный клан, кажется, их фамилия появилась то ли от имени предводителя, то ли от места, в котором они проживали. В эпоху клановых войн они были союзниками Учиха, им принадлежала часть провинции Тообу. Огромная равнина возле озера Канмури, она тоже зовётся «Хьюга», что означает «солнечное место».

— Ты столько всего знаешь, онии-сан… — пробормотал я, чувствуя, что напряжение уходит. Уже немного восстановился, это раз. И Итачи меня успокоил насчёт «гаремника», это два. В принципе, я же правда не в фанфик попал, чтобы на меня теперь просто так все девчонки вешались, особенно в окружении таких крутых братьев, которым тоже невесты нужны. Это Итачи может смело трёх невест запрашивать, ещё очередь будет из желающих, наверное.

В нашей тройке Учиха я вроде как средний брат, но по силам типа «младший-дурачок» пока, даже толком в шоги играть не умею.

Итачи с Саске вчера расслабились после того, как всё хорошо прошло у Нара. Мы же из-за этого моего «о-миай», как кони по деревне носились, а тут Итачи вдруг вспомнил про свой шогибан, который ещё я ему когда-то на Новый год подарил. Я ещё думал, может, он его с собой к Орочимару уволок, потому что в нашем небольшом доме его шогибан мне не встречался, а оказалось, что старший братец его припрятал. Сделал нычку небольшую в «подполье», сложил там некоторые свои вещи, деньги, оружие, ну и в свиток запечатал всё для игры в шоги. К Орочимару Итачи отправился налегке, так сказать, в одном халате.

«Подполье» у нас, конечно, очень условное, так как дом стоит на сваях, есть промежуток между полом и землёй, снаружи, в принципе, всё прикрыто, так что из дома можно сделать что-то вроде «запасного выхода» или места, где возможно что-нибудь спрятать.

В общем, оказалось, что Саске играть умеет, и вчера они азартно резались в шоги. Я уже спать ушёл, а они всё играли. Саске, короче, ещё и умным оказался, так сказать, «с развитым стратегическим мышлением»: у них с Итачи почти равное количество побед и поражений было, по крайней мере, после четырёх партий, которые я видел.

— Слушай, а вы с Саске теоретически и тенями можете управлять? — пришла мне в голову мысль.

— Нет, с чего ты взял? — удивился Итачи.

— Микото-сан была из клана Нара…

— Насколько мне известно, хидзюцу Нара передаётся только по мужской линии, — ответил онии-сан. — Впрочем, я никогда не пробовал и не обучался, да и Микото-окаа-сан не владела этой техникой. В каждом клане свои секреты, — он хмыкнул и продолжил: — Думаю, у них была любовь. На это и Шикатару-дзидзи-сан намекал. Может быть, если бы она так не любила отца, то не поддерживала его в его стремлениях к тем переменам. Она просила позаботиться о Саске, когда…

— Я помню, ты говорил, — отчего-то даже дышать стало тяжело. Прошлое будет преследовать брата всегда. Но я был рад, что мои братья решили как можно реже оглядываться назад и смотреть вперёд, жить настоящим.

— Давай сходим посмотрим на их сражение, — пихнул меня Итачи, сбивая с мыслей. — Саске и Наруто встретились минут десять назад и подошли к западному полигону.

— Ты что, за ним следил? С помощью вороньего клона?

— Конечно.

* * *

Мы с Итачи сыграли в шиноби, то есть совершили «скрытое проникновение» на места дислокации младшего брата и другана-джинчуурики. Надо сказать, времени они не теряли при том, что мы с Итачи довольно оперативно собрались и подошли к ним. По трём толстым прикопанным столбам я понял, что это та самая площадка, которую закрепили за седьмой командой. Всё было порядком изрыто, на траве — проплешины от огня, пара поваленных деревьев, ага, и Сакура тоже обнаружилась. Харуно была уже вся на измене: эти два обалдуя явно решили «вспомнить молодость».

Узумаки вовсю кастовал рассен-сюрикен, а Саске превратился в жуткого монстра с крыльями, который творил что-то невообразимое с чакрой молнии.

— На пять минут нельзя одних оставить! — пробормотал я, остановив Сакуру, которая уже ломанулась к двоим «мерильщикам», у кого крепче яйца.

Впрочем, и сам я был слегка шокирован. Во-первых, ярко вспомнились те случаи, когда дрались Наруто и Саске, на крыше больницы и в Долине Завершения. Для Сакуры это тоже, наверное, не самые приятные моменты, которые она переживала на самом деле, в реальности. А во-вторых, я никогда не видел эту трансформацию, и Саске был нисколько не прикольным. Чакра от него ощущалась как-то совсем иначе. Чужой какой-то, да и видок у него только в мультике был необычным, но интересным. А вообще-то, так сказать, вблизи мне его синюшно-бурая кожа и чёрные белки глаз напомнили о технике воскрешения — «Эдо Тенсей». Этакий «наш Саске — зомби». Синие волосы и отталкивающего вида перепончатые крылья с наростами, когтями и как будто вросшим туда множеством пальцев тоже не делали образ приятным.

Итачи слегка взбледнул, увидев нашего младшего братца, а потом я смог воочию увидеть крутотенскую технику «Сусанно» в исполнении отото. Точнее её часть с рукой, которая поставила типа барьера вокруг Саске.

Это успокоило двух друганов, а то там уже и у Наруто как будто красные глазки мелькнули, или мне почудилось?

— Саске! — подбежала к нему Сакура. Глаза у неё были просто огромные, и она буравила взглядом открывшуюся проклятую печать, в которую «всосало» наше чудовище.

— И что тут происходит? — спросил Итачи у этих двоих, чуть вздёрнув бровь, с нечитаемым выражением наблюдая за обратной трансформацией брата.

— Ничего! — буркнул Наруто и, резко развернувшись, куда-то почесал.

Секунду поразмыслив и решив, что с Саске все остальные как-нибудь сами разберутся, я отправился за Наруто. Что-то в его поведении было странным.

— Эй, Наруто! Подожди! — крикнул я, но куда там: Узумаки врубил «пятую шинобскую скорость» и молниеносно удалялся. Как бы до Долины Завершения не пришлось за ним бежать…

Глава 6. Внезапная[28]

— Узумаки! Да стой же, биджуу тебя за ногу! Стой, кому сказа… — и я на всех парах врезался в широкую чёрно-оранжевую спину резко затормозившего Наруто. Чуть нос не расквасил, а я и так сегодня Итачи подраненный, ещё хорошо, что успел немного восстановиться, а то за ужаленным в попу резвым джинчуурики ни за что бы не угнался.

Через мгновение стало ясно и то, с чего вдруг Узумаки такой внезапный: то бегу, то не бегу. Ему кто-то преградил путь. Походу Наруто ломанулся, не глядя на дорогу, а я — за ним, так что мы оказались на окраине Конохи, в небольшом лесопарке между прудом и скалой Хокаге, так что…

— Мы на территории клана Абураме, — высказал я свою мысль вслух.

Не то чтобы клан жуководов гонял всех из своего «квартала», но к ним никто не ходил, справедливо считая, что не стоит попусту тревожить улей. Мало ли каких-нибудь жуков раздавишь, суровых Абураме обидишь или просто напорешься на насекомых, которые могут питаться чакрой. В общем, меня о том, что сюда лучше не приближаться на полёт куная, предупредил ещё Генна в самом начале заселения в Конохе. Друг мой рассказывал слухи о том, что местный клан жуководов живёт «ближе к природе», так что как таковых улиц у них не было, а дома чуть ли не на деревьях. А ещё что они, точнее их насекомые, не любят чужаков и защищают свои территории, так что лучше не соваться и не проявлять дружелюбие: кикайчу не оценят.

По краю длинного квартала Абураме, который тянулся вдоль всей юго-западной части стены, имелась дорога, но она была практически заброшена. На неё можно попасть, если обойти бани и спуститься в местный «лес»: удобно идти к главным воротам, а не петлять по извилистым и кое-где перекрытым улочкам Конохи. По крайней мере, если судить по мощению местных тротуаров и дорог, так явно задумывали при планировке деревни. Но людские страхи и страсть «срезать путь» похерила задумку Основателей. Так что как-то сама собой проложилась широкая «народная тропа» от бань до ворот, по самой кромке пруда, по которой можно было избежать участка старой мощёной дороги вдоль квартала жуководов. Так что для большинства жителей Коноха заканчивалась именно той «тропкоулицей» и даже у детей, которые смело бегали вечерами в «квартале призраков» Учиха, не было мыслей поиграть или показать свою удаль в «жучином леске».

Я выглянул из-за широких плеч Узумаки и обомлел, увидев, кто там стоит. Сине-зелёные волосы, оранжевые глаза, бронзовая кожа не оставили сомнения в личности, которая нам встретилась, тем более, что меня тоже узнали.

— Сайто-кун? Это ты?..

— Привет, Фуу… Давно не виделись, — я разглядывал джинчуурики семихвостого, которая уже месяцев десять жила в Конохе. С того самого момента, как мы подменили её на Хоичи в дороге от Сакусэна до деревни Скрытого Водопада после суновских экзаменов на чуунина. Впрочем, с той поры встретил я её впервые, пусть Шикамару и как-то говорил о том, что Фуу обитает в клане Абураме.

Она как будто повзрослела, а может, в таком впечатлении была виновата совсем другая, более скромная и закрытая одежда, чем-то похожая на хламиду Гаары, только чуть короче, светло-серого цвета и с бледно-красной подкладкой на рукавах и с высоким воротом, в котором Фуу скрывала подбородок. Ещё волосы немного отросли и лежали на плечах.

— Сайто! — внезапно словно засветилась улыбкой до ушей девушка и бросилась мне на шею. У Наруто, который, открыв рот, пырил на Фуу, глаза стали почти идеально круглыми.

— Э… Я тоже рад тебя видеть, — не зная, куда деть руки, пробормотал я. Отчего-то вдруг вспомнилось, что я почти женат. — Хочу познакомить тебя со своим другом. Это — Узумаки Наруто.

— Узумаки Наруто? — склонила голову Фуу, с нескрываемым интересом рассматривая нашего блондинчика. К тому же она подошла ну совсем близко к нему и чуть не ткнулась носом, почти обнюхивая. Наруто зарумянился не хуже Хинаты и сильно смутился. — Это же про тебя говорили… — Фуу резко отпрыгнула на шаг и вытянула руку. — Я решила с тобой дружить! Ты такой же, как я! А ещё ты лучший друг Гаары.

— Ты знаешь Гаару? — удивился Наруто, гипнотизируя протянутую руку, а потом осторожно схватил и пожал её.

И тут я сообразил, к чему всё шло, но не успел ничего сделать, потому что Фуу продолжила:

— Конечно, знаю, она моя подруга. А ещё ты ей нравишься, Наруто! Вы же с ней пара? — со всей своей непосредственностью выдала джинчуурики семихвостого. Впрочем, не берусь утверждать, что Фуу это не нарочно сделала: я уже разок купился на её наивность.

— Ч-чего?.. — вытаращился на неё Узумаки. А эта засранка ещё и мизинчик показала — жест, которым местные обозначают «любовь-морковь».

— Кажется, Гаара говорила, что это её секрет и не стоит об этом всем говорить, — потёр переносицу я, поймав себя на мысли, что повторяю жест Итачи, когда ему, скорее всего, хочется нас с Саске поубивать, но он терпит и не убивает. И даже по шее не даёт для профилактики. Хороший старший брат.

— Но Наруто — её лучший друг, я думала, он знает, — разыграла удивление Фуу. Теперь я видел, что девчонка всё-таки лукавит.

— Сайто, даттебаё! — не выдержал Узумаки. — В чём дело? Три хвоста тебе в печень! Это что… Вы хотите сказать, что Гаара… ну, что он… что он не парень? Что Гаара…

— Тс-с!.. — зажала ему рот Фуу, шикнув и сделав страшные глаза. — Это секрет!

Узумаки окончательно прибалдел и заалел, отчего эти его полоски на щеках стали совсем ярко выделяться.

— Шино! Привет, — я почувствовал, что в нашей компании прибавилось народа. — А мы тут с Наруто с Фуу знакомимся…

Абураме Шино сверкнул очками и что-то буркнул в ворот. Фуу тут же отцепилась от Узумаки и взяла под руку Шино, взглянув на него как-то по-особенному.

— Ого! — с удивлением узнал я этот взгляд, да и движения были весьма характерны. — Так вас можно поздравить? — спросил я Шино, который приобнял Фуу в ответ.

— А?! — вытаращился на них Узумаки. — Только не говори мне!.. Шино, вы что, с ней встречаетесь?

— День рождения мой двадцать третьего января, — ответил Шино. — Женой моей Фуу-чан быть согласилась в день, когда мне восемнадцать исполниться должно, а пока невестой моей будет она.

— А ты парень не промах, Шино, — показал я Абураме большой палец и подмигнул. Даже с очками и высоким воротом было заметно, что тот смутился, но всё же рад.

— Клан Абураме принимает Фуу-чан, и понимание с ней и её кикайчу находит. Невеста моя внутри себя хранит королеву жуков — Счастливую семёрку Чоумей.

— Э… — Наруто задумчиво почесал щёку. — Семёрку?.. Ты… сказала, что мы похожи… Семёрку?.. Только не говори, что ты…

— Фуу — джинчуурики, как и ты, — не выдержал я и раскрыл «интригу». — Только это, как ты понимаешь, секрет, как и то, что Фуу выжила и находится в деревне.

— Прошу тебя, Наруто, никому о Фуу-чан и местонахождении её в клане нашем не рассказывать, — серьёзно сказал Шино. Его голос очень эпично был подчёркнут жужжанием насекомых, которых вроде и не видно было до этого. Пробирает.

— Да ладно тебе, Шино, я ни за что не выдам Фуу, она тоже мой друг, — светло улыбнулся Наруто. — Вообще-то, мы с Сайто просто гуляли и случайно к вам забрели… — он нарочито небрежно сложил руки в карманы, оглядываясь.

— Шино, а можно?.. — чуть опустила взгляд Фуу, и я прямо восхитился этой женской способностью к манипуляциям.

— Наруто, — кашлянул Шино, — и ты, Сайто, вы, как друзья Фуу-чан… и мои, когда хотите и время свободное будет, приходить можете. Кикайчу оповестят Фуу-чан о визите вашем.

— Хорошо, — кивнул я, оценив широкий жест Абураме. — Мы зайдём как-нибудь.

С этим мы с Наруто распрощались с парочкой и медленно двинули по старой дороге. Узумаки пинал перед собой маленький камешек.

— Ну так что вы опять с Саске не поделили? — спросил я.

— А?.. — вышел из глубокой задумчивости Наруто. — А… Это. Ничего такого. Просто…

— Н-да? А выглядело как-то сложно…

— Я не ожидал, что Саске, — закусил губу Наруто, — не ожидал, что они с Сакурой на самом деле… В общем, я на мгновение потерял над собой контроль и ударил его со всей дури. А потом он снова трансформировался, как тогда, в Долине… Ну, когда он покинул Коноху, и я пытался его остановить. Догнал только там, и мы сражались…

— Погоди, — я остановился, перебирая в уме все события и то, что происходило в пророческой технике. — Ты что, использовал силу биджуу, когда у вас был спарринг с Саске?

— Кажется, — отвёл взгляд Наруто. — Он просто мне во время боя сказал о том, что решил жениться на Сакуре, а потом немного… ну… поддразнил, напомнив старое, и у меня что-то щёлкнуло и… перемкнуло. А потом он уже с этой жуткой рожей…

Я чуть не споткнулся. Точно! Так как они не встречались с Орочимару и Наруто не сражался со змеиным саннином на мосту Тэнти, то и не ранил Сакуру. А значит, капитан Ямато не сказал Наруто, что он себя не контролирует, и Узумаки не принял решение стараться не использовать силу биджуу, а обходиться только своими техниками и навыками.

— Пока ты тренировался с Джирайей, сколько хвостов ты научился выпускать? — решил для начала уточнить я.

— Три… — ответил Наруто.

— Да, вас же вызвали в деревню раньше… — сообразил я, что случая, когда Наруто в беспамятстве чуть не угрохал своего наставника, в этой реальности так и не произошло.

— А что? Ты что-то хочешь мне сказать?.. — заволновался Узумаки и, понизив голос, прошептал: — Что-то про будущее?

— Э… Я… Получается, что из-за того, что некоторые события изменились, не произошло кое-что, так что тебе придётся мне просто на слово поверить, — почесал я затылок. — Помнишь, мы ещё к Орочимару одного Сая отправили? Ну, ещё когда после сражения с «Акацуки» в Пустыне Демонов вернулись?

— Да, ты говорил Шикамару, что я могу что-то там испортить… — хмыкнул Наруто.

— В общем, в моих воспоминаниях ты ввязался в бой с Орочимару… выпустив четыре хвоста.

— Ого!

— Да, но Орочимару всё равно выжил, а миссию вы провалили… И ещё ты серьёзно ранил Сакуру, — я покосился на недоверчивую мину Наруто. — Потому что, выпуская эти самые хвосты, ты не разбирал, кто друг, а кто враг. Для тебя все были едины. Джинчуурики не зря боятся, Наруто, когда ты пользуешься чакрой биджуу, то в виде маленького злого лиса тебе всё равно, кого убивать. А ещё на тренировках с Джирайей, когда тебе удалось выпустить четыре хвоста, ты и его чуть не убил, но он решил ничего не говорить тебе, чтобы ты мог пользоваться этой силой, как бы без… э… мук совести, или не знаю… Может, верил, что когда-то ты сможешь это контролировать. Сейчас этого не произошло, так что…

— Знаешь, — через минуту обдумывания моих слов сказал Наруто, — я на самом деле это чувствую… Что стал чаще злиться. Что меня стало легче вывести из себя, не то, что показное, а именно, что внутри. Так ты думаешь, что девятихвостый пытается захватить мой разум?

— Думаю, стоит спросить у Саске, что произошло на полигоне, — хмыкнул я. — Может, он своё чудище выпустил, чтобы от взбешённого джинчуурики улететь? Хорошо, что мой младший братишка — такой крепкий парень… А по поводу девятихвостого я тебе ничего не скажу. Но в том времени и пространстве, которое помню я, ты решил стать сильным сам по себе, не обращаясь к силе биджуу, чтобы суметь противостоять ему. Я этот момент как-то упустил, ничего ни тебе, ни Шикамару, не сказал, просто думал, что ты и сам придёшь к этому выводу. Так что смысл диктовать, что тебе и в какой последовательности делать? Это совсем другая история, и всё может пойти совсем иначе… По крайней мере, я на это надеюсь.

Наруто согласно хекнул.

— Так Гаара что, правда девчонка? — нарочито безразлично спросил он.

— Думаю, её половой принадлежностью никто всерьёз не интересовался, а все, кто знал точно, давно умерли, — пожал я плечами. — Сильным парнем быть проще, чем сильной и очень злой девочкой. Тем более, что на девчонок никогда не будут работать уловки, предназначенные парням, и наоборот. Это помогает хорошим ниндзя. Не зря же АНБУ маскируют свою половую принадлежность, что не разберёшь, кто шиноби, кто куноичи…

— Наверное, — согласился со мной Узумаки. — Тогда, кажется, у меня появилась новая женщина моей мечты, — вполне серьёзно заявил он.

— О… Даже не знаю, поздравить тебя или посочувствовать. Но одно я могу сказать точно, — хмыкнул я.

— Что?

— Ты явно не из тех, кто ищет лёгкие пути…

— Таков мой Путь шиноби, — заржал Наруто.

Глава 7. Случайная[29]

Вот так всегда: так хотел в Коноху, а пожил пару дней, уже хочу, чтобы дали миссию и услали подальше…

То о-миай, то Саске устраивает разборки с Наруто, то, значит, Фуу вдруг встречается и сдаёт Гаару… которую теперь решил «возлюбить» наш неугомонный джинчуурики. Не знаю, правда, как он это хочет провернуть, но отчего-то зреет во мне стойкое убеждение, что этот «Конан-варвар» расшибётся, но будет с Гаарой. Тем более, что, как мне лично кажется, сама Гаара была бы не против. По крайней мере, точно нет никого конкретного, по кому бы она сохла, а если и есть, то это стопудово Узумаки. Слишком многое их связывает и такая самоотверженная дружба на расстоянии, когда ни тебе переписки, ни скайпа, ни встреч особо… Мы с Шикару хотя бы общаемся и дружим с Академии…

Я покосился на свою невесту, которая сосредоточенно исцеляла мой ожог. Мы с Наруто встретили мелкую Нара, когда шли к нам домой выяснить, что ж там случилось на поле боя и когда «загрохотали танки». Поболтали с Шикару немного, она заметила перевязку Итачи и предложила свою медицинскую помощь. А я что, отказываться, что ли, буду?

— Всё, — выдохнула Шикару, оторвав слегка светящуюся руку от моего плеча.

— Как новенький, — я поднял локоть, никакого неудобства или боли не было. — Здорово, спасибо!

— Ага, обращайся, — подмигнула мне мелкая. — А ещё лучше не подставляйся.

— Постараюсь, — хмыкнул я, подавив желание погладить её по блестящим и слегка растрёпанным волосам, в которых застрял листик. Впрочем, листик я вынул. — Ты тоже с тренировки?

— Ну почти, — загадочно хихикнула она, стрельнув взглядом в Наруто.

Думал, что после о-миай и наших «свадебных торгов» мне будет неудобно с мелкой Нара общаться, но нет. Даже наоборот: раньше, когда наши отношения и вся ситуация были неясной, я порой не знал, что сказать, что сделать, чтобы это не посчитали чем-то другим, что я не имел в виду. А теперь, когда всё понято, нам проще. Соответственно, и все вокруг нас воспринимают по-другому. Видимо, разница примерно в том же, когда дети только переглядываются, их дразнят «тили-тили-тесто — жених и невеста», это смущает и когда реально жених и невеста, то и дразнить никому и в голову не придёт.

— Ты братьев моих видела?

— Они домой к вам пошли вместе с Харуно-сенпай, — ответила Шикару.

— Саске сильно ранен? — вздрогнул Наруто.

— Не знаю… — пожала плечами Шикару, и я только махнул рукой, попрощавшись, так как Узумаки потащил меня к нам.

Мне тоже было любопытно, что там произошло, за Саске я особо не волновался: во-первых, братец крепкий, во-вторых, Сакура — боевой ирьёнин А-ранга, если голову совсем не оторвало, то поставит на ноги. Я больше склонялся к тому, что Итачи позвал будущую невесту брата на разговор или типа такого. Тем более, что Сакура не клановая, там чуть попроще со свадебными заморочками вроде как. К тому же, в отличие от моей малолетки, Харуно — уже девушка взрослая, ей шестнадцать месяц назад стукнуло, им с Саске уже можно «познакомиться поближе».

Тут, вообще-то, нет как таковых понятий о «возрасте согласия», то есть этот возраст никакой конкретной цифрой не определён законодательно или я о таком не слышал. Знаю, что многие шиноби начинают жить половой жизнью с четырнадцати лет, по крайней мере, такой возрастной пропуск для парней в публичных домах Отакуку. Не то чтобы я пользовался, но было интересно, вот и узнал, когда мимо проходил. А у девчонок, как я понял, всё зависит от полового созревания, а ещё от порядков, установленных в каждом из кланов или общин. То есть кто-то считает «есть грудь — это уже женщина», кто-то ждёт «первой крови», кто-то ограничивает своих девчонок званиями или возрастом, какие-то кланы даже специализируются на сексуальных практиках, и чуть ли не с тринадцати у них можно. Короче, если с парнями более-менее понятно, то у девчонок всё индивидуально. Но, в общем и «в среднем по Конохе» в шестнадцать девушка уже может сразу выйти замуж, а значит, уже точно достигла возраста согласия на секс. С этим и я был согласен: видимо, у меня где-то с прошлой жизни вбито, что «до шестнадцати ни-ни».

К тому же здесь точно не было заморочек насчёт девственности. В том смысле, что жених и невеста могли не ждать свадьбы, чтобы заняться сексом, особенно если они одного возраста, как Сакура и Саске. А если девушка не была ни с кем помолвлена, то она могла заняться сексом с тем, кто ей нравился, вполне свободно, и это, в принципе, не осуждалось. Тут были такие понятия, как «секс по дружбе», «секс на миссии», — видимо, чтобы сбросить напряжение. Порядки были достаточно свободные, пока у тебя нет конкретных обязательств перед кем-то.

Любопытно было и то, что, по крайней мере, в Конохе, практически не было детей, рождённых вне брака или совсем юными девушками. Но я объяснял это продвинутыми техниками ирьёдзюцу и лучшим контролем над своим организмом в целом. Серьёзно, если человек здесь может манипулировать чакрой, влиять на организм и полностью им управлять, то «осечки» вряд ли случаются. Да и ещё в пророческой технике я как-то слышал байки о том, что японские куртизанки типа были настолько круты, так владели тазовыми мышцами, что вроде как «выплёвывали» семя из себя, чтобы не забеременеть. К тому же, думаю, куноичи что-нибудь принимают типа чудо-чая или просто к беременности им надо подготовиться: всё же чрезмерные физические нагрузки, как я слышал, тоже на деторождение влияют. Так что тут, особенно если судить по самому последнему выпуску манги, рождение следующих поколений как по графику. Договорились и строганули детишек, чтобы и они «потом дружили, как мы».

Получалось, что, в принципе, можно заниматься сексом, ничего друг другу не обещать и не предлагать: подобные отношения не предполагали верность партнёров, причём обоих. Они были нормой здесь. В подобных отношениях предложение «стать кем-то большим друг для друга» обычно делалось только один раз и было очень важным шагом. А если кто-то отказывался, то к этому вопросу нельзя было возвращаться: плохой тон, ну и про позор забывать не стоило. Впрочем, после отказа, думаю, такие отношения сходили на нет. Но, если вы как бы официально пара или, тем более, жених и невеста, то предполагалась верность партнёру с небольшими вариациями или без них. Типа как у меня: «ты можешь когда-нибудь завести ещё двух жён». Ещё тут временами практиковалось получение от супруги разрешения на официальную любовницу. Впрочем, это скорее было не у шиноби, а у пар, которые не могли завести детей, или у тех, кто уже очень долго жил вместе.

В процессе подготовки к о-миай братья нашли множество всяких местных традиций, даже такую, как «жених, застуканный родственниками». То есть типа понравившиеся друг другу парень с девушкой могут «тайно встречаться», а потом быть нарочито «подкарауленными» родителями или братом после «бурной ночи» или утром после неё, тогда они просят разрешения пожениться. Иногда даже «кандидат в женихи» специально торчал у своей девушки, чтобы их связь была обнаружена. Это упрощало все заморочки со свадьбой. Кажется, даже в пророческой технике была какая-то подобная традиция «женихаться».

* * *

— Саске! — заскочил к нам Наруто.

На него оглянулись мои братья и Сакура. Харуно, похоже, проверяла с помощью ирьёдзюцу метку проклятой печати Орочимару. Саске сосредоточенно пялился в её лицо, словно что-то для себя решая. Итачи походу умилялся от младшего братика и мысленно подбадривал его на предложение. Это то, что я успел заметить до того, как Наруто выдал:

— Сразу договоримся: я ваш союз благословляю, претензий ни к кому не имею. Вы мои друзья, и я за вас счастлив. Особенно за Сакуру, она же так долго тебя ждала и всегда любила, Саске. Надеюсь, что вы меня тоже пригласите на свадьбу.

Лицо Сакуры вытянулось от удивления. Н-да… Саске скорчил жуткую гримасу, приправленную Ки, и дважды дёрнул бровью, пытаясь собрать всё это обратно в нормальную кирпичную физиономию.

— Что?.. — осёкся Наруто, покосившись на меня своими «синими озёрами».

И если секунду назад я подозревал, что Узумаки просто затроллил Саске, то теперь был уверен, что он совершенно случайно. Кто ж виноват, что о том, что Сакура у нас теперь почти что невеста и девушка Саске, Узумаки раньше самой Сакуры узнал? Кажется, была бы воля нашего младшенького, так Харуно бы до самой их свадьбы ничего не прочухала. Саске справился с собой и пробубнил что-то похожее на «придурок».

Итачи сосредоточенно собрал лицо в кучку, явно пытаясь сохранить на нём серьёзное выражение. А вот я не выдержал и хихикнул. Всё у Учиха не как у людей.

— А?.. — очнулась Сакура, круглыми глазами посмотрев на Саске, а потом на Наруто.

Во взгляде читался гнев. Она покраснела, закусила губу и, кажется, решила, что над ней жестоко пошутили. Реакцию Саске, который больше внимания обратил на Узумаки, можно истолковать очень по-разному. Вот только Харуно не знала, что делать: гордо удалиться, врезать болтливому джинчуурики или спросить, что тут происходит. Ещё и я добавил смешков в эту непонятную для неё ситуацию. Вот мне смешно, а у Сакуры, можно сказать, жизнь кардинально меняется.

Она медленно поднялась, опустила голову, скрывая в тени лицо, прошла мимо нас с Наруто, сжав кулаки, и вышла, тихонько прикрыв за собой двери. Да, взрослеет девчонка…

— На твоём месте, отото, я бы последовал за Сакурой-сан, — после секундной паузы выдал Итачи. — Тебе следовало бы с ней объясниться.

— Согласен, — вздохнул я.

Саске хмыкнул, встал с независимым видом, но всё же вышел из дома. Рука чесалась придать этому гордому ёжику ускорение, но от Саске ещё можно было самому звездюлей получить, так что я воздержался от братских напутствий.

Наруто ломанулся к окну, занимая стратегическое место обзора, но разочарованно выдохнул и недовольно засопел.

— Ага, так он тебе и дал подглядеть, — позлорадствовал я, занимая тёплое насиженное место Саске на диване.

— Н-да, — потёр переносицу Итачи и потянулся за водой. Видать, в горле пересохло от переживаний за нашего младшенького.

— Не переживай, онии-сан, и до тебя очередь дойдёт, — доброжелательно предупредил я, дождавшись, пока он хлебнёт из кружки.

Но брат был крут, он даже почти не поперхнулся, только сглотнул громко, уставившись на меня.

— О, точно! — поддержал Наруто. — Бабулька Цунаде говорила, что вы все теперь Учиха и хотите клан снова восстанавливать. А ещё что тебе надо жениться. Она даже кого-то там присмотрела для тебя…

— Что, и она тоже? — радостно ухмыльнулся я, наблюдая, как бровь дёрнулась уже у старшего брата. — И мы с Саске подсуетились и кое-кого наметили для нашего онии-сана.

— Лучше расскажите, что произошло на полигоне, — сменил тему Итачи. — Саске сказал, что из Наруто полезла красная чакра и ему пришлось усмирять Кьюби.

Узумаки как-то сразу притих и погрустнел.

Глава 8. Признательная[30]

Последние дни были наполнены обычной жизнью и семейными делами. Пока почти никого на миссии не отправляли и было объявлено о нижнем уровне тревоги: то есть держаться настороже, чуть что — гражданским бежать в убежище, бойцам быть готовыми к отражению атаки. Возможно, это было из-за «триумфального возвращения» Итачи и Орочимару в деревню, возможно, из-за преследования их «Акацуки», а может, Змеиный саннин принёс какую-то информацию, из-за которой Коноха затаилась и приготовилась к защите.

Впрочем, ничего особенного вроде бы не происходило. Вчера онии-сан смог выудить у Саске и Наруто всё, что случилось на полигоне, и прочистить Узумаки мозги по части заигрываний с чакрой биджуу без должной подготовки и защиты. Кстати, у Саске мы так и не смогли вытянуть, как всё прошло с Сакурой: младшенький отмалчивался и строил из себя загадочного мачо.

Если не считать насыщенного утра с драками, погонями и неожиданными встречами, то остаток вчерашнего дня выдался совершенно спокойным. Мы втроём с Итачи и Саске сходили в бани, объелись всякой всячиной в кафешках и почти не разговаривали, но было удивительно классное ощущение семьи и какого-то братского единства. Никто к нам не приставал, не дёргал, полагаю, потому, что народ готовился к сегодняшнему «мацури цуцудзи», то есть празднику цветения. Не знаю, есть ли в пророческой технике аналог этого растения, но цуцудзи представляла собой кусты, словно ковром покрытые довольно крупными цветами, которые были похожи на что-то среднее между пионами, лилиями и розами. Оттенки цуцудзи были самые разнообразные: белые, розовые, красные, бордовые, персиковые, жёлтые и сиреневые, кусты украшали многие дворики и парки, да и цвели больше месяца, насколько я помню.

Обычно фестиваль цуцудзи был на последнюю половину луны, то есть двадцать четвёртого апреля, и начинался ближе к вечеру. В программе были гуляния, ярмарочные развлечения, фейерверки. Народ надевал красивую одежду, общался, а после фестиваля всегда был выходной день. Насчёт выходных я, кстати, очень долго не мог понять закономерность, так как они были какими-то «плавающими», прослеживалась лишь периодичность выходных каждые шесть дней. Вроде в месяце всегда тридцать один день, есть две недели, то есть четырнадцать дней до полнолуния и две недели после, само полнолуние — три дня, ещё есть половины луны — первая и последняя на восьмое и двадцать четвёртое. Но выходные вообще не зависели от луны или каких-то чисел. Сначала я об этом вообще не знал, потом только в Академии понял, что выходной не в условную «субботу» или «воскресенье», а как попало, но спрашивать было стрёмно из-за того, что это вроде все знать должны.

В итоге жил так, как жил, а выверт насчёт выходных узнал совершенно случайно у Итачи, когда они готовились к моему о-миай и заговорили о благоприятных датах.

Оказалось, что, кроме известного мне лунного, есть деление всех трёхсот семидесяти двух местных дней на шестидневные недели. Получалось, что в году их было шестьдесят две, и самое прикольное, что каждое число любого года выпадало всегда на один и тот же день. Сакральное число «шесть», было связано с путями Мудреца, которых, как известно, то же количество. То есть, первое января всегда начиналось с первого дня этой шестидневной недели — «сэнсё» — и так далее до тридцать первого декабря, которое выпадало на шестой день — «сяккоо».

Все эти дни имели свои названия и даже значение и символику, на которую люди обращали внимание. Первый день «сэнсё», например, буквально означал «удачный день утром», поэтому когда я слышал это, то даже не догадывался, что это местный «понедельник». Второй день, «томобики», буквально означающий «заберёт за другом», считался хорошим для всякого рода торговых сделок, но плохим для общения с друзьями и родственниками. Если товарищ погиб в томобики, это считалось очень плохой приметой: была велика вероятность, что следом за ним погибнет вся группа или лучший друг покойного. В этот день также не устраивали похорон. Наруто родился десятого октября, это был вечер сэнсё, но прорыв биджуу наступил уже в томобики и Коноха потеряла очень много шиноби и гражданских. Так что, то, что я для себя мысленно переводил как «Девятихвостый демон забрал у каждого друга», когда люди говорили о том случае, на самом деле было что-то вроде местной поговорки, которую следовало перевести скорее как «Девятихвостый не зря в томобики явился». День рождения Итачи, кстати, выпадал на томобики.

Третий день называли «сэмбу», и его перевод «до плохо» указывал на суть: до полудня — всё плохо, после полудня — лучше, чем до.

А вот четвёртый день «буцумэцу» и был тем самым выходным. Дословно название переводилось как «смерть просветлённого», и этот день считался днём смерти Рикудо Сэннина. Многие закрывали лавки, не работали и не учились, и день в целом считался несчастливым.

Пятый день назывался «тайан», и это был самый счастливый и хороший день из всей недели, благоприятный для свадеб и любых начинаний. В тайан родился Саске. Самыми благоприятными тайанами считались те, с которыми совпадали дни полнолуния. Поэтому и свадьбы было принято играть в январе, феврале и марте, а потом следующий цикл благоприятных тайанов выпадал на июль, август и сентябрь.

Последний день — «сяккоо» — переводился как «красный рот», это был день демона Акаситы, который, по местным мифам, имел огромный красный рот, способный истончить грань между нашим миром и миром Ёми. В общем, плохой день, в который велика вероятность встретить какого-нибудь призрака, духа или любую другую чертовщину. Итачи сказал, что сякко считался хорошим днём для операций АНБУ, так как они тоже вроде как «духи мщения» селения. Ну и в Новый год, тридцать первого, тут «гоняли чертей», и последний день в году считался самым опасным, и грань мира духов становилась очень тонкой.

— Вечером фестиваль, — сказал Итачи после завтрака.

— И что? — спросил Саске.

— Вам следует пригласить своих невест на гуляния, — безапелляционно заявил старший брат и хотел сказать что-то ещё, но его прервал стук в дверь.

К нам «в гости» заглянула Цунаде-сама. Хокаге еле сдерживала улыбку, и казалось, что она вот-вот начнёт хихикать, так что я сразу заподозрил, что пришла она не просто так, а с «рацпредложениями»: Узумаки же проговорился, что наша «Конохоправительница» тоже хотела обженить онии-сана. Саске я эту информацию слил, так что мы с братцем многозначительно переглянулись.

— Входите, Цунаде-сама, — вежливо пригласил Итачи главу деревни, при этом на лице у него был такой фирменный учиховский «кирпич», что ни за что не подумаешь, что он о чём-то догадывается.

— Я принесла то, что ты просил, Итачи-кун, — маслянисто улыбнулась Хокаге, и я порадовался, что у меня уже есть невеста.

— Спасибо, Хокаге-сама, — старший брат принял из её рук десяток папок с документами.

Я даже подумал сначала, что это какие-то «цурисё», то есть досье на невест, но потом увидел знакомые грифы обычных досье шиноби.

Пока Итачи эпично просматривал бумаги с помощью активированного шарингана, Цунаде прошла в гостиную и присела на кушетку, бросая на Саске заинтересованные взгляды.

— Что? — не выдержал младший братишка.

— Ничего, ничего, — коварно улыбнулась наша Хокаге, — я просто рада за свою ученицу.

Саске смутился и слегка покраснел. Я практически впервые такое чудо увидел.

— Цунаде-сама, вы очень любезны, но похоже, что вы нечаянно прихватили не те документы, — две папки, которые лежали второй и третьей в кипе, перекочевали обратно к Хокаге.

— Просто хотела, чтобы ты взглянул… — с досадой хмыкнула Цунаде-сама.

Всё же, видимо, сунула цурисё. Мы с Саске снова обменялись понимающими взглядами.

— Так я и думал, — хмыкнул Итачи, нарушая паузу. Он вытащил из папки фотографию и протянул мне.

— Узнаёшь, Сайто?

— Да… — я кивнул, пялясь на фотку молодой, но, определённо, моей матери. — Это…

— Акихиро Томи, — закончил за меня Итачи, не раскрывая секрет Дайкон-сан, — родилась в третьем цикле года змеи, через год началась первая мировая война.

— В тот год погиб Шодай, — откликнулась Цунаде. — Я помню Томи-чан, бесклановая куноичи, но довольно способная и кажется, сирота. Она была одногодкой моего младшего брата, её определили в одну с ним команду. Из-за войны и потери Наваки я не слишком следила за её судьбой, но, кажется, она вышла замуж за кого-то из клана Учиха. Значит, она та, которую ты искал?

— Да, — кивнул Итачи. — Я начал расследование. Мне было интересно, откуда на границе со Страной Травы появилась сумасшедшая куноичи и её ребёнок, который носит додзюцу клана Учиха, причём довольно сильный. Цунаде-сама, в истории деревни и кланов Учиха и Сенджу несколько раз были прецеденты клановых союзов, верно?

— Да, это было необходимо для укрепления связей между кланами в конгломерации Конохи. Мне точно известно о тёте Име, которая вышла замуж за представителя главной ветви Учиха.

— Да, Има-сама была супругой Учиха Савады, который приходился нам прадедушкой, — подтвердил Итачи, лучше всех знающий историю клана.

— Савада-дзидзи-сан? — удивлённо спросил Саске. — Я всегда думал, что он наш дедушка.

— Нет, Саске, — ответил Итачи. — Нашим дедом был Учиха Кагами, он сын Учиха Савады.

— Но Шисуи-онии-сан…

— Он был сыном Кагами от второго брака, мать нашего отца умерла лет за пять до моего рождения. А Кагами-сан погиб в год твоего рождения, поэтому ты его совсем не помнишь.

— Цунаде-сама, вы знали, что у представителя клана Сенджу несколько иной рисунок кейракукей, видимый шаринганом?

— Нет…

— Я могу совершенно точно сказать, что Акихиро Томи является полукровкой Сенджу. Скорее всего, именно поэтому «бесклановую куноичи» выдали замуж за старшего сына Кагами — Учиха Тэнджи. Чтобы получить более сильный шаринган.

— Учиха Тэнджи? — в один голос с Саске воскликнули мы. Если имя матери Обито я не запомнил, а теперь у меня появились смутные догадки, то имя биологического отца хорошо знал.

— Постой, а разве не наш отец?.. — спросил Саске.

— Нет, наш отец, Учиха Фугаку, был вторым ребёнком. Они с Тэнджи родились с разницей в два года.

— Братья? — вырвалось у меня.

— Да. Тэнджи и Фугаку были братьями. Тэнджи женился на бастарде Сенджу, о которой, похоже, не знал сам клан Сенджу, в надежде, что его дети обретут ещё большую силу и могущество. Но его надежды не оправдались. Сын, который родился, — Обито — был слаб. Он стал позором клана. Представитель главной ветви, сильнейшая в клане кровь, был неудачником и слабаком. Это было видно сразу. Также у Обито не пробудился шаринган ни в шесть, ни в десять лет. Дед женился второй раз на тёте Кэйко, наш отец позже тоже взял в жёны Нара Микото, нашу мать. Сначала появился Шисуи, потом я. Мы были гениями клана, у которых рано пробудилось додзюцу, ещё больше оттеняя слабосильность Обито. В конце концов, дед Савада назначил нашего отца своим преемником и главой Учиха. Обито и его семья стали пятном позора в истории клана.

— Вот это поворот, — чуть не схватился за сердце я.

— Согласен, — хмыкнул Итачи. — Учиха Тэнджи и его жена исчезли во время третьей мировой войны где-то в районе западного фронта.

— То есть в Стране Травы? — посмотрел на меня Саске.

— Верно. Я видел мать Сайто. До своего сумасшествия она была куноичи, полагаю, что нашей деревни. Так что я попросил Цунаде-сама досье на всех погибших или пропавших куноичи, подходящих по возрасту. И почти не удивился, узнав Акихиро Томи — мать Учиха Обито, которая является и матерью нашего брата Сайто.

— То есть Сайто — наш двоюродный брат, если брать точное родство? — спросил Саске.

— Да. Более того, примерно через несколько месяцев, как родился Сайто, на том же западном фронте, недалеко от моста Каннаби, трагически погиб Учиха Обито, который, как известно, завещал своё додзюцу Хатаке Какаши.

— То есть… — хмыкнула Цунаде-сама. — Ты полагаешь, что всё это — звенья некой цепи?

— Свидетелей могли просто ввести в гендзюцу, чтобы убедить в том, чего не было, — медленно сказал Итачи. — Все события проходили совсем недалеко от места, в котором родился и жил Сайто. А ещё… получив то задание, восемь лет назад, я воспользовался помощью одного человека, который прекрасно знал, что где расположено в клане и как всё устроено. Который всей душой ненавидел клан Учиха и желал стереть его с лица земли. А потом пригласил меня в организацию «Акацуки», которую возглавлял из тени. Я более чем уверен, что за этим стоит не кто иной, как некий Учиха.

Похоже, что Итачи смог в какой-то мере решить проблему Обито, не закладывая меня. А то получалось, что я скрыл родство со своим единокровным, а теперь, похоже, совершенно точно родным индийским братцем и ни слова о его участии в дальнейшей судьбе всего мира не сообщил, куда следует. Но, чёрт побери, я отчего-то загрузился по самые редиски со всего этого! Мы с Саске в натуре как сиамские близнецы: у него старший брат клан порешил, и у меня нечто похожее… Я-то знаю, что старший брат, а Итачи изо всех сил на отца намекнул и все стрелки на Тэнджи перевёл.

Глава 9. Параноидальная

После слегка внезапных для меня выкладок и откровений Итачи мне захотелось немного прогуляться, всё обдумать, утрясти мысли, понять, что вообще дальше делать и как жить с новой для меня информацией.

Знал ли всё это Итачи, когда я рассказал ему про Обито? Вряд ли. Он сказал Саске, что тот был совсем маленьким, но сам-то Итачи тоже не был слишком-то большим, ему года три-четыре было, когда Обито официально погиб, а Учиха Тэнджи вместе с моей матерью «затерялись» на фронте. Сомневаюсь, что таким маленьким детям взрослые рассказывали о своих проблемах или он вообще в такое вникал. Итачи только раз упоминал, что их дед был главой клана довольно долго и передал бразды правления их отцу перед рождением Саске. Как раз в то время, когда всё так вышло с моей настоящей роднёй.

Пожалуй, всей этой мутной историей можно было объяснить и маниакальное стремление Учиха Фугаку воспитать достойного старшего сына, и то давление, которое было оказано на Итачи, да и, получается, на его брата-дядю — Учиха Шисуи. Может, если бы не было всего этого, кто знает, как бы всё повернулось?

Скорее всего, Итачи всё это «нарыл», пока мы были в деревне: не зря же он столько времени торчал в клановых архивах. Кто-кто, а Итачи умеет анализировать информацию…

С его слов получалось, что мой отец вообще мог быть жив. Мать-то в итоге оказалась вполне дееспособная, пусть и тронулась умом, но в этом виновата техника пророчеств. Если Тэнджи был из главной ветви и вообще мог стать главой клана, то неудивительно, что он знал про эту технику, Итачи вот тоже знал… После объединения с Учиха Сенджу могли поделиться клановыми секретами, или, что логичней, наши красноглазики сами эти секреты раздобыли. Тут же шпион на шпионе и шпионом погоняет.

Тэнджи и Томи числились погибшими, так как пропали без вести в районе боевых действий. Хм… Наконец имя матери узнал. Странно так.

В любом случае Итачи прав: там вообще всё нечисто, а гендзюцу может многое. Что я знал о тех событиях с Обито? По сути, это крохи обрывочной и разрозненной информации. Если допустить, что моя мать была под техникой, то что видел я? Уже исправленный вариант будущего или как? Так и запутаться недолго. Но в любом случае очень странно, что всё это произошло именно с Обито… В смысле, так всё чётко совпало: их куда-то привёл и оставил будущий Четвёртый Хокаге, дал какое-то задание, они напоролись на чужих шиноби вроде бы из Камня, которые отчего-то захватили только Рин. Девочка была слабостью Обито и его страстью. Как много людей об этом знали? Знал ли Тэнджи?

Если разобраться, то получается, что на момент «смерти» Обито я уже месяца три как родился, а значит, технику на моей матери применили до этого, пока я был в её утробе. Думаю, что на совсем ранних сроках у неё бы случился выкидыш, а на более поздних я бы родился раньше и вряд ли выжил, тем более, что деревенские говорили о том, что нашли её или она сама пришла в деревню и была беременной. Что-то крутится…

В Академии на уроках начального ирьёдзюцу нам говорили, что после первого триместра куноичи временно теряют способность к управлению чакрой. Там вроде как раз кейракукей у ребёнка начинает образовываться и они как-то конфликтуют, так что мать должны были комиссовать с фронта примерно за полгода до моего рождения, то есть где-то в январе, я же родился в конце июня. Наверное, пропала она как раз в дороге, так как до Конохи явно не дошла, а осталась в Стране Травы. Надо бы всё же почитать то дело, которое принесла Итачи Цунаде-сама.

В любом случае из-за своей беременности мать бы не смогла сопротивляться, если бы кто-то насильно применил к ней технику пророчеств. Может, тот, кто использовал Акихиро Томи, понял, как можно использовать Обито и из-за техники всё и завертелось для моего старшего индийского братца? Кажется, у меня началась паранойя, но, чёрт, как взрослых шиноби на войне смогли выследить генины? Что за беспечность? Они там воевать или погулять вышли? Ну ладно, Какаши был уже дзёнином, но ему тринадцать всего было! Тем более он вроде позже присоединился к Обито, я уже точно не помню.

В итоге заварушка со спасением этой Рин, и раненый Обито провалился ровнёхонько в убежище Мадары, там была эта статуя, а Обито был на какую-то часть Сенджу, и с ним получилось то преобразование на половину тела, которое сразу дало ему кучу чакры и способностей. Самому Мадаре вроде как что-то пришлось вживлять в себя, чтобы иметь плюшки и взрастить риннеган.

Ну, а потом Обито начали объяснять «политику партии» и промывать мозги. Конечно, он был подростком, в такой «переломный момент» становления личности вообще всё сложно, но, насколько я понимаю, когда-то Обито был хорошим и добрым парнем типа Наруто, и он не злился на клан, в котором считался «позором». Или «позором» его считал лишь его… наш отец? Если Тэнджи был похож на своего младшего брата — Фугаку… М-дэ… Каким был Тэнджи? И спросить не у кого…

Но вроде как Обито даже таким раненым с восстановленным телом стремился к своим друзьям и той девочке. Но потом произошло то несчастье, которое исковеркало жизни как Обито, так и Какаши-сенсея. И я то ли помню, то ли просто уверен, что это всё было подстроено. Вопрос только — кем? Самим Мадарой или его сообщником? Мог ли это быть Тэнджи?

В любом случае всё это весьма дурно пахнет. С другой стороны, можно предположить, что я видел в технике уже версию «два точка ноль»: всё же мой пророческий сон длился там три с лишним десятка и пятнадцать лет по местному времени.

Ноги сами собой увели меня прочь из деревни.

Не все тела бойцов привозят домой, стараются, конечно, но далеко не всех. Война слишком жестока, люди пытаются выжить сами.

На территории Конохи, то есть внутри стены, был лишь мемориал с выбитыми именами погибших на задании, к которому ходили помолиться, возложить цветы или вспомнить былое. Само кладбище было вне деревни, в долине южнее Конохи, между нашим селением и Отакуку. Впрочем, в любом случае оно было укреплено почище некоторых городов. Сюда я и пришёл.

Перед входом, большой торией, располагалось несколько казарм, большой гарнизон, дом смотрителя кладбища, были даже дома резчиков, которые выбивали имена на плитах. Ещё с одной из сторон кладбище практически примыкало к Лесу Смерти, правда, из-за стены и посадок Леса не было видно.

За прошедшие годы я ни разу не был тут на похоронах, но всё же бывал на кладбище ещё с Академией: перед днями поминовений нас гоняли туда прибираться, чтобы почтить память предков. Надо было подравнять траву, помыть плиты надгробий и обновить этот огромный монумент Огня. В технике пророчеств он не выглядел настолько внушительным и огромным, каким был в жизни. Забираться на него, чтобы почистить от помёта птиц и потом заново покрасить, дозволялось только старшеклассникам, которые уже управляли чакрой. Так как я был пятнадцатилетним лбом и высоким, то тоже удостаивался этой чести.

Я постоял перед торией и повернул направо.

Когда-то я хотел найти могилу Тэнджи и Обито, но Шикару сказала, что захоронения клана Учиха в другом месте, и указала на старый храм Ниншуу с огромными статуями. Храм был частично вырублен прямо в скале. Коноха располагалась в горной лесной долине, и, кроме Леса Смерти с севера, с юга её защищал естественный рельеф. Наканогава, довольно лениво протекающая по самой Конохе, недалеко от этого храма образовывала почти пятидесятиметровый водопад. Полагаю, именно отсюда сиганул Учиха Шисуи, так как больше в этом районе водопадов не было.

Шикару говорила, что Учиха поддерживали религию своего предка — Рикудо-сэннина. В том числе огимон клана Учиха в виде веера для розжига показывал не только склонность их шиноби к стихии огня, они на самом деле были настоящими «огнепоклонниками», то есть предавали тела погибших огню, а не хоронили трупы, как все остальные. Как я понял, в храме Ниншуу как раз было что-то вроде крематория, который «раскочегаривали» преобразованием чакры и в котором сжигали тела.

Сенджу считали, что раз шиноби произошли из цветка Шинджу, то должны быть возвращены в землю, чтобы в мире была чакра, что-то типа такого. При объединении кланов в конгломерацию Конохи были сделаны уступки, чтобы не ссориться и каждый оставался при своём, выбирая удобную для них религию, так что рядом с кладбищем возвели этот храм. Кажется, в Рю я видел подобный.

В общем, со слов Шикару, Учиха сжигали других Учиха, ссыпали пепел в урны и ставили эти урны в специальные отсеки, которые были подписаны: имена и годы жизни.

После гибели клана в храм редко кто заходил, так как веру Ниншуу почти никто не разделял, разве что пара мелких кланов и семей шиноби. Молодежь предпочитала более пропагандируемую и понятную «волю Огня» и память предков. Ну и на кладбище, за которым постоянно ухаживали, и всё было как по линеечке, наверное, как-то более «почётно» лежать, чем пылиться в урне в небольшом отсеке, не знаю. Тут много значений придают смерти и реально встречаются духи и призраки. По крайней мере, были свидетели, вполне серьёзные ребята, которые видели всякую чертовщину или получали советы от погибших товарищей. Да и сам факт возможности воскрешения и поедания душ богами Смерти…

— Сайто, — окликнул меня знакомый голос, и, обернувшись, я увидел Саске.

Почему-то был уверен, что если меня кто-то и побежит догонять, то это будет онии-сан. Так что уж от кого не ожидал душевной теплоты и поддержки, так это от Саске. Нет, он, конечно, парень хороший, его головных тараканов немного распугать, так вообще замечательный, да и брат, а братьев не выбирают, пусть я и сам на него согласился. Саске подошёл ко мне и сел рядом на ступеньку храма, прижимаясь плечом.

— Ты хотел… Ты хотел побывать внутри, аники? — тихо спросил Саске.

— Не знаю… — ответил я.

— Итачи сказал… Он сказал, что после гибели клана кто-то позаботился о том, чтобы всё было как положено, — кашлянул Саске. — Чтобы их похоронили, как принято у нас… В смысле, сожгли.

— Да, я знаю про такую традицию клана, — кивнул я. — Мне Шикару говорила.

Подозреваю, что насчёт похорон позаботился Обито, а может, это был Тэнджи… Он, должно быть, был силён. Всё же в пророческой технике у него точно была другая маска. Как сложно-то! Но исключать и такой вероятности нельзя, пока не доказано обратное.

Тот, кто помог Итачи с расправой, ещё должен был выковырять шаринганы у всех, кого можно. И он передал часть глаз Данзо. Возможно, что его «ценой» за это было соблюдение клановых традиций и того, чтобы Учиха похоронили, как должно, по их вере и традициям. Скорее всего, поэтому Кабуто не смог воскресить ни одного Учиха, кроме Мадары и Итачи. Иначе ход войны трудно было бы предсказать.

Вряд ли, если бы Данзо не получил подобную «взятку», он бы возился с «кланом предателей». Не знаю…

— Я думал, что ты мой дальний родственник, — сказал Саске. — А получается, что мы кузены…

— Ага…

— Когда ты ушёл, Хокаге-сама отдала распоряжение провести расследование по этому делу. Я просто хотел тебе это сказать, — снова подал голос он.

— Да? Ясно…

— Ну… Ты чего такой?.. — замялся Саске. — Ничего же не изменилось. Это же не будет стоять между нами? Мы же братья, помнишь, как ты сказал: «один за всех и все за одного»?

— Да… Было такое, — сквозь навалившуюся на меня апатию начало пробиваться удивление.

Итачи, конечно, говорил, что если Саске кого-то принимает, то он «ого-го»: горы свернёт, но всё равно такое небезразличие здорово подкупало.

— Сайто, а я знаю, чьи цурисё Цунаде-сама Итачи подсунуть хотела, — пихнул меня в плечо Саске, заговорщицки понизив голос. — Давай его уговорим тоже пригласить «невесту», чтобы пообщаться и познакомиться поближе? Всё равно ещё команду будут собирать, и в крайнем случае нас на миссию отправят только завтра. А сегодня фестиваль.

— Да… Я и забыл почти, — хмыкнул я, посмотрев в блестящие чёрные глаза Саске.

На самом деле как в зеркало смотришься. Найти бы фотку Обито, чтобы посмотреть, каким он был… Какаши благоволил ко мне, но вроде бы говорил, что со старшим братцем мы не слишком похожи.

— Не одним же нам страдать, — ухмыльнулся Саске, возвращая меня к реальности.

— Тоже мне страдалец, — повторил его ухмылку я. — Тебе, может, после фестиваля что-нибудь обломится.

Саске отвёл взгляд и шумно выдохнул.

— Не знаю… Сакура сейчас, конечно, вроде бы изменилась, но когда я смотрю на неё, то вижу ту надоедливую девчонку, которая бегала за мной в Академии. И эти волосы… Я поговорил с ней. Честно сказал, что… Э… Ну что для того, чтобы начать восстановление клана Учиха, мне нужно жениться после восемнадцати и мои братья выбрали её. И что я Наруто сказал раньше, чтобы этот придурок тоже себе нашёл кого-то, а не сох по ней ещё два года, ну и готов был, что мы с ней всё равно поженимся.

Н-да, вот такая она — забота от Саске.

— А она что?! — чуть не схватился за сердце я второй раз за утро.

— Она?.. Она сказала, что постарается заслужить мою любовь, — уныло пробормотал Саске. — Даже обрадовалась, что у неё есть шанс.

— М-дя… Можно я тоже буду называть тебя «мой глупый младший брат»?

Глава 10. Доверчивая[31]

Похоже, что Саске сам чувствовал некоторую неуверенность в отношении Сакуры в том плане, что поступал с ней не слишком правильно. Всё же, если она его невеста и он сам так решил или согласился с мнением своей семьи, что, в принципе, одно и то же, то это обязывает. Так что за «обзывательства» мне не влетело, хотя младший недовольно посопел для порядка. Амаэ — наше всё. Потребность и зависимость от любви, прощение и принятие. До сих пор врубаюсь в это понятие…

Впрочем, это самое амаэ заставляло и меня поднапрячься и переживать за брата. Конечно, здесь, да и в Японии техники пророчеств, нередки браки по договору и есть своя вариация поговорки «стерпится — слюбится». Но, как по мне, такой вариант всё равно не слишком хороший. Саске столько пережил в своей короткой жизни, а ему ещё только шестнадцать будет через пару месяцев… Он заслуживал нормальной семьи. Не только таких замечательных братьев, как мы с Итачи, но и любви, взаимности с девушкой.

Просто вся ситуация заставила меня вспомнить несколько случаев из того времени, когда я по работе бывал в Японии и общался там с деловыми партнёрами. Другая страна, другие порядки, конечно, но некоторые вещи мне показались совсем уж дикими.

Японский мужчина «женат на работе» и видится с супругой и детьми лишь поздно вечером. По сути, они вроде соседей с общими отпрысками. Испытывают друг к другу симпатию и уважение, особенно, видимо, если женились не сами, а по договору. После свадьбы практически ни одна из японок не работает, они занимаются хозяйством и детьми: учат вместе уроки, даже ходят на занятия вместо ребёнка, если тот заболел. А ещё в ходу всякие вышивания-вязания и творчество, вроде даже какая-то ассоциация есть японских рукодельниц, которые за очень дорого свои поделки по миру продают.

В общем, у каждого супруга вроде как своя жизнь с редкими пересечениями. Помню, я был несколько удивлён, когда слышал всякие хохмы в офисе партнёров о женских трусиках, которые сорокалетний женатый мужик видел в метро у молоденькой девчонки. Я спросил об этом напрямую у японца, которого ко мне приставили, но тогда он мне не ответил. Точнее выдал что-то велеречивое, во что я вообще не врубился. Знание языка было не то, да и они, как никто, умеют так сказануть, что нифига непонятно. Впрочем, ответ я всё же получил через некоторое время, когда этот же японец приехал в наш Челябинск и я провёл его по всем «злачным местам», памятуя об их национальной озабоченности и какой-то неудовлетворённости. В итоге после трёх дней «обмена опытом» и энной выпитой рюмки он всё же разродился ответом на мои недопонимания. Пожаловался, что жена не даёт. В смысле, что браки у них заключаются типа для того, чтобы сделать детей, и в этом смысле после беременности и рождения нового винтика японской машины большинство японок считают, что свой супружеский долг отработали сполна.

Так что женатые мужики часто ходят там с квадратными яйцами, а так как по борделям ходить особо некогда, вот и приходят в экстаз оттого, что видят чьи-то там трусы или могут потереться об какую-нибудь тётку в метро. Кроме работы, там ещё за «сплочение», и после трудового дня сотрудники нередко тусят по барам и караоке, в общем, всё печально. Секс-заведений в Японии много, но ещё надо выкроить на это время и деньги из бюджета семьи. Сплошная засада.

Я не знаю, как там у Саске с Сакурой получилось в том витке реальности, который описал Кишимото, но мне совершенно не хотелось, чтобы они были просто соседями с общим ребёнком и виделись когда Саске выкраивал минутку после миссии. Или просто уходил в свою комнату, спал, ел, а после покидал дом. У брата и так всё огнём Аматэрасу было выжжено после гибели клана, и «привязываться» — это вроде как не слишком хорошо, но любовь, хотя бы влюблённость, банальное влечение испытывать — это правильно и хорошо. Да, Сакура вроде как любит моего брата, но насколько хватит такой «любви» без взаимности? Как мой отец говорил, женщина — двигатель семьи, она должна быть счастлива, чтобы в семье всё было хорошо. У них с матерью, кстати, всё нормально было: они любили друг друга.

Имея перед глазами подобный пример, я всё искал отношения, чтобы было похоже, как у родителей, но всё было не то… В этом смысле здесь с этим повезло больше. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Тебе надо с Сакурой сразиться, — выдал решение я.

— Я, вообще-то, с ней сражался, — покосился на меня Саске. — Когда в деревню вернулся. Помнишь? Ещё колокольчик они должны были отобрать у меня и Какаши…

— Ну так это когда было-то? И там она в команде была и тебя щадила, — поддразнил я. — Да вы вроде особо на полигоне не пересекались. Она за Какаши больше гонялась. Между прочим, она очень крутой медик. Личная Ученица Цунаде-сама. И Хокаге с ней призывом поделилась.

— Это я знаю…

— Она спасла Темари-чан, когда мы были на миссии в Песке. И Итачи спасла…

— Да, ты говорил… — вздохнул Саске.

— Ну так что, забьёшь ей спарринг? — пихнул я его в плечо. — Я договорюсь. Надо бы с ней поговорить насчёт тебя…

— И что ты собираешься ей сказать? — подозрительно поинтересовался Саске. Впрочем, в его голосе не было особого отторжения этой идеи.

— Ещё не знаю, но… Короче, я хочу, чтобы у вас всё нормально было. Чтобы у тебя всё было хорошо. Я не говорю сейчас о неземной любви, но…

— Не считай меня совсем бесчувственным. Она была в моей первой команде, мы делили вместе первые миссии. Это был один из самых хороших периодов в моём детстве, так что я всё равно… — Саске умолк, словно подбирал слова или застеснялся своих откровений, но потом всё же закончил: — Я доверяю ей.

— Это уже неплохо.

— Да… Если разбираться, то из всех моих сверстниц Сакура на самом деле лучшая кандидатура в супруги. Её геном не будет конфликтовать с нашим, она не из клана, то есть тут нет проблем. Она медик, это большой плюс. Это значит, будущие дети будут хороши в манипулировании чакрой и гендзюцу. И, как я уже сказал, ей я доверяю. Я полностью согласен, что она идеальный вариант и чуть ли не единственный на самом деле.

— Сплошной расчёт, и никаких чувств, — хмыкнул я. — Но… Я надеюсь, что сюда всё же добавится немного романтики.

— Орочимару и так говорил, что у меня слишком мягкое и доброе сердце, — непонятно к чему вспомнил Саске.

— Эм-м… Вот Наруто — он злой? У него жёсткое и жестокое сердце?

— Нет.

— И это мешает ему быть сильным?

— Когда-то… — закинул голову вверх Саске. — Когда-то был случай. Гаара… Который стал пятым Кадзекаге, не всегда был… адекватным. Мы сражались. Он спрашивал Наруто, почему он сражается за нас, пытается спасти нас с Сакурой, мы были здорово потрёпаны и не могли двигаться, а Гаара нападал и хотел нас убить. Наруто сказал, что сила в связях и в друзьях, которые в него верят или типа того, я плохо помню, я почти отключился.

— И Наруто победил?

— Да, потому что защищал то, что ему было дорого, — посмотрел вдаль Саске. — Он стал сильным ради нас.

— Знаешь… Итачи… Хм… Он был обеспокоен, что я слишком слаб. Он раскрыл мне секрет шарингана с той фишкой про убийства лучших друзей и родственников, чтобы эволюционировать, я сказал…

— Ты сказал, что семья и друзья важнее какой-то там силы, что лучше быть средненьким чуунином, чем супер-пупер дзёнином, у которого никого нет и от которого все шарахаются, — процитировал меня Саске. — Я запомнил.

— А, точно, тот разговор… — я вспомнил, что мы про это уже говорили. — В общем, быть самым крутым — это, конечно, здорово, но подчас подобная крутость сопровождается одиночеством.

Мне показалось, что Саске даже вздрогнул.

— Ты долгое время был один, не думаю, что это было хорошее время. Так что я желаю, чтобы и в личной жизни у тебя и у Итачи всё сложилось.

— Сайто, ты и мёртвого уговоришь, — делано закатил глаза Саске. — Так что ты предлагаешь?

— Для начала быть хорошим младшим братом и послушать онии-сана: пригласить Сакуру на фестиваль. Но мне надо с ней поговорить сначала. Не знаю, как тут положено приглашать. Лично или на словах, а может, записку передать? Давай, напиши что-нибудь!

— Что, например?

— Ладно, сейчас придумаем…

* * *

Когда я добрался до госпиталя и спросил про Харуно, то вспомнил, что так и не узнал, что там за невест подобрали Итачи: тут более актуальное закрутилось. Впрочем, времени было ещё навалом: до фестиваля, который начинался с темнотой, оставалось часа четыре. А основные гуляния ещё позже.

— Сас… Сайто-кун, привет… — поздоровалась со мной Сакура, видимо, на пару мгновений перепутав меня с Саске. И подтвердила мою догадку: — После того как вы сменили мон, стало сложнее вас различать, особенно в гражданской одежде.

— И как ты различаешь?

— По чакре, — ответила Сакура, — а ещё… Ты улыбнулся мне.

— О, понятно…

— Ты что-то хотел?

— Да, поговорить с тобой о своём брате. А ещё пригласить тебя от его имени на фестиваль. Вот, я сегодня посыльный, держи записку!

Сакура недоверчиво взяла и развернула кусок бумаги, который мы аккуратно отрезали от свитка, и прочитала, что там написано. Особо рассусоливать Саске не стал, просто написал, что будет ждать её в конце аллеи Яманака в начале часа Собаки, то есть в семь вечера. Саске меня ещё и просветил, что в подобных записках лучше пользоваться иносказательными цикличными названиями, чем обычным обозначением времени. К тому же «час Собаки» намекал на дружбу и взаимопонимание. Тогда как, если назначить встречу на «конец часа Петуха», это бы означало, что это формальность, так как Сакура пока не Семья.

Я даже решил потом как-нибудь более подробно всё разузнать об этих часах. Я раньше мельком об этом слышал, но все говорили нормальное время, так что почти забыл. Каждый такой «час» шёл, вообще-то, два и делил сутки на двенадцать «животных часов». Только начинался цикл не с двенадцати, а делил время по нечётным часам, так что и полночь, и полдень находились в середине часа Крысы и Лошади соответственно, а закат и восход всегда были в час Петуха и час Кота. Кстати, лучшим временем для шиноби считался «час Тигра», то есть промежуток между тремя и пятью утра — на это время часто назначали ночные операции, ну и ночные дежурства обычно тоже были по такому «часу».

Аллея Яманака, на которой были высажены вишни, сливы и множество азалий, была одним из самых красивых мест в Конохе. И все праздники проводили на территории между аллеей Яманака, Центральной улицей и кварталом Яманака, там был и парк, и большая почти идеально треугольная площадь, ставили всякие развлечения, фестивальные и конкурсные палатки. Украшали аллею и центр бумажными фонариками.

Место, где Сакуре предложил встретиться Саске, было недалеко от дома семьи Харуно и всего в квартале от госпиталя. Наш дом располагался куда дальше, ладно ещё из кланового квартала Нара на аллею Яманака было три выхода.

Сакура слегка зарумянилась, глаза у неё радостно заблестели.

— Слушай, мы же друзья, верно? Я могу быть с тобой откровенным? — я поспешил слегка спустить её с небес на землю.

Сакура моргнула, наверное, очнувшись от девичьих грёз, и, посерьёзнев, кивнула.

— Конечно, Сайто. У меня перерыв, можем выйти в парк перед госпиталем.

* * *

Для начала я рассказал Сакуре свою идею насчёт того, чтобы сразиться с Саске. Без поддавков. Показать, что она сильная. Потом я мялся, не зная, как сообщить девушке, что она не сильно привлекает внешне моего брата, и наконец выдал:

— Эм… Сакура, а ты никогда не думала… сменить имидж?

— Что? — удивилась Сакура, но всё же машинально потянулась к причёске.

— Видишь ли… Моего брата сильно смущают твои волосы. Их цвет… Они слишком розовые, и Саске не может воспринимать тебя серьёзно. Как-то так. Прости за такую прямоту.

— Да ничего, — чуть отвернулась Сакура. — Мои волосы… всегда были… проблемой.

— Знаешь, я тут вспомнил, как Шизуне-сан одному моему знакомому придала цвет волос другого человека, у него совсем их не было, а она приживила кусочек и вырастила новые волосы вообще другого цвета… Ты что-то об этом знаешь?

— Конечно, это сложно, но возможно, — кивнула Сакура. — Много чакры на это потребуется. Ей, наверное, кто-то помогал?

— Да, точно! Там были ещё медики, — согласился я, вспомнив тот случай с Хоичи. — Не знаю… Может, если бы ты хотя бы возле лица сделала себе другие пряди… потемнее, ты была бы вроде и собой, а вроде и другой, — выдал я неуклюжий совет. — Саске мог бы увидеть тебя другой. Пока твои волосы мешают ему это сделать. Все Учиха тёмненькие, его мать была брюнеткой, а мы, парни, знаешь, любим то, что нам привычно с малых лет.

— Спасибо, что сказал об этом, Сайто, — улыбнулась Сакура более уверенно и даже радостно, словно что-то решила. — Я в детстве слышала, что Саске нравятся девочки с длинными волосами…

— Так Микото-сан была с длинными волосами, — кивнул я. — Наверное, поэтому.

— Слушай… А у тебя есть её фотография? — спросила Сакура. — Времени мало, чтобы в архивах рыться, а я бы хотела… ну, сегодня уже…

— Нет, фотографии нет.

— А может, в квартале призраков… то есть в бывшем квартале Учиха есть? — с надеждой спросила Сакура.

— Мы там были и забрали фото их семьи, — ответил я, слегка прифигев. — Вообще-то… если судить по тому снимку, они с Нара Шикару очень похожи, так как Микото-сан была её родной тётей. Все Нара… ну… похожи. Так что…

— Прости, я, не подумав, спросила, — виновато улыбнулась мне Сакура. — Ладно, у меня перерыв уже закончился, я пойду.

Я проводил взглядом Сакуру, и меня посетила гениальная идея: мне надо было найти дом Тэнджи и Томи хотя бы фотки посмотреть, правда что. И, может, обнаружу что-нибудь, что поможет пролить свет на эту историю. Так появятся какие-то аргументы, если я вдруг снова встречусь с Обито.

Глава 11. Расследовательная

М-да… Мои идеи в последнее время действительно гениальные. Смена фамилии пошла на пользу, видимо. Похоже, я случайно разгадал главную загадку клана Учиха и всей техники пророчеств…

Вчера был фестиваль цуцудзи, мы гуляли с друзьями и своими невестами. Сакура, кстати, правда сменила имидж и что-то сделала с волосами: они у неё стали светло-баклажанового оттенка с несколькими розовыми прядями. Я, конечно, не стилист, но думаю, что резкий переход в чёрный цвет ей бы не пошёл, а так — нормально. Вроде и на себя похожа, и совсем другая. Мой наблюдательный младший брат сразу заметил, что цвет волос у неё изменился. Оживился и всё посматривал на Харуно с явным интересом. Тут я в яблочко попал со своими советами — можно взять пирожок с полки, облизать пыль и положить пирожок на место.

К тому же вчера мы воплотили свой коварный план по поводу онии-сана, и он на фестивале тоже отдувался вместе с нами. Одной из девушек, которую предложила Цунаде-сама, была не кто иная, как кристальная куноичи и преданный миньон Орочимару — Гурэн.

Подозреваю, тут был замешан и интерес Змеиного санина или он хотел как-то официально «закрепить» девушку в Конохе, но мы с Саске уговорили Итачи прощупать почву и раскрутить куноичи на какие-нибудь секреты. Может, она правда влюбилась, а Орочимару с пониманием отнёсся, кто знает? Да и геном у неё крутой, в хозяйстве, то есть в семье, пригодится. В общем, Итачи поворчал-поворчал, повздыхал-повздыхал, но таки послал к Гурэн теневого ворона с приглашением прогуляться по деревне во время фестиваля.

Мы с Шикару потом за обоими моими братьями следили и ржали, не, ну, а что ещё с моей мелкой невестой делать? Ещё и Кабуто, который тоже за Итачи с Гурэн следил, засекли. Кабуто нас с Шикару тоже заметил, но приложил палец к губам и не сделал особых попыток скрыться или сделать вид, что он просто так в кустах сидит, по нужде. Может, это он просто бдил, чтобы мой онии-сан сразу руки не начал распускать? Или вообще чисто из человеческого любопытства интересовался? Тут же все такие любопытные, но свой менталитет накладывает определённые ограничения. Спросить невежливо, а вот самому узнать — пожалуйста, главное, чтобы тебя не обнаружили и по шеям не надавали. В общем, мы понаблюдали до той поры, пока не поняли, что это были иллюзорные клоны онии-сана и его подружки. Старший брат та ещё редиска.

На том же фестивале я встретил Какаши-сенсея, мы немного поболтали, оказалось, что тема Обито и моих родителей уже была поднята наверху и через пару дней нас отправят на миссию-расследование. Всё же только Какаши знал, где именно «погиб» мой официальный старший брат. Его я спросил о семье Обито. Оказалось, что Хатаке знал о своём сокоманднике крайне мало: только где жил и что «вроде бы сирота». Про родителей Обито почти ничего не говорил, и Какаши никогда их не видел, никто из взрослых никогда не сопровождал Обито в Академию, не встречался с ним на фестивалях или вроде того. Лишь однажды Обито упоминал о бабушке, которая его вырастила и умерла, когда ему было лет пять. Какаши никогда не был у своего «друга» в гостях, лишь заглядывал в окно, чтобы позвать на тренировку или проследить, чтобы тот не опоздал.

Как оказалось, Какаши был удивлён, что у Обито были родители, которые официально пропали на фронте примерно в то время, когда они заканчивали Академию. Впрочем, он тут же сказал, что если родители Обито были сильными шиноби, то, скорее всего, постоянно были на миссиях, плюс шесть лет шла Третья мировая война, которую смог завершить лишь их сенсей — Намикадзе Минато, когда им было по тринадцать. Я покивал, про себя подумав, что у самого Какаши на этот же период приходилось самоубийство отца, так что ему было не до чужих родственников и проблем. Да и таким личным не особо принято делиться. А в среде шиноби быть «сиротой при живых родителях» считалось вполне нормальным. Детей заводили рано и воспитывали самостоятельными с малых лет, так как шансы стать не номинальным, а вполне реальным сиротой, особенно в период войн, у детей этого мира были весьма велики.

Сегодня с утра я направился в «квартал призраков».

Дом по описанию и расположению я нашёл. Как бы только «главная семья» жила в традиционном особняке с садом, полагаю, лишь потому, что все перегородки в таком доме подвижные и съёмные и для приёма гостей или собрания клана можно объединить все комнаты в одну. То есть типа своего рода «резиденция», которая обязывает. Мало ли, какое-то событие: свадьба, похороны, смотрины. Там и так, насколько я рассмотрел, когда был там вместе с Саске, была очень большая пустая зала на первом этаже, а жилые комнаты в основном располагались наверху.

Со слов Саске, летом на втором этаже было жарко и в последний год, когда они жили в особняке, мать выгородила ему комнату на первом этаже. Самое интересное: эта комната имела довольно неудобный выход: только в сад, надо было половину особняка обойти, чтобы в неё попасть. Из самого особняка к Саске было не зайти. Я тогда высказал вслух мысль, что Микото-сан очень боялась за него, типа если бы началась заварушка со сменой власти, то с таким лабиринтом Саске могли бы не сразу найти и у него был шанс выжить и спрятаться. Младший тогда чуть рот не открыл от моего высказывания и словно по-другому посмотрел на планировку.

Все остальные Учиха в клановом квартале жили в каменных и деревянных домах на три-четыре семьи. Кстати, комната Обито, в которую, чтобы наверняка, я вошёл через окно, была частью большой квартиры, которая занимала весь третий этаж одного из домов на центральной улице квартала. В квартире было слегка пыльно, но слой совсем небольшой из-за того, что двери и окна были плотно закрыты. Я обнаружил все удобства: большой санузел, кухню, кладовую с оружием и насчитал четыре спальни. Было на самом деле слегка жутковато от того, как аккуратно лежали вещи, словно хозяева буквально на пару дней отправились на миссию.

Самой «разворошенной» была комната Обито: видимо, он всё-таки возвращался туда, чтобы что-нибудь забрать. Какую-нибудь фотографию Рин или личные записи. В его комнате, с которой после беглого осмотра я решил начать своё «расследование», был большой книжный шкаф, забитый различной литературой: от выпусков местной манги про принцессу несуществующей страны и всякого «худла» о подвигах шиноби до книг по теории ниндзюцу и ирьёздюцу. По всей видимости, читать Обито любил. Книги, журналы и манга были в ящиках массивного письменного стола, на длинной тумбе-комоде с детской одеждой и лежали стопками у расстеленного на полу футона, рядом с которым стояла дополнительная настольная лампа. Никаких фотографий я не обнаружил, что подтверждало моё предположение, что из своей комнаты Обито их забрал.

Следующие две комнаты, скорее всего, принадлежали моей матери и биологическому отцу. В шкафах была одежда: мужская и женская. Но больше там не было ни личных вещей, ни книг, ни фотографий, ни даже постеров с мудрыми изречениями, как у Обито. Словно в комнаты свои Томи и Тэнджи заглядывали, только чтобы переодеться и поспать. Единственное: в мужской комнате я под барахлом в шкафу нашёл старую маску, похожую на те, которые носят АНБУ, правда, так и не смог определить, кого же она изображает. Но похоже, что мой официальный батя работал либо на Хокаге, либо на Корень.

В последней комнате мне повезло больше. Это явно была комната той бабушки Обито, так как там рядом с нормальной кроватью и тумбочкой стояла фотография[32] седой женщины со стрижкой под каре и мелкого Саске. Конечно, это был не Саске, а Обито, но на фото они очень уж похожи. Потом Обито начал таскать свои оранжевые очки и вообще раздавил половину лица и стал носить маску, если б не всё это, то ещё неизвестно, кого по итогу бы выбрала эта Рин…

Я покопался в письменном столе бабки и обнаружил там скрытую нычку. Сделана она была так, на дурака, чтобы сразу не увидеть, и внутри небольшого отсека я обнаружил толстую чёрную тетрадь, похожую на книгу Бинго, которую имеет каждый дзёнин. Сначала даже расстроился, что просто нашёл старьё с именами беглых шиноби-предателей, но когда открыл форзац, то первое, что увидел, это что-то вроде семейного фото. Та же старушка, средних лет мужчина, «типичный Учиха», и двое парней около двадцати-двадцати пяти лет. В одном я без труда узнал отца Саске и Итачи — Фугаку, его фото я видел, он с молодости не сильно изменился. А вот во втором… Конечно, реальность и аниме даёт некоторое искажение, но… я бы сказал, что вторым был Учиха Мадара собственной персоной! И у него была подозрительно густо зачёсана чёлка на правый глаз. Не слишком много вариантов, что это всё же не Мадара, а мой отец — Учиха Тэнджи, косящий под одного из Основателей Конохи. Если вдруг выяснится, что у Тэнджи не было этого самого правого глаза… Это будет просто… Я поверить не могу… Неужели?!

Вот только кто даст такую информацию? Даже в личном деле используют только ранние фотографии до звания на чуунин…

Всё это выбило меня из колеи надолго, я сел на старушкину кровать и тупо пялился на это семейное фото, соображая, как вообще такое может быть, почему всё так вышло и что за монстр мой типа биологический отец. Где-то с полчаса я просто тупил, пытаясь свести обе известные мне реальности во что-то удобоваримое и понятное, но понял только то, что я ничего не понимаю.

Из состояния транса меня вывело тихое вежливое покашливание, и я увидел, что дверной косяк комнаты подпирает Итачи.

— Её звали Ёши, Учиха Ёши, она была первой женой нашего деда — Учиха Кагами. Это он на том фото. Я знал, что ты сюда придёшь.

— Э?.. Жена? Я думал, она типа бабушка, то есть мать… — я ещё раз взглянул на бросающуюся в глаза разницу в возрасте.

— Я не знал её, — пожал плечами Итачи, — родился уже после её смерти, но как-то слышал, что она использовала на второй войне одну запретную технику и расплатилась за это годами жизни. Она была героиней клана.

— Использовала технику и постарела? — переспросил я.

— Система циркуляции чакры серьёзно завязана на жизненные силы, — отвёл взгляд Итачи. — Всё возможно, но за всё надо платить.

— Ага, как с твоим восстановлением, — не удержался я.

— Да, — просто согласился старший брат.

— Значит, эта бабушка Ёши?..

— Она умерла за год до того, как родился брат Шисуи. Дед женился второй раз на его матери…

— И получается, что она воспитывала Обито?

— Видимо, так, — огляделся Итачи и кивнул на тетрадь в моих руках. — Уже смотрел шаринганом?

— Шаринганом?

— Она была из старой гвардии, если там есть что-то стоящее, то зашифровано и скрыто для своих, увидеть можно только с помощью шарингана, — пояснил он.

Я не стал говорить о том, что даже не смотрел, что там вообще есть: так залип на фотку, и просто последовал совету старшего брата, активировав шаринган. Вот только что-то, как мне кажется, пошло не так, потому что «чудесным образом» меня, кажется, утянуло в книгу, а передо мной в белом свете материализовалась та самая старушка с фотографии.

— Ну, здравствуй, внук. Вижу, ты сильно вырос, Обито… — поприветствовала меня она.

— Э?.. — что за чудеса на виражах происходят? — Бабуля Ёши?..

Глава 12. Чистосердечная

Я, конечно, понимал, что вижу перед собой результат какого-то хитрого дзюцу, всё же встречал нечто подобное в технике пророчеств, но, как это работает и что из себя представляет, было очень интересно. Бабка была как живая, я её лично не знал, но эффект полного присутствия наличествовал: она дышала, говорила и даже пахла особым запахом выпечки, молока и травяного мыла. Впрочем, сдаётся мне, что это качественная иллюзия в моей голове и всё дело в шарингане. А техниками запечатывания частички сознания владели как Узумаки Кушина, так и совсем не Узумаки Минато. И даже Итачи использовал какие-то подобные фишки, запечатав самосрабатывающий огонь Аматерасу в глазах Саске, если тот встретится взглядом с другим вполне конкретным шаринганом. А ещё мы спокойно друг другу могли «мультики» показывать с воспоминаниями.

Если учитывать, что на тот момент, когда бабуля Ёши почила, Обито было лет пять и шарингана у него не было ни в одном глазу… Может, она какой-то расчёт генетический сделала или типа того? А может, просто из-за чакры? По сути, с Обито у нас чакра должна быть похожей, мы же родные братья. Да и сродство со стихиями одно: огонь и земля. Ну, у него ещё из-за усиления генов Сенджу вода прорезалась с мокутоном, но основы-то такие же.

Интересно, она на самом деле типа частицы души или это вроде запрограммированного послания, которое должно выдать определённую информацию определённому человеку? После секундного размышления я решил не говорить о том, что я не Обито. Раз посчитала, что я — это он, так тому и быть. Может, незнакомому внуку она ничего не расскажет? Плюс, если тут всё дело в шарингане и чакре, то в это послание Обито вряд ли сможет попасть. У него теперь всяких Сенджу намешано, да и глаза одного нет, а если и есть запасной, то точно не свой, который сейчас у Какаши. В общем, совесть, что бабку обманываю, даже не шелохнулась. Скажет что-то дельное, так я и передать могу, а может, тут чакрозаряда только на один разговор?

— Прости, что покинула тебя так рано, внук, но, увы, у меня оставалось слишком мало времени, а ты был слишком мал, чтобы понять всё, что я хотела тебе сказать. За что я бы хотела попросить у тебя прощения.

— Прощения?.. — переспросил я. Очень интересно…

— Да… — опустила взгляд бабулька. — Я хотела попросить прощения за своего сына, за твоего отца. Это я виновата, что он стал таким, что он сделал с тобой и с собой…

— Что ты хочешь мне сказать?

— Та девочка, Нохара Рин?.. Она же умерла, верно? — спросила Ёши.

— Откуда ты знаешь?! — вот тут я нехило удивился.

— Несмотря на то, что меня не стало, некоторые события несложно предугадать и можно понять, к чему что идёт… Но я хотела бы рассказать тебе всё по порядку.

— Конечно, я слушаю.

— Мой старший сын, Тэнджи, всегда бредил силой, впрочем, этим отличается множество мужчин, — начала свой рассказ бабка. — Кумиром Тэнджи был один из самых известных Учиха своего времени — Учиха Мадара, который погиб ещё до моего рождения, в год Лошади во втором цикле эпохи скрытых деревень. Мадара наравне с Сенджу Хаширамой был Основателем Конохи… Но, когда Мадару не выбрали Хокаге, он ушёл из Конохи, покинув из-за разногласий и клан Учиха. В своё время Тэнджи здорово распространял эту идею превосходства Учиха, надеюсь, что Савада-сама прислушался к моим опасениям и сделал главой клана моего младшего сына.

— Э… Да, — кивнул я, когда Ёши сделала паузу, ожидая от меня ответа. Вот только похоже, что влияние этих «идей» никуда не делось даже с исчезновением Тэнджи. Просто Фугаку был более тихушным.

— В конце концов Тэнджи решил достичь величия Мадары и даже превзойти своего предка… — продолжила чуть успокоившаяся бабка. — Его целью стало обретение риннегана: легендарного додзюцу нашего прародителя Рикудо-сэннина. Тэнджи смог развить свой шаринган до уровня мангекё и прочесть каменную плиту, в которой был раскрыт секрет риннегана. Начать эксперименты он решил с тебя… Твоя мать была полукровкой Сенджу, я подозревала, что её отцом был муж Сенджу Токи, Итама-ни, все Сенджу были теми ещё ходоками, в них не было преданности и любви, как у Учиха.

— Э… — я почесал затылок. — Но… это… После твоей смерти дедушка Кагами…

— Я сама нашла и выбрала ему новую жену, — строго сказала бабулька Ёши. — Он очень меня любил, но я не могла и дальше удерживать его рядом с собой. Не с такой, какой я стала.

— Да, я узнал, что ты совсем не старая…

— Я умерла в тридцать девять лет, если ты об этом, — отвела взгляд она и продолжила: — Твой отец женился на твоей матери, желая зачать необычайно сильного ребёнка. Наверное, он просто ожидал чего-то… большего. Не понимал, что его плоть и кровь может быть и просто человеком или не самым сильным шиноби в мире с годовалого возраста.

— Гены — это ещё не всё, — хмыкнул я.

— Да, важно то, что в твоём сердце и твоих мыслях, — тепло улыбнулась мне старушка. — Но мой сын этого, к сожалению, не понимал. Он поступил очень плохо с тобой, считал своим… инструментом. Который можно исправить в подходящее время. Тогда он связался с Орочимару, его интересовали его разработки. Усиление способностей, внедрение чужих ДНК. Разные мерзости, противоречащие природе шиноби.

Я покивал, прекрасно представляя, во что это вылилось.

— Примерно лет за шесть до твоего рождения в Конохе встал вопрос о перезапечатывании биджуу. Девятихвостый демон-лис был запечатан в теле Узумаки Мито — супруге первого Хокаге Хаширамы, но она становилась всё старее, и близок был тот час, когда Лис мог вырваться из её тела. К тому же Сенджу после первой мировой войны значительно сократили свою численность, и в год Тигра на пост главы селения встал ученик Нидайме — Сарутоби Хирузен. В тот же год он женился на шестнадцатилетней Нохара Бивако. Бывший малый военный клан Нохара, от которого после войны осталась пара человек, отличался особой чакрой, их можно было использовать как джинчуурики, то есть людей, в которых запечатывают биджуу.

— Нохара? — переспросил я.

— Да, Рин приходилась близкой родственницей Бивако, кажется, родной племянницей, дочерью её младшего брата, — кивнула Ёши. — Хирузен рассчитывал, что в его жену запечатают биджуу, но он недооценил хитрость Узумаки, с которой, как говорили, у них были большие разногласия. Мито вызвала из Узушио одну из своих внучатых племянниц или родственницу, кажется… Узумаки Кушину. Ещё одного аловолосого дьявола. В эту девчонку Мито и запечатала девятихвостого, который, по мнению моего старшего сына, принадлежал клану Учиха. Запечатывание биджуу лучше всего проводить до определённого возраста джинчуурики, так что если бы ситуация изменилась, то новым джинчуурики деревни стала бы Нохара Рин, которая родилась с тобой в один год.

— Вот как, — кивнул я.

— Да… Возможно, ты никогда не отдавал себе отчёта, отчего ты так сильно и самозабвенно любил эту девочку? Дело в том, что Тэнджи внушил тебе эту любовь и привязанность к ней, при этом самой Рин он поставил ментальный блок…

— Но зачем? — удивился я.

— Зачем? — переспросила Ёши. — Мужчина, которому не отвечают взаимностью, обозляется. Стремится стать сильней, что-то доказать. Рин была чем-то вроде твоей мотивации усердней заниматься, развиваться и так далее. К тому же если в неё запечатали бы биджуу, то можно было просто снять тот блок и заполучить в невесты джинчуурики, и никто ничего бы не заподозрил: ты никогда и ни от кого не скрывал своих чувств к ней. А если нет, то Рин могла стать причиной сильного скачка развития…

— В случае своей смерти, — закончил я.

— Да. Полагаю, что, так или иначе, мой сын заполучил бы биджуу, так как в год твоего рождения стал наставником одного амбициозного юноши, Намикадзе Минато, который был в том же выпуске, что и новая джинчуурики — Узумаки Кушина. Я точно знаю, что они начали встречаться за год или полтора до моей смерти. И считаю, что это была идея Тэнджи.

Вот это номер! Так наставником Минато был мой биологический батя? Впрочем, да, вроде Минато стал учеником Джирайи уже взрослым, после пятнадцати-шестнадцати…

Сейчас мне уже кажется, что не мог Обито убить своего учителя и его жену, тем более ему сколько было-то? Типа четырнадцать? Да и за что, по сути? За то, что одни к нему относились по-человечески? Или всё же Минато замешан и был в сговоре с Тэнджи? Или просто наставнику доверял? Я же ещё раньше думал, что как-то подозрительно всё совпало с точным приземлением в убежище Мадары прямо на операционный стол… Ага… Тут тебе как раз и подвязки с Орочимару, и примерно в это же время у Данзо правая чудо-рука появилась с мордой Сенджу. Точно такой же ручкой, только левой, светил тот Мадара, а потом ещё и Обито перекроили, что чакры у него стало немерено и мокутон прорезался изо всех щелей. Прямо удивительные совпадения, которые благодаря информации от участника и свидетеля тех событий выстраиваются в стройные ряды ужасающей правды.

Там в технике пророчеств, конечно, была ночь, и плохо разобрать, но, кажется, дядька был взрослым… Опять же техника Камуи?.. Но кто знает, что там за шаринган был у типа Мадары? Чёрт! Чем дальше в шкаф, тем упитанней скелеты. Может, если бы очередная Узумаки не провернула фишку с запечатыванием не в того, то Рин бы осталась жива, а Обито вернулся в деревню?

— Скажи, Ёши-обаа-чан, а что с глазом… отца? — решил спросить я.

— Тэнджи лишился глаза в двадцать три, — ответила Ёши. — На войне. Впрочем, я не уверена, что так оно и было: слишком чистые и правильные раны… И он был слишком силён, чтобы у живого Учиха могли отнять глаз. Но на то время наши с ним отношения совсем испортились и мне оставалось лишь догадываться, что и как. Он потом ходил, прикрывая глаз чёлкой, о том, что глаза у Тэнджи нет, знали единицы.

— В двадцать три? — я посчитал, какой это был год. Получалось, что пятьдесят третий. Как раз конец второй мировой войны. Но как же?.. Если он пересадил свой глаз Нагато, то… времени слишком мало. Если только… Если только…

— А Тэнджи вернулся с войны тогда со всеми или гораздо позже?

— Позже, — уверено ответила Ёши. — Он был очень зол, сообщил, что его ранили и он очень долго выбирался, а также лишился глаза.

Н-да… Об этом надо очень хорошо подумать. Возможно, как раз тут я нащупал ту разницу в произошедшей реальности и технике пророчеств? Если «Мадара» сам смог отрастить себе риннеган, то зачем вообще отдавать такой убер-глаз кому-то? Тут что-то не сходится, надо с Итачи об этом помозговать, он во всех местных примочках и возможностях больше сечёт, плюс он говорил, что тоже читал ту чудо-плиту Рикудо…

— Позволь обнять тебя напоследок, внук, — протянула ко мне руки бабка.

— Напоследок?..

— Перед смертью я запечатала в свой дневник частицу своей души, которая, когда мой дорогой внук его найдёт, облегчит мою совесть и вину перед тобой. Чакра, которую я влила в печать, на исходе, так что я говорю «прощай». Мне очень жаль, Обито.

— Погоди, а что за технику ты использовала, из-за чего постарела?

— Я не буду делиться этим с тобой: это слишком опасно… — покачала головой Ёши.

— А мой отец о ней знает?

— Да, я рассказала ему… — Бабулька порывисто обняла меня и растаяла прямо в руках. — Будь счастлив, Обито… Надеюсь, ты переживёшь потерю той девочки…

В следующую секунду меня выкинуло обратно в комнату.

— Сколько прошло времени? — спросил я Итачи.

— С какого именно момента? — уточнил брат.

— Как я посмотрел в эту тетрадь.

— Пара секунд…

— Ты не поверишь, что я за эту пару секунд видел и что узнал!

Глава 13. Предполагательная

— И что ты обо всём этом думаешь?.. — не выдержал я и нарушил раздумья Итачи.

Всё, что узнал от бабки Ёши, я онии-сану рассказал. Самому тут точно не разобраться, он-то всяко более подкован и лучше знает свой клан и их способности. Заодно вывалил в иллюзии всё по поводу того, что знаю про «Мадару», который, похоже, и не Мадара, а Тэнджи, и про Обито, историю ранения Обито и то, как Какаши получил шаринган, и даже историю Пейна и его друзей. Которые были тесно связаны с риннеганом и всей этой ситуацией.

— Если суммировать всё, что мы знаем, — протянул Итачи и покосился на меня, — учитывая информацию с плиты Рикудо… то получается…

— Что? — не выдержал я, так как старший брат снова надолго замолк.

— Очень похоже, что это Тэнджи использовал технику пророчеств, чтобы узнать будущее. Думаю, что с учётом этих знаний он что-то изменил, — сказал Итачи. — Что именно, мы узнать не сможем, так как не знаем наверняка, что изменилось. Но единственное, что выпадает из системы, это смерть Минато. Тэнджи много вложил в Минато, был его наставником, думаю, по поводу Обито у них был договор…

— Я тоже сейчас думаю, что это не Обито убил Минато и Кушину, — согласно закивал я. — Всё же он… не знаю, как сказать, я не вижу причин для этого поступка у него. Он был его наставником, а Кушина… Они, кажется, были в хороших отношениях. Обито бы не смог убить женщину, как мне кажется…

— Тэнжи мог либо заметать следы, либо узнал в технике пророчеств нечто, что привело его к тому, что следует ликвидировать Минато и его супругу, — кивнул Итачи. — Я сомневаюсь, что настоящий Учиха Мадара выжил после боя с Шодаем. Хаширама Сенджу был великолепным медиком, лучшим в своём деле, даже лучше, чем Цунаде-сама. Он смог бы точно определить, мёртв Мадара или нет… К тому же…

— Что?

— В нашем храме Ниншуу есть тайная комната, в которой спрятан прах Учиха Мадары. Возможно, конечно, одинаковые имена или какая-то ошибка, но Шодай слишком уважал Мадару, чтобы оставить его без погребения по традициям его клана. Так мне кажется, — задумчиво сказал Итачи. — Что касается тех сирот из Дождя… Я могу дать ответ. Среди прочего плита давала указания к пробуждению риннегана, это правда. Как я тебе уже говорил однажды, очередная ступень шарингана требует очень много чакры. Я читал выкладки Кабуто, когда был у Орочимару, он предполагает зависимость развития по геометрической прогрессии со знаменателем около трёх… Для того, чтобы пробудилось одно томое, достаточно резерва в два чуу. Для двух томое — шесть чуу.

— Три томоэ — это уже восемнадцать чуу, — тут же подсчитал я. — У меня третье томое появилось, а потом намеряли резерв около двадцати как раз. Значит, чтобы пробудился мангекё, это около шестидесяти чуу требуется? Саске где-то восемьдесят имел, когда у него появился этот его «цветочек» в глазах.

— «Цветочек»? — усмехнулся Итачи.

Я пожал плечами.

— Тогда для вечного мангекё надо сто восемьдесят резерв?..

— Вот тут не совсем верно… — поправил меня Итачи. — Вечный мангекё можно пересадить и до того, как твой резерв достигнет такого уровня, но пользоваться техниками великого додзюцу будет проблематично без хорошего запаса чакры. И мы подходим к самому интересному. Последней ступени: риннегану.

— Это выходит… — я сделал вычисления в уме. — Порядка пятисот сорока чуу чакры? Это что за монстр должен быть?.. Биджуу?

— Вроде того, — усмехнулся онии-сан. — Были шиноби, чей резерв с малых лет был большим.

— Сенджу и Узумаки, — хмыкнул я.

— Верно. Но ни у Узумаки, ни у Сенджу не развивается шаринган, — менторским тоном сказал Итачи. — Тут особый генетический сбой, как в истории с кланом Хьюга… Несмотря на то, что ты наполовину Сенджу, у тебя никогда не будет резерва, как у того же Хаширамы или даже Наруто. Твоё максимальное прогнозируемое развитие — сто шестьдесят-сто восемьдесят чуу, это твой предел при огромных нагрузках и тренировках годам к двадцати пяти в самом расцвете. Всё же ты слишком поздно начал карьеру шиноби, хотя в тебе много упорства, Сайто.

— То есть, как ни пыжься, риннегана мне не видать? — ухмыльнулся я. — Максимум получится развить мангекё и обменяться с Саске глазами, верно?

— Да, правильно, — улыбнулся Итачи. — В клане пытались решить эту задачу. Увеличить естественный резерв, роднились с Сенджу, но ни у одного из потомков не получалось развитие риннегана из-за потолка резерва. Похоже, что Тэнджи нашёл иное решение: пересадить человеку с большим резервом мангекё шаринган, чтобы пробудить из своего додзюцу риннеган.

— А чтобы его никак не обманули, он нашёл ребёнка Узумаки…

— И похоже, что обманул его, — закончил мою мысль Итачи. — В клане Учиха были определённые методики гендзюцу, стимулирующие развитие шарингана. Одна из них — смерть родителей. То, что показал мне ты, просто один в один копирует такую технику, только вместо шиноби Конохи родителей убивают основные противники либо неясные тени, если не хотят закрепить ненависть на каком-то определённом скрытом селении. Шисуи… Его первую ступень шарингана инициировали этой техникой. И сейчас мне даже кажется, что тем, кто инициировал брата, был Тэнджи.

— Значит… — обалдел я. — Хочешь сказать, что у Нагато вообще не было родителей?

— Я слышал, что на границе страны Дождя и Страны Птицы был один клан, который сотрудничал с Учиха… — сказал Итачи. — Камихито. Их куноичи умели управлять бумагой. И люди из клана Камихито отличались синеватым и сиреневым цветом волос.

— Значит, Конан могла быть из этого клана? — уловил суть я, подавшись вперёд. — Типа она охраняла риннеган, пересаженный Нагато, или вроде того?

— Вообще вся история очень странная, — цыкнул Итачи. — Нагато очень силён, потому что предположительно Узумаки. Возможно, даже чистокровный. Слишком красные у него волосы и слишком много чакры. История Нагато не сходится… Ему в воспоминаниях лет восемь, этот возраст, кстати, берётся из-за особой впечатлительности, а на тот момент, когда он встретил своих друзей и Джирайю, лет тринадцать. Вот только Водоворот был уничтожен за четыре года до окончания второй мировой войны, а значит, нечего в Дожде было делать беженцам Узумаки: они и на своём острове неплохо жили… Нагато, думаю, непростой ребёнок. Очень может быть, что Тэнджи получил какую-нибудь миссию по спасению Нагато. Всё же Коноха с Водоворотом сотрудничала… У него нет воспоминаний о войне или побеге из Узушио… Слишком идеальная картинка проживания с семьёй при условии, что была война. Да и самые бесполезные Узумаки выставили бы вокруг дома такие барьеры, что никакие дзёнины бы не проникли. Это же военное время, территория, на которой проходят бои, и тут такая странная и подозрительная беспечность и беспомощность.

Я аж подскочил от выкладок брата. Сам бы никогда не подумал такое! Так как принимаю на веру «картинку», но Итачи верно подметил, что это могла быть иллюзия! Нагато показывал Наруто свои воспоминания, то, что помнил о своём детстве. А если ему эти воспоминания подменили? Если вся его жизнь была выстроена и проманипулирована?! Прямо как у Обито! Писец какой-то белый-белый!

— То есть ты полагаешь, что его воспоминания подменены?

— Вполне может быть, — кивнул Итачи. — Допустим, он какой-нибудь сын главной семьи Узушио, которой удалось какое-то время скрываться. Это не проверить, так как сравнивать не с чем, но я делаю такой вывод из-за большого объёма чакры в таком малом возрасте. Он пробудил риннеган, а значит, его резерв достигал порядка…

— Пятисот чуу, — прошептал я, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке.

— Мальчик — буквально «Живое оружие»… — продолжил Итачи. — Но, опять же, предположим, в процессе выполнения миссии Тэнджи пришла гениальная идея, как пробудить риннеган.

— Типа приживить свой глаз Нагато и спровоцировать поток чакры через додзюцу? — поддакнул я.

— Да… Но Тэнджи нужен был медик, нужна была помощь кого-то, кто верен только клану Учиха.

— И тогда он обратился к Камихито? — уловил, к чему подводит онии-сан, я.

— Глаз может приживить любой медик, даже не слишком сильный, — задумчиво протянул Итачи. — Насколько я помню, в клановых хрониках указано, что Камихито были уничтожены за год до второй мировой войны. Так что допустим, что риннеган Нагато получил примерно в это время. А потом ненужных свидетелей убрали.

— Но одному ребёнку не выжить, — тоже начал рассуждать я. — Значит, в клане были дети примерно возраста Нагато или чуть постарше. И им тоже промыли мозги.

— Да, скорее всего, — пожал плечами Итачи. — Закрепление на верность и преданность. Чтобы присматривали за ним и риннеганом.

— А потом они встретили Джирайю…

— Нет, — улыбнулся Итачи. — В определённый момент они решили, что должны найти себе учителя, который бы обучил их искусству шиноби. Полагаю, что Джирайя оказался на их пути совершенно случайно.

— Они должны были встретить Тэнджи! — воскликнул я, когда до меня дошло.

— Думаю, да. Вообще этим детям повезло. О чём они вообще думали? Кто внезапно стал бы их чему-то обучать? — закинул голову Итачи. — Да ещё и после войны, когда все настроены не особо дружелюбно. Это слишком невероятно… И похоже на тщательно продуманный план.

— Вряд ли Тэнджи смог бы справиться с Джирайей… Или просто его устроила его кандидатура? — спросил я брата.

— Не знаю даже, но, похоже, после удачного внедрения и эволюции мангекё у Тэнджи появились мысли, как увеличить собственный резерв посредством генной мутации и присоединения к себе клеток Первого Хокаге. Впрочем, очень даже может быть, что ни к чему хорошему это не привело, если судить по состоянию «Мадары»… Или… Или то, что видел Обито, тоже было иллюзией. И риннегана у «Мадары» так и не вышло. Поэтому у него был «резервный» план: забрать свой глаз у Нагато, и он сделал все возможное, чтобы настроить на этот план Обито. Впрочем, до официального расследования всё это могут быть наши домыслы и фантазии.

— Но у нас точно есть свидетель, который сейчас находится в Конохе, — улыбнулся я.

— Да… Орочимару, — кивнул брат.

Глава 14. Связывательная

— Ну что, у кого какие новости? — спросил Итачи после того, как утолил первый голод.

Мы с Саске расстарались с полупраздничным обедом в честь возвращения онии-сана. Со всякими закусками-салатиками местными нам Шикару помогла, но основное блюдо — шиноби-гёза, то есть чебуреки, это мы с братом сами. Удобно, когда у тебя почти что в родственниках половина чиновничьего аппарата Конохи, да и Сакура, считай, личная помощница Годайме, так что о том, что команда Итачи возвращается, мы узнали раньше, чем они сами получили приказ о возвращении. Птице ещё долететь до Страны Травы надо, а мы-то тут как тут.

Итачи почти десять дней пропадал на миссии-расследовании по поводу смерти Обито. «Расследование», конечно, для нас в какой-то степени было формальным: всё для того, чтобы вообще поставить под сомнение эту самую смерть, но если судить по довольному виду, то и Итачи кое-что нарыл.

Вообще, мы с Саске тоже участвовали в этом расследовании, только каждый, так сказать, в своей «зоне ответственности». Подробностей о технике пророчества Саске не знал, и пока было под вопросом, стоило ли ему знать или лучше чтобы шло по официальной версии.

Дело было не в том, что мы давали подписку о неразглашении или просто «секретничали» и не хотели рассказать всё Саске, а в том, что так у нас оставался непредвзятый взгляд на историю нашей семьи. Без «предзнаний», которые, как показала практика, были неточны и основаны на чужих словах и домыслах. Уверенность в «предзнаниях» тоже могла сыграть злую шутку или завести совсем не туда. То есть в аниме Тэнджи сказал Обито: «Я Мадара», и это приняли за отправную точку. Обито тоже говорил всем: «Я Мадара», и в это верили, пока не раскрылось, что он всё же не совсем Мадара, точнее совсем не Мадара. Получается, что если бы технику пророчества прервали где-то на середине, то я был бы абсолютно точно уверен, что это сам Учиха Мадара скачет в оранжевой маске.

Всё запуталось, и хотелось во всём разобраться. И в какой-то степени человек, который не знает будущего, может здраво посмотреть на прошлое и настоящее. Или, если не здраво, то хотя бы непредвзято. Думаю, поэтому изначально Итачи не слишком интересовался подробностями, которые я увидел в технике пророчеств, чтобы иметь точку зрения адекватно обстановке и ситуации здесь и сейчас, не зависеть и не задумываться о вероятных линиях будущего. Так что теперь у нас был Саске в качестве некого ориентира.

Пока Итачи был на миссии, наш младший братец донимал Орочимару как своего Учителя, чтобы тот показал записи экспериментов. Особенно всё, что касалось генов Первого Хокаге и всяких прочих Сенджу. Пока Саске узнал лишь то, что эксперименты проводились, что, в общем-то, было очевидно, если посмотреть на нашего капитана Ямато, тем более Орочимару из этого особого секрета не делал. А ещё Змеиный саннин хотел обследовать Ямато на предмет приживления ДНК, и тут всё упёрлось как в этический вопрос, так и в нежелание самого Ямато быть подопытным кроликом. Мы с Саске надеялись, что когда вернётся Итачи, в команде которого был и Какаши, то Какаши надавит на Ямато, Ямато пойдёт к Орочимару и мы что-то узнаем. Всё в точности как в сказке про петушка и бобовое зёрнышко, читал племянникам, помню.

Что касается меня, то я в очередной раз оценил, что вообще шаринган — это сила, даже если ты не демонстрируешь Сусаноо на каждом шагу. Как же мне повезло заполучить это додзюцу! А я ещё когда-то нос воротил и не знал, хорошо шаринган или плохо. Ух, глазоньки мои любимые! Попробуй без шарингана выучи шесть вариантов шифровки, причём старой, да перелопать несколько десятков сотен папок со всеми отчётами миссий в период с уничтожения Водоворота на второй мировой войне по конец третьей, считай, за пятнадцать лет почти. А потом ещё надо уложить всё в голове в стройную систему и понять, что и к чему. А так головоломно и сложно, но можно. Главное — допуск получить с самого верха и знать, что искать. Да ещё когда есть время и оно оплачиваемое — это же вообще красота!

Сакура как-то говорила, что даже Хокаге не просто избавиться от «бумажного следа», я вовремя это вспомнил, и, пока Итачи во главе небольшого отряда отбыл в Страну Травы, Сайто-сыщик занялся раскопками архива АНБУ. Бюрократия — наше всё. От неё никто ещё не ушёл. И накопал я такое, что плохо делается от масштабов задумки и всей этой каши, которую заварил мой биологический батя. Думаю, в чём-то ему повезло, где-то использовал силу шарингана. Не «Кото Амацуками», конечно, но всякими иллюзиями и разговорчиками тоже можно надолго мозги набекрень поставить. Даже если судить по отрывку, показанному в технике пророчеств, Тэнджи, когда хотел, мог быть харизматичен. Подход к людям умел находить. Тонкий психолог с игрой на чувствах и эмоциях. Это почти как я, только антагонист. То есть у меня как-то само собой выходит, я почти всегда не специально, а у него почти всегда специально и с заделом на будущее.

Рыл я в поисках крох информации целую неделю, а остальное время эту информацию переваривал, пытался систематизировать и вычленить что-нибудь полезное, кроме того, что уже узнал. Мозги пухли так, что думал, пора хвостик «а-ля Шикамару» натягивать, чтобы череп удержать. Я в последнее время постоянно в лёгком перманентном шоке от знаний, как все связаны и повязаны, так что было о чём рассказать онии-сану.

— С Орочимару пока всё глухо, — первым откликнулся Саске, отрываясь от чебурека. — Мне кажется, что замешаны советники, кто-то из совета дзёнинов или глав кланов. Может, он кому-то что-нибудь тоже пересадил или внедрил для усиления? На первый взгляд, капитан Ямато — единственный обладатель мокутона в Конохе, но я тут подсчитал, что Ямато родился уже после того, как у Сенджу сгинули последние носители древесного элемента. А ведь кто-то же должен был научить Ямато всем техникам. Он очень много знает. Такому нельзя самостоятельно обучиться. Даже в библиотеке клана нет ничего по этому поводу, так как такую способность никак не скопировать. Описания мокутона все поверхностные: внешнее описание техник, опасность от них, как можно противодействовать и всё в таком духе. Всё же кланы когда-то враждовали. Так вот, если судить по описаниям, то Ямато знает всё о мокутоне и успешно применяет все замеченные нашими предками техники.

— Имеешь в виду, что если бы он сам пытался развить свои способности, то сейчас он бы умел максимум пять дзюцу в запасе? А никак не добрых два десятка, — спросил я.

— Шесть десятков не хочешь? — хмыкнул Саске. — Вариации, конечно, но всё-таки.

— Положим, я догадываюсь, кто обучил Ямато, — кивнул Итачи. — Шимура Данзо — глава корня АНБУ. На вид калека, который держит руку на перевязи. При этом еле шаркает, но всё ещё занимает эту должность, как один из сильнейших шиноби Конохи.

— Орочимару хочет провести несколько анализов у нашего неуловимого официально единственного владельца мокутона, — Саске вернулся к своему чебуреку.

— То есть тут бартер за информацию, — пояснил на всякий случай я. — У меня тоже интересная находка, не знаю, насколько она нам пригодится… — немного набил я себе цену и осёкся под насмешливым взглядом онии-сана. — Ладно, я выяснил, что Узумаки Кушина прибыла в Коноху в возрасте примерно восьми лет, о ней я раскопал, что она была одной из правнучек лидера Узушио. Мать Кушины — Узумаки Фусо, соответственно, внучка Узукаге, а вот с отцом интересней. Отец Кушины — Сенджу Исэ — младший сын Хаширамы Сенджу и Узумаки Мито. То есть, если разбираться в родственных связях, Исэ — дядя нашей Хокаге. Так вот, у Фусо и Исэ, кроме Кушины, были ещё дети, а именно сын, младше Кушины лет на пять. Когда она покинула Узушио, то Нагато — я выделил имя — было где-то три года.

— Интересно… — кивнул Итачи, делая мне знак продолжать.

— Когда Кушине было десять лет, был уничтожен Водоворот, — я подходил к самому интересному, так как история по факту вновь не совпадала с тем, что я видел в технике пророчеств, — она попыталась сбежать из Конохи, хотела помочь своей семье и спасти младшего брата, этого самого Нагато. Возможно, что получила какую-то весточку с родины или от родных. Но Кушина была остановлена, внимание, учеником Тэнджи — Намикадзе Минато, который за ней наблюдал. Минато вызвал подмогу в виде своего наставника, и в отчёте написано, что Тэнджи пришлось усмирять взбесившуюся джинчуурики. Поэтому он внушил ей иллюзией, что она не сбежать пыталась, а её хотели похитить, а вот Минато её спас. Кроме всего прочего, Тэнджи зачистил все её воспоминания о семье, в том числе воспоминания о брате.

— И оставил только яркий образ своего ученика, — хмыкнул Итачи. — После этого Намикадзе Минато получил доступ ко многим наработкам клана Узумаки, потому что благодарная Кушина обучала его, а потом вышла замуж.

— Минато мог тоже попасть в эту иллюзию, — предположил я. — В итоге лояльный Учиха Хокаге через какое-то время был обеспечен. А потом, к примеру, бамц, как с той печатью у Юуры, которую Сасори поставил…

— Да, при наличии поддержки нашего клана плюс жена-джинчуурики, плюс герой войны, а также будущий отец… Титул был практически обеспечен, особенно если убрать или очернить конкурентов. Вроде того же Орочимару, — протянул Итачи.

— Стойте… Это вы про мать Наруто говорили? — дошло до Саске.

— Да. И похоже, что информация о местонахождении семьи Кушины была известна Тэнджи, — потёр висок Итачи. — Возможно, что он смог подобраться к ним благодаря какому-нибудь знаку от неё…

— Я чего-то не знаю? — спросил Саске, поглядывая то на меня, то на онии-сана.

— Как это ни иронично, но с большой долей вероятности брат Узумаки Кушины и дядя Наруто сейчас формально возглавляет организацию «Акацуки», которая охотится на джинчуурики, — сказал Итачи. — Мы тоже кое-что обнаружили… Точнее не обнаружили. Мы не нашли останки Учиха Обито, зато обнаружили старое убежище и лабораторию под тем местом, в котором был ранен и погребён заживо Обито.

— Как Какаши? — спросил я и пояснил для Саске. — Обито был его другом, они в одной команде были. Это к нему он ходит к мемориалу.

— Не слишком хорошо, — ответил Итачи. — Расследование, естественно, не закончилось…

Онии-сан что-то ещё хотел сказать, как в наш дом практически ворвался Шикамару.

— Жуки Шино! Был знак! Они активировали статую!

Глава 15. Отлавливательная

Шино внедрил своих кикайчу в статую запечатывания джинчуурики ещё после экзаменов на чуунина в Суне. Это было в июле прошлого года, а сейчас уже середина мая. Мы отбили Гаару от Дейдары и Сасори в полнолуние января. От нескольких месяцев до полугода «Акацуки» тратят на выслеживание очередного джинчуурики, поэтому что-то подобное ожидалось давно. Должны же они кого-то наконец выследить и захватить?

На Скрытый песок «Акацуки» уже нападали, проводника в деревне у них нет, Сасори погиб. Да и разворошили улей песчаников так, что вряд ли сунутся туда скоро. Впрочем, и такой расклад не исключался.

Фуу, то есть семихвостый жук, официально захвачен. Девятихвостый, как и трёххвостый, в Конохе — одной из сильнейших скрытых деревень, сюда порядком поредевшая организация, скорее всего, сунется в одну из последних очередей. Так что вариантов на самом деле не так и много. Остаётся поиск джинчуурики двухвостой из Облака, которую в технике пророчеств поймали уже почившие в этой реальности Хидан и Какузу. Фамилию той джинчуурики я не запомнил, но имя было «говорящим» — «Ни», «Нио», «Нии»[33] или как-то так. Ещё, как вариант «раскулачивания» Страны Молнии, раздобыть более защищённого, чем Ниби, и неимоверно сильного брата Райкаге — носителя Хачиби. Вот только среди «Акацуки» точно нет никого из Скрытого Облака. А это значит, им понадобится более тщательная разведка и подготовка, так как Кумогакуре очень ревностно оберегает свои секреты.

Как мне кажется, относительно лёгкую поимку Ниби вообще смогли организовать благодаря Хидану. До своего официального расформирования Югакуре сотрудничала с Облаком и была вроде «придатка» более сильного «Великого» соседа.

Страна Земли тоже имела двоих джинчуурики, но, по слухам, собранным разведкой, оба носителя биджуу обитали за пределами Ивагакуре. В каких-то гарнизонах или типа того.

Помню рыжего старика, которого добыли Кисаме и Итачи. Это вроде был пятихвостый или четырёххвостый биджуу, и он имел вид обезьяны. Как выглядел второй джинчуурики из Камня и кем был его биджуу, не помню, но методом исключения получается что либо четырёххвостым, либо пятихвостым, потому что в парня из Тумана, который выдувал кислотные и всякие разные пузыри через трубочку, был запечатан шестихвостый слизень.

Кроме примерных направлений, большим подспорьем было и наше знание о том, что запечатывание биджуу лучше всего проводить в дни полнолуния, с пятнадцатого по семнадцатое число, это позволяло экономить силы и не тратить людские ресурсы постоянно. Насколько я понял из объяснений Итачи, за несколько дней каждого полнолуния месяца, то есть числа с двенадцатого-тринадцатого, клан Абураме, а также проверенные люди АНБУ Хокаге отправлялись на границы и рассеивались по стране Огня. У всех них были особые жучиные самки Шино, которые должны были привлечь к себе разведчиков из заложенного в статую Гедо Мазо роя. Насколько я понял, запах таких самок рассеивается на километры и кикайчу определяют, куда им лететь. Всё для того, чтобы оперативно обнаружить активность и местоположение «Акацуки» и, опять же, в сжатые сроки сообщить об этом в Коноху, уже через птиц. Всё же жуки даже на чакре летят раза в четыре медленней тех же голубей.

Особое внимание уделялось местам, в которых были ранее замечены представители «Акацуки», типа ущелий Страны Водопада, предгорий Страны Реки, границы с Камнем.

Конечно, благодаря технике перемещения этих «чакроголограмм», которой владел Нагато, «Акацуки» были практически неуловимы, но для запечатывания требуется физический вызов статуи. А жуки, они всё же очень маленькие и незаметные, особенно если ты занят концентрацией на том, чтобы извлечь биджуу из человека. Плюс барьеры сокрытия обычно работают на вход, а не на выход, тем более, что кикайчу — это не шиноби и как-то ощущать жуков, у которых нет мыслей и желаний, на самом деле очень сложно: они воспринимаются природным фоном.

В итоге от такой стратегии разведки всё же появился результат. Скорее всего, Итачи и Какаши, которые проводили «расследование» смерти Обито, сорвали раньше с их миссии как раз по причине возможной активности «Акацуки» в это полнолуние. Итачи как раз успел пообедать, потом были инструкции, быстрые сборы, и пятнадцатого мая в час Собаки мы в количестве трёх отрядов из пятнадцати человек покинули стены родной деревни, направляясь ровно на запад в крошечную страну, зажатую между горами Страны Дождя и Страны Реки. Условно автономную местность, которая имела своего правителя, называли «Канокуни», название можно было перевести как «Страна Того» или «Страна Его».

Стратегия отлавливания и прореживания «Акацуки» в момент, когда они довольно уязвимы, пока сбоев не давала. Так что и в этот раз решили воспользоваться этим методом. К тому же Итачи уже был более-менее в форме, мог использовать шаринган с редкими включениями мангекё. Но и без Сусаноо и Аматерасу онии-сан был чудовищно сильным, а главное, крайне опытным и умным противником.

Онии-сана поставили командиром третьего отряда, который включал в себя Шино, Неджи и миньонов Орочимару — Гурэн и Кабуто.

К нашей «команде Ямато», кроме нашего капитана, Саске, Шина и меня, добавился Сай. А в «команде Какаши» кроме самого Хатаке Какаши не осталось никого. Наруто после того случая с Саске, который случился полторы недели назад, отправили в мир жаб на перевоспи… на обучение у жабы-учителя Джирайи. Давно было пора, как я думаю. Не смерти же Джирайи ждать, в самом деле. Сакуру Цунаде-сама оставила в Конохе, Сая временно перевели к нам в пару к брату. Зато в команде Какаши была вся «команда Асумы» в полном составе: сам Сарутоби Асума, Шикамару, Чёджи и Ино.

Получалось, что в каждой пятёрке были сенсор, медик, владелец шарингана и координатор. У нас координатором был Сай: его техники позволяли обмениваться информацией. У Итачи координатором был Шино: жуки могли передавать послания, а с помощью особого состава можно было и им что-то передать. Ну, а Ино с помощью своих ментальных способностей могла координировать наши группы, исходя из полученной информации и анализа Шикамару и Какаши.

Кроме того, тем голубем послали не только записку о месте обнаружения биджуу-жука, но и баночку с самим жуком, так что Шино мог сказать, что его подсаженный в статую рой неплохо развился и ожидает команды. Кстати, жука я видел, он реально был больше, чем обычный, чёрный, упитанный такой и лоснящийся.

До Страны Того было относительно близко. Меньше суток пути на первой шинобской скорости. Если бы логово «Акацуки» располагалось дальше, чем в двух сутках, пришлось бы привлекать Орочимару и его змей. Или Джирайю. Было разработано несколько вариантов с перемещениями, но, к счастью, они не понадобились и мы вполне должны были успеть до конца полнолуния. Тем более, что, возможно, из-за сокращения численности организации им придётся потратить больше сил или времени на запечатывание биджуу в статую.

* * *

До базы «Акацуки» мы добрались без особых приключений. Даже Гурэн к Кабуто не цеплялась и была хорошей девочкой. Оказалось, что технически база располагалась всё же в Стране Реки. Это убежище в горной гряде было оборудовано по тому же типу, как в Стране Водопада. Камень, барьер, все дела. Кстати, место, в которое должны были притащить Гаару после поимки, наши отряды в прошлый раз так и не обнаружили, и я думаю, что это как раз оно, так как Страна Того граничила со Страной Реки своеобразным ущельем, которое было искусственно создано хитрой техникой мокутона с помощью стволов деревьев. Было очень похоже на то место, по которому ещё Наруто и Какаши преследовали Дейдару в пророческой технике. Мы подошли к базе как раз со стороны этого ущелья.

Если бы не жук-проводник, фиг что-то найдёшь в этих дебрях, вообще-то. Даже пещерищу, которую прикрывает гигантский камень. Пока не выйдешь практически на прямую видимость, то есть метров за триста, незаметно! Тут ещё и тории стояли. Про них я вообще как-то забыл.

— Любопытно… — пробормотал Шикамару, с которым я ходил в разведку, и подобрался поближе, чтобы посмотреть.

— Что любопытного?

— Видишь тории и тоннель за ними?

— Да, его ещё камень большой закрывает. Они точно там, я вспомнил это место, — кивнул я.

— Когда-то этот тоннель соединял Страну Дождя и Страну Реки. Сквозной торговый путь, чтобы не обходить всю горную гряду, — пояснил Шикамару. — Прежде об этом месте многие знали. Я видел старые карты в клане Акимичи. Они когда-то занимались охраной караванов. На самом деле у них довольно подробные карты местностей, самые подробные из всех, что я встречал, я изучал их, чтобы приблизительно прикинуть, где могут быть подобные убежища. Скрытых и малолюдных мест довольно много, но люди проявляют любопытство… Войны сделали своё чёрное дело по разобщению наций, тоннель перекрыли около пятидесяти лет назад и, по слухам, заминировали, чтобы никто не лез. Местным это известно, сюда никто не ходит, да и, после того как этот путь оказался перекрыт, ближайшие деревни вымерли. На сто километров в округе почти никого.

— А для неместных предупреждающие наклейки в виде нерабочих взрывных печатей? — пригляделся я. — Ясное дело, что никто и не подумал бы вскрывать барьер, который поставили шиноби. Получается, эта пещера имеет второй выход?

— Возможно, — ответил Шикамару. — А возможно, и нет. Нам понадобится пять человек, чтобы снять один барьер. Клонами печати не снимаются. Внутри как минимум двое шиноби из организации и захваченный ими джинчуурики. Неджи не видит подробностей из-за огромного количества чакры внутри.

Я кивнул, размышляя, кого же они захватили. Получается, что могли взять кого-то из Скрытого Камня. Тем убежищем возле Водопада не воспользовались из-за того, что оно было раскрыто. Притащили сюда. Или они поймали джинчуурики, который пузыри делал. Он мог быть где-то в той же Реке или стране Того. Или даже в Стране Огня. Вроде бы его Наруто недалеко от какого-то нашего городка-гарнизона обнаружил.

* * *

Наша команда должна была стать снимающей барьер. Саске брал на себя центральный камень, а мы с капитаном Ямато, Шином и Саем распределились на местности.

Мне досталась скала, Неджи дал направление, и по команде я сорвал лист барьерной печати.

— Ну что, погнали?.. — спросил я свою молчаливую копию, которая материализовалась из куска камня. Прямо расту над собой: в прошлый раз только и успел, как забежать и выбежать с Хоичи, сегодня вот уже барьеры снимаю…

Да я красавчик! И всё же мы с Саске очень внешне похожи…

Я улыбнулся своему отражению и, прихватив своё снаряжение, которое отложил в сторонку, чтобы оно не «скопировалось», резво увеличил дистанцию, чтобы успеть одеться. Без железного песка, думаю, смогу сам себя одолеть.

Сайто-два ринулся наперерез, не давая мне слишком далеко отбежать, но я уже успел облачиться в амуницию.

* * *

— Что за чёрт! — я злился.

Наши там, наверное, вовсю сражаются, а я никак не могу сам с собой разобраться. Этот хитрый чёрт знал все мои уловки! К тому же моя выходка с песком и другим оружием не особо помогла. Чакра у него была точно такая же, как у меня, поэтому любой выпад с песком он перехватывал. Этот Редиска оттяпал у меня чуть не половину моего песка, и я прекратил попытки нападения с помощью этой техники, используя остатки только как защиту.

Почему-то я думал, что будет проще, но двойник оказался далеко не промах и не слабак даже без части оружия. Сам бы собой восхищался, если бы время было. Я даже попытал счастье с иллюзией и гендзюцу, но ничего не вышло. У него тоже был шаринган.

— Хм. Который из них ты? — раздался вопрос Саске, который должен был прийти всем нам на помощь после того, как вскроет барьер.

— Ты не очень спешил, отото, — огрызнулся я, впрочем, радуясь подмоге. Не фонтан, если растратить всю чакру. Потом никому ни помочь, ни в битве поучаствовать.

— Думал, вдруг сам справишься, — ухмыльнулся Саске, эпично обнажая катану. — Тем более ты дальше всех.

— Поруби того меня в капусту, — напутствовал я нашего младшенького. — Я переведу дух.

К моему удивлению, Сайто-два вполне грамотно сопротивлялся. Не было похоже, что Саске жалел или поддавался, да и чакры у него ещё целая куча была, но он только благодаря шарингану смог увернуться от двух очень подлых атак железным песком. А ведь у двойника было меньше половины моих стратегических запасов. В общем, к моей внутренней гордости это не было «две секунды — и готов Сайто», Саске пришлось таки попотеть, чтобы мочкануть моё отражение. И он использовал чакру молнии.

— Твои приёмы интересные… — даже сообразил похвалу Саске, отчего лыба у меня натянулась от уха до уха.

— Спасибо, надо поспешить к остальным… Не знаешь, кто там? — спросил я.

— Нет… — ответил Саске, повернувшись ко мне, и я увидел, что брата накрывает странная тень.

— Чёрт!

В следующую секунду нас смыло огромной волной. Кажется, я догадываюсь, на кого мы напоролись…

Глава 16. Вылавливательная[34]

Мне сразу вспомнилась та миссия по отлову черепашки-мутанта. Правда, тогда мы были, в принципе, в озере. А утонуть в предгорьях Страны Реки, на высоте почти сто метров над уровнем остального леса, было пипец неожиданно. Ещё повезло, что я успел свой железный песок вернуть под одежду, наращивая броню, иначе такой волной моё оружие смыло бы нафиг. Запасы песка не превышали пять килограммов, так что особо тяжелее я не становился, вся моя амуниция, если считать и песок, и футболку из чакропроводящей проволоки, и подсумок с оружием, и лёгкую «бронежилетку», была не тяжелее, чем у Саске. Наш младший таскал довольно приличной толщины металлические щитки на предплечьях и голенях, катану и облегчённый «косой бронник». Что-то подобное носили в Облаке, у них вообще многие владели мечами, но Саске надевал свой вариант брони на бинты и под одежду, чтобы ещё меньше стесняло движения, а Итачи не ворчал, что «кто-то выпендривается».

Кто мог вызвать гигантскую «каплю воды», которая распространилась на такие нереальные размеры вокруг убежища «Акацуки», в котором происходило распечатывание биджуу, не оставляло сомнений. Очень похоже, что Хошигаки Кисаме был здесь, так сказать, «во плоти» и обрушил всю свою силу на наших, решив накрыть всех одним мощным водяным ударом. Хорошо ещё, что Итачи на миссии ходит в маске АНБУ, чтобы у старых приятелей было меньше шансов его опознать.

Если учитывать, что я срывал печать на расстоянии около восьмисот метров от той пещеры, а мы с моим подражанием в процессе боя отдалились ещё на полкилометра от закладки печати, то техника Кисаме по самым скромным прикидкам покрыла территорию в два километра, и это даже не квадратных километра, а сферических… В смысле, трудно было с такого близкого расстояния оценить, круг это или овал, точнее эллипс…

— Сайто, ты как? — прервал мои математические метания голос Саске, которого я краем глаза увидел на вершине соседней сосны.

Та жуткая волна нас отбросила, смыла со скал вниз, так что мы с ним застряли в деревьях, но в саму «каплю» не попали. Стена воды, удерживаемая чакрой, замерла буквально в паре метров от меня.

— Пока не знаю, — с трудом оторвал я взгляд от водяной стены, которая терялась в голубом небе.

— Если «Акацуки» передвигаются парами, как должен спастись напарник того, кто это сделал? — спросил брат, возвращая меня в продуктивное русло, а то я малость растерялся от неожиданности нападения и нашего краткого «сёрфинга» по камням и деревьям.

— Помнишь того чувака в рыжей маске, который пытался нас задержать возле Минамото? У него необычная техника подчинения пространства, он вполне может быть этим самым напарником. Всё же для водного биджуу тот, кто настолько крут в обращении со стихией воды, самое то. А сейчас тот чувак без каких-то потерь спокойно может наблюдать за тем, как резвится его напарник.

— Резонно, — хмыкнул Саске.

— Полагаю, что автор водной техники — Хошигаки Кисаме, бывший напарник Итачи, шиноби Кровавого Тумана и владелец чудо-меча, который зовут Самехада, — продолжил я, потихоньку возвращая нормальную циркуляцию чакры, которую почти автоматически использовал, перенаправив на места ударов. Рёбра и крупные кости, кажется, сломаны не были. — Итачи про него рассказывал. Его ещё называют «бесхвостым биджуу».

— Да, чакры у него точно на трёх Наруто, — выдал Саске после недолгой паузы, наверное, осматривал эту «каплю» шаринганом. — Таких техник запечатывания не бывает, он превратил часть своей чакры в воду. Для чего-то подобного…. м… потребуется примерно сотни две чуу чакры. Может, даже больше. Хошигаки Кисаме?.. Я вспомнил его. Видел однажды сам, да и Орочимару собирал информацию.

— Ещё Итачи говорил, что Кисаме владеет призывом акул и сам может превращаться во что-то акулоподобное, плюс его водные техники, которые в такой среде куда эффективней, — я начал шевелить руками, проверяя, слушаются ли меня пальцы. — Если из этой штуки не выбраться, то времени у ребят… около пяти минут, — рискнул я повернуть голову в сторону брата, заодно определяя, как там шея. А то, когда я пропахал собой скалу, явственно слышал подозрительный хруст. Слава Рикудо, похоже, что это было не у меня, а у окружающей природы.

— Положим, Гурэн может воспользоваться своей стихией кристалла, как она это делала, когда мы путешествовали в змее, и времени у них немного больше, — сказал Саске, который перепрыгнул ко мне, подал руку, помогая мне подняться, заодно и просканировал меня шаринганом. — Неплохо. Ты почти восстановил свой резерв.

Сам Саске выглядел вполне целым, только на скуле была царапина.

Мы спустились вниз. Толща воды в этой гигантской капле даже шаринганом просматривалась не слишком хорошо, но несколько фигур, которые были примерно в полукилометре от нас, мы заметили. Впрочем, кто это — враги или друзья, — сказать было сложно.

— Эта вода насыщена его чакрой, а значит, будет действовать, как туман, в котором использующие эту технику шиноби ориентируются не хуже канчининов, — подытожил я. — Если мы туда полезем, то он сразу поймёт, что границы его техники кто-то нарушил. Если ты используешь технику молнии, то велика вероятность ранить кого-то из наших. К тому же мы не знаем, где они находятся… Ещё и напарник может либо крутиться где-то поблизости, либо отслеживать местность и нас обнаружить. Ино на связь не выходит, что происходит там внутри, мы не знаем… — ко мне начала подкатывать паника.

Итачи крут и тоже может использовать воду, но все его техники будут бесполезны против Кисаме в его собственной чакроводе. Огнём такую громадину не высушишь. Иллюзии бесполезны в силу того, что в воде Кисаме всё ощущает по-другому… Капитан Ямато тоже использует водяные техники, возможно, его мокутон сможет стать неожиданным сюрпризом для синекожего мечника Тумана, но тоже не факт.

— Используй свою технику, которая делает печать земли, — чуть встряхнул меня Саске. — Вода тоже будет создавать вибрации. А если они в кристалле…

— Он тяжелей воды, — выдохнул я, собираясь и складывая печати.

— По крайней мере, мы узнаем расположение кого-нибудь, — нахмурился Саске, выглядевший встревоженно. — Есть пара идей.

— Есть! — у меня чуть отлегло от сердца, когда я сосредоточился на своих ощущениях от «печати Соломона». — Ты был прав насчёт кристалла. Я чувствую какой-то барьер, и в нём Ино… Шино… Неджи… Чуть дальше, вот тут, Шикамару, Сай и Шин в таком же барьере. Нашёл капитана Ямато! Но что-то странное… Похоже, что он дистанционно использует древесную технику, очень слабое давление, но возле них кто-то есть. Много чакры… Не знаю, кто это, друг или враг, но в барьере, может быть, они кого-то захватили. Я не могу найти Какаши, Кабуто, Гурен и Итачи… Чёджи тоже не ощущаю.

— Ладно, я понял, — Саске быстро посмотрел на мою схематичную «карту», — оставайся здесь, помоги тем, кто выберется, — он прикусил руку и сложил печати, почти касаясь воды. — Змеи могут весьма надолго задерживать дыхание. Посмотрим, как справится этот «бесхвостый биджуу» с Аодой.

В следующее мгновение его призыв, огромная чёрная змеища, уже протаранила пузырь с водой. Похоже, что Саске умел, как Орочимару, «сливаться» со своим призывом, так как младший братец пропал не только из видимого диапазона, но и с моей печати Соломона.

Технику я прервал, чтобы не тратить чакру, с нетерпением ожидая результатов атаки Саске. Через пару минут громкий плеск и шум сломанных деревьев примерно в четырёхстах метрах от меня послужил сигналом того, что что-то произошло и кого-то явно выкинуло из воды. Я только надеялся, что это не Саске и его змеюку. Она была очень большая, но и вода могла быть весьма разрушительной. Перепрыгивая через поваленные расширением мега-капли деревья, я побежал на громкий «пух», который бывает при прерывании призыва. Под ложечкой засосало. Вдруг ничего не получилось?! Даже если ребята были в кристаллах, то онии-сан и миньоны Орочимару с Какаши-сенсеем могли не дышать под водой долго… для нормального человека, но если ты под водой что-то делаешь, типа сражаешься, то вместо пятнадцати-десяти минут это всё равно будет не больше четырёх-пяти. Четыре минуты уже прошли.

Когда мы отправлялись на эту миссию, каждый понимал, что может погибнуть, но…

Я отбросил панические мысли, сосредоточившись на преодолении короткой дистанции с препятствиями. В таком буреломе видимость плохая даже с учётом моего шарингана. Могло выкинуть и кого-то из врагов. Сам сказал Саске про Обито. Я и его имею все шансы встретить.

Впрочем, на свежеобразованной поляне я увидел сияющие, как драгоценные камни, большие кристаллы Гурэн и беспамятного Чёджи, который стремительно уменьшался. Похоже, что он использовал свою технику увеличения, чтобы достать ребят. В полупрозрачных розовых кристаллах в сознании был только Неджи. Когда я подбежал, он как раз бил в стенку, чтобы выбраться. Кстати, снаружи розовое стекло было серьёзно покоцано, что навевало мысли о том, что Кисаме времени не терял и явно пытался выковырять парней и Ино оттуда, отвлекая на это внимание дзёнинов.

Может, это Гурэн ослабила напряжения в кристаллах, может, это я так удачно попал в самое уязвимое место, но, окружив кулак железным песком и использовав слегка корявый «медицинский удар», я с первого раза разбил барьер, в котором были Шикамару, Сай и Шин. Воздуха всё равно было маловато на троих, да плюс падение с высоты. Впрочем, парни моментом пришли в себя. Когда я хотел помочь Неджи, он уже разбил кристалл, в котором находился вместе с Ино и Шино.

— Как ты выбрался? — спросил Неджи, когда я склонился к Ино, чтобы похлопать её по щекам и выяснить, как там у неё с чакрой. Трогать Шино я бы не решился, его жуки зашевелились, так что я не сомневался, что он скоро очнётся. Мало ли атакуют, пока хозяин без сознания.

— Мы с Саске были слишком далеко, техника не достала каких-то пару метров, — пояснил я Неджи. — Брат призвал змею и пошёл на помощь остальным.

— Шин, ты медик, посмотри, как там Чёджи, — скомандовал Шикамару, потирая лоб, на котором налилась приличная шишка, видимо, от удара о стекло кристалла.

Я оценил состояние спасённых: уровень чакры почти у всех был ниже трети. Разве что Сай сохранил почти половину резерва. Неджи похоже, держался только на одном упрямстве. Явно ещё до техники Кисаме они успели хорошо потратиться, когда завязался бой с «Акацуки». Чёджи так вообще был пуст. А ещё заметно похудел. Наверное, использовал все свои стратегические запасы чакры, которые их клан хранит в телесном жире.

— Всё в порядке, — откликнулся Шин, который закончил сканировать медчакрой Чёджи. — Жить будет. Скоро придёт в себя.

— Слава Рикудо, — выдохнула Ино, которая тоже уже очнулась и занялась шишкой Шикамару.

— Надо связаться с Какаши, Итачи и Капитаном Ямато, — предложил я, теряя терпение. На самом деле, конечно, ребята были снова в строю буквально через пару минут, но в данной ситуации у нас не было этой пары минут. — Узнать, как у них дела и чем мы можем им помочь.

— Верно, — поддержал меня Шикамару. — Ничего ещё не закончено, — он мрачно оглядел мега-каплю за нашими спинами. — Ино!

— Есть! — откликнулась Яманака, сосредотачиваясь.

— В убежище был тот шиноби в маске. Ино сказала, что вы встречали его возле Минамото. И здоровяк-нукенин Страны Воды, это его техника, — пока мы ждали, что даст сеанс связи, негромко пояснил мне Неджи, который стоял возле меня. — Другие, что были с ними, испарились. Статуя, которую я уже видел в Стране Водопада, тоже исчезла. Пока урон, нанесённый ей жуками Шино, неизвестен. Думаю, они не успели выполнить запечатывание биджуу до конца. Гурэн поместила того джинчуурики, который был ещё жив, в свой кристалл, а Кабуто использовал какое-то барьерное фуиндзюцу.

Похоже, та первая встреча, когда Обито смог преодолеть кристалл Гурэн, заставила миньонов Орочимару работать вместе.

— Тип в маске хотел забрать джинчуурики, но у него ничего не вышло, — продолжил Неджи, — мы пытались его атаковать. И того, второго. Тогда они решили просто убить всех нас, чтобы прервать технику, мешающую заполучить джинчуурики. И тогда появилась эта вода…

— Я получила приказ от Какаши-сенсея, — тихо разбила образовавшуюся тишину Ино. — Он просит нас отойти как можно дальше и закрепиться. Готовность тридцать секунд.

— Нам не хватит чакры на это, кроме того, Чёджи и Шино ещё не пришли в себя, — мгновенно отреагировал Шикамару. — Сай! Как твои техники? Сможешь поднять нас в воздух?!

— Да, — кивнул Сай, открывая свиток и тубус с чернилами. — Я смогу.

— А что делать с ним? — спросил Шин, и все посмотрели на Абураме. — Союзники или враги, его жуки нападут на любого.

— Мы же не можем его бросить… — пробормотала Ино, которая встала возле Акимичи, чтобы взять его.

— Они точно так же выпьют чакру из моих чернил, — покачал головой Сай после короткого вопросительного взгляда Шикамару на него. Сай быстро рисовал птиц.

— Чёрт! — чувствуя себя Маугли, который бежал через рой диких пчёл, я приблизился к Шино. — Эй, приятель, просыпайся, там Фуу тебя ждёт! Слышишь?! Если сейчас же не очнёшься, она выйдет замуж за другого, отвечаю, на неё знаешь, как другой парень смотрел?..

Дальше ничего придумывать не пришлось, так как Шино всё-таки подал признаки жизни и пошевелился.

— Пять секунд!

— Сайто, прыгай!

— Шино, за мной!

Мы взлетели на четырёх гигантских то ли голубях, то ли ястребах, звери Сая были весьма специфичны. На одной птице со мной был Шино. Все остальные тоже разбились на пары: Ино придерживала Чёджи, чтобы тот не свалился, кажется, Акимичи тоже уже очухался. Неджи был с Шикамару, Шин с Саем.

— Что же за парень другой у невесты моей объявился? — внезапно спросил меня Шино.

Я не успел ему ничего ответить, потому что внизу раздалось что-то вроде взрыва и мега-капля потеряла форму, разлившись бешеной цунами по всему лесу. Если бы мы остались внизу да при таком низком уровне чакры у некоторых…

Внезапно меня прошило жуткое ощущение опасности, и совсем рядом я услышал:

— Так значит, мои друзья из Конохи, всё же вы спаслись?.. — и в метре от меня материализовалась оранжевая маска, ну и всё остальное.

— Помоги моим братьям, Шино, — спихнул я Абураме с птицы: жуки в любом случае его затормозят и помогут нормально приземлиться. — Здесь я разберусь сам.

Глава 17. Сопротивлительная[35]

В висках бешеными тамтамами стучало сердце, чем не ритмы для «индийских танцев»?!

«Вот мы и встретились, мой злой старший брат!» — и замысловатые телодвижения, которые стали бы ещё сложней из-за балансировки на птице, созданной чужой техникой. Особо «прилепляться» чакрой я не мог, рискуя попросту разрушить чернильное дзюцу Сая, так что приходилось обходиться собственным вестибулярным аппаратом.

Как же хорошо, что Обито не Сасори, он никуда не торопился, в том числе кого-то сразу убивать, и всегда готов потрындеть. Он мягко приземлился на хвост моей «птичке» и склонил голову в оранжевой маске набок.

— Как интересно… Маленький Учиха. Полагаю, ты Саске? Младший братик Учиха Итачи? Как жаль, что он погиб и ты не успел совершить свою месть, — тонким фальшивым голоском сказал он. И я чуть рот не открыл от неожиданности. Он что, не в курсе?!

Нет, конечно, с возвращения Саске в деревню прошло всего месяца четыре. По местным меркам не так и много. До этого «Акацуки» зализывали раны после потери Какузу и Хидана, а затем и Итачи. В приоритете поиск джинчуурики. Да не так их много в организации, чтобы отвлекаться на «мелкого Учиха». В январе они лишились Сасори и Дейдары. Какое-то время, думаю, расследовали, что случилось. А может, и нет, чтобы снова не засветиться, вроде ничего из Песка не приходило подозрительного. Орочимару тот ещё шифровальщик, его убежище «Акацуки» так и не нашли, а Змеиного саннина так и не поймали. Так что о том, что Саске в Конохе, могли узнать совсем недавно. Вплоть до того, что Обито мог перепутать его со мной при нашей первой встрече около полутора месяцев назад, в начале апреля. Подумал, что это клон, или Саске, в отличие от меня, шаринганами не светил и затерялся в толпе. Потом там Юкимару туман организовал.

После того, как мы привели в деревню Орочимару, краем уха я слышал, что он внёс какое-то предложение по барьерной защите Конохи. Типа мы столько времени были в полуосадном положении в том числе и из-за его «рацпредложений». Кабуто описывал ему наше столкновение с Обито перед Минамото. Видимо, Орочимару не понравились подобные способности. То-то Неджи упоминал, что Кабуто действует вместе с Гурен, дополняя её кристалл ещё и особым барьером против техник перемещения. Такие барьеры, насколько я знаю, создают определённое искажение в пространстве, так что внутрь никак не попасть даже с заготовленным маячком. Чем-то подобным ещё со времён Узумаки Мито защищены стратегически важные объекты деревни типа той же Резиденции и Академии, которые даже после нападений и разрушений деревни отстраивались в тех же местах. Вполне может быть, что и в Коноху Обито теперь не может попасть при всём желании. Тем более, что, в отличие от Тэнджи, он в АНБУ не работал, чтобы знать тайные входы, а Итачи, который бы мог провести, у них теперь нет. А значит, и информация приходит с очень большим запозданием.

Все эти мысли промелькнули в голове за долю секунды, внезапно совершенно меня успокоив.

— И почему меня вечно со всеми путают? — делано вздохнул я. — Ёши-обаа-сан спутала с моим старшим братом — Обито. Мать путает с Тэнджи. А сколько раз меня принимали за Саске, так вообще не счесть!

Жаль, что у него маска. Очень, очень жаль. Потому что мой индийский братец замер на целую секунду, что при наличии шарингана такого уровня было эквивалентно часу прострации.

— И как же зовут тебя? — ровно спросил он.

— Я Сайто! — гордо объявил я, а затем воздух завибрировал и в глазах потемнело.

* * *

Очнулся я в странном месте на ровной каменной плите. Вокруг громоздилась подобная геометрия. Ощущения были довольно специфическими. Здесь не было ни жарко, ни холодно, даже «пол» подо мной не отличался температурой от окружающего воздуха. Источника света не было, но светлые плиты рассеивали тьму и были вполне видны и без шарингана. Честно говоря, даже в Цукиёми Итачи было интересней, чем в этом измерении Обито, который меня захватил. Да и местный квадратно-кубометрический пейзаж быстро наскучил. К тому же в нём совершенно терялся счёт времени.

В какой-то степени я ожидал, что так тоже может произойти, только надеялся, что смогу отвлечь и заинтересовать Обито настолько, чтобы он не участвовал в битве и дал Итачи, Саске и остальным шанс победить Хошигаки Кисаме. А теперь получается, что «индийский брат» взял меня в плен, исключив из драки. С другой стороны, у него свой резон: можно меня и после всех дел допросить, чтобы я под ногами не путался и не отвлекал.

Вот только я знаю его секрет и «изнутри» тоже могу «поучаствовать», не давая ему возможности применять свои частичные телепортации сюда, чтобы избежать атак. Как там Кабуто шутковал над Наруто? «Даже если вас съели, у вас как минимум два выхода».

Я направил чакру в плиту, убеждаясь, что вполне взаимодействую с местной «землёй». И всё же моя сенсорная техника, в своё время подсмотренная у Шишио, и здесь могла пригодиться. Совсем не факт, что Обито телепортировал меня там, где он совершает свои обмены, мог и в паре километров выкинуть. Так что я решил активировать свой «сканер», чтобы немного сориентироваться. Использование «печати Соломона» давало мне не только визуальную карту «объектов», но на территории охвата техники я с каждым разом всё лучше чувствовал эти самые объекты, легко распознавал людей по чакре и даже уже мог примерно прикинуть объёмы их резервов. Может, потому, что благодаря использованию железного песка я стал тоньше ощущать стихию, а может, из-за шарингана, который улавливает, запоминает и распознаёт малейшие изменения не только в мимике, звуках, но и в движении чакры. Получалось, что за время использования я просто «накопил» достаточно опыта для создания своеобразной аналитической базы данных техники. Вот и «под водой» удалось использовать, а теперь и в другом измерении до кучи.

Здесь было до жути безжизненно в смысле, что ничего подобного раньше я не встречал даже в Восточной Пустоши. В сравнении с местными реалиями, даже там земля была живой. Какие-то организмы присутствовали, даже если они и не были шиноби. А здесь я прямо попал в «идеальные условия», как в космосе. Полный вакуум. Зато и чакра расходилась довольно легко, не сталкиваясь ни с чем. В смысле, что техника в какой-то степени походила на радар или сканер, я испускал своеобразную земляную «чакроволну», непосредственно или по заранее оставленным маячкам, и чувствовал «помехи» от чужой чакры тем сильнее, чем больше было этой чужеродной чакры. У шиноби и призывных животных была наибольшая концентрация, так что они и отображались в визуализации «печати». А здесь моя чакра ни с чем не сталкивалась, то есть и не тратилась на «распознавание» и «столкновение» с объектами и расходилась в бесконечность. Даже неприятно стало.

Никакого ответа не было довольно долго, но потом я всё же ощутил знакомую чакру: успел «запеленговать» Обито, хотя… кто ещё тут может быть-то?

Я поскакал по плитам в сторону источника. Тут даже как будто другая гравитация была, скакалось хорошо, высоко и далеко. Через несколько минут я нашёл место телепортации и принялся ждать. Делать это пришлось недолго, появилась, кажется, нога, точнее её кусочек. Всё тело появлялось только кусками, и я решил использовать железные пули. Сильного вреда, возможно, и не принесёт, но точно заставит прервать бой. Чакры у Обито много, так что она нивелирует вред, но зато такие ранения существенно снизят его подвижность и мы сможем… не знаю… поговорить. Хех.

Звучит бредово, но такова реальность мира шиноби. Сила решает очень много, в том числе прислушиваются к «убеждениям» и «доводам» в основном сильных противников, которые доказали, что могут раскатать тебя в лепёшку. До Наруто я пока чакрой не вышел, но, как говорят, «Мал клоп, да вонюч».

К тому же, если это поможет выжить моим братьям и друзьям, а в перспективе «спасти мир», это того стоит.

Первая моя пуля пробила, кажется, плечо. Прошла навылет. Вторая впилась в бок или живот. Больше изображать партизана Обито мне не позволил, появившись в своём измерении целиком и уклонившись от третьей пули.

— А ты настырный, — уже совсем не фальцетом сказал мне он.

А потом я попал в его гендзюцу. Почему-то думал, что на гендзюцу он не способен, но я ошибался.

Отчего-то он не использовал никакие техники, кроме приёмов тайдзюцу. Впрочем, двигался Обито очень быстро, особенно для тридцатилетнего шиноби. Я успевал реагировать только за счёт шарингана и реакции молодого тела. В какой-то момент даже уловил определённый ритм, контратаковал, и появился короткий просвет, в который я смог вырваться из иллюзии. Всё же в гендзюцу Обито, как я понимаю, проигрывал Итачи, так что наш короткий виртуальный бой, в котором старший индийский брат решил мне наподдать далеко не братских люлей, я выдержал с честью. Не то чтобы выиграл, но смог прервать без существенной потери чакры.

Оставалось ещё порядка половины резерва. Десять-двенадцать чуу против… по ощущениям от земли, которая всё ещё была под моей техникой сканирования, в Обито были те самые пятьсот чуу, которые были необходимы для того, чтобы ворочать риннеганом. Видимо, то приживление или что там с ним сделал наш биологический папаша, принесло свои плоды. Даже без риннегана, с одним шаринганом, в смысле даже с одним глазом, Обито был практически неуязвим и всесилен. Не факт, что его вообще мог победить Нагато. Риннеган ему был нужен, только чтобы мёртвых оживлять, ну и просто «для коллекции» и «для Мадары».

Это даже не Давид против Голиафа, а муравей против слона. Но и со своими десятью чуу я отчаянно сопротивлялся. Успел сформировать дождь железных пуль и поджарить его огненным шаром, мы даже обменялись парочкой ударов в полном контакте, по правде, он почти не пользовался чакрой, не в том объёме, котором мог. Ну и плюс лёгкие ранения моими пулями, наверное, сказывались. Надо будет подумать и посоветоваться с Ино или Сакурой насчёт яда, чтобы и лёгкие ранения могли притормозить моих противников, если, конечно, я вообще выживу…

Удар под дых ногой, который я не успел принять на блок, выбил из меня весь воздух. Но я тоже не остался в долгу и успел засандалить ему своего песка в виде четырёх кунаев в печень или куда-то рядом. Глаза застилал пот, но я видел, что у него идёт кровь. Потом кислорода перестало хватать, чакра на этой атаке тоже окончательно закончилась. И на этот раз у меня точно сломаны рёбра.

— Упорный мальчишка, — услышал я перед тем, как снова отрубился.

А что, хорошо «поговорили»…

Глава 18. Ухаживательная[36]

Сначала вокруг были только звуки. Я не мог понять, что такое слышу, и только через несколько секунд сообразил, что очнулся от собственного надсадного сипения. Это я так дышал. И либо не смог открыть глаза, либо открыл, но ничего не видел. За страхом после того, как подумалось, что меня ослепили, выковыряв шаринганы, подключились ощущения и меня накрыла такая боль, что я не удержался от стона, который разошёлся внутри черепа пульсирующей мигренью.

Грудь была сдавлена, глубоко не вздохнуть, всё тело мучительно ныло, для разнообразия ещё и периодически простреливая где-то в подреберье особо остро, словно меня пытали разрядами чидори. В полной мере можно прочувствовать состояние «раскатан в лепёшку». Кроме полной слепоты и впечатления, что на меня сел слон и даже не думает вставать, чакра вообще не ощущалась, и это было пипец как неприятно. За прошедшие годы я слишком привык к своей чакре. Это даже не «сила и могущество», а просто часть меня, как рука или нога. А сейчас будто отлежал эту самую руку или ногу и конечность никак не реагирует на сигналы мозга, лишь противно сосущая пустота вместо неё.

Скорее всего, я превысил лимит и слишком сильно опустошил резерв. В этом случае сам собой очаг чакры запустить не выйдет или это может занять годы. Потребуется вмешательство ирьёнина и принудительный запуск. Неджи… Неджи как-то рассказывал о том случае, той миссии, когда они пытались вернуть Саске. Хьюга остался драться с одним из похитителей… Когда я смотрел аниме, то не думал, что там всё так серьёзно. Неджи выжил, и это было самое главное. Просто в аниме не показали, чего ему и группе ирьёнинов это стоило. Что потом, после того, как его за шиворот вытащили с того света, было несколько недель весьма болезненного восстановления функций кейракукей. Он говорил, что жизненно необходимо оставлять хотя бы немного чакры в резерве. Тут аналогия по типу «не доводи машину до обсыхания двигателя, иначе словишь кучу проблем».

Ещё может быть, что вся моя чакра уходит на поддержание жизни и из-за этого я её совсем не чувствую. Это значит, что мои повреждения куда серьёзней и листьями подорожника, прилепленными на слюну, тут не обойтись. Сначала удар волной Кисаме, потом драка с Обито. Шиноби — ребята крепкие, но и они ломают руки-ноги и сворачивают шеи. Я, по крайней мере, всё-таки больше жив, чем мёртв.

Либо… Либо я вообще, например, очнулся от комы в мире пророческой техники и окажется, что про моих братьев, клан Учиха и Коноху мне снился затяжной сон… Приснилась же мне моя тридцатичетырёхлетняя жизнь как бы в «полном погружении» и с реалистичной графикой.

М-дя… Вот даже и не знаю, какой из предполагаемых сценариев предпочтительней.

Боль мешала сосредоточиться и думать, а ещё я выяснил, что-либо связан, либо в таком состоянии, что не могу шевелиться. Что за…

* * *

Новое пробуждение выдернуло меня из темноты, глаза заслезились от света, который я всё же смутно увидел сквозь ресницы. Значит, не ослеп! А то, слышал, такое бывает от ударов по темечку. Боль выровнялась и стала вполне терпимой. По крайней мере, когда Итачи щедро подсунул мне свой шаринган, голова у меня гудела куда сильней. А когда Ино и Сакура измывались над моей тушкой в пользу её «усиления», то все кости и мышцы от этого ныли и выворачивались гораздо серьёзней. То ли меня чем-нибудь накачали, то ли подлечили, то ли само начало заживать.

Лба коснулось что-то холодное, по лицу щекотно прокатилась капля воды. Превозмогая невероятную тяжесть век, я смог открыть глаза и увидел силуэт. Кажется, женский. Резкость медленно настроилась, и я убедился, что не ошибся. Даже со странно расфокусированным взглядом было ясно, что за мной ухаживала женщина, причём вполне узнаваемая. Не всякая местная красавица похожа на выросшую готик-Мальвину с пирсингом на лице, короткими синими волосами и бумажным цветком в волосах. Впрочем, очень похожую на Конан девушку я видел в Суне… Не помню уже, как там её звали, но она из того же клана кукольников, что и Сасори. Та куноичи с длинными синими волосами помогала Ино на миссии, когда мы спасали Гаару от шпиона в деревне.

Если взять во внимание историю с кланом-союзником Учиха, которую мы раскопали с Итачи, вполне могло быть, что кто-то из того клана Камихито каким-то образом сбежал в Суну и породнился с кланом Акасуна. При всём разнообразии оттенков волос в мире шиноби всё же синими, зелёными, розовыми и красными шевелюрами могут похвастать единицы, и в основном все они друг другу какая-то родня. А географически Камихито жили на границе Птицы и Дождя, то есть граничили ещё и со Страной Ветра. Так что в подобные совпадения я не верю. Как же звали ту девчонку?.. Суна?.. Соня?.. Она ещё напомнила мне о… Точно! Сая!

— Вы мама Саи? — заплетающимся языком спросил я Конан. Собственный голос показался чужим и неприятно хрипящим. К тому же внутри у меня всё пересохло, как в Великой Пустыне. — Дайте воды…

Конан приподняла мою голову за затылок и сунула к губам что-то вроде миски, из которой я с жадностью вылакал всё, что было. Она держала эту поилку и внимательно смотрела в моё лицо. А что… Даже уделанный в фарш, я тот ещё красавчик.

— Саи?.. — всё же спросила Конан, не удержав любопытства. К тому же привычка — вторая натура, а шиноби весьма падки на любую информацию.

В принципе, ей, по моим прикидкам, должно быть лет тридцать пять минимум, а Сая — моя ровесница или чуть младше. Когда Обито было столько же, сколько и мне сейчас, нашей матери было тридцать четыре.

— Это девушка, которая очень похожа на вас. У неё такие же глаза, как у вас. И такие же волосы, только длинные… И она тоже очень красивая… Сая из Суны. Я в Суне?

— Нет, — после небольшой паузы ответила мне Конан, которая, кстати, была в совершенно обычной одежде, а не в засвеченном балахоне с красными облаками.

— Тогда вы какая-то родственница, слишком похожи. Во время войн люди теряются… — бросил я ещё одну кость для размышлений. — Спасибо за заботу обо мне. Стало легче.

— Я сирота, — помолчав, всё же ответила Конан, наверное, прикидывала, что стоит мне рассказывать, а что нет.

— Вы стали сиротой в раннем детстве?

— Да…

После водички на самом деле стало легче, плюс в ней явно было что-то лекарственное. Может быть, даже что-то, что развязывает язык, так как я ощущал состояние, похожее на опьянение. Вот и поговорим.

— Я могу ошибаться насчёт вашего возраста, но, когда вы были маленькой, шла мировая война, вторая, да? Вы помните свою семью?

— Нет, я почти ничего не помню, — Конан поджала губы, под которыми был шарик пирсинга.

— Так бывает из-за стрессовых ситуаций. Память блокируется, когда воспоминания слишком болезненные и травмирующие, — выравнивая дыхание и сосредотачиваясь на голосе, сказал я. — Вполне могло быть, что ваши родственники вас потеряли во время военных действий или они были вынуждены оставить вас из-за угрозы жизни. Может, я и не так много повидал, но людей с таким оттенком волос и таким цветом глаз вижу второй раз в жизни… К тому же… вы явно куноичи, а чакра просто так и с закреплением определённых внешних данных… Это очень много совпадений. Так что, скорее всего, вы ещё и клановая. Сая из клана. Её мать вполне могла быть вашей родной сестрой, которая смогла спастись… Думаю, младшей…

— Почему ты так считаешь? — что-то неуловимое проскользнуло в её голосе.

— Потому что я был на экзаменах в Суне и видел их шиноби. Почти все они… ну… обычные. С каштановыми, русыми, серыми, чёрными волосами. Сая слишком выделялась. Словно не местная. Или вы о том, почему я думаю, что её матерью могла быть ваша младшая сестра? Потому что подходит возраст, а маленькую симпатичную девочку с потенциалом развития чакры с удовольствием возьмут даже в скрытую деревню. Клановых куноичи мало. Это вливание новой крови, новых способностей…

Я всё же смог остановиться и промолчать о догадке, что если Конан и Яхико подходили для Нагато, а всех старших из клана Камихито убил наш с Обито отец, то маленькую девочку Тэнджи мог пощадить и использовать для обмена или «взятки». Здесь детьми со способностями не гнушались и приторговывать.

Разговор выбил меня из сил, так что я, кажется, снова отключился.

* * *

— Да, я помню его, Ангел-сама, — услышал я женский голос на границе забытья. С трудом приоткрыв веки, я увидел, что в помещении, кроме меня и Конан, у которой на спине отрасли крылья, какая-то смутно знакомая худая и мелкая девчонка с протектором Дождя. Ага. Ошибки быть не может. Похоже, старший индийский братец сунул меня прямо в сердце своей организации, то есть в неприступный город Аме. Был вариант, что он куда-нибудь вызвал саму Конан, но наличие других шиноби всё меняло.

— Этот парень из Конохи… Он сказал, что хочет подружиться с той джинчуурики, за которой мы следили, — продолжила девчонка.

Наверное, я видел её на экзаменах, народу там было на самом деле многовато, я и с ребятами из Конохи только-только тогда познакомился. Из чужаков запомнил лишь тех, кто выделялся или с кем потом встречались, вроде того же Шишио, у которого я так удачно скоммуниздил земляную сенсорную технику, его подружки Амено, которая ирьёнин, и кукольницы Саи. Да, точно… Сая приходилась какой-то родственницей Сасори и поэтому смогла вскрыть его ментальную технику марионетки. Ещё из знакомых песчаников у меня монах Хоичи, но он в тех экзаменах не участвовал.

— Он сказал, что на экзамене была девушка из Суны. С такими же синими волосами, как у меня. Это так? — спросила Конан у мелкой куноичи Дождя.

— Верно, Ангел-сама, — подумав, обстоятельно ответила та. — Её я тоже хорошо запомнила из-за того, что она была так похожа на вас. Мы не встречались с ней в бою, так что не могу сказать, какими техниками она владела. Но её одежда была… вызывающая и совсем не боевая. Но она с командой точно дошла до конца этапа, значит… она сильна.

— Вот как… — хмыкнула Конан, её лица видно не было, но похоже, что мои полубредовые предположения всё же её задели. — Спасибо, Аджисай, можешь идти…

Девчонка, которую назвали Аджисай, ещё раз посмотрела на меня, но, так ничего и не спросив, куда-то вышла. На этот раз я смог разглядеть, что довольно тёмное помещение, освещаемое парой тусклых лампочек, было большим, совсем без окон, но находимся мы внутри явно каменного здания, построенного людьми, а не в пещере или чём-то подобном.

Что-то сердце не на месте. Даже если предположить, что моё восстановление идёт ударными темпами, то всё равно получается, что я здесь уже минимум сутки. Это выходит, что Обито уделал меня одной левой и выкинул в Аме, чтобы чуть подлатали, а сам вернулся к нашим ребятам и моим братьям, чтобы разобраться с ними?

Он ещё пожалеет о своей поспешности и о том, что оставил младшего братишку без присмотра!

На этой воинственной и коварной мысли я опять выпал из реальности.

* * *

В своё следующее пробуждение я ощутил чакру. Совсем на донышке резерва, но даже несколько ген были сродни чуду. Значит, я относительно здоров и смогу и дальше быть шиноби. Немного шатало, но я поднялся со странного каменного ложа, похожего на алтарь, и, цепляясь за стены, пошагал в направлении выхода, который я заприметил с прошлого раза.

На первый взгляд, стена была сплошной. Но я сам, без шарингана или использования стихии земли, нашёл скрытую панель. Сезам бесшумно открылся, но путь к свободе мне преградили.

Видеть, как прямо из стены растёт зубастая пасть, за ней появляется половинчатое чёрно-белое лицо с зелёными волосами, а затем и весь Зецу в приметном плащике, было очень странно. Рядом закрутилось пространство и материализовался Обито в маске и такой же униформе. Видимо, они хотели зайти через дверь, чтобы не раскрывать свои способы перемещения. Ага.

— Какой шустрый парень, — хихикнула тонким мелодичным голоском белая сторона двуликого растения.

Самое необычное: рот при этом открывался только на одной половине, создавая диссонанс восприятия. В чёрной половине Зецу человеческие черты лишь угадывались, а ещё у него был идеально круглый и абсолютно ничего не выражающий жёлтый глаз. Просто смотрелка. Из-за этого очень чётко ощущалось, что Зецу даже близко не человек.

— Ошибки быть не может, — низкий рычащий голос с чёрной стороны, которая и вовсе не утруждалась с мимикой и разеванием рта, заставил меня серьёзно напрячься. — Это на самом деле родной брат Тоби. Чакра похожа, как и вкус крови…

— Но этот парень выглядит недостаточно взрослым. Разве родители Тоби не погибли ещё до нашего знакомства? — с нотками удивления протянула белая половина Зецу. — Я думал, что размножение людей — процесс долгий и заметный. Ты что, не заметил рождение младшего брата?..

— Я надеюсь получить на этот вопрос ответ у Сайто, — Обито медленно поднёс руку к лицу и стянул с себя оранжевую маску. — А теперь оставьте нас.

Глава 19. Объединительная

В комплект к оранжевой маске моего индийского старшего брата входил довольно популярный в Конохе дзукин — это что-то вроде плотно прилегающего капюшона с прорезанной «тонзурой» для волос. Либо, если посмотреть на дзукин с другой стороны, это тряпичная «труба» с прорезью для физиономии — от бровей до губ. Данная часть экипировки закрывала уши, шею, лоб и подбородок, оставляя открытой макушку и часть лица.

Дзукин нежно любили почти все представители клана Абураме, а наш капитан Ямато использовал облегчённый дзукин — с прорезью, открывающей ещё уши и затылок — в качестве подкладки к своему лицевому щитку хаппури.

В общем, свой дзукин Обито стянул вместе с маской. Левый глаз у него был закрыт. Даже интересно стало, неужели ничего хотя бы на время не поставил себе и так и мучился одноглазым?.. Впрочем, может, всё дело в его объёмах чакры?.. Получается, что риннеган у него сам собой всё же не смог образоваться, раз они с Тэнджи так вокруг Нагато хороводы водили…

Впрочем, Обито сбил меня с этих мыслей тем, что всё же открыл свой второй глаз и там оказался точно такой же шаринган. Так что я сфокусировался на всём его лице, чтобы оценить общий вид. Не Ален Делон, конечно, но видал я и пострашней шиноби.

Есть в Конохе специальный дзёнин, хороший приятель Аобы, которого зовут Намиаши Райдо. Мы пару раз пересекались, да и он входит в официальную охрану Хокаге, так что часто вижу его в Резиденции. Так вот, у этого Райдо имеется ожог, который веером проходит от переносицы и покрывает почти всю щёку. Там кожа серьёзно зарубцевалась и взбугрилась тёмно-розовым спрутом с белыми прожилками. Я был очень рад, что когда Итачи попал под свою технику чёрного огня, то видимые участки тела почти не пострадали. Хотя его нога и бок, если честно, до сих пор выглядели ужасно. Так вот, подсознательно я ожидал, что у Обито на правой стороне лица будет что-то типа такого же, как у Райдо.

Не знаю, почему Кишимото нарисовал странные концентрические круги и изобразил Обито каким-то полушарпеем. Я, конечно, не ирьёнин, но кажется, у моего биологического братца от той травмы при обвале был разрыв кожи, который повредил лицевые нервы. Шрам от разрыва был уже еле виден, но пострадавшая часть лица оказалась парализована, а ещё плохо снабжалась кровью, так как слегка отличалась по цвету от здоровой половины. Уголок губы опущен, как и нижнее веко немного оттянуто, на щеке как бы отсутствовал тонус кожи, то есть она тоже чуть провисла, но всё равно я в упор не видел никаких концентрических кругов.

— Почему ты так смотришь? — оторвал меня от пристального разглядывания дрогнувший голос Обито. Дрогнувший?! Серьёзно?

— Не так всё и плохо, — хмыкнул я, осознав, что уже минуту пристально пялюсь на повреждения его правой стороны. У братца явные комплексы по поводу внешности. — Зря ты таскаешь эту дурацкую маску, можно просто волосы немного отрастить и слегка прикрывать, если стесняешься. К тому же знаю я хорошего ирьёнина… даже нескольких, которым под силу восстановить подвижность мышц. Это у тебя лицевой нерв повредился, такое бывает. Я слышал, что ирьёнины могут даже типа нитки протащить через кожу, чтобы создать вроде искусственного канала чакры… — от волнения меня, как всегда, несло.

— Почему ты не удивился? — перебил Обито, прищурив шаринганы.

— Э… Чему именно?

— Что я твой родной брат, что я жив, что жив ты.

— А, ты об этом… — я послал ему самую искреннюю улыбку. — Ну как бы было-то всего два варианта. Так что я даже надеялся, что найду своего старшего брата.

— И какой был второй вариант? — слегка отвёл взгляд Обито, явно смутившись моих честных откровений, которые он анализировал своим шаринганом.

— Что это будешь не ты, а наш отец Тэнджи… — пожал я плечами и нахмурился, делая намеренную «оговорку»: — Не думаю, что он был бы счастлив узнать, что я и мать всё же выжили.

— Так ты с самого начала… — всё же из-за постоянного ношения маски мимику Обито с трудом контролировал. — Значит, тогда, когда ты упомянул Тэнджи, Обито и баа-чан, ты проверял мою реакцию, чтобы узнать, кто я… — хмыкнул он и слегка потёр плечо, в которое я запустил одну из своих пуль. Интересно, а та последняя атака как прошла? Живот-то он не трогал. — Ты думал, что я — это он?

— Не знаю, — снова пожал я плечами, — я просто сражался за своих друзей.

— Сколько тебе лет? — Обито сменил тон на допросный.

— Через полтора месяца стукнет семнадцать, — ответил я и тоже сменил тон на одновременно заискивающий и капризный. — Слушай, нии-сан, есть охота, может, угостишь чем-нибудь съедобным в честь объединения семьи?

Ага, я ещё и наглый не в меру и простой, как десять рьё, согласно покивал я мыслям, написанным огромными иероглифами на лбу Обито. Поразил братца в самое сердце. Ещё бы как-то выведать у него про друзей и братьев…

— Э… Ладно, — замялся он и как-то по-особому прикрыл левый глаз, всматриваясь на меня родным шаринганом.

— Стой!

— Что? — чуть вытянулось его лицо от удивления. Нечасто, наверное, младшие братья им помыкали.

— Если ты хочешь куда-нибудь нас перенести, то стоит снять этот плащ: слишком приметный, — выдал я ценный совет.

— Я, вообще-то, неплох в гендзюцу, и даже в этом плаще меня никто бы не заметил, — в ответ выдал Обито.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Тем более нафига тебе эта маска?! Можно на ту половину лица иллюзию накладывать, и никто не просечёт!

Кажется, использование своего непомерного объёма чакры в косметических целях никогда не приходило Обито в голову. Его выражение лица было бесценно.

* * *

Мы переместились в неизвестную мне местность. Оказались недалеко от тропинки к чайному домику. Заказали кучу еды и разместились на тёплых камнях возле небольшого озерца за этой кафешкой.

Это были удивительные мгновения идиллии.

Я с нескрываемым наслаждением ел рисовые колобки с жареным мясом, данго и печенье и наблюдал за Обито, который тоже с аппетитом принимал пищу. Он всё же сделал иллюзию, и рядом со мной сидел симпатичный взрослый мужчина возраста Какаши. Похожий на повзрослевшего Саске и немного на Итачи. Похожий на нас. Человек с огромной пустотой в сердце. Сын, над которым поставил долгоиграющий эксперимент собственный отец. Наш отец.

Клан Учиха называли «проклятым», Учиха — это мощь, сила, величие, но всех нас объединяет излишняя чувствительность. Как сказал Итачи, никто, кроме Учиха, не способен так открыто и чисто любить. Будь то родителей, девушку или своих братьев. Любовь, которая сводит с ума, выжигает сердце, может сделать безумным. Любовь руководила Итачи, когда он планировал вырастить из Саске мстителя, когда он убивал своих родных… Любовь к Саске руководила им, когда он отказался от своего первоначального плана и вернулся в Коноху — в неизвестность, которая ждала его там, лишь бы иметь призрачный шанс помочь брату. Любовь помогла Саске понять Итачи и примириться с ним. От обоих моих братьев и мне перепало любви и привязанности, и я отвечал им тем же. Сейчас, поставь передо мной выбор, кого из них спасти, я бы не смог его сделать, предпочитая погибнуть самому, чтобы помочь обоим.

Когда-то Итачи установил во мне печать уничтожения. Я могу активировать её даже при минимуме чакры, уничтожив всё живое в радиусе десятка метров от себя. Обито совсем рядом. Для полной активации «Камуи», чтобы перекинуть всё тело, требуется порядка трёх секунд. Он не успеет применить телепортацию, если я это сделаю. Разве что частичную.

К сожалению, у Обито есть второй шаринган и он сможет использовать технику Идзанаги. Несмотря на то, что я был теоретически подготовлен Итачи к Идзанами и готов пожертвовать глазом, я не в той весовой категории и физическом состоянии, чтобы хотя бы минуту сражаться с Обито с применением шарингана, успеть поставить специальные репера для техники и создать нужные телесные ощущения. С этим мог бы справиться онии-сан, но не я.

К тому же совершенно точно смертью одного Обито мир не спасёшь. На свободе Зецу, который воплощает в себя часть той Богини, и тот второй искусственный чувак, который, кажется, воскресил нашего «Мадару».

Любовь руководила Обито, когда он положил жизнь на то, чтобы создать новый идеальный мир, в котором была бы жива его любимая девушка. И неважно, что эту любовь ему внушили, уже ничего не отменишь. Обито — мой старший брат. Родной брат.

Наверное, только Учиха может понять другого Учиха в его безумии. В отчаянной и упрямой решимости идти до конца, не считаясь с жертвами. В зацикленности на какой-то идее.

Возможно ли исцелить его сердце? Заполнить огромную зияющую пустоту? Не потому ли он взял себе странный псевдоним «Тоби» и кривляется, притворяясь кем-то другим, потому что от него самого ничего не осталось? Он полностью разочаровался в жизни и собственных идеалах, не смог спасти единственного человека, которым дорожил. И потом на эту выжженную потерей Любви душу Тэнджи бросил зерно надежды. Веру в то, что всё поправимо. Что этот мир лишь черновик, неправильная история, которая случилась с кем-то другим, что можно всё исправить, всё изменить, стать счастливым вместе с ней… Спрятаться от неправильного мира в зеркалах иллюзий, создать новую историю, в которой всё будет по-другому.

Почему же моё сердце разрывается от невыносимой боли? От понимания, что ничему этому не суждено сбыться, даже если так хочется, даже если пожертвовать всем, даже если другого выхода как будто и нет. А мой брат, невероятно сильный шиноби, который смог как разрушить мир, так и спасти, попросту сгинет отыгравшей своё пешкой. Управляемой марионеткой, чьей судьбой играли с самого детства.

Я так много думал о нём. Представлял нашу встречу. Шутил сам с собой. Проигрывал различные сценарии, в которых я самый хитрый и умный. Обито был для меня человеком в маске, кучкой цветных осколков, которые совершенно не складывались во что-то целое. В человека, личность… брата, которого можно понять, принять и тоже любить, как Итачи и как Саске.

После того, как я узнал некоторую правду о нашем отце, раскрыл глаза на то, что всё в мире взаимосвязано, а мои знания и предзнания совершенно неточны, я потерялся. Прошлые схемы, предположения и наигранная последовательность действий кажутся смешными и нелепыми. Исходить стоило только из того, что это мой брат и что я могу сделать… нет, не с ним, а для него.

— Я могу всё тебе показать, нии-сан, — принял решение я, активируя шаринган. После еды чакра прибыла ещё на пару чуу.

Обито хмыкнул и посмотрел мне в глаза, молчаливо соглашаясь с моим предложением.

* * *

Была разница между показом иллюзии, которая не отличалась от обычного гендзюцу, и глубинной «передачей данных» посредством додзюцу, которую мы как-то практиковали с Саске. Кажется, уже после своей смерти воскрешённый Итачи таким же образом поделился с младшим братом воспоминаниями об их родителях. Это именно что воспоминание «от первого лица», а не смоделированная техникой ситуация. При этом ты в какой-то мере делишься и своими чувствами и ощущениями. В таком «слиянии сознаний» невозможно солгать или исказить правду, в лучшем случае только что-то недоговорить.

Это потом, когда я поделился с онии-саном «секретами», как же всё прошло с нашим «глупым младшим братом» и что я сделал для того, чтобы Саске понял ситуацию, Итачи более подробно рассказал об этой технике. Такой удобной на первый взгляд штукой Учиха пользовались крайне редко, заменяя зрительную передачу информации относительно безопасными иллюзиями. Когда Саске говорил о доверии, он вкладывал в это совсем другой смысл, чем изначально я. Как выяснилось, есть определённая зависимость. Если воспоминания передаёт Учиха с меньшим резервом, то Учиха с большим резервом всегда может прервать этот контакт. Если всё происходит наоборот, то при передаче воспоминаний более сильным Учиха он может наставить слабому кучу закладок и разных сюрпризов вплоть до изменения воспоминаний своего оппонента или даже сделать овощем, пускающим слюни. Таким способом Итачи поставил мне «печать самоуничтожения», а в той реальности поделился с Саске самосрабатывающим при взгляде в другие шаринганы Аматерасу.

Я начал с деревни в Траве и нашей матери, разговоров о том, что я хочу найти отца и путешествии в Коноху…

На самом деле чужую пустоту можно заполнить. Своими мыслями, надеждами, радостями и тревогами. Своей любовью. Жаждой приключений. Новыми знакомствами. Новыми знаниями. Чувствами к Шикару. Восхищением Гаарой. Преодолением себя и желанием во что бы то ни стало стать шиноби. Острые углы обходить не получалось, я сделал свою ставку, обрушившись на Обито со шквалом воспоминаний. Первая серьёзная миссия. Первая встреча с Итачи… История с техникой пророчества.

Чакра закончилась тогда, когда я обрисовывал момент с возвращением Саске.

Но если постараться, выкачать из резерва всё, что можно, то можно наскрести ещё несколько чуу…

Первая встреча с Обито. Спасение Итачи. История бабушки Ёши. Разоблачение Тэнджи. Смутное будущее с уничтожением мира в чёрно-белых картинках, которые застыли чернильной кляксой перед глазами.

Кажется, всё…

Глава 20. Растительная[37]

Мой Дом — космос. Чёрная пустота, светящиеся квазары, галактики, звёзды, планеты. Здесь было так спокойно. Я летел в пустоте, то приближаясь, то отдаляясь от небесных тел. Это длилось счастливую бесконечность, а потом я упал, столкнувшись с какой-то дурацкой планетой.

Надо мной кружили облака. Звёзды мерцали, падали и гасли, напоминая о моём Доме. Дразнили несбыточными надеждами. Сменялись день и ночь. Тысячи дней и тысячи ночей. Я ощущал весь континент, на который свалился. Всех живых существ. Они только и делали, что умирали и рождались. Я смотрел на небо и вспоминал, как хорошо было там, за его пределами. Быть свободным. Бороздить Вселенную и просто лететь, куда хочется.

Не знаю точно как, но думаю, что спровоцировал появление разумной жизни. На моей планете-тюрьме снова сменялись бессчётные дни и манящие ночи. Небо поливало меня дождями. Строились и разрушались города. Появлялись и уничтожались цивилизации. Землю обагряли кровью этих самых «разумных». Я грезил о космосе. О свободе. Чтобы вернуться, мне нужна была энергия. Я перерабатывал её из всего, что было доступно. Я долго трудился. А потом наконец трансформировался: если космос не идёт ко мне, значит, я доберусь до космоса.

Я пророс из земли и устремился в небо. Оно стало моей целью: я решил, что прорасту высоко-высоко и снова вернусь Домой.

Я рос долго: планета успела сделать девятьсот шестьдесят четыре оборота вокруг центра своей системы. Разумные поклонялись мне, как богу. Я охранял свой росток и собирал силы, чтобы вырастить новое тело, которое может отделиться и пересечь границы притяжения моей тюрьмы. Зная, что разумные, вопреки своему названию, далеко не так умны, как хотелось бы, я старался уничтожать каждого, кто приближался ко мне. Почему-то они подсознательно вызывали подозрение, что у них хватит ума испортить всё, к чему я стремился почти четыре тысячи планетных оборотов.

Моя капсула была готова. Остаётся лишь перекинуть себя в неё. Выращенный с таким трудом росток было жаль, поэтому я решил, что он должен расти, снова собрать энергию и создать ещё одно семя-капсулу: моего потомка. Наверное, и я появился подобным образом, однажды просто осознав себя летящим в бесконечность.

Оставалось совсем немного до старта. Я был сконцентрирован на возвращении и пропустил появление странной разумной совсем рядом с капсулой. Ощущал подобных ей раньше, но не придавал значения, решив, что местная эволюция снова сделала рывок. Мне было всё равно. Как оказалось, эта разумная сумела подгадать время, когда я соберу всю энергию в капсуле и буду почти беззащитен. Она сумела поглотить всё, что я с таким трудом собрал!

Ненавижу! Как же я ненавижу! Верни моё!

Поток ненависти был словно ледяной душ, и я с криком проснулся.

Отпусти меня, чудо-трава! Что это вообще было?! Впрочем, чудо-трава меня явно не отпустила, так как находился я в знакомом, но от этого не менее удивительном месте.

С небольшого пригорка простиралось «конопляное» поле, которое росло у моей родной деревни в Стране Травы. Ветерок колыхал зелёное море в лучах солнца, но я этого ветра совсем не чувствовал, словно смотрел сквозь стекло, которого не видел.

Что, собственно, происходит? Какие-то выверты подсознания?

Внимательно оглядевшись, я заметил ещё одну странность. Поле и ровная местность вокруг были определённо ограничены. Зелёное пятно навскидку около километра в диаметре, а дальше, словно кто-то стёр реальность, просто белый свет. Выглядело это довольно жутко, поэтому я осторожно пошёл на разведку, пытаясь вспомнить, что такого делал накануне, чтобы попасть в такой странный переплёт.

Впрочем, тот сон или непонятно что о том, как я какой-то космический странник, который хочет вернуться домой, совершенно сбивал с мыслей и воспоминаний. Я помнил о том, что меня зовут Дайкон Сайто, мне где-то пятнадцать физических лет и я из деревни в Стране Травы. Ещё то, что у меня есть мать, только у неё что-то не в порядке с головой. А ещё недалеко, как раз на границе того белого света, должна быть наша деревня. Какими-то урывками были воспоминания о том, что Сайто меня звали не всегда и у меня была другая жизнь, которая закончилась, и я появился Дома. Может быть, и та жизнь была сном, который приснился мне накануне. И это был очень долгий сон…

Ещё пришла мысль, что всё вокруг могло быть что-то вроде гендзюцу, но подсознательно было понимание, что это совсем не так.

Может, это и был Чистый Мир и мне просто надо выйти в тот белый свет, чтобы всё закончилось? Впрочем, я помнил, как именно получал энергию, будучи тем пришельцем. В Чистый мир совсем не хотелось.

* * *

Не знаю, как долго я находился в поле, смен дней и ночей не происходило, тут всегда было одинаково солнечно, а время тянулось медленно, но я исследовал все границы по нескольку раз, побродил в высокой траве, пытаясь найти что-нибудь. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, впрочем, за прошедшие тысячелетия прошлого сна я, кажется, выспался на всю оставшуюся жизнь. Я даже не мог выдавить из себя ни капли, когда ради интереса решил попробовать справить естественные потребности.

Потом я заметил, что белая граница постепенно начала отдаляться. Моё поле увеличивалось, появилась деревня, потом река Хироигава, мост Каннаби, по которому я когда-то направился в Коноху.

Кажется, я понял. То, что я вижу, эти расширяющиеся границы, это вроде моих воспоминаний. Возможно, я потерял память или моё сознание заперто? В конце концов это должно к чему-то меня привести…

* * *

М-да… Столько трудов по восстановлению памяти, и я выяснил, что всё-таки умер. Передал все свои воспоминания Обито, чтобы заполнить пустоту его души, чтобы он увидел мир моими глазами, снова полюбил его и начал ценить жизнь. Своего рода я завещал ему свои мечты и напомнил о его собственных мечтах и желаниях. В мире шиноби порой, только погибнув, можно доказать серьёзность своих намерений и то, что ты можешь пойти до конца.

Я потратил всю чакру и выжег весь очаг, и я ярко вспомнил тот момент, когда совершенно точно откинулся.

Жаль, что я больше никого не увижу и не смогу попрощаться. Тут только можно надеяться на нечестивое воскрешение, хех. Но даже не знаю, будут ли мои братья настолько бесчеловечны к покойному Сайто. Впрочем, я даже не знаю, получилось ли у них выжить в том бою. Я надеюсь, что да. В конце концов, Итачи знает и Идзанами, и Идзанаги и сможет остановить бывшего напарника. А с Обито, я надеюсь, тоже будет всё хорошо, возможно, они даже смогут стать одной семьёй. Конечно, приглядеть за ними было бы куда спокойней, но должен же я верить в родную кровь. Не маленькие уже.

Правда, совершенно не представляю, что теперь делать мне. Сидеть на камушке и ждать своей очереди на перерождение или типа того? С неба должен появиться луч света и вознести меня? Мир вокруг был совершенно безжизненным и пустым. К тому же раздражала моя полная бесчувственность, словно я был каким-то материальным призраком. Я был уже не против поспать и чтобы мне снова приснилась та космическая фигня. Теперь, когда я вспомнил больше, стало понятно, что с какого-то перепугу мне снилось, что я то самое Дерево-бог, которое создало чакру в мире шиноби и плод которого «вкусила» Ооцуцуки Кагуя. Впрочем, «вкусила» — это, мягко говоря, сильное приуменьшение злодеяния этой жадной рогатой бабы. Да она нагло сожрала всё до крошки, лишив меня, то есть дерево, долгожданной свободы!

От досады я пнул камень, лежащий на берегу того злосчастного озерца, возле которого пал смертью храбрых. Галька бултыхнулась в воду, а я взвыл: пнул неудачно, прямо по пальцу попало.

— Больно, чёрт!

— Извини, извини, больше не буду, — как будто одновременно утешая и радуясь, сказал мне кто-то в ответ, и я резко открыл глаза, которые зажмурил от внезапно испытанных физических ощущений. Впрочем, увидеть ничего не удалось, так как на лице что-то было. Тряпка или какая-то маска.

— Вот видишь, очухался твой Сайто и стал лучше прежнего, — продолжил тот же голос, но сказал это уже явно не мне.

В тот же миг навалилась куча разных ощущений, как то, что я лежу на чём-то твёрдом и холодном совершенно голым, вокруг что-то мерно попискивает, типа как медицинские приборы. А когда кто-то сдёрнул с моих глаз то, что мешало обзору, то первое, что я увидел, это то, что надо мной возвышалась та жуткая многоглазая статуя Гедо Мазо.

Час от часу не легче! Но я определённо жив.

Крепкая мозолистая рука тронула моё плечо, и я, с трудом оторвав взгляд от «тела десятихвостого», сфокусировался на коснувшемся меня человеке.

— Привет, аники, — улыбнулся незнакомый парень с довольно длинными волосами и чёрными глазами. Смотрел он… странно. Как будто очень рад видеть.

— П… привет, — растерялся я от этого обращения. Так называл меня только Саске, но… не мог же он… или мог?..

Если это был Саске, то ему было никак не «почти шестнадцать», каким я его помнил. Пропали все юношеские признаки, черты лица стали чётче и резче.

Неужели?..

— Саске?.. Это ты?.. Почему?..

— Саске, давай-ка мы его окончательно отсоединим, ты сможешь забрать своего драгоценного брата на все четыре стороны и вдоволь с ним наговориться, — ворчливо сказал человек, который «поприветствовал» меня при пробуждении, и к нам подошёл Кабуто. Вот его я сразу узнал, потому что он совершенно не изменился.

— Отсоединим? — переспросил я, осознав произнесённые слова.

— Ага, — поправил очки Кабуто. Он сформировал скальпель чакры, приподнял какую-то жуткую белёсую кишку толщиной с руку и отсёк её от моего живота. Больно не было совершенно, но меня слегка замутило. Это что, было что-то типа пуповины? Я проследил взглядом, куда же тянется эта кишка, и понял, что это отросток статуи. В ней я также заметил две ниши, расположенные примерно на плечах или ушах, это как посмотреть. Похоже, что я был присоединён к правой стороне.

Что-то меня терзают смутные сомнения…

— А теперь небольшой тест, — снова привлёк моё внимание Кабуто. — Сколько пальцев на руках?

— Пальцев на руках или тех, которые ты показываешь? — уточнил я.

— С возвращением, Сайто, — улыбнулся Кабуто, похлопав меня по плечу и помогая сесть. — Ты определённо в норме.

Да, наша медицина — самая лучшая в мире…

Украдкой я осмотрел своё тело, вроде всё на месте, кроме пупа. Его как раз не было.

— Сейчас оденешься. Помочь? — рядом появился Саске со стопкой совершенно новой одежды. Сверху лежало сложенное хаори с нашим редисочным моном, и я выдохнул. А то мелькнуло предположение, что до кучи попал в какую-то параллельную реальность. Я надел на себя всё, что принёс Саске.

— Хочется поскорей покинуть это место, — сказал мой младший брат, потащив к выходу. — Понимаю, у тебя, наверное, куча вопросов, но давай дойдём до дома… Хочется всех обрадовать.

По вполне «орочимаровским» катакомбам мы немного проплутали и всё же вышли на улицу, точнее на смотровую площадку, оказавшись, как ни странно, на горе Хокаге.

Дыхание перехватило от вида залитой мягким вечерним солнцем Конохи. Ярким розовато-белым пятном выделялась аллея Яманака. Определённо ранняя весна, раз цветёт сакура.

— Но на один-то ты вопрос ответить можешь? — тихо спросил я, отмечая несколько новых зданий и другие цвета некоторых фасадов.

— Идёт третий месяц года Собаки, — ответил Саске, понимая мой вопрос. — С нашей последней встречи прошло почти четыре года.

Глава 21. Семейная

От горы Хокаге шёл я в глубокой прострации. Четыре года! Я отсутствовал в этом мире четыре года! Да за это время… столько всего могло произойти и, как мне думается, произошло, что страшно делается. И что же сделали со мной? Допустим, если в Конохе сейчас эта статуя, то какой вывод можно сделать? Либо мой брат Обито переметнулся на сторону наших и предоставил мою бессознательную тушку вместе со статуей и её запасами чакры, либо…

Так… Минуточку!..

При уровне медицины, доступной местным ирьёнинам, с какого перепугу меня восстанавливали так долго? Ну месяц-два, год — ещё куда ни шло, но четыре года? Нет, я, конечно, помню, что сделал своей бренной тушке совсем плохо, когда использовал ту свою последнюю технику. Время играло против нас, надо было спешить, убедить Обито изменить что-то, не позволять моей семье, друзьям и всему миру гибнуть. «Ценой жизни» — как бы пафосно это ни звучало, но практически всё так и есть. Даже если бы я выжил, то… мог бы больше никогда не быть шиноби или даже состариться, как бабуля Ёши. Моя истощённая система циркулирования практически была использована для продления техники, тело пожирало само себя. Итачи упоминал, что расплатился и сроком своей жизни за то восстановление после глобального ожога. Да и у Цунаде-сама техника божественного исцеления построена на подобном принципе, только для этого она загодя копит чакру, чтобы не помереть, как некоторые не слишком продуманные Редиски.

И всё же… Четыре года. Какие же были повреждения и что же со мной сделали? Я сосредоточился и попробовал погонять чакру. Всё было совершенно в порядке. Резерв был почти пустым, ощущал я где-то два-три чуу. Полагаю, из-за того, что был подключён к статуе, собственный очаг филонил. Сейчас я чувствовал, что нахожусь в режиме восстановления и чакра потихоньку прибывает. Но то, что было, хорошо слушалось. Никаких проблем, неудобств или болей. Я активировал шаринган… Слава Рикудо, додзюцу было при мне! Что ещё желать? Живой, здоровый, с шаринганами, живыми и здоровыми братьями, по крайней мере, с одним из них — точно, да я самая счастливая Редиска на свете! Со всем остальным следует разобраться позже. Сначала стоило встретиться с родными, чтобы услышать всё, что произошло со мной и без меня.

— А нам разве не надо было повернуть два квартала назад? — спохватился я, покрутив головой. Следовал за Саске, погрузившись в собственные мысли, и как-то не смотрел, куда мы идём. Квартал Нара остался за спиной.

— Мы сейчас обитаем в другом месте, — пояснил Саске.

В принципе, я успел так и подумать. Мы жили втроём в небольшом доме, Итачи спал на диване в гостиной, у нас с Саске была общая спальня, в которой только и помещалось, что две кровати. По идее, дом вообще давали мне, а я был недееспособный, если вообще не помер: всё же терзают меня смутные подозрения на этот счёт как раз из-за уровня местной медицины и запретных техник. Да и у Обито был условный доступ к риннегану… Так, всё, отставить гадать, скоро всё узнаю. Только до зуда хочется в зеркало поглядеться, что там со мной накрутили.

В общем-то, даже если клан Нара не попросил Итачи и Саске освободить помещение, то за прошедшие годы они могли жениться. А это уже требовало куда большую жилплощадь. Да, в самом деле, Саске уже должно быть почти двадцать лет, это он уже два года как мог осчастливить Харуно. У них, по идее, даже уже и дети могли быть. Голова кругом!

— Вот мы и пришли, — сказал Саске, и я недоверчиво посмотрел на брата.

Если способность к ориентации в пространстве меня не подводила, то, по сути, мы стояли возле «квартала призраков», то есть там, где жили Учиха до резни. Только с другой стороны. Главный вход в квартал, вообще-то, был ближе к стене и на берегу пруда, а мы зашли как бы из центра, получается, что с торца квартала. Тут рядом небольшой парк, который упирался в сплошную каменную стену, за ней и был квартал Учиха. Мы с Саске прошли этот парк, вышли на явно новую мощёную гладкими плитами тропинку и оказались перед распашными воротами, врезанными в каменной стене. На полотне ворот были намалёваны редиски. Трудно сказать, что это однозначно те же яйца, только в профиль, но было удивительно.

Сердце защемило. Значит, мои братья начали восстанавливать клан…

* * *

Я, конечно, ожидал, что за четыре года может случиться всё что угодно. Особенно при тех тенденциях, которые были, когда я покинул этот бренный мир. При условии, что сам я как бы очнулся от пророческой техники в пятнадцать, а умер без месяца семнадцать и за два года успел наворотить дел и как наломать, так и «заготовить» дров, то вроде бы и удивляться не стоило, но… я всё же был поражён.

Статуя Гедо Мазо, конечно, жирно так намекала на то, что случилось, но я был не в той кондиции, чтобы соображать так же быстро, как любой представитель нашего пока что не совсем клана Учиха-Редисок.

Первым на территории нашего семейного предприятия имени катаны и гендзюцу я встретил своего старшего брата. И это был не Итачи. Похож, конечно, мы все, как матрёшки, на одно лицо, но не он. Так что я, слегка отвесив челюсть, смог лицезреть своего родного старшего брата Обито. Его я узнал сразу, с первого взгляда, несмотря на крутую маскировку: обычные футболку и бриджи, погашенные шаринганы, ровное лицо и чуть отпущенные волосы. А ещё он нёс пакет с мусором. Ну да, типичная картина «антагонисты всех времён и народов тоже делают уборку». Как увидел, у меня в голове заиграли индийские мотивчики. Сюда бы фоном танцующих слонов для полной абстракции, и было бы самое то.

— Нии-сан… — пробормотал я, с некоторым трудом заставив бурное воображение отключиться.

Обито тоже меня заметил. Даже как-то очень театрально заметил. Пакет с мусором выпал из его рук. Он сделал несколько шагов ко мне и замер, буквально пожирая глазами.

Нет, мне точно очень хочется посмотреться в зеркало! Что там мне такого отрастили в этой статуе? Может, теперь я блондин или рыжий? Мало ли как меня «воскресили», может, Нагато по старой привычке выкрасил мне волосы заодно?

— Сайто! — эпичную сцену прервал Итачи. Он не постеснялся налететь на меня, как ураган, и крепко обнять. — Живой, засранец! — ласково потрепал меня онии-сан.

— Ага, живой, — подтвердил я и сразу нажаловался: — Аники не захотел мне ничего рассказывать. Еле вызнал, что четыре года прошло. Дайте хоть на вас всех посмотреть.

Итачи немного отстранился. Та его болезненная худоба пропала, и взгляд был открытым и счастливым, у него снова были длинные волосы. Только те седые пряди, которые появились после ранения и исцеления, стали заметней. Ему скоро должно быть двадцать пять, а выглядел он ровесником Обито, то есть на десять лет старше.

— Привет, нии-сан, — поздоровался я со старшим братом, который всё же подошёл к нам и мялся, как бедный родственник.

— Ты опять не удивлён, — чуть кривовато улыбнулся он, осторожно касаясь и сжимая моё плечо.

— Ты просто не знаешь, как Боги меня любят, — широко ухмыльнулся я.

— Боги любят нашу семью, — зажал голову и потёр мои волосы Саске. Чуть с лысиной не оставил, злодей, видимо, от избытка чувств.

* * *

Когда страсти по поводу моего возвращения-исцеления-воскрешения — я пока так и не выяснил, что это было, — немного улеглись, появилась возможность осмотреть место жительства. А то начинало темнеть. От квартала они всё-таки отделились, ничего не напоминало о том, что на этом месте были другие здания или типа того. В приличных размеров участок навскидку вместилось бы десять наших прежних домов с прилегающей территорией. В центре была мощёная площадка типа широкой улицы, которая начиналась от ворот и упиралась в длинное одноэтажное здание, похожее на додзё. Как я понял, что-то вроде хозяйственных построек, арсенала, склада и места для тренировок. На остальной площади размещались четыре двухэтажных довольно симпатичных и весьма добротных на вид деревянных дома, которые стояли попарно фасадами друг к другу по краям. Возле каждого дома было ещё место под сад, кое-где были посажены кусты и деревья, но видно, что строительство, точнее благоустройство, ещё в самом разгаре.

— Эту территорию нам выделили около года назад, — пояснил Итачи. — Так сказать, из-за суммарной семейной мощности пошли на некоторые уступки. Пришлось кое-что расчистить, отгородить. Обито очень в этом помог: его древесные и земляные техники — это нечто. Очень помогло в строительстве.

— А дома тоже сделаны посредством древесного элемента? — спросил я у Обито, памятуя о технике капитана Ямато.

— Древесная техника хороша для самопитающихся систем, — ответил старший брат. — То есть, если вырастить дерево, оно будет расти, так как живое и может само поглощать чакру для своей поддержки. Правда, в итоге из таких деревьев, если их слишком много, может получиться Лес Смерти. Вплоть до мутации растений и животных в округе.

Я вспомнил, что свои «домики» наш капитан обычно втягивал в себя обратно.

— Мы жили временно в таком доме, — вклинился Саске. — Но такие дома в любом случае временные и не простоят столько, сколько просто построенный дом. Так что нанимали строителей.

— Когда пару лет назад было нападение на Коноху, враги разрушили восточную окраину, мы с капитаном Ямато поставили десяток временных домов, чтобы жители, пока идёт восстановление, не ютились в палатках, — вспомнил Обито.

— Ребята, ужинать! — выкрикнул женский голос из правого ближнего к воротам дома.

— Кто это? — полюбопытствовал я, врубая шаринганы, но силуэт в дверях уже пропал. — Итачи, а Итачи, ты, надеюсь, женился? А ты, аники? Вы тут для кого-то конкретного такое строительство замутили?

— Сейчас всё увидишь сам, Сайто, — пообещали мне.

* * *

Братья меня порадовали наличием у них личной жизни. Причём все трое, ага.

Выяснилось, что Итачи таки женился, правда, всё же на одной девушке, той самой Гурэн, которая управляла кристаллами. Его супруга была на миссии со своими генинами, но, как выяснилось, к работе шиноби Гурэн вернулась совсем недавно. К началу ужина пришла Сакура в сопровождении трёхлетнего пацанёнка совершенно учиховской породы. У меня оказался двоюродный племянник по имени Шисуи. Сакура имела чуть округлившийся животик, Саске по секрету сказал, что они примерно через полгода ждут девочку.

Но если онии-сан и аники меня порадовали, но не удивили, то Обито…

Я уплетал еду в полнейшем шоке, наблюдая за девушкой лет восемнадцати, которую представили как невесту моего родного брата. Симпатичная, улыбчивая, с тёплыми карими глазами и тёмно-русыми волосами.

Её звали Рин. И ладно бы, если бы просто звали точно так же, как ту погибшую в тринадцать девочку, в которую Обито был влюблён. Я совершенно точно был уверен, что это она и есть! Нохара Рин… живая, несмотря ни на что.

Персональное Муген Цукиёми?

Или… та вторая ниша в статуе Гедо Мазо…

— Рин, как давно вы знакомы с моим нии-саном? — покосился я на Обито, который с улыбкой любовался своей невестой.

— Давно, — ответила Рин, ласково взглянув на старшего брата, который бросил на меня многозначительный взгляд, чуть нахмурился и покачал головой. Итачи вообще показал кулак.

— Идём, Сайто, мы покажем тебе дом, который построили для тебя, — позвал Саске, и Итачи с Обито тоже поднялись.

Похоже, что мне хотят рассказать историю нашего с Рин чудесного воскрешения и того, что случилось в мире.

Глава 22. Пояснительная

Разговор с братьями затянулся почти до самого утра, и это ещё при том, что все они беззастенчиво пользовались своими додзюцу, чтобы показать иллюзии, для сокращения времени. После меня оставили одного… со всеми этими новостями. Так сказать, переваривать случившееся. Дела, конечно…

Я всё же нашёл зеркало. Ярко вспомнилось, как впервые очнулся в этом мире после техники пророчеств. Да… Я всё ещё бисёнэн. Парни сказали, что моему новому телу восемнадцать лет, какая-то заморочка с «клонированием», но я особо не нашёл отличий между собой прошлым и этой тушкой. Сайто и Сайто. Теперь, получается, самый младший из всех Учиха.

В общем-то, я на самом деле скопытился. На первый взгляд бесповоротно и окончательно, на руках старшего брата. Но… я та ещё, оказывается, Редиска. Получилось так, что при передаче воспоминаний я вроде как использовал что-то, что очень походило на технику Орочимару по смене тела. То есть передал не только все свои воспоминания, а, грубо говоря, перескочил в сознание Обито всей душой. Случайно. Просто жить, видать, слишком хотелось: ну как всё оставить и не проконтролировать!

Как показывала так и не произошедшая в этой реальности практика, подобные финты с Учиха не проходят и эта моя личность-душа оказалась заперта в неком субизмерении подсознания моего нии-сана. Насколько понял, я был слишком слаб для какого-то реального «захвата» или даже вялого трепыхания, как-то закуклился и спрятался так, что Обито сначала и не заметил наличие такого наглого меня где-то у себя внутри или посчитал частью памяти.

Впрочем, моя «жертва» всё же не была напрасной… Обито, который видел мои воспоминания, расследования, а ещё немного будущего, проняло.

Не сказать, что всё было гладко и что старший брат сразу побежал в Коноху предлагать мир, дружбу и жвачку. Совсем нет. Как оказалось, Обито считал, что Итачи реально в одного убил весь клан Учиха. А Обито, несмотря на всякие недопонимания, любил свой клан и считал своей семьёй. Может, даже когда-нибудь хотел вернуться, кто знает. Вот такие пироги, как оказалось. В свою очередь Итачи подозревал, что это Обито ему «помог», то есть уничтожил всех, а Обито и знать об этом не знал. Ну… пока они позже всё не выяснили.

Как мне подумалось, возможно, этот «молчаливый конфликт» в другой реальности и потянул за собой странное поведение Обито с Саске, когда, по сути, нии-сан натравил его на Коноху. Полагаю, что оставить просто так уничтожение своего клана Обито не мог. Сюда вмешивается и наша любовь, и привязанность к семье, так что как-то расследовал всё это дело, выяснив, на чём подловили Итачи. Вся ситуация с кланом Учиха, мягко говоря, далеко не однозначная. После стольких лет попробуй разберись, как там было дело и кто виноват. В жизни обычно и не бывает, чтобы виноват был кто-то один. В любой ситуации и конфликте участвуют минимум двое. Так что, думаю, что когда Обито узнал некоторые подробности, то и выдал собственную точку зрения Саске, чтобы отправить нашего младшенького завершить месть, так как сам был занят более важными вещами по захвату мира.

Всего этого здесь, к счастью, не случилось.

Несколько месяцев после моей кончины Обито вёл партизанскую войну, выясняя правду насчёт нашего с ним отца. В это же время я считался пропавшим без вести. Братья и друзья меня искали. Кстати, как я понял, Кисаме они тогда победили, но отступник Кровавого Тумана сбежал, подменив себя клоном Зецу. Это не смогло надолго обмануть шаринган Итачи, но подоспел Обито, чтобы вытащить своего напарника из заварушки.

Того джинчуурики, который принадлежал Стране Земли, мои друзья спасли, и это стало поводом для создания Альянса Трёх, то есть Песка, Камня и Листа. Позже наши страны подписали новый мирный договор, к которому присоединилась и Страна Воды в лице потрёпанного гражданской войной Кровавого Тумана.

Тем временем Обито, который выяснил много чего интересного, решил для начала уничтожить всех созданий нашего отца. Вообще, как он признался, на тот момент от идеи использовать Муген Цукиёми он не отказался, Рин была у него всё ж таки на первом месте, но он решил перестраховаться. Появление Богини Кагуи, как и воскрешение «Мадары-Тэнджи», заражённого «плитой Рикудо», в планы Обито не входило. Но техника всеобщего счастливого гипномира в целом продолжала нравиться.

По приказу Обито «Акацуки» на время приостановили активную деятельность, Альянс ретиво взялся за расследования и рыскал повсюду. Не надо говорить, что главными инициаторами этого были Наруто, Саске и Итачи, которые хотели найти меня. Впрочем, онии-сана всё же в перерывах между миссиями заставили жениться на Гурэн. Хотя это так Саске сказал, а Итачи смутился, так что думаю, что с женой у него всё по любви и согласию. Да и Гурэн, как мне кажется, не из тех, кто пойдёт замуж без взаимности. Они хорошо сработались на нашей последней миссии. Через год после моего «похищения» у Итачи родился сын.

Кроме слипшегося Зецу в двух личностях, был ещё некий «Гуругуру», то есть «спиральный», который был непонятно где и делал непонятно что. Но, в общем-то, у Обито всё получилось, он таки нашёл и захватил всех троих искусственных шиноби в своё измерение. Впрочем, это было лишь временное решение проблемы, их надо было запечатать, чтобы не таскать эту бомбу замедленного действия с собой. Да и секрет техники Обито они знали и могли здорово подпортить жизнь.

В итоге он решил, что запечатает этих троих обратно в статую, сделав пленниками тела десятихвостого, а после уже сможет спокойно заняться сбором биджуу и восстановлением «Акацуки», которые почти на два года, прошедших с моей смерти, затаились. Впрочем, там их осталось-то с гулькин нос.

Проблема оказалась в том, что про жуков Абураме, которые продолжали партизанскую деятельность в статуе Гедо Мазо, Обито то ли забыл, то ли и не понял в тот раз. Зато про своих кикайчу помнили наши друзья из клана жуководов. Фуу и Шино к тому времени тоже уже поженились.

По счастливой случайности Шино, Саске и ещё пара наших ребят оказались относительно недалеко от убежища Учиха, в котором Обито решил устроить небольшой сеанс принудительного соединения всех Зецу с матерью-природой.

Появление Саске, с которым мы очень похожи, всколыхнуло у моего старшего братца воспоминания обо мне и моей жертве и, собственно говоря, пробудило мою спящую в его подсознании личность. Типа «А вот и я!». Впрочем, сам я ничего из того периода «персональной шизофрении нии-сана» не помню. Но по Обито чувствовалось и по себе знаю, что я, скорее всего, отжигал. Редиска я или погулять вышел?

Саске решил сразиться с Обито, чтобы узнать, что со мной случилось. Братья ещё надеялись, что я жив. В первую очередь потому, что я был родным братом Обито, ну или сыном Тэнджи, а кто скрывается за маской, Итачи с Саске поделился. В общем, тот бой в итоге не состоялся, так как подбежали все наши, но Обито через гендзюцу назначил Саске и Итачи встречу, чтобы сообщить обо мне.

Ну, а я, по всей видимости, устраивал в голове старшего брата некоторую уборку и уничтожение тараканов, чтобы все мои братья не поубивали друг друга от большой любви.

Не знаю, насколько там поучаствовал я в их «тайной встрече», но очень похоже, что изначально объединила их общая идея. Обито сохранил и запечатал моё тело. Как и тело своей Рин. Саске и Итачи сотрудничали с Орочимару, который любил всякие эксперименты и знал технику воскрешения. Так как я как бы умер только телесно, переместившись сознанием-душой в Обито, они решили вырастить мне новое тело и поместить в него моё сознание. Как-то так.

Да, с этого мира офигеть можно: «ДНК на коленке», «клонирование тел», «воскрешение». В общем-то, для всего этого требовался Орочимару, с которым были подвязки из-за супруги Итачи и ученичества Саске, разрешение и участие Цунаде-сама и дохрена чакры и энергии. Кроме всего прочего, полагаю, что именно моё состояние и последующие возможности «воскрешения» решили проблему Обито с Рин.

По идее, ему всего-то было нужно жить в реальности, в которой она бы тоже жила и любила его. То есть даже в Муген Цукиёми Рин была бы… ну, грубо говоря, его фантазией, что ли. Настоящая Рин была влюблена в Какаши, да и не всё так просто оказалось с её смертью. Там была знатная подстава, и Какаши пришлось её убить по её же просьбе. Ну и насчёт клана и кто кого не убивал они тоже выяснили.

В итоге братья мои разошлись утрясать все вопросы с начальством, а Обито приступил к лепке личности Рин. По сути, нии-сан создал её душу-личность-сознание из своих воспоминаний и немного фантазий, вложил черты, характер, память. Тонкостей я не понял, но в целом мне объяснили так. Она настоящий человек и настоящая личность, просто слегка искусственная.

Если разбираться, то любой человек — это что-то вроде набора базовых принципов и жизненных позиций, вложенных при воспитании ребёнка, а потом на это всё накладывается жизненный опыт: события, обучение, потрясения и испытания формируют характер и, собственно, личность. Продвинутое гендзюцу может копировать, создавать и воссоздавать многое… Целые миры, что уж говорить об одной девочке. Тем более, что если вложить понимание контроля чакры и базовых техник, то чему-то совсем специфическому можно научиться заново.

В общем-то, условием Обито к сотрудничеству с моими братьями и Конохой было создание Рин, тогда он был согласен отдать меня. Я был этакий ментальный заложник, можно сказать. Но думаю, что зря я времени всё же не терял, капая кое-кому на мозги.

Потом произошло то нападение на Коноху, о котором они упоминали ещё до ужина, когда мы обсуждали строительство. Обито вышел из тени. Он вместе с нашими шиноби защитил родную деревню от каких-то левых вторженцев. Братья за него впряглись. Короче образовался небольшой балаган, скандалы и интриги, но моего старшего брата оправдали и вручили протектор. Кстати, всем моим друзьям объявили что-то вроде того, что я нашёлся, но был слишком сильно ранен, практически умер, из-за чего Обито применил ко мне особую технику вроде криозаморозки, но надежда на моё восстановление и исцеление есть, шансы высоки, только потерпеть.

Клонированное тело из моего ДНК выращивалось около девяти месяцев. Как я понял, Рин была старше меня где-то на полгода, про неё, кстати, тоже прогнали утку насчёт той техники «заморозки», но типа она потихоньку всё равно росла и за прошедшие двадцать лет постарела на пять, а я как бы добавил годик за прошедшие четыре.

Из-за кровной заинтересованности и условий старшего брата Рин сделали раньше, а в меня Обито влил сознание примерно с месяц назад, чтобы я адаптировался под своё тело и полностью с ним слился. Плюс куча времени была потрачена на всякого рода эксперименты, подключения этой статуи, создание лаборатории, в общем, не всё так быстро и просто.

Но, как говорил один небезызвестный кот, «совместная работа, для моей пользы, объединяет». Обито понравилась идея с реставрацией клана Учиха, тем более, что, получив желаемое, то есть свою девушку, он резко подобрел и был доволен, как индийский слон. Так что ему уже нафиг не сдалось «осчастливливание всех». Да и ко мне в виде шизофрении, похоже, он привык и проникся настоящей братской любовью. При этом стеснялся и не знал, как себя вести, так как по факту мы были почти с ним незнакомы, но я сказал ему не париться по этому поводу и расслабиться.

Получилось, что, когда Обито понял, что Рин реально может воскреснуть и все мечты осуществятся, как и любой серьёзный мужчина, он решил посадить дерево и построить дом. Так к моим объединившимся братьям и пришла идея насчёт общего семейного «почти квартала», а когда Учиха чего-то хотят, то их фиг остановишь. Вот и мне общими усилиями вернули жизнь… Если разбираться, то это уже третья, получается.

Как я понял, даже Хатаке Какаши вполне поверил в скормленную сказку о чудесном спасении их с Обито боевой подруги. Впрочем, кто там будет разбираться, если по всем ДНК, крови и способностям мы с ней вполне себе те самые люди, а наших тел так и не нашли.

Думаю, что над личностью Рин Обито основательно потрудился, всё же шаринган в таком случае — незаменимая вещь, подмечает разные мелочи, даже может спрогнозировать поведение хорошо знакомого человека в разных ситуациях. Не зря же шиноби так долго тренируются и срабатываются в парах и тройках, чтобы понимать друг друга и знать, как будет действовать товарищ. А Рин к тому же стала чуунином в свои тринадцать, то есть очень много работала и занималась в своей тройке.

Впрочем, чудеса в этом мире случаются, и во что-то хорошее поверить куда легче, чем во что-то плохое. Меня тоже не прописывали в усопших, так что, по идее, все договорённости с кланом Нара оставались в силе.

Вот так нежданно-негаданно я сошёл с борта машины времени, перемахнув за миг нашу с Шикару разницу в возрасте. Это ей должно быть уже шестнадцать с хвостиком. День рождения в самом начале сентября, а на дворе март… Мне сейчас как бы восемнадцать. Или почти восемнадцать, если день рождения праздновать в начале июня. А может, официально признают возраст двадцать один год, чтобы не путать отчётность, как знать.

Но при всём при этом для неё и всех остальных прошло четыре года. Для шиноби это целая жизнь, насыщенная событиями, миссиями, встречами и сражениями.

Когда Саске и Итачи посредством гендзюцу показывали мне то, как они организовывали мои поиски, и разные ситуации, сердце обливалось кровью. Кажется, братья держались вообще только из-за веры, что я жив. Не позволяли себе отчаиваться. Их лица… они были… словно неживыми. И дело вовсе не в гендзюцу. Я даже не подозревал, насколько им дорог. Сейчас они были такими счастливыми. Улыбались, смеялись, хлопали меня по плечам и стремились прикоснуться, как будто чтобы точно убедиться в том, что я существую.

Шикару тоже пережила моё исчезновение, когда надежда на то, что я жив, таяла с каждым днём. Не знаю, какой информацией с ней делились и насколько я был ей близок, но такие потери ломают, особенно в юном возрасте. Прошло минимум два или даже три года, прежде чем обо мне и моём статусе появилась какая-то информация для всех, кто не Учиха.

Она могла присмотреть кого-то, встречаться с другим парнем, даже уже выйти замуж… И от подобных мыслей на душе скребли кошки. Хотелось увидеть её немедленно, чтобы сразу всё узнать и понять.

Я отсутствовал слишком долго, пора навёрстывать упущенное!

Глава 23. Последняя[38]

Наблюдательный пункт я занял почти напротив госпиталя, в начале аллеи Яманака. При всём желании мимо, направляясь в квартал Нара, не пройти, даже если возвращаться не через центральные ворота. Единственный вход в деревню с юго-восточной стороны, оставшийся без внимания, от которого можно было дойти до Нара в обход моей позиции, шёл через деревенское кладбище. Впрочем, поразмыслив, я всё же отправил туда своего вороньего клона на всякий случай.

Шикару с командой была на миссии. Они должны были вернуться сегодня.

* * *

С момента моего воскрешения прошло уже целых три дня. Я потихоньку обживался, узнавал новости и подробности того, что узнал в общих чертах. Встречался с друзьями, кто в данный момент находился в деревне. Общался с братьями, тренировался, чтобы снова прийти в форму.

Приятным бонусом к заново выращенному телу оказался приличный резерв, в несколько раз превышающий то, что у меня когда-то было. Под семьдесят с небольшим чуу. По крайней мере, столько насчитала Сакура, когда я официально проходил медкомиссию. Саске же по секрету добавил, что упросил Орочимару создать мне парочку внутренних печатей-чакронакопителей, раз уж «заодно». Что-то вроде неприкосновенного запаса на самый чёрный день. Братья переживали за меня, такого «слабосилка», который всё норовит где-нибудь да угробиться. По сравнению с ними я, конечно, был самым слабеньким в семье. До этих монстров ещё расти и расти, но я как-то не переживал по этому поводу. Подумаешь, всего лишь в начале второго десятка шиноби Конохи по самому большому объёму чакры.

Саске, кстати, за четыре года невероятно раскачался, его резерв был выше, чем у Итачи, а онии-сан тоже на месте не стоял, так что все три моих… чего уж там, старших брата кучковались в «первой десятке» местных крутышей сразу после троих наших джинчуурики: Орочимару, Фуу и Наруто.

Кстати, из всех друзей и знакомых Узумаки мне встретился первым. Он, в принципе, жил совсем недалеко от квартала Учиха, на верхнем этаже местной бойлерной станции, и, когда они были в деревне, по утрам заходил за Саске, чтобы позвать на тренировку. Команды снова переформировали, и мой младший старший брат чаще всего работал на миссиях с Наруто и кем-то из поддержки.

Мы с Узумаки столкнулись нос к носу в воротах, когда я с утра пораньше хотел пойти на разведку в клан Нара. Вот уж кто мне обрадовался со всей силой юности, так это он. Сначала секунду тупил, изучая лицо, а потом от его радостных криков всполошился весь наш маленький «семейный подряд».

Я тоже был очень рад видеть Наруто, да и знал, как он переживал, помогал меня искать и поддерживал моих братьев, вселяя в них надежду и не позволяя «пессимиздить». Кто-кто, а Учиха в этом деле самые «пессимиздатые» и загоняться умеют не по-детски. Сам такой местами.

Как раз Наруто и сказал мне, что Шикару сейчас на миссии, ну и потом информацию подтвердила Сакура, которая, пусть и была в положении, всё ещё исполняла обязанности личной помощницы Цунаде-сама.

Как оказалось, у Наруто хватало сил поддерживать не только друзей и моих братьев в вере, что со мной всё в порядке, но и мою невесту. Он вообще легко дружил, даже с ребятами младше себя, а Шикару, кажется, воспринимал кем-то вроде младшей сестрёнки, по крайней мере, я пару раз слышал от него подобное обращение к ней. Узнал, что она уже токубецу дзёнин С-ранга и ирьёнин В-ранга. А ещё что в тринадцать она подала прошение о зачислении её в группу полевых медиков, которых направляла Коноха на миссии Альянса. Пыталась в меру сил помочь найти меня или какую-то информацию о моём местонахождении. И что потом, когда меня «нашли», Шикару попросилась в ученицы Якуши Кабуто, чтобы иметь возможность помогать в моём исцелении. В ученицы её Кабуто взял, но к моему «лечению» не допустил, сообщив Шикару, что для допуска требуется уровень ирьёнина ранга А…

Сакура сказала, что Шикару очень старается, чтобы получить этот уровень. И это не только определённый запас чакры, невероятная куча знаний, навыков и умений, но и огромная практика и более сотни сложнейших операций. В общем, она не сломалась, не отчаялась, а много работала и многого добилась. От таких известий в горле першило, а в груди разливалась гордость пополам с нежностью.

Кстати, благодаря Альянсу, к созданию которого косвенно причастен и я, у моих друзей вполне неплохо сложилась личная жизнь. По крайней мере, и в этой реальности Шикамару сошёлся с Темари и буквально пятнадцатого марта, то есть ровно через шесть дней, в счастливый тайан, у них будет свадьба. Как я понял, сам Шикамару из-за всех этих предсвадебных хлопот нагло сбежал в Суну, якобы чтобы помочь Темари и сопроводить её до Конохи. А Сакура с Наруто предположили, что Шикару, пусть и была рада за брата, из-за суматохи, которую развела в клане её мать, попросилась на миссию, чтобы тоже слинять из дома. В общем-то, женитьба Наследника клана — это не шуточки, а мама-Нара может устроить знатный переполох, чтобы растолкать и заставить поработать на благо оленьего клана папу-Нара.

Узумаки, кстати, потом наедине со мной поделился, что на этот самый «счастливый тайан» имеет много планов, и попросил помочь в составлении речи признания и предложения руки и сердца. На свадьбу сестры в Коноху должна прибыть Гаара. За то время, пока я отсутствовал, у этих двоих, несмотря на редкие встречи, как я понял, произошло много чего интересного. По крайней мере, Наруто совершенно точно выяснил, что Гаара — девушка. Уж не знаю, как именно, но «совершенно точно».

Гаара много сделала для Альянса и, со слов Наруто, тоже сильно переживала из-за моего похищения и пыталась помочь. Даже приятно стало, что она меня как-то выделяла, помнила и испытывала дружеские чувства.

А когда Обито присоединился к Листу и угроза «Акацуки» перестала быть острой, Узумаки начал планомерно изводить свою «бабулю», то есть Цунаде-сама, на тему своей любви и политики. Типа надо уравновешивать Альянс, поддержать Скрытый Песок. Мол у Конохи и так три джинчуурики, а Суна переживает не самые лёгкие времена, Гаара очень выгодна Конохе как Кадзекаге, политические браки — наше всё. Темари — одна из сильнейших дзёнинов Песка — уходит в Коноху, давайте по справедливости… и всё в таком духе. Более того, этот жучара предложил что-то вроде плана дальнейшего слияния Страны Огня и Страны Ветра, а впоследствии и Страны Земли, то есть он ещё и вроде «засланного казачка» будет, чтобы контролировать Альянс и на той стороне.

А когда я спросил Наруто насчёт его мечты стать Хокаге и всём таком прочем, Узумаки сказал мне, что это важнее и лучше для мира, о котором он мечтает, и выдал, что следующим Хокаге в Конохе должен стать, кто бы подумал? Мой старший братец!

Оказалось, что Узумаки подружился и с Обито. Мой нии-сан хорошо знал родителей Наруто, много и охотно рассказывал и про Кушину, и про Минато. Своего сенсея, на которого Наруто стал очень похож, Обито уважал и любил. К тому же в какой-то мере и у них обоих судьбы складывались похоже. Практически сироты, их не слишком уважали, смеялись и дразнили, им с кровью и потом приходилось доказывать состоятельность в мире шиноби, но они оставались верными себе, своим друзьям и любимым… А ещё они, будучи «слабыми» в детстве, впоследствии обуздали огромные силы.

Выходило, что друг с другом они делились всякими мыслями и про любовь, и про мир, и про всякие мечты.

Задумка с дальнейшим объединением стран, в принципе, была интересной. Как бы территориально мы достаточно близко, это как соседние области в России. У каждой есть свои управленцы, которые подчиняются кому-то выше… Между нашими странами, вообще-то, ещё была Страна Реки, но Наруто на мой вопрос-замечание отмахнулся. В Стране Реки не было скрытой деревни, но был нейтралитет из-за расположения там деревни оружейников, которые обслуживали две наших державы. Несколько лет назад деревню оружейников уничтожили свои же, чтобы кого-то там возродить. Нейтралитет Реки никто не нарушал, чтобы не провоцировать войну, да и Песок и Лист ещё после того неудачного нападения в союзе со Звуком подписали мирный договор и строго соблюдали границы. Но, если страны объединятся, это будет одна территория и Река будет принадлежать этому союзу. В общем, Узумаки явно готовился, всё у него получалось гладко да складно.

— Сайто?! — знакомый голос вырвал меня из размышлений и прикидок о судьбе двух джинчуурики, которые пока принадлежали разным селениям. — Я не поверил, когда ощутил твою чакру в Конохе…

— Неджи! Друг! — я спрыгнул со своего наблюдательного пункта, остановившись в метре от застывшего Хьюга, который, как Шикару и многие друзья, приятели и знакомые, тоже отсутствовал в деревне. — Ты так вырос и возмужал!

— А ты… почти не изменился, — Неджи внимательно изучал моё лицо. — Значит, ты… поправился?..

— Да, очнулся пару дней назад, — улыбнулся я, отмечая, что его лоб открыт и чист. Даже стала понятна некоторая его скованность: он теперь явно принадлежал к главной ветви, а с этикетом у Хьюга всегда была куча заморочек. Впрочем, наверное, желание прикоснуться пересилило, и Неджи протянул мне руку для рукопожатия. Пульс просто зашкаливал! Впрочем, я тоже был очень рад его видеть.

— Это хорошо… — вымученно улыбнулся Неджи, словно у него свело все мышцы. А может, мой друг давно не улыбался. Он несколько раз быстро моргнул, словно ему что-то попало в глаз, и отвёл взгляд, повторившись: — Очень хорошо…

— Ты с дороги, наверное, устал? Мне очень хочется с тобой поговорить, друг, столько всего произошло, пока меня не было, — я встряхнул и разжал руку. — Давай, может, в бани завтра? Посидим там? Или потренируемся?.. Должен же я знать, к чему стремиться и сколько придётся догонять. Просто сейчас я жду, пока придёт с миссии Шикару, моя невеста… Неудобно на улице…

— Да?.. — лицо Неджи как-то просветлело, и он улыбнулся нормально. — Конечно, давай. Нара Шикару?.. Точно… Она шла сзади, я был её капитаном на миссии, — сказал он.

Как раз в этот момент раздалось ещё одно тихое «Сайто?», и, повернувшись на звук своего имени, я увидел, что в десятке метров от нас замерла девушка. В её глазах стояли слёзы.

Шикару, а это была именно она, выглядела совсем взрослой. Длинные тёмные волосы захвачены в высокий боковой хвост, полумужская походная одежда напоминала костюмы Сая и Шина, красивая фигура, разве что подросла всего сантиметров на двенадцать, но девочки и женщины тут, в принципе, все невысокие. А потом мысли кончились, потому что она подбежала ко мне и мы крепко обнялись.

Неджи тактично удалился.

— Ну что ты, малышка, забыла, что шиноби не плачут? — накрыв нас пологом иллюзии, утешал я её, поглаживая по подрагивающей спине, потому что она самозабвенно рыдала, уткнувшись в мою грудь, словно выплакивала все свои страхи, сомнения и боль, которую пережила.

Я подхватил Шикару на руки и шуншином переместился в парк сакуры, который был разбит у госпиталя. Не стоять же в центре Конохи, пусть и с некоторой маскировкой.

Моя когда-то маленькая невеста… Стала сильной, не сдалась, не опустила руки, выдержала эти годы разлуки и отчаяния… Сердце сжималось от переполнявших чувств.

— Ну… ты дашь мне посмотреть, как ты выросла? — спросил я, погладив её по немного спутанным волосам, когда рыдания стихли и Шикару тихо засопела в моих объятиях, устроившись практически на коленях.

Было приятно, тепло и уютно обнимать её, она вкусно пахла чем-то цветочным, смешанным с запахом костра и ночи. Гибкое девичье тело, доверчиво прижавшееся ко мне различными выпуклостями, рождало определённого рода мысли и будоражило физиологию, к тому же внезапно проснувшийся «внутренний Учиха» требовал, так сказать, подтверждения прав «на собственность» и «жениховство». Так что во избежание конфузов, непонятных или неловких ситуаций я ссадил её с себя рядом на скамейку и чуть отодвинулся, разгоняя чакру, заметив, что она смущённо покраснела. Впрочем, может, это из-за слёз.

Шикару и изменилась, и вроде бы не изменилась… Это было так странно. Мимика, какие-то жесты были знакомы, а сама она совсем другая. Её фигура стала ещё более женственной, хотя неплохие задатки я отмечал ещё в двенадцать, у неё было в кого. Что-то вроде запашной блузки с рукавами до локтей и стандартными креплениями на плечах для нинзято и всяких медицинских примочек подчёркивало плавную линию груди. И без активации шарингана я видел, что её грудь как раз займёт всю мою ладонь. Вместо всяких юбочек-шортиков, которые были в моде у куноичи, Шикару носила укороченные штаны. Живот был открыт, но не слишком сильно, всего небольшая полоска кожи, чтобы не стесняло движения, те же Сай или Ино когда-то одевались более открыто.

Скажем так: одежда для миссий была удобная и практичная, не выпячивающая сексуальность, которая должна отвлекать противников мужского пола. А ещё всё, кроме красной заколки в волосах и стандартного крепления, было чёрным или тёмно-серым. Заколку я, кстати, узнал, кажется, именно я как-то подарил её на какой-то праздник вроде Нового года. От всех этих мелочей, складывающихся, как пазл, сердце сладко щемило: она ждала, она помнила и думала обо мне, она…

«Внутренний Учиха» не дал слишком долго думать, анализировать и рассусоливать, так что я просто её поцеловал…

Эпилог[39]

Это было немного удивительно, но на днях у нас в Конохе прошёл «саммит Большой Пятёрки», почти как предсказали в конце истории, которая в какой-то степени помогла моему миру устоять. Правда, я не уверен, что это знаменательное событие проходило в то же время, как в той манге. Мне кажется, здесь это было немного позже, но я не уверен. Отправных точек, чтобы сказать точно, не было, или я уже подзабыл за всеми теми событиями, которые произошли после моего воскрешения. Да и немало лет минуло.

У нас шёл шестой месяц года лошади восьмого цикла. То есть по документам мне через пару дней должен стукнуть тридцатник: как я и предполагал, никто не стал заморачиваться с переоформлениями бумажек из-за моего временного отсутствия среди живых. Мой самый старший из племянников в сентябре должен закончить Академию. Если бы не возрастные ограничения на присвоение ранга, то Шисуи мог бы спокойно стать чуунином уже в десять-одиннадцать, как и его отец. Кстати, Итачи из-за этого саммита бывал дома только набегами. Онии-сана пару лет назад ещё Цунаде-сама поставила главой внешней разведки, когда Орочимару-сан, видимо, совсем достал нашу Годайме тем, что он старый и хочет на пенсию, чтобы заняться исследованиями.

Как я узнал, когда Саске как-то упомянул о том, где сейчас его Учитель, Орочимару занял пост старика Данзо чуть ли не сразу по возвращению в деревню. Впрочем, может, этому как-то я поспособствовал. Кажется, Хокаге не слишком понравилась та так и не произошедшая история с предательством и передачей анкет АНБУ на сторону, чтобы подмазать Орочимару. Лично мне Данзо ничего не сделал, я его так и не видел ни разу, а первый раз официально про «Корень» услышал вообще, только когда к нам в команду Шина поставили. Не скажу, что я ждал чего-то особенного в свою сторону, не таким я и крутым шиноби был, чтобы целый глава внешней разведки на меня время тратил, тем более что присматривали за мной с самого начала. Ну а потом, когда я оказался в непосредственной близости от джинчуурики, Хокаге и всяких наследников кланов, было уже поздно до меня домогаться: за меня впрягся клан Нара. А «Нара стра-а-а-шные». Даже для «Корня». Не, я бы тоже застремался лезть к огромному клану, большая часть которого работает в администрации, ворочая всей бюрократической машиной Конохи. Это так пошёл, куда следует, талоны на питание для своих бойцов получать, а тебя послали куда подальше или «случайно» не ту печать поставили, не выдали денег, не туда отправили, неправильно перевели шифровку, устроили сбои поставок оружия или какой другой бюрократический ад. И всё из-за Сайто? Да ну его нахрен…

Короче, пока я отсутствовал в телесной форме, присутствуя только виртуально в голове моего нии-сана, тройка вновь объединившихся саннинов вытеснила бывших советников Сандайме со всех постов, заняла их сама или поставила проверенных людей типа деда-Нара. Ну а потом постепенно произошло «омоложение кадров».

«Саммит» был посвящён добровольно-принудительному вступлению в Альянс последней страны с крупной скрытой деревней — Страны Молнии. Скрытое Облако долго сопротивлялось и отказывалось принимать те изменения, которые происходили в местной геополитике в последнее десятилетие. Очень уж у них упрямый Райкаге. А ещё вспыльчивый, сам видел. У нас с Облаком была небольшая локальная война три года назад. До Четвёртой мировой не дотянула, масштаб не тот: больше по кустам и гарнизонам посидели. Была парочка битв и столкновений, но «гордые горцы» их проиграли. Я почти восемь месяцев командировался в Стране Мороза, на границе со Страной Молнии, со своим отрядом отлавливал всяких шпионов, ну и поучаствовал в «переломном моменте», который впоследствии привёл облачников сюда, в Коноху, на саммит.

На этой «недовойне» у меня даже погоняло появилось — «Тамашитоки», — которое очень вольно можно было перевести как «Очищающий душу». Не знаю, насколько оно крутое, но мне нравилось. В принципе, это было не лишено смысла и определённого местного юмора.

В этом прозвище, благодаря которому я могу смело звать себя «легендарным шиноби», был свой каламбур. Иероглифы в зависимости от значений, окончаний и даже местоположения в составе слова могли читаться по-разному. Ну и фонетически можно было подобрать подходящие иероглифы, чтобы они читались как имя «Сайто». Я как-то не задумывался, что означает это имя, до того, как мы с Шикару не начали составлять приглашения на свадьбу, которая состоялась осенью того года, когда я начал новую жизнь. И если в документах можно было спокойно писать «Сайто» просто тремя знаками слоговой азбуки, то свадебные и всякие праздничные штуки традиционно подписывались таким вот «значением», которое, по идее, подбирали родители при рождении, но с родителями у меня был затык. Впрочем, мать мы с Обито регулярно проведывали, с перемещением в Камуи это быстро. «Дайкон-сан» была жива и всё жила в той деревне у границы.

Тогда перед свадьбой с лёгким стыдом узнал, что в имени «Шикару» нет никаких «оленей», а первый иероглиф в её имени «Ши» — смерть, потом иероглиф, означающий меч и окончание, вместе получалось довольно ирьёнинское «отклоняющая смерть». Так звали одну из её бабушек, в честь которой и назвали. К тому же в языке был глагол «шикару», означающий «ругаться», «браниться», и на этом папа-Нара строил очень много хохм и каламбуров, воспитывая дочь не такой ворчливой, как мама-Нара, за что я был ему искренне благодарен.

Со своим именем мне пришлось немного поднапрячься. Когда к этой «игре» подключились и три моих брата, оказалось, что имя «Сайто» при разном написании могло означать «помощь», «идеальная гармония», «нить судьбы» и даже «гений». Последнее значение мне особо нравилось и позволяло прикалываться над женой, мол, повелась на «гения». Но в итоге наша братская коллегия остановилась на двух иероглифах, которые по отдельности переводились как «катарсис — религиозное очищение» и тоже, как у Шикару, «меч», но читался слогом «то», как в словах «ниндзято» или «дайто», тогда как у неё читался, как в слове «катана». То есть, если вместе переводить, по смыслу «Сайто» будет что-то вроде «божественное сопротивление злу», в принципе, близко к «помощи» и есть немного от «гения», но с большей претензией. Всё как любят Учиха. Иногда я подписывал «пафосным именем» личные документы, кто-то из моих подчинённых заметил, и появилось это прозвище «Тамашитоки». Если первый иероглиф в написании имени «Сайто» стоял вторым в слове, то читался как «токи». Ну а что касается значения и смысла, то, наверное, всё из-за того, что с повышением и прокачкой своего уровня как шиноби и Вечным Мангекё в глазах я достиг восьмидесятого левела по «мозговыносу». Впрочем… не всё так просто. Всё дело в разгоне времени внутри гендзюцу и, как говорил Итачи, «тонком восприятии чужих душ». Я так и не смог перебороть в себе неприятие убийства. Самому удивительно, что за всю карьеру шиноби так никого и не прикончил, зато «перевоспитал» десятками, это точно. «Прогремел» на весь Альянс своим весьма специфическим подходом.

Впрочем, Саске тоже ни разу никого не убил. Или я об этом ничего не знаю. Но, вообще-то, он парень добрый. И достаточно сильный и благородный, чтобы сохранить жизнь. В конце концов, ну обидно же: ты лет десять-пятнадцать усердно тренируешься, во всём себе отказываешь, у тебя есть цель — стать шиноби, а потом вышел на миссию — и бац, умер. Когда я стал уровня Забузы, наконец понял, почему тот не стал убивать генинов, которыми были Саске, Сакура и Наруто. Даже если и мог это сделать. Просто как-то жаль затраченных усилий, пусть даже чужих. Ну, это дети… Они и жизни-то не видели.

Дети… Да, появились новые листья Конохи, и я даже начал чувствовать себя старым. Прибавления были не только в нашей большой и дружной семье, но и у почти всех моих друзей и знакомых. Шин, с которым мы остались хорошими приятелями, женился на Тентен из команды Неджи. Хьюга свой союз заключили ещё после шестнадцатилетия Хинаты, у них было двое: парень и девочка. Ино, как в пророческой технике, сошлась с Сумииро-Саем. Темари — с Шикамару.

Даже Какаши Рин познакомила с довольно молодой женщиной, простой горожанкой, где-то лет семь назад, так что со вторым из сыновей Обито в один класс Академии ходит белобрысенькая копия нашего друга и учителя.

Кстати, Гаара на прошедший саммит прибыла вместе с Наруто в качестве охранника. У нас очень давно сменилась амуниция, и на протекторе шиноби Альянса просто знак «шиноби» и в уголке принадлежность, почти как в той истории. У Наруто были знаки Песка и Листа. Они с Гаарой точно были вместе, но она всё ещё держала в тайне свой пол. Так что и их союз тоже был внешне как просто дружба. И не знаю, что там думали про своего лидера шиноби Песка, но даже Саске офигел, когда я ему рассказал про Гаару, и согласился, что наш Узумаки лёгких путей точно не ищет.

Я тоже был на саммите в качестве охранника нии-сана, так что с Наруто удалось перекинуться новостями, так вышло, что я его не видел с той войны с Облаком. Меня чуть не порвало, когда я узнал, что у них с Гаарой даже дети были, тоже тайные. И, как я понял, Гаара сама не рожала, всё сделала Амено. Та девчонка, которая когда-то помогала спасти от ожогов онии-сана, стала крутым ирьёнином и смогла перенести оплодотворённых детишек Наруто и Гаары в суррогатных матерей, а потом она их типа усыновила и удочерила.

Обито четыре года назад всё же стал Хокаге. Его жена Рин так и не вернулась в действующую армию и рожала мне племянников каждые два года. У них уже пятый на подходе. Или даже пятый, шестой, так как с таким плотным «беби-бумом» в нашей семье я уже поднаторел и считал, что для такого срока живот слишком большой, у Шикару было что-то подобное во вторые роды. Я был гордым отцом трёх девочек, младшие были близнецами.

В общем, мы с братьями с душой и энтузиазмом подошли к идее восстановления клана Учиха. И работали над этим изо всех сил. Причём, кажется, у нас оказался какой-то «близнецовый» ген, так как из всех наших женщин только Рин пока рожала по одному. Гурэн во второй раз родила парня и девочку, а Сакура за первой девочкой, которую после долгих споров назвали Мидори, родила двух пацанов-близнецов. Целая толпа разновозрастных Учиха, впрочем, наши девчонки вроде справлялись. К тому же тут был детский садик с двух лет, в Академию зачисляли с шести, а в детях поощряли самостоятельность. Да и родители шиноби — это не совсем те родители, которые каждый день дома. Впрочем, Рин у нас вела хозяйство, забирала детей из садика, или это делал кто-то из старших. Сакура работала в госпитале, а Шикару нашла себя на поприще преподавания, она обучала ирьёдзюцу способных. Гурэн ходила даже на боевые миссии, но чаще всего работала наставницей генинов. Кстати, у меня тоже была пара выпусков, как у Саске и Итачи до его назначения главой внешней разведки.

— Ты снова проспал, аники, я забираю твою ладью, — заявил Саске, делая ход. — Твой король в западне.

— И как я это пропустил?! — чуть не хлопнул себя по лицу я. Который год играю в эти чёртовы шоги, а младшего старшего брата обыгрывал раз пять за всё время. — Признаю поражение, — выдавил я ритуальную фразу.

Саске улыбнулся.

— Хокаге-сама назначил меня главой полиции и внутренней разведки.

— Ого! Значит, Обито хочет восстановить полицию? И ещё перекинул на тебя АНБУ?

— Ты не дослушал, чего именно, — упрекнул Саске.

— И чего? — внезапно дошло до меня.

— Объединённых территорий стран Огня, Дождя, Реки и Ветра.

— И Дождя? — офигел я. Не, конечно, планы что у Наруто, что у Обито были весьма смелыми, но я не думал, что на самом деле получится.

— Да, Наруто может быть весьма убедительным, — усмехнулся Саске. — Особенно когда желает наладить родственные связи. В этом он очень сильно напоминает мне одного человека. Точнее моего младшего брата.

По «младшему брату» Саске отчего-то конкретно пёрся, и его весьма прикалывало, что теперь физически самый младший брат именно я, а не он, и плевать, что там в официальных бумажках написано.

Я хмыкнул, вспомнив первую реакцию нашего друга, когда Наруто узнал о своей матери и её похищенном младшем брате. Похоже, что Цунаде-сама не просто так оставила пост, чтобы «попутешествовать и отдохнуть» вместе с Джирайей. Нагато вроде бы приходился Цунаде вообще сыном дяди, значит двоюродным братом. Ну а Джирайе — учеником. На такой огромной территории работы всем хватит.

— Кстати, переломным моментом в этой истории было то, что в этом союзе была заинтересована постоянная напарница Нагато, некая Конан. Она весьма интересовалась одним кланом в Суне, во главу которого не так давно встала женщина. Конан настаивала, чтобы послами мира в заключение нашего союза были именно…

— Акасуна Сая, я слышал о ней, — перебил я брата, подивившись на превратности судьбы. Несколько слов в полубреду — и вот работа почти десяти лет над объединением завершена… Это ж надо.

— Да, она, а ещё ты… точнее «Тамашитоки», слухи о тебе дошли и до закрытого Аме, — улыбнулся Саске.

— Да я звезда, — хмыкнул я.

— Боги любят тебя, — эта фраза стала почти присказкой в нашей семье.

— Боги любят нашу семью, — поправил я.

— Вот поэтому Итачи предложил сделать главой нашего будущего клана именно тебя, — ухмыльнулся Саске, поиграв бровями.

— Меня? С фига ли?! — запаниковал я и осёкся, увидев серьёзный взгляд брата, который настойчиво просил заткнуться и внимать.

— Потому что ты с этим точно справишься и проследишь, чтобы мы ничего не испортили, — пожал плечами Саске. — К тому же по правилам…

— Да… Вы все занимаете должности, несовместимые с главенством в клане, — вздохнул я. — Но… До этого же ещё долго? Нас по людям не хватает, и вообще…

— Конечно, — легко согласился Саске. — Просто имей в виду, что мы уже за тебя проголосовали. Как сказал нии-сан, «Сайто нужно свыкнуться с этой мыслью».

— А… Ну ладно тогда… — выдохнул я. — Если «когда-нибудь», то конечно.

— Отлично! — коварно ухмыльнулся брат. — Тут выяснилось, что к нам желает присоединиться бывший клан Курама, который недавно потерял свой статус… Так что всех вместе нас должно хватить для нового статуса. Они уже спешно вышивают себе редиски и подали запрос на смену фамилий Хокаге-сама. Церемонию проведём перед отправлением на миссию в Дождь. Рад, что ты согласился, аники!

— И когда ты успел стать таким жуком продуманным? — мрачно поинтересовался я, мысленно начиная прикидывать хозяйственную часть вопроса. Курама жили на другой стороне Конохи.

— Ну… Всё началось с того момента, когда я вернулся в Коноху и встретил своего старшего-младшего брата, который был как две капли воды похож на меня самого, — ловко уворачиваясь от тычков, начал с серьёзной миной рассказывать Саске. — Он и научил меня всему плохому…

* * *

Через несколько дней мы с братом и группой шиноби выдвинулись на запад в сторону Страны Дождя. Невольно вспоминалась наша первая миссия с Саске в этой стране осадков. Кажется, у моих друзей и родственников были планы даже относительно изменения климатических особенностей этого региона. Лишённая дождя Великая пустыня была за горами, а с помощью риннегана, нескольких джинчуурики и мокутона можно много чего сделать… но это всё в будущем. А теперь я почти физически чувствовал, как прошлое уходило.

Этот мир ждёт новая история, или историю ждёт новый мир, но в любом случае и я с моим кланом собираюсь стать их частью. Потому что вместе мы сила!

Бонус #1. Шикару: Наперекор судьбе[40]

вдохновение от WILLow_W

— Через пару месяцев тебе исполнится шестнадцать, милая… — мама сказала это будто невзначай, но мне сразу стало ясно, что она снова заведёт этот разговор. Он всегда начинался с какой-то невинной фразы. Ответить что-то значило проиграть. А в словесных баталиях маме не было равных. Она из тех куноичи, которые «уболтают даже мёртвого Каге». Впрочем, к её сожалению, меня ей пока победить не удаётся.

Стоило прийти с миссии и показаться в родном доме, как с порога начиналась обработка. Жаль, что мне не дали дополнительную смену в госпитале. Жаль, что организация «Акацуки» уже в прошлом, миссии Альянса были долгими. Бесплодными, но долгими. И тогда не надо было каждый вечер возвращаться после смен домой, чтобы слушать вздохи мамы и её непрозрачные намёки о том, что мой прошлый жених всё ещё не нашёл себе жену и так как мы из одного клана, то всё можно быстро решить. Как смешно звучит: «прошлый жених».

— Моэги позвала меня на тренировку, я зашла только переодеться, — заготовленная ложь как будто не слишком убедила Ёшино-каа-сан, но в клане Нара дураков, в принципе, не было.

— Это в темноте-то? — хмыкнула мама.

— Да, ночные бои тоже бывают, — ровным голосом ответила я. — Потом мы хотели пойти в онсэн и перекусить, так что не жди.

— Ши-и-ика-а-ару-у-у-тя-ян! — раздался протяжный выкрик.

Быстро взглянув в окно, мама убедилась в наличии моего «алиби». Рыжая Моэги, которую было сложно перепутать с кем-то из наших, маячила под фонарями центральной улицы квартала Нара. Как хорошо, что Наруто показал мне теневое клонирование и сказал одну хитрость, благодаря которой можно было не делить чакру поровну. К тому же на теневого клона уходит больше янь-компонены, так что его создание даже полезно после длительных сеансов ирьёдюцу: выправляет баланс чакры.

В следующий раз следует и правда позвать Моэги, потерпеть её щебетание пару часов. Чувствую, что мама начала меня подозревать и вот-вот грянет проверка.

Просто сил моих больше нет слушать эти «Шикару, тебе стоит смириться», «Шикару, Минору будет тебе хорошим мужем», «Шикару, надо думать о клане», «Шикару, не веди себя как ребёнок». Эти фразы преследовали меня с самого детства, теперь к ним прибавились ещё такие перлы, как «Видимо, изначально нельзя было нарушать обещаний, раз ваша судьба так сложилась», и контрольный удар в сердце: «Шикару, солнышко, прошло уже столько лет, Сайто больше нет».

Но я чувствую: он есть.

Мы с теневым клоном под видом Моэги добрались до Академии шиноби. Здесь, в густой листве старого дуба, я часто прячусь. С этим местом связано много хорошего, и я предаюсь воспоминаниям.

* * *

Быть принцессой одного из самых многочисленных кланов шиноби Великой Страны непросто. Клан Нара обладает уникальным хидзюцу, которое не может повторить никто. И дело не только в техниках живых теней, которые передаются лишь по мужской линии, а в том, что все Нара жутко умные. Вся система шифровок, библиотека, глобальные стратегии ведения войн, анализ разделения команд генинов и чуунинов, экзамены, интендантская служба, медицинский корпус, фармацевтические поставки, даже распределение миссий с наибольшей эффективностью — всем этим занимается мой клан.

Большая его часть, конечно, не самые сильные шиноби: Нара берут не силой, а хитростью и своими мозгами. Но главная семья в любом случае должна поддерживать всех и быть на уровне сильнейших шиноби деревни. Иначе с Великим кланом Нара не будет никто считаться.

Чтобы усилить наше хидзюцу, в главной семье часто роднились с двоюродными и троюродными братьями-сёстрами. Например, моя мама не только супруга моего отца, но и его двоюродная сестра. А о том, что я должна была выйти замуж за сына маминого брата — Нара Минору, который был старше меня на десять лет, — было решено чуть ли не с самого моего рождения. И моего мнения по этому поводу никто не спрашивал.

Минору… Мне было десять, когда я узнала, что вот этот жирдяй, который был старше меня в два раза, станет моим мужем. Его отец — Нара Митоку — женился на представительнице союзного нам клана Акимичи Нане, которая после свадьбы стала обладательницей жуткого имени «Нара Нана». Дядя Митоку и сам был довольно рыхловат, так что Минору у них с детства выглядел как настоящий сумоист. Не знаю почему, но Ёшино-каа-сан просто обожала этого рисового колобка, может быть, потому, что, в отличие от нас с братом, Минору на праздниках всегда всё доедал и очень хвалил её стряпню.

На каникулах в августе перед моим одиннадцатым днём рождения я была в гостях у бабушки, которая после смерти супруга жила в Отакуку и приглядывала за поставками продуктов в Коноху. Меня назвали в её честь, и Шикару-обаа-чан была мамой моей мамы, а также и родной сестрой моего дедушки Шикатару, который отец отца. У бабушки было необычное увлечение: она собирала фотоснимки всех наших родственников и вела что-то вроде семейного архива. Тогда я тоже принесла ей несколько снимков. Несколько мальчишек стали генинами. Бабушка показывала мне свои сокровища и упомянула о Нара Микото, о которой я никогда не слышала. И ещё сильней я была удивлена, когда узнала, что Микото — старшая сестра моего отца, которая, вопреки желаниям родни, вышла замуж за будущего главу клана Учиха. Тех самых Учиха, которых всех вырезали вместе с этой самой Микото.

Но тогда я восхищалась невероятной смелостью и стойкостью своей тёти, которая пошла против устоявшейся системы. Как сказала Шикару-баа-чан: «Микото была вся в Шикатару, он тоже женился не на ком-то из Нара, а на Кото, которая была из клана Сарутоби». Как оказалось, даже свою дочь дедушка назвал «Микото» в честь своей жены, что могло означать что-то вроде «похожая на Кото» или «моя драгоценность».

Так я поняла, что раз прецеденты были, то и мне нужно срочно влюбиться в кого-нибудь, чтобы представить родне человека, которого я выберу сама, а не которого выбрали для меня.

* * *

В клане часто говорят, что самое полезное в жизни — это проигрыш. Потому что только на ошибках можно чему-то научиться, главное — остаться в живых. Тогда я выучила первый серьёзный урок.

В свои одиннадцать я была весьма уверена в своей неотразимости и том, что пятнадцатилетний парень-соискатель из глухой деревни Травы, который всего несколько месяцев был в Конохе, встретит моё предложение с распростёртыми объятиями. Сайто мне идеально подходил: он был немного старше, всего-то на четыре года, но совсем не старый. Очень походил на Нара внешне: чёрные глаза, чёрные волосы. Худой, и конституция по идеальному мужскому типу: никаких намёков на то, что в случае чего у него растолстеет задница, как у некоторых. Это говорило и о хорошей генетике, и о здоровье.

Сайто был совершенно не ленивым, из крестьянской деревни же: привык к физической работе, постоянно подрабатывал, но в то же время очень хотел стать шиноби. Тренировался почти всё свободное время, освоил каллиграфию, научился читать и писать за какие-то полгода. Я, конечно, понимала, что у него возраст подходит под «время роста», но всё равно для человека, который только в пятнадцать узнал, что сможет стать шиноби, его достижения, уровень чакры и прогрессия были весьма серьёзными.

С ним мне было интересно. А после обязаловки с поступлением в Академию мне почти ни с кем из класса не было интересно. У Нара была своя клановая школа, я ходила и туда, и в Академию, в которой должны были в обязательном порядке обучаться все представители главных семей всех кланов. В основном всё для того, чтобы хорошо знать друг друга. Как представителю главной ветви и типа будущей помощнице брата, мне нужно было, в принципе, узнать как можно больше народа со своего года. Так что на четвёртый год обучения я пошла по классам по второму кругу, но в «4,5А» постаралась снова распределиться только из-за того, что из этого класса можно было при желании уйти в любой ниже по рейтингу. И по большому счёту сделала я это из-за Сайто, хотела попасть в один класс с ним, так как вычислила, что его распределят в нашу параллель из-за программы обучения.

Я заметила его ещё на спортивных срезах, которые произошли на следующий день после того визита к Шикару-обаа-чан: словно боги откликнулись на моё решение изменить свою судьбу. Он был почти единственным, кто был мне незнаком. Когда мы вместе проходили интеллектуальный тур, то для парня из глухой деревни он неплохо справлялся с головоломками. Это было как минимум интересно.

Сайто тоже распределили в класс «4,5А», и я осталась в нём, стараясь с ним подружиться. Так как я была практически первой, кого он знал в деревне, а остальные относились к великовозрастному однокласснику настороженно, это оказалось совсем несложно. Приятным было и то, что сначала он искренне считал меня мальчиком, но, когда узнал, что я всё же девочка, наши отношения совсем не изменились… пока я сама чуть всё не испортила, решив вынудить его сделать мне предложение.

Его реакция, его слова, его обида заставили меня понять, что нельзя так поступать с дорогими тебе людьми, и тогда я впервые поняла, насколько он стал мне дорог и что я не хочу его терять. Никогда…

* * *

Я знала, что путь к его сердцу будет долгим, но не подозревала, что этот путь так внезапно оборвётся. Больше трёх лет прошло, как Сайто, мой Сайто, который всё же согласился взять меня замуж, пропал без вести на миссии.

Сколько сил, нервов и слов стоило мне убедить родственников. Хорошо, что Шикамару и дедушка Шикатару встали на мою сторону, но страшно даже подумать, что всё это зря. Что Сайто и правда больше нет. Потому что я искала его. Я искала хотя бы крупицы информации о нём. Точно так же, как и его братья, и Наруто, и его друзья, но мы так ничего и не нашли. И вот мне «почти шестнадцать» — жуткий возраст замужества, о котором мне постоянно напоминает мама.

Как же хочется, чтобы боги подали хоть малейший знак о том, что он жив. Я умоляю об этом каждый день, начиная с того дня, как он исчез, но небеса не откликаются. Духи Предков молчат, а из всех знаков ко мне приходит лишь тот, когда я случайно встречаю в деревне его брата Саске. Они похожи как две капли воды, и каждый раз, когда я вижу его или их растительный мон на его спине, то всё внутри обрывается. На долю секунды кажется, что это Сайто, а потом приходит узнавание и полный крах всех надежд.

Кажется, Саске это понимает и всячески избегает меня, по крайней мере, я не видела его уже полгода, если не больше.

* * *

— Шикару! — окликнул меня знакомый голос, когда я направлялась в сторону дома.

Сердце на миг остановилось и заколотилось в висках. В сумеречном силуэте, подсвеченном лишь фонариками кафе, я снова на миг увидела Сайто. Но это опять оказался Саске. На этот раз он подошёл ко мне, а не просто кивнул или махнул рукой и скрылся.

— Привет, — поздоровался Саске. А я никак не могла скрыть жадность, с которой его рассматривала. Они с Сайто были погодками, так что он должен был тоже подрасти и так же возмужать. Месяц назад Сайто исполнилось двадцать лет.

— Привет, Саске, — выдавила я.

— Я искал тебя… — пробормотал Саске и вдруг улыбнулся. Я почти никогда не видела его улыбку. Или почти забыла то время, когда Учиха улыбался. Кажется, только Сайто мог заставить его сделать это.

— Есть новости?.. — в горле моментально пересохло.

— Да, есть новости, — Саске схватил меня за руку и отвёл чуть в сторону от людного кафе, а затем и вовсе активировал шаринган.

Я поняла, что он хочет, чтобы разговор был приватным. В голове промелькнули тысячи вариантов, но я взглянула прямо в красные глаза Саске, показывая, что готова услышать всё что угодно.

В иллюзии почти ничего не изменилось, разве что всё вокруг подёрнулось лёгким маревом, словно мы находились в большом мыльном пузыре.

— Сайто жив, но он в специальной технике, — сказал Саске. — Его нам отдал его родной брат. Тот Учиха, который присоединился к Конохе недавно после нападения на деревню. Он владеет особым замораживающим дзюцу. Сайто практически погиб, но эта техника его спасла. Остаётся только полностью его… исцелить. Потребуется замена некоторых органов. Сложные процедуры и много чакры. Всё необходимое есть, но нужно набраться терпения. Этим занимается Якуши Кабуто, и он говорит, что Сайто может выйти из комы через восемь месяцев в самом лучшем случае. Может быть, потребуется больше времени. Он говорил, что нам, возможно, придётся ждать и десять-двенадцать месяцев.

— Я могу его увидеть? Я тоже ирьёнин, я смогу ему помочь.

— Прости, Шикару, но нет, — покачал головой Саске. — Им занимаются специалисты. Даже нас с братом к нему не пускают. Я просто хотел тебе сказать, что ждать других новостей придётся ещё очень долго.

— Самое главное я услышала, — только и смогла прошептать я. — Я подожду.

— Только пока никому не говори, — прервал Саске свою иллюзию. — Думаю, Сайто бы не хотел, чтобы ты страдала. Но я не хочу, чтобы что-то пошло не так.

Я кивнула, одновременно обдумывая стратегию, как попасть в ученицы к Кабуто-сану, который вот уже два года руководил научной лабораторией нашего госпиталя. Если он занимается восстановлением Сайто, я смогу хотя бы увидеть его, а ещё лучше — смогу быть полезной и помогу в его восстановлении. Потому что из всей этой истории я вынесла ещё один урок, о котором часто говорил мне Наруто: никогда нельзя сдаваться и полагаться только на других, надо и самому делать максимум возможного, чтобы переломить судьбу. И, клянусь, я это сделаю!

Примечания

1

Бисёнэн (яп. 美少年 бисё: нэн, «красивый юноша») — японское слово, обозначающее идеально красивого молодого человека. За пределами Японии обычно используется отаку для обозначения стереотипного шаблона мужских персонажей манги и аниме, который применяется в основном в жанрах сёдзё, сёнэн-ай или яое.

(обратно)

2

Примерно так выглядел «цикловой календарик»

(обратно)

3

Сенгоку Джидай (戦国時代) наименование предыдущего летосчисления, переводится, как «Эпоха воюющих провинций».

(обратно)

4

курс валют на июнь 2015 г.

(обратно)

5

Отрисовала план квартиры Сайто

(обратно)

6

шающей (оказалось, что многие не знакомы с таким словом) — от глаг. «шаять» — тлеть без пламени, дымить густым дымом.

(обратно)

7

Фанарт к главе -119634594_456241389

(обратно)

8

В японском нет буквы «л» и слоговая азбука, поэтому некоторые имена и фамилии видоизменяются. И да, Автор специально не подглядывала ни в какие википедии и трагедии, чтобы восстановить историю именно по памяти, так что, если появятся знатоки Шекспира, не стоит указывать на какие-то несоответствия с «оригиналом».

(обратно)

9

АНБУ — аббревиатура от «АНсацу Сендзюцу Токусю БУтай» (яп. 暗殺戦術特殊部隊), «Особая команда по тактике и убийствам». Слово «Анбу», образованное по первым иероглифам первого и последнего слова — 暗部, — дословно читается, как «Тёмная сторона».

(обратно)

10

Фанарты читателей в тему последних глав: -119634594_422068778 -119634594_421843942

(обратно)

11

Фанарт к главе: -119634594_426988556

(обратно)

12

Идиоматическое выражение эпохи Перестройки. Растворимый сок Yupi в виде порошка был весьма популярен в 90-х годах XX века в России, продавался в ярких пачках и широко рекламировался по телевизору. На вкус химическая гадость, но это было чуть ли не первым зарубежным товаром, поэтому пили и дети, и взрослые, и это считалось крутым. Зачастую сок Yupi покупали на праздники, причём самым-самым было именно растворение этого порошка при гостях, словно небывалый фокус.

(обратно)

13

Иллюстрации: Нара Шикару -119634594_419215587 Также появилась картинка Итачи -119634594_1053 Фанарты Шикару: -119634594_423262381 -119634594_422476396

(обратно)

14

фанарты Гаары: -119634594_421472429 -119634594_422473862 -119634594_422925107 Фанарт к главе: -119634594_421560039

(обратно)

15

Фанарт Сайто: -119634594_426988556

(обратно)

16

Фанарт к главе -119634594_428498957

(обратно)

17

Иллюстрация к главе -119634594_429530345

(обратно)

18

Фанарт к главе «Сайто и железный песок» -119634594_456240423

(обратно)

19

Фанарты Саске и Сайто -119634594_438734114 Редиска — большая миска -119634594_456241244 Саске -119634594_456241352

(обратно)

20

арт с «командой Ямато» -119634594_436112592

(обратно)

21

Фанарт к главе -119634594_438945011

(обратно)

22

Фанарты читателей: «тренировка» -119634594_422524108 Нара Шикару -119634594_422476396

(обратно)

23

Фанарт к главе: «Наруто и страннорыба» -119634594_456240446

(обратно)

24

Цуцудзи — местное название азалий, которые весьма разнообразно и пышно цветут с середины апреля по середину мая.

(обратно)

25

Фанарты к главе: «А вдруг…» -119634594_456241249 «Братья „Редиски“» -119634594_456240445 «Перепутали» -119634594_456241254 «Отгадайте, кто?» -119634594_456241309

(обратно)

26

Фанарт к главе -119634594_456241380

(обратно)

27

Фанарт к главе «Сайто и Итачи» -119634594_456240406

(обратно)

28

Фанарт к главе «Сайто, Наруто, Шино и Фуу» -119634594_456240453

(обратно)

29

Фанарт к главе «Сайто и Шикару» -119634594_456240563 «Мини-убилей» 100 частей ლ(ಠ_ಠ ლ)

(обратно)

30

Тот самый годовой календарь -119634594_456240573 И переплетение генеалогического дерева кланов Конохи -119634594_456240602

(обратно)

31

Циклические часы -119634594_232841774 Дом Сайто, планировка и расположение -119634594_456240618

(обратно)

32

Иллюстрация к главе, та самая фотография: -119634594_456240866

(обратно)

33

Японское числительное «два» 二 произносится «ни» в обычном и онном чтении. Имя «Нии» 二位 переводится как «второе место», возможно, намекая на то, что в ней запечатан двухвостый биджуу, или на то, что она вторая джинчуурики Скрытого Облака. Может быть, имя Нии дано при рождении, потому что она была вторым ребёнком.

(обратно)

34

Фанарт к главе -119634594_456241247

(обратно)

35

Фанарт к главе -119634594_456241262

(обратно)

36

Фанарт к главе -119634594_456241392

(обратно)

37

Фанарт к главе -119634594_456241381

(обратно)

38

Иллюстрация к главе. Шикару -119634594_456241190 Фанарт к главе -119634594_456241391

(обратно)

39

Работы «Редисочного сентября» -119634594_35883879 Альбом лучших отзывов -119634594_231120199 Альбом с фанартами читателей -119634594_234091112 Альбом авторских иллюстраций к фанфику -119634594_232841774 Фанарты и поделки к главе -119634594_456241265 -119634594_456241320 -119634594_456241354 -119634594_456241245 -119634594_456241322 -119634594_456241336 Желающим поблагодарить Автора за работу сюда: -119634594_332377%2Fquery Прошу почитать и проголосовать за комикс «FurryGuys» /~FurryGuys

(обратно)

40

Желающим поблагодарить Автора за работу сюда: -119634594_332377%2Fquery Прошу почитать и проголосовать за комикс «FurryGuys» /~FurryGuys

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть 1

  Глава 1. Оптимистичная

  Глава 2. Правдивая

  Глава 3. Циничная

  Глава 4. Поучительная

  Глава 5. Губозакатательная

  Глава 6. Финишнопрямая

  Глава 7. Инспекционная

  Глава 8. Ознакомительная

  Глава 9. Расчётливая

  Глава 10. Судьбоносная

  Глава 11. Осознанная

  Глава 12. Размышлительная

  Глава 13. Тренировательная

  Глава 14. Офигивательная

  Глава 15. Увещевательная

  Глава 16. Соревновательная

  Глава 17. Разнообразная

  Глава 18. Быстротечная[7]

  Глава 19. Фанатская

  Глава 20. Трагичная

  Глава 21. Недоумённая

  Глава 22. Ностальгическая

  Глава 23. Перспективная

Часть 2

  Глава 1. Выпускная

  Глава 2. Вспоминательная

  Глава 3. Воттаквстречательная

  Глава 4. Допросная

  Глава 5. Импровизированная[10]

  Глава 6. Экзаменационная

  Глава 7. Приобщительная

  Глава 8. Осторожная

  Глава 9. Высчитывательная

  Глава 10. Путеводная[11]

  Глава 11. Переосмыслительная

  Глава 12. Делегированная

  Глава 13. Предполагательная

  Глава 14. Головокружительная

  Глава 15. Информационная

  Глава 16. Заверченная

  Глава 17. Запланированная

  Глава 18. Ожидательная

  Глава 19. Исполнительная

  Глава 20. Неожиданная

  Глава 21. Палевная

  Глава 22. Многообещающая

  Глава 23. Итоговая

Часть 3

  Глава 1. Мимолётная

  Глава 2. Объяснительная

  Глава 3. Откровенная

  Глава 4. Волнительная[13]

  Глава 5. Заслательная

  Глава 6. Дружественная

  Глава 7. Выяснительная

  Глава 8. Подготовительная

  Глава 9. Стратегическая

  Глава 10. Боевая

  Глава 11. Эволюционная

  Глава 12. Довлеющая[15]

  Глава 13. Ужасная[16]

  Глава 14. Сообразительная[17]

  Глава 15. Вычислительная

  Глава 16. Эмоциональная

  Глава 17. Вопросительная

  Глава 18. Редисочная

  Глава 19. Заговорщическая

  Глава 20. Учебная

  Глава 21. Хронологическая

  Глава 22. Разбирательная[18]

  Глава 23. Разговорчивая[19]

Часть 4

  Глава 1. Дождливая

  Глава 2. Сравнительная[20]

  Глава 3. Разведывательная

  Глава 4. Интригующая

  Глава 5. Разрешительная[21]

  Глава 6. Отложенная

  Глава 7. Обнажённая

  Глава 8. Историческая

  Глава 9. Ответная

  Глава 10. Доверительная

  Глава 11. Предупредительная

  Глава 12. Призрачная

  Глава 13. Свежая[22]

  Глава 14. Озёрная

  Глава 15. Взывательная

  Глава 16. Туманная

  Глава 17. Торопливая

  Глава 18. Провальная

  Глава 19. Сумасшедшая

  Глава 20. Сложная

  Глава 21. Признавательная

  Глава 22. Прогулочная

  Глава 23. Званная[23]

Часть 5

  Глава 1. Неспокойная

  Глава 2. Грузанутая

  Глава 3. Зубоскальная[25]

  Глава 4. Ироничная[26]

  Глава 5. Разминочная[27]

  Глава 6. Внезапная[28]

  Глава 7. Случайная[29]

  Глава 8. Признательная[30]

  Глава 9. Параноидальная

  Глава 10. Доверчивая[31]

  Глава 11. Расследовательная

  Глава 12. Чистосердечная

  Глава 13. Предполагательная

  Глава 14. Связывательная

  Глава 15. Отлавливательная

  Глава 16. Вылавливательная[34]

  Глава 17. Сопротивлительная[35]

  Глава 18. Ухаживательная[36]

  Глава 19. Объединительная

  Глава 20. Растительная[37]

  Глава 21. Семейная

  Глава 22. Пояснительная

  Глава 23. Последняя[38]

Эпилог[39]

Бонус #1. Шикару: Наперекор судьбе[40] Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg