«Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ)»

Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ) (fb2) - Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ) 1370K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Владимирович Георгиев

Андрей Георгиев Верд. Серый ангел трёх миров

КНИГА I ВЕРД. ИМЯ НЕНАЗЫВАЕМОГО

ПРОЛОГ

Господин Шерхт, выйдя из дверей чёрного хода своего особняка, оглянулся по сторонам. Осень полностью вступила в свои права, холодный ветер бросал горстями в лицо мужчины крупные капли скрывающегося дождя и жёлтые листья деревьев. Поёжившись от холода, Шерхт повернулся к двери, произнёс:

— Всё, милая, нам пора. Мы и так задержались. Старая Магда не любит ждать.

В дверях показалась женщина, которая держала на руках свёрток.

— Курт, может не стоит этого делать, может быть всё обойдётся?

— Нет, Лиз, не обойдётся. Не дай, Бог, кто-то узнает всю правду о нашем сыне, даже страшно представить, что будет с ним и с нами. Пойдём, милая, пойдём.

Женщина вышла на улицу, свет фонаря попал на её бледное, заплаканное лицо. Лиз опустила вуаль, склонила вниз голову, пошла следом за мужем по тёмной аллее, которая лишь изредка освещалась тусклыми масляными фонарями.

Сильный порыв ветра качнул фонарь, деревья протяжно застонали от насилия над ними. Дождь усиливался с каждой минутой, и от этой мерзкой погоды, на душе у супругов было очень неуютно. Но от того, что собирались сделать супруги Шерхт, на душе у них становилось тоскливо и пусто. Люди себя ненавидели в этот момент, но то, что они собирались сделать у ведьмы — всё ради сына, любимого Верда.

Без скрипа отворилась калитка, слуга, закутанный в непромокаемый чёрный плащ, придерживая рукой калитку, отвернулся в сторону. Когда мужчина и женщина прошли мимо него, слуга закрыл калитку, повернул в замочной скважине ключ, осенил себя знаком преклонения перед Ним и медленно, шаркая ногами, направился в сторону сторожки.

За пределами особняка, супругов ждала карета, с запряженной шестёркой гнедых лошадей. Лошади прядли ушами, недовольно фыркали от холодного ветра и дождя. Они возражали против того, что их оторвали от кормушек с сытным ячменём, от чистейшей родниковой воды в поилках и выгнали из тёплых конюшен на такой холод.

Кучер, старый Гирт, открыл дверь кареты, отошёл в сторону.

— Лиз, давай ребёнка мне, садись в карету. И прекращай плакать.

Когда супруга села в карету, Шерхт подал ей сверток, бросил кучеру:

— Стражникам я всё сам буду объяснять. Ты — помалкивай, Гирт.

* * *

Сержант городской стражи, Дер Витр, удивлённо посмотрел на приближающуюся карету, выругался, сплюнул на мостовую. Карета приближалась явно дорогая, куда господ в такое время несёт? Но на то они и господа, чтобы иметь свои причуды и капризы. Сержант помахал фонарём, карета остановилась напротив него.

— Кого везёшь, приятель? — спросил сержант кучера, но в ответ прозвучало что-то невнятное.

— Зубы разболелись? Да, в такую погоду им только этого и нужно. Лечись, приятель.

Дер Витр открыл дверь кареты, свет фонаря выхватил из сумрака лицо мужчины, лет сорока, с небольшой бородкой, аккуратными усами. Лицо женщины сержант не рассмотрел из-за вуали. Больше в карете никого не было. Часы на башне городской ратуши, пробили семь раз.

— Господа, не буду спрашивать, куда вы едете на ночь глядя, но напомню вам, что через два часа городские ворота закроются до утра.

— Спасибо, сержант. Мы в соседний Эльсбрук, я думаю, до закрытия успеем. Вот вам на горячее вино после смены.

Сержант сжал в руке монету, блеснувшую в свете фонаря жёлтым цветом. Золотой! Сержант даже не поверил своим глазам — ему только что с неба свалилось его недельное жалование.

— Ну, если даже и задержитесь, то ничего страшного, господа. — голос у сержанта стал приветливым и дружелюбным. — Мы вам завсегда рады будем услужить. Эй, бездельники, поднять решётку!

* * *

Магда уже три часа находилась у печи, непрерывно помешивая что-то в горшочках. При этом она произносила, одной ей ведомые, заклинания. В горшках что-то постоянно булькало, вверх поднимался пар, причём этот пар периодически менял свой цвет. Запах стоял такой мерзкий и ужасный, что Магда сама морщилась, но продолжала работать.

В углу избы, в которой жила старая ведьма, зашевелилась куча тряпья, послышался чей-то вздох.

— Ох, мать, что ты там такое варишь? У меня двухнедельный насморк за пять минут пропал. Причём — полностью, как и не было его. Чудеса! Впрочем, кому я это говорю?

— Ты, лежебока, ничего не перепутал с теми господами? Может, они завтра приедут?

— Нет, ну что ты, матушка-кормилица, как можно перепутать такое? Событие, подобное этому, случилось около…….даже и не вспомнить. Сезонов сто, может больше, тому назад. Родители не станут ребёнком рисковать. Обязательно сегодня приедут, или я не Люф буду.

— Люф, бездельник и балабол. Встань со скамейки, принеси мне ещё дров и натаскай воды. Только и можешь, что лежать целыми днями на лавке, да трескать за столом за троих.

— Не получится мне поработать, матушка-кормилица. Они уже прибыли. Вы то не слышите, стары уже, а я шум подъезжающей кареты уже пять минут, как слышу.

Тряпьё зашевелилось, теперь на лавочке, свесив ноги сидел, отчаянно зевавший, карлик. Он спрыгнул на дощатый пол, нашёл свои сапоги, не спеша надел их. Подойдя к огромному столу, на котором были разложены всевозможные связки трав, он, забравшись на лавку, начал травы собирать в одну большую кипу. Связав получившуюся кипу трав верёвкой, он протёр стол тряпкой.

Спрыгнув с лавки, Люф пошёл в сторону прихожей, смешно переставляя свои короткие кривые ноги. Скрипнула дверь, Магда осталась одна в комнате. Она тщательно вытерла о тряпку руки, присела на скамейку, стала ждать посетителей.

Первым в комнату зашёл высокий мужчина. Благородные черты лица, бородка, аккуратные усы. Взгляд карих глаз — настороженный. Мужчина был закутан в тёмно-коричневый плащ, как и его супруга. Молодая женщина, очень стройная, вуаль скрывала её черты лица, но это для Магды было и не важно. Женщина держала на руках свёрток с ребёнком, который сейчас жалобно заплакал.

— О, сам граф Шерхт пожаловал. И вас, господин граф, не минула эта участь? Бывает.

— Позвольте, но разве мы знакомы, ведьма?

Магда поморщившись, ответила:

— Знавала я вашего отца. Такой негодяй был, просто ужас. Таких, как я, он на кол сажал — на раз. Мерзавец, одним словом. Но-но, не хватайтесь за меч, граф. Это просто глупо в вашей ситуации.

Магда повернулась к женщине.

— Милая моя, кладите ребеночка на стол. Я сама разверну его. Отойдите в сторону и не мешайте мне.

Женщина вопросительно посмотрела на мужа, тот кивнул головой. Магда выдернула из охапки трав сухой стебель какой-то травы, провела над ним рукой, огня не было, но стебель начал тлеть. Ведьма провела тлеющим стеблем возле лица младенца, тот перестал плакать и заснул. Магда аккуратно перевернула мальчика на живот и сразу же отшатнулась в сторону.

— Этот ребёнок точно ваш? — спросила ведьма.

— Конечно. — ответила женщина. — А что с ним не так?

— Подойди сюда, милая. Видишь эти три точки, которые образуют треугольник? Это знак того, имя которого не произносят вслух. Даже я этого не делаю. Этого ребёнка нужно умертвить и как можно быстрее.

— Да ты с ума сошла, старая? Ты хоть думаешь, о чём говоришь и с кем говоришь? — закричал граф.

Женщина заплакала навзрыд.

— Вот видите, граф, ваша жена в курсе, что означают эти метки. Именно поэтому с ним и происходят странные вещи, не так ли? Я так и думала. Это родовой знак Проклятой крови. Ребёнка жалко, он мог бы повернуть историю нашего Королевства вспять. У меня есть для вас предложение, от которого вы сможете отказаться в любой момент.

Граф скрипнул зубами, но произнёс:

— Говори, ведьма.

— Нужно поменять детей. Ваш сын, благородных кровей, будет жить в семье крестьянина, вы же воспитаете простолюдина. Выбор за вами. Думайте.

— О, нет, Курт! — Лиз сделала шаг к столу, на котором мирно посапывал младенец.

— Мы согласны. — отрезал граф, придерживая за рукав жену. — Только одно условие, Магда. Мы всегда должны будем знать, чем живёт наш сын, в чём он нуждается и чем ему нужно помочь.

Магда внимательно посмотрела на мужчину, одобрительно покачала головой.

— Хорошо, граф, все условия будут выполнены. Деньги для семьи крестьян. Ну, и мне — за работу, конечно. Обещаю, что внешность вашего ребёнка до его двадцатилетия, будет скрыта. Как и родовой знак. Да будет так!

Огонь в печи на несколько секунд поменял свой цвет на ярко-зелёный, за окном избы что-то ухнуло, раздался леденящий душу смех. Клятва была принесена и она была принята тёмным миром.

— Люф, — обратилось ведьма к карлику. — сходи за Маричкой. Да возьми её ребёнка на руки, она может от испугу уронить своё чадо.

Через некоторое время, когда ведьма осталась наедине с карликом, тот спросил:

— Ты, матушка-кормилица, уверена, что мальчик, когда вырастет, не свернёт тебе и мне шею? Очень сильный у него характер вырисовывается. Да и даром его не обделили.

— Что, опять у тебя видение было, Люф?

— Было, матушка-кормилица. И оно мне очень сильно не понравилось. Крови много в том видении. И что-то должно измениться в нашей жизни. Не в лучшую сторону, конечно. Как по мне, так вариант «умертвить» был самым лучшим. Но, как говорится, уже поздно, клятва принесена. Да, с этими заботами, совсем забыл спросить — у нас что-нибудь пожрать есть в доме?

Ответ Люф не дождался. Он снял сапоги, поморщился от «приятного» запаха, который они источали. Посмотрев на ведьму, которая сидела за столом, рассматривая подарок графа, вздохнул, укрылся подобием одеяла и мирно засопел.

— Что ты спросил? — Магда повернулась к карлику. — Вот же соня. Жрать и спать. Мне бы такую жизнь. Впрочем, пора отдыхать. День предстоит тяжёлым, нужно многое успеть сделать.

Ведьма подошла к огромному зеркалу, которое было закреплено на стене, провела открытой ладонью сверху вниз по лицу. Отражение в зеркале пошло рябью.

Перед зеркалом теперь стояла очень красивая женщина, лет тридцати пяти, не больше. Правильные черты лица, пронзительные ярко-зелёные глаза, прямой нос, чувственные губы, смоляные волосы ниже плеч. Когда ведьма улыбнулась, на щеках появились ямочки.

— И почему все люди считают, что ведьма должна быть какой-то уродиной, с мерзким характером, пожирающая младенцев за завтраком, обедом и ужином? Мне, например, очень даже хочется обычного счастья. Или я не красивая и соблазнительная? Всего двадцать лет, жалких двадцать лет и я буду свободная!

Магда засмеялась так пронзительно и звонко, что Люф, в это время видевший сон, проснулся. Он посмотрел на стоявшую напротив зеркала Магду, проворчал:

— Совсем с ума выжила старая. Сама с собой перед зеркалом разговаривает.

Он отвернулся к стене и через несколько секунд опять спал крепким сном.

ЧАСТЬ 1 ПРОКЛЯТАЯ КРОВЬ

Глава 1

Эх, Альда, Альда. Как ты так могла взять и предложить пройти мне такое испытание. Испытание — ладно, но на кладбище? Что у тебя в голове творится? Да и я хорош! Упёрся, как баран, согласился на это….ммм….испытание силы духа, будь оно всё неладно.

До первых петухов ещё часа два, как минимум. Время тянется, как кисель. Да ещё и туман, который делает звуки приглушёнными. Вот так подкрадётся кто-нибудь сзади, и не услышишь. Упырь какой-нибудь, вурдалак, или простое умертвие. Выберусь отсюда живым, на что я очень надеюсь, нужно старого Трилла расспросить, какая между этой гадостью разница.

У других парней избранницы нормальные, не желают плохого своим женихам. Самое страшное испытание было у Тана, который провёл ночь внутри старой разрушенной конюшни. О, да! Какой он был тогда герой в наших глазах! Как на него все девушки смотрели с восторгом. Хм…когда уже все эти испытания уйдут в прошлое? Говорят, что это древняя традиция.

Неужели и наши предки были больные на всю голову? Нет, что-то на это совсем не похоже. Предки были мудрые у нас, вон, сколько всего понастроили. И мельницы и конюшни, кузницы, гончарные цеха открыли, кожу научились выделывать так, что торгуют по всему миру. И тут — вот такая глупость. Не, это не их традиция.

Туман стал ещё гуще, сырость и холод пробиралась под одежду. На одном месте не усидишь — замёрзнешь. Побродить среди могилок, что ли? А что, нормальная идея, но она таковой и и останется идеей. У меня нервы хоть и крепкие, но ну его….куда подальше.

Я поплотнее запахнул свою куртку, осмотрелся по сторонам. Ночь, туман, кладбище и тишина. Романтика, которую так любят женщины. Альда, поди, спит под тёплым одеялом и видит сладкие сны. Сколько раз давал себе слово — не смотреть в её сторону, не подходить даже близко к ней, но нет же, она привязалась, как репей. Всё назло мне делает.

Меня нет рядом, начинает искать меня, когда я на расстоянии вытянутой руки от неё — делает вид, что меня рядом нет. Ладно, просижу ночь на кладбище, деваться некуда, а потом брошу её навсегда. Мда, но до чего же она хороша. Мммм…..сказочно красива! Многие пытались её внимание привлечь, но нет, она на меня глаз положила. Тьфу!

Я потрогал руками кинжал, который был у меня на поясном ремне, немного успокоился. С ним — бояться нечего, отобьюсь от любого умертвия. Он, хвала Ему, силой меня не обделил. Как и ростом. Не то, что бы я был очень высоким, как мой отец, но…

Да что же так холодно-то? Зуб на зуб не попадает. Или это всё от страха? Ну-ка, мысли плохие прочь. Я сильный, я очень сильный. Кого я успокаиваю? Себя. Ну и дурак. Вдвойне дурак, короче говоря. А вот идея, забраться в старинный склеп, который был от меня в двухстах шагах, мне понравилась. А что, там теплее. Да и спина будет прикрыта от всяких… Но — жутко. Хоть скоро мне и стукнет шестнадцать, но…жутко здесь будет человеку и в тридцать и в сорок лет. Люди такие страхи рассказывают о кладбище, что и днём мураши по телу скачут.

То могилы разоренные находят по утру, то мертвецов видят, свободно разгуливающих между могилок. А вот старый Струк, смотритель кладбища, совсем с ума спятил. Ходил по нашей слободе в стельку пьяный, и рассказывал, что видел на днях, то есть ночью, умершую тридцать лет тому назад, графиню Издарвиль. Собственной персоной, в вечернем платье и с бокалом вина. Только он потом поменял слово вино на слово кровь, и история вообще стала зловещей и жуткой.

Даже взрослые люди осеняли себя знаком Его. Что уж говорить о детях? Идиот этот пьяница, последние мозги пропил. Это как посмотреть, конечно. Кто нормальный согласится жить на кладбище? Или ненормальный, или пьяница. Третьего не дано. Мда, вот такая история весёлая.

Интересно будет, если меня мои родители под утро хватятся. Но ничего. Отец надаёт по загривку, мама побурчит полдня и всё забудется. Скоро мне шестнадцать и неизвестно, что покажет Отбор. Возможно, у меня обнаружат какой-нибудь редкий дар и отправят учиться в город. В тот же Эльсбрук. Хоть и небольшой, но город же. Так что — нужно привыкать к самостоятельности во всём.

Нет, холодно так, что….очень холодно. Просто собачий холод, нужно двигать в склеп. Вот интересно, почему благородные отделились от рабочей слободы деревянным частоколом и охраняют выход и вход? Чем им так крестьяне, рабочий народ не угодил? Мы что, не люди? Странно, как-то.

Люди, или не люди, но в одно и тоже время, происходит так называемый, Отбор. Именно среди бедняков, как насмешка над богатыми, родятся одарённые люди. Кто чем. Из числа бедных получаются хорошие музыканты, артисты, художники, певцы.

Та же Альда! Какие она красивые картины рисует, загляденье. Её судьба предрешена — прямая ей дорога в Академию искусства. Тан, мой друг, имеет склонность к точным наукам. Он станет учёным, сто процентов.

А вот кем я стану? Без понятия. Душа лежит к кузнечному делу и больше ни к чему. Отец, когда-то, занимался выращиванием пшеницы и ячменя, неплохо на этом зарабатывая. Насобирал денег, выкупил старую кузню и теперь он первостатейный кузнец. Злые языки говорили, что когда мне был месяц от роду, моей семье неожиданно «свалились деньги с неба». Я в это не верил, я знал, что деньги отец упорным трудом заработал. Долгое время я только смотрел, как он работает в кузне, потом, когда чуть подрос, стал отцу помогать.

Ну, как помогать? Отнеси-принеси, сюда ударь, подними, возьми щипцами, окуни это в воду. Отнеси на склад. Подмети, полы помой, кваса налей. Я обижался на отца, что он мне не даёт настоящую работу, но он как-то сказал, что моя основная работа — получить начальное образо ование. Хоть какое-то, но — образование.

Да я и не против был учиться, мне это даже нравилось. Тем более, что мне все предметы, почему-то, очень легко давались. Я мог не слышать учителя, но всегда знал правильный ответ на его каверзный вопрос. Как это у меня получалось? Сам не знаю. Ответы всегда всплывали в голове сами. Только подумал и готово.

Ладно, пора опускаться с дерева, на котором я сижу, и пробираться в склеп. Налетел ветер, начал разгонять седые клочья тумана. Периодически стала выглядывать Нира, ночная королева неба, освещая всё вокруг своим чуть голубоватым светом. Туман разойдётся быстро и тогда я, крадущийся по кладбищу, стану заметен на многие сотни метров. Да и дерево стало раскачиваться и поскрипывать. То ещё сопровождение.

Я спустился с дерева, пригибаясь, как ночной вор, или грабитель, стал двигаться в нужном мне направление, обходя могилки. Странное дело, но богатые, они же — благородные, всегда хоронили людей на слободском кладбище. Чудаки. Отсюда до города добрых десять километров. Ну и хоронили бы людей сразу за стеной города. Нет, у них всё, как не у людей.

Порыв ветра донёс звук часов башни городской ратуши города Эльсбрук. Три удара, три часа ночи. Ну вот, ещё час, может полтора, и петухи начнут свою песню, прославляя и встречая наступающий новый день. По договору, я должен здесь находиться до шести ударов часов на башне города. Учитывая, что большая часть времени уже миновала, осталось потерпеть чуть-чуть. И тогда….а что тогда?

Мой мысли были прерваны странным звуком, который я только что услышал. Да не может быть! Да нет, мне показалось! А вот и нет. Порыв ветра опять принёс обрывок разговора. Мужской и женский голоса. У, жуть то какая! Я присел между могилок, посмотрел вбок. До склепа осталось — десять метров. Нужно сделать последний рывок и я буду в безветрии и защищен, хотя бы со спины. Стоп, что меня так крепко держит за штаны? Как назло, Нира исчезла и вокруг меня только тьма, ветер и чей-то разговор. А разговор, кстати, на повышенных тонах. Покойники умеют между собой ругаться? А что им делить-то? Бред какой-то! Только живые могут так виртуозно материться. Я же всё слышу.

Рывок, рывок и всё мимо. Кто-то вцепился в штанину и тянет к себе. Медленно, но тянет. Где же ты, Нира? Только вспомнил её имя и она появилась. Я оглянулся и выругался про себя. Зацепился за куст «хватай-тащи», которого на кладбище полно. У этого куста листья смазаны какой-то липкой гадость, похожей на смолу. Что-то прилипает к листу и он начинает закрываться. Куст-хищник. Ничего удивительного. Я сделал рывок посильней и пожалел об этом. Мои новые штаны издали характерный звук и порвались. Вот же….мама Маричка будет опять ругаться.

Уже на ступеньке, ведущей к склепу, я отчётливо услышал, как чей-то разговор достиг своего логического конца — послышался глухой удар, вскрик женщины и тишина. Сам склеп был хорошо освещен Нирой, поэтому я без труда нашёл место, где мне спрятаться.

Когда мы были совсем маленькими, то вдоль и поперёк знали все закоулки на кладбище. Нас тянуло сюда не из праздного любопытства, а скорее — от вседозволенности и жажды приключений. Сколько тогда разговоров было среди слободской шпаны о новом удачном походе к мертвякам, как мы называли постояльцев кладбища. Что поделать, дети есть дети. Тем более — все родители на работе, за нами никакого присмотра не было.

Не миновали участи быть обследованными и все склепы знатных господ, которых хоронили отдельно от простолюдинов. Отдельный сектор на кладбище, усиленный уход за памятниками и так далее.

Я пытался вспомнить, чей я сейчас склеп соизволил почтить своим вниманием. Вспомнил, но лучше бы я этого не делал. Это было захоронение той самой знатной особы, которая разгуливает по кладбищу с кубком вина, или крови. Я находился сейчас внутри склепа графини Издарвиль.

Внутренний размер склепа — четыре на шесть шагов, пол и стены этого сооружения сделаны из бледно-зелёного камня с прожилками ярко-жёлтого цвета. Вместо крыши — огромная плита из того же камня. Посередине склепа — небольшой постамент, на котором стоит гроб из чёрного мрамора. У изголовья гроба, между ним и дальней стеной — две огромные вазы, которые люди почему-то называют красиво — вазоны. Вот за ними я и спрячусь. Другого и, пожалуй, самого удобного места не придумать.

Вспомнив ещё раз недобрым словом Альду, и себя заодно, я, достав из ножен кинжал, скрючившись в три погибели, сел на каменный пол за вазонами.

Тишина, царившая в склепе, настраивала на мирный лад, расслабляла. Не слышно завываний ветра, который разошёлся не на шутку. Небо периодически закрывали облака, поэтому Нира иногда пропадала и во время её отсутствия, я находился в кромешной темноте. Но я не боялся, нужно живых бояться, а не мёртвых. Хорошее и правильное выражение.

Я до того расслабился, что начал засыпать. Веки стали тяжёлыми, мысли спокойными. Из моей расслабленной руки выпал кинжал и звук удара стали о камень привёл меня в чувство. И как оказалось — всё это произошло вовремя. Кто-то шёл к склепу. Причём — не один. Я слышал, как между собой переговаривались двое мужчин.

Сердце в груди стучало так сильно, что мне казалось его звук разносится очень далеко. На лбу выступил холодный пот, руки и ноги начали дрожать. Я поднял с пола кинжал, крепко сжал его в руке и стал ждать. То, что люди идут именно в этот слеп, у меня не было сомнений. Несколько раз прозвучала фраза — «графине Издарвиль не так скучно будет теперь». И смех. Смех, от которого становилось не по себе, смех, от которого пробирал мороз по коже, смех, от которого леденило душу.

Вот и дождался. Фигуры заслонили собой свет Ниры.

— Ты, Свилк, проверил? Она мертва?

— Ну, что вы такое говорите, господин гр…

— Заткнись, идиот. Договорились же, что ты не будешь произносить даже моего имени.

— Да, извините, господин. А она — мертвей всех мертвых. Вы её знатно приголубили своей тростью. Она у вас, случайно, не из стали сделана?

— Нет, всего лишь из дерева туркантила. Слышал о таком?

— Да, господин. Это с острова Голнита?

— Да, оттуда. Крепче иной стали это дерево. Ладно, Свилк, ты отдохнул, давай прятать её и расходиться.

Я высунулся из-за вазона, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Нет, такой возможности у меня не было. Единственное, что я сумел увидеть и запомнить — профиль человека, который командовал Свилком. Свилк поднатужился, стал слышен звук отодвигаемой верхней крышки гроба. Очень неприятный звук, должен отметить.

Свилк вышел из склепа, скорее всего — за убитой женщиной. Когда он вернулся, я увидел на его плече…..да, убитую женщину. В тот момент, когда несчастную укладывали в гроб, что-то блеснуло в свете Ниры, упало на пол и это что-то покатилось в мою сторону! Я забыл, что такое дышать, я слился с каменной стеной и молил Его, что бы злодеи не стали искать упавший предмет на полу. Иначе, в гробу окажется и мой хладный труп. А жить-то как хочется! Кто бы знал!

Но нет, пронесло. Встала на место крышка гроба, двое мужчин вышли из склепа. Я медленно втянул в себя воздух. Вот это да! Я стал свидетелем самого настоящего убийства. По закону королевства Ингарии, я был обязан сообщить о произошедшем в охранку, которую все называли Тайной полицией.

Только как это сделать и себе не навредить? Это вопрос и это — проблема. Попробуй потом докажи, что это не ты сделал. Я даже представил себе разговор со служащим Тайной полиции:

«Здравствуйте, я ночью сидел в склепе и представляете, увидел, как……». Бред какой-то!

Да меня сразу же обвинят во всех смертных грехах и покатится моя буйная головушка с плахи на землю родную. Ну уж нет. Буду молчать. Даже и не заикнусь о том, что был здесь. Ого, а как же моё испытание? О нём знало, как минимум, десять человек. Весь класс, короче говоря. У парней и девушек есть друзья, у тех друзей — друзей. Мда….да половина слободы скорее всего знает о моём «подвиге».

Сколько я просидел в раздумьях, я не знаю. Очнулся от того, что небо стало сереть — верный признак того, что скоро Гирвен выйдет на свою ежедневную работу, согреет своими лучами нашу Теллуру. Сейчас уже около шести и значит мне пора домой. Я находился уже на ступенях склепа, но вернулся назад. Возле вазона, буквально в шаге от него, лежало кольцо. Рассматривать его не было времени, я его просто положил во внутренний карман куртки. Одно я понял — оно очень массивное и тяжёлое.

Пройдя по аллее, я находился почти у выхода из кладбища, когда услышал надрывный кашель смотрителя. Старый Струк стоял на пороге своего домика и рассматривал меня. Вот и всё. Пьяница он, или нет, но сейчас у него взгляд был очень внимательным и серьёзным. Я в сердцах сплюнул и вышел из ворот кладбища. Будь, что будет.

Глава 2

— Вот ты мне скажи, брат, сколько мы ещё с тобой будем путешествовать по белому свету?

— Инвур, а тебя что-то не устраивает? — ответил мужчина, который готовил ужин, помешивая содержимое котелка. — Ты только представь, сидел бы ты сейчас на одном месте, женился, на руках у тебя бы висли сопливые дети и требовали отвести их в какой-нибудь цирк там, или чего похлеще. Оно тебе нужно?

— Это да, это всё в мои тридцать — пока рано, это лишнее. Но согласись, и домашнего уюта хочется, нормальной человеческой еды, супца жирненького, мяса по-гриндельски, выпить на ночь горячего вина с пряностями. Эх, да чего уж там….

— Не спорю, и у меня иногда такие мысли проскальзывают, но до очередного расследуемого нами дела. Мы пересекли с тобой пять королевств, распутали более ста преступлений, и что? Тридцать пять из них — преступления в семьях. То муж прирежет жену, то жена приголубит мужа сковородой и тот ноги протянет. Не, Инвур, вот пока нам с тобой не стукнет по сорок лет, и думать о этом не вижу смысла. Я, Инвур, старше тебя и посему — мудрее. Меня нужно слушать. Вот так.

— Ой, не смеши меня, Эльвур. Мы с тобою — близнецы. Сколько у нас разница в рождении? Пятнадцать минут. Какая у тебя мудрость? Откуда ей взяться?

Эльвур промолчал, сделал вид, что занят приготовлением ужина. Он порезал копчёное мясо на мелкие кусочки, бросил его в котелок. Взяв ложку, помешал кашу, теперь уже с мясом, попробовал на соль. На поляне, где братья остановились на ночлег, отблески огня костра вырывали причудливые тени деревьев. Был конец первого осеннего месяца, на улице было довольно-таки свежо. Чем дальше маги удалялись от морского побережья, тем холоднее становилось по ночам и особенно, под утро.

— Инвур, как там наша любимица? Эк, как её простуда свалила! Никогда бы не поверил, что такое возможно. Ты чем собаку напоил? Отваром семисила? Хорошо. Где твоя тарелка и ложка? Давай ужинать.

Лошади, которые паслись не так далеко от костра, подняли головы и тихонечко заржали. Они подошли поближе к костру, немного успокоились, принялись щипать траву. Братья переглянулись между собой, Эльвур произнёс:

— Что-то чувствуют наши лошади, Инвур. Неужели волки близко? Или ещё какая гадость.

— Ты о волколаках, брат? — спросил Инвур. — Мы же вроде как далеко от Синего леса отъехали. Неужели и здесь, в королевстве Ингария, нечисть завелась?

— Да кто его знает. — ответил старший брат. — Я «охранку» поставил на всякий случай, но предлагаю ночь поделить между собой. Рано вставать не вижу смысла, городские ворота раньше семи не откроют. А до Эльсбрука нам хода — максимум часа два. Может быть и меньше.

— А зачем нам ночь делить? Давай я призову альтару-живодёрку, пусть она здесь порядок наведёт.

Эльвур поморщился, посмотрел на брата.

— Не, мне твои тёмные делишки не по нраву, брат. Некромантия — дело хорошее, но после твоих призывов с тёмной стороны, астрал потом несколько суток бурлит и стонет. Давай сегодня обойдёмся без чёрной магии.

— Какой ты нежный стал, Эльвур! У меня от постоянной скачки на лошадях, честное слово, всё тело ломит. Так хочется отоспаться — сил нет. Мне приключений в Синем лесе хватило, на многие годы вперёд.

— Ну что же. Я сам тогда подежурю, потом, днём — отосплюсь. Тогда, брат, на тебе закупка продуктов на рынке в Эльсбруке. Договорились?

— Да без вопросов, Эльвур! Хм…мне до сих пор нравится реакция людей на мою чёрную мантию. Отдают товар за полцены, лишь бы поскорее убрался куда подальше. Да, свежо воспоминание у людей, от тех бед, которые мои собратья-бунтари натворили в мире. Хм….

— Инвур, вот как по мне, так это очень грустная история. Сколько погибло людей в той войне? Вот ты пожимаешь плечами, не знаешь. А я поинтересовался в Академии Грюнсвельда. Без малого десять миллионов, брат. Ты только вдумайся в эту цифру! Да в пяти королевствах, которые мы проехали, едва столько наберётся. Ладно, я готовил ужин, за тобой — посуда.

Инвур собрал грязную посуду, направился в сторону небольшого ручья. Он прошёл порядка десяти метров, остановился и посмотрел назад, в сторону костра. Брат подбросил в костёр больше дров, пламя обрадовалась новой пище, стало гораздо ярче. Даже с расстояния десяти шагов, было слышно, как потрескивают отсыревшие ветки, как костёр радостно разбрасывает в стороны снопы искр. Всё, как всегда, но внутри Инвура росло беспокойство. Причина беспокойства ему пока не понятна, но….но нужно быть всегда начеку. Некромант внимательно осмотрел поляну, выбранную магами для ночлега. Да нет, скорее всего ложная тревога. Мыть посуду в ледяной воде — удовольствие ещё то. Инвур что-то тихо прошептал, провёл открытой ладонью над набранным водою котелком, через несколько минут вода в нём запарила.

— Опять шуткуешь? — услышал голос брата Инвур.

Ну, а почему бы не применить простейшее плетение, которое изучают поголовно на втором курсе Академий? Голову некроманта стало сдавливать, как обручем, перед глазами пронеслась картина, размазанная, но смысл Инвур успел понять. Какое-то кладбище, они стоят возле…что это за сооружение? Склеп? Да, точно. Они стояли с братом возле склепа, что-то изучали, отчаянно жестикулируя.

Инвур ополоснул посуду в холодной воде, постарался незаметно осмотреть поляну. Вот оно то, что казалось ему таким странным. Из окружающего поляну небольшого леса, к костру протягивал свои белёсые щупальцы туман. Серебристый туман, который не является редкостью в это время года. Если бы не одно «но».

Эльвур всегда разбрасывал сторожевую сеть на тридцать метров. Серебристый туман как раз доходил до границы плетения и останавливался. Между деревьев маг увидел, как загорелись и тут же погасли зелёные точки. Глаза диких животных? Возможно, всё в этом мире возможно. А туман…да, туман явно магического происхождения. Ну, что же, похоже с отдыхом сегодня не заладилось. И прав брат, нужно делить ночь пополам. Кто-то должен быть в охранении.

— Брат, туман не туман. — бросил Инвур пространную фразу, подходя к костру. Но старшему стало всё сразу понятно, он согласился с Инвуром.

— Да, похоже на работу ведьм. — произнёс Эльвур.

— Точно, брат! Или одной ведьмы, но очень и очень сильной.

Эльвур отошёл от костра на несколько метров, прокричал:

— Выходи, ведьма. Если хочешь с нами пообщаться, то тебе нас не стоит бояться. Выходи, кто бы ты ни был.

— Ма-г-да..а..а — прошелестела трава.

— Выходи, Магда. Мы здесь без плохих намерений.

Эльвур и Инвур сидели у костра в ожидании ответа ведьмы Магды. Голова у них пошла кругом, всё вокруг потеряло свои чёткие очертания, свет от костра стал приглушенным, по ногам потянуло ледяным ветром.

Когда всё пришло в норму, братья вздрогнули от увиденного. Возле костра, на седле Эльвура, сидела старуха. С первого взгляда на неё, братья поняли, что перед ними сейчас находится самая настоящая сильнейшая ведьма — Магда. У её ног, на траве, лежал карлик, задумчиво и с тревогой посматривая на магов. На мага Огня и некроманта.

* * *

Где можно купить самые свежие продукты? Конечно же — на рынке! Где горожане с удовольствием оставляют свой деньги? Естественно — на рынке! Где можно услышать самые свежие новости, которые приправлены личными домыслами и приукрашены очень красиво, со знанием дела? Ну, конечно — на городском рынке! Где любой горожанин и гость города рискует остаться без денег? Опять же — на рынке города!

Эльвур поймал за руку мальчишку. Тот захлюпал носом, собрался с силой, втянул в себя воздух и закричал:

— Помогите, люди добрые! Да что же это творится? Обижают маленьких!

Люди с удивлением смотрели на человека в ярко-красной мантии, который держал за руку беспризорника. Человек по своей натуре существо очень любопытное, а тут ещё такое событие — маг поймал воришку.

— И поделом тебе, прощелыга! Господин маг, превратите этого воришку в жабу. — громко, заглушая шум рынка, проговорила толстая торговка колбасами и копчёным мясом. — Совсем распоясались. Вчерась два окорока у меня из-под носа спёрли, паршивцы!

— Расступитесь, граждане, расступитесь! Да дайте же пройти, кнурхи окаянные! — капитан городской стражи работал отчаянно локтями, пробираясь через толпу любопытных граждан. — Так, кто у нас сейчас свидетелем станет? Всех на карандаш возьму!

Толпа горожан заметно поредела, никто не хотел быть свидетелем неудачного ограбления. Писать объяснительные, присутствовать на суде. Зачем и кому это интересно? Никому.

— Ну, что тут у нас происходит? — спросил капитан, когда он предстал перед двумя магами. — Кто здесь нарушает порядок? О, так это же сам Щербатый попался! Вот это улов, господа маги, с чем я вас и поздравляю. Вам положена награда. Пять золотых от бургомистра города и благодарность от нас, стражников. Совсем нас замотал этот малец, сил нет никаких! С виду маленький, десятилетний малец, на самом деле ему уже почти двадцать.

— Двадцать один. — неожиданно пробасил вор. — Нарвался я на мага, а так бы ни за что не поймали вы меня, косолапые.

Дежурный маг, дородный мужчина в ярко-синей мантии, приблизился к вору, провёл ладонью по его лицу, по толпе пронёсся вздох удивления. Теперь маг в красной мантии держал за руку вполне взрослого на вид человек невысокого роста.

— Свиль, неужели это ты, дружище? — произнёс Эльвур, рассматривая мага Воды.

— Да что б меня! — воскликнул Свиль. — Да это же братья Луирье, собственной персоной! Вот это номер. Капитан, надевай браслеты на Щербатого и уводи его скорее отсюда. Мне нужно со своими друзьями по Академии пообщаться.

Свиль показал жестом, что он с друзьями намерен выпить кубок-другой вина. Ну, может и гномьей водки. Как пойдёт.

— Так вот оно, в чём дело. — задумчиво проговорил Свиль. — Значит видение у вас такое было. Правды вы мне не скажите всей и я вас не осуждаю, поверьте. Но если вы беседовали с…..хм….с той, о ком я думаю, то дело того стоит. Можете на мою помощь рассчитывать.

— Ты нам лучше расскажи, как всё это с парнем произошло? Как он на кладбище попал и как доказали его вину?

— А что тут рассказывать? Есть такая забава у слободских подростков странная. Этой забаве уже очень много лет. Так вот, если парень и девушка приглянулись друг-другу, то невеста выбирает для жениха испытаете. Дурёха, надо же, придумала провести это испытание на кладбище. Парень от утреннего холода решил спрятаться в склепе. На кладбище этой же ночью кто-то убил известную авантюристку, скандальную графиню. Парень утром возвращался домой, его увидел распорядитель кладбища. Он то и нашёл шляпку графини на одной могиле и следы крови. Тайная полиция, сами знаете, как работает. В общем, схватили парня дома. Всё бы ничего, да в кармане его куртки обнаружили именной перстень убиенной графини. Вот такая история.

— Ну-ну, а дальше что? Что с парнем будет? — спросил Инвур.

— А что будет? Голова долой и все дела. Он сейчас в охранке, говорят — бьют сильно, пытаются признание выбить, но парень — кремень. Молчит, не сознаётся ни в чём. Характер у него — тот ещё! Через два дня ему шестнадцать лет, как раз подводят суд под эту дату. Что бы всё было по закону. Сволочи, одним словом.

— Да, Тайной полиции не терпится послать уведомление в столицу о раскрытии преступления. Нам это всё знакомо. Ладно, Свиль, нам пора в гостиницу, давай завтра вечерком встретимся, поболтаем, вспомним былые годы. Не возражаешь? Ну, будь. Мы пошли. — сказал Эльвур, вставая из-за стола.

Всю дорогу до гостиницы Инвур возмущался забавой слободской молодёжи.

— Инвур, вот ты странный человек. А тебя не удивляют некоторые факты? Первый — с какого перепугу графиня ночью на кладбище пошла? Второе — как она миновала стражников городских и стражников на воротах слободы? Третье — зачем парень стал бы убивать незнакомую ему женщину? Ну, и четвёртое — я не знаю, слышал ли ты о том, что где-нибудь людей держат за частоколом. Заметь, громадными частоколом? Что-то дурно всё это попахивает, братец. Не знаю, как ты, а мне прям хочется помочь юноше.

— Согласен с тобой. Если не таким помогать, как этот парень, то зачем мы вообще тогда со своим ремеслом нужны? А насчёт частокола — да, я слышал о таком. Всего, на нашем материке два таких места. Если двумя словами, Эльвур, то на месте огороженных мест, раньше были поселения магов. Очень давно. Но до сих пор непонятный вид магии витает над таким местом. Люди в таких слободках рождаются, практически все, чем-то одарённые. Дар разный, Эльвур, порою — непредсказуемый. Только о таких местах не любят сильно распространяться. Я так, по случаю узнал. Вот мы и пришли. Ну что за название? «Три копыта»! Всегда хочется у хозяина гостиницы спросить — куда четвёртое дели? На холодец, что ли?

Братья рассмеялись, заходя в гостиницу. Справа от входа находился распорядитель гостиницы, который сразу же подошёл к магам, объяснил, что их в ресторане гостиницы ждёт очень значимый и влиятельный человек — бургомистр Эльсбрука, граф Шерхт.

— Он не так давно переехал к нам из соседнего города, но уже много хорошего сделал для нас. Я вас провожу, господа.

* * *

Да, что умеют делать в Тайной полиции, так это бить. Сколько дней уже прошло? Не помню. Голова уже не соображает. Мозги скоро все отобьют, сволочи. Давили и на жалость и на совесть и откровенно пытались подкупить меня, что бы я дал нужные показания. Нашли идиота. Будут показания — моментально смертельный приговор. Как дознаватель сказал, что через день состоится показательный суд и сразу же — казнь. Как же мне родителей жалко! И их не пускают ко мне, уроды! Но это мне и понятно — я сейчас больше на большую отбивную похож, чем на человека.

Удар! Я сплёвываю кровь на пол вместе с выбитым зубом.

Удар! Суки, на этот раз по почкам. Прощай здоровье, называется.

Удар! Я уже не чувствую боли. Скорее бы сдохнуть!

Удар! Будьте вы прокляты!

Погоди, они ждут моего шестнадцатилетия. Вот скоты, идиоты.

Удар! Моё сознание медленно меркнет. А говоришь, не чувствуешь боли.

Вода, я скоро захлебнусь в воде. Может быть не сопротивляться и подохнуть от воды, а не от побоев? Всё тело болит, глаза не открываются, заплыли.

Удар! Ох, как мне это всё надоело! Кто бы знал!

Сквозь ускользающее сознание, слышу шум открываемой двери, чей-то удивлённый вздох с привязкой отборного мата и незнакомый голос:

— Вас здесь что, всех на…..в умертвия превратить….на…… Вы что…ки, себе позволяете до суда? Так издеваться над человеком! Да вы у меня пугалами ходить будете вокруг городской стены. И я это сделаю, или я не буду некромантом! Мага-лекаря парню срочно! Лучшего!

Глава 3

Эльвур подошёл к окну в приёмной руководителя Тайной полиции города Эльсбрук, заложил руки за спину. Он смотрел на великолепный вид, открывающийся с третьего этажа здания — на городской парк, утопающий в зелени.

На кое-каких деревьях уже проглядывают, довольно уверенно, желтые и бордовые цвета. Осень относительно мягкая в этих краях, как ни говори, а близость моря всё-таки сказывалась на климате. Да и горы, которые проходили с севера на юг, деля пополам весь континент Эрлоу, защищал королевства от беспощадных ветров, которые летом приносили бы засуху на плодородные земли двенадцати королевств, а зимой — обжигающий и колючий ветер, который, кажется, продувает человека насквозь и выдувает всё тепло из жилищ.

Эльвур слушал вполуха, как его братец-близнец, развлекался с секретарём начальника полиции, хорошенькой, общительной Вики. Белоснежные волосы и глаза, цвета летнего неба, прямой точёный носик, делал эту девушку весьма и весьма. Да и фигура — неплохая.

— Вот, Вики, значит стою я перед пентаграммой, а на меня смотрит лохматое чудовище. Глаза без век, в глазах огонь, вместо носа — свиной пяточек, на руках и ногах — кривые когти, как косы острые, хвост с мою руку толщиной.

Так, сейчас наступит пауза, причём, затяжная, и потом — финал. Ужин и девица в постели брата. Эльвур усмехнулся. Всё идёт по плану.

— Ой, ну что же Вы, Инвур, замолчали?

— Мне тяжело, Вики, это сейчас рассказывать. Может быть вечером встретимся и продолжим нашу беседу?

— Я подумаю. — тихо прошептала Вики.

Всё, силки сработали, как надо. Эльвур отошёл от окна, принялся рассматривать картину на стене. Нейтральный сюжет. Лес, деревья, одиноко стоявшая избушка на вкопанных в землю брёвнах, по типу свай. Вся картина выполнена в светло-зелёных тонах, которые придавали картине загадочный вид. Таких, как Вики, такие картины должны приводить в трепетное состояние.

Эльвур присел на стул, заложил ногу за ногу, от безделья стал рассматривать потолок. Инвур присоединился к брату, присел на соседний стул. Вики уткнулась в бумаги. Тихо звякнул звоночек на столе секретаря, девушка поправила прическу, посмотрела на себя в небольшое зеркало.

— Господин Стенси будет с минуты на минуту. Господа маги, я напоминаю вам, что господин Стенси очень приветствует то, что все встают, когда он заходит в приёмную. — произнесла Вики официальным тоном.

Инвур и Эльвур одновременно усмехнулись — предупреждение о прибытии начальства сделано мастерски. Без магии здесь не обошлось. Ну-ну.

Открылась дверь в приёмную, зашёл человек, лицом напоминающий серую мышь, под стать его лицу был и серый форменный китель, серые галифе и чёрные высокие сапоги. Мужчина не сразу заметил присутствие двух магов — они находились справа от входа. Мужчина с невзрачной внешностью, что-то напевал себе под нос. Но когда он увидел присутствующих в приёмной магов, замолчал. Лицо стало приобретать вид перезревшего помидора.

Господин Стенси вопросительно приподнял брови, посмотрел на секретаря. Вики стояла по стойке смирно и боялась дышать. Маги смотрели с безразличием на руководителя такой могущественной организации, сидели на стульях и не думали вставать. Маг в чёрной мантии демонстративно зевнул и хорошо, что хоть рот прикрыл рукой.

— Что это? — показал Стенси пальцем на магов.

— Я тебе сейчас палец сломаю. — произнёс маг в красной мантии.

— Давай я его в ворона превращу. В карликового. — предложил маг в чёрной мантии.

Намёк на свой маленький рост, руководитель Тайной полиции города воспринял как пощёчину.

— Что вы себе позволяете? — визгливым голосом произнёс Стенси. — Под суд захотели, сукины….

Договорить он не успел. Неожиданно напротив его лица возник огромный кулак мага в красной мантии и на какое-то время, Стенси потерял интерес к происходящему. Вики стояла, зажав рот рукой, боясь что-то произнести.

Стенси открыл глаза и застонал. Он находился у себя в кабинете за столом, в своём любимом кресле. За вторым столом, который образовывал с основным букву «Т», сидели двое магов и о чём-то мирно беседовали. Стенси опустил глаза вниз, увидел на столе бумагу с гербовой печатью Короля Объединенного государства двенадцати королевств, Его Величества Стэндфорда Четвёртого.

На бумаге, чёрным по белому, было написано, что все королевства, без исключения, обязаны содействовать магам первой ступени Эльвуру и Инвуру Луирье, оказывать им любую помощь в расследовании преступлений, произошедших на территории Объединённого королевства. Дальше шли угрозы в случае невыполнения данного приказа и так далее и тому подобное.

— Прочитал, уродец? — спросил маг в красной мантии, забирая бумагу с гербовой печатью и доставая, словно из воздуха, ещё одну бумагу.

Одного взгляда на печать хватило, что бы по телу Стенси пронёсся табун мурашек. Печать руководителя всей службы Тайной полиции. Вот и всё, прощай карьера. Такие мысли мгновенно пронеслись в голове Стенси и он поник головой.

Человеком он был сообразительным и понял, что визит магов связан каким-то образом с самым громким делом, которое он, Стенси, лично курировал.

— Что вам нужно, господа? — спросил Стенси дрожащим голосом.

— Нам нужно произвести эксгумацию тела убитой графини Сниппе. Надеюсь, не нужно тебе, урод, объяснять, кто это такая? Ну вот и хорошо. Не дай Всевышний, завтра к девяти утра не будет подготовлено всё для этого процесса. Я так же надеюсь, что вы не пошли в разрез закону о запрещении на год кремации тела в случае насильственной смерти человека.

— Нет-нет, что вы! Тело не кремировано, а похоронено на кладбище. Временно похоронено. — ответил Стенси.

Если бы кто-нибудь открыл дверцу его личного сейфа, который стоял у него за спиной, то он увидел бы два тяжёлых кошелька с тремя тысячами золотых, которые руководитель Тайной полиции получил от мужа убитой графини, графа Сниппе, за досрочную кремацию тела жены.

— Вот и хорошо, урод! Да, завтра на кладбище должны присутствовать все те, кому положено быть согласно постановления о правилах эксгумации. Если это не будет выполнено, я за своего брата не ручаюсь. В ворона точно превратит. Он такой. — сказал маг в красной мантии с серьёзным выражением лица.

— Точно. В карликового. — поддержал брата маг в чёрной мантии.

Когда за этими страшными людьми закрылась дверь, Стенси обхватил голову руками и тихонечко завыл. Он ещё не был в курсе дела, что подозреваемый по делу об убийстве графини Сниппе, покинул застенки пыточной Тайной полиции.

* * *

Утром город Эльсбрук гудел, как растревоженный улей. Новости были об одном — о том, что в городе появились два сильнейших мага планеты и они очень недовольны тем, как идёт расследование дела об убийстве графини Сниппе. Люди говорили, что эти два мага почти до основания разрушили здание Охранки, а с самого начальника Тайной полиции они сорвали погоны и втоптали в землю.

Но самое страшное известие застало горожан врасплох — ранним утром, на городских воротах, был задержан и арестован сам граф Сниппе, который с просто баснословным количеством драгоценностей, пытался скрыться из города. Город гудел, что из столицы уже выехал новый руководитель Тайной полиции, который может любого вражину и татя разорвать голыми руками.

С половины девятого утра, центральная улица города была запружена теми гражданами, которые хотели увидеть монстров-магов. Улица начиналась от самой городской ратуши и проходила через весь город. Людей было очень много. Кто-то подсчитал, их было около пяти тысяч. Люди были с цветами, с детьми и даже с мороженым. Все были в предвкушении чуда и оно случилось!

* * *

— Что-то я не понимаю, брат, сегодня что, какой-то городской праздник? Чего это люди вырядились в праздничную одежду?

— Хм, у кого в номере всю ночь находился бесплатный источник информации? Я о Вики, если что. Мог бы и поинтересоваться.

— А вот тут ты не прав, Эльвур! У работников Тайной полиции стоят мощнейшие ментальные блоки, если ты не забыл ещё, что это такое.

— Как же, забудешь такое. Всю душу мне вымотал в Академии магистр-менталист Шульне. Ох и вредный же дедок был!

— Да. Вредный, но справедливый. Помер он два года тому назад. И ты не представляешь — как. Утонул в озере, в его личном имении. Ну что за жизнь? Не знаешь, где смерть свою найдёшь. — ответил Инвар, уклоняясь от букета цветов.

Маги ехали на лошадях позади кареты чёрного цвета с зарешеченными окнами. Лошади пугались криков толпы, прядли ушами и косились назад, на своих хозяев. Городские стражники были вынуждены провести оцепление улицы и оттеснить горожан от проезжей части.

Прошло полчаса, процессия выехала из городских ворот и прибавила скорости. Маги повеселели, лошади успокоились. Только два человека были недовольны увеличению скорости — руководитель Тайной полиции и находящийся в карете с зарешеченными окнами, граф Сниппе.

— Слушай, брат, что-то мне не нравится ситуация вокруг. — произнёс Инвур. — Чувствую магию, и сильную, причём.

— Ага, я тоже. И ещё я вижу то, что наш начальничек занервничал, голова бы у него не открутилась и не разболелась. Ты, Инвур, постереги-ка карету, что бы, не дай Всевышний, нашему графу никто голову не откусил. Я — вперёд.

— Как скажешь, брат! — ответил Инвур, делая зверское лицо. Ближайшие от него охранники отряда сопровождения, отшатнулись от чёрного мага и осенили себя знаком почитания Его.

Гнедой вынес Эльвура далеко вперёд колонны и резко остановился. Маг сжал ладонь правой руки в кулак, дав понять, что нужна остановка. Причём, экстренная. Он разбросал поисковую сеть, как можно дальше и присвистнул. В лесопосадках, слева-справа, находилось по двадцать вооружённых человек и с ними — два мага.

К Эльвуру лихо подскакал молоденький лейтенант, поинтересовался целью остановки.

— Сейчас всё сами увидите, лейтенант. Вы вида мелко изрубленных человеческих тел не боитесь? Ну надо же, какие в городе бравые стражники. Ну что, поехали?

Маг начал сплетать заклинание «огненные сети» и параллельно с этим — заклинание «огненный ветер». В принципе, они были не очень сложные, но энергоёмкие. Очень. Но одно знал Эльвур, все они работали по большим площадям и всегда очень эффективно. Заклинаниям было глубоко наплевать, кого резать на части — то ли мага, с его мощной защитой, то ли обычных людей в сверхпрочной амуниции.

Но такой наглости от магов, Эльвур не ожидал. Два человека, в непонятного цвета мантиях, вышли на дорогу, остановились и скрестили руки на груди. Это означало, на языке магов, что они сделали вызов на магический поединок.

Эльвур усмехнулся и в сторону одарённых с его рук сорвался огненный вал. Он двигался на магов просто с сумасшедшей скоростью, воздух загудел, как в печи у кузнеца. Затем, в небо взмыли два огненных шара ярко-красного цвета.

Достигнув необходимой высоты, они с оглушающим звуком взорвались и теперь на землю опускались две сети кроваво-красного цвета. Сети полностью накрыли лесопосадки и дорогу. Раздались нечеловеческие крики, крики проклятий и ветер донёс до колонны — запах горелого мяса и испражнений. Те из вооружённых людей, которые попытались избежать встречи с огненной сетью, выбегали на дорогу и на них с жадностью набрасывался бушующий на дороге огонь.

Эльвур повернулся к лейтенанту.

— Ну, вот и всё, лейтенант. Ого, как вас вывернуло то, лейтенант. Ну ничего, через полчаса отпустит. Вы воды попейте, офицер. Да не в мою сторону вы блюйте, экий вы не аккуратный.

— Вот любишь ты, брат, с какими-то эффектами плетения. Не мог их просто убить, но как-то гуманно, что ли? Вечно после твоей работы дышать нечем. Ты назад посмотри, что ты наделал.

Эльвур оглянулся. Да уж, от колонны ничего не осталось. Все вояки оккупировали близлежашие кусты.

— Мда…..перебор вышел. Признаю, что ветер не учёл. Я вот что думаю, Инвур, кто за нашими головами мог Гончих псов послать?

— Это тех, которые в коричневых мантиях были?

— Ну да. Больше никого из одарённых я не увидел. А ты чего свой пост бросил? Не сбежит наш граф и начальник Тайной полиции?

— Нет, я их усыпил на время. Когда твой огонь успокоится? Пора на кладбище уже быть. Да, лейтенант? О.о.о. о! Такого зеленого лица я ещё никогда в жизни не встречал.

— По моим расчётам, маги продержатся ещё несколько секунд. У них, скорее всего, мощные защитные амулеты. Они взорвутся и огонь спадёт.

Со стороны дороги, где бушевал огонь, раздались два мощных взрыва и огонь начал затихать, через пять минут ничего уже не говорил людям о разбушевавшейся здесь трагедии. Ничего, кроме запаха. На том месте, где раньше стояли два мага, которых называют Гончими псами, теперь находились две воронки около полуметра глубиной. Дорога к слободе была очищена и колонна, через десять минут, двинулась к гигантской изгороди-частоколу.

Глава 4

«Кап-кап».

Через какой-то промежуток времени — повторение этого звука.

«Кап-кап».

Что это за звук? Такой звук издают сосульки, которые плачут от приближения весны и тепла. Но я отчётливо понимал, что сейчас на улице конец первого осеннего месяца и проспать я так долго не мог. Ни один человек столько не спит. Только медведи на такое способны, но в наших краях они не водятся. Люди рассказывали, что их очень много в Синем лесу. Но он — очень далеко от нас. В пяти дневных переходов на лошадях.

Что-то холодное прикоснулось к моему лбу, голова перестала болеть и в ней опять закружил хоровод разноцветных видений. Всё они были разными, но я всё отчётливее понимал, что куда-то еду на на чёрном, как смоль, жеребце. Рядом со мной едут необычные люди. В странных плащах. Один мужчина — в красном плаще, другой — в чёрном.

Где-то я видел похожие плащи, но не мог никак вспомнить — где. Ко мне сначала повернулся один мужчина, в красном одеянии, улыбнулся белозубой улыбкой. Тёмные волосы до плеч, глаза ярко-зелёные и внимательные, нос с небольшой горбинкой, как у меня по форме.

Мне отец рассказывал, что если у человека губы плотно сжаты всегда и они узкие, то от такого человека — не жди добра. С таким человеком лучше не иметь никаких дел, а если нужно с таким человеком драться, то нужно бить всегда первым. А потом разбираться, кто прав, кто виноват. Это в том случае, если на тебя идёт человек с обнажённым мечом, с ножом в руке. Если человек тебе улыбается, то и ты должен улыбаться. Нет, губы как раз у этого темноволосого человека скорее большие и припухлые, чем маленькие и тонкие. Значит всё нормально и с ним можно иметь дело и доверять ему.

Человек с ярко-зелёными глазами что-то говорит своему другу. Другу? С чего мои видения решили, что они друзья? Странно. А вот и второй человек медленно поворачивает голову в мою сторону и я непроизвольно вздрагиваю. Мужчин невозможно отличить друг от друга, как невозможно отличить две капли воды, или две снежинки. Да это же близнецы! В слободе — очень редкое явление.

У меня перед глазами новая картинка. День Отбора. В слободу приезжает много человек, которые осматривают подростков на предмет дара. Дар разный может быть. Да, несколько человек сидят в таких же по покрою плащах. И называют таких людей — магами, а плащи с капюшоном — мантиями. Слава Ему, я разгадал загадку. Мне становится легко на душе, я проваливаюсь в сон. На этот раз — спокойный и умиротворённый. Здоровый сон.

* * *

— Ты о чём так задумался, Инвур?

— Да всё думаю о Гончих псах. Кому мы так сильно на мозоль наступили? — ответил Инвур, оглядываясь по сторонам. — Ну ничего себе кладбище. Да это место больше похоже на второй город. Любят богатые выделяться во всём. Даже в смерти своей.

— Да ну, ерунда это всё, брат. — ответил Эльвур. — Мёртвым всё равно, где и как их похоронят. Хм…чего это я всё некроманту объясняю?

— Это — да. Когда заглядываешь за грань, находишь многие ответы на многие свои вопросы. Так, а вот и могила графини. Здравствуйте, уважаемая графиня.

— Не ёрничай, некромант. На нас люди и так с испугом смотрят.

— Да ну и пусть на них. Эльвур, здесь место для обряда не очень хорошее, смотри — щит посильнее приготовь. Не хватало ещё, что бы графиня наша начала бегать по кладбищу. Если случится что-то необычайное, вали её своим каким-нибудь убийственным заклинанием. Подожди, только не таким, которое ты применил в Синем лесу. Половину леса сожгли. Не дай Всевышний, Король узнает. Разборки будут сильные.

Эльвур вздохнул, когда вспомнил битву с волколаками на берегу реки, протекающей через весь Синий лес. Да, жалко многовековые деревья, но здесь, как говорится, или выживай, или природу сохрани. Третьего не дано.

Но истребили они оборотней тогда просто несчётное количество. Инвур разошёлся не на шутку, поднял с земли мёртвых людей и направил их на волколаков. На битву, самую настоящую. Да, жалко художника тогда рядом не было. Готовый сюжет для картины, или театральной постановки.

Инвур подошёл к краю разрытой могилы, посмотрел вниз. Посмотрев на очищенный от земли гроб, он хмыкнул и подозвал к себе Эльвура.

— Смотри, вот ответ на наш спор — всё равно графине, в чём её похоронили, или нет.

— Что ты имеешь ввиду?

— А то, что её уже кто-то поднимал. И она вполне могла оценить по достоинству своё, пусть и временное, жилище.

Стоявшие неподалёку работники кладбища осенили себя знаком Его, женщина-понятая лишилась чувств.

— Вот за что я не люблю некромантов, так это за их дурацкие шутки, Инвур. Тебя кто-то просил веселить, в кавычках, местный народ?

— И в мыслях не было, брат. Присмотрись к гробу, сам всё поймёшь. Так, ну что, начнём? Если кто из понятых не переносит запах…..э….нехороший запах, то я рекомендую повязать платки на лицо и закрыть им нос.

— Инвур, прекрати немедленно. — произнёс шепотом Эльвур. — Кстати, а что не так с гробом? Гроб, как гроб.

— Не могли люди похоронить графиню головой на восток. Покойник всегда должен быть обращен лицом на восток, а головой — на запад. Традиция такая. А здесь — совершенно другая картина. Но здесь есть вариант, что наша графиня была ведьмой, тогда это всё объясняет. Она сама могла себя перезахоронить. Силы в мертвяках немерено. Я видел однажды, когда мы проходили практику, как гроб летал, но перед этим — как могила сама себя….ммм…разрывала. Зрелище — то ещё!

Трое понятых зашатались на месте, едва держа себя в руках. То, что они сейчас услышали, выходило за рамки их понимания и шло в разрез учения о Всевышним, что было проявлением неуважения к Создателю.

Инвур посмотрел на работников кладбища.

— А что это вы стоите на месте и не поднимаете гроб наверх? Только смотрите осторожно, крышка держится на честном слове. Не могла же графиня крышку гроба гвоздями сама заколотить?

Женщина-понятая, которую привели в чувство, рухнула без сознания. В этот раз — надолго. Работники кладбища, крепко сложенные мужчины, взяли в руки веревки, которые были заранее подведены под гроб.

Распорядитель кладбища в это утро, как ни странно, был трезвый, а поэтому — злой. Именно он и командовал подъёмом гроба. Его подняли наверх, поставили на специальную деревянную подставку.

Люди отошли подальше, в том числе и стражники, которые оцепили место проведения эксгумации. Некромант, с белозубой улыбкой на лице, подошел к гробу, вдохнул в себя воздух. Он утвердительно кивнул головой, словно соглашаясь со своими догадками. Люди услышали фразы:

— Да, я был прав. Следов, то есть, запаха разложения нет. Точно — ведьма. Мертвая ведьма. Такого ещё не было в моей практике. Занятно.

Лицо Инвура стало до того серьёзным, что это удивило даже его брата-близнеца. Эльвур перебрал в уме весь запас защитных плетений, выбрал «огненную пелену», в качестве атакующего — ветвистую зелёную молнию, которая в мгновение ока могла испепелить любой объект.

Некромант подошёл к краю могилы и ещё раз посмотрел вниз. Затем он достал из кармана мешочек с каким-то ярко-жёлтым порошком, отсыпал им по кругу подставку, на которой стоял гроб. Некромант отошёл на пять шагов, отсыпал тем же порошком пятиугольную звезду. Получилось не очень красиво, но Инвура эта звезда вполне устраивала. Достав из кармана пять тонких свечей, тёмно-фиолетового цвета, он воткнул свечи в остриё каждого луча. Осмотрев работу, протёр руки носовым платком, платок бросил на землю.

Инвур закрыл глаза, руки, ладонями вверх, протянул в сторону гроба. Крышка гроба, словно нехотя, приподнялась и, зависнув в воздухе на мгновение, начала плавно двигаться в сторону от гроба на заранее выбранное некромантом место.

Инвур встал в центре звезды, повернулся лицом в сторону гроба и над кладбищем раздались протяжные слова заклинания. Это было обращение к царству мёртвых. Прошло несколько минут, голос некроманта стал громче, подул небольшой ветерок, от слабых порывов которого, на душе у людей стало холодно и пусто.

Для людей было совершенно необъяснимо, что на глазах у них выступили слёзы. Вытирая их платками, люди обнаружили, что это кровавые слёзы. Многие попытались сорваться с места и убежать, скрыться с места проведения эксгумации, но ноги их не слушались, ноги для людей стали совершенно чужими.

Многие попытались закричать, но издали лишь нечленораздельное мычание. Процесс обращения к царству мёртвых набирал свою силу и с каждой минутой голос некроманта становился всё громче и громче, небо, чистейшее голубое небо, стало затягивать тучами, где-то там, над головами людей, раздался гром. Раскаты грома были похожи на звук невероятно большого, огромного барабана. Его звук чередовался с завыванием ветра.

Кому-то из людей послышались голоса умерших, многие увидели, как над гробом началось хаотичное движение сгустков сиреневого цвета. Мир мёртвых внял призыву некроманта, он был готов для диалога. Раскаты грома неожиданно стихли, ветер прекратился, в воздухе повисла тишина. Воздух дрожал, деревья замерли, ни один лист не смел шелохнуться.

Небо из тёмно-серого и грязного, превратилось в тёмно-фиолетовое. Тишина. Люди застыли с открытыми ртами, они были в полном оцепенении и в шоке. Люди боялись за свои жизни и за жизни своих близких. Люди помнили ту войну, которую развязали мятежные некроманты, они помнили, что такое смерть людей. Многомиллионная смерть, выжженные сёла и города, погрузившиеся в пучину острова, страшные искусственные наводнения, которые вызывали некроманты. Люди помнили всё и от этого, картина происходящего, становилась с каждой минутой всё ужасней.

Но процесс, который происходил у них на глазах, все присутствующие видели впервые. Картина была отвратительной и одновременно с этим, она завораживала той мощью и силой, которую демонстрировал сейчас некромант. Он сейчас был Королём загробного мира, он был сейчас страшен, ему сейчас была дарована мощь, несравнимая ни с чем.

Прозвучали заключительные слова страшного заклинания, некромант поднял руки вверх и хлопнул в ладоши. В воздухе стал слышен гул, который становится всё громче и громче, земля под ногами задрожала, в десяти метрах от гроба образовалась в земле трещина и оттуда прорвалось адское пламя, оранжево-красного цвета. Словно бездна приоткрыла свои ворота, ворота загробного мира и этот мир ждал свою очередную жертву.

Свечи одновременно вспыхнули, контур звезды стал светиться насыщенным красным светом. Мир погрузился во мрак. Отблески адского пламени падали на перекошенные от страха лица людей. Над кладбищем раздался дикий, сводящий с ума, нечеловеческий смех потустороннего существа.

Тело графини начало приподниматься и через некоторое время, она уже сидела в гробу. По телу пробегали конвульсии, руки начали самопроизвольно подниматься и опускаться. Голова повернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь графиня, с закрытыми глазами, замерла на месте, глаза её приоткрылись и люди увидели, как глаза вращаются с невероятной скоростью в глазницах. Голова мёртвой графини сделала ещё поворот на сто восемьдесят градусов, послышался хруст шейных позвонков.

Прозвучавший голос некроманта, привёл людей в чувство, они вышли из оцепенения.

— Брат, приготовься.

И потом, через некоторое время, Инвур обратился к графине:

— Готова ли ты отвечать на все мои вопросы, ведьма?

В ответ раздались звуки:

— Агррх, хрры, угурр, грррррааа……да, тёмный господин. Крраа, агррр, слушаю тебя, тёмный господин.

— Хорошо. Расскажи, ты принимала раньше участие в обрядах жертвоприношения на кладбище?

— Да, тёмный повелитель.

— Поимённо называй все тех, кто принимал с тобой участие в этих обрядах.

Ведьма начала по слогам называть фамилии всех причастных к запрещённому обряду. Инвур оглянулся на старичка-писаря, который фиксировал его вопросы и ответы ведьмы. Инвур удивился выдержки старика.

— Что произошло той ночью, когда тебя лишили жизни?

— Я пришла на кладбище, чтобы подготовится к обряду. Меня выследил мой муж и убил. Мы сильно поругались. Удар по голове тростью. Мне было больно. Я умерла.

— Ты можешь показать, кто тебя убил среди присутствующих здесь людей?

Возле головы ведьмы возникло яркое сияние и из него возникла нить малинового цвета. Она начала двигаться зигзагами, словно изучая каждого из присутствующих. Линия замерла на месте и устремилась к графу Сниппке. Линия достигла головы графа и оплела его шею.

Инвур обратился к присутствующим представителям Тайной полиции:

— Господа, есть ли у кого-либо сомнение в чистоте проведённого следственного эксперимента? Нет, ну и хорошо. Брат, держи экран!

Эльвур провёл рукой над землёй, воздух задрожал и все увидели, что некромант находится внутри, переливающегося огненными всполохами, защитного экрана. Купол экрана накрыл некроманта, мага Огня и гроб с сидящей в нём графиней. Инвур сделал пассы руками, тело графини приняло подобающее для мертвого человека положение, крышка гроба вернулась на своё место. Гроб плавно опустился на дно могилы.

— Эльвур, помоги. Что-то мне мешает закончить обряд. Выручай.

Эльвур подошёл к краю могилы и с его руки сорвалась молния зелёного цвета. Гроб и тело графини моментально превратились в пепел. Инвур свободно вздохнул, нагнулся к свечам и по очереди их затушил. Проведя из стороны в сторону руками, он прошептал непонятные для людей слова. Трещина в земле закрылась, небо начало светлеть, на голубом небосклоне появились белые облака. Люди вздохнули с облегчением. Многие из них не верили, что остались живые.

Люди хотели расходиться, но их остановил голос некроманта:

— Если присутствующие здесь люди хотят умереть своей естественной смертью и не навлечь беды на своих родственников и близких, то ожидайте меня возле наших лошадей. Я каждому дам специальный порошок, который необходимо тщательно втереть в голову, тело, в волосы и не смывать этот порошок трое суток. Особенно это касается работников Тайной полиции стражников, которые ежедневно находятся в стрессовом состоянии. Некромантия — вещь опасная, поэтому прошу отнестись к моим словам серьёзно.

Первыми из горожан, кто впал в ступор, были стражники на Главных городских воротах. Они не могли произнести ни слова, увидев двигающуюся к городу странную колонну. Впереди жуткой процессии ехали два мага, о чём-то оживлённо беседуя, за ними ехала карета с зарешеченными окнами, которую окружали служащие Тайной полиции и стражники.

На что обратили внимание стражники и горожане, которые встречали колонну, был странный вид стражников и серомундирников. Они все ехали со зверским выражением лица, обсыпанные с ног до головы каким-то белым порошком. Этим порошком так же были покрыты их лица, брови, ресницы, шеи и кисти рук. Волосы у всех жили своей жизнью, они развевались на ветру, как тонкие белые змеи. Зрелище было просто ужасающее, горожане приняли всё это за побочный эффект сеанса некромантии. Все качали головой и жалели людей в колонне. Вот она какая, эта магия.

— Ну ты и клоун, Инвур! Я долго думал, зачем тебе понадобилось с утра приторочить к седлу половину мешка с мукой. Ну ты и безжалостный! Трое суток, говоришь, им теперь нельзя купаться и стирать с лица этот специальный порошок? Ох, уморил!

— Там мука вперемешку с мелом и я добавил чуть-чуть алебастра.

Братья засмеялись, пришпорили коней, оторвались от колонны. А город начал гудеть от увиденного и этот гул становился всё громче и громче.

Глава 5

Возвращался Эльвур из слободы в подавленном настроении. Казалось бы, все злодеи пойманы, скоро состоится над графом-убийцей показательный суд, прощелыга серомундирник в скором времени будет уволен из Тайной полиции.

Всё это так, но что же теперь делать с парнем? Всего шестнадцать лет ему, а какой рубец на сердце и частичная потеря здоровья. Как молодому человеку жить без нормального зрения? Как ему работать, если левая рука очень сильно повреждена в подземельях Тайной полиции и лекари беспомощно разводят руками?

Что-то в голове у Эльвура зрело, но вот что, он никак не мог понять. Главные городские ворота Эльсбрука встретили мага полной тишиной. Создавалось впечатление, что стражников нет на посту. Но сигнальная сеть показала обратное. Попрятались бравые стражники, только вот почему — не понятно.

Неужели братец опять какую-то хохму учудил? Вполне возможно, это в его стиле. Хотя и Эльвур был в этом плане очень талантлив, но такого, с мукой, он никогда бы в жизни не придумал. Хорошо получилось. Жирная и весёлая точка в истории со спасённым юношей.

Только вся эта история очень дурно пахнет. Сплелось всё в какую-то хитрую интрижку. Бургомистр, который нанял, естественно за большие деньги, магов-дознавателей, встреча на поляне со старой ведьмой Магдой и карликом Люфом, которые тоже попросили вмешаться в судьбу этого мальчишки.

Хотя — ну какой он мальчишка? В шестнадцать, не далее, как сто пятьдесят лет тому назад, парней насильно женили. А в семнадцать многие имели уже ребёнка, многие даже и по два ребёночка. Кто же он такой, этот Верд, если за него заступаются такие люди и нелюди?

У Эльвура были в голове кое-какие мыслишки на этот счёт, но, как довольно-таки прагматичный человек, он предпочёл все свои догадки спрятать поглубже во свой внутренний мирок и постараться забыть. Хотя бы — на время. Есть же выражение — тайное становится явью. Хорошие и правильные слова. Когда-нибудь всё станет на свои места, всё станет понятным.

Маг ехал по центральной улице Эльсбрука, изредка бросая взгляды по сторонам. Женщины кокетливо улыбались Эльвуру, мужчины вежливо кивали головой и многие приподнимали модные в этом сезоне шляпы с короткими полями. Да уж, надолго жители этого города запомнят о проведённом двумя странными магами обряда обращения к царству мёртвых.

Эльвур вспомнил муку и опять улыбнулся. Мука, когда вся правда всплывёт на поверхность, станет притчей во языцех. Во всех двенадцати королевствах и возможно — даже в Империи Гарлоо. А оттуда эта приукрашенная история попадёт и на острова Правды. И оттуда — разнесётся по всему белому свету. Эх, ну и характерец у брата. Хе…

Когда до площади городской ратуши оставалось два квартала, вспыхнули магические фонари, которые пришли на смену масляным. Это, как считали горожане — полная заслуга нового бургомистра города Эльсбрук, графа Шерхта. Хороший мужик, Эльвуру он сразу понравился. Благородные черты лица, благородные манеры поведения и поступки.

Свернув на боковую улицу, которая вела к гостинице «Три копыта», маг услышал очень интересные звуки, сердце в груди зачастило. Эльвур пришпорив Гнедого, трёхлетнего жеребца, поспешил к гостинице. То, что он увидел, его не обрадовало. Брат затеял очередную потасовку. Он это умел и делал с удовольствием. Всевышний, когда же ты вразумишь этого непоседу? Отец-благодетель, да за что ему, Эльвуру, такое наказание?

Маг, соскочив с Гнедого, передал поводья мальчику-прислуге, открыл отдельную дверь, ведущую в ресторан гостиницы и сразу же пригнулся. И как оказалось — не зря. В двери, которые притворил за магом прислужник, врезался брошенный кем-то стул из дерева ценных сортов.

Такие стулья были очень ценными и редкими на территории королевств. Точнее, ценным было само дерево, из которого были стулья изготовлены. По своей твёрдости, дерево было чем-то схоже со сталью, но гораздо легче. Маг даже и не стал спрашивать у прислуги, что здесь произошло. Он быстро распутал завязки мантии, снял её через голову и протянул прислужнику. Тот вжался в стену и боялся дышать, а когда увидел ярко-красную мантию, совсем потерял дар речи. Эльвур плюнул, поднял стул, поставил его в нормальное положение и на спинку набросил мантию. Прорычав прислужнику, что не дай Всевышний, что-то с мантией произойдёт, он оглянулся, присмотрелся, что же происходит в зале.

А что происходило в зале? В зале происходило натуральное мордобитие и брат Эльвура здесь играл первую и самую важную роль. Маг сейчас находился в белоснежной накрахмаленной рубашке свободного покроя, в чёрных кожаных штанах, заправленных в невысокие сапоги из кожи гигантской ящерицы унгуа.

Точно в такой же одежде, правда с пятнами крови на белоснежной рубашке, в глубине зала очень быстро совершал манёвры его непутёвый братец, Инвур. Эльвур увидел, как брата теснили к стене трое здоровенных детины, с кулаками, никак не уступающими своими размерами их собственным головам. Эльвур схватил стул из-за стола, который чудом уцелел в этом бардаке, и нанёс удар по голове детине слева от него.

— Ты чего так задержался, братик? — услышал маг голос Инвура.

— Да пошёл ты…. — зло бросил в ответ Эльвур.

Детина, который получил удар по голове, удивлённо повернулся к обидчику, глаза его, не маленькие, стали похожи на блюдца. Он помотал головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать наваждение. Эльвур ещё раз, теперь уже посильнее, приголубил стулом по голове здоровяка, тот рухнул на пол, как подкошенный.

Теперь два брата стояли рядом и этим они привели в полное замешательство двух здоровенных парней.

— Эльвур, на раз! — проговорил Инвур.

— Давай. — ответил ему брат.

— Раз!

Один из парней, ещё не поняв спьяну, что у него не двоится в глазах, получил одновременно синхронный удар с двух рук. Эльвур поморщился. Костяшки пальцев занемели, было такое впечатление, что у парня не голова, а деревянный чурбак.

Но синхронный удар, который был отрепетирован братьями-близнецами десятилетиями, был хорош. У парня глаза сошлись на переносице, его, падающего, подхватил парень, сидевший за столом, который был в нише зала.

Теперь было преимущество у магов, чем они не замедлили воспользоваться. Один брат, это был Эльвур, сделал ложный замах правой рукой, Инвур с левой, под подбородок, нанёс сильный удар. Парень устоял на ногах, чем заслужил уважение у братьев. Продолжать драку не было смысла. Тем более, что парень поднял руки вверх, сплёвывая на пол кровь.

— Ну, и что за повод? — спросил Эльвур.

— Сам ничего не понимаю. Хотя подожди, чувствую в зале брата по духу и силе. А, вот оно что! Посмотри на столик, который спрятался за этим громадным растением в кадке.

Эльвур сделал шаг в сторону, чуть присел. Чёрная мантия. Понятно всё. Это месть стражников, за вчерашнюю невинную шутку. Но маг-некромант поступил не по правилам братства. И его нужно было наказать.

— За мной, Инвур. — сказал маг, направляясь к столику, где сидел некромант.

Когда до столика некроманта оставалось несколько метров, братья резко остановились, словно налетели на непреодолимое препятствие. За столом, в раскрепощённой позе, заложив ногу за ногу, сидела молодая женщина. Волосы цвета обожёной меди, пронзительные и очень выразительные зелёные глаза, аккуратный носик и пухлые привлекательные губы. Женщина улыбалась магам.

— Вот тебе и наказали предателя. — произнёс Инвур.

— Да уж. Не судьба драться с женщинами.

— А я, похоже, эту мадам знаю. Она в Академии на три курса младше была. Анделина, точно. Так её зовут.

Эльвур ещё раз посмотрел на женщину. Вот попробуй такую чем-нибудь обидеть.

— Ну, и чего вы остановились, мужчины? Ударьте слабую девушку, чего уж там. — Анделина улыбнулась и братья увидели на щеках прелестные ямочки.

Их сердца дрогнули. Эльвур на деревянных ногах подошёл к столику, присел на стул. Его примеру последовал и Инвур. Девушка молчала, медленно потягивая вино из красивого бокала.

— И какими судьбами в этом провинциальном городке оказалась такая прелестная девушка по имени Анделина? — спросил Инвур.

— Ой, мальчики, ни за что не угадаете! Предлагаю поставить на кон по золотому, я о каждом говорю, и сыграть в эту интересную игру.

— Хм…значит женщина-некромант неплохо зарабатывает. — произнёс Инвур. — Иначе как объяснить, что она сейчас с такой замечательной улыбкой на прелестных сахарных устах, расстанется с золотым.

Эльвур поймал себя на мысли, что не может, да и не хочет, отводить взгляд от этой красавицы. Он дождался того момента, когда девушка поднимет со стола бокал с вином и станет видна наколка на её правом запястье.

Два небольших черепа, из глаз которых выглядывали морды двух змей. На заднем плане — два скрещённых кинжала. Эльвур лихорадочно соображал, что он знает о такой наколке. Мысль ускользала от него, как не пытался маг её понять.

— Да, ты угадал, Инвур. Платят нам неплохо. Большие деньги за опасную работу — это справедливо. Так что, играем? Что-то Эльвур не разговорчивый какой-то. — произнесла рыжеволосая красавица.

Эльвуру в какой-то момент показалось, что он докопался до истины, понял, что означает этот знак на руке девушки, но её вопрос, адресованный ему, сбил с нужного направления.

— Ну что же, я согласен. — произнёс Инвур. — Ты как, брат?

— Я не против. Интересная игра. — ответил Эльнур.

К столику подошёл распорядитель ресторана, потребовал от посетителей расплатиться за поломанную мебель и причинённый ущерб ресторану.

— Мальчики, я заплачу за всё. У вас же нет с собой денег, как я понимаю.

У Эльвура пронеслась интересная мысль в голове. Какая нормальная женщина будет платить деньги за бардак, которые устроили мужчины? Правильно, если только она этот бардак и заказала. Всё просто. А если она его заказала, то…….

— Уважаемый. — обратился Эльвур к управляющему, когда тот, получив деньги от женщины, собирался отойти от столика. — Я возле входной двери в ресторан оставил свою мантию, дайте команду кому-нибудь принести её мне. И побыстрее, если можно.

— Да, конечно, господин маг. Одну минуту, господин маг.

Эльвур про себя думал: «Да пошевеливайся ты, старый козёл».

Нужно было потянуть время, любым способом.

— Мне, конечно, не удобно, Анделина, как мужчине говорить это, но я скажу. — произнёс Эльвур. — Мы находимся не в равных денежных условиях. Ты не находишь это, прекрасная наша собеседница? Мы выставляем по одному золотому. Я правильно понял? Вот-вот. Тебе выигрыш достанется два золотых, нам же, если повезёт, только один золотой. Разве это справедливо?

Девушка не задумывалась, достала из небольшой сумочки два золотых и положила их на стол. По одному золотому, из поясных ремней, достали братья.

— Тогда я задаю вопрос? — спросил Инвур. Его перебил брат.

— Я опять вмешаюсь. А какие условия игры? Сколько попыток у нас будет, дорогая Анделина?

Девушка прищурилась, словно не понимая, зачем Эльвур так себя ведёт. Потом она, отбросив подозрения, улыбнулась.

— Пять вопросов, мужчины. У меня любимая цифра пять. Кто первый? Ты, Инвур?

— Ты здесь проездом. — предположил Инвур.

— Мимо. Твой ход, Эльвур.

— Ты сюда прибыла по работе?

— Опять мимо.

— Ты приехала к родственникам? — спросил Инвур.

— Мимо.

В это время подошёл сам распорядитель с мантией в руках.

— Что нибудь угодно даме и господам? — услужливо спросил распорядитель.

«Нужно ещё немного времени, совсем чуть-чуть». — думал Эльвур, залезая рукой в правый карман мантии, которую он положил себе на ноги.

— Давай, Инвур, выпьем вино за встречу с такой очаровательной девушкой. Как ты думаешь насчёт этого?

Инвур удивлённо посмотрел на брата. Он прекрасно знал, что у Эльвура аллергия на любое вино. Потом он явно что-то понял, произнёс:

— Я не против, братик. Если дама с нами выпьет.

Эльвур вздохнул с облегчением. В его правой руке находились два мощнейших амулета, в разработке которых он принимал участие ещё будучи студентом Академии. В отличие от своего бесшабашного брата, Эльвур всегда носил и свой амулет и амулет своего брата. Тот вечно его забывал надевать, однажды, чуть не потерял. Толкнув ногой под столом ногу брата, Эльвур вложил в ладонь правой руки Инвура один из амулетов.

— Да, братик. Приходится всё делать на раз. Ты согласен? — задал Инвуру вопрос брат.

— Да, как всегда. Это примерно на двенадцать часов?

— Точно. Может даже и на больший срок.

— Эй, мужчины! Как не вежливо с вашей стороны что-то обсуждать! — девушка не могла понять смысл того, что говорили сидящие напротив мужчины. — А как же игра?

— О, да! Извини, мы о семейном, с нами такое бывает. Я, с твоего позволения, Анделина, забираю выигрыш. Только не делай резких движений, милая. Ты наши способности с братом знаешь. Договорились? А если те ребятки, которые считают себя наикрутейшими магами, сейчас сделают хоть один пас рукой, ты сдохнешь. Если ты уберёшь руки со стола — ты сдохнешь быстрее, чем об этом подумаешь. Когда ты вступила в братство «Двух»? И зачем тебе наши головы? Ну, я не люблю долго ждать.

— А вы хитрее и умнее, чем я думала, господа маги. Хорошо, перед вашей глупой смертью, я вам приоткрою карты. То, что вы позволяли себе в пяти государствах — это всё ерунда. Но то, что вы вляпались позавчера в запрещенное для вас дело, уж не знаю по какой причине, это было роковой ошибкой для вас двоих. Ну, что же, золотые я у вас все-таки заберу, когда вы сдохнете. Так что — прощайте!

— Раз, брат! — произнёс Эльвур.

— Раз! — ответил ему брат.

Глава 6

Гирвен, отработав целый день на небосводе Теллуры, собирался уходить за горизонт. Умаялся, бедный. Уже находясь наполовину за горизонтом, виднеющаяся его часть приобрела красный оттенок. Значит — завтра будет без осадков, но ветрено. Нира, королева ночного неба, любительница звёзд и тишины, уже появилась на небе, с безразличием рассматривая людские поселения, наблюдая за ночной жизнью человека.

Нира, своим голубоватым светом, скоро разбросает по земле причудливые тени деревьев, домов. Птицы, увидев её загадочный свет, успокаиваются, готовятся к отдыху, что бы завтра встретить новый день своим радостным криком, жизнерадостным чириканьем.

Сентябрь в этом году был всем на удивление мягким и приветливым. Дожди были, какая же осень без дождей, но они проливали свои слёзы совершенно по-другому, не по-летнему. Без излишней истерии и без сопровождения грома и молний. Тихие, осенние дожди. Теллура жадно впитывала небесную воду, которая так необходима ей, что бы сделать хороший задел на следующий год.

Я смотрел на Гирвен, наблюдал, с каким величием он уходил на отдых, окрашивая своими лучами окрестности нашей слободы. Красиво, осень, жёлтые листья, запах костров и тишина на душе. Ничего не хочется, ни к чему душа не лежит после того, что со мною произошло.

Тёмное пятно в душе, которое родители и заезжий маг Эльвур пытались разогнать, растворить своим вниманием и заботой. Просто страшно представить, что бы было со мной, не появись в городе эти два брата-близнеца. А что бы было? Со мною — скорее всего — уже ничего и не было бы. Совсем.

Я поплотнее запахнул куртку, вечером температура уже заметно понижалась по сравнению с дневной. Ночью она опускается до десяти градусов, но днём, Гирвен показывает ещё на что он способен. Становится жарко. Не по-летнему, но жарко. Люблю осень.

Через два дня в слободе — знаменательная дата для всех, кому исполнилось шестнадцать лет. Отбор пройдёт очень торжественно, на нём обязательно будет присутствовать и бургомистр города Эльсбрук. Говорят — мужик с деловой хваткой. Отец каждую неделю бывает в городе, рассказывает, что город каждый день преображается, становится красивей и благоустроеннее.

Когда все эти блага дойдут до нашего огромного поселения — непонятно. Но когда-нибудь это случится обязательно. Я потёр свою левую руку, которая ещё сильно болела, ныла по ночам. Да и с глазами что-то странное происходит.

Иногда зрение отличное, но когда начинает голова кружится и зрение ухудшается. Родители что-то скрывают от меня, только зачем они это делают, мне не понятно. Чай, не маленький я уже, понимаю, что все побои в Тайной полиции не могут и не пройдут бесследно.

Скрипнула калитка, я услышал, как тяжёлой походкой, которую я узнаю из тысяч, сотен тысяч, с работы возвращался отец. Что-то он сегодня рановато. Заказов нет? Да ну, от военных и стражников, ему всегда поступают заказы на большую партию оружия. Отец совсем, как говорит мама, заматерел, набрал себе рабочих, обучает понемногу их своему ремеслу. Хорошее дело быть кузнецом. Нужное, особенно у нас, в слободе.

— Привет, Верд! — отец присел рядом со мною на ступеньку крыльца. — Как ты себя чувствуешь?

Ответить мне не дали. Из дома вышла мама.

— Представляешь, Сталл, он сегодня дрова колол. Я пока на рынок сбегала, он за колун схватился!

— Ну а как ты хотела, мать? Хозяин растёт. Вон он какой вымахал. Всё в слободе говорят, что силы в нём немеренно.

— Да кто же против? — ответила мама. — Три дня тому назад общался со Всевышним, а сегодня уже работает….как взрослый.

— Мужик! — отец засмеялся. — Ну что же, мать, если Верд в себя пришёл, давай ему наш подарок покажем? Ты с нами пойдёшь?

— Нет, сами сходите. Я на стол накрою. Двух мужиков накормить — дело не простое. — ответила мама, заходя в дом.

Мы вышли с отцом на улицу, повернули направо. Через дом, зашли во двор к нашему соседу. Интересный подарок, если его нельзя дома держать. Из-за угла дома появился Хриз, друг отца. Когда-то они вместе занимались сельским хозяйством, но потом жизнь их развела в стороны.

— Что, пора пришла, Сталл? Да, совсем наши дети взрослыми стали. Ну, пойдёмте. Подарок скучает.

Мы прошли на задний двор, прошли мимо хозпостроек, и сосед нас повёл в сторону….в моей груди сладко заныло предчувствие. Неужели….? О, да! Да не может такое счастье мне привалить! Неужели Он услышал мои молитвы? Да…..в голове ассоциация — Уголёк. Чёрный, как смоль. Лошади по праву считаются самыми красивыми и грациозными животными. А тут такой красавец.

Я повернулся к отцу.

— Это мне?

— Ну да, а кому же ещё? Как назовёшь, Верд?

— Уголёк. Другое в голову и не приходит. — ответил я, протягивая руку к жеребцу.

— А что, красивая кличка. Уголёк, надо же! — засмеялся Хриз. — А моя дочка его по-другому называла…..

Хриз запнулся, я понял, что к моему Угольку прикасалась и приближалась ненавистная мне Альда. Та самая Альда, из-за которой моя жизнь за малым не оборвалась. Захотелось сразу же взять и увести Уголька с этого двора. Да, так мы и сделаем.

* * *

— Раз, брат! — произнёс Эльвур.

— Раз! — ответил ему брат.

В помещении ресторана гостиницы «Три копыта» стало светло, как днём. В руках братьев вспыхнули два маленьких Гирвена. Прохожие останавливались и с удивлением смотрели на окна ресторана, в которых было так светло, что было больно смотреть в сторону гостиницы.

Она вся переливалась разноцветными огнями, купалась в ярких лучах света. Почти все прохожие решили, что маги изобрели новые магические лампы. Наука не стоит на месте, она постоянно идёт вперёд, вместе с этим появляются новые поделки магов-артефакторов.

Через некоторое время, когда свет в окнах ресторана стал привычным, с желтоватым оттенком, прохожие успокоились. Они озадаченно тёрли виски, пытаясь вспомнить куда кто из них шёл в столь позднее вечернее время. Потом, поджав плечами, они направились в сторону своих домов, как по самому оптимальному и безопасному маршруту передвижения.

* * *

Анделина вздрогнула, увидев, что как из воздуха, за её столиком материализовались двое мужчин. Два брата-близнеца. Один из них, с разбитой губой и в белой рубашке с пятнами крови на ней, мило улыбался.

Второй мужчина очень серьёзно смотрел на Анделину, словно чего-то от неё ожидая. Девушка потёрла виски, не понимая где она сейчас находится и почему она находится в компании с близнецами.

Нужно было всё вспомнить и, причём, это сделать незамедлительно. Ещё со времён обучения в Академии магии и прикладного искусства, девушка все свой записи делала в блокнот. Память человека — ненадёжная штука. Бумага и карандаш — отличные помощники.

Анделина открыла небольшую дамскую сумочку, начала искать блокнот, но к своему удивлению его не обнаружила. Странно, алхимический карандаш на месте, блокнота — нет.

— Мужчины, извините, мы разве с вами знакомы? Я что-то не припомню вас, если честно.

— Нет, что вы, девушка. Но мы можем познакомиться с вами прямо сейчас. — произнёс серьёзный мужчина.

Второй — бестыжже пялился на Анделину. Хам какой-то. Удивительно, близнецы с разным характером. Девушка пыталась вспомнить, где она могла видеть этих эпатажных мужчин, но увы, память странным образом не позволяла ей это сделать.

Официант, с подносом в руках, застыл посреди зала ресторана, не понимая, кто ему сделал заказ на очень дорогое вино и лёгкие закуски. Посетители ресторана удивлённо рассматривали несколько поломанных столов в зале, перевёрнутые стулья, разбитое стекло в окне и валявшуюся на полу потолочную люстру.

— Я — Тур, мой брат — Тар. — произнёс мужчина с разбитой губой. А Вас как зовут, девушка?

— Анделина. — автоматически ответила девушка с ужасом осознавая то, что она не может вспомнить даже название города, ресторана, где сейчас находится. Да что вообще происходит?

— Извините, мужчины, вы мне глубоко симпатичны, но позвольте мне побыть одной. Я себя неважно чувствую. Хорошо?

— Ну вот….. — хором протянули близнецы.

— Я так надеялся, что наше знакомство перерастёт в дружбу, а дружба в……

— Я прошу вас, очень, уйдите! — прервала монолог темноволосого красавца Анделина.

На удивление девушки, Близнецы переглянулись между собой, улыбнулись и мужчина с разбитой губой показал большой палец.

— Отлично сработано, брат!

— Да, конечно. Спасибо магистру, да успокоится его душа……

Анделина прикрыла глаза и тихо застонала. Голова, мало того, что не соображала, так ещё начала болеть. Боль становилась всё больше и больше, нужно было прилечь на кровать и отдохнуть. Но вот где найти её, эту кровать? В гостинице, где же ещё? Нужны деньги. Деньги есть наличными и есть чековая книжка самого крупного банка на территории двенадцати королевств, под названием «Пять золотых». Девушка вытряхнула содержимое сумочки на стол, но ни золотых, в количестве трёхсот кругляшей, ни чековой книжки, она не нашла. Анделина тихо застонала и беспомощно оглянулась по сторонам.

* * *

Сержант Сталз осмотрел со смотровой вышки окрестности Эльсбрука. Нет, не видно ни одного огонька в округе, нет запоздалых путешественников, спешащих укрыться за крепостными стенами города. Сержант сделал последний шаг с лестницы вышки, когда на башне ратуши часы пробили восемь ударов. Восемь вечера, пора закрывать Главные городские ворота города.

Он сделал отмашку своим подчинённым и услышал, как со скрипом заработали лебёдки сложного механизма закрытия массивных, обитых сталью, ворот города. Сержант сделал засечку в памяти, что завтра на рассвете, нужно дать задание стражникам смазать все механизмы земляным маслом, а цепи лебёдок — дёгтем.

Многие не любили дежурство в ночное время. Понятное дело — спать ночью человек должен, а не таращиться с крепостной стены во мрак, выискивая что-то подозрительное. Особенно тяжело стражникам под утро. Дремота наваливается на человека, веки тяжелеют. Но что поделать, служба есть служба.

Город затихал, лишь со стороны слободки, продолжали раздаваться всевозможные звуки работающих машин и механизмов. Сталз любил общаться с людьми из слободки. Если их сравнивать с горожанинами, то это равносильно сравнить небо и землю, Гирвер и Ниру, воду и огонь. Это равносильно, как сравнивать городских, заплывших жиром, магов города и заезжих магов-близнецов. Сержант хмыкнул, по-привычке, дёрнул себя за правый ус. Только дураки не поняли, что это было…ммм….ну так скажем, дружеское издевательство. Но хвала этим магам, растормошили местное болото, помогли новому бургомистру. Хех…

Сержант открыл дверь в караульное помещение, но остановился и прислушался. Со стороны города отчётливо слышался звук приближающихся всадников. Это было очень странно, даже гостей города предупреждали о распорядке в городе. Половина девятого, ворота должны быть на замке и они закрыты. Кого на ночь несёт?

Сержант выругался, притворил двери, вышел на мостовую, встречая всадников. В свете магических фонарей, двигающиеся всадники выглядели очень устрашающе — за их спинами, словно крылья, развевались плащи. Сержант всмотрелся в даль и присвистнул. Только вспомнил о магах-близнецах, они тут как тут. Ну надо же! Значит дело срочное и неотложное!

— Куда разогнались на ночь глядя, господа маги? — спросил сержант для проформа.

— Именем Короля, сержант! Открыть ворота! — прокричал маг в красной мантии. — Жизнь людей в опасности!

Был бы кто другой на месте этих магов, сержант бы потребовал бумаги, разрешение на выезд в ночное время от бургомистра города. Но в данном случае, он лишь кивнул головой и подал двум стражникам команду поднять внутреннюю решетку и открыть городские ворота.

Из караульного помещения вывалили стражники отдыхающей смены. Они с интересом рассматривали двух нашумевших магов. Отчётливо раздался звук срабатывания стопорного механизма решетки, со скрипом открылись массивные ворота. Путь был свободен.

— Благодарю за службу, орлы! — привстав в стременах, гаркнул маг в чёрной мантии. — О вас будет доложено самому главному лицу Объединённого королевства. Ура Королю, господа!

По непонятной для стражников причине, они встали по стойке смирно, приложили правую руку к доспехам в районе сердца.

«Ура» грянуло до того мощное, что оно всполошило всех собак в городе. Они ещё долго разрывали своим лаем городскую тишину, не понимая, что вообще произошло.

— Нет, ну ты без своих шуточек никак не можешь обойтись, Инвур. — тихо произнёс маг в красной мантии. — Я даже не представляю, что могло произойти с миром, если бы меня не было рядом с тобой!

— Это точно, брат. Нира бы давно сверзилась на Теллуру, а реки потекли с юга на север. Слушай, а может я тебя сделаю королём какого-нибудь государства? Ммм…идея до того хороша, что я прямо растерялся, брат!

Сержант, услышав последнее предложение мага в чёрной мантии, закашлялся.

— Клоун, что с тебя взять. Тридцать лет, а всё ещё мальчишка. Ладно, сержант, спасибо за службу и прощайте. Да, господа, извините нас.

Сержант, да и все его подчинённые не поняли, за что перед ними извинился маг. Последнее, что они смогли вспомнить намного позже — яркая вспышка света и разноцветные блики, которые витали над мостовой.

Через пять минут сержант пришёл в себя, посмотрел на открытые решётку и городские ворота, накричал на стражников. Все замечания сержанта были молниеносно устранены, воцарил привычный порядок. Только одного никак не мог понять старый сержант Сталз — откуда в его руке появился золотой. Он попробовал его на зуб, покачал головой, дёрнул себя за ус, посмотрел на Ниру и звёздное небо, хмыкнул и зашёл в караульное помещение.

Глава 7

— Ты это точно знаешь? У парня не всё в порядке с кровью?

— Инвур, да точно тебе говорю. Я точно не скажу, что такое «проклятая кровь», но могу сказать одно — люди с такой кровью гонимые во всех двенадцать королевствах. Дело было ещё до Войны некромантов. У одного короля, название королевства не сохранилось, было два сына. Тоже, кстати, близнецы. Им было уже по восемнадцать лет, когда их отец заболел серой чумой и умер. Его жена в это время с великовозрастными сыновьями, находилась в отъезде. Говорят, что развлекалась на Великих озёрах. Там у Короля загородная резиденция была. Так вот, известие о смерти мужа так обрадовала жену, что все диву дались. Но по всем законам, женщина никогда не может стать руководителем государства. Два сына и два совершенно разных характера. Один балабол и самодур, как ты, другой — умный, честный, рассудительный, красивый, умный….

— Ты повторяешься, Эльвур. — прервал Инвур брата. — И ты увлёкся, если что. За этим поворотом закрытые ворота, из толстенных брёвен. За ними — слобода. Что предлагаешь? Твоё коронное — «именем Короля» здесь просто-напросто не поймут. Нужно что-то другое придумать. У меня есть план, но он тебе не понравится. И вообще, пока нас никто не заметил из слободской охраны, давай остановимся и ты расскажешь, что ты собираешься с парнем делать и где его лечить. Договорились? Чудесно. Вот под тем деревом и постоим десять минут, они ничего не решат и не изменят.

— Ну….тебе тоже не понравится мой план, Инвур. Я о лечении Верда.

— Нет, нет и ещё раз — нет! Если ты, Эльвур, имеешь ввиду лечение парня у нашего отца, архимага и великого мага-лекаря! И думать не смей об этом. Он нас с тобой отправил учиться жизни, путешествуя по белому свету, без золотого в кармане.

— Значит ты против? Ну, что же, Инвур, тогда прямая дорога нам до тракта, в слободе нам делать нечего.

Эльвур тронул Гнедого, направляясь в обратную сторону от слободы. Его брат остался на месте, потом выругался, крикнул брату:

— Ну подожди, чего ты такой обидчивый. Да остановись ты, брат! Дьявол! Да согласен я, согласен, Эльвур. Парень, похоже, непростой, нужно ему помочь. Не обязательно даже с отцом мириться.

Эльвур опустил голову вниз, чтобы брат не заметил в свете Ниры его улыбку. Он подъехал к Инвуру, посмотрел в небо. Нира, звёзды, полный штиль, тишина вокруг.

— Ладно, Инвур, что у тебя за план был? Как через частокол попадём в слободу?

Лицо Инвура стало светиться изнутри. Глаза его заблестели, сам некромант находился в предвкушении очередного приключения.

— У меня два варианта, брат. Первый — я соберу всех летучих мышей в округе и они начнут…ммм…кружить над стражниками, не давая им ни малейшей возможности вздохнуть спокойно. Стражники….нет, не пойдёт этот вариант. Они запрутся в караулке и не покажутся на улице.

Где-то, в ветках дерева, братья услышали сдержанный смех. Они подняли голову вверх, но крона дерева была густая и поэтому братья ничего не увидели. Показалось? Вполне возможно.

— Хорошо. Второй твой план, Инвур?

— О, он просто гениальный! Я поднимаю из могил скелеты, они организованной толпой двигаются к выходу из слободы, стражники в панике открывают ворота, разбегаются в панике кто куда, а тут мы с тобой. Нарядный все и красивые. Я скелеты отправляю обратно на кладбище, отвлекаю внимание, а ты тем временем занимаешься вопросами парня.

На дереве кто-то откровенно, уже даже не смеялся, а ржал, как это принято говорить у людей. Смех был до того заразительным, что братья тоже рассмеялись. Прошло несколько минут и, ломая ветки и отчаянно ругаясь, на землю упал подросток. Он заохал, закряхтел, но поднялся на ноги.

— Люф? — синхронно закричали маги. — Ты откуда здесь?

— Эх, старый стал, хватку теряю. — пожаловался карлик. — Упал неудачно. А план у некроманта один другого лучше. Давно я так не смеялся.

— Ещё раз засмеёшься — превращу в летучую мышь, карлик. — обиделся Инвур. — План хорош и он бы сработал.

— Да кто же против, верзила? Только потом известие об этом приключений в слободке, за несколько дней разнеслось бы по всем королевствам. Оно вам нужно? Эх, вы! Верзилы, одним словом. Весь ум у вас в рост ушёл.

— А по рогам не хочешь получить, карлик?

— Нет у меня рогов, верзила!

— Сейчас вырастут, или я — не некромант!

— А ну-ка, тихо! Как дети малые! Нас так и в слободе услышат. Уважаемый Люф, что вы делаете здесь и почему вы оказались рядом с нами? — задал вопросы Эльвур. — Стоять! Уточнение — в случайные совпадения я не верю.

— Понял, верзила, как с уважаемыми. ээээ…. карликами нужно себя вести? Магда послала вам помочь. Она же ведунья сильная. Да и меня иногда что-то такое посещает. Особенно тогда, когда я плотно поужинаю. У вас, как я понимаю, верёвок с собой нет?

— Есть, но верёвки короткие, метров по пять. — ответил Эльвур.

— Это не беда. Я захватил длинные и тонкие верёвки из шерсти летучих мышей. Не верите, что верёвки такие бывают? Это вы Магде попробуйте сказать! Ну вот, поднимусь на верх частокола, ну а потом — слово скажут мои, точнее — ведьмины особые травки. Охранники, в аккурат, до утра проспят. Ну, как план?

— Дерьмо, а не план. — буркнул Инвур.

— Отлично! — ответил карлику Эльвур. — Куда ехать? Где начнём?

Люф тихонько свистнул, из зарослей кустарника показался….осёл. Инвур хотел было засмеяться, но увидев злое лицо брата, воздержался. Карлик, как заправский наездник, правда с разгона, запрыгнул на осла и интересная компания двинулась не в сторону слободы, а в лес. Двигались они, по только одному карлику ведомой, звериной тропе. Инвур шипел и плевался, когда получал очередной удар веткой по лицу, Эльвур стойко переносил все тяготы и лишения жизни.

— Люф, как ты так хорошо видишь в темноте? — спросил Инвур.

— А? А, темнота? Да «кошачьего глаза» принял чуток. Всё видно, как днём. Дать?

— Знаю я ваш народ. Мстительные вы, карлики. Нет гарантии, что слабительное мне не подсунешь. — буркнул Инвур, уворачиваясь от очередной ветки.

Карлик на осле, за ним маги на лошадях, выехали на небольшую поляну, приняли левее. На краю поляны карлик спрыгнул на землю, достал из заседельной сумки моток тончайшей верёвки, на конце которой находился привязанный камень, и мешочек с травами.

— Малыша с собой заберите. Он маленький ещё и всего боится.

Братья стали крутить головой, выискивая маленького брата Люфа. Тот засмеялся, показал пальцем на осла.

— Зовут моего верного коника — Малыш.

— Мы разве не с тобой, Люф? — спросил Эльвур.

— А что вы там, у частокола, делать будете? На звёзды смотреть? Я и сам прекрасно заброшу верёвку, да и лазать по ней очень быстро умею. Не, вы ехайте в сторону ворот слободы, только из лесочка не выходите. Я дам вам знать, когда всё закончу.

— Вот гад! — негодовал Инвур. — А нас ты зачем тогда за собой тащил через лес? Да у меня вся рожа горит от ударов веток. Сволочь!

Люф посмотрел на магов, почесал затылок.

— Как зачем? Ну как это зачем с собой тащил? Скучно мне одному, вот и всё!

Пока маги приходили в себя с мыслями, и Инвур подбирал крепкое словечко для карлика, тот исчез за деревьями, как призрак растворился в лесу.

— Ну недоросль! — кипел Инвур. — Ну и сволочь!

— Я всё слышу, дылда! — донеслось издалека.

Эльвур рассмеялся, тронул Гнедого. Инвур, продолжая ругаться, двинул следом. За ними трусил осёл с интересной кличкой — Малыш.

* * *

Я, так именно мне и показалось, только заснул, но пришло время вставать — я слышал, как раздаётся голос отца и мамы. Они всегда тихо по утрам разговаривали, когда завтракали. Отец уходил на работу рано, ещё затемно. Мама ему с собой готовила еду и наливала во фляжку — неизменный квас.

«Квас — это здоровье, сынок». — всегда говорил мне отец. Да, после кузни, в которой был сущий ад, выпить кружку кваса — дело хорошее. Я закрыл глаза, начал опять кемарить, но резко сел в кровати. Помимо голосов родителей, я слышал знакомый голос мага Эльвура и ещё чей-то, но тоже знакомый.

Быстро одевшись, я вышел в просторный зал. Да, так и есть. Родители и два мага. Один — Эльвур в красной мантии, второй, в чёрной мантии, мне не был знаком. Но вот голос…..этот голос я определённо где-то слышал. Мама сидела на диване, плакала, отец посмотрел на меня очень серьёзно.

— Сынок, ты присядь, присядь. Тут дело такое…. — отец отвёл глаза в сторону. — В общем, тебе нужно ехать очень далеко с господами магами. Дело в том, что у тебя проблема со здоровьем. Короче говоря, если тебя не вылечить сейчас, то ты через полгода можешь полностью ослепнуть. Вот так. Хотим мы этого с матерью, или нет, но выбора нет. У господ магов отец — очень хороший специалист своего дела. Он сумеет тебя сделать здоровым. Маричка, да не хлюпай ты носом. Лучше собери одежду парню и еды в дорогу.

— Нет-нет! — запротестовал Эльвур. — Насчёт еды даже и не думайте. А вот насчёт вещей, это — да.

Маг начал перечислять маме список того, что крайне необходимо в дороге, то, что мне понадобится в первую очередь и на самое первое время. Как оказалось — вещей было нужно не очень много, потому что маги планировали делать остановки на ночлег или в трактирах, или в городах, которые мы будем проезжать.

— Лошадь мы тебе, парень, купим по дороге, пока со мною, сзади будешь ехать.

— У меня есть конь. — не без гордости сказал я.

— Да, у него есть жеребец. Они с мальчишками с детства на лошадях гоняли, так что с этим проблем не будет у вас. — вставил отец. — Сынок, ты пока вещами займись, я коня оседлаю, в сумку овса насыплю. В общем, занимайся своими делами.

Маг в чёрной мантии посмотрел на меня внимательно, подошёл поближе. Взгляд у него стал какой-то странный, как будто он смотрел на меня, но меня не видел.

— Ты инициализацию не проходил ещё? — задал маг странный вопрос.

Слово для меня было не знакомое, я пожал плечами, мол, нет.

— Эльвур, брат, ты когда-нибудь видел всепогодника? — произнёс маг очередное странное для меня слово.

Погода — понятно, но как человек может быть всепогодным, это мне никак и ни о чём не говорило и даже не шептало. Эльвур тоже подошёл ко мне и опять я увидел этот странный взгляд. Маг присвистнул, отступил от меня на несколько шагов, осмотрел с ног до головы.

— Вот это сюрприз. Да тебе, парень, в Академию прямая дорога. Вот это да! И как я сразу не посмотрел истинным взглядом? Молодец, Инвур!

— Да, я такой. А ты меня постоянно ругаешь, братец. То скелеты не те, не свежие, то умертвия хороводы водят странные и через костёр прыгают.

— Не пугай людей, совесть имей, Инвур! — проговорил Эльвур.

Ого, да передо мной сейчас стоял самый настоящий некромант! Совсем недавно, я прочитал о них книгу. Действие в той книге происходило во время Войны некромантов.

После прочтения, у меня сложилось чёткое представление, как должен выглядеть некромант. Борода, злые глаза, руки, с выступающими на них синими венами, под ногтями — жирный слой земли. Но самое главное — они были жестокими и беспощадными там, в книге.

Что я вижу сейчас? Молодой и улыбающийся мужчина. Мужчина из моих сновидений, впрочем, как и Эльвур. О, да! Уголька забыл. Он тоже в сновидениях был на главной роли. Если все мои сновидения сбываются, то…..то нам предстоят такие приключения, что…..Нет, о них сейчас лучше не думать.

Вернулся отец, мама вышла из моей комнаты с огромной заплечной сумкой. Я вздохнул. Вот куда она столько вещей положила?

— Верд, на кровати новый костюм, поди переоденься. — сказала мама, вытирая слёзы.

Я увидел на кровати переливающийся разноцветными пятнами, похожими по форме на соты пчёл, кожаный костюм. Прочный и практичный. О таком костюме многие мечтали в слободе.

Сверху костюма лежал широкий кожаный ремень, тоже чёрного цвета, со специальными петлями для ношения оружия. Взяв в руки пояс, я почувствовал, что он неестественно тяжёлый. Я нащупал в потайном кармане двадцать кругляшей. Двадцать золотых, как это я чуть позже рассмотрел. Родители готовы отдать последнее, что бы счастливы были их дети. Возьму деньги, но при первой же возможности, когда заработаю — всё отдам, всё, до последнего медяка.

Когда мы отъехали от дома, я остановил Уголька, оглянулся назад. Свет из окон дома хорошо освещал улицу. Держа отца под руку, мама стояла с поднятой вверх рукой. Я посмотрел на дом, на невысокую ёлку, которую мы с отцом всегда наряжали на праздник смены года. Я старался всё это запомнить, запомнить на всю жизнь, потому что я точно знал, что вернусь сюда не скоро.

С характерным звуком открылась калитка нашего соседа Хриза, в ночи я заметил размытую серую тень. Кто-то из братьев тактично кашлянул. Да, пора ехать. Я погладил Уголька по шее, он тихонечко заржал и мы направились в сторону ворот слободы. Моя размеренная жизнь закончилась. Закончилось моё детство и юношество. Я стоял на пороге самостоятельной взрослой жизни и я в этом отдавал себе полный отчёт.

Глава 8

Ход у Уголька был на удивление мягким, поступь — лёгкая. У кого у кого, но у меня в этом был большой опыт, что бы сравнивать моего коня с другими. Сколько же я падал с лошадей, лишился двух, хорошо — молочных, зубов! Было объезжено нами, парнями из слободы, просто несчётное количество разномастных лошадей всевозможной породы. Были и Орлики и Гнедые, каурые и белоснежные, Пепел и Красава. Да всех и не упомнить и не вспомнить. Поступь у Уголька — особая и ни с чем не сравнимая. Держи в руках тарелку с налитой в неё водой — капли не расплескать.

Мы миновали приоткрытые ворота в слободку, я даже притормозил возле лежащих на земле стражников. Их что, всех маги убили? Зачем? Но через некоторое время раздался богатырский храп одного из стражников, на душе стало спокойно. Спят. Но сон странный. Да и в воздухе витал какой-то сладковатый запах, во рту стало свежо. Чудеса!

Мы отъехали несколько десятков метров от ворот, когда они с лёгким стуком закрылись. По ту сторону частокола кто-то начал бубнить. Я отчётливо расслышал:

— Вот за что мне такое наказание? В лес ночью — иди, в колодец за жабой-попрыгуньей — ныряй. И меня в благодарность за все мои добрые дела, кое-кто называет недорослью и сволочью.

Я не поверил своим ушам, но Эльвур повернулся ко мне, сказал:

— Не обращай внимание. Это наш с братом очень хороший друг.

— Эй, братец, ты меня в вашу компанию не приписывай. Такие сволочи мне не друзья и не товарищи. Если бы не мазь чудодейственная, то мы с тобой родителей Верда до смерти могли напугать. Да и парня до икоты. Так что, не надо, не надо….

О чём шла речь, я так и не понял. Да и не обращал, если честно, особого внимания.

Нет, пройдёт совершенно немного времени и мы станем с Угольком — самыми лучшими друзьями. В противном случае — дорога превратится в одно большое мучение и трату огромного количества нервов. Уголёк, словно прочитав мои мысли, повернул голову чуть назад, всхрапнул и покивал головой. Я погладил его по гриве, конь смешно запрядил ушами.

Дорога вильнула в сторону, за этим поворотом начиналась прямая, как стрела, дорога до Эльсбрука. От множества проходивших по этой дороге гружённых телег, земля превратилась в подобие камня. Даже после обильных дождей и осенне-весенней распутицы, на дороге никогда не образовывались глубокие колеи и огромные, непреодолимые лужи. Люди рассказывали, что когда-то, много столетий назад, в нашей слободе жили удивительные и сильные маги-добродеи. Они разъезжали по всему свету, неся жизнь и добро людям. И плохим и хорошим, старым и молодым. От этих магов осталось одно воспоминание и предания. Одно из них гласило, что под существующей дорогой, по которой мы сейчас ехали, находится самая настоящая, каменная дорога. Именно из-за этого и не происходит никаких изменений и с современной дорогой. Как бы так. Как всё на самом деле — никто не знает.

Проехав пару сотен метров, мы остановились. Сзади-сбоку послышался шум ломающихся веток кустарника, недовольное сопение и стук копыт о дорогу. Я посмотрел назад. В свете Ниры я увидел, что на осле нас догонял человечек маленького роста. Я вначале подумал, что это какой-то мальчишка, но они абсолютно лысыми не бывают.

Да ведь это карлик! По преданию, кто увидит карлика — тот будет богатым. Ну, что же. Я не против. Богатый, значит так тому и быть. Свет Ниры отражался от гладкого черепа карлика, создавая иллюзию, что сам карлик излучает сияние. Глаза — на выкате, небольшой приплюснутый нос, узкие губы. Одежда — свободного покроя, сапоги — с острыми, завёрнутыми к верху, носами. Колоритная личность, одним словом.

Карлик на осле подъехал к нам, удивлённо осмотрев каждого.

— Если вы меня ждали, то вот он, я. Чего застыли, как каменные изваяния?

— Люф, всё нормально прошло? — спросил Эльвур.

— Нет, не нормально. — ответил со злостью карлик. — Лучше бы тот дылда со скелетами развлекался. Короче, с вас — десять золотых, маги!

— Чего? — в один голос протянули братья.

— Куртку порвал, вот чего!

Он повернулся к нам спиной, все увидели, что на спине, на куртке вырван огромный кусок ткани.

— Ладно, чего уже, поехали. — трогаясь с места, произнёс карлик.

Маги не двинулись. Люф остановился. Эльвур громко свистнул, вдалеке я услышал громкий лай собаки. Кусты затрещали и на дорогу, далеко впереди, выбежало лохматое чудовище. Собака передвигалась огромными прыжками и казалось, что она надолго зависала в воздухе.

— Ой, меня решили собакой затравить! Злые люди, злые! — прокричал Люф, спрыгивая с осла.

Он бежал так быстро, что я удивился, как с такими короткими ногами это можно так ловко делать. Осёл ломанулся в кусты следом за карликом. Ещё долго в лесу был слышен звук ломающихся кустарников и отборная ругань.

Маги спешились. Собака, почти по пояс магам в холке, резко попыталась остановиться, но этого у неё сделать не получилось. Она снесла Инвура, тот покатился по дороге.

— Герда, да моя ты девочка! — Эльвур приобнял собаку, погладил её. — Нагулялась?

Инвур, отряхиваясь от пыли, тоже произнёс фразу:

— Вот так всю жизнь. Кормишь её, эту собачку, сам не доедаешь, а она тебя в пыль. Хорошо, что луж нет.

Я, сколько не смотрел на собаку, так и не сумел отгадать её породу. Из кустов показалась голова карлика. Он замер на месте, но добрый пинок сзади от осла, помог ему вылететь на дорогу. Герда подошла к Угольку, обнюхала его. И мой конь сделал то, чего никто не ожидал. Он взял собаку своими нежными губами за ухо, потянул её в сторону. Это показалось всем, как знак — «ты младшая, не путайся под ногами, понятно?»

— Ну и дела! — протянул Инвур.

— Чему ты удивляешься, брат? И Уголёк и Герда с одной группы островов Правды. На островах — лошадь всегда в приоритете, собаки их всегда охраняют. А память передаётся из поколения в поколение, вот тебе и результат. Ладно, все внимание! Двигаемся до тракта, поворачиваем налево. По тракту, как он идёт, двигаемся до ближайшего города, деревни, без разницы. Будем ориентироваться по времени и по Гирвену.

— Ну да. Так нас просто из своих жадных и сладострастных объятий Анделина и выпустит. Я хоть и умыкнул у неё кошель с деньгами и чековую книженцию, но братство, как ты мне объяснил — везде. — возразил брату Инвур. — Больше, чем уверен, что она, когда придёт в себя и всё вспомнит, после поддержки братства деньгами, наймёт сотню другую наёмников и двинет за нами. Куда мы едем — она прекрасно осведомлена. Две сотни вояк-головорезов, десяток магов и из нас получится отличное жаркое. Не, твой план не подходит.

— Хм…брат, тогда свой план предлагай.

— Вернуться к Южному морю, нанять корабль и в дорогу.

— Ага. И сколько это времени займёт? А я тебе скажу, брат. Месяца три, никак не меньше. Ты о болячке Верда не забыл? Вот то-то же.

— Вот, я так и знал. Попробуй только свяжись с людьми и всё, прощай сытая жизнь и крыша над головой. А меня Магда предупреждала. Эх….ну вот что с вами поделаешь, люди? Если бы не парень, то я бы был уже на половине пути до уютной избушки ведьмы. Ладно, слушайте меня, дылды! — произнёс Люф.

— По рогам получишь! — прошипел Инвур.

— Это за недоросль. Ладно, если мы свернем в лес, то через сутки выйдем к тракту, очень древнему и всеми людьми забытым. По нему и будем двигаться. Вот только там городов нет и живых людей — тоже.

— А что, там полно мёртвых людей? — спросил Инвур.

— О, ты там такого насмотришься, в лесу, что твоя некромантия покажется детской забавой.

— Нет у нас особого выбора, Люф. Веди нас к этому тракту. В обед сделаем привал на пару часов, нужно отдохнуть немного. Все без сна.

— Люф, только не веди нас дурацкими тропами с огромным количеством веток.

— Ладно. За мной. — сказал Люф, поворачивая к лесу. — Только сильно не шумите, хорошо?

Я смотрел со стороны на происходящее и многое не понимал, конечно. Но одно я уяснил для себя — путешествие будет долгим и тяжёлым. Это не по тракту ехать и отдыхать в трактирах, или в гостиницах. Поклажа у моих спутников — не очень-то и большая. Но лес, как говорится, и прокормит и напоит. Раньше как-то люди жили без удобств и ничего, никто не жаловался. Цивилизация избаловала людей, сделала их более нежными созданиями.

Словно читая мои мысли, Эльвур спросил о еде у Люфа.

— Да что-нибудь придумаем. Я же не сказал, что мы будем всё время ехать по тракту и никого не встретим. Есть поселения людей и не только людей, где можно купить продукты. Было бы золото, а еда найдётся. Будьте уверены, господин маг. А тому дылде и похудеть не мешает.

Ехавший рядом со мною Инвур, засопел, но промолчал. Уголёк сам выбирал более ровную дорогу. Даже здесь, в лесу, меня поражал его плавный ход. Чудо, а не Уголёк. Нужно узнать, что он любит больше всего и периодически его баловать. Многие лошади любили чёрный подсоленный хлеб, другие — с удовольствие ели морковь, третьи — яблоки. Герда мелькала везде: слева, справа, сзади и впереди. Она передвигалась бесшумно, несколько раз перепугала до смерти карлика и его осла — Малыша.

Минула ночь, утро. Мы не спеша продвигались в глубь леса. Сама природа менялось с каждым часом нашего путешествия. Поменялись кардинально деревья, появилось много кустарников, облепленных разноцветными ягодами.

Несколько раз мы выезжали на поляны, которые были накрыты разноцветным покрывалом осенних цветов. Гирвен поднялся уже достаточно высоко, мы остановились на привал.

Есть совершенно не хотелось, было одно желание — поспать. Я был не один такой. Инвур, расседлав своего, как он называл серого в яблоках, жеребца, расстелил одеяло, под голову положил седло и через несколько минут сладко посапывал. Дурной пример заразителен, как известно. Я расседлав Уголька, обтёр его пучком травы, отпустил пастись на поляну, где полно было сочной и пока — зелёной травы.

Зелёная трава, разноцветные цветы, деревья зелёные, с жёлто-бордовыми листьями, голубое безоблачное небо и яркий Гирвен. Всё это создавало впечатление покоя и единения с природой. Седло под голову, я прилёг прямо на траву. Достать одеяло у меня уже не хватило сил. Глаза сами собою закрылись, меня начало качать на волнах усталости и я провалился в сон.

Снилось мне непонятно что. Какой-то хоровод, который водили молодые девушки, в одних ночных рубашках. На головах у них были венки, сплетённые из свежесорванных цветов.

Посередине этого великолепия, находился я. Передо мною, на каком-то невысоком белоснежном столике, находилась ваза с фруктами, которые я никогда в жизни не видел. Гирвен самым непостижимым образом находился за спиной одновременно у всех девушек сразу.

Через тончайший материал их ночных одеяний, просвечивались соблазнительные тела. Молодые и полные сил. Откуда-то пришло выражение — и полные желания. Я не мог оторвать своего взгляда от девушек, но почему-то всё моё внимание занимала ваза с фруктами.

Одна из девушек держала большой кубок, как я понял, с водой. Она мило мне улыбнулась, подошла поближе и начала выливать содержимое кубка мне на голову. Я удивился её поступку, потом услышал голос девушки, которая не уставала повторять: «проснись, Верд, просыпайся, нам пора в дорогу».

Вот ведь, такой замечательный сон и такое неожиданное его окончание. Струйка воды стала ещё больше и я……проснулся.

Гирвен, удивительным образом, находился уже довольно-таки низко над горизонтом. Сколько же мы проспали? Люф убегал от разъяренного, с мокрой головой, Инвура, его брат сладко потягивался. Не моймав карлика, маг подошёл к нам, зло произнёс:

— Я когда-нибудь этого малорослика убью. Что за мода лить воду на спящего человека? О, Верд, и тебе досталось? Давай объединимся и поиздеваемся как-нибудь над карликом. Согласен? Во, хоть одна родственная душа нашлась. С моим братцем каши не сваришь. Кстати о еде, жрать хочется — страшно. Гирвен уже низко, братец, может здесь остановимся на ночёвку?

Эльвур посмотрел на наше, уже начинающее краснеть, светило. Скоро, через пару часов, Гирвен отправится на боковую.

— Что-то странное с нами произошло. Как по мне, а ты меня знаешь прекрасно, брат, я вообще не люблю днём спать и я не совсем понимаю, почему мы так долго спали. Или это усталость, или что-то другое.

Люф зашёл к нам из-за спины.

— Нет, это я виноват. Здесь, на поляне, полно ведьминых кругов. Не досмотрел, вы уж извините меня. Могли бы и не проснуться вообще. Хорошо, что Магды нет рядом, она мне трёпку устроила бы настоящую. Мы оставили болота по правую руку, а ведьмы всегда селятся возле болот.

— Далеко до этих болот отсюда? — спросил Эльвур.

— Да нет. Шагов около тысячи. Не больше. Моих шагов, естественно.

До моего слуха, на грани слышимости, донёсся чей-то крик:

— Помогите! Помогите, люди!

Я вскочил на ноги. Этот голос я мог узнать из миллиона других.

Глава 9

Сказать, что Анделина была в гневе — это значит не сказать ни о чём. Она была в ярости, которая кипела внутри магини, которая мешала нормально воспринимать окружающий мир, адекватно реагировать на происходящее вокруг. Спутники Анделины не решались к ней приблизиться, искоса посматривая в её сторону. Такой разгневанной, эту рыжеволосую бестию, они видели впервой.

В ресторане все посетители, так и не разобравшись, что же на самом деле здесь произошло и почему было много поломанной мебели, продолжали культурно отдыхать. Но все мужчины обратили внимание, как из-за стола вышла удивительно красивая женщина в чёрной мантии. Непривычная картина видеть женщину в таком наряде, но не более того.

Женщина в любом наряде всегда остаётся женщиной, которая хочет тепла и уюта, мужской ласки. Когда рыжеволоска направилась в сторону выхода из ресторана, её остановил распорядитель, потребовал расплатиться за заказанное вино. Причём — самое дорогое, почти двадцатилетней выдержки.

— Уйди с дороги! — потребовала магиня. — Уйди, я тебя очень прошу!

— Как это уйди? Госпожа маг, закон для всех — закон. Соизвольте…

Подошли двое подвыпивших, уже в возрасте, мужчин. Они остановились позади Анделины, один из них осмелел на столько, что приобнял девушку за талию. У неё непроизвольно от удивления приподнялась бровь, девушка посмотрела по сторонам. Нет, никто из посетителей не обратил на этот инцидент внимания.

— Руку убрал, пока я её тебе не оторвала, кобель. — тихо произнесла Анделина. — Считаю до одного.

Для любого мужчины, особенно под воздействием спиртного, подобные слова производят воздействие, как на быка — красная тряпка.

— Ну что ты такая нервная, магиня. Ох, как меня это заводит! У тебя нет денег, у нас они есть. У женщины всегда есть то, что необходимо мужчине. Девочка, ты понимаешь меня? Мой намёк очень и очень, ты не находишь?

— Да, милый, дай соберусь с духом и мыслями. Ты мне предложил только что оказать тебе услугу за деньги. Я правильно всё поняла, пузатик? Вот и хорошо. Я окажу тебе услугу и бесплатно. Умри, сука! Заметь — я не за деньги это делаю!

Музыканты, которые наигрывали какую-то мелодию, внезапно замолчали. Они смотрели с выпученными от страха глазами в сторону входа в ресторан.

Женщина в чёрной мантии внезапно пропала из поля видимости, через мгновение, где она только что стояла, возникло облако чёрного цвета. На какой-то момент, музыкантам и тем посетителям, которые наблюдали за происходящим, показалось, что эта чёрная туча состоит из мелкой мошкары, которая постоянно находилась в движении.

Двое пожилых мужчин и распорядитель внезапно схватились за горло, стали задыхаться. Через несколько секунд, их лицо превратилось в подобие растревоженного улья, только вместо пчёл, там беспрерывно двигались мошки, которые лезли в уши, нос, рот, которые высасывали глаза, они сжирали плоть человеческую. Скоро, вместо лица у мужчин и распорядителя, посетители ресторана увидели совершенно гладкие черепа с пустыми провалами глазниц.

Находящиеся в зале люди впали в ступор от увиденного. Они смотрели на происходящее и не могли выдавить из себя ни одного слова, или крика о помощи. Людей парализовало, они не смогли ничего сделать с собою.

Тем временем, мошкара продолжала разъедать плоть двух мужчин, распорядителя и через пять минут, на том месте, где только что стояли вполне упитанные и довольные жизнью мужчины, стояли скелеты, которые резкими движениями рвали одежду в клочья. То, что когда-то называлось одеждой, находилось теперь на полу, белоснежные кости зловеще отсвечивали в свете магических фонарей.

У скелетов самопроизвольно подёргивались конечности, челюсти выбивали барабанную дробь. В пустых глазницах вспыхнул красный свет, который становился всё насыщеннее и ярче.

Облако мошкары кружилось на месте, из него вышла магиня. Она осмотрела внимательно весь зал, бросила прощальный взгляд на своих, уже бывших, помощников.

— Убейте всех, кого увидите! Вперёд!

Скелеты сделали первые пробные шаги в глубину зала, вытянули руки вперёд и их кости стали издавать звуки, которые леденили душу, пока ещё живых, людей.

Анделина присела за столик, за которым недавно ужинали бедолаги мужчины, превращённые ею в умертвия. Женщина сделала глоток вина из недопитого бокала. Оценила качество этого вина, покатала на языке его вкус. Затем она взмахнула рукой в сторону огромного чёрного облака и оно, сорвавшись с места, направилось в глубину зала, к столикам с посетителями.

— Ну что же, нам свидетели не нужны, ведь так, Анделина?

— Конечно, нам свидетели такого позора не нужны, Анделина.

Рыжеволосая красавица сделала ещё глоток вина, встала из-за стола и направилась в сторону дверей ресторана.

Анделина, выйдя из ресторана на улицу, повернула направо, в сторону площади перед городской ратушью. Проходивший мимо патруль городских стражников, остановился. Молодой лейтенант проводил взглядом точёную фигуру молодой женщины. Даже чёрная мантия свободного покроя, не могла этого скрыть.

Маг сопровождения патруля, покачал головой недоумевая. За последние несколько дней, это уже второй некромант, который посетил славный город Эльсбрук. В совпадения маг не верил, как и не верил он в то, что некроманты могут приносить пользу людям. История — вещь упрямая, она говорила магу, что там, где находится чёрный маг, даже если это и хорошенькая женщина, жди беды.

Анделина свернула на аллею городского парка, выбрала скамейку подальше от магического фонаря. Она присела на неё, посмотрела вверх, туда, где безмолствовала Нира, которая, как девушке показалось, насмехалась над ней.

Какие-то два мага, имена которых Анделина так и смогла вспомнить, мало того, что обокрали её, так и осмелились насмехаться над ней, над чёрным магом! Да кто они такие? Какие-то провинциальные маги, которые знают от силы с десяток заклинаний? Жалкие черви, которых необходимо растоптать и раздавить.

На женщину навалилось состояние безразличия. Это состояние всегда наступало после того, как происходил неконтролируемый выброс тёмной энергии. Руки задрожали, голова стала болеть. Неожиданно для себя, магиня, чёрный повелитель, расплакалась. Чисто по-женски. Навзрыд.

Успокоившись, Анделина приняла решение, в данном случае единственное и правильное. Она нащупала в сумочке алхимический карандаш, разломила его пополам. Яркая вспышка на миг осветила лицо девушки. Дело сделано, теперь остаётся только ждать. Ждать или свою смерть, или…..что — или, девушка не знала. Просто ждать и будь, что будет.

По аллее шёл мужчина в темном костюме, с тростью в руке. Седые волосы, довольно-таки высокий рост. Это всё, что удалось рассмотреть Анделине в свете фонарей. Мужчина подошёл к скамейке и перед тем, как присесть на неё, достал из кармана платок, протёр им сидение и спинку скамейки. Брезгливо, двумя пальцами, он выбросил грязный платок на дорожку аллеи, присел.

Молчание продлилось не долго.

— Вам тридцать, девушка? — спросил мужчина и не дожидаясь ответа, добавил. — Да, глупо умирать в таком возрасте. Братство вами очень недовольно. Очень. Что вы помните, что произошло с вами? Рассказывайте всё с самого начала, не пропускайте никаких мелочей. Ну-с, я вас слушаю.

Когда Анделина закончила свой рассказ, мужчина помолчал некоторое время.

— Один брат-близнец — маг Огня, говорите? Второй был без мантии. Всё верно? Мда…..о таких артефактах, которые называются «Забвение», я только слышал. Вам вообще повезло, что вы остались живы, милочка. Пройдёт ночь и утром вы всё вспомните. Но я вам сейчас скажу, что за одним столиком с вами, сидели маги Эльвур и Инвур Луирье. Они, возможно, сами не поняли, в какую игру ввязались. Наш объект, за которым мы очень долго вели наблюдение, теперь скрылся в неизвестном направлении. Где его искать, неизвестно. Мы будем этим вопросом заниматься.

— Если вы давно подозревали, что парень именно тот, в ком проснулась кровь Неназываемого, то почему сразу не убили? — спросила девушка.

— Вопрос правильный, но ответ на него вы не получите. У вас не тот уровень, что бы это знать. Ваша задача будет в следующем — вы, за пределами города, завтра проведёте обряд единения, найдёте следы магов и парня. Возможно, они будут двигаться вместе. Мы вам одолжим деньги, что бы вы, милочка, снарядили за ними погоню. Магов — в расход, парня необходимо доставить живым. В любом городе есть наши люди, они окажут вам посильную помощь. Вот вам, так называемый, алхимический карандаш.

Мужчина некоторое время помолчал, словно над чем-то усиленно размышляя.

— А теперь — лично от меня. Вы мне почему-то очень симпатичны. Не потому, что женщина. Я изучил ваш послужной список. Вы всегда добивались своей цели и всегда безошибочно выполняли порученные вам задания. Допускаю, что не по вашей вине произошло то, что произошло, поэтому вы ещё живы до сих пор. Но, это информация конфиндециальная. Парень нам нужен для решения важнейших политических вопросов. Вопросов всего Мира, милочка. Поэтому, сделайте всё, проявите свой талант, но доставьте парня в братство. На этом всё, вот вам деньги на расходы. Их вы можете не жалеть, отчёт о тратах никто не потребует. Удачи вам, милая девушка.

Мужчина прошёл по аллеи несколько метров и исчез в яркой вспышке света. На скамейке Анделина увидела пухлый кошель. Девушка открыла его, улыбнулась. Шанс реабилитировать себя появился и она этим шансом обязательно воспользуется.

* * *

Пригород Эльсбрука.

Королевство Ингария,

Два часа пополудни.

На пересечении Королевского тракта и дороги, соединяющую Эльсбрук и Слободу, собирались вооружённые люди. Всё при лошадях. Кожаные доспехи, у многих — арбалеты, луки, но большая часть этих людей имеет мечи, круглые деревянные щиты, обтянутые проверенной в масле кожей, перекинуты за спину.

Умбоны начищены до зеркального блеска. Нет лишних разговоров, не слышен смех. Серьёзные люди, железная дисциплина. Воины удачи, наёмники. Пожилой капитан, седоволосый капитан в отставке, прищурился, посмотрел на Гирвен, который давно перевалил за самую высокую точку на небе.

Часы на городской башне ратуши сделали два удара. Госпожа задерживалась и это очень сильно нервировало капитана Стирлоу. Он, как бывший кадровый военный, любил во всём точность и пунктуальность.

Капитан подал отрывистую команду. Воины удачи построились в шеренгу по двое. Все замерли, пожирая глазами капитана. Стирлоу прошёл вдоль шеренги, внимательно всматриваясь в лица каждого воина. Все, как на подбор. Высокие, здоровые и сильные, без бород, у некоторых аккуратные усы. Это допускается, это можно. Остановившись рядом с воином со светлыми, слегка вьющимися волосами, капитан потянул воздух носом.

— Выйти из строя на два шага, воин!

— Забыл наши правила, сынок? — спросил капитан, обходя вокруг вышедшего из строя воина.

Воин опустил глаза вниз.

— Я не слышу ответ, сынок! — тихо произнёс капитан. — Язык проглотил? Кто твой сержант?

— Я, господин капитан.

Из строя вышел невысого роста, крепко сбитый человек, с небольшой прямоугольной сержантской бляхой на панцире. Тёмные волосы тронула ранняя седина, нос поломанный и приплюснутый. Через правую щёку — рваный шрам. Хороший воин, но плохой начальник. Сержант посмотрел на светловолосого воина, от которого исходил запах алкоголя.

— Сержант, ты как относишься к своим обязанностям? Почему этот…..в строю пьяный? Что полагается по нашим законам? Знаешь? Приступай.

Капитан подал команду «кругом». Чёткое выполнение команд — основа будущей победы. Это закон войны.

Вольнонаёмные услышали сдавленный стон, булькающий звук. Все знали, что сейчас происходит за их спинами. Опять отрывистая команда «кругом». Наёмники увидели, как в пыли дороги, зажимая горло руками, лежит любитель выпивки во время выполнения задания.

Он пытался хоть как-то остановить кровь, которая толчками поступала из раны после удара ножа. Тщетно, глаза война через некоторое время закрылись, по телу прошла волна судорог. Человек сделал свой выбор, он нарушил святое правило всех воинов удачи, из-за нарушения которого, могли погибнуть другие воины и не выполнить задание, человек умер.

— Браво, капитан! — услышал Стирлоу. — Я не ошиблась в своём выборе!

Капитан очень удивился, что не услышал звук подъехавшей на белоснежном жеребце, женщины в чёрной мантии.

— Извините, капитан. Задержалась с обрядом единения. — произнесла женщина, спрыгивая с лошади на землю.

— Да, госпожа Анделина. Я не знаю, что это за обряд, конечно, но ваше право опоздать. Вы нам платите деньги и мы готовы за вас умереть, но выполнить задачу. Вы выяснили, куда направились беглецы-преступники?

— Обижаете, капитан Стирлоу. Конечно выяснила и у нас теперь есть незаменимый помощник.

Зеленоглазая женщина в чёрной мантии показала рукой на небо. Капитан и все наёмники подняли головы вверх. Далеко, среди белых облаков, на фоне голубого неба, парил, раскинув в стороны крылья, белоснежный орёл.

Глава 10

— Эх, вы! Дылды, они везде дылды! Да не шарахайся ты так, Верд. И сам утопнешь и девку не спасёшь. Палку ей протяни, паря, палку! Во, хорошо, а ты милая, держись за неё, пока верзила в чёрном с верёвкой не вернётся. Схватилась? Крепко? Ну, хорошо!

Люф бегал по кочкам по краю болота, распугивая всех обитателей. Я лежал на животе на более-менее твёрдой земле, правда без гарантии, что не провалюсь в любую секунду в противную и вонючую жижу.

Альда смотрела мне в глаза, и это выводило меня из равновесия. Эльвур держал меня за ноги, а этот маленький человечек, прыгая с кочки на кочку, вносил только панику. Руководитель коротконогий.

— Хотел бы я знать, Альда, какого лешего….

— Эй, не называй его имени……ну вот, поздно! — прокричал Люф, хватаясь за голову.

«Буу-ль» раздалось в метре от Альды. Второй «буль» был просто огромным. Болото вздохнуло, на её поверхности образовался гигантский воздушный пузырь. Он дрожал, словно не решаясь лопнуть. Но потом, резко передумав, взорвался. Меня обдало просто омерзительным запахом, теперь моя голова была похожа на одну из кочек, по которым отчаянно прыгал Люф.

Что-то мягкое ткнулось в мою……часть тела, которая ниже спины. Какого там происходит? Уголёк стоял на твёрдой земле и Эльвур сразу сообразил, что хочет сделать мой Уголёк. Маг протянул мне поводья лошади, я крепко за них схватился. Альда выплюнула изо рта мутную жижу.

— Меня кто-то за ноги вниз тянет, Верд!

— Это леший-водяной, он охраняет болото! — пояснил карлик.

— Мне это сейчас не интересно. — сказал я. — Ты хорошо за палку держишься, Альда?

Та еле заметно кивнула. Она уже погрузилась в болото почти по нос.

— Уголёк, тяни, родимый. — закричал я и почувствовал, что мой конь упирается, но идёт назад. Пол метра, метр. Альда уже по грудь показалась из воды. Ещё немного, ещё. Есть! Девушка лежала на твёрдой земле, её вывернуло наизнанку. Наглоталась вонючей воды — нормальная реакция организма. Это пройдёт.

Инвур, запыхавшись от бега, произнёс:

— Кто мне скажет, зачем я мчался, как ветер за этой верёвкой? Вы и без неё прекрасно справились.

— Ничего, ничего, дылда! Тебе похудеть нужно. Всем женщинам нравятся худые и злые маги. — вставил свой медяк Люф.

— По рогам получишь, малорослик. — парировал Инвур. — Я стройный, как та осинка и не надо на меня наговаривать.

Из зарослей каких-то непонятных кустов, выглянула морда лошади Альды. Белла, так её по-моему звали. Она подошла к хозяйке, посмотрела на меня, узнала. Я протянул к этой замечательной белоснежной лошади руку, она её обнюхала и удивлённо посмотрела на меня. Ну да, она же, эта Белла, любит белый хлеб. Зачем ей моя пустая ладонь.

— Так как ты в болоте оказалась? — спросил я у Альды.

— Белла испугалась примерно такого же пузыря, как только что был. Она сбросила меня, ну и…..вот.

— Хорошо. Ты то зачем здесь? Ты хоть понимаешь, что твои родители с ума сойдут?

— Да, девушка. — поддержал меня Эльвур. — Верд дело говорит. Вам лучше нас покинуть. Мы долго будем находиться в пути. Так что вот. Искупаетесь в ручье, одежду постираете. Возле костра она за ночь высохнет и вперёд, к маме и папе.

— Но…. — пыталась возразить Альда, но тут вмешался карлик.

— Они хоть и люди, но правы на удивление даже мне. Девушке не место с нами. Таких болот ещё будет уйма. Только домой, девушка, только домой. Вот вернётся Верд в слободу — бегайте с ним, куда хотите.

Зная своенравный характер моей соседки, эти слова, особенно Люфа, были для неё, как пощёчина. Ничего, переживёт. Она для нас будет, как обуза. Не в плане кормёжки, а из-за тяжёлых походных условий. Через месяц, может чуть позже, грянут хоть и небольшие, но морозы. Тогда что с ней делать? Да, прав и маг и Люф, ей нужно возвращаться домой. Уехали мы не так далеко, так что…..

Пока мы возвращались к месту нашей стоянки, я дважды спросил у Альды о её побеге из дома, но ответ так и не получил. Идущий впереди нас карлик, повернулся ко мне лицом, показал пальцем у виска и закатил глаза. Юмор у него такой, что ли? Инвур хмыкнул, Эльвур ударил его по затылку.

Альда, захватив с собой чистое бельё и полотенце, ушла купаться в ручье и стирать одежду. Я ей отдал на смену свой запасной походный костюм. Герда, проявив женскую солидарность, отправилась за девушкой. Охрана надёжная, можно быть спокойным.

Люф искоса посматривал на меня, делал всевозможные рожицы. Я старался не обращать на него внимание.

— Верд, пойдём лечебные ягоды соберём. — предложил карлик. — Твоей…..э….знакомой после такого купания нужно отвар попить лечебный. Да и нам он не повредит.

Маги развели костёр, в огромном котле уже что-то аппетитно пахло и шкворчало. Когда мы уходили, Люф сделал напутствие магам-близнецам:

— Смотрите, подгорит каша, я её есть не буду!

— Фи….нам больше будет. — моментально нашёлся Инвур. — Вы лучше дикого чеснока где-нибудь раздобыли бы, что ли? А то пресно будет.

Мы отошли от поляны на десять метров и тут началось:

«Эту не рви, она горькая, к вот к этой не прикасайся, руки в ожогах будут, от вот этой можно понос схватить. Хотя, можно Инвуру в кашу добавить. Нет, убьёт. А вот эти ягоды — то, что нужно. Ну как ты рвёшь ягоду, как ты её рвёшь! Нужно нежно, как девушку…..хотя, откуда тебе это знать.»

Волчья ягода, белянка, погодка, таморик. Столько названий, оказывается новых для меня. Нет, в слободе росло много кустарников с ягодами, но такого разнообразия — точно не было. Я старался рассмотреть кусты, запомнить особенности каждого из них, но Гирвен работал последние десять минут перед началом своего отдыха. Нужно возвращаться, что я успел запомнить, то запомнил.

— Господин Люф, пора возвращаться. — сказал я карлику, но такой реакции услышать от него, никак не ожидал.

— Как, как ты меня назвал? — Люф выронил кучу веток, которые он зачем-то нарвал. — А по рогам?

— Да что у вас, с Инвуром за мода? Он вам предлагает их отбить, вы мне?

— Это да, нормальное замечание. Так и в привычку войдёт говорить «а по рогам». Спасибо. Верд, но давай договоримся. Я для тебя Люф, но никак не господин Люф. Бррр….Если хочешь, то можешь меня называть Люф Великолепный. Это красиво.

Я рассмеялся, мы пошли по направлению к костру.

Когда до костра осталось несколько метров, земля у меня под ногами качнулась раз, другой. Деревья закружились в сумасшедшем хороводе. Красный Гирвен почему-то поменялся местами с землёй и потом — обратно. Я устоял на ногах, сделал несколько шагов вперёд и земля, с обилием зелёной травы и цветов, стремительно приблизилась ко мне.

Сквозь забытьё, я слышал встревоженные голоса магов. Одна фраза мне запомнилась, произнесённая, по-моему, Инвуром — «я же тебе сказал, ему инициализация нужна. Сгорит человек.»

Знать бы, что это за страшное слово — инициализация и как я могу сгореть. Пауза, в ушах вата.

«Ты, Инвур, хочешь взять грех на душу? Или ты великий специалист в этом вопросе?»

И последнее, что я услышал:

«Инвур, для открытия каналов у всепогодника, нужны, как минимум, четыре мага-стихийника и один — руководитель».

Странно, я сам себя считал довольно-таки образованным человеком, но сейчас — ничего не понимал.»

Я попытался открыть глаза, но получил изрядную порцию неприятных ощущения в районе солнечного сплетения и провалился куда-то глубоко под воду. Тишина. Покой. Спать.

* * *

— Ну что, коллеги, пора начинать операцию.

— Мы готовы, Ваше магичество.

— Хорошо. Кто донор, определились?

— Я, Ваше магичество.

— Я не возражаю. Кто акцептор?

— Особь мужского пола. Шестнадцати лет.

— Предрасположенность?

— Четыре, но возможно — ещё один.

— Неплохо. Такие экземпляры очень и очень редко ко мне попадают. Приготовились?

— Да, Ваше магичество.

— Приступаем.

* * *

Я опускался вниз, в ледяную воду. Кристально чистая вода, через которую я вижу свет какого-то яркого светила. Это Гирлен? Нет, он уже давно должен сесть за горизонт. Почему вода такая ледяная?

Я смотрел открытыми глазами через толщу воды, оглядывался по сторонам, пытаясь понять, как я попал в эту прорубь. А с чего я решил, что сейчас я именно в проруби? Всё очень просто! Я посмотрел вверх и увидел отверстие во льду, которое называется лункой, которое с каждой минутой становилось всё дальше и дальше от меня, становилось всё меньше размером.

Вот попал. Кстати, а вода теплее становится. С чего бы это? Да какая разница. Теплее, или холоднее. Главное то, что я погружаюсь во мрак, из которого потом не выберусь. А как же родители? Я же обещал когда-нибудь к ним вернуться! Да, обещания нужно всегда выполнять. Без этого мужчина перестаёт быть мужчиной.

Много мыслей в голове у тебя и нет никакого решения. Смотри, как уже темно стало. Какое решение, говоришь? А если попробовать в воде стать её сущностью. Стать водой в воде? А что, это идея. Пока это идея. Нужно раствориться в воде. Как это сделать? Вздохнуть лёгкими воду, потянуть её в себя. Издеваешься? Отнюдь. Пробуй. Ты ничего не потеряешь. Терять уже нечего.

Через силу, переборов чувство страха, я вздохнул полной грудью воду. Интересно, мне стало легко на душе. Ещё один вздох, ещё, ещё. Я дышу! Я стал водой, а она стала мною! Лунка стала стремительно приближаться, вода из тёмно-синей превратилась в светло-голубую и затем — в прозрачную. Яркий свет, мне кто-то помогает выбраться из воды. Как хорошо, Создатель! Я выжил.

* * *

— Борись, Верд. Борись сам с собою. Мы тебе никак не можем помочь. — голос Эльвура.

— Держись, Верд! Мы с тобой ещё малорослику не отомстили. Держись! — это голос Инвура.

— Верд, умрёшь, по рогам получишь! — это точно Люф.

— Не бросай меня Верд, мне страшно! — Альда.

Чего она боится, интересно?

* * *

Остров. Большая земля от меня на расстоянии метров сорока, никак не меньше. Между островом и материком перекинут ствол, похоже, сосны. Я знаю, что такие сосны называются корабельными. Сосна мне нравится, когда её верхушка протыкает голубое небо, когда за эту верхушку цепляются облака. Но мне не нравится сосна, которая пылает огнём. В этом огне сгорает смола и от этого мне очень тяжело дышать.

Остров абсолютно голый. В том плане, что на земле не растёт даже трава, не говоря уже о всём остальном. Интересно, как меня сюда занесло? Не важно! Важно то, что мне нужно отсюда убраться и как можно быстрее. Ещё минут десять и сосна перегорит в каком-нибудь месте, рухнет в бездонную пропасть. В пропасть между материком и островом.

Идти по горящему дереву? Да ты с ума сошёл, Верд! Кожа и мясо моментально сгорят, обуглятся кости и всё. Боль, полёт вниз, в бездну. Остаться на всю жизнь на острове и подохнуть от голода? Нет, не лучший вариант. Тогда — иди! Закрой глаза, что бы голова не закружилась, и иди, Верд.

Вот же кнурхт рогатый! То вода, то огонь. Что за дикость такая? Дерево начинает сильнее гореть и потрескивать, разбрасывая в стороны снопы искр. Красивая картинка, но не для меня и не для этого момента — красивая. Скорее — отвратительная! Нужно сделать первый шаг. Один маленький шаг. Ну, вперёд!

Хорошо, руки в стороны для равновесия. Я заношу правую ногу над горящим стволом, меня сразу же обжигает даже на таком расстоянии от огня. Попробовать, как с водой? Что там была возможность умереть, что здесь.

Я до крови прикусил губу, ставлю ногу прямо на горящий ствол. Создатель! Как же больно! Боль проникает во все клеточки моего организма, голова взрывается от боли, я вот-вот потеряю сознание. Боль во мне. Терпеть! Ставлю левую ногу. Держу равновесие. Терпеть, Верд!

Какое там равновесие, если мои ноги уже не мои ноги. Их нет, они начинают гореть. Горит плоть, огонь поднимается всё выше и выше. Стой! Я чувствую, что огонь уже не такой жгучий. Я — его маленькая часть, я — одна из искр, которых у огня мириады. Я потянул в себя это обжигающее пламя и оно послушно потекло по моим венам, по всему организму. Я иду по огню, я его не боюсь. Я буду жить!

* * *

Последний шаг и я на материке, остров остаётся далеко позади. Я оглядываюсь. Да нет и не было никакого острова. Вокруг — вообще ничего нет. Я парю на головокружительной высоте над планетой. Вокруг меня величаво проплывают пушистые облака. Я трогаю их рукой, я могу двигать эти облака руками.

Далеко внизу — Теллура. Красиво и одновременно с этим — мне не по себе. Какая красивая, оказывается, у нас планета. Я различаю огромный материк, острова, ещё материки. То, что их объединяет — это огромное количество деревьев, озёр, морей, океанов, реки, которые впадают в эти водоёмы.

Всё материки похожи и одновременно с этим — они все разные по форме, и они красивы своей, особой красотой. Горы, белоснежные пики гор. С удивлением вижу, что и в горах тоже живут люди. Маленькие, но люди. Никогда не слышал о таком. Хотя — я раньше и в карликов никогда не верил. А тут, вон оно как.

Из-за всей красоты, которая меня сейчас окружает, я забываю дышать. Дышать я не забываю, у меня это делать просто не получается. Я вдыхаю воздух, но он почему-то превращается в лёд. В мелкие осколки льда, которые рвут мои лёгкие, превращают их в лохмотья. Нет, так дело не пойдёт!

Я отталкиваюсь от воздуха и облаков, я отталкиваюсь от неба и устремляюсь вниз, к Теллуре. Она стремительно приближается, она становится огромной. Я разобьюсь! Ничего подобного. Я, как горячий нож входит в масло, погружаюсь под поверхность Теллуры, на глубину и оказываюсь…..интересно, где это я?

Какой-то огромный зал, зал который кто-то обустроил, или обустраивает в настоящее время. В зале темно, только из тонкого, чуть толще человеческого волоса, отверстия в подземелье, проникает луч света. Но с этим мы будем разбираться позже, сейчас мне нужно вздохнуть воздух, но вот только чем? Лёгкие забиты мелкими кусочками льда. Ждать, пока они растают, это равносильно, что ждать наступление своей смерти.

Спокойно, Верд. Ты уже прошёл через воду и огонь. Ну и что? А то, что ты понял одну вещь. Хочешь жить, нужно бороться и в первую очередь — с собой. Думай головой, а не сердцем. Чем можно растопить лёд? Правильно — огнём. Он растает и лёгкие наполнятся водой. Дальше — что? Ну и что, пусть наполняются. Вода, это я, я — это вода. Ты забыл?

В районе солнечного сплетения разгорается огонь, стоило только о нём подумать. Он становится всё больше и я чувствую, что лёд в моих лёгких тает. Проходит совсем немного времени, я откашливаюсь, и вода уходит из моих лёгких. Можно теперь не бояться коварного воздуха, теперь я с ним полажу. Я дышу.

Осталось решить последний вопрос. Как мне попасть на поверхность? Я осматриваюсь, ищу выход их подземного помещения. Нет ни дверей, ничего нет. Так, а что это там, в углу? В углу кто-то начал вырубать в земле ступени, которые ведут на верх. Последняя ступень, на которой лежит….да, самая обыкновенная кирка. Рукоять отполирована чей-то рукой, она очень гладкая и удобно лежит в руке.

Где же эти загадочные строители? Да кто его знает. Нужно работать руками, если хочешь выжить. Работать, так работать. Меня этим не удивить. Пот застилает мне глаза, он их разъедает. Руки постепенно начинают уставать, покрываются кровавыми мозолями.

Они лопаются и на землю капают капли крови. Моей крови. Хочешь жить — борись с собой. И я борюсь, я заставляю себя делать из земли ступеньку за ступенькой. И пусть они, ступени, не такие красивые получаются, как у мастеров подземного мира, но это — мои ступени и мой шанс выжить.

Сколько я сделал ступеней к своей свободе? Без понятия. Я выпрямился, вытер пот со лба, поднял голову вверх. Ну что, последний рывок? Делаю сильный замах, бью киркою по перекрытию из земли и еле успеваю отпрыгнуть в сторону. Свод идёт трещинами, слышу треск и происходит обвал. Да простят меня строители, не хотел я этого. По глазам больно бьёт свет, я прищуриваюсь и когда открываю глаза — вижу звёзды, Ниру. Вот и всё. Я сделал это.

* * *

В голове слышу разговор знакомых уже мне, предположительно, людей. Смысл этого разговора я до сих пор не могу понять:

— Как состояние акцептора?

— Норма. Как мы и предполагали, пока четыре, но плюс один ещё рано. Парень может не выдержать.

В голове крутится фраза, которую я не перестаю повторять:

«Огонь из льда, льдистый огонь».

ЧАСТЬ 2 ОГНЕННЫЙ ЛЁД

Глава 1

Костёр, практически, догорел, алые головешки лишь изредка вспыхивали очень ярко, чтобы затем навсегда умереть. Дрова, которые постепенно превращались в золу и пепел, свою роль выполнили — согрели человека, дали возможность ему приготовить пищу, вскипятить воду и посидеть просто так у костра, глядя на огонь, о чём то думая о своём, о наболевшем.

Казалось, что сейчас погаснет последний уголёк, на прощание разбросав по воздуху весёлые искры ярко-красного цвета, но нет, огонь находит себе пищу там, где, казалось бы, её уже не может быть. Огонь, как и любое живое существо, цепляется за возможность пожить, хоть какое-то время, пусть даже и несколько секунд. Он ищет эту возможность, где бы и за что ему ухватиться, чтобы весело потрескивая остатками дров, подарить напоследок тепло людям, разгоняя при этом мрак и отгоняя холод.

Огонь боятся и любят, одновременно, все. Люди, животные. Дикие же животные, панически все — боятся огонь, стараются обойти костёр, разожжённый людьми, не приближаться к нему.

Слишком сильны у них воспоминания, которые передаются из поколения в поколение, о той разрушительной мощи и бедах, которые сопровождают пожары в лесу, заставляя животных покидать давно обжитые места, такие удобные для охоты и для выращивания потомков.

Старый волк, вожак огромной стаи, вышел из леса на край огромной поляны, в центре которой горел костёр. Волк потянул в себя воздух и удивился. Он не помнил, что бы люди вот так, ничего не боясь, свободно разгуливали по лесу, да ещё и разводили огонь.

Люди спали и это волк знал наверняка, он это чувствовал. Еда. Нет, стая не была голодна, но само слово еда, говорило о многом. Перехитрить человека, почувствовать азарт. Как в молодые годы. Вожак пробежал несколько метров по поляне, остановился. Что-то не давало приблизиться к стоянке человека, что-то заставляло его, умудрённого опытом волка, испытать страх, оно заставило волка отступить в лес.

На поляне, в компании людей, присутствовал тот, кого следует опасаться больше всего на свете, тот, в ком течёт страшная кровь, которая может натворить бед, по сравнению с которыми, лесной пожар будет выглядеть, как некая детская забава и развлечение.

Эту кровь — дикие животные чувствовали на большом расстоянии, эту кровь — животные боялись. Её носитель сидел сейчас один у костра, подбрасывая в него дрова.

Страх за себя, за стаю, за потомство. Бежать.

Волк, поднял голову вверх и протяжно завыл. Он, своим воем, давал понять всем, что в человеке разбужена такая сила и мощь, что его нужно обходить стороной. Хорошо то, что сам человек этого ещё не понимал и не умел пользоваться своей разрушительной силой. Волк уловил даже мысли того страшного человека — он думал о несочетаемом — об огне из льда, о льдистом огне.

Волк опять, подняв морду вверх, завыл. Беда рядом и от этой беды нужно уходить, как можно дальше.

* * *

Я проснулся под утро. На небосклоне ещё ярко светили звёзды, Нира, нагулявшись вдоволь за ночь, катилась по небу, освещая своим голубым светом поляну, лес, спящих людей, животных. Все спят и меня это очень сильно удивило. Мы, когда ходили в ночное на лошадях, всегда делили ночь на дежурство. Кто-то обязательно следил за огнём и за окружающей обстановкой.

Неужели маги так уверенны в своих силах? Они, в первую очередь — люди. А людям свойственно ошибаться. Рядом со мною, свернувшись в клубочек, спала Альда, хмурясь во сне. Карлик спал около костра, завернувшись в одеяло. Во сне Люф куда-то шёл, с кем-то ругался и я догадывался — с кем. Братья-близнецы сладко посапывали во сне, но стоило мне сделать несколько шагов к костру, как Эльвур приподнял свою голову, прищурившись, посмотрел на меня.

— Как ты, Верд? Голова не кружится? Нет, ну и хорошо. Тебе нужен сон, ложись, отдыхай.

Герда, приоткрыв один глаз, внимательно посмотрела, куда я направляюсь и после того, как я подбросил в огонь сушняка, одобрительно заворчала и опять уснула. Из леса на поляну стал выползать туман, который своими седыми космами, окружал стоянку людей. Он искажал действительность, делая окружающий мир, похожим на сказку. Добрую, или злую, но — на сказку.

Лошади спали стоя, Уголёк нервно подёргивал задней ногой. Волнуется и переживает. Я его понимал, как никто другой. Это первое наше с ним самостоятельное путешествие и приключение. Вокруг — лес, дикие животные, и поэтому — опасность и страх.

Лошади спят лежа, лишь будучи уверенными в безопасности — а в этом убедиться достаточно сложно, особенно если вокруг нет табуна сородичей, которые могут предупредить об опасности в случае её возникновения. Лишь осёл карлика, Малыш, беззаботно спал на боку, смешно похрапывая во сне. Не иначе, ему снилась сочная и вкусная морковь, которой у Люфа был приличный запас.

Я наклонился за очередной веткой, чтобы отправить её в костёр, но почувствовал, что кто-то на меня смотрит. Этот взгляд был колючим, а его обладатель — злым созданием. Этот взгляд проникал в мою голову, заставляя меня нервничать.

Я посмотрел по сторонам и, сам не знаю как, но почувствовал того, кто на меня смотрел. Мне даже показалось, что мы встретились взглядами. Противостояние продолжилось совсем недолго. Злое создание, как мне показалось, не выдержало моего взгляда и покинуло поляну. Это хорошо. Это означало то, что существо испугалось человека, а значит — оно помнило и знало, что человек — самое опасное существо на свете и его следует бояться.

Я повернулся к костру, протянул к нему руки. Огонь в этот момент взорвался тысячами ярчайших икр и несколько из них попали на тыльную сторону ладони. Я зашипел, в первую очередь, от неожиданности, чем от боли.

То, что дальше произошло — врезалось в мою память навсегда. Пламя костра замерло, оно застыло на месте. Контур огня подёрнулся рябью и его сковал лёд. Неподвижные языки пламени теперь находились во льду. Зрелище было до того необычным, что я невольно засмотрелся на эту дивную картину.

В голову сразу пришло выражение о льде и пламени, о льдистом огне. Вот оно как! Теперь хоть что-то стало понятным. Герда, подбежав ко мне, прихватила зубами рукав моей куртки, несильно потянула на себя.

Благодаря этому, я вышел из загадочного и непривычного для меня состояния, лёд мгновенно исчез и теперь языки пламени жадно пожирали дрова. Я погладил Герду, успокаивая. Она лизнула меня в щёку и побежала в сторону ручья.

Сидеть без толка, просто смотря на огонь, было не в моих правилах. Я заглянул в котелок — остатки пригоревшей каши с мясом находились на дне котелка. Бедный Люф. Лёг спать голодным. Он же предупреждал магов о подгоревшей еде. Ладно, нужно что-нибудь приготовить поесть, выдвигаться в дорогу нужно на восходе Гирвена, пораньше. Да и Уголька покормить нужно, задать ему овса. Одной травой сыт не будешь. Подбросив ещё дров в костёр, что бы он побольше осветил поляну, я подхватил котелок, направился к ручью.

Я не любил готовить и никогда к этому особого таланта не имел, но попробовав на соль гречневую кашу, в которую добавил, кем-то порезанное на мелкие кубики мясо, с удивление отметил, что моя стряпня — съедобная.

— Это что, особый и извращённый способ пытки вкусными запахами, Верд? — спросил карлик, потягиваясь до хруста костей. — Вы, люди, только и горазды, что продукты портить. Вот вчера, взяли эти дылды, и кашу испортили. Хотя, в этом и твоя вина есть, но всё же…..

— И Вам, Люф Великолепный, доброго утра! Я надеюсь, что к концу нашего путешествия, вы научите всех нас готовить вкусную еду!

— Хм….и не надейся, Верд. Я понятия не имею, что за чем нужно складывать в кучу, что бы из этой кучи получилось хоть что-то съедобное. Не мужское это карликовое дело. Вот была бы среди нас баба…..

Карлик почесал затылок, посмотрел на спящую Альду.

— Может того, Верд, передумаем, а?

— Чего, того и что — передумаем?

— Оставим твою подружку с нами? А что, она готовить нам будет, стирать и штопать одежду. Ну же, классно я придумал, а? Я вот вчера пытался куртку свою починить, так раз пять до крови уколол палец.

— Руки у тебя, малорослик, как и ноги — кривые, чему ты удивляешься? — произнёс сонным голосом Инвур. — Девице домой нужно ехать. И всё на этом.

Люф вскочил на ноги.

— Вот же гад какой! Такое утро было замечательное и он, этот мужлан, не умеющий сварить кашу, что бы она не пригорела, обзывает меня! Вот скажи, Верд, вот как после произошедшего — не пакостить Инвуру, и не плевать в его тарелку, как это я вчера два раза сделал? Ой! Беда….проболтался.

Люфа сдуло, как ветром, по поляне, без сапог на ногах, мчался Инвур, держа в руках длинную палку. Не знаю, наказал ли маг карлика, но вернулся он довольным. Он подошёл к костру, но остановился, как вкопанный, к чему-то прислушиваясь.

— О, нет! Только не это! Подъём всем! И как я мог забыть о этом? Ай, беда! Ну надо быть таким беспечным! Люди и нелюди, на сборы и на завтрак — у нас есть час. И потом — двигаем отсюда, двигаем!

— Инвур, ты чего с утра в истерику ударился? За нами что, погоня? Как ба…..как женщина, ей-ей! — произнёс Эльвур. — А запах, да, отменный. Молодец, Верд!

— Я тебе сейчас скажу такое, что у тебя аппетит пропадёт, братец!

Из разговора за завтраком, я понял, что: первое — какой-то некромант провёл обряд «единения» и этот чёрный маг знает, где мы находимся и чем занимаемся. Инвур был уверен, что в сером, предрассветном небе, над нами кружит какая-нибудь птица и маг непременно смотрит её глазами, наблюдая за нами.

Второе — если пункт первый правильный, то за нами со вчерашнего дня может идти погоня. Почему он раньше не почувствовал это всё? Из-за меня и из-за сильнейших каких-то эманаций, которые я излучал, будучи не инициализированным. Попробуй пойми, что маги имеют ввиду. Но то, что я во всём виноват — к бабушке не ходи. Дожился.

— Люф, мы ехали сюда по одной единственной дороге? — спросил Эльвур.

— Да, слева-справа — болота. Лес между ними идёт до самой дороги от слободы до Эльсбрука. А что?

— А то, что Альде теперь нужно ехать с нами. Иначе…..даже не знаю, что с нею сделает погоня, когда они встретятся.

— Ну, может это и не плохо, с одной стороны! — произнёс Люф. — Хоть жрать нормально будем. Ты, Альда, готовить умеешь? Слышали все? Умеет. Не то, что некоторые. Ты, Верд, не в счёт.

Уходили мы от поляны всё дальше и дальше. Лес немного поредел, передвигаться стало значительно проще. Через час лес уже был совершенно другим, создавалось впечатление, что он — творение рук человеческих.

Наш путь лежал мимо вековых дубов, которые своим видом, внушали нам уважение. Все деревья располагались ровно в ряд, иногда мне казалось, что в этом лесе кто-то регулярно делает уборку, убирает сухостой и природный мусор. Но попадались места, где деревья росли в полном беспорядке. Получалась какая-то мешанина — сосны, берёзы, липы, ели, дубы, кедр.

В таком лесу наша скорость передвижения падала, естественно, но мы упрямо двигались и двигались к тракту, который построили древние маги. Меня прямо раздирало желание, поскорее попасть на этот тракт и прикоснуться к величайшей загадке нашего времени.

Стоило мне притормозить Уголька, или наоборот, дать ему волю и вырваться вперёд, со мною обязательно находился кто-то из братьев. Они внимательно всматривались в моё лицо и так пристально, что у меня появилось подозрение, что на моей голове обязательно должны вырасти рога, ну, или маленькие рожки.

Альда ехала молча, периодически посматривая в мою сторону. Ехавший рядом с ней карлик, вздыхал и что-то увлечённо девушке рассказывал. Они смеялись, но одно я заметил точно — Люф периодически доставал из сумки какие-то небольшие веточки и бросал их себе за спину.

Я даже не вытерпел, остановился и посмотрел, что будет на том месте, куда падала сухая ветвь. А происходило на том месте то, что люди называют колдовством — трава, примятая нашими лошадьми, приподнималась и через несколько секунд, ничего уже не говорило о том, что здесь прошёл отряд всадников. Однако, удобно. Если бы не одно «но». Я всегда держал в голове слова Инвура о птице и о некроманте. Следов на траве не будет, но нас всё-равно видят и знают, где мы находимся. Это отвратительно.

Лес неожиданно расступился перед нами, мы выехали на открытую и относительно ровную местность, которая имела небольшой подъём. Через час, полтора, впереди показались две небольшие горы. Невысокие, но очень живописные.

Когда мы проезжали между этими горами по дороге из мелкого камня, мы увидели настоящее чудо — небольшие водопады. Вода красиво низвергалась с отвесных стен с невероятным грохотом. Огромные камни, на которых удобно расположился мох, красивейшие цветы, высоко, на вершине горы, я заметил горных баранов.

Куда уходила вся эта прорва воды, мы узнали, когда проехали ещё несколько километров и спустились с возвышенности. Перед нами раскинулось великолепное озеро с тёмно-синей и чистейшей водой. На берегу озера мы решили сделать небольшой привал, дать отдых лошадям. Да и самим не мешало отдохнуть. Ехать весь световой день, кто знает, какая впереди нас ждёт дорога.

Я, ослабив подпругу, отпустил Уголька попастись на небольшом лугу с сочной, на вид, травой. Сам же залез на скалу, которая выдавалась далеко в воду озера, осмотрел округу с высоты. Была бы моя воля, остался бы на долгое время здесь. Но, нельзя. Нужно двигаться вперёд, к тракту. Одно меня озадачило и очень сильно — это же сколько нужно времени, что бы объехать такое громадное озеро. Этот вопрос я задал Люфу, когда спустился со скалы. Карлик загадочно улыбнулся, произнёс:

— Не спеши, Верд! С этим озером не всё так просто. То, что вы увидите чуть позже, вас приятно удивит. Нет, не так. Вас это потрясёт до глубины души. Я когда первый раз с ведьмой сюда попал, тоже не мог понять, как же переправиться на тот берег озера. Как оказалось — проще простого.

— Ну да! По хлопку в ладоши нашего маленького злобного друга, к нам приплывут быстрые корабли и доставят на тот берег. Да, Люф? — съязвил Инвур.

— Может быть, так и будет. Кто знает? — загадочно ответил Люф, протягивая Малышу очередную морковь.

— Я не знаю, как оно с озером будет, но то, что я вижу, мне определённо не нравится. — сказал Эльвур, показывая рукой в небо.

Где-то высоко, среди белых пушистых облаков, на фоне голубого неба, парил, раскинув крылья, белоснежный орёл.

Глава 2

— Госпожа, Вы уверены, что мы двигаемся в нужном направлении? Мои дозорные сообщили, что они не обнаружили следы беглецов.

— Капитан, мой помощник в небе мне показывает только место, где сейчас находятся преступники. Он не может мне подсказать, правильно мы идём, или нет. И потом, я совершенно не знаю этого леса. Вы же говорили, что у вас есть толковые ребята-следопыты.

— Вот именно они мне и сообщили своё подозрение. Никак и никто не сумеет скрыть своё присутствие в лесу. Примятая трава, сломанная ветка дерева, и, извините меня, но лошади есть лошади. Они гадят на каждом шагу и за собой не убирают.

Анделина остановила белоснежного жеребца. Капитан Стирлоу остановил коня рядом. Он не понимал, как это можно идти куда-то без определённого и чёткого маршрута. Это не по-военному, а значит — это неправильно.

— Я не пойму, капитан, Вы меня в чём-то обвиняете?

— Нет, ну что Вы! Я смотрю на Гирвен, через полчаса будет темно. Мы встанем лагерем и преследование прервётся до следующего утра. Время жалко, госпожа.

— В этом Вы правы, капитан. Сейчас время решает всё. Будьте любезны, позовите ко мне старшего из Гончих псов, Стирлоу.

— Слушаю, госпожа Анделина.

К капитану и некроманту подъехал на статном вороном жеребце старший маг Гончих псов. Как все называли эту независимую гильдию магов-убийц — продажные души.

И люди были правы. Этой шайке одарённых, чья организация была официально под запретом на территории двенадцати королевств, было глубоко безразлично — кого преследовать.

Им было так же всё-равно, кого лишить жизни магическими заклинаниями. Они убивали и детей и стариков, женщин и мужчин, пожилых и молодых. Деньги есть деньги, на них нет грязной метки, или клейма, как они заработаны, каким способом.

— Скажите, господин маг, как ваши познания и ваш опыт нам сейчас могут помочь? — спросила Анделина. — Мы, похоже, сбились с пути.

— Понимаю, госпожа. Нужна какая-то самая незначительная вещь, по которой поисковое заклинание поможет нам выйти на след преступников. Есть такие вещи?

— Нет, конечно! Откуда они у нас возьмутся, маг?

— Тогда ничем не можем вам помочь. Вот увидим наши цели, можете рассчитывать на нас полность.

Взмахом руки, некромант отпустила мага в грязно-коричневой мантии, брезгливо поморщилась. Эти люди девушке были очень неприятны. Если не сказать больше. Всё и все продаются в этом мире, но гильдия наёмных магов снискала себе дурную репутацию.

К капитану подъехал какой-то наёмник, что-то негромко произнёс. Анделина услышала:

— Ты в этом уверен, воин? Ну хорошо, зови своих.

Капитан обратился к Анделине, показывая в сторону, на густую чащу леса.

— Там находится болото, госпожа. Оно начинается практически сразу у дороги, которая соединяет Эльсбрук и слободу. И болото тянется на неопределённое расстояние в глубь леса. Из-за болота, точнее, по ту сторону болота, кто-то жжёт костёр и готовит еду.

— Вот дьявол! — Анделина прикусила губу. — Это что получается, нам необходимо вернуться к началу болота и обогнув его, идти параллельно нашему маршруту? Я правильно поняла, капитан?

— Просто удивительно. Вы не военный человек, госпожа, но очень быстро ориентируетесь во всём. Какое решение принимаем?

— Едем обратно — теряем время и, возможно, преступников. Едем прямо — теряем время и, возможно, жизнь. Не известно, на сколько километров тянется болото. Едем обратно, капитан, но всю ночь двигаемся, навёрстываем упущенное время.

— Не самый удачный вариант, госпожа Анделина. Господин капитан, разрешите мне озвучить свой план? — сказал сержант, который, как вспомнила некромант, наказал выпившего наёмника перед строем.

— Давай, Мэттс, докладывай. — ответил капитан.

— Мы сумеем наплести за ночь мокроступы, капитан. С ними нам болото не страшно. Лошади пройдут легко, не говоря уже о человеке.

— Вот как? — протянул капитан. — Хороший план, сынок. Очень хороший. Как он Вам, госпожа? И отдохнём за ночь и время выиграем.

— Согласна. Завтра на рассвете выступаем. И молитесь своему Всевышнему, капитан, что бы не произошла осечка. В противном случае, всех вас, двадцать пять человек, превращу в умертвия. Вам понятно?

Капитан сейчас хотел собственноручно придушить эту рыжеволосую стерву, но он лишь улыбнулся, ответив:

— Да, госпожа, конечно, госпожа.

Все наёмники и Анделина в том числе, услышали чей-то звонкий смех, который раздавался на берегу болота. Смеялась женщина и причём — молодая.

Обследование берега болота ничего не дало. Но весь вечер, караульные прислушивались к звукам, ловили каждый подозрительный шорох и каждый раз вздрагивали, когда слышали стоны и бормотание, которые раздавались со стороны этого загадочного и ужасного болота.

Проснулась Анделина глубокой ночью от того, что кто-то на неё пристально смотрел. Девушка посмотрела по сторонам, никого не увидев, закрыла глаза, пытаясь уснуть. Но сон не шёл, как его не зови. Полежав с закрытыми глазами некоторое время, некромант отбросила в сторону одеяло, встала с войлочной подстилки, выругалась и пошла в сторону костра, возле которого сидели несколько наёмников.

Девушка прошла несколько десятков метров, остановилась, не понимая, почему она что-то чувствует странное и необъяснимое. Странно, но факт — она чувствовала присутствие в лагере потустороннего существа. И оно, это невидимое существо, было очень голодное и оттого — злое.

У каждого, кто хоть раз имел дело с существами из потустороннего мира, или мира мёртвых, появлялась способность чувствовать эти существа, даже на большом расстоянии.

Костёр отбрасывал по сторонам свои блики, тени от деревьев словно двигались, как будто деревья не стояли на месте, а постоянно передвигались в поисках чего-то, или кого-то. Пожав плечами, Анделина подошла к костру, присела на бревно.

На земле стоял котелок с отваром из лесных ягод. Наёмники — есть наёмники. Они всегда найдут пропитание даже там, где другой человек будет умирать от голода. Знать ягоды, их свойства и уметь сделать замечательный отвар — дорогого стоит.

Анделина зачерпнула отвар кружкой, которая находилась здесь же, в котелке, сделала глоток, но поперхнулась. Через пламя костра, сквозь поднимающийся вверх дым, на неё смотрела женщина. Грязные спутанные волосы, на худом и некрасивом лице — следы разложения, другими словами — трупные пятна.

Анделина присмотрелась к мертвецу, да, так оно и есть. Поднятое кем-то мёртвое тело. Причём, эта женщина умерла совсем недавно. Во всяком случае, того тошнотворного запаха тлена и гнили, разложения, Анделина не ощущала.

— Вы тоже её видите, воины? — обратилась девушка к наёмникам, которые должны были вязать мокроступы.

Один из четверых вязальщиков повернул к девушке голову, Анделина отбросила в сторону кружку с отваром, перевернула котелок, резко поднимаясь с бревна. Наёмники были мертвы уже, как минимум, несколько часов.

Глазные яблоки лопнули по непонятной причине, по щекам растеклась бело-красная густая жидкость. Только сейчас некромант заметила, что четверо наёмников сидят спинами к костру, а их головы — повёрнуты под углом в сто восемьдесят градусов по отношению к телу.

Первый раз за всю свою жизнь, Анделина испытала животный ужас. Она понимала, что без специальных заклинаний, для которых ей необходимы специальные порошки, свечи, она не справится с мертвецом.

Они, эти поднятые, обладали просто сумасшедшей способность противостоять, как физическому воздействию, так и воздействию на них простых заклинаний без проведенного специального обряда.

Помимо этого, у поднятых была просто невероятная сила. Для них — свернуть шею здоровенному мужчине — раз плюнуть. Мёртвая что-то забормотала, ощерилась и пошла напрямую, через огонь костра, по направлению к некроманту. Анделина прошептала заклинание, сделала пас рукой, и в сторону поднятой, полетел рой жуков ярко-синего цвета.

Мёртвая издала звук, отдалённо напоминавший человеческой смех. Что-то внутри груди у неё клокотало, поднятая не обратила на жуков абсолютно никакого внимания. Это было очень странно. Спасения от жуков-могильщиков в природе просто не существовало.

Анделина начала пятиться назад, делая пасы руками. Сначала — жест отрицания, через несколько минут — жест подчинения. Все эти действия не возымели никакого результата — поднятая приближалась к некроманту.

Девушка не понимала, что происходит в данную минуту. В арсенале у неё не было больше действенных заклинаний для подобного случая. Анделина прошла ещё несколько метров, пятясь назад, потом о что-то запнулась ногой, упала на землю. Над лагерем раздался смех, который напоминал звук дикого зверя.

И тут Анделина поняла, что она не может встать. Мало того — она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Язык онемел, он тоже перестал повиноваться девушке.

Мимо костра, с вытянутыми руками, к поверженной на землю молодой женщине-некроманту, шла мёртвая, лицо которой было облеплено жуками-могильщиками. Они рвали мёртвую плоть, забирались в рот, нос, уши. Жуки уже находились в наполовину пустых глазницах поднятой.

Через силу, преодолевая боль в мышцах, Анделина как могла, отталкивалась ногами от земли, помогая руками, согнутыми в локтях. Она ползла по земле, проклиная всё на свете, и некромантию в том числе. Поднятая остановилась, начала пальцами, с огромными грязными когтями, выковыривать жуков-могильщиков из глаз, из своей плоти, которая висела уже лохмотьями, и отправлять жуков в рот, отвратительно чавкая и громко отрыгивая при этом.

Пользуясь тем, что поднятая поглощает жуков-могильщиков, которые хрустели на её зубах, и её воздействие временно ослабло, Анделина перевернулась сначала на живот, встала на ноги и побежала.

Она не разбирала, куда бежать. Лишь бы подальше от мёртвой. Нира заливала своим мёртвено-голубым светом окрестности лагеря. Где то высоко на дереве, гулко ухнул филин. Анделина бежала. Она убегала от непонятного создания, которое мог создать только невероятный по мощи некромант, или…..да, точно! Или очень сильная ведьма, которые, по преданию, ещё обитали в королевстве Ингария и в некоторых из королевств Объединённого королевства.

Лично, до сегодняшней ночи, женщина в это не верила, но теперь……теперь она готова поверить во всё. Ветки безжалостно хлестали по лицу некроманта, женщина падала на землю, рыча, вставала на ноги и бежала, бежала, бежала……..

Нира куда-то, как назло, пропала, вокруг были только деревья и мрак. Анделина споткнулась о лежащее на земле поваленное дерево, ударилась о что-то головой и потеряла сознание.

Когда сознание нехотя, но вернулось к некроманту, её вывернуло наизнанку, потом ещё, ещё. Сотрясение мозга и причём, очень сильное — это первое, что пришло молодой женщине на ум.

Она встала на ноги, но её повело в сторону. Обхватив руками дерево, Анделина стояла и ждала приближение своей смерти. В нескольких десятков метров от неё, был слышен шум ломающихся кустов и невнятное бормотание.

Анделина знала и прекрасно понимала, что уже не в силах сделать ни шага. Она села на землю, облокотилась спиной о дерево и приготовилась умереть. В голове возникли всевозможные видения, но самыми яркими из них, были лица тех, кого она самолично лишила когда-то жизни. Отчётливей всего, ей предстали перед глазами лица тех двоих, из ресторана, и распорядителя.

Сколько она просидела, Анделина не знала. На землю опустился туман, стало холодно. Смерть не приходила и у женщины затеплилась надежда на то, что она выживет.

Назло всем её врагам. А если она выживет, то обязательно найдёт тех, кого поклялась убить. Тех, кто её так сильно обидел, при этом насмехаясь над ней, причём — прямо в лицо. Теперь эти два брата-близнеца стали кровными врагами, но только до того момента, пока не окажутся в её руках. О, что она с ними сделает! Не собиралась некромант жалеть и того молодого парня, из-за которого она натерпелась страха и испытала самое настоящее унижение…..

Туман стал ещё гуще, скоро он напоминал густой кисель. Из него показалась фигура, закутанная с ног до головы в тёмный плащ. На голову приближающейся к Анделине женщины, а это была именно женщина, был наброшен капюшон, в руках — клюка.

— Ну что, ты ещё не наигралась в догонялочки, девочка? Ты умная и должна понять, что те, на которых ты объявила войну — тебе не по зубам. Забудь о близнецах, как о страшном сне. А о парне — вообще не вспоминай, ибо, если он этого захочет, то ты отправишься прямиком в ад, где тебя сожрут эти милые создания, которых вы, люди, называете демонами. Да….. заканчивай ты с некромантией. Не женское это дело. Рожай детей и ублажай мужиков, благо мордочка у тебя смазливая. Ладно, мне некогда, у тебя вопросов ко мне нет? Я ухожу….

— Есть! Скажи, скажи как твоё имя, ведьма?

Из тумана раздалось:

— Ма-г-дааа………

Глава 3

Орёл — это орёл. Он волен быть там, где это ему нужно. Это не домашняя птица, в конце концов. Чего так Инвур переполошился? Всё больше и больше я убеждался, что магия — страшная штука. И чем сильнее крепло это моё убеждение, тем меньше мне хотелось приобщаться к магии.

Кому как, а по мне — магия, это зло. А от зла нужно держаться подальше. Это одна сторона вопроса. Если бы не магия, то я давно бы собой кормил червей в земле. Другими словами — сдох бы после подвалов Тайной полиции. Только маг-лекарь меня и вытащил с того света. Этого тоже нельзя отрицать. И забыть этого никогда не получится.

Во всём и всегда нужно делать вывод. Так меня учил отец, так меня учил старый Трилл, мой учитель. Мудрый, кстати, человек. Он однажды сказал, что если бы человек не делал выводов из уроков прошлого, то человека на Теллуре давно не было бы. Понять это очень легко, причём, любому человеку. Опыт — есть опыт. Он передаётся из поколения в поколение. И хорошо, что так.

Ко мне подошёл Эльвур, как всегда внимательно на меня посмотрел, зачем-то положил мне на голову руку.

— Голова болит и кружится, Верд?

Чего скрывать? Всю дорогу и кружится и болит. Зрение иногда падает почти до нуля, но потом, после того, как резкая головная боль отступает, возвращается, приходит в норму.

— Да…. — протянул маг. Надо же такому совпасть. И побои и инициализация. Терпи. Другого тебе не дано.

— Это точно. Скоро церковь Его меня в мученики причислит. — ответил я. Эльвур рассмеялся. — А что так Инвура насторожило? Летает орёл, да и пусть летает. Это его право где в небе кружиться.

— Это всё так, Верд, если бы не одно «но». Маги, особенно некроманты и маги-менталисты, умеют перехватывать сознание любого живого существа на расстоянии. Как это происходит? Любой организм имеет так называемую ауру. Слышал о этом? Вот и хорошо, что слышал. Так вот, это излучение энергии, которое исходит от существа. Он таким образом становится донором….

Я закашялся. Вооот, уже ближе и понятнее всё то, что я слышал во время этой, как её…..инициализации.

— А кто становится акцептором? — ввернул я непонятное слово в вопрос. Теперь пришло время удивиться Эльвуру.

— Ну ты даёшь! Это где ты такое слово услышал?

Мой рассказ о произошедшем со мною во время инициализации, не занял много времени. Эльвур задавал вопросы, я отвечал на них, если мог что-то вспомнить.

Как я понял из дальнейшего рассказа мага, вся излучаемая энергия живых существ, объединяется между собой в поле, которое называется астралом. Нужно запомнить новое словечко, или — записать. Жалко нет с собою бумаги и карандаша.

И через это поле, маги, не все конечно, могут влиять на выбранный ими объект. Вот как на этого орла, который сейчас кружил над нами. Можно видеть глазами орла, чувствовать, как крылья расскажут упругие струи воздуха.

Если маг проводил обряд «единения» с волком, например, то мог всё слышать, что происходит вокруг волка. Сложно, но понятно. Эльвур — отличный рассказчик. Это хорошо. Нужно с ним почаще общаться, за месяц пути многое можно узнать. А я всегда был жадным до знаний, за что был много раз высмеян своими дружками.

— Вот для этого с людьми, которые имеют предрасположенность к магии, проводится инициализация. У тебя эта предрасположенность просто чудовищная, Верд, если это слово удачное в этом случае. А те голоса, которые ты слышал — это общий фон астрального поля. Плюс проделки твоего мозга. Мозг, кстати, самая не изученная часть человека. Это загадка. Многие маги-учёные бьются над его, мозга, загадкой и когда они её разгадают, а это обязательно произойдёт, то……

— То все люди на Теллуре станут такими умными, как мой брат, Верд. — произнёс Инвур, который оказался рядом с нами. — Ладно, шутки в сторону, Эльвур. Орёл под контролем мага и я так думаю, что этот маг — Анделина. Неугомонное и обидчивое создание.

— Хм….ты бы тоже обиделся, Инвур, если бы тебя так же одурачили, да ещё и все деньги, до последнего медяка, спёрли. Что собираешься делать?

— Проведу встречный обряд «единения» с орлом. Разорву его связь с Анделиной, перехвачу управление. Я заметил, что ниточка связи между ними еле-еле теплится. Видно, что-то нехорошее произошло с рыжеволосой красавицей. Брат, мне твоя помощь нужна.

— Да куда ты без меня, Инвур? Знаешь что, давай приобщим к этому нашего Верда. Посмотри истиныи взглядом на него, ты будешь шокирован.

Через несколько секунд:

— Итить…..Верд, голова кружится и в районе солнечного сплетения жжёт постоянно. Так?

Да, так это и было со мной. Но я терпел, никому не говорил о боли. Вот тебе и магия. Не скроешь ничего. Опять зарубочка на будущее.

Инвур подошёл к своему «яблочку», достал из заседельной огромной сумки пять свечей чёрного цвета в форме невысоких пирамидок. Он расставил их в каком-то определённом порядке. Когда я мысленно соединил пирамиду, то с удивление обнаружил, что они находятся на острие воображаемой звезды.

— Это пентаграмма, Верд. — объяснил Эльвур. — Она имеет магическое значение, помогает некромантам войти в так называемое, состояние медитации и управления энергетикой всего живого и не только живого, если ты понимаешь, о чём я говорю. Когда я тебе подам команду, просто положи свою правую руку мне на плечо и закрой глаза. Я у тебя заберу лишнюю энергию, не переживай, с тобой ничего плохого не произойдёт.

Альда и Люф уселись на пригорок, с удовольствием грызли невесть откуда взявшиеся красные яблоки. Хорошо же они сдружились. Пусть дружат, мне даже легче от этого. Меньше проблем. Хотя…..какой-то червячок неудовольствия у меня внутри проснулся. Странно……

Инвур разделся по пояс, лёг на траву. Чёрные свечи теперь окружали его со всех сторон, но почему их никто не поджигает? Интересно….

Инвур закрыл глаза, раскинул в стороны руки и начал тихо что-то напевать. Его голос с каждой минутой становился всё громче и громче. Небо превратилось из голубого в пепельно-серое, налетел свежий ветер и стало очень даже свежо.

Я услышал, как озеро, которое было у меня за спиной, недовольно заворчало, звук набегающих на берег волн, стал громче. Даже лошади удивлённо посмотрели в нашу сторону и потрусили в дальнюю от нас сторону луга. Герда от них не отставала. Удивительная собака. Будут у неё щенки когда-нибудь, обязательно возьму одного на воспитание. Или двух. Как получится, короче говоря. Пока моя задача — выжить.

Я не поверил своим глазам. Над Инвуром возникло какое-то сияние серебристого цвета. Свечи разом вспыхнули жёлтым светом и мир перевернулся с ног на голову. Весь мир для меня приобрёл странные и размытые формы.

Трава, которая должна быть ярко-зелёного цвета, неожиданно стала почему-то фиолетовой, небо — тёмно-багровым, я посмотрел на озеро и по коже пробежал холодок. Вода озера имела теперь цвет крови. Ну и ну!

Неужели таким сейчас видит мир Инвур? Ну ладно — он, я то при каких делах? Одни Люф и Альда оставались невозмутимыми. Кожа у них — ярко-зелёного цвета, яблоки, которые они подносили ко рту — фиолетового цвета. Гадость какая!

— Руку положи на плечо, Верд! — услышал я голос Эльвура. Да какие проблемы? Было бы только сказано.

Дальнейшее происходило в каком-то сказочном, во всяком случае — для меня, действии. От головы некроманта вверх, к орлу, устремился луч золотого цвета. Он мгновенно преодолел громадное расстояние и соединился с лучом малинового цвета, который уходил от орла куда-то далеко, в ту сторону, откуда мы прибыли.

На какой-то миг мне показалось, что там, наверху, что-то ярко вспыхнуло и орёл, сделав несколько взмахов своими крыльями, взлетел ещё выше в небо. Я почувствовал, что боль в районе солнечного сплетения постепенно становится меньше и через некоторое время — её не стало. Организм вздохнул с облегчением, голова перестала кружиться.

Теперь в сторону леса, из которого мы прибыли, от Инвура уходила линия цвета золота, которая стала по толщине, как стандартный алхимический карандаш. Ещё минута и всё сказочное представление прекратилось.

Все краски становятся естественного цвета, возвращаются звуки и я начинаю видеть мир таким, каким он и должен быть. Озеро с волнами тёмно-синего цвета, которые лениво облизывали камни на берегу, голубое небо, зелёная трава и слава Ему — нормальный цвет лица у Альды и карлика.

Слава, Всевышнему, какой же наш мир красивый оказывается! Я смотрю по сторонам и удивляюсь сам себе. Как я мог не обращать раньше внимание на такую красоту, которая нас окружает каждый день! Вот уж воистину, чуден мир Его!

Я наблюдал за действиями Инвура. Он потушил свечи, оделся. Сделал какой-то знак правой рукой и поднял лицо вверх. Орёл начал снижаться, описывая в воздухе большие круги. Он сел на скалу, на которой я обозревал окрестности некоторое время тому назад.

Белоснежный цвет перьев, по краям крыльев, хвоста — окаёмка ярко-красного цвета. Орел смотрел на Инвура некоторое время и потом, сделав несколько взмахов крыльями, поднялся вверх и направился в ту сторону, в которую раньше уходила нить цвета золота.

— Получил задание от братца. — прокомментировал поведение орла Эльвур. — Всё, можно собираться и уходить отсюда. Эй, господин хороший невысокого роста, что Вы там нам говорили о необычайности озера?

— Верд, ты смотришь на мир такими глазами, словно только что появился на свет. — Инвур подошёл к нам поближе со свечами в руках.

— Да вот, увидел фиолетовую траву и воду цвета крови. Думаю, к чему бы это? — ответил я. — Особенно и больше всего, мне понравились жующие фиолетовые яблоки Альда и Люф Великолепный с лицами цвета зелёной травы.

— А я тебе говорил, братец! — сказал Инвур.

— Это ещё доказать нужно. Может это у него такое заболевание глаз? Светобоязнь, ну, или дальтонизм прогрессирующий.

— Ну надо! Начитался книг умных у отца. Нет, братец, это что-то другое с ним происходит и я этому — только рад. Некромантия дарит человеку незабываемые ощущения и радость жизни.

* * *

Анделина пришла в себя только под утро. Поднявшийся сильный ветер разогнал белёсый туман, деревья под натиском ветра заскрипели, застонали. Сквозь ветви деревьев проглядывало голубое небо. Гирвен своими лучами согревал воздух, птицы радостно приветствовали его возвращение на небосклон.

Жизнь возвращалась в лес и это должно радовать любого человека, всех животных, обитателей леса и все растения. Но это не радовало Альду. В душе у неё царило безразличие ко всему и ко всем.

Некромант поднялась с земли и пошатываясь, пошла в сторону лагеря. Надеялась ли она там кого-нибудь найти в живых? Нет, не надеялась. Но необходимо забрать свой заплечный мешок с кое-какими принадлежностями. Те же деньги, в конце-концов. Куда без них?

Чёрная мантия, которая была сделана из тончайшего, но сверхпрочного материала, обработанного магией, превратилась в лохмотья, сапог с левой ноги куда-то пропал. Лицо нещадно пекло от ран, полученных от ударов веток. Анделина представила, как она сейчас выглядит со стороны и вздохнула.

Как и ожидалось, на месте лагеря была сплошная разруха и везде — растерзанные трупы наёмников. Поднятая не пожалела даже лошадей. Хотя, ей то какая разница, кого убивать? Сбоку послышался звук, похожий на рычание и мычание какого-то животного. Кусты веток зашевелились и на место погасшего костра, вышел капитан. Бывший капитан Стирлоу.

Изо рта стекала тонкая струя слюны, лицо исполосовано когтями поднятого умертвия. Один глаз, который горел безумием, смотрел на Альду, второго не было, как и правого уха капитана. Он промычал что-то нечленораздельное, и начал приставными шагами, медленно приближаться к некроманту.

По-хорошему, нужно было избавить капитана от таких страданий, но Анделина лишь махнула рукой, подошла к месту несостоявшегося ночлега, подняла с земли свою заплечную сумку. Посмотрев на Стирлоу, она махнула ему рукой, сказала:

— Иди за мною, болезный. Если ты хочешь жить, конечно.

Капитан замычал в ответ, но пошёл следом за женщиной. Сколько они шли без остановок в сторону дороги от слободы до Эльсбрука, Анделина не знала. Единственное, что она чётко понимала, это то, что нужно быстро идти, потому что Гирвен находится уже очень высоко над горизонтом. Время послеобеденное, нужно успеть засветло выйти к дороге.

Капитан ковылял сзади, постоянно падал, но поднимался. Рычал, плакал, скулил, но шёл и шёл за некромантом. Они вышли на небольшую поляну, которую Анделина вспомнила. Это значит, что до дороги — рукой подать. В этот момент, она услышала звук проезжающей по дороге телеги. Сделав последнее усилие над собой, собрав волю в кулак, она, на дрожащих от усталости ногах, пошла через лес к дороге.

Стоя уже на обочине дороги, Анделина смотрела на приближающуюся телегу. Капитан стоял рядом, о чём-то беседуя сам с собою. Жалко мужика, но что поделаешь? Такова жизнь.

Некромант закрыла глаза, накатила просто невероятная усталость. Неожиданно, она увидела глазами орла, которого привязала к себе, громадное озеро, на берегу которого находились люди. Один из них — лежал на земле, вокруг него были расставлены свечи.

Анделина смотрела на эту картину и не могла разорвать связь с орлом. Странно! И тут до неё дошло, что за обряд проводил обнажённый по пояс мужчина. Она сделала над собою усилие разорвать линию связи, но всё это было уже слишком поздно!

Весь мир превратился в один сгусток боли, голова взорвалась мириадами разноцветных бликов и пришла адская боль! Последнее, что успела сделать женщина — схватить рукой, висевший на шее, защитный амулет и активировать его.

Возница еле успокоил взбесившихся лошадей, подъехав поближе к месту странного взрыва. Он спрыгнул с телеги, подошёл к огромной воронке около пяти метров в окружности и метра глубиной.

На краю воронки валялись дымящиеся сапоги военного образца, на дне воронки — полуобгоревшее тело женщины, которая тихо стонала. Сделав знак преклонения Ему, мужчина опустился по дымящейся земле к женщине, поднял на руки почти невесомое тело, поднялся на верх. Уложив тело на мешки с пшеницей, которую он вёз в город, мужчина тронул груженную телегу с места, нещадно работая кнутом по крупам лошадей. Лошади всхрапнули и прибавили ходу.

Глава 4

— Где же он, где же этот камень? Я же специально его оставил на какой-то горке, не помню, на какой! Ой, ну надо же! Не помню, где камень. — твердил Люф одну и туже фразу в течении нескольких часов подряд.

— Люф, все камни на этом берегу одинаковые по виду. Как он выглядел, тот твой камень? Может цвет у него какой-нибудь особый, или форма оригинальная? — спросил Эльвур.

Люф закатил глаза к небу, развёл руками.

— Это было так давно, что из памяти стёрлось. Лет восемьдесят тому назад это было. Нет, скорее всего — девяносто. Разве упомнишь?

— Меньше яблоки фиолетовые, как сказал Верд, нужно было трескать. И время на погляделки нечего было терять, а искать нужно было тот дурацкий камень. — Инвур не мог обойтись без колкости.

Люф остановился на месте, хлопнул себя по лбу ладонью.

— Точно! Камень же был фиолетового оттенка. Именно из-за этого я его и оставил, как ориентир.

Он ударил пятками Малыша, осёл не спеша пошёл по берегу озера, мы, на лошадях, за ними. Сколько мы уже так ехали по берегу, то в одну сторону, то в другую. Часа два, не меньше. Инвур был, в общем-то прав. Сидеть с Альдой и есть яблоки, конечно хорошо, но мог бы карлик метку свою найти и потом — отдыхать. И сам бы успокоился и мы теперь время не теряли.

Если визит ведьмы и карлика сюда был девяносто лет тому назад, то чего удивляться? Этот камень мог превратиться во что угодно. Молния могла его расколоть, озеро могло разлиться и за собой уволочь камень. Стоп, а вот это идея. Нет, не могло озеро камень громадный уволочь за собой, а вот стать больше по объёму — запросто. Лежит камень под водой и на берег не просится.

Я осадил Уголька, развернул его назад.

— Вы езжайте по берегу, я назад вернусь, кое-что проверю. — сказал я Эльвуру.

Через метров шестьсот нашёл я камень, похожий по описанию, примерно в метре от берега. Он выделялся среди других камней тёмным цветом и большим размером. Я свистнул так громко, что Уголёк повернул назад голову в недоумении. Мол, ты хоть предупреждай, хозяин.

Люф доехал первым ко мне. Он спрыгнул с осла и радостно произнёс:

— Я же говорил вам, дылды, что камень был. Ну, что я вам сказал? Вот он, а вы мне не верили.

Гирвен уже наклонился к западу очень сильно, по моему мнению, сейчас было не меньше трёх пополудни. Пускаться в сомнительное путешествие на ночь глядя, думаю, не правильное решение. Но я не главный в нашей компании. Есть люди постарше, пусть они думают.

Инвур перехватил мой взгляд на светило, сказал:

— Я тоже, Верд, думаю, что все приключения должны начинаться утром. Как думаешь, Эльвур?

Но решил всё и за всех — карлик.

— Да там не бывает привычной для нас ночи. Так, сереет немного и всё. Не переживайте, всё будет хорошо.

— Ещё бы знать, малорослик, где это твоё «там»! Ты же скрываешь от нас правду. — ответил Инвур.

Но Люф уже ничего не слышал и ничего не видел кроме камня. Он встал напротив него и разломил руками небольшую стеклянную палочку, размером с мизинец взрослого человека.

— Так, теперь нужно отъехать подальше от берега, а то сейчас здесь такое начнётся, такое начнётся…..

Мы послушно отъехали подальше от берега и стали чего-то ожидать. Прошло не менее получаса, пока по поверхности озера не пошла рябь. Создавалось такое впечатление, что сейчас на поверхность всплывёт гигантская рыба.

Через середину озера, начиная от берега и дальше, на неизвестно какое расстояние, вода приобрела вид гигантской спины какого-то подводного монстра. Вода забурлила, зашумела, вверх поднялось множество огромных фонтанов воды, которые поднимались на высоту сорока и более метров. Весь выброс воды сопровождался глухим, протяжным звуком.

Прошло ещё какое-то время и из воды показалось…..какое-то сооружение. Первое, что пришло мне на ум — гигантский мост. Просто невероятное и захватывающее зрелище. Какой мощью должно что-то обладать, какой-то механизм, например, что бы поднять из глубины озера, даже и не знаю сколько весивший, этот гигантский мост.

Мои предположения оказались верными. Это был гигантский и невероятно красивый старинный каменный мост. Шириной, навскидку, шагов пятьдесят, никак не меньше, по всей длине моста, и слева и справа, располагались ограничительный бордюры.

Вода шипела, падая с поднимающегося вверх моста. Опоры — в виде колонн из камня, который под водой стал зелёного цвета. Между колоннами, из того же камня, обустроены своды арочного типа. Мост уходил дугой за горизонт и от этого картина стала просто нереальная. Это сколько же труда было затрачено при строительстве этой громады, и самый главный вопрос, который меня занимал — куда он ведёт, этот мост.

Где-то очень далеко, на грани видимости, на мосту располагалось какое-то то ли здание, то ли отдельное от моста сооружение. И это всё вместе, мост, зелёный камень, непонятные сооружения, видневшиеся вдалеке, создавало вид таинственности и обещало интересное путешествие. Опасное — да! Но если чего-то боишься, то нужно дома сидеть и не выходить на улицу. Вариант, что споткнёшься и разобьёшь нос при падении — всегда присутствует.

Наши лошади от вида такого гигантского и загадочного монстра, попятились назад. Неизвестно, что их больше напугало, вид моста, или шум ниспадающей воды. Герда беспрерывно лаяла, одному Малышу было всё безразлично. Он, как всегда, что-то жевал.

Вниз, с огромной высоты, падало просто невероятное количество воды, озеро бурлило, её поверхность окрасилась в белый цвет. Прошло не менее получаса, и вода уже практически вся — покинула мост.

Инвур присвистнул, Эльвур что-то прикидывал в голове, Альда просто огромными глазами смотрела на мост. Карлик, сложив руки на груди, на всех посматривал, как хозяин этого великолепия. Он взял поводья Малыша в руку, сделал первым шаг в воду. Вода, в самом глубоком месте, едва доходила ему до колен, нам вообще не стоило переживать по этому поводу.

Я последовал примеру Люфа, Уголёк чуть упирался, но послушал меня, сделал шаг в воду. Мы прошли метра два и я поставил ногу на настил моста. Камень шероховатый, пористый, красного, ближе к коричневому, цвета. Весь настил моста состоит из каменных блоков, размером, примерно, два на метр. Теперь я понял, как вода сливалась с моста. В оградительных выступах, которые располагались слева-справа, были продолговатые щели около метра длиной.

Такие же щели были на полотне моста, под ногами. Всё продумано, рассчитано. По другому не могло и быть. Мосту неопределённое количество лет. Люф тоже, скорее всего, не знает сколько лет, столетий, возможно и тысячелетий мосту, и наконец — кто его построил. Хотя, стоит спросить. Я прибавил шаг, догнал карлика, который уже взбирался на Малыша, задал эти вопросы.

— Верд, тоже самое я спросил у ведьмы и знаешь, что она мне ответила?

— Ну….что тебе знать не положено.

— Да ну! От меня у неё секретов нет и никогда не было. Мост построили те, кого почти уничтожили и единицы из них — преследуют на Теллуре. И всё, как я её не пытал, ответа так больше и не услышал. Может, путешествуя с вами, что-то узнаю новое? Ну, ладно. Садись на Уголька, поехали.

— Не опасно это для лошади? Камень ещё мокрый.

— Неа, не бойся. Чем дальше мы будем от берега, тем суше камень будет. Он вообще интересный, этот камень. Как вбирает воду в себя. Я так думаю, что без магии здесь не обошлось. А ты как думаешь?

— Если Люф Великолепный не знает, то куда же мне? Я вообще о магии несколько дней тому назад узнал хоть какие-то подробности. У нас, в слободе, эти знания не то, что бы были под запретом, но не…приветствовались. Так будет точнее.

— Вот знаешь, Верд, я вас в шутку обзываю дылдами, верзилами, подшучиваю, как могу, но вы на самом деле — странные существа. Я многих знавал за свою длинную жизнь и людей и нелюдей. Но только у вас такое есть — будь ты трижды талантливый, в той же магии, но без связей и денег, никуда не пробьёшься. Вот как так?

— Даже Создатель, Люф, не даст ответ на этот вопрос. Вот, как пример….. — я оглянулся назад, Альда ехала в десяти метрах от нас, она не могла слышать наш разговор. — Как пример — Альда. Она очень хорошо рисует и её с удовольствием примут В Академию искусств, но, при одном условии. Если её отец, старый Хриз, заранее поедет в эту Академию и что-то кому-то даст тяжёлое жёлтого цвета. Да таких примеров полно. Не знаю, как с магами дело обстоит, но думаю, что всё примерно так же.

Мы отъехали уже на приличное расстояние от берега и я чувствовал себя очень. мм…неуютно. Это мягко сказано. Вокруг — вода. И слева и справа и под тобой. А ну, как мост начнёт опускаться? Люф был прав, чем дальше мы были от берега, тем суше становился камень. Уголёк уже обвыкся, не боялся и весело посматривал по сторонам.

Нас догнала Альда, присоединилась к разговору.

— Люф, а что там, впереди? — спросила она.

— Вот те здания? Точно не знаю, но мне рассказали, что раньше мост не опускался под воду. Раньше, очень и очень давно, этот мост соединял две совершенно разные цивилизации. Цивилизацию людей и тех, кого сейчас нет на Теллуре. Их ещё называют магами-добродеями. На месте тех лесов, которые мы миновали, стояли огромные и красивейшие города. А вот там, куда мы едем по мосту, жили люди. Кто как говорит. Одни считают, что люди стали магов выживать с их собственной земли, другие говорят, что маги научились путешествовать между мирами. Но факт, остаётся фактом — маги покинули планету. Так, я увлёкся. Так вот, в тех зданиях осуществлялось что-то типа досмотра вещей, учёта товаров и взимания пошлины. Они, эти здания, как вы догадались, построены магами, но по настоянию жадных людей. Когда мы к ним подъедем, там и остановимся на ночлег. Это будет примерно половина моста. Условий для костра нет, но ничего, как-нибудь переночуем. Еда есть, те же лепешки, не пропадём.

— Какая красивая легенда. Но то, что они жили на месте слободы — это правда. — сказала Альда. — У нас все знают, что дорога на Эльсбрук была построена магами-добродеями. Она вечная, как говорят. Ни луж на ней не бывает, ни колеи не образовываются. Ровная дорога. И не зря же наша слобода частоколом обнесена. Это, конечно, условное ограждение, но всё же. Мой отец рассказывал мне, что там доживали свой срок маги, которые не захотели, или не смогли покинуть Теллуру.

— А насчёт лесов тоже заметна разница. Лес, который этими магами посажен, ухоженный и деревья все — как под линейку стоят. — добавил я. — Эх, как бы я хотел хоть одним глазком на мага-добродея посмотреть. Какие они были.

— Такие же, как и люди. Светловолосые, зеленоглазые, сильные в физическом плане. — ответил мне Люф. — У вас жизнь вся впереди — даю гарантию тебе, Верд, что ты, возможно ты, встретишь такого мага. Вспомнишь потом мои слова.

Я удивлённо посмотрел на карлика, как и Альда. Что он имел ввиду, самому кнурху рогатому не известно. Одни загадки исходят от нашего Люфа Великолепного. Зачем строить такой громадный мост? Не проще бы сделать отличную объездную дорогу вокруг озера. Да, дольше, но меньше затрат и безопаснее дорога, как не говори.

Мы неспешно ехали по этому чудесному сооружению уже больше двух часов. Гирвен ощутимо приблизился к линии горизонта. Люф опять нам повторил, что именно здесь, на мосту, не бывает темно ночью. Сам камень начинает излучать слабый свет. Я оглянулся назад. Маги тоже о чём-то разговаривали. Берега я уже практически не видел. Да ещё и дымка над водой, ну, никак этому не способствовала.

— Люф, а если другие люди сейчас подъедут к мосту? Да ещё и захотят проехать по нему?

— Не, Верд. Не такие глупые были маги, как ты думаешь. Другие люди мост просто не увидят. Перед ними будет гладь озера. — ответил мне Люф. — Ты же видел ту стеклянную трубочку, которую я поломал. Это своеобразное заклинание-пропуск. И ты что, всерьёз подумал, что я такой смелый и решительный, что бы впереди вас подняться на мост? Да щазз….так нужно было сделать, так мне Магда объяснила, моя матушка-кормилица. Как же я хочу отведать её пирожков! Это что-то с чем-то! Сил нет моих!

— Как был ты болтуном, Люф-бездельник, так ты им и остался. — услышали мы чей-то голос, который раздавался из приближающегося к нам здания, в форме старинного замка. Со смотровыми башенками и всевозможными надстройками.

Карлик резко остановился, остановили своих коней и мы с Альдой. Люф посмотрел на Альду, та отрицательно покачала головой и сделала большие глаза. Люф посмотрел на меня, я пожал плечами. Не может же быть такого совпадения, что бы двое человек и карлик, одновременно услышали чей-то голос. Хотя….вокруг, в этом мире, разлито столько магии, что удивляться не приходится.

На то она и магия, что бы людей удивлять — с другой стороны. Герда, которая всё время бежала чуть позади нас, вырвалась вперёд и зашлась громким лаем.

Глава 5

На то она и магия, что бы людей удивлять. Герда, которая всё время бежала чуть позади нас, вырвалась вперёд и зашлась громким лаем.

Я посмотрел чуть выше здания с башнями, с остроконечными крышами из светло-коричневой черепицы, прикрыл на несколько секунд глаза, потом их медленно приоткрыл.

Нет, ничего не изменилось. Картина достойная полотна и кисти художника. По правую сторону от нас, где-то очень далеко, Гирвен, уже практически весь, сел в синюю воду озера. Это — нормальная картина уходящего дня и приближения ночи.

По левую сторону от нас — Нира, ночная распутница, выкатилась на небосклон, чтобы к утру, описав огромную дугу, исчезнуть, уступив свой трон Гирвену. Это тоже нормальное явление и я такое часто наблюдаю в вечернее время.

Но как объяснить то, что впереди, над гигантским мостом, рваный кусок неба, тёмно-голубого, ближе к фиолетовому, цвета, был усеян бесконечным количеством звёзд? Звёзды, разной величины и разного цвета, подмигивали мне сейчас, словно доказывая кому-то, что нет ничего невозможного в этом мире. Они говорили — посмотри, мы живём бесконечно долго. Разве такое возможно?

— О, да! — услышал я голос Эльвура.

— О, нет, я в это не верю! — вторил брату Инвур. — Место, где нет времени и весь мир застыл в своём первозданном великолепии. А ведь я читал о таких местах, но не верил. Теперь….теперь, даже и не знаю.

— Вы ещё слишком молоды, близнецы, что бы перестать верить в чудеса. — раздался голос молодой женщины. — Люф, ты может быть наконец-то закроешь свой рот и слезешь с Малыша? Если ты ещё не забыл, где находится конюшня, то покажи это место путникам и поднимайтесь, наконец, в Замок Трёх звёзд.

Я посмотрел на три башни, которые располагались по углам основного здания, увидел, что крыши заканчивались фигурными шпилями, на острие которых находились фигуры непонятных и неведомых этому миру животных.

На одном шпиле — фигура, как две капли похожая на лошадь, только почему-то у неё рос рог изо лба. На второй башне — огромная, свёрнутая кольцами змея, но с распахнутыми перепончатыми крыльями. На третьем шпиле, вообще загадочное существо — и не лошадь и не человек. Голова, торс, скрещенные руки на груди — от человека, остальное — от животного.

— Единорог, Кентавр и Дракон. — произнёс Инвур, указывая пальцем на фигуры, украшающие шпили. — Мифические создания, которые раньше водились на Теллуре. Когда на ней ещё жили древние маги.

— Их и сейчас очень много на планете. — прозвучал голос из Замка Трёх звёзд. — Только вы, люди, так себя ведёте по-хамски по отношению к этим животным, что они перестали показываться вам на глаза. Вам же кровь дракона на завтрак нужна, как будто она что-то изменит в человеческой жизни, или рог этого безобидного животного, Единорога, который, по преданию человека, дарует бессмертие и власть. Глупцы вы, люди. Только знание может дать человеку бессмертие и власть над всем миром.

Мост, не доходя до самого здания замка, делился на две части. Эти части, шириной около двадцати метров каждая, огибали замок с двух сторон, что бы дальше, за ним, сойтись опять в один широкий каменный мост. От левой и правой части моста, к замку перекинуты два нешироких мостика. Люф, спрыгнув с осла, взяв того под уздцы, направился по правой стороне, показывая нам знаками, что бы мы следовали за ним.

Обогнув замок сбоку и перейдя по неширокому мостику, мы оказались в первом помещений замка. Как я и думал, это была конюшня. Стены — из дикого, необработанного камня. В загородках для лошадей, в кормушках, находилась отборная пшеница, по жёлобу, который проходил по полу всех загонов, текла чистейшая вода.

Мы, расседлав наших лошадей, направились следом за карликом. Я посмотрел на своего Уголька, он был чем-то встревожен. Непривычное место, я бы даже сказал, жутковатое. Выйдя из конюшни через небольшие двери, мы оказались в огромной комнате, которая была заставлена столами и задвинутыми под них стульями.

Пять столов, десять стульев. Рабочий кабинет тех, кто осматривал перевозимый по мосту груз и выдавал какие-то разрешительные документы. На столах — аккуратные стопки белоснежной бумаги, в небольших прозрачных и узких стаканах — наборы алхимических карандашей.

Всё готово для приёма торговцев, для заполнения документов. Вспомнил об отсутствии карандаша и бумаги, на секунду отстал от всех. Я протянул руку к одному прозрачному стакану, но рука прошла сквозь него, я не почувствовал ни малейшего сопротивления. Иллюзия! Но зачем нам кто-то всё это показывает?

Или нам просто демонстрируют замок и порядок в нём, как это было много лет тому назад? Я пересёк комнату, вышел на небольшую площадку. Стены этого небольшого помещения — гладкие, белоснежные. С этой площадки на верх, уходила неширокая винтовая лестница. Я увидел спину Эльвура, поспешил за ним.

Короткая лестница и опять же небольшая площадка. В стене — двери из дерева необычайной расцветки. Дерево изумрудного цвета со множеством чёрных, размером с горошину, продолговатых пятен. Я вначале подумал, что дерево покрашено какой-то краской, но потом, присмотревшись понял, что это не так. Само дерево имело такой цвет. Непривычно, но ко всему человеческий глаз привыкает. И к этому привыкнет очень быстро.

Зал. Огромный зал. Первое, что бросилось в глаза — не зажжённый камин, сложенный из жёлтого камня, каминная полка, на которой стоят часы. Первый раз такое чудо вижу. Не знал, что люди умеют делать часы такого маленького размера. Почему я решил, что их сделали именно люди? Возможно, они сделаны древними магами? Да кто его….

Внутри часов мерно покачивается маятник, на самом циферблате — нарисованы цифры. От одного до двенадцати. Но самое интересное — нет ни одной стрелки и я тут же вспомнил слова Инвура — «Место, где нет времени и весь мир застыл в своём первозданном великолепии.»

Справа от камина — небольшой невысокий столик из дерева чёрного цвета. Ножки изогнуты в причудливой форме, на столешнице — огромный, около полуметра высотой, кристалл бледно голубого цвета, который менял силу излучаемого им света плавно и очень медленно.

Напротив камина — кресло-качалка. Она мерно раскачивалась и создавалось полное впечатление, что в ней сидит человек, с укрытыми пледом ногами. Человек медленно тянет из красивого бокала великолепное красное вино. Но на самом деле — никого в кресле не было.

Камин удивительно сочетался с самим видом зала. Стены тоже из камня, но свело-бежевого цвета. Пол — паркет, потолок, без изысков, опирается на шесть рельефных колонн из белоснежного камня. По всей длине каждой колонны — неглубокие желобки. Стол овальной формы из такого же дерева, как и небольшой столик перед камином. Нет, угощений на столе нет. Но на столе — шесть зажжённых свечей в красивых подсвечниках.

Но основное украшение зала — конечно же — огромные окна арочного типа из разноцветного стекла. В одних окнах — угадывается Нира, в других — заход Гирвена, в двух окнах — просматриваются звёзды.

— Хочу предупредить сразу, гости дорогие, что вы, точнее каждый из вас, видит и слышит то, что он хочет видеть и слышать в данный момент. Так выглядел Замок Трёх звёзд очень давно. — голос звучал из того места, где находился кристалл голубого цвета.

Я вспомнил о Угольке и о других лошадях и сердце моё учащённо забилось в груди. Лошади, пожалуй, самое ценное, что у нас есть. Кроме жизни, конечно. Я развернулся на месте, хотел выйти из зала и опуститься в конюшню, но дверей из зала не было. Глухая стена из камня всё того же светло-бежевого цвета.

Я обвёл глазами зал, окна и опять понял, что с нами играют в какую-то опасную игру. В тех окнах, где я видел раньше Гирвен — находилась ночная спутница какой-то планеты, свелто-розового цвета. На месте Ниры, привычной мне Ниры, в окне было видно два светила ярко-оранжевого цвета. Звёзды в остальных окнах остались на месте, но они были уже совершенно другими. Большими и более яркими, близкими.

— Браво, молодой человек! — услышал я голос из кристалла. — Вот, что отличает человека от других созданий. Это забота о тех, кого он приручил. Не ожидала, если честно. И не переживайте вы так о животных. Они в полной безопасности, как и собака. Тоже интересный, надо сказать, экземпляр.

— Как вас зовут и где мы сейчас находимся? — задал я вопрос, показывая на окна зала. — Мы сейчас точно не на Теллуре, ведь так?

— Хотела бы я знать, где мы сейчас находимся. В каком-то из смежных миров. А вот что такое Теллура, я не знаю. Но не переживайте, мы вернем вас в то место и в то время, в котором вы находились.

— Это хорошо. Но зачем вся эта иллюзия, для чего это сделано?

— Дальше, по мосту безвременья, смогут пройти только те, у кого нет злого умысла и, как вы говорите, камня за пазухой. Я должна была убедиться, что вы — это вы. И, извините, прочитать ваши мысли. Когда закончится мост, вы попадёте в совершенно непривычный для вас мир, где обитают существа, которых вы не увидите в своей обычной жизни.

— Если мы можем чем-то навредить тому, другому миру, то может быть нам есть смысл вернуться обратно?

— Увы, позади вас, на мосту, прошлое. Оно уже не достижимо для вас. Впереди — будущее, туда и нужно стремиться. Нужно идти только вперёд и ничего не бояться. Хотя, кому я это говорю. Ладно, молодой человек, пришло время прощаться. Вы все прошли испытание, рада была знакомству с вами.

— Подождите, но как Вас зовут?

— Уже никак. Мой разум находится внутри кристалла. Сейчас я — Страж, или Стражница, как вам это будет угодно. Я уже и не помню, как меня называли при жизни. Да, хочу вас предупредить. Когда встретите человека с красной розой в петлице его небесно-голубого сюртука, доверьтесь ему полностью. И ещё одна примета того человека — он сумеет ответить на все ваши вопросы, которые знаете только вы, молодой человек, на которые только вы хотите получить ответы. И ещё, напоследок — берегите девушку с волосами спелой пшеницы и глазами цвета морской волны. А теперь — прощайте!

В моей голове было столько вопросов, но увы, меня никто уже не услышит. Я посмотрел на своих спутников, каждый из них смешно шевелил губами, по всей видимости, общаясь тоже с кристаллом голубого цвета.

Окна начали двигаться против часовой стрелки, всё быстрее и быстрее, пока не потеряли своё привычное очертание и не превратились во что-то размытое. Затем пол зала стал вращаться, но по часовой стрелке. Вокруг меня, просто на невероятной скорости, кружил камин, овальный стол с зажжёнными свечами. От этого хоровода, у меня немного закружилась голова, но не надолго.

* * *

Яркая вспышка света. Я сижу на Угольке, до здания с башенками — минут пять пути. Позади нас бежит Герда, маги едут о чём-то рассуждают и спорят. Я ловлю себя на мысли, что мы уже были когда-то на этом месте. Но сказать о своём чувстве узнавания — не хватает духу. Если выяснится, что мне всё это померещилось, то потом жди издевательства со стороны Люфа Великолепного. Да и Инвур от него не отстанет — тоже любитель острого словечка.

Мост, не доходя до самого здания замка, делился на две части. Эти части, шириной около двадцати метров каждая, огибали замок с двух сторон, что бы дальше, за ним, сойтись опять в один широкий каменный мост. От левой и правой части моста, к замку перекинуты два нешироких мостика.

Это мне знакомо.

Я посмотрел на три башни, которые располагались по углам основного здания, увидел, что крыши заканчивались фигурными шпилями, на острие которых находились фигуры непонятных и неведомых этому миру животных.

Это тоже мне знакомо.

Я теперь прекрасно знаю, что за животные изображены на фигурках шпилей. Единорог, Дракон и Кентавр.

— Люф, ты мне ничего не хочешь рассказать? — задал я вопрос карлику.

Он посмотрел на меня снизу вверх, закрутил головой так быстро, что я стал опасаться за его лысую голову.

— Хочу, Верд, очень хочу, но не могу.

— Почему?

— А ты сам попробуй задать мне вопрос, который крутится у тебя на языке.

Хм, как интересно. Я попытался озвучить вопрос о этом загадочном замке Трёх Звёзд, но не сумел произнести ни звука. Это уже не магия, а самая настоящая дьявольщина. Герда, обогнав нас, приблизилась к месту разделения моста, присела, шерсть на её загривке приподнялась, но гавкать она передумала, лишь виновато вильнула хвостом.

Мы, не сговариваясь, повернули на левую часть моста, объезжая замок.

— Вы посмотрите, что у нас с левой стороны происходит! — произнесла Альда.

Мы с Люфом дружно ахнули. Там, где совсем недавно была Нира, из-за горизонта поднимался Гирвен, справа от нас — мы увидели с трудом различимый силуэт уставшей ночной странницы.

Если это только начало нашего путешествия, то чего дальше ждать, что мы увидим там, где мост закончится? Мне не было страшно, наоборот — очень интересно. Я вспомнил свои же слова о страхе: «….если чего-то боишься, то нужно дома сидеть и не выходить на улицу. Вариант, что споткнёшься и разобьёшь нос при падении — всегда присутствует».

Уголёк, словно соглашаясь со мной, повернул голову назад и несколько раз кивнул ею. Я рассмеялся, нагнулся в седле вперёд и похлопал его по шее. И я сразу почувствовал, что что-то находится в кармане моей куртки, чего раньше там не было.

Я достал из внутреннего кармана подобие пенала из дерева светлого цвета. Открыв крышку, я обомлел. Там, внутри пенала, находились аккуратно свёрнутые в трубочку, белоснежные листы бумаги и вдобавок ко всему, мне на ладонь выпал алхимический карандаш.

Глава 6

Берег, совершенно чужой и незнакомый, был уже близко. Над озером клубился небольшой туман, Замок Трёх звёзд потерялся в этом тумане, и в голове сразу возник справедливый вопрос: а был ли он на самом деле? Пенал из дерева с вложенными туда листами бумаги и карандашом, перечёркивали мои сомнения. Был, да ещё и как был! Интересно, какие подарки Замок преподнёс моим спутникам. А ведь никто и ничего не расскажет. Магия…….

Мост, наконец-то, закончился, время вернулось на круги своя. Нира разливала свой призрачный свет вокруг, звёзды были, как драгоценное и дорогое обрамление ночной королевы. Мост закончился и сразу навалилась усталость.

День, нужно это признать, был сущим адом. Не в плане физических нагрузок, а из-за воздействия на психику. Возможная погоня, обряд, совершённый Инвуром при нашей помощи, мост, поднявшийся из глубины озера, Замок, беседа с разумным кристаллом и, как закономерный итог, — подарок во внутреннем кармане моей куртки.

Мост закончился и вместе с ним ушло чувство чего-то романтического, духа приключения, что ли? Или у меня натура авантюриста? А почему бы и нет? Что в этом плохого? Как я понимаю, все открытия, географические, научные и так далее, совершают именно авантюристы.

Страшно подумать, что весь мир состоит сплошь и рядом из домоседов и любителей тишины. Никаких открытий, тихое и спокойное болото в повседневной жизни. Нет, нам такого не нужно и слава Всевышнему, в любом обществе находится один, или целая группа баламутов.

Таким баламутов в слободе считали меня. Я не мог спокойно прожить день, если куда-нибудь не суну свой нос, не попробую что-нибудь сделать своими руками. Пусть, иногда, это что-то получалось и нелепым и кособоким, но ведь делал! Смог! А сколько садов было обнесено под моим чутким руководством? О, книгу можно написать целую, сколько приключений у нас было в момент зачистки деревьев от фруктов.

Кони — отдельная песня. Ночные, купания в реках, прыжки с обрывов и, как я упоминал раньше, походы на кладбище, старые конюшни, заброшенные заводские цеха и конторки. Всего и не вспомнить, сколько всего интересного было. Но всегда у меня находилось время для учёбы. Давалось всё легко, но это не означает, что я ничего не читал в учебниках и не упражнялся с цифрами, буквами, не читал, особенно, захватывающие книги.

Читал, очень много читал. Доходило из-за этого до скандалов в семье. Родители рано ложились спать и очень часто находили меня под утро на сеновале, читающим при свече какую-нибудь книгу. Отец всегда, когда возвращался домой из города, покупал одну-две книги. Для меня, естественно. Родителям было не до развлечений.

— Верд, очнёшься ты, или нет? — услышал я голос Альды.

Она, собрав грязную посуду после нашего позднего ужина, собиралась идти к ручью. Помощь нужна? Да какие проблемы? Забрав у неё посуду, я первым пошёл к небольшому, но очень весёлому ручью. За нами увязалась Герда, которая, как я заметил, старается большую часть времени проводить рядом с Альдой. Женская солидарность, понимаешь ли.

— Ты со мною совершенно не общаешься, Верд. — произнесла девушка, присев с посудой рядом с ручьём. — Ты на меня теперь всю жизнь будешь обижаться из-за кладбища? Но поверь мне, это испытания для тебя не я придумала.

То, что я услышал, меня немного шокировало, мягко сказать. Ну-ка, ну-ка, интересно.

— И кто эта добрая душа была? Ладно, кто-то надоумил тебя, но у тебя голова своя есть на плечах, Альда.

— А ты мог и отказаться от испытания. Хотя нет, зная твой упрямый характер, уверенна, что ты никогда бы не отказался.

— И откуда же ты и когда успела узнать мой характер? Ты меня ещё год назад и не замечала.

— Видишь, как бывает. Значит — заметила. Сама не пойму, что в тебе хорошего. — улыбнулась Альда. — Ладно, я закончила, пойдём к костру.

— Нет, подожди. Кто тебе насоветовал? Говори, Альда.

Бесполезно. Ушла. Герда осуждающе посмотрела на меня, побежала за Альдой следом.

У костра царила полная идилия. Люф вырезал из дерева какие-то фигурки зверей, братья близнецы, как всегда, о чём-то спорили. Пора и спать. Как я понимаю, дежурство опять никто не назначает. Полагаются на магию? Ну, им виднее. А с Альдой я обязательно поговорю. Завтра. Я, расстелив войлочный коврик на земле, подложил под голову седло, укрылся одеялом и моментально провалился в сон.

* * *

Проснулся я от того, что кто-то мне зажимал рот ладонью. Небо серое, скоро утро. Альда. Приложила палец к губам. Не пойму спросонья, что она хочет мне показать. Девушка показывает на дальний участок поляны.

— Только не вставай, Эльвура сразу разбудишь. Смотри.

Я присел на войлочный коврик, завернулся в одеяло. Свежо под утро, как никогда. Или это от близости озера, которое было от нас на расстоянии шагов в триста, может, чуть больше?

Я сразу и не сообразил, что в том месте, на которое указывала мне Альда, клубился непонятный туман. Да, туман находился именно только в одном месте, а не расползался по всей округе. Костёр слабо освещал всю поляну, но разобрать что-то, на расстоянии тридцати шагов от костра, можно. Без особых подробностей, но можно.

Такое впечатление, что туман поднимался от земли и уходил, закручиваясь в спираль, вертикально вверх. Площадь тумана отсюда не определить, но это особенно и не нужно было делать. Просто туман на ограниченной площади и этого достаточно.

Прошло некоторое время, туман стал реже и на его месте….я даже глаза протёр. На его месте находился гигантский цветок, который растёт на всех реках и тихих водоёмах. Лотос, кувшинка, чаруша. В этом гигантском белоснежном цветке, было собрано всё самое лучшее и гармоничное от всех водных растений по чуть-чуть.

Нераспустившийся белоснежный бутон парил над землёй на небольшом расстоянии. Он опирался на землю своим толстым стеблем, который светился ярко-зелёным цветом.

Вокруг лотоса, подобрав под себя ноги, сидели шесть молодых женщин. Лиц разобрать на таком расстоянии просто невозможно, но верилось, что лица женщин прекрасны, как и их фигуры.

Лёгкие белые ночные рубашки обтягивали соблазнительные фигуры молодых ночных фей, руки которых покоились на коленях. Над поляной раздавалась тихая мелодия. Музыкантов не слышно, но музыка, казалось, звучала отовсюду. Трель соловья, звук флейты и виолончели, арфы — всё это сплеталось в один красивый ансамбль.

Альда сидела недалеко от меня, словно очарованная, смотрела на этот удивительный ритуал. Не знаю почему, но именно то, что мы видим какой-то знаковый ритуал, я понял сразу. Или где-то я читал о нечто подобном, или…или я не знаю, откуда у меня такие мысли в голове.

Бутон лотоса стал светится ещё сильнее, его свет перекрывал и оттенял свет костра. От основания стебля, до вершины бутона, до места, где соприкасаются нежнейшие лепестки этого загадочного цветка, начали снизу вверх подниматься волны света. Жёлтые волны, волны мягкого зелёного цвета, нежно-голубые, фиолетовые, бордовые и ярко-красные.

Сам бутон вздрагивал, когда по его поверхности проходила новая волна. Казалось, что этот бутон, как живое создание, трепетал и довольно урчал от прикосновения к нему световых волн различного оттенка и цвета. Музыка зазвучала немного громче, и лотос, подстроившись в так звучащей музыке, начал дрожать и вибрировать. Световые волны стали насыщеннее, краски ярче.

Женщины поднялись с колен, откуда-то из отступившего на время тумана, вышли пять мужчин. Почему пять? Женщин же шестеро? Пять пар закружили в медленном и плавном танце и в какой-то момент времени я понял, что они не касаются своими ногами поверхности Теллура.

Женщина, которая осталась без напарника, подошла к цветку лотоса, начала гладить его руками. Волны света продолжали двигаться по стеблю и бутону и тут, среди веселья кружащих пар и звучащей превосходной нежной музыки, лепестки бутона дрогнули и начали открываться.

Листья открывались очень медленно, но картина происходящего от этого стала только загадочнее. Когда листья своими верхушками уже касались поверхности Теллуры, мы с Альдой одновременно выдохнули воздух. На основании бутона, как на мягкой взбитой перине, лежал младенец. Розовощёкий, крепенький бутуз, который с удивлением смотрел по сторонам, протягивая к женщине свои ручонки.

Да, в этот момент я вспомнил, что читал книгу, пусть даже и с выдуманной историей, но в ней было описание этого процесса, процесса появления нового жителя на планете Теллура. У людей этот процесс идёт совершенно по-другому, человечек рождается в муках и со стонами, криками своей матери.

У лесных людей, которые всю свою жизнь не мыслят без леса, лугов, трав, цветов и чистейшей воды, это происходит именно так, как мы всё это видели сейчас. Дети — редкость в семьях лесных жителей и поэтому, рождение мальчика, или девочки — становится настоящим праздником для всего народа.

Я ожидал, что всё позади и праздник уже закончился, но я ошибался. Женщина, оторвав лепесток орхидеи, завернула в него младенца и под аккомпанемент звучащей музыки, направилась в нашу сторону.

Я пришёл в себя, когда ступил босыми ногами на траву, которая была покрыта дрожащими капельками росы. Оглянувшись по сторонам, заметил, что все мои спутники вскочили на ноги и смотрят на меня. Альда отошла к костру, глаза у неё были широко открыты.

В голове, как смерч, как молния, пронеслись слова женщины, чей разум был заключен в кристалл голубого цвета там, в Замке Трёх звёзд: «… и ещё, напоследок — берегите девушку с волосами спелой пшеницы и глазами цвета морской волны». Я вижу сейчас Альду и это её точное описание. Но это всё можно оставит на потом. Сейчас…..

А сейчас я шёл по траве навстречу женщине, которая прижимала к себе ребёнка. Мы остановились на расстоянии вытянутой руки, я вдыхал в себя сладковатый и дурманящий запах, исходивший от этой голубоглазой, белокурой женщины, чьё платье облегало просто невероятно красивое и манящее женское тело.

Женщина протянула мне сверток с ребёнком, при этом улыбаясь своей белоснежной улыбкой. На меня смотрело маленькое чудо природы, надувая от важности свои губы. Правая рука сама потянулась к ребёнку, я положил ладонь ему на лоб.

По моему телу, по руке, прошла волна энергии, которую я отдавал младенцу. Женщина показала знаками, чтобы я пригнул голову. В руках у женщины был небольшой камень янтарного цвета. Камень в красивой оправе, через петлю пропущен чёрный шнурок.

Ночная фея забрала ребёнка и на прощание прошептала:

— Алорэ такоро тор….

Я стоял на расстоянии нескольких десятков метров от костра, я чувствовал, как на меня смотрят люди и карлик. И я видел, как на место распустившегося бутона орхидеи, возвращается седой туман, музыка становится с каждой секундой тише и, через несколько минут, полностью стихает.

Туман надёжно скрывает и цветок, похожий на лотос и танцующих людей. Гирвен позолотил небо своими лучами и эти лучи света коснулись травы, росы. Вся поляна взорвалась мириадами ярчайших разноцветных брызг, словно на каждой травинке находился маленький драгоценный камень.

«Алорэ такоро тор» — «Теперь ты в ответе за него». Всплыли в сознании совершенно непонятные слова и их значение на языке людей.

Я не против, но как я отвечу за кого-то, когда буду находиться за многие тысячи километров и, возможно, в совершенно другом мире? Но всё опять же — упирается в магию. Третий день путешествия и кругом магия, магия, магия. Интересно, есть ли миры, в которых доступ к магии закрыт для людей? Как там обходятся без неё? Вопросов много, ответов мало.

* * *

Я вернулся к костру, взял из сумки полотенце, направился к озеру. Простого умывания после произошедшего, для меня было мало. Холодная вода должна приободрить и настроить на длинный день, я больше, чем уверен в этом, полным новых приключений.

Вода, как я ожидал, не обжигала тело, она была, как множество острейших иголок, которые вонзились в моё тело. Но это чувство было первые минуты. Потом организм подстроился, начал вести борьбу с холодом.

Накупавшись вволю, я уже выходил из воды, когда услышал у себя за спиной женский смех. Повернулся, никого. Сделал шаг, опять смех. Потом, присмотревшись к дорожке света, которую отбрасывал по воде Гирвен, увидел двух…..женщин с распущенными длинными белоснежными волосами ниже пояса. Подсматривают. Бесстыдницы какие! Я помахал им рукой, вышел на берег. Нужно завтракать и собираться в дорогу. В дорогу, которая нам приготовила……что-то, да приготовила. Уверен в этом.

Глава 7

По чаще леса бежал человек. Если внимательно присмотреться к фигуре бегущего, можно легко определить, что это женщина. Молодая женщина с превосходной фигурой, светло-коричневыми волнистыми волосами, чуть ниже плеч. Зелёный костюм, коричневые сапоги, доходившие до колен.

Бежала женщина очень легко, как будто и не было позади многих десятков километров пути по лесу, по небольшим возвышенностям. Она бежала уже несколько часов подряд. Девушка затылком чувствовала, что погоня рядом и скрыться от всадников, не получится. Но нужно попробовать добраться до Сиреневого леса, в котором влияние семьи Лиору прекращается. В этом лесу девушка надеялась найти приют и убежище.

Где и у кого, вопрос второй. Главное — подальше от родного дома, подальше от Леса. Подальше от её ненавистных женихов, которые досаждали ей своим вниманием уже не один месяц. С подачи, кстати, её родителей.

Спят и видят, как бы выдать замуж свою непутёвую дочь. Нет, этого никогда не будет. Прошли те времена, когда будущие муж и жена встречались первый раз в день их свадьбы. Прошёл этот дурацкий обычай выдавать замуж без согласия и выбора самой невесты. Бежать и бежать от всего этого произвола. Бежать, пока есть силы.

Где это видано, что в шестнадцать лет, нужно быть замужней женщиной? Ладно, выйти замуж — дело нехитрое, но что потом? Как жить с нелюбимым мужем?

О чём с ним можно вообще разговаривать и что-то обсуждать, планировать? Да и ещё делить с нелюбимым человеком свою постель. Нет, полная свобода будет только на территории людей. Пусть будут тяжело с ними ужиться, пусть придётся испытать массу унижений, но это будет настоящая жизнь без сюсюканий и размазывания соплей по лицу.

Девушка выбежала на огромную поляну, которую по краям обрамляли заросли дикого кустарника. На секунду остановившись возле одного из них, девушка нарвала пригоршню красных, терпких на вкус, ягод. Теперь можно быть уверенным, что пить не захочется несколько часов.

Где-то раздавался шум небольшого ручья и это был хоть какой-то шанс скрыть следы от преследующих. Девушка прошла несколько десятков метров шагом, восстановила дыхание и опять перешла на бег. Когда до ручья оставалось совсем немного, несколько десятков метров, свет Гирвена, дневного светила, закрыла тень.

С огромной высоты, спускаясь по огромной спирали, к эльфийке спешил на помощь её друг, которого она когда-то спасла от верной гибели. Раскинув громадные перепончатые крылья, с небес опускался молодой ящер.

— Где же ты пропадал всё это время, Рух? — прошептала девушка. — Загостился ты у своей родни, дорогой.

С деревьев, где не так давно была девушка, сорвалась стая птиц, которая испуганно взмыла вверх. Вот и погоня. Полкилометра, может чуть меньше. На лошадях не разгонишься, конечно, но….скорее бы Рух забрал её на спину и унёс отсюда.

Гигантский ящер, пробежав несколько метров по земле, остановился возле девушки, опустился на брюхо, поджав лапы под себя. Эльфийка очень быстро забралась на спину своего друга, наклонившись вперёд, обхватила шею ящера.

— Взлетай быстрее, Рух. Они уже близко.

Ящер что-то проворчал, поднялся на лапы, сделал короткий разбег и взмыл в небо как раз в тот момент, когда на поляну выскочили, на разгорячённых конях, преследователи.

Они сразу оценили обстановку и двое из всадников, потянулись за огромными луками, притороченным к сёдлам. Прошло не больше минуты, и первые стрелы ушли ввысь, вдогонку, поднимающемуся в небо, ящеру.

Девушка молила всех святых Великого Леса, что бы ни одна стрела не нашла свою цель. Но святые, по-видимому, занимались своими делами и не вняли молитвам девушки. То, что все эльфы были отменными стрелками, всем известно, но надежда, как говорится, умирает последней.

Нет, не повезло. Слишком тяжёлый взлёт у Руха, который, очень сильно вырос за последний год. Одна из стрел задела ногу девушки и вошла, хоть и не глубоко, в основание шеи ящера. Тот издал крик боли, но продолжал набирать высоту.

Правая нога беглянки моментально онемела, это значит, что наконечники стрел обработаны ядом жуков-всеедов, как их все называли. Яд парализовал своих жертв, сковывал их тела. То же самое сейчас происходило и с ящером и с девушкой.

В голове эльфийки образовался туман, сознание начало меркнуть. Рух, сделав из последних сил несколько взмахов своими сильными крыльями, пронзительно закричал от боли и безысходности. Вторая стрела точно попала в цель в районе основания правого крыла ящера, глубоко вошла в тело, и Рух начал снижаться, тело ящера перестало его слушаться.

Преследователи проводили взглядом удаляющегося ящера, зло сплюнули себе под ноги. Нет, нет смысла преследовать девчонку Анариэль дальше. Даже раненный, ящер в состоянии пролететь огромное расстояние. Охота не состоялась и нужно было с пустыми руками возвращаться к хозяину, что бы завтра на рассвете быть казнёнными за невыполнение приказа. Но, такова жизнь. И не им менять устои этой жизни.

Рух, как поняла девушка, уже не мог контролировать свой полёт. Он кренился то в одну сторону, то в другую. Ящер раскинул крылья и теперь без взмахов ими, просто планировал на поверхностью прекрасной Теллуры. Когда сознание приходило в норму, девушка с испугом бросала вниз взгляд, отмечая где они сейчас находятся. Она заметила, как под ними проплыл Сиреневый лес, куда она стремилась, череда горных массивов, ряд небольших озёр и рек.

Рух опустился ещё ниже, практически задевая собою верхушки высоких сосен. Ещё пару метров вниз и может произойти ужасное. Ящер заденет дерево и…..Нет, в это сейчас не хотелось даже и думать, о плохом. Но нужно быть готовым ко всему. А ко всему, как понимала девушка, это к смерти.

Внизу промелькнула ровная, как стрела, дорога, огромный разрушенный город. Анариэль не могла понять, что это за местность простиралась внизу. Хотя, в этом ничего удивительного не было. Её народ никогда не переходил через перевалы гор, которые они минули несколько минут тому назад.

По телу ящера прошли судороги, он издал крик отчаяния и, сделав большой круг над поляной леса, почему-то закрытой плотным туманом, через силу взмахнув крыльями, поднялся немного вверх, чтобы потом резко, почти не контролируя свой полёт, устремиться вниз.

Удар о землю многотонной туши был чудовищным. Последнее, что могла увидеть девушка перед ударом о землю — выехавший на на край поляны парень на чёрной лошади парень со светлыми волосами.

* * *

Дорога не задалась сразу. Точнее, никакой дороги древних, карлик не мог найти. Он опять жаловался, что прошло восемьдесят пять лет, потом поправлял себя, что уже девяносто лет прошло с тех пор, как он и ведьма Магда, побывали в этих местах.

Нам от этого, естественно, легче никак не стало. Нужно двигаться вперёд, причем с минимальным количеством остановок. Дождаться того момента, когда на поверхность Теллуры лягут морозы и выпадет снег, этого никак нельзя было допустить.

Но, дорога — есть дорога. Всего предусмотреть никак нельзя. Мы двинулись, ориентируясь по Гирвену. Держали направление примерно северо-восток, чтобы когда-нибудь всё-таки пересечь древний тракт ушедших магов-добродеев.

Кругом леса, причём, леса стали попадаться более-менее чистые и ухоженные. Нет, об уходе за лесом современными жителями — речи не шло. Природа сама о себе заботилась и всё шло по давно установленному порядку. Как при древних магах.

Возникла очередная проблема и, в следствии этого — остановка. Осёл Люфа, упрямый Малыщ, никак не хотел передвигаться без лакомой моркови. Он оглашал окрестности своим криком, мотал головой, но дальше не шёл.

Люф его и уговаривал, угрожал ему, совал яблоки, которые осёл раньше ел, но всё — в пустой след. Настроение испортилось и как следствие — между Инвуром и Люфом возникла перепалка, которая грозила перейти в драку.

Инвур, конечно, был не прав на все сто процентов. Как мог спокойно отреагировать Люф на предложение некроманта умертвить осла с последующим его «оживлением». Другими словами, карлику грозила перспектива всю оставшуюся дорогу ехать на мёртвом осле.

В конце-концов, карлик обозвал мага дебилом и садюгой, посоветовал ему заниматься своими птичками, с которыми ему привычнее иметь дело. Инвур возмущался, но потом признал, что он самый настоящий дебил.

Как он мог забыть о привязанном к нему ментальной нитью белоснежном орле? Только тут опять возникли сложности — орёл, вольная птица даже и с привязкой, мог сейчас находиться за сотней, другой километров.

Выход из положения предложил Эльвур. Первое — нужно сдвинуть осла с места, или бросить его на месте, на произвол судьбы. Теперь досталось и Эльвуру. Пару красивых эпитетов в адрес братьев-близнецов обязательно нужно было запомнить. Вдруг пригодятся?

Второе — Эльвур посоветовал найти в лесу замену моркови. Люф и Альда, недолго думая, направились в заросли кустарника в поисках тех ягод, которые устроят осла. Инвур, привязав поводья своего «яблочка» к луке седла жеребца Гнедого, расставив руки в стороны, с закрытыми глазами начал входить, как сказал Эльвур, в состояние созерцания, или, другими словами, медитировать. Что получится с такой медитацией на ходу, никто не знал.

Вернувшиеся Альда и Люф с полной торбой каких-то красных ягод, стали пичкать ими осла, тот, слава Всевышнему, наелся от пуза этих ягод. Всё, наши муки закончились. Но это так нам показалось.

Осёл прошёл около двух километров, зашатался и упал на землю. Как его не тормошили, разбудить Малыша не получилось. Как потом оказалось, карлик накормил осла пьяной ягодой, которую перепутал с обычной жильвицей краснобокой.

Эльвур, плюнув на всё это дело, слёз с коня, улёгся на траву, смотрел в небо. Я, не зная, куда себя деть, решил проехать чуть вперёд, так сказать, на разведку. Лес был капитально прорежен, варианта потеряться в нём, практически не было.

Уголёк смело передвигался по лесу, я с удовольствием смотре по сторонам. Мы прилично отъехали от временного лагеря, ничего необычного я не увидел, везде однообразный лес. Глазу не на чем было остановиться. Разве что на белках, которых было в лесу тьма-тьмущая. Они совершенно не боялись человека и это о многом говорило. В первую очередь о том, что по этому лесу очень давно никто не проходил из людей.

Я первый раз за всё время путешествия, увидел оленей. Семья с потомством. Олени стояли и недоумевали, что это за странные существа двигаются по лесу. Уголёк всхрапнул, когда нашу дорогу перебежала семья диких кабанов с шумным выводком. Одним словом — мир вокруг был совершенно не испорчен присутствием человека.

Нет, нужно было возвращаться обратно. Я решил срезать путь и принял чуть правее от дороги, по которой двигался сюда. Мы с Угольком вышли на большую поляну и мой конь встал, как вкопанный. Он хрипел, крутил головой из стороны в сторону, но отказывался сделать хоть один шаг по поляне.

Причину этого я понял, когда спешился и прошёл по поляне сотню метров. Кладбище. Самое настоящее кладбище, которое почему-то не заросло травой, которая не закрыла могилки.

Нет, чётко просматривались проходы между захоронениями и всё кладбище было поделено на отдельные сектора. На каждой могиле находилась каменная плита с выбитыми на ней словами. Но со словами, которые я не сумел прочитать. Чужой алфавит. Письмена магов-добродеев? Скорее всего так и было.

Вся огромная поляна, состоящая из могил. Многие из них выделялись высотой каменных плит, их цветом. Преимущественно, все плиты были серого цвета, но попадались и красновато-коричневого. Почему? Да мне какая разница?

Ответ на этот вопрос я не получу, это уж точно. Не у кого спрашивать. С мертвецами горазд разговаривать Инвур, но он сейчас далеко от меня и от этого кладбища. Судя по его размеру, город, который должен располагаться где-то поблизости, должен быть огромных размеров.

Я прошёл по краю кладбища максимум сто метров, повернул назад и застыл на месте: Уголёк превратился в едва заметную чёрную точку. Опять проделки магии? Другого объяснения я не мог найти. Ну, что же, вывод напрашивался сам собою — нужно двигать отсюда и как можно быстрее.

Не понял, чего это Уголёк несётся мне на встречу? Кто, или что его так сильно напугало? Я прибавил шаг, впереди меня возникло марево из воздуха. Очертания деревьев, могилок и всего кладбища приняли размытые очертания, Уголёк замер неподвижно на месте.

И тут меня не по-детски пробрало. До сердечных колик и мороза по коже. Передо мной, на дороге, стоял человек в одеянии, похожим на мантии братьев-близнецов, только синего цвета. Пронзительно-голубые глаза внимательно осмотрели меня с ног до головы. Рассмотрел и я незнакомца. Довольно-таки приятные черты лица, как я сказал — внимательные голубые глаза, прямой нос, небольшая аккуратная бородка и усы. Волосы светлого цвета, примерно, как мои.

Голову на какое-то мгновение сжало, как обручем. Боль меня пронзила с ног до головы. Я не мог пошевелиться, не мог ничего внятного произнести. Сколько мы так стояли друг напротив друга, боюсь, на этот вопрос я не отвечу.

Давление на голову ослабло, стало значительно легче дышать. Человек, а точнее — маг, судя по одежде, неожиданно мне улыбнулся и протянул мне руку с открытой ладонью. На ней лежал перстень с камнем, среднего размера, красного, скорее даже — рубинового цвета.

В голове возник образ….меня, который бесконечно бродит по кладбищу и не может найти выход с него. Вторая картинка — я, но на пальце правой руки — перстень и я свободно покидаю кладбище. Намёк понятен. И даже больше, чем…..

Я кивнул мужчине в знак благодарности, это было то, что я мог сделать в этот момент времени. Застывшего на месте времени. Страха у меня не было, как это не удивительно. Маг на прощание показал рукой на лес, из которого мы с Угольком вышли к кладбищу. Он пропал мгновенно, мой конь сорвался с места и нёсся ко мне. Вот оно, отношение животного к человеку. Боится, но стремится чем-то помочь.

Оседлав коня, я повернул его в сторону леса. Перстень на моём пальце ярко вспыхнул красным светом. Путь был свободен. Мы шли в сторону дороги, по которой ехали на разведку. Будь она неладна. Ещё один мне урок. Нельзя отрываться от коллектива. И точка.

Мы двигались прямо, никуда не сворачивая, и наконец-то вышли на широкую просеку. Знакомое место. На душе стало легче. Уголёк сам повернул направо, выбирая правильное направление. Молодец какой. Я поднял голову вверх, посмотрел на голубое небо, улыбнулся Гирвену.

По небу промелькнула какая-то тень. Я с удивлением отметил, что над нами только что пролетел…..ммм…..самый настоящий дракон. Я отчётливо увидел, что на спине, прижавшись к шее ящера, сидит женщина. Волосы от набегавшего потока воздуха красиво развивались на ветру. Дракон сделав большой круг, неожиданно стал заваливаться на бок и падать.

Эх, да что за день очередных приключений! То, что с наездником дракона — беда, это стало мне понятно. Бросать человека в беде? Нет, меня не так воспитали. Я развернул Уголька в сторону, куда направлялся дракон. Тот сумел каким-то чудом удержаться в воздухе, но упал окончательно на поляну именно в тот момент, когда мы выехали на её край.

Глава 8

— Не пойму я чего-то, куда Верд запропастился. — Эльвур посмотрел на Гирвен, который перевалив за самую высокую точку на небе, стремительно двигался, с понижением, на запад. — Ведь не мог он потеряться, в конце-концов.

— Да, не мог, но потерялся. И самое удивительное то, что орёл его тоже не видит. Или из-за деревьев его не видно, или опустился под землю. — задумчиво произнёс Инвур, открывая глаза.

Люф обхаживал своего любимца, Малыш тряс головой, не понимая, что с ним произошло и почему всё кружится в голове.

— Люф, да у твоего осла похмелье! — весело сказал Инвур. — По-хорошему, ему сейчас опохмел нужен. И расольчик. Нельзя так издеваться над животиной.

Люф, зло сверкнув глазами, промолчал. Карлик злился на некроманта, представив, что тот мог посягнуть на жизнь Малыша. Да и сам он был хорош, перепутав ягоды. Хорошо, что осёл отделался головной болью. Так бы…..нет, о смерти осла Люф не хотел думать.

— Я вот что думаю. — произнёс Инвур. — Нам нужно завести жёсткое правило. Одному — никуда. Этак мы все потеряемся и скоро по лесу будут бродить пять потеряшек. Извините, четыре с половиной. Нет, даже четыре целых и три десятых. Может и меньше……

Эльвур отвернулся, чтобы никто не видел его смеха, Альда сделала вид, что ничего не слышала. Люф, гладил осла, но потом резко, без всякого предупреждения, кинул в Инвура огромным яблоком. Бросок получился отменным.

Яблоко на огромной скорости врезалось в лоб Инвура, которого, как ветром сдуло с его Яблочка. Жеребец никак не ожидал такой прыти от хозяина, понёсся вперёд. Инвур, зацепившийся ногой за стремя, с громкими криками, под улюлюканье карлика, волочился по земле, пытаясь голосом остановить жеребца. Через некоторое время, его крики и поток нелицеприятных выражений в сторону Люфа, затихли где-то в лесу, среди зарослей кустарника и деревьев. Герда понеслась следом, громко лая на скачущую лошадь.

— Мда…я как чувствовал, отвязал Яблочко от Гнедого. А то бы….сейчас на пару с братцем землю подметал мантией. Ну, Люф, держись! Инвур, в отличие от меня, мстительный. Теперь — не спи по ночам и постоянно оглядывайся.

— Вот скажи, Эльвур, я его так сильно обижаю? — произнёс карлик. — Люф разве не такой, как вы? Подумаешь, человек маленького роста. Хотя….нет, не человек, но маленького роста человек….то есть, не совсем маленького, но…..тьфу! Запутался совсем.

— Конечно, человек….нет, ты не человек, но и не маленького роста, нечеловеки всегда не как человеки, хоть и с маленьким ростом…..Люф, и я запутался! Хватит! Давайте лучше думать, где Верда искать. — сказал Эльвур, что-то высматривая в лесу. — Да……дела наши наихреновейшие, друзья. Вон, посмотрите в сторону леса.

Среди деревьев мелькала чёрная мантия некроманта. Инвур был верхом на Яблочке, к седлу были привязаны поводья Уголька. Волосы мага были всклокочены, в глазах горел злобный огонь, но в целом, Инвур выглядел молодцом.

На немой вопрос Эльвура, брат пожал плечами и протянул ему сложенный в несколько раз белоснежный лист бумаги. Прочитав текст, Эльвур нахмурил брови.

— Не пойму его последнее предложение, братец. Что за кладбище и почему мы его должны обходить стороной? Ты, точнее орёл, видел какое-нибудь кладбище сверху? И что это это за поляна с мёртвым драконом и разбившейся какой-то девушкой? Я, не зная Верда, сказал бы, что он наелся пьяной ягоды с ослом на пару, но нет, Верд не такой, как Малыш…..

— Алкоголик. Точно, брат, точно. Осёл-алкоголик. Забавно…..и не думай, Люф! — предостерегающе поднял руку некромант. — С ослом на пару мёртвыми будете в хвосте у нас плестись. Я не шучу.

— Так, Инвур, прекрати! Вспомни первое правило мага и клятву, которую ты произнёс в Академии. Могу напомнить — не навреди человеку, который не вооружён и не имеет злого умысла. Ты лучше расскажи, где Уголька нашёл.

— Яблочко останавился, когда до Уголька оставалось несколько метров. Тот зацепился поводьями за сук на дереве. Записка из заседельной сумки выглядывала. — ответил хмурый Инвур.

— Ну, хоть что-то. Жаль, Уголёк не собака и отвести не сможет к хозяину. У меня двоякое мнение — и искать нужно и в тоже самое время — уйдём с этого места и Верд здесь появится.

— Давайте я здесь останусь, вы езжайте. — сказал Люф. — Малыш как раз отойдёт от. эээ…от ягод. Да и Альде, я думаю, в лесу делать нечего. А вы — ищите Верда. Только Герду с нами оставьте, с ней не страшно. Так, Герда?

Собака посмотрела на карлика, порычала немного. Но потом — гавкнула негромко, одобрительно.

— А вот я — против, Люф! — Возразил Инвур. — Нельзя нам разделяться, ну, никак нельзя этого делать. Давайте до утра Верда здесь подождём, утром, не разделяясь, все вместе искать начнём.

— Вот же ситуация. И Люф дело предлагает и Инвур прав. — произнёс Эльвур, как будто сам с собой советовался. — Ладно, мы с братом далеко не будем в лес углубляться, а вы оставайтесь здесь, Люф. Поехали, братец. Только причешись, а то всё живое в округе распугаешь своим видом. Герда, охраняй Альду и Люфа.

* * *

Через пелену тумана, непонятным образом возникшей из ниоткуда, над поляной появилась огромная туша ящера. От удара этой туши о землю, та вздрогнула. Дракон несколько раз ударялся о поверхность Теллуры, его подбрасывало вверх и наконец, дракон неподвижно застыл на земле изломанным изваянием.

Девушка, по все видимости, упала раньше и я её пока не наблюдал. Уголёк заржал от испуга, попятился назад, за деревья. Я не стал его принуждать идти за собой, оглянувшись по сторонам, пошёл в сторону дракона, держа в правой руке кинжал. Не маленький такой, больше похожий на небольшой меч. Ну, хоть какое-то самоуспокоение должно же быть у человека?

Я неспешным шагом направился к центру поляны, к тому месту, где, предположительно, могла находиться девушка-наездник дракона. Проходя мимо огромной туши ящера, услышал, как он тяжело дышит, внутри у него что-то хрипело.

Дракон — потом, нужно найти живую, или……нет, девушка самым непостижимым образом не разбилась при падении. Когда я приблизился к ней, встал на колени, то услышал прерывистое дыхание и тихий стон. Ну, хоть что-то.

Красавица, чего уж скрывать! У меня даже по коже мурашки пробежали, когда я увидел девушку. Знаю по опыту, причём — горькому, что человека нельзя переворачивать после такого падения. Можешь вместо пользы, нанести ему вред.

Человек, после неумелого обращения, может на всю жизнь остаться парализованным, или чего хуже….. Но делать-то что-то нужно, не оставлять же эту красавицу на земле? Ладно, нужна вода, остальное — потом.

Я вернулся к Угольку, достал из сумки флягу с водой. Потом, подумав, снял с коня сумку с личными вещами, коврик, одеяло. Достав из деревянного пенала лист бумаги и карандаш, написал короткое письмо своим спутникам, воткнул письмо в сумку с запасами провианта для Уголька, объяснил жеребцу, как человеку, что нужно сделать.

Уголёк явно не хотел бросать меня одного, несколько раз останавливался, смотрел на меня своими удивительно умными, для лошади, глазами, но шёл, заходил всё дальше и дальше в лес. Как не говори, а маги с островов Правды на совесть постарались, когда выводили эту породу лошадей, да и собак — тоже. Кстати, а Герда? Когда я уезжал из лагеря, она вроде как за мной увязалась. Или отстала потом? Как бы она здесь пригодилась!

Девушка, когда я ней подошёл, приподнялась и теперь, опираясь на локти, смотрела в никуда. Глаза, сложилось такое впечатление, ничего не видели вокруг. После такого удара и падения, думаю, что это так и должно быть.

Я расстелил войлок на земле, аккуратно подвел под туловище девушки руки, приподнял её над землёй и положил на подстилку, укрыл одеялом. А дальше что? Дракону помочь? А чем? И вообще, дракон для меня — что-то страшное и жуткое. Как помочь этой груде костей и мяса? А кнурх его знает!

Девушка что-то произнесла на непонятном для меня языке. Потом ещё раз произнесла ту же фразу, но чуть громче. Воды просит, что ли? Да нет. Какое-то «рух…рух.» Что это такое — рух? Поди, разберись! Может это и есть — вода? Я, открыв флягу с водой, приподнял голову девушки, поднёс горлышко ко рту. Она сделала несколько глотков, покачала головой и потом произнесла «Рух…..алрое онко атоэ?» Интонация явно вопросительная, знать бы, что она хочет узнать у меня.

Девушка открыла глаза, с испугом посмотрела на меня, по сторонам. Увидев тушу дракона, заплакала.

— Рух…..

Теперь понятно. Так она называет своего дракона.

— Пока живой твой дракон. Ты меня понимаешь? — спросил я.

Девушка кивнула.

— Да, я изучала ваш язык. Родители заставляли. Только я много делаю ошибок.

— Понятно. Как я могу тебе помочь? Что-то у тебя болит? Как дракону помочь? Как тебя зовут, Кстати? Я — Верд.

— Анариэль. Чем ему поможешь? Здесь только друиды справятся, или его родня. Но хорошо то, что он не умер.

Я выслушал девушку, хотя ничего не понял. Друиды, его родня. Нет, второе понятно, но как им дать знать, что их…..сын, или дочь тяжело ранены? Вот незадача.

— А кто такие друиды и как их найти? — спросил я, но в ответ увидел лишь удивлённое лицо Анариэль.

— Они живут в лесах, следят за ними, болезни искореняют, но и от любой болезни всех живых существ избавляют. Разве у вас не так там, где ты живёшь? Странно как-то. С виду — обычный человек.

— У нас, у людей всё не так. Есть лекари, которые лечат болезни, друидов нет и в помине. Ты лежи, не вставай, просто скажи, где этих лесных лекарей найти. Сам справлюсь с поиском.

Девушка засмеялась, откинув голову назад.

— Их невозможно вам, людям, увидеть. Когда-то, очень давно, вы их стали истреблять. Они ушли из ваших лесов. Нет, здесь нужна магия, особенная, лесная. Не отвлекай меня, мне нужно сосредоточиться.

Я подошёл к дракону, остановился у его головы. Веки дрожали, всё тело подёргивалось. Да, от такого удара и не такое могло произойти. Как его не размазало по земле — удивительно.

— Ты же маг, Верд? — спросила девушка.

— Это с чего ты так решила, Анариэль? Нет, не маг.

— Странно, в тебе столько магии…..мне даже завидно. Ладно, друиды не отзываются, здесь место плохое. А вот родители Руха его ищут, но туман мешает. Какой-то он странный, этот туман. Как магический, что ли? Помоги мне встать, пожалуйста. Что-то я себя не очень хорошо……чувствую.

Насчёт магии — она права. Во мне опять скопилась лишняя энергия, голова начала болеть и кружиться. Но что поделать? Только терпеть.

— Что ты собираешься делать? — спросил я.

— Нужно дать знать драконам, что Рух здесь. Забери свои вещи и отойди на край поляны. Взрослые могут тебя…сожрать от расстройства чувств. Шучу. Драконы не переносят даже на дух тех, кто им не нравится, или тех, кого они не знают. Я когда-то помогла Руху выжить, поэтому — я своя для них.

Я, расстелив войлок, уселся под деревом, с интересом наблюдая за девушкой. А туман, да, какой-то он не нормальный. Кружится над поляной, словно скрывая что-то от посторонних глаз.

Анариэль подошла к Руху, погладила его по огромной голове и дракон приоткрыл глаза. Молодец, держится. Девушка отошла от ящера на несколько метров, закрыла глаза, развела руки в стороны, начала медленно что-то произносить на красивом, тягучем языке.

Слова сплетались в какой-то, одной ей ведомый, ковёр. Воздух вокруг Анариэль загустел, стал вязким и не прозрачным. Вокруг девушки начал медленно кружить небольшой смерч, поднимая с травы вверх мелкие листья и сухие ветки.

Девушка свела руки вверху, потом резко прижала их к груди и сделала отталкивающее движение. От её рук, к туману, устремился непонятный для меня сгусток ярко-зелёного цвета.

Он превратится в одну большую спираль и она, где-то там, в тумане, начала медленно раскручиваться вокруг своей оси. Вращение не прекращалась ни на секунду, туман из серого и унылого, превратился в светло-зелёный. Спираль закручивалась сильнее и в самом центре тумана образовалась воронка, которая, как мне показалось, жадно поглощала седые космы загадочного тумана, явно — магического происхождения.

Туман отступил от центра, притаился, чего-то ожидая. В разрыв хлынул яркий свет Гирвена и когда его лучи коснулись тела дракона, оно вспыхнуло разноцветными огнями, заиграло всеми цветами радуги. Желтый свет плавно переходил в голубой, синий, фиолетовый. Волны света накатывали на молодую чешую дракона и вокруг него появился ореол золотистого цвета. Интересно, у кого рука не дрогнула послать стрелы в такое чудо природы? Это что за варвары?

В разрыв тумана скользнули два громадных дракона. Один из них — чуть крупнее, как я понимаю, самец. У него окрас чисто золотого цвета, кроме шеи и хвоста. Эти две части тела повторяли игру света на чешуе молодого дракона. Самка переливалась в лучах Гирвена таким набором красок, что я сидел, как зачарованный, любовался игрой цвета, света и тени.

Плохо, что у меня нет дара художника. Альду бы сюда! Картина вышла бы на славу. В этом я не сомневался ни на секунду. Туман сошёлся, спираль зелёного цвета прекратила своё вращение.

Родители дракона стояли возле Руха, низко опустив головы. Потом, вокруг молодого дракона, возникло голубое сияние, которое окутало его полностью. Сколько продолжалось лечение молодого дракона? Как по мне, не меньше часа.

Взрослые драконы отступили от своего ребёнка, сияние вокруг него пропало, Рух встал на лапы, слегка покачиваясь. Он наклонил голову к девушке, та его погладила.

Дракон-самец что-то грозно рыкнул, сделал небольшой разбег, взмахнул крыльями и исчез в тумане. За ним последовала самка, Рух.

Анариэль так и стояла посередине поляны, вытирая слёзы. То ли счастья, то ли слёзы расставания. Подняв с земли две стрелы и сломав их о колено, она бросила обломки на землю, направилась в мою сторону.

Глава 9

— И куда нам ехать, брат? — задал вопрос Инвур. — И с левой стороны просеки ветки поломаны и трава смята, с права от нас — такая же история.

— Да, ты прав. И ведь не определишь, куда Верд в первую очередь повернул. Ты то сам, что думаешь. Куда едем?

Инвур спешился и как опытные следопыты это делают, стал изучать землю. Через некоторое время он произнёс:

— Кнурх свои рога здесь сломит. И туда идут следы и оттуда. Жребий не будем бросать, иначе неизвестно до чего докатимся. Предлагаю повернуть налево.

Эльвур усмехнулся.

— Кто бы сомневался. Это в твоём стиле. Всё налево и налево. Кобелиная натура, что с тебя взять?

— Ой, кто бы говорил? Или тебе привести пару примеров, когда ты…..

— Всё, двигаем, двигаем брат. Не стоит вспоминать то, что мне не хочется вспоминать. Точнее — стыдно. Хотя…..любить женщин, даже и замужних — всегда прекрасно. Налево, значит, налево.

Братья проехали около километра, лес закончился. Лошади одновременно захрипели, остановились, как вкопанные.

— Опа, это что такое? — произнёс Инвур, закрывая глаза. — Пять минут, брат. Орёл как раз над нами кружит. Дай пять минут.

— Инвур, да у меня и без всякого орла предчувствие сработало. Там, дальше — кладбище, о котором нас Верд предупредил. Давай сматываться отсюда.

— Да подожди ты, я уже настроился.

Эльвур отошёл от брата, отвёл в сторону ветку дерева, выглянул на поляну. То, что он увидел, его заинтересовало. Вполне себе ухоженное кладбище со множеством могил. Что такого особого в этом кладбище? Ну никак не может так оно выглядеть без присмотра.

Со стороны Инвура раздался крик боли, Яблочко от неожиданности встал на дыбы, сбросил Инвура на землю. Некромант катался по земле, прижимая руки к глазам. Прошло не меньше, чем десять минут, прежде чем маг пришёл в себя.

— Ну, что с тобой произошло? — спросил Эльвур, присаживаясь рядом с братом на землю. — Приведение увидел, или оживших покойников? Так тебя это только радовать должно, Инвур. Это твоя стихия, братик.

Инвур молчал, смотрел куда-то вперёд и, похоже, ничего не видел. Эльвур всерьёз забеспокоился о здоровье брата, но тот заговорил:

— Эльвур, что ты знаешь о магии древних?

— А что я о той магии должен знать? То, что написано в книгах и учёных трактатах, не больше и не меньше.

— Забудь всё, что там написано. И поехали отсюда, поехали. Потом всё расскажу, когда в голове мысли по полочкам разложатся. Одно скажу — если Верд унаследовал такую силу, брат, то его нужно, если не изолировать от общества, и причём — срочно, то ограничить у него доступ к силе. Ты меня знаешь, я редко такой серьёзный бываю.

— Хорошо, о Верде — потом. Что ты о кладбище узнал?

— Там покоятся не все с миром. Много неупокоенных, брат. Как такое могли добродеи устроить, я не знаю. На кладбище много тех, кто вершил судьбу современного мира. Это страшные люди, Эльвур. Видел мага, который бродил по кладбищу. Он почувствовал взгляд орла. Вспышка света, огонь и я ощутил всю ту боль, которую испытал орёл умирая. У меня чуть сердце не остановилось и хорошо, что я успел нить связи разрушить. Да, представляю, что с Анделиной произошло, когда я послал к ней такое громадное количество энергии Верда. Там должна остаться горстка пепла вместо некроманта.

— Что за маг? Что ты несёшь, Инвур? Маги-добродеи давно обжили другой мир. Ты вообще о чём говоришь?

— Представь, как будет выглядеть Верд лет эдак через триста. Представил? Теперь ты понял, кого я видел. Синяя мантия того покроя, который изображён на всех картинах из прошлого. С огромным капюшоном, который раскладывается и помогает магам, заметь — боевым магам, поставить двойную защиту от атакующих заклинаний. Делай вывод. Маги раньше воевали и делали это очень часто. Почему я так решил? На мантии этого добродея я увидел множество следов от попадания именно боевых заклинаний. Они всегда отсвечивают фиолетовыми кляксами. Ты это и без меня знаешь.

— Ты не ошибаешься, Инвур? Это всё перечёркивает наше представление о магах-добродеях. Слушай….а может быть это всё мифы, которыми нас пичкают многие сотни лет? Так, мы с тобой стали только что источниками крамольных знаний. И поэтому ты о Верде такое сказал?

— Быстро соображаешь, брат. Смотри, какая цепочка у меня в голове появилась. Верд — кладбище — старый боевой маг — Верд покидает кладбище. И смотри чего не достаёт в этой цепочке: встреча с боевым магом, допускаю — разговор, или метальное сканирования Верда. Верд уходит с кладбища. Теперь ты дополнишь мой рассказ.

— Здесь и напрягаться не нужно. Верд — один из них. Вот тебе и ответ, братик, на вопрос о Проклятой крови. Но у меня сомнение — я видел спину Верда без одежды, Инвур. Тогда, когда он к нам с озера пришёл после купания. В книгах чётко написано, что каждый гонимый во всех королевствах должен иметь определённую метку на спине. Но как в слободе мог родиться такой чело……

— Вот-вот. Здесь и господин Шерхт причастен, ведьма Магда и не зря на нашем пути карлик встретился. Всё теперь встало на свои места. И я больше, чем уверен, брат, что это дебильное испытание на кладбище не Альда придумала. Деваха любит больше себя Верда, и не могла она такое придумать.

— Значит Верд — не родной ребёнок в семье. Ты представляешь, что правда о его происхождении его убьёт, сломает всю его жизнь, искалечит так, что он потом начнёт мстить всем подряд. И это с такой-то силищей, которая пока спит в нём?

— Это — да! Тем, кто такое с парнем сотворил, не позавидуешь. Но и Шерхта можно можно понять. Только любящие родители могут пойти на такие жертвы. Вот же дурацкие законы о гонимых! Но самое странное, что никто не может спрогнозировать, в ком она, эта Проклятая кровь, может проснуться. Вся кровь людей так перемешалась, что….. — произнёс Инвур.

Эльвур некоторое время помолчал.

— Знаешь, Инвур, что мне сейчас в голову пришло? Не зря всё это и с нами и с Вердом происходит. Значит судьба у него такая, мир наш, прогнивший до основания, изменить. И я думаю, брат, что нам нужно молчать и даже под пытками всё отрицать. Иначе — наш род сразу прервётся. Ты понимаешь, о чём я говорю. Готовься к клятве на крови, брат. Но это — позже. Нужно Верда найти и непонятную девицу с мёртвым драконом. Поехали, Инвур.

Пока братья ехали на лошадях до просеки, пересекли её и направились ещё по одному следу, оставленному Вердом, в голове у них, причём независимо и самопроизвольно, всплыл их разговор о Проклятой крови, умершем от чумы Короля и о том, как радовалась этой смерти Королева. Король-рогоносец, блуд Королевы с потомком мага-добродея. Братья пришли к выводу, что лучше пройти обряд на крови, который поможет им сохранить свою жизнь и, как следствие, свой род.

* * *

— Ну что, заоблачная принцесса, которая любит ловить ветер в облаках? Куда и от кого, самый главный вопрос, ты убегала на Рухе?

Я подвинулся на войлочной подстилке, показывая рукой на место рядом с собой. Интересно, что девушка мне сейчас наговорит, что бы скрыть правду? Но её ответ меня удивил.

— От женихов и собственных родителей скрываюсь. Замуж не хочу, хочу пожить для себя хоть какое-то время.

— Да, здорово тебя доставали твои женихи, раз ты без вещей убежала. А кто дракона ранил? Тоже женихи? Как у вас всё сурово. — сказал я, доставая флягу с водой. — Воды хочешь? Зря, она родниковая и полезная.

— Никто не собирался меня убивать. Остановить — хотели. Я хочу у людей пожить.

Я поперхнулся водой. Подумал, что мне всё это послышалось. Переспросил ещё раз. Ответ — тот же.

— А ты куда направляешься, Верд, и где твой чёрный красавец? — спросила Анариэль.

— К своим спутникам отослал. Я, если честно, не знал, как тебе помочь и твоему ящеру. А двое магов, с которыми я еду в столицу нашего Объединённого королевства, могли бы помочь. Уверен в этом. Один из магов, даже если бы дракон умер, мог бы для тебя его оживить.

— О, запретная магия? Как интересно! А мне рассказывали, что она у вас под запретом. Нет? Здорово. Меня с детства к чему-то такому тянет. Только вот у нас магия другая и ничего у меня с некромантией не получится. Но, всё-таки, пообщаться с таким чёрным магом — интересно.

— Анариэль, как ты себе представляешь жизнь среди людей? Знакомых — нет, на работу — не устроишься, отсюда вопрос с деньгами. Может тебе стоит одуматься и вернуться к родителям?

Лицо девушки побелело, она произнесла:

— Никогда, слышишь, никогда я не вернусь в Великий лес.

— Да Создатель с тобой, Анариэль! Делай, что хочешь. У меня своих проблем выше крыши. Ладно, сейчас вещи соберу и пойдём к моим спутникам. Компания у нас…ээ….весёлая, тебе понравится.

— А с чего ты решил, что я пойду с тобой? — спросила девушка. — Вдруг вы завезёте бедную и несчастную меня и где-нибудь бросите?

— Хорошо, тогда давай прощаться.

Я нагнулся к своей заплечной сумке, положил туда одеяло, привязал войлочный коврик. Я хотел посмотреть на реакцию девушки на мои слова, но увидел, как её глаза широко открылись и она произнесла предложение с вопросительной интонацией:

— Алорэ такоро тор, Верд?

— Такоро, такоро! Нет, ты идёшь, или как?

— Теперь пойду с тобой, хоть куда! — произнесла Анариэль слова, от которых моё сердце забухало в груди, как сумасшедшее. — И давно ты женат на эльфийке?

Заплечная сумка сорвалась с моих рук, упала на землю.

— Чего? Ты о чём, красавица, таком говоришь?

— Вот об этом. — ответила девушка, показывая пальцем на мой кулон с камнем цвета янтаря. — Это знак того, что у тебя есть ребёнок от любимой женщины. Или ты, как и все мужчины, свободен в своих помыслах и делах?

У меня отлегло от сердца.

— Да, я свободен, потому что не женат и лишь присутствовал при странном обряде рождения ребёнка. Он появился на свет в бутоне необычайно красивого цветка.

— Это ещё удивительнее. — сказал Анариэль. — Ладно, раз приглашение в силе, пойдём к твоим друзьям. А судьба тебя обязательно сведёт с тем ребёнком. Пошли.

Я шёл молча, переваривая новую информацию. Не очень хорошую, если честно. Где-то подспудно я чувствовал, что теперь буду нести ответственность не только за судьбу младенца, но и за эту необычайно красивую эльфийку. Впрочем, эльфиек некрасивых не бывает. Это я прочёл в книгах. О, что там о них писали! Хм…..прям мечта любого мужчины.

Я резко остановился на месте, Анариэль ткнулась мне в спину. Я! Не знал! Куда мы идём! Нет наших следов с Угольком, лес вместо того, чтобы стать пореже и превратиться в просеку, становился всё гуще и гуще. Как такое могло произойти? Ведь я не уходил никуда от того места на поляне, куда мы выехали с Угольком! Я только смог произнести фразу, любимую фразу Инвура:

— Итииить!

— Это что за слово, Верд? Это ругательство такое у людей?

— Самое страшное в мире ругательство! Мы заблудились!

— И в правду — итииить! — проговорила Анариэель. — И что дальше?

— Вернуться немедленно назад и ждать моих знакомых магов, никуда не двигаясь.

Теперь эльфийка шла впереди меня и я откровенно любовался её….хм….спиной и всем остальным. Да, посмотреть было на что.

— Дыру у меня в спине прожжёшь, Верд!

— Ты думаешь?

— Чувствую!

— Э.э.э. хорошо, не буду на тебя смотреть. Хотя, на деревья смотреть — не интересно.

Между деревьев появился яркий свет, идти оставалось совсем немного, когда я опять остановился на месте, прислушиваясь.

— Ну, что опять? Не туда идём? — спросила Анариэль, остановившись. — Мы идём правильно, вот и вот наши следы. Ты уж поверь эльф….

Я приложил палец к губам. Где-то впереди, в том направлении, куда мы шли, раздавалось вполне отчётливо:

— В-е-е-рд! — голос Инвура.

— В-е-е-рд, ты куда пропал? — голос Эльвура.

— Слышала, или у меня что-то со слухом, Анариэль? — спросил я девушку.

— Слух у тебя хороший. Кто-то тебя ищет. Пойдём быстрее, Верд.

И опять:

— Верд! Да отзовись ты наконец!

— Мы стоим на краю поляны, Верд! На краю поляны с туманом! Иди на голос! — это точно произнёс Эльвур.

До края этой поляны осталось шагов двадцать. Мы в темпе их преодолели, эльфийка отодвинула в сторону ветку дерева и я услышал то слово, которое произнёс не подумав, не так давно:

— Итииить! И куда нас занесло, Верд?

— Да, итить, так итить! — ответил я, почёсывая затылок. От того, что я увидел, волосы на голове зашевелились и приподнялись.

— И где это мы находимся, Верд?

Эх, если бы я знал ответ на этот вопрос!

Сбоку от нас, буквально в нескольких метрах, я услышал разговор братьев-близнецов, один из них закашлялся:

— Давно я так не орал, брат! Горло даже заболело.

— Да кнурх с ним, с этим горлом, Инвур! Куда парень мог исчезнуть?

— Может он того, вместе с девицей улетел куда-то? — спросил Инвур.

— Он тебе что, некромант, что бы поднимать мёртвых драконов? Вспомни, как в бумажке было написано. Мёртвый дракон! Вот, смотри, даже ветка поломанная ещё раскачивается! И трава помятая. Нет, он только что здесь был.

Мы на пару с Анариэль кричали, делали паузу. Опять кричали, пока не заболело горло. Всё это было бестолку. Мы попали — и в прямом и в переносном смысле этого слова. Ещё долго мы слышали голоса магов, пока они совсем не затихли. Нет, ну всё-таки, куда меня на этот раз занесло? Очень бы хотелось это узнать.

Глава 10

— Интересное место и самое главное — очень красивое и живописное. — проговорила Анариэль, рассматривая открывшийся перед нами вид на….на огромный город.

— Живописный и всё остальное — правильно. Но где мы оказались? Меня это в первую очередь интересует. Романтика для меня сейчас — дело последнее. — ответил я, пытаясь рассмотреть подробности города, который располагался на противоположном берегу реки, на большой возвышенности.

Да, после выхода на поляну, её то мы как раз и не обнаружили. Мы с эльфийкой стояли на обрывистом берегу, далеко внизу — текла полноводная река с сильным течением. Набегая на отмели и подводные препятствия, река закручивала немыслимые водовороты, пенилась, становилась белого цвета. Я на глаз прикинул высоту берега, на котором мы сейчас находились. Получалось, что около двухсот метров. Прилично.

— Ты на небо обрати внимание, Верд! — произнесла Анариэль, показывая рукой вверх.

Да…..это вот точно не наш Гирвен. Местное светило было цвета яркого золота, намного ярче, чем наш, привычный, обитатель дневного небосклона. Гирвен всегда был просто жёлтого, невзрачного цвета. А этот…..а это…..короче говоря — непривычное и не наше. Или наше светило, но гораздо моложе, что ли? Одно небо радовало — голубое, спокойное, безоблачное.

— Ну, мужчина, принимай решение. Куда дальше идём? Или сделаем ещё попытку вернуться к твоим друзьям?

Я не отвечал на вопрос умышленно по двум причинам — мне хотелось, первое, рассмотреть чудесный город во всех его подробностях и во-вторых — я не знал, что нам делать.

Собственно сам город рассмотреть было очень сложно, потому что весь вид на него закрывала крепостная стена, которую в Эльсбруке называют осадной. Но это всё названия из прошлого. Но не рассмотреть то, что из-за стены выступают разноцветные шпили каких-то строений, было просто невозможно.

Эти шпили поднимались на огромную высоту, но даже они казались жалкими и ничтожными по сравнению с башней, сложенной из чёрного матового камня. Башня задевала своей верхушкой голубое небо, имела вид одной, сильно закрученной, спирали.

Множество окон, балконов, между которыми были лестницы с перильными ограждениями. Да и все шпили, выступающие над городской стеной, между собой соединялись подвесными мостиками, по которым, кое-где перемещались люди.

В нашем мире давно миновали кровавые войны, существующая многомиллионная армия Объединённого королевства содержалась так, на всякий случай. С отдельным государством, Империей, с которой была общая граница Королевства, давно был подписан мирный договор о ненападении и мире, свободной торговле. Хотя, кто знает, история штука коварная и непредсказуемая.

Островные государства никогда не посмеют напасть на наши два огромных государства, ибо они рискуют лишиться всего, испытав мощь объединённой армии Империи и Объединённого королевства. Как здесь обстоят дела с войнами, неизвестно, но ведь не зря город окружён таким мощным оборонительным сооружением.

Оборонительная стена, опять же по грубой моей оценке, в высоту достигала около сорока метров. Если учесть, что стена Эльсбрука была около двенадцати метров, то эта стена — впечатлила. На ещё большую высоту поднимались две надвратные башни-близнецы с множеством бойниц.

Въезд в город — через арочные ворота, которые по высоте — примерно половина высоты стен города. Значит, около двадцати метров. Может и меньше, трудно сказать. Массивные ворота из дерева, оббитые железом, открыты настежь. Створки ворот, по верху, соединены между собой цепью и от середины этой цепи, в проём в стене, уходила ещё одна цепь, но гораздо мощнее соединительной. Сверху арки были видны пики отсекающей решётки.

Я брал за основу рост нормального человек, чуть меньше двух метров. Стражники, которые стояли возле ворот в город и были моим….забыл слово, а нет, вспомнил — эталоном. Этим эталоном я и пользовался.

Всё примерно, но это и не главное сейчас. Над аркой въезда в город, между двух надвратных башен, установлена огромная скульптура — колесница, на ней стоит во весь рост человек, в одной руке — вожжи, второй рукой он показывает на город. Сам мужчина — с длинными, ниже плеч, волосами, поверх одежды — наброшен, то ли плащ, то ли другое что-то. Не разобрать, слишком далеко.

Но я очень удивился, что тянут за собой колесницу — трое лошадей, у которых из лба выросло по одному ногу. Единороги, запряжённые в колесницу — это уже перебор. Но кто знает, какие порядки здесь установлены.

Вся крепостная стена, или оборонительная, сложена из огромных каменных блоков белого цвета, надвратные башни и свод арки — из камня ярко-кирпичного цвета, скульптура — из материала жёлтого цвета. Лучи местного светила падали на эту скульптуру и она, такое создавалось впечатление, светилась и становилась невесомой, парящей в воздухе.

Вся верхняя часть стены заканчивалась трезубцами, из-за которых очень удобно вести стрельбу из лука, или арбалета. Через равные промежутки, установлены смотровые, как я понимаю, башни из камня, такого же цвета, как и надвратные. Каждая смотровая башня, как минимум, на десять метров была выше самих стен. По их верху ходили люди, внимательно осматривая окрестности.

— Верд! — тормошила меня за рукав Анариэль. — Хватит любоваться городом, давай решение принимать. Или идём назад, через лес, или….или я не знаю. В конце-концов — ты мужчина, ты и принимай решение.

— Вот как? Хорошо, идём в город! — ответил я и улыбнулся, заранее зная ответ девушки.

— С ума сошёл? — последовал ответ. — И что мы там будем делать?

— Жить долго и счастливо, что же ещё? Ты же сказала — мне решать.

— Нет уж, давай тогда вместе думать. Я за то, что бы вернуться в лес и найти твоих спутников.

Я окинул окрестности взглядом, рассмотрел внимательно лодки с косыми парусами, плывущие по реке, заметил, как на противоположном берегу реки, дети прыгали в воду с разбега. Размеренная жизнь. И, скорее всего — сытая. Не могут дети быть такими счастливыми, если жизнь плохая. Хотя…

Напротив главных городских ворот, через реку переброшен огромнейший дугообразный мост. Сколько я не искал глазами опоры этого моста — так и не нашёл. И здесь магия творит чудеса. Словно в подтверждение моих мыслей, из городских ворот вышли с десяток человек в….мантиях странного покроя, красного и синего цветов.

Один из магов повернулся спиной и я сумел рассмотреть изображение: молния золотистого цвета, которую сжимала рука человека. Как интересно! Что это могло обозначать? Принадлежность к боевым магам?

Из ворот выбежали десятка два стражников, с круглыми небольшими щитами на левой руке, в правой руке они держали копья. Поверх кольчуги из блестящего материала, наброшена длинная накидка ярко-красного цвета. Стражники выстроились вдоль дороги, ведущей в город, их примеру последовали маги. По пять — с каждой стороны дороги.

Откуда-то из леса, который располагался на нашей стороне реки, неслись с десяток всадников на гнедых лошадях, за ними следовали три кареты, очень богатые с виду, в которые были запряжены по шесть самых обычных лошадей.

Кавалькада на огромной скорости въехала на мост, миновала его и, не снижая скорости, въехала в арочные ворота города. Мда…жизнь бурлит.

— Да, побывать бы в том городе, Анариэль! — сказал я, оборачиваясь. Тишина. Никого рядом нет. Что за шутки?

— Анариэль, хватит чудить. Я ухожу! — крикнул я, но где-то в глубине души заворочался червячок плохого предчувствие.

Где-то далеко, из чащи леса, я услышал сдавленный крик. Я, не разбирая особо дороги и не пригибаясь, не отводя в сторону веток деревьев, пробежал по лесу несколько сотен метров, попробовал взять себя в руки и внимательно осмотреть местность вокруг.

Ага, вот то, что я надеялся найти — хоть какой-то знак-подсказку от эльфийки. На траве лежал скомканный платок небесно-голубого цвета с кружевами. Впереди-справа опять раздался вскрик девушки, услышал я и рокочущий мужской голос, глухой удар и воцарилась тишина. Стараясь не шуметь, я скользнул за дерево, перебежал за второе.

Сейчас я находился на небольшой поляне, по которой шёл огромный, нет, не так! По поляне шёл громадного роста, зеленокожий гигант. Он, как какой-то мешок, перебросил через плечо эльфийку, голова которой безвольно раскачивалась в такт шагов этого мерзавца.

Кинжал — в первую руку. Я ощутил приятную тяжесть моего собрата, он отозвался приятной вибрацией и как-будто даже приободрил меня. Как отец всегда шутил — кинжал у меня, как третья рука. Так оно и было.

— Эй! — окликнул я зеленорожую детину.

Расстояние — тридцать метров, самое то. Эта тварь оглянулась в мою сторону, буквально, на несколько секунд. Короткий размах, кисть руки — расслаблена и она провожает в полёт, смертоносный полёт, кинжал.

На лице бугая возникло удивлённое выражение. Это и понятно. Удивишься тут, когда в правый глаз прилетит такой красивый подарок. Кинжал вошёл в красный огромный глаз по самую гарду. Ещё постояв некоторое время на месте, словно раздумывая, почему он оказался неожиданно мёртвым, гигант рухнул на землю, как подкошенный. Да простит меня эльфийка за падение на травку. Ничего, перетопчется, это не на драконе, в конце-концов, падать с огромной высоты.

Я, оглядываясь по сторонам, подошёл к лежащим на траве зеленорожему мёртвому мерзавцу и Анариель. Как бугай не придавил худощавую эльфийку — не понятно. Но факт есть факт. И это хорошо. Так бы было два…..так, глупости из головы. Нужно побыстрее убираться с этой расчудесной поляны. Не мог этот урод в одиночку здесь бродить.

Я приложил пальцы к шее Анариэль. Пульс — в норме. Пусть отдохнёт немного, пока я не закончу со своим чисто мужским делом. Перевернув ногой тушу горе-похитителя женских тел, я наткнулся над ним, выдёргивая кинжал из уже пустой глазницы. И надо же, в этот момент прийти в себя эльфийке. Её «ой» и закатившиеся глаза, меня не обрадовали. Обморок, кнурх его подери.

Пучком травы я стёр это кроваво-серое безобразие с лезвия кинжала, отправил его в ножны. Попробовал слегка наддать по щекам эльфийки — бесполезно. Воды с собой нет. Ладно, побывала на плече бугая и на моём побывает. Не переломится. Пора сматываться отсюда.

Я, взвалив эльфийку на плечо, пересёк поляну, пошёл потише, выбирая тщательно дорогу. Лицо достаточно испытало удары веток, теперь поберегу его. Вдруг — пригодится. Смех напал. Верный признак отходняка.

От чего? Ммм….первое мною убитое, пусть даже и не человеческое, существо. Живое существо. Кто говорит, что убивать — это легко, тому плюньте в рожу, или пошлите куда подальше. Когда человек убивает, что бы просто убить, он уже перестаёт быть человеком, становится зверем. Но у меня — уважительная причина, так сказать. Во-первых, я убил, защищая эльфийку, во-вторых — убил нелюдь зеленокожую. В третьих — а по фигу, что там третье и четвёртое.

Так, воду на лицо тоненькой струйкой. Не хватает мне ещё утопленника заиметь. Теперь — по щекам! А нечего бродить по лесу одной! Ещё по щекам! Нельзя из дома убегать! Зашевелилась, села. Хорошо. Теперь можно и пострадать немного, успокоиться.

Нет, не стоит этого делать. Нужно уносить отсюда ноги. Иначе….иначе припрутся родичи этого бугая и распустят нас на тоненькие полосочки. Или кожу с нас снимут. Говорят, барабаны замечательные получаются из человеческой кожи. Она прочная, звонкая, ух, какая. Опять смех. Руки дрожат. Взять всё под контроль, иначе — беда придёт откуда её совершенно не ждёшь.

— Идти можешь, беглянка? — спрашиваю я.

В ответ — на меня смотрят мутные глаза. Не иначе зеленорожий её хорошенько ударил? Скорее всего. Опять на плечо? И сумку с вещами и её? А куда деваться? Мужик я, или не мужик? Это хорошо, но куда идти? Как куда? В лесу теперь появляться нельзя. Месть — штука страшная и болезненная. Говорят.

В город нужно идти. Другого варианта я не видел. Там — хоть какая-то защита. А может быть и наоборот — погибель. Так, иди ко мне красавица, на моё крепкое плечо. Не хочет и упирается. Ну что ты будешь делать!?

— Не желаешь на плече ехать, свесив ножки, иди своими красивыми и длинными ногами. — говорю я эльфийке. Малое дитя она, что ли?

— И стройными. — добавляет хльфийка. Одно радует — пришла в себя. — Ты чего в лес пошла? Жизней у тебя много, что ли?

— Мне нужно было отойти….ну…… по делам. — краснеет Анариэль. Ладно, прощена. Со всеми такое может произойти.

В лесу, у нас за спиной, раздаётся треск веток деревьев и голоса. Вот же….с обрыва же не будешь прыгать? Вдоль берега бежать — от стрелы, или болта не убежать. Враз подстрелят.

Да кто там так ломится, как стадо диких кабанов? О, слава Создателю, обычные люди в каких-то зелёных костюмах из плотного материала. Всё пятеро — как на подбор. Высокие, широкоплечие, улыбка до ушей. Темноволосые, волосы, как у меня — до плеч. Кстати, нужно подстричься.

За спинами этих молодцов — луки, колчаны со стрелами. Но, почему-то, на половину пустые. Охотники они, что ли? На широких поясных ремнях — ножи в чехлах. По сравнению с ними — мой кинжал выглядит, как меч. Ну, это и хорошо. Штаны заправлены в сапоги светло-коричневого цвета. Вот и всё, картина полная. Да, в глаза бросился цвет их глаз — тёмно-коричневые. Представляю, как я выгляжу со своими — тёмно-синими. Разница между нами — большая.

Вперёд вышел, как я понимаю, старший этих охотников. Он преклонил передо мной колено, протяну в мою сторону кулак, разжал его.

— Вы забыли вот это, Тан!

Хм….что я и где забыл? Ого, да ведь это уши того зеленорожего….ммм….бедолаги. С ладони незнакомца в зелёном одеянии, срывается капля крови. Слышу у себя за спиной знакомое мне «ой» и звук падающего тела. Сколько она может падать сегодня? Третий раз? Так и голову можно зашибить.

— И вот это, Тан, вы тоже забыли. — говорит второй охотник, становясь на колено.

Ну, а у него что в руке? Фу, какая гадость! Это клыки. Светло-коричневого цвета. Здоровенные! Что делать? Забираю и то и то. Благо — уши зелёного цвета в тряпочку завернули, догадались. Благодетели. В сумку их и осмотреть эльфийку. Нет, слава Создателю, сама очнулась.

— Танне плохо? — участливо спрашивает охотник, который передал мне клыки.

— Нет-нет! — слышу из-за спины.

— Вы, Тан, даже и не представляете, как нам помогли. Это был очень опасный преступник из такура. Страшный орк-убийца. Вам полагается за уши и клыки огромное вознаграждение, Тан.

Кто же от денег откажется? В этот момент мой перстень, о котором я и забыл, кстати, вспыхнул кроваво-красным светом. Доля секунды и охотники — на коленях. Что за кнурх?

— Эй, встаньте с колен! — говорю я.

— Встать! — повышаю я голос.

Встали, глаза опущены вниз. Что за….Слышу тихий смех за спиной. Ну-ну, посмейся.

— Разрешите спросить, Корр-а-тан? Что вы собираетесь делать с печенью орка? Не продадите нам хотя бы третью часть? — спросил старший охотников.

Ага, слышу глубокий вздох эльфийки. Успел её подхватить за талию. Доигралась и досмеялась.

Деньги, местные деньги, никогда не помешают. Охотники насыпали мне в ладонь дюжину, отливающих серебром, монет и поклонившись, чуть ли не до земли, растворились в лесу. Зачем мне тащить с собой печень убитого орка? Нет, деньги лучше. Пригодятся. Да и эльфийка больше не будет падать в обморок, а это уже половина дела.

И тут, внутри меня, подала голос жаба. А не продешевил ли я с печенью орка? Вот кнурх………..

ЧАСТЬ 3 ИСКРИСТЫЙ ЛЁД

Глава 1

Пришлось возвращаться на ту самую злополучную поляну, где я лишил жизни орка-преступника. Сама поляна была пустая, поэтому удалось избежать очередного обморока Анариэль. В принципе, она бы и не узнала эту поляну. Мы пересекли её по диагонали, опять зашли в лес, в котором не было того бурелома, в котором мы побывали и чьи деревья помнит моё лицо. Точнее — удары ветками. Повернули в сторону дороги, по которой из леса выскочила колонна всадников и кареты.

Эльфийка не отставала от меня ни на шаг, шла со мною рядом, едва не держась за руку. Это меня устраивало полностью — возможно, это исключит возможность её похищения кем-то из….начал вспоминать слово и еле вспомнил: из такура. Что это — тюрьма, какой-то клан, область чего-то, я так и не удосужился узнать у охотников, которые мне отдали мои трофеи.

Да и спрашивать у них — навлечь какие-то подозрения. Нам это не нужно. Сейчас главное — дойти до города, где-нибудь поселиться, поужинать и потом уже решать, что нам делать дальше. И, конечно, главное узнать — где мы сейчас находимся, в каком мире и как, в конце-концов, нам вернуться в привычное для нас время. Или мир. Да не важно это всё. Нужно найти спутников и продолжать путь в славный город Стрингим, столицу Объединённого королевства.

Что меня ждало в Стрингиме я не знал, но надеялся, что только хорошее. Иначе….а иначе всё-равно нужно лечить себя. Но почему-то у меня в душе, на самом её донышке, я чувствовал, что мои проблемы не из-за побоев в подвалах Тайной полиции. Хорошее начало самостоятельной жизни, никому не пожелаешь.

А с другой стороны, что бы я делал в городе Эльсбрук? Хорошо, если бы получил образование в магической школе и стал бы артефактором низшей ступени, или научили бы меня дождём управлять, как вариант.

Хотя…..хорошее дело, прибыльное. Нет, я не был жадный к деньгам. Когда тебя воспитывают в семье, где не деньги главное, а нормальные семейные взаимоотношения, то деньги превращаются в средство для приобретения вещей, без которых нормальное существование невозможно. Без роскоши и излишеств. Всё только необходимое.

Я посмотрел на небо, местное светило, не знаю, пусть оно тоже будет Гирвеном, уже было довольно-таки низко над горизонтом, а мы всё шли и шли и когда мы выйдем на какую-нибудь дорогу — неизвестно. И спросить не у кого. Разве что — у зверей, да и их что-то не видно.

Эльфийка что-то мне рассказывала, но содержание этих рассказов самым непостижимым образом размазывалось в моей голове, сколько бы я себя не заставлял вникнуть в её истории.

О, знакомое состояние! Голова закружилась, она начала болеть, перед глазами всё стало двоиться и троиться. Нет, нужно терпеть. Идти, прикусив губу и идти. Терпеть, глаза не закрывать. А кровь какая солёная. Это из губы, что ли? Нет, губы здесь не при чём. Это кровь из носа. Пока из носа. Терпеть. Не могу. Нужно прислониться к дереву и немного передохнуть.

Анариэль испуганно на меня смотрит, шевелит своими губами, но в ушах вата. Деревья несколько раз станцевали какой-то сумасшедший танец, от вида которого закружилась голова и……..

Я открыл глаза. Вокруг горел лес, пламя было просто ужасное. Такое впечатление, что не только горели деревья и кустарник, но и плавилась от огня сама земля. Дым плотно окутал меня со всех сторон, мешая рассмотреть, что находится слева и справа. Огонь, дым и мало воздуха. Трудно дышать. Интересно, куда это мы с эльфийкой зашли и зачем зашли в пылающий лес? Ничего не помню и не понимаю.

Кстати, а где она? Куда она могла уйти, моя временная спутница? Да вот же она! Сумка через плечо, мои ноги у неё подмышками и тянет меня, тянет из этого леса. Какая сильная. Молодец, не бросила. Вот так и познаются люди в беде. Уважаю.

Я попытался позвать эльфийку по имени, но вместо слов вылетели какие-то каркающие звуки. Но услышала их Анариэль и остановилась, повернула ко мне лицо. О, Создатель! Волосы, всклокоченные, глаза красные. Картина масляными красками. Девушка в расстроенных чувствах, называется. Отпустила мой ноги, бросила сумку на землю, села и расплакалась. Закономерный итог. Женщины хоть плакать умеют и то дело.

Я оперся на локтях, оглянулся назад. Да, далеко меня эльфийка оттащила от места пожара. Интересно, по какому поводу он случился? Спросить? Попробовал, но опять из этой моей затеи ничего не вышло. Нужна вода и, причём, — срочно. Горло пересохло, как земля продолжительное время без дождей. Одна пыль в горле и першит.

Воду пил маленькими глотками, наслаждаясь каждой каплей. Протянул флягу Анариэль, не отказалась.

— Где мы? И почему лес горит?

— Не помнишь, Верд?

— Если бы помнил, не спросил бы.

— Нет, ты это сейчас серьёзно? — спросила девушка, внимательно всматриваясь мне в лицо.

У меня что, третий глаз появился? Или чего хуже — рог вырос? Как у единорога? Я даже провёл ладонью по лицу. Нет, ничего необычного, только засохшая кровь и всё.

Я сейчас вдруг понял, что лёд, внутри которого находилось застывшее пламя огня, начал искриться и постепенно разбрасывать эти искры вокруг.

Это происходило внутри меня и это я осознавал довольно чётко. Искристый лёд. Лёд из искр. Лёд потихоньку плавился, когда он исчезнет и пламя, моё внутреннее пламя, найдёт выход из заточения, сбросив оковы льда — случится что-то страшное. Не только для меня, но и для всего, что меня окружает.

— Ты прислонился к дереву, Верд, постоял немного, отдохнул. Я видела, как твоё лицо стало белее мела, из носа текла кровь. Я тебе предложила присесть на землю, но ты отошёл от меня на несколько метров и вокруг тебя возникло…. — Анариэль подбирала слова несколько секунд. — Знаешь, когда огонь разгорается в костре, сначала небольшие искры появляются, дымок. Вот примерно это я и увидела. Ты покрылся россыпью искр, причём весь, твои ладони окутались пламенем и ты, это пламя, подбросил вверх. Потом такое началось! Вверх и вбок летели огненные шары, от которых деревья моментально загорались и кустарник вспыхивал, как сухой хворост. Он горел и сгорал дотла моментально. Но потом ты, словно собравшись с силами, начал разбрасывать в разные стороны огненно-красные молнии. Верд, мне страшно! Кто ты, Верд?

Если бы я знал, кто я. После рассказа эльфийки, сказать, что я простой человек, я бы этого уже не смог сделать. Нервы, успокоить нервы, иначе…..Так, спокойно!

Лёд опять затрещал, кристалл льда пошёл трещинами. Нет! Ладони начали светиться. Огонь во мне и я в огне. Лёд и пламя, искры льда, искристый лёд, пламя во льду. Успокоиться, всё нормально. Видишь, у тебя получается всё контролировать. Главное — контроль! Лёд становится толще, пламя протестует, но оно постепенно становится тише, не такое жгучее, и замирает внутри огромного кристалла изо льда.

— Верд, у нас много легенд о древних магах. Ты не подумай, я ничего такого не думаю о тебе плохого, но……Верд, тебе нужно что-то со своей энергией делать, иначе ты когда-нибудь сгоришь. Тебе нужен специалист, который знает, что такое древняя магия. Я попыталась использовать магию леса и потушить огонь, но куда моей силе против твоей? Сейчас друиды занимаются пожаром, а нам нужно идти. Самое большее — через час, станет темно. Ночевать в лесу — я думаю, не стоит. Пойдём, Верд.

И мы пошли. О, как мы пошли! Как нас обоих шатало и кидало из стороны в сторону. Но, слава Всевышнему, минут через десять мы вышли на дорогу, замощенную мелким камнем. Дорога явно шла к мосту через реку. Это радовало, конечно.

Но если судить по распорядку, который существовал в городе Эльсбруке, то в вечернее время городские ворота закрывались до утра. Ночевать на берегу реки? Не самый плохой вариант. Там хоть нет диких зверей, которые могли нами с удовольствием поужинать.

Кнурх, как же всё это со мной не вовремя произошло. Мы бы уже давно были в городе, в какой-нибудь гостинице и ужинали. Желудок предательски заурчал. Вот незадача.

Дорога пошла с уклоном, это говорил о том, что недалеко река. Сзади послышался звук ударов копыт лошадей о брусчатку. Я взял за руку эльфийку, мы отошли на обочину дороги. Да, так и есть, к нам двигалась карета. Четыре лошади, карета тёмно-вишнёвого цвета, как мне показалось. Хотя, в сумерках определить какой-то цвет не просто. Или даже невозможно.

Неожиданно для нас, карета остановилась, проехав мимо сотню метров. Остановилась и не двигалась с места. Ждут нас? Не знаю. А почему бы и нет? Одеты мы с Анариэль прилично, кровь я смыл с лица. Может, какой-то добрый дядя решил сжалиться над путниками. Дверь кареты приоткрылась. Да, теперь точно для нас остановили транспорт.

Возница не соизволил даже повернуть к нам голову, ну да и не нужно. Главное — хозяин кареты. От увиденной внутри кареты женщины, я чуть не присвистнул. Вот это красота! Женщине далеко за сорок, может и за пятьдесят, но лицо…..благородное, на котором сохранились следы былой красоты и величия. О таких женщинах говорят — умная и властная.

Длинное платье светло-бежевого цвета, поверх него надета синяя куртка, шляпа с небольшими полями, на ногах — короткие сапожки под цвет платья. На шее повязана косынка. Когда женщина заговорила своим низким грудным голосом, почему-то стало уютно на душе.

— Садитесь быстрее, тан и танна, иначе мы рискуем не успеть заехать в город до закрытия ворот в Мартистилл. Ведь вы туда направляетесь? Впрочем, о чём это я? До ближайшего города не меньше пятнадцати лиг.

Я помог забраться Анариэль в карету, захлопнул дверь и внутри стало темно. Через секунду, мой перстень, точнее камень в перстне, начал медленно разгораться и через мгновенье в карете стало светло. Я увидел испуганное лицо женщины, потом услышал:

— Извините, карр-а-тан! Я не хотела вас обидеть. Я доставлю вас туда, куда вы прикажете.

Опять загадка с моим перстнем. Понятно, что он не простой, но почему ко мне начинают все обращаться как к какому-то карр-а-тану? Что это значит вообще и что значит фраза женщины — куда прикажете? Какое я имею право кому-то приказывать? Но нужно вжиться в роль, хотя бы ради собственной безопасности и безопасности эльфийки.

— Не стоит извиняться, тана! — ответил я красивой женщине, пытаясь понять, угадал я с обращением к ней, или нет. Женщина мило улыбнулась, значит всё в порядке. Пока — в порядке.

Карета катила по мосту, потом пошёл небольшой подъём, мы остановились. Двери открылись, заглянул стражник. Он посмотрел на нас с эльфийкой, с женщиной стражник был явно знаком.

— Смиттис, ну что, много людей прибыло на турнир?

— Как никогда много, тана! — ответил стражник, закрывая двери кареты.

Когда карета тронулась с места, я спросил:

— А что за турнир, тана?

— О, вы, карр-а-тан, прибыли скорее всего из далека и можете не знать о нашей традиции. Ежегодно, в день Рождения Королевы Изабериль, проводится соревнования магов со всех Королевств семи морей. Рекомендую посетить. Зрелище захватывающее. Правда, и крови хватает, но что поделать, магия нужна не только для того, что бы цветочки красивые выращивать, но и для защиты Королевы.

— Обязательно побываем на вашем праздники, тана. Не могли бы вы нас довезти до ближайшей гостиницы?

— Ну конечно, мой кучер знает, где гостиница для карр-а-танов. Мы скоро приедем. А вот это — вам. Это пригласительные билеты на турнир. Приходите, не пожалеете. Турнир начинается завтра после девяти ударов колокола на башне магистратуры города.

Карета катила по мостовой и я, отодвинув в сторону занавеску на окне, пытался рассмотреть город, но фонари, которые находились на обочине мостовой, только начали разгораться.

Попрощавшись с женщиной и поблагодарив её, мы вышли из кареты и оказались перед ступенями из белоснежного камня, которые вели ко входу в огромное здание со светящимися окнами. Трёхэтажное здание, сложенное из камня светлого цвета, имело огромные окна свет которых заливал улицу перед гостиницей.

Анариэль взяла меня под руку и мы поднялись наверх. Двери, причём — стеклянные двери, открылись перед нами. Как интересно. Никого, кто бы открывал эти двери, я не увидел. Магия, будь она неладна.

— Ох, Верд, Верд. Да кто же ты такой на самом деле? — спросила эльфийка. — Только не говори мне, что ты простой человек. Женат на эльфийке, ребёнок и все перед тобой стоят по стойке смирно. Ну, расскажешь мне что-нибудь?

— Ты выбрала самый удачное место для допроса. Если я тебе отвечу, как всё есть на самом деле, мне тебя придётся ночью придушить подушкой и расчленить на мелкие кусочки. Попросить повара, что бы он сделал жаркое. Чего ты задрожала? Эх, женщины. Вперёд, нас ждёт ужин и отдых!

Мы зашли в гостиницу, двери за нами плотно закрылись. Слава Создателю, добрались!

Глава 2

— Ну, и чего все нос повесили, как будто сейчас поминки? — произнёс Инвур.

— А чему радоваться? — ответил Люф, который выглядел сейчас очень серьёзным. — Потеряли Верда, разве есть повод для веселья?

— Давайте сейчас начнём посыпать голову пеплом, обвиним в произошедшем самих себя, а ближе к полуночи — покончим жизнь самоубийством. Хотя, нет. Мне нельзя самоубиваться, никак нельзя…

— Хм….это чем ты лучше нас, братик? — спросил Эльвур, жаря мясо на углях.

— Нууу….я же должен остаться живым, что бы вас всех поднять и…. руководить вами в поисках Верда.

— Интересненько. — произнёс карлик. — Мне, лично, судьба Верда будет не интересна, если я умру.

— Ты опять выделяешься, Инвур? Нет, умирать, так всем вместе. Сам говорил — нельзя разделяться. Только так. Вон, на кладбище, есть же маг, который не одно столетие вроде как мёртвый, и ничего, за порядком присматривает, охраняет кладбище от вандалов. Интересно…… — Эльвур разрезал ножом мясо, проверяя его готовность. — Так вот, что этот маг там охраняет такого ценного? Хм….я понимаю, если бы сюда, в эти края, ломились старатели в поисках артефактов древних. Но здесь — ни-ко-го нет и не будет такого никогда.

— Не хочу это говорить при Альде и особенно, при Люфе, но ты, братец, гений! — Инвур вскочил с бревна и начал расхаживать вокруг костра.

— Кто бы сомневался! — ответил Эльвур, довольно улыбаясь. — Могу дать голову на отсечение, мой братец предложит сейчас гениальный план спасения нашего Верда из рук злодейки, хм…мёртвой злодейки, разъезжающей на мёртвом драконе. Да и план спасения всего мира у него в кармане тоже есть. Если покопаться в карманах, конечно. Так, мясо готово. Специи в этом мешочке, давайте ужинать. Ммм…как вкусно. Герда молодец, жирного зайчишку нам раздобыла.

Инвур сидел на траве, листая свою записную книжку. Он что-то вписывал туда, шевелил губами. Подняв карандаш вверх, заслонил им Ниру, зафиксировал размер голубого спутника Теллуры, прижав палец к карандашу.

Люф не выдержал такого издевательства над собой, бросил недоеденный кусок мяса на тарелку, вытер руки о траву, подошёл к Инвуру, встал у него за спиной. Через несколько секунд он присвистнул, позвал Альду посмотреть на волшебство, которое творил некромант.

В записной книжке мага творилось, действительно, непонятно что. Нира, нарисованная на листе бумаги, двигалась из одного угла листа к другому, навстречу ей — двигался нарисованный жёлтым цветом — Гирвен. Когда планета и её спутник встретились, примерно на середине листа, страница вспыхнула ярким белым светом и на ней появился ряд, непонятных для Альды и карлика, цифр и букв.

Тщательно пережёвывая, чуть жестковатое мясо зайца, Эльвур подавился, когда услышал радостный крик брата и его слова:

— Всё, на сборы пол часа, мясо — в сумки, коней седлаем и двигаем, двигаем пока не поздно.

— Да вот прям сразу я бросил ужинать и куда-то поехал. — проговорил Люф, присаживаясь к костру, беря в руки уже остывшее мясо. — Через час, полтора, полночь, Инвур. Тебе нужно отдохнуть, поспать. Твой мозг воспалён.

Инвур, не обращая внимание на реплику карлика о состоянии своего мозга, положил перед Эльвуром свои записи и вычисления, которые он сделал на бумаге.

Через некоторое время, Эльвур, проверив расчёты брата, сказал:

— Да, всё верно. Нужно ехать и успеть до полуночи. Только кто пойдёт на кладбище, Инвур?

— Мне нельзя, сам понимаешь. Всё покойники переполошатся, когда мою магию почувствуют.

Люф с тоской посмотрел на еду, на костёр, на приготовленное спальное место, плюнул в сердцах и начал собирать вещи.

— Первый и последний раз с людьми связался. — бурчал карлик. — Нет, с людьми ещё куда ни шло, а вот с магами — больше никогда не буду связываться. Маньяк на маньяке и маньяком погоняет. Что за жизнь?

— Я вот, что думаю, Инвур. Мне тоже нельзя идти, сам понимаешь, маг мага может не понять, в морду дать. Кого пошлём на переговоры к мертвому магу на кладбище? — произнёс Эльвур, увязывая вещи.

Инвур не раздумывая ни минуты, ответил:

— Люфа Великолепного, как самого храброго. Альде нельзя, она испугается всего. Только карлика.

Люф, заикаясь и пятясь в сторону своего осла, произнёс дрожащим голосом:

— Ладно Инвур — не серьёзный человек, но ты, Эльвур, ты! Что я на кладбище забыл? Как вам такое могло в голову прийти?

Карлик споткнулся о лежащую на земле Герду, упал, смешно перебирая ногами. К нему подбежала Альда, помогла встать на ноги.

— Я пойду вместо Люфа. — неожиданно произнесла девушка.

— М-да, брат, вышел с шуткой перебор в очередной раз. Успокойтесь, на кладбище мы с Инвуром пойдём. Вы ждать нас в лесу будете. И вообще, нужно шутки понимать, Люф, иначе жизнь станет пресной и не интересной.

Немного успокоившийся, но по-прежнему, злой на магов, карлик произнёс:

— Вот что вы за люди? Маги и всё такое, а ведёте себя, как дети. Лучше объясните нам, голодным и от того — злым, за каким….эээ….хворостом, нужно идти на кладбище в полночь? Или мы с Альдой не имеем право знать, что почём?

— Люф, да не злись ты на нас. — проговорил Эльвур. — Мы, когда сильно нервничаем с братом, всегда веселимся. Очень…..как бы это правильно сказать? Нервно, вот оно, это слово. Если в двух словах, то завтра Ниры не будет, вы в курсе дела? Но, судя по расчётам моего брата, именно в этом году, Нира скроется от нас на целых трое суток. Почему? Это ты у учёных спроси, которые протирают штаны, сидя за огромными трубами перед звёздным небом.

Эльвур оседлал Гнедого, потом продолжил свой рассказ.

— Это очень редкое явление, которое бывает раз в шестнадцать лет. Я о том, что Нира пропадает на сутки. В этот день ведьмы по всему миру проводят свой шабаш, колдуны делают свои отвороты-повороты….

Инвур засмеялся, показав большой палец руки. Засмеялась и Альда, один Люф оставался серьёзным.

— Вот, в этот день, как говорят, истончается грань между соседними мирами. Альда, не смотри на меня круглыми глазами, это так и есть. А что произойдёт в мире, когда Нира пропадёт на целых трое суток? Все маги на страже, они ждут прорыва в наш мир всяких демонических созданий и так далее и тому подобное. И если мы хотим найти нашего Верда, нужно именно сегодня попробовать последовать по следу пропавшего, пока не началось бешеное возмущение астральной сущности всего мира.

— Вы хотите сказать, что Верд мог попасть в другой мир и что бы ничего нам не мешало, никакие демоны и нечисть, мы должны до полуночи найти его след? — сказала Альда. — Но как этот след найти?

— Вооот, вот мы и подошли к главному! Брат, ты о Угольке не забудь, подпругу чуть подтяни. — продолжил рассказ Эльвур. — На кладбище, которое мы увидели с Инвуром, ходит какой-то маг, судя по всему — древний маг-добродей. Он сейчас там, вроде как, за местного духа-охранника. Кому, как ни ему знать, куда Верд отправился? На то он и дух, бестелесное создание, что бы быть одновременно везде и не быть нигде. И я уверен, что этот маг, мог что-то дать такое Вельду, с чем он мог перейти через грань нашего мира и попасть в тот мир, где жили, или живут маги-добродеи.

— Но как, как маг-дух мог что-то дать материальное, если он — сгусток чего-то? — спросила Альда, когда путники медленно ехали по лесу, хорошо освещённому Нирой.

— Это магия, деточка! Сколько угодно известно таких случаев, когда духи охраняли совершенно материальные предметы, драгоценности. — важно проговорил Инвур, ехавший чуть впереди Эльвура и Альды.

Замыкал колонну Люф, постоянно оглядывающийся по сторонам и вздрагивающий от малейшего шороха. Слова о всевозможных духах и демонических созданиях, о прорыве нечисти на Теллуру, были для карлика не новые. Жизнь бок о бок с ведьмой Магдой, научили его многому. Он многое увидел за свою жизнь, но при этом всегда оставался в душе ребёнком. Доверчивым и обидчивым.

— А если не скажет вам маг ничего? — продолжала расспрашивать Эльвура Альда. — Не будете же вы силу применять?

За Эльвура ответил его брат:

— Тебе посчастливилось, девочка, путешествовать вместе с величайшим некромантом в мире! — пафосно произнёс Инвур. — Если он будет упрямиться, этот маг, то Инвур, гроза загробного мира, поднимет все умертвия на кладбище и этому маг не обрадуется, поверь мне.

Эльвур громко засмеялся, его поддержала Альда и Инвур, выдержав паузу — тоже рассмеялся. От их громкого смеха, с деревьев вспорхнули разбуженные птицы, которые взлетели в небо и теперь не понимали, что им делать ночью и куда им лететь.

— А если серьёзно, то мы попробуем объяснить магу-добродею, что Верд нам нужен и мы ответственны за его судьбу. Он нужен в нашем мире. Мы знаем о нём…. — Эльвур резко замолчал, посмотрев на Аьду.

Люф вздрогнул, услышав последнее предложение Эльвура. Карлик прекрасно помнил тот осенний, ненастный вечер, когда произошло то, что происходит очень и очень редко. Он вспомнил все подробности разговора в доме ведьмы:

«Граф скрипнул зубами, но произнёс:

— Говори, ведьма.

— Нужно поменять детей. Ваш сын, благородных кровей, будет жить в семье крестьянина, вы же воспитаете простолюдина. Выбор за вами. Думайте.

— О, нет, Курт! — Лиз сделала шаг к столу, на котором мирно посапывал младенец.

— Мы согласны. — отрезал граф, придерживая за рукав жену. — Только одно условие, Магда. Мы всегда должны знать, чем живёт наш сын, в чём он нуждается и чем ему нужно помочь.»

Вспомнил Люф и о своём видении и о том, что он рассказал о нём старой ведьме:

«— Что, опять у тебя видение было, Люф?

— Было, матушка-кормилица. И оно мне очень сильно не понравилось. Крови много в том видении. И что-то должно измениться в нашей жизни. Не в лучшую сторону, конечно. Как по мне, так вариант «умертвить» младенца был самым лучшим. Но, как говорится, уже поздно, клятва принесена.»

Спросил в тот вечер карлик и о том Магду, не переживает ли она, что Верд свернёт шею и ей и ему. Познакомившись поближе со светловолосым пареньком, Люф верил, что этого не произойдёт. Можно верить, что всё будет нормально, но остаётся только предполагать, что произойдёт с Вердом, когда он узнает всю правду о своём рождении. Нет, нужно обязательно поговорить с братьями близнецами о дальнейшей судьбе этого загадочного парня.

— Вот и приехали. Оставайтесь здесь. Герда с вами останется, а мы с Ивуром пойдём в гости к магу. Кладбище недалеко отсюда. Ждите. — сказал Эльвур. — Пошли, братец. Возьми жезл на всякий случай. Вдруг у мага с настроением сегодня не всё в порядке.

Когда маги скрылись за деревьями, первой нарушила тишину Альда:

— Люф, что вообще происходит? Чем так Верд знаменит, что братья так о нём переживают? Я давно знаю Верда, человек, как человек!

— Не знаю, Альда. — соврал Люф, сладко зевая. — Спроси чего полегче.

Лошади занервничали, Герда приподняла голову, посмотрев в ту сторону, куда ушли Ивур и Эльвур. Нет, всё было относительно спокойно, если бы над кладбищем не стал разгораться багровый свет. Багровый свет сменился ярко-зелёным, жёлтым и всё затихло. Небо стало привычным и звёздным. Нира всё так же безразлично смотрела сверху вниз на Теллуру.

— Что там у них, на кладбище произошло? — встревоженно произнесла Альда. — Не дай Всевышний…..

Договорить девушка не успела, из темноты, из-за деревьев показались фигуры магов. Они двигались спокойно, поэтому тревога ушла.

— Заждались? — спросил Эльвур. — Еле отбились от гостеприимства. Маг такой душечка оказался, слов нет. Да, брат?

— Серьёзный мужик. — ответил Инвур. — Серьёзный, но справедливый. Единственное, что плохо, это голова теперь будет болеть несколько дней. Это ментальное общение всегда вытягивают массу энергии.

— Значит, никакой войны не было? — спросил карлик. — Что там, над кладбищем, так полыхало?

— О, это называется снятием старинных охранных заклинаний, Люф. С ними пришлось повозиться ради вот этого, посмотрите. Правда, мы потревожили несколько покойников ради такой красоты, но оно того стоит.

— Ух, ты! А что это за перстни? — спросила Альда. — И почему они светятся?

— Это перстни, как своеобразный пропуск в мир, где сейчас находится наш Верд. Поехали, времени нет на разговоры. Поехали.

Прошло около получаса, путники миновали просеку, пересекли чащу, заросшую уродливыми деревьями и остановились на границе поляны, где днём маги искали Верда.

— Ну что? — произнёс Эльвур. — Или всё получится, на что мы и рассчитывали, или…..

— Или маг-добродей нас обманул. — продолжил Инвур. — Не попробуешь, не поймёшь, короче говоря. Дальше ножками пойдём, мало ли что!

Инвур первым, отодвинув ветки рукой, держа за поводья Яблочко, сделал шаг вперёд, в неизвестность. Из-за деревьев раздался удивлённый свист.

Когда остальные люди и карлик оказались по ту сторону деревьев, они потеряли дар речи.

Где-то далеко, за рекой, подсвеченный разноцветными огнями, находился огромный город с, красиво переливающимися разноцветными огнями, куполами и шпилями.

Через реку перекинут мост, тоже освещённый магическими фонарями, по реке плыли небольшие лодки, на которых были установлены одиночные косые паруса. Даже в такой поздний час, жизнь не прекращалась ни на минуту.

Глава 3

Я осмотрелся по сторонам. Огромное помещение, метров десять на двенадцать, в глаза сразу, не знаю почему, бросился пол. Светло-бежевый прямоугольный камень, по которому проходит незатейливый и изломанный рисунок их чёрных прерывистых линий. Камень покрыт каком-то составом, придающий полу очень красивый, я бы даже сказал, праздничный вид.

Стены — гладкие, кремового цвета, потолок — белоснежный, по углам и по центру — лепнина. Узор не рассмотрел, усталость давала о себе знать — не до пристального осмотра. Огромнейший кожаный диван, два кресла, между ними — невысокий столик с вазой, в которой стояли красивые цветы, явно не полевые.

Справа от входа — стойка из светлого дерева, огораживающая угол от остального помещения. За стойкой — как я понимаю, служащий гостиницы. Его наряд — отдельная история. Видел однажды, когда меня отец взял в город, на ярмарку, дивную птицу, которую держали в клетке. Все её называли павлином. Разноцветные перья, хвост переливался изумительно сочными красками.

Так вот. Та птица смотрелась бы очень блекло по сравнению с человеком за стойкой. Малиновый пиджак, который имел кант и по воротнику и по рукавам, из золотистого материала, рубашка фиолетового цвета, галстук в форме огромного банта ядовито-зелёного цвета. Но главное — волосы. Белоснежные, до плеч, кончики волос окрашены в фиолетовый цвет. Чудеса моды? Да кто его знает. Чужой мир, другие порядки.

Думал, что передо мной стоит мужчина, как оказалось — ошибся. Девушка. Мурлыкающим голосом она поздоровалась с нами. Анариэль уже откровенно висела на моей руке, да и у меня, если честно, было огромное желание улечься на тот огромный диван у стены и уснуть.

— Что желают тан и танна? — спросило разноцветное чудо. — Эта гостиница исключительно для магов, тан.

Понятно, нам дают понять, что гостиница не простая, только для избранных. Ну что же, посмотрим на её реакцию, когда она увидел перстень.

— Анариэль, посиди на диване, пока я не решу наши проблемы.

Девушка послушно, как кукла, направилась в сторону богатой мебели, я повернулся к служащей.

— А сколько стоят номера для магов?

— В том-то и дело, тан, что номера на имеет стоимости. Маги все, практически, состоят в Гильдии свободных магов и эта самая гильдия оплачивает любые расходы. По всей территории Королевства семи морей.

Я уже собрался «невзначай» показать девушке перстень, но возле стойки нарисовались два типа, которые изменили мой планы. Два очень высоких парня, может чуть старше меня. Я даже удивился их одежде — материал курток и штанов нельзя было отличить от материала моего гардероба. Чёрный, с переливами красок, белоснежные рубашки с небольшим воротником. Сапоги тоже чёрные с широкими голенищами.

Первый парень, с рыжими волосами, которые были коротко острижены, с ходу, без всякого предупреждения, попытался отодвинуть меня в сторону, самым наглым образом взяв меня за плечо, как нашкодившего котёнка. Я оторопел. Второй парень, с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, посмотрел на меня так, что я начал «закипать».

— Танна, срочно мне и моему другу номера, только лучшие, заметь. Этот…. — рыжеволосый презрительно посмотрел в мою сторону. — Этот подождёт.

— Извините, катан Иралли, я освобожусь, мы поговорим с вами. Сейчас на очереди этот молодой человек с девушкой. — ответила девушка за стойкой.

— Да как ты смеешь, грязная шлюха, ослушаться меня, потомка рода Иралли?

Я услышал внутри себя, там, где располагался кристалл изо льда, тихое «трень». Первая трещина. Спокойно! Только спокойствие! Не хватало мне спалить дотла эту гостиницу. На служащую было страшно смотреть. За спиной раздался вскрик эльфийки. Парень с хвостом из каштановых волос, присел на диване рядом с Анариэль и откровенно положил руку на её ногу, поглаживал коленку эльфийки.

Второе «трень» кристалла было гораздо громче первого. Спокойно! Не нервничай!

Рыжеволосый разошёлся не на шутку, в сторону служащей лился поток брани, девушка побледнела, отошла от стойки подальше. Парень тыкал в её сторону указательным пальцем.

Я, не долго думая, взял правой рукой этот палец, дернул резко вверх и в бок. Раздался характерный звук ломающейся кости, парень осел вниз, потеряв сознание.

Дальнейшее происходило очень быстро. Я сделал несколько шагов в сторону дивана, намотал хвост парня на руку и дёрнул вверх. Когда мерзавец вскочил с дивана и от боли закричал, я приложил немалое усилие и резко наклонил его голову вниз.

Голова благополучно встретилась с моей коленкой, заранее выставленная вперёд и вверх. Опять раздался звук ломающегося чего-то там. Отпустив волосы парня, я толкнул в его грудь. Его белоснежная рубашка окрасилась красным цветом. Два — ноль. Они, эти хамы, теперь не игроки.

— Ты как, нормально? — спросил я у эльфийки, лицо которой было в ярости.

— Верд, сзади! — крикнула Анариэль, я присел, развернулся на каблуках.

Над моей головой просвистел здоровенный кулак, пришедшего в себя, рыжеволосого парня. Вид на его живот был великолепный, как и мой удар. Давно не дрался, даже соскучился.

Парня согнуло пополам, вывернуло наизнанку, он опустился на пол рядом со своим другом. Ну вот, теперь порядок. Камень моего перстня грозно сверкнул багровым светом, за стойкой послышалось «ой». Я непонимающе посмотрел на служащую, которая во все глаза смотрела на мою руку. Понятно, увидела перстень.

— Извините, карр-а-тан, я не заметила знак вашего братства. — проговорила девица, ещё больше бледнея. — Для вас есть великолепный номер. Извините ещё раз. И, карр-а-тан, спасибо, что заступились.

Братство, кто катан, кто карр-а-тан говорит. Тёмный лес и сплошные дебри.

Девушка достала колокольчик, потрясла им. Из неприметной двери в стене вышли…..ох, мама родная, родственники убитого мною орка. Двое зеленорожих здоровенных детины.

Они подняли отдыхающих на полу парней за воротники курток, и на весу, без малейшего усилия, вынесли их через двери, сбросили со ступеней.

— Вас устроит номер на третьем этаже? — спросила девушка.

— Мне всё-равно. Хоть на четвёртом. — ответил я, поглядывая на орков, которые наводили порядок возле дивана.

Эльфийка стояла рядом со мною, сонливость и усталость у неё, как я понимаю, исчезла. Нужно полагать. Для эльфиек прикосновение к её телу означает нечто более, чем прикосновение. Это, опять же, мои познания из книг.

— Часто у вас такое происходит? — спросил я, показывая на ступени, на которых поднимались хамы.

— Не часто, но бывает. Дети богатых родителей, недоученные маги, то есть катаны, так себя и ведут! — ответила служащая. — Думаю, они сегодня же пожалуются на вас и на меня своим родителям. Ничего, переживём, карр-а-тан. Вот здесь поставьте свою подпись, вот на этом бланке.

Неожиданный поворот событий. Подпись? Хм….у меня нет личной подписи, это раз, а два — я не увидел ни карандаша, ни пера и чернил. Кровью здесь принято расписываться, что ли? Но девушка подсказала, показав на перстень и лист бумаги.

Я поднёс камень перстня к бумаге, по его краям пробежала золотистая волна света. На листе появилось чёткое изображение. На фоне заснеженных гор, в гордом одиночестве, раскинув вольно крылья в стороны, парил чёрно-белый орёл, внимательно осматривающий окрестности под собой. О, как!

— Вот это да! — воскликнула девушка за стойкой. — Горный клан Ароолу! Добро пожаловать в нашу гостиницу, карр-а-тан Ароолу!

* * *

Город переливался всеми цветами радуги, зрелище просто завораживало своей красотой и нереальностью. По сравнению с этим городом, столица Объединённого государства, город Стримгим, выглядел бы серым и невзрачным. К такому выводу пришёл и Инвур и Эльвур.

Там, куда свет города не доставал, на фоне тёмно-синего ночного неба, находились звёзды. Художник, который сотворил это чудо, скорее всего куда-то спешил и неровными мазками своей кисти, нанёс на полотно множество росчерков-клякс разных цветов и оттенков. От бледно-розового до насыщенного ярко-фиолетового. Сказочный город, сказочное небо и сказочный мир. Но и в этом мире, чувство голода напомнило о себе знать людям и карлику дружным урчанием животов.

Люф пришёл в себя раньше остальных. Он, бросив взгляд на город, дёрнул Инвура за рукав мантии.

— Инвур, жрать хочу так, что аж голова кружится. — произнёс карлик, потом добавил. — Не собираетесь же вы здесь, на обрыве, всю ночь торчать?

— Взял всё и испортил злобный карлик! Такой вид! Почему я не художник? — возмущённо произнёс некромант, вздыхая. — Да, здесь, на обрыве — делать нечего. Давайте выберемся, во всяком случае — попытаемся, из леса на какую-нибудь поляну, что ли?

Через несколько сотен метров, путники вышли на поляну. Инвур поднял руку вверх, останавливая всех и привлекая внимание к себе. Он закрыл глаза, открытыми ладонями поводил из стороны в сторону по всей поляне.

— Здесь сегодня убийство произошло! Точно вам говорю. Смерть быстрая, но потом…..потом кто-то глумился над телом, разделывая его на части. Жуть. В воздухе эманации страха, удовольствия, всё перемешалось. Но вот, что странное! Запах не человеческой крови. Хм…интересно.

— Нет, ну не идиот наш Инвур? — заверещал карлик. — И как, скажите на милость, теперь есть? Я есть хочу, люди!

— Люф, на ночь не едят, на ночь — жрут. Вредно это! — произнёс Эльвур, внимательно осматривая поляну.

Он раскинул поисковое заклинание, но оно ничего не показало. Во всяком случае, на расстоянии пятидесяти метров от мага, крупных животных, или людей — не было. Небо было до того звёздное, а звёзды яркими и огромными, что передвигаться по земле было довольно-таки безопасно.

— Предлагаю не выходить на середину поляны, держаться поближе к лесу. Там такие заросли, что никакой зверь бесшумно не пройдёт. Всё, давайте лагерь разобьём до утра, а утром — всё решим. Кто хочет есть — тот дрова собирает. Холодная зайчатина — не очень на вкус. Люф, ты слышишь?

— Да ушёл я, ушёл. — произнёс карлик, сделав несколько метров в сторону леса.

Он как будто споткнулся обо что-то и молча рухнул на землю. Альда закричала, но тут же стало тихо, её как ветром унесло в сторону чащи. Из груди, прямо напротив сердца, торчала огромная стрела с белым оперением. Люф лежал спиной вверх, в ней так же находилась стрела.

— Брат, экран! — закричал Эльвур. — Дай мене пару секунд.

— Уже даю, брат! — отозвался Инвур, выставив обе руки с открытыми ладонями в сторону стрелявших.

Воздух на расстоянии нескольких метров от его рук задрожал, возникло бледно-зелёное сияние. В энергетический щит ударялось множество стрел, по две-три одновременно. В голове Инвура мелькнула мысль о размере стрел и о силе стрелков. Что-то во всём этом не стыковалось.

Эльвур сорвал с шеи амулет с огромным камнем в оправе, зажал его в левой руке. Маг закрыл на секунду глаза.

— Убирай. — произнёс он спокойным голосом. — Убирай щит, Инвур.

Тончайшая плёнка щита моргнула и исчезла, одновременно с этим, в сторону нападавших, с правой ладони Эльвура сорвалась молния ярко-красного цвета. На расстоянии, приблизительно, пятидесяти метров, молния разделилась на множество, более мелких, молний. Одна из них попала в небольшое дерево, которое моментально вспыхнуло огнём, как свеча.

На расстоянии двухсот — двухсот пятидесяти метров от братьев, находились зеленокожие гиганты. Огонь, охвативший всё дерево, зловеще отбрасывал блики на зелёные лица, делая их ещё более зловещими.

— Это что за уроды, брат? — произнёс Инвкр, который стоял на коленях возле Альды.

— Я о таких и не слышал. — ответил Эльвур.

Там, вдалеке, среди деревьев, на земле находились неподвижные горящие тела зеленокожих уродов. Эльвур посчитал, выходило что-то около десятка, может чуть больше, догорающих заживо тел. Ещё столько же, если не больше, разбегались врассыпную.

— Ну уж нет, уроды! — произнёс маг Огня, сплетая заклинание «огненная сеть». — За всё в этой жизни нужно держать ответ. Это за Альду!

В небо взвился огненно-красный шар. Через секунду раздался оглушающий взрыв и к земле устремилась сеть, сплетённая из нитей огня.

— А вот это вам за Люфа!

Второй, такой же огненный шар, поднялся в небо, но чуть левее первого.

Ещё долго над полной раздавался душераздирающий крик зеленокожих гигантов. Эльвур умышленно не стал вливать большое количество энергии в смертоносные плетения. Вместо того, чтобы моментально рассечь тела убегающих мерзавцев, огненные сети не до конца расчленили их тела, продлевая агонию на некоторое время.

— Ну что, брат, как раненые? — спросил Эльвур.

— Да будут, будут жить. Люф уже шевелится, с Альдой похуже. Но стрела, не знаю каким чудом, но не зацепила сердце. Брат, в моей сумке бумажный свёрток с мазями. Неси сюда. Кровь мы остановим у Люфа, а вот Альде нужен маг-лекарь. Стрелу сломаем, но её нельзя выдёргивать, лёгкое пробито. Кровью изойдёт. Придётся с боем, но прорываться в город. Иначе…..

Что могло произойти в этом случае, Эльвур прекрасно понимал.

— Нет, братик. Я думаю, что нельзя тревожить ни Альду, ни Люфа. — ответил Эльвур. — Ты ничего не слышишь, Инвур?

— И слышу и вижу, Эльвур. По траве кто-то к нам идет. Невидимый и невесомый. Трава еле-еле шевелится. Что за дьявол?

Возле братьев, словно из воздуха, материализовались странные существа. Полтора метра ростом, одежда — ткань, сотканная из тончайших нитей зелёного цвета. Волосы — светлые, глаза огромные, занимающие половину лица. Даже несмотря на непривычную форму лица, глаз, да и фигур, Эльвур отметил про себя, что эти маленькие создания не лишены привлекательности.

— Да чтоб мой глаза лопнули, братик! — прошептал Инвур, отходя от раненных. — Да это же никто иной, как друиды!

— Вот и не верь после этого в сказки и предания! — проговорил Эльвур тихо, наблюдая, как друиды начинают лечение Альды и Люфа.

Глава 4

Хорошо живут маги в Королевстве семи морей. Я бы даже сказал по-другому: шикарно. И если так разобраться, то чем маг отличается от не мага?

Тем, что он одарён природой какими-то способностями, причём без каких-либо усилий с его стороны. Дар есть, но его нужно развить.

Здесь я согласен, нужен титанический труд, что бы освоить азы магической науки, вникнуть во все нюансы и овладеть этой замечательной…наукой, или профессией, как правильно? Пожалуй, и то и то — правильно. Так, с этим разобрались.

Я прислушался к звукам из ванной комнаты. Нет, кроме шума воды, ещё была слышна мелодия, которую тихо пела эльфийка. Хорошо, значит — не уснула в ванной от усталости. Так вот, на чём это я?

Обычный человек должен пройти такой же путь, как и маг. Захотел освоить какую-то специальность — не вопрос, учись, постигай науку. Нарабатывай опыт и у тебя будет всё. Ну….это я загнул, конечно. Всё никогда не будет у человека с его жадностью.

Ему всё мало и мало, он всё загребает к себе и загребает деньги. Упс, когда приходит время, то старый, немощный и больной человек думает — а на какой-такой мне всё это нужно?

Сыновьям отдам — пропьют, промотают. Дочка вышла удачно замуж, ей этого и не нужно. Нет, нужно, но у неё есть муж богач. И тоскует человек, потихонечку сгорает изнутри. Ветер смерти подул, потушил пламя свечи жизни, остался лёгкий дымок последней надежды. На лёгкую и быструю смерть.

И вопрос — вспомнят о человеке, или забудут через год, что такой вообще существовал на свете. Дети передерутся за имущество, возможно, кого-то из них кто-то лишит жизни. Вот она, правдивая сторона жизни. Стоп! Меня не туда занесло.

Короче говоря, нет разницы между магом и обычным человеком. И одному и другому нужно трудиться. Тогда — за какие заслуги магам такая роскошь? Я посмотрел вокруг себя, поцокал языком.

Комната, одна из трёх в номере, была просто огромной. Шесть на восемь метров. Специально шагами померил. Платяной шкаф, диван, кожаный причём, два кресла, столик, на нём ваза с цветами. Посередине комнаты — стол на шесть мест. Скатерть, тарелки, ложки, фужеры. Как сказала Анариэль — комната для переговоров. Чудно!

Две остальные, смежные комнаты — чуть поменьше, пять на пять метров, в каждой по кровати. Человек на….да на пять-шесть. Какие-то вычурные занавески над кроватями висят. Анариэль сказала, как эта прозрачная ткань называется, да я забыл.

Стены задрапированы в каждой комнате материалом своего цвета. Голубым, светло-бежевым и салатовым. В этой комнате я и развалился на кровати, сняв сапоги и с блаженством вытянувшись на кровати во весь рост. Вот она, жизнь богатого человека. Роскошь. Но одновременно с этим — всё очень удобно и продуманно. Если такая роскошь в гостинице, то что тогда находится в домах магов? Вопрос.

Глаза слипаются — нет сил. Сколько эльфийка может купаться? Час уже жду, не меньше. Нужно и поесть, в конце-концов. Плохо, что в номер, как предложила это сделать Анариэль, еду не закажешь.

Как девушка за стойкой сказала — из-за наплыва гостей посмотреть за соревнованиями, людей-обслуги не хватает все заказы разнести, принести и так далее. Мы — люди не гордые, ножками, ножками так и до ресторана гостиницы дойдём.

Ага, вышла наконец-то. Пойду и я искупаюсь. Кстати, нужно узнать, где можно подстричься. Зарос. Накупавшись вволю, надел халат до пят и совсем себя человеком почувствовал. В самой ванне можно было заплыв устраивать. Смело, причём. Прислушался — в комнате у эльфийки тихо. Мерное посапывание. Поужинали. Ну ладно, сам пойду в ресторан.

А вот это здорово придумали маги. Щётка для одежды и щётка для обуви. Если первая убирала всю грязь, пыль и запахи с одежды, то вторая — превратила мои сапоги в произведение искусства. Кожа заиграла новыми красками и сияла так, что я засмотрелся.

Ключом закрыл дверь и почувствовал, что чего-то не хватает. Кинжал на месте, но что же я забыл? Вот кнурх! Перстень! Оставил на полочке в ванной комнате. Нет, возвращаться не буду, плохая примета.

Спустившись по лестнице, оставил ключ своей знакомой служащей, зашёл в ресторан. Сразу накатил дурманящий запах еды, женских духов, алкоголя. Тихо играет музыка.

Столики отделены друг от друга не прозрачными ширмами, много цветов в горшках. Цветы — везде. И на окнах и на столиках в вазочках, на полу. В дальнем углу — из дикого камня сложен небольшой бассейн, из которого вверх бьёт небольшой фонтанчик. Уютно, ничего не скажешь.

Подскочивший ко мне распорядитель, провёл за столик, спросил, какой я буду делать заказ. Что мне оставалось? Предложил ему самому определиться с едой для меня. О, Создатель, как хорошо, что столики отделены, никто не увидел то свинство, которое я устроил. Ел руками, вилкой совершенно не умел работать. Не говоря уже о ноже.

Но, тем не менее, ужин подошёл к концу, я сыто откинулся на спинку стула. Веки отяжелели, по телу разлилось блаженство. О оплате ужина не стал и спрашивать. Гильдия заплатит, не разорится, я думаю. Так и подмывало выйти на улицу, посмотреть на вечерний город. Кто мне мешал это сделать? Никто.

Мило улыбнувшаяся мне служащая, поинтересовалась у меня, имею ли я пригласительные билеты на соревнования? Хорошее обслуживание. Как оказалось — билеты находятся в свободной продаже, в том числе и в гостинице. Узнав, что я собираюсь пройтись перед сном по городу, она стала очень серьёзной.

— Господин карр-а-тан, я бы не советовала в такое время выходить на улицу.

Не так давно из такура, как я понял — загона для диких животных и полудиких существ, сбежали несколько десятков орков. Зачем их там содержали? Как оказалось, всё просто:

— Так соревнования же, господин карр-а-тан. На ком маги будут показывать своё мастерство? Не на живых же людях. Хотя, и такое тоже часто бывает.

Выходя из гостиницы, я подумал, что странные правила заведены в Королевстве семи морей. Очень странные. Одни орки — прислуживают людям, другие — дикие и их истребляют. Да и людей убивать из-за того, что они мелкие преступники, тоже не правильно. Бывают, конечно, и у нас смертные казни, но за воровство, допустим, никого не казнят. Здесь — всё возможно. Мир какой-то весь искусственный, что ли? Красивый и лживый.

Я прошёл по тротуару метров двести, не больше, разглядывая всё по сторонам. Гостиница хорошая, но вот квартал — посмотреть не на что. Одни гостиницы. То ли специально так сделали, то ли так получилось, но вся улица застроена однотипными заведениями. Несколько ресторанов, где поздние посетители заканчивали свой ужин, небольшой парк с аллеями, пару закрытых магазинов, лавка магических товаров. Нет, ночное время не для осмотра достопримечательностей. Для этого есть день.

Я развернулся назад и проходя мимо входа в небольшой парк, услышал женский крик о помощи. Ноги сами понесли меня по аллее, отсыпанной мелким ракушечником, в глубину парка. Света было достаточно и я увидел, что на скамейке расположилась странная пара: молодая девушка с волосами цвета спелой пшеницы, её огромные глаза с мольбой смотрели на меня, они просили о помощи.

Рядом с ней сидел парень с длинными волосами, забранными сзади в хвост. О, так это же мой знакомый, которому я сломал не так давно нос. Он удерживал девушку за руку, и ещё не доходя до скамейки, где они сидели, я услышал:

— Дёрнешься — убью, ещё раз рот откроешь — убью.

Дети богатых родителей приехали в город, что бы развлечься? Скорее всего. Уйти, сделать вид, как будто происходящее меня не касается? А совесть? Ей тоже меня покинуть и отвернуться от меня? Была — не была.

— Девушка, с вами всё нормально?

— Иди мимо, тан. — сквозь зубы процедил парень.

— Отпусти руку девушки, пусть уйдёт. — я стоял на своём. — Ну не хочет она с тобой веселиться, будь мужчиной, отпусти.

Девушка резко вырвала руку из ладони парня, вскочила со скамейки, побежала в сторону выхода из парка.

Парень уже стоял на ногах, он начал двигать руками, что-то там шептать. Что он хотел сделать, я не понял, но доброй ночи он мне не пожелает, это факт. Недоученный маг, это опасно? Как оказалось — да.

Ладони рук парня окутались голубым сиянием, мне показалось, что вокруг ладоней, воздух стал потрескивать, между ними пробежало несколько искр. Ждать, пока картан меня приголубит чем-нибудь смертельным и оттого — неприятным, я не стал. Всё просто. Два шага вперёд и удар в подбородок с правой. Голова парня запрокинулась назад, я проследил глазами, как он красиво падает. Я не виноват, что меня силой природа не обделила.

— Именем Королевы, вы арестованы! — услышал я чей-то голос.

Ба, да это же городской патруль. Пять стражников, маг и та девица, которую я спас.

— Кто из них вас обижал, девушка? — спросил старший патруля, два стражников поднимали на ноги парня с хвостом. И произошло то, чего я никак не мог предугадать.

— Вот этот! — ткнула девушка в меня пальцем. — Грязно домогался ко мне. А тот молодой человек — заступился за меня.

Она показала на парня, которого я ударил. Это как такое вообще возможно? Это что происходит? Я — приставал? Да она сумасшедшая! Точно, не нормальная.

— Тан. — произнёс старший патруля. — Руки назад, за спину. Быстро!

Спорить с ними, как я понимаю, бесполезно. Выполнив требование стражников, заметил, что маг зашёл ко мне за спину, дотронулся какой-то палкой, с набалдашником из белого стекла, к моим рукам. Вот тебе и магические наручники. Слыхал я о таких, слыхал. Ладно, а дальше-то что?

Того, настоящего нарушителя — тоже в наручники? Улыбается, гад ползучий, потирает скулу. Нет, он избежал моей участи. Да это же спектакль!

О, Создатель! Как я сразу не догадался! Один из стражников отцепил от ремня ножны с кинжалом и мы пошли. Точнее — меня повели. Вот куда, интересно? Неужели в какой-то участок?

Мы повернули с сторону от гостиницы, прошли мимо каких-то зданий, ярко освещённых, остановились перед ступенями серого, унылого строения. Серые ступени, крыльцо, яркий свет магического фонаря. Возле ступеней стоял и с кем-то разговаривал высокий, стройный человек в серой форме. Он повернул голову в нашу сторону.

— Стокс, кого на этот раз задержал? — спросил этот человек.

— Господин следователь, насильника задержали.

— Хм…сержант, у тебя как выход в город, то обязательно — насильник. Что-то это уже подозрительным становится. Да и девицу я где-то видел, или ошибаюсь? Ладно, парня — в допросную, с тех двоих — снять показания и отпустить домой до утра.

Как я и ожидал, внутри полицейского участка стены были тоже серого цвета, по коридору ходили люди в серых формах и с серыми, не запоминающимися лицами. Попал, называется! Меня завели в комнату, где стоял стол, два стула, на столе тускло горел светильник. Маг опять провёл своим жезлом, как я понял, по моим рукам, путы исчезли.

Двери закрылись, я услышал звук задвигаемого засова. На окне, довольно-таки большом — решётка. В ногах правды нет, как говорится. Отодвинув стул из-за стола, присел. Уставился в потолок. Мда…..был бы перстень на пальце, такого бы не произошло, уверен в этом.

В голове прокрутил драку в гостинице. Те два парня не могли знать, что меня признали, как карр-а-тана и решили подставить. Но как они могли знать, что я пойду прогуляться по улице? А никак. Значит — совпадение? Не исключено. Нарвался на шайку вымогателей с сержантом заодно? Ну да, не зря ему об этом серомундирник в открытую сказал там, на входе. Точнее — намекнул.

И что мне теперь светит? Как пройдёт следствие? В этом красивом мире магов, где на соревнованиях убивают людей и диких орков с животными? Да кто его знает. Может разберутся и отпустят. Я вспомнил о золотых, которые были спрятаны в моём поясе. Почему меня не обыскали и не отобрали их? Это всё ещё впереди, как я понимаю. Да уж, подышал свежим воздухом.

Просидел я, по моим ощущениям, не меньше часа. Потом двери открылись, зашёл следователь. Бледное лицо, глаза безразличные ко всему, небольшие усы-щёточки, прямой, с горбинкой, нос. Он присел за стол, потёр глаза, открыл папку, которая была у него, начал читать. Потом, откинувшись на спинку стула, он произнёс:

— Ну-с, молодой человек, рассказывайте. Можете меня называть тан Пристон. Начинайте.

Когда я закончил свой рассказ, а следователь закончил заполнять какие-то документы, в комнате воцарилась тишина. Следователь смотрел на меня, я на него.

— Странный рассказ. Откуда вы к нам в город прибыли, вы не рассказали, в какой гостинице остановились — не знаете, о цели приезда — тоже не сообщили. Странно. Может быть вы мне сообщите, как называется ваш род? Тоже не помните? Ну и ну!

— Я могу показать гостиницу, тан Пристон. Там перстень карр-а-тана остался.

— Хм….красивая сказка, молодой человек. У нас в камере почти все такие, как вы. Документы дома забыли и ничего не помнят. А как по мне, так вы самый обычный жулик. Перед турниром съезжаются такие со всего Королевства, чтобы пограбить честных танов.

— Но до гостиницы вы меня можете сопроводить?

— Мне это не нужно. — ответил следователь. — Да и процент раскрытия преступлений поднимется. Ничего личного, молодой тан. Утром будет суд, как судья скажет, так и будет. Но одно могу сказать, не знаю, где вы раньше жили, но в нашем Королевстве право голоса обиженной женщины, заметьте — изнасилованной вами, всегда выше голоса мужчины. Вот так. А ещё скажу — вас ждёт или смертный приговор, или участие в турнире сами знаете в какой роли.

— Я изнасиловал ту девушку? Да вы в своём уме, тан?

Мужчина опять открыл папку, достал какой-то документ, потряс им у меня перед лицом.

— Вот акт осмотра танны Вольрады. Произведён осмотр лекарем таким-то и так далее и тому подобное. Печати, подписи. Ладно, до утра побудете в камере, подумаете. Возможно, сознаетесь во всём. Если это произойдёт — на суде вам это зачтётся. Да, совершенно вылетело из головы. Драгоценности при себе имеете?

Следователь гаденько улыбнулся мне в лицо. Лживый мир, лживые люди. Но за что мне всё это?

Глава 5

Эльвур поёжился от утреннего холода, подбросил дрова в огонь. Скоро утро, птицы уже проснулись, копошатся в ветках деревьев. Опять начнутся у них повседневные заботы. Как накормить потомство, как отремонтировать гнездо и как выжить в мире, где каждый считает себя победителем. Маг улыбнулся.

У животных, птиц — всё, как у людей. Одни и те же проблемы. Инвур мирно посапывал, натянув одеяло до подбородка, Альда спала, свернувшись клубочком. Люф зашевелился, потянулся и подскочил на своей лежанке. Он завёл руку за спину, потрогал то место, которое у него до сих пор побаливало.

— Доброе утро, Эльвур! Мне всё это приснилось, или как?

— Доброе! — ответил маг. — Больше подходит — второй вариант.

— Это что, я вчера чуть не умер голодным? Какой ужас! А вы с Инвуром узнали, кто это сделал?

— Ты не кричи. Альда ещё очень плохая. Да, мы их всех уничтожили. Зеленокожие гиганты нас атаковали. Кто такие, не знаю.

Люф встал на ноги, потоптался на месте. Обув сапоги, присел рядом с Эльвуром около костра.

— Так Альду сильнее меня ранило? — спросил карлик.

— Её почти убило, Люф. Стрела на несколько миллиметров правее сердца прошла. Так бы сейчас девочку похоронили уже. Вот так.

— Слушай, Эльвур. А кто нас лечил? Не могли же вы с братцем такое с нами сотворить? Я вот помню, когда открыл глаза, на меня смотрело….или смотрел, кто-то с огромными глазами, в которых огонёк горел. Ну, думаю, Люф Великолепный, вот и пришёл твой смертный час. Покайся сам и прости всех, кто тебя обидел. Или мне все привиделись, эти маленькие человечки. Зелёненькие. Точно, зелёненькие человечки.

— Нет, ну тараторят и тараторят с утра! — сказал Инвур, отрыв глаза. — У вас что, сегодня день жалоб и предложений? А тебе, Люф Великолепный, нужно покаяться во всех грехах. У тебя их — море и маленькое озеро в придачу.

— Нет, ну ты понял, Эльвур? Меня, почти мёртвого, точнее — бывшего мёртвого, ага…о чём я? А, да! Меня опять оскорбляет этот мужлан! Научись сначала вести себя культурно в присутствии очень приличных людей, Инвур.

— Одного только вижу более-менее приличного человека и наглого карлика. Ты же не человек, Люф!

— Вот опять твоя неправда. Я маленький, но человек.

— Не, ты пол человека и причём — наглого и ужасного!

— А по рогам? — Люф вскочил на ноги, потом скривился от боли, сел на землю. — Гад ты, Инвур. Как тебя земля носит? Обижаешь почти убитого карлика. Совести у тебя нет.

— Тихо, петушки молодые. О Альде забыли?

Стало тихо, Инвур посмотрел на спящую девушку.

— Брат, она вроде как порозовела, да?

— Да. И жар спал. Её двое суток не велели трогать. Сам знаешь, кто.

— Знаю. Если бы не они, то была бы беда. Хорошо, что мы с тобой стрелы не выдернули. Померли бы и Альда и Люф. Жалко девушку было бы. — произнёс Инвур вставая.

Люф засопел, но промолчал. Эльвур улыбнулся, похлопал по плечу карлика. Он поставил котелок с водой на огонь, бросил туда недоеденное мясо зайца. зайца из другого мира. Нужно напоить и Альду и Люфа бульоном. Как сказали друиды, целый день им нужно пить только бульон. Герда уже убежала на охоту, должна принести какую-нибудь дичь. Но кто знает, как у неё с охотой заладится.

— Эльвур, мог бы хоть один кусочек оставить мне. Самый маленький. — произнёс карлик. — Я же сдохну от голода. Исполнится мечта кое-кого.

— Зря ты так о брате. — произнёс Эльвур, когда Инвур отошёл от костра. — Он очень сильно переживал за вас. Молился и Всевышнему и всем, кого только мог вспомнить.

— Да ладно…..это у нас шутки с ним такие. — ответил Люф. — Пойду я ягоды целебные поищу. Миры одинаковые, думаю и с этим здесь проблем не будет. Да, забыл спросить. Вы Малыша хоть покормили? А то знаю я вас, людей. Ой, какое светило красивое, Эльвур! Золото, чистое золото.

Эльвур поднял голову вверх. Да, местное светило было гораздо красивее их привычного Гирвена. Небосклон так и играл красками золотистого цвета.

Вздохнув, маг высыпал в кипящую воду приправы, помешал. Вспомнил Верда, опять вздохнул. Вот где его, скажите на милость, найти в таком огромном городе, который они вчера рассматривали с обрыва? А найти парня нужно. Чужой мир, опыта жизненного нет, может попасть в неприятную ситуацию, если не сказать больше……

Люф морщился, но пил чуть солёный бульон, наблюдая с завистью, как братья вылавливали мясо из котелка и с удовольствием его ели.

— Я вот, что думаю. Кому-то из нас, брат, нужно ехать в город, Верда искать. — произнёс Эльвур.

— Тебе и придётся. Ты забыл о цвете моей мантии? Меня же там на клочья порвут. Ну….или я всех того, порешу…..

— А почему вы, маги, обычные куртки не носите? Всё в мантиях и в мантиях? — спросил Люф. — Однообразие сплошное.

— Нет, Люф, ты не прав! — ответил карлику Эльвур. — Мантия защищает не только от заклинаний и плетений, но она летом — охлаждает, зимой — согревает. Не рвётся, не мнётся и не пачкается. Очень удобно.

— Вот бы мне такую одежду! — протянул Люф мечтательно. — Кстати, вы мне ещё должны десять золотых, не забыли?

— Чего? — в один голос спросили маги.

— А того, что я в слободе куртку порвал. Забыли? А я вот нет! Гоните деньги на стол, люди!

— Эльвур, давай я его немного мёртвым сделаю, как считаешь? Потом подниму и пусть с нами таким и болтается. Ему тогда деньги не нужны будут.

— Да я, в принципе, и не против. Кормить не нужно будет. А то трескает за троих. И это с его то ростом! Действуй, брат! — ответил Эльвур, улыбаясь.

— Всё, уйду я от вас, злых и ненавистных. Я спать захотел. А ты, Инвур, смотри! Как я лёг живым, таким и должен проснуться, понял?

Братья негромко засмеялись, Альда застонала во сне. Люф улёгся на подстилку и моментально засопел.

— Когда поедешь? — спросил Инвур брата.

— Да пусть немного светлее станет и поеду. Вот где же Верда искать? Как думаешь?

Инвур посидел молча, зачерпнул отвар из ягод, которые Люф нарвал, потом ответил:

— Верд очень любопытен, если ты заметил. Нужно его искать там, где что-то будет очень интересное в городе. Я так бы и поступил, если бы попал в новый город, да ещё и в другом мире.

— Да-да! Я бы тебя сразу нашёл, Инвур! В том месте, где больше всего девиц лёгкого поведения. Для тебя это самое интересное место в любом городе. И в любой стране и в любом мире!

— Это да! — согласился Инвур. — Вдруг у них, в этом мире, не так что-то с женщинами? Ну там…..эээ….

— Балабол. Ладно, пойду Гнедого покормлю, да и всем задам заодно корма. Травой лошади сыты не будут. А ты сходи за водой. Ручей вооон, там.

* * *

Я осмотрелся по сторонам. Камеру, если честно, я представлял немного другую. Крысы, запах ужасный, людей видимо-невидимо. Нет, в камере было….точнее, никого не было. Под потолком горела лампа, два зарешеченных окна, на полу — солома, в углу, справа от входа, что-то загороженное ширмой. Туалет, как я понял.

Я прошёл к противоположной от входа стене, сел на солому. Мысли разные в голову лезли. Вспомнил родителей, Альду, магов, Люфа и конечно же — Уголька. Как они там все? Эх…..натворил я дел. Но самое главное я — без вины виноватый.

Как это так произошло, до сих пор — не понятно мне. Спектакль разыгран по нотам, как говорится. Оскорблённая девица, заступник, стражники, следователь, который заинтересован в доказательстве моей вины. Анариэль, скорее всего к обеду только и проснётся. К этому времени я уже буду собой ворон кормить, или меня выставят на какую-нибудь арену на потеху зрителям и на забаву магам.

Вот тебе и ответ, Верд, на твой вопрос о магах. Или они в этом мире чувствуют себя на уровне с Создателем? Вполне возможно. Вон, как та красивая женщина в карете сразу побледнела, увидев перстень. Да и та девчонка, в гостинице испугалась, когда его увидела.

Нет, но почему у меня в голове ничего не осталось от того, что она мне о «моём» роде сказала? Вот что-то связанное с орлом, а что именно? Хоть убей, не вспомню. А не вспомню — убьют. Каламбур получается. Это мне сейчас смешно. А как набросят на мою шею тётку-верёвку? Жуть!

— Эй, паря, ты чего так развздыхался там? Даже меня разбудил!

В углу шевельнулась куча тряпья и из неё показалось лицо человека. Я даже вздрогнул. Лицо было похоже на сморщенную картофелину, побитую оспой. Волосы смоляные, грязные и запутанные, нос — орлиный. А вот глаза — глаза светились умом и молодостью. И я подумал, что этот человек не намного меня и старше.

Он отбросил тряпки в сторону, достал из-под соломы какой-то свёрток, подсел ко мне поближе. В свертке было несколько сваренных картофелин, кусок чёрного хлеба.

— Ешь, братик, ешь! — показал рукой на еду мужчина. — Может это последняя радость в твоей жизни. Да я шучу! За что замели тебя демоны? Меня Юзиф зовут, тебя?

— Вердом зовут. — ответил я, машинально отщипнув от хлеба кусочек. Он был прогорклый и черствый, но что поделать то? Вроде недавно как поужинал, а из-за расшалившихся нервов аппетит разыгрался.

— Вот как? — задумчиво произнёс Юзиф. — Такого имени я ещё не слышал. Откуда ты, парень?

— С гор. — брякнул я первое, что пришло в голову.

— О, я много знаю о тех родах, которые обитают в горах. После моего побега с каменоломни, я два года прожил там. И должен тебе сказать, брат, это были самые счастливые мои два года жизни!

Это было уже интересно. Спросить? Рискнуть?

— А знаешь род, у которого на рабочем гербе орёл нарисован? — спросил я, затаив дыхание.

— Ароолу, что ли? Да кто же их не знает, братик? Самые сильные маги в Семи королевствах. А ты что……да нет, да не может быть! Глазам не верю! Ты из рода Ароолу? Вот это да! А как ты здесь? Рассказывай!

Мне скрывать, в принципе, было нечего. Рассказал всё, как есть. Как было на самом деле. Приехал, поселился, прогулялся, заступился, задержали. Перстень? А, да! Перстень в гостинице лежит. Юзиф, выслушав меня, сразу перешёл на Вы, называл только карр-а-таном. Что же это за род такой легендарный, что все его знают? Плохо, что нельзя спрашивать об этом. Сразу заподозрит в мошенничестве. На мой вопрос, почему нет людей в камере, Юзиф ответил:

— Сегодня здесь было тридцать человек. Их всех на сортировку погнали. Отбор будет. Кого — на турнир магов, у кого со здоровьем не лады, тех, кто покрепче — на войну.

— На войну? — переспросил я.

— Эх, живёте вы в горах и ничего не знаете. У вас свой мир, никто в ваши дела не лезет. Завидую. Так вот. Королевство семи морей граничит с Империей Элькорсо, как Вы знаете, карр-а-тан. Граница проходит по Колдун-горе. Всё бы ничего, но нашли в той горе несметное количество драгоценных камней. Имперские шахты с одной стороны обустроили, долбили землю и извлекали камни, королевские — с другой. Так продолжалось лет десять. А потом…а потом жадность одолела кого-то и пошла война. Сначала вялотекущая, а потом вышла на государственный уровень. Королева наша, Изабериль, унаследовала эту войну от отца своего. Жадного самодура. Чтоб ему пусто было.

Юзиф пожевал хлеб, продолжил рассказ.

— Королева наша — девка умная. Она сразу посчитала все расходы на войну, решила пойти на мировую с Императором Касарго. А тот возьми и выдвини ей условие — выходи за меня замуж. Ему уже за шестьдесят, кобелю этому, а всё туда же. Королева ему отворот-поворот, естественно, поэтому война так и идёт. На той войне только маги и выживают, а обычные солдаты — мясо. Их так и называют там. Мясо — вперёд, мясо — бегом и так далее. Вот и погнали заключённых на сортировку. Я уже голову сломал — как Вам свой перстень раздобыть? Эх, и мне здесь ещё долго торчать. Ведь я больной и у меня ноги отнялись. Хех.

Юзиф встал на ноги, попрыгал, хитро мне подмигнул.

— Вот так и притворяюсь я. Уже, почитай, три месяца здесь. Вошики заели, конечно, но ничего, я с ними подружился. — он улыбнулся, показав мне гнилые зубы. Я поморщился.

— Что, мои зубы не нравятся? Это моё изобретение. Помёт летающей мыши и стебель травы побрякушки, и вот он — результат. Да…..а Вам никак нельзя на войну, никак. Я Вам, поближе к утру, дам кусочек этой гадости, останетесь здесь, в городе. С такими зубами на войну не пошлют. А насчёт турнира — не всё так плохо. Если умеете быстро бегать, то выживете. А уж если наша Королева Вас пожалеет и Вы доберётесь до своей гостиницы, вот потом Вы здесь порядок наведёте. Только упоминание о вашем роде всех приведёт в ужас. Королеву — в первую очередь. Да может и меня высвободите за мою услугу. Ну а что? Я вам, карр-а-тан, всегда и в любом деле пригожусь. Недаром меня все зовут Юзиф-проныра.

Я засмеялся. Торговаться этот Юзеф-проныра, явно умел. Сна не было ни в одном глазу, так мы и просидели с этим интересным человеком до утра. Как оказалось — никакого суда надо мною не будет, судья в восемь утра поставит свою магическую печать на бланке-постановлении и погонят меня сразу из этого отделения на сортировку.

Он давал мне гарантию, что я останусь на турнире. Ну, а там — как судьба сложится. Рассказал мне Юзиф о всех соревнованиях, которые проходят во время турнира. Как я понял, главное не выпячивать своё я и думать головой. И ещё я подумал о том, что как бы мой внутренний кристалл изо льда меня не подвёл. А то наворочу таких дел, что……нет, об этом я старался не думать. Я думал — скорее бы наступило утро!

Глава 6

Эльвур спешился, когда вместо густых зарослей, пошла полоса выжженного леса. Он удивлённо посмотрел на оплавленную землю, приложил к ней ладонь и резко отдёрнул её. Теперь маг был уверен на все сто процентов, что пожар был вызван применением мощнейших боевых заклинания с выбросом невероятного количества энергии. Обычный маг, даже с очень большим запасом внутренней накопленной энергии, такое, без использования дополнительного источника, сделать не мог.

Прикинув на глаз площадь выжженной территории, Эльвур присвистнул. Здесь, в лесу, не так давно разразилась самая настоящая война. Она закончилась примерно восемь-десять часов тому назад, не больше. Странно, кто это мог быть? Ответ напрашивался сам собою — только Верд. Неужели организм способен аккумулировать столько энергии? Ответ был утвердительным.

Когда Эльвур выехал на Гнедом на мощённую дорогу, стоявший в оцеплении на обочине стражник, не поверил своим глазам. Человек в каком-то красном одеянии, напоминающем служивому мантию магов, спокойно насвистывая какую-то мелодию, развернул жеребца в сторону моста через реку Лея. Проезжая мимо стражника, незнакомец остановил гнедого, по масти, коня, улыбнулся и спросил:

— Любезный, я здесь заблудился немного, до города далеко?

— До города Мартистилл, тан, около двух лиг.

— А лига больше километра, любезный?

Стражник не знал такого слова — километр, поэтому ответил просто и незамысловато:

— Одна тысяча двести шагов взрослого человека.

— Вот как? Хм…..а тан — это не оскорбительное? А то я могу расстроиться очень сильно, знаете ли.

— Это очень уважительное отношение к человеку, тан.

— О, тогда большое спасибо, солдатик.

Когда странный незнакомец скрылся за поворотом дороги, стражник сам себе задал вопрос? Видел ли кто-то, кроме него, этого всадника в красном плаще? Или ему всё это показалось? Нет, лучше молчать об этом случае, мало ли что. Разговаривать во время несения патруля и охраны любого объекта, запрещалось категорически.

Эльвур ехал, посмеиваясь. Вот что значит внезапность. Всё, что хотел узнать он у стражника — узнал. Название реки, города и единицы измерения расстояния. Именно лигами пользовались маги-добродеи в очень давние времена. Наука не стояла на месте, поэтому на Теллуре перешли на другую систему измерения, более удобную для человека. Другими словами — единую для всего населения планеты.

Дорога пошла на понижение и спустя некоторое время, открылся удивительный вид на город. Сам мост перекрыли стражники при полной амуниции, в надраенных до зеркального блеска шлемах. Торжественная встреча иномирянина? То есть меня? Эльвур усмехнулся.

Да уж, они не пропустят, слишком грозный эти стражники имеют вид. И самое главное — решительный. Вон, стоит бравый офицер, в красной накидке с белым подбоем. Как бочонок с пивом, весь раздулся от собственной важности. Как он вообще носит свою тушу на ногах? Ужас! В понимании мага, военный человек должен быть образцом во всём, а не вызывать улыбки и усмешки у подчинённых.

Чуть в стороне от стражников, стояли трое магов в очень непривычных мантиях. Огромные капюшоны, которые свисали сзади и достигали магам, практически, до пояса. Да, именно такие мантии были в ходу у древних магов. В груди у Эльвура появилось прямо-таки щенячье чувство восторга от встречи и знакомства со столь легендарными магами. Сколько книг было им и братом прочитано о магах-добродеях! Не перечесть.

Один из магов прищурился, посмотрел на Эльвура. Ясно, проверял ауру. На лице этого мага-проверяющего возникло удивлённое выражение лица. Он что-то сказал остальным одарённым и те моментально закрылись защитными щитами. Эльвур отметил, что у магов не плохая реакция. У Инвура и у него, выстроить защитный щит любого класса сложности, заняло бы примерно такое же время. Только один вопрос возник у Эльвура: два мага выставили щиты из стихии Воздуха, один — Огня, но почему он находится в такой же, синей, мантии, как и его коллеги? Или здесь этому не придают значения?

Эльвур поднял вверх правую руку с открытой ладонью, показывая этим, что не имеет злого умысла и враждебного настроения к магам. У двоих одарённых щиты дрогнули и пропали, третий оставался прикрытый щитом. Молодцы, службу знают. Эльвур подъехал к стражникам, те перегородили проезд копьями. Офицер-пузатик приблизился к магу.

— Тан, движение по мосту временно перекрыто. Мы ждём очень важных гостей. Вам следует принять правее и подождать некоторое время на берегу реки.

Налетел ветерок, приподнял капюшон мантии. Эльвур поправил его правой рукой, раздался чей-то возглас изумления. Офицер склонив голову, произнёс:

— Извините, карр-а-тан! Мы очень рады тому, что вы решили посетить наш город. Мы ждём саму Королеву, поэтому — сами понимаете, движение проиостановили.

Эльвур решил сыграть в игру с офицером, притвориться ничего не понимающим путником, который прибыл издалека.

— А что, офицер, разве здесь теперь резиденция Королевы….. — маг сделал паузу.

— Изабериль Вы имеете в виду? Нет, конечно. Её резиденция так и находится в столице Королевства семи морей, славном Стартвилле. В Мартистилле проводятся ежегодные соревнования магов, да и не только магов. Вы, судя по всему, издалека прибыли к нам?

— Ох, офицер, вы себе не можете представить из какого далека я прибыл, даже не представляете. — улыбнулся Эльвур. — Это расстояние даже в голове не укладывается. А что, долго мы ждать будем?

— Да кто его знает! Королева есть Королева, у неё не спросишь. Она молода, красива, любит отдохнуть как следует вечерком, поэтому может и поспать подольше и побольше.

— И послаще. Да, офицер? — маг подмигнул толстопузику. — Я и сам грешен этим делом. Чего уж там! Это значит, что Королева здорова и полна сил, может многое сделать для Королевства семи морей.

— Это да, карр-а-тан, Вы правы. Не хорошо так говорить о покойном Короле, отце Изабериль, но когда он умер, мы вздохнули спокойно. Он же и развязал продолжающуюся сейчас войну с Империей.

Офицер оглянулся назад, проверяя — не слышат ли подчинённые этот разговор. Успокоившись, он продолжил:

— Умная наша Королева — слов нет! Хотела войну остановить, но Император возжелал её видеть у себя на ложе. Не вышло. Королева отказала ему. Вот так и грызёмся с имперскими какой год подряд. Так к чему я этот разговор веду, карр-а-тан? Сколько дуэлей было между дворянами — не счесть! Все, без исключения все, теряют голову от её вида и взгляда.

— Мда…..как хорошо, что моего брата рядом нет. — произнёс Эльвур. — Он бы уже не на одной дуэли побывал.

— Извините, карр-а-тан, это Вы мне сказали?

— Нет-нет, офицер. Это я так, мысли вслух.

— А вот и долгожданный сигнал. — сказал офицер, показывая за спину Эльвура, где над лесом, вверх, взлетел огненный шар. — Маги оцепления дают знать, что Королева близко. Извините, карр-а-тан, рад был пообщаться.

Эльвур усмехнулся, вспомнив его недавнюю встречу на дороге. Чуть в лес уйди и там можно спрятать хоть тысячу человек. Маг принял правее, съехал с дороги, отъехал на несколько десятков метров. Послышался звук приближающейся колонны сопровождения Королевы.

Из-за поворота выскочили всадники, которых Эльвур насчитал не меньше полусотни. Потом показалась первая карета. В свете дневного светила, она играла бесподобным набором красок, постоянно меняя свой цвет.

Дорога была с большим уклоном, поэтому кучер притормозил лошадей и карета, на небольшой скорости, приближалась к мосту. Эльвур внимательно смотрел на неё, словно ожидая, что Королева Изабериль выглянет в окно и помашет ему, Эльвуру, рукой.

И каково было удивление мага, когда занавеску на окне кареты кто-то отодвинул изящной рукой и показалось лицо…..Эльвур сглотнул слюну, горло у него вмиг пересохло. О, да! Фиалковые глаза, белоснежная кожа, точёный носик, правильный овал лица. Эльвур перестал дышать, смотря в глаза Королевы. И каково было удивление и мага и всего оцепления, когда карета резко остановилась, не доезжая до моста.

Сопровождавший сбоку кареты всадник, наклонился к приоткрытой двери, выслушивая указание Изабериль. Потом он оглянулся, пробежал глазами по стражникам, магам и остановил свой взгляд на Эльвуре. У того сердце зачастило, к голове прилила кровь. Подъехавший к нему всадник отдал, как положено, честь, произнёс:

— Вас желает видеть Королева Объединённого королевства семи морей. — всадник понизив голос, добавил. — Только ведите себя прилично, тан.

— Карр-а-тан. — поправил его Эльвур, вживаясь в роль. — И будьте в следующий раз более внимательны при обращении к таким, как я. Вам понятно? Или объяснить более подробно? Не знаю кто вы там по званию. Но знаю точно, что хам!

— Да, карр-а-тан, извините, я не представился. Капитан Орлвик. Я приношу Вам свой извинения, карр-а-тан.

Королева, заинтересованно наблюдала из приоткрытой двери кареты за этой сценой. Потом, не обращая внимание на предостережения, сошла с подножки на землю.

Она не могла оторвать взгляда от этого красавца в красном наряде. Какой типаж! Аристократическое лицо, в движении его рук и головы чувствуется какое-то величие и грациозность. Смоляные волосы и зелёные глаза! Глаза!

Черноволосый красавец подошёл к Королеве, опустился на одно колено. Правя бровь Изабериль поползла вверх от удивления. Такого красивого обычая, она ещё не видела и даже не слышала о нём!

— Ваше Величество! Карр-а-тан Эльвур Третий.

Эльвур обозвал себя идиотом за это, но потом решил, что приставка «Третий», никак не навредит ни ему, ни Королеве. Может даже и расположит друг к другу. А почему бы и нет?

Левая бровь Изабериль так же взлетела вверх, Королева не понимала, что вообще происходит? Что бы эти заносчивые карр-а-таны так себя вели…..это было……непривычно, во всяком случае! Изабериль уже приготовилась сказать этому красивому аристократу что-то, но все слова покинули её красивую голову.

Она стояла и отчаянно краснела. И это на виду у многих людей! Она, Королева! Краснела! Но потом произошло то, что люди вспоминали не одно десятилетие. Черноволосый зеленоглазый мужчина, взяв правую руку Королевы, поцеловал тыльную сторону ладони. Всё сопровождение Королевы дружно выдохнуло воздух и раздалось громкое «ах»!

Это выглядело так красиво со стороны, что у многих женщин, сопровождавших Королеву, на глазах выступили слёзы. Мужчины, которые носили усы, закрутили их вверх и крякнули от увиденного.

— Что Вы делаете? — спросила Королева почти шёпотом. — Что это? Обычай какой-то страны?

— Ну что Вы, Ваше Величество! Это наш родовой обычай. Наш папенька очень тщательно следил за его соблюдением. Этот жест — проявление симпатии к женщине.

— Ваш папенька просто душка, карр-а-тан! Он, надеюсь, ещё живой и здравствует?

— Да, конечно! И если всё сложится удачно, Вы с ним познакомитесь. Я увезу Вас так далеко, Вы даже не представляете, как далеко!

— О, карр-а-тан! А Вы не спешите с такими предложениями? Если я возьму и соглашусь?

— Почту за честь, Ваше Величество!

— Какую такую честь? Это тоже у Вас семейное выражение?

— Ну конечно! Опять же папенька нам привил любовь к этому наикрасивейшему выражению.

— О, карр-а-тан!

— Да, Ваше Величество!

Эльвур нёс эту ахинею и сам не понимал, как ему себя остановить. Буквы сами складывались в слова, слова — в предложения. Причём в такой вычурной форме, что Эльвур сам от себя был в шоке. А ещё он ругал когда-то своего брата! Какой позор! Но его успокаивало то, что он в этом мире проездом.

— Встаньте с колен, карр-а-тан. — произнесла дрожащим голосом Королева. — Не соизволите ли Вы, карр-а-тан Эльвур Третий, сопровождать меня во время турнира?

— Ещё как соизволю, Ваше Величество! И во время турнира и после турнира! Как Вам будет угодно! Но мне нужно будет сделать одно дело, Ваше Величество. А потом — делайте со мной что хотите. Я согласен на всё!

Колонна двинулась вперёд, к раскрытым нараспашку воротам красивейшего города, который встречал Королеву Объединённого королевства семи морей. Жители города, которые выстроились вдоль всей главной улицы города, встречали свою любимицу цветами.

Но одного никак не могли понять жители города, кто тот мужчина, который сопровождает карету на тонконогом гнедом жеребце неизвестной породы. На нём восседал красавец мужчина с белозубой улыбкой в каком-то красном плаще. Полы плаща развевались на ветру, как крылья неизвестной птицы. Они придавали незнакомцу загадочный, и от того — грозный вид.

Глава 7

Если бы человек умел летать и подниматься на такую высоту, на которой сейчас, в чистом небе, свободном от облаков, кружил белоснежный орёл, он увидел бы чудесную картину. Полноводная река, по которой постоянно перемещаются лодки совершенно разных форм, размеров и конструкций.

Лодки плывут и вниз по течению и вверх, где они могли всегда пришвартоваться в небольшой бухте-заливе, что находится в нескольких сотнях метров вверх по течению от великолепного города Мартистилл.

Торговля шла своей чередой по давно установленному порядку. В городе были востребованы строительные материалы, продукты питания, вина, меховые изделия, одежда из кожи и многое многое другое.

Чем богаты была округа города Мартистилла — наличием великолепного леса. Помимо обычных сортов древесины, которые использовался повсеместно в строительных целях, здесь добывался ценный вид поделочного материала, из так называемого красного и чёрного дерева, который применялся при изготовлении востребованной модной мебели в Объединённом королевстве семи морей и за пределами этого государства.

Орёл несколько раз взмахнул крыльями, поймал восходящий поток тёплого воздуха, приблизился к самому городу, сделал круг над непонятной ему башней из чёрного камня, которая казалось, ещё немного и проткнёт своей верхушкой ровную и гладкую поверхность осеннего неба.

Огромная белая птица смотрела вниз, на город и не могла понять, почему в городе такое оживление, почему эти странные двуногие существа сегодня собираются в центре красивого города в одном месте. Орёл сделал прощальный круг над городом, взмыл вверх и направился в сторону гор, которые люди называли Синими.

Обычные с виду горы, которые во время дождей меняли свой цвет с привычного, зелёного и коричневого, свойственный всем горам в мире, на тёмно-синий цвет. Орёл опустился чуть ниже и с удивлением обнаружил, что с гор, в сторону леса, который простирается вплоть до полноводной реки, опускается нескончаемым потоком лава зеленокожих существ, вооружённых гигантскими луками, копьями, палицами и огромными щитами.

Зачем этим гигантам понадобилось идти в сторону красивого города, орлу не было понятно, да и не интересно, поэтому он поднялся в небо ещё выше. Оставив под собой горы, он пролетел над очень широкой и ровной дорогой, по которой перемещались караваны торговцев, шли военные люди, передвигались всадники. Жизнь шла своей чередой и эту размеренную поступь жизни по планете, никто не смог бы изменить и остановить.

* * *

— Снимай одежду, красавчик! — проговорил крепко сложенный мужчина, бросая мне стопку какой-то одежды серого цвета. — Если великовата будет, разрешаю оставить тебе твой пояс. Что бы ты не оголил свою худую задницу перед Королевой. А то ещё в обморок упадёт наша красавица Изабериль.

Мужчина заржал от своей, как он считал, удачной шутки. Стражники, которые меня доставили под конвоем в это невзрачное серое одноэтажное здание, шутку не поняли и не поддержали её смехом.

Штаны были просто необъятного размера, они без моего ремня никак бы не удержались на мне, рубашка оказалась наоборот — мала в плечах. На кого пошили эту одежду — непонятно. Я, затягивая на себе пояс, с удовольствием ощутил тяжесть золотых монет, которые чудом остались у меня. Три монеты пришлось отдать следователю. Пусть он ими подавится, гнида.

— Так, богатырь, садись на стул, сейчас мы тебе кличку придумаем, заполним кое-какие документики и тогда отправили на полигон, где тебя ждут незабываемые приключения.

Лысый человек опять противно заржал, стражник, седоволосый мужчина, не вытерпел:

— Слушай, Крик, я тебе сейчас зубу в глотку вобью, идиот. Хорош над парнем измываться. Заткнись, короче говоря, и делай свою работу. А ты, паря, не обращай внимание на этого вислоухого.

— Ладно, ладно, не шумите. — поднял руки вверх лысый. — Просто так на полигон не отправляют. Так, что у нас тут? О, насильник! Ясно! Как зовут?

— Верд. — ответил я сквозь зубы. Так хотелось съездить этому мерзавцу в рожу, что кулаки зачесались.

— Не, плохое имя. Ты у нас будешь теперь Гвердом — насильником! Во, как! Публике понравится такое имя. Так, ты у нас будешь десятым в лабиринте. Всё, на этом точка. Забирайте парня, служивые, вот документы, везите его на полигон. Да, паря, умри красиво. Хоть какая-то память о тебе останется у людей.

— Нет, не умру! — ответил я. — Но молись своему Создателю, что бы я сдох. Выживу и буду на свободе — тебе не жить.

— Ну ты чего, паря, чего? Я выполняю свою работу. Чего злишься-то? — побледнел лысый.

— Пойдём. Не связывайся ты с этим дерьмом. — тронул меня за плечо седоволосый стражник. — Пойдём.

Когда мы шли по коридору, стражник мне сказал:

— Слушай, парень, мы так между собой подумали: то, что ты якобы снасильничал, мы не верим. Слишком много таких случаев у нас стало происходить в последнее время. Ты это, если будет возможность обратиться к Королеве, что нередко происходит во время турнира, то расскажи всё, как есть. Королева у нас умная, разберется что по чём. Понял?

— Да, спасибо. Так и сделаю. Расскажу, как без суда и следствия признают виновным, расскажу, какие стражники здесь продажные.

— Ну, ты это зря. — обиделся седоволосый. — Нет, большинство из нас — нормальные. Хотя…может ты прав. Пора давно чистку устроить у нас. Ладно, выходим на улицу и идём к фургону. Только давай без глупостей.

Я вышел на улицу, зажмурился от яркого света. Посмотрев вверх, на безоблачное небо, увидел как там кружит белоснежный орёл, рассматривая город сверху. Эх, вот она у кого, вольная жизнь.

Во дворе стоял фургон чёрного цвета, в который была запряжена пара лошадей. Возле фургона нас ждал маг, который жестом мне показал на руки. Я вытянул их вперёд, меня сковали невидимые путы.

Мне помогли подняться в фургон, два стражника залезли следом, маг остался. Мда….это не роскошная карета у той, очень красивой, женщины. Но, что поделать. Понюхал чуть-чуть красивой жизни, теперь — утрись и терпи. Ладно, нельзя раскисать.

Пока мы ехали по городу, я смотрел в зарешеченное окно кареты на городские здания. Красота! Сколько мы их уже проехали, я не увидел ни одного одинакового.

В основном, все дома и здания были сложены из разноцветного камня, крыши были самые разнообразные и всевозможных расцветок. Были крыши плоские, под наклоном, крыши в форме куполов, шпилей, которые поднимались вверх, на немыслимую высоту. Очень часто я видел огромные стеклянные витрины магазинов, каких-то лавок. По улице, по тротуарам, передвигалось два потока горожан. Одни шли в ту же сторону, куда двигался фургон, другие — в противоположную сторону. Последние несли охапки цветов.

— Встречать Королеву идут. — пояснил охранник. — А другие — к полигону. Ты, паря, что, никогда в городе не был? Такими глазами смотришь на всё!

— Нет, не был. Я от гостиницы несколько сот метров успел отойти, а потом…..так получилось, что схватили.

— Эх, жизнь…..а знаешь, тебе ещё и повезло, что ты попал в лабиринт. В нём больше всего люди выживают. Но тебе всё старый мастер Никлур объяснит.

— Что у вас за порядки такие? Вот объясните мне! Все любят Королеву, которая будет смотреть, как будут убивать орков, людей, животных. Что это за правила! Кто их устанавливал?

Ответа я не дождался. Фургон проехал ещё некоторое расстояние, остановился.

— Ну всё, парень, тебя теперь другие сопровождать будут. Не держи на нас зла и удачи тебе. А традиции не Королева придумала, а её придурашный отец. Если она отменит эту традицию — дворяне недовольные будут, так и до бунта дело может дойти. Она и так их своими законами очень сильно прижала, ограничила в правах. Она хорошая, правда.

Да, удача ещё никому не помешала. Я выбрался из фургона, меня встретили двое стражников. Хм…вот это и называется полигоном? Двухэтажное здания из камня ярко-фиолетового цвета, на первом и втором этажах — окна. Но, должен признаться, здание было просто невероятного размера. Оно уходило и влево и в право, создавалось впечатление, что оно по форме должно быть или круглым, или овальным. Двери, две ступени вниз, лестница наверх, коридор. Мы повернули направо, прошли несколько десятков метров, остановились возле самой обычной двери. Один из стражников постучал в неё, приоткрыл. Пропуская меня вперёд, стражник произнёс:

— Без глупостей, парень. Само здание — древний артефакт. Сюда зашёл, обратно — только с помощью мага. Иначе здание разорвет тебя на части и опомниться не успеешь. Вперёд.

Комната, довольно просторная и светлая, стены бежевого цвета, два окна, ряд лавочек. В комнате — девять человек. Семь мужчин и две женщины. А, ну да, я же для пары нужен, скорее всего. Я осмотрел публику, самые обычные люди. Не лучше и не хуже тех, которых я видел из окна фургона. Какие преступления кто из них совершил — непонятно, да это и не важно.

Я присел на лавочку рядом с рыжеволосым парнем, примерно моего возраста. Но по его виду, можно было сказать, что он — жулик: глаза не оставались ни на секунду на месте, постоянно что-то осматривали, оценивали. Вор, сто процентов. Хотя, откуда мне то это знать?

У всех присутствующих здесь людей, как и у меня, руки были в магических наручниках. К чему эта предосторожность, если из здания полигона невозможно убежать? Скоро узнаем. Я осмотрел людей, все были примерно одинакового возраста. Молодые и, судя по всему — сильные люди. Две девушки были как две капли похожий друг на друга. Близняшки. Сердце опять защемило, вспомнил о магах. Как они, в нашем мире? Интересно, ждут они меня там, или уже двигаются к столице нашего государства?

— Меня Крайсом зовут. Будешь моим партнёром? — спросил меня рыжеволосый.

— Верд. Мне всё равно с кем умирать. Буду.

Парень изобразил на лице подобие улыбки, но что-то мне ответить не успел. Двери открылись и в комнату зашёл пожилой мужчина, худощавого телосложения, с небольшой бородкой, усами. Одежда — свободного покроя, серая рубашка навыпуск, штаны заправлены в чёрные сапоги.

— Ну что, таны жулики, воры и насильники? Здесь, как я понимаю, нет ни одного здорового человека, иначе бы вы были на пути к полям сражения. Ну что же, судьба вам даёт шанс, хоть маленький, но выжить. Покажете себя на соревнованиях, справитесь с заданием, вас отправят на каменоломню подыхать. А подохните здесь — забудут о вас через минуту. Что рожи скривили? Нарушать порядок — можно? Совершать преступления — можно?

Я слушал этого человека и у меня по коже прокатывали волны холода. Это что же за дебилы проживают в этом государстве? Да это королевство нужно разрушить, не оставить даже камня на камне. Зачем людей убивать? Ответ на свой вопрос я сразу же получил от пожилого мужчины:

— Вы думали, что вас кто-то будет содержать и кормить? Да кому вы нужны? Больные преступники никому не нужны. Это лишняя обуза для любого государства. Ладно, смертники, смотрите сюда.

Мужчина подошёл к стене, на которой висел лист бумаги. На нём был изображён лабиринт. Условно, конечно, но такие рисунки я часто встречал в книгах и учебниках.

— Маги-природники для каждой из пар, на которые вы разобьётесь, будут выращивать кустарник в форме лабиринта. Процесс выращивания происходит очень быстро — две — три минуты. Нет лабиринтов похожих, и не надейтесь. Два человека одновременно попадают в лабиринт, им даётся время, чтобы достаточно удалиться от входа. Потом в лабиринт пускают дикое голодное животное. Да, забыл сказать. Предварительно у вас на спинах сделают надрезы. Что бы зверь почувствовал запах крови.

Люди в комнате зашевелились, начали возмущаться. Мужчина подошёл к окну, стал дожидаться, когда уляжется шум.

— Всё, успокоились? В общем так. Как вы пройдёте лабиринт — ваше дело. Хоть по воздуху перелетайте через кусты, хоть эти кусты с корнем вырывайте и пробивайтесь к выходу. Правил нет. Кто остался живой, того судьба будет зависеть от зрителей и Королевы. Всё понятно? Встали и пошли за мной, смертнички!

Я смотрел в спину этому пожилому мужчине, по-моему Никлуру, и думал, что для него мы уже не люди и не живые существа. Мы для него уже покойники.

Где-то в глубине меня прозвучал тревожный звоночек и характерный звук трескающегося льда. Я для себя решил, что там, где соберутся десятки тысяч, так называемых людей, я себя уже сдержать не смогу. Да и не хочу я этого делать!

Глава 8

Местное светило неумолимо приближалось к своей наивысшей точке над горизонтом. Инвур посмотрел на Герду, которая встала в стойку, шерсть на её загривке поднялась дыбом, она зарычала в сторону леса.

— Герда, ты чего переполошилась? Девочка, успокойся.

Герда не хотела успокаиваться, она всеми силами старалась привлечь внимание человека к тому, что что-то страшное и ужасное приближалось к поляне, на которой был разбит лагерь. Лошади оторвались от зелёной сочной травы, подняли головы, тревожно заржали.

— А вот это уже серьёзно. — задумчиво произнёс Инвур, обращаясь к Люфу. — Ты как себя чувствуешь? Давай-ка потихонечку сворачиваться, друг мой. Не нравится мне поведение наших животных.

Люф хотел сострить насчёт «друг мой», но посмотрев на внимательное и очень серьёзное лицо некроманта, молча встал с войлочной подстилки, начал собирать вещи. Альда тоже попыталась встать с лежанки, но лицо её побледнело, она опустилась вниз, прикусив губу.

Инвур погрозил ей пальцем, потом, улыбнувшись, сказал:

— Альда, в тебе — дух бойца, но спрячь его куда-нибудь подальше на несколько дней. Тебе нужен покой. Выпей бульон, пока его не прикончил наш маленький обжорка Люф.

Альда улыбнулась, Люф сдвинул брови, но налил в глубокую тарелку бульона, отнёс его девушке.

— Инвур, балабол, что-то серьёзное случилось, как думаешь? — спросил карлик, подойдя к Инвуру, который расставлял на траве уже всем знакомые свечи-пирамидки чёрного цвета. Инвур посмотрел в небо, на лес, затем ответил:

— Животные, Люф, всегда чувствуют приближение природного катаклизма. Посмотри на нашу собачку, на лошадей. Или что-то случится с природой, или что-то страшное движется в нашу сторону по лесу. Сейчас я постараюсь провести обряд единения с любой птицей, которую получится захватить моей энергетикой, а там посмотрим. А ты, мой друг, продолжай вещи собирать, продолжай. Что-то мне тревожно на душе.

В подтверждении его слов, Герда залилась лаем, постоянно оглядываясь на человека и удивляясь его беспечности. Она всем видом говорила: хозяин, ну как же так, я разрываюсь на части, предупреждаю тебя о беде, а ты…..всё играешься со своими маленькими огонёчками. Ну разве так можно, хозяин?

Люф, хоть и была у него остаточная боль от ранения и неприятные ощущения в области спины, только прибавил в скорости. Он собирал вещи и понимал, что от него тоже сейчас многое зависит. И в первую очередь — их жизни. Альда не вытерпела своего неподвижного состояния и безучастия в сборах, приподнялась с постели, стала сворачивать свои принадлежности, постоянно оглядываясь на Инвура.

То, что сейчас проделывал некромант, было уже знакомо: он, раздевшись по пояс, лег на траву, раскинув руки в стороны. Спустя некоторое время над ним воздух сгустился, стал похожим на летнее марево, которое можно часто увидеть над разогретой безжалостным Гирвеном, землёй.

Свечи неожиданно для Альды, которая сейчас как раз смотрела в сторону некроманта, разом вспыхнули, но две из них потом погасли и дым от их фитилей потянулся к молодому мужчине. Воздух над ним дрожал, стал плотным и вверх, в сторону безоблачного неба, устремилась струйка белого дыма потухших свечей. Она поднималась по спирали всё выше и выше, словно что-то, или кого-то разыскивая.

Старый ворон, которого согнала с места приближающаяся беда, которая была разлита в воздухе, в это время пролетал над поляной, где проходил обряд единения. Ворон, умудрённый опытом, знал, что в случае приближения беды, защиту нужно искать у людей, или в том месте, где находятся людские поселения.

Но сейчас ворон не мог понять, что его заставило сделать круг над поляной и направиться в ту сторону, откуда он только что прилетел.

Воля ворона была сломлена человеком, который сейчас смотрел на землю глазами этой птицы. На лбу некроманта выступили капельки пота, он тяжело задышал. Альда показала карлику рукой на Инвура, тот ей шепотом ответил:

— И не вздумай ему мешать. Иначе мы потеряем Инвура навсегда. Мне Магда рассказывала, что этот обряд подчинения, или единения, как его маги называют, очень сложный. Некроманту сейчас нужно прикладывать все свои силы, что бы удерживать в повиновении птицу. Ты посиди, отдохни. Я сам управлюсь. Вон, полюбуйся на собаку. Затихла, словно понимает, что сейчас делает Инвур. Какая умная. Впрочем, чему удивляться, эту породу маги вывели.

Когда карлик практически закончил все свои дела, а Альда потушила огонь в костре водой, Инвур вздохнул всей грудью, сел. Он осмотрелся вокруг, словно не понимая, где он сейчас находится. Свечи погасли, некромант подняв их с травы, подошёл к своему Яблочку, опустил чёрные пирамидки в сумку.

— Ну что, Инвур? Всё получилось? — спросила Альда.

— Ох, получилось. Что-то не так пошло в самом конце. Какая-то чужая магия в воздухе, кто-то сильный, в магическом плане, управляет тем, что я сейчас увидел глазами ворона. По лесу не идут, а бегут без остановок на отдых тысячи, десятки тысяч зеленокожих воинов. Таких же безумных, которых мы с братом порешили здесь. Ну, которые вас с Люфом….. Вы поняли. Но они пока далеко. Часа три-четыре будут добираться сюда. Эта зелёная орда гонит в нашу сторону всех диких зверей. Нужно отсюда уносить ноги, дорогие мои. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше для нас это будет. Альда, ты как?

— Нормально. Уже почти ничего не болит. Я так думаю, что на лошади сама управлюсь.

— Ну да, какая смелая. Ладно, сама, так сама. Но ноги мы тебе стянем под животом твоей белой красавы. Что бы не упала. Мало ли что.

* * *

Лейтенант, заступивший на службу утром и наблюдавший за прибытия Королевы в город Мартистилл, откровенно завидовал тем его сослуживцам, которые сейчас находились на Полигоне, как называли горожане место проведения турнира.

Соревновались в основном маги. Многие маги-менталисты подчиняли себе диких животных, которые выполняли любые их команды. Особого внимание уделялось боям, в которых принимали участие подчинённые звери против диких орков. Зрелище было кровавое и не очень приятное, но оно того стоило.

Но самым важным украшением первого дня соревнований, всегда был, естественно, лабиринт. Преступники бежали по нему, пытаясь оторваться от преследующих их диких животных. Могло повезти тем преступникам, за которыми спускали в погоню неуклюжих разъярённых быков.

Но такое «счастье» редко выпадало им, в основном их преследовали или львы, или волки. Зрители теряли свой человеческий облик, всегда болели и переживали за диких животных. Лейтенант передёрнул плечами, скривился.

Как же запах и вид крови на людей действует! Проявляется вся их сущность без маски благополучия и лживого сострадания к себе подобным. Лейтенант представил себя на месте преступников и ему стало нехорошо. Да……с одной стороны и жалко тех людей, которых рвали на клочья звери, а с другой стороны — получи, что заслужил.

Второй день всегда был более интересным. В этот день проходили соревнования боевых магов. Карр-а-таны уже давно отошли от подобных соревнований, считая, что они себя изжили. Это так, но как же зрелищность, как же праздник? Нет, карр-а-таны не правы.

А вот третий день турнира был самым любимым и зрелищным у горожан и гостей города. Соревновались иллюзионисты Объединённого королевства семи морей.

Они показывали своё мастерство в вечернее и ночное время, поэтому третий день турнира начинался вечером, когда на улице были уже сумерки. Да, красота! Ради этого стоило проводить турниры. Это был праздник у людей, человеческие смерти забывались и о них никто уже не вспоминал.

Лейтенант поднялся по каменным ступеням до подъёмного механизма, отжал рычаг подъёма. Противовесы пошли вниз, площадка — вверх. Лейтенант представил, сколько бы времени понадобилось и ему и стражникам, что бы подниматься на сумасшедшую высоту оборонительной стены и смотровых башен без таких приспособлений. Да никакого здоровья бы не хватило.

Площадка мягко остановилась, лейтенант прошёл по стене к ближайшему трезубцу, осмотрел внимательно близлежащие окрестности. Всё спокойно, никакого волнения. Каждый стражник выполнял порученное ему задание. К лейтенанту подошёл запыхавшийся от бега дежурный маг, старый Магдор.

— Лейтенант, хорошо что вы сами поднялись сюда, на стену. Или у меня с глазами проблема, но мне кажется, что над лесом какая-то чёрная туча висит. Вон там, за рекой, лейтенант. Как будто огромное количество птиц сбились в одну стаю. И причём, эта стая приближается.

Лейтенант посмотрел в указанную сторону и был вынужден согласиться с магом. Что-то было зловещем в том, потемневшем небе. Но паниковать ещё было рано. Не хотелось ославиться на весь город и Объединённое королевство своими беспочвенными подозрениями и ложной тревогой.

— Лейтенант, теперь самое главное. Что вы знаете о запрещённой магии? Я о некромантии говорю.

— Что я знаю? — лейтенант удивился, но потом улыбнувшись, ответил. — То, что она под запретом. А что?

— Я около часа тому назад я её почувствовал, лейтенант. Кто-то за рекой, в лесу, провёл какой-то чёрный обряд. Может я и ошибаюсь, конечно, но и та туча, которая к нам приближается, вся насквозь пропитана чёрной магией. Пора, лейтенант, поднимать тревогу. Я настаиваю, лейтенант.

— Да вы с ума сошли, Магдор! Сорвать праздник Королеве и всем остальным людям? Отставить панику, всю ответственность я беру на себя.

— При всём уважении к вам, лейтенант, я записал наш разговор на амулет памяти и сейчас свяжусь с архимагом Зондорсом. Извини, лейтенант, но никакой ошибки нам не простят. Там — почти сотня тысяч человек. Беззащитных, лейтенант.

— Делайте, что посчитаете нужным. — махнул рукою лейтенант. — Я не собираюсь поднимать тревогу из-за ваших, возможно, ошибочных подозрений. Некромантия — под запретом, она и называется поэтому запрещённой.

Лейтенант выругался сквозь зубы, сплюнул. Он услышал удивлённый возглас одного из стражников, который показывал в сторону моста.

— Эх, лейтенант, молодо-зелено, а вы мне не верили в некроманта. Вон он, собственной персоной к мосту приближается. Только странная у него какая-то компания. Да и одежда на некроманте хоть и чёрного цвета, но…..странная она.

Лейтенант наблюдал, как к мосту, на жеребце пепельного цвета, ехал черноволосый человек, в чёрном плаще. За ним, на белоснежной лошади, ехала светловолосая девушка в походном, светло-коричневом, костюме.

Но замыкал процессию — подросток, с лицом взрослого мужчины, который передвигался на осле. К седлу осла были привязаны поводья чёрного красивого жеребца. Мужчина в чёрном одеянии всё время держал правую руку поднятую вверх, с открытой ладонью. Всем понятный жест о добрых намерений с его стороны.

* * *

Архимаг Зондорс блаженствовал, развалившись в мягком кресле, вытянув ноги. Он лениво цедил вино, с удовольствием наблюдая за очередным поединком между орком и, подчинённым маго-менталистом, разъярённым быком.

Толпа ревела от удовольствия, люди стонали, вскакивали со своих мест, люди именно в этот момент переходили грань между человеком и диким животным. Такой турнир способствовал снятию напряжения в обществе, на долгие месяцы затихал преступный мир.

Прошли соревнования между магами по подчинению себе животных, заранее выведенных их себя болезненными уколами длинных пик. Всё было спокойно и красиво, пять магов с лёгкостью справились с заданием, но вот шестой…..шестой маг-менталист позволил себе то, что категорически запрещено — он начал работать на публику и в результате — оказался нанизанным на рог разъярённого быка.

Возможно, что лекари сумеют его подлечить, хотя…с такими ранами и маги-лекари не помощники. Нет, ну надо же было отвернуться от быка тому идиоту и отвесить поклон Королеве? Вот тебе и закономерный итог. Нить подчинения на долю секунды прервалась и всё самое страшное произошло.

Архимаг посмотрел на Королеву, которая сейчас вскочила со своего кресла и хлопала в ладоши от удовольствия. Девчонка, Создатель, какая она ещё девчонка! Приволокла с собой какого-то карр-а-тана в непонятном подобии мантии. Да и ещё красного цвета! Ни один из уважающих себя магов никогда бы не надел такое……архимаг поморщился.

Он отпил глоток вина и повернула в сторону арены, которая располагалась на глубине тридцати метров ниже уровня земли. Арена — идеально ровная площадка, отсыпанная песком. Её размер — ровно шестьсот метров в диаметре.

По ограничительной линии арены располагались восемь магов, которые держали защитный щит — во избежании прорыва диких животных к зрителям. В данный момент, на арене находился маг-менталист, подчинённый ему тот самый злополучный бык, который искалечил мага и оголённый по пояс орк.

Бык выполнял все команды мага, нападая на орка. Но этот здоровенный зеленокожий великан, умело уворачивался от быка, делая плавные шаги то влево, то в право. Архимаг даже привстал с кресла, не понимая, что происходит.

Орк и не думал сейчас уходить с дороги несущегося на него быка. Он широко расставил руки и ждал его приближения. Когда бык, казалось бы, коснулся рогом тела орка, тот схватил быка за рога своими сильными руками, на которых вздулись вены, и начал наклонять голову разъярённого животного к земле, одновременно поворачивая её в бок.

Бык взревел и опрокинулся на бок. Толпа ревела, она жаждала чьей-то смерти, толпе было без разницы, кто сейчас умрёт. Маг-менталист растерялся, подошёл поближе к быку.

Толпа кричала ему «нет», вместе с толпой это ему кричал и архимаг и Королева, но в таком шуме ничего невозможно разобрать. Маг подошёл ещё ближе, сбросил с себя защитный экран и тут…..тут наступила его смерть. Орк, бросив рога поверженного им быка, в три прыжка оказался рядом с магом и лёгким движением руки свернул ему шею.

Над полигоном сразу стало непривычно тихо. Орк стоял над магом, спиной к поверженному быку, тяжело дыша. Он плюнул на тело мага и закричал! Это был крик победы. Вся толпа наблюдала, как бык, поднявшийся на ноги, начал свой разбег. Удар и орк, с удивлённым лицом, смотрел, как из его груди появилось остриё рога быка-убийцы. Бык резким движением головы отбросил уже мёртвое тело орка в сторону, опустил голову вниз, все слышали его дыхание и хрип. На арене стоял настоящий победитель поединка.

И именно сейчас, архимаг Зондорс почувствовал вибрацию амулета связи, который висел у него на шее. Архимаг долго что-то слушал, приложив амулет к уху. Потом он взорвался чередой бранных слов и многие, в том числе и Королева, услышали слова архимага:

— Вы там, что, с лейтенантом вина напились, Магдор? Какой некромант на осле, какая туча над лесом? Вы с ума посходили там? Некромант не на осле? А кто на осле? Бред!

Королева удивлённо приподняла бровь, сидящий с ней рядом черноволосый мужчина, что-то ей сказал на ухо, с побледневшим лицом, вскочил с кресла и покинул ложу Королевы.

Глава 9

Всё тело болело и ломило так, как будто вчера пришлось переносить тяжести с одного места на другое и так много и много раз. Анариэль посмотрела в окно — местное яркое светило было уже очень высоко, безоблачное голубое небо радовало глаз.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как вчера вечером Верд поставил на место двоих зарвавшихся…дворянчиков, судя по всему. Какой молодец Верд. Её женихам такой поступок и в голову не пришёл бы. Строчила бы одна семья другой гневные письма с требованием извиниться, возместить деньгами оскорбление и так далее.

А тут — раз, двое на полу и всё становится на свои места. Нет, как не говори, а люди в этом плане — гораздо проще и понятнее ей, девушке из Великого леса. О, как её родители переживают о её пропаже, нервничают! Но ничего, будет им знатный урок на всю оставшуюся жизнь.

Анариэль полежала на кровати ещё некоторое время, смотря на окно, слушая пение птиц. Интересно, у Верда есть избранница? Скорее всего — да. У такого парни не может не быть девушки. Жаль. Эльфийка улыбнулась своим мыслям, неожиданно пришедшим к ней в голову, отбросила лёгкое покрывало в сторону.

В номере была тишина. Верд спал и это было хорошо. Анариэль набросила на себя халат, прошла в ванную комнату. Холодок предчувствия предательски пробежал по её телу, когда девушка увидела на полочке перстень, который периодически испускал багровый зловещий свет. Но Эльфийка немного успокоилась.

Мало ли, может Верд на ночь не стал перстень надевать на палец. Но когда девушка привела себя в порядок и вышла в комнату для переговоров, её сердце дрогнуло: двери в спальную комнату Верда были открыты нараспашку, кровать не разобрана. Верда не было в номере всю ночь! В этом эльфийка была уверенна. С ним случилось что-то страшное и непоправимое. Это факт.

Эльфийка привела свою одежду в порядок, когда нашла чудо-щётки в платном шкафу, переоделась и открыв двери номера изнутри с помощью ручки замка, спустилась на первый этаж. Перстень и пригласительные билеты на турнир, эльфика положила во внутренний карман костюма. За стойкой, отчаянно зевая, стояла девушка в, вызывающем своими красками, наряде.

На вопрос о Верде, она ответила, что заступила недавно на смену и ничего о карр-а-тане не знает. Сменщица только сообщила, что молодой человек вышел на улицу прогуляться перед сном. Это личное право постояльцев где им гулять, сколько им гулять, с кем им гулять. Ключ от номера был у служащей, значит Верд так и не вернулся с прогулки. Где теперь его искать?

Служащая пожала плечами, посоветовала обратиться к стражникам, которых можно встретить в городе. О всех ночных происшествиях они должны знать. На то они и стражники. Попросив закрыть двери номера на замок, проверив ещё раз, что перстень Верда лежит во внутреннем кармане костюма, эльфийка вышла на улицу, на ступенях остановилась, раздумывая. Примерно сориентировавшись в городе, она пошла в сторону, противоположную той, по которой карета, с очень красивой женщиной, доставила Верда и её в гостиницу.

Бродить бесцельно по городу и расспрашивать жителей города о пропавшем карр-а-тане, разгуливающем по городу без родового перстня, не было смысла. Увидев патруль стражников, девушка подошла к ним, спросила о парне, описав словами его внешность. Кроме гаденьких улыбок и совета привязать к себе парня, что бы он не потерялся в следующей раз, она ничего путного не услышала. Город огромный, вот куда мог Верд пойти, да ещё и ночью?

Выйдя на центральную улицу, которую горожане называли Бульваром цветов, Анариэль стала свидетелем, как на огромной скорости проследовала колонна Королевы, как люди радовались её появлению. Да, всё это было красиво, но….Горожане все потянулись по тротуару, как поняла эдьфийка, в сторону Полигона, где скоро начнётся открытие турнира.

Девушка всматривалась в лица тех, кто хоть немного был похож на Верда. Мимо неё прошла масса людей, радостных людей, которые были в предвкушении праздника.

Поток зрителей закончился, Анариэль с последней надеждой найти Верда где-то там, внутри полигона, показав билет стражникам, зашла вовнутрь. Весь полигон был поделен на сектора, разделённых между собой лестницами из камня светло-бежевого цвета.

Арена виднелась далеко внизу, открытие турнира было объявлено. Переходя с одной лестницы на другую, Анариэль искала того, с кем прибыла в этот мир, того, с кем она, к своему удивлению, очень быстро нашла общий язык.

* * *

— Не мельтеши ты перед глазами, Крайс. Сядь лучше и сосредоточься. — сказал я своему напарнику. — От того, что ты ходишь вокруг меня — ничего не изменится. Скоро жребий тянуть, кто пойдёт? Ты, или я?

— Иди ты, Верд. У меня рука не счастливая. — ответил Крайс, в очередной раз делая круг по комнате.

Нас разделили по парам, развели по отдельным комнатам, принесли по полному кувшину вина, сыра и немного хлеба. На предложение Крайса выпить, я отказался. Зачем мне вино? Чтобы дурман проник в мозг и я перестал соображать быстро, а значит — моментально погиб? Нет, мне это не нужно. Пусть пьёт сам. Если слабак такой.

Дверь открылась, вошёл Никлур. Он заглянул в кувшин, в кружки. Моя была чистая, пожилой человек покачал головой.

— Смертнички, выпейте вино, это последнее удовольствие в вашей жизни.

Я отвернулся к стене, услышал звук наливаемого Крайсом вина. Пришёл, чтобы нас утешить, или наоборот, поиздеваться этот человек? Не разберёшь, чужая душа, как говорится…….

— Вот что, смертники, у вас по жребию выпал номер четыре. Сейчас закончилось второе соревнование, через пять минут начнётся лабиринт. По опыту скажу, что каждый забег в лабиринте, это десять минут. Итого — вам жить осталось минут сорок пять. Ну, может, чуть больше.

Я молча поднялся со скамейки, приподнял за шкирку этого нудного мужика, открыл левой рукой дверь и выбросил его в коридор. Надоел, хоть бы обращался нормально, а то смертники, да смертники. Раздался смех стражников, я закрыл дверь.

— Ты что натворил, Верд? — прошептал Крайс бледнея. — Ты знаешь, что от него зависит очень многое, придурок?

— Хочешь в коридор? — спросил я спокойно. — Или в морду дать?

— Нет, не хочу. Был у нас мизерный шанс выжить, теперь всё, нет его! — ответил рыжий, наливая очередную порцию вина. — Ты, как не от мира сего, честное слово.

— Это точно! — ответил я. — Угадал, Крайс. Я с неба свалился и прямо на турнир угодил.

Когда прошло примерно минут тридцать, если верить моим ощущениям, я провёл языком по зубам, которые были покрыты толстым слоем того вонючего состава, который мне дал в камере Юзиф-проныра. Смесь помёта летучей мыши и стебля травы побрякушки. Благодаря этой адской смеси, мой зубы приняли отталкивающий чёрный вид и именно из-за этого я не загремел на войну.

Чёрное вещество равномерно покрыло поверхность зубов, превратилось в подобие слюды, только чёрного цвета. Я пальцами правой руки аккуратно поддел налёт на зубе, снял пластину с него, положил рядом с собою на лавочку. Крайс смотрел на меня, как на полоумного, приоткрыв от удивления рот. Когда я очистил все зубы от этой гадости, то разделил чёрную слюдяную горку пополам.

— Крайс, бери эти пластины, насыпай в ладонь левой руки, пальцами правой — дави их в порошок. Порошок втирай в подошву своих сапог. В темпе, Крайс, скоро за нами придёт тот демон.

— А я вот сразу тебе поверил, Верд! — начал лепетать пьяненьким голосом рыжий. — Мне сразу кто-то шепнул на ухо — держись этого парня, Крайс, держись. Только вот зачем этот порошок нам, Верд?

— Он отобьёт нюх у любого животного. Ты запомнил, как мы будем передвигаться по лабиринту?

— Да, Верд, да! Всё время направо, ни в коем случае не налево. Только ты откуда эту хитрость знаешь? — спросил Крайс, втирая порошок чёрного цвета в подошву сапог.

— Читать люблю умные книги, Крайс. — ответил я, осматриваю свою работу.

Да, порошок равномерно лёг по поверхности подошвы. Всё сделал так, как мне подсказал Юзиф-проныра. Теперь дело за малым — проверить порошок в работе. А вдруг? Прошло ещё минут десять, двери открылись. На пороге стоял Никлур. Он молча показал головой на выход. Когда я проходил мимо него, Никлур показал пальцем на меня, прошептал:

— Ты сейчас умрёшь, щенок! Я уж постараюсь это устроить, будь уверен!

Ну что ты будешь делать с ним? Оставить всё это безо внимания, я не мог. Не снижая скорости, на ходу, левой рукой я поймал палец, который продолжал держать вытянутым в мою сторону пожилой человек, повторил тот же приём, как и в гостинице для карр-а-танов.

Кость пальца издала характерный звук — она сломалась, Никлур от боли присел вниз, его голова оказалась на уровне моего колена. Ударил я от всей души, что называется.

И за смертников и за смертничков и за щенка и за все издевательства над нами. Всё в одном флаконе! Никлура отбросило назад, он распростёрся на полу коридора без сознания. Стражники, которые наблюдали за этой картиной, начали хлопать в ладоши.

— Так ему, парень, так! — говорил один.

— Добей его парень! — кричал второй. — Он, своими издевательствами над людьми, всех замучил. Молодец! Хоть один смельчак нашёлся.

Я потёр ушибленную коленку, пожав плечами, спросил:

— Куда идти?

Что мне оставалось? Бежать — не убежишь, только один путь был к возможному спасению — через арену и лабиринт. Когда мы шли по коридору, стражник тихо произнёс:

— Смотрите, парни, этот гад какую-то пакость вам приготовил. Он это ни от кого не скрывал, ходил по коридору, всем хвастался. Эх, хорошо ты его, парень, приложил. Мало, мало. Он так над остальными издевался, что довёл многих мужиков до слёз.

Коридор закончился, ступени вниз, на первый этаж. Опять коридор, двери. Их кто-то открывает и наваливается такой шум, что я на некоторое время глохну. Крайс, пьяненький Крайс, глупо хихикает. Я осмотрелся по сторонам.

Полигон просто огромный, боюсь предположить, сколько сейчас здесь находится человек. Прямо напротив двери, из которой мы вышли, на высоте около десяти метров — ложа, которая отделена от зрителей.

В ней сидит молодая женщина, очень красивая. Она с любопытством смотрит на нас с Крайсом. Толпа орёт, люди что-то нам показывают, тычут пальцами на арену. Попробуй в таком шуме пойми, что они нам хотят сказать.

Я только сейчас понял, что мы находимся в клетке. Сверху, на металлических прутьях стоят двое человек с копьями на изготовку. Наконечники копий в крови. Мда, одно неосторожное движение со стороны этих людей и таким широким листовидным наконечником на конце копья, можно легко проткнуть человека насквозь.

Справа от нас — такая же клетка, в которой беснуется волк, или существо очень на него похожее. Нет, волки такими огромными не бывают. Стоп, да у него клыки торчат из пасти, по длине никак не меньше длины моей ладони. Создатель! Что это за дьявольское отродье!

Всевышний, если ты меня слышишь, избавь меня от этого зверя, от вида которого меня бросает в дрожь. И тут я очень чётко услышал громкое, и уже привычное — «трень» моего кристалла изо льда, внутри которого бушевало пламя мести, страшное и разрушительное пламя.

Я знал одно — это пламя не пожалеет никого и ничего! Тепло разлилось в моём теле, у меня появилось желание бегать, прыгать и кричать! Ну, суки, попробуйте меня убить! Кто первый и самый смелый? Ты, волчара? Щенок ты ещё, волчара! Дай только время до тебя добраться! Я раздеру тебя на куски, волчара! Ты меня слышишь?

Волк присел на землю, опустил голову на передние лапы, завилял хвостом. Потом он поднял голову вверх и протяжно завыл. Он завыл от безысходности и страха перед тем существом, которое находилось в соседней клетке, перед тем существом, в глазах которого волк прочитал слово — «смерть»!

Болезненный укол под правую лопатку вернул меня в привычное состояние и я с ужасом понял, что внутри меня находятся два моих «я». Одно — это я, нормальный человек, заботливый и простой, любящий мир, второе «я» — безжалостный убийца, которому ненавистен окружающий его лживый и насквозь прогнивший мир Объединённого королевства семи морей.

Мне стало страшно от того, что моё первое «я» прячется за спину безжалостного убийцы, за спину создания, которое сметёт в мгновение ока весь это полигон, весь город и весь этот лживый мирок. А может так и нужно поступить? Я запрокинул голову, начал смеяться. Я! Теперь! Не! Боялся! Умереть! Где ваш лабиринт? Чего вы ждёте, людишки?

Один болезненный укол в спину, второй, третий. Я почувствовал, что моё рубище пропиталось кровью и прилипло к спине. Это всё, на что вы способны, твари? Колоть в спину безоружного человека? Нет, твари, вы не достойны жизни. Я поднял голову вверх, посмотрел в глаза человеку, который причинял мне боль.

— Молись своему Создателю, человечишко, что бы смерть твоя была быстрой. Ты следующий в очереди за волком. Понял?

Крайс моментально протрезвел, он пятился к клетке спиной, постоянно повторяя:

— Верд, не надо, не убивай меня, Верд.

Я улыбнулся ему самой широкой улыбкой, на которую был способен. На гладкой и пустой арене сейчас находились два мага, которые взмахнули руками и прямо из песка проклюнулись побеги какого-то растения.

Они прямо на глазах набирали мощь, их побеги тянулись вверх и через несколько минут на арене все увидели новый лабиринт. Толпа взревела от восторга и от того, что они только что увидели в клетке. Странный парень, с волосами цвета спелой пшеницы, поднял голову вверх и смеялся. Он смеялся в лицо всем присутствующим на полигоне, в лицо Королеве, в лицо самой Смерти.

Решётка клетки пошла вверх, путь к лабиринту был открыт.

— Пошли, Крайс, время нельзя терять. Пошли, не трусь.

Вход в лабиринт, первый поворот направо, второй, третий, десятый. Бежать было легко. Я услышал, как полигон взорвался криком. Волка выпустили. Но если прав Юзиф-проныра, то он нас не сможет определить своим нюхом. Главное то, что удара, предательского удара в спину не будет.

Разве что по следам волк найдёт, пусть ищет. Крайс бежал со мною рядом, постоянно оглядываясь. Сколько мы провели в лабиринте — трудно сказать. Как по ощущениям — минут семь-восемь. Скоро должен быть выход. Нет, что-то всё очень просто складывается.

Но вот что нам приготовил мужик, которого я приложил об колено? Ведь где-то должен быть подвох? А, теперь понятно! Вот он, сюрприз — напротив нас стояли два волка, из пасти которых текла слюна. Клыки были никак не меньше, чем у того волка из клетки.

Все зрители негодовали, они были возмущены такой сменой условия прохождения лабиринта. Королева вскочила на ноги, хотела сбросить с ложи вниз, на арену свой платок, что бы остановить кровавую сцену, где в роли загонщиков были два волка, вместо одного. Но от переживаний, Королева упустила платок себе под ноги. Она наклонилась, подняла платок, и выпрямившись, застыла в изумлении.

Один парень, с рыжими волосами, присел у ног светловолосого парня, вокруг которого кружил рой разноцветных искр. Этот парень смотрел в глаза ей, Королеве, и улыбался.

— Сиди внизу, Крайс, и не дёргайся. — прошипел я своему напарнику. — Я не знаю, что сейчас произойдёт, но это будет что-то страшное.

— Мама! — проговорил Крайс, зачем-то закрывая глаза.

Я засмеялся. Мой кристалл издал очередной звук лопнувшего стекла и я понял, что льда нет, он полностью растаял. Вокруг меня кружили разноцветные искры, которых становилось всё больше и больше, они объединялись в один водоворот огня. Волки попятились, они присели, завиляли хвостом. Что, вспомнили, что такое власть человека над всеми животными? Поздно!

Я расставил руки в стороны, отодвигая ими уже набравший чудовищную мощь смерч огня. Он завывал, смерч искал себе пищу и он её нашёл. Волки сгорели мгновенно, я только успел заметить, как их прах втянул в себя смертоносный смерч.

Он рвал кусты на части, кусты сгорали ярким белым пламенем. Ах, да! Они же магического происхождения. Но ничего, сейчас найдём, чем бы ещё поживиться. Я вспомнил тех стражников, который меня обижали своими копьями.

Я повернулся в их сторону, вытянул руки с открытыми ладонями. Смерч огня мгновенно устремился к моим обидчикам, рядом с которыми стоял и пока ещё улыбался — Никлур. Он так и сгорел с глупой улыбкой на лице, как и стражники с копьями.

Смерч ревел, он просил меня отпустить его на волю. Я подумал — а почему бы и нет? Кого мне жалеть на этом полигоне? Королеву, людишек, которые жаждали ещё несколько минут тому назад моей смерти? Ну уж нет! Я начал вращаться на месте с вытянутыми в сторону руками, смерч взревел от восторга. Ему нужна была пища и он её получит!

Глава 10

— Лейтенант, не дури!

— Да как Вы…..!

— Да запросто! Не веришь?

— Да я Вас……!

— А ты попробуй! Только без угроз и сразу к делу!

— Да кто Вы такой?

— Это мой родной брат, лейтенант! Надеюсь, насчёт этого сомнений нет? — раздался голос за спиной.

Офицер сделал шаг назад, побледнел. Как он мог сразу не сообразить, идиот! Человек в чёрном плаще был как две капли воды похож на мужчину, который сопровождал карету Королевы.

— Инвур, в двух словах. Что произошло и что это двигается на город?

Рассказ некроманта не занял много времени. Эльвур, повернувшись к лейтенанту, произнёс фразу, которую потом обсуждали многие десятилетия, смаковали и дополняли:

— Ты чего, сын…….!..……захотел получить от начальства? Да они тебя………, поставят…….и…….! Поднимай тревогу, короче!

Пожилой стражник, услышав этот монолог, удовлетворённо крякнул, погладил усы. Лейтенант, посмотрев на братьев и на дежурного мага Магдора, сделал отмашку стражнику, который стоял на сторожевой вышке, на которой располагался огромный колокол.

Стражник развязал нехитрый узел, удерживающий язык колокола под наклоном, тот начал двигаться и набирать скорость. Раздался первый, пока ещё слабый звук набата.

Стражник, который стоял на земле, не далеко от лейтенанта, стал действовать согласно инструкции: он привёл в действие механизм стопора заградительной решётки, которая мгновенно перекрыла арку въездных ворот в город, второй стражник — задействовал механизм закрытия самих ворот.

Лебёдка, приводимая в движение магическим силовым агрегатом, начала наматывать на барабан толстую цепь, та, в свою очередь — тянуть створки ворот к арочному проёму.

Через несколько минут город был отсечён от внешнего мира. Набат звучал всё громче и громче. Колоколу, который располагается над главными городскими воротами, вторил колокол на восточной части оборонительной стены, потом подключились колокола на западной и северной сторонах.

Эльвур хотел что-то сказать брату, но земля под ногами дрогнула, маг Огня еле устоял на ногах. Казалось, что началось самое настоящее землетрясение. С верха оборонительной стены многие стражники одновременно показывали руками на центр города, где над Полигоном, в небе, раскручивался огромный огненный смерч.

— Я примерно догадываюсь, братик, кто это там, в центре города, забавляется. — сказал Инвур, уже находившийся на Яблочке.

— И спорить с тобой не буду, брат. Видел выжженный лес перед дорогой на город? Я сначала подумал, что там маленькая война произошла. В общем так, Инвур! Вы все поселяетесь в любую гостиницу, без разницы в какую. Люф присматривает за Альдой, Герда присматривает за Люфом и Альдой. А ты, Инвур, найдёшь меня в районе Полигона. У местных спросишь, где он находится. Всё всем понятно? Не до шуток, Люф.

Герда была не согласна, но посмотрев на серьёзного Эльвура, гавкнула, что означало — да, хозяин. Инвур посмотрел на Альду, покачал головой. Красная мантия Эльвура маячила уже очень далеко.

— Люф, не отставай. — произнёс Инвур, трогая Яблочко с места. — Альда, потерпи немного. Держись через не могу.

Инвур скривился, как от зубной боли. Он закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям. Беда была рядом, через час — полтора, на город обрушится град заклинаний чёрных магов, присутствие которых он чувствовал довольно чётко.

Некромант был в этом уверен, как и в том, что зеленокожие воины находятся под полным контролем некромантов. Но в одном Инвур не был уверен, что маги всех четырёх стихий что-то смогут противопоставить этой чёрной, разрушительной магии.

И это было отвратительно!

И ещё об одном подумал Инвур. Не дай Создатель, если именно в этот момент в Верде проснулась Проклятая кровь! Если это так, то город и его жители — обречены. Ещё до появления орды зеленокожих воинов, от города могут остаться одни руины и горы спёкшегося камня. Мощь древних магов очень хорошо была известна в мире, где жили Инвур, Эльвур, карлик Люф и Альда! Земля в очередной раз задрожала, небо покачнулось, во многих домах стёкла пошли трещинами и рассыпались на множество маленьких кусочков.

* * *

Город Мартистилл сейчас был похож на растревоженный улей. Эльвур наблюдал, что в сторону оборонительной стены бежали стражники, маги, жители города. Чем ближе к центру города подъезжал маг, тем меньше становилась скорость передвижения. Со стороны Полигона по тротуарам, по проезжей части, бежали тысячи напуганных до смерти людей.

Звук набата, который разносился, казалось, со всех сторон, вносил дополнительную сумятицу в поведение горожан. Магазины и лавки закрывали двери, витрины закрывались огромными раздвижными решётками.

Город готовился к войне, не зная, что их основная угроза, в данный момент, находится внутри Полигона. Эльвур скрипнул зубами от мысли, что если бы он на немного задержался в ложе Королевы, возможно, история с Вердом могла принять совершенно другой оборот. А теперь….а теперь никто ничего не мог даже предположить и предугадать в поведении Верда. Эх, как же всё плохо то! Кто мог так обидеть парня?

Далеко впереди показалась карета Королевы Изабериль со своим сопровождением. Карета повернула на право, на одну из улиц города, предположительно, в сторону личной резиденции Королевы.

Замечательно, что с Изабериль всё хорошо. Эльвур увидел, что от колонны сопровождения Её Величества отделилась фигурка всадника, которая мчалась навстречу Эльвуру. Маг присмотрелся — ну конечно, капитан Орлвик, собственной персоной. Или что-то с Изабериль всё-таки произошло, или….

Когда всадники поравнялись, капитан первым произнёс:

— Её Величество…..

— Слушай, Орлвик, заканчивай выкать и брось всю эту помпезность при обращении ко мне. Что случилось, капитан?

— С Королевой всё нормально, карр-а-тан. Она хотела бы узнать, что на самом деле произошло и из-за чего подняли тревогу. Ну, и….. — капитан улыбнулся. — И как Вы себя чувствуете, карр-а-тан.

— Передай, капитан, Королеве Изабериль, что к городу со стороны леса…….

Эльвур рассказал капитана всё, как есть на самом деле. Без приукрас. Капитан к концу рассказа побледнел. Что-то он знал такое, чего не хотел, или не решался произнести.

— Капитан, теперь Вы, в двух словах. Что там произошло, на Полигоне?

— Да я и сам толком не знаю. Как я понял, что один из преступников, оказался очень сильным одарённым. За что его и кто осудил — непонятно. Будет проведено следствие, карр-а-тан, после которого что-то будет понятно. А пока……одни предположения. В этом городе не всё чисто с Тайной полицией, карр-а-тан. Это так, между нами.

— Я понял, капитан. Спасибо, мне пора на Полигон. Вроде как людей стало поменьше, а то всю дорогу боялся кого-нибудь сбить-затоптать, не дай Создатель, конечно. Там много погибло людей?

— Ничего не знаю. Мы очень быстро вывели Королеву на улицу, когда там…..когда там началось светопреставление. Жуть. Ладно, рад, что с вами, карр-а-тан всё нормально, так и скажу об этом Королеве. — капитан улыбнулся. — Берегите себя, карр-а-тан.

Земля опять содрогнулась, Гнедой встал на дыбы. Эльвур, успокоив коня, погладил его по шее, направился в сторону Полигона, откуда уже прекратил движение огромный поток испуганных людей. Эльвур молил Создателя, что бы Верд не наделал глупостей.

И ещё думал об одном маг — как защитить город и от Верда и от нашествия, подчинённого чёрным магам, несметного воинства, которое вот-вот начнёт осаду города. Эльвур посмотрел на небо и не увидев защитного магического экрана, который должен был защитить город сверху, пожал плечами. Чужой мир — чужой порядок.

* * *

Жарко, холодно. Опять жара. Да что со мною происходит? Вокруг меня всё так же кружил огненный смерч, которому было уже тесно на арене Полигона. У моих ног, подогнув свои ноги к подбородку, лежал Крайс.

— Крайс, ты меня слышишь?

Нет, тишина. Я бы на месте этого рыжеволосого парня тоже бы потерял сознание. Какой нормальный человек всё это выдержит? Интересно, я только что себя назвал ненормальным.

Замечательно. Хотя, всё это может быть и правда. Горькая, конечно, но правда. Так, а что внутри меня? Что-то я не наблюдаю своё отвратительное второе «я». Это хорошо. А, да! Я же долго с ним спорил по поводу убивать людей, или нет. Он самым наглым образом пытался меня убедить, что я не только должен и обязан убить десятки тысяч человек, но и разрушить до основания город. Лживый город, лживых людей, лживый мир.

Так, интересно. Если он, отвратительный мой собеседник, спрятался, значит я его послал куда подальше. Только остаётся вопрос — правильно ли я сделал, усмирив огонь в себе? Время покажет. Может быть я и пожалею об этом. Но это — потом.

Ладно, а что я сейчас должен сделать, что бы огонь исчез? Без понятия. Я же совершенно не умею управлять ни одной стихией. Огонь вырвался наружу из-за стресса? Да, другого объяснения я не находил. Но нужно что-то делать, иначе я и сам погибну в огне и прихвачу с собой рыжего Крайса. А почему я его так жалею? Я совершенно не в курсе, что он натворил, какое преступление совершил.

По моей спине пробежал холодок. Отец — не маг. Мать — не одарённая. Откуда во мне всё это? Нет, я допускал, что у меня есть предрасположенность к магии, но откуда такая силища? Я бы сказал — дурь? Или кто-то что-то не договаривает, или какая-то правда под запретом. Кто наложил этот запрет? Не знаю.

Стоп. Почему маги-добродеи покинули тот мир, откуда мы прибыли? Покинули, или их вынудили покинуть мир? Интересный вопрос. Они — как проклятые? Допускаю. А почему и кем они проклятые? Неужели они вместо добра, как нам это говорили, творили зло? Взять для примера этот город. То, с чем я столкнулся, добром никак не назовёшь.

Ладно, всё потом. Сейчас я один на один со стихией Огня. О, это уже интересно! Почему из меня уже второй раз вырывается именно эта стихия? Так-так! Что я испытываю в этот момент? Стресс и желание себя защитить.

А нападение, как это всем известно — самая лучшая защита. Я сейчас спокоен? Я прислушался к себе. Да, как ни странно, я был спокоен. Как я могу усмирить огонь? Водой. Как её вызвать? Не знаю. Тьфу! Замкнутый круг. Был бы Эльвур рядом, или его брат, они бы мне помогли. Уверен.

Но раз их нет рядом, то нужно всё делать самому. Прочь все посторонние мысли. Я закрыл глаза. Сосредоточился на себе, на своём внутреннем я. Звук гудящего пламени исчез. Вокруг меня кружились разноцветные искры. Я протянул к ним руку и искры закружили красивый хоровод вокруг моей ладони, потом — вокруг руки. Через мгновенье я весь был в окружении искр огня. Я услышал, как они что-то обсуждают между собой, тихонько смеются, кого-то зовут. Ого, да они же меня и зовут:

— Верд! Успокойся, Верд!

— Мы рядом, Верд!

Странно, первый голос похож на голос Эльвура, второй — на голос Анариэль. Откуда они здесь возьмутся? Особенно Эльвур? Он сейчас в совершенно другом мире.

Я представил, как мои искры огня перестают обжигать меня и начинают растворяться в моём теле, в каждой клеточке моего организма. Ты посмотри, слушаются. Удивительно. Оказывается — не так это сложно делать — управлять огнём. Искр становится всё меньше и меньше, они с удовольствием наполняют моё тело теплом. Тепло и спокойно. Огонь во мне, я в огне.

А если? Попробую, вдруг получится? Я представил воду, которая превращается в лёд. В районе солнечного сплетения стало не просто холодно, а очень даже неприятно от холода и больно. Но это всё лишь на миг. Огонь не возмущается, он на друзей не должен обижаться. Огонь во мне, я в огне. Огонь во льду. Огонь послушно замирает. Красиво как! Лёд сверкает, разбрасывая искры вокруг себя. Искристый лёд. Огонь во мне, огонь во льду, искристый лёд. Тишина. Покой. Я устал.

— Молодец, Верд!

— Держись, Верд!

Я открыл глаза, но я им не поверил. Полигон, ступени. По ступеням опускались Эльвур и Анариэль. Чудеса бывают не только в сказках. Или мне это всё снится?

КНИГА 2 МИР, КОТОРОГО НЕТ

ЧАСТЬ 1 ОСКОЛКИ СУМЕРЕЧНОГО РАЯ

Глава 1

Граф Шерхт отодвинул занавеску на окне кареты, посмотрел на улицы Эльсбрука. Ну что же, стало чище и просторней на улицах, это однозначно. Страшно вспомнить, чего ему, бургомистру города, стоило получить одобрение членов Городского совета на обустройство новой, кольцевой дороги внутри города.

Теперь часть транспортного потока, который попадал в город через Главные городские ворота, стражники делили на две условные части. Груженые телеги отправлялись в объезд города, вдоль крепостной стены, одинокие всадники и пассажирские дилижансы — могли двигаться по центральной улице, до самого центра.

Удобно стало? Очень. Граф улыбнулся, вспомнив какая война развернулась в Совете, когда он выступил с заявлением о том, что в городе постепенно масляные фонари будут заменены на магические. О, да! Но ничего, все привыкли. И теперь горожане не представляют, как они жили раньше со столь неудобным тусклым освещением.

Теперь на очереди следующий план — ограничить движение всего, без исключения, транспорта, вблизи парковой зоны, а это примерно — за три квартала до городской ратуши. Впереди очередная война с толстосумами из Совета, но ничего, вода камень точит.

Многие задавали вопросы графу Шерхту, откуда в его голове столько новых идей, ведь таких нововведений нет даже в столице Объединённого Королевства. Граф показывал на свою голову и улыбался. Он один знал, что это неправда, но как людям объяснить, что во всём виноваты сны?

* * *

Сны, цветные сны, приходили под утро, как разноцветные картинки, в которых иногда присутствовали даже запахи. Снился почему-то графу один и тот же город со множеством разноцветных шпилей, которые были все устремлены вверх, к синему небу. Шпили чередовались с не менее красивыми куполами, многие купола были сделаны из разноцветного стекла.

Но всегда, во всех снах графа, присутствовало очень странное строение из чёрного, матового камня — башня в форме спирали, которая протыкала своей верхушкой синеву неба, а самые верхние этажи башни находились в окружении белых пушистых облаков. Что это за башня и каково её предназначение, Шерхт не знал и, после очередного сна с видениями этой чёрной башни, он сидел за завтраком и думал, думал и опять вспоминал, анализировал свой сон.

Выступающие невесомые балконы, которые соединялись между собой ажурными лестницами, также располагались по спирали. Люди в интересных нарядах синего цвета и с шапочками на головах, постоянно находились в движении, перемещались по этажам башни с помощью лестниц.

Но странное дело — ни разу граф не увидел во сне, как люди поднимают, или опускают ноги. Они ими не двигали! Такое впечатление, что лестницы были самодвижущимися. Это было вполне логично — никаких человеческих сил не хватило бы, что бы подняться на верхние этажи.

Но самый последний ночной сон, после которого Шерхт был весь день не в своей тарелке, был тревожным и непонятным. Он, граф, кружил, как птица над городом, самым красивым городом, городом из своих сновидений. Восходящие потоки воздуха поднимали графа на немыслимую высоту, к самому верхнему этажу спиральной башни.

Белоснежные облака остались где-то там, далеко внизу. Над Шерхтом было звёздное небо со своей непередаваемой палитрой красок и оттенков. Звёзды, которых было просто невероятное количество, имели свой неповторимый шарм. Фиолетовые, красные и багровые, зелёные и нежно-голубые, эти звёзды имели свой особенный цвет, который никогда не встретишь и не увидишь на Теллуре.

Звёзды всегда что-то нашёптывали на ухо графу: всякие глупости о бесконечности просторов Вселенной, о бренности бытия и о том, что только им, звёздам, дарована бесконечно длинная и интересная жизнь.

Граф с ними спорил, доказывал, что только человек является Созидателем всего материального и красивого, на что небесные разноцветные жемчужины и не огранённые кристаллы драгоценных камней, отвечали улыбкой и не соглашались со словами взрослого, но пока ещё глупого человека.

Звёзды испуганно замолчали, намекнули графу, что ему нужно обернуться в сторону чёрной башни. То, что человек увидел в окне башни, из которого вырывался яркий белый свет, заставило сердце Шерхта забиться учащённо.

Огромная комната. Стены сотканы из тончайшего материала, из нитей мироздания и, конечно же, из звёзд. Все Вселенные были вплетены в этот тончайший и нежнейший материал. Казалось, что стоит проткнуть иглой стену и весь Мир, все устои этого Мира, столь привычные для всего живого и неживого, в один миг рухнут, превратятся в прах. И тогда в Мире воцарится Хаос. Весь Мир превратится в зыбучий песок, в который погрузится Вселенная, красивый город со множеством шпилей и куполами из разноцветного стекла.

Пол комнаты, в которую заглянул Шерхт, состоял из продолговатых прозрачных плиток, отсвечивающих бледно-розовым светом. Плитки меняли свою яркость очень плавно, но не все одновременно, а отдельными секторами, в только им понятной закономерности.

Граф понял, что через этот пол можно рассмотреть, что происходит на нижних этажах башни. С этической точки зрения, это было для человека неприемлемым, но кто знает, кто хозяин этой башни из чёрного матового камня. И как он, хозяин, относится к понятиям этики и морали человека? Возможно, что и пренебрежительно и даже — с усмешкой.

Возле правой от окна стены, находился громадный овальный стол, шесть стульев из красного дерева. Каждый стул имеет свой, неповторимый, изгиб ножек, форму спинки и сидения. Шерхт недоуменно покачал головой. К чему это всё? Графу, как самому обычному и рядовому человеку, всё это разнообразие мебели было непонятно. Человек привык ко всему, хоть и красивому, но однотипному.

Всю левую стену комнаты занимал камин. О, это самый настоящий шедевр, который граф видел за всю свою жизнь. Камин, его видимая часть, сложен из нежно-розовых с красными прожилками, мраморных блоков. Дымоход и каминная полка отделаны изразцами с нанесёнными на них миниатюрами. Их рисунок разобрать не удалось на таком большом расстоянии, о чём граф Шерхт очень сожалел.

На фоне звёздного неба камин парил в воздухе, отбрасывая блики огня по стенам, полу, потолку. О, а вот потолок……а потолка не было. Было голубое небо, по которому весело бежали белоснежные пушистые облака, летели птицы и светило огромное жёлтое светило.

Граф хотел уже улететь подальше от башни, но стена, которая располагалась напротив окна, неожиданно пошла волнами, по её поверхности разбежались в разные стороны трещины, стена вздыбилась и с громким звуком лопнула, исчезла на короткий миг, которого хватило человеку сделать шаг из, казалось бы, самой Вселенной, в комнату.

Стена приняла прежние очертания, волны возмущения стихли, стена всё так же отражала положение реальных дел и событий всей огромной Вселенной.

Мужчина быстрым шагом подошёл к камину, протянул в сторону огня озябшие руки. Постояв неподвижно некоторое время у камина, высокий седоволосый мужчина, облачённый в тёмный плащ с подбоем цвета крови, внимательно осмотрел комнату, посмотрел на потолок и покачал головой.

Щелкнув пальцами правой руки, он заставил исчезнуть с потолка небо, облака, яркое светило. Через мгновение, потолок стал тёмно-фиолетовым, на нём теперь сияли звезды. Шерхт согласился с незнакомцем: теперь в комнате всё находилось в полной гармонии. И стены и потолок и красивый пол.

Сняв с себя плащ и небрежно перекинув его через спинку стула, незнакомый мужчина предстал перед графом в костюме тёмно-синего цвета. Белоснежная рубашка, с большим отложным воротником, была расстёгнута на несколько пуговиц, что позволило Шерхту рассмотреть украшение человека.

На массивной золотой цепи, на шее мужчины, находился интересный кулон в форме перевёрнутого серпа ночного спутника какой-то планеты и находившейся одинокой синей звезды, которая располагалась над, перевернутым вверх рогами, серпом. Сам кулон имел форму треугольника из жёлтого металла.

Мужчина провёл над столом рукой, стол начал светится бледным матовым светом. Незнакомец ещё раз внимательно посмотрел по сторонам. Заметив, что единственное окно в комнате не плотно прикрыто, он подошёл к нему и всмотрелся в чёрное ночное небо.

На какое-то мгновенье глаза Шерхта встретились с глазами седоволосого человека и тот неожиданно улыбнулся графу и погрозил ему пальцем. Это могло означать лишь одно — нехорошо подглядывать в окна, уважаемый.

Мужчина сделал взмах рукой и графа отбросило от окна, он неожиданно для себя понял, что больше не управляет телом и крыльями птицы, которой он себя ощущал раньше. Шерхт, кувыркаясь в небе, устремился вниз, к земле, отчаянно делая попытки остановить своё падение.

На этом неприятном месте, граф проснулся, весь потный и с дрожащими руками. Голова кружилась и болела, перед глазами стояла картина его падения в бездну.

* * *

Граф обнаружил, что карета остановилась. Куда он ехал? Ах, да! Он ехал на встречу с той, которая шестнадцать лет тому назад изменила судьбу графа и его жены, Лиз. Он каждый год, в одно и то же время встречался в одном и том же месте с ведьмой Магдой.

Каждая встреча с этой загадочной женщиной, привносила в жизнь графа новую струю свежего воздуха. Того воздуха, который Шерхт с удовольствием вдыхал в себя полными лёгкими.

Магда при каждой встрече рассказывала о жизни Верда, его настоящего и единственного сына. Её рассказ изобиловал шутками, но эти искромётные шутки ведьмы никогда не повторялись.

Бургомистр поднялся по ступеням ко входу в ресторан, автоматически подмечая расторопность хозяина: ступени без дефектов, ровные, недавно отремонтированные. Нигде нет ни соринки, ни пылинки. Возле дверей — вышколенный швейцар, который с глубоким поклоном в сторону графа, приоткрыл двери, здороваясь.

Граф остановился перед ростовым зеркалом, причесался. Да уж, время никого не щадило и не молодило, в том числе и Шерхта. От той свежести и красоты лица, стройного тела остались лишь воспоминания. Но его глаза, как и прежде, были полны юношеского задора. На том и стоим! Граф подмигнул своему отражению в зеркале, улыбнулся. Ещё повоюем!

В зале ресторана в это время суток всегда находилось большое количество посетителей. Всё столы были заняты, кроме одного.

Стол, сервированный на двоих человек, находился в дальнем углу ресторана, за огромным красивым горшком с фикусом. Шерхт, проходя по залу к своему столику, со многими здоровался, женщинам делал комплименты. Так было всегда, так будет и дальше. Нужно любить людей, тогда и они будут к тебе относиться с любовью и уважением. На этом стоит мир.

Столик, за который присел граф, всегда, даже во время городских праздников и в выходные дни, оставался свободным. Только для бургомистра и его друзей, коими он обзавёлся несчётным количеством. Из воздуха материализовался сам распорядитель, не доверяя столь ответственную миссию официанту.

— Добрый вечер, господин бургомистр! Вам как всегда, ужин на двоих и при свечах?

— Добрый! Да, свечи обязательно поставить и зажечь. Еда — на ваш выбор, как и вино.

Шерхт осмотрел зал. Шумно, весело, хорошо. Жаль, его Лиз так рано ушла из жизни. Как они вдвоём любили вот такие рестораны, где можно посидеть вдвоём за бокалом другим лёгкого вина. Что поделаешь, жизнь есть жизнь и её нужно воспринимать в любом её проявлении.

Граф посмотрел на зажжённые свечи, опять мысленно вернулся к своему ночному сну. Что-то очень важное ускользало из его внимания, то, что этот сон нёс смысловое послание — в этом граф был уверен.

Щерхт вздрогнул, лицо его побледнело. Сознание выдало ему ту информацию, которая от него ускользала весь день: город, который каждый раз ему снился, связан с его сыном Вердом. Мало того — граф только что понял, что сын сейчас находится именно в том городе с разноцветными шпилями и куполами из разноцветного стекла. В городе, где установлено здание из чёрного камня в форме спирали.

Граф почувствовал рядом с собою запах дурманящих голову женских духов. О, ведьма пожаловала. Ну и где она? Шерхт посмотрел по сторонам — никого. Пламя свечей колыхнулось и граф услышал:

— Какой импозантный одинокий мужчина за столиком и он почему-то грустный! А, я знаю — почему! Мужчине не хватает кое-кого за этим столиком.

Воздух рядом с графом загустел, фикус подвигал листьями и затих. Из воздуха появилась фигура очаровательной женщины.

Через мгновение, рядом со столиком стояла очень красивая женщина, лет тридцати пяти, не больше. Правильные черты лица, пронзительные ярко-зелёные глаза, прямой нос, чувственные губы, смоляные волосы ниже плеч. Когда женщина улыбнулась графу, на щеках появились ямочки.

— А вот и я! Заждались, поди, дорогой граф? Путь у меня был не близкий, через тридцать три болота, через лес густой. В том лесу полно диких зверей, от которых пришлось убегать старой ведьме. Только разве на каблуках таких далеко убежишь? — Магда засмеялась своим пронзительным смехом, выставляя на показ чёрные туфли на высоком каблуке. — Ну, как я Вам, граф? Али не хороша деваха? Али личиком своим белоснежным не вышла? А ну-ка, сознавайтесь, граф, кто красивее меня сейчас находится в этом ресторане?

Шерх притворно замахал руками.

— Ну что Вы такое говорите? Вы — образец красоты!

— Ладно, я сделаю вид, что Вам поверила, граф!

Шерхт, поцеловав руку Магды, которая закатила глаза вверх от притворного удовольствия, отодвинул стул, приглашая ведьму присесть.

Официант возник неожиданно:

— Что закажет очаровательная девушка?

— Как интересно! — тихо сказала Магда. — Меня девушкой никто не называл лет так…..да, точно! Триста двенадцать лет. Но всё-равно, спасибо голубчик. Заказывать буду, маковой росинки во рту не было с утра, всё колдую и колдую. Так, мне….

Магда начала загибать пальцы на руке. Шерхт улыбнулся в предвкушении веселья.

— Мне наисвежайшие соловьиные яйца, десятка четыре. Нет, пять давайте. Варить до готовности ровно полторы минуты. Пишите? Ну-ну! Мясо белого единорога, только будьте любезны, с кровью. Не пережарьте его. Салат из стеблей одуванчика…..мне какая разница, что сейчас осень и всё пожелтело? Как интересно! Трава жёлтая — это факт, но могли и запас сделать этих стеблей. Или у вас ледяной комнаты нет? Ладно-ладно! Тогда салат из лепестков роз, красного цвета, сбрызнуть его росой, собранной с трав в то время, когда Нира находится в третей четверти своей фазы. Что? Вы не понимаете ничего в этом? Так наймите звездочёта. Всё, заказ сделан.

Шерхт еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться. Теперь он точно знал, что их разговору никто не будет мешать. Долго повара будут чесать затылки при рассмотрении заказа. Магда никогда не ела в ресторане, по какой причине — непонятно.

Разговор между ведьмой и бургомистром продолжался не меньше двух часов. Граф стал очень серьёзным, когда Магда сообщила ему, что уже неделю не может отследить местонахождение всех, кто отправился в путешествие.

Предположительно, как сказала ведьма, волею случая, они попали в другой мир. Ничего в этом опасного нет, такие случай бывали и раньше. Нужно время и ещё раз время.

Заметив, что граф о чём-то хочет её спросить, ведьма сама решила узнать, что так сильно волнует Шерхта. Вздохнув, граф рассказал всё ведьме. О своих снах, о чудесном городе, о высокой башне из чёрного камня и о встрече с таинственным незнакомцем, который отправил его в полёт вниз, в бездну.

— Как странно, граф, я думала, что носителем этой крови могут быть только женщины. Странно. Ладно, я расскажу, чья кровь течёт в вашем сыне. Предупреждаю сразу — Вам это всё не понравится. Слушайте…..

Глава 2

— Все жалобы — потом, тан бургомистр. Нашли время для склок! — Королева была в ярости. — Где архимаг…..забыла, как его зовут.

— Зондорс, Ваше Величесто. Архимаг Зондорс. — подсказал кто-то из окружения.

— Где он? Ко мне его и срочно!

— Я здесь, Ваше Величество. — сказал архимаг, выдвигаясь из-за спины здоровяка — бургомистра города Мартистилл.

— Господин архимаг, как такое произошло? Почему не подняли щит над городом?

— Пока точно неизвестно, Ваше Величество. Но смею предположить, что всё это из-за случая на Полигоне. Самым загадочным образом, энергия камней силы ушла в небытие, точнее — в сторону Полигона.

— Смею предположить….. — недовольно произнесла Изабериль. — Одни догадки. Почему нет запасного источника силы, который запитал бы защитные амулеты города? Вы вообще, понимаете, что произошло? Я удивляюсь, что город ещё существует, что орки не разнесли его по камням.

Изабериль подошла к окну. Резиденция укреплена, в этом сомнений нет, но что делать с жителями города? И военных, которые несколько десятилетий располагались бок о бок с городом, всего в пятнадцати лигах, как специально — всех, в полном составе, отправили на фронт. Делают вид, что воюют с имперцами.

Эх, отец, отец! Хоть и не принято говорить плохо о мёртвых, но……но что теперь делать? Как можно так ослабить Королевство семи морей? Понадеялись вы, отец, на силу магов, а оно вон как всё произошло! То, что городу конец — это всем понятно, маги ничего не сумеют противопоставить магии некромантов. Кстати, почему они остановили свою армию там, далеко за рекой? Ждут подкрепления? Откуда?

И вообще, судя по докладам, некромантия процветает на архипелаге Оорнуд. Как некроманты здесь оказались и именно в тот момент, когда в город прибыла Королева? Заговор? Проделки Императора? С него станется! И с кем ей, Королеве, вести речь о защите города? Одни полковники и генералы-толстопузы остались. С них — никакого толку нет. Вот же ситуация, врагу не пожелаешь!

* * *

— Нашлась, значит, наша пропажа? — Инвур посмотрел на Верда, покачал головой. — Ему теперь только сон и поможет, брат. А это что за барышня? Вся в слезах и соплях? Девушка, вы не на похоронах находитесь. Как вас зовут? Анариэль? Странное имя. Я вас буду называть Ани, хорошо? А то язык можно сломать, пока выговоришь имя. Так вот, мы сейчас, Ани, с братом исчезнем, на вас — Верд. Согревайте его теплом своего тела, кормите из ложечки, поите из кружечки, но он должен подняться на ноги и как можно раньше. Пойдём, брат!

Маги вышли из номера гостиницы, плотно притворили двери.

— Ты в своём репертуаре, Инвур. — Эльвур удивлённо смотрел на брата. — Ты только что сказал эльфийке сделать то, что делают только замужние женщины. Ну ты и придурок! Лечь эльфийка должна в постель с человеком? Да ты с ума сошёл!

— Да, не хорошо получилось. Ничего, не маленькие, разберутся. Нам теперь куда и что делать? Вот-вот осада города начнётся. — братья вышли на улицу, остановились на ступенях. — Я одного не пойму, почему защитный купол не подняли?

Эльвур посмотрел на оборонительную стену, которая кишела людьми, как растревоженный муравейник.

— Сдаётся мне, Инвур, что у них кристаллы-накопители сдохли. Я энергии вообще не ощущаю. Мертвая стена. Я бы даже не так сказал. Она мертвей всех мёртвых стен, которые я встречал. Пойдём в конюшню за лошадьми и….потом решим, что нам делать.

Инвур отошёл от брата, увидев, что по улице идёт мужчина, который нёс подмышкой видавший виды меч. На вид мужчине было лет семьдесят, чуть больше.

— Извините, тан. Не подскажете, где находится городское кладбище? Нам срочно нужно туда попасть. Вы куда, тан?

Услышав слова незнакомца в чёрном плаще о кладбище, мужчина застыл на месте, потом боком, держа в поле зрения странного мужчину, пошёл в сторону, совершенно противоположную направлению первоначального маршрута.

— Что за народ? — удивился Инвур. — Для людей кладбище — что-то сверхъестественное. Странно.

— Ты бы ещё в руки череп взял и спросил дорогу на кладбище. Кстати, а зачем оно тебе? — спросил Эльвур.

— Да просто так. Самое надёжное укрытие можно найти только там, зарыться в землю. А если серьёзно, то воевать с некромантами можно только их же оружием. Чёрными штучками. Ладно, пойдём за лошадками.

Братья ехали по улицам вымершего города. Все сознательные граждане находились на оборонительной стене, многие остались внизу, разводили костры под огромными чанами с земляным маслом и водой.

— Как-то всё в этом мире несерьёзно, Эльвур. Было тихое место, эдакий райский уголок. Турниры, пьянки, цветы, развлечения, а тут — на тебе, получи, называется! У них что, нет никакой разведки, в конце-концов? Некроманты готовили обряд подчинения такого количества птиц, зверей, орков не одну неделю. Поверь моему опыту. Или силы этого Королевства все брошены на войну с Империей? Как думаешь?

— Ты на все свои вопросы, Инвур, сам и ответил. А насчёт рая, ты здорово сказал. Только я бы добавил — сумеречный рай. Осколки сумеречного рая. Сейчас мы попытаемся встретиться с Королевой, я тебя умоляю, веди себя прилично. Не пялься на её грудь и на всё остальное. Хорошо?

Инвур промолчал. Эльвура это очень сильно насторожило. Братья подъехали к миниатюрному замку, сложенному из камня зелёного цвета. Основное здание — трёх этажное, от него расходились в стороны, по дуге, два крыла.

Посередине этих одноэтажных крыльев, располагались шпили с четырьмя гранями светло-коричневого цвета, которые смотрели в небо, пытаясь дотянуться до его подбрюшья. Привязав лошадей к коновязи, братья поднялись по ступеням, ведущим к основному зданию, но были остановлены воинами из личной охраны Королевы. Приказ никого не впускать без личного распоряжения Королевы, или её адъютанта, капитана Орлвика, распространялся на всех, в том числе и на карр-а-танов, другими словами — на потомков древних магов.

— Знаешь, Эльвур. Эти осколки сумеречного рая нужно было кому-то склеить. И этот клей — наша компания. Смейся, не смейся, но у меня такое вот стойкое мнение. А это кто такая? Ох, мама моя родная! Вот это экземпляр! — Инвур показал на окно третьего этажа, откуда, через стекло, на улицу смотрела Королева. — Это же так можно и голову потерять, вот от такой красоты! Хм….похоже, что братик уже это сделал.

На улицу вышел Орлвик, махнул рукою магам. Когда трое молодых мужчин поднимались по ступеням из серого мрамора на верхний этаж здания, капитан произнёс:

— Королева в бешенстве, карр-а-таны. Всё, что сейчас происходит, похоже на измену. Самую настоящую. Воинская часть, без согласования с Королевой, переброшена на фронт, кристаллы-накопители на оборонительной стене разряжены. — Инвур и Эльвур переглянулись между собой. — Но самое главное, что командовать обороной города, в военном смысле этого слова, некому. Начальник городской стражи так налакался спиртного на турнире, что спит и пузыри пускает. Его замы — старые маразматики, тоже не у дел. В общем, дело плохо.

Капитан остановился на самой верхней площадке лестницы, посмотрел на магов, произнёс:

— У меня есть в подчинении несколько, хоть и молодых, но толковых офицеров. Все не так давно закончили Академию военного искусства. Они уже на оборонительной стене, один проверяет все городские ворота. Так бы всё ничего, оборонительные сооружения в норме, но вот маги….маги, да, подкачали. Так бы могли выдержать любую осаду, продержаться до подхода регулярных войск. Это десять дневных переходов конницы.

— Ого! — удивился Эльвур. — Это что же за бардак у вас творится, капитан? Такой огромный город и без защиты военных. Как я понимаю, по мосту можно свободно передвигаться?

— Нет, дежурному магу Магдору, который сейчас на дежурстве на Главных воротах, памятник при жизни нужно поставить. Он активировал амулет механизма моста и развёл его. Нет, по мосту никто не сможет пройти. Слава Создателю. Это, возможно, приостановило наступление.

— Нет, не это, я так думаю. — произнёс Инвур, рассматривая хорошенькую девушку из свиты Королевы. — Надо же, какой цветник вокруг, а мы здесь непонятно чем занимаемся. Так, о чём это я? А, вспомнил. Некромантам и их подчинённым, которые полностью у них под контролем, гораздо проще ночью действовать. Это для обычных созданий нужен свет, а им то что? Они все на поводке. Скажет некромант — по дну реки идти, пойдут, скажет — лезь на стену под струи кипящего масла — полезет. Это я вам говорю, как понимающий в этом человек.

— Странный вы, карр-а-тан. Насколько я знаю, у древних магов и их потомков никогда не было способности к чёрной магии.

— Не было, значит будет. — недовольно произнёс Инвур. — Мы долго здесь будем……мять? Мне ещё нужно кое-что в магической лавке купить и раздобыть сведения, кто из горожан не так давно перед Создателем предстал. Нужно же свою армию готовить!

— Из мертвяков? — у капитана округлились глаза.

— Эх, темнота! Из умертвий, капитан, из умертвий.

Королева подняла голову и замерла неподвижно. Вслед за капитаном Орлвиком, зашли два брата-близнеца. Разница — в цвете глаз и в цвете их странной одежды. Изабериль сглотнула слюну, проморгалась. Чудеса природы, да и только. В зале, где сейчас проходило совещание, повисла тишина.

— Ваше Величество, разрешите представить вам моего брата Инвура. Он большой специалист в чёрной магии и может оказать огромную помощь в защите города от наступления некромантов и всякого другого воинства.

— Нам ещё не хватало в своей компании держать мага-отступника. — произнёс брезгливо архимаг Зондорс. — Ваше Величество, напомню Вам, что такие маги подлежат немедленному уничтожению. Дайте команду, Ваше Величество, немедленно арестовать этих странных людей.

Народ зашумел, поддерживая слова архимага. Изабериль не успела вздохнуть и выдохнуть, а архимаг уже лежал у её ног без сознания. Эльвур, потирая костяшки своих пальцев на правой руке, обратился к Королеве:

— Ваше Величество, таны, присутствующие здесь. Если бы кто-то по недоумию не запретил некромантию в Королевстве, проблем, которые возникли сейчас, могло бы и не быть. Это я вам заявляю со всей ответственностью.

Королева покраснела, понимая, что речь сейчас шла о её отце.

— Как некромант в одиночку сумеет одолеть такое войско, карр-а-тан? — спросила Королева. — Да помогите же кто нибудь архимагу!

— Один — никак! Но он может в кратчайший срок обзавестись своей армией. Сами понимаете какой.

— Какое кощунство! — произнёс седой полковник с животом необъятного размера. — Это просто возмутительно, Ваше Величество!

Инвур тихо, но внятно произнёс:

— А по рогам, трюфель, не хочешь? Или тебя в мышь серую превратить? Можно, Ваше

Величество? У Вас будет ручная беременная мышка.

Изабериль устало откинулась на спинку кресла.

— Карр-а-тан, мне не до смеха, поверьте мне. На кону сотни тысяч человек! Хорошо, я на всё пойду, что бы сохранить жизни всех жителей города. Что Вам нужно? Чем я могу помочь Вам?

— Мне нужна кровь и очень много крови. Вот этих людей, которые присутствуют здесь и являются обузой для общества, мне вполне хватит. — Инвур замолчал, увидев возмущённый взгляд брата. — Мне нужна бумага от Вас, разрешение на проведение обряда подчинения умертвий. Мало ли что? Вдруг кто-то с кулаками на меня бросится. Да, ещё кое-какие ингредиенты магические понадобятся, а все лавки закрытые к сожалению.

— Это не вопрос. Капитан Орлвик Вам всё организует. Что-то ещё?

Инвур что-то шепнул на ухо брату, направился к двери. Уже в открытых дверях, он остановился, демонстративно облизнул языком свои губы, произнёс:

— А когда я смогу забрать кровь этих людей, Ваше Величество?

Изабериль вымученно улыбнулась, махнув рукой в сторону некроманта. Она сейчас вдруг осознала, что с братьями-близнецами можно чувствовать себя в относительной безопасности.

* * *

Я медленно, но уверенно выплывал из пучины своего сна. Увидел такое, что на уши не натянешь. И тюрьма и огонь в каком-то огромном помещений. Песок, который превратился в расплавленное стекло и глаза, огромные глаза невероятно красивой женщины.

Она смотрела на меня с испугом и что-то шептала. По губам я прочитал — «не убивай людей, я тебя очень прошу». И там, во сне, именно благодаря словам той женщины с фиалковыми глазами, я прекратил делать то, на что у меня не было никакого права.

Я прекратил попытку убить многотысячную толпу озверевших, обезумевших людей. Тех людей, которые жаждали моей смерти, тех людей, которые при виде крови стали зверями.

Да, хороший сон! Я открыл глаза и сразу понял, что никакого сна не было. То, что я запомнил из сна — не сон, а явь. И ещё какая! Кнурх, как же тело печёт, как будто обгорел на улице, когда Гирвен летом особенно беспощаден к человеку. О, как! Возле прикроватной тумбочке, на стуле дремала Анариэль. Лицо умиротворенное, спокойное. Перенести её на кровать? Нет, разбужу.

Я, набросил на себя белоснежный халат, сделал несколько шагов к ванной комнате, но покачнулся, люстра издала жалобное треньканье. Мебель самым непостижимым образом, начала передвигаться по комнате.

— Верд, что это? — Анариэль смотрела на меня испуганными глазами.

Опять пол начал куда-то смещаться, в комнате для переговоров зазвенела посуда, раздался звук бьющегося стекла. Выглянув в окно, я увидел, что где-то далеко от нас, в стороне Главных городских ворот, разгорается пламя. Город горел.

Что за дьявольщина? Или я всё самое главное пропустил, когда был арестованным и весело проводил время на Полигоне? А это что такое!

По улице, на своём верном Яблочке, в неизменной чёрной мантии, ехал Инвур, радостно улыбающийся во весь рот. За ним, громыхая костями и крутя головами по сторонам, точнее, гладкими черепами, шли стройными рядами скелеты, одаривая своими зловещими улыбками редких прохожих.

Глава 3

Магдор сразу заметил человека в красном плаще на оборонительной стене. Черноволосый молодой мужчина что-то делал руками, какие-то пасы. Маг заинтересованно наблюдал за действиями карр-а-тана, очень странного карр-а-тана.

Только сейчас до Магдора дошло, что это мантия особенного покроя. Надо же, какими стремительными шагами движется наука и мода, чтоб ей пусто было! Магдор аккуратно, что бы не привлечь внимание незнакомца, зашёл ему за спину. Да это же заклинание «воздушная линза». Она позволяла увидеть во всех подробностях то, что располагалось на значительном расстоянии.

— Вы у меня на спине дыру прожжете, уважаемый! И не дышите так тяжело, вы отвлекаете!

— Извините, карр-а-тан. Любопытство заело. Разрешите вопрос? — произнёс Магдор.

— Нет, у меня уже язык болит отвечать на все вопросы. Я вас поздравляю, вы ровно восьмидесятый человек, который спросит у меня о странном плаще красного цвета. Это мантия, уважаемый, самая настоящая мантия, которая, кстати, намного прочнее ваших и способна выдержать порядка десяти заклинаний первой категории.

Магдор присвистнул.

— А вы как думали? Забились в своём зачарованном мире, ничего не знаете, что происходит в других землях и в мирах. Это шутка. Вы лучше скажите, что это за твари хвостатые летают в небе? — спросил Эльвур. — Точнее, что за твари на тварях здесь летают и почему вы их не сжигаете плетениями?

Эльвур посмотрел через «линзу» на приближающееся невероятно-омерзительное создание, на котором восседал….маг ещё раз, уже пристальнее всмотрелся в наездника. Нет, теперь он точно знал, что это довольно-таки молодая и привлекательная женщина в чёрной мантии. Длинные волнистые каштановые волосы красиво развевались на ветру. Но глаза….глаза светилось ярко-красным, неестественным светом. Маг передёрнул плечами.

— То, на чём летают чёрные маги — самые настоящие исчадия ада. Это виверны, господин карр-а-тан. А в руках у наездников — стеклянные шары с алхимическим раствором убойного действия. Похоже, что срок их хранения истекает и сейчас некроманты начнут сбрасывать жидкий огонь на наши головы.

— И…..? Ваши действия какие, тан?

— Всем заправляет архимаг Зондорс, которого с нами, почему-то, нет.

— Странные вы какие-то люди. А если помер архимаг, то что? — спросил Эльвур, но ответа он не дождался.

Выругавшись сквозь зубы, маг начал сплетать заклинание объёмного действия. Через несколько секунд, в его ладонях появился шар ярко-красного цвета, который он осторожно мял руками, как это делают женщины с тестом, когда пекут хлеб.

На глазах у Магдора, шар из монолитного, превратился в шар, который состоял из отдельных нитей красного цвета. Магдор его сравнил с клубком шерсти, которых у его супруги, любительницы вязания, было большое количество.

Магдор оторвал свой взгляд от огненного клубка, посмотрел в небо. Да, он был прав. К оборонительной стене двигалось не менее десяти виверн, которые несли на себе всадников, в руках которых были шары ярко-жёлтого цвета, размером с голову взрослого человека.

Грянул набат, Эльвур выругался, теперь в полный голос. Какой идиот привлекает внимание города, точнее, его жителей, если и все всё и так прекрасно видят? Виверны разделились. Две приняли намного правее того места, где сейчас стоял Эльвур и Магдор, две виверны поднялись на очень большую высоту, пропали из виду из-за появившихся на небе грязно-серых рваных облаков.

Многие люди, которые находились на оборонительной стене, видели, что восемь виверн летели прямо на них. Многие поддались панике, началось небольшое столпотворение. Стражникам пришлось поработать руками, что бы успокоить зачинщиков беспорядка. Несколько человек оказались связанными и их опустили на подъёмнике вниз, на землю.

Эльвур вытянул в сторону приближающихся тварей праву руку, на ладони которой находился шар, похожий сейчас на клубок переплетённых между собой змей красного цвета. Шар жил своей жизнью, огненные отростки этого шара то удлинялись, то прятались в общей массе подобных им созданий. Да-да, именно такое сравнение пришло в голову многим людям и магам. Шар был живым созданием, в этом никто не сомневался.

— Летите, птички! Удачной охоты, мои красавицы. — сказал Эльвур, подбрасывая вверх клубок с огненными змеями.

— Что это за плетение? Я первый раз за пятьдесят лет такое вижу! — произнёс Магдор, внимательно рассматривая то, что совсем недавно было клубком огненных змеек.

— Это? А это — саламадры. Заклинание второго уровня. Его изучают на четвёртом курсе Академии магии и прикладного искусства. У них удивительная способность находить чуждую энергию и атаковать его носителя. Не нравится мне то, что я не вижу двух виверн. Куда они делись? Такое впечатление, что в воздухе растворились. Почему ваши маги не атакуют? Глаза у них повылезали, что ли? И вообще, где моего брата носит и где и чем он мог зацепиться? Бардак. Ох, какой бардак!

Шар, сплетённый из саламандр, распался на множество отдельных самостоятельных созданий. Но это только так казалось на первый взгляд. Саламандры разделились по количеству виверн, замерли на месте на какое-то мгновение, и устремились вверх.

Каждая саламандра была сейчас похожа на отрезок шёлковой нити ярко-красного цвета. Они извивались всем своим телом, зрелище было очень красивым и внушительным.

Справа от Эльвура раздался оглушающий взрыв, в небо поднялся смерч из огня, который кружил на месте, подыскивая себе жертву пожирнее и побольше. Нет, что такое жидкий огонь, Эльвур знал, но вот что такое разумный жидкий огонь — он не знал и не понимал механизм его действия. Если этого не знаешь, никогда не найдёшь противодействие. И, как следствие — никак не помешаешь в распространении огня. Это всё Эльвур отметил, как факт, запомнил.

Полыхала огнём ближайшая к надвратным башням смотровая, сложенная из огромных блоков, башня. Оттуда с криком спрыгивали горящие люди. Учитывая высоту башни…..Эльвур поморщился. Да, шанса на выживание у них не было. Вот что значит паника, вот чего добивались заезжие гастролёры-некроманты.

Второй взрыв прогремел теперь левее Эдьвура, далеко за оборонительной стеной, уже на территории города. Взрыв разнёс на отдельные фрагменты здание караульного помещения городской стражи. Температура огня была такой, что плавился, как воск, камень, земля моментально превращалась в один спёкшийся кусок монолита.

Саламандры окружили виверн и их всадников, которые окутались защитными щитами ядовито-зелёного цвета. Саламандры атаковали щиты, от соприкосновения с которыми, маленькие огненные сознания гибли. Но их были сотни, тысячи, саламандры делились каждая на сотни единиц и уходили в бой, что бы погибнуть.

Экран, закрывающий крайнюю слева виверну и всадника, начал мигать и спустя мгновение, над лесом за рекой, в небе — раздался взрыв. Он разнёс в клочья виверну, всадника, пятерых виверн отбросило в сторону взрывной волной и люди услышали страшные звуки, которые издавали падающие виверны: «агрх…агрх».

Создания преисподней пытались как-то предотвратить падение, но всадники упустили контроль над экранами, теперь за дело принялись маленькие красные нити огня. Вспыхнул огнём один всадник, второй, третий, четвёртый, пятый. Теперь виверны издавали уже жалобные звуки, они понимали, что это их конец, пришло время их смерти.

Наездники виверн бросили вниз стеклянные шары с адской смесью и теперь полыхала огнём вся полноводная Лея. Вступил в силу закон двух противоборствующих сторон, двух стихий — огня и воды. Сомнений ни у кого не было, что вода победит, но какой урон нанесёт огонь, это полуразумное существо обитателям реки — никто не знал и не мог предположить.

— Вот как бы так! — произнёс Эльвур. — Просто удивительно, что эти твари с крыльями так медленно летают. Если бы они были порасторопнее, то половина города была бы уже одним большим пожаром. Когда же ваши, господин….

Договорить маг не успел, высоко в небе, за серыми облаками, все увидели две яркие вспышки света. Небо на несколько секунд превратилось в одно большое, яркое пятно жёлто-серого зловещего цвета.

— Так, с теми господами некромантами и вивернами тоже поработало моё заклинание. — Эльвур смотрел на небо, которое восстановило свой первоначальный цвет. — Просто удивительные создания, эти саламандры. Почему мне за это заклинание в Академии два балла влепили, мне не очень понятно. Ведь работает же! Правда, нужно в следующий раз чуть побольше энергии влить, но это мы исправим всё, да, господин маг?

Не услышав ответ от Магдора, Эльвур оглянулся назад. Всё внимание магов, горожан было приковано к зловещей процессии, которая двигалась по центральной улице города, Бульвару Цветов, в сторону Главных городских ворот. Впереди, на своём Яблочке, ехал Инвур, который помахал брату рукой и улыбнулся. Вся широкая улица была забита умертвиями.

Инвур взмахнул рукой и эти тысячи скелетов, разом защёлкали челюстями, в пустых глазницах разгорелся малиновый свет, который постепенно темнел, превращаясь в багровый.

— И здесь без показухи не обошлось. — тихо произнёс Эльвур, помахав рукой брату. — Создатель, вот что на уме у моего братика? Женщины, вино и вот это….не подберу нужного слова. Хулиган, короче говоря. Господин маг, вы язык проглотили?

Но если быть честным, то Эльвур понимал тех, кто сейчас смотрел на праздник для некроманта. Пламя пожаров отбрасывало свой багрово-жёлтый свет на скелеты, в сочетании с красным светом глазниц, подёргивающимися конечностями и звуком лязгающих челюстей, зрелище было просто завораживающим и омерзительным одновременно.

— Ладно, красивое зрелище, согласен. Но где две виверны с всадниками, которые устроили маленький, так сказать, погром? Они, как в воздухе растворились.

— Я сам не понимаю этого, карр-а-тан. Шесть погибли за и над рекой, две — в небе, за облаками, а ку…….назад посмотрите, на верх стены, карр-а-тан! — закричал Магдор, окутываясь защитным экраном.

Воздух над стеной загустел, появилась первая виверна с той самой женщиной, у которой были волнистые каштановые волосы. Вторая виверна появилась из воздуха чуть поодаль. На ней сидел парень, Эльвур сказал бы, что подросток. Вполне себе нормальные человеческие внешности, но вот глаза…..в них ничего не было от человека. Как и у умертвий там, внизу, в глазах и у парня и у девушки горел алым светом огонь преисподней.

— Да чтоб вас всех перекорёжило пять раз и не попустило! — зло сказал Эльвур. — Ну, наконец-то маги поняли, что им придёт конец, если они будут стоять, как истуканы.

Две виверны рвали своими огромными зубами и клыками людей, сбрасывали их вниз, с оборонительной стены. В них летели….летело всё. И заклинания магов, стрелы, выпущенные лучниками, стражники пытались атаковать эти странные существа копьями. Но разве что-то сможет остановить некромантов? У них своя магия, свой защитные экраны, своя мораль и понятие жизни.

Стрелы сгорали не долетая, копья неведомой силой вырывало из рук копейщиков, все заклинания магов впитывались в защитные щиты некромантов, укрепляя их дополнительной энергией. Эльвур с облегчением вздохнул, когда за спиной услышал голос брата:

— Граждане города! Расступитесь и дайте пройти другим гражданам города, более сильным, чем вы, но немножко, правда, мёртвым, к тем очаровательным лошадкам с крыльями. Лошадки же тоже хотят стать мёртвыми. Бегите, граждане к нам, мы вас, с моими мёртвыми друзьями, не дадим в обиду.

Подъёмник стоял уже на уровне с верхом оборонительной стены, на ней находились — некромант и пятнадцать умертвий. Эльвур понял, что затеял его брат. Только заклинаниями чёрной магии можно бороться против чёрной магии и против некромантов.

Но одного никак не мог понять маг, как, почему и главное — зачем, Инвур перекрасил скелеты в ядовито-фиолетовый цвет. Этот цвет в сочетании с багровым цветом глазниц и белыми зубами умертвий, производил просто сногсшибательный эффект.

— Ох, Инвур, ты меня в могилу сведёшь раньше времени! — простонал маг.

— Что в этом плохого, брат? Как сведу, так и подниму. Будешь личем. Кстати, хорошие маги. Не едят, не спят. Сказка!

Эльвур выругался, знаком преклонения Ему осенил себя и стал продолжать смотреть за действиями своего брата. Тем временем, люди очистили верхнюю площадку оборонительной стены, они все теперь находились за спинами братьев-близнецов.

Виверны наклонили клыкастые морды, издали уже знакомое «агрх» и начали свой разбег по верху крепостной стены в сторону Эльвура и Инвура. Некромант взмахнул жезлом Повелителя тёмных стихий, умертвия, пять единиц, сделали десять шагов вперёд, синхронно повернулись налево, с левой же ноги сделали три строевых шага. Их действия повторила следующая пятёрка и оставшиеся пять умертвий.

Увидев перед собой выстроившихся фиолетовых скелетов, виверны сбились с шага, начали останавливаться. На лицах наездников, и девушки и парня, исчезли улыбки. Веверны остановились, испуганно попятились назад. Пятнадцать скелетов, повернули друг к другу головы, как людям показалось — кивнули ими, защёлкали зубами.

Они начали равномерную поступь в сторону виверн с левой ноги, в воздухе все услышали утробный звук — «угг». Шаг левой ногой — «угг», шаг правой — тишина. Шаг левой ногой — «угг», шаг правой — тишина. Так повторялось до тех пор, пока скелеты не подняли руки вверх и не перешли на бег, оскалив свои пасти в зловещей улыбке.

Наездники развернули виверн, которые распустили свои перпончатые крылья в стороны, назад. Виверны остановились на месте неподвижно, захрипели.

Навстречу им шёл человек, с вытянутыми в стороны руками, окутанными роем разноцветных искр. На безымянном пальце правой руки молодого мужчины, периодически загорался и гас багровый огонь, который испускал камень рубинового цвета.

— Слава Создателю, Верд в себя пришёл. Теперь мы собрались все вместе! — произнёс Эльвур.

— Да, это точно! Верд нам поможет со своей бешенной энергетикой, это факт! — сказал Инвур.

— Господа карр-а-таны, а кто такой Верд? — спросил маг Магдор. — У нас тоже есть свой Верд. Верд-завоеватель, освободитель.

Магдор показал рукой на въездные ворота в город. Братья присвистнули, преглянулись между собой.

Над аркой въезда в город, между двух надвратных башен, установлена огромная скульптура — колесница, на ней стоит во весь рост человек, в одной руке — вожжи, второй рукой он показывает на город. Сам мужчина — с длинными, ниже плеч, волосами, поверх одежды — наброшен, то ли плащ, то ли другое что-то.

Огромными буквами внизу скульптуры были выбиты слова — «Верду. Воину завоевателю и освободителю от благодарных граждан города Мартистилл.»

Глава 4

— Прочь…..маг…..прочььь….ссс….дороги! — шипела на меня женщина, которая находилась в седле этого уродливого создания с крыльями. — Или….

Договорить свои угрозы ей не дали очень странные, как мне они такими казались, скелеты. Ярко-фиолетовые. Что за ерунда с ними произошла, я мог только предполагать. Точнее, я догадывался, кто это всё придумал и воплотил в жизнь. Каламбур какой-то. Воплотить в жизнь мёртвых.

От крылатых коней с клыкастыми мордами исходил такой «аромат свежего леса», что мне захотелось поскорее от них убраться, куда подальше. Но мне очень стало не приятно, что на меня шипит эта полузмея — получеловек.

Крылатую тварь, дальнюю от меня, рвали на части скелеты. Всадник, молодой парень, стоял на ногах, вокруг него воздух мерцал зелёным светом. Крылатая тварь, которой занимались скелеты, отбивалась как могла, от умертвий самостоятельно. Четверым она откусила головы и скелеты, нелепо махая перед собою руками с окровавленными костяшками пальцев, только мешали остальным делать свою работу.

Со стороны женщины в чёрной мантии опять последовала угроза и тут я понял, что у неё язык раздваивается, как у змеи. Свечение её глаз стало ещё сильнее, её лошадь начала напирать на меня всем корпусом.

Я внимательно рассмотрел кожу крылатой твари и заметил, что она покрыта мелкими чешуйками чёрного цвета. Как умудрялись скелеты вырывать куски мяса, при наличии такой брони, мне было не понятно.

Видя, что на меня угрозы не действую, наездница достала откуда-то кнут, с вплетённым на конце кнута шаром с шипами, размахнулась. Я понял, что мне сейчас станет очень худо, если не сказать больше. Но вместо того, чтобы отбежать от крылатой лошади, на что надеялась всадница, наоборот сделал к ней шаг и прижал ладонь к её мощной груди.

Мои разноцветные искры, которые сопровождали меня во время пути по крепостной стене, из роя превратились в подобие небольшого огненного копья, которое пронзило бронированную грудь чудовища. Лошадь встала на дыбы, я прижался к брустверу оборонительной стены, наблюдая, что же произойдёт дальше. Все эти события произошли буквально за несколько секунд. Один мой вздох и наездница оказалась сброшенной на каменный пол стены.

Парень, закрытый зелёным щитом, нагнулся над, потерявшей от удара головой о камень, женщиной и это было его роковой ошибкой. Пробравшийся, между лежавшей уже изорванной тушей крылатой лошади и выступом стены, скелет, размахнулся своей правой рукой, свёл кости пальцев воедино и резким движением вогнал их парню в шею. Зелёный экран моргнул и пропал.

Скелет левой рукой обхватил голову парня и резким движением, свернул её набок. Раздался хруст костей, я поморщился. Клыкастое чудовище без всадника взмахнула крыльями и в прыжке, преодолев почти полутораметровый защитный бруствер стены, попыталась взлететь.

Попытаться, не значит взлететь. То, что её нельзя отпускать, я понял сразу. Непонятным для меня движением, мои ладони соединились на миг вместе и когда я из развёл в стороны, между ладонями сиял маленький Гирвен.

Я представил на мгновенье, какое глупое и удивлённое выражение моего лица сейчас увидели братья. Всё, спокойной жизни конец, теперь меня Инвур заклюёт. Крылатая тварь была уже в воздухе, когда моя маленькая ярко-жёлтая звездочка сорвалась с моих рук и устремилась в сторону удаляющейся лошади, которая всё чаще и чаще делала взмахи своими перепончатыми крыльями.

Уродливая, но красота. Искрящийся шар догнал чудовище, крылья моментально вспыхнули огнём. С криком «агрх», лошадь, уже без крыльев, устремилась вниз, к земле. Я вздохнул спокойно. Закрыв глаза, представил, как мои помощницы-искры исчезают в моём теле. Да, открыв глаза, я увидел, что именно так и произошло. Но тело, моё тело, стало жечь ещё сильнее, захотелось снять одежду и сорвать с себя кожу. Что же там происходит, под одеждой?

Я решил, что битва, хоть и небольшая, но битва — окончена. Но, как оказалось — рано. Девица пришла в сознание и увидев своего мёртвого спутника, растерзанную чёрную лошадь, которую продолжали рвать на части скелеты, выставила в мою сторону руку. Её указательный палец смотрел мне в грудь.

Женщина что-то произнесла скороговоркой, в мою сторону, с пальца, сорвалась какая-то зелёная клякса. Удар в грудь был похож на удар лягнувшей лошади. Я, опрокинувшись на спину, при этом неплохо приложившись затылком о камень, проскользнул метров двадцать на спине.

Кто подхватил меня под руки, поставил на ноги. Вокруг моего тела опять появились искры огня. От перепуга это происходит, что ли? Как же тяжело что-то делать, не зная — что делать. Как слепой котёнок, честное слово!

Девица, с горящими красным светом глазами, сделала шаг в мою сторону. Она вскрикнула, остановилась и оглянулась назад. Инвур держал свой жезл, с набалдашником из белого матового стекла, в сторону женщины. Её тело, с ног до головы, опутала нить ярко-зелёного цвета, которая спеленала её, как младенца.

Красивое лицо исказила гримаса боли и обиды. Она сделала несколько движений телом, пытаясь освободиться от пут, но это было всё тщетно. Женщина бросила в мою сторону взгляд, полный злобы и ненависти, опять произнесла какое-то заклинание и её тело, и тело мёртвого парня, начало превращаться в пепел. Сначала исчезли ноги, туловище. Напоследок я услышал шипящие слова женщины:

— Бут-ть ты прок-лллля-ттт-ссс, изарб-аташ!

Исчезла прелестная головка. Пепел двух тел закружил в прощальном танце смерти и потянулся тонкой линией в сторону леса, который находится за рекой. Кроме изодранной в клочья крылатой твари, из разодранного горла которой продолжала хлестать чёрная и густая кровь, ничего не говорило о произошедшем. На стене стало тихо, как на кладбище, ветерок донёс ко мне запах крови чёрного чудовища, меня согнуло пополам.

Я еле успел добежать до бруствера стены. Посмотрев вниз, мне стало ещё хуже: там находилось десятка три изломанных человеческих тел. Это что за сила сейчас собрана там, в лесу за рекой, если два всадника на этих чёрных отродьях, устроили такую кровавую бойню?

Я невольно вздрогнул, когда мне плечо опустилась чья-то рука. Пришлось обернуться и, увидев это, моя рука со сжатым кулаком выстрелила в сторону…..кнурх! Я ударил со всей силы в челюсть скелета и зашипел от боли. Скелет стоял неподвижно и глупо улыбался, кивая головой. Ну, Инвур! Вот нашёл и в это время, не очень весёлое, для своих шуточек!

Я, стараясь не дышать и не смотреть на тело чёрного чудовища, по телу которого волнами шли судороги, перепрыгивая с одного островка, не залитого кровью, на другой, оказался рядом с братьями-близнецами.

— Хорошо выглядишь, Верд! — улыбаясь произнёс Инвур. — Вот оно, чудо женского тела в действии.

Я не понял о чём некромант говорит.

— Не обращай внимание на слова этого балабола. Всё нормально с тобой, Верд? — спросил Эльвур. — Вид у тебя такой, как будто что-то съел очень кислое.

Я и Эльвура не понял. Какое веселье, если вокруг море крови, а там, за бруствером городской стены, лежат мёртвые люди? Как они, братья, так легко к этому относятся? Такое безразличие и меня ждёт в ближайшее будущее?

— Молодой карр-а-тан горит. — спокойным голосом произнёс седобородый маг, который стоял рядом с нами.

Как горю? Я осмотрел себя, а ведь точно! Сорвав с себя куртку, рубашку, от которой поднимались пока струйки едва различимого дыма. Эльвур присвистнул, Инвур стал пристально стал рассматривать моё тело.

Не знаю, как спина, а грудь, живот, плечи были покрыты мелкой сеточкой непонятного рисунка. Линии тёмно-синего цвета создавали узор, похожий….я даже задумался. Не поэт я и не художник, но сказал бы так — рисунок был похож на строение дерева. Более жирные линии изображали ствол, чуть потоньше — ветви, тонкими линиями обозначались отростки ветвей, то есть — веточки.

— Повернись к нам спиной, Верд. — попросил Эльвур.

Повернулся и ничего не понял из слов одарённых. Трое магов пришли к выводу, что моя энергетическая структура начала перестраиваться. Только зачем и куда она перестраивалась, для меня это было загадкой. И что теперь, мне ходить по пояс оголённому, без одежды?

— Да, первый раз такое вижу! — произнёс Эльвур.

— И что теперь с парнем делать? Специалистов в городе, кто бы в этом понимал, я думаю, нет. — ответил брату Инвур.

Седобородый маг прокашлялся, все повернули головы в его сторону.

— Есть такой человек, карр-а-таны. Это мой отец. Он очень давно занимается проблемами, подобными этой. Только как отвести карр-а-тана к отцу — ума не приложу. Время больно уж не подходящие. Да и отец сейчас, я в этом уверен, находится где-то на стене.

— А то здание, чёрная башня, закрученная в спираль, разве это не Академия магии? — задал вопрос Эльвур. Меня, кстати, прям раздирало от любопытства узнать хоть что-то о этой башне. — Там же можно кого-то найти? Ну, там мага-лекаря, или…..вы чего так на меня смотрите, тан маг?

Седобородый маг сделал шаг назад, второй, упёрся в бруствер. Он, широко открытыми глазами, смотрел на нас, не решаясь что-то произнести.

— Очередная загадка сумеречного рая. — фыркнул Инвур. — Вы онемели, что ли? Эй, господин маг!

— Называй магов танами, Инвур. Это выражение более приемлемое для магов.

— Да мне какая разница? Господин, тан! И то уважительное обращение и то. — произнёс некромант.

Седобородый, казалось, взял себя в руки, откашлялся, произнёс:

— Вы видите чёрную башню?

— Ну не слепые же мы! — ответил магу Эльвур. — И почему мы её не должны видеть? Она что, какая-то особенная? Красивая и необычная по форме да и только.

— Разрешите с вашими словами не согласиться, карр-а-тан! Спросите любого в городе о башне, они лишь пожмут плечами. Вы спросите, почему я её вижу? Нет, не вижу. Читаю книги по магии и теории междумирья. Да и отец многое рассказывал по этому поводу.

— Ого! Это что же получается? Видят её избранные? Приятно себя к таким относить! А то всё ругательное — некромант, да некромант. — улыбнулся Инвур. — Ну-ну, в двух словах тогда, тан маг, кому разрешено видеть это чудо строительной мысли, а кому — нет.

Маг опять с опаской посмотрел на нас, потом выдал:

— Ось Трёх миров видят только иномиряне. Так, во всяком случае, говорится в очень древний книге. Она написана в то время, когда в этом мире появились основатели магии, древние маги. У вас на пальцах — отличительный признак тех магов — перстни.

Тишина. Слов не было ни у нас, ни у мага в синей мантии. Вечерний ветер обдувал моё тело, зуд пропал, но проблема, как я понимаю, осталась. Двое местных магов сожгли тело чудовище, другие — подняли на галерее стены сильный ветер, который развеял пепел.

Я посмотрел в сторону леса, но кроме зарева от костров, ничего не увидел. Где-то вдалеке, был слышен стук топоров. Скорее всего — рубили деревья для переправы через реку. Другого ничего в голову не приходило. Хорошо, что мост был с обоих сторон поднят. Иначе бы уже давно был штурм города. Лилась бы кровь и гибли бы и люди и нелюди.

Юзиф-проныра мне сказал, как называется местное дневное светило — Альдобарас. Красивое название. Через час с небольшим станет темно, скорее всего, никакой атаки не будет. Так мне казалось. Не знаю, может некроманты с другого берега реки имеют другие планы, время покажет. Я осмотрел оборонительную стену города, никто никуда не расходился. Все ждали команд начальников, но только кто ими всеми командовал — непонятно.

Инвур опустил скелеты на подъёмнике вниз, городские ворота открыли, отсекающую решётку подняли вверх и под громкие возгласы горожан, умертвия стройными рядами, синхронно переставляя ногами, маршировали к берегу реки.

Следом за ними выехали подводы, гружённые огромными, метров по шесть-семь, ровными брусьями — оружием, как мне объяснил Эльвур, скелетов. На концах этих брусьев были привязаны полуметровые заострённые штыри. Копья, не копья, но это всё выглядело устрашающе. А учитывая силу скелетов, то оружие было грозное. Глаза умертвий отсвечивали багровым светом, я представил, как это всё выглядит со стороны, с того берега реки. Жуть, да и только.

Живое создание несколько раз подумает, переправляться на плотах на другой берег реки для встречи со своей смертью, или нет. Но там, где командуют некроманты, разделения на живое и неживое быть не может. Даже сообщению о своей скорой смерти, все подчинённые некромантам существа, будут только рады.

— Верд, давай я у тебя энергии побольше отберу. — предложил Эльвур. — Да и не мешает на тот берег подарочек послать. Есть у меня универсальное заклинание. Ну, очень оно мне нравится. На том берегу реки ему обязательно обрадуются.

Я подошёл со спины к магу, положил ему руки на плечи. Сразу же почувствовал, как что-то родное и близкое мне, потекло через руки к Эльвуру. Рисунок моего тела стал светиться, по нему пробегали икры синего цвета.

Тихий осенний вечер, ветер, уставший за день, отравился отдыхать за Синие горы. Альдобарас наполовину сел за горизонт, Лея размеренно несла свои воды по руслу, устраивая небольшие водовороты на отмелях. В реке, как ни в чём не бывало, плескалась рыба, доносился оглушающий звук о чём-то поющий, нестройный хор лягушек.

— Эй-эй, хватит, Верд! А то я сейчас лопну от твоей энергии. — сказал Эльвур, делая какие-то движения руками.

— Ну всё, начали! — произнёс маг и в небо, один за другим, по дуге, взмыли огненные шары багрово-красного цвета.

Над лесом прозвучали три оглушительных взрыва и через несколько секунд все те, кто находился на оборонительной стене, увидели три огромных сети, сплетённые из нитей огня, которые стремительно опускались вниз.

Там, где-то очень далеко, в лесу, раздался гул тысячи голосов. Сети резали орков на мелкие куски, они резали своими нитями всё живое, что попадалось им навстречу. Звуки топоров стихли, в одном месте, воздух стал мерцать зеленоватым светом огромного защитного экрана. А ближе к реке, в воздух устремился столб ярко красного цвета, потом прозвучал взрыв, от которого даже здесь, за многие сотни метров, у людей заложило уши.

Глава 5

В городе зажглись огни, смотровая башня тяжело вздохнув, осела грудой расплавленного камня. Пожарные расчёты боролись, как могли, с неугомонным пламенем, которое, казалось, не хочет оставить после себя никакого упоминания о караульном помещений. Жертв было много. За несколько часов, погибло более ста человек. Много это, или мало?

Я обвёл взглядом разрушения, разложенных на траве тела погибших людей, накрытые простынями. Это не просто много, это чудовищно много. Пусть сгорят от адского огня все здания в городе, но главное — сохранить жизни людей.

За рекой лес полыхал огнём, который также ничего не жалел на своём пути. Деревья сейчас напоминали сгорающие поминальные свечи, как будто сама природа плакала о погибших людях. Природе не были чужды и погибшие от мощного заклинания Эльвура орки. Поэтому, огонь перекинулся на очередную порцию деревьев, минуя узкую просеку, поминальные свечи из деревьев вспыхнули и здесь.

А город жил, как это не было странно, своей жизнью. Я прошёл мимо нескольких, явно дорогих, ресторанов, где музыканты наигрывали весёлые мелодии, пары кружили в танце.

В полукилометре от ресторанов смерть собрала свой урожай, городу в пору погрузиться в траур, но нет, люди веселились и в этот момент. Кнурх, может я не прав, осуждая их? Может быть эти танцующие люди в ресторане выражали таким образом пренебрежение, или даже больше — презрение к смерти? Да кто их поймёт? Может и так, может совершенно наоборот.

Но плохо…… нет не так. Было отвратительно то, что город разделился на две половины: одни решили не покидать оборонительную стену, готовили ужин прямо у крепостной стены, где собирались провести всю тревожную ночь. Другие — наслаждались терпким вином и трепетными поцелуями своих избранных.

Я представил на миг весь огромный мир, где мы оказались волею случая, в разрезе всех слоёв общества, проще говоря — кто и чем занимается в данное мгновение. И оторопел. Даже остановился на месте от своих мыслей.

Вот пожилой мужчина, больной неизлечимой болезнью, который молил не один месяц Создателя прибрать его к своим рукам, испустил последний вздох и затих. Кто-то сказал в этот миг — «отмучился, бедолага». В тоже мгновение, за много сот километров, появился на свет младенец, своим криком радуя родителей, заявляя на весь Мир и всю Вселенную, что вот он, я! Смотрите на меня, люди!

Жизнь — смерть. Смерть — это рождение новой жизни! Жизнь — это проявление будущей смерти. И этот закон жизни, увы, никто не может нарушить, или изменить. Смерть — жизнь, огонь — вода, порядок — хаос, белое — чёрное. Всё разложено по полочкам, на всё распространяются одни и те же правила. Правила жизни, единые для всей Вселенной, для множества Миров.

Так, не пропустить бы нужную улицу, на которой располагалась гостиница «Белая роза». Инвур примерно рассказал, где её найти, но спросить у кого-нибудь не помешает.

Да что же это такое? Я схватил за руку беспризорника, который залез в карман моей куртки. Лет шесть, не больше. Размазывая слёзы по щекам, он мне лепетал что-то о больной матери, о своих сёстрах. Да, уж. Как назвал этот мир Эльвур при мне? Осколки сумеречного рая? Точное сравнение.

— Дорогу в «Белую розу» покажешь? Тогда отпущу. — сказал я мальчишке.

— Десять медяков! — выпалил тот, ни секунды не раздумывая. Я засмеялся.

— Хорошо, пошли. — сказал я мальчишке, отпуская его руку. — Убежишь, денег не получишь. Ясно? Долго идти?

Беспризорник засмеялся, показывая пальцем на здание, которое располагалось от нас в сотне шагов. Вот жук! Но обещание — это обещание. Его нужно выполнять. На пересечении двух улиц, прямо на углу стоял прилавок, пожилой человек торговал румяными булочками, рулетами, колбасами.

Пироги, со всевозможной начинкой, с радостью смотрели на покупателей. Я посмотрел на мальца, сделал большой заказ. Мужчина вынес из магазина несколько сортов колбас, которые отправились в корзину, её пришлось здесь же купить. Деньги за убитого орка были, чего их жалеть? Я надеялся, что после того, как мы окажем помощь городу, отправимся в наш родной мир. Подальше от этого мира. Чужого мира.

— Донесёшь всё? — спросил я мальчишку и……

Я увидел его голодные глаза, то, как часто он глотал слюну и понял, что он мне не лгал. Вот ни капли не соврал. Малец приподнял корзину с трудом, но уверенно заверил меня, что всё нормально, не такие тяжести приходилось таскать. Медяки, которые я получил на сдачу, протянул беспризорнику, тот заснул их за щёку. Я удивился этому.

— Карр-а-тан, это у них привычка такая. Если появляются деньги и их нужно отнести родителям, то они монеты прячут за щекой. — пояснил мне продавец. — От взрослой шпаны прячут.

Я ещё долго стоял возле прилавка, смотрел вслед удаляющейся фигурке мальчишки. Создатель, вот как он будет относиться к твоему Миру, когда вырастет? Кем он станет? Ответа, как всегда, я не услышал, направился в гостиницу.

«Белая роза», как две капли воды была похожа на гостиницу, в которой остановились мы с эльфийкой. За стойкой находился молодой человек, который очень сильно изменился в лице, когда я поинтересовался постояльцами под такими-то именами.

С серьёзным видом, меня проинформировали, что маленький тан и тана находятся на первом этаже гостиницы. Тана — в одноместном номере, тан маленького роста и карр-а-тан, которого сейчас нет в гостинице — в двухместном номере.

Я, посмотрев на бегающие глаза парня, спросил напрямую:

— Вы что-то от меня скрываете?

— Нет, ну что Вы, карр-а-тан! То есть не то, что бы…..в общем — да. Когда тан Люф вышел на улицу подышать свежим воздухом, то он сильно повздорил с каким-то мужчиной. Причина — сами понимаете, это его рост. В результате этого спора, тан Люф с криком — «а по рогам», вцепился в бороду мужчине, выдрал из неё приличный клок и сильным ударом ноги под коленную чашечку, заставил мужчину присесть от боли. Ну а потом — потом тана Люфа успокаивал весь персонал гостиницы и постояльцы теперь боятся выйти на улицу. Вон, опять началось, слышите?

Я вышел в коридор первого этажа, откуда доносился боевой клич карлика. Его окружили четверо здоровенных парней и откровенно над ним издевались. Зная характер Люфа Великолепного, его терпения на долго не хватит. Я оказался прав. Карлик с кулаками бросился на верзилу с рыжей шевелюрой, тот ударил наотмашь и Люф заскользил по гладкому, навощённому полу в мою сторону.

Я не успел сказать Люфу ни одного слова, как тот, подскочив на месте, опять бросился на рыжего. И опять пол заблестел после того, как на спине по нему проехался карлик. Нет, ну и характер! Сиди в номере, никуда не высовывайся, так нет, на приключения его тянет. Эх, не судьба провести мне спокойный вечер. Хоть несколько часов.

— Таны, что же вы вчетвером на одного? Нехорошо так поступать. А ты, Люф, полежи, отдохни. Места и так мало.

— О, Верд! Испепели их гневным взглядом своих глаз! Развей их прах по коридору этой гостиницы!

Люф явно переигрывал. Но оно того стоило. Лица верзил вытянулись, побледнели. Я поддержал Люфа:

— Нет, Люф Великолепный, скоро сюда придёт некромант, пусть он ими занимается.

И как же я удивился, когда за моей спиной, я услышал голос Инвура:

— Это что, наших обижают, как я понял! Люф, в кого их превратить? На твой выбор, братец! Всё, что угодно, кроме скелетов. С ними у меня сегодня перебор.

— Таны, таны, держите себя в руках! — сказал солидный человек, который так же подошёл к нам со спины. — Вы не видите, что с карр-а-танами разговариваете?

— Да нам наплевать, с кем разговаривать, управляющий. Хоть с Создателем! Все знают, что карр-а-таны трусливы, как зайцы.

Мне, лично, было наплевать, как себя ведут настоящие карр-а-таны, но мне не было всё-равно, когда так плохо о тебе отзываются. Особенно, о Инвуре. Тот, подняв руки вверх, произнёс:

— Если таны такие храбрые, то завтра, а возможно и сегодня ночью, они придут на городскую стену и примут участие в обороне города. Ведь так, таны? Или вы для украшения носите мечи на поясах? Ах, смотрите, рученьки не порежьте о их острые края.

— Да ну, Инвур! У них мечи деревянные. — вставил свой медяк Люф. — Им папеньки ничего тяжёлого не позволяют держать в руках.

— Вот как? — с серьёзным видом ответил некромант. — Ну что, тогда пошли вон отсюда. Быстро, уроды!

Когда в коридоре остались мы втроём, Инвур набросился на Люфа:

— Ты можешь хоть один день без приключений провести? Вечно, Люф, где ты, там весело. Как Альда? Лекарь был?

— Был маг-лекарь. Сказал, что дела неважные. Нельзя ей было передвигаться на лошадке верхом. Кровь внутри пошла. Дал ей выпить какие-то настойки, водил над грудью руками, сказал завтра утром придёт. Альда спит всё время, Герда убежала на улицу, мне стало грустно.

У карлика было такое смешное выражение лица, что мы с Инвуром, засмеялись.

— Ладно, я за кое-какими порошками заскочил, сейчас опять поеду к своим мёртвым друзьям. Они уже скучают без меня, поди. А ты, Верд, в гостиницу пойдёшь? Ну да, нужно проведать девушку. Да и поспать тебе не мешает. Ладно, будьте. Люф, не балуй.

Мы вышли на улицу, Люф мне пожаловался, что скучно ему и оттого хочется кому-нибудь морду набить. Да хоть одному орку, хоть всем подряд. Я засмеялся, попрощавшись с карликом, направился в свою гостиницу. Благо, идти оставалось совсем ничего. Уголька решил пока не тревожить, не дёргать с места на место. Ему с Малышом не скучно, я думаю.

Удивительное дело! Вот она, эта удивительная башня. Переливается разноцветными огнями, видна из любой точки города. Как, ну как её не видят местные жители? Балконы, которые образуют винтовую линию, на каждом своём новом витке имеют свой цвет. В природе семь основных цветов, но вот их оттенков….много их оттенков и все они сейчас у меня перед глазами.

Свечение вокруг башни — светло-зелёного цвета, в этом свете что-то, или кто-то летает. Как мотыльки вверх, вниз и так без остановки. Зрелище….

— Стоять! — услышал я чей-то голос. Из тени трёхэтажного дома выплыли едва различимые силуэты в тёмных плащах. Я автоматически потянулся рукой к кинжалу. Кинжала нет, как замечательно! Он преспокойно сейчас лежит где-то в отделении Тайной полиции, меня дожидается.

— Деньги. — прошелестел голос. — Быстро.

Всего два ёмких слова. Гопота местная. И что мне с….раз, два, три, четыре, ага, двое у меня за спиной. С шестёркой гопников делать? А ничего другого не остаётся, как драться. Но всё разрешилось совершенно по-другому, без моего участия.

— Клык, Зверь и другие — быстро разбежались. — услышал я голос человека, который вышел из-за столба уличного фонаря. От сердца отлегло.

— Привет, Верд!

— Крайс? Ты здесь….

— Да, Верд, это моя территория. Ты в гостиницу идёшь? — Крайс откинул на спину капюшон, подошёл поближе. — Тебя проводить?

— Не стоит. Ты решил опять за старое взяться?

— Нет, Верд. Я там, на Полигоне, о много успел подумать. Прежним я уже не буду, как и ты, скорее всего. Когда видишь смерть, стоящую перед тобой, жизнь начинаешь ценить. Я на стену иду, Верд.

— Спасибо за помощь, Крайс!

Крайс тихонько рассмеялся, растворяясь в тени здания.

— Я у тебя в не ответном долгу, карр-а-тан. Прощай.

Долг, честь, обещания. И для таких, как Крайс, это многое значит. Я остановился возле ступеней, ведущих в гостиницу. Есть и у меня одно дело, которое я обещал выполнить. Обещание дал тому, благодаря кому, я, возможно, остался жить. Посчитав окна на третьем этаже, нашёл свои. Как раз сейчас в одном окне мелькнул силуэт Анариэль. Значит у неё всё хорошо. Я развернулся и пошёл в сторону серого здания, где не так давно провёл незабываемую ночь.

А вот и тот злополучный поворот в парк. В свете фонарей, краем глаза, увидел парочку, сидящую на скамейке и слабое — «помогите». Продолжают заниматься своими делишками ребятки? Не снижая скорости, я прошёл ещё несколько метров, опёрся правой рукой об изгородь, перепрыгнул через невысокий заборчик.

Стараясь не наступать на сухие ветки, которых под ногами было много, как и опавших жёлтых листьев, которые покрывалом разлеглись на траве парка, я прошёл вдоль аллеи, остановился за спинами парочки.

Долго раздумывать и что-то пытаться им сказать ласковое и поучительное, не для этой ситуации. Пусть это и жестоко будет с моей стороны, но….иначе никак. Я развёл руки в стороны, и резко ударил голову парня о голову девицы. Мне даже послышался звук ломающейся кости.

«Потерпевшая» по сценарию, погрузилась в глубокое раздумье, откинув голову на спинку скамейки, парень — зарычал что-то несвязное, попытался даже привстать, но в удар я вложил все силы, которые у меня были.

Удар в висок кулаком, тело грузно осело, я услышал предсмертное всхлипывание «защитника поруганной чести». Ну вот и хорошо. Так будет правильно. Сколько они отправили на тот свет людей? Для этой парочки, бывшей парочки, это всего-лишь способ зарабатывания денег. Хватит, поиграли и будет.

Так, где мои искры? Они легко отозвались, закружив хороводом у ладоней, готовые выполнить любую мою команду. Я хотел сейчас сделать лишь одно — сделать мир немного чище. Дойдя до заборчика парка, я оглянулся. Костёр, пепел, нет двух мразей на свете. Конец их игры, занавес. Жалко мне их, или нет? Не смешите меня. Нет, не жалко. Вот тех, на которых я смотрел с бруствера оборонительной стены, тех — да, жалко и обидно за них. А эти…..

Вот и трёхэтажное здание серого цвета. Трое стражников, один из них делает шаг навстречу мне. Увидев багровый свет моего перстня, поспешно отступает. Так, знакомая дверь. Стол, лампа, за столом человек с усами-щёточками, серый костюм, лицо лоснится от хорошей и размеренной жизни. Липовое расследование, липовый судья и человека нет. Каменоломни, отправка на войну, Полигон. Им без разницы. Главное — деньги и отсутствие совести.

Писал серомундирник долго. Вся схема, все действующие лица. Увидев мой решительный настрой, мой перстень и искажённое от злобы лицо — сдался, начал что-то лепетать. Сука. Признание в карман, теперь дело за Юзифом-пронырой. Ну, и за кинжалом, конечно, и деньгами.

— Вот никак не думал, что ты меня…. — Юзиф глотал слова сквозь слёзы. — Спасибо, Верд. Никогда этого не забуду.

— Ты это…Юзиф, больше не воруй. Я понимаю, что тебе деньги были нужны, чтобы дом отца выкупить из залога. Я всё понимаю, но….Вот деньги, начни жизнь с нуля. Вдруг — получится?

Я протянул парню кошель с деньгами, который мне «отдал» серомундирник. Пожав друг другу руки, мы направились в разные стороны. Я остановился:

— Юзиф, ты башню видишь в форме спирали из чёрного камня?

Парень засмеялся, ответил:

— Верд, ты устал сильно. Ложись, отдохни. Никогда в Мартистилле не было такой башни.

Я пожал плечами. Ну нет, значит — нет. Но я то её вижу!

Глава 6

Просто удивительно, сколько же зависит в жизни всего от одного человека, или группы лиц, которые поддерживают этого человека, своего лидера. Это в жизни, в армии, как я понимаю, всё совершенно по-другому. Капитан Орлвик, три офицера. Огромное количество стражников и горожан слушали всю эту команду, ловя каждое движение, додумывая за них всё то, что офицеры не произнесли вслух.

Маги — нет. Они особая каста, они выше всех смертных на земле и во всём Мире. Они — элита везде. И в армии и здесь, при обороне города. Слушают только архимага Зондорса, Эльвура и Инвура слушают, кивают головой, но делают по-своему. Эльвур, в конце-концов, плюнул на всё, завернулся в одеяло, уснул возле костра.

— А ты чего, Верд, не стал ночевать в гостинице? — спросил меня Инвур. — Там все условия для отдыха. Огромная кровать и….ммм…..и ещё одна огромная кровать.

— Я почувствовал, что расслаблюсь и просплю сутки, если не больше. — ответил я. — Да и Уголёк размялся, а то его там раскормили, в конюшне.

— Ну и что, Верд? Хороший конь — сытый конь. У него и походка становится другой, поступь мягче. Хотя….моего коника сколько не корми, всегда идёт так, что зубы клацают.

Яблочко возмущённо заржал, замотал головой.

— Во, видишь? Мне иногда кажется, что Яблочко — разумное существо. Поумнее многих. — Инвур бросил свой взгляд на расположившихся за соседним костром, магов. — Создатель, сколько же в них спеси!

— У нас не так? Не такие маги, Инвур?

— Верд, да не знаю я. Мы с братом, как уехали на поиски своего счастья из Стримгима, столицы нашего Королевства, так в этих кругах старались не вращаться. Скорее всего — такая же ситуация. Я вспоминаю все эти званые обеды-ужины, которые наши родители устраивали по поводу и без повода, и мне тошно становится. Везде и во всём лесть, заглядывание в глаза, комплименты тупые до безобразия.

Инвур к чему-то прислушался, покачал головой.

— Я хоть и сам занимаюсь некромантией, Верд, но никак не пойму, что надумали мои коллеги с той стороны реки. — Инвур подбросил дрова в костёр. — Плоты рубить и переправляться через реку, так мы их сразу чем-то смертельным угостим, мост — ну никак нельзя опустить, по дну реки не пройти. Остаётся….вот кнурх рогатый, остаётся только по воздуху орков переправить. Но это так, пока предположения, но…любое предположение, при определённом количестве доказательств, становится реальностью. В книге какой-то прочитал, не помню в какой.

— По-моему, нам нужно проведать моих бравых солдат. Не хочешь со мной пойти на берег реки? Нет? А чего ты так побледнел, Верд? — Инвур засмеялся. — Да шучу я, шучу. На стену нужно подняться.

Было далеко за полночь, на рекой клубился слабый туман. Река всё так же размеренно катила свои воды, лягушки, наконец-то, притихли. Тихо, только еле слышно, как переговариваются между собой стражники. Дозор не дремлет, как говорится. Несколько раз я услышал, как большая рыба ударила хвостом о воду.

Из-за туч, которые ещё с вечера стали кружить вокруг города, звёзд на небе не было видно. Пожар на той стороне реки так и не утих, отблески его света преломлялись через клочья тумана, создавая нереальную картину происходящего.

Создавалось такое впечатление, что на противоположном берегу реки, был совершенно другой мир, состоящий из огня, дыма и тумана. Несколько раз, тени, которые отбрасывали уцелевшие деревья, были похожи на крадущихся огромных монстров.

— Не нравится мне это затишье, Верд! Что же они там задумали, эти некроманты? Как они нас собираются обмануть!?

— Они не могут переправиться через реку где-нибудь внизу по течению, или наоборот — где-то вверху?

— Спроси чего-нибудь полегче. Некроманты — люди не предсказуемые. По себе сужу. Но в твоих словах что-то есть такого. — Инвур сделал неопределённый жест рукой. — Пойду я капитана нашего найду, пошепчусь с ним. А ты вздремни, Верд, если что — разбужу! О, как я люблю издеваться над спящими людьми! В смысле — будить их!

Кто-то из дежурных магов отправил в небо ярко-красный шар, который осветил всё вокруг на многие сотни метров. Я пристально всмотрелся в реку, точнее — на её середину. Показалось? Да нет!

Кто-то, или что-то двигалось в нашу сторону. А ну-ка, как это делают маги? Тепло пробежало по моему телу, рукам, ладоням, они окутались ярким свечением. Как и в случае с виверной, я свёл вместе ладони, между ними теперь сияла маленькая и очень яркая звезда.

Подбросив её вверх и от себя, заметил, что она очень быстро достигла середины реки и в небо взметнулся огромный столб огня. Я понял, что это был самый обыкновенный плот, который взрывом разнесло на мелкие куски и фрагменты брёвен, щепки.

Обычный плот из обычных брёвен, но плотом никто не управлял. То, что было на нём, не вызывало сомнений — стеклянные шары с адским огнём. Зачем их переправляли на берег — оставалось для меня загадкой.

— Тебе из царства мёртвых привет, Верд, и благодарность. — Инвур возник, как из ниоткуда. — Если бы не такие молодые и зоркие глаза, плакали бы мой скелеты горькими слезами.

— Ты думаешь, Инвур, твои умертвия их так сильно беспокоят? — на стену поднялся заспанный Эльвур.

— Думаешь — отвлекающий манёвр, брат?

— Первое, что пришло мне в голову. — ответил Эльвур.

— И мне тоже. — произнёс капитан Орлвик, подошедший к нам. — Что-то замышляют некроманты, вот только что? Хотя, по всем правилам военного искусства, выигрывает тот, кто не дал врагу нормально отдохнуть, или измотал его своими провокациями.

— И что, теперь такое безобразие будет продолжаться до самого утра? А спать когда? — произнёс кто-то из подошедших магов.

— Понял, Верд? Вот то, о чём я говорил у костра. — глядя на меня, произнёс Инвур. — Сейчас тебе скажут, что лучше бы половина берега была взорвана к…….тери, чем потревожить сон одарённых. Де-би-лы!

— Да как вы смеете нас обзывать, карр-а-тан? Что вы себе позволяете? — продолжал истерику маг.

— Я тебя сейчас сброшу со стены, уважаемый тан маг. — тихо произнёс Эльвур. — Устроил дьявол знает что! Спасибо должны сказать Верду, то есть, карр-а-тану Верду, за его бдительность.

Вокруг стало тихо. Туман, который был согнан со своего места ярким огонём, занял прежнее место, вода поглотила без остатка адское пламя.

Холод скользнул под куртку, рубашку. Я зябко поёжился. Я один такой мерзляк, что ли? Вон, Инвур что-то говорит и у него пар изо рта периодически появляется. Или это у меня всё с недосыпу. Я выдохнул из себя воздух. Ну да, и у меня изо рта валит пар.

— Инвур, а некроманты могут воду замораживать? — обратился я к Инвуру.

— Ещё как могут….подожди, Верд, что ты имеешь ввиду?

— У нас у всех изо рта пар валит. Ещё десять минут тому назад ничего такого не было. — ответил я, глядя на лицо Инвура, которое моментально побелело.

— Какой же я осёл! — прошептал некромант. — Они обряд призыва потустороннего существа провели, а этот обряд происходит с колоссальным выделением холода! Капитан, поднимайте тревогу! О, Всевышний, только бы не Альтару-живодёрку они призвали! Кого угодно, но только не её!

— Инвур, а что это за Альтара? — спросил я некроманта. — Сильное создание?

— Долго объяснять. Если кратко, то у наместника дьявола в нашем Мире, были два ребёнка. Одна из них — Альтара-живодёрка. О ней так говорят — она взмахнёт одним крылом — половина Мира погружается во тьму, второе крыло раскроет — вторая часть Мира тонет во тьме. Оба крыла раскрывает вместе Альтара, Мир превращается во тьму, в ничто, в хаос. В Мире, в котором побывала Альтара-живодёрка, никогда больше не появляется жизнь, земля превращается в камень, вода испаряется и происходят землетрясения до того сильные, что земля стонет и плачет. Проходит некоторое время и некогда цветущий Мир, превращается в Ад! Но дело в том, что против неё нет никакого средства и что бы она появилась, нужно принести в жертву многие тысячи живых существ. Не сотни, не тысячи, а десятки тысяч. Орки для этой цели подходят идеально.

Капитан Орлвик слушал это всё внимательно, передёрнув плечами, произнёс:

— Не хотите Вы сказать, карр-а-тан, что она явилась в наш мир?

— Не знаю, капитан! Перед тем, как появится эта демоница, приходит в Мир тот, кто старается его защитить и спасти. Пока его нет, пока мы его не видим, у нас есть хоть и маленькая, но надежда!

— И как долго нам ждать этих демонов? Что мы можем против них сделать?

Инвур замолчал, посмотрел на брата, прошептал:

— Ни-че-го……………..

— Худо, брат, худо! — сказал Эльвур. — А встречный обряд ты не можешь провести?

— И убить тысяч пять-десять человек? Нет, я даже не допускаю такой мысли, Эльвур. Нет, однозначно, нет.

— Значит, все те случаи, когда ты мне предлагал позвать к нам на помощь Альтару-живодёрку, были шутками?

— Да, Эльвур, я шутил. Не более того. Теперь мне не до шуток.

Братья о чём-то говорили между собой, но я сейчас слышал эхо своих мыслей в голове. Они звучали всё громче и громче, они сводили меня с ума. Альтара, демоница, выгнали из Ада, не допущен в Рай. Мысли крутились в голове, складываясь в пока не до конца сложенную, мозаику.

Создатель? Кто это такой, Создатель? Это тот, седобородый старик, который всем и всегда врёт и ничем не помогает? Да кто он такой, что бы меня куда-то там не пустить? Смешно! Очень смешные люди вокруг меня. Свежая кровь, души, смерть. Убивать, рвать на части тела людей, животных, нужна кровь.

Взмах крыла виверны.

Я иду по каменному лабиринту с очень низким сводом. Не могли постараться ради такого случая и сделать повыше потолки? Каменные стены, свод, паутина, горящие факела, приближение смерти. Моей? Не смеши меня! Ты бессмертен, ты тот, кого боятся и любят и опять боятся. Проклинать и любить — на такое способны только люди. Очередной поворот лабиринта, ещё и ещё. Ну, наконец-то. Я в огромной каменной пещере.

Посередине — каменный стол с желобами для стока крови, ремни для фиксации человеческого тела. Жертвы нет, хотелось бы увидеть её глаза. Глаза той, которая меня предала много столетий тому назад. Глаза той, которую я любил и той, кому верил.

На стенах в держателях сотни факелов, пламя одновременно дрогнуло при моём появлении, приветствуя меня. Спасибо, тронут, но сегодня не до сантиментов. Я сегодня в роли палача. Доброго палача. Разве палач может быть злым?

Всё палачи добрые и весёлые, правда и грустные иногда встречаются, но это — редкость. Всех их объединяет одно — умение убивать быстро. Я так не умею делать, я сегодня буду наслаждаться процессом, смаковать каждый его фрагмент, каждое мгновение, облизывать свои пальцы, пальцы испачканные в крови и опять медленно убивать. Как меня учила делать моя сестра. Альтара, которая потом стала Альтарой-живодёркой.

Взмах крыльев виверны.

— Верд, с тобой всё хорошо? — спросил Эльвур.

— Тебе нужно поспать, Верд. — говорит мне Инвур.

— Обязательно. Да-да, мне нужно поспать. Но сначала скажи мне, Инвур, кто такой Изарб-аташ?

— Это родной брат Альтары-живодёрки. Его изгнали…..

Инвур смотрит на меня, его глаза расширены от ужаса.

— Подожди, Верд, откуда ты знаешь это имя? — произнёс Инвур.

На него страшно было смотреть. Лицо покрылось изморозью, губы посинели от холода, глаза лихорадочно блестели.

— Та всадница на виверне скала: «Будь ты проклят, Изарб-аташ!» А что это за аташ такой?

Инвур в одном прыжке оказался на расстоянии нескольких метров от меня, держа жезл Повелителя в мою сторону.

— Это демон, Верд. — прошептал Инвур. — Это демон, который был изгнан из Ада, но не принят в Рай Всевышним! Он гоним во всех Мирах и Вселенных, у него все просят защиту и одновременно с этим — ненавидят его и проклинают. За ним ведётся охота везде, Верд. Теперь мне понятно твоё настоящее имя. Оно страшное, Верд.

— Молчи, Инвур, молчи! — закричал Эльвур.

Но я услышал шёпот Инвура и слово, которое он произнёс: «Неназываемый».

Взмах крыльев виверны.

Магда сидела за столом, перебирая травы. За окном, по-осеннему мягко, светил Гирвен. Скоро зима и люди вереницей потянутся к ней на лечение. Нужно пополнить запасы трав. Осенние травы, самые сильные в лечении всевозможных недугов.

Эх, люди-люди! Когда вы начнёте себя ценить и ценить свои жизни? Стало темно, как поздним вечером, по ногам потянуло холодом. Ещё ничего не сообразив, что происходит, Магда оглянулась назад, посмотрела на огонь в печи.

Он ярко вспыхнул, поменял свой цвет на ядовито-зелёный, за окнами дома что-то громко ухнуло, раздался нечеловеческий смех. В груди кольнуло от дурного предчувствия, в голове моментально всплыл эпизод из прошлой жизни:

«— Хорошо, граф, все условия будут выполнены. Деньги для семьи крестьян. Ну, и мне — за работу, конечно. Обещаю, что внешность вашего ребёнка до его двадцатилетия, будет скрыта. Как и родовой знак. Да будет так!

Огонь в печи на несколько секунд поменял свой цвет на ярко-зелёный, за окном избы что-то ухнуло, раздался леденящий душу смех. Клятва была принесена и она была принята Тёмным миром».

И сразу же — следующее воспоминание:

«— Ты, матушка-кормилица, уверена, что мальчик, когда вырастет, не свернёт тебе и мне шею? Очень сильный у него характер вырисовывается. Да и даром его не обделили.

— Что, опять у тебя видение было, Люф?

— Было, матушка-кормилица. И оно мне очень сильно не понравилось. Крови много в том видении. И что-то должно измениться в нашей жизни. Не в лучшую сторону, конечно. Как по мне, так вариант «умертвить» был самым лучшим. Но, как говорится, уже поздно, клятва принесена».

Магда вздрогнула. Она прекрасно понимала, что теперь её ждёт. Ведьма встала из-за стола, подошла к зеркалу. Развязав тесьму, удерживающую тяжёлые чёрные волосы в хвост, расправила и причесала их. Посмотрев на своё отражение в зеркале, улыбнулась и сбросила с себя халат. Полюбовавшись своим нагим телом, молодым и сильным, она, отвернувшись от зеркала, обвела глазами комнату, где проводила практически всё своё время, попрощалась мысленно с домом.

Клятва была ею нарушена, Тёмный мир этого никогда не прощал. В огромном Мире, Мире, где находились такие разные люди, которые волею Повелителей были разделены на три части, проснулась Проклятая кровь в том существе, чьё имя никогда не произносят вслух. Магда вздохнула, вышла на улицу. Смерть — не самое страшное, что видела ведьма за свою долгую жизнь. Самое страшное — умереть от руки того, кого когда-то любила больше своей жизни и того, которого когда-то предала.

Глава 7

Чтобы воскреснуть — нужно умереть. Хорошие слова. Очень правильные и мудрые и просто удивительно, что их произнёс смертный. Но ещё меня поразило то, что человек описал сам процесс воскрешения из мёртвых, как будто сам присутствовал в этот момент.

Я откинулся на спинку кресла, отложил книгу в сторону. Пришло время решить, определиться, кто же я такой на самом деле? Проклятый полудемон-завоеватель, или тот, кто стоит на защите хрупкого Мира людей, тот, кто охраняет тончайшую плёнку Мироздания, которая может в любой момент лопнуть и погибнут все три Мира, которые заселены людьми? А за гибелью Трёх миров неизбежна — гибель Вселенной. И пусть их множество, но каждая Вселенная — уникальная.

Как мне отец сказал — я не принадлежу ни к одному из Трёх миров. Мне это и не нужно. Отец стар, но даже он не понимает, что во всём нужен баланс. Ведь я разрушаю что-то, что бы люди на месте этого «что-то» строили новое, более надёжное и красивое.

Пришло время, что бы определиться, хочу ли я жить в мире людей в человеческом обличье, или мне есть смысл побыть несколько сот лет бестелесным существом? Условно мёртвым? Мне молодое тело, в котором есть кровь моих предков и моя кровь — определённо нравится. Молодой парень, сильный физически. Не урод, во всяком случае. А наоборот….

Ладно, я определюсь с этим чуть позже, пока я должен сделать то, что я должен сделать — мне нужно защитить мир людей, в который собирается прибыть со смертельным визитом моя ненасытная сестра — Альтара.

А для этого мне нужна энергия той, которую я знал когда-то очень хорошо, той, которой я когда-то доверил свои секреты и из-за этого был изгнан из родительского дома. Той, с которой у нас было множество детей, носителей моей крови, которую люди окрестили — Проклятой кровью. Прощать предательство никак нельзя. Я это понял уже давно.

* * *

Кровавая пелена спала с моих глаз. Я смотрел на Инвура, в глазах которого я видел ужас и отвращение ко мне. Разве я виноват, что во мне находится кто-то второй? И, как я понял, этот второй, не желает зла людям. Его девиз — зло, ради жизни. Инвур, мне не нужна ваша смерть! Я сам — человек и хочу им остаться до своего смертного часа.

— Инвур, убив меня, ты убьёшь Мир. Пока один Мир, но это отразится и на других Мирах. Ты это знаешь лучше всех остальных. Не делай глупостей, опусти свой жезл. Если я противен вам всем — я уйду, я уйду туда, где вы меня никогда не найдёте. Я должен защитить этот мир, иначе — никак. Это мой долг, клятву на крови я не имею право нарушать.

Эльвур подошёл к брату, отобрал жезл. Посмотрев мне в глаза, сказал:

— Верд, ты ни в чём не виноват. Мы давно догадывались, что в тебе течёт кровь того, чьё имя не называют вслух. Истинное предназначение магов-добродеев — охранять миры от людей с такой кровью. Но древние маги были выдворены с Теллуры, Верд, они были непонятыми у людей и, как результат, ты появился на свет, в тебе проснулась кровь Неназываемого, уж не знаю, через сколько поколений после рождения детей Неназываемого и той, которая его полюбила. Ты её не знаешь, но она многое сделала для того, что бы ты жил. Живи, Верд, где угодно. Не знаю, переборешь ли ты сам себя, или нет. Ведь внутри тебя — две сущности.

— Если я не стану тем, кем должен стать, Эльвур, погибнет Мир, Вселенная. Альтара уже на пути к этому Миру. Я чувствую, что она голодна и ей нужны смерти. Тысячи смертей, сотни тысяч. Остаться с вами, переборов себя — это можно сделать, но что потом? Я ухожу. Это моё последнее слово.

Я посмотрел вокруг. Люди стояли поодаль, на нас никто не обращал внимание. Им не до нашего разговора. Это хорошо. Пусть занимаются своими проблемами, я займусь своими. Посмотрев вниз, встретился глазами с Угольком.

Он молил меня своим взглядом, что бы я его не бросал. Куда же я без тебя, мой друг? Меня душили слёзы, но не от обиды на весь белый свет, это были слёзы от понимания того, что, возможно, я никогда уже не встречусь с магами-близнецами, с родителями, Альдой, Анариэль и конечно же — с Люфом и Гердой. Казалось, ещё мгновенье и я поверну всё вспять и позволю умереть Миру людей.

Нет, я набрал полную грудь воздуха, встал на площадку подъёмника, отжал рычаг, подъёмник мягко скользнул вниз. Уголёк смотрел на меня так, как смотрит больной человек. Ничего, дружочек, мы ещё повоюем.

Скоро рассвет, небо стало грязно-серым. Очень холодно. Я достал из сумки непромокаемый плащ чёрного цвета, набросил на себя. Проверил подпругу, погладил Уголька. Тот всхрапнул и неожиданно для меня, ткнул своими нежными губами мне в щёку. Всё понимает. Я посмотрел в сторону спиральной башни и не знаю почему, решил, что я в ней обязательно побываю. И причём — очень и очень скоро. Поставив ногу в стремя, поднял голову вверх, махнул рукой братьям и стоявшему рядом с ними, капитану Орлвику. Он отдал команду старшему стражнику, решётка пошла вверх, массивные ворота приоткрылись ровно на столько, что бы мы с Угольком выскочили за пределы города. Теперь — вперёд и самое главное — не оглядываться. Иначе….иначе будет плохо всем.

— Может зря мы это вот так, с Вердом, Инвур?

— Не знаю. Но он сам во всём разберется, брат.

— Господа карр-а-таны, я нашёл своего отца и он может посмотреть молодого карр-а-тана Верда. А где он, кстати? — сказал маг Магдор, который подошёл к братьям-близнецам.

— Вон он, посмотрите на берег реки. — произнёс Эльвур дрогнувшим голосом.

По берегу реки, на огромной скорости, мчался всадник, закутанный в чёрный плащ. Полы плаща развевались на ветру, как крылья огромной птицы.

* * *

Иногда мне казалось, что Уголёк не касается земли. Он парил над нею и это ему очень нравилось. Он как будто вздохнул глоток свежего воздуха после многолетнего заточения. Я оглянулся назад, на удаляющейся город-красавец. Посмотрел на противоположный берег реки, на скелеты, которые застыли с пиками наперевес. Нужно успеть ещё многое сделать до того момента, пока Мир не погрузился во Тьму.

Дорога всё также шла вдоль берега реки, но я увидел то, что искал. Намного левее от дороги, увидел небольшие горы. Свернув с дороги, я опять посмотрел назад, на реку. Туман стал расходиться и от увиденного я вздрогнул. На противоположном берегу стояло мёртвое воинство орков. Я чувствовал, что над ними витает эманация смерти и боли.

До невысоких гор осталось немного, Уголёк сам перешёл на шаг. Я не понимал в чём дело, что его так взволновало. А ведь задавал я вопрос Инвуру о возможное переправе орков через реку в другом месте, не напротив города. Так всё и произошло. Ровным строем, вдалеке от дороги, пробираясь через заросли леса, шли мертвые воины. Зеленокожие гиганты были оголены по пояс, через их грудь и животы, я это рассмотрел, шли огромные рваные раны. Через них я видел белеющие ребра, внутренностей не было. Над ними кружились мириады каких-то жуков, гнус сбился в одну большую чёрную тучу.

Сколько шло этих воинов? Не знаю. Десять тысяч, двадцать. Куда хватало глаз, всюду были воины, воины, везде были мёртвые орки. Глаза открыты, но они не видели того, что их окружало, им было уже всё безразлично. Я поднял голову вверх, рассматривая небо. Да, так и есть. Три виверны кружились далеко в небе, всадники как раз и управляли этой мёртвой армией.

Нет, в человеческом обличье, я ничего не смогу с ними сделать. Уголёк, словно прочитав мои мысли, сорвался с места в галоп. Горы приближались и я был уверен, что найду то, что мне сейчас было нужно. Да, вот и пещера. Небольшая пещера, вход закрыт каким-то кустарником.

Спешившись, я поднялся на небольшой уступ, отодвинул рукою кусты. Нет, пещера необжитая, нет того запаха дикого животного, который остаётся в пещере.

Завёл Уголька, расседлал его. Жеребец, увидев небольшое озерцо, которое образовали несколько струек воды, сочившиеся через камни, потянулся к нему. Я погрозил ему пальцем — нельзя, мол, остынь немного. По-хорошему, его нужно было поводить немного, но нет времени, надеюсь, все будут хорошо. Корм в сумке есть, вода есть, Уголёк не пропадёт.

Я вышел из пещеры, нарвал огромную охапку веток кустарника, расстелил ветки на более-менее ровной площадке в пещере, предварительно убрав мелкие камни. Так, ложе для моего бренного тела готово. Что дальше? Я прислушался к себе. Да, огонь. Нужен огонь.

Оглянувшись по сторонам, нашёл камни серого цвета с тёмно-синими прожилками. Сложив из них подобие небольшой пирамиды, провёл над ней рукой. Пламя появилось сразу, но какое-то оно странное было — ярко-красного цвета с чёрной бахромой, которая окружала языки пламя. Вот и всё. Назад дороги нет.

Я лёг на мягкую подстилку, под голову положил седло, закрыл глаза. Сколько прошло времени? Десять минут, час? Я почувствовал, что пламя с чёрной каймой потянулось ко мне, я вбирал в себя весь жар этого пламени, всю его мощь.

Прошло немного времени, я понял, что вокруг меня не стало звуков, всё происходящее я наблюдал как бы со стороны. Моё второе тело приподнялась над телом физическом, я посмотрел на себя, на своё тело с небольшой высоты.

Водоворот чёрно-белого цвета увлекает меня на дно громадной воронки, мерцание звёзд, движение галактик, планет. Я преодолел какую-то тонкую, переливающуюся всеми цветами радуги, тончайшую плёнку.

Вокруг меня было синее небо, белые облака и родной Гирвен. Я это знал точно, это был мой мир, в котором я родился и вырос. Ветер подхватил моё невесомое тело, закружил над степью, над горами, над озёрами, лесами. Мой полёт меня пьянил, на душе стало весело от понимания того, что я в своём мире, где казалось всё моё и всё — родное.

Пещера, множество ходов, низкий свод, сотни чадящих факелов, пещера, тело какого-то человека. Я на месте. Вздох, первый и поэтому, самый тяжёлый. Лёгкие, как меха у кузнеца, раздувают в бывшем мёртвом теле искры жизни. Пламя жизни становится всё ярче и ярче, человеческое тело оживает. Интересно, как я выгляжу сейчас? Нет зеркала, но в пещере есть искусственное небольшое озеро. Я становлюсь на колени, всматриваюсь в отражение.

Это я? Не может быть! Я увидел в отражении — мужчину лет пятидесяти, с аккуратной небольшой бородкой, усами, с короткими волосами белого цвета. На мне тёмно-синий костюм, белоснежная рубашка, на шее, на массивной цепи — кулон в форме треугольника, серп Ниры, который почему-то перевернут рогами вверх и камень небесно-голубого цвета, который расположен над серпом.

Неужели это я? Полудемон, безжалостный убийца, носитель Проклятой крови? А что, очень даже и ничего. Но мне некогда, мне нужно спешить. Я хлопаю в ладоши и появляются низкорослые создания, порождения Тьмы и Мрака.

Их сотня, никак не меньше. Рост — менее полуметра, лиц нет, тел нет, рук и ног — тоже нет. Сгусток ночи, от которого отделяются щупальца Тьмы, Мрака, Хаоса.

Я с удовольствием вздыхаю в себя запах тлена и разложения. Это мой запах, запах дома из Преисподней. Щупальца поддерживают тело нагой женщины, глаза которой закрыты. Они кладут это прекрасное тело на ложе с кровостоками, широкими кожаными ремнями фиксируют руки и ноги женщины.

Я в предвкушении, я жадно втягиваю в себя воздух, я ощущаю запах молодого тела, которое полное энергии. Энергия Тёмного Ангела, которым когда-то была Магда, моя Магда. Нахлынули воспоминания, я почувствовал, как по щеке потекла слеза, кровавая слеза.

Я погладил Магду по голове, она открыла глаза. О, да! Когда-то я потерял всё из-за этих зелёных глаз. И что бы получить силу Тёмного Ангела, она меня предала, рассказав всем, что я помогаю людям, которые считаются грязью под ногами у Повелителей, ничтожествами и быдлом. Ну что же, я долго ждал этого момента, когда Магда сделает ошибку и я её дождался. Жалко мне её, или нет? Нет, не жалко. Она заслужила смерть и она её сейчас получит.

Мне преподносят нож в форме когтя тигра, я смотрю в глаза Магде и режу вены на её руках. Кровь искрится, стекает по кровостокам в специальное углубление, она бурлит, она прекрасна. Я вскрываю вену на своей руке и моя кровь, почти чёрного цвета, смешивается с кровью Магды. Как она себя называла в этом тонком мире людей? Ведьмой? Да, моя кровь смешивается с кровью ведьмы. Она скрывалась от меня, но возмездие неотвратимо. За всё нужно платить, Магда!

Мне подают бокал из хрусталя, я черпаю смешанную бурлящую кровь, пью один бокал, другой. Этот напиток дурманит мою голову. Достаточно. Я провожу ножом по рукам ведьмы, вены перестают кровоточить, закрываются.

Магда что-то мне говорит, о чём-то просит, но мне не до этого. Я прикладываю руки к её груди и в меня течёт энергия, которую Магда когда-то получила, как подарок за её измену. Я выпиваю эту энергию досуха, до последней капли. Пусть живёт Магда самой обычной жизнью, жизнью смертного человека. Я не буду её убивать — она подарила мне когда-то детей. А сейчас — она получила то, что заслужила!

Мне пора, я чувствую, что я опаздываю. Звёзды, планеты, Вселенные, чёрная воронка, меня выбрасывает в небо над городом с чёрной башней, странной и непривычной формы. Спираль устремляется в небо, мне — туда. Ого, да у меня огромные чёрные крылья за спиной. Как интересно! И как же это здорово — лететь туда, куда ты этого захочешь. Я делаю несколько взмахов крыльями и оказываюсь на самом верхнем этаже башни, на балконе.

Крылья послушно сложились у меня за спиной, я осмотрел моё тело. Обычная мужская фигура, руки, ноги. Всё тот же кулон в форме треугольника на шее. Но на мне надет странный обтягивающий костюм чёрного цвета, который состоит из мельчайших пластин.

Эта броня отливает матовым фиолетовым цветом и я понимаю, что это самая надёжная защита, которую можно только придумать. В правой руке у меня серп из металла такого же, фиолетового цвета, на левом боку, на ремне, висит чуть изогнутый не широкий меч в ножнах.

Я с балкона делаю шаг через открытые двери и попадаю в комнату. Это моя комната, где я провожу много времени, наблюдая за жизнью людей в Трёх мирах. Я обвожу комнату взглядом.

Нет, ничего не изменилось: стены сотканы из тончайшего материала, из нитей мироздания и, конечно же, из звёзд. Все Вселенные вплетены в этот тончайший и нежный материал. Камин, парящий на фоне звёздного неба, овальный стол, шесть стульев, пол, состоящий из прямоугольных светящихся плиток.

Я опять на балконе, смотрю на Альдобарас. Он уже достаточно высоко, время неумолимо движется вперёд. Я делаю шаг в Бездну, тень от моих крыльев накрывает город, его башни, купола из цветных стёкол.

Я кружусь над городом, снижаюсь, пролетаю на крепостной стеной, замечаю две фигуры. Одна — в мантии красного цвета, другая — в чёрной мантии. Эльвур и Инвур. Братья-близнецы с совершенно разными характерами.

Инвур почувствовал, что я кружу над ними, машет мне рукой, Эльвур присоединяется к брату. Замечательно! Я делаю несколько взмахов крыльями, поднимаюсь вверх, осматриваюсь в поисках виверн. А вот и они!

Ну что же вы, мои дорогие, куда вы собрались и почему бросились врассыпную? Вы мне не рады? Да-да, я ваш Изарб-аташ. Я сегодня работаю жнецом, видите, какой у меня чудесный серп? О, он очень острый! Смотрите, как я им срезаю головы! Быстро и безболезненно! Я сейчас самый добрый палач в Трёх мирах. Не верите? Зря! Вы меня расстроили своими ответами. И за это — умрите!

Прибыла сестричка — Альдобарас начал закрываться тоненьким серпом чёрного цвета. О, как же моя сестричка удивится, увидев меня! Ведь все думают, что я давно сдох. А вот и нет! Сдохнешь ты сейчас, Альтара!

Глава 8

— Ну и сколько эта тягомотина будет длиться, Эльвур? Они там что, за рекой, в ступор впали? Хоть бы пару-тройку залпов сделали для приличия.

— Зная тебя, Инвур, могу с уверенностью сказать — тебе хочется покомандовать своими умертвиями. Кстати, ты так и не рассказал, что за история приключилась с теми скелетами, которые фиолетовыми стали? Чем ты их так перекрасил и зачем? Испугать виверны?

Инвур замолчал, словно к чему-то прислушиваясь. Потом он, пожав плечами, ответил на вопрос брата:

— Рядом с захоронениями рядовых граждан города, было разрушенное и брошенное кладбище воинов. Я подумал, что если человеческая память так коротка и за кладбищем нет присмотра, то для умертвий-воинов, будет логично закончить свой славный путь…….да что же это такое. На меня прямо накатывают волны чего-то сверх тёмного и непонятного. Как будто Альтара-живодёрка уже пожаловала. Но нет её, мне бы мой жезл дал об этом знать. Так вот…..если они погибнут, в кавычках, на поле боя, то для них это будет самый лучший исход. А фиолетовые скелеты — маги, но как они попали в общее захоронение, ума не приложу.

Инвур начал приседать, разводить руки в сторону. Спасаться осенью от холода, который, казалось, становился всё больше и больше, было по крайней мере — очень удивительно. Альдобарас был уже довольно высоко, но температура воздуха неуклонно понижалась. Против всех законов природы.

Инвур резко выпрямился, помахал кому-то рукой. Эльвур удивился этому — брат что-то рассматривал в небе и махал рукой. Это у него от недосыпа и от нервного истощения? Нет, не похоже на это. Тогда что?

— А вот и Верд пожаловал и холод Преисподней к нам принёс, Эльвур.

— Хм….ты себя как чувствуешь, братец? Где ты его видишь, Верда?

— В норме я, можешь не сомневаться. Он кружит над нами, а увидеть его просто невозможно. Ты думаешь, Альтару увидишь? Сейчас, прям. Они совершенно на другом уровне энергетики находятся. Нам, смертным, увы — не дано увидеть Высшие силы. Хоть и Тёмные, но Высшие. Помаши ему рукой, а то, не дай Всевышний, обидится и съест тебя, Эльвур.

— Типун, нет, не так! Типунище тебе на язык, Инвур! — ответил Эльвур, но рукой помахал. Мало ли что.

— Так, брат, ты как хочешь, а я спущусь вниз, поддену что-нибудь под мантию. Она хоть и согревает, но больно уж на стене ветерком ледяным потягивает. Мои мёртвые воины изморозью покрылись. Слышишь, зубами стучат?

Эльвур прислушался, выругался от души. Надо же так издеваться над умертвиями! Горожане давно надели на себя тёплую одежду и стали похожи на медвежат. Да, в чём-то Инвур и прав. Тянется эта необъявленная война, тянется.

Хоть бы напали на город, что ли, эти некроманты. Вроде как враг есть, а вроде бы его и нет. Впечатлял вид мёртвых орков на противоположном берегу. Стоят и не шелохнутся. Горожане шепчутся, что это непобедимое войско. Эх, маги-маги. Как же вы так опростоволосились-то? Маги-добродеи прокляли бы вас и убрались бы подальше из этого мира. Стоп, а может всё именно так и произошло?

В голове у Эльвура сложилась вполне определённая цепочка фактов, которые упрямо доказывали магу, что именно из-за отсутствия в этом мире настоящих мэтров от магии и произошёл такой раскол в обществе.

Когда-то у магов была сила, которая могла снести с лица земли всё и вся. А сейчас? Прав, Инвур, тысячу раз прав! Чванство, зазнайство и куча амбиций — всё, что осталось от одарённых. Остались лишь единицы нормальных магов, которые хоть что-то умеют, которые не остановились в своём развитии. Взять того же Магдора.

Как он, в приватной беседе, объяснил, что многие заклинания искусственно ограничиваются в применении. Такое, не совсем сложное плетение, как молния, или «вал огня», имели право применять только магистры и архимаги.

Остальные — так, занимались баловством. Уровень третьего курса Академии. Эльвур посмотрел на оборонительную стену — несколько магов таращатся на реку, остальные разбрелись по домам, на обед. Вот и повоевали.

Не дай, Создатель, орки начнут переправу через реку, пока магическое братство соберётся, разобьётся на пятёрки, орки будут уже в городе. Нет, такое положение дел неприемлемо. Осколки сумеречного рая легко могут превратиться в мельчайшие крошки битого стекла и Мир людей превратится в Мир, которого не будет. Мира, которого нет.

Подошёл маг-порученец, передал, свёрнутую в трубочку, бумагу. Края скреплены сургучом с оттиском печати. Знать бы ещё, чья это печать. По галерее стены быстрым шагом, мимо Эльвура, проходил капитан Орлвик. Эльвур придержал его за рукав, они отошли к брустверу, встали за трезубцем. Капитан, увидев печать, удивился и после одобрительного кивка головой мага, сломал печать, прочитал текст.

— Её что, опоили каким-то зельем? — удивлённо произнёс Орлвик. — Королева Изабериль очень недовольна поведением….хм….вашим поведением, карр-а-тан, и поведением вашего брата. Она требует, что бы вы не вмешивались в процесс обороны города и не мешали архимагу Зондорсу в осуществлении его планов.

— Как-как? Не вмешивались в процесс обороны города? Что за идиотское выражение? — произнёс Инвур. — Вашей Королеве нужно книги слёзные писать, а не руководить государством.

Капитан поморщился, Эльвур прошептал:

— Заткнись. Это Королева, а не гулящая девка.

— Хорошо. — ответил Инвур. — Но тогда, как это всё объяснить, это письмо? А, капитан?

Орлвик оглянулся на реку. По воде пошла рябь, на её поверхности стали появляться спины топляка. Огромные брёвна, которые от времени превратились в, заросших тиной и покрытых зелёной слизью, подводных монстров, начали выстраиваться в определённом порядке.

— Ну вот, хоть что-то. — буркнул Инвур. — Запасаемся жаренными семечками и смотрим великолепное театральное представление. Могу даже зачитать, как оно, название, будет написано на афише. Нет, не буду. Это может опять кому-то не понравиться. Братец, давай двигать к костру. Нам, как я понимаю, здесь делать нечего.

Эльвур развёл руками, делая шаг к подъёмнику, вслед за братом.

— Вы что же, карр-а-таны, решили отсидеться во время штурма? — выкрикнул кто-то со стены.

Инвур откашлялся, пошаркал ногой, произнёс:

— Увы, нас отстранили от всех дел, таны. У вас есть великий и могучий, он же — непобедимый, архимаг Зондорс. К нему все вопросы, а мы с братом убываем на обед. Ваши маги где? Правильно! Жрут ваши маги, за ушами у них трещит.

Эльвур посмотрел на капитана Орлвика, поймал его растерянный взгляд. Хоть Инвур и был по-жизни клоуном, но сейчас он был прав, в очередной раз. Пусть Королева сама управляет своим войском. Сумела так обидеть — значит уверенна в своих силах.

В это время грянул набат с Восточных ворот города, его поддержали колокола Южных и Западных ворот города. Эльвур удивлённо посмотрел на брата, тот стоял с закрытыми глазами.

— Ваш брат занимается самосозерцанием, карр-а-тан? — спросил Орлвик.

— Нет, у него на поводке находится то ли ворон, то ли сорока. Он сейчас смотрит глазами птицы.

— Ты бы ещё сказал, что я набросил поводок на голубя. — хмыкнул Инвур, открывая глаза. — С восточной стороны двигается армия мёртвых орков. Только что-то странное стало в небе происходить. Я сейчас.

Некромант прикрыл глаза, через несколько минут на лице его появилась улыбка.

— Прямо услада для любого некроманта! — проговорил мечтательно Инвур. — Вид падающих с неба обезглавленных виверн и безголовых людей в чёрных мантиях — прямо бальзам на сердце. Эх, вы бы видели, как красиво кровь толчками бьёт из их шей! Сказка какая-то!

Орлвик побледнел, сглотнул слюну, братья переглянулись между собой. Верд приступил к своим, как он сказал, обязанностям, и это было очевидно.

— А что орки? — спросил Эльвур.

— Стоят, как вкопанные. Как изваяния какие-то. Мертвецы, что с них взять. Сейчас я ещё заставлю потрудиться чёрного и мудрого нашего, Ворона ясноокого.

Эльвур подошёл к брустверу, посмотрел на реку. Ну что же, картина складывалась уже довольно ясная и понятная всем: брёвна, управляемые чьей-то опытной рукой, перегородили практически всю реку. Переправа вот-вот будет готова.

Вода бурлила, недовольная такой постановкой вопроса, пыталась сдвинуть брёвна, увлечь за собой. Но нет, брёвна были сцеплены между собой прочной магической верёвкой.

Эльвур автоматически заметил, что именно сейчас нужно нанести удары по будущей переправе. Архимаг, с всклокоченной бородой, стоял с закрытыми глазами. Впрочем, его движения повторяли многие сотни магов.

Молебен у них такой, или они так медитируют? Эльвур криво усмехнулся, презрительно сплюнул со стены. Дети, малые дети, которые дорвались до силы и теперь не знают, что с ней делать. Бить нужно врага и этим расставить точки над всеми «и». Нанести несколько ударов, разрушить переправу.

Нет, местных магов маг Огня отказывался понимать. Впрочем, теперь и Королеву, тоже. Кто ей и что там наплёл, но своя голова дана не для того, чтобы красивую прическу на ней делать и носить шляпки.

Эльвур посмотрел скульптуру Верда-освободителя, не поверил глазам: к руке мужчины, которой он указывал на город, верёвкой был привязан Жезл Повелителя тёмных сил. Инвур, Инвур! Когда же он успел всё это сделать? И самое главное — для чего?

Эльвур подошёл к брату, как раз в тот момент, когда он открыл глаза и удивлённо смотрел в никуда.

— Первый раз вижу такое, брат! — восторженно произнёс некромант. — Ты можешь мысленно представить себе гигантскую косу, ну, эдак, метров сто-сто пятьдесят длинной? Представил? Вот такая коса прошлась по войску орков, брат. После неё остался один прах. Ужас даже для меня! Это какой же силищей обладает наш друг! И обрати внимание на местное светило и на мой жезл, который ты, как я понял, уже заметил. Альтара прибыла, чтоб ей пусто было! Когда она уже нажрётся человеческих жизней? Тьфу, на неё!

Эльвур поднял голову вверх, прикрыл глаза рукой. Да, на Альдобарасе чётко был виден серп чёрного цвета, который становился всё больше и больше. На улице стало не просто холодно, а холодно, что называется, по-собачьему.

Жезл Повелителя сменил цвет набалдашника с бледно-зелёного на ярко-красный. Демоница прибыла в Мир, которого нет, чтобы сделать его навсегда Мёртвым Миром. В Мир, где будет дуть вечный ледяной ветер, который своим завыванием, будет прославлять Царство Мёртвых и имя Альтары-живодёрки.

По оборонительной стене прокатился вздох изумления — мёртвые орки одновременно открыли глаза, в которых плескался огонь Ада, огонь из Царства Мёртвых. Раздался звук, напоминающий звук, издаваемый огромным барабаном. Орки правой рукой методично били себя в грудь. Пауза, удар в грудь, звук барабана. Удары в грудь стали всё чаще и чаще, раскат барабана должен был скоро слиться в один монотонный гул.

«Уг-арх» ответили на это скелеты. Они, как на учениях, сделали перестроение из одной шеренги, в шеренгу по двое. Через одного, умертвия сделали шаг назад, передние присели на одно колено, выставив пики в сторону реки. Весь берег реки стал похож на ощетиневшегося ежа, который был готов встретить врага.

Эльвур посмотрел в сторону магов, по достоинству оценив то представление, которое архимаг и его подчинённые демонстрировали жителям города. Инвур пронзительно засмеялся, улыбнулся и Эльвур.

Маги выстроились клином по десять человек, положив руки на плечи впереди стоящим. Прошло несколько минут и с острия клиньев полетели……Эльвур даже отвернулся в сторону, что бы не видеть весь этот цирк.

В сторону переправы летели десять огненных шаров. Достигнув середины реки, они упали на брёвна, которые с удовольствием вобрали в себя всю энергию, влитую в каждый шар. Лёгкий пшик и архимаг открыл от удивления рот. Пауза. Опять десять шаров. Пшик.

Волны смеялись над одарёнными, река возмущённо зашипела. Все брёвна были обработаны плетениями из арсенала чёрной магии. Эльвур даже и не удивился, что для магов неудача с разрушением переправы вызвала такой шок.

«Королева, Королева с нами, Королева на стене» — раздалось со всех сторон.

Эльвур оглянулся на назад, кивнул Королеве, потом стал смотреть за развитием событий. Орки, последний раз ударив себя в грудь, сделали первый шаг на брёвна-топляки. Они теперь молча делали шаг за шагом, словно пробуя на прочность получившуюся переправу.

Маги в очередной раз произвели на свет громкий «пшик», разошлись в разные стороны, что-то громко обсуждая. Архимаг Зондорс закрыл глаза, стал негромко произносить слова заклинания. Эльвур перешёл на истинное зрение.

Да, самое обычное плетение «молния». Ну и куда он её направит, этот архимаг? Неужели опять на брёвна-переправу? Да, так и есть! Несколько брёвен ушли под воду, куда скользнули молча, с открытыми глазами, несколько сотен орков. Нет, ну не идиот, этот архимаг? Кто его так учил воевать!?

— Инвур, мне нужна твоя энергия. Совсем немного. — произнёс маг Огня, сплетая заклинание первого, наивысшего, уровня сложности.

Инвур подошёл к брату, прикоснулся к его плечу. Эльвур вздрогнул, когда чужеродная энергия, выжигая множество существующих энергетических каналов, прошла волной по телу. Маг плёл из отдельных отрезков, совершенно взаимоисключающих стихий, то заклинание, которое маги старались не использовать, а если и использовали, то очень редко и с большой предосторожностью.

— Её Величество очень сердито на архимага, Эльвур. — услышал маг голос некроманта. — Она разгневана, ах, как мне нравятся женщины во гневе! Они такие страстные и неукротимые в постели, кто бы знал!

— Дурак ты, Инвур! — тихо сказал Эльвур. — Будем дома у папеньки, он тебя вылечит от твоих дурацких шуточек. Я готов, все в сторону!

Орки уже были на середине реки, когда где-то высоко в небе прозвучал один мощный и протяжный звук грома. По оборонительной стене прошла волна вибрации, людям показалось, что каменный пол уходит у них из-под ног.

Альдобарас был уже на половину закрыт чёрным серпом. Через несколько секунд опять же там, высоко в небе, раздался звук, похожий на звук рвущегося грубого холста. Последующий раскат грома оглушил людей, лошади, привязанные к коновязи, отчаянно заржали, берег реки, трава, земля, оборонительная стена, все здания в городе покрылись слоем изморози.

В небе закружили снежинки, которые не понимали, что с ними хотят сделать осенью и для чего всё это задумано. Они моментально покрыли ровным слоем землю, стену. Люди смотрели в чистое голубое небо, на безоблачное небо, с которого летели снежинки.

Со стороны могло показаться, что Эльвур просто взмахнул рукой в сторону неба. Прошло около минуты и вверху, на голубом небе, образовалась чудовищных размеров багровая туча, которая начала медленно вращаться.

В её центре образовалась гигантская воронка-смерч, которая вращалась в противоположную сторону. Дело сделано, теперь никто не в состоянии остановить сложнейшее плетение, которое набирало с каждой минутой свою мощь, убийственную силу.

Поднялся ураганный ветер, который подхватывал снежинки с земли, со строений и бросал их в лица людей. Со стороны неба слышался постоянный гул и в одно мгновенье, яркий свет Альдобараса затмила ярчайшая вспышка, на небе образовалась новая звезда. Ещё одна вспышка и мир погрузился во мрак.

Земля вздрогнула, люди не устояли на ногах, упали кто где стоял. Над миром распростёрла свои крылья ночь. Лишь в одном месте возникали всплохи багрового света. По краю воронки пробежала череда искр и огней, и теперь из центра воронки к земле, устремились сотни разноцветных молний. Жёлтые, красные, зелёные, фиолетовые, белые. Они словно сплелись в одну косу.

В реку ударила теперь одна мощная разноцветная молния. В её вспышке было видно, как сражаются две мёртвые армии. Орки рвали руками на части скелеты, те в свою очередь — мастерски орудовали пиками, насаживая на них тела зеленокожих гигантов, сбрасывали их в реку. Мёртвые сражались с мёртвыми за право живых жить на этой земле, в этом городе.

Молния вошла в воду, несколько секунд ничего не происходило. Потом — началось что-то невообразимое: по середине реки, примерно по одной линии, вода взметнулась вверх. Гигантские фонтаны поднимались на высоту оборонительной стены и двигались по реке. Сколько их было, взрывов и столбов воды — никто потом не мог этого сказать. Десятки, сотни!?

На небе ярко вспыхнул золотом Альдобарас. Люди на мгновенье прикрыли глаза от яркого света. Холод пропал. Люди увидели дно реки, вода откатилась на берег, на возвышение, на котором стоял город. Вся вода застыла на месте неподвижно и потом, набирая скорость, сметая всё подряд на своём пути, в сопровождении гула, дрожании земли, выплеснулась на противоположный берег.

Молнии хлестали беспрерывно. Они попадали в реку, на противоположный берег, молний жалили и убивали всё живое и неживое. Земля покачнулась, задрожала, во многих местах она приоткрылась, образовались гигантские трещины, принимая в себя то, что вынесла гигантская волна реки. Скелеты, орки, брёвна, многовековые деревья, кустарники.

Лес разом вспыхнул, люди ахнули — деревья сгорали моментально, как свечи. Волна откатилась обратно, её разбег был гораздо тише, река постепенно начала успокаиваться. Берега были абсолютно голыми и девственно чистыми.

— Вот это я понимаю — магия! — сказал капитан Орлвик. — У наших магов, да и не только у них, штанишки мокрыми стали. А когда это закончится? Вроде бы и сражаться уже не с кем.

— Сейчас прозвучит заключительный аккорд в исполнении маэстро Эльвура. Желательно закрыть уши руками и открыть рот. — произнёс Инвур.

Инвур был прав. Громыхнуло так, что по кладке нескольких сторожевых башен пошли трещины. Ослепительно сверкнула молния, ударяя куда-то в заросли леса и вокруг стало тихо.

— Брат, ты меня по разному обзываешь, но вот какого……., ты «Око дьявола» сплёл? Это же надо, Инвур, Повелитель тьмы, почувствовал дрожь в коленях!

— Да, с энергией я явно переборщил, брат. Ты уж меня извини. Я и сам испугался.

Осень. Голубое безоблачное небо, яркий Альдобарас. Тихий ветерок. Люди, впервые за несколько суток, улыбнулись друг-другу. На какой-то миг, город накрыла тень. Чёрное существо, облетев город, устремилось вверх, в безоблачное небо.

Глава 9

Я сидел на выступе скалы, которая далеко выдавалась в море. Спокойное море, так его, по-моему, люди этого Мира называют. Интересно, откуда такое название пошло? Прямо сейчас я наблюдал, как один корабль людей, с каким-то грозным названием, заманил в ловушку целую эскадру гунров — завоевателей.

Великолепные мореходы, превосходные воины, сильные и выносливые люди. Ну, почти люди. Одно в них плохо — это тяга к разрушению всего, но исключительно, не на своей территории. Дальние острова были домом гунров, который они оберегали, в этот дом был закрыт вход для всех, без исключениях.

Но не для меня. Я не один раз посещал острова, но не из-за любопытства, а из-за моих обязанностей. Люди уж слишком много о себе начинали думать хорошего, когда прикасались к моему Миру — Миру первоосновы тёмной энергии, прародителя всей жизни во Вселенной.

Люди не понимали самого главного, что нарушая целостность тончайшей оболочки, которая разделяет Мир людей и Тёмное царство, как они называли мой Мир, они рискуют навсегда потерять свой Мир, свою маленькую Вселенную. Приходилось убивать людей, которых называли некромантами, разрушать их храмы и залы жертвоприношения. Много ли я пролил крови? Да, на образование четвёртого Мира, хватило бы точно.

Я обратил сейчас внимание на парня, молодого мага, который расположился на берегу моря, выжидая удобный момент, чтобы применить свои заклинания, которые у него уже были сформированы. Молодец. Где, интересно, его обучили такому мастерству?

Хотя, любое учебное заведение даст человеку ровно столько, сколько он впитает в себя информации. Без сомнения, от предрасположенности человека к ремеслу, то есть к магии, очень многое зависит. Но главное — отношение человека к своему дару.

Ну вот и развязка маленькой войны. Корабль людей всё-таки заманил несколько кораблей гунров в небольшой залив, маг поджег последний корабль, отрезал путь отступления всего авангарда, стал уничтожать корабли. Грамотно, ничего не скажешь.

Что-то мне подсказывало, что этот светловолосый маг — военный человек. Слишком много у него для смертного самообладания и выдержки. Да, забыл ещё об одном его важном качестве — о хладнокровии.

Это надо же, какой урожай собрала бы моя сестричка Альтара, если бы не я. Мучили меня угрызения совести в данный момент? А что такое совесть и сострадание к ближнему? Не помню и не хочу вспоминать. Не для меня это всё.

Раны на теле затянутся и можно отправляться в путь. Вот только где он, мой путь и мой Мир? В каком из них мне опять придётся осесть на дно, затаиться, пока не утихнет буря из-за гибели моей сестрички? Почему гибели?

Я совершил убийство, самое настоящее убийство и поэтому мои родственники будут меня искать, пытаться уничтожить правдой и неправдой. Вон, в одном их Миров, даже братство существует — «Братство Двух». И эмблема одна чего стоит: два черепа, две змеи, два скрещенных кинжала. Ох, люди! Всё бы вам в интриги играть, крутить ими, дурачить и себя и других. Странные вы, люди.

Я посмотрел направо. Рядом со мной сидела высохшая мумия древнего мага. Мага-правдоведа. Они, как и люди из «Братства Двоих», стараются уничтожить людей, в которых течёт кровь Проклятых. То есть — моя кровь и кровь моих родственников. И их пришлось убивать. Здесь третьего не дано: или ты, или тебя. Сантименты никогда ещё никому не помогали. Нужно быть жёстким и жестоким. Тогда ты добьёшься всего в любом из Трёх миров.

Ладно, Панар, как называли светило местные жители, медленно садился за горизонт, пора навестить Дальние острова, логово некромантов. Нужно навести там порядок, восполнить запасы тёмной энергии.

Когда ещё я побываю в своём обличье? Возможно, через несколько сотен лет. Нужно возвращать парня, в котором течёт моя кровь, к жизни. Пусть спокойно живёт, а я…..я опять буду прозябать в каменной пещере с низким сводом, при большом количестве чадящих факелов, в мёртвом теле. В условно мёртвом. Нужно переждать бурю после убийства Альтары. Всё успокоится и я — я опять воскресну и наведу порядок в Трёх мирах, где обитают люди. Мне пора!

Маг-правдовед смотрит своими безразличными глазами на происходящее вокруг, на то, что я делаю шаг с отвесной скалы. Рывок, мои крылья, которым очень сильно досталось в битве с Альтарой, раскрываются.

Я делаю круг над местом сражения, вижу, как корабли гунров горят, идут ко дну. Выживших на кораблях нет, как и спасшихся за их бортом. А нет, корабль, один из многих, спешит убраться подальше, чтобы донести страшное известие до Дальних островов. И тут молодой маг правильно поступил. Гунры не любят таких известий, они любят новости о своих победах.

Взмах крыльями, я смотрю сверх вниз на прекрасный материк, на котором обосновались люди. Города, сёла, деревни, портовые города. И ото всюду, из любого места поднимается чёрный шлейф, сотканный из эманаций боли, страданий, предсмертных мук. Так было всегда, во все времена, так будет продолжаться очень долго, пока существуют в Трёх мирах люди, пока существуют их пороки: страх, жадность, зависть, тяга к богатству, ненависть к ближним своим.

Панар последние секунды над горизонтом, его лучи тонут в спокойной водяной глади, на небе уже появились две сестры, ночные блудницы — две красавицы, две соперницы. Великолепная Тосана и её младшая сестра — Идель.

Спутницы планеты Гаррол имеют очень яркую внешность. Тосана — нежно-розовый цвет, Идель же — насыщенный фиолетовый. Зрелище просто великолепное.

Ещё несколько взмахов крыльями, земля остаётся далеко внизу. Сверху только звёзды, Тосана и Идель. Если сейчас какой-нибудь звездочёт смотрит на звёзды, он вздргнет от увиденного: яркие звёзды на какой-то миг подёрнутся дымкой, как будто их закроют крылья какого-то существа. И звездочёты будут правы.

А вот и искомые острова, Дальние острова, откуда вверх, в мой Тёмный мир, поднимается запах крови, тлена, боли, тянется сгусток чёрной энергии. Логово некромантов, рассадник недочеловеков, которые считают себя Божествами, Создателями Вселенной. Ну-ну! Давно не был здесь. Триста двенадцать лет. Ровно столько лет прошло с тех пор, как я был проклят своим родственниками, из-за предательства Магды и того, кого я сегодня встречу.

Я отчётливо вижу гигантскую пентаграмму, которая пока ещё слабо испускает кровавый свет. Как удачно я здесь появился — эту звезду очень редко задействуют некроманты, значит сегодня у чёрных магов особый праздник и я сегодня буду на нём в качестве почётного гостя. У меня мгновенно в голове возникает план, я удаляюсь на небольшое расстояние от монастыря с огромной пентаграммой, опускаюсь ногами на землю. Теперь — выйти на дорогу, ведущую к монастырю.

* * *

По грунтовой дороге медленно тянутся повозки, на которых установлены клетки. Стальные прутья отполированы тысячами человеческих рук, которых перевозили в клетках из портовых городов гунров в монастырь О-кош-на. Самый крупный монастырь чёрной братии расположился в самом центре острова О-ра. Остров мёртвых, так его все называют. И люди и гунры.

Дорога поднимается вверх, на небольшую возвышенность, чтобы потом опуститься с неё в живописную долину Чёрного света. Живописной долина была исключительно для людей и местных жителей, которые видели прекрасное только в смерти, в разрушениях.

Поля, заросшие дикорастущими тюльпанами багрового цвета с чёрной траурной каймой лепестков, почва цвета ржавчины и угрюмые одинокие скалы, которые напоминали человеческие пальцы, пробивающиеся через слой безжизненной земли.

Редко встречали путники деревья с самыми уродливыми, перекрученными несколько раз, стволами. Листья этих деревьев, ядовито-зелёного цвета, своей формой напоминали небольшие продолговатые остро заточенные лезвия ножа.

Нигде вокруг, на многие сотни километров, ни одного источника воды. Та вода, которая поднимается из глубин земли, имеет запах тухлых яиц, она кипит, распространяя вокруг запах зловония.

Именно в этой долине, монахи в своё время отстроили свой монастырь. Два раза в год в нём проходит обряд жертвоприношения всем известным Тёмным покровителям. В течении трёх суток, без перерыва на отдых, тысячи монахов лишали жизни десятки тысяч людей, которых гунры-мореходы захватывали в плен по всему необъятному миру живых.

До монастыря оставалось меньше часа пути, когда конный разъезд отряда сопровождения каравана пленников, заметил одинокую фигуру человека, бредущего по грунтовой дороге в сторону монастыря. На вопрос всадников, кто такой и почему идёт в сторону священного места, старик, в поношенном длинном грязном рубище непонятного цвета, промычал что-то нечленораздельное, показывая рукой на свой рот.

Гунры засмеялись, один из них ударил старика по голове плоской поверхностью меча, обмякшее тело погрузили на приблизившуюся повозку с пленниками. Всадники ещё долго обсуждали произошедшее, не переставая удивляться человеческой глупости. Добровольно идти туда, где в ближайшие часы твоё тело превратят в окровавленный кусок мяса — это ли не человеческая тупость?

Настоятель монастыря, старый Монх-Гу, миновал череду залов, коридоров, спустился по ступеням монастыря во двор, где в самом центре возвышалось каменное изваяние той, кому монахи преклоняли свои колени, приносили в жертву тысячи людей.

Огромная статуя, высеченная из светло-зелёного камня кар-утук, возвышалась над землёй на двадцать метров. Несколько десятилетий монахи трудились не покладая рук, чтобы Богиня Смерти, красавица Альтара, заняла самое почётное место в монастыре.

Скульптура Богини находилась на возвышении, которое располагалось по центру огромной, пока пустого бассейна, отделанного светло-зелёным камнем, куда будет стекаться кровь жертв во время обряда.

Когда её наберётся достаточное количество, вверх поднимутся струи красного цвета, омоют фигуру Богини Смерти и она явится в этот Мир со своими новыми наставлениями, замечаниями. Многим монахам не удастся избежать наказания мудрой Богини, так как она всё видит в душах людей, от неё невозможно что-то скрыть.

Настоятель монастыря шаркающей походкой, припадая на левую ногу, обошёл великолепную скульптуру, повернулся к ней лицом и вздрогнул. Альтара смотрела на него, на старого Монх-Гу, устало и обречённо. Богиня всем своим видом сейчас показывала, что она смертельно устала и ей уже безразлично, что сегодня произойдёт в монастыре.

Прошептав молитву преклонения перед Альтарой, старик сгорбившись, приблизился к воротам монастыря, через которые проезжала первая повозка с потенциальными жертвами. Монах цепким взглядом осматривал каждого человека, отмечая, что караванщики потрудились на славу: среди тысячу двухсот человек настоятель не увидел ни одного измождённого лица, все были довольно-таки упитанными. Жертвы смотрели на настоятеля глазами, лишёнными всякого смысла. Сказывалось действие отвара травы нароны, которым пленников поили каждые шесть часов.

В сердце монаха-настоятеля кольнуло ледяной иглой, по телу разлилась дрожь и неприятное предчувствие. Глаза Монх-Гу встретились с глазами старика. Длинная спутанная борода до груди, белоснежные волосы со следами запёкшейся крови и глаза…..глаза, в которых была разлита сама Бездна, глаза, в которых плескался огонь Ада.

Спросив у старшего каравана о старике, настоятель получил пространный ответ. Идти добровольно в монастырь? Нет, здесь было определённо что-то……

Но чинить разбирательство со стариком — времени уже не было. Всех пленников погнали в специальный загон, возле входа в который, в каждого вливали насильно отвар травы нароны.

Старик выпил свою порцию отвара, оглянулся назад, посмотрел на Монх-Гу. Покачав головой, он зашёл в загон, за ним закрыли двери.

Через час, первые три тысячи человек, монахи выгнали из загонов и подталкивая их древками коротких копий, погнали, как скотину, к месту проведения обряда жертвоприношения — к священному алтарю, к огромной пентаграмме.

Тосана и Идель, что бы не смотреть на это непотребство, творимое людьми, спрятались за облака. Они прекрасно знали, что сейчас произойдёт внизу, им это было совершенно не интересно.

Пентаграмма состояла из двух кругов — большого и малого. Большой — около ста метров в диаметре. Малый, в который была вписана перевёрнутая звезда, был около шестидесяти метров. Контуры и кругов и самой звезды — углубление в камне в форме желобов. Сейчас они слабо испускали багровый свет, им нужна была кровь людей и тогда звезда, круги вспыхнут ослепительным кроваво-красным светом, кровь по жалобам соберётся в огромную нишу и уже оттуда, маги направят её в сторону скульптуры Альтары, в бассейн.

Настоятель монастыря, поддерживаемый под руки своими помощниками, поднялся по ступеням из чёрного камня наверх помоста, сел в кресло. Он взмахнул рукой, над монастырём разнёсся звук огромного там-тама. Второй взмах руки и все монахи монастыря, достав из кармана чёрных мантий небольшие стеклянные бутылки, выпили их содержимое.

Монх-Гу обвёл взглядом людей, которые выстроились вдоль линии большого круга, довольно улыбнулся. Скоро Альтара получит большое количество энергии, которая будет состоять из эманаций боли и страха людей. А взамен, она, Богиня Смерти, дарует старому монаху несколько лет спокойной жизни, в которой не будет места боли и болезням.

Монахи монастыря, которые расположились по линии малого круга, все, как один, рухнули на колени и стали раскачиваться из стороны в сторону, напевая протяжную мелодию. Там-там стал звучать громче, монахи опустили головы, лбами коснулись земли. Ещё раз осмотрев людей, головы которых были опущены вниз, Монх-Гу приподнялся с кресла, он не поверил своим глазам. Старик, тот самый старик с белоснежной бородой, стоял возле большого круга и улыбался.

У настоятеля предательски задрожали ноги, он откинулся на спинку кресла. Монах узнал эти глаза, в которых плескался огонь Ада, глаза, через которые можно было заглянуть в Бездну и Преисподнюю. Монх-Гу, указывая рукой на старика, попытался отдать команду, чтобы его уничтожили, но язык не повиновался, всё тело онемело и превратилось в камень.

Старик, растолкав ногами монахов, остановился в центре звезды, посмотрев на Монх-Гу, произнёс:

— Ну что, старый, вот и свиделись. Прошло больше трёх веков, а ты ещё влачишь своё жалкое существование, портишь воздух, убиваешь людей. Ты так и остался верен той, которую я сегодня убил. Так, монах?

Старик взмахнул рукой, настоятель почувствовал, что сумеет ответить на вопросы того, кого боятся во всех Мирах.

— Зачем ты здесь, Изарб-аташ?

— Зачем я здесь? — старик засмеялся. — Я хотел убедиться, что в этом монастыре всё так же происходят обряды, хотел посмотреть тебе в лицо, предатель. Или ты забыл о своём сговоре с Магдой? Вы предали меня, Монх-Гу, я потерял очень многое. Впрочем, кому я всё это рассказываю?

— Ты же мог уничтожить весь монастырь одним взмахом своего крыла, Неназываемый! К чему всё это представление с этой жалкой личиной, в которой ты находишься?

— Мог бы, конечно мог, монах. Но за те сотни лет, которые я провёл в изгнании, я многое переосмыслил. Зачем мне убивать вместе с тобой и вместе с твоей братией людей? Тысячи людей! На мне и так слишком много крови, монах. Этой кровью можно наполнить целое озеро, Монх-Гу. Нет, хватит! С меня довольно!

Вся пентаграмма вспыхнула ярким багровым светом, в центре звезды возник смерч из огня и спустя мгновение, на месте старика стоял человек, облачённый в облегающий костюм, переливающийся фиолетовым цветом. За спиной человека распахнулись огромный перепончатые крылья, в правой руке он держал копьё огня, в левой — огромный серп, отбрасывающий в стороны огненные всплохи.

— Я вот что придумал, Монх-Гу. Ты сейчас сам уничтожишь своими руками то, что очень долго создавал и чему посвятил свою жизнь. Иди ко мне, Монх-Гу!

Настоятель против своей воли поднялся с кресла, опустился по ступеням вниз, подошёл к Неназываемому. Тот протянул ему копьё из огня и показал серпом на монахов.

— Убей их всех, старик! Я знаю, что здесь немало твоих родственников. Детей, внуков, правнуков. Казни их, Монх-Гу, они тебя ждут! Они жаждут смерти, монах! Ну же! Вперёд! Ты сейчас по-настоящему поймёшь, что такое потерять близких тебе людей и тех, которые были тебе близки.

Настоятель почувствовал, как по его щекам потекли слёзы, но он неосознанно взял копьё в руки, вскрикнул от боли. Ладонь обожгло огнём, кожа и ткани мгновенно сгорели. Монх-Гу насаживал на копьё десятки монахов, которые моментально превращались в пепел. Он рыдал в полный голос, проклиная того, кто был давно уже проклят во всех Мирах. Он уничтожал сотни монахов, тысячи и слышал громкий смех Неназываемого.

Монх-Гу пришёл в себя только тогда, когда из монахов никого не осталось вокруг. Люди, которых собирались принести в жертву Богине Смерти, поднимали головы, в их глазах настоятель монастыря прочитал свой смертный приговор.

— Ты, старик, не всю работу сделал. — услышал монах голос Проклятого. — У тебя в руках такое замечательное оружие, а скульптура Альтары-живодёрки ещё на месте. Иди, разрушь её, потом принимайся за свой монастырь. Не оставь здесь камня на камне. Ну а потом — люди тебе будут и судьями и палачами. И не надейся на копьё огня, в борьбе с людьми оно тебе не поможет. Чего стоишь? Вперёд! Ломай, круши! Ведь это было твоей мечтой жизни. Прощай, монах!

Люди приходили в себя, действие одурманивающего отвара проходило. Они увидели, как оттолкнувшись от земли, вверх взлетела фигура человека с огромными чёрными крыльями.

* * *

Огромная огненная воронка, россыпь звёзд, движение планет, Вселенная, пещера с низким сводом, сотни коптящих факелов. Человек в синем костюме выдохнул воздух, грузно осел в каменном кресле, глаза его теперь безжизненно смотрели на каменный стол, где не так давно лежало тело той, которую он любил и верил. Условно мёртвое тело. Множество коридоров с низкими потолками, звёздное небо, пещера на склоне горы, огонь красного цвета с траурной чёрной каймой, первый, тяжёлый вздох, который раздувает искру жизни в молодом, здоровом теле.

Глава 10

……огонь красного цвета с траурной каймой, первый, поэтому самый тяжёлый, вздох. Лёгкие натружено работают, сердце набатом стучит в груди, разгоняя кровь по телу. Вздох — хрип, теперь поглубже вздохнуть, что бы в глазах синие искры и ещё вздохнуть воздух, ещё.

Мозг упрямо не хотел приходить в норму, подсовывая мне с упрямством маньяка чьи-то воспоминания. Огромная звезда, огни в пещере, седоволосый мужчина рассматривает себя в зеркале воды, сражение на море, горящие корабли, высохшая мумия…..зачем мне это всё?

Тело затекло, занемело, но я через «не могу» и «мне же больно», попробовал встать. Создатель всемогущий! Это что, мои руки? Голова трясётся, как параличная, глаза никак не могут сконцентрироваться на чём-то определённом.

Но я знаю и верю, что это всё пройдёт, всё это временное явление. Главное в нашей жизни — переступить через черту, которая называется лень, слабость, взять себя в руки и сделать то, что ты обязан сделать.

Дашь слабину и всё, ты пропал, тебя нет среди твоих друзей, никто тебя не вспомнит и та грань, которая разделяет Мир живых от Мира и Царства мёртвых — меркнет, ты зависаешь между небом и землёй, не зная, где верх, где низ, ты уже не можешь отличить правду от лжи, чёрное от белого.

Я обязан сейчас перебороть себя, встать, прикусить до крови губу, сделать первый шаг. Кровь разойдётся по венам, принесёт жизнь в каждую клеточку моего тела, омоет мой воспалённый мозг и тогда — уйдут все ненужные мне воспоминания и тогда я останусь один на один с жизнью. Я верю, что буду в поединке с ней — победителем. Иначе — никак, иначе вся жизнь теряет смысл.

Я ищу рукой опору, мне нужен небольшой уступ, мне нужна небольшая веточка, травинка, мне нужна маленькая надежда на то, что я стану таким, как прежде. Я — человек, я — могу! И это для меня сейчас самое главное.

В мою руку что-то ткнулось мягкое и тёплое. Кнурх, я же ничего не вижу! О, да это же голова какой-то лошади. Откуда ей здесь взяться? Меня пробирает дрожь от понимания того, что, возможно, моя память по какой-то причине стёрта навсегда. Если это так, то я превращусь в вечного странника, буду искать дорогу домой и не факт, что я её когда-нибудь найду.

Я поймал рукой поводья лошади, намотал их на руку, встал. Я! Встал на ноги! Шаг, меня качнуло влево, шаг — я падаю. Опять что-то мягкое ткнулось в плечо, словно подсказывая мне, что бы я встал и ещё раз попробовал сделать шаг.

Попробовал, упал. Встал опять, шаг. Стою. Ещё один, ещё два шага. Отпустил поводья и почувствовал, как моя кровь забурлила в венах, как постепенно зрение стало приходить в норму. Шаг, присел, встать! Вот и выход из пещеры. Ночной воздух и слабый ветерок холодит кожу моего лица, пробирается под одежду. Ничего, так даже лучше.

Что-то горячее попало мне на шею и медленно стекло под рубашку. Что это? В свете красного огня, я увидел, что из глаз чёрного жеребца текут слёзы. Они обжигают мою кожу, они заставляют меня задуматься — кто же я такой и почему он плачет? Я погладил голову чёрного красавца, он всхрапнул и, как мне показалось, успокоился. Он спокоен, значит со мною всё будет нормально. Я, во всяком случае, в это верил.

* * *

— Не плач, Люф, не надо! — произнёс Эльвур, но он сам понимал, что находится на грани…

— Я не плачу…..

— Плохо, что Верда с нами нет. А может быть, это и хорошо. Пускай она навсегда для него останется живой. — тихо сказал Инвур, наклоняясь над могилой, поправляя цветы. — Меня просто удивляет, на что способна любящая женщина. Бросить дом, отправиться неизвестно куда…..я поражаюсь.

— Этим и отличается женщина от мужчины. — Магдор посмотрел вверх, в чистое осеннее небо.

Куда он смотрел? Возможно он искал глазами того, кто должен быть здесь и сейчас, он искал в небе создание, которое парило бы в небе с распростёртыми крыльями чёрного цвета. И так же, как и собравшиеся на кладбище мужчины и девушка, скорбели бы о Альде.

Эльвура всего перекосило, когда он вспомнил слова мага-лекаря в своё оправдание: «Вкралась чудовищная ошибка. Каждый человек способен на ошибку.» Нет, это невозможно понять. Кто-то другой допустит ошибку, которую можно исправить — допустимо, но сделать чудовищную ошибку, списать недомогание на осложнение после ранения, не понять того, что виной болезни может стать воспаление в лёгких от переохлаждения? Нет, это уже не ошибка, это халатность. За это нужно человека судить.

— Ну что, друзья мои, пришло время определиться, куда нам дальше двигать. — Эльвур обвёл взглядом сидящих за столом. — Открою секрет, который мы с братом узнали на кладбище от призрака-мага. Вернуться в наш мир мы смогли бы при условии наличия в одном месте трёх перстней. Хотелось бы услышать мнение каждого. Люф?

— Мне всё безразлично. Я уже второй день не чувствую, что Магда привязана ко мне. Или я к ней, не разберёшь. Как по мне, так нужно двигаться дальше, зачем нам этот город в Мире, которого нет?

— Поддерживаю Люфа. — произнесла эльфийка. — Если нет способа вернуться в свой мир, тогда нужно искать способ перейти в Третий мир, а там уже….думать, что и как. Мне этот мир не нравится, если честно.

Инвур задумался, потягивая вино из бокала. Он посмотрел на эльфийку, Люфа, потом сказал:

— Брат, мы хотели помочь Верду, у нас была цель в нашем путешествии — попасть в Стримгим, в наш родной город. Верд не понятно теперь в какой ипостаси пребывает, вернуться в свой мир — нельзя. Я, пожалуй, соглашусь и с Анариэль и с Люфом.

К столику в кафе подошёл Магдор в сопровождении седоволосого, высокого и стройного мужчины. Эльвур сразу определил сходство этих людей. Удивительно — в семье, в основном, сын похож на мать, дочь — на отца. А здесь, вон как. Магдоры были похожи друг на друга, как братья. С большой разницей в возрасте, естественно. Поздоровавшись с присутствующими, тан Магдор-старший сразу перешёл к делу.

— У меня с сыном никогда не было секретов, поэтому я знаю, кто вы, уж не обессудьте. Только как вас всех называть? Карр-а-таны — неправильно, я считаю…..

— Просто по имени называйте, тан Магдор. Так будет лучше для всех. — ответил за всех Эльвур. — У нас одна проблема вроде как исчезла, появилась другая.

Магдор-старший поднял руку.

— Я в курсе всего. И о башне в форме спирали — тоже. Я интересную книгу с собой захватил. — пожилой человек положил на стол книгу, открыв её на первой странице.

— Какая странная у Вас книга, тан! — задумчиво произнёс Эльвур, пробуя перелистнуть страницу. — На вид — книга приличного объёма, но в ней лишь одна страница. Нарисовал художник башню мастерски, но что это за десять символов изображенных под рисунком?

— В этом и заключается загадка этой книги. — ответил Магдор-старший. — Первый символ — явно изображает точку. Второй — человека, самого обыкновенного человека. Третий — человек, ударяющий себя в грудь кулаком. Четвёртый символ — изображает женщину с ребёнком на руках. Два символа безвозвратно испорчены, попавшей на страницу, водой, или чем-то другим. Седьмой изображает открытую книгу, восьмой — человека, который развёл в стороны руки, словно показывает на происходящее вокруг. Девятый легко читается — радостный, улыбающийся человек, а вот десятый — ума не приложу, что на нём изображено. И землепашец и кузнец, пекарь, человек с оружием, какой-то учёный. Мелко прорисовано, но я рассмотрел десятый символ с помощью увеличительного стекла. Можете мне поверить на слово.

— Да, интересно всё это разгадать. — Инвур повернул к себе книгу, провёл по символам пальцем. — Они, эти квадратики с символами, выпуклые какие-то. Так и просятся, что бы на них кто-то нажал и тогда…..а вот, что тогда — я не знаю.

— Брат, если бы кто-то о них знал хоть что-то, это не было бы уже секретом. А откуда, тан, у вас книга? Занятная она, первый раз вижу такую. У нашего отца огромная библиотека и, поверьте мне, книг я видел — множество. Нет, точно, такой не видел.

Магдор-старший внимательно посмотрел на Эльвура.

— А вот тут самая загадочная история, которую я пережил за свои сто десять лет, таны. Это было давно, когда я был таким же молодым, как мой сын. Кстати, сынок, закажи папе и нашим гостям вино хорошее, сыра, зелени и ещё чего-нибудь. Ты эту историю знаешь, так что занимайся нашим ужином.

— Это произошло ровно шестьдесят лет тому назад. Осень, промозглая погода, по подоконнику стучал дробью ледяной дождь. Я сидел у камина, читал, не помню уже что. Но это и не важно. — продолжил рассказ пожилой человек. — Наша собака изошла на лай, кто-то постучал в окно. Я этому очень удивился, у нас такой пёс был в то время, что никого бы не пропустил во двор. Я прошёл к двери, открыл её, но никого не увидел. Возле порога лежала эта самая книга, завёрнутая в плотную, но уже раскисшую бумагу и записка.

Подошла официантка с заказом, Магдор замолчал. Он налил в бокалы вино, сам сделал большой глоток, продолжил рассказ.

— Записка, к моему сожалению, после прочтения рассыпалась в прах. Но я запомнил её наизусть. Там говорилось, что ровно через пятьдесят лет у меня произойдёт встреча…..

Магдор-старший, откинувшись на спинку стула, улыбнулся.

— Неужели с нами? — произнёс карлик.

— Именно, маленький тан Люф, именно с вами. В записке было чёткое описание всей вашей, извините, компании. Там было написано так же, что разгадав эту загадку, — Магдор-старший постучал пальцем по странице. — Вы найдёте способ попасть в Мир, из которого вам будет открыта дорога домой. И отдельное послание для Повелителя тёмной стихии. Там было написано — «бойся тени себе подобной, выходя на улицу».

Инвур поперхнулся вином, Люф с удовольствием, со всей силы, стал бить по его спине.

— Тени, подобной себе, себе подобной. — Эльвур перебирал в голове всевозможные варианты.

— Некроманта Инвур должен бояться, кого же ещё! — сказала Анариэль. — Всё очевидно.

— А ведь точно, брат. — Инвур посмотрел по сторонам. — Некромантов ещё называют теневиками. С этим мы разберёмся. Нужно загадку разгадать. Такс, нужна бумага и карандаш. У меня в голове кое-что уже появилось.

Магдор-старший достал из поясной сумки лист бумаги, карандаш, нарисовал на нём десять квадратов.

— Так, первый квадрат пока пустой. Во втором пишем — человек. В третьем — человек, ударяющий себя в грудь. Что это? Я, есть, какое-то утверждение?

— У нас на родине этот знак обозначает — личность, достойного человека. — предложил свой вариант Инвур. — Так маги-добродеи изъяснялись.

— Хорошо, так и запишем. — согласился Магдор. — Четвёртый, я так думаю, может изображать только одно — рождение ребёнка, или жизнь. Так и запишем — жизнь. Два пустых квадрата, а вот седьмой — знание, изучение, познание чего-то. Так, все три значения записали. Восьмой — человек разводит руки в стороны. Значений много, но думаю, что это или всё вокруг, или просто — всё. Записано. Девятый квадрат — радость, удовольствие. Есть такое дело. Десятый квадрат — много значений. Кто что думает об этом?

— Все люди занимаются обустройством быта других людей. Кормят, кузнец выковывает что-то, человек охраняет человека, опять же — его быт. Учёный старается придумать что-то, что облегчает существование человека, его труд. Однозначно, десятое значение — быт человека. — сказал Эльвур. — Но много пропусков. Что у нас получается?

— …….человек…..достойный, уважаемый…..жизни….два пропуска….познание…..всё…..радость…..бытие. — произнёс задумчиво Магдор-старший. Он заглянул в кубок, в глиняный кувшин, позвав рукой официантку, сделал заказ.

— Мудрое решение, тан. — одобрительно произнёс Инвур. — У нас был один король-мудрец, который как-то сказал: «Кто выпил кубок винный, тот не повинен уж ни в чём. И дальше он познает счастье….»

— Стоять! Инвур, ты полностью можешь произнести тот стишок мудреца?

— Да пожалуйста, брат. Вот он: «Тот человек достоин жизни, кто смог познать всю радость бытия». Ого, вот это да! — сказал Инвур. — Вот она, разгадка!

— А ведь точно. Очень похоже на разгадку. — Магдор начал сверху записанной строчки стихотворения наносить цифры, нумеровать слова. Да, это оно! Странно, что в нашем Мире такого нет изречения, хотя мудрецов предостаточно! Теперь всё без пропусков. Ну что, пробуем?

Пожилой тан сверялся с записями и нумерацией квадратов. Наконец, нажав на десятый квадрат, он отодвинул книгу на центр стола. Несколько секунд ничего не происходило, потом рисунок начал меняться, основание башни укрупнилось, приблизилось, появилась дверь. В замочной скважине находился ключ, который сделал несколько оборотов, дверь открылась. Сидящие за столом не произнесли ни слова. Рисунок опять стал прежним, без двери и без ключа.

— И? — разочарованно произнёс Люф, сидящий на спинке стула. — Что дальше?

— А на рисунке вы видите знак крови? — спросила эльфийка, показывая на центр башни, где была нарисована какая-то капля. — У нас так обозначают кровь. Эмблема такая у лекарей в Великом лесу, у друидов. Да и у эльфов примерно такая же.

— Нужно на изображение капнуть кровь. Без разницы, чья она будет? — Эльвур внимательно рассматривал рисунок. — У нас совершенно другой лекарский знак. Готовь палец, Анариэль. Чем бы тебе его проткнуть?

— Что бы вы без меня делали? Я, когда куртку ремонтировал в последний раз, кстати, когда вы мне десять золотых отдадите, воткнул её вот сюда. — Люф отвернул воротник. — Вот она.

Эльвур взял в руки не зажжённую свечу, которая находилась в подсвечнике, прикоснулся указательным пальцем к фитилю, появился огонь. Маг некоторое время подержал в пламени свечи иглу, посмотрел на эльфийку.

Капля крови скользнула с иглы на рисунок башни, внутри книги-короба что-то мелодично щёлкнуло. Эльвур не прикладывая особого усилия, перелистнул страницу и все, сидящие за столом, затаили дыхание. А потом раздался………

ЧАСТЬ 2 МАЯКИ ПРИЗРАЧНОЙ НАДЕЖДЫ

Глава 1

Дорога в никуда. Местность я категорически не узнавал. Чахлый лес, выжженная земля, трава, по которой прошлась гигантская коса. Деревья вместо того, чтобы тянуться вверх, к небу и теплу, сделали несколько оборотов вокруг своей оси и замерли, затаились с перекрученными стволами, стали больше похожи на какие-то гигантские кусты-переростки. Захочешь в тени спрятаться — это невозможно будет сделать. Если только ругаясь, под ветки, стелющиеся вдоль земли, залезать. Кому это нужно? Никому.

Сама земля, сложилось такое впечатление, когда-то была вполне нормального цвета, сейчас превратилась в землю пепельно-бурого цвета, другого сравнения у меня и нет. А вот небо — загляденье. Бирюзовое, гладкое, безоблачное. Воздух чистый, лёгкие немного побаливали, когда я делал вздох полной грудью.

Но самое главное — сейчас, судя по дневной температуре, была середина весны. Или вторая половина осени, но судя по цвету травы — нет, скорее всего была весна. Есть хотелось просто невероятно. Но как назло — на горизонте я не наблюдал ни одного населённого пункта. Кстати, дорог, даже грунтовых, я тоже не наблюдал. Огромная долина, островки травы, чахлые деревья. Всё на этом.

Воспоминания, практически все, вернулись ко мне под утро. Словно ведро воды на меня вылили, вдохнули в меня новую жизнь и понимание того, кто я. Но вот где я, не удосужились мне подсказать. Сколько мне ехать на Угольке — тоже промолчали. Изверги.

Хоть бы какая-то подсказка была, мол, правильно едешь, скоро будет город, деревня. Нет, долина с чередой возвышенностей. По правую руку от меня — русло высохшей реки. Если следовать логике людей, то в то время, когда здесь протекала река, довольно-таки широкая и глубокая, должны быть основаны поселения.

Человек всегда выбирает высокий берег реки и устанавливает первый дом, выкапывает колодец, сажает деревья, если нет таковых поблизости. Проходит время и на высоком берегу реки появляется множество домов. Но что-то я здесь ничего такого не наблюдаю. Нет даже разрушенных зданий и их останков. Ни-че-го! Как и следов пребывания человека. Безжизненный мир? Да кто его…..

Всю дорогу, а это уже часа четыре, не меньше, пытался понять — как я переместился в неизвестный мир, будучи в бессознательном состоянии? Что, или кто, поменял Миры местами, но оставил неприкосновенными пещеру, огонь с чёрной каймой, Уголька, все мои вещи?

Я вздохнул. Одни догадки, загадки и тишина в голове, отсутствие предположения и каких-либо планов. Просто ехать, просто дышать, любоваться, в кавычках, красотой местного мира. Управлял ли я Угольком? Нет, я отпустил поводья и мой чёрный красавчик сам выбирал дорогу.

Неужели трава стала гуще и больше? А ведь точно, так и есть. Да ещё и земля начала менять свой цвет, приобретая коричневатый оттенок. Впереди — небольшой холм, а за ним — скоро увидим, что за ним.

Уголёк сам, без моей команды, перешёл с шага на рысь, потом в галоп, ветер засвистел в моих ушах и настроение Уголька передалось мне. Всё-таки выжили мы с моим другом, значит не зря я сегодня ночью корячился, падая и вставая, вставая и падая.

И опять у меня возникло такое подозрение, что мой верный конь не касается земли. Такое уже было, я помню точно, но куда я мчался так же на бешеной скорости когда-то — нет, никак не мог вспомнить. Лично я был против такой работы моего мозга. Всё основное, все мои нужные воспоминания остались. Но вся жизнь состоит из мелочей, из осколков……мозг сам закончил вместо меня — из осколков бытия, надежд, воспоминаний, грёз.

Уголёк вынес меня на вершину холма и остановился. Скорее всего у него, как и у меня, перехватило дыхание от увиденного. Море, настоящее море без конца и края, синее море, ограниченное лишь каймой горизонта и неба. Гомон чаек, взрыв морской волны от удара о скалы берега, превращает воду в белый, медленно отступающей назад, в морскую пучину, водопад из мельчайших брызг.

Остров, на котором расположился, в неуютном для себя месте, маяк. Круглой формы, чуть сужающийся к верху, с навершием из восьмиугольной башенки, стёкла которой подслеповато смотрели по сторонам света.

Смотровая площадка с перильным ограждением, огромная дверь, отливающая стальным серым цветом. От берега до этих дверей проложена воздушная галерея, которая своими опорами достаёт до дна моря.

Красиво, загадочно, и одновременно с этим — жутко: галерея, сам маяк, смотровая площадка, сам остров — основа маяка, всё это находится под толстым слоем соли. С галереи до самого низа, опускаются замерзшие подтёки морской воды, просто нереальных размеров, которые, казалось, замерли навечно. Волны набегают на остров и недовольные убираются обратно, не зная, как и чем увлечь и остров и маяк на глубину, где им кажется, самое место для всего этого великолепия.

Из надстройки-башенки периодически появляется свет. Свет рождается, что бы сразу умереть, но в это короткое мгновенье, он успевает подарить надежду морякам на благополучный исход плавания. Маяки — луч надежды для всех моряков во всех Мирах.

К маяку ведёт небольшой уступ, который проходит по самому обрыву, по краю Бездны. Уголёк смотрит на меня испуганными глазами, не решается сделать первый шаг. Я спешился, намотал на руку поводья, осторожно пошёл по уступу.

Посмотрел вниз, голова закружилась, поднял голову вверх и остановился, рассматривая небо — из бирюзового оно превратилось в свинцово-серое и безжизненное. Ладно, так, значит, так. Приближается дождь, это нормально. Но не нормально одно — это кто же согласится жить в таких условиях на маяке, когда шторм, ненастье, волны захлёстывают всё здание маяка?

Скоро узнаем, идти не так и далеко. Шаг за шагом, мы опускались вниз, Уголёк постоянно вздрагивал, когда на него попадали брызги морской воды. Последние метры, я остановился у начала галереи, смотрю на серую дверь и думаю, что может напрасно сюда пробирался, мучил моего Уголька.

Но нет. Двери приоткрылись, показалась фигура, закутанная с ног до головы в чёрный плащ. Меня ждут, в противном случае, никто бы не вышел из дверей. Человек держит в руках зажжённый фонарь и передо мною очередная загадка — зачем ему днём фонарь. Светло, несмотря на пасмурную погоду. Может это у их обычай такой?

Делаю несколько шагов по покрытой слюдой из соли поверхности галереи, и понимаю, что идёт всё как-то не так. Ещё несколько шагов, Уголёк остановился, тянет меня назад, но отступать уже нельзя, на узкой, около двух метров, галереи, мы не развернёмся.

Я — полбеды, но вот мой жеребец…..что его так напугало? А, вот оно что! Маяк начал наклоняться вправо, я оглянулся назад — скалистый берег повернулся налево. Ещё несколько шагов и мы с Угольком стояли кверху ногами по отношению и к маяку и по отношению к берегу.

Незнакомец всё также стоял в проёме дверей, раскачивая фонарём из стороны в сторону. Забавный вид у него. Как и наш, впрочем. Несколько шагов, остановка.

Голова теперь кружится не от того, что мы сейчас находимся кверху ногами, а от того, что никакого берега позади нас не было.

Вокруг были звёзды. Под ногами — не обросшая солью галерея, соединяющая берег и маяк, а узкая, переливающаяся всевозможными красками и их оттенками, прозрачная дорога. Словно плотный воздух, переплетение струн Вселенной, покрытые мельчайшими кристаллами льда, эта дорога вела к маяку, который по мере приближения к нему, менял свои очертания.

Так и хотелось, нагнуться к призрачному мосту, потрогать его рукой, зачерпнуть звёзды ладонью и положить их в карман, что бы потом, сидя в уютной кресле-качалке, возле камина, высыпать их на ладонь и рассматривать каждую звезду через увеличительное стекло. Затем взять нить из серебра и каждую звезду нанизать на неё, без всякой огранки и обработки.

Исчезли соляные наросты, маяк из уныло-серо-белого, превратился в белоснежного красавца. Основание — квадрат, переходящий в призму. От верха призмы, переливающейся ртутью, вверх уходит колоннада из белого камня, которая заканчивается горизонтальной площадкой, обнесённой по кругу красивыми перильными ограждениями, из того же белого камня.

На горизонтальной площадке, располагается восьмигранное строение, на каждой грани — огромное окно, расположенное по всей высоте здания. В окнах периодически появляется и гаснет свет, который обходит по кругу всё здание. Это такой маяк? Да не может такого быть! Но мои глаза видят то, что они видят.

Здание плавно переходит в купол, который, кажется, излучает жёлтый свет. Заострённая часть купола плавно перетекает в белоснежный шпиль, который протыкает звёздное небо и само Мироздание. Из места прокола шпилем неба, как из дырявого мешка, непрерывной струёй высыпаются всё новые и новые разноцветные звёзды. Часть из них отпускается на купол, чтобы стать его украшением навечно.

По мере приближения этого красивого здания, галерея, которая сейчас стала очень широкой, не менее шести метров, выравнивает своё положение, голова перестаёт кружится, я смотрю на человека с фонарём и у меня замирает сердце от увиденного: красивая женщина, с длинными, ниже плеч, волосами пшеничного цвета, в платье цвета морской волны, отделанного по краям мелкими драгоценными камнями, держит в руках канделябр, с тремя горящими свечами.

Вся великолепная постройка находится уже в нескольких десятках метров от меня, я замечаю, что все колонны выполнены в очень красивом стиле, но не это было самое главное: поверхность каждой колонны меняла свою форму, перетекая из колонн, закрученных в спираль, в колонны восьмиугольные, идеально ровные, с каким-то замысловатыми изгибами своего тела и рисунками.

На месте соединения восьмигранного здания и купола, находится множество скульптур. Одна из них расправляет крылья, стремительно приближается к нам, ударяется о камни и теперь предо мною стоит молодой улыбающийся парень в красивом чёрном костюме, черноволосый, волосы забраны сзади в хвост, открытое лицо и белозубая улыбка.

Тревоги нет, как за себя, так и за Уголька. Парень протягивает руку к поводьям, уводит Уголька, на удивление спокойного, куда-то вбок. Надеюсь, что за ним будет соответствующий уход. Мы же гости и, как я понимаю — нам, в этом странном месте, рады.

Молодая женщина поклонилась мне, показав рукою на ступени лестницы, которые нас приведут ко входу в……так куда же они нас приведут? В красивое здание, больше похожее на собор, или храм, или же в красивый, но всё же маяк?

Женщина поднимается по ступеням, шлейф платья мягко стелется по лестнице, я оглянулся назад, в надежде, что увижу где-то вдалеке обрывистый берег. Нет, вокруг так же сияли звёзды, не огранённые и без оправы. Берега не было, как и прошлой жизни в этом Мире.

* * *

Капля крови скользнула с иглы на рисунок башни, внутри книги-короба что-то мелодично щёлкнуло. Эльвур не прикладывая особого усилия, перелистнул страницу и все, сидящие за столом, затаили дыхание. А потом раздался звук громко захлопнувшейся двери кафе.

Посетители с удивлением повернулись в сторону двери, у многих от удивления вытянулись и побелели лица. Возле стойки распорядителя стояла колоритная фигура: молодая женщина, с очень короткими волосами.

Лоб, щёки этой женщины покрывали уродливые шрамы. Но не это привлекло внимание людей — женщина была одета в одну кожаную куртку-безрукавку, с расстёгнутыми пуговицами, кожаные штаны, на ногах — невысокие сапожки.

Необычный вид нового посетителя ни чуть не смутил управляющего кафе. Молодой мужчина, лет сорока, сорока-пяти, подошёл к женщине, спросил что желает тана. Черноглазая брюнетка отодвинула распорядителя в сторону, направилась по проходу между столиками к компании из пяти человек и карлика.

Женщина взяла стул, предварительно сбросив с него какого-то мужчину, поставила его за стол, села, ноги положила на столешницу. Она безразличным взглядом обвела глазами компанию, сложила на груди руки, улыбнулась.

— Ба-ба-ба! Кого я вижу! — произнёс Инвур, откинувшись чуть назад, на спинку стула. — Ты воскресла, дорогая моя Анделина? Неужели вся та энергия, которой мы тебя угостили, не превратила тебя в пепел? Да, что-то я расслабился и чего-то не учёл.

— Мне некогда с тобой в споры вступать, ублюдок. — скорее прошипела, чем сказала, Анделина. — Отдайте нам парня, вот эту книгу и, может быть, я вас оставлю в живых. Считаю до раз!

— Ну к чему же такая спешка, милая моя? А как же предварительные ласки и всё такое? Где же романтика, в конце-концов? Раз, это хорошо, да, брат?

— Я согласен. На раз у меня хватит сил. Командуй, Инвур. Только вот мне хотелось бы узнать у очаровашки, в кавычках, где она нашла такого лекаря-недоучку? — ответил Эльвур, сжимая в руках амулет с красным камнем. — Так изуродовать такое прекрасное, в прошлом, личико! Это такое неуважение, такое, что я прям и не знаю.

Анделина перевела на Эльвура взгляд, пристально посмотрела на мага, произнесла:

— И даже не думай, Эльвур, увижу хоть одно плетение — вы умрёте сразу. Нет, не так. Медленно и болезненно! Оглянитесь назад, недоумки!

Братья осмотрели столы, по крайней мере, за тремя из них сидели люди Анделины.

— Ладно, перед тем, как мы умрём, скажи, милая, ведь можно мертвецам доверить секрет, как вы пробрались в этот мир? — спросил Инвур. — Никогда ещё не чувствовал себя мертвецом. Как забавно!

— Не только у вас, Инвур, есть секрет перемещения по Мирам. Такой секрет есть и у «Братства Двух». И да, намекну, пожалуй, на башню, которую видят не все. Этого достаточно? Думаю, что да. Книгу! — Анделина протянула руку. — И говорите, где находится парень, быстро.

— Хм…..какая горячая штучка, да, братец? — произнёс Инвур. — Придётся её убить ещё раз, но теперь по-взрослому. Ну что, раз, брат?

— Раз! — ответил Эльвур и мир погрузился сначала во тьму, потом вспыхнул яркий свет.

Глава 2

Первые капли дождя, солёные слёзы моря, ледяные порывы ветра. Галерея, покрытая солевой слюдой, гигантские наросты на смотровой площадке, фундаменте маяка, свинцово-серебристые облака, через которое еле просматривается красный шар заходящего светила и полное разочарование. Это внутри меня. Украли надежду и мечту. Как и те звёзды, которые можно часами рассматривать через увеличительное стекло. Украли то, без чего не может жить человек — надежду на возвращение домой, в свой Мир. Маяк обманутой мечты и призрачной надежды.

Ну что же, нужно идти туда, куда собирался — зайти в помещение маяка, переждать непогоду, скоротать ночь, завтра, на свежую голову, решить, что делать дальше. Удивительно, что со мной второй раз проделывают это. Меняют Миры, меняют реальность, показывают то, чего нет, но возможно, это когда-то было на самом деле. Горечь во рту от обмана. Так быть не должно.

Уголёк ошарашенно смотрит на меня своими глазами — он не понимает, что произошло с хозяином и почему он простоял на холодном ветру столько времени неподвижно. Эх, Уголёк, я и сам ничего не понимаю в этих играх. Ладно, нужно идти. На ветру, в сочетании с крупными каплями дождя, становится не просто неуютно, становится холодно. Не спасает и плащ с меховым подбоем.

Первый шаг всегда тяжело сделать, но его нужно сделать обязательно. Укрыться за тенью страха — удел слабых и неудачников. Мне таким нельзя быть, иначе…..иначе не станет Верда на свете. В лучшем случае, появится могилка, придавленная каменной плитой, на которой кто-нибудь и когда-нибудь положит цветочки, вспомнит хорошим словом.

На середине галереи ветер показал себя в полной мере, раскачивая всю конструкцию перехода между маяком и берегом. Ничего, десять метров и мы в относительно тёплом помещении, в относительном безветрии. А за серой стальной дверью меня ждёт горячая вода, сытный ужин, мягкая постель. Мечтатель! В лучшем случае — старая, полуразвалившаяся мебель, стены с осыпавшейся штукатуркой и завывание ветра за окнами. Да, забыл о самом главном — о холоде. Он извечный спутник таких, как я. Неугомонных путешественников.

Двери огромные, сделаны явно не для человека с нормальным ростом. В петлю для замка вбит деревянный клин. Всё понятно. Маяк заброшен и давно — одного взгляда достаточно на полотно двери: она с рамой соединилась воедино солевым наростом.

Пришлось доставать кинжал и его лезвием оббивать корку солёного льда, чтобы освободить клин, выбить его из петли. Двери недовольно скрипнули, но приоткрылись. Я зажмурил глаза от яркого света, в нос ударил запах обжитого помещения, недавно приготовленного сытного ужина, пряностей. Другими словами это всё называется домашним уютом. Не удивлюсь, если увижу камин с весело пылающим в нём огоньком. Опять мечты, нужно с этим прекращать. Мечтать? Да никогда.

Тамбурное помещение, корыто с водой, несколько мешков с непонятным содержимым, крюк, вбитый в стену. На стене справа — огромный круглый магический светильник, который, хоть и слабо, но испускал свет. И запах затхлости и сырости. Ну что, Уголёк, тебе придётся пока здесь остановиться. Дальше, на разведку, пойду я один.

Я закрыл дверь на внутренний засов, проверил содержимое мешков. Овёс и пшеница. Повезло Угольку. Не в лучшем состоянии зёрна, но выбирать особо не приходится. Расседлав жеребца, я ещё раз осмотрелся. Есть двери, ведущие куда-то, есть узкая винтовая лестница, которая скрывается в потолочном проёме. Лестница, ведущая в обход жилого помещения на самый верх, в надстройку со стеклянными окнами-витринами. Туда, где рождается свет, который виден за многие десятки километров.

Двери открылись без скрипа, словно петли рачительный хозяин не так давно смазал земляным маслом. Сейчас я действительно прикрыл глаза от яркого света. Полу-овальное помещение, три окна, в одном — ярко светит огненный рыжий шар. Голубое небо, перистые облака.

Два окна плотно прикрыты ставнями. Стол прямоугольный и массивный, стул. В «углу», под окном — кровать с металлической сеткой, свернутый матрас, подушка, как курица-наседка, восседала на свернутом матрасе. Справа от входа — навесной шкаф из блекло-коричневого дерева, под ним — полка с кухонной утварью. Полы — дощатые, со следами покрытия то ли воска, то ли специальной краски, теперь обшарпанные и скрипучие.

Слева от входной двери — платяной, как я понимаю, шкаф. Вот и вся обстановка. Полурабочая, полужилая. Полумечта поесть и полумечта — согреться. Печки, в привычном понимании этого слова, нет и в помине, под третьим, закрытым, окном — непонятная круглая конструкция от которой через стену выходит труба рыжего цвета. Хм…дрова, аккуратной стопочкой сложены у стены, какая-то бумага. Значит эта круглая ерундовина всё-таки печь. Ну-ну.

Я посмотрел в окно, вышел из комнаты, прошёл мимо, удивлённо посмотревшего на меня Уголька и отодвинув засов, вышел на улицу. Дождь набрал силу, безжалостно поливал своими слезами всё вокруг. Я выставил ладонь, пытаясь проверить, что меня глаза не подводят. Нет, с ними всё нормально. На улице, вне стен маяка, шёл дождь. Ветер затих, только растревоженное море грохотало о стены скал, вылизывало каменистый берег.

Да, это уже совсем интересно и чем больше я узнаю нового, тем отчётливее понимаю, что всё переплелось в один клубок, который я в одиночку не распутаю. Мои друзья, а именно так я называл всех тех, с кем отправился в это опасное путешествие, неизвестно где, и встречусь ли я с ними когда-нибудь — неизвестно.

В комнате ничего не изменилось, на удивление мне. Что бы прогнать сырость из помещения, решил всё-таки разжечь печь странной конструкции. Открыв дверцу, обнаружил, что всё внутри уже подготовлено для розжига. Не хватало одного — маленького огонька. Попробуем применить магию. Нет, ничего и никого. Словно и не было вокруг энергии. Но тогда как же магическая лампа на входе?

Ладно, огонь пока в сторону, нужно обследовать содержимое шкафов. Навесной шкафчик приготовил для меня сюрпризы. Первое — на полке лежал кожаный мешочек, в нём — кресало, кремень, трут и моток веревки.

С огнём решим вопрос. Второй сюрприз — бутылка вина, половина головки сыра, не заплесневевшего, но от времени превратившегося в ноздреватый камень жёлтого цвета, хлеб, точнее — кусок когда-то бывшего хлеба, сейчас больше похожего на сухарь. Кувшин одиноко стоял в стороне, я развязал веревочку, которая притягивала бумагу к горлышку кувшина. Масло растительное. Неплохо. У Уголька еда есть, мне тоже хватит этих «запасов» для ужина.

Но самая главная находка меня ожидала в платяном шкафу — непонятно зачем здесь установленная небольшая ёмкость с водой. По запаху — нормальная, закипит — совсем хорошей станет, безопасной. Ожидал увидеть в шкафу вещи, то же одеяло, но нет, ничего такого не было. Ну и Создатель с ними, с этими вещами, мы люди не гордые.

Огонь весело потрескивал в печи, которая нагрелась, начала отдавать тепло комнате, стенам. Раскрошил сухари, полил вверху маслом, очень солёным, получился сытный ужин. Вода закипела, но была мною выпита с удовольствием и без всякой заварки.

Мысли успокоили свой бег, на душе стало спокойно. Нужно подняться на верхний этаж, посмотреть, что находится в надстройке, где я увидел вспыхнувший огонь, почему-то, одинокий и невыразительный.

Двери в тамбур были открыты, Уголёк сытый, отогревшийся, развалился на полу, спал. Это хорошо, значит никакой опасности не чувствует. Или просто сильно устал. Говорить он, к сожалению, не умеет. Ступени тихо и жалобно подали свой голос, начали жаловаться на свою судьбу, на то, что их давно никто не проведывал.

Сделав несколько полных оборотов по лестнице, я зашёл в комнату со стёклами-витринами. Снизу я никак не мог оценить размеры стёкол. Метров шесть, никак не меньше.

Восемь стёкол, восемь сторон света, включая промежуточные направления. Но как я сейчас понял, вместо стекол, самых обычных, в сторону моря смотрели три зеркала. Пыли нет, но вот паутина оплела всё вокруг.

Посередине комнаты располагалось непонятное устройство. Прямо из пола, на метровую высоту, поднимался, поблёскивающий жёлтым светом, стержень. На нём закреплена чаша, которая внутри имела шесть граней. Ясно, что сюда что-то должно вставляться, что бы излучать яркий свет. Но вот что? Я обвёл глазами огромную комнату, увидел это что-то, завернутое в плотный материал.

Да, уж! Кристалл сиреневого цвета, шестигранный, около трёх метров в длину. Я попробовал его приподнять, понял, что сумею это сделать, но не понял я одного — а нужно это делать? Поднимать кристалл, вставлять в гнездо? Может быть его специально люди вытащили из его рабочего места?

Но, как мне говорил мой отец — если что-то люди сделали, оно должно работать. Иначе никакого маяка в природе уже не существовало бы. Я посмотрел ещё раз на кристалл и он мне ответил короткой вспышкой света. Или показалось?

Ладно, куда вставить кристалл — понятно, но вот с наличием такого количества паутины, смириться я никак не мог. Возле кристалла, на полу лежала длинная палка с перекладиной на конце. Положив кристалл на пол, намотал тряпку на подобие швабры, начал убирать паутину, пыль с зеркал и стёкол.

Я посмотрел в сторону моря и невольно остановился, замер, не понимая, что сейчас увидел. Кладбище погибших кораблей. Мачты, как огромные кресты, покрытые солевым отложением, смотрелись очень сиротливо. Сколько кораблей? Я насчитал три десятка, но потом бросил это бесполезное занятие — зачем считать то, что навеки потеряно людьми. Вот и расплата за неработающий маяк.

Нет, нужно вдохнуть жизнь в маяк, возможно, кто-то спасибо мне скажет. Закончив уборку, вставил, не без усилия, кристалл на место и….ничего. Или с кристаллом что-то случилось, или я что-то сделал не так. На верхнюю, оголенную часть кристалла напрашивалось что-то ещё, какая-то деталь, что-то должно быть надето сверху, но вот что?

Я поднял голову вверх. Из потолка, вниз, смотрел точно такой же стержень с приёмной чашей с внутренними шестью гранями. До чаши — метра четыре, никак не меньше. Лестницы нет, летать я не умею.

Верёвку попробовать накинуть? Почему нет? Спустившись по скрипучей лестнице вниз, в заседельной сумке нашёл веревку, сделал скользящий узел. Ради интереса, подошёл к окну, посмотрел на море. Ни одного затонувшего корабля. Стало совсем интересно. От таких весёлых игр, начала кружиться голова. От недопонимания всего, что со мною происходит. Так с ума люди и сходят. С верхнего этажа — вижу, с нижнего — нет. Чудеса!

Петля миновала чашу, затянулась на стержне, я попробовал потянуть верёвку на себя. Практически без усилия, конструкция мягко скользнула вниз, чаша заняла своё место на кристалле.

Где-то там, наверху, раздался щелчок, кристалл тихо загудел, внутри появилось слабое свечение. Только сейчас я сообразил, что сверху этой комнаты, из зеркал и стекла, наружу поднимается шар и, как его продолжение — шпиль. Для улавливания энергии? Вполне возможно. Я не учёный, что бы всё это объяснить.

Я бросил последний взгляд в сторону моря, на разгорающийся кристалл, посмотрел на зеркала, которые самым причудливым образом отражали всю нереальную реальность гавани погибших кораблей, опустился по лестнице вниз, плотно притворив за собой крышку в потолке зеркальной, как я для себя назвал, комнаты.

За входной дверью, ведущей на улицу, всё также был слышен звук дождя, в жилой комнате, в печи, потрескивали дрова, огонь с удовольствием плясал на малиновых углях. За окном я наблюдал великолепный закат рыжего шара за линию горизонта. Вечер, скоро появятся звёзды, которые без огранки и без оправы, невозможно будет нанизать на серебряную нить. Жаль. Красивое получилось бы ожерелье. И наверное — самое дорогое в любом из Трёх Миров.

Расправив матрас, положил под голову подушку, укрылся своим утеплённым плащом. Смотрел на небо и ждал, когда появятся первые звёзды. Кровать несколько раз качнулась подо мною, глаза закрылись. Снилось непонятно что. Но один фрагмент из сна всё повторялся и постарался — я кормлю осла Люфа яблоками, он поворачивает в мою сторону голову и пристально на меня смотрит. Он изучает моё лицо, но почему на его морде появились усы и борода цвета снега, я так и не понял.

Проснулся от того, что дрова прогорели и в комнате стало прохладно. Добавив огню его любимой еды — дров, отвернулся к стене, попытался заснуть. Опять начало что-то снится, но…..

Я почти подпрыгнул на кровати, посмотрел на центр комнаты. Мужчина, с аккуратной седой бородкой и усами, стоял посередине комнаты, скрестив руки на груди. Одежда — светлая рубашка, костюм то ли синего, то ли чёрного цвета. В свете огня никак не разберёшь. Он изучал меня, пытаясь рассмотреть меня, запомнить и понять, что я за человек.

Первое, что пришло мне в голову — слово «Смотритель». Постояв ещё какое-то время рядом с кроватью, силуэт мужчины начал меркнуть и через некоторое время растворился, растаял, как будто ничего и никого не было в комнате кроме меня и огня в печи. Опять сон? Я посмотрел на пол, там я увидел чёткие отпечатки обуви моего недавнего визави. В двери маяка кто-то осторожно постучал.

Глава 3

— Тебе не кажется, что мы с ними поступили, по-свински? — Эльвур обратился к брату, рассматривая сидящих с ними за одним столиком и подслеповато щурившихся, отца и сына Магдоров, Анариэль, Люфа.

— Нет, наши нас простят и поймут. А с этими.. — Инвур показал рукою на помощников Анделины и её саму. — А с этими я не собираюсь церемониться. На всякий случай приготовь экран и жди мою команду. Даже не так, брат. Выводи наших друзей из кафе, пока я займусь кое-чем.

Инвур направил жезл Повелителя на женщину-некроманта, прошептал слова заклинания, Анделину оплела сеть ярко-зелёного цвета. Её лицо исказила гримаса боли, из глаз потекли слёзы. Инвур проделал ту же операцию с людьми за соседними тремя столиками.

— Они все понимают, что с ними происходит, Инвур?

— Ещё и как понимают и оплакивают свою никчемную жизнь. Но меня это не беспокоит. «Братство двоих» несёт только зло в Миры. А остальные в кафе поспят, сидя за столом минут тридцать, пожмут плечами и продолжат свой отдых. Ты объяснил всем нашим, что нужно делать?

— Объяснил, объяснил. — недовольно произнёс Эльвур. — Не люблю я эти чёрные заклинания. Ты знаешь, как я к ним отношусь. Ладно, я на улице, заканчивай здесь, нам пора уходить из этого Мира.

Инвур направил жезл на Анделину, та встала из-за стола, вышла на середину кафе, застыла на месте неподвижно, как кукла. Глаза открыты, руки тянутся к шее, где всё сильнее и сильнее затягивалась удавка зелёного цвета.

Шестеро мужчин так же послушно встали в центре зала, задыхаясь от нехватки воздуха. Их руки дрожали, пытаясь ослабить смертельную хватку удавки, но заклинание полностью парализовало людей, не давая ни малейшей возможности двигаться и свободно вздохнуть.

Инвур подошёл к Анделине, посмотрел ей в глаза.

— Я знаю, что ты меня слышишь, красавица. Зря ты ввязалась в эту историю, очень она не хорошая. Но ты сама выбрала свой путь. Прощай.

— Пощади.и. и…. — прошипела Анделина. — Я обещаю…

— Ты же знаешь, что заклинание «горячий ветер» невозможно остановить. Умри сейчас хоть по-человечески.

Тела шести человек окутало светло-зелёное сияние, их лица превратились в подобие масок, черты лица заострились, по телу пошла дрожь, из носа и ушей показались первые капли крови.

— Ты меня слушай, Анделина, внимательно слушай! Расскажешь, как вы нас нашли и я, возможно, тебя оставлю в живых. А нет, значит подохнешь, как твои дружки.

Шестеро неподвижно стоящих человек вздрогнули всем телом, глаза широко открылись, по щекам потекли кровавые слёзы. Инвур направил на них жезл Повелителя и тела мужчин охватил зеленоватый огонь.

— Ну что же! Не хочешь отвечать — твоё право. Я ухожу.

— Ключ от башни….. — услышал некромант. — Братство мне дало ключ. Ты….обещал….я хочу…..жить….

Инвур достал из кармана куртки женщины ключ странной формы, положил в карман мантии. Он направился в сторону выхода из кафе, потом остановился, бросив через плечо:

— Обещал, значит так и будет. Живи, пока никто к тебе не прикоснулся. Мне очень жаль, что всё так произошло между нами, Анделина. А ведь ты мне когда-то нравилась. Я сдержал своё слово — на тебе нет болотного огня и ты подохнешь не так, как твои дружки.

— Будь ты проклят, некромант! — через силу произнесла Анделина.

— Спасибо. Это удел чёрных магов. Каждый выбирает свой жизненный путь и способ умереть. Некроманты — не исключение.

Через полчаса люди в кафе очнулись от странного сна, в котором, как они считали, пребывали. Посетители удивлённо смотрели на своих собеседников за столами, смотрели на людей за соседними столиками. Распорядитель кафе, увидев ту сцену, которая развернулась посередине зала, ужаснулся. Шесть мужчин медленно сгорали, огонь опускался сверху вниз, оставляя после себя пепел серого цвета.

Один из посетителей, увидев искажённое болью лицо девушки в непривычном одеянии, решил поинтересоваться, что, или кто её обидел и вообще, что произошло в кафе. Мужчина приблизился к девушке, протянул к ней руку, что бы подальше отвести от, практически полностью сгоревших, мужчин.

— Не приближайся ко мне, урод! — тихо произнесла девушка, через силу делая шаг назад. — Никто не должен ко мне прикасаться.

Но люди встречаются самые разные. Одни понимают всё с полуслова, другие не слышат никогда и никого. Другой посетитель кафе, которого Анделина никак не могла увидеть, встал из-за стола, подошёл к ней за спину, положил руку на плечо.

Девушка вздрогнула, обвела всех посетителей кафе прощальным взглядом. Тело вспыхнули зелёным огнём, превратилось за несколько секунд в прах. Теперь в кафе, в проходе между столиками, на полу остались семь аккуратных кучек пепла серого цвета. Двери кафе самопроизвольно открылись, пепел тонкой струйкой потянулся на улицу, что бы потом его подхватил и развеял ветер.

— И это ты называешь мягкой смертью, Инвур? — произнёс Эльвур, наблюдая за пеплом, который поднимался вверх, влекомый порывом ветра.

— А что здесь такого? Нормальное заклинание, не очень жестокое. Нужно было их в вечные умертвия превратить? То же мне, гуманист. Поехали, сам говорил, что нужно убираться куда подальше.

Братья, пришпорив коней, двинулись по брусчатке улицы, догоняя Анариэль и Люфа. Они обогнали двух человек, очень похожих друг на друга, но с очевидной разницей в возрасте. Мужчины в синих мантиях остановились на тротуаре, всматриваясь в фигуры удаляющихся странных людей в плащах чёрного и красного цвета. Кого-то эти всадники им напоминали, но вот кого…….

— Эльвур, ты открыл книгу?

— Да, открыл. Вот то, что там лежало.

Эльвур протянул брату ключ непривычной для человека формы: без выступающей бородки. Кольцо и полая трубка, длиной с ладонь взрослого человека. Ключ имел цвет серебра, по которому от кольца по трубке пробегали кольцами золотистые огоньки. Инвур протянул руку, взял ключ. Потом, достав из кармана мантии ключ Анделины, сравнил их.

Два абсолютно одинаковых ключа, никакой видимой разницы. Но тут произошло то, что потом братья вспоминали нехорошими словами: через проезжую часть начал перебегать человек в сюртуке небесно-голубого цвета, в петле лацкана находился нераскрывшийся бутон розы алого цвета. Яблоко встал на дыбы, Инвур чудом удержался в седле, но ключи упали на брусчатку. Мужчина, перебегавший улицу скрылся за углом дома, чтобы чуть позже, выглянув из-за угла, наблюдать за действиями братьев.

— Вот демон задери! И где теперь наш ключ, Эльвур? — Инвур стоял на брусчатке, держа в руке два ключа. — Их же невозможно отличить друг от друга!

— Да, осложнил ты нам задачу, братец! — в сердцах произнёс Эльвур.

— Я то причём? Ты сам всё видел, как произошло.

Мужчина в сюртуке небесно-голубого цвета улыбнулся, потёр руки, зашёл под арку, соединяющую два дома. Женщина, которая шла следом за этим мужчиной, могла поклясться чем угодно, что видела, как мужчина растаял, растворился в тени дома. Она выпустила из рук сумки, в которых раздался звук битого стекла и тяжело осела на землю.

— Сколько можно ехать? — Инвур оглянулся назад. — Мы уже час едем по городу, но ни на шаг не приблизились к этой чёрной башне. Эльвур, что происходит? Нас как будто кто-то за нос водит, честное слово!

Люф остановил своего осла, Анариэль — белую лошадь Альды. Карлик смотрел по сторонам, потом развёл руками, обратился к братьям:

— Мы этот перекрёсток уже проезжали, но в прошлом.

— Люф, ты становишься таким же загадочным, как и мой брат! Объяснить не хочешь, с чего ты такой вывод сделал? — произнёс Инвур.

— А вон тот огрызок яблока видите? Это я его выбросил на дорогу минут двадцать тому назад.

— Как интересно. Эх, не только чудо-башня, но и чудо-город. И что теперь нам делать? Скоро вечер, а мы всё кружим, как птицы. Во, голова стала работать! — Инвур закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то.

— Всё, сейчас нам мудрый ворон всю правду расскажет и покажет истинную дорогу к башне. Хотя….что-то в этом есть. Если присутствует магия, которая сбивает нас с дороги, то она никак не повлияет на ворона, который привязан к Инвуру. — Эльвур с надеждой посмотрел на брата.

Некромант открыл глаза, оглянулся назад.

— Как такое возможно? Башня перед нами, а на самом деле — мы её не так давно проехали. Нужно вернуться до следующего перекрестка, повернуть направо и ехать прямо. Вот только одного не пойму, если башню не видят горожане, зачем нас за нос водить?

— Не водят, а проверяют. Достойные ли мы этой башни. Представь ситуацию — кто-то потерял, кто-то нашёл ключ из тех, кто способен видеть башню. Из другого Мира, как пример. И что? Что он натворит в той башне? Хотя, и мы можем что-нибудь учудить. Особенно ты, Инвур.

— Опять ложные обвинения. Так, стоп, приехали. Всем спешиться и идти за мной. Шаг в шаг!

Инвур опять закрыл глаза, потом кивнул головой, словно соглашался с кем-то.

— Да, перед нами двери башни. Но их здесь много. Невидимая башня невидимые двери и два ключа, как назло. Да, маги-иллюзионисты хорошо постарались. Если бы не ворон с его глазами, то не знаю, что бы и делали. Эльвур, у тебя, по-моему, мука была в сумке? Нужно её распылить. Хоть что-то увидим.

Когда мука, брошенная Эльвуром, осела на невидимом строении, все увидели перед собой двери. Самые обычные, с поворачивающейся ручкой-защёлкой. Эта дверь единственная, как утверждал некромант, выделилась среди других, таких же дверей.

Инвур наугад взял ключ, вставил в замочную скважину. Раздался еле различимый щелчок. Попробовав второй ключ, Инвур впал в ступор. И второй ключ тоже подходил к замку.

— Вот незадача! — проговорил некромант. — Два ключа и все подходят. Но у меня дурное предчувствие, что разные ключи приведут нас в разные места, возможно, Миры. Жребий здесь не уместен, тогда вопрос — что нам делать? Эльвур, тебе слово!

— Тот ключ, который сейчас в замке, тот и поворачивай. Ночь скоро наступит, а мы ещё думаем, что нам делать. Это моё слово.

— Так, значит, так. У других нет возражений? Тогда — вперёд!

Инвур провернул ключ, двери приоткрылись. Через дверной проём был виден совершено другой мир, в котором очень ярко светил на небе рыжий шар, небо было бирюзовое и чистое от облаков.

— Ну, что стали? Сами просили — открывай, да открывай. Открыл и все застыли на месте. Эх, если бы не бравый Инвур, поди, вы бы пропали. Какой я скромный, однако! Пойдём, Яблочко, мы с тобой сегодня героями будем. Хотя, я категорически против этого. Люф Великолепный, прошу вперёд!

Люф отступил назад, отрицательно покачал головой.

Инвур сделал шаг через двери и отошёл сразу в сторону. Малыш замыкал шествие, даже не упираясь и не упрямясь. Контур двери истаял и через секунду ничего не говорило о том, что она была здесь.

— Вот и пришли в другой Мир. — произнёс Эльвур. — Мы так скоро к этому и привыкнем, да, брат? Но Мир точно не наш. На землю посмотрите и на небо.

— Нужно как-то место это заприметить, как думаете? Веточку там воткнуть, или ещё что-нибудь. — предложил Люф.

— Ага, и как ты эту веточку потом найдёшь? Эх, Люф! Предложи что-то путное. — сказал Инвур, оглядываясь по сторонам.

— Какое место странное. — произнёс Эльвур. — У меня такое впечатление, что здесь произошло, правда давно, какое-то магическое сражение. Земля буро-серая, или даже, пепельная. Вон, справа от нас высохшее русло реки. А деревья, вообще — уродливые. Что их так перекрутило? Здесь до сих пор разлита магия, причём, магия боевых заклинаний. Ладно, нужно искать людей. А города всегда, во всех Мирах, расположены на берегах рек. Закон такой у людей. Вперёд, друзья мои.

— А давайте посмотрим, что другой ключ откроет, пока не ушли с этого места. Мы же ничего не потеряем. — неожиданно для все произнесла эльфийка. — Вдруг увидим сразу наш Мир!

— А что, идея неплохая, Инвур. Открой двери, посмотрим, что там находится.

Инвур нашёл дверь на ощупь. Вставив ключ, который так и держал в руке, открыл замок. Двери приоткрылись. Заснеженная степь, в лицо пахнуло морозом и свежестью. Сквозь серые облака еле пробивался белый шар местного светила, ветер поднимал снег горстями и бросал их в лица людей. Инвур закрыл дверь, достал из кармана мантии второй ключ. Двери легко приоткрылись, Люф прошептал «мама», сполз с осла на землю.

Прямо на людей неслась разгоряченная конница. Шла война. Инвур резко закрыл двери, что-то с противным звуком ударилось о полотно двери.

— Ого, чуть подарок не заполучили! — покачал головой Инвур, рассматривая наконечник стрелы, который пробил дверь, практически, насквозь. Люф, ты там живой?

— Живой, но вот опять чуть не убили меня. Инвур, хватит улыбаться! — закипал карлик. — Мёртвым, ну, или почти мёртвым, быть……

— Ладно, все убедились, что это самый подходящий для нас Мир. Не наш, конечно, но что поделать. Двигаем в сторону холмов, там устроим привал и определимся, что же нам делать дальше. — перебил Люфа Инвур. — Вот вы ничего не видите, а я заметил на земле следы лошади. И она не спеша двигалась именно к тем холмам.

Когда всадники поднялись на возвышенность, все застыли неподвижно: море, настоящее море без конца и края, синее море, ограниченное лишь каймой горизонта и неба. Гомон чаек, взрыв морской волны от удара о скалы берега, превращает воду в белый, медленно отступающей назад, в морскую пучину, водопад из мельчайших брызг. Маяк круглой формы, чуть сужающийся к верху, с навершием из восьмиугольной башенки, через стёкла которой был виден мощный свет, который дарил морякам надежду на благополучное завершение плавания.

— Н-да! Красота! — произнёс Эльвур. — Я где-то читал, что маяки светят во всех Вселенных одновременно. Так что вперёд, друзья.

Глава 4

В двери маяка кто-то осторожно постучал. Удивился ли я этому? Да нет, не удивился. Сколько можно удивляться тому, чего нет на самом деле? Я сел в кровати, посмотрел на окно. Звёзды, яркие и далёкие, вспышки маяка, которые освещают море, точнее, кладбище погибших кораблей.

Обул сапоги, бросил в печь несколько поленьев. Под утро в комнате стало прохладно, но это даже мягко сказано. Стало холодно и сыро, как в неотапливаемом помещении. Хотя….огонь вовсю горел в печи, выполнял свою работу, дарил тепло.

За окном, помимо звёзд, было просто огромное количество огней. На море — море огней. Интересное выражение. Мне в первую очередь как-то не пришло в голову, что свет возник, тысячу мелких огоньков, на месте затопленных кораблей. Я задумался о прошедшем вечере: а ведь вчера я не видел никакие мачты из этого окна. Опять игры и опять иллюзии?

В очередной раз я услышал, как стучат в двери, но теперь — гораздо настойчивей, что ли. Сделать вид, что меня здесь нет, дождаться утра и убраться из маяка прочь, неизвестно в какую сторону? Да ну, это не для меня. Нужно открыть двери, узнать, что происходит в этом Мире иллюзий.

Уголёк одобрительно посмотрел на меня, что-то фыркнул, уткнулся в мешок с зерном. Молодец, о себе не позаботишься, никто не позаботится. Засов словно приклеился своим железным языком к скобе рамы двери. Пришлось приложить усилие, что бы он, с противным скрежетом, соизволил скользнуть вправо, двери приоткрылись и я на миг ослеп.

Зима, метель, горящие фонари, уходящие тонкой линией куда-то в даль, в неизвестность. Прямая и довольно-таки широкая, заметённая снегом, дорога. Вдалеке, за снежной пеленой, я разглядел силуэт далёкого города, его редкие огни. Крытый возок, с впряженной в него парой лошадей. Лошади переминались с ноги на ногу, недовольно оглядываясь назад, на крытую повозку, из окон которого был виден свет.

Открылась дверь повозки, на снег ступил мужчина. Высокий, плотного телосложения, закутанный в шубу, на голове тёплая шапка со свисающим на спину хвостом какого-то зверя. В руках у мужчины — саквояж, раздутый от собственной важности.

— Ну что же вы, господин Смотритель, не открываете двери? — спросил мужчина низким, но довольно приятным голосом. — Сами пригласили и заставляете мёрзнуть. Нехорошо.

Опять удивиться словам незнакомца? А смысл? Смысла не было, я молча посторонился, пропуская мехового человека во внутрь маяка. Когда я закрыл двери на засов, первым делом подумал, что вкралась какая-то ошибка и человек, отогревшись у огня печи, извинится, скажет, что ошибся и исчезнет навсегда из моей жизни.

Но ошибиться можно домами, но никак нельзя перепутать маяк и дом. Нет, в этом случае ошибка исключена. Клубок, сплетенный из нитей нереальной реальности, должен когда-нибудь начать распутываться.

Может это произойдёт сегодня? Незнакомец прошёл мимо Уголька, словно его и не было. Стряхнув с шубы снег, мокрый и тяжёлый, сняв шапку серого цвета, мужчина прошёл в жилую комнату, осмотрелся по сторонам.

— Да-с, неплохо живут у нас Смотрители, очень даже недурственно. — произнёс человек, снимая с себя шубу и подходя к платяному шкафу.

Когда он его открыл, у меня открылся рот от изумления: шкаф состоял из двух отделений. В первом, в том, что поуже, ровные стопки белья, полотенец, на верхней полке — меховая шапка чёрного цвета.

Во втором отделении — всевозможная одежда, аккуратно весящая на плечиках. Куртки, пальто из ткани с меховым начёсом и капюшоном, костюмы. Внизу, на полочке — обувь — от лёгких летних туфель до зимних сапог с внутренним мехом. Куда делась фляга с водой и что это за одежда, для меня стало очередной загадкой. Но я понял, каким-то, не знаю каким по счёту чувством, что это моя одежда. Давно носимая мною и от этого ставшая любимой.

Я повернулся к незнакомцу и еле сдержал возглас удивления. Комната, шесть углов, горящий камин, стол, круглый и массивный, четыре стула, явно дорогие, кровать, широкая и без сомнения, очень мягкая и удобная, отгорожена ширмой с нанесенным на её отдельные секции рисунком каких-то ярких птиц.

Но самое главное — за окном, за которым я не так давно видел звезды и светящиеся мачты погибших кораблей, я увидел морской порт, к причалам были пришвартованы десятки, нет, скорее — сотни кораблей различных конструкций, форм и размеров. За окном было утро, время из-за снега и плохой видимости, определить невозможно. Или не утро?

Повесив шубу на плечики, незнакомец повесил её на специальный крючок на внутренней стороне двери. Шапка оказалась сверху шкафа и стала похожа на невиданного зверька, дремлющего на своём привычном, уютном местечке.

— Ну-с, господин Смотритель, приступим-с? — произнёс мужчина, посматривая на навесной….Создатель!

Вот это красота! Не шкаф для посуды и кухонной утвари, а целое сооружение: два вертикальных узких шкафчика, между ними — стол. На нём немыслимое изобилие бутылок, наполненных жидкостями различного цвета, перевернуты фужеры, бокалы и простые стаканы в подстаканниках. Заварочный чайник и небольшое, что-то там, на чём стоял металлический чайник, испускающий пар тонкой струйкой.

— Я бы не отказался от гномьей настойки, господин Смотритель, честное слово! Погода нынче отвратительная, а у меня уже день рабочий закончился. Так что….. — мужчина потёр руки.

Его слова были, как острые штыри, которые больно вонзались мне в мозг, от этой боли становилось пусто в голове, от непонимания происходившего. День окончен, допускаю, что сейчас уже вечер. Гномья настойка — для меня совершенно новое слово, знать бы, что это такое.

Ну и самое главное, пожалуй — с каких пор я стал, как я понимаю, Смотрителем маяка и что ждёт от меня этот мужчина. С густой чёрной шевелюрой волос, тёмными, чуть на выкате, глазами, крупным носом и узкими губами. Мужчина напоминал мне медведя. Огромного медведя.

Я что-то пробормотал, сделал шаг к столику, на котором стояли ровными рядами бутылки и неожиданно понял, что от меня ожидает мужчина. Белая и прозрачная жидкость — это и есть гномья настойка. Знал я также, что открыв правый шкафчик, найду в нём то, чем можно закусить-перекусить.

Я сейчас шёл по ковру с высоким ворсом и уже ничему не удивлялся. Знал я и то, что вместо тамбурного помещения, где сейчас должен находиться Уголёк, будет совершенно другое помещение, а точнее — коридор, который приведёт меня к винтовой лестнице, ведущей наверх и к двери в туалетную комнату.

Так и есть. Тарелки с сыром, с нарезанной колбасой, бужениной. Чёрная икра своими масляными глазами смотрела на меня, словно говоря — странный ты, человек! Многие не знают, что такое икра, а ты меня, вот так, спрятал, взял и поставил рядом с балыком и всякой другой ерундой. Исправляйся, человек, поставь меня на стол, намажь хлебушек жёлтым маслом, положи меня сверху масла тоненьким слоем и ешь. А можешь и жрать, ложкой, мне от этого будет только приятнее.

Накрыв на стол, поставив бутылку с гномьей настойкой, я примостился на краешек стула, наблюдая за мужчиной. Он, пока я накрывал на стол, достал из саквояжа стопку белоснежных листов бумаги, чернильницу-непроливайку, гусиное перо.

— А что же вы, господин Смотритель, не составите мне компанию? Неужели — приболели? А ещё вчера так лихо отплясывали на балу у графини Лоорд, мы все вами любовались, честное слово! Ну, что же, придётся мне самому…так сказать, в целях лечения, ибо…

— Нет, спасибо. Работы много, сами понимаете, господин…..

— Никс Горон, к вашим услугам. За ваше здоровье и за ваши умелые руки! — мужчина выпил рюмку настойки, сразу же наполнив её до краёв. — Конечно понимаю я вас, господин….

— Верд. — ответил я.

— Да-да, как я мог забыть имя нашего нового Смотрителя! — Горон притворно улыбнулся, опрокидывая вторую рюмку. — О, икра! Лет десять не ел этого чуда. Разрешите вкусить?

Ел он, нет, скорее — жрал, всё так…ммм….вкусно и аппетитно, что мой желудок-предатель издал булькающий звук и утробно заурчал.

Когда сытый и довольный, изрядно принявший на грудь, Горон вытер рукавом своего, явно дорогого, костюма рот и смачно отрыгнул, произнёс:

— Ну-с, господин хороший, сейчас можно и поговорить о гонораре за проделанную вами работу. Это только подумать! Семьдесят лет никто не мог отремонтировать маяк, а тут вы появились и раз…..маяк заработал, Перемещение теперь чётко фиксируется, теперь мы защищены от таков и всякой другой нечисти. Вы, а это главное, не скромничайте. У Императора денег много, он в них купается. Ну-с, сколько вы потребуете?

Пока господин разлюбезный наливал, не знаю какую по счёту, рюмку, я поднялся из-за стола, подошёл к окну, задумался. Первое — что за ремонт маяка? Вставить кристалл в пазы и протереть пыль с зеркал и окон? Ладно, пока это не берём в расчёт. Второе — что за Перемещение и кто такие «таки»? Третье — как мог Мир подстроиться под меня у меня же на глазах? Ну, и четвёртое — бал какой-то, деньги, Империя с его богатым Императором. Показать себя несведущим в этих вопросах? Нет, будет слишком подозрительно. А вообще — всё бред сумасшедшего, не иначе!

Я услышал негромкое посапывание, повернулся к столу. Мать честная! Горон спал, шлёпая губами во сне. Этого мне только не хватало. Я кашлянул, спящий вздрогнул, посмотрел по сторонам, словно не понимая, где он находится. Когда его взгляд остановился на почти пустой бутылке с гномьей настойкой, он, крякнув и потирая руки, выпил рюмку и совершенно трезвым голосом произнёс:

— Мне приснилось, или вы назвали сумму в десять тысяч? — это прозвучало, как намёк. Ну что же, поиграем по его правилам.

— Сто тысяч и никак не меньше, господин Горон! — произнёс я и сам удивился своей наглости.

Горон поперхнулся, изо рта полетели хлебные крошки, глаза стали огромными. Когда он прокашлялся, я услышал:

— Побойтесь Всевышнего, господин Верд! Вы разорите всю нашу казну!

— Девяносто.

— Пятьдесят.

— Восемьдесят пять.

— Шестьдесят. — Горон застыл неподвижно.

Я выдал то, чего от себя никак не ожидал:

— Двести и ни золотого меньше! Иначе погашу маяк и живите, как хотите.

— Согласен. — тихо произнёс Горон. — Меня, приказчика Его Величеста, четвертуют, но воля ваша. Да будет так!

Приказчик стал быстро писать на листе бумаги, хитро посматривая на меня. Надул, как пить дать, надул.

— Вот здесь поставьте свою подпись, господин Верд.

— А если не поставлю? — спросил я.

— Сколько? — тихо спросил Горон.

— Пятьсот!

Горон застонал, но потянулся к новому, чистому, листу бумаги. Лицо его побледнело, мне стало жалко этого человека. Через полчаса сделка состоялась, я стал счастливым обладателем трёхсот тысяч золотых. Горон улыбался. Сколько он поимеет денег от нашей сделки — загадка, но мне это было абсолютно не интересно. Куда девать эту кучу денег, я не представлял, да и зачем мне золото в Империи, если я здесь гость?

— Вы сегодня стали двести десятым человеком в списке самых богатых людей! — произнёс Горон елейным голосом.

— В Империи? — уточнил я.

— Берите выше, господин Верд! — приказчик показал указательным пальцем на потолок. — Во всех Мирах.

— Скажите, господин Горон, может быть мой вопрос и покажется странным, но какую роль играют маяки во всех Мирах?

— А там, откуда вы прибыли, не знают этого? — удивленно спросил приказчик Его Величества.

— Знают, хотелось бы от вас это услышать.

— Ну, как бы это всё объяснить, господин Верд. Наш Мир не единственный, как вы понимаете. Раз в декаду, то есть каждые три месяца, наши миры смещаются относительно друг-друга. Представьте себе такую картину: вы заснули в своей постели, а проснулись на какой-нибудь скале, или чего хуже — в постели с незнакомой женщиной. Именно всё так и было, пока вы не отремонтировали наш маяк. Он и ещё три маяка в других Мирах, уж не знаю как, но своим светом фиксируют положение одного Мира, относительно других. И сколько бы не происходило смещений, мы теперь будем возвращаться в свою точку, в свой дом, к своим близким. И главное, нас не будут тревожить демоны и другая нечисть. Столько людей погибло, вы себе не представляете. Идёшь по улице, над тобой открывается пасть така и головы твоей нет. Жуть!

— Таки — это демоны?

— Да. Демоны Зла, как мы их все называем.

— Я рад, что помог. А где старый Смотритель маяка?

Горон тоскливо посмотрел по сторонам, на потолок.

— Грустная история. Очень. Здесь, до вас, Смотрителем был господин Эстер. Но он, увы, так и не смог определить поломку маяка. Приглашал кого-то со стороны, учёных, но…..а люди всё гибли и гибли, целыми городами и сёлами. Посчитав, что он во всём виноват, господин Эстер вот на этой люстре и повесился. — закончил свой рассказ Горон.

Он вопросительно посмотрел на меня, кивнул головой на бутылку с настойкой. Выпив, сложив все свои принадлежности в саквояж, он сказал:

— Вот вам, господин Верд, ордер на получение денег в любом банке, во всех Мирах, чековую книжку вам выпишут незамедлительно при первом же посещении банка.

Лежащая на столе бумага, на которой что-то написал Горон, вспыхнула белым светом, превратившись в документ, переливающийся всеми цветами радуги. Какой-то замысловатый вензель, буковки-закорючки.

— Ладно, мне пора, господин Смотритель, скоро встретимся на балу Императора. Не забыли? Через два часа за вами заедут. Там будет очень много знати, так что….. — Горон многозначительно посмотрел на свой палец и опять показал им на потолок.

Я проводил Горона до дверей. Снег перестал идти, заметно похолодало. Сквозь рваные облака проглядывали звезды. Город теперь был как будто ближе, огни ярче. Ну, что же, бал, значит бал. Возможно, что там я найду хоть какие-то ответы на свои вопросы. Я чувствовал, что обрастаю ими, как снежный ком мокрым снегом. Когда повозка скрылась из виду, я пошёл изучать своё, хоть и временное, жильё, искать, куда делся Уголёк.

Глава 5

Нашелся мой Уголёк сразу. В коридоре, с правой стороны, как я и думал, у стены начиналась винтовая лестница, исчезающая в прямоугольном потолочном проёме, но чуть не доходя до лестницы — были двери туалетной комнаты. А вот справа от входной двери была очень хорошо спрятанная и практически незаметная, дверь, ведущая в хозпостройку. Там я и нашёл своего чёрного красавца, сытого и довольного жизнью. Он радостно запрядил ушами, тихонечко заржал. Жизнь удалась у него, судя по всему.

Если верить Горону, я о его выпивке, то подойдет карета, возок, фаэтон, не важно что, и меня доставят в замок Императора. А ведь была возможность всё узнать у приказчика Его Величества. Об обычаях, традициях, как правильно обращаться к людям, как правильно себя вести и соблюдать элементарный этикет. Старый Трилл, наш слободской учитель, пытался нам вбить что-то такое, но все в классе знали, что этот этикет вряд ли нам пригодится когда-нибудь в жизни. За исключение тех, естественно, кто выбьется в высший свет, станет знаменитым и узнаваемым.

Я, лично, к таким себя не относил, мечтая о профессии кузнеца. До сих пор сердце сладко ныло, когда вспоминал отца, горн, кузнечные меха, запах раскалённого метала и, почему-то, кваса. Ладно, время идёт, нужно собираться. Я открыл двери в ванную комнату, по совместительству туалетную тоже, и был приятно удивлён. Бывший Смотритель маяка не чурался роскоши. А может всё то, что дорого стоит, является удобным в обращении?

Во-первых, свет зажёгся самостоятельно. Это уже о много говорило. В Эльсбруке такое удовольствие стоило немалых денег. Во-вторых — половина комнаты отводилась под огромную ванну, выполненную в форме диковинной раковины. Белоснежная, с прожилками золотого цвета. Сверху ванной, на стене, закреплена полочка с какими-то стеклянными баночками, колбочками и маленькими флакончиками.

С этим разберемся, а вот как пустить воду — проблема. Над ванной располагались одни, красиво изогнутые, гусаки кранов и ни малейшего намёка на какие-то ручки. Я провёл рукой по одному из гусаку, из него пошла под большим давлением горячая вода. Провёл по второму — пошла холодная. Интересно, что заставляет нагреваться воду, да и чайник — закипать? Магия, к бабушке не ходи.

Хотел опять удивиться, но вспомнив, в каком мире я нахожусь, стал всё воспринимать очень спокойно. Ну идёт вода, и слава Всевышнему. Так, что у нас ещё есть, какой сюрприз мне приготовлен? А сюрприз находился на стене — огромное прямоугольное зеркало, без обрамления, но рисунок белой краской по краям смотрелся очень красиво и придавал зеркалу какую-то законченность.

Посмотрев в зеркало, я понял, что по моему телу пробежал табун мурашек: на меня смотрел Верд, но старше меня лет на пять-шесть. Неужели я так сильно изменился за несколько недель? Ну а что? Путешествие получилось явно не развлекательное, а скорее наоборот.

На стене нашёлся махровый халат, тапочки, два полотенца. Как звали Смотрителя? Эстер, по-моему. Неудачи могут быть у многих, но вот зачем так? Ушёл из жизни, облегчил себе судьбу. Нет человека, все о нём скоро забудут. Я погрузился в воду с головой, ощутил блаженство, приятную истому, глаза стали закрываться. Нет-нет, только не это!

Я взял с полочки первый попавшийся флакон и сразу сообразил, для чего он нужен. На картинке был изображен мужчина с недельной, как минимум, щетиной. На второй картинке — тот же мужчина, но гладко выбритый и помолодевший. Ясно. Исследовав почти все стеклянные ёмкости, выбрал одну, с приятным запахом. Жидкость ярко-зелёного цвета, густая, судя по картинке — для мытья головы. Так и привыкнешь к красивой жизни, не дай Создатель, конечно.

Накупавшись вволю, в махровом халате, я стоял перед платяным шкафом, выбирая себе одежду. На внутренней стороне одной дверцы я заметил зеркало. Хоть и небольшое, но достаточное по размеру, чтобы посмотреть на себя со стороны. Выбрал костюм чёрного цвета в мелкую полоску блестящего чёрного цвета. Не броско, именно то, что нужно.

Рубашки были до того накрахмаленными, что казалось, одно неосторожное движение и ты порежешься о тончайший материал. Туфли, или сапоги? Нет, лучше невысокие сапоги, чёрные и лакированные. Принц из Преисподней какой-то получается. Ну и Создатель с ним. Главное — без изысков, всё, как я считаю, подобрано со вкусом. Хотя, как можно рассуждать о одежде, ни разу не увидев, как другие одеваются? Ладно, не в красивой одежде дело. Главное — поставить себя там, на балу. Стоп, а ведь мне придётся танцевать! Ой-ей! Что же делать? Ведь я ни разу не танцевал. Мда….

Как мне всегда говорил отец — идёшь в гости, плотно покушай. Так я и сделал, Доедая то, что осталось от приказчика Его Величества. Да, у него губа не дура, это точно. Вкусно и я почувствовал себя сытым, прилёг на кровать. А зря! Послышался стук в двери, это могло означать лишь одно — пора в дорогу.

Открыв двери, я остолбенел. Передо мною стояла девушка в красной накидке, на голову наброшен капюшон. Но то, что девушка стройная и красивая, я понял сразу. Она негромко кашлянула, я вышел из ступора. Хозяин держит на пороге гостя — не есть хорошо. Хозяин?

Я, как и в случае с Гороном, сделал шаг в сторону, пропуская гостью вовнутрь маяка. По дороге удалялись огоньки фонарей кареты. Только закрыл двери, услышал:

— Вы обязаны взять меня с собою, господин Смотритель! — прозвучал ангельский голос моей гостьи.

Вот тебе и на! Я, оказывается, уже кому-то задолжал в этом мире. Ну что же, всё по порядку.

— Проходите в комнату, госпожа…..

— Можете меня называть Юльнирой.

— Хорошо, Юльнира, куда я вас обязан с собою взять? И как вы решились на такой поздний визит?

Девушка сняла с себя накидку красного цвета, осталось в костюме, больше похожим на дорожные костюмы в моём мире. Волосы золотистого цвета, глаза огромные и голубые. О таком лице можно сказать — идеальное. Лет двадцать, может и меньше, не разобрал.

Костюм — светло-коричневого цвета, приталенный, на шее у Юльниры — тёмно-синяя косынка с каким-то хитрым узлом. На ногах — невысокие сапожки кремового цвета. Да, вот на пальце у неё был огромный перстень с камнем зелёного цвета. Он сразу бросился мне в глаза из-за огромного размера.

— На бал, куда же ещё? — утвердительно произнесла девушка. — Вы же отправляетесь на бал! Вы такой знаменитый, с вами меня пропустят хоть к самому Императору Вальторосу Второму.

— Допустим. — медленно произнёс я. — Но как и каким, извините меня, боком мы с вами относимся? И почему это я обязан брать вас с собою? Что за мысли у вас в голове, девушка? Я не собираюсь вас брать с собою и это даже не может обсуждаться.

Юльнира сделала шаг назад, произнесла то, от чего мне стало по себе:

— Тогда я всем расскажу, кто вы на самом деле. Вас, в лучшем случае, сожгут на костре. В худшем — четвертуют, привязав за веревки к четырем лошадям. Вот так, господин Ворчек.

— Пошла вон. — тихо произнёс я. — Двери сама найдёшь, где находятся. Вперёд!

Я не стал оправдываться, что мол я не тот, о ком вы сейчас подумали, вы, девушка, ошиблись. Нет, зачем себя унижать какими-то объяснениями, если ты ни в чём не виноват и не являешься каким-то там Ворчеком. Я показал пальцем на двери и когда они с грохотом закрылись за странной посетительницей, присел на стул, думая о произошедшем.

Вспомнил слова Горона о бале, да, о вчерашнем бале, на котором я отчаянно, якобы, отплясывал. Теперь вот это. Опять иллюзии обмана. Или обман без иллюзий. Мошенничество, вымогательство, шантаж и угрозы.

Как такое могло в хорошенькую голову прийти? Потом вспомнив, что эта сумасшедшая девчонка отпустила повозку и добираться по заснеженной дороге для неё будет проблематично, я подошёл к двери, открыл её. Ну вот! Известное всем мужчинам женское оружие — стоит возле двери и льёт слёзы. Приплыли, что называется!

Я взял Юльниру за руку, завёл в помещение, закрыл двери на засов, подтолкнул девушку в спину, направляя её в жилую комнату.

— Вот ты мне говоришь, Юльнира, что я какой-то там Ворчек и я очень плохой человек, который достоин казни. Хорошо, допускаю. Но что мне сейчас помешает тебя убить? Вот скажи мне на милость, что, или кто мне это помешает сделать?

Девушка заметно вздрогнула, лицо её побелело, она сделала шаг назад, к камину. Рука её нащупала кочергу для угольев. Мне стало смешно. Я сделал несколько шагов вперёд, перехватил её руку, разжал пальцы, железка упала на пол.

— Не дури! — по слогам произнёс я. — Я тебе ещё раз говорю, я не Ворчек. Я — Верд, так меня назвали мои родители, понятно?

— Если вы не Ворчек, покажите правую руку до локтя. — произнесла девушка.

— Зачем мне показывать руку? Что за дикость? Я не наношу никаких узоров на кожу и считаю это самым отвратительным, на что способен человек по отношению к своему телу. Ты вообще, кто такая?

Девушка прикусила губу, отвернулась от меня, подошла к окну. Она произнесла слова, словно не расслышав мой вопрос.

— Да, вы не Ворчек. Он наоборот всем подряд показывает Чёрную розу. У него это, как талисман, как право на убийство. То есть, разрешение, как он говорит.

— Вот и замечательно. Меня вот абсолютно не волнуют убийства и всё остальное в этом же роде. Стой, где стоишь, мне нужно переодеться.

Опять раздался стук в двери. Закутанный по самую макушку человек, кучер. Возок на полозьях, через крышу выходит труба, из которой низко над землёй стелился дым.

— Господин Смотритель….

— Да, я скоро буду. — прервал я кучера. — Может зайдёте, погреетесь? Мороз-то нешуточный.

Кучер так замахал руками, что я невольно рассмеялся. Как ветряная мельница, честное слово. И глаза у этого мужчины стали не просто огромные, а……. Ладно, моё дело предложить.

Я вернулся в комнату, подошёл к платяному шкафу, снял с себя халат и мои руки мелко и противно задрожали. На правом предплечье красовалась та самая Чёрная роза, о которой мне говорила Юльнира. Я бросил взгляд на костюм и натолкнулся на брошь, в форме нераскрытого бутона чёрной розы, которая была на лацкане пиджака. Сорвав брошь, я забросил её куда-то на полочку с вещами, стал одеваться.

Перед выходом из маяка я вспомнил, что ключ от входной двери не наблюдал всё это время. Куда его мог положить прежний владелец? Я вернулся в комнату, заглянул везде, куда это можно было сделать. Нет ключа, оставлять маяк открытым, я не собирался. Только из-за Уголька я этого никогда бы не сделал.

Но сыграло злую шутку одно правило, точнее — крылатое выражение: хочешь спрятать вещь подальше, положи её на видное место. Ругнувшись про себя, снял ключ странной формы, который одиноко висел на гвозде, сбоку двери. Я оглянулся назад, почувствовав чей-то тяжёлый взгляд. Нет, показалось.

Уже закрывая входную дверь, мой взгляд выхватил, на фоне двери жилого помещения, силуэт мужчины в тёмно-синем костюме. Он так же, как и ночью, скрестив руки на груди, смотрел на меня, грустно улыбаясь. Я хотел вернуться, посмотреть, что из этого всего выйдет, но меня остановил голос извозчика:

— Господин Смотритель, меня очень сильно накажут, если мы опоздаем к открытию церемонии. — последнее слово возница произнёс по слогам, словно тщательно его заучивал.

Я закрыл двери, вставил ключ в замочную скважину, провернул его несколько раз. Над входом зажёгся фонарь с магическим огнём, я подошёл к повозке, ещё раз бросив взгляд на маяк. Да, этот маяк, по сравнению с тем, к которому я шёл с Угольком по раскачивающейся, от сильного ветра, галереи, был совершенно другим, отличался от «моего» маяка очень сильно. Даже не так. Это была совершенно другая конструкция маяка, которая мне сейчас напоминала праздничный торт, состоящий из трёх частей.

Нижняя, самая широкая — шестигранник без окон. Вторая часть, которая была намного уже первой — цилиндр, по кругу здания на одинаковом расстоянии находилось окна, точнее — горизонтальные зарешеченные щели.

Верхняя часть маяка, откуда в сторону моря исходили яркие вспышки света, даже не берусь сказать, сколько на ней было граней из стекла. Так будет точнее. И как продолжение всей этой красивой конструкции, сверху третьей части возвышался шар, который плавно переходил в шпиль, устремлённый в небо.

Красиво, просто, но я сейчас, именно сейчас, понял, что я самый настоящий идиот. Обосновался на самом нижнем этаже, на второй не соизволил подняться. Что там, на этом втором этаже? Словно в подтверждении моих слов о моих умственных способностях, в одном из окон на несколько секунд показался огонь свечи. Я почувствовал, что смотрю в глаза существу, которое мне не радовалось на маяке, но не может ничего плохого сделать для меня и со мною.

Я закрыл двери возка. Одна скамья, на которой сидела Юльнира, справа от дверей — стояла небольшого размера печь, в которой весело горел огонь, в углу висел фонарь. Явно не магический, самый обычный, с фитилём.

Возок тронулся, набирая скорость. Я обратил внимание на плавность хода. Девушка отбросила капюшон, посмотрела на меня.

— Вы меня где-нибудь высадите возле дворца, пожалуйста.

— Командуй, где и когда. Я первый раз в горо…. — я запнулся на полуслове, вспомнив о наколке на свой правой руке.

Я приподнялся с сидения, протянул руку к лампе, повернул выступающий рычажок, чтобы уменьшить пламя в лампе для того, чтобы получше рассмотреть город через окно во время движения повозки.

— Нет! Не делайте этого! — закричала Юльнира, закрывая руками лицо. — Ярче, сделайте ярче пламя!

Но было поздно. К окнам прилипли какие-то чудовища, пытаясь заглянуть мне в глаза. Ну и уроды! Серые морды, вместо глаз — провалы, в которых светилось ярко-красное пламя, на месте носа располагался какой-то сморщенный уродец, напоминавший мне высохшую от времени картофелину. Когти царапали стекло, вокруг возка поднялся чудовищный визг. Мой перстень, который стал неотъемлемой частью меня, вспыхнул багровым светом, за дверью возка моментально стало тихо, чудовищные создания пропали.

— И кто это был? Что за красавцы? — спросил я девушку, которая вся вжалась в стену повозки, боясь поднять на меня глаза.

— Это стирхи, они из Преисподней. — тихо произнесла Юльнира. — Их много осталось в нашем мире, их истребляют, но…..а вот кто вы, господин Смотритель и почему вас так сильно испугались стирхи?

— Не меня, а моего защитного амулета. — сказал я, показывая свой перстень. — Как вы с ними живёте, поди страшно?

— Благодаря вот этому. — ответила девушка, показывая на свет лампы.

Возок уже катил по городу, залитому ярким светом. Мимо мелькали дома, какие-то постройки с огромными витринами, здания непонятного назначения. Мир иллюзий, обмана и страха. Мир, где мне придётся провести некоторое время. Маяк, где навечно поселился призрак старого Смотрителя.

Глава 6

— Н-да! Красота! — произнёс Эльвур. — Я где-то читал, что маяки светят во всех Вселенных одновременно.

— Да, какой-то философ сказал, вроде тебя. Хотя я тоже что-то подобное читал, но насколько точное это изречение, не знаю. Маяк давно заброшен и делать нам там нечего. Как кто считает? — Инвур смотрел не на маяк, а куда-то вдаль, в сторону моря. — Или кажется, или так и есть на самом деле, но я вижу, что к берегу плывёт какой-то корабль. Только вид у него странный. Как будто им управляет пьяный рулевой. То вправо отклонится, то влево. Эльвур, у тебя линза всегда хорошая получалась, надо рассмотреть это морское чудо поближе.

Эльвур спешился, развёл руки в стороны, воздух перед ним загустел, приобрёл форму линзы. Маг некоторое время пытался настроить заклинание, чтобы оно самостоятельно отслеживало передвижение странного корабля. Эльвур присвистнул, уступил место перед линзой Инвуру. Тот произнёс «ого» и «этого нам ещё не хватало», отступил в сторону, уступая место Анариэль.

— Корабль-призрак, твою…. — Инвур оглянулся по сторонам, потом опять стал рассматривать корабль с изодранными в клочья парусами, которые под воздействием ветра, развевались и напоминали крылья неизвестной птицы серого цвета. — А хорошо идёт, сволочь, и прямиком на маяк. Кстати, а маяк-то рабочий. И как мы сразу это не заметили?

Эльвур в это время смотревший как раз на верхнюю часть маяка, уловил яркую вспышку света. Вспышка, десять секунд пауза, опять вспышка.

— Давайте спрячемся за вон теми камнями, понаблюдаем, что этому мёртвому кораблю понадобилось у берега. — предложил Эльвур. — На сколько я знаю, корабли-призраки никогда не подходят близко к берегам. Легенд много по этому поводу существует, но одна из них мне больше по душе: мертвецы боятся земли, которая их может заменить в ловушку. Земля — один огромный артефакт с очень сильным воздействием на всё живое и неживое.

— Да, это точно. Артефакт ещё тот. — согласился с братом Инвур. — Эй, Люф Великолепный, ты, чего загрустил?

— Домой хочу, к Магде хочу, пирожков её хочу поесть, а не скакать неизвестно куда в погоне за неизвестно зачем.

— Ты же говорил, что потерял с ведьмой связь? — удивлённо произнёс Инвур. — Приедешь ты, допустим, домой и что? Если между вами прервалась магическая связь, я тебе авторитетно заявляю, то здесь два варианта. Или погибла твоя Магда, или её лишили доступа к магии. Одно из двух.

— Да, Инвур! Умеешь ты вдохновлять людей, то есть не совсем людей, но похожих на….тьфу, всегда путаюсь в этом месте. — сказал Люф, рассматривая пустынный берег, чаек.

— О, наш призрак скоро, максимум через час, бросит якорь у маяка. — Эльвур выглянул из-за камня, рассматривая корабль. — Инвур, на корабле твои подопечные. Никогда на подумал, что скелеты такие отважные мореходы. Они по верху мачт расхаживают, как по земле. Вот дела!

— А что им терять-то, брат? Мертвецы, они везде мертвецы. Им терять нечего. Всю жизнь, сознательную, конечно, боялся и боюсь, что меня превратят в умертвие. Не хочу жить, не живя. Как можно обходиться без красивых женщин и вина — ума не приложу. — Инвур присоединился к брату. — Эльвур, видишь тех, двоих, которые стоят по правому борту от нас? Сто процентов, это корабельные маги, поэтому туши свою линзу, могут почувствовать даже и слабое, но заклинание.

— Это те, которые ярко-оранжевого цвета? Уже убрал. Ты вот лучше объясни мне, Инвур, что с костями у магов происходит? То фиолетовый цвет, то оранжевый.

— Это вопросы к нашему отцу. Когда прибудем в Стримгим, задай ему этот вопрос. Но только тогда, когда меня не будет в комнате с вами. Лекция на четыре часа обеспечена. Это из разряда вопросов, почему маги живут дольше, чем обычные люди. Энергетика другая, постоянно циркулирует энергия по телу. А вот с эльфами — вообще загадка. Жить по несколько столетий, не состариться к концу жизни, это что-то с чем-то. Анариэль, не подскажешь, в чём тут дело?

— Подскажу. У нас, практически у всех, врожденная предрасположенность к магии. Но у нас она друга, чем у людей. Магия леса, жизни. Всё это продлевает саму жизнь.

— Хм….чудаки на корабле. Рулевой зачем-то повязку на глаз нацепил. Что он ею закрывает, интересно? Глаз нет….кстати, они шлюпку на воду опускают. — сказал Эльвур, рассматривая корабль. — О, капитан — вообще фигура колоритная. Анариэль, не смотри, а то наизнанку вывернет. И не скелет и не человек. Мясо отслоилось, кусками свисает, лохмотья кожи — отдельная история. Но зато он в камзоле зелёного цвета, а за ремнём — два огромных ножа. Он ими что, скелетов казнит? Чудно как-то всё!

— Да, красавец! А представь, какой от него запах исходит! Мечта для любого некроманта! Люф, ты чего такой зелёный? Ну вот, вывернуло наизнанку. — Инвур с улыбкой смотреть на карлика и на побледневшую эльфийку. — Слабаки. Вот помню то время в Академии, когда мы первый раз в морг пошли на экскурсию, вот это было классно! Потрогать пальцев свеженький труп, почувствовать, как его тело остывает. И резать, резать, резать! Вот оно, счастье некроманта! Ну вот, и Анариэль плохо стало, неженки!

— Инвур, ты — садист! — Эльвур с прищуром посмотрел на брата. — Сейчас и я расскажу, каким ты приходил домой после тех занятий и сколько дней потом есть не мог. Рассказать?

Инвур засопел, но замолчал. Он стал наблюдать, как восемь скелетов отчаянно гребли к маяку, как их шлюпку подбрасывала вверх волна.

— Нет, ну прямо интересно, что им на маяке нужно? — произнёс Инвур. — Может там их клад спрятан, Эльвур? А что, удобное место. Вот зарыли они клад на каком-то острове и забыли на каком. А здесь — пожалуйста, нажал на кирпич, стена отошла в сторону и бери свои золотые. Хотя….зачем мертвецам золото? Что они купят за кругляши? О, причалили к берегу. Ну-ка, ну-ка! Интересно.

Скелеты вытащили лодку на берег, шестеро отправились в сторону маяка. Они подошли к галерее, покрытой наростом соли, начали двигаться по ней к маяку. Но кости скользили по камням, по солевым отложениям, скелеты неуклюже шли, размахивая руками. Было видно, что нижние их челюсти двигается, как будто, они между собою переговариваются, ругаются. Двери маяка открылись, все шестеро умертвий скрыли из виду.

— Ты смотри, им свет маяка мешал нормально жить, если так можно выразиться. — произнёс Эльвур. — Всё, маяк мертвый, а если это так, то может произойти какой-то сдвиг в Мирах.

— И что нам делать? Сражаться с такими очаровашками? — спросил Инвур. — Что это они на плечах тянут? Да это же «кристалл света», Эльвур.

— Вижу, не слепой. Да, ты угадал, брат, придётся сражаться. Твой план каков?

— Магов среди них нет, мой жезл при мне, справлюсь с переподчинением. На тебе корабль. Нормальный план? Главное то, что от нас никто никакой пакости не ждёт. А она прилетит. Вот и весь план. Они кристалл, как я понимаю, в лодку погрузят и отчалят. Нужно их остановить.

— Согласен, брат, на все сто. Только действуй, когда они от шлюпки на расстоянии нескольких метров будут. Не дай Создатель, разобьют кристалл. Анариэль, Люф, мне нужны камни, желательно, плоские. Десятка два. С ладонь величиной.

Камни нашлись, Эльвур начал быстро наносить на них странные для Люфа знаки. Карлик не вытерпел, спросил о них у мага.

— Это руны, Люф. Самые надёжные заклинания заключены именно в них. Можно активировать на расстоянии, можно скрыть их от магов. Наступил на камешек, а он возьми, и взорвись. Я готов, Инвур. Как у тебя дела? Мы не на слишком большом расстоянии?

— Нет, самое то. Всё, я приступаю, брат.

Инвур выставил жезл Повелителя из-за камней, направил его навершие в сторону приближающихся к лодке скелетов. Те замерли на месте, вращая головами на триста шестьдесят градусов. Затем четверо скелетов опустили кристалл фиолетового цвета на камни, развернулись в сторону моря, начали заходить в воду. К ним присоединились остальные четверо умертвий.

— Пусть вековую пыль с себя смоют. А то грязные, смотреть тошно. Эльвур, чего ты ждёшь?

— Тебя и ждал. Точнее, когда твои ненаглядные кристалл на камни опустят. Всё, теперь моя очередь. Ну, снежинки, летите в гости к призракам.

Эльвур встал в полный рост и начал по очереди бросать с обрыва камни в сторону моря. Люф не поверил своим глазам: камни, вместо того, чтобы погрузиться на дно моря, начали отскакивать от поверхности воды, совершая длительные полёты в воздухе. Отскок, прыжок, полёт, отскок, прыжок, полёт. И ещё заметил карлик, что чем ближе подбирались камни к кораблю-призраку, тем больше становилась их скорость.

— Ага, вот и маги забеспокоились — куда это их посланцы делись. А скелеты преспокойно идут в по дну и улыбаются. Сколько же рыбин от испуга помрёт? Ужасть! — Инвур засмеялся.

Первый камень коснулся обшивки корабля, гнилые доски взорвались, превратившись в труху. Последующие камни свободно проникли вовнутрь корабля, через несколько секунд раздались взрывы, которые разметали находящихся на палубе умертвия по сторонам, многие из них оказались за бортом и мгновенно пошли ко дну. Камни, все два десятка, взорвались внутри корабля, его охватил огонь. Языки пламени жадно принялись за работу и через некоторое время, огонь пожирал мачты, остатки парусов. Корабль тяжело осел, накренился на правый борт, начал погружаться в воду.

— Да, брат! Страшный ты человек! — произнёс Инвур. — Ну ты посмотри, какой капитан благородный. Вцепился в поручни на мостике, смотрит на нас и погибает вместе с кораблём. Уважаю.

Инвур поднял вверх руку, помахал капитану.

— Ты и здесь без зубоскальства никак не обойдёшься. — вздохнул Эльвур. — Ладно, нужно опускаться к берегу, брать кристалл и оживлять маяк. Не дай Всевышний…..

Небо подёрнулось рябью, подул ледяной, совсем не осенний, ветер. Изо рта повалил пар. Эльвур, взяв под уздцы Гнедого, первым сделал шаг на небольшой уступ, который шёл с понижением в сторону маяка. Внизу, на берегу моря, братья передали поводья своих коней Люфу и Анариэль, подняли на плечи трёхметровый кристалл фиолетового цвета, пошли с ним в сторону галереи.

— Вы от нас не отставайте. — произнес Эльвур. — Мы внутри маяка должны оказаться все вместе. Мало ли как оно всё сложится.

С неба, которое превратилось в серое, с тяжёлыми облаками, упали первые снежинки. Братья шли по галереи, за ними следом шла эльфийка и карлик, которые вели лошадей и осла. Ветер набирал силу, стараясь сбросить всех с галереей, ноги скользили по солёному льду, но спустя несколько минут, двери маяка открылись, все попали вовнутрь.

На стене был вбит крюк, возле стены стояло два мешка с зерном не первой свежести, на стене горел магический светильник. Все увидели двери, ведущие в какую-то комнату и винтовую лестницу, которая исчезала в потолочном проёме. Маяк основательно тряхнуло, лошади испуганно заржали. Люф показал рукой на двери, которые покрылись изморозью.

— Люф, Анариэль, здесь побудьте, мы с Инвуром кристалл на место вернём. Пошли, брат, только осторожнее на ступенях.

Когда братья поднялись в комнату со стеклянными и зеркальными стенами-витринами, стало сразу понятно, куда вставлять шестигранный кристалл. Он встал плотно в паз нижнего устройства-чаши, Эльвур, увидев на полу подобие швабры, дотянулся ею до верхней части устройства, потянул его вниз.

Что-то вверху щёлкнуло, кристалл загудел и стал тихо светиться.

— Ты на море посмотри, брат! — прошептал Инвур. — Да здесь же тихая гавань погибших кораблей. Теперь понятно, кому мешал маяк.

— Одно дело, когда корабли погибают из-за неработающего маяка, другое, что меня больше пугает, брат — это когда гибнут Миры. Давай опускаться вниз, кристалл вот-вот вспыхнет и мы с тобой ослепнем. Уходим, уходим, Инвур!

Здание маяка мелко вибрировало, периодически вздрагивало, по одной стене прошла трещина. Кристалл вспыхнул ярким светом в тот момент, когда братья-близнецы находились уже внизу, рядом с перепуганными Анариэль и Люфом. Пол вздрогнул, у Эльвура возникло чувство падения в Бездну, воздух загустел, стало трудно дышать. Сознание на какое-то мгновение попрощалась с людьми, карликом и эльфийкой. Когда всё нормализовалось, они, все четверо, обнаружили себя в каком-то странном помещении. Мешки, какие-то кульки, уголь, дорова.

— Да чтоб меня! — произнёс Инвур.

— Да и меня заодно! — согласился с братом Эльвур.

— Уголёк! Это же наш Уголёк! — закричал Люф.

— Ну, наконец-то нашли в очередной раз нашего Верда! — произнёс Эльвур. — Так, расседлать коней мы всегда успеем, пошли искать парня.

Эльвур первым вышел из помещения, перед ним был коридор. Направо и налево — двери, одна из которых была покрыта изморозью, вторая, которая легко открылась, вела в жилую комнату.

Комната с шестью углами, пылающий камин, кровать, отгороженная ширмой, с нарисованными на ней птицами яркой расцветки, стол, огромный и массивный, стулья, явно дорогие, платяной шкаф, шкаф для посуды, ковёр на полу. Возле кровати лежала сумка Верда, его не было видно.

— А двери на улицу закрыты. Наш Верд отправился путешествовать по Миру. — произнёс Инвур. — Замок какой-то странный, а не попробовать ли нам…..

Некромант достал из кармана мантии два ключа, один из них вставил в замочную скважину, провернул. Двери приоткрылись.

Зима, метель, горящие фонари, уходящие тонкой линией куда-то в даль, в неизвестность. Прямая и довольно-таки широкая, заметённая снегом, дорога. Вдалеке — силуэт далёкого города, его яркие огни.

Глава 7

Юльнира тронула меня за плечо, я оторвался от созерцания проплывающих мимо меня картинок красивого города со своей, особенной, архитектурой, от разглядывания праздно гуляющих по улицам горожан.

— Если можно, не доезжая до Дворца квартал, сделайте остановку, господин…. — девушка замялась, но потом, выдохнув воздух, закончила. — Господин Смотритель.

Хоть какие-то сдвиги есть в нашем общении. Во всяком случае, обращение было не к Ворчеку, а именно ко мне. Я приоткрыл небольшую заслонку на передней стенке возка, вовнутрь ворвался звук города, крики детей, шум передвижения карет, лошадиное ржание, выкрики зазывал магазинов и холодный морозный воздух.

— Э.э. э — протянул я, совершенно не зная, как обращаться к кучеру, или вознице, вот уж не знаю, как правильно. — Э.э. э…..уважаемый, не доезжая до Дворца остановочку сделайте, будьте любезны.

Я посмотрел на Юльниру и понял, что совершил какую-то очередную глупость, сказал что-то такое, что не принято говорить в этом обществе. Ну и ладно, меня не это сейчас в данный момент времени, волновало и интересовало.

Возок прижался к обочине дороги, Юльнира повернула ручку двери, бросила мне «спасибо», вышла на улицу и быстрыми шагами направилась по тротуару, тщательно очищенному от снега и наледи, вперёд, по направлению движения возка. Внутри остался запах её духов, который, несмотря на лёгкий запах дыма из печи, оставался чистым и каким-то лёгким, дурманящим голову.

Мы пропустили обгоняющую нас крытую повозку, я успел заметить, как девушка, пройдя около тридцати метров, подошла к неприметной калитки в высокой каменной стене, оглянулась по сторонам, достала из кармана большой ключ, открыла им замок калитки, зашла вовнутрь…..вот только что располагалось за высоким каменным забором, я пока не знал.

Каменный забор, состоящий из плотно подогнанных друг к другу камней разного размера, формы и расцветки, плавно огибал то ли парк, то ли какую-то рощу, и через некоторое время мы остановились перед громадными коваными воротами с интересным рисунком прутьев, которые переплетались между собою, создавая незамысловатый рисунок. Ворота незамедлительно приоткрылись, открылась дверь возка, мне в лицо ударил луч яркого света.

Я прикрыл глаза рукой, услышав при этом:

— Извините, господин Смотритель. Это вынужденные меры предосторожности. Стирхи сегодня как никогда активные. Двое наших сегодня погибли, в каретах вместо людей ехали эти посланники Преисподней. Извините ещё раз.

Я, вспомнив ужасные морды серых созданий, невольно поморщился, ответил, как я понял, стражнику:

— Да, какие могут быть вопросы……

— Сержант Макгроув, господин Смотритель.

— У меня нет к вам никаких претензий, сержант.

Теперь мы ехали по ровной, как стрела, аллее, хорошо освещенной фонарями причудливой формы. Что за умелец так изогнул сталь мне было неведомо, но он был явно настоящим мастером своего дела.

Каждый фонарь имел свою форму, в виде диковинного цветка. Между столбами фонарей я заметил скамейки с изогнутыми спинками, укрытые сейчас сугробами снега, и чем ближе мы подъезжали к Дворцу Императора, тем чаще они попадались, но теперь тщательно очищенные от снега. Деревья смыкались своими кронами где-то там, далеко вверху и всё это создавало сказочную картину заснеженного леса, но никак не парка.

Деревья расступились, мы выехали на огромную площадь перед дворцом. Даже не так! Мы выехали на площадь перед Дворцом, с большой буквы. Я только видел нижнюю часть здания, и от увиденного у меня перехватило дух. Да, архитектор был не просто талантливым человеком, он был гением своего дела.

Посередине площади с тщательно утрамбованным снегом, исполосованным колесами, полозьями карет и повозок, находилась чаша, как я понимаю, летнего фонтана. По середине, на возвышении — скульптура….я сначала подумал, что это изображена виверна, но заметил, что это животное имеет рог, прямой без изгибов. Это была скульптура единорога, без сомнений, но почему с крыльями?

К самому Дворцу вели ступени. Я вышел из возка и застыл, как соляной столб. По ступенькам опускалась женщина, в длинном платье тёмно-голубого цвета, которое переливалась и искрилось в свете фонарей. Поверх платья наброшена меховая накидка, в руках женщины я заметил канделябр с тремя зажжёнными свечами.

Для чего свечи? Церемониальный атрибут, обычай? Но причину происходящего на ступенях я понял, когда в моей голове возникло воспоминание того, удивительного сооружения, окружённого мириадами звёзд. Того сооружения, которое я увидел перед тем, как попасть вовнутрь «моего» маяка.

— Как вы себя чувствуете после столь длительного путешествия, господин Смотритель? — услышал я голос женщины с длинными, белоснежными волосами, которые небрежной волной падали ей на плечи.

И что мне отвечать и как приветствовать эту женщину? Опять вспомнив о своих небольших умственных способностях и об упущенной возможности узнать всё, все нюансы, у приказчика Его Величества, я не нашёл ничего лучшего, как поклониться этой красивой женщине, взять её левую руку, приложиться к ней губами. Женщина, я это отчётливо понял, напряглось, но когда я выпрямившись, посмотрел ей в глаза, понял, что сделал всё правильно. Её глаза смотрели на меня с улыбкой и одобрительно.

— Вот это да! — услышал я знакомый мне мужской голос. — У этого молодого человека нужно вашему окружению ещё многому научиться, Ваше Величество!

Ваше Величество!? То есть Императрица? Мои ноги сами исполнили какое-то замысловатое па, я поклонился низко, сняв при этом свою меховую шапку.

— А что я Вам говорил о нашем новом Смотрителе, Ваше Величество? В нём одновременно уживаются и простота, манеры дворянина и дух купца заморского. Так меня, Приказчика Его Величества, обвести вокруг пальца с деньгами, это нужно иметь талант!

Но я был благодарен Горону за то, что он меня избавил от необходимости отвечать на вопрос Императрицы о длительном моём путешествии. Что она имела ввиду — так и осталось загадкой. Императрица засмеялась и я понял, что смотрю на копию Юльниры, только значительно старшее её и более. мм. женственнее, что ли.

Меня заграбастал в свои медвежьи объятия Горон, мы начали подниматься по многочисленным ступеням наверх. Ступени застелены красной дорожкой, сами ступени делали небольшой изгиб, на промежуточных площадках стояли вазоны, в которых росли….я даже не поверил своим глазам — карликовые ели, разукрашенные разноцветными лентами, игрушками, конфетами.

Ступени привели нас собственно к самому Дворцу. На входе — шесть белоснежных колонн, установленных по дуге. Колонны поддерживали над входом огромный козырёк, тоже дугообразной формы, по краю расположилось множество изящных фигурок женщин со сложенными за спиной крыльями. Первая ассоциация — горгульи, других таких существ я не знал.

Сам Дворец — восьмиэтажное здание, с двумя примыкающими трёхэтажными крыльями. Вся эта конструкция из белоснежного камня, между окнами — всевозможные барельефы, опять же фигуры мужчин и женщин.

Основное здание переходило в огромный купол из разноцветного стекла, который был искусно подсвечен разноцветными огнями. На входе — два стражника, в начищенных до зеркального блеска доспехах и шлемах с плюмажем из перьев птиц красного цвета.

При появлении Императрицы, воины ударили древком копий о пол, дверь распахнулись, пахнуло теплом, спиртным и едой, всё это перемешалось с запахом мужских и женских духов, запахом горящих свеч. Да, я не ошибся, в огромном зале, куда мы попали, на потолке разместилась огромнейшая люстра с горящими свечами. Опять традиция? Ведь могли и магический огонь разжечь?

Ко мне подскочил человек в ливрее, белоснежных перчатках, протянул руки. Чего ему-то нужно от меня? Верхнюю одежду? Точно! Как сразу не сообразил? Я подошёл к огромному зеркалу, провел рукой по волосам. Расчески нет, ну и ладно. Не на свадьбе я, в конце-концов. Взрослый Верд подмигнул мне из зеркала и улыбнулся. Императрицы уже не было, меня дожидался Горон.

Три ступеньки, поворот направо, длинный коридор с нишами, в которых установлены вазы разной расцветки и формы. В каждой — какие-то цветы. Коридор закончился огромными дверьми, больше похожими на въездные ворота в город. Мы с Гороном делаем несколько шагов через открытые двери и……тишина. Это несмотря на то, что в огромном помещений собралось несколько сотен человек.

Справа от входа, вдоль всей стены — столы, которые ломились от всевозможных блюд, напитков, фруктов. Возле столов люди разделились на небольшие группы, держали в руках бокалы с вином. Они так и застыли на месте, повернувшись лицом к входной двери.

У меня над ухом громыхнуло:

— Дамы и Господа, Приказчик Его Величества Никс Горон и талантливый человек, новый Смотритель нашего маяка, господин Верд. Приветствуем нашего спасителя, приветствуем!

Я обвёл взглядом людей. Мда….все напомаженные, разодетые, как заморские птицы, изображенные на ширине возле кровати в маяке. А я ещё переживал, подбирая себе одежду. Раздались аплодисменты, непонятно кому предназначавшиеся и поэтому мне безразличные, Горон подхватил меня под руку, поволок к столам. Зачем — не трудно догадаться…

Проходя мимо очередной группы людей, услышал оценку своей внешности, возраста и умственным способностям. Горон, естественно, налил в бокалы красного вина, приподнял свой и не глядя на меня, выпил, причмокнув от удовольствия. Зрителей этого процесса не было, все были заняты поглощения всевозможной явств и напитков.

— Господин Горон, расскажите мне, пожалуйста, о семье Императора.

— А что рассказывать, собственно говоря? Семья дружная и большая. Император — Вальторос Второй, супруга — Альдеранида, вы с ней уже знакомы. Два сына, им по четырнадцать лет, они близнецы и старшая дочь, которая в семье в опале. Её никуда не пускают, ни на один светский приём, ни на одно мероприятие. Она, как бы вам объяснить, считает своего отца — тираном и кровопийцей. Хотя, многие говорят, что причина всего этого — совершенно в другом.

— Её не Юльнира, случайно, зовут? — спросил я, зная ответ.

— Именно так, господин Смотритель, именно так.

В голове рой спутанных мыслей, воспоминание часовой давности и мои слова: «пошла вон», обращение на «ты», грубое отношение к члену семьи Императора. И в опале она, или нет — без разницы. Нужно научиться держать себя в руках, иначе чужие руки будут меня держать во время моей же казни.

— А кто такой Ворчек, не объясните?

Приказчик поперхнулся каким-то салатом, прокашлялся, предложил мне отойти подальше от стола. Мы встали за одну из многочисленных колонн, Горон произнёс почти шёпотом:

— Вы мне очень симпатичны, господин Верд, поэтому я вам так скажу: у нас, особенно во Дворце, не принято называть это имя вслух. Ибо…

Приказчик Его Величества оглянулся по сторонам, добавил:

— Ибо голова может слететь даже с ваших плеч. Эта история очень дурно пахнет и связана она с……потом расскажу. Меня вот другое беспокоит, господин Смотритель. Вас не интересует, что лично Императрица вас вышла встречать на мороз? Её давно такой весёлой никто не видел. Мда-с…..как-то вы связаны со всеми этими историями. И, да…..хочу отметить, что имени принцессы я вам не называл. Но вы его произнесли без ошибки, хотя ничего не знаете о семье Императора.

Я задумался, а ведь действительно Горон прав! Тысячу раз прав. Кто я и кто Императрица! Я даже мизинца её не стою, не говоря уже обо всём остальном. Хм…Ворчек, принцесса, Императрица, дурно пахнущая история.

— А что, принцессу Юльниру взаперти держат? — осторожно спросил я.

— Да ну, как можно? Она живёт в отдельном маленьком замке на территории Императорского парка. Чем она занимается? Она обучает грамоте детей прислуги, лекарям помогает. В целом — положительная личность, но вот……

Договорить Горон не успел, как не успел я у него спросить чему посвящён бал. Праздников много в Империи, я уверен в этом, но хотелось конкретно что-то узнать. Зычным голосом, кто-то произнёс:

— Дамы и Господа! Император Вальторос Второй со свой супругой, Императрицей Альдеранидой.

О, что тут началось! Крики, овации, все старались попасть на глаза Императору. Но рассмотреть его я успел и от увиденного, вкупе со странными новостями, мне стало одиноко и сердце моё покрылось коркой льда. Чего уж греха таить? Состарюсь я когда-нибудь и будет копия Императора. Я попытался скрыться в толпе, но меня словно пробку из бутылки с шипящим вином, выталкивало из общей массы людей к красной ковровой дорожке.

Я посмотрел, как приветствуют Императора и его супругу мужчины, попытался изобразить нечто подобное. Но мои нелепые движения вызвали лёгкую улыбку на лицах и Вальториса Второго и Альдераниды. Они шли медленно, одаривая всех улыбками, Император многим кивал головой. Высокий, подтянутый, светловолосый, голубоглазый, с небольшими усами и аккуратной бородкой. На правой щеке я заметил шрам, рваный и безобразный. Не хорошо так говорить, но он Императору шёл и придавал лицу оттенок мужественности и решительности.

Супруги двигались вперёд, люди смыкались за ними, скоро я потерялся среди толпы разряженных, без сомнения, лизоблюдов. Всё это приветствие выглядело слишком уж…..наиграно и фальшиво. Ну, а чего я, собственно говоря, ожидал увидеть в мире иллюзий и обмана? Только фальшь кривых зеркал.

Меня кто-то осторожно, словно не решаясь, взял под руку. Я, не поворачивая головы, по запаху духов определил, кто это сделал. Со мною рядом стояла Её Высочество, принцесса Юльнира. Собственной персоной. Я вздохнул. Не убегать же теперь, или прятаться от принцессы где-нибудь за колоннами?

Глава 8

— Ваше Высочество, Вы хотите осиротить маяк в очередной раз? — я повернул голову в сторону Юльниры, обомлел.

Куда делась та вздорная девчонка, которая вечером, непонятно каким образом убежавшая от личной охраны, прибыла на маяк? Рядом со мной стояла взрослая женщина с гордой осанкой и надменным выражением лица. Женщина, вид которой помимо воли людей, внушал им уважение и желание низко поклониться, прошептав при этом «Да, Ваше Высочество». Лицо под чёрной маской было совершенно неузнаваемое.

— Горон был как всегда болтлив и не сдержан? — ледяным голосом спросила Юльнира. — Плаха по нему плачет. Когда-нибудь это произойдёт и топор отрубит болтливую голову с плеч этого жулика. Зря я маску надела? Как Вы узнали, что я — это я?

— Запах, Ваше Высочество, только по запаху. Зачем Вы скрываетесь и самое главное — от кого?

— Ото всех сразу. Вас такой ответ устроит, господин Смотритель, или как Вас там ещё называют? Любопытство не порок, говорите?

— Нет, не устроит. Вы втягиваете меня в какую-то авантюру с первой минуты нашего знакомства. Зачем?

— А Вы настойчивый и упрямый, не так ли?

— Так и есть, Ваше Высочество! Одно успокаивает, в тюрьме вместе сидеть будем.

Девушка тихо засмеялась, я почувствовал, как её грудь сильно прижалась к моей руке, в сердце зачирикали птички, в голове загудел пчелиный рой, я поплыл в страну грёз. Но меня выдернули из этого состояния слова Юльниры:

— Мне пора уходить, я, собственно, хотела Вас предупредить вот о чём: встретите Ворчека, не делайте лишних движений, пока не переговорите с человеком, который посвящен в нюансы этого дела.

У меня была масса вопросов к принцессе, но она исчезла, растворилась среди колонн, опять оставив лишь запах своих духов. Какой человек, Ворчек, дело. Мне это уже надоело и я начал сильно нервничать. К чему это может привести, я знал прекрасно. Начну раздаривать смерть налево и направо и никто не сможет меня остановить.

— Вот Вы где, господин Смотритель. — тяжело дыша, вытирая платком пот со лба, ко мне подошёл Приказчик Его Величества. — Я уже переживать стал. А Вы времени зря не теряете, браво! Хорошенькая фигурка у той девушки. Если бы не знал, что принцесса сейчас находится в своём замке, подумал бы на неё, честное слово!

Только сейчас обратил внимание, что и Горон нацепил маску…..которая не закрывала и половину его лица, находилась, в основном, на его лбу. Он полез рукою во внутренний карман сюртука, достал маску красного цвета, протянул мне.

— Когда Император закончит поздравительную речь, начнётся бал. Маска Вам пригодится.

— А чему, собственно говоря, бал посвящён, господин Горон?

— Вы издеваетесь над старым и больным Гороном? — засмеялся Приказчик. — Сегодня же смена года, господин Смотритель. Новый год через несколько часов. Нужно веселиться, улыбаться.

— А, да! Из головы как-то вылетело. — я криво усмехнулся. — Закрутился, сами понимаете.

— О, да! Как я Вас понимаю, как понимаю! Всё, Император уже показывает рукою на столы, нам пора.

Люди, как снежная лавина, устремились к праздничному столу, пытаясь отвоевать место поудобнее, чтобы охватывать весь зал и одновременно с этим, набить свою утробу бесплатным угощением. Но, вопреки моим прогнозам, Горон потянул меня за рукав через весь огромный зал в сторону всё ещё стоящих и улыбающихся Императора и Императрицы. Что он задумал-то? Это мне не нужно, абсолютно!

Так, что мы видим? Два трона, это и понятно. В стороне от них — стол, накрытый на раз, два…..шесть человек. Неужели? О, нет! Ну, Горон! Что он задумал? Сидеть и праздновать за одним столом с Императором? Да я давиться буду самой маленькой крошкой, от самого маленького глотка воды! Вот кому это нужно? Мне? Да ну, только не мне.

— Ваше Величество! Разрешите представить нашего Смотрителя, господина Верда. — театральным голосом произнёс Горон.

Цепкий, оценивающий взгляд голубых, с льдинкой, глаз, крепкое рукопожатие. И всё? Даже не укусил меня? Странно? Какой же он кровопийца? Самый обычный человек. Мда…..нагнал на меня жути этот Горон.

— Рад знакомству, господин Верд! И огромное спасибо за то, что спасли наш Мир от всякой нечисти. Вы сделали то, что навсегда остаётся в памяти людей. Так, дамы и господа! Минуточку внимания! Перед нами стоит человек, который спас наш мир от разрушений и смертей наших родственников, детей, родителей, наших близких и друзей.

В зале раздались аплодисменты, я постарался покраснеть, но ничего не вышло. Холодно на душе и на сердце. Это всё фальшь кривых зеркал.

— В знак благодарности за спасение Мира, я, Император Вальторос Второй, дарствую господину Верду, Смотрителю маяка, титул графа. Мой Указ вступает в силу с момента оглашения и обратного хода не имеет. Графа Верда попрошу заверить документы в нашей канцелярии немедленно. Прошу, господин граф.

Император показал рукой на неприметную дверь позади стоящих у стены тронов. Двери приоткрылись, оттуда выглянул человек в сюртуке небесно-голубого цвета, в петлю лацкана которого была вставлен бутон розы красного цвета.

«Да, хочу вас предупредить. Когда встретите человека с красной розой в петлице его небесно-голубого сюртука, доверьтесь ему полностью. И ещё одна примета того человека — он сумеет ответить на все ваши вопросы, которые знаете только вы, молодой человек, на которые только вы хотите получить ответы.» — вспомнил я разговор с кристаллом голубого цвета, в котором находился разум какого-то человека. Это происходило там, на мосту, который поднялся из пучины озера, в замке Трёх звёзд. Как же это было уже давно и как же это было недавно……

Я, как в тумане, как слепой котёнок, начал двигаться в сторону загадочного человека. Двери закрылись, мужчина махнул мне рукою, мол, двигай, малыш, за мной. Мы прошли насквозь череду комнат, каких-то залов, несколько раз опустились и поднялись по лестницам, пока не зашли в комнату со множеством столов, на которых были разложены папки с документами, возле правой от входа стены, находились полки из дерева со множеством разноцветных папок, разных по размеру и толщине.

Мужчина присел на стул за одним из столов, показал мне рукою на стул напротив него.

— Ну-с, Верд, пришло время, когда мы должны с тобою объясниться. Ты так не думаешь?

Ну вот, не дали побыть ни Смотрителем маяка, ни графом, с ума сойти! Верд и мордой об стол. Мой перстень почему-то угрожающе вспыхнул ярким багровым светом, что очень сильно озадачило моего собеседника. Он побледнел, его лицо превратилось в одну маску страха. Мужчина, опрокинув стул, вскочил из-за стола, протянул руки в мою сторону, что-то начал шептать.

Я, вместо того, чтобы хоть как-то испугаться, или хотя бы сделать вид испуганного человека, улыбнулся мужчине, но, как я понял, неудачно. У меня появился звериный оскал на лице, вокруг кистей рук возник рой разноцветных искр. Они ждали команды, нет, намёка, моего намёка, чтобы испепелить человека с розой на обшлаге его сюртука.

Со скрипом отошла от стены полка с документами, из открывшегося проёма показался старичок, похожий на высохший полу труп. Серая, непонятного покроя одежда, больше похожая на выцветший от времени плащ, в руках у старичка — трость, в навершии которого находился огромный камень рубинового цвета. Старик окинул помещение взглядом своих серых, блёклых глаз.

— Да, сколько лет прошло, а здесь всё без изменений. И люди за сто лет никак не изменились.

Мою кожу стало уже привычно для меня щипать, раздирать в лохмотья, на мелкие лоскуты. Я делал невероятное усилие над собой, чтобы себя сдержать и не превратиться в того, в кого я не хотел превращаться. Где-то внутри меня, в районе солнечного сплетения, вспыхнул огонь, лёд начал таять от этого тепла, он стал превращаться в одно огромное озеро, состоящее из волн ненависти и отвращения к окружающему меня миру.

Миру, где всё и все фальшивят и лукавят, к миру, в котором нет совести и чести, а есть только жажда наживы, тщеславие, неприязнь к слабым и обиженным. Такой Мир не должен существовать. Я накручивал себя всё сильнее и сильнее, вокруг меня всего кружил рой разноцветных искр, огонь искал жертву и пищу, чтобы утолить свой голод.

— Тихо, тихо, молодой человек! Эк, как Вы разошлись-то! А ты, Эльван-Руд, полный дебил. Нашёл с кем таким тоном разговаривать. Ты что, идиот, до сих пор не понял, кто находится рядом с тобой? Молчи, дурак, дай двум нормальным существам пообщаться.

Старик вытянул в мою сторону руку с раскрытой ладонью, мои нервы начали успокаиваться, на душе стало тихо и легко. Огонь внутри меня чуть притих, но совсем погаснуть я ему не давал умышленно. Не известно, кто, или что из себя представляет этот старичок. Но то, что он сильный маг, стало для меня очевидным. Эльван-Руд застыл на месте, превратился в каменное изваяние.

— Как Вас смертные величают? Как-как? Верд? Ну ладно, пусть будет так. Хотя ваше настоящее имя мне больше нравится. Так вот, Верд, я Хранитель Времени, зови меня просто Ванмоон. Я очень древний, как ты уже понял. Мне бы давно пора в прах превратиться, но видишь, какую я смену себе подыскал? — Ванмоон посмотрел на мужчину, к которому обратился, как Эльван-Руд. — Ничего не свято для них, этих остолопов. Ты уж извини, Изарб-аташ.

Я вздрогнул, но промолчал. Если он знает моё имя, то он знает всё. Но зря он называет моё имя вслух.

— Нет, не переживай. Мы сейчас в комнате одни, нас никто не слышит. Я вот о чём хотел с тобой переговорить, Верд. Тебя носит по Мирам, и везде происходят какие-то катаклизмы. Пора бы уже определиться, на чьей ты стороне. Невозможно вечно сдерживать свою истинную натуру, которая может в любой момент проявить себя, уничтожить все Миры. Как ты понимаешь, тебе этого никто не даст сделать, будет война, и в этой войне неизвестно, кто победит.

— Что вы от меня хотите услышать, господин Ванмоон? Если вы знаете, кто я, к чему все эти разговоры? Я слежу за равновесием в трёх Мирах, иногда превращаюсь в того, чьё имя не произносят вслух. Какие проблемы? Или вам хочется, чтобы я выполнял чью-то волю? Вы же знаете мою историю. Не теряйте время понапрасну — я один играл и буду играть. Весь этот цирк мне не нравится, Вам лучше уйти, господин Ванмоон.

— Значит, разговор не состоялся. Жаль, очень. Когда надоест одиночество, ты меня найдёшь, Изарб-аташ. Но тогда мы… — старик сделал ударение на «мы». — Тогда мы будем думать, а нужен ли нам ты, и не демон и не ангел. Вот так. Я удаляюсь, пообщайся с этим человеком, как ты знаешь, ему можно доверять.

Старик скрылся в проёме стены, полка с документами стала на своё привычное место. Эльван-Руд оглянулся по сторонам, на его лице явно читалось удивление и непонимание того, что с ним произошло и почему на него с улыбкой смотрит человек, у которого на пальце зловеще загорался багровым светом, камень в перстне.

— Так мы о чём говорили? Не напомните, господин Верд? — произнёс мужчина в сюртуке небесно-голубого цвета. — Что-то я себя не очень хорошо чувствую. А, да! Сегодня должно произойти одно знаменательное событие для всей Империи и, как следствие, для всего Мира. Одного из многих. Когда Вы увидите человека, очень похожего на Вас….

— Ворчека? — я смотрел за реакцией собеседника.

Пауза.

— Да, именно его. Вы не должны вмешиваться в ход истории, господин Верд. Сегодня не станет всей семьи Императора, разразится великая война за Трон, которая превратится в войну мирового масштаба.

— Как интересно! Ну-ну, продолжайте. И кто же взойдёт на престол? Уж не Ворчек ли?

— Да, именно он. А что здесь такого? Он заслужил этот Трон. — Эльван-Руд прикусил губу.

— И как же этот захват власти произойдёт? Какими силами Ворчек владеет? Стоп….а ну в глаза смотри, смотри в глаза! Уж не он ли насылает в этот мир демонов и стирхов? Отвечай!

Мужчина еле заметно кивнул. У меня в груди опять стало не хорошо, появилась злость, но теперь уже на Ворчека и на Эльван-Руда. Так вот во что меня хотели втянуть, вот чем занимаются эти дряхлые старики? Они превращают одни Миры в забытые всем кладбища, чтобы другие процветали, используя энергию умершего Мира.

Вот мозаика и сложилось. Вот она причина охоты на меня во всех Мирах. Вот то, из-за чего Миры гибнут, гибнут люди и всё живое! Вот, что имел ввиду Ванмоон! Обогащение за счёт смерти! Это же продолжается не один и не два века! Какой я глупец! Нет, я — Верд, не виноват, что во мне течёт Проклятая кровь, но вот тот, второй, кто прячется во мне — повинен во всём! В малодушие, в первую очередь.

— Я не дам этого сделать Ворчеку. Так ему и передай. Если он хочет жить, пусть убирается в Ад. Я просто превращу его в пыль, это понятно?

— Вы убьёте своего родного брата? — прошептал Эльван-Руд.

— Што-о-о ты сс-казз-алл, человечишко? Пофффториии! — я приподнял мужчину за отвороты его сюртука, с силой тряхнул его. — Я тебе сейчас голову разобью о стол, с…нок! У меня нет брата, ты понял меня? А теперь прочь с моих глаз! Пошёл вон! Передай Ванмоону, что теперь за его жизнь никто не даст ломанного гроша. Прочь, мразь! И только попробуйте тронуть этот Мир! Прочь!

Эльван-Руд исчез, я остался один в комнате. Возле входной двери висело большое зеркало, я посмотрел на себя и ужаснулся. Вокруг меня клубилась Тьма. Черты лица заострились, под глазами залегли тёмные тени. В самих глазах плясали красные искры. Демон! Нет, не так! И не демон и не ангел.

Глава 9

Ванмоон, Эльван-Руд! Да пошли они куда подальше! Кто они такие, чтобы решать судьбу Мира и всего населения? Для них это игра, в которой призом будет власть над смертными. Ни больше, ни меньше. Тронь один Мир — посыпятся все. Идиоты. Ворчек ещё и мой брат? С какого такого перепуга? Сын моих родителей из Слободы и находится здесь? Да ну, не может быть! Да нет, это не может быть априори. Я бы точно обо этом знал.

Я немного отдышался, взял себя в руки, Тьма немного отступила от меня, но всё-равно, была моим союзником, Тьма была моими крыльями, моим продолжением, неотъемлемой часть того, кто хотел миры сделать чище, но играл на руку тем, кто извлекал из этого выгоду.

Я взялся рукою за дверную ручку, она рассыпалась в прах, тогда я просто прошёл сквозь двери, не встретив ни малейшего сопротивления. Дверь рассыпалась чёрным пеплом, как и все мои несбывшиеся призрачные надежды. Как мне поступить дальше, я не представлял себе — во мне была злость, она затмевала собою всё.

Как же был прав мой отец, но не тот, который кузнец, а отец того, кем я сейчас был. Я шёл по длинному коридору, вдоль стен выстроились огромные горшки с разнообразными растениями. Все они вяли, превращались в чёрный мусор и тлен, они высыхали у меня на глазах. Плевать, нужно остановить эту вакханалию, иначе……

Занавеси на окнах коридора вспыхивали огнём, как и стражники, которые пытались меня остановить. Извините, не хотел, но нужно и вам головой думать, не лезть под ноги тому, чьё имя не произносят вслух. Я шёл вперёд никуда не сворачивая, я хотел найти ту, которая была мне обязана рассказать всю правду и о Ворчеке и о чёрной мессе, которую в этом Мире творили те, кого я больше всего на свете ненавидел. Я их уничтожал по всем Мирам, оставляя лишь единицы — тех, кто не видит в общении с тонким миром способ обогащения и наживы.

Передо мною возник охранник с арбалетом в руках. Наивный! Болты не долетая до моего тела, вспыхивали ярким огнём, сгорали.

— Стой, служивый! — произнёс я, поднимая руки вверх. — Я не хочу убивать. Мне всего лишь нужна ваша принцесса. Хорошо, я никуда не пойду, но ты, солдатик, приведи, хоть связанную, хоть какую, Юльниру в зал, где сейчас проходит торжество. Ты меня понял? Если да, то кивни головой. Только без лишних телодвижений.

Парень долго смотрел мне в глаза.

— Да, я передам ваши слова принцессе. Как Вас зовут, господин?

— Скажи ей так: господин Верд очень разочарован встречей с человеком, о котором она говорила. Поспеши, солдатик.

Верил ли я служивому? Да, верил. Они — люди чести. Если и он меня обманет, то….тогда я отдам этот Мир на поругание Ворчеку и его сподвижникам. Нет, я кривлю душой, этого никогда не будет, но нужно выпустить пар.

Нельзя убивать, в противном случае я стану одним из тех, из Повелителей и Хранителей. Тем, кто будет убивать ради убийства и ради удовольствия. Зачем мне это? Нужно ещё немного спокойствия, впереди очень интересная встреча и принятие решения. За мной, естественно.

Решение, что делать с этим Миром. Всемогущ ли я? Нет, но я просто отвернусь от этого фальшивого зеркала и всё. Как же мне хочется остаться просто Вердом! Пусть и у него своих проблем хватает и пусть он ещё ничего не знает о этом Мире и о всех его «прелестях», но он — человек, пусть даже и с кровью того, чьё имя не произносят вслух.

Когда же закончится этот лабиринт комнат, коридоров, залов больших и залов малых? Веками эти дворцы перестраиваются своими владельцами, которые меняются с пугающей быстротой. Народ ещё не успел привыкнуть к одному правителю, как происходит дворцовый переворот и смена власти, которая сопровождается бунтами, общество лихорадит, люди умирают.

Вот и дверь, ведущая в зал. Я спокоен? На удивление — да. Я себе ещё раз говорю — не убивай, иначе….иначе будет плохо всем. Открываю двери и попадаю в огромное, тёмное помещение? Ошибся и попал в зал-близнец?

Нет. Слабо подсвеченные троны, большой и малый, запах веселья, смешанный с запахом страха. Запах духов, разгорячённых тел, спиртного, еды. Зал тот, который мне нужен, но почему он пустой? Первая мысль — опоздал, всё уже произошло, череда смертей, люди разошлись, разбежались.

Но почему — темно и почему я вижу, как сквозь потолок вниз смотрят звёзды? Почему я чувствую движение ледяного воздуха? Вот оно в чём дело! Хранители времени за работой! А ведь я предупреждал! Я говорил, чтобы не лезли мне под ноги и под руки! Вы хоть и всякие там повелители и хранители неизвестно чего, но вы — люди, а значит вы все смертные. То есть люди с отсроченной смертью.

Пять человеческих фигур в хламидах, халатах, плащах. Мне без разницы, кто вы и в чём вы. Вы — не люди, раз так себя ведёте. Ванмоон меня предупредил, что будет война, но забыл сказать, что она начнётся так быстро. Хотя, в мире, где остановлено время, понятие быстро, или медленно, не существует.

Я вижу, как синхронно поднимаются руки у пяти человек, как они произносят слова страшного заклинания. Если оно коснётся меня, моего тела, то оно навеки отсечёт меня от возможности управлять энергией, которую люди называют магией. Мне пора, ещё мгновенье промедления и меня не станет в Трёх мирах, обо мне забудут и в Аду и в Раю. Верд, я делаю это ради тебя, ты понимаешь это? А мы бы могли с тобой подружиться, если бы жили в одну эпоху и были на одинаковом энергетическом уровне. Отдай мне своё тело, Верд, иначе не станет ни тебя, ни меня. Молодец, Верд! Ты — умница!

* * *

Чёрная воронка, движение звёзд, планет, галактик, Вселенных. Каменная пещера, первый, и поэтому, тяжёлый вздох. Факела вспыхивают одновременно, освещая пещеру. Кто меня потревожил? Что-то случилось с тем, в ком течёт моя кровь? Кто посмел? А, опять тот парень попал в передрягу? Помогу! Я уже иду к тебе на помощь!

* * *

— Инвур, может хватит тебе дегустировать всё подряд, весь этот алкоголь? Смотри, плохо тебе станет от такой мешанины.

— Нет, Эльвур! Когда на душе неспокойно, так и просится, нет, напрашивается выпивка. Зря ты отказываешься от такого удовольствия. Напитки изумительные, честное слово. Вон, наша эльфийка прилегла на кровать и спит. Как я ей завидую. Вот только Люф не спит. Эй, маленький человечек, ты чего у окна застыл?

— Да не пойму я чего-то, дылда. Была вся гавань забита кораблями, но они почему-то пропадают, растворяются прямо на глазах. На месте многих кораблей, из воды торчат мачты, которые обросли то ли солью, то ли льдом.

Инвур закашлялся, прошептав «что же ты раньше не сказал, малорослик», подошёл к окну, постоял некоторое время, рассматривая превращение живой гавани в гавань погибших кораблей.

— Плохо дело, братцы! — произнёс Эльвур. — Вокруг столько стало магии, что просто голова кругом идёт.

Инвур бросился ко входной двери, отодвинул засов, посмотрел в сторону города. Фонари, расположенные вдоль дороги, еле мерцали, многие погасли. Не стало зарева от огней города. Магический фонарь над входом в маяк последний раз ярко вспыхнул, непривычно ярко, и погас. Инвур захлопнул двери, закрыл их на засов и на замок.

В тот же миг в двери забарабанили кулаками, начали царапать когтями существа, природа происхождения которых некроманту была не ясна.

— Ох, ну и твари! Серые, носы сморщенные, в глазах огонь горит. Что произошло, Эльвур? Откуда в этом мире столько нечисти?

— Кто из нас тёмных дел мастер, брат? — ответил Эльвур, доставая из сумки какой-то амулет, вешая его на шею. — Я так думаю, что наш Верд опять вышел на тропу войны. И думаю, что ему понадобится наша помощь. Никогда не был так уверен в правоте своих утверждений.

— Я согласен с тобой, брат! Но как нам пробиться через полчище этих созданий, да и где в городе искать Верда? Куда он мог поехать на ночь глядя?

— Я помогу. — прозвучал мужской голос.

В проёме незакрытой двери стоял мужчина, одетый в костюм тёмно-синего цвета, белую рубашку, с белоснежными волосами, с благородными чертами лица. Бородка и усы дополняли образ мужчины, делая его лицо одухотворённым и благородным.

Инвур успел поднять жезл Повелителя, направить его на незнакомца.

— Это что за чудеса? Вы кто, мужчина? — спросил Инвур. — Вы что, через закрытые двери умеете проходить? Я чувствую, что вы — нежить. Да и мой жезл об этом красноречиво говорит. Это неупокоенный, брат!

— Инвур, давай успокоимся и поинтересуемся, что…ммм…..не совсем живой человек делает на маяке и чем он нам может помочь. Люф, да не трясись ты так! У тебя зубы щелкают так, что я ничего не услышу. Прекрати!

— Кто я и почему я нахожусь между двумя мирами, между миром живых и тонким миром, слишком долгая история. Времени нет на объяснения. Прибывший ваш друг, ну, или товарищ, отремонтировал, так сказать, маяк, запустив механизм фиксированного Перемещения между мирами. Казалось — благое дело, но именно я в своё время остановил этот механизм. Я не хотел, чтобы мир погиб.

— Подождите, уважаемый призрак! — провал речь незнакомца Инвур. — Вот я никак не пойму. Фиксированное Перемещение — это разве плохо? Что плохого в том, что мир будет всегда возвращаться в нормальное состояние?

— Долго объяснять. — произнёс мужчина. — При остановленном механизме Перемещения, миры находятся в нестабильном состоянии, это не позволяет всей нечисти надолго оставаться в каком-то одном мире. Их вытаскивает из миров, перебрасывает за грань тонкого мира, в мир, где им самое место.

— Да, но тогда в этом мире могли появляться существа, которые уничтожали этих людей. В чём логика? — задал вопрос Эльвур.

— В том, что они не могли пользоваться энергией этого мира, как это делают в мире с фиксированным Перемещением. — ответил мужчина, качая головой. — Это сложно понять, не живя здесь. Другими словами, чем хуже, тем лучше. Нестабильное состояние — нехватка энергии для нечисти. Смерти да, они были всегда и они будут. Но их было значительно меньше, чем в сейчас, в этом случае.

— Всё! — сказал Эльвур. — Пора подводить итоги нашей научной дискуссии. Верд, наш товарищ, натворил бед и теперь всё монстры и монстрики поглощают просто чудовищное количество энергии и их, через определённое время, невозможно будет истребить. Так, уважаемый?

— Да, примерно так. Но Ваш Верд — не совсем человек, как я понимаю, такой силы в этом мире не было…..да скорее всего, пару столетий. Может и хорошо, что Мир в фиксированном положении. Остаётся только таков и стирхов уничтожить и всё будет хорошо.

— Ближе к делу. Чем вы нам можете помочь? — в очередной раз задал вопрос Эльвур.

— Это давняя история. Когда строили дворец, где сейчас проживает семья Императора, мастерами был вырыт под землёй подземный ход до маяка. Как путь к отступлению, так скажем. Можно пройти до дворца по нему, обойти всю собравшуюся наверху нечисть, не тратя сил и времени. Ход прямой, поэтому не заблудитесь. А вот нужно вам помогать, как вы назвали своего товарища — Верду, или нет, вам решать. Но одно скажу, те силы, которые заинтересованы в разрушении мира, начнут со свержения Императора. Они не упустят своего шанса.

— Мы готовы. Люф, оставайся на маяке, это самое безопасное место. Да и девушку охранять будешь. Как такой план? — сказал Эльвур.

Карлик посмотрел на мужчину, который улыбнулся ему, согласился.

В подземный ход вели ступени, которые начинались из комнаты, занятой всевозможными подсобными материалами, инструментами, мешками с зерном. Для братьев было загадкой, как древние мастера сумели прорубить ход в скальной породе, основании маяка, и под хоть и небольшим, но участком земли под уровнем воды.

Эльвур зажёг маленький огненный шар, который двигался чуть впереди мага. Инвур, ругаясь на огромное количество паутины, шёл за братом, осматривая внимательно стены подземного хода. Но нигде не было видно следов подтёков воды, стены подземного хода были идеально ровные, как будто мастера резали сливочное масло разогретым ножом.

— Эльвур, остановись. Как ты думаешь, в чём в этом мире измеряют длину, или расстояние?

— Без понятия. А что?

— На стену посмотри. Цифра пятьсот и стрелка в сторону города. Пятьсот метров, шагов, лиг?

— Да какая разница? Идём и идём. Что тебя так смущает?

— То, что стрелка упирается в какую-то решётку. А после решётки ещё стрелка и цифра шесть тысяч.

— Хм…а действительно. Я рассеянный какой-то сейчас. Всё о Верде думаю. Где он сейчас и что с ним происходит.

Ровно через пятьсот шагов, братья подошли к решётке, кованой и надёжной. Эльвур осмотрел её, покачал головой.

— Зачем же эта за решётка, которая будет мешать отступлению, побегу кого-то из дворца? По первому впечатлению, прутья замурованы в камень капитально. И относительно недавно, судя по малому количеству ржавчины. Это о чём говорит?

— О том, что кто-то не желает, чтобы это бегство из дворца было успешным. — ответил Инвур. — Странно всё это. А цифры тогда кем были выбиты?

— Не знаю кем, но я вижу метрах в двадцати ещё одну решётку, на которой прутья в узел завязаны. А между двух решёток — не так давно сделанное примыкание. Боковой ход, но вот куда он ведёт — вопрос. Ладно, решётку выламываем? Не хотелось бы магию применять, но……

— И не нужно, Эльвур. Перейди на истинное зрение. Два крайних прута светятся, остальные нет.

Эльвур попробовал вращать штыри по и против часовой стрелки, но всё безуспешно. Пробовали братья вращать прутья одновременно, синхронно и в разные стороны. Тишина.

Инвур присел, посмотрел внимательно на заделку прутьев в камень, попробовал прут расшатать. Пыль просыпалась между отверстием в камне и прутом, значит всё-таки прутья снизу не были заделаны намертво. Инвур встал, обхватил руками крайний справа прут и попробовал его приподнять. Весь ряд прутьев дрогнул и с лязгом скрылся вверху, в каменном своде.

— Как всё просто, оказывается. — произнёс Инвур.

— Для тех, кто обладает способностью к магии — да. Неразумным — никогда секрет не разгадать.

— Ты посмотри, Эльвур. Судя по всему, следующую решетку узлом завязали неразумные существа с огромной силой. И причём — очень недавно. Следы от ног ещё не покрыты пылью. Это о чём говорит? Правильно, сегодня что-то должно грандиозное произойти во дворце и во всей этой истории как-то завязан наш Верд. Нам нужно бежать, Эльвур.

— Да я и не против. И для здоровья польза. Да и……

Пол под ногами дрогнул, посыпалась пыль, мелкие камни, послышался нарастающий, пока ещё далёкий, гул. Пол под ногами братьев дрожал, его лихорадило. Послышался ещё один взрыв, теперь уже ближе. Инвур вернулся к боковому ответвлению, прислушался.

— Вот же….. — он выругался. — Кто-то решил подземный ход затопить. Вода не просто шумит, она ревёт. Теперь не просто нужно бежать, нужно лететь. Жаль, что крыльев нет.

И братья побежали. Полы красной и чёрной мантий развевались на ветру, Инвур периодически оглядывался, но что-то разобрать в кромешной тьме было невозможно.

Глава 10

В зале с двумя тронами, праздничными столами, с застывшими в немыслимых позах людей, пронёсся ледяной ветер, пламя свечей, которые располагались в канделябрах, подсвечниках, огромной люстре, украшенной драгоценными камнями, вздрогнуло. Двери, больше похожие на въездные ворота в город, захлопнулись.

Тишина. Холод. Заунывное пение пятерых человек. Пять Хранителей — Смерти, Жизни, Пространства, Времени, Хаоса, произносили сильнейшее заклинание, которое лишит жизни того, чьё имя не произносят вслух, того, кого любят и проклинают во всех Мирах одновременно.

Возле трона Императора Вальтороса Второго стоял парень, лет двадцати, не больше, с низко опущенной головой. Его длинные светлые волосы закрывали лицо, руки были сложены на груди. На указательном пальце правой руки парня надет перстень. Камень рубинового цвета, обрамлённый дорогой оправой перстня, периодически отбрасывал на стены зала, на застывших каменными изваяниями людей, потолок, багровый свет.

— Изарб-аташ, есть время отречься от прошлой жизни и принять сторону сильных. — сказал тот, которого все называли Ванмоон. — Не упрямься, к чему эти лишние жертвы среди людей? Ты же знаешь, что мы сильнее тебя. Отвечай, Изарб-аташ!

Но вместо ответа, все пятеро Хранителей, которых называли также Повелителями, увидели, как силуэт парня дрогнул, вокруг его ног, с едва различимым свистом, закружил смерч, который каждое мгновенье всё больше и больше набирал силы, постепенно уплотнялся, поднимаясь от ступней ног все выше и выше.

Через несколько секунд, человек оказался в коконе, сплетённом из нитей Мрака, Тьмы и Хаоса. Нити, которые переливались искрами всевозможных цветов и оттенков. От кокона в стороны начали расходиться волны страха, боли, страданий, ужаса.

Искрящиеся чёрные нити кокона извиваясь, как змеи, потянулись в сторону пятерых Повелителей. Они оплели их ноги, стали подниматься выше и, достигнув пояса Повелителей, остановили своё движение, сплелись в подобие удавки.

— Если все готовы, начали! — сказал Ванмоон. — Ещё несколько секунд и он выпьет нас до дна.

Руки старцев окутались светом. От каждого Повелителя в сторону Изарб-аташа устремились нити, разноцветные нити, которые сплелись в причудливую фигуру змеи. У неё отрасли крылья, из пасти вывалился раздвоенный язык, с которого на пол капала слюна ядовито-жёлтого цвета.

Паркет от слюны почернел, появились первые струйки дыма. Паркет начал чадить и на нём вспыхнуло множество огней, которые поднимались по телу змеи и, достигнув головы гада, исчезли. Глаза змеи были прикрыты мутной кожистой плёнкой, но через мгновенье, плёнка дрогнула, исчезла, глаза с вертикальными узкими зрачками светились кроваво-красным светом. Глаза смотрели на того, кто был под запретом в Трёх мирах, на того, кто был изгнан из Ада и не принят в Рай.

— Чего он ждёт? — произнёс один из Повелителей.

— Нам его логику не понять. — ответил Ванмоон. — Он как был отродьем из Преисподней, так им и остался.

— Тогда вообще не понятно, почему он не с нами. Разрушение — это его стихия, но никак……

В воздухе стало ещё холоднее, лица Повелителей, простых смертных, покрылись тонкой корочкой льда. Лёд, коснувшись тела змеи, зашипел, вокруг неё образовался пар, который моментально превращался опять в лёд, образовывая на месте змеи глыбу льда, ледяную скульптуру, которая в точности повторяла контуры змеи.

— Что он делает? — в панике произнёс Повелитель Хаоса. — Почему он не нападает? И чего мы ждём? Я чувствую, что он из меня тянет силы!

В зале раздался смех. Смех становился громче, от него в окнах дребезжали стёкла, на люстре подвес из драгоценных камней пришёл в движение и через мгновенье, все драгоценные камни взорвались, они превратились в мириады переливающихся разноцветных осколков, которые падая на паркетный пол, превратили его в немыслимый по красоте ковёр.

Часть осколков ещё не достигли пола, находились в воздухе, чёрный кокон пошёл трещинами, из которых стал виден багрово-красный свет. Сам воздух, наполненный осколками драгоценных камней, пол, покрытый ровным слоем осколков драгоценных камней, стали похожими на пылающий огонь и угли огромного костра из Ада.

Скульптура змеи изо льда задрожала, лёд начал таять, змея ожила и приготовилась к своему смертоносному броску. Она ждала, когда кокон, окружающий дьявольское создание, лопнет, развеется и тогда появится возможность сделать то, что необходимо для полной победы над существом, чьё имя не произносят вслух.

Кокон лопнул, в воздухе на какое-то время неподвижно застыли миллиарды чёрных точек, которые сплелись в фигуру огромного чёрного орла. Орёл закричал, от этого клокочущего звука лопался лёд на лицах, находящихся в зале Повелителей и людей. Взмах крыльями, орёл, достиг потолка и сложив крылья, выставив вперёд лапы с кривыми когтями, устремился к своему заклятому врагу — к змее.

Змея и орёл закружили в завораживающем танце. Этот танец смерти отвлёк внимание Повелителей. Удавки, которые их опоясывали, в одном едином броске достигли шей Повелителей, они начали душить тех, кто возжелал смерти Миру, которого нет, Миру, в котором существовали фальшивые кривые зеркала и Миру, в котором находился маяк несбывшихся, призрачных надежд.

Орёл, весь израненный, с дымящимся оперением, кричал от боли, но рвал, рвал тело змеи, когтями, выхватывал клювом куски, отбрасывая их в строну. И когда по телу змеи пошли предсмертные конвульсии, когда тело выгнулось дугой и обмякло, орёл гордо вскинув голову, спел песню победы, затем, сделав несколько шагов по направлению к существу, над которым распростёрлись огромные перепончатые крылья серого цвета, упал, раскрыв изломанные крылья, затих.

Ванмоон смотрел на существо испуганными глазами, не мог отвести от него взгляда. Он ожидал увидеть всё, но не это.

— Это что за существо, господин Ванмоон? — прошептал старец, стоящий по правую руку от Повелителя времени.

— Я думал, что это всё выдумки и Серого ангела никогда не увижу. — также тихо произнёс Вонмоон.

Слева от разговаривающих произошла вспышка света, вторая. Два Повелителя исчезли.

— Предатели! — прошептал Ванмоон. — Сбежали, сукины дети.

В зале опять раздался смех, звонкий и чистый. Смеялся человек, за спиной у которого трепетали крылья, готовые в любую минуту раскрыться и поднять хозяина на любую высоту, в любую Вселенную, Галактику. Серый ангел, на груди которого находилось украшение в виде перевернутого серпа и яркой голубой звезды, произнёс:

— Вот и ты познал горечь предательства, Ванмоон. И ты знаешь, я даже рад этому. Ты хоть на секунду поймёшь, что значит быть обманутым. Тебя ждёт смерть, старик, самая мучительная и долгая из всех, которые только существуют. Это будет твоим наказанием за предательство, за всё то, что я испытал из-за твоих дрязг и интриг. А я прошёл многое, Ванмоон, через огонь и стужу, через одиночество и непонимание со стороны родственников, через предательство той, которую любил больше всего на свете.

Повелители почувствовали, как на их шеях смыкаются ледяные пальцы смерти. Они поняли, что это конец. Конец тому, чему они посвятили всю свою никчемную жизнь — разжиганию войн в Мирах, войн, которые приводили к исчезновению всего живого. Ванмоон посмотрел в глаза Серому ангелу и понял, что с ним договариваться бесполезно.

— Вы ожидали, что я нападу первым и тогда у вас появится моральное право меня уничтожить, так, Повелители? Но, как видите, к любой ситуации нужен свой подход. Это касается и Миров, в которых живут люди. Всевышний вдохнул в них жизнь и никто не вправе её отбирать. Я вам не указ, я для вас и судья и палач. На колени, мерзавцы!

Двери зала открылись и появились низкорослые создания, порождения Тьмы и Мрака. Их сотня, никак не меньше. Рост — менее полуметра, лиц нет, тел нет, рук и ног — тоже нет. Сгусток ночи, от которого отделяются щупальца Тьмы, Мрака, Хаоса.

Щупальцы поддерживают тело мужчины во фраке небесно-голубого цвета, в петле отворота которого вставлена роза красного цвета. Мужчина обездвижен, но он смотрит на всё происходящее глазами, полными ужаса и тоски. Мужчину бросают у ног Серого ангела, в дверях появляется следующие дети Тьмы и Мрака, которые также заносят тела двух Повелителей, которые исчезли несколько минут назад.

— Начнём с тебя, Эльван-Руд! Хочу рассказать одну историю, которую я услышал, когда находился в Замке Трёх звёзд. Чтобы не утомлять всех длинным рассказом пред казнью, скажу одно. Мне человек, разум которого заключен в кристалл небесно-голубого цвета, сказал, что я услышу от тебя ответы на все мои вопросы. Это так, Эльван-Руд? И не испытывай моего терпения.

— Да, Ваше Наитемнейшество.

— Рассказывай всё, что знаешь о человеке по имени Верд. Почему в нём оказалась Проклятая кровь, кто вдохнул в него жизнь. Ты же понимаешь, что я — это он, а он — это я. Мы тебя слушаем.

Когда рассказ Эльван-Руда подошёл к концу, Серый ангел закричал, от его крика лопнули стекла в окнах, разлетаясь на мелкие осколки. Порождение Ада и Рая кричало от боли и обмана, от того, что невозможно вернуть назад всё то, что произошло.

— Значит всё это правда и у меня есть брат…. — прошептал Серый ангел. — Найдите его немедленно и доставьте сюда. Он в этом Мире, я знаю, я чувствую это. Неужели мой отец….нет, не верю!

Взмах крылом и порождения Тьмы и Мрака исчезли из зала. Ангел подошёл к Повелителям, положил им по очереди на голову руку. По руке, в необычное украшение, которое покоилось на груди ангела, потекла энергия. На месте пятерых некогда сильных магов, Повелителей стихий, стояли пять немощных старика. Серый ангел задумался, когда подошёл к Эльван-Руду, опустил руку.

— Нет, ты должен жить. Путешествуя по Мирам, ты отныне будешь рассказывать всем, что здесь произошло и что получают те, кто способен обмануть всех и вся. Убирайся, пока я не передумал. Прочь! И вы тоже убирайтесь с моих глаз долой, старики. Я, как и обещал, Ванмоон, сделал то, что ты и твои приспешники заслужили. Вы будете влачить свою жизнь без магии, как обычные люди. Пшли вон, мрази!

Ангел подошёл к застывшей фигуре Императора Вальтороса Второго, тронул его за плечо. Император вздрогнул, посмотрел по сторонам, ничего не понимая, что произошло, почему в зале так холодно, что случилось с людьми и, наконец, что это за создание стоит рядом с ним?

Серый ангел сделал шаг назад, хлопнул в ладоши, всё вокруг пришло в движение. На окнах появились невредимые стёкла, все разлетевшиеся на мелкие осколки бриллиантового подвеса люстры, заняли своё место, в зале потеплело, ярко вспыхнул огонь свеч. Император посмотрел удивлённо на то место, где только что стояло странное и страшное существо, в глазах которого плясали искры огня, словно отблески Преисподней.

* * *

Зал, водоворот из звёзд, Вселенных, галактик, планет, огромная чёрная воронка, пещера с низким сводом, сотни зажжённых факелов, беспощадно чадящих, тело мужчины, грузно садящегося в кресло. Последний, самый тяжёлый, вздох.

Верд, я это сделал ради тебя! Помни об этом, мальчик. А ведь мы сыграли эту роль, роль палача, просто изумительно. И мы достойны похвалы и подарков. Для меня подарок — твоя жизнь, которая будет вечной, для тебя подарок — жить с людьми и радоваться жизни. Прощай, Верд. Нет, не так! До не скорого свидания.

Факела одновременно гаснут, и от этого недовольно шипят. Но такова их жизнь. Пещера погружается во мрак и тишину.

* * *

— Нет, ну не могли они что-ли паутину убрать в этих коридорах? Такое впечатление, Эльвур, что мы попали не во Дворец к самому Императору, а в заброшенный дом. О, какая замечательная дырочка в стене. А зачем она здесь? Ну-ка, ну-ка, посмотрим. О, да, детка! Эльвур, ты только посмотри! Да я отсюда никуда не уйду!

Эльвур прильнул к отверстия в стене, отшатнулся.

— Нет, но это уже все грани переходит, брат! Ты что, не видел никогда, как женщины переодеваются?

— Хм….со счёта сбился. Главное, на какую женщину таращиться, брат!

— Дурак, ты, Инвур! Жду не дождусь, когда мы домой попадём. Там твои мозги вмиг на место папенька поставит. Так, ну и куда же нам теперь? Коридор раздваивается. Куда пойдём?

— Налево, естественно!

— Кто бы сомневался. — улыбнулся Эльвур. — Настоящий мужчина. А что за странный тип идёт впереди. Слушай, лица не видно этого человека, но походка точно Верда.

— А ведь точно! Верд — копия. Догоним? Нет, он уже в какие-то двери вышел. Поспешим, брат, что-то в этом человеке странное.

Когда братья приоткрыли двери, через которые вышел незнакомец, они обомлели: зал, полный разодетых людей, чуть поодаль двух тронов, лицом к братьям, стоял не иначе как сам Император. Спиною к двери стоял Верд, в этом не могло быть ошибки. Человек с ножом в руках, прячась за троном, неожиданно сделал замах, в воздухе сверкнула сталь. Верд сделал неосознанный шаг в сторону, и Инвур, как при замедленном течении времени, увидел, что нож уже в полёте и он вонзится точно под правую лопатку Верда. Всё, что успел сделать Инвур — повернуть навершие жезла Повелителя в сторону Императора и Верда.

Из жезла выстрелила тонка нить ярко-зелёного цвета, она обмоталась вокруг рукояти ножа. Нож замедлил своё движение, упал на пол рядом с Вердом.

— Фух…..что за интриги здесь плетутся? — произнёс некромант. — Я злой и мне нужна кровь! Шучу! А может и нет…..

Эльвур этим временем ударил по затылку незнакомца кулаком и когда тот, потеряв сознание, упал на пол, остановился в оцепенении.

— Да чтоб меня!

— И меня тоже! — согласился с братом Инвур. — Как замечательно! Два Верда, два близнеца. Что-то подобное я и предполагал. Один злой, как ты, Эльвур, другой весь положительный и добрый, а самое главное — нарядный, как я.

— Всегда хотел тебе сказать, братец, что ты в своей чёрной мантии на ворону похож! Особенно в мокрой. Кстати, почему здесь так холодно? Опять мы нашли Верда, хоть бы на этот раз не потерять! Но-но, господа стражники, не надо в нас железками тыкать! Мы можем и рассердиться, да, брат?

— После твоего оскорбления, я не буду с тобой разговаривать. Долго. Может быть. Только вот отвечу раз. Да, мы можем и рассердиться. — произнёс Инвур и братья подняли руки вверх.

ЭПИЛОГ

Я стоял на скалистом берегу, смотрел, как волны лениво набегали на берег и не менее лениво, отступали назад, что-то недовольно бормоча. Волны увлекали за собой мелкие камни, чтобы те, немного побыв в подвешенном состоянии, кувыркаясь в воде, успокоились и улеглись на дно моря, начали свою спокойную жизнь, постепенно обрастая водорослями, всевозможными отложениями. Всё, как в жизни человека, законы природы одни и те же.

Основной закон природы гласит — весь мир стремится к хаосу и к состоянию покоя. Разрушаются горы, холмы, скалы, всевозможные здания и сооружения, чтобы в виде мельчайших частиц и пыли, осесть на поверхность земли и успокоиться, начать свою совершенно другую жизнь. Без излишней суеты, стрессов и переживаний. Незаметную, и никем не воспринимаемую всерьёз, но жизнь.

Так и человек поступает. Горит всю жизнь, к чему-то стремится, но потом, после осознания того, что он достиг всего, о чём мечтал всю свою сознательную жизнь, успокаивается, опускает руки, начинает делать только то, что ему необходимо делать, только то, что поможет поддерживать в его теле огонёк жизни, тот, который легко задует когда-нибудь ледяное дыхание смерти.

О чём думала Альда, которая бросив относительно спокойную и размеренную жизнь, даже не попрощавшись с родителями, отправилась в опасное путешествие со мной? До сих пор в голове слова Эльвура: «таких людей, как маг-лекарь, нужно судить». Врачебная ошибка? Халатность? Больше, чем уверен, что этот маг, горе-лекарь, откупится, суд сочтёт его оправдания достойными для того, чтобы он продолжал жить, творить и добро и зло. Мог ли я его наказать, лишить жизни? Конечно, мог. Но зачем?

— Грустишь? — услышал я голос Анариэль, которая остановилась рядом со мною, обхватив плечи руками.

Холодно, осень, тепла большого нет, а она…. Я снял с себя куртку, набросил её на плечи эльфийки. Болеть в дороге — самое последнее дело. Герда улеглась у моих ног, положила морду на лапы, смотрела на корабль, который поймав парусами ветер, выходил из гавани, слава Всевышнему, уже не погибших кораблей.

— Да нет, просто думаю о жизни и о том, что нас ждёт дальше. Спокойной жизни ждать не приходится, но всё равно, интересно….как жизнь сложится. Вот ты, например, Анариэль, что думаешь делать? Может тебе есть смысл вернуться к родителям и начать жизнь с чистого листа?

— Да никогда. — просто ответила девушка.

Это прозвучало так уверенно, что я решил про себя, что этот вопрос лучше никогда больше не поднимать. Это, в конце-концов, её выбор, именно от чужих и чуждых ей советов, Анариэль и сбежала от родителей, от её многочисленных женихов.

— Знаешь, даже со всеми отступления и на всё то, что с нами произошло плохого, я первый раз в жизни вдохнула ветер полной грудью. И не смейся, Верд, это действительно так. Мне с вами уютно и комфортно, думаю, что и в столице вашего Объединённого королевства, я не пропаду. Академия, друзья, потом практика, что мне ещё нужно? Ну, а потом, когда я стану полностью самодостаточной, независимой, наведаюсь в Великий лес, к родителям.

— Ты хочешь что-то спросить у меня. — сказал я уверенным голосом.

Сам не знаю, но у меня внутри меня была такая уверенность. Подарок от Изарб-аташа? Так, а какие ещё подарки меня поджидают? Хотя, любые знания, если ими распоряжаться по уму и не злоупотреблять ими, должны принести только пользу. Иначе и подарок не был бы подарком.

Эльфийка удивлённо посмотрела на меня, но сказала:

— Да, вопросов много, Верд, но вот, пожалуй, один, самый главный: кем ты себя сейчас чувствуешь? Вердом, простым парнем со способностью к магии, или Изарб-аташем, который может шутя разрушить любой мир и при этом полагать, что он поступил во благо людей?

Я задумался. А ведь она права, эльфийка, тысячу раз права! Я — просто Верд, знание устройства мира и обязанность в любой момент прийти на помощь людям — это не моё, это того, чья кровь течёт во мне. И что, я теперь всю жизнь буду опасаться быть самим собою? Да ну….так нельзя, так не пойдёт.

— Конечно, я — простой человек. Был им и буду. А со вторым моим «я», попробую договориться. Принцип «невмешательства» должен и у меня сработать, точнее — во мне. Что-то ещё, Анариэль, я же чувствую, что твой вопрос повис где-то в воздухе между мной и тобой. Говори.

— Когда вас не было там, на маяке, когда братья отправились искать тебя, я долго разговаривала с Люфом, Верд. Для него Магда была как мать родная, может даже и больше. Изарб-аташ не то существо, которое простит предательство и всё остальное, но ты, Верд, человек, сам только что это произнёс. И, кстати, благодаря именно Магде, ты живёшь, Верд. Ведь она могла и умертвить тебя, в тот осенний вечер, когда тебя младенцем принесли к ней в дом. Могла, но не сделала. Выбор за тобой, конечно, но…….. Да и кто теперь твой родители? Ты бы определился, что ли.

— С родителями всё сложно, Анариэль. Кто воспитал, тот отец и мать. Но и графа Шерхта следует уважать только за то, что он супругу, беременную мною и Ворчеком, взял в жёны и сделал всё возможное, чтобы я жил. А Император…… — я задумался. — Нет, он мне не отец. И пусть в нём тоже есть кровь Неназываемого, но это не даёт ему права называться моим отцом. Вот только я не понял, как и кто мог вернуть Ворчека в этот мир, отнести в приют для брошенных младенцев. Ты не знаешь, Анариэль?

— Знаю, конечно. Весь фокус с перемещением в другой мир Лиз, твоей матери, да упокоится она с миром, проделал Эстер, смотритель маяка. Плохо, что он смалодушничал и покончил с собою, но это факт. И как он нам с Люфом рассказал, однажды к маяку пришла со стороны города молодая женщина, лет тридцати пяти, с чёрными, как смоль, волосами, зеленоглазая и с ямочками на щеках во время улыбки. Догадайся, кто это был?

— Вот честно, не знаю. — признался я, хотя в моей голове было чёткое представление о всей этой невероятной истории.

— Эх, ты! Да опять же — Магда, Верд. Ведь именно от неё и Изарб-аташа пошёл весь род Неназываемых. Она всю жизнь любила полудемона и, как следствие, несла ответственность за таких, как ты. И именно она внушила и Лиз и графу Щерхту мысль, о подмене детей. Всё — ради тебя, Верд. И Ворчека она с Эстером перенесла в этот мир. Она хорошая, можешь не сомневаться.

Да, ситуация. Как говорится, врагу не пожелаешь. Что-то такое и у меня в голове созревало, но эльфийка всё расставила на свои места. Да, она права, Магда заслужила другой жизни, как и мои родители, как и граф Шерхт. Одно плохо, Лиз и Альда во всей этой истории ушли в другой, потусторонний, мир. Но это — жизнь и её нужно воспринимать, как жизнь. Да будет так!

— Верд, мы когда-нибудь увидим чёрную башню в форме спирали? — спросила эльфийка, смотря в сторону города.

— Да мы рядом с ней находимся, Анариэль.

— А где она, эта башня? — эльфийка посмотрела по сторонам.

— Смотри на маяк. — ответил я, положив руку на плечо девушки.

Маяк окутал серебристый туман, который, от земли вверх, уходил упругими волнами. Через несколько секунд, на месте маяка, белого и трёхступенчатого, стояло красивое сооружение: башня в форме спирали, которая протыкала своей верхушкой синеву неба, а самые верхние этажи башни находились в окружении белых пушистых облаков.

Выступающие невесомые балконы, которые соединялись между собой ажурными лестницами, также располагались по спирали. Люди в интересных нарядах синего цвета и с шапочками на головах, постоянно находились в движении, перемещались по этажам башни с помощью лестниц.

* * *

Листья багрового цвета, цвета золота кружили в своём медленном танце с ветром. Они укрывали землю красивым разноцветным ковром, способным защитить её от лютых морозов, которые были уже не за горами. Листья прощались с этим миром, чтобы весной, возродиться с новой силой на ветвях деревьев, радуя окружающий мир молодой листвой ярко-зеленого цвета.

Магда сидела за столом перебирая лечебные травы, периодически бросая свой взгляд на улицу. Что-то её тревожило в этот промозглый осенний вечер. Без доступа к магии понять, что может произойти, было невозможно. Но интуиция подсказывала женщине, что…….

Магда к своему удивлению увидела, как из-за поворота, показалась карета, с запряженной в неё шестёркой лошадей. В свете садившегося за горизонт Гирвена, засветился золотом именной герб. Герб графа Шерхта. Неожиданный, но приятный визит, ничего не скажешь. Магда собрала травы в одну стопку, накрыла её полотенцем и, набросив на плечи утеплённый плащ, вышла на крыльцо дома.

Первым соскочил с подножки, сам Шерхт, подал руку женщине. Да ведь это Маричка, но какая нарядная, ухоженная, что ли! Последним из кареты вышел широкоплечий, статный мужчина, с огромной сумкой, в котором Магда узнала мужа Марички. Сердце заныло, словно в ожидании плохих известий. Но нет, люди шли к дому с улыбками на лице. Значит предчувствие обмануло. Но тогда что это всё значит? Ничего не понятно.

Разговоры плелись за столом самые незамысловатые, разговаривали о жизни. Маричка интересовалась, как Магда одна живёт в лесу и не хочет ли она перебраться поближе к людям. Граф Шерхт о чём-то беседовал со Сталлом, мужем Марички. Как догадывалась Магда — об оружии, о секретах его изготовления. Первый раз за свою длинную и не простую жизнь, бывшая ведьма была рада тому, что люди просто взяли и приехали её проведать. Да и ещё и с продуктами, что вообще в голове никак не укладывалось.

Пламя зажжённых свечей дрогнуло, Магда удивлённо посмотрела на двери, за столом стало тихо.

— Кого-то ждёте? — поинтересовался граф у Магды.

— Нет, кто в такое время придёт?

В сенях громыхнули вёдра, послышался голос:

— Вот всё у тебя, как не у нормальных ослов, Малыш! Я тебе сколько раз говорил, смотри по сторонам, смотри по сторонам! Вот не получишь морковь! А ты, Уголёк, тоже хорош. Зачем ты Малыша обижаешь? Верд, чего молчишь?

У Магды не было сил встать на ноги, слёзы выступили на глазах, всё тело онемело. Люф! Его голос, который Магда ни с каким другим не перепутала бы никогда.

Двери открылись, в дом зашёл карлик, который был одет в новую тёплую куртку, шапку.

— Здравствуй, матушка-кормилица! Не найдётся ли у тебя для бедного и изрядно похудевшего Люфа, бездельника и балабола, пирожка. Хоть с какой начинкой! Здравствуйте, люди добрые. О, как вас много!

Следом за Люфом в дом зашёл парень. Высокий, светловолосый с пронзительно-голубыми глазами. «Сынок» — одновременно прозвучало в доме. Трое человек произнесли это слово одновременно, даже не задумываясь.

— Верд. — прошептала Магда, лицо её побелело. — Ты за мной пришёл, Изарб-аташ?

Верд молча подошёл к Магде, положил ей на голову руки. Все присутствующие в доме увидели, как руки Верда окутало голубоватое сияние, как Магда вздрогнула, как из её глаз потекли ручьём слёзы.

— Живи, ведьма так, как ты жила раньше. Колдуй, ворожи, радуй людей. Мы все тебе многому обязаны. Но будь осторожна в своих поступках. Иначе………Ладно, вы здесь общайтесь, у меня ещё много дел.

За Вердом на улицу, вышли Талл и граф Шерхт.

— Куда ты, сынок? — спросил кузнец.

— Ты опять с кем-то воевать собрался? — произнёс Шерхт.

На улицу вышла Магда, подошла к Верду.

— Ты своего брата встретил? Как они там все, вся императорская семья? — спросила ведьма.

— Да, видел брата. Император и его жена признали право на наследство Ворчека, Юльнира, которая не может претендовать на трон по их законам, нашла себе занятие по душе. Помогает лекарям, обучает грамоте детей. Двое сыновей графа, растут. Да всё там будет нормально. Но нам всем угрожает одно очень нехорошее братство. Вы все знаете о нём, это «Братсво двух», чтоб им пусто было. Пока оно живёт и процветает, все миры под угрозой.

— Так ты сейчас….. — начала говорить Магда.

— Да, туда. — произнёс Верд, показывая рукой на Ниру, хозяйку ночного звёздного неба. — За Угольком присмотрите, я скоро вернусь.

Верд скрылся за поворотом, за густыми деревьями. Люди прикрыли глаза от яркой вспышки. Через несколько секунд они услышали непонятный звук, ещё через некоторое время — на фоне Ниры возник силуэт человека с огромными крыльями за спиной.

— Прям, как ангел. — произнёс Талл.

— Почему — прям? Серый ангел. — поправила кузнеца Магда.

Один Люф, который наелся до отвала, еле передвигая смешными кривыми ногами, дошёл до своей любимой лавочки, снял сапоги и куртку, укрылся чем-то похожим на одеяло и мирно засопел. Перед тем, как окончательно провалиться в омут сновидений, карлик тихо произнёс:

— А ведь врут мои видения. Как пить дать, врут. Все живы и здоровы. И Магда и я. Но главное — братья куртку новую купили. Это дело! Не обманули дылды!

Оглавление

КНИГА I ВЕРД. ИМЯ НЕНАЗЫВАЕМОГО

  ПРОЛОГ

  ЧАСТЬ 1 ПРОКЛЯТАЯ КРОВЬ

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  ЧАСТЬ 2 ОГНЕННЫЙ ЛЁД

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  ЧАСТЬ 3 ИСКРИСТЫЙ ЛЁД

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

КНИГА 2 МИР, КОТОРОГО НЕТ

  ЧАСТЬ 1 ОСКОЛКИ СУМЕРЕЧНОГО РАЯ

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  ЧАСТЬ 2 МАЯКИ ПРИЗРАЧНОЙ НАДЕЖДЫ

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

  ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg