«Black magic»

Глава 1. Здравствуй, дорогой чулан.

Что-то было явно не так, потому что будильник не звонил, а солнце не спешило освещать мою сонную морду. А это значит, что у меня проблемы, и притом крупные. В лучшем случае я опоздаю на экзамен и вылечу к чертям из института, а в худшем - те трое, у которых я вчера выиграл нехилую сумму в покер, таки меня нашли. Испугавшись подобного исхода, я открыл глаза, но светлее от этого не стало. Тоненький луч света проникал только в щель между дверью и полом, однако четкость зрения была капитально снижена. Черт, это чем же меня накачали, что меня так плющит?! А плющило знатно: печень болела, а желудок крутило так, будто я не ел дня три. Но самым странным было не это, а то, что дверь была непропорционально большой. Вдруг моя рука сама потянулась в пространство и нащупала холодный металлический шарик, который потянула вниз. Включившаяся лампа залила светом маленькое запыленное помещение, со странным потолком в виде обратной стороны лестницы, пару пауков в углу, стопку потрепанных учебников с названиями на английском и очки-велосипеды, перемотанные скотчем. Осознав всю задницу, я грохнулся в обморок...

Прийти в сознание помогли шлепки и противный визг бабищи лет сорока, требующей, чтобы я проснулся и пожарил ей бекон. Раз уж я каким-то чудом тут очутился, то нужно извлекать профит из всего, что меня окружает, а потому с радостью соглашаюсь, мысленно строя план, как бы стибрить себе пару кусочков ароматного мясца. Дадли действительно был омерзительным куском жира, который жрал, как не в себя, однако Вернон оказался не таким, как в фильме, а подтянутым и представительным мужчиной с легким безумием в глазах. При этом вся семья производила впечатление не живых людей, а скорее автоматов, запрограммированных на определенные действия, и неспособных действовать вне заложенных правил. Что удивительно, Дадли оказался самым адекватным и наименее подверженным этому странному отупению, так что после того, как он захотел намять мне ребра, и влетел в заботливо заготовленную мной ловушку из ловчей петли и нескольких собачьих говнях. Пока эта туша барахталась в петле, я изо всех сил раз десять отоварил борова палкой по яйцам, пока в конце концов последние попытки сопротивления не угасли в зародыше. Жирдос был готов на все, лишь бы этот ужас не повторился, а настолько непотребные фотографии со стыренного мной фотика не разлетелись по всему району. Устроив после такого вполне взаимовыгодное сотрудничество, основанное на том, что я решаю его домашку, а он мне таскает еду, я катался как сыр в масле, лишь изредка получая люлей от Дурсля-старшего, и то лишь потому, что тот был любителем кого-нибудь побить, а свежих боксерских матчей по телеку не крутили.

Магии в своей бренной тушке я не чувствовал от слова совсем, до одного очень занимательного момента: Петунья отправила меня обрезать ее сраные розы, и ей было плевать, что прошел дождь и на улице градусник едва показывал десять градусов выше ноля. Лазая по колено в грязи, я настолько возненавидел эти мерзкие зеленые шипастые веники, что после очередного взгляда на куст тот мгновенно рассыпался пеплом, а я рухнул в грязь, не имея сил встать. Сказать, что я испугался, это не сказать ничего: ведь я думал, что все вокруг просто совпадение, благо что шрам на лбу хоть и наличествовал, но уж больно четко повторял по форме и размеру эмблему одной известной автомобильной марки, а потому вполне реально мог быть следствием автокатастрофы. Но все мои надежды на мирную спокойную жизнь путем обмана доверчивых старушек и юных дам, рухнули в ту самую секунду...

Три дня я провел взаперти в чулане, трясясь от страха, что ко мне придут, разворошат мозги и поймут, что их мальчик совсем не их мальчик, однако ничего не происходило, меня выпустили из импровизированной темницы, и жизнь потекла своим чередом, как будто все так и должно быть. Похоже, ДДД что-то намутил, раз такое не засекли, а это значит, что он следит за мной, а в то, что он хочет мне добра, я уж точно не поверю ни под каким соусом. Трое суток под замком здорово прочистили голову, выбивая дурь, оставшуюся от прошлого хозяина: раз уж я маг, и при этом еще и потенциально очень сильный, то надо с этим что-то делать. Естественно, бежать в Косой переулок и кричать о помощи - глупость, при том смертельная. Щас, так мне и помогут, три раза прямо помогут, и все по затылку дубиной. Люди бывают злые, очень злые и маньяки, следовательно выбираться нужно своими силами, и при этом не привлекая ничьего внимания: я же не герой, чтобы переться грудью на амбразуры. Вряд-ли я в свои десять лет от роду, смогу хоть что-то сделать даже третьекурснику, не говоря уже о ком-то покруче. А потому нужно в первую очередь сделать так, чтобы выжить в любой ситуации. Реальная разрушительная мощь заклинаний мне неизвестна, но вряд-ли тут все обстоит так-же, как в глупом фильме, который я смотрел с одной из своих прошлых пассий.

Магия с того случая со злосчастными розами ощущалась свернутой внутри пружиной, готовая в любую секунду распрямится по моему приказу, но спусковым крючком всегда служили мои эмоции, и чем сильнее они были, тем разрушительнее были последствия ее применения. И после каждого такого всплеска эта пружина становилась все туже, чаще и чаще требуя высвобождения. В один день Вернон захотел немного потренировать удар, к своему несчастью перепутав грушу и меня. Вы когда-нибудь видели, как накаченного борова со всей дури припечатывает лицом об потолок, а потом роняет обратно на пол, и так пять раз? Вот я видел, и словил от этого зрелища нехилый кайф, отплатив за все прошлые побои. Офигевший Дурсль пробурчал что-то про проклятых Богом сатанистов и пошатываясь убрался в свою комнату. Петунья весь день с ненавистью смотрела на меня, но сказать что-то боялась, лишь изредка покрикивая, если я делал что-то не так, как она хотела. Меня потом еще пару дней шатало, но сила, которой я обладал, впечатляла. Магия давала неограниченные возможности, главное их применить. Грубая сила это конечно хорошо, но вот нагадить исподтишка гораздо круче, а высшее мастерство - устроить так, чтобы за тебя воевали другие, а ты пожал плоды их трудов. Титул Мальчика, Который выжил, открывает огромные перспективы, главное - воспользоваться ими с умом. Постепенно план начал зреть в моей голове, обретая плоть, а ежедневные тренировки на пауках медленно, но верно начали давать плоды: через раз у меня получалось захватить контроль над их крохотным умишком, заставляя гулять по паутине и исполнять несложные поручения. Пауки, конечно, не люди, но и я только учусь. Если в каноне парсетланг - умение брать змей под контроль, то почему бы его не попытаться распространить и на другую живность?

***

Год спустя

Пирс Полкисс в грязном засаленном женском халате сидел на углу и просил милостыню. Некоторые прохожие даже подавали, остальные же неодобрительно качали головой и шли дальше. Вы наверняка спросите, почему он это делал? Потому что я этого захотел, да и мне нужны были собственные деньги. Почему Пирс? Он был самым слабовольным и легко внушаемым из всех, кого я знал, а потому практиковаться я решил на нем, благо бед он мне доставил знатно, хотя и докучал в основном втихаря. Решив узнать, насколько далеко распространяется моя власть над людскими умами, я поставил такой эксперимент, и, о чудо, он увенчался полным успехом. Правда через неделю об этом узнала мама Полкисса и повела его на обследование к психиатру. Бедняга тронулся умом и медленно превратился в безвольного овоща...Жаль, но пока я могу только зомбировать людей, в самом прямом смысле слова, превращая их в безвольные куклы. Удивительно, но на животных этот побочный эффект не проявлялся. Хотя, наверное переход с голубей на Пирса и был слишком уж резким, но я правда старался! В свое оправдание могу сказать то, что времени у меня оставалось все меньше и меньше, а превращать своих будущих однокурсников в кретинов, знающих только одну фразу, мне как-то не хочется. Эх, найти бы мне еще парочку объектов для тренировок. Но, увы мне, люди сейчас на особом счету, а потому с ними облом-с... Календарь неумолимо отсчитывал дни до прихода первого письма из Хогвартса, а я все больше понимал, что оказался в носорожьей заднице: магия у меня говно, я сам - одиннадцатилетняя школотина со всеми вытекающими, а против меня два сильнейших мага столетия...

Первое письмо пришло утром, вместе с пачкой утренних газет и корзинкой свежего молока. Огромное, завернутое в толстый пергаментный конверт с яркими изумрудными чернилами, блестящими так, будто в них добавили порошок этих драгоценных камней.Хотя, могли и добавить, кто же этих отмороженных знает. Запрятав под рубашку кусок пергамента, я отнес остальное в дом, заперся в чулане и сломал печать. Гром не грянул, земля не разверзлась, лишь легкий холодок прошелся по рукам, оплетая их невидимой, но ощутимой сетью. Что это за хрень такая ко мне прилипла? Я попробовал как-то ее сбросить, но успеха не достиг, а попытка привычным жестом поднять книгу провалилась, только начало ощутимо жечь ладонь. Воу, это что за бред такой?! Нет, я так не играю! Я хочу себе обратно нормальную магию, а не этот ущербный огрызок! Это что, всех так кастрируют?! Я же мог раньше спокойно колдовать, и даже особо сильным не был, зачем еще и это?! Руки начало жечь все сильнее, пока кисти в конце концов не опутало багровыми нитями, горячими как раскаленная проволока. Я ошалев от боли, метался по чулану и орал, как резанный, пока в конце концов это безумие не прекратилось. Обессилев, я рухнул на пыльный пол, пачкая его кровью, текущей с израненных рук. Какова же была моя радость, когда через несколько часов я не обнаружил на руках ничего, кроме маленькой сеточки из шрамов, а мои способности восстановились... Надо будет получше разузнать, что это за дрянь, и почему ее накладывают на каждого ученика.

Письма приходили и приходили, накаляя градус безумия в доме. Дурсли уже не знали, куда себя деть, ведь назойливая корреспонденция проникала через любую доступную щель, а если не находила, то делала ее. Вы можете себе представить конверт, лезущйи прямиком через стену, игнорируя всякие законы физики и здравого смысла? Я и сам их побаивался после того случая и стараясь избежать физического контакта: вдруг там еще какая-то гадость есть? Все-таки мое здоровье мне дороже... В конце концов, тридцатого июля Дурсль не выдержал, собрал все вещи в чемоданы, закинул во внедорожник и приказал нам грузится в машину. Когда мы тронулись, то туча конвертов с радостным шелестом рванулась за машиной, стуча по придорожным столбам и пугая птиц. Что удивительно, никто, кроме нас и животных ее не видел, а потому прохожие с удивлением косились на несущийся на всех парах автомобиль, останавливающийся только, чтобы заправится. В конце концов наш путь уперся в океан, и бежать дальше было некуда. Письма кружились стаей, держась метрах в пятидесяти над нашими головами угрожающей тучей. Начавшийся ураган их ни капельки не смутил, лишь добавил энтузиазма. Периодически то одно, то другое пикировало на меня, пытаясь прыгнуть в руки. Я отчаянно отбивался бейсбольной битой Дадли, сбивая назойливую корреспонденцию в грязь. Дурсль-страший даже начал с одобрением поглядывать на мою борьбу. В конце концов он взял из моих ослабевших рук деревянное орудие возмездия и сказал: "Давай я, а то ты совсем замахался. Видать волшебство это не только меня так достало. Знал бы я раньше, что ты и сам тому не рад, глядишь и бил бы тебя пореже." У него получалось гораздо лучше, и несколько упокоенных конвертов уже не взлетали, а лишь вяло ползли, пачкаясь в грязи. В конце концов Петунья договорилась с одним рыбаком, взяв в аренду баркас, и мы переправились на старый маяк, одиноко стоящий посреди начавшегося шторма. Письма пытались нас преследовать, но попадали в море и больше нас не беспокоили. Лачуга была пуста и заброшена, камин давно не топлен, а дрова не хотели гореть, но Вернон смог зажечь огонь, а Петунья сварила чаю и пожарила сосисок. Измученные и уставшие, мы забылись беспокойным сном, вздрагивая, когда особенно крупная волна сотрясала островок...

Ровно в полночь дверь сотряслась от богатырского удара, с потолка посыпались дохлые пауки, а зычный бас прорычал: "Открвайте, эт я пръехал!". Вернон, и так спавший в обнимку с дедушкиной двухстволкой, подскочил и крикнул: "Убирайтесь прочь, мы никого не приглашали!". За стеной послышалось громкое сопение, и бас, игнорируя Дурсля, прогремел: "Раз не открываете, то я сам войду!". В ту же секунду дверь с косяком влетела внутрь дома от богатырского удара огромного косматого человека. Согнувшись, этот монстр вошел внутрь, впустив за собой вой ветра и вонь давно не мытого тела. Вернон, не будь трусом, дал по этом хмырю картечью из обоих стволов, но осыпь, отраженная какой-то защитой, лишь прошла рикошетами по стенам, зацепив Петунью и кроша мебель. Не увидев хоть какого-то эффекта, Дурсль ринулся в рукопашную, но был отброшен в сторону легким движением руки, а его дробовик, со скомканными стволами, улетел в другой угол. Дадли стал в пародию боксерской стойки, прикрывая мать, зажимавшую рану на руке, а я скорчился за спинкой дивана, надеясь, что это чудовище меня не заметит. Но он вытащил меня за шкирку и слегка заплетающимся голосом сказал:

- Ну здравствуй, Гарри, я же тебя отаку-усеньким еще пмнню! Я Хагрид, лесничий в Хогвартсе - Разведя ручищи на пару десятков сантиметров, показывая скорее размер новорожденного котенка, чем младенца, Хагрид плюхнулся на диван, добив его окончательно. Поковырявшись где-то около своего, несомненно, богатырского зада, он извлек изрядно пованивающую и помятую коробку с надписью " С Днм Рожднения, Гари!" и протянул мне. Я слегка отодвинулся от подозрительного подношения, отдающего холодком в ощущениях, и сказал:

- Я вас не знаю, и вы ведете себя крайне невежливо. И ваш подарок выглядит подозрительно. - Лицо великана исказила гримаса неподдельного горя. Или он так хорошо играет, или реально туп, как мое колено.

- Прсти, Гари, я сам для тебя этот трт испек, и кробку украсил! Думал он тьбе пнравится! - Ну да, конечно, я просто истекаю слюной от радости. Но я же добрый и забитый ребенок, ведь так?

- Ладно, а давайте вы им отпразднуете, а я лучше сосиски доем? - Грусть сменилась умилением. Пустив слезу и окончательно испоганив коробку, богатырь разрезал ленточку кривым ножом, больше похожим на саблю, и принялся уминать сладость. Отправив половину сразу в рот, он пробурчал сквозь набитый рот:

- Ты ткой же дбрый, как твъя мама... До чего чудо-девочкой бъла, пока ее Тот-кого-нельзя-нзывать не убил... Жаль что Дмблдор не успел. - Дальнейшие промывания мозгов я игнорировал, жуя сосиску прямо с шампура. Дурсли забились в подсобку и не показывали оттуда нос, лишь периодически был слышен плач Петуньи и злое бурчание Вернона. Минут через двадцать сплошной пропаганды, нытья и причитаний в духе истеричной дамы бальзаковского возраста, Хагрид спохватился и отправил сову, извлеченную из закромов своего огромного плаща. Птица недовольно ухнула и вылетела через дыру в стене, едва прикрытую косо прислоненной дверью. Выдохшийся после столь долгой и сумбурной речи великан украдкой хлебнул какого-то пойла из фляги, припасенной в очередном универсальном кармане, свернулся калачиком на диване и предложил мне укрыться его плащом. Прислушавшись к подозрительно шуршащему и вяло подергивающемуся предмету одежды, я предпочел отказаться от столь сомнительного блага: если сам Хагрид такой огромный, то какие же у него тогда вши? А то, что они у него есть, сомневаться не приходилось: при таком образе жизни я удивлен, как его борода не отделилась от тела и не улетела колонизировать Марс.

Когда я проснулся, то шторм за стенами прекратился, лишь редкие порывы ветра напоминали о том, что еще час назад от силы дождя было невозможно разглядеть маяк, стоящий в двадцати метрах от дома. Дурсли уже убрались, наверное, уплыли на материк. Огромная туша Хагрида ночью свалилась с дивана и громко храпела, обняв вышеозначенный диван. Меня разбудил настойчивый стук в окно: какая-то птица назойливо тарабанила клювом в оконную раму. Открыв омерзительно скрипящую фрамугу, я впустил живую СМСку в дом и пошел будить большого человека. Будился он крайне неохотно, пару раз чуть не зашибив меня своей лапищей. В конце концов птица присоединила свои жалкие силы к моим потугам и мы вдвоем таки добились ответа на вопрос, что же делать с прилетевшим письмом: найдя придушенную мышь, вяло шевелящую лапами, в одном кармане и три маленьких бронзовых чешуйки в другом, я дал мышь сове, а монетки высыпал в мешочек, накрепко привязанный к левой лапе. Я понимаю что совы милые и летают весьма бесшумно, но зачем их использовать вместо электронной почты? Логику волшебников я понять пока не могу, а нужно...

Через полчаса Хагрид таки проснулся и опохмелился, после чего разжег огонь в камине, несколько раз чуть не взорвав сложенные в кучку дрова. Позавтракав наскоро разогретым ужином, я оставил великана убираться в лачуге, а сам вышел подышать свежим воздухом. Яркие лучи восходящего солнца пробивались через штормовые облака, лаская глаза через закрытые веки. Меня ждал Косой переулок и неизведанный мир магии. Интересно, как он меня встретит?

Глава 2. Очень косой переулок.

Холодный атлантический бриз выдул из меня последние остатки сна, пока я кутался в легкое пальто, сидя в лодке. Хагрид, вежливо спросив моего разрешения колдовать, учудил что-то с маленькой шлюпкой, найденной возле старого пирса, от чего этот самотоп плыл вперед без всякого вмешательства, уверенно махая веслами. Его магия неприятно фонила, вызывая мурашки и порождая стойкое ощущение, что она какая-то неправильная. Сам волшебник с максимальным комфортом устроился на корме и читал газету. Помня, что отвлекать читавшего газету Вернона было чревато подзатыльником, я тихонько сидел на носовой банке и читал обратную сторону, пытаясь вникнуть в суть происходящего в магической части старушки Англии. Засунутый мне вчера конверт я подменил своим старым, а опасную посылку засунул в пакет из-под чипсов и, нагрузив камнями, утопил в море, сломав двумя палками печать. Даже если в нем есть какой-то маячок, то все будет как надо: мальчик письмо открыл, содержимое достал, а конверт выкинул на острове.

Заметив, что великан периодически поглядывает на меня, я принялся демонстративно изучать список необходимых предметов, найдя его по меньшей мере идиотским. Ну сами посудите, как магия соотносится со всем этим хламом? Я даже сохранил для потомков эту вырезку, вклеив в личный дневник:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл «История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Темные силы: пособие по самозащите».Квентин Тримбл

Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер №2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

Ну ладно, в защитных перчатках еще есть смысл, но ведь оловянный котел почти гарантированно расплавится, если попытаться в нем сварить хоть что-то, что не вода. И еще из курса химии я помнил, что олово далеко не самый инертный металл, при том его органические соединения весьма токсичны... Ладно, но куча литературы от крайне подозрительных авторов это уже перебор! Может этого Мышьякова или Саламандера у них там каждый знает, но черт возьми, их фамилии это полнейший бред! Но верхом кретинизма была обязаловка на остроконечные шляпы! Неужели это как-то влияет на магию и развитие молодежи, или это очередной способ превратить молодежь в бездумный скот? Пока все, что происходило вокруг, мне все меньше и меньше нравилось...

После часа психоделического заплыва на самогребущей лодке, развалившейся в труху после того, как Хагрид попытался отменить свое волшебство, мы вышли на набережную какого-то города. Поблуждав немного, мы путем расспросов таки выбрались к вокзалу, успев за несколько минут до отправления поезда в Лондон. Прогулка осложнялась тем, что мой попутчик шарахался от трамваев, глазел на парковочные счетчики и то и дело пытался запустить чем-то убойным в светофоры, причитая под нос: "Понапридумывали же магглы вского, что честному человек не понять!" На вокзале полувеликан слегка успокоился, после чего протянул мне пачку фунтов стерлингов, перемешанную с сувенирными купюрами, пробасив, что он в маггловских деньгах не разбирается. Я же с радостью выбрал из этой кучи все настоящие деньги, купил нам три места в электричке, предвидя проблемы с тушей моего сопровождающего, а оставшиеся пятьдесят фунтов мелочью спрятал во внутренний карман пальто - мне они пригодятся больше, чем полоумному кудеснику. С комфортом устроившись на двух сиденьях, Хагрид достал огромный шарф семи цветов радуги и принялся вязать, насвистывая какой-то вирусный мотивчик себе под нос. Парень, сидевший напротив, выпучил глаза и со скоростью гепарда ретировался в другой конец вагона, а у меня засосало под ложечкой: я очень хорошо помню, на ЧЬИМ флагом стало семицветное полотнище и судя по реакции парня, в этом мире сей неоднозначный символ уже успел себя проявить. Интересно, Хагрид вообще понимает, почему на нас весь вагон косится, или все так и задумано? Неужели то, что Дамблдор гей это печальная реальность, а его верный лесничий вяжет ему плед, чтобы тот сидел долгими зимними ночами и мечтал о нем? Мое больное воображение представило эту картину, и я впервые пожалел, что у меня нет волшебной палочки: нечем было выколоть себе глаза, хотя в моем случае это бы уже не помогло, разве что стирание памяти, а на столь радикальные меры я пойду, только если вдруг стану свидетелем такого ужаса. Решив хоть как-то отвлечь себя от безумия моего не выспавшегося мозга, я задал мучающий меня вопрос:

- А что, все вышеперечисленное действительно можно купить в Лондоне?

- Да, Гарри, но только если в тебе есть хоть капелька волшебства и ты знаешь, где искать! - Отложив рукоделие, гигант внимательно смотрел на меня.

- Слушай, раз мы друзья, то я могу задавать тебе вопросы? - Немного логических ловушек еще никому не мешало, особенно таких примитивных.

- Валяй!

- А чем вообще занимается Министерство Магии, и почему я о нем ничего не слышал? - Чем больше я знаю, тем легче врать.

- Оно тем и занимается, чтобы простые магглы вроде Дурслей ничего не знали о магии. - Он явно нервничает...

- Понятно, но почему магглы не должны знать о магии?

- Потому что они злые и ненавидят все, что не понимают. Много разных причин.-Великан задумался, смотря в окно: похоже его интересовал странный новый мир.

- Слушай, а ты же волшебник, так чего у тебя палочки нету, только зонтик этот волшебный?

- Меня из школы выгнали, не выучился я... Вот так... - Великан задумался, глубоко уйдя в себя... Значит мои воспоминания о том, что с ним приключилась какая-то мутная история - правда. Поезд замедлялся, втягиваясь в пригороды Лондона, и я принялся разглядывать этот знакомо-незнакомый город.

Последний раз я был в the capital of Great Britan в 2009 еще в прошлой жизни, и с тех пор много поменялось, а точнее еще не появилось. Некоторые здания только строились, некоторых еще и в проекте не было, а Кенари-Уорф был не мажорным бизнес-центром, а кучкой недостроенных небоскребов, окруженных откровенными трущобами, полными гопников и нарков. В общем и целом город производил скорее впечатление легкой запущенности и безысходности, чем процветания. Возможно, что мне, привыкшему к адовым столпотворениям и пробкам прошлого Лондона, этот казался таким заброшенным. Выйдя на вокзале, мы залезли в метро, при этом Хагрид застрял в турникете и поругался с охраной, а потом долго клял проклятых простецов, не способных сделать хоть что-то нормальное. Попутчики в вагоне косились на свисающий из-под плаща конец разноцветного шарфа, оттягиваясь от гиганта в края вагона, и сочувственно глядя на меня. Одна сердобольная старушка даже шепнула мне на ухо: "Если твой папа тебя обижает, ты скажи мне, у меня сын в полиции работает, его мигом скрутят!". Заговорщицки мне подмигнув, пожилая леди присоединилась к остальным пассажирам вагона, лишь изредка поглядывала в мою сторону. В конце концов мучительная поездка подошла к концу: механический голос из динамиков объявил остановку "Leicester Square Station", а Хагрид, оживившись, потащил меня к выходу. Интересно, а Дырявый котел и правда такое захолустье, каким он был показан в фильме?

Реальность превзошла все мои ожидания: внутри было чисто, аккуратно и отделано под старину, но впечатление портила откровенно воняющая и бомжеватая публика, в большинстве своем курящая что-то из длинных трубок и мало реагирующая на окружающую среду. Парочка самых адекватных помахала Хагриду, приглашая к себе за столики, но великан пробасил: "Простите, парни, я по делам Хогвартса. Сейчас с Гарри закончим, и тогда я к вам вернусь". Упоминание моего имени произвело просто взрывной эффект: алкота повскакивала из-за столиков и стройным зерг-рашем рванула ко мне, наперебой крича что-то про Гарри Поттера и протягивая ко мне свои руки. Ошалев от такого, я немного потерялся, а шрам начал зудеть: в нем как будто завозились черви. Пришел в себя я уже на улице, пока Хагрид рассеянно тыкал своим зонтиком в кирпичи. После очередного тычка в самом центре кирпичной стены начался водоворот, поглощающий кирпичи один за другим. Меня чуть не вырвало от этой картины, а мой сопровождающий еще и добавил, хлопнув по плечу: "Не робей, малец! Теперь понятно, почему тебя Альбус так спрятал, если тебе от толпы плохо." Водоворот прекратился, выродившись до зыбкого марева, за которым угадывалась средневековая улочка с чинно прогуливающимися людьми в странных нарядах, и Хагрид уверенно шагнул вперед, пригибая макушку.

Косой переулок был очень-очень странным местом: все люди были одеты не то, чтобы старомодно, просто мода волшебников где-то в шестнадцатом веке разошлась с общемировой, да так и не сошлась. Чего стоят мантии, причем всевозможных форм, начиная от тяжелющей даже на вид аврорской брони со стальными вставками, испещеренными рунами, от которых у меня шел мороз по коже, до полупрозрачных одеяний богатых и незамужних девушек, едва закрывающих попу и застегивающихся на одну пуговицу где-то в районе пупка. Нужно ли говорить, что кроме кружевного белья, туфель и чулок на этих дамах больше ничего не было? При этом встречался и вполне современный стиль, при том в крайне неформальной его модификации: изорванные в лохмотья джинсы и кислотные толстовки ярко выделялись на серости древних стен. Одна такая попугаистая особа неопределенного пола на полном ходу влетела в Хагрида, покраснела, потом посинела, сменила цвет волос с кислотно-зеленого на бордовый и бодро побежала дальше, спотыкаясь на брусчатке. В самом конце улицы высилось огромное белокаменное здание, настолько же пафосное, насколько безвкусное: белый мрамор стен, занавешенный красным бархатом знамен и вкраплениями полированной до блеска голубой стали, выглядел крайне нелепо и внушительно. Судя по нашему маршруту, именно туда мы и направлялись.

Остановившись перед аляповатым зданием, Хагрид решил провести инструктаж: "Гарри, мы сейчас идем к гоблинам, а они очень крутые ребята. Ничего не трогай руками, обращайся к ним вежливо и ни в коем случае не пытайся ничего у них украсть: ты в лучшем случае умрешь, и даже Дамблдор не сможет тебя защитить!" Закончив брифинг, великан вежливо поклонился карликам в полных доспехах, сжимающим древки непропорционально огромных алебард. От этих коротышей веяло чем-то таким, что мне сразу расхотелось шутить, а все мое естество вопило о том, чтобы спрятаться поглубже и не отсвечивать. Пока мы проходили сквозь двери, невидимые щупы заклинаний ощупали и перетряхнули всего меня, да так, что мне казалось, будто даже все мои мысли стали известны этим маленьким помесям жабы и человека. Хотя, возможно так и было. Хагрид подошел к стойке и вежливо поздоровался с несколькими коротышками, увлеченными сортировкой драгоценных камней и золотых монет: "Э-э, мне нужно взять немного денег из сейфа мистера Гарри Поттера, и еще Альбус Дамблдор просил меня взять желание из сейфа семьсот тридцать один." Видимо часть его фразы была паролем, потому что один гоблин, самый жирный и пупырчатый, набрал своими пальцами что-то прямо на мозаичном столе, гаркнул несколько приказов и сказал уже на английском:

- Предоставьте ключ и разрешение на снятие денег от опекуна. - Черт, кажется сейчас будут без меня делить мои деньги, а потому самое время влезть в диалог. Кинув взгляд на блестящую табличку с именем гоблина, я перебил Хагрида:

- Извините, уважаемый Крюкохват, а могу ли я получить ключ от своего сейфа? - Хагрида перекосило, а улыбка гоблина стала напоминать оскал.

- Да, можете, но лишь дубликат. Основной останется у вашего опекуна и он сможет контролировать ваши расходы. - Набрав еще пару команд на своеобразной магической клавиатуре, клерк открыл столешницу и протянул мне причудливо изогнутый золотой ключик с биркой, и бесформенный мешочек, от которого явственно фонило чем-то странным. Расписавшись в гроссбухе о получении кошелька безразмерного и дубликата ключа, я проследовал за гоблином вглубь здания и примостился на краю тележки. Крюкохват с садистским выражением на морде сел вперед, отпустил тормоз, и мир померк.

Оказавшись в своем сейфе, я испытал что-то вроде культурного шока: в комнате размером с актовый зал кучами лежали золотые и серебряные монеты, перемежаясь россыпями маленьких бронзовых чешуек. И при этом, всё это богатство лишь часть моего наследства, выделенная мне на обучение! Однако, судя по соотношению размеров помещения и оставшихся монет, тут явно кто-то хорошенько потрудился. Не мудрствуя лукаво, я попросил выписку со своего счета у Крюкохвата, который пообещал мне выслать ее не позже следующей среды. Кажется я немного шокировал этого зеленого человечка, потому что он перестал настолько хамски относится ко мне, а напоследок даже попрощался. Или гоблины так повернуты на деньгах, или я просто душка, но ссорится мне с ними явно не с руки.

Наверх мы возвращались на этих адских колесницах ужаса, дребезжащих на каждом повороте и грозящихся вышвырнуть своих пассажиров в лавовые озера, простирающиеся внизу, однако я чувствовал незримые стены магического барьера, защищавшего пассажиров от этой ужасной участи. Что странно, водителя этот барьер не страховал. Наверху меня, набившего кошелек деньгами под завязку, встретил откровенно зеленый Хагрид, добавивший к своему непередаваемому амбре еще и запах свежей рвоты. Попрощавшись с гоблинами я почти вприпрыжку выбежал из банка, напевая под нос песенку богатого человека. Понурый великан буркнул, что ему дурно от тележек, и его можно найти в Дырявом Котле, а потом отчалил, оставляя меня наедине со всеми магазинами Косого переулка.

Начать свой шоппинг я решил со столь необходимых вещей, как палатка и спальник: в конце концов, пусть они лучше будут, чем нет. Вдруг придется скрываться от кого-то, или ночевать в лесу, а так все будет при мне. Чехол с расширением пространства для палатки и спальник с подогревом почти на треть проредили мой бюджет, но жизнь, тем более моя, дороже золота. Потом в список моих покупок отправились несколько комплектов не самой дешевой повседневной одежды: встречают по одежке, а магические портные вполне могли перешивать ее несколько раз, пока я росту. Оловянный котел, по совету продавца, был заменен латунным, а в книжном я закупился учебниками и взял Историю Хогвартса, но не шестьдесят седьмого, а тридцать девятого года выпуска. Недостающие двадцать семь лет я могу набрать и в газетных подшивках, а правдивая информация для меня гораздо важнее. Отметив мой выбор, а так-же вполне пристойный внешний вид, продавец иначе как "молодой господин" ко мне не обращался. Подсунув мне в нагрузку "Всю правду о Мальчике, который выжил", якобы для того, чтобы я мог составить мнение о своем будущем однокурснике. Естественно, я взял сей опус, чисто для понимания того, чем же пичкал ДДД народ все те годы, пока Гарри прозябал в чулане. Конец моей одиссеи закономерно оказался в магазине мантий мадам Малкин. Хмыкнув, глядя на вычурную вывеску, украшенную огромными бронзовыми ножницами, я открыл дверь и вошел внутрь.

Пару секунд мои глаза привыкали к темноте магазина, а потом я разглядел тощего аристократичного парня с бледными волосами. Сие чудо природы торчало посреди магазина, горделиво бросая взгляды взгляды на взмыленных портних, снующих вокруг него, как рыбки-прилипалы вокруг акулы. Заметив меня, Драко с легким оттенком презрения прогнусавил:

- Ты что, тоже в этом году едешь Хогвартс? Говорят, что там будет учится сам Гарри Поттер. Хотелось бы мне посмотреть на того, кто смог убить самого Лорда Судеб.

- Ну да, а что? - Надеюсь что в среде магов не порицается отвечать вопросом на вопрос.

- Мой отец сейчас покупает мне книги, а мать выбирает волшебную палочку. Хотя я считаю что все это бессмысленно, ведь палочка сама меня выберет. А твои родители где? - Нормальный вроде парень, избалованный чуток, но с его связями это нормально. Ничего, пару раз в морду получит в школе и осядет.

- Мои родители погибли, когда я был еще ребенком, так что я воспитывался у магглов. - Лицо паренька скривилось...

- Волшебника воспитывали магглы? Они же тупые и боятся даже намека на магию... Надеюсь, твои родители были из наших... - Интересный ты парень, но не бывает "наших" и "ваших", есть или "мои", или "чужие".

- Кем бы они ни были, у меня есть своя голова на плечах, а оба моих родителя были волшебниками. - Мантию уже подогнали под размер паренька, а за окном ему уже сигналила красивая женщина, идущая под руку с ухоженным мужчиной с выражением лица, присущим скорее ассенизатору, чем прогуливающемуся с женой и сыном мужу. Пожелав мне удачи, юный мажор спрыгнул с табуретки, расплатился с мадам Малкин и вышел вон.

Закончив с мантиями я вышел на улицу и уперся носом в пузо Хагрида, ставшего гораздо чище и даже расчесавшего бороду. Это на него так Малфои подействовали, или огневиски? Держа в охапке клетку с огромной полярной совой и пачку совиных галет, великан предложил зайти в Фортескью и поесть мороженого, но я отказался: его в обычный день можно пожрать, а вот выбор палочки это один из важнейших дней в жизни мага. Хотя, я слабо понимал, зачем мне этот кусок деревяхи, если я вполне могу управляться и без него. Хотя все еще зудящие по утрам шрамы напоминали мне о том, что палочки у волшебников появились неспроста. И что не все так просто в этом худшем из миров.

Лавка Олливандера не была полна волшебных секретов, а атмосфера в ней была крайне давящей, что в купе с запыленным воздухом и рассеянным освещением, придавало заведению вид скорее тюрьмы, чем библиотеки. Скукожившись за столом на высоком тонконогом табурете, Хагрид ощущался как напрудивший в хозяйские тапки кот. При его габаритах это создавало весьма комичный контраст между внешним и внутренним, так что я едва удержался, чтобы не засмеяться. Однако весь смех слетел с меня, когда из-за шкафов с палочками вышел хозяин заведения: мне будто по всему телу прошлись колючим холодным ёршиком, сдирая кожу до крови. Сколько же мощи в этом человеке? Кинув на меня быстрый взгляд и начав пространные рассуждения о палочках, ни к кому не обращаясь, он прохаживался по рядам шкафов, складируя передо мной одному ему известные коробочки. Удалившись в самый конец помещения, он вернулся обратно с еще одним коробком под мышкой, и продолжил свой монолог:

- Да, Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. - Старик в упор смотрел на меня, пока его серебряная линейка измеряла меня, спасибо что хоть в трусы не залезла.

- Я рад познакомится с человеком, столь близко знавшим моих родителей, но я бы хотел купить у вас палочку. - Как бы ему поделикатнее напомнить, зачем я здесь?

- Не торопитесь, молодой человек, всему свое время. Как же быстро оно бежит, ведь это сюда десять лет назад пришелся удар? - Прикосновение старого жесткого пальца разбудило ту гадость, что дремала в шраме, и она принялась с утроенной силой возится в нем, пытаясь пробурить мне череп. Я попытался отпрянуть назад, но мое тело было будто приковано к полу, так что мне оставалось только терпеть. Закончив экзекуцию, Олливандер пробормотал:

- А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка. Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам. - Взяв палочку кончиками пальцев, я слегка взмахнул ей в воздухе, и поток искр заставил Хагрида подпрыгнуть на стуле. Ощущения от, казалось бы, простой деревяшки, были непередаваемыми: будто она - это действительно часть тебя. Рассматривая свое новое приобретение, я выпал из реальности, лишь краем глаза оценивая происходящее вокруг. Гигант же тем временем о чем-то объяснялся с Олливандером, держа в руках сломанный им стул и няшный розовый зонтик с ушками, который он использовал вместо палочки. На этом мой путь в Косом переулке подошел к концу: Хагрид выдал мне билеты на поезд в Хогвартс, вывел прочь из магического квартала и заказал такси к дому Дурслей. Нагруженный сумками я расслабился под мерное покачивание кэба. Меня наверняка ждал не самый теплый прием, но несколько ответов на свои вопросы я все-же нашел, хотя мне нужно еще немного времени. Благо, у меня впереди еще целый летний месяц. Закат заливал багрянцем улицы, люди спешили по домам с работы, а я лениво дремал на заднем сидении автомобиля, раздумывая, как же назвать сову. Мой первый день как полноценного члена магического общества прошел лучше, чем я думал...

Глава 3. Большие страсти в маленьком свинарнике.

Глава 4. Игра начинается

Хогвартс впечатлял: подсвеченная желтыми огнями громадина, серая от лунного света, льющегося из прорехи в тяжелых тучах. Он был как будто органичное продолжение скалы, на которой стоял: его словно вылепила из камня неведомая сила. Хотя, почему неведомая: магия мне теперь известна. Пригнув головы, мы проплыли по тоннелю, увитому плющом, и вся флотилия плоскодонок с торжественным скрипом врезалась в причал. За пристанью начиналась лестница, уходящая вверх и теряющаяся в дымке от горящих факелов. Тупой Длинножоп все никак не мог совладать со своей жабой, со сдавленным плачем лазая по лодкам и рискуя свалиться в негостеприимную черную воду, но лодки каким-то чудом не позволяли ему утонуть, подруливая под его неуклюжие прыжки. Дети галдели, Хагрид вонял, а вокруг летали комары, что придавало мне уныния. После пары минут кучкования на пирсе, по лестнице спустилась пожилая дама, весь образ которой состоял из сплошной нравственности, строгости и сублимации. Минерва Макгонагалл, а это была именно она, громким сухим голосом спросила у Хагрида про то, все ли доплыли в целости, приложила какой-то беспалочковой дрянью особо наглую кучку комаров и скомандовала: "Дети, строимся и идем за мной!"

Эти бесконечные ступени ко входу в замок я запомню надолго: даже у меня устали ноги, что уж говорить о бедняги Невиле, который всю дорогу канючил о том, как он устал и хочет домой какой-то бедняге в двумя светлыми косичками. В конце концов мы таки поднялись наверх и перед нами открылись ворота в холл Хогвартса. Огромное помещение размером с теннисный корт было освещено огнями факелов, а пол преизрядно загажен сотнями ног, изгваздавшихся в осенней грязи. Домовики, стараясь не попадаться на глаза первокурсникам, убирали этот срач, но мои глаза замечали их едва видимые полупрозрачные силуэты. Пройдя по коридорам, мы зашли в маленькую комнатку, в которой стояли настолько тесно, что едва могли шевелить руками. Дети столпились, прижавшись гораздо теснее друг к другу, чем сделали бы при обычных обстоятельствах, и растерянно озирались вокруг.

- Добро пожаловать в "Хогвартс", - произнесла профессор МакГонаголл. - Скоро начнется банкет, посвященный началу учебного года, но, прежде чем вы сядете за стол в Большом Зале, вас должны распределить по колледжам. Сортировка - одна из самых важных церемоний в нашей школе, потому что, пока вы находитесь в ее стенах, ваш колледж - это то же самое, что ваша семья. Вы будете заниматься в здании своего колледжа, спать в общей спальне своего колледжа и проводить свободное время в общей гостиной своего колледжа.

- В нашей школе четыре колледжа, они называются "Гриффиндор", "Хаффлпафф", "Рейвенкло" и "Слизерин". У каждого колледжа своя, очень интересная и благородная, история, и в каждом в свое время учились выдающиеся ведьмы и колдуны. Пока вы находитесь в "Хогвартсе", за любой ваш успех вашему колледжу будет начисляться определенное количество баллов, а за любое нарушение правил баллы будут вычитаться. В конце учебного года тот колледж, который заработает наибольшее количество баллов, будет награжден особым кубком, это очень почетная награда. Я надеюсь, что каждый из вас станет гордостью того колледжа, куда он вскоре будет определен.

- Церемония сортировки начнется через несколько минут в присутствии остальных учащихся школы. Предлагаю вам не тратить времени даром и привести себя в порядок перед началом церемонии.Я вернусь за вами, когда все будет готово, - сказала профессор МакГонаголл, - будьте добры не шуметь. Оставив консерву из первокурсников хорошенько промариноваться в страхе и проникнуться величием сего момента, Минерва закрыла двери и ушла куда-то. За стенкой слышался громкий гул из Большого Зала, Рон уже спорил с кем-то, доказывая что сможет наколдовать заклинание, заставляющее его крысу изменить цвет, а девичий голос уверенно доказывал, что это невозможно. Вдруг по моей коже будто прошлись ледяной стальной щеткой и в эту секунду в комнату вплыли призраки.Жемчужно-белого цвета, полупрозрачные, они струились по комнате, беседуя друг с другом и не замечая первоклассников. Кажется, они о чем-то спорили. Одно, в виде толстенького низенького монаха, говорило: "Забудь и прости, как говорится, мы должны дать ему еще один шанс..."

- Дорогой Монах, разве мы не дали Пивзу все шансы, которые только могли? Он бросает тень на всех нас и потом, знаете, он ведь даже не совсем призрак... А вы все что тут делаете?

Приведение в жабо и панталонах вдруг обратило внимание на детей.Никто ему не ответил, а я экстренно обдумывал, как бы мне избавится от этих летучих комков белесой слизи.

- Пополнение! - воскликнул Жирный Монах, улыбаясь всем подряд. - На сортировку, полагаю?

Несколько человек молча кивнули.

- Надеюсь, вы попадете в "Хаффлпафф"! - пожелал Монах. - Я там учился, понимаете?

- Построились! - раздался резкий голос. - Церемония сортировки начинается!

Это вернулась профессор МакГонаголл. Одно за другим, привидения покинули комнату через противоположную стену.

- Построились, построились, - подгоняла профессор МакГонаголл первоклашек, - и за мной.

Радостно вздохнув и подавив волнение, я пошел вслед за всеми, стараясь держаться максимально независимо: в конце концов, я же не кретин, которого способно перехитрить даже тупое земноводное? Большой Зал внушал:он был освещен тысячами и тысячами свечей, плавающими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели остальные учащиеся школы. Столы были сервированы золотыми блюдами и кубками. В дальнем конце зала стоял еще один длинный стол, для учителей. Профессор МакГонаголл провела детей туда и поставила их так, что они выстроились лицом к ученикам, а учительский стол оказался у них за спиной. На новичков смотрели сотни лиц, похожих в неверном свете свечей на бледные фонарики. Там и сям между учащимися тусклым серебром отливали фигуры привидений. Все впечатление портил сдавленный шум, который генерировали сотни подростков, уставившиеся на нас, и противное скребущее ощущение на коже от призраков, кружащих вокруг нас. В центре помещения стоял колченогий табурет, на котором лежала старая потрепанная шляпа, покрытая паутиной. Складки и грязь складывались в гротескное подобие спящего человеческого лица, испещеренного глубокими морщинами. Шляпа слегка зашевелилась, будто ворочаясь во сне и взгляды всех сосредоточились на ней. В течение нескольких секунд в Зале стояла абсолютная тишина. Затем шляпа дернулась. Возле ее края образовалась дыра наподобие рта - и шляпа запела:

Может, я не хороша,

Но по виду не судите,

Шляпы нет умней меня

Хоть полмира обойдите.

Круглобоки котелки,

А цилиндры высоки,

Зато мне при сортировке

Нету равных по сноровке.

Для меня нет в мире тайны,

Ничего не утаить,

Как наденешь - так узнаешь,

Где тебя должны учить.

Может, в "Гриффиндор" дорога,

По ней храбрые идут,

Им и доблесть, и отвага

В веках славу создают,

В "Хаффлпафф" не попадете

Если глупы, нечестны,

Хаффлпаффцы все в почете,

Знамени труда верны,

Старый мудрый "Равенкло"

Примет быстрого умом,

Если любит кто учебу,

Там найдет свою дорогу,

Или, может, в "Слизерине",

Вы отыщете друзей,

Они хитростью поныне

К цели движутся своей.

Так наденьте меня и не бойтесь!

Вы в надежных руках, успокойтесь,

(Хотя рук-то и нет у меня),

Зато думать умею я!

Черт, если там у нее рот, то получается мы будем надевать на свои головы ее АНУС?! Да уж, как говорил один мой знакомый: "Никто не умрет девственником: жизнь выебет каждого!" Но лишаться своей чистоты СТОЛЬ противоестественным образом я точно не хочу... Офигев от осознания того, что будет происходить со мной в ближайшие несколько минут, я совершенно выпал из окружающей меня реальности, и вернулся обратно только когда шляпа уже изнасиловала Гермиону Грейнджер, вынеся вердикт, состоящий в том, что у нее гриффиндор головного мозга. Невилл по пути к шляпе звизданулся на пол, расквасил нос и роняя кровавые сопли бегом рванул к шляпе. После пары минут копания в его мозгах, Шляпа тоже приговорила его к Гриффиндору, и тот, подпрыгивая от радости, в шляпе рванул к красному столу. Осознав на полпути, что она все еще надета на его голову, этот странный парень побежал обратно, аккуратно поставил ее обратно и быстрее ветра побежал за стол под алыми флагами со львом. Малфой, вальяжно прошествовав к шляпе, с безукоризненной осанкой аристократа умостился на табурете, видимо ожидая долгой дискуссии с разумным предметом одежды, но тот лишь коснулся его макушки, как заорал дурным голосом: "СЛИЗЕРИ-ИН!!!!" Драко слегка дернулся, снял крикливый головной убор и пошел к своему столу. Ему сдержанно аплодировали сидящие за столом подростки. В конце концов, очередь дошла и до меня. Как только объявили мое имя, я, стараясь не выдавать собственного волнения, вышел вперед. Я ненавидел быть в центре внимания, и в очередной раз находясь под прицелом множества взглядов, чувствовал себя крайне неловко. Взяв в руки Шляпу, замасленную от тысяч прикосновений, сел на стул и одел ее на свою голову. Провалившись до кончика носа, она совершенно закрыла обзор. В голову будто забрались холодные щупальца и принялись превращать мой мозг в хорошо взбитые сливки, а в мыслях зазвучал неприятный голос:

- И что тут у нас... Вроде и умный, и хитрый, но уж больно самовлюбленный трус, да и мысли у тебя уж больно любопытные...По хорошему тебя надо бы в Слизерин отправить, но директор не поймет. Так что прости, но спать тебе в отдельной комнате.

- Слушай, Шляпа, а что, мне совсем нельзя туда, куда я подхожу?

- Прости, парень, но распределением уже лет тридцать занимается директор, а я лишь так, для формальности. Думаешь, что прямодушному Малфою место в Слизерине? Хрен бы там! А с каким скрипом я Невилла в Гриффиндор засунула, ты себе представить не можешь... Надеюсь, тот задел, вложенный в его тупую голову, аукнется годика через три, иначе быть ему трупом. Да и твою мать, по хорошему, надо было в Слизерин отправить, но тут я, увы, ничем помочь не могу. Время старых традиций ушло, а я лишь могу петь глупые песни и гнить на полке. Возможно, когда то потом, когда в мире все будет в порядке, я снова буду что-то решать, а пока я лишь старый кусок замши и шелка. Удачи тебе, парень, прости и не держи обиды, но ГРИФФИНДОР!!! Зал взорвался аплодисментами, а когда я снял с головы бесполезный кусок материи, то увидел, как все, за исключением зеленого стола, бились в предоргазмическом экстазе, а близнецы Уизли скандировали: "С нами Поттер!!!" Плюхнувшись за стол, я натянул на лицо дружелюбную улыбку и принялся со всеми знакомится заново: в конце концов, мне тут еще минимум пять лет торчать. Набрав себе в тарелку понемножку разных вкуснях, я принялся за еду, наслаждаясь отлично приготовленными блюдами. Рон жрал, как не в себя, будто с его прошлого приема пищи прошло уже недели полторы, Гермиона Грейнджер подлизывалась к старосте, выясняя что-то об учебном процессе, Невилл сидел, сияя как новый пятак, будто он лично победил Темного Лорда, всех его Пожирателей, Гриндевальда и Моргану впридачу. Я не вслушивался в разговоры, стараясь держаться особняком: пусть они пообвыкнут, что величайшая после ДДД знаменитость теперь будет жить с ними в одной комнате, и потихоньку подружатся. Потом, через пару дней, можно будет уже потихоньку налаживать отношения. Банкет прошел под шум разговоров и периодические визиты за наш стол разнообразных призраков, которые конкретно начинали меня бесить.Я ощущал себя экспонатом в музее, причем экспонатом крайне неоднозначным: на меня пялился весь зал, Снейп периодически бросал на меня полные ненависти взгляды, Рон смотрел на меня волком, близнецы о чем-то шептались, а Малфой, пересекшись со мной глазами, лишь укоризненно качнул головой. В конце концов еда сменилась десертами, а потом и вовсе исчезла из тарелок. Прокашлявшись, Альбус Дамблдор закричал:

- А теперь, прежде чем отправиться спать, давайте споем наш школьный гимн! - Лица преподавателей закаменели, бухой в сиську Хагрид мгновенно протрезвел,а Снейп будто сожрал пригоршню молотого красного перца. Дамблдор легонько тряхнул волшебной палочкой, так, будто прогонял муху, севшую на ее кончик, и из палочки вылетела длинная золотая лента. Она поднялась высоко над столами и, извиваясь подобно змее, сложилась в слова.

- Выберите каждый свой любимый мотив, - сказал Дамблдор, - и - поехали!

И школа затянула:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Нас ты научи-и-и-и,

Пусть мы старые, лысые иль юнцы белобрысые,

Всем нам очень полезно над наукой страдать.

В головах-то не густо, а совсем даже пусто,

Одни дохлые мухи, паутина на ухе,

Научи нас тому, что нам следует знать

(А уж если забыли, надо все вспоминать).

Так ты сделай что можешь, а мы сможем - поможем,

Обещаем учиться и мозги напрягать.

Все закончили петь в разное время. В конце концов, остались тольько близнецы Уизли, певшие на мотив похоронного марша, и Дамблдор, дирижирующий почему-то марш Мендельсона. В конце концов вся эта музыкальная агония закончилась и директор воскликнул:

- Ах, музыка! - тихо воскликнул он, вытирая с глаз слезы, - В тебе сокрыта магия посильнее наших умений! Ну что ж, а сейчас - спать! Марш!

Перси скучковал непослушную галдящую толпу гриффиндрцев и повел прочь из зала. Не имея выбора, я последовал за ним.

После пары минут блужданий мы шли длинным коридором, как вдруг из-за угла вылетела огромная, голов на тридцать, стая тростей и костылей. Она безумно хохотала и периодически набрасывалась то на одного, то на другого участника процессии и норовила его избить, но в последний момент резко меняла траекторию и уносилась вверх.

- Это Пивз - прошептал Перси - наш полтергейст.

- Пивз, покажись! - ответом на просьбу бл громогласный пердеж, причем крайне сочный: умей призрак вонять, у нас бы глаза заслезились. Гермиона недовольно фыркнула и сложила руки перед несуществующей пока грудью.

- Я сейчас Барона позову! Ану показывайся давай! - Уизли настаивал на своем, и это возымело эффект: с треском взорвавшейся бомбы в метре над его головой проявился самый натуральный бомж в засаленном халате с огромным ртом и пропитыми до синяков глазами.

- Ооооо! - пропел он, недобро хохотнув. - Перьвокласьки! Вот умора-то! Неожиданно он просвистел у них над головами. Все быстро нырнули вниз.

- Уйди, Пивз, а то я все расскажу Барону, имей в виду! - рявкнул Перси.

Пивз вывалил язык и исчез, предварительно высыпав трости на голову Невиллу. Было слышно, как полтергейст несется прочь, задевая на лету рыцарские доспехи.

- От полтергейста нужно держаться подальше, - предостерег Перси, возобновив движение. - С ним может справиться только Кровавый Барон, а он даже нас, старост, не слушается. Ну вот, мы и пришли.

Гостиная Гриффиндора была уютной круглой комнаткой с кучей глубоких уютных кресел. В темном углу целовалась пара девушек, в камине ярко горел огонь, а близнецы уже украсили потолок конфетти и прыгали между креслами, как пара орангутангов, мешая всем отдыхающим. Девочек Перси отправил на одну лестницу, очертания которой смазывались, когда рядом проходил мальчик, а мы поднялись по другой. В спальне мальчиков были пять кроватей под балдахинами из темно-алого бархата, заправленные снежно-белым постельным бельем. Я переоделся в мягкую пижаму и свалился на дальнюю кровать, с которой согнал Невилла. Рон сыто рыгал, хвастаясь остальным, как он нажрался и что его мама готовит почти так-же вкусно, но только гораздо жирнее, а потому у него возможен запор. Долгозад вникал ему, как своему богу, Симус саркастически поддакивал, а я готовился ко сну. Закрыв балдахин, я проверил ножны с палочкой, лежащие в изголовье, и ноксом погасил магическую свечку. Багровый мрак разом поглоти все пространство внутри балдахина, а я отключился как убитый.

Глава 5. Учеба началась.

Утро было великолепным: я отлично выспался и чувствовал себя великолепно. Скорее всего это было связано с тем, что завтрак начинался в девять утра и длился до десяти, а у Дурслей я привык вставать в шесть утра. Выбравшись из кровати, я привел себя с утра в порядок, оделся и пошел в гостиную смотреть расписание занятий. Честно говоря, во время учебы в Хогвартсе на первом курсе волшебники особо не напрягались: двухчасовой урок по профильному предмету, длившийся с получасовым перерывом с одиннадцати и до половины второго, потому до четырех обед, и занятие по второму профильному предмету. Естественно, это оказались трансфигурация и зельеварение. Ощущение, что на Гриффиндоре готовили боевиков, росло с каждой минутой: трансфигурация была единственным подразделением боевой магии, не запрещенным министерством, а зачем бойцам зелья, я думаю, объяснять никому не надо? Ладно, война войной, а обед по расписанию, так что я поздоровался с Невиллом, вылезшим из ванной, и пошел завтракать. Рон еще спал, а Дина с Симусом уже не было в комнате: наверняка они сейчас завтракают в Большом зале. Путь из гостиной до зала я помню, так что вероятность заблудится близка к нолю...

Однако все оказалось не так просто как я думал раньше: лестница, по которой мы вчера вечером поднимались в гостиную Гриффиндора, отсутствовала, и мне пришлось проторчать над провалом минут десять, прежде чем я смог спустится вниз. Завтрак был не чета праздничному ужину: бокал тыквенного сока, овсянка с беконом и тосты. Дин с Симусом вовсю болтали, периодически прихлебывая сок, и весело проводили время. Гермиона, растрепанная командирша из поезда, даже за завтраком читала книгу: судя по обложке, готовилась к трансфигурации. Томас мне дружески подмигнул, хлопнув по пустому креслу рядом с собой однако я решил пока повременить:

-Спасибо, но я уже начал есть: если хотите, давайте завтра вместе позавтракаем!

-Что думаешь, Дин? - чернокожий парень лишь пожал плечами.-Ну тогда присоединяйся к нам завтра, Гарри, а местечко мы займем!

-Договорились! - Отлично, первое дружеское знакомство завязано, и главное, что это не Рон: сомневаюсь, что этот завистливый тип даст мне возможность дружить еще хоть с кем-то, кроме него. Вспомни дерьмо - оно и появится: сзади ко мне подошли близнецы Уизли и начали очередной мозговыносящий спич:

-Гарричка попал в Гриффиндор... - Начал правый, и резко замолчал.

-А потому мы объявляем ему... -О, это уже в левом ухе.

-АМНИСТИЮ! - Черт, вот это синхронность!

-Потому что мы...

-Своих не бъем!

-Но лишь...

-До первого косяка!

-А потом Гарричка узнает...

-Что близнецы за..

-Шутки затевают! - Да чего на ухо то орать было?

-Как мило, но орать на ухо все-же перебор. - Черт, они меня бесят...

-А ты предпочтешь...

-Слизнервотное в обед? - Они тотально оборзели, однако и воевать с ними глупо: они сильнее физически и почти гарантировано имеют поддержку среди сверстников, а я не хочу сразу же становится изгоем, как Поттер в оригинале. Кинув взгляд на учительский стол, замечаю одобрительный взгляд Дамблдора, направленный на неугомонную парочку: да-а, придется трудно.

-Нет, я предпочитаю тишину и покой, и люблю сам выбирать себе компанию. - Если попадать в клуб ублюдков обязательно, то они сейчас поставят меня перед выбором: либо я с ними, либо против них.

-У тебя еще...

-Есть время для того...

-Чтобы успеть понять...

-С кем нужно дружить...

-И против кого воевать! - Долбанные поэты-пересмешники таки оставили меня в покое, а Гермиона сочувственно улыбнулась: похоже, ее тоже доставали и она не согласилась, иначе чего тогда бы ей мне сочувствовать? В обеденный зал ввалился Рон, и увидев еду, со сверхзвуковой скоростью рванул к столу. За ним ввалился Невилл, неуклюже переставляя ноги и путаясь в собственной мантии, которая была ему на два размера больше. Завтракавшие на другом конце Уизли приветливо помахали Рону, отодвигая ему кресло. Завязался оживленный разговор, который я проигнорировал и встал из-за стола, направляясь на урок трансфигурации. Благодаря Истории Хогвартса, я примерно знал, куда нужно идти, однако в старой версии книги почему-то не упоминалось о том, что лестницы имеют свойство периодически исчезать, и это стало для меня неприятным сюрпризом: одно дело, когда ты воспринимаешь это как часть больной фантазии автора, а другое, когда на месте реальной каменной лестницы видишь провал. Заметив, что я куда-то ухожу, ко мне подошел староста Гриффиндора Перси:

-Вы куда собрались, первокурсник? Неужели вам не известно, что первые две недели на занятия факультетов вас сопровождает староста, во избежание того, чтобы вы не заблудились в изменчивом замке? - Похоже все Уизли одновременно умеют быть настырными и раздражающими одновременно: ты будто вымазываешься в них, как в смоле, которую потом фиг отмоешь. А если не избавится от нее сразу, то она начинает налипать с каждым движением, все больше и больше сковывая несчастного...

-Я изучил план Хогвартса, найденный в общедоступных источниках, а потому не нуждаюсь в проводниках. - Не люблю зависеть от кого-то, особенно если это рыжее и конопатое недоразумение.

-Ваше право, молодой человек, однако каждая минута опоздания на занятие карается снятым баллом, а прогул без уважительной причины потерей двадцати баллов и отработкой. Сомневаюсь, что тебя будут уважать, если по твоей вине наш Гриффиндор потеряет много баллов в самом начале года. -Логично, черт возьми!

-Я действительно знаю дорогу и успею на урок вовремя! - Вдруг в наш спор вмешались Дин с Симусом:

- Раз Гарри говорит, что он знает дорогу, то мы тоже лучше пойдем с ним! - Ого, оказывается, достаточно просто не связываться с Роном, и у тебя появится множество поклонников. Все-таки слава Мальчика-Который-Выжил это неслабый козырь!

- Нельзя перечить старосте: если он сказал, мы нуждаемся в его сопровождении, значит так и есть! - Это Гермиона ворвалась в замес со своими нравоучениями. Нужно побыстрее искоренять ее жажду священной войны, иначе добром для нее это не кончится.

- Гермиона, я действительно знаю, куда идти. Если мои товарищи хотят пойти со мной, то кто я, чтобы им мешать? Если хочешь, присоединяйся к нам: вчетвером будет веселее! - Староста лишь неодобрительно покачал головой и удалился в рыжий угол. Финниган одобрительно толкнул друга в плечо и заговорщицки прошептал:

-Я же говорил, что это прокатит, а ты сомневался! - Тот слегка уныло ответил

-Ладно, твоя взяла: будут тебе шоколадные лягушки, когда в поезд сядем.

-Даже если вы знаете, куда идти, это не повод нарушать установленные директором правила! - Ну вот опять...

- Если законы написаны глупцами, то зачем их выполнять: если кто-то завтра запретит ходить в туалет, ты первая будешь пить лекарства от поноса? - Два друга заржали, а Грейнджер покраснела, как помидор.

- Ну вы и дураки, мальчики! - Веселая и непринужденная перепалка продолжалась еще минут пятнадцать, пока мы шли к кабинету трансфигурации. За партами, рассевшись по двое, сидели слизеринцы. Что они так рано делали в аудитории, черт их знает, но первый курс факультета Слизерин присутствовал полным составом и старательно гипнотизировал сидящую на столе британскую кошку, будто сошедшую с рекламы вискаса. Однако здравствуйте! Интересно, на что рассчитывает профессор Макгонагалл? Вежливым наклоном головы приветствую кошку и иду искать свободную парту. Дин с Симусом уселись вдвоем, а Гермиона все никак не хотела отлипать от меня, мотивировав это тем, что мне срочно нужен человек, который будет следить за тем, чтобы я не попал в беду. Честно говоря, я этому был только рад: она не настолько назойливая, как Рон, да и общаться с девушкой все-же гораздо приятнее, чем с немытым и невоспитанным жлобом. Через несколько минут подтянулись остальные гриффиндорцы, ведомые Перси, а потом прозвенел колокол, оповещая всех о начале занятий. Кошка се еще сидела на столе и деловито осматривала аудиторию. Рон, от нечего делать, скомкал лист пергамента и кинул в животину. Кошка, естественно, увернулась и спрыгнув со стола превратилась в крайне недовольную Минерву:

-Что вы себе позволяете, молодой человек?!

-Э-э, я не знал что кошка это вы...

-Это не повод оскорблять преподавателя: с вас снимается два балла. Помните, что такая мягкость лишь следствие незнания. -Слизерин в полном составе тихонько посмеивался, а довольная морда Малфоя сияла, как новый пятак. Подождав минуту, пока смешки утихнут, женщина начала лекцию:

- Трансфигурация это самый сложный и опасный предмет из всех, которые вы когда-либо будете изучать в свой жизни.И в первую очередь опасен он не для вас самих, а для ваших друзей и однокурсников: даже самое простейшее заклинание, созданное неправильно, вполне способно убить того, в кого оно попадет. Представьте, что вы хотели превратить спичку в иголку, но нечаянно промахнулись и превратили голову своего напарника в серебряный слиток! - Аудитория испуганно ахнула. - Дети, вы ведь не хотите становится убийцами в столь юном возрасте, не говоря уже о том, что в таком случае вас исключат из Хогвартса? Так что на моих уроках вы все будете сидеть тихо, а если нарушите это правило, то для вашей же безопасности будете немедленно удалены из аудитории и навсегда исключены из списка тех, кто имеет допуск к моим лекциям. Вы все поняли? - Дети дружно кивнули, даже Уизли проникся и пытался усваивать льющиеся ему в уши знания, лишь Невилл остался безучастен, смотря слегка воспаленными глазами в пустоту и периодически тупо моргая. Похоже на то, что у этого парня не все нормально с головой: пережитые пыточные проклятия не прошли даром. Помолчав немного, Макгонагалл продолжила:

- И начнем мы с самого главного: с базовых формул трансфигурации. - Дальнейшие события, происходящие в аудитории, скорее походили на лекцию по физике, чем на эзотерические практики: на доске были написаны несколько вполне знакомых мне формул сохранения массы и энергии. В конечном итоге, вс сводилось к нескольким простым принципам: принципу подобия формы и принципу подобия массы. Чем больше похожа форма предмета и чем больше подобны их массы, тем легче волшебнику осуществить превращение из одного предмета в другой. Потому трансфигурации с большими различиями по массе, особенно в сторону увеличения могли осуществлять лишь магические монстры уровня Дамблдора и Макгонагалл. Потому то, что она была анимагом в форме британской кошки, было в первую очередь показателем ее личной силы и подчеркивало ее статус. Вспомнив анимагческую форму Риты Скитер, я непроизвольно вздохнул: неужели она одна из самых могучих волшебниц современности? Хотя тот факт, что ее пока еще не убили за статейки, косвенно подтверждал эту гипотезу. В принципе, в самой трансфигурации не было ничего особенно сложного: исходя из разницы масс, геометрической формы и приблизительного состава трансфигурируемых предметов, создавалась формула, которая преобразовывалась в вербально-жестовую форму и уже четкое повторение этой вербально-жестовой связки с вложением магии превращало один предмет в другой. Пока все было достаточно научно, имело свое обоснование и не шло в разрез со стройной картиной мира. Исключения, которые были: золото, пища, и вещи, наделенные магическими свойствами. Создание предметов из магической силы не рассматривалось потому, что у большинства банально бы не хватило силы и концентрации на щепку, не говоря уже о чем-то большем. К концу первой части лекции мы рассчитали формулу превращения спички в иголку и под контролем учителя принялись претворять теорию в реальность.

Получалось не у всех и не всегда: Дин превратил спичку в уголь, Симус взорвал, а Рон трансфигурировал в какую-то бурую слизь, которую Макгонагалл с отвращением убрала прочь.В конце концов, прокрутив несколько раз необходимые действия в голове, я тоже взялся за палочку: несколько пробных взмахов для разогрева запястий, Люмос-Нокс для проверки контроля магии и я пытаюсь вывести в воздухе замысловатый узор, при этом направить поток магии из палочки в нужную сторону. Я чувствовал, как внутри палочки и на пальцах начала формироваться какая-то магическая конструкция, которая в конечном итоге была отправлена в спичку. Результат оказался удовлетворительным: серебряная иголка длиной со спичку, но без ушка. Заметив мой успех, профессор быстрым шагом подошла ко мне и посмотрев на результат, удовлетворенно улыбнулась:

- У вас талант к трансфигурации, Гарри, как и у вашего отца. Поздравляю с первым успехом в школе: десять баллов Гриффиндору от Гарри Поттера. - Ого, тут, оказывается, учитываются тот, кто принес баллы? Да, я все больше и больше начинаю уважать магический мир: если в каноне логика едва прослеживалась, то в реальности все оказалось... Реально. Меня еще несколько раз обдало волнами от сформированных заклинаний и довольная Макгонагалл ушла к другим ученикам. В конце концов, копилка Гриффиндора пополнилась еще десятью баллами от Гермионы, а Малфой и Гринграсс принесли двадцать баллов Слизерину. Урок закончился, и все с приподнятым настроением рванули а обед в Большой Зал. Я чувствовал себя слегка неловко: взгляды толпы постоянно скрещивались на мне, куда бы я не шел. В конце концов я просто забил на это и подключился к веселой дискуссии между двумя друзьями, которые живо обсуждали прошедший урок и домашнее задание, которое состояло в расчете превращения пустого спичечного коробка в маленькую серебряную шкатулку без всяких украшений. Обед был традиционно английским, за исключением тыквенного сока. Следующим уроком было зельеварение, и это меня слегка пугало: профессор Снейп не выглядел особо адекватным, а учитывая некоторое внешнее сходство с моим отцом и успехи в трансфигурации, то все это может выйти мне боком. Однако пока не попробуешь, не узнаешь, хотя к некоторым вещам вроде героина и однополой любви этот постулат точно не относился. Надеюсь, что практика по зельеварению в этот список не войдет...

Кабинет находился в подземельях, на самом нижнем из общедоступных уровней Хогвартса. На полу периодически попадались лужи, было чертовски холодно и сыро, не говоря уже о том, что стены были покрыты грибком и все было чертовски плохо освещено. В дополнение к этому воздух был спертым и пропитанным непередаваемым запахом зелий, напоминавшим миазмы выгребной ямы, в которую добавили пару килограммов сухих дрожжей. Атмосфера конкретно мне внушала скорее омерзение, чем трепет, однако даже балагур Финниган проникся и озирался по сторонам, а Гермиона закуталась в надушенный шарф и старалась молчать, чтобы не хватить лишней дозы вони. Для нее, городской девочки, не видевшей даже деревенского туалета типа "очко" все это было тяжелейшим ударом по психике. Класс внутри был заставлен банками с полуразложившимися магическими тварями, некоторые из них флюоресцировали нездоровым синюшным светом, то становясь ярче, то затухая, а весь свет был обеспечен парой факелов возле учительского стола и горящими на каждом столе магическими печками. Сами столы представляли собой огромные плиты полированного до блеска мрамора, покрытые сверху зеркально отполированой золотой пластиной с вязью рун по периметру, и с углублениями для пробирок, колб и прочего околохимического инвентаря. Блики зеленого магического огня, отражавшиеся от блестящих столешниц, метались по каменным стенам, создавая непередаваемый антураж. Честно говоря, если бы не вонь и холод, я бы с радостью остался тут жить.

Северус Снейп ворвался в аудиторию как огромная летучая мышь: полы мантии развевались за его спиной, а гордая осанка и стремительная походка крайне этому способствовала. Легкая волна магии прошла от профессора, и все огни в помещении слегка притухли, лишь факелы возле стола светили все так же ярко, подчеркивая его бледное лицо и освещая доску. Заметив реакцию класса, зельевар начал урок:

- Вы здесь для того, чтобы изучать одну из важнейших дисциплин в современной магической науке: зельеварение. В нем вам не поможет вся ваша магическая сила, родословная или умение махать палочкой. Только ваш трезвый холодный разум и богатый опыт приведет вас к вершинам, позволив сварить счастье, приготовить успех и даже закупорить смерть в пробирку. Однако все это вас ждет, если вы не стадо тупоголовых троллей, которое обычно и составляет подавляющее большинство тех, кто приходит на мои лекции. Сейчас вы все откроете учебник на первой странице и внимательно изучите все правила техники безопасности, а после поставите свою магическую подпись, прикоснувшись к этим листам пергамента в правом нижнем углу. А я пока займусь изучением списка присутствующих. - В ту же самую секунду по столам разлетелись листы пергамента, общая суть которых состояла в том, что мы изучили все правила безопасности и снимаем с некого Северуса Тобиаса Снейпа всякую ответственность за нарушение нами этой самой техники безопасности. Сначала он прошелся по присутствующим первокурсникам Слизерина, а потом к пришел черед красно-золотых. Остановившись на фамилии Поттер, Снейп скривился:

- О мистер Поттер, наша новая знаменитость! Надеюсь, ваше звездное детство не повредило вашему уму, и в вас есть хоть что-то от вашей замечательной матери, хоть я в этом и сомневаюсь. Если я попрошу вас принести безоар, где вы будете его искать? - Гермиона начала истерично тянуть руку вверх и подпрыгивать на стуле, явно привлекая к себе внимание.

- Если вы говорите о фитобезоаре, то он определенно будет в желудке безоарового козла, а если имеете в виду трихобезоар, то тут нам на помощь придет домашняя кошка.

- Вижу, вы удосужились прочесть учебник дальше, чем первые три страницы. А что будет, если я смешаю измельченный корень асфоделя и настойку полыни?

- Зелье живой смерти, сэр.

- По всей видимости, вы все-же чего-то стоите, Поттер, однако это не дает вам права бездельничать на моих занятиях. - Хорошо, что я вызубрил назубок "Тысячу волшебных растений, грибов и прочих ингридиентов для волшебных отваров" - именно так полностью назывался учебник по зельеварению. Видимо, такое неприятие Поттера в каноне было связано лишь с его тотальным пофигизмом ко всему, что не квиддич и Волдеморт.

Собрав листки с подписями, Северус написал на доске рецепт зелья для фурункулов, при этом он был слегка изменен в сравнении с учебником и легким движением руки телепортировал на наши столы все необходимые ингридиенты. Я был крайне рад, что Гермиона в этот раз сидела рядом со мной: я при всех своих достоинствах, мог чего-то забыть, а вот она явно неспособна на такое предательство правильности. В конце концов, урок прошел нормально, за исключением взрыва котла Невилла, который и так овощ, так к нему еще и Рон подсел. В конечном итоге этих двух, облитых с ног до головы раскаленным зельем, увели в больничное крыло, и занятия продолжилось. В конечном итоге, зелье получилось нормальным, однако баллы мы за него не получили, хотя и не потеряли, в отличие от Уизли с Лонгботтомом, которые разом лишили факультет двадцати баллов. Малфой вполне заслуженно получил пять баллов за идеально приготовленное зелье, правда Кребб с Гойлом уравновесили эту прибавку, сварив адовое нечто, которое растворило можжевеловую лопаточку для помешивания и всячески стремилось убежать прочь из котла. Зарождавшуюся новую жизнь Снейп пресек на корню, очистив котел и изгнав этих двоих с урока, пока они не вызубрят состав и очередность варки ингридиетов антипрыщного зелья наизусть, а для профилактики скинул им по три балла каждому.

Впечатления после первых трех дней были в общем и целом положительными. В Хогвартсе мне нравилось: учителя хоть и относились ко мне предвзято, но старались быть объективными к факультетам в целом. Естественно, каждый декан был более лоялен к своему дому, но в общем и целом обучающий процесс был поставлен нормально. Остальные уроки прошли серо: копание в драконьем навозе принесло неописуемую радость Лонгботтому, а меня особо не зацепило. Чары были гораздо веселее: профессор Флитвик увидев мою фамилию свалился со свой подставки, а весь оставшийся урок вел в крайне приподнятом настроении. Заклинание "Вингардиум Левиоса" оказалось простой штукой: по факту направленный на предмет телекинез. Привыкнув к тому, что я пользуюсь им простым усилием воли, я нечаянно вложил в перышко такую уйму энергии, что оно вместо того, чтобы взлететь, с громким хлопком преодолело звуковой барьер и оставило некислую выбоину на потолке, осыпав мелкой каменной шрапнелью учеников. Флитвик второй раз свалился с подставки, но в этот раз для того, чтобы перекатом уйти из центра зала и повесить щит над аудиторией. А потом попросил меня его так больше не пугать, и дозировать усилия: чары это в первую очередь искусство, а лишь потом грубая сила. Урок Биннса я героически проспал, отсыпаясь после астрономии: даже Гермиону на пятой минуте свалил сон. ЗОТИ у нас пока еще не было, и завтра должен состоятся этот примечательный урок. Но беспокоило меня не это, и даже не близнецы Уизли, которые напомнили, что время до выбора истекает, а отсутствие нормальной площадки для тренировок: колдовство в спальнях и коридорах для несовершеннолетних учеников было строго запрещено, а тренировать беспалочковую магию у всех на виду в гостиной я не хотел по понятным причинам. А потому на ближайшее время я наметил себе поиск уютного местечка для тренировок и просто убежища в замке на всякий пожарный случай: вдруг война а мне даже спрятаться негде?

С детьми отношения сложились ровные: Дин и Симус приняли меня как родного, девочки держались обособленно от парней, а Гермиона постоянно ходила за мной хвостиком, всячески пытаясь занять место моей совести и выдавая нравоучительные лекции, обща суть которых состояла в том, что я пример для сверстников и потому должен быть идеалом. К ее чести, она постепенно начинала прислушиваться к моим словам, и смотреть на мир более критично. Рон с Невиллом постепенно становились изгоями в Хогвартсе. И если Лонгботтом скорее был объектом для шуток чаще всего безобидных, то Рона при поддержке Слизерина начали жестко гнобить. Оно и понятно: при его манерах и замашках, чудо, что он все еще жив. Отношение ко мне со стороны других факультетов было ровным: В сине-зеленом уважительно-холодное, в коричневом Хаффлпафе насмешливо-дружеское, а черный Райвенкло с пренебрежением относился ко всем, кроме самого себя, считая остальных тупицами. Дети постепенно свыклись с тем, что среди них есть живая легенда, и предложения типа "покажи шрам" или вопросы "а ты что, правда убил Лорда?" сошли почти на нет. Удовлетворенно улыбнувшись, я задернул полог своей кровати и выключил светильник: мне следует хорошенько выспаться перед завтрашними занятиями. Дин Томас под озабоченные вздохи Симуса выигрывал у него в волшебные шахматы, Рон дулся в углу, втирая Невиллу о своих очередных подвигах, а тот слушал его, разинув рот. Голова коснулась подушки и все звуки пропали: включилось заклинание подавления шума. В темноте, изредка освещаемой багровыми бликами от люстры в спальне, я и заснул.

Оглавление