«Герои по ту сторону: миттельшпиль»

Герои по ту сторону: миттельшпиль (fb2) - Герои по ту сторону: миттельшпиль [СИ] (Герои по ту сторону - 2) 1064K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алина Солнцева

Алина Солнцева Герои по ту сторону: Миттельшпиль

Пролог

Не может быть. Вероника зажмурилась, снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Санктум выглядел таким же, каким она его помнила — улицы, лучами расходящиеся от побережья океана, аккуратные частные дома, ближе к центру сменяющиеся высотками. Даже академия, парк и площадки возле неё в порядке.

Словно и не было разрушительной битвы, унёсшей жизни сорока человек.

Послышался звук шагов. Вероника обернулась. Высокий, симпатичный мексиканец лет двадцати двух на вид помахал рукой и радостно улыбнулся. Взгляд машинально остановился на до боли знакомом родимом пятне во всю правую щёку. Не может быть…

Растерянная Вероника наблюдала за идущим навстречу Джереми. Десять дней, прошедшие с момента его смерти, словно канули в небытие. Но как? Неужели?..

— Эй, ты чего? — улыбка Джереми погасла. — Не рада меня видеть?

— Нет, что ты. Просто…

Парень остановился в двух шагах от Вероники. Такой родной, такой близкий. Живой. Только руку протяни.

Сердце забилось быстрее. Неужели и правда можно коснуться его? Вероника неуверенно шагнула навстречу.

— Надеюсь, я не помешал, — раздался знакомый мужской голос.

Вероника оглянулась и застыла в изумлении. Черноволосый мужчина в деловом костюме стоял в паре метров от неё, сложив руки на груди. В серых глазах играли искорки насмешки. Порождающий тьму Деланей, бывший бог тьмы. Почему-то казалось, что он не потерял прежнее могущество.

— Отец? — Вероника приложила пальцы к вискам, словно это могло помочь. Чувство реальности растворялось, уходило в небытие. Что они оба здесь делают? Что вообще происходит?

Чутьё подсказывало, что дело плохо.

— Я пришёл за тобой, милая, — Деланей улыбнулся. Его глаза еле заметно осветились синим. — Я хочу больше времени проводить с тобой.

— Как-то ты поздно спохватился, — усмехнулся Джереми. — Где же ты был все эти годы, когда был ей нужен?

Улыбка бога тьмы погасла.

— Тебя забыл спросить, — пробормотал он.

Джереми застыл. Деланей несколько долгих секунд смотрел на него, затем поднял правую руку. Его глаза светились синим.

Вокруг парня сгустилось облако чёрной дымки. Сам Джереми заворожено смотрел на бога тьмы, как будто был не в силах отвести взгляд. Вероника ощутила, как сердце заколотилось в бешеном темпе, словно собиралось выскочить из груди. Чутьё забило тревогу. Надо что-то сделать, как-то помешать отцу…

Деланей сжал кулак. Дымка обвилась тугим чёрным кольцом вокруг шеи Джереми.

— Отец, стой!

Вероника шагнула вперёд. Нет, только не это. Только не снова…

Тело сковала неведомая сила, не позволяя пошевелиться. Холодный, липкий страх пронзил сердце. Джереми пытался схватить дымку, оттянуть от себя, но пальцы проходили насквозь.

Нет! Это не может повториться! Она не позволит ему снова умереть!

Вероника сосредоточилась. Соревноваться с богом тьмы ей не по зубам, но попытаться стоит. Она приказала теням отступить.

Бесполезно.

— Нет!

Громкий крик заполнил окружающее пространство, и оно растворилось в белой дымке…

Вероника резко села на кровати.

Проклятье. Неужели просто сон?

Комната в общежитии слабо освещалась огнями ночного города, видневшегося за окном. Вероника машинально оглянулась по сторонам. Выкрашенные белой краской стены, две застеленные кровати напротив. Сейчас каникулы, соседки разъехались — одна отправилась домой, в Японию, вторая жила где-то в Санктуме. Вероника уже привыкла ночевать здесь одна.

Нет, это точно её комната. Значит, и вправду сон…

Её глаза осветились синим.

— Снова кошмар? — послышался мужской голос.

Вероника оглянулась на соседнюю кровать. На ней удобно устроился высокий мужчина лет двадцати пяти. Небрежно взлохмаченные тёмные волосы, трёхдневная щетина, чёрный деловой костюм — всё как обычно. Такое ощущение, что он не переодевался со дня похорон. Вечно выглядящий идеально бог огня, Дарующий пламя Аден.

— Неважно, — буркнула Вероника и отвернулась.

— Важно, — возразил он. — Третий раз на этой неделе. Могла бы и рассказать своему хранителю.

— Зачем, если ты и так всё знаешь? — процедила Вероника.

— Не всё. Иначе не спрашивал бы.

Иногда он бывает просто невыносимым! Вероника на мгновение зажмурилась, сдерживая раздражение.

Аден вздохнул.

— Такое ощущение, что мы поменялись ролями. Теперь ты вечно недовольна, а я вынужден терпеть плохое настроение ради проблесков хорошего.

К щекам прилил жар. На мгновение Веронике стало стыдно. А ведь и правда…

Они познакомились почти полтора месяца назад. По заданию богов Вероника отправилась в село Дивеево в Нижегородской области, чтобы уничтожить пару тёмных духов. На деле же их оказалось около тридцати, и, если бы не вмешательство Адена, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Тогда бог огня ещё считался преступником, и потому представился как дух по имени Кайл. Последние сто пятьдесят лет он провёл на земле, в одиночестве, отключившись от реальности, чтобы сохранить остатки жизненной силы и выжить. В благодарность за спасение Вероника предложила воспользоваться её Даром — спрятать «духа» в своей тени, чтобы он мог подпитываться её энергией и жить дальше. Он согласился. Они вместе вернулись в Новую Зеландию на остров Стюарт, в академию для Одарённых.

Первое время Аден был сильно не в духе, и Вероника терпела его поведение из последних сил. Тем более, на неё с каждым днём сваливалось всё больше неприятностей. Неожиданная ошибка в учебнике истории, невесть откуда взявшееся на голову соревнование среди героев и их хранителей, ссора со звездой академии Санни, предательство лучшей подруги, проблемы в отношениях с лучшим другом… Ещё и «Кайл» добавлял проблем. Он утверждал, что при жизни был сыном бога огня, и что Деланей был тем, кто убил его.

И если со всем этим ещё можно было разобраться, то дальше началось настоящее безумие. Выяснилось, что Алина, подруга Вероники, мошенничала с самого начала, ещё на экзаменах. Это стало спусковым крючком, и с того момента никто не стеснялся жульничества. Каждый небожитель, прошедший в финал, посетил своего чемпиона и предложил помощь. Вероника хотела уйти из соревнований, но Воздающий свет Фалберт, её хранитель, позволил ей пожелать всё, что угодно в обмен на участие в последнем этапе. И она осталась, а в качестве платы попросила помочь «Кайлу» обрести душевное спокойствие.

Всё закончилось плохо. Лучший друг Вероники, Джереми, погиб во время последнего этапа соревнований. По закону Мира грёз его хранительницу, Ведущую битву Сиири, должны были изгнать. Перед началом соревнований боги составили магический контракт, чтобы избежать такого исхода, а потому случился конфликт: кто-то хотел поступить в соответствии с законом, кто-то — в соответствии с контрактом. Так и не придя к общему решению, небожители сошлись в битве на Священной земле, месте, где живут их подопечные.

Деланей в это время спрятал Веронику в своё убежище в стороне от Санктума и попытался склонить на свою сторону. Он говорил, что надо призвать Создателя, отца богов и творца всего мира. Что именно он в ответе за всё, в том числе и за то, что происходило сейчас в городе героев. А там люди и боги сражались не на жизнь, а на смерть…

Главный жрец Элиот Кэмпбелл смог призвать Создателя, и тот остановил битву. В тот момент Вероника появилась на площади вместе с Деланеем. Бог тьмы приказал дочери убить Создателя. Вероника положилась на чутьё, и оно вывело на верный путь — заставило Деланея признать её своей дочерью. Он лишился бессмертия, Дара, статуса бога и Столпа, а из его тени на свободу вырвалась Дьяволица Джина — воплощение зла. Она похитила Создателя и сбежала, оставив богов сиротами, а людей — в руинах веры. Во всяком случае, так показалось Веронике — после всего, что произошло, у неё не осталось причин доверять небожителям. Всем, кроме одного.

Бог огня, прощённый и вернувший себе доброе имя, стал для Вероники настоящей отдушиной. Они вместе прошли через многое, были даже связаны общими чувствами, благодаря чему за короткий срок научились понимать друг друга без слов. А если вспомнить, что она потеряла двух близких друзей за это время…

Первые дни после того, как всё закончилось, Вероника просто наслаждалась тем, что «сосед» вернулся к ней, оставив Мир грёз. Но сладкое чувство растворялась в океане проблем, и потому с каждым днём настроение становилось всё хуже. А теперь ещё и кошмары… Джереми погиб не так давно, и потому видеть его во снах вполне нормально, говорила себе Вероника. Но в глубине души отчаянно хотела, чтобы это закончилось. Одного раза достаточно. Больше не надо…

Всё осложнялось тем, что Деланей стал её наставником. Видеть его ночью убийцей близкого человека, а днём — отцом, освобождённым от одержимости вселенским злом, тем, кто хочет тебе помочь, просто невыносимо. Раньше было легче. Когда чувства Вероники и Адена были связаны, он мог забрать часть её эмоций себе. Теперь же она один на один со своими чувствами, даром что мысленная связь осталась. Но телепатия не могла взять на себя груз плохого настроения…

— Ничего, потерпишь, я же терпела, — Вероника демонстративно потёрла глаза и оглянулась на часы на столе. Половина третьего. Ещё можно попытаться уснуть. — Если не возражаешь, я бы хотела ещё подремать. Завтра тяжёлый день.

Бог огня покачал головой.

— Уверена, что не хочешь рассказать?

— Уверена, — отрезала Вероника. Растянулась на кровати, отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой. — Спокойной ночи.

«Я подожду, пока у тебя будет хорошее настроение», — послышался голос Адена по каналу телепатии.

«Долго ждать придётся», — буркнула Вероника и оборвала связь.

* * *

Огромную округлую пещеру заливал мерцающий голубой свет. Он исходил от прямого полупрозрачного кристалла, росшего из пола до потолка. Стоявшая рядом с ним фигура в плаще казалась крошечной шестерёнкой рядом с гигантским механизмом. В воздухе разливалось ощутимое напряжение, как будто рядом проходила линия электропередач.

— Ты звала меня? — послышался женский голос.

Человек возле кристалла обернулся и сбросил капюшон. По плечам волной скользнули длинные чёрные волосы. Красивое лицо юной девушки исказила гримаса гнева. Не так давно оно было незнакомо жителям Санктума, но теперь каждый, кто присутствовал на битве богов десять дней назад, знал, кто это. Дьяволица Джина. Воплощение зла в красивом теле.

— Да, — ответила она. — Мы почти готовы к ритуалу. Остался только один элемент — крепкая связь. Я не знаю людей, кто мог бы быть связан настолько, чтобы пробудить его.

Из коридора в дальнем конце пещеры на свет вышла фигура в чёрном плаще. Капюшон скользнул на плечи, открывая миловидное лицо девушки лет пятнадцати. Собранные в растрёпанную косу русые волосы опустились на плечо.

Если бы здесь была Вероника, она признала бы в девчонке бывшую подругу, Алину Николаеву.

— Я знаю таких людей, — задумчиво протянула Алина. — Вернее, человека и бога. Дарующий пламя и Вероника Александрова. Они связаны магическим контрактом, телепатией, даже чувствами… во всяком случае, были связаны. Уверена, они подойдут идеально.

Джина сжала кулаки. На мгновение её серые глаза осветились красным.

— Эта мелкая дрянь, — процедила она. — Что ж… Это будет для неё достойной расплатой.

Алина вздрогнула. Неестественная бледность залила её лицо.

— Она останется в живых?

Джина подняла взгляд на собеседницу и криво усмехнулась.

— О нет, милая. Я не настолько милосердна, чтобы лишить её жизни. Девчонка будет жить, очень долго жить. Уж я позабочусь…

Алина опустила голову. Казалось, она хотела бы сжаться в комочек, чтобы спрятаться от собеседницы, но было слишком поздно.

— Ты волнуешься за неё? — прошептала Джина. — После того, как она с тобой поступила, ты всё ещё волнуешься?

— Да… есть немного, — промямлила Алина и зажмурилась.

Джина шагнула вперёд и крепко обняла собеседницу. Та открыла глаза и застыла в изумлении, не решаясь ответить тем же.

— Не переживай, милая, — шептала Джина на ухо Алине. — Эта мелкая дрянь — никто. Она бросала тебя раньше ради этих парней, значит, бросит и снова. Забудь. Я — единственная, кто у тебя остался. Я всегда буду рядом, особенно теперь, когда нам больше не мешают эти жалкие божки.

Алина уткнулась в плечо Джины и всхлипнула. Нерешительно обняла её.

— Спасибо, бабушка.

Глава I

Главный зал Мира грёз изменился с тех пор, как Дарующий пламя покинул его, и бог огня никак не мог к этому привыкнуть. Как и к тому, что это место снова стало его домом. Больше не надо прятаться, сходить с ума от мысли, что тебя могут найти. Не надо любой ценой спасать свою жизнь. Одно мгновение — и ты здесь, в мире, пронизанном энергией созидания, энергией богов. Достаточно протянуть руку.

Хотя он и был достаточно наказан годами одиночества, бог огня ожидал продолжения — порицаний, возмущений, недовольства… Хоть чего-то. Всего, кроме молчания и испуганных взглядов братьев и сестёр, ставших чужими за полтора века разлуки. Боги считали виноватыми себя, а не Адена. И это отталкивало его ещё больше. Даже сейчас, спустя десять дней, ему всё ещё было тяжело здесь находиться. Как будто момент возвращения кто-то поставил на паузу, и время не желало возвращаться к привычному течению.

Он помнил каждую секунду того дня.

Мгновенный переход на небеса. Еле слышный скрип двери. Напряжённо замершие на своих местах боги. Так непривычно было видеть их в современной деловой одежде, а не в пышных нарядах, какие были в моде в Европе начала XIX века…

— Добро пожаловать домой, — нерешительно сказала Ведущая битву Сиири, высокая стройная девушка в чёрном спортивном костюме. Длинные русые волосы водопадом струились по плечам, щёки горели от стыда, взгляд огромных зелёных глаз опущен в пол. Наверное, богине войны было тяжелее всего — изгнание Адена происходило не только с подачи Деланея, но и благодаря ей тоже.

— Здесь… всё изменилось, — Дарующий пламя растерянно оглянулся по сторонам. Мир грёз, каким он его помнил, как будто растаял в белой дымке, заволакивающей пол и потолок. Прежняя роскошная обстановка уступила место осколкам человеческого мира. Аден видел похожее в фильмах. Танцпол из ночного клуба, американский бар, бильярдный стол… Словно кто-то собирал безумную мозаику в стиле авангард — так, кажется, называется полная безвкусица у людей? Единственной привычной деталью была библиотека Ведущей битву, задвинутая в дальний угол.

— Да, есть немного, — Сиири на мгновение взглянула на Адена и снова опустила взгляд в пол. — Знаешь, мне так много надо тебе сказать…

Дарующий пламя оглянулся на богиню войны. В душе воцарилась странная тишина, как будто ему было всё равно, что она скажет. На поверхность невольно всплыли воспоминания о чувствах Вероники в тот момент, когда она впервые встретила Деланея. Та же пустота. То же понимание, что никакие слова не в силах исправить произошедшее. Только у Вероники в пустоте растворились семнадцать лет, а у Адена — почти сто пятьдесят.

Бог огня протянул руку и коснулся плеча Сиири.

— Не надо ничего говорить, — еле слышно попросил он. — Я всё понимаю. Наверное.

Ведущая битву сложила руки на груди и склонила голову. Аден еле сдержал нервную усмешку — грозная богиня войны сейчас походила на котёнка, провинившегося перед человеком.

— Я…

— Не надо, — с нажимом повторил бог огня и через силу улыбнулся. — Пусть прошлое остаётся в прошлом. Ты слышала Элиота — нам стоит начать всё с чистого листа.

— Но при этом нельзя забывать о былом, — послышался мужской голос. Аден обернулся. Остальные боги столпились вокруг них, и вперёд выступил Воздающий свет Фалберт. — Я рад, что ты вернулся домой, брат.

Казалось, пол под ногами провалился в бездну, утягивая Адена за собой. Каждый подошёл к нему, чтобы попросить прощения. Каждый сказал, что рад его снова здесь видеть. Для самого бога огня это была вереница чужих лиц и голосов, смешавшаяся в безумном водовороте звуков и цветных пятен. Он не мог допустить и мысли о том, что всё наладится.

И ничего и не наладилось.

Первые два дня Аден провёл в Мире грёз, чтобы привести себя в порядок. Ни один человек не обладал такими душевными силами, чтобы напитать энергией бога, и потому контракт с Вероникой скорее навредил, чем помог. Особенно если вспомнить, сколько раз ему приходилось выручать бедовую девицу. Жизнь рядом с ней была сплошным приключением — полная противоположность той тьме, в которой Аден существовал долгие годы изгнания. Наверное, поэтому два дня дома показались богу огня невыносимыми.

Его тянуло туда, в мир людей, к несносной рыжеволосой девчонке. Да, порой она доводила его до белого каления, и бог огня едва сдерживался, чтобы не стереть Санктум с лица земли; но он не мог не признать, что в Веронике есть своё очарование. Особенно той ночью, когда она пришла в храм, чтобы поговорить с Аденом о нём же, хотя раньше обходила это место стороной. Тот случай до сих пор до сих пор его забавлял.

Наверное, в те два дня Аден понял, где должен быть на самом деле. Поэтому и решил последовать за Вероникой в мир тьмы, хотя и знал, что боги не могли попасть туда. Но ведь получалось же у них раньше идти вопреки всему? Значит, и в этот раз всё будет в порядке.

Сейчас же бог огня рассеянно смотрел в Видящий кристалл — огромный хрустальный шар, стоявший в центре Главного зала. В нём отражалась нескладная рыжеволосая девчонка, мирно спящая в своей постели. На правой щеке виднелся шрам, похожий на царапины, оставленные кошачьими когтями. Такая маленькая — на вид больше четырнадцати не дашь, хотя через пару месяцев ей исполнится восемнадцать — но на удивление сильная духом. Она прошла через многое, порой балансировала на грани безумия и здравого смысла, и всё равно смогла остаться собой. Вот с кого богам не помешало бы брать пример. Богам вообще стоило бы почаще присматриваться к людям.

— Ты в порядке? — встревоженный голос Сиири врезался в мысли раскалённым ножом. Аден посмотрел на богиню войны. Она стояла рядом, плечом к плечу. Единственная, с кем ему хоть как-то удалось найти общий язык после возвращения.

— Нет, — бог огня покачал головой.

Ведущая битву оглянулась по сторонам. В последнее время Главный зал пустовал — боги предпочитали больше времени проводить с людьми. Так было и сегодня. Только Проводящий время и Воздающий свет о чём-то перешёптывались в дальнем углу зала.

— Я смотрю, вы подружились? — тихо спросила Сиири и кивнула в сторону хрустального шара.

— Есть немного, — Аден невольно улыбнулся. — Когда твои чувства и мысли связаны с кем-то, приходится уживаться, хочешь ты этого или нет.

Сиири кивнула. Казалось, она не услышала, что сказал бог огня — настолько ушла в свои мысли. Невидящий взгляд богини войны устремился на хрустальный шар. На Веронику.

— Если вы так сдружились, что ты не боишься спускаться за ней в Туманный мир… — протянула Сиири. — Я должна кое о чём тебе рассказать.

Аден немного помолчал. Сиири сильно изменилась за время разлуки — больше, чем другие. Раньше полностью оправдывала своё имя — Ведущая битву, она буквально выступала впереди человеческого воинства — теперь же это была обычная женщина. В глубине зелёных глаз таились усталость и незнакомая покорность.

Сиири украдкой оглянулась по сторонам. Приложив палец к губам, она протянула богу огня книгу, которую до этого момента прятала за спиной. Аден взглянул на обложку. «Сказание о боге-человеке».

— И? — он непонимающе посмотрел на богиню войны.

— Я очень много думала об этом, — Сиири опустила взгляд. Её голос дрожал. — «Явится бог-человек в тот момент, когда людям нечему будет учиться у детей Созидателя, а детям сиим нечего будет предложить людям. Нарушится понимание, и хрупкий мир расколет острие войны». Ведь именно это сейчас и происходит, правда?

— Уже произошло.

Ведущая битву кивнула.

— Да, конечно. Знаешь, я просто подумала… Наверное, это безумие, но всё же… Что, если это она?

Сиири вновь взглянула в кристалл, и Аден невольно сделал то же. Вероника мирно спала и не подозревала, что в Мире грёз говорят о ней. Да ещё и в таком ключе…

И правда, звучало безумно.

— «Мудрость сия не божественная и не принадлежит мирозданию по природе своей; мудрость сия есть порождение умов и сердец человеческих», — процитировал Аден. Сиири изумлённо взглянула на него. Бог огня усмехнулся. — Не ты одна зачитывалась этой книжкой в последнее время. Я вспомнил об этом, как только зашла речь о Туманном мире.

— Да, наверное, — Ведущая битву рассеянно взглянула на обложку книги. — Хочешь сказать, «не божественная» означает «не порождённая богом»?

Аден зажмурился на мгновение. Признаться в этом было нелегко.

— Я хочу в это верить, — сказал он. — Сама знаешь, как туманны Сказания.

— Но почему? Разве это не высшая честь, которую можно было бы оказать человеку? Стать божеством, обрести бессмертие…

— Не знаю, — ответил Дарующий пламя и вновь взглянул в кристалл. Говорить правду он не хотел даже самому себе. — Сколько испытаний должен вынести этот человек? Ты помнишь? Испытание веры, испытание силы… Он должен отказаться от того, что ему дороже всего, в конце концов!

Голос бога огня предательски дрогнул.

Сиири несколько мгновений помолчала. Подняла руку и нерешительно коснулась плеча Адена.

— Я понимаю, — прошептала она. — Но не нам решать.

— Не нам, — эхом отозвался Дарующий пламя. — И не в моих силах что-то изменить, если ты окажешься права. Но верить я могу.

— Пожалуй, это всё, что нам осталось, — богиня невольно сжала плечо Адена так, что он дёрнулся. — Извини. Береги её… пока можешь.

Дарующий пламя коснулся пальцев Сиири.

— Буду беречь, — пообещал он.

Они ещё долго стояли вот так, не говоря ни слова. Ведущая битву не знала, о чём думал бог огня, и спрашивать не хотела. Как и вообще говорить о чём-либо — они и так подняли тяжёлую для него тему.

Так трогательно было наблюдать за тем, как сближаются божество и человек. Не из похоти, страсти или эгоизма, но из светлого и доброго чувства. Разрушать очарование момента не хотелось.

А новости были. В мире мёртвых с поводка сорвались души. Пока они только бесцельно бродили по своей обители, иногда заходили друг к другу в гости. Ничего такого, казалось бы — обычное поведение людей.

Если не считать того, что больше всего «гостей» принимала бывшая подопечная Адена. Та, из-за смерти которой он был изгнан из Мира грёз.

Ещё слишком рано волноваться, говорила себе Сиири. Не буду пока его беспокоить. Тем более такими новостями…

* * *

Противный дождь зарядил ещё ночью. Вероника раздражённо смахнула капли с лица и обернулась. Деланей на другом конце тренировочной площадки помахал рукой. Надо приготовиться — он вот-вот даст старт.

Когда-то здесь располагался спортивный комплекс вроде тех, что стоят возле школ — несколько турников, кольца для баскетбола, ворота для европейского футбола. Теперь всё это, сломанное и покорёженное, было разбросано в беспорядке по вспучившемуся асфальту. Множество крупных обломков стен вырастали из земли; казалось, в пылу битвы кто-то поднял в воздух целое здание и разрушил его здесь, над площадкой, чтобы перестроить её на свой вкус. Получилось похоже на какой-то постапокалиптический пейзаж. Веронике всё это неприятно напоминало о соревнованиях и лабиринте, где проходил первый этап.

Деланей поднял руку. Резко опустил. Скользнул вперёд и скрылся среди обломков стен. Вероника шагнула вперёд.

Примерно минуту они играли в прятки.

Шаг. Другой. Прижаться к стене. Выглянуть: никого. Скользнуть вперёд и проскочить к следующему укрытию. Короткие перебежки, от стены к стене. Зажмуриться и попытаться почуять соперника. Тишина. Снова перебежать. Застыть и прислушаться к чутью.

Дыхание сбилось. Не рассчитала силы…

Проклятье, как не вовремя! Прижавшись к стене, Вероника попыталась восстановить дыхание. Ну же. Давай. Деланей мог появиться в любой момент.

Послышались шаги. Вероника попыталась обернуться, но слишком поздно. Крепкие руки обхватили шею.

— Ты долго ещё будешь бездельничать? — еле слышно спросил Деланей. — Пятый раз за утро — это уже перебор.

В глубине души поднялась волна раздражения. Вероника с силой ударила кулаком по кирпичной стене. Пальцы охватила ноющая боль.

— Я стараюсь, — процедила она.

Деланей опустил руки. Вероника обернулась к нему. Отец явно был не в духе.

— Это называется «стараюсь»? Боги не умеют сражаться как люди, у нас нет физической подготовки. Пять раз подряд проиграть мне — это апогей безделья.

Вероника опустила взгляд. Конечно, он прав. Но и она не виновата! Проклятые кошмары выбили из колеи.

Глаза Вероники осветились синим. Рядом с отцом и дочерью из ниоткуда появился обеспокоенный Аден. Вероника машинально оглянулась.

Только его здесь не хватало. Тоже пришёл прокомментировать жалкие потуги подруги-неудачницы?

— Нет, — он покачал головой. — Я просто хотел узнать, всё ли у вас в порядке.

Слова бога огня стали последней каплей. Мерно дремавшее негодование взорвалось пороховым складом от одной искры.

— Тебя забыли спросить!

Вероника резко развернулась и зашагала прочь. Неважно, куда, лишь бы подальше от них. Сколько можно издеваться, в конце концов? Разве она виновата в том, что ненавидит свой Дар и не умеет им пользоваться?

Оказавшись в академии три года назад, Вероника узнала, что существуют и другие потомки богов, и они так же остаются только с одним родителем. Один из высших законов Создателя — боги не имели права заводить детей с людьми. Но, как и прочие, этот иногда нарушался.

Она помнила, как пришла в храм в первый раз. Приблизилась к статуе отца с желанием высказать всё, что думает и о нём, и о своей одержимой нетрадиционной религией матери, но поняла, что сказать ей нечего. Всё по законам мироздания — боги на небесах, люди на земле. Тот, кто не был, по сути, ни тем, ни другим — ребёнок человека и небожителя — должен был оставаться где-то между всем этим. В полном одиночестве, как и положено всеобщей ошибке.

Тогда Вероника поняла, что не хочет искать связи с отцом, не хочет быть на него похожей. Не хочет пользоваться Даром, принадлежавшим им обоим. В конце концов, для тёмных духов достаточно и обычного оружия. Такова природа Одарённых — видеть и уметь истреблять зло даже голыми руками.

С другой стороны… Отец ведь не виноват в том, что не находился рядом. Он был одержим задолго до того, как родилась Вероника. Кто знает, что было бы сейчас, если бы это не случилось. Возможно, она вообще не появилась бы на свет.

Как же всё это достало. Боги и их заморочки, герои и Одарённые, проклятые задания, сваливающиеся на голову. И Аден, появляющийся, когда ему вздумается. И чего ему в тени не сидится, как раньше? Вероника была уверена, что все вокруг уже забыли, что глаза у неё карие. Пока бог огня разгуливал на свободе в мире людей, её глаза светились синим. Как сейчас.

Проклятье. Всё, что ей нужно — немного спокойствия. И времени прийти в себя, побыть одной. Привыкнуть к тому, что лучшего друга больше нет, что появился отец… Просто капельку времени. Совсем чуточку. Неужели она многого хочет?

Несколько холодных капель скользнули по щекам. Дождь усиливался. Вероника замедлила шаг и посмотрела по сторонам. Ровные линии аллей расчерчивали дорогу среди вечнозелёных деревьев. Пустую, как и всегда на каникулах.

Надо же. Она и сама не заметила, как вышла в парк.

Вероника глубоко вздохнула и присела на ближайшую лавочку. Впервые за долгое время она пожалела, что находится здесь, в Новой Зеландии, а не в России. Или хотя бы не на основных островах. Там осень похожа на осень. Она там куда красивее — листья желтеют, краснеют, устилают дороги цветным ковром. Раньше Вероника любила гулять в одиночестве, наедине с музыкой, в окружении осеннего пламени. В такое красивое время и грустить легче. Не то, что здесь — просто становится холоднее, и чаще идут дожди. Как будто и так недостаточно часто…

В голове что-то щёлкнуло, словно включился радиоприёмник.

— Вы изучали какое-то сложное заклинание? — послышался голос Адена.

Вероника напряжённо замерла. «Сосед» явно что-то задумал — он никогда прежде не включал телепатическую связь вот так.

— Да нет, ничего особенного, — раздался усталый голос Деланея. — Я только хотел, чтобы она научилась чувствовать тень. Начальный уровень, и тот… ладно, неважно.

Аден немного помолчал.

— Будь мягче. Ей снятся кошмары. Я не знаю, что именно, но догадываюсь. Эти испытания дались ей нелегко, и…

— Я тебя понял, — Деланей вздохнул. — Мне тоже нелегко, поверь.

Снова тишина. Вероника почувствовала, как к щекам прилил жар. Где-то в глубине проснулось тягучее чувство вины. Если вдуматься, отцу тоже пришлось несладко. Прожить почти всю жизнь под гнётом вселенского зла и освободиться вот так…

— Как ты сам? — извиняющимся тоном спросил Аден. — Ну…

— Я понял, о чём ты, — отозвался Деланей. В его голосе слышалась горечь. — Я пока ещё не до конца привык, но знаешь… Наверное, я должен быть благодарен Нике. Это ведь лучший вариант для меня, да? Не умереть, не оставаться под каблуком Джины, а жить дальше, быть самим собой. Хотя бы… сколько у меня там осталось времени?

— А сколько лет человечеству сейчас?

«В эфире» воцарилась тишина.

Вероника непонимающе покачала головой.

В смысле — сколько лет человечеству?

В ответ пришло ощущение, как будто Аден махнул рукой, вроде «не сейчас».

— Если судить по тебе… они помолодели, — заговорил Деланей. — Наверное, двадцать три, не знаю. Сам-то ты как себя ощущаешь?

— Не знаю. Рядом с Никой я чувствую себя гораздо моложе. Как будто не было этой тягучей бесконечности… во всех смыслах.

В голосе бога огня слышалась улыбка. Теперь Вероника чувствовала, что краснеет по другой причине.

— Знаешь, это забавно, — усмехнулся Деланей. — Впервые вижу, что бог чувствует что-то к ребёнку другого бога. Можем ли мы считать это?..

Связь оборвалась.

Вероника приложила пальцы к вискам. А вот это уже перебор на сегодня. Острая боль врезалась в лоб раскалённым металлическим стержнем.

Она ведь всё правильно поняла, да? Он же сказал… Ох, боги!

Нет, только не это. Только не очередные сложности с «соседом». Они только-только нашли общий язык, научились прислушиваться друг к другу. Их отношения и так похожи на тонкий хрусталь, на который даже дышать нельзя…

Может, сделать вид, что она ничего не слышала? Ну, мало ли, отвлеклась ненадолго.

Не получится, хмыкнуло чутьё. Аден знает, что ты всё слышала, иначе не оборвал бы связь. Наверняка он даже не подключился обратно, чтобы не знать, что ты об этом думаешь.

Вероника застонала. Ну конечно не подключился. Иначе давно бы уже заговорил о том, что подслушал. Мысль о тонком хрустале заслужила бы отдельной похвалы…

А ты сама что об этом думаешь?

Я думаю, что пора перестать разговаривать с собой, отрезала Вероника. В психиатрии это называется раздвоением личности и считается болезнью.

Но, если всерьёз задуматься… Когда-то она уже размышляла о том, что им было бы неплохо вместе. Но тогда Аден играл роль духа Кайла и говорил, что ей не нужен такой, как он. Что стоит обратить внимание на сверстников. Живых сверстников.

И она послушалась. Убедила себя в том, что это просто наваждение, потому что их чувства и мысли связаны. Что с живым человеком из плоти и крови будет лучше, чем с духом, который никогда не постареет. В отличие от неё.

Вероника выбрала живого человека и поплатилась за это. И будет расплачиваться ещё долго. Думать о ком-то другом в тот момент, когда рана от потери Джереми ещё кровоточила, казалось святотатством. Особенно об Адене.

«Неожиданно», — послышался в мыслях сдавленный голос бога огня.

Вероника выругалась.

«Тебя стучаться не учили?»

«В твою голову?» — резонно спросил «сосед».

Вероника вдохнула и выдохнула, сдерживая раздражение. В голосе бога огня ей почудилась неуместная насмешка.

«Чего хотел?»

«Позвать тебя назад. Тренировка ещё не закончилась, Деланей ждёт».

«Ничего, подождёт. Я же ждала его семнадцать лет?»

Аден немного помолчал, словно собирался с мыслями. Вероника зажмурилась. Кажется, она перегнула палку. Сейчас и бог огня, и отец решат послать её куда подальше, и будут правы.

«Не опоздай на собрание, — заговорил Аден. — Я понимаю, что ты не в настроении, но у тебя будет достаточно времени, чтобы остыть».

Вероника снова выругалась. Проклятье, собрание! Сегодня из Парижа должна вернуться Санни, чтобы раз и навсегда решить вопрос с той историей с учебниками. Да и судьбу Деланея собирались обсудить…

В конце прошлого учебного года Вероника заметила ошибку в учебнике по истории Мира грёз. Там говорилось, что Дарующий пламя Аден захотел взять власть в свои руки и, возможно, даже был связан с Дьяволицей Джиной, за что и был изгнан. Из настоящей истории было известно, что бога огня отлучили от Мира грёз за смерть подопечной. Из-за этой ошибки большинство однокурсников Вероники завалили экзамен. Только потом стало известно, что правка учебников — дело рук Санни, лучшей ученицы и первой красавицы академии. Она поддалась на уговоры Александроса, помощника главного жреца Элиота. Его судьбу тоже должны решить сегодня…

Вероника покачала головой. Надо собраться. Сегодня возвращается подруга, ей нужна поддержка.

Она понимала, почему Санни так поступила. Подруга тоже была дочерью одного из богов — вернее, богини любви — и потому тоже выросла в неполной семье. Возможно, ей пришлось даже тяжелее, чем другим детям небожителей. Девочка без матери…

Но руководству города и богам не объяснишь это?

Вероника кивнула своим мыслям. Да, верно. Сосредоточиться на Санни. Выкинуть из головы Адена. Запереть за семью замками воспоминания о Джереми, пока всё не закончится. Прочие проблемы должны решаться по мере поступления.

«Не опоздаю», — пробурчала Вероника и заткнула уши наушниками. Выкрутили громкость на полную. Одна из любимых песен — «Where is the Edge»[1] — ураганом ворвалась в разум, сметая на своём пути все лишние мысли.

Вероника невольно улыбнулась — а ведь под эту песню они с Санни чуть не поубивали друг друга из-за ерунды. Сейчас это казалось невообразимой глупостью.

«Увидимся там», — послышался голос Адена сквозь музыку.

* * *

«… По слухам, в Шаан’Далор или Туманный мир изгонялись существа Первозданные — созданные Дьяволицей тёмные духи и младшие боги, восставшие против Мира грёз. Бессмертные, обладающие безграничным запасом энергии, они были способны противостоять и Одарённым, и Небожителям, и грозили свергнуть их с небес…»

Элиот приподнял очки на лоб и устало потёр глаза. Как назло, текст в книге был напечатан мелкими буквами — прекрасное дополнение к тяжёлому, витиеватому языку.

Идеальное сочетание для чтения после бессонной ночи.

Пора бы признать уже, что никто не оставит его в тылу, и начать тренироваться. Но нет. Главный жрец упрямо продолжал закапываться в предания и дневниковые записи героев прошлого, как будто мог спрятаться от происходящего за стопками книг. Результаты, конечно, были — теперь он знал столько о Туманном мире, сколько не знали боги. Однако чем больше томов откладывалось на пол как бесполезные, тем больше Элиот понимал, что не отвертится. Правда, признаться себе в этом всё равно боялся.

Неделю назад ему пришлось пообещать, что он спустится в Туманный мир. Этого потребовала Ведущая битву, хранительница академии, а теперь ещё и одна из Столпов. И хотя боги потеряли доверие своих подопечных, первый закон Санктума никто не отменял. «Истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов» — так он звучал, и так звучала суть людей, обладающих Даром. Или проклятьем. Сложно называть Даром то, что возлагает на тебя неподъёмное бремя.

Элиот не понимал, зачем богиня войны заставила его идти в Туманный мир. Он не умел сражаться, потому что упорно проваливал боевые искусства во времена студенчества и из-за этого даже не получил статус героя. Его Дар — умение призывать двенадцать духов-хранителей, обладающих знаниями, наверное, обо всём на свете — бесполезен там, где беспрерывно рождаются тёмные духи. Кто-то сказал, что в бою полезна не только сила, но и разум. Элиот считал иначе, но эти слова стали прекрасной причиной, по которой можно было сбежать в библиотеку. Жаль, тут нельзя спрятаться насовсем — помещение слишком маленькое. Найдут за минуту.

Элиот глубоко вздохнул и отложил в сторону увесистый том. Здесь, в дальнем углу библиотеки, кажется, что время остановилось. Что нет вселенского зла, похитившего Создателя. Что прежняя жизнь не разрушилась вместе с половиной города от Даров, использованных людьми и богами друг против друга. Он готов был провести вечность здесь, среди простых стеллажей, заставленных пыльными томами. Но у вечности, похоже, были другие планы.

В другом конце библиотеки послышался грохот, словно кто-то уронил на пол стопку книг. Элиот мысленно выругался. Вошедший направлялся к нему — тяжёлые тома были специально составлены так, чтобы предупредить о появлении незваных гостей.

— Элиот, я знаю, что ты здесь, — послышался до боли знакомый женский голос. Хоуп Харви, в академии известная как Санни[2]. Похоже, солнце решило заглянуть в дальний уголок библиотеки. — Хватит прятаться от всего мира. Выходи, нас уже ждут.

— Ни от кого я не прячусь, — пробурчал жрец. Придётся выбираться, эта девица ни за что не оставит его в покое.

— А я слышала, что ты отсюда не вылезаешь, — из-за стеллажа с книгами показалась девушка в слишком лёгком для осеннего утра зелёном платье. — Готова поспорить, ты бы здесь ночевал, если бы руководство позволяло.

Наверное, со стороны Санни и Элиот могли бы показаться братом и сестрой. Оба блондины с голубыми глазами, в чём-то даже похожи — высокие, стройные. Только Санни была настоящей красавицей — без сомнения, гены богини любви сыграли свою роль — а Элиот считал себя непримечательным, обычным парнем. Ещё и очки носил, а не линзы — ему казалось, что так он выглядит хоть немного старше. Не на двадцать два, а хотя бы на двадцать пять.

Элиот был наблюдателем в состязаниях героев и их хранителей, Санни — одной из чемпионов. За время соревнований все они успели подружиться, но эта девушка была отдельной статьёй. Когда погиб Джереми, а Вероника ушла с Деланеем, Санни осталась рядом, несмотря ни на что. Более того — она отправилась вслед за Элиотом, когда духи-хранители поняли, что так просто не смогут найти Создателя и привести в Санктум. Им пришлось больше суток путешествовать по всему земному шару. Токио, Манила, Коломбо, Саранск, Бандар-Сери-Бегаван и ещё два десятка городов, в которых они побывали по несколько минут благодаря способностям духов. Такие вещи сближают.

А такие, как спуск в мир, где рождается зло — разъединяют.

Санни подошла вплотную и сощурилась.

— Элиот… Ты давно в последний раз брился? — спросила она.

Жрец машинально провёл рукой по щеке. Колкая щетина неприятно щекотала кожу. Ну и ну. И правда засиделся…

— Недавно, — буркнул он и опустил взгляд.

На полу, возле зелёных туфелек бывшей королевы школы, лежала раскрытая книга, вывалившаяся из стопки-ловушки. Элиот машинально пробежал взглядом по строчкам.

— Что-то не похоже, — в голосе красавицы проскользнуло беспокойство. — Если я чем-нибудь могу помочь…

Главный жрец уже не слушал. Кажется, ему только что удалось найти что-то стоящее.

«Свет без тьмы существовать не может, как тьма не может существовать без света. Говорят, что Хаос Шаан’Далор преступил всевышний закон, разделив созидание и разрушение. Свет породил Мир грёз и Старшего бога, Тьма породила Туманный мир и Дьяволицу. И лишь воссоздание законных нитей связи сможет вернуть мирозданию равновесие и покой».

— Элиот? — послышался над ухом голос Санни. Что-то ощутимо толкнуло в плечо. — Ты меня слышишь?

— Слышу, — машинально отозвался жрец, опустился на колени перед книгой и взял её в руки. — Шаан’Далор — это же название Туманного мира, разве нет?

— Понятия не имею, — Санни покачала головой. — Ты у нас эксперт в этом вопросе.

Элиот провёл кончиками пальцев по строкам. Конечно, он не мог помнить вообще все книги в библиотеке, но такую бы точно не пропустил. Особенно сейчас и особенно в стопку-ловушку. Напрочь позабыв о Санни, он принялся читать дальше.

Жрец жадно впитывал следующие за необычным абзацем строки, но там не было ничего полезного. Только какой-то невнятный рецепт, больше похожий на сказочный — лунная капля, перо облака, крепкая связь… Таких ингредиентов не существовало в природе. Элиот вернулся к началу страницы и перелистнул назад. Пространные размышления о природе тьмы и света, а так же первозданного Хаоса, который породил всё остальное. Снова ничего полезного. Пару раз на страницу мелькало слово «Шаан’Далор». Во всех других книгах оно упоминалось как другое название Туманного мира, но здесь, похоже, в него вкладывался иной смысл.

— Так, с меня хватит, — голос Санни ворвался в сознание Элиота раскалённым металлом. Мгновение спустя что-то с силой рвануло книгу из рук, настолько резко, что он не успел ничего сообразить. — Ты немедленно идёшь и приводишь себя в порядок, затем мы вместе идём на собрание. Там я тебе её верну.

Элиот вскочил на ноги. Волна возмущения за мгновение окатила его с головой.

— Нет, я должен дочитать! Там…

— Там нет ничего такого, что могло бы быть важнее собрания, — Санни демонстративно сунула книгу в большую чёрную сумку на плече. — Пойдём. Ты мне там очень нужен.

Её голос дрогнул.

Элиот покачал головой, отгоняя наваждение. В книге были ответы, он знал это, но Санни ни за что теперь не отдаст её просто так. Похоже, придётся идти.

— Ладно, — проворчал он и протянул руку. Первая красавица нерешительно взялась за его ладонь. — Отдашь у входа. Я не буду выслушивать всю эту ерунду, о которой они там будут говорить.

— Хорошо, — кивнула Санни и шагнула вперёд, увлекая Элиота за собой. Он с сожалением оглянулся на уютные стопки книг, которыми успел окружить себя за эту неделю. На мгновение мелькнуло безумное желание попрощаться с ними.

Жестокий новый мир уже ждал их.

Глава II

Санктум восстанавливался. Постепенно, как раненый боец, приходил в себя после тяжёлого увечья. Возвращались жители, бежавшие от битвы. Заново отстраивались дома, воссоздавались улицы, высаживались деревья и цветы. В воздухе витали запахи цементной пыли, деревянных досок — сосновых, дубовых и ещё каких-то, Вероника не смогла узнать терпкий аромат.

Люди и боги работали плечом к плечу, не обращая внимания на противный мелкий дождь. На первый взгляд их сложно было отличить друг от друга; но стоило взглянуть в глаза, сразу становилось понятно, кто есть кто.

Чувство вины испытывали только боги.

Небожители не боялись грязной и тяжёлой работы. Кто-то отвозил на тачке строительный мусор, кто-то возился с цветами в клубе. Охраняющий землю и Созидающий воздух смешивали цемент — неловко, неумело, постоянно сверяясь с рецептом на бумажке и еле слышно переругиваясь. Несмотря на это, оба выглядели довольными, словно ручная работа, без использования Дара, доставляла им истинное наслаждение. Проходя мимо площади, Вероника видела Благословляющую воду Линн, которая пыталась восстановить фонтаны с помощью своего Дара. Струи воды, ведомые её волей, красиво изгибались в воздухе, противореча всем мыслимым законам физики.

Жаль, доверие и веру в богов нельзя отстроить заново. Что бы ни происходило, как бы небожители ни пытались исправиться, люди Санктума будут помнить всё. Особенно обычные жители из семей Одарённых — слабые, беззащитные, виновные только в том, что последовали сюда за близкими.

Видеть богов здесь, среди людей, Веронике было неуютно. После всего, что произошло, небожители стали последними, с кем она хотела бы быть рядом. Но придётся — город ещё не отстроен. Вроде бы со стороны всеобщей справедливости всё правильно: совершил ошибку — исправляй. Но чего стоит всеобщая справедливость, если во имя неё гибнут хорошие люди?

Позади послышался сдавленный кашель.

Замечательно. Даже возвращение на небеса не отбило кое у кого привычки подслушивать. Вероника остановилась и обернулась к богу огня.

— Давно ты тут? — спросила она.

— Минуты три, — отозвался Аден.

В воздухе повисло неловкое молчание. Вероника опустила взгляд. Наверное, надо было заговорить о том, что сегодня произошло, но подходящие слова как будто потерялись по дороге. Спросить про отца и не упомянуть подслушанный разговор было бы странно, а именно эту тему она не хотела поднимать.

Похоже, бог огня продолжал использовать канал телепатии.

— Было бы просто прекрасно, если бы вы сами смогли договориться друг с другом, — Аден глубоко вздохнул. — Я не смогу вечно быть вашим связистом.

— И не надо, — буркнула Вероника. — У нас всё нормально.

Аден скептически посмотрел на неё. Вероника ощутила, как у неё чешутся руки от желания стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. В глубине души разгорался пожар негодования. Сколько можно лезть в её жизнь? Может, ещё и в душ начнёт с ней ходить? А что, едва ли не единственное место, куда он ещё не сунул свой длинный нос.

Нет, с неё хватит. Вероника развернулась и уже шагнула вперёд, но бог огня взял её за руку и заставил остановиться.

— Я не могу взять на себя даже часть твоих чувств, и потому помогаю так, как могу, — еле слышно заговорил он. — Благодарности не жду, конечно, но хотя бы понимать это было бы неплохо.

— А может, и не надо мне помогать, — буркнула Вероника и попыталась освободить руку. Бесполезно. — Может, надо оставить меня одну, в конце концов.

Аден обошёл её и остановился напротив. Слишком близко. Вероника машинально отступила на шаг.

— Можно подумать, ты знаешь, что такое одиночество, — хмыкнул бог огня.

— Меня бросил отец, а мать занесло не туда. Ах да, есть ещё брат… но он придурок, — Вероника вновь попыталась освободиться, но Аден только крепче сжал её руку. — Я приехала сюда совсем одна, без поддержки, без друзей. Я знаю, что это.

— Уверена?

Вероника замерла. В глубине тёплых карих глаз Адена затаилась безграничная ледяная тоска. Как будто смотришь в бесконечность Вселенной, в которой внезапно погасли все звёзды.

А ведь и правда. Разве её одиночество сравнимо с его? Особенно если вспомнить все те чувства, что Аден позволил ей принять на себя. Сто пятьдесят лет в отрыве от всего, что он любил, в своё время вливались тонкими ручейками в вены, и от одного их прикосновения леденела кровь. Кошмарное ощущение.

—  Извини, — одними губами прошептала Вероника. Сердце ощутимо укололо чувство вины. Она опустила голову и зажмурилась. Вот сейчас бог огня точно выскажет всё, что накопилось…

Аден откашлялся.

— Нам всем сейчас тяжело. Но это не значит, что надо терять человеческий облик. Я с трудом тебя узнаю.

— Я сама себя с трудом узнаю, — пробормотала Вероника.

Тёплые пальцы едва ощутимо коснулись щеки. Спустились по скулам чуть ниже. Новое, необычное ощущение вызвало незнакомый трепет в глубине души. Не успела она понять, что это, как Аден неуловимым движением заставил её поднять голову. Вероника машинально открыла глаза. Бог огня выглядел непривычно серьёзным.

— Я хочу увидеть прежнюю Нику, — тихо сказал он. — Ту Нику, которая не умела молиться, но пришла просить помощи у бога огня для духа, который причинял ей только неприятности. Ту Нику, которая выбрала единственно верный путь. Не убить по приказу бога и не убить его за это, а сделать всё так, чтобы никто не пострадал.

Вероника сжала ладонь Адена, касавшуюся её лица. Слова бога огня попали в сердце с первого выстрела. И как у него это получается?

— Ты не причинял мне только неприятности, — еле слышно ответила Вероника. — Наоборот, ты только и делал, что вытаскивал меня из полной… как бы это помягче сказать…

Бог огня нервно усмехнулся.

— Я понял.

Неуклюжая фраза и ответ Адена словно отрезвили. Вероника внезапно осознала, что они стоят слишком близко друг к другу. Самое время заговорить о том, что она подслушала.

Нет, только не сейчас. Она ещё не готова. Она, наверное, никогда к такому не будет готова.

Разум лихорадочно соображал, пытаясь найти отвлечённую тему. Не получалось. В голове назойливо проигрывался разговор Адена и отца. Проклятье, и «выключаться» не собирается, похоже… На поверхность воспоминаний всплыла фраза бога огня: «А сколько лет человечеству сейчас?» Вероника ухватилась за неё, как за спасительную соломинку.

— Слушай… — она опустила руку вместе с рукой Адена и отступила на шаг назад. — А что насчёт того, что ты говорил? Ну, про возраст человечества.

Бог огня несколько долгих мгновений смотрел на неё. Вероника невольно сжалась — «сосед» явно понимал, что она хочет перевести тему.

— Нас создали так, чтобы мы шли в ногу с человечеством, — наконец заговорил он. — Вы ведь не стоите на месте, развиваетесь, а мы растём вместе с вами. Наша внешность и характер изменяются под ваш всеобщий возраст.

Вероника покачала головой. Бред какой-то.

— То есть, человечеству всего двадцать три года? Не мало ли?

Аден ненадолго задумался.

— Понятие «мало» сюда сложно применить. Как бы это объяснить… Когда человек растёт, он проходит несколько этапов. Младенчество, детство, юность… дальше юности, наверное, мы все ещё не ушли. В каждом из этапов человек ведёт себя иначе. В детстве он умеет только разрушать и переставлять предметы с места на место. Потом пытается создавать что-то из известных элементов. Потом пытается оторваться от того, что уже создано, и изобрести что-то новое.

— И к чему ты это? — перебила Вероника.

— Взгляни на историю человечества с этой точки зрения. Беспомощные первые люди — как дети, которые могут только трогать всё вокруг и не могут защитить себя. Потом немного подрастают и начинают изучать мир, но всё, на что они способны — брать и разрушать… и так далее. Мы шли в ногу с вами. Отец создал нас такими, чтобы мы понимали вас, ведь те, у кого в запасе целая вечность, просто не могут не обогнать тех, кто живёт не больше ста лет.

Вероника опустила взгляд. Это звучало безумно, но похоже на правду. Кажется, она даже слышала где-то такую теорию, что человек с зачатия проходит все стадии эволюции, что и животный мир в целом, от клетки до разумного существа. Что мешает человечеству и отдельным людям проходить через то же?

— Наверное, поэтому они вели себя странно, — продолжил Аден, и Вероника почему-то поняла, что он говорит о других богах. Снова телепатия? — Помолодели, перестали общаться с вами… С людьми тоже такое бывает, да? Когда они собираются кучками и скрываются от других.

— Может быть, — пробормотала Вероника. — Я чаще всего была одна, и потому не знаю, как это бывает.

Бог огня улыбнулся.

— Наверное, поэтому ты и была такой… необычной.

Вероника рассеянно провела рукой по волосам, взлохматив чёлку.

— Здесь ключевое слово «была». Знаешь…

— Ника!

Знакомый голос оборвал мысль на полуслове. Вероника машинально обернулась. На другой стороне улицы стояли Санни и Элиот. Они держались за руки, и это смотрелось очень мило и трогательно. Главный жрец выглядел помятым в старом свитере и перепачканных чем-то джинсах, но, как и всегда, был идеально выбрит. Вероника не могла припомнить случая, чтобы он показался на людях с щетиной. Бывшая первая ученица выглядела отдохнувшей — похоже, короткий отпуск наедине с матерью пошёл ей на пользу.

— Хоуп! — с облегчением выдохнула Вероника и помахала подруге рукой. Как же она вовремя! — Как ты?

— Не могу сказать, что хорошо, но лучше, чем могло быть, — Санни поморщилась. — За меня не волнуйся. Расскажи лучше, как тут у вас дела?

— Ну…

— Девочки, я всё понимаю, но мы опаздываем, — влез Элиот. — Поговорите по дороге.

— И поговорим, — фыркнула Санни. Она схватила Веронику за руку и увлекла за собой на пару шагов вперёд. — Не обращай на него внимания, он немного не в себе. Ну, как занятия с Деланеем?

Аден молчал, и Веронике казалось, что он всё понял без слов. Сердце на мгновение укололо чувство вины. Бесконечно убегать не получится, рано или поздно придётся расставить все точки над i. Она пообещала себе — и, возможно, ему, если он подслушивал её мысли — обязательно поговорить обо всём, когда придёт время.

На какое-то мгновение Вероника пожалела о том, что их чувства больше не связаны. Раньше это помогало им лучше понять друг друга. Сейчас это взаимопонимание было нужно ей, как воздух…

* * *

— Я прошу подняться Хоуп Харви, одну из чемпионов и Одарённую, замешанную в истории с учебниками, — монотонно пробубнил помощник мэра города, невысокий мужчина в сером деловом костюме с неуместно ярким синим галстуком.

Санни, сидевшая по другую сторону огромного круглого стола, глубоко вздохнула и толкнула Элиота. Тот отложил в сторону толстую книгу, поправил очки и непонимающе оглянулся по сторонам, как будто только что проснулся.

В главном зале мэрии сегодня собрались все, кто имел отношение к истории с соревнованиями. Боги-хранители, чемпионы, несколько жрецов. Руководители академии и города решили подвести черту и поставить точку в произошедшем. Как будто Элиот не сделал этого раньше.

Огромное, хорошо освещённое помещение почти полностью занимал круглый стол из светлого дерева и составленные вокруг него стулья. Вероника не знала, сколько их, но на первый взгляд казалось, что не меньше пятидесяти. Занято было примерно половина. Люди устроились группами, как попало. Санни и Элиот оказались напротив Вероники, Деланей — через несколько стульев по левую руку. В одиночестве. Вероника посмотрела на него и сразу же стыдливо отвела взгляд в сторону. Не стоило оставлять его вот так.

— Что вы можете рассказать нам об учебниках по истории Мира грёз? — спросила директриса академии, стройная женщина лет пятидесяти в классическом тёмно-зелёном костюме-тройке. На любом мероприятии она появлялась в таком же наряде, только цвета различались. Заказывает их, что ли?

—  Я действительно воспользовалась положением ребёнка бога и переписала несколько абзацев в учебниках по истории, — решительно заговорила Санни. Казалось, она хотела рассказать обо всём честно и принять наказание с достоинством. — Как известно, их хранит Оберегающий знания, и только человек, обладающий способностями богов, способен изменить текст…

Вероника сидела между Аденом и Алиной Николаевой. Бывшая подруга была сегодня непривычно тихой, словно боялась лишний раз обратить на себя внимание. Даже одежду подобрала незаметную — спортивный костюм серого цвета. Веронике отчаянно хотелось заговорить с ней — узнать, куда она пропала после выхода из соревнований, как пережила битву, вернулась ли в Санктум окончательно или снова уедет после собрания… Решиться на это было сложнее, чем думалось — воспоминания о злых словах, сказанных Алиной после того, как её уличили в связи с хранительницей, ещё царапались в душе. И ладно, если бы для них была серьёзная причина, так нет же. Просто зависть. И чему — тому, чего можно достичь самой, если приложить хоть капельку усилий.

— Меня попросил об этом Александрос, помощник Элиота, — продолжала Санни. — Он говорил, что получил указания из Мира грёз и решил в первую очередь обратиться ко мне, как к лучшей ученице. Я должна была переписать историю изгнания Дарующего пламя и никому об этом не рассказывать. Это было нужно, чтобы проверить, насколько хорошо её знают студенты и преподаватели. Он говорил, что меня ждёт награда.

— Но почему вы согласились? — помощник мэра откинулся на спинку стула. — Неужели у вас не возникло подозрений?

Санни смущённо опустила взгляд в пол.

— Возникло, — еле слышно ответила она. — Чутьё подсказывало, что что-то не так, но я намеренно не стала к нему прислушиваться. Я выигрывала при любом исходе. Если я последую воле богов, они меня наградят, и мама заметит меня. Если я поступаю неправильно, это рано или поздно вскроется и, возможно, дойдёт до богов. И снова может получиться так, что мама заметит меня.

Вероника ощутила, как её сердце сжало чувство жалости. Насколько же Санни хотела встретиться с матерью, что не стала прислушиваться к голосу разума?

— А что насчёт статуи Дарующего пламя? — спросила директриса. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Знаю, — кивнула Санни. — Это тоже моя работа. По приказу Александроса я выбирала обычных жителей и внушала им ненависть к богу огня. Как следствие…

Вероника видела, как с каждым новым вопросом мрачнел мэр города, высокий лысый мужчина в деловом тёмно-синем костюме. Ей захотелось как-то помочь Санни, высказаться в её защиту, но она не смогла подобрать слов. Да и что может оправдать столь серьёзные проступки?

— Получается, вы намеренно дискредитировали Дарующего пламя? — спросил помощник мэра.

— Я…

— Прошу прощения, — со своего места поднялся Элиот. — Я бы хотел высказаться как хранитель библиотеки и главный жрец.

Мэр и директриса переглянулись. Помощник мэра кивнул.

— Я прошу вас быть мягче по отношению к Хоуп, — продолжил Элиот. — Мы все знаем, что до недавних времён боги отказывались общаться с детьми, потому что боялись лишиться бессмертия. Прожить всю жизнь, не зная одного из родителей, тяжёло. Но ещё тяжелее, когда ты можешь видеть его изображение каждый день, иметь возможность обратиться к нему и не получать ответа. Я понимаю, почему она так поступила, и прошу вас о том же.

— Мы понимаем, — отозвалась куратор академии, полноватая шатенка лет сорока. — Мы понимаем так же, почему именно ты за неё заступаешься. Но и ты пойми. Только Хоуп Харви пошла наперекор первому закону Санктума. Вероника Александрова и Максим Белов тоже дети богов, но они ни разу не были замечены в чём-то подобном.

Взгляды собравшихся устремились к Веронике и сидевшему неподалёку Максиму, сыну бога света. Тот развалился на стуле, уставившись в телефон. Наверняка даже не заметил, что на него смотрят.

— Их просто не просили об этом, — возразил Элиот. — Готов поспорить, если им предложить…

— Тут даже спорить не надо, — меланхолично прокомментировал Максим, не отрывая взгляд от экрана. — Я бы на что угодно пошёл, чтобы папашка наконец меня услышал.

Теперь все присутствующие обернулись к его отцу, Воздающему свет Фалберту. Тот поперхнулся от неожиданности и попытался скрыть это за фальшивым кашлем. Его соседка, Покровительствующая любви Лилиан, недовольно поморщилась.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, что могут и чего не могут дети богов, — твёрдо сказал Элиот. — Мы должны решить судьбу Хоуп Харви. Я считаю, что это нужно доверить мне, как человеку, ответственному за сохранность библиотеки.

— Ты судишь предвзято, — директриса нахмурилась. — Мы знаем твою историю, Элиот, и потому не можем позволить…

— Извините, — главный жрец, казалось, сейчас взорвётся от сдерживаемого негодования. — По-моему, я ни разу не давал повод усомниться в моей…

— Хватит, — послышался властный женский голос. — Я поручаюсь за Хоуп и прошу возложить всю ответственность на меня.

В зале воцарилась неестественная тишина.

Если бы Вероника не видела своими глазами, она бы ни за что не поверила. За Санни вступилась её мать, богиня любви. Точная копия дочери — или это дочь была её копией? — она поднялась на ноги, и теперь казалось, что бывшую первую ученицу клонировали. Различалась только одежда — на богине любви красовалось простое синее платье до колен — и пара мелочей, вроде пары цветных прядок в её волосах.

— Лилиан? — послышался изумлённый голос Ведущей битву. — Ты?..

— Что? — богиня любви обернулась к ней.

— Не ожидала от тебя, — прошептала Сиири. — Ты…. Изменилась.

— Возможно, — Лилиан пожала плечами и обернулась к руководителям академии и главе города. — Дамы и господа, я жду вашего ответа. Не заставляйте меня обращаться к первому закону Санктума.

Аден присвистнул. Ведущая битву еле слышно охнула.

— Неслабо, — шёпотом прокомментировал Фалберт.

Вероника поёжилась. Первый закон Санктума отражал наставление героям: «истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов». И богине любви ли говорить о нём? Она была хранительницей Алины и мошенничала вместе с ней, нарушив все мыслимые и немыслимые правила.

— Я не уверена, что мы вправе обращаться к первому закону теперь, после всего, что было, — заговорила Благословляющая воду.

— Не забывай, что при всех прочих обстоятельствах мы всё ещё остаёмся богами, — отрезала Лилиан. — И если закон существует, им имеют право пользоваться как люди, так и боги.

Воцарилась ледяная, звенящая тишина, словно температура в зале резко упала до минус тридцати. Боги переглядывались, словно разговаривали без слов. Люди старались не смотреть друг на друга.

Вероника закусила губу. Богиня любви подошла к опасной черте — той, что все они старались избегать.

Элиот откашлялся. Взгляды присутствующих обратились к нему.

— Позвольте мне сказать, друзья, — проникновенно заговорил главный жрец. — Что бы ни происходило и как бы мы ни старались избегать этой темы, в конечном итоге Лилиан права. Наставление героям и первый закон не просто так приняты, они отражают нашу суть. И если в нашей крови ещё есть послушание богам, мы должны слушаться. Тем более, когда бог берёт на себя ответственность перед человеком и готов принять на себя его наказание. Я считаю, это достойный поступок.

Мэр несколько мгновений рассматривал Элиота. Решительно кивнул.

— Да, ты прав. Хорошо, — он оглянулся по сторонам. — Если бы мы назначили наказание для неё, что бы это было?

— Исправительные работы, — предложил помощник мэра.

— В библиотеке, — добавила директриса.

Элиот слегка наклонился вперёд.

— Мне бы не помешала помощь с поиском информации о Шаан’Далоре. Если у меня есть право голоса, я поддерживаю идею насчёт работ в библиотеке.

— Хорошо, — мэр кивнул. — Элиот, останься после собрания, обсудим, как это всё будет происходить. Теперь перейдём к вопросу насчёт соревнований…

Вероника с облегчением выдохнула и закрыла лицо руками. Нещадно хотелось спать, и теперь это можно было себе позволить. С Санни всё хорошо. Под присмотром Элиота эти работы покажутся ей ерундой.

— Я знал, что всё будет в порядке, — шепнул Аден.

Вероника опустила руки и еле заметно кивнула.

Её вызвали следующей.

Маховик бесконечного кошмара выходил на новый виток. Прошло десять дней, и ужас происходящего отступил на второй план, но эти люди клещами вытаскивали из души спрятанные в далёких тайниках воспоминания. На десятом вопросе Вероника незаметно ухватилась за стол, чтобы не упасть. На двадцатом ощутила, что уже на грани. Аден обеспокоенно смотрел на неё, но пока ничего не предпринимал.

— Почему вы захотели выйти из соревнований? — спросил помощник мэра.

— Потому что мне уже надоело. Я считала, что незаслуженно попала на них, и потому не хотела участвовать с самого начала. Но первый закон и наставление героям гласят, что надо слушаться богов, и я послушалась.

Директриса хотела что-то сказать — возможно, насчёт заслуженного попадания на соревнования — но мэр жестом остановил её.

— Тогда почему остались? — спросил он.

Вероника на мгновение оглянулась на Адена. Он еле заметно кивнул.

— Как я уже говорила, Дарующий пламя в это время жил в моей тени. Я была очень благодарна ему за то, что он постоянно меня выручал, и хотела чем-нибудь отплатить, но не знала, чем. Я знала, что его что-то гложет, но не могла с этим помочь, и потому, когда Фалберт предложил всё, что угодно, в первую очередь я подумала об этом.

— О чём?

— О помощи Адену, — голос Вероники предательски дрогнул. Чувства, пережитые в тот день, были ещё свежи в памяти. — Я хотела, чтобы ему стало легче, чтобы он обрёл спокойствие. Он крайне редко позволял мне почувствовать то, что чувствует он, но когда это происходило… Это не описать словами. Это было ужасно, и, если позволите, я бы не хотела вспоминать об этом.

— Хорошо, — кивнул мэр и откинулся на спинку стула. — Расскажите нам о последнем этапе соревнований.

Час от часу не легче…

Клещи снова и снова вгрызались в душу, выворачивали её наизнанку. Аден взял Веронику за руку. Знакомое тепло разлилось по венам, но легче от этого не стало — маленькая свеча не в состоянии согреть холодную пустую комнату.

 Вероника говорила и говорила, и каждое слово оживляло картинку перед глазами. Поездка на катере. Кроваво-красное солнце. Чёрные клыки пещеры. Армия духов там, где их должно было быть пара десятков. Хрустальный шар. Смерть Джереми и появление Деланея…

— Он проводил Джереми до мира мёртвых, затем вернулся ко мне. Через осколок Видящего кристалла мы смотрели на Мир грёз и Санктум, где шла эвакуация. Потом… потом я осталась одна. Я знала, что Деланей не в себе, что он что-то задумал, и только это помогло мне удержаться в сознании. Я хотела помешать ему… любым способом.

В горле запершило. Вероника откашлялась и замолчала. Да уж, помешала так помешала — ничего не скажешь.

В зале воцарилась тишина. Наверное, в этот момент неудобно стало не ей одной.

— Ника… — послышался тонкий голос. Вероника обернулась. Алина смотрела на неё, и её глаза были полны слёз. Бывшая подруга резко встала со стула, так, что тот с грохотом опрокинулся,  и крепко обняла Веронику. — Я не знала… прости… тебе столько всего пришлось пережить…

— Я… — Вероника растерялась.

Алина отстранилась.

— Мы сможем поговорить? — с мольбой в голосе спросила она. — Не сейчас, после собрания, а чуть позже. Я тебя найду.

— Да, конечно, — Вероника кивнула.

Бывшая подруга еле заметно улыбнулась и обернулась к мэру.

— Простите, что прервала.

— Не страшно, — он  кивнул. — Продолжим, если не возражаете.

— Да, — ответила Вероника.

Хотя допрос продолжался, теперь ей стало капельку легче. Алина исподтишка подглядывала за ней, и уже от этого хотелось улыбаться. У неё снова есть подруга. Аден, конечно, отличный друг, но надо же ей иногда кому-то жаловаться на то, как он лезет в её жизнь?

— Спасибо, — наконец сказала директриса. — Можешь сесть.

Вероника опустилась на стул и оглянулась на Адена. Он показал большой палец. Она кивнула и с облегчением выдохнула. Всё. Вот теперь точно можно отдохнуть…

— Я прошу подняться Порождающего тьму Деланея, бывшего бога тьмы, Столпа и повелителя мира мёртвых, — монотонно пробубнил помощник мэра.

В зале вновь воцарилась звенящая тишина. Под взглядами присутствующих Деланей поднялся и замер.

— Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы решили остаться в Санктуме, — заговорил мэр. Бывший бог тьмы поморщился, словно хотел сказать: «как будто у меня был выбор». — Мы предоставим вам отдельный дом и назначим опекунов.

— Да, спасибо.

— Я хотел бы поднять неудобные темы, если не возражаете.

— Ещё более неудобные, чем те, что здесь уже поднимались? — с горечью в голосе спросил Деланей.

Изумлённая Вероника взглянула на него. Отец подмигнул ей и вновь посмотрел на мэра.

— Да, пожалуй, — пробормотал тот. — Ладно, начнём. Я хотел бы узнать, с какого момента… кхм… вы были одержимы Дьяволицей?

— По вашему летоисчислению — примерно с первых десятков лет нашей эры.

Вероника вздрогнула. Отец произнёс это спокойным, лишённым эмоций голосом, но что-то выдавало в нём истинные чувства. Она была уверена, что если бы Санни связала их, как когда-то с Аденом, она бы ощутила ту же пустоту, если не хуже. Одно дело — быть в тишине и темноте сто пятьдесят лет, другое — две тысячи под каблуком вселенского зла.

— Но… как? — изумлённо спросил бог огня.

— Вот так, дружище, — Деланей невесело усмехнулся. — Я спустился в мир людей, познакомился с девушкой. Она была очень милой, приветливой, заботливой. Я провёл с ней несколько месяцев. Однажды она ушла и не вернулась. Я ушёл на поиски и нашёл душу рядом с мёртвым телом. И, чтобы не потерять её, я сохранил её в своей тени. А она…

Бывший бог тьмы замолчал. Вероника ощутила, как сердце заколотилось в груди. Она машинально коснулась шрама на щеке. Что-то похожее однажды случалось и с ней.

— Постой, ты сказал… душа рядом с телом? — еле слышно спросила Благословляющая воду.

— Джина — мастер… как бы это сказать… незнакомой нам магии, — Деланей опустил взгляд. Похоже, воспоминания давались ему нелегко. — Я не уверен, что смогу это правильно объяснить… У неё нет своего полноценного Дара. Вернее, есть, но она не может им пользоваться — только передать по наследству. Сама же она может манипулировать энергией мироздания, использовать элементы, которые неподвластны Дарам, соединять их и получать что-то новое. Обычные люди, наверное, назвали бы её алхимиком или ведьмой.

Фалберт откашлялся.

— Но как это вообще возможно?

Деланей пожал плечами.

— Не знаю, дружище, не знаю… Я мог только наблюдать за этим, объяснений мне никто не давал.

— И как же ты себя чувствовал при этом? — прошептала Ведущая битву.

— Лучше тебе не знать.

Допрос продолжался несколько часов.

Обедали и ужинали там же, в зале. День пролетел незаметно. Казалось, всё только началось — и вот помещение уже затопила мягкая тьма, которую разогнал Фалберт двумя щелчками пальцев. Совет продолжался до глубокой ночи и грозился затянуться до утра, если бы боги не решили, что пора остановиться.

Руководители академии и глава города в спешке подводили итоги и раздавали последние указания. Вероника удобно устроилась на плече Адена, напрасно пытаясь вслушиваться. Слова долетали до неё сквозь сладкую дремоту. Иногда она открывала глаза и смотрела по сторонам, наблюдала за реакцией на слова руководителей академии и главы города.

Санни и Лилиан предстояло помогать Элиоту. Последний выглядел недовольным — казалось, он сам был не рад своему предложению, сделанному в начале дня.

Алина должна была отрабатывать при академии вместе с Ведущей битву. Последняя вызвалась сама — похоже, она решила, что тоже заслужила наказание, пусть и такое бестолковое. Вероника на мгновение захотела предложить что-то посерьёзней — в конце концов, доля вины за смерть Джереми лежала на плечах богини войны — но передумала. Слишком устала, да и желание иссякло так же быстро, как появилось. Одарённым не должна быть знакома жажда мести.

Деланей оставался в Санктуме под опекой городского руководства. Ему назначались наставники, призванные приучить к человеческой жизни.

Александроса, бывшего помощника Элиота, депортировали из страны.

После собрания Вероника ждала Алину, но та выскользнула из зала и растворилась во тьме. Видимо, появится завтра. Интересно, где она ночует? Их общая комната в общежитии по-прежнему пустовала.

Вероника позволила Адену довести себя до кровати и уложить спать. Сквозь полудрёму услышала пожелание приятных снов и отключилась, едва голова коснулась подушки.

* * *

Снова площадка перед общежитием. Снова Джереми вдалеке — помахал рукой и пошёл навстречу. Вероника закрыла лицо руками. Она с первых секунд поняла, что это сон. Тот же проклятый сон. Сколько ещё он будет её мучить?

— Бесконечность, если потребуется, — послышался тихий голос. Вероника обернулась.

Деланей уже был здесь.

Прозвенел тревожный колокольчик чутья. Происходило что-то неправильное — ещё более неправильное, чем раньше. Деланей никогда не вступал в разговор раньше Джереми. Вероника никогда не понимала, что спит.

— Но зачем? — спросила она.

Бывший — действующий? — бог тьмы ухмыльнулся. Его глаза осветились красным.

— Чтобы ты не думала, что я просто так тебя оставлю, — в его голосе послышалась угроза. — Ты перечеркнула все мои планы, заставила пойти путём, который может привести к краху мироздания. Это непростительно.

Краем глаза Вероника отметила, что Джереми растворился в тенях и исчез.

Сильные руки сжали её горло. Давящая боль охватила шею. Вероника попыталась высвободиться, но отец был слишком силён.

— Если бы ты не была мне нужна, ты бы умерла здесь и сейчас, — прошипел он. — Тебе повезло. Но, клянусь, когда всё закончится, тебе будет очень больно, а я буду наслаждаться каждой секундой твоих страданий.

Вероника задыхалась. Она пыталась отбиваться, но руки слабели с каждым ударом сердца. Окружающий мир заволокло бесцветной дымкой.

— Нет… пожалуйста… отец…

— Ты ещё не поняла? Он никогда не хотел тебя, — заговорил Деланей. — Ни он, ни твоя чокнутая мамаша. Своим появлением на свет ты обязана мне и только мне. И так ты отблагодарила меня?..

Голос растворился в блаженном небытие вместе с остальным миром.

Вероника резко села на кровати. Ощущение чужих рук на шее всё ещё давило, не позволяло дышать. Её лихорадило, словно она только что вынырнула из ледяного озера. Вероника глотала ртом воздух, замораживающий всё её естество.

Тепло. Мне очень нужно тепло сейчас.

Где же ты? Почему не приходишь?

Она машинально оглянулась, чтобы посмотреть, на месте ли тень. Обожгло запоздалое понимание. Как можно разглядеть тень в кромешной тьме?

Вероника с трудом удержалась от желания рассмеяться в полный голос. Прислушалась к ощущениям. Нет, Дар не используется — Аден явно в Мире грёз.

Мысли постепенно прояснялись, холод отступал. Вероника оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что это всё ещё её комната, привычная, самая обыкновенная, что её не затопило ледяной водой.

Что всё это значит? Это что, была сама Джина? Но зачем ей это? Конечно, Вероника всегда понимала, что она — нежеланное дитя. Но после сна это обретало иную окраску. Получается, что её появление на свет было нужно самой Дьяволице? Но зачем? Чтобы она убила Создателя в тот день?

Вероника с отчаянием осматривала комнату, словно могла найти ответы на вопросы, роящиеся в голове. Взгляд невольно остановился на электронных часах на подоконнике. Она еле слышно застонала.

До тренировки с Деланеем оставалось полтора часа.

Глава III

— Что с тобой было ночью? — требовательно спросил Аден.

— Не твоё дело, — раздражённо бросила Вероника. — Надо было прийти и узнать тогда. Сейчас поздно.

Они стояли на краю тренировочной площадки. На другом её конце за ними наблюдал хмурый Деланей. Уже пора было начинать, но тут не вовремя заявился бог огня. Впрочем, он всегда появлялся не тогда, когда нужно, а в нужный момент его было не докричаться.

— Я не слышал, — в голосе Адена послышалось лёгкое раздражение. — Ты же знаешь, я всегда на связи.

— Да? — Вероника не выдержала и оглянулась. Бог огня недовольно смотрел на неё, сложив руки на груди. — Как тогда, когда я не могла до тебя докричаться? Когда каждые пять минут оглядывалась, чтобы проверить, на месте ли моя тень?

Вероника зажмурилась и выдохнула. Сокрушительные волны гнева бились внутри, грозясь выплеснуться наружу. Тише. Спокойней. Ни Аден, ни Деланей не виноваты в том, что Джине вздумалось мучить тебя кошмарами. Прекращай.

— Извини, но тогда была другая ситуация, — возразил бог огня.

— Другая ситуация не помешала тебе совать нос во все мои дела и даже в личную жизнь!

Злые слова сорвались с языка и словно повисли в воздухе между ними. Вероника отвернулась. Извиняться не хотелось. Как можно было не слышать прямой призыв?

— Я действительно не слышал, — отрезал Аден. — Можешь мне не верить. Уговаривать не собираюсь.

Привычные металлические нотки, присущие больше вредному духу Кайлу, чем заботливому богу огня, остудили разгорячённое сознание. Вероника мысленно выругалась. Снова поддалась эмоциям, снова разозлила единственного близкого человека. Точнее, бога, но не суть. Его терпение тоже не безгранично.

Деланей на другом конце площадки помахал рукой. Вероника кивнула. Мельком увидела, как Аден растворился в тенях. Её глаза перестали светиться.

Деланей снова махнул рукой, скользнул между обломков стен и исчез.

Соберись. Сейчас надо тренироваться.

Вероника шагнула на площадку. Спряталась за кирпичной стеной. Зажмурилась и попыталась почувствовать отца.

Тени окружающего мира отозвались, но как-то странно. Раньше она могла чувствовать каждую из них, теперь это было больше похоже на мешанину звуков и неясных образов. Вероника попыталась отыскать среди них тень отца. Бесполезно. Попыталась позвать — не откликалась.

— Ты издеваешься? — послышался гневный голос Деланея над ухом.

Вероника машинально открыла глаза — отец стоял в шаге от неё.

— Когда ты успел?..

Бывший бог тьмы тяжело дышал. Скорее, от гнева, чем от усталости, если судить по голосу. Вероника невольно вжалась в стену. Деланей глубоко вздохнул и выдохнул, словно собирался с силами.

— Мне порой кажется, что это бесполезно, — уже спокойней заговорил он, хотя голос ещё дрожал. — Порой кажется, что я зря стараюсь. Мне ведь тоже нелегко это даётся. У меня нет подготовки, и…

— Я поняла, — перебила Вероника. — Извини, что такая бездарность, как я, отнимает твоё время.

— Ты не бездарность. Ты просто не хочешь заниматься. Если бы хотела — давно бы чувствовала мою тень за километр.

— Догадываешься, почему?

Деланей устало потёр глаза.

— Да, я слышал что-то от Адена. Кошмары, или…

— Нет, — отрезала Вероника. — Я не хотела принимать Дар, который делю с бросившим меня отцом.

— Думаешь, я по своей вине тебя бросил? — вспыхнул бывший бог тьмы. — Да если бы не…

— Если бы не Джина, меня вообще бы на свете не было!

Вероника закрыла лицо руками. К горлу подкатил болезненный комок. По щекам скользнули предательские слезинки, как окончательное признание в слабости.

— О чём ты? — прошептал Деланей.

— Я видела её вчера во сне, — отозвалась Вероника. Её голос дрогнул. — Она сказала, что я обязана ей своим появлением на свет. Что никто не хотел этого, кроме неё, и я… я должна быть благодарна за это. Не дословно конечно, но что-то вроде того.

Вероника почувствовала, что Аден подошёл к ним. Он никак не выдал своего присутствия, но этого и не требовалось. Связь между ними укрепилась, стала пугающе прочной, словно выплавленной из титана. Вероника была готова поспорить, что угадает сейчас даже его мысли и выражение лица.

— Я не могу сказать, что это неправда, ты сама мне не поверишь, — еле слышно заговорил Деланей. — Но это не значит, что я не смогу всё исправить. Дай мне шанс. Пожалуйста, дай только шанс, и я сделаю всё, чтобы ты меня приняла. Я ведь следил за тобой. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Я всегда тобой гордился.

— Каким образом? Ты же был одержим? — от изумления Вероника опустила руки и взглянула в глаза отца, серые, как хмурое осеннее небо.

— Джина иногда отпускала меня с поводка, — в голосе Деланея слышалась горечь. — Не насовсем конечно, я не мог разгуливать бесконтрольно… Но всё же. Она разыгрывала перед Сиири роль любящего отца, и ей нужно было откуда-то брать эти чувства, чтобы потом изображать. Она отпускала меня к тебе. Мне не дозволялось подходить слишком близко, чтобы случайно не сработал закон отца, но всё же… Я наблюдал за тобой, пусть издалека. Я видел, что случилось с твоей матерью. Не буду врать, я никогда не любил её и уж тем более не хотел заводить ребёнка… Но я рад, что ты есть. Правда.

Горячие слёзы покатились по щекам, но Вероника и не думала их вытирать. Она прижалась к отцу, уткнулась в его плечо и разрыдалась.

Противоречивые чувства раздирали душу. Быть может, он не хотел её появления на свет, быть может, из всего мира она была нужна только вселенскому злу, но это осталось где-то там, в прошлом. Здесь и сейчас отец был рядом. Он был готов нести ответственность за неё, пусть семнадцать долгих, пустых, одиноких лет спустя, но всё же был готов. Он не тот убийца, которым она видела его во снах. Он — Деланей, бог, лишившийся дома и всего, чего он любил, такая же жертва, как и она сама. Они просто обязаны пойти дальше вместе.

Веронике показалось, что она слышала, как Аден выдохнул с облегчением.

Её любимое кафе-мороженое восстановили два дня назад, и оно очень вовремя открылось сегодня утром. Напрочь позабыв о боге огня, отец и дочь устроились за столиком под открытым небом, заказав по три шарика ванильного и по чашке глясе. Деланей хотел как можно больше прикоснуться к миру вновь обретённого ребёнка, и потому позволял ей говорить, делать и заказывать для них всё, что захочется.

Тучи, затягивавшие небо с утра, давно схлынули, открывая Санктум неяркому осеннему солнышку. Вероника сочла это за хороший знак. В кафе собралось много народа — местное мороженое любили, наверное, все жители города. Все столики из тёмного дерева под красными зонтами, стоявшие на улице, были заняты. Ненавидящей находиться в толпе Веронике сегодня было наплевать на такие мелочи. Она просто наслаждалась обществом вновь обретённого отца.

— Когда я приехала сюда, мне назначили старшего товарища, — рассказывала Вероника, пока они ожидали заказ. — Так всегда бывает, когда прибывают новые студенты. Моим товарищем стал Джереми. Ох и натерпелся он со мной, кто бы знал…

— А что, он что-то делал не так? — спросил Деланей.

Вероника улыбнулась.

— Нет, он всегда был очень милым, забавным и добрым. Это я была не в настроении. Мама закатила мне скандал перед отъездом, от брата я не дождалась помощи… В общем, понимаешь, да? Я злилась на них, на себя, на тебя, на весь мир… А тут появился парень, всего на год старше меня, и всё пытается храбриться и строить из себя крутого. Да я была готова делать ему всё назло, лишь бы сбить с него спесь!

— Представляю, — рассмеялся Деланей.

— О нет, даже не представляешь, — хихикнула Вероника. — Он мучился со мной все каникулы. Я сбегала от него, изводила его, зло подшучивала… Он каким-то образом понимал, что это неспроста, что я просто отрываюсь на нём, и терпел всё. Иногда я думаю, что будь я на его месте, я бы себя придушила.

— И как же вы договорились?

— Он пригласил меня в это кафе. Мы точно так же заказали по три шарика ванильного и глясе. Я всё время молчала букой, а Джереми что-то болтал без остановки…

Воспоминания всплывали на поверхность на волне ностальгии. Веронике не терпелось рассказать всё. Деланей был замечательным слушателем, внимательным, не упускающим ни одной детали.

— А ещё меня раздражало, что он всегда был прав. Когда предложил мне пойти в класс холодного оружия, потому что с меткостью у меня было плохо, когда сказал, что если меня что-то мучает, то лучше бы мне сходить в храм и поговорить с тобой напрямую, без жрецов… Он вообще всегда был прав! Но я же не слушалась и всегда поступала наоборот…

Принесли кофе и мороженое. Оно так и осталось стоять на столе нетронутое, хотя Деланей пару раз ткнул в своё ложкой — наверное, хотел понять, что это такое. Вероника заметила это, но значения не придала. Успеется.

— Он всегда говорил, что ему нравится моя прическа. А у меня тогда были длинные чёрные волосы… ну, ты знаешь, наверное? И вот я вернулась в свою комнату, посмотрела на себя в зеркало… и решила, что шиш ему, а не классная причёска. Я пошла в ванную и срезала длину. Получилось примерно вот так, — Вероника провела пальцем по левому плечу. Сейчас её волосы были длиннее на пару сантиметров.

— И не жалко было? — улыбнулся Деланей.

— Жалко, ещё как. Но на что только не пойдёшь, чтобы поставить на место одного балбеса! Это я сейчас понимаю, что всё это глупости, но тогда кто мне мог это объяснить?

Налетел сильный ветер и разметал по столу бумажные салфетки. Вероника оглянулась — со стороны академии по небу ползли тяжёлые чёрные тучи. Похоже, снова дождь. Не успели насладиться солнышком…

— А почему именно рыжий? Да ещё и такого странного оттенка? — спросил Деланей.

Вероника пожала плечами.

— Не знаю. Наверное, просто выбрала самый яркий цвет из естественных. Ну, как естественных…

Бывший бог тьмы усмехнулся.

— У моей соседки Мэй классный Дар, — продолжала Вероника. — Она умеет менять цвета. Притом двумя способами — или накладывать краску, или менять структуру вещества так, чтобы изменился и цвет. Вот я её и попросила меня покрасить, сначала временно, потом окончательно. Мне понравилось.

— А Джереми?

— А кто его спрашивал?

С кофе и мороженым было покончено. Отец и дочь отправились на прогулку — сначала по городу, потом по парку возле академии. Воспоминания об учёбе закончились, и Вероника заговорила о том, каково ей жилось в Воронеже. Это было сложнее — она смогла вспомнить мало приятного. Разве что брата и редкие совместные прогулки.

— Мишка тогда в футбол играл, ещё до того, как увлёкся программированием. И вот у него игра с парнями из соседнего двора, дело чести, как же без сестры. Я и пришла, раз уж позвал. А там была его девушка, Лизка, кошка крашеная. Я её терпеть не могла. Она не могла сказать двух слов, чтобы не поместить между ними какую-нибудь гадость. Мама тоже её не любила, но терпела — говорила, что это ненадолго, что всё пройдёт. Прошло, конечно, только благодаря мне. Как мы тогда языками сцепились, кто бы слышал! До сих пор стыдно. Лизка Мишку в тот же вечер бросила. Он на меня неделю дулся. А потом спасибо сказал — через год, когда с будущей женой познакомился…

Они удобно устроились на лавочке. Вероника прижалась к отцу и удобно устроила голову на его плече. Деланей обнял её. Теперь она чувствовала исходящее от него тепло — совсем как от Дара Адена. Когда они в прошлый раз сидели вот так, Вероника ничего не ощущала. Но тогда бог тьмы ещё был под каблуком Джины…

Постепенно разговор зашёл о том, как Деланей пытался прикоснуться к её жизни. Вероника вспоминала все случаи, о которых он говорил. Подарки из ниоткуда, необычное везение… Многие странные события наконец получили объяснение.

— Помнишь новый год две тысячи пятого? — спросил Деланей. — Ты тогда нашла под ёлкой заводную игрушку, карусель. Не знаю, как тебе объяснили её появление, но её туда положил я.

Сердце забилось быстрее. Вероника хорошо помнила то утро. Она тогда крепко поругалась с братом — он хотел забрать игрушку себе. Она играла необычную, очень красивую и грустную мелодию. Мама тогда разняла их, отобрала карусель и ещё долго смотрела на неё. Только теперь Вероника поняла, почему.

— Дед Мороз подарил, как же ещё объяснят, — еле слышно сказала она. — А знаешь, эта карусель стоит у меня в комнате. Она мне очень понравилась. Я думала, что её мне подарил добрый волшебник, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Видимо, так и было…

Деланей еле ощутимо коснулся губами макушки Вероники.

— Наверное. Жаль, что это был максимум, на что я был способен.

Она уткнулась носом в плечо отца. От него всё так же пахло дорогим одеколоном, но оттенки изменились. Раньше это был тяжёлый, удушающий аромат, теперь же — лёгкий, напоминающий морской бриз. Приятный, свежий, он нравился ей гораздо больше прежнего.

— У нас вся жизнь впереди, — прошептала Вероника. — Исправишься ещё.

Столько всего было сказано сегодня, столько нового отец и дочь узнали друг о друге…

Вероника закрыла глаза и снова прислушалась к своим ощущениям. Для неё это было что-то новое, совершенно незнакомое, но безумно приятное. Отец. Слово-то какое… Тёплое, доброе, светлое. С привкусом любви и доверия.

— А знаешь, я ведь тоже попадалась однажды, как и ты, — неожиданно для самой себя призналась Вероника. — Ну, с духом-хранителем.

— Да? А ты-то как умудрилась?

Деланей старался выдержать бесстрастный тон, но в его голосе проскользнуло сочувствие. Это придало сил. Кто, как не он, мог понять, каково пришлось Веронике? Хотя ей, конечно, меньше досталось…

— Это случилось на задании во Владивостоке. Я тогда ещё на первом курсе была, — заговорила Вероника. — Мне достался наставник, с которым я была незнакома. Мы вместе уничтожили тёмного духа и вернулись в гостиницу. Я решила немного прогуляться, времени много было… И на прогулке встретила духа. Он был милым и забавным, моментально меня очаровал. Ну а что? Мне четырнадцать было. Поддалась. Наставник не догадался, что я одержима. Меня неделю потом вызволить не могли…

Она взглянула на отца и указала на шрам на щеке.

— На память остался. Он влез в логово тёмных духов на краю города. И слинял. А я осталась одна разбираться…

— И как же ты выбралась? — в голосе Деланея послышалась нотка беспокойства.

Вероника пожала плечами.

— Забавно, но с помощью Дара. Перекрыла им путь тенями и ушла. Они, наверное, просто заблудились там…

— И что тебе сказали, когда ты освободилась?

Вероника смутилась.

— Ничего. Но на задания отправляли очень редко. Другие герои могли за год раз десять слетать, и с наставниками, и сами, а я… А меня одну отпустили в первый раз в конце прошлого года.

— Когда ты встретилась с Аденом?

— Ага. Представляешь, как страшно мне было снова принимать хранителя в тень? Хорошо ещё чутьё подсказало, что ему можно доверять…

Деланей сжал её плечо, словно хотел сказать этим, что понимает её чувства.

— Ты доверяешь чутью больше, чем другие, — еле слышно сказал он. — Я бы сказал, что это глупо, но если бы не…

Он замолчал, и Вероника прекрасно понимала, что он хотел сказать. Продолжать разговор на эту тему не хотелось. Она снова уткнулась носом в плечо отца, полной грудью вдыхая приятный морской аромат.

Она впервые рассказала другому человеку о том случае с одержимостью. И Деланей, кажется, понимал это.

Они просидели так до вечера, пока не пошёл холодный дождь. Алина так и не появилась, но Вероника о ней и не вспомнила.

* * *

Элиот пожалел о том, что попросил помощи, ещё в зале, где проходил совет. Теперь же, когда Санни и Лилиан оказались с ним на одной территории, он готов был взвыть от отчаяния.

Его уединение нарушили две девушки, и он в полной мере вкусил это сомнительное удовольствие. Элиот не был женоненавистником или что-то вроде того; но когда ты слушаешь по десятому кругу, какой макияж выбрать или где обучают лучших визажистов, ты готов им стать. Тем более, когда тебе хочется побыть наедине с собой, чтобы голова работала лучше.

К обеду главный жрец знал по именам лучших модельеров Парижа. К концу дня — с кем из агентов лучше не связываться, а с кем стоит заключить контракт. Собирая тяжёлые тома, чтобы взять их с собой в кабинет и изучить ночью, Элиот мечтал только об одном — чтобы вся эта ерунда выветрилась из головы. Мечта оказалась несбыточной — превосходная память назойливо проигрывала по тысяче раз подслушанные обрывки разговоров.

Книга, найденная перед началом собрания, так и не дала ответов. Да, здесь был некий рецепт, но понять, зачем он, не представлялось возможным. Формулировка «возродить Хаос» ничего не проясняла. Как и предыдущие и последующие главы — они посвящались неясным толкованиям понятий «свет» и «тьма», «добро» и «зло», «созидание» и «разрушение». Элиот окончательно запутался: были ли они Дарами, или это некие субстанции, вроде энергии мироздания? Таинственное слово «Шаан’Далор» так и не растолковывалось, но жрец не мог отделаться от ощущения, что оно связано с «хаосом», о котором шла речь в книге. Словно это было имя. И вовсе не имя Туманного мира.

Каждая глава начиналась с одного и того же эпиграфа: «Шаан’Далор, Шаан’Далор, приди и принеси песнь разрушения». Пробегая взглядом эту строку каждый раз, Элиот не мог отделаться от ощущения, что это некое заклинание. И хотя магии слов, по сути, не существовало, описание ритуала и странный эпиграф казались реальными. Иногда жрец машинально оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что не призвал таинственного Шаан’Далора, кем бы он ни оказался.

Когда Элиот уходил из библиотеки, Санни и Лилиан всё ещё разговаривали. Похоже, они даже не заметили, что остались вдвоём. Жрец только махнул рукой, оставил на столе возле выхода ключ и шагнул под ледяной ночной дождь.

Просторное помещение храма встретило Элиота теплом и приятными запахами ароматических палочек. Ладан, жасмин, роза — всё как обычно. Видимо, сегодня сюда заходили люди. Правда, какой в этом смысл? Боги и так появлялись в Санктуме, достаточно было свериться с планом восстановления города — и ты знаешь, где каждый из них. Особенно — Элиот поморщился — Лилиан.

— Настолько ты меня ненавидишь, да? — послышался озлобленный мужской голос. — Даже после всего, что было, не нашёл ничего умнее, кроме как послать меня в самое пекло? А что, теперь сынок точно пристроен!

Элиот застыл на пороге. Он узнал голос — Максим Белов, сын бога света. Но почему здесь, через храм? Почему не подошёл к отцу напрямую?

— Имей в виду, я вернусь оттуда, — прорычал Макс. — Вернусь и устрою тебе головомойку. Плевать я хотел на ваши законы. Я знаю правду.

Дверь за спиной Элиота предательски скрипнула. Голос Максима стих. Жрец мысленно выругался. Наверняка парень знал что-то очень важное! Когда уже служащие займутся этой проклятой дверью?

— Кто там? — послышался вкрадчивый голос Максима.

— Извини, это я, — отозвался Элиот. — Я не помешал?

— Нет-нет, всё в порядке. Я уже собирался уходить.

Мгновение спустя показался сам Максим. Он был старше Элиота на три года, но выглядел зелёным юнцом. Вьющиеся светлые волосы до плеч, наивные голубые глаза, привычка одеваться в толстовки и широкие джинсы, как рэп-музыканты. Как будто это добавит ему возраста или объёмов… Субтильный, невысокий, Максим напоминал второкурсника, и никакие ухищрения не помогали ему казаться старше.

— Ты разговаривал с отцом? — вырвалось у Элиота прежде, чем он смог это осознать.

Макс несколько долгих мгновений смотрел на жреца. По невозмутимому лицу невозможно было догадаться, о чём он думает.

— А если и так, какое твоё дело? — наконец сказал он.

— Просто это немного странно, — Элиот перехватил поудобнее стопку книг. Руки уже изрядно устали, стоило поторопиться. — Воздающий свет сейчас среди нас, не проще обратиться к нему напрямую?

— Если я пришёл сюда, значит, не проще, — буркнул Максим. — Папашка сейчас такой занятой, прямо нарасхват. Мне кажется, проще дозвониться до английской королевы.

Элиот опустил взгляд. Он не знал, что на это ответить. В воздухе повисла неловкая тишина.

— Если у тебя всё… — Макс откашлялся.

— Да, наверное, — кивнул Элиот. — Если тебе потребуется помощь…

— Не потребуется, — отрезал Максим. — Удачи.

Стараясь не смотреть на собеседника, парень проскользнул мимо. Тяжёлая дубовая дверь скрипнула.

Видимо, есть вещи незыблемые, как мироздание. Видимо, не все боги готовы смириться с существованием детей. Элиот вздохнул. Последняя мысль отозвалась в глубине души тягучей тоской. Интересно, с чем не могли смириться его родители?

Почему-то именно натянутые отношения Максима и Воздающего свет пробудили полузабытые чувства, которые Элиот так долго пытался втоптать в дальние уголки сознания. Он не знал своих родителей. Его нашли на пороге Оспедале дельи Инноченти[3] двадцать два года назад, и тот день стали считать днём его рождения. Не осталось ничего, что могло бы навести на потерянных родителей — ни записок, ни фотографий, ни документов. Только имя, вышитое золотистой ниткой по краю голубого одеяла — Элиот Кэмпбелл. Как говорили воспитатели, у него были шотландские корни.

Элиоту порой казалось, что он не от мира сего. Он не смог найти общий язык с другими детьми в приюте, а потому всегда был один. Его никогда не выбирали для усыновления. Он не увлекался спортом, точными науками, техникой или автомобилями, как другие мальчишки. Он не умел драться, не умел постоять за себя. И когда ему исполнилось четырнадцать, и на пороге появились рекрутеры, это никого не удивило. Только с документами пришлось повозиться, да так, что Элиот чуть не опоздал к началу учебного года.

Впрочем, в Санктуме ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог обрести друзей, не мог овладеть боевыми искусствами, из-за чего не получил статус героя после окончания академии. Всё начало налаживаться после того, как преподаватели посоветовали ему занять освободившееся место в штате жрецов. И то — привыкший уже к одиночеству Элиот держался с коллегами на расстоянии вытянутой руки, общался с ними только по рабочим вопросам. Только его предшественник, Алексей Кизимов, смог найти с ним общий язык. Хотя Элиоту порой казалось, что исключительно ради подготовки преемника на своё место…

А ведь до сих пор он по привычке сторонится людей и общается только с богами и духами-хранителями. Даже сейчас бежал от Санни, хотя она могла бы стать ему хорошим другом, пойди он навстречу.

Элиот покачал головой, отгоняя дурные мысли. Хватит. Сейчас другая задача — найти побольше информации о Туманном мире и таинственном Шаан’Далоре. Тоска всё ещё царапалась в глубине души, но Элиот привычным усилием воли втоптал её ещё глубже. Не время — значит, не время.

Проходя мимо статуи Воздающего свет, жрец на мгновение оглянулся. Мелькнула дурная мысль, что уж он-то постарался бы найти общий язык даже с таким отцом. Если бы только знал его…

— Элиот! — прозвенел колокольчиком девичий голос. Так его могла позвать только Эрика — дух-хранитель Земли.

Главный жрец словно очнулся ото сна. Невольно улыбнулся. Правильно, нечего думать о ерунде, а то так и в депрессию скатиться можно. У него есть духи-хранители — могущественные, мудрые друзья.

Только сейчас он в полной мере осознал, что на самом деле не одинок.

— Элиот! — снова прозвенел голосок Эрики, и жрецу показалось, что он услышал нотку тревоги.

— Да, сейчас, — буркнул он, как будто дух могла его услышать.

Как вовремя она позвала его. Теперь будет у кого спросить насчёт той книги.

Неприметная дверь в углу помещения, затем длинный коридор и кабинет в конце. Наконец-то дома. Элиот сложил стопку тяжёлых томов на небольшой диван у стены — на письменном столе царил такой хаос, что эти книги запросто потерялись бы среди трудов по античной философии — и распрямился.

— Двенадцать духов-хранителей Земли, явитесь на мой зов!

Тусклая лампочка под потолком замигала и погасла. В воздухе полыхнула золотистая вспышка, одновременно с ней синим осветились глаза жреца. Сердце забилось быстрее от предвкушения встречи с теми, кого Элиот наконец-то смог назвать друзьями.

Тесную комнатку заволокло мерцающим золотистым туманом. Тонкие линии света рисовали одну за другой двенадцать человеческих фигур. Шесть мужчин и шесть женщин из разных стран и эпох. Ещё месяц назад они были похожи на плоские рисунки акварелью; теперь же казались объёмными и яркими. Эрика говорила, что Элиот становится сильнее — возможно, это было следствием.

— Здравствуйте, друзья, — улыбнулся жрец.

— Пг’иветсвуем тебя, гег’ой, — Аврора, красивая юная девушка в средневековом бальном платье, склонилась в реверансе.

Элиот кивнул. Перевёл взгляд на девочку лет тринадцати. Она стояла чуть в стороне от остальных, опустив взгляд в пол, и перебирала длинные волосы.

— Эрика, — тихо позвал жрец. — Ты хотела поговорить со мной?

Девочка покачала головой.

— Я… я просто так, — прошептала она. — Извини, если отвлекла.

Элиот нахмурился. Просто так позвала его? Раньше такого не случалось. Впрочем, усмехнулся он про себя, раньше много чего не случалось. Битв богов и людей, например.

Элиот многозначительно посмотрел на Эрику. Она даже не подняла взгляд. Ну и ладно. Он поговорит с ней позже, а пока о делах.

— Ладно, сейчас не об этом, — он откашлялся. — Друзья, сегодня я нашёл в библиотеке странную книгу. Признаться, я до сих пор не могу понять, о чём здесь идёт речь.

Духи переглянулись. На шаг вперёд выступил полный мужчина лет сорока, одетый в деловой костюм и шляпу. Казалось, он выпал из Америки тридцатых-сороковых годов — впрочем, так и было на самом деле.

— Ты говоришь о той книге, где записан рецепт?

Элиот сложил руки на груди. Вот оно — единственное, за что он не любил эти встречи. Ему всегда казалось, что духи знают гораздо больше, чем говорят. Играют ли, или действительно не могут рассказать, жрец не знал. Но когда они предвосхищали его слова, Элиот начинал злиться.

— Да, о ней, — с трудом сдерживая раздражение, отозвался жрец. — Я хотел бы спросить у вас, что значит слово «Шаан’Далор»?

Воцарилась тишина. Духи несколько долгих секунд смотрели на Элиота, а он вглядывался в их глаза, надеясь хотя бы там увидеть что-то. Бесполезно.

— Название другое мира тьмы, — наконец ответила Астарта, полная женщина в хитоне, напоминавшая древнегреческую музу.

— Не только, — возразил Элиот. Он на мгновение отвернулся к дивану, чтобы взять книгу в руки. — Судя по тому, что я здесь прочёл, это имя. И, возможно, имя самого хаоса, кто бы это ни был.

Жрец раскрыл книгу и принялся листать страницы. Почему-то в тусклом свете, источаемом линиями фигур духов, текст почти не было видно. Элиот поднёс книгу к стоявшему ближе всех мужчине в деловом костюме. В то же мгновение буквы словно растаяли на страницах, оставив их девственно белыми.

— Что за… — жрец потер глаза. Ничего не изменилось. Он перелистнул несколько страниц, но все они были пусты. — Ничего не понимаю…

— Ты коснулся тьмы, гег’ой, — еле слышно сказала Аврора. Элиот поднял взгляд на неё. Щёки девушки подёрнулись лёгким туманом. Неужели покраснела?

— Как отступает тьма ночная, испуганная светом свечи, так отступает зло, завидев добрую мудрость, — заговорил сухой старичок в кимоно, стоявший чуть поодаль. — Эту книгу написал не человек и принёс тоже не человек. Не стоит прикасаться к ней.

Элиот сел на пол. Буквы расцвели на страницах едва различимыми в полумраке серыми соцветиями. Он поднёс книгу чуть ближе к духу, и текст вновь растаял. Ерунда какая-то.

Впрочем, почему ерунда? Если существует свет, значит, должна быть тьма. Если есть Создатель, должен быть и разрушитель — Джина. Если есть книги, написанные и оберегаемые светом, почему бы не существовать тому же на тёмной стороне?

Элиот провёл кончиками пальцев по пустой странице. Бумага была глянцевой, гладкой, как будто её никогда не касался печатный станок — или как там изготавливаются книги. Невероятно.

— И всё-таки, — рассеянно заговорил он, наблюдая, как вновь расцветает едва различимый эпиграф первой главы. — Если вы не знаете, кто такой Шаан’Далор, может, вам известно о рецепте?

— Г’ецепт нам тоже незнаком, — послышался голос Авроры. — Гег’ой, мы тоже были Одаг’ёнными, нас тоже создало добг’о. Чтобы понять тьму, нам надо к ней пг’икоснуться.

— А сделать это можно только в Туманном мире, — добавил толстяк.

Элиот покачал головой. В глубине души царапнулось разочарование. В его глазах духи были всемогущими, всезнающими существами, способными найти ответы на всё. То, что происходило сейчас, не укладывалось в голове. Духи не могли ответить ни на один вопрос, даже туманными намёками, как они делали раньше, когда не могли сказать напрямую. Они просто ничего не знали.

Настроение моментально испортилось. Продолжать разговор не хотелось.

— Я понял, друзья, — Элиот глубоко вздохнул. — Если вы больше ничего не хотите мне сказать…

— Ничего, гег’ой. Отдыхай, — в голосе Авроры слышалась улыбка.

— А книжонку эту брось, — буркнул толстяк. — И лучше вообще не трогай. Написанное скверной может нести в себе скверну, и да не позволят боги тебе заразиться этим.

— Я понял, — Элиот поднялся на ноги и через силу улыбнулся духам. — Спасибо, друзья. Я отпускаю вас.

Духи поклонились на прощание. Жрец кивнул в ответ. Золотистые фигуры медленно таяли в воздухе, как будто кто-то размывал водой акварельную краску. Все фигуры, кроме одной.

Элиот замер.

Эрика быстро оглянулась по сторонам, затем посмотрела на жреца.

— Не грусти, — прошептала она. — Ты не одинок, Элиот. Мы всегда рядом. Я позвала тебя за тем, чтобы сказать это.

— Но… как ты?.. — только и смог спросить он.

— Всё благодаря тебе, — девочка улыбнулась. — Совсем скоро ты сможешь нас увидеть. Только не вешай нос, ладно?

— Ладно, — жрец в очередной раз потёр глаза, и снова ничего не изменилось. Может быть, он всё-таки спит?

Эрика заулыбалась ещё шире.

— Ты не спишь. Держись, Элиот. Это только начало.

Серебристый голосок растворился в воздухе вместе с девочкой. Элиот опустился на пол. Если он ещё не спит, то лечь сейчас, после всего этого — самое время. Тем более после призыва двенадцати духов — такой расход силы всегда его ослаблял…

Элиот прислушался к себе. Выругался вслух.

У него даже не сбилось дыхание.

Глава IV

Вероника уже начала привыкать к кошмарам.

Всё та же площадка возле общежития. Джереми вдалеке помахал рукой и позвал её по имени. Вероника и не собиралась обращать внимания. Она оглянулась по сторонам в надежде отыскать выход.

— Бесполезно, — послышался высокий женский голос. — Пока ты спишь, ты полностью в моей власти. Только я решаю, когда тебе проснуться, и просыпаться ли вообще.

Сердце забилось быстрее. Вероника снова посмотрела по сторонам, но никого не увидела. Она подняла взгляд в небо.

— Но зачем? — спросила она. — Что тебе от меня нужно?

— А ты не понимаешь? — голос раздался совсем рядом. Вероника машинально отскочила в сторону и обернулась. Рядом появилась девушка в обтягивающем бордовом платье до колен. Длинные чёрные волосы красивыми волнами спускались по плечам, в серых глазах пламенем горела ненависть. Прекрасное лицо было хорошо знакомо. Вероника видела его один раз, но запомнила навсегда.

Джина внимательно смотрела на неё.

— Видишь ли, я очень недовольна. Я создала тебя в надежде, что ты поможешь исполнить мои планы. А ты вместо этого мне сильно помешала.

— Я всё это уже слышала, — ответила Вероника. В душе поднималось раздражение, и она даже не думала его сдерживать. — Так убей меня, в чём проблема?

— Я же говорила, тебе повезло. Одна пташка насвистела мне, что ты ещё можешь пригодиться, так что…

— И это я тоже слышала, — Вероника сложила руки на груди. — Скажи уже что-то новое.

Джина нахмурилась.

— Не дерзи мне, девочка, — процедила она. — Я ведь могу найти тебе замену в два счёта.

Злость, мерно тлевшая в душе последние дни, вспыхнула от одной искры. Вероника зажмурилась и воззвала к теням. Они откликнулись, дымкой поднялись из земли и окружили её стеной.

Вероника открыла глаза. Джина улыбалась.

—  Что, папочка научил тебя новым фокусам? — с издёвкой протянула она. — Так имей в виду, здесь они не работают.

Тени растворились в воздухе. Вместе с ними растворилась и злость, уступая место страху. Похоже, она и правда в руках Джины. Проклятье! Нужно срочно проснуться!

Вероника в отчаянии оглянулась по сторонам. Что делать? Подскажи мне, взмолилась она, обращаясь к чутью. Ну же. Это же просто сон, это всё ненастоящее… Мне надо выбраться отсюда…

Джина заулыбалась ещё шире.

— Я знаю про тебя всё, милая, — вкрадчиво заговорила она. — Я знаю, кто тебе дорог, я знаю, кого ты боишься потерять, кто стал для тебя всем. Я здесь, в твоём разуме, — она постучала пальцем по виску. — Может быть, это просто сон, не спорю. Но кое-что остаётся реальным.

Джина щёлкнула пальцами. Рядом с ней появился Аден. Он закрыл глаза и безвольно застыл, как будто боялся того, что сейчас произойдёт.

Это всё сон, твердила себе Вероника. Просто сон. Надо проснуться, пока не поздно. Ну же.

Пожар страха в душе разгорался всё сильнее. Джина обернулась к богу огня и ласково провела рукой по щеке. Он не отреагировал.

— Он не настоящий, — неуверенно сказала Вероника.

— Чувства — настоящие. События — нет.

Джина с силой ударила Адена в живот. Её рука прошла насквозь. Воздух сотряс ужасный крик.

Вероника отчаянно пыталась пошевелиться, побежать навстречу, но её как будто парализовало. Она попыталась зажмуриться, но не смогла сделать и этого. Оставалось только наблюдать.

Он не настоящий. Нет. Он не настоящий. Не настоящий. Просто сон.

Джина убрала руку. Бог огня опустился на колени. Как в замедленной съёмке на его одежде расплывалось багровое пятно. Тонкие струйки пролились на траву.

Не настоящий. Нет…

Разум отказывался понимать. Огромные когти разрывали на клочки душу, на глазах выступили слёзы. Нет, только не снова. Сначала она забрала Джереми, теперь Адена…

Крик стих, но его отголоски ещё звенели в ушах. Бог огня медленно заваливался на бок. Багровое пятно на одежде стремительно разрасталось. Капли окрасили траву вокруг.

— Нет… — бессознательно шептала Вероника. — Нет… Он не настоящий…

Джина щёлкнула пальцами. Аден вновь безвольно стоял — без раны, спокойный, как будто ничего не произошло. Снова щелчок.

Что-то заставило Веронику повернуть голову к Джине.

— Ещё разок? — спросила она. Красивое лицо исказилось гримасой отвратительного торжества.

— Нет!

Окружающее пространство растворилось в пронзительном крике. Что-то схватило её за плечи и с силой встряхнуло. Вероника попыталась отбиться, освободиться, но неизвестный держал слишком крепко.

— Ника, очнись! — послышался знакомый женский голос. — Ну же! Это просто сон!

Горячие слёзы скатились по щекам. Нет. Она хочет повторить это ещё раз. Как будто мало было Джереми…

— Ну же, давай! — выпалил тот же голос над самым ухом. — Всё в порядке! Слышишь? Всё хорошо!

Вероника открыла глаза. Дыхание сбилось. Она отчаянно пыталась вдохнуть, но что-то сдавило лёгкие. В комнате было по-зимнему холодно, и только чьё-то тепло не позволяло замёрзнуть безвозвратно.

— Тише, тише, всё хорошо, — вновь послышался голос. На макушку легла тёплая рука и ласково провела по волосам. — Я рядом. Всё в порядке.

Только теперь Вероника узнала говорившую.

— Алина? — выдавила она.

— Тебе что, кошмары снятся? — бывшая подруга отстранилась. — Хотя, после всего, что тебе пришлось пережить…

Вероника утёрла слёзы тыльной стороной ладони. Машинально оглянулась по сторонам, как будто хотела убедиться, что Адена здесь нет. Образ багровых капель на траве не отпускал, заставляя вновь тонуть в атмосфере жуткого сна.

— Это больше, чем просто кошмары, — Вероника покачала головой, пытаясь выбросить жуткую картинку из мыслей. Не помогало. — Это… Джина. Она хочет мне отомстить за то, что я нарушила её планы, и теперь приходит во сне…

Вероника уткнулась в плечо Алины. Сдерживаться не хотелось. Она тихо заплакала, и подруга снова неловко погладила её по голове.

— Всё очень плохо, да?

— Очень, — прошептала Вероника. — Сначала был Джереми… теперь Аден… и я не знаю, что будет дальше. Мне страшно…

Алина затаила дыхание. Вероника отстранилась и взглянула на неё. В огромных серых глазах блестели слёзы.

— Ты что, каждую ночь видишь их смерть? — еле слышно спросила Алина.

Вероника кивнула.

— Теперь каждую.

Алина наклонилась вперёд и прижала её к себе. Удивление перекрыло остальные чувства и даже на миг заставило забыть о кошмарах. Что это с ней?

— Прости, что меня не было рядом, — шептала Алина. — Видят боги, мне было так стыдно перед тобой и Санни, что я боялась вернуться сюда… А тут, оказывается… Прости, прости, прости! Я сегодня же перееду сюда!

Вероника невольно улыбнулась сквозь слёзы.

— Куда, ночь же?

— Детское время, — фыркнула Алина. — Десять вечера. Просто мы с Ведущей битву только что закончили. Ей-то ничего, она усталости не знает и спать не хочет…

Вероника выдохнула. Как же хорошо, что подруга вернулась…

— Только мне надо за вещами сходить, а тебе — лечь спать, — продолжала Алина. — Мне подождать, пока ты уснёшь?

— Нет, — Вероника отстранилась и покачала головой. — Я позову Адена.

Она ощутила, как сердце заколотилось быстрее. В горле пересохло. Первое, что она должна была сделать — призвать Адена, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. А если Джина и вправду похитила его? Кто знает, на что она на самом деле способна — особенно если вспомнить то, о чём рассказывал отец?

Алина вздрогнула.

— Всё никак не могу привыкнуть к тому, что он на самом деле бог огня, — она нервно хихикнула. — Ладно, не буду вам мешать. У тебя есть… — она опустила взгляд на наручные часы. — Минут двадцать, наверное. Я побежала.

— Угу, — Вероника кивнула. Ей не терпелось позвать бога огня, и впервые с возвращения подруги она хотела, чтобы та поскорее ушла.

У выхода из комнаты Алина остановилась, помахала рукой на прощание и выскользнула в коридор, захлопнув за собой дверь.

Как же долго она это делала!

Вероника зажмурилась и сосредоточилась. В прошлый раз Аден её не услышал — видимо, Джина добралась даже до телепатической связи. Надо было прислушаться к себе, найти то, что мешает. Вероника усилием воли выбросила лишние мысли из головы и прислушалась к наступившей тишине.

Безмолвие не отзывалось. Ничего странного или необычного, молчало чутьё. Вероника с облегчением выдохнула и открыла глаза.

— Аден? — шепнула она в пустоту комнаты.

Её глаза осветились синим.

Кровать рядом с Вероникой потяжелела — кто бы сомневался, что он появится так близко. Как будто только этого и ждал.

— Что случилось?

Вероника обернулась. Вот он, рядом. Целый, как будто и не было ужасной раны и ручейков крови. Впрочем, ничего этого и не было. Как там Джина сказала? Чувства настоящие, события — нет?

Аден обеспокоенно смотрел на Веронику. Она не знала, радоваться или плакать. Наверное, всё сразу.

— Ты в порядке… — Вероника ощутила, как к горлу подкатил болезненный комок. Сердце колотилось так, словно хотело выскочить навстречу богу огня.

— Ну да, а что…

Она подалась вперёд и прижалась к нему. Живой. Тёплый. Такой родной. Такой близкий. Пара горячих капель скользнула по щекам, но Вероника не обращала внимания. С души словно сняли груз, достойный плеч Атланта.

— Кошмар? — Аден неловко обнял её.

— Угу, — Вероника кивнула и уткнулась носом в чёрную шёлковую рубашку. Несмотря на то, что бог огня сменил бежевый плащ на деловой костюм, от его одежды по-прежнему пахло костром. Как будто так и должно быть — словно Дар тоже нёс свой аромат.

— Что на этот раз? Снова Деланей?

— Не спрашивай, — Вероника вздрогнула.

— Ну, раз не он, значит, я, — хмыкнул Аден.

— Как ты догадался?

— А с чего бы ты так ко мне прижалась?

— И правда, — пробормотала Вероника. Закусила губу, задумавшись на мгновение. — Слушай… А если бы Джина на самом деле хотела тебя похитить… у неё получилось бы? Вообще, кто сильнее — она или боги?

Аден дёрнулся, как будто хотел пожать плечами. Помолчал немного.

— Я не знаю, — признался он. — Мы никогда не вступали с ней в открытое противостояние… кроме того дня. И то у меня не было шанса проверить, действует ли Дар на неё. Скорее всего, она такой же бог, как и мы, а боги не могут ранить друг друга.

— Отлично, — буркнула Вероника и снова уткнулась в шёлковую рубашку. — Мы не знаем всех её способностей, мы не знаем, как с ней бороться. Просто замечательно.

— Но мы знаем, кто ей нужен, — объятья бога огня стали заметно крепче.

От этой фразы в голове словно что-то щёлкнуло, включился холодный рассудок. Слёзы моментально высохли. Если мы знаем, кто ей нужен… возможно, стоит дать ей этого кого-то?

— Нет, — отрезал Аден.

— Но почему? Я же Одарённая, я могу её ранить!

— Я сказал «нет».

— Но…

— Ты правильно сказала, что мы пока ничего не знаем. Деланей многое видел и многое рассказал, не спорю. Но главное — как её победить — он не знает, — Аден несколько мгновений помолчал, словно подбирал подходящие слова. — Я не говорю «нет, никогда, даже не думай об этом». Я говорю «пока нет, подожди немного».

Вероника замерла.

— И что, ты вот так отпустишь меня быть приманкой? — она не скрывала скепсиса в голосе. — Помнится, раньше ты мне не позволял сражаться самой.

— Многое изменилось.

Комната утонула в вязкой тишине.

Вероника задумалась на мгновение, что имел в виду Аден, но уже через секунду поняла, что не хочет этого знать. Пусть останется вот так, недосказанностью. Важно другое — они живут здесь и сейчас, в двух шагах от черты, за которой — тёмная неизвестность. Стоит насладиться моментом, пока он ещё в руках, а не упорхнул синицей в прошлое.

— Джина пытается ослабить тебя, потому что ты непредсказуема и опасна, — еле слышно заговорил Аден. — Её марионетка ожила и взбунтовалась, а этого боится каждый кукловод. Сейчас только ты способна помешать её планам. Значит, всем нам надо поддержать тебя… любой ценой.

— Вы и так…

— Недостаточно, — перебил бог огня. Снова помолчал несколько мгновений. — Я наделил тебя своим благословением. Завтра будем учиться пользоваться им.

— А как же тренировки с отцом?

— После них.

— Ладно, — Вероника осторожно высвободилась из объятий бога огня и поёжилась — в комнате всё ещё было неестественно холодно. — Побудешь тут пока? Скоро Алина вернётся, и…

— Алина? — Аден нахмурился. — Вы всё-таки помирились?

— Конечно. Должна же я хоть иногда общаться с людьми? — фыркнула Вероника. Она растянулась на кровати и устроила голову на коленях бога огня. Глубоко вздохнула, собираясь с силами. — Извини, что вспылила сегодня. Кажется, я ещё не совсем понимаю, насколько она сильна.

Бог огня положил руку на плечо Вероники. По телу разлилось приятное тепло, согревающее и душу тоже.

— Всё в порядке, — помедлив, ответил Аден.

Вероника протянула руку и коснулась его пальцев своими.

— Я не переживу, если она что-нибудь с тобой сделает. Береги себя, ладно?

Он немного помолчал, словно хотел сказать что-то и не решался. Хотя, может быть, это ей только показалось?

— Буду беречь, не волнуйся. Постарайся уснуть.

Вероника послушно закрыла глаза.

Только бы не было больше кошмаров…

* * *

Ведущая битву сидела рядом с Видящим кристаллом, прижимая к груди любимое «Сказание». В огромном хрустальном шаре отражалась Вероника, мирно спящая в своей комнате в общежитии. Рядом с ней сидел обеспокоенный бог огня. Добрая, волшебная картинка в шаге от грозящей разразиться в любой момент катастрофы.

Новости из мира мёртвых поступали постоянно. Небожители по очереди спускались к его вратам и дежурили, ожидая, когда эта бомба замедленного действия всё-таки взорвётся. Пока всё было тихо. Души продолжали ходить в гости друг к другу, как если бы делали это на Земле. Волнений никто не замечал, но все передвижения на всякий случай записывались. Служители смерти, вызвавшиеся добровольцами на разведку, работали без передышек.

Сиири проверяла все донесения. Она знала, что одна душа продолжала принимать у себя больше «гостей», чем остальные. Чутьё настойчиво царапалось в подсознании, советовало сохранять бдительность, и у Сиири не было причин не доверять ему. Особенно если вспомнить, кто это. Джейн Филдс, бывшая когда-то подопечной Адена.

Ведущая битву провела кончиками пальцев по тёплой поверхности шара. Изображение подёрнулось рябью и растворилось в белой дымке. Мир мёртвых — единственное место, неподвластное взгляду Видящего кристалла. А так хотелось бы узнать, что там происходит, чем занимается Джейн. Наверняка она что-то задумала. Кто, как не богиня войны, может разведать обстановку?

Сиири несколько мгновений колебалась, затем решительно поднялась со стула. До этого момента чутьё её ни разу не подводило; значит, надо было прислушаться к нему и сейчас.

Мир мёртвых звал богиню войны, и она шла ему навстречу.

Когда среди них ещё был Деланей, небожители даже не задумывались, что кроме их дома и Земли есть что-то ещё. Повелитель мёртвых с лёгкостью справлялся со своими обязанностями, а впоследствии и с армией помощников. Теперь его не было, и боги не знали, к кому обратиться. Душами людей заведовала целая структура, во главе которой стояли младшие божества, а рядовыми служили нейтральные духи. У каждого накопилось много вопросов к повелителю мёртвых, на которые другие небожители ответить были не в силах.

Сиири знала, что кое-кто обращался к Деланию, но тот не знал, чем помочь. Джина создала всё это и не позволяла своей тени совать нос в её дела.

Богиня войны невольно вздрогнула, задумавшись, что ещё они могли упустить. Друга, его работу, появление зла в мире света… Правильно сказал кто-то — если слишком долго смотреть в зеркало, перестанешь видеть всё кроме себя.

Спуск в мир мёртвых начинался за неприметной дверцей в дальнем углу главного зала. Впервые шагнув на высеченные в скале высокие ступени, Сиири думала, что здесь слишком мрачно. Сейчас же это место отражало её настроение. Уходящий в темноту узкий коридор, сталактиты над головой и невесомый, царящий повсюду полумрак, как будто тени бога тьмы сгустились в воздухе. Таким и должен быть мир, таящий в себе неведомую угрозу. И то сейчас было гораздо светлее, чем обычно — сегодня внизу дежурил Фалберт, а он терпеть не мог темноту.

Спуск предстоял долгий. Уже через мгновение Сиири погрузилась в размышления, невольно прижимая к груди словно ставшую частью неё книгу.

Богине войны впервые за долгие столетия было страшно. Даже в тот день, когда боги судили её за смерть подопечного, а Одарённые нанесли по ним первый удар, всё было иначе. Люди — хрупкие, смертные существа, и даже обладание Даром не могло по силе сравнить их с богами. Тем более, на Священной земле их немного. Другое дело — все души, жившие на земле. Смерть не лишала их Дара. Смерть не лишала их человечности. Смерть лишь забирала живые тела и создавала взамен эфирные, даруя вместе с тем все присущие возможности. В том числе возможность поддаться злым чувствам и стать тёмным духом — тем, кого должны уничтожать ныне живущие Одарённые.

Если вдуматься, на земле встречалось мало тёмных сущностей, ставших таковыми после смерти. Помощники бога тьмы исправно выполняли свою работу. Те же духи, что всё же появлялись в мире людей, порождались источниками тьмы. А они, по слухам, существовали благодаря Джине. Хотя были и существа, появившиеся от сотворения мира — Первозданные, бессмертные могущественные духи. Вспомнив о них, Сиири вздрогнула. Против этих тварей боги оказались бессильны — Дары небожителей на них не сработали. Двенадцать раз они пытались атаковать Мир грёз, и все двенадцать раз на помощь приходили герои с Земли. Двенадцать сбывшихся Сказаний.

А что, если «острие войны», описанное в «Сказании о боге-человеке» — война не богов с людьми, а война с мёртвыми? Сиири на мгновение замерла и чуть не оступилась. Что, если врата всё же откроются, и духи выйдут на поверхность? Как отреагирует живой мир на вторжение смерти? Ни одно сказание не могло дать ответа на этот вопрос.

Вход в мир мёртвых располагался в небольшой пещере в конце лестницы. Воздающий свет Фалберт сидел на стуле возле резных каменных врат. Он выглядел непривычно задумчивым и серьёзным; короткие светлые волосы взлохмачены, взгляд серых глаз устремлён вдаль. Даже любимый обтягивающий костюм сменил на простую спортивную форму. На коленях бога света лежало раскрытое на середине «Сказание о боге-человеке».

— О, Сиири? — Фалберт обернулся к Ведущей битву. — Что-то случилось?

— Ты тоже читаешь сказание? — изумлённо прошептала богиня войны.

Фалберт пожал плечами.

— Все мы сейчас его читаем, — сказал он. — Просто не все в этом сознаются.

Они несколько мгновений помолчали. Ведущая битву крепче сжала свой томик, словно он был последней соломинкой, за которую можно было удержаться.

— И что ты думаешь? — нерешительно спросила Сиири.

Фалберт пожал плечами.

— Я думаю, что «остриём войны» может оказаться и наша… стычка.

Богиня войны нервно усмехнулась.

— Какое удачное слово.

Снова воцарилось молчание. Фалберт испытующе смотрел на Сиири, словно понимал, что она пришла сюда вовсе не за тем, чтобы поболтать о сказаниях.

— Я хочу войти туда, — неожиданно для себя самой заговорила богиня войны. — Наверное, это звучит странно, но я уверена, что должна туда войти.

— Чутьё подсказывает? — в голосе Воздающего свет проскользнула нотка скепсиса.

— Да, — Сиири кивнула. Фалберт хмыкнул. — Не понимаю, что в этом смешного.

Бог света несколько долгих секунд вглядывался в глаза Ведущей битву, как будто силился рассмотреть что-то.

— Все мы знаем, что Дар даёт способность чувствовать мироздание, но только ты прислушиваешься к нему в полной мере, — негромко сказал он. — Смешно то, что именно поэтому я готов тебя пропустить. Если ты считаешь, что должна быть там — значит, на самом деле должна.

Сиири закашлялась. Она ожидала чего угодно — уговоров, запретов, угроз — но только не одобрения. Она мгновение поколебалась, затем протянула «Сказание» богу света.

— Отнеси его на место, пожалуйста.

— Сама отнесёшь, когда вернёшься, — отмахнулся Фалберт.

— Отнеси, — настойчиво повторила Сиири. — Я не знаю, почему меня туда тянет, и сколько времени я там пробуду. Мне будет спокойней, если ты о нём позаботишься.

Её голос дрогнул.

Фалберт натянуто улыбнулся и взял «Сказание».

— Хорошо. Я открою дверь на несколько секунд, чтобы никто не успел выскользнуть. Там тебя встретят, — он мгновение помолчал. — Береги себя, сестрёнка.

— Проследи тут за всем, — кивнула Сиири.

В горле пересохло. Богиня войны обернулась к вратам и встала так, чтобы сразу проскользнуть за дверь. Воздух сгустился, стал вязким. Сиири казалось, что она буквально продирается сквозь него.

— На счёт «три», — послышался голос Фалберта. — Раз…

Нет, она не сможет! Слишком рискованно!

— Два…

Точно, совсем обезумела. Куда ты только лезешь?..

— Три!

Тяжёлая каменная дверь приоткрылась. Сиири глубоко вздохнула, словно собиралась нырнуть в воду, зажмурилась и решительно шагнула вперёд. Шаг. Другой. Третий. Свет погас. Еле слышный скрип оповестил о том, что пути назад нет.

— Ведущая битву Сиири? — пророкотал незнакомый бас.

Богиня войны открыла глаза. Моргнула пару раз, привыкая к темноте. Рядом с ней стояли две высокие фигуры в длинных белых нарядах, напоминавших плащ Адена. По нижнему краю ткани шли такие же племенные узоры маори, как и на одеянии бога огня. Лица обоих скрывали капюшоны.

— Да, — прошептала Сиири, — это я.

Один из незнакомцев откинул капюшон. Ведущая битву невольно отступила на шаг назад и прижалась к вратам. Ладони коснулись шершавого, неприятного на ощупь камня.

Перед ней стояла Джейн. Хотя в темноте мало что можно было разглядеть, чутьё подсказывало Сиири, что она не ошиблась.

— Пойдём с нами, — велела Джейн.

— Что… что вам от меня нужно? — богиня войны попыталась нащупать ручку или что-то вроде того. Бесполезно. Ничего. Она хотела постучать, чтобы Фалберт услышал и открыл дверь, но сразу же передумала. Если бог света откликнется и распахнёт врата, Джейн и её спутник выберутся наружу, и уже никто не сможет предсказать, что будет дальше.

— Я хочу кое-что показать тебе, — бесстрастно ответила Джейн. — Пойдём. Мы не причиним тебе вреда.

Сопровождавший её мужчина щёлкнул пальцами. В воздух поднялся крошечный светлячок. Сразу стало заметно светлее. Сиири смогла увидеть, что Джейн нисколько не изменилась за эти годы. Копна каштановых волос до плеч, симпатичное лицо, нос с горбинкой — кажется, у неё были греческие корни. В карих глазах плясали отблески света от мерцающего огонька.

— Мы не хотим конфликтов с богами, — добавил мужчина. Его бас рокотал, как далёкий гром; он казался Сиири смутно знакомым. Светловолосый, крупный мужчина… Богиня войны едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. И как она сразу не догадалась? Он явно был сыном Фалберта. Копия отца.

Сиири покачала головой. Сосредоточься, велела она себе. Сейчас не время отвлекаться.

— Тогда чего же вы хотите? — прошептала она.

Джейн протянула руку.

— Пойдём с нами, и ты всё узнаешь.

Ведущая битву нерешительно взялась за ладонь девушки. Та коротко кивнула и потянула богиню войны за собой.

Сиири никогда прежде не видела мир мёртвых изнутри. Огонёк давал мало света, но кое-что ей рассмотреть удалось. Джейн давно выпустила её руку и теперь шла вместе со спутником на шаг впереди, и потому никто не мешал Ведущей битву разглядывать это место.

Оно походило на гигантскую пещеру, тонущую в бесконечной темноте. Иногда свет выхватывал стоящие рядами стены или сооружения, уходящие в мрак высоты; Сиири казалось, что это рамки в улье, в которые гигантские пчёлы встроили соты размером с небольшую комнату. Дверей или окон в «сотах» не было — просто прямые пустые туннели. Богиня войны невольно вспомнила, что говорил о мире мёртвых Деланей. Каждой душе принадлежал свой уголок, где она находила покой в безмятежном бесконечном сне. Кто-то видел близких, кто-то — карьеру или хобби, не важно. Каждый жил в том сне, который создавал для себя сам, настолько спокойном, что душе не хотелось просыпаться.

Теперь же бодрствовали все. Ощущению того, что здесь располагался улей, способствовал неясный гул, словно где-то в пещере жужжали гигантские жуки. Сиири заворожено оглядывалась по сторонам в надежде увидеть их, хотя и понимала, что это, скорее всего, разговоры миллионов душ, вырвавшихся из своих комнатушек.

 Врата давно остались позади, но они всё шли и шли, как будто направлялись к краю пещеры. Джейн и её спутник хранили молчание. Сиири боялась заговорить первой — кто знает, что на уме у духов. Чутьё подсказывало, что напрямую атаковать они не будут, и богиня войны решила довериться ему.

Они остановились так внезапно, что Ведущая битву чуть не столкнулась со спутниками.

— К тебе? — еле слышно спросил мужчина.

— Да, — Джейн кивнула и оглянулась на мгновение на Сиири. — Приведи его.

— Хорошо.

Мужчина коротко кивнул, шагнул в сторону и растворился во мраке. Джейн протянула руку, и светлячок скользнул на её ладонь. Девушка рассеянно наблюдала, как он мерно раскачивался, словно подгоняемый сквозняком. Сиири несколько долгих секунд смотрела на неё. Едва богиня войны открыла рот, чтобы спросить, куда они пришли, как Джейн подняла взгляд.

— Сейчас мы зайдём в мой дом. Если я правильно поняла, никто из богов здесь прежде не бывал, а значит, ты не знаешь, что тут происходит. Что бы ты ни увидела — не бойся. Тебе никто не причинит вреда.

Сиири кивнула. Страх сковал всё тело, подкатил к горлу комком. Ей хотелось бежать отсюда, бежать без оглядки. Наверное, со спутником Джейн должен был прийти кто-то, кого Ведущей битву видеть не следовало.

Девушка поманила за собой богиню войны и нагнула в сторону. Сиири подчинилась. Вместе они подошли к широкой стене — одной из «рамок» — и обошли её. «Соты» действительно представляли собой короткие шестиугольные туннели. Входы были затянуты тонкой энергетической плёнкой, еле заметно светящейся голубым светом.

— Добро пожаловать, — Джейн осторожно подтолкнула Ведущую битву к входу в один из туннелей.

Богиня войны зажмурилась и шагнула сквозь плёнку. Глубоко вдохнула и чихнула — в воздухе разливались незнакомые цветочные ароматы. Сиири открыла глаза. Она стояла на поляне на окраине леса. В траве у её ног рассыпались звёздочки незнакомых белых и розовых цветов. В паре метров справа стоял квадратный деревянный столик и две лавочки по бокам от него.

— Это мой сон, — послышался голос Джейн. Мгновение спустя она остановилась по левую руку от богини войны. — В этом месте я обрела мир и покой. В одиночестве, вдалеке от людей, богов и мира Одарённых. Правда, здесь красиво?

— Не то слово, — в восхищении выдохнула Сиири. Она взглянула на лес. Такого не могло существовать в реальности — казалось, все мыслимые и немыслимые виды деревьев высадили здесь, на радость безумному коллекционеру.

Богиня войны невольно вспомнила, что при жизни Джейн была страстной любительницей дикой природы. Она могла уйти на месяц в лес, и Аден безуспешно разыскивал её по всей Англии…

— Мы не хотим ничего плохого, — еле слышно заговорила Джейн. — Мы просто хотим получить то, что причитается нам.

Сиири вздрогнула и обернулась. Лицо девушки по-прежнему было бесстрастно, хотя в глазах горел огонёк нездорового азарта.

— Что именно? — богиня войны еле сдержалась, чтобы не сбежать в лес. Джейн казалась ей обезумевшей.

— Мы хотим вернуться и закончить то, что не успели, — ответила девушка. — У каждого из нас осталось незавершённое дело.

— Но ведь… времена изменились, — изумление захлестнуло с головой, вытеснив страх. Сиири непонимающе смотрела на Джейн. — Тебя так давно не было на земле, все твои знакомые…

— Не все, — возразила она. — Дарующий пламя ещё жив и наверняка помнит меня. И среди нас есть те, кто погиб недавно, а потому ещё может завершить то, что не успел.

Словно в поддержку её слов на поляне появились ещё двое в плащах. Сиири ощутила, как сердце заколотилось в груди, как будто хотело вырваться и сбежать.

Один из пришедших шагнул вперёд. Капюшон скользнул на плечи, открывая лицо.

Ведущей битву потребовалась вся сила воли, чтобы не упасть на землю.

Перед ней стоял Джереми Эдлунд — подопечный, которого она не уберегла.

Глава V

Дарующий пламя вернулся в Мир грёз по первому зову. Ему не хотелось оставлять Веронику в такие времена, но выбора не было — судя по взволнованному голосу Фалберта, случилось что-то серьёзное.

В Главном зале царила ставшая привычной пустота. Даже Проводящий время ушёл, хотя раньше безвылазно сидел в дальнем углу. Дарующий пламя несколько раз оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что бог времени не спрятался в баре или бильярдной.

Воздающий свет стоял возле Видящего кристалла. В хрустальном шаре отражался кабинет главного жреца. Сам Элиот, такой же задумчивый, как и бог света, сидел на подоконнике в окружении ветхих томов. Электронные часы, стоявшие рядом, показывали час ночи.

— Я прежде не слышал ни о чём подобном, — голос жреца отдавался эхом в пустующем зале. — В книгах тоже ничего нет.

— Продолжай поиски, — велел Фалберт. — Извини, что отвлекаю тебя от основного задания, но всё же…

— Я понимаю, — Элиот кивнул. — Постараюсь помочь, чем смогу.

— Хорошо. Тогда я свяжусь с тобой утром.

Фалберт провёл ладонью по поверхности шара. Изображение кабинета главного жреца растаяло в молочной дымке. Бог света устало потёр глаза.

Дарующий пламя ощутил поднявшуюся волной смутную тревогу. Если Элиота отвлекли…

— Дело плохо, брат, — тихо заговорил Фалберт. Он рассеянно наблюдал за кружившей в кристалле дымкой. — В мире мёртвых что-то происходит.

— Ты знаешь, что именно?

— Нет, — бог света покачал головой. — Наши разведчики перестали выходить на связь.

Дарующий пламя взглянул в дальний конец зала — туда, где находилась дверь в коридор, ведущий к миру мёртвых. Молочную дымку, устилавшую пол, возлё неё словно сдувало сквозняком. Кажется, сам Мир грёз ощущал некие веяния, исходящие оттуда.

— Ты хочешь, чтобы я поторопил Деланея? — рассеянно спросил бог огня.

— Да, было бы неплохо, — отозвался Фалберт. Немного помолчал. — Брат, Сиири спустилась туда и до сих пор не вернулась.

Сердце забилось быстрее. Чутьё подсказывало богу огня, что дело неладно, но тот привычно отмахнулся от него.

— Хочешь сказать…

— Я не знаю, — Фалберт покачал головой. — Она сказала, что всё в порядке, что она должна туда спуститься. И что она сама не знает, как долго там пробудет. После того, как она вошла туда, разведчики замолчали. Я не знаю, что делать.

Дарующий пламя задумался. Он понимал, что не стоит пускать всё на самотёк. Но Сиири по праву была сильнейшей из них, и если она сказала, что всё в порядке — значит, так оно и есть.

— Мы должны довериться ей, — ответил бог огня.

— Но…

— Я понимаю. Я поговорю с Деланеем. Возможно, он сможет что-то посоветовать.

Разговор с бывшим повелителем мира мёртвых не станет же актом недоверия?

Фалберт вздохнул с облегчением.

— Хорошо… спасибо.

Дарующий пламя кивнул. Развернулся и шагнул к двери в мир людей. Не следовало терять ни минуты. Неясная тревога теплилась внутри, несмотря на то, что бог огня пытался не обращать на неё внимания.

— И скажи ему, чтобы они с Вероникой поторопились! — крикнул вдогонку бог света.

Дарующий пламя обернулся на мгновение.

— Собери остальных, — велел он и шагнул за дверь.

Деланей не спал. Когда Дарующий пламя подошёл к его дому, на кухне горел свет. Интересно, теперь, когда бог тьмы стал человеком, он ложится спать или унаследовал от Мира грёз возможность всегда бодрствовать?

Небольшой двухэтажный домик на несколько комнат выглядел уютным. Вдоль белого забора кто-то заботливо высадил розы. Сейчас осень, и они не цвели, но следующим летом здесь наверняка воцарится чудесный аромат. Наверное, так и должно быть — ничто человеческое не чуждо даже богам. Похоже, Деланей начинал привыкать к такой жизни.

— Любуешься? — послышался насмешливый голос бывшего бога тьмы. Аден вздрогнул и поднял взгляд. Он и не заметил, как Деланей вышел на крыльцо.

— Твоя работа? — бог огня кивнул на кусты.

— Что-то вроде того. Одна из наставниц сказала, что нельзя оставлять пустым участок возле дома, а то такая же пустота воцарится в душе. Она нередко говорит странные вещи, но это было самым странным.

— Людей вообще сложно понять, — усмехнулся Аден.

На мгновение он даже забыл, зачем пришёл. Мысль о том, что бог может жить, как человек, неожиданно показалась приятной на вкус. А мог бы и он тоже?..

— Что-то случилось? — спросил Деланей.

Да, верно. Надо было сосредоточиться на происходящем. Сиири, возможно, нужна помощь. Соберись.

— Кое-что происходит, — кивнул Аден. — Мы надеялись, что ты сможешь дать совет.

Деланей пожал плечами. В глубине серых глаз мелькнула тоска, но он сразу же попытался её скрыть.

— Возможно. Зайдёшь?

— Не откажусь.

Часы, висевшие на стене в коридоре, показывали час ночи. Аден вспомнил, что Фалберт разбудил и Элиота в это же время. На мгновение ему стало стыдно — боги не нуждаются во сне, а потому забывают, что он нужен людям. Наверное, стоило завести в Мире грёз часы, настроенные на время Санктума, и сверяться с ними прежде, чем обращаться в человеческий мир.

Деланей прошёл на небольшую кухню и жестом предложил гостю последовать за ним. Быстро, словно делал это каждый день, налил воды в электрический чайник и щёлкнул выключателем. Тот противно зашумел, словно был недоволен тем, что его побеспокоили. Деланей достал пару кружек, в каждую бросил пакетик чая.

— Один из наставников говорит, что чай в пакетиках — жуткая гадость, — бывший бог тьмы виновато улыбнулся. — А мне кажется, это очень удобно, не надо возиться с заваркой.

Аден пожал плечами. Удивительно, как быстро Деланей привык к миру людей, даже перенял некоторые привычки — например, угощать гостей чаем. Боги не нуждались и в пище, и в воде, хотя и могли есть и пить наравне с людьми.

— Я не вижу разницы.

— Вот и прекрасно.

Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом возмущённого чайника.

Аден оглянулся по сторонам. Про такие дома люди говорили: «сразу видно, что здесь живёт холостяк». Что-то похожее он видел в человеческих фильмах про студентов или молодёжь.

Удивительно, как можно умудриться захламить такое узкое пространство. В раковине в беспорядке свалена грязная посуда, на обеденном столе — печенье и хлеб, рядом выстроились разномастные кружки. На белом холодильнике вывешены поразительно ровными рядами разноцветные листки для заметок, исписанные разными почерками. Сколько бог огня ни вглядывался, рассмотреть текст не мог — слишком близко друг к другу лепились строчки.

— Домашнее задание? — Аден кивнул в сторону холодильника.

Деланей на мгновение оглянулся.

— Что-то вроде того, — усмехнулся он. — Напоминания о том, что надо делать по дому. Сложно привыкнуть мыть посуду или убираться, если никогда этого не делал.

Послышался щелчок, шум стих. Бывший бог тьмы разлил кипяток по чашкам и поставил чайник на место.

— Теперь надо подождать две-три минуты, чтобы заварился, — кивнул он и обернулся к Адену. — Ты, кажется, хотел спросить совета?

Бог огня растерялся. Такой Деланей, сумевший привыкнуть к человеческой жизни, на мгновение выбил его из колеи. В этом было что-то живое, настоящее, не принадлежавшее фальшиво блестящему Миру грёз. Не потому ли боги всеми силами стремились к связи с людьми? Прикоснуться к жизни. Настоящей, тёплой, яркой, но короткой жизни.

— Да, совет. Точно, — Аден покачал головой, отгоняя наваждение. — В мире мёртвых творятся странные вещи. Мы отправили туда разведчиков, и те доложили, что души просто ходят друг к другу в гости…

Деланей побледнел. Аден на мгновение ощутил укол страха — не упадёт ли он в обморок?

— Они очнулись ото сна? — еле слышно спросил бывший бог тьмы.

— Наверное, — Дарующий пламя пожал плечами. — Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.

— Если они покинули свои дома, значит, очнулись, — задумчиво проговорил Деланей. — Это очень плохая новость.

— Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.

Деланей рассеянно кивнул. Отодвинул от стены два табурета. На один опустился сам, другой жестом предложил гостю. Аден устроился напротив бывшего бога тьмы и облокотился на стол. Деланей пододвинул к гостю дымящуюся кружку с чаем и взял свою.

— Не знаю, с чего начать, — медленно заговорил он. — Видишь ли, души людей замирают во времени в момент смерти. Мысли, чувства, воспоминания — всё остаётся в стазисе, раз и навсегда. Они не видят ничего, кроме себя и своих желаний, не могут думать наперёд или беспокоиться об окружающих. Можно сказать, что они снова становятся детьми. Они опасны для самих себя.

Бог тьмы сделал глоток чая. Поморщился.

— Опять сахар забыл. Тебе насыпать?

— Не знаю. Я уже забыл, что такое чай, а ты про сахар спрашиваешь…

И как можно беспокоиться о такой ерунде? Аден нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

— Попробуй, тебе понравится, — Деланей отставил кружку в сторону. — Так вот, чтобы уберечь мёртвые души от самих себя, на заре времён я создал особый сон и наделял им каждого. Во сне человек получает то, чего хочет больше всего. Исполнение самых смелых желаний, возвращение погибших близких, не знаю… каждому своё. Мне помог в этом Создатель, он же и привязал сон к моим способностям. Получалось, что мой Дар мог создать сон для человека или для места. Для надёжности я, а затем и Джина, делали и так, и так.

— Я уже запутался, — покачал головой Аден.

— Не вникай, — отмахнулся Деланей. — Тебе нужно знать следующее. Если я даровал сон человеку, он не сможет проснуться, пока я сам не разбужу его. Но если он проснётся, при желании может не возвращаться ко сну. Если я даровал сон месту, он может восстановиться, потому что место не обладает своей волей. Как-то так.

Это не укладывалось в голове. Аден зажмурился, помассировал виски.

— Я ничего не понял, — пожаловался он. — Или нет, постой. Получается, в тот момент, когда ты потерял бессмертие, все души проснулись… и не захотели засыпать?

— Да, — кивнул Деланей. — Спокойствие, дарованное сном, всего лишь иллюзия. Они не просто проснулись, они оказались в том же состоянии, в каком были перед смертью. Все чувства проснулись вместе с ними. А ведь не все умирают мирно, правда? Кое-кому бывает очень больно.

Аден вздрогнул. Когда-то он лгал Веронике, что был Одарённым и его убил Деланей. Правда, кое-что из его рассказов было правдой — чувства, которые он испытывал в тот момент, когда его изгоняли из Мира грёз. Это было похоже на то, словно тебя раздирает на клочки огромными когтями, или отрывают от чего-то, с чем ты всю жизнь находился рядом, к чему прирос душой и сердцем. Если каждая душа замирала с похожими чувствами навсегда… Конечно, им не хотелось возвращаться к покою!

— И чем это теперь грозит? — еле слышно спросил Аден.

Деланей взял кружку в руки, заглянул в неё.

— Я не знаю, — признался он. — Всем, чем угодно. Как ты себя чувствовал в тот момент, когда очнулся от стазиса там, в Дивеево?

Вопрос застал Адена врасплох. Он на мгновение задумался. Времени прошло немало, нельзя сказать, что он хотел отомстить или что-то вроде того. Хотя… Он усмехнулся, вспомнив, как сильно его раздражал ставший незнакомым привычный мир. И как на это реагировала Вероника.

— Скажем так… у меня было очень плохое настроение.

— Души этих людей тоже теперь в плохом настроении. Можешь смело примерить на них своё состояние и помножить на десять.

— Блеск, — буркнул бог огня. Оглянулся по сторонам, как будто где-то в этой захламлённой кухоньке прятался ответ на все вопросы. Взгляд остановился на всё ещё дымящейся нетронутой кружке с чаем.

Понравится, сказал Деланей? Попробуем. Аден сделал глоток обжигающего напитка. Что там насчёт сахара, он не знал, но и так было неплохо. Он снова сделал глоток. В памяти услужливо всплыло воспоминание о том, зачем он на самом деле сюда пришёл. Волнение, подогреваемое всколыхнувшимся предчувствием чего-то дурного, захлестнуло с головой.

— А чем это грозит Сиири? — спросил Аден, отставив на стол кружку.

— Сиири? — непонимающе переспросил Деланей.

— Да. Она сказала, что что-то тянет её в мир мёртвых, и спустилась туда.

Бывший бог тьмы замер. В серых глазах отражалась напряжённая работа мысли. На несколько долгих минут на кухне вновь воцарилась тишина. Аден даже слышал, как тикают настенные часы в коридоре.

— Я… не знаю, — наконец ответил Деланей. — Я не представляю, что могло позвать её туда, если только…

Он вновь задумался.

— Если только что? — нетерпеливо спросил Аден.

— Если только это не сделали души мёртвых, — по тону Деланея Аден понял, что ему самому страшно от этих слов.

* * *

Оранжевое солнце окрасило поляну и раскинувшийся рядом лес в тёплые тона. Ведущая битву поёжилась — стало заметно прохладнее. Скажи ей кто-то, что в мире мёртвых сменяются день и ночь, она бы не поверила.

Джереми сидел на лавочке напротив неё. Всё такой же молодой и красивый, каким был при жизни. Только неестественная бледность, резко контрастирующая с родимым пятном во всю правую щёку, говорила о том, что он больше не человек. Сердце щемило невыносимое чувство жалости, душу сжигал без остатка стыд. Такие молодые, талантливые Одарённые не должны умирать так рано. Тем более по вине богов.

— Я рад, что ты пришла сюда, — бесстрастно говорил Джереми. — Мне очень хотелось поговорить с тобой.

Ведущая битву опустила взгляд.

— Знаешь, я…

— Не надо, — перебил её парень. — Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Тебе стыдно, ты считаешь себя виноватой… но это не так. Вернее, дело не в тебе.

Сиири зажмурилась и глубоко вздохнула, собирая волю в кулак.

— Неправда. Если бы я внимательнее отнеслась ко всем вам…

— Нет, — снова прервал её Джереми. — Всё было предрешено. С самого начала Джина выбрала тебя своей жертвой, чтобы показать вашему отцу, что даже лучшие из вас способны на грехопадение. Она сама сказала мне об этом.

— Правда? — Ведущая битву в изумлении взглянула на собеседника.

— Правда. Когда я спросил её, почему именно я… — Джереми замолчал на мгновение. — Она сказала, что только потому, что ты меня выбрала. Ей было всё равно, кто умрёт, если это была не Вероника.

— И даже после этих слов ты не злишься? — прошептала Ведущая битву. — Я не понимаю.

— Здесь нечего понимать, — Джереми пожал плечами. — Зов  Дара. Даже сейчас я слышу его и понимаю, что мне не в чем тебя винить. Ты была всего лишь пешкой.

— Именно! — в отчаянии воскликнула Сиири. Как же мучительно было видеть этот равнодушный взгляд! Лучше бы он закричал на неё, обвинил во всём… — Я была пешкой, я не заметила, что мой брат был во власти зла, что меня и всех вас втягивают во что-то…

Сиири продолжала говорить, сама не понимая, о чём. Джереми всё так же бесстрастно наблюдал за ней. Она срывалась на крик, переходила на бессвязное лепетание или шёпот — ничего не менялось. И только когда поток слов иссяк, парень усмехнулся.

— Ты уже достаточно наказала себя. Мне незачем мучить тебя ещё.

Богиня войны замерла в изумлении. До неё постепенно начинал доходить смысл его слов. Она и так наказала себя — и правда. Вспомнить только тот день, когда всё случилось, как она была готова выйти даже навстречу смерти. И потом — никто не требовал для неё наказания, но она сама вызвалась на исправительные работы вместе с Алиной Николаевой. И Деланей — точнее, Джина в его теле — говорил, что Джереми не в обиде на неё…

Медленно, по капле, проскальзывало понимание и других слов. Одарённые и после смерти слышали зов Дара. Значит, им по-прежнему не знакомы такие понятия, как «злость», «гнев», «месть». Тогда что же здесь происходит?

Рядом с Джереми на лавку присела Джейн. Они внимательно наблюдали за богиней войны, словно ждали от неё чего-то. Сиири распрямилась. Обжигающие её чувства растворились, уступая место холодному рассудку.

— Что вам нужно? — осторожно спросила она.

— У всех нас остались важные дела на земле, — заговорила Джейн. — Я понимаю, что прошло сто пятьдесят лет, и многое изменилось, но… Я бы хотела в последний раз поговорить с Дарующим пламя. Здесь у меня было очень много времени для размышлений, и теперь мне есть, что сказать ему.

— А я хотел бы поговорить с Вероникой, — добавил Джереми. — Для меня ещё не поздно, слишком мало времени прошло.

— Но… вы же понимаете, что это противоестественно? — Сиири поёжилась. — Мёртвым не место среди живых, как и живым не место среди мёртвых. Никто не сможет предсказать, как отреагирует мироздание на ваше возвращение.

— Мы понимаем, — кивнул Джереми. — Но и ты пойми нас. Как только сон Порождающего тьму рассеялся, мы поняли, что наши близкие, бывшие с нами всё это время — не настоящие.

На последних словах его голос дрогнул. Ведущая битву взглянула на него и успела заметить промелькнувшие в глубине карих глаз отголоски безграничной тоски. Она вздрогнула. Вот и настоящие чувства. Правда, богиня войны не была уверена в том, что хотела бы их коснуться.

— И что, все эти люди хотят того же? — спросила она, кивнув в сторону, как она думала, выхода из комнаты.

— Не все, — Джейн покачала головой. — Ты же знаешь, обычных людей на земле было куда больше, чем Одарённых… Они не чувствуют зова и не понимают, что замерли со своими чувствами и мыслями во времени. Многие хотят чего-то ужасного — отомстить, ограбить, дать почувствовать всю боль, которую им причинили… Люди разные.

— И что, вы хотите взять их с собой? — от одной мысли Ведущей битву становилось дурно. Миллиарды духов выйдут на поверхность земли, озлобленные, недовольные, рассерженные. Чего от них ждать? — Вы же понимаете, что с таким настроем они моментально превратятся в тёмных духов?

— Я знаю, — Джейн опустила взгляд. — Конечно, мы не можем взять с собой всех, но кого-то…

— Вдумайся на мгновение! — богиня войны взволнованно подскочила на месте. — Едва пройдёт слух, что вы готовитесь выйти наружу, как это же захотят сделать все! И даже если вы попытаетесь сохранить секретность, кто-то всё равно может вас увидеть, и тогда…

— Мы сохраним секретность, — вмешался Джереми. Ведущей битву показалось, что в его голосе не было прежней уверенности. — Сейчас только несколько человек знает о наших планах.

Сиири оглянулась на Джейн. Та по-прежнему смотрела в пол, закусив губу. Кажется, богиня войны знала, почему.

— Ты проговорилась кому-то, — уверенно сказала Сиири. — И ты не просто проговорилась, ты держишь это в секрете от остальных.

— Да, — Джейн с вызовом посмотрела на богиню войны. — Не только я хочу поговорить с Дарующим пламя. Моя сестра тоже.

С каждой секундой происходящее всё больше походило на какой-то фарс. Складывалось впечатление, что каждый из этих людей до сих пор существовал в своём, отдельном от остальных мирке, и не хотел знать и замечать ничего, кроме себя и своих желаний. На мгновение богине войны показалось, что что-то похожее она видела и раньше — в Мире грёз, до того, как впервые зашёл разговор о соревнованиях.

— Ничего не выйдет, — она покачала головой. — Как только о ваших планах узнают другие, они тоже захотят выйти на поверхность. Я уверена, что они уже этого хотят, просто пока не знают, как это сделать.

Джереми задумчиво смотрел в глаза богини войны, как будто до него постепенно доходил смысл её слов. Во взгляде Джейн по-прежнему читался вызов. Она упрямо не хотела принимать правду, лежащую на поверхности.

— Мы найдём способ выбраться так, чтобы это не принесло неудобства богам или кому-нибудь ещё, — в голосе девушки проскользнули стальные нотки. — За это не волнуйся.

— Но…

— Вот увидишь, — Джейн сжала кулаки. Теперь и она проявляла чувства, и снова богине войны они не понравились. — Потому мы и Одарённые, что всегда находим выход. Мы всё сможем сделать правильно.

Сиири отчаянно хотелось сказать, что и сама Джейн, и Джереми в своё время не нашли выхода и в итоге оказались здесь, но она промолчала. Они оба в своё время стали жертвами Джины. Но, быть может, когда на тебя не охотится вселенское зло, исполнять планы гораздо проще?

Джереми и Джейн переглянулись и одновременно поднялись с лавочки.

— Мы скоро вернёмся, — сказала девушка.

Сиири встала. Чутьё резко всколыхнулось, советуя быть настороже.

— Вы не проводите меня обратно? — спросила она.

Джереми откашлялся.

— Понимаешь… Дело в том, что нам надо, чтобы ты оставалась здесь. Для этого мы и призвали тебя сюда.

На мгновение Ведущей битву показалось, что сердце замерло.

— Как это «призвали»? Я же…

— Нет, это мы тебя заманили, — Джейн выпрямилась и сложила руки на груди. — У нас не было выбора. Не волнуйся, мы не причиним тебе вреда. У нас должны быть козыри в этой игре…

 Сиири опустилась на лавочку. В душе бушевал страх. Не за себя — богиня войны понимала, что Одарённые и после смерти следуют наставлению героям. Страх от того, что теперь она не знала, чего от них ожидать. И чего ожидать от себя. Впервые за бесконечность кто-то сумел обмануть её чутьё.

— Мы скоро вернёмся, — повторила Джейн.

Сиири услышала её, но ответить была не в силах. Странное оцепенение сковало богиню войны, и она не смогла даже кивнуть. Духи вновь переглянулись, выждали пару мгновений и одновременно развернулись и шагнули в сторону. Мягкая трава приглушила шаги.

Ведущая битву не узнала бы, что они ушли, если бы мир вокруг не переменился.

Как там говорила Джейн — это мой сон? Похоже, теперь это был сон богини войны.

Закат, поляна, лес и столик с лавочками — всё как-то незаметно растворилось, стало огромным, просторным помещением, заставленным длинным стеллажами. Сиири словно очнулась и оглянулась по сторонам. Она с трудом поняла, что сидит на стуле возле входа в эту комнату, и что оцепенение, кажется, спало.

Помещение походило на запущенную библиотеку. Стеллажи завалены книгами, стопки ветхих томов выстроились на полу. Солнечные лучи пробивались сквозь потёртости в старых шторах, и на свету были видны плавающие в воздухе пылинки. Чувствовался тонкий аромат старых книг — привычный, манящий. Так пахла библиотека богини войны, хранящая «Сказания».

Сиири показалось, что она дома, хотя она ни разу не была в этом месте. Богиня войны поднялась и подошла к ближайшей стопке книг. Попыталась взять верхний том, но вся конструкция пошатнулась и с грохотом обвалилась к её ногам.

В дальнем конце помещения послышался шорох, но Сиири не обратила внимания. Она присела и принялась торопливо собирать книги. Вдруг придёт хранитель библиотеки? Наверняка он сильно разозлится, если увидит этот бардак…

— Сиири? — раздался рядом до боли знакомый мужской голос.

Богиня войны обернулась. Рядом с ней стоял Элиот Кэмпбелл. Несмотря на то, что они виделись недавно, жрец изменился — таким сонным и растрёпанным Сиири его никогда не видела. Раньше всегда выглядевший идеально, теперь он походил на студента академии во время сессии — мятый свитер, взлохмаченные волосы, съехавшие на бок очки, пыльные пятна на джинсах… Похоже, Элиот давно не покидал библиотеку.

Сиири замерла с тяжёлым томом в руках. Такого она точно не ожидала.

— Ты пришла помочь? — рассеянно улыбнулся жрец. — Мне бы это сейчас не помешало.

— Да… наверное… — пролепетала богиня войны.

Элиот протянул руку и помог ей подняться.

— Очень вовремя. Я и так ничего не успеваю, а теперь ещё Воздающий свет попросил найти способ вернуть тебя в Мир грёз…

Ведущая битву покачала головой. Нет, вроде не показалось. Но почему её это не беспокоит? Наоборот, здесь, рядом с Элиотом, ей было так легко и хорошо, словно она и вправду нашла место, которое может назвать домом.

— Я с удовольствием помогу тебе, — улыбнулась Сиири.

* * *

Аден стоял возле женского общежития академии, не зная, зайти или вернуться в Мир грёз. Когда он уходил от Деланея, часы в коридоре показывали начало третьего. Наверное, уже слишком поздно?

В памяти ещё были свежи подробности беседы с бывшим богом тьмы.

— Если они хотят взять Сиири в плен, дело плохо, — говорил он. — Нам нужно торопиться. Я знаю, что Ника ещё не готова вступить в Туманный мир, но, похоже, выбора нет.

— Она вообще не умеет пользоваться Даром тьмы, — возразил Аден. — Я обещал, что пойду с ней, но теперь не уверен в этом. Как говорил отец? Это место для нас под запретом. А что, если я не смогу войти туда?

— Джина в моём теле могла, значит, и ты сможешь, — Деланей опустил взгляд и глубоко вздохнул. Богу огня показалось, что он боялся того, что должен был сказать. — Должен суметь. Нет, не так. Ты должен защитить Нику, чего бы это ни стоило. Возможно, именно ей придётся успокаивать мёртвые души, если… если не удастся вернуть отца.

— Удастся, не волнуйся.

— Я не волнуюсь, а смотрю правде в глаза, — Деланей поднял взгляд. — Никто из нас не знает, зачем он Джине. Может быть, он уже мёртв, и мы зря отправляем Нику и остальных на верную смерть?

Именно эти слова запали в память. Никто и вправду не знал, где сейчас отец и что с ним. Единственное, на что они все могли полагаться — на кошмары, посылаемые Джиной. Она всё ещё говорила, что Вероника ей нужна. Быть может, как раз для того, чтобы убить отца?

— Мы должны надеяться на лучшее, — возразил тогда Аден.

— Как будто у нас есть выбор…

Они думали и о судьбе Сиири тоже.

— Слишком долго скрываться они не будут, — уверенно говорил Деланей. — Если Сиири и правда в их власти, они придут с требованиями.

— То есть, предлагаешь ждать? — Аден поморщился.

— А что, хочешь последовать за ней и лишить Мир грёз ещё одного Столпа? Двух за раз мало?

Резон в его словах был, но это звучало слишком жестоко.

— У нас не осталось даже разведчиков, — отвечал бог огня. — Мы понятия не имеем, что там происходит. Что, если они делают ей больно? Или собираются убить?

— Не может быть, — покачал головой Деланей. — Одарённые и после смерти должны оставаться Одарёнными, а обычные люди не смогут даже коснуться её.

В его голосе не было прежней уверенности.

Здесь, возле общежития, вспоминать было тяжелее, чем говорить об этом дома у бывшего бога тьмы. Нужно было рассказать обо всём Веронике, и Аден сам не знал, с чего начать, и стоит ли вообще начинать. Ника чувствовала себя виноватой в том, что её отец лишился статуса бога, хотя и понимала, что поступила правильно. И дело было даже не в том, что теперь он стал смертным. Дело в том, в какой хаос это повергло весь мир.

В знакомом окне на третьем этаже горел мягкий, неяркий свет. Ночник в виде солнышка, вспомнил Аден. Возможно, вернулась Алина — она же хотела перенести вещи. Кстати, тоже повод для беспокойства. С чего бы ей после всего, что произошло, возвращаться? Бесспорно, всё выглядело логично — девчонка узнала, каково пришлось подруге, устыдилась. Но если вдуматься…

В окне мелькнули тени — похоже, девушки не спали. Аден неожиданно понял, что улыбается. Может, у Алины свои причины для того, чтобы вернуться, но это уже неважно. Важно другое — для Ники это тоже поддержка. То, чего ей не хватает — друг-человек, разум которого не сломлен бесконечными годами одиночества и грехопадением из Мира грёз. Существо того же возраста, не испорченное наблюдением за вечностью. Человек, который поймёт её.

Аден ещё несколько долгих секунд вглядывался в единственный квадрат света в спящем здании, затем резко развернулся. У него ещё остались дела в Мире грёз, которыми следовало заняться прямо сейчас.

Глава VI

Или Джина решила отступить на время, или помогло присутствие Алины, Вероника не знала. Да и не собиралась об этом думать. Главное — кошмары временно прекратились, она смогла выспаться, а значит, пора показать класс на тренировке. Тем более, теперь это было делом принципа. Она должна быть готова к встрече с Джиной.

Утренний свет развеял ночные страхи, и они растаяли вместе с темнотой, уступив место гневу. Видимо, где-то в программе мироздания случился сбой, раз весь свет внезапно сошёлся клином на одной девчонке, которая даже Даром-то толком пользоваться не умеет. Ладно, часть этого она заслужила — лишение мироздания бога тьмы не могло остаться безнаказанным. Но внимание Джины? Кошмары? Это ей за что? Проклятье, как же всё это злит. Впрочем, оно к лучшему. Вероника не хотела отгонять от себя это чувство. Оно пригодится. Бойцы древности нарочно вводили себя в состояние гнева, чтобы стать сильнее, и Веронике хотелось следовать их примеру. Собираясь на тренировку, она перебирала в памяти всё плохое, что случалось в последнее время, каждое мгновение тёмных чувств, чтобы накормить разгорающееся пламя гнева. Он поможет стать сильнее. Должен помочь.

Осень окончательно вступила в свои права, с каждым днём становилось всё холоднее. И хотя температура на Священной земле редко опускалась ниже нуля, иногда по утрам можно было заметить кружева инея на траве. Так было и сегодня. Словно природа чувствовала горячее желание Вероники выступить против Джины и решила его слегка остудить. Она постаралась не обращать на это внимания. Как и на чутьё, подсказывающее, что в тёмных чувствах нет силы, способной сокрушить зло.

Отец был непривычно задумчивым. В серых глазах, похожих цветом на хмурое осеннее небо надо головой, отражалось незнакомое Веронике волнение. Похоже, что-то случилось этой ночью, но она не решалась спросить, что именно.

— Ты готова? — спросил Деланей. Вероника кивнула. — Отлично. Боги попросили нас поторопиться, поэтому я больше не буду делать скидок. Вперёд.

На горевший в глубине души гнев словно выплеснули холодную воду.

— Что-то случилось? — еле слышно спросила Вероника.

Деланей пожал плечами.

— Не знаю, могу ли я обсуждать это с людьми, — нерешительно заговорил он. — Давай пока не будем об этом, хорошо? Если боги решат, что вам можно об этом знать, они расскажут сами.

Вероника кивнула. Надо будет спросить об этом Адена, решила она. Он должен знать.

— Пойдём, пора начинать, — Деланей махнул рукой в сторону, развернулся и направился к своей обычной позиции.

Полминуты спустя они шагнули на площадку.

Вероника прислонилась к стене и попыталась успокоиться. Её глаза осветились синим. Она воззвала к теням. Они откликнулись мгновенно.

Отец был в двух метрах справа.

Вероника выскользнула из-за стены. Вовремя — послышались тихие шаги. Она перебежала к соседней стене. Вновь воззвала к теням.

Отец шёл в другом направлении. Похоже, не услышал её. Вероника зашагала параллельно ему. Погрузилась в теневое видение на ходу.

Площадка была как на ладони. Тени отзывались на зов моментально. Деланей шёл в метре от дочери, не замечая её. Веронику это забавляло. Она продолжала следовать за ним. Один раз он почти увидел её, но она сразу же растворилась в тени стены.

Вот о каком могуществе Дара когда-то говорил Аден. Это было упоительно. Так, наверное, музыканты ощущают себя на сцене перед толпой.

— Развлекаешься? — послышался голос Деланея над ухом.

От неожиданности Вероника провалилась в тень рядом, но тут же вернулась обратно. К щекам прилил жар.

— Извини, я… увлеклась немного, — она прислонилась к стене.

— Я заметил, — фыркнул бывший бог тьмы. Оценивающим взглядом окинул дочь. — А знаешь, у тебя почти получилось. Давай ещё раз?

— Давай, — кивнула Вероника.

Её глаза вновь стали карими. Теневое видение растаяло, мир снова стал ярким и цветным.

Она развернулась и зашагала к старту, лихорадочно соображая, в какой момент её занесло не туда. Наверное, не стоило прятаться в тени, задача ведь стояла другая — надо было почуять отца и найти его первой. Кстати…

Вероника замерла на половине пути. Внезапная идея вспыхнула в мыслях, принесённая волной вдохновения. А что, если…

— Не спи! — крикнул Деланей.

Вероника обернулась на мгновение, махнула рукой и поспешила к старту. Остановившись на позиции, зажмурилась и глубоко вздохнула. Только бы получилось. Надо настроиться.

— Три!

Вероника обернулась к отцу и выпрямилась.

— Два!

Тени окружающего мира готовились принять её.

— Один!

Отец махнул рукой и шагнул вперёд. В следующее мгновение Вероника вынырнула из его тени и схватила его за руку. Деланей не сразу осознал, что произошло, и машинально сделал ещё пару шагов.

— Я быстрее, — улыбнулась Вероника.

Деланей повернулся к ней. Он тоже улыбался.

— Вот и отлично.

До обеда они продолжали тренироваться в том же духе. У Деланея получилось поймать Веронику только один раз, когда она отвлеклась на проходившую мимо Алину. Подруга торопилась на отработку обязательных часов, а потому просто махнула рукой и поспешила дальше, а отец в это время удачно подкрался. Вероника разозлилась на себя и за несколько следующих попыток научилась ловить его на старте ещё быстрее. На шестой раз разозлился уже Деланей и потребовал играть честно. Вероника лишь пожала плечами — честно так честно. Всё равно ему больше не удавалось её поймать.

Они обедали в столовой общежития. Просторное помещение, выкрашенное белой краской и заставленное простой пластиковой мебелью синего цвета, сегодня пустовало, только работники о чём-то еле слышно переговаривались за стойкой. Обычная ситуация для осенних каникул — так будет до конца мая, пока не начнётся новый семестр.

Они заняли столик у окна. На улице шёл дождь, но здесь, в тепле и уюте, наблюдать за ним было одно удовольствие.

Хоть Деланей и не сказал ни слова, по нему было видно, что он доволен успехами дочери. Они обсудили её промахи и перешли к заклинаниям, которые следовало изучить в дальнейшем.

Благодаря тому, что дети бога тьмы появлялись на земле чаще других полубогов, считалось, что его Дар изучен вдоль и поперёк. Герои прошлого даже написали учебник, который дошёл до этих времён, и по которому мадам Матиа в своё время учила Веронику. Теперь же она узнала, что люди и представления не имели, насколько огромны возможности Даров богов. Возможно, и человеческие тоже были могущественны, но людям не хватало времени, чтобы изучить их. Каждый Дар, ниспосланный мирозданием, принадлежал только одному человеку, и никогда не повторялся. Или о таких случаях не было известно.

Вместе с Вероникой Деланей попытался составить список самых важных умений и выстроить программу обучения. Если сохранить тот темп, что удалось взять сегодня, они должны были закончить через две недели. Отец остался недоволен этим сроком — ему казалось, что это слишком долго. Вероника же думала, что две недели — чересчур оптимистичное заявление, следовало рассчитывать минимум на месяц.

Под конец обеда пришёл Аден, и с его приходом глаза Вероники осветились синим. Он тоже был непривычно задумчивым и рассеянным. Поздоровался, устроился на стуле рядом с Деланеем и замер, задумчиво глядя в окно. Вероника старалась сосредоточиться на расписании, но соседство с обеспокоенным богом огня не позволяло ей это сделать. Деланей несколько минут пытался привлечь её внимание, но без толку. В конце концов он сдался и предложил продолжить позже. Вероника с облегчением выдохнула и согласилась. Они договорились встретиться через час. Она проводила отца до выхода из столовой и вернулась к богу огня. Тот, казалось, даже не заметил, что Деланей ушёл.

Вероника села рядом с Аденом и осторожно коснулась его плеча.

— Всё в порядке? — спросила она.

Аден вздрогнул и обернулся. Вероника замерла на мгновение. Воспоминания о ужасном сне, до этого момента сдерживаемые мыслями о тренировке, прорвались наружу. Как же хорошо, что это был просто кошмар…

— Не знаю, — бог огня покачал головой. — Что-то происходит в мире мёртвых, и мне это не нравится. Это никому не нравится.

— Поэтому отец сегодня такой… такой же, как и ты?

— Возможно.

Вероника отвернулась к столу. Не зная, как отвлечься от дурных мыслей, она взяла в руки белую бумажную салфетку, лежавшую рядом.

— А как дела у вас? — послышался голос Адена.

— Неплохо… наверное, — Вероника принялась отрывать от салфетки маленькие кусочки. — Отец поймал меня всего один раз. Наверное, мы сдвинулись с мёртвой точки.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Горка белых обрывков на столе потихоньку росла.

— Мы составили расписание, — нерешительно продолжила она. — Отец говорит, что если мы продолжим в том же духе, осилим всё за две недели. Мне кажется, это ещё мало, и…

— Это слишком долго, — отрезал Аден.

В душе всколыхнулось раздражение. Вероника отложила обрывок салфетки и обернулась к богу огня.

— Извини, но мне хотелось бы напомнить, что я сдвинулась с мёртвой точки только сегодня, — с трудом сдерживаясь, сказала она. — Мне нужно немного времени.

— У нас его нет, — Аден устало потёр глаза и взглянул на Веронику. — Извини. Просто в Мире грёз творится настоящий хаос, да и не только там. У нас действительно нет времени.

— Я понимаю. Но и ты пойми меня. Я всего лишь человек, и не могу превзойти человеческие возможности.

— Надо.

«Надо»? Вот так просто? Вероника ощутила, что её трясёт. Гнев ярким пламенем взметнулся в душе.

— Кому «надо»? Мне? — не сдержалась она. — Я ничего такого не просила. Это вам всем от меня что-то надо. Богам, Джине, не знаю, кому там ещё…

Злость переполняла её, переливалась через край. «Надо», ну как же… Она снова взялась за обрывки салфетки, намереваясь измельчить их в труху. «Надо»…

Аден покачал головой. Взял Веронику за руку, быстрым движением смёл обрывки в сторону.

— Прекрати, — еле слышно попросил он. — Мне кажется, нам пора бы уже перестать ругаться и начать беречь друг друга.

Вероника вновь ощутила, как её злость гаснет, словно её залили холодной водой. Она стыдливо опустила взгляд.

— Я…

— Я сам переборщил немного. Извини.

— Нет, я тоже хороша…

— Не спорю.

Что? Возмущение всколыхнулось с новой силой. Вероника подняла взгляд и увидела, что бог огня улыбался.

— Дурацкая шутка, — процедила она.

— Зато ты больше не злишься, — фыркнул Аден.

И правда. Вероника невольно улыбнулась в ответ. В этом было что-то невероятно тёплое, старое знакомое, пережитое так давно и совсем недавно одновременно. Кажется, Аден начал так шутить с первого дня их встречи. Как это было? Он называл её четырнадцатилетней безголовой девицей. Тогда это ужасно злило, а сейчас она понимала, что отчасти оно так и было…

— Я скучаю по тем временам, когда мы только встретились, — неожиданно для себя самой призналась Вероника. — Когда всё не было так… сложно.

Аден усмехнулся. Потянул её за руку, заставляя придвинуться ближе. Чуть наклонился и едва ощутимо коснулся губами её пальчиков.

— Хотел бы я сказать то же самое.

Сердце заколотилось быстрее. В памяти навязчиво всплыл момент, когда они были вот так же близки — несколько недель назад, ещё до окончания соревнований. Шёл дождь, и Вероника стояла под ним, одинокая, покинутая всеми. Тогда Аден вытащил её под навес и едва не признался в чём-то важном. Тогда их прервали…

—Ты тоже это вспомнила? — еле слышно спросил он.

Вероника кивнула.

— Я хотел тогда сказать правду насчёт… своего происхождения, — Аден заговорил ещё тише. — Ну… насчёт того, что я на самом деле бог. Я ведь не хотел тебе врать, просто… просто так получилось.

— Если бы ты сказал правду, я вряд ли бы согласилась спасти тебя, — хмыкнула Вероника. — Без обид.

— Что? — изумился Аден. Играл он или нет, она не знала, но это было похоже на правду. —  Серьёзно?

Похоже, не играл. Вероника смутилась и машинально отодвинулась в сторону.

— Серьёзно, — кивнула она. Проклятье. Как бы осторожно это объяснить? — Ты должен и сам понимать. Для тебя, может быть, это выглядело иначе, но для нас… Бог, не связанный правилами, обязательствами, законами, способный на всё, что угодно… Страшная штука, знаешь ли.

Аден усмехнулся и выпустил её руку. Его улыбка показалась Веронике наигранной.

— Припоминаю что-то такое… «Ты уже совершил грехопадение, ты уже ничем не связан с Миром грёз и ничем ему не обязан, ты можешь не исполнять правила», да?

Вероника вспыхнула. Бог огня почти дословно — или дословно? — цитировал слова, сказанные ею когда-то в храме, перед его же статуей. Сейчас это казалось такой глупостью… Молиться богу огня о нём самом же, что за нелепость!

— Это было очаровательно, а не глупо.

Теперь Аден улыбался искренне, но легче от этого не становилось.

— Ну да. Повеселился, наверное, наблюдая за этим? — буркнула Вероника.

— Вовсе нет, — бог огня покачал головой. — Ты даже не представляешь, насколько трогательной была в тот момент. Осмелиться подойти к статуе падшего бога, ещё и молиться ему, хотя для себя никогда этого не делала… Восхитительно. На такое способна, наверное, только ты.

К щекам прилил жар, не имевший ничего общего с воспоминаниями о ночи в храме.

— Слишком много лести на сегодня, — прошептала Вероника.

Аден покачал головой. Его улыбка погасла.

— Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Это не лесть.

На щеках, наверное, уже можно было яичницу готовить. Веронике отчаянно захотелось сбежать отсюда. Но она не могла — бог огня обещал научить её пользоваться благословением… Точно! Благословение!

— А когда ты начнёшь меня учить? — выдохнула Вероника.

Бог огня оглянулся на висевшие на стене часы. Вероника последовала его примеру. До встречи с отцом оставалось полчаса.

— Вы с Деланеем должны следовать расписанию, — сказал Аден. — У меня тоже много дел, и освобожусь я нескоро. Скорее всего, зайду за тобой на закате. Не уставай слишком сильно. Это благословение очень мощное, и с ним непросто наладить общий язык.

— Скажи ещё, мне с ним разговаривать придётся, — фыркнула Вероника.

— Кто знает? — Аден пожал плечами и снова оглянулся на часы. — Мне пора. Ещё увидимся.

Она не успела сказать и слова, как бог огня растворился в воздухе. Её глаза перестали светиться — похоже, он вернулся в Мир грёз.

Вероника с облегчением выдохнула. Да уж. Находиться теперь рядом с ним ещё большее испытание, чем раньше. Не знаешь, что ожидать от него в следующую секунду. Вероника усмехнулась про себя. Раньше она точно знала, что в следующую секунду «сосед» будет крайне недоволен, тут и к гадалке не ходи.

Вероника расхохоталась в полный голос. Работницы столовой замолчали и оглянулись, но она не обращала на них внимания.

А нервы-то расшалились немного… Настроение сменялось быстрее, чем погода за окном, а для Санктума это показатель. Вероника покачала головой. Возьми себя в руки. Пора возвращаться на тренировку и снова показать класс. Раз боги говорят, что надо — значит, надо.

Она вышла из столовой и поторопилась к тренировочным площадкам, не замечая, что за ней из-за угла следила Алина.

* * *

Известие о пропаже Ведущей битву выбила Элиота из колеи. Он и представить себе не мог, что настолько привязался к богине войны, настолько привык говорить с ней каждый день. Конечно, по долгу службы главному жрецу приходилось общаться и с другими богами, но только с Сиири у них было полное взаимопонимание. До того момента, пока не началась эта история с соревнованиями.

Теперь у Элиота не было союзников в Мире грёз. Были лишь безликие, равнодушные голоса других богов и богинь, изредка раздающиеся в тишине, чтобы узнать, как продвигаются поиски. Он уже устал говорить им одно и то же. Никак. Ни в одной человеческой книге не было информации о мире мёртвых. Оттуда не возвращались, чтобы хоть что-то рассказать. Правда, были ещё духи-хранители земли, но Элиот пока не торопился к ним обращаться. Чутьё подсказывало, что они не ответят или заведут прежнюю песенку о Туманном мире, а этого ему сейчас хотелось меньше всего.

Жизнь вышла на новый, но привычный виток, с тоской констатировал Элиот. Даже призрачные контакты, похожие на дружеские, растерялись. Всё как всегда — наедине с духами-хранителями и работой. Санни, весело щебетавшая о чём-то с матерью в соседней секции библиотеки, не в счёт — она тоже в стороне. Как и все остальные.

Как там говорят, книга — лучший друг человека? Прекрасно. У него друзей больше, чем у кого-либо, начальник библиотеки же.

Элиот покачал головой, словно хотел встряхнуться, и притянул к себе книгу, «написанную скверной». Здесь и сейчас, в светлом помещении библиотеки, верить в слова духов-хранителей не хотелось. Вот же они, яркие чёрные буквы на глянцевой белой бумаге, не тают от его прикосновения. А ведь должны. Он же Одарённый, а значит, тоже посланник добра…

— Чем это ты тут занят? — послышался весёлый голос Санни прямо над ухом.

От неожиданности Элиот подпрыгнул на месте. Девушка еле слышно захихикала, прикрыв ладошкой рот. Жрец невольно залюбовался — ей очень шло это чёрное платье, соблазнительно обтягивающее точёную фигурку.

Мгновение спустя в глубине души волной поднялось раздражение. Нашёл время отвлекаться на такую ерунду.

— Читаю, чем же ещё, — буркнул он. — Ты что-то хотела?

— Да, — Санни опустила руку и робко улыбнулась. — Мы с мамой хотели позвать тебя на обед. Что скажешь?

— Я не голоден, — Элиот демонстративно поднял книгу вверх. — Но спасибо за предложение.

Санни положила ладонь на обложку и с силой нажала, заставляя жреца опустить руки.

— Если ты и дальше будешь здесь прятаться, всю жизнь пропустишь, — назидательно проговорила она. — Пойдём, хоть развеешься немного.

Элиот замер. От прикосновения Санни буквы слегка побледнели, но не растаяли.

— Возьми её в руки, — велел он.

— Что? — девушка непонимающе покачала головой.

— Книга, — Элиот указал пальцем. — Возьми её.

Санни пожала плечами и подняла тяжёлый том на уровень глаз.

— Что ты хочешь?..

Она замолчала на полуслове. Текст на страницах медленно таял — гораздо медленнее, чем тогда, с духами.

— И всё равно, ерунда какая-то, — пробурчал Элиот и протянул руку. — Ладно, давай её сюда.

— Что это было? — Санни изумлённо взглянула на него. — Первый раз вижу что-то подобное.

— Я тоже.

Они пару мгновений смотрели друг на друга. Санни обернулась.

— Мам, подойди сюда, пожалуйста!

Элиот мысленно выругался. И как он раньше не догадался сделать это?

Богиня любви сегодня оделась в такое же простое чёрное платье, как и её дочь. Одинакового роста, в одинаковых нарядах, они были похожи друг на друга, как близнецы. Единственное, что помогало Элиоту различать их — несколько чересчур ярких цветных прядок в причёске Лилиан. И выражение лица. Богиня любви выглядела действительно богиней, если можно так выразиться — в ней чувствовалась властность, а прожитые годы нашли отражение во взгляде. Санни рядом с ней казалась юной, наивной девицей.

— Что? — протянула Лилиан.

— Возьми-ка вот это, — Санни выхватила из рук Элиота раскрытую книгу и сунула в руки матери. Они одновременно склонились над страницами, да так близко, что богине любви явно ничего не было видно.

— И что это?

— Тихо! — шикнула Санни. — Сейчас, погоди…

Ничего не происходило. Элиот украдкой поглядывал на наручные часы, затем снова на текст. Ничего. Лилиан нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Секундная стрелка завершила круг и заходила на второй, когда богиня любви наконец потеряла терпение.

— И что, по-вашему, должно произойти? Книга должна откинуть какой-нибудь фокус?

— Ну да, — разочарованно протянула Санни. — Вот, смотри…

Она вновь взяла в руки тяжёлый том. Текст начал медленно таять. Лилиан замерла в изумлении.

— Не может быть… — прошептала она.

Элиот ощутил, как сердце забилось быстрее. Вот оно.

— Ты что-то знаешь? — нетерпеливо спросил он.

— Да, возможно, — кивнула богиня любви. — Я видела такое раньше. Строки, написанные рукой Джины, отступают перед людьми, наделённым Даром.

Воцарилось липкая, неестественная тишина. Санни замерла в изумлении. Элиот вздрогнул.

Такого быть не может. Когда книга в его руках, строки не «отступают». Он же Одарённый? Одарённый. Призывает духов-хранителей Земли, а это же не ерунда какая-то.

Кстати, в их присутствии текст вообще исчезает, мелькнула дурная мысль.

И что бы это значило? Опять он не такой, как все?

К горлу подкатила тошнота, в глубине души поднялась злость. Как долго он должен быть всеобщим изгоем? Или что, даже мироздание решило, что он не от мира сего? У него вообще есть место под этим солнцем, или так и придётся вечность искать его? Одарённый, не получивший статус героя, главный жрец, по закону не имеющий права заниматься своей работой, ребёнок, брошенный родителями, словно появившийся из воздуха…

Есть же нормальные люди. Закончили академию, живут, работают, как все. Есть, сам с собой согласился Элиот. Они везде. Все, кроме него.

Резкий грохот нарушил тишину. Элиот словно очнулся ото сна. Перед ним всё так же стояла Санни, но проклятая книга теперь лежала у её ног. Девушка подняла взгляд.

— Не хочу даже прикасаться к ней, — извиняющимся тоном проговорила она.

— Тебе лучше избавиться от неё, — посоветовала Лилиан. — Я боюсь даже спросить, о чём там может идти речь.

Элиот пожал плечами.

— Ничего сверхъестественного. Размышления о сути добра и зла, какой-то ритуал. Ничего больше.

Взгляд богини любви стал жёстким. Она нахмурилась, сжала кулаки. Судорожно вздохнула, словно пыталась сдержать раздражение.

— Ритуал в книге, написанной рукой Джины? — процедила Лилиан. — Как скоро ты собирался сообщить нам об этом?

— Я нашёл её вчера и ещё не со всем разобрался…

— Что в этом ритуале? Для чего он проводится?

Волны раздражения захлестнули Элиота с головой. Если бы богиня любви не была так увлечена собой и своей дочерью, она могла бы и вчера получить ответы на свои вопросы, а то и помочь разобраться. Теперь же, как и всегда, она просто требует ответа. Без помощи, без предисловий, просто требует. Как же это злит!

— Я понятия не имею, — стараясь сдерживать раздражение, ответил Элиот. — Иногда здесь говорится о каком-то хаосе и называется имя «Шаан’Далор». Оно упоминается в начале каждой главы в эпиграфе.

— А разве это не второе название Туманного мира? — Лилиан сложила руки на груди. — Ты сам говорил нам об этом.

— Так говорили другие книги, — Элиот на мгновение зажмурился. Сейчас он был готов придушить богиню любви, и плевать, что ему за это будет. Она просто невыносима! — Здесь же это похоже на чьё-то имя. Бога, демона, не знаю…

— Демонов не существует.

— Я знаю! — не выдержал Элиот.

Вновь воцарилась тишина. Богиня любви выглядела рассерженной, казалось, ещё мгновение — и она бросится на жреца. Пусть так. Он готов ко всему.

— Так, стоп, — Санни шагнула вперёд и встала между Элиотом и матерью и раскинула руки. — Успокойтесь оба. Ещё не хватало по второму кругу начать войну.

Элиот несколько мгновений всматривался в удивительной красоты голубые глаза бывшей первой ученицы. Таким, наверное, бывает летнее небо в самый яркий солнечный день в Санктуме. Настолько же редкое явление, как и ссора жреца с богами. И если первое хоть иногда случалось, второе происходило впервые.

— Извини, — буркнул Элиот и отвернулся.

Как говорили духи? Не касайся скверны, а то она может заразить?

Тёплая девичья рука еле ощутимо коснулась плеча жреца.

— Тебе надо иногда отвлекаться от всего этого, — прошептала Санни. — Иначе ты просто сойдёшь с ума. Видишь, уже споришь с богами, а первый закон…

— Может, просто первый закон устарел?

Эти слова вырвались против его воли и собрали в себе всё — ненависть к своему бессилию, тоску, боль одиночества, неприкаянность. Элиот сжал кулаки. Ещё не хватало, чтобы ему кто-то говорил, как и что надо делать. Он уже достаточно слушался всех — богов, духов-хранителей, руководителей города…

По телу разлилась прохлада, словно он сделал глоток ледяной воды из горного источника. Злость отступала в дальние уголки сознания, как тьма, отгоняемая свечой. Элиот обернулся. Глаза Санни еле заметно светились синим. Другую руку она положила на плечо матери, замершей в изумлении.

— Я не верю, что ты сказал это всерьёз, — еле слышно заговорила бывшая первая ученица. — Но тем не менее… это уже слишком.

Горькое чувство вины обожгло Элиота, перекрыв даже разливающееся по венам спокойствие. Он опустил взгляд. Страшно представить, о чём сейчас думает Лилиан. Услышать такие слова из уст главного жреца…

— Простите. Я не хотел.

— Но сказал, — богиня любви, казалось, не верила своим глазам. — Элиот… От книги надо избавиться. Немедленно.

Санни кивнула.

Жрец выдохнул.

— Позвольте хотя бы ещё раз перечитать и показать её другим, — попросил он. — Может быть, все вместе мы…

— Ты не задумывался, почему от твоего прикосновения текст не исчезает? — спросила Лилиан. — Быть может, тьма Джины уже в твоём сердце?

Элиот хотел возразить, но так и застыл с открытым ртом. А ведь и правда. Духи предупреждали его, что скверной можно заразиться. Может, это и произошло?

Жрец опустил взгляд на глянцевые страницы. Но ведь там осталось ещё столько нераскрытых тайн! Наверняка, если подумать над этим подольше, он поймёт, что это за хаос.

— Элиот… — еле слышно позвала Санни.

— Я уничтожу её, — кивнул жрец. — Только чуть позже, хорошо?

Бывшая первая ученица взглянула на него. В глубине её глаз затаился страх.

— Обещаю, — добавил Элиот. — Я обязательно уничтожу её, но только после того, как посоветуюсь кое с кем, ладно?

— Ладно, — кивнула Санни.

Конечно, он не собирался ничего делать. Тьма это или нет, написано ли это рукой Джины или напечатано на станке — плевать. Важно другое — здесь хранятся тайны, недоступные людям. Он должен был добраться до сути.

Кажется, Санни поняла, о чём он думал. Она покачала головой и махнула рукой, словно хотела сказать «бесполезно». Элиоту на мгновение стало стыдно, но он тут же отогнал непрошеное чувство подальше.

Стоило быть осторожнее. Вдруг этой девчонке взбредёт в голову выкрасть книгу…

* * *

Собрание в Главном зале давно закончилось, но небожители не расходились. Несмотря на недовольства подопечных, они временно покинули Священную землю и вернулись в Мир грёз. За исключением Лилиан, но своевольная богиня любви пообещала прибыть, как только закончит работать в библиотеке. Многие были недовольны этим, но Дарующий пламя мысленно поддерживал её — такое отношение к дочери достойно восхищения.

В обители богов царила атмосфера подавленности и тревоги. Ведущая битву так и не вернулась, разведчики тоже. Никто не знал, что теперь делать. Спуститься в мир мёртвых и попытаться отбить сестру? Выступить против Одарённых всех времён, среди которых находились люди с действительно опасными для богов Дарами? Форменное безумие — думать, что пятьдесят небожителей способны одержать победу на этом поле боя. Вернее, сорок восемь — они уже потеряли уже двух сильнейших бойцов.

Страшно было всем, хотя не все в этом сознавались.

Где-то там, на Священной земле, три героя сейчас готовились к спуску в Туманный мир. Вероника тренировалась использовать Дар, Элиот Кэмпбелл не вылезал из библиотеки. Максим Белов закрыл свой магазинчик и всё время проводил дома, лишь иногда выходил ненадолго — как правило, в храм. За ним особо не следили — боги верили, что Воздающий свет присматривает за сыном.

Дарующий пламя в последний раз посмотрел по сторонам. Небожители сбились в группки, говорили о чём-то — как будто хотели отвлечься от тяжёлых размышлений. Никто не обращал внимания на бога огня, решившего спуститься в мир людей. Вот и прекрасно. Значит, сегодняшний вечер он сможет провести с Вероникой. Хотя бы один спокойный вечер…

Он уже протянул руку к двери в мир людей, как в центр зала выбежал Повелевающий жизнью. Невысокий, смуглый шатен, он напоминал какого-то лохматого зверька — возможно, кота или куницу, Аден не особо разбирался  в животных, подконтрольных этому богу.

— Души вышли на контакт и готовы сообщить свои требования! — протараторил Повелевающий жизнью. Он обернулся к Адену. — Брат, мы не хотели говорить тебе об этом, но теперь нет смысла скрывать. Их ведёт за собой Джейн. Твоя Джейн.

Дарующему пламя показалось, что опора под ногами обрушилась, и теперь он проваливался в безграничную тёмную бездну.

Прошлое всё же настигло его.

Глава VII

— Он туда не пойдёт, — отрезал Воздающий свет.

— Но разве… — попытался возразить Созидающий воздух.

— Я сказал, не пойдёт! Вы вообще думаете хоть иногда? Вы представляете, что они могут с ним сделать?

 Главный зал поглотило густое, липкое безмолвие. Боги замерли. Фантазия хорошо работала у каждого из них.

Дарующий пламя бездумно смотрел перед собой. Он верил, что почти сто пятьдесят лет в изгнании — достаточная кара. Ничего не видеть и не слышать, оставаться наедине с самим собой — преступником, виновным в смерти красивой, молодой, могущественной Одарённой. На протяжении этих бесконечных лет совесть вытворяла с ним такие вещи, какие не снились даже самому жестокому палачу. Видимо, мирозданию этого показалась мало. Впрочем, может быть, заслуженно?

Никто не знал правду о том, где он был той ночью.  Ни боги, ни люди… нет, вернее, один человек знал. Сестра Джейн, обычная девушка, не Одарённая. Молодая и чересчур красивая, чтобы работать на кухне трактира, который содержала её семья. Бог огня, проводивший много времени со своей подопечной, понравился ей с первого взгляда. Как она сама говорила — заботливый, обходительный, вежливый. В такого невозможно не влюбиться. И Аден, в те времена любивший красивых девушек чуть ли ни больше, чем своё положение, воспользовался этим.

Он до сих пор помнил эти чудесные ощущения. Прекрасное юное тело в его руках, такая мягкая, бархатистая кожа… Удивительная девушка. С какой нежностью, с какой страстью она дарила ему свою любовь! Она позабыла обо всём — о традициях, о морали, о своей семье. О своей сестре. Для неё больше не существовало никого, кроме возлюбленного, за которого она мечтала выйти замуж. А сам Аден считал её наивной дурочкой, никогда не воспринимал всерьёз и собирался уйти, не попрощавшись, как только закончится положенное время службы как хранителя.

У Джейн было как минимум две причины его ненавидеть. Есть ещё и третья, но бывшая подопечная могла и не знать об этом. Год спустя после её смерти её сестра покончила с собой.

— Она хочет просто поговорить с ним! — голос Созидающего воздух ураганом ворвался в мысли Адена. — Просто поговорить! Ничего больше!

— И ты всерьёз в это веришь? — горячо возразил Фалберт. — Ты слышал слова Деланея! Они замирают в стазисе со всеми чувствами и мыслями, которые у них были при смерти. Представляешь, что творится в её душе?

А что творится в душе её сестры? Что, если на волне этих хождений «в гости» они встретились?

— Нам нужно время, — влезла Благословляющая воду. — Мы должны подумать. Пообещай им, что мы скоро выскажем решение.

Повелевающий жизнью кивнул и поспешил к двери, ведущей в мир мёртвых. Взгляды богов, оставшихся в зале, устремились к Дарующему пламя. Он же смотрел на братьев и сестёр, не в силах подобрать подходящие слова.

— Я…

— Не нервничай ты так, — Фалберт шагнул вперёд и хлопнул его по плечу. — Ты уже понёс достаточное наказание. Все это понимают.

— Кроме неё, — Аден закрыл лицо руками.

Воздающий свет не осуждал его, но бог огня был сам себе лучшим судьёй. Все полузабытые чувства постепенно, по капле, проступали наружу. От этого не было спасения — рано или поздно мёртвая вода захлестнёт его с головой.

— Ты сам знаешь, что для неё не было этих лет, — говорил Фалберт. — Она была там, в мире мёртвых, в бесконечном сне.

— Но для нас эти годы были, — добавила Благословляющая воду. Аден ощутил, как тёплая ладошка коснулась другого плеча. — Мы знаем, какой ценой они тебе дались, твоя Вероника рассказывала. Мы с тобой. Мы не позволим Джейн наказать тебя ещё больше.

В памяти невольно всплыл день изгнания. Как те, кого бог огня считал братьями и сёстрами, осуждающе смотрели на него, как обвиняли его, называли преступником.

Как всё переменилось теперь…

— Спасибо, — прошептал Дарующий пламя. Лучшего слова, чтобы выразить то, о чём он сейчас думал, просто не существовало. На мгновение мёртвая вода перестала проступать и замерла на одном уровне.

Зря он думал, что это место больше не его дом.

— Мы выиграем для тебя столько времени, сколько потребуется, — тихо сказал Фалберт. — Ты должен поторопить Веронику и Элиота. Чем быстрее вы найдёте отца — тем лучше.

— Я понял.

Дарующий пламя опустил руки. Взглянул на Воздающего свет, на Благословляющую воду. Вымученно улыбнулся.

— Со мной всё в порядке. Держитесь тут. Мне пора к людям, я обещал, что научу Веронику пользоваться сердцем пламени.

Фалберт присвистнул.

— Решил подготовить её по полной программе?

— Можно и так сказать.

Бог света отступил в сторону. Аден кивнул ему и шагнул в сторону двери, ведущей в мир людей.

— Видимо она хорошая девушка, раз ты решил дать ей такое благословение, — послышался голос Благословляющей воду.

Аден на мгновение замер возле двери. Он мог сказать многое — и что Ника спасла ему жизнь, и что она помогла ему прийти в себя, и что она просто достойна этого… Но был ли смысл? Наверное, нет — Линн всё равно всё поймёт по-своему.

Он мысленно отмахнулся и шагнул за дверь.

* * *

Послеобеденные тренировки проходили уже не так хорошо, как утренние.

Деланей предложил начать с заклинаний попроще, но Веронике даже они показались верхом мастерства. Например, спрятаться в одной тени, перешагнуть в другую и выйти из неё. Раньше так получалось путешествовать только мысленно.

Не обошлось без происшествий — пару раз она застряла между теней. Конечно, вспомнился «Гарри Поттер» и расщепление при трансгрессии, но читать об этом было куда веселее, чем самой попадать в такую ситуацию. Деланей от души посмеялся и не забыл подразнить дочь. Она пять минут уговаривал его объяснить, как выбраться из дурацкого положения. Но зато, как сказал отец, теперь она хорошо усвоит урок и постарается больше не попадаться.

Благодаря тому, что не вовремя позвонил Элиот, она всё-таки попалась в третий раз.

— Да, — устало выдохнула Вероника в трубку. Она застряла по пояс в тени на асфальте, и доставать телефон из заднего кармана спортивных штанов было крайне неудобно.

— Срочное дело, — быстро заговорил Элиот. — Вы с Максом мне нужны. Он обещал подойти через десять минут ко мне в храм. Успеешь?

Вероника оглянулась на Деланея. Тот кивнул.

— Да, успею.

— Отлично, жду.

Короткий гудок оповестил о том, что Элиот положил трубку. Хоть бы попрощался, что ли…

Вероника облокотилась на асфальт и отложила в сторону телефон. Посмеивающийся Деланей подошёл к ней и протянул руку.

— Давай помогу.

Вероника кивнула, взялась за ладонь отца. Он с силой потянул её на себя. Слишком сильно — мгновение спустя оба повалились на асфальт.

— Похоже, сегодня не мой день, — устало выдохнула Вероника и села рядом с отцом. Тот приподнялся на локтях.

— Думаешь? А если бы я попросил тебя выходить из теней на вертикальных поверхностях?

Вероника неожиданно во всех красках представила себе, каково было бы висеть, допустим, в стене в метре от земли… Да уж, в этом был свой плюс. Она хихикнула, но, вспомнив, о чём просил главный жрец, сразу же перестала улыбаться.

— Мне надо уйти, — Вероника взяла с земли телефон и покрутила в руках. — Не знаю, надолго ли… У Элиота какое-то срочное дело.

Деланей нахмурился.

— Он не стал бы звать по пустякам. Беги.

Вероника кивнула. Поднялась на ноги, отряхнулась и протянула руку отцу.

— Давай только на этот раз аккуратнее, ладно?

Деланей усмехнулся и взялся за ладонь дочери. Поднявшись на ноги, он положил руку на её плечо и замер. Вероника застыла тоже, вглядываясь в серые глаза отца.

— Я и не замечал, насколько мы похожи, — улыбнулся он. — Забавно даже.

— Наверное, это потому, что ты мой отец? — фыркнула Вероника.

— Не исключено, — улыбка бывшего бога тьмы погасла. — Не знаю, зачем вас позвал Элиот, но у меня дурное предчувствие. Береги себя.

Вероника зажмурилась на мгновение и прислушалась к себе. Чутьё молчало. Она пожала плечами.

— Хорошо.

Десять минут спустя она была на месте.

Элиот и Максим уже ждали её в кабинете главного жреца. Оба, похоже, не заметили, что в помещении появился ещё кто-то. Элиот явно был мысленно далеко отсюда; он стоял возле окна, прижимал к груди потрёпанную книгу и наблюдал за начавшимся пару минут назад дождём. Макс, как и всегда, уткнулся в планшет. Иногда казалось, что он уже сросся со своими гаджетами — его редко можно было увидеть без них.

Вероника откашлялась. Элиот и Максим одновременно вздрогнули и посмотрели на неё. Репетировали, что ли?

— Привет, ребята, — еле слышно поздоровалась Вероника.

Дверь за ней с тихим скрипом закрылась.

Впервые три героя, которые должны были спуститься в Туманный мир, собрались вместе, без посторонних взглядов. Только теперь Вероника начинала в полной мере понимать, что её ожидает.

Какие же они взрослые по сравнению с ней!

Ну да, Элиот старше всего на пять лет, но уже стал главным жрецом и руководителем библиотеки. Если бы в Санктуме существовала премия за самую головокружительную карьеру, он взял бы её, без разговоров. Да и в своё время считался лучшим студентом — возможно, даже лучше, чем Санни. Хоть и поговаривают, что с боевыми искусствами он не в ладах.

А Максим? Конечно, не такой серьёзный, как Элиот, но тоже достиг определённых высот. Ходят слухи, что во владении Даром ему нет равных — разве что сам бог света. Да и умение управлять магазином чего стоит… Теперь Макс владеет не только единственным источником гаджетов и электроники, но и в курсе всего, что творится в Санктуме и в мире…

— Рад тебя видеть, — натянуто улыбнулся Элиот.

— Не могу ответить тем же, но тоже привет, — Максим убрал в сторону планшет, взглянул на Веронику и вновь вернулся к экрану.

Смысл его слов дошёл до неё не сразу.

— Извини?

— Извиняю, — в тон ей ответил Макс.

Вероника вспыхнула. И что только на него нашло? Они виделись-то пару раз в магазине! Она уже собралась высказать всё, что о нём думает, но тут вмешался Элиот.

— Давайте вы потом разберётесь, хорошо? У меня появилась важная вещь, и я хочу, чтобы вы на неё взглянули.

— Носок какой-нибудь поп-дивы? Оставь себе, у меня этого добра навалом, — Макс зевнул и принялся тыкать пальцем в экран планшета.

Элиот пару мгновений смотрел на него, словно подбирал слова. Покачал головой, шагнул к столу и положил книгу, которую до этого момента держал в руках, поверх сваленных в беспорядке раскрытых томов.

— Попробуйте её коснуться.

— Я всегда подозревал, что ты извращенец, — фыркнул Макс. — Слушай, я всё понимаю. Но не книги же!

Теперь покраснел Элиот. Он глубоко вздохнул и выдохнул, словно пытался сдержать гнев. Вероника с трудом удержалась от смеха.

— Дело серьёзное, Макс. Я уже говорил об этом с духами-хранителями и богами, теперь хочу слышать ваше мнение. Пожалуйста, коснитесь её.

Вероника пожала плечами и шагнула к столу. Взгляд машинально пробежался по первым строчкам. «Шаан’Далор, Шаан’Далор, приди и принеси песнь разрушения».

По телу прошлась волна мурашек. В воздухе словно мелькнула искра. Казалось, это какое-то древнее заклинание, и если ты даже мысленно произнесёшь его, произойдёт нечто непоправимое. Вероника вздрогнула.

— Что это было?

Краем глаза она заметила, как Максим отложил в сторону планшет и с интересом уставился на неё.

— Что именно? — спросил Элиот.

— Не знаю… — Вероника растерянно оглянулась на главного жреца. — Она как будто… наэлектризована, что ли. И вот эти странные слова…

Она ткнула пальцем в «заклинание». Элиот шагнул к ней и склонился над книгой, словно не мог разглядеть текст. Несколько долгих секунд он смотрел на страницу, затем выпрямился.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он и снял с носа очки. Протёр стёкла о майку и водрузил обратно на нос. — Попробуй коснуться обеими руками?

Веронике страстно захотелось проверить, нет ли у Элиота температуры, но она не решилась. Ещё неправильно поймёт, а ей с ним ещё в Туманный мир спускаться. Она пожала плечами и опустила ладони на страницы.

Элиот снова застыл на несколько секунд.

— Ничего не понимаю! — он склонился над книгой и коснулся кончиками пальцев свободного пятачка. Снова выждал несколько мгновений. — Да что же…

— Элиот, ты здоров? — вырвалось у Вероники. Она закусила губу. Главный жрец с каждой секундой всё больше походил на безумного учёного.

— Всё в порядке, — отмахнулся тот. — Макс?

Сын бога света демонстративно потянулся, отложил в сторону планшет и подошёл к столу.

— Ну и?

— Просто потрогай её, — потребовал Элиот. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и, казалось, был готов уже подтолкнуть несговорчивого парня ближе к книге.

Макс пожал плечами и коснулся кончиками пальцев глянцевых страниц.

Вероника уже хотела спросить, чего им ждать, но застыла в изумлении. Текст заметно побледнел.

— Двумя руками! — велел Элиот. Его голос звенел от напряжения.

Максим повиновался. Строки продолжали медленно таять на страницах, словно кто-то сбрызнул их водой.

— Этого ты ждал? — спросил Макс.

Элиот кивнул.

— Лилиан сказала, что строки, написанные рукой Джины, отступают при прикосновении людей, обладающих Даром. Но почему тогда…

Вероника слушала его в пол-уха. Она подняла руки и взглянула на ладони. А от её прикосновений текст не пропадает…

— … а духи-хранители Земли говорят, что так отступает зло, завидев добрую мудрость, — продолжал Элиот. — Ничего не понимаю.

— Я тоже, — пожаловалась Вероника.

— А мне всё ясно, — хмыкнул Макс. — Похоже, вы двое просто на тёмной стороне силы. Лавры Дарта Вейдера покоя не дают?

— О чём ты? — спросил Элиот.

Макс поднял руки и сделал несколько шагов назад.

— Не знаю, что ты такого натворил, но вот она… — он указал на Веронику. — Сам посуди. Рождена от бога тьмы, причём в те времена, когда он был одержим вселенским злом. На соревнованиях пошла против зова Дара, но послушалась богов. А когда все сражались, а ты разыскивал Создателя, где она была? Ну?

Казалось, тело парализовало, как тогда, в кошмарном сне. Время обернулось вспять. Вероника вновь стала той четырнадцатилетней девчонкой, стоявшей перед статуей бога тьмы, желающей высказаться…

— С Деланеем, если не ошибаюсь, — протянул Элиот. — Они появились в одно время.

— Вот видишь?

Воздух сгустился, сдавил со всех сторон. Вероника отчаянно пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. Нет, только не это. Только не снова…

«Это дитя видит тьму! Она проклята, проклята, проклята!»

В голове эхом пронеслись полузабытые слова из детства, когда она, ещё маленькая девочка, стояла перед главой какой-то там церкви, названия которой она даже не могла выговорить. Безумный старик в длинной красной мантии раздел её и показал толпе таких же безликих людей, выкрикивающих что-то на непонятном языке…

«Мы должны очистить её! Помолимся, братья и сёстры!»

Она ухватилась за стол, чтобы не упасть.

Нет, Аден тогда наговорил ерунду. Это никогда не было Даром. Проклятье, только проклятье. Видеть мёртвых, уметь разговаривать с ними, уничтожать их… Управлять тенями… нет, самой тьмой…

— Ладно, оставим её, — послышался голос Макса. — А у тебя какие скелеты в шкафу? Ну-ка, сознавайся!

Воздуха всё ещё не хватало. Её затрясло. Да, всё указывало на это. Дочь бога тьмы, одержимого злом. Дар тьмы. Переступила свою суть — проигнорировала зов. Джина за ней охотится. А строки, написанные самим злом, не отступают от её прикосновений…

— Да нет у меня никаких скелетов! — возмутился Элиот. — Наоборот, обо мне всегда отзывались с лучшей стороны…

— Рассказывай сказки, — фыркнул Максим. — А что насчёт твоего происхождения? А? Я знаю, какие ходят слухи. Человек с взором богов, появился из ниоткуда… Кто знает, быть может, ты тоже порождение Джины? Её ведь тоже считают богом!

На мгновение тяжёлые мысли отступили. Вероника оглянулась на Элиота. Тот замер, словно и его душил сгустившийся воздух.

А ведь правда… Глаза Элиота светились так же, как у детей богов, но ни у кого из небожителей не было такого Дара. Отец что-то говорил о том, что у Джины есть Дар, но она не может им пользоваться, только передать по наследству. А что, если…

— Извините, ребята, но мне и среди джедаев неплохо, — Макс взял со стола планшет и помахал рукой. — Пойду, переговорю кое с кем насчёт того, с кем меня хотят отправить в Туманный мир. Привет от меня лорду Сидиусу.

Он развернулся и зашагал к выходу.

Вероника растерянно оглянулась на Элиота. Он тоже держался за стол, так крепко, что руки побелели. Скрипнула, затем с громким хлопком закрылась дверь в кабинет. В крошечном помещении воцарилась давящая тишина.

Отчаянно хотелось заговорить об этом, но Вероника не решалась. Неужели это правда? Неужели человек, проучившийся в академии до конца, ставший затем главным жрецом, мог быть наследником вселенского зла? Нет, это  невозможно. Боги бы такого не допустили.

Или допустили бы? После того, что произошло, Вероника не была уверена, что знает, где проходит граница между добром и злом.

Но факты налицо. Непонятный Дар, головокружительная карьера, «взгляд богов», как говорил Максим…

Нет, она больше не может молчать.

— Элиот? — голос Вероники дрогнул.

Главный жрец покачнулся, но устоял на ногах. Закрыл глаза.

— Замолчи.

— Но…

— Просто замолчи. А лучше уйди.

— Но я могла бы…

— Уйди. Это будет лучшей помощью.

К горлу подкатил комок. Да, она считала себя проклятой — и, судя по всему, так оно и было — но это… Наверное, она отреагировала бы так же.

Вероника мгновение колебалась. Может, всё-таки?.. Нет, сказала она себе. Ему лучше побыть одному. Она обошла стол и решительно зашагала на выход. Оглянулась возле двери и увидела, что Элиот закрыл лицо руками.

А ведь Макс в чём-то прав, если вдуматься. Если они оба так или иначе принадлежат к тёмной стороне, а теперь их отправляют их в мир, где рождается зло… Что будет?

Вероника открыла дверь и вышла в коридор. Ей срочно нужен был Аден или отец. Хоть кто-то, кто мог бы объяснить, что происходит.

* * *

С появлением Сиири в библиотеке многое изменилось. Она сняла старые, пыльные занавески, и Элиот принёс новые. Белые, с рисунком в виде розовых роз, любимых цветов богини войны. Ещё она сутки промучилась с уборкой, но теперь здесь не было ни пылинки. Во всяком случае, на полу — книги на полках никто бы не успел привести в порядок за такой короткий срок. Но, как говорят смертные, надо только начать — и дальше всё пойдёт само.

Сиири выровняла стеллажи с книгами по одной линии, и теперь они смотрелись аккуратнее. Собрала тома, разбросанные на полу, и расставила по местам согласно картотеке. Потребовала заменить жёсткие стулья на что-нибудь более удобное.

Главный жрец терпеливо исполнял все приказы богини войны. Поначалу она даже засомневалась — а точно ли это тот Элиот, которого она знала? Точно тот, говорила она себе. Потому что только один человек во всех мирах мог с таким пониманием относиться к ней и её заморочкам. Как и раньше, когда они работали в паре на благо академии и Священной земли. Только сейчас Ведущая битву осознала, насколько строгой и непримиримой руководительницей была тогда.

Они поставили возле окна стол, на нём пристроили часы и настольную лампу. По вечерам садились здесь и читали какую-нибудь книгу, обсуждали её, говорили обо всём на свете, пока Элиот не уснёт. Тогда Сиири накрывала его пледом и отправлялась к стеллажам, чтобы наводить там порядок. Это было меньшим, что она могла сделать для того, кто в одночасье стал её другом.

Вот что было странно — здесь Ведущая битву позабыла обо всём на свете. Не существовало реальности, не существовало мироздания за окном, не существовало проблем. Она что-то помнила о Мире грёз и о том, что дела там плохи. Но здесь, в библиотеке, рядом с Элиотом, всё растворялось в тусклом свете настольной лампы и восхитительных ночных ароматах, вплывающих в помещение через открытую форточку. Море, цветы под окнами, мокрый асфальт — в Санктуме бушевала осень, и дожди шли всё чаще.

Что ещё нужно для счастья? Нет проблем, кроме наведения порядка. Есть приятный собеседник, умный, начитанный, образованный. Сиири думала, что прожила долгую жизнь, видела всё на свете, и теперь её нечем удивить. Но он смог.

На пятый вечер Элиот принёс «Сказание о боге-человеке». Ведущая битву думала, что в мире людей нет ни одного экземпляра, но главный жрец как-то сумел его достать. Впрочем, на Священной земле сейчас работали боги, и кто-то из них мог принести любое «Сказание» на землю.

— Я ни разу не видел такое, — Элиот смущённо улыбнулся. — Ты что-то знаешь об этом?

От его улыбки у неё всегда быстрее билось сердце. Он выглядел таким милым, забавно растерянным, как будто не знал, зачем сюда пришёл. Или не знал, как надо улыбаться, потому что никогда так не делал.

— Да, знаю, — кивнула Сиири. — В Мире грёз я читала его каждый день.

— Оно настолько важное?

— Для меня — да.

Солнце давно село, и за окном воцарилась темнота. Но здесь было светло, тепло и уютно. Элиот сел за стол и уложил раскрытое «Сказание» перед собой.

— Я прочитаю его вслух, а ты объяснишь мне, чем оно так важно. Хорошо?

Сиири кивнула.

Уже спустя полчаса главный жрец уснул, опустив голову на ветхие страницы. Она не стала его будить.

«Сказание» пробудило в ней почти забытые чувства — тревогу, волнение, страх. Сиири вспомнила, почему так часто читала его. Признаки того, что бог-человек уже среди людей, можно было выписывать и ставить напротив галочки — примерно половина точно наберётся. И дело даже не в последних строках, а в том, чем грозило его появление. Возрождение и возвращение на круги своя хаоса, появление Пылающей тьмы. Последняя, судя по посвящённому ей сказанию, могла оказаться опаснее Джины. К слову, оно было единственным не сбывшимся. Но первые предпосылки уже появились — в книге говорилось, что Пылающая тьма была порождением бога тьмы и огня. Раньше небожители смеялись над этим, потому что и Порождающий тьму, и Дарующий пламя были мужчинами и физически не могли завести ребёнка, который был бы родственником им обоим. Но теперь, когда Деланей ушёл со сцены, всем стало не до шуток. Лишь мироздание знает, кто сменит его на посту. И, похоже, это будет женщина…

Сиири с трудом выкинула тяжёлые мысли из головы. Небо за окном уже посветлело, а богиня войны всё сидела с книгой в руках, так и не решаясь её протереть.

 Нет, решила она для себя, лишний раз не буду касаться этого. Спокойствие дороже.

Утром Элиот предложил пока оставить уборку и заняться «Сказанием». Ведущая битву отказалась и потребовала помочь ей с перестановкой в дальнем углу библиотеки. Жрец не стал настаивать, только улыбнулся и кивнул. В глубине его удивительной красоты голубых глаз мелькнула печаль, но жрец сразу же её скрыл.

Они ударно работали весь день и не заметили, как за окном стемнело. Вернее, Ведущая битву вовремя увидела и включила свет, чтобы не заметил Элиот.

Вечером Сиири пришлось прослушать несколько страниц прежде, чем жрец уснул за столом. Она накрыла его пледом и полистала Сказание. Если и дальше так оттягивать, им потребуется несколько месяцев, чтобы закончить чтение. В крайнем случае, Сиири выбросит проклятую книжонку из окна. Уборка ведь тоже не бесконечна, как и наведение порядка в соответствии с картотекой.

Всё, что угодно, только бы сохранить очарование момента. Пусть даже длиться он будет бесконечно. Разве не об этом мечтают люди — остановить время, остаться в мгновении навсегда? У Сиири есть такой шанс, и она его не упустит.

Так продолжалось полторы недели. Когда в библиотеке больше нечего было делать, Сиири потребовала навести порядок в кабинете Элиота — она помнила, что там творилось с тех пор, как объявили начало соревнований. Но то, что отражалось в Видящем кристалле, сильно отличалось от реальности. Когда Ведущая битву зашла в кабинет главного жреца, она подумала, что его проще сжечь, чем навести здесь порядок.

Теперь стол, за которым они сидели, стоял в кабинете. Другая лампа, другие часы, другая комната, но те же вечера. Они продвинулись к концу третьей главы «Сказания», и Сиири больше сил прикладывала для того, чтобы это тянулось как можно больше, чем убиралась.

Элиот уходил по утрам, чтобы привести себя в порядок. Иногда его не было несколько часов, и богиня войны начинала волноваться — вдруг что-то случилось? Что, если другие боги решили дать ему задание? Но потом он возвращался, а вместе с ним возвращалась на круги своя привычная жизнь.

Элиот рассказывал о том, что творится вокруг и в Мире грёз. Новостей было немного, и для Сиири это просто была очередная тема для разговора.

— Знаешь, Вероника начала делать успехи, — сказал Элиот, когда они перебирали труды античных философов, до этого момента сваленных в беспорядке на полу. — Сегодня она смогла выучить новое заклинание. Не до конца, конечно, но уже стало намного лучше.

Сиири пожала плечами и отложила в сторону книгу, посвящённую Аристотелю. Забавно было видеть теперь, много сотен лет спустя, что о нём пишут современные люди. Надо же, суметь оставить такой след в истории… А когда-то богиня войны стояла рядом с ним и спорила о чём-то. О чём именно — сейчас и не вспомнить…

— Ты ведь считаешь её очень сильной Одарённой? — осторожно спросил Элиот.

Сиири подняла взгляд. Ей не хотелось говорить о Веронике, да и вообще о тех, кто был на соревнованиях. Но ведь это Элиот — ему можно всё.

— Ну… Не знаю, если честно. Она способная девочка, но почему-то не пользуется этим. Боится?

Жрец пожал плечами и опустил взгляд. Отложил в сторону ещё одну книгу об Аристотеле.

— Она дочь бога, и до недавних времён была не в ладах с отцом. Я видел, что и у Максима те же проблемы, и у Санни… Но только Вероника не пользуется своим Даром.

— Все люди разные.

Элиот кивнул.

— А ты, кажется, считала её богом-человеком?

Нет, стоп. Опасная тема. Нельзя. Сиири взглянула на собеседника — он выглядел как никогда серьёзным. Богиня войны пару мгновений лихорадочно соображала. Надо как-то сменить тему. Как? О чём говорить? Она оглянулась по сторонам. Увидела только что отложенную в сторону книгу. Обернулась к Элиоту и нерешительно улыбнулась.

— Расскажи мне об Аристотеле? Я в те времена увлеклась цивилизацией майя, а потому очень мало о нём знаю.

Жрец несколько долгих секунд всматривался в лицо Сиири. Снова в глубине голубых глаз мелькнула печаль, хотя выражение лица не изменилось. Молчание становилось невыносимым, и Ведущая битву уже пожалела, что решила перевести тему. Она собиралась было извиниться и даже открыла рот, но Элиот её опередил.

— Что именно ты хочешь знать?

Всё, что можешь рассказать. В любом случае она знает больше, потому что была знакома с ним лично. О цивилизации майя ей было известно только то, что они изобрели тот календарь, по которому весь мир теперь сходит с ума.

— Всё, — Сиири отложила в сторону очередную книгу и приготовилась слушать.

Элиот покачал головой. Может, он понимал, но продолжал играть роль заботливого друга? Плевать. Сиири была готова играть вместе с ним. Только бы он не перешёл с шахмат на покер.

В другой раз он заговорил о Мире грёз.

— Дарующий пламя узнал, что Джейн подняла восстание в мире мёртвых, — Элиот вздохнул. — Зря вы ему не сказали сразу. Теперь ему будет гораздо больнее.

Сиири хотелось объясниться. Что у Адена сейчас задача поважнее — подготовиться к спуску в Туманный мир самому и приготовить к этому Веронику. Что все они думали, что смогут подавить восстание раньше, чем он узнает. Что они просто не хотели лишний раз напоминать об изгнании. Но слова почему-то не находились — видимо, Элиот был прав.

К концу месяца они продвинулись до конца четвёртой главы «Сказания». Игра продолжалась.

Однажды Элиот пропал почти на сутки. За это время Сиири едва не сошла с ума от беспокойства. Она обошла храм, библиотеку, все знакомые места, где они бывали. Его не было. Более того — они не встретила ни одной живой души по дороге. Мёртвой, впрочем, тоже.

Это казалось смешным, но если бы Сиири была человеком, она обратилась бы к богам и попросила бы вернуть Элиота. Хотя несколько часов спустя это перестало забавлять — что, если кто-то из её братьев и сестёр дал жрецу срочное задание? Или его уже отправили в Туманный мир, да так быстро, что он даже не успел попрощаться? Сиири не знала. Она готова была на всё, чтобы вернуть его, даже прочитать проклятое «Сказание» вслух тысячи раз. Только бы он вернулся. Только бы вернулся…

На улице уже сутки шёл дождь. Ведущая битву с тоской вглядывалась в темноту. Надежды уже не оставалось, и она собиралась с силами, чтобы всё-таки прийти в храм и обратиться к братьям и сёстрам. Они должны знать, где Элиот. А если не знают, она заставит их его отыскать. В Мир грёз возвращаться не хотелось — чутьё подсказывало, что если она поднимется туда, то вернуться уже не сможет.

Тихий скрип двери заставил её вздрогнуть и обернуться.

Элиот походил на только что искупанного котёнка. Взъерошенный, потрёпанный. Одежда мокрая насквозь — настолько, что со свитера ручейками стекала вода. Додумался — выходить под дождь без куртки.

Ведущая битву уже поднялась со стула и направилась к Элиоту, но в этот момент он взглянул на неё. Что-то такое было в его глазах — бесконечная тоска, боль, одиночество, она не знала. Она видела такое впервые.

— Что случилось? — прошептала Сиири. Она застыла посреди кабинета, не решаясь пойти ему навстречу.

— Я только что разговаривал с Максимом Беловым… — Элиот несколько мгновений помолчал. Глубоко вздохнул, словно собирался с силами. — Сиири, скажи, кто я?

Сердце на мгновение замерло.

— Что ты имеешь в виду? — голос богини войны дрогнул.

— Я имею отношение к Джине? Вернее, не так. Я что, её… родственник?

Глава VIII

Голос Максима был слышен уже в коридоре. Вероника отчаянно пыталась не обращать внимания — надо просто пройти мимо и отыскать отца. Всё. На сегодня уже достаточно. Но у мироздания, похоже, были другие планы.

— Значит, ты всё-таки хочешь от меня избавиться. Чего-то такого я ожидал, и теперь ожидания оправдались. Спасибо, папуля. Обязательно приготовлю тебе ответный подарок на день отца… если выберусь.

И почему она только не взяла с собой наушники? Проклятье. Вероника выглянула из-за дверцы, ведущей в храмовое помещение. Максим стоял возле статуи Воздающего свет. Миг спустя он сделал несколько шагов назад и осмотрел все изваяния.

— Вы ведь не случайно выбрали этих двоих, да? Это же наверняка всё сказочки, про туман, состоящий из света и тьмы. Вы просто хотите убрать их под благовидным предлогом. А что, план просто шикарный! Никого не удивит, если пара человек сдохнет там, где рождается зло. А я попался так, за компанию…

Нет, это всё бред, сказала себе Вероника. Не стоит этому верить. Макс — просто самовлюблённый придурок.

Хотя говорит, конечно, похожие на правду вещи…

— Успокойся, — пророкотал в храме голос Воздающего свет. — Никто никого не собирается убивать. Нам действительно нужны Дары света и теней, чтобы отыскать путь в Туманном мире.

Максим поднял взгляд вверх и замер.

Вероника прижалась к двери. Оглянулась по сторонам. Воздающего свет нигде не было видно. Что, неужели статуя заговорила?

— А лично слабо было сказать? — Макс повысил тон.

В храме воцарилась тишина.

Наверное, сейчас самый лучший момент для того, чтобы проскользнуть мимо. Вероника бесшумно шагнула за дверь и уже собралась направиться к выходу, но тут Максим шевельнулся.

— Что, кишка тонка прийти и посмотреть мне в глаза? — заорал он и с силой швырнул в статую Фалберта очередной гаджет. Кажется, телефон. Пластиковая коробочка разлетелась на куски, послышался хруст треснувшего стекла.

Вероника вжалась в стену. Максим походил на безумца — тяжело дышал, с ненавистью вглядывался в пустые глаза пятиметрового мраморного бога света. Проклятье, и куда ей деться? Позади остался Элиот, которому приспичило побыть одному, впереди — вечно недовольный жизнью Макс…

— Да иди уже, чего застыла, — буркнул Максим. Он взглянул на Веронику. — Не хватало тебе ещё поучаствовать в семейной драме.

Она покачала головой.

— Может…

— Нет, не может, — отрезал Макс. — Что бы ты ни предложила, мне это не надо. Просто уйди.

Вот и прекрасно. Вероника развернулась и зашагала к выходу.

Просто отличная подобралась команда. Один сам не знает, кто он и откуда. Второй знает, но от этого ему только хуже. И она — ходячая коллекция проблем и заморочек…

Деланей сейчас нужен был ей, как воздух. Аден тоже, но у него, видимо, свои проблемы — её мысли проскальзывали «в эфир» телепатии, и он не мог их не слышать. За обедом он выглядел задумчивым. Чутьё подсказывало, что если положение и изменилось, то только в худшую сторону. Боги на то и боги, чтобы оставаться в Мире грёз и заниматься там своими делами, а человеческие проблемы надо решать человеческими способами.

Вероника с силой толкнула тяжёлую дверь и вышла на свежий воздух. Спустилась по ступеням и окунулась в волну противного мелкого дождя. Проклятая осень. Вероника уже начала привыкать к тому, что дождь сопровождает её чуть ли ни в каждый важный момент жизни. Кроме похорон Джереми. Тогда, как назло, светило солнце…

Вероника остановилась на ступенях и закрыла лицо руками. Тщательно скрываемые всё это время чувства и воспоминания настойчиво прорывались наружу, словно Максим открыл какой-то кран в душе. Хотя, может быть, и не в нём дело, а во всём сразу. Сны, поведение Адена, а теперь ещё и эта проклятая книга… И где только Элиот вообще её достал? И зачем? Как будто кто-то свыше очень хочет, чтобы Вероника всё-таки не пользовалась своим Даром, не налаживала контакт с отцом, не стала героем. Или кто-то снизу, из Туманного мира?

Отчаянно захотелось выплакаться. Но кому? Отцу? Несмотря на вчерашнее, она ещё не была готова разговаривать с ним на откровенные темы. Адену? Он занят. Алине? Тоже не то. Кому тогда? С кем она говорила на такие темы раньше? Непрошеная слеза скатилась по щеке. Раньше у неё был Джереми…

«Если будешь реветь, я тебя вымажу этим мороженым, — эхом отдался в голове голос лучшего друга. — Будешь липкая и противная не только внутри, но и снаружи».

Лучший друг когда-то дал ей уверенность в себе, уверенность в том, что она может быть хорошим человеком. Лучший друг, который терпел все её выходки, потому что понимал, как ей тяжело. Лучший друг, которого она не смогла защитить…

— Мне так не хватает тебя, Джей, — прошептала Вероника. Слёзы покатились по щекам, но она и не думала сдерживаться. — Почему, ну почему ты тогда пошёл вперёд?

Потому что хотел прикрыть, вспомнились слова Деланея, вернее, Джины. Потому что правда любил её…

Вероника опустила руки и взглянула в хмурое осеннее небо.

— Так если любил, почему бросил? — почти неслышно спросила она. — Почему оставил меня одну здесь, разбираться со всем этим?

Ответа не было, да и не должно было быть. Вероника зажмурилась. Мелкие холодные капли собирались в ручейки и стекали по щекам, смешиваясь со слезами. Иногда, наверное, небо тоже плачет вместе с человеком, хоть и не признаётся в этом.

 Сколько ещё от неё потребуется душевных сил? Как долго ещё мироздание будет испытывать её? Чего оно хотело, Вероника не знала. Но иногда складывалось ощущение, что она — просто лабораторная крыса, бегущая по лабиринту. Кто-то свыше наблюдает за ней, раскладывает сыр и перекрывает лишние ходы, а ей остаётся только бежать в заданном направлении. И вроде и хочется сменить путь — а не выходит. Дверца в туннель будет опущена.

Сколько прошло времени, Вероника не знала. Небо хмурилось, темнело, и не было ясно, сгущаются ли тучи или первые сумерки накрывают землю. Цвет облаков напомнил ей цвет глаз отца. Как будто она под его присмотром…

Машинально, не осознавая, что делает, Вероника шагнула вперёд. Вдоль по центральной улице, направо, ещё раз направо. Как будто нарочно выбирала малознакомые пути на дороге в неизвестность.

Мысли невольно потекли в другом направлении. Не может быть, чтобы Аден сейчас не слышал того, о чём она думала. Почему тогда он не приходит? Занят? Или Джина снова добралась до их связи и оборвала тонкую нить? Хотелось верить во второе. Но Вероника знала, что у неё светятся глаза, а значит, бог огня где-то на земле. Значит, первое.

Вот будет здорово, если ему надо передать приказ отправляться во тьму. Сейчас это будет как никогда «вовремя», после всего, что произошло.

Вероника не заметила, как оказалась возле дома отца. Она бывала здесь пару раз, когда он никому не принадлежал. Тогда это здание казалось пустым, возможно, даже мёртвым, а теперь словно кто-то вдохнул в него жизнь. Вдоль забора появились розовые кусты, на участке — небольшие деревца. К зиме, наверное, здесь будет очень красиво.

Вероника на мгновение представила, как было бы здорово жить здесь с отцом. Так же на каникулах возиться в саду. Сделать дом уютным. Она была готова поспорить, что бывший бог тьмы не успел этому научиться за две недели человеческой жизни…

— Ты совсем из ума выжил? — голос Деланея слышался хоть издалека, но вполне отчётливо, можно было даже прочувствовать нотки гнева. — Ты просто обязан был сначала поговорить об этом с ней!

— Ну нет, — отозвался другой знакомый голос. Сердце на мгновение замерло — это был Аден. — После того, что я тогда услышал?

— Ой, можно подумать, для тебя это было новостью!

И здесь она не к месту. Вероника несколько мгновений всматривалась в занавешенное окно, затем развернулась и собиралась уйти, но неожиданно услышала своё имя.

— Ника должна знать об этом, хочешь ты того или нет.

А вот это уже интересно. Вероника подошла ближе к окну и замерла. Аден что-то говорил в ответ, но, как назло, он понизил тон, и ничего не было слышно. Она замерла, даже зажмурилась, как будто это могло помочь разобрать…

— А когда? Когда она сама обо всём узнает?! — возмутился Деланей, да так громко, что Вероника подпрыгнула от неожиданности. — Представляешь, что будет, если Джейн её увидит?

Незнакомое женское имя неприятно царапнуло слух. Ну нет, это последняя капля. Вероника решительно поднялась по ступенькам дома и толкнула дверь, но та оказалась заперта.

Пришла пора вспомнить, чему её учил отец. Вероника сосредоточилась. Призвала тени. Они откликнулись быстрее, чем когда-либо: похоже, Дар чувствовал состояние своего хозяина.

Шагать в неизвестность было страшно, но увлекательно. Вероника растворилась в тенях подступающих сумерек, скользнула за дверь и вынырнула в освещённом коридоре. Чересчур стерильном — в обувнице стояла одинокая пара ботинок, на вешалке притулилась чёрная куртка. Здесь было тепло и уютно, пахло чаем и немного выпечкой. На мгновение Вероника окунулась в ощущение, что она попала домой — в свой настоящий дом, а не в комнату в общежитии. Она покачала головой, отгоняя непрошеного призрака. Потом об этом подумаешь, сейчас есть дела поважнее.

— Думаешь, Джейн не понравится мысль о том, что я снова взял себе подопечную? — совсем рядом послышался голос Адена. Вероника оглянулась — он и отец за обеденным столом напротив друг друга, в паре метров от неё, и только чудом её ещё не заметили.

Деланей глубоко вздохнул. Веронике показалось, он сдерживает гнев.

— Вот ты сейчас серьёзно или притворяешься? Да она…

— А почему ей это может не понравится? — неожиданно для себя вслух спросила Вероника.

Аден и Деланей обернулись к ней. В их взглядах читалось изумление. На мгновение Веронике стало стыдно — в конечном итоге, подслушивать нехорошо. Но с другой стороны, если бы не подслушала, никогда бы не узнала об этой Джейн, правда?

Бог огня откашлялся.

— Как давно ты здесь? — хрипло спросил он.

Вероника пожала плечами.

— Минуту… может, две. Так всё-таки?

Мужчины посмотрели друг на друга. Деланей покачал головой, поднялся со стула и посмотрел на Веронику.

— Может быть, чаю? — спросил бывший бог тьмы. — А то пока он решается…

— Не смешно, — буркнул Аден и отвёл взгляд в сторону. Достал из-под ворота рубашки серебристую цепочку и сжал в руке висевшее на ней кольцо.

Деланей пожал плечами и щёлкнул кнопкой на чайнике. Тот моментально зашумел.

— Присаживайся.

Вероника машинально опустилась на стул и замерла. Закусила губу. Может быть, зря она всё это затеяла? Аден не впервые скрывает что-то, и в прошлый раз его тайна оказалась не из приятных. Что, если теперь вскроется что-то похуже? Он даже взял в руки то кольцо, которое когда-то должно было приносить ему успокоение. Вероника помнила, какие чувства он испытал, когда коснулся его в прошлый раз…

— Джейн — моя подопечная, — тихо заговорил бог огня. — Та самая, из-за смерти которой меня изгнали.

Вероника придвинулась ближе — из-за шума чайника Адена почти не было слышно. Краем глаза она заметила, как Деланей демонстративно отошёл в сторону и сделал вид, будто что-то ищет в кухонном шкафчике.

Аден разжал ладонь. Быстрыми движениями снял с шеи цепочку, положил кольцо на неё и протянул Веронике.

— Оно принадлежит ей. Когда её… её тело нашли, я забрал его себе как напоминание о своём грехе. И теперь… — его голос дрогнул. — Теперь Джейн разыскивает меня. Деланей считает, что она будет недовольна тем, что я вернулся в Мир грёз и взял новую подопечную. А ещё он считает, что тебе, возможно, придётся наводить порядок в мире мёртвых, если мы не вернём Создателя…

Ну конечно. И там они с этой Джейн встретятся и поговорят по душам. Замечательно.

Не осознавая, что делает, Вероника протянула руку и коснулась кончиками пальцев тонкого серебристого ободка. Очень простое кольцо: прозрачный камушек в виде ромба посередине, два крошечных квадратных по бокам от него. Простое, и оттого красивое. Хотя она и не любила украшения, но такое бы ей точно понравилось…

— И что же в этой тайне такого страшного? — Вероника взглянула на Адена. Тот пожал плечами.

— Я просто не знал, как ты к этому отнесёшься. Да и беспокоить лишний раз не хотел, у тебя и так проблем хватает…

Чайник громко щёлкнул и затих. Воцарилась тишина. Деланей достал ещё одну кружку, бросил в неё пакетик чая и залил кипятком.

— Кстати, о проблемах, — он обернулся к Веронике. — Зачем вас звал Элиот?

Сердце на мгновение замерло. Проклятье, а ведь почти выветрилось из головы…

Гадкие чувства вновь поднялись где-то в глубине и захлестнули волной. Ощущение порочности, некоей скверны постепенно росло, проникало во все потаённые уголки души. Тьма. Она принадлежит тьме…

Вероника глубоко вздохнула и выдохнула. Всё хорошо. Она — больше не та маленькая девочка, а взрослая Одарённая, почти получившая статус героя. Она рядом с людьми — вернее, богами, пусть один и бывший — которые её любят и ценят. Всё хорошо.

— Так, ерунда какая-то, — она старалась говорить непринуждённо, но голос предательски дрогнул. — Он откуда-то достал странную книгу, строки в которой вроде как должны исчезать, если её касается Одарённый. Но тут такая странная ситуация… Когда её касались мы с Элиотом, ничего не происходило. И теперь… как бы это сказать…Максим считает нас… ну… исчадиями зла, наверное. И, похоже, не хочет идти с нами в Туманный мир.

Тишина обрушилась на комнату, затопила собой всё вокруг. Вероника переводила взгляд с Адена на Деланея в надежде увидеть хотя бы тень поддержки или вроде того, но  видела только страх и недоверие. В глубине души поднялось едкое раздражение. Ну просто замечательно. Мало ей «проклятого дитя», мало ей реакции Макса. Теперь ещё и вот это…

Чтобы отвлечься, она оглянулась по сторонам. Кухня казалась неуютной и захламлённой. Чувствовалось, что в этом доме живёт одинокий мужчина, не умеющий следить за порядком. Здесь явно не хватало женской руки. Занавески поменять, навесить магнитиков на холодильник, на стены — картины, а то как-то пусто… Как было бы классно, наверное, жить здесь с отцом! Она бы точно привела здесь всё в порядок.

Первым решил нарушить молчание Деланей.

— Хочешь сказать, на земле появилась книга, написанная Джиной? — нерешительно спросил он, как будто сам не верил своим словам.

— Наверное, — Вероника пожала плечами.

Бывший бог тьмы нахмурился, сделал глоток чая, который приготовил для Вероники. Поморщился — похоже, слишком горячий.

— И что ты думаешь? — спросил Аден.

— Она сделала это специально, я уверен, — протянул Деланей. — Другое дело: зачем? Нарочно оставила нам подсказки, чтобы мы её раскрыли? Это в её духе.

— Может быть, для того, чтобы рассорить нас? — вмешалась Вероника. — Она ведь уже достаёт меня кошмарами, чтобы выбить из колеи. Может, она знала, что от наших прикосновений текст исчезать не будет или сделала это специально…

— А Максим трогал книгу? — перебил её Деланей.

— Ну да. У него с этим всё в порядке.

— Значит, только ты и Элиот, — бывший бог тьмы отставил кружку в сторону и сложил руки на груди. — Это странно.

Вероника пару мгновений колебалась. Рассказать или нет? Рассказать, решила она.

— Макс считает, что мы оба связаны с Джиной. Я была рождена в то время, когда ты был одержим, ну а Элиот… Он может быть её родственницей.

На несколько мгновений в кухне вновь повисла тишина.

— В этом что-то есть, — задумчиво протянул Аден. — Этот Элиот слишком странный. Мне до сих пор не даёт покоя то, что он стал жрецом.

Вероника взглянула на отца. Он смотрел куда-то вдаль, как будто мысленно был далеко отсюда.

— Извини, что спрашиваю тебя об этом, — еле слышно продолжил бог огня. — Ты знаешь, какой Дар у Джины?

Деланей пожал плечами.

— Она очень редко заводила детей и всегда отключала меня на то  время, когда это происходило. Ей же надо было выносить ребёнка в своём теле… Всё, что я знаю — сама она своим Даром пользоваться не может, но может передать по наследству. Всё. Я всегда был без сознания, когда ей нужно было сделать что-то, связанное с ребёнком, даже если просто посмотреть на него.

Вероника поёжилась. И снова Джина опередила их на один шаг. И снова они вроде подобрались к её тайнам, но их вновь откидывает назад…

Деланей мельком взглянул на часы.

— Так, на сегодня хватит. Вам, кажется, ещё надо было изучать благословение?

— Наверное, уже не сегодня, — Аден поднялся со стула. — Мне надо вернуться в Мир грёз.

— Значит, завтра? — спросила Вероника. Она машинально встала.

— Завтра.

Бог огня кивнул и, махнув рукой на прощание, исчез.

— Вот так всегда, — буркнула Вероника. Она оглянулась по сторонам и снова отметила, насколько захламлена крошечная кухня. Мгновение колебалась, затем взглянула на Деланея. — Слушай, раз уж у меня свободный вечер, может… Может быть, помочь тебе навести порядок?

Бывший бог тьмы удивлённо взглянул на дочь. Нерешительно улыбнулся.

— Это было бы просто здорово.

Вероника кивнула и оглянулась на стол. Наверное, начать стоит с него. Собирая немытые кружки, она внезапно вспоминала одну вещь. Что не спросила Адена, слышал ли он её сегодня или намеренно не отзывался…

* * *

Ведущая битву застыла на месте. Её чутьё кричало о том, что происходит что-то неправильное, и его голос невозможно было игнорировать. Наружу проступали тщательно скрываемые, затолканные в глубины разума воспоминания о том, что здесь на самом деле происходит.

Сон. Сон, дарующий спокойствие. Место, время, люди — всё здесь призвано остановить время, заставить душу замереть в стазисе. Казалось бы, Элиот должен был делать то же самое. Но почему-то получалось наоборот — главный жрец словно будил богиню войны, а она сопротивлялась этому.

— Почему ты молчишь? — еле слышно спросил он. — Ты что-то знаешь?

Сиири закашлялась. Разум сбросил оковы сладкого сна и вновь стал кристально ясным. Пока она ещё не проснулась в прямом смысле — мир вокруг не растаял — но уже была на пути к этому.

Но почему, Элиот? Зачем ты пытаешься меня разбудить? Мне ведь и так хорошо здесь, с тобой, в отчаянии думала богиня войны.

— Как ты узнал об этом? — спросила Сиири.

— Всё началось с одной книги, — Элиот помолчал немного, как будто пытался собраться с мыслями. — Духи-хранители сказали мне, что от прикосновения Одарённых текст в ней исчезает. Я попросил Веронику и Максима коснуться её, и текст исчезал только от прикосновения Максима. Теперь он думает, что мы с Вероникой имеем отношение к Джине. Это так?

Ведущая битву опустила взгляд. В своё время появление Элиота на Священной земле вызвало неоднозначную реакцию. Его глаза светились синим — как у богов и их детей. Его Даром был призыв двенадцати духов, называвших себя духами-хранителями Земли, но никто не мог этого проверить — о существовании  таких никто не знал. К тому же этих таинственных духов никто не видел и не слышал — ни люди, ни боги; они ускользали даже от взора Видящего кристалла.

Ведущая битву тогда лично обращалась к человеку, обладающему Даром ясновидения — мужчине из племени маори, коренных жителей Новой Зеландии. Время давно стёрло его имя из памяти людей и богов. Его называли Видящим и берегли как ценнейшее сокровище. Проводящий время даровал ему благословение, замедлившее старение, и этот человек поселился на Священной земле, в отдалении от академии и Санктума. Из героев о его существовании  знали только рекрутеры — Видящий помогал отыскать новых Одарённых. Он же давал советы, как с ними сладить, и стоит ли это делать вообще — далеко не все дети, обладающие Даром, желали отправиться в академию.

Ведущая битву помнила, что рекрутеры доложили ей о существовании Элиота ещё до того, как отправились на его поиски. Видящий сумел рассмотреть всё — и странный Дар, и то, что необычный подросток, как тогда сказали, обладает взором богов. И пока рекрутеры добирались до Флоренции и общались с Элиотом и руководством сиротского приюта, Сиири каждый день говорила с ясновидящим. Первым, самым логичным вопросом было: не станет ли странный мальчик тем самым богом-человеком?

Кто знает, отвечал Видящий. Сейчас нет предпосылок для того, чтобы «Сказание» исполнилось. А если и будут, не стоит волноваться по этому поводу. Бог-человек окажется тем, кто меньше всего подходит для этой роли, но не будет никого, кто мог бы его заменить.

На этой таинственной ноте их беседы заканчивались. Ведущая битву расслабилась, но продолжила наблюдать за Элиотом. Он оказался способным студентом, хотя у него и были проблемы с главными экзаменами — боевыми искусствами и знанием Дара. Первые ему вообще не давались, а второй не могли толком принять. Как узнать, насколько хорошо владеет человек Даром, если не видишь его действия?

Впрочем, со временем мадам Матиа, преподавательница по этому предмету, нашла выход. С помощью Элиота она наладила контакт с таинственными духами и поняла, что они на самом деле существуют — парню задавались такие вопросы, на которые он никак не мог знать ответа. На том и строился экзамен — Элиота спрашивали, духи отвечали. Его глаза всегда светились синим, как у богов или детей богов, и многих это беспокоило, хотя парню об этом никто не говорил. У него и так было много проблем.

Мог ли Элиот иметь отношение к Джине? Мог. Мог ли не иметь? Конечно. Во все времена Дьяволица скрывалась от взглядов богов, не показывала своей сути, своей мощи. О ней ничего не известно, кроме того, что она есть средоточие зла, как Создатель — средоточие добра. Отец сам говорил своим детям об этом на заре времён. О том, против кого им придётся выступить. Если придётся, конечно.

Сиири на мгновение перестала дышать. Безумная догадка вспыхнула среди потока мыслей. А если Элиот имеет отношение не к Джине… но к Создателю?

— Молчишь, — усмехнулся жрец. В его голосе слышалась горечь. — Я понимаю, почему. Я всегда был не от мира сего, остаюсь таким и теперь. Наверное, мне здесь не место.

 Сиири прикрыла ладонью рот. Нет. Не может быть. Это же Элиот, её Элиот. Тот, с кем она работала последние три года. Тот, кто сейчас даровал ей спокойствие. Тот, кому она была готова без раздумий доверить свою жизнь в тот момент, когда её должны были судить за смерть Джереми.

Элиот несколько мгновений смотрел в глаза богини войны, затем развернулся.

Нет, только не это. Он сейчас уйдёт. Нет, нельзя…

Сиири шагнула вперёд и, сама не понимая, что делает, прижалась к нему. Элиот замер. Казалось, он даже перестал дышать.

— Стой, — прошептала Сиири. — Я не знаю, кто ты, а потому не могу ответить. Но одно я знаю точно. Имеешь ли ты отношение к Джине или Создателю, а может, ты вовсе не от мира сего — пусть. Я приму тебя любого. Ты уже доказал, на какой ты стороне, и мне этого достаточно.

Казалось, время остановилось. Пространство вокруг на миг словно растворилось, и Сиири поняла, что касается вовсе не того Элиота, что видела во сне. Настоящего Элиота. Он стоял в кабинете, в полном одиночестве, растерянный и одинокий. И она смогла до него дотянуться…

Миг — и видение растаяло. Тот Элиот, что был рядом, обернулся и отстранился. Взглянул в глаза богини войны.

— А теперь пора просыпаться, — прошептал он.

* * *

Ещё недавно Элиоту казалось, что он остался в одиночестве, но то было ерундой. Теперь он остался по-настоящему один. Нельзя обратиться к богам — вдруг они же слышали новости от Максима. Нельзя обратиться к людям — он может быть для них опасен. Нельзя обратиться к духам — несмотря на то, что он считал их друзьями, теперь он им больше не доверял.

Элиот не знал, сколько времени провёл в своём кабинете, не двигаясь с места. В голове было пусто, как будто все толковые мысли растворились в душевной пустоте вместе с верой в себя. Больше всего он боялся думать о том, что теперь будет. Ведущая битву призналась как-то, что отправила его в Туманный мир потому, что так подсказывало её чутьё. А что, если интуицию Одарённого можно обмануть? Что, если Джина это сделала, чтобы воссоединиться со своим наследником? Никто не знает всех её возможностей. Никто не знает, каким Даром она обладает.

Элиот вспоминал все разговоры с духами, что были до этого дня. Ему и в голову не приходило спросить у них о своём происхождении. Он всегда считал, что к духам можно обратиться только с чем-то важным, чем-то, что касается богов или его работы. Личные дела всегда были под запретом. А ведь с самого начала он должен был спросить их…

Хотя разве был смысл? Духи редко отвечали на неудобные вопросы, предпочитали скрыть правду за искусными метафорами или вовсе отмолчаться. Если бы Элиот спросил их, принадлежит ли его Дар Джине, что бы они сказали?

О том, что духи на стороне добра, он знал только от них. Он вообще всё знал только от них — и о том, что они могут управлять энергией мироздания, и о том, что они — хранители Земли. И когда он спрашивал у них, почему его глаза светятся синим, как у богов, духи отвечали, что возможно это шутка мироздания, и они сами об этом не знают. В конце концов, каждый Одарённый по-своему уникален, а у мироздания есть своя схема распределения Даров, говорили они. Быть может, ты выпадаешь из одного правила, но полностью соответствуешь другим.

Тогда, будучи совсем молодым, он услышал в их словах главное для себя на тот момент: он снова «не в схеме», снова не такой. Это злило. Элиот помнил, как вышел из себя настолько, что пообещал больше не пользоваться этим проклятым Даром. Где-нибудь ему должно было отыскаться место — на крайний случай, среди обычных людей. И если ради этого надо будет отказаться от Дара — пусть так.

Как оказалось, от своей сути отказаться невозможно. Где бы ты ни был, куда бы ни сбежал, с тобой всегда остаёшься ты, и от этого не избавиться. А потому всё, что остаётся — уживаться с собой, находить общий язык, ведь ты — единственный человек, с которым ты проведёшь всю жизнь. Об этом Элиоту сказал Алексей, прежний руководитель храма. Он же взялся разузнать у богов всё, что возможно, о своём будущем преемнике. Но и те ничего не могли сказать — за всё время существования мироздания они не сталкивались ни с чем подобным. Для Элиота же это означало только одно: снова за бортом.

А ведь это был только начало первого курса. Впереди его ещё ждали провалы на экзаменах по боевым искусствам, смена специализации, совещание руководителей академии и богов о том, присваивать ли ему статус героя…

Только один момент даровал успокоение. На втором курсе духи признались, что у каждого из них при жизни глаза тоже светились синим. А значит, и до Элиота было двенадцать человек, так же выпавших из схемы, как и он. Тогда он ещё подумал, что это судьба, что все тринадцать «нешаблонных» Одарённых собрались вместе…

Поток мыслей оборвало странное чувство. Как будто кто-то оказывал ему поддержку — касался его плеча или обнимал, Элиот не понимал до конца. Важно другое: кто-то рядом, кто-то с ним. Он не одинок.

Волшебное прикосновение растаяло так же быстро и внезапно, как и появилось.

Быть может, Эрика снова проникла в человеческий мир по своей воле?

Нет. Она обязательно позвала бы его. Это что-то другое. Да и духи наверняка нескоро выйдут на связь сами. Кому понравится, когда его называют злом? Если, конечно, они есть добро…

Элиот покачал головой. Если продолжать размышлять в том же направлении, можно окончательно скатиться в депрессию или что похуже. Сейчас у него другая задача. Надо подготовиться к спуску в Туманный мир, надо найти хоть какую-то информацию о Джине. К слову, надо воспользоваться тем, что текст в той проклятой книге не пропадает от его прикосновений и попытаться найти там подсказки. Ведь не просто так же она оказалась в библиотеке?

Элиот взял в руки тяжёлый том. Устроился на диване, придвинул поближе стоявшую на тумбочке настольную лампу и включил — за окном стремительно темнело.

Как там говорил Алексей? От себя не сбежать, а потому надо решительно идти навстречу? Отлично. Если я принадлежу Джине, решил Элиот, начну с того, что шагну навстречу ей.

* * *

Дарующий пламя поднялся в Мир грёз сразу же, едва услышал тревожный звоночек. Главный зал встретил его пустотой и безмолвием. Здесь было непривычно темно, в воздухе физически ощущалось напряжение; молочную дымку, стелившуюся по полу, разметало, словно сильным ветром. Видящий кристалл погас и выглядел странно неживым. Дверца в мир мёртвых была распахнута настежь.

Сердце на миг замерло. Что тут произошло, пока его не было?

Аден нерешительно шагнул вперёд. Ничего не изменилось. Похоже, что-то творилось в мире мёртвых, а не здесь.

Он быстрым шагом пересёк Главный зал. Краем глаза отметил, что никого из богов не видно. Так же быстро спустился по лестнице. Ну же, скорее. Быть может, им нужна помощь…

На площадке возле врат в мир мёртвых не было свободного места. Все боги находились здесь. Трое — Созидающий воздух, Воздающий свет и Благословляющая воду — стояли у резных каменных дверей, держась за руки. Вокруг них вихрями закручивалась энергия, отчего воздух дрожал, как будто от них исходил сильный жар. Врата еле заметно подрагивали.

Аден остановился на последней ступени и коснулся плеча стоявшей рядом Лилиан.

— Что происходит? — еле слышно спросил он.

— Плохо дело, — богиня любви обернулась к Адену. — Переговоры закончились ничем. Джейн ничего не хочет слышать. Пока она одна пытается прорваться, но скоро к ней присоединятся другие.

— Я поговорю с ней, — бог огня решительно шагнул вперёд, но кто-то схватил его за руку и заставил остановиться. — Отпустите. Я должен с ней поговорить!

Покровительствующая любви вышла на шаг вперёд и обернулась к Адену.

— Ты думаешь, они там прохлаждаются? — спросила она, указав в сторону врат. — Они тянут время для тебя и твоей Вероники. Пока у нас есть такая возможность, тебе надо вернуться на землю и помочь ей и остальным.

— Я не собираюсь оставаться в стороне, — бог огня с силой дёрнул руку, пытаясь освободиться. — Ну же, выпусти меня!

Он обернулся и увидел, что его  удерживал Повелевающий жизнью. И откуда в этом субтильном теле столько сил?

— Мы все здесь ради тебя, — заговорил бог животных. — Пока есть возможность, мы сдерживаем их, но наши силы не бесконечны. Используй это время с пользой, а не для глупых споров.

От отчаяния Адену хотелось взвыть. Да как они не понимают?! Он должен ответить за свои ошибки. Тогда всё закончится…

— Остановись, — тихо попросила Лилиан. Она шагнула вперёд и заключила бога огня в объятия. Тот замер. Такого он точно не ожидал. — Мы все понимаем, что ты чувствуешь. Но и ты пойми нас. Мы не позволим тебе покинуть Мир грёз снова.

Дарующий пламя перестал сопротивляться. Он поднял руки и неловко прижал к себе богиню любви.

Они ещё долго так стояли, словно вокруг ничего не было. Не было подрагивающих с еле слышным треском врат, не слышался нарастающий гул, исходящий от богов возле резных каменных дверей. Не было небожителей рядом, иногда оборачивающихся с волнением, но с пониманием отводящих взгляд.

Этот момент окончательно стёр из памяти тот день, сто пятьдесят лет назад. Рассыпались в прах слова, сказанные рассерженными, напуганными богами. Без следа растаяли в бесконечности обида и непонимание. Все, кто был здесь, сплотились, чтобы помочь богу огня — тому, чьё имя стало ругательством среди людей, но вернувшемуся на небеса.

Он должен был пойти им навстречу. Ответить тем же.

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, — заговорил Дарующий пламя. — Но и отступать я не собираюсь. Веронику сейчас обучает Деланей. Я буду спускаться к ней по первому зову, но потом сразу же буду возвращаться сюда. Сейчас каждый из нас на счету.

Лилиан уткнулась в плечо бога огня и еле слышно всхлипнула.

— Хорошо, что ты вернулся, брат. Нам тебя не хватало, — прошептала она.

Дарующий пламя погладил богиню любви по плечу и осторожно отстранился. Взглянул на подрагивающие ворота.

— Я вернулся, и больше не покину свой дом, — еле слышно ответил он.

Глава IX

Следующие несколько недель всем дались нелегко.

Боги покинули Священную землю и вернулись в Мир грёз. Руководство Санктума осталось недовольно: план восстановления города не был выполнен и наполовину. Но выбора не было: держать врата в мир мёртвых закрытыми с каждым днём становилось всё сложнее.

Боги не знали усталости. Они находились рядом с источником энергии — Главным залом Мира грёз, дверь в который не закрывалась — но напряжение давало о себе знать. Мысль о том, что это временная мера, не давала покоя всем. Рано или поздно им придётся встать на защиту своего дома, каждому, без исключения. И на тот момент их останется сорок семь.

Дарующий пламя готовился к спуску в Туманный мир. Ходили слухи, что портал не пропускает богов, но слова Деланея о том, что Джина проходила туда в его теле, вселяли надежду. Кроме того, Аден рассчитывал на Дар Вероники.

Иногда он позволял себе ненадолго встать рядом с братьями и сёстрами, чтобы помочь им сдержать души мёртвых. В эти часы свободные боги так же предлагали поменяться местами, но соглашались не все. Стоять на страже врат оказалось тяжело. Не потому, что все силы уходили на блокировку дверей — с этим проблем как раз не было, благодаря источнику энергии наверху — но потому, что всё время приходилось быть настороже, всё время приходилось быть в напряжении. Стоило хотя бы одному богу отвлечься, и врата подрагивали заметно сильнее, а порой появлялась крошечная щёлка. В такие моменты, наверное, все затаивали дыхание в страхе.

Уже сейчас к противостоянию присоединились десять богов. Сначала Охраняющий землю, потом Повелевающий жизнью… Небожители договорились, что присоединяться будут в определённом порядке. Последними в очереди стояли Покровительствующая любви, старавшаяся как можно больше времени уделять дочери, и Проводящий время. Он счёл, что сейчас Видящий как никогда нуждается в охране.

Лилиан забрала Санни со Священной земли и увезла в Париж. Так быстро, что та не успела даже попрощаться с Элиотом и сообщить о том, что уезжает. Впрочем, по слухам, жрецу сейчас было не до этого; он закрылся в библиотеке и не позволял никому туда заходить, за исключением пары помощников. Созидающий воздух, теперь всегда стоявший возле врат, попросил передать жрецу приказ — Элиот должен был хотя бы иногда отдыхать и тренироваться, чтобы уметь защищать себя. Как видел Аден через кристалл, тот пропустил слова хранителя Священной земли мимо ушей.

Элиот старался держаться подальше от всех, просто на всякий случай. Он ещё помнил слова духов-хранителей о том, что книга написана скверной. Кто знает, вдруг он на самом деле одержим тьмой? Или тот, кто порождён ей, не может углубиться в неё ещё больше?

Он изучил книгу Джины вдоль и поперёк, но так и не понял, зачем её подбросили в библиотеку. В том, что она оказалась там не сама, Элиот не сомневался: раньше он её не видел. Он опросил всех подчинённых, как жрецов, так и работников библиотеки. Никто ничего не знал.

Кому-то нужно было, чтобы он узнал нечто важное — то, что стало ясно пару недель назад. Элиот оставил книгу на столе и вышел за кофе — в последнее время он мало спал, и это стало его единственным спасением — а когда вернулся, с текстом что-то случилось. Буквы, фразы, предложения и целые абзацы менялись местами, всплывая в воздухе и ныряя назад на страницы. Когда безумная пляска закончилась, текст обрёл связность и ясность.

Хаосом Джина называла некоего бога. И хотя в Мире грёз такого не было, уже после первого упоминания Элиот поверил в его существование. Джина писала, что мир был сотворён из этого Хаоса, и Хаос был его творцом. И что его можно было призвать благодаря тому ритуалу, текст которого не изменился.

Похоже, именно этого и хотела Джина. Обрушить на мир Хаос.

Элиот выписал всё, что сумел найти об этом боге. Попытался отыскать что-то похожее в книгах, имевшихся в библиотеке — ничего. Обратился к богам Мира грёз, но они не смогли помочь. Собирался призвать духов-хранителей, но в последний момент передумал — пока он не знал, какой стороне принадлежит его Дар, он не имел на это права.

Элиот попытался уйти с головой в изучение ритуала, чтобы понять, как ему помешать, но это не помогло ему избавиться от угрызений совести. Настойчивый, въедливый голосок, интонацией напоминавший Санни, твердил, что главный жрец несправедлив по отношению к духам-хранителям. Они всегда были рядом, приходили по первому зову, а порой и без приказа — чтобы предупредить или поддержать. Особенно малышка Эрика. Она всегда волновалась за него.

Долго так продолжаться не могло. Либо его растопчет совесть, либо он сойдёт с ума от одиночества.

В один момент Элиот не выдержал. Он бросил рабочее место в библиотеке — книги, заметки, отложенные для прочтения книги — и вернулся в свой кабинет. Стараясь не смотреть на бардак, воцарившийся здесь ещё со времён соревнований и теперь достигший небывалого размаха, он прошёл в крошечную душевую и подошёл к зеркалу.

Конечно, он ожидал, что такой режим дня его подкосит, но не ожидал, что настолько. Синяки под глазами, взлохмаченные, отросшие волосы, щетина… даже не щетина, а борода и усы. Если бы Санни осталась в Санктуме, наверняка не узнала бы его сейчас. Элиот провёл рукой по щеке, морщась от неприятных ощущений на коже. Покачал головой. Пора было приходить в себя — тем более, поиски уже давно не давали ничего нового. Стоило признать, что Хаос не был знаком ни людям, ни богам, поскольку существовал задолго до тех и других. А ещё неплохо было бы вспомнить, что впереди спуск в Туманный мир. Нужно хоть как-то научиться защищать себя, чтобы не висеть мёртвым грузом за спиной товарищей по команде. Нужны тренировки.

Элиот помнил, что Вероника сейчас занималась с Деланеем. Он мог бы присоединиться к ним, но чем дальше, тем больше неприятных воспоминаний оставляли встречи с этой девчонкой. Началось всё ещё до соревнований, с истории с учебниками, а теперь оказалось, что у них есть что-то общее. Не самое приятное общее, которое только можно было иметь с ребёнком бога тьмы, зачатым вселенским злом.

Нет, решил Элиот, я пойду своей дорогой. Сначала домой, переодеться во что-нибудь более удобное для тренировок, затем в спортзал.

Он привёл себя в порядок за час. И, выйдя из храма, неожиданно понял, что почти забыл дорогу домой. В этом чувстве было что-то знакомое — казалось, путь к самому себе Элиот не просто забыл, но потерял безвозвратно.

Тренироваться он всё же пошёл. Хватило его на час, а последствия давали о себе знать ещё неделю, в течение которой жрец не вылезал из библиотеки. Духов-хранителей он так и не призвал, но теперь надоедливую совесть держало в узде плохое настроение из-за ноющих мышц.

И как только эта сумасшедшая девчонка может проводить в тренировках весь день?

Вероника была почти готова к путешествию во тьму. Тренировки с отцом проходили всё лучше. Казалось, что всё, что было связано с Джиной — кошмары, та книга, дурные мысли — подстёгивало её, придавало сил. Вероника словно стала бесчувственной машиной, запрограммированной на битву. Идти вперёд, только вперёд, несмотря на осечки и ушибы — вот что сейчас было нужно. Любой ценой.

С каждым днём её знание Дара всё оттачивалось. Вероника впервые ощущала себя по-настоящему Одарённой, владеющей своими способностями от и до. Хотя мадам Матиа, наверное, сказала бы, что это базовый уровень, и что его можно развить ещё больше…

Деланей видел, что его дочь делает успехи, и понимал, какой ценой ей это даётся. Они каждый день обедали вместе, и бывший бог тьмы всеми силами старался поднять ей настроение. Они говорили на отвлечённые темы, шутили, наблюдали за возрождающимся из пепла прошлого Санктумом. Теперь, когда боги ушли, это происходило не так быстро. Как будто кто-то свыше устал крутить педали, и время постепенно замедлялось. Главное, думала Вероника, чтобы оно не замерло окончательно.

Она рассказывала отцу о том, как живут люди. Несмотря на то, что он часто бывал на Земле, пусть даже как тень Джины, он не знал многих самых обычных вещей. Назначенные руководством города опекуны-студенты пытались что-то объяснять, но отношения с ними у Деланея отчего-то не складывались — он ни с кем не мог найти общий язык. Узнав об этом, Вероника предложила обедать у него, а заодно и побыть наставником, пока была возможность. Отец согласился и договорился обо всём с руководством города. Теперь каждый день они учились готовить вместе — по кулинарным книгам, рецептам, найденным в интернете и видеоурокам. Деланей оказался способным учеником и быстро превзошёл дочь. Возможно, это было прощальным подарком Мира грёз — боги умели моментально обучаться любому делу.

Не сговариваясь, Вероника и Деланей старались как можно больше времени проводить вместе, больше болтать о ерунде, больше заниматься чем-то по дому, чем тренировками. Пока у них была возможность.

Наверное, именно поэтому отец позволял дочери сделать с домом всё, что она захочет. Вероника воспользовалась случаем и выбросила старые занавески, пару кружек с отколотыми ручками, испорченные кухонные полотенца и ещё огромную кучу хлама, на который не поднималась рука у Деланея. В коридоре появились симпатичные пейзажи, на кухне — натюрморт. Мебель в гостиной и спальнях обзавелась уютными пледами. Теперь по вечерам, когда Аден задерживался в Мире грёз, Вероника и Деланей удобно устраивались перед телевизором, закутывались в плед и смотрели какой-нибудь фильм. Не о магии.

В такие минуты она мечтала о том, чтобы время остановилось. Или о том, что вернётся из Туманного мира и останется жить здесь, с Деланеем. Если он позволит, конечно. Хотя, кажется, всё к тому и шло — он уже предложил выбрать свою комнату.

Несмотря на всё это, Веронике было трудно говорить с отцом на личные темы. А хотелось этого безумно. Она отчаянно нуждалась в советах, которые могли бы помочь разобраться в том, что с ней происходит. Вернее, в том, что происходит между ней и Аденом.

Всё началось с кошмаров. Джина оказалась дамой с хорошей фантазией — сюжеты её снов отличались разнообразием. Иногда это были просто пытки, участниками которых была и сама Вероника, и Аден, и — реже — Деланей. Иногда сны начинались как интересная история или даже сказка, но заканчивалось всё болью и ужасом. Однажды Джина приходила просто поговорить, но даже в тот раз Аден снова умирал на руках Вероники. Это было невыносимо. Да, всего лишь сны. Да, всё это нереально. Но слова «чувства настоящие, события — нет» крепко въелись в разум, стали заезженным сценарием, по которому проходила каждая ночь, вне зависимости от сюжета. Раз за разом Вероника просыпалась в слезах, готовая на всё, что угодно, чтобы прекратить это, только Джина ничего не просила. И привыкнуть к этому невозможно.

Аден приходил на зов каждый раз. Он был готов оставаться на ночь, но Веронику смущало присутствие Алины. Да и сам бог огня каждый раз выглядел так, словно его оторвали от важных дел. Вероника знала, что в Мире грёз что-то происходит, но спросить не решалась, а он не рассказывал. Впрочем, пару раз оговаривался, что Ведущая битву пропала, и они никак не могли её найти. Алина говорила о том же — с того дня богиня войны больше не появлялась на исправительных работах. Подруга всё делала одна и теперь с каждым днём возвращалась всё позже.

Вероника не заметила, как сблизилась с Аденом больше, чем следовало. Кошмары по ночам, тренировки по вечерам, единство мыслей и телепатическая связь — казалось, сама судьба подталкивала их друг к другу. Эта мысль одновременно бросала в дрожь и вызывала приятный трепет в глубине души. Но так всё выглядело со стороны. В реальности же Аден становился всё больше похож на самого себя пару месяцев назад, когда они только встретились — такой же мрачный, недовольный всем на свете. Особенно это проявлялось во время занятий — огонь его благословения отчаянно сопротивлялся, не желая слушаться Веронику. Совсем как его хозяин.

— Благословение — тот же Дар, тебе нужно просто направлять его своей волей, — терпеливо объяснял Аден, но было заметно, что он с трудом сдерживает раздражение. — Да, огонь своеволен. Огонь не подчиняется ни командам, ни просьбам, ни силе. Нужно только однажды приручить его, и он станет твоим другом навсегда.

Они сидели на лавочке возле площадки, на которой проходили тренировки с Деланеем. Солнце уже село, и в по-осеннему прохладном воздухе сгущались сумерки. Вероника растерянно наблюдала, как в её раскрытых ладонях пляшет непокорное пламя. Хорошо хоть не жжёт, а лишь слегка кусается, как бы поддразнивая.

— Если бы я знала, как это сделать, — проворчала Вероника. — Это ты хорошо сказал, «приручить»…

Она замолчала. Ей показалось, что они говорили вовсе не о благословении.

— А разве люди не приручили огонь? — резонно спросил Аден. — Спички, газовые плиты, двигатели внутреннего сгорания, что у вас тут ещё изобрели… Вы предложили огню свои условия, он его принял. Тебе нужно сделать то же самое.

— Предложи ещё магический контракт с ним заключить, — хмыкнула Вероника. Языки пламени на миг взметнулись к небу и погасли. — Отлично. Он что, на меня обиделся?

— Нет, просто это благословение, а не Дар, его мощь не безгранична.

Аден вздохнул. Казалось, он думает, что Вероника безнадёжна. Она подозревала, что так оно и было.

Бог огня поднялся с лавки, обошёл её и опустился на колени напротив Вероники. Взял её ладони в свои и сжал. Сердце заколотилось быстрее, словно в ожидании чего-то приятного.

— Если ты и дальше будешь думать, что безнадёжна, так оно и будет, — твёрдо сказал он. — Прекрати. Ты не случайно стала одной из лучших учениц, и ты это знаешь. Я всё понимаю — сложный период, кошмары, дурные мысли из-за той книжонки. Но пора бы уже собраться. С Деланеем уже получилось, должно получиться и здесь.

— Я… — Вероника зажмурилась на мгновение. Хотела возразить, что дело вовсе не в этом, что на самом деле она беспокоится о нём и о том, что между ними происходит, но вовремя передумала. — Да. Прости, я что-то совсем расклеилась.

— Джина знает нас лучше, чем мы себя, — еле слышно сказал бог огня. — Что бы мы ни делали, она всегда на шаг впереди нас. Потому тебе надо быть особенно осторожной. Все на тебя надеются.

Вероника кивнула.

— Я знаю.

Он прав. Надо собраться. Надо найти в себе силы. Получилось с Деланеем — получится и здесь. В конце концов, так ведь было всегда, верно? Несмотря ни на что она находила силы. Найдёт ещё раз. Обязательно.

Вероника вдохнула полной грудью сладкий вечерний воздух. Уже стемнело, и она с трудом могла разглядеть Адена, но что-то подсказывало ей, что он её прекрасно видит.

— Знаешь, что меня в тебе всегда восхищало? — тихо заговорил он. — Вот это умение находить в себе силы идти дальше. Даже если рушится привычный мир, даже если все ополчились против тебя, ты всё равно остаёшься собой и двигаешься дальше. — Он поднял руку и коснулся указательным пальцем виска. — Я слышал всё, о чём ты думала. Это потрясающе.

Вероника почувствовала, что бог отпустил её руки. В следующее мгновение он опустил голову на её колени. Это было неожиданно и вновь вызвало ставший уже привычным трепет в глубине души. Вероника едва успела убрать руки.

Хорошо, что уже стемнело. Со стороны это, наверное, выглядело странно — бог огня на коленях перед обычной девчонкой, вот так… Веронике стало ужасно неловко.

— Послушай…

— Всё в порядке, — в голосе Адена слышались непривычные печальные нотки. — Я тоже немного не в себе. Хорошо, что ты рядом. С тобой я хотя бы держусь и не схожу с ума.

Дыхание перехватило. Вероника неловко опустила руки на плечи бога огня, надеясь сказать этим что-то вроде «не бойся, я с тобой». Получилось или нет — какая разница, наверняка он услышал её мысли.

— Что там у вас происходит? — еле слышно спросила она.

— Давай в другой раз, ладно? Сейчас я просто хочу побыть с тобой.

— Мне очень неудобно, ведь…

— Я знаю.

Вероника закусила губу. Опять дурацкие недосказанности. Как же это иногда выводит из себя…

Аден поднял голову. Вероника ощутила его взгляд на себе.

— Я могу тебе всё сказать, если захочешь.

— Послушай…

— Нет, давай ты меня выслушаешь ради разнообразия, — в голосе бога огня на миг прорезалось раздражение. — Я должен был уже давно кое-что сказать тебе, но не было подходящего момента…

Нет. Только не это. Только не сейчас. Вероника подалась вперёд и накрыла ладонью его губы, заставляя замолчать. Голову моментально наводнил поток мыслей: удивление, непонимание, страх, выраженные в бессвязных фразах. Вероника усилием воли отстранилась от них и попыталась сформулировать свою  мысль.

— Давай… давай не сейчас, ладно?

Аден отстранился так, чтобы она не могла до него дотянуться.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты не готова? Или ещё что-то вроде того, что я слышал?

Поток мыслей прекратился. В голосе бога огня слышалось недоверие и капля разочарования.

— Нет, дело не в этом, — Вероника покачала головой. — Просто… сейчас немного не то время, понимаешь? Вся эта ситуация с Джиной, миром мёртвых и вообще…

— Не оправдание, — в голосе Адена послышалось плохо скрываемое раздражение. Глаза бога огня на мгновение полыхнули синим, так, что она даже могла их видеть. — Скажи просто, что…

— Я не оправдываюсь. Не пойми меня неправильно… о боги, — она на мгновение зажмурилась. Как же правильно донести до него эту мысль? Как и всегда, нужные слова словно сбежали в темноту. — Проклятье. Я не говорю тебе «нет», ни в коем случае. Просто… просто хочу, чтобы это случилось тогда, когда всё закончится, понимаешь? Чтобы над нами не было этой вечной угрозы, груза ответственности… Хочу, чтобы были просто мы и больше ничего. Понимаешь?

— Нет.

— Ну да, я сама себя плохо понимаю, если честно, — Вероника выдохнула. — Не знаю, почему, но давай просто дождёмся, хорошо? Всё закончится, и я тебя выслушаю, обещаю. И дам ответ.

— Хотя бы «нет» не говоришь. И на том спасибо, — в голосе бога огня послышалась горечь.

Сердце защемила непонятная тоска. Вероника скорее ощутила, чем увидела, как Аден поднялся на ноги и отряхнулся. Она подалась вперёд и обняла его. Бог огня замер.

— Пусть это будет дополнительным стимулом, ладно? — прошептала она. — Чтобы вернуться оттуда целыми и невредимыми. Вернуться друг к другу.

Аден молчал невыносимо долго, хотя на деле, наверное, прошло несколько секунд. Вероника уткнулась носом в шёлковую рубашку, вдохнула полной грудью запах костра, исходящий от мягкой ткани. Его запах. Она сама не понимала, что на неё нашло. Может быть, вся эта история с кошмарами, может быть, ещё не давали покоя воспоминания о Джереми — она не знала. И уже была готова взять свои слова назад, вот сейчас…

— Чутьё подсказывает? — хмыкнул Аден.

— Можно и так сказать, — с облегчением выдохнула Вероника.

Кажется, он всё понял правильно.

— Хорошо, как скажешь. Пусть будет дополнительным стимулом, — он прижал её к себе и едва ощутимо коснулся губами макушки. — Меня зовут в Мир грёз. Похоже, дела там плохи. Сейчас может случиться что угодно, поэтому прошу тебя, иди к отцу. Я заберу тебя оттуда.

Веронике показалось, что она проваливается в бездну. А если на самом деле обиделся и теперь делает вид, что всё в порядке? Так, стоп. Она покачала головой. Хватит придумывать всякую ерунду на пустом месте. А насчёт отца — отличная идея. Будет с кем поговорить…

— Хорошо, иди, — она отстранилась и через силу улыбнулась.

— Всё в порядке? — в голосе Адена послышалось беспокойство.

— Да. Иди, тебя ждут.

Не успела она договорить, как осознала, что держится за пустоту. Её глаза перестали светиться. Похоже, бог огня и вправду торопился.

Вероника опустила руки и оглянулась по сторонам. Наступила ночь, уже почти не было видно дорогу. Надо было торопиться к отцу. Вероника мгновение поколебалась, затем решительно шагнула в сторону освещённой аллеи.

И что теперь делать? Вести себя, как ни в чём не бывало? Не получится. Они оба знают, что неравнодушны друг к другу. Позволить чувствам взять верх? Джина и так знает, что Аден дорог Веронике и уже давит на это изо всех сил. А что будет, если ей станет известно о том, что на самом деле с ними происходит? Неожиданная догадка вспыхнула огнём. Вот почему Вероника отказалась выслушать. Надо было беречь то, что они уже смогли построить, а не подвергать ещё большей опасности. Объяснение подождёт, это не главное. Сейчас надо сосредоточиться на другом.

Веронике казалось, что последние слова она говорит самой себе из последних сил. В эти секунды ей как никогда захотелось, чтобы всё это закончилось. Проклятье! Наверное, спокойствие им не светит. Наверняка после того, как они вернут Создателя, если вернут, нужно будет ещё что-нибудь сделать с новым кандидатом в боги тьмы…

Если вернутся. Слова царапнули сильнее, чем хотелось бы. В глубине души едкой струйкой поднялся страх. Он медленно, но настойчиво заполнял всё естество, и от этого не было спасения. Если они вернутся…

Рядом послышались и почти сразу же стихли лёгкие шаги. Дул холодный ветер, шелестели листья; если звук был так хорошо слышен, видимо, неизвестный был совсем рядом. Неужели за ней кто-то следит?

Вероника поёжилась и оглянулась по сторонам. Она сама не заметила, как вышла в город из парка при академии. Интересно, как долго она там бродила? Сколько времени вообще прошло с момента, как Аден ушёл? Наверное, следовало поторопиться. Вероника решительно зашагала по ночной улице, стараясь не смотреть по сторонам.

Волшебство момента окончательно растаяло, оставив после себя лишь привкус разочарования. Не стоило им вообще поднимать эту тему. Теперь проблем станет только больше…

Когда Вероника стучалась в дом к отцу, она не видела, что за ней из-за угла наблюдала Алина.

* * *

Главный зал пустовал. Здесь было всё так же мрачно и прохладно, словно сам Мир грёз находился на грани жизни и смерти. Кажется, даже стало темнее с сегодняшнего утра. Молочная дымка, раньше стелившаяся непрерывным потоком, теперь толкалась некрасивыми комьями, обнажая гладкий чёрный пол.

Дарующий пламя непонимающе посмотрел по сторонам. Кто же тогда его вызвал?

— Ты уже здесь? — послышался усталый голос Воздающего свет.

Бог огня обернулся. Фалберт сидел в мягком синем кресле возле библиотеки Ведущей битву. Рядом с ним на стеклянном журнальном столике лежало «Сказание о боге-человеке». В последние дни Дарующий пламя так часто читал эту книгу, что узнал её по обложке с первого взгляда.

— Ты оставил врата? — Аден подошёл к богу света и устроился в кресле напротив него.

Фалберт кивнул.

— Да, чтобы передохнуть пару минут и позвать тебя. Брат, время пришло. Вам нужно спуститься в Туманный мир прямо сейчас.

Глава X

Дарующий пламя откинулся на спинку кресла. Зажмурился на мгновение. Это должно было случиться рано или поздно, но он никак не ожидал, что именно сегодня. Видимо, усмехнулся он про себя, день такой. Одно бесконечное невезение.

— Мне уже можно возвращаться? — спросил бог огня и взглянул на Фалберта.

— Нет, постой. Последние пару слов.

Воздающий свет взял «Сказание» и опустил ладонь на столик. От его пальцев по стеклу растеклись пронзительные бело-золотые световые линии. Настолько яркие, что казалось, что на столе разлили расплавленный металл. Линии красиво изгибались, перетекали одна в другую, смешивались и расплывались в разные стороны, пока наконец не сложились в рисунок. Крошечная карта Священной земли замерцала на стекле.

— Вот Санктум, — Фалберт поднял руку и указал на скопление чёрточек в восточной части острова. — В этой стороне находятся вторые тренировочные площадки, — он махнул в сторону юга. — Между ними, вот здесь, в горах, есть портал, — бог света указал на крошечную точку. — К нему ведёт прямая тропа, идущая параллельно дороге к площадкам. Это, конечно, не «Большая прогулка»[4], но лучше, чем тренировочная. Они продержатся.

— В первую очередь Элиот, — пробормотал Дарующий пламя и склонился над столом. Проследил взглядом тонкие нити, ведущие от Санктума к южной части острова. — Но почему сейчас? Я имею в виду, неужели нельзя дождаться утра?

Воздающий свет молчал. Аден ещё несколько секунд разглядывал карту, затем посмотрел на собеседника. Тот поглаживал обложку «Сказания», рассеянно глядя вдаль. Бог огня откашлялся.

— Фалберт?..

— Я не знаю, — бог света оглянулся на Дарующего пламя. — Я уже ничего не знаю. Сейчас там, внизу, тридцать наших сдерживают натиск мертвецов. Они начали применять Дары, и мы едва справляемся.

Новость обрушилась на бога огня с мощью небоскрёба, лишённого опоры. Аден растерянно посмотрел перед собой. Тридцать. Вот так, сразу, без предупреждения. Конечно, Фалберт напуган. Они все сейчас, наверное, на грани.

Бог огня поднялся с кресла.

— Я прямо сейчас спущусь вниз и созову всех, — пообещал он. — Продержитесь ещё немного.

Фалберт кивнул. Отложил в сторону книгу и встал.

— Верни отца домой, — он протянул Адену руку.

— Верну, — Дарующий пламя сжал ладонь бога света.

Они несколько мгновений стояли так, затем Аден развернулся и зашагал к выходу.

* * *

Как-то быстро она пригрелась и задремала, даже до середины фильма не выдержала. Это всё плед виноват, слишком тёплый. Вероника открыла глаза и потянулась.

В крошечной гостиной было темно, только неяркие отсветы от работающего телевизора играли на полу, стенах и глянцевых дверцах книжного шкафа. Отца рядом нет — похоже, вышел. Вероника потёрла глаза. Встать или ещё подремать? Об Адене пока ничего не слышно, наверное, можно ещё…

— Хорошо спалось? — послышался до боли знакомый женский голос. Он звучал участливо, но Вероника уловила еле ощутимую издёвку.

— Твоими стараниями, — буркнула она и повернулась.

В стоявшем рядом мягком кресле сидела Джина. Как всегда идеальная красота, безукоризненный наряд. Странно, правда, что в этот раз простая футболка и джинсы. Как будто решила прогуляться, а не снова помучить свою жертву.

— Что, вот так просто? Без плётки, кинжалов, яда и всего, что ты так любишь? — Вероника старалась говорить бесстрастно, но её голос предательски дрогнул.

— Да, вот так просто. Я хочу поговорить.

— Как в прошлый раз? — Вероника вздрогнула. Память услужливо подбросила яркую картинку. Она на коленях перед Аденом, истекающим кровью, бледным, как снег… Она зажмурилась, отгоняя видение. Не сейчас.

— Нет, — Джина покачала головой и понизила голос. — Я ведь не враг тебе, милая. Всё это было для твоей же пользы.

— Какая-то странная польза!

— А разве нет? — Джина улыбнулась. По телу прошлась волна мурашек. Дьяволица казалась доброй и милой, но чутьё подсказывало, что верить ей нельзя. — Беда сближает людей. Если бы не я, вы бы и на шаг не продвинулись.

Мы и не продвинулись, хотела возразить Вероника, но вовремя передумала. Кто знает, что ей известно? Может быть, это просто игра? Чтобы узнать правду?

— Но все старания были напрасны, — продолжала Джина. Её улыбка растаяла. — Я пыталась что-то исправить, но…

Ледяной страх скользнул по телу, затопил всё естество. Вероника отбросила в сторону плед и подалась вперёд.

— О чём ты? Что ты сделала? Клянусь, если хоть волос…

— Успокойся. Я никого не трогала, — Джина протянула руку. — Пойдём, я кое-что покажу. Только, боюсь, тебе это не понравится.

Вероника закусила губу. Как поступить? Джина не может быть такой милой и доброй без причины. Наверняка задумала какую-нибудь гадость. Но ведь и из сна не выберешься до тех пор, пока всё не увидишь…

Она колебалась недолго. Выбора всё равно нет.

— Ладно, — Вероника взялась за протянутую ладонь.

Джина поднялась и потянула её за собой. Вместе они вышли в коридор, спустились по широкой лестнице на первый этаж. Предпоследняя ступенька привычно скрипнула.

Они замерли.

— Тихо! — Джина обернулась на миг и приложила палец к губам. — Теперь слушай.

Вероника хотела было спросить, что она должна услышать, но тут с кухни донёсся голос Деланея:

— А у меня есть выбор? Все эти малолетние придурки ничего не понимают в жизни. Конечно, я не могу с ними договориться, я не умею общаться с детьми.

Это он о наставниках? Вероника затаила дыхание.

— Можно подумать, Ника  понимает больше, — хмыкнул другой голос.

Аден? Он тоже здесь?

— Немного, но больше, — ответил Деланей. — В конце концов, кровь богов сказывается. Но всё равно она такая же, как все они. Глупые, бездарные смертные.

Странно было слышать это от отца. О людях он никогда такого не говорил…

— И как долго ты собираешься играть любящего папашку?

— Столько, сколько потребуется. Всё же это лучше, чем быть одному. И есть кому прибраться, что тоже неплохо. А ты?

Вероника оглянулась на Джину. Та безмятежно улыбалась, отчего была похожа на сытого кота, разомлевшего на солнышке.

— А я столько не выдержу, — заговорил бог огня. — Уж извини, дружище. Я тут такую девочку встретил, ты бы её видел! Копия Лилиан.

Деланей присвистнул.

— Её дочь?

— Да. Представляешь? Вот уж у кого любовь в крови… если ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю, — в голосе Деланея послышалась нотка зависти. — А Нике ты когда скажешь?

— Пока не знаю. Придётся дотянуть хотя бы до Туманного мира. Сам знаешь, если я её сейчас брошу, меня никто не поймёт.

Вероника закрыла глаза и покачала головой. Нет, этого не может быть. Они не могли с ней так поступить, оба. Это просто сон. В реальности они говорили совсем другое…

— Я вообще не понимаю, как тебе хватило терпения быть с ней рядом столько времени, — хмыкнул Деланей. — Она же невыносима! Вечно ноет из-за всякой ерунды…

Вероника ощутила, как в душе поднялась волна раздражения. Ну уж нет. Такого точно быть не может. Сейчас она зайдёт туда и посмотрит в глаза обоим. Это же просто очередная издёвка, не иначе.

Вероника шагнула вперёд, но Джина потянула её за руку.

— Стой, — шепнула она.

Вероника обернулась и уже открыла рот, чтобы высказать всё, что думает, но в этот миг раздался громкий стук. Пару мгновений спустя послышались шаги — кто-то пошёл открывать дверь.

— Я пришла как только смогла, — колокольчиком прозвенел голос Санни. — Привет, милый! Ты соскучился?

— Конечно, — ответил Аден. — Мне тебя не хватало.

Нет, это уже перебор.

— Это всё неправда, — прошипела Вероника.

— Ты думаешь? — спросила Джина. — А если мы сейчас станем невидимыми и спустимся к ним?

— Нет, я…

В следующий миг они оказались в коридоре, в метре от обнявшихся Адена и Санни. Вероника хотела было повернуться к Джине и договорить, но с ужасом осознала, что не может двигаться.

— Когда мы уже перестанем прятаться? — Санни недовольно поморщилась. — Я хочу, чтобы все о нас знали!

— Скоро милая, скоро, — пообещал Аден. Он смотрел на неё и улыбался, нежно, ласково. Как и должно быть, когда смотришь на любимую девушку.

— Ловлю на слове, — Санни подалась вперёд и поцеловала его.

Веронику затошнило.

Такого просто не могло быть. Это просто сон, говорила она себе. Отвратительно похожий на правду сон.

Ну да, до соревнований они с Санни не пересекались, а на втором этапе поссорились до того, что чуть не поубивали друг друга. Но потом всё изменилось! Она не могла предать подругу, она не способна на такое.

Аден и Санни страстно целовались, как влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. Вероника ощутила, как Джина подошла ближе. Ещё ближе. Прижалась к ней всем телом.

— Это всё твоя слепая вера в людей, — прошептала Джина. Её губы были так близко, что Вероника ощущала горячее дыхание на коже. От этого ей стало дурно. — Если бы ты с самого начала знала правду, сейчас не было бы так больно. Теперь ты знаешь. Всем им наплевать на тебя. Они были рядом только потому, что того требовали обстоятельства. Как только вы вернётесь из Туманного мира, всё будет кончено. Они бросят тебя. Все до одного.

Аден на мгновение отстранился от Санни и оглянулся.

— Дружище, можно мы?..

— Сам знаешь, что можно, — донёсся с кухни голос Деланея.

Это ещё и не в первый раз?

Сердце рухнуло на пол и разбилось в ледяную крошку. Этого не может быть. Это всё просто дурной сон. Просто дурной сон…

— Пойдём, — Аден улыбнулся и шагнул вперёд, утягивая за собой Санни.

— Подсмотрим немного? — шепнула Джина.

Все вместе они поднялись по лестнице и прошли в ту гостиную, где Вероника проснулась несколько минут назад. Санни и Аден устроились на диване. Джина провела Веронику в центр зала и повернула лицом к ним.

Это было отвратительно. Ей пришлось видеть всё. Джина не позволяла пошевелиться, закрыть глаза, закричать, в конце концов. Только наблюдать. Молча. Беспомощно.

— Твой запах сводит меня с ума, — прошептал Аден. Он усадил Санни к себе на колени и быстрыми движениями снял с неё верхнюю кофту, обнажая лёгкую полупрозрачную блузку. Бросил на пол. Мгновение спустя рядом оказалась его чёрная шёлковая рубашка. Та самая, что пахнет костром. Кажется, он не снимал её до этого момента…

— А меня сводишь с ума весь ты, — Санни улыбнулась. Чуть склонилась, ласково поцеловала Адена, но сразу же отстранилась. — Ты ведь на самом деле меня любишь?

— Конечно, — он подался вперёд, но Санни накрыла ладошкой его губы.

— Правда-правда?

Аден взял её за руку, коснулся губами тонких пальчиков.

— Слишком много разговариваешь.

Он опрокинул Санни на диван и поцеловал.

Аден был именно таким, каким Вероника могла только вообразить его в самых смелых мечтах. Заботливым и нежным. Ласковым и страстным. Каждое прикосновение — как песня, как волшебная мелодия любви. Предназначенная другой. Не Веронике.

Ей отчаянно захотелось закрыть глаза. Нет. Только не это. Аден не мог так поступить. Он же сегодня хотел сказать ей… О боги. И почему она не послушала его?!

На полу оказалась блузка.

Вероника видела каждое ласковое прикосновение. Каждый поцелуй. Слышала каждое слово. Каждый вздох. Каждый еле слышный стон.

Кто-нибудь, пожалуйста, разбудите меня, взмолилась она. Пожалуйста. Хоть кто-нибудь…

— Нет уж, милая, — послышался шёпот Джины. — Ты досмотришь всё до конца.

На полу оказались джинсы Санни и брюки Адена.

Сквозь пелену Вероника слышала, как кто-то позвал её по имени…

Она открыла глаза и резко села. По щекам скатывались горячие слёзы. Воздуха не хватало, и она задышала часто и неглубоко, как будто только что вынырнула из воды.

Сон. Просто сон. Всего лишь очередной кошмар…

Она знала, что её глаза светятся сейчас, но не придала этому значения. Картинки из дурного сна всё ещё стояли перед ней, назойливые, проникающие в глубины души.

Вероника вытерла слёзы и оглянулась по сторонам. В комнате было так же темно, отсветы телевизора так же играли на полу и стенах. Всё было настолько похожим на сон, что она невольно сжалась. Сейчас в кресле появится Джина, и кошмар пойдёт по кругу…

Кто-то обнял её. Вероника вывернулась и бросилась вперёд, на другой край дивана. От резких движений перехватило дыхание.

— Ты чего? — послышался голос Адена.

Вероника обернулась. Бог огня сидел напротив, изумлённый и встревоженный.

— Извини, — она покачала головой, машинально провела рукой по волосам, взлохматив чёлку. — Просто дурной сон.

Или не просто… Видение не отпускало, воображение продолжало дорисовывать оборвавшуюся на полуслове картинку. Вероника опустила взгляд. Резко вскочила с дивана. После того, что она видела, сидеть на нём было противно.

— Просто дурной сон? — переспросил бог огня и придвинулся чуть ближе. — Что ты видела?

Вероника шагнула назад.

— Я… наверное, пока не готова говорить об этом, — её голос дрогнул.

Спрашивает всерьёз или просто играет? Проклятье. Вот этого Джина добивалась, да? Чтобы Вероника следила за каждым его движением, за каждым словом, отыскивала скрытый смысл во всём. Ждала, что он выдаст себя и своё увлечение другой девушкой…

Аден поднялся и шагнул к ней.

— Ника…

— Нет, — Вероника зажмурилась. — Пожалуйста, не трогай меня.

— Да что же…

— Не трогай!

Перед глазами вновь появилась картинка из сна. Сильные руки Адена, ласкающие другую девушку. Снимающие с неё одежду. Его слова, сказанные не Веронике. Его губы, которых касалась другая. Близкая подруга…

— Что случилось? — послышался взволнованный голос Деланея.

И папочка здесь, как же… Вероника села на пол и закрыла лицо руками. Ещё один предатель. Они просто морочили ей голову, развлекались с ней, они оба…

— Ей приснился кошмар, — ответил Аден. — Проклятье, как не вовремя!

Не вовремя? Ах да, точно. Она же ещё нужна им для выполнения Великой Миссии. Вероника опустила руки и с ненавистью посмотрела на тех, кого ещё недавно считала самыми близкими и родными. Аден и Деланей замерли в паре шагов от неё.

— Конечно, не вовремя, — она и не пыталась скрывать злость. — Я всегда не вовремя. У меня постоянно какие-нибудь проблемы, заморочки, теперь ещё и кошмары…

— О чём ты? — спросил Аден.

— А то ты не знаешь!

— Мы правда не знаем, — еле слышно сказал Деланей.

Они что, издеваются?! Вероника вскочила на ноги. Глубоко вздохнула, пытаясь сдержать злость. Спокойней, а то ещё поубиваешь их ненароком.

— Оставьте меня в покое, — она выдохнула. Гнев рвался наружу диким зверем, он жаждал отомстить этим двоим. Ещё немного — и его невозможно будет сдержать. — Я просто уйду, и…

— Куда? — Аден шагнул навстречу. — Ночь на дворе. Я не отпущу тебя одну.

— Даже не думай, — Вероника отступила назад. Руки коснулись занавески, чего-то твёрдого. Стена. Пути назад не было. — Только попробуй меня тронуть!

— И что будет? — бог огня ещё сделал ещё один шаг вперёд.

Не понимая, что делает, Вероника закрылась руками, как будто защищалась, и отвернулась. Всё, что угодно, только бы остановить его. Она не сможет больше к нему прикоснуться…

Гнев, страх, отчаяние — всё смешалось в безумный коктейль и выплеснулось наружу огнём, окружившим её. Аден замер. Вероника не видела его лица, но представляла, насколько он удивлён.

— И что же, используешь моё пламя против меня? — еле слышно спросил он.

— А если и да? — с вызовом ответила Вероника. Невольно оглянулась.

— Давай, — бесстрастно сказал Аден. Она видела, как он шагнул вперёд, раскинув руки. — Если тебе от этого полегчает… не сомневайся. Только давай с одного удара, ладно?

— Ты с ума сошёл? — послышался голос Деланея. — Ника, остановись! Это был просто сон!

Гнев отступал, его место занимал страх. Противный, липкий, он наполнял всё естество, поглощал изнутри. Вероника опустила руки. Аден стоял перед ней, беззащитный, готовый ко всему.

— Бей, — велел он. — Ну же!

Понимание обрушилось на голову гигантской волной. Очередной кошмар. Джина просто подслушала их, или сыграла наугад, неважно. Ударила в незащищённое место, туда, где её не ждали…

Пламя погасло. Вероника безвольно опустилась на колени и зарыдала.

Она только что чуть не напала на самого близкого ей человека. Вернее, бога. Он безраздельно доверял ей, наделил своим благословением, и…

— Тише, тише. Всё хорошо, — послышался голос Адена над ухом. Сквозь слёзы Вероника видела, как он опустился на колени рядом. Миг спустя она оказалась в его объятьях. — Не знаю, что ты видела, но это всё неправда. Это был просто сон.

Вероника уткнулась носом в шёлковую рубашку. Вдохнула полной грудью родной, сладкий запах. Дым от костра. По-прежнему дым от костра.

— Слишком похоже на правду, — прошептала она. Слёзы скатывались по щекам нескончаемым потоком. — Я больше не могу так. Я уже на пределе…

— Держись, — бог огня прижал её к себе. — Мы со всем разберёмся. Слышишь? Пока мы вместе, все решаемо.

Вероника кивнула. Помолчала немного. Очень хотелось спросить, но не хватало смелости…

— Что такое? — Аден отстранился и взглянул ей в глаза.

Вероника вздрогнула. Сейчас, когда он был рядом, всё это казалось такой глупостью. Особенно то, что так взволновало пару минут назад. Он и Санни… вот ведь…

— Ну же. Говори.

— Ты ведь не уйдёшь к Хоуп Харви? — вопрос сорвался с губ прежде, чем Вероника успела его сформулировать.

Бог огня мгновение помолчал.

— Тебе это приснилось? — спросил он.

Вероника кивнула.

Аден изобразил задумчивость. Именно изобразил — это выглядело забавно и чересчур наигранно.

— Ну, не знаю. Вообще, мне очень нравятся блондинки…

Вероника замерла в изумлении. Заметив это, Аден улыбнулся.

— Кажется, кое-кто вообразил себя бессмертным, — фыркнул Деланей и присел рядом. — Ты смотри поосторожней, дружище. Уйдёшь ненадолго, а она пойдёт вырезать всех блондинок в городе…

— Тогда и брюнеток заодно, — хмыкнул бог огня. — Они меня с ума сводят.

— И вовсе не смешно, — буркнула Вероника и демонстративно отвернулась. — Между прочим, сон был не только об этом.

— А о чём ещё? — послышался голос Деланея.

— Неважно.

— И правда, сейчас это неважно, — подтвердил Аден. Вероника оглянулась — он больше не улыбался. — Потом разберёмся с этой ерундой. Дела наверху плохи, нам нужно срочно спускаться в Туманный мир.

Вероника закусила губу. Вот почему Джина пришла сегодня и сразу пошла с козырей. Она наверняка чувствовала, что что-то происходит в Мире грёз.

— Неужели это не может подождать до утра? — спросил Деланей.

Аден покачал головой.

— Нельзя терять ни минуты. Души применяют Дары, остальные едва справляются.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Деланей мигом стал серьёзным.

Аден мгновение помолчал.

— Да… наверное, сможешь. Мы пойдём за Элиотом, ты — за Максимом. Знаешь, где он живёт?

— Да.

— Отлично. Тогда вперёд, — бог огня встал и протянул руку Веронике. — Встречаемся в храме.

Деланей кивнул и поднялся на ноги. Махнув на прощание, он быстрым шагом вышел из комнаты.

Постепенно, волнами, накатывало неясное беспокойство. Вероника взяла за руку Адена и последовала за ним, смутно понимая, что происходит. Вниз по лестнице, за дверь, в темноту ночных улиц…

Туманный мир звал их, и пришло время откликнуться.

* * *

Ночь выдалась тихой и ясной. Казалось, само мироздание призывало к покою, умиротворению; природа безмятежно спала и видела чудесные сны под мерцающим небесным одеялом. В лесу царило ночное безмолвие, нарушаемое только шорохом травы под ногами. Вовсе не похожее на затишье перед бурей, каким его видели путники.

В своё время Элиот поклялся, что больше никогда не вступит в лес за чертой Санктума. Сейчас воспоминание об этом вызывало нездоровое желание расхохотаться в полный голос.

Они выступили в поход всего полчаса назад, а он уже выдохся. Тяжёлый рюкзак оттягивал назад, жёсткий ремень натирал левое плечо. Приходилось постоянно уклоняться от веток деревьев и листьев папоротника, брести наугад, в полной темноте, лишь слегка разгоняемой светлячком Максима. Элиот знал, что парень способен на большее, но из упрямства не хотел поддать газу.  Видимо, тогдашняя история с книгой до сих пор не давала ему покоя.

Новость о том, что выступать надо прямо сейчас, принесла Вероника Александрова. И плевать, что её сопровождал Дарующий пламя, что он просил её об этом. Девчонка с каждым днём доставляла всё больше неприятностей. Казалось, ещё хоть одно лишнее слово или плохая новость, и Элиот взорвётся. Он уже был на грани — Вероника без умолку обсуждала что-то с Максимом на повышенных тонах. В какой-то степени ей повезло, что у неё за спиной был бог огня, иначе жрец наверняка не выдержал бы и заставил её замолчать силой.

Максим тоже выглядел недовольным. Элиот помнил, что парень любил поспать, и про себя злорадно посмеивался. Не только же ему страдать от вечного недосыпа? Хотя, возможно, дело в другом. Элиот помнил, сколько раз Макс за эти недели заходил в храм, чтобы поговорить с отцом, и сколько раз тот отвечал. Пятнадцать — ноль в пользу сына бога света. Поражение всухую.

Элиот споткнулся — он уже потерял счёт, в который раз — и вновь мысленно выругался. Это невыносимо. Ведущая битву потребовала от него слишком многого. Духи-хранители тоже, но им хотя бы можно было отказать. Богине войны и прямой начальнице — никак.

Мысли потекли в ином направлении. Ведущую битву так и не вернули домой. В перерывах, чтобы отвлечься от основного задания, Элиот листал книги, повествующие о мире мёртвых. Ничего полезного так и не нашёл. О том, что души погружаются в сон, боги и так знали. Другое дело — нигде не было сказано, способен ли небожитель погрузиться в этот сон. Быть может и нет; тогда богиню войны держали просто так, скорее всего, скованной, без возможности применить Дар.

Одна мысль об этом ужасала. Элиот помнил, насколько обычной, земной женщиной предстала грозная Ведущая битву перед ним в дни соревнований. Азартная, страстная, но взволнованная и напуганная, когда дело касалось безопасности студентов. Беспокойство в её голосе слышалось раньше слов. Такую женщину хотелось защитить, спрятать от огромного, злого мира.

Элиот поклялся себе, что защитит её любой ценой. Если его клятвы ещё имеют значение, конечно.

Казалось, мироздание услышало его мысли. В воздухе словно прозвенел голосок Эрики. Прямо-таки любой целой? Даже если придётся вновь обратиться к своему Дару?

Даже если придётся, мысленно согласился Элиот.

Он и сам не понимал, что на него нашло, но мысли о Ведущей битву не шли из головы. Чутьё подсказывало, что жрец знает причину. Быть может, дело в том, что он ощутил в минуты отчаяния, когда Макс высказал всё, что думает. Элиот был уверен, что это была Сиири. Он словно узнал её прикосновения, хотя никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Разве что тогда, перед первым испытанием, когда Эрика положила  ладошку на его плечо. Что-то нежное, невесомое, тёплое, совершенно незнакомое было в том прикосновении. Что-то такое, чего у Элиота, сироты с рождения, никогда не было.

Что-то, что он ощущал теперь, когда думал о Ведущей битву.

Но это глупости, возразил он собственным мыслям. Они всегда держались на расстоянии от земли до небес. Люди среди людей, боги в Мире грёз. Таков порядок, и сближение хотя бы на метр есть его нарушение.

Но имя богини войны так приятно ощущалось на языке, дарило волшебный привкус. Хотелось повторять его снова и снова. Не имя, дарованное Миром грёз, а человеческое, рождённое, наверно, где-то на Скандинавском полуострове. Сиири. С финского оно переводилось как «красивая победа». Красивая победа, которую он заслужит, если с триумфом вернётся из Туманного мира и снова приведёт за собой Создателя. Который сразу же запретит малейшую связь между богом и человеком…

Впрочем, Элиот сам не понимал, чего ждал от этого чувства. Быть может, он просто сам себе всё это придумал? И не было никаких касаний сквозь пространство и время, а была сила воли, воспрянувшая в нужный момент…

— Я тебе говорю, мы все там сдохнем, — ворвался в поток романтичных мыслей назойливый голос Максима. — Так что даже нечего стараться.

— Ты ничего не перепутал? — процедила Вероника. — С нами Дарующий пламя. Ему бы с чего идти на верную смерть?

Макс усмехнулся.

— Ты совсем глупая или притворяешься? Включи логику. Это не просто бог, это единственный бог, опорочивший светлое имя Мира грёз. Почему именно он? Потому что его тоже хотят пустить в расход.

— Ты безумен.

Элиот осознал, что невольно прислушивался к словам Максима. Нет, хватит, сказал себе жрец. Это всё ерунда.

— Ой, да ладно? Признайся, всё, что я говорю, подозрительно похоже на правду. А знаешь, почему? Потому что это и есть правда.

— Боги не могли так поступить, — вмешался Элиот. Сразу же пожалел — и зачем только влез? — Ты прекрасно знаешь, что они наши путеводители, они…

Максим остановился и расхохотался в полный голос. Элиот удивлённо оглянулся на Веронику. Та пожала плечами. Они замерли рядом со смеющимся парнем.

— Ещё посмешней чего придумай, — утирая слёзы, выдавил Макс. — Может, скажешь ещё, что боги слышат зов Дара?

Элиот колебался. Студентам не рассказывали про зов. Да и обычным жителям тоже — ещё не хватало им знать, что Одарённые, по сути, неполноценные, лишённые тёмной стороны люди. В отличие от их небесных наставников, устойчивых к зову.

— Откуда ты знаешь о нём? — наконец спросил Элиот.

— Я знаю вообще всё, — хмыкнул Макс. — И то, что каждый, кто обладает Даром бога, тоже не слышит зов, а потому способен на что угодно. Соображаешь?

На мгновение воцарилась тишина.

— О чём ты? — прошептала Вероника.

— А ты сама не заметила? Кто на ваших соревнованиях согласился мошенничать? Дети богов. Есть ещё вопросы?

— Но Джереми Эдлунд… — попытался возразить Элиот, но Макс его перебил.

— Что ты понимаешь? Зов подчиняется чувствам Одарённых. Если тот парень вбил себе в голову, что поступает правильно, он так и будет думать до конца, пока совесть не съест его с потрохами.

Элиот снова хотел возразить, сказать хоть что-то, но слов не было. Не было и причин возражать. О том, слышат ли зов полубоги, спорили с незапамятных времён. Попавшие под влияние настоящих Одарённых или своих хранителей, они вели себя как положено. Но история мироздания скрыла в пыли веков случаи, когда дети небожителей оставались без присмотра…

— В общем, если вам нравится верить в эти сказки — дело ваше, — Максим поднял руки и сделал пару шагов назад. — Я знаю правду, я говорю вам правду. А дальше как хотите.

Вероника подалась вперёд, словно собиралась возразить, но в этот миг громом грянул мужской голос:

— Далеко собрался?

В кругу света появился хмурый Дарующий пламя. Он смотрел на Максима. Тот пожал плечами.

— Видимо, дальше, навстречу смерти.

Макс развернулся и зашагал вперёд по тропе. Бог огня ещё пару мгновений смотрел ему вслед, затем растворился в темноте.

Вероника и Элиот переглянулись. Не сговариваясь, одновременно последовали за Максимом.

Жрец не знал, как себя чувствовала эта девчонка, что шла рядом. Ему же было совсем паршиво.

Человек, обладающий «взглядом богов», скорее всего, тоже не слышит зов. Элиот всего за минуту мсог вспомнить десятки случаев, когда он поступал вопреки сути Одарённых, хоть и не замечал этого. Да, Макс сказал, что зов можно обмануть, но это были не те случаи.

Ещё один груз на чашу весов, склоняющихся в сторону его происхождения от Джины…

Глава XI

Веронике казалось, что её лишили опоры под ногами.

Она и не думала, что так отчаянно хватается за соломинку. Зов, о котором в минуты откровенного разговора рассказал Аден, был настоящим светом надежды. Зов — как детектор лжи, как признак того, что ты ещё на светлой стороне силы. Вероника была уверена, что следует ему. Но тот момент, о котором говорил Максим…

Тот день запомнился ей, наверное, на всю жизнь. Когда это всё только случилось, Веронике казалось, что Воздающий свет буквально заставлял её вернуться к соревнованиям. Теперь же, спустя время, она внезапно поняла, что сама побежала куда следует, едва ей указали путь. Фалберту ведь и не пришлось её уговаривать, правда? Она сама предложила то, чем её можно было заинтересовать.

Конечно, можно списать всё на наставление героям. Говорят, что оно описывает суть Одарённых. Но сам Аден говорил, что настоящая суть — истреблять тьму и оберегать свет. Послушание богам добавили сами небожители, чтобы защитить себя от тех, кто мог их уничтожить.

Не от своих ли детей?..

Вероника отмахнулась от очередного листа папоротника, неприятно пощекотавшего кожу, и привычно взглянула под ноги. Надо было следить за дорогой, а то недолго и споткнуться.

Невольно вспомнилось, как она прибыла на Священную землю. Элис и Анна, приехавшие за ней рекрутеры, предложили сразу перебраться в Новую Зеландию.  Вроде как пообвыкнуть, особенно к тому, что зима и лето поменяются сезонами, и холодать начнёт в апреле, а не в октябре. Да и звёзды на небе совсем другие… когда их не заслоняют облака, конечно. Вероника потом узнала, что такое предложили сделали только ей. Все её однокурсники приехали к началу учебного года, а кто-то даже опоздал на пару дней из-за возни с документами. Не из-за того ли, что она одна на курсе обладала Даром бога?

И насчёт Джереми… Ни сама Вероника, ни Санни даже не думали заикнуться о сделке со своими хранителями. Единственный, кто признался во всём — Джереми. Не выдержал. Не смог послушаться бога вопреки зову. Как сказала на собрании сама Ведущая битву — он осмелился возразить хранительнице академии, самой богине войны, и потребовал, чтобы это было в первый и последний раз. Не то, что Вероника и Санни… Конечно, их желания нельзя отнести к тёмным: одна хотела помочь своему духу-хранителю, другая — встретиться и поговорить с матерью. Но обе и не подумали потребовать играть честно. Не потому ли, что не слышат зов?

С каждой минутой слова Максима проникали всё глубже, разливались ядом по венам. Если он прав в том, что дети богов не слышат зов, быть может, он прав и в остальном? Ладно, эта идея насчёт того, что их всех хотят пустить в расход, больше похожа на бессмысленную теорию заговора. Но зато был смысл в словах насчёт славы Дарта Вейдера. Быть может, Джина добивается этого? Быть может, дети богов — кто-то вроде джедаев, могут поддаться тёмным эмоциям и перейти на тёмную сторону Силы? Конечно, в истории о таких случаях не было ни слова. Но ведь история пишется людьми, которые могут что-то умолчать…

К слову о молчании. Аден в последний раз появлялся час назад, когда попытался вмешаться в её спор с Максимом. Она успела за это время передумать кучу всего, но бог огня не вставил ни слова. Случайность?

«Почему ты молчишь? — спросила Вероника «в эфир» телепатии. — Не верю, что ничего не слышал!»

«Слышал», — отозвался Аден.

«И?»

«И что ты хочешь от меня услышать?»

Вероника неожиданно поняла, что и сама не знает. Простая мысль настолько захватила её, что она споткнулась об очередной корень и чуть не упала, но кто-то вовремя подхватил её.

— Под ноги смотри, — буркнул Элиот. — Тьма вроде как твоя стихия?

Внезапная идея вспыхнула огнём. Он ведь жрец, верно? А значит, постоянно общается с богами. Вот кто может знать больше Максима!

— Спасибо, — Вероника кивнула. Помолчала немного, собираясь с мыслями. — Элиот, слушай… А ты говорил с богами насчёт той книги?

— Да, — ответил жрец.

Совпадение или нет, но он пошёл быстрее. Вероника поколебалась мгновение и тоже ускорила шаг. Поговорить с кем-нибудь об этом хотелось нестерпимо. И плевать, если он будет недоволен.

— И что они сказали?

— Что её нужно уничтожить.

— И всё?

Он даже ни разу не взглянул на неё! Просто идёт вперёд, как ни в чём ни бывало…

— А что ещё нужно было? — в голосе жреца проскользнуло едва уловимое раздражение.

— Ну… о нас, например.

Снова воцарилось безмолвие. Максим шёл на пару метров впереди, и потому невозможно было понять, слушал ли он их разговор.

— Тебе честно сказать? — вдруг спросил Элиот. Вероника оглянулась — он смотрел на неё.

— Ну… да, — нерешительно ответила она.

— Нет никаких «нас», понятно? — Элиот снова отвернулся. — Есть ты, ребёнок бога тьмы, сама знаешь с какой историей. Есть я, появившийся из ниоткуда. Всё. То, что книга Джины одинаково реагировала на нас — просто случайность.

Отлично. Похоже, время, проведённое на расстоянии, не стёрло проблему, а усугубило её. Вероника попыталась найти подходящие слова, чтобы смягчить неприступного жреца.

— Я просто подумала, что боги могли сказать тебе что-то стоящее. Ты ведь не просто человек из ниоткуда, правда? Ты — Одарённый на посту главного жреца, да ещё и с такими секретами за душой…

Элиот резко остановился. Вероника машинально сделала пару шагов, прежде чем поняла это. Она замерла и обернулась. Жрец стоял в метре от неё и тяжело дышал, словно сдерживал гнев.

— Ты не могла бы не лезть не в своё дело? — прорычал он.

— Я просто…

— Просто замолчи, хорошо?

Раздражение накатило тяжёлой волной. Кто же знал, что этот карьерист такой ранимый…

— Что злой-то такой? Не выспался, что ли… — буркнула Вероника и развернулась. Не успела сделать шаг, как вдруг что-то с силой толкнуло её вперёд, да так, что она чуть не упала.

Её глаза осветились синим.

— Да что на вас всех нашло?! — послышался голос Адена.

Вероника обернулась. Элиот и бог огня стояли рядом, прожигали друг друга взглядами. Краем глаза она заметила, что Максим тоже остановился — вернее, замер свет его Дара.

— Можно подумать, ты ничего не слышал, — выдохнул Элиот и взглянул на Веронику. В его взгляде читалась ненависть, явная, неприкрытая. Вероника невольно отступила на шаг назад, споткнулась о корень и от неожиданности села в мокрую траву.

— Я слышал, — кивнул Аден. — Ничего ужасного она не спросила. Твои личные проблемы — это твои личные проблемы. Мы здесь не за этим.

Бог огня оглянулся.

— Говорю это всем вам, — он повысил тон. — Забудьте ненадолго свои детские ссоры и займитесь делом. На нас рассчитывают люди Санктума и боги Мира грёз, и да не позволит вам мироздание не оправдать ожиданий.

Воцарилась неприятная, давящая тишина. Элиот несколько мгновений стоял неподвижно, затем пожал плечами и шагнул вперёд. Он догнал Максима, и они пошли дальше рядом.

— Спасибо, — шепнула Адену Вероника.

— Ты тоже не нарывайся, будь добра, — буркнул тот и растворился в тени.

Глаза Вероники перестали светиться.

В первый миг она хотела было возразить, но вовремя передумала. Хватит на сегодня перепалок. Она оглянулась и увидела, что Максим и Элиот стоят на месте — неужели ждут её? — а потому поторопилась за ними.

— Наконец-то, — сказал жрец, едва Вероника поравнялась с ним. — Дарующий пламя прав. Нам надо пока забыть обо всём ради общего дела. Так что если есть, что сказать, говорите здесь и сейчас.

— Я уже сказал, что думал, — проворчал Максим. — Если вы не будете ко мне лезть, я не буду отвечать вам тем же.

— Отлично. А ко мне не надо лезть с разговорами о моём Даре или должности жреца, — Элиот взглянул на Веронику. — Понятно?

— Понятно, — буркнула та. — Всё? Можем идти дальше?

Жрец пару мгновений помолчал.

— Знаешь… умение вовремя замолчать — это искусство, — наконец сказал он. — Видимо, тебе оно не дано.

— Это Дар, а я уже дочь Порождающего тьму, — возразила Вероника. — Извини, не судьба.

Элиот помрачнел. Макс расхохотался во весь голос.

— А ты ничего, — он протянул руку. — Дай пять.

Вероника хлопнула Максима по ладони и нервно усмехнулась. Взглянула на Элиота.

— Извини, — сказала она. — Просто время такое… тяжкое.

— И что, это повод отыгрываться на других людях?

— Не повод, — Вероника закусила губу. Она отчаянно хотела найти подходящие слова, чтобы Элиот больше не злился, но, как всегда в таких случаях, в голове было пусто. В конце концов, она его мало знает, а потому…

— Ладно, извинения засчитаны, — кивнул Элиот. Вероника с облегчением выдохнула. — Пойдём дальше. Мы теряем время.

Тропа кончилась час спустя. Она и до этого момента не казалась пешеходной зоной, но теперь это больше походило на царство необузданной природы. Длинный, заросший травой по пояс коридор, стенами которого стали деревья и раскидистый папоротник. Прямой путь в неизвестность… или, как бы сказал Макс — к смерти.

Чем дальше они шли, тем страшнее становилось. Она только сейчас начинала понимать, что вскоре должно произойти. За всю историю не было известно о случаях, когда герои спускались в Туманный мир. Поднимались в Мир грёз — да, двенадцать человек, о которых написано двенадцать «Сказаний». Но окунаться во тьму…

Небо над головой понемногу светлело. Вероника взглянула на часы. Надо же. И не заметила, как ночь пролетела. Туманный мир полностью завладел её мыслями. Воображение рисовало картинки одну страшнее другой. И ведь не спросишь никого, как там, во тьме…

Что же, кому-нибудь надо быть первыми, чтобы рассказать, горько усмехнулась про себя Вероника. Трём Одарённым, среди которых были одна недоучка, жрец с бесполезным в бою Даром и один настоящий герой. Несмотря на хрупкое перемирие, все трое по-прежнему были готовы переругаться при первой же возможности. Чем дальше — тем веселее.

«Про меня не забывай, — послышался в мыслях голос Адена. — Боги не просто не спускались в Туманный мир. Говорят, нам этого вообще нельзя делать».

От неожиданности Вероника споткнулась о корень и чуть не упала.

«В смысле?»

«В прямом. Мы не помним, было ли это приказом отца или законом мироздания, каждый считает по-своему. Но все мы знаем, что нельзя».

«И ты говоришь об этом только сейчас?»

В мысли проскользнул нервный смешок.

«Да, быть может, стоило сказать раньше. Но я рассчитываю на твою тень и думаю, что всё будет в порядке».

Вероника собиралась высказать всё, что думает, но не успела.

— Мы на месте, — объявил Максим.

Все трое остановились.

Лес в паре метров перед ними расступался, открывая взгляду гору, поросшую приземистой кустистой травой. Вершину венчала голая скала, похожая на клык. Позади неё возвышалась похожая гора. Вероника вздрогнула. Это неприятно напоминало о третьем этапе соревнований и о клыках-скалах, обрамлявших пещеру, в которую спускались чемпионы.

Небо посветлело, и потому можно было рассмотреть тропу, выстланную досками. Она начиналась у подножья горы, обвивала её коричневатой лентой и терялась в высоте. Там же скрывалась от взглядов посторонних дверь в другой мир, где ещё не ступала нога человека. А если и ступала, то эти люди оттуда не возвращались.

Сердце замерло. Затаив дыхание, Вероника взглядом пыталась проследить путь в надежде увидеть конечную точку и сам портал. Бесполезно. Священная земля надёжно хранила свои тайны и открывала их только тем, кто может до них дотянуться.

Что-то коснулось её руки. Вероника оглянулась. Аден стоял совсем рядом и вглядывался в высоту. Она взяла его за руку и ощутила, как по телу разливается тепло, не имеющее отношения к Дару бога огня. Как же хорошо, что он рядом — так и во тьму шагать не страшно.

— Ну что, все готовы? — спросил Аден. Веронике показалось, что она уловила в его голосе волнение.

— Как будто у нас есть выбор, — буркнул Максим.

— Мне кажется, к такому нельзя быть готовым, — еле слышно отозвался Элиот. Вероника взглянула на него. Жрец всматривался в вышину — наверное, тоже пытался отсюда увидеть портал.

Аден оглянулся на Веронику. Она зажмурилась и кивнула.

— Тогда идём, — велел бог огня.

Они зашагали вперёд, к тропе.

Вероника вытащила из кармана наушники и телефон. Включила первую попавшуюся мелодию.

Красивые ноты клавишных переливались, как полярное сияние в редкие ясные ночи. Пару мгновений спустя к ним присоединился приятный женский голос.

«Разве я сошла с ума? Это рай? Или тёмная сторона?»

Вероника нервно усмехнулась. «Пустошь»[5]. Прекрасная песня для шага в Туманный мир…

* * *

Несмотря на всё, что здесь происходило, Ведущая битву не хотела просыпаться. И  хотя Элиот напрямую говорил ей об этом, богиня войны решила обратить всё в шутку.

— Я и так не сплю, — улыбнулась она в тот раз и сменила тему.

Элиот ничего не сказал. Только покачал головой и печально вздохнул.

На первый взгляд казалось, что всё стало по-прежнему. Они закончили уборку в кабинете и вернулись в библиотеку. Уже не наводить порядок, но работать с книгами — искать хоть что-то, что могло бы помочь Элиоту в Туманном мире. Каждый день они перелистывали и откладывали в сторону десятки томов. Каждый вечер так же проводили за столом у окна. Сиири согласилась дочитать до конца «Сказание о боге-человеке», но Элиот настолько уставал, что выдерживал не больше страницы и засыпал. За несколько месяцев они едва добрались до середины.

Но что-то между ними треснуло, как первый тонкий лёд на реке. Что-то витало в воздухе; какой-нибудь романтик сказал бы, что это ветер перемен. Сиири думала порой, что так оно и было. После слов Элиота о том, что пора просыпаться, уже нельзя было до конца поверить в то, что всё происходит на самом деле. Тем более, что иногда он приносил новости из реальности.

Они перелистывали картотеку и составляли список книг, которые могли бы пригодиться, когда Элиот сказал, что они с Вероникой и Максимом переругались из-за книги Джины. Сиири что-то невнятно ответила, сама не запомнила, что именно.

Они откладывали в стопку книги, изученные за день, когда Элиот сказал, что Дарующий пламя тоже занялся обучением Вероники. Сиири сделала вид, что увлеклась разбором томов и ничего не услышала.

Они отдыхали, пили чай и болтали о всякой ерунде, когда Элиот сказал, что больше не будет призывать духов-хранителей, несмотря на слова Ведущей битву. Он пояснил, что слышал их здесь, во сне, а он реальный всё ещё оставался в одиночестве, брошенный на съедение тёмной стороне своей души. Сиири возразила, что для неё этот Элиот реальнее любого другого и чтобы он перестал заниматься глупостями. Кем бы ни были эти таинственные духи-хранители, в первую очередь говорить надо было с ними. Даже если они не скажут правду.

Пока ещё удавалось играть по прежним правилам, но всему есть предел. Для Сиири он наступил в момент, когда Элиот заговорил о сложностях в мире мёртвых и спуске в Туманный мир.

— Мы выступили, — сказал он, едва они сели за стол, чтобы продолжить чтение «Сказания».

— Куда? — не сразу поняла богиня войны.

— Мы вышли из города и отправились к порталу.

Ведущая битву растерялась. Ложь, за которую она так отчаянно держалась, рассыпалась в её руках в стеклянную крошку. Больше нельзя было делать вид, что всё в порядке. Надо просыпаться.

И почему это всё-таки происходит? Почему души людей мирно спали во все времена, а богиню войны что-то настойчиво пытается разбудить? Чутьё подсказывало, что, несмотря на схожесть, человеческие законы не работают для небожителей, но Сиири привычно отмахнулась от него. Оно слишком часто зудело над ухом, говоря, что пробудить её пытается вовсе не Элиот, а само мироздание под его маской.

Кажется, жрец истолковал молчание собеседницы по-своему. Он взял богиню войны за руку и взглянул ей в глаза. Ведущая битву вздрогнула — она ещё никогда не видела его таким серьёзным.

— Сиири… я могу не вернуться оттуда, — еле слышно сказал он.

Казалось, ничего не могло быть хуже, и вот Элиот снова удивил её.

— С чего ты взял? — прошептала Ведущая битву.

— Я чувствую это. Мне не справиться без тебя. Пожалуйста, проснись.

Если Сиири удалось сквозь пространство и время коснуться его — это ведь что-нибудь да значило? Неужели они так крепко связаны? Или это просто шутки мироздания, чтобы пробудить её?

Но если даже забыть на мгновение об этом… Конечно, Элиот был прав. Он с самого начала был прав, когда впервые заговорил о том, что происходило в реальности. Сиири нужна там, наверху.

Её била мелкая дрожь. Богиня войны и не представляла, насколько сильно не хотела, чтобы этот сон закончился.

— Нет… пожалуйста… Я не могу, — прошептала она и зажмурилась.

Элиот выпустил её руку. В следующее мгновение Сиири ощутила нежное прикосновение — он погладил её по щеке.

— Я не вернусь из Туманного мира, если ты не проснёшься, — он тоже понизил тон до шёпота. — Я тебя понимаю, но всё же… Жить в реальности гораздо сложнее, чем во сне, но там я хотя бы настоящий. Живой.

— Я не могу, — повторила Сиири.

Здесь, во сне, всё шло по одному сценарию. Здесь не было чудовищной реальности, здесь не было Джереми и Джейн, желающих вернуться в мир живых, здесь не было страха перед будущим. Здесь был Элиот, такой родной и тёплый, тогда как с настоящим у Сиири не было такой связи. Она хотела, чтобы они оставались друзьями всегда. Она хотела, чтобы их совместные вечера замерли в вечности и никогда не прекращались.

Но она как никто знала, когда «надо» было важнее, чем «хочу».

Сиири открыла глаза. Дрожь незаметно сошла на нет. Элиот еле заметно улыбался, словно знал, что она хочет сказать.

— Разбуди меня, — прошептала богиня войны. — Если без меня ты не сможешь вернуться… я должна проснуться.

Жрец протянул руку.

— Пойдём за мной, — сказал он. — Выберемся отсюда вместе.

* * *

Когда они поднялись до конца тропы, вдалеке над океаном ввысь взметнулись первые лучи солнца. Золотистый пожар охватил горизонт, и небо над ним окрасилось в чудесные оттенки голубого и синего. Не хотелось верить глазам; казалось, такого не бывает, что такие цвета могут принадлежать только кисти художника. Вероника улыбнулась. Лучшим художником, пожалуй, всё же оставался Создатель, подаривший миру такой рассвет.

Вероника остановилась у грубого ограждения и в последний раз взглянула вниз. В низине на побережье раскинулся Санктум. Утренний свет ещё не коснулся его, а потому горели фонари. Дремлющий город героев сейчас сам казался солнцем — улицы золотистыми лучами расходились от тонкой полоски пляжа к холмам. Воздушный пузырь, скрывавший Санктум от взглядов вездесущих спутников, тускло поблёскивал в утреннем свете.

Хотелось впитать в себя это утро, этот вид, чтобы пронести с собой в Туманный мир. Если не вернутся оттуда, так хотя бы будут помнить о том, как красиво было здесь.

Вокруг царила непривычная после городских звуков тишина. Её нарушали только тихая музыка в наушниках, шум ветра и негромкие голоса — Максим, Элиот и Аден изучали портал. Мешать парням не хотелось — они так увлеклись дискуссией, что не замечали, как поднялось солнце.

Вероника  на мгновение оглянулась и посмотрела на портал. Это была красивая каменная арка, врезанная в скалу. Опоры увивал резной рисунок в виде плюща или какого-то похожего растения; по округлому перекрытию на равном расстоянии располагались незнакомые, похожие на иероглифы символы. Кто-то из парней сказал, что это клинопись. Наверное, там описывалось, как заставить портал работать. Сейчас он явно был не активен — за аркой виднелся только обнажённый гранит.

Аден подошёл к ограждению и замер. Заметив, с каким восхищением он смотрел на дремлющий город, Вероника невольно улыбнулась.

— Я и не представлял, что современный мир может быть настолько красив, — прошептал бог огня. — Всё-таки люди и боги могут создавать нечто по-настоящему прекрасное, когда работают вместе.

— Скажи об этом богам, — фыркнула Вероника. — Люди всегда готовы.

— Говорю об этом каждый день.

Снова воцарилась мягкая тишина. Замолчали Максим и Элиот, и даже музыка на  мгновение стихла, переключаясь на новую песню.

«За чертой мы одиноки, но свободны…»[6]

Вероника опустила взгляд. Интересно, что говорят друг другу люди, когда им предстоит шагнуть в неизвестность, из которой, возможно, нет возврата? Наверное, это самое лучшее время для того, чтобы сказать о чувствах или о том, чего никогда не говорил. Но почему-то всё сейчас казалось таким глупым и бессмысленным, что хотелось просто помолчать вместе. Тем более, что они оба знали, о чём молчат.

— Мы узнали, как открыть портал, — еле слышно сказал Аден. — Нам пора.

Вот сейчас, наверное, самое время сказать, да? Вероника обернулась к богу огня и уже открыла рот, но все подходящие слова растворились в подступившей из глубин души волне страха.

— Я не хочу туда, — неожиданно для себя самой сказала она.

Аден обернулся.

— Никто из нас не хочет.

— Я понимаю, — Вероника сжала кулаки. — Но всё же…

Бог огня несколько мгновений помолчал, словно собирался с мыслями. Уже собирался что-то сказать, но она его опередила.

— Давай сбежим, — заговорила Вероника. — Куда-нибудь, где нас не найдут. Чтобы никаких тёмных духов, Даров, богов и людей…

Аден покачал головой.

— Боюсь, единственное место, где нас не найдут, это Туманный мир.

— Нет, должно же быть хоть что-то…

— Прекрати.

Простое, но властное слово заставило нервничать ещё сильнее. Всё тело охватила мелкая, неприятная дрожь.

— Пожалуйста, — Вероника шагнула навстречу богу огня и протянула руку. — Давай сбежим вместе, пока ещё не поздно. Они все справятся без нас. Может быть, даже лучше, чем с нами…

Аден зажмурился. Глубоко вздохнул.

— Кажется, в своё время я тебя перехвалил, — еле слышно сказал он и открыл глаза. — Ты же Одарённая. Как ты можешь так говорить? Это против твоей сути… в отличие от моей.

Игравшая в наушниках чересчур весёлая песня только подстёгивала ужас царивший в душе.

— Тоже мне Дар, — буркнула Вероника и опустила руку. Она оглянулась в сторону обрыва и указала на город. — Посмотри туда. Мы всегда были по ту сторону от всего. От и смерти, потому что видели духов, от жизни, потому что нельзя назвать жизнью путь воина. Даже от всего мира. Это даже не край света, это дыра на окраине мирового захолустья. Дальше только Антарктида. Неужели мы не заслужили нормальной, человеческой жизни? Разве это Дар? Скажи мне!

Аден подался вперёд. Вероника и заметить не успела, как он обнял её и прижал к себе.

— Хватит.

По телу разлилось мягкое тепло. Дрожь постепенно унималась. Страх сменился жгучим стыдом, прорывавшимся откуда-то из глубин души. А ведь Аден прав. Она же Одарённая. Пусть даже не слышит зов, наставление героям, принятое как высший закон Санктума, никто не отменял. И даже если отбросить ту часть, что описывает суть Дара, остаётся послушание богам. Вот бог, который говорит, что надо идти вперёд. Шагнуть во тьму вместе с ним…

— Мне ещё никогда не было так страшно, — прошептала Вероника и уткнулась носом в шёлковую рубашку, выглядывающую из-под расстёгнутого чёрного пальто. Хотелось спрятаться от всего мира, хотя бы ненадолго, чтобы набраться сил. Хотя говорят, что перед смертью не надышишься…

— Мне тоже, — сказал Аден.

Они несколько мгновений помолчали.

— Ты уверена, что не хочешь услышать… ну…

— Да, уверена, — Вероника отстранилась и взглянула в глаза Адена. — Это же дополнительный стимул, чтобы вернуться, верно?

— Прежде чем возвращаться, сначала надо уйти.

Вот так просто, как и всегда. Вероника глубоко вздохнула и выдохнула. Уметь поднимать боевой дух всего парой слов — в этом был весь Аден.

Она вынула из уха наушник, выключила музыку и убрала в карман телефон.

— Да… ты прав. Пойдём.

Взявшись за руки, они одновременно повернулись к арке. Элиот и Максим уже ждали их. Проём портала подёрнулся светящейся голубоватой дымкой — похоже, парни зря время не теряли.

— Там сказано, что проходить можно только по одному, — сказал Элиот. Он старался казаться бесстрастным, но дрогнувший голос выдал его волнение. — Есть смельчаки?

Максим пожал плечами. Развернулся и замер напротив арки.

— Какая разница, в какой очереди идти на казнь, верно? — пробормотал он.

Элиот помрачнел.

— Ну что, запомните меня молодым и красивым, — фыркнул Макс и шагнул вперёд, в голубоватое сияние.

Дымка заволновалась, как гладь воды под порывами ветра. Свечение окутало фигуру парня. Полыхнула вспышка, настолько яркая, что Вероника машинально прикрыла глаза рукой. Подглядела сквозь пальцы — Максим пропал.

— Удачи, — бросил Элиот и шагнул следом.

Снова вспышка.

Вероника и Аден переглянулись.

— Дамы вперёд, — улыбнулся бог огня.

Это оказалось сложнее, чем думалось. Вероника ощутила, как ноги потяжелели и одеревенели, не желая слушаться хозяйку. Первый шаг потребовал колоссальных усилий. Второй дался легче. Третий и четвёртый — совсем легко. Пятым должен был стать шаг в портал.

Вероника глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, зажмурилась и шагнула вперёд.

Тёплая дымка окутала со всех сторон, лаская кожу, как летний ветерок. Если переход был, он никак не ощущался, даже не было чувства, что ты где-то в другом мире. Вероника машинально прошла ещё пару метров и остановилась. Открыла глаза.

Серебристый туман. Повсюду, куда не посмотри. Вероника поёжилась. Казалось, что-то закутало её в кокон, настолько близко от глаз завис туман. Она подняла руку на уровне плеч, и та увязла в дымке. Получается, не видно уже на пять-десять сантиметров вперёд.

Это было до ужаса странно. Ни звуков, ни каких-то очертаний вдалеке, ни самого «вдалеке». Оглушающая тишина и серебряный туман. Больше ничего.

Вероника потёрла глаза. Ничего не поменялось.

Как там боги говорили? Чтобы ориентироваться здесь, нужны Дары света и тьмы. Надо попробовать один из них.

Вероника зажмурилась и воззвала к теням. Откликнулся сам воздух, сам туман вокруг, словно он был одной сплошной тенью. Вероника протянула руку и поняла, что может взять немного тьмы из воздуха и что-то с ней сделать. Тени здесь были осязаемыми, очень приятными и мягкими на ощупь. Словно вата. Так и хотелось слепить из неё что-нибудь, какую-нибудь мягкую игрушку…

Не время отвлекаться, сказала себе Вероника. Она взяла тьму и попыталась придать ей форму очков. Получилось с первой попытки. Вероника неловко нацепила очки на нос и открыла глаза.

Туман преобразился. Теперь он был молочно-белым и испускал мягкий, белый свет, навевавший воспоминания о звёздах. Дымка по-прежнему была густой.

Похоже, без Дара Максима здесь не обойтись. Видимо, если смотреть через два сразу, через тени и свет, туман отступит…

Сердце на мгновение замерло. И как найти остальных?

— Элиот? — робко позвала Вероника. — Макс?

Она не услышала своего голоса.

Сердце заколотилось с такой силой, словно собиралось вот-вот выскочить из груди.

Вероника с ужасом поняла, что потерялась в тумане. Позвать нельзя — тишина не позволяет. Идти на ощупь? Куда? А если остальные сейчас бродят так же, не зная, где и в какую сторону?

«Аден?» — мысленно воззвала она.

Никто не ответил.

Вероника опустилась на землю — или на пол, не было видно — и зажмурилась. Отчаяние постепенно проступало из потаенных уголков души, затапливая сознание.

Кто бы знал, что их путешествие закончится в первые же секунды, да ещё и так глупо…

Глава XII

Похоже, выхода нет.

Казалось, само пространство-время сжалось до крошечного кокона, границы которого неуловимо растворялись в серебристой дымке. Звенящая тишина оглушала. В голову лезли ужасные мысли. Что, если она потерялась и навсегда останется здесь, в полном одиночестве?

Сердце замерло на мгновение.

Разум сам провёл логичные параллели.

Вероника зажмурилась.

Вот так себя чувствовал Аден в первые мгновения после того, как закрыл глаза и отключился от реального мира? Один, совершенно один, в полной темноте и тишине. Нет никого рядом, и никогда не будет. Ты в плену разума, в плену призраков прошлого, взывающих из глубины души, протягивающих к тебе скользкие, холодные руки. Кажется, ещё мгновение — и они дотянутся, заразят своей тьмой. Беспросветной. Безнадёжной. Бесконечной.

Аден. Первый призрак. Она так и не сказала ему, что любит. Наверное, с того самого момента, как они впервые откровенно поговорили при свете полярного сияния. Аден пообещал тогда рассказать всё, а вместо этого выслушал её и даже пошутил, чтобы сгладить неловкость. Пошутил в своём стиле. Чтобы отстраниться, чтобы она разозлилась и думать забыла о нём, чтобы обратила внимание на другого. Он защищал её всегда, даже от самого себя. Проклятого бога, парии, изгнанника — того, кто не имел права связываться с Одарённой. И как только его простили, он вернулся. Вернулся, чтобы снова напомнить о себе, сообщить о том, что больше не будет защищать её от своей тьмы. Что теперь он — свет.

Но было слишком поздно, ведь она уже решилась…

Джереми. Второй призрак. Тот, кто любил её, но не признавался в этом всерьёз. Тот, кто помог ей обрести себя, поверить в себя, понять, что не происхождение определяет судьбу человека, а он сам. Тот, кто до последнего был рядом. И как она ему отплатила?

Джереми погиб потому, что защищал её.

Каждый, кто стремился её защищать, страдал. Тот же Джереми, например. Или Аден, когда не мог забрать её от Деланея той проклятой ночью. Она не чувствовала этого, но видела в глубине родных карих глаз. Слышала, как он поклялся тем, ради чего провёл во тьме сто пятьдесят лет — своей жизнью — что не позволит Деланею забрать её с собой…

Отец. Третий призрак. Бог, ставший смертным по её вине. Он ещё не успел броситься грудью на её защиту, но кто знает? Джина уже пыталась играть его образом в кошмарах. Быть может, она и на него нацелилась?

Но и без этого на плечах лежал достаточный груз вины. Отец был богом. Был бессмертным. Был Столпом. Пустые теперь слова, не имеющие значения. Человек. Всего лишь человек. Хрупкий, наивный, не понимающий, чего от него хотят. Не знающий ничего о мире людей…

Четвёртый. Алина, с которой она вроде наладила отношения, но снова стала мало общаться. Пятый. Санни, с которой они могли бы стать подругами, но что-то снова не заладилось. Шестой. Мать, которую она бросила там, в Воронеже. Сбежала и почти перестала общаться — письма раз в полгода не в счёт. Седьмой. Брат, с которым она окончательно растеряла контакты…

Призраки появлялись и появлялись. Прикосновение каждого из них понижало температуру тела, и Веронике казалось, что она вот-вот заледенеет. Самое страшное — ей не было страшно. Это заслуженно. Это всё заслуженно…

Она сжалась в комок, словно это могло помочь согреться. Или немного продлить агонию…

«Ника?»

Что это? Голос Адена? Вероника оглянулась по сторонам, но ничего не было видно, кроме серебристого тумана.

«Ника!»

Она не знала, сколько времени здесь находится, но по ощущениям казалось, что не меньше получаса. Наверное. Теневые очки растаяли давно. Где он был столько времени? И вообще, точно ли это он? Никто же не знает, что тут творится на самом деле. Вдруг в тумане скрываются монстры, подражающие голосу близких…

«Ника! Ну же! Ты же слышишь меня!»

Вероника покачала головой. Нет, это точно не наваждение. Аден взывал к ней по телепатическому каналу. Она поднялась на ноги, обернулась в какую-то сторону — туда, откуда вроде как шёл голос — и сложила руки рупором.

— Я здесь! — закричала она.

Её глаза осветились синим.

Туман вокруг всколыхнулся. Это было похоже на волны жара, поднимающиеся из земли, только поблёскивающие, серебристые. Вероника невольно отступила на пару шагов и оглянулась по сторонам. Туман дрожал повсюду. Становилось жарко.

— Не двигайся! — велел совсем рядом голос Адена.

Вероника замерла. Ужасно хотелось оглянуться, но она не решилась.

Туман прорезало лезвие красного пламени. Дымка разлеталась клочьями и таяла, обнажая ровную серую поверхность. Пламя обрисовало небольшой круг и взметнулось ввысь, разгоняя остатки серебристого тумана. Вероника машинально проследила взглядом — наверху дымка накрывала их непроницаемым куполом.

Аден действительно оказался рядом, только в другой стороне — примерно посередине круга. В паре метров от него обнаружились Максим и Элиот, изумлённо оглядывающиеся по сторонам. Похоже, они тоже думали, что потерялись.

Ощущение реальности вернулось так резко, словно Веронику толкнули в неё, как в море вдалеке от берега, без предупреждения и страховки. Призраки, стоявшие всё это время рядом, растаяли. С плеч словно сняли груз тяжестью с целый мир. Вероника вдохнула полной грудью воздух без запахов. Совсем без запахов.

Живые люди всё ещё существуют где-то поблизости. И даже могут прогнать призраков.

Вероника поторопилась к ним.

— Выходит, в Дарах света и тьмы всё-таки нет нужды? — Макс оглянулся на бога огня.

Тот не отвечал. Веронике показалось, что он держится из последних сил. Было что-то такое в его позе. Неестественное.

— Есть, — выдавил Аден. — Боги зависят от энергии Мира грёз, но я её здесь не чувствую. Меня хватит ещё на пару раз.

— Тогда береги силы на случай встречи с духами, — кивнул Элиот. — Макс, Вероника, вперёд.

Аден опустился на землю. Вероника шагнула к нему.

— Это ты классно сказал, «вперёд», — фыркнул Макс. — Делать-то что надо?

— Ты как? — Вероника присела напротив бога огня. Он выглядел нездоровым — неестественно бледный, на лбу выступила испарина. Не так плохо, как было во время их первой встречи, но всё же…

— Этот туман… — Аден зажмурился. — Он оказался плотнее, чем я думал. Проще будет, если вы с Максимом научитесь смотреть сквозь него.

Вероника оглянулась на сына бога света. Тот уже ввязался в спор с Элиотом. Вникать, о чём идёт речь, не хотелось совершенно, но надо, иначе их не остановить.

 — Ладно, — Вероника поднялась на ноги. — Возвращайся в тень и отдыхай. Дальше мы сами. Огонь ведь не пропадёт?

— Какое-то время не пропадёт, — Аден кивнул и растворился в тенях.

Её глаза вновь стали карими. Вероника пару мгновений бездумно смотрела туда, где только что был бог огня.

Кажется, приступов слабости, как бывало раньше, не предвидится. Вероника с облегчением выдохнула, обернулась и шагнула к Максу и Элиоту. Те сразу же замолчали.

— Как дела? — спросил жрец.

— Плохо, — отрезала Вероника и повернулась к Максу. — Я не знаю, что от нас требуется, но попробовала кое-что. Туман здесь на самом деле состоит из теней и света, и если смотреть на него сквозь один элемент, виден только второй.

Макс мигом посерьёзнел.

— То есть, если мы сможем смотреть сквозь тень и свет одновременно, туман должен рассеяться?

— Скорее всего да.

— Давай руку, — Максим протянул ладонь.

Вероника нерешительно взялась за неё.

— На счёт «три» попробуй закрыть тенью глаза нам обоим, — велел парень. — Твой парень долго не продержится, так что активней. Раз…

— Он мне не парень! — возмутилась Вероника.

— Другим рассказывай. Забыла, кто я? Два… Три!

— А кто ты? — хмыкнул Элиот.

Вероника зажмурилась и попыталась сделать то, что сказал Макс. Подступившее раздражение мешало сосредоточиться. Вот какая ему разница, в самом деле! Зачем лезет, куда не следует?

Похоже, ничего не получилось. Ни с первой, ни со второй попытки. Вероника мысленно выругалась и открыла глаза. Действительно — мир вокруг не изменился. Но это всё Макс! Вздумалось же ему ляпнуть такое…

— Я тот, кто знает всё обо всех, — сказал Элиоту Максим и обернулся к Веронике. — Сказано же было, на счёт три. Ты чем слушала? Давай ещё. Раз, два, три!

Вероника усилием воли отстранилась от раздражения, как делала это раньше с чувствами Адена. Вроде получилось. Хотя бы желание убивать пропало — и то хорошо. Она сосредоточилась и попыталась создать для Максима такие же теневые очки, что раньше делала для себя. Затем ещё одни — себе.

Её глаза осветились синим. Похоже, получилось. Она взглянула по сторонам.

— Ого! — присвистнул Макс. — Ты тоже это видишь?

— Ага… — она застыла.

Вид открывался чересчур нереальный. Как другая планета. Как другой мир.

Вероника изумлённо смотрела вдаль. Туман исчез. Повсюду, куда ни посмотри, тянулась бесконечная пустошь, уходящая в серебристое никуда. Серый пол — земля? почва? — без единой складочки или возвышенности, строгая прямая. Настолько, что по ней, наверное, можно проверять линейки. Вдалеке виднелись тонкие столбы, прямые у основания, выгибающиеся дугой в вышине и сходящиеся в одной точке над головой. Назвать небом такой же серый как пол купол язык не поворачивался.

— Странные штуковины, — Максим указал на столбы. — Тебе не кажется?

Вероника сощурилась, вглядываясь вдаль. И правда, было что-то в них, что заставляло сердце биться сильнее и затаить дыхание. Не было страшно, скорее, наоборот — ощущение чего-то могущественного, великого, необыкновенного. Как неподконтрольные человеку явления природы, торнадо или шторм, проносящиеся вдалеке и не причиняющие вреда, а оттого особенно прекрасные.

Столбы находились на равном расстоянии друг от друга. Один — пламенеющий красный, словно огонь гейзером бил из-под земли; другой — золотистый, словно светящийся изнутри; мерцающий зелёный, тускло поблёскивающий белый… Вероника насчитала семь. Казалось, все они специально выставлялись так, чтобы при входе через портал путник оказывался на равном расстоянии от них.

— Что это такое? — прошептала Вероника.

— Бредятина какая-то, — Максим пожал плечами. — А вот около того красного, кстати, что-то есть. Дома, что ли? По-моему, там что-то копошится.

Вероника вздрогнула.

— Хочешь сказать, тут ещё кто-то живёт?

— Ну да, тёмные духи… вроде должны. Ни одного не вижу.

— Ребята, вы никого не забыли? — послышался голос Элиота. — Я-то ничего не вижу!

— Ах да, — Вероника машинально выпустила руку Максима и повернулась к жрецу. Её глаза перестали светиться.

В тот же миг видение растворилось. Мир покачнулся. Появился огненный круг, сдерживающий туман на расстоянии вытянутой руки. Вероника потёрла глаза. Слишком резкий переход, как только голова не закружилась…

— И что же, нам теперь всё время за ручки держаться? — спросил Максим.

— Похоже, да.

Макс застонал.

— Чем дальше, тем веселее…

— Радуйся, что ещё жив, — отрезал Элиот и протянул руку Максиму. — Давай уже.

— На счёт «три», — тот кивнул Веронике. — Раз. Два. Три!

Её глаза вновь осветились синим.

Туман растаял.

Вероника оглянулась по сторонам и застыла в изумлении. Аден стоял рядом с ней, как будто не прятался в тени. Она протянула руку и попыталась его коснуться, но пальцы прошли насквозь.

— Ого… — бог огня тоже попытался коснуться её, но без толку. — Неожиданно.

Вероника кивнула.

— Наверное, какой-то побочный эффект.

— Я всё это как-то иначе представлял… — послышался тихий голос Элиота.

— Угу. Я тоже, — хмыкнул Макс. — Думал, тут будет армия всяких тварей, а тут тишина.

— И замечательно, что тишина, жить-то хочется, — буркнула Вероника и взглянула на Адена. Тот заворожено смотрел на огненно-красный столб, выраставший из земли. — Эй… ты как?

Бог огня пожал плечами и взмахом руки указал вперёд.

— Не знаю, что это, но меня туда тянет, — прошептал он. — Такое странное чувство… Кажется, что я знаю, что это.

Вероника поёжилась. Чутьё подсказывало, что впереди их ждёт что-то недоброе, нехорошее. Связано ли это с самим столбом или тем, что копошилось возле него, она сказать не могла.

— Тогда идём, — кивнул Элиот. Его голос дрожал — похоже, от волнения.

Они шли вперёд, к огненному столбу, держась за руки. Со стороны, наверное, это выглядело очень глупо, проскользнула шальная мысль. Вероника отмахнулась от неё. Какая разница, как они выглядят, если там их ожидает что-то, с чем они ещё не сталкивались?

Как-то всё это было странно и глупо, с привкусом разочарования на губах. Неестественно. Неправильно. Столько волнений, ожиданий, страхов… и к чему? Ну да, в первые полчаса — несколько минут? — было действительно страшно. Непроглядный туман, накрывший весь мир и глушащий любые звуки, способен напугать кого угодно. Но сейчас…

Где тёмные духи? Где все те ужасы, что рисовало воображение? К чему её готовил отец? Не то, что бы она предпочла схватку с полчищами врагов, но всё же…

Путь выдался бесконечно долгим и унылым. Слишком много времени для размышлений. Призраки, появившиеся в минуты одиночества, попытались вновь поднять головы, но Вероника усилием воли прогоняла их обратно во тьму души. Там им самое место. Здесь, на свету, место для людей… и для бога огня.

Вероника покачала головой. И что она там себе надумала, пока была одна? Глупости какие-то…

Спутники молчали — видимо, каждый думал о своём. От скуки Вероника смотрела по сторонам. Несколько раз проследила взглядом за дугами столбов — теперь они казались похожими на мерцающие, пульсирующие в своём ритме нити или артерии. В каждом чувствовалось что-то знакомое, особенно в пламенеющем красном. Словно сердце билось в ритм с его пульсом.

Чем ближе они подходили, тем отчётливей виднелись очертания непонятных объектов вокруг столба. Веронике казалось, что они похожи на дома, а значит, там могло быть поселение. Неужели тёмные создания здесь сбивались в кучки вокруг этих «артерий»? Может быть, это некие источники жизни или магической энергии?

Вероника замечала, что с Аденом творилось что-то странное. То его била мелкая дрожь, то он переставал дышать, то начинал бормотать что-то так, что ничего не было слышно. Она пару раз спросила его, как дела, но он отвечал, что всё в порядке. Видимо, стоило дождаться момента, когда они дойдут — там всё прояснится.

Сколько времени они шли, никто не смог бы сказать. Часы здесь не работали. Вероника пару раз поглядывала на свои, когда становилось невыносимо скучно, но стрелки словно прилипли к тем точкам, где были на момент входа. Разве что секундная пару раз сместилась. Хотя, возможно, здесь время шло иначе? Гораздо медленнее, например. Или часы всё же сломались…

 По ощущениям, прошло больше двух часов, когда они наконец подошли достаточно близко.

Это действительно была деревня. Дома выглядели странно — скорее, напоминали хижины, созданные из того же серого вещества, что и пол. Вероника еле удержалась от смешка, когда в голове мелькнуло невольное сравнение с домиками на Татуине в «Звёздных войнах». Казалось, из одного из них вот-вот выкатится R2-D2.

Столб оказался тонким, наверное, не толще кулака. Вокруг него на серых булыжниках, как на лавочках, сидели статуи странной формы — во всяком случае, такими они казались издалека. Все похожи на человека и на что-то ещё, каждая по-своему особенная. Одна напоминала классического инопланетянина — низкий рост, тонкие ручки и ножки. Другая — классического йети: высокая, мохнатая, внушительных объёмов. Всего их было штук десять-двенадцать, ни одна не похожа на другую.

До огненной нити оставалась сотня-другая метров, когда Вероника поняла, что это не статуи. Ни одна из них не сидела без движения; каждая дышала, кто-то шевелил руками или лапами, кто-то разговаривал — на грани слышимости до них доносился рокочущий голос.

Тёмные духи? Или…

В глубине души поднялась волна страха. Она плескалась совсем рядом, готовая вот-вот захлестнуть с головой. Казалось, все самые сумасшедшие человеческие фантазии ожили здесь, возле огненной нити. Йети, инопланетянин, классический оборотень… Какой-то безумный театр абсурда.

— Походите, не бойтесь, — послышался низкий голос. — Можете освободить Дары, здесь туман отступает.

Не сговариваясь, путники замерли.

Вероника чувствовала, как сильно колотилось сердце. Кажется, ещё мгновение — и оно вырвется на свободу. Она оглянулась на спутников. Максим и Элиот выглядели растерянными, словно не знали, что делать. Аден дрожал, и его дрожь невольно передавалась Веронике без всяких заклинаний Санни. Казалось, ему не терпится коснуться этой огненной нити.

— Мы не причиним вам вреда, — на ноги поднялось одно из существ. Оно во всём походило на киношного пришельца, даже огромными чёрными глазами и крупной головой. Существо было ростом чуть выше Вероники, безволосое, тонкое. Казалось, дунь на него — и оно свалится и рассыплется в крошку.

— Откуда нам знать, что вы не лжёте? — спросил Элиот. Его голос дрогнул.

Вероника поёжилась. Если уж и главному жрецу страшно… Хотя, кому, как не ему, не обладающему боевыми навыками?

С булыжника встало другое существо. Ростом с полтора человеческих, поросший густой длинной шерстью, он походил на йети, каким его описывают в городских легендах. Единственное отличие — горящие красным глаза. О таком Вероника не слышала, но свечение походило на то, что было у тёмных духов.

— Тебе нас нечего бояться, — бесстрастно сказал гигант, глядя на Элиота. — Я сразу узнал твой запах, едва вы вступили в Туманный мир. Ты пахнешь как те, что изгнали нас сюда. Это нам надо бояться тебя.

Жрец никак не отреагировал на эти слова, но Веронике показалось, что он напрягся. Он что, понимает, о чём речь?

— Я знаю, о чём ты думаешь, мальчик, — послышался тонкий женский голос. С очередного булыжника поднялась и вышла вперёд высокая фигура в чёрном плаще. Веронике показалось, что в её облике было что-то знакомое. — Да, мы те, кого вы называете Первозданными. Но мы не причиним вам вреда. Проходите к огню, присядьте, отдохните. Гонка за Джиной утомит кого угодно.

— Откуда вы знаете? — дрожащим голосом спросила Вероника.

Фигура обернулась к ней. Вероника прижалась к богу огня и вцепилась в его руку. Тот заворожено смотрел вперёд — на духов или на пламенную нить, не было понятно.

— Она сама нам сказала, — просто ответил «пришелец».

От фигуры в плаще послышался серебристый смешок. Из-под блестящей чёрной ткани показалась женская ручка и отбросила капюшон. Вероника невольно отпустила Адена, но он, похоже, не заметил этого.

Перед ними стояла Джина.

Вероника ощутила, как внутри лесным пожаром поднимается гнев. Неудержимый, неостановимый, он сметал всё на своём пути, пожирал душу, сжигал дотла остатки разума. Вероника поняла, что сделает всё, чтобы эта тварь исчезла с лица земли.

— Ты! — выдохнула она и сорвалась с места.

Что-то больно подхватило её и рвануло назад. Вероника пыталась отбиваться, но бесполезно.

— Нет! — послышался совсем рядом голос Адена. — Я не чувствую её. Это не она!

— Но…

— Ну же, приди в себя! Это не Джина. Слышишь? Это не Джина!

Вероника замерла. Понимание растекалось по венам, проникало в сознание. Она несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Это не Джина. Это не та тварь, что мучила её несколько недель. Это не она.

Вероника взглянула на Адена и еле заметно кивнула. Он опустил руки.

— Я не та, кто вам нужен, — «Джина» покачала головой. — Я просто принимаю облик последнего человека, которого вижу. Я та, кого вы называете перевёртышами.

«Джина» зажмурилась. Мгновение спустя — Вероника даже не успела заметить, в какой именно момент — перед ними появился Максим. Ещё один — настоящий стоял возле жреца.

— Круто, — восхитился оригинал, разглядывая свою копию. — И ты можешь так превратиться в кого угодно?

«Максим» пожал плечами.

— Я не выбираю, это происходит само по себе. Поэтому, наверное, нельзя так сказать, — сказал он.

— Но всё равно круто, — восхитился настоящий Макс. Посмотрел на спутников. — Ну чего вы? Живы ещё? Тогда пойдём, пообщаемся с ними.

Максим шагнул вперёд.

Вероника только сейчас заметила, что туман появился вновь. Только теперь он не заволакивал всё вокруг, а окутывал коконом поселение рядом с огненной нитью. Получалось нечто вроде тоннеля, уходящего вверх вместе с ней.

Элиот уже открыл рот — видимо, чтобы возразить — но Максим уже зашагал к своей копии. Потыкал пальцем, пощупал, коснулся плеча… Жрец махнул рукой и обернулся к Адену и Веронике.

— Вы тоже считаете, что можно подойти к ним?

Вероника пожала плечами. Она не знала, чутьё тоже молчало. Бог огня несколько мгновений помолчал, затем обернулся к духам.

— Я хочу коснуться этой нити. Можно?

«Пришелец» кивнул.

— Конечно. Это же ты.

Вероника закрыла лицо руками. Она перестала что-либо понимать. В голове крутился миллион вопросов. Что вообще происходит? Кто все эти существа? Что это за пламенная нить? Почему Аден так смотрит на неё, словно загипнотизированный?..

Что-то тёплое коснулось плеча. Вероника опустила руки и оглянулась. Бог огня еле заметно улыбался.

— Это Первозданные. Бессмертные тёмные существа, появившиеся на заре времён. Когда-то они пытались захватить Мир грёз, но мы изгнали их сюда. После такого… Не думаю, что они навредят нам.

Вероника покачала головой.

— Как ты можешь им верить? — прошептала она.

— Чутьё подсказывает, — фыркнул Аден.

Вероника вспыхнула. Опять эти шуточки?

Когда-то Аден задал ей похожий вопрос — в день, когда они встретились. Она согласилась взять его с собой на Священную землю, пустила в свою тень, хотя его плохое поведение могло бы стоить ей жизни. Тогда бог огня, притворявшийся в те времена духом по имени Кайл, спросил, почему она так легко ему доверилась. И она ответила, что чутьё подсказывает ей, что ему можно доверять.

Теперь она могла представить, как разозлил его такой ответ.

— Если бы они действительно хотели убить нас, они бы уже это сделали, — Аден перестал улыбаться и оглянулся на тёмных духов. Элиот и Максим уже подошли к булыжникам и знакомились со странными существами. — Для них вы — просто случайно забредшие сюда путники, не представляете опасности. А я — враг. Я был в Мире грёз в те времена, когда они хотели захватить его. Я выступал против них вместе с другими богами. Но на меня они не нападают…

— Значит, либо мы нужны им, либо им всё равно, — пробормотала Вероника.

Хотелось бы верить в последнее, но…

Элиот и Максим устроились на булыжниках возле огненной нити. Они о чём-то говорили с существами, и те охотно отвечали им. Пасторальная картинка — тёмные духи рядом с Одарёнными. Классический лев рядом с ягнёнком.

Аден кивнул Веронике и шагнул в их сторону.

Как-то всё это слишком просто. Первозданные… Видимо, они очень сильны, раз осмелились напасть на Мир грёз. И что, вот так запросто подпустят к себе Одарённых и бога огня, их извечного врага?

—Ты имеешь полное право не верить нам, — бесстрастно сказал «йети» и взглянул на Веронику. — Но мы действительно больше не хотим зла. В нём нет смысла, как нет смысла во всём, что противоречит жизни. Мы не хотим умереть в бессмысленной борьбе.

— А с чего бы вам умирать? — Вероника поёжилась. — Мне кажется, вы сильнее нас.

«Йети» задумчиво посмотрел вперёд, на Элиота с Максом.

— Каждого из нас изгоняли сюда в тот момент, когда мы атаковали Мир грёз, — заговорил он. — Против нас выступали герои, порождённые мирозданием для этого. Они управляли энергией стихий и могли уничтожить нас в мгновение ока, но решили помиловать. Этот парень, — «йети» указал пальцем на Элиота, — обладает силой всех этих героев.

Разговоры смолкли. Аден замер возле огненной нити. Элиот замер в изумлении, глядя на «йети».

— Но… как? — в наступившей тишине его шёпот прозвучал звонче, чем истошный крик. — То есть… Мой Дар же — призыв духов-хранителей Земли…

— Всё верно, — «йети» кивнул. — А твои духи при жизни были героями, изгнавшими нас в Туманный мир.

— Ты имеешь в виду тех двенадцать героев, о которых написано в «Сказаниях»? — Максим закашлялся.

— Да, — снова кивнул «йети».

Вероника непонимающе смотрела на застывшего от изумления Адена, на Элиота и Максима. Похоже, они только что узнали что-то невероятно важное, но для неё эти слова были пустым звуком…

«Его духи — это двенадцать сильнейших героев за всё время существования Даров, — послышался удивлённый голос бога огня по каналу телепатии. — Им подчинялась энергия мироздания, они изгнали сюда Первозданных. Представляешь? А если у него есть возможность использовать их Дары?»

Вероника вздрогнула. Вот тебе и слабый главный жрец…

Глава XIII

Казалось, после этих слов во всех мирах воцарилась тишина.

Элиот хотел выдавить из себя хоть слово — возразить, спросить, поспорить, он сам не знал. Слова не шли. Да и что тут можно сказать?

Это невозможно. Двенадцать сильнейших героев, истории которых описаны в двенадцати Сказаниях — на самом деле его духи? Как такое может быть? Просто не укладывалось в голове.

Это невозможно, раз за разом повторял себе Элиот. Так не бывает. Он же просто Одарённый, ничем не отличающийся от других.

Отличаешься, очень даже, хмыкнул внутренний голосок, интонацией подозрительно напоминавший Эрику. Тебе напомнить? Боевые искусства, например. Или странный Дар, для которого изобрели особую форму сдачи экзамена. Или пост, что ты занимаешь и который тебе занимать запрещено законом…

Хватит, сказал самому себе Элиот. Я всё помню.

Ему захотелось призвать духов прямо сейчас.

Голова закружилась. Элиот ухватился за булыжник, на котором сидел. Его поверхность была шершавой, неприятной на ощупь. Похоже, единственная неровная поверхность  в идеально ровном мире досталась ему — впрочем, как и всегда.

— Выходит, его Дар не связан с Джиной? — еле слышно спросила Вероника.

— Нет, — «инопланетянин» покачал головой. — Той, кто воплощает в себе само разрушение, недоступна чистая энергия мироздания. Тем более, возрождённая в двенадцати телах.

— Само разрушение? — Максим подскочил на месте и с нетерпением посмотрел на «инопланетянина». — Впервые слышу, чтобы Джину так называли.

— Конечно, — кивнул «йети». Все обернулись к нему. — Вашему миру, как и Миру грёз, неизвестна истинная история мироздания. Все вы появились гораздо позже Джины и гораздо позже нас… кроме бога огня. Но и он как настоящий он появился позже.

Острая боль стрельнула через голову, словно пуля навылет. Элиот коснулся пальцами висков и с силой надавил. Не помогло. Помассировал. Ноль эффекта.

— Прошу прощения… — послышался тихий голос Дарующего пламя. — Что вы хотите этим сказать?

— Что вам неизвестна истинная история создания мира, — будничным тоном повторил «йети». Казалось, он не открывает потрясающие сознание тайны, а рассказывает о том, как у него дела. — Тот, кого вы называете Создателем, никогда ничего не творил. Он всего лишь воплощает собой созидание или, как вы говорите, светлую силу. Он лишь первая часть единого целого, вторая же — разрушение — Джина.

Привычный мир перевернулся тысячи раз вокруг своей оси и остановился той стороной, которую Элиот никогда не видел.

Безумие. Настоящее безумие.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась Вероника. В её взгляде читалось отчаяние. — Аден? Ты что-то знаешь об этом?

— Впервые слышу, — покачал головой Дарующий пламя.

— Да что вы в самом деле! — взволнованный Максим вскочил на ноги. — Неужели не понимаете, какой кладезь информации мы тут нашли? — Он обернулся к «йети». — Пожалуйста, расскажите нам, как всё было на самом деле. С самого начала.

Воцарилась тишина.

Вероника прижалась к богу огня. Она дрожала. Наверное, ей тоже нелегко даётся разрушение привычного мира, с тоской подумал Элиот.

Он не знал, за что хвататься, о чём думать в первую очередь. Духи-хранители оказались не злом и не связанными с Джиной. Мир сотворил не Создатель. О боги… Как прийти в себя и привыкнуть ко всему этому?

— Хорошо, — кивнул «йети». — Присядьте.

Макс моментально опустился на свой булыжник. Мгновение спустя рядом устроились Вероника и Дарующий пламя.

То, о чём по очереди рассказывали Первозданные тёмные духи, больше походило на абсурд, чем на правду. Но именно поэтому хотелось им верить.

— Наш мир не единственный, — говорил «инопланетянин». — За его пределами существуют другие, непохожие, созданные иными богами…

По его словам, таинственные иные боги воплощали собой Хаос, изначальный беспорядок, который был одновременно обломками старых миров и материалом для создания новых. Вселенные рождались и умирали беспрерывно. Каждое божество держало в руках судьбы миллионов миров и знало обо всём, что в них происходит. Это утомляло, а порой и сводило с ума. Вспомнить только, сколько жизней и смертей было прожито в этом мире! Каждую из них божество, создавшее мир, проживало вместе с творением, и так было во всех вселенных со всеми жизнями.

Один из иных богов устал. Он не мог больше выносить смену созиданий и разрушений безграничного количества миров, и захотел пожить вдали от этого, хотя бы в течение жизни одной вселенной. Он создал небольшой мирок и решил поселиться в нём как обычное творение. Звали этого бога Шаан’Далор.

— Не может быть! — охнул Элиот. — Так значит…

— Та книга, что подбросила тебе Джина, содержит и истинную историю мироздания тоже, — кивнул «йети». — Она хранит в себе множество тайных знаний.

— Подбросила Джина? — выдавила Вероника. — Но зачем?

«Макс»-перевёртыш пожал плечами.

— Кто знает? Лучше слушайте дальше…

У иных богов не было законов созидания, они сами были законом во плоти. Единственное, что ограничивало их — сама природа их тел. Если Хаос появится там, где построен порядок — в созданном им мире — порядок начнёт разрушаться. Если Хаос придёт к руинам мироздания, на них расцветёт новая вселенная. Потому Шаан’Далор не мог существовать в своём истинном облике в мире, который он создал. Потому он решил, что изменит свою природу, отделив разрушающую силу от созидающей. Он оставил после себя наблюдателей — бессмертных существ, наделённых особыми Дарами — и разбил свою душу на две половины.

Сердце перестало биться — Элиоту казалось, он физически ощущал это. На поверхность воспоминаний услужливо всплыл абзац из первой версии книги Джины.

 — Свет без тьмы существовать не может, как тьма не может существовать без света, — процитировал жрец. Он и сам не заметил тогда, что выучил эти слова наизусть. — Говорят, что Хаос Шаан’Далор преступил всевышний закон, разделив созидание и разрушение. Свет породил Мир грёз и Старшего бога, Тьма породила Туманный мир и Дьяволицу…

— Именно так, — кивнул «йети». — Но так сложилось, что Шаан’Далор разрушил баланс мироздания, который сам же в него вложил. И это привело к тому, что появились тёмные духи и Дары.

— Постой, — заговорил Дарующий пламя. — Так выходит, что мы появились прежде нашего отца?

— Он вам не отец, если задуматься, — ответил Макс-«перевёртыш». — Но ты прав. Сначала появились вы, неразумные Одарённые оболочки, затем Создатель и Джина. И Создатель вложил в вас разум, дал вам законы вашего существования и свод указаний, как вести себя.

Вероника закрыла лицо руками. Макс с восхищением смотрел на Первозданных духов. Элиот не мог понять, как парень может оставаться таким спокойным. Неужели его не волнует, что всё, что они знали о мире, было ерундой?

— Что было дальше? — требовательно спросил Макс.

— Дальше началась ваша история, — сказала его копия.

Создатель не знал о своём происхождении, но знал, как должен себя вести. Он покинул обитель богов и спрятался на земле, как того хотел Шаан’Далор. А Джина, потерянная и одинокая, укрылась в Туманном мире среди Первозданных духов. Она помнила всё, что делал Хаос с того момента, когда родилось мироздание. И чувствовала себя отверженной, презираемой ошибкой, потому что её сущность отбросили как ненужную и опасную.

Из Туманного мира Джина наблюдала за тем, что происходило в мире, созданном Шаан’Далором. Ей нравились животные и растения, нравился солнечный свет, она полюбила людей, но возненавидела богов. Она считала, что Хаос и Создатель сделали ставку не на тех. Небожители были порочны и самолюбивы, они принялись нарушать заветы «отца» едва ли не с первых дней. Джина много раз хотела выбраться из Туманного мира, предстать перед теми, кто считал себя богами и поставить их на место, но она боялась. Она стыдилась себя, потому что сам творец мироздания отказался от неё. Значит, она порочна, она плохая. Она — зло.

Со временем стыд за свою неправильность и страх показаться наверху переродились в ненависть и слились с ненавистью к богам. Джина уговорила Первозданных последовать за ней и перестроить Мир грёз так, как считала правильным. Богам нужна была твёрдая рука, лидер, и она думала, что Создатель должен был этим заняться, а значит, его нужно было вернуть. Чтобы пробраться в Мир грёз незамеченной, Джина соблазнила бога тьмы и взяла его под свой контроль. И с тех пор руководила своими последователями из его тела.

— Она верила, что если Создатель вернётся и увидит, что творится здесь, он всё исправит, — в голосе «йети» впервые послышались чувства, и это была горечь. Наверное, прожив бок о бок с Джиной вечность, он по-своему любил её. — Но что бы она ни делала, ничего не помогало. Тогда она решила развязать войну среди богов, и пыталась сделать это на протяжении долгих веков. Боги долго держались, и даже изгнание одного из них ничего не изменило…

И когда все мыслимые и немыслимые попытки вернуть Создателя провалились, Джина решила вернуть к жизни Шаан’Далора.

— Но ему нельзя здесь находиться! — в отчаянии воскликнула Вероника. — Он же уничтожит всё…

— Джина понимает это, — ответил «инопланетянин». — И потому и хочет возродить его. Она считает, что мир прогнил настолько, что уже ничего не исправить.

— Но как… как… — казалось, девчонке не хватало слов. — Она же сама исчезнет! Если она — часть Шаан’Далора…

— Джина готова принести эту жертву, — просто ответил Макс-«перевёртыш». — Она готова на всё, чтобы достичь своей цели.

Мягкая тишина опустилась между ними и заволокла всё, как туман за пределами круга. Элиот схватился за голову. Привычный мир разрушился, и не было «иного бога», который мог бы возвести на руинах новую вселенную. Такую, чтобы он жил там с пониманием, что знаёт всё о своём мире.

— Вам нужно время, — заговорил «инопланетянин». — Пожалуйста, оставайтесь среди нас, воспользуйтесь нашими жилищами. Мы готовы беречь ваш сон, пока вы не решите продолжить свой путь.

— Разве вы не на стороне Джины? — осторожно спросил Дарующий пламя.

— Мы сами по себе с тех пор, как она решила возродить Шаан’Далора, — бесстрастно сказал «йети».

— Но почему?

— Мы хотим жить, — заговорил «Макс»-перевёртыш. — Даже здесь, в этом мире. Я думаю, тебе как никому должно быть знакомо это желание.

— Верно, — кивнул Дарующий пламя. — Но есть вещи, за которые не жалко умереть. Даже бессмертному.

Вероника вздрогнула, опустила руки и взглянула на него. Бог огня улыбнулся и покачал головой.

— Поговорим в другой раз, ладно?

— Вы имеете полное право не доверять нам, — сказал «йети». — Но вам достаточно поставить на стражу тех, кого вы называете духами-хранителями. Они обладают разрушительной силой, способной уничтожить нас.

Точно, духи-хранители! Элиот резко вскочил со своего места. Ему не терпелось поговорить с ними.

— В этом нет нужды, — Макс оглянулся на спутников. — Ребята, идите отдыхать. Я ещё посижу здесь.

— Но… — попыталась возразить Вероника.

— Идите, — отрезал Максим. — Вы имеете полное право не доверять мне, ага. Но я пришёл с вами, а не с ними.

Вероника нервно усмехнулась. Элиот нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Выбирайте любой дом, который вам понравится, — «инопланетянин» указал в сторону зданий. — Они все пустуют.

Элиот кивнул и зашагал вперёд. Ему было плевать, как Дарующий пламя и его девчонка на это отреагируют. Всё, что его волновало — предстоящий разговор с духами-хранителями.

Он должен был узнать правду. Должен был получить от них подтверждение.

* * *

И как теперь уснуть после всего этого?!

Вероника плохо понимала, что делает. Аден вёл её за собой, говорил что-то, но она ничего не слышала. В мыслях царил хаос. Нет, наверное, даже Хаос, о котором они говорили совсем недавно.

Новая картина мироздания потрясала. Выходит, богов сотворил не Создатель, они вообще появились раньше своего «отца». Наверное, Адену было тяжело узнать об этом. Вероника же отказывалась верить в то, что Создатель и Джина были одним целым. Такого просто не могло быть. Джина безумна, она…

Она только что предстала перед ними в ином свете.

Как ни больно было признавать это, у Вероники и Джины было много общего. Обе воспринимали себя отверженными, ошибками если не мироздания, то своих родителей. Если Шаан’Далора можно считать отцом Джины, конечно. Получалось, Дьяволица стала такой только потому, что стыдилась себя и своего происхождения. Потому что рядом с ней не оказалось Джереми, который помог бы ей поверить в себя и признать, что она имеет право на существование.

Казалось, надо было пожалеть Джину, проникнуться к ней сочувствием. Но Вероника не могла. Она понимала, что сама могла бы стать такой. Но ведь не стала же? Да, рядом был Джереми. Да, он помог ей прийти в себя, принять себя хотя бы отчасти. Но Вероника никогда не была по-настоящему в ладу с собой, иначе начала бы использовать Дар по назначению. И не стала такой, как Джина, несмотря ни на что.

И если раньше можно было оправдаться зовом Дара, то теперь Вероника знала правду. Зов не слышат ни боги, ни дети богов. Значит, и она, и Джина были в равных условиях, но каждая из них выбрала свою сторону сама.

— Ты меня вообще слушаешь? — голос Адена ворвался в мысли, сметая их на своём пути.

Вероника покачала головой, пытаясь прийти в себя. Машинально оглянулась по сторонам. Они стояли возле одной из серых хижин, в паре десятков метров от огненной нити. Это было строение, полусферой возвышавшееся над полом на пару метров, словно прораставшее из него. Роль входа исполнял овальный проём без двери, по бокам от него располагались круглые окна без ставен и занавесок. Вот уж кто не заморачивается шикарной обстановкой и излишними удобствами, так это местные духи.

— Извини, я задумалась… немного… — Вероника рассеянно взглянула на бога огня. — Что ты говорил?

— Что тебе надо поспать, — ответил Аден и глубоко вздохнул. — Хотел бы я иметь такую возможность. Я видел, как люди после таких ударов засыпали, и когда просыпались, им становилось легче.

— Да… наверное.

В памяти невольно всплыли последние кошмары. Пытки, смерти, измены, ужасы… Вероника вздрогнула. Да, для бога сон сейчас мог бы стать благословением. Для неё же уснуть здесь, на поле, принадлежащем Джине, равносильно самоубийству. Если в реальности Дьяволица обладала такой властью над спящей Вероникой, что будет здесь?

— Пойдём, — Аден протянул руку. Вероника пару мгновений колебалась, затем покачала головой.

— Нет.

— Почему?

— Я… не смогу, — она взглянула на бога огня. — Мне страшно. Это мир Джины, и…

— Я понял.

Аден шагнул вперёд и прижал Веронику к себе. Она ожидала привычного трепета в глубине души или новой порции тепла, но ничего не произошло. Она ничего не ощущала.

Невольно вспомнился день собрания. Тогда Аден попытался согреть Веронику, но ей было так тяжело на душе, что ничего не вышло. Быть может, сейчас происходит что-то похожее? Или на самом деле не было никакого трепета в душе и чувств, которые она скрывала даже от самой себя?

Почему-то сейчас, с высоты новых знаний о мире и Джины, все эти любовные переживания казались глупостью.

—  Тебе всё равно надо поспать, — еле слышно заговорил Аден. — Я всё время буду рядом. Обещаю. Если тебе станет плохо, я сразу же разбужу тебя.

— А если не сможешь? — слова сорвались прежде, чем Вероника успела понять, что хочет сказать.

— Смогу.

В воздухе словно повисло несказанное, но проскользнувшее по каналу телепатии «чего бы это ни стоило».

Вероника мгновение колебалась.

— Хорошо. Пойдём?

Аден кивнул.

Они по очереди скользнули в проём и оказались в крошечной округлой комнате. Она оказалась пустой, только пара длинных отрезов серой ткани растянулись поперёк помещения. Стоять здесь в полный рост было трудно даже Веронике. Она опустилась на колени и осторожно коснулась ткани. Грубая, шершавая, не очень приятная на ощупь — похоже на драповое пальто — но спать можно. Особенно, если бог огня будет тебя согревать.

Аден скользнул вперёд и лёг на одном из кусков ткани. Вероника застыла в нерешительности.

— Только не думай там себе ничего лишнего, — фыркнул бог огня. — Так мне будет проще за тобой присматривать.

— Но…

Не говорить же, что это её смущает? Они ещё никогда не были так близко друг к другу наедине!

— Говорю же, не думай ничего лишнего, — Аден мгновенно стал серьёзным. — Я же обещал? Обещал. А слово я всегда держу.

— Ты обещал, что ничего не будешь говорить, — возразила Вероника. — Про… кхм… действия уговора не было.

Бог огня поднялся, встал на колени и схватил её за руку. Резким движением притянул к себе и заставил опуститься рядом. Дыхание сбилось, сердце заколотилось с огромной скоростью. Мысли о Джине и новых знаниях о мироустройстве моментально вылетели из головы. Осталась всего одна мысль — о том, что они сейчас слишком близко друг к другу…

— А ведь ты права, — прошептал Аден. Он смотрел ей в глаза, и от этого становилось не по себе. — Насчёт действий уговора не было.

Вероника зажмурилась. Мысленно выругала себя на чём свет стоит. Ну разве можно быть такой идиоткой?

Она почувствовала, как Аден обнял её и прижал к себе. Ощутила горячее дыхание на шее — похоже, он наклонился к ней.

— Я всегда держу слово, — шёпотом повторил он ей на ухо. — И если мы решили, что это будет дополнительным стимулом, пусть так и останется. А теперь спать.

Горячее дыхание растаяло. Аден отстранился и, судя по шороху, снова улёгся на ткань.

В глубине души поднялась волна раздражения с примесью горького разочарования. Опять дурацкие шуточки! Вероника открыла глаза и собиралась уже высказать «соседу» всё, что о нём думает, но слова замерли внутри, так и не выплеснувшись наружу.

Аден действительно устроился на полу. Он приложил палец к губам, словно знал всё, о чём она собиралась сказать. В глубине карих глаз зеркально отражалась та горечь, что ощущала сейчас на губах Вероника. А ведь и правда. Он же обещал. Чтобы был дополнительный стимул вернуться. И она сама его об этом попросила…

— Извини, — Вероника вздохнула и устроилась рядом. Аден притянул её к себе и обнял. Она уткнулась носом в шёлковую рубашку и полной грудью вдохнула родной запах.

— На этот раз шутка получилась неудачная, да? — усмехнулся бог огня.

— Угу.

— Тогда и ты извини.

Мягкая тишина окутала их, словно одеялом.

Вероника ощутила, как знакомое тепло растекается по венам. Только сейчас она поняла, что пол на ощупь не казался холодным, наоборот — словно не отличался от температуры тела. И когда становилось теплее, серая гладкая поверхность теплела тоже.

— Чудеса какие-то, — пробормотала она и зевнула. Усталость давала о себе знать.

— Глаза закрывай, — велел Аден.

Вероника послушно зажмурилась и ещё крепче прижалась к нему. Рядом с ним было так хорошо, так спокойно…

— Я всё-таки подошёл к этой нити, — еле слышно заговорил бог огня. — Знаешь, это было странно.

Вероника хотела было спросить, к какой нити, но вовремя вспомнила. Семь необычных столбов или артерий. Точно.

— В смысле? — еле слышно спросила она.

— Как бы объяснить… — Аден мгновение помолчал. — Это ощущалось как нечто большее, чем просто огонь. Даже больше, чем тепло. Нет, опять не так. Что-то раньше, чем тепло. То, что оживляет огонь. Запускает его.

— Дрова, что ли? — глупо хихикнула Вероника.

— Нет, — Аден покачал головой. — Энергия огня. Что-то, что было до него.

— Я не понимаю, — пожаловалась она.

— Я тоже.

Думать об этих нитях, да и вообще о Туманном мире, совершенно не хотелось. Хотелось нажать на паузу и остановить время навсегда в этой минуте. Когда они рядом, когда они просто молчат.

В такое тёплое, невообразимо приятное мгновение запретные слова так и рвались наружу. Она отчаянно сопротивлялась, но чем больше тепла растекалось по венам, тем быстрее таяла решимость. Вероника открыла глаза, вздохнула полной грудью и собралась заговорить, как вдруг осознала, что мир вокруг переменился.

Адена рядом не было. Она одна лежала в шелковистой траве под восхитительно красивым звёздным небом. Россыпь светлячков собиралась в серебристую реку, широкой туманной линией перечёркивающей небосвод. Левее виднелись два голубых светящихся облачка, одно заметно выше другого. Вероника смутно помнила из уроков астрономии, что это — две галактики, которые видны только в Южном полушарии[7].

Вероника приподнялась на руках и оглянулась по сторонам. Поле казалось таким же бескрайним, как пространство Туманного мира. Ни деревьев, ни водоёмов, ни кустов поблизости. Только мягкая трава по щиколотку и невероятно красивый купол неба.

Сердце забилось быстрее. Что бы это ни было, сон или реальность, это работа Джины. Но почему так красиво и безмятежно?

— Потому что ты наконец увидела правду, — послышался знакомый женский голос.

— Какую? — Вероника не стала оборачиваться. Она знала, что Джина сама подойдёт к ней и, кажется, даже знала ответ на вопрос.

— Что мы очень похожи, — подтвердила догадку Дьяволица. — Ты ведь слышала их, верно? Моих… бывших друзей.

— Слышала, — кивнула Вероника.

Её охватила мелкая дрожь.

Джина неторопливо подошла к ней с левой стороны и села на траву. Поднялся лёгкий ветерок и принёс с собой терпкие цветочные ароматы. Складывалось впечатление, что они исходят от этой красивой девушки, и оттого она казалась сказочной феей или принцессой. Разве что одежда мешала в это поверить.

Сегодня Джина выглядела копией Вероники. Футболка Papa Roach, красно-чёрная клетчатая рубашка, чёрные обтягивающие джинсы. И кеды. Вот уж совсем перебор с копированием.

— И зачем тебе это? — спросила Вероника.

— Ты об этом? — Джина потянула за ворот рубашки. Вероника кивнула. Дьяволица улыбнулась. — Так, поиграть. Не обращай внимания.

— Раньше ты любила другие игры, — пробормотала Вероника и отвернулась. Взгляд машинально остановился на светящихся облаках. Они походили на гигантских светляков, замерших в небе. Словно летели-летели через бескрайнее пространство Вселенной и попали в ловушку. Как попала сейчас сама Вероника, когда позволила Адену её убаюкать…

— Разнообразие полезно для здоровья.

Отвечать не хотелось.

Вероника откинулась на землю и взглянула в небо. Прямо над ней чиркнула через полнеба огромная, яркая падающая звезда, оставив после себя яркий след. Вероника зажмурилась.

«Я хочу вернуться, — в отчаянии подумала она. — Пока не поздно. Я хочу вернуться…»

— Ты обязательно вернёшься, — заговорила Джина. — Целой и невредимой. И из сна, и из Туманного мира.

Вероника открыла глаза и посмотрела на собеседницу. Та выглядела серьёзной.

— Как-то не верится. Ты так просто говоришь об этом…

— Разумеется, не просто так, — Джина покачала головой и невесело усмехнулась. — Теперь ты знаешь правду о том, что я задумала. Оказывается, у меня совсем нет друзей. Эти твари ценят свою жалкую жизнь куда больше, чем нашу дружбу.

Вероника ощутила, как в душе разгорается пламя гнева.

— Давай не будем о друзьях, — грубо оборвала она собеседницу. — Мой лучший друг мёртв благодаря тебе.

— Ты же знаешь, милая, мне было плевать, кто умрёт, — возразила Джина. — Поэтому можешь обвинить Ведущую битву в том, что она выбрала его, будет то же самое. Ему просто не повезло, что он оказался не в то время и не в том месте, и потому…

— Не в то время, не в том месте?!

Дыхание сбилось. Гнев вспыхнул ярким пламенем. Вероника вскочила на ноги.

— Только…

— Я поняла, — Джина подняла вверх руки. — Милая, я вижу, что ты жаждешь мести и дам тебе то, что ты хочешь, в обмен на помощь.

 Это было настолько неожиданно, что пламя гнева застыло в душе, так и не погаснув. Вероника не сразу поняла, что имела в виду Джина.

— Ты хочешь сказать…

— Да, — кивнула Дьяволица. — Помоги мне призвать Шаан’Далора, и ты получишь меня в полное распоряжение.

Воцарилась тяжёлая, гнетущая тишина.

Вероника лихорадочно соображала. Духи сказали, что Джина и Создатель — две половинки Хаоса, и если его призвать, оба перестанут существовать. Помимо того, с возрождением Шаан’Далора мироздание начнёт разрушаться. Получалось, что при любом раскладе — даже если правдой была только часть истории — Джина никак не могла отдать себя в распоряжение Вероники. Тогда почему она лжёт? И в чём именно?

Джина помрачнела. Вероника мысленно выругалась. Она и забыла, что собеседница всегда слышала её мысли во сне, совсем как Аден.

— Значит, мои бывшие друзья рассказали гораздо больше, чем я думала, — прошипела Джина. — Прекрасно. Значит, ты ни за что не присоединишься ко мне.

— Но зачем? — голос Вероники прозвучал хрипло. — Почему именно я?

— Потому что у тебя есть последний элемент для совершения ритуала. И у тебя, и у твоего возлюбленного. Из вас двоих я обладаю властью только над тобой, — глаза Джины загорелись красным. — А значит, только тебя могу уговорить присоединиться ко мне. Или заставить. Второе мне больше нравится.

Вероника невольно попятилась.

— Ты знаешь, милая, бежать некуда, — Джина ласково улыбнулась. — Я знаю, бог огня сейчас рядом с тобой. Так вот знай, на этот раз он тебе не поможет. Ты проснёшься только тогда, когда согласишься встать на мою сторону.

Вероника сжалась в комочек и закрыла лицо руками.

Нет. Только не это. Только не снова…

* * *

— Духи-хранители Земли, явитесь на мой зов!

Элиот сильно нервничал. Он уже трижды говорил эти слова в пустоту огромного полукруглого дома, но никто не откликался. Только еле слышное эхо отскакивало от гладких, будто отполированных стен и нагло дразнило жреца.

Духи ведь не могли обидеться настолько, что сумели воспротивиться призыву? Или что-то здесь блокировало их связь? Элиот не знал. И чем больше времени проходило, тем выше внутри поднималась волна паники. Ещё немного — и захлестнёт с головой.

— Ну же, друзья, услышьте меня! — в отчаянии взмолился жрец. Обессиленный от волнения и испуганный, он не заметил, что опустился на колени. — Двенадцать духов-хранителей Земли, явитесь! Я больше никогда не буду считать вас тьмой и всегда буду слушаться! Клянусь!

От пола поднялся кроваво-красный огонёк и с негромким хлопком растаял в воздухе на уровне глаз Элиота. Тот замер в изумлении. Обычно похожим светлячком реагировало мироздание в тот момент, когда принимало чьи-то слова как магический контракт или обязательство, но он всегда был тёмно-синим. Красный же…

А ведь ты уже однажды видел такой, ехидно прокомментировал внутренний голос. Его интонации напомнили Элиоту самого себя.

Верно, согласился сам с собой жрец. Когда призывал духов, и те потребовали от него довериться мирозданию и следовать его пути…

Знакомая золотистая вспышка полыхнула в воздухе, одновременно с ней синим осветились глаза жреца. Мерцающая дымка сложилась в светящиеся линии. Они красиво изгибались, пересекались под разными углами, рисуя двенадцать фигур людей. Шесть мужчин, шесть женщин. Из разных стран, из разных эпох, разного возраста — от тринадцати до семидесяти четырёх. Словно кто-то специально отбирал их по неведомому принципу, чтобы охватить всю историю человечества, и теперь Элиот впервые понял, по какому именно.

Каждый из этих людей родился для того, чтобы в своё время защитить Мир грёз от нападения Первозданных.

А ведь они не раз намекали ему на это. Например, Эрика говорила, что их Дары бесполезны. И Дары героев Сказаний были бесполезны среди людей; они активировались только в Мире грёз и там получали безграничную мощь. А ворчливый толстяк Габриэль как-то обронил, что все они видели богов. А Аврора, красавица-француженка, жившая во времена Средневековья, ещё добавила, что в её глазах последняя блудница выглядела праведницей рядом с небожителями…

Откуда они могли это знать? Только если побывали в Мире грёз и видели всё своими глазами.

Золотистый туман растаял, оставив после себя двенадцать объёмных фигур, нарисованных световыми линиями. Духи-хранители замерли в ожидании, что им скажет Элиот. А он не знал, с чего начать. Столько тем, столько слов теснилось в голове…

— Здг’авствуй, гег’ой, — первой решилась нарушить молчание Аврора.

— Здравствуйте, друзья…

Элиот замолчал. Имел ли он право называть их друзьями после всего, что произошло? Разве он не стал в их глазах предателем?

Вперёд выступила малышка Эрика. Она решительно шагнула к Элиоту, опустилась на колени рядом с ним и крепко обняла. Рядом с ней было так тепло, так спокойно… Она ощущалась совсем как живой человек. Жрец застыл, боясь спугнуть чудесное чувство.

— Ничего не говори, — прошептала Эрика. — Всё в прошлом, братишка. Всё уже в прошлом.

Элиот ощутил, как горло сжало невыносимое чувство стыда. Он был готов разреветься как девчонка. Впрочем, почему «готов»? Предательская слезинка скользнула по щеке.

— Я был неправ, — он зажмурился и обнял девочку в ответ. — Простите меня, я был неправ…

Он что-то бессвязно бормотал, сам не понимая, что именно. Один за другим к ним подходили другие духи. Они шептали пару ободряющих слов ему на ухо, касались плеча или трепали по макушке. Аврора склонилась и, отчаянно краснея — что проявлялось золотистым туманом на прозрачных щеках, — поцеловала его в щёку. А Астарта, древнегреческая муза, ласково коснулась губами его лба.

Эрика не отпускала его до тех пор, пока все не подошли. Когда же остальные выстроились полукругом возле них, девочка отстранилась и взглянула в глаза Элиоту.

— Пока ты не начал говорить, выслушай нас, — попросила она. Вздохнула, словно собиралась с силами. Жрец невольно сжался — он помнил, что когда малышка говорила так серьёзно, значит, новости будут плохими. — Элиот… ты не должен мешать Джине призвать Шаан’Далора.

Глава XIV

Вопросы, которые Элиот хотел задать, растворились и впитались в серую почву.

Сердце колотилось так, словно решило выработать за минуту то количество ударов, что оставалось до конца.

Минуту назад жрец поклялся, что всегда будет слушаться духов-хранителей. Сейчас он был настолько шокирован, что готов был взять свои слова обратно.

— Но… почему? — только и спросил Элиот.

Эрика сжалась. Она виновато смотрела в глаза жреца и молчала, словно боялась сказать правду. Это придало сил.

— Эрика, скажи мне, — потребовал Элиот.

— Отстань от неё, парень! — послышался ворчливый голос Габриэля. — Того требует «Сказание», и ни ты, ни мы не имеем права ему противиться.

Элиоту показалось, что он вот-вот взорвётся. Раздражение, копившееся в нём из-за недомолвок и недосказанностей, закипело и грозило вот-вот выплеснуться наружу. Жрец глубоко вздохнул, выдохнул. Сжал кулаки в попытке сдержаться.

— Какое ещё «Сказание»? — его голос дрогнул.

— «Сказание о боге-человеке», конечно, — ответил Габриэль. — Или ты о нём не слышал?

Вопрос застал Элиота врасплох. В библиотеке Священной земли хранилось пять «Сказаний»: четыре о героях прошлого и пятое — о Пылающей тьме. Об этих книгах знали все жители Санктума. О том, что «Сказаний», посвящённых героям, прошедшим Мир Грёз, всего двенадцать — только жрецы и высшее руководство. Ну и Максим, по всей видимости. И, вероятно, только Элиот знал, что есть ещё «Сказание о боге-человеке». О нём случайно обмолвилась Ведущая битву в минуты откровенных разговоров. И отказалась рассказывать подробности.

— Слышал, — ответил Элиот. — Но только о том, что оно существует. Не больше.

Духи переглядывались, словно безмолвно общались между собой. Жрец искренне старался вытерпеть это, но раздражение невыносимо жгло изнутри.

— Друзья, я всё понимаю…

— Хог’ошо, — вперёд выступила Аврора. — Мы г’асскажем тебе всё, г’егой.

В это мгновение Элиоту захотелось рассмеяться во весь голос. Кажется, он уже на грани, промелькнула безумная мысль.

— Тогда начните с того, кто вы есть на самом деле, — потребовал он.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

— Мы — духи-хранители Земли, — бесстрастно ответил Габриэль.

— Он хочет услышать не это, Габи, — прошептала Эрика.

Девочка вглядывалась в глаза Элиота, внимательно, задумчиво, словно видела его насквозь. От этого жрецу стало не по себе. Неужели она умеет читать мысли?

— И что? Это не значит, что мы должны выдавать тайны мироздания, — возмутился толстяк. — Я вот хочу слышать, что…

— Я знаю правду о вашем происхождении, — вмешался Элиот. Мгновение помолчал. — Я предпочёл бы узнать об этом от вас, а не от Первозданных.

Аврора охнула и прикрыла ладошкой рот. Сухой старичок в кимоно по имени Шин откашлялся.

— Прости нас, — он низко поклонился. — Нет слов, чтобы выразить, как мы виноваты перед тобой…

— Ещё чего! — перебил Шина Габриэль. — Мы не сделали ничего плохого. Мы всегда говорили ровно столько, сколько нужно. Мироздание не терпит, когда раскрывают его замыслы, и…

— И смотри, что получилось! — воскликнула Эрика, обернувшись к толстяку. — Элиот очень долго не призывал нас, и, наверное, и здесь бы не призвал! Как бы мы обрели тогда силу, достойную его?

Казалось, опора ушла из-под ног, и теперь Элиот проваливался в бездну. В последнее время он так часто испытывал это чувство, что стал привыкать к нему.

— Силу, достойную меня? — шёпотом спросил жрец.

Он не впервые слышал это от девочки, мелькнула мысль.

— Да, — кивнула Эрика. — В тебе…

— Умолкни, — велел Габриэль. — Или я заставлю тебя силой.

Казалось, время остановилось. Ничего не осталось на свете, кроме двух духов, вставших напротив друг друга. Мужчина среднего роста, полный, и маленькая девочка, казавшаяся рядом с ним совсем крошкой. Наверное, они говорили без слов, потому что с каждой секундой оба становились всё мрачнее. Ещё чуть-чуть — и они точно сорвутся в драку.

Элиот перепугался не на шутку. Как разнимать духов, не обладающих телами, он понятия не имел.

— Перестаньте, друзья, прошу! — взмолился он. — Если мне ещё рано знать что-то, пусть так…

— Нет, не «пусть», — в голосе Эрики слышались стальные нотки, и это невольно напомнило Элиоту о Ведущей битву. — Если мы будем молчать, ты не справишься. Мы уже едва не провалились…

— Так расскажи всё, чего стесняться! — заорал Габриэль. — Пусть сойдёт с ума и побежит спасать мир от каждой ерунды, что придёт ему в голову!

Вновь воцарилась тяжёлая, давящая тишина. Эрика застыла, удивлённая и напуганная. Габриэль тяжело дышал.

Элиот сжал руками гудящую голову.

Да что же такое происходит? Насколько всё плохо, если даже между духами-хранителями нет согласия? Да, раньше они тоже препирались, и не раз. Но до такого никогда не доходило…

Надо было всё исправить. Любой ценой. Элиот лихорадочно соображал, искал варианты, но, похоже, выход был только один. И принять верное решение сейчас было тяжелее всего.

Жрец глубоко вздохнул, выдохнул и попытался улыбнуться. Получилось или нет — он  не знал. Скорее всего — нет.

 — Друзья, — дрожащим голосом заговорил он. — Я не знаю, что вы от меня скрываете, и, пожалуй, не хочу этого знать. У меня есть несколько вопросов, и мне нужны ответы…

— Мы не можем сказать тебе больше, чем нужно, — перебил его Габриэль.

Элиот кивнул.

— Я понимаю. И потому прошу тебя ответить на них. Ты точно знаешь, что мне стоит знать, а что — нет.

— Но… — попыталась вмешаться Эрика.

— Замолчи, — велел Габриэль и взглянул на жреца. — А ты молодец, парень. Растёшь.

— Возможно.

Толстяк усмехнулся.

— Вот таким ты мне нравишься больше. Спрашивай.

Сердце на мгновение замерло, затем заколотилось в два раза быстрее.

— Первозданные тёмные духи сказали правду? — спросил Элиот. — О вашем происхождении?

— Да.

Замечательно. Контакт налажен, хоть и не так, как хотелось. Элиот на мгновение задумался.

— Выходит, вы обладаете могущественными Дарами, но не можете использовать их?

Теперь немного помолчал Габриэль.

— Взгляни на нас, — сказал он и поднял руки на уровень плеч. — Что ты видишь?

Элиот растерялся. Он бегло осмотрел духа с головы до ног, но не увидел ничего необычного. Как и всегда — объёмная фигура, нарисованная золотистыми линиями.

— Вижу духов-хранителей, — нерешительно заговорил жрец. — Вы немного изменились за то время, что мы знакомы, но всё же…

— Мы похожи на людей?

— Нет, — Элиот покачал головой.

— Пока мы не будем плотными, осязаемыми, похожими на живых, мы не сможем использовать Дары.

Коротко и ясно.

— Так значит, вы можете стать такими?

— Да.

— Но как?

Габриэль почесал в затылке. Этот жест выглядел настолько человечным, что смотрелся неуместно. Духи не могут быть похожими на людей, они идеальные. Они всезнающие. А теперь, оказывается, ещё и всемогущие, если рассматривать их всех вместе…

— Скажу так. Просто следуй нашим указаниям, — наконец ответил толстяк.

Замечательно. Чем дальше — тем хуже. Последним указанием было не мешать Джине призвать Хаос на Землю…

— Я догадываюсь, о чём ты думаешь. Никто не говорил, что будет легко, — добавил Габриэль.

Элиот вновь задумался.

До этого момента вопросы были лёгкими и вполне логичными, Габриэль не мог на них не ответить. Но теперь будет сложнее. Теперь Элиот должен был узнать, как связаны «Сказание о боге-человеке» и возрождение Шаан’Далора, и — желательно — о чём вообще говорится в «Сказании». Быть может, там есть нужные ответы?

Это начинало походить на игру в пинг-понг. Вот-вот один из них ошибётся, скажет что-то лишнее — и всё закончится. Элиот сосредоточился. Он должен был выиграть.

С чего же начать? Попробуем с этого.

— Почему мне нельзя мешать Джине? — осторожно спросил Элиот.

Габриэль снова помедлил с ответом.

— Потому что возрождения Шаан’Далора — часть пророчества о явлении бога-человека, — протянул дух. Похоже, он тоже тщательно выбирал слова. — Есть там одна строчка…  «Придёт и вновь вернётся Хаос на круги своя». Это и есть прямое указание на его возрождение.

— Но, как я слышал, там описываются все приключения бога-человека?

— Да. И последнее — это изгнание Разрушителя. Хаос, Разрушитель… Ничего не напоминает?

Напоминает, конечно. Элиот помрачнел.

— И как же Разрушитель будет изгнан?

Габриэль пожал плечами.

— Кто знает. В «Сказании» говорится, что Разрушитель отступит, едва бог-человек предстанет перед ним. Видать, этот парень страшен в гневе, раз сам Хаос от него сбежит…

Элиот невольно улыбнулся. Раздражение и напряжение постепенно таяли, но он всё равно оставался настороже. Надо бы выцедить как можно больше информации, пока Габриэль не решил, что уже достаточно.

— Так почему же я не должен мешать Джине? Если опустить это…

Габриэль нахмурился.

— Потому что ты можешь. Теперь уже по-настоящему можешь.

— А что будет, если я всё же попытаюсь?

— Тебе помешает само мироздание. Поверь, парень, тебе это вряд ли понравится.

Элиот нервно усмехнулся. Как мироздание умеет заставлять прислушиваться к духам, он уже знал. Ведущая битву заставила его отправиться сюда, потому что ей так подсказывало чутьё Дара. А за несколько часов до этого жрец отказался спускаться сюда потому, что не хотел подвергать других опасности…

Мысли потекли в ином направлении. Бог-человек. Изгнание Разрушителя. Надо сосредоточиться на этом.

— Так значит, бог-человек уже среди нас? — спросил Элиот.

Габриэль помедлил с ответом. Он несколько долгих секунд смотрел на жреца, и по его невозмутимому лицу невозможно было догадаться, о чём он думает.

— Явится бог-человек в тот момент, когда людям нечему будет учиться у детей Созидателя, а детям сиим нечего будет предложить людям. Нарушится понимание, и хрупкий мир расколет острие войны, — наконец заговорил Габриэль. — Ничего не напоминает?

Элиот похолодел.

Вот почему было так много разбирательств после битвы. Вот почему по тревоге подняли всех действующих героев со всего света. Об этом знали только руководители города, всё происходило в атмосфере строгой секретности. Значит, и о «Сказании» они знают тоже. Притом явно больше, чем тот, кто общался с богами каждый день и руководил храмом и библиотекой…

Нет, не о том думаешь, сказал себе Элиот. Бог-человек, помнишь?

— И как же понять, кто он? — еле слышно спросил жрец.

Габриэль откашлялся.

— Скажем так… Сейчас он как бы спит. Чтобы он действительно явился, его нужно пробудить.

— Значит, им может оказаться буквально кто угодно?..

— Хватит, — послышался тоненький голосок. Жрец опустил взгляд и увидел, что Эрику бьёт мелкая дрожь. — Элиот, прошу тебя, достаточно. Габи уже наговорил много. Ещё чуть-чуть, и вы перейдёте черту. Остановись. Тебе нужно отдохнуть.

— И правда, — фыркнул толстяк. — Я и не заметил. Ну, парень, ты даёшь, совсем вырос. Горжусь.

Элиот хотел было возразить, но неожиданно понял, что смертельно устал. Глаза слипались, на плечи словно обрушился груз тяжестью во весь мир. Надо было поспать хоть немного. Раз уж Макс вызвался…

— И не доверяй им, — Габриэль ткнул пальцем в сторону выхода из хижины. — Они столько лет были на стороне Джины и вдруг решили её предать? Не думаю.

— Хорошо, — Элиот зевнул.

Эрика шагнула к нему. Пару мгновений смущённо смотрела на него, переминалась с ноги на ногу. Затем поднялась на цыпочки и быстро поцеловала в щёку. Элиот застыл в изумлении. Машинально поднял руку и дотронулся до того места, которого коснулись губы девочки.

Эрика засмущалась ещё больше. На её щеках появился лёгкий золотистый румянец.

— Береги себя, братишка, — прошептала она. — Я тоже думаю, что им нельзя доверять.

Элиот кивнул.

— Спасибо. — Он поднял взгляд и посмотрел на остальных. — Спасибо вам, друзья. Я отпускаю вас.

— Зови нас, гег’ой, если понадобимся, — Аврора лукаво улыбнулась на прощанье и помахала рукой, отчего Элиоту показалось, что она знает, когда произойдёт их следующая встреча.

Фигуры духов медленно таяли в воздухе, словно кто-то размывал водой акварельную краску. Элиот рассеянно наблюдал, как исчезают остатки золотистого света.

Как только сияние погасло, он внезапно осознал кое-что.

Эрика называла его братишкой.

* * *

Любимый фокус Дьяволицы, изобретённый, наверное, специально для Вероники. Сидеть на стуле, скованной неведомой силой, не иметь возможности пошевелиться. Разве что говорить и глаза закрывать.

Безмятежная ночь, царившая здесь, теперь была похожа на издёвку мироздания. Разве может быть всё так спокойно, когда воздух вокруг пылает? Страх, ненависть, желание освободиться — кто знает, что из этого горело ярче.

Вероника мысленно молила, чтобы Аден понял, что здесь происходит. Она не знала, что ей предстоит. Джина впервые заговорила о том, что Вероника должна встать на её сторону, а потому наверняка придумала для этого случая что-то особенное…

Разбуди меня, слышишь? Ну же!

Никто не откликался.

Джина стояла напротив и бездумно поигрывала ножом в руках. Чёрное лезвие выглядело знакомым — точно такие же Вероника сама использовала в бою. Отлично. Использовать против неё её же оружие…

— Что тебе понравилось больше? — Джина шагнула к Веронике. Положила руку на её голову и коснулась остриём шеи. — Твоя боль или боль твоих близких?

Вероника зажмурилась.

— Это всё нереально, — прошептала она. — Кому бы ты ни причиняла боль, это всё неправда.

— Вот так значит? Пытаешься сопротивляться? — раздался вкрадчивый голос прямо над ухом.

Джина убрала руку. Лезвие отстранилось.

— Ты не можешь сопротивляться бесконечно, — задумчиво протянула Дьяволица. Вероника ощутила дуновение ветерка оттого, что она прошла мимо. — Где-то же должна быть точка… Где же?

Воцарилась мягкая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом травы под ногами Джины. Она ходила из стороны в сторону, не обращая внимания на пленницу.

Передышка. Появилось время. Вероника вдохнула полной грудью наполненный запахами незнакомых цветов воздух. Нужно подготовиться. Что бы она ни задумала, нужно подготовиться…

Всё стихло, и наступившее безмолвие ощущалось как затишье перед бурей.

Вероника открыла глаза. Джина замерла напротив. Медленно развернулась лицом к ней. В серых глазах блеснул безумный азарт.

— Я поняла, — пробормотала она. — Нет, конечно, это только догадки… Но ведь всё может быть, верно? Порождение бога тьмы и огня… бога тьмы и огня…

Она замолчала.

Что-то до боли знакомое было в этих словах, но Вероника никак не могла вспомнить, что именно. Одно было ясно — ничего хорошего Джина точно не могла придумать.

— Да даже если не ты… — снова заговорила та. — Хотя… Какая разница, верно? Разницы нет…

Окружающий мир медленно растворялся во тьме. Гасли звёзды, таяла трава. Вскоре темнота поглотила всё, оставив видимой только Джину. Та продолжала бессвязно бормотать что-то себе под нос, бездумно поигрывая ножом в руках.

Что бы она тебе ни показала, не верь ей, велело чутьё. Даже не думай верить. Слышишь? Даже не…

— Что тебе известно о Пылающей тьме? — громко спросила Джина.

Вероника осознала, что стоит. Она попыталась пошевелить руками. Получилось. Значит, свобода?

— Я задала вопрос, — Джина указала на Веронику кончиком ножа.

— О чём?

— О Пылающей тьме. Не делай вид, что не понимаешь меня, вы проходите это в вашей дурацкой школе.

И правда, что-то знакомое… Вероника невольно задумалась. Кажется, было такое — «Сказание о Пылающей тьме». В учебнике истории Мира грёз мельком упоминается о нём, но изучают его только на четвёртом курсе…

— Недоучка бестолковая, — хмыкнула Джина. — Ладно, побуду недолго твоим учителем. Пылающая тьма — легендарное зло, порождённое богом тьмы и огнём. Говорят, она безумна и хочет только уничтожать…

Кто бы говорил, мысленно прокомментировала Вероника.

— А ты думаешь, я безумна? — Джина покачала головой. — О нет, поверь. Бывает хуже.

Мир вокруг них расцвёл заново. Сверху пролился солнечный свет. Подул горячий летний ветер, наполненный городскими запахами. Асфальт, пыль, пластик, резина…

Они стояли посреди улицы российского города, прямо на проезжей части. Вероника с трудом читала надписи на русском языке, который почти успела позабыть за три года в академии. Рекламные щиты, вывески, названия магазинов… По тротуарам шли мужчины, женщины, дети. Взгляни на любого из них, и сразу поймёшь, что он из России.

Мимо проносились автомобили, но водители словно не замечали двух девушек, стоявших на двойной сплошной.

— Узнаёшь? — спросила Джина.

— Это Россия, — Вероника оглянулась по сторонам. — Я уже почти отвыкла…

— Это не просто Россия. С возвращением.

Что? С возвращением? Это что, Воронеж?

И правда. Как она могла забыть? Вот эта бесконечная высотка с магазинами на первом этаже… Плехановская, да? А по правую руку — пятиэтажки. Да, верно.

— Пробудись, — прошептала на ухо Джина.

Резкая боль пронзила сердце.

Не в силах выдержать её, Вероника опустилась на колени и прижала руки к груди. Что-то разрывало её изнутри, изо всех сил пробивалось наружу. Странное ощущение сосредоточилось в крошечной пульсирующей точке. Каждый удар, напоминавший биение сердца, распространял волны боли по всему телу. Ещё один. Ещё. Ещё…

Всё кончилось так же быстро, как началось.

Оглушённая болью, Вероника не сразу поняла, что поднялась на ноги. Напротив неё стояла Джина и удерживала огромное, во весь рост зеркало.

— Посмотри, кем ты стала, — сказала она.

Против своей воли Вероника шагнула вперёд и взглянула на себя.

Красивая женственная фигура, облачённая в вечернее красное платье, узкое до невозможности. Блестящие чёрные волосы собраны в высокую причёску, несколько вьющихся локонов спускались на плечи. Вероника с трудом узнала себя в незнакомке, отражавшейся в серебристой поверхности. Только лицо осталось прежним, и то его украшал слой макияжа, достойный моделей или актрис на съёмках.

Что за?..

— Это твоё будущее, милая, — прошептала Джина. — Пылающая тьма. Абсолютная разрушительная сила, не знающая пощады и милосердия.

Вероника хотела было что-то спросить, но с ужасом поняла, что тело ей не подчиняется. Разум тоже — в поток мыслей вклинились чужие.

Жизнь несовершенна. Жизнь отвратительна. Живые организмы нуждаются в воздухе, воде, пище. Они зависимы от внешнего мира. Они гадят вокруг. Пожирают друг друга. Умирают и разлагаются.

То ли дело эфирные существа! Чистая, абсолютная энергия во плоти. Высшая форма жизни. Идеал красоты. Образец для подражания.

Только эфирной жизни есть место в этом мире. Этим созданиям — нет.

И единственная, кто может помешать уничтожить всё — Вероника. А значит, надо уничтожить её.

Она медленно подняла правую руку на уровень плеч.

Джина рассмеялась. Щёлкнула пальцами, и зеркало исчезло.

— Вот так, милая. Не сдерживай себя. Ты совершенна, в отличие от этих жалких тварей…

— Ты права, — прошептала Вероника против своей воли.

Потоки энергии накрыли её волной. Это чувство абсолютной мощи опьяняло не только её, но и то существо, что делило с ней тело. Восхитительно. Теперь осталось направить это в нужное русло. Уничтожить…

— Ника!

Голос Адена звучал отовсюду. Из асфальта, из проносящихся мимо машин, из стен зданий и громом прокатывалось по небу. Вероника против своей воли оглянулась по сторонам. В мыслях промелькнул образ бога огня. Такой желанный и опасный одновременно.

Тот, о ком она тайком мечтала и хотела заполучить. Тот, кто породил её. Тот, кто может её уничтожить. Дарующий пламя.

Вероника ничего не понимала. Чьи эти мысли? Откуда взялось это существо? Что оно собирается уничтожить? Причём здесь Аден?..

— Дарующий пламя… До тебя тоже дойдёт очередь, — губами Вероники произнесло то, что было внутри. — А пока…

Безграничный поток энергии вырвался из-под контроля. Он горел внутри чёрным пламенем, бесновался, стремился вылиться наружу. Существо внутри упивалось могуществом, но длилось это недолго. Надо было направить энергию в нужное русло, пока она не захлестнула своего хозяина.

Вероника сжала пальцы в кулак.

Взрыв чёрного пламени поглотил всё вокруг.

Так же, как в душе мгновение назад, оно кружилось в безумном танце, клубами расходилось от сжатых пальцев. Казалось, оно сжигало не только предметы и организмы, но и расплавляло пространство и стирало время. Безграничная, освобождённая сила абсолютного разрушения. Тупая, бездумная, нацеленная только на уничтожение.

Без милосердия. Без разговоров. Без возможности выжить.

Вероника опустила руку.

Чёрное пламя рассеялось.

— Ника! Ну же! Проснись! — вновь грянул голос Адена.

Вероника не верила своим глазам. Всего за миг город обратился в руины. Там, где были деревья, на землю мягко оседал пепел. Автомобили лежали на проезжей части грудами искорёженного металла. Людей не было видно. Только крошечные горстки пепла…

Вероника знала, что это произошло со всем городом.

Так быстро и просто… Всего одним движением руки…

Это что, сделала я?..

— Это сделала Пылающая тьма, — послышался голос Джины. — То, что дремлет внутри тебя и ждёт момента, чтобы пробудиться. И если ты не встанешь на мою сторону, я пробужу это в тебе. Ты видела, я могу это сделать.

В затуманенном сознании зацепилась только одна мысль.

Это сделала тьма, скрытая внутри неё.

Всё же она тёмная. Она зло. Она уничтожила целый город только потому, что ей так захотелось. Хуже того — ей вообще это захотелось.

Мысль принялась биться внутри раненой птицей. Она — тьма. Тьма. Тьма…

Она только что уничтожила родной город. Возможно, мать была здесь в этот миг. А может, и брат. Родственники, одноклассники, друзья, знакомые…

— Ника!

Голос Адена заполнил всё сознание. Окружающий мир растворился в белом свете. Вероника летела в нём навстречу… чему? Какая разница. Её сердце погрузилось во тьму. И спасения от этого нет…

— Меня здесь нет, — послышался на грани сна и реальности голос Джины. — Я готовлюсь возродить Хаос. Приди и останови меня… если выживешь.

Вероника открыла глаза и резко села.

Серые стены. Круглые окна без ставней. Пустая комната. Да, точно. Хижина в Туманном мире…

— Неужели, — в поле зрения появился обеспокоенный Аден. — Что тебе снилось?

Вероника покачала головой, пытаясь прийти в себя. Видение не отпускало. Руины… пепел… чёрное пламя… Голос напоследок…

— Джина хотела, чтобы я приняла её сторону, — выдавила Вероника. Ужас пережитого стал в горле комом, по щекам скатились горячие слёзы. — Она… нет, извини, я не могу так…

Вероника закрыла лицо руками и бурно зарыдала.

Джина искала главную болевую точку и нашла её. Тьма. Тьма в её сердце. Живёт внутри, пускает корни, чтобы однажды пробудиться.

И теперь надо сделать выбор, да? Встать на сторону Джины и возродить Хаос вместе с ней или сбежать, рискуя однажды попасться и позволить пробудить Пылающую тьму?

— Послушай…

Вероника покачала головой. Нет. Ей никто не поможет. Зло внутри, и никто не сможет его оттуда вытащить. Никто. Никто…

— Ника, ну же, — тихий голос Адена слышался совсем рядом. — Давай же, возьми себя в руки. Ты можешь.

Тёплая рука легла на плечо. По венам разлилось знакомое тепло, но оно совершенно не согревало заледеневшую душу. Злые мысли не отпускали.

Тьма. Тьма. Непроглядная, всепоглощающая…

— Ника, слушай меня, — голос стал твёрже. — Что бы ты там ни видела, это всё ложь. Это проделки Джины, чтобы выбить тебя из колеи. Помнишь?

Тепло незаметно прокралось в глубины души и постепенно заполняло нутро. Поток слёз постепенно иссякал. Становилось легче.

— Молодец. А теперь вдохни глубоко.

Она сама не поняла, почему послушалась. Аден осторожно взял её за руки и опустил их.

— Не знаю, что именно ты видела, но это ловушка, — осторожно заговорил он. — Джина знает твоё слабое место. Она знает, кем ты себя считаешь, чем ты считаешь свой Дар. И знает, что слишком мало времени прошло, чтобы по-настоящему признать его Даром. Это ловушка. Понимаешь?

— Но…

— Ну же, включи голову. Да, это похоже на реальность. Но если вдуматься, есть вдаваться в детали… Что именно она тебе показала?

Вероника опустила взгляд.

— То, что я — Пылающая тьма. И я… вернее, она… то есть, мы… мы уничтожили мой родной город.

Аден на мгновение задумался. Покачал головой и вдруг рассмеялся в полный голос. Вероника непонимающе смотрела на него, но бог огня, похоже, и не думал останавливаться.

Заметив её взгляд, Аден закашлялся.

— Извини, — выдавил он. — В Мире грёз не раз шутили надо мной и твоим отцом насчёт этого. В «Сказании» говорится, что Пылающая тьма — это порождение бога тьмы и огня. А это… ну… невозможно.

Джина во сне говорила то же самое. Порождение бога тьмы и огня. Да, верно… звучит именно так, будто это ребёнок двух небожителей.

Вероника освободила руку и вытерла слёзы. Да что такое, в самом деле! Долго она ещё будет так легко поддаваться на провокации? Пора бы уже сопротивляться уловкам Джины…

— Понимаешь теперь? — спросил Аден. — Ты не можешь быть Пылающей тьмой. С одной стороны, конечно, да, ты дочь бога тьмы. Но не моя — это точно. К тому же… — он мгновение помолчал. — Это Сказание может и не сбыться. Или сбыться, но гораздо, гораздо позже.

— О чём это ты?

— Я… — бог огня смутился. — Я недавно задумался о некоторых вещах. Мы ведь вернём отца, да? Вернее, Создателя. Я тогда мог бы… Мы могли бы…

Его прервал крик, донёсшийся снаружи. Вероника узнала голос Максима.

В мыслях эхом пронеслись последние слова Джины.

«Приди и останови меня… если выживешь».

Глава XV

Аден и Вероника переглянулись.

— Джины здесь нет, — быстро сказала она. — Первозданные всё ещё служат ей.

— Идём, — велел бог огня.

Они выбрались из хижины и замерли, оглядываясь по сторонам.

Возле огненной нити никого не было. На булыжниках лежало что-то, очертаниями напоминавшее человека. Вероника с ужасом поняла, что это Максим. Он еле дышал.

«Где Элиот?» — послышался по каналу телепатии голос Адена.

«Понятия не имею».

Аден покачал головой.

«Плохо дело. Нам нельзя разделяться, но и его оставлять нельзя, — бог огня указал в сторону Макса. — Посмотри, что с ним. Я прикрою».

Вероника кивнула.

Они проскользнули к огненной нити. Аден отвернулся. Вероника опустилась на колени возле Максима.

«Я никого не вижу, — в голосе бога огня слышалась тревога. — Мне это не нравится».

Вероника бегло осмотрела Макса — ничего. Ни ран, ни пятен крови… Кто знает, что эти твари сделали с ним?

Она колебалась недолго.

«Возьми его, — попросила Вероника. — Я прикрою».

«Уверена?»

«Уверена».

Аден коротко кивнул и обернулся к Максиму. Вероника поднялась на ноги. Достала из-за пояса ножи. Сосредоточилась. Она понятия не имела, подействует ли обычное оружие на Первозданных, но хотелось бы в это верить.

Она прислушалась к себе. Чутьё молчало. Пока всё в порядке.

«Нужно привести его в сознание, — сказал Аден. — Без него мы не выберемся отсюда».

«Сначала Элиот».

Краем глаза Вероника видела, как бог огня подхватил бесчувственно парня.

«Давай проверим другие хижины», — предложил он.

Вероника кивнула.

В следующий миг они одновременно сорвались с места.

Первая на пути хижина пустовала. Вторая тоже. Третья, четвёртая, пятая… Ни духов, ни Элиота. Вероника готова была взвыть от отчаяния. Шестая. Седьмая. Восьмая…

— Плохо дело, — тихо сказал Аден. — Они сами говорили, что Элиот способен моментально их уничтожить. Наверное…

— Замолчи, — отрезала Вероника. — Мы обязательно найдём его.

Они проверили ещё два десятка маленьких хижин. Пусто. Оставалась последняя, в отдалении от поселения, на границе с туманом.

Отчаяние подкрадывалось всё ближе. Вероника с трудом сдерживала его. Нет, они найдут Элиота. Должны найти…

Жрец мирно спал на полу последней хижины.

Аден опустил Максима на пол и отошёл к двери. Вероника похлопала парня по щекам — бесполезно. Ладно, им займётся позже. Сначала Элиот.

Не успела Вероника склониться над ним, как жрец открыл глаза и резко сел. Потёр глаза, неловко нацепил на нос очки и оглянулся по сторонам.

— Что случилось? — спросил он.

— Плохо дело, — Вероника взяла за лезвие один из ножей и протянула Элиоту. Тот непонимающе смотрел на неё. — Извини, выбора нет. Духи вырубили Макса и сбежали. Не знаю, что у них на уме, но они всё ещё подчиняются Джине. А она собирается призвать Шаан’Далора. Не здесь.

Вероника взглядом указала на нож. Элиот покачал головой.

— От меня нет толка.

— Тогда тащи своего приятеля, — не оборачиваясь, велел Аден.

— Он мне не…

— Не важно, — быстро заговорила Вероника. — Надо привести его в чувство и уходить. Если я правильно поняла, Джина уже заканчивает ритуал, или что там у неё…

— Понял, — Элиот поднялся на ноги и шагнул к Максиму.

Вероника перехватила нож за рукоять. Пару секунд бездумно наблюдала, как жрец пытается привести в чувство Макса. Нет, она в этом точно ничего не смыслит — первую помощь едва не завалила, а углублённый курс должен быть  в этом году. Она отвернулась и направилась к Адену.

— Почему они бежали? — еле слышно сказал бог огня, едва Вероника подошла к нему. — Почему не убили всех нас во сне?

— Потому что мы нужны Джине, — она прислонилась к стене и взглянула вдаль, на туман. — Она говорит, что у нас с тобой есть последний ингредиент.

— И что же это?

— Понятия не имею.

Аден задумался. Позади послышался тихий стон. Вероника оглянулась — похоже, Макс пришёл в себя. Он лежал на полу, закрыв лицо руками, и Элиот что-то еле слышно говорил, но слов было не разобрать.

— Хорошо. Почему жив Максим? — спросил бог огня. — Они запросто могли убить его.

— Не смогли, — послышался хриплый голос. Макс сел и недовольно поморщился. — Я же бог сына света, в конце концов. А свет разгоняет тьму, будь она хоть тысячу раз первозданной.

— Блеск, — Аден обернулся. — Ты готов вернуться?

— Не всё так просто, — Максим покачал головой. — Они пошли за подмогой. Ты сам видел, этих нитей здесь семь. Около каждой из них есть поселение. И здесь самое маленькое из них.

— Значит, надо поторопиться.

Макс взглянул на бога огня.

— Я не уверен, что мы выберемся. Мы о многом успели поговорить. Эти твари хитры. Они живут здесь с начала времён и знают об этом мире всё. Мы же…

— Умолки, — перебил его Аден. — Всё, что от тебя требуется — провести нас к порталу. Со всем остальным разберёмся.

— И как ты себе это представляешь? — хмыкнул Макс. — Ты не сможешь выйти из тени, а из нас вояки — так себе. Тем более, в тумане.

Бог огня сжал кулаки. Его глаза еле заметно осветились синим. Заметно потеплело. Вероника невольно вжалась в стену. Она и без чувственной связи могла представить, насколько он разгневан.

— Слушай меня внимательно, — заговорил  Аден. Хотя он и казался бесстрастным, в голосе явно слышалась угроза. — Я не буду прибегать к наставлению героев и прочей ерунде, чтобы заставить тебя идти назад. Тебе просто будет настолько жарко, что мы за тобой не успеем. Уверен, что хочешь этого?

Становилось всё теплее. Макс смотрел в глаза бога огня. Элиот, невольно оказавшийся под перекрёстным огнём, не знал, куда деться.

Вероника выступила на шаг вперёд.

— Ребята…

— Ни один из богов мне не указ, — заговорил Макс. Его ледяной голос контрастировал с горячим воздухом. — Вы все придурки, возомнившие себя невесть кем, и слушаться вас я не собираюсь. Единственное, что меня сейчас волнует — моя собственная задница. Если ты гарантируешь, что я выберусь отсюда целым и невредимым…

— Не гарантирую, — отрезал Аден. — И ты об этом прекрасно знаешь. И знал с самого начала, когда тебя сюда отправили. Но вдумайся на мгновение, — бог огня поднял вверх указательный палец. — Если Джина возродит Хаос, где бы ты ни находился, тебе будет плохо. Всем будет плохо. И богам, и людям. Вообще, когда мир разрушается, хорошо быть не может по определению.

Максим пару мгновений помолчал.

— Вот от кого не ожидал, так от бога, — он нервно усмехнулся. — Ладно. Будем считать, что убедил.

Вероника выдохнула с облегчением.

Глаза Адена перестали светиться. Сразу стало заметно прохладнее.

— Только мне понадобится помощь, — Макс кивком указал на свою ногу. — Не знаю, что они со мной сделали, но она теперь не двигается.

— Я помогу, — быстро сказал Элиот и протянул ему руку. — Давай.

Максим кивнул и взялся за протянутую ладонь. С трудом поднялся. Элиот подхватил его.

— Готовы? — спросил Аден. Парни одновременно кивнули.

Бог огня обернулся к Веронике. Она кивнула тоже. Как ей казалось, к такому невозможно быть готовым.

— Тогда вперёд.

Аден растворился в тени. Вероника мгновение смотрела в то место, где он стоял мгновение назад, затем шагнула к парням. Убрала один из ножей за пояс и подхватила Макса с левой стороны. Субтильный парень оказался неожиданно тяжёлым. И это при том, что его уже Элиот поддерживает?

— Ты чего, кирпичи с собой таскаешь? — вырвалось у неё.

— Да, как раз на тот случай, когда меня ранят Первозданные, чтобы моей команде было сложнее меня тащить, — фыркнул Макс. — Давай уже, включай свой затемнитель, и пошли. На счёт «три». Раз, два…

Несколько секунд спустя они вышли из хижины.

Туманный тоннель рассеялся. Взгляду вновь открылся пустынный пейзаж и тонкие нити-артерии на равном расстоянии друг от друга. Возле каждой из них мелькали крошечные тени — похоже, там действительно собирались с силами тёмные духи. Аден, появившийся неподалёку, обеспокоенно смотрел вдаль.

Вероника шагнула вперёд, но что-то сдержало её, и она чуть не упала.

— Ты погоди, не торопись, — буркнул Макс. — У нас есть одна проблема.

— Какая? — спросил Элиот.

— Хоть кто-нибудь помнит, где находится портал? Даже не так. Он там вообще есть? Помнится, я его не видел.

Вероника похолодела. Она тоже не видела ничего похожего  на резную каменную арку там, откуда они пришли. Да ладно с ней, с аркой. Ничего похожего на портал.

Элиот замер. Похоже, он тоже ничего такого не помнил.

— И куда же вы собираетесь возвращаться? — хмыкнул Макс.

* * *

Сбежать из сна, который создаёшь ты сам, оказалось не так-то просто.

Едва Элиот сказал Сиири о возвращении, мир вокруг переменился. Библиотека растворилась в тьме. За мгновение воздвиглись стены высотой в три человеческих роста. Серый замшелый булыжник, широкие проходы, свет, исходящий отовсюду сразу и из ниоткуда… Сон стал точной копией лабиринта, в котором проходили соревнования чемпионов. Хотя Сиири ни разу не бывала там, Видящий кристалл в тот день отобразил всё достаточно, чтобы можно было теперь узнать это место.

Словно сама реальность захотела напомнить богине войны о её грехе. Ну, как реальность…

Элиот тогда молча взял её за руку и повёл за собой. Сиири оставалось только довериться ему так же, как она всегда верила своему чутью. На мгновение скользнула мысль — а что, если жрец и есть воплощение её чутья? Но как тогда объяснить это странное прикосновение сквозь пространство? Сиири не знала. Она запуталась окончательно, и решила пока не думать об этом. Сначала нужно выбраться.

С того момента, как вокруг выросли стены лабиринта, время потекло иначе. Если раньше оно было густым, как мёд, то теперь вернулось к привычному состоянию воды, утекающей сквозь пальцы. Оно словно подгоняло богиню войны и её спутника. Торопись! Что-то происходит там, в реальности, и без тебя никак! Возвращайся скорее!

Воспоминания постепенно проступали из небытия вместе с тем, как мир вокруг становился другим.

Лабиринт вернул Сиири память о том, как изменялся Деланей. С того момента, как он стал одержим и до изгнания Адена. Богиня войны как будто заново прожила долгий период своей жизни в ускоренном режиме. Чувство времени здесь работало неправильно, но ей казалось, что прошло несколько дней. Всё это время они шли без остановки.

Затем был незнакомый город. Ну, как незнакомый — Сиири пару раз бывала в современной России, и города там были очень похожи друг на друга. Словно вся страна — единое целое, в то же время состоящее из неповторимых деталей. Именно этот город она помнила опять-таки по соревнованиям. Квартал «Воронеж» на тренировочных площадках, где проходили парные состязания. Элиот так же уверенно вёл за собой богиню войны, и она так же находила частички себя и своих воспоминаний в закоулках этого места и собственного разума.

Изгнание Адена. Жизнь Мира грёз без него. Как стало холодно там, как стало темно — даже Дара Фалберта не хватало, чтобы осветить это место. Как постепенно боль потери приглушалась и таяла во времени. Как боги пытались забыть о том, сколько их было, и привыкали к тому, что теперь их на одного меньше. И как мироздание, ревностно оберегавшее истину, продолжало считать, что их столько же.

Как Джина перестала скрывать под маской Деланея своё истинное лицо.

Затем был остров Ракавахакура. Клочок мироздания напротив полуострова, где находился храм. Место, ставшее судьбоносным для всех.

Когда Элиот и Сиири пришли сюда, садилось солнце. Пугающее, отвратительного красного цвета, словно кто-то на небесах пролил кровь в жестокой битве — так, кажется, его описывала Вероника Александрова. Сомнений не оставалось — с последним демоном своей души Ведущей битву предстояло встретиться именно здесь.

— Это уже не лабиринт и не город, — Элиот сжал её руку так, что богине войны стало больно. — Мы близко.

Сиири кивнула и взглянула на узкую тропинку, ведущую к печально известным по рассказам выживших чемпионов скалам.

— По законам жанра я должна шагнуть туда одна? — пробормотала она.

Элиот улыбнулся.

— Нет. Мы шагнём туда вместе.

Они ещё долго стояли на берегу, глядя на оседающее в океан кровавое солнце. Сложно сказать, сколько прошло времени, оно так и не скрылось за горизонтом.

— А что будет, когда я выйду? — неожиданно для себя спросила Ведущая битву.

— Ты пойдёшь дальше одна, — просто ответил Элиот.

Действительно. Сиири смутилась. А какого ответа ещё можно было ожидать?

Так ведь и должно быть в реальности. Идти одному по своему собственному пути, без помощников, без указателей. Как сквозь бесконечную, беспросветную тьму с крошечным фонариком. Это только во сне бывают такие вот спутники, которые всегда поддержат, которые всегда будут рядом…

Как же не хочется с ним расставаться!

Поддавшись внезапному порыву, Сиири обернулась к Элиоту и обняла его. Если жрец и был удивлён, то не подал виду. Только крепче прижал к себе богиню войны.

— Ты же знаешь, что я не настоящий, — прошептал он.

— Знаю, — она уткнулась носом в белую льняную рубашку, тонко пахнувшую одеколоном. Приятный аромат навевал воспоминания о свежем морском бризе. — Поэтому и не хочу уходить. Я не знаю тебя настоящего.

Элиот отстранился. Присел так, чтобы его глаза оказались напротив глаз богини войны. Она зажмурилась.

Не надо, мысленно молила она. Я не хочу знать, что ты скажешь. Пожалуйста, не мешай мне прощаться с тобой…

— Посмотри на меня, — мягко попросил Элиот. Сиири покачала головой. — Ну же. Не бойся.

Жрец ласково провёл ладонью по её щеке. Богиня войны попыталась закрыть лицо руками, но он ей не позволил это сделать.

— Посмотри на меня, — повторил Элиот.

А, ладно. Всё равно момент уже испорчен.

Сиири глубоко вздохнула и нерешительно посмотрела на парня. Его глаза мягко светились синим.

— Поверь, ты знаешь настоящего меня лучше, чем кто-либо, — прошептал он.

Богиня войны застыла в изумлении. Было в словах Элиота что-то такое… завораживающее. Кажется, она догадалась, что он  имел в виду, но спросить об этом было страшнее всего на свете.

— Пойдём, — он взял её за руку. — Помнишь? Я не смогу без тебя вернуться.

— Да, — кивнула Сиири. Она всё ещё была под впечатлением и совершенно забыла, куда должна идти и откуда он должен вернуться. — Пойдём…

* * *

Поле короткого совещания путники решили вернуться туда, откуда начали путь по Туманному миру. Вышли сразу же.

Элиот плохо представлял себе, как они будут искать портал. Особенно теперь, когда на них велась охота. Казалось бы, что может быть хуже — идти неизвестно куда, искать неизвестно что, находясь под прицелом могущественных бессмертных существ. Реальность же привычно подбросила к его ногам новый сюрприз.

Максим рассказал о том, что успел узнать от Первозданных.

— Эти нити, — он кивком указал на те три, что были далеко впереди, — на самом деле потоки энергии. Семь базовых элементов, на которых держится мироздание. Огонь, вода, земля, воздух, свет, время и война.

В это трудно было поверить.

Бог огня, похоже, тоже об этом не знал. Он подошёл к Веронике и, видимо, что-то сказал ей.

— Это что, как-то связано с семью Столпами? — спросила она.

— Можно и так сказать, — кивнул Макс. — Для них это звание, по сути, ничего не значит, но для мироздания… Их Дары как проводники энергии. Не будет Столпов — мирозданию нечем будет питаться. Что-то вроде того.

— А почему Первозданные остаются возле них? — спросил Элиот.

— Ну, во-первых, там расступается туман, — ответил Макс. — Во-вторых, они не обладают ни Дарами, ни чем-то похожим. Когда они атаковали Мир грёз, они брали силой — боги ведь неспособны драться, ни с оружием, ни руками…

— Но Ведущая битву…

— Во всех правилах есть исключения. Дай договорить.

Элиот кивнул.

— Нити энергии способны напитать их, — продолжал Макс. — Это не совсем Дары, это нечто, что стоит глубже. Если ты пропитаешься этой силой, ты не сможешь управлять стихией, но сможешь управлять тем, кто это умеет. Понимаешь, о чём я?

Голова закружилась. Элиоту отчаянно захотелось остановиться и передохнуть, но не было возможности. Надо двигаться, иначе их догонят.

— Хочешь сказать, что те, кто был возле нити света, смогут управлять тобой?

— Именно, — Макс пару мгновений помолчал. — Они могли бы управлять богом огня, но не стали. Джина не давала команду. Наверное, она вообще не знала, что он с нами.

— Знала, — прошептала Вероника.

На этот раз Элиот не выдержал и остановился. Вероника машинально прошла вперёд, и они едва не упали из-за этого.

— Предупредил бы, что ли, — буркнула она.

Элиот отмахнулся.

— Хочешь сказать, они признались, что подчиняются Джине? Они же…

— Стоило тебе уйти, как они перестали притворяться, — фыркнул Макс. — Не знаю, на что ты там способен, но они тебя боятся. Потому и побежали за подмогой.

Элиот вздрогнул. Кажется, он боялся Первозданных больше, чем они его.

— Но почему не убили? — спросил он.

Макс пожал плечами — вернее, попытался, насколько это было возможно в его положении.

— Понятия не имею. Они там остались, спроси сам.

Вероника посмотрела в сторону Дарующего пламя. Быстро кивнула.

— Аден говорит, что твои духи иногда появляются сами, ты сам об этом рассказывал, — сказала она. — И ещё, что нам надо торопиться.

— Но не в Туманном мире, — возразил Элиот. — И даже в нашем мире очень редко…

— Если тебе не нравится, что ты остался жив, предлагаю вернуться, — хмыкнул Макс. — Уверен, они тебя ждут.

— Ещё чего, — буркнул Элиот.

И как только Макс ещё умудряется шутить в такой ситуации?

— Идём уже, — сказала Вероника.

Обратный путь был заметно короче.

Максим продолжал рассказывать о том, что узнал от духов. По большей части это были истории о попытках захвата Мира грёз, которые и так были описаны в «Сказаниях». Правда, с другой точки зрения — как духи готовились, как Джина выбирала удачный момент. Как терпели поражение за поражением. Какими способами герои прошлого изгоняли их сюда. Как духи хотели вернуться в мир людей, но Джина приказывала оставаться тут и питаться энергией. Как она вообще смогла найти с ними общий язык: убедила, что Первозданные — такая же ошибка Шаан’Далора, как и она сама. И как хорошо будет, когда он вернётся и перекроит мир.

Конечно, духи не верили, что смогут пережить это. Но Джина приводила текст «Сказания о боге-человеке» как доказательство, что «придёт и вновь вернётся Хаос на круги своя». А значит, мироздание будет и дальше существовать, но уже обновлённое. Ведь Шаан’Далор наверняка будет помнить всё, что происходило с Создателем и Джиной…

Максим пытался узнать у них, где проводится ритуал. Духи говорили, что в Жемчужной пещере, там, где находится стержень мироздания. Никто о таком прежде не слышал, даже Элиот и Дарующий пламя, хотя Первозданные и убеждали, что он у них под носом.

Духи показались вдалеке, когда путники были на середине пути.

Чудища всех мастей, монстры, каких могла только создать человеческая фантазия. Они шли напролом, со всех сторон, и их было невообразимо много. Сотни. Тысячи. Настоящая армия, наделённая страшной силой — энергией мироздания. Казалось, она пылает в воздухе над ними, и от неё расступается туман. Если, конечно, такое возможно.

Первозданные готовились к этому дню долгие столетия, и вот он наступил.

Максим говорил, что у них нет выбора, что им нечего терять. Либо продолжать гнить здесь, во тьме мироздания, либо погибнуть за ту, кто дала им надежду. Никто не знал, куда попадают эфирные существа после смерти и попадают ли вообще, но духи настолько были привязаны к Джине, что ничего не боялись.

А вот Элиот, похоже, начинал бояться.

Впервые он в полной мере осознал, что всё всерьёз. До этого и путешествие, и даже встреча с Первозданными воспринималось как игра, как что-то нереальное. Как будто в любой момент можно будет вернуться в неудачное мгновение и начать всё с начала. Теперь же, куда ни посмотри — полчища тёмных духов. Те самые, к которым их готовили, о которых их предупреждали все вокруг.

Впервые он в полной мере осознал, что может не вернуться.

От этой мысли не становилось страшно, не становилось грустно. Просто как факт. Он не вернётся и не сможет вернуть домой Сиири. Потому что Создатель — половина Шаан’Далора, а его возрождение почему-то нельзя останавливать. И вообще, даже если забыть на мгновение об этом… Они просто могут не найти портал и сгинуть здесь, во тьме мироздания. И руководство города не узнает, что здесь случилось. И некому будет рассказать удивительные вещи, о которых они тут узнали. О роли Столпов, об энергии мироздания, о том, что произошло с Первозданными духами после изгнания. О том, что двенадцать героев прошлого не ушли на покой в мир мёртвых, а до сих пор в строю…

А что будет с духами-хранителями, если он не вернётся?

Вот что было по-настоящему страшно. Сильнейшие герои прошлых времён, чья судьба была предсказана задолго до рождения. Те, кто двенадцать раз спасал Мир грёз от краха. Они были не просто частью истории Одарённых, но её наследием. Их нельзя было терять здесь, во тьме.

Чем ближе путники подходили к соединению нитей, тем ближе подбирались Первозданные.

Элиот не представлял, каково сейчас остальным. Ладно Максим — он с самого начала предчувствовал, что всё закончится плохо. Но Вероника и Дарующий пламя? Каково будет мирозданию и Миру грёз потерять ещё одного Столпа? А девчонка? Она может быть единственной надеждой богов на прекращение бунта в мире мёртвых. Ведь если возродится Шаан’Далор, Создатель может не вернуться…

Арка портала появилась ровно под соединением энергетических нитей в тот момент, когда они уже подходили. Её контур был нарисован тонкими фиолетовыми линиями света, и это вновь напомнило Элиоту о духах-хранителях. Только их фигуры были золотыми…

— Аден говорит, чтобы мы расходились, он нас прикроет, — выпалила Вероника. — Вы готовы?

— Как пионеры, — хмыкнул Макс.

— Отлично. Давай!

Знакомый туман обрушился на них невесомой волной.

На мгновение промелькнули воспоминания о том, как они входили сюда. Как Элиот потерялся в плотной серой мгле и чуть не сошёл с ума от страха. Потеряться здесь казалось самым страшным наказанием, и жрец тогда осознал, как тяжело богу огня давались годы изгнания. Наверное, это осознали все они.

На этот раз было не так страшно. Он был не один — всё ещё придерживал Максима.

Огненное лезвие вспороло серебристую дымку. Очертило круг. Туман клочьями разлетелся в стороны и растаял.

В центре круга стояли Аден и Вероника. Бог огня смотрел на свои руки.

— Неплохо, — пробормотал он. — А эта энергия действительно…

— Ну что, ребята, был рад знакомству с вами, — громко заявил Максим. Он резко шагнул в сторону, освобождаясь из рук Элиота. Покачнулся, но всё же устоял. — Портал здесь, вы здесь. Шагайте.

Воцарилась неприятная тишина.

— Эй… ты чего? — Вероника глупо улыбалась, как будто думала, что он шутит.

— Того. Эти ребята, — парень ткнул пальцем в ту сторону, откуда они пришли, — замыслили революцию. Кто-то же должен их тормознуть?

— Но…

— Голову включи, — для наглядности Макс постучал пальцем по виску. — Ты, возможно, единственная надежда Мира грёз. Твой парень — один из  Столпов. Этот, — он указал на Элиота, и тот вздрогнул от неожиданности, — тоже нужен наверху. А я никому не нужен. Даже собственному отцу.

Парень и не пытался скрыть горечь. Элиота затрясло. Нет, так не должно быть. Это неправильно. Да, Максим мыслил трезво, совсем как он сам, но всё же…

— Нет, — Вероника покачала головой. — Мы вернёмся все вместе.

Макс обернулся к Дарующему пламя.

— Я, конечно, не в ладах с вами, ребята… Но ты уж придержи её, ладно? А лучше закинь на плечо и вытащи насильно.

— Боюсь спросить, с чего такая щедрость, — хмыкнул бог огня.

Максим махнул рукой.

— Считай, что меня тронули твои слова про то, что ничего на свете не останется.

Вероника, похоже, и не думала униматься.

— Если кому и оставаться, так это мне, — твёрдо сказала она. — Я нужна Джине, чтобы закончить ритуал. Если я не вернусь…

— Если ты не вернёшься, на земле не останется никого с Даром тьмы, — возразил Максим. — Ну хоть разок подумай, а? Тебе же мозги нужны не только для того, чтобы учебники зазубривать…

— Макс… — попытался вмешаться Элиот, но парень перебил его.

— Ну хоть ты-то не лезь, а? Герой я в конце концов, или нет? Может, у меня последний шанс остался…

Эти слова как будто повисли в воздухе и пронзительно зазвенели, как набат. Они прозвучали как последнее желание, и Элиот неожиданно понял, что не вправе его не исполнять.

Распри, ссоры, глупые недомолвки — всё осталось в прошлом. В конце концов, все они Одарённые. Все они герои. Так и должно быть.

Поддавшись внезапному порыву, Элиот шагнул вперёд и протянул руку.

— Вытребую для тебя медаль, — пообещал он.

Макс усмехнулся и хлопнул жреца по ладони.

— Смотри, если не вытребуешь — я знаю, где тебя искать.

Элиот нервно улыбнулся.

— Удачи.

Макс кивнул в ответ и отвернулся.

Вероника что-то говорила, но никто её не слушал. Бог огня легко подтолкнул её к фиолетовой арке, сам пошёл следом. Так, чтобы девчонка не сорвалась спасать Макса…

Элиот сам был готов это сделать, хотя и знал, что не должен.

Следующий шаг дался ему настолько тяжело, словно к ноге были привязаны несколько тонн кирпичей. Второй чуть легче.

Они поступают правильно. Они должны вернуться.

Вероника попыталась обойти Дарующего пламя. Он схватил её за руки, грубо развернул лицом к порталу и повёл впереди себя.

— Элиот! Ты слышишь меня? — раздался над ухом голос Эрики.

Жрец замер.

— Да, — выдохнул он.

Девчонка и бог огня подошли к арке.

— Ты должен остаться здесь, — шептала Эрика. — Мы должны остановить Первозданных. Их слишком много, Максим один не справится.

Дарующий пламя с силой втолкнул Веронику в портал. Она растворилась в сверкнувшей вспышке света.

До выхода оставалось пара шагов. Он должен был вернуться. Привести на землю духов-хранителей. Спасти наследие Одарённых…

— Поверь, иначе никак, — продолжала девочка. — Они вырвутся в мир людей…

Элиот шагнул назад. Невесело усмехнулся про себя. Этот шаг дался легко, словно с души сбросили груз тяжестью в те самые тонны кирпичей.

Дарующий пламя обернулся и махнул рукой, подзывая к себе жреца. Тот покачал головой.

Бог огня кивнул и шагнул в арку. Его поглотила вспышка света.

Туман заволок окружающее пространство.

— Ты молодец, — прошептала Эрика. — Держись. Всё будет хорошо.

От земли поднялся кроваво-красный светлячок и с негромким хлопком исчез. Элиот неожиданно понял, что видит сквозь туман. Он обернулся — так и есть. Максим стоял чуть в стороне и непонимающе оглядывался по сторонам.

Духи были совсем рядом. Они рвались вперёд с победными возгласами, опережали друг друга. В этой мешанине ног, рук, хвостов невозможно было отличить одного от другого. Все они казались на одно лицо… или что у них там.

Элиот шагнул к Максиму и положил руку на его плечо. Парень вздрогнул и оглянулся.

— Ты  ума сошёл? — хриплым голосом спросил он. — Вали отсюда! Дай уже помереть по-человечески!

Элиот покачал головой.

— Ну и ладно, — буркнул Макс и повернулся к духам. Замер в изумлении. — Э… А это…

— Не спрашивай.

Они пару секунд помолчали.

— План есть? — спросил Элиот.

— Шарахнуть посильнее, когда они подойдут. Сойдёт?

— Сойдёт.

Они стояли и ждали. Духи мчались на них, но слишком медленно, как будто кто-то затормозил время. Элиот понимал, что это конец, но отказывался в это верить. Он ещё так мало прожил, ещё так мало увидел. Ещё так мало сделал…

Удивительно, но здесь, на краю его истории, ему вспомнилась вовсе не Ведущая битву. А одна невероятно красивая девушка, которая стремилась с ним подружиться, а он как-то… как-то так себя вёл, что этого не случилось. Если выберусь, сказал себе Элиот, в первую очередь отыщу её. И сделаю так, что она забудет дурацкую кличку и полюбит своё имя. Потому что он будет звать её по имени.

И эта надежда[8] — всё, что у него оставалось.

Время пришло.

— Последнее слово? — спросил Макс.

Надо сказать что-то умное, но в голову было пусто. И Элиот ляпнул первое, что пришло на ум.

— Кто такие пионеры?

Максим усмехнулся.

— В мире мёртвых расскажу.

Он размахнулся.

Вспышка белого света поглотила окружающее пространство.

* * *

Возле входа в пещеру, обрамлённого чёрными клыками скал, Элиот замер. Сиири машинально прошла на пару шагов вперёд и потянула его за собой, но жрец не сдвинулся с места. Богиня войны оглянулась.

— Что случилось?

Элиот посмотрел на неё. В глубине удивительно красивых голубых глаз затаилась тоска.

— Сиири… я не вернулся из Туманного мира.

Глава XVI

Реальный мир встретил Веронику ледяным пронизывающим ветром. Она глубоко вздохнула и оглянулась по сторонам. Так непривычно видеть всё это после пустыни Туманного мира. Деревья, Санктум далеко внизу, поблёскивающая в лучах утреннего солнца речушка… И бескрайний океан. Всё казалось ненастоящим. Слишком спокойным.

Отсветы вспышки света мелькнули на скальной породе. Вероника обернулась. Аден шагнул к ней, обнял за плечи и потянул за собой.

— Пойдём, — велел он.

— Куда?

— Вперёд.

Вероника машинально зашагала за ним. Обернулась на мгновение. Свечение арки погасло.

В сердце закралась смутная тревога.

— А где Элиот?

Аден молчал. Они уходили всё дальше от арки и уже были близки к повороту.

— Где Элиот? — чуть громче спросила Вероника.

— Он решил остаться.

Она замерла на месте. Аден попытался потянуть её за собой, но Вероника не сдвинулась с места.

Сердце колотилось как сумасшедшее.

Нет. Такого просто не может быть. Надо вернуться. Нельзя бросать их там, они погибнут…

— Пойдём, — настойчиво повторил Аден.

Вероника покачала головой. Развернулась и шагнула в сторону арки. Что-то схватило её и потянуло назад.

Она пыталась сопротивляться, но бог огня был сильнее.

— Я их там не брошу! Отпусти немедленно!

— Ты с ума сошла?! Они остались там, чтобы выиграть для нас время!

— Какое ещё время? Отпусти!

Резким движением Аден развернул её к себе.

— Очнись уже! — прикрикнул он. — Наша задача — остановить возрождение Шаан’Далора. Помнишь?

Да сколько ещё сил от неё потребуется? Сколько ещё ударов предстоит вынести? Скольких людей потерять?! Близких, не близких — какая разница. Они гибнут — и это  навсегда.

Вероника повернулась к обрыву. Мерно дремлющий в утренних лучах солнца Санктум больше не казался ей родным. Теперь это было место, где обитают чудовища не хуже тех, от которых они только что сбежали из Туманного мира. Чудовища, которые отправляют на смерть одного героя за другим.

Она попыталась шагнуть в сторону обрыва, но Аден всё ещё держал её.

— Отпусти.

— А ты не натворишь глупостей?

— А ты не подслушаешь мои мысли и не остановишь меня?

Хватка ослабла. Аден отпустил Веронику и поднял руки вверх.

— Помни, у нас мало времени, — сказал он.

Вероника кивнула и отошла в сторону обрыва. Прислонилась к ограждению.

Плакать не хотелось. Вообще больше ничего не хотелось. В душе воцарилась непривычная пустота, похожая на ту, что появилась при первой встрече с отцом.

Она не могла сказать, что хорошо знала Максима или Элиота. Более того, сколько они втроём ругались, сколько доводили друг друга до белого каления… Одна история с книгой чего стоит! Но чтобы вот так всё закончилось…

Хотелось разрыдаться. Хотелось подняться на вершину этой горы, или соседней, какая там выше. Хотелось воззвать к самому мирозданию и спросить — где же ваша хвалёная справедливость? Разве справедливо то, что два молодых парня должны остаться навсегда в Туманном мире? Пусть даже они выживут в борьбе с тёмными духами — те сами говорили, насколько опасен для них Элиот, да и свет Максима штука мощная — но как им выбраться из мглы без Дара теней?

Но даже на слёзы, на печаль у неё не было права. Впрочем, право может быть и было, но не было времени.

Всё как всегда.

Вероника опустила взгляд. Рядом с обрывом лежал небольшой камешек — возможно, осколок скалы. Захотелось пнуть его в никуда, чтобы хоть как-то сорвать злость, но даже от одной мысли об этом становилось тошно. Камешек уж точно не виноват в произошедшем.

— Время, — послышался тихий голос Адена.

Вероника кивнула.

— Какой у нас план? — спросила она.

Воцарилась тишина. Сквозь неё каплями проступал страх. Похоже, плана не было. Да и откуда ему взяться? Они рассчитывали найти Создателя и Джину в Туманном мире.

К страху добавилось разочарование.

— Отлично, — буркнула Вероника и закрыла лицо руками.

Выходит, парни не просто так там остались, да? А чтобы позволить спутникам выжить и остаться без идей, как остановить возрождение Хаоса. До чего же великая цель.

— На самом деле у меня есть одна мысль, — протянул Аден. — Но я не знаю, насколько это сыграет.

— У тебя хотя бы есть мысль, — пробурчала Вероника. — У меня в голове вообще пусто.

Бог огня немного помолчал.

— Я не знал их, — еле слышно сказал он. — Но то, как они поступили… Это потрясающе. Особенно Максим. Да и Элиот тоже. Они оба достойные герои, и нам надо закончить то, что мы начали. Ради них.

Слёзы высохли. Вероника физически ощутила, как слова Адена придали ей сил.

Он сказал «ради них», а не «ради их памяти». Видимо, ещё не всё потеряно. Да даже если случайно оговорился! Всё равно ведь можно будет вернуться сюда, когда всё закончится. Всё-таки парни могли выжить. Да. Конечно, могли.

Вероника ухватилась за эту мысль как за спасательный круг. Да, они вернутся. Они узнают, как там парни. И, если потребуется, притащат за собой самого бога света, чтобы он помог найти ребят.

А сейчас у них другая задача, гораздо важнее.

Она опустила руки и обернулась к богу огня.

— Какая у тебя была мысль?

Аден нахмурился.

— Я не знаю, как это будет выглядеть, и не получим ли мы за это… Но мы должны встретиться с Видящим.

Имя ни о чём не говорило.

— С Видящим?

— Да. Он единственный, кто обладает Даром ясновидения.

— А такой существует? — Вероника не скрывала скепсиса.

Аден кивнул.

— Существует, ещё как.

Вероника пожала плечами. Все Одарённые прекрасно знали, что ясновидение, колдовство и прочая экстрасенсорика — выдумка обычных людей. Но раз уж боги говорят, что такое всё же существует…

— Видящий отыскивает молодых Одарённых и даёт наводку рекрутерам, — добавил Аден. — А ещё, по слухам, может заглядывать в будущее.

Теперь Вероника не колебалась. Где-то в глубине души зудел вопрос, зародившийся из-за сна Джины, и неосторожно оброненное Аденом слово «будущее» заставило о нём вспомнить.

Пылающая тьма — это твоё будущее, говорила Дьяволица. И Вероника должна была знать, что это не так.

— Веди, — сказала она.

* * *

Сиири безвольно опустилась на тропу. Села. Бездумно уставилась куда-то в сторону.

Этот ненастоящий Элиот так легко сказал о себе настоящем, что не вернулся… Наверное, именно эта простота так сильно ударила. Вот так, как будто за словами не скрывалась целая жизнь важного для неё человека. «Я не вернулся из Туманного мира»…

Ведущей битву показалось, что она потеряла всё здесь, возле этой пещеры. Снова.

По щекам скользнули слёзы, но она и не думала сдерживаться. И плевать, что о ней подумает Элиот. Да, сильным и могущественным богиням тоже иногда хочется плакать. Когда они понимают, что возвращались домой, превозмогая себя, сражаясь с армией скелетов из шкафов, а тут выяснилось, что возвращаться не к кому.

Да и этот Элиот не настоящий. Так что беспокоиться о том, что он подумает — последнее дело.

Сиири закрыла лицо ладонями и позволила себе тихонько заплакать.

У неё не осталось сил. Не осталось желания продолжать борьбу. Да и ради чего? Нет, правда. Ради братьев и сестёр? Почему-то не хотелось. Ради людей? Она вообще должна быть для них врагом. Она была причиной разгоравшихся конфликтов. Она вела за собой человеческие армии. Она ввязывалась в сражения. Она — Ведущая битву…

— Ты плачешь? — послышался над ухом шёпот Элиота. Сиири показалось, что она уловила растерянность.

— Нет, смеюсь, — проворчала она и быстрыми движениями вытерла слёзы. На мгновение устыдилась. Вряд ли Элиот хотел её обидеть. — Извини. Что-то я совсем плаксой стала. Нехорошо это.

— Я хотел сказать о том же, — прошептал жрец. — Что ты стала слишком часто плакать. Хватит, тебе не к лицу слёзы. Ты же…

— Да-да, я Ведущая битву, грозная богиня войны, — Сиири кивнула и глубоко вздохнула.

Элиот покачал головой.

— Я хотел сказать, что ты же сильнее, гораздо сильнее. Ты не должна плакать из-за меня. Даже если не будет меня, есть тот, к кому ты должна вернуться.

— Нет. Теперь нет.

— Есть. Есть ещё на свете тот, кто поможет тебе обрести мир в сердце.

Сиири застыла. Хотя и по-своему, другими словами, но Элиот цитировал Сказание, которое они так и не дочитали. «И сердце ледяное божества войны навек тепло согреет бога-человека»…

Так выходит, она ошибалась насчёт него?

— А кто вернулся? — одними губами спросила Сиири.

— Вероника.

А ведь она подозревала. Она говорила об этом Адену… Как же давно это было! Она говорила об этом Адену, и тот боялся, что она права. Потому что на долю девочки выпали те испытания, о которых говорилось в «Сказании». Испытание веры… Вероника больше не верила богам, как говорил Аден, но продолжала слушаться приказов, как того требовал высший закон. Разве не достойное поведение? Или испытание силы… Отказаться от своего Дара и найти силы вернуться к нему. Разве это не оно? И сколько ещё предстоит, и что ещё будет… Сиири вздрогнула. И ещё ей придётся отказаться от всего, что она любит, принести величайшую жертву, чтобы пробудить свою истинную суть и изгнать Разрушителя.

И главное — Вероника вернулась из Туманного мира. «Прошедший два мира…»

— Так она?.. — прошептала Сиири, ни к кому не обращаясь.

— Я не знаю, — ответил Элиот. — Но ты ещё можешь узнать. Если вернёшься.

Богиня войны кивнула. Быстро утёрла слёзы и оглянулась на Элиота.

— Да, — она зажмурилась на мгновение и глубоко вздохнула, собираясь с силами. — Хорошо.

— Тогда не плачь. Соберись с силами и сделай последний шаг.

Простые слова подействовали как мгновенный импульс энергии. Сиири как завороженная поднялась на ноги. Развернулась и зашагала к пещере. Она чувствовала, что Элиот следует за ней.

Последний шаг, да? Значит, там ждёт выход?

Видимо, да, сказала себе Ведущая битву. А ещё это значит, что там ждут последние воспоминания. Последние чувства, через которые придётся пройти заново. Она могла пересчитать по пальцам эти моменты.

Соревнование. Смерть Джереми. Грехопадение. Битва.

Возле тёмного жерла Сиири остановилась и оглянулась. Элиот кивнул. Она через силу улыбнулась и повернулась к пещере.

В бездну все эти слезливые прощания с плодом своего же воображения. Она нужна богу-человеку, а он нужен ей. А с настоящим Элиотом она попрощается на земле.

Сиири шагнула вперёд.

Тьма пещеры заволокла всё вокруг. Цвета, запахи, свет за спиной — всё растаяло в ней, и пространство-время тоже. Ведущая битву неожиданно поняла, что стоит посреди крошечной комнаты, в которую заходила когда-то вместе с Джейн и её спутником. Она оглянулась — да, и правда. Даже дверь — или проход, или что там это было — и голубоватый магический барьер на месте.

И что, не понадобилось даже проходить через самые страшные воспоминания? Вот так всё просто?

У мироздания странное чувство юмора.

Ведущая битву подошла к преграде, попыталась коснуться её. Бесполезно — магический барьер изящно отклонился. Сиири попыталась продавить его дальше, но между ним и пальцами проскочила искра, больно уколовшая кожу.

Превосходно. Она проснулась, выбралась в эту комнатушку. И что теперь?

* * *

Обратный путь до Санктума дался гораздо проще. Уже не было того напряжения, что царило между путниками, грозя взорваться в любой момент. Потому что половины путников уже нет, с горечью подумала Вероника.

Где жил Видящий, Аден не знал. Проводящий время никого не подпускал к своему подопечному. Исключение составляли несколько человек из руководства города и академии и лидер команды рекрутеров. Надо было разыскать кого-то из них. Аден отказывался подниматься в Мир грёз и искать бога времени. По его словам — боялся за Веронику. Как думала она — зря.

Что-то внутри надломилось. Ещё не разрушилось окончательно, но держаться и делать вид, что всё в порядке, становилось всё труднее. Нет, не хотелось всё бросить и сбежать, просто в душе воцарилась пустота. Или… или всё же хотелось, но, как и всегда, у неё на это не было права?

Кто знает.

До чего же отвратный из неё получился герой. Никому помочь не смогла, скорее, наоборот — стала ходячим проводником несчастий и катастроф. И друг из неё вышел ужасный. И Одарённый. И вообще…

Аден пытался что-то сказать, как-то поддержать, но его слова доходили до сознания словно сквозь туман. Наверное, он уже ничем не мог помочь. Просто надо было закончить дело и…

Призраки, атаковавшие Веронику в Туманном мире, вновь подняли головы. Теперь они отдохнули, набрались сил, отрастили когти и зубы. Готовились напасть в любой момент. Ты думаешь, всё на этом закончится, нашёптывали они. Как бы не так. Всё только начнётся. Ведь мы будем рядом.

Почему-то это тоже оставляло её равнодушной.

Просто надо было закончить дело и уехать отсюда, усмехнулась про себя Вероника. Забыть о богах и Одарённых, обо всех этих заморочках. Может быть, побыть одной, даже без Адена. Только куда? Может быть, на другой край мироздания? Что находится так же далеко от всего мира, как Новая Зеландия?

«Ничего, — прорвался в мысли голос Адена. — Такое место одно на всю Землю».

— Тебе из Мира грёз видней, — буркнула Вероника.

Бог огня благоразумно промолчал.

Они подходили к Санктуму, когда часы показывали полдень. Правда, неясно было, какого дня. По ощущениям — они провели в Туманном мире не меньше суток.

— Куда теперь? — спросила Вероника, оглянувшись по сторонам.

Солнечный свет заливал улицы города. Казалось, погода снова издевалась. Как и тогда, в день прощания с погибшими из-за столкновения богов. Небо должно скорбеть вместе с людьми, а вместо этого радуется непонятно чему…

— Напрямую к мэру, — твёрдо сказал Аден. — Потребуем у него адрес, и…

— Ника? — послышался удивлённый голос.

Вероника обернулась. На другой стороне улицы застыла изумлённая Санни. Посвежевшая, отдохнувшая. В стильном, явно дорогом пальто. После всего, что произошло там, внизу, бывшая королева академии казалась нереальной, миражом в пустыне.

— Вы что тут делаете? — спросила она. Взглянула на бога огня. — Вы что, не спускались в Туманный мир? Я слышала…

— Спускались, — грубо оборвала её Вероника.

Замечательно. Просто блеск, как любит говорить Аден. Ещё не хватало Санни втянуть в это…

— Что значит «спускались»? — красавица в несколько быстрых шагов пересекла улицу и остановилась напротив Вероники. — Тогда где Элиот и Максим?

Хотелось бы ей самой это знать…

Вероника опустила взгляд. Она с ужасом поняла, что не знает, что сказать.

— Ника! Где они? — требовательно спросила Санни. Она склонилась и попыталась заглянуть в глаза Вероники, но та отвернулась. — Да что с тобой такое?

— Хоуп… они остались там, — еле слышно сказал Аден.

Санни несколько мгновений помолчала. Схватила Веронику за руку и резким движением развернула к себе. Та попыталась вырваться. Бесполезно.

— Это правда? — спросила красавица.

— А ты видишь их рядом с нами? — Вероника снова дёрнулась. Снова безрезультатно. — Отпусти уже, мы торопимся.

— Куда?

— В мэрию.

— Зачем?

Это начинало раздражать. Вероника перестала вырываться. Глубоко вздохнула, сдерживая злость.

— Джина хочет возродить бога хаоса, создавшего наш мир, — заговорила она, тщательно подбирая слова. — В Туманном мире её нет, но есть целая армия тёмных духов. Элиот и Макс остались там, чтобы задержать их. А мы должны остановить Джину и вернуться за ними. Понимаешь?

Санни покачала головой.

— Нет, но я с вами.

От удивления Вероника забыла, что мгновение назад злилась на подругу.

— Нет!

— Интересно, почему? — Санни отпустила её и сложила руки на груди.

— Потому что это опасно!

— Да ты что? — деланно удивилась она. — Настолько опасно, что недоучке можно в это ввязываться, а действующему герою, с отличием закончившему академию — нет?

— Неужели ты не понимаешь? — от отчаяния Веронике хотелось взвыть. — Я не прощу себе, если потеряю и тебя тоже!

— А ты меня понять не хочешь? — в тон ей возразила Санни. — Ника, там Элиот! Понимаешь? — она сжала кулаки. — Он там… а я здесь… Я просто с ума сойду, если ничего не сделаю!

Слова подруги словно вернули краски всему миру.

Кто-то в огромном мире волновался за Максима и Элиота. Кто-то хотел вернуть их домой. Хотя, почему кто-то? Санни. Прекрасный, добрый человечек, который так быстро сблизился с Вероникой, что она и не заметила. Она не имела права отказать подруге. Тем более, если она так волнуется за Элиота…

Внезапная догадка вспыхнула среди беспорядочно метавшихся мыслей.

— Вы что, вместе? — охнула Вероника.

Санни густо покраснела.

— Я… ну… давай не будем об этом, — пролепетала она. — Просто я за него беспокоюсь. Понятно?

— Угу, — кивнула Вероника.

И куда только делась уверенная в себе девушка, герой, закончивший академию с отличием?

Вероника покачала головой. Всё это неважно сейчас. Важно другое — их стало больше, а значит, появилось больше шансов на успех.

Она решительно протянула руку подруге.

— Пойдём, — кивнула Вероника. — Вернём его вместе.

В мэрии их встретили недружелюбно.

Несмотря на то, что с ними был бог огня, девушек не хотели подпускать к высшему руководству. Они объясняли всем, что пришли с задания от богов, несколько часов назад выбрались из Туманного мира, и что дела плохи. Но эти проклятые бюрократы, как выразилась Санни, отчаянно сопротивлялись.

Пришлось потратить час на то, чтобы добраться до секретаря мэра.

С каждой минутой Вероника нервничала всё больше. Она устала, не выспалась, хотела элементарно поесть и немного передохнуть. В Туманном мире чувство голода никак себя не проявляло, но здесь и сейчас было совсем тяжко. Времени не было. Если верить словам Джины, она готовилась вот-вот исполнить свой план. Чутьё подсказывало, что каждая секунда на счету, и именно сейчас этим людям вздумалось вспомнить обо всех бюрократических проволочках, которые только существовали на свете. Это выводило из себя.

В минуты томительного ожидания Санни с нетерпением расспрашивала спутников о том, что произошло в Туманном мире. Рассказ давался нелегко, как Веронике, так и Адену. После жертвы Максима и Элиота они и забыли, что услышали от Первозданных. А ведь услышали они много…

«Бюрократические крысы» с жадностью ловили каждое слово, хотя и делали вид, что работают. Впрочем, чем ближе девушки и бог огня продвигались к приёмной мэра, тем больше слушателей у них появлялось. В конце концов все побросали работу. От такого внимания Веронике стало дурно, и Санни пришлось использовать свой Дар, чтобы даровать ей спокойствие. Благодаря этому Вероника смогла закончить рассказ.

Шокированы были все. Впрочем, это ещё мягко сказано. Скорее, мир перевернулся тысячу раз, перекувыркнулся через голову. Изменилась точка сборки. Измученную Веронику это забавляло. Не только же у неё должна идти голова кругом…

Возможно, разговор о Первозданных, Создателе, Джине и Хаосе услышали не только служащие, но и высшие чины. Когда слова иссякли, секретарь мэра предложила девушкам последовать за ней.

В приёмной им предложили кофе и печенье. Хоть что-то. Вероника пригубила обжигающий напиток и оглянулась по сторонам. Пришлось снова ждать, но теперь от цели их отделяла всего одна дверь из тёмного дерева.

Как и все административные помещения, это было отделано просто и со вкусом. Выкрашенные белой краской стены — куда же без этого цвета, как будто других не существует, — только необходимая мебель. Чёрный кожаный диван, на котором они сидели, был одним из тех, в которых тонешь, если неудачно устроиться. Единственная деталь, выбивающаяся из духа функционализма — раскидистая домашняя пальма метра полтора высотой, стоявшая в углу рядом с дверью в кабинет. На стене напротив висел календарь. Вероника с удивлением обнаружила, что их не было на земле двое суток.

Санни накручивала на пальчик локон и бездумно смотрела перед собой. Вероника боялась представить, насколько её выбивало из колеи вынужденное бездействие. Ей-то ничего, её близкий человек — вернее, бог — совсем рядом, достаточно руку протянуть. А Санни даже не знала, что сейчас с Элиотом.

А ещё Вероника с удивлением поняла, что уже давно не слышала от подруги словечек на французском. Раньше такое было, когда та сильно волновалась, но теперь…

Дверь из тёмного дерева беззвучно открылась, оборвав мысль на полуслове.

— Проходите, — послышался голос секретаря.

Вероника и Санни переглянулись. Не сговариваясь, одновременно поднялись с дивана и направились к двери. Аден последовал за ними.

Мэр, полноватый лысеющий мужчина лет сорока, стоял возле окна. Как и на собрании, которое, казалось, было целую вечность назад, он был одет в серый деловой костюм. Похоже, он даже не заметил, что в кабинет зашёл ещё кто-то. Глава города не отрываясь смотрел на двух мужчин напротив него.

Один сидел за столом на месте мэра. Смуглый седой старик в длинном плаще цвета кофе с молоком. Похожий носил Аден в те времена, когда притворялся духом по имени Кайл. У старика были невероятно красивые глаза зелёного цвета. Казалось, они принадлежат другому человеку, молодому и сильному, но запертому в дряхлом теле.

Рядом со стариком стоял невысокий плотный мужчина в бледно-жёлтом костюме. Цвет напоминал сливочное масло. Внешность мужчины была обычной, ничем не выделяющейся — короткие каштановые волосы, карие глаза. Ни шрамов, ни родинок, никаких ярких черт. Человек в толпе. Говорят, таких берут в разведку, потому что их невозможно запомнить.

Вероника и Санни остановились возле двери. Шедший следом Аден машинально сделал пару шагов и чуть не сбил их с ног.

— Извините, — пробормотал он.

Вероника что-то ответила, сама не замечая, что говорит. Сердце колотилось как сумасшедшее. Кажется, она уже понимала, кто перед ней.

Бог огня вышел вперёд и замер, словно натолкнулся на невидимую преграду.

— Кронос? — выдохнул он.

— Здравствуй, брат, — кивнул мужчина.

Вероника непонимающе посмотрела на Адена.

— Ты его знаешь?

— Да, — кивнул тот. — Проводящий время Кронос, хранитель Видящего. Значит, это?..

Старик откашлялся.

— Я заглянул в будущее и увидел себя здесь, — пробубнил он. Голос Видящего оказался неприятным, скрипучим, как будто кто-то царапал когтями по стеклу. — Наверное, я должен был оказаться здесь ради вас?

— Наверное, — прошептала Санни.

Вероника прислонилась к двери. Не потому ли их так долго не пропускали к мэру? Кто же мог подсказать «бюрократическим крысам», что Видящий пришёл к ним…

— Я хотел бы попросить вас быть аккуратнее, — бесстрастно сказал Проводящий время. — Перед вами единственный человек, обладающий Даром ясновидения. Для нас всех он бесценен. И потому…

— Зачем я вам нужен? — проскрипел старик.

Воцарилась неприятная тишина.

Вероника растерялась. Ей нужно было столько всего узнать, о многом спросить, но слова как будто разбежались в разные стороны. Такое бесцеремонное отношение к словам бога-хранителя…

Глаза ясновидящего на мгновение осветились изумрудным цветом.

— Нам нужна твоя помощь, — еле слышно заговорила Санни. — Дьяволица Джина хочет призвать на землю Хаос, и…

— Я не буду тебе помогать, — отрезал Видящий.

Санни застыла в изумлении.

— Но почему? — спросила Вероника.

— Она приехала из Англии, — проскрипел старик. Он нахмурился, и его изрезанное морщинами лицо стало похоже на потрескавшуюся маску. — Оттуда приехали люди, которые принесли много горя моему народу. Я не буду помогать потомкам захватчиков.

Вероника покачала головой. Она ничего не понимала. Каких ещё захватчиков?

— Что ты имеешь в виду? — прошептала Санни.

Видящий поднял руку и указал на неё пальцем.

— Захватчики принесли много горя этой земле. Они привезли новую веру, они привезли оружие. Много людей погибло. Мой народ погряз в войнах…

Воцарилась тишина. Вероника и Санни переглянулись.

Да что же это…

Аден шагнул вперёд.

— Отойди, — велел он Санни и повернулся к старику. — Я не знаю, о чём ты, но догадываюсь. А потому прошу помочь мне, Дарующему пламя.

— Тебе тоже не буду помогать, — отрезал Видящий. — Боги не остановили войну. Они только равнодушно наблюдали за нами, как мы убиваем друг друга. Не прощу.

— Но…

— Брат, ты слышал его, — перебил Адена Проводящий время. — Уходите.

Сердце заколотилось ещё быстрее, если это вообще было возможно. Как же так? Неужели он не поможет? Нет, нет, так нельзя. Они должны помешать Джине и вернуться за парнями.

Сейчас или никогда.

Вероника решительно шагнула вперёд.

— А мне ты поможешь? — громко спросила она. — Я не знаю, чем тебя обидели англичане и боги, но… В общем, я приехала из России.

Видящий несколько долгих секунд смотрел на Веронику. Его глаза вновь на миг осветились зелёным.

Вероника сжалась. Наверное, она тоже сказала что-то не так, и теперь последний шанс потерян. Где искать Джину, что делать, куда бежать…

— Да, твои предки не обижали мой народ, — проскрипел Видящий. — А Джина… Не будем о ней.

Сердце пропустило удар. Он знает. Он точно ясновидящий.

— Тогда…

— Присядь, — велел старик.

Вероника пару секунд колебалась.

— Мне кажется, лучше сделать так, как он говорит, — шепнул на ухо Аден.

Вероника кивнула. Нерешительно шагнула вперёд и села напротив старика.

— Что у тебя на сердце? — спросил Видящий.

С чего же начать? Вероника не знала. В голове ворохом свалились вопросы, все в кучу, сразу. Выбрать один из них казалось очень сложно. Отношения людей и богов, её предназначение на земле, слова Джины о Пылающей тьме, да мало ли… Столько всего хотелось узнать!

Но цель сейчас другая, мелькнула правильная мысль, и Вероника согласилась с ней.

— Джина хочет провести ритуал на возрождение Хаоса, — наконец решилась она. — Мы хотим… вернее, я хочу знать, где она, и остановить её. Ты сможешь узнать это?

— Да, — старик кивнул. — Подожди.

Он выпрямился и замер. Его глаза вновь осветились зелёным.

Застыл и бог времени позади Видящего. Отчего-то Веронике показалось, что его удивило, что она нашла общий язык со стариком.

В голове неожиданно пронеслись слова, произнесённые голосом Адена. Это было похоже на выдержку из учебника или «Сказания», и Веронике показалось, что она прежде слышала что-то подобное.

«Мой друг, ежели однажды доведётся тебе встретить человека, что смог воззвать к великой мудрости, недоступной обычным смертным, помни — видишь ты перед собой самого бога-человека, явившегося решением мироздания и законов его».

Ах да, верно. «Сказание о боге-человеке». Но почему здесь и сейчас? Да и вообще… Наверное, эта мысль сильно удивила Адена, раз он не смог сдержать её в плену своего разума.

Вероника обернулась.

«И что бы это значило?»

Глава XVII

Аден покачал головой. Казалось, он старательно избегал взгляда Вероники.

«Неважно, — его мысленный голос дрожал. — Уже… уже неважно».

«Нет, важно, раз ты…»

— Я вижу её, — проскрипел старик.

Вероника пару мгновений смотрела на Адена, затем обернулась к ясновидящему.

— Где она?

— Здесь, — глаза Видящего перестали светиться. Он взглянул на Веронику. — Она в Жемчужной пещере, возле стержня мироздания.

А ведь она уже об этом слышала. Макс говорил, что спрашивал о том же у Первозданных, и они сказали то же самое. Жемчужная пещера. Стержень мироздания. Знать бы ещё, что всё это значит…

— А где она находится? — спросила Вероника.

— Здесь, — повторил Видящий. Он ткнул пальцем в столешницу. — Внизу.

Вероника покачала головой. Да нет, не может быть.

— Под столом? — глупо спросила она.

Видящий посмотрел на неё так, словно хотел сжечь взглядом, отчего к щекам прилил жар. Лучше бы промолчала…

— Ты не знаешь, почему это место называется Священной землёй, — сказал он. — Вы все не знаете. Это плохо. Надо знать всё о своих корнях, о том месте, где ты живёшь.

— Но я же из России, — Вероника пожала плечами.

— Ты дочь бога, — возразил Видящий. — Ты в первую очередь принадлежишь Миру грёз, и только потом людям. А Мир грёз зависит от стержня.

Вероника ничего не понимала. Старик с каждой минутой всё больше походил на безумца. Она беспомощно оглянулась по сторонам в надежде, что хоть кто-то объяснит, что здесь происходит, но боги, кажется, и сами плохо понимали это. Проводящий время застыл, как будто кто-то направил на него пульт и нажал кнопку «пауза». Казалось, он даже не дышал. Аден напряжённо замер. В глубине карих глаз отражалась работа мысли. Мэр и вовсе выглядел так, словно хотел бы сбежать, но не мог.

Похоже, они тут не помощники. Вероника глубоко вздохнула.

— Пожалуйста, расскажи об этом стержне, — попросила она. — И вообще всё, что ты знаешь о Священной земле.

— Только, если можно, вкратце. Мы торопимся, — добавил Аден.

Видящий выпрямился, сложил руки на столе. На бога огня он даже не взглянул и, кажется, не обратил внимания на его слова.

— Надеюсь, девочка, ты не пожалеешь об этом, — сказал старик.

Вероника поёрзала на стуле. Прекрасное вступление к рассказу.

По словам Видящего, во все времена Одарённые были одиночками. Каждый полагался на зов Дара — сам познавал мир вокруг, учился бороться со злом и доверять чутью. Знания об устройстве мироздания собирали и оберегали жрецы. Чаще всего ими становились члены семей Одарённых.

Сменялись века, людей становилось всё больше. Города разрастались. Если раньше один герой защищал от тёмных сил сразу десяток поселений, то теперь в одном городе могли столкнуться и трое, и четверо Одарённых и несколько жрецов. История не сохранила имён героев, впервые собравшихся за одним столом, но те люди решили, что Одарённые должны объединиться. Ведь все они занимались одним делом, очищали мир от тьмы, а лезть в пекло не так страшно, когда спину прикрывает надёжный человек.

Жрецы обратились к богам за поддержкой, и те раздумывали недолго. В этом случае необязательно было присматривать за одним подопечным, каждый небожитель мог бы следить сразу за группой. Потому небесные покровители, особенно Ведущая битву, охотно присоединились к поиску новых Одарённых и объединению уже известных. Это ещё не было похоже на современную академию, но у героев уже появились первые ученики — все, кто смог приехать. Тогда же было решено хранить в тайне правду о Дарах и небесных покровителях.

В начале эпохи великих географических открытий в Лондоне уже существовало тайное общество Одарённых. В маленькой, стилизованной под христианскую часовне на окраине города появилась первая библиотека. Она насчитывала десяток дневников жрецов и три «Сказания» о величайших героях прошлого. Всё это было добыто с огромным трудом Одарёнными со всего света, и хранители библиотеки боялись, что книги будут утеряны. Так впервые заговорили о сохранении знаний и передаче их новым поколениям героев, но пока жрецы плохо представляли себе, как это устроить. Только мироздание решало, где предстояло родиться новым Одарённым, и порой отыскать их удавалось только с помощью богов. Собрать же героев со всего света в одном месте казалось недостижимой мечтой. Как и передавать знания без опаски, что вот-вот всё рухнет, и их раскроют…

Во времена освоения новых земель один из Одарённых тайного общества попал на корабль колонистов, отправлявшихся в Новую Зеландию. Следуя зову чутья, он дезертировал и перебрался на остров Стюарт. Только мирозданию известно, каким чудом этот герой смог пробраться через девственный лес, невзирая на голод и тяжёлую болезнь, охватившую его по пути. Он отыскал на огромном для одного человека острове оберегаемый магией храм, посвящённый всем богам.

Говорят, что о его существовании не было известно даже небожителям. Появившаяся там по первому зову Ведущая битву была настолько удивлена, что едва не упустила момент, когда герой потерял сознание от голода и лихорадки. Богиня войны выхаживала его несколько дней, пока он не пришёл в сознание, и за это время приняла важнейшее решение в истории Одарённых. Здесь построят город и академию, где будут воспитывать новых героев.

Ведущая битву оповестила жрецов в Лондоне о том, что нашла место, где герои смогут жить, не опасаясь разоблачения. Те отправили своих людей и Одарённых на корабли колонизаторов под видом обычных матросов. История умалчивает о том, какой ценой герои смогли добраться до места, которое первооткрыватель уже назвал Священной землёй. Как и о том, сколько Одарённых участвовало в колонизации наравне с обычными людьми из опасения быть раскрытыми.

В записях тех времён говорилось о том, что местные жители, маори, были доброжелательным и любознательным народом. Но с появлением европейцев всё изменилось. Маори с удовольствием перенимали у захватчиков культуру, веру, учились пользоваться европейскими орудиями труда. У них появилось оружие. Начались столкновения не только с колонизаторами, но и междоусобные войны между племенами.

Видящий родился за двадцать лет до этого момента. С четырнадцати он уже умел предвидеть будущее, а потому знал, что прибытие европейцев закончится плохо для его народа. Став взрослым, он взял в руки оружие и вместе со всеми бился за свои земли и свою жизнь. И там же, на поле боя, его нашли герои, ведомые зовом Дара. Они уговаривали Видящего отправиться с ними на Священную землю и помочь с постройкой города и академии. В обмен они обещали повлиять на колонизаторов и остановить войну. Видящий согласился и перебрался на остров Стюарт, где первые переселенцы уже построили простенькие дома возле храма. Он трудился, забыв обо всём на свете, положившись на слово героев.

И перенёс много боли, когда увидел, что войны ужесточились.

Быть может, считал Видящий, если бы богиня войны не спустилась на эти земли, всего этого можно было бы избежать. Ведь там, где ступала Ведущая битву, всегда проливалась кровь — такова была её суть. Он видел так же, что герои не виноваты. Они старались, как могли: прорывались к командирам колонизаторов, обращались к лондонским жрецам за помощью. Всё было напрасно. Боги же не хотели вмешиваться. Они считали, что и так достаточно вложили сил, когда облагораживали эти земли.

Именно поэтому Видящий не раскрывал правду о том, что увидел, когда впервые вошёл в храм. Ни богам, ни людям — никому. Он поклялся себе, что унесёт тайну в могилу, но Проводящий время предложил ему принять благословение, позволяющее жить очень долго. Бог времени сказал, что такой Дар пригодится и сейчас, и в будущем. Что Одарённые не виноваты в том, что не смогли помочь. И пусть даже Видящий не станет слушать богов, но людям, которые сдержали слово, он не должен отказывать.

Несколько долгих дней он думал, рассуждал, сравнивал все «за» и «против». В конце концов, всё сводилось к двум моментам. Безусловно, боги виновны в том, что не остановили кровопролитие на этих землях. Но всё же Видящий был Одарённым, и его суть не позволяла ему предаваться тьме ненависти и жажде мести. И тогда он согласился на предложение Проводящего время, но поклялся себе, что не будет рассказывать о том, о чём его не спрашивают.

А не спрашивали его о многом. О существовании Туманного мира, который он видел своими глазами, хотя и не бывал в нём. О корнях мироздания, которые собирают энергию из тьмы и проводят её в Мир грёз, по пути обращая разрушение в созидание. И этот проводник-переработчик и назывался стержнем. Тем, на чём держится всё.

— Чутьё не случайно привело сюда первого основателя, — говорил Видящий. — И здесь не просто так можно видеть сияние Мира грёз. Эта земля создана для Одарённых. Здесь скрыт источник магии, называемый стержнем мироздания. Отсюда берут начало Дары и тёмные силы.

В помещении  воцарилась тишина.

Страшно представить, о чём сейчас думают боги, мэр города, Санни. Хотя, какая разница? Вероника закрыла лицо руками. Её волновало одно: история Одарённых в той же мере написана кровью, как и история всего мира.

Когда-то Веронике показалось, что она потеряла всё, во что верила. Боги, как же она тогда ошибалась! По-настоящему это произошло сейчас.

Священная земля, Мир грёз, Санктум… Всё это казалось эталоном добра и света. Она верила, что прикоснулась к чему-то прекрасному, когда приехала сюда. Люди здесь были действительно хорошими. Вспомнить хотя бы Джереми и его титаническое терпение! И история Мира грёз и Одарённых, которую они изучали в академии, не рассказывала о том, что эти земли пропитались кровью местных жителей, восставших против захватчиков и друг против друга.

Вот где на самом деле обитали призраки прошлого. Вот кто поистине тщательно оберегал своих скелетов в шкафу. Одарённые. Те, у кого скелетов быть не должно.

Даже у светлого лика Луны есть тёмная сторона, которую не видно с Земли. Но если вылететь в космос и взглянуть со стороны, можно рассмотреть и её…

Вероника готова была отдать всё, чтобы вернуться назад во времени. Чтобы не знать о том, что рассказал Видящий. Чтобы продолжать верить в то, что здесь живут только светлые, добрые люди, восстающие против зла.

С какого момента всё началось? Со встречи с Аденом. Если бы не это, Вероника продолжала бы жить в счастливом неведении. Не попала бы на соревнования, не узнала бы о зове Дара и о том, насколько темна сущность богов. Ей не пришлось бы спускаться в Туманный мир…

«Если бы мы не встретились тогда, я бы погиб там, возле Дивеево, — послышался тихий голос бога огня по каналу телепатии. —  Это было бы лучше?»

«Не знаю. Я уже ничего не знаю…»

Вероника с трудом удержалась от слёз. А может, и держаться уже не надо было? Внутри что-то окончательно развалилось, разрушилось, перестало существовать. Не хотелось ничего. Ни отдыхать, ни продолжать битву с Джиной, ни возвращаться в Туманный мир за парнями. Ни объясняться с богом огня…

Хотя, если задуматься на мгновение… Даже если бы Вероника не встретила тогда Адена, Джина не отказалась бы от своих планов. Соревнования прошли бы, Джереми всё равно стал бы подопечным Ведущей битву и целью духов там, в пещере. Или, может, и не он, а Санни или Петер, который мог бы добраться до финала — ему ведь не хватило всего шести баллов на первом этапе, чтобы перебить результат Вероники. А мог быть и любой другой герой, да даже Алина…

И всё могло бы закончиться гораздо хуже. Джина под маской Деланея пришла бы за Вероникой, и та могла бы поверить «отцу». И убить Создателя, а не остановить битву…

У мироздания извращённая фантазия, в отчаянии подумала Вероника. Так разыграть партию, ввести её в происходящее, чтобы всё сложилось иначе. И для этого достаточно было столкнуть её с Аденом в тот день. Именно Веронику, ту, кто полагалась на чутьё больше, чем другие, а потому осмелилась довериться «духу», с которым познакомилась всего полчаса назад…

Вот, наверное, кому — вернее, чему — стоит доверять. Не богам и не людям, а чутью, дарованному мирозданием. Оно выводило на верный путь и прежде, а значит, выведет и сейчас.

Вероника прислушалась к себе. Чутьё подсказывало, что пора бы уже вмешаться в ритуал, проводимый Джиной.

— А где находится этот стержень и как он выглядит? — спросила она.

Вероника ощущала, что все присутствующие смотрят на неё, и от этого было неуютно.

— Возле храма есть подводная пещера, которая ведёт к нему, — ответил Видящий. — Дай мне руку, и я покажу тебе.

Она без колебаний коснулась пальцев старика.

Окружающий мир растаял. Вероника внезапно поняла, что парит в воздухе над городом. Оглянувшись по сторонам, она заметила Видящего по правую сторону от себя. Он кивнул. Они полетели в сторону храма.

— Видишь? — спросил старик.

Он указал на крошечный, шириной метров сорок, залив позади храма. Вода в этом месте была необычного голубого цвета, как будто внизу, под её толщей, скрывался кусочек летнего неба. Обрамлявший залив клочок земли тянулся к острову Ракавахакура, где проходил третий этап соревнований. Вероника вздрогнула. Похоже, фантазия у мироздания куда извращённее, чем ей казалось.  

— Здесь находится вход в Жемчужную пещеру, — продолжал Видящий. — Сам стержень скрыт в недрах острова. Пойдём за мной.

Они погрузились в воду и вынырнули в узком скалистом коридоре. Здесь не было темно; как на тренировочных площадках, приятный голубой свет лился из ниоткуда и отовсюду сразу. Пещера уходила вниз под заметным углом. Если залить пол водой в холодное время, получится неплохая ледяная горка, промелькнула безумная мысль.

Пространство вновь растворилось и собралось воедино. Они стояли в огромной округлой пещере. Напротив из пола прорастал колоссальных размеров голубой кристалл, напоминавший цветом лунный камень. Веронике казалось, что она ощущает исходящие от него потоки энергии, потрескивающие в воздухе.

У подножия кристалла застыла Джина. Она держала в руках раскрытую книгу наподобие той, что показывал Элиот несколько недель назад. Или ту же самую? На страницах лежала стеклянная бутылочка размером с ладонь, заполненная жидкостью того же цвета, что и кристалл. У ног Дьяволицы лежал невысокий старик в белых одеяниях. Он был бледным, скорее всего, без сознания. Вероника охнула. Она узнала в нём Создателя.

— Заклинание призыва уже готово, — тихо сказал Видящий. — Ей нужно только разбить сосуд.

— Тогда нам надо просто забрать его? — пробормотала Вероника.

Старик кивнул.

— Или уничтожить с помощью Дара. Главное — не позволяйте жидкости коснуться кристалла.

Джина вдруг встрепенулась и оглянулась. Вероника сжалась. Ей показалось, что Дьяволица смотрит на неё.

— Какие люди! — Джина улыбнулась. — Ты решила поговорить с Видящим, не так ли? Выходи, милая. Я знаю, что вы здесь.

— О чём ты? — послышался до боли знакомый женский голос.

Вероника круто обернулась. Возле входа в зал стояла фигура в чёрном плаще. Лицо незнакомки скрывал капюшон.

— Нам пора, — прошептал Видящий.

Мир вновь растворился.

Вероника зажмурилась. Нет, такого просто не может быть. Голос показался не просто знакомым. Она слышала его каждый день на протяжении последних двух лет…

— Я знаю, что тебя беспокоит, я вижу твою душу насквозь, — послышался шёпот старика. Вероника открыла глаза. Они вновь парили над городом. — Ты хотела спросить меня о том сне, что увидела в Туманном мире. Мне жаль, что я не могу ответить на твой вопрос. Мироздание не позволяет мне смотреть в то будущее, где оно принимает решения.

— Ты о Пылающей тьме? — Вероника взглянула на Видящего. Столько всего произошло, что она и забыла об этом.

— Да, — старик кивнул. — Но я могу рассказать тебе о той, чей голос ты слышала сейчас. Она не предатель. Она лишь запутавшийся ребёнок, обратившийся не к тому свету.

Вероника сжала кулаки.

Верилось с трудом. Алина не впервые нарушает мыслимые и немыслимые законы и нормы. Вспомнить те же соревнования! Мошенничать вместе с богиней любви, идти к цели напролом, и ради чего? Ради того, чтобы утереть нос подруге? Королеве школы Санни? Из зависти — чувства, которое Одарённые не должны знать…

Где-то в подсознании мелькнула догадка, но не успела оформиться в полноценную мысль. Мир вокруг растворился, и Вероника провалилась в бездну. Падение казалось бесконечным. Всё ниже, ниже, ниже…

Кабинет мэра города возник из ниоткуда. Вероника осознала, что всё так же сидит за столом и держит за руку Видящего.

— Поспешите, — сказал старик. — Ты видела, как мало у вас времени.

Голова кружилась. Вероника разжала пальцы и поднялась на ноги. Окружающее пространство покачнулось и едва не опрокинулось с ног на голову. Кто-то поддержал её, и по знакомому запаху она поняла, что это был Аден.

— Ты знаешь дорогу до пещеры? — спросил он.

— Да.

— Идём скорее! — послышался взволнованный голос Санни.

Вероника кивнула. В последний раз оглянулась на Видящего.

Как же отличался он от других маори, которых она встречала на основных островах Новой Зеландии! Все они были приветливыми, добрыми, участливыми людьми. Как будто суть Дара была и их неотъемлемой частью. Быть может, они, как и многие современные люди, старались не помнить о прошлом, а может… Сердце пропустило пару ударов. Может, сказывалась близость стержня мироздания? Вероника находилась возле него несколько секунд, и то не на самом деле, а мысленно, и то прочувствовала всё сполна. А эти люди жили здесь испокон веков…

Хотя, возможно, не всё стирает время. Быть может, существуют раны, которые оно исцелить не в силах. Если человеку оторвёт руку, она больше не восстановится. Наверное, настолько глубокую рану оставили войны в душе Видящего. Раз он смог поступиться своими же убеждениями…

Впрочем, никакие обиды, никакие раны в душе не могли быть оправданием для измены своей сути. Потому что это — прямой путь к тому, чтобы стать подобием Джины.

— И всё же ты забыл слова Проводящего время, да и свои тоже, — неожиданно для самой себя сказала Вероника. — Ты поклялся помогать Одарённым и рассказать всё тому, кто тебя об этом попросит. Эта девушка, — она указала на Санни, — Одарённая, которая попросила тебя о помощи. И ты не помог ей.

Видящий смотрел на Веронику. По его лицу невозможно было догадаться, о чём он думает. Она ощутила, что бог времени и мэр так же смотрят на неё, но почему-то было так восхитительно всё равно. Наверное, и Санни и Аден тоже удивились.

Проводящий время шагнул вперёд.

— Я просил…

— Я помню, — кивнула Вероника. — Мы уже уходим.

Она развернулась и вышла из кабинета.

В душе вновь воцарилась пустота. Бездонная, бесконечная, она грозилась поглотить душу без остатка. И снова Веронике было наплевать. Даже Видящий, Одарённый, проживший на земле дольше, чем кто-либо, оказался на редкость противным стариком. Чего же ждать от других? От богов, берущих пример с людей? От всех жителей Священной земли?..

Впервые в жизни ей было противно находиться здесь, в городе, ставшем родным. Ставшем домом.

— Ника! Подожди! — послышался голос Санни.

Вероника замерла. Она знала, что работники мэрии сейчас пялятся на них, но ей снова было восхитительно наплевать на всё.

— Ты в порядке? — спросила Санни.

— А что, не похоже?

— Не похоже, — отрезал появившийся из ниоткуда Аден. Вероника пожала плечами. — Он что-то показал тебе?

— Да. Джину, — она кивнула. —  Нам надо поторопиться.

Санни и Аден переглянулись. Вероника ощутила прилив раздражения. Ещё не хватало, чтобы сейчас эти двое устроили ей сеанс психотерапии. Надо торопиться, а не разбираться, что не так.

— Ладно, — бог огня протянул руку. — Веди.

Вероника развернулась и направилась к выходу из мэрии. Ей было плевать, обиделся ли Аден на то, что она не взяла его за руку. Ей было плевать вообще на всё, и она удивлялась, как ещё способна двигаться вперёд.

Спутники последовали за ней пару мгновений спустя.

Всего за пару часов погода переменилась, как это часто бывает на Священной земле. И не просто переменилась. Заметно похолодало, небо потемнело. На землю плавно опускались хлопья снега. Редкое событие для острова Стюарт, но Веронике было наплевать и на это.

Она шла вперёд, не разбирая дороги. И Аден, и Санни что-то говорили, о чём-то спорили, но ввязываться в разговор не хотелось. О чём бы ни шла речь, наверняка это окажется какой-нибудь глупостью в сравнении с тем, что сейчас творилось в душе Вероники.

Истинная история Одарённых стала самым большим разочарованием в жизни. Да и не только она. Всё, во что верила Вероника, всё, что давало ей надежду, было опорой, рухнуло окончательно и не могло восстановиться. Боги оказались редкостными мерзавцами. Подруга — предательницей, хоть и не впервые, но всё же. Одарённый, который мог бы стать самым мудрым человеком на свете, казался последним глупцом. Хотя было ли это глупостью? Вероника начинала понимать, почему он не смог простить богов и тех, кого считал захватчиками. Но то, что он поступился своими же принципами, не укладывалось в голове.

Все хороши. И боги, и люди, и Одарённые.

А главное — как вовремя всё это вскрылось. Надо было поторопиться, постараться остановить Джину… Вот только чего ради? Ради мифического добра и света, которых здесь на самом деле нет? Ради мифического светлого будущего, которое может и не случиться? Ведь даже если они остановят пришествие Шаан’Далора, во что верилось с трудом, впереди ещё появление Пылающей тьмы. И даже если Вероника не имеет к ней никакого отношения, её способности — если то, что Джина показала во сне, действительно было её силой — впечатляли от слова «очень». Как противостоять такому Разрушителю?

Аден молчал. Вероника знала, что он слышит каждую её мысль, и не думала скрываться. Пусть знает. Жаль, что все, кто разочаровал её, не могут так же слышать сейчас всё это…

— Мы на месте? — голос Санни ураганом ворвался в мысли, сметая всё на своём пути.

Вероника покачала головой и оглянулась по сторонам. Они стояли на побережье позади храма. Прямо перед ними раскинулся тот самый залив с удивительной голубой водой. Казалось, она светится изнутри.

— Да… — Вероника потёрла глаза. — На месте.

— Нам надо нырнуть туда? — еле слышно спросил Аден.

— Да.

Санни пожала плечами и в несколько быстрых движений расстегнула пуговицы на пальто. Мгновение спустя дорогая вещь оказалась на траве, сама девушка осталась в лёгкой блузке и джинсах. Вероника удивлённо наблюдала за подругой, не понимая, зачем она это делает.

— А что? — фыркнула Санни. — С нами же бог огня, разве нет? Да и плавать так удобнее.

— Да… наверное, — кивнула Вероника.

Рядом с пальто упала её куртка.

Девушки замерли возле кромки воды.

Вероника только сейчас в полной мере осознала, насколько холодным был воздух. Снежные хлопья кружили в волшебном вальсе, подчиняясь неслышной мелодии. Нет бы ему потерпеть немного. Обязательно надо было пойти в то время, когда им предстояло нырять в ледяную воду…

— Надеюсь, вы не обидитесь, если я подожду вас внизу? — послышался робкий голос Адена.

— Вот он, настоящий мужчина, — фыркнула Санни. — Значит, девушки вперёд, в огонь и воду, а ты подождёшь? Ника, ты это слышала?

Вероника покачала головой. Как они могут сейчас думать о такой ерунде?

— Эй, — Аден перестал улыбаться и с тревогой посмотрел на Веронику. — Ты как?

— Плохо, — отрезала она. Посмотрела на ничего не понимающую Санни. — Ну что, идём?

— Да… наверное… Погоди! Вот так, сразу?

— Вот так, сразу.

Вероника зажмурилась, глубоко вздохнула и шагнула вперёд.

Вода приняла её в свои ледяные объятья. Мгновенно пропитала одежду, кожу, казалось, даже добралась до внутренностей. От неожиданности Вероника выдохнула и осталась почти без воздуха. Проклятье!

Она попыталась всплыть, чтобы вдохнуть, но вода вдруг стала густой, как мёд. Не получалось двигаться, только медленно опускаться на дно. Мышцы свела острая боль. Паника огромной волной захлестнула сознание. Казалось, ещё пара мгновений — и вода затвердеет. И её пленница останется навеки скованной во льду…

Что-то подхватило Веронику и потянуло за собой. Она не сопротивлялась, не было сил. Вода вновь стала жидкой и, кажется, потеплела…

Всплеск. Неожиданно громкий, неприятный. Холод, пробирающий до глубины души. Вероника закашлялась. Она лежала на чём-то твёрдом. Руки касались неприятной на ощупь шершавой поверхности.

Земля. Воздух. Она выбралась. Всё в порядке…

— Что это было? — послышался слабый голосок Санни.

Тёплая рука коснулась плеча. Мгновение спустя жар разлился по телу, растёкся по венам и затопил сердце. Вероника открыла глаза. Аден сидел рядом и смотрел в сторону.

— Привет от Джины, — его голос был непривычно хриплым. Он обернулся к Веронике. — Ты как?

Не в силах ответить, она кивнула.

— Будем считать, что хорошо, — бог огня поднялся на ноги. — Нам надо торопиться. Чувствуете?

Вероника села.

Что-то такое было в воздухе. Как пульсация сердца, только не звук, а энергия. Она накатывала резкими толчками и сразу же впитывалась в окружающее пространство, чтобы освободить место для новой порции. Воздух становился упругим, более плотным с каждым ударом, и, казалось, ещё немного — и нельзя будет пройти дальше.

— Да, — Санни поднялась на ноги. — Надо торопиться.

Вероника встала.

Там, внизу, её ждала Джина. И не только она…

— Я пойду вперёд, — кивнула Вероника.

Никто не возражал.

Пещера была такой же, как и в видении. Гладкие стены, испускающие мягкий свет. Ощутимый уклон — настолько, что невольно ускоряешься с каждым шагом. Вероника поёжилась и оглянулась на Санни. Интересно, ей это место тоже напоминало о соревнованиях?

Боги, что теперь будет… Волнение нарастало с каждой секундой, грозясь захлестнуть с головой. Если Алина там, она наверняка заодно с Джиной. Как давно они в сговоре? Неужели ещё со времён соревнований? Тогда всё произошедшее обретает иной смысл. Тогда вовсе не с Лилиан могло начаться мошенничество, а с заклятой подруги…

И насколько искренни были её слёзы на собрании, и все слова потом, в комнате? И что, если вовсе не Джина насылала на Веронику кошмары? Но как же тогда…

Нет, сказала себе Вероника. Дар Алины — управление связями. Об этом знали преподаватели, она сама это видела на соревнованиях. Эфирные тела духов рассыпались от одного прикосновения. Алина не могла насылать кошмары.

А ещё она могла быть под контролем Джины. Ведь так? Ведь Джина уже пыталась взять под контроль Веронику. Что, если с Алиной всё же получилось?

Угол, под которым коридор уходил вниз, становился всё меньше. Впереди виднелся яркий голубой свет. Кристалл. Стержень мироздания. А рядом с ним — Джина.

Напряжение ощущалось уже не толчками, но непрекращающимся, сметающим всё на своём пути потоком. Ещё немного, сказал себе Вероника. Ещё немного, и у меня будут все ответы.

Едва она шагнула в зал, что-то с силой толкнуло её в сторону. Мир закружился, но быстро вернулся на своё место. Чья-то сильная рука обхватила талию. Шеи коснулось холодное острие. 

— Не шевелись, — послышался голос Алины над ухом.

— Ника!

Голос Санни отдавался эхом под сводчатым потолком. Алина повернулась ко входу в пещеру и потянула Веронику за собой.

— Ты? — Аден замер возле Санни.

А ведь он никогда не доверял Алине, мелькнула запоздалая мысль. Ну что стоило прислушаться к нему?

— Зачем тебе это? — прошептала Вероника.

Алина молчала несколько долгих секунд. Она была так близко, что биение её сердца ощущалось даже через несколько слоёв ткани. Вот так просто, да? Два года жили и учились вместе, помогали друг другу. Чтобы вот так однажды встретиться, на кончике лезвия…

Аден шагнул вперёд. Его глаза еле заметно осветились синим.

— Только попробуй, — Алина указала ножом в его сторону и вновь прижала лезвие к шее Вероники. Бог огня замер. — Клянусь, я…

Её голос дрогнул и сошёл на нет. Вероника мгновенно всё поняла.

— Ты же не хочешь этого, — быстро заговорила она. — Ты же не убийца, правда? Ты же…

— Умолкни, — приказала Алина. — Диванный психолог нашлась, тоже мне… У меня не было выбора, ясно?

— Выбор есть всегда…

— Не в моём случае.

Санни склонилась и сразу же выпрямилась. В её руках развернулся огромный лук и стрела, сотканные из голубых светлячков.

Алина вздрогнула. Передвинулась в сторону так, чтобы укрыться за Вероникой.

— Тебе придётся ударить по нам обеим, — прошипела она.

— Не страшно, — пробормотала Санни и прицелилась. — Нике не впервой. Она вытерпит.

Вероника зажмурилась. Страшно не было. Наверное, это единственный выход…

— Давай! — послышался крик Джины.

Алина отпустила Веронику и с силой толкнула вперёд. Та обернулась. Стрела в руках Санни дрогнула.

— Я приношу вашу связь в жертву Шаан’Далору, — выпалила Алина и рубанула кинжалом по воздуху. Её глаза осветились красным. Вероника запоздало вспомнила, что раньше они были серебристыми…

Время замедлилось.

Кроваво-красный огонёк поднялся от земли и растаял с негромким хлопком.

Ничего не осталось. Вероника безвольно опустилась на колени. Тишина. Пустота. Бесконечность. Как будто часть души вынули и развеяли по ветру.

Санни выстрелила из лука, но Вероника не видела, куда.

Краем глаза она заметила незнакомого мужчину, стоявшего рядом. Что-то царапнулось в глубине души. Кажется, они виделись раньше?

— Шаан’Далор, Шаан’Далор, приди и принеси песнь разрушения! — послышался торжествующий голос.

Послышался звон стекла.

Кристалл загудел.

Санни сорвалась с места.

Бежать за ней не хотелось. Не было сил сопротивляться. Пустота поглощала всё на своём пути. Вероника зажмурилась. Скорее бы всё кончилось…

Гул кристалла нарастал.

— Ника, не спи! — послышался голос Санни. — Ну же!

Вероника открыла глаза.

Гул стал невыносимым.

Мир поглотила вспышка белого света.

Эпилог

Ведущая битву перепробовала всё, что могла. Бесполезно. Проклятая преграда не поддавалась.

И ради этого стоило просыпаться? Чтобы сойти с ума от одиночества в крохотной клетушке метр на два? Спасибо мирозданию и его стараниям. Или кем там на самом деле был подставной Элиот…

Сиири с силой ударила кулаком по энергетической преграде и с ужасом поняла, что падает.

Голубоватое свечение погасло. Воцарилась тьма.

Сиири не успела отреагировать и больно ударилась локтём. Еле слышно застонала, но сразу же взяла себя в руки. Кто знает, почему преграда пропала. Вдруг сейчас сюда заявится Джейн?

Словно в ответ на мысли богини войны в тишине раздался звук шагов.

Сиири поднялась и прижалась к стене. Кто бы там ни был, следовало подготовиться.

— Почему они перестали использовать Дары? — раздался в тишине незнакомый мужской голос.

— Потому что Дары пропали, — ответил незнакомый женский.

— В смысле?

Женщина закашлялась.

— В прямом. Они пытаются использовать Дары, но ничего не происходит.

— Но… как? — изумился мужчина.

— Спроси у мироздания…

Голоса растворились в вязкой тишине.

Ведущая битву с трудом удержалась за стену. Дары пропали? Но как такое возможно?

Она сосредоточилась на своём теле. Если это случилось на самом деле, её Дар тоже должен исчезнуть? И тогда…

Дар отзывался так же, как и прежде. Замечательно. Хотя нет, всё плохо. Что тогда происходит?

Ведущая битву расслабилась и вновь прислушалась к себе, на этот раз — к чутью. Оно в ответ посоветовало обратиться к окружающему миру. Сиири кивнула самой себе и вслушалась в подступившую со всех сторон тишину.

Что она там думала? Дело плохо? Нет, дело просто ужасно. Хуже некуда.

Что-то неладное творилось с самим мирозданием. Как будто тишина воцарилась не только в мире мёртвых, но вообще везде. И тьма, непроглядная, непроходимая, опустилась на все миры, сотворённые Создателем…

Надо было срочно что-то делать, куда-то бежать. Но куда? Что? Паника медленно проступала из глубины души.

Сиири никогда не чувствовала ничего подобного.

Тишина и тьма во всех мирах.

Что теперь будет?

* * *

Ледяные капли стекали по лицу. Холод пробирал до глубин души. А он терпеть не мог холод.

Дарующий пламя застонал. Голова раскалывалась, как будто вчера он провёл весёлую ночку. Хотя нет, было что-то другое. Кажется, он пытался помешать Джине… что, самой Джине? Да, верно. Она что-то задумала, и он хотел помешать, но не смог.

Бог огня сел и открыл глаза.

В этом месте, где бы он ни находился, царила ночь. Одинокий фонарь тускло освещал длинную пустую набережную. Странное место — ни фонарей, ни лавочек, ни деревьев, только голый бетон. По правую сторону располагалось бесконечное белое здание без окон.

Лил мелкий, противный дождь, и это раздражало больше всего. Хотелось сжечь его, чтобы ни одна проклятая капля не касалась кожи.

Дарующий пламя покачал головой и закрыл глаза, прислушиваясь к чутью. Оно должно подсказать, что это за место. И оно подсказало.

Промышленный порт Лондона.

Бог огня негромко выругался.

Каким проклятым ветром его занесло в этот город?

— Где… что происходит? — раздался на грани слышимости знакомый голос.

Дарующий пламя обернулся.

Рядом сидела красивая блондинка в лёгкой чёрной блузке и джинсах. Санни, дочь Лилиан, услужливо промелькнуло воспоминание. Копия своей матери, а если брать характер — и вовсе лучше оригинала.

Новое воспоминание всплыло на поверхность. Священная земля. Они были вместе в пещере, где Джина проводила какой-то ритуал. Там, кажется, ещё была Алина, появление которой никогда не приводило ни к чему хорошему. И какая-то рыжая девчонка, которую он видел впервые.

— Аден? — Санни потёрла глаза и взглянула на бога огня. — Где мы? Где Ника?

— Мы в Лондоне, — ответил тот и пожал плечами. — Понятия не имею, как нас сюда занесло. Похоже…

— Где Ника? — настойчиво повторила красавица.

Бог огня покачал головой. Глупый вопрос начинал его раздражать.

— Понятия не имею, о чём ты.

* * *

Пробуждение давалось нелегко. Было так тепло и приятно, что не хотелось открывать глаза. Казалось, весь мир превратился в огромное белое пуховое одеяло и согревал собой Веронику. Невероятное чувство.

— Просыпайся, Спящая Красавица, — послышался незнакомый мужской голос.

Ох. Видимо, всё же придётся подняться. Вероника неохотно открыла глаза.

Что-то внутри оборвалось.

Всё вокруг и вправду было белым. Ничего вокруг — стены, потолок, пол, небо в конце концов… Ничего. Бесконечное белое пространство, тем не менее мягкое и тёплое.

Над Вероникой склонился незнакомый мужчина. Лет тридцати на вид, одет в свободную белую рубашку и чёрные брюки. Симпатичное лицо. Карие глаза, казалось, лукаво улыбались всему миру. Словно мужчина знал какую-то жутко интересную тайну, но никому не хотел рассказывать.

Вероника моргнула. Она внезапно поняла, что внешность незнакомца не остаётся в памяти. Ты смотришь на него, видишь, воспринимаешь. Он есть. Но стоит закрыть глаза, как образ моментально улетучивается из памяти…

Незнакомец вдруг погрустнел.

Сердце защемило. Захотелось обнять этого человека, согреть своим теплом и пообещать, что всё будет хорошо.

Вероника вздрогнула. Да кто он такой? Гипнотизёр, что ли?

— Вот какой ценой меня призвали, — пробормотал мужчина. Он распрямился, обернулся и шагнул в сторону. — Не могу поверить.

— Постой!

Вероника села и оглянулась по сторонам. Под ней тоже ничего не было, ни пола, ни кровати. Ерунда какая-то…

— Да? — мужчина оглянулся. Махнул рукой. Рядом с ним из ниоткуда возникли столик и два стула. Пластиковые, складные, такие можно встретить в любом туристическом магазине. Мужчина бегло осмотрел стулья. — Ого. А ты, оказывается, функционалистка?

— Что? — Вероника покачала головой. Чувство реальности окончательно испарилось. Она перебрала в голове десяток вопросов, и остановилась на одном. — Кто ты?

— Ну наконец-то, — мужчина улыбнулся. — Меня зовут Шаан’Далор. Я — тот, кого вы называете Хаосом. Или Создателем, Творцом… как тебе будет угодно.

Веронике показалось, что она проваливается в бездну.

Воспоминания нахлынули нескончаемым потоком. Кошмары. Джина. Книга, написанная её рукой. Туманный мир. Видящий. Связующий стержень. Алина. Белая вспышка.

Среди всего этого чего-то не хватало. Как будто огромный кусок души откололи и раздробили в крошку. Вероника напрягла память. Последнее, что она видела — незнакомый мужчина рядом. Красивый. Потом всё пропало…

Она закрыла лицо руками. Да что же такое происходит? Они не смогли помешать Джине, появился бог Хаоса… Но почему мир не разрушается?

— Наверное, мне нужно кое-что объяснить тебе, — мягко заговорил Шаан’Далор. — Прошу, присаживайся. Устраивайся поудобнее.

Вероника опустила руки и взглянула на собеседника. Он вовсе не выглядел страшным божеством Хаоса, каким его могло бы изобразить распалённое воображение. Наоборот, он напоминал богов Мира грёз.

Хотя, как бы он ни выглядел, он по-прежнему остаётся всемогущим творцом. Следовало его послушаться.

Вероника поднялась, подошла к стулу и села. Он оказался неожиданно удобным.

Шаан’Далор устроился напротив неё.

— Начну с того, что я не совсем понимаю, зачем меня призвали, — заговорил он. — Да, я видел все мысли Джины, но всё же… Это не повод разрушать мир. Он ещё слишком молод и не успел деградировать. Я не чувствую в вашей эфирной энергии частиц распада.

Вероника вздрогнула. Она совершенно не понимала, что он имеет в виду, но, кажется, уловила общую суть. Ещё рано уничтожать этот мир.

— Но почему тогда ты пришёл? — спросила она.

— Потому что меня призвали, — просто ответил бог хаоса.

Действительно…

Вероника растерянно оглянулась по сторонам.

Просто блеск. Она оказалась неизвестно где, на одной территории с самим Хаосом, который ведёт светские беседы. Это хуже любого безумия. Это просто сон. Сон. Сейчас прозвенит будильник, и окажется, что она ещё даже не спускалась в Туманный мир…

Послышался пронзительный звон. Вероника подскочила на месте от неожиданности.

— Что это?

— Неужели не узнала? Будильник, — усмехнулся Шаан’Далор.

Что за бред?!

Вероника закрыла лицо руками. Ну же, тряпка, проснись, в отчаянии велела она себе. Проснись…

— Наверное, надо пояснить ещё кое-что, — мягко заговорил бог хаоса. — Видишь ли, я давно не был в этом мире. И мне очень хочется знать, каким он стал. Я ведь только заложил законы, а они должны были создать нечто новое, прекрасное… Поэтому я выбрал первого попавшегося человека. Чтобы побывать в его разуме и узнать, как тут живётся.

Вот, значит, как. Вероника опустила руки.

— И ты, конечно, выбрал меня, — сказала она. — Мы в моём разуме.

— А ты догадливая девочка, — кивнул Шаан’Далор. — Только я не понимаю, что означает твоё «конечно». Я просто выбрал того, кто был ближе всего ко мне.

Вероника нервно захихикала. Замечательно. Вот уж в полной мере «не в том месте и не в то время».

Полная бессмыслица…

Кажется, ещё немного — и она сойдёт с ума.

— И что теперь будет? — спросила Вероника.

— Раз уж меня призвали, грех этим не воспользоваться, верно? — глаза Шаан’Далора на миг осветились красным. — Я не могу не разрушать мир, в котором нахожусь. Но здесь так хорошо, что мне этого совершенно не хочется. Поэтому…

— Поэтому?

— Я хочу предложить тебе игру, — Шаан’Далор улыбнулся. — На кону — твоя вселенная. Обыграешь меня — ты свободна, мир свободен, я уйду. Проиграешь — извини.

Хуже быть просто не может.

— Подумай хорошенько, — продолжал бог хаоса. — Мне кажется, выбор очевиден.

Конечно, очевиден. Его просто нет.

Вероника взглянула на Шаан’Далора.

— Каковы правила игры?

Благодарности

На этот раз мне было гораздо труднее собрать мысли в кучу, потому что роман был написан за два месяца, как вызов самой себе — а сможешь ли? Как выяснилось, смогла. И за это тоже надо быть благодарной.

Для начала — моей семье, любимому супругу и детям. Без вас не было бы меня в здравом уме и твёрдой памяти. Спасибо вам. Я люблю вас.

Затем — Асе Горяиновой за то, что сподвигла меня на этот марафон. Говорят, что я умею зажигать и мотивировать, но, как видишь, и тебе это удаётся.

Далее — Вике Беляевой. О таком друге и читателе, как ты, можно только мечтать. Я не могу назвать тебя соавтором, но без тебя я бы вряд ли вообще закончила, не то, что бы в срок. Спасибо судьбе за нашу встречу. Я тебя люблю.

А ещё спасибо Рише Мичуриной, Аве Никсе, Марине Стаховой и Юлии Воробьёвой, которые тоже выступили в роли первых читателей. За каждый ваш комментарий, за каждое слово.

Спасибо моим друзьям не-писателям, которые тоже помогали оставаться в рамках адекватности. Когда ты проживаешь в таком бешеном ритме сразу две жизни, начинаешь ценить такие вещи. И моей маме тоже спасибо за то, что помогала запутавшемуся ребёнку разобраться не только в своих чувствах, но и в чувствах персонажей.

А Лаену Лику спасибо за вредность. Нет, я не буду менять благодарность в первой книге, но здесь отпишусь. Ах да, а ещё спасибо за «Чужие строки» и осиленные… сколько там первых глав «Дебюта»?

Спасибо пользователям сайта avtor-knigi.ru, которые оставляли комментарии к «Дебюту», а именно: Сбежавшая из Фэнтези, Мирослава Бархатова, Аделька, Глазастая, Аннет Барских, Анюточка Добрева. Ваши отзывы помогли мне справиться с дурными мыслями о том, что продолжение может быть никому не нужным. Как и Марии Мамаевой огромные благодарности за подробный отзыв, дискуссию и рисунок. Как и Гоше Казакову за простое, короткое и ясное: «Надеюсь, ты пишешь продолжение?». Ты просто человек-мотиватор;).

Анне Крылатой за вдохновение и веру в себя. Ты сможешь всё, у тебя всё получится. Я в тебя верю.

И отдельное спасибо Татьяне Космос и Кристену Айдену (надеюсь, я правильно написала твой ник) за тёплые слова и веру в меня. Это было неожиданно и очень приятно.

Хоть они этого и не увидят, спасибо Against the Current за вдохновение и Skillet за новый альбом Unleashed. Вы помогли мне почувствовать себя непобедимой (да-да, Вероника меня покусала, похоже).

И всем-всем-всем, кто ждал продолжения, искал его, и тем, кто впервые познакомился с миром Одарённых и полюбил его так же, как и я. Надеюсь, вы не в обиде за открытую концовку — история ещё не закончилась, всё впереди.

Примечания

1

Исполнитель — Within Temptation.

(обратно)

2

«Sunny» с английского переводится как «солнечная».

(обратно)

3

«Приют невинных» (итал.) или Воспитательный дом — известный памятник архитектуры раннего Возрождения во Флоренции.

(обратно)

4

Great Walk, подготовленная туристическая тропа в Новой Зеландии

(обратно)

5

Against the Current — Wasteland.

(обратно)

6

 «Outside we're lonely but we are free» — строка из песни Against the Current — Outsiders, вольный авторский перевод.

(обратно)

7

Вероника имеет в виду Большое и Малое Магеллановы облака, галактики-спутники Млечного пути.

(обратно)

8

Hope — Хоуп — в переводе с английского «надежда».

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Эпилог

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg