«Путь»

Путь (fb2) - Путь 1057K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Антоний Амурский

Антоний Амурский ПУТЬ

Всем сломанным судьбам посвящается

Путь, по которому ты идешь, есть Путь обретения могущества.

И показаны тебе будут лишь те упражнения, которые имеют отношение к нему. Это путешествие, которое поначалу казалось тебе пыткой, ибо ты мечтал лишь о том, чтобы поскорее достичь цели, теперь начинает доставлять тебе удовольствие.

Ты испытываешь радость поиска и наслаждаешься приключениями. И попутно взращиваешь в себе самом нечто очень важное — свои собственные мечты.

Паоло Коэльо

Белый ангел сидел на Краю Мира и смотрел как догорает закат. Он понимал, что Все в этом мире катится к чертям собачьим, но ничего не мог поделать. Он уже не мог быть услышанным, хоть небо и питало его, и сам он был силен духом.

Крылья его чуть-чуть шевелились в потоках ветра. Кровавая слеза упала на вечный камень и прожгла его.

И сердце его болело с каждым днем все сильней, за все то человечество, которое погибало там внизу. И титаническими усилиями сдерживал он эту боль.

Вены теперь постоянно были вздуты на лбу у него, холодная испарина покрывала его лицо.

Ангел привстал и, опершись на руку, немного медлил. Ветер усиливался, волосы его колыхнулись. Затем они просто откинулись назад, несомые ветром. Ангелу стало чуть легче. Он встал во весь рост, напрягся, выпрямил могучую спину, расправил потрепанные крылья, и через секунду стремглав бросился вниз.

ЧАСТЬ I Осознание

— На земле сейчас находится один человек — произнес в полутьме сильный голос, — разум его сейчас помутнен, и сам он далеко нездоров, ни телом, ни душой. Он подобен миллионам таких же землян, увядших во грехе. Еще немного, и он сгинет полностью, полностью исчезнет его внутренний свет. Да, именно свет — вот что отличает его от других людей. Он понимает, что что-то не так в происходящем вокруг него, но не знает, что ему делать. Он погряз в разврате, блуде, питии и ежедневных грехах. Проблески сознания все меньше посещают его.

Троица Ангелов стояла в центре зала и, замерев, молча слушала. Старец привстал со своего стула и неспешно подошел к колоннаде.

— Ему нужно помочь. И как можно скорее, иначе у нас не будет больше шанса. Таких людей больше не будет. Запомните: он не такой как все, он сам задумывается о пути спасения, но пока не видит ни причины, ни способа реализации его. Благословляю вас, Посланники, привести его к Пути истинному.

Старец глядел на проплывающие внизу облака. Предзакатное солнце скользило по его мужественным, как выточенным из камня, чертам лица.

— Он немного похож на нас. Сердце у него немного болит. Не от болезней. Сердце у него за других болит. Переживает он трудности других людей, и сам пропускает их через себя, вместе со всеми бедами и невзгодами мира сего — Мудрец прокашлялся и затем продолжал:

— Не мы одни почувствовали его присутствие на земле. Падшие ангелы тоже охотятся за ним. Они активно уничтожают информацию о нем, поэтому сейчас я ничего не знаю о его имени, его внешности или каких-либо физических данных. Я полагаюсь лишь на свою интуицию, — Cтарец взял со стола хрустальный кубок, немного отхлебнул кристально чистой, сверкающей в лучах, воды, и обратно подошел к колонне с кубком в руке:

— Отправляйтесь на землю и найдите его. Есть сведения, что он находится в одном из домов в поселении молодых. Это поселение — самое большое, состоящее из жилищ этого рода. Зовут они себя «студентами».

Он сделал еще глоток.

— Отче, как мы найдем его? — спросил Мудрейший из троих Ангелов.

— Возьмите с собой одного из псов. Илей вам поможет. Он бывал на земле и очень чутко чувствует людской дух. Это будет трудно, совсем мало времени, он уже почти стал на грань гибели. Поторапливайтесь, но не спешите! Не ошибитесь! И помните: этот человек поведет за собой миллионы! Десятки, сотни! Вы! Должны! Спасти! Его! — последние фразы уже были громоподобны и разносились далеко над небесами.

Ангелы подошли к краю обители, распустив свои стройные, приглаженные крылья, воспарили сначала вверх, а потом один за другим начали плавное снижение.

А Старец оперся рукой на колонну и, слабо шевеля губами, тихо произносил: спасти…его…он…спасет…всех…всех…он поведет… за собой… всех… всех… миллионы… десятки…сотни… всех… я чувствую…спасет.

Глава I Начало

— Ну и она уверенно тебя так заарканила, да, Адьос? — парень, сидевший на перилах, уже основательно подвыпил.

— ?

— Ну та полнушка, на танцполе.

— Да это еще что! Ты видел тех двух девочек, с которыми я оказался потом?

— Ты их откуда взял?

— Давай, попозже расскажу.

Обширная компания молодых парней и девушек веселилась неподалеку от студенческого общежития. Ночь плавно спускалась на студгородок. Уже порядком опьяневшие, они громко разговаривали.

Трое особенно выделялись: они вели себя наиболее уверенно и вызывающе — двое сидели на перилах, которые называли «труба», один стоял немного поодаль. Четверо девушек, симпатичных на первый взгляд, стояли неподалеку, и делали вид, что они «как бы» не с ними, но «если вдруг что, то они за». И еще неподалеку обреталось несколько худощавых мальчиков, которые производили впечатление новичков в этой студенческой рулетке. Они преимущественно прикладывались к бутылкам, изредка пытаясь поддержать беседу то со студентками, то со старшими парнями.

— Не, ну крови было ой-ёй-ёй, — воодушевленно сказала одна девица нарочито громко.

— Да то разве много, — залихвастско закинул ногу на ногу парень в спортивном костюме, — помню, когда мы с Ё-моё туда ходили, кровь лилась как в этом… как его… фильме про вампиров…

— Блэйд, ё-моё — добавил тот, который не сидел на трубе. Он и был упомянутым «Ё-моё».

— Да, брат! — рассказчик сделал непонятный жест рукой, который означал, видимо, «респект», — так вот крови было как в фильме. Только вампиров не было, — он запрокинул голову, обильно вливая пиво внутрь.

— Да вы бы видели, как он схватил его и бил головой об стол! — девушка обильно жестикулировала, — тот так страшно дергался! Потом стол раскололся! Он просто разлетелся на несколько стеклянных осколков. Мы все испугались…

— А где же была охрана? — вступил один из молодых с важным видом, чем заработал презрительные взгляды со стороны старших.

— Они потом подбежали. Он бил его уже об пол. Мы так испугались, там же стекло…

— Ай, да ладно тебе заливать! Небось ударил его пару раз, и стол развалился! Я сам помню, разбил случайно их стол, — сказал еще один парень, видимо, самый старший из всех.

Девушка уже не спорила. Повисла недолгая пауза.

— Так, все, я за пивом — сказал самый старший и швырнул бутылку в урну.

— Адьос, я с тобой — поднялся с перил его друг.

— Пойдем, Вась! — размашисто хлопнул его по плечу Адьос, и затянул: только мы с конем по полю идем…

— Ну а диджей мне понравился. Он такой… необычно-стильный! — начала другая студентка.

— Где? — обрадовался оставшийся парень, что может поддержать разговор.

— Где-где, Ё-моё! Ты как обычно! Не тупи, В «Джей Вэе» — ответила третья, в самой короткой юбке.

Младшие студенты как будто излучали «я весь внимание», пытаясь не упустить ни одной подробности ночной жизни старших.

— А, этот что ли, ё-моё, — пренебрежительно лязгнул Ё-моё, — как его, Джем Бим…

— Джей Ди! — укоризненно посомтрела четвертая, самая маленькая, — Джей Ди Ультрастар, он просто божественен! Вот бы с ним…

Ангелы плавно спустились на крышу самого высокого общежития. Казалось, что они источали ослепительно-белое свечение во все сгущающейся ночной темноте. Если бы кто-то из ребят поднял вверх свой взгляд, то непременно увидел бы этот свет. И подумал, что это фонарь на крыше. Ангелы в спокойствии оглядели пространство внизу.

«Он должен почувствовать его…» — одновременно подумали они и перевели свои взоры на Илея.

Илей был чудо-собакой, точнее, служебным псом ангелов породы сенбернар. Он встал на самый край передними лапами и, учащенно дыша, оглядывал окрестности. Делал он это своеобразно — сосредоточившись на чем-нибудь, секунд десять смотрел, не двигаясь, и зорко вглядываясь, затем резко и четко переводил свой взгляд на другой объект.

Ангельский пес был очень хорош собой. Ростом он был по пояс ангелам, очень большой и могучий. Белая шерсть иногда перемежалась с серебристой. У Илея был умный и внимательный взгляд, басовитый рык, и бочонок, который был прикреплен к ошейнику, прям под пастью. Он сосредоточенно разглядывал большую компанию, бурно гулявшую неподалеку от общаги. Смотрел-смотрел, и перевел взгляд на Ангелов. Они следили за ним. Он опять посмотрел в ту же сторону. Проскулил.

— Надо посмотреть…

Вдруг резко дернул мордой и вперил взгляд в крышу общежития напротив. Раскатисто зарычал.

Ангелы последовали взором за ним.

— Черный…

Ангелы воспарили в воздух, Илей напрягся и прыгнул, оттолкнувшись от края крыши. Казалось, что все здание при этом содрогнулось.

— Ой, смотрите, звезда падает! — сказала та, которая обычно начинала новые темы для разговора.

— Дык загадывай энто… пожелания, ё-моё! — Ё-моё сделал вид самого роницательного ума в этой компании.

Молодые парни как по команде повернули свои остроносые лица в сторону, куда уже смотрели все.

— Как-то она быстро падает… — неуверенно сказала та, что в короткой юбке.

— И большая она — задумчиво произнесла самая маленькая.

— Это эн-л-о, ё-моё!

А самая первая беззвучно шевелила губами. Звезда залетела за край соседнего общежития.

— Я хочу сессию автоматом! — попытался пошутить один из молодых.

— Ты дурак! Нельзя говорить пожелание, пока оно не сбудется! — с напыщенным видом опять сказал Ё-моё.

— Желание, Ё-моё! Желание! — раздражилась самая первая. У всех это вызвало веселые улыбки на лицах.

— Да ладно тебе, Катюнь! Я вот может тебя пожелал, ё-моё — картинно рисуясь, Ё-моё приобнял первую девушку.

— Но-но-но! — сказала Катя, но не отстранилась.

— Сбывалось бы все то, о чем молчим, — улыбаясь, задумчиво протянула та, что в короткой юбке.

— Не обо мне ты молчишь, ли? — пытаясь казаться остроумным, выступил вперед один молодой в очках.

— Можешь спать спокойно, Мышь! Не о тебе — она надменно посмотрела и отпила из маленькой бутылочки розовую жидкость.

— А о ком? — молодой не собирался отступать. Он уже порядком подпил.

— О нем, — рассеяно глядя в пустоту, сказала она.

— Ну вот стану я, барменом. Тоже будешь обо мне думать! — заявил молодой.

— Ххыыы, не шутя, — расплылся в улыбке Ё-моё.

«Дзынь-дзынь!» — раздалось неподалеку.

— Ну что, господа алкоголики, все о любви мыслите? — подошли Адьос с другом, — любви нет, се ля ви. Ё-моё, на держи, брат! — Адьос выудил из пакета бутылку и передал ее, — есть лишь секс, ну и еще выгода. Я пошел, в туалет, — Адьос оставил пакет и двинулся за общежитие.

— Слышите? — вторая девушка смотрела на крышу, туда, куда упала «звезда».

— Там кто-то рычит, страшно так.

— Я ж говорю, это планетяне, ё-моё! Ой, энопланетяне! Вась-братан, мы тут эн-л-о видели!

С крыши общежития напротив доносился раскатистый нарастающий рык. Ему вторило протяжное свистящее шипение. Оно было настолько неестественным и громким, что у веселой компании мурашки побежали.

— Да это кошка с собакой, — Вася открыл бутылку, — сейчас драться будут.

— Да что-то непохоже…

— Ну большие кошка с собакой, — Вася сделал жадные глотки, — подумаешь…

Ангелы смотрели на то место, откуда раздавалось шипение. Илей рычал, да так, что если бы обычный человек стоял рядом, то у него содрогались бы внутренности. Шипение тоже было мощным, змеино-шелестящим. Оно и не думало стихать.

Наконец Черный Ангел материализовался. Он был чертовски красив. Высокий, с длинными черными волосами, скуластым лицом, в черной мантии, отороченной серебром. Его ухоженные руки держали поводок из кожаных тесемок, перемежавшихся со стальными колючками. Поводком он сдерживал ощерившуюся гиену.

Гиена Черного Ангела была отлична от своих сородичей. Она была значительно крупнее, с горделивой осанкой, черно-серой, с роскошной короткой шерстью. На боках были видны длинные затянувшиеся шрамы. У нее быда округлая морда, а из пасти, увенчанной длинными зубами-иглами, источалось шипение.

Казалось, воздух вибрировал и искажался от рычания Ангельского пса, и ветер брал свое начало из пасти демонической гиены.

Ангелы спокойно взирали друг на друга.

— Я знаю зачем вы здесь — спокойно начал Черный Ангел, — вам не получится осуществить вашу миссию. Мы уверенно движемся к своей цели, и наша победа, как вы можете видеть, не за горами. Мы заберем этих людей, — он ощерился в улыбке.

— Бесспорно, вы уже утащили много людей, — молвил Мудрейший из Ангелов. — Но не всех. Не все люди так слабы, как вам кажется. И не над всеми вы сможете заиметь власть. Не многих вы сможете обратить в свое рабство. Только слабые пойдут за вами, сильные же да отрешатся от ваших соблазнов и искушений…

Черный Ангел запрокинул голову и раскатисто захохотал. Гиена уже не шипела так сильно, она растянула свою пасть в улыбке, слыша смех своего Ангела.

— Глупцы! Как вы можете предположить, что еще не все потеряно? Процесс дошел до такой стадии, что они сами загоняют себя в рабство! И радуются этому! Они рады предаваться плотским утехам! Они уже не могут не предавать вашего Бога! Некоторые догадываются, что их ждет в конце, но не могут противостоять большинству! И они тоже загоняют себя в загон. Лишь избранные способны противостоять новым людским ценностям и принципам жизни. Но придет и их черед.

— Усмири пыл, Падший. Вы уже не сможете добраться до тех, кто сам отказался от грехопадения. Они сами спасли себя. Мы поможем им, и будут спасены все те, кто только встал на путь неверный. Мы не сможем спасти всех, но спасем многих. Именно поэтому мы здесь.

— Именно поэтому я здесь, — Черный Ангел не переставал улыбаться. — Да что можете вы?! Что можете вы? В сознании людей вы давно уже ассоциируетесь с чем-то скучным, строгим и несвободным. Они хотят веселиться, праздновать, получать удовольствия и причем это все сегодня, сейчас и сразу. Они догадываются о страданиях, но не верят в них. Что сможете вы? Вы будете загонять их в церкви, читать проповеди и говорить, что они живут плохой жизнью, убивают себя и близких?! Ха! Ха! Ха! Они это слушают сотни лет!

— Мы пойдем другим путем, — отрезал Мудрейший из Ангелов, Антоний.

— К черту! — Падший усмехнулся, — К черту бесполезные разговоры! Вам все равно не победить. Вы слабы как никогда. — Он замолк.

Раздались потрескивания электрических зарядов, блеснуло несколько всполохов, сверкнула молния и Черный Ангел вместе со своей спутницей-тварью исчез.

— Не так много времени, — констатировал Антоний, — Мы должны как можно быстрее найти его.

Ангелы переместились к краю крыши, приглядываясь к той самой компании. Ангельский Пес посмотрел туда же, потом на Ангелов, потом обратно на людей.

— Пархомий, отправляйся вместе с Илеем к ним ближе. Посмотри, как поведет себя Илей, — Средний Ангел знал, что это предназначается ему, — не забудь им сделать ментальное внушение своего образа, чтоб они не приняли тебя за Странника.

— Адьос всего лишь потрогал ее за это — Вася выразительно кашлянул, — а она уже повисла у него на шее.

— Вот блудная — подвела девушка в короткой юбке.

— Да не, просто пьяная была и все. А так-то она неплохая.

— Ха! Неплоха! Да она переспала с ним тогда же!

— Нет, ты ошибаешься! — Вася сделал голос тише, — Адьос напился и уснул как раз, когда все шло к этому.

Девушки засмеялись, а один из молодых, явно уже нетрезвый, пытаясь удержать равновесие, сидя на трубе, спросил:

— К чему?

— Что «к чему»?

— Ну к чему все шло? — мальчик нагло глядел прямо в глаз Васе.

— Ну шпили-вили, — Вася потер пальцами друг о друга, — знаешь?

— Э…я то…конеш знаю, — смутился молодой. От его наглости и след простыл.

— Молодые что-то вообще расслабились — недобро смотрел на него Ё-моё, обнимая Катю.

Мальчик суетливо глянул глазами под ноги, потом юркнул в бок, и, сориентировавшись, в упор посмотрел на Ё-моё. Ё-моё вперил взгляд в него.

— Оппа, смотри, чувачок! — Вася отвлек их от ссоры.

По дороге к ним шел, немного ссутулившись, худощавый паренек. Рядом с ним семенила дворняга той разновидности, у которой глаз не видно из-за кудрявой шерсти. Парень был одет в поношенные джинсы и серую кофту с капюшоном. Капюшон был надет низко на лицо, так что было видно только подбородок и силуэт губ.

— Это чего он, в двенадцать ночи собаку выгуливает, — Вася глянул на телефон.

Вся компания молча наблюдала за приближающимся субъектом. Он шел ровно по прямой, как будто прочертив себе линию. Собака бежала вровень с ним, не отвлекаясь ни на какие кусты и не обнюхивая бордюры. Казалось, что они вообще не замечают веселую компанию.

— Эй, эй, дружище! — подорвался с трубы Вася, — постой, постой!

Он подбежал близко к Путнику и взял его за локоть.

— Дружище, есть кулончики?

Парень не поворачивал головы и смотрел, как и раньше, прямо. Он был ниже Васи на полголовы, так что видеть его глаза Вася не мог.

— Нет, я не знаю, что такое «кулончики».

Дворняга виляла хвостом и смотрела на Васю. Без высунутого языка, без лая, без попыток обнюхать или «пометить» его ноги.

— Да ладно тебе! По тебе видно, что не знаешь! Ну! Есть че дунуть? — Вася помахал перед лицом парня рукой с характерным жестом.

— Нет. У меня нету этого. Что вам надо.

— Ай, ладно! Расслабься, ну! Что, собаку выгуливаешь?

— Я ищу одного человека.

— Как, по запаху что ли? — Ё-моё засмеялся, — а ну, кого ищешь?

Вся компания напрягала слух, чтоб слышать, что говорит Путник.

— Я не знаю, как его зовут.

— Ну а приметы там, волосы, сережки, татуировки… — казалось, Вася уже хотел помочь незнакомцу.

— Я не знаю, я знаю, что он Человек…

Вся компания покрыла смехом площадку перед общежитием.

— Так я тоже человек, посмотри на меня, эй! — один из мальчишек хотел сделать несколько активных телодвижений, чтоб привлечь внимание странного прохожего, но запнулся нога об ногу и свалился на землю. Бутылка выскочила из рук и покатилась по дороге.

Путник не сделал даже намека на движение, чтоб посмотреть на него. Все, кроме него и упавшего, смеялись.

— Да, Старик, взгляни, может ты меня ищешь. Все мы люди… — Ё-моё отнял свою руку от Кати и выступил из-за нее.

— Нет. Этот человек… Он поведет за собой других людей. Его здесь нет — и Путник двинулся дальше. Одновременно с дворнягой.

Вся компания очумело смотрела на него секунд пять, потом Вася крикнул ему вслед:

— Ну ладно, это, давай, удачи!

— Странный он какой-то. Курит, наверное, много — вынес вердикт Ё-моё, опять обнимая Катю сзади.

— Ну! Видать вот дилера потерял…ищет, — Вася вернулся на трубу и с громким хлопком открыл бутылку, — того, который людей за собой ведет. Или к себе ведет, как он там сказал.

— Он поведет за собой других людей, — сказал тот молодой, который упал.

— Аааай, Плесень, сейчас за пивом пойдешь — махнул Вася на него рукой.

Молодой опять попытался глянуть в упор на Васю, но быстро понял, что его авторитет утрачен, и трусливо сел на край трубы.

Все молча отпили из своих бутылок.

— Давай закурим что ли? — Вася посмотрел на Ё-моё, — странный он, все-таки.

Они еще изредка поглядывали в спину уходившему.

— Вы че, лохи?! — донесся глас издалека.

Они обернулись в ту сторону. По направлению к ним бодро вышагивал Адьос, неся пару бутылок.

— Вы че, лохи? Надо было обуть его по полной! — он уже подошел к ним.

— Да не, Брат, это нормальный чел был. Да и брать с него нечего было! — начал оправдываться Ё-моё.

— Ну вы! Ты чего? Что ты ему в грудь смотрел? — зло глянул на Васю.

— Кому? — Вася вообще ничего не понял.

— Ну монаху этому! С псом.

— Он в капюшоне был, глаз его не видел…

— Так и что, надо было наверх смотреть! Чтоб увидеть-то! — Адьос негодовал.

— Куда наверх? Он и так ниже меня на голову был!

— Кто?

— Торчок этот, ё-моё!

Адьос оглянулся на Ё-моё:

— Вот этот чел, который только что здесь проходил?

Все посмотрели в ту сторону, куда ушел путник. Его уже не было видно.

Адьос раздражительно прошагал и встал на то место, где стоял путник.

— Вот этот тип?!

— Да! — хором ответили ему несколько ребят.

— Вот такого роста? — он поднял ладонь до уровня своего плеча, внимательно глядя на нее.

— Да, может чуть повыше.

— Да он двухметровый был! — Адьос прошел и сел на трубу, — да ладно вам! Но я б тоже струхнул бы. Если б один был. Собака одним прыжком убить может!

— Кто!? Вон та шавка, ё-моё?

— Какая шавка? Ты чего, наркоман, что ли? Ты волкодава того видел? Да он тебе в пупок дышал! — перевел взгляд на Васю Адьос.

Все окружающие потихоньку начинали понимать, что что-то тут не то.

— А что за свет у него был? Как будто айфон очень-очень ярко светил?

Все уже недоуменно взирали на Адьоса.

— А ты куда ходил, ё-моё? — недоверчиво смотрел на него Ё-моё.

— Отлить. Ну потом знакомого встретил, я просто не хотел, чтоб он сюда подходил, — уклончиво повел в сторону глазами Адьос.

— Аааа! — Вася с Ё-моё мысленно поставили по пять баллов своей догадливости, — ну и что вы? Сколько скурили?

— Да не курили мы! Прошлись до магазина, ну выпили…

— А ну! — Вася придвинулся ближе и посмотрел в глаз Адьосу.

— Да идите вы! Ну не курил я! Ну все равно, могли хотя бы цепочку снять у этого… монаха…

— Странно это…

— Адьос, а ты и вправду уснул тогда? — спросила в короткой юбке.

— Когда? — медленно понимая, что заснуть «интересно» он мог только однажды совсем недавно.

— Ну после «Джей Вэй»?

Адьос начал немного покрываться пятнами, Вася с Ё-моё начали посмеиваться.

— Выыыыы!

— Нет его, — сказал Ангел. Он вновь стоял на крыше, рядом со своими братьями.

Илей все равно пристально смотрел на компанию, иногда рассеянно обводя взглядом окрестности.

— Вон тот, в черном одеянии с полосками, заметил тебя, — сказал младший из Ангелов.

— Ты должен был и ему сделать внушение, — промолвил Мудрейший из Ангелов.

— Я его не видел.

— Будем искать, — Антоний потрепал Илея за роскошную искрящуюся шерсть, — времени мало, где-то он должен быть…

* * *

Уже три дня ангелы вели активные поиски, не «покладая крыльев». Они обшарили каждое укромное местечко в кампусе, побывали везде, где мог бы укрыться потенциальный тусовщик.

По ночам они облетали и заглядывали в окна комнат, где был хоть маленький намек на студенческую пьянку. Они проходили мимо веселых компаний, вызывая молчание и тишину всем своим видом. Немного странноватыми казались трое высоких людей в черных плащах и в солнцезащитных очках, прогуливавшихся вместе с огромным черным доберманом после наступления ночи по дорожкам студгородка. Никто не видел, чтобы они с кем-то разговаривали, общались между собой, или останавливались хоть на минуту. Доберман никогда не ходил в кусты, ни обнюхивал углы и не рвался с поводка за кошками. По кампусу поползли слухи.

«Как из матрицы…» — однажды подметила девушка в компании.

Они появлялись и исчезали как будто из неоткуда. И всегда неожиданно. И их троих, казалось, интересовало только одно — их собственная собака.

Илей молчал…

Казалось, их цель сгинула. Ангелы видели Черных Ангелов с черными тварями, собиравшимися около особо пьяных компаний. Когда их было один или два, Ангелы прогоняли их. И тогда в воздухе сверкали шаровые молнии, уносящиеся вверх. Когда же нечисть кишела, Ангелы оставляли попытки прогнать их, — некогда было тратить свои силы.

Илей молчал…

Иногда Ангелы приходили на помощь людям.

Когда людская агрессия набирала чрезмерно большие обороты, ангелы делали мысленное внушение ссорящимся людям, и появлялись в поле их зрения.

Так двое перепивших друзей собирались избить друг друга. Один держал в руке бутылку, второй схватился за арматуру. Они собирались броситься друг на друга, как в поле их зрения появился музыкант. Обычный долговязый парень, с низко надвинутым капюшоном и гитарой за плечами. Двое пьяных сначала оторопели, и вмиг забыли, что собирались прикончить друг друга. Они что-то кричали музыканту, но тот не обращал никакого внимания. Они ринулись за ним. Но он шел как-то быстро. Зайдя во двор, он просто исчез.

Вот так, появляясь в самых напряженных ситуациях, Ангелы немного спасали людей.

Однажды Илей что-то почуял.

Подходили к концу третьи сутки поисков. Ангелы совершали свой обычный обход по привычному маршруту. Они миновали уже два общежития по дороге от университета, не заметив ничего необычного. Тут Илей первый раз на маршруте встал как вкопанный. Ангелы спокойно сосредоточили свои взгляды и медленно остановились, окружив пса.

Илей смотрел на территорию, огороженную зелеными щитами. Раньше он проходил этот участок маршрута совершенно спокойно. Вокруг никого не было.

«Рррвав! Вав!» — он негромко подал голос и легко потянул за собой спутников. Ангелы осторожно двинулись за ним по длинной дороге, ведущей к сетчатым воротам.

Неожиданно щит затрясся, оттуда вынырнул нелицеприятного вида «молодой человек». Цепляясь за косую створку ворот, он, прихрамывая, двинулся «на выход». Весь заросший, в синих растянутых трениках, он хотел что-то сказать. Ангелы смотрели на Илея, а Илей тянул их прямо к этому неприятного вида персонажу. Тот пытался уже скривить рот в дружелюбной «ухмылке», видя, как идут «Спасители». Ну что ж… Дареному коню в зубы не смотрят…

Персонаж отпустил створку ворот, думая угодить в объятия Ангелов, но Илей протянул их мимо. Тот, раздосадованный, так и остался стоять, покачиваясь.

Ангелы ощутили весь смрад и зловоние этого места. Они попали на территорию, уставленную по периметру мусорными баками. Это было место, куда со всего студгородка студенты и сотрудники сносили мусор.

В углу кто-то заворошился. К Ангелам подбежали трое обычных собак. Младший из ангелов потрепал их по загривкам. В отличие от людей, животные сразу чувствовали Любовь, исходившую от Ангелов, не руководствуясь принципами или предрасположенностью.

Илей запрыгнул в дальний контейнер, основательно продавив слои мусора. Мощно разгребая пакеты, он раскопал самый нужный. Взяв его пастью, он выдернул его и бросил под ноги Ангелам. Ангелам казалось это несколько странновато. Могучий сенбернар в два рывка разодрал пакет.

По грязному асфальту разметались листки, жирная газета, пустые коробки, мятые пластиковые бутылки. Илей разворошил эту кучу и выдернул огромной лапой красный предмет. Ангелы склонились, присмотрелись и разглядели мятый носовой платок. Он был испачкан в крови.

Илей преданно смотрел в лица ангелов, притопнув лапой, — мол, то что нужно.

— Это что? Братья, он умирает? — поморщившись, изрек младший Ангел.

— Непонятная странная вещь — сказал Антоний, — это предостережение.

— Надо торопится, он истекает кровью! — сказал Артемий.

Средний Ангел подумал, что что-то тут не то.

— Конечно же нет! — Пархомий слегка улыбнулся, — Илей в первую очередь собака, он чувствует его дух. Не обязательно это его кровь. Ткань может быть его, кровь — не его.

Антоний взял палку и поддел платок.

— Это хорошо. Я уж начал думать, что его вообще нет. А ну, что там за бумаги.

— Тут какие-то копии. Копии тетрадок, — Ангелы просматривали отпечатанные листы.

— Вот лист. Самостоятельная…Евсеева Алина. Группа Эн-Вэ ноль-пейсят-четыре.

— Экономический анализ… теория… решение…

— История…происхождение… открытие…

— Нарушение… вызываются… Сухопар Вадим…

— Это уже интересней, — Мудрейший из ангелов вытянул лист из рук Молодого.

Ангелы сомкнули свои взоры на листке.

«Уведомление. Уважаемый (ая) Сухопар Вадим, Сюбаев Андрей, Владимиров Святослав (ком.812) за нарушение правил проживания в общежитии вы вызываетесь на студ. совет, который состоится 24.05.10 в спортзале общежития. Зав. общежитием подпись».

— Что еще? — Антоний обвел взглядом кинутые бумаги.

— Остальное это конспекты, их копии.

— Что ж… Теперь мы знаем Его имя. Хотя бы примерно. Не все так плохо, как должно казаться. И будем надеяться на лучшее.

Ангелы услышали вскрик и обернулись. Илей, который игрался с одним из обычных псов, тоже обернулся в сторону ворот.

Совсем молодой юноша в голубых джинсах и оранжевой кофте пятился назад. Ангелы тут же сделали ему внушение привычного для людей образа. Он выронил мусор, сделав еще пару шагов назад, оступился и грохнулся задом на пластмассовый контейнер. Опрокинул его, и слепо перебирая руками, вскочил на ноги и убежал.

— Люди не привыкли встречать дружелюбных личностей в таких местах, — констатировал Мудрейший из Ангелов. — Тем более в таком облике, как мы. Он хоть и чувствовал, что ему ничего не угрожает, но для его рамок восприятия приличные люди, копающиеся в мусоре, вызвали привычную неизвестность, а отсюда и страх.

— Я думаю, нам надо сменить образ — изрек Младший.

— Нам надо сменить образ и разделится. Так дело пойдет быстрее. Теперь, когда мы знаем имя. Или имена его соседей, — Мудрейший посмотрел на одно из высоких общежитий, — мы не знаем, где он живет. В каком общежитии… Мне кажется, он мог вообще уехать куда-нибудь, как это называется у людей, «пить».

— Илей! Пойдем!

Ангелы покинули свалку.

* * *

— Здравствуйте, добрые люди! Не знаете ли вы случайно таких… — к толпе подвыпивших парней подошел сухощавый паренек в спортивном костюме, белых кроссовках и кепке, натянутой на глаза. Он перечислил несколько имен.

Он прервал их разговор, он вторгся в их круг, он задал им вопрос, но… Злости к нему они не чувствовали. Для своего вида парень немного странно разговаривал, но почему-то ни у кого не возникло желания смеяться над этим.

— Как, Суходар? А? Сухопар? Не, не знаю.

— Сюбаев…что-то знакомое… но вспомнить не могу…

— Владимиров… Сухопар… Нет, не слышал…

Примерно такие ответы получал Средний Ангел, вновь и вновь подходя к подвыпившим компаниям.

Наступила уже глубокая ночь. Ангел обошел уже три места пьяных сборищ. Эта компания была последней.

Никто ничего не видел. Никто ничего не знал.

Ангел побрел в сторону условленного места встречи с другими ангелами. Наверняка у них результаты будут лучше.

Проходя мимо автобусной остановки, Ангел заметил нечто живое. Человек лежал на скамейке. Точнее, полулежал. Видимо, сначала он сидел на ней, потом его склонило в сон и он завалился на правый бок. В руке у него повисла коричневая бутылка.

Ангел видел тусклый белый свет, изливавшийся от парня. Он не мог пройти мимо. Хоть черных тварей не было видно, он знал, — они придут за ним. Ангел приблизился к человеку.

Совсем еще юный, парень не был похож на бездомного. Грязными были только кроссовки, сам он был немного заросшим. Но одежда была в порядке, разве что белая кофта была потускневшей от давней носки.

Ангел тряхнул его за плечо. Немного сильнее. Настойчивее. Вот он увидел, как человек открывает глаза, ту же внушил ему свой мыслеобраз бродяги.

— Не спи! Уже холодно! — пытаясь сделать грубый голос, сказал Ангел.

— Что? — парень разомкнул веки. Он сжал бутылку и принял вертикальное положение. Отхлебнув, он посмотрел на бродягу красными глазами.

Ангел понял, что тот рефлекторно почувствует неприятный запах, неприязнь к нищему и поспешит избавится от его общества.

— На! — сунул бутылку вперед парень.

— Но… но я не пью, — оторопел Ангел.

— Да ладно, рассказывай! Я же вижу! — парень отхлебнул снова, — че-то я вообще ниче не помню. Водка вроде была…

Ангел чувствовал, что злости в парне нет совсем. Это было как-то странно.

— Ну, спасибо, что разбудил! А не мимо прошел. Мои кореша все куда-то делись… Тебя как зовут? — вдруг протянул руку юноша.

— Ээээ… Пархом, — растерялся Ангел.

— Классный ты мужик, Пархом! А меня Свят звать! Ну, за знакомство!

Глава II Марио

— Адьос! Адьос, проснись, мать твою!

— Ммм? — услышал он доносившееся издалека.

— Адьос, ты даже не представляешь, кого я вчера встретил! — Свят лежал, глядя в потолок. — Адьос, синяя твоя душа! Ты куда делся вчера?

— Мм…

— Адьос, ты чего там, сдох? — Марио смешно свесил голову с кровати.

Адьос лежал в обычной своей позе, обернув вокруг себя несколько раз одеяло, завернув ногу в покрывало и чуть высунув нос из-под подушки.

— Аааа… — простонал он. Очень медленно, боясь поломаться, его рука отодвинула подушку.

— Эй, Жиробас! Жироба-аас! — он повернул голову и заплесневелыми глазами глядел на второй ярус кровати Марио, — Жиробааас, очнись, жирная твоя душа! — и зашвырнул свою подушку на второй ярус.

— Чего? — раздалось сиплое сверху.

— Доброе утро! Чего… — невеселым хриплым голосом вымолвил Адьос, — деньги есть?

— Нууу, это… мне снимать надо…

— Вот тебе новая миссия, Вадим! Отправляйся в банкомат. Добудь золота. Побольше золота. Это первая цель твоего суперквеста. Вторая цель: тебе нужно достичь торговцев. Ты знаешь, где они находятся. У торговцев на золото возьмешь манны. Это вторая цель. Выполняя цели, ты получаешь опыт, и новые уровни. Затем с манной вернутся в логово. Бегоом, бегоом, бегоом!!!!

— Да я завтра начну учиться. Пора как-никак. Сегодня вон — все проспал… — Марио щелкал мышью.

Адьос сидел рядом с ним возле допотопного ноутбука.

— Нет, не так, смотри. Сейчас берешь большую красную, вооот здесь ее ускоряешь, она сюда бабах, и все нах, песенка спета, — Адьос отхлебнул из полуторалитровой бутылки.

Раздалось характерное «Уииии!», и потом «амф!», «амф!»[1].

— Оо, нормально так свиней порубили! Давай еще! — Адьос опять отхлебнул. Глаза его уже были немного заплывшими.

Марио глянул за окно. Вечер.

— Пора что-то думать, Адьос.

— Что тут думать, кореш. Пойдем в «Плуг».

— А что с деньгами?

— С деньгами… — Адьос поболтал остатками пива. — С деньгами надо думать.

«Уиии» — мультяшные птицы вылетали из рогатки и врезались в стеклянные и бетонные блоки, которые падали на мультяшных свиней.

— Ладно, я в туалет. Потом пойду, прогуляюсь, возьму пару кредитов, — усмехнулся Адьос.

— Только тех первокурсников не трогай! — прокричал Марио ему вслед. — А то опять коменда орать будет!

Через час два друга с бодрым видом вышли на крыльцо своей общаги.

— Хей, здарова, пацаны! — Адьос сделал приветственный жест стоявшим на «трубе».

Марио прикурил и поднял руку, тоже здороваясь.

— Девчонки, привет! — кричал Адьос уже в другую сторону.

Поздний май. Весна заканчивались, еще совсем немного, и лето грянет вовсю. Солнце садилось с каждым днем все позже и позже. Молодые люди гуляли все дольше и дольше. Тут и там виднелись прогуливающиеся парочки с коктейлями, либо обширные компании с обильным дымом, поднимавшимся от них, и огромными пластиковыми бутылками с пивом.

Чумовые запахи стояли в воздухе, природа радовалась своему расцвету и благоухала вовсю. Вот-вот должны были зацвести первые ранние цветы на клумбах студгородка.

— Эй, парни, вы куда? — кричали снизу.

— Мы в «Плуг»! — болтая сигаретой во рту, отвечал Адьос.

Парни поздоровались с толпой, стоявшей на подступах к общежитию, еще кому-то помахали, и направились напрямик.

«Plug & Drink»[2] было странным местом. По замыслу хозяина, оно должно было стать интернет-кафе с упором на студентов, приходящих выпить кофе и посерфить интернет через бесплатный вай-фай. Так же пообщаться, познакомиться между собой.

Вай-фай должен был стать основной фишкой данного заведения. Но не единственной.

Владелец так же счел нужным продавать разливное пиво. Что сыграло определенную роль в развитии заведения. Поначалу здесь были студенты со своими нетбуками, планшетами и кофе. Но постепенно, один за другим сюда просочился другой народ. Прознав про дешевое разливное пиво, сюда начали стягиваться любители выпить со всех близлежащих районов.

От былой стильной задумки остался только дизайн с белыми диванами, минималистичными стенами и зеленой подсветкой, которая теперь приходила в негодность. Владелец не особо заботился о том, кто ходит в его кафе. Кафе приносило прибыль, причем немаленькую. Больше, чем на кофе с булочками. Главное — чтобы пиво не кончалось.

Заведение постепенно приобретало все более дурную славу.

— Опа, здарова, Вась! — Адьос ступил в полусумрак тамбура. «Побратавшись» с курившими там парнями, парни зашли в «Плуг».

— Здарова! Здарова! — они кивнули знакомым парням за столиками в отдалении.

— Давай вон тот, на котором в прошлый раз сидели. Иди занимай, я пока пива возьму.

— Ооо, Здарова, Малорик! — Адьос привстал из-за стола, чтобы пожать руку своему другу.

— Кого я вижу, Адьё! Такие люди и без кортежа, — друг Адьоса поставил стаканчики на стол, чтобы пожать парням руки.

— Ну что ты там? Что мутишь, куда двигаешь? — Адьос откинулся на диване.

— Я нормал. Учиться пытаюсь, — Малорик отхлебнул из стакана, — слыхали, Пашка, сосед мой, мастера выполнил, по самбо.

— Ну ничего! Ну так-то Пашка здоровый, ну — протянул уважительно Ё-моё.

— Да вообще красавчик, на первенство России слетал, сделал. Просто огонь. Вот, пришли отмечать.

Адьос поперхнулся.

— Так а Пашка-то где? — спросил Вася.

— Да он на тренировке. Позже подойдет.

— Эээх, даа. Помню как-то тоже самбо занимался — протянул Адьос.

— Неделю? — подшутил Вася.

— Хах, как ты угадал. Да мне и без самбо неплохо. Зачем оно надо, потеть, об ковер башкой тереться. Пойду, покурю лучше. Малорик-брат, пойдем, курнем.

Все тянутся за Адьосом к выходу. Марио остается один за столом, уставленным пластиковыми стаканами. Марио допивает остатки пива и ставит на свободное место еще один.

— Привет, Свят! — крепкий незнакомец поставил перед ним и перед собой по стакану темного пива.

Марио повернул качающуюся голову к новому человеку.

— О, Воваан, здарова! Сколько лет, сколько зиим! Вот не ожидал тебя здесь увидеть! Вот не ожидал! — Марио крепко обнял дальнего друга.

— Да я зашел посмотреть, что тут вообще происходит, да пивка выпить стаканчик. Я тут машину себе пригнал, Марка[3], решил выпить.

— Машину взял? Ну красавец, что сказать! А где деньги-то взял? — Марио чуть отпил, глядя поверх стакана на друга.

— Ну как, заработал.

— А, ты все там же? Разнорабочим?

Вован отхлебнул пива, над губой протянулся пенистый след.

— Не, почему, полгода назад повысили, сделали мастером. Я-то видишь, в чертежах понимаю, прораб заметил, начал мне другую работу давать. Я денег год назад начал копить, еще тогда машину хотел, аж скулы сводило. Вот купил, пока не жалуюсь.

— Ну, за машину!

— За Марка! — Вован улыбнулся и чокнулся пластиковым стаканом.

С бульканьем жидкость полилась в горло.

— Я ее больше для работы взял, по складам нужно будет еще мотаться, рабочих подгонять, да за доставкой материала следить.

— Ну Воваан, прям хороший! Сколько тебе еще учиться осталось?

— Еще год остался. Я тему диплома выбрал, пока не суечусь. Там диплом будет, еще лучше работа будет.

— Так ты на заочке сейчас?

— Почему, на очном-дневном, как обычно.

— Так а как ты все успеваешь?

— Ну как… Нормально. С утра на пары. После обеда на работу. До девяти поработал — домой, душ и спать.

Свят постучал пальцами по столу. Ему казалось, что Вован чего-то не договаривает.

— А сессии как сдаешь?

— Да вообще без проблем. Помню, вся группа одного препода не могла сдать, — валит и все. Я тоже боялся, но пошел. Решил, что там разберемся по ситуации. И что ты думаешь?

— ?..

— Я ему про все рассказал. Как опалубку ставить, как арматуру вязать, как бетон заливать. Мне единственному пять поставил.

— Ну хорош, что сказать.

— Да что все обо мне, да обо мне то? Ты-то как? Чем занимаешься?

— Да как-то особо ничем, — Марио шмыгнул носом, — учиться пытаюсь, не получается.

— А че не получается? Учишься-то без долгов?

— Да без долгов. Сессию зимнюю только месяц назад закрыл — Марио помедлил. Немного покалывал стыд, — а после того как в запой ушел, так все.

— Ну ты, паря, даешь! От наших пацанов не ожидал такого. А как теть Маша-то, знает?

— Да я с мамой уже давно не разговаривал. Ну, то, что сессию сдал, то в курсе.

— И что дальше думаешь?

— Да там посмотрим. Я пока об этом стараюсь не думать. Завтра вот на пары собираюсь, там решим.

— Мама там хоть нормально, жива-здорова?

— Да вроде, да — Марио тупо уставился в стакан.

— Ладно, Марио, я полетел, домой пора, — Вован протянул руку.

— Вовка?.. А там…Работа у вас еще есть? — Марио смотрел на него печальными глазами.

— А, да. Запиши номер, восемь…

Марио старательно записал номер.

— Все, ладно, давай, я пошел, — Вовка пожал руку и стремительно двинулся к выходу.

— Вовка, пиво не допил! — Марио поднял наполовину полный стакан вверх.

— А…Не хочу! — крикнул издалека Вован.

В проходе он столкнулся с Адьосом, который как будто специально толкнул его плечом.

— Кто это был? — спросил Адьос, приближаясь к столу.

— А, да так, земляк один.

— А что он, мог бы нам пива купить — Ё-моё шлепнул пустым стаканом по столу, — куда-то он заторопился, когда нас увидел.

— Тебя испугался, — оскалился Вася и взял стакан, который оставил Вовка.

— Ну что, еще пива берем, а братух? — Адьос приобнял Марио, дыхнув на него смесью перегара, курева и кариеса.

— Да, берем — Марио достал две розовых купюры из кармана, отдал их.

И вдруг с огромной тоской в сердце почувствовал, что он бы сейчас лучше бы ушел с Вованом, лучше бы покинул это шумящее, кишащее помещение. Но… Друзья не поймут.

Вася с Ё-моё принесли пиво, Адьос в это время на ухо Марио громко доказывал, что пора бы уже найти «ничейный» телефон или взять кредит в банке. Марио молча слушал, изредка кивая. И то, ему казалось, что это Адьос надавливает сзади на затылок ему, чтобы Марио кивал в такт звучавшим словам.

Принесли пиво, значит пора взять по стакану, стукнуться ими за что-то, нелепо и от всей души сказанное Ё-моё, выпить, дальше найти укромную точку в зеленой неоновой подсветке в стене напротив, чтоб вновь уставиться в нее.

Мысли были туги, мозг еле работал. Опять напиться, опять забыться…

«Два парня, стартовавшие совершенно одинаково во взрослую жизнь. Даже я наверно немного лучше стартовал, учитывая оценки в школе. И что…» — Марио тупо смотрел в зеленую точку.

Он мотнул головой влево, увидел пасть Адьоса, которая разевалась и захлопывалась с улыбкой. Адьос что-то весело рассказывал всем. Он перевел взгляд на Васю, тот хохотал, навалившись на стол, его руки лежали между стаканами с пивом. Дальше сидели незнакомых два парня в спортивных костюмах, внимательно слушавших Адьоса, и вовремя подгогатывающих.

Марио мотнул головой вправо, увидел Ё-моё, у которого на плече лежала его рука. Уставился в его скалившуюся рожу. Посмотрел с минуту, ничего не понимая. Перевел взгляд на Малорика. Тот что-то активно и постоянно добавлял, вызывая общий гогот. Дальше сидели еще два парня, которые, видимо, пришли с Малориком.

Опять уставился прямо в укромную зеленую точку. Через 15 минут, выпив еще стакан пива, он повторил опять эту же операцию, переводя взгляд от лица к лицу, пытаясь вникнуть в общий ход беседы.

Вдруг он понял, что ему срочно нужно на улицу, вдохнуть этот вечерний майский воздух. Он неловко привстал, взял куртку со спинки дивана, попробовал немного шагнуть, потерял равновесие и обеими руками грохнулся в пустые стаканы, стоявшие на столе.

Парни вокруг захохотали.

— Ггггы, ххххых — летело со всех сторон.

Марио неловко поднял руку с курткой, протащив ее по столу. Попадали стаканы, что-то брызнуло и потекло по столу.

Он аккуратно, не спеша, начал продвигаться между столом и чужими ногами. Выйдя в проход, он услышал окрик. Адьос уже прекратил смех:

— Марио, ты куда?

— Пппайду…пппакурю… — Марио осоловело смотрел на троящихся-четверящихся Адьосов.

Двинувшись к выходу, он с облегчением обнаружил, что за ним никто не последовал.

* * *

Марио брел вдоль дороги. Его накрыло очень сильно, он едва держался на ногах. Вот он споткнулся, неказисто упал, выставив вперед локоть, чтоб не разбить драгоценную бутылку. Он поднялся, запрокинул голову и жадно отпил. Облившись, он поднял руки, посмотрел на разодранный рукав.

— Ну и фиг с ней! — он стянул куртку и зачем-то решил перейти дорогу.

Моросил дождь. Марио пошел наискось, к ларьку. Он не заметил, как белый «Лексус» приблизился к нему. В его помутненном сознании машина ехала слишком быстро, и уже должна была проехать, когда он сделал следующий шаг. «Пииииб! Пиииб!» пронеслось мимо него, обдав ветром и брызгами.

— Эй! Ээээй! — Марио встал посреди дороги и кинул в след машине куртку, — ссукиии! Ээээй!

Он махал руками, пока красные огни не скрылись из виду. Потом он изможденно опустился на колени, и припал лбом к мокрому черному асфальту. «Сссуки! Чёооорт» — простонал он.

Он вдруг показался сам себе совсем никому ненужным, брошенным и абсолютно одиноким. Марио поднялся, отхлебнул из бутылки, и, неловко ковыряя в штанине, извлек телефон.

— Ну чего, вы?! — он обратился к списку контактов, — хоть бы кто-нибудь позвонил!

Он сделал шаг вперед, замахнулся… И чуть не выпустил телефон, в последний момент вспомнив, как трезвый зарекался не разбивать телефоны.

Он опустил его обратно в карман и продолжил свой, как ему казалось, геройский путь.

Он шел, не понимая куда и зачем идет. Идя незнакомой дорогой, он вышел к ларьку. Отсутствующим взглядом уставился в витрину. Пошарил в кармане, вспомнил, что деньги могли остаться в куртке, но идти до нее было слишком далеко.

Достал брякнувшую мелочь, убедился, что этого не хватит. И пиво заканчивалось, что удручало еще больше. Смачно плюнув, он отпил и двинулся дальше. Пройдя с пятьдесят шагов, он остановился и накрепко задумался, зачем и куда он идет. Так и не найдя логического объяснения, он оперся об ограду.

Ничего не хотелось… Даже жить… Не хотелось…

Марио ощутил себя кинутым, подавленным, отрешенным. Он вдруг ощутил все свое ничтожество. Он подумал, что зря родился на свет. Измененное сознание говорило, что последнее время его окружают одни проблемы, и что ему очень тяжело жить в этом мире.

— За что?! За чтоооо?! — Марио поднял слезящиеся глаза к небу. Небо лишь сыпало каплями в него.

— Кому я что сделал?! Кооому?! — Он попытался воздеть руки, но потерял равновесие и, цепляясь свободной рукой за перила, неловко упал.

Не было проезжающих машин. Не было гуляющих собак со своими хозяевами. Не было даже пьяных гопников. Никого… Его свидетелем и сообщником был только дождь.

Марио поднялся, захлебываясь в буре эмоций. Он жадно высосал оставшуюся пену из бутылки. Неожиданно закончившееся пиво и полное отсутствие денег огорчило его еще больше. Вдруг он ясно ощутил, что вся его жизнь состоит из череды неудач и скучных событий, что сам он ничего не добился и вряд ли добьется.

Марио принял, как ему показалось, единственно верное и правильное решение в своей жизни.

Опершись грязной рукой об ограду, он сильно размахнулся и разбил бутылку о перила.

Ангелы наблюдали за ним с крыши. Они следили за ним весь вечер.

— Что он делает?! — сказал Младший.

— Нет, надо остановить! — Пархом ринулся вперед, но был удержан Мудрейшим Ангелом:

— Стой! Смотри!

Марио крепко сжал горлышко бутылки. Слезы текли по его щекам, перемешиваясь с дождевыми потоками. Он выставил вперед левую руку, занес над ней правую трясущуюся ладонь со сжатым осколком. Краем глаза увидел движущийся силуэт, но ему уже было все равно.

Прилагая усилие, он опустил правую руку, пока стекло не коснулось его кожи возле локтя. Он почувствовал боль, увидел выступающую кровь.

— Стой! — услышал он около себя, и тут же кто-то отдернул его руку.

Он посмотрел на неглубокий порез около вены, повернул голову вверх.

— Ты еще кто?

Прямо перед ним откуда ни возьмись материализовался невысокий молодой брюнет, со всклокоченной прической и стильным прикидом. На шее его висели белые большие наушники, сам он был в белой спортивной куртке с красными полосками на рукавах, модных поцарапанных джинсах и белых кедах.

— Не надо! — он смотрел прямо в глаза Марио, постепенно отводя его руку с зазубренным осколком. — Нне надо… Вены не так резать надо…

Марио оторопело уставился на него.

— Тыы… Ктоо?

— Ангел, ёпт! — новоявленный персонаж выудил осколок у него из руки и зашвырнул за плечо. — Чувак, гробить себя не такими методами надо! Есть вещи повеселее! Пойдем!

Ночную тишину разрывал неспешный бит, лившийся из больших белых наушников нового знакомого.

— Ну, что уставился? Вставай давай! Не будь овощем! — персонаж взял за локоть Марио и начал настойчиво его приподнимать. Марио решил пока что согласится. Вроде незнакомец не хотел его грабить или бить.

Незнакомец снял с себя свою белую куртку и протянул ее Марио.

— На, держи! А то совсем уже посинел!

Марио с благодарностью аккуратно принял и одел ее, застегнув до самого горла. Он разглядел желтую футболку на парне. На ней был красивый принт со стилизованным изображением человека за вертушками[4] и волнистой надписью: «DJ's правят миром».

— Вот так, чувак, и приходят Ангелы. То приходят, то уходят.

Марио сгорбился, скрестив руки на груди. Его всего трясло.

— Чувак, я вообще вышел прогуляться. И видишь как вовремя. Я, вообщем, до магазина. Догоняй!

И ночной знакомый принялся вышагивать куда-то во двор. Марио подумал, обернулся и посмотрел на то место, где сидел, машинально засунул руки в карманы куртки, нащупал телефон и ключи.

— Эй, чу…чувак! Погоди, — пошатываясь, Марио побрел за Незнакомцем.

Тот, не обращая внимания, шел дальше.

Марио начал набирать скорость, чтобы догнать его.

Тот уже почти скрылся в арке дома.

— Да куда ты так топишь?

— Можем не успеть до закрытия магазина, идем!

— Так магазин же был там.

— Мне супермаркет нужен. Пойдем так, так ближе.

Они скрылись во дворах.

Ангелы, нахмурившись, смотрели, как остывал их след.

— Не нравится мне все это. Наш парень чуть не убил себя. Следить нужно лучше, — пробормотал Мудрейший Ангел.

* * *

Марио сидел на лавочке где-то в парке. Его новый знакомый стоял немного поодаль от него, и что-то рассказывал, обильно жестикулируя руками. Марио уже согрелся, дождь прекратился совсем. На лавочке стояло несколько стаканов, бутылка колы, прозрачная бутылка с коричневой жидкостью, недоеденная пицца.

Марио сидел, сложив руки на груди, широко улыбался. По лицу текли то ли капли, то ли слезы.

— …А вот допустим, мэн, ты не задумывался о том, кто мы? — Странник взял бутылку, плеснул жидкости на дно стаканов, потом добавил колы, и подал стакан Марио.

— Нет — Марио с интересом смотрел на собеседника снизу вверх.

— Ты что, чуваак, как так? Я каждую ночь размышляю на такие темы. Давай выпьем! За Вселенную!

Они прихлебнули жгучий напиток.

— Вот я, ты, все люди на планете, мы все ничтожные существа.

Марио вспомнил, как он ползал по тротуарам с час назад.

— А вот те бактерии, те микробы…как их, фито, лакто…неважно. Главное что вот твой желудок может представлять для них целый мир, огромный, неразгаданный, в котором им надо построить дома, вырастить детей, найти ресурсы, нефть, газ, сделать машины, а может и устроить ядерную войну с другими, плохими бактериями. А что, если у них есть свои бактерии?

Марио чуть задумался. Музыкант прикоснулся подушечками цуказательного и большого пальцев перед лицом Марио:

— Улитка совсем мало знает о своем Мире. Для нее весь Мир — это все, до чего она может доползти и что проглотить. Для нее мир — это тот камень, на который она отложит свою икру — ночной Знакомец сделал паузу, — для домашнего кота мир измеряется пределами квартиры. Для него пространство за окном — изображения, где он никогда не побывает. Он совсем немного знает о своем мире. Но больше, чем улитка. Так как более мобилен. Мы знаем о своем мире больше кота. Но мы знаем свой мир абсолютно мало.

Он посмотрел куда-то далеко.

— Ладно, не парься. Я просто говорю, что возможно мы — микромир в этой Вселенной. А за нами наблюдают в какой-нибудь микроскоп, как мы размножаемся, строим цивилизации. Только время там, в Большом Мире течет медленнее. У них наш один год равен одному часу, а то и минуте. Вот такая вот бесконечная Вселенная, — Странник стукнул свой стакан о стакан Марио:

— Давай, за Мир во всем Мире, и чтобы в том, большом Мире, тоже был Мир! — и залпом выпил.

— Ты кто, философ? — Марио воодушевленно смотрел на него.

— Я ж Ангел, говорю тебе. Спас тебя? Настроение поправил? Ты же сейчас жить хочешь?

— Да не знаю, ну да, наверное… — Марио подумал, что все не так уже плохо, — спасибо тебе, друга.

— На самом деле я музыкант. Работаю в клубе, да — видно было, что нового знакомого уже немного повело.

— В каком?

— В «Джэй Вэе», слыхал о таком?

— Ну конечно! У нас пол-общаги туда ходит. А ты диджеем будешь, что ли?

— Да как ты угадал! Как говорят гоу-гоу[5] «Диджей Джей Ди Ультрастар собственной персоной», йуууухххуууу! — и поднял вверх обе руки.

Марио картинно зааплодировал.

— На самом деле я не люблю понты — Джей Ди с серьезным лицом подкурил сигарету, — понты губят. Я люблю девочек, алкоголь, — показал на недопитую бутылку виски, — Я люблю музыку, — поднял повыше один наушник, чтоб Марио мог слышать музыку, — я действительно считаю, что музыка спасет мир, только в музыке мы можем быть все едины, вся земля.

Джей Ди повторил операцию «обновления» стаканов, подал один Марио.

— Давай, за Великую Музыку! Которая спасет Мир. (Пауза) — И тот Мир тоже!

Марио не мог поверить, что вот этот человек, которым восхищались почти все девушки общежития, сейчас сидел рядом с ним и так спокойно разговаоривал, как будто Марио был ему старым другом. Да они бы эту куртку на ленточки бы порезали, в которой он сейчас сидел.

— Понимаешь, мы можем воздействовать на настроение людей музыкой. Мы можем ставить просто какие-нибудь аритмичные треки, которые будут вызывать у людей разлад с чувством ритма. И портить им настроение. Но мы, диджеи, не такие, мы должны зажигать и разгонять толпу. Так что чем мелодичнее музыка будет, чем больше она будет цеплять людей, тем настроение будет выше. И тем лучше будет всем на земле. Диджеи спасут Мир! Музыка спасет Мир!

— И тот Мир тоже! — Марио пристукнул об стакан Джея Ди.

Они выпили.

— А вот допустим, ты не замечал, что если что-то делаешь, допустим, рисуешь, под разную музыку и качество рисунков будет разное, и сами рисунки отличаться. Не замечал?

Марио усмехнулся, подумал, что последний месяц он пил либо под какой-нибудь маргинальный реп, либо под какой-нибудь допотопный шансон.

— Да как-то не замечал.

— Это невозможно заметить сразу. Просто ты три недели слушаешь рок, тяжелый такой металл. И… Допустим, лепишь скульптуру из глины, или рисуешь на мольберте картину. Просто создаешь что-то из ничего. И потом три месяца слушаешь качественный транс, под который можно летать. И лепишь еще одну скульптуру. Или лепишь картину. Потом сравниваешь, и вуаля! Твоя скульптура будет застывшей музыкой, которую ты пропустил через себя, Чувааак! Вот ты знаешь человека на земле, который не любил бы музыку?

Марио помотал головой.

— Я вот тоже нет…

Джей Ди сел рядом. Нажал паузу на плейере.

— Ну а ты? Чем ты занимаешься?

— Да я так…Никто… — Марио утер нос кулаком.

— Мээн, не говори так! Тебя как зовут?

— Свят, — он протянул руку.

— Меня Слава, вот и отлично! Вот и познакомились! — А сейчас я тебе расскажу, что ты человек по имени «Кто-то». — Пойдем!

Джей Ди прихватил недопитую бутылку виски, обнял Марио за плечо и они двинулись по аллее вглубь парка.

* * *

Бом. Бом. Бом. Где то совсем рядом стучал набат.

Бом. Бом. Бом. Как будто в самой комнате.

Бом. Бом. Бом. Как будто по самим вискам.

Дикое похмельное утро. Во рту пустыня Сахара, по голове бьет молот, а тело как будто переехало катком.

Опять проспал учебу… Или не проспал? Марио нащупал телефон, посмотрел на дисплей: «8:52». На вторую пару можно успеть.

«Блин, я же обещал. Вовану. Что пойду» — Марио запрокинул голову и со всех сил потянулся в постели.

В окно пробивалось майское солнце. С улицы доносился щебет пташек. Тянуло запахом свежескошенной травы. Марио давно этого уже не замечал и совсем не радовался этому.

Главное, чтобы в общежитии лилась по утрам вода из-под крана. Холодная.

Марио пробрался к мойке, включил воду на полную и начал с жадностью пить. «И зачем было вливать в себя столько вчера? Ведь вода намного вкуснее. И полезнее» — начались традиционные утренние размышления.

— А что было вчера? Вроде где-то бродил. Блин, куртку потерял. Ну да и ладно, лето! Как домой попал? На такси. А кто такси заказал? А тот клевый парень, Джи Джей. — Марио остановился. — Все было так классно, что кажется сном. Но то был не сон, абсолютно точно. Вот и локоть поцарапанный, и порез на руке. А потом он мне рассказал, что я совсем клевый, и добьюсь всего, чего захочу. Нет, все-таки его звали Джей Ди. Джей Ди Суперстар, — Марио сделал еще пару глотков и закрыл кран. Пора двигаться вперед.

Так, телефон, ключи, бумажник. Все на месте.

Душ. Зубы. Кухня. Чайник и зеленый чай. Комната. Утро.

— Адьос, вставай, алкаш! — Марио в шутку пнул тело по ноге.

— Мм? — донеслось из под одеяла.

— На пары пора. Пойдешь?

— Ммм…

— Оу, Свят! Сколько дней, сколько зим! Куда пропал? — знакомые одногруппники с опухшими лицами обретались возле аудитории.

— Да неужто! Сессия приближается — шестым чувством чую! Свят на пары пришел!

— Здарова, здарова, парни! — Свят прошел, пожимая всем руки.

— Ну и заразон от тебя, алкоголик! Видать, хорошо гулял вчера!

— Гулял так, что район качался! А вы тоже вчера, наверняка, нормально убились…

— А то!

— Пойдем, парни, вон препод идет.

Расталкивая нерасторопных одногруппников Свят с товарищами занял последние парты. Лекция.

— Эй, дай листочек! — дернул Свят соседа в спортивном костюме, — ручку дайте!

Вооружившись инструментами, Свят приготовился писать во весь опор, всем своим видом изображая прилежного ученика. Седой преподаватель занял место у доски и начал что-то писать на доске, оглашая аудиторию непонятными фразами. Свят понимал только отдельные слова.

Через пять минут упорного копирования с доски и попытки вникнуть хоть в что-нибудь, Свят прикрыл глаза. «Как же болит голова! Она как наковальня, по которой бьют различные шумы».

Он ощущал всю вялость мышц, а голову непреодолимо клонило вниз. Голос преподавателя доносился откуда-то далеко, а аудитория расплывалась. Веки были словно из кирпичей, их тянула вниз гравитация. Свят закрыл глаза.

— Свят! Свяааат! — сосед с парты впереди тормошил его за плечо.

— Ааа? Чтоо?.. — Свят разлепил глаза. В аудитории стояла тишина. Преподаватель сидел за своим столом, глядя впереди себя.

Громким шепотом одногрупник говорил:

— Свят, отмечают! Тебя назвали! Встань, скажи «Здесь!».

Свят видел, что тишина затягивается, преодаватель скользил ручкой по журналу. Он резво подорвался.

— Здеесь! — раздалось в звенящей тишине залитой солнцем аудитории.

Преподаватель поднял глаза. Вся аудитория обернулась и теперь смотрела на Свята. «Что-то тут не то». Преподаватель снял очки и спросил:

— Что, «здесь»?

Вся аудитория, понимая казус ситуации, залилась бурным смехом. Марио быстро сел и стал очень быстро заливаться багрово-пурпурным цветом. Хотелось не просто провалиться сквозь землю. Хотелось испариться без следа с этой планеты. Сосед спереди хохотал громче всех, скривив рожу в исступленной гримасе.

Преподаватель постучал ручкой по столу. Аудитория вмиг стихла.

— Кто написал, может сдавать и идти на перерыв.

— А… — Свят огляделся по сторонам. Весь поток быстро окунулся в свои листочки. Соседи по парте нервно листали учебники под столом. Через минуту студенты, оставляя листочки на центральном столе, начали покидать аудиторию.

— Перед самостоялкой не мог разбудить? — Марио смотрел обидчику прямо в правый глаз, стоя в проходе.

— Да, брат, не обижайся! В следующий раз ты меня подставишь! — обидчик заговорщицки приблизился к Марио, — пойдем лучше покурим кое-чего. Сейчас тока письмо сдам.

В сопровождении не особо развитых одногруппников Марио направился по направлению к туалету. Только он хотел повернуть туда, как один из них остановил его — «куда, нам вниз» — и выразительно махнул указательным пальцем вниз.

Группа из неопрятно одетых молодых людей спустилась в подвал. Минуя лаборатории, склады, залы, ребята прошли до самого конца коридора. Очутившись возле черного хода на улицу, в самом низу пожарной лестницы, парни извлекли из карманов дешевые сигареты. «Щелк! Щелк!» загорались огни зажигалок в полумраке. Лестница уходила наверх до самой крыши. Она не пользовалась особой популярностью, но все же иногда была посещаема охранниками. Парни чутко вслушивались в тишину, выдыхая дым так, чтобы он не зависал в воздухе. Наконец, один из них достал туго набитую папиросу «Беломорканала». Она была длиннее, чем обычная сигарета.

— Ууух! — выдохнули пацаны в приятном удивлении.

— Давай, Зяблый! — парень с красными глазами в нетерпении уже тыкал зажигалкой.

Зяблый раскурил, задержал дыхание и удовлетворенно выдохнул тяжелый дым, запрокинув голову. Воздух сразу наполнился сладковатым запахом. Святу стало немного не по себе. Он выглянул в коридор.

— Каайф! — вдохновенно произнес Зяблый. Перевернул папиросу, вставил в рот и сделал приглашающий жест тому, который прикуривал. Парни сошлись в дымовом «поцелуе». «Вссссуу» — здоровяк всасывал дым. Свят поморщился. «Как наркоманы настоящие!».

Прикуривальщик задержал дыхание надолго. Он держал его даже когда Зяблый задувал уже третьему клиенту по счету. От жадности он выпучил глаза, а дутые щеки налились кровью. Наконец, он шумно и бесцеремонно выдохнул почти в лицо Зяблому. Опрокинул свои глаза на черный потолок и сипло прошептал:

— Ууу… Знатный дым…

— Святка-братка! Давай подлечу! — Зяблый подошел близко к Святу. Во рту у него слабо дымилась папиросина, а вытянутое лицо имело глуповатый вид.

— Не, не, Зяблый, я перетерплю! — шутливо попытался отделаться Марио.

— Давай-давай, скорости! — сказал «товарищ» слева.

— Не, Зяблый, я пас — Свят отодвинулся от дымящегося рта.

— Да ты чего? Святка, пыхни, легче станет! — уже все начинали уговаривать его.

Даже «Жадный», казалось, хотел поделиться с ним: «Ну чего ты».

Тут сверху марша на четыре выше что-то лязгнуло. Зяблый опасливо убрал папиросу за спину. Все напряглись, ожидая спуска кого-то.

Никого не было. Зяблый торопливо раскурил папиросину, воткнул ее в рот горящим концом и стал быстро задувать всем подходившим. Жадный опять надулся, словно он был жабой-хомяком, все остальные тоже поочередно задерживали дыхание, выстроившись в очередь.

Свят докурил свою сигарету. Голова опять разболелась. Группа курильщиков пошла обратно.

— Да никого там не было! — храбрился Зяблый, — теперь главное не ржите на паре!

Поднявшись по лестницам, как попало одетые ребята заняли свои места в конце класса.

Марио хотел пересесть от толпы в конце аудитории, но понимал, что ребята не поймут. Преподаватель продолжал лекцию. Спереди сидевший Жадный то и дело оборачивался и стеклянными смеющимися глазами смотрел на своих друзей. Он вот-вот был готов прыснуть смехом. Наконец, Зяблый не выдержал его взгляда, и начал потихоньку посмеиваться под партой. Остальные заразились его примером, и начали то и дело нырять под парту, чтобы посмеяться.

С передних парт начали нервно оглядываться на них. Свят опять пожалел, что не пересел от этой синтетически-веселой компании. Ехидные смешки доносились из-под столов, но, оборачиваясь, примерные одногруппники видели только Свята.

Марио немного покраснел, но решил не обращать ни на кого внимания, и старательно списывал всё с доски. Хотелось спать, но возможность вздремнуть отпала сама собой. Преподаватель недобро поглядывал в их сторону.

«Хи-хи-хи!» — неслось предательское справа. Свят отвел ногу и ударил сидевшего справа под партой. Тут же получил ответный удар, и хитрое «хи-хи-хи». В измождении взглянул на часы. Оставалось немного. Только бы преподаватель не выгнал, только б не выгнал…

На лбу выступила испарина. Жадный закатывался спереди под партой. Теперь Свят как будто один сидел на двух задних партах, а все одногруппники слышали у себя сзади едва сдерживаемое «хихихи».

Свят быстрее хотел закончить это. «Наверное, все думают, что меня не взяло». Марио хотел провалиться сквозь землю, или хотя бы под парту. Тут на всю аудиторию разнесся громкий звук стандартного звонка мобильного телефона «Нокиа». Преподаватель аккуратно взял трубку: «Алло! Да, слушаю!» — и поспешно вышел из аудитории.

Марио мигом схватил свою сумку, спортивную куртку, встал на скамейку, перешагнул через загибающихся от смеха парней и быстро приземлился за свободную парту на другом ряду.

Трое Ангелов, приняв маленькие размеры, порхали под потолком.

— Прости, Брат, что упрекаю тебя, но это нехорошо, Артемий! Ты почти обманываешь этого мудрого мужчину! — Антоний нахмурил брови.

— Ему собирались позвонить из кладовых, только несколько позже. Я лишь подвинул это — степенно отвечал Младший из Ангелов, — можно было устроить пожарную тревогу, но тогда сколько бы умных ребятишек не получило бы важных знаний!

— Я думаю, ты хорошо помог ему. Тем более наш герой принял решение сам, уйдя от этих оступившихся ребят — молвил Пархомий.

Преподаватель вернулся, и пара продолжалась. Группка «веселых» парней, казалось, не заметила потери «товарища». Они гоготали все громче и громче. Едкий смех постепенно заглушил голос преподавателя.

— Так, «Камчатка»! Вылезаем из укрытия! — бравым голосом гаркнул седой преподаватель, оперевшись на стол. Казалось, он был полон решимостью вступить в неравный бой с нарушителями тишины. — Быстррра!

По одному, со слезящимися глазами, ребята в свитерах и спортивных штанах стали появляться из-под парт. Предательские смешки прорывались сквозь плотно стиснутые губы.

— На выхаад марш! — скомандовал преподаватель.

— Нне… Нее надо, — сквозь смех жалобно пытался выговорить кто-то, остальные зашлись новым приступом с плаксивого возгласа.

Поняв, что ничего не получится, они решили в спешке ретироваться. Шестеро прошествовали на выход. За дверью разразился открытый хохот. Свят поежился, сидя на месте. Он думал, что преподаватель ждет и его ухода. Седой мужчина стоял, оперевшись на стол обеими руками и обводил спокойным взглядом аудиторию.

— Какая чистейшая, чудеснейшая тишина! Вы не находите? — чувственно произнес он.

— Да, да! Находим-находим, Вольф Григорьич! — зачирикали с первых парт.

— А мой голос в этой тишине — так вообще сказка! — улыбнулся волевой мужчина и повернулся к доске.

— Я шучу! — чуть погодя обернул он голову к аудитории, глядя через плечо. Марио разглядел искрящиеся глаза с веселыми морщинками.

Вскоре пара закончилась на приподнятой ноте. Преподаватель не был рассержен, и как будто бы специально забыл про задание на дом.

Марио отправился вместе со всеми к следующей аудитории, на лабораторную. Его сотоварищей не было видно, да и Марио не горел желанием их общества, поэтому он встал у стенки немного поодаль от своей группы. Девчонки заливисто хихикали, парни улыбались и театрально поддевали друг друга. А Марио основательно потряхивало с похмелья, и все, чего он желал — это куда-нибудь опустится и выпить воды. Свят положил сумку на пол и сполз по стенке вниз.

Немного погодя от группы отделился высокий брюнет с курчавыми волосами и прищуристыми глазами и подошел к Марио. При взгляде снизу он казался еще выше, с высоким же, по-видимому, самомнением о себе.

— Ты чего здесь, упоролся? — он надменно смотрел взглядом «сверху вниз вдвойне».

— Чтоо? — Марио не понял вопрос.

— Что с ними было, накурились что ли? — вновь спросил он.

— Кто?

— Ты чего тупишь, друзья твои! А ты что-то с ними не смеялся? — он зло смотрел в прорезь глаз.

Этот одногруппник особенно не нравился Марио. Брюнет постоянно пытался поддеть ей на предмет бедности, пользуясь положением богатых родителей. Но его надменность изредка зашкаливала, и поэтому даже для примерных товарищей по учебе он казался смешным. Что, впрочем, не смущало его в постоянном подтверждении своего «альфа-сомского» статуса в группе.

Марио встал с пола, чтоб получше слышать его и самому не кричать.

— Не знаю я. Ничего не курили. Они ушла куда-то, — Марио подумал, что надо вести себя поуверенней.

— Ржали так, что стены качались! И чуть пару не сорвали! Ёёё, ну и духман, кстати, от тебя! Точно, пьяный!

«Он что, ждет от меня извинений?»

Тут из-за его спины возникла одногруппница, Саша, блондинка с точеной фигурой, и припала к руке этого брюнета:

— А ну пойдем со мной! — и ласково потянула его в сторону.

— Вообщем, ты завязывай пить так-то! А то совсем как чумной! — Он пытался прострелить Свята взглядом напоследок, но позволил утянуть себя.

На лабораторной по заданию надо было садиться по парам. Святу пришлось сесть одному и самостоятельно проводить опыт. С большим опозданием в аудиторию завалились трое из компании курильщиков. Они осадили Марио вокруг. Святу пришлось поделится всем, что он успел сделать. Парни обещали проставиться. Они теперь не смеялись безудержно, а старались вникнуть в проводимую работу, немного косясь на молодую лаборантку, и пуская редкие шутки по этому поводу. Попеременно они отпивали воду из большой бутылки с водой, которая стояла на подоконнике.

Тут раздался звук — пришло смс. Свят достал телефон. Незнакомый номер.

«Привет, @Кто-то@! Узнал? Сегодня вечером ко мне в клуб! Джек Жи».

Свят повеселел. «Его, по-моему, не так звали. Наверное, Т9[6] травит… Урра, сегодня к нему в клуб!»

— Хей, ты че такой веселый стал?! — спросил его сосед.

— Да ничего, лабу сдаем! — ответил Марио.

— Ну что, парни, че-то я устал учиться уже. Погнали после пары пиво пить.

— Нее! После этого еще пара лабораторной.

— Дааа, реально, братан, тяжеловато…

Свят представил запотевший стакан разливного пива.

— Святка, погнали, а? Лабу потом сдадим! Я договорюсь! Тем более там молодая! Она моему соседу за так зачет тогда ставила. Пойдем, а?

— Да, пойдем с нами! Ты же не будешь здесь один сидеть?

Свят пытался не думать, что чуть не влип из-за этих оболтусов на прошлой паре, мысленно махнул рукой на все и кивнул «Да!». Боль в голове была невыносимой, хотелось как-то ее убрать и чуть подогреть себя перед вечером.

Дописав лабораторную, четверо молча покинули аудиторию.

«Паатом разгребем!» — подумал Свят. Еще чуть-чуть, и голова была готова упасть с плеч под многотонным грузом похмелья.

Глава III Jay Way

Марио еще издали увидел светящуюся синим неоновым светом вывеску «Jay Way».

Он оделся соответственно походу в клуб: футболка лазурного цвета с принтом по мотиву знаменитой игры для игровых приставок, изображавшим сантехника Марио, прыгающего с трубы на зеленую черепаху. На ногах у него были дизайнерские джинсы, поцарапанные в некоторых местах, опоясанные белым ремнем. На ногах были обычные черные кеды с белыми носами.

Сначала «Jay» моргало три раза, потом просто светилось, затем «Way» моргало три раза, потом они просто начинали мерцать в хаотичном ритме несколько секунд. Потом эта схема повторялась. Подходя ближе, он услышал и музыку, под которую надпись моргала аккурат в такт.

Молодые парни и девушки, основательно подготовившиеся к посещению клуба, стояли вокруг входа.

— Хей, Марио, привет! — раздался звонкий голос издалека.

Марио не видит кто там, в темноте, на всякий случай поднимает руку «Привет, привет!» и поднимается по мерцающим ступеням, не обращая внимания на окружающих.

— Опаньки, Святоша! — легкий толчок справа. «Ну блин, до входа оставалось два шага». Свят тут же обернулся.

— А, Катюня, привет.

— Что, решил проникнуться светской жизнью? — Катюня картинно затянулась тоненькой сигареткой.

— Да нет, пришел вот на тебя посмотреть.

— Смотри, она затягивает — видимо, не расслышала его Катюня.

Катюня вот уже в течение нескольких лет успешных академических отпусков создавала себе имидж пафосной модели-тусовщицы. Ну, или пыталась делать видимость, но все, что у нее получалось — выливалось в образ «отменной потаскушки». Чертовски красивая внешне, она абсолютно ничего не представляла из себя внутри.

— Только тебя, наверное, не пустят, мои ребятки говорят, там мест уже нет. Клуб полон. Так что смотри.

— Тебя не пустили?

— Почему это? Я здесь часто бываю, многих людей знаю. Я милого жду. Он как на ауди приедет — мы сразу зайдем.

Марио смотрел ей прямо в левый глаз и вспоминал всех тех «милых», которые подвозили Катюню по утрам на роскошных автомобилях к общежитию. Или это был один и тот же, только на разных машинах. Ну да, наверняка, так все и было.

— Что? Что-то не так?

— Да ничего, тушь растеклась, тебе идет, знаешь. Катюня, давала бы не с первого раза, сама бы уже на ауди ездила, — Марио развернулся и подошел к двум каменного вида охранникам. Один вопросительно глянул.

— В списке: «МА-РИ-О», — Марио сделал так, как сказал ему Джей Ди по телефону.

Первый вопросительно глянул на второго, второй что-то буркнул по рации.

Через десять секунд раздалось: «Пшшшш…пускайте…»

— Проходи.

Марио уверенно открыл массивную позолоченную дверь.

— Как? Куда? — удивление Катюни летело вслед.

— Он скрылся внутри, что будем делать? — спросил Артемий.

— Смотри, сколько бесов вокруг, они просто кишат, — напрягся Пархомий.

Ангелы наблюдали за входом в клуб с крыши здания напротив.

— Нам надо попасть внутрь. Иначе мы его потеряем, — подвел Антоний, — каждому нужно подобрать свой мыслеобраз. Только чтобы мы не смотрелись, как в театре. Я заметил, что люди, идущие туда, не похожи на остальных людей.

— Да, смотрите, у женщин как бы боевая раскраска. У некоторых как бы ее совсем нет, но у других она везде. И эти женщины еще в длинных панталонах — поделился Артемий.

— Это не это — то, что ты сейчас назвал. Это платья такие, специальные, укороченные — молвил Пархомий. — Братья, обратите внимание на цветовые сочетания, бирюзовая шляпка, сапожки и саквояж. Или как у того парня: белые лапти и белый пояс.

— Но вон те парни, они в красных ботинках. И больше нет у них красных одежд.

Ангелы детально изучали «потенциального врага».

— Наверно, надо иметь одежды и саквояжи одинакового цвета, если ты один. А можно одну вещь красного цвета, если такие же вещи этого же цвета есть у братьев.

— А вон тот человек, смотрите. У него своеобразный прикид. Оранжевый тулуп, синие штаны, серые лапти. И вот та штука, с которой он убирает вон те маленькие курительные трубки, которые люди каждый раз выбрасывают, попускав дым… Она у него не подходит по цвету — Пархомий был очень внимателен.

— Сдается мне, что этот человек не пришел в театр. Он давно в этом театре, поэтому и образ у него особый. На всякий случай я бы не стал руководствоваться его представлениями об образе человека, пришедшего сюда, — размышлял Антоний, — его не прогоняют те стражи, которые стоят у входа. Скорей всего, он здесь подвизался.

Ангелы замолчали, вглядываясь в детали человеческих образов.

— Давно я на земле не был. Какие демонские места тут появились. Предатели находят все больше способов по порабощению людей — хрипловатым голосом произнес Антоний, — Братья, обратите внимание, они как будто все блестят. Только свет этот не изнутри идет, свет этот от камней да металлов изливается.

— А зачем они животных с собой носят? Ну вон те, двое, в розовом? — недоуменно спросил Артемий.

— Вот этого я не знаю. Наверно, когда люди притворяются, что хотят выпить зелье, на самом деле выливают зелье в глотки своим псинкам, пока другие не видят. Так они напаивают других, но не пьют сами — сделал вывод Мудрейший из Ангелов.

— Аааа, понятно — младший из Ангелов быстро соображал, — а то я таких маленьких собачек еще не видел.

— Надо было Илея взять тоже, — задумчиво произнес Пархомий, — чтобы бесов пугал.

Ангелы заулыбались. Илей был всеобщим любимцем и очень смелым Ангелом-псом.

— Смотрите, Братья, подъехала автокарета. Вон тот парень, который из нее вышел, у него что, лукавый нарисован на его рубашке? — Пархомий поперхнулся.

— Видите, Братья, я заметил, что с недавних пор на земле стало истинно правильным грешить и всячески потакать дьяволу, — Антоний нахмурил брови, — люди утратили Веру в Бога, у них вошло взаправду использование образов лукавого в их нательных рисунках, одеждах, они даже примеряют его маску на себя. Людям утратили Веру в Бога, и нам надо ее вернуть. Не всем, только определенным. Поэтому мы здесь.

— Смотри, а, как бесовщина-то радуется. Вон тот, мелкий, что ковыряет под автокаретой. Хочет ее сломать. Надо спасти людей, которые будут двигаться на ней.

— А вон тот, засовывает бутылку в саквояж вон той девушке…

— Братья, бесы почуяли наш дух, они всеми силами пытаются отвлечь нас от нашей миссии. Эти люди спасутся с Благословением Божиим. Не надо ничего бояться, с нами Бог, Братья! — Антоний начал парить вниз.

Марио прошел фейс-контроль, поднялся по ступенькам и сейчас скользил вдоль синих неоновых указателей по стенам. По стороным шли двери в служебные помещения, две пьяных смеющихся девушки, одна из которых упала. Марио оценил обстановку, понял что помощь девушкам не требуется и шагнул в зал клуба.

Звук. Свет. Запах. Этот клуб как будто объял Марио со всех сторон и вобрал в себя его, сделав еще одной частью. Эти танцующие люди, с иногда вылетающими вверх руками… Эти совсем нагие девушки гоу-гоу… Эти снующие туда-сюда официантки с кроличьими ушками на голове, и пушистыми хвостиками… И в центре этого Диджей, который, как обычно, очень занят, плечом держит наушник, левой рукой что-то там манипулирует на своем пульте, правой перелистывает листы в своей сумочке для дисков…

Марио улыбнулся. Джей Ди как будто стал ему родным за вчерашний вечер.

Само помещение клуба было огромным. Вроде Ди вчера говорил, что клуб может вместить до 500 человек. Было непонятно, как высоко находятся потолки из-за специфического матового материала, который скрадывал высоту. Сзади за Марио соответственно находился главный вход. Слева и справа располагались барные стойки с толпящимся вокруг них группками людей. Возле правой и левой стен были зоны со столиками. Прямо перед Марио находился приподнятый танцпол с хаотично расположенными шестами. На шестах на различной высоте располагались круглые и полукруглые площадки, по которым грациозно перемещались танцовщицы. У дальней стены находилась сцена, стилизованная под носовую часть корабля, который как бы врезался в зал. На мостике капитана, соответственно, и было устроено «капитанское» место Ди Джея с огромными колонками по бокам. Рядом с Джей Ди немного поодаль стоял еще один парень с микрофоном в руках. Над ними тускло светились двухметровые буквы «Jay Way».

Марио немного насладился происходящим зрелищем, оглядывая барные стойки в поисках свободного места. Места пока не предвиделось, поэтому он двинулся в обход танцпола прямиком к сцене. «Борт корабля», этой стилизованной сцены, находился прямо на уровне носа Марио. К нему были подвешены ярко-голубые покрышки, перемежающиеся со спасательными кругами салатового цвета и голубыми надписями «Jay Way». Возле одного из таких кругов одна девушка фотографировала двух других, которые по-разному извивались вокруг спасательного круга.

Марио обошел их и подошел к самому правому флангу сцены. Охранник грозно посмотрел на него. Марио сложил руки на груди и стал спокойно наблюдать за Ди. На Ди была синяя футболка в широкую белую полоску, волнистой надписью «Jay Way» и значком «класс», подобным изображению этого жеста в Фейсбуке.

Джей Ди с серьезным лицом что-то переключал на своем пульте, добавлял-убавлял, тут же что-то переключал в своем ноутбуке, одевал один наушник, слушал, качая головой, левой поднятой рукой делал круговые движения, правой что-то потихоньку передвигал и все снова: двигал, убавлял, слушал, качал, поднимал, прибавлял, вертел и крутил.

Иногда он обводил танцпол проницательным взглядом. Взглядом, которого вчера Марио у него не видел. Марио взглянул на порез на левой руке. «Как хорошо, что он меня спас вчера. Внезапно такое отличное знакомство…» — Марио становилось радостно и как-то очень хорошо на душе. Клуб проникал своей праздничной атмосферой внутрь Марио.

Ди Джей постепенно начал убавлять басы, осталось только красивое соло. Толпа сбавила темпы танцев, став лишь немного покачивать телами. «Джей Ди! Джей Ди!» — начал скандировать кто-то пьяный. Толпа мигом подхватила его. Ди поднял вверх руки и начал хлопать. Он улыбался, показывая блестящие белоснежные зубы.

— Джей Дииии! — верещали девчонки.

Ди цепким взглядом обводил их лица. Вот он что-то сказал своему напарнику с микрофоном. Тот улыбнулся. Поднял микрофон и сладким голосом произнес на весь зал:

— Девушке в белой блузке будет посвящен следующий часовой сет!

Джей Ди выкинул вперед руку, указывая на девушку. Та подпрыгнула, вскинула руки и истошно завизжала.

— Качаем! — будничным тоном бросил Джей Ди в микрофон.

Он начал опять прибавлять, набирать мощность, обводя поверх пульта взглядом толпу. Вот он и увидел стоявшего в одиночестве Марио. Искренне улыбнулся и сделал знак «подожди секунду». Марио кивнул в ответ и тоже улыбнулся.

Вот он набрал мощность и, видимо, зациклил текущий семпл, указал Марио жестом: «поднимайся по трапу», спустился по почти вертикальной корабельной лестнице и подошел к борту:

— Вай, какой человек! Какой человек! — Ди пожал Марио руку и картинно обнял его. Марио ступил с трапа на «палубу».

— Пойдем наверх, рулить!

Марио последовал за Ди по лестнице.

— Вот, знакомьтесь, это Эм-Си Дон Хуан, а это мой хороший друг Ма-ри-о.

— Я как Дон Жуан, только Дон Хуан — проорал на ухо Марио МС[7].

Марио засмеялся и пожал МС руку.

— Ты готов? Мы отправляемся в плавание! — прокричал Ди в пол-оборота. Он уже вовсю что-то двигал-переключал.

— Итак! — проговорил МС в микрофон, — Мы отправляемся в плавание! Задраить люки! Отдать швартовы! Заправить юбки! Мы отправляемся!

Тут Джей Ди включил какой-то мощный басовый трек, который начал набирать обороты. Ди взял у МС микрофон и проговорил в него:

— Поприветствуйте моего друга, Ди Джей Мариииио! — и поднял руку Марио.

— Уууууиии! — прокричала толпа.

— Еееее, чувааак, это охрененно! — Марио стоял ошеломленный, — какой же ты крутой!

На него сейчас смотрели все. Теперь Марио вглядывался в лица людей, стараясь отыскать знакомых. Вон второкурсница с общежития с неизвестным именем. Она увидела его и замахала. Марио лишь кивнул в ответ. Вон те парни, с которыми как-то сидели в «Plug&Drink», сдержанно завидуют. Вон первокурсницы-отличницы, к которым они с Адьосом пытались напроситься на чай. Митя, одногруппник, тоже тут. Эх, завтра всё будут обсуждать на парах.

— Вон, видишь ту девушку? Сейчас зашла в зал с чуваком? — проорал Ди на ухо.

Марио всмотрелся в людей перед входом. В зал вошла роскошная девушка с подтянутым молодым человеком и тремя крепкими парнями в клубных футболках.

— Ага.

— Это первый класс! Просто нереально красивая! Но и парень у нее — Мажор. Сам небось на «мерседесе» приехал, а друзьям «крузака»[8] подогнал. Таскает с собой три центнера за спиной. Здоровые они, боксеры. Хотя парни хорошие.

Все пятеро чинно пошли налево. У них на дороге стояли два парня, выяснявшие что-то между собой и не замечавшие серьезную компанию. Один из боксеров, в белой футболке, резво обошел Мажора с девушкой и аккуратно, но уверенно пододвинул «помеху». Те двое так и не поняли, что произошло. Серьезная компания прошла к широкому столу, стоявшему у самой стены, и аккуратно стали рассаживаться по пушистым диванам. Официантки уже были наготове.

— Хочу ее, мочи нет! — проорал Ди на ухо — да тут Мажор этот некстати. И ведь давно уже вместе! Полгода сюда ходят! А боксеры эти только футболками меняются по ходу: белый-красный-синий, белый-красный-синий!

— Итаааак! Мы достаточно отплыли от земли, чтобы начать ве-се-ли-ть-ся! — орал МС в микрофон — В течение получаса мы подплывем к первому номеру нашего рейса «морячки с шапманским»! А сейчас давайте выпьем! — МС поднял вверх стакан с коричневой жидкостью.

Ди юркнул под стойку, разлил по стаканам что-то черное, протянул стакан Марио.

— Выпьем! Заааа! Капитаааана!

Парни на капитанском мостике подняли стаканы, стукнулись ими. Танцпол наполовину поредел, все отправились «заряжаться» перед шоу.

— Чтоб бар больше выручки имел — пояснил Ди и зловеще улыбнулся.

Ангелы втроем появились на пороге главного зала. Как всегда, их стиль немного отличался от окружающих и привлекал нешуточное внимание. Следуя своим предположениям относительно человеческого клубного имиджа, Ангелы приняли следующие образы:

Артемий, младший из Ангелов, был одет в красные мокасины, голубые отвисшие джинсы, желтый пиджак с натянутой под низ белой майкой и огромным бриллиантом на переливающейся цепи из белого золота. Довершала его образ черная шляпка.

Пархомий, средний из Ангелов, был одет в высокие желтые сапоги, сноубордистские штаны со свисающими лямками, красную футболку с красивым принтом витиевато украшенного креста, черную кепку с белым прямым козырьком и закрученной надписью «Saint»[9]. На руках были широкие золотые браслеты с разноцветными камнями.

Антоний, мудрейший из Ангелов, был одет в белую просторную толстовку с глубоко накинутым на голову капюшоном. Из-под капюшона было видно только щеки, рот и нос. Щеки были украшены «боевой раскраской» как у бойцов спецназа. На ногах были красные джинсы и белые мокасины. Во всю спину на толстовке был нарисован крест, обвитый мелкой серебристой нитью. В основании креста были вышиты два ангела, как бы певшие песнопения. На груди слева был вышит образ Спасителя.

— Привет, рулевые! — раздалось со стороны барной стойки.

— Да тихо ты, это наверно элита. Видишь, как одеты. Законодатели моды.

— Ну да, запах от них такой… Классный, чувствуешь?

— Тоже накрасится так же хочу!

Чуть впереди шел Антоний, за ним по бокам следовали Артемий и Пархомий.

— Братья, опасайтесь искушений! Ничто не должно нас отвлекать.

Зайдя настолько вглубь зала, чтоб не мешать проходу людей, Ангелы остановились.

— Сколько бесовщины то, — тихо произнес Антоний. Чуть приподняв край капюшона, он обводил мудрым взглядом потолок зала.

Под потолком кишмя кишело всякой твари. Бесы, черные как смоль, с хвостиками и рожками. Их было явное преимущество. Они постоянно взвизгивали, наблюдая за людьми, восторгались, угукали, прыгали, тыкали пальцами в людей. Существа с козлиными мордами, телами пантер с длинными хвостами. Одна из таких грациозно запрыгала по стене к дальнему углу зала. Эти существа особенно резвились. Еще были толстые свиньи с головами коров, существа с черными телами худых девиц и головами овец, шестирукие уродцы с хвостиками и бесовскими лицами. И просто много-много твари, которую невозможно описать ни словами, ни карандашами. Вся эта масса постоянно визжала, вскрикивала, скакала по потолку, хватая за хвосты друг друга и раскачиваясь на них.

Вот один бес, схватившись за хвост другого, прыгнул вниз и пролетая над людьми, сорвал шляпу с одного парня и одел на другого, который стоял спиной к первому.

Вот одна пантерообразная тварь спрыгнула и подставила подножку официантке с подносом. Та споткнулась и выронила поднос с коктейлями на компанию молодых людей.

Один веселый бес скакал прямо по потолку и оттуда метко подливал адского пойла из своей бутылки в бокалы людей.

— Зачем они сюда ходят? Что они здесь находят? — Артемий был немного растерян. — Тут разит как в склепе, смрад, вонь, темнота. Постоянный дым. Музыка, перетряхивающая внутренности… Ничего святого у людей не осталось…

Один бес спрыгнул, схватив за хвост второго, тот схватил третьего, они этой обезьяньей связкой полетели в толпу людей. Нижний бес в полете схватил девушку за торчавшие стринги и резко дернул их. Она резко обернулась и дала пощечину недоумевающему парню. Бесы мерзко заржали.

— Привет, красавчик! — девушка с внешностью модели взяла за руку Пархомия, — какой ты красивый! Выпьем?

Пархомий стоял в растерянности.

— Изыди! — громогласно произнес Антоний и осенил ее крестом.

Девушка шарахнулась в сторону.

— Братья, аккуратнее! Кто видит нашего подопечного?

Ангелы обводили взглядами зал, стараясь не упустить ни одной детали.

— Вон он! В самом центре этого святотатства! — Артемий зорко нащупал Святослава взглядом.

Официантка как раз в этот момент вышла на диджейскую стойку из двери за капитанским мостиком с подносом, уставленным бокалами. Джей Ди, Марио и МС чокнулись и отпили шампанское.

— Смотри, какие прикольные чуваки! — Марио проорал на ухо Ди.

— Я не знаю, кто это такие! В первый раз вижу! — ответил Ди.

В этот момент от «прикольных» чуваков шарахнулась девица.

— Смотри, как девки от них шарахаются! Это, наверно, какие-нибудь элитные законодатели новой моды!

— Ага!

За спиной открылась дверь, на «мостик» зашла официантка.

— Стейси! Привет! — ласково улыбнулся ей Ди.

Марио не долго думая взял бокал и подал еще один Ди. МС взял свой, официантка тоже взяла бокал, они чокнулись и немного отпили.

— Итаак! Мы почти у цели, дамы и господа! Через несколько минут на эти мачты выйдут суперклассные морячки! С шампанским! Я уже чувствую, что они изнывают от нетерпения! А пока выпьем же за прекрасный отдых! Выпьем шампанского! Только сегодня, специальная цена на баре — всего 50 рублей бокал! Выпьем!

Отсюда видно было, как бармены ставят на барные стойки заранее приготовленные круглые подносики с бокалами.

— Выпьем! — ревел МС.

Марио, Ди, МС и Стейси стукнулись бокалами и выпили залпом. Марио немного повело в сторону. Он подумал, что надо бы притормозить.

Ди взял бутылку шампанского, разлил. МС поднес микрофон к бокалам «Шшшш…» раздалось в колонках на фоне музыки.

Марио наблюдал, как практически вся публика уже разобрала бокалы с желтым напитком.

— Выпьем! — ревел МС.

По залу разнесся обильный звон бокалов, четверо на капитанском мостике тоже чокнулись. Марио чуть отпил.

— Стейси, детка — Ди убрал бокал, — отведи нашего дорогого гостя за наш столик, — Марио выразительно кивнул, — да смотри, чтоб он не скучал, ни в чем себе не отказывал, все за мой счет! А ты, дорогой друг, — Ди повернулся к Марио, — не приглашай за стол никого, это столик персонала. Все, идите.

Марио подумал, что сейчас он упадет с этой вертикальной лестницы на сцену, но официантка увлекла его в дверь за капитанским мостиком.

— Она пошла его искушать! — забеспокоился Артемий.

— Погодите, Братья, она все-таки на работе — Антоний был непреклонно спокоен.

Стейси и Марио вышли уже на уровне танцпола из боковой двери слева от сцены.

Столик персонала был самым дальним от сцены и находился в углу, наполовину отгороженный перегородкой. Он пустовал.

— Будешь сидеть здесь заместо Ди — Стейси улыбнулась, — сейчас я принесу тебе выпить.

Марио развалился на мягком диване. У него постепенно пропадало чувство реальности происходящего. Хотелось выпить еще и еще. А еще хотелось женского общения. Марио обводил людей за барной стойкой, перед входом, на танцполе. Те «прикольные» чуваки, «законодатели сверхмоды», приблизились к нему, но встали немного поодаль. Марио сначала немного разозлился, но потом испытал чувство блаженства. Хотелось улететь куда-нибудь под эту волшебную музыку от Ди Джея Ди, взяв за руку Стейси и прихватить с собой всех этих клевых ребят из Jay Way, того Мажора с подругой и боксерами, эту пафосную Катюню и всех первокурсниц… Марио поднял свой бокал «за прекрасные планы». Нет, пожалуй Катюню надо оставить, баба на корабле — беда, тем более такая баба. Кстати, где она?

Не успел Марио подумать о ней, как увидел ее на горизонте. Она вышагивала свое дефиле прямо к нему. «Законодатели мод» тоже смотрели на нее.

— А ты не говорил, что ты диджей — она резво приземлилась к нему за столик.

— Я сам это только узнал — Марио выразил недоумение, — Катюня, Катю…

— Так классно! Надо же, мой друг — диджей, тем более, друг самого Джей Ди…

— Катю…

— Так классно! Так классно!

— Катя! Это стол для персонала!

— Ну сейчас же никого нет. Дай мне зажигалку!

Тут на горизонте появилась официантка с круглым подносиком, подошла к столу.

— Катя, это стол для персонала. Я тут сам на месте Диджея…

— Девушка, это действительно столик не для посетителей, пересядьте пожалуйста.

Катюня немо посмотрела на официантку, фыркнула «подумаешь», встала и ушла на выход.

Официантка поставила перед Марио несколько бутылок с газировкой и алкоголем.

— Класс! — отреагировал Марио.

— Развлекайся! — игриво улыбнулась Стейси и на секунду потянула край юбки.

Марио выпучил глаза. Стейси подмигнула и ушла работать. Марио оглядел уставленный напитками стол, девушек на шестах и своего друга Ди, который был особенно превосходен в этот момент.

«Как классно то, а! Он точно Ангел какой-то! Что еще надо для счастья? Что? Как здорово!» — Марио закурил, плеснул в стакан текилы, залил сверху спрайтом, отпил.

Подошла красивая молодая женщина с папкой, связкой ключей и рацией в руках. Марио немного напрягся.

— Здравствуйте! Вы у нас новый диджей? — дружелюбно спросила она.

— Ну да… Точнее нет…Я заместо Джея Ди, как бы…

Женщина засмеялась. «Администратор Алла» прочитал у нее на бейджике Марио.

— Да сиди, сиди. Славка у нас огонь-мальчишка. Мне иногда кажется, что у него мозг работает в четыре раза быстрее, чем у остальных людей.

Марио кивнул:

— А вот скажите, Стейси — это ее настоящее имя?

— Нет, ну что ты! Мы просто всем официанткам даем экзотические имена. Лейла, деточка, принеси бокал воды обычной — окликнула Алла рядом проходившую официантку.

Марио просканировал Лейлу с ног до головы. Сверху в это время как будто трескнул электрический разряд. Марио задрал голову, но ничего подозрительного не увидел.

— А охранникам вы тоже даете оригинальные имена?

Алла опять засмеялась: Нет, конечно.

— А что, назвали бы Чак, Сильвестр, Арнольд, Стивен, Брюс — если вы понимаете, о чем я, — Марио поболтал остатками пойла. В это время опять трескнул электрический разряд. И опять ничего подозрительного.

— Не, они у нас хорошие… — Лейла принесла воды, администратор сделала несколько глотков, — они у нас Ванечки.

— Ничего себе, Ванечки… — Марио вспомнил двух громил на входе.

Администратор обводила зорким взглядом зал. Марио любовался ее красивым профилем. Потом его взгляд скользил уже по фигуре. «Лет 30, наверняка уже есть» — Марио уже слегка распутным взглядом взирал на нее.

Тут опять сверху трескнуло. Они вдвоем подняли головы. Ничего. Алла вызвала кого-то по рации: «А Петрович давно проводку проверял? Как давно? У нас тут все трещит над головой! Как бы пожара не было! Что? Ну смотри там!»

«Какая она грозная!» — подумал Марио.

Тут кто-то из сидевших ближе к сцене уронил стол, Алла допила воду и пошла работать. Марио проводил ее прилипшим взглядом.

Опять треск. Опять ничего. Он перевел взгляд на «законодателей мод» и начал их рассматривать. Один стоял прям почти напротив него, глаз не было видно из-под капюшона. Вдруг он вздернул правую руку в направлении потолка над Марио, и быстро начертил крест в воздухе. Треск. Опять ничего.

— Ничего у него не выйдет, — сделал заключение Пархомий.

Над Марио туда-сюда прыгал бес, пытаясь из бадьи плеснуть адского пойла в стакан Марио. Прицеливался он метко, но как только пойло вылетало, Антоний осенял его крестом, и оно с треском испарялось. Остальные Ангелы наблюдали за клубом. Они уже успели предотвратить несколько драк, и даже поймали падающую официантку. Поднос с полными бутылками, правда, упал… Официантка почувствовала Любовь, исходившую от Ангелов, и не хотела от них уходить, настойчиво предлагая пройти и выпить с ней. Ангелы с улыбкой отказывали.

— Рррребята! Через три минуты мы приплываем в порт «Дринк-Вэй»[10], в котором нас ждет стриптизззз! — кричал МС.

— Братья, что такое стрипти-з-з? — Антоний повернулся к Ангелам.

— Это что-то плохое. Когда девушки снимают одежды, и остаются нагими — доложил Артемий.

— Откуда ты знаешь, Брат?

— Мне ребята мирские тогда рассказали, когда мы Святослава искали.

— Греху предавался с ними? — строго взглянул Мудрейший из Ангелов.

— Они про это разговаривали, когда я подошел. Жестами показывали. Ну и меня спросили: «Какой стриптиз видел?» в шутку наверно. А я у них спросил: «А что это?». Они и рассказали.

— Вообщем, искушение очень сильное, голые женщины… Что ж это за геенна то такая? — Антоний взглянул вдаль. — И для нас, Братья, искушение, и для него.

— Мы не можем уйти, оставив его здесь, а то стриптиз-з может прийти к нему, — размышлял Пархомий, — но и здесь мы находится не можем. Надо увести его отсюда.

— Как, Пархомий?

— А давайте, Братья, притворимся «суперагентами», — резво предложил Артемий, и, глядя на вопрошающие лица, ответил:

— Ну, я в фильме про людей видел, что «суперагенты» это покровительствующая сила и они могут все.

Антоний улыбнулся: Хорошо, но мы на них не похожи.

— Как раз наоборот! Мы под прикрытием. Это как мы сейчас Ангелы, но внушаем образ таких повес, «элиты». То же самое агенты, они одевают маски, чтобы спасать людей.

— Так, хорошо, и что мы ему скажем?

— Скажем, что мы «агенты», ловим лукавого и нам нужна его помощь.

— Лучше ловим Иуду, предателя.

— Нет, убийцу. А лучше, поставщика наркотиков, в том фильме про это было.

— Хорошо, Артемий, действуй!

Марио заметил, как один из «прикольных чуваков» начал приближаться к нему. Интересно…

— Здравствуйте! Я агент под прикрытием, это мои братья, — Ангел тряхнул перед лицом у Марио обрывком пергамента, внушив, что это «крутое» удостоверение с золотыми буквами и семью печатями. — Нам нужна ваша помощь. Мы ловим опасного поставщика зелья…

— Я что, похож на наркомана? — но Марио уже почувствовал приятный запах, исходивший от «агента», и какую-то божественную благодать, приятный искрящийся восторг в самом центре своей груди.

Второй «суперагент» приблизился к столу, и, незаметно для Марио, осенил крестом все бутылки, стоявшие на столе. Весь алкоголь превратился в воду, сохранив свой вкус и цвет.

Марио, залпом выпил остатки текилы, крякнул «Ну, хорошо» и встал с дивана. Он забыл про стриптиз, ему лишь хотелось побольше побыть в окружении этих Агентов, от которых исходил Дух уверенности и благодати.

Ангелы благополучно вывели Свята на улицу.

Марио чувствовал, как по телу разливается неясное блаженство.

«Как же хочется любить весь мир!» — поймал Марио себя на мысли.

Он подумал, что это результат действия алкоголя. Марио стоял и глуповато улыбался, глядя на «агентов». Первый «агент», который подходил к Марио, сделал в воздухе странное движение, начертив крест. Тут же за спиной раздался треск. Марио показалось это забавным.

— А ну еще! — Марио глуповато улыбался.

Пархомий наложил еще несколько крестов на бесов, скакавших вокруг Марио. Те с криками отпрыгивали. Марио пытался увидеть электрические разряды, но попытки были тщетны. Он попробовал сделать такое же движение, но у него ничего не вышло.

— Итак, Юноша! Что вам известно о злых людях, проживающих в этом «театре»? — спросил Старший.

Марио показался несколько смешным говор «агента».

— «Театре»? Это скорее ночной клуб! Злых людей не знаю, не видел… Там только добрые…

Марио понимал, что надо аккуратнее подбирать выражения, иначе он может нагрести себе проблем. Неизвестные «агенты» могли доставить кучу хлопот.

— А как же те знакомые люди, которые махали тебе? — вновь спросил Старший.

— Какие?

Ангелы старались максимально потянуть время и отвлечь Марио от возвращения обратно. Им удалось разговорить его, дабы и самим побольше узнать об этой такой странной «ночной» жизни.

Они постепенно уводили Марио от входа и, казалось, вскоре у них получится перекрыть его решение возвращаться назад.

Прошло уже около получаса за разговором о ночной жизни, они уже достаточно далеко отошли от клуба.

Как из внезапно остановившегося «ауди» вдруг вынырнула Катюня. Марио несказанно обрадовался ей. Он испытывал глубокую Радость в сердце ко всему, что происходило сейчас с ним.

— Хееей, Катюня! — Марио потянулся к ней.

— Что, напился уже, поди? За диджейским-то столиком!

Марио опешил.

— Что? Да я тебя еще перепью!

— Хах, а ты попробуй! Куда тебе!

Марио это задело за живое.

— А ну-ка пойдем! — Марио учтиво кивнул «агентам», мол, «извините», догнал Катюню и они пошли ко входу.

Антоний нахмурился.

— Что ж, придется нам вернуться за ним…

Марио прошел к своему столику, ведя Катюню за руку.

«Я докажу ей, что я еще не сильно пьян!»

Он наливал ей и себе разных напитков из цветных бутылок. Она начинала какой-то совсем ничего не значивший разговор. Марио смотрел на нее и думал, что она очень даже ничего. Когда Катюня уже почти вплотную приблизилась к нему, окатив смешанными запахами парфюма, табака и автомобильного салона, у нее зазвонил телефон.

Она начала разговор, сделав жест Марио «жди». С обилием слов «Котик» и «Зайчик», она что-то выясняла в течение минуты. Потом резво подорвалась с сумкой и курткой и направилась к выходу.

Марио остался опять один.

«Женское общество так внезапно закончилось…».

Марио начал терять ощущение времени. Он то пристально наблюдал за Ди, то клевал носом. Однажды он поднял голову. Ди на мостике уже не было. Марио опять опустил глаза.

«Где же администратор Алла-ла-ла…» — мысли текли размеренно-неторопливо.

Ди в обнимку с блондинкой подошел к столу, за которым сидел Марио. За ними шла подружка блондинки.

— Чуваааак! — Ди размашисто шлепнул по столу.

Марио поднял голову и глянул на Ди пьяным взглядом. Рот скривился в счастливой улыбке.

— Дружище… Спасибо за то, что ты есть! — Марио полез обнимать Ди.

— Да ладно тебе, я что? Обычный никудышний музыкант. — Ди обнял блондинку, положив руку на грудь.

— Да ладно тебе, ты крутой! — блондинка игриво оттолкнула его.

— А как тебя зовут? А? Знаешь, как я тебя назову? — Ди загадочно смотрел на нее и на ее подружку. — Ты будешь Блонд, а ты будешь Брюн, идет? Никаких имен, все зашифровано, как в настоящей подпольной организации.

Девчонки мило улыбались.

— Вот Диджей Марио, вчера мы договорились, что я сделаю из него человека. Поставлю вместо себя на вертушки, а сам буду ходить, играть с вами, — Ди игриво начал кусать Блондинку за грудь, тихонько рыча при этом, и поглаживать брюнетку свободной рукой по бедру.

Тут к их столу приблизился Мажор.

— Я и моя подруга хотели бы сегодня остаться на афтепати[11] с вами. Немного пообщаться.

Ди обернулся к нему, смерил его дружелюбным взглядом.

— Ромео, чуваак, здарова! — Ди встал и пожал Мажору руку, а левой рукой похлопал по плечу, — конечно, вам можно остаться. ВДВОём.

— Хорошо.

— Сейчас, Роман, мы все закончим, и поднимайтесь в каюту, я крикну.

Мажор ушел. Марио вопрошающе посмотрел на Ди. Ди взял стакан и немного отпил.

— Ты ж говорил, что не любишь его?

— Это политика, чувак, понимаешь? Мы позволяем ему тусить с нами, а у нашего клуба нет проблем с его папаней. Хочет — пусть создает себе имидж тусовщика, который знает всех диджеев и тусит с ними. Пиар опять же нам… Да и мы что, мы люди маленькие, народ творческий, — он поцеловал Блондинку в ухо.

Подошла Алла.

— Ну что, осталось человек двенадцать. Через пятнадцать минут можно говорить, что мы закрываемся — и шепотом добавила: и выпить уже хочется.

— Не вопрос, шеф! — отсалютовал Ди, — будет сделано, за вашу красоту, Алл Николаевна! — и сделал несколько больших глотков.

Марио качающимся взглядом обвел зал. Действительно, осталось два или три занятых столика, на полу были какие-то лужи, битое стекло, какие-то карточки. За ближней стойкой сидели эти трое таких добрых Суперагента. Марио помахал им. Они улыбчиво кивнули в ответ.

«Только что они здесь делают? Дилер-то наверно уже свалил».

— Кто это? — Ди подозрительно посмотрел в их сторону.

— Да не обращай внимания, познакомился. Агенты, дилера ищут.

— Так, чтоо? — Ди приблизился и снизил громкость, — какого дилера?

— Да что ты суетишься то? Тебе то что?

Ди сделался совсем трезвым, отхлебнул немного и поднялся:

— Так, девчонки, через пять минут с Марио поднимайтесь ко мне в каюту. Марио знает где, прямо за моей аппаратурой. Марио, а ты бери весь алкоголь и наверх, отдавать швартовы будем.

Ди пошел через зал к левой боковой двери возле сцены. В центре зала он захлопал над головой в ладоши, привлекая внимание:

— Так, ребяаата! Все, закрываемся, собираемся!

Дверь в «каюту» за капитанским мостиком была открыта, оттуда мигом выскочил МС и начал в микрофон говорить:

— Ребята, наше плавание подошло к концу, спасибо что были с нами в этот вечер! Всего вам хорошего! Надеюсь, вам понравилось. Э-ки-паж корабля «Джэй Вэй».

Ди тем временем подошел к охраннику и что-то ему сказал. Охранник, «Иван», двинулся по направлению к бару, делая «пш-пш» в рацию.

Ангелы тем временем расслабленно попивали Святую воду за баром. Нечисти осталось совсем мало, она как правило уходила вместе с пьяными, злыми людьми. Крестным знамением Пархомий отгонял мало-мальски приближавшихся к Марио тварей.

«Пшшш…Пшшшш», подошел первый охранник.

— Молодые люди, клуб закрывается, выходим.

Тут подошел и второй. Издалека — «пш-пшшш» — приближался третий.

— Добрый человек, позволь еще немного нам с братьями побыть в этом месте, — Антоний улыбнулся.

Охранник хотел разозлиться, но… злости не было. На душе стало как-то хорошо и лучезарно. Он переглянулся со вторым:

— Ну а что? Хорошим людям не жалко.

— Да сидите.

— Водички с нами испейте, добрые люди! Святая! — Антоний протянул два бокала, наполненных кристалльно чистой искрящейся водой.

— Святая! Ишь ты! — заржал второй охранник, — у нас тут кругом один алкоголь. Откуда воде Святой здесь взяться?

— А ты попробуй, Добрый Человек!

Охранник аккуратно взял стакан, испил. Каждой клеточкой почувствовал, как благодать спускается по пищеводу и оседает в желудке, а оттуда растекается по всему телу.

— Как хорошо то стало! Как будто и не работал всю ночь! Вань, попробуй! — он протянул стакан своему напарнику.

Марио с интересом разглядывал происходящее. Вроде охранники подошли их прогонять, а вот уже с ними пьют вовсю.

Народ потихоньку тянулся к выходу. Официантки носились туда-сюда, собирая посуду. Появились уборщицы, активно наяривавшие швабрами по полу.

Подбежала Алла, схватила бутылку с мартини, налила, залпом осушила стакан.

— Это что они там, невзначай загудели? — она вполоборота разглядывала веселую компанию возле бара. Охранники уже веселились во всю, а «спецагенты» мило улыбались. — А ну!

Алла уверенно начала набирать скорость по направлению к ним.

— Эй, народ честной, расходимся! Расходимся! Домооой!

— Так, ну что, девчонки, плиз стенд ап! — Марио взял пару наполовину полных бутылок, немного помедлил, пока девушки отряхнуться и направился через весь зал в сопровождении Блонда и Брюна.

— Ну что, Братья. Наверно и мы отправимся в Путь, — сказал душевным голосом Антоний.

— Да нет, оставайтесь! — Алла лучезарно улыбалась, — У нас афтепати сейчас будет, текила, девочки… Мальчики, оставайтесь! С Диджеем познакомлю…

— Нет, милая женщина, пора нам отправляться. Пойдемте, братья!

Ангелы неспешно послезали с барных стульев и в сопровождении Администратора и трех охранников покинули зал.

«Каюта» представляла собой небольшое помещение размером с жилую комнату. Именно сюда вела дверь с «капитанского» мостика. Слева сразу от входа располагался шкаф, в котором висели куртки, стояли электронные устройства, выступал синтезатор без некоторых клавиш, и на все это были накиданы груды одежды. Дальше слева вдоль стены шел трехметровый белый пушистый диван, у дальней стены стоял еще один двухметровый диван. Вдоль правой стены стояло несколько кожаных стульев. В центре был овальный стеклянный столик. На столе стоял белый ноутбук с играющей музыкой, бутылка виски, лежали пластиковые карточки и белая пыль…

Здесь уже вовсю хозяйничали МС с Ди.

— Аааа, щас как разнюхаемся, ааа!!! — Ди шмыгает носом в предвкушении, активно вычерчивая полоски на стекле.

— Даааа, Брат. Еее-едем — Дон Хуан уже скрутил в трубочку купюру и начал всасывать белую пыль через нос.

Не успел Ди «пропылесосить», как на пороге со служебного входа появились Марио с двумя спутницами.

— О, девчонки! Марио-чувак, проходим! Располагаемся! — Ди приветливо указывал на место возле себя. — Таак, что там, вам стаканы надо.

Марио поставил бутылки на стол с громким стуком и попытался сесть на кожаный стул.

— Марио, будь ласка, достань там бокалы в шкафу.

— В каком? Шкафу?

— Мэн, тут один шкаф. Вон в том «всевмещающем» шкафу!

Марио, покачиваясь, дернул целую дверцу шкафа и увидел круглый подносик со стаканами. Подал их на стол. Девчонки уже всасывали носом пыль. Марио плюхнулся на диван с краю.

— Так что они хотели то? — Ди шмыгал носом.

— Кто? Хотели?

— Ну эти, дилеры долбанные. Эти, сыщики дилеров, что хотели то?

— Да не знаю… Увели меня, потом я вернулся…

— Что-то с ними все так радужно хихикают. Вот профессионалы гребаные! В доверие даже к нашим Ванькам вошли. Видал, как они хохотали. — Ди плеснул в несколько стаканов коричневой жидкости.

У Марио уже все немного двоилось в глазах. «Чертежных дел Мастер Ди» тем временем вновь собирал новую дорогу:

— Ну что, Марио? Первый раз с диджеями гуляешь? Давай, Пути Господни неисповедимы! — и Ди указал кредиткой на две жирных полосы.

— Дороги Господни неисследованы! — гоготнул МС.

Марио уже было все равно. Он уже уплывал в другой мир. Взял скрученную купюру из рук Ди, приблизился… «Как это делается то?» — резкий выдох и вся линия разлетелась по сторонам.

— Марио, ну ты что, первый раз что ли?

— Да это… не я! Клянусь!

Ангелы парили под потолком. Став в десять раз меньше и перестав быть видимыми для людей, они чутко следили за своим подопечным. Пархомий вернулся к ним:

— Вууух, чуть Дух не испустил.

— Хороший из тебя Хранитель выйдет, Пархомий! Сразу заметил, что сейчас произойдет! — похвалил Мудрейший из Ангелов. Пархомий немного смутился.

— Я обычный Ангел, такой же, как и Вы.

Раздался стук и на пороге со стороны зала появился Мажор вместе со своей Пассией. Девушка была роскошна. Чуть выше своего спутника, с карими глазами и белоснежной улыбкой. Ее черные волосы ниспадали ей до груди, фигура излучала молодость и здоровье. Одетая в белую блузку и стильные черные джинсы, она не выставляла напоказ все свои прелести, а наоборот, как видимо, придерживалась сдержанного стиля в одежде. Открытый проницательный взгляд без капли надменности или презрения ко всему окружающему, изящные губы, готовые в любой момент превратится в изумительную искреннюю улыбку. Она не излучала ни капли пафоса или самолюбования, а наоборот, как будто была несколько скромна, обладая своеобразной кротостью во взгляде, жестах и движениях. «И эта кротость так шла ей к лицу!» — Марио не мог налюбоваться ею, он буквально ласкал ее взглядом, как истинный шедевр на какой-нибудь выставке высокого искусства.

— Хей, Роман, чуть не опоздал! — Ди радостно приветствовал «друга», — проходи, садись, знакомься, это Марио — наш будущий Ди Джей с Ибицы! Ха! Ха! Ха!

Марио встал чтобы пожать Мажору руку. Мажор приблизился к нему.

— Марио, — протянул руку он.

Тот посмотрел на руку свысока и двинулся дальше:

— Зови меня просто — Индиго.

Марио так и остался стоять с вытянутой рукой. Кто-то хихикнул.

— Ах да, точно, мы ж договорились! Никаких имен! Никаких данных! У нас лишь только пиво, водка и вода, мы друзья навсегда! — Ди веселился от души, — а еще у нас кокс, кокс, секс, секс, — Ди подкурил, и пел дальше: «Этим миром правит секс, секс…»

Он страстно поцеловал Блондинку.

— Индиго, так что это? Что опять за сыщики тут по клубу лазяют? Вроде мы с тобой в мире живем. Что твой отец опять на нас Бесов нагоняет?

— Какие еще Сыщики? Ты о чем?

— Вон, Марио сегодня выводили! Дилера ищут! Ха-ха! Так что?

— Что «что»?

— Откуда дилеры, ой, копы взялись, а, Индиго? «Госнаркоконтроль»?

— Ди, я тебе говорю, что ни я, ни мой отец здесь ни при чем. Отец последнее время доволен вашим клубом. Так что про этих сыщиков я вообще ничего не знаю.

— Ясно. Ну дилера не нашли, ну и ладно! Джииил?

— Чтоооо? — игриво ответила девушка Мажора.

— Как дела? — Ди мило улыбался, сложив руки между коленями.

— Хорошо. Сессия…

— В наши края надолго?

— В смысле?

— Ну, в мой клуб? Может, до завтрашнего рассвета?

Джил заулыбалась, а Мажор нахмурился:

— Ди, поаккуратнее.

— Да шучу я, Индиго! Марио, а Марио?

Марио пытался не потерять фокус зрения и с улыбкой обернулся на Ди.

— А вот почему ты Марио? Я не могу понять? А? По черепахам любишь прыгать? Или ты будущий сантехник?

— Ага, будущий сантехник с Ибицы! — закатил смехом МС. Марио понял, что они с Джей Ди знакомы уже давно.

— Да я не знаю, девчонки в общаге все дразнили-дразнили. А потом как то повелось «ну тот, Марио, помнишь», и приклеилось.

Раздался треск со стороны зала.

Антоний только что прогнал бесовскую морду, пытавшуюся проникнуть в диджейскую.

— А я знаю, почему тебя Марио называют! — весело заявила Джил.

— ?

— А ты на Марио Касаса[12] похож, немного.

— Кто это еще? — напрягся Индиго.

— Герой такой. Он в «три метра над уровнем неба» играл. Он такой клааасный!

— Я щас тебе дам, Анджела!

— Ну ладно тебе, что ты… — и они потянулись друг к другу. Они уже прикрыли глаза, чтоб поцеловать друг друга, как Ди резко выпалил:

— Выпьем! Выпьем! — быстро разлил по бокалам текилу, залил все сверху чем-то шипящим, раздвинул бокалы по столу.

— Выпьем же, Друзья! За нашего штурмана! За нашего красавчика, Мастера Церемонии, нашего непревзойденного! Дооон! Хуааааана! Йууууххху! — Ди дернул вверх бокал с шипящим.

— Йуууухуу — закричали девченки.

— Уууухх…кхе. кхе… — закричал Марио и закашлялся.

Все стукнулись бокалами и начали заглатывать содержимое.

К ним присоединились Стейси, Лейла и Алла, и попойка продолжилась, набирая обороты. Вот уже Ди прижимает девушек к себе. Лейла сидит в обнимку с МС, — они встречаются давно. Джил игриво смотрит то на Ди, то на Марио. А Марио уже порядком захмелел, видимо, потому что начал раньше всех.

Примерно через час Марио понял, что ему, наверное, хватит. Компания уже веселилась во всю, Мажор уже не был таким серьезным, а рассказывал смешные истории из жизни. Не без пафоса, конечно.

Марио глянул на всех, все у него размножались по трое и по четверо, и Марио решил, что пора. Пора заканчивать с этим.

— Пошел Я — Марио встал, неуклюже поправляя футболку.

— Пошел Ты? Пошел тыыы! — Мажор засмеялся.

Марио уже было все равно. Он хотел на свежий воздух.

Сказав девченкам и Индиго «Пока», пожав МС и Ди руки, Марио направился через служебный выход.

Кое-как пробравшись по коридорам, отыскав лестницу и спустившись вниз, Марио нашел выход. Только переступив порог, Марио споткнулся и по инерции угодил прямиком в ряды ящиков, наставленных перед входом.

Ангелы выпорхнули следом за ним и увидели закатывающегося от смеха беса. Пархомий нарисовал в воздухе крест, и бес, взвизгнув, бежал.

Марио, завалив груду ящиков с бутылками, никак не мог выбраться из нее. Ангелы немного подтолкнули его под плечи так, чтобы он смог сесть.

— Ну и дела… — Марио посмотрел на свои джинсы.

«Вроде не порвал». Он встал, огляделся и пошел за угол здания, куда шла дорога. Завернув, он увидел выход за ворота и, покачиваясь, пошел к ним. Достал телефон, посомтрел на время: «6:05». Уже почти рассвело. Но на рассветы Марио было по фигу, домой бы добраться…

Марио вышел на улицу, которая вела к общежитию.

Ангелы порхали за ним нас расстоянии метров десяти. Марио был подавлен. Он опустил низко голову.

Опять напился… И так каждый день. И ночь. Бесконечная пьянка. Бесконечные праздники… Марио остановился, пошарил по карманам… Достал сигарету, закурил.

Треск. Поднял голову. Опять ничего.

Перед Ангелами материализовался Черный Демон.

— Хорошая попытка, Святые! — Черный хищно улыбался. — Вы «почти» спасли его! Аха-ха-ха — Демон запрокинул голову и раскатисто засмеялся. — Он пьян, как и вчера, и позавчера (Пауза). Вы мешаете мне, немного… Но ничего… Скоро я заберу его Душу…

— Мы не сделали много работы. Мы не сделали мало работы. Но и сегодня мы спасли его. И завтра. И каждый день будем понемногу вытаскивать из твоего сатанинского омута. И так будет с последующими людьми. Со всеми — голос ангела Антония звучал немного тихо, потому что Ангелы так и остались маленького размера.

— Вы — глупцы! Спасая его, вы упускаете других людей, души которых все больше с каждым днем утаскивают мои слуги. Они обращают их в мерзких тварей, которые встают в наши ряды. Нас все больше! Все больше! К нам идут подкрепления! Много нечистой силы! Вам нас не победить! Никогда! Не! Победить!

— Братья, не ведитесь на искушения! Не обращайте внимания на этого Падшего, — Ангел Антоний поднял и осенил демона крестом, — Изыди, Черт!

Из-за своих размеров и сила Ангела была не так велика. Но Черный перестал улыбаться. Ангелы чувствовали весь тот смрад и зловоние, исходившие от Демона.

— Вы только делаете вид, что вы Святые. Делаете вид Святости. На самом деле вы ждете — не дождетесь, когда ваш человечишка сгинет, пропадет, чтобы вернуться на небеса и ничего не делать!

— А вот нет, Падший! — заговорил Артемий, — мы побывали в вашем бесовском месте сегодня. И я понял, что не такие уж вы и сильные. А люди на земле еще остались, хоть и немного…

— Что с дураком спорить, — сделал жест крылом Ангел Антоний, — Братья, полетели!

— И последнее, — загробным голосом молвил Демон, — Вы можете выиграть эту битву. Можете… да… Но вы уже проиграли войну! Про-иг-ра-ли! Нет смысла во всем этом! Вы сами видите «секс, секс, кокс, кокс» — пропел Черный голосом Диджея Ди, — вот они, их подлинные ценности! Вот чего они хотят, к чему идут и стремятся!

Падший Ангел почесал затылок:

— Вот даже сейчас… Даже сейчас, в такой обстановке и в такую нелегкую минуту, уверены ли вы, Святые, что ваш парень в безопасности? — и Демон оскалился в улыбке.

— Братья, надо спешить!

Демон закатился рокотом-смехом.

Ангелы приняли свой обычный вид, ангел Антоний наложил крестное знамение, Демон тут же заверещал, сверкнула молния и Демон исчез.

— Быстрее! Мы можем опоздать! — и Ангелы полетели с самой быстрой скоростью, на которую были способны.

Трое били ногами, один снимал на камеру телефона, опасливо озираясь по сторонам.

— Вот, встретили лоха возле магазина. Полтинник не хотел добавить пацанам на пивалдер, — он приблизил телефон к лицу Марио. Тут же ботинок ударил точно в глаз.

Марио прикрыл лицо кулаком, тут же с этой стороны последовал удар в бок.

«…Только не потерять сознание… Только не потерять сознание…» — проносилось в голове. Он закрывал глаза, и перед глазами вставала белая пелена.

— Доставай мобильник, чертила! — басил голос над ним.

«…Только не телефон…» — мелькнула мысль. Он прижал руку к своему боку, чтобы заслонить карман с телефоном. Тут же юркая рука шмыгнула за шиворот и потянула вверх серебряную цепочку. Резкий рывок вверх, и цепочка порвалась где-то сзади. Тут же Марио ощутил еще один удар ботинком по носу. Не смотря на поплывшее сознание, он быстро схватил рукой ускользавший крестик с цепочкой, и сжал его.

— А ну отдавай, сука! — уже орал другой. Тут же последовал тупой удар в бок.

Марио потянул цепочку на себя.

— Палево-палево, пацаны! — обеспокоенно завопил «оператор», и поспешно убрал свою «видеокамеру» в карман. Марио почувствовал, что его оставили в покое и четверо спешно удаляются. Он положил голову на кулак с крестиком. Смутно видел как с кончика носа на асфальт капает кровь. Шагов не было слышно.

Сознание стремилось куда-то постепенно утечь, по капле. Надо было подняться. Марио оперся на руку, неловко сел. И увидел перед собой длинные одеяния, ниспадавшие почти до земли. Марио с трудом поднял голову вверх, чтобы разглядеть лицо своего спасителя. Этот был странный молодой монах в белых одеждах, как будто состоявших из множества лоскутков. Лицо его казалось смутно знакомым.

«Так, ладно… Ну и прикол…» — ухмыльнулся Марио, — «Сейчас посмотрим».

Марио сел на край тротуара, поставив ноги на дорогу.

— Здравствуй, Святослав.

Голос этот, казалось, был полон мудрости и знания. Но Марио позабавило, что его спаситель знает его имя. Знакомых монахов у Марио не было. Он начал терять чувство реальности происходящего.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я знаю о тебе, немного. Я — твой Хранитель.

«Йоо, еще один Хранитель! Йопть! Вчера Ангел, сегодня Ангел… Интересно, рассказать ему, что у меня уже есть один Ангел-Диджей? Или еще обидится».

— Откуда ты вообще взялся? Где все люди? — он слепо обвел рукой улицу.

— Я следил за тобой некоторое время.

— Допустим. Но почему ты позволил им напасть на меня? Ты же Хранитель, ты должен типо хранить меня.

— Так было нужно. Вскоре ты сам все поймешь.

— Хорошо, но тогда… Хранитель, но почему они не убили меня? — шевеля разбитыми губами, он сел на тротуарный бордюр.

— Ты не должен был умереть. Смерть — это слишком легко для тебя.

Марио никак не мог отдышаться. Он трясущейся рукой пытался вытереть губы.

— Хааха! Я не умру сейчас… Понятно… Хоть даже если спрыгну с крыши? — Марио, качаясь, обернулся и уставился на Хранителя прищуристым взглядом.

— Ты не можешь покончить с собой сам. У тебя есть более великая миссия на этой земле.

Голос Хранителя казался Марио все мрачнее и загробнее. Он поймал себя на мысли, что ситуация ему кажется какой-то нереальной, и пришел к выводу, что это ему сниться. Обычный пьяный сон, которые посещают, когда состояние прострации медленно отступает.

— Ты должен жить. У тебя великая миссия.

Марио расхохотался. Сон казался ему занятным. Он достал сигарету окровавленными пальцами, вставил в разбитые губы, раскурил, выпустил дым и продолжил:

— Миссия… Какая миссия, а, Хранитель? — опять оглянулся и посмотрел с издевкой в пространство под белым капюшоном, — найти Исполнитель Желаний? Захватить мир? Ха! Ха! Ха! Занятный ты тип, Хранитель! А ну садись, пообщаемся! — он размашисто хлопнул по мокрому асфальту рядом с собой.

— Твоя миссия… Я не знаю ее, — теперь уже Хранитель не смотрел на Марио. Он пребывал как будто в трансе, — я знаю, что ты поведешь за собой людей — Хранитель отстраненно смотрел вдаль, — много, много людей.

Марио смотрит на него, и видит как тот левитирует. Немного удивляется, но потом сам себе говорит: «А почему бы и нет? Чего тут необычного?», и парящие люди уже кажутся ему нормой. И сам продолжает:

— Так, все понятно, Хранитель, кхэх, это ж мы с пацанами соберемся, и пойдем! Вон тех тварей бить!

— …много людей, очень много людей — как будто не слыша его, продолжает Хранитель. Он начинает отдаляться. Марио смотрит на него, думает догнать, но оценив свои силы, и видя что Хранитель все набирает скорость, он остается на месте. Вновь прислоняет окровавленную сигарету и затягивается.

— Хранитель… Вот чудак! — он сплюнул себе под ноги, — наверно, чем-то закидывается не понарошку! Да, по-любому.

Марио почувствовал, как кожу на руках и лице начинает стягивать — кровь начала засыхать. Появилось желание умыться. Неловко поднявшись на ноги, Марио захромал к киоску.

— Бутылку пшеничного, — протянул в окошко деньги. В последний момент он сообразил, что у него руки в крови, но было поздно.

— Два? Полтора? — буднично спросили с той стороны.

— Ээээ — замешкался Марио, явно ожидая другого вопроса, — два.

«Так конечно, чтоб она спрашивала, если она детям «ягуар» продает, да сигареты» — тут же подумал он, — «ей то вообще похоже наплевать».

Набрав в общежитие пива, он, прихрамывая, побрел домой.

— …Хранитель…Наверно тоже, из этих… — Марио обернулся и прокричал в ту сторону, куда по его мнению «уплыл» Хранитель: Дурааак! Луузер!

«Ну хорошо хоть не мент какой. А то бы щас повел за собой «мнооого людей» — Марио усмехнулся, — «Блин, может это тот кокс так действует?» — он встал как вкопанный, вспоминая все события прошедшего дня. Его немного потряхивало на ветру, — да не, вроде я не нюхал… — ответив сам себе, он продолжил путь.

Успокоив свою совесть, что все-таки это такой сверх меры реалистичный сон, он отправился в общежитие.

Одинокая Душа молилась, согнувшись в три погибели и лежа на земляном полу. В ее заточение проникало лишь немного света из маленького окошка-бойницы в каменной стене. Окошко было зарешечено грубой ржавой арматурой, которая была обмотана колючей проволокой.

Стены подземелья были такими мощными, что невозможно было, засунув руку в окно, достать до наружной части ее. Сложены они были из грубо обработанного холодного сизого камня, каждый из которых был размером с обычный бетонный блок. Стены были усеяны плесенью, грибком и цветастыми напылениями. Для пущего заточения они были обмотаны колючей проволокой, которая проржавела и вросла в мох. Поэтому тело Души было испещрено кровотачищими царапинами.

Закрывала вход в заточение массивная дубовая дверь, обитая железом. Стук в нее практически был неслышим.

«…Избави от лени постыдной, всяк ее насаждающим. Избави от всяких искушений проводить свою жизнь в безграничном веселии и ничегонеделании. Надели талантами служения ближнему своему и всему миру… Дай сил преуспеть в этом, и во всех делах, идущих на благо людское…»

По полу бегали муравьи и мокрицы, тараканы и клопы. Они чувствовали душевное тепло, приближались к ней, согреваясь.

Душа молилась денно и нощно о Спасении. Иногда она слышала сладкий щебет за окном. Она поднималась и подходила к окну. Посланники небес передавали ей Святой Дух, который давал ей силы.

Душа имела человеческий облик. Тело ее было в царапинах и шрамах. Руки и ноги были в старых и ржавых кандалах. Под ними на теле были вечные гематомы. Из одежды была только набедренная повязка и повязки на плече и бедре.

Душе было больно каждую секунду, чем больнее ей было, тем громче становилась ее молитва.

«…Избави от повседневных искушений Хозяина моего. Дай ему помощь и Знание. Дай ему сил на выздоровление и отказ от жизни своей леностной…» — согнувшись, Душа плакала. Она плакала уже пятые сутки. Безостановочно. Слезы протекали по щекам, скапливаясь на подбородке, и скопившись, голубыми каплями падали наземь. И тогда к ним подбегало насекомое, и отпивало, пока еще живительная влага не впиталась в землю.

«….Пошли ему помощников и наставников небесных. Да помогут они Ему в Пути истинном… Да избавят они его от соблазнов всяческих и да укажут путь праведный, с делами Благочестивыми и Трудолюбными…»

Иногда Душа вспоминала, как все было вначале… Когда ей было легко и она летала над облаками. И радовалась беспрестанно. И только радостные молитвы были у нее. Но потом у нее не стало крыльев, и она очутилась на земле… Потом злые стражи загнали ее в заточенье… Потом поставили решетки на окнах и дубовую беззвучную дверь. А потом пришли и заковали ее в чугунные кандалы и обтянули все колючей проволокой с избытком… И больше их не было…

«…Дай Ему Силы и Мощи Святой возобладать над настроениями упадническими, удовольствиями и веселиями искусственными. Дай Ему Воли могущественной, несгибаемой, железной ако оковы мои… Дай ему Силу внутреннюю, способную повести его Одного против демонов и тварей бесовских… Дай Ему Духа Святого, чтобы Всеми Делами он населял лишь Добро чудотворное и Любовь всеобъемлющую в Миру…».

Кап-кап-кап — падали капли с потолка.

Кап-кап-кап — падали жгучие слезы мучений Души.

Глава IV Ночь с Jay Dee

— Хей, хей, Марио, браат, здарова! Как поживаешь? — в трубке раздался бодрый голос Джей Ди.

— Привет, Ди! Я немного учиться стал, взялся за книги, конспекты, за ум! — Марио немого повеселел. — Ты куда пропал? Я тебе звонил раз десять, ты был недоступен.

— Дружище, не обижайся! Я сломал телефон из-за той девушки, помнишь, Анджелы? Мажор тогда вусмерть унюхался, понес всякий бред. Я хотел выставить его, вмешалась Джил… Вообщем, глупая история…

— Я думал, ты раньше позвонишь.

— Да, чувак, было много работы, искал новые семплы, переезжали на студию, вообщем, некогда было, только номер твой нашел. Ты чем занимался?

Марио решил не рассказывать Ди, что с ним случилось после посещения клуба, дабы тот не подумал, что он был не в состоянии постоять за себя.

— Ди, я размышлял над многими вещами. Пора браться за ум, а то скоро с института попрут, тогда пиши пропало! Я учиться стал, немного долгов посдавал, еще не все потеряно, скоро сессия…

— Молодец, дружище! Так и надо! Но сегодня же пятница, сегодня можно выпить!

Марио почему-то передернуло об одной мысли о клубе.

— Брат, я бы хотел позвать тебя люто затусить в клубе, но сегодня к нам приехал проездом какой-то испанец, будет играть. Все бы ничего, но он смотрит на всех как на крестьян. «Только Я и бал». Музыка у него тошнотворная. Да и вообще, я хочу гулять! Давай прогуляем эту ночь напролет! А?

Марио краем мысли подумал, что завтра он хотел подучить аналитику и экономику, потом вспомнил, что не каждый день получает приглашение от таких колоритных персонажей.

— А давай загуляем! Прогуляем эту ночь так… Что нам и не снилось!

— Ха-ха! Отлично! Мне нравится твой настрой, брат! Я буду в центре через полчаса!

— Ееее! Я собираюсь, Ди!

Город постепенно погружался в прохладную ночь наступающего лета. Распустившаяся природа поражала буйством своих запахов. Машины включали фары и диодные огни. Город включал фонари. Неоновые вывески ярко светились, освящая асфальт и брусчатку. Машины немного притормаживали, на секунду оставляя в витринах отпечатки, и фонари отражались в машинах. Все дневные шумы степенно стихали.

Они сидели вдвоем на остановке, которая находилась немного поодаль дороги. Там толпился неуспевающий народ. Джей Ди расставил все по местам между ними: полбутылки виски, два стакана, две пачки сигарет, две зажигалки.

— О, Марио, ночь по своей сути прекрасна! Она оголяет истинное лицо всех людей, будто огромным скальпелем снимая с них слой за слоем все их маски. И хоть люди ночью отчасти не люди, в этом и прелесть ночи, что она остается честна!

Марио и Ди уже успели прогуляться по уставшему городу, посмотреть закат и немного выпить. Наслаждаясь обществом друг друга, они обошли городские пруды и прилегающий парк, и наконец остановились здесь.

— Оглянись вокруг, мой друг! Видишь этих людей? — Ди сосредоточенно наливал, — или тех людей, какая разница. Присмотрись к своим знакомым, я уверен, среди них много таких.

Марио непонимающе смотрел на него.

— Эти люди… — Ди скорбно вздохнул. — Они утрачивают свой духовный облик. Я так рад, что встретил тебя, и мы можем говорить на столько разных тем! — Ди картинно стукнулся стаканом с Марио и отпил. — Понимаешь, вещизм поселился в сердцах людей. Зачастую люди обращают внимание не на тебя, а на твои вещи. Их больше не интересуешь ты, Человек. Всех интересует, какой марки твой телефон и круче ли он чем у них. На какой машине ты ездишь и в какой квартире живешь. Один, с родителями? Встречая тебя впервые, люди прикидывают круг твоего общения, твоих связей и материальных возможностей. Ты их больше не волнуешь, как Человек. Им по фиг на то, что у тебя может быть доброта, честность, отзывчивость… Им по фиг, что ты, хоть и небогат, можешь привнести новые краски в их жизнь.

Марио с интересом слушал его, иногда переводя взгляд на людей на остановке.

— Вещизм, навязанный фирмами, постепенно утверждается, укореняется. Им так выгодно. И не только, и не им. Люди будут брать кредиты, влезать по уши в долги, лишь бы быстрее обладать такими желанными вещами. Я бы давно купил себе новый айфон, только вот зачем он мне нужен? Ну вот зачем? Для признания факта своего совершенства? Да я и так хорош! Мне не нужно дорогое шмотье, чтоб это доказывать, вот и все. И я слишком ценю свое время, чтобы думать о материальных вещах.

Ди помедлил, отхлебнул, и задумчиво продолжил.

— И знаешь еще что я заметил, Марио? Знаешь? Что если человек весь насквозь состоит из вещей, новых, стильных, модных, то за душой у него ни гроша. Точнее, грошей то у него много! Только в душе нет ничего красивого. Одни лишь постоянные мысли, круче ли у него шмотье, чем у остальных. А если он увидит у кого телефон новее своего — то все, туши свет! Он весь изведется, лишь бы потешить свою гордость и найти бабоса на сверхновый майфун! И ему уже глубоко становится плевать на свой внутренний мир, которого по сути то и нет. Есть только этакий коллаж, состоящий из светящихся пафосом названий брендов.

Джей Ди плеснул по стаканам.

— Маркетологи завладели разумом миллионов! Бывает просто смешно наблюдать, как люди, словно настоящие рабы маркетинга, собираются в кучи, чтобы обсудить те или иные качества товаров, ненужных им. Я по роду своей деятельности часто с этим сталкиваюсь. И когда у меня спрашивают «Какой у тебя телефон?», я заранее смеюсь над их реакцией и показываю вот эту «Нокию», которой уже три года. Хотя и новый телефон у меня тоже есть, там просто программка клевая, звук делать.

Ди как-то печально закурил.

— А еще эти люди слабы. Отбери у них эти материальные блага, и они перестанут понимать, как жить. Допустим, у них будет все необходимое, и даже чуть больше, как у остальных людей. Они просто задепрессируют, не находя себе места. Они будут понимать, что все, что есть у них, не лучше, чем у остальных. И они впадут в глубокую печаль, забывая, что лучше мы должны быть прежде всего внутренне! И даже самый бедный человек, сильный духовно, может быть намного богаче человека в костюме, прущем во весь опор на своем надутом джипе — Джей Ди в сердцах плюнул.

Марио задумчиво глядел на торговый центр напротив и думал, что Ди своим монологом немного перегнул палку. Хотя толика истины в его словах присутствовала.

— Я тебя пригрузил? Прости… Я даже с Дон Хуаном не могу вот так поговорить, он меня не понимает, — Ди опустил понурый взгляд на свои кеды. Марио стало жаль его. Он плеснул по стаканам, и немного ткнул Ди в бок: Эй! Диии…

Ди немного встряхнулся, взял свой стакан:

— Ну давай! Выпьем! За богатый внутренний мир! Прямо чтоб миллионный! — Ди сжал кулак и зло помахал им.

Друзья выпили. Марио обводил взглядом стоявших на остановке людей и думал, что должно быть, эти люди настоящие, так как у них нет дорогих машин, они не живут в роскошных апартаментах в центре и любят свою работу, так как работают допоздна.

— Марио, посмотри сколько хороших женщин на остановке. Сколько красивых молодых людей. Они вроде обладают человечностью сейчас, — Ди переводил взгляд с одного лица на другое.

Тут в поле зрения двоих парней попал мчащийся автобус. Водитель гнал во весь опор. Но перед остановкой, притормозив, автобус замер чуть дальше сгрудившихся людей. Оголтелая толпа ринулась вбок, так как автобус стал дальше, чем ожидалось.

— Аккуратней, не толкайтесь! — вопила тучная женщина, сама напирая вперед.

— Женщина, куда вы прете? — звонкий девичий голос вскрикнул спереди.

— Моя нога…

— Аккуратнее можно?

— Ох, и молодежь вперед лезет, как обычно!

Ди смотрел на это исподлобья и улыбался.

— Смотри, и все ради того, чтоб быть на миллисекунду быстрее, чем другой. И заметь, все, кто громче всех орал и возмущался, уже вбулькнулись внутрь. А молодежь смиренно еще ждет. И все ради собственной жалкой ж**ы! — Ди опять зло и смачно плюнул. — Все, лишь бы тебе было чуточку удобнее, чем другому, такому же человеку, стоявшему рядом минуту назад. Точнее, какому человеку? Они же тут подобны животным. Кроме вон тех чуваков… Да, и вон чел тоже клевый, — Ди кивнул на парня, который подсмеивался над происходившим и залезал в автобус последним, — он не хочет быть участником этого шоу. Он понимает что к чему, и что людской эгоизм так жалок, ничтожен и унизителен при взгляде со стороны. А тем временем эти чопорные тетки, удобно усевшиеся, сейчас будут обсуждать, что молодежь распоясалась… — и Ди внезапно заорал, — Ээээй! Люууди! Где выыы?!

Несколько человек на остановке обернулось в его сторону. Удивленные лица уставились на него из-за стекол автобуса. Ди смеялся им в глаза.

«Пшшшфыв!» — закрылась автобусная дверь, автобус отчалил.

— И видишь, Марио, и дело даже не в этих тетках. Дело в том, что мы сами сделали их такими. Они уже привыкли, что им никто не уступает место, никто не соболезнует их тучному тельцу. Вот и прут по головам. Главное при этом особые слова приговаривать: «Ох, какая молодежь! Ох, какая молодежь пошла, не толкайтесь!», — и никто не подумает, что эта женщина прет вперед. А она и рада пару ног отдавить, зато сесть быстрей! А молодежь у нас не такая уж и бессердечная в этом плане. По роду своей деятельности, — Ди ткнул двумя пальцами в шею, изображая жест «выпиваю», — довольно часто приходится передвигаться на автобусах, так как денег даже на такси не остается.

Ди смачно затянулся.

— И знаешь, что я тебе доложу? Женщине с ребенком всегда уступят место. Все-гда. Может капля сознательности все-таки остается, а может все-таки человекозавр понимает, что если он не встанет, против него возмутится весь автобус. Вот бабке не всегда уступят, хотя и в большинстве случаев — Ди поднял вверх указательный палец, — и даже женщинам, таким, как те, уступают.

— Ну а ты? Ты прям подскакиваешь, когда бабушка входит? Здрасьте-присядьте!

— Когда пьяный — то нет. Любая бабушка стоит на ногах крепче, чем я. Это когда под градусом. А если немного выпивший, то конечно, я встану. Если она ко мне подойдет. Один раз даже кондуктору уступал — перепутал.

Ди осушил стакан, отер рот рукавом и продолжил:

— И знаешь, что я тебе доложу. Люди уже отвыкли от милосердия. Не знаю, как там было при коммунистах, но сейчас говоришь «Садитесь», на тебя ошалело смотрят и говорят: «да сидите, сидите!». Люди автоматически ищут подвох.

Марио согласно кивнул. Он уже порядком «поплыл». Он вдруг почувствовал незримую связь с этим диджеем. Он вдруг ясно прочувствовал, что они вдвоем сильно похожи. Его душа жаждала открыться этому «праведногневавшемуся» Человеку. Марио почувствовал, что может высказаться ему, что тот должен понять его.

— Верно ты гневаешься, друже, — наигранно начал он, — верно все ты говоришь. Но главное та проблема в чем? Оглянись, вспомни своих знакомых с вечно опухшими лицами. Посмотри на тех людей с синюшными мордами, посмотри. Страшно? — Марио перевел взгляд вдаль, поверх крыш домов, магазинов, проводов, проезжающих машин. Он продолжил:

— Вот как сейчас стою я в очереди в магазине. И мужик передо мной с обширным запахом, перегар изрыгает при каждом выдохе. И мелочь держит в серой ладони, которую тут же, в магазине, насобирал. И ждет — не дождется своей очереди. — Марио вздохнул, — и, знаешь, Ди, сердце у меня болит. Болит и за этого мужика, который уже сам себе не сможет помочь. И за продавщицу тоже болит, она же и рада не продавать, не участвовать в гибели этого мужика, а что поделаешь… — Марио шумно вздохнул и отпил из стакана, — да куда денешься, она как посредник между алкоголем и человеком. Но не продавать нельзя. Он же ведь пойдет и купит водку в другом месте! Поэтому и болит у меня душа за них. И что делать, не знаю.

— И за меня тоже душа болит? — Ди улыбнулся.

— Что? А, да.

— Да ладно тебе, Брат, расслабься! Это их траблы… Надо же, я вот никогда об этом не задумывался… — Ди поправил наушники.

Ночь сгущала свои темные краски. На остановке уже почти не осталось людей. Становилось прохладно и одновременно свежо. Начал накрапывать мелкий дождь, который вскоре превратился в уверенный ливень. Совсем мало машин стало проноситься мимо остановки. Вдоль обочины ехала поливальная машина. У остановки она притормозила, из кабины выскочил коренастый водитель и приблизился к парням.

— Парни, есть закурить?

— Да, конечно, на дядь, держи! — Джей Ди протянул сигареты.

Водитель жестом попросил прикурить, Ди сложил руки домиком и зажег зажигалку.

— Шпашыбо! — распыхивая вокруг себя клубы дыма, произнес водитель.

— Что, мужик, дождь от работы избавил? — Ди улыбался.

— Да, погода нынче такая. Не ждешь, не ждешь, потом как зарядит! Весь день вот жара была, к вечеру выехал, — на тебе! — мужик посмотрел на огонек сигареты, — хороший табак!

— Радуйся! Сейчас поедешь обратно, а потом домой! Выпьешь… Расслабишься! — вкрадчиво говорил Ди.

— Да какой там! — махнул рукой мужик, — мне план делать надо! Работаем и в дождь! Я дальше поеду.

Марио недоуменно уставился на него:

— То есть как это? Дождь же…Он и польет.

— Да какой там! Он только так, пыль к земле прибьет! Нам же смыть ее надо, — мужик сдул пепел с окурка. — Так и работаем, как дураки.

— Это почему же? Едешь — улицы пустые, музычку врубил, ноооочка… клевааа — потянул Марио.

— Да какой там! Быстрей бы смену сдать! — водитель скосился на четверть полную бутылку виски, — ночью такого насмотришься, бывает… Особенно здесь, в центре.

— Слушай, Мужик, а возьми нас с собой! — воодушевленно изрек Джей Ди. — Нас все равно отсюда никто не заберет. Да и тебе нескучно будет!

— Да не, хлопцы! Куда ж вы! У меня работа! — Мужик мелкими плевками затушил окурок, затем подошел и выкинул в урну.

— Ну бывайте, хлопцы! — и направился к своей работе.

Парни молча провожали его взглядами.

— Сигарет хоть бы взял — прошелестел Марио.

Водитель обошел свою оранжевую машину, запрыгнул внутрь и хлопнул дверью. Затем опять открыл ее.

— Вот сейчас сигарет и попросит! — произнес Ди.

— Эй! Пацаны! А поехали! Вместе веселее!

— Ееее! — удовлетворенно протянул Ди.

Парни резво похватали свое добро и заторопились к поливалке.

— Эй, Марио, смотри — я один большой попрыгун! — и Ди весело и с размаху прыгнул в центр лужи так, что обрызгал Марио до колена.

— Ах ты! Падонок! — Марио шутя принялся догонять Ди, пытаясь шлепнуть по лужам так, чтоб обрызгать его.

— Главное вовремя выпрыгнуть! Чтоб лужа не сомкнулась! — повторил свой прием Ди. Тут бутылка выскользнула у него из рук, он резво присел и поймал ее. Тут лужа сомкнулась и вдобавок Марио смачно шлепнул по ней так, что окатил Ди полностью.

Марио встал в нерешительности. Ди секунду смотрел на себя, а потом засмеялся. Звонко, пронзительно и счастливо. Марио засмеялся вместе с ним.

— Хей! Погнали! — они запрыгнули в голубую кабину.

— Валеррра, давааай! Восемьдесят! Валеерррааа! — рычал Джей Ди посередине.

— Валеееррааа, тааам красный! — Марио стряхивал пепел в окно и одновременно снимал происходящее на телефон.

— Вижу, пацаны! Не ссыте! — Валера давил в пол.

Трое чудаков неслись по ночному центру на поливальной машине. Они уже в третий раз ехали заправляться водой. Летя на машине с пустой цистерной по центру дороги, они лихо пересекали перекрестки. Редкие ночные путники останавливались в ступоре, завидев оранжевую машину. Валера и не думал сбавлять газ, видя впереди красный свет. Им наперерез двигалась черная тонированная машина. Она тоже не думала сбавлять скорости.

У Марио все похолодело внутри. Ди тоже как-то примолк рядом.

— Раз… Два… Три… — сказал Валера и тут вспыхнул зеленый. Черная иномарка степенно притормозила перед самым перекрестком, выехав на пешеходный переход.

— Валеррраа, врубааай нитрооо! — взревел Ди.

— Йууухххууу! — орал Марио, высунувшись наружу до пояса и снимая на камеру машину спереди.

Трое Ангелов смотрели через черные очки на машину с цистерной и медленно провожали ее взглядом. Именно они сидели в тонированной иномарке и наблюдали за пронесшейся поливалкой.

— Не получилось, — сказал младший, убирая руку от направления светофора.

Трое Ангелов теперь были похожи на гангстеров. В черных шляпах и плащах, они и очки решили не убирать, чтоб полностью соответствовать образу. А может, просто не знали, что солнцезащитные очки ночью не нужны.

— Они бы не успели затормозить, если бы ты оставил красный. Что ж, придется поберечь их — молвил Пархомий.

— Эй, парни! Дайте покурить!

Валера по привычке смял сигарету как папиросу, нашарил спички и начал прикуривать. Ди опасливо придерживал руль.

Вскоре трое чудаков сбавили скорость и съехали с широкой дороги, направляясь на автобазу.

— Ох, пацаны, ну и позабавили вы меня! Будто на тридцатник моложе стал! — попыхивая сигареткой, говорил водитель.

— Валера, вот тебе на вид пятьдесят, — Ди уже порядком захмелел, — а вот в душе же я вижу — все еще двадцааать! — Ди наигранно потряс мужика за плечо.

— Вот так мы поливаем наши улицы и следим за частотой города! Не переключайте канал! Мы вернемся после дозаправки — Марио убрал от своего лица камеру телефона.

— Так, ребят, пригнитесь, как в прошлый раз.

— Смотри, не кашляй! — весело сказал Ди, нагибаясь к коленкам.

— Ди, не гунди! — хохотнул Марио.

«Бульк!» — Ди изогнулся и сделал пару глотков из бутылки.

Кабину залило светом. Раздался механический звук.

— Валера, что-то ты быстро опять! — раздался могучий женский голос.

— Так там пылесосить нечего, Петровна! Мне ж дождь помогает!

— Пылесосить… Ленина всю сделал?

— Да всю. Вот вторую сторону закончил.

— Все равно как-то быстро.

«Надо ей видео показать» — шепнул Марио так, чтоб и Валера мог услышать. Ди конвульсивно задергался.

— Что-то ты какой-то красный. Все краснее с каждым разом.

Механизм, открывавший ворота, затих, и Валера двинул машину дальше.

— Так, Петровна, дождь же!

Петровна что-то громыхала вслед, но уже не было слышно.

Примерно через полчаса оранжевая машина вернулась в центр. Валера вновь принялся за вверенную ему работу. В это время машина двигалась медленно, смывая всю грязь, пыль и мусор ушедшего дня. Водитель расслабленно следил за дорогой, подмечая малозаметные детали. Парни глядели вперед пьяными взглядами.

— О, пацаны, смотрите, девчонки! — Валера показал на тротуар.

Вдоль главной улицы шли широкие прогулочные тротуары, отгороженные от автомобилей зеленой полосой с аккуратно постриженными и высаженными через равные расстояния деревьями. По правой стороне от машины шли три девушки, одетые в каркасные платья. Одна из них стремительно двигалась вперед, две другие поспешали за ней.

— Смотри, как они похожи на фей! — зачарованно смотрел на них Марио.

— А ну! Валера! Они все равно промокшие! Давай это, обольем их! — озорно сказал Ди и зачем то положил руку на руль.

— Да не надо! Смотри, как они летят! Спешат куда-то!

— Да фигняя! Давай, Валерааа! Валеруу! Давай! Марио, все равно дождь идет!

— Ай, хрен с вами, дело молодое… — и у Валеры как будто сверкнули глаза, — озорники, блин!

Валера начал разворачиваться посреди дороги. Развернулся, чуть проехал, приблизился к левой обочине, оказавшись на встречной полосе. Две девушки оглянулись и продолжали поспешать за первой.

— А они ничего такие, — оценивающе сказал Ди.

Валера неторопясь поравнялся с Феями, — ээээхх! Где мои двадцать лет! — и врубил струю воды.

Напор немного цеплял за бордюр, но в целом задумка удалась. С большой силой струя окатила девчонок до коленок. Все втроем вскрикнули и дернулись в сторону. Ди смеялся и кричал: Ближе, Валераа! Давай, чуть выше, намочим их!

Феи осмотрели себя. Та, которая шла первой, повертела пальцем у виска.

— Смотри, Ди, она плачет! Мы обидели ее!

— Да не, чувак, расслабься! Тебе показалось! — Ди перестал смеяться.

Порядком пьяного Марио потянуло на подвиги.

— Это ты все! Им надо помочь. Эй, тормози!

Валера слегка нажал на тормоз. Машина плавно остановилась.

Марио махом открыл дверь и ринулся к Феям. Оббежав капот, Марио спешно пошел за ними.

— Ну-ка, Валера, пойдем посмотрим! — Ди вывалился в открытый проем.

— Девушки! Подождите! — уже кричал Марио. Ди посмеивался, глядя на его покачивающуюся походку. — Стойте!

Марио нагнал их: Девчонки…

— Вы что, придурки?! Делать нечего?!

— Вы что натворили!?

— Ты! — вперед выступила та, которая шла первой, и сильно ткнула Марио в грудь пальцем, — Ты! Что вы сделали с водителем? Куда вы его дели? Что с ним?

Марио опешил. Он стоял в растерянности и пытался сообразить, как бы выкрутится из оказавшейся западни. «Какой еще водитель? Причем тут это?».

Он смотрел в эти ярко-зеленые глаза, на растекающуюся вокруг них черную тушь. Тушь была как-то по-детски размазана и чуть стекала вместе с дождливыми каплями на веснушчатые щеки. Острый нос был бойко вздернут вверх, а розовые губы были напряжены в тонкой полоске. Ее намоченные белые волосы были взъерошены и как попало ниспадали на плечи. Ее скомканно-белое платье было похоже на строгое выпускное, если бы не цветные вставки, которые в полном хаосе были пришиты с разных сторон. Тем не менее платье казалось очень стильным, особенно намоченное. На ногах ее были «белые» балетки, помеченные мелкой крошкой брызг, и раньше до колен они были обмотаны белыми лентами, которые спирально дополняли друг друга. Напор воды сбил их вниз.

— Отвечай! — немного мило и строго она тыкнула тоненьким пальчиком Марио в грудь снова.

А Марио стоял и не мог отвести глаз.

Ди понял, что надо выручать товарища, приблизился и буквально налетел на Марио и стоявшую рядом девушку.

— Хей, хей, хей! Девченки! Как дела? Хорошая погода, неправда ли? — Ди резво выдернул из-за спины бутыль и бодро сделал несколько глотков. Одна из девушек улыбнулась, но тут же приняла серьезный вид.

— Ну точно — придурки! — Блондинка смотрела исподлобья.

— Эй, зачем ты так! Вы же Феи! Вы должны быть добрыми… — Ди попытался взять Блондинку за вытягивающуюся вперед руку с заготовленным указательным пальцем.

— Какие еще на хрен! «Феи»! — Блондинка вырвала руку, развернулась и ринулась прочь. Ди озорно сделал выпад вперед, и прижал ступней край ленты, упавший с ноги Блондинки.

— Феникс, стой! — вскричала одна из подружек.

Блондинка остановилась, обернулась:

— Юджи, пойдем!

— Детка! Не упади! — крикнул весело Ди.

Феникс опустила глаза и увидела тянущуюся ленту. Она опять исподлобья посмотрела на Ди. «Ей хочется казаться злой. Но она не такая» — вдруг ясно подумал Марио.

— Девчонки, да поехали купаться! — и Ди резво прыгнул в центр глубокой лужи, вмиг обрызгав Фей, — вам все равно надо мыться!

Тут бутылка с остатками виски выскользнула у него из руки и с оглушающим звоном разбилась. Марио показалось, что Ди специально не удержал бутылку.

— Да что ты делаешь! — Феникс мило притопнула ножкой, — Юджи, Скай, пойдемте!

Ангелы в своем гангстерском образе стояли на краю крыши здания напротив. Сзади на крыше стояла их тонированная иномарка.

— Весьма интересно, от нее исходит очень яркий пульсирующий свет! Она как будто внутренне порхает! — Антоний наигранно прищуривался.

— У нее свет как будто серебряный. У нашего же белый искрящийся! — сказал одними губами младший из Ангелов.

— В любом случае, они не могли не притянуться друг к другу! Вы посмотрите, свет остальных людей сер с прозрачной дымкой. У его друга так вообще присутствуют черные всполохи! — молвил в довершение Пархомий.

— Раньше было много людей, источавших белый свет. Их было абсолютное большинство. И был Мир на земле, — подхриповатым голосом продолжил Антоний. — это великая благодать, что они встретились.

Ангелы зорким взглядом следили за группкой людей. Снизу уже доносились веселые вскрики и смех.

— Поехали, я вам говорю! — Ди уже тискал одну из девченок, которую звали, по-видимому, Скай, — у нас испанец приехал. В солярий пойдем!

Марио усмехнулся — Ди нес полную чушь. Но она нравилась Феям.

— Не нужен вам наш солярий! — звонко притопнула ножкой Феникс. Вдруг поняла, что оговорилась, тут же добавила: ваш нам солярий! Не нужен ваш солярий нам! — и улыбнулась.

— Ваш! Наш! Нас! Маш! Даешь Энергомаш! — передразнивал ее Ди, — вот тебя значит Феникс зовут. Это у меня в руках Скай, а тебя, значит, Юджи зовут… Клевые у вас имена, Феи! — Ди перевел дух от борьбы с вырывающейся Скай, — это вот Марио, меня зовут Джей Ди, мы — бременские музыканты!

— Фиии! Угнали машину и радуетесь? Водитель бедняга! — как видимо, Феникс уже забыла о том, что плакала.

— Какой?! Ничего мы не угоняли! Мы музыканты! Я композитор, вот мой друг — будущий Диджей с Ибицы.

— Серьезно — добавил Марио, чтоб сказать хоть что-то.

— Куда вы дели хозяина машины? — все настаивала Феникс.

— Какого водителя? Ничего мы не дели! Он с нами был! — и Ди полуобернулся к машине, — Валерррааа! Ой, — осекся Ди, поняв, что почти орет на ухо Скай.

Валера спокойно сидел и наблюдал за молодыми, раскрыв дверь, свесив одну ногу и пуская дым в дождь.

— Валееррра! Щаа поедееем! — и Ди игриво попытался тащить Скай к машине.

— Вот пройдохи! — Феникс встала «руки в боки», — облили нас и радуетесь, музыканты! Маньяки вы!

Феникс намотала распустившуюся ленту на ладонь, сорвала ее с ноги и с наигранной злостью кинула в Джей Ди.

— Маньяки вы, а не музыканты! Скай, Юджи, идемте!

Скай больше не пищала и не смеялась. Она легко, но настойчиво высвободилась из рук Ди. Поправив свое платье, она отошла к Феникс. Феникс еще раз прямо посмотрела в глаза сначала Ди, чуть дольше задержалась на лице Марио, немного тронула своих подруг руками, и они отправились дальше по тротуару.

— Зато они уже не плачут, — скрестил руки на груди Ди.

— Все равно бы в машину все не влезли, — хмыкнул Марио.

— Ну, Валеру бы высадили — чуть тише сказал Ди. Марио рассмеялся.

— Ладно, Брат, пойдем, у меня там еще в сумке целый жбан аццкого пойла! — Ди хлопнул Марио по плечу.

Они направились к оранжевой машине. Марио остановился и еще раз обернулся, посмотрел вслед трем девушкам, втайне надеясь, что одна из них тоже обернется. Хотя бы кто-нибудь.

— Не, а все-таки девчонки классные! А у Скай так фигура вообще отпад! — весело разглагольствовал Ди.

Оба мокрые, они завалились в кабину. На дерматине сразу расползлись следы.

— Зато теперь в график укладываемся, Валера! — похлопал по плечу водителя Ди.

— Эхх, ляпооотааа вам пацаанны! — Валера уверенно вдавил газ, — все у вас есть! Только молодость свою не пропейте!

— Не переживай, Валерр! Мы кстати эти, бременские музыканты! — доложил Ди, копошась в своей сумке, — и ты тоже, кстати, теперь! Да-да!

Валера от души захохотал: Это что я, на баранке что ли, играю?

— Нее, Валера! На органе! — Ди звонко отвинтил крышку у прозрачной бутылки, — по курсу — мартиииниии! — и звонко внутриутробно забулькал.

— Весело с вами пацаны, другие вы какие-то, не такие…

— Мы музыканты, Валер — поддакнул Марио.

— Ага! И знаешь что меня посетило? А? Знаешь? Валера, а давай ко мне в клуб! Как загоним туда поливалку! Будешь так же людей поливать! Или просто с танцпола с брандспойтом, мужик ты клевый… Будем у меня в диджейской тусить…

— Неее, спасииибо, парни! Я ваши клубы не понимаю. Вот у нас было, эээх, дискотеки! А тут туц-туц-туц, бам! И под это дергаются! Неее…

— Это ты, Валера, еще в Лапландии не был…

— А что это?

— А потом узнаешь, как смену закончим…

Поливальная машина уезжала дальше, неторопливо пуская воду напором в сторону обочины. Дождь начинал постепенно стихать, людей на улице уже вовсе не было. Было такое чувство, что оранжевая машина с голубой кабиной осталась одна в городе.

Белый Ангел спорхнул с крыши и бесшумно подлетел к упавшей, прибитой к земле дождем, ленточке. Он спугнул хищную тварь, принюхивавшуюся к полоске из розовой шелковой ткани.

Ангел бережно подобрал ленточку, намотал на кулак и полюбовался слабым светящимся сиянием, исходившим от ленточки. Он посмотрел в том направлении, в котором ушла хозяйка ленточки, добро улыбнулся и вспорхнул ввысь.

Глава V Гнев

«Уиии! Курл! Курл! Курл!» — доносилось откуда-то издалека.

И опять «Уииии! Квырл! Кувырл! Кувырл!».

Марио с трудом разлепил глаз. Напряг второе веко и разлепил его. Казалось, если оторвать голову от подушки, то шея сломается. Свят слепо нащупал телефон около себя, взглянул на дисплей. Часы показывали «15:47».

«Вот и прогуляли ночь напропалую!» — подумал про себя Свят.

«Бульк! Бульк! Бульк!» — раздалось где-то сзади. Марио повернул голову и увидел Адьоса, сидевшего за ноутбуком и служившего источником этих звуков «бульк» и «уиии». Он основательно приложился к полуторалитровой бутылке с пивом и продолжал играть в игру на компьютере — пускать курицу в свинью.

Марио начал восстанавливать события задом наперед:

«Зашел домой уже светло было. Причем не хило так светло, вахта уже открыта была, значит, часов шесть было. А доехали-то мы на поливалке! Хо-хо, вот это прикол! Они же потом дальше поехали! Капеец! Блиин, как хочется пииить» — Марио аккуратно, боясь, что какая-то часть уставшего организма может попросту отвалиться, сел на кровати, потом привстал и дошагал до холодильника. В холодильнике как назло попить не оказалось, Марио пошел к мойке. Главное, чтобы холодная вода из крана не кончалась.

Свят вернулся и лег на кровать, надеясь еще вздремнуть, пока голова не пройдет.

— Что-то ты пропал куда-то, Свят — мрачно сказал Адьос, не отрываясь от монитора, — с пацанами уже как неделю не общался. Спрашивают про тебя, куда ты потерялся.

Адьос опять с бульканьем сделал несколько глотков.

— Я же учился всю неделю, Адьос. Вечерами за учебниками сидел.

— И вчера тоже учился? — с издевкой глянул Адьос на изнуренного Марио. Адьосу, по-видимому тоже было нехорошо, — он сидел с красными глазами, опухшим лицом и трясущимися руками.

— Вчера я гулял с одним знакомым… музыкантом, — Марио усмехнулся, — немного прошлись, выпили, потом еще выпили. Ну а потом мы встретили одного мужика на поливалке. Знаешь, которые дороги поливают по ночам. Так вот с этим мужиком мы и поехали! А потом мы встретили девчонок, они были как Феи! Как будто порхали над землей! Адьос, одна из них была просто ангел! — Марио улетел в свои воспоминания. — Но мы их не смогли удержать. Они полетели дальше…

— Мммм… — промычал Адьос, — весело тебе…

«Она была такая нахмуренная. И пыталась казаться строгой… Спрашивала про какого-то водителя… Она подумала, наверно, что мы угнали машину, точно! У нее такие танцующие веснушки! И та размазанная тушь ей придавала особый вид… Дождь… Как будто сама природа плакала вместе с ней… Блиин, а что ж она плакала то? Её наверно кто-то обидел!» — Марио ощутил резкий укол в груди, и разозлился на себя, что не помог вчера Феям, а больше смеялся вместе с Джей Ди.

— Весело тебе… — повторил Адьос хмуро.

— А ты? Ты что вчера делал? — как будто опомнился Свят.

— Да че мы вчера искали весь вечер деньги. Ну и ничего, короче. Пошли с Васей, щиманули тех лохов, которые с тубусами вечно передвигаются. Всего пара соток у них было. Ну и купили две бутылки водки, и выпили все на «трубе». Потом спать пошли.

— Понятно… — протянул Свят, обратно возвращаясь к своим мыслям о Феях. Он не заметил, как плавно сполз в сон.

— Свяааат! Свяааат! — кто-то тормошил его за плечо, — Свят, вставай, бл**ть. Уже шесть часов, гулять пора!

Свят разлепил глаза и увидел над собой улыбающегося Адьоса.

— Давай, Братук! Пойдем пива пить! Одевайся!

Свят прикрыл глаза, пытаясь поймать за хвост ускользающий сон про нимф… Тщетно…

Адьос натягивал штаны, сидя на стуле.

— Пойдем, Свят! А то пацаны уже про тебя забывать стали! Не огорчай!

С Адьосом бывало спорить трудновато. Да и планов никаких не было. Марио решил, что выпить пива с Адьосом идея неплохая и стал собираться.

Душ. Паста. Зубы. Мыло.

Кухня. Вода для питья. Чайник и зеленый чай.

Джинсы. Майка. Ремень. Старая куртка.

Телефон. Ключи. Бумажник…

Бумажника не было. Свята прошибло в холодный пот. Он судорожно начал обыскивать карманы. Нет. Он помнил, что снимал вчера деньги, думая, что придется потратиться, гуляя с Ди. Но вся выпивка была у Ди, Марио ничего не покупал.

Сигареты лежали в этом же кармане… «Валера! Он вчера постоянно все просил сигарет! В машине и выпало, видать… Это плохо…». Как это обычно бывает, Марио еще раз обшарил все карманы, чтобы точно удостовериться. Пусто. «Ладно… Ди позвоню, найдем Валеру…».

— Ну че ты там? Собрался? — Адьос уже минут пять маялся по коридору, покуривая и поплевывая.

— Иду, Андрюхаа! — Свят мысленно решил пока забыть о кошельке, но без денег было все равно неуютно, — а деньги-то есть?

— Обижаешь, Свят! Мне сегодня прислали!

Свят взулся в кеды: все, пошли!

Парни неторопясь вышли с общежития, смакуя момент. Но на улице еще пока никого не было из знакомых. Трое ботаников шевелили усами неподалеку от входа и больше в поле зрения никого не было.

— Здарова! — махнул Адьос кому-то на балконе, — ну что, пятерочку на разлив? Свят?

Двое направились в ларьки, где от души наливали всем и сколько угодно.

— Она…она была просто прекрасна! — Свят вдохновенно смотрел вдаль. Вы бы меня поняли, если бы увидели, парни!

— Да ну! Они все пра-сти-тут-ки! — постучал по трубе, на которой сидел, Адьос, — вон недавно одной запулил, не прошло и дня!

Марио поставил стакан на бетонку, достал сигареты и закурил. Они вдвоем уже немного выпили и им похорошело. Рядом стояли понурые Ё-моё, Васек и Малорик. Они еще страдали тяжелым похмельем и ждали, когда головная боль пройдет.

— Адьос, а, Адьос? А почему ты Адьос? Ё-мой?

— А я, Ё-моё, Адьос-Амигос! Други мои, это длинная история! — Адьос поставил стакан на землю и картинно прикурил, готовясь к рассказу. — Как-то мы со Святом, когда поступили в универ, решили вещичками затариться модными такими. И поехали мы, значит, на рынок. Решили по спортивному костюму приобрести.

Рассказчик сдул пепел, растягивая удовольствие от своей речи.

— Нашли мы со Святом два классных костюма у китайцев. Они прям реально — классные. И названия у них классные были. Так вот Свят купил себе «Абибас», — Адьос глотнул пива и несколько повысил тон, — а Андрей [имея в виду себя] купил себе «А-Д-И-О-С»!

Парни начали немного погогатывать, Свят стоял и улыбался.

— Так вот, «Абибас» был очень популярен, Свят и сейчас в этой куртке. В общаге у нас только трое было, «Абибасов» — Адьос улыбнулся, — Барбосов, бл*! Так вот, а «Адьос» был один. Ну и тут экзотика — а что, ни у кого такого крутого названия не было. Это ж почти как «Армани». Вот так и приклеилось.

Ребята уже заходились от хохота.

— Вот так все и было, пацаны!

«Дилинь-дилинь!» — у Свята зазвонил телефон. Свят выудил его из кармана. «Входящий вызов. Jay Dee».

— Хей, хей, здароваа! — прокричал Марио в трубку и отошел от своей компании.

— Здаровааа, Браат! Как дела? — Ди хрипел в трубку.

— Да сидим с парнями, пива пьем, погода чудесная!

— А, а я тока проснулся! Меня еще тащит до сих пор! Мы вчера с этим Валерой дальше поехали! Девчонок искали, кароче. Я допил ту бутылку мартини, мы поехали ко мне. И вот мы как разнюхалиись с Валерооой! Мы с ним долго еще гудели, клевый мужик, кстати!

— Ноо, Ди? Я у него, кажись, в машине бумажник выронил. Там было-то пару соток, просто карточка…

— Серьезно? Блиин! Очень плохо! А он даже визитку не оставил. Хотя надо было взять телефон, чтоб еще ночью так закуралесить! — хохотнул Ди, — а я что-то не подумал, он же вот, только ушел от меня. Стой, погоди!

В трубке раздались бурные шорохи и свист. Марио отдернул телефон от лица.

— А, не, он уже уехал, я просто с балкона смотрю… Ну, вообщем, Марио, не кипишуй, я чего-нибудь придумаю. Ну все равно, классно же было вчера, да?

— Ты помнишь тех девчонок? Они были как будто с другой планеты!

— Да, чуваак, то были отменные девки! Надо было в оранжевую бочку их засовывать и ко мне! Особенно ту, Скай!

— Да вон та… Она была само превосходство…

— Чуваак, че-то мне в любовь поиграть охота! Ты че сегодня делаешь?

Марио смеялся в ответ:

— Ди, дружище, это что, предложение?

— Хаа! Ни фига, что сказал! «Предложение» говоришь! Я в клуб, короче, сегодня. Работать не хочется, буду пить! Я там Эм-Си поставлю за катушки, а сами тусить будем, пойдешь?

— Ди, я не знаю, я тут с ребятами встретился…

— Ну ты с пацанами побудь, и давай ко мне! Я тебе говорю, отличных девушек найдем, устроим фейерверк! Все будет шик-блеск!

— Ну-ка, подожди, а как ее звали? Ту-то Скай, это да.

— Это были Сфинкс и Юджай! Кстати, У нее прикольное имя — Юд-жии, почти как Джей Ди, дааа…

— Сфинкс… Нееее! Диии! Ее звали Фениксс! Точно! — Марио задумался, — а кто эт? На «Феник» смахивает…

— Ну ты даешь! Чуваак, Феникс, — это птица такая, мифическая, — было слышно, как Ди бурно что-то проглатывал, потом шумно выдохнул, — я тут это, поправляюсь. Чувак, это птица, которая как бы из огня состоит. Она постоянно горит, горит и в своем огне сгорает потом. И обращается в пепел. Так вот из этого пепла появляется потом новый молодой Феникс…

— Круто…

— Ты че, брат, я тебе такого на эти темы могу рассказать! Говорю, приезжай! — и Ди опять чего-то начал обильно заливать в глотку.

Марио тянуло к Ди всем сердцем, но он понимал, что не может уйти, так как и так давно не выпивал с друзьями. Но к Ди влекло сильно.

— Ди, я приеду, только с немного немного выпью.

— Ну давай! Ты знаешь, где меня искать!

— Давааай, мы же бременские музыканты!!!

— Помнишь, да? Классно же было! Ну все, до вечера, друг мой!

И Ди скинул трубку. Марио постоял в задумчивости. «Как же весело вчера было. И эти девчонки, откуда они появились… Вот бы еще раз их увидеть… Хоть чуть-чуть. Я бы тогда не тормозил бы! Точно-точно! Господи, пожалуйста, хоть бы еще раз увидеть их! Хотя бы ту, Феникс! Я точно не отпущу ее в следующий раз!».

Ангелы порхали совсем близко.

— Ну что, Брат, записал? — Антоний смотрел в образный блокнот Пархомия.

— Он хочет ее еще раз увидеть. Еще он дает обет, что не отпустит ее. Хмм… А больше он ничего не просит… Хотя можно было б и сердца их соединить… — Пархомий с любовью смотрел на своего подопечного.

— Так, давайте не будем увлекаться, Братья! — Мудрейший из Ангелов строго смотрел на своих Братьев. — Что бы было, если бы мы давали все, о чем нас просят? Даже если б это и не вредило никому?

— Наверно, люди бы утратили веру в себя… в свои силы…и потеряли бы вкус к жизни… — Артемий становился мудрее.

— Абсолютно точно, Брат мой! Люди бы не были счастливы! Так что теперь нам надо как-то свести их…

— Ну и где теперь нам ее искать… — сокрушенно вздохнул Пархомий.

— Вы видели её Свет… Надо узнать, верует ли она в небесные силы… Возможно, и так получится ее найти.

— Ну что ж, попробуем…

Парни, сидевшие на перилах, уже основательно выпили, подошли еще соседи по общежитию с пятилитровыми бутылками-канистрами, вечер начинался.

— А Макс с пятой общаги, говорил, что в него димедрол добавляют… — басил подошедший Бугай.

— Брехня… — махнул Рукой Адьос, прихлебывая из стаканчика.

— А что тогда голова так болит по утрам? Как дырявая кастрюля — говорил еще один подошедший.

— Брехня… — опять наигранно махнул рукой Адьос.

— А Клавка с семерки говорила, что Адьос с вахтой спал… — опять сказал Бугай.

— Брехня… — опять махнул рукой Адьос, — чтооо! Ты чего такое несешь? — Адьос подорвался с трубы и подошел к Бугаю. Кровь мигом прилила к его лицу, парни напряглись.

— А что?! — с вызовом смотрел Бугай сверху вниз на Адьоса.

— Кто чего сказал там? Ну-ка повтори?

Свят и Малорик встали по бокам от них, к Бугаю приблизились трое, пришедших с ним.

— Да с вахтой ты спал, да?!

Адьос захотел толкнуть обидчика, но парни вовремя встали между ними, предупредительно расставив руки.

— Хорош, хорош, парни…

— Вы че как эти…

— Клава там наплела, а вы тут петушитесь…

— Чего?! Кто еще петушится? — уже оба обернулись на друга Бугая.

— Да это я так, ничего…

Адьос яростно смотрел красными глазами в лицо Бугая и как будто хотел плюнуть.

— Я б тебя тут ушатал бы, если б не парни — сжимал и разжимал он кулак.

— Ага, я б тебя…

— Да все, ребят, давайте, покурим!

Адьос еще пристально посмотрел в глаз Бугаю, плюнул ему под ноги и вернулся на свое место на трубе.

Все окружающие попытались сгладить сложившуюся ситуацию, кто-то сказал, что Клавка спала с сантехником, а Ё-моё потом спал с ней. Ё-моё хорохорился, но над ним шутили безобидно.

Степенно на студгородок начинала спускаться тьма, прищуристо и хитро постепенно выползая из углов, из темных подвалов и канализаций, из чердаков и из-под машин.

К парням подошли несколько первокурсников и встали немного поодаль, готовые предпринять попытки втесаться в коллектив.

— Че, сука, где мое пиво? — оскалился на них Адьос.

Трое заморышей, один в очках, один высокий и один пухлый смущенно и растерянно смотрели то под ноги, то на Адьоса, сжимая в ручонках свои бутылочки с коктейлями.

— Адьёсс, мы это, не знали…

— Чего не знали, ушлепки, что надо делиться?

Святу стало их жалко, они казались совсем маленькими и беззащитными.

— Адьос, оставь их, — немного тронул за плечо друга Свят. Тот резко дернул плечом и посмотрел на Марио порядком уже окосевшим взглядом.

— Оставь их…

— Так, ну ты, Мышь! Давай сюда, б**ть, пиво! — Адьос протянул руку.

Маленький первокурсник в очках смиренно подошел и отдал свою бутылку пива.

— Во! Где вы вчера были, а? Когда мы тут подыхали! На, держи, Мышь! Расписываться не буду, не заслужил — и Адьос отдал «Мыши» свой недопитый стакан. Тот с благоговейной благодарностью принял его.

— Так а вы двое! Че думаете, сейчас выпьете по бутылке, и все?! Вы ж еще, сука, пойдете! Так и пацанам принесите! Ты, Пухлый, деньги, есть?

— Еесть, чуть-чуть.

— Ну вот, бери своего Длинного друга…

«Пухлый» что-то смущенно мял в штанах.

— Да не этого друга, дурачок! Вот этого! — Адьос кинул в Длинного семечками, — его бери, шагайте в магазин, принесите нам такую штучку! — Адьос стукнул ногой по полной 5-ти литровой канистре с пивом.

— А лучше две! Ё-моё! — выступил вперед Ё-моё.

— Во! Братан молодец! Две! Вон, у Длинного еще и на сиги деньги останутся по-любому!

Начали зажигаться фонари. Молодые продолжали стоять на месте.

— Ну так что? Чего стоим? — рявкнул Адьос.

— Так это, ну мы думали потом, допьем…

— Какой допьем? Какой допьем? Быстро, на хрен, пошагали в магаз! Быстррро, нах! — Адьос угрожающе взял бутылку.

Двое первокурсников спешно развернулись и заспешили в сторону ларьков. За ними засеменил самый маленький.

Чуть погодя, когда молодежь вернулась с заказом, подошли девушки.

И всем как будто становилось веселее. Но не Святу. Он был мучим этим обществом, и его тянуло туда, к этому позитивному и такому необычному Джею Ди. Он поглядывал на часы, и прикидывал, что Ди должно быть, уже в клубе. Но уйти незамеченным не получалось. Тут еще и Адьоса потянуло юзом…

— Свят, братуха, иди сюда! — протянул руку к Марио он.

— Ну Адьос… — тянула его сбоку за рукав девушка в белой мини-юбке.

— Юля, отстань от меня!

— Ну Адьос!

— А ну пошла на х!!!

Юля цыкнула и, надутая, чуть отодвинулась в сторону.

— Свят, Братуха, эээх, сколько мы прохавали с тобой! — Адьос обнял Марио за плечи, Марио присел рядом на трубу.

— Сколько мы прохавали, дааа!

Марио немного обрадовался, что Адьоса потянуло на тему разговоров о жизни и что он остыл.

— Помнишь, когда мы поступали, а? Тогда, в комнате жили, к нам пятикурсники ломились! Мы тогда только второй день знакомы были. С нами еще тогда тип третий был, который не поступил. А помнишь?

— Помню… — Свят с улыбкой опустил глаза.

— Так и что вы думаете, пацаны?! А? Ломяться к нам эти, сука, черти, тот тип в угол забился, пищит «Не открывайте! Не открывайте!» как куропатка. Я Святу говорю: да по фиг, открывай! Залетает к нам банда синих пятаков. «Че го-кого? А ну за пивом шагом марш!». Я им: так, ребят, стоп, так со мной не разговаривают. Они тут газ и сбавили. Свят тогда рядом стоял, вот прям к плечу со мной! Вот как сейчас! Вы тогда еще в школе учились, — махнул рукой Адьос и замолк, клюя носом.

— Так что дальше-то было?

— А, дальше? Мы с ними выходим покурить. Я им все разметываю, Свят рядом стоит. Они, короче, «а ну, пацаны, не обессудьте, мы перепутали». А под нами в натуре какие-то лохи жили, они по синеве и перепутали, долго нас не могли отличить. Я тогда еще понял, Свят, братка, что ты не промах! — Адьос пожурил Марио по щеке, — понял, что с тобой прорвемся! Прикинь, четыре! — Адьос замахал прям перед лицом у Васька ладонью с четырьмя выпрямленными пальцами, — «четыря» здоровых пятака! А Свят рядом был! Один бы я не вывез. Вот так мы и стояли, готовые на все! Плечом к плечу! А вы еще в школе учились, парни, когда мы тут крепились! Да, Свят?

Марио согласно кивнул головой. Краем глаза заметил, что Юля во все глаза смотрит на него.

— Да это еще что! Помню мы как-то пили по-жесткой в общаге! «Четыря» утра, музыка на всю гремит, девки синючиеее, стриптиз, ногами машут! Мы со Святом, еще ребята-нелегалы с района были! И тут охрана! Шесть! — Адьос затряс растопыренной пятерней перед лицом у Васи, понял, что, чего-то не хватает, забрал вторую руку с плеч Свята, и показал: шесть здоровых охранников! Вот мы тогда попали!

Адьос продолжал свои рассказы за жизнь и разборки. Марио эти разговоры не нравились, но делать было нечего. Бугай стоял в стороне со своими оболтусами, изредко навостряя уши. Первокурсники что-то учуяли и незаметно испарились с места попойки.

Под ногами уже скопилось несколько пустых канистр, в отпечатках кроссовок и кед валялись вдавленные бычки. Свят понял, что уже немного «плывет». Адьос держался за его плечи одной рукой, другой рукой он оперся на плечи Юле и рассказывал ей историю, изрыгая на нее почти объемные клубы перегара вперемешку с дымом:

— …И мы потом его тачку просто сожгли. Просто. На хрен. Сожгли. Вот так… А потом выпускной был…

— А что? Пива больше нееет?! — тут слишком громко сказал Бугай, стоя с пустым стаканом. Слюна стекла у него с губы и упала на выступающее пузо.

Все стали оглядываться и шарить по сторонам. Вокруг были только пустые канистры. Все стали оглядываться в поисках первокурсников. Их и след простыл.

— Ну что, надо мутить на пиво, парни! — подвел Бугай.

Все как-то замолчали, кто-то полез в карман и извлек жалкую мелочь, кто-то закурил, Малорик с Ё-моё удалились за общежитие.

— Нет денег! — решил Адьос.

— Давайте, мыслите! Мы вон три канистры принесли! Все вместе выпили! — Бугай начал наседать. Опять к нему приблизились его сподручные.

— Слыышь! Я вон тех птенцов снарядил! Они тоже пива принесли! — Адьос убрал руки с плеч своих рядомсидевших и напрягся.

— «Каво»?! Да они выпили больше, чем мы! И пыхнули быстро! Кароче, «поцы»! — Бугай обвел взглядом Адьоса, Васька и Марио, — мыслите на пиво. Мы сейчас сходим, и вернемся! Может тоже найдем чего! — Бугай повернулся и двинулся по тропинке. — Пайдем, ребята.

Его друзья поспешили за ним.

Когда они отошли далеко, Адьос сказал, зло глядя им в спины:

— Это что он, условия будет мне ставить?! Это что это?!

Марио вздохнул — «опять завелся!». Пока вернулись Ё-моё и Малорик, Адьос дошел до белого каления. Девчонки с ужасом смотрели на него. Недостача пива еще больше прибавляла ярости.

— Так, парни! — тяжело дышал Адьос, — этот бык решил нас за лохов каких-то выставить! Пива ему, бля! Да он охерел!

Адьос сорвался и захотел выдернуть торчавшую из асфальта арматуру. Не получилось.

— Значит, так, парни! Пойдем со мной! Ща просто накажем их и все! И еще выпить у них заберем! Офигевшие!

Пьяные ребята завелись с полоборота.

— Пайддем! Ща, они уже всяко засели с выпивкой, крысы!

— Идеоом!

Разъяренный, со звериным взглядом, широко расставив руки, Адьос двинулся по тропинке вслед за ушедшими. Парни поспешили за ним. «Вот жеж ярость-не радость» — подумал Свят.

Адьос шел вперед как танк. Излучаемая ярость как будто была материальна, с ярко-красным пульсирующим светом. Все парни тоже оскалились, предчувствуя скорую кровавую битву.

Они вошли во дворы, пошли вдоль лавочек, где еще обычно обреталась молодежь. Прошли дальше, за хоккейную коробку.

— Че, черти, где вы?!!! — орал в ночь Адьос.

Они вошли в соседний двор, где ребята с общежития иногда предавались бурным возлияниям.

Беседка виднелась вдалеке. Адьос быстро приблизился к ней и в ярости ударил ногой по стойке, на которой стояла крыша.

— Где они! Ээй, бесы! — истерично заорал он.

Со стороны подъездов раздался какой-то окрик. Адьос помутневшим взглядом посмотрел и двинулся туда. Все последовали за ним.

— Иди сюда, чёрт! — орал Ё-моё.

— Тебе конееец! — верещал Малорик.

«Что я в клуб не поехал» — думал Марио.

Пятеро приблизились к подъездам.

Воздух как будто ульсировал в застывшей тишине. Они чутко вслушивались в окружающую пустоту. Дорога, по краям которой были запаркованы автомобили, была совершенно пустынна.

Адьос бешенно озирался о сторонам.

— Да они были здесь! Я их видел! — заорал он и пнул по колесу стоявшую рядом «Волгу». Заверещала сигнализация. Адьос, казалось, ее не заметил, глядя вдаль.

— Эй, вы чего там? А ну отойдите от машины! Дебилы, блин! — раздался сверху старческий голос.

— Хааа! — как то зло заржал Адьос, — куда тебе!!! Дед, думаешь я тебя боюсь?!

Он орал, глядя вверх. Из окон стали высовываться люди.

— Изверг! Будь ты проклят! Отойди от машины!

— Да пошел ты, дед! Зачем она здесь стоит! — Адьос подошел и сильно пнул по колесу несколько раз. — Чё стоит?!

— Прекратите!

— Пошли вон!

— Да мне вообще пох! Огребете! — тут Адьос вскочил на капот и начал бить ногой по лобовому стеклу. — Пацаныыы!

Как будто с цепи сорвавшись, парни кинулись к машине, ища выплеск дикой энергии. Они принялись ногами крушить стекла, зеркала, кто-то подобрал мусорку и кинул ее в заднее стекло.

Летели стеклянные брызги. Летели маты. Сверху полетели какие-то непонятные штуки, упал горшок, орало много глоток.

Марио стоял в шоке. Как у фотоаппарата в его сознание впечатывались отдельные кадры.

Вот Адьос с перекошенным лицом со всей силы бьет лобовое стекло в последний раз и проваливается вместе с ним в салон.

Вот Ё-моё занес железную мусорку для броска.

Схватив двумя руками арматуру Малорик готовится со всей силы ударить по крыше.

Васек вместе со сбитым прямой ногой зеркалом проваливается вперед.

И тут выбежал дедушка.

У Марио все похолодело внутри. Душа ушла в пятки. «Дед…».

— Вы что, паскудники! Черти такие! Мою машинку! Да я…

Дедушка, ковыляя, подбежал к Ваську и натужно отшвырнул его в сторону. Марио не верил в реальность происходящего. «Что щас будет…»

Дедушка тянулся через капот к Адьосу, как к нему сзади подлетел Вася и сбил его с ног. Адьос выгребался из салона с окровавленным перекошенным лицом. Малорик обходит машину…

Ё-моё уже на крыше и хищно скалится.

Вмиг они окружили деда. Вот Адьос нанес ему по ребрам резких два удара кроссовком в осколках.

Марио услышал сверху раздирающий и оглушающий, подавляющий все остальные звуки женский вопль.

Это была не мысль. Это был какой-то разряд, затмивший сознание и превратившийся в мозгу в одну большую застилающую все белую стальную плиту, который можно было бы назвать «Сейчас или никогда. Никогда вообще».

Марио шагнул вперед, еще вперед. Секунды — вечность. Вот Малорик ударяет кроссовком по голове… Как долго…

Марио — еще шаг. Еще шаг. «Стойтеее!» — расставив руки, пытается отогнать их. Они отстраняются, но все равно пытаются пнуть дедушку. Марио ныряет вниз и накрывает собой дряблое тело. Выставил локти вперед, он закрыл голову дедушки по бокам, и над его затылком соединил их.

Новый удар Марио в бок. Совсем как после посещения Jay Way.

Его остервенело били свои же друзья. А он пытался прикрыть деда со всех сторон. Он видел как кроссовки летят в его руки. Дедушка не шевелился.

— Ануотойдите, чертипроклятые! Щас в вас стрелятьбудут! — скороговоркой раздалось сзади.

Друзья Марио сверху натужено пыхтели. Удары становились все реже. Свят отхаркивал кровь в сторону, чтобы не в то горло не попала. Губа была разбита, на лице был грязный след от кроссовка.

— Свят чертила! Ну зачем ты его прикрыл! Он нас убить хотел! — орал сверху Адьос. Еще один удар справа. По печени. Свята повело… Последний удар…

— Супостаты треклятые! А ну пошли вон! — кричала бабушка.

Какой-то шум. Крик.

— Бабку не бей! — крикнул кто-то из своих. Ноги по бокам исчезли.

Свят выжидал немного. Дедушка задергался.

Свят перекатился в сторону, привстал на локте и оперся о колесо разбитой машины. Печень жутко саднила. Дыхание было надрывистым. Он приподнял лицо и посмотрел на улицу. Четверо товарищей спешно удалялись.

— Марьиванна! Я уже вызвала! Едут! — кто-то кричал сверху.

Марио измождено поднял лицо кверху.

Вся пятиэтажная хрущевка была усеяна людьми. Во всех окнах горел свет, кто в халатах, а кто вообще в трусах, стояли на балконах, высунулись в окна. Несколько человек светили телефонами, снимая все на видео.

— Федяяя! Федяя! — подбежала бабушка к старику.

— Казлы! Вот жеж черти безрогие! — матерясь, старик повернулся на бок и привстал. Тут же подполз к машине, и тихонько и с любовью провел по ее боку: Волжанооочка моя, любимааая! Что они сделали!

— Федяяя! Федяяя! Ты в порядке? — причитала старушка.

— Да в порядке он! В порядке! Парня не видишь? Он его закрыл! — ворчливый хорохористый голос донесся с какого-то окна.

— Внучооок! Внучооок! — готовая расплакаться, бабушка присела рядом с Марио, — как ты? — она убрала со лба волосы, — какой же ты герой! Моего старика спас!

Марио держался за печень и пытался выправить лицо, чтоб убрать гримасу боли. Печень потихоньку отпускала.

— Ну ничего! Ничееего! Сейчас полиция приедет! Мы их найдем! Найдееем! Они получат! — старушка посмотрела в след ушедшим.

— Волжаночка… — причитал рядом дед.

Марио подумал, что ему следовало бы ретироваться.

— Пойдем! Сейчас пирожков поставлю! Эти дерьмецы тебе лицо разбили! Надо тебе умыться, давай внучек! Спаситель наш! — Бабушка начала приподнимать Марио.

Ангелы парили сверху. Они молча наблюдали за происходящим.

Антоний покивал головой и с любовью улыбнулся.

Пархомий покивал головой и стряхнул слезу.

Артемий сдул с ладони белую пыль и она полетела на троих людей внизу.

Марио позволил себя поднять.

— Пойдем милок, пойдем! Пирожки готовы у меня! Защитил, ну надо же! А я думала, все, хана деду! Так и останусь вдовой! — Старушка чувственно поцеловала Марио в щеку.

Марио подумал что у него щека вся в грязи и что от него еще исходит ужасный запах.

— Волжанка, моя волжанка…

— Да хорош, Дед! Со своей развалюхой чуть жизни не лишился! Пойдем лучше, нашему герою медаль подарим! Твою какую-нибудь!

Марио остановился.

— Матушка, пирожки это конечно хорошо… Спасибо… Но мне идти надо…

— Куда! Супостаты такие, тебя же подкараулят где-нибудь! Ты же Федора моего спас! — и Старушка силой потянула к подъезду Марио.

Марио пришлось силой вырвать руку и отойти подальше.

— Не серчайте, бабушка! Мне идти надо! — он сделал еще шаг назад, развернулся и быстро зашагал со двора.

— Милок! Милооок! — кричала вслед старушка, догоняя.

Марио пришлось почти перейти на бег, чтоб скрыться с такого чуть ли не ставшего трагичным места.

В подворотне он отерся, посмотрел на себя в лужу, из ней же набрал воды, вытерся и отряхнулся. Губа была лишь немного подбита, и то больше с внутренней стороны — об зубы. Старую куртку было не жалко. Телефон был на месте. Проверил по привычке карманы, — пусто.

Достал, закурил, выдохнул в ночь дым и посмотрел на искрящееся звездное небо. «Как же красиво, а! Это же просто восхительно!»

Марио почувствовал, как боль из тела уходит, его наполняет необъяснимое чувство удовлетворения и легкости. В груди приятно пригревало что-то.

И тут Марио подумал, что любит жизнь.

«Жить — классно. Жить — здорово! Пускай так. Пускай как попало. Пускай со всеми этими неудачами и проблемами. Жить клево! Со всеми этими непонятными друзьями-знакомыми. Жить классно! Хоть и с этой слякотью и непонятной погодой. Жить хорошо! С этим голодным существованием и гулянками. Как же здорова жииить!» — Марио улыбался. Казалось, он как будто светится.

Докурив, он продолжал наблюдать за звездным небом. Его настигло чувство полного вселенского покоя и безмятежности.

Вдалеке послышалось «виииу-виииу». Надо было торопиться. Марио встал с перил и направился к общежитию. Пора было возвращаться домой. Пожалуй, хватит на сегодня. Хотя пирожки и не помешали бы.

* * *

«…Оставь…оставь…оставь…»

В центре пустыни стояла клетка, сплетенная из ржавой арматуры, обмотанной колючей проволокой.

Хищные твари ходили по кругу вокруг клетки, попеременно оскаливаясь и яростно рыча. Иногда особенно здоровый лев подходил к самой клетке и злобным рыком сотрясал ее так, что чувствовался запах гниющего мяса из его пасти.

Иногда подходили тигры и, синхронно ударяя лапами, пытались опрокинуть клетку. Силы их не хватало, — они царапались об колючки и отдергивали лапы. Клетка жутко дергалась, но оставалась на месте.

Гиены ходили кругом, сбившись по пять-шесть особей. Они приближались к клетке также, все вместе, просовывали пасти через прутья, но только и могли, что злобно шипеть.

Вороны летали слишком низко, зловеще каркая и предрекая Душевные боли.

И еще много тварей бесовских кружило округ. Черных и хищных, бьющих копытами и бодающих опаленными рогами.

Спокойная Душа припала к земле, укрытая накидкой.

«…Господи, избави от Гнева Вселенского, от злобы затмевающей, от ярости, очи мои застилающей. Прости все грехи моя, совершенная по гневу безбожному. Прости злость душевную и телесную. Прости за злость человечью, безотчетную и всепоглощающую…»

Когда Душе становилось совсем не в мочь, когда яростные крики и рев начинали заглушать ее молитвы, что не слышала она сама себя, тогда Душа, превозмогая боль многую, превозмогая свое бессилие против хищных тварей, поднимала свою клетку, оцарапывая руки колючками железными. Подняв свою клеть, Спокойная Душа рвалась вперед, что было мочи. Она летела вперед, едва касаясь земли. И твари гнались за ней. И тогда лишь Душа чувствовала себя свободной, когда парила вот так вот, над землей, и летела вперед быстрее самых хищных тварей. Грудь наполнялась радостным щекотанием и чувственной благодатью.

Но ноша была тяжела, руки резали холодные колючки, и силы постепенно таяли…Вдоволь надышавшись свободой, Душа падала ниц и окрывала сверху себя свое одеяние. И начинала Вселенскую молитву.

Вскоре ее настигали первые хищники. Гепарды первые налетали на клетку, мучимые бесами. Они с размаху врезались в клетку так, что одна сторона поднималась настолько, что в пространство могла протиснуться собака. И тогда Душа молилась сильнее…

Твари окружали ее все больше, и Душа оставалась наедине с собой, лишенная свободы и мучимая Вселенским Гневом.

«…Отпусти… Избави… Спаси и сохрани…»

Глава VI Очнись!

Глубокая ночь. Луна изредка освещает комнату, пробиваясь иногда через туман. Общежитие давно погрузилось в глубокий сон.

Штора еле колышется от дуновения ветерка. Ни музыки. Ни слепого шорканья по коридору. Ни звука.

Вдох-выдох. Выдох-вдох. Марио перевернулся во сне.

Резкая трель прорезала тишину. Телефон кричал, гудел и двигался к краю стола. Слепо постучав рукой по столешнице, Марио нащупал его, и, разлепив глаза, глянул на дисплей. Еле как сфокусировав глаза, прочитал на экране: «Входящий вызов. Jay Dee».

— Ну — недовольно буркнул в трубку.

— Марио, Мариооо — он услышал задыхающийся голос Ди, — Марио, ты нужен мнеее. Хых-хых, Марио, ххх ейо хых больше хыых неееет!

Марио глянул на кровать своего соседа. Она была как обычно в беспорядочном состоянии, а самого Адьоса еще не было, он еще не приходил. Голова просто раскалывалась. Язык как будто занимал всю полость рта, распухнув от жажды.

— Так, теперь давай получше — Марио начал соображать активнее, — что, кто и где ты?

— Мариииииу! Мааарио! Что теперь делать? Что?! Марио, забери меняааа — Ди сильно истерил в трубку, — Мариоооо, мне пи***ц! Она умерла!

— Диии! Дииии! — Марио звал в трубку, пока не добился молчания, — Ди, ты где?

— Я… я не знаю. Я где-то с машинами, где-то на улице, я не знаю.

— Бляяя, спроси у прохожих.

— Нееет! Их нет!

— У машин спроси, у водителей!

— Машины, они едут слишком сильно! Слииишком — Марио услышал какие-то булькающие звуки.

— Твою мать! Ты на шоссе?

— Я? Я… я на проспекте, — как-то очень печально выдохнул Ди.

Марио судорожно соображал, что предпринять и как выручить Ди, как Ди на том конце провода как-то очень спокойно произнес: Марио, я сейчас приеду. Слышишь? Встреть меня? Встретишь?

— Да — вздохнул Марио, — давай.

Раздались быстрые гудки в трубке. Марио сел на кровати, сонливо огляделся, шагнул в центр комнаты и немного задумался. Голова была тяжелой, ее надо было поддерживать, чтоб она не упала. Марио шагнул к холодильнику, благоговейно извлек полбутылки воды и лихо осушил ее.

«Вообще, какого чёрта?! Чего он позвонил мне? И что за? Блина, что за дъявольщина? И почему он так уверен, что я буду ему помогать? Почему?» — он шагнул к своему стулу и начал вытягивать нужные вещи.

— Почему? Почему? Потому что! — в сердцах сказал он сам себе, — потому что некому больше! Он же говорил, что никто его не поймет! Кроме меня.

Он взулся в кеды, стянул свою спортивную куртку с крючка, и на ходу запахиваясь, уверенно вышел из комнаты. Бодрым шагом прошел по коридору до пожарного выхода на балкон. Поднапрягшись, он приподнял дверь и с тончайшим, еле слышимым скрипом приоткрыл ее. Глянул в конец коридора. Никого. Он сдернул шпингалет и открыл вторую дверь. Скользнул в проем и очутился на пожарном балконе.

Марио оперся на перила. Что-то он поторопился. Просто беспокойство. Ди как обычно. Глубоко вдохнул ночной свежий воздух.

Спокойным взором обвел окрестности, выискивая какие-либо признаки жизни. В доме напротив посвечивали телевизоры в двух или трех комнатах, светила какая-то подсветка в окне, кто-то покуривал на балконе.

Марио подумал: «интересно, заметил ли он меня? И будет ли у него еще сигарета?» — Марио обшарил себя по карманам, вытащил мятую шелестящую пачку, разровнял сигарету и подкурил.

«Сделаем вид, что тоже вышел покурить» — и прямо посмотрел на курившего человека через улицу. Тот заметил его. Возник слегка неловкий момент: два человека меряли друг друга взглядами через улицу.

Марио мощно выпустил струю дыма. Ветра не было, и дым завис в воздухе.

«Как дымовая завеса. Теперь прячься, куда хочешь».

Человек запустил красный огонек на дорогу и скрылся в квартире. Зажегся свет.

«Так, Ди говорил что у него кто-то умер. Что он мне привезет, и на фиг я вообще в это ввязываюсь» — Марио подумал, что, возможно, постель еще теплая, и что было бы хорошо оказаться сейчас под одеялом. И еще он подумал, что не сможет уснуть сейчас.

С магистральной дороги изредка доносились звуки проезжавших машин.

— Ладно, пора — он скинул окурок, ступил на пожарную лестницу и начал резво спускаться. На пятом этаже аккуратней, чтоб не стучать ногами по деревянному щиту, который упирался в лестницу, на третьем прижаться больше к стене, чтоб не было видно из жилой комнаты, в которой горит свет. 30 секунд и он на втором этаже. Резко пройдя на другой край балкона, он перемахнул через перила. Ловко перехватившись, он повис на краю железобетонной плиты, раскачался и спрыгнул на землю.

Оглядевшись как ни в чем ни бывало, достал телефон и взглянул на дисплей.

«Ну и где этот музыкант бременский».

Нажал два раза на зеленую кнопку «вызывает «джей ди»».

«Извините, в данный момент абонент не доступен» как-то слишком громко раздалось в ночи.

— Оо даа.

Марио стоял в нерешительности. «Можно залезть обратно и сказать потом, что «че он телефон отключил» и никаких проблем. А может… Аааай, чееерт» — он почувствовал себя неуверенно.

— Так, ладно, надо выпить, — он настороженно направился к круглосуточному ларьку.

Немного влажный асфальт, шелест крон деревьев, и как-то подозрительно уж тихо. Не воют собаки, и не матерятся ребятав в округе.

Он осторожно пересек дорогу и подошел к ларьку с надписью «Pizza». Оглядел витрину, выбрал. «Раз уж такое дело, можно и выпить. Немного. Хотя…».

Он постучал в окошко. Молчание. Постучал еще. Привстал на корточках, выглядывая в нутре магазина кого-то, кто продаст ему алкоголь. Никого. Тут промелькнула мысль, что выпить ему не удастся, и он, испугавшись, застучал сильнее.

Окошко резко распахнулось и с той стороны донеслось эпическое:

— Чё?

Казалось, что изнутри вырвались вполне материальные клубы перегара.

— Кхе, кхе, — Марио чуть прослезился, — две бутылки пива за тридцать восемь, — и сунул в окошко отсчитанную мелочь.

«Клоц, клоц» — пересчитала копейки грудастая продавщица, и удалилась.

— Вууууээээ — раздалось внезапно откуда-то из под прилавка. Марио подпрыгнул. Утробный звук повторился еще раз.

Он отодвинулся от прилавка.

— Сидоор! А ну отлазь! — донеслось из глубины, потом грохот множества бутылок пива, какая-то возня, и вот в окошке проявились два запотевших донышка.

Марио с вожделением и предвкушением достал их, тут же открыл и жадно отпил. Поперхнулся.

Он пошел обратно к общежитию. На углу остановился, выглянул, осмотрелся. Минуя территорию обзора камер, он спустился к тому месту, где они обычно пили с друзьями. Сел на перила, проверил телефон.

«Вот интересно, он знает куда вообще ехать, хмм» — он сделал пару внушительных глотков и поперхнулся.

— Туууутуутууу, — негромко продудел он, дабы как-то развлечь себя. Пиво уже подействовало, стало немного легче. Он закурил.

«Так, ну что, его же не могла сбить машина? Или у него не нашлось денег?» — Марио постепенно начал переходить к размышлению над темой смертности диджеев. Он уже смирился с мыслью, что вот этот вот перерыв между сном и сном проведет в одиночестве. Когда он уже совсем отказался от мысли увидеть своего друга, вдалеке мелькнул свет фар и по направлению к нему начала продвигаться старенькая Тойота. С «паутиной» на лобовом стекле, с гремящим отвисающим бампером, она подкатила вровень к Марио, и протяжно скрипнув тормозами, остановилась. Джей Ди уже вылез из машины.

Потрепанный, всклокоченный, с бутылкой коричневой жидкости он шагнул к Марио, приобнял его: Брат, спасибо!

Машина стояла на месте, водительское стекло опустилось, водитель, похожий на полярника, в больших очках, лыжной шапочке и клубящейся бородой продребезжал:

— А деньги?

Ди полез в карман, отсчитал пару мятых купюр, не отводя глаз от Марио, протянул деньги. Водитель расправил бумаги, бодро крякнул и проехал вперед.

Марио трогательно взял Ди за плечи: давай, рассказывай!

— Все, конец, братан, мне конец, мне конец — Ди был готов разреветься. Он отодвинулся от Марио, сделал пару крупных глотков из бутылки, — меня пришьют, меня закроют.

Ди отошел к дороге и как-то неловко, заваливаясь на правый бок, приземлился на бордюр. Он схватился за голову и начал причитать: она разбилась, она шагнула… полностью и… Она так хотела летать…

Марио встал перед ним: кто? ктооо? Диии! Что случилось? — он затряс друга за плечи.

— Анджела… Анжела, она была ангел, и вот захотела летать…

Ди приложился к бутылке. Марио узнал бутылку хорошего виски.

— Я… Мы… Мы просто были в клубе, как обычно, — Ди шмыгнул носом, — она была пьяная, очееень, дай зажигалку.

Трясущимися руками он тыкнулся мятой сигаретой в руки Марио, и, распыхтевшись, продолжил, сглатывая эмоции:

— Братан, я не знал что так получиться, я сидел в клубе, я бухал, она там танцевала… Было немного народу, мы пили… Мы, понимаешь… я любил её — диджей прослезился, — ее нет теперь — Дии всхлипнул и приник к сигарете.

Марио, немного растерявшись, сел рядом с другом, положил руку к нему на плечо, и глуповато произнес:

— Да?

— …пхых… Она захотела гулять, ее кто-то вкатил колесами… еще до меня, она утянула меня. Мы взяли виски и пошли по городу… мы пили… Она много смеялась и говорила что любит меня, — он глубоко вздохнул, — и что будет со мной вечно, и что это хорошо, вот так идти по ночному городу, не думая ни о чем… Вдвоем… И что такого в жизни больше не будет… Мариии — он ткнулся Марио в плечо и зарыдал, — таких девушек больше не будееет! Мааа! Она была просто чудесна!

Марио прижал к себе его, и, пытаясь сообразить, что же случилось, спросил:

— Ее убили? Кто сбил ее?

— Нееет, — захлебываясь, Ди попытался затянуться уже мокрой от соплей сигаретой. Она уже не дымилась, он пососал немного фильтр, но не выбросил ее:

— Она играла со мной, она целовала меня и говорила, что я самый лучший… Хнык… Она хотела на крышу… Я думал, она хочет меня, мы проходили мимо дома… Высокого дома… Хых Хыых… Она затащила меня туда. Я думал, все случиться в подъезде, я прижимал ее, но она убегала и звала на крышу, — Ди опять затянулся потухшей сигаретой, — она заманила меня туда, сказала, что жалко что мы не взяли палатку, чтоб провести здесь всю ночь, и что было бы круто проспать весь день потом, я гладил ее, и что-то нес про шашлыки и думал что у соседей снизу по-любому найдется мангал… Марио, она играла со мной, хнык-хнык, я хотел раздеть ее, но она убегала, — Ди опять попытался затянуться.

— Выкинь ты уже ее, — Марио стало немного смешно, — он вынул из пальцев мокрый окурок и затоптал его.

— Она играла со мной, она целовала меня, а я сидел как болван… — Ди тупо уставился на арматуру в асфальте, — потом она сняла куртку, постелила ее… Я потянулся к ней и упал, она громко смеялась и я подумал, что нас услышат те самые соседи снизу… Я говорил ей «тише», а она танцевала, и задирала футболку… Она была как ангел… — Ди как умалишенный пялился на арматуру. — Я пытался достать ее, но она убегала…смеялась… да… А потом она… Потом она пошла по краю… Я уже не смеялся, я говорил ей уйти, она веселилась и подходила все ближе… она все задирала футболку и спрашивала, хочу ли я ее… она хотела, чтоб я достал ее… Я медленно подходил к ней, она смеялась, она не смотрела вниз… Она… она оступилась, я не успел… не успел… она улетела — Ди схватился за волосы, — она долго кричала, а я не верил… Марио, она умерлаааа, Мариио, что мне делаааать — Ди в упор посмотрел на Марио.

— Пи***ц — как вердикт вынес Марио, — хреновасто, — он совсем не знал, что предпринять, — и где? Она?

— Она…там…лежит… - Ди отвел взгляд, — вроде кто-то приехал, скорая…

— А ты? Ты просто взял и ушел? Вот так?

— Я… Я взял телефон, я написал смску родителям, братан, я не знал что мне делать — Ди приложился к бутылке, основательно проливая на себя.

— Какой телефон? Ты достал у нее телефон?

— Телефон… В куртке…Я нашел его, написал что типо «прощайте», «я его любила»… Братан, я не знал что мне делать — Ди весь трясся.

— То есть ты изобразил самоубийство?

— Братан, я боюсь. Я боялся, что меня во всем обвинят, она была в неадеквате… А что бы сделал ты? — вдруг резко уставился на Марио, — ты?!

Марио замялся, — ну, эээ… Не знаю…

— Вот я подумал, что так будет лучше, ее все равно не вернуть, — Ди стукнул бутылкой о бордюр, — дай сигарету.

Два ночных приятеля закурили.

Марио боялся. Боялся быть вовлеченным в эту ситуацию.

— Так, а скорая приехала?

— Да, я слышал «виу-виу», — Ди немного успокоился, — если б я знал, если б я знал… Что теперь будет?

Бутылка выскользнула из рук Марио и разбилась, забрызгав штанины. Марио огляделся, меньше всего ему теперь хотелось, чтоб их видели вместе с этим музыкантом.

— Да ничего не будет. Подумают, напилась, колесами вкатилась… Тут любовь… Ты кого имел ввиду, когда писал родителям?

— Про что?

— Ну типо там, люблю…

— А, не знаю. Кого-нибудь… Про меня-то они не знают… Подумают про Индиго… Наверное, — уже почти спокойно произнес Ди.

Марио был немного в шоке от такой внезапной и глупой смерти. Ди поболтал остатками виски в бутылке.

— Да хер они меня найдут… хер, — он залпом допил все оставшееся и кинул в противоположный бордюр. Опять звон разнесся по окрестностям, — я ж все правильно сделал, братан?

— Дда, правильно — вымолвил Марио.

— Да ладно, не бойся ты, — Ди скривился в улыбке и толкнул Марио в плечо, — что ж поделаешь… — он забрал у Марио пиво, открыл его:

— Ну, пусть земля пухом! — и хлебнул.

Марио пребывал в заторможенном состоянии, подумывая бредовые мысли: «А как же ей теперь? Вот так, она была, и вдруг ее не стало? Интересно, что она чувствует».

— Ма, а Ма? Поехали ко мне? Надо помянуть ее — толкал в плечо Ди.

— Нее, Ди, я дома — в ступоре произнес Марио.

— Напьемся. У меня знаешь, что дома есть? Знаешь?

Марио молчал.

— Друг, не оставляй меня, мне так плохо. Анжелы больше неет… — опираясь на Марио, Ди встал, — она была как лучшая подруга, Марио, я ей даже про шлюх рассказывал, Мааарио!

— ..?

— Поехали — Ди дернул головой куда-то в сторону центра.

— Не.

— Чувааак, не кидай меня, меня сейчас раздавит — Ди обнял Марио за плечи, — мне нужен ты.

— Не, Ди, я не поеду.

— Ты меня кидаешь? Нет, ты ответь! Значит ты больше мне не друг, нет! Слышишь? — Ди смотрел прямо в упор. Марио чувствовал его горячее дыхание.

— Ты! Мне! Больше! Не друк! — яростно прокричал Ди в ухо, — я сам пойду! Кидай меня! Каазел! — Ди толкнул Марио, отошел от него, пьяно разглядывая его, постоял, качаясь. Марио сидел, тупо уставившись в осколки.

Ди плюнул, развернулся и резко зашагал в сторону автобусной остановки. Дойдя до угла соседнего общежития, он обернулся. Он ждал, что Марио побежит за ним. Но Марио продолжал сидеть, как мертвый.

Ди постоял, размышляя, но все же развернулся и решительно скрылся из виду.

А Марио продолжал сидеть как вкопанный, глядя пустым взглядом сквозь асфальт.

Марио очнулся от холода. Он лежал на тротуаре. Немного поморщившись, он сел на край и посмотрел на небо. Небо было каким-то ядерно-желтым, все в обрывках перистых облаков, которые как будто никуда не бежали. Пахло сыростью и гнилью.

Марио привстал. Все тело ломило.

— Как я здесь очутился? — он пошкреб затылок, глядя на место, откуда встал.

Было совершенно непонятно, сколько сейчас времени.

— Блюэээ, ээээ — донеслось издалека.

Марио потянулся за телефоном и увидел, что он в своих джинсах, но те как-то жутко разодраны и измазаны в грязи. Он потянул носом воздух и понял, что от него жутко разит. Марио достал телефон, чтобы глянуть время, дисплей был покрыт мелкой сеткой трещин, трубка никак не реагировала.

— Нуээээ, дэээ, — звуки стали назойливее и их уже было невозможно не замечать.

Он посмотрел в ту сторону. По направлению к нему двигалось три зомби, двое опирались друг на друга, и было непонятно, кто кому помогает, третий ковылял немного впереди, и пытался тянуть руку в сторону Марио.

Марио стало немного не по себе. Появилось неприятное сосущее чувство в районе диафрагмы. Теперь он мыслил отчетливее. Он заметил туман, который вязко висел в воздухе, и был скорее твердым, чем мокрым. Он обвел взглядом общежитие, и заметил, что оно выглядит мрачновато и отталкивающе.

— Нууу дээээ, — они подступали все ближе. Асинхронно переступая на своих ногах-палках, они пытались что-то сказать. Марио уже отчетливо видел их синюшные лица, заплывшие глаза, синяки, которые застилали их глаза и губы. Части лица, которые были закоченевшими. Эта грязная рука, которая тянулась к нему, была покрыта слоем отслаивающейся грязи вперемешку с кровью, и розовыми язвами.

Долетел их запах, противный, мерзкий, с резкими нотками перегара и затхлости. Марио попятился.

— Ну ээээ — мычали зомбированные алкоголики, — эээ.

Марио развернулся и побежал. Ноги болели и не хотели слушаться. Прихрамывая, Марио поднялся по ступенькам и свернул за угол общаги.

— Ну! Ну! Ну да! Пошел вон отсюда! Ну да! Пошел вон…

Марио огляделся и с ходу не увидел источника этих новых звуков, пока не глянул себе под ноги. Под зданием, возле подвала сидел, скрючившись, какой-то бич в капюшоне, кивал головой и непрерывно что-то говорил. Порой фразы зацикливались как на заезженной пластинке.

— …они…они ушли…они ушли все, туда, да х… знает куда…

Рядом сидел его друг, который сгорбился над кучей лохмотьев, и активно пощкребывал руками там, закидывал себе в кривой рот какие-то куски. Иногда замирал, работая лишь челюстями, затем извлечение пищи продолжалось.

Марио приблизился к этой компании, готовый тут же сорваться на бег. Этим двоим, казалось, не было до него дела. Сначала он различил не грязь, а кровь на руках жующего. Потом подтеки крови под лохмотьями, потом он увидел лапу… Обездвиженную лапу, торчащую из-под груды тряпья. Холодея, Марио приблизился и увидел обезглавленный труп собаки, который лежал позвоночником кверху. Ребра торчали из его нутра. Марио даже не успел сдержаться, его обильно вытошнило. Скрючившийся над трупом оторвался от своей мерзкой трапезы и посмотрел на Марио. Весь рот в крови, свалявшиеся куски бороды, заплывшие глаза и… и это человек. Это лицо излучало лишь одно — злость, прямо таки материальную злость, которая вот-вот готова была взорваться.

— Вььььяв! — оскалился этот недочеловек.

Марио боком начал отодвигаться от этих трех невеселых существ, отойдя подальше, он развернулся и пошел быстрым шагом в направлении жилого квартала. Он начал замечать то тут, то там обретающихся зомби. Он шел по пешеходной дороге, видя как они заливались жидкостями из бутылок, пытались общаться между собой, иногда он слышал нечто подобное смеху. И смех этот леденил душу.

Он увидел на тропинке впереди себя двух молодых людей, двигавшихся навстречу ему, не сильно похожих на зомбированных. Они выглядели более-менее сносно, в чуть пыльных пиджаках, с бутылками в руках, и бурно переговаривающимися между собой. Марио помедлил и решил не отступать с их дороги, будь что будет. Они приближались довольно быстро, вот он уже мог различать звуки их речи, которая была на удивление членораздельна и внятна.

— …а я тебе говорил, что так оно и будет! Что мы со временем придем к этому! — бурно жестикулировал свободной рукой перед лицом у друга тот, что шел справа.

— Да, но я не видел всю глобальность этой проблемы… Мы как бы находились в вакууме…

— Это они во всем виноваты! Сто процентов! — отхлебнул из своей бутылки, — нас вовремя не предупредили!

Они поравнялись с Марио, и Марио быстрым и цепким взглядом глянул им в лица. Следы здоровой кожи еще оставались, но в целом их лица начинали уже заплывать, видны были припухлости и участки с белой кожей, напоминавшей окостеневший иней.

— … это они во всем виноваты, как мы еще могли жить здесь!

— Мы не были предупреждены, нас просто не предупредили о таких последствиях…

Марио слышал удалявшееся блеяние за спиной.

Он подходил к ларьку, где обычно брал пиво. Он увидел машину, стоявшую неподалеку, из которой даже доносилась хрипящая музыка. Увидел компанию сравнительно молодых людей, тела которых были вполне подтянуты и не выглядели такими дряхлыми и тощими, как у остальных, увиденных до этого. Но лица… Лица как будто были приделаны к этим телам искусственно извращенным Франкенштейном. Они были опухшими, у парней с запущенной растительностью на лице, и обилием кровоподтеков; у девушек с более гладкими припухлостями и меньшим количеством синяков, с обилием нанесенной косметики, которая еще больше устрашала их. Он видел эти шевелящиеся беззубые рты, которые иногда все как один открывались в зловещем хохоте. Марио различил и двух беременных с черными банками в руках, они держались чуть отстраненно, но все-таки всем своим видом показывали, что они часть одной компании.

Марио пригляделся. Кто-то из них издавал смутно знакомый голос. Он пытался различить в этих лицах что-то знакомое. Взгляд напоролся на нечто необычное: у одного рослого парня была вывернута назад левая рука, и правая нога как-то неестественно закручена. Он пил из прозрачной бутылки и активно участвовал в каком-то споре. Он стоял спиной к Марио, и практически не двигался.

Марио сместился с тротуара, приблизился с фланга к этой удручающе-веселой компании, чтоб увидеть черты лица этого странного юноши. Парень поднимал здоровую руку, из которой торчала кость, и делал несколько глотков… Вот Марио подошел на достаточное расстояние, и ужаснулся. Он четко видел этот потрепанный мускулистый профиль, рот с редкими зубами, в который вливалась прозрачная жидкость, патлы бороды, и заплывший глаз… Да, и ссадина на том точно месте… Как на тех фотографиях. На фотографиях, которые ходили по классу, перекидываемые с телефона на телефон по блютусу. Они были ужасающими и отталкивающими. То был печальный период, одноклассник Марио напился и сел за руль. Девушка потом рассказывала, что он настойчиво звал ее по телефону с собой, она отказывалась, они поссорились. Он звал друзей, но те лишь отнекивались, не желая ему составлять компанию. И он остался один на один с бутылкой, машиной и дорогой. И он поехал, он любил перемещаться быстро. Он разогнал свой «Скайлайн» очень хорошо и… не вписался в поворот. Машина сломала несколько деревьев, и свернулась буквой «С» вокруг последнего. Бедняге оторвало руку и ногу. Потом уже, перед похоронами ему все пришили, для мертвой «красоты».

Марио стоял в нерешительности. Он хорошо помнил те события. 11 класс… Он тогда впервые крепко задумался о судьбе, жизни и о вреде алкоголя.

Сейчас Марио стоял в нерешительности… Он вдруг потерял чувство реальности происходящего, ноги стали слабыми-слабыми, белая пелена застилала глаза… Марио проваливался куда-то.

— Так, спокойно — услышал он издалека свой голос. Ему казалось, что он шептал еле слышно.

Марио качнулся, сделал несколько неловких шагов вбок, левая подкосилась и он неуклюже сел на асфальт. Было очень мутно, он смотрел на эту компанию, они все заинтересовались им.

— А, это мой одноклассник, уже обпился, — его знакомый комментировал, — Свят, зачем так пить-то? Ты не пей!

Марио тошнило, белая пелена сменилась черной, а еще он хотел подойти и дать хорошо в глаз этому комментатору, и сломать еще одну руку. «Хоть бы помог…». Тут Марио подумал, что и «давать в глаз» то не умеет.

— Блин! — он стукнул по асфальту. Боль заиграла в нижней части кулака. — Черт! Черт! Черт! — он застучал сильнее — пелена немного спадала, и ему становилось лучше.

Он мутным взглядом разглядывал каждого в этой компании. Переводил взгляд с одного лица, фокусировал зрение, пока все черты лица не становились четкими, потом расплывчато перемещал взгляд на другого персонажа.

Вот эти двое беременных, с краю, улыбаются синими губами… У самой крайней нос распахан очень сильно, следы румян на синей коже…

Вот парень, он издает шепелявящие звуки, в его рту мало зубов, неестественно отвисает челюсть, а от нее космы…

Еще один сгорбленный паренек, самый высокий, со сгорбленным большеразмерным торсом, когда-то наверно был очень силен. Обветшалой рукой он присоединяет большую алюминиевую банку ко рту, жадно пьет, издает хриплую отрыжку…

Две подружки, очень маленькие, картинно рисуются перед всеми с сигаретами и черными банками, громко смеются… У них самые молодые лица, выглядят лет на 20…

Рядом еще парень, в какой-то слишком растянутой одежде. Он говорит грубым голосом и практически не улыбается, с небольшой щетиной, свалявшимися волосами, отекшим лицом, не хватает несколько зубов…

Рядом еще один парень, он самый активный спорщик, задает какие-то резкие вопросы и дергается в конвульсиях. Правая рука перевязана, и как будто держится на одной повязке. Он производит вид боязливого человека.

И последний, этот одноклассник. Поглядывает и ухмыляется. Поднимает руку с бутылкой и указывает на Марио, что-то болтает. Марио смотрит прямо на него… Его длинное тело, уродская шевелюра, и голос с «эканьем».

Марио оперся на правую руку и поднялся. Злость застилала глаза. «Их слишком много… их слишком много…». Марио отошел и двинулся в обход этой удручающей компании. «Когда-нибудь…когда-нибудь я найду их. А этот у меня вообще, передвигаться не сможет» — зло ухмыльнулся Марио, представив, как переломает кости обидчику.

Но зомби, похоже, были увлечены появлением необычного человека. Они вытягивали головы, острили и с интересом следили за его телодвижениями. Они двинулись к нему, набирая скорость.

«Стой!» — блеял один.

Марио заторопился покинуть их славное общество, но они нагоняли его. Бросив оглядывающийся взгляд, Марио перешел на бег и стремглав помчался вдоль брошенных машин, обветшалых домов и пьяных людей. Он бежал и не мог понять, что же он пропустил. Ему казалось, что-то важное, что-то очень важное… Казалось, сама природа была серой, старой и… плачущей.

Марио бежал долго, сам не зная куда. Просто куда глядели глаза. Он не заметил, как оказался в районе центра, среди бывших новостроек, которые тоже производили удручающий вид.

Когда он остановился, к нему подбежали дети и спросили сначала сигарет, потом мелочь на пиво. Он проходил мимо большой высотки в этот момент. Дети тянули его за рукава, цеплялись за ноги, Марио пришлось наорать на них и пригрозить, чтоб они отстали, и тут его взгляд зацепился за что-то необычное. Он замер и сфокусировал взгляд. Возле здания, человек барахтался на земле, девушка. Ее тело было окровавлено, и она лежала вниз лицом, но она пыталась двигаться, отталкиваясь задней ногой и подтаскивая свое тело сломанной левой рукой. Правая была вывернута за спину.

Марио заспешил ей на помощь. Мелким быстром шагом, он приближался к ней.

— Девушка! Девушка!

Она подняла голову. Это грязное лицо с запутанными волосами, окровавленными губами… Она была серьезна и совсем не похожа на остальных зомбированных.

— Джил… — выдохнул Марио и оцепенел.

Анджела простерла левую руку к нему. Марио не торопился к ней, он встал как вкопанный.

— Ты…Ты… Очнись! Ты! — она выплевывала кровь, — Очнись! Ты гибнешь! Ты сдохнешь! Очнись! — она тянулась к нему своей искривленной рукой, подскребая здоровой ногой, — Проснись! Все умрут, проснись! Всех задушат…

Марио видел только ее лицо, только ее лицо, один большой синяк, сломанный нос, прилипшие волосы… брызжащий кровью рот.

— Очнись! Ты сгинешь! Очнись! Проснись! Проснись! Проснись…

Лицо начало тускнеть, и совсем быстро исчезло. Зато появилось лицо Сухопара прям перед самым носом. Этого еще не хватало…

— Свят, проснись! Проснись! Проснись! — Сухопар усиленно тряс его за плечи, — очнись! Очнись!

Марио почувствовал резкий запах перегара, почувствовал, что он весь мокрый, и что он в своей комнате в общежитии.

— Ты кричал как резаный…

Марио проснулся.

Часть II Пробуждение

Двое Ангелов бесшумно впорхнули в Обитель.

Старец сидел на своем кресле, немо вопрошая к ним.

— Отче, мы считаем, что наша миссия выполнена. Мы нашли этого человека, оградили его от гибели, и он обрел Хранителя в лице нашего Брата Пархомия.

Ангелы помедлили.

— Отче, так же мы встретили еще одного человека…

Мудрец улыбнулся, первый раз за долгое время, и посмотрел с доброй хитрецой на Ангелов.

— От нее исходит внутренний пульсирующий свет… Она как будто внутренне порхает… И он просил нас свести его с ней.

— Да, я тоже это слышал. Проблема в том, что мы ничего о ней не знаем. Вы смогли взять хоть что-нибудь о ней? — Мудрец строго посмотрел на Ангелов.

— Да, Отче — Младший Ангел выудил из складок одеяния ленточку.

— Вашу миссию я считаю на данный момент исполненной, но не до конца. Вы должны будете поддерживать Пархомия и вставшего на Путь исправления человека.

— Отче, его зовут….

— Пока он не помог никому другому, меня не интересует его имя. Возьмите с собой Илея…

Ангелы смиренно улыбнулись. Они любили Илея всей ангельской Душой.

Так как у Вас есть частичка духа еще одного Человека, Илей должен быстро найти ее, хотя работы у Вас теперь во сто крат больше. Мы даже не знаем, кто она и где находится.

Мудрец взял кубок и немного пригубил кристально чистой, сверкающей Святой воды…

— Остается только уповать на Всевышнего, чтоб еще раз свел их вместе… — Мудрец еще раз улыбнулся доброй улыбкой, — Ангелы, скоро будет очень много хорошей работы! Сейчас очень плохо, что многие Братья сидят без дела, не имея своих подопечных… Радуйтесь, что у Вас есть праведная работа! Скоро многая люда начнет приходить к Богу! И Вам придется работать за троих, а то и за пятерых! Это будет труд не легкий, но прекрасный и чудесный! Пока на небо не придут Новые Ангелы. Все, летите, Братья! Летите! Да благословит вас Господь!

Мудрец наложил крестное знамение на Ангелов, они по очереди выпорхнули из обители. Облака разошлись в стороны от взмаха их крыльев.

Черный ангел с потрескиванием материализовался на пожарном балконе студенческого общежития. Электрические всполохи разбежались к краям его одежд. Черный ангел оставался видим для своих и не видим для чужих.

По коридору в направлении балкона шел человек. Молодой студент своей походкой выделывал причудливые вензеля от стенке к стенке на своем пути к балкону. Он громко разговаривал по телефону.

— Сколько?.. Взял-нет?!.. Эти девки уже готовы!.. Они первокурсницы, «карочи»!.. Сейчас мы их… Ты уже подошел?! Алё?!.. А?.. Подходишь?.. Все, я на балконе!

Паренек открыл балконную дверь. Сделав шатающееся движение вправо, он оперся на перила и глянул вниз.

Черный ангел стоял в полуметре от него. Он оскалился в грубой улыбке. С усмешкой он пустил поток воздуха изо рта в затылок человека.

Паренек содрогнулся от ледяного пронизывающего ветра. Он не придал значения, откуда было взяться ветру в теплый летний вечер еще и со стороны общежития. Он сосредоточенно всматривался вниз.

Снизу раздался какой-то стук. Трос, протянутый с девятого этажа до самого первого, конвульсивно задергался. Он, видимо, служил для подъема «особых» грузов.

— Саня, это ты? — вскрикнул паренек. Он взял в руку трос, — давай, цепляй пиво!

Снизу опять кто-то аритмично заколотил как будто по пустой кастрюле. Трос затрясся сильнее.

— Ты че тупишь, э? — паренек перевесился через перила, пытаясь заглянуть под нижний балкон.

Трос стучал как плеть по шиферному ограждению балкона, от шума человек разнервничался.

— Сааня! Саань!!! — он оторвал правую ногу от пола, и еще дальше выдвинулся за перила, держась одними руками. Теперь он просто балансировал на металлическом периле, еле касаясь левой ногой пола и стараясь заглянуть под нижний балкон.

Черный ангел еще больше оскалился, протянул руку вперед и легонько тронул человека в плечо.

От неожиданности человек оторвал левую ногу от пола, тут же завалился вперед, конвульсивно пытаясь дернуть правой ногой вниз, но лишь отпустил пальцы правой руки. В панике плохо соображая, он пытался дернуть ногами вниз, не ощущая, что уже коленями почти достал до перил. Рывок ногами только толкнул его вперед, он ослабил левую руку, которую тут же оторвало от металла. Размахивая руками, юный паренек полетел вниз, истошно вопя.

Черный ангел видел, как шедший к балконам его друг с полными пакетами бутылок встал в оцепенении.

Секунда, и распластанное тело глухо шмякнулось об асфальт. Сломанные ребра вдавились в тело, череп раскололся.

Черный ангел загоготал адским смехом. Нечисть радостно заверещала на крышах домов в округе, слыша смех своего поводыря. Она скакала, щерилась, угукала, уродливо приплясывая. Бесы скакали с дома на дом, цеплялись за провода, щекотали друг друга. И все наблюдали за новой душой.

Непонимающая душа села на асфальте, удивленно оглядываясь по сторонам. Она тут же была окружена бесами, подскачившими к ней из-под балкона и вылезшими из канализационного люка.

— Добро пожаловать в мою свиту! — громогласно провозгласил черный ангел с балкона.

Нечисть заверещала, стала прыгать на друг друга, выкрикивать непонятные нечленораздельные звуки. Бесы тащили падшую душу к отверстию в асфальте. Душа оцепенело оглядывалась. И совсем некому было помочь ей. Бесы с хозяйской дозволенностью втащили душу с писком в люк, и задвинули его сверху за собой.

Черный ангел с треском исчез. Простыл след и друга погибшего.

Кровь текла вязким ручьем к решетке канализации.

Глава VII На студии

Марио неуверенно постучал в массивную железную дверь подвала. Он обернулся — мимо него мелькали только человеческие ноги. Марио постучал громче и настойчивее. Обернулся. Ковыляющая бабушка остановила пристальный взгляд на нем. Он полез за телефоном, как увидел, что дверь немного отходит от железной рамы. Поддев ее пальцами, он смог отодвинуть ее на ширину своих плеч. Помахав бабке, Марио затворил за собой дверь.

Марио слышал приглушенный ритмичный звук. Пройдя через еще одну дверь, он увидел слабо освещенный коридор, видимо, протянувшийся на всю длину жилого дома. Свет горел только возле входа. Примерно в десяти метрах от входа виднелся освещенный проем, дальше коридор был перегорожен железной решеткой.

Марио приблизился к проему, вслушиваясь в звуки.

— Здесь баса чуть добавь, и следующий семпл ну-ка включи, который «Yes today»[13] подписан — услышал он приглушенный голос.

Марио шагнул в проем. Перед ним открылась небольшая комната, стены которой были на скорую руку обделаны звукоизолирующим пупырчатым материалом. Вблизи дальней стены стоял стол с диджейским пультом «Pioneer», парой вертушек, небольшим контроллером и запыленным ноутбуком. По углам стола стояли черные колонки, направленные на стоявшего за пультом. За аппаратурой стоял Дон Хуан, который придерживал плечом один наушник, одной рукой держал какой-то регулятор, а другой манипулировал мышкой, выглядывая, по-видимому нужный семпл на экране ноутбука. Он лишь исподлобья взглянул на Марио — за час до этого он объяснял по телефону ему, как найти их студию.

Перед пультом по направлению ко входу тянулся журнальный столик, потертый и поцарапанный в некоторых местах. На столе стояло полбутылки водки, две рюмки, стаканы с соком, две пепельницы, одна переполненная, другая чистая.

Возле левой стены стоял небольшой серый диван, бывший некогда белым. Марио видел такие в Jay Way. Он был прожжен в некоторых местах.

В углах по бокам от входа стояла пара бочек. На диване возлежал Джей Ди, закинув ноги на столик. Он задержал взгляд на Марио, давая тому время рассмотреть его получше.

Марио охнул и чуть не сел на пол. Он занервничал и немного разозлился тут же, испытывая состояние шока.

Эти зловеще красивые голубые глаза с ровным темным росчерком бровей… Этот острый нос, завершавшийся аккуратными ноздрями… Эти ровные тонкие губы… и заточенные скулы, переходившие в ровные контуры челюсти, завершавшиеся уверенным подбородком… И высокий красивый лоб, окаймленный вечно всклокоченной черной шевелюрой… Всего этого не было.

На лице Ди не было живого места. Левый глаз почти полностью заплыл громадной иссиня-красной опухолью. Зрачок лишь проглядывал сквозь узкую щель. Нос опух и был одним огромным синим синяком. Верхняя губа была огромна и по-гоблински нависала над нижней. На правой скуле, на лбу и на левой челюсти около уха были протяженные свежие ссадины. Единственным живым был правый глаз, под которым был небольшой синяк.

Марио поспешно взял стул у правой стены и приземлился на него, не в силах поверить в увиденное. Ди картинно затянулся новой сигаретой и выпустил дым в потолок.

— Баса еще чуть добавь! — немного раздраженно сказал он МС и стряхнул пепел в чистую пепельницу.

— Вот так вот, Марио — повернулся он лицом.

Марио смотрел в это обезображенное лицо, которое еще вчера было таким красивым. Как эти зрачки передвигаются в окаймленных синевой глазах. Как нижняя губа еле шевелится, дабы диджей мог говорить. Марио разозлился на тех вандалов, которые посмели испортить природную красоту его друга.

Сейчас Ди являл собой абсолютную уверенность и непоколебимость, что не шло ни в какое сравнение со вчерашней его истерикой.

— Вот так вот в наше время, Марио, поступают муж-чи-ны! — МС приглушил звук, положил наушники, обошел столик и присел на край дивана.

Марио растерянно, непонимающе переводил взгляд с одного чистого лица на другое, обезображенное.

— Индиго заезжал — пояснил Ди, — сказал, что это я во всем виноват.

МС поперхнулся:

— Не плохо так сказал.

— Он сказал, что это из-за меня Джил скинулась с крыши. Кто-то ему сказал, что нас видели вчера вместе. Я ему сказал, как все было, кроме того, что мы вместе были с ней на крыше…

Марио глянул на Дон Хуана. Тот, по-видимому, знал всю историю от начала до конца.

— Я сказал, что мы гуляли, она смеялась, и внезапно у нее случился какой-то «бзик». Как будто резко встал выбор, кого выбрать, диджея или успешного человека. Я ей сказал, что это её выбор, думая, что выберет меня. Но она захотела выбрать Индиго. Мы с ней поругались, она бросилась от меня прочь. Я ее догонял, просил остаться на ночь, на одну-единственную ночь, но она послала меня, жестко… — Ди затянулся, — и я отправился домой.

На столе откуда-то появилась третья рюмка, в которую МС уже размашисто плеснул водки.

— …он не поверил ни одному моему слову. Он только кричал, что это я убил её, специально… — Ди положил сигарету и взял рюмку.

— А потом он мне всек. Несильно, потому что я успел качнуться в сторону. Я прыгнул на него, но меня оттащили эти носороги…Они держали меня вдвоем, меня, худенького… А этот недоделанный мальчик меня бил и бил. Раз семь только в один глаз. Под конец он, сука, вошел в кураж, я уже плохо что соображал и не стоял… Он бил меня чисто из удовольствия. Он садист, козел, оказывается.

МС в нетерпении смотрел на свою рюмку.

— …Двое отпустили меня… Я стоял, как укуренный. Он ударил — Ди показал на грудь, — потом схватил за затылок, опрокинул на пол, и начал тереть об асфальт. Я пытался увернулся, но в целом его задумка удалась, — Ди улыбнулся. В этот миг Марио захотелось обнять его покрепче и одновременно одним сильным ударом уложить Мажора с его шайкой.

— Никаких тебе больше концертов, никаких — как курица кряхтел этот псих. Я вообще уже потух тогда. Какая-то бабка завопила сбоку, он отстал.

— Где это было?

— Недалеко от клуба, заходил за кое-чем, и тут он позвонил. Пообщаться «без рук» типо. Да хрен с этим ган…оном — Ди закашлялся, — давайте помянем падшую душу…

— Это ты про Мажора? — гоготнул МС.

Ди смерил его жестким взглядом.

— Анджела была действительно настоящей… Она действительно была ангелом… Любила всех, — Ди схватил себя за волосы и как будто всхлипнул, — какое тело у нее было… Самое прекрасное создание… Как я так сделал…

Ди поднял вверх рюмку. Марио с отвращением глянул на водку, ну ничего не поделаешь, традиция. Он взял рюмку и тоже дернул ею вверх. Так же сделал МС. Парни одновременно резко запрокинули головы, глотнув водку.

У Марио она встала в горле.

«Очнись!» — вдруг резко прозвучало в сознании Марио. Перед глазами встало лицо Джил.

Марио конвульсивно дернулся в тошнотворном рефлексе. Через силу он заставил себя проглотить жидкость. Допив из стакана весь сок, Марио глянул на парней красными глазами.

— Are you okay? — шутливо спросил Ди.

— Нет, водка не лезет…

МС поболтал остатками сока на дне, залпом опрокинул их и издал удовлетворительный выдох:

— Тебе бы наши проблемы… Мигом бы полезла. Сейчас, если до пятницы Ди не поправится, мне придется за двоих пахать…

Марио вспомнил свое недавнее состояние избитости.

— У меня мазь осталась в общаге, от которой синяки за три дня проходят — Марио хотел всем сердцем помочь.

— Ему уже ничем не поможешь — МС, пару раз качнувшись, прошел за пульт. Ди перевел задумчивый взгляд на пустую рюмку:

— А это идея… Неплохая…

Не долго думая, Ди достал телефон из потрепанных джинсов, бодро начал пролистывать список контактов.

— Помню, девчонкам обещал встретиться… Да вот времени все не было…

Коснувшись скользящим жестом экрана своего телефона, Ди прислонил телефон к уху. Марио заметил, что МС как-то настороженно смотрит на диджея.

— Хей, хей, привет! — прошумел в трубку Ди, стараясь скрыть припухлость губы, — узнала? Это Квазимодо из Роттердама!

МС делал вид, что полностью увлечен своей музыкой и аппаратурой.

— Так вот, детка! Хочу тебя, увидеть! — в трубке слышались обильные эмоции, — так это ж хорошо! Что с подругой! Вдвоем подходите!.. Ну да, надо взять, возьмите себе там мартини или чего хотите… И бутылку водки, хорошей…

МС опять глянул исподлобья на Ди и тут же поймал взгляд Марио. Сделал вид, что поправляет наушники.

— И это, девчат… — в трубке кто-то усиленно пищал — забежите там в аптеку, купите мазь какую-нить от синяков… Да Квазимодо подлечить надо… Да все нормально, не беспокойтесь! Ваш диджей просто новый образ ищет, для гастролей! — Ди улыбался в трубку, — подходите к клубу, вас «эм-си» встретит… да-да, тот. Так что давайте! Юбки не забудьте одеть! Пока-пока!

Ди швырнул телефон на диван и взялся левой рукой за волосы.

— Как я мог ее потерять! Как я мог… — он размашисто плеснул себе водки так, что она перетекла через края. Ди тут же залпом выпил и закурил.

— Вот эти курицы… Эти курицы с прокуренными голосами и нафуфыренными лицами… Они даже пудреницы её не стоят!

Марио почувствовал себя глуповато. Хотелось сесть и обнять Ди, сказать «Дружище, потерпи…», но при МС это бы выглядело как-то несуразно.

— Как я мог…как я мог… — причитал Ди. Это было несколько странным для образа Ди, который всегда был бодр и на позитиве.

— Она действительно была самой лучшей! Она не ходила… Она летала! Каждый раз! Если бы я был с самого начала у нее… Как я мог…

Марио показалось, что на пол капнула слеза.

— Да ладно, забей ты! Баба как баба… Подумаешь! У тебя вон их сколько! — МС прибавил громкости.

Джей Ди замер. Пепел упал на стол.

— Что значит «баба»?!! Что значит «баба»?!! — Ди громыхнул кулаком по столу. Сигарета смялась посередине, — какая она тебе баба?! Она — само совершенство! Я таких ба… Девушек не видел ни разу! Да твоя Лейла рогатка по сравнению с ней! — Ди покраснел еще больше, громыхая по столу кулаком.

На столе все попадало, пепельница упала на пол, рюмки покатились к краю. МС неуверенно смотрел на него, отступив на шаг от пульта.

— Эй, эй! Давайте выпьем! — Марио не знал больше как сменить тему.

Ди потупил взор, — наливай, Марио…

Свят поднял с пола рюмки, взял скользкую бутылку. В нос ударил резкий неприятный запах. Марио с неприязнью стал наливать. Водку он давно не пил.

Дон Хуан прошел на свое место, тихо сел. Дождавшись водки, парни выпили, не чокаясь. Марио кое-как залил в себя пойло и обильно запил из пакета с соком.

— Больной ты какой-то стал…Ууух…Это все водка наверное… — выдохнул МС.

— Чтоб никогда, никогда! Никогда не смел ее трогать! — Ди смотрел стеклянным взглядом впереди себя, — понял?!

МС смотрел на Ди и молчал.

— Да что ты можешь знать о ней? Что ты можешь знать? Она была как… Как… Как огонь и море! Такая же!

МС в молчании занял место за вертушками. Одел наушники и продолжил делать свою музыку.

— Она была неземная… Совсем как… Совсем как… Ангел, да! — причитал Ди.

Марио подумал, что Дон Хуан совсем неплохо смотрится за пультом.

— Марио, она нравилась тебе? — Ди трепал себя за волосы.

Свят выглядел нелепо в застывшей позе, сидя на краю стула с пакетом сока, висевшим между ног, и наблюдая за МС.

— Да, Ди, я таких давно не встречал.

— Да, это в точку. Таких больше нет.

Пархомий порхал под потолком. В нем происходила тяжелая борьба. С одной стороны он мог совершить чудо, и обратить водку на столе в святую воду. С другой стороны, теперь Свят должен был сам для себя принять верное решение.

Они сидели в молчании. Дон Хуан был увлечен своим делом. Ди вспомнил что-то веселое и улыбнулся.

— Теперь вот здесь бас убавь, и остальные семплы тоже.

Из динамиков лился превосходный звук флейты. Ди удовлетворенно закрыл глаза, поднял ладонь вверх и принялся крутить ей в такт.

— Четыре раза проиграет и хватит, не перебарщивай! Потом медленно добавляй тот семпл «тру-ту-ту» с хорами.

Марио расслабился. Он откинулся на спинку стула и стал наслаждаться музыкой, которой делал МС при помощи Джей Ди.

Ди действительно любил музыку.

Примерно через полчаса у Ди зазвонил телефон.

— Да, Бэмби! Подъезжаете? Сейчас к вам Дон Хуан выйдет. Да-да, именно так.

Ди положил трубку.

— «Браза»[14], сходишь?

МС лишь кивнул, положил наушники и вышел.

— Не обращай внимания, мы с ним частенько так, — махнул рукой Ди. — Я хотел сказать тебе кое-что — на его лице отразилась тяжелая внутренняя борьба. Ди плотно сжал зубы, — я хотел сказать тебе… Хотел сказать…

Казалось, музыка стала играть совсем тихо, а звук голоса звучал на всю комнату.

— Хотел сказать…

«Ну говори же, Ди!»

Резкая трель телефона прорвала образовавшуюся тишину. Ди поспешно ответил.

— Да! Я. Нет, я сегодня не смогу! У меня сегодня не товарный вид… Что?.. Ну вызвони Стэпа, пускай он встанет! Все, давай!

Ди посмотрел на телефон и бросил его на диван.

— Марио, она сильно любила Мажора. Даже не знаю, зачем она пошла со мной вчера, — Ди подпер подбородок рукой и тупо смотрел в стену напротив. — Она была слишком веселой вчера. Чересчур для нее. Она была счастлива не по-настоящему, искусственно. И зачем она потянула меня на крышу. На эту чертову крышу… А потом она поскользнулась…

— Она бы не упала, если бы не была такой пьяной! — тут Марио вспылил.

Ди лишь отстраненно перевел взгляд на него:

— Я же не наливал ей. Она сама брала у меня бутылку, сама откручивала крышку и лила себе в рот. Вот такая видимо, судьба у нее. И у меня. Страдать по ней. А какая она прекрасная была! Какая красивая! Жить бы да жить еще! Какая-то нелепая случайность!

— Я все же думаю, судьбой ей уготовано было все-таки больше. Чем просто лететь с криками с крыши через ночь.

— Да, да… Жалко конечно, что она не умела летать.

С коридора послышались девичьи смешки. Через две секунды в проеме появилось улыбающееся девичье лицо, которое тут же приняло обеспокоенный вид.

— О, Боже! Джей Ди, что с тобой случилось?

Ди нахально улыбался. Было видно, что и улыбаться ему было больно.

— Все в порядке, милая! На «бандерлогов» нарвался! Проходи-те.

«Юленька» с подружкой зашли в студию. Девчонки были хороши, в летних топиках и мини-юбках. Юля села вплотную к Ди.

— Так может надо скорую было! Смотри, у тебя гематомы! Видишь нормально?

— Да не кипишуй, подруга! Заживет как на старой собаке «Джей Ди»! Только мазью помажь!

— Ах, да, Олеся! Доставай мазь.

Дон Хуан прошел обратно за стойку с пультами. Олеся извлекла из огромной сумки мазь, затем бутылки с мартини и водкой.

— Это вы прям из царских закромов достали! — одобрительно крякнул Ди.

— Сиди, не двигайся!

Юленька увлеченно начала наносить на лицо Ди обширный слой мази так, как будто делала массаж. Олеся с интересом разглядывала студию. МС опять резко зыркнул на Ди.

— Йоу, йоу, потише, красотка! Еще чуть-чуть и ты мне глаз выдавишь!

— Прости, Джей Ди.

— Давай, заканчивай, забетонировала все что можно.

Юля закрутила мазь и положила ее на стол. С неприязнью глянула на грязный пол, выпивку и Марио.

Ди потянул ее и усадил к себе на колени: «Ну вот теперь и поздороваемся!»

— Юленька, деточка, привет! Давно не виделись! — и Ди начал ее тискать. Она вульгарно захохотала.

Олеся передвинулась по дивану ближе к Ди и с интересом взглянула на Марио. Марио лишь отвел взгляд в сторону. Перед глазами стоял образ причитающего Ди.

— А кто из вас сегодня больше плохая? Или как это сказать, «плохее» чем другая? А? — Ди одной рукой трогал Юлю за ягодицы, а другую уже разместил на бедре у Олеси. — Марио, будь ласка, нашевели там стаканы, в бочке. Это кстати мой большой друг — Марио. Марио, это Юля и Олеся.

Марио с улыбкой кивнул.

— В какой это бочке? Первой, второй?

— Вон в той! — указал Ди на ту, которая стояла слева от входа. — Это у нас типо бар. В той бочке стаканы, рюмы, алко… А во второй там… Ну, вообщем, не важно. Короче, такая задумка местного дизайнера — Ди ехидно переглянулся с Дон Хуаном. Тот ответил улыбкой.

Приблизившись, Марио разглядел небольшую дверцу. Открыв ее, увидел несколько полочек с посудой. Ди удовлетворенно следил за ним:

— Дизайнерская бочка, мне нравится! Даже со старой студии ее забрали! Наливай, Марио!

Свят пить не хотел. Но и отказать другу бы не получилось. Марио принялся наполнять стаканы и шоты[15]. МС приблизился к столу.

Развеселая компания стукнулась посудой и опрокинула в себя граммы алкоголя. В голове Марио промелькнуло, что веселье у него вызывает отвращение.

«Очнись!» — сказал Ди и занюхал запахом волос Юли.

Немного сообразив, Марио понял, что ему показалось. Ди на самом деле сказал «Кысь-кысь!», поперхнувшись.

— Джей Ди, ты нам обещал записать диск! — обиженно уставилась на него Юля.

— Да, кстати! — подключилась Олеся.

— Что, правда, что ли, обещал? — Ди сделал невинно-удивленные глаза, — правда пообещал? Тогда ладно, «Эм-си», подай там дисочек.

МС немного поковырялся на столике сбоку, и достал диск в картонной обложке. Марио издали разглядел, что на обложке напечатано что-то интересное.

— Тут, короче, пара сетов двухчасовых. Которые самые-самые. И что-то тут еще… — Ди перевернул обратной стороной, — а! И еще с десяток ремиксов средней паршивости, но «потанцулить» пойдет! Держи!

И протянул диск Юле. Тут же резко отдернул руку:

— Нет, пожалуй, я его отдам Олесе! А вы вместе послушаете!

Юля не знала, как лучше среагировать, поэтому просто насупилась.

Марио жестом попросил Олесю передать ему диск.

Обложка представляла собой прямоугольный кусок картона, перегнутого посередине. В разрезы на одной стороне был вставлен диск. Картон был приятен на ощупь, а общий дизайн обложки ничуть не вызывал ощущения, что в руках находится совсем простая в изготовлении вещь.

Фотография Ди на лицевой стороне обложки была просто прекрасна. Его сфотографировали сзади с левой стороны на «капитанском мостике». Левой рукой он держался за манипулятор, правую вытянул вверх с вытянутыми указательным и средним пальцем. На нем были неизменные белые наушники. Фотография передавала напряжение момента, как будто вот-вот Ди взорвет фейерверки.

На задней стороне была напечатана небольшая профильная фотография Ди и список содержимого диска.

— Так, ну что, кто победил в прошлом сезоне? Правая или левая? — и Ди укусил Юлю за грудь.

При всем своем внимании к Юле, Ди не забывал поглаживать и Олесю. Марио стало противно. Уже совсем было не похоже, что Ди был расстроен смертью Анджелы.

Совсем не хотелось пить. И смотреть на наигранное веселье Ди. «Или это его грусть-печаль была игрой?».

— Пойду, пройдусь, — с видом, что убеждать остаться его бесполезно, Марио поднялся.

— Чувак, все только собрались! Давай еще попьем! Или я за аппарат встану, для тебя!

Марио пожал МС руку. Ди понял, что Марио не шутит.

— Спасибо, Ди, в следующий раз. Серенаду мне — и Марио улыбнулся на прощанье. — Пока!

Марио покинул студию.

* * *

Свободная Душа парила над облаками. Веки ее были зашиты. Нос ее был зашит. Уши ее были зашиты. Душа сама зашила их, чтобы подавить все те чувства, которые звали ее, которые хотели свергнуть, убить Душу.

Душа могла лишь говорить. Шептать те слова, которые придавали ей сил быть свободной.

Внизу, там, под облаками, были другие Души. Они были красивее Свободной Души. Их голоса разносились мелодичными переливами под облаками, а запахи, издаваемые их Духом, способны были ввести в эйфорию.

Они завидовали друг другу. У кого-то был лучше голос, кто-то выглядел еще красивее и Дух был лучше. Они хотели, чтобы другие Души стали неистово кашлять, издавать неприятный запах и стали обезображенными. И тогда они, Единственные Души, стали бы самыми красивыми, голосистыми и приятнопахнущими. Души улыбались друг другу, но в тайне проклинали окружающих. И было им нелегко в их красивом мире.

Свободная Душа не была такой красивой или приятно пахнущей как те, внизу. У нее не было роскошных ниспадающих шелковых облачений. Но она была Свободной…

— Возжелание всего того, чего не положено, да оставит меня.

Душа знала, что когда-нибудь ее завязи спадут сами собой, и она сможет слышать и видеть. Она сможет чувствовать другие Души и оставаться Свободной. Но не теперь.

Душа радовалась своему полету. Она была одна, и этого ей было достаточно. Она научилась не думать, каково им там внизу, с красивыми голосами, облачениями и белоснежными крыльями, которые не могли поднять их Души.

— …И да остави всяких сомнений, рождающихся в истинном Пути моем. Остави все помыслы и желания мыслей и жизней других Душ. И оставь только право быть свободной.

Душа улыбнулась. Она прочувствовала взмах своих крыльев, которые были настолько свободными, что могли поднимать Душу высоко-высоко. Она почувствовала, как ветер веером подхватывает и прокатывается по всей плоскости крыла. Как каждое перышко ударяется о ветер и ликует от безграничного ощущения свободы. Как ее далеко не новые одеяния в потоках ветра скользят волнами по Душе.

Душа помнила, когда она была там, внизу. Она была, как эти Души, пока не приняла решения оставить свои мысли. И тогда она зашила свои очи, дабы не порождать завистливые желания иметь такой же Дух и такие же облачения, как у других. Зашила ноздри свои, чтоб не чувствовать тот запах от других Душ. И зашила с большими страданиями уши свои, дабы не слышать сладкоголосье тех, у которых были лучшие голоса. И тогда стала Душа Свободной и воспарила к небу.

Душа верила, что скоро она полностью очиститься и сможет снова узреть и почувствовать. Но уже без всего порочного. А пока она наслаждалась захватывающим ощущением полета.

* * *

Наступал вечер. Выйдя из подвала, Марио достал телефон и разглядел «21:41» на дисплее. На улице было еще светло, первые несмелые сумерки начали прокрадываться из длинных теней. Движение рассеивалось, город готовился к ночи.

Марио поднимался вверх по улице. Прямо по направлению виднелся вход в «Jay Way». Ранним вечером он был ничем не примечателен.

«Как-то все странно. По-другому все как-то, — неторопливо размышлял Марио. Мысли текли сами собой. — Надо возвращаться, готовиться дальше… С утра переписал вроде больше половину тех лекций. Надо бы закончить, а то зачета не видать».

Марио вспомнил, как все утро переписывал конспекты, без которых — сказал профессор — не будет даже разговаривать. Переписывать приходилось много. Рука буквально горела от обилия наносимого письма и вот-вот от бумаги должен был повалить пар.

С утра Марио глянул с завистью на матрас Адьоса. Когда он проснулся, того уже не было. «Вот беззаботный человек! Опять празднует наверно! И все ему равно!».

Марио бы с радостью сейчас бы ходил на занятия по утрам, а по вечерам просто неспешно учил лекции. Но занятия закончились. Начался период прилежания, гладко выглаженных костюмов и цветов. «Сегодня уже кто-то получил первый зачет» — подумал Марио, с удовольствием делая шаг и ощущая всю пружинистость подошвы кроссовка.

Прямо по курсу махал метлой невнятного вида уборщик, который энергично мел пыль и бумажки от входа в клуб на тротуар. Марио решил обогнуть того по широкой дуге. Не тут-то было. Дворник мел в том направлении, аккурат в котором должен был пройти Марио.

Свят приблизился к самому краю дороги. Дворник усилил свои взмахи, пододвигая свою кучу из пыли, окурков и мятых флаеров прямо на предполагаемый путь Марио. Марио глянул в лицо неадекватному дворнику.

Странно, но это лицо больше бы подошло какому-нибудь священнику, нежели дворнику. Красивый срез бровей, эти глубокие глаза, острый нос и тонкие губы. Оно было очень красивым и никак не вязалось с желтой жилеткой и метлой, которая уже махала прямо перед Марио.

— Да что такое! — нервно сказал Марио, переступил через бордюр и начал обходить сурового дворника по траве. Тот уже выметал мусор с брусчатки прямо под ноги Марио. Посмотрев вниз, он увидел несколько ярких бумажек с переливающимся красно-желтым изображением, запечатлевшим Жар-птицу. Перешагнув весь этот мусор, Марио двинулся дальше, вздохнув с облегчением, что уходит от этого непонятного работника.

«Какие люди бывают иногда недалекими! Ну подметает он, ну подожди, пока люди пройдут! Нет, метет, лишь бы быстрее…» — размышлял он.

Марио опять поймал себя на мысли, что испытывает удовольствие от каждого шага, от каждого соприкосновения упругой подошвы с брусчаткой.

Тут он разглядел далеко впереди, как по дороге вниз стремительно двигается белый спортивный Мерседес SL-500 и следом за ним черный Land Cruiser. Дальше все происходило очень быстро.

Обе машины двигались практически по центру дороги. Приближаясь к «Jay Way», Мерседес немного замедлился.

Тут в поле зрения Марио попал еще один Мерседес. Сверху по первой полосе вниз на всех порах летел черный тонированный со всех сторон «Гелендваген». Белый седан в это время хотел резво повернуть на подъездную дорожку к Jay Way со второй полосы, даже не включив поворотник. По-видимому, водитель и не думал, что по крайней полосе может двигаться кто-то быстрей его. Свою роль сыграла массивное тело «Лэнд Крузера», мешавшего обзору.

Секунда — и черный квадратный анфас «Гелендвагена» буквально протаранил однофамильца в правый передний бок. Марио широко открытыми глазами смотрел, как под напором мощного бампера вминается крыло и правая дверь бело-стального Мерседеса. Как по лобовому стеклу в один миг разбегаются осколочные молнии. Как его переднее колесо вминается все дальше и дальше, почти до середины машины. Как внутри кто-то резко откидывается к другой двери машины…

Мерседес от удара отлетел к дальней обочине. Его развернуло на 180 градусов. Лэнд Крузер затормозил поодаль. Начали быстро распахиваться двери со всех сторон. Марио с ходу не смог сосчитать, сколько народу вывалилось из Гелендвагена, но он увидел троих, обходящих Тойоту.

Белый, Синий, Красный… А из белого Мерседеса вышел Индиго. Марио оторопел.

— Ты как ездишь, а?! — заорали от черного Мерседеса. Все шестеро, вышедшие из Гелендвагена, с ног до головы были одеты в черное и как будто нетрезвы.

Индиго тоже сорвало крышу. Он был в шоке от пережитого и, было видно, плохо владел собой. Подволакивая ногу, он зашагал к Шести.

— Тише, тише! Куда несетесь, Бараны?!!! Да ты хоть знаешь…

Его Боксеры опасливо приблизились к своему Форварду. Они были немного крепче людей в черном, но тех было больше. Шестеро всецело напряглись, изготавливаясь к опасности.

— В «Гелик» залезли, и чё?! Все можно, пид*** — дальше Индиго полил как из брандсбойта на шестерых отборной руганью.

Марио ощутимо почувствовал мощные электрические разряды, скачущие между людьми на дороге. Люди в черном яростно жестикулировали и орали на приближавшихся Боксеров.

Похоже, Индиго свято верил в свою неприкосновенность. Он сделал резкое движение вперед, пытаясь ударить одного из средних. В один миг тот увернулся, и со скоростью кобры нанес правый боковой удар аккурат в челюсть Индиго. Тот сделал пару ватных шагов назад, обмяк и упал на дорогу.

Боксеры уже были на изготовке. Они приняли привычную стойку. Ребята в черном разом кинулись на них.

Марио нервно посмотрел вперед. Потом на яростную драку в центре. Как сорвавшиеся с цепи, парни из «Гелендвагена» накинулись на троих Боксеров.

«Что же делать то?!» — Марио сжал губы от неприятного, но такого нужного принятия решения. Можно сделать вид, как будто ничего не происходит. И двинуться дальше. Но Индиго… Его обмякшее тело лежало точно на разделительной полосе.

«Эти, из «Гелендвагена», доберутся до него. Абсолютно точно».

Марио видел людей, собравшихся по краям дороги, свет их телефонов. Но не придал этому значения. «Еще немного, и они похоронят этого гребаного Мажора…»

Не особо разбираясь, правильно или неправильно он поступает, Марио кинулся вперед, подобный ястребу, пикирующему на свою цель. Немного пригибаясь, он резво побежал по асфальту, взглядом следя за дракой. Один из Боксеров уже выбивался из сил и пропускал удары очередями. Двое еще стояли, охраняя подступы к телу своего лидера.

Марио пригнулся, схватил тело Индиго за подмышки и потащил от дерущихся. Красный Боксер поплыл и пропустив еще пару точных ударов, упал навзничь. Двое в черном отошли от него и кинулись к Синему Боксеру.

Переживая чувство застилающего страха и обильный выброс адреналина, Марио оттащил тело Мажора на безопасное расстояние, приподнял его и взвалил себе на плечо. Мажор был нелегок, но и не сильно тяжеловат. Удостоверившись, что его никто не преследует, Марио, подгибая ноги, рванул вниз по дороге.

Люди указывали пальцами, кто-то следовал за Марио камерой телефона.

Держа правой рукой ноги Мажора, левой Марио был готов подхватить каждую секунду рвавшееся на свободу бешено колотящееся сердце.

Отбежав приличное расстояние вниз, Марио забежал за дальний от дравшихся угол «Jay Way». Приперев спиной Мажора к стене, Марио опустил его тело на землю. Тот как будто совсем не дышал. Марио сразу отрезал худшие мысли и глянул ему в лицо, держа за плечо.

«Я не доктор, но вроде…» — Марио бесцеремонно подергал «привилегированную» челюсть. Та упруго возвращалась на место. «Вроде все цело». Он с толикой удовольствия постучал тыльной стороной ладони по щекам Мажора, потряс его, побил с усилием в плечо, пока Мажор не открыл осоловевшие глаза.

— Так, Мажор, сиди — Марио подтряхивало от пережитого. Он чуть отпустил тело Индиго. Обмякшее тело вроде никуда не валилось.

Марио выглянул из-за угла. Черные тени сновали вокруг машин на дороге. Они распахивали двери покореженного Мерседеса с криками: «Где он? Куда бежал?».

Трое поверженных боксеров лежали между машин без чувств.

«Он здесь лежал!» — в исступлении один бил ногой по асфальту.

Люди в черном бегали вокруг машин, тем не менее, не удаляясь далеко.

Трясущимися руками Марио выудил из кармана телефон.

«1…1…2….» «Вызов….»

Марио сказал, что случилась авария, есть пострадавшие, нужна помощь и назвал улицу. Он не слышал, что было в ответ, скинул трубку.

Люди залезали обратно в свой квадратный Мерседес. Похлопав на прощание дверьми, они рванули вниз. Марио попытался уменьшиться в пространстве, дабы остаться незамеченным. Черный Мерседес пролетел в тридцати метрах от них по дороге вниз. Похоже, никто не обернулся в тонированном «с дисков до зеркал» «Гелендвагене».

Марио вернулся к Индиго. Тот более-менее внятным взглядом взирал на Марио. Он поднял руку.

— Встать сможешь? — Марио взял его под руку.

Индиго еще плохо соображал. Он открыл рот. И закрыл его. Марио помог ему привстать. Тот оперся на Марио и другой рукой на стену.

— Ты кто? — Индиго смотрел на Марио.

— Марио. Пойдем — он потянул Индиго к углу.

— Где пацаны?

— Пацаны на дороге. Может, живы еще…

Индиго подволакивал левую ногу, но ступал уверенно.

Марио вывел его из-за угла и жестом показал следы бойни. Похоже, Боксеров после падения еще долго пинали ногами по лицу. Кровь разбрызгалась в разные стороны. Индиго негромко ахнул.

Марио отпустил его.

— Ты стой. Жди, скоро приедут. «Скорая»… Я пошел.

Индиго оперся на угол клуба и немо взирал на него.

Кивнув на прощание взглядом, Марио заспешил за «Jay Way», а дальше через дворы привычным маршрутом в общежитие. Шок и адреналин основательно трясли его.

Глава VIII Глобальная пьянка

Телефон зазвонил. Спросонья Марио глянул на дисплей. Неизвестный номер. С плохим предчувствием Марио нажал зеленую кнопку.

— Святослав, здравствуй. Это Елена Васильевна. Тебе нужно подойти в деканат, будем разговаривать о твоей успеваемости.

Внутри у Марио что-то оборвалось.

— Но, Елена Васильевна, я же учусь. Вот, к зачетам готовлюсь…

— Оно и видно. Давай, подходи. Будем разговаривать. Сегодня до конца дня — и замдекана бросила трубку.

Марио набирался смелости для похода в деканат. «В конце концов, меня же не убьют» — успокаивал он себя.

Одевшись поприличнее, Марио двинулся в путь. Он зашагал к институту, готовый к бою.

Перед дверью замдекана смелости как-то поубавилось. Долго раздумывать было нельзя — знал Марио и, неслабо постучавшись, дернул ручку вниз.

Замдекана сидела за своим «судьбовершительным» столом и воззрилась на Марио поверх очков с тончайшей оправой.

— Здравствуйте! — сказал Марио и шагнул в кабинет.

— Здравствуй, Святослав. Садись.

Марио аккуратно присел на краешек стула.

— Ну что же нам делать с тобой — задала риторический вопрос замдекана, демонстративно открывая журнал на странице его группы.

Свят знал, что его фамилия — пятая строчка сверху. На пятой строчке почти все квадратики были закрашены красным.

— Святослав, твоя успеваемость оставляет желать лучшего — зам. декана взяла зеленую пластиковую линейку и пододвинула ее под фамилию Свята, как будто и так не было очевидно, что у Марио большие проблемы.

— Да, Елена Васильевна, я не ходил долгое время… — Свят аккуратно подбирал слова. — Но сейчас-то я учусь… Сегодня зачет вот получил…

— Зачет получил, а зачетная неделя кончилась уже. Уже пора экзамены сдавать! А у тебя еще сессия не открыта — замдекана еще раз сделала отвратное движение линейкой, как будто удостоверяясь, точно ли сессия Марио не открыта.

— Но, Елена Васильевна! я уже учусь! Я понял свою ошибку, и обещаю больше не пропускать! Я взял конспекты, лекции… Я днями только и черчу… Я сдам все экзамены в срок…

— В срок уж точно не сдашь… А продлевать тебе сессию, так ты опять в загул уйдешь.

— Не уйду… Я же пообещал — Марио смотрел погрустневшими глазами в глаза замдекана — что такого больше не повторится.

Замдекана скрестила руки на журнале:

— Давай-ка, Святослав, не торгуйся, а сходи в академ, — замдекана сжала губы и покивала головой с видом «это будет неплохо», — пока не поздно. Скоро сессия закончится, там уже об отчислении речь пойдет. Так что, Святослав, давай. Спустись к Кресельникову, знаешь, где приемная комиссия?

Свят угрюмо кивнул, глядя пустыми глазами на перстень на пальце замдекана.

— Напишешь ему заявление: «по семейным причинам». И через полгода начнешь снова…

Свят смотрел потупившимся взглядом.

— Нет, пожалуйста…

— …А когда у него подпишешь, ко мне поднимешься, я еще полчаса здесь буду…

Святу было глубоко по фигу, до скольки будет эта бездушная женщина. Он представлял глаза мамы и то, как он говорит ей, что его отправили повторно изучать программу четвертого курса. Свят представил катящиеся слезы мамы и свою позу «провинившегося неудачника».

— Полгодика всего, Святослав. Или смотри, через две недели подам на отчисление…

Свят знал, что замдекана сложная женщина, а ее решения не подвергались обсуждению. Если она решила его отправить в академический отпуск, Святу её было не переубедить.

Внутри у него как будто что-то рухнуло. Он ощутил в животе вакуум, а в груди противное сосущее чувство, как будто потерял нечто важное. С невидящим взглядом Свят встал, как робот развернулся и шагнул к двери.

— Сходи, сходи — неслось в след.

И не объяснить этой женщине было, что если Свят прервет учебу, то навсегда. Ведь маме с каждым годом становилось тяжелее оплачивать его обучение, за последний год она заплатила с выдохом: «ну, дотянем уж, немного осталось». Свят знал, что если уедет в родную деревню, то не вернется никогда. Работа затянет и учиться станет попросту некогда. Второй шанс они с мамой не оговаривали. Вот и ещё одна сломанная судьба.

— Сходи, сходи — неслось вслед.

Свят прикрыл за собой дверь и в ступоре спиной оперся о стену. Не в силах даже представить, как сказать об этом маме, Свят сполз по стене вниз и прикрыл глаза рукой. К горлу подкатывал ком.

В коридоре было пустынно. Пахло мелом и пылью.

Марио всхлипнул. Он не знал, что все может закончиться именно так. Он вспоминал, как приехал после первого года учебы домой и как мама неделю всем знакомым рассказывала, что сын закончил первый курс. Как они с мамой мечтали, что когда-нибудь он получит диплом, ведь в роду Свята еще не было родственников с высшим образованием. Как мама хвалилась каждому сданному его экзамену, между тем откладывая чуть больше денег на следующий год.

Свят запустил руку в волосы. В голове неслись мысли «Как я мог… Как я мог так… Облажаться».

Скрипнула дверь и с щелчком закрылась. Святу уже было безразлично, что на него посмотрят.

— Молодой человек, что случилось?

Декан редко снисходила до явления обычным студентам. Свят видел ее лишь однажды на вручении студенческих билетов. В водовороте дел она была заметна только для дипломников и научных сотрудников. Не смотря на это, многие студенты трепетали при произнесении ее имени. Она обладала практически безграничной властью в университете. Она имела влияние на самого ректора.

С виду хрупкая женщина преклонного возраста она держала в страхе всех любителей позубоскалить на тему личной жизни преподавателей. Она пользовалась безграничным уважением у коллег и гостей университета. Благодаря уверенной настойчивости и гибкости, она добивалась абсолютно любых целей весьма благородными способами.

Марио смотрел на нее снизу вверх, пребывая в растерянности.

— Что случилось, молодой человек? — она смотрела на него сверху вниз.

Марио подобрался и поспешно поднялся на ноги.

— Здраствуйте, Любовь Петровна! — и, глянув исподлобья, не вызвал ли он недовольство, Марио сказал:

— В академ отправляют… Елена Васильна…

— Так, пройдемте — декан слегка тронула его за локоть, приглашая следовать за собой.

Свят не поверил происходящему. Для него Любовь Петровна была неземным существом, полубогом, работающим все время, из которого состояли сутки. И как минимум, он считал, что не достоин отрывать ее от дел. Но открытая дверь говорила об обратном. Чувствуя, что его всего внутренне трясет, Свят шагнул в святая святых университета. Любовь Петровна вошла следом. Дверь захлопнулась.

— Ну что ж, студент, рассказывайте все как есть. Только с одним условием — начистоту! — Декан прошествовала за свой обширный стол и указала Марио на стул перед ним.

Кабинет декана был особым помещением. Окна в нем были панорамными, протянувшимися почти до самого пола. Под окнами шел широкий подоконник с цветами. Почти в центре кабинета стоял большой стол в форме бумеранга. К нему с угла примыкал стол поменьше, для посетителей. В углу слева от бумеранг-стола на столике для компьютеров стояло несколько мониторов. В противоположном углу находился небольшой диванчик. У стен были расставлены стулья.

Декан села в свое черное эргономическое кресло, на спинку которого небрежно был накинут белый пиджак.

Свят на ватных ногах прошел к указанному стулу и сел, глядя прямо перед собой.

Любовь Петровна переплела пальцы, расположив руки на бумеранг — столе и повторила:

— Начистоту.

— Ну… начало семестра… Было неплохим — слово за словом, Святу удалось выдавливать из себя взаимосвязанные фразы. Потом стало легче. Любовь Петровна с интересом слушала его. Святу было противно увиливать от своих же совершенных проступков, поэтому он старался как можно меньше умалять свою вину. Не надеясь уже, в общем-то, ни на какую благосклонность, Свят решил быть честным до конца. Мало-помалу он рассказал свою незатейливую студенческую историю.

Любовь Петровна выслушала его, не перебивая. Когда Свят закончил, она встала и подошла к окну. Засунув руки в карманы брюк, она устремила взгляд вдаль, поверх домов, дворов и дорог.

— То, что вы пили безудержно это конечно, зря… — произнесла она задумчиво. — Но то, что вы признаете свою вину, а не сваливаете ее на других, это уже хорошо. Пропустить семестр — особого ума не надо. Вот пропустить все, а потом все сдать, вот в этом вся наука. И вот вопрос — получится ли? — и она обернулась на Свята.

Свят учащенно закивал.

— Да. Получится.

Любовь Петровна перевела взгляд на новостройки вдали, которые, по-видимому, были ее любимым объектом созерцания.

— Я думаю, человек вы неплохой… — Любовь Петровна повернулась и заговорщицки произнесла:

— Скажу по секрету, плохие люди в нашем институте не учатся. Не берем!

Свят просиял.

— Пожалуй, еще можно что-то придумать. Я возьму ситуацию с вами под контроль, каждую неделю примерно в это время, будете докладывать, как идут дела. Пойдемте! — Любовь Петровна двинулась к выходу.

Ангелы порхали за окном. Антоний сыпал искрящейся небесной пылью через окно.

— Господи, благослови эту чудесную женщину…

Отсюда ангелы видели, как от Любви Петровны исходит белый, пульсирующий свет. Он был ярче и больше по размеру, чем у Марио.

Любовь Петровна в сопровождении Марио прошествовала в кабинет замдекана. Та уже собиралась.

— Елена Васильевна, этому студенту нужно продлить сессию. До конца сентября, для начала, давайте — тоном, нетерпящим возражений, сказала Любовь Петровна.

— Но… Но он же не ходил семестр, Любовь Петровна! Преподаватели жалуются и…

— Там обстоятельства сложились не в его пользу. Он сдаст все до конца сентября.

— А не сдаст?

— А не сдаст, продлим еще! Вообщем, решайте!

После разговора с деканом Марио казалось, что у него выросли крылья. Любовь Петровна была поистине чудеснейшей женщиной. Марио спешил домой для того, чтоб в целом посмотреть на количество предметов, сможет он сдать или нет. В то же время он знал, что сможет — стальная уверенность декана передалась и Марио.

Выйдя из университета, Марио бодрым шагом направился к общежитиям. Огибая неуклюжих студентов, тормозивших посреди дороги, Марио ускорялся, предвкушая скорую большую работу и испытывая внутренний подъем.

Неясный персонаж в цирковом прикиде раздавал всем листовки, стоя посреди дороги. Он настырно протягивал их в каждого проходившего. Большинство брало эти бумажки со словами «классный прикид, чел!» или что-то в этом духе. Марио было не до алкогольных вечеринок или что бы там еще ни предлагал Листовщик.

Уже подходя, он почувствовал на себе взгляд и увидел протянутую к нему руку. Марио пытался обогнуть настырного персонажа, но тот сделал шаг и вытянул руку сильнее. Марио буквально натолкнулся на его ладонь с зажатым черно-красным флаером в ней с изображением Жар-птицы. Без всякого желания поглощать ненужную информацию, Марио досадно сделал шаг в бок и пошел дальше, сетуя на наглых рекламщиков.

«Вот ведь наглости — то не отнимать! Зачеты б так раздавали!».

Если последнюю неделю Марио ходил в институт и обратно без особой цели, просто «сдать-не сдать», если получится, и приняться за следующий предмет, то сейчас у него вызревал план, как он сможет выкарабкаться из создавшейся западни.

Придя домой, Свят положил листок и ручку, и путем нехитрых логических отсечений вывел алгоритм сдачи сессии. Он разделил листок на два больших блока, «зачеты» и «экзамены». В каждом прописал все предметы в соответствии с расписанием, которые нужно было сдать. И по каждому предмету расписал все, что нужно было готовить. Затем подчеркнул важность предметов в зависимости от трудности сдачи. Таким образом, в глазах Марио сессия превратилась в сложный, но интересный квест, состоящий из подмиссий, миссий и больших кампаний.

Марио распределил предметы по значимости, сверился с расписанием и принялся утюжить курсовой проект.

Послышался негромкий стук в дверь.

— Да! — привычно крикнул Марио.

Дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина невысокого роста с черной папкой наперевес. Это было слегка необычным для общежития. Обычно чаще заходили полупьяные студенты. Или комендант, в крайнем случае.

— Здравствуйте, следователь Ахрипенко — представился мужчина. — Я веду дело о нанесении побоев гражданину Жемчужину, а так же порче его имущества.

Следователь без обиняков снял туфли и шагнул по направлению к Марио. Взял стул из-за соседнего стола и без вопросов уселся на него.

Марио судорожно соображал, что может последовать за следователем и насколько много тот знает. Сухопар вытаращил свои рыбьи глаза и свесился с верхней полки, забыв про свой телефон.

Следователь тем временем деловито достал чистый бланк и положил на папку.

— Итак, гражданин Владимиров Святослав, что вы делали вечером в субботу, 5 июня.

Даже без дат, Свят знал, что речь пойдет о «том самом вечере». Теперь в течение секунд предстояло узнать, насколько осведомлен следователь.

— Пиво пил, с друзьями.

— Так, где пили, в доме по «Гоголя пять»? — следователь вздернул левую бровь.

«Если бы Адьоса взяли, об этом уже знала бы все общежитие. И я бы точно знал» — догадался Марио.

— Что за гоголя пять? — недоумевающе уставился Свят на следователя.

— Адрес, по которому произошло происшествие. Так пил пиво во дворе жилого дома?

— Ннет. Пил пиво с друзьями на общежитии.

— Свидетели есть?

— Да половина общежития!

Марио видел по интонации следователя, по его жестам, что известно тому немного. Тот больше играл «в блеф» что «уже почти всех поймали». «Молодой, видать, еще» — и Свят немного расслабился.

— Пили пиво — и Следователь начал бурно строчить по бланку, — весь вечер пили пиво?

— Ну как, да. Пили до одиннадцати.

— Так, а как ты потом оказался на Гоголя пять? А? — с видом раскрывающего преступление века, следователь прямо смотрел на Свята.

— Да с чего вы взяли, что я там вообще был?

— А с того! — следователь достал свой засаленный кнопочный телефон, разобрался в нем и подвинул экраном к Святу.

— Вот материалы дела! — он опять глянул на телефон и нажал кнопку.

Началось воспроизведение видео. Рука снимавшего основательно тряслась, и сама запись была в плохом качестве и без звука. Но суть была более чем понятна. Свят заново переживал те моменты.

Вот его размахом и от души метелят старые знакомые. Печень отозвалась фантомной болью на увиденное. Видно, как он прикрывает дедушку. «Как то даже немного по-геройски получилось…» — уже оценивал «клип» со своим участием Свят. Вот из левого нижнего угла выходит бабушка, размахивая какой-то мотыгой. Ё-моё оборачивается к ней. Малорик дергает его за плечо. Лица все в пикселях, но даже расплывчатые, Свят узнал бы их за километры.

Вот бабушка подбирается ближе. Четверо спешно отходят и удаляются из кадра. Вот тот самый перекат, отдающийся болью в локте, и Марио опирается на колесо «волги». Держась за печень, поднимает глаза ввысь, смотрит прям в камеру. Хоть и в пикселях, но черты лица различимы. Бабка отбрасывает мотыгу в сторону, и припадает к деду. Тот привстает и подползает к своей машине.

Дальше все было понятно и Следователь остановил воспроизведение.

— Ну, качество конечно… Она б еще на калькулятор бы сняла. Но нашлись операторы и получше!

И он, слегка гордясь с собой, включил следующее «MOV027». Марио не сомневался, что если у следователя спросить «по блютусу скидывали материал дела?» тот с гордым видом ответит «Да», демонстрируя знание высоких технологий.

Следующее видео было намного лучшего качества, которое возможности телефона даже не передавали до конца. Здесь Марио уже отползал к машине, вот он опирается на колесо и воздевает глаза вверх. Тут лицо его читалось без проблем. Немудрено, что следователь его нашел.

— Ну-с, гражданин Владимиров, так все же, как же так. Пили на общаге, а оказались с друзьями на гоголя пять? Как?

Свят ухмыльнулся про себя. «Видимо, неведома тебе студенческая жизнь. По пьяни еще не в такие дебри заносило!».

— С какими это друзьями? — недоумевающе приподнял глаза Свят. — У нас же пиво на перилах кончилось. Я за пивом и шел. Этой дорогой все ходят в тот магазин, «На гоголя». Там на разлив…

— А вот свидетели говорят, что ты с ними пришел! С этими парнями! — брякнул Следователь.

Свят записал «1:0» в пользу Следователя на своем воображаемом табло.

— Нет, я уже подходил, когда они машину начали разбивать. Я хотел остановить их.

Следователь чиркнул еще пару строчек на писчей бумаге.

— Ну и как? Получилось?

— Они пьяные… Не стал же я б их бить…

— И что потом?

— Ну, потом крики, я растерялся. Когда выбежал дедушка, все произошло само собой…

— И пацанов этих тоже не знаешь? — Следователь поднял глаза от листа.

— Нет. Не запомнил.

— Ну-с, по-ня-тно — он еще быстро калякнул несколько строк, почти прорывая серую бумагу дешевой авторучкой.

— Читайте — протянул он бланк Марио.

«5 июня вечером я находился около общежития по адресу гоголя 14, где употреблял алкогольные напитки (пиво) с друзьями» — Свят вдумчиво читал составленный протокол. Следователь со скучающим видом обводил взглядом комнату. Марио краем глаза поглядывал на матрас Адьоса на предмет подозрений и возможных улик. Вроде ничего примечательного не было.

«…С моих слов записано верно» и на оставшемся пространстве листа был большой росчерк «Z».

— Что, подписывать?

— Можете не подписывать. Тогда со мной пройдемте.

Свят взял с раскрытой тетрадки ручку и поставил свой росчерк там, где заканчивались строчки.

— Ну-с, хорошо — Следователь затолкал бумагу в папку.

— Уважаемый, вы же законопослушный гражданин? — он повернулся к Сухопару.

Тот лишь тупо закивал.

— Оставьте нас со Святославом для личного разговора.

Сухопар спрыгнул со своего лежбища. При этом мебель в комнате дрогнула. Потрясая грузным телом, он поспешно взулся в тапки и ретировался из комнаты.

— Слушай, сынок, ты можешь пройти по делу свидетелем. А можешь пройти как соучастник. В твоих же интересах сотрудничать со мной. Я знаю, что ты тех парней знаешь, ну или видел где-то. Вы все тут в общагах про всех знаете. Только боитесь признаться. Так что выбирать тебе. Будешь ли ты с ними на одной скамье или нет.

И Следователь замолчал, выжидательно смотря Святу в левый глаз.

«Признание…Кхм» — промелькнуло в голове у Свята.

— Понял — стараясь, чтоб голос не дрогнул, произнес Свят. — Приму к сведению.

Такого хода Следователь не ожидал. Тем не менее, был готов и к этому.

— Ну-с, гражданин Владимиров, тогда я не буду себя задерживать, все-таки выходные на носу! — Следователь повеселел, — так что если надумаете — звоните. — И следователь протянул визитку. — И вам тоже приятных выходных, и не таких, как в прошлый раз.

Свят лишь жестом показал на стол, заваленный учебниками, тетрадями и листами.

Следователь прошел к выходу, влез в свои туфли, напоследок козырнул:

— Счастливо оставаться и всего доброго! — и был таков.

«Интересно, он когда из камеры выходит от преступников, тоже так говорит» — фраза следователя показалась Святу заученной.

Немного нервничая от пережитого стресса, Свят углубился дальше в копирование конспекта.

Телефон печально просигналил, подмигнув экраном.

Батарея садилась. Свят раскопал на столе зарядку, потянулся к розетке, чтобы вытащить зарядку Сухопара. Та за что-то зацепилась внизу, за плинтусом. Глянув вниз, Свят опешил. У самого пола между плинтусом и фанерой стола застрял его кошелек-зажим для денег. Пустой. Только карточка блеснула, вздернутая из кармашка.

Свят оторопело сел. Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, радость от того, что карточка нашлась. С другой стороны, это было противное чувство.

Внезапная догадка пронзила стрелой.

Адьос, у которого никогда не бывало лишних денег. Адьос, который отбирал, воровал, разводил, но только не зарабатывал и не получал деньги.

В тот вечер он сам позвал Марио пить пиво, сказав, что деньги ему прислали. Сам. Позвал. Пить за счет Марио.

Свят растерялся. Как он мог тогда улыбаться, кричать ему на ухо «Брат!», когда наливал ему за его же счет.

Свят залез под стол, слепо нащупал кошелек и выудил его за край. Еще раз удостоверился, что денег нет, но карточка цела. Тут же вспомнил, что карточка бесполезна, потому что была тогда же и заблокирована.

Свят сжал губы, проклиная Адьоса.

* * *

Хотелось курить. Вот уже третий час без перерыва Марио усердно копировал лекции к себе в тетрадь. Он вышел в коридор, чтобы спросить сигарету.

— Хей, Хей, Марио, чувак, здарова! — ему повстречались два персонажа в тельняшках и со стаканами пива.

Марио хлопнул их по ладоням.

— Что за праздник? — в полоборота с улыбкой спросил он.

Была пятница и ответ был очевиден.

— А у Сереги День Рождения! Иди, поздравь его! — сказал первый и пошел дальше по коридору.

Общежитие была секционного типа. Она состояла их двух блоков, в переходе между которыми находилось своеобразное фойе — пространство квадратной формы размерами восемь на восемь метров, которое здесь именовали не иначе как «квадрат». На нем часто устраивались всенародные общажные гуляния и игрища.

Марио слышал, как со стороны «квадрата» доносится нехилый гул. На этаже обретался по-летнему свободно разодетый народ. Один парень тянул другого за пятку, пытаясь отобрать его у трех девчонок. Двое комментировали происходящее с бурными овациями. Марио учтиво кивнул им и ступил в пространство «квадрата».

На «квадрате» творилось нечто невообразимое.

Сразу в нос ударил острый запах горького пива, перегара и специфический давящий запах обильного скопления людей. На квадрате находилось около тридцати человек разнообразных студентов. Вся эта масса народу непрестанно пульсировала, периодически закатываясь смехом и предпринимая новые попытки залить в глотки побольше пива. В углу у окна стоял стол с характерными студенческими закусками, стаканами и кружками. Над столом примерно такой же по ширине стоял толстяк, который наливал всем желающим водку и закатисто и утробно хохотал при каждом удобном случае, потрясая своими щеками.

Под столом стояло несколько упаковок пива, бутылки водки и вина были составлены как кегли. Народ то смыкал свои ряды вокруг стола, то оттягивался в стороны, дабы что-то обсудить. Вся эта масса беспрерывно галдела, улюлюкала и верещала, творя при каждом удобном случае новые приколы и сумасбродство. Моментами по всем волной прокатывался дикий гогот и бесшабашный выплеск эмоций. На Марио никто не обратил внимания.

В противоположном углу у окна стояли старые знакомые первокурсники, которые давеча покупали им с Адьосом пиво. Марио приблизился к ним.

— У Сереги День Рождения — констатировал Длинный.

— В курсе — Марио пожал им руки, — ребят, сигарету дайте.

Ему протянули пачку дешевых сигарет. Марио прикурил от подожженной зажигалки.

— Свят, слыхал, Эдик разбился — спросил Длинный, убирая зажигалку, — вышел на трассу пиво затягивать и упал.

— Об этом вся общага сейчас говорит — подхватил Очкарик.

— Говорят, из-за девчонки — вторил Пухлый.

— Да ну, ты че! — зло посмотрел на него Длинный, — там все дело в пиве было. Они с Саней бухали, тот, который Хромой. Хотя Саня говорит, он ему звонил как на трассу шел, тот еще в магазине был… Он вроде веселый был. А потом Саня приходит, а там… Эди… — Длинный сделал пару глотков.

— Да, слыхал, пацаны. «Синька» все… — Свят выпустил струю дыма в потолок.

Со стороны противоположного окна раздался новый приступ смеха. Там происходило какое-то новое месиво, связанное с разливом умопомрачительных напитков.

— Свят, пиво будешь? Темное! — предложил Пухлый.

Марио стоял в задумчивости. С одной стороны недавний сон произвел на него неизгладимое впечатление. С другой стороны выпить привычно хотелось в свете грядущих выходных. Внутри разгорелась нешуточная борьба.

— Свят, пятница же! — улыбнулся Длинный, — надо выпить!

«Пятница» служила весомым аргументом, и Свят сдался.

Он смотрел, как пена вливается в стакан. Как жидкость булькает и пенится. Марио почувствовал легкий дискомфорт.

— Надо выпить! — с напыщенным видом протянул стакан Длинный.

Сделав первый глоток, он почувствовал, как грани округляются, тело становится ватным, а картинка не такой четкой.

— Надо помянуть. Давайте за Эдика — сказал Длинный.

Они немного отпили. Свят поддержал их.

— Так вот, собрал я тот буфер короче — продолжал недорассказанную историю Пухлый, — долго все подключал-проверял. Вставил в розетку. Дай, думаю, надо музон включить, проверить. Баса добавил, врубил! Мощный буфер получился, ребята! — Пухлый довольно заулыбался, — такой мощный, что в дверь стучали-стучали, а я и не слышал. Оборачиваюсь — а в комнате уже «коменда» с «кастеллой»! Так вот на том я буфер и послушал! Хе-хе! — он засмеялся так, как умеют только тучные люди.

— Ты дурак! Надо было шумоизоляцию делать! — презрительно зыркнул на него Длинный.

— Так они что, конфисковали его? — выражение лица Очкарика было похоже на мышь.

— Ну да! Еще заставили меня его относить.

— Куда это?!

— На пятый, на склад.

На некоторых этажах на «квадратах» были организованы склады под общежитский скарб.

— Ну ты дурачила! Надо было не отдавать им! — завелся Длинный.

— Так я ж это…Они «на выселение» сразу… Я и струхнул…

— Надо забрать его! С шестого по балконам перелезть! И потом на квадрате музыку врубать! — воодушевился Длинный.

Свят лишь улыбнулся их грандиозным планам.

Тут у Очкарика зазвонил телефон.

— Алё?! Да не, не занят. Эр-гэ-эрку? Ну да, делал… Мммм… Ту, третью?.. Решал… Да…

Свят подумал, что ему дела нет до того, что там решал Очкарик. Но тот, видимо, отходить в сторону для разговора не собирался.

— Свят, а где Адьос? — спросил Длинный.

— … Ту балку по «ку» нужно считать! Да! Да… нет! — Очкарик совсем не стеснялся.

— Да кто его знает! — Свят глянул в стакан — «а пиво неплохое», — давно его не видел. Пропал куда-то…

— Бетона?? Радиус бетона?? А? — сощурившись, «Переговорщик» еще больше стал похож на крысу.

— Надо «коменде» сказать, что давно не видели его. Пусть хоть в розыск подаст что ли…

— Да, надо — протянул Пухлый.

— Ну по «Эн» считай ее! Да! Только «ку» не забудь!.. Нет же, двутавр! — Очкарик плескал во все стороны пивом. Святу стало забавно наблюдать за этими тремя персонажами. Он допил пиво и поставил стакан на подоконник.

Пухлый сразу принялся «обновлять» стаканы.

Свят поглядывал в противоположную сторону, где веселилась обширная компания.

Тут со стороны правого коридора раздался особенно громкий гогот. Секундой позже на квадрат ввалилась веселая компания во главе с полуголым разукрашенным парнем, сидевшим на другом человеке с лошадиной мордой. Секундой позже Свят понял, что это всего лишь маска. С застывшим тупым выражением, она качалась в такт движениям человека.

За «Всадником» на квадрат входили чудаки в клоунских шляпах, с надувными бананами, молотками и шипящими зелеными бутылками. За ними последовала разукрашенная с ног до головы девушка с каской, в которую были вставлены бутылки пива. Еще один чудак с обмотанным вокруг тела цветастым флагом футбольного клуба нес наперевес большой кальян, по пути всасывая в себя тяжелый дым и распыляя его клубы вокруг себя. И дальше вваливалась гуща не такого примечательного народа, которые тащили связки пива, мангал, какую-то цистерну и зачем-то унитаз.

— Хеппи бездей ту ю! Хеппи бездый ту ю!.. — начал скандировать «Всадник», размахивая руками. Толпа подхватила его, и стены начали сотрясаться от звуков пьяных глоток.

Не успели они закончить свое пение, как на стол запрыгнул полуголый тощий паренек, измазанный в краске, и завопил:

— Стоп! Стоп! Стооооп! — и зачем-то дернул «коня» за нос. — Стоп! Сереги тут нет!

Все забеспокоились. «- Куда делся Серега? — Да фиг знает, где-то тут. — Да пошел к девке, наверна. — Да здесь он! — Ща будет!».

— Ух, ну и долго мы до вас добирались, ребята! — «Всадник» вставил «руки в боки». — Так сказать, делегация из нашей общаги собиралась еще с утра, но вот к вечеру собрались! — и он приложился к откуда-то взявшейся бутылке шампанского.

Тем временем «Конь» подпихивал его снизу, давая понять, что хватит уже «ездить». «Всадник» же назло заерзал.

Народ тем временем перемещался, начали раздаваться стаканы, в них лилось что-то игристое. Девушка в купальнике визжала: «За Серегу!» и все дружно смеялись и выливали стаканы внутрь себя. А «Всадник» все твердил: «Посмотрите на нее, и на меня! И снова на меня, а потом на нее! Да, я на коне!» И вся людская масса в целом радовалась и смеялась, погрузившись в атмосферу дружественной общажной пьянки.

— Там арматуру шестнадцатую! Да! — продолжал Очкарик свой «бетонный» монолог в телефон.

— Надо б Серегу поискать — говорил Длинный.

— Надо б за пивом идти, — вторил ему Пухлый, стуча пустым бутылем по подоконнику.

Марио чувствовал, как постепенно общее состояние бесшабашного куража обволакивает его и тонкими нитями проникает внутрь. Взгляд стал не таким сосредоточенным, мысли утратили остроту, движения замедлились. Ему и нравилось, и одновременно не нравилось его состояние. Он сделал глоток из любезно наполненного стакана.

Веселая компания то рассеивалась, то вновь схлестывалась, смыкаясь плечом к плечу вокруг длинного стола. Маска Коня пошла по рукам, в потолок летели скоростные пробки, всё вокруг пузырилось и улыбалось.

Марио успел отпить полстакана прежде, чем на «квадрате» появился тот, чье День Рождения заочно уже вовсю праздновали собравшиеся. В форме местного хоккейного клуба, с придурковато надетым на макушку колпаком, в окружении двух сопутствующих на «квадрат» вышел Серега.

Толпа сразу же разразилась дружным ором. Веселящиеся возликовали и кто-то даже разбил себе бутылку об строительную каску. Все радовались так, как будто произошло нечто грандиозное.

Серега расставил руки в стороны и завопил:

— Общааааагааааааа!

К нему наперебой кинулись присутствовавшие, как к футболисту, забившему гол.

Сразу же полетела выпивка из угла в угол, кто-то ловил бутылки, быстро их вскрывал и разливал. Все стремились поздравить Серегу и сказать какие-то слова, которые тут же забывались.

Полуголый парень запрыгивает на стол, хватает бутылки и начинает подливать всем, кому не попадя. Он громко топает по столу и кричит: «Тооост!» Все на миг успокаиваются, и когда он начинает: «Ну вот, мы сегодня собрались…» вся толпа вокруг начинает снова вопить и дурачится. Предприняв попытки три или четыре, парень успокоил свое самолюбие и в результате наговорил «душевные слова» Сереге на ухо. Тот по-свойски похлопал его по плечу, чокнулся бокалом и выпил.

Непонятно откуда взялся на «квадрате» большой барабан, который барабанщик вешал перед собой и бил по нему внушительной колотушкой. Сейчас этот барабан нацепил некий толстяк и бил по нему кулаком. Его подпихнули сзади, он неловко дернулся вперед, оперся животом на барабан. Не так просто было вернуться в исходное положение. Толпа улюлюкала и куражилась. «Барабаниста» схватили за ноги и за руки и принялись качать и таскать по полу.

Вообще, все напоминало бесшабашное шоу, где не было ни норм, ни правил. Вот уже «конь» бил надувным молотком девушку по каске с пивом так, что пиво плескалось на людей вокруг. «Кальянщик» высоко поднимал кальян, раздавая шланги всем желающим. Парень в маске Енота оседлал унитаз и пытался ползти на нем к столу.

Марио решил, что пора и ему отдать дань уважения имениннику. Он приблизился к Сереге и протянул ему руку.

— С Днем Рождения, Сержаня!

— О, Свят, сколько лет, сколько зим! — Серега как будто был рад Марио.

Он приблизился к нему и зашептал на ухо:

— Свят, забери меня! Дунуть хочу, не могу! — и Серега изобразил, как будто душевно поблагодарил Марио за поздравления, похлопав по плечу.

— Нну, пойдем… — Марио сделал вид, как будто тянет за плечо Серегу.

— Кто бьет в барабан! А кто сегодня в драбадан! — заорал Серега и пошел вместе с Марио.

— Че ты с этими абитосами трешься — уже тише заговорил Серега, — погнали, у меня бутыль знатного пойла есть! И ракеты от дяди Саши! Погнали! — Сержаня приобнял Свята за плечи и стал увлекать за собой с квадрата, в то же время изображая, как будто это Свят утягивает его.

— Надо к девченкам идти… — услышал Свят напоследок.

Сержаня увлек Свята в первую попавшуюся секцию. Дверь в первую комнату была распахнута. Не долго думая, Сержаня шагнул туда.

В комнате царил полумрак. На обычном общаговском столе была расставлена скромная снедь, бутылки с водкой и фотография в рамке. К столу с двух сторон были придвинуты кровати. Народу всего было человек десять.

Свят сразу почувствовал почти осязаемую тишину. Улыбка сползла с лица Сержани. Собравшиеся стояли вокруг стола с поднятыми рюмками.

— …И был замечательным другом до конца. Пусть земля будет ему пухом! — закончил говоривший.

Собравшиеся выпили, не чокаясь.

— Сержаня, привет! С Днем Рождения! — ближний к вошедшим тянул Сереге руку. На его лице скользнуло подобие улыбки.

Собравшиеся начали сдержанно поздравлять Серегу.

Свят чувствовал себя неуютно, так резко сменив обстановку и оказавшись на поминках у человека, которого едва знал. Тем не менее их пригласили за стол, и Серега сразу согласился. Марио не мог его оставить, коли уж пришли вместе. Им уже наливали.

Дверь прикрыли. Звуки с коридора уже не так нарушали приглушенные разговоры. Серега попытался развеселить народ, вспомнив пару казусных историй из жизни погибшего, но получил лишь хлипкие ухмылки.

Марио не притронулся к еде и думал, как бы поскорее свалить отсюда.

Тут Серега встал и начал говорить о том, что погиб не тот человек, и что судьба жестоко распорядилась, уготовив ему такой путь.

Марио пришлось тоже поднять рюмку. «Начали с пива, уже водка на горизонте…»

— …и в целом замечательный пацан! — закончил Серега и резво опрокинул рюмку в себя.

Марио пересилил себя и тоже вылил внутрь обжигающую жидкость.

Тут из коридора донеслись веселые вопли, кто-то заглянул в щель.

— Эй, да он тут! Все сюда! Сержаня здесь!

Дверь распахивается, и все повторяется как на «квадрате». В дверь начинает вваливаться разномастный народ как вода, хлынувшая из пробоины. Люди с надувными битами, «конь» с каской на голове, «барабанист», держащий перед собой унитаз.

И все погрузилось в атмосферу полнейшего абсурда. Входящие приветствовали сидевших за столом. Те печально им отвечали. И первые хоть и понимали, что попали «не туда», но назад сдать не могли, потому что сзади подпирала очередь, кончавшаяся, видимо, на «квадрате».

И вот уже комната наполнилась смехом и весельем. Народ рассредоточивался по кроватям, залезал на стулья и подоконник. И вот уже друзья покойного улыбались и поздравляли Серегу с Днем Рождения. Марио оттеснили к стене.

Вот уже наливались новые стопки, а еда начала оперативно поглощаться. Вот послышались новые тосты и звонкие удары рюмок о рюмки.

И как будто бы уже никому не была дела до упавшей фотографии погибшего под разбившимся стеклом. Какой-то чудак с откинутой маской оленя тянулся чокнуться со всеми, наступил на нее, но в общем хаосе или не понял, или не придал этому значения.

Температура в комнате быстро повысилась градусов на десять. Тела приобрели блеск, на лицах выступила испарина.

Марио начал проталкиваться к выходу. Студенты медлили и не давали проходу. Кто-то звучно рыгнул в ухо Марио. Ситуация напоминала приближающуюся давку в автобусе. Зловонный запах разил в нос. Марио переступил через спинку кровати, пододвинутой к столу, перешагнул через кого-то сидящего и ступил через порог.

И тут его как током пронзило. В комнату заходила Анджела.

Марио немного тряхнуло. Он присмотрелся. Девушка была разительно похожа на Анджелу. Раньше он ее в общежитии не видел. «Наверное, первокурсница» — и двинулся дальше. При мысли об Анджеле его опять передернуло.

Марио направился к себе в комнату. Доза принятого алкоголя начала действовать. Хотелось выпить еще. Марио почувствовал себя оказавшемся в западне. Не пить дальше ему казалось невозможным, и он быстро принял решение продолжить «алко-возлияния», дабы не терзаться сомнениями на этот счет.

С другой стороны, Марио не представлял, кто бы мог составить ему компанию. Марио ни с кем не хотел делиться своим душевным состоянием. Ему было как-то тошнотворно-сладко.

В раздумьях Марио отправился в магазин. Вечер решил провести как бывало раньше, когда Адьос пропадал из виду: перед монитором с кружкой пива.

Марио предавался бесцельным блужданиям по дебрям соц. сетей, постепенно сползая в омут опьянения. Сухопар поглядывал на него с верхней полки кровати, двумя руками играясь с телефоном.

«я думаю я смогу продолжить»[16] — на монитор выскочило «новое сообщение от Jay Dee».

«Хммм..» — мысленно протянул Марио. Это было так похоже на Ди.

«Продолжить…что?» — напечатал в ответ Марио в диалоговом окне.

…Собеседник печатает сообщение…

«я думаю я смогу продолжить путь. свой путь».

Марио обратил внимание на значок телефона рядом с именем Ди.

«Ты где7» — Марио быстро отбарабанил сообщение.

… Собеседник печатает…

«я на крыше. тут так…хорошо».

Марио похолодел от этого сообщения. Крыша… Ди любил крыши.

«Ты на той самой крыше?» — Марио начал стремительно трезветь и лихорадочно соображать.

«да. такое чувство, что ничего и не было. Она где-то здес мраио. джил не умерла» — очевидно, Ди было сложно печатать.

Марио лихорадочно соображал, что задумал Ди.

«Ты же не собираешься искать ее? А? Ты же не пойдешь за ней?»

…Собеседник печатает…

Марио постучал пальцами по крышке стола. Сухопар с интересом наблюдал за ним.

«да не маиро, мож не волноватся. Я лиш пришел поговорить с ней».

Марио сжал губы, — час от часу не легче.

«я думаю я смогу продолжить путь. но чувак, мне кажется я близок к самоуничтожению» — Ди печатает сообщение… — «в любом случае, если мне не удастся поговорить с ней, я смогу продолжить путь».

Лексика диджея основательно прихрамывала. Марио подумал, что если он хотя бы набирает сообщения, то все не так плохо. Хотя выкрутасы Ди были непредсказуемы.

«Я видел вчера Индиго…Я его спас…» — Марио начал набирать сообщение. Затем замедлился, задумался. Взял кружку и выпил до дна. Тут краем глаза поймал внимательный взгляд Сухопара. Марио обернулся на него и оскалился. Тот быстро сполз в дальний угол кровати.

«Аай, по фиг!» — Марио воткнул указательный палец в клавишу backspace и две секунды наблюдал, как печатные буквы исчезают под уничтожающим курсором. Он глянул на остатки пива и подумал, что если Ди понадобится, чтоб он приехал, он приедет. Да и вообще на миг ему показалось, что он на все пойдет ради Ди.

Ди не ждал от него сообщений.

«я еще немного здесь…тут хорошо…»

«Как ты попал туда?»

«я залез…неважно. тут столько цветов. Джил любили…»

И Ди замолчал.

Собеседник больше не печатал сообщения. Марио отвлекся от диалога, проверяя остальные открытые вкладки.

«Ты когда домой7» — писал Марио чуть погодя.

Ди не отвечал.

Скоро пропал и значок мобильного телефона.

Марио забеспокоился. Диджей опять делал беспокойным жизнь Марио.

Из коридора донеслись крики, визги. Они прокатились как перекати-поле по коридорам общежития и минутой позже все стихло.

Марио собрался звонить этому диджею. Но тут Ди опять появился в сети.

«чувак у нас тут политех хочет тусич устроить. Типо гала-консерт. Аппаратуру срочно перевозят. На том месте у них что-то сгорело…»

Марио перевел дух. Вроде друг диджей не собирался следовать за Анджелой.

«Что? Прям сейчас7» — Марио старался набарабанить буквы, пока Ди не отправил следующее сообщение.

«что сейчас? туса завтра=)»

«а парратуру сйчас везут? В смысле»

«а реквизит везут сейчас. В клубе полный бедлам счас творится»

…собеседник набирает сообщение…

«так что готовься. завтра взорвем! =)))»

Марио теперь беспокоился о другом.

«Как твое лицо? Ты как играть будешь?»

Ди печатал. И потом еще печатал.

«меня кремом обмазали тогда. девчонки. мы с ними хорошо позабавились вчера у меня…»

Ди набирал.

«ну это уже другая история…чувак буду выбираться отсюда»

Марио расслабился.

«Ты домой?»

«да. Отправлюсь домой. Вискарь здесь закончился. А дома — нет».

Марио показалось, что наличие дома алкоголя подбодрит Ди не задерживаться на злополучной крыше.

«Давай, дружище. Береги себя» — написал Марио.

«до завтра. я позвоню» — и больше Ди не писал.

Марио в удовлетворении допил пиво, закрыл все страницы, выключил свет и лег спать.

Глава IX Концерт

— Марио, заходи со служебного входа! А то тут, похоже, пробка-с! — раздался голос Ди в трубке, — помнишь, да, где служебный?

Марио бодро вышагивал по направлению к «Jay Way».

— Смутно помню… Но найду! Там ворота открыты?

— Ммнм… Нне знаю, посотришь.

Уже издали Марио заметил столпившихся возле входа молодых людей. Их степенно пропускали охранники, как было видно, с очень медленной скоростью.

Заезд на территорию служебного двора был в пятидесяти метрах от главного входа. Марио спокойно подошел к воротам, и, делая вид, что имеет на это полное право, подергал одну створку. Ворота не были закрыты, только створки были перемотаны железной цепью. С видом знатока Марио распутал цепь, шагнул на территорию и намотал цепь обратно.

Во дворе было грязно, ящики пизанскими башнями высились возле фасада и у забора. Марио прошел вдоль стены и свернул за угол. Вот и то злополучное крыльцо, на котором он тогда грохнулся в гору ящиков. Марио невесело улыбнулся. «Сегодня такого бы не повторить…».

Сейчас крыльцо было более-менее убрано, лишь несколько коробок с прозрачными бутылками стояли в углу. Наверное, не влезли с прошлым мусором.

Марио шагнул на крыльцо и подошел к двери. Теперь надо было вызвать Ди. Только он нажал на кнопку вызова, как дверь приоткрылась и в проеме появилась всклокоченная шевелюра Ди.

Он воровато огляделся, посмотрев сначала в ту сторону, откуда пришел Марио, и потом перевел взгляд на гостя.

— Эй, Чувак, дверь открыта! Заходи, будь ласков!

Марио шагнул навстречу другу и тут же окунулся в облако обширного перегара, окружавшего Джея Ди.

Ди как обычно, соответствовал своему имиджу. Лазурная футболка со стилизованным изображением ди-джея за пультом и яркой желтой надписью: «The God is a DJ»[17], голубые, искусственно потрепанные джинсы с белым ремнем, и белые кеды с серебристыми вставками. Белые большие наушники именно в этом месте добавляли ему деловитости.

— Оуу, у вас тут праздник… — Марио пожал руку ди-джею и шагнул за порог.

Ди похлопал по плечу Марио:

— Да мы с Эм-си уже того… Фигли, весь вечер аппаратуру настраивали, Политехнический Университет, гребаный их концерт… Зато я сегодня как бэ не на работе, аппаратуру настроил — вот и вся работа! Идем!

Ди качнулся и двинулся вперед по серому коридору, который не был даже покрашен. По походке Ди было видно, что аппаратуры было много.

— Сейчас увидишь, каких только существ не бегает у нас! — Ди шагал немного впереди.

Они поднялись по лестнице на второй этаж.

Тут Марио как будто попал в самый разгар событий.

— Эй, скотч сюда, быстра!

— Машаааа?! Краски, желтой, захвати!

— Где эти дурацкие крылья?

Летело со всех сторон. В коридоре царил полнейший хаос. Откуда не возьмись перед самым носом у Марио и Ди пробежало два существа, напоминавших мотыльков.

— Йоу, йоу, девчата, «полехче»! — Ди занесло вперед. Марио поддержал его за руку.

По углам коридора валялись куски бумаги, клейкой ленты, непонятной серебристой ткани и еще куча прозрачного материала.

— Кароче, чтоб клубу денег поднять, устроили тут… — Ди печально посмотрел на испачканный в красках пол.

Их оббежало еще несколько человек, замотанных в газеты. Далее по коридору из двери показались одно за другим разукрашенные лица и тела.

— Юляяя! Юляаааа! Кисточкииии! — возопили они.

— Эй, эй! Чунга-чанга! Чтоб потом здесь все отмарафетили, чтоб блестело как у кота эти… Эти! — сердито заорал Ди.

— Фиии, кто это у нас такой? — выступила вперед одна в непонятную желто-красную полоску.

— Эй, зебра, краску увижу, тебя лично заставлю все оттирать! — ткнул пальцем в нее Ди.

— Хмм, размечтался! Ты вообще что здесь забыл?

— Эй, эй, детка, аккуратней на поворотах! Я здесь заместо Бога, захочу, и ты у меня будешь…

Ди не успел договорить, «Чунга-чанга» скрылась в своей гримерке, а Марио уже пытался утянуть Ди.

— Ща, Марио, до меня зайдем!

Ди пошел вверх по лестнице. На третьем этаже они прошли в «каюту» Ди. Тут было относительно убрано. По крайней мере вещи были рассованы по углам, стол и диваны были чисты, если не считать куртки Ди.

— И вот такая суета сегодня весь вечер, Марио! Представляешь! Намаялся я с ними! Часу не пройдет, как какая-нибудь курица начнет возбухать!

Ди рассерженно задрал одну из подушек кверху и по плечо погрузился в недра дивана. Чуть пошебуршав чем-то, он извлек на свет небольшой пакетик с белой пылью.

— Ща, Марио, погоди, разнюхаемся! Все равно там все зарезервировано для нас, места есть.

Свят как будто с отвращением присел на короткий диван.

Ди дрожащими пальцами разорвал край пакетика, сыпанул на стол. Извлек из кармана зажим для денег, а из него пару пятисотрублевых купюр и пластиковую карточку.

— Как же достали они меня… Как же достали… — приговаривал Ди, «разребая» пыль карточкой и скручивая купюры в трубочки.

С остервенением Ди носом «пропылесосил» обе полосы. Удовлетворенно выдохнул и откинулся на диван.

— Не люблю я когда хозяин эти вечеринки устраивает. После этих «до-фига-артистов» куча хлама остается, что-нибудь сломают, ну, коридор ты видел… Та же муть в гримерках. Теть Галя потом надраить не может. Марио, давай дорогу! — Ди катнул к нему скрученную купюру.

— Не-не, Ди… Мне лучше выпить.

— Ааа, выпить, ну тогда вниз.

Марио не чувствовал особой жажды, но понимал, что отказаться не получиться.

Ди подорвался, чуть не опрокинув стол и повторил операцию по извлечению пакета в обратном порядке.

«Нервный он какой-то стал» — подметил Марио.

— Пойдем, пойдем. Выпить пора, действительно!

Ди провел Марио на этаж ниже, там они вышли через дверь, расположенную слева от сцены, в зал. В зале уже было достаточно народу, который, в основном, находился у сцены. Кто-то, как обычно, фотографировался у спасательных кругов, кто-то бурно жестикулировал, показывая какие-то сценические движения, кто-то мирно стоял компанией по три-четыре человека, попивая коктейли.

Ди пошел вперед с видом безграничной власти. Марио шел за ним, по пути осматривая всех, ища знакомых.

Почти все столики были заняты. У бара было много народу. Музыка понемногу приподнимала настроение. Кто-то, кто уже хорошо разогнался, начинал понемногу, стеснительными движениями, подтанцовывать.

— Сегодня у них свой звукарь, — проорал вполоборота Ди, — вон там сидит! — и указал на слабо светившееся маленькое окошко как в кинотеатрах. Марио его бы и не заметил, если б не указательный палец Джея Ди.

— Так что сегодня мы напьемся! — попытался весело сказать Ди и хлопнул Марио по плечу.

Они подошли к столику персонала. Там уже сидел Дон Хуан, раскинув руки по спинке дивана.

— Эй, эм-си, чего грустишь, давай, поджигай!

МС с натянутой улыбкой поздоровался с Марио. Ди подсел к нему под бок: «Давай! Давай!». Марио сел рядом с ними так, чтобы было удобно созерцать сцену.

Сцена пока пустовала. Без привычного движения на мостике капитана становилось немного прохладно, но Марио успокаивал себя тем, что Ди сидел рядом.

Дон Хуан достал из-под стола открытую бутылку водки и три рюмки.

— Что такая конспирация? — удивился Марио.

Ди рассеянно огляделся по сторонам, взял бутылку и начал наливать.

— Да Алла гонит на меня. Говорит, нельзя так пить.

Ди подал шот Марио, взял свой. Дон Хуан расслабленно взял свой.

— За консерт! — брякнул Ди, четким движением ударил по рюмкам окружающих и быстро выпил.

«А запить…» — пронеслось в голове у Марио, когда он уже вливал жидкость. Краем глаза увидел, как Ди дышит через свой кулак и последовал его примеру.

— Ну, короче, вот эта движуха меня порядком поддостала! — начал Ди и дальше продолжил рассказывать, как его тут притесняют в последнее время.

Дон Хуан бросал на него редкие взгляды, в основном сканируя все наполняющийся клуб.

Один раз мимо них пробежала Алла, сердито помахав пальцем их столику. Ди состроил милую рожицу. Алла не улыбнулась. Официантки по-рабочему шастали около них, однако знакомых Марио пока не видел.

Вот на горизонте появился Индиго с каким-то спутником, похожим на мексиканца. Боксеров с ним не было. Он обводил клуб надменным взглядом, поддерживая разговор со своим спутником. Они направлялись в правую часть зала. Вот он зацепился взглядом за столик Ди. Марио смерил его вызывающим взглядом. Тот попытался выдержать взгляд, но отвел его, дабы избежать столкновения со встречными девушками. Марио решил не показывать его Ди.

Когда стрелки часов приблизились вплотную к «23:00», возле сцены уже было не протолкнуться. Люди стояли вплотную друг к другу. С наступлением означенного часа на сцену вышли лучезарно улыбающиеся ведущие.

— Добрый вечер, добрый вечер! Леди и джентельмены! Мы рады вас поздравить с заключительным, отчетным гала-концертом творческих групп нашего Университета!

— Ухххуууу! — вопила публика.

— Весь год они упорно трудились, развивались, создавали…

— …и бла-бла-бла — добавил Ди. Он медленно, но верно сползал под стол.

— И в этот вечер нам особенно приятно представлять их лучшие номера!

— Давай уже, эстрада! — крикнул Ди, чем привлек несколько негодующих взглядов из последних рядов. Ди показал им язык.

Ведущие сказали еще несколько фраз, наигранно и нелепо подшутив друг над другом и удалились.

И тогда свет в зале погас. Ди тут же сложил руки трубой и заорал: «Хееей, давай Диджееей!!!». Марио решил не заморачиваться насчет поведения Ди, все-таки он был почти у себя дома. Он решил расслабиться и веселиться в такт с Ди, тем более выпитая водка немного замедлила мысли.

«Юуууххууу!» — закричали особо пьяные в толпе. Раздался свист.

Заиграла необычная музыка.

И вот на середине сцены появились какие-то светящиеся голубым светом конечности. Они зажглись по очереди, выстроившись в какую-то немыслимую лестницу. Марио прикинул, что она дотягивалась прямиком до капитанского мостика Ди.

Лестница простояла секунд десять, а потом как будто развалилась на разные части, откатившись к разным краям сцены.

— Это как? Люди? — Дон Хуан разинул рот.

— Это такие светящиеся костюмы, Дон! Я в клипе такое видел! — со знанием дела молвил Ди в темноте.

Светящиеся люди опять собрали нечто невообразимое и двинулись друг на друга.

— Это пятиногий бегемотоносорог! — комментировал Ди.

— Точнее, два! — добавил Марио.

Два импровизированных носорога двинулись друг на друга. Изобразив сцену битвы двух единорогов-носорогов, светящиеся люди-скелеты вновь распались, чтобы собраться уже в два колеса, метра по три высотой.

— Э… Как они это сделали — МС негодовал.

— Телегу… Йопть — тоном «это же элементарно!» сказал Ди.

Колеса закрутились на месте, делая пульсацию движения. Вот правое колесо начало раскручиваться сильнее и от него поверху протянулась ровная линия к левому колесу. Это было похоже на старую аудиокассету. Колеса еще покрутились в такт с ритмом музыки, а затем правое колесо по частям, одна конечность за другой, перемотались на левое колесо. Тут же из круга поднялась какая-то неведомая башня высотой около пяти метров. Она примерно находилась посередине сцены у самого её края. Марио казалась, что она прямиком вдавалась в зал, нависая над танцполом. Она как будто служила своеобразным продолжением носа корабля.

Публика бурно реагировала аплодисментами, визгами, криками и взрывными эмоциями. Тут даже Ди чуть открыл рот, но тут же его прихлопнул.

Светящиеся люди продержали свою человеческую конструкцию около полуминуты под звуки ярчайшего одобрения, и потом вся статуя систематически развалилась, начиная с вершины.

Дальше они сделали импровизацию Останкинской и Эйфелевой башен. Затем общий взрыв криков вызвала «живая» скульптура спутника как бы летящего в космосе.

— А! Некоторые выключают себя и их не видно! — выдал Ди в один момент.

— Прояснилось! — весело согласился Марио.

Ди уже наливал под столиком. Марио решил пропустить пока этот шот.

Светящиеся люди на сцене образовали перевернутый треугольник, заполненный множеством маленьких треугольников. Публика ахнула.

— Я ж говорю, они некоторые отключаются! — громче сказал Ди.

Но публика все равно была исполнена эмоций и покрывала клуб лавиной аплодисментов. Ди позвал Марио выпить, но Марио сделал жест рукой: «пока стоп». Ди нахмурился, но ничего не сказал. Они выпили с Дон Хуаном и занюхали запахом от кулаков.

Светящиеся люди выложили на сцене двухметровые буквы «СПС». Публика отреагировала валом аплодисментов. Сцена потухла. Через секунды зажегся тусклый свет. Платформа корабля была пуста.

Следующим номером была «Чунга-чанга», как ее окрестил Ди. Под странную шаманскую музыку из-под капитанского мостика по одному появлялись разукрашенные тела. Они выстраивались по двое-трое и делали незамысловатые движения в танце, напоминавшем обряд бабуинов. У некоторых были кадки, которые дымили.

— Вон та, недозебра! — хохотнул Ди.

«Самая главная» из «чунги-чанги» двигалась по кругу с остальными.

— Надо будет достать ее! Она мне каюту еще отдраит!

После специфического танца с «окуриванием» сцены и демонстрации росписи своих тел со всех сторон, парни и девушки начали составлять композиции из двух-трех тел.

— Боди-арт, че — и Ди поболтал бутылкой под столом.

Люди скреплялись спинами, животами и в результате появлялась картина, нарисованная на двух-трех телах. Чайки парили над морем, двигаемые движениями тел. Или одинокий замок возвышался на холме… Вот в глухой пустыне простерся оазис… Песок при этом в основном изображала красно-желтая «зебра».

Публика ревела от восторга. Составив еще с десяток солнечных картин, артисты вышли на край сцены, поклонились и вереницей удалились под капитанский мостик.

— Уважаемые земляне! Вашему вниманию будет представлен межгалактический показ мод! — разнеслось под потолком из динамиков.

Под музыку с голосом певицы из фильма «Пятый элемент» на сцену начали выходить невообразимые существа. Они выходили медленно, давая людям возможность рассмотреть их подробно. Общим для них было небесно-голубая цветовая гамма и высокие платформы на ногах.

Первая, которая показалась, вышагивала на полуметровых платформах. От платформ по ее ногам винтообразно поднимались серебристые нити. Ее ноги были облачены в облегающие брюки, сзади которых внизу как бы отходили чешуйчатые плавники. Ее верхнюю часть венчал обрезок платья, которое заканчивалось косым срезом у нее на талии. У платья так же были специальные вырезы, окаймленные серебристыми проволоками. Когда модель повернулась боком, стало заметно, что проволоки разнообразно выпячивались из плоскости тела. Подолы рукавов свисали почти до колен модели N 1. На голове была шляпка с широкими каркасными полями с вырезами, соответствовавшими по стилю ее платью.

Уже выходила вторая модель. На своих платформах она казалась поистине трехметровой. На лице была широкая маскарадная маска, окаймленная сверкающими нитями. У нее был высокий воротник, выступавший намного выше ее головы и поддерживаемый витиеватым каркасом из проволоки. Воротник переходил в своеобразный пиджак-пальто, поблескивавший в свете прожекторов мелкими ворсинками. До самых платформ тянулась длинная юбка с косым срезом. В ней были вкраплены стягивавшие ноги серебристые проволоки.

Старательно вышагивая, чтоб одна платформа не запнулась о другую, модель двумя движениями поснимала с себя рукава и бросила их в толпу. Толпа одобрительно заверещала.

— Был бы за сценой, подножку бы ей проставил! — гоготнул Ди.

На следующей модели была кепка-скафандр, увеличенная в размерах. Конструкция серебристых проволок от краев кепки спускались к шее модели, где были связаны лентой. На модели была просторная куртка с шедшим по бокам у рукавов каркасом из серебристых проволок. Куртка была расстегнута практически до самого низа, изображая декольте. На длинных ногах были свободные штаны, которые спускались до середины платформ. Они так же по бокам поддерживались конструкцией из проволок.

— Это вообще хорошие инопланетянки! — констатировал Ди, достал бутылку водки и жадно отхлебнул из горла.

В последующие минуту на сцену вышли еще пять моделей, в костюмах которых угадывался тот или иной образ времяпрепровождения, но общее стилистическое соответствие введенному космическому стилю сохранялось.

Они степенно шагали по сцене четко выверенными шагами. Во всех действиях были видны колоссальные тренировки. В их поступи чувствовалась четкость и уверенность. С другой стороны, стоило одной из них запнутся, она бы утянула за собой всех своих «инопланетянок».

Модели продефилировали как полагается, по короткой сцене по очереди. Затем, следуя очертаниям невидимого овала на полу, прошлись по кругу. При этом они были разбиты на пары, одна модель была направляющей. По-королевски выстроившись вдоль края сцены, модели дали возможность зрителям лицезреть всю их высоту. Сделав некое подобие поклона, так как чрезмерный наклон был чреват кувырком с платформ, модели начали удаляться по одной под завершающую мелодию.

Публика аплодировала. МС тоже сделал несколько шлепков.

— Ну да, не плохо так, но своей девушке то платье я б не одел на людях. Разве только наедине, ахах! — закатился Ди.

Тут свет погас так резко, как будто дернули рубильник.

— Эеее — крикнул кто-то из толпы.

— Эээй, где Света? — брякнул Ди.

Света не было. В толпе, похоже, начались какие-то движения ниже пояса. Девчонки взвизгивали, кто-то хохотал. Но между тем появилась небольшая обеспокоенность. Люди спрашивали друг у друга, что могло случиться. Кто-то включил телефон. Послышалось щелканье зажигалкой.

— Что за приколы, люди?

И тут величественным голосом по залу разнеслось:

— Среди многих тысяч лет… Среди штилей и бурь… Среди скал и льдов… Она горела, чтоб сгореть и затем возродиться вновь. Сегодня она прилетела к нам! Встречайте, выдающееся сопрано нашего университета — чудесная Фееениикс!

Публика взорвалась воплями и угуканьем. На переднем краю сцены вверх вырвалось два фейерверка и загорелась пара огненных столбов. Они осветили силуэт, стоявший в глубине сцены. Одновременно началась музыка, которая, казалось, лилась с самих небес.

А Марио сидел завороженный. Смутно, где-то задворках сознания, мышью мелькнула мысль, которая была такой уверенной, что у него волосы на голове поползли вверх.

— А вот костры жечь им не разрешали! — рявкнул Ди.

— Это голограмма — как будто парировал МС.

В отблесках огня было заметно, что за спиной у Феникс были расходившееся в стороны пространные крылья. Они были задраны кверху и имели клинообразное завершение. Края их начали подсвечиваться мерцающим светом. Края сцены постепенно начали освещаться светом, исходившим из-за бортов сцены.

Феникс ступила вперед и взяла довольно низкую для своего голоса ноту. Свет и отблески пламени эффектно подсвечивали ее платье. Платье было шелковое, цветом пылающего огня. На плечах ее покоились наслоенные друг на друга ряды перьев. Платье ниспадало Феникс до колен, подчеркивая ее худую фигуру. Сзади был виден вздыбленный хвост, чуть расширявшийся кверху. Самым же главным в ее образе были крылья. Они были огромны. Они были выполнены из проволочного каркаса и оперивших его лоскутов полупрозрачного красного материала. В целом, они прекрасно смахивали на свои природные аналоги, а благодаря выгодному освещению — и на языки пламени. Они даже каким-то образом подрагивали.

Ангелы впорхнули в пространство зала. Они заприметили Пархомия над тем самым местом, где Святослав сидел в прошлый раз. Радость их встречи не имела предела.

— Здравствуйте, Братья!

— Здравствуй, Брат!

Ангелы троекратно расцеловали друг друга в щеки. Пархомий потрепал за гриву Илея. Илей вскочил и уперся Пархомию лапами в грудь и стал облизывать лицо ангела.

Ангелы засмеялись.

— Илеша, Илеша! — трепал его за гриву Пархомий.

— Как же наш человек, Брат?

— Он задумался. Он ведет себя лучше, меньше предается греху. Но пока он все же не видит причин становиться красивым духовно. Надеюсь, она нам поможет. Как хорошо, что мы смогли устроить их встречу!

Ангелы всё поняли без слов. Они смотрели на весь зал сверху, и им казалось, что во всем зале сейчас находятся только два этих человека — их подопечный Святослав и девушка, которая сейчас находилась на сцене. Во мраке зала только они вдвоем светились белым светом.

Илей тянул ангелов к сцене, ему хотелось быть поближе к Феникс. Она очень понравилась ему.

— Это очень хорошо, что мы смогли свести их. Это было достаточно непросто. Все-таки наш человек не верит… Мы делали ему знаки, он их не воспринимал абсолютно никак.

— Они встретились. Теперь все должно получиться! — Пархомий с любовью смотрел на сцену — как вы смогли разыскать её?

— О, Брат, это было замечательное приключение! Мы узнали много нового о современном мире! — молвил Мудрейший Ангел.

— Да, люди такие интересные на самом деле! Представляешь, Брат, они даже едят трезубцами! — восторженно сказал Артемий.

— Они создали много вещей, чтоб разозлить самих себя. Это прискорбно. Нам даже пришлось надевать на Илея специальное приспособление — Антоний показал Пархомию картинку намордника, — дабы некоторые люди перестали бояться нашего пса.

— Как же все было?

— Мы спустились на землю и приняли образ странников, путешествующих по миру — Антоний в воздухе показал образы двух мужчин и собаки. Мужчины были похожи на художников с их беретами и своеобразно одетыми шарфами. Илей был в своем привычном образе сенбернара.

— Мы начали поиски с того места, где наша девушка оставила ленту. Но Илей ничего не чувствовал. Мы днями и ночами блуждали по городу, заходя в магазины, трапезные и театры, — Антоний дополнял свой рассказ картинками, которые показывал в воздухе.

— У них очень странный хлеб. Круглой формы, и сыпят они на него в виде приправ помидоры, грибы, куски мяса. Называется это у них «пицца» — добавлял Артемий.

— Мы видели очень много зла в этом городе. Очень много злых людей. Но видели мы и добро. Совсем мало людей совершали добро, и тогда мы благословляли их. Несколько раз у нас спрашивали какие-то документы стражи города. Мы не понимали их, а они принимали нас за иностранцев и спросив, что мы тут делаем, оставляли нас в радости.

Мы встречали других братьев. Их было мало и они ничем не могли нам помочь. Они не встречали нашу девушку. И они спешили, так как их люди были уподоблены греху.

Однажды мы вели поиски в районе, расположенном к северу от центра города. Илей что-то почувствовал. Он указывал нам на большое здание. Эти хоромы были размером с поле.

— Это был Университет. Люди там получают свои профессии и осваивают ремесло — добавил Артемий.

— Мы пошли и хотели зайти в этот храм науки, но Илей как будто потерял след. Мы совсем не знали, за что нам зацепиться. Мы всем показывали ее изображение, но никто ее не знал. Мы просили, чтобы ленточка указала нам, где ее хозяйка, но ленточка никак себя не проявляла.

— Братья, не потеряли ли вы надежду?

— Мы никогда ее не теряем. В тот день мы вернулись в центр города. И заметили много чудесных людей. Они смотрели на нас, а мы на них. У них были большие деревянные прямоугольники — Ангел Антоний по-прежнему дублировал свой рассказ образами в воздухе, — они на них крепили листы и рисовали на них картины города и зданий! Они не походили на других людей. Другие люди для этого использовали специальную технику, которую доставали из кармана. Они просто делали нажатие, и у них в руках появлялась картинка.

— И мы спросили у этих людей, не видели ли они нашу девушку.

— Это было как Благословение Господне! Они назвали ее «Феникс» и указали, где ее искать.

— А еще они назвали нас «итальянцами».

— Мы пошли по главной улице, замечая этих людей. Илей уже почувствовал ее и рвался вперед. Когда мы уже увидели ее, Илей рванулся к ней. Она сидела в конце этой улицы с двумя своими подругами на раскладных стульях. И она пела. У нее чудесный голос! Она как щебечущий соловей! Вообще, она поет почти всегда.

Илей подбежал к ним и начал прыгать вокруг них от радости. Ее подруги испугались, а она только смеялась. Она позвала его «Собака!» и погладила! Она совсем не боялась его. Он хотел облизать ей лицо, но она только смеялась. Мы как раз подошли. Она как будто была рада видеть нас. Мы разговаривали с ними. Они рисовали прекрасный храм, и из-под кистей их выходили такие картины, которые никак не получились бы у других людей с помощью их аппаратов.

— Они называли себя «художниками». Сказали, что у них началась «практика». Теперь они часто будут рисовать. Они много нас спрашивали. Спрашивали, почему разговариваем без акцента, хотя так похожи на иностранцев.

— И тогда я сказал им: «Наверное, потому что мы Ангелы» — дополнил Артемий.

— Они славно посмеялись. А наша девушка быстро нарисовала портрет Илея — Антоний извлек из складок рясы клочок бумаги с нарисованным на нем карандашом изображением пса, — Илей сидел и позировал отлично. Они нас спрашивали про какие-то инструменты, но мы не понимали, что это такое. Они потом подумали, что там, откуда мы прилетели, это называется по-другому.

Потом Артемий попросил попробовать нарисовать что-нибудь. Они дали ему альбом и карандаш. Но Артемий взял кисточку и окуная ее только в воду, нарисовал Жар-птицу сзади, а вблизи изобразил совершенный портрет нашей девушки. Они были поражены.

— Ну я же не знал, что надо еще в краску кисть окунать! — развел руками Артемий.

— Мы подарили картинку ей. Она позвала нас на концерт и дала вот эту картинку — Антоний показал листовку, на которой по центру была изображена Феникс, а на фоне — модели в костюмах, летающие акробаты. — Но от этой картинки веяло холодом. Мы подумали, что нарисованное место — плохое.

— Вот тогда-то и началась сложная работа! — устало выдохнул Артемий.

— Они хотели провести этот концерт в темном месте. Оно нам сразу не понравилось. Мы догадывались, что Святослав туда не пойдет. Тем более, тут не понятно вообще, кто изображен — Антоний приблизил листовку к лицу Пархомия. Фотография была Феникса, но лица не было видно совсем. — Птица как птица. Но мы все же попытались.

И Антоний явил образы, где Артемий в образе дворника настойчиво подметает к ногам Свята листовку с изображением концерта. Затем он показал, как настойчиво сам пытался вручить ему эту листовку.

— Но наш человек не верит в знаки, посылаемые ему.

— И тогда началась череда долгих встреч с организаторами, уговорами их перенести представление в другое место. Мы знали, что другим местом станет этот театр. Так же мы невидимыми способами наставляли их, надоумливая, что это место лучше. Но они как бы соглашались, не отказываясь. Но продолжали готовиться к концерту в том проклятом месте — Артемий вздохнул.

— Так как они не внемли нашим доводам, нам пришлось устроить там пожар — нахмурившись, молвил Антоний.

Илей раскатисто гавкнул.

— Братья, вы что? Зачем было…

— Никто не пострадал. Мы только попалили вход, там, где они обычно любят пускать дым. Все то место осталось целым. И их костюмы тоже остались целыми. Им просто срочно пришлось менять место, кто же пойдет туда, где уже снаружи видны обугленные головешки.

— Им пришлось сделать некоторые изменения в программе и за три дня срочно перевезти все сюда. Но наш человек желал увидеть ее. Можно сказать, «получил то, что заказывал» — улыбнулся Антоний.

Пархомий все еще пораженный работой своих братьев переводил взгляд с них на сцену.

— Братья, у нее просто талант к песнопениям! Голос ее восхитителен, а грация подобна небесам! Давайте послушаем ее пение вместе!

Феникс набирала высоту, беря ноты все выше и выше.

Марио как будто пронзило током. Только не болезненным, а приятным. Как будто ее голос был способен издавать неслышимые для человеческого уха частоты, которые непосредственно влияли на нервную систему. Как будто мелкие импульсы эйфории пробегали от ног до головы и обратно, вызывая орды бегущих мурашек по коже.

Свят сидел, глядя на нее широко открытыми глазами. Он глянул на Ди, тот сидел, как ни в чем ни бывало. «Это ж наша старая знакомая, Ди!» — сказал он.

И вот, наконец, Феникс запела.

   В предрассветных сумерках зарождалась заря,    И звери, и птицы ждали нового дня.    Эту зарю несла в сердце я для тебя    Я думала, будешь со мной…

Феникс наискось скользнула печальным взглядом слева сверху вниз вправо. И не было ничего печальнее этого взгляда.

   И лился свет жизни лучами,    Над просторами, лесами, полями.    Я грела рассвет своими ладонями,    Я верила — будешь со мной.

Опять проигрыш. Опять тот же взгляд, полный вселенской печали. Казалось, она всерьез переживала свою трагедию.

   И тогда расправляла я крылья свои,    Наполняя их силой огромной любви…    Я несла к тебе свой огонь,    Я знала, — ты будешь со мной,    Ангел мой, ангел мооой…

Феникс опустила микрофон. Ее крылья дрогнули. Зазвучал проигрыш, который своими минорными нотами рвал душу на части. Казалось, Феникс готова пустить свои жгучие слезы. За минутным соло мелодия пошла активнее. Феникс глядела жестким взглядом ровно вперед:

   Вновь восставая, смерть презирая,    Глаза поднимая, и воспаряя,    Я возрождаюсь вновь…    И снова сгорая, и пеплом карая,    Жизнь в тлен обращая, и сама погибая,    Я выбираю любовь.

Опять мелодичный переход, Феникс отвела взгляд в сторону.

   И буря, ураган и несчастья,    Не страшны мне с тобой,    И я взлечу сквозь ненастья    Ангел мой, ангел мооой…    И высоко в небесах, принимая бой.    Свирепо порхая, насильно летая    Я буду драться за нашу любовь    Я полечу за тобой, я буду с тобой    Ангел мой, ангел мооой…

Дальше заиграл проигрыш с переливами, напоминавшими накатывающиеся волны моря на закате. С последними нотами мелодии зрители зашлись в овациях. Часть зрителей, сидевших за столиками, аплодировала стоя.

Марио встал и громко начал бить ладонь о ладонь. Это позволило ему пропустить еще один шот, пока парни пили «за певицу».

— Ди! Мы должны поговорить с ней!

Феникс подошла к краю сцены и поклонилась низко-низко. Крылья при этом как по волшебству взмахнули.

— Куда, Марио, она же вон! На сцене! Звезда! — Ди крякнул и продолжил нюхать свой кулак.

И Марио почувствовал, что наступил тот самый момент «сейчас или никогда». Он ринулся сквозь толпы людей туда, к двери за кулисы. Расталкивая зачарованную публику, Марио попутно смотрел на сцену, не бросит ли она него случайный взгляд. По крикам сзади он слышал, что менее трезвый Ди догонял его.

Уже подходя, Марио заметил, как Феникс скрылась в проеме под капитанским мостиком. У двери зевал «Иван» и при приближении Марио он напрягся. Марио сбавил темп и подходил уже не торопясь. Он понял по взгляду охранника, что просто так пройти не удастся. Тут его вовремя нагнал Ди, он буквально подхватил Марио, и, сделав жест охраннику, они ворвались в дверь.

— Сюда! — толчком указал Ди направление. Они выбежали в коридор, в который вел выход с помещения, выходившего прямиком на сцену. Поспешая и придерживая Ди, чтоб тот не завалился, они устремились к двери.

Как по волшебству из проема буквально выплыла Феникс. Ее длинные крылья зацепились за дверной проем, она легким движением подтянула их снизу, и протянула их за собой.

Парни встали как вкопанные в двух метрах.

Вблизи она была еще изумительнее. Ее блондинистые волосы ниспадали застывшим водопадом до талии. Ее платье настолько шло ей, что казалось, что это часть ее тела вместе с этими длинными крыльями и вздернутым хвостом. Ее лицо пылало румянцем, как и положено Фениксу. Ее веснушки, казалось, весело танцуют в такт с ее дыханием. Вздернутый носик как будто заявлял свое миниатюрное право на победу в любой ситуации. Розовые губы застыли в улыбке.

Ее глаза изнутри лучились зеленой энергией, в них играла потаенная смешинка. И эти глаза медленно перевели свой прицел на Марио.

— Феникс… — одними губами произнес Марио.

— Точно, ты этот, Аче[18]! — без лишних слов выпалила она.

В этот раз, похоже, пришла пора возмущаться Святу.

— То-то я в прошлый раз думала, кого ты мне напоминаешь! — она выстреливала словами как из пулемета.

— Какой еще, на фиг, Аче! — и Свят бессознательно притопнул ногой, совсем как Феникс в прошлый раз.

— Ну ты этот, «три метра над уровнем неба» — Феникс стояла совсем неземная в своем воздушном пылающем платье.

— Какой еще, на фи, Аче! — косой Ди оперся на Марио, — это Марио! Сантехник с Ибицы! А я диджей! А тебя как зовут?

Феникс посмотрела на Ди, и перевела взгляд на Марио. Только сейчас Свят заметил, что на своих высоких шпильках Феникс была наравне с ним. «Но это не мешает ей смотреть сверху вниз» — подумал Марио.

Феникс медлила, немного борясь с собой.

— Надя — глядя прямо в глаза Святу.

У Свята как будто все перевернулось внутри с ног на голову и одновременно еще взорвался ледяной вулкан, который обдал его жаром. В груди невообразимо запекло.

— А я… А я Святослав!

— Меня Слава зовут! Надя, а Надя, подари мне счастье? — хамовато спросил Ди.

Марио чуть отстранился от него.

— И куда ты теперь? — Марио не знал, что бы еще выдать получше.

— Пойдем, я тебе такие гримерки покажу! — Ди делал рефлекторный жест рукой, видимо, пытаясь сжать горлышко воображаемой бутылки.

Феникс по-детски нахмурилась. Сзади приближались её подруги.

— Откуда вы вообще взялись тут? Опять?

— Так я же здесь диджей! — Ди наигранно выпятил грудь, видя приближение Скай и Юджи.

— Диджей, скажешь тоже… — Феникс развернулась и наткнулась на своих подруг.

— Хееей! Привет, девчонки! — Ди расплылся в улыбке.

Подруги Феникс чуть улыбнулись, но тут же приняли строгий вид.

— Юджи, Скай, пойдемте! А то они опять что-нибудь вытворят!

Девушки заспешили по коридору прочь.

Марио было ринулся за ними, тут его остановил рукой Ди:

— Стой! Будь выше!

— Ди, я не смогу упустить её в этот раз.

Марио стоял в нерешительности.

— Будь выше, не беги за ней! — Ди оперся о стену рукой.

— Нет, я не смогу… — Марио убрал руку друга и кинулся вперед по коридору. Девушки уже скрылись за углом.

Когда Марио уже забежал за поворот коридора, их не было. Коридор был длинным и по обеим сторонам были ряды дверей. Марио пошел по коридору, заглядывая в открытые гримерки. Мимо проносились девушки в купальниках, полуголые парни. По краям лежали обрывки картона, вешалки, разодранные платья. Марио прошел до конца длинного коридора, насчитав по девять или десять дверей с каждой стороны. Некоторые были закрыты.

Он пошел обратно, решив, что Феникс ему сегодня не увидеть. Но в груди нестерпимо жгло, на середине пути Марио развернулся и пошел дергать за ручки все закрытые двери. Он заглядывал в них без стука, смотрел на вскрикивавших барышень, суетящихся монстров и их помощников и тут же без оправданий захлопывал их. Несколько дверей оказались закрытыми.

Феникс нигде не было.

Марио сел по середине коридора на пол. Он решил дождаться ее. Мимо проехало два персонажа на велосипедах. Напротив Марио была открытая дверь в туалет. Мокрый унитаз издевательски поблескивал.

Марио, не оставляя надежду, вертел головой по сторонам каждый раз, когда доносился звук открывавшейся двери. Артистов было много и они сновали туда-сюда, перекрикиваясь.

Вскоре ноги затекли, Марио встал и начал ходить по коридору из одного конца в другой. «Она была совсем рядом… И так далеко одновременно».

Где-то через час упорных брожений по коридору Марио порядком намозолил всем глаза, хоть артисты и не замечали ничего вокруг. Попытки спросить, где находится Феникс вызывали бурю гнева и послание куда подальше. «Завидуют ей, наверно» — говорил себе Марио и продолжал свое хождение.

Наконец, Марио наткнулся на бойкую женщину, которая ходила по комнатам, раздавала всем указания и говорила фразу «Пять минут готовность!».

Сначала она сказала Марио, что акробаты будут через полчаса, так что пора переодеваться уже, на что Марио не сообразил, что ответить. А когда он спросил у нее про Феникс, получил жесткий нагоняй и угрозу разборок с монстрами-атлетами, если он не перестанет «мешать творческому процессу».

Свят решил оставить попытки увидеть Феникс сегодня. Он пошел обратно в зал. Пройдя через дверь, он машинально глянул на сцену, но там уже были совсем другие артисты.

МС и Дон Хуан как будто ждали его. Ди тут же разлил остатки из бутылки по маленьким рюмкам. Он дал Марио шот, они стукнулись рюмками в который раз. Марио сел рядом.

— Святка-братка, да все они блудницы… — Ди косым взглядом смотрел на пустую бутылку водки, — все они блуд-ли-вые! — вывел Ди, — была у меня одна… Хорошая типо. Так она и с другим и со мной встречалась! Представь! — как Святу казалось, Ди смотрел на него только одним глазом, второй глаз был повернут куда-то в сторону барной стойки — и знаешь, что я ей сказал?! Знаешь?!

Ди резво мотнул головой в сторону МС.

— Пойдем наверх! Покурим! — хлопнул он Марио. Покачиваясь, Ди двинулся в направлении двери за кулисы. Марио пошел за ним, все еще надеясь увидеть Феникс.

В «каюте» Ди первым делом закурил, достал из шкафа еще одну бутылку водки, поставил на столик стаканы и рюмки, попутно наливая.

Марио присел и закурил. Ди сел рядом с ним, чуть не провалившись под стол. Марио взирал с интересом на пьяного друга.

— Свят, будь гордым! Будь гордыыым! Никогдаа не лезь в эту юбку! — мычал Ди. Он перевел взгляд обратно на стол, взял рюмку.

— Так что ты ей сказал?

— Она просто говорила, что любит меня… Хотя любила другого… — Ди покрылся пятнами, — и мы были с ней наедине, высокоооо… высоко наедине… Я хотел взять её. Она не соглашалась. Говорила про своего энтого… мажора гребаного… Надо быть гордым! Братка, надо быть выше всего этого! Все-гда! — Ди опять уставился в бутылку водки, держа рюмку.

— И что ты ей сказал тогда?

Ди перевел качающийся взгляд на Марио. Секунду вспоминал, кто это такой. Когда он распознал лицо Марио, он повысил голос:

— Ах да… И тогда я сказал ей… сказал ей… — Ди набирал побольше воздуха в легкие, — ТАК НИ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ!!! И Я ТОЛКНУЛ ЕЁ!!! — Ди резко запрокинул голову, буквально высасывая из рюмки все содержимое, яростно откинул руку и со всего размаху ударил кулаком по столу.

Стеклянный столик разлетелся на несколько больших осколков, на белый ворсистый ковер водопадом посыпались окурки из пепельниц, рюмки, бутылки, в воздухе повисла пыль. Ди сжал руку в кулаке с осколками рюмки. По руке потекла кровь.

Марио как будто отбросило назад взрывной волной. Он отодвинулся от Ди.

— Я сделал гордо! Я был выше всего этого! Этих, бл**ть, соплей!!!

— Ты?!.. Ты?!.. Ты убил Анджелу?!! — Марио весь побледнел. Волосы на голове зашевелились.

— Я сделал как смог… Она была со мной… Она не хотела быть со мной… — Ди напоминал уверенного в себе душевнобольного, — мы могли сделать семью… Она же все испортила…

— Ты убил Анджелу??! — Марио не мог поверить. — Ты мне говорил, что это несчастный случай…

— А вот и не несчастный… Я несчастный… А случай нет… Она счастная… — Ди старался выговаривать буквы — счастливая…там… Я давно хотел сказать тебе об этом…

— Да ты же ныл тогда… Да ты же… Я тебе поверил!!! — Свят вскочил, — и ты солгал всем! Ты всем врал!

Свят наливался яростью. Он сжал кулаки. Ди хотел посмотреть на Марио снизу вверх, но завалился на диван.

— Ты! Ты! Врал мне! Да ты говорил, что она самое прекрасное существо! — Марио задыхался от внутренней боли, — как ты мог позволить себе убить человека!

Ди уже понял, что сказал много лишнего, в панике прислонил палец к губам: «Т-ссс!».

— Да я тебя за Брата считал! Как ты мог так честно мне чушь пихать!!! — Марио надвигался на Ди.

Ди лишь в ничтожном жесте пожал плечами, смотря слезящимися глазами на Марио.

Вмиг Марио стало ненавистно это перекошенное от водки лицо, у которого один глаз смотрел на него, а другой в сторону. На это тщедушное тельце, которое смогло погубить такой шедевр природы! Марио смотрел на этот нафуфыренный прикид диджея, на его кривые ноги. Его даже не волновало, что у того обильно течет кровь из ладони. Свят поморщился.

В одно мгновение ему стала противна комната с этими диванами, на которых всегда сидели только пьяные люди. Это стекло на полу, и эти бутылки, кругом бутылки… одни бутылки.

Свят в ярости пнул одну, она попала в тот самый синтезатор в шкафу. Ди с каким-то потусторонним выражением лица отодвинулся подальше.

Свят яростно харкнул на пол. Его тошнило душевно. Он хотел прям сейчас же исчезнуть отсюда. Он увидел дверь и ринулся к ней. Толкнул её и вывалился на капитанский мостик в клуб. Там вовсю продолжалось шоу. Тут же развернулся, быстро прошел к двери напротив, яростно толкнул её, вырвав ручку. Последний раз взглянул на распластанное тело, которое уже шарило рукой в глубине дивана. Марио навсегда запомнил эту позу, эти разнузданные движения, этот скривленный в презрении рот и эти черные разъезжающиеся глаза… Марио вспомнил все фразы, всю бесконечную актерскую игру Ди.

В немом прощании Марио шарахнул дверью так, что дверная рама с одной стороны двинулась внутрь.

Он заспешил к лестнице, и дальше вниз. Марио не мог поверить в услышанное, не мог представить, как этот некогда веселый и жизнерадостный друг мог запросто взять и убить такую совершенную девушку.

«Как он мог… Как он мог… Он так искренне плакал… Он не верил сам себе тогда, наверно…» — Марио спускался по лестнице. На первом этаже он слышал, как хлопнула дверь на улицу. Он спешил туда же.

Вывалившись на улицу и сделав глоток свежего ночного воздуха, Марио увидел торопящуюся Феникс. Он не мог ошибиться, это было именно она. В джинсах нежно-голубого цвета, джинсовой курточке и с тряпичной сумочкой. И ее перламутровые волосы, которые колыхались в порывах ветра.

— Феникс! Фенииикс! — закричал Марио и побежал за ней.

Она скрылась за углом. Несколько секунд и Марио бы настиг ее. Но завернув за угол…

Ворота были открыты. А у ворот стоял заведенный серебристый «Ягуар». Из-под его днища медленно вздымался дым.

Стекло с пассажирской стороны заскользила вниз. В темноте салона Марио увидел… Да, это точно был он.

Индиго улыбался краями губ. Он тянулся, чтобы открыть дверь Феникс.

Феникс распахнула переднюю пассажирскую дверь и юркнула в салон. «Ягуар» тут же сорвался с места. За ним следом проехал черный внедорожник. За рулем мелькнули черты лица «мексиканца».

Марио ощутил, как на него упал многотонный чугунный пресс чувства тяжелейшего отчаяния. Ноги подкосились, Марио оперся на угол здания и рукой надавил себе на грудь. Алкоголь действовал, но Марио не был пьян.

Чувствовалась только полная пустота. Пустота в теле, в сердце и в душе. Хотелось кому-нибудь выговориться. Свят вспомнил, что сейчас бы к нему на помощь пришел Ди. Ди бы понял его и подбодрил. Но Ди был уже не тот…

Марио приподнялся, опираясь на стену. Кислорода не хватало. Марио закашлялся. Он поймал себя на мысли, что хочет сгинуть, пропасть без вести.

«Все проходит… Все проходит, это как первая любовь, надо только подождать… Совсем немного… Чуть-чуть… Надо только потерпеть… Потерпеть…» — Марио пошел к воротам.

Он пошел привычным маршрутом из «Jay Way» к общежитию.

Пархомий неотступно следовал за ним по пятам. Он готов был заплакать вместе со своим героем.

— Избави от мыслей постыдных, деяний искушающих, тварей ласкающих. Прости за проступки мои, за то что поверила тварям блудным… Прости меня, ибо грешна я и одна повинна в поступках и искушениях своих…

Заблудшая душа лежала на спине на приподнятой платформе, напоминавшей журнальный столик. Материал его напоминал обтянутый черным бархатом камень.

Нежные твари кишели вокруг. Они имели образ женщин неземных красот, со смуглой кожей, обернутые в нательные повязки. Единственным, что выдавало их, были струящиеся в их волосах улыбающиеся змеи. Змеи выползали из длинных волос тварей, свиваясь друг о друга, они пристально смотрели в лицо душе, пытаясь гипнотизировать ее. И тогда Душа смыкала веки еще плотнее, чувствуя настырное проникновение в себя.

Несмотря на неземную красоту, от тварей дурно пахло. От них прямо-таки разило запахом нечистот, тлена, тухлости. Душе было трудно дышать.

— Не обремени меня большими испытаниями, но дай сил и терпения каяться, пока тело мое будет оставаться телом, а мой дух блудливый оставаться слабым. Не приведи тварей новых и наглых, ибо не снести мне испытаний больших…

Иногда Душа вспоминала, как все было вначале… Ни одна тварь не смела приблизиться к ней, они все держались на расстоянии. И Душа почти совсем не думала о них, заботясь только о себе.

Но твари были настойчивы, и не отступали, обещая, что только приблизятся к ней и трогать ее не будут. Постепенно Душе стало жалко их, и она подпустила сначала одну тварь, потом другую…

Твари начали поглаживать Душу, но Душа резко отогнала их. Твари отпрянули, но тут же приблизились снова, предпринимая попытки опять ублажить Душу. Душа сдалась и в этот раз, думая, что хуже не будет.

Твари слабо гладили Душу по рукам и ногам, постепенно затрагивая ее тело. Душа практически не заметила, как твари стали наглее, позволяя себе многое.

Они гладили своими тонкими конечностями Душу по лицу и запускали пальцы в волосы, немного царапая Душу. Они гладили тело Души все наглее и наглее. Они обвивали шипящими змеями ноги и руки Души.

На лбу Души проступала испарина. Из глаз катились слезы. Душа сжимала кулаки, сотрясаясь от напряжения. Душе оставалось только одно.

Денно и нощно Душа была сосредоточенна на молитве. Молитве искренней, жгучей, абсолютной, дабы не допустить никаких других мыслей.

— Избави от мыслей падших, мыслей греховных, мыслей блудных. Избави разум от помыслов, приводящих и притягивающих этих ласковых тварей, избави тело от инстинктов духу противных, дай силы Светлой и Духа Святаго противостоять соблазнам и искушениям диявольским. Спаси и сохрани…

Глава X Кентавр

Проблески сознания замаячили где-то перед глазами. День настырно лез в умиротворенный сон Марио. Марио понял, что он просыпается, и секундой позже ощутил, что не хотел приходить в сознание. Не хотел просыпаться как можно дольше, а желательно вообще. Он вмиг вспомнил, что случилось вчера. Два тяжелейших удара опрокинули его морально навзничь.

Его друг — убийца.

Человек, которого он спас, отнял у него девушку.

Дребезжащее чувство несправедливости нахлынуло на Марио.

В силу своего характера Марио внутренне улыбнулся: «И что — это все мне?», но тут же уголки губ опали — «А был ли он мне другом вообще?».

Как бы тяжело ему не было, двигался он без проблем — похмелье не чувствовалось. Он закинул руки за голову и принялся размышлять.

«А что такое дружба в принципе? Это ли года, проведенные вместе? Это и воспоминания… Но у нас было нечто большее. Да-да. Это было как какое-то единение душ. Мы почувствовали, что нам нескучно вдвоем! И что идеи наши схожи…».

В конце Марио пришел к выводу, что все-таки Ди ему был другом. Но сейчас, вспомнив перекошенное лицо с перепачканным носом и разъезжающимися глазами, Марио передернуло. Ди не был таким. Это был не Ди…

И теперь Марио не знал, что ему делать. Что предпринять. И самым печальным было не его положение по учебе. По крайней мере, за учебу он взялся. Самым удушающим, тяжеленным чувством, сдавливавшим грудную клетку, было чувство утраты Феникс. С этим Марио совершенно не хотел мириться, это чувство просто раздавливало его.

Марио размышлял, у кого бы он мог спросить совета. Ни на что не надеясь он бросил привычный взгляд на кровать Адьоса, которая уже неделю пустовала. Хоть он и взял у него деньги, сейчас участие Адьоса пришлось бы весьма кстати. Марио бацнул ногой по верхнему ярусу кровати. Сухопар, как было слышно, завращался у себя в коконе.

Но Сухопар был явно не из того теста.

Марио принялся пролистывать список контактов в телефоне снизу вверх. Задержался на имени «Jay Dee» на секунду, но тут же заскользил взглядом вверх.

Тут он остановился на одном имени. Марио не знал, что говорить этому человеку и вообще как можно набрать его номер с бухты-барахты. Но он чувствовал, что этого будет достаточно — просто набрать его номер. Просто чувствовал, что дальше все получится. Не зная, что говорить, он нажал кнопку вызова.

— Алло… Вовка… Привет! — его голос спросонья звучал сдавленно, — Вовка, мне, наверное, нужна твоя помощь.

— Оу… Свят, здарова! Какие дела? Что-то случилось?

— Да не, просто — Свят не знал, какие слова подобрать, — просто как-то плохо все.

— Я думал, ты насчет работы. Что там, как учеба? — бодрый голос Вовки излучал энергию.

— Да учеба нормально, пока не выгоняют.

— Так что случилось то?

Свят слышал какие-то фоновые звуки, шум ветра и звук радио.

— Да ничего не случилось, просто…

— Это самое, Свят, я тут по делам мотаюсь. Давай я вечером заеду, там потрещим, идет? — и Вовка вдобавок чем-то задребезжал. Или у него что-то задребезжало.

— Да, давай — Свят спешно согласился. Он глянул на часы «9:49». Воскресение. А Вовка уже вовсю дела делает.

Перспектива встречи с Вовкой придавала уверенности, хоть и немного. Все-таки, это было хоть каким-то решением на этот момент.

Днем Свят места себе не находил, постоянно возвращаясь к мыслям о Феникс. Хотелось выпроводить бесполезного Сухопара, чтобы побыть в одиночестве. Свят перекладывал учебники с одного угла стола на другой, и обратно, не в силах взяться за что-либо. Он постоянно поглядывал на телефон, замеряя время.

Простые прогулки по общежитию с заходами в гости к знакомым тоже слабо его отвлекали. Хотелось выплеснуться тому, кому можно было доверить его слабые, неокрепшие мысли о Феникс. Ни смотря ни на что, он все равно считал ее только своей.

Ближе к шести Вован позвонил, сказал, что будет к девяти, — на складе какие-то вопросы нужно решать. Это позволило Святу ненадолго отрешиться, погрузившись в чтение.

Около девяти вечера Марио собрался.

Без пяти был ожидаемый короткий звонок. Он спустился вниз.

Марио шагнул в летнюю ночь. Она вобрала его разом, окружив манящей темнотой, осязаемой свежестью и прохладой. Горящие огни оставляли неизгладимый налет романтики. Он медленно вдохнул полной грудью свежего воздуха с примесями озона. Вовка обещался сейчас подъехать.

С кем-то поздоровавшись возле выхода, кивнув кому-то в отдалении, Марио спустился вниз, к дороге. Он обвел глазами стоявшие машины. Тойоты Марк 2 среди них не было.

Он кинул взгляд в сторону магистральной дороги как раз в тот момент, когда белый длинный автомобиль повернул на дорогу, идущую к общежитию. Мерно покачиваясь на неровностях дороги, автомобиль плавно катился к Марио, светя вдаль хищными фарами.

Без скрипа, лишних звуков, автомобиль филигранно остановился передней левой дверью аккурат напротив Марио.

Марио с легким нажатием потянул ручку на себя и погрузился внутрь.

— Привет, Святослав! — Вовка улыбнулся белозубой улыбкой и крепко пожал руку. Он был рад Марио как давнему другу. — Ну рассказывай, зачем звал.

— Давай отъедем — Марио кивнул на мигающие фары в зеркале заднего вида.

— Не вопрос! — Вовка сдвинул ручку переключения передач и неспешно покатил вперед.

— Дело тут непростое, да настолько непростое…

— Что золотое… — гоготнул Вовка. Он обернулся назад, выпиливая маневр парковки на стоянке напротив спортивной площадки.

Вовка припарковался задом, и, передвинув ручку передач, откинулся на сидении.

— Ну что, с учебой-то хоть нормально?

— Да нормально, сессию сдать осталось — Марио повел глазами в сторону, — дело тут в другом, Вован…

Марио все набирался решимости. Вован не был ему посторонним человеком, но и близким другом тоже не был. Марио набрал побольше воздуха и:

— Встретил я тут, девушку. И не такую, как все — Марио глянул мельком на глаза Вована. В них не было и тени усмешки.

— Она, как бы тебе объяснить, другая, живая, что ли… Вот и встретил ее один раз, как-то с другом катались на поливалке — и Марио в общих чертах обрисовал давнишнюю историю. Вован от души посмеялся, но и не подумал перебивать такой душевный монолог.

— … Ну и я думал, все, больше ее не увижу. Так нет же! Позвал меня друганя на концерт, на котором ее угораздило петь! О, Вован, ты б знал, как она поет! Она как свирель, усиленная органом в клюве поющей птицы! — Марио вспоминал то странное чувство, которое на него нахлынуло при звуке голоса Феникс.

— Дрель знаю. А вот свирель — нет.

— Это что-то чудесное, флейта такая — Марио приободрился. Вован вроде не собирался смеяться над его чувствами — Так вот ее пение завораживает. Она весь зал в транс вогнала. У меня мурашки по коже как живые бегали. Вован, это можно только услышать. Так, просто — Марио помотал головой в разные стороны, — просто не объяснить.

— Ты говорил с ней? — Вован перевел взгляд на играющих на баскетбольной площадке студентов.

— Да, я говорил… Потом, за кулисами. Безрезультатно. В смысле, я даже не спросил номер.

— А учится она где, в Политехе? — Вован слегка побарабанил пальцами по рулю.

— Ну… Да, наверняка. Концерт-то их был.

— Ну, найти-то ее не проблема…

— Тут проблема — у нее Мажор местный. Или она у него — Марио стало скверно при этой мысли. — Он ее забирал после концерта. А я хотел ее догнать, ну и увидел, как она к нему в машину садится.

Вовка нахмурился. Перевел взгляд на ручку переключения передач, снялся с парковки, придавил газ:

— Так, поехали прокатимся, Зёма.

Вован неспешно покатил от общежитий.

Когда Марио закончил ему вкратце обрисовывать личность Мажора, они ехали уже по широкому проспекту. Марио замолк, а Вован прицельно смотрел на дорогу. Они проехали в молчании пару перекрестков.

— Да, конечно, в моих силах посоветовать «Забей на нее» и «Ты просто втюрился», но я так делать не стану — Вован начал сбавлять ход, — просто потому, что так просто ты б не позвонил. Просто я не думал, а тут оно вон чо! Надо предпринять какие-то действия, придумать решение — Вован импульсивно начал размышлять.

— Надо быть наравне с ней, плавать на ее уровне — Вован выставил обе выпрямленные ладони перед собой. Свят с опаской глянул на руль. Тот его придерживал левой коленкой. — А ты, по ходу, здесь — И Вован заметно опустил левую ладонь. Секундой позже Марио выдохнул, когда руки водителя вернулись на руль. — Будешь жвачку?

Вован достал из кармана куртки мятую обертку, поделился с Марио, вкусно зажевал сам, наполняя салон мятным запахом.

— Как вариант, я вижу добиться чего-то. Чтоб стать заметным для нее. Конечно, она вся из себя всяко непростая и на «Марке» там не подъедешь. Хотя откуда мне знать, я ж ее не видел. — Вован щелкнул пальцами. — Нужно стать кем-то. Какие у тебя есть предрасположенности? — Вован съехал на обочину и остановился.

Марио пожал плечами, — «алкоголь наверняка не в счет».

— Так, ну, музыка точно у нас не вариант. В принципе, никогда не поздно стать, тем, кем ты хотел быть. Но в двадцать один уже немного поздно с музыкой начинать. И вот вопрос — кем бы ты хотел быть?

— Я бы? Киноактером! — Марио воодушевленно улыбнулся.

Вован скривил рожу и внимательно посмотрел в лицо Марио.

— Где-то я уже видел. Такого же.

— На меня похож, да?

— Угу, — Вован отодвинулся. — А что, песни, пляски… не вариант тоже. А ты ж, помню по школе, боксом там занимался, да?

— Да, немного.

— К Шевчуку ходил?

— Да. Ты тоже про него слышал?

— Да, я к нему тоже ходил! Ну вот — спорт. То, где достижений надо искать! — Вован в раздумье глянул на дорогу:

— У меня, кстати, есть один знакомый, в «Кентавре» тренируется. За несколько лет сделал из себя настоящую боевую машину. А если, действительно, попробовать туда записаться…

— Я не смогу, у меня не получится! — замотал головой Марио. Но Вован уже зачем-то доставал телефон.

Не слушая препирания Марио, Вован пролистал телефонный справочник, клацнул по кнопке вызова и поднес трубку к уху с таким видом, будто собирается говорить с президентом. «Судья Дредд зовут» — важно сообщил он.

— Хей-хо, Старина Дредд, здарова! Узнал? Да Вовка это, да. Слушай, у меня вот какое дело… Другу помощь нужна, спортом решил заняться. Посочувствуешь? — Вовка вслушивался в интонацию на том конце провода. Видимо, оттуда пришла острая шутка и Вовка засмеялся. — Да не, не, помощь в другом плане, Дредд! Спортом для себя, хороший парень, мой старый друг, земляк. Просто надо как-то за голову браться. Вот он и решил.

Свят прокрутил катушку, убавив звук. Голос Судьи Дредда стал слышим отчетливее.

— Чем занимался вообще?

Марио представил разговаривающую боевую машину. В его голосе слышалась безразмерная уверенность и чувство силы. Вован глянул на Марио:

— Да боксом. В школе еще.

— А чем хочет заниматься?

Марио недоумевающе посмотрел на Вована. «Завоевать Феникс» — но он этого не сказал. Вован лишь пошикал на него, с немым вопосом: «Что? Что говорить?»

— А что посоветуешь, Дружище Дредд?

— Пускай на тайский идет. Завтра тренировка, в восемь. Куда будет ходить, в Кентавр? — Вован опять кивнул. Марио опять пожал плечами.

— Да, да. В Кентавр — поспешно ответил Вован.

— А не поздно? Мне уже 21 — негромко спросил Марио, но Судья Дредд его расслышал.

— Никогда не поздно — услышал Марио отчетливый голос в трубке. — Пускай приходит, тренируется.

Дальше Вовка завел разговор за жизнь, а Марио сидел в раздумьях, уставившись на приборную панель.

«Кентавр… Там же челюсти всем ломают. Туда ходят самые злодеи с универа. Даже Адьос говорил, что парни там только и делают, что зубы оставляют… И вообще там все жестко и жестоко. Наверное, это не для меня. Да, нужны другие какие-то способы».

— Вот Дредд, красавчик, из Тайланда вернулся… — закончил разговор Вован и отдалил трубку. Марио сидел с видом жертвы, за которую уже все решили.

— Я поэтому ему и позвонил — расплылся в белозубой улыбке Вован. — Так бы ты тысячу причин «нет» нашел бы. А так тебя уже ждут.

Свят сидел в оцепенении, думая, на что же он согласился. Вернее, кто согласился? За него все решили!

— Не, ну а что, кроме как это? Что-нибудь «полегче»? Там видишь, и Судья есть, и клуб престижный… Достаточно одного названия! И все девушки твои!

— Не нужны мне все — насупливо сказал Марио.

— Да и что я тебе тут помогаю… Звоню, людей беспокою. С твоей этой, певицей с мурашками…

Вован знал, как задеть нужные струны старого знакомого. Марио стало неловко. Он поймал себя на мысли, что ему намного легче, чем было днем.

— Спасибо тебе, Вован!

— Не стоит благодарности! — Вовка светился улыбкой, глядя на дорогу. — потом «спасиба» скажешь — он чуть тронул педаль газа. Машина двинулась вперед. — Так, поехали потихоньку… А то завтра на пары.

— А почему Судья Дредд? — спросил Марио.

Вовка прищурился и лукаво посмотрел на него.

— А это ты у него и спросишь. Видишь, он сам говорит, «приходи», — так что ничего не бойся! — Вован на минуту задумался, — Так, наверное, надо тебя снарядить, как полагается для этого дела… У тебя же перчаток нету?

— Нет, ничего нету. Могу поспрашивать. Думаю, по общаге можно найти.

— Ааа, дольше искать будешь! — стукнул по рулю сверху Вован. — поехали тогда до меня заедем. Тебе дам, пока не разживешься! У меня осталась экипировка.

Несколько перекрестков они проехали молча.

— Только учти, Свят, у них там как бы все серьезно с дисциплиной. Опаздывать — дурной знак. Филонщиков там тоже не любят. Если соберешься — то будь добр заниматься до конца.

«Говорит «соберешься», а сам уже едет за амуницией» — но между тем мысли Марио пошли другим курсом. А ведь действительно, Вован буквально пытался наладить его личную жизнь.

— «Кентавр» хороший клуб, престижный, в городе достаточно известный…

«То-то там челюсти выносят на раз-два» — невесело подумал Марио.

— Поэтому, лучше сразу туда, не жалея. Себя жалеть не будешь — добьешься всего, чего пожелаешь.

Вован притормозил около своей общаги. «Сейчас буду» — и выскочил из машины.

«Вован плохого не посоветует. Это с одной стороны. С другой стороны, я, пожалуй, раз схожу и все. Чтобы Вован отстал. Какая-то рискованная затея… Для того, чтоб там заниматься, киборгом каким-то надо быть» — Марио вздохнул.

Вован вскоре вернулся с пакетом и с неким налетом торжественности вручил его Марио «На!». Затем сел за руль и неспешно покатил по студгородку.

— Видишь, Друган, я когда начинал, работать, в смысле, тоже думал, что не получится. Как же пары совмещать, думал. Да, конечно, по первой все не так было, как себе представлял. Потом проникся… Веселее стало. Самое главное — получаться стало, в удовольствие это дело стало… Тогда я подумал, что не зря попробовал. Вот тебе хочу сейчас помочь. Попробуешь и все. Не получится — ну и всё! Но все же может получиться! Там парней здравых встретишь, тем более Красавчик Дредд там, уже как-то проще, он поможет. Так что попытайся, а там, глядишь, и передумаешь со своей певицей… — Вован глянул на Марио в зеркало заднего вида — будешь косичку носить, лоукик[19] бить. Суровым парнем станешь!

— Какую это косичку?

— Тайскую такую специальную. Монгкон, кажется, называется. Перед боем ее одевают и танец танцуют. Во, как раз! Она песни поет, а ты будешь танцы танцевать! — Вован засмеялся и плюхнул рукой по рулю.

Марио идея о тренировках начинала казаться не такой уж сумасбродной. Он решил отложить пока беспокойство по поводу травм до завтра.

Они плавно подъехали к общежитию Марио.

— Ну, вроде ты уже не такой потерянный, какой был — Вован опять улыбался своей белозубой улыбкой.

— Да, спасибо, что смог заехать, Вовка! — Марио с чувством пожал ему руку.

— Ноу проблем, Свят. Передавай теть Маше привет!

Марио уже вышел из машины, прижимая надутый пакет к груди. Вовка облокотился на пассажирское сидение и в окно сказал:

— Теперь тебе есть с чем и ради чего бороться! Удачи! — сказал Вован на прощание. И длинный корабль медленно покатил дальше.

* * *

Марио вылез из автобуса на той остановке, которая была как раз напротив того места, где они с Ди как-то встретили Валеру. Свят пересек перекресток и двинулся в направлении спортивного комплекса.

Со стороны казалось, будто Марио бодрым шагом вышагивает по направлению к спортивному комплексу. Уверенно ступая по тротуарной плитке, Марио прямо смотрел вперед, держа наперевес спортивную сумку.

Между тем внутри него разворачивалась нешуточная борьба. Страх перед неизвестностью, что ему предстоит, рассказы про недалекость здешних спортсменов, истории про сломанные челюсти, ноги и руки заставляли внутренности содрогаться. Один голос, который занимал большую часть пространства в мозге Марио, паниковал, внутренне передергивая Марио.

Другой голос говорил тихо и уверенно.

«Если бы там было бы все жестоко, то и народ бы туда не ходил… Тем более там Судья Дредд, он должен помочь…» — думал Марио. Он старался думать, что все должно быть нормально, и шел вперед.

Примерно через 300 метров перед Марио открылся общий вид на спортивный комплекс. «Кентавр» действительно внушал уважение. Два высоких этажа с панорамными окнами залов. С двух сторон объем здания ограничивали массивные монолитные блоки. В центре шел вертикальный объем с вытянутыми окнами, по-видимому с центральной лестницей. Слева от него находилось широкое крыльцо с выдвинутым козырьком и большим щитом с надписью «Спортивный комплекс КЕНТАВР». Подходя ближе, Свят прочитал под большими буквами еще одну строчку: «KYOKUSHINKAI KARATE[20] / MUAY THAI[21] / JIU JITSU[22] / MMA»[23].

Слева от главного крыльца стояла на небольшом постаменте 4-х метровая статуя кентавра. Кентавр стоял на задних ногах в динамичной стойке. Задняя левая нога была выдвинута вперед. Передние ноги были согнуты в коленях, правая максимально сильно выдвинута вперед. Левая была чуть расслабленней, видимо, готовая вслед за правой тут же нанести удар.

У Кентавра было четыре руки. Две нижние были согнуты в локтях и прижаты к телу. Две верхние были выдвинуты вперед, имитируя боксерское положение рук. Скуластое лицо кентавра не выражало ровным счетом никаких эмоций. Разве что чувствовалась сосредоточенность и уверенность в сжатой линии губ и направленности взгляда.

Общая динамика скульптуры выражала вот-вот взорвущуюся энергию статуи и «заряженность» на удар. Казалось, Кентавр сейчас оживет и тут же молниеносно нанесет удар одной из восьми конечностей, а то и несколькими сразу, превратившись в комбайн по перемалыванию противника.

Перед комплексом простиралась обширная парковка, наполовину заставленная машинами. Свят подумал, что это все собравшиеся на тренировку и напрягся еще больше. «Судья Дредд, наверное, уже внутри».

Марио вздохнул и на ватных ногах приблизился к крыльцу. Некстати подумалось «Тяжело в учении, легко в лечении», но Свят быстро отогнал эту мысль.

Пройдя тамбур, Свят шагнул в тускло освещенный просторный холл. Сразу же взгляд наткнулся на консьержа, который сидел перед входом на диванчике и читал газету. Аккуратно, чтоб не казаться туристом, Свят обвел взглядом все пространство и увидел группу парней со спортивными сумками, расслабленно сидевших на диванах и стульях справа от входа. Они не обратили на Свята никакого внимания.

«Наверняка они тоже на тренировку» — Свят глянул на дисплей телефона. До начала оставалось около получаса.

Свят подошел к ним и подойдя к каждому, поздоровался, пожав крепкие руки. Он сел на свободный стул, чтоб ненавязчиво слышать их разговор.

Особыми габаритами парни не отличались, но по неброским деталям Свят сделал вывод, что эти парни занимаются здесь не первый год. Уверенность во взгляде, чуть приподнятый подбородок, общая расслабленность в положении их тел, четкость и слаженность жестов, отточенность и рельефность мышц, манера общения — все выдавало в них опытных спортсменов.

— Птаха, а ты побежишь? — спросил самый большой, габаритами примерно схожий с Адьоса.

— Да че-т я устал после работы… Ну побегу, надо — чуть устало произнес самый коренастый, он сидел на стуле.

— А ты, Ванька? — перевел он взгляд на другого парня.

— С тобой? Да ни за что! — и Ванька расплылся в улыбке.

Парни засмеялись. Свят тоже улыбнулся.

— Да все побегут, Гриш! Или ты тут больного увидел? — сказал еще один рослый, который сидел на диване.

— Я не побегу, пацаны.

Все перевели взгляд на паренька, который был выбрит наголо.

— Да у меня кроссовки порвались. Так что без меня — развел он руками.

— Халявщик! — сказал Гриша и несильно, но прицельно ударил того в бедро.

Свят подумал, что он не зря взял кеды.

— А сколько бежать надо? — спросил Свят.

— Да трешку — вглянул на него Птаха и зевнул.

— По «гугл мэп» смотрел — начал Гриша, — высчитал, там что-то около три восемьсот получается.

— Ну три восемьсот значит — расслабленно протянул Птаха.

Свят кивнул, а про себя подумал «Ох, ё».

В холл постепенно прибывал народ. Вновь подошедшие подходили к парням, говорили «Осс!»[24], делали характерный жест руками и производили рукопожатия. Затем они подходили к Святу и делали то же самое.

— Осс! — отвечал Свят, хоть и не понимал сути происходящего.

«Где же Судья Дредд…Где же…» — он немного беспокоился. «Без него меня на ринге постелят…».

Тут в холл спорткомплекса вошел внушительных габаритов взрослый парень, полубоком пройдя сквозь дверной проем. На вид ему было не больше двадцати семи.

«Осс! Осс!» — начало раздаваться со всех сторон.

«Фууух, ну вот и Судья Дредд» — Свят подтянул сумку к себе — «Правда, несколько другой».

Марио представлял себе Судью Дредда не таких внушительных размеров. Да и не таким по внешности.

Мужчина прошел в центр фойе, пожимая кому-то руки, громко сказал «Осс!» и развел руки в стороны.

— Ну что, бойцы, готовы к тренировке? В тайском стиле? — мужчина приблизился к парням на диванах.

— Осс, Сенсей![25] — громко воскликнули они.

— Тренировка горячая, с пылу, с жару! Смотрите, не обожгитесь, — улыбнулся Сенсей, пожимая подопечным руки.

А вот Святу было не до смеха. Этот громадного вида мужчина, Сенсей, действительно мог сделать «с пылу, с жару», в этом Свят не сомневался.

Сенсей пожал своим спортсменам руки и удалился дальше, куда-то по лестнице наверх. Парни на диванах как будто еще больше расслабились. «Они что, совсем не переживают перед предстоящей битвой?» — Свят еще покрепче сжал сумку. Об этом спорткомплексе ходили легенды. А об этой секции рассказывали, что здесь ломали руки, сносили челюсти и точно по расписанию выставляли синяки под глазами.

— Вчера Судье звонил. Ну что он, во втором раунде француза с локтя вырубил — сказал Гриша.

— Что, как? Бэкфист[26]? — взбодрился Ванька.

— Да не, говорит, просто подошел резко, тюкнул справа и все — Гриша расслабленно потянулся, выгибая грудь, — ну и тот сразу на жопу сел. Как амеба там дергался — Гриша закатил глаза и наигранно подрыгался.

— Судья как обычно… — протянул Рослый.

— Он вчера прилетел, — зевнул в кулак Гриша, — можешь рассказать ему.

Тут до Свята дошло, что, возможно, Судьи сегодня не будет и ему сегодня никто не поможет. Он стрельнул глазами в сторону манящего выхода. Страх перед неизвестностью одолевал.

Тут что-то щелкнуло на заднем плане, послышался скрип и вся масса парней пришла в движение.

— Пойдем, ребят — как будто нехотя встал Рослый, — трене время, а потехе час.

Свят прижал к себе сумку и побрел, увлекаемый массой спортсменов.

Свят бежал по парку. По тому самому парку, где они недавно вальяжно гуляли с Ди, потихоньку вливая в себя миллиграммы алкоголя.

Он не знал маршрута, но Сенсей погнал на пробежку всех, и еще добавил, что это обязательно. Марио смотрел на мелькавшую под ногами брусчатку… Где-то сбоку пиликали телефоном алкоголики. Марио уже не было сил обращать на них внимание. Единственной зацепкой была маячившая впереди спина пухленького мальчугана в спортивной куртке.

Марио согнулся на середине спуска в приступе кашля. Кашель был раздирающим, до слез в глазах. Марио согнулся пополам, отхаркнул обильный кусок мокроты. «Где-то тысячу сигарет назад я еще умел бегать…» — подумал Марио и приподнял взгляд в сторону убежавшего паренька. Его видно не было. Марио встал и, повинуясь одной только воле к победе, начал брать разбег. Не было понятно, куда бежать, Марио притопил, полагаясь лишь на удачу.

До этого они проделали замысловатый зигзагообразный маршрут по прогулочным дорожкам и аллеям в лесу. И все было не так плохо. Свят еще более-менее поспевал за основной массой парней, которых определил для себя как группу новичков.

Аллея постепенно выходила на спуск, впереди виднелось открытое пространство.

«Я бежал, пока мышцы не стало жечь огнем, а кровь не стала едкая, как кислота… И тогда я побежал дальше…»[27] — как то очень четко и явственно пронеслась в голове фраза из знаменитого фильма. Марио выбежал на открытое пространство.

Перед ним простерлась гладь пруда, покрытые сочной зеленью склоны — на которые тут же захотелось упасть, беззаботные гуляющие люди и плавающие гондолы. И далеко за прудом, на прямой аллее, ведущей в обход прудов, вереница парней в цветастых шортах, убегавших от Марио.

Проанализировав траекторию, Марио на ревущих ногах двинулся неспешным бегом вперед, по пути пытаясь хоть немного дышать не так быстро. Он поймал себя на мысли, что страх перед неизвестностью отступил. Он решил, что пройдет это испытание, а потом будь что будет. Люди смотрели на него и оборачивались. Это придавало уверенности и желания ни за что не останавливаться. Оббежав пруд по огибающей тропе, Свят выбежал на затяжной подъем.

Праздно гуляющие люди стали попадаться чаще. Видимо, они специально собрались на этой дороге, чтобы мешать прямому курсу начинающего бегуна. Ему пришлось быстро соображать в резко увеличившейся гуще людей. Снующие дети лезли под ноги. Не особо соображающие взрослые пошатывались и то и дело возникали на прямой линии, которую Марио мысленно нарисовал прямо перед собой. Но мешающие люди отвлекли мысли от усталости Марио. С непривычки было тяжело поспевать даже за отстающими. Марио знал — это пройдет.

На финальный отрезок дистанции он выбежал уже на проволочных ногах. Передние мышцы голени особенно одеревенели, видимо, из-за неудобных кед. При каждом новом шаге Марио чуть неуклюже выставлял вперед одеревеневшие ноги.

Движение причиняло терзающую боль, легкие готовы были разорваться для получения дополнительного количества кислорода. И Марио сдался. Марио остановился, готовый в любой момент приземлиться на траву. Он видел, как парни в цветастых шортах[28] заканчивают оббегать пруд и один за другим теряются за пролеском. Он упер руки в колени, пытаясь отдышаться. Подкрался подлый кашель. Марио отхаркнул слизь и поднял глаза. За своими было уже не поспеть.

Он подумал, что это все-таки перебор для первого раза. И побежал дальше.

Марио добежал до статуи Кентавра и хлопнул по пьедесталу с таким видом, как будто отпахал тренировку в пустыне.

Когда Марио вошел в раздевалку, его сразу привлек внимание звук, доносившийся из зала (раздевалка выходила другим выходом прямиком в зал). Это был какой-то свист с постоянным пощелкиванием. Марио увидел, что в раздевалке уже никого нет.

Он спешно стянул с себя плоские кеды. Хотелось глотнуть воды, хотя бы чуть-чуть. Марио прошагал в туалет, врубил напор воды из-под крана и прополоскал рот. Хотя б так.

Он умыл лицо. Надо было идти. Собравшись с духом, Марио прошел в зал.

Он думал, что все обернуться на него, будут указывать пальцами и кричать: «Эй, новенький! Чего такой суровенький?», но никто даже не глянул на него.

Зал был просторен и напоминал средних размеров цех.

В одной стороне от выхода из раздевалки стоял ринг. В другой стороне находился выложенный из гимнастических матов квадрат. Матами был обложен почти весь пол зала.

Марио увидел как абсолютно все, вся эта большая масса парней скачет со скакалками. Звук от их свиста и щелчков о маты был по-своему прекрасен. Большинство парней было одето в красивые цветастые шорты и майки. Глянув в дальний угол, он увидел, что все-таки не все прыгают со скакалками. Пару парней постарше и поподжаристей прыгали на покрышках, неспешно меняя позиции ног и ведя негромкий разговор.

Сенсей двигался из дальнего угла прямо на него. Здесь его габариты особо четко подчеркивались спортивной формой. Объятая черным рашгардом[29] высокая грудь мерно вздымалась и мощно надувалась, когда Сенсей готовился отдать команду. Черные тайские шорты с серебистыми витиеватыми языками пламени были подвернуты сверху. Ноги, похожие на ноги буйвола, мощно двигали торс Сенсея по направлению к Святу.

— Эй, ты! Когда заходишь в зал, «Осс!» надо говорить! — его палец с расстояния пяти метров был готов пробить дыру в груди Марио.

— Хорошо… Осс! — и Марио неловко развел руки в стороны.

— Пейсят отжиманий! — и резкое движение указательным пальцем на пол возле себя не оставило Марио никаких шансов остаться незамеченным.

Марио стал заливаться краской. Он подумал, что он самый провинившийся из провинившихся. Коря себя за неосведомленность, он послушно приблизился, встал на руки и принялся двигать корпусом вверх-вниз.

С непривычки ему показалось это еле выполнимым. Но последние десять раз он все-таки сделал. Сделал и почувствовал острое желание исчезнуть отсюда побыстрее. Первая тренировка и уже провинился.

— Новенький? Надо было подойти записаться! — Сенсей навис над ним.

— Угу — кивнул Марио.

— После тренировки подойдешь, запишешься. В следующий раз не опаздывай — сказал Сенсей и двинулся вдоль зала.

«Легко сказать» — Марио подумал, что в следующий раз просто не сможет пробежать всю дистанцию перед тренировкой на проволочных ногах.

— Убираем скакалки! Растягиваемся! — громогласно ревел Сенсей.

Парни рассредоточились по залу. Подкручивая коленями и бедрами, они стали просаживаться то в поперечный, то в продольные шпагаты. Марио расставил ноги так широко, как мог и повращал коленями. Больше делая вид, что пытается растянуться, Марио краем глаза мониторил, что делают ближайшие к нему спортсмены. Те не отличались особой суровостью или большими габаритами, но почти садились в шпагат.

— К стенке! Коленями бьем! — громыхнул Сенсей.

Марио встал вместе со всеми и направился к деревянной невысокой стенке, идущей вдоль длинной стены зала. Ноги почувствовали заранее, что им опять достанется и дали знать о своем протесте пульсацией боли.

«Не может же быть настолько тяжело» — подумал Марио, опираясь на стенку, подобно парням рядом.

— Чеееп!!![30] Бьем с размаху! — разлетелось по залу.

Марио подглядел у соседей, как они сначала отводили ступню назад а затем буквально выстреливали коленом вперед и вверх. И Марио принялся неуклюже повторять, ожидая тут же услышать смешки.

— Ногу так сильно не напрягай! — его крепко тронул за плечо Сенсей. — И не отводи так далеко для замаха — Сенсей показал, как в идеале должно выглядеть упражнение.

Свят кивнул «понял».

— «Осс» надо говорить — сказал Сенсей и тронулся дальше.

— Осс! — поспешно сказал Свят и принялся старательно воспроизводить увиденное.

Его запала хватило ненадолго. Вскоре бревно, которое как будто вставили в одно и второе бедра, начало основательно мешать поднимать колено высоко. Капли пота срывались со лба и подбородка и неслись по кривой на пол, чуть подальше того места, куда приземлялись ступни Марио.

Время затягивалось. Марио не знал, сколько повторений надо сделать, чтобы закончить. Но еще никто не останавливался, и Марио продолжал махать коленями.

— Концовка! Бить, бить коленями! — разнеслось по залу.

Из дальнего угла, где возле стены стояли в основном опытные ребята, начали доноситься резкие выдохи с выкриками. Парни около Марио тоже ускорились. Марио тоже приложил усилие, которого хватило на пару резвых ударов. Потом он уже только и желал передышки.

— Юп! Пробиваем дорожку! — гаркнул Сенсей.

Парни как стояли, так и развернулись и пошли вперед, молотя по воздуху руками, ногами, коленями и локтями.

Марио не стал повторять за ними, тут же ожидая окрика. Но Сенсей не обращал на него внимания. Марио уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. Парни, которые сидели рядом с ним на диване перед тренировкой, прохаживались как ни в чем ни бывало. Разве что они немного вспотели.

«Ну, кажись, эта затея с коленями кончилась» — вздохнул Марио и тоже двинулся пройтись по залу, как Сенсей с расстановкой произнес:

— Второй раунд. Бьем справа и слева. Приготовились!

Парни по команде заняли свои места.

— Чееп! — и колени взмыли вверх.

Так продолжалось еще три минуты. Марио лишь пытался ударить коленом так, как это делали окружающие, то есть внутренней стороной бедра вблизи колена. Он видел, как вниз летят эти капли с его лица, видел, как перемещается Сенсей за спинами учеников. Все остальное постепенно стиралось из поля зрения. Мысли тоже начали куда-то пропадать.

Затем опять пробивали дорожку, и снова махали коленями. Теперь максимально вверх. А Марио уже хотелось, чтоб это все поскорее закончилось. Но он знал, что это только разминка. Не зря же ему Вован вручил набор начинающего «махателя кулаками». Вована, кстати, Марио уже начинал ненавидеть.

— До концаа! — орал Сенсей.

Слышно было, как парни из дальнего угла ускорились, начав шумно выдыхать при каждом движении. Сенсей шел вдоль шеренги, повернутой к стене.

— До конца бить! Бить, бить коленями!

— Осс! — раздалось нестройным хором.

Икры обжигало, во рту пересохло, капли пота, летящие по затяжной траектории… где еще Марио мог получить такие незабываемые впечатления?

— Юууп!

И Марио опустил голову на руки, пытаясь отдышаться. Кто-то шумно выдыхал сзади, пробивая дорожку. А Марио отирался лбом о деревянный подоконник и думал, что награда за все скуренные сигареты не может быть лучше.

— Растягиваемся! — донеслось уже с другой стороны.

Марио сполз на пол.

Все еще пытаясь восстановить дыхание, он начал крутить коленями, пытаясь просесть в шпагат.

Между тем, обильная нагрузка компенсировалась такими короткими перерывами. Уже сидя на полу и потягиваясь вперед, Марио почувствовал, что готов продолжать. Только не бегом, разумеется — ноги подвывали.

— Осс! — Сенсей вышел из тренерской и сделал характерный жест руками — бой с тенью! Прямые удары руками-ногами! Поехали!

Вся масса спортсменов зашевелилась, полетели руки и выпрямляющиеся ноги в воздух.

Марио казалось, что все взгляды устремлены на него, все окружающие потихоньку подгогатывают над ним. Он стал делать неловкие, непривычные для него движения. Удар правой. «Кряк!» — и рука убирается вниз. Еще раз, рука летит вперед и затем падает вниз.

Вроде над ним никто даже не смеялся. Парни вокруг с сосредоточенными лицами перемещались, нанося удары воображаемому противнику.

— Стой, стой — Сенсей материлиазовался у него из-за спины. — Встань в стойку правильно, ноги чуть шире плеч. — Сенсей немного покачался на заряженных ногах. — Проверяешь баланс каждый раз, кулаки на висках, вот так…

Сенсей показывал, Марио повторял, немного подрагивая.

— Локти прижаты к телу, правый прикрывает печень, левый — селезенку. Мощная стойка. Заряжаешь удар от плеча и выносишь кулак вперед, прямо в цель. Левую ногу чуть подворачиваешь. Бьешь правой — правой ногой толкаешься. После удара руку сразу же, прям сразу же обратно. Как будто удара и не было. Ясно? — Сенсей посмотрел на него.

— Осс! — предупредительно сказал Марио.

— Делай! — Сенсей пошел дальше между кипящей массой.

Марио принялся все повторять поэтапно. Бой с тенью не казался таким уж тяжелым упражнением. Единственное что напрягало — Марио казалось, что со стороны он выглядит довольно глупо, производя корявые движения.

«Стакан с пивом у меня гораздо техничнее получалось поднимать. И опускать. «После глотка сразу же руку назад» — думал Марио, стряхивая пот со лба.

Вокруг мелькали руки и ноги в цветастых шортах. «Шух-шух-шух!» — проносилось мимо ушей. А Марио лишь пытался сделать одно-единственное движение, не забыв при этом двигаться ногами и возвращать руку в исходное положение.

— Юууп! — зычно сказал Сенсей. — Десять раз.

Марио увидел, что все встали на руки и принялись резво отжиматься. Марио последовал их примеру.

Далее было еще два раунда боя с тенью. Марио счел для себя это легко выполнимым. Под конец ему даже понравилось, когда в ход пошли удары локтями и коленями. После, отмахав «десяточку» от пола, Марио поднялся в готовности биться хоть с тремя тенями.

— Дышим, дышим! — Сенсей неторопливо, почти вальяжно, шел к рингу. — Экипировку! Одеваемся!

Марио втайне надеялся, что этого не будет, хотя б на первой тренировке. Но действительность была жестока. Марио знал, что сейчас-то его и должны вызвать на ринг, сломать кость и мало ли чего еще.

Его немного потряхивало внутренне. Школьные тренировки по боксу, казалось, были когда-то в прошлой жизни. Там все было просто. Тренера знала добрая половина их города. Он хоть и тренировал спортсменов, которые занимали первые места на области, но чтобы кто-то ломал челюсти или получил рассечение на тренировке — такого у них не было. Так думал Марио, наматывая бинт на кисть.

По всему залу разносился звук пристегиваемых и отстегиваемых липучек — молодые парни, вставив в рот капы[31], одевали перчатки и щитки. Марио неназойливо оглядывал зал. «Кто же достанется мне в противники». Некоторые одевали шлема и налокотники — экипировались по полной.

— Так, парни, первый раунд — клинч для сугрева! — Сенсей вышел в центр квадрата — Гриша, иди сюда!

Гриша в полной боевой экипировке приблизился к Сенсею.

— Берем напарника за шею, вот так — Сенсей наложил свою правую ладонь на шею Грише сзади. — Второй рукой хватаем под локоть, и бьем коленями[32]. Обоюдная работа.

Сенсей дернул ногой вверх, ударил Гришу в бок. Гриша совсем не подал виду, что ему досталось, лишь ответил точно таким же ударом.

— И в конце скрутка! — руку с локтем Гриши Сенсей задрал вверх, а руку с шеей дернул вниз. Гриша полетел на маты. Не сильно расстраиваясь, он тут же перекатился и уже был на ногах. Сенсей опять взял его в клинч. Последовал обоюдный обмен «нежностями».

— Бьем внутренней стороной бедра — Сенсей издавал короткий звук при каждом ударе «Вэй!» интонацией рева льва.

— Можно делать различного вида блоки — он поднял и горизонтально повернул голень правой ноги, блокируя ноги Гриши, — И всякие подобные финты. Можно запрыгнуть на напарника. Кто в налокотниках, когда разрываете дистанцию, бьете локтем.

Они с Гришей опять обменивались достаточно жесткими ударами.

— И всякие фишки используйте — Сенсей подхватил Гришу под колено в момент его удара и другой рукой просто толкнул его от себя. Гриша упал на локоть.

— Разбивайтесь по парам. — Сенсей стукнул по перчатке Гриши и пошел к рингу. Как понял Марио, там, у его основания со стороны выложенного из матов квадрата, было излюбленное место наблюдения Сенсея.

К Марио подошел незлобного вида паренек и сквозь капу во рту спросил:

— Ешть пара?

Марио помотал головой из стороны в сторону. Паренек был одет в обычные шорты и майку с надписью «Найк» и вроде был адекватен.

— Так, парни, делаееем клииинч! Пять минут! Чееп!

Марио и его напарник начали заплетаться, хватая друг друга за шею и плечи. Напарник наносил несильные удары, Марио больше переживал и отгораживался от него, пытаясь как-то выгнуться и потом с задранной кверху филейной частью, нанести ему несильный удар. Они боялись друг друга. Марио боялся пропустить, напарник боялся ударить. Так они и сражались нелепой каракатицей пока к ним не приблизился Сенсей.

— Стоп! Стоп! — Сенсей помахал между ними рукой, — парни, что-то вы не то делаете. Еще раз показываю, персонально — он взял Марио за шею. Марио весь напрягся, превратившись в несгибаемый узел.

— Расслабься-расслабься — сказал Сенсей. — Возьми меня за шею.

Марио послушно положил руку на шею и приблизился к Сенсею. В нос ударил мокрый запах испарений и свежестиранной одежды.

— Сильнее возьмись! Че ты как девчонку гладишь! — Сенсей дернул Марио за шею. Марио в отместку надавил ему на шею.

— Задницу не отодвигаем. Двигаем таз к напарнику, не прогибаемся! — Сенсей надавил на Марио выпяченным прессом. — Иначе сразу вас поймают, коленом в голову. И бьем аккуратно, — он стукнул Марио в область печени. Удар был чувствительный, но не болезненный.

— Скрутку делаем — одну руку вверх, вторую резко вниз дергаем — он показал на Марио так, что тот почти упал.

— И вот так работать обоюдно.

— Осс! — сказал Марио.

И все равно, как бы Сенсей не показывал, как бы подробно не объяснял, у них с напарником получалась некая пародия на его движения. При каждом движении колена вверх Марио инстинктивно старался прогнуться.

«Вот так наверно, тут все и ломают» — думал про себя Марио, натужно таща напарника вниз — пытаясь сделать скрутку.

Так они неказисто отвозились до конца раунда.

— Юююп! — донеслось из дальнего угла.

Марио смотрел в разгоряченные лица других парней. Некоторые из них неслабо повозились в клинче и уже основательно подпромокли. Его напарник стоял рядом.

— Так, парни, слушаем следующее задание! — Сенсей двинулся на центр квадрата. — Ваня, иди сюда!

К нему подошел Рослый, который тоже был экипирован по последнему слову амуниции.

— Первый номер бьет два[33]! — Сенсей ударил по перчаткам Вани, — и затем мидлкик[34]! Ваня подхватывает мою ногу.

Сенсей сделал удар ногой по корпусу Вани, тот подхватил его ногу и зажал у себя под мышкой.

— Здесь Ваня бьет прямой!

Ваня стоял, прикрывая голову рукой.

— Если Ваня не бьет, то мы бьем Ваню! — Сенсей шутливо начал колошматить воспитанника прямыми и боковыми ударами, пока тот не начал отвечать.

— И тут Ваня хватает меня второй рукой за шею и делает высекание! — Ваня повторял все за словами Сенсея — наложил правую перчатку на шею сверху и правой ногой «подбил» опорную ногу Сенсея.

— Либо, новички, просто скидываем ногу! — Ваня отвел ногу Сенсея и скинул ее в сторону.

— Чеоооп! — зычно орал Сенсей, двигаясь к рингу.

Марио боялся удара. Это был непонятный страх, в школе такого не было. Как только он видел летящую перчатку, он наглухо перекрывался, стараясь максимально сгорбиться. Ногу он подхватывал, и потом они еще долго разбирались, что же делать дальше.

Марио посматривал на других тренирующихся и замечал, что какими бы не были удары, никто не говорил, что ему больно или он устал. А еще он подумал, что ему не уйти раньше времени.

— Ююп! Хорошо, парни, следующее…

Упражнение следовало за упражнением. Марио старался вникнуть в суть каждого, понять, почему так, а не иначе. В тоже время страх пропустить удар оставался, и каждый раз при атаке он наглухо зашивался, и лишь потом делал последовательные действия.

Когда они уже сделали около пяти упражнений и тренировка ощутимо стала близиться к завершению, Сенсей гаркнул:

— Вооольный бой! Три раунда! В парах меняемся!

Напарник Марио стукнул того по перчатке в знак того, что стоит с ним этот раунд. Марио глянул на него мельком. «Вот в это время и получают. По заслугам» — Марио скользнул улыбкой вбок.

— Все, парнии, валииим тайский бооокс! Удары в полсилы! Колени-колени, локти с налокотниками! Чееоп! — Сенсей с полоборота сел на ринг.

Марио перекрывался от перчаток напарника полностью и аккуратно отвечал правой, затем левой, поглядывая на ногу — подгибается ли?

Он видел краем глаза как два подростка неподалеку от них нехило раззадорились, обмениваясь ударами ногами с звучным шлепаньем. Вот все-таки один, в белых шортах разбил другому нос. Тот потрогал переносицу, отер ноздри перчаткой, увидел кровь и поднял глаза.

— Извини. Не хотел — тронул его за плечо мальчишка в белых шортах.

— Пустяки — и паренек в синих шортах улыбнулся.

Они пожали руки в перчатках и продолжили свою суровую зарубу, не смотря на то, что кровь летела каплями на маты.

Марио с интересом наблюдал за ними. Тот не хотел ему отомстить, или как-то стукнуть исподтишка. Не похоже было, что он и обиделся. И вот, невзначай, парень в синих шортах ударил внутренний лоукик и случайно попал напарнику в пах. Парень в белых шортах сложился пополам. Парень в синих участливо встал рядом, держа того за локоть:

— Извини. Не хотел.

Тот парень лишь попрыгал на пятках и выпрямился с фразой:

— Фигня. Бывает! — и они с улыбкой ударили друг друга по перчаткам.

И как-то тепло на душе у Марио стало при виде этих двух мальчишек, которые не стремились избить друг друга, не стремились как-то победить другого, чтобы погордиться перед ним. Они просто напоминали двух друзей, играющих в жестокую игру и помогающих друг другу, чтобы сыграть красиво. Марио подумал, что это совсем не то, о чем ему рассказывали легенды.

— Юп! Меняемся!

Марио не сильно выдохся, благодаря напарнику-новичку. Они ударили по перчаткам. — Отжиматься не надо! — орал Сенсей.

К Марио подошел долговязый парень.

— Встанем с тобой?

Он не казался особо сильным или злобным. Марио кивнул головой.

После команды «Чеп» тот сразу пошел в атаку лбом вперед. Казалось, в короткие удары он стремился вложить всю свою силу.

Марио наглухо перекрывался от его атак, немного стреляя одиночными слабыми. А тот как будто вошел в кураж. С обезумевшими глазами он скакал вокруг Марио, прорубая удары то в район печени, то в голову.

В этот момент Марио вспомнил Адьоса. Он не вытерпел, опустил перчатки и зло посмотрел тому прямо в глаз:

— Тише будь!

Повисла пауза. Тот тряс перчатками возле головы, ожидая удара, но тут же остановился и сказал:

— Хорошо — и протянул перчатку.

Марио ударил по ней, они продолжили. Тот уже стучал не так активно, но все равно, впечатление о нем у Марио осталось как о неприятном сопернике. Тот не пытался сделать что-то техничное, а втупую колошматил руками впереди себя, которые, вдобавок, летели у него снизу.

— Юююп! — как сигнал «перерыв», разнеслось по залу.

Марио глубоко вдохнул. Наконец-то. В голове стал слышен отдаленный шум. «Неадекват» пошел дальше, пожав Марио перчатку напоследок.

«Скатертью дорога» — проводил его взглядом исподлобья Марио — «Видать, тогда ключицы летят, когда встретятся двое таких… Недо-боксеров».

— Ешть пара? — знакомая фраза раздалась сбоку.

Новый паренек ничем не отличался от новичка. С началом нового раунда он аккуратно начал наносить удары, давая и Марио возможность постучать его. Марио тот понравился.

Они обоюдно поработали раунд, обмениваясь несильными ударами. Под конец, после крика «Концовка!» паренек полез в клинч. Марио сопутствовал ему и у него даже получилось некоторое подобие скрутки — этакое тащение вниз, в ходе которого парень оказался на полу.

— Юууп! — звучало уже как «свобода». — Легкий бег по залу!

Понемногу собираясь, делая пару неспешных шагов, нестройный ряд взмыленных спортсменов начал неторопливый бег по залу. Марио был доволен собой. «Кажись, все. Отпахал» — он подумал, что ему даже понравилось, совсем чуть-чуть.

В колонну подтянулись постепенно все «жесткотренирующиеся».

— Дышим-дышим! — громко говорил Сенсей, прогуливаясь вдоль бегущей толпы.

Когда все немного отдышались, он скомандовал:

— Построились!

Бег прекратился. Парни начали выстраиваться напротив портрета Оямы, резной полки с кубками и большого барабана. Над всем этим висели большие часы.

— Разомкнитесь! Встаем на кулаки! — скомандовал он.

Несколько десятков пацанов без разговоров встали на сжатые кулаки.

— Без отжиманий! — скомандовал кому-то Сенсей вдалеке. — Стоим на кулаках, получаем удовольствие.

Марио заметил, что кто-то поопытней рядом встал на пальцы. Марио постарался расслабиться. Тело было заведено как пружина. Он глядел перед собой в выщербленный участок мата. Капля пота упала и распласталась на синем покрытии.

В зале повисла несвойственная тишина. Сенсей прогуливался вдоль стоящих, поглядывая на желтый секундомер.

— Минута!

Кто-то начинал подрагивать, откуда-то слева и сзади долетали какие-то всхлипы.

— Стоять, стоять!

Не особо крепких от природы начинало трясти основательно. Марио приподнимал голову и быстро обводил взглядом зал, так как через шею в этот момент как будто пускали электрический заряд.

— Полторы минуты! Стоим до конца — протянул Сенсей.

Марио почувствовал, что предплечья начинает сводить, а его тело основательно так подтряхивать. Не было стоящих на пальцах больше — все перешли на кулаки.

Кто-то шлепнулся в отдалении с протяжным стоном. Марио решил во что бы то ни стало достоять до конца.

— Две минуты! — Сенсей вышел из тренерской. В руке он держал сложенный черный пояс.

По залу уже разносились покряхтывания в перемешку с воплями. Все вокруг тряслись. У кого-то тела ходуном ходили, как при судорогах, кто-то орал и подрагивал. Кто поопытнее, издавали приглушенный рев.

Сенсей пошел вдоль стоящих. Марио терпел. Никогда еще пол не был так притягателен. Он подтянул ноги поближе, подняв таз. Это помогло ненадолго.

— Стоять до конца! До конца стоять! — орал Сенсей сверху.

Марио сжал губы и глаза. Пот щекотал и заливался в ноздри. Если он стряхнет капли одной рукой, то вторая точно не выдержит — сломается.

— До концаа! — орал Сенсей, — стоять до конца, мешки!

Он кого-то шлепнул в конце выстроившихся спортсменов. «Аай» — донеслось слабенькое оттуда. Парни пытались подавить в себе хохот. Теперь конвульсии смешивались с судорогами.

— До конца стоять! Две и половина! До концааа! — Сенсей хлестнул себя поясом по бедру.

Марио видел зажмуренными глазами, как падают крепкие парни вокруг него. Как они сдаются. О, как Марио понимал их!

Ноги Сенсея прошли перед ним в обратную сторону.

Марио не был слабым от природы. Но здесь, похоже, воспитывали настоящих кентавров. Марио не выдержал. Он выставил одно колено вперед и оперся на него. Дрожь немного унялась. Так было проще.

Он не знал, долго ли он так простоял в ожидании следующего возгласа. Очнулся он хлесткого удара по спине поясом.

— До конца стоять! Стоять до конца! — орал над ним Сенсей.

Свят хотел поднять глаза и посмотреть в его глаза, сказать «Что ж ты нас мучаешь?! Останавливай!». Он слышал крики и слышал рев тех, кто не сдался. Марио хотел сам заорать, но стеснялся. Вокруг уже было свободно. Те, кто попадал, уползали в стороны. Марио подумал, что в следующий миг он упадет только из-за того, что его запястье от тряски сломается.

— Три минуты! Юююуууп!

«И почувствуйте настоящее счастье» — забыл добавить — промелькнуло прежде чем Марио расстелился на полу. Он лежал так, прижавшись щекой к поцарапанному мату и смотрел, как перед ним ходят ноги. Он смотрел, как лежат другие парни, переводя дрожь и не в силах подняться. Он чувствовал, как пот теперь не течет в нос, но течет все так же в глаз, а затем стекает на этот такой приятный пол.

Он подумал, что таких моментов ощущения удовольствия у него не было давно. Ему все это было непривычно. Если б это был обычный вечер еще неделю назад, то он точно где-нибудь обретался с бутылкой в одной руке и сигаретой в другой. Ему казалось неправдоподобным само его нахождение здесь, среди этих крепких парней. Он уже и не помнил, когда последний раз бегал. Курсе на втором на физкультуре, наверное.

И Марио немного гордился собой. Он смог. Он не сбежал. Он не сдался.

— Построились! — донеслось сверху.

Марио увидел, как ребята перекатываются на бок, приподнимаются на локте и только потом встают, и последовал их примеру.

Парни выстроились строем перед Сенсеем.

— Осс! — Сенсей развел руки в стороны.

— Осс!!! — ответил строй.

Сенсей улыбался уголками губ. В задумчивости он начал говорить:

— Один великий борец однажды сказал «Очень простая истина, пожертвуйте тем, кто вы есть, ради того, кем вы будете!»[35]. Хорошо вдумайтесь в эту фразу. Может быть, у вас что-то не получается сейчас. Может, вы не нравитесь себе — «я толстый, я лучше смотрюсь на диване, чем в спортзале», «шорты не налазят», «это не для меня» — это все пройдет, и вы уже будете другими. Даже занимаясь год, уже ощущаешь разницу! — Сенсей ударил кулаком по воздуху. — Вы станете другими и будете смеяться над своими неудачами вначале этого пути! Очень просто сдаться (пауза). Еще гораздо проще вообще ничего не делать! — Сенсей махнул наотмашь рукой, — но это уже другая история. Когда вы сдаетесь, есть шанс, что вы вернетесь и попробуете все сначала. Когда же вы вообще не пробуете — вы сами лишаете себя шанса на победу. И пускай сейчас вы в тщедушном заморенном алкоголем и куревом теле…

Марио передернуло.

— …То, кем вы станете, тренируясь и ведя трезвую жизнь, с лихвой перекроет то, что вы есть сейчас. Все, что для этого нужно сделать — тренироваться и все. Это же так просто! Но некоторые даже и месяца отходить не могут, предпочитая оставаться все там же, в слабом теле и с сомнительным духом — Сенсей медленно обвел взглядом весь строй. У Марио по коже пробежал озноб, — просто каждый день выдавливать то ничтожное, то тщедушное, что остается в вас, растет и губит! Каждый день по чуть-чуть выдавливать из себя червяка и становится сильнее! Это же так просто, по чуть-чуть, но каждый день!

Сенсей сделал несколько шагов параллельно строю, глядя под ноги. Затем высоко поднял лицо и с орлиным взором продолжал:

— И когда вы станете кем-то, кем хотите быть, тогда поймете, что такой казавшийся тяжелым и сложным путь пройден не зря. И вам захочется создать новый путь, круче прежнего, чтобы стать еще выше! Еще лучше! тогда вы ощутите громадный кайф — Сенсей замолкал, — просто пожертвуйте собой. Сейчас.

И он замолчал. Марио чувствовал, как капля пота сорвалась с носа и полетела на мат.

— Все, желаю всем удачи! Осс! — и Сенсей развел руки в стороны.

— Осс!!! — хором ответило множество глоток.

Дальше строй разошелся кто куда. Марио пошел за Сенсеем в тренерскую. Выходя из зала, Сенсей повернулся и поклонился:

— Осс!

Марио последовал его примеру и следом шагнул в тренерскую.

— Ну, боец, рассказывай! — Сенсей сел в большое офисное кресло, — что привело тебя сюда?

Марио в удивлении оглядывал тренерскую. Она напоминала просторную каюту на роскошной яхте. Кубки и медали стояли в стеклянных шкафчиках подле стен. На самих стенах висели большие фотографии и плакаты на бойцовские темы.

— Я… заниматься хочу — потупился Свят.

— Понятно — молвил Сенсей, открывая большой журнал, — фамилия, имя?

— Святослав Владимиров.

Сенсей аккуратно вписал Марио в свободную строчку.

— Возраст, полных лет сколько?

— Двадцать один.

Сенсей нахмурился.

— Род занятий?

— Как это?

— Студент? Так и напишем! Оплата? Принес?

— А… А сколько? — Марио хотел сослаться на Судью Дредда, но вспомнил, что не знает, как того зовут.

— Две тысячи. На следующую тренировку принесешь — Сенсей закрыл журнал и положил огромную руку сверху, — можешь идти.

Перед выходом Свят обернулся, чтобы сказать «Осс!», поймал взгляд Сенсея.

— Больше не опаздывай, Свят — и Сенсей задержал взгляд на его лице.

— Осс, Сенсей! — и Марио поспешил в раздевалку, окрыленный тем, что становится частью одного целого, мощного механизма. Еще его радовало, что Сенсей назвал его по имени, а значит, запомнил.

В раздевалке творилась сутолока. Парни переодевались, разбросав везде экипировку. Кто-то ломился в душевую, прихватив полотенце, кто-то выражал одобрение сегодняшней тренировкой.

Марио прошел к своим вещам, принялся снимать с себя форму, слушая неторопливый говор.

Один мальчишка, по виду новичок, живо интересовался всем, что было связано с тренировками. Было слышно, что он уже порядкам поднадоел опытным парням.

— А у Сенсея есть вообще какие-нибудь достижения? — без особого уважения спросил пацаненок.

В раздевалке повисла тишина.

— У его учеников есть. Этого достаточно! — сказал Гриша, сворачивая форму в синий рюкзак. — Был бы Судья Дредд здесь, он бы точно тебя на кулаки поставил.

— На кулаки нне надо… — мальчишка стушевался, — а почему «Судья Дредд»[36]?

Гриша уже не хотел продолжать диалог. Взяв полотенце, он развалисто зашагал в душевую. Но паренек стоял и ждал ответа.

Птаха сидел на лавочке, переводя дух:

— Да это увидеть надо просто… Когда заканчивается бой, Судья по каким-то одному ему ведомым причинам принимает решение, отправить противника в нокаут или пощадить. Кому-то позволяет подняться, кого-то нокаутирует жестко… И его этих причин не знает никто, никому он не рассказывает, почему он кого-то жалеет, а кого-то наказывает — Птаха хохотнул, — еще он на Роки смахивает чуть.

Паренек ретировался. Марио накинул куртку, взял спортивную сумку на плечо и пошел к выходу. На выходе он сказал «Осс», повернувшись к раздевалке и двинулся в путь.

Марио зашел в полупустой автобус на той самой остановке, на которой они совсем недавно распивали с Ди горячительное. Марио подумал, что сейчас, когда тренировка закончилась, он чувствует себя лучше, чем тогда.

Он сидел на двойном сидении, вставив наушники в уши и слушая новую музыку. Не похожую на ту, что он слушал ранее. Прижавшись лбом к стеклу, он ловил силуэты города, погружавшегося в ночную тьму.

Его тело постанывало, наполняясь приятной болью. Насколько приятно было сейчас сидеть, просто расслабившись. Сладкая нега разливалась по мышцам, пульсировала в икрах, подрагивала в предплечьях и бицепсах. Все тело наполнялось тягучим наслаждением.

Как ни странно, Марио почувствовал прилив сил и уверенности. Душа наполнялась радостью. Это было странное чувство, давно забытое им. Марио с усмешкой вспомнил, как боялся идти в «Кентавр».

Его неторопливый поток мыслей царапнула далеко пролетавшая мысль, что это он делает не просто так. Марио вовремя цапнул ее за хвост, пока та не ускользнула.

«Но как же Феникс? Надо что-то придумать».

После такого обилия физической нагрузки все остальное не казалось ему таким уж и сложным. И сессия уже не так пугала. Марио с улыбкой вспоминал светлый образ Феникс.

«Да она же учится в Политехе! Надо просто пойти туда, и там найти ее!» — как казалось, нет ничего недостижимого, — «просто, блин, пойти туда и все. Там разберемся!» — Марио просиял от простоты и гениальности своего решения.

Проблема «как найти Феникс» оказалась легко решаема после тренировки. Вдвойне довольный, Марио продолжал ехать домой.

Глава XI Судья

Проснувшись на следующее утро, Марио почувствовал себя разобранным на части боевым роботом. Он согнул правую ногу в колене, проверяя ее исправность. Она отозвалась теплой болью. Ощущение было приятным. Марио пошевелил руками. Они были на месте, отвечали той же приятной болью. Болело все тело, но эта боль доставляла удовольствие. Марио медленно принял вертикальное положение. Все системы организма просыпались и запускались. Движения были роботоподобными.

«Но, черт побери! Это ощущение намного лучше похмелья!» — Марио ликовал.

Надо было собираться на зачет. Ничего сложного, просто надо было показать конспекты, которые Марио так старательно переписывал долгое время. Говорили, преподаватель даже не отмечал на лекциях. Но Марио был готов к бою. Он знал, что должен получить зачет.

Не забыл Марио и о Феникс. Ее институт находился в двух остановках от института Марио. К ней Марио решил отправиться немедля, как только преподаватель поставит автограф в зачетке.

Зачет прошел без лишних слов. Все было буднично. Даешь конспект — преподаватель пролистывает, смотрит номера лекций. Если 16 из 18 лекций на месте — тянет руку за зачеткой. Марио даже сам поверил, что был на лекциях — настолько все показалось просто. Хотя Марио все-таки ждал вопросов на тему его посещаемости и успеваемости.

У кого-то из одногруппников это был последний зачет. У Марио же это был первый зачет в этой сессии и он грел душу.

Марио убрал зачетку во внутренний карман куртки, подхватил тетрадку, сказал «Спасибо» и был таков.

На штурм Политеха Марио решил идти пешком. Шагая по тропинке вдоль автомобильной дороги, он продумывал план проникновения в институт.

В свой институт Марио мог попасть тремя легальными способами: через центральный вход, правое или левое крыло. Везде стояли охранники и рассматривали студенческие билеты. Был еще и полулегальный способ: черный ход с задней стороны здания часто бывал открыт. Через него ходили заниматься физкультурой.

В Политехе Марио решил махнуть студенческим перед охранниками и как-нибудь протиснуться через них, затесавшись в толпу первокурсников. Он решил, что если его не пропустят, он исследует институт на возможность других проникновений внутрь.

Приближаясь к Политеху, Марио уже наметанным взглядом студента, живущего в общежитии, осматривал подходы к зданию.

На деле все оказалось гораздо проще. Двери были настежь распахнуты. И через них сновали туда-сюда юркие студенты с различным скарбом: кто-то затаскивал короба с мохнатыми перьями, кто-то тащил колонку, кто-то взваливал на плечи длинные рулоны. Все это им выдавали из двух длинных грузовиков.

Импровизация — помощница всех студентов. Марио приблизился к грузовикам и встал с таким видом, что тоже ждет своей очереди за ношей.

— На, это тебе — работяга в рабочем комбинезоне выдвинул какую-то ширму из глубины фуры, — один утащишь?

— Да конечно! — сказал Марио.

Ширма была нетяжелой, но руки все равно отозвались тягучей болью. Марио поморщился.

Марио не был в Политехе, не знал, в какой стороне стоят охранники и как тут обстоят дела с проходом лиц нелегальных. На всякий случай он опер ширму на правое плечо, таким образом с правой стороны загородив себя.

Взяв на прицел парня, залезшего внутрь кубической конструкции и таким образом взявшей ее для транспортировки, Марио двинулся за ним, выдерживая дистанцию.

Охранники стояли сразу напротив входа. Марио со своим огромным пропуском без проблем преодолел их барьеры и двинулся вверх по широкой лестнице. «Шагающий куб» с ногами внизу шел прямиком в большие двери напротив. Марио опер ширму о колонну и пыхнул налево в широкий коридор за вестибюлем.

Битый час Марио бродил по широким коридорам и холлам. Мыслей, как составить алгоритм поиска Феникс, не было никаких. Не было известно ни ее группы, ни ее фамилии. Спрашивать у каждого попадающегося студента Марио счел абсурдным. Но уверенность, что неведомые тропы приведут его к Феникс, была непоколебимой.

В таких размышлениях Марио не торопясь гулял по новому для него месту, рассматривая почетные доски, стенды с достижениями и информацию кафедр.

Он сам не заметил, как поднялся до пятого этажа.

Сразу бросилось в глаза, что этаж этот не был похож на остальные.

Стены были окрашены в лаймовый цвет, на стенах висели большие красочные картины на тему футуризма. Но самое главное — это были люди.

Марио острым взглядом сразу же зацепился за студентов, сидевших на подоконниках, деревянных кейсах и просто на полу. Они держали в руках различные предметы, начиная от больших кистей и рулонов с ватманами и заканчивая большими прямоугольными кусками фанеры. Девушки были одеты в пестрые платья, парни в красочные футболки и рубашки с дизайнерскими джинсами на ногах. Каждый отличался своим неповторимым стилем. Что-то непередаваемое сквозило в их прическах, очках в толстой оправе и прочих мелочах. Даже преподаватели, которые изредка попадались, выглядели нестандартно. Каждый отличался какой-то своей деталью.

Преклонного возраста мужчина с огрызком карандаша за ухом, в потертых коричневых джинсах тащил мольберт. Марио заметил, что с ним все здороваются.

Бабушка с креативно-сдержанной прической была одета в строгий костюм. Но строгим он был только по фасону, разукрашен же он был в светлые тона диковинными узорами. Студенты шли за ней гурьбой.

Мужчина с сединой был одет в байкерскую куртку, голубые джинсы и высокие сапоги. Он весело общался со студентами, спрашивая закурить.

Марио приблизился к центру этажа. Перед Марио неожиданно открылась светлая рекреация. Здесь было особенно интересно. На двери напротив Марио прочитал «Кафедра изобразительного искусства», а вместо ручки была латунная морда дракона, потянув за язык которой, можно было проникнуть внутрь. Креативные студенты здесь вели кипучую деятельность. Они расстилали свои свитки с ватманами абсолютно на любой поверхности, перекладывали рисунки из одной кучи в другую. Кто-то, криво приклеив ватман на стену, размашисто вносил заключительные штрихи.

Вот одна девушка расстелила обширное творение на паркетном полу и принялась обильно распылять на нее содержимое баллончика. Через несколько секунд в нос Марио ударил стойкий запах лака.

Из двери кафедры в это время вышел мужчина, внешне мало отличающийся от студента. В джентльменской шляпке, в прозрачных очках с желтой оправой, в футболке с воротником от рубашки и накинутым поверх желтым галстуком, он задергал носом. Девушка с баллончиком опять принялась распылять химию на свое творение.

— Апельсинова! Ты там граффити, что ли, рисуешь? — преподаватель смешно нахмурился, — граффити сегодня не принимаем!

— Это углем, Иван Павлович! Лаком сейчас покрою! — девушка невинно встала, держа баллончик в обеих руках.

— На вентиляционную шагай! Либо пару новых окон заставлю тебя пробить! Потравишь тут нас всех! — и преподаватель весело зашагал по коридору.

Студенты вернулись к своим красочным делам.

Марио с негодованием подумал, почему у них не так весело на учебе и пошел дальше по коридору. В продолжение коридора, как и раньше, на стенах висели картины, начиная от миниатюр, составленных в диптихи и триптихи, и заканчивая большими метровыми полотнами. Марио для интереса приблизился и рассмотрел их вблизи. Они были выполнены различными материалами, от карандашей до особых красок, названия которых Марио даже не знал. Студенты на полу попадались реже, Марио приближался к концу коридора, где был выход на лестницу. Неисследованным оставался еще один этаж.

Марио повернул за угол и нос к носу встретился с каким-то человечком. Он сразу и не понял, что на его пути возник кто-то.

— Эй, аккуратней! — услышал он звонкое.

Один край рулона с ватманами уперся Марио в грудь. Второй край держала Феникс обеими руками.

— Опять ты! Что ты здесь делаешь, м? — и она подозрительно прищурилась.

Марио опешил. Искал — нашел. Феникс была одета в зеленое платье и белые босоножки. Через плечо была переброшена большая холщовая сумка, из которой торчали кисточки. Видимо, перед тем, как защищаться от Марио, она поставила возле ноги кусок фанеры с натянутым ватманом. Поодаль стояли ее известные подруги.

Марио понял, что отступать некуда, и вдруг подумал, а чего он собственно боится? Эту девушку, которую мог и не увидеть больше? Страх как-то мгновенно пропал. Он отвел рукой ватманы в сторону.

— А я, собственно, тебя искал.

Феникс опустила такой неудобный рулон.

— Зачем ты меня искал? М? — она была удивлена.

Скай что-то шепнула на ухо Юджи. Марио набрал побольше воздуха в легкие и на выдохе произнес:

— Я хотел гулять с тобой!

— Серьезно — протянула Феникс, поднимая планшет с ватманом, — Аче, ты не сбрендил?

Тут Марио не расслышал.

— Я не с бренди? Нет, я с тобой… Ты мне понравилась…

Юджи картинно захлопала в ладошки.

— Так, девчонки. Похоже тут все серьезно — Феникс обернулась на подруг, — наверное, этот так просто не отстанет. Идите, Юджи, Скай, похоже, тут надолго.

Она стрельнула прищуристым взглядом на коридор. Девчонки, неся свои рулоны и планшеты, оставили их вдвоем.

— Позвонишь — кинула напоследок Скай.

Феникс показала Марио «следуй за мной» и пошла вверх по лестнице.

— Пойдем, Аче. Наверное, я буду звать тебя Уголек. У тебя волосы цветом как уголек — и Феникс потрепала Марио за шевелюру.

У Марио что-то сдвинулось в груди. Сначала он оторопел от такой своевольности, но с другой стороны прикосновение Феникс было приятным.

— Так и быть, коли ты уже сюда даже добрался… Точно просто так не отвяжешься! — Феникс понравилась, да? Учти, я многим нравлюсь. Мне не нравится никто.

— Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь отвязываться? — чувство уверенности, что у него получается некое общение с Феникс набирало обороты.

— Ты не умеешь отвязываться? Не отвязный, что ли? — Феникс с неодобрением посмотрела на него, — и отрываться не умеешь?

— Не-а, не умею, — Марио начинал получать удовольствие от общения.

— Ну и не отрывайся, пока. Давай, я тебе наш этаж покажу.

Они поднялись на шестой.

— Ты художник, да? — Марио сделал попытку забрать у нее планшет. Феникс отдернула фанеру в сторону.

— Я художник-оформитель, будущий.

Они вышли в пространство холла-коридора. Он был оформлен так же, как и этажом ниже.

— У нас просмотр сегодня был. Мне еще пару работ осталось сдать, вот! — заявила она, — думаешь, это картины? — она указала на стены.

— А что, нет? — Марио подумал, что висевшее на стенах мало походит не на картины.

— Это курсовые работы, Уголек! Как же не понятно! Вот курсовые по живописи, это по рисунку — она показывала своим рулоном на различные рамки.

— Здорово. Рисовать курсач — Марио помотал головой, представив, как он «чертит» картину по предмету «конструкции», — а твои здесь есть?

— Пойдем, покажу. Там, в конце коридора.

Марио сделал еще одну попытку помочь Феникс с ее ношей. Феникс опять отстранилась.

— Свое носим сами. Вдруг еще потеряешь. Я же тебя не знаю!

— А? Да ты мне уже прозвище придумала! — Марио удивлялся с нее все больше.

— Ну и что? Я придумываю и не такое! Я могу на полчаса придумать человеку название, а потом забыть про него!

Марио Феникс казалась все интересней и интересней. Они вышли на центр коридора. Марио поразился. В стороне, ровно противоположной той, на которой на пятом этаже находилась рекреация, здесь располагался большой импровизированный амфитеатр.

— Вот, Уголек, это мое любимое место! — сказала Феникс.

Ступени амфитеатра поднимались к стене. Сверху были расположены панорамные окна. На ступенях в различных позах сидели студенты, занимаясь уже знакомым занятием по доработке своих «курсачей».

— Здесь мы репетируем перед концертами. Крутое место, я его очень люблю. Здесь можно собраться всем вместе! Здесь иногда выпиваем — Феникс игриво улыбнулась, — обычно народу меньше. Кто-то вообще весь семестр не ходит, в конце приносит работы. Пойдем, покажу свою «залепуху».

Марио пришлось последовать за ней.

— Обычно уходит меньше времени. Ну эту я рисовала нуу очееень долгооо.

В этом краю коридора картины были прямоугольные и одинакового размера. Их штук тридцать висело в один ряд. И Марио уже издали, похоже, заприметил нужную. Она выделялась среди остальных яркими желтыми и красными красками.

Феникс встала перед ней, поглядывая на Марио и наслаждаясь эффектом.

Бурными, плещущими в стороны языками пламени была изображена птица феникс, взмывающая вверх с широко расправленными большими крыльями. Ее клюв был подчеркнуто аккуратен, глаза были по хищному остры.

Контрастное впечатление производил светящийся голубым светом шар, омотанный еле видными синими путами. Его птица феникс держала острыми лапами.

Фон был заполнен темными оттенками, в темных мазках которых угадывались очертания высотных зданий с провалами окон. Марио наклонился и прочитал в углу на карточке название:

«Надежда Жемчужина. Феникс, несущий людям свободу»

— Здорово — протянул Марио, переводя завороженный взгляд обратно на картину.

Марио не особо разбирался в искусстве. И если говорить о картинах, то вообще не разбирался. Но тут картина поражала его своей чувственностью.

Это выражение мордочки птицы, передающее одновременно страдания и готовность хищно биться с ними, эта общая динамическая направленность ввысь, эта тяжелая ноша Свободы. И проникновенность исполнения в каждом, без сомнения с любовью, наложенном мазке поражала.

— Пойдем, Уголек, здесь больше ловить нечего — просто сказала Феникс и чуть тронула его за предплечье. Между ними пробежала искра.

Марио оглядел еще раз каждый кусочек, пытаясь запечатлеть увиденное в памяти. И пошел дальше за Феникс.

Они без проблем покинули институт. Сегодня на улице было прохладно. Марио это почувствовал потому, что Феникс была в одном платье. Они пошли по центральной аллее по направлению к парку напротив.

— Мне не нравится твой друг, этот диджей — вдруг сказала Феникс, — какой-то он заносчивый, хоть и веселый.

— Мне, знаешь, тоже.

— Что? — Феникс остановилась.

— Не, ничего — Марио не стал бы обсуждать Ди за его спиной.

— И что это я одна все тащу. Уголек, помоги! — она протянула свой фанерный планшет.

Марио опять удивился, но промолчал. Под такую возможность он предложил ей свою куртку. Феникс без стеснения одела его спортивную куртку, которая была ей большевата и комично смотрелась вкупе с летним платьем.

Они ступили в тень пылающего зеленью парка.

— Тебе не приходила в голову такая мысль, что судьба не просто так сводит людей? Я думаю об этом уже третий день! Аче, ты даже не представляешь, насколько все тонко устроено в мире.

Марио поперхнулся про себя. Впрочем, он уже был готов познакомиться с миром Феникс.

— Понимаешь, я пришла к выводу, что все люди в большей или меньшей степени подходят друг к другу. Чем в меньшей степени они соответствуют друг другу, тем им неинтересней. И наоборот. Это как будто невидимая энергия, излучаемая ими. И чем люди больше совпадают, тем их больше тянет друг к другу! Это открытие было для меня поразительным! Представляешь, Уголек, ты можешь совпадать в большей степени со множеством людей. А можешь только с одним. И люди, совпадающие своей энергией, своим характером и интересами, притянутся друг к другу, что бы ни было!

Марио передернуло то ли от холода, то ли от сделанных выводов.

— Они чувствуют друг друга даже на расстоянии. Способны сниться друг другу… Способны меняться своими мыслями. Они просто совпадают — и все.

Марио уже подумал, что она говорит о них с Ди. Она как бы вторила мыслям Марио. Он уже открыл рот, чтоб сказать свои соображения по этому поводу, но Феникс, видимо, любила, когда слушают только ее.

— Совпадающие люди независимы от других. Им как будто невдомек, что есть другие люди, которым они могут нравиться!

Марио подметил, что идя по парку, они приближаются к его институту со стороны общежитий.

— Так и дальше я пришла к выводу, что мы с моим парнем как никто другой подходим друг к другу! Мы совпадаем как нельзя лучше! Я — певица, он — рыцарь, мы прекрасно сочетаемся!

«Я — Марио, приятно познакомится» — мысленно произнес Марио.

— Мы смотримся вместе! Мне нравится, когда он за рулем, а я рядом с ним. Уголек, на нас все так смотрят, когда мы вместе, на него и на меня!

Марио внутренне черствел, между тем, внешне изображая полное внимание. «Изучаем ситуацию» — так бы наверняка сказал Вован».

— Мне нравится с ним. Когда мы идем, все обращают на нас внимание. Он говорит, что обычно за ним еще идут трое парней, но сейчас они в больнице, какая-то авария. Но когда они выздоровеют, они будут с нами, они крутые, боксеры…

Марио на секунду сделал такое лицо, как будто получил укол в одно место: «Как ей могут нравиться боксеры».

— Роскошь, которая его окружает — он милый парень, но вся его шикарность как бы дополняет его образ. Его богатство в деталях, в люксовых вещах так подходит мне! Когда я выхожу из его «ягуара», все сначала смотрят на машину, а потом переводят взгляд на меня! Это ли не совпадение двух людей, подходящих друг другу? — Феникс светилась от радости.

А Марио уже начинало подташнивать. Образ шикарной птицы, ступающей по сцене, все равно назойливо стоял перед внутренним взглядом. Марио нравился щебет ее голоса, но суть разговора уводила в тупик.

— Где вы с ним познакомились? — спросил Марио, внутренне подмигнув Вовану.

— Мы сидели в караоке-баре, а Индиго — так его зовут, — «Знаем, видали» — сидел там. С одним из своих другов…Ой, друзей. И слушал, пока я пела. Он тогда был печальный какой-то. Потом он просто поинтересовался, не заняты ли у нас случайно стулья для них. И они сели к нам.

«Наше-то с тобой знакомство было повеселее».

Марио заметил, что они выходят из парка прямиком на общежития.

— Он показал нам свой новый «Ягуар». Мы весь вечер катались.

Марио ощутил весомый удар под дых. «Интересно, что было потом». Ему хотелось, чтоб Феникс была только его, сейчас и всегда. А она так просто рассказывала ему о себе, как будто он ей уже стал другом.

— Я тогда подумала, что Индиго хороший парень. Да еще и с таким будущим! И мы как-то совпали, подумали, что подходим друг другу.

«Интересно, кто это первей подумал» — зло мыслил Марио, — «Он бы сейчас в реанимации валялся бы, если б не я. Не до совпадений бы было».

Уже Марио вел Феникс, а не она его. Марио неосознанно шел к своему общежитию.

Внезапно у Феникс зазвонил телефон. Мелодия напоминала мелодичные переливы весеннего ручья. Марио почувствовал дискомфорт. В их уединение вторгался кто-то еще.

— Да, Хороший.

«Хмм…это кого она так называет? Его, что ли?»

— Я? Я в парке, знаешь, где мой универ, только с другой стороны…

Марио посмотрел на свое общежитие.

— Где мы? — шепотом спросила Феникс.

— Где общаги Строительного универа. Он должен знать, — и Марио назвал адрес.

— Давай, Хороший, мы ждем!

Марио опять поразился с простоты Феникс. Да, он как будто тоже ждал Индиго, прям горел желанием его видеть.

— Сейчас он подъедет, сам все увидишь! А потом расскажешь, как его машина? А то вдруг не подходит пл стилю, придется машину менять!

Марио хоть и впадал в приступы жгучей ревности, но не упускал хладнокровное сознание до конца. Он тут же воспользовался моментом, тем более Феникс как будто намекала, держа в руке телефон.

— Так ты скажи, птица Феникс, по какому номеру рассказать.

— Ох, да, точно! Уголек, запиши номер…

И Феникс без запинки продиктовала свой номер.

— Хмм… Ты не боишься, что я тебе буду письма писать?

Феникс пробивающим взглядом посмотрела на него.

— Нет, ты не из таких. Давай планшет.

Она сняла куртку, отдала ее Марио. Марио вручил ей планшет.

— А вот мое общежитие родное — как бы промежду делом сказал Марио.

— Твоя? Не шутишь? Такая высокая? А залезть можно?

Марио улыбнулся, представив Феникс, карабкающейся по пожарной лестнице.

— Ты же Феникс, ты же летать должна! Вот и залетишь! Зачем тебе лезть?

— Хмм… А у вас там художники есть?

— Художники? — Марио аж оторопел от такого предположения. В их насквозь инженерном общежитии хотя бы толика искусства выглядела бы как нечто диковинное, — не, у нас только инженеры.

— Фиии, это вы с гаечными ключами всю жизнь проводите? Как неинтересно…

— Как это?! Почему это?! Мы здания делаем! Большие, красивые!

— Ну, со сваркой постоянно… Вот были б лазерные мечи…

Марио краем взгляда поймал блик от крыши приближающегося «Ягуара».

— Это совсем не так, как ты себе представляешь, Феникс… Когда-нибудь я тебе покажу, как это… Строить дома для людей.

— Договорились — довольно согласилась Феникс. Она тоже увидела приближающийся «Ягуар», — Уголек, мне пора. Смотри, подходит?

Марио скорчил рожу.

— Не-а, совсем нет.

Феникс засмеялась и пошла к машине.

— Ладно, Уголек, пока! Увидимся!

Марио уже раз видел, как она садится в эту машину. Он старался подавить чувство нахлынувшей ревности, пытался задушить его у самого истока, не дать вырваться наружу. Он смотрел в глаза Индиго через лобовое стекло и задавал себе вопрос: «Что испытывает этот человек, наверняка собственник по природе, сейчас?»

Индиго смотрел без свирепости, без злости. Но особой благодарности его взгляд тоже не излучал. Феникс закинула свой скарб на заднее сидение, махнула ручкой Марио и села внутрь. Они покатили вперед. Марио провожал взглядом этот «Ягуар».

Марио пошел домой дабы остаться наедине с самим собой. И много размышлять о сегодняшней встрече. Было тяжело, но не так плохо, как если бы этой прогулки не было. Феникс гуляла с ним — ей было интересно. Хотя кто ее знает.

В таких мыслях Марио провел вечер. Это напрягало. Хотелось, сорваться, напиться, но останавливала завтрашняя тренировка. Марио и мысли не допускал, чтоб явится в «Кентавр» с запахом. Да и мысли о том, чтоб напиться, вызывали тошноту. Он знал, что только больше будет думать о ней, если выпьет.

«Скорей бы завтра. Тренировка позволит не думать о ней».

Золотая баржа плыла вниз по отвесному водопаду. Баржа была глубока. Она представляла собой уродливое судно, грубо сваренное из кусков благородного металла. Ее бока переливались и бликовали в свете катившегося на закат светила. Капитанский мостик целиком состоял из украшений, бриллиантов и алмазов.

На дне баржи копошились Души. Они были закованы в драгоценные кандалы, которые искрились и блистали стразами.

Вопреки законам гравитации, Души не вываливались из баржи, хоть она и плыла вниз по водопаду. Как магнитом, Души были прикованы к глубокому дну ее. Души налезали друг на друга, пытаясь вскарабкаться повыше и глотнуть свежего воздуха. Но приходилось дышать роскошными парами. Души ползли, давили друг друга, подтягивая драгоценный вес в кандалах. Кандалы были золотыми, платиновыми, титановыми, но только не стальными. У некоторых сверкали алмазы, у других бриллианты.

Менее искушенные души с маленькими оковами тянули маленькую тяжесть же за собой. Они карабкались вверх проворно, опираясь на плечи, спины и головы. Их вес на цепочке бил по телам отстающих и оставлял следы на стонущих Душах.

В центре этой кишащей массы душ лежала согбенная Алчная Душа. Она давно уже не пыталась выбраться. Все силы она положила на молитву.

— …Истинно тебе кающихся, прости за все грехи их и снизойди до прощения алчущих… И да остави кандалы драгоценные, забери оковы роскошные и подари взамен свободы безоглядной. Прости всех страждущих, пытающихся справиться со своим пороком. Отпусти все грехи их и благослови… — согбенная, Душа лежала в центре баржи и уже давно не оглядывалась по сторонам.

Она знала, что за ними еще и еще идут золотые баржи, полные душ. Знала и все-таки надеялась и молилась.

И невдомек было душам, взбирающимся друг на друга, что если они объединяться, помогут друг другу, то смогут выбраться из своего же созданного драгоценного ада. Что если они договорятся, поделятся своим всем, что у них было кроме богатства, то они смогут преодолеть края золотой баржи и затем вытянуть тех, кто останется на дне с помощью золотых цепочек, скованных из золотых оков. Но каждая душа боролась сама за себя, и поэтому рано и поздно оказывалась на вершине кишащих душ. А затем падала вниз, вдоль внутреннего борта баржи, сталкиваемая Ползущими.

Души искали командира, капитана, который бы смог организовать их, сделать из них команду, Золотой экипаж. Но вместо капитана на мостике высились груды бриллиантов и украшений. И экипаж оставался тухлым.

Баржа падала в Океан Алчных Душ, у которых, как казалось, были все драгоценности Мира. Раньше Душам казалось, что счастье в драгоценностях. И они желали большего. Всегда желали больше и больше.

У Душ было абсолютное количество драгоценностей. И все.

— …огради новых страждущих от порока добровольных оков. И дай им знание отличать стоящее от стоимости, достойное от доступного… И пусть у новых страждущих будет все, кроме оков драгоценных… Спаси и сохрани…

* * *

На следующий день Марио отправился в институт. Преподаватели принимали долги, Марио сдал пару лабораторных, но зачет не получил. Преподаватель отказался ставить, отправив Марио в неясном направлении. Марио знал, что не получит зачет сегодня, но все же в глубине души надеялся… Но не получилось… Марио лишь вздохнул и отправился в общежитие ждать вечера. Тренировка должна была все поправить.

Не смотря на то, что тело продолжало постанывать от боли, Марио без лишних сомнений все-таки отправился на тренировку.

Летний вечер был теплым и обещающим обильные нагрузки. Приехав в «Кентавр», Марио пожал всем присутствовавшим руки и вышел на крыльцо насладиться последними минутами расслабленности.

Народ понемногу подходит к спортивному комплексу. Марио никто не оставлял без внимания, все подходившие говорили «Осс!» и вежливо здоровались. Марио отвечал тем же. Он посматривал на телефон в томительном ожидании. Судьи Дредда внутри не было и на этот раз.

Марио набрал побольше слюны и смачно сплюнул в урну.

— А вот и Судья… — сказал кто-то из стоявших.

Подобно сцене из межгалактического фильма, перед Марио произошло в буквальном смысле явление Судьи Дредда. Сопровождаемый приглушенным рычанием своего мотоцикла, он вкатил на парковку, степенно выехав из потока машин. Мощная обтекаемая фигура в динамичной позе восседала на черном Kawasaki Ninja.

Мотоцикл являл собой как будто застывшее скоростное движение, устремленное с весомой силой вперед. В его черных боках бензобака, корпуса, агрессивно смотрящих вперед фарах и сидении отражались кузова стоявших по бокам машин. Двухколесный зверь был органичным продолжением своего всадника.

Судья Дредд был облачен в туго обтягивавшую его неновую стильную кожаную куртку, черные плотно прилегавшие джинсы. На ногах у него были черные туфли спортивного покроя. Они внушали свою неразделимость с корпусом мотоцикла, вторя ему своими отражениями окружающего. На голове Судьи Дредда был одет черный шлем, при взгляде на который сразу хотелось отвести взгляд. Передняя часть его была вытянута вперед, а забрало шлема передавало чувство злорадной усмешки. За спину Судьи Дредда была закинута черная спортивная сумка под стать владельца.

Судья и его мотоцикл как будто были одной цельной силой, нерушимой и неделимой. Казалось, их единый образ был высечен из черной скалы со вставками из кожи и металла. Неторопливо вращаясь, колеса двигались по направлению к самой статуе Кентавра. В целом картина монолитного Судьи Дредда и мотоцикла вызывала слегка нереальное чувство происходящего.

Марио тут же представил, как Судья Дредд ехал на тренировку. Перемещаясь в потоке, громадный всадник вызывал у остальных водителей ощущение неизвестности и страха за свои машины, так как казалось, что всадник со своим мотоциклом способен трансформироваться в одно единое целое. Неудивительно, что Судья Дредд без проблем перемещался по дорогам.

Вкатив в пространство между фургоном и пьедесталом кентавра свой байк, Судья заглушил двигатель и вынул ключи из замка зажигания. Стоявшие на крыльце, неспешно переговариваясь, украдкой поглядывали на двигающуюся скалу.

Судья Дредд аккуратно снял шлем. Помимо его общего образа непоколебимого байкера, Марио заметил еще кое-что. Слегка заметное сходство с внешностью известного киноактера, по-видимому, послужило причиной такого яркого прозвища.

— Осс! — сказал Судья Дредд, сделав характерный жест.

— Осс! — тут же приветственно обернулись к нему все, стоявшие на крыльце.

Он перекинул ногу через корму мотоцикла и поднялся по ступеням на крыльцо. В его шагах царило чувство собственного достоинства и мужества. Он по очереди пожал всем стоявшим руки, держа шлем под мышкой. Марио специально встал так, чтобы оказаться последним.

Ангелы порхали над самим Марио. Они еще издали заметили приближающегося к ним собрата. Ангел-хранитель Судьи Дредда летел за его мотоциклом. Он издали заметил братьев и помахал им. Но раньше времени не смел приблизиться к ним. Кто знает, какая тварь могла выпрыгнуть под колеса Судьи. Лишь когда Судья ступил на крыльцо, ангел приблизился к братьям.

— Привет, Илия! — радостно поприветствовали они хранителя Судьи.

— Привет, Братья!

Ангелы троекратно расцеловались.

— Какой хороший у тебя человек! — одобрительно указал на Судью Дредда ангел Антоний.

— Этот человек — воин! Он Победитель! Его подвиги заслуживают внимания, Братья!

От Судьи исходил уже знакомый сверкающий платиновый свет, огромный по своим размерам. Сфера была диаметром метров пять, все, кто оказывались вблизи Судьи, попадали в нее. В сфере сверкали маленькие красненькие прожилки-молнии, видимо, как-то связанные с эмоциями Судьи Дредда.

— Осс! — почтительно сказал Марио и попытался обхватить руку Судьи. Взамен этого он получил чувство пожатия камня, — я друг Вовы… Мы вам звонили, в воскресенье.

— А, это ты решил заняться спортом? Правильный выбор, парень! Как зовут?

— Святослав — Марио просиял.

— Пойдем. Покажу, что к чему…

— Так а я уже был… — Марио двинулся за Судьей.

— Был в понедельник? Молоток! Пойдем!

Раздевалка была уже открыта. Марио зашел внутрь вслед за Судьей.

Бурные овации и поздравления посыпались на голову Судьи. «Красавчик!», «Поздравляю, Дредд!», «Судья, как всегда, Кентавр!» — спортсмены бурно поздравляли его с победой. Судья по очереди здоровался с ними, принимал дружеские объятия. Он прошел в свободный угол и начал переодеваться, без прикрас рассказывая про поездку в Тайланд. Марио заприметил свободный крючок для одежды рядом с ним и принялся за переоблачение.

Ангелы порхали уже вчетвером под потолком, с любовью поглядывая на своих подопечных. Судья Дредд стянул футболку с могучего торса. Ангелы увидели диковинные узоры, которыми было обрисовано тело Судьи. Ничего подобного ранее они не видели. Узоры были от темно-блестящих до светло-серебристых. Они переплетались, перетекали из одного в другой, сливаясь в облака, горы, деревья и реки.

— Что это, Илия? — спросил Пархомий, — такие чудеса я вижу впервые!

Ангелы видели, что это не нательная роспись, свойственная обычным людям. Илия улыбнулся:

— Братья, таким образом я запечатлеваю его победы. Когда он повел себя как Праведный человек, когда совершил подвиг. Когда пожалел слабого и победил сильного. Чтобы в жизни вечной его победы оставались при нем. Я помню каждую его победу с самого детства.

Судья Дредд повернулся спиной к стенке.

— Вон ту гору, похожую на вулкан, на левом плече, я нарисовал последней. Он победил Злого человека.

Ангелы с уважением рассматривали разрисованную широкую спину.

— Судья, что-то ты разжирел совсем! — подкалывал его Гриша от противоположной стены, — вон, бока аж провисают!

— Какой, Гришаня, я в Тайланде подсушился будь здоров! — Судья Дредд натягивал красные шорты с витиеватыми узорами. — 118 уже. Куда худее еще?!

Гриша подкрался к Судье сзади и в шутку постучал того в область печени и селезенки.

— Воу, воу, самоубийца, «палехче»! — Судья Дредд пробасил, не оборачиваясь.

— Че, Жек, сегодня тренировку проведешь? — с улыбкой спросил Гриша.

— Посмотрим! — сказала голова Дредда, пролезая в горловину рашгарда с черными рукавами с надписью Fairtex.

— Да ладно, Дредд, не обижайся! Мы рады что ты приехал! — и Гриша попытался прорубить легкий лоукик. Тут же молниеносно был схвачен Судьей за лодыжку.

— Бежишь? — спросил Дредд.

— Да бегу! — Гриша крутанулся и выдрал ногу из захвата.

— Ну тогда догонишь! — Судья Дредд уже взулся в белые кроссовки и двинулся к выходу.

Марио засуетился. Раздевалка стремительно пустела. Надо было догонять всех. Минутой позже и Марио нехотя вышел на дистанцию.

Ноги сразу же отрапортовали своим несогласием. Но с увеличением скорости Марио для себя заметил, что боль начала проходить. Она как будто испарялась.

На этот раз Марио с честью преодолел дистанцию, не останавливаясь. В «кроссе перед тренировкой» он занял почетное последнее место. И опоздал.

С тяжелым предчувствием на этот раз Марио зашел в зал.

Парни прыгали со скакалками. Сенсея видно не было. Зато по залу перемещалась громадина Судьи.

— Прыгаем, прыгаем! — он направился к Марио.

— Что стоишь? Бери скакалку.

— А? А пятьдесят раз? — Марио кивнул на пол.

— Ну ты же только прибежал? Тебе не надо. Иди за скакалкой!

Марио так и не понял, где Сенсей и почему Дредд не прыгает как остальные, но поспешил туда, куда указывал Судья. На перекладине еще висело несколько жгутов без ручек, которые когда-то были скакалками. Взяв жгут подлиннее, Марио забарабанил им по полу, вращая вокруг себя. Кое-что из школы бокса тело все-таки помнило.

Судья шагом передвигался по залу, поглядывая на большие часы, висевшие в центре.

Дверь тренерской открылась, на пороге появился Сенсей в джинсах и футболке с надписью «Muay Thai — the Art of Champions»[37]. В руке он держал светящийся планшет.

— Осс! — поздоровался он со всеми, — Евгений, проводи тренировку!

— Осс! — характерным жестом ответил Судья.

Сенсей скрылся в недрах тренерской, прикрыв дверь.

Марио подумал, что это будет интересно. Судья Дредд вроде показался добрым «малым».

— Юююп! Убираем скакалки! — проревел он.

Парни заспешили вешать скакалки на перекладину.

— Выстраиваемся у стенки! Растягиваемся! — Судья Дредд отдавал команды рыком, — по парам!

Марио приметил партнера, уже одетого не как новичок. Марио подошел к нему и сам спросил:

— Давай с тобой встанем?

Тот согласился.

— Егор — протянул он обмотанную боксерским бинтом руку.

— Свят — Марио протянул свою.

— Берем ногу партнера на плечо! Поехали, тянемся!

Марио подхватил ногу Егора на плечо, немного просев. Как домкратом, он начал поднимать ее вверх, пока тот не сказал «Стоп!». Теперь надо было выстоять так, по миллиметру поднимая его конечность выше.

Марио ювелирно растягивал своего напарника в течение последующих двух минут.

— Меняем ногу! — шлепнул Судья Дредд подушкой, похожей на ракетку, по рингу.

Марио повторил ту же операцию с другой ногой.

— Меняемся! — Судья встал на покрышку и начал прыгать, постоянно меняя позицию ног.

Егор взял ногу Марио на плечо. И поднял вверх. Марио прошибло в пот. Такой растяжки сразу он не ожидал. Он сжал губы, чтобы язык со своим стоном не вырвался наружу. Он почувствовал, как пот потек сильнее. Марио анализировал свои чувства и от него не ускользнуло, что где-то в глубине он получает каплю удовольствия.

— Тянем, тянем! — рыкнул Дредд.

Напарник приподнял еще выше на пару сантиметров ногу так, что опорная нога Марио заскользила. Марио зажмурился. Пот летел вниз на терпеливые маты.

— Меняем лапу!

Егор аккуратно опустил ногу Марио на пол. Марио подумал, что обычный новичок, наверное, просто бы кинул ее, причинив боль напарнику.

Он подхватил вторую ногу и медленно, но уверенно поднял до такого уровня, пока на лице Марио не отразилась гримаса боли. Судья Дредд прыгал на покрышке, вглядываясь в каждого тренирующегося подобно хищнику.

— Тянууть выше! — рявкнул он, — как старики, бл**ть!

Марио начинал потихоньку заводится. Такая тренировка отличалась от того, что продвигал Сенсей позавчера после восьми вечера. Марио услышал, как кто-то заорал в углу опытных бойцов.

— Что случилось? — спокойно спросил Дредд, — мышца?

— Нет, в смысле не порвал. Заболела резко — прозвучал сдавленный голос.

— На ринге посиди пять минут. Юююп! Закончили. Строимся! — Судья спрыгнул с покрышки и пошел вдоль стены на середину.

Парни спешно построились в привычном порядке.

— С возвращением с Тайланда, товарищ Судья! — ерничал Гриша.

— Спасибо, товарищ Григорий! Ну что, пацаны, навалим качественного тайского бокса?!

— Осс!

— Не слышу?!

— Осс!!

— Что так тихо?!!!

— Оссс!!!

— По парам! Одеваем амуницию!

Все кинулись одеваться. Марио уже чувствовал назойливое жгучее желание хорошенько отпахать.

— Одеваем налокотники! — Судья пошел в тренерскую и минуту спустя вынес ворох налокотников.

— Надо так пахать, чтоб с зала уползать! — проорал он.

— Осс!

— Чтоо?

— Оссс!!!

— Разбираем налокотники!

Марио видел, что его партнер направился к куче. Марио пошел за ним. Он не думал, что будет впереди, и страх уступил желанию яростной физической нагрузки.

Он успел подобрать затертые, вонючие кусочки поролона, обшитые тканью. Липучки были оторваны. Но Марио с вожделением натянул их, а затем одел перчатки. Егор стоял возле стенки и натягивал шлем. Марио приблизился к нему.

— Первое задание, парни! Григоу, иди сюда! — Судья сам подошел к Грише, — бьем двойку, раз-два. Второй номер делает отбив-отбив[38] и перекрывается. Вы делаете шаг и бьете локтем! Сверху, снизу, сбоку! Кто как умеет! Ребята поопытней добавляют второй локоть и проход в клииинч! Кто без налокотников — только обозначает удар! Понятнаа?!

— Осс!

— Понятнааа?!!!

— Осс!!!

— Поехаааалии!!! — рявкнул Судья.

Егор сразу взял высокий темп. В шлеме его глаза выглядели устрашающе.

Раз-два, локоть. Раз-два-локоть.

Марио сначала немного растерялся. Таких быстрых движений он не ожидал.

— Отвыв элай! — прошамкал сквозь капу напарник, остановившись.

Марио затормозил.

— Вэй ва! — сказал тот и махнул перчатками на себя.

Некогда было думать, подгибается нога или нет. Марио, как мог бил двойку. Егор стукнул по одной перчатке сверху, потом по второй.

— Йокоть!

Марио двинул локтем. Неказисто, но в скуловую часть шлема попал.

— Ще! — Егор махнул перчатками.

Марио ударил еще. И еще. Вскоре он начал подмечать, как идет рука, как она возвращается. Так же заставлял себя думать о ногах. Егор сделал жест «меняемся!». Теперь Марио делал отбивы, вовремя пытаясь наложить перчатки на перчатки соперника и подставлять руку аккурат под удар правого локтя Егора.

— Темп, темп! Набираем темп! — ревел Судья из угла. Он опять прыгал на покрышках.

Марио ощутил, как парни вокруг задвигались резвее. Кто-то начал рычать. Звуки от выдохов при ударах парней набирали мощность.

— Юююп! — рявкнул Дредд с покрышки. — Десять раз!

Запыхавшиеся парни кинулись вниз и резво стали отталкивать корпус от пола.

— Птаха, открывай форточки! — Судья Дредд спрыгнул и пошел на центр квадрата. — Слушаем следующее задание. Ваня, кам ту ми[39]!

Ваня был уже ближе к Судье по весовой категории.

— Начинаем с правой! Правый прямой! Левый боковой! Затем бэкфист! — Судья сделал левый шаг за левую ногу Вани, затем правую ногу перенес к правой же ноге оппонента, и вместе с этим обозначил удар локтем в правый висок Ивана. — И колено! — и сделав подворот на правой ноге, метнул левым коленом прямо в печень Ване. Иван сделал вид, что ему не больно.

— Понятнаа?!

— Оссс!!!

— Пахааать!!! Поехааалиии!

С бэкфистом возникла заморочка. Марио запутался в своих ногах. Егор показал ему примерное движение и расстановку ног. Марио провернул хитрую махинацию, угодив локтем в точно подставленную Егором перчатку.

— Баланс! Держииим балааансс! — Судья опять прыгал на покрышке. Он был одним цельным сгустком энергии, пока не нашедшим выплеска.

— Коэно! — сказал Егор.

Марио постепенно начинал понимать этот язык. После запоминания бэкфиста еще и вставка колена казалась ему невозможной. Тем не менее он начал обозначать удар махом колена в сторону Егора.

Когда очередь дошла до Егора, Марио начал пропускать удары в правый висок и печень, пока не научился с пятого раза подставлять под локоть перчатку, а под колено свой локоть.

— Пахаааать!!! — ревел Дредд.

Ему вторили глотки ревущих парней.

Вся кипящая масса народу набирала обороты. Марио замечал, что многие выполняют все действия быстрее, чем их пара. Вот парни неподалеку, не особо заморачиваясь правильной техникой выполнения, делали все быстро и коряво. В результате один, который был экипирован в одежду ярких бойцовских брендов, резко мотнувшись корпусом, с разворота снес локтем напарнику правую бровь. Налокотник у него давно съехал вниз, но он этого, похоже, не заметил. Марио отчетливо видел, как у второго номера брызнула кровь из вспыхнувшего рассечения. Рассечение получилось хорошим. А его напарник не сразу понял, что произошло. Второй номер начал выполнение своей очереди, видимо, ничего не почувствовав. Только когда брызги летящей крови было невозможно уже не заметить, тот остановился. Это уже заметил и Судья Дредд.

— Юуууп! — крикнул он и двинулся к парням, — ну что у нас, первая кровь?

— Осс! — развел парень руками в стороны.

Судья Дредд подошел и без церемоний наложил пальцы и потянул рассечение. Кровь текла вдоль правой скулы парня, по подбородку, срываясь оттуда и падая вниз алыми каплями.

— Ну я поздравляю! С рассечением! С первой кровью, господа! — рявкнул он, — пойдем, поедешь зашиваться! А тебе — Дредд повернулся к провинившемуся — тысяча отжиманий! Парни, перед каждым выполнением движений визуально проверяем цельность экипировки!

— Осс!

Судья удалился с пострадавшим в тренерскую. Спустя минуту вышел. У парня на брови был приклеен розовый пластырь, из-под которого сочилась кровь.

— Усек? На единицу до площади, там челюстно-лицевая! Зашьют еще до конца тренировки! Еще на О-Ф-П успеешь!

— Осс! — сказал парень и поспешил в раздевалку.

— Берем макивары[40]! Пэды[41] берем! Кто взял — тянемся!

Марио засек, что Егор первым вытащил черную макивару из стопки.

— Следующий раунд — работа ногами! Ваня, бери подружку, кам ту ми! — Судья настроил позу Вани за плечи так, как ему было удобно.

— Бьем хайкик[42]! Ногой в верхнюю часть корпуса! Ваня держит свою подружку соответственно! Вы бьете с левой. В этом случае вы делаете подшаг правой ногой и проворот на ней. Ногу выносите на траекторию и бьете как бы с проносом! То есть если я промахнусь, я провернусь на тристо шестьдесят градусов! — Судья Дредд продемонстрировал удар своей дубовой ногой.

— И сразу же возвращаете! Проверяете баланс! — Судья впечатал еще один удар. Ивана переставило в сторону. — И бьете не ступней, а нижней частью голени! Руку при этом отводите в сторону — делаете отмашку! То же самое с правой! Только без подшага! — Судья продемонстрировал удар с правой ноги. — Все ясно?

— Оссс!

— Поехааалиии!!! — зычно орал Дредд.

Егор уже выставил макивару аккурат под точный удар с левой себе в голову. Но все было не так просто с начинающим тайбоксером по прозвищу Марио. Марио неказисто подшагнул, развернулся и тюкнул ногой по локтям Егору. Извиняющимся взглядом глянул на него, попробовал еще раз. Чиркнул по макиваре.

— Работаем на технику! — орал Судья, шагая к Марио. — Стой, Святослав, не так.

И он поэтапно и в деталях объяснил, что надо делать Марио. Марио кивнул «Осс!» и снова неказисто чиркнул по подушке, в этот раз четко выполнив последовательность движений.

— Ставь ему на миддл — сказал Дредд Егору, — пока растяжки не хватает.

В средний уровень у Марио более-менее получалось попадать. Он начал входить в азарт.

— Юууп! Десять раз! Ролями меняемся!

В следующем раунде Марио научился выставлять подушку под различные удары напарника. Судья, как разъяренный лев, ходил вокруг и орал: «Темп! Скорость! Баланс!» Когда он рявкнул «Концовка!», Егор начал лупить по два-три удара подряд. Марио хотел научиться так же. В нем зарождалось глубокое желание бить так же технично, как Егор. Так же мощно, как Судья.

— Юууп! Десять раз!

Опять все на полу. Уже не так резво машут торсами вверх-вниз. Но общий темп тренировки, поддерживаемый Дреддом, оставался высоким. Марио бросил взгляд на зеркала у дальней стены зала. Те наглухо запотели как в парилке.

— Полетаем! Давид, иди! — Судья указал на Рослого. — Раунд бьем коленями! Судья Дредд с размаху всадил колено в центр пэдов Давида. Тот ставил их друг на друга. — Вы как бы насаживаете Вашего помощника на острое колено! Делаем замах и бьем! Острым коленом! Где-то можно его придержать, вставить фронт кик, — Судья сначала коленом отбросил на пару метров Давида, а потом еще вдобавок четко, ногой как разогнувшимся бревном, вставил прямой удар в центр выпрямленных пэдов. Давид отошел еще дальше.

— Острое колено должно быть! Колено — таран! Колено — мощное оружие! В голову попадете — раунд ваш! И теперь самое главное! Давид, дай пэды наверх!

Давид выставил пэды горизонтально перед собой на уровне своего подбородка. Нижний оказался примерно на уровне начала шеи Судьи Дредда.

«Как он собирается бить?» — подумал Марио.

И тут последовало молниеносное движение. Судья Дредд толкнулся обеими ногами и в полете вынес правое колено вперед и вверх. Оно врезалось в пэды на полном ходу и прошибло их[43]. Руки Давида разлетелись, но тут же вернулись обратно, когда Судья пошел на снижение.

— Я таким ударом не одного соперника на ринге ложил! — сказал, приземлившись, Дредд. — Летящее колено — суперудар. Делайте его в идеале, парни, и будет вам счастье! Приготовились.

Егор поднял макивару вверх.

— Держииим темп! Дрежиим балааанс! Поехааалии! — Судья Дредд шлепнул макиварой по рингу.

Марио попробовал замахнуться, донести колено до подушки. Опять ничего не получалось.

— Для удара отводи ногу назад и одновременно сгибай, — Егор уже вынул капу.

До летящего колена Марио было далеко. Ему пока хватало этого. В клинче все получалось лучше. А тут еще Судья Дредд ревел «Тееемп!» Марио ускорялся, выполняя неловкие движения.

— Попробуй как бы толкаться ногой! Уже с пола нести заряд. Без замаха, теперь — помогал Егор.

Это оказалось попроще. Свят стучал в любезную макивару.

— Юууп! Десять раз, и затеем — меняемся!

В следующем раунде, ставя подушку, Марио опять имел возможность поглазеть по сторонам. То тут, то там взлетали в воздух парни, целя в макивары и пэды. Не всегда попадали, правда.

Марио видел, как еще один «празднотренирующийся» взлетел вверх и, благодаря низко поставленной макиваре, вставил свое колено аккурат в глазницу помощнику. Как в замедленном действии, Марио видел, как голова продвинулась по траектории лета колена несколько десятков сантиметров. Парень с макиварой сел на пол. Тут же у него начала набухать добротная гематома.

Судья Дредд заметил, что некто потерял координацию.

— Юуууп! Без отжиманий!

Он приблизился к потерпевшему и посмотрел на его глаз.

— Ну что, допрыгался? — обратился он к нанесшему удар. — Отжимания до конца тренировки, вперррред! А ты со мной, лед приложим!

Остаток тренировки парень с синяком просидел на мешке у тренерской, прижимая лед в пакете к глазу.

Но Судья Дредд продолжал, не смотря на травмы.

— Аккуратней, парни! Мы же сюда не травмироваться приходим! А сильнее становится! Себя не жалейте, друга пожалейте! Следующее задание, последнее на сегодня! — Судья подозвал крупного парня с макиварой.

— Супермэнпанч. Часто используется не только в тайском боксе. Вы начинаете с того, что выставляете вперед летящее колено. Оно доходит у вас до середины, и в это время вы бьете правый прямой. Или левый! Как душа пожелает! — Судья Дредд продемонстрировал полет супермена. — если проходит, наносит значительный ущерб! Парни постарше контролируют дистанцию и могут бить локтем!

— А головой можна? — крикнул Гриша.

— Головой можно бить! Только одного Гришу. Все, поехааалиии!

Кипящая масса поднялась в воздух в полете супермена. Сама красочность удара зацепила Марио. Немного коряво вставляя колено, он на пробой бил кулаком. Благо, Егор вовремя подставлял макивару.

— Летииим, пацаны! Летаеем, летаем! — Судья Дредд начинал сбавлять темп. Тренировка близилась к завершению.

Марио побил с прямого удара рукой, несколько раз метнул локоть в подушку. Когда они поменялись, Марио уже следил за ошибками Егора и поглядывал в стороны, ожидая, что кто-нибудь теперь точно снесет челюсть.

Этого не произошло и довольный Судья под конец даже не прокричал «Концовка!» Ребята спокойно завершили упражнение.

— Юууп! Убираем технику! Можно не отжиматься!

Марио побежал относить макивару. Глянул на часы, до конца оставалось совсем чуть-чуть.

— Эй, вы там! Заканчивайте отжиматься! Строиииться!

Взмыленные, отпахавшие от начала и до конца тренировку Судьи Дредда парни начали сбиваться в плотные шеренги. Пока кто-то еще доносил пэды, собирал упавшие макивары в кучу и глотал воду, Судья Дредд прошелся до провинившихся.

— Сколько? — спросил он у первого.

— Сто девяносто три!

— Хорошо тебе! Завтра будет! А ты?

— Сто двадцать семь!

— О, тебе получше будет! Парни, будьте адекватнее! Вот вы одному синяк поставили, другому рассечение! Хорошо, если они работяги обычные. А если они менеджеры какие? Или другая специальность? Они же неделю работать не смогут! Из-за вас. Конечно, и им надо было шлема иметь, но все же. Думайте о людях вокруг, что вы причините им — радость от упражнения или боль своими действиями.

— Осс! — сказали провинившиеся.

Судья вышел на центр и встал под портретом Оямы.

— Ну что, поздравляю всех собравшихся! С окончанием тренировки! Порадовали меня, парни! В заключение хотел сказать следующее, — Судья на мгновение замолчал, — парни, вы не смотрите на тех, кто сейчас там где-то куражит, непонятно где находится ночами, а потом хвастается: «я там был, с той девкой отжигал». Я вам просто скажу, парни: положите большой и мощный на их мнение! Вообще безразлично, что подумают они! Они вам скажут: «О, типо спортсмен, да?» и посмеются. А вы улыбнитесь им в их заплывшие глаза и скажите «Да», и не обращайте внимания на них. Вот — Кентавр, вот — ваша семья! Общайтесь, созванивайтесь, ходите на турники вместе, просто гуляйте. Вечером собрались толпой, посмотрели бои в интернете, в том числе и по тайскому боксу — Судья немного помедлил. — Скажем так, не стремитесь заниматься тем, что делает ваш дух слабее! Думайте над тем только, что сделает вас сильнее! А те пижоны, которые уже сейчас, в десять часов сидят по барам, через десять лет сдуются как мужчины. А вы только станете круче! Возможно даже, как я! — Судья улыбнулся. — Общайтесь с правильными людьми, со спортсменами. У меня тоже была бурная, прямо таки бурлящая молодость… Все было, ребят. И знаете, что я понял за эти годы? — Судья замолчал на минуту.

— Самые лучшие друзья — это спортсмены. Твои одноклубники, соседи, одноклассники — неважно. Главное — спортсмены. Конечно, хорошо, когда твой друг становится спортсменом вместе с тобой. И плохо, когда он тянет тебя в эту западню с пивом и травой! Так что сами тренируйтесь и приводите друзей! Все, тренируемся, держим темп, держим баланс! Бьем коленями-локтями, летаем как супермэны! Все, желаю всем удачи, Оссс!

— Оссс!!! — бурно отреагировали спортсмены. Строй начал расходится.

В раздевалке Дредд был сама доброта. Выплеснув всю негативную энергию на тренировке, он сидел на лавочке, попивая водичку из большой бутылки. Его тянуло на общение.

— Парни, всегда, когда в зал заходите, «Осс!» говорите обязательно. Сенсей если увидит, что молча зашли, отжиматься заставит, — он залил внутрь себя воды. — Кстати, знаете, откуда это пошло?

Парни, недавно начавшие заниматься, внимали его монологу.

— Все от каратистов пошло. Кентавр основали каратисты. Это потом уже начали прирастать другие искусства и Кентавр стал Кентавром. Раньше он по-другому назывался. А сначала только киокушин был. Сенсей еще молодой был…

— А сейчас он что? Старый? — спросил кто-то из молодых.

— Ну, сейчас ему под сорок уже будет.

— Ого! Я думал, ему лет двадцать семь, не больше! — выдохнул кто-то.

— Не, у него уже дети есть. Сенсей сюда тайский бокс и привез. Четыре года в Тайланде прожил, тренировался там. Потом сюда приехал и здесь основал свою секцию пять лет назад.

Марио охватило чувство прикосновения к чему-то великому. Дредд крякнул и стал переодеваться. Марио не торопился, дабы подольше пообщаться с Судьей. Тот как будто чувствовал.

— Торопишься? — спросил он.

— Нет, не спешу.

— Подождешь меня. Вместе пойдем! — и Судья отправился в душевую. Оттуда полетели бурные возгласы по поводу отсутствия горячей воды.

Марио переоделся и сел на скамейку. Судья одевался без особой спешки, отпуская шутки в сторону своих друзей.

Марио достал телефон. И тут его как током ударило.

«2 Пропущенных вызова. Jay Dee».

Марио похолодел при воспоминании разъезжающихся глаз. На душе заскребли кошки. Марио решил не перезванивать.

Судья привычным движением закинул сумку за плечо, взял шлем и пошел.

— Пойдем. Ладно, ребят, всем оссс! — сказал Дредд, повернувшись к раздевалке и вышел. Марио сделал подобный жест и вышел следом.

— Видишь ли, Свят, все зависит от того, к чему ты хочешь прийти. Главное сейчас грамотно расставить приоритеты тебе. Желание это полдела. Если ты хочешь достичь чего-то и в то же время гулять, как остальные студенты, лучше сразу прекращай. Либо то, либо другое. Ничего стоящего не выйдет. Здесь у нас свой цех, в котором тренируем не только тело, но и дух! И знаешь, как победить в себе соблазны, которые тебя окружают?

Судья остановился и посмотрел своим хищным взглядом в глаза Марио.

— Да просто надо быть железным и все! Зовут друзья куда-то, — у тебя тренировка. Девушка приезжает — у тебя тренировка. Метель, град, ураган, — не важно. Тренировка — вот что важно! Будь железным до конца.

Марио согласно кивал. Они шли дальше по вестибюлю.

— Вообще, «Кентавр» это сложная система раздевалок, душевых, подсобок и их подключением к спортзалам, которых тут тоже немало! Все грамотно сделано и продумано — каждый раз убеждаюсь. Как будто сам Господь создавал наш спортивный клуб. Как ты мог заметить, у нас большой зал для каратистов и тайцев, сделанный в стиле тайских тренировочных кемпов. Такой же большой зал есть для борьбы и ММА. Там у нас даже клетка есть — Сенсей в прошлом году привез. Здесь зал для игр: волейбола, баскетбола там, с трибунами, — Судья указал на стену вестибюля напротив входа. — Там же у нас и турниры клубные проходят. Когда в «хелсе» не получается.

Марио не понял последнюю фразу, но решил, что в ходе разговора догонит. Судья толкнул дверь на выход. Они вышли на крыльцо в сгущающиеся сумерки теплой летней ночи. Мотоцикл одиноко стоял возле статуи Кентавра.

— А это наш талисман! — Судья Дредд указал на статую, — мы его зовем «Муай Тавр» между собой.

Они немного постояли, оглядывая окрестности.

— Огонь у тебя есть, Свят. Да и не тормозишь ты вроде, на лету все хватаешь. Будешь заниматься — добьешься. Хоть и не быстро. В пятницу придешь?

Марио не ответил, а скорее согласился. Как он мог ответить «нет» самому Судье.

— Ну и отлично! Ладно, давай, удачи! Осс! — Судья пожал руку Марио.

Марио подумал, что еще почти два часа назад Судья был таким далеким. А теперь стал почти другом.

— Осс! — сказал Марио и опять не получилось сжать каменную руку хотя бы на миллиметр.

Судья пошел к мотоциклу. Марио на ватных ногах пошагал на остановку.

Ангелы с Илеем впорхнули в обитель.

Мудрец сделал упреждающий знак рукой «молчите».

— Они встретились?

— Да, Отче! Мы нашли ее. Потом мы сделали так, чтобы они увиделись. Но, Отче…

— Что-то пошло не так?

— Она… Наша девушка… Она во власти порока. Мы не можем подобраться к ней близко. У нее в суженых ходит другой парень — докладывал Пархомий.

Мудрец крепко задумался.

— Так значит на правильный путь встал наш человек… Это хорошо. Но все-таки ему нужна поддержка. Его суженая. Пускай попробует помолиться за нее. Молитвы трезвого человека гораздо сильнее, нежели человека, подверженного пороку. Пусть помолится и будем уверены, Господь не оставит свое дитя в беде.

Ангелы приблизились к Старцу.

— Отче, но почему именно он? Мы встречали людей окрещенных и хороших, идущих правильным путем уже давно и возможностей у которых больше.

В ответ на это Мудрец спроецировал в воздухе какую-то картинку. Движениями пальцев он увеличил ее.

Перед ангелами возник образ парня, сидящего на завалинке. В драной телогрейке, ватных штанах и нелепых желтых ботинках он взял у друга окурок. Вставив его между мизинцем и безымянным пальцем, он крепко-крепко затянулся. Закашлявшись, он выдохнул дым и красными глазами посмотрел перед собой:

— Уххх, Вознесение Господнее! — протянул он.

— Миииша, идем! Уже два пузыря принесли! — раздался хриплый голос за кадром.

Молодой бомж обмазывал мизинцем папиросу.

— Сейчас! — и он еще раз жадно затянулся.

Моментом позже они зашлись хохотом со своим товарищем и радостно побежали вниз. В доме, похожем на хлев, уже накрывали на дощатый стол. Консервы, две бутылки водки, банка протухших огурцов. Молодые бомжи рассаживались вокруг стола.

— Эх, счастье-то какое! — потирал руки парень в желтых ботинках.

Старец движением руки остановил показ пьянки.

— Это была наша предпоследняя надежда. Как видите, черти дьявольски хорошо делают свое дело. И тут дело не в том, насколько праведную жизнь ведет человек. Дело в равнодушии. Он может вести правильную жизнь для самого себя, но оставаться глухим к другим людям. Наш человек не такой. Да, его могут учить люди, лучше его в некотором плане, — вы, кстати, должны этому сопутствовать, — но нет более большого сердца на земле, чем у нашего парня!

Мудрец поманил ангелов и полушепотом сказал:

— Да и вообще — распоряжение сверху пришло, — и он уважительно показал пальцем вверх.

— Я думаю, вам нужно быть рядом с ней. Не всегда. Но как можно подольше. Беречь ее от бесов. Ну и смотреть, чтоб она была именно той, которая нужна нашему парню — Мудрец погладил ручки своего кресла. — Пархомий же да хранит нашего человека. Что ж, Ангелы, постарайтесь свести их вместе. И да благословит вас Господь! — Старец наложил крестное знамение.

Ангелы поклонились и выпорхнули из обители. Только теперь Илей подошел к руке Мудреца. Мудрец потрепал его за загривок:

— Ух, что-то люди там на земле замышляют. Что-то замышляют. Мне Илия все рассказывал. Скоро он поможет нам, наш Илюша…

Илей лег у ног Старца. Их Обитель в Вечности летела дальше.

Глава XII Хелс-клаб[44]

Сегодня была пятница и Марио сидел в размышлениях за столом.

«С одной стороны сегодня пятница» — он пододвинул пластмассовую кружку на середину стола, — «и можно расслабиться».

«Но со стороны другой» — Свят пододвинул с другой стороны боксерскую перчатку, — «сегодня тренировка, на тренировку надо идти».

Марио подумал, что тело болит еще с прошлого раза, но вспомнил наставления Судьи Дредда. «Будь железным!» — говорил Судья, — «и железо тебе покорится!».

— Файт[45]! — крякнул Марио и махнул рукой между кружкой и перчаткой.

Кружка неказисто двигалась на перчатку. Перчатка стояла спокойно, немного наклонившись. Кружка неловко потолкала перчатку в бок, перчатка два раза шлепнула по кружке сверху, та покатилась и упала на пол.

Сосед Марио с интересом наблюдал за происходившим.

— А что выберешь ты сегодня вечером, Вадим? — и Свят стал собирать сумку. Вопрос был скорее риторический, потому что Свят абсолютно точно знал, что сосед выберет телефон.

Сенсей отвел тренировку на славу. Пришло не так много народу.

В конце были уже начинавшие нравится Святу дружеские спарринги. В заключение Сенсей произнес небольшую речь на тему полезного времяпрепровождения и хорошего отдыха, пожелал всем «Удачи!» и попрощался с учениками.

В раздевалке Судья немного веселился.

— Эх, пятница, ребята! Отдыхаем, наконец-то! Запарился за всю неделю!

Парни в раздевалке уважительно протянули:

— Нуу.

Святослав суетился рядом с Судьей, стараясь переодеться побыстрей. Могучий Судья Дредд взял полотенце и пошел в душ. Святу надо было не опоздать на автобус.

Уже выходя из душа и вытирая голову, Судья пробасил:

— Ну что, парни, кто сегодня в клуб? Кто драться будет?

Свят удивленно обернулся на него.

— А, Олег? Пойдешь?

— Не, я к девочке сегодня.

— А ты, Гриша?

— Парни в сауну позвали, Дредд, так что в следующий раз с тобой выйдем!

— Ого-го-го! Не шутя! — Судья сделал театральный удар ногой в область головы Гриши, — а ты не боишься, два судьи в клетке и ты один! А?

Раздевалка залилась хохотом.

— Эх, ладно! По ходу, Судья сегодня один! — Дредд подошел к своему месту.

— А может ты Свят? Пойдешь в «хелс»? — и мощная рука легла на плечи Святу так, что он аж просел.

— Я? Я нне знаю… Домой надо…

Свят торопливо засунул вещи в сумку и пошел. На выходе из раздевалки сказал всем «Осс!» и прикрыл дверь за собой.

«С другой стороны, когда еще такое предложение поступит» — размышлял Свят, шагая по холлу. «Всегда говори «Да» на новую возможность» — как будто само собой промелькнуло перед глазами. Махнув мысленно на все рукой, Марио принял решение все-таки принять предложение Судьи Дредда, а там будь что будет.

Подождав его в холле «Кентавра», Свят сказал ему о своем решении. Судья Дредд объяснил, как туда добраться, одел свой мотоциклетный шлем и сел на мотоцикл.

Марио заторопился домой собираться.

* * *

Марио шел от остановки по выложенному брусчаткой тротуару. Он приближался к светившим в небо прожекторам. Эти прожекторы часто привлекали внимание Марио. Они были видны издалека, и Марио знал, что свет их исходит из особого места.

Про «хелс-клаб» он слышал мало и в основном это были рассказы, что чей-то знакомый там побывал. Как правило, истории рассказывались с глубоким уважением и подобострастием. Рассказчик делал напыщенный вид и клялся в том, что герой истории чуть ли не его самый лучший друг. В рассказах этих никогда не мелькало «обпился» или «накурился». Зато часто слышалось «подрался». «Этот подрался с тем-то, тот подрался с этим…».

Подходя ближе, уже можно было увидеть в свете прожекторов целое лазерное шоу. Лазеры проецировали в воздух силуэты двух борцов. Лучи еле видно моргали, придавая движение позам борцов. Борцы замысловато бороли друг друга, пока один из них не выигрывал. Потом анимация начиналась сначала.

Приближаясь ко входу, Марио зачарованно просмотрел три импровизированных лазерных схватки.

Судья Дредд стоял возле своего мотоцикла со шлемом в руке.

«Точно на Сталлоне похож» — промелькнуло у Марио. Он глянул на дисплей телефона, вроде не опоздал. Подходя, Марио следил за лазерными бойцами. Там уже вовсю дрались боксеры.

— Еще насмотришься — легонько, но чувствительно толкнул локтем в левый бок Дредд, — пойдем!

Напротив входа стояло несколько дорогих машин. Сам вход вызывал уважение и создавал впечатление, что войти сюда может далеко не каждый. Тяжелые металлические двери с толстенными ручками сейчас были открыты. От дверей в обе стороны расходились внушительные плоскости стен, покрытые черным мрамором. Над крыльцом возвышался козырек, который полностью выступал консолью из стены. Над ним мерцало слабым светом название клуба «КОЛИЗЕЙ». Свят нигде не заметил ни пепельниц, ни смотрящей в оба охраны. Они просто взяли и зашли в клуб.

В холле Судья Дредд подошел к окошку с надписью «касса» и сразу сунул туда руку. «Странный какой-то клуб» — подумал Марио.

— Че стоишь, давай руку — Судья Дредд поправил на руке светло-зеленый браслет.

— А деньги?

— Деньги потом. Ночью.

Свят решил не сопротивляться и протянул руку. «Судья Дредд хочет заплатить. Он здесь как свой». Святу не хотелось оставаться в долгу перед наставником, хотя он и так уже был обязан ему.

Пока Святу пытались наклеить розовый браслетик, и начались небольшие прения по этому поводу, Судья Дредд куда-то пропал. Свят глянул на свой синий браслет. Кроме номера, на нем было напечатано «21:56». Он обвел взглядом пространство холла.

Касса, где он сейчас стоял, находилась слева от главного входа. Справа находилось обширное пространство холла, по своему убранству напоминавшее своеобразный театр. Стены почти от самого пола и до самого потолка были увешаны фотографиями в стилизованных широких металлических рамках. По-видимому, это были фотографии победителей со знаменитостями, почетных гостей клуба и просто удачные моменты боев. Вблизи от главного входа около стены стоял угловой шкаф-пьедестал, заставленный различными блестящими кубками и наградами различного калибра. Это было немного необычно и Свят решил поинтересоваться у Судьи Дредда, что здесь делают эти кубки. Единственным логичным объяснением ему казалось то, что сам этот клуб выступает как отдельная спортивная организация. Если кубки принадлежали клубу, а не были подарены ему.

В правой стороне от входа находились спуски в подвал с табличками WC и характерными указателями. Возле них стояли мягкие диваны.

В общем и целом интерьер холла вызывал неподдельный интерес, и хотелось все рассмотреть и поподробней. Но Свят подумал, что может упустить Судью из вида, а это ему казалось в таком месте чуть ли не смертельным. Про себя Свят еще отметил грамотную организацию пространства холла. Вход в зал находился прямо напротив главного входа. Слева было достаточно места, чтобы народ мог стоять возле кассы. Люди, идущие по направлению к туалету, не мешали людям, входящим в зал.

Свят двинулся к широкому арочному проему, за которым виднелся голубой свет и доносилась негромкая приятная на слух музыка.

Основной зал с первого взгляда поражал своими размерами. Свят шагнул в его пространство и немного оторопел. Сначала ему показалось, что все прожекторы и лазеры направлены на него и он вышел на сцену. Тут же он подумал, что сейчас все взгляды устремлены на него и от него ждут красивого выхода. Немного прикрыв глаза, он понял, что это особый эффект клуба и что сейчас, хоть и было немного сумрачно по углам, всё пространство было залито светом.

В центре на подиуме возвышалась восьмиугольная клетка. Всем своим угрюмым видом она вызывала уважение и чувство «не подходи, если не знаешь, с чем имеешь дело». Вокруг нее находилось свободное пространство шириной около десяти метров. Далее в общей форме полукруга шел амфитеатр с расположенными в нижнем уровне двумя выходами к клетке, перпендикулярными друг к другу. Свят насчитал пять уровней, которые вдавались в зал не ровной полуокружностью, а надвигались друг на друга как глыбы льда. В связи с этим край каждого уровня выглядел грубо покромсанным, но на каждом участке, вдававшемся в зал в форме льдины, располагался коктейльный столик каплеобразной формы своей более округлой стороной направленный к клетке. Вокруг столов стояли небольшие диваны, которые, казалось, можно даже поднять. Мельком пробежавшись по всему объему амфитеатра, Свят увидел несколько человек, сидевших по одиночке или небольшими компаниями.

У стены напротив амфитеатра находились широкие секции с барными стойками. Они завершались конструктивным козырьком, над котором находились два пустых пространства с огромными колонками, по-видимому, сцены. Над средней секцией находилась функционально отделенная перегородками широкая стойка с диджейским оборудованием.

Марио с облегчением увидел фигуру Судьи Дредда у средней барной стойки. Тот что-то увлеченно разглядывал в меню. Не смотря в сторону Свята, он поднял левую руку и сделал жест «иди сюда». При этом казалось, что сама его рука отдельно от мозга приняла решение этого жеста, сама напрягла бугристые мышцы бицепса, трицепса и дельты, сама передала напряжение на мышцы предплечья и сделала филигранное двойное движение сложенной «лопатой» ладонью.

Свят степенно двинулся к нему, думая о том, как бы не запнуться нога об ногу.

— А здесь сколько грамм чистого белка? — Судья Дредд указывал на картинку в меню.

— В «Супермене» 160 грамм выходит, — ответил накаченный бармен, — если ты на массе, возьми и его тоже.

— Хорошо, Сань, и сколько это все вместе получится?

Бармен задумчиво щелкал по калькулятору:

— … 160…80 и 80…и Флай 30… 350 грамм всего, господин Дредд — и бармен улыбнулся.

— Так, ну о'кей, давай!

— Один «Супермен», одну «Банановую мультисилу», одну «Сгущеную мультисилу», один «Флай»? Так?

— Да. Сань, а сколько белка в стакане воды?

— Шутишь что ли?

— Вот, ему налей стакан воды — повел головой в сторону Свята Дредд, продолжая разглядывать меню, — а что, протеин подешевел что ли?

— Да, есть такое. Слава нашел поставщика более лучшего и поближе. Все то же самое, только поближе — бармен наливал что-то с обеих рук в высокий бокал. — На следующей неделе новую линейку гейнеров[46] запустим, так что приходи пробовать. Повар уже дегустирует. Как Слава одобрит — и в меню запустим!

— Андрюха, повар то? Че-то я давно его на тренировке не видел…

— Дела, Дредд, дела…

Бармен поставил первый коктейль на стойку.

— Ну а ты чего не появлялся давно? Булки отращиваешь, а? — Судья Дредд нахмурился.

— Да мне пока неудобно из-за работы, я сейчас подкачиваюсь тупо.

— Удобно-неудобно… Захочешь, время найдешь, Саш — и Судья Дредд обернулся к залу, опершись локтями на стойку. — Вот, Свят, наш «Колизей», наша обитель.

Свят пытался изобразить абсолютное внимание.

— Вокруг клетки танцпол, когда здесь соревнования, либо шоу какие, там ставят столик для ви-ай-пи гостей. Вон мальчишки в клетку пошли — Судья Дредд кивнул на левый выход к клетке.

Свят напрягся.

— Да расслабься ты, спор у них, видимо.

Бармен грохнул по стойке еще двумя большими бокалами.

— А судья где?

— Хах! Судья здесь! — рявкнул Дредд, — они сами для себя. Пока кто-нибудь не сдастся или не упадет в нокаут.

Двое парней, одетые в цветастые шорты, с щитками на ногах, со шлемами под мышками и перчатками в руках поднялись по ступенькам на подиум и шагнули в клетку.

— Ты тоже можешь пойти взять перчатки, одолжить защиту и вызвать вот допустим того парня во втором ряду за третьим столиком справа на дружеский бой.

Свят нашел взглядом предполагаемого соперника. Молодой человек жилистого телосложения в голубых джинсах и фиолетовой рубашке-поло что-то листал на планшетнике, отхлебывая кофе.

— Как это? Просто вот так вот? Подойти и сказать?

— А что такого? Каждый может проиграть. Каждый может победить. Все окружающие это понимают.

— Не, я не готов пока — Свят начал опасаться, что Судья Дредд всерьез хочет посмотреть на него в бою.

— Может ты кому-то не понравишься. Или наоборот понравишься. Он захочет узнать твою технику, твою силу и ловкость. Он подойдет к тебе и предложит бой. «Бойцовский клуб» смотрел? Ты можешь конечно отказаться, сказать, что ты футболист или там новичок… — Судья Дредд задумчиво разглядывал свои кулаки. Тут перевел взгляд на Свята, — но тут это не принято. Круто выйти и продержаться до конца. Круто принять вызов. Проверить свою духовину… Ты можешь и выиграть. Победы достойны все, кто принимает вызов… — Он устремил взгляд на клетку, — ну а вообще хелс-клаб не только для спортсменов, но и просто для отличных непьющих людей.

Два парня в клетке начали свое состязание. Один сразу принял боксерскую стойку, другой держал руки немного впереди, видимо, нацеливаясь на захват.

Бармен громыхнул стаканами по стойке. Дредд отдал ему черную карточку, тот ловко провел ей по щели сбоку от монитора и тут же вернул.

— А где Настя? Сегодня не работает? — Судья Дредд указал на центральную барную стойку.

— А она сегодня днем работала, смена — улыбаясь, сказал Бармен.

— Бери коктейли, пойдем, - Судья Дредд повесил мотоциклетный шлем на руку, поправил свою сумку для документов, одним движением подхватил два коктейля и двинулся к лестнице амфитеатра.

Свят взял подмышку стакан с водой, коктейли и заспешил за Судьей, опасливо глянув на парня в фиолетовой футболке. Судья поднялся на второй уровень, прошел к первому столику слева и поставил на него свои коктейли.

Свят немного переживал по тому поводу, что кто-то может подойти к нему и сделать деликатное приглашение провести вечер в клетке. Он пока не мог решить для себя, будет ли принимать такой вызов или все-таки лучше будет отказаться от греха подальше.

— А если я с собой форму не взял, Судья Дредд? Как быть тогда? — Свят поставил коктейли поближе к наставнику.

— Да успокойся ты! Ты здесь новенький, кто знает, что от тебя можно ожидать — Судья Дредд присел поближе к клетке, — тем более ты со мной пришел. Все наоборот подумают что к тебе лучше просто так не подходить.

Свят приободрился, расправил пошире плечи и откинулся на спинку мобильного дивана. Уже более уверенно он посмотрел на клетку.

— Борец выиграет. Ударник че-то менжуется… — Судья Дредд усиленно опустошал стакан с зеленой жидкостью.

В это время парень, который держал руки более расслабленно, сделал резвый проход в ноги сопернику, немного неловко завалил его на спину, резво обошел его и взял в захват шею соперника.

— Север-Юг, мать его! — ударил по столу Судья так, что бокалы подпрыгнули, — ударник мог б выкрутиться, но поздно. Смотри, как терпит!

Ударник совсем обмяк, Борец сильнее сжал руку в захвате.

— Стоп! Стоп, бл**ь!!! — Судья Дредд вскочил с места, чуть не опрокинув стол.

Борец разжал захват. Издалека казалось, что парень на полу не дышит. Борец резво перескочил в сторону от соперника, снял с него шлем и начал хлопать его по щекам. Тот вяло пошевелил рукой и потрогал шею.

— Вот такой вот у нас «Колизей»! — Судья Дредд сел на место.

— Он же его чуть не задушил…

— Это какие-то новички. Больше хорохорятся — Судья Дредд отставил в сторону пустой стакан и принялся пить из трубочки следующий белковый коктейль, — а вообще смертей здесь не было. Глубокие нокауты бывали, с сиренами, все дела… Но такого не было…

Видно было, что борец помог своему сопернику встать, они вышли на центр клетки, по-дружески обнялись, победитель поднял руку вверх ударнику. С трибун послышались радостные аплодисменты. Парни заулыбылись, похватали шлема и двинулись к входу под амфитеатром.

— Эй, вы! — встал Судья Дредд и оперся на ограждение, — вы что, новенькие? Ты кто?! — ткнул он пальцем в Ударника.

— Боксер… — боец немного опасливо смотрел на громадину тела Дредда.

— Почему не стучал?

— Я не знаю… Забыл…

— Это я ему не сказал, что стучать надо — сказал борец и опустил взгляд совсем как нашкодивший мальчишка.

— А ты что?! Видишь, что он поплыл! Зачем ты его дальше душишь! Потренируйтесь сначала, прежде чем в клетку лезть! Чуть друга не убил! Кто твой тренер?!

— Самсонов… Олег Николаич…

— Увижу, привет передам. А вас чтоб в клетке больше не видел!!

Отчитанные двинулись дальше и скрылись в проходе под вторым уровнем.

— Правил не знают, а выходят, показывают свой дебилизм! — Судья негодующе стал быстро поглощать белки через трубочку.

Свят обвел взглядом зал, подметил, что крепкие парни постепенно проходят в зал.

— Они что, безалкогольные? Ты их залпом пьешь почти, — Свят отпил воды.

— Как это, безалкогольные? В смысле? Тут, вообще, все коктейли безалкогольные в принципе — Судья Дредд удивленно смотрел на него. — В клубе вообще алкоголя нет, никакого.

Свят, в свою очередь, удивленно смотрел на Судью.

— То есть как это? Клуб без выпивки?

— Ты что, алкаш? Думаешь, нормальных заведений уже нет? Где люди отдыхают просто так, ради отдыха? А не ради пьянки?

Свят ответил что-то невнятное в ответ. У него одно не стыковалось с другим.

— Так, боец, надо тебе кое-что объяснить, значит. Так как это «хелс-клаб», то алкоголя здесь нет вообще. Как и пьяных. Это действительно цивилизованное заведение, здесь тебе вряд ли нагрубят.

Судья Дредд сделал глоток.

— Как ты мог заметить, у клуба нет охраны. Она просто здесь не нужна. Каждый спортсмен здесь может сыграть роль охранника. И если сюда попытаются зайти пьяные, или враги, или просто неприятные личности, мы их просто выставим отсюда. Как старую мебель. Просто потому, что мы ценим и любим это место. По сути дела, это как второй дом для некоторых, где мы расслабляемся, а тело отдыхает. Если тебе так понятней будет, то это большая штаб-квартира для спортсменов в центре города.

Святу становилось все интересней, что это за странное место.

— Днем ты можешь просто прийти сюда, выпить кофе, перекусить, проверить почту по вай-фай, кстати — Судья Дредд полез свою сумку-почтальонку и вытащил белый планшетник. Тот приветственно моргнул дисплеем, очутившись на диване рядом с хозяином.

— Так вот, проверил почту, перевел дух и можешь дальше двигать. Я, допустим, часто на обед сюда заезжаю или перед тренировкой заскакиваю поужинать, когда домой не успеваю. Вообщем, мне здесь нравится. Я здесь могу встретить Сэнсэя и за чашечкой чая обсудить с ним дела, будущий наш турнир и просто поговорить о жизни в приятной атмосфере.

Судья Дредд немного обернулся и обсмотрел зал. Народу прибавилось. Появились красивые девушки.

— Могу встретить своих ребят, обсудить бои UFC и Bellator[47]. Да и вообще, если я захочу пообщаться, я здесь найду общение. Если захочу просто расслабиться, я здесь найду отдых. Здесь просто хорошо находиться, — Судья Дредд сделал глубокий вдох, надув объем грудной клетки.

— А сколько билет стоит? У меня денег немного, — Свят указал на свой синий браслет.

— О, это отдельная тема! — Судья Дредд поднял вверх указательный палец, — тут своя система. Видишь, на браслете время. Днем одна минута здешнего времени стоит 2 рубля, ночью, с девяти часов, 5 рублей. Это мне прям доставляет удовольствие. Заставляет задуматься о том, что время ценно и о том, как и где ты его проводишь. Конечно, когда здесь турниры проходят, или там шоу, то билеты здесь другие. И люди тоже другие приходят. А сегодня нас на выходе просто спросят, когда пришли, и посчитают до минуты, сколько стоит наше время. Это не в обычных ночных клубах, где до утра пробыл, а потом не можешь вспомнить, что там было.

Судья Дредд сделал глоток и кого-то приметил за баром.

— Эй, Николаич!

Крепкий парень и девушка модельной внешности обернулись.

— Здарова, Дредд! А я тебе от входа махал, ты не видишь…

— Вика, привет! Да я тут молодежь просвещаю. Ты чего без сумки? Драться сегодня не будешь?

— Сегодня нет. Завтра. Сегодня у нас праздник! — Он игриво прижал к себе девушку.

— Что у вас?

— Год вместе.

— Оу, мои поздравления, Николаич! Так держать!

— Пасиба, Судья!

Дредд сел на место.

— Эх, красавчик, паренек. Джиу-джитсу занимается, в прошлую субботу победил техническим нокаутом — Дредд с умилением смотрел вслед молодой паре, — так вот о чем я… Естественно, основной подъем тут ночью. Но благодаря работе днем поддерживается популярность этого места. Когда обычный землянин может с опаской прийти сюда, и увидеть, что здесь все культурно, что здесь никого не убивают, что здесь люди, а не звери. Все споры здесь только в клетке решаются. Здесь самбо может встретиться с боксом, тейквон-до с джиу-джитсу, ММА с бегом, — Судья Дредд улыбнулся, — каждый участник официальных поединков, которые начнутся в одиннадцать, получает немного денег. Хватает, чтоб заплатить за еду и проезд. Или за тренировки. Но все дело тут не в этом. — Судья Дредд сделал мощные глотки и отставил второй бокал в сторону:

— Дело в наркотике, который мы себе не вкалываем. Этот драйв, это непередаваемое ощущение, когда входишь в клетку. Адреналин. Когда начинается бой, ты чувствуешь этот азарт, обыграть, подловить соперника. Поймать его на болячку или лучше провести пару ударов… Начинается кураж. Когда ты входишь в кураж в клетке, ты непобедим. И потом, самое главное, — это классное геройское чувство настоящей мужской битвы. И может даже победы. Победа — это все. Это самое лучшее, что может быть, — Судья Дредд вдохновенно посмотрел вверх. — Это настоящие эмоции, несравнимые ни с какими плясками в обычных клубах. Тут своя энергетика, которая особенно чувствуется после того, как все бои пройдут. Возле клетки начинают танцевать, кто хочет. Диджей прибавляет звук, кстати, Диджей Хелс тоже не пьет. И так вот только тут ты можешь увидеть, как незнакомые до боя соперники сидят после своей схватки за столиком и как закадычные друзья делятся эмоциями. Тут вообще царит атмосфера спортивного дружелюбия. Как в любой нормальной секции. Ты человека можешь не знать, а он просто при встрече поздоровается с тобой, потому что вы занимаетесь в одной секции.

Свят обратил внимание, как две высокие блондинки шествуют в направлении бара. Их было трудно не заметить.

Судья Дредд проследил за взглядом подопечного, привстал и помахал блондинкам. Они улыбнулись и помахали в ответ.

— Дружелюбность как основная форма общения. А еще здесь принято знакомиться. То есть, если к тебе подойдут познакомиться, а ты откажешься, то это будет считаться некультурным здесь. Но такого здесь обычно не бывает. Девушки ищут спортивных друзей, и как минимум они дадут тебе номер здесь. Если ты здесь, значит, ты спортсмен и в тебе есть потенциал. Может, и она будет когда-нибудь болеть за тебя, — Судья кивнул на клетку. Свята передернуло от одной мысли ступить туда, — больше чем уверен, что Николаич с Викой познакомились именно здесь. Может быть даже год назад. И заметь, девушки сюда ходят очень красивые. Некрасивые то ли бояться, то ли не знают про это место, — Судья Дредд заулыбался.

Судья Дредд покрутил свой бокал. Свят посмотрел на воду и допил остатки. Две блондинки прошли рядом и заняли соседний столик. Судья Дредд засмотрелся им вслед и картинно чуть не упал под стол.

— Что-то я их раньше не видел. Иди, еще воды налей себе у Саши.

— Судья Дредд — раздалось вежливое снизу.

— О, Антоха, здарова! Ты что, готовишься? — Судья Дредд глянул со второго уровня. Молодой парнишка в спортивном костюме и замотанной боксерским бинтом правой рукой смотрел вверх.

— Да, Судья Дредд, посудишь нас с Максом?

— А он кто?

— Рукопашник.

— А вы когда деретесь?

— Мы первые.

— Ну давай-давай! Посмотрю, ты главное, коленочко вставляй, Антох! Если он схватить будет пытаться. А следующий кто, не знаешь?

— Да вроде боксеры. Два.

— Точно два? — строго посмотрел Дредд.

— Ну… — мальчишка встал в задумчивости, — да.

— Ладно, шуруй, настраивайся — по-доброму улыбнулся Дредд, — хороший мальчишка, наш. Что у нас там… скоро одиннадцать.

Свят дежурно прогулялся взглядом по залу. Занятых столиков уже было больше половины. Люди поднимались на третий и четвертый уровни.

— Так вот вся сила этого места заключается в одном человеке. Слава — хозяин «Колизея», раньше был тренером по хоккею. Приехал откуда-то с севера, хоккей никто там не финансировал, тут ударился в бизнес. И вот открыл вот это наше место два года назад. Он на самом деле отличный человек. Он не делает деньги на спаивании нашей молодежи. Я с ним общался несколько раз и смог подметить, что он преследует только высокие цели. Очень одухотворенный человек. Когда духовные ценности ставятся на первое место, то ему можно гарантировать, что и сторонники, и процветание у него будет. Он не зарабатывает много денег, но получает намного больше — настоящую, человеческую любовь.

Святу немного показалось странным, что такой жесткий Судья Дредд может так спокойно говорить о чувствах.

— Так что это для меня самое лучшее место в городе. В других клубах уже давно вообще не был, да и неохота мне.

Судья Дредд взял планшетник и грозно потряс им над столом:

— Так вот в других клубах… — Он глянул на дисплей, — о, блин, пора!

Судья Дредд бурно засобирался. Попотрошив сумку, взяв телефон и пустые бокалы, в том числе и стакан Свята, Он двинулся вниз. Свят дежурно просканировал взглядом клуб. Он чувствовал себя, как будто много раз уже бывал здесь, хоть и прошло не больше часа.

На пятом уровне оставалось несколько незанятых столов. У остальных же были заняты все диваны, и к ним еще подсаживались люди, беря передвижные мобильные секции диванов. Свят поймал себя на мысли, что не рассмотрел ни одного некрасивого лица и не услышал громкий мат. Некоторые гости клуба отличались особой вальяжностью в манерах и жестах, другие, наоборот, открыто общались и много смеялись. Тем не менее Святу было приятно созерцать уверенных в себе, подтянутых молодых людей и красивых девушек рядом с ними.

Свят чувствовал, что внутри ощущает чувство едкого диссонанс. То, что он видел, сильно отличалось от его ассоциаций со словом «клуб». Это скорее было похоже на какую-то неофициальную конференцию.

Перевел взгляд на бар и чуть увеличил глаза от изумления. Народу возле трех секций бара было достаточно, но никто не толпился, никто не напирал и не стремился быстрее поймать бармена. Люди свободно стояли возле бара, переговариваясь с улыбками на лицах. Это скорее напоминало очередь в театре во время антракта, чем очередь на бар в ночном клубе.

Диджей уже вышел на свое место на площадку над баром и прибавил громкость.

К клетке вынесли два стола. На один поставили гонг. За ним сразу же разместился крепкий парень. За соседний стол сел молодой мужчина в белом халате.

Парни с белыми полотенцами вынесли еще три стола и расставили их с трех сторон от клетки. Подтянутые мужчины заняли свои места.

Диджей приглушил музыку.

— Итак, итак, итак, сегодня с вами диджей Хелс, физкульт-привееет всем собравшимся! — трибуны отреагировали свистом и аплодисментами, — начнем, пожалуй, наш вечер. И первый бой сегодня — молодые парни с «Кентавра», поприветствуем их!

Трибуны взорвались фейерверками звуков. Диджей включил боевую песню для выхода первого участника-юниора. Это казалось немного комичным здесь, в клубе. «Тем не менее это делает честь этим мальчишкам» — подумал Свят. В потолок клуба светили прожекторы, расставленные вдоль дорожки. Из ближнего к Святу входа вышел подопечный Судьи Дредда, сопровождаемый таким же молодым секундантом.

После того, как мальчишка ступил в клетку и диджей представил его, опять заиграла боевая мелодия, и из дальнего входа из-под амфитеатра бодрым бегом выбежал второй участник. Он был немного побольше в весе, чем подопечный Судьи Дредда.

Свят с интересом наблюдал за происходившим. На таком мероприятии он был впервые.

Пархомий и Илия порхали под потолком и с интересом наблюдали за происходящим.

— Отличное место! Мне здесь нравится! — и Пархомий сделал вид, как будто откинулся назад в импровизированном гамаке, засунув руки за голову.

— Здесь не только люди отдыхают. Здесь и нам можно расслабиться! Не теряя бдительности, Брат мой! — поднял вверх указательный палец Илия.

— …рефери в восьмиугольнике Судья Дредд! — закончил представление судей диджей.

Судья Дредд проверил наличие кап и бандажей, дал последние инструкции бойцам и дал команду разойтись.

Бой начался, бойцы сблизились. Парни вели себя неуверенно, сближаясь и делая слабые удары вскользь. Публика бурно поддерживала их каждое удачное движение.

Свят смотрел на них с уважением. Он задавал себе вопросы: «если у таких парней получилось выйти в клетку, почему у меня не может получиться?» и сразу же впадал в состояние паники, представляя себе лицо противника, с тяжелым взглядом и волчьим оскалом. Свят подумал, что у него никогда этого не получится. «Лучше буду бегуном».

Вот мальчишка поменьше провел хлесткий лоукик и сразу же ударил правый прямой. Ему более жестко ответил соперник. Свят переживал и болел за них обоих. Судья Дредд внимательно наблюдал за происходящим, анализируя каждое движение бойцов.

Вот они стали поувереннее, удары хлестче и сильнее. Они начали проводить серии по два-три удара, все меньше думая о защите. Крупный мальчишка быстро устал. Он стоял, запыхавшись, тут же пропустил два удара. Свят вздрогнул, когда увидел, как мотается его голова из стороны в сторону.

Судья Дредд сделал упреждающий жест рукой сопернику, глядя на «поплывшего» бойца. Тот как будто крепко стоял на ногах и поднял руки к голове. Судья дал отмашку продолжить бой.

Тут же крупный ринулся вперед, желая обхватить противника. Тот скорее инстинктивно, нежели специально, дернул вверх левым коленом. Колено основательно задело правую часть лица соперника; его потянуло юзом влево.

Судья Дредд дал отмашку закончить бой. Победитель помог подняться своему другу, обнял его и похлопал по плечу. Судья вывел их на середину и поднял вверх руку мальчишки поменьше.

— Победу одержал боец из синего угла, воспитанник спортивного клуба «Кентавр». Аплодисменты бойцам! — объявлял Диджей.

Публика аплодировала. Победитель улыбался. Он пожал руку противнику и поднял ее вверх. Они вместе покинули клетку. Судья Дредд сделал знак диджею, что он закончил и пошел к главному судье.

Марио перевел взгляд на всех сидевших. Тут же наткнулся на взгляды блондинок, сидевших за соседним столиком. Они с интересом смотрели на него, но тут же отвели взгляд.

Свят продолжил облет взглядом. Свободных мест было не видно. Зато хорошо были видны лица со здоровым румянцем, наблюдавшие за происходящим в центре клуба. Свят увидел и нескольких знакомых с тренировки. Они сели так, чтобы столик Судьи Дредда попал в их поле зрения.

Подошел Судья Дредд с еще парой коктейлей.

— Еще чуть-чуть протеина граммы. Пойдем на улицу, подышим.

От Марио не ускользнуло, как блондинки с подобострастием смотрели на Судью. Свят встал из-за стола.

— А сумки?

— Сумки здесь. Никто не возьмет. Пойдем.

— Мы сейчас подойдем, — Судья Дредд обернулся к блондинкам.

Они двинулись по проходу возле столов. Судья Дредд кому-то кивал, с кем-то здоровался за руку. Марио испытывал одновременно неловкость и жгучее чувство гордости, что он находится рядом с этим человеком.

Летняя ночь обдала двух парней прохладой и свежестью запахов. На крыльце стояло несколько людей, которых Свят сразу причислил к классу Спортсменов.

К Судье подошли и поздоровались несколько человек.

Судья был немногословен, на вопрос «как дела?» отвечал: «потихоньку, сужу» и двигался дальше. Они отошли на левый край крыльца. Судья Дредд набрал полные легкие свежего ночного воздуха. Марио казалось, что футболка Судьи вот-вот треснет от воротника до самых брюк.

Перед клубом стояло огромное количество машин. Некоторые из них вовсю блистали своей роскошью и дороговизной. Некоторые просто стояли рядом, ничем особым не выделяясь. Свободных мест на парковке не было.

Судья Дредд шумно выдохнул. Он с отеческой любовью осматривал свой мотоцикл.

— Даже не знаю, зачем я привел тебя сюда. Интуиция, наверное. Интуиции я доверяю. Ты, я заметил, часто по клубам гуляешь…

— Ну как это, часто… Как гуляешь…

— Я сразу подумал, что ты пьешь. Еще в раздевалке. Вас, пьющих, почти сразу видать издалека. Неуверенные жесты, подрагивающий голос. На тренировке слабые удары, неуверенность в защите. Осторожничаете вы много! То ли дело здоровые трезвые парни! Как орлы летят в бой! И все дело в чем?

— В чем? — Марио стало неуютно от одного пристального тяжелого взгляда.

Корпус Судьи Дредда, напоминавший машину, медленно повернулся к Святу.

— В чем? Ты в курсе, что после твоего пива у тебя тестостерон еще дня три-пять нормально не вырабатывается? Знал об этом?

Марио немного прошибло в пот. Со стороны казалось, что Судья вот-вот даст ему плюху.

— Ттеперь в курсе…

— Ну и где будет твоя сила духа? Где твое мужское «Я», если ты по выходным пропиваешь его? — Судья Дредд отвернулся. — Можешь не отвечать.

Марио стало стыдно. С одной стороны он был признателен Судье за то, что он позвал его сюда. С другой стороны, не мог понять почему, если сразу понял, что Марио пьет.

Ко входу в клуб подъехал черный Кадиллак Эскалэйд. В его кузове отражался свет фонарей и огни проезжавших мимо машин. Стекла его были такими же черными, как и кузов. Его вид внушал впечатление роскоши, вседозволенности и наглости. Передние двери открылись и на тротуар ступили две девушки.

Свят поморщился. Они казались ему слишком накрашенными, слишком раздетыми, слишком крикливыми. Они открыли заднюю правую дверцу. Девушки в прямом смысле слова начали выгружать их спутника. Двое тянули за руки, третья подталкивала сзади. Вот он кое-как переместил ноги за пределы салона, пытаясь соскользнуть на них. Девушка сзади вовсю пыхтела, пытаясь подтолкнуть его за шарообразную талию.

Свят поморщился. Он шагнул вперед, стремясь помочь им. Перед ним как шлагбаум мгновенно возникла рука судьи Дредда, напоминавшая толстенную дубовую ветку.

— Стоп! Смотри!

Тоненькие девушки на тоненьких шпильках тянули каждая за руки, которые уже после локтей превращались в груды висевшего жира. Их спутник, похоже, ничуть не стеснялся, а наоборот, подбадривал их, шутил и подхрюкивал.

— Его отец известный артист — как будто констатировал Судья Дредд, — пропагандировал наркоманию, лень, эгоизм и общий разгульный образ жизни. Он пел о том, что здорово быть необразованным, хулиганом, курить траву и жить как попало. Он говорил о низших ценностях, какие только могут быть у человека и восхвалял их. Он открыто прививал своим слушателям пороки, которые уничтожали их. Теперь ты видишь, что получилось…

Судья хотел сплюнуть на брусчатку, но тут же сообразил, что плевать по крайней мере некультурно, подошел и плюнул в мусорку.

Святу стало противно смотреть на это «чадо». Его уже вытолкали из машины. Тот тут же хлопнул одну из своих сопровождающих по одному месту, видимо, показывая всем свои права на собственность. Громко забулькал и двинулся ко входу, ведомый под руки девушками.

— И дело то в том, что не Господь покарал его. Он сам наказал себя. Все, что он навязывал, вылилось вот в это чудо-юдо. Хотя я и сам думаю иногда, что тот папаша не ведал, что творит.

Третья девушка закрыла Эскалейд, который перегородил выезд двум джипам и заспешила за своими. На необъятной футболке у толстого парня сзади была большая надпись «FIGHTER»[48].

Дредд двинулся к девушке-водителю и в два шага настиг ее.

— Девушка, вы перегородили выезд двум машинам. Будьте добры, отгоните свое машину в другое место.

Толстый парень обернулся. Шеи, как таковой, у него не было. Его щеки, наслоенные друг на друга, переливались в плечи. Он понимал, что по алгоритму ему надо что-то произнести, но он лишь открывал рот, не зная, что сказать.

Девушка опешила, по-видимому, от вежливого обращения, но тут же продолжила в привычной манере:

— Да куда я тут встану? Не видно, что мест нету? Им надо будет, по тротуару выедут!

— Девушка, повторяю, отъедьте! Вы на дороге стоите! Возле соседнего кафе место есть.

«FIGHTER» уже придумал речь и даже разинул рот:

— Да что вообще…

— Вы кто, парковщик? — девушка дерзко смотрела снизу вверх.

Судья немного передвинул свою гору мышц к ней поближе.

— Я судья. И если вы не передвинете свою машину, это придется сделать мне. Но я лучше закрою вам вход в клуб. А дорогая машина и звездность вашего спутника никак не возвышает вас над другими людьми. На этих машинах тоже приехали люди, — Судья Дредд показал на два внедорожника, — и я хочу, чтобы у вас не было проблем, хоть у нас никто и не ругается.

Девушка не знала, на что отвечать в первую очередь. Решила, что спешно ретироваться и подчинится требованиям парковщика-охранника-судьи будет самым лучшим решением.

«Fighter» опять сделал попытку что-то сказать, но по дороге, наверное, забыл, так что просто продолжил движение ко входу. Девушка-водитель залезла и отогнала Эскалэйд на парковку к кафе на ниже по улице.

— Жека, зачем же их пускать сюда? Если от них только одни проблемы?

— Пойми, наш клуб открыт для всех. Как это, ты пришел в гости к спортсменам, а тебя не пускают. «Спортсмены злые, спортсмены плохие» — Дредд спародировал недовольный голос, — «не, ну на фиг этот спорт, какие-то все там неадекватные…». Мы принимаем всех, другое дело хватает ли духа сюда прийти.

— Ну вон, у этого-то духа нормально! — с издевкой махнул вслед Марио.

— На твоем месте я бы так не шутил над обделенными — Марио прикусил язык, — понимаешь, наш клуб принимает всех. Другой вопрос, кого он потом выставляет.

Судья Дредд опять с любовью обводил линии своего мотоцикла.

— Бывает, не принимает?

— Бывает, выставляем. Кто-то громко себя ведет. И нагло. Или пьяные припрутся. Просто культурно их выводим. Как правило, никто в драку не лезет, хоть и грубят. Для проформы можем навалять, если совсем уж непонятливые. А вообще драться на улице нам нельзя.

Марио удивленно воззрился на него.

— Потом объясню. Пойдем!

Судья Дредд никогда не ждал собеседника. Он просто начинал движение, будучи уверенным, что тот догонит. На входе стояли уже другие парни, как всегда, эмоционально обсуждая чей-то бой.

Судья Дредд в сопровождении Марио прошел через холл и дальше по проходу второго уровня к своему столу. Марио заметил, что для «fighter'а» и его спутниц был заказан стол в углу на самом верху амфитеатра.

Судья Дредд шел, кому-то кивал, кто-то здоровался с ним. Святу при этом тоже жали руки, отчего Свят буквально наливался гордостью, становясь похожим на надувшегося петуха.

— Не гордись собой! — резко сказал ему Судья Дредд, привычно двинув локтем в грудь Марио, — и мной тоже не гордись!

Подходя к своему столу, Судья Дредд слегка улыбнулся девчонкам за соседним столиком и своим судейским голосом просто произнес:

— Пойдемте к нам.

Марио ожидал, что они для виду поотказываются и тогда Судья скажет свое «Здесь я судья», но они лишь переглянулись и взяли сумочки в руки. Судья Дредд чуть пододвинул столик, помогая дамам подняться, Свят в нерешительности сел на свой диван. Судья Дредд спокойно, с легким налетом улыбки на лице, подвел девушек к своему столу.

— Как ты мог заметить, Святослав, ко мне никто не подсаживается, кого бы я ни встретил. Кого надо я сам приглашаю — и Дредд занял свое место, сделав жест локтем «не гордись». Он притянул одну из девушек, вторая уверенно села рядом с Марио.

Марио тут же вспотел. С такими моделями он ни разу не находился рядом, потому что подобного рода девушки сами всегда находились в окружении своих парней. Свят подумал, что если сейчас заговорит, то его голос будет похож на дребезжащую цепь. Он все надежды возложил на то, что беседу на себя возьмет Судья Дредд.

А Судья Дредд уже вовсю поглощал коктейль. Девушки лишь мило улыбались. Судья мельком взглянул на Марио и заговорил:

— Вообще, я с незнакомыми людьми за одним столом не сижу никогда.

— Мама не разрешает, — прыскнула одна.

Судья сверкнул глазами в ее сторону и тут же продолжил.

— Меня Евгений зовут, я тут девушек охраняю. Это вот мой друг Святослав, показываю ему наш клуб сегодня вечером. А вас как зовут?

— Светлана, — игриво повела плечиком та, что сидела с Судьей.

— Яна, — произнесла вторая.

— Ну что, девушки, хотите у нас поработать ринг-герл? — Судья Дредд глядел на них поверх бокала с коктейлем. Они немного смутились.

— А как это? Мы как-то больше по фотосессиям…

— Я вам даю кусок фанеры, совсем не тяжелый, и вы вот так по клетке ходите — Судья промаршировал пальцами по столу на половину девчонок.

Они закатились смехом.

— Показываете номер раунда. Естественно, в купальниках.

— Не, мы таким не занимаемся… — улыбчиво ответила Светлана.

— Не-не-не, не сегодня — Судья Дредд уверенно допил коктейль и взял следующий, — сегодня бой — один раунд пять минут. Нам на турнир девушки нужны. Скоро «Гладиатор» будет, настоящие бои. Иностранцы приедут, будут вещи! Здесь крутые люди соберутся! — Судья обвел своей дубовой ладонью пространство амфитеатра. — Только учтите, нам нужна одна брюнетка, одна блондинка, так что лучше будет вам прорепетировать.

Подружки переглянулись, и видимо, уже приняли для себя привлекательное решение. Свят тем временем думал о том, что девушки хотят выпить, а выпить то никто им не может предложить.

— Вижу, что с моделями у вас все нормально. А со спортом как? — Судья Дредд подобно старому другу разглядывал обеих.

— Я танцами занималась — сказала Светлана, опять чуть двинув плечиком.

— Я легкой атлетикой! — сказала Яна.

Судья Дредд шутливо приподнял стол и с наигранным хамством стал разглядывать ноги девушек.

— Да, вот у тебя что-то видно. Где-то занималась. А вот у тебя не понятно.

Девушки переглянулись и так и не поняли, кому что предназначалось.

— А у тебя как с кино? — парировала Яна. Она взяла коктейль Судьи и вальяжно отпила через трубочку.

— С каким кино? — Дредд соображал на тему контрприема.

— С этим. — Светлана постучала по шлему, который лежал между ними. — Ты разве не киноактер?

Свят уже приучился различать по лицу Судьи Дредда некоторые его мысли. Сейчас Судья Дредд быстро соображал, отшутиться или развить историю.

— Да мимо как-то ехал. А там фильм снимают. Говорят, грузчик нужен. Ну, я согласился, деньги-то на белок нужны! — Судья постучал по бокалу, — и тут режиссер «Отдавай мотоцикл!» мол.

Девушки заулыбались. Отобрать что-либо у Судьи Дредда не представлялось возможным.

— Ну, я мотоцикл тоже дал. Подержать. Деньги-то на бензин ему нужны! Так этот главный герой взял и его не удержал! Аккуратно так завалился, чтоб не уронить, — Судья Дредд изобразил главного героя, который боком сползает на диван, — боялся его поцарапать, сам под ним ногами-руками шевелит под мотоциклом, встать не может. Вся площадка в смех.

Судья отхлебнул коктейль.

— Ну и мне режиссер говорит: «Давай, ты! Будешь в сценах с мотоциклом за главного героя. А то что-то он не может. Только всегда в шлеме!», ну и какая разница, что главный герой на ветру колышется, — Судья показал свой мизинец, — под шлемом ничего не видно зато! Одинаковые!

Судья глянул в сторону клетки. Диджей объявлял следующую пару бойцов. Судья прослушал имена и продолжил.

— Вообщем, этому мужику с мегафоном понравилось, как я езжу на мотоцикле, он и взял меня на главную роль.

Девушки улыбались. История им явно понравилась.

— Ну а у тебя когда новый фильм? — перевела взгляд на Марио Светлана.

Марио замешкался. Он не помнил, чтобы снимал фильмы.

— Ты же тоже на мотоцикле ездишь? — приблизилась к нему Яна.

Марио совсем не понимал, о чем идет речь. Его еще больше прошибло в пот. Он взглянул на Судью. Тут Дредд улыбнулся и в этот момент Марио скользнул взглядом ко входу и тут же его глаза замерли как отмороженные.

Свят увидел её. Они вдвоем выступали с ним в авангарде. За ними шли трое: Синий, Красный, Белый. «Точно футболки меняют» — подумал Свят.

Индиго ступал с присущим ему пафосом и уверенностью. Он ни на кого не обращал внимания, глядя поверх всех лиц. Феникс плавно ступала рядом с ним, длинное коктейльное платье кремового оттенка ниспадало до самых ступней, которые скромно выглядывали из-под него, когда она делала шаг, и тут же пропадали. Издали казалось, что она не идет, а плывет. В руке она держала букетик.

И трое за их спинами смотрели вокруг, мониторя ситуацию.

Из-за левой секции бара вышла подтянутая девушка и указала им на верх.

Пятеро степенно начали движение к лестнице амфитеатра.

— Я смотрела все фильмы с тобой. И там, где ты по клубам постоянно… Там, где ты с мальчиком еще… — вкрадчиво говорила Светлана, пытаясь поймать взгляд Марио.

— Святослав не только в фильмах снимается — Дредд пытался помочь.

Свят вспомнил, где он находится и повернул взгляд на девушек.

— Да, я помню, снимался, но…

Свят лихорадочно соображал, чтобы такого смешного сказать.

— Сейчас новый фильм… Вот, Свята в каскадеры готовим! В роли бойца там будет! В клетке драться! — Судья помогал.

Свят послал ему благодарный взгляд.

— Расскажи, как ты сегодня бегал — Судья взял коктейль.

— Да как, мы сегодня пять километров — Свят откинулся на спинку дивана с видом «ну, это ж мелочи!».

— Вау! Это так тяжело, наверное…

— Ну мы так всегда бегаем! Потом у нас разминка…

Судья, улыбаясь, смотрел, что происходит в восьмиугольнике. Поединок близился к финалу.

Марио взглядом скользнул по дальней лестнице. Пятеро заняли столик на пятом уровне, рядом с компанией «fighter» & подружки. К ним спешила девушка с подносиком коктейлей.

— А потом мы валим тайский бокс! — повернулся Судья Дредд.

— Тайский бокс? Вау! — Яна потрогала Свята за бицепс.

— Мы любим боксеров, тем более киноактеров! — засмеялась Светлана.

Свят только сейчас понял, что у них с Судьей компания кинозвезд. Точнее, неких дублеров кинозвезд. Он опять перевел взгляд на тот дальний столик.

Уже оттуда Индиго обводил своим надменным взглядом всех собравшихся, как будто это было его мероприятие. Феникс тоже с интересом осматривала происходящее.

Судья Дредд следил за поединком. Один из бойцов еле стоял на ногах, держа руки на уровне пояса. Тут его противник дернул левой рукой и тут же запустил вертушку. Ступня прошла в аккурат по правой скуле бойцу, отшвырнув лицо влево. Тот как стоял, так и рухнул.

Трибуны ахнули. Свят тут же стрельнул взглядом туда, за верхний столик. Феникс сидела, в ужасе прикрыв лицо рукой. Индиго комментировал.

Парень упал в нокаут. Его соперник в это время бегал радостный по клетке. Рефери хлопал по щекам упавшему. К клетке пробирался врач.

— И такое бывает — вздохнул Судья Дредд.

— А ты так можешь? — тронула за руку Марио Яна.

— Что? А, я? Не, не могу, — Марио думал об этом парне, лежавшем на полу.

Судья в клетке приподнял голову, доктор подносил ватку к носу бойца. Было видно, как тот открыл глаза. Врач что-то спрашивал. Спортсмен приподнялся на локте и сел. Доктор помог ему подняться и они вдвоем заковыляли к выходу из клетки.

Судья отошел на середину. Без участия второго бойца поднял руку Победителя.

— Победу нокаутом одержал боец из синего угла, представитель спортивного клуба «Тайгер» Смирнооооов… — голосил диджей.

— Ой, Яна, а сфотографируй меня в шлеме! — Светлана потянулась за шлемом.

— Куууда! — Судья Дредд положил на шлем свою ладонь, которая могла удержать на месте средних размеров катер.

— Шлем одевают только хорошие девушки!

— Ну мы же хорошие! — надула губки Света.

— Ну это мы еще посмотрим!

В продолжение вечера Свят пытался поддержать ничего не значивший для него разговор, все время отвлекаясь и посматривая на тот дальний столик. Он хотел поймать взгляд Феникс, хотя бы на секунду, чтобы она увидела его в компании Судьи Дредда и этих блондинок. Феникс же всерьез переживала за происходящее в клетке.

Где-то на чердаках сознания Святу захотелось выпить и покурить, но Свят быстро придушил эту мысль. Свят хотел еще раз выйти на улицу с Судьей Дреддом, пройти мимо, чтобы Она обратила на него взгляд. И заинтересовалась им.

В течение еще полутора часов прошли все бои и начался небольшой отток людей из клуба.

Там, за тем столом, Индиго что-то бурно рассказывал своим Боксерам, видимо, пытаясь научить их. Феникс безучастно блуждала взглядом по сторонам. Марио даже подумал, что неплохо было бы, если Судья Дредд пошел еще в клетку посудить. Даже оставив Марио наедине с этими красивыми девушками. Тогда, когда он вернулся бы, Мажор и Феникс обратили бы внимание на него. Марио пожалел, что не предложил эту идею своему наставнику.

Судья всерьез увлекся двумя блондинками.

Марио глянул на пятый уровень.

Боксеры сидели, развернув лица к соседнему столику. Там «fighter» что-то мямлил, шевеля пухлыми губами и указывая толстым пальцем в свою футболку с надписью. Боксеры заулыбылись и отвернулись.

— Пойдем, Святослав, освежимся! — Судья Дредд опрокинул пятый коктейль.

Марио возрадовался и заторопился. Глянув в нужном направлении, он увидел, как Пятеро встают из-за стола. Надо было поспешить.

Блондинки долго выбирались из-за стола, Свят в нетерпении двинул стол. Вот они уже идут по проходу… Судья что-то весело рассказывает Марио. Марио лишь видит, как пятеро спускаются по лестнице, ни на кого не смотря.

— Эй, Дредд! — справа кто-то окликнул.

— О, Тайсон, здарова! — Судья Дредд размашисто хлопнул по руке окликнувшего.

— Как тебе наш «Тайгер», а? Нормально вертушку, да? — Тайсон прокрутил пальцами на столе, изображая «вертушку».

— Хаа! Тайсон, посмотрел бы я на тебя, когда б ты был на месте того парня! — Судья Дредд пожимал руки всем сидевшим за столом. Марио занервничал. Пятеро спустились до середины лестницы.

— Да что, тот парень в защите никакой! Ему надо было сразу в партер лезть!

— Эй, потише, Тайсон! Тот парень хороший ударник, так что держи зубы за капой[49]! — и Судья картинно закрыл ухо.

Парни за столом улыбнулись. В клубе хорошо знали этот жест. Так часто подкалывали спортсмена по прозвищу «Тайсон», намекая на то, что он может и ухо откусить.

— Эх, Судья, вызвать тебя, что ли — задумчиво произнес Тайсон.

Судья от неожиданности замер. И тут же расплылся в улыбке.

— Ладно, ладно, Судья, я пошутил. Я видел, у тебя там девушки красивые, да и я чего-то заплыл…

— А что ты? — Судья шутливо двинул Тайсону в плечо и встал в стойку, — Давай!

— Не сегодня, Судья, не сегодня… — хрипловато произнес Тайсон.

— Ну смотри, я готов, 24 часа — Судья Дредд двинулся дальше.

Марио с сожалением увидел, как Пятеро покидают зал.

Судья неторопясь шел рядом с Марио, пребывая в приподнятом настроении, что-то весело рассказывая про парней с «Тайгера». Марио лишь молча жалел, что упустил свою возможность. Феникс так и не увидела его. Это вызывало чувство ярчайшего негодования.

— Святослав, что-то ты невесел! — Судья заметил состояние друга.

— Да так, увидел старого друга… Точнее, недруга…

— Где? — голова Судьи Дредда завращалась в разные стороны на дубовой шее.

— Он уже ушел. Поздно.

Вдвоем шагнули в холл. В холле их действительно уже не было.

— Так надо было его в клетку. Я бы посмотрел. Проконтролировал.

— Да не, не надо было, — печально произнес Свят, прикидывая, смог бы он справиться с Мажором, — Судья, спасибо за вечер, но я домой.

— Эх, Святослав! У нас там такие красавицы! Ну да ладно! Вы с этим человеком небось из-за девушки недругами стали? — спросил Судья, сжимая руку Свята.

— Да, как то так — уклончиво произнес Свят.

— Ну давай! Сам-то доберешься? — хлопнул его по плечу Судья так, что Свят аж присел.

— Счастливо, Судья Дредд! — Свят улыбнулся и пошел к выходу.

Ангелы распрощались и каждый полетел за своим подопечным. Судья Дредд направился к туалетам.

На выходе Свят немного замешкался, рассчитываясь за посещение.

— Восемьсот двадцать — сказала приятной внешности кассирша и продублировала слова цифрами на мониторе.

Свят поймал себя на мысли, что вернулся бы сюда еще раз. За вход пришлось заплатить больше, чем он обычно платил в клубах, пока не появился Ди.

«Зато общее количество потраченных денег меньше».

На улице Свят посмотрел в обе стороны, надеясь поймать взглядом серебристый Ягуар, но тщетно.

Выйдя на оживленную улицу, Марио поймал попутку и поехал домой.

Он залез в общежитие по пожарной лестнице, пробрался в комнату и вскоре мирно засыпал, блуждая в мыслях о Феникс.

Глава XIII Виски и град

Марио спешно шел вдоль корпуса института, лавируя между нерасторопными студентами. Благодаря каким-то высшим силам зачеты стали прописываться в зачетке на удивление гладко.

— Стой, Святослав — перед ним как шлагбаум возникла старческая рука.

Марио от неожиданности аж подпрыгнул.

— Я знаю, как помочь тебе — рука слепо шарила в воздухе. Старик, облаченный в странную накидку, был слеп. Его невидящие глаза были устремлены вперед.

Марио подставил плечо. Старик крепко взялся за него.

— Твоя суженая во власти порока… Ей надо помочь.

От Старика не пахло ни гнилью, ни чем бы то ни было еще противным. Наоборот, запах как будто напоминал запах ладана.

— Обратись к Высшим силам, как умеешь. Попроси за нее.

Марио был в недоумении. У кого он должен просить и за что.

— Помолись как умеешь, чтобы Всевышний послал ей Веру. Просто помолись. Иди прямо сейчас, не откладывая.

Марио ощутил чувство страха перед чем-то неизвестным. Он попытался отнять руку.

— Стой! И еще мне сказали передать тебе кое-что — Старик поперхнулся, — скоро все люди разделяться на два вида. Одни будут совершенно здоровые и счастливые. Они будут радоваться и наслаждаться жизнью. Они будут создавать большие семьи и добиваться почестей в этом мире. Эти люди будут уверены в себе, сильны и красивы. И будут жить до ста лет.

Старик тяжело дышал. Он наклонился вперед. Марио не знал, зачем он это слушает, но ему стало интересно.

— А другие?

— Другие люди будут походить на умалишенных. Они будут неопрятны, источать зловонные запахи. Жить они будут бесполезно, причиняя вред миру. Они будут сбиваться в стаи, не по-человечьи каркать и нападать на первых людей. Озлобленные, они будут думать, что за них все решили и кругом все виноваты в их бедах. Кроме как собираться вместе, напиваться а потом нападать на людей, других занятий у них не будет. Они будут хвастаться, кто сколько яда полгощает. Возможно, ты их уже видел.

Старик поперхнулся.

— Ну и грязный воздух тут у вас. Так вот принципом разделения будет служить принятие алкохимии.

Марио стоял в ступоре и не знал, что и ответить на такое. Старик ослабил хватку.

— Все, ступай! Иди и помолись за нее, как умеешь! Господь услышит! Господь поможет!

Марио ступал по узкой тропинке, петлявшей между деревьев и уводившей путника вглубь парка. Марио плохо представлял, что ему надо сделать, он просто шел вперед, собираясь с мыслями. Его пытливый взгляд выхватывал отдельные детали из окружающей действительности.

Ангелы порхали над ним. Взявшись за руки, они танцевали у него над головой.

— Свят! Свят! Свят! — радостно восклицал Антоний.

— Свят! Свят! Свят! — вторил ему Пархомий.

— Свят! Свят! Свят! — довершал Артемий.

Вприпрыжку, они водили хоровод над ним, во все стороны разбрасывая искрящиеся брызги, которые летели на Свята. Приближаясь к церкви все больше, Марио ощущал, как беспокойство отступает, в душе начинает царить умиротворение.

Марио пружинисто ступил на узловатый корень дерева и подметил хрустальные капли на переливающихся зеленью травинках, пригнутых к земле. Обогнув дерево, Марио подметил, как мелко испещрена кора у дерева, какая многообразная веерность слоев, а ведь каждый слой это определенный этап в жизни дерева. Даже мох с одной стороны дерева отдавал какой-то специфической мраморностью и привлекал своей пушистостью.

Переливчатый щебет с разнообразием и мелодичностью звуков. Марио напрягал слух, пытаясь отличить два похожих голоса. Стрекот, чириканье, своеобразное музыкальное переругивание было столь многообразным, что Марио определенно точно мог сказать, что его сопровождают разнообразные птицы, среди которых нет двух одинаковых.

К разговору птиц прибавилось и журчание воды. Дойдя до края невысокого оврага, Марио встретился взглядом с тонким ручейком, стремившимся обогнуть все камни и бежать дальше. Человек поразился прозрачностью воды, зачерпнул ладонью и, прикрыв глаза, отпил. Вода показалась ему вкусной. Он зачерпнул еще и еще. Сполоснув ладони, Марио смерил взглядом мокрые камни.

Он заметил как велико их разнообразие. «А ведь и не бывает двух одинаковых камней. И каждый камень красив по-своему. Даже будь они одной породы, все равно текстура у них будет отлична, как и форма, и размер. И как так люди совпадают» — подумал Марио, переступив через воду, и пошел дальше.

Тропинка была усыпана хвойными иголками. Марио пригнулся и зачерпнул горсть. Тут он подметил жучка, который спешил по своим делам с таким видом, как будто был самым важным существом на земле. Возможно, так оно и было для него самого. И даже нарисовавшийся великан был не более, чем скромной помехой его важности.

Марио начал рассматривать иголки, пытаясь найти две идентичных, полностью одинаковых. Он уткнулся взглядом в свои ладони и шел вперед, не смотря по сторонам. Иголки были сильно похожи друг на друга, но они не были точь-в-точь одинаковы.

Всерьез увлекшись разглядыванием хвои, Марио вышел на лесную поляну. Тут что-то ярко засветило ему в глаза и он зажмурился. Отрывок неба, видневшийся сквозь расступившиеся кроны могучих деревьев, поражал своей глубиной. И с краю, рвущееся из-за кроны, свечение, которое било прямо в лицо. Марио сместился в тень и огляделся.

Лучи солнца падали отвесно из-за веток деревьев на полянку, в центре которой скромно светилась церквушка.

Марио не был ценителем прекрасного, но открывшийся вид заставил его остановится. Тропинка шла к церкви с северо-восточной стороны.

Перед церковью простирался небольшой прудик, в котором она отражалась. Церковь являла собой тип храма с трапезной. Над ее западным притвором высилась колокольня. Большой купол располагался над основной частью храма, маленький купол, установленный на шатровом завершении, возвышался над колокольней. Купола синего цвета со звездочками поблескивали. Солнце ласково лучилось между ними.

Сама церковь была выложена из темного деревянного бруса и имела аккуратный, ухоженный вид. Трава вокруг была заботливо пострижена. Даже пруд перед церковью как будто был устроен с таким расчетом, чтобы путник, идущий в храм, не шел через восточную часть его, а огибал пруд и подходил к произведению архитектора с западной стороны.

Не было видно ни машин, ни шумящих людей. Парковки у церкви тоже не было. Шум города сюда не долетал. Поразительно, что такое место смогли создать внутри города. Марио ощутил легкое чувство нереальности увиденного. Ему захотелось зайти в храм, прикоснутся к нему.

Аккуратно ступая по посыпанной песком тропинке, Марио обогнул пруд и приблизился ко входу.

Он не знал, как вообще надо ходить в храм и что при этом делать. Вокруг никого не было и не у кого было спросить, открыто ли вообще. Окрыленный чувством прикосновения к великому, Марио сделал один шаг на ступеньку, сделал второй шаг и ступил на крыльцо. Он потянул дверь на себя. Дверь бесшумно отворилась.

Глаза не сразу привыкли к полумраку, когда Марио шагнул внутрь. К его обонянию сразу прикоснулся сладкий церковный аромат. Двери за притвором были открыты, Марио ступил в помещение трапезной. Сейчас столы и скамейки были сдвинуты к стенам. В углу стояла иконная лавка, которая была открыта, но внутри никого не было.

Марио прошел трапезную, ощущая трепещущее чувство в груди.

Шагнув в помещение храма, Марио поразился. Солнечный свет шел сверху, из-под купола, прочертив в воздухе солнечные полосы. Они причудливо падали на лики Святых. Иконы завораживали своей красотой. Их было немного, но они создавали ощущение, что Марио здесь не один.

— Креститься надо, внучек.

Марио подумал, что это прозвучало у него в голове, такое было чувство величия, происходившего с ним. Грудь наполнялась приятной теплотой. Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он обернулся, ожидая увидеть ангела.

На него добрыми слезящимися глазами смотрела бабушка-смотрительница.

— Креститься надо, когда в храм входишь, внучек. Перед всеми Святыми поклон держать.

Марио стоял, стесненный. Он не знал, как это делается.

— Извините… Но… Я не умею.

Бабушка улыбнулась и еще больше прослезилась.

— Пальчики вот так складываешь в троеперстие. Сначала ко лбу, повторяй — Смотрительница поднесла пальцы ко лбу. Марио послушался.

— Потом к животу. Вот так. Потом к правому плечу и затем к левому. Вот так — она довела руку до плеча и повернулась к иконам, — и затем поклон.

Марио повернулся и поклонился тоже.

И стало как-то приятно на душе ему в этот момент. Подумал он, что все заботы решатся и ощутил прилив счастья.

— Когда подходишь к храму, лик Господень видишь или Святых — крестишься. Когда заходишь, крестишься. Вошел — надо подойти и поклониться иконе в центре храма, пойдем — Смотрительница заковыляла к центру, туда, куда падали солнечные лучи. Марио степенно следовал за ней.

— Первый раз в церкви?

— Да.

— Вот здесь — перекрестился — наклонился, иконку поцеловал в правый нижний уголок, лбом приложился на секундочку. Дальше отодвинулся и еще два раза перекрестился — бабушка все это показала.

Марио повторил. Смотрительница наблюдала.

— Первый раз к Богу просто так не ходят — произнесла она, — что случилось, внучек?

— За девушку пришел помолиться, бабушка.

— За суженую ли свою? Или за бесовщину какую?

— За хорошую, бабушка, за хорошую. Только помочь надо ей. А как — сам не знаю.

— Ну, если сам не знаешь, то и старушка тебе не скажет. Господу помолиться — это правильно. Когда один человек ведет другого к Богу — это прекрасно, внучек! Сами Святые умиляются! Молитв, наверное, не знаешь никаких?

Марио опять совестно помотал головой.

— Ну пойдем, я тебе свечечку дам, помолишься, как умеешь. А Господь услышит — не переживай, внучек.

Смотрительница заковыляла к иконной лавке. Марио последовал за ней.

— На, внучек! Свечку от лампадки подожжешь, помолишься, свечку поставишь, перекрестишься.

— Хорошо, бабушка — Марио с благодарностью принял свечку и вернулся к иконам.

Свят поджег маленькую свечку и долго в мыслях и образах рассказывал о себе и о своей Феникс Высшим силам.

И когда закончил он свою нехитрую молитву, поставил свечку в подсвечник, перекрестился, тогда ощутил он чувство, что все у него получится.

Со всей душой поблагодарив бабушку-смотрительницу, Марио пошел к выходу.

* * *

Долго ли, коротко ли, трудно ли или легко, но Марио открыл сессию под самый ее конец. Упорно трудясь и пробиваясь к цели, он бурно занимался весь остаток июня. Но преподаватели уходили в отпуска, экзамены было не получить. Но Марио был уже рад тому, что заветная печать «Допущен к сессии» стояла на своем месте в зачетке. Благодаря вере декана в него, Марио не переживал за экзамены. Он знал, он сможет их все сдать к концу сентября. Хоть на некоторых предметах он был всего два-три раза. «Хотя бы преподавателя знаю в лицо» — успокаивал себя Марио.

За период тренировок в июне Марио подтянул свою форму. Он и раньше не был худым, а в школе являлся одним из ведущих спортсменов по легкой атлетике.

Начались летние каникулы, всей захватывающей волной обрушившиеся на беззаботных студентов.

У Марио началось свое особенное лето по программе Судьи Дредда. В конце июня тренировки в зале официально закончились, Сенсей улетел отдыхать на Бали. Судья Дредд разрешил парням с секции приходить, заниматься в тренировочное время, только уже самостоятельно.

Святу же поступило особенное предложение. Судья предложил Святу тренироваться вместе с ним, если, конечно, Марио не боится. Марио достаточно изучил характер Дредда и уяснил, что тот очень не любил слышать отказы. Поэтому он обычно слышал только «Да». Марио согласился, тем более что это была большая честь для него — шутка ли, тренироваться вместе с именитым бойцом.

И началась суровая физическая и духовная работа над собой. Лишь в конце июля Марио съездил на две недели домой — побыть с мамой, пока Судья летал с парнями на сборы в Тайланд. На Таиланд у Марио попросту не было денег.

Их тренировки было решено проводить частично в зале, но в основном — на улице. За Кентавром располагалась небольшая спортивная площадка с двухсотметровой беговой дорожкой вокруг заросшего травой поля, турниками, брусьями, 8-миметровым горизонтальным рукоходом.

За несколько часов парни скосили всю траву и выгребли ее за поле. Повыкидывали камни, бутылки и банки с поля и беговой дорожки. Их небольшой стадиончик принял ухоженный вид. Теперь они вполне могли считать его «своим».

— Как спалось? — осведомился Судья Дредд.

Марио удивился такому вопросу.

— Да нормально — пожал плечами он.

— Смотри, плохо спать будешь — значит перетренировался. Хорошо, значит, будем увеличивать — Судья помечал у себя что-то в блокнотике, напоминая доктора, одевшего тайские шорты и рашгард.

В начале июля Судья давал ощутимую нагрузку. Потом она стала просто тяжелой. Каждый день он придумывал все более изощренные способы нагрузить Марио физически, чтобы тот переборол себя и стал чуточку сильнее. И в самом начале, когда тренировка только начиналась и они по обычаю делали легкий кросс по парку, Марио казалось предстоящее невыполнимым. Но он знал, что пройдет три часа, и все закончится, каким бы тяжелым все не казалось вначале.

Судья Дредд не был ему другом, но все же их отношения напоминали дружеские отношения наставника и ученика.

Во время кросса Судья не торопился, подстраивался под темп Марио. Но под конец дистанции, когда они выходили на затяжной двухсотметровый подъем, длившийся до самого клуба, едва вспотевший Дредд ускорялся. И Марио ненавидел этот момент. Он всегда оставался позади и всегда приходил последним, как ни старался догнать Судью.

А потом начинался самый сок. Разогревая тело кроссом, дальше Судья обычно давал нагрузку кросс-фитом[50]. Для Марио это были чудесные деньки.

В один из таких дней Судья в своей манере спросил:

— Что-то смотрю ты не сильно устал — спросил Судья Дредд, подозрительно глядя на Марио.

Пот с Марио катил градом, — он только что прибежал с дистанции и по дороге от Муай Тавра успел немного отдышаться.

— Так, а ну, покатай меня, большая черепаха! — и Судья запрыгнул на спину Марио, — еще два кружка по стадиону.

Теперь Марио думал, что он виноват в том, что не устал. Но делать было нечего. На самом деле, подхватив Судью Дредда под ноги, Марио было не так уж и тяжело бежать с ним.

— Пахать, пахать! Еще кружок! — кричал Дредд, когда Марио пробежал второй круг, — золотой кружок надо делать всегда!

«Золотой» Судья называл ту нагрузку, которая выполнялась поверх заявленной вначале упражнения. Не смотря на кажущийся фанатизм, с которым Судья отдавался тренировкам, он четко контролировал состояние Марио и видел, когда тот мог сделать больше.

— Пошел-пошел-пошел!!! — орал Судья на Марио, клацнув секундомером.

И тот бежал со всех ног, обвязанный поясом с веревкой, к концу которой были привязаны старые железные блины.

— Взрыыыв!!! — ревел Дредд, двигаясь приставным шагом.

И Марио топил вперед, зажмуривая глаза. Судья Дредд никогда не спрашивал во время кросс-фитов больно ли ему и не устал ли. Он просто давал хорошего пинка сзади. И Марио выполнял, что бы не было.

— Резче! Резче! Резче! Вот так! — Судья шел вдоль рукохода.

И Марио перепрыгивал с одной перекладины на другую, хватаясь руками. Он насквозь промок. В гробу он видел такие кросс-фиты. Когда до конца оставалось не больше десяти перекладин, он начал перехватываться с с задержкой. Судья Дредд уже не торопил, зная, что тот может упасть.

Марио спрыгнул в конце и посмотрел на руки. Они ревели от боли, но крови не было. Появилась только огрубевшая кожа.

— Сто отжиманий! Вперед! — секундомер был талисманом Судьи Дредда. Он с ним не расставался и казалось, засекал даже время переодевания Марио.

Сделав еще пару выдохов, дабы выиграть время, Марио встал на кулаки. Начав резво двигать корпусом вверх-вниз, после пятидесяти раз Марио уже начал стухать.

— Темп! Темп! Темп! — орал Дредд.

Марио пытался по инерции дожать сотку. Но «веселый рукоход» высосал порядочное количество силы. К восьмидесяти Марио уже отжимался с расстановкой, понемногу настраиваясь на каждый новый раз.

— Жать! Жать! — Судья Дредд порой волновался за наличие усталости Марио, как за самого себя.

Мышцы торса стали дубовыми. Вот-вот и они сломают сгибающиеся-разгибающиеся кости.

Девяносто третий раз ему просто не дался. Марио опустил корпус вниз, начал выжимать свое тело наверх, на середине мелко-мелко затрясся и упал на пыльную землю. Крупицы пыли ударили в нос. Под щеку угодил острый камешек.

— О, Чемпион! Да ты сдулся!!! Хехе! — гоготнул Судья Дредд и сделал несколько шагов к большой покрышке. Он сел на нее, с ухмылкой смотря на распластанного Марио.

— Я… Я смогу! Продолжить! — заорал Марио и дернул корпус вверх. Медленно, как тяжелая металлическая дверь в бункер, тело пошло наверх.

— Девяносто три! — и он опять упал.

— Хехе, да куда тебе! — Судья засмеялся, словно добряк Дед-Мороз, — иди, переодевайся! Ты сдох!

Марио опять резко дернулся и медленно пошел наверх до полного выпрямления рук.

— Девяноста четыре! — и он опять упал на землю.

— Иди телик смотри, лузер! Да у тебя ничего не получается! Хаха!

— Девяностаааа пять!

Судья все посмеивался. Медленно-медленно Марио сделал девяносто шестой раз. Перед девяносто седьмым Марио лежал не двигаясь около минуты под шутки-прибаутки Судьи Дредда.

И он рванул вверх. Тело совсем чуть-чуть отдалилось от земли. Издавая утробный звук, Марио по миллиметрам отодвигал от себя землю. Его борьба длилась около полуминуты, но в конце он смог разогнуть руки. И опять упал на землю. Он знал, что это конец. Он не сможет выжать и раза больше сегодня.

Судья молчал. Марио дышал, лежа щекой в пыли и смотря, как жучок ползет по травинке.

«Наверно, рукоход был лишним… Надо отпилить у него пару перекладин… Или отжиматься не стоило» — неспешные мысли текли в голове.

Судья медленно приблизился к нему. Он присел на корточки и негромко заговорил:

— На самом деле, ты сдался только у себя в голове. Твое тело может намного больше. Предел лишь у тебя в голове. Ты чувствуешь, что не можешь, но сейчас ты не веришь в это! Вся эта боль, вся эта немощь — она — ненастоящая! Когда ты думаешь, что сдался… Когда ты думаешь, что это конец… Просто вспомни о том, что боли нет!! Боли неет!!! До концааа!!!

— До концаааа!!! — орал Марио и поднимался вверх.

— До концааа!!! — орал Дредд.

— До концааа!!! — вторил ему Марио, поднимаясь еще раз вверх.

— Еще раз: До концааааа!!!

Марио орал и делал сотое отжимание. И он снова плюхнулся на землю, но уже как победитель. В голове крутилось только «Смог».

В разные дни, на тренировках в зале или на свежем воздухе, Марио приходилось отжиматься иногда и больше. Но эти свои сто раз для него были самыми дорогими. Он мог отжаться и десять раз по девяносто семь в разное время. Но одни-единственные сто раз после прыжков на рукоходе вручали ему частичку Силы Духа и Титул Победителя над собой.

— Все, на сегодня хватит! Поехали в «хелс» — сказал Дредд и начал собирать блины, кувалды и скручивать канат.

— Как все? — Марио от удивления аж смог поднять голову. Он знакомым движением встал на локоть и выпрямил торс.

— Говорю, все. Хватит. Хорошо поработали.

Марио негодовал. Тренировка длилась от силы полчаса.

— Считаю программу на сегодня перевыполенной.

— Как все?! — Марио настраивался еще как минимум на час тяжелой нагрузки. — Как все? А зачем мы это тащили все? Зачем, Судья?

Ему как будто было мало.

— Затем. Так надо было. Или ты думаешь, что тренировка, это только упражнения, движения ногами по дорожке, возня с покрышкой, бросание каната, кувалдой тюк-тюк и все?

Марио был поражен. Судья никогда не останавливал тренировки.

— Ну как, да. Я могу продолжать, Жек! — и Марио поднялся на ноги.

— Я сказал: все. Задача на сегодня выполнена! Поехали в «хелс».

Марио начал помогать Судье собирать инвентарь.

После тренировок летними вечерами парни часто отдыхали в «хелс-клабе». Когда людей не было, они на правах охранников располагались с комфортом в вип-комнатах и смотрели бои на широком экране в высоком качестве, попивая протеиновые коктейли.

Вскоре Марио познакомился с владельцем клуба, многими друзьями Дредда и стал своим в клубе. И действительно, порой туда тянуло как домой, просто расслабиться. Марио с азартом смотрел поединки в клетке, отточенную технику сражающихся парней. Он уже не боялся, что его кто-то может вызвать в восьмиугольник. По «хелсу» он ходил с высоко поднятой головой спортивной походкой.

И конечно, Марио писал Феникс. Ничего особенного, это был обычная переписка про жизнь двух людей. Но Феникс всегда необычно отвечала ему, каждый раз придумывая что-то новое. Когда на телефоне высвечивалось «Новое сообщение. Надя», внутри у Марио все замирало. И когда он узнавал, что у нее все хорошо, примерно догадываясь об этом по тексту смс «Катаюсь на воздушном шаре», «Я на радуге», «Пою и пью», Марио становился немного счастливее.

Он не пытался ей как-то рассказать, что он спортсмен и не плохо работает вместе с огромным Дреддом. Она отвечала ему, этого было достаточно.

В августе Судья заметно начал делать упор на технику. Когда в зале становилось невыносимо душно, они брали лапы, пэды и выходили на площадку.

Примерно тогда же Дредд сказал, что Марио сможет пробегать уже двойную дистанцию по парку. Отправляя Марио на второй круг, Дредд сам возвращался в Кентавр. Так длилось около недели. Со временем, Дредд вообще перестал бегать с Марио, разогреваясь только скакалкой.

Однажды они, порядком попотев в зале, как обычно тренировались на своей площадке.

— Два! — Дредд выставил пэды под левый удар ногой.

Марио послушно отштамповал два удара.

— Три! — Дредд выставил левый пэд под правый лоукик.

Марио послушно отбарабанил три удара подряд.

— Два! — поднял на хайкик.

«Эщь! Эщь!» — прорычал Марио, чувствуя, как пот срывается в сторону со лба.

— Четыре! — и Марио бил левый лоукик.

— Колено! — и Марио бил коленом.

Запиликал секундомер. Судья опустил пэды.

Марио пытался отдышаться. Он кивнул в сторону ограды:

— Смотри, Жек, девчонки…

С той стороны сетки, отгораживавшей площадку от дороги за воротами стояло две спортивных девушки. По-видимому, они уже давно наблюдали за парнями. Но заметил их Марио только сейчас. Увидев, что на них смотрят, девушки помахали, начали демонтрировать позы из бодибилдинга и показывать «класс!».

Судья заулыбался и двинулся к ним. Когда он уже отошел шагов на десять, Марио крикнул:

— Куда собрался?

Судья аж опешил.

— А как же быть железным, Дредд?! А?!

Судья вспомнил свою заповедь. Развернулся и вернулся в тот момент, когда зазвучал секундомер. Они продолжили.

Уже с середины августа Судья начал сам готовится к сезону.

Начались истощающие спарринги, которые Свят поначалу совсем невзлюбил. Когда Судья одевал боксерский шлем, его глаза приобретали хищный вид. По ощущениям в спарринге он напоминал дуб, ветви которого резкие порывы ветра приводили в движение.

Он отучивал Марио перекрываться наглухо, убегать.

— Да пропусти ты удар! Это ж не смертельно! — Дредд бил в ритм по перчаткам Марио, пытаясь немного развалить защиту того.

Марио чуть приопускал перчатки и тут же получал чувствительный удар по носу.

Со временем Марио приучился держать удар.

— Два! — и руки Марио с надетыми на них пэдами отлетали в стороны.

— Три! — и Судья бил три правых миддл кика.

— Колено! — орал Марио и Судья пытался пробить пэды вместе с Марио. Марио лишь терпеливо подлетал при этом.

Судья не успевал стряхивать пот, как Марио уже задорно кричал:

— Фрооонт! — и в следующий момент отлетал на пару метров от удара.

В следующий раз Марио уже орал:

— До конца!!! До конца!! Бить-бить!!!

Судья Дредд поднимал огромную кувалду и опускал ее на пружинившую огромную покрышку. Марио держал потертый секундомер и посматривал на время. Судья основательно подвыдохся.

— Бить! — «Слабак Дредд» — хотел сказать Марио, но воздержался.

Раунд для Судьи закончился. А вот Марио теперь взял свою кувалду и передал таймер Судье. Теперь они поменялись ролями. Теперь уже Судья своим рыком помогал Марио.

Закончив серию с кувалдой, Марио поставил ее на колесо, оперся и сквозь сбитое дыхание произнес:

— Дредд… ебе…надо… мегафоном работать… У тебя… орать… хорошо получается!

С погодой обычно им везло. Но вот однажды Марио пришел в Кентавр под проливным дождем. Прячась под зонтиком, он вбежал в вестибюль. Комплекс пустовал. Одна живая душа только сидела в тренерской в это время.

Марио переоделся и вошел в тренерскую.

— Осс! — развел он в стороны руки.

— Осс! — сказал Судья, подняв глаза от стола. Он обратил внимание, что Марио стоит босиком.

— Что смотришь? — спросил он.

— Дождь — ответил Марио.

— Валенок.

— Что, «валенок»?

— А что — «дождь»?

— Ну как… Мокро.

— Так ты что, бумажный что ли? Промокнуть боишься?

— Нет, но….

— Ты что забыл, Свят?! Ты же железный! Тем более людей нет — дорога свободная. Пошел-пошел-пошел, три круга по прудам!!! И чтоб быстрее, чем вчера!

— Осс!

— Чтоо?!

— Оссс!!!

Марио спустился в раздевалку, вставил наушники в уши, обул кроссовки и вышел на дистанцию под проливной дождь.

«До конца!» — висела гранитная надпись прямо перед его глазами.

* * *

Марио ступил в море. Он держал Феникс за руку и вел ее. Они шли по берегу, ступая босиком по границе воды и земли. Волны неспешно накатывали, окатывая их пузырящимися барашками по щиколотки. Феникс весело щебетала, Марио улыбался, слушая ее голос.

Они ступали по берегу залива. Феникс тихо сказала: «Давай присядем».

Марио чувствовал все теплоту и нежность ее кожи. Он ясно видел всю глубину ее глаз и такого ласкающе-твердого взгляда. И ему казалось все настолько прекрасным, что просто не могло быть реальностью.

Феникс легко потянула его на песок. Марио поддался.

Они присели на сухой песок. Море казалось иссиня-бирюзовым. Марио обвел взглядом небо от края до края. Оно было абсолютно безоблачным и таким глубоким, что хотелось нырнуть в него. На горизонте виднелся город. Обычный город с рвущимися в небо серыми громадами небоскребов, панельных домов и впалыми отверстиями окон. Серый город. Град Вины.

На пляже от горизонта до горизонта не было ни Души. Они были одни во всем мире.

— Вообще я не люблю махровые халаты, это такая мерзость, фу-фу-фу! — Феникс копалась в своей необъятной дорожной сумке в яростных поисках чего-то.

Марио набрал в ладонь песка и тоненькой струйкой выпускал его, чувствуя уменьшающееся количество и сжимающиеся пальцы.

— Шелковые халаты обожаю! Они восхитительны. Они такие… обволакивающие… — голос Феникс стал немного глуховат, потому что она с головой зарылась в свою сумку. Только волосы выбивались из-под холщового края. Марио поправил их. Точнее, заправил их туда же, в сумку. И улыбнулся.

— И вообще, кому пришло в голову придумывать халаты, сделанные из полотенец! Ума не приложу! — Феникс все больше зарывалась в недра сумки.

Марио думал, чтоб еще сделать такого, как тут она с растрепанной шевелюрой вынырнула из сумки.

— Нашла! Уголек, держи! — и она протянула ему старую, потертую бутылку виски. В горлышко была наполовину вбита пробка, а внутри бултыхался свернутый листок. Марио с недоверием взял бутылку.

— Где ты нашла ее?

— Она у меня была… всегда… С собой…

Марио начал выкручивать пробку, переведя напряженный взгляд на горизонт.

На горизонт наваливались массивные тучи. Небо было подчеркнуто черной чертой на горизонте.

— Давай, Уголек, пей!

Марио откупорил бутылку. Та была наполовину полной. Он потряс ее так, чтоб край листка высунулся наружу. Листок был из твердого материала, весь мокрый.

Феникс забрала бутылку и припала к горлышку.

Марио развернул листок.

«Спаси меня» — было начертано размазанными чернилами. Марио перевел взгляд на Феникс. Та заливисто смеялась, держа бутылку в руке.

Марио подумал, что хочет выпить. Но тут же отсек эту мысль. Перевел взгляд на пергамент.

«Спаси меня» — буквы расползались по листу.

Тучи приближались. Море налилось свинцом и не выглядело таким уж дружелюбным.

«Уголек, давай со мной! Будь со мной!» — Феникс протянула бутылку, — Выпей со мной и я буду с тобой!

Марио смотрел на виски, на Феникс и опять на виски. Тень от светонепробиваемых туч накрыла их и как будто настала ночь.

— Давай со мной, Уголек! — Феникс почти вставляла горлышко Марио в лицо.

Марио отстранился от бутылки. И почувствовал колющий удар в макушку. Затем еще один.

Феникс заливисто смеялась. Только смех этот был каким-то искусственным, синтетическим. «Уголек!» — сквозь слезы кричала она.

Раздался гром и с неба посыпался Град. Феникс опять приложилась к горлышку. Виски…

Марио смотрел на черное небо с которого валили белые массы. Град…

«Спаси меня» — буквы превратились в сплошные потеки.

Град шел крупнее и крупнее.

Феникс смеялась все нереальней и зловеще. Марио почувствовал, что его куда-то уносит, перед глазами все темнеет и чернеет. Последним были изумруды глаз Феникс.

Марио проснулся.

ЧАСТЬ III Исцеление

— Они пытаются запустить процесс в обратную сторону.

— Аха-ха-ха!!! Глупцы! У них ничего не получится! Процесс дошел до своей конечной стадии — звучавший в темноте голос не был совсем уверенным. — Колесо раскручено. Уже поздно его останавливать. Наша мельница по перемалыванию душ работает как ускоряющиеся часы!

— Осмелюсь доложить, что их труды не напрасны. Они постепенно останавливают наши жернова по порабощению одного единственного человека. Скоро они закрутятся в обратную сторону. Процесс начнет замедляться и…

— И что? Что может один? Ахахаха!!! На одного праведника к нам каждый день приходит тысяча новых уродов! Ахаха! Он не сможет ничего сделать! Ахах!

— Да, но у него появляются нужные люди. Они прикрепляются к нему. Они не такие, как он, но у них есть ресурсы…

— Да не может один чмошник повернуть колесо, катящееся в ад по наклонной! Даже при помощи своих знакомых-чистоплюев! Мы проделали адскую работу!!! Нашу машину по переработке новых душ не остановить никогда! Плоды нашей работы душераздирающи! Мы поработим народы и государства!

- Я бы не стал так разгоняться…

— Все в нашей власти! — красные глаза горели в темноте, — мы повергнем всех! Все будут молить о пощаде! Не будет ни одного живого, стоящего на ногах, все будут стоять на коленях!

— Мне кажется, все-таки некоторые не остановятся ни перед чем… Они пойдут до конца, даже если ценой их победы станет сама смерть…

— Так, все, пошел вон! Не порть мне настроение!

Глава XIV Вызов

— Бей его, бей! — летело откуда-то со стороны.

Противник двигался на него, глядя звериными глазами в щель шлема.

Публика заходилась эмоциями. Судья Дредд с четкой фокусировкой следил за каждым движением бойцов.

— Да бей его! — Индиго бесновался где-то на дальнем плане. Выкрик звучал как «добей его!»

Свят уворачивается. Большая туша движется на него, размахивая длинными ручищами. Под каждый удар Свят планирует нырок, но все ждет чего-то, выжидает лучшего момента. Боксер медлителен, но силен.

— Раз — два — Марио делает «отбив-отбив» и тут левый боковой настигает его в челюсть.

Марио падает на пол клетки, но тут же поднимается. Судья дал отмашку. Нокдаун…

— Хе-хе! Ну что, Святослав, в «хелс» сегодня пойдем? — Судья Дредд «легонько» стукнул Марио в печень.

Парни закончили субботнюю «бонусную» тренировку, которую Судья Дредд проводил для всех желающих.

— Можно — протянул Свят, сворачивая майку. Он прикинул, что особых планов у него не намечалось на сегодня и «хелс» был неплохим завершением дня.

Осень была в самом разгаре. К удивлению преподавателей Марио не пропустил ни одной пары с начала семестра. Экзамены шли своим чередом. Уже сейчас сессия не казалась ему таким уж невыполнимым делом. Проставляя очередной автограф, он внутренне благодарил декана.

Оставалось совсем немного — сдать два экзамена до конца сентября.

С началом осени для Марио начался серьезный тренировочный режим. Он не пропускал тренировки и собирал все бонусы, которые давал Судья Дредд в виде «праздничных» кросс-фитов всем алчущим.

— Эх, вот у нас место так место! Всем местам место! Обожаю его! — Дредд выстраивал на столике батарею из своих коктейлей, — Семпай, здарова! — помахал Судья кому-то в отдалении и приземлился за свой любимый стол, расположив подле себя сумку для документов и свой байкерский шлем.

Свят уже научился различать три степени удовлетворенности Судьей Дреддом своей тренировкой. Когда Судья Дредд был максимально доволен, он радовался безгранично.

После тренировки Судья успел переодеться и подкрепится. На черной облегающей футболке от плеча до плеча протянулась полуметровая надпись «LEGENDARY»[51]. Под ней с поднятой вверх рукой застыл покрытый брызгами крови гладиатор. В своей позе победителя он опирался одной ногой на поверженного льва, взывая к трибунам немым криком.

«Буйволоподобность» ног Судьи Дредда подчеркивали черные джинсы брючного типа и спортивные туфли.

Собираясь в «хелс», Марио одел белую футболку, на которой были изображены классические потертые кеды Adidas, скакалка и спидометр с одометром, крутящим километры. Сзади изображений была изображена абстрактная схема маршрута для кросса. Надпись над всем этим гласила: «Утро начинается не с кофе». На ноги Марио одел голубые джинсы спортивного покроя и белые же кроссовки.

— Посмотри, сколько красивых людей вокруг, Свят!

Клуб только начинал наполняться. Людей было немного, но Судья радовался каждому прешедшему.

— Смотри, какая красивая пара! — он обратил внимание на вход, — а там какие красивые люди!

Судья Дредд как будто излучал счастье.

— Это тебе не в обычных клубах! Давно в клубах-то был, а? — Судья Дредд пристально глянул на Марио.

Марио уже не напрягался при прямых вопросах Дредда. Он видел эти глаза в шлеме напротив себя, видел, когда они бывали чересчур строги, видел, когда бывали расстроены. И сейчас в их уголках играла озорная искринка. Расслабленно сидя на своем диване, Марио ответил:

— Да как в Кентавр пришел, с тех пор и не был.

— Давай посмотрим, что у нас в тех клубах творится — Судья Дредд повернул свою руку к сумке с документами и ловким движением извлек планшетник.

— Вайфай должен быть — он задумчиво смотрел на мерцающий дисплей, водя по нему пальцем. Свят с интересом наблюдал за ним и думал, как Судье хватает силы не раздавить планшетник в руке.

Людей в хелсе прибавилось. Марио временами обводил поверхностным взглядом всех присутствующих.

— Я иногда просматриваю фотоотчеты с других клубов. Сравниваю, что там у них хорошего… — Судья развернул планшетник так, чтоб было видно им обоим, — и меня поражает, насколько люди отличаются внешне от наших красивых посетителей.

Судья вывел на дисплей один из фотоотчетов и начал пролистывать фотографии.

— Смотри, сколько любителей покуражиться, просадив туеву хучу денег! Посмотри на эти лица! Их лица перекошены от частого посещения этих подвалов и темниц! На лицо уже ярко выраженная ассиметрия их глаз и губ!

Марио слегка кивнул. На фотографиях действительно мелькали лица «не первой свежести».

— Глянь-глянь! Эта якобы сладкая ночная жизнь проникает в них. И изменения отражаются на внешности! Особенным приколом отличаются фотографии пьяных парней. Вот, смотри — Судья Дредд веселился от души, — парни, которые пришли в клуб, поднапились и не сняли девчонок — внимание! — отличаются особой ласковостью!

Замелькали фотки, где молодые парни в порыве чувств стремились обнять друг друга, показывая свою «крепкую дружбу». Кто-то прижимался щекой к своему другу, кто-то пытался обнять друга обеими руками. Выглядело это необычно.

— Это конечно, понятно, что парни питали друг к другу самые теплые дружеские чувства, когда к ним подошел фотограф. И им захотелось забраться друг на друга, дабы запечатлеть порывы их крутого союза. Но это потом смотрит весь город. А городу по фигу на чувства этих парней. Они видят то, что видят. А выглядит это — Судья побил мощным пальцем по планшетнику, — не по-мужски противно!

— Или вот другой фотоотчет со вчера. Еще с одного клуба… — он начал скользить по ссылкам.

«Мы с Ди вроде так не зажимались» — думал Марио. Он повел свой взгляд слева направо, высматривая вновь подошедших. Знакомого народу прибавилось. Кто-то поймал взгляд Марио и помахал. Марио махнул в ответ.

— Иллюзия вот этого удовольствия, вот что губительно для этих людей, смотри… — Судья загрузил следующую линию фотографий.

И тут в зал вошли они.

Надменный взгляд поверх всего снующего, степенная походка и явное ощущение королевской вседозволенности. Она шла рядом, грациозно ступая в облегающем ее алом платье. И за ними эти трое, в своих футболках…

Хлесткий удар ревности снес спокойствие Марио в сторону. В ходе их переписок летом, теплого общения в интернете и коротких звонков у Марио создалось чувство, что Феникс только его, одна, больше не принадлежащая никому. И тут Индиго смел взять и привести сюда ее с таким видом, будто имел право на все. Привести сюда, в место, которое стало домом Марио.

Марио воспринял это как личный вызов своему достоинству.

Они прошли к столику, который стоял примерно в центре второго уровня, то есть в том же ряду, в котором стоял стол Судьи Дредда.

— …мне даже кажется, что в некоторые заведения специально не пускают фотографов, дабы не показывать, как люди там превращаются в животных…

Марио чувствовал, что внутри зреет громадный вулкан. Он чувствовал пульсирующую лаву, резко прилившую к вискам, чувствовал, как надулись его руки и напряглись ноги. Взрывная энергия увеличивалась в объеме.

— …иногда они фотографируют, когда люди уже совсем синие… Тогда либо фотки не выкладывают, либо происходит скандал…

— Жека, посудишь нас — к Судье редко обращались таким тоном.

— С кем это? — Судья редко удивлялся.

— Да старый знакомый один пришел… — и Марио встал из-за стола и направился к столику Индиго, движимый яростной энергией ревности.

— Привет, Индиго! Выходи на бой! Сегодня, я и ты — Марио тяжело дышал от возбуждения, ревность застилала глаза. Он оперся руками в стол.

Индиго на секунду опешил от неожиданности. Марио этого хватило, чтоб улыбнуться. Он перехватил изумленный взгляд Феникс. Она смотрела на него своими кристалльно-зелеными глазами. И Марио обожал эти глаза.

Индиго вспоминал резко возникшего перед их столом персонажа, а когда его ассоциативный ряд привел его к решению, выдал:

— Эй, эй! Стой-стой! Осади, мальчиша! Я не дерусь, ха-ха! Я все дела решаю разговорами! — Мажор произнес это с максимальной уверенностью, на которую был способен.

— Индиго, может его того, выставить? — спросил один из Боксеров, который находился по левую сторону от Свята.

Марио приблизился к лицу Боксера. Ярость пульсировала перед глазами. С этого расстояния боксер мог достать его коротким ударом справа. А Марио думал, что если тот рыпнется, он резко срежет тому пол-лица своим левым локтем. Свят посмотрел своим ощерившимся взглядом прямо в глаза боксеру.

— Только попробуй. Дернешься — и вас всех отсюда выпнут как щенят — Свят поймал краем глаза заинтересованный взгляд Судьи Дредда и еще человек пять знакомых парней с Кентавра, — тут никто никогда не дрался за пределами клетки. Это святое место для меня, для всех. Вас могут выпроводить тут же. Кроме нее — Марио опять посмотрел в зеленые глаза.

У Боксера от эмоций задергался рот и чуть задрожали руки.

— Веня, держи себя в руках, — сказал Индиго, — мы с тобой это уладим…

— Ты принимаешь вызов? — перебил Свят. Он уже хрипел от ненависти. Он видел боковым зрением, как к ним начинают подходить люди.

— Твой вызов драться в клетке, чтоб все на это смотрели как на драку взбесившихся псов, я не принимаю — отчеканил Мажор.

— Хрен с тобой, Индиго! — Марио еще раз на секунду задержался на изумрудных глазах, с силой оттолкнул стол и пошел обратно.

— Вэй, вэй, парни! У нас все споры решаются только в клетке! — услышал Марио в спину.

— Ты ему это скажи! — он пронзил грудь Индиго указательным пальцем.

Чуть замедлившись, он пошел дальше к столу Судьи Дредда.

— Отказался? — улыбаясь, спросил Дредд.

— Ну — Марио с негодованием допил свой коктейль.

— Отказ — эт нехорошо! — Судья Дредд расплылся в улыбке. — Твоего друга-то, Свят, здесь уважать не будут!

— Он мне не друг!

— Что отказался? Говорит, шахматист по жизни?

— Да не, типо, его это не достойно.

К ним приблизился тот парень, который кричал про клетку.

— Судья, это твой спортсмен?

— Да, Боря, это мой друг, а что?

— Почему он ведет себя так, а? Орет, на людей кидается? Подошел — предложил. Не все же соглашаются. Отказ есть отказ.

— У меня с ним личные счеты… — хмуро произнес Свят.

— Боря, да ты чего! Это же Свят, с Кентавра! Со мной занимается! — из-за спины подошедшего вынырнул Олег, — о, Судья, привет!

— Какие счеты? — чуть благосклоннее спросил Борис.

— Он друга моего избил. Ни за что. Эти боксеры ему помогали…

— Поаккуратнее насчет боксеров — сказал Боря.

Свят посмотрел на него и промолчал.

К их столу шел Боксер, которому Свят дышал в лицо 2 минуты назад. Уверенно ступая, он определенно нес что-то важное.

— Давай со мной! Тебе вызов, короче! — кинул он Святу.

Повисла пауза. Стоя на ногах, Боксер казался просто огромным. Марио посмотрел на его бицепсы, его шею и футболку, готовую разорваться на груди.

— Вэй, вэй, друг, ты себя видел? — тут уже Боря смотрел ему в глаза, — ты в два раза больше его…

Все шумы доносились до Свята издалека. Он смотрел на свои руки. В голове звучал продолжительный звук финального гонга, тот, который звучит, когда бой уже закончен. Он поднял глаза на Судью. Судья смотрел на него в ожидании.

«Тот, кто способен принять вызов, достоин победы» — как будто говорил его взгляд.

Боря уже вовсю доказывал Боксеру, что тот должен соблюдать субординацию и не бросать вызов противнику, заведомо слабее себя.

— Я согласен — сказал Марио и как будто все стихло вокруг. Он видел, как Дредд еле видимо кивнул. Он увидел, как Боря и Олег чуть не разинули рты. Он видел, как Боксер шагнул назад, но тут же приблизился.

— Судья, посудишь нас… — сказал Марио.

— После всех боев, это будет час ночи, — Судья посмотрел на дисплей телефона и перевел взгляд на Боксера, — экипировку найдешь внизу, Боря, проводишь его.

— Значит, тот тип решил поправить свой пошатнувшийся авторитет посредством этого парня, — говорил Судья, наматывая бинт на руку Святу.

Они разместились друг напротив друга в обставленной новой мебелью небольшой тренерской. Марио сидел на стуле задом наперед, положив на спинку руку с растопыренными пальцами. Судья Дредд отыскал ему красивую форму для боя. Ноги венчали черные тайские шорты, отороченные бахромой. В причудливых узорах на них заходился огонь. На соседнем стуле лежали черные перчатки Fairtex. На ногах красовались синие соревновательные щитки. Для выхода Марио одел белую кофту «Bad boy»[52] с капюшоном.

— Не знаю, чего он там решил поправить… Хлебало ему поправить… — Марио настигала досада за то, что спас тогда Индиго, а теперь вынужден разгребать это. Не было бы Индиго — не было б и проблем.

Внутренне Марио был заведен как набатный колокол, готовый к мощному удару.

— Ты гори-гори, но не перегорай! — Судья тонко чувствовал состояние своего подопечного, — расслабься!

— Легко сказать! — Марио был терзаем различными сомнениями. Первый бой и с таким противником. «Судья, ты это… останавливай, если я упаду там…» — хотел сказать он Дредду, но промолчал. «Тот и сам все знает».

— Думаешь, это самоубийство?

— Это мужество! Тебе бросили вызов, ты его принял. Судьи не хотели допускать из-за разности в весах. Но я с ними поговорил. Под свою ответственность. Не жмет? — Судья тронул Свята за руку.

Марио несколько раз сжал кисть.

— Нормально.

— Давай вторую руку — Судья похлопал Свята по руке, — говорят, ты что там, своего пацана убить хочешь.

Судья пытался максимально отвлечь Свята, дабы тот не погружался в себя. Он размеренными четкими движениями обматывал бинт вокруг левой кисти Свята.

— Я им говорю: у нас тут бой чести! Не разберутся здесь — пойдут на улицу — Судья сделал доверительный тон, — и если честно, Свят, этот Боксер не выглядит таким уж убийцей. Мышцы у него опавшие, не тренил, видимо, давно.

Судья Дредд со всей осторожностью продолжал накладывать бинт.

— Ты его ногами, ногами обрабатывай. Через ноги он не дотянется. А ну сожми.

Свят привычно сжал пальцы.

— Одевай перчатки.

Судья вынул из кармана коробочку с новой капой.

— Знаешь, в чем минус большеразмерных противников? — он налил из чайника горячей воды, кинул в чашку капу.

— В чем?

— В большом размере. Запрягает долго, но бьет сильно. Есть и много резких тяжеловесов, но не думаю, что наш клиент один из них. Габаритами, конечно, он поменьше меня будет, но основное направление я тебе задал летом. Открывай рот!

Судья всунул размягченную капу в рот Святу. Тот привычно сжал челюсть, дабы капа приняла форму его прикуса.

— Ты ныряй под него! — Судья изобразил стандартный нырок, — ныряй, пробуй в клинч его забрать. Хотя там увалень у нас конкретный… По корпусу его долби, в солнышко! А ну, давай! — и Судья взял лапы.

Он выставлял подушки, Свят лупил по ним.

— Когда тот устанет, апперкотами вали! Дыши ровнее! — он скользнул лапой по затылку Святу, — раскидывайся, раскидывайся!

— Две минуты! — заглянул Олег в тренерскую и оставил дверь приоткрытой.

Внутри все клокотало и бурлило. Марио чувствовал, как его напряжение становится практически осязаемым. Он немного попрыгал на месте.

— Не волнуйся! Через десять минут все будет кончено. Всего десять минут и ты победитель!

Судье было легко говорить. Марио не знал, выживет ли он после этого боя. Он внутренне перекрывался и уходил в глухую защиту от трусливых мыслей.

Он несколько раз высоко подпрыгнул, подтягивая колени к груди. Взрывная энергия вот-вот была готова рвануть наружу.

— Ты уже победитель — сказал Судья, беря шлем.

Свят непонимающе смотрел на него.

— Если ты вышел на ринг, ты уже победитель, как сказал кто-то из великих — Судья расстегнул шлем, — давай, затянем.

Свят чуть наклонил голову. Судья аккуратно надел шлем и залепил липучку.

— Не туго?

— Нормана! — сказал Свят через капу.

Судья Дредд улыбнулся своей доброй улыбкой и опустил руку на плечи Святу.

— Не переживай, будет у тебя твоя девчонка!

Свят удивленно глянул на него. «Но как он догадался?».

— Святослааав Влаааадимиров, спортивный клуб «Кентавр» — донесся из зала зычный голос.

Заиграли бравурные ритмы гитар, застучали барабаны. Свет замелькал перед глазами. Преодолев несколько метров коридора, они вышли в пространство зала. Свят шел по прямой вычерченной дорожке перед собой. Он знал, что сейчас на него смотрят все. Меряют взглядом, запоминают. Спрашивают «кто такой?» у друг друга. Он знал так же, что представляет нечто большее, чем самого себя. Он представлял свой клуб.

Судья держался немного поодаль слева. Свят поднял правую руку, потряс ею в воздухе в ответ на приветствие публики. И не было ничего важнее для Свята в этот момент, кроме как победить. Выиграть это противостояние. И выглядел этот момент феерически. Здоровый Мужчина, идя позади, как будто вел более молодого Мужчину на бой, дабы тот стал выше, стал могущественнее.

Возле клетки Свят снял обувь. Судья передал полотенце Олегу и первым прошел в клетку. Свят неторопливо стянул кофту и передал ее секунданту, оставшись в одних шортах.

«Ты вспомни, ты только и делал, что тренировался все это время» — думал он про себя, — «Тренировался ради этого. Ради единственного раза. Я железный. Железный я» — Свят шагнул в клетку.

Судья теперь не стоял рядом с ним. Марио прошел в угол, отмеченный синим. Музыка выхода Свята стихла.

Отсюда все казалось совсем по-другому. Столики и диваны, сидевшие и стоявшие люди казались мелкими, ничего не значащими. Они были замершими, наблюдающими за зрелищем, происходящем здесь, в клетке. В лицо светило непривычно много прожекторов. Ощущение давления готово было раздавить.

— Вениаааамин Трапезникооов! Спортивный клуб «Ринг» — ревел диджей.

Под звуки фанфар из второго выхода появился противник Свята и ему сопутствовавшие. Индиго нес полотенце. На Боксере была черная накидка.

Невооруженным взглядом было видно, что Боксер значительно крупнее своего оппонента. По трибунам пробежал шорох.

Марио заметил промелькнувший шепоток негодования среди судей. Они были немного возмущены такой очевидной разницей в весовых категориях.

Марио взирал на веселую компанию исподлобья. Индиго немного нервничал, подергивая себя за край футболки. Для него было непривычным его амплуа секунданта. Двое других шли поодаль.

Они прошли к ступенькам. Боксер скинул свою накидку, снял тапочки и ступил в восьмиугольник.

Судья сделал жест диджею.

— Один раунд пять минут! — сказал тот, приглушив музыку.

Судья сделал знак сблизиться. Марио видел, как Боксер приближается к Судье. И Марио сделал шаг, второй… и встал напротив противника.

Для проформы судья проверил наличие кап и бандажей[53], провел короткий инструктаж.

Хронометрист ударил в гонг.

— Бой! — махнул судья между ними.

Марио испытывал колоссальное напряжение. Он держал свой страх на коротком поводке, не давая ему сорваться. Боксер ударил по его перчатке сверху — начали.

От напряжения руки казались одеревеневшими. Корпус был зажат. Мысль о том, что у него получится поднять ногу для удара казалась сумасбродной.

Боксер надвигался всей тушей, постепенно закрывая все больше мира от глаз Марио. Марио почувствовал позыв не идти в лоб на того, а кинуться под него, поддеть его защиту.

Парни присматривались друг к другу, выдерживая дистанцию. Марио решил начинать.

Жесткий лоукик Боксеру в бедро. Тот тут же сорвался прицельной двоечкой. Марио балансировал на грани реактивности, тут же отбил одну за другой перчатки вниз. Боксер замедлился.

— Пфыыф! — Марио попытался пробить фронткик, целя тому в солнечное сплетение. Боксер принял удар, тут же навалил Марио серию своих ударов. Сбивая их траекторию, Марио ощущал, как перчатки все же достигают своей цели. Чувствительные удары попадали в край челюсти.

Марио разорвал дистанцию с этим бегемотом. Тот наваливал удары со всей щедростью. «Скоро ты у меня сдохнешь!» — прорвало сознание Марио, — «Пять минут, поди, не привык стоять» — и Марио попытался еще раз проткнуть того фронткиком.

Он был слишком легок для своего противника, сильные удары Марио не воспринимались Боксером почти никак. Тот пер на него буром. Марио изготовился к контратаке.

Вот Боксер понес очередной прямой удар левой — уклон. Следом удар правой — уклон. И тут Боксер начал заносить левый боковой. Марио нырнул под его руку и взял того в клинч.

— Вээй! — кричал Олег.

Из клинча надо было лупить что есть мочи. Марио бил соперника коленом по животу что есть сил. Ноги казались ватными, а наносимые удары слабыми.

Боксер немного опешил от какой-то новой для него техники, но понял, в чем заключается суть и с силой оттолкнул Свята от себя.

Свят отлетел на пару метров. Оппонент уже наступал на него.

«Бегемот гребаный!» — и Свят опять сделал попытку пробить фронткик тому в солнечное сплетение. Безрезультатно, как слону дробина. И вот уже перчатки летят в этой противной «тройке». Марио поднырнул под него, сделав захват у того за спиной.

Боксер опять встал от неожиданности, но тут же понял свое преимущество. В лицо Марио полетели короткие увесистые удары с обеих сторон. Марио тут же разорвал захват и не успел соориетироваться, как в лицо полетели прицельные удары.

— Бей его, бей! — летело откуда-то со стороны.

Противник двигался на него, глядя звериными глазами в щель шлема.

Публика заходилась эмоциями. Судья Дредд с четкой фокусировкой следил за каждым движением бойцов.

— Да бей его! — Индиго бесновался где-то на дальнем плане. Выкрик прозвучал как «добей его!»

Свят уворачивается. Большая туша движется на него, размахивая длинными ручищами. Под каждый удар Свят планирует нырок, но все ждет чего-то, выжидает лучшего момента. Боксер медлителен, но силен.

— Раз — два — Марио делает «отбив-отбив» и тут левый боковой настигает его в челюсть.

Марио падает на пол клетки, но тут же поднимается. Судья наготове остановить бой. Он вопросительно смотрит на Свята.

«Я смогу! У меня получится!» — ревело в душе. Свят поднял руки к вискам.

— Три минуты, Свят — крикнул Олег из-за клетки.

«Три минуты это как час. Или около того» — пронеслось в сознании.

— Бой! — рявкнул судья.

Марио попытался вставить очередной фронткик, метя в солнечное сплетение. Боксер продолжал шагать на него.

— Раз! Два! — два лоукика подряд не останавливали ходячую артиллерию.

Боксер опять лез со своими противными тройками. Свят нырнул под него и, выходя вверх, попытался пробить со всей силы коленом печень. Марио почувствовал, как колено впечатывается в гофру ребер того, как продавливает внутрь плоть, как пружинит обратно.

Удар прошел.

Боксер дернул правой вниз, чтобы прикрыть печень. Тут же Марио зарядил в прорванную защиту левой. Боксер быстро восстановился, но двигался уже не так быстро, все время подергивая рукой в область печени.

Он разъярился, пошел на Марио напролом.

— В защиту уходи! Выматывай его! — кричал Олег.

Свят выставил перчатки вперед, перекрываясь от напора ударов. Удары проходят по предплечьям, тыльной стороне перчаток, сотрясая все тело.

Краем глаза Марио видит слева скользящего Судью Дредда.

Боксер раззадоривается, думая, что Марио потух. Собственная защита его, похоже, уже не интересует.

Марио придумал оригинальный выход из своей перекрытой позы. Он подлавливает амплитуду движения оппонента. «Раз…Два…Три…» — Свят выныривает и бьет уверенный апперкот. Удар проходит неказисто, но челюсть задевает неслабо. Боксер на секунду теряется, руки приопускаются.

Свят бьет двойку. Противник делает шаг назад один, второй… Свят пытается настигнуть его, тот лишь отступает, опустив руки.

Дредд возникает между ними, делает отмашку.

Боксер поднимает руки к голове, демонстрируя готовность. Свят скользит краем взгляда по краю клетки и ловит восторженный взгляд Феникс. Она у клетки, рядом с Индиго. Тот изображает из себя заправского тренера, что-то крича своему бойцу.

— Свят, души его! — радостно кричит Олег, — бей два!

Свят тяжело дышит. Он мотает головой «нет». Играть с боксером по его правилам он не собирается.

Судья делает знак сблизиться. Боксер оклемался, но взгляд у него все равно поплывший.

— Бой!

Свят протянул перчатку, чтобы тот стукнул по ней в знак готовности начать бой. Боксер стукнул по ней и тут же, в это же мгновение с силой вмолотил прямой удар с другой свинцовой перчатки.

Нос хрустнул, перед глазами встал белый туман. Свят сделал несколько шагов назад, вытянув руку в направлении противника «стой». Он чувствовал, как обильные потоки полились из обоих ноздрей, направляясь к подбородку, а оттуда летя на покрытие.

Судья Дредд занял позицию между ними. Боксер отошел на безопасное расстояние. Свят поймал раздосадованный взгляд судьи. Доктор уже спешил ко входу. Судья Дредд держал Свята за плечи.

— Нормально?

— Жа ормана!

— Будешь продолжать?

Свят чувствовал, что белизна перед глазами отступает. Картинка обретает четкость.

— Минута, Свят! — крикнул из-за ограждения Олег.

— Бужу! — сказал Свят, вытирая перчаткой нос.

Судья повернул Свята к доктору. Мужчина в белом халате и медицинских перчатках достал капу изо рта. Он отер подбородок Свята.

— Не больно? — Свят увидел нахмурившийся взор.

— Нет.

— А так? — доктор подергал за перегородку в носу.

— Нет.

— Продолжать будешь?

— Да! — Свят пытался восстановить дыхание.

Судья Дредд ободряюще хлопнул его по плечу. Врач сунул капу обратно. «Проходи в ноги» — шепнул ему на ухо Судья.

— Продолжаем! Бойцы на середину!

Свят двинулся за судьей. Туман почти исчез, а вот сил практически не оставалось. Перчатки казались чугунными. Они вышли на середину, Боксер приблизился и вот судья уже был готов дать отмашку к началу, как они услышали аплодисменты.

«В чем дело? Мы еще не закончили!» — он в недоумении глянул на судью. Судья смотрел на трибуны. «Стойте! Мы еще не все!» — хотел крикнуть им Свят. На самом деле ему просто хотелось упасть на пол. И не поднимать больше тяжеленные руки. И не поднимать больше свинцовые ноги. Железным быть казалось все же тяжело.

Аплодисменты не стихали. Свят перевел взгляд на трибуны. Ему аплодировал весь амфитеатр. Кто стоя, кто сидя, но замеревших людей не было. Все хлопали.

В недоумении скользнув взглядом по залу, Марио зацепил напоследок взгляд зеленых глаз.

Судья немного медлил. «Еще чуть-чуть, еще отдышись…».

— У нас тут не поединок, а не пойми что! — кинул очки на стол боковой судья.

Судья Дредд сделал ему знак «все о'кей!», смерил взглядом боксера, глянул на Свята и дал отмашку «продолжаем!».

Свят опять протянул перчатку. После касания противника сразу же ушел в защиту. Боксер медлил.

Опять эти злобные глаза в разрезе шлема. Эти перчатки, готовые вот-вот сорваться. И адреналин, толкающий вперед.

— Свят, минута! — кричал Олег.

Свят чувствовал, что его ведет, прямо таки тащит вправо на пол. Надо было все делать быстро. Фронткик. Противник качнулся назад, тут же вернувшись с двойкой.

«Раз! Два!» — Свят дернул два резвых лоукика левой. И прям тут же, неподъемной ногой он попытался пронести хайкик правой. Ступня лишь чиркнула по краю перчатки боксера.

Тут же Свят закрылся. Но все происходило как в замедленной съемке. Боксер достал его с левого прямого. Навстречу вражеской руке брызнули капли крови. Свят качнулся и поднял чугунные руки выше.

— До концааа! — кричал Олег, — проходи в ногии!

Иногда после тренировок парни устраивали дружеские схватки, пытаясь перебороть друг друга. Некоторые парни с секции параллельно занимались борьбой. В игровой форме они объясняли некоторые эффективные приемы.

Свят сделал шаг вправо. Боксер выманивал, готовя контратаку. Свят сделал левый шаг. «Рывок… как же там» — и Свят рванул вперед, целясь правым плечом боксеру в живот. Встретив плечом, он подхватил противника под колени, приподнял и потянул руки на себя, делая резкий выпад плечом вперед. Он видел, как на пол полетели капли крови вперемешку с потом.

Боксер распластался на спине. Свят поймал его ошалелый взгляд. Сил после броска не оставалось. Свят приподнялся на коленях, готовя дистанцию для расправы с противником. Раз! Два! — Свят попал по скуле неудобному противнику. Тот бурно заерзал под Святом, пытаясь отползти.

— Тридцать! — крикнул кто-то.

Где-то далеко мелькнуло, что надо продержать его в партере во что бы то ни стало. Подгребая ватные ноги к себе, Свят сначала перекинул одну ногу поверх ноги боксера, затем вторую. Он перешел ему на живот, Боксер трепыхался под ним все активнее. Кровь капала с подбородка Свята прямо в лицо сопернику. Не так просто было удержаться на брыкающейся туше.

Тот быстро ориентировался и Свят почувствовал пронзающий удар в печень. Опять все побелело. Свят подобрал локти к себе, пытаясь отдалится от противника.

«Где гонг…» — искрило в сознании.

Марио сквозь белую пелену ударил с размаху несколько раз в район лица противника. Руки были проволочными, а перчатки залиты доверха чугуном.

— До концааа! — кричали где-то.

Свят в изнеможении опустился на боксера грудью. Кровь закапала на покрытие. Секунду…всего секунду…подышать… Тут же получил медленный, но направленный удар в печень. «Уууу, опять эта белая пелена…». Все плыло перед глазами. Чьи-то ноги перед глазами.

«Все?»

— Десять!

— До конца!!!

Свят приподнялся на левом локте. «Еще…». Боксер брыкался, пытаясь уйти вбок. Свят устало опустил правую руку на его лицо. Ему уже было все равно. Он еще раз опустил руку, целясь боксеру в бровь. Тот пытался достать Свята коленом сзади. «Еще раз…» — Свят просто опустил правую перчатку на нос боксеру. Тот шевелился все меньше.

3…

Свят опустился грудью на лицо боксеру, немного прикрывая печень локтем.

2…

Он не знал, что будет потом…

1…

Он совсем опустил голову на покрытие, прижимая голову боксера.

Застучал гонг. Совсем как в начале, когда боксер только бросил вызов.

Свят обмяк. Боксер толкал его в грудь, а ему было все равно. Он почувствовал, как чьи-то руки взяли и просто подняли его. Они придерживали его, пока тот ни сел рядом с поверженным противником. Печень саднила при глубоком вдохе. Мощная рука держала Свята сзади. Он осоловело глянул влево и не сразу узнал Судью Дредда. Тот выудил у него капу изо рта.

— Сколько пальцев?

Свят напряг зрение и догадался, что пальцев три, хоть они и троились перед глазами. Врач уже аккуратно вытирал лицо.

— Три… Дре…

— Молодец, мужчина — сказал негромко Дредд, — теперь встань.

— На, подыши! — врач сунул под нос ватку.

В нос ударил резкий запах нашатыря.

Марио поперхнулся.

— Твой, Дредд? — спросил врач.

— Мой, мой! — как будто с гордостью сказал Дредд.

Врач закончил отирать кровь с лица бойца. Он вставил два кусочка ваты тому в нос. Судья помог Святу встать. Свят пошел, куда его потянул Судья.

Вот судья вышел на центр восьмиугольника и замер. Взял Свята за левую руку. Свят понял — конец. Он сделал усилие и поднял глаза. Он смотрел расплывающимся взглядом на эти импровизированные глыбы льда, которые вторгались в зал. На них стояли люди возле своих столов.

Свят перевел взгляд на пространство возле восьмиугольника. Зеленых глаз не было. Дальше Свят поднял глаза влево, там друзья боксера вытирали ему лицо. Индиго что-то говорил на неразличимом языке. Свят потрогал правой рукой область печени.

Наконец, Боксер подошел. Главный судья взял микрофон.

— Итак, мнения судей разделились. Со счетом два против одного по очкам победу одержал боец из красного угла.

Ассистенты боксера взорвались криками. Судья поднял руку соперника Марио вверх. Свят понуро опустил взгляд. Зачем смотреть, если Феникс не видно…

Трибуны стоя аплодировали. Отсюда все виделось совсем по-другому. Они как будто надвигались с трех сторон, эти глыбы айсбергов и льдин. Свят облизал кровь с губ и проглотил ее.

Не было бурных оваций, торжественного выноса с арены на руках с криками «Свят! Свят! Свят!». Но Свят спускался по ступенькам, ведомый Судьей Дреддом и чувствовал, что стал кем-то больше. Кем-то, кто смог победить себя. Кем-то, кто провел стоящую битву, и внутренний голос кричал «Есс! Есс!» благодаря этому.

Он хотел, чтобы эти аплодисменты принадлежали ему. Он знал, что эти аплодисменты принадлежат ему.

— По ММА ты его сделал! — радостно кричал Олег откуда-то сбоку.

Босиком, Марио шагал по холодному полу, ведомый в первый вход под трибуны. Они прошли в тренерскую.

Марио присел на стул в изнеможении. Он все еще не мог отдышаться. Олег занес вещи Марио.

— По сути, он тебя только двойками-тройками валил! Если б уворачивался от него, да апперкоты тут же вставлял, постелил бы его! — эмоционально докладывал он, — но все равно он динозавр. Представляю, как неудобно было с ним. Но в партере он никакой! Как он задрыгался тогда! Я подумал, все! Эх, если б ты его сразу в партер опрокинул… Ну да и фиг с ним!

Марио было глубоко параллельно, как надо было сделать лучше.

Судья лишь с улыбкой наблюдал.

— Иди мойся — он достал черное полотенце из шкафчика, — в душевую.

После того как Марио помылся и оделся в чистое, они поднялись наверх, за излюбленный стол Судьи. Промежду делом Судья как бы разрешил Олегу присоединиться к ним.

Судья попросил на баре коктейльного льда и пакетик. Теперь Свят сидел, прижимая к правому глазу этот холодный пресс. Возле глаза стремился набухнуть синяк.

Былого напряжения около восьмиугольника уже не было. Судьи весело улыбались и общались с тренерами и воспитанниками. Диджей сделал музыку, девушки танцевали.

Марио развалился на диване, с видом победителя оглядывая зал.

— Ну что, как ощущение? — спросил Судья Дредд.

— Здорово! — Свят понемногу начал понимать, о каком наркотике вел речь Судья в начале лета.

— Ну, выглядело это достойно — подводил итог Дредд, — правда, поступил он подло, конечно. Все это заметили. Когда ты второй нокдаун получил.

Святу уже было все равно. Он выдержал, он был горд собой. По телу разливалось тягучее чувство удовольствия а вместе с ним уверенности и какой-то новой силы. Он еще раз обвел зал взглядом победителя. Индиго и его компании не было видно. Марио почувствовал сосущее чувство тоски от отсутствия Феникс.

— Если честно, я иногда хотел загородить тебя и вставить этому подлецу! Он бы у меня со второго удара лег! — сказал в сердцах Дредд.

— Да ладно, Судья! Бог с ним! — Свят радовался, что все закончилось. Адреналин понемногу отпускал, он успокаивался.

— И все-таки ты его почти победил! Посильнее бы его стукнул в конце! — комментировал Олег.

И Свят не испытывал ничего, кроме радости по отношению к этим двум людям, один из которых был его секундантом, другой рефери. И что бы они не говорили о прошедшем бое, Свят улыбался и кивал на их фразы.

Он подумал, что даже немного рад, что все получилось именно так. То восхищенное выражение её глаз стоило этого.

— Осс! — раздалось со стороны прохода.

— Осс! — ответили парни за столом.

— Мы тоже с «Кентавра» — сказали двое небольших парней, — с джиу-джитсу. Круто ты его опрокинул! Поздравляю!

— Поздравляю! — сказал второй.

Они поочередно пожали руки Святу.

— Ну он все-таки подло сделал! Красавчик, ты ему в маунте[54] нормально так поднес! — сказал первый.

Судья не приглашал подошедших за стол. Парни сказали еще пару комментариев и пошли дальше.

В продолжение вечера к ним подходили знакомые, жали руки, поздравляли Свята неизвестно с чем. Но после такого внимания Свят начинал чувствовать себя победителем.

Для полного ощущения победы ему не хватало лишь одной Феникс рядом. Одной маленькой Феникс…

Около четырех часов ночи начался отток людей из клуба. Парни тоже собрались и двинулись к выходу. Судья имел слегка напыщенный вид, немного гордясь за своего воспитанника. Еще бы, теперь с ним шел непросто никому неизвестный парень. С ним шел достойный представитель их клуба, носитель тренерского мастерства Судьи Дредда.

Они вышли в свежую осеннюю ночь. На улице находилось немного спортивного вида народу.

— Ну что, по домам? — спросил Судья, приблизившись к своему мотоциклу.

Марио подумал, что завершать этот день ему совсем не хочется.

— Ладно-ладно! Я тоже помню свой первый бой! Хотелось поделиться с каждым, порадоваться! А вот спать ложиться совсем не хотелось! Пойдем, прогуляемся!

Судья держал под мышкой свой мотоциклетный шлем. Марио накинул легкую спортивную куртку. Олег нес с собой спортивную сумку. Они двинулись по улице вниз, в направлении городской набережной, вдыхая такой чистый воздух уходящего лета.

Людей им совсем не попадалось.

Трое спортсменов вышли на набережную и сели прямо на траве.

— Знаете, парни, меня действительно поражает одна вещь. Сколько у нас вокруг ушлепанов! Молодые, ничем не обремененные парни, которые абсолютно ничем не желают заниматься! Целыми днями ищущие только, где покурить, выпить да посмеяться! Они не приносят пользу ни себе, ни остальным!

— Ну Дредд, мы же не из таких! — сказал Олег.

А Марио промолчал. Он уловил долю своей вины.

— Да не, вы-то вообще хорошие! — одобрительно гудел Дредд, — а вот эти же, существующие… Они как насекомые, по сути. Паразитируют днями и ночами, ища какую-нибудь простую работу. Чтоб потом получить зарплату. Дальше — запой и увольнение, — Судья Дредд хотел плюнуть, но передумал.

— А ради чего живут — ответить не могут. Где они будут лет через пять — тоже себе слабо представляют. Лишь бы сегодняшний день как-нибудь провести. И все по-новой завтра. И при каждом удобном моменте хихикают, глядя красными глазами. Ни получают образование, ни занимаются спортом, никак вообще не развиваются. Только плодят безнравственность! — Судья опустил взгляд на горизонт, — самое что поражает, что таких становится все больше! Скоро их надо будет прям давить, иначе… Вот бы я их!

— Что бы ты с ними сделал, Судья? — улыбаясь, спросил Марио.

— Я бы их в спортзалы загнал! Всех. На исправительные тренировки. Ничего, месяца два покривлялись бы, потом бы людьми стали! — Судья помолчал, — была б моя воля…

Они замолчали, каждый думая о своем. Марио представил, как Судья загоняет его в «Кентавр», а Марио спешно докуривает бычок. При мысли о сигарете Марио стало тошно. Что могло быть лучше свежайшего ночного воздуха.

— Я раньше тоже маленьким был… — неожиданно начал Дредд, — маленьким и никчемным. Я был толстым, очень. Перемещался как тот недобоец из Эскалейда — Судья привычным движением двинул локтем Святу в бок, — да-да, так со мной и было. Пока однажды я не понял «хватит с меня!».

Судья сорвал травинку и вставил ее в зубы.

— Я просто понял, что могу продолжить существовать, влача свое жирное существование. И так будет продолжаться дальше, до самого конца жизни. Либо я смогу тяжело попахать год, ну может два, и зажить полной жизнью, избавившись от своего существования и лишнего веса. Я сделал выбор тогда. Первый, решительный. Можно сказать, с принятием того решения пути назад у меня не было. Я готов был пожертвовать всем, что у меня было, ради того, чтобы зажить новой жизнью!

Парни благоговейно внимали откровениям Дредда. Казалось, Судья давно искал, с кем можно поделится своими размышлениями. С кем-то, кто мог выразить одобрение его Пути.

— Я хотел стать кем-то. Кем-то, заслуживающим внимания. Почему я вам все это говорю? Потому что в вас я вижу самого себя, друзья, девять лет назад. Когда я принял то решение тогда, я стал железным. Я решил ни за что не отступать от своей мечты. Чтобы не случилось. Я решил, что буду драться изо всех сил. Я буду выступать на соревнованиях, турнирах, еще бы где бы то ни было… И побеждать. Я хотел всем сердцем побеждать… Одно лишь стоит сказать — когда я принял то решение для себя, судьба моя изменилась. Результат я получил гораздо позже. Но он был стоящим!

Судья продолжал рассказывать свою историю. Парни внимательно сочувствовали каждому повороту в жизни Дредда, которых было не мало. Судья говорил о многом, не только о своих боях. Больше всего он рассказывал о своем диком желании постоянно улучшаться и улучшать.

Так продолжалось до самого рассвета…

* * *

Свят находился в приподнятом настроении. Вот уже второй день он усиленно готовился к предпоследнему экзамену. Расплата за старые грехи проходила жестко, но успешно. Свят один сдавал экзамены. Больше никого не осталось, все уже сдали.

Насвистывая бодрую мелодию из фильма «Бой с тенью», Свят просмотрел конспекты, глянул в книгу и отметил, что уже было сделано.

«22:52» показывали часы. Надо было сходить в магазин, купить поесть что-нибудь. Желудок согласно заурчал. Свят не помнил, как давно он ел.

Свят обвел в кружочки те вопросы, которые предстояло выучить завтра, квадратики напротив тех, что еще надо было почитать сегодня.

Сухопар как обычно, лежал на своей кровати, держа телефон обеими руками и усиленно нажимая на дисплей пухлыми пальцами.

Свят взулся в спортивные кеды, почти реактивно вдел руки в рукава куртки.

— Вадим, тебе чего-нибудь купить? — Святу хотелось сделать что-нибудь хорошее.

От удивления Сухопара кровать заходила ходуном. Вадим перевесился, чуть не уронив нижнюю часть тела со второго яруса.

— Мне?

— Тебе-тебе.

— Ну купи лапши… Пачки три, Свят, пожалуйста. Сколько денег давать?

— Да ладно! — Свят уже шагнул за порог. Насвистывая бодрую мелодию, он вышел из секции и двинулся по коридору к лестнице. От обилия выученного раскалывалась голова, но удовольствие доставляло количество проделанной работы.

«Раз-два-три-прыжок! Раз-два-три-прыжок!» — Свят вприпрыжку спускался по лестничным маршам.

Пролетев пятый этаж, Свят краем взгляда зацепил, что кто-то сидел на подоконнике в холле этажа. От него не ускользнуло и два нарастающих всхлипа. Резко затормозив на марш ниже, он обернулся назад.

На подоконнике сидела девушка, рыдая в ладони. Её мокрые блондинистые волосы беспорядочно ниспадали, частично закрывая её лицо.

Свят не знал, чему верить. То ли своему счастью, то ли…

Осторожно ступая по ступеням, он поднялся наверх марша. Нагнувшись, он пытался взглянуть в лицо девушке. В такой нелепой позе, напоминая Квазимодо, он приблизился к ней и как самую дорогую святыню тронул её за плечо.

— Надя?…

Феникс отняла грязные ладони от лица и воздела глаза на Марио. В нос ударил резкий запах обильно выпитого.

— Аче?

— Феникс…

Марио отодвинул переливающиеся мокрые волосы в сторону, открыв лицо Феникс полностью. Оно отдавало холодной бледностью, губы были синеватыми и немного дрожали.

— Аче, мы поссорились… Мы поссорились с Ромой… — Феникс всплакнула, мило стряхнув капли с носика. Её тушь растеклась, совсем как при первой встрече. Она сидела в одной майке и насквозь промокших джинсах.

— Я не знала, куда идти, Аче… Он психовал… Я не понимала, в чем дело…

Марио немного собирался с мыслями. Он почувствовал, что надо брать ответственность на себя.

— Так, понятно. Идти можешь?

Феникс всю трясло. Губы приняли синеватый оттенок. Она протянула руки и обняла Марио за плечи. Пьяным взглядом посмотрела ему в глаза.

— Не выгоняй меня… Мне некуда идти… Там дождь… Аче, ты так дрался вчера… Ты такой… мужественный! Тебе было больно? — она провела пальцем по краю синяка.

Тут Марио разозлился сам на себя за то, что это милое создание могло подумать, что он позволит себе выгнать ее. Марио просто обнял и крепко прижал ее к себе.

— Надя-Надя… Ты даже не позвонила мне.

— Телефон… он не работает.

Свят почувствовал, как она содрогается.

— Ты же замерзла! Где твоя куртка? Где сумка?

— Я не помню. В машине, наверное…

— Так, понятно… Давай, вставай, пойдем!

Марио не знал, как это у него получиться, но просто знал, что должен сделать так, а не иначе. «Блин, там же Сухопар не спит. Ну и черт с ним». Марио приобнял Надю, но тут же завалился с ней на стенку.

— И где ж вы, мадам, так уже накидались?

— Я гуляла, по улице… Потом по парку, — Феникс было тяжело говорить.

Марио крепко взял сзади Феникс за талию. К нему начало возвращаться игривое настроение.

— Автоботы, вперед! Нога право, нога лево!

Феникс на удивление громко закатилась в приступе смеха. Марио заулыбался.

— Давай, двигай! Правой на ступеньку, левой на ступеньку!

Феникс продолжала заливисто смеяться, но ноги переставляла согласно указаниям. На седьмом этаже она все-таки споткнулась. Марио подхватил её, вовремя сделав выпад ногой. Не долго думая, он взял ее на руки и понес с такой ювелирной аккуратностью, как будто нес неразорвавшийся снаряд. Феникс содрогалась не только от холода, но и от приступов заливистого смеха.

— Мадам, что же вы выпили?

— Я шаманского… ой… шампанского — и Феникс опять залилась смехом.

Свят поднялся на свой этаж и двинулся по направлению к комнате. Коридор был пуст. Тихонько толкнув дверь, он увидел, что в комнате темнота. Аккуратно шагнув, Свят глянул за перегородку кровати.

За те три минуты что Свята не было Сухопар успел расстелить постель, погасить свет и наверняка уснуть. По крайней мере, Свят очень надеялся на это.

— А ты с кем живешь? — Феникс провела Святу по шее.

— Да так, есть тут одни… — крякнув, Свят поставил ее на пол, — Адьос, Портос и Арамис.

Феникс посмотрела на комнату.

— Но всего же три кровати…

— Да у нас тут один за двоих…

— А где все?

— Уехали, по домам.

Феникс обнимала Марио за шею, разглядывая комнату в слабом освещении, лившемся из коридора. Ее все еще трясло. Под ней уже образовалась маленькая лужица стекающей воды.

«Фуф. Теперь надо это сделать. Как бы то ни было» — вздохнул Свят. Он стянул полотенце с сушильной веревки и каменным тоном произнес:

— Раздевайся — и со всей серьезностью посмотрел ей в глаза.

Феникс попыталась наигранно разозлиться, но это у нее не получилось. Она посмотрела на себя.

— Как?

— Полностью. Джинсы снимай! — тоном, нетерпящим возражений, сказал Свят.

Она вся содрогнулась, мелко продолжая подергиваться. Вздохнула и начала расстегивать ремень.

Свят поднял полотенце на уровень лица, отгораживая Феникс. Она покорно глянула на него. А он обернулся и зло глянул на второй ярус, готовый стрелять взглядом, если там будет торчать пухлый нос. Увидел только комок одеяла. Сухопар вроде даже посапывал.

Тут Феникс схватила Марио за руку, заваливаясь вперед.

— Оёй…

Марио взял ее за руку, придерживая полотенце. Переступая с ноги на ногу, она стянула джинсы.

— А майку как снимать?

— Надя, ну что ты как маленькая! Встань и сними!

Феникс отпустила руку Марио и не без труда стянула обеими руками майку. Она кинула ее на пол, Свят закутал ее в полотенце.

— Вот эти тапочки одевай. Пойдем, мыть тебя будем! — прошептал Свят.

Открыв дверь, они прошлепали по секции в душ. Заперев дверь, Свят сказал «Держись!», приподнял Феникс и переставил в душевую раковину. Убрав полотенце, Свят взял душ и включил теплую воду. Феникс стояла, скрестив руки на груди. Ее трясло от озноба.

Марио начал поливать ее из душа.

— Аче, мне холодно…

— Потерпи, сейчас пройдет. Поворачивайся!

Марио поливал Феникс со всех сторон, отгоняя от себя малейшие похотливые помыслы. Она немного неустойчиво стояла на скользком покрытии и Марио в любой момент готов был подхватить ее, бросив душ.

Когда Феникс перестало трясти, Марио спросил:

— Согрелась?

— Дааа — она потянулась к нему обеими руками.

Марио лишь прибавил горячей воды.

— Жди еще.

— А ты?

— А я не замерз. Поворачивайся!

Он продолжал поливать Феникс со всех сторон. Под конец она уже начала получать удовольствие.

— Аче, тебе надо поливальщиком работать!

Марио засмеялся.

— А ты забыла? Мы уже тебя поливали… — и содрогнулся при мысли, что ни за что в жизни не позволил бы Ди прикоснуться даже мыслями к Феникс.

Феникс начала смеяться, но не так звонко, как раньше. Она существенно протрезвела. Марио выключил воду и отгородил ее полотенцем.

— Давай, снимай все мокрое.

Феникс осталась совсем беззащитной.

— Белье держи в руках пока, - Марио закутал ее в свое полотенце и принялся растирать.

— А волосы им же вытирать?

— Им же, им же.

— Тогда отвернись.

Марио отвернулся. Феникс подышала Марио в спину, вытирая полуметровые перламутровые пряди. Потом нежно провела по плечам Марио:

— Все, забирай меня.

Она сама завернулась в полотенце, так что Марио помог ей шагнуть на пол. Поддерживая ее, чтобы она не поскользнулась в мокрых тапочках, он провел ее в комнату.

— А у тебя шампанское есть? — игриво обернулась она.

— Хватит бухать! — полушутя-полусерьезно сказал Марио. - Вон кровать. Спать будешь под одеялом. Давай сюда шмотье.

Марио взял белье и закинул на сушильную веревку. Он подержал ей полотенце, пока она укуталась в одеяло. Когда она повернулась к стенке, Марио сел на кровать и теперь посмотрел на часы. «23:33». Вздохнул. С ним вздохнул и желудок. «И по трассе не полезешь… И разве оставишь такое…» — он повернулся и провел ладонью по кокону из одеяла. Феникс уже мило посапывала.

Марио вздохнул. «Кто-то катает. А кто-то вот…». Он пошел, повесил ее одежду на веревку, обувь поставил на окно. И лег сам рядом, закутавшись в покрывало.

Рано утром у Сухопара зазвонил будильник. Тот заерзал, сотрясая кровать. Свят аккуратно встал с кровати, дабы не нарушить сон Феникс, и дернул пухлого: «Так, быстро просыпайся, вали».

— Но куда?

— Куда там тебе будильник звенел. Зачет там у тебя или что…

Сухопар вздохнул и начал выкарабкиваться из-под одеяла.

Свят помог ему спустится вниз. Пришикивая на него, когда тот неловко перемещался по комнате, Марио удалось его вскоре выставить. Он прилег, надеясь еще немного вздремнуть.

— Моя голова… — вскоре услышал Марио от Феникс.

С похмелья, без макияжа Феникс все-таки была прекрасной.

— Я вчера была сильно пьяной?

— Никакая.

— Я помню все. Почти… Я подумала вчера, что ты меня хочешь… Того…

— Надя, ты что, первый в природе Феникс-дурочка?

Она прыскнула смехом.

— Неет, просто… Просто любой другой воспользовался бы…

— Я просто хотел, чтоб ты не простыла. Я лег тебя согреть — Марио прижал ее голову к себе.

— Ай, колючий…

Марио потрогал подбородок. Действительно, за три дня выросло прилично щетины. Правду говорил Судья Дредд о тестостероне.

— На самом деле для меня это очень важно. Ведь я еще девочка…

Марио сделал выражение лица, как будто получил укол большущим шприцом. Он взглянул на нее как на небывалую диковину.

— То есть как это? Восемнадцати нет?

— Нет, мне 21… Вот так…

— Ну ничего себе… Хых…

«И как же это. И Мажор… Как же это?» — Марио терялся в догадках и сомнениях. Ему это показалось нереальным чудом.

— Надо собирааааться! — Феникс сладко зевнула.

Марио сам уже встал с кровати.

— И все-таки ты вчера перепила! — подвел итог Марио.

— Неправда! — возмутилась Феникс, — ты меня плохо знаешь!

Подтрунивая друг над другом, двое принялись встречать новый день.

Глава XV Гордость

Согбенная под гнетом своей Гордости, Душа шла наверх, на спиралеобразную гору, вершина которой терялась в облаках. За Душой тянулись вереницы других душ, которые несли свою Гордость за плечами.

Гордость в виде огромного черного камня давила Души к земле. Камень этот был похож на обгоревший метеорит, его поверхность была покрыта грязной коркой.

Под тяжестью своей Гордости души с тяжелым трудом делали следующий шаг, пригибаясь к земле. Шаг за шагом, души помаленьку приближались к вершине горы. Они шли по узкой дороге, спиралью опоясывавшей гору. Редкой Душе удавалось добраться до вершины горы и скинуть вниз свою Гордость, избавившись от нее раз и навсегда.

Иногда какая-нибудь Горделивая Душа начинала гордиться, что прошла так много километров. Она задирала нос все выше и выше, пока Гордость, поддерживаемая двумя руками за спиной, не соскальзывала вниз. Тогда Душе приходилось сигать вниз за своей Гордостью. Не познав всю тяжесть греха, Душа не могла освободиться от него.

Так повторялось много раз. У самой вершины Души начинали особенно гордиться, и это их губило. Они падали вниз, чтобы начать все сначала.

— …Прости и остави. Усмири Гордыню мою…

Губы Души и все лицо было разбито и покрыто синяками и пылью. Когда Душа спотыкалась и падала, она не выставляла вперед рук, дабы удержать свою Гордость. Под тяжестью Гордости она всем лицом ударялась о потрескавшуюся, изъеденную всеми стихиями узкую дорогу, по которой шли тысячи Душ. Чтобы встать, Душа делала несколько движений, подобно пресмыкающемуся, опирала Гордость о твердый склон, придерживая одной рукой. Второй рукой Душа помогала себе приподняться над землей до уровня, достаточного, чтоб сделать шаг.

Идущие следом Души преспокойно ждали, не ропча, чтобы не разжигать свою Гордость. Не разойтись было на узкой тропе, ведущей к вершине.

Душе было холодно, когда шел снег, но не могла прикрыться она. Согбенная, она только и видела перед собой, что ступни шедших впереди Душ, которые время от времени пропадали вслед за своей Гордостью. Она всей душой стремилась ни возгордиться, ни подпустить и капли гордыни в свое настроение. Она чувствовала, как губительная гордыня временами проникала все глубже и глубже, и Душа распрямлялась все больше и больше, рискуя завалить свою Гордость назад и потерять над ней контроль. И тогда Душа молилась сильнее.

— Усмири Гордецов Падших, яко рабы взбирающихся на вершину горы.

Душа все ближе подходила к самой вершине. И чем ближе была вершина к ней, тем больше Душа чувствовала позывы гордости. Чтобы затмить ее, заслонить, не думать о ней Душа думала о тех, кто был еще далеко внизу. О тех, кто упал и только начинал свой путь заново, в отчаянии и раскаянии.

И Душа молилась за них.

— Остави им грехи их тяжкие и прости Гордецов кающихся…

— Выходи. Нужно поговорить — прозвучал голос без эмоций в трубке.

Марио узнал бы этот голос из тысячи. Даже если бы в трубке были помехи. Даже если б это было смс с незнакомого номера.

Собственно, Марио ждал какого-либо развития событий и действий со стороны Индиго после всего произошедшего.

И Марио не боялся.

Одевая спортивные штаны, Марио поймал себя на мысли, что в пот его не бросало уже давно. А точнее — с тех пор, как он пошел в «Кентавр».

Теперь же после боя все звучало как-то тихо. Все окружающее не вызывало никаких опасений. Его даже не волновало, откуда Индиго узнал его номер. Скорее всего, от Феникс.

Марио улыбнулся. Индиго наверняка не в восторге, что Феникс провела ночь с Марио. Он накинул свою спортивную куртку для пробежек, кинул на Сухопара прощальный взгляд и вышел из комнаты.

На улице смеркалось — в коридоре уже включили свет. Марио прошел к лестнице заряженным шагом, готовясь к самому худшему. Глянул в окно, выходившее на крыльцо. Так и есть, серебристый «Ягуар» стоял напротив общежития, окруженный клубами выхлопных газов.

Марио вприпрыжку начал спускаться по лестнице вниз.

Он вышел, ожидая увидеть Индиго в окружении своих вечных сопровождающих. На крыльце общежития стоял разномастный народ. Свят с кем-то поздоровался, кому-то пожал руку.

— Бегать пошел? — соседи начинали потихоньку привыкать, что Марио взялся за здоровый образ жизни.

— Догонять — оскалился Марио.

Индиго заметил его. И кивнул на сиденье рядом с собой. Боксеров видно не было, как и их внедорожника. Марио идея садиться в машину к Индиго показалась дезориентирующей, но он решил пойти ему навстречу.

Марио почувствовал, как кресло буквально обволокло его с трех сторон. Как обивка вбирает его в себя и впитывает те запахи, которые Марио занес с улицы. Взамен он наполнил ноздри Марио мягким запахом качественной кожи, дорогого парфюма и особого запаха салона, свойственного роскошным автомобилям. Марио хотел потрогать кожу на приборной панели, но воздержался.

— Спасибо, Свят — Мажор первый раз назвал Марио по имени. И наверняка первый раз сказал «Спасибо».

Индиго протянул руку то ли здороваясь, то ли в знак благодарности. Марио без лишних обиняков пожал ее.

— Спасибо тебе. После того твоего поступка я действительно понял, что жизнь может так поставить тебя, что если рядом не окажется крепкой руки верного друга — можно писать некролог. Случится так — и не помогут никакие ни деньги, ни связи. Ты даже не знаешь, как ты помог мне тогда!

Индиго с прощелкиванием повернул ручку переключения передач, больше похожую на регулятор громкости, и тронулся с места.

— Понимаешь, мне очень важно оставаться целым. За какой-нибудь синяк отец готов полгорода перевернуть. Тогда я понял, что деньгами нельзя решить все проблемы. Меня поразило, что обычный парень преподнес мне урок жизни — Индиго улыбнулся краями губ.

Свят пребывал в напряжении. Неожиданно располагающий тон Мажора не вызывал доверия.

— Что у тебя с Надей? — Свят решил идти сразу и напролом.

Индиго немного подкручивал рулем, объезжая ямы и смотря прямо на дорогу.

— Если честно, то мне все равно. Я знаю, что ей нравятся мои деньги, моя известность, нравится пребывать в моем окружении. И все. Так же и для меня. Она подчеркивает мой статус. Она как стильная вещь, на которую все обращают внимание.

Свят сжал губы.

— Она не вещь…

Мажор резко остановил машину и повернулся к Марио. Марио наткнулся на пронзающий взгляд.

— Так вот в чем все дело…

Марио смотрел на него, ожидая подвоха.

— А я то думал! А я тупил! Так вот оно что! — Индиго с силой ударил по коже руля цыета слоновой кости. — А я-то не понимал, почему ты так ведешь себя!

«Кто еще как себя вел — это вопрос» — Марио промолчал.

— То сначала смотрел на меня с презрением, как будто я тебе должен что-то. То потом на бой вызываешь… А я не могу понять, откуда столько ненависти! — Индиго постучал себя кулаком по лбу, — блииин, прости, Брат!

Марио не понравилось это слово. Индиго как будто втирался в доверие. Марио еще больше напрягся.

— Я не часто извиняюсь, но… прости. — Индиго слегка надавил на газ. Они неспешно двинулись дальше. — А я-то думал! Что все из-за того диджея. Твоего друга. Из-за того, что я его наказал… Он же девушку мою убил… Надо было похоронить его вообще…

Свят не подал виду, что что-то знает, держа язык за зубами.

— Он же ее с крыши скинул…

— Тебя же там не было — Свят сделал вид, что недоверчиво смотрит на Индиго, — откуда ты знаешь?

— Да понимаешь, я догадываюсь. Моя интуиция мне подсказывает — Индиго выехал на шоссе, — она пьяная никогда не споткнулась, не упала ни разу! Даже на своих шпильках. Тем более она просто умница! — Индиго улыбнулся светлой улыбкой, — ты б знал, какой у нее проницательный ум! У нее как будто действительно два мозга!

Свят немного приспустил барьер недоверчивости и решил в этом случае поверить Мажору.

— Мне до сих пор не верится, что ее уже нет… — Индиго смотрел прямо на дорогу. Марио показалось, что у того заблестели глаза. Он почувствовал легкий холодок неуверенности от таких излияний Индиго. Еще десять минут назад он думал, что их беседа пройдет на повышенных тонах и все-таки закончится неравной битвой. А тут уже Марио в силу своего характера хотел посочувствовать такому ненавистному в недавнем времени парню.

Марио так же почувствовал нарастающую ненависть к Ди, но тут же придушил ее, не дав развиться. Индиго съехал на обочину под сень желтого дерева.

— Я никого не любил, кроме нее. Все мне кажутся курицами по сравнению с ней… — две слезы переполнили края век и рванули вниз. Индиго не обратил на них внимания. Он полез во внутренний карман куртки и бережно вынул небольшую фотографию, разместившуюся в ладони. Он протянул ее Святу, не глядя — это мы на Филиппинах, вдвоем.

Фото было изрядно помято и пошаркано, но изображение двоих красивых молодых людей отличалось яркостью. Они как будто были сделаны из другого материала. Индиго обнимал Анджелу сзади, она положила поверх его рук свои. Она в стильном купальнике, он в черных плавках. На лицах — солнечные улыбки и солнцезащитные очки. Фотография искрилась радостью и уверенностью, что все будет отлично. Даже не верилось, что могло произойти что-либо трагичное.

Индиго повернул фотографию к себе, на миг взглянул на нее и тут же прикрыл глаза рукой. Слезы хлынули обильным потоком. Он опустил лицо на руль, пытаясь сдержать всхлипы.

— Мы были вдвоем… Без пацанов… Без родителей…Я боготворил ее… Она любила меня. Нашим душам действительно нравилось быть вместе! Нам просто хотелось быть рядом и ничего кроме! Нам ничего так сильно не хотелось, кроме как быть вместе… Мы абсолютно совпадали во всем.

Марио во всю боролся с собой, чтобы не возненавидеть Ди. Индиго отер лицо рукавом куртки и посмотрел на Свята:

— Надо же, я даже с друзьями себя так не веду… Прости…

Марио понял, что тему нужно сменить.

— Так что с Надей?

— С Надей? — Индиго включил скорость и тронулся вперед. — Честно — ничего. Мы с ней целовались только пару раз на людях. Мы даже не спали… Не знаю, я как до нее дотрагиваюсь, сразу Анджелу вспоминаю. Не то… Кроме Анджелы я вряд ли кого еще так полюблю.

Электронная стрелка на изображении спидометра перевалила за 80. Марио потянул ремень и пристегнулся.

— Куда поехали? — спросил Марио.

— К Наде — Индиго еще раз отер лицо. — Позавчера, в клетке… мне было жалко тебя. Мне действительно хотелось остановить драку… Я думал, что Вене надо сдаться, но тогда бы это выглядело как что попало, ведь я сам все это заварил. Еще, если честно, я опасался твоего друга, эту Машину — уважительно сказал Индиго.

— Судья Дредд?

— Да. Я думал, он при первой же возможности выключит моих пацанов. И выставит меня, если я приближусь к тебе. Я хотел после драки подойти, два раза сказать «извини». Но не смог… Веню потом я отчитал…

Индиго вдавливал педаль глубже. Стрелка плавно плыла к отметке 120.

— Понимаешь, Свят, каким бы я не казался… Я уважаю честь, достоинство и мужество. И сам стараюсь придерживаться их. Тогда, с твоим этим парнем-диджеем… Я был просто не в себе… Я был готов его растерзать… Я был плох в то время…

Двигатель рычал все мощнее. Марио напрягся еще больше.

— Вене я сказал, что он поступил подло и не как мужчина, когда ударил тебя сразу. Когда только стукнулись перчатками. Хотя, по сути, я во всем виноват. Я ему сказал идти драться с тобой. Я думал, ты откажешься, и мой авторитет будет восстановлен.

Стрелка приближалась к 150. Марио чувствовал, как его вдавливает в кресло.

— Зато так бы я может и не вышел в клетку — Свят дотронулся до плеча Мажора, — я не жалею, что так получилось. Наоборот, теперь я уже мало чего стал бояться. То, что было, только толкнуло меня вперед. Вперед, чтоб я мог выходить против таких амбалов… Индиго, куда ты гонишь! Едь тише!

Индиго только сейчас посмотрел на приборку. Стрелка завалилась за 180.

— Ох, ё — он отпустил педаль и начал плавно сбавлять скорость, — после Анджелы совсем дурак стал. Хорошо, что ты со мной. То мне и Надя говорит: гоняю как идиот — Индиго отер нос рукавом. — Так иногда кажется, что никто тебя не понимает вокруг, людей волнуют только деньги-деньги-деньги…

Стрелка ушла за 120 в обратную сторону.

— И когда вот так вот любишь, до беспамятства и больше, чем саму жизнь. И кажется, жизни не хватит, что прожить ее с этим человеком… И потом, когда теряешь это и скулишь, как волчара… Вот тогда понимаешь, то все эти ссоры, вся ревность, все эти никчемные траблы — Индиго в сердцах стукнул по рулю, — это все такие ничтожные мелочи… По сравнению с теми минутами, которые мы провели вместе… И те минуты были на вес всего драгоценного… — Индиго шмыгнул носом.

Марио не верил своим ушам. Казавшийся черствым Мажор говорил сейчас буквально его мыслями и как будто проникал Святу в душу.

— Подъезжаем — Индиго свернул с шоссе, — если ты любишь ее так же, как я Анджелу… Если ты готов оберегать и охранять ее как самую дорогую жизнь на свете… Если ты готов на все ради нее — Индиго затормозил возле дома, — я сделаю все, чтобы у вас все получилось.

Индиго повернулся и посмотрел немигающим взглядом. Марио смотрел ему в глаза и понимал, что этот человек за такое короткое время превратился из злейшего врага в друга.

— Чего сидишь? Звони ей! — Индиго кинул взгляд на телефон в руках Свята.

— Как? — Марио растерялся. Тут же сообразил и начал искать номер.

— Алло, привет! Как ты там?

Из трубки донеслись бурные эмоции.

— Как это рисуешь? А я вот к тебе приехал!

Индиго нагнулся к приборной панели, высматривая отсветы на крыше из окон Феникс.

— Я к тебе приехал, что значит, тебе надо рисовать? Я где? Я возле подъезда стою.

В трубке раздалось щебетание Феникс.

— Я тебя не обманываю, Надь…

Индиго резко застучал по плечу Святу:

— Скажи, скажи, что ты в машине со мной! Она меня испугалась!

— Да вот прям напротив подъезда! В машине сижу! Да!

— Да вон она с крыши выглядывает! И мою машину видит — то есть меня! — Индиго тряс Свята.

— Да-да, я с Индиго!

Из трубки опять донеслись бурные эмоции.

— Да все замечательно! Спускайся! — Марио открыл дверь, — да, мы поговорили с Индиго. Да хорошо все!

Марио вышел и уже кричал вверх:

— Феникс, верь мне! Мы договорились! Давай вниз, только не прыгай! Как птица… На лифте спускайся.

Марио сел обратно в машину.

— Она наверно думала, что это я из-за нее как угорелый гоняю… Вот я дурак…

— Ну и что ты думаешь? Что ты во всем виноват? — улыбался Свят, — да просто мне надо было еще тогда к тебе подойти и все обсудить.

— Да нет, Свят — Индиго положил подбородок на руль и устремил взгляд в темноту двора, — это я во всем виноват с самого начала. Ты преподнес мне урок и не один. Понимаешь, я раньше уважал и общался только с себе ровней. Или с известными людьми. И вот тогда, когда я не пожал тебе руку в Джей Вее… Много позже я осознал, что и простые парни стоят уважения. Тогда же я повел себя как достойная свинья. Достойная, но свинья.

Марио улыбнулся — он уже давно забыл о том инциденте.

— Видишь, а я помню… Да и вообще подумываю, почему я такой есть. Почему отец не такой. Мать не такая. А я выродился. Сам себя ненавижу порой. И недавно я осознал — Индиго перевел взгляд на Марио, — я понял: у меня все было с детства. Внимание, деньги, связи, положение… И я разжирел душой. Душа у меня толстая, животная. И сейчас я думаю все продать, уйти от родителей и начать все самому. Как отец начинал. Все с нуля.

Марио с удивлением посмотрел на него.

— А ты сможешь?

Индиго лишь пожал плечами. «Надо же, он был в себе неуверен!».

На приборную панель упал отблеск красноватого света — дверь подъезда открылась. Марио вышел из машины навстречу Феникс.

— Хееей, Уголек, привет! — Феникс притянулась к Марио и чмокнула его в щеку.

Марио обратил внимание, что руки Феникс все перемазаны в краске. На щеке ее виднелся озорной мазок желтой краски. Сама Феникс, похоже этого не замечала.

— Привет — Марио увидел, как на его куртке остаются красочные отпечатки.

Индиго вышел из машины.

— Привет, Ром.

— Привет, Надь.

Феникс смотрела на Индиго, а он на нее. И не было никакой искры между ними, никакого стремления друг к другу.

«Да они чужие друг другу» — пронеслось у Марио в голове.

Видимо, и так все было понятно без слов.

Они просто смотрели друг на друга. Индиго смотрел холодным взглядом на Феникс. Феникс переводила любопытный взгляд с Индиго на Марио.

— Мы уже все решили — подвел Индиго, — и я поехал.

Он сделал движение в сторону «Ягуара».

— Стой! — Феникс шагнула к нему и обняла его. Марио ощутил укол ревности, но сжал губы. Индиго как будто было безразлично. Бесстрастно выдержал ее объятия и когда она отдалилась, он протянул руку Марио:

— Давай, Свят, я позвоню тебе на днях, идет?

— Идет, Индиго.

— Зови меня просто — Рома.

— Давай уже без этих «зови меня просто», «зови меня сложно», идет?

— Идет — Индиго тепло улыбнулся, резво сел в машину и рванул с места. Марио и Феникс смотрели вслед удаляющейся автомобильной «кошке». И Марио стало жаль этого псевдо-подлого Мажора.

«Куда он сейчас… Один…»

Горделивая Душа вшагнула на вершину. Гордость не казалась уже такой тяжелой. Гордость казалась совсем легкой. И Душа улыбалась разбитыми губами. Щеки и лоб были в царапинах, пыли, белой грязи.

Но Душа была довольна. Оставалось несколько финальных шагов. Душа прошла их с честью. Она прошла на самый край вершины. И в этот миг величественней момента не могло быть для нее. И Душа почувствовала, что может разогнуть спину. Медленно, как кузов карьерного самосвала, она начала движение вверх, ощущая каждую миллисекунду момента и радуясь ей.

Гордость не давила так сильно. Несколько мгновений Душа наслаждалась слабеющей тяжестью своей Гордости, пока не разогнулась. Гордость с тяжелым уханьем упала на край вершины и ринулась вниз.

И Душа выпрямилась. Она разогнула спину и подняла глаза к небу. И Душа улыбалась. Ненавистная Гордость катилась вниз, подпрыгивая и отскакивая от выступов.

— Мучайся теперь сама! — без ненависти произнесла Душа.

Душа почувствовала, как пробиваются, прорезаются крылья у нее за спиной. И Душа плакала. Она смотрела вниз, на огромный Путь, по которому шли другие Души. И Душа начинала молиться за них. За тех, кто был внизу и кто приближался к вершине.

Душа чувствовала, как одаряется Крыльями, как они сами, как дерзкие стебли травы весной, расправляются у нее за спиной. Она почувствовала, как ветер волнами пробегает по ним, как он трогает каждое ее перышко.

— Избави всех грешников, кающихся в грехах своих и идущих к вершине, дабы победить себя…

Душа абсолютно расправила крылья во всю их длину. А затем взмахнула ими, опустив максимально вниз. Она почувствовала, что их мощь сможет поднять ее.

— …и подари им прощение и свободу… — и Душа взмахнула еще раз. И прыгнула вперед, возносясь к небу.

* * *

— Аче, теперь я могу быть с тобой? — спросила Феникс, глядя своим невинно-дерзким взглядом.

Марио ожидал сентиментального момента. Вместо этого Феникс взяла его за руку. Он почувствовал, как краска растекается у него по ладони.

— Ну и отлично! Пойдем, покажу тебе как я живу — и Феникс потянула Марио в подъезд.

Феникс что-то щебетала про то, что вчера, не управляя своим мозгом, ее тело само притянулось к Марио, само привело ее в общагу. И что об этом она думала все утро.

— Надя, он тебя не любит — оборвал Марио.

— Я так и думала — она наморщила носик, — мне и не сильно надо было…

Она как будто совсем не разозлилась.

— Надя, у него другая, знаешь, да?

— Как это — другая?

— До тебя он встречался с другой… Он до сих пор ее не может забыть.

Феникс ничего не понимала.

Лифт приехал на нужный этаж. Единственная дверь на этаже была приоткрыта, из нее вытекал теплый свет.

— Кого он не может забыть?

— Анджелу. Разве он не рассказывал? Девушку, которую убил…эээ…

И Марио замолк.

— Анджелу? Он никогда не говорил о ней — Феникс совсем недоумевала.

Она распахнула дверь: «Проходь!»

Марио ступил в ее квартиру.

Феникс жила в просторной студии с панорамными окнами. Уже от входа Марио предположил, что она была прямоугольной в плане, с надстройкой возле внутренней стены. Справа от входа протянулся небольшой шкаф-купе и дальше дверь, по-видимому, в туалет. Слева был аккуратный кухонный гарнитур, отделенный от общего пространства импровизированной барной стойкой.

Феникс сняла кроссовочки за порогом. Марио последовал ее примеру. Они вышли из-под надстройки в основное пространство. Справа в углу размещался Г-образный компьютерный стол, заваленный фотками, аппликациями и калькой.

В центре пространства стоял небрежно накрытый куском полиэтилена белый диван. Напротив него небольшой овальный стеклянный столик с набросанными рисунками и пара бескаркасных кресел. Подле них стоял мольберт с фанерным планшетом.

Высота пространства была около четырех метров. Окна начинались на расстоянии полуметра от пола и тянулись почти до самого потолка. Марио заприметил импровизированные ступени и напротив них как будто приотворенное окно. «Должно быть, выход на крышу».

И самым главным среди этого интерьера был Феникс. Не живой, нарисованный. На левой от входа стене. Картина на стене находилась в процессе работы. И казалось, все пространство замыкалось вокруг этого Феникса и тяготело к нему. К нему тянулись все следы краски на линолеуме, концентрация баночек и кистей увеличивалась по мере приближения к картине.

Картина являла собой почти точную копию картины, виденной Марио в Политехе, за исключением того, что по отдельным начальным мазкам зеленого цвета Марио определил, что шар в когтях у Феникс на этот раз будет зеленым.

В общем и целом в пространстве Феникс царил знатный кавардак. Марио даже не понял, зачем здесь надо было разуваться. А Феникс свой беспорядок никак не тревожил.

— «Феникс, несущий людям свободу»? — кивнул Марио на стену.

— Нет! — обиженно произнесла Феникс, — это же «Феникс, несущий людям счастье».

Марио приблизился к картине. Для него диковинной казалась незавершенная картина.

— Я никогда не видел недоделанных картин — сказал он, разглядывая штрихи.

На шпатлевке видны были набросанные карандашом линии. Поверх них ложился тусклый слой краски. И в отдельных местах Феникс уже начала прорисовывать большие цветовые пятна. Возле картины стояла стремянка, которая служила неплохим складом. На верхней ее полке лежала чумазая палитра и куски ткани. На ступеньках по краям стояли разнокалиберные банки, то наполовину открытые, то перевернутые.

Марио двинулся к Феникс и понял, что приклеился к полу.

— Эй, Уголек, выпить хочешь? — крикнула Феникс из-за барной стойки.

Марио отдер ступню от свежей краски и задер ногу. На белом носке отпечаталось аккуратное пятно.

— Да, молока мне налей! — не долго думая, Марио отодрал кусок подвернувшейся бумаги и приклеил его на ступню.

— Какого молока? У меня нет молока, виски будешь? — и как само собой разумеющееся Феникс уже начала наполнять стаканы.

— Эй, эй, стопп! — Марио очутился возле барной стойки и загородил ладонью стаканы.

Феникс вопросительно осмотрела на него.

— Надь, йа… не пью — твердо сказал Марио. — Бросил.

Феникс уставилась на него как на чудо из чудес.

— Нет, ну ты же спортсмен, понятно. Но сегодня же — выходной! — и Феникс сделала вторую попытку наполнить стакан Марио.

— Я не пью ни в выходной, ни в праздник, ни за награду — решительно отвел Марио горлышко большой бутылки.

— Это странно, Аче — Феникс взяла свой стакан и шагнула к окну.

— Я бы назвал это здравомыслием. Наверное, ты сможешь понять меня, со временем.

— Наверное — доверчиво улыбнулась Феникс и отпила.

Она подошла к своему панорамному окну и вгляделась в темноту.

— Ой, Аче, смотри, снег!

Марио обернулся и вгляделся в темное пространство за окном. С неба действительно валили жемчужные хлопья.

— Середина сентября и снег… Что это за…

— Ты что, Уголек! Это же так чудесно! Первый снег это всегда сказка! — Феникс завораживающе смотрела в окно. — Иди ко мне.

Марио подошел и обнял ее сзади. Вместе им было теплее. Чистой щекой Феникс прижалась к щеке Марио.

— Ой, Уголек, а пойдем гулять! Точно! — она обернулась к нему, держа за руки.

А Марио смотрел в её глаза и не мог насытится их теплотой и лучистостью.

— Точно. Я буду звать тебя Зеленоглаз — улыбнулся он.

— Звучит как «Зелибоба». Или почти как Зеленонос, но мне нравится! Я буду Зеленоглаз, если ты пойдешь со мной!

Марио уже было все равно куда идти, главное — идти вдвоем, рука об руку. Он был вместе с ней, а она — это все, что ему было нужно для победы.

— Пойдем, пойдем — начала она упрашивать.

— Вот это? Видела? — он показал ей на ее руки.

— Это сейчас помою! Ура! Ура! Ура! — и Феникс заспешила в душ.

Марио решил посмотреть, где же все-таки Феникс спит. Возле картины Феникса на надстройку поднималась крутая лестница-шкаф. Под ступеньками были глубокие ниши, служившие книжными полками. Лестница поворачивала на углу и делала еще 3 больших подъема на надстройку.

Сама надстройка была разделена на две части декоративной перегородкой с дизайнерскими полками. Поднявшись, Марио отметил исключительную чистоту в деталях. Слева, возле ограждения стоял белый столик с ноутбуком, справа возле перегородки был небольшой диванчик.

За перегородкой Марио увидел невысокую двухспальную кровать, которая больше походила на напольный матрас. Кровать была аккуратно застелена. Возле изголовья лежала книга и блокнот.

Марио мысленно исправил «тройку за чистоту» на четверку. Все-таки Феникс была не такой уж грязнулей.

— Эй, Уголек! А как же Юджи и Скай? — раздалось снизу.

Феникс хотела позвать своих подруг, но Марио настоял на том, что они гуляют только вдвоем.

Еще одним плюсом, помимо умения поддерживать чистоту местами, стала быстрая скорость сборов Феникс. Правда, когда она уже обувала свои кроссовочки, Марио заметил, что она так и не стерла краску с лица.

— Эх, ти! В зеркало-то смотрела, когда руки мыла?

Феникс провела рукой по щеке. Увидела слой краски. И с любовью посмотрела на Марио.

Она ушла в туалет. А Марио смог незаметно всунуть свою ступню с отпечатком в кроссовок.

После всех сборов они наконец спустились на улицу. Феникс непрестанно весело щебетала. Кровь прилила к ее щечкам. Они направились на остановку. Решено было отправится в центр, искать интересных людей.

«Интересно, скучает ли она по «Ягуару» — подумал Марио.

Вскоре подъехал автобус, Марио легко подтолкнул Феникс в плечо. Она улыбнулась и запрыгнула на ступеньку.

Очутившись в салоне, Марио поверхностно обвел взглядом пассажиров и чуть приобнял Феникс сзади, указав «туда» на последний ряд. Они прошли между сидений и заняли места на галерке. Отсюда было отлично видно всех входивших-выходивших и смотревших в окна.

Феникс улыбнулась, показав на смешного персонажа в оранжевой куртке и шапке с большим пумпоном. Он расположился в передней части автобуса, придерживая рукой стул, который, по-видимому, вез с собой. «Все свое вожу с собой» — еле слышно шепнула Феникс. В этот момент казалось, что даже ее веснушки пляшут от счастья.

Автобус понемногу наполнился. Марио приобнял Феникс покрепче. Они пустили еще одну парочку на последний ряд. Феникс сняла варежку и передала Марио один белый наушник-каплю. Марио с удовольствием вставил наушник в ухо.

Феникс слушала своеобразную космическую музыку, отдаленно напоминавшую транс[55]. Она как будто тонкой струей проникала прямо в само сознание, по миллиграммам доставляя эндорфины. Исполнителя Марио не знал. Он протянул руку к телефону Феникс, но та отдернула ее и показала язык. Марио еще сильнее захотел узнать имя исполнителя. Началась шутливая борьба за телефон с щекоткой и смешками. Когда на них стали оборачиваться люди, Марио успокоился. Исполнителя Феникс так и не сказала.

Автобус подъехал к следующей остановке. Внутрь стали забираться люди, выдыхая пар. Вскоре свободных сидений практически не осталось. Свободно было только неудобное место над передним колесом и одно рядом с молодой женщиной прямо перед Марио с Феникс. Последним на остановке зашел тучный мужчина и скромно прошел на заднюю площадку.

— Блин, свободное место есть — Марио переделанным голосом начал импровизировать мысли мужчины. — Может сесть.

Мужик воровато глянул на вакантное место и тут же перевел взгляд за стекло с видом «я не причем».

— Да не, лучше не надо. Женщина может подумать, что я к ней сел и буду приставать. Да не, не надо.

Феникс с интересом наблюдала за ничего не подозревающим актером.

— Но все таки, может сесть — и мужик опять воровато глянул на свободное сидение. — А ладно, сяду!

И мужик действительно, подняв повыше свои пакеты и подранный кейс протиснулся через даму на желанное место.

Феникс прыснула. Ее веснушки запрыгали от смеха.

Марио доставляло удовольствие слышать ее смех.

Они ехали и слушали музыку. На середине пути Марио решил, что раз уже снег выпал, значит уже слишком холодно гулять с непокрытой головой.

— Снег выпал, пора тебе шапку одевать, Милая птица!

— И ничего не пора! У меня волос видишь сколько? — тряхнула Феникс переливающимся ворохом. — А тебе да, с таким-то коротковолосьем!

— Я и так одеваю! Когда бегаю! — слукавил Марио.

— Шапку не хочу одевать! — насупилась Феникс. — Даже такую, как у того Хиппи! — кивнула она в сторону чудака со стулом.

— Почему хиппи?

— Не знаю — повела плечами Феникс. Марио уже привык к тому, что она всему давала свои имена.

— Тогда мы купим тебе наушники! Чтоб хотя б уши не мерзли.

Феникс нахмурила носик, и в этот момент Марио стал обожать ее еще больше. А затем она просияла.

— Меховые наушники! Зеленые! Да!

Взаимосогласие было достигнуто. На следующей остановке они вышли и отправились в торговый комплекс.

Они бродили по торговым залам в поисках чего-либо захватывающего, ну или хотя бы способного вызвать интерес. Они подбирали Марио шапку как у чудака в автобусе. Феникс его сфотографировала на телефон и показала ему картинку, во всю веселясь. Марио опять попытался взять телефон, но опять облажался. Шапку решили не брать, «а то парни с «Кентавра» не поймут». Фото Феникс единолично решила выложить завтра в интернет.

Дальше они рассматривали футболки с приколами, Феникс как обычно, хотела все закреативить, сделав на майке пару надрезов и надпись «only for hands»[56].

Рассматривая обувь, Феникс не примянула влезть в высокие ковбойские сапоги и спозировать на камеру Марио. Затем она щелкнула шпорами и произнесла грубым мужским голосом:

— Иди сюда, детка! Я — твой ковбой!

На призыв откликнулась продавщица, которая мягко, но настойчиво выдворила веселую пару, естественно, конфисковав сапоги.

Феникс потянула Марио пить кофе. Они сели в уютном кафе с приглушенным светом и мягкими диванами. Тем не менее, Феникс уговорила Марио расположиться за маленьким столиком у ограждения.

— Где же может быть то, что мы ищем? Как думаешь, Ковбой? — Феникс отхлебнула обжигающий черный напиток.

— Я думаю, «все для дома» или «все для рыбалки» — с деловым видом начал Марио.

— Ах, да, да! — подхватила с азартом Феникс, — рыбакам же нужны наушники тоже! Да и по хозяйству они пригодятся! Да и вообще не пойму, почему их здесь не продают! — она кивнула на бар.

— Здесь потому что без наушников. Хе-хе. Нечего. Вон, смотри, надпись «Все для зайки», там могут быть.

— Я знаю, где они. Магазин «Экстрим-интим» называется.

Марио зашелся смехом. Феникс лишь улыбалась.

Тут музыка в торговом центре переменилась. Смазливая песня закончилась и заиграл знакомый мотив. Но песню Марио сразу вспомнить не мог. Это было ерзающее чувство, когда вот-вот думаешь найти ответ, но не получается. Марио защелкал пальцами.

Зато, Феникс, похоже, помнила все песни наизусть.

— По синему морю к зеленой земле плыву я на белом своем корабле… — Феникс звучно запела в свойственной ей манере. Ее голос тонким ручьем лился в пространство торгового комплекса.

— …Меня не пугают ни волны, ни ветер, плыву я к единственной маме на свете…

Еще секунда, ряд ассоциаций встал перед мысленным взором Марио. Залитая светом гостиная в их квартире, старый ламповый телевизор на громоздкой тумбе и Марио, совсем еще мальчишка. А на телевизоре такой красочный мультик с «Песенкой Мамонтенка».

Феникс улыбалась и пела, покачивая головой то в одну, то в другую сторону.

— …Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети… — Феникс вздохнула и отпила кофе.

Марио взял с дивана свою куртку:

— Пойдем, Птица-Огонь.

Они прошли и этот этаж торгового центра. Завидев оружейный магазин, Феникс потянулась было туда, но Марио усмирил ее пыл. Пылающая Птица могла и ненароком выстрелить. Даже из незаряженного ружья.

Наушники они нашли в отделе сувениров. Феникс мерила их и весело щебетала. Марио чувствовал, что теперь у него с собой будет всегда настоящее поющее чудо. Каждая песнь Феникс вызывала у Марио мурашки по коже и легкое чувство нереальности.

Дело близилось к закрытию, интересные люди на просторах торгового комплекса попадались все реже и они решили уйти. Они направились в парк неподалеку, надеясь увидеть там веселый народ, играющий в снежки.

Феникс в своих меховых наушниках выглядела очень мило.

— Спой, Соловушка, спой, — Марио тепло посмотрел ей в глаза.

Феникс не надо было долго упрашивать.

— Такого снегопада, такого снегопада — проникновенно начала она, — давно не помнят здешние места. А снег не знал и падал, а снег не знал и падал, земля была прекрасна, прекрасна и чиста!

Они шли вдвоем, взявшись за руки. У Марио по телу моросили мурашки. Он испытывал волнительное ощущение, как будто снимается в романтичном клипе. А Феникс с улыбкой на губах пела, наслаждаясь собственным голосом.

— Снег кружится, летает и тает… И поземкою клубя… Заметает зима, заметает… Все что былооо… До тебя…[57]

Феникс чувственно посмотрела на Марио.

— На выпавший, на белый, на выпавший, на белый, на этот чистый, невесомый снег… Ложится самый первый, ложится самый первый… И робкый, и несмелый… На твой похожий след… — Феникс запела припев.

Они уже вступили на длинную аллею, обрамленную нависшими кронами деревьев. Здесь опавших листьев было больше. Они шли по аллее, немного загребая павшие листья.

— …Раскинутся просторы… Раскинутся просторы… До самой дальней утренней звезды… И верю я, что скоро, и верю я, что скоро по снегу доберутся ко мне твои следы… — и Феникс перешла к припеву.

— Ла-ла-ла, ла-ла-ла — пела она в заключение, посматривая на Марио.

Марио остановился и оглянулся. На аллее лежал покрывший все тонким слоем свежевыпавший снег. И по нему протянулись две цепочки следов, идущих вместе. И что-то неуловимо трогательное было в этом. Нечто символичное, что заставляло сердце биться чаще. Марио посмотрел на Феникс: «смотрит ли она туда же?». Феникс смотрела на следы и на Марио.

Теплое чувство проникало внутрь от низа шеи, разливалось по груди и доставало до самого желудка. В то же время Марио почувствовал, как грудь стремится куда-то вверх. Это было похоже на то, когда тележка на американских горках резко устремляется вниз.

Марио прижал к себе Феникс крепко-крепко. И поцеловал сильно-сильно.

Она ответила ему, буквально на секунду, потом отстранилась:

— Аче, ты чего?

— Я ничего, а ты… — он попытался вновь взять штурмом ее горячие губы. Но тут Феникс вырвалась из объятий, и крикнула, смеясь:

— Догоняй!

И рванула по аллее вверх.

Они еще долго гуляли, целовались и наслаждались друг другом. И не было никого счастливее их в этот вечер.

* * *

На следующий день вечером Марио как обычно возвращался с тренировки. Вынырнув на нужной остановке, он решил зайти по пути к общежитию в магазин, чтобы купить воды. В просторной спортивной кофте, в голубых джинсах и любимых белых кроссовках он вышагивал по узкому тротуару. Глаза закрывали очки-капли, из под которых рвалась зазубренная ссадина. На плече свободно болталась спортивная сумка.

Уже подходя к магазину, он услышал веселые возгласы.

— Ахах, Малорик, тормози!

— Не боись, ща нормально донесемся!

— Эй, вы дебилы! Йопт!

Марио поднял взгляд и увидел парней в спортивных костюмах, несущихся по направлению к дому. Один запрыгнул на второго и подстегивал его. Сзади трусцой их догонял третий.

Не было ничего странного, но… Марио посмотрел на них снова. Это были старые знакомые. Марио немного улыбнулся. Предстоящая встреча показалась ему занятной.

Веселые парни заметили его. И встали в нерешительности.

— Че, всё пьете? — Свят пошел к ним напрямую.

— Свят, что случилось с тобой? — Малорик смотрел на него, пытаясь улыбнуться. В прошлый раз они разошлись при странных обстоятельствах, поэтому сейчас парни были несколько напряжены.

Свят приблизился, пожал им руки. В нос ударил резкий запах выпивки, который, похоже, был их вечным спутником.

— Ты где так подтянулся? Вроде здоровее стал… — Малорик уважительно оглядывал Свята.

«А ведь действительно, еще 4 месяца назад я выглядел совсем по-другому» — осенило Марио. Он снял очки, дабы продемонстрировать свой фингал.

— Мне помог один друг. Я пошел на тренировки, бросил всякое бесполезное…

— Это? Что? Кто это сделал, Свят? — Малорик как будто озаботился состоянием Марио.

— Да это после боя — нехотя протянул Марио.

— Ахах, Свят, да ты шутишь! После какого еще боя? Пойдем! Ты в магазин? Айда с нами! — Малорик приглашающим жестом мотнул в сторону магазина. Марио был не против пока прогуляться со старыми знакомыми.

Взяв выпивку, парни остановились на лавочке во дворе неподалеку.

— И в тот раз мы очнулись на квартире у Васи…

— У какого Васи? Это на следующий день было! Мы тогда к Танюхе поехали!

— А да, точно! Вообщем, Свят, ты не обессудь за тот индицент… — Малорик уже порядком подкосел, — инце… ин-ци-дент.

Марио лишь улыбнулся.

— Мы тогда пьяные были вусмерть… Вообщем, тогда нам предложили поехать на дачу, перекантоваться. Мы решили, будет неплохо залечь на пару дней… И рванули туда.

— Потом дошли слухи, йопт, что нас ищут — Ё-моё обильно залил в себя пиво из бутылки, — мы решили пока не высовываться. Адьос решил, что неплохо пропасть на время. А заодно нехило гульнуть за городом, йопт!

— И как мы тогда погналиии! Ууух! — радовался Малорик, — мы провисели там три недели!

— Какой, ты что, пьяный, ё-моё?! Мы там месяц провели. Пока весь шорох не унялся.

Свят с ухмылкой и немой жалостью смотрел на эти лица.

— И что, это классно?

— Ну мы там неплохо так отдохнули! Не, мы убирались там тоже — сказал Малорик.

— Но пили мы там здраво! — весело сообщил Вася, — причем откуда-то все бралось. Кто-то самогон по деревне находил, кто-то водки приносил…Ух, было весело!

Марио искренне не понимал, что может быть веселого в этом. Он сделал несколько глотков из пачки с молоком.

— Люди разные приезжали… Отдыхали и опять уезжали. А мы там оставались…Эх, проснулся с утра, рюшечку хлоп! И дела по даче делать! Тепло было… — с тоской произнес Малорик.

— И что потом? — Марио не понимал, как они могут радоваться своей же гибели.

«А ведь я мог быть с ними» — каждый раз проносилось в голове при возгласе их восторгов, — «так же радоваться…».

— Потом соседи наехали… Ну, Адьос с ними того, как водится, разобрался… Нам пришлось свалить оттуда.

— А сейчас где он? — Марио было бы интересно взглянуть ему в глаза.

— Да он отравился позавчера. Со слесарями какими-то на районе пил, они там то ли антифриз, то ли… паленую какую-то…пили.

Марио отслеживал свои чувства. Странно, но почему-то Адьоса ему не было жалко.

— Свят, мы тут на выходных как загудели! Ууух! Там у девчонки знакомой днюха была! — воодушевленно продолжал Вася, — мы потом там в клубе с ними — туц! Туц! Коктейлей было, абсента — хлоп! Хлоп!

Марио начало немного подташнивать от перечисления этих псевдо-веселых названий. Не доставлял удовольствия и запах, исходивший от парней.

— Потом мы как погнали! Этот уже никакой был — бил в грудь Ё-моё Малорик, — взяли машину, водки, девчонок!

— Ага, и по концовей на рассвете эти двое сидят у меня на кухне, тушат бычки в кактус, и разговаривают, что пора сваливать из страны… — весело говорил Вася.

Марио в задумчивости отхлебнул еще молока. Парни рассказывали о своей насыщенной жизни как о чем-то важном, требующем скорейшего объявления. «Горячие новости» приходились не особо-то по вкусу Марио.

— Вчера вон у него — Малорик двину локтем в бок Ё-моё, — деньги пришли. Так мы в бар — хлоп, хлоп! По стаканчику. А потом еще — оп! — Карточка вставляется, деньги вынимаются, и мы опять — бабах!

— Ага, а потом не поняли, как дома очутились… — протянул Вася и полил пиво внутрь себя.

Марио было их не понять.

— И вы думаете, это действительно здорово, ребят? — он с усмешкой на лице смотрел на них, — вот это «бах-бах!» и потом с утра непонятно где?

— Да а что мы? Куражь пока молодой! Это же здорово, Свят! Жизнь в кайф, все дела! — Малорик не понимал Свята. — Там попил пивка, с пацанами пообщался, новости обсудил, как кто живет… Здесь прогулялся — стаканчик выпил. Там глядишь, дома уже водки наливают…

— Да нам как-то надо же развлекаться, ё-моё! — перебил Ё-моё, — а как по-другому? По-другому невесело, не знаю…

— Да что мы, пока молодые, надо гулять! Я считаю! — заявил Вася.

И Марио подумал, что в этот момент не хватает такого деда, который всегда говорит «Ну, вот это пральна!».

— А ты чем живешь, Свят? — дабы как-то ретироваться, спросил Малорик.

— Тренировками живу. Сессию уже почти завершил, два экзамена осталось. Когда тогда пили, я думал, что все, полетел я с института…

— Как это? Тренировками, ё-моё? Чем тренируешься? Занимаешься, в смысле?

— Тайским. В Кентавре — Марио замолчал, смотря в их лица.

— Шутишь? Там же только одни монстры… — протянул Малорик.

— Там же руки ломают! Вон, парни рассказывали… А синяков там только так прописывают! Ну его!

Марио сидел с ссадиной и синяком, и улыбался.

— Ну и что? Да, бывает. Случается раз в полгода. Вот вы вот пьете, вы больше себя травмируете явно. И травмироваться больнее можно! — Марио пригубил молока.

— Да у вас там парилка настоящая! Не для людей — для монстров каких-то! — Малорик разошелся, — ты вообще как туда попал?

— После всех пьянок я крепко задумался тогда. Я встретился с Вованом, может, помните… С четвертой общаги. Он мне и помог, у него друг там занимается… Вот так я туда и попал. Понравилось и я втянулся. По первой тяжко было, потом привык…

— Ну не знаю… И что, вообще не пьешь? — Вася постучал бутылкой по пачке с молоком.

— Да, парни, я бросил. Навсегда. И вам советую.

Малорик лишь в панике заглотил побольше жидкости из бутылки.

— Вот вы думаете, вот так обпиться это здорово? Потом обретаться, находиться непонятно где. И с утра еще думать, почему же вчера так быстро все закончилось, а не продолжается до сих пор? И потом опять искать продолжения? Это весело, да? — Марио закинул ногу на ногу. Парни нахохлились.

— Здорово выйти на ринг. Круто выйти на ринг и победить. Здорово, когда все мышцы с утра болят, а не голова. Здорово, когда вечером мечтаешь только о том, чтобы принять душ и глотнуть холодной водички, а не пару бутылок пива. Приятно с девушкой прогуляться вечером, а не на магазине постоять. И в результате, после всего этого, просто хорошо чувствовать себя уверенным в любой ситуации, зная, что ты смог победить себя…

— Что-то ты как-то неправильно живешь… — протянул Малорик.

— Да, мне тоже показалось, что особо-то ничего интересного… Водичка, душ, девка… — Вася тоже нахмурился.

— Вот попробуете — узнаете. Может, понравится. Ну ладно, никто и не собирался вас учить. Просто говорю — бросайте пить, ребят — Марио допил остатки молока, — я пошел, Адьосу привет!

Марио пожал им руки на прощание и зашагал домой.

* * *

Ди стоял на краю пешеходного перехода, слегка покачиваясь. Горел красный свет. Здания напротив, деревья, окружение и машины — все было желтовато-серым.

Резкий холодный поток ветра обдал Ди слева. Полуистлевший желтый лист прилип к щеке. Ди взял его кончиками пальцев и внимательно рассмотрел потускневшим взглядом.

Желтый лист березы с багровыми вкраплениями. На его одной стороне, срезанной как лицо терминатора, остались только коричневые жилки. По краям была засохшая грязь.

Загорелся зеленый. Впереди замелькали какие-то тени. Что-то грубо толкнуло его в бок. Ди не видел ни одного живого человека. Город был пуст.

Небо нависало свинцовым куполом. Чувствовалось приближение дождя. Ветер гнал тысячи разноцветных листьев дальше по улице, как жестокий погонщик. Ди прикрыл глаза. Он увидел затертый асфальт под ногами, на нем размазанные лужи. В лужах потухшие листья. В отражениях он увидел, как загорелся красный.

Тени пропали. Ди перевел взгляд на одинокий лист у себя в пальцах. Ему стало жалко этот беспомощный умирающий листок. Он подумал, что не отпустит его. И убрал в карман. Хоть кому-то в этот холодный вечер будет тепло. Ди поплотнее закутался в потертый плащ из кожзаменителя. Осень била жесткой плетью по телу и чувствам.

Ди ступил вперед. Пустые машины начали резко тормозить у его ног с пронзительными визгами и истеричным зажатием клаксонов. Ди хотел показать им средний палец, но просто решил идти дальше, убрав лицо за высокий воротник.

Он перешел дорогу и пошел по направлению к парку. Пустынные аллеи были усыпаны багряным ковром. Забрызганные кеды загребали ворох листьев. Чувство безнадежности и общего ощущения смерти не покидало. Ди увидел одинокую лавочку, желтую, как все вокруг, и заковылял к ней. Он устало сел на нее и посмотрел на трясущиеся руки.

«Слишком мало времени…» — промелькнуло где-то на краю сознания.

Казалось, парк был совсем пуст.

Свинцовое чувство потерянности и пустоты надавливало изнутри изо всех сил. Ди хотел быть где-нибудь, но только не здесь и не сейчас. Ему не верилось, что это он.

«Слишком поздно…»

Он завалился на правый бок, прикрыл глаза. И уснул.

Глава XVI Феникс

— Эй, Уголек, проснись! Проснись, Уголек, новый день на носу! — весело щебеча, Феникс пускала в лицо Марио солнечных зайчиков. Она сидела на перилах надстройки в одной футболке и игралась с зеркальцем.

— Зеленоглаз, отстань! — Марио закрылся от нее рукой и перевернулся на другой бок.

На календаре было воскресение, в окна бил теплый осенний свет и торопиться никуда не хотелось. Но Пламенеющая Птица подорвалась с восходом солнца и спустя два часа заскучала.

— Эй, эй! Вставать пора! Жизнь это не валяние на матрасе, вставай, Баклуша! — Феникс спрыгнула с перил и потянула на себя край одеяла.

— Эй, почему это я Баклуша? — Марио повернулся и попытался сердито взглянуть на Феникс, прищурив сонные глаза.

Он положил руку на ускользающее одеяло. Тело тут же отозвалось тягуче-приятной болью. Все мышцы приятно грело после вчерашнего «золотого» кросс-фита, как назвал его Судья Дредд в честь наступившей осени.

— Потому что ты бьешь Баклуш! У себя на тренировках! А они бьют тебя! — и Феникс сильнее потянула на себя одеяло.

— Все друг друга бьют и радуются! Бьют и радуются! — хриплым голосом подвел Марио. — Нормальные там парни. Ну Зеленоглаз… Дай еще часок сон посмотреть… Или иди ставь кофе тогда! — Марио прикрывался остатками дезертировавшего одеяла.

— Вот ни фига! Ты сейчас опять закатаешься! Так что вставай! — она пыталась отобрать одеяло до конца, но заскользила по линолеуму и смешно села на пол.

— Сколько времени?

— Времени десять, вставай, Баклуша! — поняв, что попытки конфискации одеяла не увенчаются успехом, Феникс прильнула к Марио:

— Я ж хочу, чтоб ты был хорошим! Чем быстрее встанешь, тем лучше будешь! Вставай, Уголек!

— И почему я «уголек»…

— Потому что у тебя волосы черные как смолка! Давай, я уже готовлю завтрак! Только если честно-честно ты встаешь!

Марио нехотя сел на матрасе. Сам себе он напоминал разобранного боевого робота, которому еще предстояло собрать себя по частям.

— Молодец! — Феникс чмокнула его в щеку, — теперь баклушь в душ!

— Ты порой такая непоседливая! Что значит «баклушь»?

— В душ иди, говорю! Ты тоже, кстати, далеко не сахарок, Уголек! — Феникс засмеялась, — и вставать надо не как старый дед, а как ласточка!

— И порхать как буйвол, и жалить как бык, знаю-знаю — Марио, кряхтя, подобрал ноги под себя и встал на них.

— Нет, там так поется: «и порхать над облаками»… — и Феникс повела Марио к спуску с надстройки, — полотенце, которое не в краске, возьмешь.

— Ну конечно я возьму то, которое не в краске! — спускаясь по ступеням-телоломкам, Марио обратил внимание, что Феникс с самого утра работала над своей картиной.

— Все, шагай! — Феникс игриво толкнула его.

Точеный торс отозвался приятными ощущениями, когда Марио начал поливать его водой. Утренний душ после вчерашней нагрузки звучал как нельзя лучше. Вдоволь наполоскав свое претерпевшее изменения тело, Марио вылез из ванны.

Он встал перед зеркалом прямо. Потом повернулся полубоком. Потом напряг бицепсы и пресс.

«Все еще дрыщ» — сказал Марио про себя и начал одеваться.

Выходя из душа, Марио помедлил. Через приоткрытую дверь было видно, как Феникс суетится над приготовлением своего блюда.

— Добавим чуть-чуть этого… — и Феникс разбивала яйца и взбивала тесто.

— Щепотку пряностей… — всыпала она что-то интересное.

Она весело порхала по всему кухонному уголку, непрерывно щебеча при этом. Она взяла объемный бумажный пакет и со словами:

— Добавим еще чуточку любви к спорту… — принялась вываливать из пакета все содержимое.

— Эй, эй, что ты делаешь! — Марио подумал, что это перебор.

— Ахаааа! Попался! Я знала, что ты подглядываешь!

Марио подбежал к миске с тестом. Феникс вываливала туда виноград.

— Это что это, виноград? — Марио оторопел.

— Уголек, это частички любви к спорту, разве не ясно?

Марио улыбнулся и обнял Феникс.

— Как от тебя приятно пахнет — провела она пальцем по прессу Марио, — можешь идти пока на крышу.

Марио натянул свои голубые джинсы и «вышел в окно».

Пологая кровля, покрытая металлическими листами, протянулась на метров пять до самого края. Дальше за краем было 9 этажей высоты.

Марио отметил, что ему тепло босиком на нагретом металле. Солнце приятно пригревало. Вчера вечером опять шел обильный снег, который сегодня пропал.

— Какой отличный день! — и Марио потянулся.

— Сегодня самый отличный день! — услышал он щебет Феникс.

За прошедшую неделю Марио сдал с четвертого раза предпоследний экзамен. Это не могло не радовать. Оставалось расквитаться с последним и можно было идти к замдекана трясти зачеткой перед носом «Смог же!».

Марио прикрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь моментом. Так прошло минуты четыре или пять.

— Бест оф зе бест! — прервала размеренное спокойствие Марио Феникс.

Марио обернулся. Феникс высунулась наполовину за окно, целясь в Марио объективом большого фотоаппарата.

«Щелк! Щелк!».

Марио перевел взгляд опять на солнце, решив смехотворно попозировать. Феникс отщелкала с пару десятков фотографий. Марио подумал, что она не остановится. И продолжал вдыхать осенний воздух, закрыв глаза.

Феникс выкарабкалась на крышу. Она подошла и села рядом с Марио, скрестив ноги.

— Смотри, Аче — она начала просмотр.

Марио чуть раздосадовался, что его момент спокойного величия был прерван.

— Я тут вообще-то солнцем наслаждаюсь. А не позирую — пожурил он Феникс, садясь рядом.

— Вот смотри, здесь как будто ты управляешь всеми потоками — Феникс перелистывала фотографии, начиная с конца.

На них Марио чуть закинув голову назад и закрыв глаза, как будто был открыт всем полуголым торсом навстречу ветру.

— Видно, как солнце греет, и немного ветер течет.

Феникс перелистывала фотографии дальше до тех, где Марио получился вполоборота.

— А вот эта подойдет для рекламы дезодоранта. Хмм…

— Какого еще дезодоранта?

— Угольного! — Феникс протянула Марио фотоаппарат, — какого…

Она встала и пошла к краю крыши.

Кровля была пологая, но в то же время покатая. Феникс подошла к самому краю и заглянула за него.

— Ну и где снег? Снеег?

У Марио внутри все похолодело. Резкий порыв ветра мог просто сдуть Феникс.

— Надя, отойди оттуда!

— Уголек, смотри, сколько людей внизу!

— Надя!

Феникс пригнулась к краю крыши.

— Люди-муравьи. Вечно куда-то спешат — она почти легла на крышу.

Марио немного расслабился.

— Зеленоглаз, ползи оттуда!

Феникс еще зацепилась взглядом за что-то, но все же отдалилась от края крыши. К глубокому облегчению Марио. После истории с Анджелой у него начала развиваться фобия крыш.

— Сегодня же выходной. Зачем спешить куда-то — Феникс подползла к Марио.

Он положил ей руки на плечи.

— Вот ты думаешь, я тебя обнять захотел?

— Нет, блин, потрогать.

— Я тебя в клинч захотел взять.

— Что такое клинч и с чем его едят? — Феникс попыталась побороть Марио.

— Да, это такое блюдо, очень жаркое… От которого не хочется потом вставать — Марио опрокинулся на спину, утягивая Феникс.

Он сделал попытку завладеть ее губами.

— Пойдем, Аче, покажу тебе кое-что — и Феникс клюнула в нос его.

Заманив Марио обратно в свое пространство, она вытащила из шкафа объемную папку размером с раскладной столик. Разложив ее на столе поверх фотографий и набросков, она театрально дунула на нее и открыла.

В этой папке Феникс хранила свои работы.

— Только завершенные, только отменного качества — подчеркнула она.

Первой лежала картина, изображавшая Ангела с высоко поднятыми крыльями. Подогнув ноги, он замер в стремительном движении. Под ступнями его была потрескавшаяся каменная плита. Трещинки в ней Феникс, видно, прорисовывала с особым удовольствием. Ангел вот-вот готов был ринуться вниз. На дальнем плане проплывали розовые облака, окружая торчавшие колы.

Марио поразился ее проработке. Он с благоговением взял картину. И поразился еще больше — картина была нарисована на каком-то материале, который он уже смутно когда-то трогал. Он задержался, водя пальцами по поверхности.

Марио видел сны особого качества. Они были иногда настолько яркими, что казались ему реальней, чем жизнь. Все детали обычно воспринимались отчетливо, а сюжет этих историй, рассказанных ему, пока он спал, обычно был четким и отлаженным.

И Марио был абсолютно точно уверен, что в руках у него был материал того самого свертка из бутылки с вином. Тот сон помнился ему особенно четко. И опять Марио внутренне содрогнулся.

Феникс определенно не даст ему жить спокойно.

— Меня интересуют твои эмоции — Феникс преданно смотрела ему в глаза, — эти сюжеты… Они начали приходить ко мне совсем недавно…

Марио отложил картину с Ангелом и посмотрел на следующую.

На ней не было ничего, кроме мускулистого мужчины в центре. По пояс он был погружен в бетонные плиты, которые, срастаясь к краям изображения, превращались в монолитную ровную поверхность. Сам мужчина как бы рвался из этих плит, опутанный громадными цепями и колючей проволокой. На лице отразилось колоссальное напряжение и гримаса боли.

— «Сапсан, борющийся с собой» — сказала Феникс и подняла взор на Марио.

— Она… Как настоящая — Марио провел пальцем по вздутым венам, напряженным мышцам и выступившей крови.

Картина вызывала бурные эмоции. Именно чувства, переданные на картине, испытывал Марио в начале своей борьбы с самим собой. Чувства борьбы с чем-то, во сто крат сильнее тебя. Чувство, что бороться надо, хоть и нет надежды на победу.

— Он крутой — подвел Марио, — я даже не знаю… Просто буря внутри… Ты нарисовала застывшую бурю в человеке, который стремится прорваться. Вырваться, взлететь…

— На то он и Сапсан[58]! — глаза Феникс искрились счастьем. «Ее Аче» понимал ее картины. Это было для нее важнее всего.

Марио продолжал обводить взглядом каждую жилку, каждое прорисованное звено яростной цепи, каждую трещинку.

Феникс уже хотела переложить в другую стопку, а Марио все медлил, осознавая, с какой поразительной точностью Феникс передала нужные эмоции.

— Я не показывала их Индиго, он как-то был равнодушен ко всему…

Следующей была пропасть. Просто пропасть, в которую падали люди. Они падали не все вместе. В самом низу был изображен толстяк, который тянул за веревки двух других людей, стремясь выкарабкаться. Двое тянули следующих людей, а уже следующие тянули людей на краю пропасти. Люди соскальзывали в эту пропасть, и чем ближе — тем больше. И в верхнем правом углу был уже знакомый мужчина, который тянул за веревки и цепи этих людей прочь от пропасти, напрягая все тело как бурлак.

Марио опять заворожено смотрел на эту картину.

— …Круууто…

Феникс понимала, что показывает свои творения далекому от искусства человеку, но то, как он воспринимал это искусство, не могло ее не радовать.

— Это он один вытягивает их, да? И благодаря ему даже этот жиртрест не падает в лаву, да?

— Уголек, ты абсолютно догадлив. Конечно, я до конца не понимаю эти сюжеты, которые приходят мне. Я просто рисую их.

Марио переложил картину в соседнюю стопку.

Остальные картины были не менее яркими, но уже не такими чувственными. Когда они уже заканчивали рассматривать третий десяток, и Марио своей неотесанной лексикой пытался описать увиденное, запиликал сигнал на плите.

— Пирог готов! Баклуша, убирай со стола.

По пути к плите Феникс успела передумать.

— Бери плед с дивана, пойдем на улицу!

Марио расстелил плед на нагретой крыше. Они расположились с тарелками, ароматным виноградным пирогом и кружками дымящегося кофе.

— Эти сюжеты, они просто нахлынывают на меня. И я просто уверена, что надо их зарисовать, поэтому я могу остановиться и начать рисовать прям посреди дороги. И хорошо, если блокнот окажется под рукой. Если нет — приходится терпеть. И очень важно рисовать, пока так тонко чувствуешь каждую мелочь, каждую детальку…

— Мммм — лишь промычал Марио с полным ртом. Прожевав, он выговорил:

— Как-то странно. Я думал, ты сидишь и все придумываешь.

— Придумываю когда по учебе тему задают. Долго сижу и долго придумываю. И получается хуже.

Марио отпил кофе.

— Но те, которые приходят сами… Те, которые приходят сами, они чудесны! Я страдаю из-за того, что до конца не могу выразить даже как я сама чувствую эту картину. То есть я ее чувствую гораздо больше, чем потом получается изобразить. Мастерства, наверное, не хватает…

— Спой, Соловушка, спой…

И Феникс пела. И пела, когда доела. И потом, когда они зашли внутрь и Феникс взялась за кисть. Она залезла на стремянку.

— Уголек, подожди пока. Я не выхожу из дома, пока не нарисую что-нибудь стоящее.

— А я никуда и не собирался.

И «Уголек» лег на диван, следя за каждым ее движением.

Феникс грациозно перемещалась по стремянке вверх и вниз, когда надо было найти нужную краску. Марио смотрел, как она странно углублялась в работу над каким-либо одним куском картины на полчаса, а потом, когда она отодвигалась, там проявлялся трепещущий красками элемент.

И при всем при этом она непрестанно щебетала. И Марио никак не мог привыкнуть к этому пению, до сих пор покрываясь тонким слоем мурашек.

«И как у нее энергии хватает» — Марио подумал, что его бренное тело не смогло бы так скакать по ступенькам утром в воскресение.

— Аче, вон там, еще левее, то черное облако — Феникс встала на носочки, указывая Марио на стену.

Марио стоял на верхней полке стремянки и отсюда дотягивался кисточкой почти до потолка, куда Феникс уже дотянутся не могла.

— Вижу. И что теперь?

— Палитру! — Феникс тянула снизу кусок круглой фанеры, — бери и черным рисуй! И серого добавь, синего, голубого, как внизу, видишь?

— Угу.

— Вот так и рисуй! Попробуй, это не сложно!

Прикусив язык, Марио начал возюкать краской по фанере. Набрав жесткой кистью краски, он плюхал ее на стену и стремился размазать, пока та не грохнулась куском вниз. И так раз за разом.

Марио предстояло дорисовать верхнюю часть картины, по возможности как можно больше. Ничего сложного, просто облачка и темные силуэты потухших домов. Но Марио хотел справиться с вваленными обязанностями с честью.

Он вошел во вкус и ему даже начало нравится. Он наслаждался тем, что из-под его кисти сначала выходили черные пятна, которые он потом мог превратить в синие, свинцово-желтые или сиреневые. Он даже крякнул про себя, что искусство не такая уж сложная вещь.

Продолжительное время он порхал по стремянке со ступеньки на ступеньку, как вдруг понял, что не слышит никаких комментариев, никаких возгласов под руку и неудобных советов.

С полностью уверенностью, что Феникс дрыхнет на диване, Марио повернулся к пространству студии.

Феникс стояла на диване и внимательно следила за каждым его движением.

— Ну, как? — с опаской спросил Марио.

— Уголек, ты превосходный «художник-облачник»! Как Айвазовский, только по облакам! — и Феникс улыбалась.

И Марио любил ее еще больше. Даже если ей предстояло все перерисовывать заново потом после него. Даже если ей не нравилось, она все равно вдохновляла и поддерживала его.

Марио повернулся и подумал, что ему повезло с ней.

— Только не ерзай! — и Феникс водила кисточкой по спине Марио. От влажных прикосновений Марио поначалу содрогался, потом привык.

— Я нарисую тебе щит-броненосец, чтобы спина у тебя всегда была прикрыта — и Феникс рисовала красками на теле Марио огромный во всю спину щит.

Марио дергался. Теперь он не мог наблюдать за Феникс. Зато она пела ему прям на ухо заводящим шепотом.

Марио не понимал смысл этих рисунков, они ему казались по меньшей мере глупостью. Зачем разрисовывать тело, если, во-первых, оно и так красиво, а во-вторых, чтобы все потом смывать.

Но Феникс настояла, сказав, что ему понравится.

— Это чтобы никто не смел тебя ударить в спину.

И Феникс рисовала. А Марио не понимал, зачем так стараться.

Когда она закончила, она повела его смотреться в зеркало.

Щит протянулся от лопаток и до самого ремня джинс Марио. Он был разделен на четыре части. Феникс начала перечисление с верхней левой:

— Это амбразура. Знак того, что ты следишь за своей спиной и в любой момент можешь повернуться и дать ответ.

Феникс тыкнула в Марио кисточкой.

— Броня. Охраняет тебя, — Феникс тыкнула в следующий квадрат, — вот эти грозди из перчаток значат, что тронувший может нарваться на тяжелый виноград.

— Ну здорово!

— И последнее. Деталь механизма — означает, что твоя спина тоже участвует в твоем бою и помогает тебе! — и Феникс чмокнула Марио, — не болей, Уголек!

— Ну спасибо, Птица-Огонь всемогущая.

Марио думал, что отмажется одним щитом. Феникс усадила его перед собой.

— А теперь мы нарисуем тебе Огненное сердце!

И с припевом, Феникс рисовала Марио большое на полгруди Сердце. Марио лишь оставалось только стараться расслабиться.

Когда Феникс перешла к плечу Марио и наметила огромный меч, у Марио звонил телефон. Звонил Судья.

— Привет, как состояние после вчерашнего? — раздался из трубки добрый голос.

Марио отследил, что говорит ему организм. Тело нормально функционировало.

— Да как обычно. Готов продолжать.

Судья засмеялся.

— Вообщем, там парни в «хелсе», зовут подлечится после вчерашнего. Запись «Беллатора» посмотреть.

— Я сейчас типо картина, Дредд. На мне рисуют — сказал весело Марио.

— Занятно-занятно. Ну привози, посмотрим.

Марио немного поник, представив, что Феникс придется оставить одну.

— Но… — Марио перевел взгляд на Феникс, — а если со мной будет девушка? Автор картины?

— Да в принципе, в этом нет ничего такого. Просто, обычно девушки с нами бои не смотрят — Марио услышал, как Дредд улыбается, — так-то мы не против никогда.

Марио улыбнулся. Он знал «Тренера-Дредда». Но он так же знал и «Весельчака-Дредда».

— А кто в «хелсе»?

— Да Гриша с Олегом, скоро приедут. Я сам пока занят, через часа два только буду.

— Ну так мы — или я — тоже. Через два часа.

Судья хохотнул.

— Ну и славно, Свят! Тогда до встречи!

Марио отдалил телефон.

— Ну, вообще, предложения Судьи принято принимать. Поедешь со мной? — спросил Марио, чуть наклонив голову вбок.

Феникс смотрела так, как будто Марио приглашал ее слетать на Луну. С видом невинного котенка она мелко кивнула два раза.

— Только сначала фотки! И потом потрешь мне спину! Точнее: ото-трешь.

— Поворачивайся! — Феникс сделала первый «щелк» фотоаппаратом.

* * *

Заряженные глубокой энергией, с виду расслабленные, крепкие парни полусидели-полулежали на просторных белых диванах напротив широкой плазмы. «Вип-ложи» размещались за пятым уровнем столиков в зале. Они были отгорожены от остального пространства тонированными стеклами. Помнится, в первый раз Марио еще подумал, что это просто стены, облицованные каким-то материалом под пластик.

Ложи тянулись по всей длине стены и были соединены коридором, из которого можно было попасть сразу на улицу.

Ложи были предназначены для особо важных гостей, а в обычные дни — для особо важных спортсменов, как любил шутить Слава — владелец клуба.

«Комната N 1» была излюбленным местом представителей «Кентавра».

— Саня чемп! — гаркнул Гриша.

Он сидел у дальнего края, прям около стекла, через которое просматривался зал с клеткой. Чуть поодаль от него возлежал на подушках Олег. На среднем диване чуть завалившись на бок сидел Судья Дредд с видом «все в мире бренно, все скоротечно». На ближнем ко входу диване расслабленно развалился Марио, обнимавший одной рукой Феникс.

Перед диванами стоял обширный стол, заставленный протеиновыми и молочными коктейлями. Только перед Судьей их стояло штук пять.

Плазма висела на стене напротив.

Обычно диваны стояли возле обеих стен, чтоб можно было через стекло созерцать происходящее в клетке. Но сейчас их сдвинули к одной стене для просмотра зрелищных боев.

— Все-таки ты, Судья, переборщил вчера — Гриша держался за бок, — до сих пор печенка побаливает.

— Когда это?

— Когда в клинче стояли. Последние три раунда. У меня теперь левое бедро болит от твоих ударов и тут что-то постанывает…

— «Да и вообще, если честно, я разваливаюсь» уже скажи. Гриш, что за нытьё? Ты же железный! Если ты не баба — пардон — девушка, и нечего тут в слабака играть! Оставь это для кого-нибудь другого. Нет, пожалуй, просто оставь — подводил Судья Дредд. — Ты должен примером быть! А не Канючей! Один твой вид должен внушать непрошибаемую уверенность, а не желание пожалеть тебя…

Феникс улыбалась, услышав слово «Канюча».

Гриша не знал, что и ответить.

— Смотри, как бекфисты красиво запускает![59] — восторженно сказал Олег.

— Ну ладно, иди сюда — Судья перевел взгляд с экрана опять на Гришу, — что-то я резко с тобой. С тобой же надо поласковее, да? Иди, поглажу тебя как котенка, мой маленький. Пожалею тебя — засюсюкал Дредд.

В его исполнении это смотрелось вдвойне веселее. Комната наполнилась лавинообразным смехом. Феникс смеялась звонче всех.

Судья Дредд знал, как зарядить обстановку, особенно в зале. Но он знал, как ее и разрядить.

— Уж если ребята с «Кентавра» жалуются, тогда что говорить об остальных мужиках! — громыхнул Дредд. — Мужчина не должен жаловаться! Он должен быть как гранитная скала, на которую все могут опереться, когда надо! Которая всех может защитить собой!

Феникс внимательно следила за словами Дредда, а Марио следил за Феникс.

Ангелы картинно разложились в шезлонгах под потолком.

— Что я говорил? Отличное место, Братья! — Пархомий отпил Святую воду из кубка.

— Я не знаю, почему они смотрят эти драки, но мне это определенно нравится! — молвил Артемий.

— Какой сильный воин! — сказал Мудрейший из Ангелов, — смотрите, Братья, и от него льется отличный белый свет!

— На самом деле, Братья, это не драка. Это такой спорт — сказал Илия, — здесь можно проиграть, если будешь злиться. Нужно уметь оставаться хладнокровным.

Наблюдая за происходящим на экране, Судья начал расплываться в улыбке.

— Как он его крутит, и так, и этак — Судья Дредд был доволен зрелищем.

— На! На! На! — комментировал удары бойца Олег.

На экране рефери замахал руками между бойцом в синих шортах и поверженным бойцом в белых шортах.

— Йуууухуууу, Саааня чееемп! — зашелся в эмоциях Гриша.

Судья застучал себе по коленке, имитируя аплодисменты. Феникс зааплодировала. Она уже начинала разбираться в поединках.

Марио довольный допил второй коктейль и поставил его на стол.

Запись закончилась.

— Давай еще! Где наши валят! — громыхнул Дредд.

Гриша запустил следующий бой на ноутбуке, воспроизведение с которого шло на плазму. Началось представление бойцов.

— А помнишь, парнишка раньше ходил, такой тоже крепенький, Боксерчик? — спросил Гриша у Олега.

— А, такой подкаченный? Его Вова, кажется, звали… — расслабленно протянул Олег.

Марио напрягся.

— Недавно его видел, на машине. Говорит, даже не в кредит купил. Заработал, «как бы». Я вот что-то слабо себе представляю, как парню молодому можно обойтись без кредита, если машину брать — Гриша зевнул, — ребята говорят, он на стройке что-то мутит, цемент по ночам через заборы кидает. Еще говорят…

— Отставить — отрезал Дредд. — Ты что же, завидуешь ему? Парни пропивают небось все, а Вовка вкладывает! Да и что ты их вообще слушаешь? Мужчина не должен собирать сплетни, как ничтожество базарное. Он купил машину — ты наоборот должен порадоваться за него! Тем более парень нашенский, с «Кентавра» тоже.

Марио покивал:

— Согласен. Его бы на склад не пускали бы даже, если б увидели, что цемент пропадает. Ребята что-то не то говорят.

Гриша повел плечами.

Тут Феникс встала и начала убирать пустые бокалы на круглый поднос.

— Да, Зеленоглаз, оставь. Потом сами унесем.

— Нет, Уголек, надо чтобы было все чисто.

Парни на дальнем диване замерли с такими лицами, как будто увидели порхающего медведя.

— Уголек?! Уголеееек?! Ахаааахааа!!! — они зашлись приступами хохота. Судья по-доброму заулыбался. В углах его глаз заиграли морщинки.

Марио немного внутренне смутился, но виду не подал.

— Чего ржете, «Мешки»! Это секретное название, которое только мы вдвоем понимаем! — Марио прижал к себе раздосадованную Феникс и улыбнулся ей.

— Хаааа! Уголееек! Угаар! — Гриша заваливался под стол.

— Прикинь-прикинь, — Олег бил того по коленке, сам пытаясь посмеяться, — «в краааааасный угол ринга выходит Свяаааат «Уголь» Влааааадимиров!» Ахах!!! Это будет шедевр!

Гриша смеялся громче:

— И мы такие: У-голь! У-голь! У-голь! — орем! Ахаха, вот умора будет!

— Заканчивайте — сказал Дредд.

— Не, ну Судья, не будем же мы его «Угольком» называть! Свяааат «Уголеееек» Влаааадимиров! Даже тренера не поймут!

— Уголек потому что тепло дающий! А вы смейтесь, сколько хотите! — и Феникс села к Марио на колени.

— Да, дураки! — и Марио скорчил сморщенную рожу, — а ты не обращай на них внимание. На «мешков» внимание обычно не обращают красивые девчонки — и Марио зарылся в ворох перламутровых волос.

— Не, Свят-брат, извини конечно. Но это было резко — у Гриши слезились глаза, — прям как внезапный апперкот. Правда, повеселее. Мы вот с подругой никак друг друга не называем. «Олеся» — «Гриша» — все, — и Гриша стих.

— Не, меня моя называет «Олежа» иногда — важно внес Олег.

— Ну, «Олежа». А тут — Уголек! Ахаа — опять гоготнул Гриша. — Лучше бы, не знаю, «Порох» — гораздо круче звучит! Как будто ты взрыв!

— А у нас свой Мир. В котором нам вдвоем вообще неплохо! — сказал Марио.

И в глазах ребят промелькнуло как будто небольшое сожаление, что у них в личных отношениях не так интересно все устроено.

— Не, Надь, ты не подумай ничего плохого, что Свят у нас за посмешище, просто это было очень внезапно! — со всей серьезностью произнес Гриша, — Свят у нас вообще Боец за трезвость! Он тебе не рассказывал, как мы алкашей пнули?

Феникс перевела большие глаза на Марио.

— Как это?

— Я что-то не знаю, парни? — спросил Дредд.

Марио улыбнулся.

— Ты что, никому не говорил? — спросил Гриша.

— Нет — Марио смотрел на него через Судью Дредда.

— В пятницу мы с Ваней с тренировки вышли, решили в магазин пройтись, за водой — начал рассказ Гриша.

Марио хорошо помнил тот вечер. Он уже вышел из «Кентавра», на крыльце стояли Гриша и Ваня. Они предложили ему пройтись до магазина купить попить. Они шли немного впереди, Марио наблюдал за ними.

Гриша ступал своей точеной походкой. В каждом шаге его чувствовалась заряженность на удар. Казалось, при первой же возможности он сделает подворот на левой ноге и вынесет хайкик первому желающему.

Ваня ступал рядом. Он раньше занимался борьбой, поэтому был больше по массе и тело его имело характерные борцовские формы. Он ступал пружинистой походкой немного вразвалочку, чуть заваливаясь в сторону шага. Он вот-вот был готов сделать проход в ноги и опрокинуть противника наземь.

Марио нравилось вот так просто идти с ними. В его глазах они олицетворяли живую мощь и готовность к действиям.

— … и мы зашли в магазин. А там на крыльце стояла гопка, то ли наркоманов, то ли алкоголиков каких-то. Человек пять или шесть их было, закурили все вокруг — Гриша был просто «мастер» историй:

— Мы, значит, зашли, водички взяли. И выходим, и тут один ху… ой, то есть пивосос толкает Ваню. То ли случайно, то ли специально. И понеслась! Они, значит, «разэкались»: Э! Э!

— Это у них как позывной был — улыбался Марио.

— …и мычат. Ну Ваня, не долго думая, берет толкает от себя этого алкаша, к его же этим наркоманам. Те как на нас начали рычать… Я уже стою, думаю «Ну, кто первый». И представляешь, поперли! Тот самый первый. Я ему сразу без слов фронткик в грудь втыкаю, он отлетает. Парни уже рядом со мной, по бокам. Втроем в стойке стоим, здесь Свят — Гриша хлопнул по правому плечу, — Здесь Ваня — он хлопнул по левому плечу. — А крыльцо то узкое. Те что-то тут и заменжевались.

Гриша вальяжно допил из бокала.

— Ну и дальше мы на матах поехали! Чтобы те оттуда уходили и больше не появлялись здесь. Те мычат, мол, они тут рулят. Ну и идут опять в наступление. Я опять фронткик по центру бью. Вижу — уже парни дергаются на них. Те назад отошли. «После каждой тренировки будем приходить, проверять. Чтоб не было вас здесь» — сказал Ваня тогда. Ну и те, в результате, носы повесили и ушли от нас. А мы спокойно водички попили, постояли.

— Мне, вообщем, понравилось! — довольно сказал Свят.

— Красавы, парни. Не ожидал, какие ребята у нас тренируются — Дредд был доволен.

— Так я много еще чего не знаю — прищурилась Феникс.

— Это была первая тайна.

— Олег, надави на паузу, пойду еще пару коктейлей возьму — Судья Дредд похлопал себя по прессу.

— Не многовато ли, Судья? — спросил Гриша.

— Строго по диете — улыбнулся Дредд.

И Дредд вышел из комнаты.

В тот вечер Феникс провела первый выходной вечер без алкоголя. Они славно провели время в «хелсе». Поздним вечером Марио отправил на такси Феникс домой, а сам поехал в общежитие.

Свободная Душа порхала над облаками. Она была абсолютна независима.

Иногда она спускалась на землю, дабы испить воды из переливистых ручьев. И тогда хитрые твари-подхалимы подносили ей пряные яства, красиво сервированные на дорогих блюдах.

И Душа заливисто смеялась им в лицо. Душу больше не интересовали вкусные кушания. И твари бежали от ее душевной радости.

И тогда Душа молилась.

— Избави тех, кто подвержен пороку, но беспрестанно кается тебе. Кто идет и оступается. Но вновь тебе поклоняется. Избави их от возжелания их пищи превкусной, вин пресладких, хлебов пресытных… Спаси и сохрани…

На теле Души были шрамы. На животе, на ее руках и ногах. Они уже давно зарубцевались, но до сих пор напоминали Душе о ее пороке.

Душа вспоминала, как все было раньше. Она была толстой и не могла пошевелиться. И ей коварные твари подносили вкусно пахнущие блюда и пряности. И Душа соглашалась, пока не перестала двигаться совсем. Ей долго пришлось перебарывать себя, чтобы принять Решение… И Путь оставления порока был для нее долог. Но Душа была довольна собой сейчас. Вряд ли можно было найти Душу счастливее.

Вдоволь напившись воды, Душа воспаряла вверх, беспрестанно молясь за другие Души.

Глава XVII Крах

Умирающая Феникс лежала на полу. Руки, ноги, лицо были измазаны в краске. Краска была повсюду. Черная. Красная. Желтая.

Пространство ее квартиры было окутано в сумеречный полумрак. Феникс устроила жуткий бедлам. По полу были раскиданы пустые бутылки, баночки с краской, разлита вода, раскиданы ножи и стекло.

Она чувствовала, что в этот раз все по-другому. В этот раз она выпила слишком много, но ей уже было все равно. Феникс чувствовала, что слабеет и сознание оставляет ее по кусочкам.

— Скай… Юджи… — совсем потухшим голосом она произнесла в темноте.

Надо было найти телефон, позвонить подругам, попрощаться. Она же совсем недавно звонила Угольку. Или давно… Феникс не знала, сколько прошло времени. Промежуток времени выпал из памяти.

Феникс водила слабой рукой под диваном. Рука наткнулась лишь на бутылку. Феникс поднесла горлышко ко рту и запрокинула голову. Она жадно пила, ожидая приступа тошноты. Но тошноты не было. Она откинула бутылку, та с гулким звуком покатилась к стене.

Помутненное сознание подсказало ей, что звонила она со стремянки. Уголек не брал трубку. И Феникс подумала, что он не может с ней разговаривать, потому что он с другими женщинами. Красивее и благороднее Феникс…

Собрав последние силы, Феникс приподнялась на руках. Толкнувшись, она села. Голова неприятно ходила ходуном. Пространство плыло перед ней, нервно качаясь. В висках стучало, глаза заливало красным…

Феникс встала и, держась за предметы, делала шаг за шагом.

Прорисованный темный силуэт Феникса в темноте выглядел зловеще. На секунду Феникс показалось, что она увидела яростно-обезображенное лицо на месте картины. Наваждение медленно улетучилось.

Она приблизилась к стремянке, придерживаясь за стену. Безмолвный телефон лежал на верхней полке. Он молчал уже давно. Уголек так и не позвонил. У Феникс опять потекли слезы по щекам.

«Но Уголек не виноват… Он не мог поступить так… Это я во всем… Виновата» — мысли заплетались и были неявными, далекими. Как будто ее мыслительный аппарат находился где-то далеко за горами.

В груди жгло. Феникс потянулась за телефоном. На секунду отпустила стену и завалилась на стремянку. С дребезжащим грохотом армада баночек, бутылочек и кисточек полетела вниз. Феникс рухнула следом. Через ребра пронзил едкий удар тонких ступенек лестницы. Металл больно ударил по руке и ногам. Феникс застонала. Она жалела, что так напилась, она не хотела этого.

«Но Уголек… Он же хороший…» — перед глазами встал тот самый первый образ, который она потом иногда вспоминала. Уголек, его друг диджей и дождь.

Феникс с усилием подняла голову. Руку покрывала свежая краска. И везде была краска. Липкая, противная, но красивая.

Телефона не было видно. Он мог улететь или разбиться.

Феникс слепо пошарила рукой под банками. Только липкость.

Она прикрыла глаза, ожидая, пока боль в теле стихнет.

«Бабушка…» — вспомнила Феникс ласковый образ и зарыдала. Как она раньше не подумала о бабушке. «Бабушка бы помогла… Бабушка бы убила за меня…» — и Феникс сотрясалась в конвульсиях.

«Бабушка не поймет Феникс. Феникс получит… Если Феникс поймет…» — лицо бабушки стало вдруг злым. — «Дедушка поймет, Дедушка у меня герой…»

Феникс ощутила, как пульсация в висках стала сильнее… Снизу подкатывала тошнота. Стены наползали на нее, надвигаясь и давя с трех сторон. Стало невыносимо жарко. Срочно нужно было на улицу.

Но как? Она уже почти не владела силой. Она оперлась о ступеньку, та с скрипом провернулась. Феникс лишь почувствовала саднящую боль, ударившую по щеке.

Она сможет. У нее получится.

Опираясь на стену, оставляя следы рук, она поднялась. Держась за стену, она сделала два шага к подоконнику. Штормило не на шутку. Последняя доза начала проникать в кровь. Держась за подоконник, Феникс шла по стеклу, задевая случайные предметы.

Окно было захлопнуто ветром. Феникс не нужны были ступени, чтоб забраться к нему. Она села на подоконник, подтянула ноги и, опираясь на раму, встала. Оперевшись на окно, она надавила на него и вывалилась на крышу.

Все закачалось перед ней. Ее обдал прохладный осенний воздух. Не в силах удержаться, она рухнула вниз.

«Аче не виноват, что он такой…» — говорила она себе, — «Уголек не такой…».

Гул машин, крики людей, все это доносилось издалека. И все казалось ненастоящим. Феникс подумала, что, когда голова пройдет, она пойдет к краю, посмотрит на тех, кого совсем не заботят проблемы упавшей Феникс.

«Мой горячо любимый Уголек…».

Она поняла, что не взяла с собой кусок угля, чтоб начертать эти буквы на холодном металле. Как же она не подумала об этом.

А еще она поняла, что не хочет больше пить.

Марио был в бешенстве.

Как же так. Он доверял ей, он готов был пойти на все ради нее. И зачем Индиго позвонил ему… В его мужскую солидарность Марио опять верил слабо.

«Как он улыбался тогда… Как он ныл… Да он опять издевался!» — взбешенный Марио шел по тропинке к Политехническому институту.

Марио вспоминал отдельные фрагменты этого разговора, перемалывал их и думал, что в принципе, Индиго можно верить. Если б не одно «но».

Полчаса назад Индиго позвонил и звонким голосом начал расспрашивать, как поживает Марио, чем занимается и куда собирается вечером. Промежду делом у Индиго промелькнуло, что вчера они катались с Феникс.

— Так-так, а вот тут поподробнее — Марио сразу навострил уши.

Индиго был удивлен. Он думал, что Марио в курсе, и Феникс рассказала ему об этом. Это было как-то странно.

— И что было потом? — Марио чувствовал набухающие вулканы у себя на голове.

— Я ее отвез домой, в одиннадцать. И все — не понимал холодных ноток в голосе Свята Индиго.

— Прям так и все?

— И все, Свят! Ты что, о чем ты думаешь, эй? — Индиго раздражался.

— Понятно — лишь произнес Марио.

В голове все кипело. Феникс не сказала ему ни слова вчера, и даже не написала. Правда, он был на тренировке. Он вспомнил, что она звонила ему вечером, что-то говорила про то, что ей скучно… Но это было уже не важно.

Марио ощутил противное чувство. Он почувствовал себя обманутым и кинутым всеми.

«Да они однозначно спаривались в этой гребаной машине!!!» — ревело все внутри у него, — «Решили еще раз проверить, а точно ли им хорошо вместе. То есть плохо… Аааай, не важно…» — махнул рукой Марио.

Он шел посмотреть в эти глаза, которые так недавно были такими верными. Ему казалось — они его предали. Все вокруг предали.

Он звонил ей. Она не отвечала.

«Конечно, у меня же нет машины, которая бы так подходила ее звездности!» — Марио толкнул какого-то зазевавшегося студента и шел дальше.

Он приближался к корпусу института Феникс.

Пиликнул телефон. «Уголек, я на паре» — прочитал Марио на дисплее и шел дальше.

Он не понимал, как она, такая невинная, была способна на такое. Как это «просто катались» — не укладывалось у него в мозгу.

«Кто это «просто катается» в наше время, а?! Почему я об этом узнаю только сейчас от кого-то левого?!» — орал в мыслях он.

Через охрану он прошел с таким напористым видом, как будто это он был здесь охранником, а они студентами.

Его внутренне подрывало сорваться на бег, его всего потряхивало от переизбытка энергии.

Он резво поднялся на нужный этаж. Он знал, он найдет ее.

Он пошел по коридору, распахивая двери аудиторий и заглядывая внутрь с разъяренным видом. Он обводил взглядом аудиторию, высматривая ее, преподаватели пугались его взгляда. Кто-то пищал «Охрану!».

И Марио шел дальше. Заглядывая в аудитории с мольбертами, наклонными партами, картинами. Марио вот-вот был готов сорваться крушить здесь все от безысходности.

Когда он уже заканчивал осматривать пятый этаж, он услышал, как дверь сзади отворилась.

— Уголек, что с тобой? — раздался такой ласковый и такой ставший далеким голос.

Марио обернулся. Она с невинным видом стояла в желтом платье, сжавшись в комок.

— Ты с ним трахалась, да?! — заорал Марио.

Феникс быстро захлопнула дверь в аудиторию за собой. Марио быстро приблизился к ней.

— Ты спала с ним?

Феникс приняла насупленный вид.

— Ты о чем?

— Об Индиго, б***ть! Да ты вчера с ним каталась всю ночь!

— Уголек, ну мне было скучно… — Феникс сделала попытку прильнуть к нему. Марио толкнул ее.

— Все-таки было, да?!… А ну пойдем… — Марио схватил ее за руку и повел с этажа.

Он остановился только у окна на площадке между этажами.

— Уголек, тебе надо успокоится…

— Почему я узнаю об этом самый последний? — Марио пытался сдерживать ревущий голос. — Нравится, да? Он тебе нравится?!

— Уголек, да Индиго же просто друг…

— Какой это друг? С машиной, квартирой и «огромным будущим» — Марио запрокинул корпус назад и потряс руками. — А у меня ни хрена нет! Так ты сразу скажи, — «ты нищий, Свят!» Я не буду с тобой!

— Уголек, ты не понимаешь… Я же разобралась с этим…

Феникс еще раз сделала попытку прижаться к нему.

— Ну и как тебе, на фоне его машины? Нравится, да? Когда ты выходишь, все смотрят, да? — Марио орал пуще прежнего, — со мной-то никто вообще внимания не обращает! Когда ты из автобуса выходишь! У меня же только место в общаге и все!

— И Большое Сердце, Уголек… — из глаз Феникс покатились слезы.

— И что после этого всего? Ты говорила, тебе скучно было?

По лестнице начали передвигаться вверх и вниз любопытные студенты. На Марио стали обращать внимание.

— Уголек, мне просто было скучно. Ты сказал, что ты на тренировку пойдешь… Я сидела дома, а хотелось гулять… Вот я и написала ему…

— Да? А подруги где твои были? А? Почему ты с ними не пошла?

— Скай и Юджи… Они сессию сдают до сих пор… У них сегодня просмотр по живописи… Они всю ночь собирались…

— Да мне всё равно, что они там! Но ты поехала с ним! Ты была в его машине! Вдвоем!

— Уголек, но ты же сам знаешь, что он любит свою девушку! Индиго. Мы говорили вчера об этом с ним, он мне рассказывал. Она действительно была великолепной.

— Да откуда тебе знать?

— Он показывал фотографии и говорил, как им хорошо было с ней! Я ему говорила, как же мне хорошо с тобой! Он действительно за нас радовался!

— Ага, а сам, небось, тебя гладил!

— Индиго? Да он не прикасался ко мне! — Феникс начала повышать голос. — Уголек, как же ты не понимаешь, мы с тобой совпадаем! Мы! Это значит, что у нас не может быть никого лучше, чем ты и я! Ни у тебя не будет Феникса лучше, ни у меня Уголька!

И она тыкнула его пальцем в грудь как в первый раз.

— Это он тебе тоже лечил? Что они с Анджелой были похожи и бла-бла-бла? А сам, небось, уже вез тебя в лес!

— Никуда мы не ездили! Просто немного проехались и стояли на набережной. Он сказал, чтоб бензин не тратить.

— С каких это пор он начал заботится о деньгах? — Марио ухмыльнулся.

Феникс лишь пожала плечами. Она сама уже покраснела от обилия эмоций.

— Жемчужина, все нормально? — раздался голос сзади.

Марио обернулся с непреодолимым желанием врезать такому внезапному «защитнику».

На них смотрел преподаватель в голубом пиджаке и с зеленым журналом в руках. Аккуратно причесанные белые волосы на голове плавно переходили в приглаженную бородку. На переносице низко сидели очки в золотой оправе, поверх которых он взирал на Марио с видом «кто это еще посмел посягнуть на спокойствие моих студентов». Для своих лет он выглядел подтянутым и здоровым.

— Все хорошо, Станислав Сергеевич! — кивнула Феникс.

Преподаватель задержался на лице Марио и пошел дальше по ступенькам наверх.

— Он стоял, потому что думал, что ты полезешь к нему! — сказал Марио, придерживая голос.

— Уголек, да как ты не поймешь! Если бы он что-то хотел сделать, он бы сделал это давно! Но Индиго просто хороший друг! — Феникс шепотом кричала на Марио.

Марио не хотел даже слушать.

«Уголек…кхм…» — хохотнул кто-то из прохожих. Марио возжелал, чтоб лицо того оказалось в полуметре от спины Марио. Разворачиваясь, он бы смог снести насмешнику челюсть с локтя.

Феникс потянула его к себе. Марио с силой сбросил ее руки.

— Вы катались до ночи, а ты мне даже не написала… — он покивал головой, сетуя.

— Да ты уперся своим рогом, и даже не слушаешь!

— …и как ты могла так поступить, а?! — Марио опять повысил голос, — а я ведь все готов был для тебя сделать!

— Ты, твердолобый! Успокойся!

В зеленых глазах поблескивали искорки ярости. Марио такого не видел раньше.

— Я думал, ты будешь со мной… а ты! — он посмотрел со злобой на Феникс и отошел. — Да мне никого больше не надо было! — он начал спускаться вниз.

Спустившись, он бросил последний взгляд:

— И хрен бы с этим Индиго!

Феникс, поникшая, сидела на окне. Марио стремился вырваться из этого здания как можно быстрее. Хотелось напиться до беспамятства.

«Железным… Быть железным… Идти в зал…» — мелькало перед глазами суровое лицо Судьи Дредда, — «Буря, ураган — идти! Проблемы — иди на тренировку! Что бы не было — иди в зал!».

Марио стоял на крыльце магазина, который находился напротив их общежития и держал бутылку какого-то коктейля. Он хотел успокоится привычным способом. Способом, который он знал. Способом, который не раз ему помогал на время уйти от проблем.

Судья навязчиво маячил перед внутренним взором.

Марио откупорил бутылку. Какая разница, что за бутылка в руках, главное — алкоголь.

«До конца!..» — кричало где-то подсознание. А в уши бил финальный гонг. Марио стоял, внимая образам.

«Ну что, мешки, готовы пахать?..» — говорил Сенсей, прохаживаясь перед строем. И оглушающее «Осс!». «Вэй ва!» — говорил Олег в шлеме. И Судья Дредд зычно орал «Поехалиии!», прыгая на покрышках.

«Железным, Свят… Ты же железный! Чувствуешь?» — и Судья Дредд смотрел в глаза.

Марио перевел взгляд на бутылку. Посмотрел на пузырящуюся жидкость.

«Судья, а как же быть железным?!» — и потускневший образ разворачивающегося Судьи Дредда, — «Пахааааать, Валенок!» — «Осс!».

Он явственно ощутил, что именно сейчас находится на краю пропасти, из под его ног сыпятся мелкие камни туда, вниз. Марио с ненавистью посмотрел на алкоголь.

«До конца!..» — голос разносился где-то над горизонтом, — «Бить! Бить! Бить до концаааа!». «Железным, Свят! Я чувствую, что ты Железный» — добрые глаза Дредда улыбались, — «ты железный, помнишь об этом?».

Марио кинул бутылку в урну так, чтоб она разбилась. Чтобы никто не смог из нее напиться.

«В зал!» — и он пошел в общежитие уверенным шагом. Тренировка должна была начаться через час. Она поможет отвлечься, заберет энергию и даст настроение.

Сегодня у них тренировки по расписанию не было. В это же время в другие дни в их зале была тренировка по ММА. Но Свят уже многих спортсменов знал, тем более туда ходили и парни с их секции.

И еще Свят знал, что желанию человека заниматься спортом не может препятствовать никто.

* * *

— Ух, душевно, душевно — довольный Ваня зашел в раздевалку.

Тренировка закончилась. Спортсмены начали собираться в раздевалку.

Марио складывал вещи в сумку.

— Ну что, Свят, пойдем водички попить? — подмигнул Ваня.

— В другой раз, как-нибудь, Вань — Марио искусственно улыбнулся.

— Что-то ты сегодня сам не свой. Вроде и работал хорошо, а без настроения…

— Да с девушкой поссорился…

Марио достал телефон, глянул на дисплей и оторопел.

«17 пропущенных. Надя» обожгло огнем.

— Ну так надо помириться! — сказал Ваня. — На тренировку сходил, зло выплеснул, теперь можно и обнять друг друга. Без слов, Свят! Просто прийти и обнять!

Марио уже слушал длинные гудки. Он услышал голос.

— Алло?..

«Извините, в данное время абонент недоступен…» — предательски сказала женщина-андроид.

Марио стал спешно собираться. «И чего мы поссорились…».

— Так что ты просто с ней поговори… Тренировка — она лечит. Проверено — весело рассуждал Ваня.

Марио оделся, сказал «осс» на прощание и покинул раздевалку.

«И чего я так орал…» — Марио показался сам себе противен.

Марио взглянул на все совершенно с другого ракурса, без налета ревности и злости.

«Ну проехалась она, и что из этого. Индиго сам же никого не любит. Это она ему позвонила» — Марио постоянно набирал номер Феникс и слышал лишь холодные гудки.

Марио решил немедля попасть к ней. Жалко, что это нельзя было сделать мгновенно.

«Если бежать, можно добежать минут за сорок… А если ехать, то минут через пятнадцать» — Марио хотелось бежать, но он сообразил, что на транспорте будет быстрее.

От обиды не осталось и мокрого места. Марио лишь жаждал оказаться сейчас рядом с ней и чтоб все было хорошо.

«Прости меня. Возьми трубку» — он набрал сообщение. Оно отправлялось слишком долго, пока он бежал на остановку.

«Какой же я дурак…» — тревога накатывала все сильнее. Он опять судорожно набирал ее номер. В голову лезло самое плохое, но Марио отгонял эти мысленные позывы большим мысленным веником.

«Она же так беззащитно сидела. А я даже не слушал. Она хотела меня обнять…». Автобуса не было слишком долго.

Он очередной раз услышал голос женщины-андроида и нажал на красную кнопку. «Точно, надо позвонить Индиго». Он набрал его номер.

Индиго взял трубку сразу.

— Свят, я немного занят, но говори.

— Рома, привет! Феникс с тобой?

«Хоть бы, хоть бы она была с ним».

— Нет. А почему она должна быть со мной?

— Да я думал, она могла тебе позвонить.

— Нет, что-то случилось?

Подъехал почти пустой автобус. Марио запрыгнул внутрь.

— Слушай, Ром, а она действительно говорила про нас вчера?

— Ты что! Я даже позавидовал немного. Она тебя просто обожает, дружище!

У Марио екнуло в груди. Последние сомнения отпали.

— Да вроде ничего серьезного, просто трубки не берет… Волнуюсь…

— Хорошо. Давай попозже созвонимся.

Марио приземлился на первое попавшееся место и мысленно попросил, чтобы водитель оказался дальним родственником Шумахера. Тот, как назло, медлил.

— Поехалиии! — голосом Судьи Дредда проорал Марио.

Двери с пшиканьем закрылись, автобус как будто нехотя двинулся вперед.

«Она же совсем маленькая у меня… По-любому напилась и просто уснула…» — успокаивал себя Марио, — «она просто спит…»

Марио увидел, что нервно теребит себя за молнию на куртке и замер.

«Они же просто катались… Ей было скучно и она позвонила Роме… В этом ничего криминального нет. Я же себе придумал. Что вообще на меня нашло. Как я мог орать на нее? Она же совсем невинная…» — в горьких размышлениях Марио смотрел за окно.

Дороги были полупусты, автобус быстро мчался. На нужной остановке Марио выпрыгнул и понесся к дому Феникс. Еще издали он увидел, что в окнах не горит свет. Он все еще надеялся, что она с подругами.

Влетев в подъезд, он подбежал к лифту. Нажал кнопку, а секундой позже уже сам летел по лестнице вверх.

Гнетущее беспокойство нахлынуло на него, когда он толкнул дверь. Она была не заперта.

Его сразу же окатили как будто материальные пары жуткого алкогольного запаха, смесь запахов масляных красок и еще чего-то отравленного. Марио шагнул внутрь. На коврик при входе падал тусклый свет из открытого холодильника. Все полки в нем были снесены.

— Надяааа! — позвал Марио, — Наааадь!

Не разуваясь, он быстро прошел в середину студии. Под ногами с противным прищелканьем раздавливалось стекло, хлюпали лужи и краска. Марио скинул сумку с плеча на пол.

— Нааадяааа! — он кричал на надстройку. Слабо разбираясь в темноте, Марио быстро взбежал на нее.

«Хоть бы она спала на месте… Да, она спит, скорее всего…». Чуть не снеся перегородку, Марио зашел за нее. Крик отчаяния рвался наружу. Кровать была лишь слегка примята. Марио в растерянности повернулся.

— Надь…

И тут он увидел. Как же он сразу не заметил! Там, на крыше, ее тело. Она лежала, прильнув к металлу. Как будто спала.

Марио ринулся к спуску. Секундой позже он понял, что спрыгнуть с надстройки было бы быстрее, чем пересчитывать ногами эти ступеньки. Пробежав по заляпанному полу, он вырвался наружу. Его сразу обдал прохладный воздух. Феникс была в одной футболке.

Она была вся вымазана в краске, волосы слиплись от ее потеков. И Марио услышал запах. Запах, который он ненавидел и проклинал.

Он убрал волосы с ее лица. Губы были синими, Феникс была мертвенно-бледной. Марио весь затрясся. «Не дай Бог…».

— Надяя!!! — кричал он, думая, что она услышит. Он тряс ее за плечо. Тело казалось абсолютно холодным.

Потрепав ее, он было начал съезжать в панику. Тут же собрался, вспомнив, кто он. Марио взял ее бледную руку, надавил на запястье, внимательно чувствуя подушечки своих пальцев.

Пульс был слабым-слабым. Слезы текли сами собой. Марио бережно просунул руки под нее, поднял. И аккуратно занес в дом. По пути он сообразил, что надо звонить. Зайдя в квартиру, он встал по центру, судорожно соображая, куда ее положить. На полу не было и свободного квадратика от краски, битого стекла и мокрых бумаг.

«Долбаный дебил, что же ты тупишь!» — орал он на себя. Отшырнув ногой столик, он опустил ее на диван, на котором тоже блестело стекло. Придерживая Феникс одной рукой и всем сердцем, Марио аккуратно сорвал накидку с дивана и уложил ее как самое дорогое.

Миг — и он уже держал в руках телефон, лихорадочно набирая уже знакомый номер.

1-1-2…

Томительный вызов…

Только заслышав голос, Марио попытался быстро и четко сообщить, что ему прям сейчас нужна скорая, что девушка умирает и что он пожертвует всем ради того, чтобы скорая приехала к ним очень быстро.

— Адрес? — как ножом резанула диспетчер.

Внутри у Марио все упало. Он не знал адрес Феникс. С холодной головой он начал выстраивать одновременно десяток логических цепочек, откуда он мог бы его знать.

Он его называл. Да, точно, называл, когда заказывал ей такси из хелс-клаба. Она сказала ему, а он сказал диспетчеру…

Марио дергал себя за волосы. Что это был за адрес… Что-то такое, знакомое… Близкое… Что-то совсем такое, к чему Марио имел непосредственное отношение… Он даже подумал, что в честь них посвящена эта улица, не в честь него…

— Адре…

— Молодежная тридцать-семь а! — выпалил он, — первый подъезд, десятый этаж! Тут квартира одна! Я их встречу!

— Ожидайте! — и диспетчер отключилась.

Марио перевел взгляд на стену с картиной и увидел огромное лицо улыбающегося демона. Он моргнул, наваждение пропало.

— Лети, Артемий! Помоги автокарете! Мы тут и сами справимся! — сказал Антоний, едва успевая накладывать крестные знамения по сторонам.

Артемий расправил крылья и рванул в небо так быстро, как только мог.

Со всех сторон к двум светящимся белым светом людям лезли твари. Они хотели забрать новую Душу.

Свиноподобные, осьминогообразные, хищные и саблезубые твари и бесы лезли из распахнутой двери и с крыши. Ангелы встали спина к спине, защищая людей. Рогатый демон сидел на краю крыши и хищно скалился. Он выжидал.

— Изыди! — говорил ангел Антоний.

— Изыди! — вторил ангел Пархомий.

Бесы подкрадывались все ближе, обжигаясь наложенным крестом, но все же гонимые вперед своей злобой и сатанинским ликованием. Они верещали, улюлюкали и свистели. Демон лишь смеялся.

Позже это время ожидания Марио будет вспоминать как самый тяжелый и черный отрезок своей жизни.

«Я хоронил тебя каждую секунду, боялся не почувствовать слабый толчок там, под кожей. Я просто думал, что если не почувствую его снова, мир для меня закончится».

Марио провел самый черный период своей жизни в ожидании скорой. Ощущение беспомощности было просто раздавливающим. Он не знал, что ему делать, просто не знал.

Он пытался согреть Феникс, тер ей руки. Он сбегал в ванную набрал воды и поливал ею в лицо Феникс. Он нашел какое-то покрывало и накрыл им чумазую Феникс.

Заторможенное сознание подсказало ему, что врачи могут не разобраться в темноте. Тогда Свят нашел выключатель возле двери и включил свет. Беспорядок поражал своим буйством. Как будто Феникс больше не собиралась убираться. Марио попробовал ногами разгрести весь мусор в стороны, но сразу же плюнул.

И постоянно бегал, проверяя, бьется ли маленькое сердечко там, в груди. Дышит ли она.

Ожидание было уничтожающим. Марио тряс ее. Марио перевернул всю кухню в поисках хоть каких-нибудь медикаментов. Ему нужен был нашатырь. Не нашел…

И снова он смотрел в это бледное лицо, боясь представить, что будет, если эти глаза не откроются.

Он смог выдохнуть до конца только когда услышал слабый звук сирены. Выбежав на крышу, он прислушивался, с какой стороны едет скорая. Вскоре он увидел мигающие огни, он хотел закричать и замахать им с крыши «Сюда!». Они и сами знали, куда ехать.

И Марио снова бежал к Феникс. Припадал к груди, желая услышать лишь один желанный звук.

И затем он выбежал в подъезд. Он слышал как лифт вызвали на первый этаж. Марио мысленно торопил их. Вот лифт застопорился там.

«Что же так долго…»

И вот лифт поехал вверх. Звук нарастал, все выше и выше. Марио услышал, как что-то щелкнуло в моторном отсеке сверху. Шум двигателя оборвался. Лифт остановился. Но двери не открылись. Лифт встал где-то между этажами внизу.

И Марио подумал, что сможет разорвать эти двери на том этаже, где встал лифт, разнести их по кусочкам и затем отнести врачей туда, к Феникс.

И он дернулся вниз по лестнице, как услышал скрежет со стороны шахты.

— Бесы сломали лебедку! — кричал Пархомий. Он схватился обеими руками за трос и тянул кабину лифта наверх.

— Ты должен их достать! — отвечал ему Антоний, отгоняя сгущавшихся тварей. Тут Артемий впорхнул внутрь через окно к великой радости Мудрейшего Ангела.

— Чуть не разбились — только и сказал он и встал плечом к Антонию.

Марио слышал, как лифт со скрежетом идет вроде бы вверх, причем достаточно быстро. Но он не понимал, как это происходит без участия двигателя. Позже сами врачи назовут это «чудом».

Двери с грохотом разъехались в сторону. Через них было видно поднимающуюся кабину. Врачи смотрели с удивленными лицами на Свята, а он на них.

Высокий мужчина-врач быстро взял ситуацию под контроль. Он вышел из кабины, когда лифт уже почти приблизился к уровню этажа.

— Сюда — как будто не спрашивая, а утверждая, он прошел в открытую дверь, неся чемодан-укладку.

Марио пошел за ним, удостоверившись, что фельдшер идет за ним. Он мысленно поблагодарил их за то, что они ничего не сказали по поводу беспорядка.

Врач лишь быстро прошел к Феникс, не обращая внимания на трескающееся стекло под ногами, и встал на колено возле нее. Марио отругал себя за то, что не позаботился достать стулья. Врач тут же прислонил руку к шее, проверил пульс. Другой рукой уже достал фонарик в форме ручки. Отодвинув веки в стороны, он посвятил в зрачок Феникс.

— Реакция слабая. Проблем с сердцем никаких нет? Давление? — он быстро перевел взгляд на Свята.

— Ннет — Марио быстро соображал.

— Адреналин — резко произнес он.

Фельдшер четкими движениями распаковала шприц, вскрыла ампулу, набрала шприц, передала мужчине. Он уже приготовил предплечье Феникс и начал медленно вводить содержимое шприца в вену.

Казалось, Марио слышал как щелкает электросчетчик. Медики замерли. Мужчина миллиметр за миллиметром вводил раствор. Марио прижал ладонь к ладони, а их к лицу и так и стоял, пока Мужчина не сказал:

— Парень, давай собирайся! Сейчас понесешь ее.

Марио вновь был готов к действию. Ему было стыдно за внешний вид Феникс, стыдно за беспорядок и вообще за все случившееся. Но выкарабкиваться как-то надо было.

Фельдшер уже собирала кейс. Мужчина поднялся с колена. Марио переложил Феникс на одеяло и обмотал его вокруг нее. Он бережно поднял ее. Врач уже шел к выходу, покачивая сумкой-укладкой.

Марио заспешил за ним, на ходу стараясь замотать босоногие торчащие ступни в одеяло, чтоб они не замерзли. Они вышли в подъезд и поспешили вниз по лестнице. Врач грузно ступал с нахмуренным видом, не глядя по сторонам. Фельдшер поспешала за ним.

Аккуратно контролируя каждый поворот, чтобы не ушибить ненароком такого драгоценного человечка, Марио поглядывал на ее спящее лицо. В подъездном свете ему виделось, что щечки Феникс порозовели. Совсем чуть-чуть. Ему хотелось в это верить.

Машина стояла у самого подъезда. Врач без лишних движений распахнул дверь и махнул чемоданом внутрь. Марио аккуратно, ступив на ступень, занес свою ненаглядную и ювелирно уложил на носилки.

Врач уже забрался в салон. Марио пропустил фельдшера и выпрыгнул.

— Поехали, Андрей, и побыстрей! И да поможет нам Бог!

И дверь захлопнулась. Машина с надписью «Реанимация» тронулась в путь, оглушая неистовыми сиренами все вокруг. Позже Марио будет долго благодарить Высшие силы за то, что приехала именно эта бригада.

— Помогите им… Благослови Господи… — Пархомий смотрел вслед улетающим Братьям.

* * *

— Прости, пожалуйста, всех истово тебе молящихся, ведущих жизнь Праведную. Всех, кто беспрестанно молится тебе за других. Всех, кто стремится ко спасению. Прости, пожалуйста, всех верующих, кающихся тебе и причащающихся.

В храме царил полумрак. В темных углах блуждали тени. Иконы поблескивали диковинными изразцами в рамах. Чувствовался запах ладана.

Парень в низко надвинутом капюшоне спортивной кофты шептал себе под нос. По его щекам текли слезы.

Бабушка-смотрительница посматривала на часы с недоумением. Она должна была закрыть храм двадцать минут назад.

— Прости, пожалуйста, всех тех, кто обращается к тебе только по надобности, прости все грехи их. Прости всех, носящих крест. Прости, пожалуйста, всех заблудших, увязших в пороке и ниспошли им Веры Великой.

Шоркая, старушка приблизилась к парню и тронула того за плечо.

— За что молишься, сыночка?

— За Россию молюсь, матушка.

— Какой поступок! А с девушкой-то что?

— С девушкой все хорошо, бабушка — и Марио улыбнулся.

Он продолжал.

— Вселенная, спаси всех верующих от эгоизма и равнодушия! Посели в сердцах их огонь пламенный, добродетельный и благородный…

Глава XVIII До конца

— Фамилия-имя?

— Жемчужина Надежда.

— Возраст?

— Мнм… Двадцать один!

— Род занятий?

— Студент — ка.

Марио сидел в регистратуре и отвечал на вопросы медсестры.

— Родственники есть?

— Нне знаю… Есть, наверное — Марио понял, что Феникс никогда не говорила ему о своих родителях.

— Что значит «не знаю»? Что значит «не знаю»? — медсестра кинула ручку на стол, — вы жених или кто?

— Я жених! Но про родственников не знаю…

— Ладно, родственников сами найдем.

В вестибюль зашел крепко сложенный врач в белом халате.

— Петр Николаевич, выяснили! Жемчужина она у нас! Наденька!

Доктор шел дальше.

— Прям-таки настоящая? То-то я заметил, что она вся белая была! Я как раз к ней!

Марио продиктовал свои данные и скользнул в коридор, куда ушел доктор. Немного опасаясь быть выгнанным, он подошел к двери, в которую вроде зашел доктор. Прислушался. Было тихо.

Марио огляделся по сторонам. Он заприметил довольно широкую скамейку из тех, что обычно стоят в поликлиниках. Марио прошел к ней. Сел. Через минуту встал, прошел по коридору до конца. Коридор заканчивался окном. Улица дышала холодом и серостью.

Марио заприметил в большом цветочном горшке, стоявшем на полу, детский шарик. Неизвестно, как он сюда попал. Марио подобрал его и сунул в карман кофты.

Он глянул в другой конец коридора. Доктор еще не выходил.

Марио начал пробираться в обратном направлении, стараясь двигаться ближе к стене. Общая тишина и спокойствие удручало.

Марио смотрел на каталки, стоявшие вдоль стен. На засоленные лямки, которые были привязаны к ручкам. На колеса с выщербленной резиной. На сами подушки, из которых лез поролон.

Он видел инвалидную коляску, которая как будто случайно откатилась к стене и уперлась в нее передним углом. Ощущение было, что только что на ней сидел человек, а тут его уже нет. Наверное, встал и ушел. Или унесли.

Марио видел кровати, наспех застеленные старыми клетчатыми одеялами, стоявшие в коридоре.

Ему казалось, что сама боль застыла в этих предметах. Всю атмосферу страданий и стонов Марио чувствовал очень тонко. Он как будто мог видеть исходящими криками пациентов, наскоро привязанных к каталкам. Он мог ощущать всю покорность престарелых людей, сидевших в этих пустых инвалидных колясках. Марио становилось жутко. Он решил гнать от себя нахлынувшие на него чувства ощущения места.

Он занял выжидательную позицию на мягкой лавке напротив палаты, куда зашел врач.

Когда доктор вышел, Марио подскочил к нему.

— Петр Николаевич. Как она? — он тут же сообразил, что не хватает чего-то культурного в его словах и добавил: Здравствуйте.

Доктор посмотрел на него свысока. В уголках глаз его играли морщинки.

— В сознание еще не приходила. Но состояние уже стабильное. Спасли, Слава Богу! — Доктор приблизился к Марио, — вы как почувствовали, молодой человек! Еще бы чуть-чуть, буквально минут десять, и было бы совсем поздно!

У Марио все сжалось в груди. «Ну я и идиот!» — Марио ненавидел себя еще больше.

— Алкогольная кома тяжелой степени. Сильная интоксикация.

— Доктор, она не такая… Вы поймите, это все я… Я виноват… Не вините ее…

— Да, все не такие… Тут во время праздников знаешь сколько? Кровати видел? Откачивать не успеваем! — Доктор нахмурился, — молодые, здоровье есть, мозгов — нет.

Святу стало стыдно, что доктор мог подумать о нем как о пьющем человеке. Еще постыднее было за Феникс.

— Кома — это надолго? — у Свята сердце кровью обливалось.

— Не навсегда. Возможно, скоро придет в себя. Ей нужен покой — доктор посмотрел на свои бланки и покачал головой, — это очень большая удача, что бригада быстро приехала. Я разговаривал с врачом, он говорил — любое промедление, любая кочка на дороге или красный свет — и они бы опоздали. Как говорят «Ангел-Хранитель спас». Врач говорит, что состояние было критическое, когда он осматривал ее.

Марио вспомнил поразительное хладнокровие и четкость в движениях высокого Мужчины.

— Доктор, спасибо! Спасибо вам! Я очень сильно признателен вам! И врачам «скорой» — Марио взял его за локоть.

— Не стоит — доктор тактично отвел руку Марио в сторону. — Скольких таких уже с того Света достали! Лучшая благодарность для нас — это чтобы вы сами задумались, своим умом! Что вы делаете с собой, молодые!

Доктор строго смотрел в глаза Святу.

— Так приезжают же и в третий раз. И в пятый! На десятый раз так уже спасать не хочется. Раз человек сам ради себя стараться не хочет!

— Доктор, второго раза не будет! Я за все в ответе! — Марио еще хотел добавить «Я-то трезвый», но счел это лишним.

— Халат оденьте! А не то выгонят! — сказал напоследок доктор и пошел по коридору в обратном направлении.

Марио вздохнул:

— Слава Богу!

А душа его внутренне плясала от счастья «Спасли! Спасли! Состояние стабильное!». Марио беспокоило слово «кома», но он думал, что все нормализуется. Надеялся на это.

Пытаясь сдержать себя, чтоб не прыгать от радости, Марио направился к регистратуре. Нашел вешалку с халатами и надписью над ними «для посетителей». Накинув халат, Марио почувствовал себя приближенным к медицинским тайнам. Он прокрался по коридору обратно и скользнул в палату.

Феникс, укрытая толстым одеялом, лежала на высокой кровати. Корпус ее был несколько приподнят, возлежав на большой подушке. На левой руке был намотан бинт, из-под которой тянулась трубочка к капельнице, закрепленной на штативе. В носик Феникс была вставлена еще одна трубочка, окаймлявшая ее лицо.

Марио приблизился с благоговейным ощущением прикосновения к прекрасному. В горле стоял ком. «Кое-как спасли» звенело в ушах.

Без макияжа косметического, без «макияжа из краски» Феникс выглядела все равно чудесно. Марио видел, как мерно вздымается ее грудь и успокоился еще больше.

«Она просто спит…» — говорил он себе.

Перламутровые волосы обрамляли ее невинное лицо. Веснушки играли у нее на лбу и щеках, точно смеясь. Губы налились алым цветом, а ресницы, казалось, вот-вот взмахнут вверх. Марио смотрел на нее с умилением. Он провел тыльной стороной пальцев ее по щеке и тихо позвал:

— Нааадь…

— Так, парень, ну-ка быстро вон из палаты! Больной нужен отдых! — дверь распахнулась и на пороге появилась тучная медсестра.

Марио ретировался из палаты.

В течение дня он еще несколько раз проникал в палату, выслеживая, когда дежурная медсестра куда-нибудь отлучалась. Он смотрел на спящую Феникс и не мог насмотреться. Пока не бывал опять выставлен за дверь чуткой женщиной.

«Я уже сразу знаю, если я отошла — значит первым делом потом надо идти к девочке» — так называла ее женщина.

К вечеру Феникс так и не пришла в себя.

Марио увлекся пинанием шарика в коридоре, стараясь не особо шуметь. Но вскоре то и дело отскакивающий шарик надоел.

Марио лежал на лавке для посетителей, глядел в потолок и неспешно размышлял на тему того, как тонко все устроено в этом мире. «Минута позже — минута раньше и все… А если бы сердце остановилось? Там и секунд, наверное, достаточно…».

Завидев уборщицу в конце коридора, он радовался, что может быть хоть чем-то полезным.

— Смотри, Галка — уборщица произносила «Г» с «Хэканьем». Получалось как «Халка», — какой гарный хлопец у этой девочки! И не отходит же! — уборщица вразвалку шла рядом с Марио.

Он нес ее ведра и швабру.

— На какой этаж?

— На пятый, хлопчик, давай! Помоги старухе-то!

— Да какая ж вы старуха, женщина! Меня бы не было, вы бы сами это затащили!

— Так вот затащила бы по очереди. Сначала одно ведро, потом второе…

Под вечер Марио все-таки оставил палату Феникс без надзора. Он сходил за едой, купил воды.

Уже успев примелькаться персоналу реанимационной, он «как бы условно» мог проходить в больницу во время, не предназначенное для посетителей.

Уже глубокой ночью Марио проскользнул еще раз в палату. Хотел пожелать «Спокойной ночи». И опять он не мог насмотреться на нее, лаская взглядом каждую черту ее лица, контуры губ и дуги бровей, вздернутый носик и дерзкие ресницы.

Вскоре Марио устал стоять и подвинул небольшое жесткое кресло, обитое полиэтиленом, с правой стороны от Феникс. Он взял ее правую руку в свою и почувствовал такое чудесное тепло. Вчера она была еле теплой.

Марио опустил голову на край кровати, не отводя взгляда от лица Феникс. Подкатывала легкая дремота — прошлая томительная ночь прошла без сна.

Марио видел, как открылась дверь и свет из коридора пал на окно и потолок комнаты. Он видел тень. И не шевелился. Так продолжалось с полминуты, а потом дверь закрылась. И Марио уснул.

* * *

— Уголек?

Марио почувствовал, как утреннее солнце пригревает его лоб. Он почувствовал, как его руку слабо сжимает теплая ладонь.

— Зеленоглаз? — Марио поднял глаза, думая, что это сон.

Марио поднял глаза. Они были зелеными-зелеными, эти искрящиеся глаза Поющей Птицы. Видимо, от глюкозы.

— Уголек, я не умерла?

Марио расплылся в счастливой улыбке.

— Второй раз родилась.

— Я сильно напилась, да?

— Ты была никакая…

Феникс сделала попытку приподнять голову, но сил еще было слишком мало.

— Сейчас возьму зеркало, буду тебе зайчиков пускать и говорить «вставай» — Марио сжимал ее ладонь, наслаждаясь моментом.

— Да я б с радостью, Уголек… Новый день на носу. Только совсем мало сил… Я думала, не проснусь… Сколько времени прошло?

— Уже второй день. Ты больше суток спала.

— Оооой, ё. Столько можно было успеть… — Феникс прикрыла глаза.

— Прости меня, Соловушка. Я во всем виноват…

— Уголек, я же сама… Это я…

— Обещай, что больше так не будешь никогда.

— Я так больше никогда-никогда не буду.

— Надя. Ты больше никогда не будешь пить.

— Я больше никогда-никогда… Дома сильно все грязно?

— Ну как… — Марио про себя поперхнулся, — это больше похоже на шедевр художника, который еще не стал знаменитым…

Феникс слабо засмеялась.

— … но обязательно своего добьется.

— Уголек, я правда повела себя как поганка.

Марио промолчал. «Да не, что ты, все хорошо» — звучало бы как-то несуразно.

— Аче, мы просто были с Индиго, между нами ничего не было…

— Успокойся, я знаю. Я тебе верю.

«Уже» — подумал Марио, убеждаясь в собственной глупости.

— Индиго просто друг…

— Тише, тише… Я тебе действительно верю, Надь… — Марио провел рукой ей по щеке.

— Аче, я хочу обнять тебя… Но у меня не получается, я не чувствую, что могу поднять руки.

— Лежи спокойно. Врач сказал, у тебя была жесткая интоксикация. Наверно, у тебя сейчас все тело отравлено, все мышцы были пропитаны алкоголем…

— И я теперь никогда не смогу накачаться?

Марио скорчил рожу.

— Зачем это тебе качаться?

— Чтобы фотографироваться, как ты — и Феникс показала язык.

Это вызвало прилив еще больших чувств у Марио. «Теперь-то она точно будет порхать».

— Аче, иди ко мне. Прижмись ко мне. Я не смогу обнять тебя, но я хочу почувствовать твое тепло, твой запах…

Марио положил руки ей на плечи и прижался к ней всем сердцем.

— Святичек, я живая…

Марио почувствовал, как уверенно бьется у нее сердце, как она буквально горит огнем.

— Я не хочу отпускать тебя никогда!

— Тебе не жарко? Как будто у тебя температура?

— Мне хорошо, Уголек. Ты не видел, там, на крыше…

— Что там?

— Я написала. Я думала, что умру. Я написала, что люблю тебя.

Марио был счастлив.

— Нет, это я во всем виноват! Это я… люблю тебя…Надя…

И он потянулся, чтобы поцеловать ее. Феникс закрыла глаза и чуть потянулась навстречу губами.

Как тут раздался звук открывающейся двери.

Марио обернулся и увидел заходящих бабушку и дедушку. И внутри у него все упало.

— Внученька! Что ты с собой сделала? — бабушка спешно шла к кровати, — это он? Это из-за него все? Ну супостат треклятый! — и бабушка замахнулась на Марио авоськой. И тут же опешила.

— Внучек…

Дедушка стоял, замерев.

— Внучек, как ты здесь оказался? Что… Что вообще происходит? Это ты спас нашу внученьку?

— Да, баб, он меня спас! — звонко сказала Феникс.

— Да что там, Надя! Он деда нашего спас! И ушел! — и бабушка крепко прижала Марио к себе.

— А… как? Дедушка? — Феникс была поражена, — так это был ты?!

И она большими глазами взглянула на Марио.

— Он, он, Наденька! И сбежал! — бабушка прижимала Марио к себе еще больше крепкими руками.

Марио совсем не был худощав, но дыхание у него сперло.

— Бабушка, раздавишь моего Уголька! — смеялась Феникс.

— Еще чего! Его пятеро не смогли раздавить! А я тут одна…

— Их четверо было всего… — улыбался Марио.

Наконец, бабушка отпустила его. И тут Марио пришлось почувствовать крепкое рукопожатие деда Феникс.

— В наше время все были такие как ты, парень. Сейчас же таких, как ты, мало…

— Поняла, Наденька? Береги его!

— Я знаю, бабушка! Уголек у меня самый лучший!

— Почему ты его все время называешь «угольком»?

— Потому что он способен сам сгореть, но людям оставить тепло! — весело заявила Феникс.

Дедушка все тряс руку Марио, и этот хват совсем немного не дотягивал до пожатия Судьи Дредда.

— Спасибо тебе, парень! Как тебя зовут?

— Святослав.

— Ох, а имя-то какое! — воскликнула бабушка. — Ну точно, наш герой! Что ж, Наденька, что же ты сделала с собой?

— Напилась, бабушка… — Феникс стыдливо опустила глаза.

— Ох, ну что же ты, внученька! — бабушка погладила Феникс по голове, — разве ж ты не знаешь, что нельзя тебе!

— Да знаю…

— А то станешь как родители… Они тоже вот так вот разгульничали! И что случилось?

Феникс опустила глаза ещё ниже.

— Нина, ну что ж ты девоньку нашу грузишь! — выступил вперед дед, — она сама все прекрасно понимает! И больше так не будет, верно, Надя?

Феникс помотала головой из стороны в сторону.

— Не буду-не буду. Честно-честно.

— Тем более с таким защитником! — дедушка с уважением похлопал Марио по плечу.

Бабушка перевела взгляд на Марио.

— Так и что же, внучек? Вот тогда бы не ушел, глядишь, и познакомили бы тебя с нашей внучкой! Такого героя!

— Видимо, так нужно было — развел плечами Марио.

А перед ним промелькнул весь этот нелегкий путь к сердцу Феникс.

«Все получилось бы по-другому» — и Марио представил себе самовар, дымящиеся кружки и то, как бабушка расхваливает Свята перед Надей. А Феникс смотрит и по её взгляду читается «Ну и что?».

Бабушка хитро смотрела на Марио.

— Ты, надеюсь, не думаешь, что у тебя получится смыться в этот раз?

Феникс засмеялась.

— От моей бабули никто еще так просто не уходил!

Тут бабушка опомнилась, глядя на свои авоськи. Она присела на сидение, на котором ночевал Марио.

— Нам вообще, как позвонили, «Ваша внучка в больнице». Ну, я не растерялась, номер палаты и адрес узнала, деда из гаража вызвонила, мы собрались и приехали. И идем, а дед говорит «Давай-ка с другого хода зайдем. А-то тут нас не пустят». Ну, мы пробрались по лестнице, спустились як шпийоны — Бабушка подняла повыше авоськи, — а то б и не пустили бы с продуктами-то!

Бабушка огляделась и заприметила столик для своих целей.

— А то ж внученьку тут никто и не покормит-то!

— Бабушка, да я не хочу есть! У меня вон — лекарства!

— Ничего-ничего! Бабушкины пироги тоже лекарство!

И тут в палату зашла медсестра.

— Ну и что здесь происходит? О, очнулась девочка! — медсестра просияла. — Так, бабушки-дедушки! Что это? Это что, внутривенно собираетесь вводить? — она помахала бумагами на пироги. — У нас вообще-то режим! С трех до шести посещение!

— Не волнуйтесь, мы сейчас уходим — заверил ее дедушка.

— Продукты заберите! Все равно пропадут! Мне доктору нужно сообщить, очнулась Жемчужина! — повеселела медсестра. — Извините, но вам придется выйти. Больной нужен отдых.

— Эх, ну что ж… В храм тогда отнесу, за спасение… — бабушка начала складывать все обратно, — а ты, внучек, не думай ускользнуть!

Марио понял, что просто так уйти не удастся.

— А вы так же готовите, как Надя?

Феникс звонко засмеялась. Медсестра улыбнулась.

— Да у моей бабушки самые крутые пироги в городе! — воскликнула она.

— Ну ладно, пойдем, внучек! Расскажешь, как нашу внучку уберег — и бабушка взяла Марио под руку.

Марио погладил Феникс по руке на прощание и они пошли за дедушкой к выходу.

* * *

До конца сентября Марио сдал свой последний экзамен с пятого раза по счету. В пятницу, как и обычно, он пришел к декану, показал зачетку и сказал:

— Как и обещал, Любовь Петровна!

Декан осталась довольна.

— Не зря я на вас ставку сделала, Святослав! Ух, не зря! — с озорным прищуром смотрела она в глаза Марио, — больше не заваливайте! Какие проблемы — сразу ко мне!

Марио кивнул головой «Хорошо». Тут взгляд случайно упал на длинную катану[60], лежавшую на диванчике. Она как будто впопыхах была брошена туда.

Марио с душой поблагодарил декана и вышел из кабинета, поклявшись себе, что будет заходить в этот кабинет только с хорошими новостями.

— Вовка, привет! Как ты?

— Оу, Свят, какие люди! Я слышал, ты бой выиграл?

— Аххах, Вован, это шутят, наверное! Мне руку судья не поднимал после боя.

— Ну так ты дрался, да? Выступал?

— Был у меня противник, да. Но я проиграл, Вован.

— Ну ничего. Кто не падает, тот не встает!

— Вован, я получил намного больше!

— Чтоо? Ты?! Ее добился? Ты смог? Она с тобой?

— Да, Вован, она просто золото…

— Ахаа!!! Друг, я очень рад за тебя! А сессия?

— Сессию сдал, вот два дня назад закрыл.

— Ну хорош! Что звонишь тогда, хвастаешься?

— Да не, Вован, извини. Но я тут задумал кое-что…

— Опять?! Ну-ка давай-ка я заеду…

* * *

— Куда мы идем?

— Сейчас сама все увидишь.

— Ну, Уголек, так же нечестно! Скажи сейчас!

— Давай, залазь! — и Марио отодвинул сетку в заборе так, чтобы Феникс могла пролезть.

— А там точно нет собак?

— Да там только сторож. Он уже спит!

— Вы его напоили?! Зачем?

— Мы его напоили чаем, с пирожками! Дали хорошую книгу почитать и привезли ди-ви-ди проигрыватель. Он нам пообещал крепко спать! Давай, залазь!

Феникс вступила в дырку в заборе. Марио тут же пролез следом, прикрыв сетку. Он взял Феникс за руку и повел по тропинке, петлявшей между высоких кустов.

Территория стройки была погружена во тьму. Лишь со стороны разгрузочной площадки виднелся яркий свет фонарей. Но Марио вел Феникс с другой стороны. На небе чуть теплились предрассветные сумерки.

Марио прошел по известному ему маршруту до бетонной плиты, над которой зиял широкий проем входа в здание. Он повернулся к Феникс, чтобы поднять ее на монолит.

— Уголек, ахах, ты решил встречать рассвет на стройке?

— Увидишь! — Марио взял ее за талию, поднял и усадил на плиту.

— Ахах! Другие своих девчонок по ресторанам и клубам водят! Ты бы еще на кран залез!

— Тише-тише, Огонь-птица.

Марио подтянулся и сам взобрался на плиту. Он извлек небольшой фонарик из внутреннего кармана.

— Пойдем! Только след в след?

— Почему след в след?

— Так надо! — Марио взял ее за руку и завел в пространство могучего новостроя.

— Тут где-то гасторбайтеры спят, да? — хихикала Феникс.

— Нет, тут все нормально.

Марио шел, светя по углам.

— Ты же Уголек, почему ты не светишь?

— А ты почему не светишь? Ты же Жар-птица?

— Я маленькая еще, не выросла. Вырасту — буду освящать людям путь.

Марио шел по серому бетону, заглядывая и освещая проемы. Что-то они с Вованом замудрили…

— Что мы ищем, Уголек?

Феникс рядом с Марио было совсем не страшно. А вот Марио напрягся. «Неужели лестницу закрыли?». По его воспоминаниям, они должны были уже давно увидеть ее.

— Уголек, надо было фотоаппарат взять, что ж ты не предупредил!

Марио было не до фотоаппарата. Наконец, в очередном проеме фонарик высветил параллели бетонных ступенек, уходивших наверх.

Марио облегченно выдохнул. Когда они были здесь днем, лестница была расположена, казалось, гораздо ближе ко входу.

— Пойдем, Зеленоглаз! — Марио повеселел. Он потянул Феникс на лестницу.

— Сколько же здесь некрасивых стен, посмотри, Аче! Они так и хотят быть разрисованными! — Феникс шла за Марио по ступенькам.

Марио аккуратно поднимался, подсвечивая дорогу себе и Феникс.

— А я взяла с собой краски!

Марио еще давно заприметил перекинутую через плечо холщовую сумку Феникс. Он подумал, что Феникс скоро устанет подниматься по множеству ступенек и будет жаловаться Марио. Но она ни слова не сказала про свою усталость, озорно радуясь всему, что видела вокруг.

— Смотри, Уголек, какой змеиный шланг!

На одном из этажей торчал гофрированный шланг для заливки бетона. Марио лишь переступил через него.

— Представляю, если он кинется за нами, как змея — смеялась Феникс. — Ты сможешь его задушить?

— Я его замотаю в узел и задушу самим собой! — улыбался Марио ей.

Общая атмосфера стройки была таинственной и интригующей. Тени по углам опасливо скакали от движения фонарика. Если вслушиваться, то в тишине раздавались типичные для стройки звуки: стук тросов о стены, свист ветра в коробах и трубах, шелест перекатывающейся мелкой щебенки. Но в антураже стройки эти звуки звучали зловеще.

Марио шел вперед с мощной уверенностью, что на стройке точно никого нет. Он просто не мог хотя бы каплю вспотеть в присутствии Феникс. Ведь для нее он был героем.

Наконец, они дошли на самый верхний уровень. Марио повел ее между колонн, сложенных груд кирпичей и арматуры. Он вывел ее к месту, с которого открывался вид на окружающий простор, девятиэтажные дома и пожелтевшие деревья.

Из-за свежей перегородки из кирпича Марио извлек спортивную сумку.

— Ахах, это тебе друзья оставили? Рабочие, да? — Феникс прильнула к Марио.

Еще Марио достал туристический коврик. Он расстелил его возле кирпичной перегородки. Достал кусок клеенки, вывалил на него яблоки, груши, соки и воды. Достал ворох разноцветных жвачек и кинул их тоже вниз. И «киндер-сюрпризы» туда же.

— Уголек, ты похож на Деда Мороза! — веселилась Феникс. Она потянулась и взяла желтый кубик. Развернула и принялась с наслаждением жевать.

— «Любовь это… встречать рассвет на стройке!» Ахах! — Феникс залилась смехом, прочитав вкладыш, — ты это сам подсунул, точна-точна? Аче, а как они похожи на нас!

Феникс показывала на изображенных на картинке.

— Буду краток, — Марио улыбался, — у нас тут не романтический ужин, это все лишь так — для приличия. Так что хочешь — бери, ешь, пей!

Марио какой-то потаенной частью сознания опасался, что Феникс спросит про шампанское или виски, но она промолчала.

Марио открыл свой, ставший любимым, питьевой йогурт и вдоволь отпил. Он глянул на горизонт. Там проявилась светлая полоска. Он вспомнил, как они ходили с Вованом по стройке с компасом, вычисляя, откуда будет всходить солнце.

— Уголек, ты жуткий романтик! Главное здесь — слово «жуть» — Феникс смеялась, распаковывая «киндер-сюрприз».

— Мне всё равно — улыбался Марио.

Постепенно рассвет набирал силу. Феникс веселилась, но Марио как-то напряженно замолчал. Феникс сразу же почувствовала его настроение.

— Я не то сказала что-то, да? — Феникс положила руки ему на плечи.

— Надь, мне очень важно знать…

Марио собирался с духом. Ладони вспотели. Он чувствовал себя неловко. Но он знал, что должен сказать это и Феникс должна понять его.

— Просто пойми, мне очень важно знать… — и он посмотрел в ее лучистые глаза, — Феникс, обещай мне, что никогда не предашь, не оставишь, не отступишь, стоя рядом со мной. Не поведешься на жирный «лексус» и яхту… Не оставишь меня, даже если мне придется оставить и потерять все ради других людей, даже не ради тебя…

Марио глянул на горизонт. Рассвет… Солнце…

— Просто, пойми: у меня просто нет времени на глупые переживания, и мне очень важно чувствовать прикрытие за спиной. Чувствовать, что я могу прийти к кому-то и поделится всем, что у меня есть на душе. Знать, что где-то есть ты, которая думает обо мне так же, как я думаю о тебе. Пойми, для спортсмена, для бойца очень важно знать, что у него есть та, ради которой он и живет своими подвигами. Ради той, которой он может доверять всей душой, а не переживать, готовясь к бою, куда его ненаглядная могла отправиться. Просто я хочу быть уверен до конца в тебе. Уверен, что ты будешь рядом, будешь со мной до конца…

Феникс слушала с очень серьезным видом. И Марио любил ее еще больше за этот серьезный взгляд, сжатые губы и сосредоточенное личико.

— Ты не отступишь, даже если я стану нищим?

— Нет.

— Ты не отступишь, если я упаду, а тебе придется быть рядом, когда я буду подниматься?

— Нет.

— Будешь ли ты со мной, если все будут против меня? Люди, обстоятельства, потусторонние силы, неважно… Будешь ли ты со мной?

— Да!

— Тогда будем идти дальше вместе! — и Марио протянул раскрытую ладонь.

Феникс очень значительно вложила свою руку в его руку и сжала как могла крепко-крепко.

— Святик, я ни за что не отпущу тебя, и не отдам никому-никому-никому! И если ты упадешь и не сможешь подняться, я подойду и обниму тебя и буду лежать вместе с тобой! И если мы будем нищими, я отдам тебе все что у меня есть, и даже больше! Если ты будешь один против всех, я сама плюну всем в лицо! Я буду с тобой до конца, не важно, увенчается ли он Победой или чем-нибудь другим.

Марио улыбнулся и прижал ее к себе.

— Какая бойкая Жар-птица ты у меня!

Марио провел пальцем по ее подбородку и крепко-крепко поцеловал.

Ангелы порхали над ними. Артемий стряхнул хрустальную слезу, которая упала на бетон и обратилась в маленький цветок.

Пархомий сдувал с ладони небесно-голубую пыль, которая, искрясь и вспыхивая белыми всполохами, падала на двух людей, искрившхся Радостью и Любовью.

Антоний скрестил руки на груди и смотрел на все с ангельским умилением.

— Это Великое Чудо, что они встретились!

— Ладно, Братья, давайте не будем мешать людям — Хранитель Свята одновременно и гордился за своего подопечного, и стеснялся, так как люди увлеклись обществом друг друга. И ангел испытывал неловкое чувство, как будто они подглядывают за людьми.

— Да, Братья, давайте вернемся к своим удовольствиям — понял замысел Среднего ангела Антоний.

Ангелы расположились на самом краю монолитного перекрытия, под которым было сто метров расстояния до земли. Они сидели на холщовых подстилках, пили Святую воду из кубков и вели неторопливую беседу о Вечности. Потом ангел Антоний начал прыгать вниз и раскрывать крылья вблизи земли. Артемий, подражая ему, пикировал вниз и у самой земли расправлял крылья. А Пархомий подбадривал их бурными возгласами, все-таки иногда поглядывая на людей, не подкрадываются ли к ним хищные твари.

Марио чувствовал, как ему становилось все теплее. Блаженство разливалось по телу. Марио почувствовал — теперь он не один. Теперь их двое.

Пархомий прочитал его мысли и ему стало немного грустно, что Свят так часто забывает своего Хранителя. А точнее, вообще не помнит.

— Уголек, а я тебе часто снюсь? — спросила Феникс, положив голову ему на грудь.

— Почти каждую ночь. Эти сны такие яркие… Невыносимо… Особенно, когда просыпаюсь, а тебя нет рядом. Хочется сразу спать.

— Теперь же мы будем просыпаться всегда вместе?

— Не расставаясь даже во сне — Марио поцеловал ее в лобик.

— Это наши души чувствуют друг друга. Ты мне тоже снишься. Не каждую ночь, но…

— Как это не каждую ночь?

— Хаха! Купился! Так и знала, что зацеплю! — она показала язык.

Уже почти рассвело и Феникс вернулась к своему привычному озорно-энергичному задору.

— Эй, Уголек, хочешь я буду твоей гейшей?

— Ахах, как это?

— Я буду танцевать, петь для тебя! — и Феникс встала с коврика.

— Ахха, и как это будет выглядеть?

— Это будет выглядеть как-нибудь так! — и Надя подняла маленький кусок арматуры и, скорчив рожу, вставила его себе в поднятую копну волос на голове.

Марио смеялся. И совсем легко было им обоим в этот момент.

И они любили друг друга, забыв ход времени.

Уже совсем рассвело и они опомнились, только когда увидели желтые униформы и каски, сновавшие там, далеко внизу.

С безудержным весельем они собрались и побежали со стройки. Им уже было все равно, что их заметят и они могут попасть за правонарушение.

У него была она, у нее был он, они были счастливы.

Марио вышел на крышу. Явственно ощущалось чувство легкой нереальности происходящего.

Его переполняло чувство безграничной любви к Миру. Он ощущал, что все вокруг настолько прекрасно, что ему хотелось нажать на паузу, чтоб этот момент длился вечно. Как будто сейчас он чувствовал тонкие энергии, наполнявшие Мир, ощущал, как тонко все устроено в Мире по Божьему помыслу. Как тонко, что они встретились с Надей и как он прошел через все победы и поражения и ценил за это прежде всего ее, а не себя.

Марио сделал несколько шагов. Вот и самый край крыши. Он чувствовал, как безгранично обожает все, созданное Богом и по Божьей воле. Он понимал, насколько слаженно устроен Мир и что просто логичнее и продуманнее быть не может. И он любил весь Мир, ибо этот Мир был проявление любви Бога.

Марио делает маленький подшаг. Вот он балансирует на самом краю. Он смотрит вниз и все как будто ненастоящее. Дух захватывает от высоты. Свежие потоки ветра окатывают его. Но дрожи нет, ему приятно чувствовать потоки гонимого воздуха.

И он шагнул вперед.

Могучие крылья взлетели у него из-за спины и расправились. Мощным толчком вниз он взял под контроль потоки ветра и завис на месте. Над улицей. Взмах еще и еще.

Смеясь, Марио взмахнул еще несколько раз. Вот он уже высоко над крышей. Как он давно хотел летать. Он выставил вперед руки, наслаждаясь ветром.

И он летел над городом, который только приходил в движение. И Марио видел этих людей, пожелтевшую листву у них под ногами и мелких букашек. И Марио любил их еще больше.

Марио заливисто смеялся и наслаждался тем, что мог управлять ветром.

И он рванул ввысь. И пропал за облаками.

Примечания

1

Парни играют в популярную игру «Angry Birds»

(обратно)

2

«Подключай и пей»

(обратно)

3

(сленг.) — Toyota Mark II

(обратно)

4

Имеется в виду диджейский пульт

(обратно)

5

Девушки-танцовщицы, называемые «go-go»

(обратно)

6

Система набора текста на мобильных телефонах

(обратно)

7

MC(англ.) — мастер церемонии

(обратно)

8

Toyota Land Cruiser

(обратно)

9

Святой

(обратно)

10

Drink Way(англ.) — дословно «Путь пития»

(обратно)

11

Здесь: дружеское времяпрепровождение всех оставшихся после окончания концертной программы

(обратно)

12

Марио Касас — испанский киноактер, играл роль главного героя по имени «Аче» в популярных молодежных фильмах «Три метра над уровнем неба 1,2»

(обратно)

13

Дословно: «Да» сегодня»

(обратно)

14

Brother(англ.) — Брат

(обратно)

15

Рюмка небольшого размера, рассчитанная на один глоток

(обратно)

16

Здесь и в нижеследующем орфография и пунктуация героев сохранена

(обратно)

17

«Бог это Диджей»

(обратно)

18

Имеет в виду имя героя Марио Касаса в картине «Три метра над уровнем неба»

(обратно)

19

удар нижней частью голени или внешней частью ступни в бедро противника либо с наружней стороны, либо с внутренней.

(обратно)

20

Каратэ Киокушинкай — один из самых жестких и трудных стилей каратэ.

(обратно)

21

Муай Тай (в России еще часто называют «Тайский бокс») — жесткий вид единоборств с участием в поединке связок из ударов ногами, руками, локтями и коленями, а так же различных их комбинаций. Так же часто используется клинч — техника борьбы и нанесения урона противнику на ближней дистанции, включающая в себя захваты руками за плечи, локти и корпус противника.

(обратно)

22

Джиу-Джитсу(имеется в виду Бразильское Джиу-Джитсу) — эффективный вид единоборств, сочетающий в себе элементы ударной техники и бросковой техники с последующим переводом противника в партер — положение для последующей борьбы. Отличается большим количеством разнообразных удушающих и болевых приемов, применяемых при борьбе в партере.

(обратно)

23

ММА(Mixed Martial Arts) — смешанные боевые искусства. Так же часто называются «бои без правил». Включают в себя элементы всех вышеперечисленных боевых искусств а так же борьбы с различными вариациями приемов и их комбинациями. ММА обладает высокой зрелищностью, жесткостью и своеобразной красотой при проведении поединков.

(обратно)

24

(либо «Осу!») слово японского происхождения, в России часто употребляемое при занятии боевыми искусствами. Первоначально использовалось в каратэ, позднее его «взяли на вооружение» представители других видов единоборств. В разных ситуациях заменяет приветствие, а так же слова «спасибо», «я понял», «так точно» и еще ряд распространенных слов и жестов. Часто сопровождается движением рук в стороны — имитация жеста самураев, когда они убирали мечи в ножны.

(обратно)

25

Сенсей — обращение к наставнику, учителю в каратэ. Часто используется в других боевых искусствах.

(обратно)

26

Удар с разворота либо локтем, либо торцевой стороной кулака

(обратно)

27

(с)Tyler Durden, к/ф «Бойцовский клуб»

(обратно)

28

Имеются в виду специальные шорты для занятий Муай Тай. Отличаются цветастой пестростью и обилием узоров.

(обратно)

29

Рашгард (rashguard или rash guard) — это тренировочная футболка, изготавливаемая из специальных материалов, которая плотно прилегает к телу. Берет свое начало в среде серферов, которые в период между «заплывами» боролись на песке. Этот элемент экипировки сейчас используют бойцы всех направлений, но естественно, больше всего по душе он пришелся борцовским школам, таким как бразильское джиу-джитсу, грэпплинг и MMA.

(обратно)

30

«Чоп» и «Юп»(могут произносится по-разному) — в Тайском боксе команды соответственно для начала и конца упражнения или боя.

(обратно)

31

Защитная экипировка, представляющая из себя приспособление из упругой пластмассы для защиты зубов.

(обратно)

32

Техника боя в Муай Тай, заключающаяся в захвате руками шеи противника, его плечей или корпуса для нанесения ударов коленями по корпусу и бедрам, а при «сгинании» противника — и в голову. Может завершаться скруткой — техникой броска на пол. При проходе в клинч и разрыве дистанции возможны удары локтями.

(обратно)

33

Имеется в виду боксерская «двоечка» — у правшей прямой удар левой рукой, затем сразу прямой удар правой рукой в лицо противника.

(обратно)

34

Боковой удар ногой. Наносится нижней частью голени либо ступней в средний уровень корпуса противника(в область печени либо селезенки).

(обратно)

35

Масутацу Ояма — выдающийся мастер и учитель каратэ, обладатель 10 дана, основоположник стиля «Киокушинкай».

(обратно)

36

Имеет в виду Сильвестра Сталлоне

(обратно)

37

«Муай Тай — Искусство Чемпионов»

(обратно)

38

Элемент защиты в тайском боксе, предполагающий «сбитие» прямого удара противника перчаткой вниз или в сторону

(обратно)

39

Come to me — иди ко мне

(обратно)

40

Изначально макива́ра (яп. 巻藁, «скатанная солома») — тренажёр для отработки ударов, представляющий собой связку из соломы, прикреплённую к упругой доске, вкопанной в землю. Применяется в контактных единоборствах и стрельбе из лука. Сегодня существует тренировочный снаряд, который выступает разновидностью тати макивары, он используется для набивки предплечий. Используется макивараки, прочно зарытый в землю обвязанный соломенной подушкой. По этой подушке предплечьями наносят удары, стоя сбоку от столба либо перед ним. Такая тренировка необходима для укрепления костей рук и мускулов. В данном случае имеются в виду переносные макивары, которые удобны своей универсальностью и компактностью.

(обратно)

41

2. Также есть пэды электронных ударных установок. В них встроены датчики. Эти пэды подключаются к электронному модулю со звуками, и при игре можно слышать звуки, похожие на настоящие аккустичекие барабаны (качество звука зависит от модуля). Такие пэды крепятся на раму и получается электронная ударная установка. Они выпускаются фирмами Roland, Yamaha и прочими.

(обратно)

42

Боковой удар ногой в голову. «По-русски еще часто называется «Маваша» (с) Сенсей

(обратно)

43

Судья Дредд демонстрирует мощное оружие Муай Тай — удар «летящее колено», когда боец в прыжке бьет коленом в голову противника. Судья Дредд демонстрирует мощное оружие Муай Тай — удар «летящее колено», когда боец в прыжке бьет коленом в голову противника.

(обратно)

44

Дословно: «клуб здоровья».

(обратно)

45

Бой!

(обратно)

46

Гейнер (от англ. gain — прирост, добавка) — пищевая добавка при спортивном питании. Содержит, главным образом, углеводы (простые либо сложные, от чего во многом зависит цена продукта) и белок (как правило концентрат сывороточного белка, но встречаются и мультикомпонентные по составу белка гейнеры). Гейнер в первую очередь необходим людям, твёрдо решившим набрать мышечный вес, занимаясь силовым тренингом поскольку углеводы являются лучшим топливом для физических нагрузок в тренажёрном зале, а белок — незаменимый строительный материал для роста мускулатуры и набора мышечной массы (миофибриллярная гипертрофия — увеличение мышечного волокна).

(обратно)

47

Популярные зарубежные турниры по ММА.

(обратно)

48

Имеет множество значений:

1. боец, воин, солдат, вояка (soldier, warrior)

resistance fighter — боец сопротивления

young fighter — молодой воин

old fighters — старые вояки;

2. боксер, борец (boxer, wrestler)

great fighter — великий боксер

freedom fighter — борец за свободу;

3. драчун (brawler)

street fighter — уличный драчун;

4. истребитель (destroyer)

jet fighter — реактивный истребитель;

5. боевик (militant)

opposition fighters — боевики оппозиции

(обратно)

49

Речь идет о знаменитом инциденте, когда в ходе боя между Майком Тайсоном и Эвандером Холифилдом Тайсон откусил часть уха противнику.

(обратно)

50

Комплекс интенсивных упражнений, делающих акцент на развитие силы и выносливости спортсмена. Обычно программа состоит из 3–7 упражнений и выполняется безостановочно.

(обратно)

51

Легендарный

(обратно)

52

Bad boy — бренд экипировки для единоборств.

(обратно)

53

защитная экипировка, одевается на пах и представляет собой «ракушку» из твердого материала.

(обратно)

54

Маунт (mount) — также одна из самых предпочтительных позиций (на соревнованиях по бразильскому джиу-джитсу за позицию маунт дают равное количество очковс позицией бэк маунт). В данном положении соперник не может провести сильный удар или какой-либо прием, в то время как борцу находящемуся в позиции маунт доступен огромный спектр действий, таких как удержание, удушающий и болевой прием, удар. Существует два способа верного занятия положения маунт:

•  Во-первых, это положение, при котором борец сидит на груди противника опираясь коленями в пол — данное положение является не слишком устойчивым, но, зато, оно позволяет провести наибольшее количество приемов;

• Во-вторых, это положение при котором борец лежит на груди соперника обвив его ноги своими — данное положение является очень устойчивым, так как ноги соперника являются обездвиженными, но, в то же время, арсенал приемов в подобном положении значительно меньше.

Маунт может выполняться как лицом к лицу противника, так и лицом к ногам. Важно знать, что любые приемы из положения, когда на груди борца находится его соперник, провести очень сложно и единственно верное действие — освобождение из невыгодной позиции.

Наиболее распространенный уход из данной позиции — уход через мост.

(обратно)

55

Progressive trance — популярное направление в музыке

(обратно)

56

Только для рук

(обратно)

57

Феникс поет песню ансамбля «Пламя» «Снег кружится».

(обратно)

58

хищная птица из семейства соколиных, распространённая на всех континентах, кроме Антарктиды… Это самая быстрая птица, и вообще живое существо, в мире. По оценкам специалистов, в стремительном пикирующем полёте она способна развивать скорость свыше 322 км/ч, или 90 м/с

(обратно)

59

Парни смотрят запись боя Александра Шлеменко против Брайана Бейкера, который прошел в рамках турнира «Bellator 23» 24 июня 2010 г. Бой закончился досрочно победой Александра техническим нокаутом.

(обратно)

60

Ката́на(яп.刀) — длинный японский меч (дайто). В современном японском слово «катана» также обозначает любой меч. Катана — японское чтение (кунъёми) китайского иероглифа 刀; сино-японское чтение (онъёми) — то:. Слово обозначает «изогнутый меч с односторонним клинком». По форме клинка катана напоминает шашку, однако рукоять у неё прямая и длинная, что позволяет использовать двуручный хват. Навершие отсутствует. Небольшой изгиб клинка и острый конец позволяют наносить также и колющие удары.

(обратно)

Оглавление

ЧАСТЬ I Осознание

Глава I Начало

Глава II Марио

Глава III Jay Way

Глава IV Ночь с Jay Dee

Глава V Гнев

Глава VI Очнись!

Часть II Пробуждение

Глава VII На студии

Глава VIII Глобальная пьянка

Глава IX Концерт

Глава X Кентавр

Глава XI Судья

Глава XII Хелс-клаб[44]

Глава XIII Виски и град

ЧАСТЬ III Исцеление

Глава XIV Вызов

Глава XV Гордость

Глава XVI Феникс

Глава XVII Крах

Глава XVIII До конца Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg