«Ошибка молодости»

Ошибка молодости (fb2) - Ошибка молодости (Власть над миром) 156K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Александрович Волков

Ошибка молодости.

Остров Лурман – самая прекрасная жемчужина южной части моря Дебар. Один из трёх, что перегораживают выход в Южный океан. К услугам туристов и отдыхающих золотистые пляжи с бархатным песком и с надраенными до блеска вереницами шезлонгов. Широкие улицы Иксана, столицы острова, а особенно его приморские районы, сплошь застроены пятизвёздочными гостиницами с широкими балконами и террасами. Многочисленные рестораны всех без исключения кухонь мира приятно радуют взгляд и желудок огромным разнообразием экзотических блюд и напитков. Буквально на каждой улице и площади к услугам даже самых капризных модников и модниц приветливо распахнуты двери бутиков и магазинов мод с самыми последними новинками тропической моды. Безопасность на модном курорте поставлена на высшем уровне. По хорошо заасфальтированным улицам постоянно разъезжают вежливые и отзывчивые полицейские в светло-коричневых шортах и в рубашках с короткими рукавами. И, конечно же, самое главное достоинство острова Лурман, тёплое и ласковое круглый год море Дебар с ярко-зелёными волнами, прозрачной водой и большими стаями разноцветных тропических рыб.

Естественно, далеко не все могут позволить себе провести недельку другую в тропическом раю, дабы насладиться разнообразием кухонь мира и купить деревянные сандалии с кожаными ремешками, последний писк курортной моды. Простые работяги с мозолистыми руками, бедные студенты и мелкие чиновники не могут позволить себе оставить в магазинах и ресторанах острова десяток другой тысяч виртов и даже не пытаются купить билет до Иксана, столицы и главного порта острова.

Богатые любители тропического отдыха предпочитают пляжи и рестораны на южной оконечности острова Лурман. Там, в окрестностях Иксана, почти не возможно встретить следы ужасной Второй мировой войны, когда военно-морской флот Гилкании много, много месяцев подряд безуспешно, но очень яростно пытался взять штурмом главный форпост Марнейской империи в южной части моря Дебар. Лишь изредка в густых зарослях кипарисов и папоротников можно наткнуться на глубокие воронки от трёхсот восьмидесяти одного миллиметровых снарядов главных калибров гилканских линкоров.

Теншенский залив в северо-восточной части острова не пользуется у богатых туристов особой популярностью. Крутые берега почти вплотную подходят к кромке воды. Ярко-золотистые пляжи больше похожи на широкие ленты от двух до пяти метров шириной. Но даже эти жалкие полоски бархатного песка большую часть дня утопают в тени высоких берегов с крутыми обрывами.

Зато Теншенский залив по праву самый тихий уголок острова. Здесь полуголая золотая молодёжь не устраивает шумные попойки прямо на морском берегу и не рвёт ночную тишину пьяными голосами. Главные автострады острова Лурман обходят стороной Теншенский залив. До сюда не долетает рёв реактивных двигателей от взлетающих в Иксане самолётов. Даже морские суда, многочисленные пассажирские теплоходы и огромные танкеры, проходят мимо залива на большом расстоянии. По этим причинам денежные тузы, особо богатые люди Марнейской империи и всего Мирема, облюбовали Теншенский залив.

На южном самом высоком берегу из-за густых зарослей пальм и кипарисов выглядывают белые, желтые, ярко-голубые стены десяти просторных богато отделанных лепниной вилл. Красные крыши выделяются на зелёном фоне яркими пятнами. Неширокая асфальтированная дорога, единственная связь с внешним миром, петляет в глубине зарослей. Высокие кирпичные заборы с фигурными кованными оградами надёжно стерегут покой богачей.

Чужих здесь не бывает. Мордастые охранники в чёрных шортах и безрукавках хмуро и подозрительно поглядывают на всех без исключения незнакомцев. Стоит случайному туристу случайно забрести на южный берег Теншенского залива дважды, как его тут же сфотографируют и занесут в каталог подозрительных личностей. А начальник службы безопасности обязательно пробьёт подозрительную личность через Всемирную информационную сеть. Богачи не любят сюрпризов. Даже среди папарацци, которые по ловкости внедрения в чужую частную жизнь не уступают стирийским шпионам, Теншенский залив считается гиблым местом. Здесь же, на северном чуть менее престижном берегу, находится «Золотой залив», элитный дом для престарелых.

По внешнему виду «Золотой залив» очень похож на шикарных соседей. Трёхэтажный особняк из белого известняка, красная крыша, высокий кирпичный забор. Широкие полукруглые окна укрыты за густой стеной пальм и кипарисов с широкими морщинистыми листьями. Асфальтированная дорога из Иксана, центра острова, упирается в высокие кованные ворота. Из белой будки с широкими и толстыми окнами за вновь прибывшими пристально и подозрительно наблюдают мордастые охранники с крепкими руками и обвислыми животами. И только лишь по большому количеству людей преклонного возраста на тропинках в саду перед главным корпусом, на террасах и возле закрытых окон можно понять, что это не очередной дом бессовестно богатого дельца с биржи, а приют для престарелых.

В «Золотой залив» принимают далеко не всех стариков. Простому рабочему или фермеру ни за что не попасть на северный берег Теншенского залива, сколько бы лет они не отработали на заводе или в поле. Всего один день проживания в элитном доме для престарелых стоит больше, чем квалифицированный рабочий на судостроительном заводе или мастер-сталевар электродуговой печи зарабатывает за неделю.

Если бы ушлый журналист «Звездной жизни», популярного таблоида, сумел бы проникнуть за высокий кованный забор, то в пациентах «Золотого залива» он с превеликим удивлением узнал бы могущественных и влиятельных людей Марнейской империи в недалёком прошлом. Узнал бы мужчин, одно только появление которых на Тивницкой бирже могло обрушить фондовый рынок. Или богатых промышленников, которые на завтрак покупали заводы, а на ужин банкротили процветающие компании и фирмы. Узнал бы женщин, которые некогда блистали на театральных подмостках, разоряли богатых любовников или получали многомиллионные гонорары за съёмки в популярных фильмах и сериалах.

Однако ныне трудно узнать в сморщенных стариках в инвалидных колясках и в седых старушках с обвислыми щеками не так давно всесильных мира сего. Медсёстры в опрятных халатиках помогают бывшим финансовым воротилам выйти на прогулку в буйный сад перед главным корпусом и кормят их с ложечки овсяной кашей. Медицинские работники со средним и высшем образованием крайне необходимы в «Золотом заливе». Старость не способствует здоровью. Но, больше старческого маразма и склероза, обитатели элитного дома для престарелых страдают хронической депрессией. И на это есть очень и очень серьёзная причина, она же самая большая тайна «Золотого залива».

Широкий балкон на третьем этаже с живописным видом на Теншенский залив медсёстры, охранники и прочий обслуживающий персонал дома для престарелых между собой называют «Последним прыжком». Хотя по внешнему виду совершенно невозможно догадаться о его мрачной репутации. Наоборот – очень красивое и удобное место для послеобеденного отдыха. Высокие каменные перила в виде круглых колонн надёжно берегут обитателей дома от большой высоты. Пол балкона выложен белыми гранитными плитками, благодаря чему даже в самый знойный день по нему можно пройтись босиком без страха обжечь ступни. Две раскидистые пальмы в огромных квадратных кадках и четыре пляжных зонта на тяжёлых основаниях надёжно защищают любителей свежего воздуха от жгучей Геполы. Прохладный насыщенный солью и йодом ветерок приятно остужает лицо и руки.

В десять часов утра, когда завтрак уже закончился, а до обеда ещё было далеко, на широком балконе, под пляжным зонтом в широком деревянном кресле с высокой спинкой расположилась одна из обитательниц «Золотого залива» семидесятичетырёхлетняя Онира Рояна. Лёгкий ветерок чуть заметно шевелит подол её белого платья. Пальма в квадратной кадке нежно протягивает к вигоре Рояне длинные ветки. На лице обитательницы элитного дома для престарелых застыли покой и умиротворение.

В далёкой, далёкой юности вигора Рояна была хрупкой невысокой девушкой. Долгая жизнь изрядно потрепала её, однако с годами, наперекор всем бедам и несчастьям, она цвела и хорошела ещё больше. И даже сегодня, в позднее апрельское утро 5917 года, она по-прежнему сохранила гордую осанку зрелой женщины, а её красивые тонкие руки по-прежнему остались стройными и гладкими. Старческие морщины не тронули её овального лица с задорным носиком и тонкими губами. И лишь большие глаза, грустные и печальные, выдают её истинный возраст.

С широкого балкона из-за кромки пальм отлично виден Теншенский залив. Далеко, далеко от берега по морской глади скользит малюсенькая яхта. Свежий морской ветер надувает белый парус. Ещё дальше, почти у линии горизонта, угадывается серый силуэт морского судна. Вигора Рояна сощурила глаза, кажется, контейнеровоз. Остров Лурман, вместе с двумя другими островами Нуркан и Скунжи, находится на выходе из внутреннего моря Дебар материка Науран на просторы Южного океана. На приличном расстоянии от берега частенько проходят круизные лайнеры, контейнеровозы и чудовищные по размерами танкеры нефтевозы.

Медленно и размеренно течёт время. Мысли о далёкой молодости, о прожитых годах лениво кружатся в голове. Когда нет будущего, только и остаётся вспоминать прошлое. Вигора Рояна тихонько вздохнула. Только какой прок от воспоминаний. О былом не осталось ни злости, ни горечи, ни зависти. Эмоции давным-давно перегорели.

- Дорогая.

За спиной раздался шепелявый слегка надтреснутый голос. Вигора Рояна лениво скосила глаза. Рядом с креслом, придерживая левой рукой белую ажурную шляпку, появилась вигора Акама.

В этом году вигоре Евлаи Акаме исполнилось шестьдесят четыре года, не так уж и много по меркам элитного дома для престарелых. Благодаря хорошему уходу и питанию, некоторые обитатели «Золотого залива» доживают до девяносто и даже сотни лет. В молодые годы вигора Акама блистала на подмостках Большого академического театра. Целых десять лет она была примадонной столичной оперы, пока от перенапряжения и бурной светской жизни не сорвала голос. Однако вигора Акама быстро сориентировалась и сразу же после выхода из клиники выскочила замуж за витуса Акама, богатого поклонника, владельца текстильной фирмы «Элко». Потом был ещё один богатый поклонник и ещё один неудачный брак. Лет восемь тому назад измученные дети и внуки сплавили сварливую и вздорную мать и бабушку в элитный дом для престарелых.

Назвать вигору Акаму близким другом или сердечной подругой решительно нельзя. Больше всего ей подходит определение «товарищ по несчастью и скуке». Комната вигоры Акамы находится по соседству с комнатой вигоры Рояны, только чуть дальше по коридору. В столовой на первом этаже они обычно сидят вместе за одним столиком в компании с витусом Подисом, бывшим биржевым трейдером, и вигорой Аюдиной, вдовой сталелитейного магната с восточного побережья материка Науран. Общество бывшей оперной певицы не самое приятное, зато, по крайней мере, она не ругает неблагодарных детей, не вспоминает лишний раз столичную оперу и регулярно чистит зубы. А то, что голос её скрипит, как несмазанная дверь в заброшенной кладовке, так у обитателей «Золотого залива» встречаются куда более серьёзные и неприятные недостатки.

- Доброе утро, Евлая. – вигора Рояна вежливо улыбнулась.

- Я так и знала, что найду вас здесь, - вигора Акама опустила морщинистую руку с синими полосками вен на округлый верх кресла. – А вам письмо.

- Письмо? – от удивления вигора Рояна оторвала голову от спинки кресла.

За восемнадцать лет жизни в доме для престарелых вигора Рояна никогда не получала ни писем, ни открыток, ни даже официальных уведомлений от налоговой службы. И вдруг! От неожиданности вигора Рояна растерялась.

- Вы уж простите, уважаемая, - вигора Рояна смущённо улыбнулась, - танцевать не буду. Так где же оно? – вигора Рояна протянула руку.

В ответ вигора Акама тихо рассмеялась надтреснутым голосом.

- Увы, дорогая, я не могу передать его вам. Рада бы, но не могу.

- Почему же? – вигора Рояна удивлёно выгнула брови.

- Оно, дорогая моя, электрическое, - круглое лицо вигоры Акамы с большими мешками под глазами засветилось от озорства и самодовольства. – Оно, это, в электрической машине с кнопками.

Вигора Акама махнула ручкой в сторону высоких стеклянных дверей, что ведут с балкона в коридор третьего этажа. Ажурная шляпка, пользуясь моментом, едва не слетела с её головы. Буквально в последний момент вигора Акама успела перехватить её кончиками пальцев.

- Вы имеете ввиду электронное? – на всякий случай уточнила вигора Рояна.

- Электронное, электрическое… Да какая разница, - вигора Акама притворно закатила глазки.

Вигора Акама очень любит повторять: бывших оперных певиц не бывает. По этой причине она до сих пор ведёт себя так, словно выступает на сцене Большого академического театра. Притворно закатить глазки – лишь самая малая часть её богатого репертуара.

Электронные вычислительные машины, или компьютеры, давно захватили мир. Все, буквально все, начиная от дошкольников, которые едва научились читать по слогам и нажимать на клавиши, и заканчивая почтенными отцами семейств, которые так и не научились отличать телефон от смартфона, проводят часы и недели за новомодным увлечением. Лет двадцать назад Информационная планетарная сеть, сокращённо ИПС или просто Сеть, стала дешёвой и доступной для миллионов жителей Марнейской империи и всего мира.

До недавнего времени новомодное увлечение благополучно обходило стороной пациентов «Золотого залива», пока около двух лет тому назад, по настоянию самых «молодых» обитателей дома для престарелых, в одной из комнат с розовыми обоями на первом этаже не установили шесть компьютеров с большими экранами и мягкими кнопками на так называемых клавиатурах.

Социальные сети, возможность найти собеседника хоть на другом конце Мирема, стали для некоторых обитателей «Золотого залива» самым настоящим спасение от одиночества и скуки. Вигора Акама, заядлая болтушка и сплетница, не могла упустить великолепную возможность почесать языком с каждым, кто только соглашался её слушать. Бывшая оперная певица приложила массу усилий, чтобы научиться пользоваться компьютером и освоиться в Сети. Однако она до сих пор называет электронные письма электрическими.

- Позвольте, - вигора Рояна села на широком кресле прямо, - ведь у вас нет доступа к моему почтовому ящику. Откуда вы узнали о письме?

- Некий обаятельный мужчина, ваш ровесник, сегодня утром созвонился со мной через «Живой разговор». Он так настойчиво и так галантно просил и убеждал меня позвать вас заглянуть в ваш кабинет, что я не нашла в себе сил отказать ему.

Вигора Рояна вежливо улыбнулась. Вряд ли неизвестному мужчине потребовалось много сил и такта, чтобы уговорить старую болтушку и сплетницу.

- И как же зовут моего обаятельного ровесника, - спросила вигора Рояна.

- Он представился сетевым именем Боксёр ноль, ноль шесть. Вы его знаете? – вигора Акама навострила ушки, как охотничья лайка, которая учуяла на дереве пушистую белку.

- Откуда, - вигора Рояна медленно поднялась на ноги, деревянное кресло жалобно скрипнуло под ней. – Мало ли в моей жизни было боксёров, уважаемая.

- Но ведь он откуда-то знает вас. Причём настолько хорошо, что буквально жаждет переговорить с вами, - словно заговорщик на тайном собрании революционеров прошипела вигора Акама. – Та вы пойдёте?

- Непременно, - вигора Рояна машинально расправила складки на подоле лёгкого летнего платья. – Вы, признаться, заинтриговали меня, уважаемая. Прямо сейчас пойду и узнаю, кто этот таинственный Боксёр ноль, ноль шесть.

- А вы расскажите мне, кто этот таинственный мужчина?

Бывшую оперную певицу, а нынче самую активную сплетницу и болтушку элитного дома для престарелых, распирает любопытство. В монотонной жизни «Золотого залива» даже выбитое ветром окно серьёзный повод для разговоров и пересудов на неделю вперёд.

- Не могу ничего обещать, - на ходу, не оборачиваясь, ответила вигора Рояна.

Боксёр ноль, ноль шесть – конечно не настоящее имя, а так называемый ник. Однако… Большая стеклянная дверь жалобно задребезжала всеми стёклами, когда вигора Рояна излишне резко дёрнула на себя ручку. В её жизни было не так уж и много боксёров. Склероз, хвала Великому Создателю, ещё ни разу не покушался на её память.

Влажный зной снаружи разом сменился на приятную кондиционированную прохладу внутри дома для престарелых едва вигора Рояна закрыла за собой дверь. Далеко не все старики могут спокойно перенести тропическую жару. На крыше «Золотого залива» круглые сутки работают мощные кондиционеры.

Боксёр ноль, ноль шесть… Кто же это может быть? От нетерпения ноги сами несут вперёд. Вигора Рояна не задумываясь прошла мимо лифта к лестнице. Ждать, пока крошечная кабинка с зеркалами поднимется на третий этаж, нету сил.

С год назад вигора Рояна поддалась на уговоры вигоры Акамы и зарегистрировалась в популярной социальной сети «Живой разговор». Первую неделю было даже интересно изучать новомодную электронную машину. Так похожа на телевизор и, одновременно, не похоже вовсе. Ещё недели две было забавно болтать с совершенно незнакомыми людьми из разных частей света. Почти как телефонный разговор, только вместо трубки большой плоский экран и лицо собеседника. Только, вигора Рояна плавно повернула дверную ручку в свою комнату, ещё через две недели «Живой разговор» и Сеть окончательно надоели. Это только вигора Акама, старая сплетница, умеет болтать с совершенно незнакомыми людьми о всём подряд и ни о чём конкретно.

Из верхнего ящика прикроватной тумбочки вигора Рояна вытащила потрёпанную записную книжку. За десять месяцев с лишним пароль от личного кабинета начисто выветрился из памяти за ненадобностью. Ага! Вот он! На листочке с большой буквой «Ж» в левом правом углу искомая надпись «Живой разговор» и ряд цифр. Вигора Рояна захлопнула записную книжку. Даже самый тупой карандаш острее самой острой памяти.

Компьютерная комната на первом этаже разделена на шесть маленьких кабинок с отличной звукоизоляцией. Какими бы слабыми, немощными и больными не были бы пациенты дома для престарелых, однако в прошлом каждый из них был значительным человеком или просто очень богатым. Посторонним ушам совершенно незачем знать, о чём разговаривает бывший владелец заводов, газет, пароходов с наследником или душеприказчиком.

Вигора Рояна аккуратно закрыла за собой дверцу в свободную кабинку с персональным компьютером. Замок, словно стартовый пистолет, тихо щёлкнул. Для надёжности повернуть ручку запора, а то у вигоры Акамы вполне хватит наглости и любопытства, чтобы подкрасться к неплотно запертой двери и прильнуть ухом к узкой щели.

Боксёр… Боксёр… Вигора Рояна опустилась в маленькое удобное кресло с узкими подлокотниками перед широким экраном и чёрной клавиатурой. Был в её жизни один боксёр. Неужели он? Не-е-е, вигора Рояна покачала головой, не может быть. Кто угодно, но только не он.

Электронный почтовый ящик забит под завязку. Длинный список непрочитанных писем протянулся от верхней кромки экрана до нижней. Темы разные, а вот адрес один и то же. С левой стороны в маленьких квадратиках вместо лица крохотная фотография боксёрской перчатки, так называемая аватарка.

Маленькая стрелка-курсор нехотя ползёт по широкому экрану, петляет, криуляет и упорно попадает куда угодно, но только не туда, куда нужно. Вигора Рояна недовольно поморщилась: за десять месяцев она совершенно разучилась пользоваться «мышью», хотя, как верно подметила вигора Акама, научиться ей пользоваться может любой дурак, у которого есть указательный палец.

С какого письма начать? Вигора Рояна в задумчивости поводила курсором по длинному списку непрочитанных посланий. Есть что-то магическое в маленьких жёлтых конвертиках. Не зря люди не придумали ничего лучше, как сравнить эти электронные сообщения со старыми добрыми письмами в бумажных конвертах. Так с какого же начать? С перового? Или сразу с последнего?

Компьютер тихо пискнул. От неожиданности вигора Рояна невольно вздрогнула. Стрелка-курсор тут же убежала с широкого экрана. В правом нижнем углу замигал маленький квадратик с боксёрской перчаткой. А! Ну конечно – живой разговор.

Тем лучше. Проблема разрешилась сама собой. Вигора Рояна осторожно подвела белую стрелку-курсор к мигающему квадратику. Сейчас этот боксёр сам всё расскажет.

На широком экране почти сразу появился далеко не молодой мужчина лет семидесяти. Вигора Рояна невольно улыбнулась: и в самом деле почти ровесник. Незнакомец похож на боксёра: крупная голова, седые волосы коротко стрижены, волевой подбородок и резкие скулы. Сквозь бледные губы просвечивают многочисленные серебряные коронки. Наверно и в самом деле боксёр: нос чуть заметно изогнут, а мышцы на плечах до сих пор поражают объёмом и упругостью.

- Добрый день, уважаемая.

Незнакомец говорит с хорошо заметным стирийским акцентом. Только… он не сколько выучил марнейский язык а забыл его. Такое бывает, если человек слишком долго живёт за границей, то со временем на родном языке он начинает говорить с акцентом как иностранец.

- И вам добрый день, - вигора Рояна склонила голову.

- Прежде, чем продолжить наш разговор, - глаза незнакомца пугливо убежали за край экрана, - позвольте сперва кое-что уточнить. Дабы, так сказать, устранить возможные недоразумения.

Незнакомец страшно волнуется, щёки покраснели словно свёкла, а плотно сжатые губы вытянулись в тонкую линия.

- Слушаю вас, - великодушно разрешила вигора Рояна.

Между тем к горлу подступило нежданное волнение. Вигора Рояна прижала раскрытые ладони к столу. Нервная барабанная дробь пальцами по столешнице совершенно ни к чему.

- Скажите, - натужно прохрипел, словно вытолкнул слова из горла, незнакомец, - вы – Онира Асанич Рояна 5843 года рождения, девичья фамилия Вутог.

- Ну да, - вигора Рояна машинально кивнула.

К чему клонит незнакомец совершенно непонятно. Начало разговора очень не понравилось вигоре Рояне, словно на собеседовании по приёму на работу, а то и на допросе у полицейского. Зато мужчина по ту сторону экрана разом почувствовал себя гораздо уверенней. Без былой нервной натянутости незнакомец продолжил:

- Скажите, вы родились и провели детство в Диосане, административном центре Диосанской губернии?

- Ну да, я родилась и выросла в Диосане. Что вы хотите? Чего вам нужно?

Вигора Рояна едва не сорвалась на крик. Ни с того, ни с чего её охватила самая настоящая паника. Пальца нервно сжались в кулаки, а щёки предательски запылали жаром. Остаётся надеяться, что бывший боксёр ничего не заметит.

- Онира… Это же я! – на одном дыхании выпалил боксёр. – Энис! Энис Линват! Неужели ты не узнаешь меня?

Кровь бросилась в голову, дыхание спёрло. Окружающий мир на миг замер. Исчезли звуки, запахи… Вигора Рояна словно окаменела и в немом изумлении уставилась немигающими глазами на экран большого компьютера. Миг. Другой. Наконец окружающий мир закрутился вновь с бешенной скоростью.

- Нет, не узнаю, - вигора Рояна с трудом разлепила губы.

Три слова, всего три коротких слова. Но в эти три коротких слова пришлось вложить всю выдержку, всё самообладание, всю гордость, которые только остались в ней, чтобы произнести их как можно более ровным, даже равнодушным, голосом. Произнести спокойно и лениво, когда в груди взорвался вулкан, из жерла вырвались пар и пена, а в голове бушующим торнадо закрутились почти забытые воспоминаю далёкой юности.

- Ну как же, - витус Линват стушевался и сник, словно увял от засухи. – Я же… Твой первый мужчина. Разве ты забыла меня? Разве ты могла меня забыть?

Как же забыть такое! После такого! Вигора Рояна с трудом сглотнула. Слюна, словно колючий ёж, едва протиснулась через горло.

- А-а-а… Боксёр, - вигора Рояна наигранно, как только могла, усмехнулась. – Не узнала тебя, не узнала. Только богатым ты уже вряд ли будешь.

Первоначальное оцепенение нехотя отпустило. Зато вместо него в голову ударили боль и обида. На кончике языка, словно жгучий яд, скопились желчь и сарказм.

- Постарел, подурнел. И вообще паршиво выглядишь. И что теперь тебе нужно от меня?

Желчь и сарказм, сарказм и желчь большими ядовито-жёлтыми каплями слетают с языка.

- Если мне не изменяет память, - вигора Рояна склонила голову на бок, - шестьдесят лет назад ты ушёл, удрал из моей жизни. Бросил меня в положении. Сбежал в свою Стирию. Ну что, чемпион, ты стал чемпионом мира? Или кишка не сдюжила?

- Онира, прошу тебя, умоляю, - витус Линват едва не распластался на столе, – не надо. Великий Создатель и так покарал меня.

Энис Линват – её первый мужчина, её первая любовь. Некогда высокий красивый юноша с фигурой атлета и густой шевелюрой. А сейчас даже на широком экране компьютера видно, насколько он жалкий и несчастный.

- Ну хорошо, - вигора Рояна сменила гнев на милость. – Что тебе нужно?

- Как? – витус Линват было вновь расправил плечи, но опять стушевался и сник. – Разве ты сама не догадываешься?

Что именно так жаждет узнать бывший парень догадаться не сложно. Вигора Рояна с вызовом уставилась на экран. Только пусть сам первым скажет.

- Ребёнок, - витус Линват едва не приник к широкому экрану. – Я точно знаю – ты родила его. Нашего ребёнка.

Последние два слова витус Линват произнёс почти шёпотом, зато сколько в них мольбы и надежды.

- Ну и что? Тебе-то какое дело? – вигора Рояна театрально нахмурилась. – Ты сбежал из моей жизни. Бросил меня в положении. И теперь, спустя шестьдесят лет, звонишь мне и эдак, как бы невзначай, спрашиваешь, как МОЙ ребёнок?

Слово «мой» вигора Рояна выделила особо, словно вложила в него всю свою жизнь.

- Онира, прошу тебя, - витус Линват сложил руки перед грудью. – Великий Создатель и так покарал меня. Ни жены, ни жён у меня никогда не было. Я старый, больной человек, влачу жалкое существование в государственном доме для престарелых. Здесь отвратительно кормят и полно тараканов.

Да, понимаю: я поступил как последний негодяй, как последний мерзавец. Но ты и наш ребёнок – это лучшее, что было в моей жизни. И теперь, на закате лет, мне горько и стыдно признать: ты и наш ребёнок – моя единственная родня.

Наблюдать убитого горем бывшего парня – одно сплошное удовольствие. Вигора Рояна самодовольно улыбнулась. Тогда, много лет тому назад, он был статным красавцем. Девчонки со всего района буквально вешались на него. А он ходил такой сильный, гордый и крутой.

- Что? – спросила, словно плюнула ядом, вигора Рояна. – Стакан воды некому подать. Отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал…

- Онира! Прошу тебя! – бывший чуть не плачет.

- Что прошу!?

Злость и ненависть, что так долго копились в душе Ониры Рояны, разом выплеснулись наружу.

- Да какое ты имеешь право просить? Если тебе так интересно, то у меня всё в порядке. Мой ребёнок вырос, благополучно создал семью и родил мне кучу внуков. Меня часто навешают в этом доме для престарелых. На каждый праздник заваливают письмами и поздравительными открытками. Мы все живём, радуемся жизни и нам на хрен не нужен блудливый козёл, боксёр-неудачник, а ныне старая развалина, которая почти забыла родной язык!

Вигора Рояна откинулась на спинку кресла. Ладони нащупали узкие подлокотники. Месть, долгожданная почти забытая месть сладка на вкус.

- Ну а почему же ты тогда оказалась в доме для престарелых? – осторожно, словно выглядывая из кустов, поинтересовался витус Линват.

- Здоровье, дорогуша, - вигора Рояна демонстративно принялась разглядывать наманикюренные пальчики на правой руке. – «Золотой залив», это тебе не государственный дом для старых пердунов, а пятизвёздочный отель для пожилых богачей с первоклассным медицинским обслуживанием. Мой личный врач порекомендовал мне тропический морской климат. Жизнь у меня была ох какая бурная. Думаешь, мне легко было подняться из грязи?

Вигора Рояна самодовольно улыбнулась. Никогда ещё наглая ложь не казалась такой сладкой и, чёрт побери, такой правдоподобной. Пусть старый козёл помучается.

В левом нижнем углу призывно замигала аватарка с изображением столичного оперного театра. Ну конечно, как же без неё – вигора Акама, старая болтушка и сплетница, забыла о правилах приличия и упорно лезет в разговор в режиме конференции. Вигора Рояна осторожно подвела указатель к пульсирующей аватарке. Строчка «Отказать» в выпавшем меню словно контрольный выстрел в голову. Обойдётся.

- Онира, прошу тебя, - в голосе бывшего сквозит отчаянье на грани истерики, - я так долго тебя искал. Ты даже не представляешь, как долго и упорно.

- И не хочу представлять, - вигора Рояна величественно махнула ручкой. – Ты мне не нужен, старый неудачник.

- Онира!

Вигора Рояна быстро навела белую стрелку-курсор на красный символ телефонной трубки и резко ткнула накрашенным ноготком по левой кнопке «мышки». Видеосвязь тут же оборвалась. Белая надпись «Разговор окончен» на чёрном экране затмила растерянное и отчаянное лицо витуса Линвата.

Почти сразу компьютер заиграл мелодию вызова на разговор, старый пердун упорно пытается перезвонить. Обойдётся. Рука предательски трясётся, мышка не скользит, а шаркает по полированной глади стола. Вигора Рояна навела стрелку-курсор на кнопку «Выход». «Живой разговор» отключился, настойчивая мелодия вызова оборвалась.

Сил не осталось. Вигора Рояна опёрлась локтями на стол и спрятала лицо в ладонях. Короткий разговор вызвал массу эмоций. Щёки пылают огнём, на лбу выступили капельки пота. Господи, как давно это было. Мужчина, бывший парень, первый и некогда самый любимый, выпрыгнул из глубин прожитых лет, словно маленький злой чёртик из табакерки. Вигора Рояна шумно выдохнула. Казалось бы, столько лет прошло, всё давно быльём поросло… Ан нет! Прошлое никуда не делось.

74 года тому назад Онире довелось родиться в нелёгкое время, в разгар Второй мировой войны, что терзала старичок Мирем седьмой год подряд. И надо же было так получиться, что её отца ещё до рождения долгожданной дочери забрали в армию, на флот. Всего через четыре месяца мать получила похоронку. Море Дебар, такое ласковое и тёплое у берегов острова Лурман, стало его могилой.

Едва отгремела Вторая мировая война, как мама занялась обустройством личной жизни. Однако мировая бойня забрала миллионы мужчин и оставила миллионы вдов. Легче в Вегибской пустыне найти никому неизвестный оазис с прохладой и вкусной водой, нежели в послевоенной Марнее относительно приличного мужа. Мама старалась изо всех сил, старалась настолько, что почти забросила дочь. Не удивительно, что у подросшей Ониры Вутог сформировалось стойкое убеждение: самое главное для любой женщины – выйти замуж любой ценой. Тогда, в 15 лет, она и повстречала на свою беду высокого мускулистого юношу, подающего надежды боксёра по имени Энис Линват.

- Дорогая! Дорогая! Как вы там? – в дверь маленькой кабинки мелко забарабанили.

Вигора Акама взволнована до крайности. Так ведь и давление подскочить может. Вигора Рояна, пациентка элитного дома для престарелых, расправила плечи и печально глянула на запертую дверь. Старая сплетница она такая, не отстанет, но только не на этот раз.

- Умоляю! Расскажи – кто он? Ой!

Нетерпеливая сплетница едва не ввалилась в кабинку, как только вигора Рояна двумя щелчками отпёрла замок.

- Ну! Кто же он? – вигора Акама машинально поправила ажурную шляпку. – Почему ты мне никогда не рассказывала о нём?

- При всём уважении, дорогая, но вас ЭТО, - вигора Рояна особенно выделила слово «это», - абсолютно не касается.

Обескураженная вигора Акама не нашла ничего лучше, чем плюхнуться в удобное кресло перед монитором компьютера, ажурная шляпка опять едва не соскользнула с её головы.

Элитный дом для престарелых, не смотря на гранитные полы, лепнину на потолках и кондиционированную прохладу в длинных коридорах и комнатах, всё равно больше похож на больницу, нежели на пятизвёздочный отель. Вигора Рояна в глубокой задумчивости направилась к лестнице. Ноги сами привычно понесли её то ли в строну личной комнаты, то ли на балкон на третьем этаже, с которого открывается великолепный вид на Теншенский залив.

Какой бы сладкой не была месть, но она прошла. Вместо радости на душе остались грусть и пустота. Вигора Рояна, тихо перебирая ногами, машинально зашагала вверх по лестнице. Левая рука привычно легла на отполированный тёмный дуб широких перилл. И зачем она только наврала с три короба бывшему парню? Какие там письма и поздравительные открытки! За восемнадцать лет, за долгие восемнадцать лет, а именно столько вигора Рояна провела в «Золотом заливе», она не получила ни одного письма, ни одной телеграммы. Ей даже никто и никогда не звонил. Ну, конечно, не считая злосчастного «Живого разговора».

Дверь с лестничной площадки в коридор третьего этажа отделана позолотой. Вигора Рояна провела кончиками пальцев по гладкой завитушке на левой створке. Ручная работа, авторский дизайн. Это не безликие белые панели государственных больниц и прочих богаделен. Однако, вигора Рояна тряхнула рукой, словно вляпалась в грязь, суть «Золотого залива» ничем не отличается от государственного дома для престарелых, в котором оказался её бывший парень.

Утром следующего дня привычный распорядок жизни разрушился самым неожиданным образом. Вместо того, чтобы сразу же после завтрака вновь подняться на балкон на третьем этаже или прогуляться по узким дорожкам в саду, вигора Рояна вновь направилась в компьютерную комнату. Память, которая ещё ни разу не подводила её, услужливо подсказала пароль доступа в личный кабинет в «Живом разговоре». Витус Линват, кажется, только и ждал, когда она вновь сядет возле компьютера и войдёт в социальную сеть.

За ночь вигора Рояна несколько поуспокоилась. Как ни странно, желание помучить бывшего парня вернулось вновь.

- Доброе утро, Онира, - тихо произнёс витус Линват, как только вигора Рояна включила видеосвязь.

- И не надейся, - как можно более равнодушно и надменно вместо приветствия произнесла вигора Рояна.

- А зачем ты тогда ответила на мой звонок?

Шесть дней, почти неделю, каждое утро на час, а то и на два, вигора Рояна возвращалась в компьютерную комнату и морально терзала бывшего парня. На вопросы о ребёнке она отвечала туманными фразами и общими намёками. Когда в пятый или шестой раз витус Линват откровенно поинтересовался, зачем же она отвечает на его звонки, вигора Рояна совершенно искренне ответила:

- Чтобы помучить тебя, старый козёл.

Любой другой на месте бывшего парня непременно обиделся бы, но только не витус Линват. Каждый раз, с каждым новым разговором, он вновь и вновь умолял вигору Рояну рассказать об их ребёнке, сорвать покров тайны, уговаривал простить его и весьма натурально каялся в грехах далёкой юности.

На седьмой день после завтрака вигора Рояна вновь поднялась на балкон на третьем этаже и вновь уселась в любимое кресло под большим пляжным зонтиком. Разговоры с бывшим окончательно надоели ей. От былого злорадства не осталось и следа, да и былое наслаждение от моральных мук бывшего парня испарилось.

Как ни странно, вигора Рояна прекрасно поняла душевное состояние витуса Линвата. А понимание ведёт к прощению, ну или к полному игнорированию.

- Дорогая, а почему вы сегодня не разговаривала с тем мужчиной?

Рядом с креслом возникла вигора Акама. В течении шести дней старая сплетница буквально преследовала вигору Рояну. За столом в обеденном зале она громким надтреснутым шёпотом сыпала вопросами. Или часами сидела рядом на балконе в соседнем кресле и терпеливо ждала момента, чтобы опять как бы невзначай поинтересоваться «таинственным боксёром». Только все без исключения уловки старой сплетницы пошли прахом.

- Уважаемая, - вигора Рояна даже не стала отрывать взгляд от морской дали, - вас это абсолютно не касается.

Вигора Акама отошла от кресла. Шелест её босоножек протянулся в сторону. Чуть слышно скрипнула древесина, старая сплетница засела в засаду под соседней пальмой. Впрочем, вигора Рояна глянула на красные крыши дорогих особняков на той стороне залива, какая разница.

Через пару недель даже вигора Акама совершенно успокоилась. Бывшая оперная певица перестала приставать к вигоре Рояне с глупыми вопросами. Жизнь в элитном доме для престарелых вернулась в привычную колею. Дел никаких, спешить, торопиться никуда не нужно. Впереди ничего, кроме смерти.

Конец апреля, скоро май. Однако в тропическом раю на острове Лурман смена времён года почти незаметна. Всё так же по ту сторону балкона на третьем этаже шумят пальмы, а лёгкий ветерок с моря с приятным запахом соли и йода освежает лицо и шею. Вигора Рояна привычно расположилась в широком деревянном кресле. Со стороны кажется, будто она спит. Из-под прикрытых век с чёрными пушистыми бровями не видно глаз. На самом деле вигора Рояна даже не дремлет. В глубокой задумчивости она бродит по тропинкам памяти. Жаль, вспоминается чаще всего только плохое.

- Дорогая.

От неожиданности вигора Рояна резко дёрнулась. Рядом, положив морщинистую руку с синими полосками вен на округлую спинку кресла, стоит вигора Акама.

- Простите, я напугала вас, - вигора Акама неловко смутилась. – Он, наконец-то, рассказал мне всё.

Кто такой «он» и что рассказал – догадаться не трудно. Едва вигора Рояна перестала общаться с бывшим парнем, как витус Линват переключился на вигору Акаму. Старая сплетница превратилась в его агента влияния в «Золотом заливе» и ещё несколько дней преследовала вигору Рояну.

- Ну и что, - вигора Рояна вновь прикрыла глаза.

Какая разница, что о бывшем парне и о беременности в 15 лет узнал ещё один человек и весь элитный дом для престарелых в придачу. Ну, поговорят бывшие всесильного мира сего недельку другую, пообсуждают, поохают, поахают лицемерно и забудут. Половина пациентов «Золотого залива» страдает прогрессирующим склерозом.

- Он рассказал мне всё ещё два дня тому назад.

- Как?

Удивлённое восклицании само слетело с губ. Вигора Рояна села прямо в широком деревянном кресле.

- Целых два дня вы молчали об этом? – на всякий случай уточнила вигора Рояна.

Вигора Акама совершенно не умеет хранить секреты. Они буквально рвут её на части. Стоит ей только узнать, что от охранника возле ворот сбежала жена, или что Бидан, горничная со второго этажа, тайно встречается с главврачом, как вигора Акама не будет знать ни сна, ни покоя, пока не растрезвонит всем без исключения, в том числе охраннику у ворот и горничной Бидан.

- Не нужно думать, будто я совершенно не умею хранить секреты, - вигора Акама надула губки. – Когда-то мне доверяли свои тайны министры и прочие высокопоставленные витусы. И ни один не пожалел об этом.

- Простите, что так нелестно подумала о вас, - вигора Рояна вежливо улыбнулась. – Но, всё же, почему вы молчали целых два дня и только сейчас сказали мне об этом?

- Видите ли, дорогая, - глазки вигоры Акамы хитро забегали из стороны в сторону, - витус Линват многое о своей жизни недоговаривает и не меньше откровенно врёт.

- Почему вы так решили.

- Ну… Видите ли… Я немного владею стирийским…

Вигора Рояна вовремя прикрыла рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.

- Ну хорошо, я не владею стирийским языком вообще. Зато электрическая машина, ну та, компьютер которая, умеет переводит на марнейский. Правда, перевод корявый, смысл, бывает, ускользает, - торопливо добавила вигора Акама.

В общем, витус Линват утверждает, будто совершенно ничего не добился в боксе, - вигора Акама загнула пальчик на левой руке. – На самом деле в 5865 году он участвовал в соревнованиях и занял шестое место.

- Вот откуда у него ник Боксёр – 006, - усмехнулась вигора Рояна.

- Да, от туда, - вигора Акама тряхнула головой. – Потом у него был перелом позвоночника и на этом его спортивная карьера закончилась. Но он продолжил драться, то есть, драться без правил. Точнее, бои без правил, - вигора загнула второй пальчик на левой руке.

Ещё его посадили в тюрьму. Правда, потом, почему-то выпустили.

Кто бы мог подумать: в вигоре Акаме пропадает ценный агент Жандармского корпуса. В стремлении узнать правду её не остановил даже корявый перевод автоматического переводчика. Впрочем, вигора Рояна наморщила лобик, старая сплетница права. Не только в словах витуса Линвата много странного, но и в его одежде и даже в обоях за его спиной.

- Спасибо, уважаемая, - вигора Рояна легко поднялась на ноги, деревянное кресло под ней противно скрипнуло ножками по гранитным плиткам. – Вы правы: в его словах много лжи. Нужно покончить с этим раз и навсегда.

Вигора Акама, шурша босоножками, засеменила следом.

- Дорогая!

В последний момент вигора Акама подпёрла ножкой стеклянную дверь с балкона. Вигора Рояна невольно остановилась. Раздражение на старую сплетницу лёгкой волной поднялось из груди, но с губ вигоры Рояны так и не сорвалось ни одно недовольное слово.

- Дорогая, - вигора Акама перевела дух. – Вы расскажите мне? Я заслужила.

- Непременно, - легко согласилась вигора Рояна. – А теперь, позвольте, - вигора Рояна левой рукой легко отодвинула бывшую оперную певицу в сторону.

Два – последняя цифра в пароле-допуске в личный кабинет «Живого разговора». Вигора Рояна накрашенным ноготком нажала на клавишу «Ввод». Кажется, бывший парень только и ждёт, когда она вновь появится на связи.

- Онира, добрый день. Я так рад, что ты вернулась, - быстро, словно боясь вспугнуть осторожную лань на водопое, заговорил витус Линват.

- Ладно, Энис, тебе не долго осталось радоваться, - вигора Рояна демонстративно откинулась на спинку удобного кресла. – А теперь скажи, зачем ты врёшь.

- О чём ты? Онира! – бывший парень притворно удивился.

Витус Линват по-прежнему одет в добротную рубашку светло-голубого оттенка. Даже изогнутый воротничок накрахмален.

- Энис, я и сама не ожидала: вигора Акама, твой агент влияния в моём доме, не поленилась покопаться в Сети. Её даже не испугал корявый автоматический перевод стирийских сайтов. Зря ты рассказал ей о нас.

Витус Линват разом погрустнел и склонил голову. От его сгорбленной фигуры повеяло тоской и печалью.

- Я не совсем врал, - тихо произнёс витус Линват.

- Конечно не врал, - легко согласилась вигора Рояна. – Ты просто слегка приукрасил действительность в выгодном для себя свете. Я поняла, откуда у тебя ник Боксёр-006. А нос тебе случайно не в тюрьме сломали? Стирийские тюрьмы частенько показывают по телевизору. Стирийцы даже из заключённых умудряются делать телезвёзд.

Витус Линват отвёл глаза в сторону. На его лице, словно в раскрытой книге, отразилась мучительная борьба с самим собой.

- Хорошо, Онира, - не поднимая глаз, тихо выдохнул витус Линват. – Видать, пришло время рассказать правду.

- Всю правду? До конца?

- Хорошо, - витус Линват нервно дёрнул головой. – Пусть будет вся правда, до конца.

Витус Линват шумно перевёл дух, неловко поправил накрахмаленный воротничок и, не поднимая глаз, тихо заговорил.

- Да, я жутко испугался. Да-а-а! Чего уж там срам прятать, – витус Линват нервно махнул рукой. - Я откровенно струсил, когда ты объявила мне о своей беременности. Это правда. Правда и то, что я решил сбежать от тебя в Стирию.

Отец считал, что в Стирии бокс почитают гораздо больше. Так оно и есть. Ну а главное – Стирия на другом конце Янтарного океана, подальше от тебя.

Не буду рассказывать подробности моей спортивной карьеры. Думаю, она тебе не интересна. В 5865 году я действительно занял шестое место на чемпионате Стирии по боксу в тяжёлом весе.

Витус Линват тяжело вздохнул. Боль и печаль о былом отразились в его глазах.

- Шестое место в общенациональном зачёте Стирии по боксу в тяжёлом весе – моё высшее достижение на спортивном поприще. Только, - витус Линват погрустнел ещё больше, - тот чемпионат оказался последним в моей карьере. Не прошло и недели, как у меня жутко разболелась спина. Врач нашёл трещину и смещение в шестом позвонке.

- Так, значит, спину тебе и в самом деле сломали? – не удержалась вигора Рояна.

- Может на ринге чересчур сильно ударили, может на тренировке неудачно упал. Да какая теперь разница. Главное в том, что меня признали инвалидом. Стирийцы готовы вкладывать в тебя деньги тогда и только тогда, пока у них есть уверенность вернуть свои инвестиции обратно с хорошими процентами. Перелом спины – слишком большой риск и слишком большие страховые взносы. Меня с треском вышибли из команды, из бокса и из большого спорта в целом.

То, что мне удалось накопить, ушло на лечение. Через год я вновь оказался на улице без денег, без работы, без возможности зарабатывать на жизнь боксом. Лучше бы я тогда в вышибалы подался, предлагали же. Однако витус Вусин, будь он проклят, дело мне предложил – бои без правил, организация и «постриг бабла». Хлеб лёгкий и жирный, чего скрывать. Я подбирал бойцов, тренировал их, а витус Вусин взял на себя организацию боёв, зрителей, тотализатор и финансы.

А что мне было делать? Превращаться в среднестатического обывателя, чьи амбиции ограничиваются второй машиной в гараже и путёвкой в тропический рай раз в год? Я согласился. В полулегальных соревнованиях никого не интересует, что у тебя там со спиной. Если ты можешь выйти на ринг и как следует врезать противнику кулаком меж глаз, значит ты здоров. Так оно и понеслось.

Лёгкие деньги привили вкус к лёгкой жизни. Я старался не забывать о тренировках, но и на девочек с виски находил время. Двенадцать лет я успешно тренировал бойцов и время от времени сам выступал на ринге. О моральной стороне боёв без правил старался не думать. Да и виски со льдом очень хорошо размягчали совесть.

Витус Линват недовольно скривился, от чего показалось, будто его нос переломился на две половинка.

- Откровенно говоря, многие бои были подтасованы, - наконец выдавил из себя витус Линват. – Официальных правил нет, официального контроля со стороны властей тоже нет. Витус Вусин и прочие букмекеры нагло разводили зрителей на бабки. Только… Сколько верёвочки не виться, а конец будет. Однажды не очень прекрасным днём стирийские полицейские повязали всю нашу честную компанию.

На следствие выяснились удивительные вещи. Оказывается, это я соблазнил честного гражданина Чука Вусина нечестными деньгами. Оказывается, это я был организатором боёв без правил и заставлял несчастного витуса Вусина и других бойцов подтасовывать результаты и химичить с деньгами. На суде витус Вусин, полный раскаянья, дал против меня показания.

- Тебя назначили козлом отпущения, - догадалась вигора Рояна, презрительная улыбка растянула её губы.

- Нет, не назначили, - витус Линват криво усмехнулся. – Я и был козлом с самого начала. В нужный момент меня, бедного эмигранта, боксёра-неудачника, положили на алтарь правосудия и отрубили голову. За сотрудничество со следствием витус Вусин получил штраф в пять тысяч дунгов. А мне, как «организатору», по совокупности обвинений дали шестьдесят лет. Такова главная особенность стирийского правосудия – кто первый слил подельника, тот и вышел сухим из воды.

Несправедливое обвинение самое тяжкое. Не смотря на годы, воспоминания о том суде до сих пор наводят на витуса Линвата обиду и горечь. Его глаза поддёрнула мутная дымка. Кажется, будто бывший парень погрузился и утонул в собственных воспоминаниях. Неловкая пауза затянулась.

- Если тебе дали шестьдесят лет, то как же ты вышел на свободу? – спросила вигора Рояна, собственный голос показался ей раскатами грома по среди ясного неба.

- А! – витус Линват дёрнулся всем телом. – Как я вышел? Так же как и вошёл – по решению суда.

В общей сложности мне пришлось отсидеть в стирийских тюрьмах 17 лет. Именно столько потребовалось стирийской полиции чтобы разоблачить витуса Вусина с его очередной афёрой. На моё счастье он снова занялся боями без правил, только на этот раз «козёл отпущения», такой же как и я эмигрант из Марнеи, переиграл витуса Вусина и его самого сделал козлом отпущения. На суде правда всплыла во всём своём неприглядном виде. Моё дело было пересмотрено, большую часть обвинений сняли. В итоге я отсидел лишние четыре года.

Уж лучше бы я закончил свои дни в тюрьме. Жизнь на воле оказалась ещё горше. У меня был выбор: либо встать на преступный путь, либо всё же попытаться стать честным гражданином. Отсидка подорвала моё здоровье, опять разболелась спина, я чуть не превратился в паралитика. Как ни странно, это даже к лучшему – я решил стать честным гражданином. Да и-и-и, - витус Линват скривился, - какой из меня преступник в 54 года.

Четыре года мне пришлось ныкаться по исправительным работам и программам по реабилитации бывших заключённых. С трудом мне удалось найти место тренера в колонии для несовершеннолетних. В нормальные спортивные школы меня не брали. Я бы так и закончил свои дни в нищете, в крохотной съёмной квартирке на промышленной окраине Таунта, если бы в начале нового шестидесятого столетия в Стирии не пошла бы мода на спортсменов прошлых лет.

В 5908 году меня разыскали сотрудники благотворительного фонда «Жизнь». Благодаря шестому месту на соревнованиях в 5865 году и даже семнадцатилетней отсидке в тюрьме я попал сюда, - витус Линват, глядя в сторону, широко развёл руки, - в Софранский дом для отставных спортсменов.

- Значит, ты всё же попал в дом для престарелых, - задумчиво произнесла вигора Рояна.

- Да. На моё счастье, - витус Линват печально улыбнулся, - это не казённая богадельня. Пусть не для богатых, но у каждого пациента своя отдельная комната, чистые рубашки и вон, - витус Линват кивнул в сторону, - розовые обои на стенах. По желанию можно даже получить компьютер в своё пользование. Тараканов здесь отродясь не было.

Здоровое питание, физкультура, медсёстры в белых передничках. Через пару лет я полностью выздоровел, насколько подобное возможно в семьдесят лет. Только знаешь, Онира, в старости больше молодые годы вспоминаешь. Нехотя оцениваешь собственные достижения и промахи. А похвастаться мне действительно нечем. Тогда-то я и вспомнил о тебе.

Информационная планетарная сеть – великая вещь. Больше шести лет я пытался найти тебя. Задача была ещё та, зато у меня была масса свободного времени и полное отсутствие других дел. Переписка с марнейскими архивами, поиск по базам данным газет и журналов. Социальные сети это вообще дар Великого Создателя. Сейчас покажу.

Витус Линват на минутку исчез из поля зрения видеокамеры.

- Вот, гляди.

Витус Линват с шумом выставил на стол пару картонных коробок. Распечатанные конверты, листы бумаги с круглыми печатями и стальными скрепками, альбомы с журнальными вырезками плотно набиты в обе коробки.

- И это только то, что могло пригодиться мне в дальнейших поисках, - витус Линват похлопал ладонью одну из коробок. – Ещё больше тупиковых результатов я выбросил. Но оно того стоило, - витус Линват самодовольно улыбнулся, - мне удалось найти и тебя и нашего сына.

- Сына? – вигора Рояна резко выпрямилась, идеальные дуги её бровей сморщились от недовольства. – Откуда ты знаешь, что я родила сына?

- Так, это, - витус Линват растерянно заводил головой из стороны в сторону. – Ты сама рассказала.

- Неправда, - вигора Рояна стукнула кулачком по столу. – Я специально, буквально с первого нашего разговора, говорила «мой ребёнок», но ни разу не сказала ни «мальчик», ни «девочка».

- Ну, наверно, - витус Линват неловко спихнул обе коробки в сторону, одна из них с шумом упала на пол, - вигора Акама тогда сказала. В этой бывшей оперной певице пропал ценный агент Жандармского корпуса.

- Опять врёшь. Даже этот «агент Жандармского корпуса» ничего не знает. О моём сыне я не рассказывала никому и никогда, - с вызовом произнесла вигора Рояна.

- Вообще никогда, - витус Линват удивлённо вытянулся.

- Вообще, - вигора Рояна упрямо кивнула.

Витус Линват заёрзал на месте. Его лицо покраснело то ли от стыда, то ли от жуткой неловкости. Отвечать ему явно не хочется.

- Так откуда? – с нажимом произнесла вигора Рояна. – Говори. Или я сейчас выключу эту электрическую машину и на этом наши отношения закончатся.

Угроза подействовала. Сомнения и стыд тут же покинули витуса Линвата.

- Не надо, не выключай, - витус Линват поднял раскрытые ладони. – Никто мне не говорил. Я, я, я сам…

- Не ври!

- Ну хорошо! Так и быть, всё расскажу, как на духу.

Витус Линват неловко поёрзал пальцами по столешнице, словно пытаясь оттереть невидимую грязь. Краска стыда медленно сошла с его лица. Глядя в сторону, словно признаваясь в страшном грехе, он произнёс:

- За почти три недели, ну как только я убедился, что ты это ты, я покопался в Сети. Знаешь ли, из меня вышел бы отличный агент внешней разведки, такой опыт накопил. В общем, - витус Линват прекратил нервно елозить пальцами по столу и глянул прямо в глаза, - я покопался в твоём прошлом. У тебя есть сын Гетвак Виганич Роян.

Вигора Рояна расслабленно расхохоталась. Веселье само выплеснулось из груди помимо воли. Как говорится, из глубины души. Ей потребовалось целых две минуты, чтобы хоть немного успокоиться и смахнуть с глаз невольные слезинки.

- С чего ты решил, что Гетвак мой сын? – едва сдерживая дыхание, спросила вигора Рояна.

- А разве нет? – на лице витуса Линвата большими красными буквами выступило наивное недоразумение.

- Не увиливай.

- Ну-у-у… официально он тебе пасынок, сын твоего последнего мужа Вигана Рояна, - наконец выдавил из себя витус Линват.

- И с чего ты взял, что Гетвак мой сын? – вигора Рояна кружевным платочком вытерла уголки глаз и положила его на стол.

- Я. Я. Я подумал, что витус Роян помог тебе, подчистил твою биографию. С его-то деньгами это просто. Так он женился не на женщине с чужим ребёнком, а на любовнице, которая родила ему сына.

Глупость и наивность бывшего парня поражают, однако его можно понять: витусу Линвату так хочется найти не просто сына, а богатого и успешного сына, который вытащит его из дома для престарелых и поселит на шикарной вилле со всеми удобствами на берегу тёплого тропического моря.

- А тебя не смутило, что Гетвак Роян на четыре года моложе моего сына?

- Немножко… - признался витус Линват. – Я же не знаю твои семейные тайны. Может, у твоего мужа были причины подправить год рождения нашего сына.

Как не крути, а в словах бывшего парня по-прежнему сквозит несусветная глупость. Вигоре Рояне даже не захотелось его разочаровывать.

- Может, ты ещё пытался связаться с ним? – на всякий случай уточнила вигора Рояна.

- Пытался, - краска стыда вновь залила лицо витуса Линвата.

- И далеко он тебя послал? – приступы хохота вновь взяли вигору Рояну за горло.

- Мне ответил один из его секретарей, самый младший из возможных.

- И-и-и…

Вигора Рояна держится из последних сил. Хохот буквально душит её.

- Он порекомендовал мне обратиться в суд для доказательства отцовства и получения официального права требовать с витус Рояна денежное содержании.

Раскаты хохота вновь вырвались из глубины души.

- Не удивительно, - вигора Рояна на миг оторвало от рта кружевной платочек, - если бы ты только знал, сколько родственников ошивается вокруг богатых людей. Отцов, правда, мало. В основном внебрачные сыновья и дочери.

Очередной приступ хохота едва не согнул вигору Рояна пополан. Попытка бывшего напрямую поинтересоваться у пасынка – вверх глупости. Иного ответа нет и не могло быть. Гетвак даже не узнал о существовании письма от бывшего боксёра.

- Ну, рассмешил, - вигора Рояна принялась утирать кружевным платочком красные от слёз глаза.

Витус Линват насупился как кот, которого отогнали от крынки со сметаной. Может он и в самом деле поступил крайне глупо, однако надежда долго и упорно умирает последней. Бывший боксёр сделал всё, что мог, чтобы разыскать сына. Если при этом он сглупил и выставил себя наивным дураком – не велика цена. Впрочем, он исчерпал ещё не все возможности. Наконец вигора Рояна успокоилась и убрала от глаз кружевной платок.

- Рад, что сумел доставить тебе немного радости, - заметил витус Линват. – Может быть теперь, Онира, ты расскажешь, где наш сын?

Былое веселье разом слетело с вигоры Рояны. Внебрачный сын от любовника, который бросил её, долгие, долгие годы был её самой страшной тайной.

- Хорошо, расскажу, - вигора Рояна нервно сложила кружевной платок и положила его по правую сторону от клавиатуры. – Впрочем, рассказывать особо нечего.

От этих слов витус Линват нервно дёрнулся, но промолчал.

- Господи, как давно это было, - тихо прошептала вигора Рояна. – В 15 лет я была наивной романтичной дурой.

Вторая мировая забрала моего отца. Море Дебар, на которое я любуюсь каждый божий день, стало его могилой. Уже после войны мама решила во что бы то ни стало выйти замуж. Это из-за неё, из-за её дурной страсти, в 12 лет я была твёрдо уверена, что главная задача женщины выйти замуж во что бы то ни стало.

Не поверишь, - вигора Рояна слабо улыбнулась, - когда в 15 лет я залетела от тебя, то в первую минуту даже обрадовалась. Я, ведь, мечтала выйти за тебя замуж и родить тебе много, много детей. Но ты удрал в Стирию. До последнего момента я ждала и верила, что ты вернёшься ко мне и к нашему ещё не рождённому ребёнку.

В поисках помощи и поддержки я обратилась к твоим родителям. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню ответ твоего отца: «Если каждая шлюха будет рожать от моего сына – никаких алиментов не хватит».

- В его, духе, - витус Линват еле заметно кивнул.

- Мой идеальный мир пошёл глубокими трещинами и рухнул окончательно, когда от меня отказалась мать.

- Неужели выгнала на улицу, - витус Линват удивлённо ахнул.

- Нет, она жутко расстроилась, когда узнала о моей беременности. Ладно бы, если бы из-за моего юного возраста. Так нет же! – резко, словно выплюнула, произнесла вигора Рояна. – Она так мечтала избавиться от меня, от довеска, балласта, чтобы, наконец, целиком и полностью посветить себя поиску достойного мужа. А тут на тебе – внук наклёвывается, дополнительный балласт. Через неделю я сбежала из дома. Прихватила её кубышку, все её накопления: 101 вирт и 9 совиртов.

- И куда же ты побежала? Неужели ко мне в Стирию?

Рассказ бывшей любовницы из далёкой юности чрезвычайно заинтересовал витуса Линвата. Отставной боксёр подвинулся ближе к экрану компьютера.

- Не льсти себе, - грубо одёрнула вигора Рояна. – В тот момент я глубоко разочаровалась в тебе. А побежала туда, куда убегают все неудачники и малолетки – в Тивницу, в столицу нашей славной империи.

- Зачем? Ради чего? – от удивления у витуса Линвата едва не отпала челюсть.

- Если бы я сама знала зачем. Просто Тивница притягивала меня. Казалось, что в столице всё должно быть по-другому, что под сенью Утёса обязательно все мечты сбудутся и всё получится. Как именно оно должно было получиться – я не думала.

- И что получилось?

- Ничего хорошего. Деньги быстро закончились, мне пришлось ночевать прямо на улице. А тут пришло время рожать.

- И-и-и… - витус Линват аж напрягся от ожидания, на его морщинистом лбу маленькими капельками выступил пот.

- Меня подобрали полицейские. По оглушительным крикам и стонам они нашли меня прямо за мусорным баком. Так я оказалась в благотворительной больнице.

- Ну а ребёнок? Что с нашим сыном?

От нервного напряжения витус Линват взмок ещё больше. Нервно сжатые пальцы побелели.

- Ничего, - вигора Рояна отвела взгляд в сторону. – Я видела его всего раз на руках у старой акушерки. Она то и сказал мне, что родился мальчик. Я даже не успела дать ему имя.

Я притворилась, будто потеряла сознание. А, когда меня отвезли в палату, тут же сбежал из больницы через окно. Меня не остановил ни третий этаж, ни узкий карниз.

- Но почему?!! Почему ты сбежала?!

Витус Линват резко вскочил на ноги, кресло за его спиной с треском впечаталось в стену. – Какая ты после этого мать!

- Кто бы говорил! – огрызнулась вигора Рояна. – В тот момент я считала этого ребёнка самой большой ошибкой своей жизни! Единственное, что мне хотелось – избавиться от него как можно быстрее! Избавиться от ошибки… От тебя… Избавиться.

От волнения кровь ударила в голову. В висках тут же запульсировала тупая боль. Вигора Рояна обхватила голову ладонями. Пусть для 74 лет у неё отличное здоровье, но не для таких волнений.

Мелко, мелко забрякало стекло. Вигора Рояна подняла глаза. По ту сторону экрана витус Линват трясущимися руками наливает стакан воды. Тонкая струйка из прозрачного кувшина нервно скачет по верхней кромке стакана, по столу в разные стороны побежали миниатюрные ручейки. Витус Линват, глядя стеклянными глазами прямо перед собой, обхватил обоими руками полный до краёв стакан и с трудом, клацая зубами о стеклянный край, влил в себя немного воды. Большая часть влаги растеклась по его рубашке.

- Если тебя хоть немного успокоит, то я пыталась найти нашего сына, - вигора Рояна провела ажурным платком по взмокшему лбу.

- Ты нашла его? – глаза витуса Линвата тут же приобрели осмысленное выражение, пустой стакан грохнулся на стол и со звоном скатился на пол.

- Всего лишь попыталась, когда отпраздновала первый год переезда в «Золотой залив», - вигора Рояна судорожно скомкала платок. – Попыталась, но так и не смогла вспомнить название той благотворительной больницы и тем более своего вымышленного имения. Паспорт и прочие документы у меня благополучно украли на улицах Тивницы.

Если бы только знал, сколько в тот месяц в больницах Тивницы родилось никому не нужных младенцев. Мне так и не удалось отследить судьбу ни одного из них. Да и что я могла сделать, сидя в этой золотой клетке.

- Почему не могла? – натужно прохрипел витус Линват, недопитая вода белой пеной выступила на его губах. – Ты же богачка. Сама же говорила: ««Золотой залив» – элитный дом для престарелых богачей».

- Это не совсем так.

- Врёшь! – витус Линват судорожно стукнул кулаком по столу. – Это у меня не было возможности нанять частных детективов или хотя бы самому пуститься в поиски. Долгие шесть лет я тратил на твой розыск все свои деньги. Отказывал себе даже в пирожках и в пиве, лишь бы купить лишнюю пачку бумаги, конвертов или марок. Международная почта так дорого стоит.

Нервное потрясение бывшего парня в одно мгновенье сменилось на гневную уверенность. Со своей стороны витус Линват сделал всё возможное, чтобы найти сына. Однако его надежды и мечты разом обратились в пыль. Теперь больше жизни он жаждет найти виновного в своём поражении.

- Да-а-а… - тихо выдохнула вигора Рояна. – Вижу, мне придётся рассказать тебе о моей бурной жизни до конца. Ладно, слушай.

Витус Линват послушно плюхнулся обратно в кресло.

- Благополучное избавление от ребёнка, - от этих слов витус Линват нервно дёрнулся, но промолчал, - не решило моих проблем. Возвращаться в Диосан, к маме, мне решительно не хотелось. Да и не на что, честно говоря. Единственное место, где меня пригрели и накормили, была панель в Задорожье, северный самый бедный район Тивницы. Проститутки пустили меня в свои комнаты и помогли оправиться после родов.

Ровно через месяц Гарик Пух, сутенёр, который контролировал часть Задорожья, лично проверил меня на профпригодность и назначил мне рабочее место на Северном проспекте. Лет через восемь, максимум через десять, я бы благополучно сдохла в канаве от передозировки, если бы ещё раньше меня не убил бы пьяный клиент. В Задорожье проститутки не живут долго и счастливо. Но мне сказочно повезло.

Огненно-красный румянец выступил на щеках вигоры Рояны.

- Буквально в первый рабочий день, точнее ночь, - вигора Рояна криво улыбнулась, - возле моей точки на Северном проспекте остановился шикарный лимузин знаменитой Вероники, владелицы самого дорого публичного дома «Волосы Вероники». Слышал о таком?

Витус Линват отрицательно мотнул головой.

- Как же: знаменитый «Волосы Вероники». Журналисты светских новостей прозвали нас «золотые задницы». Среди клиентов заведения числился чуть ли не весь мужской высший свет столицы. Такие пиджаки, такие погоны такие оргии закатывали, а по телевизору все до единого такие примерные семьянины.

Вероника выкупила меня у Гарика Пуха за пять тысяч виртов и за право посетить разок её бордель. Целый месяц она учила меня, откармливала и окончательно вылечила. Мне очень подошло амплуа неопытной в сексе девочки. На всякий случай Вероника поселила меня в отдельной квартире, в тот момент мне ещё не было 18 лет. Так началась моя карьера элитной проститутки.

За пять лет я весьма преуспела в самой древней профессии, обзавелась собственной клиентурой и даже сумела скопить в тайне от Вероники пару тысяч виртов. Ну а дальше мне повезло ещё раз: полиция накрыла бордель.

Как я узнала несколько месяцев спустя, Вероника прокололась то ли на шантаже, то ли на длинном языке. В общем, всесильные мира сего решили от неё избавиться. Она даже не дожила до суда. Официально Вероника повесилась в камере, хотя все без исключения на улицах Тивницы были абсолютно уверены, что её повесили за длинный язык.

Свобода окончательно развязала мне руки. Вероника научила меня манипулировать похотливыми мужиками. Богатые любовники распахнули перед мной двери в высший свет Тивницы. Так я стала дамой полусвета.

Я разводила мужчин на деньги, дорогие подарки, круизы и рестораны. Я рушила семьи, уводила женихов, совращала «золотых мальчиков». Все знали, что я шлюха и при этом жаждали обладать мной. Угрызений совести никаких. И всё благодаря тебе.

- Это ещё почему? – буркнул витус Линват.

- Там, в благотворительной больнице, на столе для рожениц, наивная девочка умерла. Вместо неё на свет появилась стерва, которая люто ненавидит всех мужиков и мстит им самым изощренным образом. Если верить журналистам, парочку папиков я довела до самоубийства и ещё больше до банкротства.

Однако я никогда не забывала о своём нищем детстве на Крайней улице в Диосане. Попутно я изо всех сил старалась сколотить собственное состояние, чтобы не зависеть от богатых любовников. Но-о-о! – вигора Рояна выразительно развела руками. – Насколько ловкой и бесподобной я была в постели, ровно настолько же я оказалась бездарной и беспомощной в коммерции.

Компании, акции которых я покупала, неизменно разорялись и банкротились. У доходных домов, гостинец, магазинов и прочей недвижимости, которую я приобретала, проседал фундамент, их сносили по решению суда за нарушение строительных норм или они просто сгорали. А различные фонды и общества, в которые я вкладывала деньги, неизбежно оказывались финансовыми пирамидами.

В 5885 году, когда с треском лопнул мой последний инвестиционный проект, я окончательно оставила всякие попытки сколотить собственное состояние. Однако возраст брал своё. 43 года: для проститутки это глубокая старость. Тогда страх нищеты основательно взял меня за горло.

Вигора Рояна обхватила шею руками, будто и в самом деле решила задушить саму себя.

- Как бы не была мне противна семейная жизнь, но выбора у меня не осталось. Тогда то я и нашла Вигана Рояна, богатого промышленника и финансиста.

О-о-о! Это была схватка не на жизнь, а на смерть. Против женитьбы на мне поднялась вся родня витуса Рояна. Мне пришлось приложить массу сил, обаяния и изрядно потратиться на самое сексуальное нижнее бельё, чтобы довести его до алтаря Леи-целительницы. Ещё год наша «молодая» семья держала самую настоящую осаду.

К счастью, я хорошо вжилась в роль бережливой жены и безудержной любовницы. Родственники Вигана Рояна немного поуспокоились, когда я дала понять, что не собираюсь доводить его до банкротства.

Моя семейная жизнь закончилась на сорок девятом году жизни, Виган в прямом смысле умер на мне. Как выяснилось на суде, переборщил со стимуляторами потенции. Вот тогда-то на сцену и вышел Гетвак Роян, сын моего мужа от второй жены, именно он сумел подмять под себя большую часть наследства.

Сперва Гетвак попытался обвинить меня в убийстве отца. К счастью, мой адвокат легко доказал, что от смерти Вигана я, как наследница, потеряла больше всех прочих наследников. Тогда Гетвак перешёл к долговременной осаде.

Давние воспоминания растеребили былую боль. Вигора Рояна умолкла. Горечь подступила к горлу и сбила дыхание.

- А что дальше? Что было дальше? – тихо поинтересовался витус Линват.

- Дальше? – вигора Рояна вытерла ажурным платочком влажные глаза. – Целых восемь лет, долбанных восемь лет, продолжалось наше судебное противостояние. Гетвак проявил массу ловкости и подлости, чтобы лишить меня наследства покойного мужа. А на девятый год он вдруг заявился ко мне с предложением мировой. После долгих и мучительных раздумий я отказалась от всего имущества, взамен Гетвак взял на себя моё пожизненное содержание в «Золотом заливе», в элитном доме для престарелых и ещё кое-что.

Краска стыда вновь залила щёки вигоры Рояны.

- О-о-о… Это было горькое поражение. Сразу же после суда, мы отправились ко мне домой. Он завёл меня в спальню, поставил на колени, задрал платье и два раза отпраздновал свою победу. На третий раз у него не хватило сил, - вигора Рояна криво усмехнулась.

- Но зачем? Онира! Зачем ты позволила так себя унизить? – витус Линват подскочил на месте, его коленки глухо стукнулись о низ столешницы.

Вигора Рояна глухо рассмеялась.

- Мужик. Ты настоящий мужик, Энис. На самом деле я страшно обрадовалась «дополнительному, но очень важному условию заключения мирового соглашения», - вигора Рояна по памяти процитировала слова пасынка.

Я всегда была проституткой, чего уж тут скрывать. Когда я только, только появилась в доме Вигана Рояна, его сын тут же стал подъезжать ко мне с весьма прозрачными намёками. На свою беду я обломала его самым постыдным образом.

Что деньги? У Гетвака и без моей доли наследства их было предостаточно. Больше алчности его терзала личная месть. Там, в моей спальне после суда, он удовлетворил личную обиду, исцелил ушибленное тщеславие. Потом пасынок ещё раз десять прилетал ко мне. Каждый раз мы уезжали в Иксан, где он снимал номер в гостинице «Золотой пляж» один на двоих. Местные сутенёры мигом раскусили мою масть и едва не побили меня.

Унижение? Да! – вигора Рояна нервно дёрнула головой. – Зато вот уже девятнадцатый год я спокойно живу в «Золотом заливе». Здесь трудолюбивые горничные регулярно меняют чистые пододеяльники и простыни на ещё более чистые, на обед подают омаров и шампанское. Врачи в белоснежных халатах регулярно проверяют моё давление и уровень сахара в крови. Я ни в чём не нуждаюсь. По крайней мере мне больше не грозит сдохнуть от голода в подворотне. Только за это я уже благодарна судьбе.

От долгой взволнованной речи в горле пересохла. Вигора Рояна напрасно стрельнула глазами по столу в поисках кувшина или хотя бы бутылки с водой. Полированная столешница компьютерного стола блестит надраенной чистотой, как солончаки в пустыне Вегиб.

- Всё равно, ты богачка, - упрямо, наклонив голову, буркнул витус Линват.

- Это ещё почему, - вигора Рояна с трудом сглотнула горькую слюну.

- Одна шляпа на твоей голове стоит не меньше пары сотен виртов. Ты вполне могла бы написать и отправить пару сотен запросов, - охотно пояснил витус Линват.

В словах бывшего парня сквозить злость. Вигора Рояна стащила с головы соломенную шляпку с просторными полями. Шёлковая лента с узлом в виде розы обвивает верх изящной дамской шляпки.

- Не две сотни, а пять, - вигора Рояна легко надвинула шляпку обратно на макушку.

- Тем более, - ничем неприкрытая злость прорвалась в словах витуса Линвата.

- Да, мне полагается некая сумма на карманные расходы, только её едва-едва хватает, - вигора Рояна ловко и быстро подправила седые пряди волос. – «Представительство». Слышал такое слово?

Витус Линват молча насупился.

- Жизнь в элитном доме для престарелых диктует свои правила, - вигора Рояна, глядя в полированную столешницу как в зеркало, чуть-чуть поправила шляпку. – Я, конечно, могла бы носить платочки по вирту за десяток, только меня не поймут и отвергнут. Нищебродов здесь не любят и презирают. Мне очень не хочется, чтобы «агент Корпуса жандармов» подсыпала в мой суп соль и песок в мою постель.

В ответ витус Линват обречённо вздохнул. В народе не даром говорят: что малый, что старый. Когда заняться нечем, когда впереди ничего, кроме смерти, многие старики и старушки превращаются в мелких пакостников. Лишняя ложка соли в супе или горсть песка на простыне по отдельности ничего не значат. Только со временем мелкие пакости превращают жизнь отверженного в ад.

- Скажи, Энис, - вигора Рояна аж встрепенулась от неожиданной мысли. – Я как-то краем уха слышала о каком-то «Зове крови». Вроде сайт в Сети есть.

- Да, есть такой ресурс, - витус Линват чуть заметно кивнул. – Там по анализу крови можно найти родственников. Не только детей и родителей, но и бабушек, дедушек, племянников и прочих кровных родственников. Как это, - витус Линват в задумчивости наморщил лоб. – КНКа… А! Вот – ДНК называется.

- Ну? – нетерпеливо произнесла вигора Рояна.

- Это первое, что я сделал, когда решил найти нашего ребёнка и тебя, - нехотя пояснил витус Линват. – Только у них относительно небольшая база данных. – Криминальных или армейских образцов ДНК там нет, только то, что люди сами прислали, добровольно. Где-то с год назад в «Зов крови» стали передавать образцы крови неопознанных трупов, только это как чайная ложка бульона по сравнению с прудом. Одна надежда: наш сын всё же захочет найти нас и отправит в «Зов крови» свой образец.

Долгий и не всегда приятный разговор клонится к закату. Да и о чём могут разговаривать два абсолютно чужих друг другу человека. Единственная тема, единственная надежда, и та оборвалась безвозвратно.

- Скажи, Онира, почему так получилось? Почему ребёнок, брошенный и забытый нами обоими, оказался единственным светлым пятном в наших жизнях? – задумчиво произнёс витус Линват.

В голосе бывшего парня сквозит мировая грусть и печаль. За какой-то час витус Линват разом постарел на два столетия. Последние шесть лет он жил светлой надеждой найти сына. И вот сейчас она рассыпалась на сотни маленьких острых осколков.

- Мы сами виноваты, Энис, - вигора Рояна печально  потупила глаза. – Жизнь закрутила и понесла нас. Да, юность нам досталась нелёгкая. Однако у нас были возможности остановиться, оглянуться и начать всё заново.

После того, как накрыли «Волосы Вероники», я вполне могла бы покинуть Тивницу и перебраться хоть в Сунгар, хоть в Амиталу, где меня никто не знает, и начать жизнь сначала. Выйти замуж и нарожать кучу детишек. Однако яд лёгкой жизни уже вошёл в меня.

Проститутка? Да, я была проституткой. Зато с утра мне не нужно было спешить на работу в переполненном метро. На обед я ела трюфеля и мраморную говядину. Жемчужные ожерелья и бриллиантовые серёжки, сексуальное нижнее бельё из самых дорогих бутиков и круизы по Южному океану в компании очередного бессовестно богатого папика.

Да и у тебя, Энис, была возможность начать всё сначала.

- Откуда ты знаешь? – недоверчиво поинтересовался витус Линват.

- Да уж не сложно догадаться, - немного резко ответила вигора Рояна. – Когда накрылась твоя спортивная карьера, ты вполне мог бы вернуться в Марнею, найти честную работу, жениться и построить собственный дом. И сейчас у тебя была бы куча внуков и правнуков. Тогда не тот хитрый витус соблазнил тебя, а ты сам польстился на лёгкие деньги и лёгкую жизнь. Только не говори, что это не так.

Витус Линват недовольно засопел, словно наступил на зловонную кучку по среди дороги.

- Ну-у-у так. Было. Дело, - с трудом выдавил из себя витус Линват.

Крыть нечем.

- Ладно, Энис, хватит болтать. Прощай.

Вигора Рояна навела белую стрелку-курсор на красный значок телефонной трубочки.

- Прощай, Онира.

Витус Линват, бывший боксёр и бывший парень исчез. Вместо сгорбленного годами старика появилась заставка с короткой надписью: «Разговор окончен».

***

Славный город Тихнин, административный центр Тихнинской губернии, не даром называют лесной столицей Марнейской империи. Самые густые леса, самые высокие ели и сосны, тайга, одним словом, растут именно здесь. Не даром именно из лесов недалеко от Тихнина в Тивницу, столицу империи, каждый год привозят главную новогоднюю ёлку Марнеи.

Большой шумный город с населением в четыре сотни тысяч человек раскинулся по обоим берегам величественной реки Акфар. В северной и восточной частях расположены крупный лесоперерабатывающий комбинат, многочисленные мебельные фабрики, судостроительная верфь и прочие предприятия. Тихнинские столы и стулья славятся не только по всей Марнейской империи, но и далеко за её пределами.

В последние годы расцвёл эко-туризм. Не только богачам приелись жаркие южные страны, но и простые граждане всё чаще и чаще едут на север Марнейской империи, чтобы насобирать в тайге грибов и ягод или наловить необычайно вкусную упитанную рыбу в многочисленных озёрах и реках Тихнинской губернии.

Южная окраина города на левом берегу Акфара застроена одно – двухэтажными домами добропорядочных горожан Тихнина, квалифицированных рабочих, инженеров и мелких предпринимателей. Небольшие добротные домики сложены на совесть из толстых сосновых стволов. Маленькие окна, на крепких крышах широкие трубы печей. Зимы в Тихнине отличаются морозами и обильными снегопадами.

На Спортивной улице в доме номер четыре царит шумное оживление. В гостиной, в самой большой комнате, за длинным столом собралось десятка два мужчин и женщин. Рядом суетятся и мешают многочисленные дети от двух до двенадцати лет. Утус Унт Чегсан, хозяин дома на Спортивной улице, пригласил многочисленных родственников отпраздновать приятное событие: Артун, младший сын Унта Чегсана, наконец-то официально познакомил родителей и остальных родственников с Милагой Тарманой, невестой и, в недалёком будущем, матерью своего первенца. И пусть помолвка и свадьба состоятся ещё не скоро, однако знакомство отличный повод собраться в гостеприимном доме Унта Чегсана, скушать его знаменитый кабаний окорок, выпить, закусить и поболтать.

На просторной кухне с широким разделочным столом, многочисленными шкафчиками с посудой и приправами, а так же двойной раковиной из нержавеющей стали витает аппетитный запах жаренного мяса. В большом камине над живым огнём на вертеле жарится большой кабаний окорок. Унд Чегсан, повар-любитель, лично следит за окороком и время от времени поливает душистое мясо пряным соусом.

Хозяину дома не так давно исполнилось 58 лет. Для своего возраста Унд Чегсан сохранил могучую фигуру лесоруба, а в его густых волосах и аккуратно постриженной бородке почти нет седых волос. Как сам любит повторят Унд Чегсан, тот, кто всю жизнь провёл в тайге, кто с детства впитал ядрёный запах свежей смолы и хвои, тот долго не стареет. Тагиза Чегсан, жена хозяина дома, с превеликим удовольствием и гордостью может подтвердить слова мужа.

Огонь в камине ярко пылает. Унд Чегсан, закатав по самые локти рукава голубой хлопковой рубашки, неторопливо поворачивает вертел с кабаньим окороком. Капельки жира и пряного соуса падают на горящие поленья с тихим шипением. Время от времени Унд Чегсан тычет острым ножом в окорок. Кабанье мясо каждый раз разное, невозможно заранее угадать, сколько именно времени потребуется, чтобы довести его до совершенства.

- Утус Чегсан, можно к вам?

На кухню, придерживая левой рукой полы просторного жёлтого платья, вошла Милага Тармана, невеста младшего сына.

- Милага, зачем так официально, - ласково произнёс Унд Чегсан, - мы же почти родственники. Можешь звать меня просто Унд.

Милага едва, едва отбилась от многочисленных родственниц будущего мужа. Уважаемые матери семейства засыпали будущую мать многочисленными советами и подсказками. Будущий малыш, вне зависимости от пола, уже обзавёлся десятком распашонок, штанишек, парой костюмчиков на выход и одним тёплым мешочком с рукавами для «наших студёных зим». Милага откровенно устала благодарить будущих родственниц и при первой же возможности ускользнула на кухню. Массивный деревянный стул шаркнул ножками, когда девушка отодвинула его от стола и грузно опустилось на обитое тёмным бархатом сиденье.

- А теперь, милочка, сознавайся – ты специально забеременела от моего сына? – Унд Чегсан аккуратно вылил очередную ложку соуса на кабаний окорок.

Милага невольно провела рукой по уже заметному животу. Её хорошенькие щёчки запылали красным.

- Ладно, ладно, - Унд Чегсан бросил взгляд через плечо, - можешь не каяться. Правильно сделала.

- Правда! – радостный возглас сам собой сорвался с уст Милаги.

- Правда, - Унд Чегсан коротко кивнул. – Мой сын хороший парень, в личных делах немного нерешительный, зато ответственный. Единственное, что ему не хватало раньше сделать тебе предложение, это немного ответственности. Любите друг друга и всё у вас будет хорошо. А мы уж поможем чем сможем.

От огня веет жаром. Унд Чегсан тыльной стороной ладони смахнул со лба пот. Окорок вот, вот дойдёт.

- Милага, я ведь вижу: ты о чём-то хочешь спросить. Не стесняйся, спрашивай.

Девушка выпрямилась на стуле. Она и в самом деле сбежала от будущих родственников и, особенно, от родственниц на кухню, чтобы поговорить с будущим свёкром.

- Артун много рассказывал о вас… - неуверенность всё ещё сквозит в голосе Милаги.

- Наверно о том, что я – приёмный сын моих родителей, – подсказал Унд Чегсан.

- Да! – радостно выдохнула девушка.

- Так об этом все знаю, - Унд Чегсан пожал плечами. – И ничего постыдного в этом нет. Так что же тебя тревожит?

- А вы пытались найти своих настоящих родителей?

Милага Тармана наконец набралась смелости, чтобы задать самый главный вопрос.

- Нет, не пытался.

- Как? Разве вы не слышали о проекте «Зов крови»? По анализу ДНК люди находят не только родителей и детей, но и бабушек, дедушек, племянников и прочих кровных родственников, - затараторила Милага. – В любой больнице, в любом здравпункте у вас возьмут анализ крови. Вы уже давно могли бы отправить свой образец. Вашей маме должно быть немного за семьдесят. Вдруг она ещё жива?

Оптимизм будущей невестки хлещет через край. Новые члены семьи часто спрашивают Унда Чегсана о биологических родителях. Тем, кого воспитали родные папа и мама, часто очень трудно понять, как это можно жить без настоящих родителей.

- Будет лучше, если я сам расскажу тебе всю историю, - Унд Чегсан, не глядя на почти невестку, в очередной раз повернул вертел с окороком. – В 5859 году врачи поставили моей маме страшный диагноз – бесплодие. Вот родители и решили усыновить меня.

- Но как же! – воскликнула Милага, стул под девушкой тут же скрипнул.

- Так часто бывает, - перебил Унд Чегсан. – То ли врачи ошибаются, то ли болезнь проходит, то ли Великий Создатель обращает внимание на творения свои. Через пару лет, когда мы уже переехали сюда, в Тихнин, мама благополучно забеременела и со временем родила мне брата и двух сестёр. Но не будем забегать вперёд.

Мои родители жили в Тивнице, там же и нашли меня в одном из приютов. Потом отцу предложили хорошее место на Тихнинском деревообрабатывающем комбинате. Он в то время существенно расширялся и модернизировался. Родителям не хотелось уезжать из столицы, но особого выбора у них не было: либо до конца жизни корячиться на подсобных работах в тивницких ресторанах, либо сделать карьеру в далёком Тихнине. Впрочем, с годами они ни разу не пожалели о сделанном выборе.

О том, что я на самом деле приёмный, я, естественно не знал аж до двадцати шести лет. Мама и папа долго не решались рассказать мне правду.

- А когда вы её узнали, неужели вам не стало любопытно? – вновь встряла Милага.

- Стало, да ещё как.

Унд Чегсан осторожно приподнял вертел с кабаньим окороком. Горящие поленья недовольно зашипели, когда на них пролился маленький дождик из жира и пряного соуса. Мясо, наконец, дожарилось до нужной кондиции.

- Помоги мне, - Утус Чегсан шагнул к разделочному столу. – Вон то, широкое блюдо с ручками, двигай сюда.

Милага подвинула широкое блюдо к краю стола, Унд Чегсан тут же опустил в него кабаний окорок.

- Так о чём я? – Унд Чегсан лизнул большой палец на правой руке.

- Вам стало любопытно, - охотно подсказала Милага.

- Да, стало.

Унд Чегсан принялся осторожно вытаскивать из окорока стальной вертел. Едва горячий конец вошёл в сочное мясо, как жир и пряный соус вновь зашипели.

- Только в тот момент у меня не было возможности сразу же пуститься на поиски, - Унд Чегсан положил вертел на стол. – Моя подруга заявила, что беременна.

- Так, это… - от удивления брови Милаги выгнулись домиком.

- Да, да, - Унд Чегсан добродушно улыбнулся. – Таким образом Тагиза женила меня на себе. Через полгода родилась Зига, моя старшая дочь. Нужно было работать, обеспечивать семью. Однако ещё через год случилось страшное – врачи диагностировали у моего отца рак поджелудочной железы.

Вместе с братом и сёстрами мы, как могли, помогали отцу. Химеотерапия, лучевая терапия, операции, дорогие лекарства. Не до поисков мне было. Целых девять лет продолжалась война с тяжёлой болезнью. К сожалению, рак всё же доконал моего отца.

Милага Тармана облокотилась на стол. В глазах будущей невестки читаются интерес и женское любопытство.

- На церемонии Огненного погребения мне, как старшему сыну, выпала честь зажечь погребальный огонь. Именно в тот момент, когда я стоял рядом с алтарем с факелом в руке, я вдруг понял: там, в гробу, лежит мой настоящий отец. За спиной, в чёрном траурном платье, стоит моя настоящая мать. Под руки её поддерживают мои настоящие брат и сёстры. И мне вдруг стало абсолютно всё равно, кто мои биологические родители. С этими людьми меня абсолютно ничего не связывает.

Короткими толстыми пальцами Унд Чегсан вытащил из глубокой тарелки на краю стола зелёный огурчик. Тёмно-зеленая кожица покрыта мелкими пупырышками, а на конце остался засохший цветочек. Ловко орудуя ножом, Унд Чегсан быстро порезал огурец на тонкие кружочки.

- Но как же так? – Милага подала будущему свёкру очередной огурец. – Ну неужели вот так и всё равно? Разве такое возможно?

- Милая моя, давай глянем правде в глаза.

Кабаний окорок, словно камень в саду, окружил ряд огуречных кружков. Унд Чегсан накинул сверху широкие ленточки свежего салата. Немного зелени не только украшают жаренное мясо, но и помогают его съесть.

- Осознанно или нет люди ищут не просто родственников, - Унд Чегсан указательным пальцем поправил огуречный кружок, что выпал из общего ряда, - а богатых и успешных родственников. Брошенных сирот греет мысль, будто их родители преуспели и будут только рады вновь обрести когда-то оставленное чадо.

Признайся, - Унд Чегсан перевёл взгляд на будущую невестку, - именно так ты хотела убедить меня?

Милага молча кивнула в ответ.

- Вот, – Унд Чегсан назидательно поднял указательный палец. – В реальной жизни такого не бывает. А если и бывает, то очень, очень, очень, очень редко.

Как мне рассказывал отец, моей биологической матери было лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Она так поспешно сбежала от меня, что даже не успела дать мне имя. Значит у неё были очень серьёзные причины так поступить.

Серьёзные и умные девушки в пятнадцать лет по большой любви не залетают. Даже если моя биологическая мать жива, то вряд ли она добилась в жизни каких-либо успехов.

У меня полно родственников, - Унд Чегсан махнул рукой в сторону двери в гостиную, откуда доносится гул голосов и возбуждённый визг детей. – И скоро родится либо четвёртый внук, либо третья внучка. Зачем мне бедная никчёмная родственница, от которой будут только одни проблемы?

- Вы прагматик, - заметила Милага.

- Милая моя, - ласково произнёс Унд Чегсан. – Если бы я был идеалистом и мечтателем, то ни за что бы не сумел построить этот чудесный дом и воспитать четверых детей.

Ладно, пошли к остальным, - Унд Чегсан подхватил широкое блюдо с кабаньим окороком. – Я тебе первой кусочек отрежу, побольше. А то знаю я их – налетят как саранча, за пять минут всё слопают.

Гул голосов и визг детей ворвались на кухню, когда Милага открыла дверь в гостиную.

- Ура-а-а!!! Готово!!! – радостно заверещал мальчик лет шести в коричной рубашке и чёрных шортах. – Чур! Я первый!

- Осторожно, Жанн, - Унд Чегсан пронёс блюдо с кабаньим окороком над головой внука. – Милага сегодня самая главная на нашем празднике, ей первый кусок.

Август, 2015 год. Череповец.

Об авторе.

Разрешите представиться: Волков Олег, писатель, блоггер.

В Интернете много самых разных писателей, профессиональных и талантливых. Но и мне есть чем похвастаться.

Главная особенность моего творчества в том, что я пишу не только красиво, а ещё реалистично, насколько такое вообще возможно в фантастике как в литературном жанре. В моих произведениях вы не найдёте ляпов, багов, глупостей и подгонки желаемого под действительное. Поверьте: на этом поприще у меня крайне мало конкурентов. Ведь даже в произведениях мэтров российской фантастики полно несуразностей.

Сюжеты своих произведений я моделирую самым тщательным образом. Никогда и ни за что не приношу правдивость и реалистичность в жертву глупой зрелищности и супергеройству.

Надеюсь, вам понравится.

С уважением.

Авторский сайт: «Библиотека реалистичного фантаста».

«ВКонтакте».

«Фейсбук».

«Живой журнал».

Skype: volkov-o-a 

Оглавление

Ошибка молодости.

Об авторе. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg