«Интернат»

Интернат (fb2) - Интернат 923K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кира Каулиц

Кира Каулиц

«ИНТЕРНАТ»

Когда дети выходят из школы, они бегут домой, к родителям, к матери с отцом. Но есть дети, которым некуда и не к кому бежать. Они смотрят по сторонам и не находят того, кто бы их позвал, или хотя бы взглянул на них с интересом. И тогда их глаза и сердца погружаются в пучину грусти и отрешенности…

Детский дом… Что мы знаем о нём? Это – дом. Дом, в котором живут дети. Отвергнутые, никому не нужные, одинокие… и поэтому несчастные и озлобленные на весь мир…

 Глава 1

САМЫЙ ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ

Марина Шальнева прижала к себе плюшевого медвежонка и забралась на подоконник. Она не любила зиму. Зиму с её холодом и голыми ветками. На улице холод и в душе холод. Скорее бы всё растаяло – пришла весна, и может, ей бы стало немножко теплее…

Её глаза опять наполнились слезами, в последнее время это случалось всё чаще. Её постоянно мучил вопрос – почему она? Почему она – одинокая, несчастная, и именно её никто не любит?

– Убегу! всё равно убегу отсюда! Пусть лучше в лесу замёрзну! – подумала она и посмотрела вниз. За окном был двор – летом там всегда бегали дети, но сейчас, зимой, двор был пуст…

Люба Воронцова открыла тяжёлую дверь и зашла в здание. Она устроилась сюда воспитательницей и очень волновалась – сегодня был её первый рабочий день.  Она огляделась по сторонам – на полу в ряд стояла обувь, валялись фломастеры; пахло какой-то едой, на окнах висели грязные занавески…

Она поднялась на второй этаж. В прекрасно обставленной учительской сидела завуч по воспитательной работе, она же заместитель директора Зоя Сергеевна Замогильная.

– Ну что я вам могу сказать, Любовь Васильевна… – со вздохом начала Замогильная. – Дети у нас сложные, работаем на износ, зарплата маленькая… в общем, всё как у всех, только хуже. Учителя-то хоть работают с людьми, а мы…

– Я детей люблю, – тут же ответила Люба.

– Я тоже люблю детей, – поддержала её Замогильная, – внука своего люблю.

– Расскажите мне о ваших воспитанниках, пожалуйста…

– О наших воспитанниках? – насмешливо переспросила Зоя. – Наши воспитанники не боятся ни бога и не чёрта… Да вы и сами всё о них узнаете, как только работать начнёте. Пойдем, провожу вас.

Она провела Любу по коридору и открыла одну из дверей. В грязной комнате громко играла музыка, на незаправленных кроватях сидели девочки лет четырнадцати. Они дружно спрятали дымящиеся сигареты, улыбнулись и хором сказали: – Здравствуйте, Зоя Сергеевна!

– Опять смолите? – сердито спросила Замогильная, – сколько можно? В коридоре уже дышать нечем! Девочки, а дымят… хуже мальчиков! Вы же будущие матери!

– Таким, как мы, лучше не рожать! – ответила одна из них.

– Да уж, Назарова, в твоём случае это действительно так! – окидывая девочку взглядом, согласилась Замогильная. – Да, кстати, это ваш новый воспитатель, Любовь Васильевна, – сказала Зоя Сергеевна перед тем как выйти, а Люба осталась, молча наблюдая за девочками.

– Кристюх, а его во сколько привезут? – начала разговор одна из них.

– После обеда… вроде..

– Вот он наверно приедет, пальцы загнет!

– Реально!

– Кого привезут? – спросила Люба.

– Пацана моего из СИЗО привезти должны, – объяснила Кристина.

– А за что его там держали? – поинтересовалась Люба.

– Ножичком изрезал кого-то, – ответила Кристина. – А у вас муж есть?

– Пока нет.

– А дети есть? – допытывалась девочка.

– И детей нет, – ответила Люба.

– Вы аборты делали?! – ахнула другая девочка.

Люба никогда не делала аборты, но почему-то была смущена этим вопросом.

– Я предпочитаю не обсуждать такие вещи, – твёрдо сказала она.

– А-а-а, значит делали! А чё вы себе мужика не заведёте? Завели бы себе мужика и жили бы с ним. Вроде вы не очень старая, и не такая уж страшная вроде, – сказала Кристина, – и вообще, нам поговорить надо, а вы тут уселись и уши развесили…

Люба поняла, что лучше уйти, – её новые воспитанницы совсем не были настроены общаться.

"Будет трудно, – подумала она, – ну ничего, прорвёмся…"

А девочки в это время продолжали обсуждать Антона. Вся средняя группа, за исключением двух-трёх человек, Антона откровенно презирала; за глаза его называли "шестерка" – Антон ходил за старшими как хвостик, выполнял все их приказания и "сливал " им всю информацию. Старшие дети немного издевались над ним, но в то же время не избивали, как других пацанов, за исключением, конечно, тех случаев, когда Антон был откровенно виноват. Но зато с младшей группой у Антона сложились совсем другие отношения. Так как ровесники Антона его не принимали, а старшие постоянно гнали, он гулял с мальчишками из младшей группы. Для маленьких мальчишек Антон был, конечно же, авторитетом. За своего Антошку они были готовы в огонь и в воду. Он казался им крутым, смелым и дерзким. А уж после того, как Антон получил свой первый условный срок, он вообще стал для них кумиром.

Зарабатывал Антон грабежами. Обычно они с Кристиной Назаровой ждали около какой-нибудь школы свою жертву, потом вели её до тёмного места, ну, и отнимали деньги, телефон и вообще всё, что имеет ценность. Кристинка стояла "на шухере", а Антон действовал.

Обычно ему достаточно было только вынуть ножик, и испуганные дети тут же отдавали всё сами, но однажды всё пошло не так.

Мальчик, которого они выбрали, был не из робкого десятка, и уже несколько лет занимался восточными единоборствами. Он, конечно, смог за себя постоять, и даже разбил Антону нос, после чего Антон потерял над собой контроль и несколько раз ударил мальчика ножом. Пострадавшего спасла толстая куртка, она смягчила удары, и мальчишка отделался несколькими царапинами. Через несколько дней после "поножовщины" малолетнего преступника поймали и отправили в СИЗО, до вынесения приговора.

На суде Антон понял, что дела его плохи, и разыграл целый спектакль. Долго рассказывал про своё тяжёлое детство, слёзно раскаивался, просил судью дать ему последний шанс на исправление… В итоге он отделался условным сроком, чему был несказанно рад, и отправлен "домой".

Когда машина остановилась и перестала рычать, Антон понял, что они приехали. В окно он увидел свой дом. Грязный, обшарпанный и ненавистный дом. Антон даже не знал, кого больше он ненавидит – ментов или воспиток из детдома…

Дверь машины, скрипнув, открылась. Он неторопливо спрыгнул на землю и посмотрел по сторонам.

На улицу тут же выбежали ребята – они с утра ждали его возвращения.

– Антоха приехал! Антон!  Расскажи, как на зоне? – перебивая друг друга, закричали мальчишки.

К ним подошёл участковый милиционер Игорь и взял Антона за шкирку.

– Потом расскажет, – прервал он их разговор, – пошли, я тебя директору сдам под расписку.

Они поднялись на второй этаж, в кабинет директора. За его столом сидела Зоя Сергеевна, и, улыбаясь, разговаривала по телефону. Когда она увидела Антона, её улыбка исчезла без следа.

– Вот, привез! Примите и распишитесь, – сказал участковый Зое Сергеевне, подталкивая Антона к столу. Зоя внимательно оглядела Антона с ног до головы и язвительно спросила: – Ну что, Антошенька, как в тюрьме?

– Плохо, – честно ответил он, – хотя детский дом от зоны не очень-то отличается!

– Вот как… Ну, значит, ты себя там чувствовал как дома! – сказала Зоя и усмехнулась, – Марьям Исааковна, ребёнка из СИЗО привезли, проследите, чтоб он вымылся и переоделся! – крикнула она старшей воспитательнице.

Антон зашёл в группу и огляделся по сторонам. Всё казалось далёким и чужим. Никого из его друзей не было. В комнате сидели только пацаны из старшей группы.

– О, Каменский откинулся! – закричал Колян, – как на зоне?

– Отвали! – вдруг в таком же тоне, неожиданно даже для себя самого, ответил Антон.

– Чего?

– Чо слышал, – сказал он, но тут же, получив удар в нос, отлетел в угол…

– Я тебя быстро перевоспитаю, если там тебя не научили со старшими разговаривать! – зло сказал Колька. Он подошёл, поднял Антона за волосы и пнул в живот.

– Все, отстань, прости, – попросил Антон, и Колька довольно улыбнулся, щёлкнув Антона по голове.

Антон поднялся и сел на диван..

Хорошо, что хоть не видел никто – нос опять был разбит, и кровь капала на пол…

А в это самое время в актовом зале детского дома вовсю шла подготовка к Новому году. Дети репетировали стихи и песню.

Новый год,

Что вот-вот настанет,

Исполнит вмиг мечту твою,

Если снежинка не растает,

В твоей ладони не растает,

Пока часы двенадцать бьют.

Пока часы двенадцать бьют…

– Дети! Ну я же прошу вас не кричать, а петь! – умоляла учительница музыки, она уже битый час не могла добиться нужного результата. – Женя, у тебя такой голос громкий, ты всех перекрываешь! А Тане Барановой, наоборот, надо громче петь…

Когда репетиция закончилась, Марина тихонько вышла из зала и пошла в комнату. Она приподняла матрас свой кровати и достала тетрадку. Эта тетрадь была очень дорога ей. В ней были ее рисунки, стишки, вырезки из журналов и другие девчачьи секреты, а еще она сюда записывала мысли, чувства и просто события дня. Когда она уставала от издевательств детей, от замечаний воспитателей и просто от шума, то брала свою тетрадку и карандаш, уединялась в укромном уголке и изливала на бумаге то, что не могла произнести, высказать вслух…

Глава 2

ДНЕВНИК

23 декабря

Скоро Новый год – радостный веселый праздник … правда, не для нас…

Наши его не любят, воспринимают просто как повод погулять и напиться. И я их понимаю! Новый год – это теплый домашний праздник, полный чудес и подарков, а как можно радоваться ему, если в твой жизни нет ни семьи, ни дома, ни чудес. Это уже мой пятый новый год в детском доме, и шестой год как не стало мамы. Ах, если бы в новогоднюю ночь на самом деле существовало волшебство и сбывались желания …я бы загадала только одно… чтобы были живы мама и братик.

25 декабря

Вечер. На улице темно и холодно. Гулять я не пошла, потому что немножко приболела. Делать нечего, и я решила написать что-нибудь, про нас и наш детский дом.

Наш детский дом-интернат находится в на самой окраине поселка. И живем в нем такие разные МЫ…

Нас всего триста двадцать семь детей. Среди нас есть обыкновенные дети-сироты, такие как мы, а еще дети с инвалидностью и умственной отсталостью.

Наш дом делится на группы, вернее – на два лагеря. Старшаки, то есть старшие, и мелочь – мы.

У старших жизнь очень интересная – весь детский дом принадлежит им. Им позволено все. Они постоянно курят, пьют, громко слушают музыку, ругаются с воспитками и друг с другом, а в свободное время издеваются над нами. Издеваются старшие по-разному: отбирают все, что им хочется, делают "тёмную", закрывают в шкафу на всю ночь, проводят разные "весёлые" конкурсы типа "кто больше выпьет самогонки" или "кто быстрее принесет сигарету". Конкурс "угадай, кто тебя ударил" тоже проходит на ура… Достается всем, и нам, и мальчишкам, поэтому мы стараемся меньше попадаться им на глаза. Больше о них даже писать не хочу! Лучше буду писать о нас.

У нас, у младших, все по-другому. Все по-доброму и по-хорошему. Мы дружим с мальчишками – они у нас клевые! Не обзывают, не бьют… ну, а если даже и бьют, то в шутку и не больно. После обеда мы обычно встречаемся на гаражах, и вместе думаем – чем бы заняться…

Обычно гуляние начинается у пешеходного перехода – туда мы идем пострелять денег или сигарет. За день, если постараться и взяться всем вместе за дело, можно набрать от пятисот рублей аж до трех тысяч. Я не вру, такое было – один раз мы правда настреляли целых три тысячи!

Стрелять – это очень весело! Главное, чтобы вид у тебя был пожалобней. Мы с Танькой обычно работаем вдвоем. Подбегаем к кому-нибудь и просим: а у вас есть пять рублей? Нам на проезд не хватает… Или : тетенька, а дайте, пожалуйста, несколько рублей на хлебушек!

Иногда нам дают по рублю, иногда по пять, а иногда и по десять. Есть, конечно, и другие способы заработать деньги.

Те, кто посмелее и понаглее, занимаются "рэкетом". Они отнимают деньги у родительских детей и случайных прохожих.

Был у нас в группе мальчишка один – Сашка Жуков, или просто Жук. Ему было всего восемь, но он вытворял такое! Подбегал к какой-нибудь старушке и просил: – Бабулечка, дай несколько рубликов на молочко!

А когда она доставала кошелек, он выхватывал его и убегал. По-моему, это не очень хорошо, и мне всегда было жалко бабушек, да и Жук плохо закончил – его больше нет с нами… Его отправили в "Радугу". Что такое "Радуга", я напишу как-нибудь потом.

Наши мальчишки тоже иногда ходят "на дело" – например, пробираются в школьные раздевалки других школ и лазают по карманам, или ходят в магазин и воруют продукты…

Ну так вот, когда нам удается достать денег, наступает самая приятная часть – мы идем в магазин, скупаем всё, что захотим, и отправляемся в подвал. Летом мы обычно сидим у гаражей, но сейчас холодно, и мы сидим в подвале. Там мы едим все что купили, пыхаем клей и курим…

Зазу от сигарет тошнит, а у меня першит горло и слезятся глаза, поэтому мы с Зазой не курим, а вот Ирка с Танькой покуривают, хотя, по-моему, они просто пускают дым и понтуются перед пацанами.

Пыхаем мы тоже немножко – боимся, что нас спалят и отправят в реабилитационный центр. А вот Чеснок, например, вообще ничего не боится. Чеснокова отправляли в реабцентр уже раз пять, но ему все нипочем! Он возвращается и опять берется за старое. Чеснок – еще тот пыхальщик! Он всех перепыхает!

26 декабря

Я заболела еще больше. Ночью была температура, и меня перевели в изолятор, и это хорошо по двум причинам. Во-первых – не пойду в школу, во-вторых – я здесь совсем одна, и это классно!

У нас новая воспитательница – Люба. Она сегодня принесла мне кофе и хлеб с маслом. Надеюсь, что она хорошая, не злая, а то с этими воспитками у нас прямо беда! Галине Владимировне всегда не до нас. У нее есть дела поважнее – она вечно смотрит сериалы, и иногда даже забывает отвести нас в столовую. Мне кажется, если мы друг друга переубиваем, она даже не заметит…

Вера Михайловна раньше работала в тюрьме, поэтому обращается с нами, как с зэками, орет на нас постоянно…

Ильдар Анатольевич очень злой и вечно пьяный. Он приходит, ложится на диван и храпит. Пока он спит – делай что хочешь, хоть на голове ходи, но когда он просыпается – сиди тише воды, ниже травы. Он тренер, и может очень больно вмазать.

Самая нормальная из воспитателей – Марьям Исааковна. Она, правда, иногда раздает подзатыльники, но ее любят, потому что она покупает всем пиво и сигареты. Если попросить.

Хорошие воспитатели – это редкость. Два года назад у меня была одна любимая воспитательница, Мария Викторовна, я ее даже мамой называла, но она ушла в декрет и больше не вернулась…

В общем, если Люба хорошая, она у нас долго не задержится, поэтому привыкать к ней не стоит. Недавно к нам тоже приходила очень хорошая девушка – практикантка, спокойная такая, добрая. Она два дня в нашей группе была, а потом ее в четвертую перевели. А четвертая группа – это настоящий зверинец! Там все пацаны с условными сроками, да и девчонки не лучше! Не знаю, что они там такого натворили, но, говорят, она убежала от них вся в слезах, и даже вещи забрать забыла.

Глава 3

ПОДАРКИ

– Вот, проходите сюда… осторожненько … – тараторила Зоя Сергеевна, показывая дорогу гостям, – вот зал наш актовый – тут все мероприятия проходят. Мы тут ремонт недавно сделали – видите, как всё чистенько, уютно. Всё для сирот наших…

– Вы детей соберите. Мы их поздравим, подарки раздадим, – сказала девушка, представитель фирмы.

– Да-да! Виктор Анатольевич, соберите детей всех в актовом зале, – попросила Зоя одного из воспитателей.

– Гости приехали! Подарки раздавать будут! В актовом зале! – закричал Женя на весь детский дом.

– Пода-арки-и!

– Гости приехали! – прокатилось по коридору, и тут же со всех сторон стали сбегаться дети.

Марина сидела за столом и рисовала лошадь. Сегодня она у неё получилась особенно хорошо, как настоящая…

Девочке с утра опять досталось от старших. Они приказали ей вымыть полы на кухне – ну, она и вымыла. Но Марьям Исааковне почему-то показалось, что полы не слишком чистые, она отчитала за это старших девочек, а те, конечно, в долгу не остались – надавали Маринке пинков и пощёчин, потом заставили всё перемывать.

Марине Шальневой вообще частенько "везло". Ей доставалось всегда и везде… Оттого, что девочка постоянно находилась в напряжении, у неё всё валилось из рук.

Марина не входила в число любимчиков – может, просто потому, что она была не такая, как все. Но, несмотря ни на что, она умела радоваться жизни. Её восхищало всё: первый снег, тёплые лучи солнца, сосульки…

А ещё Марина любила рисовать. Она рисовала животных, людей, природу, и, наедине с бумагой и карандашом, чувствовала себя почти счастливой… Но ее счастье длилось недолго, потому что приходил кто-нибудь из детей и мешал ей – вот и сегодня она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как к ней подсел Антон Каменский.

Марина была в младшей группе, и Антон считал её своей собственностью, ему это казалось естественным и справедливым. Марина совсем не разделяла его мнение, всегда игнорировала его "а ну иди сюда", или "сделай то – сделай это", и это задевало Антона, даже злило иногда…

Он долго рассматривал её рисунок: – Это чо – лошадь?!

– А что – не видно? – ответила Марина, специально очень грубо, с надеждой, что Антон уйдёт и оставит её одну.

– Колбаса какая-то с ногами!

– Иди отсюда! – тут же отрезала девочка, – не приставай ко мне!

– Да я шучу, очень красиво, – вдруг примирительно сказал Антон. – А я не умею рисовать…

– Это легко, – немного помолчав, ответила она.

– Ты меня научишь? – спросил Антон

– Не знаю… – Марина недоверчиво посмотрела на него.

От этого Антона она натерпелась ещё в детстве. Когда она попала в детдом, Антон и Кристина были ещё в младшей группе, и никому не было от них покоя ни днём, ни ночью… Дети просто не знали, куда от них прятаться.

Днём они отнимали у других игрушки, ломали их специально…Всех, кого хотели – били, толкали, обзывали… Ночью Антону и Кристине тоже почему-то не спалось, они бесились, как могли, придумывали себе развлечения – мазали спящих зубной пастой или шампунем, орали в ухо – страшно вспомнить.

От их "шуток" Марина не раз рыдала, уткнувшись в подушку. Конечно, теперь Антон подрос и больше не издевался над ней – даже наоборот, относился к ним с Танькой очень хорошо, но она, наученная горьким опытом, всё равно по привычке ждала от него какой-нибудь гадости.

– У тебя глаза такие… – вдруг произнес Антон.

– Что? – Марина искренне удивилась. – Какие ещё глаза?

– Глаза у тебя красивые. Зелёные… как у кошки.

– А у тебя… как у собаки! – передразнила его Марина. От смущения…

На пороге появился запыхавшийся Женька Фролов.

– Гости приехали! Подарки! В актовом! – выпалил он и исчез, побежал оповещать остальных.

Когда они спустились вниз, зал уже был полон. Дети всех возрастов с нетерпением ждали…

– Здравствуйте, дети! Мы представители фирмы "Самара-нефть", хотим поздравить вас с Новым Годом! Мы приготовили для вас праздничную программу с играми, а потом подарим вам прекрасные подарки! – сказала девушка-ведущая. – Наша фирма – основной поставщик нефти по Самарской области…

– А может, сразу подарки, да и разойдёмся! – перебил её Антон, – мы не любим это ваше ля-ля-ля....

Дети засмеялись. Девушка-ведущая покраснела.

– Придётся потерпеть, – смущённо сказала она, – у нас же программа…

На сцену выскочили аниматоры – объявили весёлые игры.

Марина вышла в коридор. Она не любила клоунов, и сегодня ей совсем не хотелось смеяться. Девочка устроилась в углу на стуле и стала ждать, когда всё закончится и начнут раздавать подарки. Ждать пришлось довольно долго, из-за стены постоянно доносились радостные крики и взрывы хохота.

Наконец долгожданный момент наступил. Дети чуть не свалили Деда Мороза, вышедшего к ним с мешком подарков!

Дрожащими руками Заза взяла подарок. Как много конфет! Как они красивые! И главное, они все – её! Только её!

– Заза, дай конфетку! – раздался голос. Девочка оглянулась и увидела Колю Зотова.

Пожалуйста, она не жадная – и Заза тут же стала неловко развязывать пакет. Вдруг Коля дёрнул за него, и конфеты высыпались на пол – дети как коршуны налетели на добычу, и тут же всё расхватали…

Праздник кончился, и Зоя Сергеевна созвала среднюю группу.

– Оля и Кристина, подметите тут – давайте, давайте…

– Ага… – ответила Кристина и глазами стала искать кого-нибудь из младших, чтоб спихнуть работу.

На глаза ей попалась Марина – она всегда недолюбливала эту девочку.

– Шальная! Шальнева! Швабру в руки и вперёд. Ты чо, не видишь какая грязь!

– С какого? – возмутилась Марина.

– С такого! Или, по-твоему, старшие, что ли, должны? Сейчас получишь! Быстро! – Кристина протянула ей швабру.

– Сама убирай… тебе, вообще-то, сказали, – тихо, но жестко ответила Марина.

– Не поняла! – Кристина агрессивно направилась к девочке…

Марина приготовилась к драке, но подошла Люба.

– Так, Назарова, тебя просили убраться, вот и вперед! – спокойно сказала она.

– Вас не спросили, – ответила девочка, злобно взглянув на воспитательницу.

– Я сейчас позову Зою Сергеевну. – Люба говорила спокойно, сдерживаясь.

Кристина замолчала на секунду. Она понимала, что если сюда вмешается Могила – будет плохо, но она всё-таки решила выйти из ситуации победительницей.

– Короче, – прошипела она, – будете лезть в наши дела… мы сделаем всё, чтоб вас уволили… а Шальневой я всё равно… врежу.

– Зазочка, не плачь!

– Бедная…

– Все конфеты у неё отняли, козлы!

Девочки сидели в комнате и утешали Зазу. Марина достала несколько конфет из своего пакета.

– На вот тебе, – сказала она.

Другие девочки тоже поделились с ней, и Заза немного успокоилась, хотя всё ещё шмыгала носом.

Через несколько секунд в спальню вошли несколько девчонок из средней группы и Антон. И Кристина решила отомстить Марине за ссору в актовом.

– Так, шаромыги, шоколадные конфеты гоните! – велела она, прикрыв дверь чтобы никто в коридоре не слышал.

Младшие девочки вздохнули – жалко отдавать… Но по-другому нельзя – получать от Кристины никому не хотелось. Только одна Лида показала пустую упаковку от подарка и тихо произнесла: – А у меня ничего нет…

– Как это ничего нет? – не поверили ей. – Куда всё дела?

– А если поискать? Под матрасом, а? – Антон подошел к Лидиной кровати, приподнял матрас. – Ну, что я говорил?

– Ах ты крыса! – крикнула Назарова и ударила Лиду по лицу.

Все остальные матрасы девочки тоже перетрясли, надавали всем подзатыльников и, довольные добычей, ушли по своим делам…

Марина грустно заглянула в свой пакет. Там от прежней роскоши осталось только две карамельки, вафля и три фантика.

– Ну… хорошо хоть поесть успели! – успокоила девочек Танька.

– Ага, хорошо… – грустно произнесла Ира, глядя на свой пустой пакет.

Вдруг снова открылась дверь, и девочки вздрогнули. Антон заглянул к ним – у всех пронеслась мысль: сейчас последнее отберет…

– Шальнева, иди сюда на минутку, – сказал он.

– Чего? – Марина с опаской вышла в коридор.

– На. Это из твоего подарка, – он протянул ей плитку шоколада.

– Ты что, будешь сначала отбирать, а потом обратно приносить? – удивилась она.

– Возьми, – он настойчиво всовывал ей шоколад.

– Спасибо… – наконец произнесла девочка.

– Да не за что, – сказал он и ушёл, оставив Марину стоять в недоумении.

– Что там, Мариш? – спросила Таня, когда девочка зашла в комнату.

– Каменский шоколадку нам принёс, прикинь…

– Офонареть! Какой добрый… Он что, сначала отнимать будет, а потом обратно раздавать? – язвительно спросила Лида.

– Я ему так и сказала…

– Он, наверное, туда слабительного подложил! – предположила Таня.

– Ага! Или мышьячку, – поддержала Ира. – Давайте обратно отдадим, пусть сам сожрёт.

– Шишкова! Вика! Чо, глухая что ли? – Толик сидел за столом и настойчиво звал девочку. Шел обед, а на Толиковом столе не хватало одной ложки.

– Да кинь ты в неё что-нибудь! – посоветовал Сашка.

Толя взял кусок хлеба, скатал шарик и кинул в Викину сторону.

Вика спокойно ела суп, как вдруг к ней в тарелку что-то плюхнулось…

– Это что такое? – возмутилась она, удивлённо оглядываясь по сторонам.

– Шишкова, ложку дай, на вашем столе лежит! – попросил Толик.

– Ты обалдел? Сам взять не можешь? – Вика взяла ложку и метнула её в Толика. Ложка долетела, разбив тарелку Артёма.

– Шишкова, ты чо-о?! – заорал тот, вскочив с места.

– Прикольно! – засмеялась Кристина и тоже швырнула костью в Артема Белова, а в её сторону тут же полетела гречневая каша…

Зоя Сергеевна сидела в кабинете и листала бумаги. За дверью послышался шум, и в кабинет с рёвом вбежал её внук Виталя – иногда, когда некому было с ним сидеть, она брала его на работу.

– Бабуль, они там с ума сходят! Едой кидаются! Мне по голове яйцом попали! – ревел он.

Зоя Сергеевна быстро спустилась на первый этаж в столовую и остолбенела – все было перевернуто вверх дном, на полу валялись разбитые тарелки и стаканы… Дети орали, воспитатели безуспешно пытались усмирить особо буйных.

– Что… что это такое?! – заорала она. – Скоты!..

Старшую группу оставили убираться в столовой, остальных разогнали по комнатам. Зоя Сергеевна обещала, что оставит их без Нового года и подарков…

Все бурно обсуждали происшедшее.

– Да, прикол! Давно так не веселилась!

– А ты видела, как я в Дашку котлетой кинула, и она ей за шиворот провалилась?

– Же-е-е-сть…

– А ты видела, как я…

– А я!

– А что, правда, кому-то из воспиток по голове стаканом попали?

– Да нет, ты что!

– А вдруг правда Могила Новый год отменит?

– Да гонит она!

– Да мы тут такое устроим!..

Ночью Марине не спалось, она всё никак не могла забыть разговор с Антоном.

– Глаза у тебя… красивые, – вспомнила она, вылезла из-под одеяла, подошла к зеркалу и начала рассматривать себя. Глаза у неё действительно были необычные – они могли менять цвет в зависимости от настроения хозяйки. На фоне голубого неба они тоже казались голубыми, когда Марина надевала что-нибудь зелёное, они зеленели, а когда злилась, становились серыми. А ещё у неё были волнистые светлые волосы, и они так красиво блестели на солнце, и когда оно отражалось в них, Марину даже можно было назвать блондинкой. И носик у неё был красивый, и губки… В общем, с внешностью у нее был полный порядок. Всё хорошо! Всё как надо! Обрадованная необычным открытием, Марина тут же вытащила свою тетрадку…

Из дневника Марины Шальневой

29 декабря

Я заметила, что последнее время изменилась и внешне, и внутренне. Раньше мы с Танькой бегали в грязных платьях и рваных сланцах, и нам было абсолютно всё равно, во что мы одеты, но теперь мне всё чаще хочется выглядеть красивой, я стараюсь одеваться как можно лучше, и иногда даже крашу глаза и губы. В общем, я становлюсь взрослее и наверно…красивее, ведь не зря же некоторые мальчишки последнее время все чаще засматриваются на меня…

Глава 4

НОВЫЙ ГОД

Утром Марина проснулась с чувством полного одиночества и подавленности – как всегда. Она нехотя вылезла из-под одеяла и босиком подошла к окну. За окном падал снег. Ей сразу вспомнилась сказка про Снежную королеву, холодную злую тётку, так похожую на Зою Сергеевну.

– Мариш, ты уже встала? – спросила Таня.

– Ага.

– А у меня кое-что есть, посмотри.

В ладошке у Тани красовалась сторублёвая купюра.

– А ещё есть денежка побольше, завидуй! – она подняла подушку, а под ней лежала красивая синяя тысяча.

– Ух ты! – удивилась Марина, – откуда?

– Оттуда! – засмеялась Танька, – материн ухажёр пьяный был, у него вытащила!

– Круто!

– Хочешь, смотаемся в Мак, а потом ещё куда-нибудь, и Новый год отметим?

Вдвоём?

– Можно вдвоём, а можно ещё пацана какого-нибудь взять, а то вдруг придётся в подъезде ночевать.

– Кого возьмём-то? – спросила Марина, – Чеснокова?

– Неа, Чеснок – мелкий, – задумчиво сказала Таня, – Антошу можно. С ним не страшно, он взрослый уже.

– Давай! Пойдем, разбудим.

Антон уже не спал, смотрел телевизор. Очень болела голова, хотелось курить, но сигарет, как обычно, ни у кого не было. Девочки рассказали ему о своих планах, он тут же согласился, был готов удрать прямо сейчас, но девочки предложили дождаться завтрака, когда все воспитатели будут заняты в столовой.

Побег прошёл удачно. Антон вылез в окно второго этажа и спустился по трубе, а девочки сделали вид, что идут в столовую, а сами свернули незаметно, добежали до забора и пролезли в щель… У железнодорожной станции они встретились с Антоном и сели в электричку.

Марина почему-то любила железную дорогу, суету людей, снующих туда-сюда по перрону, мелькающие деревья за окном. Она мечтала уехать куда-нибудь далеко, навсегда. Неважно куда, главное – из детского дома…

В воспитательской было оживленно.

– Зоя Сергеевна, ну мы же готовились… Дети стихи выучили, песни, нельзя же вот так лишать их праздника! – сокрушалась учительница по музыке.

– Мария Геннадьевна, мы должны проявить строгость, а то они нам уже на шею сели! Вы сами скоро с ними справляться не сможете! – предупредила Зоя Сергеевна.

–Да вы представляете, что они устроят? Особенно старшие! – вставила своё слово любительница сериалов Галина Владимировна.

– А я тоже считаю, что их надо всех закрыть! Целее будут, – поддержала Зою Сергеевну ее подруга Мариям Исааковна.

Директор, Александр Витальевич, устало произнес:

– Всё, решено, закрыли тему. Нового года не будет – пусть отвечают за то, что творят… Для этого мы и нужны, воспитатели…

– Правильно, Александр Витальевич, – сказала победившая Зоя Сергеевна, – жёстче надо с ними. А то вообще обнаглели…

– Сколько у нас? – спросила Ольга, глядя на Вику, которая пересчитывала их общие сбережения.

– Три штуки, – ответила Виктория, – ну, почти…

– Нормально! – успокоилась Ольга.

– Мало! – возразила Кристина, – в новогоднюю ночь знаешь какие цены везде? Может быть надо кого-нибудь найти…

– Мужика себе надо найти богатого! – закричала Вика, и остальные рассмеялись вместе с неё.

Вика, Кристина и Ольга дружили недавно. Каждая из них была своего рода изгоем в детском доме, и поэтому они решили держаться вместе.

Виктория Шишкова была в их троице явным лидером. Это была красивая, весёлая и заводная девчонка. Любила дискотеки, шмотки и деньги. Одевалась красиво, со вкусом, и всегда привлекала к себе внимание. Вы спросите, как такая девочка могла стать изгоем? А всё очень просто. У Виктории было одно страстное увлечение – она "коллекционировала" парней. Вика обожала мужское внимание. Она знакомилась, гуляла, расставалась – и записывала имена своих парней в толстенькую тетрадку.

Красивых девочек в доме было мало, и сначала новенькая Вика пользовалась бешеной популярностью. За месяц Вика успела перевстречаться со всеми мальчишками из средней группы, потом они ей надоели, и Вика решила переключиться на старших. Это очень не понравилось старшим девочкам – они не раз подходили к ней, просили не лезть к их пацанам, но Вика не обращала внимания на предупреждения – и в итоге была избита так, что провалялась в больнице целую неделю.

После этого Виктория сразу всё поняла – и стала искать парней на стороне. А так как одной это делать было скучно, она брала с собой Кристину с Олей, которые тоже быстро втянулись в это ее увлечение.

Вторая девочка, Кристина Назарова, была совсем другая. Это была настоящая оторва. Она слушала тяжёлый рок, играла в футбол, дралась с мальчишками, пила и курила за двоих, и считала, что так и должна себя вести "реальная тёлка". У неё были желтые глаза и длинные светлые волосы, которые она терпеть не могла мыть и расчёсывать, и поэтому всегда ходила лохматая. В интернате Кристина Назарова отличилась своим непредсказуемым поведением. В детстве у девочки был диагноз "УО" и хотя потом его поменяли на ЗПР, клеймо умственно отсталой на Кристине стояло и по сей день. Временами Назарова вела себя нормально, даже хорошо, но иногда что-то на нее накатывало, и она начинала делать жуткие и необъяснимые вещи. Поэтому дети старались обходить ее за три метра. Эрудицией Кристина тоже похвастаться не могла. Она едва могла связать несколько слов, но зато вечно разбалтывала чужие секреты, и в самый неподходящий момент могла ляпнуть какую-нибудь ерунду, поставив себя и других в неловкое положение. А еще Кристина любила приврать. Причем рассказывала такие нереальные истории, что девочки иногда не выдерживали и одергивали ее, на что Кристина обижалась и частенько лезла драться. Внешне Кристина была очень даже привлекательной и милой, но накладывала на себя "тонны" косметики, и всегда ходила с таким злобным выражением лица, что все в детском доме считали её уродиной.

Третья девочка, Ольга Рылова, носила кличку "Рыло" не только из-за фамилии – с внешностью ей действительно не повезло. У неё были грубые черты лица, да к тому же ещё не хватало передних зубов. Но скажите, виновата девочка в том, что не родилась с внешностью фотомодели? – конечно, нет! но дети, как известно, народ жестокий, и на неё почти с самого рождения сыпался град насмешек и издевательств.

Чего только про себя она не наслушалась! "Рыло" было одной из самых безобидных ее кличек. Из-за этого она была злобной, жестокой, и обиженной на весь мир, и поэтому с удовольствием вымещала свою злость на остальных. Она ненавидела всех: мать, которая бросила ее в роддоме, отца, чьего имени она даже не знала, детей, которые издевались над ней, и даже Вику с Кристиной она иногда ненавидела… Но так как общаться ей было не с кем, ей приходилось хорошенько скрывать эту свою ненависть…

Во время ужина в столовую зашёл Александр Витальевич в сопровождении Зои Сергеевны.

– Дети! – Зоя ехидно улыбалась. – У директора для вас есть объявление.

Александр Витальевич нахмурился – хоть он и не был по своей природе строгим, но работа обязывала.

– Если коротко – вели вы себя без меня ужасно, все воспитатели на вас жалуются… Поэтому, – он сделал небольшую паузу, – Нового года и всех новогодних мероприятий не будет. Отбой тридцать первого в десять.

И он быстро вышел из столовой, а вслед ему такое понеслось…

Иногда он их просто не выносил. Но иногда, когда он смотрел в их грустные глаза и видел их улыбки, сердце его сжималось от сострадания…

Вообще-то в детском доме директором он только числился – вся власть уже давно перешла в руки Зои Сергеевны. Именно она полностью контролировала всю деятельность детского дома, а директор нужен был только для подписания документов, чисто формально. Александр Витальевич даже не пытался ей противоречить, он давно был задавлен её авторитетом и делал всё, что она приказывала. Это было постоянной темой для разговоров у детей – они о многом знали, а чего не знали – домысливали: какие махинации проворачивает Замогильная, как использует свое положение…Замогильную ненавидели…

Говорили, что Александр Витальевич обо всем знал – и о "карцере", находящемся в подвале детского дома, и о незаконном помещении воспитанников в психиатрические больницы… До детей дошли слухи, что у некоторых работников детдома, в том числе и у самой Замогильной, имелись фальшивые свидетельства о регистрации в Самаре, что на самом деле Зоя Сергеевна и её "подельники", живут в квартирах, закрепленных за воспитанниками. Оставалось только догадываться, почему же Александр Витальевич подчинялся Замогильной? Почему молчал, покрывал?..

После Макдоналдса захотелось спать. Дети немного погуляли по улицам и сели на заснеженную лавку в парке. На улице всё было украшено к празднику. Стояли зеленые елочки с яркими шарами, висели разноцветные гирлянды и флажки. Всё это было так знакомо, и напоминало о счастливой жизни с родителями.

– Не хочу в интер, – заныла Марина, – может не пойдём туда, может где-нибудь на хате переночуем?

– У тебя хата есть? – спросил Антон.

– Люди! – закричала Таня. – Я знаю где дом есть заброшенный!

– Поехали, чо делать-то, – сказал Антон. – Это точно заброшка?

– Точно! – сказала Таня. – Мы там прошлой осенью сидели.

В детский дом они вернулись утром – осторожно открыли дверь и тихонько вошли в здание. Наказание пришло немедленно – их ждали. Зоя Сергеевна, жестко отчитав детей, отправила их в "карцер" до ужина.

Это была маленькая комната в подвальном помещении детского дома. Дети придумали её так называть – "карцер". Там закрывали провинившихся, в том числе и нарушающих дисциплину – и за побег вполне можно было схлопотать пару часиков заключения. Зимой в этом подвале был жуткий холод, а летом, наоборот, страшная жара. Иногда сюда закрывали очень много детей, было душно, и дети устраивали бойни, после которых иногда приходилось вызывать скорую.  На стенах они писали всё, что чувствовали: "Ненавижу жизнь!", "Чтоб вы все сдохли", "Убью всех! " По этим надписям вполне можно понять, какие чувства испытывали "заключённые".

Зоя Сергеевна с помощью старших ребят втолкнула Антона, Таню и Марину в комнату и закрыла дверь на замок. Всё, что не успела разъяснить Зоя Сергеевна, старшие доходчиво добавили, пока вели их в "карцер", а точнее волокли по ступенькам, гнали пинками…

Когда голоса стихли, дети немного успокоились, расслабились… Марина и Таня были здесь впервые, а Антон уже не раз проводил здесь "часы досуга".

В комнате было одно окно с решёткой и раскладушка посередине – чем не настоящая камера?

– Это и есть "карцер"? – спросила Марина, озираясь.

– Ну да, – ответил Антон, садясь на раскладушку.

– А спать-то где? – спросила Таня.

– Где, где  – на полу!

Ближе к двенадцати ночи воспитатели собрались к накрытому столу в зале. Александр Витальевич поздравил всех с наступающим, сказал тост – и приступили к угощению. А за дверью в это время шептались дети, подглядывая в замочную скважину.

– Ни фига себе стол у них!..

– Да, шампусик…

– Смотри – ананасы!..

– Где?

– Да вон! Я их пробовал! Смотри, Могила колбасу ест!

– Водочка…

– Зоя Сергеевна, дайте колбаски! – крикнул Женя в скважину.

– Марш отсюда! – рявкнула Зоя. – Идите спать! Саша, надо скважину замочную чем-нибудь заткнуть, что ли…

Этот Новый год запомнился всем надолго. Все двери были закрыты, и дети чуть не разнесли здание. Двадцать человек вылезли в окно – вернулись все пьяными. Один из них ударил по лицу дежурного воспитателя… Мальчишки из младшей группы достали ацетон и надышались им так, что троих пришлось увезти на скорой. Про Антона, Марину и Таню вообще забыли, и они сидели в "карцере" до утра. Утром пьяный сторож открыл дверь и выпустил голодных, замерзших и злых "заключённых"…

– С Новым годом, с новым счастьем! – сказал он, улыбаясь.

– Дедуль, те чо, вмазать? – злобно спросил Антон.

Глава 5

ССОРЫ И ПРИМИРЕНИЯ 

 Зима в тот год выдалась тёплая – то ли снег, то ли дождь… Антон сидел на подоконнике и размышлял, сильно ли он промокнет, если добежит до магазина.

– Что ты меня звал? – спросила, подойдя к нему, Таня Баранова.

– Баранова, у меня разговор к тебе… серьёзный…

– Говори, – разрешила Таня.

– Очень серьёзный, – продолжил он, не зная, как начать. Время тянул.

– Ну говори! – Таня сгорала от любопытства.

– Ну, вы с Шальневой, с Маринкой, вроде подружки… – сказал Антон.

– Ну? – подтвердила она.

– А ты можешь поговорить с ней обо мне? Ну, спросить – нравлюсь я ей там, или нет… Можешь?

– Не знаю… А почему сам не поговоришь? – спросила Таня.

– Ну, Танюш, ну вы же девчонки, вы же там, ну… секретами делитесь, всё такое, тебе же проще…

– Ага, как что надо, так Танюша? – съехидничала Танька. – А кто меня вчера на лестнице пинал?

– Ну, извини. Поговоришь – трогать вообще больше не буду.

– Ладно, – нехотя согласилась Таня.

– Когда мне скажешь?

– Скоро. У тебя курить есть?

– Откуда?

– Гонишь…

– Отвечаю, – твёрдо сказал Антон, – иди, базарь!

 Марина, по своему обыкновению, рисовала, когда её нашла Таня.

– Опять рисуешь? – начала Таня, присев напротив.

– А что? – отозвалась Марина, не отрываясь от своего занятия.

– Марин, тебе не кажется, что пора бы уже подумать о серьёзных вещах? – взрослым голосом сказала Таня.

– О чем? – рассеяно спросила Марина.

– Ну… о пацанах…о любви…

Марина подняла глаза – этот разговор её удивил. Пацаны. Что о них думать? С мальчишками из группы они гуляли постоянно – бегали по гаражам, бесились, играли в снежки, болтали. А любовь? Да, она думала о любви… но даже сама стеснялась своих мыслей.

– Замуж тебе пора, Баранова! – насмешливо ответила она и продолжила рисовать.

– Нет, Шальная, серьёзно, – не отстала Танька, – тебе кто-нибудь нравится из наших?

– Да глупые они, –  сказала Марина. – Мелкие еще. Кто там может нравиться?

– Ну, в нашей группе – да, – согласилась Таня, – все мелкие. А из средней группы кто-нибудь… Каменский, например? Ты, по-моему, ему немножко нравишься. А он тебе?

– Я ему нравлюсь? Вот дурра-а-к…  – покраснев от смущения, сказала Марина.

Таня быстро выбежала из комнаты, радуясь, что может отомстить Антону за вчерашние издевательства. Она приоткрыла дверь и торжественно произнесла:

– Марина сказала, что ты – дурак!

Антон разозлился – он не привык, чтобы мелочь так с ним обращалась…Он открыл дверь – в комнате сидела одна Марина.

– Как ты там меня назвала?! Кто я?! – со злостью спросил он.

Марина сделала вид, что не слышит. Антон подошёл и выхватил её рисунок.

– Отдай! – крикнула она. – Быстро отдал!

– Смотри, чо я с ним сделаю… – сказал он и стал медленно рвать рисунок на части…

– Урод! Тварь! – крикнула Марина и швырнула в него коробку с карандашами.

– Ты чо, коза! – Антон подошёл к Марине. Марина с ненавистью смотрела на него, но он чувствовал, что она его боится. Антон замахнулся на неё. Девочка закрыла лицо руками, и Антону вдруг стало её жалко. Он толкнул её на кровать и вышел.

В кабинете директора шло совещание. Зоя Сергеевна лихо обрабатывала бедного Александра Витальевича.

– Александр Витальевич, – говорила она, – левое крыло здания в аварийном состоянии, детей там мало. Я предлагаю закрыть его без ремонта, а детей всех переселить в этот корпус. А потом прошение написать в Центральное: "Детский дом в аварийном состоянии, просим дать денег на ремонт" – и всё!

– А если денег не дадут? – спросил Александр Витальевич.

– Дадут! – убеждённо сказала Зоя Сергеевна. – Будем потихоньку ремонтировать, потихоньку…

– У нас комнаты рассчитаны на четверых, если мы ещё кровати туда впихнем, тесно будет…

– Саша, – она перешла на "ты", – я, лично, хочу жить как все нормальные люди! Нет у тебя хватки, плохо ты справляешься со своими обязанностями. Года через два тебя уволят. Надо сейчас брать от своей должности всё что можно!

– Ладно, – вяло согласился он, – сейчас приказ приготовлю.

– И ещё. У меня там гуманитарная помощь, – продолжила Зоя, – я воспитателям покажу, может кому-нибудь надо… – Ира, попроси всех ненадолго ко мне зайти.

Через несколько минут пришли почти все воспитатели смены.

– Вот, – сказала Зоя Сергеевна, – вещи привезли. Вы посмотрите, что кому надо, потом я их в список занесу.

– Хорошие вещи! Всё фирменное, с бирками, – воспитали стали с интересом разглядывать одежду.

– Да, вот эту юбочку я бы взяла…

– А я кофту для племянницы, можно?.. посмотри какая прелесть!

– Спасибо, Зоечка, вы всегда так заботитесь о сотрудниках!

 Вечером у детей было волнение – им сказали, что планируется переезд в другой корпус. У каждого было своё обжитое место, и переезжать никто не хотел.

– Поселят с какими-нибудь курицами, и будем драться опять, – ныла Ира.

– Такая комната классная была… Говорят, всех в один корпус сгонят, и будем, как селёдки в бочке! – возмущалась Таня.

– Блин, – сказала Марина, – там же эти две… Кристина с Олей! Капец!

– О, Марин, там, кстати, Каменский! – хитро улыбаясь, напомнила Таня. – Будешь жить прям рядом с ним!

– Да пошёл он! – отозвалась Марина. – Я с ним вчера чуть не подралась!

– А я позавчера! – сказала Таня. – Он меня на лестнице пинал!

– А ты?

– А я его!

Девочки из старшей группы тоже были недовольны, мягко говоря.

– Пусть только попробуют нам кого-нибудь заселить! – орала Оля. – Нам свои вещи девать некуда, а тут ещё кто-то припрётся!

– Да ты свои вещи в шкаф сложи, и места больше будет. У вас же там чёрт ногу сломит, – ответила ей Марьям Исааковна.

Возмущаться было бесполезно – четвертая и шестая группы оказалась на одном этаже. Конечно, не обошлось без драк и скандалов.

Оля и Кристина тут же выкинули вещи младших девочек в окно. Их занесли снова, уже под конвоем Зои Сергеевны.

Младшие раскладывали вещи по шкафам, когда в комнату заявилась Вика.

– А это чьё?.. а это что такое?.. а это вы куда?.. – она всюду совала нос. – А ты какую музыку слушаешь? – спросила она Марину.

– Рок слушаю. Токио Хотель, Раммштайн, Ранетки… – ответила та.

– Да? – удивилась Вика. – И я тоже все это слушаю!

Марине показалась, что Вика уж больно спокойная… Не к добру.

– А у тебя и плакаты есть? – опять спросила Вика. – Дай нам! Мы на стену повесим!

– Потом, – Марина не собиралась отдавать свои вещи кому попало.

Вслед за Викой в комнату вернулись Кристина с Олей. Кристина тут же залезла с ногами на Маринину постель, и стала ждать – что будет?..

– Кристин, слезь, пожалуйста, простыни чистые, – попросила Марина.

– Отвали, где хочу, там и сижу! Чо вы на наш этаж припёрлись?

– Не мы же виноваты! – попыталась возразить Катя, – вот ремонт сделают, и мы обратно переедем.

– Рот закрой! – ответила Кристина, – а то сейчас в глаз будет. Шальнева, говорят, ты клей пыхаешь? – пристала она к Марине.

– Нет, – испуганно соврала та.

– Жалко… А то, может, попыхаем?

Марина не стала отвечать, вышла из спальни.

– Слушайте, – вдруг сказала Оля, – у меня клей есть, давайте ей кровать намажем! Поугораем!

Когда Марина зашла в комнату, девочки уже лежали в постелях. Она не стала включать свет, легла не раздеваясь. Через несколько минут она почувствовала неладное.

– Они, наверное, пастой зубной здесь намазали, – подумала она.

Она встала – простыня прилипла. Марина попробовала её отодрать, но ей стало больно – клей пропитал одежду, добрался до кожи…

Марина включила свет – подруги виновато смотрели на неё.

– Чем они мне постель намазали? – спросила она.

– Это клей…Марин, – шёпотом произнесла Таня, – это Назарова с Рыловой намазали…

– А вы что, сказать не могли!

– Ага, чтоб нам морду разбили. Нет уж, сама с ними разбирайся, – спокойно ответила Алина.

Марина выбежала в туалет, попыталась отодрать простыню, плача от отчаянья…

– Шальнева приклеилась! – на пороге туалета стояли очень довольные собой старшие девчонки. – Так и будет теперь в простыне ходить!

– И шмоток теперь никаких не надо!

– Ага, в простыню завернулась – и пошла!

Им было очень весело – смех слышен был на всем этаже…

 А Марина злилась, отмачивала клей водой, пыталась избавиться от этой ненавистной простыни. Когда она, наконец, её отодрала, то решила всё рассказать воспитателю…

 Что было потом – она не знала, спать легла на диване в группе.

– Как они так могут? – думала она, вытирая слёзы. – И как мне дальше жить?..

На диван присела Любовь Васильевна, погладила Марину по голове.

– Алексей Петрович с девчонками разобрался, – сказала она.

– Они так и будут нас доставать! – заплакала опять Марина. – Пожалуйста, переселите нас куда-нибудь!

– Ладно. Посмотрим, что можно сделать, – ответила Люба, – спи пока.

На следующий день в обед Марина услышала, как Кристина в красках, на всю столовую, рассказывает про случай с простынёй.

– Не обращай внимания, – шепнула ей Ира, – пусть что хочет говорит…

Но Марина решилась – гнев просто накрыл её. Она встала, взяла свою тарелку с супом, быстро подошла к Кристине сзади, и, не помня себя от ярости, вылила всё ей на голову. Лапша повисла на волосах и одежде Кристины. В столовой воцарилась мертвая тишина. А потом грохот смеха прокатился по всему залу.

Что было дальше, Марина помнила смутно. Кристина схватила Марину за волосы, а Ольга свалила её на пол и стала бить ногами…

Девочку поместили в медпункт. Всё тело болело, глаза не открывались, но она уже не плакала – слёзы как будто пересохли от злости и гнева. Марина вздрогнула, когда открылась дверь – она думала, что пришли девчонки, но в комнату зашёл Антон.

– На, это тебе… Люба передала, – тихо сказал он и протянул апельсин.

– Я не хочу, – сказала Марина, пытаясь спрятать слёзы, и отвернулась к стене.

– Ну и ладно, я сам съем, – обрадовался Антон.

Комната тут же наполнилась приятным запахом. Антон быстро расправился с этим апельсином, потом присел к Марине на кровать и долго молчал.

А Марина пыталась понять, что ему от неё надо – Антон был не такой человек, чтобы просто так приходить к кому-то.

– А знаешь, – вдруг сказал он, – когда я маленьким был, меня тоже все били, а потом я вырос и сам всех бить начал. Ты должна быть сильной, иначе ты не выживешь здесь.

– Я дралась, – сказала Марина, – но их трое, понимаешь?

– Да, это вообще… засада, – подумав, сказал Антон. – А с Кристинкой я разберусь.

Со старшими девочками разбиралась сама Замогильная.

Напрасно Вика орала, что она не дралась, а только смотрела, а Оля доказывала, что пнула Шальневу всего два раза. Наказание постигло всех. Девочек закрыли в "карцере" до ужина, за это время они переругались и чуть не поцапались. Кристине даже не дали вымыться, и она всё ещё очищалась от супа…

Щелкнул замок, и девочки повернули головы к двери. На пороге стоял Антон – ему поручили их выпустить.

– Выходите, – сказал он Оле и Вике. – Назарова, а с тобой мне надо поговорить.

Вика и Ольга вышли, даже не посмотрев друг на друга. Кристина тоже подошла к двери, но Антон преградил ей выход.

– Что тебе надо? – спросила она.

– Назарова, ты чо творишь? Чо вы втроём на неё набросились? Кто так делает?

– А-а-а, ты из-за Шальневой, что ли? – недовольно спросила Кристина. – А ты видел, что она мне сделала? И вообще, что это ты её защищаешь?! Вали тогда к своей Шальневой, только ко мне больше не подходи, урод!

– Вот ключ, я пошёл, – Антону надоело слушать её крики.

Последнее время Кристина раздражала его все больше, хоть он с детства и привык к ее странностям и истерикам.

Когда он зашёл в медпункт, Марина всё ещё не спала.

– Не, классно ты Назаровой на голову тарелку с супом надела! – восторженно сказал он. – Все до сих пор угорают!

Марина молчала, хотя в глубине души она сама была очень довольна собой. Ещё бы! Отделала Кристинку! Другие девочки боялись ей слово поперёк сказать, а она вон как её опозорила!

– Я в комнату не пойду, здесь буду ночевать, – сказала она, – не хочу с ней встречаться.

– А тебе ночью не страшно одной будет? – спросил Антон.

– Страшно, – призналась Марина.

– Хочешь, я с тобой останусь? – предложил он.

Из дневника Марины Шальневой

25 февраля

Я никогда не думала, что буду так хорошо общаться с Каменским. Сегодня мы проболтали всю ночь! Говорили про все: про детство, про родителей, даже про любовь… На самом деле говорить с мальчишкой про любовь очень интересно, особенно, если он хоть немножко в этом разбирается. В общем, расстались мы почти друзьями. Вообще мне очень жалко Антона. У него такая ужасная девушка! Ни для кого не секрет, что Назарова дебильная на всю голову. Как только Антон с ней встречается? С ней, наверное, даже поговорить не о чем, хотя сомневаюсь, что они вообще о чем-то говорят… Но, между прочим, в нашей ссоре с Назаровой Антон был не на ее, а на моей стороне.  Я очень собой довольна. И пусть меня избили, но я показала этой крысе, на что я способна! А если я показала это один раз, то второй раз будет намного проще. Интересно бывают ли детские дома, где старшие не издеваются над младшими? Наверно нет. А жаль…

Марина спрятала тетрадку под матрас, и начала заправлять постель, ведь скоро надо было собираться в школу.

С Кристиной они встретились в школьном коридоре. При виде Марины злой огонёк опять вспыхнул в её глазах.

– Ну что, ты довольна? – спросила она.

Марина молча стояла у окна, делая вид, что не боится.

– Я бы тебя сейчас в окно выкинула, – зло продолжала Кристина, – но меня к Могиле вызывали, она сказала, что ещё одно замечание, и она на меня заявление накатает в мусоровку. А на меня там и так уже два дела шьют!

Минуту они стояли молча.

– Давай мириться, – вдруг предложила Кристина, – а то нам всё-таки рядом жить…

– Давай, – вяло согласилась Марина.

– Всё! – заключила Назарова. – Ты меня не трогаешь, я тебя не трогаю…

Глава 6

МАЛЕНЬКАЯ ТАЙНА

Зима прошла быстро, в марте снега уже практически не было. На улицу тянуло как магнитом, учиться никому не хотелось – в школе было скучно…

В 7А был урок литературы. Марина достала из сумки заветную тетрадку и записала мысли, которые недавно пришли ей в голову.

23 марта

Странное время. На улице уже очень пахнет весной, и все больше хочется тепла и любви. И, по-моему, любви хочется не только мне… Сегодня утром двух девочек увезли на аборт. Наташку из первой, и Светку из четвертой группы. Светка очень плакала. Может быть, она хотела родить, но кто ей разрешит? Ей ведь всего четырнадцать. Интересно, а когда мне будет четырнадцать, у меня будет парень? У меня пока никого, только в мечтах… у Таньки тоже, а вот у Ирки, по-моему, кто-то есть. Она не рассказывает, партизанка! Ну ничего, мы с Танькой ее разговорим. Хотя сама бы я не хотела, чтоб меня разговорили…

Марина отложила ручку и начала смотреть в окно. Учительница своим монотонным голосом погружала её в сон. Но через несколько минут прозвенел звонок и скучный урок закончился, можно было идти домой!

Она быстро покидала тетрадки в сумку и спустилась вниз. Антон догнал её прямо около выхода.

– Пацанам скажи, чтобы на брёвна приходили, я там буду, – как будто невзначай предупредил он, – ну и ты если хочешь приходи. Знаешь ведь где мы сидим?

– Знаю, – ответила Марина, удивлённая его предложением. – А кто там будет? Наши? – настороженно спросила она.

– Ну, и наши, и старшие, все будут.

– Посмотрим. Может, и приду, – пообещала Марина.

В спальне она тут же всё выложила Таньке и Ире.

– Девчонки, Каменский нас на брёвна приглашает! – сказала она подругам, умолчав, что Антон приглашал только её одну.

– Я не собираюсь! – испуганно сказала Ира. – Я там даже пройти боюсь!

– И я не пойду! – подхватила Таня. – Проблем потом не оберёшься!

– И я тогда не пойду, – твёрдо сказала Марина. – Не хочу получить.

– Лучше не ходи, – поддержала Таня, – а то ещё что-нибудь сделают тебе…

Вечером на брёвна Марина не пошла, но прошла мимо – посмотрела на них.

На брёвнах гордо восседала «элита» детского дома старшие Анька Коза, Наташка Швабра, Ворона, Лёля, Рустам, Костя, Алекс. Младшие смотрели на них снизу-вверх

Незамеченная Марина долго наблюдала за ними, и всё удивлялась, как Антон, Кристина и Вика могут так спокойно сидеть с ними, в то время когда она боится даже взглянуть в их сторону.

На самом деле дела обстояли не совсем так, как казалось Марине. Антона старшие постоянно прогоняли, но он делал вид, что его там принимают как равного. Кристину и Вику вообще ненавидели, но девочки все равно к ним липли, и тоже упорно создавали видимость, что принадлежат к "элите"…

Марина, вдоволь насмотревшись на них, вернулась во двор и стала раскачиваться на качелях. Стемнело быстро, она уже хотела идти домой, как вдруг к качелям подошел Антон. Марина замерла – что же он ей сейчас скажет?..

– Шальнева, пошли погуляем? – вдруг предложил он.

– Гуляют только с собаками, – зачем-то сказала она и опустила глаза.

– Да пофигу! – ответил Антон. – Пошли?

– А если Кристина узнает? – спросила Марина, оглядываясь.

– Не узнает, – ответил Антон, – и вообще, у нас с ней свободные отношения.

– Я подумаю, а потом тебе скажу… – задумчиво произнесла Марина, – через неделю.

– Чего?! Может, мне ещё годик подождать?! Не хочешь – не надо! – сказал он и быстро ушёл, а Марина так и осталась сидеть на качелях…

 Из дневника Марины Шальневой

24 марта

Я не знаю, радоваться мне или плакать. Антон вчера предложил мне погулять вместе… это значит, что я правда ему нравлюсь! Может, он даже влюбился в меня… Вообще-то я заметила это давно, ведь не просто так он приходил ко мне в медпункт. Хотя, что в этом особенного? Вон за мной и Витька бегает, но это всё так смешно и по-детски… А Антон ведь уже взрослый, и с ним, наверное, должно быть всё по-другому, по-взрослому. Если честно, я немного не готова к этому, и поэтому сказала, что подумаю. Хорошо, если Антон действительно будет со мной дружить, любить меня, заботится обо мне как о своей Кристине, а то ведь возьмёт и сделает какую-нибудь гадость! Все мальчишки – дебилы! В этом я уверена.

– Тань, Танюша, Танюш! – Марина изо всех сил трясла спящую подругу.

– Что ты? – испугалась Таня, вскакивая. – Ты что, сдурела?

– Танюш, что мне делать? У меня проблемы, – быстро зашептала Марина. – В меня Каменский влюбился, прикинь!

– Кто? – сквозь сон спросила Таня.

–Дед Пихто! – передразнила Марина. – Каменский!

– Какой дед?! – испугалась всё ещё непроснувшаяся Таня.

Марина засмеялась.

–Да не дед, а Антон Каменский, – объяснила она. – Что мне делать?

– Шальнева, я сплю, давай завтра! – попросила Таня.

– Ну Танечка, ну давай поговорим! – умоляюще зашептала Марина. – Я уснуть не могу! Всё думаю, думаю… Подруга ты мне или нет?!

– Ну, давай говори, только быстро, я спать хочу, – сердито сказала Таня.

– Вчера я сидела на качелях, он подошёл и говорит: пошли погуляем.. Короче, я ему нравлюсь очень-очень сильно! А я ночью поняла, что он мне тоже очень-очень нравится! Таня, это конец…

–Так, – перебила Таня – Вы что, начали встречаться? Марина, ты сошла с ума!

– Нет, не сошла! Я ему через неделю скажу, буду или не буду с ним гулять. Посмотрю, как он будет себя вести, и всё такое… – объяснила Марина.

– Ну, я не знаю, – растерянно сказала Таня, – сама решай… Ты сама-то хочешь с ним? Он нравится тебе?

– Да, – твёрдо сказала Маринка, – только хочу, чтоб он не обижал меня.

– Ну, не знаю, – опять сказала Таня, – Марин, он взрослый! У него другие интересы, и вообще он дурной какой-то. Вдруг он что-нибудь тебе сделает?

– Антон нормальный, – сказала Марина подумав. – А что, с нашими встречаться? С Чесноковым? Он вечно грязный и с пакетом клея! С Антоном хоть на улице показаться не стыдно!

– Марин, Чеснок тебя любит! А этому Антону вообще непонятно, что ему от тебя надо. Хотя я догадываюсь…

– Чеснок и тебя любит! – сказала Марина, – и Ирку, он всех любит, по-моему! Вот сама и встречайся с ним!

– А кто недавно говорил, что Антон – дурак?

– Ну, я говорила! А теперь я думаю по-другому!

– А Назарова? – напомнила Таня.

– Он сказал, что у них свободные отношения.

– И что это значит?

– Ну, наверное, это значит, что он свободен.

– Марин, он только из тюрьмы вышел! – привела Таня последний аргумент.

– Не из тюрьмы, а из СИЗО, – поправила Марина, – это другое!

Весь следующий день Марина так волновалась, что даже не могла есть. После школы она опять пошла на качели. Обычно Антон и другие пацаны или сидели на крышах гаражей около детдома, или гуляли во дворе, но сегодня, как назло, никого не было.

– Я скажу ему завтра, – думала Марина, – или послезавтра. Ведь неделя ещё не закончилась.

Она так была занята мыслями, что опять не заметила, как Антоша подошёл к качелям.

– Шальнева, животных любишь? – без приветствия спросил он. – Пошли со мной, у меня сюрприз!

– У меня имя есть! – вздрогнув от неожиданности, сказала Марина. – Какой ещё сюрприз?

 Она специально говорила с ним очень грубо, сама не понимая почему…

Антон схватил её за руку и потащил за собой, Марина послушно пошла, и ей оставалось только догадываться, чем это всё закончится. Он завёл её в гаражи и приказал:

– Встань к стене и закрой глаза.

– Зачем? – испугалась она.

– Делай, чо я тебе сказал!

Марине всё это не понравилось.

– Бить меня будешь? – предположила она.

– Шальная, ты чо, ваще поехала? – засмеялся Антон. – Говорю, у меня сюрприз!

Марине всё это надоело, она закрыла глаза и стала ждать худшего.

"Убежать, что ли…" – думала она.

– Всё! Открывай! – наконец скомандовал Антон, и Марина послушно открыла глаза.

Антон стоял рядом и улыбался. В его руках была небольшая картонная коробка, а в ней копошились и пищали… крысы!

– Фууу! – воскликнула Марина, на всякий случай обтерев руки об штаны. – Вообще-то я не очень-то люблю крыс!

– Ты что, Марин? Какие крысы? – рассмеялся Антон. – Это котята! Новорождённые котята!

Он поставил коробку на землю и взял в руку одного из них.

Действительно, это был совсем не крысёнок, а маленький котёнок, с розовым носиком и ещё неоткрытыми глазами.

Марина взяла его на руки и обомлела от счастья.

– Откуда? – чуть дыша спросила она, прижимая к себе пищащее чудо.

– Бабки мне про них сказали, – ответил Антон. – Кошку вчера собаки загрызли, а у неё котята в подвале остались. Я их и достал. Возьмём?

– Конечно, возьмём, – ответила Марина, чуть не плача, – бедненькие… маму у них убили! Пищат-то как! Аж, сердце замирает. Слушай, они ведь маленькие совсем. Как мы их кормить-то будем?

– Из бутылочки, – уверенно сказал Антон. – Молоко сначала, ну а потом уж супчики всякие, рыбу. Пошли. Они жрать наверно хотят.

– Пошли! – согласилась Марина, поднимая с земли коробку. – Сиротки вы бедные… Ну ничего, я буду о вас заботиться, теперь я буду вашей мамой. А ты думаешь, Могила их разрешит оставить?

– Ты что? – удивился Антон. – Их прятать надо!

 Весь день дети не отходили от котят-сирот. Бегали в магазин за молоком, кормили их из бутылочек, до слез смеялись на тем, как они пищат и фыркают.

Котята просто покорили весь детдом своими маленькими ушками, голубыми глазками… и сиротской судьбой.  Дети полюбили их – у них с котятами было большое и общее горе…

Три котёнка стали маленьким секретом большого детского дома. Всем было строго-настрого приказано не говорить о них при воспитателях, и дети свято хранили эту тайну. Правда, из-за котят пришлось немного «повоевать». Все хотели, чтобы коробка с котятами стояла в их комнате. В итоге коробка оказалась у Марины с Таней, но с условием, что котята будут ночевать у всех по очереди. Посовещавшись, дети решили, что нельзя оставлять котят одних, но и эта проблема тоже была решена: Кристина придумала, что завтра она "заболеет", не пойдёт в школу и останется с котятами.

Марина не могла нарадоваться на котят, особенно на своего, черно-белого. Он был самый красивый, и девочка им очень гордилась! Другие дети просто не выходили из спальни девочек. Всем хотелось подержать котят, потискать. Ира так устала от посетителей, что выгнала всех и закрыла дверь.

Котят ещё раз покормили, положили их с собой на кровати и уснули под их тихое урчание.

Глава 7

В ПОИСКАХ МАМЫ

Утром Антон в школу не пошёл, у него были другие планы.

Сколько он себя помнил, он всегда жил с бабушкой. Мама к ним приходила нечасто, а когда приходила, почему-то всегда просила звать её не мамой, а Вероникой.

Бабушка внука обожала. Она не отказывала ему ни в чём, баловала как могла. С ней Антон чувствовал себя счастливым. Но он никак не мог понять, почему мама его так не любит. Ведь Антон такой ласковый и послушный, первый класс закончил на одни пятёрки! Он собирался стать летчиком, летать на красивом блестящем самолёте. Когда Антон пытался обнять маму или сесть к ней на колени, она каждый раз уворачивалась, отталкивала его, и он прекратил свои попытки.

– Бабуль, а я маме чужой? – иногда спрашивал он, – почему она меня не любит? Бабушка не отвечала ничего, она просто крепко прижимала его к себе, целовала, гладила его голове – и плакала иногда…

Когда Антону исполнилось восемь, в доме появилась Дина – сестра Антона.

– Антоша, у нас для тебя подарок, – сказала в тот вечер бабушка, и положила на кровать розовый сверток. Антоша тут же оставил игрушки и подбежал посмотреть, что она принесла. Он был немного удивлен, потому что подарок закряхтел и зашелся громким плачем.

– Познакомились? – услышал он голос бабушки, – это сестренка твоя. Пойдем, положим ее в кроватку, и ты покачаешь ее, а мне надо поговорить с вашей мамой. При слове "мама", Антон встрепенулся, но, вспомнив их последнюю встречу и подзатыльник, решил не высовываться. Он сел около кроватки и стал рассматривать сестру. Девочка смотрела на него синими глазами, кривила беззубый ротик и хныкала. От того, что она была похожа на маму, она показалась ему такой красивой и родной! Сквозь прутья кроватки он просунул палец, и девочка крепко в него вцепилась. Он попробовал вырваться, но она не отпускала. Пришлось сидеть так до прихода бабушки.

– Ушла ваша мама, – грустно сказала она, с жалостью глядя на внуков. – Ничего я не смогла поделать… совсем совести нет у человека! Трудно нам теперь будет, Антошенька, ну ничего, надеюсь справимся…

– Справимся! – успокоил ее Антон.

Сестру Антон любил и, как мог, помогал бабушке ухаживать за ней. Он вставал к ней ночью, когда она плакала, кормил из бутылочки и катал в коляске. Конечно, сначала с Диной ему было скучно, ведь ему так хотелось бегать, прыгать и кричать, а она все спала и спала. Но потом Дина стала ползать по ковру, и стало веселее.

Все было бы хорошо, если бы бабушка не болела. Она все чаще пила таблетки, тяжело вздыхала и отлёживалась в постели. К ним все чаще стала приходить медсестра, а соседка – помогать по хозяйству. Иногда бабушка кричала по ночам, и Антон просыпался и плакал от страха…

Вскоре Диночку решено было отдать в приют, и Антон со слезами на глазах смотрел, как забирают сестренку.

– Антошенька, пойми, мы должны так сделать, – плача, объясняла ему бабушка, – мне совсем плохо, а Диночке уход нужен…

Через четыре дня бабушка умерла. Похороны Антон помнил смутно. Через две недели после похорон мама собрала его вещи, привезла в какой-то незнакомый дом и сказала:

– Антон, теперь ты будешь жить здесь, а я буду приходить к тебе, как раньше…

Так Антон попал в детский дом. Мама не приходила, он ждал её неделю за неделей, но её всё не было.

Он быстро обжился в новом месте. Главное, что он понял – нужно скорее меняться. Хорошим мальчикам здесь жилось плохо, и Антону пришлось принять меры – он научился пить, курить, драться…и к четырнадцати годам из послушного милого мальчика Антон превратился в отъявленного хулигана – так было нужно. Чтобы выжить…

А потом всё это стало казаться самому Антону нормальным…

Маршрутка затормозила на остановке. Он вылез, пошёл по знакомой улице. Веронику он преследовал уже три года. Заходить к ней домой побаивался, получив однажды в глаз от её ухажёра. Он садился на ступеньки и ждал. Он мог просидеть так весь день, только чтобы увидеть её, сказать ей несколько слов. Когда она заходила в подъезд с мужчиной, он делал вид, что не знает её, довольствовался тем, что просто увидел её, но когда она была одна, он   кидался к ней, обнимал, помогал донести сумки… – и иногда она одаривала его своей лучезарной улыбкой – спасибо, Антон.

Он любил Веронику какой-то странной любовью. Любил и одновременно ненавидел. Сколько раз он давал себе обещание не приходить к ней, но спустя несколько недель он опять оказывался на знакомых ступеньках, и снова ждал ее. За последние две недели он уже три раза приезжал, но не мог дождаться ее. И поэтому сегодня он решил непременно набраться смелости и зайти к ней домой. Он поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка. Никто не открыл, он позвонил ещё раз. Вдруг ему показалось, что мама специально не хочет ему открывать – он разозлился, стал изо всей силы стучать в дверь ногой. В квартире напротив щёлкнул замок, выглянула соседка.

– Ты что делаешь-то? – сварливо спросила она. – Чего дверь-то вышибаешь? Нет там никого, переехала она!

– Куда переехала? – удивился Антон. Последний раз, когда они виделись, мама ещё жила здесь, но ведь с того времени прошло уже три месяца…

– А я откуда знаю? Вот Ленка моя придёт, у ней и спросишь.

– А когда она придёт?

– А черт её знает! Она мне не докладывает!

Антон опустился на ступеньки и закурил.

– Теть Маш, а она адрес отставила? – с надеждой спросил он.

– Я ж тебе говорю, что ничего не знаю! А курить здесь не надо! – и она с шумом захлопнула дверь.

Антон вышел во двор.

– Мама переехала, – думал он, – адрес не оставила специально, значит к мужику тому! Ну ничего, я её найду, я ей устрою…

В это время соседка набирала номер Вероники.

– Приходил твой тюремщик, – ехидно заявила она, – дверь выламывал, тебя спрашивал.

– Ты сказала? – осторожно спросила Вероника.

– Ничего я не сказала, послала его отсюда! Он большой такой стал, я прям боюсь его!

– Не бойся, – успокоила Вероника, – он только болтать умеет, а сделать ничего не сделает… И ничего ему не говори, а я, как приду, принесу тебе кое-что…

– Главное, чтобы он сюда не заявился, – Вероника повесила трубку и тяжело вздохнула.

Антон приехал поздно, включил телевизор, сел… Через какое-то время поймал себя на том, что мысли были где-то далеко – он ничего не понимал, что там, на экране…

Подошла  Марина, нарушив его одиночество.

– Он соскучился, – сказала она, отдавая ему котенка, – хочешь, он сегодня будет у тебя спать?

Антон взял котенка и прижал к себе. Марина ждала, что он начнёт говорить что-нибудь, но он молчал.

– Антон, а твоё предложение ещё в силе? – Марина набралась смелости задать вопрос.

– Какое предложение? – спросил он.

– Ну, погулять со мной… Тогда, на качелях, ты предлагал мне… в общем, я подумала и я… согласна, – сказала она и опустила глаза.

– Классно, – равнодушно сказал он, – только сейчас мне не до этого.

Антону действительно было не до Марины. Больше всего его сейчас волновала история с мамой, вопрос, где ее искать. Они с Мариной долго молча смотрели телевизор.

– Ты что, правда хочешь со мной гулять? – спросил Антон.

–Да, – робко сказала она, – я даже Кристину не боюсь.

– Смелая значит?

– Еще какая!

– Это хорошо. А у тебя пацаны-то хоть были?

– Да, были… Витя, например,– смущённо сказала Марина, – хотя его можно не считать…

– Чеснок, что ли?

– Да. А вообще у меня полно пацанов было. Целая куча! – соврала она для солидности.

– И кто же?

–Да там всякие! всех и не запомнишь…

– А лет тебе сколько?

– Двенадцать вообще-то.

– Значит, тебе двенадцать только? – удивился Антон. – И что же мы с тобой будем делать? В куклы играть?

Глава 8

ВЕРОНИКА

Утром Антон проснулся рано.

– Если мама не хочет меня видеть, пусть скажет мне это в лицо! – решил он.

Перед тем, как отправиться искать Веронику, он решил зайти к сестренке.

Дети называли лазарет "больничкой". Он считался частью детского дома, но находился отдельно от него и жил своей особенной жизнью – был оборудован как больница. В лазарете жили дети-инвалиды и дети УО. Ну и естественно, туда же на время помещали заболевших детей.

Дина, сестра Антона, находилась в лазарете почти постоянно. Иногда Дина выздоравливала и попадала в общую группу детского дома, но через несколько дней заболевала опять, и опять возвращалась в лазарет. Девочке постоянно нужна была медицинская помощь – процедуры, осмотры…  У неё была своя отдельная комнатка – иногда, конечно, туда подселяли кого-нибудь, но в основном она была только ее.

Дина привыкла к больничной жизни, и она ей нравилась больше, чем жизнь в детском доме. Медсестры были её воспитателями, а комнатка в лазарете – ее маленьким миром.

Дина привыкла к одиночеству, и ей никогда не было скучно. Целый день она была занята своими делами. Рисовала, играла, сочиняла сказки и песни, потом забывала их и сочиняла новые. А иногда она залезала на подоконник и наблюдала за детьми. Они бегали по гаражам, смеялись, орали, и их странная жизнь пугала Дину, поэтому, как только ее отправляли в общую группу, она изо всей силы мечтала заболеть и вернуться "домой".

Дина увидела брата, и ее бледное личико озарилось улыбкой.

– Антоса плисол! – обрадовалась она.

Девочка была худенькая и болезненная – в свои шесть лет она едва тянула на четыре. При виде сестренки сердце Антона сжалось…

– Ты плинёс мне куклу? – тихо спросила Дина, обнимая его.

– Нет, – ответил Антон, – только шоколадку. Мама не приходила?

– Нет, – грустно сказала Дина, – дай сыкаладку!

Он посадил сестру на колени и стал отламывать ей по кусочку.

– Сказы маме, что у Динка болеет, – пожаловалась Дина, облизывая пальцы. – Она когда плидёт?

– Скоро, – сказал он, – ты кушай, кушай…

Медсестра стала жаловаться, что Дина очень плохо ест, потому и не поправляется. Он почти её не слушал, а всё время думал о том, что с ними случилось, и пытался понять, почему родная мать так с ними обращается.

– В следующий раз принесу куклу, – он нежно обнял сестру на прощанье.

– Пусть лучше мама плидёт, – сказала Дина, – мозно и без куклы!

Антон с тяжёлым сердцем вышел лазарета.

Он твердо решил опять пойти к соседке. Он чувствовал, что она его обманула.

Мария Ивановна смотрела сериал, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Антон.

– Где моя мама? – спросил он.

Соседка попыталась закрыть дверь, но Антон не позволил, дёрнул дверь так, что бабка отлетела.

– Я ничего не знаю, отстань от меня! – взвизгнула она.

Антон зашёл в квартиру и закрыл дверь на замок. Соседка почувствовала неладное, она была одна, и помочь ей было некому, но она решила взять хитростью.

– Ты что, сдурел? – злобно спросила она. – Я сейчас сына позову! Ва-аня!

Антон сначала испугался, но потом, улыбаясь, сказал:

– Бабка, ты чо? У тебя ж нету сына! Думаешь, я не знаю?!

Старуха поняла, что промахнулась, и стала медленно пятиться назад.

– Где моя мама? – спросил он, двигаясь на неё.

– Иди отсюда! – крикнула соседка. – Я не знаю ничего!

– Нет, ты знаешь! – прошептал Антон. Он засунул руку в карман, вынул складной ножик и медленно его раскрыл. Соседка чуть не упала в обморок от страха. Она поняла, что дела плохи.

– Милиция! – заорала она в окно. – Помогите кто-нибудь!

– Никто тебе не поможет, не успеет… – устрашающе спокойно сказал он.

Соседка поняла, что деваться некуда.

– Антошенька, – залепетала она, – подожди, сейчас я тебе адрес напишу… Ты только ножичек убери, мой хороший. Зачем пугаешь бабушку? На вот, держи…и иди, иди к своей мамочке…

Антон улыбнулся и взял бумажку с адресом. Он не собирался резать старуху, но этот цирк ему понравился…

– А ты знаешь, бабка, за что я сидел? – таинственно спросил он. – Я старуху одну убил, и язык ей отрезал. Так что если адрес не тот дала, смотри – вернусь… почикаю!

Старуха побледнела.

– Да что ты, мой хороший, тот дала, правильный…

Антон быстро вышел.

– Уголовник! – орала из окна насмерть перепуганная соседка. – Да чтоб тебя опять засадили! Да лет на двадцать!

И села за стол писать заявление в милицию.

Антон около двух часов искал адрес и только к вечеру зашёл в нужный подъезд. Он долго не решался позвонить в дверь, всё думал, что сказать… Наконец он собрался с силами. Заиграла весёлая мелодия звонка – и дверь открылась. На пороге стояла мама.

Вероника была ещё совсем молодая, у неё были большие голубые глаза с длинными ресницами. Белые кудри были красиво уложены, на руках был аккуратный маникюр. Она всегда была красивой девушкой, но после встречи с последним мужчиной, Игорем, совсем расцвела.

Антон на минуту залюбовался мамой, он гордился, что она у него такая молодая и красивая. Он так соскучился по ней! Ему так хотелось, чтобы она обняла его и приласкала, но она только сухо спросила:

– Что надо?

– Пришёл я, – ответил немного ошарашенный Антон. Он ждал.

– Вижу, что пришёл, – сказала она, – что надо-то?

– Денег, – быстро придумал он, – у меня нет денег.

– Зря пришёл, – ответила она, – у меня тоже нет денег.

– А что мне делать? – растерянно спросил он.

– Заработай! – засмеялась мама, – возьми и заработай. Большой уже мальчик! Или, если работать не можешь, воруй, как твой папаша! Это всё, что ты хотел?

Антон застыл.

– Ты почему к Дине не приходишь? – наконец спросил он.

– Времени нет, – равнодушно объяснила она, – теперь всё?

– Нет…

– Что ещё?

– Есть хочу.

– Иди в детский дом, там покормят. Всё?

– Да.

– Тогда пока, – сказала она и захлопнула дверь.

– Кто там? – спросил её Игорь.

– Да… адресом ошиблись, – соврала Вероника.

У Ирины Анатольевны, мамы Вероники, было всё. Своя фирма, квартира, машина – не было только человека, с кем бы она могла разделить своё одиночество. И тогда она решила родить ребёнка просто так, для себя. Она нашла подходящего мужчину и на старости лет родила от него дочку. Малышка родилась красивая, как куколка.

– Какая прелестная девочка! – восхищались соседки. – Кукла! Настоящая кукла!

И имя Ира выбрала ей необычное – Вероника. Как журчание горного ручейка.

Красавицу-дочку мама воспитывала как принцессу, одевала в самые красивые платья, покупала самые лучшие игрушки. Вероника во всём и всегда привыкла быть самой красивой, самой нарядной, самой лучшей.

Когда девочка подросла, ей стало казаться, что весь мир, включая маму, должен крутиться вокруг неё. Она рано начала жить взрослой жизнью, ушла от надоедливой пожилой матери в плохую компанию, и не трудно догадаться, как всё это закончилось. В четырнадцать лет девочка узнала, что беременна.

Ирина Анатольевна была в ужасе, но категорически запретила дочери делать аборт.

– Доченька, ты пойми, если аборт сделаешь, то и родить больше не сможешь, и жизнь невинную погубишь! Да у нас дом – полная чаша! Что мы, ребенка не воспитаем?

Они переехали в другой район. Мама перевела Веронику на домашнее обучение, создала её все условия, чтобы родился здоровый малыш.

Сначала Веронике показалось, что в доме появилась живая игрушка. Она целыми днями возилась с Антошкой, кормила его, выкатывала гулять в красивой дорогой коляске.

– Это братик твой? – спрашивали на улице.

– Да, братик, – смеясь, отвечала Вероника.

Но вскоре ей наскучил ребенок, она стала всё дольше пропадать на улице, и воспитание Антона полностью легло на бабушку Иру.

В любви красавице Веронике почему-то не везло. Сначала был бизнесмен. Он задаривал её дорогими подарками, катал на машине, возил по ресторанам, обещал жениться, но… исчез в неизвестном направлении.

Потом было множество других. Они тоже красиво ухаживали, говорили, что она самая красивая, но… исчезали из её жизни, наигравшись. Один из них, татарин Фархат, и "подарил" ей больную Динку, заботы о которой тоже легли на бабушку.

Пока дочь устраивала личную жизнь, мать крутилась, как могла. Постоянные переживания и непосильные нагрузки сделали свое дело, здоровье было непоправимо подорвано…

После её смерти Вероника продолжила искать своё счастье, а дети уже искали свое – в детдоме….

Когда Вероника встретила Игоря, то поняла, что это её последний шанс и решила, что про детей она ему ни за что не расскажет.

– Динка больная, она долго не проживет. А Антон? Антон большой уже! В детском доме о нём заботятся, а потом пусть сам ищет свое место в этом мире. А я молодая! Мне жить надо! – утешив себя таким образом, Вероника успокаивалась.

Глава 9

НА КРЫШЕ

На следующий день коробка с котятами опять осталась в комнате у Кристины. Но как ни странно, девочки не вредничали, не обзывались, и даже разрешали заходить к ним в комнату

– Заметили, что Назарова сегодня просто лапочка? – спросила Таня, когда девчонки вернувшись в свою комнату.

– Ага! Ни слова в мой адрес, – подтвердила Марина, – и Шишкова весь день сюси-пуси. Приходите-приходите. Кормите…

– Может, мы ещё и подружимся, – выразила надежду Заза, – думаю, что они не такие уж и плохие…

– Да, Заза, тебе только с ними и дружить! – сердито отозвалась Ира.

Она к Кристине и её подругам пойти побоялась, и теперь сидела в гордом одиночестве. – Нашли с кем общаться! А я, между прочим, тоже без дела не сидела. Мне про эту Шишкову пацаны такие вещи рассказывали…. Улёт! Говорят, она сюда попала потому что у матери парня чуть не увела…

– Парня? У матери? – удивилась Таня.

– Ну да… мать её типа к отчиму приревновала, вот в детдом и сдала. Зная Вику, я уверена так оно всё и было. А ещё в неё Рустам влюбился, а ещё…

– Ну ты и сплетница, Степанова, – прервала её  Марина, – может, пока нас нет, ты про нас тоже сплетни распускаешь, а? Пойдём к котятам, девочки.

Марина весь день ждала Антона, поэтому старалась чаще появляться на улице. Они с девчонками выносили котят гулять, потом ходили в магазин за молоком. В обед в столовой давали курицу, и Марина ради интереса принесла им кусочек, но котята только тыкались в него носами – ещё не понимали. Спать она легла, так и не дождавшись Антошу.

Встретились они только утром, и Антон сразу предложил ей прогулять школу. Марина подумала немного и согласилась.

– Антош, смотри, небо какое синее! – восхищалась она глядя по сторонам. – Весна! Классно-то как!

Антон не отвечал. Он был грустным и задумчивым. Марина поняла, что что-то случилась, но спрашивать не стала.

– Ну вот, пришли, – сказал он наконец, – смотри!

Марина увидела какую-то стройку и удивлённо спросила:

– И где мы?

– Это «девятина» – девятиэтажка заброшенная, – объяснил он.

 Стройка была большая,  везде валялись плиты и пеноблоки. Марина пошла за Антоном. Они зашли внутрь недостроенного дома и стали подниматься вверх. Всё это было таинственно и загадочно.

– Антош, а тут никого нет? – спросила Марина, оглядываясь.

– Нет никого, не боись! Ну как? Тебе здесь нравится? – спросил он.

– Страшно! – призналась Марина. – И классно!

– Здесь как на кладбище, – сказал он, – тихо и спокойно. А сейчас пойдём на самый верх. На крышу!

И он стал быстро подниматься по ступенькам. Наверху Марина не смогла сдержать восхищения:

– Ух ты! Весь город видно! Как на ладони!

 Они долго сидели на крыше и любовались красотой своего города. Небо было синее-синее. Бездонное-бездонное. Вокруг летали птицы, солнце слепило глаза. И Антон глядя на эту красоту, как-то оттаял, сам заговорил.

– Я у мамы был. Она меня послала… – тихо сказал он и вздохнул.

– Что, прямо матом? – удивилась Марина.

– Да нет! Дала понять…

 Марина вздохнула. Она не знала, что сказать, а он вдруг встал и подошёл к краю крыши.

– Сброситься бы отсюда. Прикинь, какой шум поднимут в интернате! – тихо сказал он глядя вниз.

– Ты что, с ума сошёл? – Марина испугалась, схватила его за руку.

– Я шучу! – успокоил её Антон, – бросаться мне не фига не хочется!

Из дневника Марины Шальневой.

28 апреля

Сегодня был чудесный, удивительный, незабываемый день! Антоша пригласил меня на свидание! Правда, не знаю, можно ли это назвать свиданием, потому что мы даже не целовались…  хотя, я думаю, можно, потому что нормальные девушки на первом свидании не целуются. Теперь я могу с точностью сказать, что я нравлюсь Антону, хотя я еще не знаю, встречаемся мы или нет, но мы уже ходим гулять вдвоем, а это много значит…

Антон показал мне одно удивительное здание – заброшенную стройку. Ах, дневник, если бы я могла передать тебе, как там классно! Я очень люблю заброшенные дома! Есть в них какая-то своя мистика, своя история, своя жуть… Там очень тихо и загадочно, по коридорам гуляет ветер, а с крыши виден весь город! А еще там есть… приведение. Это история просто ужасна! Один мальчик упал в пустую шахту лифта, разбился насмерть. Теперь его душа не может найти покоя, он ходит по зданию и смотрит на всех пустыми глазами. Эту историю рассказал мне Антон. Он вообще знает очень много интересных историй, но сегодня он был очень грустный. Наверное, переживает из-за мамы. Хотя я бы на его месте радовалась, что мама вообще есть…

Когда мы вернулись в детский дом, то увидели, что у каждого котёнка на шее привязан бант. Оказывается, Кристина купила всем котятам банты. Ну надо же! И в Кристине есть что-то доброе…

Глава 10

ЖЕСТОКОСТЬ

– Это какой-то кошмар! – возмущалась Зоя Сергеевна, – в стране эпидемия, грипп свиной, а у нас в здании находится живая зараза! А если проверка?! Надо мне это?!

На её столе стояла коробка с тремя преступниками, и преступники жалобно мяукали… В этот день, когда все дети ушли в школу, Зоя делала внеплановый обход и нечаянно наткнулась на коробку с котятами.

– И долго они их прятали? – спросила она у внука.

– Дней пять, – ответил Виталя, – да они ручные совсем! Глаза только недавно открыли… Маленькие…

– Виталечка, иди наверх, у меня дела, – сказала Зоя, взяла у него котёнка и посадила  обратно в коробку.

– Бабулечка, ну можно я с котятами… –  захныкал мальчик.

– Нет! – строго оборвала она его. – Иди наверх.

Зоя выставила внука за дверь.

– И куда мы их теперь? – осторожно спросил директор, с жалостью разглядывая котят

– Утоплю, – равнодушно откликнулась Зоя.

– Да вы что?.. – побледнел Александр Витальевич. Он хотел было сказать ещё что-то, что Зоя так свирепо посмотрела на него, что слова застряли у директора в горле.

– Александр Витальевич, – спокойно и жестко произнесла она, – сегодня вы дадите слабину и разрешите им оставить котят, завтра они притащат собаку, а что послезавтра?.. Развели тут зверинец!

С этими словами она вышла из кабинета и направилась к учительскому туалету. С коробкой. Виталик вмиг всё понял…

– Бабушка, бабулечка, не надо! – кричал он, хватая её за руки. – Я их отнесу куда-нибудь! Я их спрячу! Не надо-о-о… ы-ы-ы…

Зоя Сергеевна проявила твердость. Она быстро оттолкнула внука и щёлкнула задвижкой. Виталька опоздал всего лишь на секунду, он подбежал к двери и стал в ужасе биться в неё…

– Бабушка! Не надо– о-о-! – орал он в истерике. – Я их спрячу!  Бабушка, они сироты!!! У них мама умерла!!! Мы их любим!!! А-а-а-а-а-а!…

Зоя Сергеевна положила коробку на пол и стала набирать воду в ведро. Котята, предчувствуя недоброе, жалобно мяукали и пытались выбраться из коробки… Ведро набралось, женщина взяла вырывающегося чёрно-белого котёнка и сунула его в холодную воду…

В это время Виталька понял, что нужно делать. Он сломя голову побежал к тем, кто сможет помочь бедным погибающим малышам. Он побежал в школу.

На уроке русского языка Марину вызвали к доске.  В коридоре слышались крики и беготня, но это не насторожило её, ведь такое в школе было часто. Вдруг дверь класса открылась. На пороге стоял Виталька.

– Котят топят! – заорал он. Марина уронила мел, рванула к выходу. В коридоре столкнулась с толпой ребят. Добежали до дома, обыскала все углы – никого… Обыскав все здание, ребята выбежали во двор. Во дворе котят тоже не было, только Виталя сидел около помойки и рыдал… В эту минуту дети уже поняли, что опоздали.

– Где? – тихо спросил Коля Титов.

Виталик молча указал на мусорку. Через минуту Коля достал оттуда трёх котят, лежавших всё в той же коробке.

Девчонки заплакали, мальчишки злобно зашептали что-то. Кристина в истерике схватила кирпич и швырнула его в окно Зои Сергеевны. Послышался звон разбитого стекла…

Марина схватила в руки коробку и выбежала за ворота. Антон поплёлся за ней. Она долго шла, сама не зная куда, и, наконец, остановилась у лесопосадки.

– Здесь, – сказала она.

Антон палкой начал копать землю. Марина развернула платок и взяла одного котёнка – его рот был широко открыт, глаза зажмурены. Она потрогала бархатные ушки и разрыдалась.  Она рыдала до истерики, до боли в груди, но ей не становилось легче…

– Как можно! – повторяла она. – Они ведь такие маленькие, беззащитные! Я их так любила-а! Так любила! Да как я жить то теперь буду-у! Да у меня кроме них никого не-е-ет! Ни мамы, ни папы! Только и были мои котята маленьки-и-е… У них тоже мамы не было-о… Я была их мамой.... Да как же я жить то теперь буду-у-ду?..

Она плакала около часа, сидя на холодной земле, зажав голову руками. Потом подошли другие ребята. Кристина посмотрела на Марину, и их глаза встретились. Это горе сблизило всех.

– Я убью её, – тихо сказала Кристина, – задушу вот этими вот руками.

– Я тебе помогу, – сказала Оля.

– Не надо! – ответила Кристина. – Я сама!

Дети вырыли яму, положили котят, засыпали землёй, а потом все долго и молча, сидели над их могилкой…

В этот день вместе с котятами в сердцах детей умерла и вера… вера в доброту и справедливость… Смерть трёх невинных созданий повлекла за собой череду трагических событий в интернате. Механизм под названием "судьба" был запущен, и остановить его было невозможно.

Глава 11

СУМОЧКА

Только на третий день дети немного успокоились. Зоя Сергеевна ушла в отпуск на две недели, боялась мести.  Директор еле справлялся…

После обеда Марину вызвали к нему в кабинет – приехала её тётя Наташа!  В позапрошлом году она забирала Марину на выходные целых два раза!

– Ой, Мариночка, привет! – удивлённо воскликнула Наташа, увидев племянницу. – Как ты подросла! Невеста прям! А я тут хотела тебя к себе взять! Поедешь ко мне?

Марина весело кивнула и побежала вниз, собирать вещи. В группу она влетела как на крыльях.

– Ко мне тётя приехала! – закричала она с порога, – забирает меня к себе!

– И когда уезжаешь? – спросила Ира, с завистью глядя на счастливицу.

– Да сейчас прямо! Она документы оформляет, – Марина складывала вещи.

– Везуха! Меня бы кто забрал! – вздохнула Таня.

Антон почему-то очень резко воспринял новость об отъезде Марины.

– Ну и вали! – сердито сказал он.

– А что так грубо? – спросила Марина обиженно.

– Я не хочу, чтоб ты ехала.

– Почему?

– По кочану! Все здесь остаются, а ты уезжаешь! Что, крутая самая, что ли?!

– Да вы все просто мне завидуете! – поняла Марина.

– Да вали ты, куда хочешь! – рассердился Антон. – Только ко мне не подходи больше!

– Хорошо, – грустно сказала Марина и вышла из комнаты.

Настроение испортилось. А ведь у них только-только всё стало налаживаться! Антон так хорошо стал относиться к ней, они даже ходили гулять вдвоём, а теперь вот между ними, наверное, больше ничего не будет…

Она села к тете в машину, зашмыгала носом, сдерживая слёзы.

– Ты что сердитая такая? – спросила тетя Наташа, присматриваясь к девочке, –неохота уезжать?

– Прям! Я бы и навсегда отсюда смоталась!

Антон наблюдал из окна, как Марина села в машину и уехала. Конечно, он завидовал…

Вика  зашла в комнату для воспитателей – она искала Мариям Исааковну, хотела попросить у неё пилку для ногтей. В учительской никого не было, и Вика села ждать на диван.

На диване лежала красивая чёрная сумочка, которая сразу привлекла её внимание – Вика любила красивые вещи.

Она сидела долго, минут десять. Никто не заходил, и сумочка всё больше привлекала внимание девочки.

– Это вроде Исааковны сумочка, – начала рассуждать Вика. – Возьму пилку, а потом как-нибудь обратно подсуну. Ну, или не подсуну…

И девочка аккуратно заглянула в сумку. Сверху лежал большой красный кошелёк. Вика отодвинулась от сумочки, посидела еще минуту. Кошелек просто просился в руки.

– Посмотрю сколько денег… и всё! – сказала себе Вика. Она открыла кошелёк и увидела тоненький чёрный телефон и кучу денег.

У нее мгновенно сработал инстинкт наживы – она быстро сунула деньги и телефон в карман, закрыла сумку и тихонько выскользнула из учительской…

Марина и Наташа подъехали к красивой новостройке. Наталья была очень рада, что, наконец, взяла Марину к себе. После смерти сестры она решила забрать девочку на воспитание, но муж и дочь-подросток были категорически против, и ей пришлось отправить племянницу в детский дом. Но за последние два года её жизнь изменилась: с мужем она развелась, а дочка сразу после школы выскочила замуж, и теперь Наташа была свободна – могла забрать Маришку насовсем и не мучиться угрызениями совести…

Она открыла дверь квартиры и пропустила Марину вперёд.

– Ну вот, располагайся. Будь как дома, – сказала Наташа.

Марина разулась и прошлась по квартире. От того, что она увидела, у неё перехватило дыхание! Как красиво и уютно здесь стало после ремонта!

– Тётя Наташа! Мы будем вот этот телик смотреть? – спросила она, показывая на огромную плазму на стене.

– Да, если хочешь! – улыбнулась Наташа.

– Ура! – крикнула Марина и прыгнула на диван.

– А вот здесь ты будешь спать! – сказала тетка, открывая дверь в комнату. – Моя Светка же замуж вышла, переехала…

Марина зашла и увидела СВОЮ комнату! Пусть хотя бы на несколько дней. На полу лежал белый пушистый ковер, стояли диван и два кресла, в углу был телевизор, а на столике – розовый ноутбук!

– Я правда тут жить буду? – не верила Марина, –  и ноутбук мне?..

– Конечно! Располагайся!

Тётя Наташа закрыла дверь, оставив её одну. Марина упала на диван и закрыла глаза. Ей всё ещё не верилось, что это не сон.

Антон зашёл в ворота детского дома около часа ночи. Вдоль забора мелькнула тень. Присмотревшись, он узнал Вику Шишкову. Он стоял тихо, девочка его не видела. Вика достала что-то из кармана – Антон понял по засветившемуся экрану, что это был сотовый телефон. Вика набрала номер и стала ждать, пока ей ответят.

– Алло, бабуль, привет, – сказала она, – как дела?  Когда ты меня заберешь? А почему не в эти? Что? Да… с телефона подружки звоню. Ну ладно, пока, целую!

Потом Антон увидел, что она вырыла в земле ямку, что-то туда положила и закопала опять. Антон просто сгорал от любопытства, но ждал нужного момента. Когда Вика закончила и, оглядываясь, направилась к дому, он кинулся к ней и повалил на землю.

– Ты чего, Каменский, сдурел?! – закричала девочка, но Антон смеялся, крепко прижимая ее руки к земле.

– Говори, чо в кустах делала?

– В туалет ходила! – девочка пыталась вырваться, – руки убери!

– А чо, тебя толчки больше не устраивают? В кусты ходишь? – продолжал Антон.

– Какая тебе разница, куда я хожу! – зашипела Вика. – Руки убери от меня!

Антон отпустил её, и она, отряхнувшись, пошла к зданию. А он сделал вид, что тоже уходит, но в другую сторону, и помахал ей рукой.

–Урод! – крикнула она вдогонку.

Антон выждал время и зашёл в кусты. Было темно. Он щелкнул зажигалкой, нашёл то место, где она что-то прятала, и начал раскапывать. Скоро показалась деревянная дощечка, а под ней в ямке лежал сотовый телефон и деньги.

– Грабанула кого-нибудь, – подумал он и пересчитал синие бумажки – восемь! Восемь тысяч рублей и сотовый телефон! Вот это удача! Антон сразу же положил телефон в карман и отсчитал себе шесть тысяч.

– Это тебе за урода! – сказал он. – Хотя ладно, я не жадный, – и он положил ещё одну тысячу обратно в тайник.

Кристине этой ночью тоже не спалось, и она решила выйти погулять. Она любила гулять по ночам…

Детство Кристины Назаровой больше походило на фильм ужасов.

Сначала они жили втроём, с мамой и папой – но Кристина плохо помнила это время, она тогда была совсем маленькой. Потом папа погиб, а мама вышла замуж во второй раз. Второй папа был алкоголиком, и вместе с ним к бутылке начала прикладываться мама. Когда родители были пьяными, Кристине здорово попадало.

Вскоре маму нашли мертвой во дворе, она умерла от алкогольного отравления. Отчим после её смерти долго и безутешно пил горькую. Кристину он оставил у себя, оформив опекунство, чтобы получать детское пособие. Он постоянно приходил пьяный, громко ругался и сильно избивал девочку. Кристина залезала туда, где он не мог её найти, и выла от горя и боли. Напивался он часто, и поэтому постоянным местом обитания Кристины был темный уголок под кроватью. Под кроватью было темно. Тихо. Иногда сыро и холодно. Кроме нее там жил еще кое-кто… пыль и толстое шерстяное одеяло. Когда отчима не было дома, она тихо выходила на улицу, чтобы набрать камушков и листочков (это были её игрушки), и опять залезала в своё убежище.

Соседка подкармливала ребёнка, когда отчим был в пьяных загулах, занималась с девочкой. Но эти моменты счастья для Кристины длились совсем недолго. Кому нужен чужой ребёнок? Доброта?  Нет, скорее жалость побуждала женщину заботится о сироте, общаться с ней, разговаривать. Но и за это спасибо – она помогала ребенку хоть как-то развиваться.

– Бьет тебя папка? – частенько спрашивала она её, но Кристина молчала. Ей не было смысла отвечать, за нее говорили синяки и ссадины, которые почти никогда не заживали.

Потом, благодаря стараниям соседки, от отчима её всё-таки забрали. Кристина помнила, как однажды в дом зашел какой-то мужчина, схватил её в охапку и куда-то понёс. Она кусалась и визжала…

Сначала Кристину отправили в приют. Там ей поставили диагноз УО, и послали в специализированный интернат. Интернат девочке не понравился сразу. Она залезла под кровать и смотрела на них оттуда. Её пытались достать шваброй, но она не давалась, кричала. Правда, в спецгруппе Кристина своим поведением никого не удивила. Там были "кадры" и почище. Одна девочка постоянно гадила на пол, другая кусалась и лаяла как собака…

– Дуры, – думала про них Кристина, глядя из-под кровати

Около года с неё занимались педагоги и психологи, и в конце концов пришли к выводу что она не умственно отсталая а скорее ребенок с задержкой в развитии. Клеймо УО, с нее пока снимать не стали, но отправили в обычную группу – догонять сверстников.

А там началось....

Прибытие новенькой, да еще с таким странным поведением, в группе вызвало бурю эмоций.

Дети заглядывали по кровать, шептались, дразнились, всем было дико интересно что за "зверь" прячется под кровать. В этот же день Кристина не выдержав насмешек вылезла из-под кровати, схватила какой-то тяжелый предмет, и разбила голову одному из мальчишек – война была объявлена…

На издевательства дети реагируют по-разному. Одни замыкаются в себе, становятся пугливыми и зажатыми, другие наоборот становятся злыми агрессивными. Кристина была именно такой, она готова была порвать любого, кто осмеливался к ней подойти, вот только сил у нее было маловато…

Время шло. Кристина подросла. Научилась сначала говорить, потом немного читать и писать, но оставалась злой и нелюдимой. Других детей она так и не приняла, боялась их и ненавидела. Они звали её "крысой" и "собакой", а она кидалась в них камнями и грязью. Под кровать она больше не залезала, но закрывалась в шкафу и сидела там подолгу.

Потом в её жизни появился Антон. Он угостил её конфетой, и конфета эта была настолько вкусной, что Кристина сразу прониклась к нему доверием. Антон был первым, кто отнесся к ней с теплом, и она сразу его полюбила. Она ходила за ним по пятам, заглядывала в глаза, дралась, не подпуская к нему никого. Сначала он прогонял её, прятался, отталкивал от себя, но вскоре они подружились. Вместе сидели в шкафу, вместе играли, а потом вместе били других детей. А потом вместе грабили…

Она всегда чувствовала, что Антон её любит и по-своему заботится о ней. И от этого ей становилось намного спокойнее жить. До того, как Антона посадили, всё было хорошо. Им было очень весело вместе! Они постоянно дрались, ругались, расставались, но потом снова мирились, клялись друг другу в любви, и снова дрались, ругались, расставались…

После "зоны" Антон "зазвездился", стал относится к Кристине равнодушно, и она из гордости отвечала тем же – в их дружбе произошёл разлад, и Кристина очень переживала по этому поводу.

– Помирюсь с ним, подойду первая… Подойду! – решила Кристина и отправилась в корпус.

Вика проснулась утром и сразу начала прикидывать, куда бы потратить деньги…

– Ну, куплю я что-нибудь себе, – думала она, – всё равно ведь надеть не смогу! Дома бабка спалит, и тут все поймут, что я деньги сперла. Точно! Нужно их просто прожрать вместе с девчонками!  Если что, можно вину на всех свалить – все трое будем виноваты, а не я одна! – У Вики всегда получалось выходить сухой из воды, и в этот раз она тоже понадеялась на свою хитрость.

Раскопав тайник, Вика обнаружила, что пропал телефон и пять тысяч.

– Каменский! – догадалась она. – Он видел! Ну и ладно, мне и трёх штук хватит! А если что, можно на него всё свалить! Так даже надёжнее!

Вика спрятала деньги в карман и пошла в группу будить подруг.

– Назарова! – зашептала она, – подъем! Хорош дрыхнуть! У меня для вас сюрпрайз! Рылова! Подъем!

– Чего надо? – недовольно отозвалась Кристина, открывая один глаз

– Вот! – сказала Вика и помахала деньгами перед носом Кристины, – если хотите их потратить, у вас десять минут, чтобы собраться и свалить отсюда!

Девочки сразу проснулись.

– Откуда?! – в один голос спросили они.

– От верблюда! – весело сказала Вика. –  Не надо меня спрашивать. Считаю до десяти, если не соберётесь, я ухожу одна! Раз, два…

– Три! – сказала Кристина и спрыгнула с кровати.

Антон зашёл в магазин игрушек, и глаза его разбежались. Он стал медленно ходить по рядам, рассматривая и трогая всё подряд. Машинки и конструкторы напоминали ему о детстве, о счастливой жизни с бабушкой…

– Вам что-нибудь подсказать? – к нему подошла девушка-консультант.

– Да. Мне нужна кукла! Самая-самая красивая, – ответил он.

– Идите за мной, – сказала девушка.

– Я куплю вот эту! – сказал он и указал пальцем на понравившуюся ему игрушку.

– Мальчик, они очень дорогие, – сообщила продавщица. – Может, что-нибудь подешевле поищем?

– Нет, – сказал Антон, – я хочу именно эту.

Он взял с полки куклу и понёс её на кассу.

– Четыре тысячи девятьсот девяносто шесть рублей, – четко произнесла кассир.

Антон тяжело вздохнул и положил на кассу все свои сбережения.

– А вы мне её можете в пакет положить? – попросил он. – А то как я с куклой по улице пойду, как лох какой-то…

Куклу упаковали, Антон взял её и пошел к сестре.

Во дворе детского дома гуляли дети, но Дины среди них не было. Антон нашёл воспитательницу и узнал, что Дина опять находится в медпункте.

Девочка лежала на кровати около окна, и спала. Антон сел рядом и погладил её по волосам – Дина открыла большие задумчивые глаза и улыбнулась.

– Антоса, а я со стула упала! – похвалилась она.

– Зачем упала?

– Да не знаю! Сидела-сидела и упала! – сказала она и улыбнулась.

– Болит что-нибудь?

– Нет, – быстро сказала Дина. – Укольчик не надо!

Антон взял сестру на руки. Она была лёгкая, как пушинка. Скоро в комнату заглянула медсестра.

– Ты здесь? – сказала она, глядя на Антона. – Покорми сестрёнку-то!

Она ушла и вернулась с тарелкой гречки. Антон зачерпнул ложку каши и сказал.

– Дина, давай ложку… за маму.

– Не буду за маму! – надулась девочка. – Мама ко мне не плиходит!

– Ну, тогда за меня!

– Сам ешь!

Промучившись около десяти минут, Антон пригрозил, что если она не съест кашу, то он отдаст кому-нибудь другому то, что принес. Дина испугалась и стала набивать рот.

После мучительного завтрака Антон вынул из пакета куклу, и Дина от радости закричала так сильно, что в медпункт забежала медсестра.

– Дина, ты испугала меня! Подружка-то у тебя теперь какая красивая появилась!

Дина улыбалась и изо всей силы прижимала к себе куклу. Она обнимала сначала куклу, потом Антона, потом медсестру, потом опять куклу. Когда она немного успокоилась, то тихо спросила:

– Это мне мама подалила, да?

– Да, – сказал Антон и посмотрел в окно.

– Хотели её в больницу, – тихо сказал ему медсестра, – а сообщили, что места будут только через полгода. А через полгода может быть уже поздно… Ну, за деньги, конечно, всё можно, но откуда у нас деньги…

Когда Антон уходил, Дина обняла его и сказала:

– Поплоси маму пливезти мне поню.

– Хорошо, – пообещал Антон.

– Только зывую! – уточнила девочка.

– Конечно, живую! – улыбнулся Антон. – С копытами и гривой!

В это время Вика, Кристина, и Ольга тратили свои три тысячи.  Сначала они пошли в пиццерию и так наелись, что им стало плохо. Потом – в кино. Посмотрели два фильма подряд. А потом опять поели, только теперь в Макдоналдсе. Под вечер им уже не хотелось ничего, и они еле-еле доплелись до дома.

А над их головами уже собрались черные тучи. В комнате было всё перевёрнуто вверх дном, шкафы были открыты, кровати разворочены.

– Не поняла! Это чо за обыск?! – закричала Ольга. – Кто тут шарился?!

– Воспитки, – сказала Лена Кузнецова. – У Расуловой сумку кто-то прокамсил, деньги вынули, завтра мусоров вызовут, будут искать, – объяснила она, – говорят, денег много было!

Кристина закрыла дверь и посмотрела на Вику. Ольга тоже. Вика стояла и улыбалась, как ни в чём не бывало.

– Шишкова, ты деньги  спёрла! – произнесла, наконец, Оля.

– Не я, а МЫ, – спокойно сказала Вика. – Вы тоже на них гуляли!

– Ты чо, вообще обнаглела! – накинулась на неё Кристина, – ты же нам ничего не сказала! Сволочь! Да меня из-за тебя точно посадят! На меня и так два дела шьют!

Кристина накинулась на Вику с кулаками, Оля стала её оттаскивать.

– Назарова! Ты что орешь? Все же слышат! – вцепившись Кристине в руки, зашипела Вика.

Кристина сразу притихла.

– Выйдем! – угрожающе сказала она.

Девочки вышли во двор. После часового скандала с потасовкой они поняли, что так от проблемы не избавиться, и стали придумывать план.

– Короче, – сказала Вика, которой уже сильно досталось от Кристины, – нужно, что бы кто-нибудь виновным оказался! И чтобы на нас тень не падала.

– И как мы это сделаем? – язвительно спросила Кристина. – Попросим кого-нибудь сознаться, что это он деньги свистнул?

– Нет. Не попросим. Подставим!  Главное кого-нибудь найти!

Заза просыпалась рано. Она любила сидеть на улице одна и мечтать. Не смотря ни на что, она любила жизнь и не жаловалась на судьбу. Иногда целый день проходил спокойно, а иногда дети очень сильно над ней издевались. Но, не смотря на это, она их не возненавидела. Она простила Димке, когда он избил её подносом в столовой; она простила Пашке, когда он плюнул ей в чай. Но как она ни старалась, она не могла простить Зою Сергеевну, утопившую котят…

Заза очень полюбила их, хотя ей совсем не давали с ними играть. И поэтому она всё еще грустила…  Вот и сегодня она решила собрать немного цветов, чтобы украсить их могилку.

Когда она увидела Кристину Вику и Ольгу, которые подходили к ней, то опустила голову и стала ждать худшего.

– Привет, Заза, – сказала, улыбаясь, Вика, – пошли с нами в магазин?

– Нет Кристин, не хочу, – Заза не поверила ни словам, ни улыбкам.

– Как это, нет? – возмутилась Кристина, – пошли, подруга!

Она схватила Зазу за руки и потащила в сторону магазина. Вика сунула в руки Зазе деньги и указала на кассу.

– Давай, купи что-нибудь!

Заза удивлённо посмотрела на неё.

– Ку-пи-что-ни-будь, – медленно сказала Ольга, – тупая что ли?

Заза недоумённо пожала плечами и пошла к прилавку. Она взяла две шоколадки и булочку.

– Молодец, девочка моя! – сказала Вика, приобняв её за плечи и ведя к детскому дому.

Они подошли к комнате, где сидели воспитатели, и притащили с собой Зазу.

– Обалдеть! Ну, я понимала, что она ненормальная, но чтобы деньги тырить у воспитателей! – громко сказала Вика.

– Да ужас просто! – подхватила Кристина, – хорошо, что мы её поймали!

– Марьям Исааковна! Мы нашли ваши деньги! – крикнула Вика.

– Слава Богу! Где они? – Марьям Исааковна выбежала, как ошпаренная.

– Вот у неё спросите! – ответила Оля, показывая на Зазу.

– Возьмите, – сказала Вика, отдавая оставшиеся деньги, шоколадки и булочку, – мы пошли в магазин, смотрим, а она стоит, отоваривается, ну мы её сразу за руки, и сюда!

Заза, наконец, поняла, что её просто подставили, и стояла, опустив голову… Мариям Исааковна изо всех сил стала трясти её за плечи.

– Где остальные деньги? Говори, куда дела! Где телефон?

Ничего не добившись от девочки Мариям Исааковна притащила её в кабинет директора.

– Вот Александр Витальевич, поймали воровку! – прямо с порога закричала она, – девчонки наши её в магазине поймали. Ну, говори, куда всё дела? Где телефон?

Директор отобрал Зазу у слишком взвинченной воспитательницы, посадил её на стул и сел рядом.

– Заза, это ты взяла деньги? – спросил он, глядя ей в глаза.

Заза знала, что если она сдаст девчонок – будет плохо, поэтому молча кивнула…

– Куда ты деньги дела? – спросил он, а Заза, не найдя что ответить, пожала плечами.

У директора рука не поднималась наказать несчастного ребёнка, и вообще вся эта история ему не очень понравилась. Что-то в ней было не так… – не верил он, что Заза могла стащить деньги.

– Марьям Исааковна, я вам деньги отдам. Выпишу материальную помощь, – пообещал он.

– У меня ещё телефон восемь тысяч стоил, – напомнила Марьям Исааковна.

– Хорошо, шестнадцать тысяч выпишу! Зазу – в комнату. И в следующий раз, смотрите, вещи не бросайте. Знаете ведь, какой у нас народ, – и он ещё раз посмотрел на девочку.

– Заза, ты хоть понимаешь, что это нехорошо? – спросил он, и Заза понимающе закивала.

– Надеюсь, ты больше не будешь так делать?

– Не буду! – помотала головой девочка благодарно глядя на директора…

На этот раз всё закончилось благополучно. Но ей ещё пришлось пережить в этот день много неприятных минут. Весть о том, что она украла деньги, быстро разнеслась по детскому дому.  Некоторые успели попинать её в столовой. Потом прошёл слух, что деньги она спрятала во дворе, и почти все побежали искать их… Только ночью, когда все успокоились и улеглись спать, Заза, наконец-то, вздохнула свободно.

Рано утром к ней подошла Кристина.

– Короче, ты всё поняла, да? – спросила она, – кому расскажешь – тебе хана!

Кристина выпустила дым от сигареты Зазе в лицо.

Чечня. Город бомбят, он окутан дымом и гарью… Страшный разрыв бомбы лишает жизни всю семью Бехтенбаевых.

Чудом в живых остается их трёхлетняя дочь Мадина. Чужая женщина забирает плачущего ребёнка, и вместе с ней и другими беженцами перебирается в Россию. На самарский вокзал они приезжают без денег и документов – всё сгорело…

– Мы из Чечни! Подайте, пожалуйста, для меня и для моей дочери, – просит она на ломаном русском первую встретившуюся ей женщину.

– Возьмите. А дочку-то как зовут? – спрашивает она, глядя на маленькую кареглазую девчушку. Женщина тоже вопросительно смотрит на Мадину.

– Заза, – говорит она, – Заза Чекмезова.

Они перебивались, как могли. Женщина нашла себе работу, но платили мало, и поэтому Мадина была ей в тягость. Как говорится, лишний рот…

Как только Мадине–Зазе исполнилось четыре года, женщина тут же нашла работу и ей. Она сделала табличку "Падайте на хлеп" и выставила ребенка на улицу просить милостыню. Вечером она аккуратно забирала из Зазиной шапки подаяние, скудно кормила её и отправляла спать на коврик в коридоре. Если Зазе подавали мало, женщина сильно избивала её. Так продолжалось около четырёх лет. Один раз она избила девочку так, что та потеряла сознание. Тогда женщина написала записку "Я Заза. Помогите мне", и положила ребёнка на ступеньки городской больницы. Врачи несколько часов боролись за жизнь девочки. Она чудом осталась жива, После болезни девочку зарегистрировали как гражданку РФ и отправили в один из детских домов Самарской области.

Глава 12

В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Первый день Марина была как ангелочек. Она мыла посуду, убиралась в квартире, была ласковой и сдержанной. Но на второй день она сорвалась. Пока тётя Наташа ходила в магазин, Марина чуть не перевернула дом вверх дном.

Сначала она включила на всю громкость свою любимую музыку, Тokio Hotel, и радостно прыгала по квартире, орала – наслаждалась свободой. Потом проголодалась, поставила в микроволновку макароны и засунула туда же сырое яйцо – потыкала какие-то кнопки, вроде включила…

Тут Марина вспомнила, что она обещала позвонить Таньке.

– Алло, теть Даш, привет! А позовите мне Таньку из шестой группы. Баранову. Это Марина! Шальнева. Да, я сейчас в семье живу…ага, спасибо, жду, – она ждала минут десять, удобно расположившись на кожаном диване и не веря сама своему счастью…

– Алё.. – наконец услышала она голос подруги.

– Танюха, привет! – закричала Марина. – Как дела? У меня всё супер! Я вообще как в раю! У меня комната своя, ноутбук, телик в комнате! Караоке! Плазма! Диван кожаный! Микроволновка! Центр музыкальный! Слышишь, как орёт? Это я ещё не на полную врубила!

– Классно, – завистливо сказала Таня, – а тётя как?

– Да нормально. Она, конечно, занудная, но я стараюсь слушаться, чтобы она меня навсегда взяла! А у вас как?

– Как, как… да как обычно…ничего интересного.

– Ну да… Слушай, а приезжайте ко мне завтра?

– А что, можно?

– Конечно! Можно даже на ночь! Завтра тётка на днюху к подруге свалит, а мы тут оторвёмся! Я вам свою квартиру покажу!

– А можно Зазу с Иркой взять?

– Конечно! Даже нужно! Веселее будет! Фу, слушай, что-то горелым пахнет! Наверное, у соседей что-нибудь сгорело!.. Ну, короче, вы приедете? Записывай адрес…

Наталья подошла к своему дому и удивилась – надо же было кому-то так громко музыку включить! Никогда такого раньше не было… Каково же было её удивление, когда она обнаружила, что страшные вопли доносятся из ЕЁ окна!

Наташа быстро поднялась на свой этаж и открыла дверь. Музыка гремела, а из кухни несло горелым. Наташа быстро прошла на кухню и ахнула – яйцо взорвалось в микроволновке, макароны начали гореть… Она выдернула шнур из розетки и громко позвала Марину. Та не откликалась.

Наташа зашла в комнату и выключила музыку. В соседней комнате Марина всё ещё разговаривала по телефону, но когда услышала, что музыку кто-то выключил, испугалась.

– Танюх, у меня кто-то пришёл… Целую… – не успела Марина положить трубку, как в комнату влетела Наташа.

– Марина! – крикнула она, схватила её за руку и потащила на кухню. – Посмотри! Это что такое? На пять минут тебя оставить нельзя!

Марина в ужасе смотрела на микроволновку.

– А кто меня учил ею пользоваться?! – вдруг крикнула она. – Я её включала в первый раз в жизни…

Наташа задумалась. Действительно, она даже не показала Марине, как обращаться с прибором, а девочка сама просто не смогла разобраться.

– Ну ладно, – спокойно сказала тётя, – давай, отмывай теперь…

Следующие два часа Марина провела на кухне.

– Домработницу, блин, нашла… – ворчала девочка, отмывая и отскребая. – А сама телик сидит смотрит, как королева! И ещё орёт на меня! Ничего не оттирается… Всё! Хватит! Она и до этого была не слишком чистая! – и Марина сильно хлопнула дверцей. – В следующий раз буду на плите разогревать. Чудо техники, блин! Чтоб тебя разорвало…

Утром тётя Наташа разбудила Марину.

– Солнышко, я пошла, еда в холодильнике, деньги на столе, – быстро перечислила она. – Будь аккуратна. Я могу на тебя положиться?

Марина сонно кивнула.

– Ну, вот и славно! – обрадовалась Наташа, поцеловала Марину в щёчку и вышла из комнаты.

Марина подождала, пока она закроет входную дверь, вылетела из-под одеяла, наспех поела и побежала на остановку встречать подружек.

Марина, Таня, Ира и Заза дружили уже около года. Сначала сдружились Марина с Таней – они очень любили друг друга, постоянно ходили за ручку, поэтому в детском доме их все считали сестрами. Зазу девочки жалели, любили, в отличие от других; они постоянно везде таскали её с собой, и она тоже стала неотъемлемой частью их тройки. А потом к ним присоединилась Ирина Степанова. Она была новенькая, и девочки сразу взяли её в свою компанию.

После всей этой истории с Антоном Марина почувствовала, что девочки как-то отдалились от неё, но теперь Антона в её жизни, наверное, не будет… и их дружбе опять ничего не угрожает.

И вот вся эта весёлая компания завалилась в квартиру, и Марина стала показывать девчонкам все достопримечательности.

– Вот это – тёткина комната! Видите, кровать какая огромная! А это просто комната – ничья! Тут аквариум! Смотрите, какая рыбка! А вот это – зал! Видели, какая плазма? Это тоже зал, только маленький! А вот это…приготовьтесь … МОЯ комната! Есть ещё кое-что, пошли… Это ванная и джа-ку-зи! Тут вода из всяких щёлочек бьет! Так круто! Я каждый день купаюсь в ней!

– Ва-у… – сказала Ира, – я можно я тоже искупаюсь в джакузи?

– И я! – подхватила Таня.

– Конечно, – сказала Марина, – только попозже немножко, пошли  пока на кухню…

Около часа девочки уничтожали продовольственные запасы – они с утра ничего не ели, и поэтому пытались набить живот всем, что нашли в холодильнике.

– Ну вы жр-а-ать! Смотрите, Заза колбасу ест и бананом заедает! Вот чукча! – смеялась Марина.

Когда с едой было покончено, они спокойно улеглись на диване в зале.

– Мариш, включи фильм какой-нибудь, – попросила Ира.

– Какой?

– Ну, ужастик какой-нибудь…

 Пока Ира с Зазой смотрели фильм, Марина с Таней разговаривали.

– Как там Антоша? Спрашивает хоть про меня? – осторожно спросила Марина.

– Неа, – ответила Таня, – он со своей Назаровой целыми днями гуляет!

– С Назаровой? – расстроилась Марина. – Они что, опять вместе?

– Не знаю, – ответила Таня. – Они то ссорятся, то мирятся. Их не поймешь…

Марина постаралась сделать вид, что ей всё равно, но на самом деле чуть не плакала от обиды.

– Да ну его, этот фильм! – вдруг сказала она. – Давайте лучше караоке споём!

 …Нам не надо слов и для нас простой сюжет,

Он у нас один и судьба одна на всех !

Посмотри в глаза, не вопрос и не ответ.

Знай, что можешь ты поверить мне !..

– А давайте, – кричала Марина, – как-будто мы – Ранетки, а вокруг куча поклонников!..

…Но нас не изменят! Придет наше время.

Придет наше лето и наша весна!

Нас не изменят! ведь мы будем верить.

Всегда будем верить в чудеса…

Девчонки бесились – в результате Заза споткнулась о диван, стала падать, зацепилась рукой за занавеску и свалила на пол тяжёлую гардину. А Марина, прыгая, разбила тётину вазу…

Когда, наконец, песня закончилась, все четверо без сил упали на диван.

– Девчонки, а я уверена, что у нас будет всё как в этой песне, – вдруг сказала Таня, – придет наше время, придет наше лето и наша весна. Только надо верить в чудеса!

– Да! – поддержала Марина. – Я верю, и у меня скоро случится чудо! Меня тётя, между прочим, забирает к себе насовсем!

– Да ты что! – хором ахнули девочки.

– Да! Я, наверное, больше в интернат не вернусь… Точно не вернусь!

Она вдруг вскочила на диван и запела на всю квартиру:

Просто мы такие детки,

Мы – ранетки! Мы ранетки!

Просто мы со вкусом детки!

– Мы ранетки! – хором закричали девчонки.

– А пошли гулять! – вдруг сказала Таня, – познакомимся с кем-нибудь!

– Ты что? – удивилась Ира, – мы же мелкие! Кто с нами знакомиться будет? Было бы нам хоть по пятнадцать!

– Да ладно! – успокоила Таня, – надо просто накрасится поярче, тогда будем старше выглядеть!

– Точно! – поддержала Марина, – я сейчас косметичку притащу!

Через минуту она забежала в комнату и высыпала всё содержимое тёткиной косметички на диван.

– Ого, – сказала Таня, – да тут столько всего! Тут можно так накраситься, что мы будем вообще лет на семнадцать выглядеть!

– Марин, а можно я пока воду в ванной включу? – попросила Ира. – Вы пока краситесь я джакузи попробую.

– Да, иди, – разрешила Марина.

Ира включила воду, вернулась обратно, а девчонки уже приступили к делу…

Когда Марина подошла к зеркалу, она поняла что слегка переборщила. В зеркале она еле-еле узнавала себя.

– Ой, девчонки, я что-то слишком сильно накрасилась! – удивлённо сказала она.

– Да ладно, – ответила Ира, – ты посмотри на Зазу! Она себе вообще губы как у обезьяны нарисовала! А вот Таньке надо глаза поярче!

– Ну всё, побежали! – запрыгала от нетерпения Таня.

Девочки оравой выбежали в коридор, а Марина задержалась на минуту – оглядела бардак в квартире.

– Ладно, пораньше приду и уберусь! – решила она, открыла форточку, чтобы выветрился запах от сигарет, и побежала по ступенькам вниз.

Около подъезда сидели женщины и с удивление разглядывали незнакомых девчонок.

– Что топаете как лошади?! – тут же закричала одна, – не можете спускаться нормально?

– А накрасилась-то, накрасилась-то как! – подхватила другая. – Такая маленькая, а уже раскрасилась, будто клоун!

– Ой, не говори! Ужас! Как матрёшка!

– Просто мы такие детки! – крикнула Марина и побежала догонять подруг.

 В парке народу совсем не было. Некоторое время девочки играли в догонялки, а когда устали, купили мороженное и сели на лавку отдыхать.

– Как назло ни одного пацана… – вздохнула Ира.

– Зря только красились, – расстроилась Марина.

Стемнело, и девочки стали собираться домой.

– Мариш, у нас в 22:20 последняя электричка. Мы, наверно, пойдём потихоньку, – сказала Ира.

– А времени сколько? Часов нет! Молодой человек, вы не подскажите время? – крикнула Марина. Парень посмотрел на девочек и развернулся в их сторону.

– Почему такие молодые девушки сидят одни? – спросил он с сильным кавказским акцентом и сел рядом с Мариной. – Хотите, я вам составлю компанию?

– Нет, спасибо, – сказала Марина, – времени сколько?

– Девять часов, – сказал он. – Кстати, меня зовут Саид. Очень приятно. Хотите, шоколадкой угощу?

– Давай! – вдруг сказала Ира.

Он достал плитку шоколада и протянул девочкам. Они тут же схватили её и начали делить.

– Мы не познакомились, – продолжил Саид, – как вас зовут?

– Меня – Лера Ранетка, – сказала Марина.

Девочки посмотрели на неё и рассмеялись.

– Очень приятно, Лерочка! Красивое имя!

– А меня – Аня, – сказала Ира.

– А я – Лена, – представилась Таня, – а это… Наташа.

– Очень приятно, девочки! А родители где ваши? Они знают, что вы тут гуляете?

– А у нас нет родителей! Мы сами по себе! – сказала Ира.

– О-о! А вы не против, если к нам присоединятся два моих друга?

– Пусть приходят! – разрешила Таня, – только пусть принесут что-нибудь вкусное!

– Хорошо! – сказал Саид. Он достал телефон, набрал номер и стал быстро что-то говорить на своём языке.

А Наташа сидела на дне рождения у подруги и всё время думала о Марине. Как она там? Всё ли хорошо? Она несколько раз звонила на домашний, но Марина не отвечала.

– Гулять пошла, – думала Наташа, – ну что за девчонка! Ни минуты покоя с ней!..

Праздник подошёл к концу, Наташа прыгнула в такси и помчалась домой.

Около подъезда толпится народ. Сердце ее бешено заколотилось.

– Неужели что-нибудь случилось с Маришкой, – подумала Наташа,– ни дай бог!

Не успела она вылезти из такси, как на неё накинулись соседки.

– Наталья Александровна! Вы не могли пораньше приехать? Тут уже весь подъезд затопило!

– Как не стыдно!

– Быстрее, быстрее! А то все квартиры смоет!

Подгоняемая их криками, Наталья понеслась по ступенькам вверх, соседки кинулись за ней. Из-под её двери хлестала вода. Она быстро открыла замок, вбежала в квартиру и оказалась по щиколотку в воде…

Оказалось, что кто-то закрыл ванну пробкой и оставил воду включенной. Она быстро закрыла кран и растерянно посмотрела по сторонам. Все вещи плавали в воде, но это было еще полбеды… Вода затопила три квартиры внизу, и разъяренные хозяева стояли в дверях и ждали объяснений…

– Я всё оплачу, всё оплачу… – тихо сказала она. – Простите, пожалуйста!

Потом она села в кресло и залилась слезами…

А девочки всё ещё сидели в парке. Через двадцать минут приехали два друга Саида. Они достали из машины два больших пакета и подошли к остальным.

– Вот это мои братья, Абдула и Асламбек, – сказал Саид.

– Абдула… – тихо повторила Марина и рассмеялась. Девочки тоже захихикали.

Братья подсели к девчонкам и достали из пакета бутылку водки, пиво, чипсы и ещё много всяких вкусных вещей. Девчонки тут же налетели на еду, а парни стали разливать водку в стаканчики.

Саид налил стакан водки и протянул Марине. Она побултыхала его, затем незаметно отвела руку и ловко вылила водку на землю. Потом сделала вид что выпила.

– А вы кто по национальности? – спросила парней Ира.

– Азербайджанцы, – ответил Асламбек.

– Айзера! Обалдеть! Говорят – вы злые?

– Неее! Мы до-о-обрые…

По звонку приехала дочь Наташи, Светлана, со своим мужем. Они помогали устранять последствия потопа.

– Ой, попадется мне эта девчонка, – ругалась Света, собирая воду, – я ей космы-то повыдираю! Мне она никогда не нравилась! И Танька, мать её, тоже не лучше!

– Света! – крикнула Наташа, – нельзя так о покойниках!

– Да плевать я хотела! Они обе хороши! Ой, попадись она мне! И зачем ты взяла эту крысу маленькую?

– Жалко мне её..

– Жалко у пчёлки, мама! Ты из-за неё теперь несколько лет будешь работать на ремонт соседям! Быстрей бы она пришла! Я её вместо тряпки по полу возить буду! Вон, времени одиннадцатый час! Где она мотается?!

Компания просидела в парке около двух часов. Саид бесконечно задавал Марине вопросы.

– Лерочка, а сколько лет тебе? Пятнадцать? Больше двенадцати не дам! Ты же совсем маленькая!

Они постоянно переговаривались между собой,  иногда смеялись, но девочки не обращали на это внимание.

– Нам по делам надо! – вдруг сказал Асламбек, – поехали, мы вас по домам развезём…

– Поехали, – хором сказали девочки, довольные тем, что покатаются на "тачке".

– Только нам на вокзал! – предупредила Ира.

– Конечно! Куда хочешь! – сказал Саид, поглядел на своих друзей – и все трое громко рассмеялись.

Заза вдруг подбежала к Марине и стала тянуть её по направлению к дому.

– Марина, пойдем домой, пожалуйста… пожалуйста, пойдем домой, – начала умолять она.

– Нет, Заза, сначала вас на вокзал! А потом меня домой отвезут! Всё нормально! Ты что дрожишь-то вся? Успокойся!

Заза подбежала к Тане – но Таня тоже не придала значения…

– Да успокойся ты, – велела она, – что панику наводишь, сейчас на машине покатаемся! Клёво!

Заза поняла, что ее попытки бесполезны, парни ей совершенно не нравились, и у неё было очень большое желание убежать, но она всё-таки обреченно села в машину.

Как могла она оставить девчонок?

Саид и Асламбек сели на передние сидения, Абдула – сзади. Девочки долго размещались рядом с ним, но всё-таки влезли. Машина тронулась. Марина сидела около Зазы, которая тряслась как в лихорадке.

– Зазка, ты чего? Замёрзла, что ли? – спросила Марина.

Парни опять стали громко разговаривать на своём языке. Марина смотрела в окно, пыталась сориентироваться, но на улице было темно. Ехали долго. Таня даже задремала.

– А мы куда едем? – громко спросила Марина, но ей никто не ответил, и это ей не понравилось. Мужчины продолжали что-то быстро говорить между собой. По интонации Марина поняла, что они спорят.

Вдруг машина резко затормозила. Парни отошли на приличное расстояние и продолжали спорить. Двое достали сотовые и стали звонить кому-то, а девочки, сидя в машине, с беспокойством вглядывались в темноту ночи…

– Уже приехали? Вокзал? – сонно спросила Таня.

– Да какой вокзал! Тут вообще лес какой-то! – сказала Ира. – Интересно, где это мы?

– Блин! Гавкают на своем языке постоянно… – возмущалась Марина, – ничего не понятно! Барлам-харлам, мерде-берде! – передразнила она.

Девочки посидели ещё немного. Заза что-то мычала, но им было не до неё. Но вдруг Марину осенило, наконец:

– Заза же – чеченка! Она же что-то понимает! Заза, о чём они говорили?

– Бежим отсюда! – закричала Заза обрадованная тем, что её, наконец, послушали. Изо всех сил она дернула дверь.

– Они плохое что-то говорили? – испуганно спросила Ира.

– Бежим! – опять повторила Заза, – бежим!

Но было уже поздно. Трое мужчин подходили к машине. Саид открыл дверцу и сказал:

– Лера, выйди!

Марина на секунду прижалась к Тане, но вдруг, как будто что-то придумав, смело вылезла из машины.

– Маринке капец! – прошептала Ира, глядя им в след.

Заза дергала дверь изо всей силы, но дверь не поддавалась. Тут Таня заметила, что дверь на задвижке – она медленно протянула руку, открыла…

Саид крепко взял Марину за плечо и повел её по направлению к лесу, но вдруг Марина изо всей силы вцепилась зубами ему в руку – Саид вскрикнул и разжал пальцы, а Марина бросилась бежать. Секундного замешательства хватило, чтобы девочки выпрыгнули и с визгом кинулись вслед за Мариной.

Асламбек и Абдула бросились их догонять. Они пробежали несколько метров и остановились, а девчонки всё ещё неслись, подгоняемые жутким страхом. Им всё казалось, что за ними гонятся, что их вот-вот схватят и затолкают обратно в машину…

Владимир Петрович ехал с работы – устал, поэтому не разгонялся… Из кустов на проезжую часть внезапно выскочили четыре девчонки и кинулись прямо ему под колёса – он едва успел надавить на тормоз, остановившись в пяти метрах от них. Одна из девчонок тут же подбежала к машине:

– Дяденька, возьмите нас! Дяденька, за нами гонятся! Дяденька помогите! Спасите нас!

Не дождавшись ответа, девочки запрыгнули в салон и все вместе закричали:

– На газ! На газ давите! Поехали! Нас убьют сейчас всех!

Мужчина испугался и газанул, и сделал это очень вовремя, потому что из-за поворота уже выезжала красная машина с азербайджанцами.

Владимир Петрович ехал и гадал, как же могли оказаться на дороге ночью четыре маленькие девочки. На вид они были не старше его дочки. Три девочки рыдали на заднем сидении, а одна напряжённо смотрела в окно. Когда все немного успокоились, он спросил:

– Ну, может, вы мне расскажите, наконец, что случилось?

Девочки наперебой начали рассказывать, как они познакомились с этими типами, как те их увезли в лес, как Марина укусила за руку Саида. Больше всех старалась сама Марина.

– Он достаёт пистолет и начинает по нам стрелять, – плела она, – мы бежим, а пули свистят над головой! Ужас…

Владимир Петрович любил и понимал детей, и, несмотря на невнятную и невероятную историю, он прочувствовал весь ужас, который испытали его маленькие ночные спутницы.

– С ума сошли! – начал возмущаться он. – Неужели вас родители не учили, что с чужими людьми, тем более с мужчинами, ходить никуда нельзя! Я своей дочери постоянно об этом говорю!

– А у нас нет родителей! – вдруг сказала девочка с заднего сидения.

– Как это так? – удивился он.

– А вот так! Мы сами по себе! Свои собственные!

– Как это, свои собственные? Такого не бывает! Дети обязательно чьи-нибудь.

– А вот мы – ничьи! – доказывала девочка.

– С детдома мы, сироты, – объяснила Марина.

Владимир Петрович долго не мог прийти в себя. Он остановил машину и развернулся к ним – смотрел на их тоненькие куртки, которые, наверно, насквозь продувает ветер, на заплаканные лица и растрёпанные волосы… И думал, что же он может ещё для них сделать…

– Куда вести-то вас? – спросил он.

– Нас на вокзал, в детдом поедем, а Маринку к тёте, – сказала Ира.

– А деньги-то есть на билеты?

– Неа! Мы зайцами! Мы уже привыкли!

Через несколько минут машина подъехала в вокзалу.

– Ну вот, приехали, – сказал Владимир Петрович.

– Спасибо! – хором сказали девочки, вылезая из машины.

– Девчонки, подождите! Вот возьмите на проезд! А то вдруг кондукторы… – сказал он и протянул им несколько сотен.

– Господи, что это я… – вдруг опомнился он.

– Так, ну-ка, давайте обратно в машину. Доставлю вас в сохранности в ваш детдом. А Марину после вас отвезу…

К дому тёти Наташи они подъехали, когда уже рассвело. Марина по дороге еще несколько раз рассказывала дяде Володе страшную историю.

– Больше всего я испугалась, когда он достал базуку!

– Базуку! – ахнул Владимир Петрович.

– Ну да, базуку! Это пистолет такой! И начал стрелять! Мы бежим, а пули свистят!

Владимир не выдержал и расхохотался.

– Марин, а ты когда вырастешь, на кого учиться пойдешь? На артистку? – улыбаясь, спросил он.

– Неа! Я буду медсестрой! Ну вот, приехали. Спасибо вам большое! – сказала Марина и вылезла из машины.

– Марин, постой! А родители у тебя где?

–Умерли, – тихо сказала девочка и зашла в подъезд.

Она долго стояла у двери, придумывая, что она скажет тете. Её всё еще трясло от пережитого приключения. Наконец, набравшись смелости, она тихонько постучалась в дверь. За дверью не было слышно ни звука. Она поскреблась ещё раз, и услышала шаги. Марина ожидала увидеть тетю Наташу, но вместо этого дверь открыла Света, её двоюродная сестра.

Не дав Марине опомниться, она затащила её в квартиру и несколько раз изо всей силы хлестнула по лицу: ах ты гадина! гадина!

Марина громко завизжала, закрыла лицо руками..  На визг прибежала тетя Наташа и муж Светы, Серёжа, и оттащили Свету. Марина вдруг быстро шмыгнула в свою комнату и закрылась на задвижку.

– Дрянь такая! – кричала Света, – Серёжка, ломай дверь! Ломай, говорю!

–Хватит! – вдруг громко и твердо сказала тетя Наташа. – Пошла вон отсюда!

– Мам, ты что? – удивлённо спросила дочь.

– Пошла вон, я сказала! Истеричка…

Марина кинулась на постель и с головой укрылась одеялом. Она вся дрожала. Девочка немного успокоилась только тогда, когда голоса около её двери стихли. Она догадалась, что Светка с мужем ушли.

Всё утро Марина боялась выйти из комнаты. Ей очень хотелось есть и пить, но она терпела.

– Вот уморю себя голодом, будут знать, – думала она…

Марина подошла к окну и посмотрела вниз. Во дворе бегал пушистый белый щенок, он ненадолго отвлёк Марину от грустных мыслей. Она залюбовалась собачкой, и ей вдруг на секунду захотелось стать таким щенком и бегать, не зная забот и хлопот.

– А вдруг его тоже бьют хозяева, – подумала она, –а может, и не кормят… а ещё утопить могут! В общем, жизнь – ужасна! – сделала она вывод.

Марина села к столу и нарисовала могилу, гроб и себя. Потом она повесила рисунок над кроватью и осторожно приоткрыла дверь. Тетя сидела в зале, смотрела телевизор. Марина смело прошла мимо неё на кухню, разогрела картошку и поела. Наташа молчала.

– Может всё и обойдется, – с надеждой подумала Марина…

Весь день девочка просидела около двери, слушая, что делает тетя.

Наташа делала уборку, потом уходила, вернулась, села к телевизору. Около десяти вечера ей кто-то позвонил, и она закрылась в своей комнате.

Марина на цыпочках подошла, села на пол около её двери и прислушалась.

– Привет, Катюш, – грустно сказала Наташа. – Вообще ужас… она сидит в комнате целый день. Прощенья не попросила… нет, даже не извинилась! Не знаю, где была… она не разговаривает. Конечно, я всё поняла! Девчонка неуправляемая, непредсказуемая… и как они там с ними справляются?! Конечно… да я уже часы и минуты считаю! Быстрей бы эта неделя закончилась! Хоть отдохну от неё.

Дверь Наташиной комнаты резко открылась – на пороге стояла Марина и со злостью глядела на неё.

–Ты-ы! – крикнула девочка, – ты ведь меня не любишь! А зачем ты тогда меня взяла?! Зачем? Зачем?! Ты ведь меня не любишь! Ты хочешь от меня избавиться? Пожалуйста! Я могу прямо сейчас уехать! Прямо сейчас!

Тётя сначала опешила, а потом схватила Марину за плечи, тряхнула, что было сил… и оттолкнула от себя, да так, что девочка вмазалась в стену.

Марина взвизгнула, её глаза наполнились слезами; она несколько секунд смотрела на Наташу, потом вдруг побежала по квартире, раскидывая и переворачивая всё, что попадалось ей на пути.

– На тебе! На! Вот так тебе! Вот так! – кричала она…

Наташа решила, что девочка сошла с ума. Она налила в кастрюлю холодной воды и вылила на Марину. Вода помогла – тяжело дыша, девочка села на пол, прямо в лужу, и хрипло произнесла: попить принеси…

Тётка быстро налила в стакан воды и накапала туда валерьянки. Марина залпом выпила и ушла в свою комнату…

Наташе было жалко очень девочку, она от всего сердца хотела ей добра, но понимала, что не сможет справиться с неуправляемым и психованным ребёнком.

– Я сделала всё, что могла, – сказала она себе. – Завтра же отвезу её обратно, и забуду всё, как страшный сон. И что с ней случилось? Ведь буквально года два назад она была совершенно нормальным ребёнком! Может, переходный возраст? – предположила женщина.

С тяжёлым сердцем она легла в постель, но мысли о Марине не давали ей покоя, и только к утру она, наконец, уснула.

Утром Марина  сложила все сумки и ждала её около двери.

– Кофта и штаны, которые ты мне купила, на кровати лежат, – сказала Марина.

– Какие мы гордые, – удивилась Наташа, – ты можешь их забрать, они твои.

– Мне от тебя ничего не надо.

– Мариш, пожалуйста, возьми их – я очень тебя прошу!

– Мне от тебя ничего не надо!

Наташа села на скамейку в прихожей. И ещё раз посмотрела на племянницу. Марина стояла грустная и усталая, а её щёки были мокрыми от слёз. Было видно, что ночью она тоже не сомкнула глаз.

– Марин, где та милая, ласковая, послушная девочка, которую я знала? – тихо спросила Наташа.

Марина долго молча смотрела в пол, а потом подняла глаза и произнесла:

– Та милая девочка… погибла… с мамой в автокатастрофе.

Наташа и Таня Шальневы, мама и тётя Марины, рано остались сиротами, Наташе было восемнадцать, а Тане – всего шестнадцать. Так как кроме мамы они были никому не нужны – отец бросил их ещё в детстве – девочкам пришлось пробиваться в этой жизни самим. Решительная и боевая Наташа быстро нашла хорошую работу и содержала себя и сестру. Звёзд с неба, конечно, не хватали, но на жизнь не жаловались. Но вот зато Таня успехами похвалиться не могла. Училась плохо, была рассеянной и задумчивой. Любила детские сказки, дождь, ночные прогулки – Марина была похожа на неё.

– Ты как не от мира сего! – ругала её сестра, – вечно витаешь в облаках! Возьми себя в руки! Надо быть твёрдой и целеустремленной, иначе тебя растопчут в этом мире.

Таня молча кивала и опять уходила гулять. Возвращалась или с букетом полевых цветов, или с очередным котёнком – их у сестёр было уже трое.

– Вот, – смущенно говорила она, – на улице сидел, глаза такие жалобные… не смогла пройти мимо.

– Всех она собирает, – ворчала Наташа, – ну что за девчонка! Совершенно без мозгов! И в кого она такая?

Вскоре Наталья вышла замуж и переехала жить к мужу, оставив Таню в их квартире.

– Пусть поживёт одна, – думала Наталья. – Посмотрим, как она без меня. Может, хоть за ум возьмётся, работу найдёт. Надо ведь будет жить на что-то…

Но её предположения не оправдались. Таня работать не собиралась. Она еженедельно приходила за деньгами к своей старшей сестре. Наташа и её муж жалели её и помогали, чем могли. А они могли – у них в это время дела пошли в гору, муж открыл свою фирму. Наталья родила дочку Свету…

Шли годы. Наталья стала перспективной бизнес-леди, хорошей мамой, заботливой женой.

Татьяна же с горем пополам закончила ПТУ и работала на заводе. Она тихо завидовала своей старшей, удачливой сестре; она тоже хотела бы быть счастливой и перспективной, но у неё ничего не получалось. В личной жизни ей тоже не везло. Замуж никто не звал. Парни у неё тоже долго не задерживались. В общем, рядом со старшей сестрой она чувствовала себя неудачницей. Когда её бросил её последний «жених» Андрей, Татьяна решила, что в жизни нужно что-то менять. Никто не знает, какие мечты решила осуществить Таня, но вдруг она неожиданно пропала. Наталья и её муж искали её везде, но Таня как в воду канула. Её не было около года. Наталья уже, можно сказать, похоронила свою младшую сестру, как вдруг в один прекрасный день в дверь позвонили. Наташа открыла и ахнула! На пороге стояла Таня с ребёнком на руках и виновато улыбалась.

– Можно? – тихо спросила она.

– Заходи. Тебя можно поздравить? – со вздохом спросила Наталья, глядя на свёрток.

– Вот…доченька, – нежно сказала Таня, приподняв одеялко, и Наташа увидела маленькое личико девочки.

– Сколько ей? – спросила она.

– Двенадцать дней, – ответила Таня.

Когда Наташа и Таня развернули ребёнка, чтобы перепеленать его, Наташа вдруг залюбовалась малышкой.

–Хорошенькая какая! – воскликнула она, – и глазки такие необычные! Не то зелёные, не то синие.

–Бирюзовые, как мо-о-ре!!! – мечтательно произнесла Таня, – поэтому я и назвала её – Ма-ри-на.

–А отец то кто? – осторожно спросила Наташа.

– Я не знаю, – пожала плечами Таня, – да какая разница!

– Бедная девочка, – подумала Наталья, глядя на малышку, – как же ты жить будешь с такой мамкой безмозглой!

Но надо отдать Татьяне должное – она стала образцовой матерью. Она не могла покупать девочке дорогие игрушки и питание, но давала ей самое дорогое, что нужно ребенку – любовь своего сердца. Окружённая такой заботой, малышка росла и расцветала. Всё своё свободное время Татьяна посвящала дочке. Девочка всегда была сыта и ухожена. В четыре года она уже умела читать и немного писать. Хорошо рисовала и пела как птичка. Те, кто недавно осуждал Татьяну, теперь стали ей завидовать. Ведь её Мариночка была такая весёлая и счастливая, и, в отличие от других детей, плакала и капризничала очень редко.

На своё пятилетие Марина получила чудесный подарок – братика Толю. Кто был отец ребёнка – опять было загадкой, и злые языки снова сделали Татьяну главной темой для обсуждений. Но Таня, не обращая на это внимание, продолжала воспитывать своих любимых деток.

Время шло. Татьяна, как все матери-одиночки, крутилась как могла. Работала на трёх работах, постоянно оформляла для детей пособия и льготы, но маленькая семья, окружённая её заботой, была безмерно счастлива.

В тот страшный день они ехали из гостей. Дорога была плохой. Зарядил дождь, и водитель постоянно ругался. Машина ехала медленно; Татьяна и Марина задремали, а Толик вообще крепко уснул. Марине снился чудесный сон: речка, дети, песок, а потом, она услышала страшный визг тормозов. Машина взлетела в воздух, а потом с грохотом упала на бок…

Марина увидела огонь, самый настоящий огонь – она попыталась закричать, встать, но что-то тяжелое сверху придавило ее, она закричала, и ее тело пронзила режущая боль…

Пришла в себя Марина только в больнице. Там же она узнала, что это был не сон, а настоящая авария, и она чудом осталась жива. А потом пришли чужие люди и забрали Марину куда-то. И вот она стоит на кладбище между двух гробов, и пустыми глазами смотрит на изуродованные тела близких ей людей. Ей не верится, что это они – её мама и братик….

А потом понеслось… приют, детский дом, злые воспитатели, издевательства детей… Таня, Кристина, Антон. И всё время боль – нестерпимая мучительная боль потери, невосполнимой утраты, одиночества. И никуда от этого не денешься!

Глава 13

ВЗРОСЛЫЕ ИГРЫ

Дни неслись за днями. Быстро пролетела последняя учебная четверть. Зацвели деревья, и на улице запахло летом. Эти запахи дурманили и сводили с ума. Мальчишки целыми днями пропадали где-то, приходили только вечером, а девчонки сидели на гаражах и не знали, чем заняться.

– А давайте, что ли, хоть в Барби поиграем? – предложила  Марина.

– Шальнева, мы же уже в восьмой класс почти перешли, стыдно в куклы играть!  – возразила Таня.

– Ну и что! – ответила Марина. – Мы же ещё пока в седьмом, значит, можно!

– Стрёмно!

– Ничего стрёмного! До сих пор сама с куклой спишь!

– Я с ней не играю. Просто кладу рядом…

Девочки затащили коробку с Барби на крышу гаража, построили куклам дом и начали играть. Марина и Таня выбрали себе двух красивых кукол, а Зазе досталась кукла без головы и одной ноги.

– Заза, да ты не парься, – утешила Таня, – ты её в платьице одень и ног видно не будет, а голова… ну и без головы тоже нормально!

– Заза, мы будем две сестры, а ты наша домработница, давай уберись здесь, приказала Марина.

– Марин… Тошка, – вдруг шепнула Таня. Антон залез на гаражи и направлялся к девочкам.

– А чо это вы тут делаете? – спросил он. – О! Они в куклы играют, деточки! И чурка здесь?

– Будешь с нами? – весело спросила Таня.

– Ага, щас! Я только за своей Барби сбегаю! – насмешливо ответил он.

– Антош, угости чипсами, – попросила Марина, глядя на небольшой пакетик в его руке.

– А это не мои! – ответил он. – Это я Викуле купил.

В сердце Марины тут же закралась ревность.

– С какого это ты перепугу Вике чипсы покупаешь? – сердито спросила она.

– С такого перепугу, – ответил Антон, – перепугался вот, и купил! Мне у неё завтра контрошку по физике списывать.

– Она что, такая умная, что ли?

– Неа, она тупая. Просто она будет у Гальки списывать, а я у неё.

Когда он ушёл, Таня вдруг подвинулась к Марине и шепнула ей на ухо.

– Марина, а можно у тебя кое-что спросить?

– Ну, спрашивай! – разрешила Марина.

– Марин, а вы с Антоном целовались? – смущённо хихикая, спросила Таня.

– Ты что? – рассердилась Маринка, – я что, по-твоему, девочка лёгкого поведения, и буду на первом свидании целоваться?!

– А на каком свидании ты будешь целоваться? – растерянно спросила Таня.

– На восьмом! – твёрдо сказала Марина, – ну или на девятом, но никак не на первом! А я с ним вообще-то на свидание и не ходила! Мы просто погуляли, поболтали и всё! Мне он не нужен! Всё Тань, отвали от меня со своими глупостями!

На самом деле Марина лукавила. Она очень хотела встречаться с Антошкой, но никому, даже себе, в этом не признавалась.

– Я думаю, – продолжала Марина убеждать себя, – что мы ещё слишком маленькие, чтобы встречаться с парнями, и уж тем более… целоваться!

– Я согласна! – сказала Таня, – и вообще целоваться – это очень противно!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю!

– Ну, а всё-таки…

– Знаю, и всё!

– Да что ж ты заладила – знаю, да знаю…

Тут Таня подсела к Марине ещё ближе и прошептала:

– Ирка сказала мне…

– А Ирка откуда знает?

– Она целовалась!

– Да ладно…

– Да!

– Наша Ирка?

– Да!

– А с кем?

– С Жоркой! Ой! Вообще-то это секрет был!

– Фу-у-у! Она бы ещё с крокодилом целовалась!

– Ага, крокодил отдыхает по сравнению с ним. Марин, а ты вообще хоть раз целовалась?

– Я? Конечно! Да я сто раз целовалась!

– А я…двести раз!

– Врушка!

– Сама врушка!

Антон вошёл в комнату к девчонкам из четвёртой группы. Сегодня они не дрались и не ругались – даже удивительно. Такие минуты затишья были редким явлением. Кристина играла в тетрис, Ольга листала журнал, а Вика читала какую-то книгу. Антон присел к ней на кровать.

– На, купил. Чо читаешь? "Записки стервы", – причитал он название, – что, Кристина книгу написала?

Вика захихикала и посмотрела на подругу.

– По-моему, кто-то хочет в глаз! – злобно отозвалась Кристина.

– Да, Каменский, вали отсюда! – поддержала её Рылова.

– Рыло, а кто тебе зубы передние выбил? Я чего-то всё забываю! – хитро спросил Антон.

– Отвали! – сказала Ольга и отвернулась к стене.

– Антон, ну ты чего? – укорила его  Кристина, оторвавшись от тетриса. – Оль, не парься, он мне тоже один раз ухо порвал! За серёжку дёрнул.

– А ты мне башку кирпичом пробила,– ответил Антон.

– А ты мне палец вывихнул! – крикнула Кристина.

– А ты мне жизнь испоганила!

– Это ты мне испоганил…

Кристина вдруг замахнулась и запустила в Антона тетрисом. Он увернулся, а тетрис попал в стену и разбился – и началось!.. Вика и Ольга, не сговариваясь, выбежали в коридор, чтобы не попасть в «мясорубку» – когда Антон и Кристина дрались, попадало и всем остальным.

Вдруг из-за стены послышался грохот и Кристинин громкий плач. Антон быстро выскочил из комнаты и побежал вниз. Девочки зашли. На полу около кровати сидела Кристина, держась за спину, и громко рыдала.

– Он… он мне позвоночник слома-а-ал, он меня прям спиной об кровать желе-езную-у!

– Любовь… – мечтательно вздохнула Вика.

Антон  прибежал к гаражам и залез наверх. Всё ещё в запале недавней драки, он прицепился к Зазе.

– Заза – чурка позорная, – сказал он, схватил её за руку и скрутил так, что девочка вскрикнула.

– Антон! – воскликнула Таня.

Марина поняла, что Антона нужно срочно отвлечь, иначе он начнёт мучить бедную Зазку.

– Антош! – крикнула Марина, – мне тебе надо кое-что сказать!

– Что? – Антон тут же отпустил Зазу и переключился на Марину.

А Марина слезла с гаража на землю, и стала быстро придумывать, что же сказать Антону. Она зашла за гаражи, а Антон прибежал за ней.

– Говори, – нетерпеливо сказал он, подходя к девочке.

– Ты что сегодня бешеный такой? – спросила Марина, пытаясь оттянуть время и придумать что-нибудь, но в голову, как назло, ничего не приходило.

– Не мы такие, жизнь такая! Говори!

 Он обнял её и посмотрел в глаза, а Марина не выдержала его взгляда и опустила голову. Она так и не успела придумать, что скажет.

– Говори, – настойчиво сказал Антон, – ты прощения хочешь попросить?

– Какого прощения? – возмутилась Марина. – За что это я должна просить… ай!

Антон быстро повернул Марину к себе спиной и скрутил ей руку. Руки он выкручивал профессионально, и у Марины от боли аж потемнело в глазах!

– Скажи: Антоша, прости меня, я тебя люблю! – приказал он.

– Что? – возмутилась Марина, – не буду… ай! Ладно, ладно, Антоша, прости меня… я тебя убью!

– Что? Последнее слово какое?

– Убью…ай! Нет, нет! Люблю!

– Громче, я плохо слышу!

– Я тебя люблю! – заорала Марина, и после этого он, наконец, отпустил её руку.

– Ну ладно! – сделал одолжение Антон. – Ты, наверно, хочешь со мной встречаться? Ну да, это понятно! Знаешь, я долго думал, кого мне выбрать – тебя или Назарову, и решил остановиться на тебе, а то Назарова мне за пять лет уже весь мозг вынесла. Теперь ты будешь моей девушкой!  Но у меня есть одно условие.

– Какое? – испуганно спросила Марина.

– Ты должна меня слушаться и делать все, что я говорю тебе. Ты согласна?

– Хорошо, – сказала Марина.

– Молодец, – похвалил он, а потом прижал ее спиной к гаражу и поцеловал. Марина в ужасе замерла. Это было так внезапно, что у неё закружилась голова, не то от волнения, не то от счастья. Это было так классно! Так по-взрослому! Прямо как в фильме!

– Ты чо, целоваться не умеешь? – удивлённо спросил Антон, отпуская её.

– Это ты не умеешь! – сердито сказала Марина, – а я двести раз целовалась, да я, если хочешь знать…

– Ладно, верю, – прервал её Антон, – а теперь иди к своим девчонкам и скажи, что ты не будешь играть в куклы, а пойдёшь со мной гулять…

 Марина оглянулась назад. Таня и Заза ещё стояли с куклами в руках и удивлённо глядели на неё. В сердце Марины боролись два чувства. Дружба и любовь тянули её в разные стороны. Ей вдруг стало так тяжело, что она чуть не расплакалась.

– Наверно я взрослею… – подумала она.

Из дневника Марины Шальневой.

4 мая

Два часа ночи. Все уже спят, а я пишу. Уснуть опять не могу. Не спится мне. Дневник… Я начала встречаться с Антоном! Это серьезно… очень серьезно. Сегодня мы даже гуляли по улице за ручку, это было так классно! На нас даже прохожие оборачивались. Наверно мы очень красивая пара.

Сегодня я даже почти научилась целоваться. Это не сложно. Обещаю тебе, дневник, дальше поцелуев ничего не зайдёт. В общем, я решила так – погуляю с ним недельку, ну или две, а если он начнет мне что-нибудь серьёзное предлагать, скажу, что я не готова к серьезным отношениям. Я все это придумала, потому что мне очень-очень хочется немножко побыть девушкой, у которой есть парень. Это так прикольно, когда у тебя спрашивают: " А у тебя есть парень?", а ты отвечаешь им: "Есть"…

Р.S. Поругалась с Танюшкой! Она сказала, что я "кидала", и перестала со мной разговаривать. Смешная! Ну разве виновата, я что у меня сейчас другие дела, а на неё времени пока не хватает.

Глава 14

ОБЕЩАНИЕ

Шла последняя неделя в учебном году, экзамены были сданы, и все с нетерпением ждали оценок за четверть и летних каникул. Антон чуть не остался на второй год, но всё-таки кое-как перешёл в десятый класс. Марина, связавшись с ним, начала прогуливать школу и тоже скатилась до двоек.

До обеда было еще полчаса, и поэтому в столовой были только повара. Пользуясь этим, Марина прошла мимо столов, села в дальний угол и достала тетрадку и ручку. Ей очень надо было побыть наедине с собой.

Из дневника Марины Шальневой

22 мая

Привет, дорогой дневник. Прости, что я тебя совсем забросила. За это время столько всего случилось, что даже не знаю с чего начать. Начну, пожалуй, с конца. Я полная дура! Я теперь не знаю, как жить дальше! Сегодня утром я встала в полной решимости поговорить с Антоном и расстаться с ним. У меня на это много причин! Во-первых, из-за него я прогуливаю школу, во-вторых, я постоянно ссорюсь с подружками, а в-третьих эта Кристина! Она постоянно за ним бегает, и я от этого страдаю! В общем, я много что хотела ему сказать, но когда я его увидела, я поняла, что сойду с ума, если мы расстанемся. В общем, я его обняла, разревелась и сказала, что… я его люблю… А потом…

Тут Марина вздрогнула и захлопнула тетрадку, потому что в столовую зашли девчонки.

– Марин, ты что тут одна сидишь? – крикнула Ирка.

– Марин, оценки за четверть выставили, – подхватила Таня, – у тебя две двойки – по русскому и по алгебре.

– А у вас? – растерянно спросила Марина, забирая у Таньки свой дневник.

– У меня – ни одной двойки, – ответила Ира, – троек, правда, много…

– А у меня вообще троек нет! – гордо сообщила Таня, демонстрирую последнюю страницу дневника.

– Ну и что мне эта алгебра! – успокоила себя Марина, глядя на свои двойки, – да я её за предмет даже не считаю! А русский? Бред!

– Мариш, а может быть надо было почаще на уроках появляться? – ехидно спросила Ира.

– Я ходила! – ответила Марина, – просто не всегда получалось… спать хотелось…

– Меньше надо по ночам шляться!

– А тебе-то что?

– Мы волнуемся за тебя!

– У меня всё классно! У меня ещё никогда не было всё так хорошо! И пожалуйста, не лезь в мою личную жизнь!

– Знаешь что, Шальнева…

– Мариш, а ты куда летом уедешь? К тетке? – быстро спросила Таня, чтобы немножко разрядить ситуацию.

– Нет, – ответила Марина, – я к ней больше не поеду…

– Почему?

Неожиданно в столовую вошла Зоя Сергеевна и освободила Марину от ответа на Танин вопрос.

– Внимание, дети! – начала она. – Я посмотрела ваши оценки и, в принципе, довольна результатами. Со следующей недели начинаются каникулы. В пятницу будет последний звонок у старшеклассников и дискотека! Готовьтесь!

– У-ра-а-а! – прокатилось по залу.

– Одно условие! – продолжила Зоя Сергеевна, пытаясь перекричать обрадованных детей, – кто принесёт алкоголь – будет весело проводить время в карцере! Вы меня знаете! Я за свои слова отвечаю!

Девочки были так обрадованы новостью, что тут же стали готовиться к дискотеке. Они гурьбой залетели в комнату и начали увлечённо перебирать вещи.

– Что же надеть? Что же надеть? Блин, четыре дня осталось, а надеть нечего! – повторяла Марина, роясь в своём шкафу.

– Интересно, медляк будут включать? – размышляла Лика.

– Конечно! – ответила Ира. – Как же без него!

– Ой, девчонки, я так боюсь, что меня кто-нибудь пригласит… – прошептала Таня.

– Да не бойся! Не пригласит! – крикнула Марина из шкафа.

– Почему это? – обиженно спросила Таня. – А на тебя прям много желающих!

– Да уж побольше, чем на тебя! – ответила Марина.

– Ну да! Конечно! – съязвила Таня. – Ты же нас променяла на своего Антошу!

– Девочки, давайте не будем ссориться! – тут же успокоила их Настя, – мы все хорошие, все красивые, у всех есть шансы…

– Ой, скорей бы пятница, – произнесла Марина, падая на кровать, – я чувствую – это будет что-то…

– Мариш, а пойдем погуляем, – вдруг предложила Таня, – а то последнее время мы так мало видимся…

– Пошли, – отозвалась Марина, – до вечера я вроде свободна…

Девочки взялись за руки и побежали во двор. На улице было жарко. Очень сильно пахло сиренью. Они около часа бродили по тихим аллеям и болтали ни о чем. Потом Таня, выдержав паузу, наконец-то решилась сказать Марине всё, что запланировала.

– Мариш, мне надо поговорить с тобой, – тихо начала она, – мы с Иркой давно хотели с тобой об этом поговорить.

– О чем? – заинтересованно спросила Марина.

– Марин, а Антон сейчас с кем? – ответила Таня вопросом на вопрос.

– Со мной.

– А почему Назарова Ирке сказала, что с ней? Тебе не кажется, что он вам обеим мозги пудрит?

– Ну да… он с ней так просто…они гуляют вместе… А со мной у Антоши по-настоящему, у нас всё как у взрослых. Настоящая любовь! Мы от Кристины это пока скрываем, но скоро ей Антон расскажет.

– Это он тебе сказал?

– Нет. Но я так думаю…

– То есть получается, он с вами двумя дружит! А ты представь, что будет, если Кристи про это узнает?

– Что будет? Да ничего не будет, – спокойно ответила Марина, – и вообще она не Кристи, а Крыса!

– Марин, не прикидывайся! – сердито сказала Таня. – Она убьёт тебя – вот что будет!..

То, что происходило между ней и Антоном, Марина обсуждать не собиралась. Да, это был ее больной вопрос, но это была их тайна, и их личное дело… Девочки постоянно лезли с расспросами и советами и нервировали ее. Марина и сама прекрасно понимала, что нарывается на проблемы, но уж больно чудесным было это новое состояние, и ей очень хотелось, чтобы оно продлилось подольше. Ей так нравилось смотреть на него, ходить с ним за ручку, целоваться – и еще много чего ей нравилось… Но эти прекрасные моменты их отношений омрачались некоторыми личностями. Таня, Ира и мальчишки вечно подглядывали, подслушивали, расспрашивали, а Кристина относилась к Антону, как к своей собственности.  Они часто гуляли с Антоном вдвоем, и Марине приходилось делать вид, что ей все равно, и грустно смотреть им вслед…

Антон зашёл в подъезд Вероники и быстро поднялся по ступенькам. Он решил высказать маме всё, что он о ней думает! Он приготовил для неё целую речь! Хватит молчать, надо разобраться с ней раз и навсегда! Он решительно подошёл к двери и пнул её три раза. Мама открыла сразу. Она была усталой и бледной.

– А, это ты? Заходи, – сказала она, – ну заходи, заходи, что стоишь?

Антон  зашёл в прихожую.

– Мам, я так соскучился, – сказал он и попытался её обнять.

– Антош, вот этого, пожалуйста, не надо, – попросила она, – ты же знаешь, что я этого не люблю…

– Ах, ну да… Ты же только с мужиками обнимаешься, – съязвил Антон.

– Мне просто неприятно, – сказала Вероника, – ты посмотри на себя, на кого ты похож. Весь грязный, как свинья. В чем у тебя куртка?

– В клею.

– А что, у тебя другой куртки нет?

– Была.

– И где же она?

– Продал и пропил!

– Замечательно! Если хочешь есть, пошли на кухню..

Антон поплёлся за ней. Он удивлённо смотрел на маму и ждал, что будет дальше.

Она усадила его за стол, налила тарелку супа, поставила салат, достала колбасу.

– А где муж твой? – спроси он.

– На работе, – ответила она, – он позже придет.

Антон принялся за суп,  а Вероника села напротив и стала наблюдать за сыном. Глаза у него были ее – голубые. Только они были какие-то дикие. А вот во всём остальном он был похож на отца. Вероника смотрела и удивлялась. Фактически он был её сыном, но между ними была стена. Она не чувствовала к нему не любви, ни жалости. Она совсем не понимала его, и не знала о нём ничего. Он был для неё абсолютно чужим.

– А тебе лет-то сколько? – вдруг спросила она.

– Хороший вопрос! А как зовут меня, ты помнишь? – злобно сказал он, но продолжал есть. Вероника заметила, что руки у него были грязные, а на пальцах наколки, как у зека.

– А что у тебя на руках нарисовано? – спросила она.

– На этой руке "Тоша" – ну, это типа поганяло мое, меня так зовут все, – начал объяснять он, – а колечки на пальцах – это статьи, по которым меня осудили, а ещё у меня татушка есть на плече – волк! Показать?

– Не надо! – быстро ответила Вероника, и стала внимательно рассматривать его волосы.

– Антон, а вас в детдоме проверяют на педикулёз?

Антон удивлённо взглянул на неё и рассмеялся.

– Чо-о? Педи-кулёз? Это в смысле педик я, или нет? Нет, я не голубой! Успокойся!

Вероника вздохнула.

– Антоша, педикулёз – это вши в голове! Неужели ты этого не знаешь?

Антон опять засмеялся, чуть не подавившись печеньем.

– А, ты про это? А я-то думал… Конечно, у меня есть вши! И сифилис, и СПИД, и все что хочешь!  А еще я – наркоман… героиновый! – он внимательно следил за реакцией мамы, но она продолжала смотреть на него равнодушным взглядом.

– Да ладно, не боись, я пошутил, – успокоил он.

Вероника ещё раз оглядела сына. Нет! Он ей однозначно не нравился… Конечно, если бы Антон был послушным и воспитанным мальчиком, пусть даже нелюдимым, она бы относилась к нему по-другому. Но разве могла она решиться взять к себе домой наглого бандита, с тюремным жаргоном и замашками уголовника?

– А девочки у тебя есть? – спросила она.

– Ну, есть, а чо?

– Красивые?

– Сойдут! А чо это ты мне тут допрос устроила? – разозлился Антон. – Тебе четырнадцать лет по фигу было, как я живу, а теперь взялась!

Он вышел из-за стола и прошёл по квартире.

– Нормальненько у вас тут! А комнат сколько? Три? Класс! Телик большой! О, у вас кошка есть! Я люблю мучить кошек!

Вероника села на диван и закурила.

– Хочешь фотки посмотреть? – сказала она, подавая ему альбом. – Вот мы с Гошей на море, видишь, какие волны! А вот он на мотоцикле. Красивый, правда? А это в Питере…

Антон быстро перебирал фотографии – среди них не было ни одной с ним, и с Диной тоже ни одной…

– А наши фотки у тебя вообще есть? – спросил он.

Вероника задумалась, а потом сказала.

– По-моему, были какие-то… на той квартире… не помню… сейчас будем чай пить.

Она принесла чай, и они долго напряженно молчали.

– Вероника, а где мой папа? – наконец спросил Антон.

– Какой папа? – она была очень удивлена. В детстве Антон не задавал ей этого вопроса, а теперь она даже не знала, что сказать.

– У тебя никогда папы не было, – холодно произнесла она.

– Как это – не было? Что ж меня – аист принёс?

– Да! Аист принёс! – злобно ответила Вероника, – принёс… а потом быстренько улетел!

– Я не маленький! – возразил он. – Знаю, откуда дети берутся!

– Ты что пристал ко мне? – разозлилась Вероника и вздрогнула, потому что в дверь неожиданно позвонили. Она на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял муж. Вероника похолодела… Игорь почему-то пришёл раньше обычного.

– Игорь, секундочку, ключи не могу найти, – крикнула она, и пулей залетела в комнату, где сидел Антон.

– Не высовывайся! – строго приказала она ему.

– Вероник, ну скоро ты там? – крикнул муж из-за двери.

– Сейчас-сейчас, – засуетилась Вероника, и, наконец, впустила мужа в квартиру.

– С кем это ты тут разговаривала? – спросил он, раздеваясь.

– Гош, ты понимаешь тут такое дело, – начала придумывать на ходу она, – я знаю, ты у меня очень чуткий, ты поймешь…

– Что я должен понять? – муж насторожился.

– У нас гости! Брат мой, младший, – выпалила Вероника.

– Правда? – удивился Игорь, – ну так познакомь нас! Где он?

– Игорюш, тут такое дело… – начала тянуть Вероника, – он не родной мой брат, он сын моей двоюродной сестры, он еще ребенок совсем… И он… больной, душевно больной, живет в интернате. Она его бросила, а я немного о нем забочусь.

– Ясно, – понимающе кивнул Игорь, – я и не знал, что у вас в семье такая ситуация, но ты все равно познакомь нас!

– Конечно-конечно, ты иди пока, кушай, – сказала Вероника и заботливо направила его в сторону кухни, – а мы сейчас подойдем.

Оставив мужа на кухне, она забежала в комнату к Антону.

– Так, слушай меня, – сказала она быстро, – ты – мой брат. Тебя зовут… Дима, ты живешь в интернате…

– Подожди, мам, ты чо-то путаешь, – перебил ее Антон, – я твой сын и меня зовут Антон.

– Ты что, не понимаешь, что на кону стоят мои отношения с человеком? – злобно зашипела Вероника, – дай мне устроить мою личную жизнь!

– А он что, про нас с Диной не знает? – наконец понял Антон.

– Конечно, не знает! – взволнованно сказала она. – Антош, мне двадцать девять лет, больше двадцати трех никто не даёт. Представь, если он узнает, что у меня дочь больная и сын взрослый?

– Ты чо, стесняешься ему сообщить, что ты меня в четырнадцать лет родила? – догадался Антон. – Ну да, в это время в куклы играть надо, а не детей рожать…

– Антош, я тебя умоляю, сделай то, что я тебя прошу, неужели так сложно? – чуть не плача, попросила Вероника.

– А чо мне за это будет? – начал торговаться он.

– Да все что хочешь! – обрадовалась Вероника. – Антош, а давай сделаем так: Мы завтра идем в магазин, я покупаю тебе самый дорогой телефон, и ты больше ко мне не приходишь! Хорошо?

– Ха! Чтобы исчезнуть из твой жизни, телефона явно маловато! – рассмеялся Антон. – Решила от меня легко отделаться?

– Хорошо, говори свои условия, – сказала Вероника, – что тебе нужно? Велосипед? Ноутбук? Фотоаппарат?

– Мама мне нужна. И Дине тоже, – обреченно сказал он.

– Так, говори уже, что я должна сделать, и сколько это будет стоить, – сердито сказала Вероника, сделав вид, что не услышала его последнюю фразу.

– Да что ты, мам, я с тебя не деньгами возьму, – хитро ответил Антон.

Тут в голове его тут же одна за другой появились мечты-картинки, как фотографии из маминого альбома…

– А вот это дружная наша семья! – говорит мама, показывая фото. А на нем сама Вероника, весёлый мужчина, улыбающиеся Антошка и Дина, и… какая-нибудь новая маленькая сестрёнка. Ну или братишка, всё равно. А потом Антон в обнимку с мамой, и Дина – в обнимку с папой, и новая сестрёнка… И опять он, и опять Дина, и сестрёнка с мамой, и новый папа, и…

– Я, по-моему, просила называть меня не мамой, а Вероникой! – вдруг услышал он, и это оторвало его от грёз и вернуло в действительность. – Итак, я слушаю твои условия.

– Нет условий, – медленно и твёрдо произнёс он. – Я хочу, чтоб ты нас с Диной взяла к себе!

– Я так и знала, что ты это скажешь! – ответила Вероника, и устало опустилась на диван. – Понимаешь, Антош, такие дела быстро не делаются, я вообще-то уже думала об этом, но мне нужно время.

– Сколько? – взволнованно спросил Антон.

– Год, как минимум, – ответила она.

– Чо, ты целый год будешь признаваться, что у тебя есть дети? – удивился он.

– Мне нужно его подготовить, – объяснила Вероника, – все, пошли уже, – она за руку вытащила его в коридор.

– Игорь, вот, знакомься – это мой брат Дима, – представила она его мужу, – Димочка, поздоровайся с дядей.

– Здрасьте! – сказал Антон и улыбнулся.

– Привет! – дружелюбно отозвался Игорь и пожал Антону руку, – я муж твоей сестренки.

– Очень приятно, – сказал Антон.

– Мне тоже, – ответил Игорь, – а сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – ответил Антон.

– Я думал, поменьше… – удивлённо сказал Игорь, разглядывая «племянника» и пачку сигарет, которую тот вертел в руках. – Ты, я смотрю, куришь?

– Да, курю, и чо? – ответил Антон.

– Будешь много курить, вообще не вырастишь, – предупредил его Игорь.

– Ты лучше за своей женой следи, – сердито отозвался Антон, – а то она у тебя смолит, как табачная фабрика! Вот родит тебе ребёнка с тремя головами – будешь знать.

– Аха-ха-ха-ха! – рассмеялась Вероника, чтобы немного разрядить ситуацию, – Димка у меня такой шутник!

– Да, очень смешно пошутил. Молодец! – поддержал её Игорь и тоже улыбнулся. Он действительно думал, что общается с умственно-отсталым ребёнком.

– Димочка, вот тебе немножко денег, – сказала Вероника и сунула ему в руку несколько сотен. – Ну все, солнышко, пока. – Она быстро поцеловала Антона и вытолкнула за дверь. Было видно, что пред мужем Вероника хочет предстать в самом лучшем свете, и ее старания увенчались успехом – Игорь смотрел на нее, не скрывая восторга.

– Какая ты у меня умничка, – сказал он, обнимая ее, – не каждый бы стал заботиться о чужом ребенке… тем более о таком.

– Ну, он же мой брат, как я могу его бросить, – скромно сказала Вероника.

Антон в это время стоял под дверью и подслушивал их разговор. Он не выдержал и опять постучался в дверь, его роль в этом спектакле еще не закончилась.

– Что еще? – сердито сказала Вероника открывая.

– Вероник, я тебе забыл сказать, – взволнованно начал Антон, – ты так обо мне заботишься! Ты так меня любишь, ты мне прямо как мама! Ты самая лучшая на свете!

Не дождавшись ответа, он опять бросился к Веронике в объятия. Это выглядело так натурально, что Игорь даже немного смутился.

– Ты что творишь-то? – злобно зашипела Вероника сыну на ухо. – Прекрати немедленно…

– По-моему, я неплохо тебе подыгрываю, – еле сдерживая смех, отозвался он. – У меня никого не-е-т, ни мамы, ни п-а-а-пы, – мне так плохо одному, а ты единственная меня лю-ю-бишь, ты единственная, кто меня понимает… Мне так плохо и так одино-око, что хочется повеситься на собственных шнурках, или выпить я-яду!

– Антон уйди, я тебя прошу тебя, – шепотом взмолилась Вероника, чувствуя, что сейчас не выдержит и ударит его.

– Ну ладно, я пойду, поцелуй меня еще раз, – попросил он, резко успокоившись.

Вероника поцеловала его и, наконец, вырвалась из его объятий.

– Пока! – сказала она и шумно захлопнула за ним дверь.

– Пока, мам! – сказал Антон, улыбаясь, и в его голове опять стали появляться картины их будущей новой жизни. Он представил, как они подружатся с новым папой, будут ходить на рыбалку, играть в футбол. И Дину, конечно, будут брать с собой, и все у них будет хорошо, все классно, и надо только немножко подождать…

Через час Антон, окрыленный надеждой, вошел во двор детского дома. Ему хотелось тут же рассказать всё Дине. Сестру он застал в слезах. Ей было очень плохо. Она всю ночь не могла заснуть от боли и теперь капризничала.

– Антоса, где лосадка? Где моя поня?

– Нету.

– Где-е? Где моя лосадка-а-а?

Антон посадил плачущую сестрёнку на колени и стал успокаивать.

– Диночка, ну не плачь, маленькая, я тебе сейчас что-то расскажу. Это даже лучше чем лошадка! Это очень-очень хорошая новость. Дина, мама нас скоро заберёт к себе! Насовсем заберёт!

Дина тут же успокоилась, посмотрела брату в глаза и недоверчиво спросила:

– Забелёт?

– Да!

– К себе?

– Да!

– Навсегда?

– Навсегда!

– Сколо?

– Не очень… через год… но он же быстро пролетит! Даже не успеешь оглянуться! Мы же подождём?

– Подоздём… – эхом ответила девочка.

Дина не видела маму уже около года, и даже забыла, как она выглядит, но в её памяти сохранился образ – белые волосы, голубые глаза. Иногда, засыпая, она представляла, что мама склоняется над её кроваткой и нежно целует её. Но это были всего лишь мечты. Когда Дина видела женщину с белыми волосами, её сердце замирало, она тревожно всматривалась в лицо, ожидая увидеть лицо мамы, но это всегда оказывалась чужая тетя, и девочка грустно вздыхала…

Детдомовские дети живут без любви. Их очень много, и воспитателям не хватает времени даже поговорить с ними – а маленьким детям так нужны забота и внимание!

Конечно, Дина получала от брата любовь и ласку, но он приходил нечасто, а она жила только этими встречами. Когда Антон долго не появлялся, она плакала от страха и думала, что он бросил её, но через какое-то время он опять приходил, и её сердце наполнялось покоем.

Антон давно ушёл, а Дина всё ещё сидела, прислонившись к стеклу, и смотрела на небо. Перед уходом Антон взял с неё обещание, что она не будет больше плакать, и Дина твёрдо решила сдержать свое слово.

– Я не буду больше плакать… не буду… не буду… – повторяла она, размазывая слёзы по щекам.

Глава 15

В ОБЪЯТЬЯХ НОЧИ

Марина посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна.

Весь день девочки красились, завивались, умывались и опять красились. Когда наступил вечер, все были уже без сил. А ведь всё ещё только начиналось.

Ира, Марина и Таня взялись под руки и вошли в актовый зал. Все дети сидели в ожидании начала праздника. Восемнадцать выпускников-счастливчиков смотрели на всех свысока и весело улыбались.

Зоя Сергеевна взяла микрофон и сказала:

– Дети, у нас сегодня очень ответственное мероприятие. Кроме обычных гостей к нам ещё приедет и телевидение – снимать про нас сюжет. Поэтому, прошу вас, ведите себя нормально. Вы же не хотите выглядеть идиотами на всю страну.

– Я хочу! – крикнул Антон.

– И я!

– И я! – закричали ещё несколько мальчишек.

– Хорошо, про вас снимут отдельный сюжет! – пообещала Замогильная. – Но учтите, если кто-нибудь из вас сорвёт мне мероприятие – получат все! Вы меня поняли? ВСЕ получат! Так что в ваших интересах делать то, что нужно мне!

Последний звонок прошёл очень весело. Будущих выпускников торжественно поздравляли учителя, воспитатели, директора и гости. Воспитанники детского дома спели для них песни и рассказали стихи. Все получили подарки от спонсоров и гостей. Остальные дети глядели на счастливых будущих выпускников и мечтали оказаться на их месте.

В конце дети должны были спеть гимн интерната. Зоя Сергеевна нашла стихи где-то в Интернете, немного их переделала и очень гордилась своим творчеством. Когда её дети запели песню, некоторые воспитатели, учителя и гости, как по команде, вынули носовые платки.

– Как трогательно, – прошептала одна гостья Зое Сергеевне, – Вы действительно подарили сиротам дом, семью и свое сердце…

– Да, – ответила Зоя Сергеевна, – отдаем всю свою любовь без остатка…

Дети танцевали на сцене, кривлялись в камеру и непрерывно толкались. Им было очень весело.

– Прекратите кривляться! – шептала детям учительница музыки, но дети её даже не слышали. – Издеваетесь? Ну, я вам устрою… – опять зашипела музычка, и уже совсем тихо прошипела – гадёныши…

Зоя Сергеевна резко выключила музыку и решила выйти из ситуации при помощи красивой заключительной речи.

– Ну, вот так мы и живём! Одной большой семьёй! – начала она, – оператор, а можно меня крупным планом? У нас нет чужих детей! Все здесь родные, как братья и сёстры, как родители и дети. Многие наши дети воспитателей называют не по имени-отчеству, а мамами и отцами…

– Вот гонит, а? "Мамами и отцами", – зашептал Антон Мишке, но тут же получил подзатыльник от тренера по тхэквондо Ильдара Анатольевича и замолчал.

– Ну что, Антош, словил? – весело спросила Кристина, но тут же сама попала под раздачу.

– Ты чего творишь-то, а? – крикнула она. – мужчина тут же взял её за шкирку и пинком вытолкнул за дверь.

Ильдар Анатольевич пинки раздавал профессионально, и поэтому по залу прокатился громкий хохот.

– Мы сильны своей любовью! – продолжала распаляться Зоя Сергеевна, – потому что дарить любовь – это наше призвание. А мы дарим её тем, кто обделён ею с самого рождения! Мы даже хотим сделать девизом нашего детского дома призыв "Почувствуй нашу любовь!"

Тут взрыв хохота опять прокатился по залу, а Ильдар опять показал детям свой кулак. Зоя Сергеевна посмотрела на всех убийственным взглядом и продолжила свою речь.

– Зоя Сергеевна, а можно выйти? – попросил Антон. Он уже больше не мог это слушать…

– Иди, Каменский, и не возвращайся! – крикнула Зоя. – Говорят, миром правит доброта, и это – действительно так!

– Почувствуй нашу любовь! – крикнул Антон в камеру и со смехом выбежал из зала.

– Не обращайте внимания! – не теряя спокойствия, объяснила Зоя Сергеевна. – Он у нас очень весёлый мальчик!

Около двери Антона поймал Ильдар Анатольевич, вывел в коридор и проводил увесистым пинком. Хорошо, что оператор с камерой был в другом месте.

– А можно, я тоже выйду? – попросился Витя Чесноков – он тоже хотел засветиться в телевизоре.

– Дети устали, – объяснила Зоя зрителям и гостям с телевидения, – пусть отдохнут!

Всех отпустили на праздничный обед, после чего началась дискотека.

Когда дети вошли в зал, где готовили площадку для дискотеки, то просто ахнули от удивления! Администрация на этот раз устроила детям настоящий праздник.

Ещё никогда дискотеки не проходили с таким размахом. Из огромных колонок, мощно сотрясая зал, неслась музыка. По всему периметру висели софиты, а в центре крутился огромный блестящий шар, ослепляя своим сиянием. Но самое главное, в зале стоял настоящий пульт и целая команда диджеев!

Девчонки визжали и прыгали по залу. Каждая чувствовала себя королевой вечера. Мальчишки глядели на танцующих и перешептывались.

Марина танцевала, но постоянно искала глазами Антона, а его почему-то нигде не было… Ей так хотелось показать, какая она красивая! Ведь она весь день провела, завивая кудри и наклеивая ресницы. Натанцевавшись, Марина, Ира и Таня без сил плюхнулись на диван.

– Фу-у, устала! – сказала Ира.

– У меня сейчас ноги отвалятся… – отозвалась Таня.

– Да-а… – протянула Ира, – ну когда же медляк? Может, меня хоть кто-нибудь пригласит…

Диджей как будто услышал её:

– Ну а теперь, для всех желающих медленный танец! Парни приглашают девушек!

Мальчишки стали лениво приглашать девчонок. К Марине, Ире и Тане почему-то никто не подходил, и они растерянно глазели по сторонам. Вдруг к Марине, набравшись смелости, приблизился Витька Чесноков.

– Девушка, а можно вас пригласить на танец? – робко спросил он, пряча глаза.

– Ой, Чеснок, отвали, а? – разочарованно ответила Марина. – Найди себе девочку по возрасту.

– Ну Марин, ну ты чего? Мне десять, тебе двенадцать, – попытался убедить её Витька.

– Мне тринадцать уже! Я взрослая, понял?

– А хочешь, я с тобой потанцую? – предложила ему Ира.

– Пошли! – сразу согласился он. – Ты тоже красивая! Я тебя тоже люблю!

Марина и Таня остались одни и переглянулись. Через минуту к ним подошёл Женька Тихонов и увел Таньку в самый центр танцплощадки. Марина осталась одна, и ей стало грустно и неуютно.

Она вышла из зала.

– Тебя что, никто не пригласил? – спросил подошедший к ней Сашка Чернов. Марина поймала его взгляд и поняла – ему тоже хотелось потанцевать с кем-нибудь.

– Приглашали! – ответила Марина, – а я отказалась!

– А мне… тоже откажешь? – спросил он, подходя ближе.

– Тебе – нет! – улыбнулась Марина. Они взялись за руки и побежали в зал…

От всех мальчишек детского дома Санёк отличался тем, что умел красиво ухаживать. А ещё он не дрался и не обзывался, и поэтому нравился многим девчонкам, даже Ирке, но Марина почему-то к нему относилась равнодушно. Ей нравился Антон, который вскоре появился в зале, но почему-то вместе с Викой и Кристиной ошивался в компании старших. А когда опять включили медленный танец, и он начал танцевать с Шишковой, Марина совсем вышла из себя.

– Уходим! – сердито сказала она и потащила Сашку Чернова за собой.

На улице уже заметно потемнело. На небе появились первые робкие звёзды. Марина даже успокоилась и залюбовалась ими – каждая звезда горела каким-то своим особенным светом…

– Какое небо, – восторженно прошептала она, – красивое!..

– Ты красивее! – сразу ответил Сашка, глядя на Маринку, – знаешь ты такая… неземная. Давай куда-нибудь отойдём, а то тут так шумно…

 Ответить Марина не успела потому что перед ними, как из-под земли, появился Антон Каменский.

– Санёк! Я что-то не понял, ты чо, мою девчонку клеишь? – заорал он на весь двор. – Может, отойдём, поговорим?

– Да ты чего, Антох, – заволновался мальчик, – мы просто гуляли! Я же не знал, что она твоя!

– Моя! – вырывая Маринку у него, сказал Антон. – Ещё раз увижу с ней– получишь! – Он обнял Марину и повёл к детскому дому.

Вика и Ольга танцевали в зале в зале, а Кристина пошла на кухню – воды попить. И всего ведь на секунду отошла!

– Кристина! – вдруг крикнула взявшая откуда не возьмись около неё Вика. – Нам тебе надо такое рассказать!

– Кристин, только спокойно, пожалуйста… – попросила Оля.

– Кристюх … – продолжила Вика, – ты только не нервничай, сядь…

– Чо?! – Кристина заволновалась.

– Ну… короче… только давай без истерик…

– Да говори уже! – крикнула взбешённая Кристина.

– Ну.. короче, твой Антоша с Шальневой зажигает! – выпалила, наконец, Вика.

Марина танцевала с Антошкой и чувствовала себя счастливей всех на свете. Она видела удивлённые взгляды девчонок, и ей это нравилось.

– Антош, на нас все смотрят, – прошептала она ему на ухо.

– Пусть смотрят, – спокойно ответил он.

– Пусть! – согласилась Марина…

Во время пятиминутного перерыва к ней подошли Таня с Ирой и утащили её в туалет.

– Марин, нам надо с тобой поговорить, – начала Ира.

– О чём? – Марина сделала вид, что не догадывается.

– О твоём поведении! Ты что вытворяешь? Ты как себя ведёшь? Назарова, между прочим, здесь…

– Да мне всё равно! – крикнула Марина. – У вас парней нет, вот вы мне и завидуете!

Таня и Ира удивленно посмотрели на неё.

– Танюх, я не знаю, как с ней разговаривать, – сказала, наконец, Ира.

– Отвалите от меня обе! – посоветовала Марина.

– Хорошо, – тихо сказала Таня, – но если нарвешься на неприятности, нас в них не впутывай! И вообще Марин, ты такая другая стала, так изменилась…

– И в какую же сторону?

– В ту сторону, которая тебе не идёт! Тебе теперь больше подойдёт гулять с Кристиной и Викой, а не с нами.

– Мне они не нужны!

– А мы?

– Да идите вы! – сказала Марина, – неудачницы…

Кристина как бешеная залетела в зал. Антон спокойно сидел с пацанами на диване, а Марину, на её счастье, увели девчонки.

– Где она?! – заорала Кристина, подбегая к нему.

– Кто?

– Шальнева твоя! Пошли выйдем! – Она схватила Антона за руку и потащила на улицу. – Мне тут сказали – ты с Шальневой трешься?! Может, ты ещё с Зазой зажжёшь?!

– Кристин, хватит орать, – попросил он.

– Я не ору! Ты чо меня позоришь?!

– Чем?

– Каменский, мы с тобой ещё официально не расстались!

– Официально – это как? Мне что, в ЗАГС заявление подать?

– Не смешно. Я хочу с тобой помириться.

– А я с тобой – нет!

– Слышь, ты…

Антон сел на лавку и стал ждать, пока Кристина уймется. Минут через двадцать девочка успокоилась.

– А пошли на чердак! – вдруг предложил он. – Как раньше… помнишь?

– Пошли, – вяло согласилась Кристина, – мы давно там не были…Может, его забили уже.

Чердак был их давним пристанищем. Он находился в одном из соседних домов. Антон и Кристина нашли его лет пять назад, натащили туда фанерок, тряпок, игрушек, и сделали там подобие детской комнаты. Это была их тайна, их маленький домик.

Антон поднялся по лестнице и помог забраться Кристине. Она нашла и зажгла свечку, осмотрелась…

"Дом" как будто ждал своих хозяев. Здесь всё осталось так же, как было раньше. Даже игрушки стояли на своих местах.

– Смотри, – сказала Кристина, – ничего не изменилось. Как здесь классно! Детство вспомнилось! А сколько мы уже здесь не были?

– Месяца три точно, а может и четыре! – ответил Антон. Он поставил свечку на коробку и сел на трубу.

– Антош, а помнишь, когда тебя пацаны избили, мы тут сидели, – спросила Кристина.

– Ой, давай не будем это вспоминать…

– А помнишь, когда мы были маленькие и у нас щеночек умер… как мы ревели! – опять начала Кристина.

– Я не ревел!

– Ревел, ревел! Ещё сильнее, чем я! Как нам с тобой тут всегда было хорошо…

– Кристин, не висни на мне, я тебя вообще-то не для этого сюда привёл.

– А для чего?

– Поговорить. Кристюх, мы ведь уже с тобой лет пять вместе. Да?

– Да, – ответила Кристина.

– А я тебе, случайно, не надоел?

– Случайно, нет.

– Просто когда постоянно проводишь время с одним и тем же человеком, он тебе начинает надоедать. Хочется чего-нибудь новенького… ну, ты меня понимаешь…

Кристина, конечно, понимала, к чему он клонит. Она видела, что их отношения стали уже не такими, как в детстве. Но она была собственницей. Антон принадлежал только ей, и она не собиралась его ни с кем делить.

– Да, – решила схитрить Кристина, – я всё понимаю, мне тоже иногда хочется завести себе парня. Но ты же будешь против?

– А то ты прям себе никого не заводила?

– Нет! Я только тебя люблю… Я тебя из тюрьмы ждала…

– Да, мне уже рассказали, как ты ждала!

– Кто рассказал?

– Весь интернат в курсе! И хватило же ума…

– Вранье! Все это – вранье!

– Назарова, давай не будем про это говорить, а просто останемся лучшими друзьями на всю жизнь…

– Давай! – подозрительно быстро согласилась Кристина.

На чердаке было темно, и Антон не видел выражения её лица…

– Антош, – осторожно начала она, – а ты ведь тоже с кем-то встречаешься? Я права?

– Да, – сказал Антон

– А с кем? Неужели это… о ком я думаю?

– Да, Маринка.

В руках у Назаровой была резиновая игрушка, ёжик. При упоминании о Марине она стиснула его так, что он жалобно запищал – и она отбросила ёжика, взяла в руки куклу.

– Маринка – классная девчонка! – сказала Кристина и начала выламывать кукле руку. – Мне она всегда нравилась… и красивая… красивее меня… да?

– Ну… да.

Кристина выломала кукле руки, и стала выкручивать ноги.

– У тебя с ней что-нибудь было?

– Тебе-то что?

– Просто интересно, – Кристина оторвала кукле голову, бросила её на пол и наступила ногой – голова хрустнула. Кристина подняла ногу и долго смотрела на раздавленную кукольную голову.

Они слезли с чердака и отправились обратно. Антон шёл впереди, а Кристина тащилась за ним, тяжело дыша и незаметно смахивая слёзы. Он не должен был их видеть.

– Вот… твой парень! – Крикнула она Марине, стоящей около забора. – Я с ним правда немножко погуляла, но не бойся, ничего лишнего…

– Она всё знает? – осторожно спросила Марина.

– Да – ответил Антон – я ей всё сказал!

Антоша сел на лавку. А Марина стояла рядом и смотрела на него. Он выглядел расстроенным и задумчивым.

– У тебя к ней любовь? – тихо спросила Марина.

– У меня к ней… детство… – насмешливо ответил он, – привыкли друг к другу очень. Да по фигу теперь… Пошли погуляем?

Сумерки сменила ночь, и всё вокруг изменилось. Всё стало таинственным и загадочным. Марина не знала, куда они идут, но ей было всё равно – ведь им было так хорошо вместе!

– Антош, а как ты думаешь, Кристина точно отстанет от нас? – спросила она.

– Наверно, – задумчиво ответил Антон, – хотя сомневаюсь я, что она это так оставит, она ревнивая очень…

– Значит, мы навсегда-навсегда вместе! – восторженно сказала Марина, не услышав его последних слов. Как и все девочки, она слышала только то, что ей нравилось.

Через несколько минут они пришли на берег маленького озера. Оно было грязное, купаться в нём было нельзя, но зато отдыхать и ловить рыбу здесь можно было сколько угодно. Марина часто бывала на озере днём, но ей и в голову не приходило, что сюда можно прийти ночью. А между прочим, здесь было сказочно красиво. Воздух был свежий, пахло травой, а в тёмной воде отражалась круглая луна, похожая на лепёшку с мёдом.

– Вот тут мы с пацанами любим гулять, – сказал Антон, садясь на траву, – а ещё я прихожу сюда, когда устаю от людей.

– А сейчас ты тоже устал от людей? – спросила Марина, садясь рядом. – И от меня?

– От тебя – нет! – сразу ответил он, – а от старших – очень! Знаешь, как я мечтаю побыстрее закончить школу…

– И я! – поддержала Марина.

– Смотри, какое небо! – восторженно сказал Антон, опускаясь на траву. – Звезды. А вон Большая Медведица.

– А где малая? – шепотом спросила Марина, садясь рядом с ним, и не отрывая взгляда от звезд.

– Вон малая, – ответил Антон, показывая пальцем, – интересно, почему их медведями назвали, они больше на кастрюли похожи…

– Это, наверно, для красоты, – предположила Марина. – Слушай, Антош, здесь так красиво: ночь, небо, звезды, и озеро такое сказочное…

– Ой, смотри – звезда падает! Быстрей желание загадывай!

– Загадал! – сказал Антон.

– А что ты загадал? – спросила Марина. – Расскажи, а я тебе своё расскажу!

– Нельзя! – ответил он. – Не сбудется!

– Ну расскажи…

– Нет! Отстань от меня!

Антон положил под голову кофту и сделал вид, что спит.

– А я знаю, что ты загадал! – Марина легла напротив него, заглянула в глаза.

– Ну и что же? – тут же спросил он.

– Чтобы мы с тобой… поженились, – прошептала она.

– Этого мне только не хватало! – ужаснулся Антон. – Я, вообще-то, шашлык загадал!

Они ещё долго валялись на траве, смеялись, болтали и чувствовали себя частичкой огромной Вселенной…

А ночь была теплая-теплая. После дискотеки все ребята разбрелись кто куда, и многие пришли в детский дом только под утро.

Только Кристине в эту ночь было совсем не до романтики. Она закрылась в комнате и рыдала, поклявшись, что не успокоится, пока не отомстит…

Глава 16

РАЗБИТЫЕ МЕЧТЫ

На следующий день Антон проснулся поздно. Делать было нечего, и, решив опять пойти к маме, он не спеша оделся и пошёл на остановку. Автобус пришёл быстро, и через полтора часа Антон уже был у порога маминой квартиры.

Дверь открыла почему-то не мама, а её подруга – Ленка. Это показалось Антону странным.

– А она в магазин ушла, – объяснила Ленка, – да ты заходи! Чаю попьём.

Антон взглянул на Ленку – он давно хотел задать ей пару вопросов и был очень рад, что они оказались одни.

– Лен, а ты моего папу знаешь? – осторожно начал он.

Лена немного помолчала, а потом нехотя ответила:

– Знаю. Точнее, знала…

– Знала… а что он?.. Его нет больше?

Ленка удивлённо посмотрела на него

– А ты что не в курсе, где твой папаша?

– Нет…

– Умер он… года четыре назад.

– Умер?

– Ну да умер…точнее, его грохнули… Как из тюрьмы вышел – так сразу и…

– А за что?

– Ты что, и правда ничего не знаешь? – опять удивилась Ленка. – За всё хорошее! Такие долго не живут! Бандит он был, самый настоящий…

– Бандит?!

– Ну да, бандит! А ты думал, твоя мамка тебя от английского принца родила? – рассмеялась она.

– Расскажи, – умоляюще попросил Антон, – расскажи про него и про маму… они хоть любили друг друга?

– Ну, если хочешь, слушай… Я была обычной девчонкой. Отца не было у меня, жили с матерью и бабкой…

– Я про них просил рассказать, а не про тебя!

– Я про них и рассказываю! Слушай и не перебивай! У нас денег мало было, одевались плохо, жили впроголодь…

Лена Савельева была необщительной, некрасивой, замкнутой. А Вероника была полной её противоположностью – и красивая, и умная, и весёлая. А еще и богатая! Лена всё время завидовала Веронике, хотя и скрывала это – они ведь были подругами – не разлей вода. Да, там было чему завидовать! Девочка просто очаровывала всех своей красотой и привыкла к тому, что все её прихоти мгновенно исполнялись.

Вероника рано начала жить взрослой жизнью и стала везде таскать с собой Лену. Как и все, Лена была готова делать всё, что захочет подружка – Ника всегда вела себя как королева, а Лена исполняла роль этакой девочки на побегушках. Когда Вероника шла в кино или гуляла с очередным кавалером, Лена плелась сзади и несла то, Вероника сама нести не хотела – сумку, кофточку… Такая у них была дружба.

В восьмом классе Ленка влюбилась. В их компании появился новенький. Пашка. Он был всегда при деньгах, на машине. Все девчонки, включая Веронику, тут же стали бороться за его внимание. Но он, почему-то, выбрал скромную и застенчивую Лену. Он смело подошёл к ней и предложил покатать на машине, и в тот же день они начали встречаться. Это лето было самым счастливым в её жизни! А вот Вероника была вне себя от злости. Как это так? Пашка выбрал не ее, а невзрачную Ленку. Лена прекрасно все это видела, постоянно с тревогой следила за тем, как подруга флиртует с ее парнем. Все кончилось ссорой, и девочки не общались долгое время. Как же удивилась Ленка, когда Вероника как ни в чем не бывало заявилась к ней домой!

– Я беременна! – выпалила она прямо с порога. – На следующей неделе на аборт хочу пойти, только вот мать против, может ты с ней поговоришь?

– Так тебе и надо! – прошептала Лена. – Рожай теперь! Может, хоть после этого успокоишься! Не буду я с ней говорить!

– Не будешь? – вдруг хитро сказала Вероника. – А знаешь, кто папочка ребёнка?

– Кто?

– Имя Паша… тебе не о чём не говорит?

Лена почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног…

– И Вероника родила ребёнка – тебя, – сказала Лена в конце этой печальной истории. – Бабушка твоя, тётя Ира, её заставила. Хорошая была женщина. Ну, деньги у вас были, сам знаешь. Жили-то не бедно. К этому времени я её уже простила, а вот Пашку – не смогла! Ника рассказала, что Пашка во всём виноват был, что он обманул её. Не знаю, как на самом деле было, но я поверила ей, наверно я всё ещё находилась в её власти, и жалко мне её стало. А Пашку твоя бабушка и мама всё-таки посадили. Ну, а потом он вышел, и всё… покатился по наклонной, наркотой занялся, потом опять в тюрьму попал, а потом убили его… Деньги, вроде, они не поделили.

Закончив рассказ, Лена тяжело вздохнула и замолчала.

– А мама, – спросил Антон, – она меня любила?

– Ну, первое время, я думаю, да. А потом скучно ей стало, опять гулять начала.

– А Дина?

– Ой, про Динку я даже рассказывать не хочу! Конечно, Вероника сама тоже хлебнула горя! Всё ей вернулось! А про Диночку как вспомню, аж сердце сжимается! Ребёнок за грехи матери расплачивается! Появился у неё ухажер – татарин, красивый, статный такой. Ника в него влюбилась без памяти. Он её все на море возил, в Испанию. А у татарина этого мечта была – сына он очень хотел. Вот и стал её упрашивать – роди мне сына, и всё тут! Вероника сначала отнекивалась, а потом согласилась, и забеременела вскоре. А он вдруг и скажи:

– Если сына родишь – женюсь, а если девку – отправлю туда, откуда привёл! Вероника тогда не поверила и рассмеялась, глупая…

Потом пришла ко мне, рыдает. Рассказала, что сделала УЗИ – выяснилось, что девочка будет, а Фархат как узнал, собрал её вещи и за дверь вышвырнул! А срок уже большой был – аборт делать было поздно. Она мне в тот вечер такое сказала, что у меня чуть сердце не остановилось. Я, говорит, этого ребёнка ненавижу! Я сама его убью! И действительно, она во время беременности такое вытворяла, что мне даже вспоминать страшно. Помню, курила, пила, наркотиками баловалась…

– Не ври! – вдруг крикнул Антон, – моя мама не такая! Ты всё придумала!

– Если бы так… – грустно сказала Лена и взглянула на часы.

– Антон, – вдруг сказала она, – слушай меня, сейчас три часа. У них поезд через сорок минут отходит. Беги! Может, проститься успеешь.

– С кем? – удивлённо спросил Антон.

– С мамой! Уезжают они!

– Куда?

– В Новороссийск.

– А когда вернутся?

– Никогда! Они совсем уезжают! Времени не теряй!

– А мы? А я? Она же обещала нас с Диной к себе забрать…

– Да наврала она тебе, чтоб ты отстал от нее! – крикнула Ленка. – Ты что наивный-то такой?

Поезд, как назло, задерживался. Вероника нервно ходила по перрону и ждала.

– Всё! – думала она, – прощай прежняя жизнь! Прощайте плохие воспоминания, неудачи и боль. Ещё несколько минут и у меня начнётся другая, светлая полоса… Любящий муж, безбедная жизнь и… море – всё, что нужно для счастья! Осталось только немного подождать! А Ленка, неудачница, остаётся здесь, в холодном грязном городе…

Наконец, поезд подошёл, и Вероника с Игорем удобно разместились на койках, разложив вещи.

– Ну что, милая, ты готова ехать навстречу новой жизни? – улыбнулся Игорь, ласково обнимая её.

– С тобой хоть на край света, – прошептала она, с любовью глядя на мужа.

До отправления поезда оставалось пять минут, когда Игорь вдруг вспомнил – воды-то в дорогу они не купили!

– Вероника, я сбегаю в буфет вокзальный – не волнуйся, я мигом, – и Игорь выскочил из вагона.

Ника была на седьмом небе от счастья. Ей вдруг захотелось последний раз посмотреть на Самару и простится с ней. Она открыла шторку и посмотрела в окно. И увидела…Антона. Он шёл по платформе, вглядываясь в окна. Настроение у Вероники тут же упало.

– И здесь нашел, – раздраженно подумала она, – наверно, Ленка настучала! Ну когда же я наконец от вас отделаюсь?..

Вероника ещё раз выглянула в окно – и вдруг ей на секунду стало его жалко, и она решила проститься с ним, сказать ему что-нибудь доброе… Вероника быстро высунулась в окно и прокричала:

– Антошка! Проводить пришёл? Ну, пока! Счастья тебе!

Антон вдруг резко повернулся в её сторону. Их глаза встретились. И тут же Вероника резко закрыла окно и шторку – Игорь вернулся, не заметив мальчика…

– Мам, ты хоть Динку возьми! – прокричал Антон в закрытое окно, надеясь на чудо. Ему почему-то казалось, что маме сейчас так же больно, как и ему, что она выбежит, расплачется и обнимет его, а потом заберёт его и Дину с собой в Новороссийск и будет у них большая крепкая семья… Но вдруг поезд тронулся. Вагоны поехали мимо Антона, навсегда увозя его маму и его мечту …

Он понял. Теперь он всё понял! Она их никогда не любила, и всё, что рассказывала Ленка – правда! Но в его сердце жила другая, придуманная мама – добрая, ласковая и любящая его…

– Мама-а-а! Не уезжай!.. – крикнул он, сорвался с места и кинулся за вагонами. – Ма-а-ма-а!..

Антон бежал, что было силы. Он не хотел, отказывался верить, что мама – предательница, что она опять бросила его с больной сестрой! Он хотел вернуть ту, другую маму, чей образ он так долго придумывал и берег в своем сердце…

Когда закончилась платформа, он спрыгнул вниз и побежал по рельсам. А поезд всё удалялся и удалялся… Справа и слева мелькали деревья. Колёса чётко отбивали ритм. Антон чувствовал, что отстаёт. Наконец последний вагон скрылся вдали, а он всё бежал, бежал, бежал… пока от бессилия не упал на дорогу. Очень болела голова, стучало в висках, немели ноги. Ему было больно дышать, но он не чувствовал этого, потому что сердцу было ещё больнее… Сил не осталось совсем. Он присел на рельсы, а потом лег на шпалы и замер. Лежал он долго. Ничего не хотелось… Хотелось просто умереть. Всё кончено! Все мечты, все планы, всё оказалось напрасным, всё было одной большой ложью. Про Динку Антон даже думать боялся… Она так любила маму, так ждала её, не смотря ни на что! Что он теперь ей скажет? Что?! И как его сестрёнка перенесёт этот новый удар судьбы…

Через десять минут где-то вдалеке загудел поезд. Антону на удивление стало всё безразлично.

– Пусть он по мне проедет, – загадал он, – пусть меня раздавит. Пусть.

Глава 17

МЕСТЬ

После обеда на улице стало уже не так душно, и Кристина с Викой вышли во двор прогуляться. Вика села на качели, а Кристина начала ходить туда-сюда, поднимая кроссовками пыль и бросая изредка злобные взгляды на гаражи.

– Ну, чо скажешь? – спросила Вику Кристина. – Чо мне делать с Каменским?

– Да отстань ты от них, – посоветовала Вика, – по-моему, они очень друг другу подходят. Оба мелкие и глупые.

– Да они бесят меня, – злобно сказала Кристина, – они сегодня пришли в столовую, за ручки держатся! Такие радостные, улыбаются… А мне тошно! Понимаешь? Тошно мне на их рожи довольные смотреть!

– Ну, если ты его так любишь, держала бы при себе, – сказала Вика.

– Да не в том дело, что люблю! – начала объяснять Кристина. – Просто обидно мне! На кого он меня променял? На малявку! Да еще ведь самую стремную и страшную нашел!

– Ну, не такая уж она страшная, – осторожно сказала Вика.

– Чево? – злобно крикнула Кристина и вцепилась в качели. – Шишкова, ты хочешь сказать, что она красивая?!

– Нет-нет, – тут же ответила Вика, испуганно глядя на Кристину, – я имею в виду, когда она накрасится, то еще ничего, а не накрашенная – мымра мымрой…

Кристина успокоилась немного, отпустила качели и закурила.

– Шишкова, давай думай, как нам ее наказать.

– Надо Шальневу избить, что бы она больше к нему не подходила! – предложила Вика проверенный и простой способ.

– Согласна, – сказала Кристина, – но я хочу ещё, чтобы Антону плохо было. Очень плохо. Как мне вчера.

– Придумала! Короче, слушай… – и Вика рассказала Кристине свой коварный план.

– Супер! – крикнула Назарова. – Викуль, ты просто злой гений! И как я сама до этого не додумалась? Пошли!

Марина сидела на турнике около футбольной площадки и грустила. Мальчишки лениво гоняли по полю мяч.

Танюшка Баранова уехала к родственникам. Иру тоже забрали родные. Заза молчала – с ней было скучно. Антон весь день где-то мотался. И Марине ничего не оставалось, как ждать, пока кто-нибудь из них объявится.

– Привет, – тихо сказала подошедшая к ней Вика Шишкова.

– Привет, – отозвалась Марина.

– Скучаешь?

– Да нет…

– Так "да" или "нет"? – хитро спросила Вика.

– Да, – честно ответила Марина.

– Пошли погуляем?

– А твои подружки где? – настроженно спросила Марина.

– Не знаю… мы поругались.

– А куда пойдём?

– Да тут дом есть, заброшенный… Там не так жарко. Пошли туда?

– Пошли, – ответила Марина.

 Ей было всё равно, куда идти. Если бы знала она, чем всё закончится, то не относилась бы ко всему так равнодушно, и наверно задумалась бы, почему Вика, которая всегда обращалась с ней плохо, теперь так мило с ней беседует, но почему-то постоянно отводит глаза…

– А откуда ты про эту заброшку знаешь? – спросила она у Вики.

– Да мы с девчонками там постоянно сидим, – объяснила та.

– А сейчас их там нет? – насторожилась Марина

– Не-е. Они где-то мотаются! Не в наших районах-кварталах! – успокоила Вика.

Наконец они подошли к старому дому, на окраине их посёлка.

– Ну вот, пришли, – сказала Шишкова, и открыла дверь. Марина зашла в дом, осмотрелась.

– О-па! Птичка в клетке-е! – Назарова и Рылова вылетели из укрытия.

Марина в ужасе метнулась к двери, но её тут же поймала Кристина и свалила на пол.

Марина осознала весь ужас своего положения. Она сидела на полу, закрыв лицо руками, а девчонки издевательски прыгали вокруг неё, громко горланя.

– А давайте её к стулу привяжем! – закричала Ольга.

– Давай! Тащи верёвку!

Марину подняли с пола и привязали к стулу. Она не сопротивлялась, надеясь на лучшее – вдруг им это надоест, и они отпустят её…

– Ты сегодня будешь наша королева! – сказала Кристина и начала ей кланяться. Ольга повторила за ней. Марине это показалось смешным, и она улыбнулась.

– Смотри, она ещё лыбу давит! Весело ей! – закричала Вика.

Кристина вдруг остановилась и со всей силы ударила Марину по лицу.

– Смешно, да? – спросила она. – А я вчера плакала… знаешь как плакала? Ты мне сегодня за каждую слезинку ответишь.

От удара у Марины потемнело в глазах.

– Вас Антон убьёт! – пообещала она, плача. – Я ему всё расскажу!

Девчонки переглянулись и рассмеялись.

– Антоша? Нас убьёт? Да мы его сами на колбасу пустим! Он ведь только среди мелких такой крутой. Не знала?

– Рыло, принеси-ка мне палку, – попросила Кристина, – потолще какую-нибудь!

Ольга сорвала ветку клёна и принесла. Марина плакала – она давно поняла, что шутки кончились, и её всю трясло от ужаса…

– Кристин, отпустите меня, пожалуйста… – прошептала она.

– Нет, моя хорошая… – ласково ответила Кристина, – за мои слёзы надо платить… – и она начала очищать прут от веточек. – Знаешь, мы с Антошей с детства вместе. С девяти лет… ты представляешь себе – с девяти лет! Он для меня – всё! Понимаешь? Мой первый и единственный парень. Вся моя жизнь с ним была связана, мы просто созданы друг для друга. Мы как две половинки одного целого. У нас всё было хорошо. Было… пока не появилась одна девочка и не увела его у меня.

– Я не уводила!

– Нет, ты увела! Прямо из-под носа! Он мне сказал, что ему захотелось чего-то новенького! Ты уже плачешь? Это хорошо… я тоже вчера плакала.

Кристина очистила прут. Ольга и Вика с замиранием сердца ждали, что будет дальше. Кристина ударила себя по ноге, проверяя силу прута.

– Ау! – вскрикнула она, – больно, блин! Хороший прутик! Ну чо, Шальная, потанцуем?..

– Это… тебе… за… все! Это… тебе… за… Антошку… а… это… за… все… мои… слёзы! За все…за всё… – она безжалостно хлестала и хлестала.

– Кристин, хватит! – крикнула Вика. – Ты убьёшь её!

– Ну и ладно! – сказала Кристина и отбросила прут. Марина сидела на стуле и тяжело дышала. Ольга развязала верёвки, и девочка медленно сползла на пол.

– Это ещё не все, – сказала Кристина, поднимая её за волосы, – сейчас ты найдёшь Антона и скажешь ему, что ты его бросаешь, что он тебе не нужен, и ты его никогда не любила. И у тебя есть другой парень! Ты меня поняла?

Марина молчала.

– Ты меня поняла? – опять спросила Кристина и снова ударила девочку.

– Да… – прошептала Марина, – ей уже было всё равно, она была готова на всё, лишь бы от неё отстали.

Кристина опять посадила её на стул и вынула ножик, который отняла у Антона.

– Смотри, знакомый ножичек? Представь, тебя им порежут, а потом обратно Антошке отдадут.

– Кристин, отпусти… я всё скажу ему… всё что нужно… – сказала Марина.

– Ладно, отпускаю. Если всё сделаешь как надо, я тебя больше пальцем не трону. Отвечаю! Ты знаешь, я девчонка по понятиям! Но если обманешь – тебе конец! Прирежу и зарою! – и с этими словами Кристина ткнула Марину ножиком.

Марина вскрикнула, а Вика по-идиотски захихикала.

– Класс, Кристюх! Можно, я тоже так сделаю? – попросила Ольга. – Она так визжит прикольно!

– Нет! – сказала Кристина – Всё! Пусть валит!

Марина встала и тихо пошла к выходу.

– И ещё! – крикнула ей вдогонку Назарова. – Если кто из воспиток узнает – будет ещё хуже! Чао-какао, синьорита!

– Ну ты крутая! – восторженно сказала Ольга, глядя на Кристину.

– Да это так! Вот мы с Антошкой пацана того резали! Это – да!

– И ты резала? – спросила Вика.

– Немножко… я рядом стояла!

– Тебе тоже могли срок дать! – сказала Вика.

– Ну не дали же! Мне тогда ещё четырнадцати не было! И вообще, когда нас поймали, Антошка сказал, что он один виноват!

– Молодец!

– Ага! Он у меня вообще суперский! Никому его не отдам! Ни-ко-му!

Марина, спотыкаясь, вышла на дорогу. Она кое-как вытерла кровь листочками подорожника и поплелась в интернат. Её всё ещё трясло от пережитого. Всё тело ныло, губа была разбита. И всё из-за этого Антона! И зачем она с ним связалась!

Девочка, глотая слёзы, подошла к брёвнам, на которых обычно сидели все интернатские старшаки, и так как там никого не было, она решила посидеть и поплакать в одиночестве.

Она сидела с закрытыми глазами и вздрогнула от неожиданности, услышав голос Антона.

– Марин, я сдохнуть хочу… Нас мама бросила! – ему так хотелось, что бы она его выслушала и пожалела, но Марина злобно взглянула на него:

– Да плевать я хотела!

– Мариш, ты чо? – спросил Антон, рассматривая её лицо. – Чо случилось?! Кто тебя так?..

– Никто! Как ты меня достал! Ненавижу тебя!

– Ты чо?..

– Ничего! Я тебя… бросаю! У меня есть другой парень! Костя Макеев из старшей группы! А тебя я никогда не любила! Ты мне не нужен! Ты никому не нужен!

Антон был не в силах больше это слушать – он вдруг сильно толкнул её и побежал к интернату.

Марина упала и ударилась головой.

– Ненавижу тебя! – крикнула она ему вдогонку. – Ненавижу!

Глава 18

УХОЖУ КРАСИВО…

Через несколько минут Антон зашёл в ворота интерната. На душе творилось что-то непонятное. Боль просто разрывала сердце на части. Антон ненавидел всех: интернат, Марину, маму, себя самого, свою никчёмную жизнь.

– Всё! – вдруг подумал он. – Всё кончено! Надоело! Не хочу!

В его голове одна идея сменяла другую…

Вдруг ему представилось, что его больше нет на этом свете. Он умер! Покончил с собой… Мама влетает в комнату, где стоит гроб, и, рыдая, просит у него прощения.

– Антошенька, прости! Прости! Прости! – кричит она. – Вернись ко мне! Вернись! Я буду любить тебя!

Марина стоит у гроба и шепчет: Антоша, проснись! Открой глазки! Это я виновата в твоей смерти!

А он лежит бледный и грустный. А вокруг цветы, венки… «Антоше от Зои Сергеевны», «Дорогому Антошеньке от братьев и сестёр из интерната», "Антоша, прости нас за всё! "

Районы-кварталы,

Жилые массивы.

Я ухожу,

Ухожу красиво! – тут же вспомнилась строчка из песни.

Уйти красиво! Чтобы всем было плохо! Чтобы все поняли! Вот то, что нужно!

Он посмотрел по сторонам. Посреди двора Костя и Рустам играли в теннис на большом столе, а старшие девчонки наблюдали за происходящим.

– Вот и зрители! – подумал Антон… и залез на стол, чтобы сыграть последний "спектакль" в своей жизни.

– Костян, – крикнул он, – а тебе не говорили, что ты урод?

Костя вздрогнул и посмотрел в его сторону.

– Не понял… – произнёс Костян.

– Русь, а хочешь, я тебе морду набью? – продолжил Антон. – Назарова, а я ведь тебя никогда не любил! Я просто прикалывался! И вообще вы все…

Не успел он договорить, как случилось то, что он запланировал – вся компания сорвалась с места. Антон быстро спрыгнул со стола и кинулся к интернату.

– Получилось…получилось… – мелькала мысль, – ну, а теперь вторая и заключительная часть…

Антон быстро летел вверх по ступенькам, слышал погоню и разъярённые крики, а сердце всё больше наполнялось решимостью. Он забежал в учительский туалет, закрылся на задвижку и немножко отдышался. Пацаны подбежали к двери. Антон крикнул им ещё пару ласковых, чтобы удостовериться, что они не успокоятся, пока не убьют его…

– Русь, он нарвался! Давай дверь ломать! – крикнул Костя и со всей силы шарахнул по доскам.

Задвижка была слабая и тут же отошла почти до половины. Антон внимательно следил за ней. Они ударили по двери ещё два раза – задвижка уже готова была оторваться. Тогда Антон приступил к последнему действию своего спектакля. Он открыл обе половинки окна, залез на подоконник и посмотрел вниз. Лететь было высоко, но это даже обрадовало его. Антон встал лицом к двери и стал ждать…

Сердце бешено колотилось, он часто дышал, а в голове не было ни одной мысли…

Последним мощным ударом Костя выбил дверь, и вся орава ворвалась в туалет.

– Стойте! – вдруг крикнул Антон. Он стоял на подоконнике и держался за стену обеими руками.

Дети как по команде остановились и удивлённо уставились на него.

– Как же я вас всех ненавижу! – злобно сказал Антон. – Это вы… вы все виноваты в моей смерти! – он сделал шаг, и очутился на краю. – Я ни о чем не жалею… Пока!..

Потом он показал всем средний палец, и стал наклоняться назад. Почувствовав, что теряет равновесие, он разжал руки, которыми держался за стену, и камнем полетел вниз…

Пока он падал, то успел пожалеть о случившемся, но было уже поздно…

 Антон почувствовал сильный удар об асфальт, жуткую, невыносимую боль, и ещё почувствовал, как что-то горячее потекло по его голове. Потом были крики, визги, и непонятный гудящий звук.

– Наверно… это… смерть… – подумал он, и всё погрузилось в темноту.

Районы-кварталы,

Жилые массивы,

Я ухожу,

Ухожу красиво…

Дети не сразу поняли, что случилось; они опомнились только когда услышали глухой удар об асфальт. Когда до них дошёл весь ужас происходящего, девчонки завизжали и прижались к стене. Они всё ещё не верили, что это – реальность. Костя подбежал к окну, посмотрел вниз и отшатнулся!

– Идиот, – прошептал он, – идиот… Каменский – придурок! Придурок…

Вика кинулась к Антону, но тут же шарахнулась обратно к двери. Мысль, что она увидит окровавленное тело, чуть не свела её с ума.

– Что там? – спросила Катя Волкова. Её всю трясло.

– Всё…умер… – произнёс Костя каким-то чужим хриплым голосом.

– Анто-он! – крикнула Кристина и кинулась вниз. За ней побежали все остальные.

Марина подошла к воротам интерната. На сердце было тяжело… Около лестницы стояла огромная толпа народу, слышались крики.

– Отойдите! Отойдите от него! – истерично орала Зоя Сергеевна. – Не трогайте! Не подходите!

– Скорая где? – крикнула Мариам Исааковна.

– Вызываю! – Александр Витальевич дрожащими руками пытался набрать номер.

– Господи, господи, только бы успели! – шептала Любовь Васильевна.

Воспитатели плотным кольцом окружили Антона и не подпускали к нему никого. Маленькие мальчишки кричали на весь двор, хотели чем-нибудь помочь…

– Зоя Сергеевна, его поднять надо!

– Давайте поднимем?

– Анто-ошка!

– Отойдите! – уговаривала их Люба. – Вы понимаете, что убьете его?! Если у него переломано всё, вы ещё хуже сделаете!

Марина подбежала к толпе и остолбенела: Антон лежал на земле, широко раскинув руки, и время от времени как-то странно дергался, а рядом с его головой была лужа крови.

Марина не поверила, что всё происходящее перед её глазами – не сон…

– Что случилось?

– Каменский из окна выпрыгнул!

– Антон… из…окна?

У Марины будто что-то оборвалось внутри. Она закричала, но не услышала своего голоса… провалилась куда-то.

Она как в тумане видела орущую и бьющуюся в истерике Кристину – директор увёл её куда-то. Она помнила глаза, полные ужаса, плач, чьи-то невнятные слова… шёпот…

Наконец послышалась сирена скорой помощи.

– Где пострадавший? – спросил вышедший из машины врач, но тут же, увидев Антона, опустился на колени и взял руку мальчика – стал слушать пульс…

– Вот… мальчик упал… – залепетала Зоя Сергеевна, – голову разбил…

– Он из окна выпрыгнул! – заорали дети, – самоубийца-а-а! Его довели-и-и! Он, может, Эмо!

– Никто никого не доводил! – рявкнула Зоя Сергеевна. – Доктор, вы не…

– Тихо! Носилки! Быстро голову бинтовать! Шею зафиксировать! – крикнул врач медсестре. – Давай, золотко, шевелись, а я пока ноги-руки проверю…

Через пятнадцать минут Антона аккуратно положили на носилки и понесли к машине. Дети бежали рядом:

– Каменский, ты живой?!

– Антошка, не пугай нас!

– Анто-о-он!

Всем хотелось, чтобы все это оказалось глупым фильмом или сном.

– Надо милицию вызвать, – сказал врач.

– Какая милиция! Потом милиция! – воскликнула Зоя Сергеевна, – у нас ребенок умирает! Быстро в больницу! – она залезла в скорую.

– Александр Витальевич, успокойте детей! Мы уезжаем!

Вдруг Марина подбежала к доктору:

– А можно, я тоже поеду?

Не дождавшись ответа, она запрыгнула в салон и захлопнула дверь. Скорая включила сирену и помчалась в больницу. Медсестра поставила Антону капельницу и тяжело вздохнула, глядя на него.

– Мы его довести-то успеем? – испуганно спросила Марина.

– Надеюсь, – ответила медсестра, а врач все время повторял:

– Молодец мальчик, молодец… держись! Зачем тебе умирать?..

Марина сходила с ума. Никто не успокаивал её, и неизвестность пугала…

– Господи, – шептала она, – пусть лучше я умру! Пусть только он останется жив! Пожалуйста!

Наконец машина подъехала к их районной больнице. Антона быстро переложили на другие носилки и увезли… Зоя Сергеевна с Мариной зашли следом.

У Зои дергался глаз – было видно, что она нервничает.

– Только бы всё обошлось! – думала она, – только бы всё обошлось… без милиции, только бы он не умер! Иначе точно проблем не оберешься!

Вдруг она сорвалась и выбежала на улицу, будто что-то вспомнив.

– Подождите! – крикнула она врачу скорой помощи. Тот остановился и посмотрел на неё.

– Можно поговорить с вами?

– Пожалуйста.

– Я заместитель директора, – начала она, отводя его в сторону, – у нас очень хорошая, добрая атмосфера в интернате, и очень хороший имидж учреждения. Такое у нас в первый раз! Поверьте! Я бы не хотела огласки… ну вы меня понимаете? Ребёнок немного больной…я бы даже сказала… дебильный. Это не наша вина! Давайте, может… договоримся?

– Не надо! – оборвал её врач. – Не тратьте время. Милицию я уже вызвал, как положено.

Зоя Сергеевна проводила взглядом отъезжающую скорую…

– Что глаза вытаращила?! – прикрикнула она на Марину, вернувшись в больницу – нечего пялиться…

Они ждали около часа…

– Ну что я могу сказать, – врач, наконец, вышел к ним. – Серьезная травма черепа, повреждение внутренних органов. Сейчас его повезли на операцию.

– А его вылечат? – прервала его Марина.

– Конечно, вылечат, – врач улыбнулся, пытаясь успокоить девочку.

– Скоро?

– Его сейчас прооперируют, а потом…

– Вы будете оперировать?

– Нет, мои коллеги. Не волнуйся – они очень хорошие врачи!

– Так, а когда можно домой ехать? – прервала их разговор Зоя Сергеевна.

– Да, я думаю, уже можно. Поезжайте, отдохните, – сказал он, – утром он будет уже в реанимации.

– Я никуда не поеду, можно? – умоляюще спросила Марина. – Я очень прошу! Разрешите мне остаться, я буду ждать, пока Антоше операцию сделают…

– Оставайся! – сказала Зоя, развернулась и пошла к выходу, звонко цокая каблуками. Замогильная так устала, что у неё уже не было сил спорить с Мариной. – Кто-нибудь за тобой приедет.

Замогильной было около сорока лет. Это была рослая, подтянутая женщина с чёрными волосами до плеч. Она была настоящая "железная леди". Хитрая, расчётливая, жёсткая, она всегда добивалась своей цели, и её не волновало количество "трупов", которые приходилось перешагивать по пути. Её семью составляли племянница Аля и Алин сын Виталька – тот самый Виталька, в котором Зоя Сергеевна не чаяла души, считая своим внуком.

Интернат был её маленьким миром, где она была и царицей, и богиней, и главным действующим лицом. Строгая женщина держала своих воспитанников в "ежовых рукавицах". Её холодного взгляда побаивались многие: начиная от самого младшего ребёнка и заканчивая директором Александром Витальевичем, которого Зоя Сергеевна, кстати, за глаза называла "тряпкой". Но были и такие, кто абсолютно не считался с ней, и не трепетал перед её авторитетом. Их она откровенно ненавидела. К таким и относился Антон Каменский, и поэтому Зоя в глубине души была рада, что мальчик на некоторое время исчезнет из поля зрения…

Марина провела в приемном покое уже несколько часов, но не замечала времени. Какая-то добрая санитарка разрешила ей прилечь на кушетке в закутке. Марина лежала без сна. Ей было страшно, но ведь Антон жив! И это самое главное! Она верила, что его обязательно вылечат…

– Девочка, друга твоего прооперировали. Всё хорошо, – перед Мариной стояла медсестра.

– Спасибо! – горячо поблагодарила Марина, вскочив. – А он про меня спрашивал? А можно к нему?

– Боюсь, что нет!

– Почему?

– Он в реанимации сейчас. Туда не пускают.

– Ну пожалуйста, мне нужно ему кое-что сказать. Мне очень нужно…

– Девочка, ты не сможешь ему ничего сказать,.. вернее, сможешь, но он вряд ли тебе ответит. Он же после операции, под наркозом. Придется потерпеть.

В коридоре её нашел Александр Витальевич. Он узнал, как прошла операция и как себя чувствует Антон, потом взял Марину за руку и повёл к машине. Марина посмотрела на него снизу вверх. У директора было очень усталое лицо…

 Глава 19

ПРОСТИ И ПРОЩАЙ!

Марина зашла в коридор детского дома и прислушалась. Её окружала подозрительная тишина.

– Пришла? – тут же спросила вахтёрша – Ну как там?

– Ну, пока не знаю… ему операцию сделали… он без сознания, – устало ответила Марина.

– Господи боже мой! – запричитала вахтёрша. – Только бы жив остался! А где Александр Витальевич-то?

– Он домой спать уехал.

– Ну конечно! – подхватила вахтёрша. – Бедненький, он всю ночь сегодня не спал с этими разборками. И деток всех до утра мучили, они тоже без сил уже!

– Почему? – спросила Марина. Она хотела узнать всё подробнее.

– Вчера милиционеры приехали, – начала рассказывать вахтерша, – умучили всех, затаскали! Всех по очереди вызывали, всё расспрашивали, детей всех измотали. Директор даже приказал в школу их сегодня не гонять, чтоб все поспали, отдохнули.

– Понятно, – сказала Марина, и пошла на второй этаж.

Девочки не спали, сидели на кроватях.

– Маринка! – крикнули они хором. – Ну что? Рассказывай! Живой?

– Отстаньте от меня! – попросила Марина, упала на постель и накрыла голову подушкой.

– Ну Марин, он живой хоть?

– Да… живой.

– Слава Богу! Ну как он там? Ну Марин, расскажи! А нас вчера менты допрашивали, прикинь!

– Отстаньте от меня! Я ничего не хочу говорить! И слушать ничего не хочу! – сказала Марина.

Девочки удивлённо посмотрели на неё, переглянулись и легли спать.

Днём, благодаря стараниям вахтёрши, последняя новость быстро облетела весь детский дом, и дети немного успокоились.

Марина шла из столовой, когда услышала громкие крики:

– Здесь она! Вон она! Звезда! Шальнева Маринка!

– Это его девушка!!! У них любовь!

– Из-за неё он из окна выпрыгнул!

К испуганной Марине подошла незнакомая женщина.

– Здравствуйте! – представилась она – я из газеты "Самарская жизнь". Я могу вам задать пару вопросов?

И, не дождавшись ответа, она затараторила, как сорока, постоянно заглядывая в блокнот.

– Как давно вы знакомы с Антоном?

– Давно…

– Что вас связывает с ним?

– Ничего…

– Правда ли, что он…

– Так! Я не поняла – что за митинг?! – Зоя Сергеевна вышла из своей машины, хлопнув дверью.

Дети тут же расступились, и Замогильная смело подошла к журналистке и посмотрела на неё сверху вниз.

– Здравствуйте! Я из газеты "Самарская жизнь", – пискнула девушка. – Я пришла…

– Она у Маринки интервью хочет взять! – тут же закричали наперебой дети.

– Да! Про Антоху! Что он из-за неё из окна сиганул!

Лицо Замогильной перекосилось от злости.

– Та-а-к… – протянула она. – Девушка из газеты "Жизнь", во-первых, наш детский дом на прекрасном счету, и я не позволю портить его репутацию. Во-вторых, мальчик просто упал из окна, случайно! Я не знаю, откуда у вас другая информация – это просто возмутительно! И, в-третьих, у нас учреждение закрытого типа, и пребывание на территории нашего детского дома посторонним запрещено! Если вы в течении одной минуты не покинете территорию, я буду вынуждена вызвать охрану.

– Но я хотела…

– Выйдите за калитку, пожалуйста… – очень спокойно и вежливо попросила Зоя Сергеевна, а девушка попятилась, развернулась и пошла к выходу.

– Серёжа, ворота все закрыть! Никого в здание и на территорию не пускать! Быстро! А то журналюги уже поналетели! – сказала она на ходу сторожу.

Марина влетела в комнату, чуть не плача.

– Девчонки! У меня сейчас интервью хотели взять! Журналистка приехала… И все говорят, что Антон из-за меня!.. Но ведь это не правда! Не правда! Он ведь не из-за меня?!

Девочки молчали. Марине это показалось странным.

– Танюх, что случилось?

– Всё нормально.

– Да нет, не всё…

– Марин, – тихо начала Таня, – помнишь, мы тебе говорили, что ты на проблемы нарываешься?

– Так вот, ты и нарвалась! – перебила её Ира. – И нас теперь в свои дела не впутывай! Нам нельзя тебе ничего говорить! Ой! – и Ира закрыла рот ладошкой.

– Чего нельзя говорить?

– Да ничего нельзя! Так старшие сказали. Запретили… – объяснила Таня, – и вообще нам пора… – она взяла Иру под руку и вывела её из комнаты. Заза грустно посмотрела на Марину и тоже вышла вслед за ними.

Марина вдруг похолодела от ужаса. Она поняла, что против неё плетётся какой-то заговор, и что ничего хорошего он ей не сулит. Тогда она решила пообщаться с кем-нибудь из старших девчонок, и, может быть, решить как-то эту проблему…

В старшей группе сидело много детей, кто-то смотрел телевизор, кто-то играл в телефоне, но большинство просто болтали. Когда Марина зашла в комнату, в группе тут же возникла странная тишина. Марина огляделась по сторонам подошла к Ленке со Светкой.

– Привет! – доброжелательно сказала она, но девочки даже не посмотрели на Марину, а продолжали увлечённо разговаривать.

– Свет, можно тебя? – спросила Марина, но Света опять сделала вид, что не слышит её.

– Све-ет, – ещё раз позвала Марина и потянула её за рукав.

– Свали отсюда, а? – сказала вдруг Ленка. – Иди, иди!

Марина послушно отошла.

– Ма-аш, – позвала Марина Машку Селиванову, но и та сделала вид, что её не слышит.

В группу завалились целая орава старших пацанов, во главе с Рустамом.

– Вот она! – крикнул он. – Вот из за этой Каменский из окна улетел!

– Мелкая!

– Да! Если бы правда какая-нибудь тёлка забубенная была… а это малолетка обычная… и чем же ты его так зацепила, красавица?

Марина вышла во двор, залезла на гараж, села на крышу, свесив ноги.

А что, если и правда из-за неё?! Что, если она его довела до такого состояния? Что делать?.. А если Антоша умрёт? Что тогда? Она будет виновата в его смерти! Её посадят! Но ведь она не специально! Ей Кристина приказала!

– Шальнева! – вдруг откуда-то снизу раздался голос.

– Кто это? – спросила Марина и стала вертеть головой по сторонам.

– Это я! Витька! Чеснок! Иди сюда!

– А ты где?

 Марина слезла с гаража.

– Что тебе? – спросила она.

– Пошли отойдём куда-нибудь. Разговор есть.

Марина послушно пошла за ним.

– Расскажи мне, как Антоха, – попросил Витька.

– Ты же знаешь!

– Ну, ты ж там была! Я хочу в подробностях!

Марина рассказала ему, что знала.

– Шальнева, а ты про завтра знаешь?

– А что будет завтра?

– Да ..так.. – замялся Витька.

– Расскажи!

– Не могу!

– Почему?

– Мне нельзя! Назарова меня убьет!

– Витенька, ну расскажи! Это про меня? Плохое?

– Ну, короче… нас менты допрашивали, и кто-то ляпнул, что Антон из-за тебя из окна выбросился! Но я не верю, ты не думай! А старшие про это узнали и решили…тебе «тёмную» завтра сделать. Приказали никому с тобой не разговаривать, и ничего не рассказывать, а завтра тебя всем интернатом… убьют.

Ира и Таня сидели на подоконнике и тихо перешёптывались.

– Блин, жалко Шальневу!

– Это я виновата…

– Да ладно, Танюш, не бери в голову… значит так надо!

– Кто меня за язык дернул?

– А может, он и правда из-за неё?

– Нет! Он же сказал "Я вас всех ненавижу!". Всех, а не её одну! Что делать то?..

– Не знаю! Я боюсь.

– И я! Зачем я сказала? Они меня просто достали, я и ляпнула…

– А может воспиткам рассказать? Любе, может? Она вроде хорошая, поймёт…

– И что она сделает? Возьмёт пистолет и пойдет Маринку защищать?

– Да, она ничего не сделает. И мы ничего не сделаем! Вот засада!

– Я ведь Маринкиной лучшей подружкой считалась… – Таня закрыла лицо руками и заплакала.

Марина залезла в постель и укрылась одеялом с головой. Ей надо было хорошо всё обдумать. Если верить Чесноку, то сегодня – последний день её нормальной жизни,.. или вообще – жизни. Завтра она окажется в лучшем случае в больнице, в худшем – на кладбище. Антон – выздоровеет, а она, возможно, навсегда останется инвалидом, или … умрет. Что ж, тем лучше! Всё равно она одна в этом мире, и некому о ней плакать. Мама умерла, тётя её бросила, с Антошкой… вообще ужас, подружки – все предательницы.

Всё! Решено! Сейчас она спокойно заснёт, а завтра смело встретит свою смерть! Марина сделала вид, что она смирилась с судьбой, но потом поняла, что сама себя обманывает. Она долго ворочалась, плакала и думала… думала… думала. Какое они имеют право! Кто они такие чтобы лишать её жизни? Почему у неё всегда всё плохо? Почему? Она ведь и так сильно страдала!

Этими мыслями Марина довела себя до глубокой паники. Она посмотрела на часы, было три часа ночи. Жить ей оставалось всего несколько часов. Она вдруг тихо встала, подошла к тумбочке, долго рылась… Потом, тихо приоткрыв дверь, на цыпочках прошла по коридору и остановилась около душа. Она поняла, что сама должна сделать ЭТО…

Марина зашла в душевую кабину и разжала пальцы. В ладошке у неё было маленькое острое лезвие. Девочка включила воду и подставила руку под струю. Она долго смотрела, как вода стекает на пол, потом медленно взяла лезвие двумя пальцами и вдруг резанула по руке,.. вскрикнула… и присела на корточки…

– Больно! Как б-о-ольно!.. – простонала она и посмотрела на руку. Кровь тонкой струйкой стекала на пол.

Марину начала трясти от холода, а, может быть, от страха. Она резанула ещё пару раз – кровь полилась быстрее, а от боли потемнело в глазах. Голова закружилась – она присела на корточки и прислонясь головой к стене душа.

Потом Марина включила воду посильнее, легла на холодный кафель и стала ждать смерти…

Глава 20

ПОДРУЖКИ

Лида Митрофанова проснулась и посмотрела на часы – было около шести утра, спать ей больше не хотелось. Она взяла полотенце, зубную щётку, и на цыпочках, чтобы никого не разбудить, пошла в душ.

В душевой кабинке текла вода, а на гвоздике висели кофта и штаны Маринки Шальневой, и Лида поняла, что в кабинке «мокнет» именно она.

– Шальнева, давай быстрей вылезай! – крикнула Лида и уселась на лавочку. Прошло минут десять, но Марина, видимо, выходить не собиралась.

– Шальнева, ну ты что там, утопла, что ли? – сердито крикнула Лида. –

Давай выходи, не одна здесь живешь!

Марина ей опять не ответила, и Лида окончательно вышла из себя.

– А ну давай быстро… – она отдернула занавеску и… в ужасе отпрянула назад. Марина лежала на полу буквально в луже крови.

– Ой, мамочки… Ой, мамочки мои! – прошептала Лида и кинулась в коридор. – Кто нибу-удь! Помоги-ите! – заорала она. – Девчонки-и-и! Шальнева вены вскрыла-а!

Проснувшиеся девочки с визгом кинулись к душу. Марьям Исааковна вместе с Ириной Михайловной бросились за ними. Они быстро подняли девочку, завернули в одеяло и потащили вверх.

Пока Марину несли, она немного пришла в себя – как в тумане увидела толпу вокруг себя, услышала нестерпимо громкие крики…

– Шальнева вены вскрыла в душе! – заорал Витька Чесноков, забегая к спящим девчонкам из четвёртой группы. Он всегда первым оказывался в курсе всех событий, происходящих в детском доме.

– Чо орёшь? – просыпаясь, спросила Кристина.

– Шальнева вены вскрыла! – опять заорал Витька ей в ухо.

– И как же мы её теперь убивать будем? – ахнула Кристинка и, завернувшись в простыню, побежала вниз.

Около медпункта стояли девчонки и непрерывно галдели, обсуждая происходящее.

– Ужас!

– Ага! Вот дурочка!

– Да ладно! Она позёрка просто!

– Да были бы у вас такие проблемы как у неё, вы бы тоже вены вскрыли!

– Да какие у неё проблемы? Просто надо выпендриваться меньше!

– Девочки, у нас такие любовные страсти в интернате! Он из-за неё из окна выпрыгнул, а она из-за него вены вскрыла! Так про нас скоро фильм снимут!

– Ага, представляю! Сериал «Интернат»! Только на «первом»! В главной роли Марина Шальнева, мировая актриса!

Из медпункта вышла Марьям Исааковна.

– Так, и что мы тут трёмся? – сердито спросила она девчонок.

– Мы хотим узнать, как там Шальнева? – закричали они.

– Руку разодрала себе ваша Шальнева, – ответила Марьям Исааковна. – Нее, ребят, с вами не соскучишся! То из окон выпадают, то вены режут! Это кошмар какой-то! Сейчас Зоя Сергеевна придет, устроит вам тут Ромео и Джульетту! Идите отсюда! Нечего тут толкаться.

Марина ещё долго пробыла в медпункте – ей поставили капельницу, силы вернулись, но чувствовала она себя ужасно. Самоубийство явно не удалось… Вместо того, чтобы стать легендой интерната, она превратилась в посмешище, а от главной своей проблемы так и не избавилась…

Марина знала, что когда она выйдет из медпункта, пощады ей ждать нечего. Её взгляд упал на распахнутое окно, и она вдруг поняла, что это единственный выход. Она залезла на стол, потом встала на подоконник, и посмотрела вниз. Невысоко – но прыгать страшно… Она села и сначала опустила вниз ноги, а потом оттолкнулась руками и спрыгнула на землю. Приземлилась она удачно, ничего не повредив, и как могла быстро пошла к забору, пролезла в дыру и через несколько секунд очутилась около гаражей.

Это был целый гаражный посёлок – излюбленное место всех интернатских ребят.

Марина пошла по знакомой дорожке. Прямо за стеной гаражей была детская площадка с качелями, и она вдруг подумала, что там кто-нибудь может быть из детей, и её могут схватить и привести обратно. Она протиснулась между двух гаражей и пошла в обход. Этот путь был более безопасным, интернатские тут почти не появлялись. Девочка прошла несколько шагов и вдруг остановилась, как вкопанная. Прямо перед ней на дороге лежали дворовые собаки – целая свора. При виде Марины собаки явно заволновались. Марина оглянулась – другой дороги не было. Она постояла немного, и снова двинулась вперёд. Собаки казались ей менее опасными, чем её «братишки» и «сестрички» из интерната…

– Хорошие собачки, – шептала Марина, – добрые такие, красивые…

Собаки зарычали. Марина почувствовала себя укротителем, который входит в клетку с тиграми.

– Я вас очень люблю, собаченьки, хорошие вы мои, – лепетала она, – а можно, я пройду?.. Я вам в следующий раз косточки принесу после обеда… честно-честно.

– Гав! – вдруг рявкнула одна собака. – Гав! Гав! Гав! Гав! – подхватили остальные…

Марина взвизгнула, закрыла лицо руками и… продолжила идти. А собаки лаяли, но не трогали девочку. Они проводили её лаем до конца гаражей, а потом спокойно вернулись обратно.

Марина зашла в какой-то подъезд и села на ступеньки. Когда стресс прошёл, она поняла, что всё ещё жива, более или менее здорова и… свободна! Хотя и одна в огромном городе.

Она выждала время – нет ли погони? Но вокруг было тихо. Медсестра не сразу догадается о её побеге, а когда догадается, Марина будет уже в другом районе.

Она пробежала несколько улиц, потом, когда устала бежать, пошла шагом, сама не зная куда…

– Ничего, ничего, – думала она, – я и на вокзале жить могу! Мне много не надо… и в подъезде могу! Главное, чтобы меня не били. И Антошка чтоб выздоровел. Сегодня где-нибудь переночую, а потом придумаю что-нибудь…

Шла она долго, голова кружилась, очень хотелось есть, а из головы не выходил Антон. Как он там? А может, он умер ночью, а виновата во всём она, Марина! Нет! – отогнала она от себя эту дурацкую мысль. – Антошка жив! Всё будет хорошо!

Девочка вышла на автобусную остановку, было людно. Марина спряталась под навесом, тихонечко присев на краешек лавки. Мимо проезжали автобусы с незнакомыми номерами. Марина провожала их взглядом. «Совхоз Рубежный» – вдруг промелькнуло перед глазами. «Рубежка»! Там похоронили маму!

Марина вдруг, сама того не ожидая, запрыгнула в автобус.

Народу было много, и она решила затаиться в толпе – у неё не было ни копейки.

Марина была маленькая и юркая, и через несколько секунд она уже пряталась в уголке автобуса. Когда кондуктор проходила мимо, сердце девочки начинало биться сильнее – но её долго не замечали. На одной из остановок почти все вышли, и Марина оказалась на виду.

– Женщина, это за вас… а за девочку где? – крикнула кондуктор женщине, стоящей около Марины.

– А это не моя! – ответила та.

– Чей ребёнок? Девочка, проезд оплачиваем! С кем ты?

– Я… я вот с этим дядей! – не растерялась Марина. Если бы рядом был Антошка, он бы похвалил её за сообразительность!

«Дядей» оказался двадцатилетний парень, который явно не понял, в чём дело.

– Молодой человек, проезд оплачиваем! – тут же накинулась на него кондукторша.

– Я оплатил!

– За сестру оплачиваем!

– За какую сестру?

– Рубежный, – объявил водитель очередную остановку и открыл двери. Марина выскочила из автобуса, не дожидаясь конца разборки – повезло!

Девочка увязалась за большой толпой народа, и через несколько минут зашла в ворота кладбища. На кладбище её настроение совсем упало, Марина зашмыгала носом. Она вспомнила ту страшную аварию, похороны… Говорят, что время лечит раны сердца, но хотя прошло уже много лет и чувства притупились, девочка помнила всё. Да и как ей было забыть добрые мамины глаза, как забыть ласковые мамины руки…

Она долго искала могилу, бродила по кладбищу и читала надписи. Кладбище её не пугало. Она не боялась мертвых – за свои двенадцать лет Марина поняла, что бояться надо живых.

Когда она, наконец, нашла мамину могилу, то не смогла удержаться от слёз. ШАЛЬНЕВА ТАТЬЯНА, ШАЛЬНЕВ ТОЛИК – прочитала она.

Маму и братика похоронили в одной могиле. Тетя Наташа поставила им красивый памятник из чёрного мрамора, часто приезжала, привозила живые цветы. Вот и теперь в вазе стояли четыре алых розы – значит, тётя была здесь недавно… С памятника Марине улыбались счастливые лица дорогих ей людей. Марина взяла одну розу прижала к сердцу, села на лавку и залилась слезами.

 Здравствуй мама, я к тебе, сиротка, пришла

Поплакать… Я знаю – услышишь…

Этот мир стал так часто меня обижать…

Но ты спишь, ничего ты не видишь…

Пнуть ногой сироту –  не надо ума,

Люди злые, в них жалости нету…

Себя защитить не могу я сама,

Так брожу сиротой я по свету…

Каркали вороны. Люди убирали могилы, сажали цветы, кто-то просто тихо сидел на лавках и грустил по своим ушедшим родственникам. Но из всех выделялась маленькая худенькая девочка – она сидела совсем одна и полными слёз глазами смотрела в небо…

Марина пробыла на кладбище до вечера. Подкрепилась она печеньем и конфетами, которые лежали на могилах. А довезла Марину до города какая-то сердобольная женщина. Марина горячо поблагодарила её и пошла куда глаза глядят.

Жара спала, и Марина чувствовала себя получше; но мысль о том, что придётся ночевать на улице, доводила её до отчаянья. Она устала бродить без цели и решила немного отдохнуть в скверике.

К скверу подошли две девчонки, сели напротив и принялись рассматривать её, не скрывая любопытства.

– Смотри… плачет, – сказала одна.

– Что с ней, интересно?

Девочки были настолько непохожи, что никто и никогда бы не догадался, что они приходятся друг другу родными сестрами.

Старшая, темноволосая, в черной одежде со странными надписями, черепами, цепями и шипами, имела весьма загадочный вид. Девочку звали Дашей. Она не принадлежала ни к одному из молодёжных течений, но одевалась так, чтобы привлечь внимание окружающих. Она любила тяжёлый рок, готику, эмо и всё, что с этим связано.

Ее младшая сестренка была её полной противоположностью. Девочку звали Снежана – имя было необычное, но так подходило его хозяйке! Снежана, или Жанна, как её все называли, была очень маленького роста, а большие голубые глаза и белые кудряшки делали её похожей на ангелочка с рождественских открыток. Девочка очень любила нежный розовый цвет. У неё всё было розовое – кофточка, ободок в волосах, балетки, и даже телефон, который она держала в руках, был розовым.

По характеру девочки тоже были совершенно разные, но прекрасно дополняли друг друга. Даша была сдержанной и рассудительной, Жанна, напротив, легкомысленной болтушкой. Даша, как старшая сестра, любила поучать, но Жанна редко ее слушала, и поэтому в их тандеме не утихали споры и раздоры.. Но было у девочек и то, что их объединяло – хоть и по-разному, но обе были авантюристками и обожали приключения.

– Смотри! – вдруг зашептала Даша, – она в тапочках домашних! И рука перевязана! Вены резала!… слушай, я поняла! Может, она Эмо?..

– Точно, Эмо!..

– Она плачет!..

– Давай спросим?

– Спроси!

– Я боюсь!

– Чего бояться-то?

– Девочка, а почему ты плачешь? – вдруг выкрикнула Жанна.

– Отстань, – Марина встала, чтобы уйти.

– Подожди! – крикнула Даша, – не уходи! Может тебе помочь? Мы поможем!

– Ничем вы мне не поможете, – грустно ответила Марина.

– А ты расскажи! Может, и поможем! – убеждала её Дашка.

Марина удивлённо посмотрела на девчонок. Она не очень-то доверяла людям, особенно тем, которых она не знала, но всё-таки решилась рассказать о своих злоключениях.

Её рассказ произвёл на девочек сильное впечатление. Они слушали её, затаив дыхание, и время от времени даже взвизгивали от волнения.

– Ужас! – произнесла, наконец, Даша. – Обалдеть! Как в кино…

– Да уж, кино… – протянула Жанна. Она не могла придти в себя.

– Слушай, а зовут-то тебя как? – спросила Даша.

– Марина.

– А нас – Даша и Жанна. Расскажи нам ещё что-нибудь, пожалуйста…

– Хорошо, – сказала Марина.

И она ещё долго рассказывала девчонкам о жизни в детском доме. А они восхищённо смотрели на свою новую знакомую, ловя каждое её слово.

– А вы как живёте? – наконец спросила Марина.

– Да ничего интересного! – сказала Даша. – С утра в Контакте сидим, потом, к вечеру, в кино идём, или гуляем на улице… да что рассказывать! Скукота! Не то что у тебя! У тебя – настоящая жизнь! Проблемы всякие, приключения, а у нас…так…

Девочки смотрели на Марину как на существо с другой планеты. В их глазах она была героиней. Они, выросшие как тепличные растения, даже не представляли, что люди могут жить ТАК! Они всерьёз думали, что ТАКОЕ бывает только в кино! И вот перед ними сидит живая киногероиня. Девчонка, жизнь которой похожа на сериал!

– Знаешь, Марина, – вдруг сказала Жанна, – я бы хотела хоть один денёчек… хоть часочек пожить как ты!

– Хочешь пожить как я? – удивилась Марина. – Не думаю, что моя жизнь тебе понравится…

– Понравится! – уверенно сказала Даша. – Марина, ты такая счастливая! У тебя столько приключений было! Из-за тебя вон пацаны из окон прыгают! Это прямо как в фильме «Убей ЭМО»!

Тут до Марины дошло, что они совершенно ничего не поняли. Она решила поскорее уйти от этих странных девочек, которым так не хватает проблем… А Марина ведь никогда не мечтала о таких «приключениях», они её сами находили! И почему она такая невезучая?

– Ну ладно, мне пора, – сказала она девчонкам и собралась уходить.

– Постой, ты куда? – удивлённо спросила Даша. – Ты, наверное, голодная?

– Да… – тихо сказала Марина.

– А пошли к нам! Мы тебя накормим! – радостно воскликнула Дашка.

– Да! У нас всё равно родаки уехали! – подхватила Жанка. – Пошли!

Они подхватила Марину под руки и потащила к себе домой.

Ее новые подруги Даша и Жанна Савиновы были дочерьми очень обеспеченных родителей. Их мама и папа постоянно были в разъездах, и девочки целыми днями были предоставлены сами себе. А встреча с Мариной внесла в их жизнь что-то новое, интересное и необычное, и это новое приключение очень им понравилось.

Через два часа Марина уже поела и приняла душ. Девчонки натащили вещей и нарядили её, как принцессу.

Даша надарила её целую кучу кофточек и штанов, из которых уже выросла, а Жанна – несколько юбок и косметику. Марина крутилась перед зеркалом, примеряла обновки и была так счастлива, что не знала, как благодарить девчонок. Ещё никогда незнакомые люди не делали ей столько добра! У неё было такое ощущение, что она попала в сказку, и Марина боялась только одного – что сказка скоро закончится.

Девочки просидели до позднего вечера, тем для разговоров у них было полно.

– Слушай, Марин, а к вам туда никак попасть нельзя? – постоянно перебивала её Жанна.

– Куда?

– Ну, в детский дом. Просто пожить немножко…

– Ну, это если только у тебя родители умрут, – ответила Марина.

– Ой, не дай бог! – испугалась Даша. – А просто так нельзя?

В дверь постучали, и через секунду вошла женщина, похожая на учительницу.

– Девочки, времени девять часов. Мне кажется, что вашей подруге пора домой, – тоном, не допускающим возражений, отчеканила она.

– Ольга Владимировна… мы сейчас, – пообещала Даша и грустно посмотрела на Марину.

– Это наша нянька, – объяснила Жанна Марине, – сидит с нами, пока матери с отцом нет.

– Хорошая? – поинтересовалась Марина.

– Ужасная! – в один голос ответили девочки.

– Мы ее Клуша зовем. Она пасет нас, как гусей, – смеясь, сказала Жанна.

– Ага, – подтвердила Даша, – бегает за нами, как будто мы первоклассницы.

– А родители где? – спросила Марина

– Они сейчас в Испании отдыхают, – сказала Даша, – в Россию только недели через две приедут.

– Всё-таки…я, наверно, пойду, – тихо сказала Марина. Она решила не дожидаться, пока её выгонят.

– А куда ты пойдёшь? – спросила Даша.

– Не знаю… – честно ответила Марина.

– А знаешь что, поживи пока у нас, – вдруг заговорчески зашептала Жанна, – родителей нет… Даш, давай ее оставим?

– Давай! – согласилась Дашка. – Я только за!

– Правда? – недоверчиво спросила Марина.

– Конечно. Втроем веселее!

– А ваша Клуша разрешит?

– Да ладно, мы что-нибудь придумаем! – пообещала Даша, – скажем, что ты наша… одноклассница! Ну, в крайнем случае – спрячем тебя где-нибудь! По этому поводу вообще не парься! Чувствуй себя как дома!

– Спасибо, – сказала Марина и обняла Дашу и Жанну – она всё ещё не верила своему счастью…

Девчонки уже приготовились ко сну и втроем залезли на большую Дашкину кровать. Марина положила голову на подушку и прошептала:

– Девчонки, спасибо вам за всё! Вы не представляете, что вы для меня сделали.

– Да ладно! Ничего мы такого не сделали? Подумаешь… – скромно ответила Даша.

– Нет, сделали! – возразила Марина, – вы меня от смерти спасли!

– Ну, прям от смерти!

– Да… они бы меня убили!

– Ну, не знаю, – сказала Даша, – я не думаю, что мы что-то такое особенное сделали. Мне кажется, все бы так поступили!

– Ой, Марин, ты не представляешь, как нам было без тебя скучно! – воскликнула Жанна. – Целыми днями мы сидели, как две курицы! А теперь, с тобой, у нас начнётся такая жизнь! Такая жизнь! Завтра же мы все вместе пойдем искать приключения! А у меня вообще никогда не было приключений! А знаешь, у Дашки было одно! В лагере! У неё там такое случилось!.. Ой!.. это секрет был…

– Да уж, Жанка… Ладно, я сама как-нибудь расскажу! – сказала покрасневшая Даша, – было видно, что ей не очень-то хотелось раскрывать свои тайны.

– Ой, девчонки, вы такие…такие… суперские! – не помня себя от радости, сказала Марина.

– Ты тоже! – крикнула Жанна. – Жалко, что мы с тобой раньше не встретились! Ну ладно, всё, давайте спать!

Подушка была мягкая-премягкая, и пахла лавандой. Марина вдохнула в себя этот чудесный запах и не заметила, как заснула крепким сном.

Глава 21

НЕУДАВШИЙСЯ САМОУБИЙЦА

В детском доме было тихо – половину детей отправили в оздоровительный лагерь, а вторая половина уехала на экскурсию в зоопарк. Директор Александр Витальевич пил кофе – наслаждался тишиной.

 Зоя Сергеевна влетела в его кабинет и швырнула на стол какую-то газету.

– Вот, Александр Витальевич, полюбуйся на их художества! Как не стыдно! А ещё интеллигентные люди! Тьфу!

– ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ, – прочитал заголовок Александр Витальевич.

– Читай, читай дальше! – потребовала Зоя Сергеевна.

– "На днях в одном из детских домов Самары произошла страшная трагедия. Четырнадцатилетний воспитанник интерната, не выдержав издевательств со стороны сверстников и воспитателей, выбросился из окна второго этажа. Администрация отказалась комментировать ситуацию, а одна из сотрудниц применила силу в отношении прибывшей не место происшествия журналистки. По факту проводится проверка, заведено уголовное дело. Напомним, что у этого детского дома всегда была дурная слава. Несколько лет назад двух ее воспитанниц нашли мертвыми на берегу реки. Еще один воспитанник пропал без вести и до сих пор находится в розыске. Помимо этого, воспитанники вышеупомянутого детского дома постоянно привлекаются за разбойные нападения и грабежи". Дальше читать? – устало спросил Александр Витальевич.

– Достаточно! – злобно сказала Зоя Сергеевна. – Ну, что скажешь? Языки им всем поотрывать надо за такую писанину! Мы все плохие, а они хорошие! Попробовали бы они с нашими чертями поработать!

– Да-а… – протянул Александр Витальевич.

– Да-а-а… – передразнила его Зоя Сергеевна, – это всё, что ты можешь сказать? Я бы на твоем месте поехала, разобралась! А я сейчас сама поеду! Узнают, как ерунду всякую писать! Ну, Каменский!.. Артист! На всю Самару нас прославил!

– Кстати, как он там? – спросил Александр Витальевич.

– Лежит, в себя не приходит, – холодно ответила Замогильная, – ну что ж, тем лучше.

В огромные окна больницы с самого утра светило жаркое июньское солнце. В этот день Антон открыл глаза… – и тут же закрыл их опять. Всё тело было сковано, комната вращалась перед глазами, сильно тошнило, и самое главное – Антон не понимал, где он находится.

Рядом c его койкой стояла медсестра.

– Где я… – попытался сформулировать он свой вопрос, но слабость не давала произнести даже несколько слов.

– Плохо мне… – еле дыша, прошептал он, – кружится всё…

– Всё уже хорошо, всё позади, – успокоила его медсестра, – ты в реанимации, тебя прооперировали, за тобой ухаживают. Капельница стоит, приборы подключены – постарайся не двигаться. Если можешь, поспи ещё – это самое лучшее для тебя…

Она ввела шприцем какое-то лекарство в капельницу, и он снова погрузился в сон.

Снотворное действовало недолго, он просыпался, и опять метался по подушке от боли. Сильные дозы обезболивающих препаратов иногда вызывали жуткие галлюцинации. Ему казалось, что около его кровати стоят страшные монстры, готовые схватить его в любую минуту и утащить куда-то. Он пытался встать, но не мог, тогда он вскрикивал и просыпался от своего крика.

 Четыре дня его состояние было тяжелым, врачи с замиранием сердца следили за его здоровьем, и всё-таки лечение и молодой организм сделали своё дело, и Антон потихоньку стал возвращаться к жизни.

 Его постоянно мучила головная боль; под воздействием сильных лекарств он находился в полусознании – приходил в себя ненадолго и опять проваливался во что-то мутное…

Память возвращалась к нему – он постепенно вспомнил всё, что произошло. Мама его бросила, он теперь совершенно один, да ещё с больной маленькой сестрёнкой на руках… Он на секунду пожалел, что не умер.

 Он вспомнил свой идиотский поступок. Снова, как наяву, почувствовал удар об асфальт, и снова испытал сильную боль… Вспомнил Маринку и… пожалел, что вспомнил! И выругал себя за глупость и слабость…Он только теперь осознал весь ужас своего поступка. Он хотел сделать ИМ плохо! Но кому он сделал хуже? Он сделал хуже только себе, и теперь так страдает! Они гуляют, радуются, смеются, в общем – живут! А он умирает от боли, которая мешает думать, мечтать, дышать. А кто виноват? Он сам. Он сам и виноват!..

 Он не понимал, сколько прошло дней – ему казалось, что совсем немного, а на самом деле пошла уже вторая неделя его пребывания в больнице.

 Однажды утром Антон открыл глаза и увидел Кристину Назарову. Она сидела рядом с его кроватью и плакала.

– Антоша-а, Антошенька-а, это я! Ты меня слышишь? Ну это же я… Кристина!

– Назарова, это ты?.. – тихо спросил он.

– Назарова… Он узнал меня! Он сказал – Назарова! Я же говорила, что он меня узнает!

– Девушка, прекратите орать! Здесь больница, а не цирк! Выведу сейчас! – возмутилась медсестра.

– Он узнал меня! – уже шепотом восторженно повторяла Кристина. – Он сказал – Назарова! Он меня одну узнал! Хоть бы он всех забыл, кроме меня…

– Я, наверно, в дурдоме… – подумал Антон и заснул опять.

 Наконец наступил день, когда он проснулся с таким чувством, будто он заново родился – во-первых, отпустило голову, появилось настроение… и вообще, Антон чувствовал себя намного лучше. А во-вторых, ветер пригнал пушистые облака, и мучительная жара немного спала.

– Ну как дела, больной? – вдруг услышал он приветливый голос. Рядом с его кроватью, улыбаясь, стоял врач.

– Нормально, – ответил Антон, – жить можно…

– Жить можно? С крыши, значит, больше прыгать не будем? – притворно строго спросил доктор.

– А я не с крыши, я из окна, – смущенно поправил его Антон. – А когда я встану? Лежать надоело…

– А ты думал, после операции спрыгнешь с кровати и побежишь? – строго спросил врач. – В следующий раз, перед тем как прыгать, будешь головой думать!

– Я уже многое понял, – похвалился Антон, – я хочу жить… и я буду жить! Буду…

Глава 22

ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА

Лето в том году выдалось жаркое, народу на улицах было мало. Большинство cамарцев предпочитали проводить время на пляжах и дачах, и поэтому автобусы ходили полупустые. Жанна и Даша удобно устроились около открытого окна и с волнением следили за дорогой.

Прошла уже неделя, как они познакомились с Мариной, и с этого дня их жизнь, по их мнению, стала похожа на фильм про шпионов. Девчонкам очень нравилось прятаться в подъездах, убегать при виде милицейских машин, и постоянно оглядываться по сторонам.

Сегодня Марина дала им настоящее "спецзадание". Они должны были проникнуть в интернат и узнать, как дела у Антона. Сама же Марина благоразумно осталась ждать новостей дома. Она могла бы попросить девочек съездить прямиком в больницу, но почему-то не хотела, чтобы они увидели Антона. К тому же ей было очень интересно, что произошло в интернате за время её отсутствия.

 Задание, данное Мариной, и правда было рискованным, ведь детдомовские дети часто были агрессивными и непредсказуемыми… Для них весь мир делился на две категории людей: «интернатские», то есть они, и «родительские» – так они называли детей, которые не принадлежали к их касте. Интернатские не питали добрых чувств к «родительским». Они завидовали им, прежде всего, конечно, потому что у тех были любящие мамы и папы, которые заботились о них. Интернатских раздражало всё – что они хорошо одеваются, пользуются телефонами и плеерами, и они частенько отнимали всё это у «родительских», и хоть как-то, по их мнению, уравнивали несправедливость. Поэтому все «родительские» дети их района за три километра обходили территорию детского дома-интерната, предпочитая не связываться с его обитателями.

 Обо всем этом Марина рассказала своим новым подругам, и девочки предприняли все меры безопасности. Они оделись просто и скромно, и на всякий случай оставили сотовые телефоны дома. Даша, опять-таки на всякий случай, взяла газовый баллончик.

Когда автобус остановился на нужной остановке, девочки занервничали, им даже захотелось плюнуть на это «приключение» и поехать обратно домой, но любопытство, как известно, страшная сила, и они, взявшись за руки, пошли вперёд – на "штурм" интерната.

– Больше всего хочу посмотреть на Кристину, – сказала  Даша, – она, наверно, такая ужасная!

– Ой, а я даже смотреть на неё не хочу! – испугалась Жанка. – Вдруг она нас… ударит!

– Да что ты! – рассмеялась Даша. – У нас баллончик есть! Как пшикнем ей в лицо! Будет знать!

Интернат был далеко от остановки, и девочки решили немного пообщаться с местным населением, как говориться – разведать обстановку. На их счастье в одном из дворов они увидели пацанов своего возраста и немедленно направились к ним. Мальчишек было двое. Один был абсолютно лысый, с большим синяком под глазом, а второй был рыжий и ужасно конопатый. Девочки заочно окрестили их "фингал" и "конопатик". Они поздоровались с мальчишками и тут же приступили к расспросам.

– Мальчики, а вы случайно не знаете, где здесь интернат? – спросила Даша.

– Случайно знаем, – нехотя ответил конопатик.

– Покажете?

Мальчишки удивлённо переглянулись.

– Их территория начинается от гаражей, – сказал рыжий.

– А может, вы нас проводите? – попросила Жанна.

– Не-е-т! Мы туда не ходим! – сразу ответил рыжий. – Зачем нам неприятности…

– А может, вы кого-нибудь из них знаете? – не отставала Жанна.

– Ну, некоторых знаем…

– Антона Каменского знаете?

– Каменский… это который с мелкими по гаражам носится? Знаем, он постоянно во дворах трётся.  Вы лучше к нему не подходите, он отморозок! Он нашего одноклассника головой об гараж бил!

 С этими словами "фингал" вставил наушники – девочки поняли, что общение закончилось. Набравшись смелости, они направились в сторону интерната.

– Девчонки, стойте! – вдруг услышали они крик за спиной. За ними бежал "конопатик". – Вы только за забор к ним не заходите, – отдышавшись, сказал он, – а то они убьют вас! Они не любят, когда к ним во двор заходят "родительские"! У нас один зашёл к ним, а они ему на лбу ЛОХ написали!

– Какие это "родительские"?

– Ну – мы, и вы, и все, кто с родителями живёт, – объяснил конопатик, – а они все брошенные, вот и бесятся. Они прошлый раз одного пацана… в колодец сбросили!

– Ужас! – опять сказала Даша, и опасливо покосилась на интернат…

– Да-аш, что-то мне страшно, – Жанка испуганно посмотрела на сестру, – может, не пойдём? Видишь, как их все боятся!

– Жанна, мы должны! – серьезно сказала Даша, взяла Жанку за руку и повела к гаражам.

По дороге девочки зашли в магазин купить воды – в горле пересохло со страху… Какая-то девчонка ругалась с продавщицей.

– Что тебе за разница?! – орала она. – Я тебе деньги даю, а ты мне даёшь пачку! И всё!

– Мы не продаем табачные изделия лицам, не достигшим восемнадцати лет, – отвечала продавщица.

– Да нам все продают, а ты не продаешь! Чо, правильная такая, что-ли? Курица толстая!

– А ну пошла вон отсюда! – крикнула взбешённая женщина.

– Ладно, – сразу успокоилась девчонка, – шоколадку мне дай вон ту!

– Четыре рубля ещё!

Девочка нервно порылась в карманах.

– Нет у меня! – сказала она – я тебе потом принесу! Можно?

– Возьмите… вот, – быстро сказала Даша и отдала продавщице деньги.

Женщина удивлённо посмотрела на неё и положила на прилавок шоколад. Девчонка взяла и, обведя всех надменным взглядом, вышла.

– Сил моих нет – пожаловалась вдруг продавщица, – приходят постоянно эти малолетки интернатские и просят то водку, то пиво с сигаретами продать! А сами и так – не то обкуренные, не то пьяные… Хоть милицию вызывай!..

 Девочки быстро купили бутылку колы и вышли на улицу. Около дерева их ждала знакомая уже им девчонка. Она была высокого роста, с длинными светлыми волосами, правда немытыми. Одета она была в майку и джинсы. В ней не было ничего особенного – она была как все девочки ее возраста, вот только глаза были злые, пустые и грустные…

– Спасибо за шоколадку, – сказала девочка. – Слушай, а у тебя случайно нет еще пяти рублей? Я тебе отдам потом…

– На, возьми, – сказала Даша, давая деньги, – можешь не отдавать.

– Вау! Спасибо! – поблагодарила девчонка.

– А ты Марину Шальневу знаешь? – вдруг спросила у неё Жанна.

Девчонка удивлённо посмотрела на неё.

– А зачем она вам? Подружки, что ли?

– Ну, что-то вроде… – ответила Даша.

– Так она в розыске! – почему-то весело сказала девочка. – Она из интера сбежала, а теперь её менты ищут.

– Ничего себе! – сказала Даша.

– А правда, что Антон из-за неё из окна выпрыгнул? – тут же влезла Жанна.

– Чо за бред! – ответила девчонка. – А вы вообще откуда эту историю знаете?!

Девочки замялись. Они не знали, что ответить – ведь выдавать Маринку было нельзя!

– А мы… в газете прочитали! – выпалила Жанна.

– О! Про нас уже в газетах пишут! – удивилась девчонка. – Садитесь, расскажу всё как было!

 Она рассказала уже знакомую им историю, почему Антон выпрыгнул из окна. Ещё рассказала, что он лежит в больнице, и ему уже лучше. Потом добавила, что Маринка в розыске, и если она не вернётся в интернат, её найдут и отправят в колонию для несовершеннолетних.

– Антошку в палату перевели, и все к нему теперь в гости ходят! – закончила она. – И ещё. Если вы знаете, где Маринка, скажите ей, чтоб она вернулась.

– Понятно, – сказала Даша.

– Это хорошо, что понятно, – ответила девчонка. – А ты можешь мне ещё пять рублей дать? Взаймы…

Даша порылась в карманах и протянула ей деньги.

– Спасибо, – поблагодарила девчонка и направилась по своим делам.

 Жанна и Даша смотрели ей вслед.

– Прикольная, да? – сказала Жанка. – Хоть и интернатская…

– Да – согласилась Даша, – интересно, как её зовут?

– Стой! – вдруг крикнула Жанка. – а зовут-то тебя как?

– Кристина! – откликнулась девчонка.

– Кристина… – в один голос повторили Жанна с Дашей, глядя друг на друга.

– Обалдеть… Это та самая Кристина! – удивленно сказала Жанна. – Но она вроде хорошая… и не злая совсем.

– А ты думала, что у неё глаза красные, а изо рта клыки торчат? – рассмеялась Дашка.

Через час они уже сидели дома и наперебой рассказывали Марине свежие новости. Весть о том, что Антону стало лучше, её очень обрадовала, и она решила немедленно к нему съездить, но только одна, без девчонок. А вот про розыск и колонию Марина не поверила, решив, что Назарова это добавила специально, для красного словца.

– Мне ещё четырнадцать нет, никуда они меня не отправят!

– А вдруг отправят? – не унималась Жанна.

– Да ты больше верь Кристине! – крикнула Марина. – Она вон развела вас на деньги – разве можно ей верить?!

Глава 23

ДВЕ ВСТРЕЧИ

Тот вечер Марина провела в мучительном ожидании. На следующий день она собиралась поехать к Антону в больницу, но не хотела, чтобы девчонки об этом знали. Утром её осенило – она сказала Дашке, что ей срочно нужно съездить к тетке в Тольятти, и попросила у подруги денег на проезд. Даша тут же дала ей нужную сумму, и, ни о чём не догадываясь, проводила Марину на остановку.

Трудно рассказать какими путями Марина доехала до больницы. В автобусе она решила проехать без билета, но её поймали кондукторы и оштрафовали. Пришлось отдать почти все деньги. В итоге она поняла, что села не на тот автобус, и ей едва хватило на жетон в метро. Только к четырём часам вечера, она наконец доползла до больнице, открыла дверь и вошла в здание.

Сердце её учащённо билось. Как там Антон? Как он отнесётся к её приходу? Правда ли он из-за неё?..

Марина нашла нужную палату и тихо вошла. Палата была на шесть человек, кровать Антоши стояла у стены. Лицо у него было совсем измученное, под глазами синие круги, голова забинтована. Он лежал под капельницей. Ему, видимо, было очень плохо – встретил он Марину не очень-то ласково…

– А-а, Маринка, привет…

– Привет, – сказала Марина, – как ты?

– Плохо.

– Жить-то будешь?

– Не знаю. Чо ты мне принесла?

– Ничего, – сказала Марина.

– А чо ты тогда пришла? – удивился Антон.

– Тебя увидеть, – растерянно сказала Марина, – если хочешь, могу уйти.

– Не уходи, я шучу, – сказал Антон и взял её за руку, – посиди со мной.

В глазах у него блестели слёзы. Марина видела, что ему плохо и больно, и сама расплакалась…

– Антош, ты ведь не из-за меня в окно выпрыгнул? – сквозь слёзы прошептала она.

– Ты думаешь, я так сильно тебя люблю, что в окно из-за тебя выпрыгнул? – спросил он.

Марина тихонько кивнула.

– Нет, я не из-за тебя выпрыгнул. У меня были другие причины.

– Какие?

– Не важно. Дай мне попить.

Марина налила воды в стакан и подала ему. Они поговорили ещё немного. Марина честно рассказала Антону про Кристину, про свой побег, про девчонок, и искренне попросила прощение за всё. Антон слушал её молча и внимательно.

– Мариш, мне в голову пластины железные вставили. Я теперь терминатор. Тебе меня жалко?

– Очень, – сказала Марина.

– Я наверно скоро умру…

– Тогда я тоже умру! – твёрдо сказала она.

– Круто! И умерли они в один день! – прошептал Антон и тяжело вздохнул.

 Ему, видимо, стало плохо – голова откинулась назад, глаза закатились…

 Марина похолодела.

– Антоша, что с тобой?

– Плохо что-то, Марин, – сказал он, тяжело дыша.

– Антош, – прошептала Марина, – я сейчас, я сейчас медсестру…

– Не надо медсестру, – твердо сказал он, – мне… совсем плохо. Позаботься о моей сестре и пообещай мне…

Он ещё раз тяжело вздохнул и безжизненно откинулся на подушку.

Марина вскрикнула, попятилась назад и ударилась об угол. Антон вдруг открыл глаза и сел на кровати.

– Аха-ха! Чо-о, поверила?! Дурочка! – рассмеялся он.

– Ах, ты так? – крикнула Марина. – Дурак! Напугал меня! Я вообще к тебе больше не приду!

– Да ладно, разоралась, – успокоил Антон, – прикольно же! Я всех так пугаю. Люба тоже поверила!

Марина села обратно на стул, надулась и молчала несколько минут. Антон тоже ничего не говорил. Он смотрел на неё и довольно улыбался.

–Все, пойду я… – сказала Марина, вставая.

– Поцелуй меня на прощание, – попросил он.

– Не буду! Ты как был идиотом, так и остался! Даже операция не помогла! – она всё еще была обижена и испугана.

– А вдруг я умру ночью, – сказал он, – представляешь, как тебя совесть замучает?

Марина поцеловала его и быстро вышла из палаты.

Она быстро вышла в коридор и остановилась в нерешительности. Марина вспомнила, что у неё нет ни копейки. Она села на лавку и закрыла лицо руками, пытаясь придумать выход из ситуации. Но вдруг огромная входная дверь хлопнула, и в здание вошла женщина.

– Любовь Васильевна! – крикнула Марина и через секунду оказалась в объятиях своей воспитательницы.

Девушка, оказывается, часто навещала Антошку в больницы, баловала его, исполняя все его капризы. Люба была очень удивлена, встретив девочку. Для начала она как следует отругала Марину за побег, и пообещала, что немедленно отведёт её в интернат. Но её глаза светились такой добротой, что Маринка сразу поняла, что она этого ни за что не сделает.

Вдвоём они ещё раз навестили Антошку, а потом Люба пригласила Марину к себе домой – девочка была просто счастлива!..

 Когда они приехали к Любе, Марина сразу же позвонила Даше и предупредила, что останется у тети ещё на несколько дней.

Марина изо всех сил старалась понравиться Любе – всё-таки она очень отличалась от всех воспитателей детдома. Люба была молодая и добрая, а красивая-то какая! Марина долго не могла оторвать от неё взгляда. В этот вечер они разговорились так, как будто были подругами. Марине казалось, что они знают друг друга всю жизнь.

– А можно, я тебя просто Люба буду называть? – совсем осмелела Марина, – ты ведь молодая ещё.

– Ну, пока мы одни – называй, – разрешила девушка, – но в детском доме – сама понимаешь…

– Люба, а ты почему в интернат пришла работать? – спросила Марина.

– Детей люблю, – улыбнувшись, ответила девушка.

– А ты возьми и роди себе ребенка!

– Ну… не все так просто, – грустно ответила Люба.

– Что, родить ребенка разве сложно? – удивилась Марина, – возьми да роди! Взрослая уже – можешь.

– Нет, Мариш, родить я не могу… – грустно сказала Люба, – не могу, и не смогу.

– Как это так? Совсем-совсем не сможешь? – удивилась Марина.

– Совсем-совсем, – ответила Люба, – я в аварию попала в детстве, выжить-то выжила, но травму получила серьезную. Давай не будем о грустном, – быстро продолжила она, – я буду о вас заботится. Вы же хотите, чтобы о вас заботились?

– Очень-очень хотим! – сказала Марина, – а я кажется тебя поняла… ты пришла в детский дом, чтобы себе ребёнка выбрать, да?

Люба удивлённо посмотрела на Марину. Она даже не знала, что ответить. Вообще-то она подумывала об этом, и даже обсуждала это со своим будущим мужем. Но они с Вадимом планировали взять совсем маленького малыша, и скорее всего – мальчика, а Марина… – она ведь не маленькая, да к тому же ещё… девочка…

– Люба, можешь не отвечать, я всё поняла! – восторженно крикнула она, – я сразу поняла, что ты выбираешь себе ребёнка. А ты кого хочешь? Мальчика или девочку? Просто…у меня есть знакомая девочка, которая очень хочет, чтобы её кто-нибудь удочерил…

– Да ты что? – удивилась Люба, делая вид что не понимает, к чему клонит хитрая Маринка, – а эта твоя девочка…она послушная?

– Ну, как тебе сказать, – сразу замялась Марина, – она конечно… немного шумная… и непоседливая… Но если прикрикнешь – будет слушаться!

– А учится она как? – с улыбкой спросила Люба.

– Ну как тебе сказать… – опять смутилась Марина, – она умная, но немного ленивая… и у нее есть немного двоек, но она может учиться хорошо!

– А ответь мне ещё на один вопрос, – не отставала Люба, – когда же эта девочка наконец вернётся в детский дом?

– Я… точнее, она, вернётся, – пообещала Марина, – она только наберётся смелости, и вернётся. Люба, ну ты возьмёшь меня? – тут Марина посмотрела на девушку таким взглядом, что сердце девушки сжалось…

– Если хочешь, я буду брать тебя на выходные! – вдруг, сама от себя не ожидая, выпалила Люба.

– Ур-р-ра!!! – крикнула Марина и кинулась обнимать воспитательницу.

Вечером, после того как Марина удобно устроилась в постели, Люба вошла в комнату и присела на краешек кровати.

– Марина, – осторожно начала она, – завтра я должна буду отвести тебя в детский дом.

– Я уже поняла, – грустно ответила Марина, – но я очень боюсь… Как ты думаешь, они всё ещё хотят меня убить?

– Я думаю, что нет, – ответила Люба, – у них сейчас уже другие проблемы. Ты же знаешь – они вспыльчивые, но отходчивые.

– Думаешь, всё обойдётся? – с надеждой спросила Марина.

– Мариш, я тебе обещаю, что я лично сделаю всё возможное, чтобы тебя не тронули. Ты мне веришь?

– Да.

– Ну, давай спи… Спокойной ночи! – сказала Люба, а потом обняла Марину и поцеловала…

Вообще-то в интернате строго-настрого запрещалось обнимать и целовать детей. Зоя Сергеевна считала, что это непедагогично. Поэтому на Марину это произвело неизгладимое впечатлении – она вцепилась в воспитательницу и в течении десяти минут не отпускала её от себя. Сама того не ожидая, она рассказала Любе всю историю своей жизни, начиная от смерти мамы, и заканчивая происшествием с Антоном и встречей с девчонками. Она плакала, изливая душу своей воспитательнице, а Люба ласково гладила девочку по голове и шептала слова утешения.

Сердце воспитательницы сжималось от сострадания к Марине, и она вдруг поймала себя на мысли, что хочет сделать всё, чтобы эта девочка опять улыбалась.

Поздно ночью, когда Марина уже спала, Люба подошла к её кровати и поправила одеяло. Девочка спала неспокойно, она широко раскинулась на постели и тихонько вздрагивала…

– Сиротка ты бедная, – подумала Люба, – только жизнь началась, а столько горя на тебя навалилось.

Этой ночью Люба спала плохо. Всё думала, думала, думала… Но когда она уже засыпала, она вдруг поняла, что ей совершенно всё равно, кто будет её ребенком – мальчик или девочка; главное, чтобы этот маленький человек обрел семью и дом, и возможно когда-нибудь назвал ее… мамой.

 Утром Люба проснулась совершенно разбитая. Долг и любовь тянули её в разные стороны. Она понимала, что должна сообщить, где Шальнева, но с в то же время она знала, что Марину тут же заберут в интернат – а ей так хотелось, чтобы девочка ещё немного побыла с ней.

 Она тихонько вошла в комнату и удивлённо огляделась по сторонам – Марины не было…

Она обыскала все комнаты, ванну, туалет, кухню, но безрезультатно – девочки и след простыл.

– Сбежала!.. – ахнула Люба и растерянно опустилась на кровать.

– Девчонки, ну вы скоро там? – крикнула Жанна, постучав в дверь ванной.

– Скоро-скоро! – ответила Даша из-за двери.

– Ну пустите меня, я тоже хочу посмотреть!

– Снежана, ты мешать будешь, – ответила из-за двери Даша, – сейчас мы закончим, и ты все увидишь.

– Ты что, Маринку прямо в черный-черный красишь? – не унималась Жанна.

– Да, прямо в черный! – ответила ей Марина, – и челка у меня будет как у эмо!

– Обалдеть! – простонала Жанна, сползая по косяку двери, – ну девчонки, я уже умираю от нетерпения!..

Ждать ей пришлось действительно недолго. Скоро Даша открыла дверь, и Жанна наконец-то увидела Марину в новом образе. Перед ней стояла маленькая девчонка с ярко накрашенными глазами, черными губами и черными волосами. Правда, челка была не очень ровная, но все равно это была настоящая эмовская челка.

– Марина… это… это… чума-а-аа! – заикаясь, сказала Жанна.

– Ну как, нормально? – гордо спросила Марина. – Даша, мне нужен кастет…

– Значит, будет, раз нужен, – ответила Даша.

С кастетом образ "крутой девчонки" был закончен полностью.

– Ну что....пожелайте мне удачи! – взволнованно сказала Марина, еще раз посмотрев на себя в зеркало.

– Марин, ты точно решила туда вернуться? Ты не боишься? – осторожно спросила Жанна.

– Боюсь! – честно призналась Марина. – Но я решила. Я в интернат возвращаюсь!

Глава 24

ВОЗВРАЩЕНИЕ

В детском доме был обед – давали щи и тушёную капусту с котлетами. Некоторые девочки, наморщив носы, демонстративно ушли из столовой. Остальные вяло хлебали пересоленные щи и тыкали ложками в капусту.

– Они все сдохнут, когда меня увидят! – подумала Марина и зашла в интернат. И она была права!

Первой чуть не "скончалась" вахтёрша баба Надя, милейшая и добрейшая старушка, сидевшая около входа. Уборщица, проходившая мимо, хоть и не скончалась, но тоже вздрогнула, ахнула и чуть не опрокинула ведро с водой.

Марина быстро подошла к столовой и смело вошла, открыв дверь пинком. Она сразу поняла, что произвела нужное впечатление. В столовой возникла такая тишина, что было слышно, как шлёпнулась на стол Витькина котлета. Таня Баранова тоже выронила кусок хлеба, а Кристина подавилась компотом и закашлялась.

– Ну что, уроды, не ждали меня?! – громко крикнула она. – А я вернулась!

– Шальнева, ты что, из гроба вылезла? – растерянно произнесла Марьям Исааковна.

Все внимательно следили за Мариной.

– Значит так! – продолжила Марина. – Если кто-нибудь ещё меня тронет – получит кастетом между глаз, понятно?!

Дети и воспитатели удивлённо смотрели на Марину и с интересом ждали, что будет дальше. Но Марина решила, что на сегодня достаточно. Она развернулась и вышла из столовой.

– Ух ты, какая крутая! – восторженно произнёс Витька Чесноков и стал доедать капусту.

Не успела Марина выйти в коридор, как её тут же поймала Зоя Сергеевна.

– Шальнева, что это такое? – прошептала Замогильная, хватаясь за сердце, – что это за выходки!

– Отвали от меня, ведьма! – сказала Марина и стала подниматься наверх.

– Что?! Шальнева! Ты что себе позволяешь?! – закричала Зоя Сергеевна, схватила Марину за шиворот потащила в ванную.

– Пусти! Отпусти меня! – закричала Марина, отбиваясь, но Зоя Сергеевна была сильнее. Она схватила девочку за волосы, притащила к раковине и стала смывать с  косметику с её лица.

– Совсем обнаглели, – приговаривала она, – что дальше будет, и что нам с этим делать?..

Потом Зоя швырнула Марину в "карцер" и захлопнула дверь.

Марина несколько минут полежала на полу, а потом встала и отряхнулась.

– Не буду плакать! – твёрдо сказала она себе.

А за окном летали голуби – белые, красивые, вольные… Они не знали, как тяжело живётся маленькой девочке в большом и жестоком мире. И как хочется сейчас этой девочке разрыдаться, прижаться к любящей маме, и рассказать про все свои проблемы.

– Голуби вы голуби, ничего вы не знаете о жизни! – грустно сказала Марина, и села на раскладушку. Очень хотелось зареветь, но девочка решила быть сильной до конца.

Марина ещё долго приходила в себя после происшедшего. Почти всю следующую неделю она провела в одиночестве. Она или спала целыми днями, или молча сидела на лавке, думая о своём. Подруги и так и эдак пытались заговорить с ней, но она постоянно давала им понять, что не хочет общаться. Другие дети, как ни странно, не приставали к ней, и даже Кристина и её подруги от Марины отстали. Правда Кристина один раз всё-таки подошла к Марине и предупредила:

– Если Антошка инвалидом останется, я тебе ноги переломаю, и тебя саму в группу для инвалидов-колясников переведут. Поняла?

– Поняла, – ответила Марина, – чего непонятного…

Антон, на Маринино счастье, быстро пошёл на поправку. Через неделю он начал вставать с кровати самостоятельно, а через две недели уже ходил в игровую и целыми днями сидел перед компьютером вместе с другими мальчишками. Кормили в больнице вкусно, было много других ребят его возраста, его часто навещали друзья и воспитатели из интерната, приносили фрукты и сладости. Даже молодые медсёстры прониклись с жалостью к ребенку из детдома и частенько таскали ему пирожные и конфеты. Если бы ещё голова не болела, Антон бы вообще решил, что находится в раю. Он быстро понял, что он теперь "важная персона", и ему можно требовать всё что вздумается.

Целыми днями он играл в компьютерные игры, болтал с медсёстрами, сидел на подоконнике с пацанами, и вообще жил полной жизнью, но когда приходил кто-то из врачей или из воспитателей, болезнь тут же приковывала Антона к постели. Он тяжело вздыхал и закатывал глаза, и на вопрос о здоровье всегда отвечал:

– Плохо… умру наверно скоро.

А когда спрашивали, что ему принести, быстро говорил:

– Я вообще ничего не ем… ну, если только вкусненького чего-нибудь… тортик… или  мороженное… Апельсины я ещё люблю....

Когда врач спросил его хочет ли он домой, тем самым намекая на выписку, возмущению Антона не было границ.

– Какое домой? – укоризненно сказал он. – Вы что, не видите, что я еле на ногах стою?!

Из дневника Марины Шальневой.

2 июля.

Привет, дневник. Сто лет тебя не видела… Если я буду описывать всё, что со мной случилось, боюсь, что все твои странички испишу. У меня всё более или менее наладилось. Девчонки отстали. Антошке намного лучше. С Ирой, Таней и Зазкой тоже всё хорошо. В общем, можно расслабиться немножко, но совсем немножко, потому что чувствую – проблем в моей жизни будет ещё очень много.

С Антошей мы больше не вместе. Кристинка сама к нему ездит, а мне там даже появляться нельзя. Ну, может это и к лучшему. Найду себе нормального пацана, из-за которого меня не будут пытаться убить…

10 июля

Все выходные провела у Любы. Она – супер! Ей всё можно рассказать. Мы с ней про любовь разговаривали… Мне всё время так хотелось с кем-нибудь из взрослых про это поговорить, но я никому не доверяла, а Любе почему-то доверилась. Она мне даже сама предложила, если что-то случится – приходить и ей рассказывать. Заботится обо мне. Может, она правда меня к себе насовсем возьмет, но я пока даже думать об этом боюсь…

11 июля

Кошмар! У меня такое ощущение, что наш детский дом – это реалити-шоу "Последний герой"…

Остаться в живых

Отчаянный псих

Не свой не чужой,

Последний герой.

Эту песню включают нам каждое утро. Они издеваются над нами, что ли?

Дневник, если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтоб ты знал все тайны нашего детдома.

"Радуга" – это никакой не реабилитационный центр, а психушка самая настоящая. Могила думает, что мы не знаем – но мы знаем, что там творится! Там уколы делают, и после этих уколов ты постоянно спишь, живёшь как растение… И единственный диагноз, с которым можно угодить в эту больницу – плохое поведение! Да, у нас так: плохо себя ведешь – в глаз, или в карцер без обеда и ужина, или в психушку. У Могилы в этой "дурке" подруга работает. Она там для нас постоянно несколько мест «тепленьких» держит.

Но это еще не все, что я знаю.

 Воспитатели постоянно воруют, и повара тоже. Сама видела…

 Физрук – маньяк! Он как напьется, постоянно ко всем пристает! Мы с девчонками даже на стене бумажку прилепили "Инструкция: Как не попасться в лапы маньяка" и 18 пунктов внизу. Но он не понял намёка!

А еще старшие нас бьют. Я понимаю – мы, конечно, тоже не сахар, но мы же их не бьем…

Ну почему все не могут просто жить дружно? Почему?

Интересно, доживу ли я до выпускного бала…

Глава 25

ПРОДАВЦЫ СЧАСТЬЯ

На следующей неделе в детский дом вернулся Антон. И, хотя он и провалялся в больнице почти половину лета, он совершенно не жалел о потраченном времени. Дети тепло встретили Антошку, и целый вечер слушали его рассказы о больнице, операции, уколах и других "интересных" вещах. Весь следующий день он опять был в центре внимания и просто сиял от счастья.

Марина не выходила на улицу два дня – боялась попасться Антону на глаза. Но на третий день не выдержала, пошла гулять вместе с девчонками. Танька с Иркой, как Марина их не упрашивала, потащили её к гаражам.

Мальчишки были заняты интересным делом. Они прятались на гаражах и подглядывали за разборкой старших девочек с родительскими – обычное явление…

– У них опять случилось что-то? – спросила Таня шёпотом.

– Кто-то у кого-то пацана опять увёл! – объяснил Женька, – по-моему, вы только этим и занимаетесь – пацанов друг у друга таскаете!

То, что происходило по ту сторону гаражей, было зрелищем не для слабонервных. Девчонки дрались, рвали друг другу волосы, орали так, что слышно было за версту. Но интернатские зрители, привыкшие к таким сценам, только хихикали и перешептывались, обсуждая драку…

Пока шла словесная перепалка, побеждали родительские – их было больше, да и кричали они громче; но когда дело дошло до драки, интернатские родительских девочек отделали так, что те, теряя на ходу сумочки, туфли и куртки, с позором еле унесли ноги.

– Круто! – восторженно сказал Юрка. – Зря они на наших девчонок наехали! Получили теперь!

– Да уж! – нервно согласилась Марина. – Там одна Кристина троих может положить!

– Ага! Назарова дерётся, как Арнольд Шварцнеггер!

– Всё таки наши девчонки – это страшная сила! – гордо сказал Вовка. – Марин, а ты драться умеешь?

– Она только щипаться умеет! – крикнул Андрюшка.

– И кусаться! – поддержал Юрка. – Она меня знаешь как укусила в прошлый раз! Она вообще – жестокая женщина!

Марина сама не заметила, как забыла про все свои проблемы и начала смеяться вместе с ними.

День пролетел быстро и вечер подошёл незаметно. Под вечер на гаражах становилось прохладно, и дети спускались вниз к костру. Марина аккуратно слезла с крыши и направилась к корпусу. К костру она идти не хотела – там могла быть Кристина…Она вышла из-за гаражей и остановилась как вкопанная – прямо перед ней стоял Антон.

Они не виделись недели четыре, и поэтому ей даже показалось, что он изменился. Волосы после операции немного отрасли, но всё равно были короткие и вымазанные зелёнкой. Это делало его похожим на какого-то милого зелёного ёжика. Марина даже улыбнулась, и Антон, восприняв это как знак внимания, улыбнулся ей в ответ.

– И ты здесь? – вместо приветствия спросил он.

– Здесь, – ответила Марина, – а что в этом необычного? Я всегда здесь гуляю. А тебе, насколько я знаю, с кровати вставать еще не разрешали.

– Ты что, думаешь, что я буду две недели в кровати валяться? – удивлённо спросил он.

– Тебе больно? – спросила Марина разглядывая его шрамы на голове.

– Нет блин, прикольно! Чо тупые вопросы-то задаёшь? – иногда Антон и правда напоминал ей ежа, колючего и вредного…

– Мне так плохо было, а ты ко мне даже не приходила, – сердито продолжил он.

– Ну, я же приходила один раз, – попыталась напомнить Марина, – помнишь, когда мы ещё с Любой вместе…

– Не помню! – перебил её Антон. – У меня амнезия, я ничего не помню!

– А потом мне Кристина запретила к тебе приходить, – тихо сказала Марина.

– Кристина… кто такая Кристина?

– Антош, хватит прикидываться, – попросила Марина, – сходи в свою группу, там тебе напомнят, кто такая Кристина…

– Да не прикидываюсь я! – ответил он, – я ж тебе говорю: у меня провалы в памяти, местами помню, а местами не помню…

Марина удивлённо посмотрела на него. С одной стороны, ей казалось, что он просто шутит, но с другой… У него ведь была черепно-мозговая травма, и врач предупреждал, что после операции он возможно не будет никого узнавать…

– А то, что мы встречались, помнишь? – спросила она.

– Мы с тобой встречались? – попытались изобразить удивление Антон. – Ты что, была моей девушкой?

Тут Марина окончательно поняла, что он её обманывает, но решила подыграть.

– Да мы встречались, – с невозмутимым видом сообщила она, – ты меня любил, а я тебя – нет. Я кидала тебя постоянно, издевалась, а ты плакал, в любви мне признавался, а потом… ты мне надоел и я тебя бросила, вот ты в окно и выпрыгнул..

– Чо ты врёшь-то! – не выдержал Антон. – А кто по мне тут слёзы лил?

– Ах, вспомнил! – изобразила восторг Марина. – Какое счастье, что память к тебе вернулась! Ну всё, я пошла домой.

– Подожди! – крикнул Антон и схватил её за руку. – Ты из-за Кристинки, да? Ты её боишься?

– Ну, вообще-то да… Она мне ноги обещала сломать, а мои ноги мне ещё пригодятся!

– Марин, я с ней поговорю, я тебе обещаю!

– О чём?

– Неважно… Но она больше не подойдёт к тебе!

– И что дальше?

– Ты мне нужна, вот что дальше… я с тобой хочу быть! – сказал он и развернул её к себе лицом.

Марина стояла опустив голову, и боялась даже взглянуть на него.

– Да целуй ты её уже! – вдруг послышалось с гаражей.

Мальчишки притаились на гаражах, и с улыбками до ушей, наблюдали за происходящим.

– Чеснок, я те сейчас челюсть сломаю! – заорал Антон, – свалите отсюда! Достали, блин… хватит подглядывать!

– Ладно-ладно, целуйтесь сколько хотите! Мы не смотрим! – закричали мальчишки со смехом.

Очень скоро ночь окутала город, но для некоторых жизнь только начиналась. Летом все интернатские дети гуляли допоздна, иногда даже появляясь на пороге своего "дома" только под утро.

Марина и Антон, взявшись за руки, шли по ярко освещённой улице и вдыхали запах ночи. Кругом кипела жизнь. Молодёжь, да и люди постарше веселились в многочисленных летних ресторанах, в воздухе носился восхитительный аромат шашлыков. Всюду мелькали дорогие машины, ослепляя светом фар, и очень громко играла музыка.

Марина с завистью смотрела, как хорошо одетые девчонки, немного лишь постарше её, танцевали беззаботно и весело, не задумываясь ни о чем… А Антон наблюдал, как красиво блестят дорогие иномарки.

Народа вокруг было полно, но именно в такие моменты дети чувствовали себя особенно одинокими и никому не нужными. Погуляв немного по ярко освещённой улице, они свернули в темный скверик, чтобы немного отдохнуть от громкой музыки и шума. Они с интересом смотрели на окна домов, которые были ярко освещены теплым «домашним» светом. За каждым таким окном текла жизнь – другая жизнь.

Любящие папы и мамы заботливо кормили своих детей ужином, а потом укладывали спать в теплые постели, читали им на ночь книжки или включали мультики, а потом, наверняка, целовали на ночь. А утром, эти самые папы и мамы везли их в парк или в цирк, или в зоопарк, и покупали целую кучу мороженного и вкусных конфет… – так думали Марина и Антон. Там, за этими окнами, было так хорошо и уютно, а на лавке было так одиноко и холодно…

– Антош, а представляешь, кто-нибудь сейчас наблюдает за нами из окна, и думает: бедные детки, им наверно так одиноко и холодно, – мечтательно сказала Марина, всматриваясь в окна.

– Бред! – рассмеялся Антон, – знаешь, чо они думают? Опять эти алканавты-наркоманы в наш двор припёрлись! Вот чо они думают!

– Антош, мне просто так хочется, чтобы кто-нибудь думал обо мне. Так хочется, чтобы кто-нибудь переживал, не замерзла ли я… хочу ли пить, или есть. Если человека никто не любит, как он может жить на свете? – расстроенно сказала Марина.

Антон не ответил ей ничего.

– Антош, мне грустно и холодно, – пожаловалась она, прижавшись к нему поближе, – пошли в подъезд, погреемся.

 Они нашли первый попавшийся подъезд, украли из под чьей-то двери коврик и устроились на ступеньках. Антон закурил, а Марина вытащила из кармана заветный пакет с ещё не высохшим клеем.

– О, у тебя клей есть? – удивился Антон.

– Угу… – пробубнила Марина, не отрываясь от пакета.

– Оставь мне немножко, – попросил он…

Что люди понимают о брошенных или бездомных детях?

 Наркоманы. Алкоголики. Оборванцы. Да кто из него вырастет? Они же будущие преступники! Да по ним тюрьма плачет! А кто им нормальными быть мешает? Чтобы не пить, не курить, не употреблять наркотики, не мотаться по подъездам. Кто? Нет… никто.

 А вспомните, пожалуйста, детство… Вспомните поход в парк, сладкую вату, вкусный лимонад. А цирк! Какие там представления! А эта мелодия и громкий голос: – Внимание! Сегодня в программе…

…и свет прожектора, который пускали по всему цирку в виде кругов! Так волшебно, правда? Ах, как хочется окунуться в это еще разок!

А теперь представьте звук бьющегося стекла, ну как а фильмах, когда всё рушится… У детей-сирот такие же мечты и желания, как и у других детей – покататься на аттракционах в парке, поесть мороженого… И слово цирк им тоже знакомо, они были там… Кто-то один раз, а если сильно повезло – то два… А многие только слышали о нем.

 Детям нужны развлечения, радости – и родительские любовь и деньги могут им дать это. Кто-то получает такие подарки раз в неделю, кто-то – раз в месяц, а кто-то всего несколько раз за лето, но это же лучше, чем вообще никогда… А сиротам остается лишь одно: мечтать о веселье и радости, о счастье и беззаботности. А мечтается лучше, когда можно выдать желаемое за действительность… Но как это сделать? Как сделать так, чтобы появился оазис в жаркой и сухой пустыне безразличия? А вот так: Подойти к "продавцу счастья" и сказать:

– Дайте нам, пожалуйста, восемь тюбиков клея… и пакетики…

Быстро и доступно.

Глава 26

БОЛЕЗНЬ

У Дины была глубокая депрессия. В её жизни случилось то, чего она боялась больше всего на свете – брат её бросил! Она думала так, потому что раньше Антон приходил часто, иногда даже несколько раз в неделю, а теперь он пропал! Дина ждала его каждое утро, она постоянно спрашивала о нём у воспитателей, но те отмалчивались…

Воспитатели, естественно, знали, где Антон и что с ним происходит. Но штатный психолог запретил расстраивать девочку. Хотя вряд ли это решение было оправданным – после двух недель неизвестности и пустого ожидания Дина совсем отчаялась и перестала есть и спать… Воспитатели и медики бились, как могли, чтобы поддержать её ослабленный организм. Они чуть ли не силком вталкивали Дине пищу и укладывали её спать.

 Иногда Дине казалось, что слёз в её глазках больше не осталось, и она не сможет больше плакать, но через несколько минут слёзы появлялись вновь, и она продолжала изливать своё большое горе.

Вот и сегодня, во время тихого часа, она закрылась одеялом с головой и тихонько плакала в темноте.

– Ди-ина! – тихо позвала её медсестра и приподняла краешек одеяла, – опять ревёшь? Рёва-корова, вытирай слёзки и спускайся вниз – к тебе пришли…

– Кто? – с надеждой спросила она.

Но медсестра не ответила, хитро улыбаясь. Она подняла девочку с постели и стала одевать.

– Ты посмотри, на кого ты похожа, – отчитывала она её, – голова не причёсана, нос опухший, щёки красные, сейчас тебя Антошка увидит, испугается и убежит!

– Антоска! – восторженно крикнула Дина и кинулась бежать.

– Куда? Дина! Стой! – крикнула ей вслед медсестра.

Дина бегало плохо, и поэтому, пробежав несколько шагов, она запнулась и шлёпнулась. Медсестра подняла её и аккуратно повела по ступенькам вниз.

Когда она увидела Антона, то тут же захотела прыгнуть ему на шею, но вместо этого подошла и просто обняла его.

– Ты так долго ты не плиходил… – обиженно сказала она.

– Я уезжал… очень далеко, – сказал ей Антон.

 Дина заметила Марину, одиноко стоящую в сторонке, и показала на неё пальцем.

– Да, Дина, это моя… – Антон не знал, как лучше назвать Маринку, – это моя… Марина.

– Мне не нлавится её имя! – тут же заявила Дина, – в нем буква "Л", а я не говолю букву "Л-л-л"…

– Можешь не говорить! – тут же успокоила её Марина.

– А нас воспитатели лугают, за то что мы не говолим букву "Л-л-л" – пожаловалась Дина.

– Не обращай внимания! – посоветовал Антон.

Он взял Дину за руки и повёл к выходу, а Марина пошла за ними,

Дина быстро устала, и Антону пришлось взять её на руки. Рядом с детским домом был парк, и он отнёс девочку на лужайку и посадил прямо на зелёную траву.

– Я люблю гулять и цветочки собилаю, – сказала она Марине, а Марина улыбнулась ей в ответ.

У Дины были большущие голубые глаза, длинные ресницы, и кожа белая-белая, словно у фарфоровой куклы. И ручки и ножки у нее были такие тоненькие, что до них было страшно дотронуться.

– Дина, а сколько тебе годиков? – спросила Марина, рассматривая на своей ладони ее маленькую, словно игрушечную ручонку.

– Мне четыле, а может шесть, или пять уже, – задумчиво сказала девочка, – у Антосы надо сплосить, он лучше знает.

– Ей шесть, – ответил Антон, – она просто ростом такая маленькая.

– Дин, а я тебя, кажется, помню, – сказала Марина, – когда я к вам в группу приходила, ты всё время плакала и всех боялась.

– Да… я всех боюсь, – похвалилась Дина.

Марина улыбнулась глядя на неё, и вдруг вспомнила про подарок.

– Ой, Дин, мы же тебе подарок принесли! – сказала она, и высыпала на траву содержимое пакета.

Дина восторженно вскрикнула, прижала к себе белого медвежонка, и стала одну за другой хватать конфеты.

Дети просидели на лужайке около часа.

– Ну, как она тебе? – спросил Антон Марину, после того как они отвели Дину обратно в лазарет.

– Очень хорошая, – честно ответила Марина, – мне она понравилась, вот только… мне кажется она ревнует тебя ко мне.

– Да ты чо? Она же мелкая! Она не умеет ревновать, – возразил Антон.

Теперь они часто ходили к Дине вдвоём. Сначала Дина действительно посматривала на Марину косо, она не привыкла делить брата с другими людьми, но потом смирилась и привязалась к Марине всей своей душой.

Последнее время ей становилось всё хуже, она уже с трудом вставала с постели и часто капризничала. Когда было тепло и солнечно, Антон забирал её из детского дома, приносил в парк и сажал на лужайку, на зелёную травку. Марина собирала для неё маленькие букетики цветов, а Антон ловил стрекоз и бабочек. Дина с интересом разглядывала красивые крылья бабочек и восхищалась большими глазами стрекоз.

– Антоса, а ей больно? – спросила она один раз брата.

– Конечно больно! – тут же за него ответила Марина, – видишь, она дрожит вся!

Дина вдруг испуганно посмотрела на бабочку и отпустила её. Бабочка упала на траву и больше не смогла подняться. Тогда Марина незаметно спрятала бабочку за спину, а потом отошла подальше и посадила её на дерево.

– Бабочка улетела! – весело сказала она Дине.

Дина недоверчиво посмотрела на Марину и прошептала.

– Не надо больше бабочек и стлекозок ловить. Им больно…

– Антош, а почему Дина такая невеселая? – в этот же день спросила Марина Антона.

 Марина всё чаще удивлялась, смотря на Дину. Эта девочка была очень странной и ни на кого не похожей. Она никогда не бегала, не играла, и не смеялась, как другие дети, и это очень огорчало Марину. Теперь, когда Марина так привыкла к ней, для неё Динина улыбка была так же дорога, как улыбка Антона.

Дина, как и Марина, любила рисовать, и скоро у Марины набралась целая коллекция ее рисунков. Марина часто раскладывала их на столе и рассматривала их. Рисунки были очень красивые и яркие, но что-то в них было не то, а вот что Марина никак разобраться не могла. Ясность внесла Люба, она однажды застала Марину с рисунками и тоже стала их изучать.

– Странные рисунки, – сказала она задумчиво, – это ты нарисовала?

– Нет, – ответила Марина, – девочка одна, моя подружка. Правда интересные?

– Интересные, странные, я бы даже сказала – пугающие, – растерянно ответила Люба, – пустые глаза без зрачков и не одной улыбки. У девочки какая-то проблема, боль… она страдает от чего-то… возможно от этой же боли. Видишь, как она сильно на карандаш нажимает?

– А вы откуда это всё знаете? – удивленно спросила Марина, – вы экстрасенс?

– Нет, я просто психолог, а здесь все очевидно, – ответила Люба.

 На следующий день Марина не выдержала, и решила сходить к врачам и всё разузнать.

– Вера Викторовна, а чем Дина болеет? – прямо с порога спросила она.

Вера Викторовна перебирала какие-то лекарства, и видимо ей сейчас было не до Марины.

– Ты хочешь, чтобы я тебе все её диагнозы перечислила? – сердито спросила она, не отрываясь от занятия, – мне сейчас некогда, а это займёт много времени. Дина просто на редкость больной ребёнок.

– Мне не нужно все, – тут же поправила её Марина, – мне бы хоть один самый основной.

– Точный её диагноз мы узнаем когда сделаем биохимический анализ крови и исследование костного мозга.

– Какого-какого мозга? – перебила её Марина.

– Шальнева, во первых мне сейчас нет смысла тебе всё это объяснять, а во-вторых, пока не сделаем анализы, я тебе ничего говорить не буду. У меня конечно есть кое-какие подозрения, но я пока ничего точного сказать не могу…

– И какие же у вас подозрения? – поинтересовалась Марина.

– У меня подозрения на лейкоз, но ничего точно я тебе сказать не могу, – опять повторилась врачиха.

– А этот лейкоз… это ведь не очень страшное заболевание? – с надеждой спросила Марина, – Диночка ведь от него не умрёт?

– Ну как тебе сказать… – замялась врачиха, – только ты пока её брату ничего не говори. А то ещё нам его истерик тут не хватало… Возможно, ничего и не подтвердится.

Глава 27

СЧАСТЛИВОЕ ЛЕТО

Из дневника Марины Шальневой

Законсервировать бы моменты счастья в банках, а холодными днями открывать эти банки, как малиновое варенье, и лечить свою замерзшую душу. Да…это было бы классно, но, к сожалению, нереально. Поэтому я буду записывать моменты счастья в дневник, а когда будет грустно, буду читать и улыбаться.

Последнее время мы очень подружились с Любой. На эти выходные она опять брала меня к себе. Было так классно!  Мы гуляли в парке, потом готовили ужин, а потом опять сидели и болтали, как две подружки, или нет… как мама с дочкой. Я ей все свои секреты рассказала, а она обещала их хранить. Я уже так к ней привязалась! Вот зачем она так делает? Зачем привязывает меня к себе? Надеюсь она понимает, что мне будет больно, если она меня к себе не возьмёт? Блин, если она меня к себе не возьмёт, я с ума сойду!

14 июля

Завтра мой день рожденья!

Господи, подари мне, пожалуйста, новую маму, очень тебя прошу.

15 июля

Мой день рожденья! Мне 13! УРА! С днем рожденья меня!

16 июля

У меня новое платьице. Белое с розовым. Я в нём такая куколка!

18 июля

Пацаны увлеклись изучение насекомых. Ловят всяких пауков, саранчу и клопов и нас ими пугают. Сегодня просыпаемся, а у нас в комнате огромный паук. Вот визгу было! Зазка его в коробку загнала и вынесла на улицу, типа выкинула, а потом мы узнаем, что она его в банку пересадила и себе в тумбочку сунула.

Теперь просит, чтоб мы его в у себя в комнате оставили как домашнее животное. Заза как всегда в ударе! Еще пауков нам не хватало!

19 июля.

Сочинение

"Как я провела лето"

Для каждого школьника лето и каникулы  – это наверно самое огромное счастье в году. Лето – это чудесное и удивительное время, пахнущее травой, речкой дымом от костра и вкусной сладкой земляникой. Наш детский дом-интернат находился в поселке за городом, и летом здесь чудо как хорошо.

Каждое утро мы покидаем стены своего дома идем по мокрой траве навстречу новым приключениям.

 Весь поселок вокруг окружен садами, в которых растут яблоки, груши и вишня. Правда, почти все эти сады чужие, хозяйские, но это вообще не проблема, главное – вовремя убежать от хозяев!

Убегать от хозяев у некоторых получается хорошо, а у некоторых не очень. Танька прошлый раз на заборе повисла – штанами зацепилась!

Иногда вместе с яблоками и грушами нам удаётся прихватить баки, цепи, кастрюли, в общем всякие железяки – это очень важно, их потом можно сдать на металлолом и деньги получить.

Когда очень жарко, мы веселой гурьбой идем на озеро. На озере есть тарзанка, и мы часто качаемся на ней и прыгаем в воду, правда очередь на неё большая. А ещё мы играем в "Царь горы" или валяемся в песке и строим песчаные замки.

Иногда нам с Антошей хочется побыть одним, то есть вдвоем, ну то есть одним-вдвоем. И тогда мы уходим от них подальше и отдыхаем в темных коридорах заброшенной девятиэтажки, или идём на железную дорогу и смотрим на поезда.

А под вечер мы опять все вместе собираемся около гаражей, зажигаем большой костер, жарим на соломинках хлеб, печем картошку и рассказываем друг другу страшные истории.

Этот график иногда нарушают другие события: воровство, менты, драки, или катание на электричках. В общем мы не скучаем. Нам просто некогда скучать.

20 июля

Наша группа заметно повзрослела. Все девчонки стали такие фифы. Прошлым летом все еще в догонялки и прятки играли, а теперь все повзрослели, начали с мальчиками встречаться.

Янка гуляет с Хохловым, Катька везде ходит с Ринатом, а Танька вчера начала встречаться с Сашкой Черновым. Вот это новость!

Знаешь дневник, мы все изменились… стали какими-то другими. Сами себя не понимаем, ругаемся постоянно. Раньше в тетрадках кукол рисовали, а теперь стали стихи про любовь писать. Наверно мы все повзрослели. И я тоже повзрослела. За год лет на пять! Я стала много думать, иногда даже по несколько раз в день. Сяду и думаю-думаю, о будущем о любви о взрослой жизни. Ой, дневник, я наверно непутёвая, я даже не знаю, кем я хочу стать, когда выросту. Мне многие профессии нравятся – а выбрать не могу. Говорила на эту тему с Антоном, спрашивала, кем он хочет стать, когда вырастет. А он по этому поводу вообще ничего не думает – вот счастливый! Никаких у него проблем! У мальчишек, по-моему, вообще голова как-то по-другому устроена. Они думают только об одном… ну и ещё о том, как пожрать и поспать, а больше они вообще ни о чём не думают.

Ой, дневник, в этой жизни всё так сложно! И знаешь, если честно, мне ещё немножко хочется побыть маленькой. Хотя… наверно, уже не получится.

22 июля

Чёрный день. Обещала писать только хорошее, но сегодня не могу. Ровно шесть лет назад в этот день не стало Мамы и Толи. Какой чёрный и ужасный был этот день. Я плохо помню… по-моему, мы ехали от тёти Наташи. А я ещё играла в телефон и смеялась, дурочка.

Мама, мне так тебя не хватает… мне так без тебя плохо. Мама, прости меня… прости меня за всё, что я делаю, и за то, что так плохо себя веду. Последнее время твоя Мариночка – очень плохая девочка.

24 июля

Ну, наконец-то! Сегодня Антон в первый раз признался мне в любви. Правда, это случилось совсем не так, как я думала. Но всё равно, это было очень классно. Случилось всё на "железке"…

Марина и Антон больше всего любили гулять вдоль железной дороги. Здесь всегда было тихо и безлюдно, нарушал тишину только шум поездов. Здесь они были одни, принадлежали только друг другу, никто не нарушал их покой. Недалеко от путей жила целая свора собак и маленьких щенков, каждого из которых Антон и Марина знали по имени. Ещё можно было ходить в гости к железнодорожникам, болтать с ними и пить чай с бутербродами. А ещё тут был старый вагон. В него можно было залезть, и представить, что едешь куда-то…

Но больше всего они любили смотреть на поезда. Они садились на мосту и смотрели вдаль.  Они с интересом провожали каждый поезд, и им казалось, что там впереди за горизонтом новое будущее, волнующее и прекрасное, и когда-нибудь они уедут туда, и всё у них будет хорошо. Здесь они могли сидеть часами и болтать обо всём на свете.

– Марин, а давай и правда уедем куда-нибудь, – предложил  Антон ей в тот день, – Динку из больницы возьмем и будет втроём жить..

– Давай, – согласилась Марина, – а куда мы поедем?

– Ну, куда-нибудь где тепло, где море, – задумчиво сказал он.

– А ещё где чайки летают, и яхты плавают, и небо синее-синее! – подхватила Марина, – ой, я бы прямо сейчас туда уехала! А почему ты именно со мной хочешь туда поехать? – хитро улыбаясь, спросила она.

– Ну, потому что ты моя девчонка, и…

– И.. что? – насторожилась Марина, – я твоя девушка, и.?

– И… все! – сказал Антон и рассмеялся. Он прекрасно знал что Марина хочет от него услышать, но говорить ей это пока не собирался.

Марина сделала недовольное лицо и сердито сказала:

– А мне Витька Чесноков вчера сказал, что ты меня любишь. Это правда?

– Ну уж если Чеснок сказал, то по любому правда, – подтвердил Антон, – а ещё чо он говорил?

– А ещё, – разошлась Марина, – что ты на своей кровати написал МАРИНОЧКА и сердечко нарисовал! Сама видела! О том, что ты меня любишь, слышали все, кроме меня! Вот Янка в своем дневнике описала, как ей Леха в любви признавался, а мне в своем дневнике даже описать нечего, потому что ты мне никогда не говорил, что ты меня любишь.

– Ну… ты мне нравишься, – сказал Антон.

– Что? – удивлённо сказала Маринка , – после всего что между нами было, ты мне говоришь, что я тебе просто нравлюсь? Вот ты как со мной, да? Я так и знала, что ты меня просто используешь!

Марина почувствовала, что сейчас расплачется, и, спрыгнув с подножки вагона, пошла куда-то вперёд по рельсам.

– Ну и куда-ты собралась? – крикнул Антон, направляясь за ней.

– Далеко! – ответили Марина не оборачиваясь, – от тебя подальше!

– С рельсов сойди! – крикнул он, – под поезд попадёшь!

– Плевать! – крикнула Маринка, – а я-то, дурочка, думала, что у нас с тобой всё по-настоящему, всё как у взрослых! И зачем только я тебе поверила?

– А что, и так не понятно как я к тебе отношусь? – сердито спросил Антон. – Зачем обязательно это говорить?

– А чтоб я знала, и чтобы было как в фильме, – крикнула Маринка.

– В каком?

– Да в любом!

– Шальнева, тебе не кажется, что тебе пора уже взрослеть? Жизнь – это тебе не фильм, поняла? С рельсов уйди!

Антон оглянулся и увидел, что из-за поворота выползает длинная как гусеница электричка.

– Шальнева, ты с рельсов уйди, – сказал он ещё раз, – я кишки твои с рельсов убирать не буду!

Он ещё раз оглянулся назад – электричка приближалась, ещё минута и она будет рядом с ними.

– С рельсов уйди! – крикнул он, и попытался её догнать, но злая и обиженная Марина со всей силы ломанулась вперёд. Антон побежал за ней, и тут же услышал рёв гудка. Марина повернулась и в ужасе застыла на месте, глядя как прямо на неё несётся электричка…

– Дура! Поезд! – крикнул Антон, схватив Маринку за руку и сдёрнув с путей. И сделал он это как раз вовремя, потому что ровно через пять секунд мимо них с ревом и свистом промчалась электричка. Они как завороженные смотрели на мелькающие вагоны, проводили последний, а потом Марина тихо сказала:

– Тринадцать вагонов.

– Четырнадцать, – поправил Антон. – Ну чо, ты довольна? Чуть под поезд не попали из-за тебя! Я убью тебя когда-нибудь!

После таких слов Марина, естественно, села на землю и громко разрыдалась.

Антон тоже сел рядом с ней, закурил, и стал ждать, пока она успокоится. Но Марина успокаиваться не собиралась, расходилась всё больше и больше.

– Марин, ну хватит уже, – не выдержал он наконец, – чо ты сразу ревёшь? Ну психанул немножко… прости…

– Не прощу! И вообще, я уже давно не из-за этого пла-ачу! – всхлипывала Марина

– А из-за чего?

– А из-за того, что ты меня не любишь!

– Да люблю я тебя! Люблю! – крикнул Антон. – Жить без тебя не могу! С ума по тебе схожу! Довольна?!

– Довольна! – сердито сказала Марина, поднимая голову и хитро улыбаясь, потому что её глаза были совершенно сухие.

На улице пахло дымом от шашлыков, речкой, лесом, травой. Легкий ветерок колыхал верхушки деревьев и играл в волосах. Издали доносился шум со стройки, чирикали воробьи, вдалеке гудел поезд.

Они стояли на крыше старого вагона и смотрели вдаль.

– Антош, поклянись, что будешь любить меня всю жизнь и никогда не бросишь.

– Клянусь что я буду любить тебя и никогда не брошу,

– А я тебе клянусь, что и в горе и в радости, в богатстве и в бедности буду с тобой.

– И я тебе клянусь. Клянусь всем что у меня есть. Я клянусь, что никогда не пожалею о том, в чём сейчас клянусь, и никогда не забуду тебя, Марин.

– И тебе клянусь… и я тебя не забуду…

Глава 28

ПОМОГИТЕ ДИНЕ!

Быстро пролетело лето, полное ярких впечатлений и приключений. Весь август дети провели в лагере – вернулись весёлые, загорелые и отдохнувшие. Незаметно прошелестели листки отрывного календаря и подошло первое сентября.

"День знаний" в детском доме отметили с большим размахом. Некоторых особо отличившихся даже увезли на скорой с диагнозом "алкогольная интоксикация".

После лета всех немножко лихорадило. Чеснокова опять отправили в реабилитационный центр лечится от токсикомании. Тане и Марине пригрозили, что они следующие на очереди. К Вике Шишковой стал приезжать на машине какой-то взрослый мужчина. Антон кого-то ограбил, хвастался дорогущим телефоном. Танька постоянно ругалась с Сашкой, Янка рассталась с Лёшкой из-за Ваньки. Заза частенько плакала и ничего не ела, а во дворе появился рыжий щенок и стал всеобщим любимцем.

Так первые две недели все отходили после лета, но потом обычная жизнь детского дома восстановилась и пошла своим чередом.

В пятницу вечером Марине захотелось проведать Дину, и она решила взять Жанну и Дашу с собой – ведь они так хотели посмотреть интернат. Девочки купили в магазине печенья и конфет, и отправились в гости.

К родительским девочкам Жанке с Дашкой Марина заглядывала частенько. С ними она открывала для себя новый мир, необычный и странный. Благодаря им Марина первый раз в жизни сходила в 3D-кинотеатр, поиграла в боулинг, попробовала сахарную вату, о которой так давно мечтала. Марина немножко завидовала девчонкам, хотя и скрывала это. А девочки, как ни странно, завидовали Марине – они считали, что она безумно счастливая, ведь за ней никто не следит, и она предоставлена сама себе.

– Ой, Марина, а мы что, прямо внутрь будем заходить? – взволнованно спросила Жанна, когда они подошли к забору интерната.

– Да, – ответила Марина, – но только не в основной корпус, а в лазарет.

– А кто живет в лазарете? – спросила Даша, – тоже дети?

– На первом этаже живут инвалиды, – поднимаясь по ступенькам, начала рассказывать Марина , – это дети, которые от болезней уже не встают, они лежачие. А ещё там живут колясочники, и дети с ДЦП. На втором этаже – больница, там кабинеты всякие, если заболеешь – туда отправят, чтобы не заражала. А на третьем – дети с умственной отсталостью…

– Это дурачки, да? – испуганно спросила Жанна, – а они очень злые? А вы их не боитесь?

– Это они нас боятся, – сказала Марина. – Наши их бьют частенько, они даже гулять не выходят… Правда и у них есть там парочка бешеных, но их закрывают.

– А эта твоя подружка Заза – она тоже дурочка? – поинтересовалась Даша.

– Заза – нормальная, – сердито ответила Марина, – у нее просто травма серьезная была.

Они остановились около одной из дверей. Марина открыла её тихонько и завела подружек внутрь.

На кровати около окна сидела маленькая девочка, она была такая бледная, что Жанна даже сначала испугалась.

– Вот… это Дина, Антошина сестренка, – познакомила их Марина. – Дина, а это мои подружки Снежана и Даша.

Дина испуганно посмотрела на незнакомых девочек, а девочки не скрывая любопытства начали разглядывать ее.

– Смотри, у нее носочки разного цвета, – тихо шепнула Жанна Дашке.

– Ага, и один носок рваный, – так же тихо ответила Даша, – может, у них так носят?

 Сами Жанна с Дашей одевались "с иголочки", и поэтому не упускали момента, чтобы не обсудить чей-нибудь "прикид".

– Приветик! – дружелюбно сказала Даша Дине, присаживаясь на ее кровать, – нам Маринка много про тебя рассказывала.

– Ага! Нам Марина рассказала, что твоя мама тебя бросила, – весело сказала Жанка.

Жанна всегда сначала говорила, а потом думала, и нередко попадала в неудобные ситуации. Вот и теперь, Дина вдруг испуганно захлопала глазами, а потом с плачем бросилась в объятия к Марине.

– Это что тут за сборище? – закричала медсестра, тут же прибежавшая на плач, – Шальнева, ты что тут вытворяешь? Ты кого сюда приводишь? Вы зачем пришли? Ребенка до слез довести?

Даша и Жанна испуганно переглянулись и решили, что им лучше выйти.

А Марина и медсестра попытались успокоить Дину, но девочка зашлась в рыданиях, и казалось, уже ничто не сможет ее успокоить…

Ждать Марину Даше и Жанне пришлось долго. За это время Даша хорошенько отругала свою болтливую младшую сестренку.

– Марин, а она что, не знала, что ее мама бросила? – спросила Жанна, когда Марина наконец подошла к лавочке.

– Жанка, ну ты и дурочка, – вместо ответа сказала Марина, и устало села на лавку.

– Ну вот что мне с тобой делать! – опять накинулась на сестру Даша, – вот кто тебя за язык постоянно тянет?

– Даш, ну я ведь просто…

– Заткнись, когда с тобой старшие говорят!..

 Девочки отчитывали Жанну ещё минут пять, и она, закусив губу, послушно слушала их крики.

– Марин, а чем Дина болеет? – наконец отстав от сестры, поинтересовалась Даша, – она такая бледненькая.

– Ну, я точно не поняла, чем она болеет, – растерянно сказала Марина, – я слышала, как медсестры разговаривали – вроде у нее обнаружили какой-то лейкоз…

– А что же они ее не лечат? – удивилась Жанна.

– Они лечат как могут, – ответила Марина, – но медсестра сказала, что лечение очень длительное и дорогое, и что его делают в специальной клинике, а у учреждения, видите ли, денег нет. А Диночке все хуже и хуже, она вон и так уже почти с кровати не встает.

– Пусть они где хотят ищут деньги и лечат ее, – сердито сказала Жанна. – Наглые какие! Денег у них нет! Они должны ее вылечить, пусть и лечат!

– Жанночка, здесь никто никому ничего не должен, – сказала Марина, – вот у тебя есть твои родители – мама, папа, бабушка, они о тебе заботятся, любят тебя, они тебе должны! А у нас никого нет! Никому мы не нужны! Знаешь сколько детей уже здесь умерло от разных болезней? Здесь почти каждый год кого-то хоронят! И если Дина умрет, я просто не знаю, что со мной будет… а уж про Антошу я вообще молчу…

Даша и Жанна молча переглянулись. Они раньше никогда не сталкивались с подобными ситуациями, и наивно полагали, что все живут так же хорошо, как и они. Но теперь они поняли, что видели только одну сторону жизни.

– А давайте мы Дине поможем? – нарушив тишину, робко предложила Жанна, почему-то чувствуя себя виноватой в случившемся.

– Чем ты ей поможешь? – сердито спросила Даша, – что ты умеешь? Ты вон даже язык за зубами держать не умеешь! Тебе же сказали, что нужны деньги на лечение, а твоих карманных, боюсь, не хватит!

– А мы соберем деньги! – не унималась Жанна, – возьмем и соберем деньги Дине на лечение.

– И как ты их соберешь? – насмешливо спросила Марина, – будешь по улице ходить и собирать?

– Нет, не по улице! – интригующе сказала Жанна, – я сделаю в интернете пост, а потом перепост, и все начнут деньги перечислять!

– Ой, Жан, из-того что ты сказала, я вообще ничего не поняла, – ответила Марина.

– Зато я, кажется, поняла, – произнесла Даша, – Жанка предлагает информацию о Дине в интернете разместить, и попросить помощи…так сейчас многие делают…

– Ну да… что-то в этом есть, – задумчиво сказала Марина, – давайте Зое Сергеевне всё это расскажем!

Очень скоро, благодаря Жанниной идее и стараниям Зои Сергеевны, о беде маленькой Дины знал не только весь город, но и миллионы людей по всей стране.

– СПАСИТЕ ДИНУ!

– ПОМОГИТЕ ДИНЕ!

– ДЕВОЧКЕ ИЗ ДЕТСКОГО ДОМА НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!

И… случилось чудо! Нет, Дина не исцелилась, но на счет девочки стали поступать денежные средства.

Помимо этого к девочке в гости стали приходить совершенно незнакомые люди, и, интересуясь её здоровьем, стали приносить одежду, конфеты, фрукты, игрушки. Благодаря Дине, не были обделены вниманием и остальные дети, которым тоже что-то перепадало.

Нужную сумму собрали буквально за месяц, и в начале октября Дину торжественно проводили на лечение в одну из самарских клиник.

Из дневника Марины Шальневой.

12 октября

Ура! Ура! Ура! Дина спасена! У нас все получилось. Они собрали нужную сумму и наконец-то отправили Дину в больницу. Я так счастлива! Наконец-то наша маленькая Диночка выздоровеет! Я жду не дождусь когда увижу ее опять здоровой!

А я-то думала, что на нас всем наплевать, оказалось, что нет… Ой, побольше бы таких добрых людей!

Глава 29

ЗА СТЕКЛОМ

Из дневника Марины Шальневой.

9 ноября.

Тяжёлый день! Были у Дины в больнице. Ей очень плохо, на неё смотреть тяжело… А ещё, у нас опять проблемы! А все из-за девчонок, из-за того, что кто-то не умеет хранить тайны. Не будем говорить кто, хотя это была Ира…

А ведь день начался неплохо. Это было воскресенье – все были заняты своими делами: Таня переписывала упражнение по русскому, Заза красила ногти, Марина собиралась к Дине.

Только Ирке делать было нечего, и она решила почитать книжку про роды, и уже два часа пугала девочек разными страшилками. И хотя её почти никто не слушал, Ира всё равно нет-нет да и привлекала внимания к своей персоне.

– Девчонки, слушайте! Во время родов женщина чувствует боль, похожую на перелом двадцати костей одновременно!

– Какой ужас! Я никогда в жизни рожать не буду.

– И я не буду!

– И чо вы паритесь? такое ощущение как будто вам рожать скоро!

– Нам, вообще-то, всем через это пройти придется…

– Да, придется, но не скоро. Отдай книжку Зазе, пусть она читает.

Заза с невозмутимым видом сидела на кровати и красила ногти зеленым лаком – и ее, похоже, меньше всех волновали эти ужасы. Какая разница, через что ей придется пройти, главное, что потом у нее появится ребенок…

– А у меня, вообще-то, уже есть ребенок, – похвалилась Марина, – у меня есть Диночка.

– Как она там, Марин? – поинтересовалась Таня, – плохо ей там, наверно?

– Конечно, плохо! – ответила Марина, – она там одна совсем.

– Едет в больницу, а собирается, как на свидание, – насмешливо сказала Ира, разглядывая Маринку, – завилась, накрасилась… ну, девчонки, слушайте, дальше. – Первые роды могут длиться от семи до восемнадцати часов. До восемнадцати часов, прикиньте!

– Ир, ну хватит уже в самом деле, – не выдержала Таня, – вот ты заладила с этими родами, возьми вон журнал почитай!

– Ну, если вам не интересно, я тогда тоже читать не буду, – сдалась наконец Ира, швырнула книжку на кровать и взяла журнал.

Дверь резко открылась и в комнату влетела Вика Шишкова.

– Шальнева, тебе кто разрешал мою плойку брать? – накинулась она на Марину.

– Мне Оля ваша разрешила! – испуганно объяснила Марина, – я у неё спросила, и она мне…

– Это моя плойка, а не Олина, – перебила её Вика, – и впредь по поводу моих вещей спрашивай не у Оли, а у меня!

– Вик, прости, пожалуйста, не ругайся, – попросила Марина, – я сейчас! Мне пять минут осталось.

– Ладно, завивайся, я жду! – разрешила Вика. – А что это у вас цветок завял? Не поливаете, что ли? И в комнате грязь!

Девочки сделали недовольные лица – они не любили убираться. Им и в беспорядке было неплохо…

Вика очень любила всех поучать и теперь наслаждалась этим в полном объеме.

– Лак для ногтей закрывайте, а то высохнет.... и мусор за собой выкидывать надо, вообще-то… А за семечки Марьям Исааковна вас полы мыть заставит – все туалеты в здании ваши будут, отвечаю!.. Ого! А это еще что такое? – удивленно спросила она, заметив книжку, – "Мой малыш" Вот это новость! И у кого же это будет малыш? – обвела она всех удивленным взглядом.

Девочки испуганно посмотрели друг на друга, не зная, что ответить.

– Да ты что, Вик, какие малыши? Это вообще не наша книжка! – первой пришла в себя Ира.

– Да мы даже не знаем, откуда она у нас появилась! – поддержала ее Таня, – нам ее вообще, по-моему, подкинули! В комнату приходим, смотрим – книжка лежит!

– Ну ладно, Вик, держи свою плойку, и иди уже, иди, иди! – сказала Марина, подталкивая  ничего не понимающую Вику к двери.

– Фух! Чуть не спалились! – испуганно сказала Марина, засовывая книжку под матрас, – думаете, она нам поверила?

– Ну да! Конечно, поверила! – рассмеялась Таня, – это же Шишкова! Она сейчас всему детдому расскажет, и еще от себя добавит…

– Ну это же надо! – сокрушенно сказала Ира, – пять месяцев хранили тайну, и на тебе – на книжке спалились!

– А потому что не надо было книжку швырять, где попало! – сердито ответила ей Марина, – что, трудно было в тумбочку сунуть? Вот что теперь будет?

Заза долго следила за перепалкой девочек. Марина, увидев ее испуганный взгляд, сказала:

– Заза, ты не переживай, мы тебя отмажем, ну уж в крайнем случае я скажу, что это моя книжка.

– Правильно, Марин! Давай скажем, что твоя! – сразу согласилась Ира, радуясь, что так легко отделалась.

– Говорите, что хотите, – ответила Марина. – Я ушла! Мне некогда. Меня Антошка ждет.

Антон действительно уже давно ждал ее на качелях.

– Чо ты так долго? – раздраженно спросил он.

– Ой, Антош, ты не представляешь, что у нас сейчас было! – воскликнула Марина. – Шишкова у нас книжку про детей увидела! Теперь всем расскажет! Антош, ну почему с нами вечно что-то происходит? Почему с нами вечно случаются какие-нибудь дурацкие истории?..

– Да потому что вы сами дурные! – совершенно искренне ответил Антон, – на фига этой вашей Зазе вообще понадобилось кого-то рожать? Ей что, спокойно жить надоело?

– Антош, ну как ты можешь так говорить, – попыталась убедить его Марина, – ребенок – это же маленький живой комочек, смешной, тепленький… Понимаешь?

– Не понимаю! – насмешливо ответил Антон, – мы с тобой в больницу идем, или будем тут сидеть, детей обсуждать?

– Конечно, идем! – ответила Марина, – но по дороге мы поговорим про детей!

На улице была золотая осень. Жёлтые и красные листья тихо падали под ноги, восхищая впечатлительную Марину. Она шла по дорожке и вдыхала ароматы осени. Под ногами шелестел ковер из листьев – она находила самые красивые и складывала их в букет.

– Как ты думаешь, Дине понравится? – спросила она, восторженно разглядывая свое творение.

– Понравится, – ответил Антон, – только вряд ли его разрешат отдать…

Больница называлась ОНКОГЕМАТОЛОГИЧЕСКИЙ  ГОСПИТАЛЬ и очень не нравилась Марине с Антоном. Тут все было как будто пропитано смертью. и в палатах часто был слышен плач родителей. Сами дети не плачут, когда умирают, они пытаются успокоить своих родных.

Дина была очень занята. Она собирала выпавшие волосы с подушки и пристраивала их обратно на голову… А дело было в том, что во время курса химии волосы у ребят выпадали, и поэтому в больнице почти все были лысые…

Дина всегда была одна. Она видела, как мамы заботятся о своих детях, утешают их, вместе с ними переживают все тяготы больничной жизни. И как тайно, боясь потревожить, плачут по ночам, склоняясь над детскими кроватями… А к ней, если и подходили, то это была медсестра со шприцем или чья-нибудь сердобольная мамаша с мандарином или ещё каким-нибудь фруктом…

Каждый день врачи ставили ей капельницы, постоянно брали кровь на анализы и делали ещё кучу всяких болезненных процедур. Конечно, так мучились и остальные дети, но у них были мамы, которые были рядом и забирали часть боли на себя. А Дина была совсем одна, и некому было пожалеть её и успокоить. Алина не могла приходить к ней часто, так как ухаживала за больной дочерью, и Дина чувствовала себя несчастной…

Антона и Марину привели в знакомую комнату, разделенную надвое толстым стеклом – прямой контакт с пациентами, происходящими лечение, был запрещен.

Дину привезли через десять минут. Ребёнок в инвалидной коляске едва походил на маленькую девочку, которую они знали. Дина была настолько измучена, что даже не могла идти ногами, но увидев брату и Марину, она сразу как будто ожила. Дина хотела было броситься к ним, но наткнулась на преграду – между ними была стена. Между ними было стекло. Дина провела по стеклу ладошкой и собралась заплакать, но поделать ничего было нельзя, так проходили почти все их встречи…

Через полчаса Марина и Антон ушли, а она опять осталась одна.

Глава 30

ДОЧКИ-МАТЕРИ

Девочки плотно обступили дверь кабинета Зои Сергеевны и пытались подслушать, что там происходит. Хотя, к слову сказать, услышать происходящее было не сложно – Зоя Сергеевна орала так, что звенели окна…

– Ну, Могила дает! Рвет и мечет! – испуганно перешептывались девчонки,

– Первый раз слышу, чтоб Зоя так орала!

– Бедная Зазка!

– Да, бедная Зазочка, разве можно на беременную женщину так орать?

– О, Марин, теперь про тебя чего-то говорят, – сказала Катька, сидящая ближе всех к двери.

– Что про меня говорят? – Марина, растолкав всех, приложила ухо к замочной скважине, – что, это я теперь виновата? Давайте валить все на меня! А я вообще…

Девочки, видимо, очень громко себя вели, потому что через секунду дверь резко открылась, и девчонки едва успели отскочить в сторону.

– И что это мы тут собрались? – поинтересовалась Елена Валерьевна, штатный психолог детского дома.

– А мы тут… мы тут… – испуганно сказала Катя, пытаясь придумать что-нибудь на ходу.

– Мы тут это… – поддержала ее Таня, – сидим!

– Ааа, и Шальнева с Барановой здесь! – сердито сказала Замогильная, выскакивая из кабинета. – Шальнева, признайся, ты ведь знала, что твоя подруга беременна?

– Зоя Сергеевна, я ничего не знала… я вообще ничего не знала… я вот только сейчас узнала, – испуганно затараторила Марина.

– Не ври мне! – рявкнула Замогильная так, что девочки вздрогнули. – Вы с Барановой ее давно прикрывали! В прошлом месяце вы вместе с медосмотра сбежали!

– Я сбежала, потому что врачей боюсь, – пискнула Марина.

– Вы вообще о чем думаете? – продолжила Замогильная, обращаясь ко всем остальным, – вы понимаете, что вы все ведете себя, как ненормальные?

– Зоя Сергеевна, мы нормальные! И у нас родятся нормальные дети, – в сердцах крикнула Таня Баранова.

– Что-о? Баранова, и ты туда же? – взвизгнула Елена Валерьевна.

– Конечно, туда же, – ответила Замогильная, – они все – одна лучше другой. Все друг друга стоят! Интересно, кто у нас следующий – та или эта? – указав поочерёдно на Таню и Марину пальцем, предположила Зоя Сергеевна, – а может быть, Катенька Зуева – гордость школы?! Давайте, рожайте! – закончила она, хлопнув дверью своего кабинета.

Зоя Сергеевна "истерила" не просто так. Ведь за подобный инцидент она рисковала очень сильно "получить"… Хотя в детском доме это был не первый случай – обычно девочек в основном тихо и без огласки отправляли на аборты; но в этом случае все пошло не так, ведь никаких видимых признаков беременности у Зазы не было, подружки очень хорошо ее прикрывали, и правда раскрылась слишком поздно…

– Все, Елена Валерьевна! Увольняюсь! – крикнула Зоя Сергеевна, рухнув на свое кресло, – сил моих больше нет! Довели! Честное слово, довели! Все…

Зоя Сергеевна действительно достала лист бумаги и ручку.

– Зоечка Сергеевна! Да вы что? Да как же мы без вас? Да как же мы одни… – запричитала Елена Валерьевна.

На самом деле Зоя Сергеевна "увольнялась" почти после каждого ЧП. За этот год она уже пыталась уволиться трижды, но сотрудники, конечно, всеми силами уговаривали ее остаться, и Зоя самоотверженно оставалась "еще на годик". Вот и в этот раз до увольнения, естественно, не дошло. Наслушавшись рассказов о том, какая она чудесная и незаменимая, Зоя Сергеевна милостиво отложила ручку. Она накапала себе в стакан каких-то капель, выпила, и опять обратилась к Зазе, которая еще находилась в кабинете.

– Чекмезова, я, все не перестаю удивляться вашей глупости и наивности, – продолжила Зоя свою речь, – ты никому из взрослых о своей беременности не рассказала, потому что боялась что заставят от ребенка избавится. Ну ладно, это понятно! Но вот мне интересно, как ты рожать собиралась? Где? Наверное, ты думала, что твои подружки прямо в комнате у тебя роды примут, а потом вы будете этого ребенка под кроватью прятать? Да? Так ты думала?

– Как говорится – ума палата! – поддержала Елена Валерьевна.

Заза рассматривала носки своих ботинок…

Родить ребенка Заза придумала еще года два назад. Она, как и все замкнутые дети, жила в своём маленьком мире. И в ее голову частенько приходили "гениальные" идеи. Она просчитала, что если человека, который будет тебя любить, нельзя найти, то его можно… родить. На эту мысль ее натолкнул пример Катьки из старшей группы. Катька приходила в гости в детдом и приносила с собой маленького, краснощекого малыша, и казалось такой счастливой! И хотя Катька была уже выпускница, а Зазе в то время было всего тринадцать, она не видела в этом большой проблемы. Забеременела Заза через два года, ей было уже почти пятнадцать…

Когда Марина, Таня и Ира узнали, что Заза ждет малыша, они были в восторге, и поклялись, что обязательно помогут сохранить тайну и воспитывать ребенка.

По сути, для них это была просто игра.  Сначала игра в любовь, а потом в дочки-матери.

Через пять минут девочки привели в комнату, дрожащую, зареванную Зазу. Зоя Сергеевна с Еленой Валерьевной наконец-то отпустили ее из плена, но наговорили ей такого, что ей хотелось выпрыгнуть из окна. Заза упала на кровать, закрылась подушкой и зарыдала.

Девочки долго сидели молча, не зная что сказать и что придумать.

– А ты сама-то хочешь этого ребенка? – спросила Катя.

– Она хочет, она очень хочет! – ответила за нее Марина, – знаете, как его любит, она ему игрушки уже покупает!

– Ну, тогда все нормально, – успокоилась Катька, – вон Верка Магонова родила! и все у нее хорошо…

– Да, и Наташка Мякинина девку родила! – подхватила Лида, – и ты Заза, не парься! Все у тебя будет хорошо, и ребеночек у тебя родится самый лучший! А сколько тебе лет? Пятнадцать?

– Нет мне ещё пятнадцати. Через две недели будет.

– В пятнадцать родить – это нормально! – задумчиво сказала Лена, – можно ребёнка воспитать, а потом гулять сколько хочешь!

– Да! Представьте, Зазочка будет молодой мамочкой! Это же так классно! Она будет с малышом гулять, на колясочке его катать, – мечтательно сказала Марина. – Может, мне тоже ребёночка завести…

– Ой, Шальнева, ты хоть седьмой класс закончи, двоечница!

– Лен, за своими двойками следи! Школа – это временно, а ребёнок навсегда…

– А вы кого хотите, мальчика или девочку?

– Я – девочку!

– А я – мальчика!

– А я котенка хочу… или хорька…

По статистике по пути Зазы идут многие девочки, не только из детских домов, но и из неблагополучных семей. Они обделенные любовью, и, пережив предательство родителей, идут на крайние меры. Им хочется, чтобы у них было что-то близкое и родное, и им кажется, что малыш – это решение их проблем. Они думают, что ребёнок – то существо, которое будет их любить и никогда не предаст. Но, к сожалению, многие девочки, столкнувшись с реальностью и вдоволь наигравшись в "дочки-матери" сами предают своих детей, и тогда участь их малышей незавидна – живыми в детский дом или… мёртвыми в мусорный бак.

Глава 31

РОДИТЕЛИ ДЛЯ ИРЫ

В этом году в детский дом посетили необычные гости. Это была семья бизнесменов из Франции, участники благотворительной акции "Рука помощи". Они помогали учреждению материально, играли с детьми в игры, давали уроки французского языка. Жан Шевалье по-русски говорил плохо, а вот его жена Анна была родом из России, и, хотя она вышла замуж за француза и прожила во Франции большую часть жизни, ее сердце до сих пор оставалось на родине.

Сначала Шевалье общались со всеми детьми, никого не выделяя, но прошел слух, что семья приехала в детский дом не просто так, и что они непременно собираются усыновить ребёнка, а может даже двух.

Дети очень сильно нервничали и переживали, и старались как можно лучше себя вести, чтобы понравиться дорогим гостям. Еще бы! Ведь не каждый день появляется возможность уехать жить во Францию.

Скоро все узнали имя первого счастливчика. Им стал пятилетний Юра Левченко.

Мальчик покорил Анну с первого взгляда, она поклялась, что не уедет отсюда без него. Юра был настолько счастлив, что ни на секунду не отходил от будущей мамы, волнуясь, как бы она не передумала и не выбрала кого-нибудь другого. Но Анна передумывать не собиралась, она смотрела на мальчика таким любящим взглядом, что Юра успокаивался.

Марина, Таня, Ира и Заза за событиями в детском доме тоже следили с интересом. И в этот вечер девочки закрылись в своей комнате и секретничали: сначала, конечно, они обсудили французов, а уж потом взялись за свои проблемы и интриги.

Они рассказали друг другу, что сказал Леха Катьке, почему рассталась Нинка с Олегом, с кем встречается директор… и другие секреты, и вот на самом интересном моменте, когда Таня уже начала рассказывать что ей сказал Сашка Чернов, дверь резко открылась, и Катька Зуева заглянула в комнату.

– Степашка! Быстро к Могиле в кабинет! – тоном, не терпящим возражения, отчеканила она.

– Зачем? Что я сделала? – испуганно спросила Ира.

– А я откуда знаю! – резко ответила Катька, – может стоит по ночам вести себя потише и спать другим не мешать?

– Ой, девчонки, меня по ходу из-за вчерашнего вызывают! – испуганно сказала Ира, вскакивая с кровати, – мы вчера правда, очень сильно шумели?

– Да ладно! Подумаешь – поругались, – спокойно ответила Марина.

– А по моему, не только поругались! – язвительно заметила Катька.

– Ну и… побесились еще немножко, – согласилась Марина.

– Бесились, главное, все, а отчитываться мне! – сердито сказала Ира, обуваясь, – спасибо девочки! – и она сильно хлопнула дверью.

Ира подошла к кабинету Зои Сергеевны и прислушалась. Судя по голосам, в кабинете было несколько человек. Ира постучалась и зашла.

– Вот Ира Степанова – девочка, про которую вы спрашивали, – сказала она кому-то. Ира обернулась, и ее бросило в жар – сзади на стульях сидели Шевалье.

– Ирочка у нас молодец, – начала расхваливать ее Зоя Сергеевна, – очень активная, очень подвижная. Во всех мероприятиях всегда участвует. Учится хорошо, в этом году она в олимпиаде по математике участвовала. А еще у нас Ирочка – поэтесса. Стихи, которые в коридоре вывешены – это ее творчество.

– Ирочка, ты такая молодец! – похвалила девочку Анна Шевалье, – мне очень твои стихи понравились.

– А она еще, между прочим, поэтический конкурс выиграла, и её стихи даже в газете напечатали, – сообщила Зоя Сергеевна.

– Это давно было, два года назад, – смущенно сказала Ира.

Зоя Сергеевна расхваливала ее так, что она сама поверила, будто она такая чудесная и замечательная…

– Ирочка, мы будем очень рады познакомиться с тобой поближе, – осторожно сказала Анна, – ты позволишь?

– Ну ладно, не буду вам мешать, общайтесь! – сказала Зоя Сергеевна и вышла из кабинета. Ира осталась с французами один на один.

Во время разговора Ира внимательно смотрела на них, изучая. Ей нравилось в них всё: красивое платье Анны, тихий спокойный голос её мужа и неподдельная доброта, с которой они относились к ней, простой одинокой девочке из России.

Анна интересно рассказала Ире о Франции, показала фотографии красивых пейзажей и огромного дома, где их ждут четыре собаки и два кота. Потом женщина попросила девочку рассказать о себе.

– Ирочка, мне бы очень хотелось узнать, где ты жила до того, как в детский дом попала?

– Ну… я жила у алкашей каких-то, – несмело начала Ира, и запнулась, потому что поняла, что дальше-то ей рассказывать нечего.

Когда Ира пыталась вспомнить детство, перед ее глазами вставала одна и та же картина: большой стол, гора немытой посуды, бутылки с неприятным запахом, банка огурцов.

– Ирка, а давай-ка Васькину любимую! – слышит Ира приказ, берет маленькую табуретку и встает на нее ногами.

– Вот под Ростовом-на-Дону

 Я первый раз попал в тюрьму

На нары, на нары, на нары, – громко поет девочка. И это, видимо, очень нравится взрослым, потому что они хлопают в ладоши, называют артисткой и суют в руки хлеб и соленые огурцы. После песни Ира залезает под стол и съедает там свою добычу. Огурцы и хлеб кажутся ей такими вкусными! Она чувствует, как пустой желудок начинает болезненно сжиматься – этого угощения ей явно мало, она выныривает с другой стороны стола и хватает чей-то кусок хлеба.

– Ах ты, паскуда! Где же ты воровать научилась? – слышит она, и кто-то звонко бьет ее по щеке…

На этом воспоминания обрываются.

На самом деле Ира даже не знала, были ли эти люди ее родителями… Она оказалась в детдоме задолго до того, как начала что-то понимать.

В детском доме ей нравилось – здесь кормили, одевали, дарили подарки. Но в сердце была какая-то пустота. Ира делала попытки найти маму – писала письма, делала запросы, но эти письма почему-то всегда оставались без ответа.

Иногда она видела как наяву, что где-то живет ее мама, скучает по ней, плачет, глядя на ее фотографию, и мечтает найти её. Именно этой женщине она и посвятила своё стихотворение "Мама".

В тот вечер в кабинете Зои Сергеевны еще долго горел свет. Вопросы и ответы звучали там долго, и это было вполне понятно, ведь там, решалась судьба маленького человека.

А потом началась… Собеседования, бумажки, опять собеседования, оформление документов…

Еще никогда в жизни время не тянулось так долго! Каждый раз Ира просыпалась с мыслью: ну скорее бы! Скорее бы!

Что касается Юры, то он вообще плакал целыми днями. Он-то думал, что все будет как в мультфильме про Мамонтенка, что мама с папой придут и заберут его…

Мам, а ты меня заберешь уже завтра? – каждый день спрашивал он Анну.

Ира, конечно, была постарше, и таких глупых вопросов не задавала, но даже ее терпение, казалось, заканчивается. Да тут еще девчонки терзали ей душу разговорами. Расставаться подругам было тяжело, ведь они столько пережили вместе.

– А помните, как мы с пацанами от ментов бегали? – вспоминали они особо яркие моменты из своей жизни.

– А помнишь как зимой ты, Ир, в сугроб провалилась, а мы тебя вытаскивали?

– А помните, как мы яблоки воровали, и Танька на заборе повисла!.

– Я штанами зацепилась!

– А помните, как Маринка на морозе железку лизнула и прилипла?

– Ой, девочки, а помните айзеров?

– А-а-а-а! Ужас!

Девчонки каждый день вспоминали  свои приключения – иногда смеялись, а иногда грустили, иногда радовались, что всё закончилось хорошо.

– Ирочка, как же мы без тебя жить бу-удем, – постоянно ныли девчонки.

– Как-нибудь придется жить, – грустно отвечала Ира.

Ира привыкла к ожиданию, смирилась с ним. Она училась, гуляла, жила как всегда – и вдруг, как гром среди ясного неба – ЗАВТРА!

Дети всей гурьбой шли провожать Иру и Юру. Кто-то совал им в руки печенье и конфеты, кто-то просто говорил добрые слова, но многие злобно завидовали в стороне, делая вид, что им всё равно.

– Иришка, пока! Мы будем скучать по тебе! – говорили дети.

– Счастья тебе!

– Учись хорошо!

– Родителей слушайся!

– Братика не обижай!

Ира смотрела сторонам, кивала им в ответ и думала, как– бы не расплакаться … Она еще раз оглядела двор. Вот лавочки, на которых они сидели тихими летними вечерами, вот качели … А гаражи! Сколько они хранят секретов!

И тут Ирин взгляд упал на девочек. Они стояли и смотрели на нее. Такие понятные и такие близкие, такие родные и такие любимые. У них было так много общего, и был дом, один на всех… Тут Ира наконец дала волю слезам, кинувшись к девчонкам…

Она крепко-крепко вцепилась в подружек и не хотела отпускать. Но родители уже стали торопить девочку, боялись не успеть на самолёт. Ира села в машину и вцепилась в руку своей новой мамы. Она ещё раз кинула взгляд на свой дом, в котором прожила полжизни, и громко крикнула:

– Интернат! Я тебя люблю!

Вдруг Марина подбежала к окну машины и протянула Ире какой-то пакет, и через секунду машина тронулась и поехала.

Ира смотрела на дорогу, и её сердце просто разрывалось – от боли и от счастья одновременно… Она оглянулась назад и увидела, что дети бегут за машиной и машут ей. Это было так трогательно, что по щекам Иры опять потекли слезы. Она тоже помахала детям сразу двумя руками и стала смотреть вперёд – навстречу новой жизни. Ее новый братик Юра открыл пакет, который дали ей девочки, и достал оттуда яблоко и рисунок: интернат, и из окон выглядывают четыре улыбающиеся рожицы, а внизу написано: ИРОЧКА, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!!! НЕ ЗАБЫВАЙ!!! МАРИНА, ТАНЯ, ЗАЗА

А Марина, Таня и Заза еще долго смотрели вслед уехавшей машине. Им было так горько и тяжело, что казалось, что они еще раз осиротели.

– Ладно, девчонки, не плачьте, – наконец собралась с силами Марина, – у нас с вами тоже все будет хорошо, просто надо немножко подождать, и мы тоже будем счастливы.

Глава 32

ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

После того как Ира уехала из детдома, девочки по-настоящему загрустили. Им так не хватало ее смеха, ее поддержки. Казалось, что комнату покинула не одна Ира, а целая компания детей.

Был вечер пятницы. Таня сидела на кровати и читала книжку. Вернее, она просто делала вид, что читала. На самом деле сюжет был давно потерян, и мысли Тани были совсем в другом месте. А думала она о том, что последнее время у ее подруг жизнь стала как-то налаживаться. Ира уехала во Францию, Заза ждала появления малыша, Мариину брала на выходные Люба – и все уже догадывались, что её тоже скорее всего заберут в семью. И только у неё, у Тани, все было по-старому. По-старому плохо.

В семье Барановых Таня была нежеланной. Старшие брат и сестра давно уже выросли, и никто не планировал рождение еще одного ребенка. С появлением Тани в дружной и благополучной семье почему-то все сломалось. Старший брат, катаясь на отцовской машине, сбил насмерть пешехода и получил три года тюрьмы. На одной из конных прогулок погибла средняя дочь Варя – упала с лошади и сломала шею. Не в силах вынести горе, отец ушел к другой женщине, напрочь забыв Ольгу и маленькую Таню. Танина мать сначала повредилась умом – она почему-то решила, что во всем виновата ее маленькая дочка – и сделала из девочки "козла отпущения".

– Ведьма проклятая, – кричала она, – из-за тебя Варя умерла… Зачем ты родилась, ведьма? Зачем?..

А маленькая Таня, забившись в угол, плакала, не понимала, что же она такого натворила, что из-за нее всем так плохо.

А потом мама стала выпивать, надеясь водкой заглушить горе. Сначала Тане это даже нравилось – подвыпившая мать становилась доброй и ласковой.

– Ничего дочка, все наладится! – трепала она Таню по макушке и наливала себе очередной стакан.

Потом пить она стала все больше и больше. За четыре года здоровая, счастливая

и красивая женщина превратилась в старуху-пьяницу. Вместе с бутылками в их доме стали появляться разные "дяди". Дядя Коля, дядя Вася, дядя Гена… Таня боялась и пьяных "дядей", и пьяную мать – убегала из дома. Соседи все чаще стали замечать, что ребенок ночует в подъезде, и сообщили об этом в органы опеки и попечительства. Через некоторое время девочку забрали в приют, а вскоре Танину мать лишили родительских прав. Так Таня попала в детдом.

Шло время. Мама всё так же пила. Иногда, правда, в её голове все-таки что-то просветлялось – она приходила в детдом почти трезвая, приносила подарки, обещала больше не пить и заботится о своей доченьке, но ее обещаний хватало ненадолго, и женщина опять бралась за старое.

Таня закрыла книжку и положила ее на тумбочку.

– Марин, ты еще не ушла? – тихо спросила она подругу, – обними меня, мне так плохо!

– Что случилось? – встревоженно спросила Марина, присаживаясь к ней на кровать, – давай рассказывай, только недолго, а то меня ждут.

– Плохо мне, – опять повторила Таня, обнимая ее, – на душе тяжело, Мариш…

Эти чувства были такие сильные, что Таня даже не могла передать их словами. Грусть, боль, обида, злость, зависть – все смешалось внутри, не давало покоя…

– Танюш, тебе расслабиться надо, – твердо сказала Марина, выслушав ее, – иди с пацанами погуляй, отвлекись.

– Я хочу с тобой погулять, Марин, – сказала Таня, – давай сходим куда-нибудь?

– Давай! – согласилась Марина, – только я сегодня не могу, сама знаешь. Мне кажется, сегодня Люба и Вадим мне скажут, что они на меня опеку оформлять хотят.

– Ой, Мариш, какая ты счастливая, – тоскливо сказала Таня, – у тебя скоро будут и мама и папа…

– Тань, давай пока не будем об этом, – попросила Марина, – я даже думать об этом боюсь.

– Почему?

– Потому что я боюсь, что все получится как с тетей Наташей. Вдруг они меня возьмут, а потом обратно вернут?

– Ну, ты веди себя хорошо!

– Ага! Это легко сказать! Я у тетки тоже себя хорошо вела, а ей показалось что плохо! А Вадим, Любин муж – мент. Он знаешь какой строгий!

– Тяжело, – согласилась Таня, – ну, старайся быть хорошей.

– Буду стараться! – пообещала Марина, – Танюш, мне пора. Я в понедельник приеду – погуляем.

Во дворе Любу и Марину встретил Вадим и усадил в машину. Вадим даже разрешил Марине сесть на первое сидение! А впереди ее ждал вкусный обед и, наверное, тортик, а потом мультики, а потом еще что-нибудь интересное! Это было так здорово, что лучше, казалось, уже не могло быть…

Вадим любил скорость, и ехать на машине с ним было так классно, что у Марины даже перехватило дыхание от переполнявшего ее счастья.

Вечер прошёл замечательно, по-семейному. Они пили чай, разговаривали, шутили, смеялись. Вадим и Люба наконец-то сказали Марине, что собираются забрать её к себе, и эта новость сделала девочку совершенно счастливой…

На следующее утро Марина проснулась рано. Она не любила долго валяться в постели, и поэтому достала тетрадь и ручку и уселась за стол.

Привет, дневник. Наконец-то! Вчера Вадим и Люба сказали мне, что начали оформлять документы на мою опеку, и даже ходили на первое занятие в "Школу приемных родителей". Ой, дневник, если бы ты знал, как бы мне хотелось, чтоб в детдоме еще открыли школу "Приемных детей", и там бы учили, как вести себя с родителями. Мне почему-то стало страшно, появились странные мысли… Вот сейчас они документы на меня оформят… и как вдруг начнут мной командовать… Сделай это! Сделай то! А потом еще орать на меня начнут, как тётка… Теперь сиги надо прятать, жвачки мятные постоянно покупать. А Антошка? Как я буду с ним встречаться? Вадик, когда узнал, что у него судимость, он чуть чаем не захлебнулся, бедненький… Правильно, он же мент! А Антошу менты вообще не очень любят, да и он их тоже…

Любу-то я не боюсь, она добрая, а вот с Вадимом не забалуешь, у него глаза как видеокамеры, а когда он со мной разговаривает, у меня такое ощущение что я на допросе. Со мной только один раз так разговаривали, когда нас с Антошей в магазине с ворованными продуктами поймали. Вадим конечно хороший, но очень строгий!

Марина отложила ручку и еще раз прочитала все что написала.

– Надеюсь, они мой дневник читать не будут, – испуганно подумала она, но на всякий случай подписала.

Вадим и Люба, я вас очень люблю…

Потом Марине показалось, что этого мало, и она еще раз перечитала весь дневник, и долго переправляла и зачеркивала некоторые записи.

– Вроде все! – наконец задумчиво сказала она, – я пойму, а остальным знать не надо. Она захлопнула тетрадку и немного погрызла колпачок ручки, а потом решила сходить на кухню. Но до кухни она не дошла, потому что на тумбочке зазвонил телефон.

– А Марину можно? – послышался в трубке Кристинин голос.

Марина её сразу узнала и была очень удивлена тем, что Кристина звонит ей сюда.

– Это я, – быстро сказала она.

– А… Шальнева, привет. У меня для тебя новость. Ты только с ума не сойди…

– Что?!

– Это про подружку твою, Таню… Ну так вот… её больше нет.

– А где она?..

– Умерла.

– Что?..

– Умерла она! Нет её больше! Нет!

– Как....

– Ваши вчера… ну… Чернов и все остальные "паленки" нажрались. Пацаны в больнице, а Таня твоя уже всё… мертвая.

Марина нажала на рычаг и долго слушала короткие гудки. Ей показалось, что это какая-то шутка. А может быть, это и есть шутка? Может, Кристина захотела над ней поиздеваться? Нет! Так не шутят даже в интернате!

Как так получилось?!

Но этого не может быть! Нет! Нет! Нет!

Марина вскочила и как ошпаренная бросилась к двери. Она была в таком состоянии, что даже не сообразила сказать Любе, куда ушла. Она быстро выскочила из квартиры и побежала на остановку. Через двадцать минут она была уже около интерната.

Со страхом она подходила к дому. Марине казалось, что весь интернат должен быть погружён в траур, чувство непоправимой беды и боли, но… на футбольной площадке как ни в чём не бывало играли мальчишки.

– Леш…Таня… её больше нет?.. это правда? – спросила Марина у первого, кого ей удалось поймать.

– Какая Таня? – не сразу сообразил парень. – А, Баранова? Сестрёнка твоя? Ну да! Там на входе её портрет и цветы… ваще молодцы… хорошо посидели!

– Лёш, Таня что, правда умерла?.. – ещё раз спросила Марина.

– Ну да! Завтра похороны… ладно… я в футбол играю.. – сердито сказал он.

– Лёш, Таня умерла… а вы в футбол… – попыталась сказать Марина.

– А чо, нам теперь у её гроба рыдать? – ответил он, и побежал обратно к пацанам.

Марина развернулась и пошла к интернат. Кругом стояла тишина, видимо в интернате никого не было. Около входа как обычно сидела вахтёрша и читала журнал, рядом с ней стояла школьная парта, и на ней была фотография Тани и цветы. Марина медленно подошла, провела пальцем по фотографии. Слёз почему-то не было – Марина была в таком шоке, что ещё не осознавала весь

смысл произошедшего. На фото Танюша была такая счастливая и весёлая, что Марина улыбнулась, но тут же вздрогнула.

ТАНЯ УМЕРЛА! Но она не может умереть! Она была такая маленькая! У них были такие мечты! Такие планы!

– Пришла, Мариночка? – прервала её мысли вахтерша, – ты уже знаешь всё?

– Тёть Ир, это правда? – опять спросила Марина.

– Правда, деточка, правда, – смахивая набежавшие слёзы, ответила вахтёрша, – нету больше нашей Танечки, а ведь такая девчоночка была! Всегда весёлая, всегда поздоровается… Директор поехал к матери…

– А где все? – прервала её Марина.

– На улице наверно бегают, шут их знает, скоро обед…

Но Марина её не дослушала, она быстро забежала на второй этаж и остановилась около своей комнаты. Здесь жили они – Алёнка, Юлька, Лидка, Марина, Заза и Таня.

Её ведь и не было-то всего день, а как всё изменилось! Она медленно протянула руку, чтобы открыть дверь. Всё было обычно, как всегда… но вдруг Марине стало страшно… до того страшно, что она не смогла открыть её. Она прислонилась к стене и долго стояла, уставившись в одну точку, но потом, взяв себя в руки, всё-таки подошла к двери и рванула её изо всей силы.

Комната была пуста. Только на Таниной кровати лежал небольшой букет полевых цветов и какая-то бумажка.

Марина быстро захлопнула дверь и побежала по коридору. Она заглядывала в каждую комнату и искала кого-нибудь, кто сможет поговорить ней, рассказать, как всё было. Она подбежала к последней двери – комнате старших девочек, и резко открыла дверь – в этой комнате тоже никого не было. Тогда Марина, окончательно потеряв самообладание, побежала вниз…

В кабинете Зои Сергеевны горел свет и Марине ничего не оставалось, кроме как зайти туда.

– Зоя Сергеевна, где Таня? – крикнула она – и сама была ошарашена своим вопросом.

Зоя долго не отрываясь смотрела на неё, а потом указала рукой на стул. Марина послушно села, а женщина подала ей стакан воды. Марина выпила всё до дна, хотя совсем не хотела пить.

– А ты что, не знаешь ничего? – наконец спросила Замогильная.

– Знаю, –тут же ответила Марина, – но мне кажется, что… это неправда.

– К сожалению, это правда… – грустно ответила Замогильная, и рассказала Марине всю эту страшную историю.

Вечером подростки решили расслабиться, достали где-то "палёную" водку, и, даже не подозревая, чем всё может закончиться, быстренько её распили. Мальчишки-то были покрепче, и врачам удалось их откачать, а вот Таню не успели довезти даже до больницы…

– Завтра похороны, – тихо сказала Зоя Сергеевна.

– Зоя Сергеевна, а Танюша… она сейчас где? – опять спросила Марина.

– В морге. Позже её домой повезут, её же мать хоронить будет, – ответила Зоя Сергеевна.

Марина медленно вышла из кабинета и прислонилась спиной к стене. Она опять долго смотрела в одну точку, наблюдая за тем, как всё погружается в темноту, а потом сползла вниз по стенке…

Душно. В комнате собралось огромное количество народа. Горят свечи. Стоят венки. Бабушки читают молитвы, и в воздухе витает какой-то странный неприятный запах.

А в гробу, убранная цветами, лежит Таня.

Маленькая Таня, которая звонко хохотала из-за каждого пустяка, ни минуты не сидела на месте, и смотрела на мир какими-то восторженными, широко открытыми глазами… теперь лежит недвижимая, а голубые её глаза закрыты навсегда. Она больше не смеётся, не плачет, не живёт. Она никогда ни в кого уже не влюбится, не закончит школу, не узнает, что такое быть женой, никогда не будет держать в руках своего ребёнка… Её больше нет.

– Танечка, почему ты ушла? Почему ты меня бросила? Почум-у-у? – кричит Марина, не обращая внимания на людей, которые пытаются оттащить её от гроба. – Танечка, забери меня с собой! Я жить без тебя не смог-у-у-у!!! Забери меня с собой!

– Марин, ну не надо так, – просит Антон, обнимая девочку, но Марина его не слушает, а продолжает рыдать, а рядом с ней около гроба причитает Танина мать, гладя холодное лицо дочери.

– Танечка, дорогая, вернись ко мне, верни-и-ись… Открой глазки.. Прости меня за всё-ё, прости дорогая, прости-и-и… Я буду люби-ить тебя! Буду любить! Буду-у! Буду-у! Я буду любить свою дочь! – орёт женщина на всю квартиру.

Тут Марина вырывается из объятий Антошки и кидается к выходу. Она спотыкается, но продолжает бежать. Запрыгнув в автобус, девочка кидается на сидение и опять рыдает, повторяя про себя какие-то бессвязные слова…

Вечер. Подъезд. На полу, тесно прижавшись друг к другу, сидят дети. Им холодно, грустно и страшно, Они молчат. И лишь изредка в темноте звучат чьи-нибудь тихие слова.

– Танюшка классная была… хохотушка такая!

– Да…весёлая!

– И красивая!

– Да, красивая девчонка была… очень её жалко. Такая маленькая! Сколько ей было?

– Тринадцать…

– Бедненькая. Она и жизни то не видела… Я считаю, это родители виноваты! Они напьются и им хорошо, а где их дочка, им плевать!

– Бедная девочка…

Вернуть бы тех… кого забрали небеса…

Хоть на минутку – лишь увидеть лица…

Чтоб посмотреть в давно забытые глаза…

Сказать три слова… и отпустить их к птицам....

Глава 33

ВРЕМЯ БЕЖАТЬ…

Декабрь… За окном пушистыми хлопьями падал снег, укрывая белым одеялом замерзшую землю. К городу на мягких лапах подкралась зима.

В детском доме было скучно. Гулять стало холодно, и дети перебрались на подоконники. Их гоняли воспитатели, но они залезали туда опять. Целыми днями они сидели на этих подоконниках, как замерзшие воробьи на карнизе, и мечтали о теплом лете.

Во вторник вечером на одном из подоконников Марина нашла Антона.

– Антош, ты что тут сидишь один в темноте? – удивленно спросила она, – пошли к Дине, Зоя Сергеевна сказала, что ее еще утром привезли.

– Марин, а ты знаешь что Дина… скоро умрёт? – тихо спросил он.

После смерти Тани Марина с Зазой еле-еле пришли в себя. Марина первое время даже просила успокоительные таблетки. Но через месяц после похорон ей самой как-то полегчало, и она научилась справляться своими силами… а тут опять!

– Антош, ты чего, сдурел, что ли? – ошарашено спросила она, – с какого это перепугу она умрет? Ее вылечили и выписали!

– Да ни фига ее не вылечили, Марин! – крикнул Антон, – у Динки рак, а он не лечится, от него обычно умирают!

– Антош, у тебя что, вообще крыша едет? – удивилась Марина, – кто тебе сказал, что у нее рак? У нее лейкоз, лей-коз – понял? Это вообще другая болезнь.

– Лейкоз – это и есть рак, – сказал Антон, спрыгивая с подоконника, – куда ты пошла?

– К медсестре! – крикнула Марина и стала спускаться по лестнице.

Медсестра Мария Владимировна, встретила их не очень-то ласково. Она нехотя ответила на несколько вопросов, но этого было достаточно…

Когда Марина вышла из кабинета, у нее было такое чувство, что на нее вылили ведро холодной воды. В принципе, она и сама заметила, что Зоя Сергеевна и детдомовская медсестра чего-то не договаривают. Они просто говорят какое-то странное слово "Лейкоз", а что это такое и на сколько он опасен – не объясняют. Антона это тоже взбесило, он не выдержал, добрался до компьютера Зои Сергеевны, залез в Интернет, и выяснил, что лейкоз – это ни что иное как… РАК КРОВИ.

– Ну как, убедилась? – спросил ее Антон, – я же тебе говорил.

– Убедилась, – ответила Марина, – блин… Антош, но она же сказала, что есть шансы, и не факт, что Дина умрет.

– Верь ей больше! – сказал Антон. – Понятно, что она нас просто утешает! Она что, должна сказать: ваша Дина через полгода "кони двинет"? Вот у нашей бабушки тоже рак был, и она с ним полгода прожила.

Через минуту они подошли к комнате, в которой жила Дина, и в нерешительности остановились.

– Антош, – шепотом спросила Марина, – а как ты думаешь, Диночка знает, что она…

Слово "умрет" Марина так и не смогла произнести…

Дина сидела на кровати и смотрела в одну точку. После курса лечения волос на ее голове совсем не осталось, и Алина на прощание повязала ей розовенький платочек, с которым Дина теперь не расставалось. Когда она увидела Марину и брата, то едва смогла улыбнуться. После больницы что-то внутри нее как будто надломилось, эмоций не было вообще.

Антон опустился перед кроватью на колени и обнял сестренку. Она была такая живая и теплая. Он слышал, как она дышит. Чувствовал, как бьется ее сердце. Неужели когда-нибудь оно навсегда замолчит? От этой мысли Антону стало страшно, и Дина как будто услышала его мысли.

– Алеша умел, – тихо сказала она, – Леночка умелла, Максик умел, и Дины тоже сколо не будет…

– Дин, не надо так говорить! – испуганно попросила Марина, – мы будем жить долго и счастливо, и умрем только когда станем старенькими дедушками и бабушками. Хотя…нет! Мы – вообще никогда не умрем! Антош, я сейчас приду, – сказала она, почувствовав, что в глазах опять темнеет.

– Да что же это такое? – подумала она, опускаясь на пол около батареи. – Что же это за проклятье? Почему все постоянно умирают? Почему у всех все хорошо, и только у меня все всегда плохо! Сначала в один день потерла и маму и братика, потом когда я немного опомнилась от их смерти, умерла Таня, а теперь еще и Дина… Господи, да что же это такое?..

– Шальнева, ты чего тут скулишь? – услышала она чей-то голос и подняла голову.

Перед ней стояла Мария Владимировна.

– У меня все нормально, – сердито ответила Марина, вытирая слезы.

– Я и не сомневаюсь, что у тебя все отлично, – сказала Мария Владимировна, – если человек сидит на грязном полу, в темноте, и что-то бормочет, то сразу понятно, что у него все хорошо. Поднимайся давай!

Марина встала с пола и пошла за медсестрой.

Мария Владимировна зашла к Дине в комнату, поставила ей на тумбочку стакан воды и какие-то таблетки, задвинула шторки на окне и сказала:

– Антон, тебе просили передать, чтобы ты вещи собирал. Вас с сестрой отправляют в другое место.

– Куда это нас отправляют?

– В Радугу, – ответила медсестра, – сестру твою на реабилитацию, а тебя для поддержки.

– В Радугу ? – в один голос переспросили Марина и Антон.

– Это в психушку, что ли?

– Это где уколы делают?

– Это где в клетки закрывают?

– Это где все в смирительных рубашках ходят? – тут же закричали они, перебивая друг друга.

Медсестра, от их криков даже отошла к стене, и когда они немного успокоились, она недоуменно спросила:

– Дети, кто вам нарассказывал этих ужасов? Какие клетки? Какие рубашки? Я понимаю, кто-то где-то услышал краем уха, и… пошло-поехало! Во-первых, Радуга – это ни какая не психушка, а психоневрологический госпиталь. Условия там прекрасные. Сосновый бор, речка рядом, свежий воздух. А во-вторых, там прекрасный медперсонал. Все специально для детей. Детские врачи…

– Знаем мы, какие там врачи! – перебил Антон, – они уколы делают, и после этих уколов ты как растение становишься! Не живешь, не думаешь! Просто тупо команды исполняешь…

– Антон, там лежат разные пациенты, у каждого свое лечение, – объяснила медсестра. – Ты пойми, у тебя была попытка суицида, и она не первая. С тобой должны поработать психологи…

– Это вам нужны психологи, – крикнул Антон, – когда отсюда выйду, я бомбу куплю и взорву вас всех на фиг!

– Антон, вот поэтому тебе обязательно нужно в Радугу, – с невозмутимым спокойствием сказала Мария Владимировна. – Я просто не понимаю, почему у вас такое отношение к воспитателям? Почему вы думаете, что все хотят вам только зла?

– Потому что так оно и есть! – ответил Антон. – Вон Жуков из Радуги так и не вернулся. Его, наверно, там убили этим вашим лечением!

– Конечно, убили, и в землю закопали и надпись написали, – поспешила согласиться медсестра, – а в то, что Жукова забрала мать и он уже два года благополучно в семье живет, вы не верите. Версия с убийством для вас куда как интересней.

– Да вы все врете, и я вам ни фига не верю! – ответил Антон. – И слушай сюда! Ни я, ни Дина в Радугу не поедем! И можешь так и передать своим хозяевам!

– А теперь ты меня послушай, – сказала медсестра, у которой уже кончилось всякое терпение. – Во-первых, перестань разговаривать со мной на "ты", а во-вторых, пока тебе не исполнилось восемнадцать лет, твоим опекуном является директор, и ты будешь делать все, что он тебе скажет.

– А это мы еще посмотрим! – злобно сказал Антон.

Когда медсестра ушла, Антон открыл окно в коридоре и закурил. Нервы у него и правда были на пределе, это факт, не поспоришь…

– Короче, сваливаем отсюда, – сказал он Марине, немного успокоившись.

– Антош, на улице зима, снег, холодно, – сказала Марина закрывая окошко, – по-моему, не лучшее время сбегать.

– Ты тоже, что ли, за них? – удивленно спросил Антон. – Тоже хочешь, чтобы нас с сестрой в "дурку" запихали?

– Антош, ну может там и правда не так уж и плохо, – задумчиво сказала Марина, – может тебе и вправду туда съездить?

– Ага! И вернуться оттуда придурком? – злобно спросил он. – Нее. Я туда не поеду! Я тебе отвечаю! Я сваливаю, и Дина со мной! Я хочу жить так, как я хочу, и меня бесит, что мной все командуют, как будто я маленький.

– Антош, ну ты и есть ребенок, – напомнила Марина.

– Это ты сопля, а я взрослый! – злобно ответил он, – мне пятнадцать лет, я вообще один могу жить.

– Антош, пятнадцать тебе будет через полгода. Вот сколько я тебя знаю, ты постоянно себе возраст приписываешь. Когда тебе было тринадцать, ты всем говорил, что тебе четырнадцать. Ты уж сразу скажи, что тебе восемнадцать…

– Да, я хочу, чтоб мне было восемнадцать, – согласился Антон. – А отсюда я все равно сбегу.

– Сбегать надо летом, чтобы было где жить, – попыталась объяснить Марина, – Летом в любом заброшенном доме можно жить, а сейчас нигде. Вот если вы убежите, где вы жить собираетесь?

– Почему "вы"? – удивленно спросил Антон, – ты что, с нами не пойдешь?

– Я не пойду, – ответила Марина, – у меня вообще-то родители!

– Не родители, а опекуны, и они вообще тебе еще никто!

– Вот именно. А ты представляешь, что будет, если им скажут, что их ребенок сбежал?

– То есть ты с нами не идешь? – еще раз спросил Антон.

– Нет, – твердо сказала Марина.

– Хорошо, тогда я возьму с собой Кристинку…

– Вот, Антош, я так и знала, что этим все закончится! – крикнула Марина. – Я так и знала, что ты предатель!

– Это ты – предательница, это ты кидаешь и меня, и Дину!

– Хорошо, Антон, я убегу с вами, – сдалась, наконец, Марина, – но я с вами только на два дня! Или даже на один! Я посмотрю, как вы устроитесь, и сразу же уеду!

– Иди вещи собирай! – велел Антон.

– И еще запомни, – сказала Марина, возвращаясь, – если ты думаешь, что я как собачка буду исполнять все твои команды, то ты ошибаешься…

– Иди уже! – сказал Антон, и подтолкнул ее к двери.

Побег прошел удачно. Воспитатели смотрели телевизор, дверь на этаже еще не была закрыта на ночь, и у Антона и Марины были все шансы уйти незамеченными. Марина пулей забежала в комнату, высыпала из школьного портфеля учебники и набила его одеждой и вещами. Она взяла все самое теплое, все самое необходимое. Она уже хотела было выбежать из комнаты, но тут ей в голову пришла еще одна мысль. Она вырвала из тетрадки листок, и написала на нем: "Вадим и Люба, простите меня, но мне очень нужно уйти ненадолго. Я потом все объясню. Я ничего плохого не делаю. Просто верьте мне, пожалуйста.

Люблю. Целую. Марина".

Она еще раз прочитала, что написала, потом сунула бумажку под подушку и выбежала из комнаты. Она с невозмутимым видом прошла мимо девчонок, поздоровалась со всеми, и направилась к двери.

– Шальнева, ты куда это со школьным портфелем? – насмешливо спросила Катька, глядя ей в след.

– В школу, – ляпнула Марина первое что пришло ей в голову и понеслась вниз по ступенькам.

– В школу? В восемь часов вечера? – задумчиво произнесла Катька, – ну-ну…

– Я же тебе говорила, что она странная, – напомнила ей Машка.

Когда Марина пришла к Дине, Антон уже был там со своей сумкой.

– Все собрала? – спросил он.

– Вроде, – пожала плечами Марина, – Антон, я с вами на два дня, мне много вещей не надо. Если ты думаешь, что я буду жить с вами…

– Заткнись, – попросил он, – ты что, не видишь, я думаю…

Антон действительно думал. Он стоял около подоконника и напряженно смотрел в окно.

– Дин, а у тебя колготки тёплые есть? – спросил он через минуту.

– Есть, – ответила девочка

– Надевай!

Антон порылся в её шкафчике, достал оттуда тёплую куртку и сапожки. Дина в это время пыталась надеть колготки и путалась в них. Антон помог ей справиться, надел на сестру штаны, тёплую кофту, куртку и шапку, потом обул её в сапоги и взял за руку.

– Антос, а чего ты делаешь? – удивлённо спросила она.

– Ворую тебя, – тихо сказал он.

– Волуес? – удивленно переспросила Дина.

Когда все сборы были закончены, осталось сделать самое сложное – сбежать. Тут Антон и Маринка сработали мастерски. Марина спустилась вниз и отвлекла сторожа какой-то бестолковой беготней. Она рассказала ему, что якобы видела крысу. И пока сторож вместе с Мариной ловили несуществующую крысу, Антон стянул на вахте ключи, открыл дверь и вынес Дину на улицу.

На улице была настоящая зима. Мороз пробирал до костей, а ветер вихрем поднимал снег и колыхал верхушки деревьев. Марина что-то недовольно бубнила. Дина постоянно спрашивала, куда они идут, а Антон не отвечал ничего… В этой ситуации он чувствовал себя лучше всех. Ему даже хотелось, чтобы ветер выл еще громче, чтобы деревья качались еще сильнее, а темнота была еще гуще.

Они прошли несколько кварталов, и оказались у дороги. Антон быстро тормознул какую-то машину, договорился о цене, и все уселись в салон.

– Ребят, а вы по ночам одни ездить не боитесь? – спросил водитель, оглядывая детей, которые так смело залезли к нему в машину.

– А вы не боитесь? – ответил Антон вопросом на вопрос.

Водитель замолчал и всю дорогу не проронил ни слова.

В салоне тихо играла музыка, было тепло, и девочки расслабились.

– Малин, а куда мы едем? – спросила Дина, наблюдая за тем, как за окном мелькают огоньки.

– Не знаю Дин, у братика у своего спроси! – сердито сказала Марина.

– Мы едем в наш новый дом, – задумчиво ответил Антон, – вам там понравится…

Минут через двадцать они куда-то приехали, вылезли из машины, расплатились с водителем и пошли за Антоном.

Марина попыталась сориентироваться , но не смогла, потому что район был для нее совсем незнакомым. Они прошли несколько дворов, по дороге зашли в какой-то магазин купить еду, и остановились около невзрачной пятиэтажки.

– Вон, смотрите, два окна на втором этаже – это наша квартира, – гордо сказал Антон.

– Антош, ты что, собираешься залезть в чужую квартиру? – осторожно спросила Марина, вглядываясь в темные окна жилого дома.

– Она не чужая. Она моей матери. Вероника же уехала, она тут не живет, а квартира пустая, – объяснил Антон, – и вообще, ты чо, ни разу в чужие квартиры не залезала?

– Ну, во-первых, это были не квартиры, а дачи заброшенные, – сказала Марина, – во-вторых, лазали вы, а мы просто смотрели, а в-третьих, вспомни, чем все закончилось?

– И чем же?

– Заявлением в ментовку! Это надо было железный бак по всему поселку тащить и думать, что вас никто не видит! А теперь… Антош, ты хоть башкой своей подумай, что ты нам предлагаешь! Залезть в чужую квартиру и жить в ней! А если соседи? А если милиция? Нет, Антош, я домой.

С этими словами Марина направилась к дороге, надеясь хоть этим вразумить Антона, но когда она оглянулась, то увидела, что Антон и Дина уже скрылись в подъезде, и ей пришлось, бежать за ними.

Новость что это МАМИНА КВАРТИРА, подействовала на Дину магически. Она, конечно, просто мечтала туда попасть.

– Антош, вот куда вы поперлись?! Вот куда вас опять понесло?! – сердито спросила Марина, поднимаясь за ними по ступенькам.

– Шальнева, у меня есть план, успокойся и заткнись, – попросил Антон.

– Антош, я не знаю, что у тебя там за план, но я в нем участвовать точно не собираюсь! – предупредила Марина.

Обычно все Антошины "гениальные" планы заканчивались плохо именно для Марины. Взять хотя бы тот случай, когда их поймали с продуктами в магазине –так как у Антона уже была судимость, Марине пришлось взять все на себя, и сказать, что воровала именно она. И именно ее фотографию повесили на стенде с надписью "Они воруют у нас продукты". Правда потом Антошка ее утешал, сказав, что фотка получилась клевая, и ее со временем можно украсть и положить в фотоальбом. Марина поклялась себе, что никогда больше не будет участвовать в его "проектах"…

Антон поднялся на третий этаж и смело позвонил в одну из квартир. Дверь открыла худая женщина в халате и с полотенцем, намотанным на голову в виде чалмы. Она удивленно оглядела детей и спросила, что им нужно.

– Вы понимаете, у нас тут такая фигня произошла, – начал объяснять Антон, – мы ваши новые соседи. Мы тут квартиру снимаем, а ключи потеряли. И теперь в квартиру попасть не можем.

– А я тут причем? – удивленно спросила женщина, еще раз оглядывая их с ног до головы.

– А при том, – ответил Антон. – Можно, я с вашего балкона на свой перелезу и дверь нашу открою?

– А родители где у вас? – поинтересовалась женщина.

– Родители у нас в ночную смену, а мы сегодня одни ночуем, – не моргнув глазом, ответил Антон.

– Я тебе сейчас телефон принесу – родителям позвонишь, приедут-откроют, – нашла женщина выход из ситуации, – а по балконам лазать – это не вариант.

– Да они пока приедут, уже три часа ночи будет, – раздраженно сказал Антон, – А у нас там чайник на плите кипит. Смотрите, если пожар начнется – ваша квартира тоже пострадает!

Женщина еще раз удивленно оглядела детей. На воров они, вроде, похожи не были и вся эта история с ключами и чайником, видимо, показалась ей правдоподобной. И она, открыв дверь пошире, неуверенно сказала:

– Ну ладно, заходи… только аккуратнее. Додумались, детей одних оставлять!

Антон весело подмигнул девчонкам и зашел к ней в квартиру.

Через десять минут он открыл дверь "своей" и квартиры и пригласил девочек внутрь.

Марина и Дина поблагодарили соседку и несмело зашли в свой новый дом.

В квартире было очень душно, повсюду лежал густой слой пыли. Все это указывало на то, что здесь давно никто не жил.

– Ну как вам мой план? – спросил Антон, сияя от счастья и гордости, – я же говорил, что со мной не пропадете! Только вот окно на балконе пришлось немножко разбить. Теперь холодно будет.

– Антош, и где ты только этому научился? – спросила Марина.

– А ты думаешь, я просто так с Демоном общался? – спросил он. – Демон еще и не такое умеет…

– Антош, Демон сейчас в тюрьме, – осторожно напомнила Марина, – я смотрю, ты по нему соскучился? Ты тоже в тюрьму хочешь?

– Ну, если только с тобой в одну камеру, – весело ответил Антон, – а я ничего плохого не сделал, я просто залез в квартиру своей матери. Поэтому не парьтесь, располагайтесь.

– Легко сказать – не парьтесь, – испуганно ответила Марина, – Антош, все это точно очень плохо закончится…

Антон, Марина и Дина сначала аккуратно, а потом все смелее и смелее стали осматривать квартиру. Это новое приключение нравилось им все больше и больше. Еще бы! Они находились одни, без взрослых, в чужой квартире… это было действительно захватывающе!

Ремонт в квартире был прекрасный, и вещи Вероника забрала не все, поэтому в квартире было все, нужное для жизни – стиральная машинка, микроволновка, холодильник и даже телевизор. Марина и Антон быстро сняли чехлы со всей мебели, квартира преобразилась и приняла жилой вид. Что касается Дины, то она вообще пребывала в состоянии эйфории. От квартиры веяло таким теплом, такой домашней обстановкой. Это все было похоже на сказку!

– А вот здесь мамочка навелно кушала! – рассказывала Дина, изучая квартиру, – а здесь лучки мыла, а здесь она спала! Ой, мамины фотоглафии!

Глаза Антона тоже горели. В этой квартире прошли самые лучшие годы его жизни. Конечно, Вероника кое-что переделала – переставила мебель, поменяла обои, но в принципе квартира выглядела почти так, как раньше. И вид из окна совсем не изменился. За окном был двор. Он тоже выглядел так же, как раньше. Песочница, гаражи, лавочка…

Антон смотрел на все это и словно видел своё детство.

– Дин, а помнишь бабушку? – вдруг спросил он.

– Помню! – уверенно подтвердила девочка.

– А что ещё помнишь?

– Мишку желтого!

– Мишку помнишь? А что ещё?

– Все помню! – сказала Дина.

"Все" Дина помнить, конечно, не могла, ведь она прожила в этой квартире только первый год своей жизни, но ей почему-то казалось, что она помнит…

– И я помню! – похвалился Антон. – Бабушка печенье пекла по воскресеньям! И в парк ходили, помнишь?

– Навелно… а наша бабушка была в очках?

– Нет, она была без очков…

– Антос, а ласскажи пло бабушку и пло то, как мы были маленькие! – попросила Дина.

Марина не стала мешать им, оставила их вдвоем, и пошла на кухню. Она немного полазала по полкам, нашла небольшой пакет гречки и припрятала его до завтра, потом нарезала хлеб и колбасу и опять пришла в комнату. Брат с сестрой все еще предавались воспоминаниям, рассматривая какие-то фотографии.

– Антоса, а это тоже я? – ткнула Дина пальцем в одну из них.

– Нет, это девочка какая-то из двора, а это я и ведерко мое. Я его один раз на голову надел, а потом снять не смог, пришлось бабушку звать.

– А я что, не могла тебе помочь? – удивилась Дина.

– Вообще-то тебя тогда еще не было!

– А где же я была?

– Ты еще не родилась.

– А от чего рождаются дети?

– От любви, – сказал Антон, немного подумав.

– А зачем любят? – опять допытывалась Дина.

– Ну… это классно, – ответил Антон.

Дина подумала немного и спросила:

– А если дети лождаются от любви, почему их отдают в детский дом? Вот когда выласту, никогда не отдам детей в детский дом, потому что им там будет плохо, они там будет плакать. Антос, а почему люди плачут? А почему у кого-то есть и папа и мама, а кого-то одна мама? А почему детки болеют?

В этот вечер Дина задала брату кучу вопросов. Они были такие детские, но на них не было ответа.

После еды Дину искупали и уложили в кровать. Она залезла под одеяло, и осторожно просила:

– А это теперь моя комната?

– Да, твоя, – ответил Антон, – когда мы были совсем маленькие, мы жили здесь.

– Ой, Антос, а я знаю, зачем ты нас сюда пливел! – взволнованно сказала Дина.

– Ну и зачем же?

– Для сюлплиза! Мама сюда плиедет, а здесь ее ждем мы! – радостно объявила Дина.

– Нет, Дина, мама сюда не приедет, – сказал Антон, – и вообще поменьше об этом думай. Давай спать ложись.

– Сейчас лягу, – пообещала Дина. – Малин, а спой мне песенку пло дельфинчика?.

Марина вопросительно посмотрела на Антона и, увидев его реакцию, сказала:

– Дин, она очень грустная. Давай я спою тебе другую – про цветочки, про солнышко…

– Нет, – надулась Дина, – я хочу эту мамину пло дельфинчика.

Дина обожала эту песню, а Антон её терпеть не мог. Эту песенку пела ему мама, когда бабушка была ещё жива. Это было именно здесь, именно в этой самой комнате, и, хотя Дина и не помнила этого, потому что была тогда совсем маленькой, она знала это от Антона, и поэтому так любила эту грустную песню.

Антошка очень ясно помнил тот момент, когда первый раз её услышал. Он проснулся от того, что в дверь позвонили. Была уже глубокая ночь, но бабушка поспешила открыть дверь и впустить ночного гостя в квартиру. Антон понял, что приехала мама. Звуки клубной музыки доносились из автомобиля, который ждал Веронику возле подъезда. На нем молодая мамочка уезжала в неизвестном направлении, прочь от сына, ответственности и вообще от всей этой суеты. Антону тогда было года четыре. А Веронике только исполнилось восемнадцать, и она почувствовав свободу, гуляла днями и ночами, и могла неделями не появляться дома.

Услышав шаги мамы, Антон тут же притворился, что спит. Через несколько минут Вероника вошла в комнату, чтобы взять какие-то вещи. Антон приоткрыл один глаз и внимательно следил за ней. Он ждал, что она обнимет и поцелует его, но она быстро прошла мимо кровати, даже не взглянув на сына. Не выдержав, Антон громко разрыдался от обиды. Бабушка Ира тут же забежала в комнату, начала успокаивать маленького Антошу.

– Неужели потише нельзя? – прикрикнула она на дочь, – ребёнка вон разбудила! Только уснул ведь!

– Да не спал он! – крикнула Вероника. – Я видела, как он подглядывал!

– Укладывай давай его теперь! – приказала бабушка. – Тебе не надоело это все самой! А? Мать называется! Посмотри на сына своего! Ты хоть помнишь, как он выглядит?

– Помню, – ответила Вероника, и всё-таки присела к Антону на кровать, и укрыла его одеялом…

– Спи давай! – сказала она.

– Как? – спросил он.

– Обычно, – ответила она, – как собаки спят, как кошки спят.

Антон взял её руку и прижался к ней лицом. Ему было так хорошо с мамой, что он решил не засыпать, чтобы заставить её побыть с ним подольше.

– А если я не усну? – хитро спросил он.

– Тогда придёт дед с мешком и заберёт тебя! – страшным голосом сказала Вероника.

Антон испугался и решил, что нужно обязательно побыстрее уснуть. Он с ужасом представил, как страшный дед тащит его по улице, и глубже залез под одеяло.

– Спой мне песенку! – быстро попросил он. Антон любил засыпать под пение бабушки.

– Может ещё сплясать тебе? – спросила Вероника. – Хотя я знаю одну песню, про дельфина, да только ты реветь потом будешь…

– Не буду! – пообещал Антон.

В песне рассказывалось про дельфинёнка, который попал под винт рыбацкого судна.  И про то, как его мама не смогла пережить его смерть и выбросилась на берег…

Антон, как она и говорила, расплакался уже на втором куплете, но мама всё-таки допела песню до конца.

– Говорила же – реветь будешь, – сказала она.

– Дельфинчика жалко, – прошептал Антон, – он умер?

– Конечно, умер, – грустно ответила Вероника, а потом помолчала немного и сказала: – Все мы когда-нибудь умрём. Все… когда-нибудь… умрём.

 Глава 34

ДЕТИ УЛИЦЫ

На следующее утро Марина проснулась, и не поднимаясь, долго ждала крика "Подъем!" Крика почему-то не было. Марина осторожно огляделась по сторонам, и тут же вскочила, как ошпаренная. Она была не в своей комнате, а в чьей-то чужой квартире. Тут-то Марина и вспомнила все события вчерашнего дня и немного успокоилась. Она оделась и пошла осматривать квартиру.

В зале был включен телевизор, и Марина заглянула в приоткрытую дверь.

– Малина проснулась! – весело крикнула Дина, – а мы мультики смотрим про Спанч-Боба!

– Выспалась? – спросил ее Антон.

– Да, выспались… Антоса, а когда у нас будет завтлак? – робко спроcила Дина.

– Еду обычно готовит… мама, – задумчиво сказал Антон и посмотрел на Марину. Дина тоже посмотрела на Марину, и Марина, поймав их взгляды, занервничала.

Действительно, она больше всех подходила на роль мамы, но, оценив все "за и против", всё же отказалась.

– Что вы на меня так смотрите? – удивленно спросила она, – я не буду мамой. Мне, может, тоже хочется, чтобы кто-нибудь побыл моей мамой и мне завтрак приготовил.

– Да, Марин, ты не сможет быть мамой! – подержал ее Антон, – ты же готовить не умеешь!

– Что? Это я-то не умею? – рассердилась Марина, – да я вообще классно готовлю! Но готовить я не буду, потому что у меня тетрадки по "трудам" нет!

– А зачем тебе тетрадка по "трудам"?

– А затем, что у меня там все рецепты записаны. Мы на уроках сначала рецепты записывали, а потом готовили.

– А наизусть ты что, не помнишь?

– Вот еще! Буду я помнить!

– Ой, Шальнева, и зачем только я тебя с собой взял? – рассердился Антон. – Но тут он вспомнил про деньги, и это значительно подняло ему настроение.

– А у меня есть четыре косаря! – радостно сообщил он, – и я собираюсь пойти их потратить. Кто со мной?

– Я! – крикнула Марина

Первый день самостоятельной жизни прошел очень весело. Они сходили в кино, пообедали в Мак-Доналдсе, погуляли по набережной. Потом покидались во дворе снежками, и, веселые и уставшие, вернулись домой.

А поздно вечером Марина даже порадовала их своим первым кулинарным опытом.

– Суп с курицей! – радостно объявила она, а потом наблюдала как Антон и Дина изучают серое, густое месиво, которое при всем желании невозможно было назвать "супом с курицей".

– Марин, а ты сама то это пробовала? – спросил Антон.

– Неа, – честно ответила девочка.

– Ну-ка, иди сюда, – сказал он, хватая со стола тарелку.

– Неа! – крикнула Маринка и на всякий случай закрылась в ванной…

Второй день прошёл так же весело и беззаботно – спали до двенадцати дня, потом обедали – кола, чипсы и мороженое. Прогулки без шапок, телевизор до полуночи – все это было так классно и весело, что Марина даже отложила свое возвращение в детдом еще на несколько дней.

Первые два дня проблем не было вообще. Проблемы начались позже. Закончились деньги, а с ними веселье. И ребята посидели, подумали и решили, что теперь нужно зарабатывать деньги самим. В детском доме они научились многому и поэтому решили пойти старым проверенным путем – Антон решил "тырить" продукты в Супермаркете, а девочки отправились в пешеходный переход петь песни.

Желающих заработать денег в подземном переходе и без девочек было предостаточно – женщина и собирала деньги на лечение больной дочери, чуть поодаль мальчишки, безжалостно перевирая мотив, пели "Владимирский централ", а около магазина сидел одноногий дед и играл на аккордеоне "Катюшу".

Марина и Дина поставили перед собой маленькую коробку, для вида накидали туда мелочи и уселись на два ящика.

Мальчишкам, сидящим в переходе, такая конкуренция, похоже, не очень понравилась, и они стали перешептываться и злобно косится на девчонок. Но девочки не обратили на это никакого внимания.

– Песня про дельфиненка, – объявила Марина, и начала концерт.

Это был ее коронный номер. Когда она пела, равнодушным не мог остаться никто, и в их коробку тут же посыпались монеты растроганных прохожих.

После третьего куплета Дина разрыдалась, а какой-то нетрезвый мужик, тяжело вздохнул и швырнул в коробочку стольник.

– Ух ты, спасибо! – восторженно сказала Марина, хватая бумажку.

– Не за что. А ты про Чечню не споешь? – спросил Марину подвыпивший вояка.

– Не спою, – ответила она, – у нас тут не концерт по заявкам.

– Дина, сиди здесь, я пойду попить нам куплю, – предупредила она девочку и побежала в магазин.

Но стоило Марине отойти всего на пару секунд, как мальчишки из перехода тут же нарисовались перед Диной. Марину-то они побаивались, а вот Дина стала для них легкой добычей. Их было двое, им было лет по восемь. Мальчишки злобно смотрели на девочку и явно собирались предъявить ей какие-то претензии.

– Слышь, малышка, – смело начал один из них, – вы что тут расселись?

– Мы деньги залабатываем, – обьяснила Дина, – песенки поем.

– Это наша территория, и мы здесь работаем! – крикнул мальчик, – а вы сюда приперлись и клиентов у нас отбиваете. Считаю до трех, если отсюда не свалите – будет плохо!

Дальше в Динин адрес посыпались такие словечки, что ей не оставалось ничего иного, как закрыть лицо руками и расплакаться. Но этого мальчишкам, видимо, показалось мало, потому что один из них вдруг схватил Дину за шкирку и поволок ее к выходу.

– Малина-а-а! – изо всей силы завизжала Дина и начала отбиваться.

Марина как коршун налетела на мальчишек. Она пнула одного, сбила шапку с другого. Такого сопротивления мальчишки не ожидали. Они даже немного опешили, но потом опять начали обзываться и качать свои права. Неизвестно, чем бы закончилась это заваруха, но ситуация поменялась, когда в переходе появился Антон.

Когда мальчишки увидели Антона, пыл их сразу поугас, и они даже отбежали на некоторое расстояние. А вот девчонки наоборот, осмелели и сами пошли в наступление

– Чтоб мы вас больше тут не видели! – крикнула Маринка, подняла с земли шапку одного из мальчишек и кинула им в след.

– Только подойдите еще сюда! – поддержала ее Дина и погрозила мальчишкам кулаком.

– Чо они вам сделали? – спросил Антон.

– Они на нас матом! Но Малина их побила! Она им так, и так! – взволнованно начала демонстрировать Дина.

– Антош, иди с ними разберись, – велела Марина, – они меня обматерили, а Дине капюшон чуть не оторвали!

Антон медленно, с чувством собственного достоинства подошел к соперникам. Он был на полторы головы выше их, и, конечно, старше, и прекрасно понимал, что силы не равны. Одного его удара хватило бы обоим.

– Ну и чо за тухлый базар? – спокойно спросил он у ребят.

Мальчишки переглянулись. Действовать надо было молниеносно. И тут один из пацанов сделал то, чего Антон совсем не ожидал.

– Меня… Толян зовут, – представился он и дружелюбно протянул Антону руку.

Мальчиков звали Толик и Дима, и жилось им не очень сладко. У восьмилетнего Толика была злая и вечно пьяная бабушка, которая била его и не кормила, а девятилетний Дима вообще жил в колодце! Марину, Антона и Дину так разобрало любопытство, что они даже сходили к нему в гости.

В колодце было тепло, потому что в нем проходили трубы отопления, но вот грязь была неимоверная. А еще там была куча всякого хлама, и этот хлам мальчишки называли "мебелью".

– У нас тут евроремонт! – смеялся Димка, показывая свои апартаменты, – вот тут у нас кухня, вот тут у нас джакузи, а вот тут у нас спальня.

Спал мальчик на старом матрасе, роль "кухни" исполняли два кирпича и чайник, а "джакузи" назывался эмалированный таз.

Увидев все это, Дина была так растрогана, что предложила взять мальчика к себе, но Марина отказалась, да и Антоша не одобрил эту идею. А вот Димка этот знак внимания оценил очень высоко.

– Дин, ты хоть лысая, но такая классная! – восторженно сказал он, – если мы вырастим, я на тебе женюсь…

– Ладно, – сказала Дина, но потом застеснялась и спряталась за брата.

Когда Антон и девочки "нагостились" и вылезли из колодца, они были по уши в грязи и паутине.

– Убрались бы хоть прежде чем гостей приглашать, – сделала замечание Марина, – паутину бы хоть поснимали!

– Да ну на фиг! – мотнул головой Димка, – а вы где живете? У вас дома чище, что ли?

– А мы вообще-то в квартире живем! – сказала Марина, не упустив повод похвастаться.

– В какой еще квартире? – удивленно спросили мальчики.

– В квартире с родителями! – сказал Антон, – в какой же еще?

– Чего-то вы не очень на домашних похожи, – недоверчиво сказал Димка, – вы что, все в одной квартире живете?

– Да, в одной квартире! И у нас не так, как у вас! – опять начала хвастаться Марина. – У нас в квартире евроремонт, а еще телик, холодильник, микроволновка и… родители, конечно! А мы – брат и две сестры. Мы очень богато живем. Папа у нас – мент, а мама у нас знаете какая классная? Она такая… такая… в общем она очень классная!

– Подожди Марин, я что-то не понял, Антон твой брат или он твой парень, – удивленно спросил Толик.

– Он мой… брат… а точнее мой парень, что тут непонятного? – сердито спросила Марина, понимая, что уже сама запутались в своем вранье, – и вообще, много будешь знать – скоро состаришься! – закончила она этот разговор.

– Странные какие-то, – тихо сказал Толик Димке, когда Марина, Дина и Антон, отошли от их жилища, – думаешь, они правда в квартире живут?

– Брешут! – уверенно заявил Дима, – зуб даю, брешут!

Из дневника Марины Шальневой.

12 декабря

Привет, дневник, знаешь, я раньше этого не замечала, но оказывается, на свете есть люди, которым намного хуже, чем мне. Уже четыре дня мы общаемся с беспризорниками, если честно я немного в шоке от них и от их образа жизни. У нас есть квартира, горячая вода, тепло, мы спим на чистых постелях, а они вообще живут в колодце, и уже не помнят, когда последний раз мылись. По мне лучше уж жить в детском доме, чем вот так, но Димка считает по-другому. Он, как и мы, сбежал из детдома, но сказал, что лучше сдохнет на улице, чем вернется обратно. В детском доме его очень сильно били. Он вообще очень зашуганный и забитый. Я его понимаю! Когда меня били, мне тоже хотелось убежать куда угодно, хоть на край света.

Оказывается, в этом районе полно беспризорных детей; сегодня, например, мальчишки нам показывали своих "соседей", тоже беспризорников. Еще три мальчика живут в подвале заброшенного дома, мы хотели с ними поболтать, но они, видимо, не очень хотели общаться, обзывались, и грозились натравить на нас своих собак. Толик и Димка постоянно спрашивают нас, где живем мы, мы отвечаем так, как учит нас Антон, что живем в квартире с родителями, но мальчишки почему-то нам не верят, и говорят, что для родительских детей мы больно грязные и дворовые. Никакие мы не грязные, мы, в отличии от них, купаемся каждый день, и вещи себе стираем. И прически у меня каждый день разные, неужели не заметно?  Куртки, правда, у нас в клею, но других у нас нет. Заработаем – купим новые…

С беспризорниками Антон Марина и Дина сдружились быстро, и вскоре тоже стали самыми настоящими "детьми улиц". За три недели они изучили район вдоль и поперек, излазали все заброшки и подворотни, узнали все ларьки и "денежные места", и запомнили в лицо и по кличкам всех дворовых собак.

Антон за неделю навел в переходе "порядок". Он выжил тетку-алкашку, которая собирала деньги на лечение несуществующей дочери, а с одноногим дедом он, наоборот, подружился и предложил ему выгодную сделку. Теперь дети пели под его аккомпанемент, и пели они неплохо, потому что иногда им даже аплодировали. Дедушка оказался очень добрым, нежадным, и большую часть суммы отдавал детям, а меньшую оставлял себе. Он тоже постоянно хвалил девочек, и Марина с Диной даже решили, что когда вырастут – поедут в Москву учиться на певиц или на актрис.

События сменяли друг друга так быстро, что иногда Дине казалось, будто все это происходит совсем не с ней, ведь не могла же жизнь так резко измениться. Еще совсем недавно она не видела ничего, кроме серых стен больницы, а теперь… Огромное множество людей, лиц знакомых и незнакомых мелькали так быстро, что она, казалось, сама не поспевала за ними. Еще недавно она думала, что она ничья, и ее окружали чужие дети, чужие мамы, чужие папы… А теперь она – чья-то, Маринина и Антошина. И они заботятся о ней, кормят, называют принцессой, рассказывают сказки на ночь, и главное – любят.

Незаметно прошли три недели, и она настолько привыкла к своей новой жизни, что уже даже не представляла, что можно жить иначе. И вот что странно: она бегала по морозу, ела холодное мороженное, ходила без маски, и почему-то совсем не болела! Конечно, у нее иногда была температура, но ей некогда было за этим следить, ведь вокруг было столько всего интересного…

Улица была целым миром, или даже целой вселенной, со своими городами, жителями и законами. Она привлекала и пугала одновременно. Она притягивала к себе, как магнитом, и таила в себе массу опасностей.

Пока дети находились в детском доме, они были под охраной воспитателей, но здесь, на улице, они были предоставлены сами себе, и поэтому постоянно подвергались опасности.

Основная опасность исходила со стороны других беспризорников. Толик с Димкой были еще маленькие, а вот мальчишки постарше иногда так смотрели на Марину, что она готова была провалиться сквозь землю. А еще к девочкам частенько подходили подозрительные мужики:

– Девчонки, а пойдем ко мне, я вас чаем напою, искупаетесь, погреетесь. Весело проведем время…

Конечно, Антон, Димка и Толик хорошо охраняли девочек, не подпускали к ним никого, но Марина с Диной и сами постоянно были начеку и, увидев чужих, старались держаться от них подальше.

Ведь любой взрослый запросто мог схватить за руку и отвести куда-нибудь, например, в полицию.

С полицейскими у детей были особые отношения. Дети обожали играть с ними в догонялки. Как только сотрудники полиции появлялись на горизонте, дети улепетывали так, что только пятки сверкали. Почему? Да потому что менты запросто могли поймать и отправить в детский дом. А все беспризорные дети так или иначе были "клиентами" детских домов.

Но менты – это еще было не самое страшное. Была еще группа людей пострашнее ментов. И это были сутенеры. Со слов мальчишек, этот район контролировал бандюган по кличке Череп, и все уличные девчонки в конечном итоге попадали к нему в лапы. Один раз детям даже "посчастливилось" его увидеть. Он приехал на большой черной машине и направился в их строну. Никогда еще Марина с Диной так быстро не бегали! Что касается Дины, то Череп вообще стал ее ужасом, и представлялся ей в черном плаще с капюшоном и с черепом вместо головы. Причем сначала девочки о таинственном Черепе ничего не знали, и Марина по наивности сама чуть не пришла к нему в логово. А случилось все тогда, когда они познакомились с Димкиной сестрой Варей.

Варя была худенькой девочкой лет шестнадцати с грустными глазами и светлыми волосами до плеч…

Из дневника Марины Шальневой.

Привет, дневник! У меня радостная новость! Я скоро пойду на работу! Сегодня познакомились с Варей. Это сестра Димы. Она тоже беспризорница, тоже сбежала из детдома и живет одна уже три года. Хотя на беспризорницу она не очень похожа. Она хорошо одета, даже получше, чем мы, а еще у нее сумка и каблуки! Я их даже мерила! Они мне велики сильно, но Антон сказал, что я на каблуках очень похожа на взрослую. А еще он сказал, что эта Варя "по ходу долбит", может так оно и есть, она правда какая-то заторможенная, как будто виснет. Варя живет в каком-то большом доме и работает в салоне у Черепа. Название реально стремное! Ну какая нормальная женщина пойдет делать прическу в салон красоты с названием " У Черепа", они что, название получше придумать не могли? Вот мы с Дашкой Савиновой ходили делать ей прическу в салон "Жасмин", вот это я понимаю – и название красивое, и салон там классный, там нам даже кофе подали с шоколадкой. Ну так вот, она мне сказала, что работает в салоне, и спросила, не хочу ли я тоже там поработать? Я и думаю, а что, мне ведь почти четырнадцать, буду них там какой-нибудь ассистенткой парикмахера, полотенчики подавать буду, расчески, кофе. Может, меня даже стричь научат. Взяла и согласилась. Теперь буду ждать, пока она меня в этот салон работать устроит. Может и правда, я там даже на парикмахера выучусь…

Как только получу зарплату, куплю себе огромные каблуки и буду форсить по району!

Хорошо что в тот вечер у Марины хватило ума рассказать про "салон" Антону, и он объяснил ей, что Варя имеет в виду, говоря слово "салон"…

Позже "тайну" салона открыла сама Варя. Она действительно работала в сфере интимных услуг и даже не скрывала этого. Варя попала к Черепу когда ей было всего четырнадцать и работала у него уже два года.

– Варь, а как у вас все там проходит? – осторожно спросила  Марина, когда девочки остались одни.

– Ну, у нас большой двухэтажный дом, – начала рассказывать Варя, – нас всего пятнадцать девчонок. У каждой есть своя комната, и когда приезжает клиент…

– Ой, вот только давай без подробностей, – попросила Марина, – что бывает дальше, я знаю… А клиенты-то хоть молодые, красивые?

– В основном, старые и страшные, – рассмеялась Варя, – и толстые еще к тому же!

– Фу-у-у… А платят сколько?

– Это смотря как работать будешь, – сказала Варя, – тоже хочешь попробовать?

– Нет, ты что?! – замахала руками Марина, – я не смогу, мне противно будет. Ну а ты-то как? Тебе самой-то не противно?

– Противно, Марина, – честно призналась Варя, – знаешь, иногда залезаю в ванну и сижу там часами, так хочется смыть с себя всю эту грязь, начать новую жизнь..

– Варь, а что ж ты не убежишь? – крикнула Марина, – возьми и сбеги от него!

– Да он меня и не держит, – насмешливо сказала Варя, – вот только бежать мне некуда…Куда мне бежать? Обратно в детдом или к брату в канализацию?

– Да уж лучше в детский дом! – твердо сказала Марина.

– Знаешь, я лучше сдохну, чем в свой детский дом вернусь! – злобно сказал Варя. – У тебя, наверно, хороший детский дом был, если ты так говоришь!

– У меня хороший детский дом был? – рассмеялась Марина. – Да у нас одна Зоя Сергеевна чего стоит!

– Во-во, – поддержала Варя, – а у нас Ольга Викторовна, то же самое! Слушай Марин, а ты сама-то как дальше жить собираешься? – спросила она.

– У меня много вариантов, – похвалилась Марина.

– Например? – поинтересовалась Варя

– Через два года Антоше исполнится восемнадцать и он на мне женится, – мечтательно сказала Марина, – а еще меня собираются удочерить.

– Вот видишь Марина, у тебя хоть что-то светлое в жизни есть, – завистливо сказала Варя, – а у меня впереди ничего хорошего… только смерть.

Уличная жизнь была настолько трудна и безжалостна, что Марина, Антон и Дина через три недели после побега начали вспоминать добрым словом детский дом. Они вспоминали вкусные супчики, которые там давали, вспоминали подарки, которые приносили спонсоры, и очень скучали по друзьям. Частенько, усевшись дома, они рассказывали друг другу смешные и радостные истории из жизни в детдоме, тихонько по всему этому тосковали и боялись таинственной неизвестности, которая ждала их впереди.

Из дневника Марины Шальневой

Привет дневник. Знаешь, я сегодня подумала и поняла, что скорее всего не доживу даже до восемнадцати лет. У меня есть несколько вариантов, как будут развиваться события:

1. Нас убьют какие-нибудь придурки.

2. Нас украдет какой-нибудь извращенец.

3. Мы умрем от голода или холода.

4 Мы снаркоманимся и умрем.

Если верить Димке и Толику, так заканчиваются судьбы всех беспризорных детей. Это очень страшно… Очень страшно жить в этом мире, особенно если ты маленькая беззащитная девочка. Иногда мне просто хочется закрыться в квартире, и никогда не выходить на улицу. Дневник, скажи мне, как ты думаешь, выживут ли две маленькие девочки в этом злом и жестоком мире, или собьются с пути и… погибнут?

P.S. Завтра мы на работу не идем. На улице очень холодно и поэтому мы будем сидеть дома. Какое счастье!

Да, пожалуй, единственным местом, где дети чувствовали себя в безопасности, была квартира. Наш маленький мир – так ласково называли ее Марина и Дина. Она действительно была для них целым миром.

Дети любили свою квартиру, а квартира любила детей. Она заключала их в свои объятия, и согревала их холодными зимними вечерами, охраняла ночью, скрывала от посторонних глаз днем. Она жила их жизнью, их чувствами, их мечтами. Видела и слышала все их секреты. И даже, каким-то образом, повлияла на их судьбу. Стала тоненькой ниточкой, объединившей брошенных детей с бросившей их мамой.

Глава 35

КУКУШКИНЫ СЛЁЗЫ

Город готовился к рождественским и новогодним праздникам. Магазины были украшены яркими лампочками, в продаже уже появились пушистые елочки, и народу на улицах было видимо-невидимо. Но Марине, Антону и Дине было совсем не весело. У Антона второй день была температура, и Дина немного приболела, а Марине приходилось за ними двумя ухаживать.

Антон с ролью "больного" справлялся   прекрасно.   Он лежал в кровати, рассказывал как ему плохо, и постоянно требовал сочувствия, внимания   и заботы. А вон Дине болеть не очень нравилось. Ей было скучно, и она целыми днями не знала, чем заняться.

В обед Марина ушла в аптеку за таблетками, Антон заснул, а Дина осталась без присмотра и была этому очень рада. Она быстренько надела куртку, шапку и сапожки и тихонько открыла входную дверь…

У Дины было одно переживание. Несколько дней назад Антон рассказывал, что рядом с ними живет бабка-соседка, и что он один раз приходил к ней, и она дала ему адрес их мамы. После этой истории Дина совсем потеряла покой.

– Если она тогда знала, где мама, то и теперь она должна помочь её найти, – думала девочка, – а может мама совсем-совсем рядом, совсем-совсем близко…

Дина вышла в подъезд, набралась смелости и постучалась в квартиру напротив.

Хозяйка квартиры Мария Ивановна ее стук услышала чудом – пошла на кухню выпить таблетку и услышала, как кто-то стучится в дверь. Мария Ивановна дошлёпала до двери и приоткрыла ее через цепочку. На пороге стояла маленькая девочка… или мальчик? Мария Ивановна сразу и не поняла и открыла дверь пошире.

– Это еще кто у нас? – удивленно спросила она, разглядывая ребенка.

– Это я… Дина, – представилась девочка, – а вы случайно не знаете, где моя мама?

– Ой ты, батюшки! – ахнула старуха, – это откуда же я должна знать, где твоя мама? Ты потерялась, что ли?

– Это не я потелялась, это мама от нас потелялась, – грустно объяснила девочка, – она уехала, а мы остались.

– Слушай, позвони-ка в другую квартиру, – попросила бабка, – а то я болею, мне даже разговаривать тяжело.

– А вы знаете, где моя мама? – не отставала Дина, – мой блат сказал, что вы давно-давно тут живете, и он давно-давно к вам плиходил, и вы ему мамин адлес давали.

– Да откуда же мне знать где твоя мама? – удивленно спросила старуха, – тебя зовут-то хоть как?

– Меня зовут Диана, – терпеливо повторила девочка, – а фамилия у меня – Каменская.

– Каменская… Каменская, – повторила про себя бабка, что-то вспоминая, – уж не Ирины ли Анатольевны ты родственница?

– Да! – обрадовалась Дина, – мою бабушку звали Ила, а маму зовут Ника.

– Ника… Ника… Вероника, что ли? – наконец-то догадалась старуха, – точно, ты Каменской родственница! Вот уж твоя бабушка покойная повыеживаться любила. У всех детей имена как имена, а у нее… Вероника.

– Вы знаете, где моя мама? – встревоженно спросила Дина.

– Знаю, знаю, – сказала старуха, – и братика твоего я вспомнила. Он не в тюрьме случайно?

– Нет, не в тюйме, – ответила Дина, – мы в детском доме живем… мама к нам ланьше плиходила, а теперь не плиходит. Мы с Антошей очень по ней скучаем. Антоша хоть и не говолит, но он скучает… я знаю. Я думаю, может мама нас потеляла – вы ей скажите, что мы здесь, и она нас найдет…

– Да как же я ей скажу, если она в другой город уехала? – спросила старуха, – хотя подожди, у меня, по-моему, ее телефон есть! – вспомнила она. – Они ведь с моей Леночкой созваниваются иногда.

Старуха опустилась на колени перед маленькой тумбочкой и начала рыться в ящике, по ходу рассказывая что-то Дине.

– Бабушка твоя покойная, Ириночка, золотой человек была, умница, красавица, а Вероника, мамочка ваша, выродок, честное слово – выродок… вот нашла телефон ее, – сказала бабка и отдала Дине какую-то книжечку.

Дина взяла маленький блокнотик и увидела цифры и каракули.

– Чего это? – удивленно спросила она.

– Вот, читай – Ве-ро-ни-ка, – показала пальцем бабка, и начал набирать какой-то номер. Потом она отдала Дине трубку, и Дина долго с замиранием сердца слушала длинные гудки. Она ждала, что мама вот-вот возьмет трубку, и Дина наконец услышит ее голос…

– Не берет трубку, что ли? – догадалась, наконец, старуха.

– Не белет, – грустно сказала Дина, уже готовясь расплакаться.

– А ты подожди, тут вот еще домашний есть, – сказала бабка и набрала еще один номер.

По этому номеру трубку сняли сразу.

– Я слушаю, – раздался в трубке приятный мужской голос.

Конечно Дина надеялась услышать голос мамы, но даже этот ответ ее обрадовал.

– Здлавствуй, а ты случайно не знаешь где моя мама Велоника? – с замиранием сердца спросила она.

– Малыш,   а ты правильный номер набираешь? – удивленно спросил мужчина, – у нас тут живет Вероника, но вряд ли она может быть твоей мамой.

– Это моя мама! – обрадовалась Дина, – Велоника! Позови ее!

– Малыш, у Вероники пока нет деток, – терпеливо объяснил девочке Игорь, – и она не твоя мама. К сожалению, в нашем доме твоей мамы нет.

– Что она там бормочет? – спросила бабка девочку.

– Говолит, что у них моей мамы нет, – шёпотом пожаловалась Дина.

Бабку эта ситуация явно задела, и она решила разобраться в ней сама.

– Это как у вас нет ее мамы? – выхватив у Дины трубку, заорала она – она думала, что разговаривает с самой Вероникой. – Ты что ей врешь-то? Я ведь знаю, что это твой номер! Как не стыдно! Детей по детдомам рассовала, и живет, радуется! Все тебе назад вернется! Каждая детская слезинка тебе вернется…

– Вы меня простите, пожалуйста, – вежливо попросил Игорь, пытаясь разобраться в ситуации, – я что-то не пойму, каких детей и какую Веронику вы имеет в виду…

– Ах, он не поймет, каких детей я имею в виду! – злобно сказала старуха, наконец-то сообразив, что разговаривает не с самой Вероникой, а с ее мужем, – я говорю про твою жену Веронику и про тех детей, которых твоя супружница нарожала и бросила! И ведь сердце у нее, я смотрю, не болит! Да как жить-то с таким грузом можно? Другая бы давно прикатила! Мальчишка-то уж – жених, и девчоночка такая золотая, ласковая… как таких детей можно бросить?

Тут Мария Ивановна не выдержала, и не выбирая выражения, рассказала Игорю все, что она думает о его жене. Ее, как любую пожилую женщину, до глубины души возмущала вся эта история. Она обвинила Веронику в том, что Ника увела жениха у ее дочери, в том, что Ника своим поведением загнала свою мать в гроб, и в том, что Вероника бросила своих детей на произвол судьбы и укатила в другой город, и в довершении всего старуха пообещала, что пришлет Игорю счет за этот междугородний телефонный разговор.

Она рассказала бы еще много чего – у нее с Вероникой были свои счеты, но Игорь не стал ее слушать, и бросил трубку.

– Трубку бросил! – расстроено заявила Дине старуха. – Ну вот, я сделала все что могла, – сказала она, – если совести нет у людей, то уж свою голову-то не приставишь… Ну а теперь иди, а то у меня из-за вас аж давление поднялось.

Дина грустно вздохнула и медленно вышла из квартиры.

– Подожди! – вдруг остановила ее старуха, – а ты дом то свой знаешь? Обратно дорогу найдешь?

– Знаю, – грустно сказала Дина, – что тут искать.

– Ну и молодец, – обрадовалась старуха, – иди домой, девочка, иди откуда пришла, а у меня давление подскочило… аж в глазах вон темно…

С этими словами бабка закрыла дверь, и Дина осталась в подъезде одна. Она, конечно, была очень огорчена, прямо до слез, но тут она увидела, что по ступенькам поднимается Марина, и ей сразу полегчало.

– Дин, ты что тут делаешь? – удивилась Марина. – Тебе кто разрешал выходить из квартиры? У тебя температура вообще-то. Быстро домой!

В ответ Дина молча обняла Марину и прижалась к ее холодной куртке.

– Я звонить по телефону ходила, – объяснила она.

– Тут у кого-то телефон есть? – насторожилась Марина, даже не поинтересовавшись, куда и кому Дина звонила.

– Да, у соседки есть, – сказала Дина.

О своей неудачной попытке найти маму она решила никому не рассказывать.

Вероника заехала во двор, умело припарковала машину, проверила сигнализацию и зашла в дом. На втором этаже горел свет. Вероника огляделась по сторонам и улыбнулась. Вон уже полгода она была беспредельно счастлива. Новороссийск поражал ее своей красотой, муж не чаял в ней души, его родственники тоже приняли невестку с распростертыми объятиями, а их новый дом был похож на сказку. Она разулась, поднялась на второй этаж и заглянула в комнату. Игорь сидел на диване и смотрел телевизор.

– Привет, любимый, – сказала она, поцеловав мужа, – я наконец-то дома.

– Где была? – спросил он, пытаясь скрыть раздражение.

– Ой, где только не была, – сказала Вероника, – сначала ходила в бассейн, потом на коррекцию, а потом по магазинам пробежалась, сейчас немного отдохну – покажу что купила.

– Твоя соседка из Самары звонила, – сказал Игорь, как будто невзначай.

– Какая соседка? – удивленно спросила Вероника.

– Марьей Ивановной представилась, – сказал Игорь, – знаешь такую?

– Знаю, – ответила Вероника, стараясь не показать беспокойства. м Это Ленкина мать, а что ей надо было? Напоминала, что я ей деньги должна?

– Про это она тоже говорила, – ответил Игорь, – а еще рассказывала, что к ней приходил кто-то… девочка какая-то…

– Девочка, – улыбнулась Ника, – как интересно! У этой Марии Ивановны вообще жизнь очень интересная. К ней все время кто-то приходит, то Гитлер, то Наполеон, то инопланетяне. Я только не понимаю, зачем мне эта информация…

Игорь встал с дивана и подошел к окну. Он долго смотрел в окно, а потом вдруг резко повернулся и спросил:

– Вероника, а кем тебе приходятся… Антон и Дина?

У Вероники подкосились ноги и что-то оборвалось внутри…

После трехчасового разговора с женой Игорь еще долго не мог прийти в себя. Его не столько задел сам факт наличия детей, сколько то, что жена ему ничего про них не рассказала. Вероника тоже замолчала надолго – ей оставалось только догадываться, чем все это закончится.

Вечером в их общую спальню Игорь не пришел. Ника тихо прорыдала всю ночь. Этой ночью она даже молилась. Просила у Бога прощения за то, что отдала своих детей чужим людям, и просила, чтобы Бог сделал чудо и помог ей всё исправить…

Утром она проснулась совсем измученная и боялась даже показаться мужу на глаза. Да он и сам не искал встречи. Утром Игорь уехал куда-то, потом вернулся с двумя большими пакетами, потом опять уехал и опять вернулся.

Через несколько минут он молча зашел в спальню и встал около двери.

Он долго ничего не говорил, и Вероника молчала и смотрела в окно. Наконец Игорь сам начал разговор.

– Ник, знаешь, я полночи наверно не спал… – тихо сказал он. – Я родился в многодетной семье… у меня шестеро братьев и сестер, и знаешь, я много думал, об этих… о твоих детях. Да ты права они очень проблемные, но я так не могу… В общем… вот, – с этими словами он положил на стол какую-то бумажку.

– Что это? – испуганно спросила Вероника.

– Твой билет до Самары, – ответил Игорь, – собирай вещи! Квартира в Самаре у тебя есть. С жильем проблем не будет…

– Игорь! – крикнула Вероника, и бросилась на кровать.

Она плакала и невнятно что-то произносила. Упрашивала его не бросать ее, клялась, что любит его больше жизни. Он не стал ее утешать, а сел рядом, закрыл лицо руками и долго молчал.

– Ник, я не знаю, из-за чего ты плачешь, но надеюсь, ты искренне раскаиваешься в содеянном, – не выдержал он наконец.

– Игорь, я тебя прошу… я тебя люблю, у меня никогда не было такого как ты! Я думала ты тоже меня любишь! – начала упрашивать Вероника, – я очень боялась тебя потерять! Ты для меня самое дорогое на свете! Игорь, я прошу тебя, не выгоняй меня…

– Вероника, успокойся, – сказал  Игорь, – я не собираюсь тебя выгонять.

– Не собираешь? – удивилась она, – а зачем тогда купил билет до Самары? Зачем спрашивал про квартиру? Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Мы вместе едем в Самару, – объяснил он, – я хочу познакомиться с твоими детьми.

Глава 36

ЧЕРЕП

Из дневника Марины Шальневой

25 декабря

Антон меня убьет! Я все-таки не выдержала, сходила к соседке и от нее позвонила Любе. Разговор получился не очень…

– У тебя все хорошо?

– Вроде… Да.

– Где ты?

– Не скажу…

– Когда вернешься?

– Не знаю…

…а после я начала плакать и просить у нее прощения…  и говорить, что я ее люблю, и очень по ней скучаю… Она тоже сказала, что скучает, и попросила побыстрее возвращаться, потому что она и все наши за нас волнуются. Все-таки она самая лучшая воспитательница на свете! Я таких еще не встречала!

Люба рассказала мне кое-какие новости. Нас объявили в розыск. Про Дину даже в газете статью дали… Вот счастливая – она теперь знаменитость! Интересно, а про нас там хоть как-нибудь упомянули? Надеюсь, что да…

А в интернате, оказывается, полный отпад. Кроме нас сбежали еще восемь человек. Это просто какой-то сезон побегов! Сбежала даже Шишкова. Но с ней все понятно, она убежала к своему мужику и живет у него в загородном доме. Я помню, как она хвасталась, что он из-за нее даже из семьи хотел уйти. Конечно, чего бы не уйти от сорокалетней жены ради пятнадцатилетней девочки… А Вике по-любому нужны только его деньги. Хотя, впрочем, это уже их личное дело.

Артемик сбежал, потому что его бьют, Илюша по этой же причине, Мишка к матери, поди, удрал… Заза тоже сбегала, но ее уже вернули. Бедная Зазочка, ей хуже всех, ей скоро рожать, и она очень волнуется, что у нее отнимут ребенка и поэтому сбегает. Я бы очень хотела ей помочь, вот только не знаю как. А эти взрослые такие странные, неужели они не видят, что если дети сбегают из детских домов, значит они чего-то бояться или им там плохо. Если бы у меня было много денег, я бы построила свой огромный детский дом, и собрала бы туда Димку, Толика и всех несчастных детей, и воспитатели были бы там добрые, и все бы друг друга любили, и я уверена – из такого детского дома никто бы сбегать не стал! А еще лучше сделать так, чтобы детских домов вообще не было, а у всех детей были мамы и папы. Боже, ну пусть в моей жизни случится чудо, и, после того что произошло, Люба и Вадим не откажутся от меня, и все-таки возьмут меня к себе… В общем, дорогой дневник, я даю тебе два клятвенных обещания. Первое – я обязательно постараюсь стать хорошей, не пить, не курить, хорошо учиться… И второе – когда я вырасту, и мне будет лет двадцать, я обещаю, что обязательно возьму из детдома какого-нибудь ребенка или двух, и я буду их любить, если даже они будут непослушными, и я думаю у меня получится, потому что я знаю, что это… сама такая была.

Марина отложила ручку и еще раз прочитала написанное. После разговора с Любой на сердце было тяжело. Она-то прекрасно понимала, что надо возвращаться, но вот Антон… Антон про возвращение даже слышать не хотел.

Шторы в комнате были задвинуты, а свет был выключен. Единственным источником света был телевизор. Антон смотрел какой-то фильм, а Дина откопала где-то Вероникину косметичку и познавала азы макияжа.

Марина отложила тетрадку и подползла поближе к Антону.

– Антош, а ты меня любишь? – тихо спросила она, положив голову ему на плечо.

– Ага, – отозвался он, – я, по моему, тебе об этом сегодня уже говорил.

– А скажи еще раз, – попросила она.

– Люблю, – еще раз сказал, он обнимая ее.

Антон был в хорошем расположении духа, теперь Марина знала это точно, поэтому решила рискнуть.

– Антош, мне тебе нужно кое-что рассказать, – как будто невзначай произнесла Марина.

Ее слова произвели нужный эффект. Даже Дина отвлеклась от своего занятия.

– Чо случилось? – насторожился он.

– Антош, все произошло совершенно случайно, – тут же начала объяснять Марина, – я этого не планировала, я просто шла мимо, и… так получилось…

– Что? – еще раз спросил Антон.

– Я… случайно зашла к соседке… и позвонила Любе, – тихо сказала Марина и на всякий случай закрыла глаза.

Антону после ее слов аж "поплохело", его аж в жар бросило!

– Марин, ты хоть башкой своей подумала чо ты делаешь?! – орал он, – ты понимаешь, что у Любы муж – мент, а у ментов все телефоны на прослушке! Твой разговор слышали все менты в городе! Я что, просто так запрещаю вам к окнам подходить и свет в квартире включать?! Просто так, да?! Я это делаю для того, чтобы нас тут не нашли! А ты что сделала?! Позвонила менту в квартиру и сообщила где мы находимся! Приезжайте, менты! Забирайте нас!

– Я ничего ей не сообщала! Я не говорила ей, где мы!

– А говорить и не надо было! Они уже сами все узнали!

– Не ори на меня!

– Да я тебя вообще сейчас убью! Ментовская дочка!

Антон был просто в бешенстве. Такого поворота событий он не ожидал. Он понимал, что их когда-нибудь «спалят» на этой квартире, но не думал, что это случится так скоро. Он надеялся пожить здесь хотя бы до лета… а теперь?

Дина забилась в угол и в ужасе следила за тем, как ругаются Марина и Антон.

Еще никогда они не орали так громко, и не говорили друг другу такие гадости! Дине казалось, что их квартира, их маленький мир сейчас разрушится! Ситуация накалилась так, что ей даже стало страшно, и в тот момент, когда Антон уже прижал Марину к стене и занес руку, чтобы ее ударить, Дина, конечно, не выдержала.

– Хватит! – крикнула она и встала между ними.

Антон посмотрел на нее, и руку убрал, но другой все еще держал Марину за шкирку.

– Уйди! – велел он Дине, – уйди, то и тебе сейчас вмажу! Довели вы меня обе!

– Не уйду! – смело ответила девочка, – бей меня, а ее не тлогай.

На Антона ее слова видимо подействовали, потому что он отпустил Марину и отошел к дивану. Марина молча включила свет, достала свою сумку и стала складывать вещи.

– Дина, я ухожу, – объяснила она притихшей девочке, – если твой брат меня убить обещает, руку на меня поднимает, то я лучше уйду! Давно пора было уйти. В детдом возвращусь, что мне тут делать?

– Антош, велни ее! – крикнула Дина и стала подталкивать брата к Марине, – поплоси площения, извинись!

– Да пусть она валит! – сказал Антон, – за что мне извиняться? Я ее пальцем не тронул! А тебе я найду другую Марину, ну, или не Марину, а какую-нибудь Катю, или Машу…

– Мне не нужна Катя и Маша, – сердито сказала Дина, – мне нужна моя Малина! И если ты ее не велнешь, я тогда… я тогда… я тогда тоже уйду.

С этими словами Дина решительно  схватила свою кофту и кинула ее к Марине в сумку.

Такого Антон конечно не ожидал! Для него было откровением, что Дина так привязана еще к кому-то, кроме него. Счет был "два-один" – в пользу девочек.

– Взрослая стала, да? – спросил Антон Дину.

– Взлослая! – подтвердила Дина.

– Сначала букву "рэ" говорить научись, а потом будешь взрослую из себя строить, – посоветовал он, – но если хочешь, можешь валить вместе с Мариной!

Так началась их ссора, но если бы они знали, чем она закончится, то не вели бы себя так глупо…

Девочки стали медленно и демонстративно собирать вещи, а Антон стал равнодушно следить за их сборами.

Для всех троих это была игра. Она называлась "кто-кого". Антон был уверен, что девчонки на ночь глядя никуда не уйдут, а девочки испытывали его терпение и ждали, когда же он наконец остановит их.

Они специально возились очень долго, но в итоге все вещи были собраны, и Марина с Диной встали около двери. Спектакль продолжался…

– Мы уходим! – сообщила Марина, выжидая.

– Валите, валите! – отозвался он, не поддавшись на провокацию. – На улице как раз ночь, может вас там "снимет" кто-нибудь, или менты загребут.

– Менты загребут тебя! – крикнула Марина, – сегодня придут и заберут.

– Пускай приходят, – весело сказал Антон, – придут, дверь поцелуют и уйдут. Дверь закрыта, свет не горит – значит в квартире нет никого. А ломать дверь они не будут, права не имеют! Поняла?

– До свиданья! – сказала Марина выволакивая Дину на лестничную площадку.

– Счастливо! – сказал Антон и закрыл за ними дверь.

Он был уверен, что дальше подъезда девочки никуда не уйдут. А Марина была просто вне себя от такого поведения! Это уже не влезало ни в какие ворота!

– Ну и козел же твой брат! – сердито сказала она Дине.

Девочки поднялись на третий этаж и уселись на ступеньках. У Марины внутри все просто горело от злости и обиды.

– Знаешь, Дин, правильно твоего брата все в детдоме терпеть не могут! – злобно сказала она, – а я-то раньше гадала, за что его бьют старшие? А теперь поняла! Вот за это! Ну ничего, я его перевоспитаю! Вот мы сейчас посидим тут часа два, а он там с ума посходит, а потом мы вернемся, и он еще на коленях прощение просить будет.

– Ага, – согласилась Дина, – Антоса будет очень-очень за нас волноваться, он даже навелно не уснет.

– А вот это мне и надо! – злобно сказала Марина, – пусть он одну ночь с ума посходит, а потом будет думать, прежде чем с нами так обращаться!

– Малин, мы что тут будем всю ночь сидеть? – испуганно спросила Дина, – тут даже спать негде…

– Да Дин, ты права, – согласилась Марина, – в подъезде сидеть не вариант. Слушай, а пошли к пацанам? – вдруг предложила она, – переночуем у них, погреемся… А он пусть тут из-за нас нервничает и таблетки успокоительные пьет!

На улице была уже глубокая ночь. Во дворе лаяли собаки и шатались какие-то пьяные подростки, но Марина и Дина в полной уверенности, что что с ними ничего не случится, взялись за руки и пошли по плохо освященной улице, в темноту ночи…

Люба нажала на кнопку вызова и наконец-то услышала долгожданные длинные гудки. Да, именно гудки, а не фразу "Аппарат абонента выключен…"

– Вадик, ну почему я вечно не могу до тебя дозвониться? – взволнованно спросила она, когда Вадим наконец-то взял трубку.

– Люба, я говорить не мог, занят был, – объяснил он, – сейчас вот только включил. Что случилось?

– Мне Марина звонила!

– Номер записала?

– Да. Сейчас продиктую…

– Скоро перезвоню, – пообещал Вадим, и в трубке раздались короткие гудки.

Люба положила трубку, и стала ждать его звонка.

Она была очень взволнована. Марину, Дину и Антона безрезультатно искали уже три недели. Постоянно опрашивали знакомых и друзей, ездили по местам скопления бездомных детей. Беглецов и след простыл. Квартиру тоже проверяли, но она была закрыта. Больше всего, конечно, волновались за Дину. Ведь девочке нужна была реабилитация, таблетки…

Три недели от детей не было ни слуху, ни духу.

Где они? Здоровы ли? А самое главное – живы ли? – эти вопросы постоянно не давали всем покоя, и тут такая новость! Марина сама позвонила! Когда Люба услышала ее голос, и узнала кое-какие новости, у нее аж от сердца отлегло.

– Живы! Здоровы! Слава Богу! – пронеслось в голове.

Она тут же сообщила радостную новость в детский дом, и все немножко успокоились. Теперь главным делом было найти беглецов, или убедить их вернуться.

Минут через десять, телефон снова зазвонил. Люба тут же взяла трубку.

– Я слушаю! – взволнованно сказала она.

– Ну что, пробили адрес, – радостно сообщил Вадим, – телефон домашний, живет там бабка одна, Сологуб Мария Ивановна. Знаешь такую?

– Не знаю, – ответила Люба.

– А Каменского Антона знаешь?

– Знаю, – ответила Люба, не понимая к чему он клонит.

– Ну так вот, – продолжил Вадим, – адрес у этой бабки Вольская, 142, квартира 56, а рядышком с ней, в квартире 57, знаешь кто прописан? Каменский Антон Павлович. То есть ты поняла, где твоя Марина? У жениха в гостях! Бабке сейчас звонили, она подтвердила, что были у нее девочки. Сначала одна, потом другая. Значит они там.

– Мать у них в другом городе, квартира закрыта, кто бы мог подумать, что у него есть ключ, – растерянно сказала Люба. – И что делать будем?

– Сейчас пошлю своих парней – погрузят, привезут, – спокойно сказал Вадим.

– Вадим, а давай я лучше сама туда поеду, поговорю, – растерянно сказала Люба, – нельзя же вот так…

– Да можно! – ответил Вадим. – А по-хорошему еще ремня им ввалить обоим, чтоб не повадно было!

– Вадик, понимаешь, Маринка – она очень сложная девочка, ей очень одиноко, у нее нет мамы которая объяснила бы ей что хорошо и что плохо, ей не хватает родительской заботы, ласки, – начала объяснять Люба.

– Ремня ей не хватает, – сердито сказал Вадим, – я чувствую, с этой девчонкой мы не соскучимся! Я сейчас отпрошусь и сам, наверное, туда поеду.

– Вадик, а может все-таки лучше я поеду? – опять попросила Люба, – я с ними поговорю, объясню всё…

– Люба, да ты что такая наивная? – удивился Вадим. – Ты что, думаешь, что они тебя в квартиру пустят? Закроются и будут сидеть как мышки! Я еще сам не знаю, как мы их будем оттуда выкуривать, может под дверью караулить придется! Дверь-то ломать мы не можем.

– Вадим, только без лишней строгости, – попросила Люба, – это ведь не какой-то преступник, это ребенок.

– Хорошо, постараюсь быть максимально добрым, – улыбнулся Вадим.

А Дина и Марина благополучно дошли до мальчишек и даже не замерзли. Ночь была теплая и очень звездная, светлая.

– Дима-ан, вылезай! – крикнула Марина, заглядывая в колодец.

В колодце послышались возня и перешептывание, и через минуту оттуда выглянул испуганный Димка.

– Девчонки, это вы что ли тут? Что случилось? – удивленно спросил он.

– Можно мы у вас переночуем? – попросила Марина.

– А вы что, из дома ушли? – поинтересовался Димка.

– Да, – ответила Дина.

– Почему? – допытывался он.

– По семейным обстоятельствам, – уклончиво ответили Марина.

– Ну, заходите, – растерянно сказал Димка и помог девочкам спустится вниз.

Вместе с Димкой в колодце ночевал и Толик. Видимо, его бабушка опять напилась.

– Пришли, блин, испугали! – сердито сказал Толя, – мы думали – мусора!

– Проходите, девчонки, – пригласил Димка, – чай, кофе, потанцуем?

– У тебя чай есть? – спросила Марина.

– Чая нет, – грустно сказал Толик, – есть вода горячая и печеньки.

– Давай печеньки! – обрадовались Марина и Дина.

– Вам вообще повезло, вы вовремя пришли, – сказал Димка, наливая им воду, – мы гулять сваливаем.

– Гулять? – удивилась Марина. – Вы что, спать не будете?

– По ночам спят только дети малые, – насмешливо ответил Димка, – а нормальные пацаны по ночам гуляют.

Марину замечание про детей, естественно, очень задело – она чувствовала себя очень взрослой, гораздо взрослее мальчиков, и поэтому решила тоже "не лошится" и сказала.

– А мы вообще-то тоже спать не собирались, мы может тоже с вами пойдем.

– Не, Марин, ты туда идти забоишься, – предупредил Дима, – мы к "Подвалу" идем, а там Череп.

– Череп? – удивилась Марина, м он что, тоже по подвалам лазает?

– Марин, "Подвал" м это ночной клуб, – сказал Толя, – ты что, не знаешь?

– Конечно, я знаю про ночной клуб "Подвал"! – сердито сказала Марина, удивляясь, что мальчишки и тут уже ее "обскакали". – И вообще, с чего вы взяли, что я боюсь Черепа?

– Ха-ха! Да видели мы, как вы от него убегали! – рассмеялись мальчишки, – а вот мы его не боимся! Мы у него даже сигареты стреляли, и он нам дал!

– Ха! Сигареты! – в свою очередь рассмеялась Марина, – ну и что? А я вообще могу подойти к нему и с ним поболтать! Да что там поболтать! Я вообще могу ему прямо в лицо сказать, что он – козел!

– Марин, ты базар-то фильтруй! – попытался вразумить ее Толик, – он тебе не какой-то мальчик с улицы, и не Антоха…

– Ой, Толян, а я бы даже денег заплатил, чтобы посмотреть на это шоу! – заорал Димка. – Марин, а давай на спор! Спорим, что ты ему этого не скажешь?

– Спорим! – сразу согласилась Маринка.

И сразу задумалась – стоит ли? Да тут еще Дина очень за нее испугалась:

– Малин, не надо, пожалуйста! – начала упрашивать девочка, но Маринке это только добавило азарта.

Подумаешь, крикнуть какому-то гопнику, что он козел! Делов-то! Скорее всего он вообще этого не услышит, а если даже услышит, все равно не догонит, и даже догонять не станет. Но зато потом… потом у Маринки будет статус самой крутой девочки в районе! Еще бы! Обозвать "козлом" самого Черепа…

– Сколько у вас денег? – спросила Марина чувствуя, как адреналин просто зашкаливает.

– Пятихатка! – сказал Диман, вытаскивая из кармана бумажку, – если ты ему кричишь, мы тебе ее отдаем, а если нет – ты нам будешь пять сотен должна! Согласна?

– Идет! – сказала Марина и протянула Диману руку.

– Толян, разбей! – сказал Димка, пожимая ей руку.

– Яху-у! Сегодня будет представление! – радостно крикнул Толик, хлопая в ладоши.

– Только я близко подходить не буду, – предупредила Марина, – я издали крикну и сразу убегу!

– Конечно, издали! – рассмеялся Димка, – а иначе он тебя прямо на месте с ноги "уработает"!

– Ну, пошли! Давайте уже быстрее! – закричал Толик, уже сгорая от нетерпения.

Минут через пятнадцать Димка, Марина и Толик подошли к бетонному бордюру и аккуратно из-за него выглянули.

Ночной клуб "Подвал" действительно находился в подвале одного из домов.

Около него на площадке стояли машины, а вокруг этих машин крутились хорошо одетые девчонки. Некоторые из них были чуть постарше Марины. Девчонки собирались в кучки, смеялись, болтали, а иногда к ним подходили какие-то мужики, что-то спрашивали, приценивались и увозили девочек с собой…

– Ну, и кто из них Череп? – шепотом спросила Марина, – мне что, прям сейчас ему крикнуть?

– Марин, ты чего, реально с ума сошла? – удивленно спросили мальчишки – они все еще не верили, что Марина осмелится это сделать.

– Да ну вас! – сказала Марина и залезла на каменный бордюр. – Деньги вперед! – скомандовала она.

– Пожалуйста! – отозвался Димка и послушно сунул ей в руку пятисотрублевую купюру.

Марина немного постояла на бордюре, всматриваясь в темноту ночи, и как бы обдумывая еще раз стоит или не стоит а потом все таки крикнула:

– Че-ереп!

На ее крик повернулись сразу несколько парней, и даже некоторые девчонки.

– Череп, ты думаешь, ты такой крутой? – громко спросила Марина смеясь и пританцовывая, – а я тебя не боюсь, потому что ты – казе-е-е-ел!

Потом Марина еще немного потанцевала на бордюре и со всех ног понеслась к колодцу-убежищу.

– Динка-а! Я выиграла! – громко заорала она, размахивая перед Дининым лицом пятисоткой. – Я выиграла! Слышишь? Я крикнула! Я не испугалась! Я самая классная! Я самая офигенная! Я самая смелая! – кричала Марина, подпрыгивая и пританцовывая. – Я самая смелая! Я самая классная! Я самая-самая! Ты бы видела его рожу! Он чуть сигарету свою не проглотил! Антоша сдохнет от зависти! Пусть всё знают, что Марина Черепа козлом обозвала! Дина, ты бы видела его рожу, когда он это услышал!

На самом деле Марина всё, конечно, приукрасила. Выражение лица Черепа, она естественно не видела, больше того она даже не знала, кто из этих парней Череп, но она была так взбудоражена и горда собой, что просто не могла все не преувеличить.

Марина еще в течении десяти минут рассказывала Дине, какая она классная и офигенная, а Дине почему-то становилось все страшнее и страшнее.

– Дин, ты чего какая заторможенная? – наконец, немного успокоившись, спросила Марина.

– Малин, мне стлашно, я домой хочу, – пожаловалась девочка.

– Ой, Дин, я тоже хочу, – поддержала Марина, м знаешь, если мы с твоим братом помиримся… я ему даже на обед бутерброды сделаю. Такие, как он любит – колбасу с сыром, и без хлеба. Как ты думаешь, он уже все осознал?

– Осознал, – отозвалась Дина.

– Он там не спит, наверно – сказала Марина, довольная своей местью.

– Точно не спит, – подтвердила Дина, – может, пойдем к нему?

Антон действительно не спал. Хотя он как мог делал вид, что ему все равно. Он разобрал постель, повалялся минут сорок, потом, гадая на сколько у девочек хватит терпения, включил телевизор и смотрел его до полуночи. В полночь он правда немного заволновался. Ведь прошло уже три часа, как девчонки ушли из дома. Неужели они до сих пор сидят в подъезде? Антон оделся и вышел в подъезд покурить. Он прошел всю лестнице от первого до пятого этажа, и после этого окончательно занервничал и разозлился.

Он опять лег в постель и попытался уснуть, гадая, где могут быть девчонки. Он даже немного задремал, но тут в дверь тихо постучали.

– Ну, наконец-то! – мелькнуло в голове у Антона, и он, в победном настроении, пошел открывать. Антон ликовал – девчонки вернулись, они сдались! Они осознали свою вину, они поиграли. А он – выиграл.

В самом победном настроении Антон подошел к двери и для вида еще немного подождал – пусть думают, что он спал.

Через минуту он открыл дверь.

И тут случилось неожиданное…

Антон отлетел к стене и зажмурился, потому что кто-то очень сильно толкнул его и включил в коридоре свет.

– А ты не такой умный, как я думал! – раздался мужской голос, – ты ночью всем подряд дверь открываешь?

Антон, ослепленный яркой вспышкой света, приоткрыл глаза и увидел, что перед ним стоят двое незнакомых мужчин и Маринин будущий папа – Вадим.

– Ну что, я думаю представляться мне нет смысла? – спросил он у Антона, доставая из кармана удостоверение сотрудника полиции.

– Не надо! – злобно ответил Антон, все еще жмурясь от света, – у вас прям на мордах написано, что вы менты!

Но Вадим на его хамство не отреагировал – он привык к подобным выпадам.

– Лех, идите квартиру проверьте, – сказал он своим операм, – только осторожно, не испугайте, ребенок все-таки маленький… Ну а вы, Антон Павлович, как тут поживаете? – опять повернулся он к Антону, – долго еще бегать собираетесь?

– Да по ходу уже недолго, – ответил Антон, и присел около стены.

– Я смотрю, вы тут неплохо устроились, – продолжил Вадим, оглядывая квартиру, – пивко, я смотрю, попиваете… раз, два, три, четыре… – шесть бутылок! Надеюсь, вы все это не за один день выпили?

– А это не мои бутылки! – нагло заявил Антон, – может вы мне еще наркоту подкинете, и скажете, что она тоже моя!

Он сидел около стены и изо всех сил старался показать, что "ментов" он совсем не боится.

– Антош, поверь мне, на твою душу и без наркоты косяков хватает, – улыбнулся Вадим, – ты не волнуйся, мы тебя и без наркоты лет на пять оформим!

– Вадим Викторович, мы никого не нашли! – растерянно сказал один из парней, выходя из комнаты. – Нету тут девчонок.

– Все проверили? – удивленно спросил Вадим.

– Все шкафы облазали – кроме него тут никого нет, – сказал второй опер.

– Где девчонки? – удивленно спросил Вадим у Антона. – Где Марина? Где твоя сестра?

– Мне бы самому это очень хотелось узнать! – сердито сказал Антон.

Марина и Дина всё-таки домой решили не идти – обратный путь им показался слишком опасным и они решили до утра отсидеться в колодце. Тем более мальчишки где-то гуляли и колодец был полностью в их распоряжении. Они легли на старый матрас и попробовали уснуть. Но на старом жестком матрасе уснуть было не так-то просто, да еще шум улицы доносился снаружи, и девочки чувствовали себя очень незащищенными.

– Малин, а Челеп сюда точно не плидет? – испуганно спросила Дина.

– Дин, я тебе уже сто раз говорила, Череп взрослый дядька, и ни по каким колодцам он лазать не будет, – ответила Марина.

Ей и самой было страшновато, но она решила надеяться на лучшее.

Девочки лежали с открытыми глазами и прислушиваясь к звукам с улицы. Сверху слышался шум поезда, гул проезжающих машин и… человеческие голоса. Казалось, что говорившие подходят все ближе и ближе…

– Есть у нее родители!

– Она от них сбежала!

– А еще она врет постоянно, может у нее никаких родителей и нет! – раздалось откуда-то сверху.

– Димка с Толиком вернулись, – сказала Марина немного успокоившись.

Через минуту оба мальчика оказались в колодце.

– Маринка! Давай вылезай, у тебя гости! – весело заорал Димка.

– Какие еще гости? – испуганно спросила Марина вскакивая с матраса.

– К тебе приехал твой друг Че-е-реп! – заорал Толик.

– Мама-а-а! – заплакала Дина вцепившись обоими руками в матрас, – мамочка…

Марина заметалась в колодце как птица в клетке… Ей показалось, что вся жизнь промелькнула перед глазами. Она попыталась было найти убежище, но бежать было абсолютно некуда. Из колодца был только один выход – наверх.

– Давай лови ее, лови! – заорали мальчишки, – тащи ее сюда! Тащи-и!

Когда мальчишки вытащили ее из колодца, ее тут же ослепил свет неоновых фар. Около колодца стояла машина, а около машины два парня. Лиц их она не видела. Она видела только два силуэта.

Мальчишки, держа ее за обе руки, притащили и поставили перед одним из них.

– А чего это ты дрожишь? – спросил он ее, – издали мне показалось, что ты очень смелая…

Марина осмелилась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Череп, встретившись с ней взглядом, даже немного улыбнулся, но вот Марине было не до смеха. Ее не просто трясло, ее аж колотило со страха…

– Вы… наверно… меня не так… поняли, – запинаясь сказала она, – я… вообще не вам это кричала, а вас… я даже не знаю, как зовут.

– Интересно, – задумчиво произнес парень, – ты не знала, как меня зовут, и поэтому обозвала меня козлом?

– Ой, Череп, она тебя не только козлом обзывала, она тебя какими только прозвищами не называла, – весело заорал Димка, – правда, Марин? Правда?

– Простите меня, пожалуйста! – начала умолять Марина, жалобно глядя Черепу в глаза, – я клянусь всеми клятвами на свете, я больше никогда так делать не буду!

Чтоб показаться более убедительной, Марина даже заплакала – это было несложно…

– Сколько тебе лет, Марина? – уже более спокойным тоном спросил Череп.

– Мне скоро будет четырнадцать – простите меня, умоляю!

– Четырнадцать? – удивленно спросил Череп, – а ведешь себя, как будто тебе восемь…

– Да! – поспешила согласится Марина, – простите меня, умоляю!

– Прощаю, – спокойно ответил Череп, – я всегда всех прощаю.

– Спасибо! – ответила Марина и почувствовала такое облегчение, как будто камень с души упал, – спасибо большое, я правда больше никогда....

– Прощаю, – еще раз по вторил Череп, – но, Марин, понимаешь, ты ведь уже большая девочка, должна уметь отвечать за свои слова. "За козла ответишь!" –знаешь такую фразу?

– Знаю, – тихо ответила Марина.

Все это было настолько ужасно, что она почувствовала, как кровь бросилась в лицо....

– Ну, и как отвечать будем? – поинтересовался Череп, – может, ты мне деньги должна будешь, или у тебя есть еще какие-нибудь варианты?

– Деньги должна буду! – сказала Марина, не веря счастью, что так легко отделалась, – вот вам пятьсот рублей и еще раз простите меня, пожалуйста!

Череп медленно взял из ее рук бумажку и повертел в руках.

– Марина, ну это совсем несерьезно, – насмешливо сказал он, – за "козла" пятисот рублей явно маловато. Твой косяк как минимум тысяч на пять тянет…

– Простите меня, пожалуйста, я вам обязательно все отдам, – снова начала умолять Марина, размазывая слезы по щекам, – я заработаю и обязательно вам все отдам!

– Мыслишь правильно! – обрадовался Череп, – отработаешь и отдашь. Иди садись в машину.

– Нет, я не то имела в виду! – еще громче заплакала Марина, – ну пожалуйста, не надо! Не надо!

– Отпусти Малину! – вдруг раздался детский голос.

К Черепу подбежала Дина, схватила его за руку, и попыталась разжать его пальцы, освобождая Маринку.

Появление Дины, естественно, всех удивило.

– А это что еще за гром-баба? – удивленно спросил Черепа его попутчик.

– Не знаю, – пожал он плечами, – малая, ты откуда такая вылезла?

– Я в колодце сидела! – сердито объяснила Дина, – уходи отсюда, уходи.

Тут Динка схватили Черепа за куртку и попыталась оттащить его от Марины. Парня это, конечно, здорово рассмешило.

В этот момент Марина заметила, что Череп отвлекся на Дину и отпустил ее. Это был шанс! Один шанс из тысячи…

– Дина, бежим! – вдруг крикнула она, и со всей силы на которую была способна бросилась в сторону. Она неслась как бешеная, и казалось, никто уже не сможет ее догнать…

Но убежала Марина недалеко....Череп догнал ее быстро и вкатил такую оплеуху, что у нее аж в глазах потемнело. Марина как подкошенная свалилась в сугроб, почувствовав во рту вкус крови.

– Пусти! – в истерике зарыдала она. – Я не собираюсь у тебя работать! Я домой хочу!

– Сейчас поедем… домой, – пообещал он.

Череп взял горсть снега и заботливо протер Маринино лицо.

– Успокойся, а то мне придется испортить твое личико, – предупредил он, – Олег, давай их обеих в машину сажай. Подумаем, что с ними делать.

Глава 37

ПУСТЬ Я УМРУ, ГОСПОДИ…

– Дяденьки милиционе-еры, не бейте нас, пожалуйста, мы совершенно ни в чём не винова-а-аты… Пожалуйста, не сажайте нас в тюрьму, ну пожалуйста… ну пожалуйста-а-а-а…

Вадим и его напарник Леша стояли в колодце, а перед ними, прижавшись к стене, ревели Толик и Димка. Точнее, ревел в голос только Толик, а Димка держался "молодцом" и только громко шмыгал носом, грязными руками вытирая набегающие слезы.

– Так, пробуем еще раз… Были у вас девчонки? – еще раз спросил Вадим.

– Были…но потом уехали… А вы нас в обезьянник не посадите?

– Посадим, если вы не расскажите все что знаете!

– Не надо! Мы расскажем! Они к нам пришли, а потом за ними приехали мужики и их увезли. Но куда они их повезли, мы точно не знаем, и кто были эти мужики, тоже не знаем…

– Машина какая у них была?

– Черная…

– А конкретно? Марка машины какая была, запомнили?

– Запомнили! Машина у него, как у Фила из "Бригады", только не в первой части, а во второй…

– Да, большая такая машина, только это не "Бригада", это другой фильм, они там на машине на этой ездили…

– "Бумер" что ли? BMW?

– Да-да, BMW! Большая такая, черная…

– Понятно, с машиной разобрались. Номер вы, конечно, не запомнили?

– Неа! Только марку.

– Еще что запомнили? Как они между собой разговаривали? Может, имена какие– нибудь, клички произносили?

– Ну, знаем мы их клички… но если мы вам их скажем – они нас сразу убьют!

– А если вы не скажите, вас убью я!

– "Череп" у него кличка! Пожалуйста, не убивайте нас, нас ждут мамы-ы-ы…

– Тихо, не ной! – прикрикнул Вадим и достал из кармана трубку, – жена звонит, – объяснил он, и ответил на звонок,

– Да, Люб, я слушаю… Все нормально, нашли… Нет, трубку я пока ей дать не могу… у них все хорошо. Ты меня не жди, я сегодня приду очень поздно… ничего не могу поделать – работа!

На улице была уже глубокая ночь, но машин на дорогах было видимо-невидимо. По одной из трасс, сверкая фарами, летела черная BMW, в ее салоне сидели четверо. За рулем сидел парень по имени Олег, рядом с ним сидел Андрей Черепков, а сзади – насмерть перепуганные девчонки, Марина и Дина.

– Пусть я умру, Господи… Пусть я умру, Господи… – шептала Марина, а Дина тихонько плакала около окна.

Наконец Череп сжалился над Мариной, и дал ей платок.

– Чтобы кровь остановилась, голову вверх запрокинь, – посоветовал он.

– Ты чо, нос ей что ли сломал? – спросил Олег, наблюдая за Мариной в зеркало.

– Да я чуть дотронулся, – засмеялся Череп, – я же не знал, что она такая нежная. Сама виновата. Не надо было убегать! Зубы-то хоть целы?

– Целы! – злобно сказала Марина, зажимая нос платком. – Слышь, ты? У меня папа – мент! Вадим Романов зовут. Если вы нас сейчас отпустите, я вам отвечаю, вам ничего не сделают, но если нет – вы попали по полной программе. Я просто сделаю один звоночек, и сюда приедут мужики в масках…

– Ой, давай только без спецназа, – попросил Череп, – мужики в масках мне тут не нужны…

Марина попыталась успокоиться, и начала искать выход из положения. В такой ужасной ситуации она, к сожалению, была уже не в первый раз. И опять в своей глупости виновата была она сама. Но проклинать себя за глупость было уже бесполезно.

Марина напрягла мозги и попыталась вспомнить, что рассказывали им воспитатели.

– Дети, скажите мне, что вы должны делать, если вас схватил злоумышленник и тащит вас в неизвестном направлении?

– Нос ему надо сломать!

– Зубы выбить!

– Шею ему надо свернуть! – кричали тогда все и хохотали, и Марина тоже кричала и хохотала со всеми вместе…

Тогда это все казалось таким смешным, далеким и нереальным, а теперь? Что делать теперь? В первую очередь, естественно, надо успокоиться, а это сложнее всего… Что нужно делать потом? Любым способом привлечь внимание людей! Марина оглянулась по сторонам. Они ехали по очень оживлённой магистрали, со всех сторон их окружали машины и люди, но этот вариант не подходил. Стекла автомобиля были затонированы так, что вряд ли люди увидели бы, что происходит в салоне.

– Этот вариант отпадает! – сказала сама себе Марина и начала лихорадочно придумывать что-нибудь еще. Дина, видимо, тоже была в поиске выхода, потому что она вытерла слезы и сердито сказала:

– Если вы нас не отпустите, мой блат придет и убьет вас!

– Что, вот прям так придет и убьет? – изобразил испуг Череп.

– Да! – крикнула Дина, подумав, что произвела нужное впечатление, – а еще он побьет вас!

– Какой опасный у тебя брат! – сказал Череп, – у меня прям поджилки трясутся!

Вместо ответа Дина опять заплакала. Она действительно немного переоценивала возможности своего брата. Вряд ли Антон узнает, где они сейчас находятся, а если даже и узнает… Антоша, конечно, отчаянный и смелый, но что он сможет сделать против двух взрослых мужиков? Марина надеялась, что Антон хотя бы догадается сообщить об их исчезновении в полицию. Хотя что сделает полиция? Скажет – будем искать… Вот если бы об их пропаже узнал Вадим, он бы точно поднял на ноги весь свой отдел, и их бы нашли, а потом бы приехало много мужиков в масках и их бы спасли…

– Дай мне телефон! – крикнула вдруг Марина.

– Кому это ты собралась звонить? – поинтересовался Череп.

– Подружке! – соврала она.

– Да, подружкам названивать самое время! – насмешливо сказал Череп. – Сообщить свое новое место работы хочешь? Сиди спокойно и не вякай. Скоро приедем.

– Меня тошнит! Останови машину, мне плохо! – заорала Марина, надеясь, что можно будет хоть как-нибудь привлечь внимание прохожих. Но и этот план с треском провалился…

– Это твои проблемы, – равнодушно ответил ей Череп, – но если ты мне салон запачкаешь, я тебя на британский флаг порву!

Через несколько минут машина заехала в какой-то гаражный поселок и остановилась около одного из гаражей.

– Ну все, девчонки, вылезаем, – сказал водитель.

Череп, оглядываясь по сторонам, открыл замок, и они с Олегом быстро завели девочек внутрь.

Гараж был обставлен как комната. В углу стояла кровать, рядом диван, а посередине – стол и стулья.

Марина, увидев все это, отползла в угол и разрыдалась; Дина, чувствуя ее настроение, тоже разревелась в полный голос. Но мужики не обращали внимания на их "скулеж".

– Ниче, нормальные девчонки, – довольно сказал Череп, разглядывая девочек, – у меня даже для них клиент уже есть один… любит посвежее.

Он достал из кармана телефон и набрал номер.

– Алло, Толстый, привет! Спишь? Мог бы и не спрашивать, знаю, что не спишь. А у меня малолетки есть! Совсем мелкие – одной лет пять, а вторая говорит, что ей четырнадцать, но для четырнадцати она что-то мелковата… Я знал, что ты заинтересуешься! Ну, ты мои расценки знаешь, я дешево не отдаю… Но зато две по цене одной, выгодное предложение!

Девчонки сидели в углу прижались к стене, и в ужасе наблюдали за происходящим, им казалось, что все это какой-то ужасный сон.

– Слушайте, вы, – вдруг сказала Марина, поднимаясь с пола, – вы что, реально с катушек съехали? Не понимаете, что вы делаете? Вы что, не понимаете, что нас будут искать менты, и они нас найдут… мой папа – мент, он опер!

– Плохой, значит, он опер, если его дочка по ночам непонятно где шляется, по всяким подворотням лазает, – отозвался Олег, – я еще поверю, что твой папа алкоголик или наркоман, но то что он мент – это ты загнула чуток.

– Он опер! – еще раз крикнула Марина, – и я не гуляю по ночам! Это случайно произошло!

– Знаешь, Марина, у меня тоже дочка есть, она чуть младше тебя, – вдруг совершенно по-человечески заговорил Олег.

– И что? – насторожилась Марина.

– А ничего! Она так себя не ведет, – перешел он на свой обычный тон. – А тебя бы по-любому кто-нибудь поймал, не мы, так другие.

– Он опер, я тебе отвечаю! – заорала Марина, – и нас будут искать, и нас найдут. И знаете, что вам за это будет? Они убьют вас!

Тут Маринка подбежала к двери и стала колотить ее ногой.

– Помогите! Помогите кто-нибудь! – закричала она в надежде, что кто-нибудь ее услышит.

В это время мужики, не обращая внимания на ее вопли, поставили на стол картошку, бутылку водки, огурцы, колбасу, хлеб.

Потом Череп достал сигареты, высыпал из них табак и засыпал туда что-то из маленького пакетика.

Марина внимательно следила за его действиями. Она сообразила, что он собирается делать, и у нее опять появилась надежда на побег.

– Идите поешьте, – пригласил девочек Олег.

Марина не сдвинулась с места, а вот Дина безбоязненно подошла к столу, и взяла с тарелки картошку. Дина была голодна, и еще до конца не осознавала весь ужас происходящего.

– Садись, кушай, – сказал Олег и освободил ей место рядом с собой, – что тебе еще дать?

– Колбаски, и хлеб с маслом, – попросила Дина.

– Вот молодец, кушай сил набирайся, – похвалил ее Череп.

– Дина, не ешь их жратву! – крикнула Марина, и начала еще сильнее биться в дверь.

– Слышь, ты мне так дырку пробьешь, – насмешливо сказал Череп, – иди тоже пожри, а то до завтра кормить не буду. У меня дома, кроме пива, ничего нет.

– Отстань! – крикнула Марина и зарыдала еще сильнее.

– Тебе совсем что ли плохо? – поинтересовался Череп. – Что-то мне твоё настроение вообще не нравится. Не рабочее какое-то настроение.

– Отпусти нас! – крикнула Марина. – По-мо-ги-те!!! По-мо-ги-те!!! .

– Ну-ка, иди сюда! – крикнул Череп, и девочка сразу притихла, – иди-иди, сейчас я тебе помогу. Сейчас тебе будет очень хорошо!

С этими словами он схватил Маринку, посадил на диван и сунул ей сигарету с "травкой".

– Кури! – приказал он, и Марина испуганно сделала один вдох. Она схитрила и просто выпустила дым, потому что прекрасно понимала, что если она "прибалдеет", то не сможет себя контролировать, и тогда шансы на побег резко сократятся.

– Ну как, полегчало? – довольно спросил он.

– Намного лучше, – сказала Марина и попыталась улыбнуться.

– А теперь еще водки, и чрез тягу, – приказал он, поставил перед ней стакан и налил его до краев.

Марина прекрасно понимала его тактику, с такого количества водки не только девочку, мужика можно полностью отключить…

– Не надо, пожалуйста, мне уже классно! – начала упрашивать она, делая вид, что курит, – мне уже совсем спокойно, мне уже совсем-совсем хорошо…

– Я тебе сказал, пей! – крикнул он, – ты мне нужна в нормальном состоянии, а не в истерике.

– Давай я выпью! – сказала вдруг Дина и сделала большой глоток, – и тут же выплюнула все на пол, закашлялась, и в ужасе посмотрела на мужиков.

– Гойко, и жгется, – испуганно сказала она, и мужики громко рассмеялись.

Видимо издеваться над девчонками им очень нравилось.

– Слушай, а давай на спор, – предложил Дине Череп, – бутылку водки на двоих выпьете, и я вас отпущу.

– Давай! – тут же согласилась Дина, но Марина ее остановила.

– Дин, не надо, – сказала она, – они просто издеваются, если мы с тобой бутылку выпьем, мы точно отсюда не уйдем.

– Малин, а Череп ведь нас не убьет? – начала допытываться Дина.

– Нет, малыш, я тебя не убью, – успокоил ее Череп, – сейчас к вам в гости приедет дяденька, и Марина будет отрабатывать свои пять тысяч, а ты будешь ей помогать.

– Я не хотела у тебя работать! Я думала, у тебя Салон красоты! – в ужасе крикнула Марина.

– Слышь, Кривой, у меня салон красоты! – заорал Череп, – понял да? Салон красоты!!!

Видимо травка начал действовать, потому что мужики смеялись долго и громко.

– Слушай Череп, может не надо маленькую Толстому отдавать, ребенок ведь еще, – сказал вдруг Олег, поглядывая на Динку.

– Олежа, я чой-то не понял, – удивился Череп, – может, ты еще расплачешься и к себе ее возьмешь? Что за бабские нюни?

– Ладно, Черепков, тебе правда не понять, – сказал парень, – у тебя никого нет, а у меня все-таки дети…

В отличие от Черепа, Дина напротив быстро поняла ситуацию и схватила парня за руку:

– Ну пожалуйста, отпустите меня домой, – начала упрашивать она, заглядывая ему прямо в глаза, – мне стлашно, я домой хочу, я не хочу к Толстому…

Марина посмотрела на парня, и ей показалось, что в его глазах даже промелькнуло что-то похожее на жалость, она тоже заревела и с новой силой начала упрашивать отпустить их.

– Слушай, Черепок, а можно я домой пойду? Я же тебе не нужен больше? – перекрикивая их рев, попросил парень, – а то уже надоело это нытье слушать.

– Иди-иди, – разрешил Череп, потом проводил его, захлопнул за ним дверь и повернулся к девчонкам.

– Ну что, вот и остались мы одни, – насмешливо сказал он, – давайте, продолжайте, рассказывайте, какие вы бедные-несчастные.

Марина опять уселась на пол и зарыдала, Дина вторила ей, подвывая. Через несколько минут Марина встала опять и попробовала поговорить с Черепом, но он ни обращал на девочку внимания. Ее взгляд блуждал по комнате. Шины, диски, старенький магнитофон, куча хлама, пивные бутылки… Взять бы эту бутылку и огреть этого проклятого Черепа…

– Слушай Череп, ты что, серьезно думаешь, что у нас нет родителей? – опять спросила Марина, – я тебе отвечаю, мой папа всю милицию на уши поднимет, он нас найдет, и он тебя уроет!

– Девочка, милиции ты не нужна, – насмешливо сказал парень, – и там ты будешь числиться, как пропавшая без вести. А таких детей по всей стране – сотни… Хочешь, я тебе расскажу всю правду жизни? Живут на свете вот такие вот маленькие глупые девочки, которые сбегают от родителей, и думают, что на улице им будет очень хорошо. Они живут так некоторое время, а потом в их жизни появляются такие дяденьки, как я. И эти девочки оказываются в борделях и притонах, и умирают от передозировки и спида, не дожив до двадцати… поняла меня?

– Мы все поняли! – крикнула Дина, – мы обязательно велнемся в детский дом и больше никогда не будем оттуда убегать, а тепель, пожалуйста, отпустите нас домой, – попросила она.

– Да, конечно, иди, – вдруг расплылся в улыбке Череп, – я же тебя не держу, я рад, что ты все поняла.

– Спасибо, спасибо! – радостно крикнула Дина, схватила Марину за руку и притащила к двери, – отклой, пожалуйста, двель.

Череп демонстративно достал ключи и подошел к двери.

– Спасибо, спасибо, – продолжила благодарить его Дина, с надеждой смотря на дверь. Но Череп дверь открывать не торопился, он посмотрел на девочек, и опять громко рассмеялся.

– Ну, малая, ты вообще огонь! – сказал он, – ты что, правда поверила, что я тебя отпущу! Сиди и жди. Скоро приедет ваш клиент, а пока, чтобы мне было не скучно, твоя подружка меня повеселит… ну-ка, иди сюда, Маринка!

– Пусти меня! – закричала Марина, отбиваясь, – пусти, урод!

Но Череп справился с ней быстро. Он схватил ее за волосы и швырнул на диван.

– Пусти Малину, – бросилась на него с кулаками Дина, а Марина в ужасе закрыла глаза, представляя, что Череп сейчас сделает с Динкой. Но Череп с ребёнком связываться не стал. Он просто отшвырнул ее. Дина отлетела к стене, ударилась головой, заревела с новой силой, а Череп опять направился Маринке,.. но вдруг что-то его остановило.

– Секундочку! – сказал он, улыбаясь, и вынул из кармана телефон. – Да, Толстый. Где? Какой еще магазин "Сказка"? Я тебе сказал – третий светофор направо и во дворы, а ты куда уехал? Ты что, опять обдолбанный? Слушай, давай стой где стоишь, сейчас я подъеду и тебя заберу, иначе тебя не дождешься!

– Ну вот, Марина, все немножко откладывается, – сказал он недовольно, – мне надо вашего клиента привести, а то он заблудился в трех стенах. Я минут через пятнадцать приеду, а вы тут пока подготовьтесь…

Потом он выключил в гараже свет, вышел закрыв за собой дверь.

Как по команде девчонки кинулись к двери, и начали опять кричать, и звать на помощь.

Через пять минут Марина охрипла от крика и устало опустилась на пол. Дина тоже присмирела.

– Малин, а когда Антоша, придет нас спасать? – тихо спросила она.

– Скоро придет, – сказала Марина и прислонилась лбом к холодной стене. Очень болела голова, стучало в висках… Сил плакать больше не было, хотелось просто заорать. Заорать громко, чтоб услышал весь мир. Хотелось сделать так, чтобы время повернулось вспять, и ничего этого бы не было. Волна ужаса снова охватила ее. Это конец. Вся жизнь промелькнула перед ее глазами, как картинки из фильма…

Мама…Толя… страшная авария… боль… ужас… детский дом… Танька… Люба, Вадим… Антоша… такие близкие и любимые люди…

Все кончено!

Теперь уже никто не сможет им помочь.....Теперь уже никто не сможет их спасти… Марина в ужасе закрыла лицо руками… прошло еще пять минут…

А потом начался АД…

В этом аду Дина продержалась всего полгода. Когда она умерла, Череп даже не соизволил ее похоронить. Он положил ее в багажник, отвез в лес и выбросил ее тело в овраг.

Марину подсадили на тяжелые наркотики, но она продержалась целых пять лет.

Марина Шальнева умерла в девятнадцать лет от передозировки. Ее холодный труп нашли на грязном заплеванном полу в подъезде…

– Малин, ты спишь, что ли! – услышала Марина встревоженный Динкин шепот.

Марина открыла глаза. Они все еще сидели на полу в гараже, и ждали своей участи.

– Нет, Дин, я не сплю, – тихо сказала она, – я сейчас представила, что нас ждет в будущем…

– И что? – испуганно спросила Дина.

– Нас ждет смерть, – мрачно сказала Марина.

– Это холосо, – радостно отозвалась из темноты Дина, – мне тетя Алина из больницы лассказывала, что когда холосые девочки умилают, Бог забилает их себе и они становятся как Ангелы, скажи мне Малин, я ведь холосая девочка?

– Да, Дин, ты очень хорошая девочка, – подтвердила Марина, – и если Бог тебя заберет – ты обязательно попадешь на небо.... а вот мне стать Ангелом точно не светит…

– Почему, Малин? – удивилась Дина, – лазве ты нехолосая девочка?

– Да, Дина, я нехорошая девочка… я очень плохая девочка, – прошептала Марина, и слезы опять полились по ее щекам, – знаешь, Дин, я просто ужасная девочка, я за свою жизнь уже столько плохого наделала, что небо мне не светит точно.... Я курила, пила, взрослых не слушалась, и сама виновата, что у меня все так плохо, так мне и надо… так мне и надо… так мне и надо.

– Боже, ты плости Малину, – тихо прошептала Дина, – сделай так, чтобы Малина тоже попала на небо!

– Прости меня, Господи, – зарыдала Марина, – прости за все, что я сделала! Прости, что я такая, ужасная! Прости! Прости! Прости! Господи, сделай так, чтобы нас спасли! Помоги нам выбраться отсюда, помоги, прошу Тебя! Помоги, услышь! Услышь!

– Спаси нас… услышь, – вторила ей Дина, – помоги, Господи, помоги!

Поздней ночью, в холодном гараже, на полу, сидели две девочки и ждали своей участи. Впереди их ожидало совсем не "прекрасное далеко"… Сил плакать у них больше не было, надежды на спасение тоже, осталась только вера. Вера в то, что Бог все-таки простит, смилуется, услышит…

И Бог услышал…

Той ночью Череп со своим приятелем так и не встретился. Он просто до него не доехал… Доехал он только до ближайшего поста ДПС. Там его машину и остановили. Где находятся его пленницы, он естественно не рассказал, и девочкам пришлось сидеть в гараже до утра. А утром владельцы соседних гаражей услышали их крики о помощи и вызвали полицию…

Воспитателей, родителей и опекунов нужно слушаться. И хотя иногда тебе будет казаться, что они говорят какую-то ерунду, ты все равно должна их слушаться, потому что они знают лучше, и все, что они говорят, может исполнится… и если ты, идиотка, опять соберешься искать себе приключений, то сначала открой свой дневник и прочитай еще раз это правило!

Такую запись сделает в дневнике Марина Шальнева, но это будет потом, чуть позже, а пока…

Прошло три дня…

В огромное окно комнаты светит уличный фонарь. В углу стоит железная кровать. На стене висит картина под названием "Мая мама", а на подоконнике сидит игрушечный мишка. Нарисованными глазами, не отрываясь, наблюдает он за детьми, которые находятся в темноте комнаты.

Марина, Антон и Дина сидят на кровати, тесно прижавшись друг ко другу, и смотрят в окно. После возвращения вид у них особенно жалкий. Антона побрили налысо, Маринку тоже изрядно обкорнали. Ей не нравится ее новая прическа, и она сидит, надев на голову капюшон кофты.

– Антош, как ты думаешь, его посадят? – нарушает тишину комнаты Марина.

– Да вряд ли! – отвечает Антон, – он же вам ничего не сделал.

– Он хотел сделать! – сердито отвечает Марина.

– За "хотел сделать" не сажают! Сажают только по факту, хотя за то, что он тебя ударил, может ему что и перепадет.

– Хоть бы его посадили! Я теперь из-за этого придурка на улицу выйти боюсь. Я вообще теперь гулять буду только за забором, или на крыльце.

Несколько минут дети опять молчат, а потом Марина опять начинает рыдать. Последние два дня нервы у нее просто на пределе…

– И постригли меня еще по-идиотски… я хотела прическу как у Дашки, а теперь все пропало…

– Малин, да чего ты из-за каких-то волос плачешь? – удивляется Дина, – я вон лысая, и то не плачу. Антоша тебя и такую любить будет.

– Дин, я не из-за этого плачу, – признается Марина, – а представляешь, чтобы случилось, если бы нас не спасли? Где бы мы с тобой сейчас были?

В эту самую минуту в коридоре слышится звук открывающейся двери.

– Привезли их третьего дня, – раздается голос Зои Сергеевны, – вы бы их видели! Грязные, похудевшие, избитые. Говорят, что их украли и в каком-то сарае держали. Вы представляете? У нас у всех аж волосы дыбом стояли! Дело уголовное завели. Говорят, их просто чудом оттуда вытащили, а то бы пропали без вести, и поминай, как звали! Вот, полюбуйтесь, вся компания в сборе! Заходите не стесняйтесь, – говорит Зоя Сергеевна, открывает дверь пошире и пропускает вперед гостей.

В комнату заходит незнакомый мужчина и скромно встает около стены.

– Привет, – здоровается он, смущенно улыбаясь.

Марина и Дина, увидев незнакомого мужика, в ужасе прижимаются к Антону.

– Ну, зайди, что ли! Что, так и будешь в коридоре стоять? – вдруг говорит кому-то незнакомец.

Через секунду в комнату тихо заходит молодая женщина, даже скорее девушка. На вид ей не больше двадцати пяти. Светлые волосы, милое лицо и… глаза! Голубые глаза. Сомнений нет – это именно она. Та, которая снилась им в коротких детских снах. Дина крепко зажмуривается, думая, что это опять всего лишь сон, но когда она открывает глаза, женщина стоит на том же месте и растерянно смотрит на нее.

– Мама… – шепчет Дина и чувствует, что плачет.

Глава 38

ЭПИЛОГ

Теперь нам придётся пропустить насколько лет. Как в фильме, понимаете? Когда вы нажимаете "перемотку" и мелькают на экране дома, деревья, машины, лица. А пропустить нам придется четыре долгих года.

Итак, представьте…

Пролетели четыре холодные зимы, четыре волнующих сердце весны, четыре жарких лета, четыре золотых осени,.. и наши герои стали немножечко взрослее.

Конечно, выпускники детских домов зачастую плохо приспособлены к взрослой жизни. У них нет надежного тыла и поэтому, окунувшись в большой мир, они часто попадают в сложные жизненные ситуации.  Вот и судьба наших героев тоже сложилась по-разному…

Кристина Назарова, как и следовало ожидать, оказалась за решёткой, да не за что-нибудь, а за убийство. Её очередной парень ушёл от неё к другой, и девочка не простила измены. Она поймала разлучницу и, не задумываясь, отправила её на тот свет несколькими ударами ножа. Назаровой дали пять лет лишения свободы. На суде шестнадцатилетняя убийца вела себя нагло и развязно. А на вопрос "Раскаиваетесь ли вы в содеянном?", ответила: " Нет! И если бы у меня была возможность убить эту тварь ещё раз, я бы убила!"

У ее подруги Вики Шишковой, напротив, все очень и очень хорошо. Она все-таки вытянула свой "выигрышный билет" и удачно вышла замуж за состоятельного, хотя и немолодого мужчину. Теперь Вика хорошая жена и любящая мама.

Заза Чекмезова родила дочку, но органы опеки и попечительства, сославшись на инвалидность и недееспособность молодой мамы, отобрали у неё ребёнка. Сейчас малышке уже четыре года. Она живёт в одном из детских домов, а молодая мамочка всё ездит и ездит к ней, надеясь, что когда-нибудь они будут вместе.

Сашка Чернов служит в армии, Рустам спивается, а Костика убили в пьяной драке.

Витька Чесноков, Женька Тихонов и остальные ребята учатся в школе и готовятся поступать в училища. Правда, ведут они себя не очень хорошо и рискуют оказаться за решеткой…

Ира Степанова, как вы помните, живёт во Франции и часто вспоминает своих подруг, многие из которых поступили в ВУЗы и получают хорошие профессии, а некоторые уже успели выйти замуж и воспитывают деток.

У Даши и Снежаны Савиновых тоже всё замечательно. Даша живет отдельно от родителей, учится в престижном институте, ходит по клубам и занимается экстремальными видами спорта. А Жанночку родители отправили в Англию –они боятся, что Россия испортит их младшую дочку.

Не могу не упомянуть и о Дине. В тот судьбоносный вечер открылись многие секреты и решились судьбы. Дину Вероника и Игорь забрали к себе. В семье Дина преобразилась. Из маленького слабого существа девочка превратилась в жизнерадостного веселого ребенка, а, благодаря стараниям логопедов и психологов, догнала в развитии сверстников, и сейчас осваивает курс общеобразовательной школы. Не скажу, что Вероника балует ее чрезмерной любовью, но девочка счастлива. А вот Антон с матерью не поехал. Не захотел. В отличие от Дины, Веронике он больше не верил, и жизни с ней предпочел жизнь в детском доме, в котором тоже произошли серьёзные изменения и, к счастью, в лучшую сторону. Об этом расскажу подробнее.

Директор Александр Витальевич женился на выпускнице интерната и ушёл со своей должности. Сейчас он работает где-то в области.

Зоя Сергеевна стала директрисой, но, к счастью, ненадолго. С заявлениями о нарушениях прав детей в прокуратуру обратились члены районной общественной организации "Наши дети".

В детский дом нежданно-негаданно прибыла проверка, и Зою и её коллег стали немилосердно "трепать". В итоге прокуратура области возбудила сразу десять уголовных дел против руководства. Сама Замогильная привлеклась к дисциплинарной ответственности и была снята с должности, а на других работников были наложены административные штрафы.

На место Зои Сергеевна поставили молодую и любящую детей Анастасию Алексеевну Самсонову. Она полностью поменяла весь штат сотрудников и теперь детям в детским доме живётся намного легче и радостней.

Ну вот, кажется, я вам обо всём рассказала… ах да! Я же чуть не забыла о главных героях повести, и вам наверняка не терпится узнать, как же дела у Марины и Антона? Где они? Живы ли? Здоровы ли? Сейчас узнаете… Ведь я не просто так упомянула этих двоих вместе!

Весной того же года Марина стала дочерью Вадима и Любы, и тут же преподнесла им неожиданный сюрприз. Девочка была на третьем месяце беременности. И кто знает, как бы сложилась судьба этого ребёнка, не будь рядом Вадима и Любы. Возможно, этому ребенку просто не дали бы родиться, или сразу после рождения его отправили бы в детский дом, и у нашей книги появилось бы грустное продолжение… Но судьба оказалась благосклонной к малышке, и она не узнала той боли, которую пережили ее мама и папа. Люба и Вадим приняли этого ребенка и воспитывали, как своего.

Из-за юного возраста молодой мамочки, девочка родилась намного раньше срока, и первые два месяца своей жизни провела в специальном отделении для новорожденных. Малышка была такая слабенькая, что даже врачи боялись давать какие-то прогнозы, но Виктория оправдала свое имя, выкарабкалась и громко заявила всему миру "Я буду жить!"

Марина, из-за легкости характера, рождение дочери приняла как факт разумеющийся. А вот Антон долго не мог привыкнуть к тому, что он теперь – папа.

Сейчас маленькой Вике уже три года. Она такая же веселая и шумная, как папа, и такая же непоседливая и говорливая, как ее мама, и с ними двумя Любе, конечно, скучать не приходится…

Марина за эти четыре года, конечно, повзрослела, но в душе осталась всё такой же фантазёркой и выдумщицей. Она ни минуты не сидит на месте, и поэтому прекрасно совмещает материнство, учебу, и прогулки с подружками. Получилось, что Люба вместо одного ребенка получили сразу двоих, не считая Антона, который тоже почти постоянно находится у них.

Марина заканчивает десятый класс, но она так и не решила, кем хочет стать в жизни. Антону она говорит, что мечтает о свадьбе, белом платье, и тихом семейном счастье, а подружкам хвалится, что уедет в Москву, выучится на актрису и будет сниматься в фильмах.

Ну что ж, я думаю, Антон с ее мечтами разберется быстро, и, как обычно, все решит за нее. Но, боюсь, никакая Москва и фильмы с участием Марины в его планы не входит, а вот фата и белое платье этим летом у нее обязательно будет…

Антону и Марине очень повезло. В их жизни появились добрые люди, которые помогли им и поддержали.

Ну, а нам с вами остается только попрощаться с нашими героями и пожелать им, чтобы они все нашли свое место под Солнцем и стали счастливыми и нужными людьми.

Ну вот, наша книга написана. Но жизнь пишет новые истории и новые судьбы. Кто знает, может после прочтения этой книжки кто-то из читателей поймет, что чужой ребенок может стать своим, и, возможно, еще один маленький, несчастный человечек станет счастливым, потому что обретет семью и дом. Давайте будем верить в это, а пока…

В детском доме по-прежнему слышится топот детских ножек, и опять кто-то плачет, забившись в тёмный уголок. И если вы тихо откроете железную дверь и зайдете внутрь, то вам откроется целый мир с серыми стенами и тяжелыми судьбами.

Но среди этого серого-серого неживого мира, вы всегда сможете увидеть удивительно яркие и живые детские глаза, полные грусти, одиночества и… надежды.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg