«Ловец»

Аратои Мартин ЛОВЕЦ

Лодчонка, жалобно скрипнув, ткнулась носом в берег, я чудом не замочив сапоги, перебрался через борт. Оглянулся. Вроде тихо, вытянул лодку глубже в камыши и, подхватив свою котомку и флейту, двинулся выше по течению, где виднелся чудный песчаный пляж. Времени много, успею смыть себя заботы странствий.

Мелкий кристально чистый песок щедро делился собранным за день теплом, но к сожалению приехал сюда за другим, не на пляже блаженствовать. На скоро перекусив, приступил к ритуалу. Сконцентрировался на амулете — небольшом зеркальце, висящем на серебряной цепочке на шеи, и татуировка черной крысы, запечатленная на груди набирает объем и вот уже напротив меня сидит Тинар Марто. Мой верный друг и помощник. Он часть меня и прекрасно знает, что я от него хочу. И без лишних слов убегает в сторону виднеющегося вдалеке города.

Славен и богат город Мегальн. Чудный вид открывается на него с берега реки. Виднеются шпили магистрата, подпирающие небо, выше них сверкают только купола церквей.

Сегодня субботний день — ярмарка, спешат богатые горожане, один упитаннее другого на центральную площадь. Блестят золотые цепи на бархатной одежде, что обтягивает громадные телеса. Пухлые пальцы унизаны золотыми перстнями.

Со стороны торговых рядов и лавок слышны призывные кличи купцов. Прямо на площади раскинулся рынок. От обилия еды трещат прилавки. Сало белее снега. Масло желтее солнца.

Золото и жир — вот он каков, славный, богатый город Мегальн!

Пока я лицезрел город и его обитателей, Тинар достиг ворот и я перестроился на видение мира его глазами.

Нет никому дела до моего маленького друга, все видит и замечает мелкий проныра. Глубоким рвом, высокой стеной с башнями и башенками со всех сторон окружён град. У каждых ворот стражники, каждого у кого пуст кошель, на колене заплата, на локте дыра, копьями и алебардами гонят они прочь.

Если сам Мегальн знаменит богатством, золочёными шпилями соборов, то мегальнцы знамениты скупостью. Умеют они, как никто, беречь свои запасы, множить добро, отнимать у бедняка последнюю денежку.

Этот год был засушлив и как следствие не урожаен, но местным воротилам до этого и дела нет. Полны у них амбары прошлогодним зерном, гнутся столы от яств.

Тянутся с соседних сел толпы крестьян в город, но никому нет до них дела, собаками и острыми пиками гонят их от стен города. А многие, не имеющие сил идти куда-то дальше отдали богам душу прям тут и были сожены на кострах, дабы телами своими не портить вид благопристойный. В том числе и детей. Страшно было смотреть на их раздутые животы и тонкие ручонки и ножки.

Не хотят толстозадые купцы делиться едой и зерном, видно решили попридержать запасы до весны. К весне прижмёт крестьянина голод, ещё выгодней можно будет продать зерно.

Но не протянут эти голодранцы зиму, чего уж там, хоть и климат тут благодатный, но это если ты сыт обут и сидишь в тепле.

Ясно все с этими уродами. Отдал команду Тинару на общий сбор, и вот хлынули в город с опустевших полей крысы. Крысы тоже хотят кушать. Я недобро улыбнулся обнажив в оскале ряд мелких острых зубов. Ну а что, я ничего.

По приказу градоправителя подняли подъёмные мосты, все ворота наглухо закрыли и завалили камнями. Разве моих милашек этим остановишь? Крысы переплывали ров и через ходы, дыры проникали в город.

Открыто, среди бела дня, шли мои малышки по улицам. В ужасе смотрели жители на страшное крысиное шествие.

Голодные твари разбежались по амбарам, подвалам и закромам, полным отборного зерна. И начались крысиные пиры!

Тинар умело распределял отряды, находил потайные схроны и ходы в амбары.

Но первый урок не пошел впрок, не поняли мегальнцы намека, для начала решили они свезти в город со всей округи котов и кошек.

И вот скрипят телеги по дорогам в Мегальн. На телегах наспех сколоченные деревянные клетки. А в клетках коты и кошки. Всех мастей и пород, худые, голодные, злые.

Въехали телеги на площадь перед магистратом. Стражники открыли клетки. Во все стороны побежали коты, серые, рыжие, чёрные, полосатые.

С облегчением вздохнули патриции и, успокоившись, неспешно разошлись по домам.

Но ничего из этой мудрой затеи не вышло. Идиоты. Маркиз Сабарак с его котом, в Альвионе, и некому командовать, направлять и, коты испугались.

В страхе бежали они от моих полчищ. Прятались кто куда, забирались на островерхие черепичные крыши, но это им не помогло. Через пару дней город был очищен.

Местные опять не прониклись. Тяжело им сидеть сложа руки, глядя, как гибнет добро, любовно скопленное, сбережённое, столько раз считанное!

Над Мегальном плывёт звон колоколов. Во всех церквах служат молебны от засилья крыс. На папертях монахи продают амулеты. Кто обзавёлся таким амулетом — живи спокойно: крыса не подойдет и на сто шагов.

Ну и ушлые же ребята и на этом нашли как навариться и пополнить свои карманы. Естественно им ничего не помогло, ни молебны, ни амулеты.

Казалось бы. Все. Баста. Но нет.

С утра на площади глашатаи трубят в трубы, вызывают на суд крысиного короля.

К городскому магистрату стекается народ. Идут купцы со слугами и домочадцами, мастера со своими подмастерьями. Весь город собрался перед магистратом.

Сегодня суд над крысами. Ждут, что прибудет в ратушу сам крысиный король. Говорят, пятнадцать голов у него и одно тело. На каждой голове искуснейшей работы золотая корона размером с лесной орех.

В магистрат набилось столько народу — яблоку негде упасть. Один за другим вошли судьи, и расселись под балдахином на золочёных креслах. В чёрных бархатных мантиях, в чёрных шапочках, лица у всех важные, строгие, неподкупные — дрожи крысиный король и вся крысиная братия!

Писцы очинили перья. Все ждали. На малейший звук, даже на шелест упавшей перчатки, разом поворачивались все головы.

Не знали, откуда появится преступный король: из дверей, из тёмного угла или из-за судейского кресла.

Ждали до вечера. От жары и духоты пожелтели лица судей. Но крысиный король так и не явился. Да и откуда ему взяться? Коли его наколол мой Тинар, которому я и велел прийти на этот фарс посмотреть. А то сколько веков грешные земли топчем, а такое впервые встречаем.

Долго спорили жирные лоснящиеся от своей важности судьи, что им делать. До хрипоты отстаивал каждый свое, в итоге решили признать крыс виновными в нарушении порядка и благочестия, а ещё в воровстве и грабеже и изгнать из города и под страхом смерти запретить им не возвращаться.

От греха подальше развоплотил Тинара. Он конечно сущность та еще. И бояться ему в этом мире практически нечего, тем более, когда я рядом, но все же. Что хотел я и так увидел и услышал и ему пора отдохнуть. Я скормил ему пару орешков, и он занял свое законное место на моем теле.

Настало и мое время, облачившись в свой любимой наряд направился в город. Туда попал без особых проблем, стражникам не было до меня дела. Отвод глаз и никакого обмана. С утра нет-нет да и подходили к окнам жители. Ждали, что двинутся крысы вон из города. Но только напрасно ждали. Солнце стало уже клониться к закату, а проклятое племя и не думало исполнять судебный приговор. А в ночь суда, сожрали крысы у главного судьи города судейскую мантию и шапочку в придачу. Знатно я тогда посмеялся.

По ночам во многих окнах мигали свечи. Догорит одна свеча — от огарка зажигали другую, и так до утра. Сидели патриции на высоких пуховиках, не решаясь спустить ноги с постели.

Уже никого не боясь, шныряли крысы повсюду. Привлечённые ароматом жаркого, пробирались на кухни. Выглядывали из углов, поводя носами, принюхиваясь: «Чем тут пахнет?» Прыгали на столы, прямо с блюд норовили утащить лучший кусок. Добирались даже до окороков и колбас, подвешенных к потолку.

В двери многих домов костлявым пальцем постучал Голод.

Я ему конечно разгуляться не дам. Не время еще.

Хоть и были патриции один скупей другого, но тут решили: ничего не жалеть, лишь бы избавить город от страшной напасти.

По всем улицам Мегальна прошли глашатаи. Шли они, нарушив строй и порядок, сбившись в кучу, друг к другу поближе. Город как вымер.

На пустынных площадях, на пустынных улицах, на мостах в полной тишине странно и зловеще звучали трубы и голоса глашатаев:

— Кто избавит славный город Мегальн от крыс, получит от магистрата столько золота, сколько сможет унести!

Я спокойно отдыхал на берегу, купался, загорал и играл с Тинаром, не забывая приглядывать за городом.

Никто не откликнулся на этот зов. И снова собрался в магистрате Совет. Градоправитель долго тряс рукавами, подбирал края плаща — не забралась ли крыса? Осунулись, побледнели патриции, под глазами чёрные круги. Куда девались румянец и толстые щёки?

Если уж не помогает обещанная награда, видно, больше ждать спасения неоткуда.

Не выдержав, закрыл лицо руками градоправитель и глухо зарыдал. Всё, конец! Погибает добрый, старый Мегальн!

Но все пора, личным порталом перенеся к магистрату.

В зал вбежал стражник и крикнул:

— Крысолов!

Ну и для чего так кричать то? Да и не ловлю я крыс во все. Другой род занятий у меня. Да и зачем ловить тех, кто и так служит тебе?

Пришел я в своем облике. Высок и строен. Лицом тёмен, правильно сколько я тут уже прохлаждаюсь? Взгляд пронзительный. От такого взгляда холод пробегал по спине. А как ему не пробегать? Коли я толику магии добавляю?

На плечах короткий плащ. Одна половина камзола чёрная, как ночь, другая красная, как огонь. В чёрную шапочку сбоку воткнуто петушиное перо. Люблю пофарсить. В руке же старинная, потемневшая от времени дудку. Да еще и хромать пришлось, с утра на камень напоролся. А лечить себя не стал. Загадочнее быть решил.

Градоправитель сам придвинул мне кресло. Судья попробовал даже хлопнуть по плечу. Но тут же, громко вскрикнув, отдёрнул руку — ладонь словно огнём обожгло. Ну ну, тоже мне друг нашелся, будешь знать.

Слуги спустились в подвалы и принесли бутылки с отборным вином.

Я взял бутылку мальвазии, зубами вытащил восковую затычку и, запрокинув голову, одним глотком выпил драгоценное вино. Не останавливаясь, опорожнил подряд девять бутылок. Ничего так, недурственно.

— А не найдётся ли у вас ещё хорошей бочки вина? — спросил я.

— После, после, любезный мой господин, — медовым голосом сказал мне один из патрициев — сначала дело, а потом уже пир.

А градоправитель, уже не в силах сдержать нетерпение, спросил напрямик:

— Скажи, можешь ли ты увести крысиное племя из нашего города?

— Могу, — усмехнулся я. — Эти твари мне подвластны.

— Как? Все до единой? — Градоправитель даже привстал с места.

— Я очищу ваш город от крыс. Слово мое, крысолова, крепко. Но и вы своё сдержите. За это дадите мне столько золота, сколько смогу унести.

— Худ как жердь да и хром в придачу. Такой много не унесёт… — шепнул градоправитель судье. А потом уже, повернувшись ко мне, сказал громко и важно: — Всё, как договорились, почтенный наш гость. Обмана не будет.

— Так смотрите не вздумайте нарушить своё слово, — сказал я, припечатал их своим фирменным взглядом и вышел из ратуши.

Небо стало вдруг серым и мрачным. Всё заволокло мутным туманом. Вороны, облепившие шпили центрального собора, поднялись, закружились, усыпали всё небо с зловещим карканьем. Можно и без этих дешевых спецэффектов обойтись, но люблю драматургии нагнать. Я поднёс к губам дудку, протяжные звуки полились из нее. Можно конечно и просто мысленный посыл отдать, но понты дороже денег, как говорили в моем родном мире.

Слышался в звуках флейты щекочущий шорох зерна, струйкой текущего из прорехи в мешке. Весёлое щёлканье масла на сковороде. Хруст сухаря под острыми зубами.

Патриции, стоявшие у окон, ахнули и невольно подались назад.

Потому что на звуки дудки из всех домов стали выбегать крысы. Выползали из подвалов, прыгали с чердаков.

Крысы окружили меня со всех сторон.

А я равнодушно пошёл, прихрамывая, с площади. И все до одной крысы побежали вслед за мной. Стоило только мне умолкнуть, как всё несметное крысиное полчище останавливалось. Но опять начинала петь дудка. И снова крысы покорно устремлялись вслед за мной.

Выглядывали из окон мясники, колбасники, сапожники, золотых дел мастера. Ухмылялись. Что ни говори, а приятно смотреть вслед уходящей беде!

Вслед за мной все крысы двинулись к городским воротам. Стражники едва успели укрыться в башнях.

Крысы вышли из города и чёрной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъёмный мост — и вдогонку за мной. Всё заволокло пылью. Несколько раз мелькнул чёрный плащ крысолова, рука с дудкой, петушиное перо…

Удаляясь, всё тише и тише звучала дудка.

Через час прибежали в город пастухи. Перебивая друг друга, рассказали:

— Крысолов вышел на берег реки. Прыгнул в лодчонку, которая покачивалась тут же у берега. Не переставая играть на дудке, выплыл он на стремнину. Крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли они до тех пор, пока не утонули все до одной.

Идиоты, буду я своих слуг гробить, слабых конечно прикончил и больных, а остальных разослал по городам и весям. Повеселились и хватит.

Ликует освобожденный от крыс город.

Радостно звучат колокола на всех соборах. Весёлыми толпами идут по улицам горожане.

Спасён славный Мегальн! Спасён богатый Мегальн!

В магистрате слуги разливают вино в серебряные кубки. Сейчас не грех и выпить.

Пора и мне в празднике принять участие. Двинулся сразу к магистрату. Только одет я был иначе: в зелёный костюм охотника.

Переглянулись патриции. Платить? Э нет…

— Жилист и крепок этот крысолов, — шепнул градоправитель судье, — такой хоть и хром, а унесёт всю казну…

Заклинание усиливающее слух работало исправно. Жадные скупердяи, но ничего я знал, чем все это кончиться, не вы первые и не вы последние, ничто не меняется в мире Варма и в других мирах. Все те же страсти и пороки властвуют в душах разумных существ.

Я вошёл в магистрат. Никто и не поглядел в мою сторону. Градоправитель отвернулся, судья уставился в окно.

Но, меня было не так-то легко смутить. С ухмылкой вытащил я из-за пазухи мешок. Показался этот мешок патрициям бездонным.

— Я своё слово сдержал. Теперь дело за вами, — сказал им. — Как договорились. Столько золота, сколько смогу унести…

— Милейший… — Градоправитель в замешательстве развёл руками, оглянулся на судью.

— Вот как? Не кошель, не суму — целый мешок золота? — хихикнул тот и в притворном испуге выпучил глаза.

Кто-то ещё негромко засмеялся. Ай да хитрец. Вот как, значит, надо повернуть дело! Золото было обещано в шутку. А бедняга, видно, совсем ума решился: поверил всему. Да ещё захватил с собою мешок.

Тут захохотали все. Градоправитель, советники, гильдейские старшины.

— Мешок золота?

— Ха-ха-ха!

— Целый мешок!

— А за что?

— За дурацкие песни? За дудку?

— Уморил!

— Золото ему подавай! А не хочешь ли пинка?

Долго смеялись патриции. А я молча стоял, и наслаждался моментом. Все как всегда и какая-то злобная радость переполняла меня. Думали буду просить, требовать обещанное! Нет, я помолчу.

Хитрец судья, с опаской косясь на меня, наклонился к уху градоправителя:

— Может, отсыпать ему горсть золота? Так… немного, для виду… А потом обложить податью людей победнее, кто вовсе не пострадал от крыс, потому что и так ничем не владел.

Но градоправитель от него отмахнулся. Откашлялся и голосом важным, но отечески ласковым сказал:

— Дело сделано. Надо, как обещано, расплатиться. По трудам и плата. Кошель серебра и выход из города через любые ворота.

Нужны мне ваши деньги. Главное что вы свое слово нарушили. Кошелька я не взял и, даже не поклонившись, повернулся спиной и вышел из зала.

Тут уж совсем развеселились патриции. Славно вышло: разом избавились и от крыс и от крысолова.

Громко звонят колокола центрального храма. Все патриции с жёнами и слугами отправились в собор на службу.

И никто из них не слышит, что снова на площади запела дудка.

«Можно! Можно! Можно! — поёт дудка. — Сегодня всё можно! Я поведу вас в зелёные рощи! На медовые заливные луга! Босиком по лужам! Зарыться в сено! Можно! Можно! Можно!»

Топот маленьких башмаков по деревянным лестницам, по каменным ступеням.

Из всех дверей выбегают дети. Бросив игру, бросив прялку, на бегу подтягивая штанишки, дети бегут за мной, жадно ловя звуки дудки.

Из каждого дома — дети. На каждой улице — дети.

Падают, разбивают коленки, потрут, подуют и бегут дальше. Весёлые, с липкими пальцами, за щекой сласти, в кулаке горсть орехов — дети, главное сокровище Мегальна.

Вот уже городские ворота. Дети с топотом пробежали по подъёмному мосту. А я уводил их по дороге, мимо вересковых холмов всё дальше, дальше… туда где открыт новый прекрасный мир, которому нужны пока еще чистые душой жители.

Закрыв за ребятами портал, на месте их примут другие, я надвинул на глаза шляпу, чтобы не светило солнце, вызвал Тинара, вручил ему заслуженный кусочек сыра и оттолкнув лодчонку от берега двинулся дальше.