«Victory значит победа»

Victory значит победа (fb2) - Victory значит победа (Victory значит победа - 1) 3632K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Tora-san

Tora — san Фанфик Victory значит победа

Часть 1

Глава 1. Похищение

Заканчивался последний день второго летнего месяца. Солнце нещадно палило, заставляя людей прятаться под крышами от знойных лучей. К вечеру, правда, светило умерило свой пыл, и две подруги, Алиса и Виктория, возвращаясь с работы, неспеша шли по горячим городским джунглям.

— О, как мне хочется уехать куда-нибудь, — лениво протянула светловолосая Алиса, поправив на носу солнцезащитные очки. — К морю, например, Черному…

— В ближайшее время не получится, — сказала темноволосая Вика. — Митрофанова заявила, что у нас завал заказов, поэтому никуда не может отпустить ценных сотрудников.

А ей тоже ох как осточертел душный город, и она была не прочь унестись в неведомую даль.

— Завал заказов! Ха! В самый разгар летнего сезона… Вот сейчас как приду домой, ка-ак залезу под холодный душ…

— И тогда вы у меня попляшите! — зловещим шепотом продолжила Вика. — Особенно Митрофанова.

Блондинка захихикала. На девушек с любопытством оглянулся высокий парень в шортах, встретившийся им по пути.

Алиса похлопала по своим карманам, когда блондинка и брюнетка, вышли из лифта на пятом этаже и остановились перед дверью.

— Ключи я дома опять забыла, — хмыкнула она. — Открывай ты, Вика.

Виктория с ключами наготове подошла к двери их квартиры. Вдруг ее кольнуло тревожное чувство, Вика от неожиданности аж замерла со вставленным в замочную скважину ключом. Блондинка удивленно посмотрела на подругу.

— Вик, ты чего?

Та очнулась, покачав головой.

— Ничего.

Неужели, это и есть интуиция? Так называемое шестое чувство? Но о чем оно предупреждает Вику? Да нет, наверняка это просто… А что «просто»?

Мысли Вики оборвались, когда Алиса нечаянно толкнула ее, запнувшись о свои кроссовки, брошенные в прихожей.

— Ох, прости!..

— Да ладно… — сдавленно сказала Вика, по инерции шагнув в коридор прямо в босоножках.

И тут прямо перед ней из ниоткуда возникли двое мужчин в черных плащах, хотя на дворе стоял конец июля, солнечный и жаркий.

Вику будто ударило под дых. Какой, к черту, июль?! Откуда в квартире появились посторонние люди? Алиса, увидав их, ошалело открыла рот.

— Вы кто? Как вы здесь оказались?

Их лица были скрыты под белыми масками, делавшие людей какими-то неестественными посреди коридора обычной двухкомнатной квартиры. А с чего Вика взяла, что это мужчины? Да потому что их руки были отнюдь не женские. Она испуганно попятилась и опять столкнулась с Алисой.

— Я сейчас милицию вызову! — пригрозила блондинка, торопливо вытаскивая из сумки свой мобильник.

Не обратив на нее никакого внимания, они двинулись вперед. Один из них, невысокий, но плечистый, протянул руку к Виктории. Она отшатнулась от нее, но податься ей было некуда, прихожая была маленькая, сзади стояла Алиса.

— Что вам нужно? — прошептала Вика, когда ее плечо сильно сдавил незнакомец.

— Боже мой, они же сумасшедшие! Маньяки! — пробормотала Алиса, безуспешно тыкая в телефонные кнопки.

Самое пугающее было то, что двое беломасочников ничего не говорили, и нельзя было узнать, в чем дело. Вика заметила в их руках какие-то палки с полированной поверхностью. «Вот полные психи!» — пронеслось у нее в голове. Но это не объясняло, как они очутились в квартире. Вика с криком что есть силы ударила человека в грудь свободной рукой. Но эффекта было столько же, сколько было, если бы она попыталась остановить голыми руками мчащийся грузовик. Ей показалось, что за белой маской ухмыльнулись.

— Смелая пичужка, — произнес он низким голосом.

Вика ничего не поняла, потому что говорил он не по-русски, а по-английски. Тут заговорил и второй незнакомец.

— Слушай, хватит с ней церемониться. Бери ее и трансгрессируй.

— Что… О чем вы? — Вика отчаянно затрепыхалась, нанося удары по держащей ее руке.

— А ты уверен, что это именно она?

— Отпустите Вику! — с диким криком Алиса налетела на мужчину, целясь телефоном ему в лицо.

— Да, теперь уверен, — сказал второй, легко уклоняясь от нее.

Он поднял руку с сжатой в ней палочкой, и с ее кончика слетел странный оранжевый луч. Алиса как будто удивленно замерла на месте, а потом, покачнувшись, свалилась на пол под ноги чудовищам в человеческом обличии. В душу Вики прокрался безумный страх, когда она увидела безжизненно лежащую подругу с разметавшимися светлыми волосами по полу.

— Нет! Алиса! Что вы с ней сделали?! — пронзительно закричала она, дернувшись к Алисе. Этого не может быть… Все это ей только кажется…

Мужчина перехватил Вику за талию другой рукой и прижал к себе.

— Нет!! Что вам нужно?!

Это было кошмарно, она ничего не могла поделать против силы пришельцев и помочь своей подруге, лежавшей без признаков жизни. Викино сердце разрывалось от неописуемого ужаса. Ей хотелось плакать, выть, но слез почему-то не было. В горле застрял горький комок. Надежда на то, что ее кто-нибудь услышит, таяла…

— Люмберг, давай перемещайся, — сказал второй мужчина. — Я следом.

Вика почувствовала невероятное напряжение во всем теле, словно ее всю разрывало на кусочки и одновременно — что ее сжимает гигантская рука. Девушке показалось, что она умирает. На глаза давила темнота, легкие сжались от нехватки воздуха. Но это продлилось всего несколько мгновений. В лицо ударил яркий солнечный свет, ноздри затрепетали, уловив свежий ветерок. Вика стала хватать воздух ртом, чуть не повиснув на руках мужчины по имени Люмберг.

Что происходит? Виктория слабо повертела головой, пытаясь хоть что-то понять. Откуда взялось солнце? Ведь они только что были в квартире. Не мог же этот Люмберг телепортировать. Но ее глаза видели не обставленную современной мебелью квартиру, а деревья, одетые в густую листву, и высокую траву. Вика вздрогнула, когда слева с хлопком появился второй мужчина. Не может быть! Как такое возможно?

Потом она вспомнила об Алисе, и все остальное отошло на второй план. Господи, что если она умерла?..

Вика сглотнула, в животе стало пусто и холодно. Резко выпрямившись, она рванулась из мужских рук. Люмберг невольно разжал пальцы, она побежала к деревьям, что росли метрах в пяти от них, запутываясь босоножками в густой траве. Второй мужчина едва не поймал Вику за ее развевающиеся на ветру длинные волосы, но она отскочила от него. Это движение чуть не привело ее к травме ноги. Вика сжала зубы от внезапно боли, вспыхнувшей в области щиколотки, продолжая бежать зайцем к темнеющей полосе деревьев.

Она бы благополучно добралась до них, если бы во что-то не врезалась. Вика ошеломленно уставилась на это что-то, не понимая, что происходит. Сверху раздался холодный голос.

— Ты думала, обхитрила нас?

Вика от ужаса не могла поднять голову. Ее снова поймали!.. Она ощутила на шее прикосновение чего-то гладкого.

— Долохов, ты помнишь, что сказал Темный Лорд относительно ее доставки? Чтоб ни единой царапины на ее коже.

Долохов неохотно отвел палочку от девушки, но не убрал ее на большое расстояние.

— Иди, — обратился он к Вике, сжавшейся в комок, как испуганный ежик.

Это слово, произнесенное по-английски, она поняла. «Go». Так они англичане? Или американцы? Хотя это еще ни о чем не говорит, английский самый распространенный язык в мире. Да и фамилии этих подонков: Люмберг и Долохов — не английские. Но опять же, сейчас это не важно. С превеликой осторожностью Вика подняла голову и встретилась взглядом с блестевшими в прорезях маски глазами стоявшего перед ней мужчины, но тотчас же отвела в сторону. Они внушали ей почти осязаемый ужас.

— Что вам от меня нужно? — еле слышно спросила Вика дрожащим голосом.

Он наклонил голову, приблизив к ее лицу свою маску. Она снова уловила его насмешку.

— Ты не в том положении, девочка, чтобы задавать вопросы, — чудовищно коверкая слова, сказал он по-русски. — Давай иди, хозяин не любит ждать.

Кто такой хозяин? Зачем она понадобилась какому-то человеку, которого никогда не знала и не видела?

Вика сжала зубы и уставилась под ноги, на изумрудную траву, от которой исходил теплый летний аромат.

— Я никуда с вами не пойду, — буркнула она.

— Не пойдешь сама — потащу тебя силой.

И немедленно подкрепил свои слова действием, схватив ее за руку. Вика яростно зашипела, вырываясь из железной хватки. Но с другой стороны подошел второй мужчина и тоже положил руку на ее плечо. Оба, не церемонясь, потащили ее в обратную сторону. Как бы Вика ни старалась вырваться и отбиваться ногами, все ее усилия были напрасны.

Через десять метров показался каменный забор высотой метра два. В нем были металлические кованые ворота. Мужчины остановились перед ними, не выпуская Вику, и подняли руки со странными палочками в сжатых ладонях. Их кончики коснулись ворот. Створки бесшумно разошлись в стороны, как по волшебству. Вика могла бы удивиться, если бы ей не было так страшно и больно. За воротами шла аллея из высоких кустарников, усыпанных белыми цветами.

Конвоиры потянули за собой упирающуюся Вику, и позади сошлись вместе ворота. Это подействовало на девушку, как острым ножом по сердцу.

— Отпустите меня! — жалобно выкрикнула она, упираясь ногами в землю. — Пожалуйста… Что вам нужно?..

Аллея кончалась перед большим, огромным — таки, домом. Это был белый особняк, в котором могли бы жить люди королевских кровей. Так величественно он выглядел в четыре этажа и с широким полукруглым крыльцом перед большими дубовыми дверями. Белые ступени были мраморными, как и стоявшие по обеим их сторонам статуи, изображавшие мальчиков — амуров с луками и стрелами. Со странным отвращением Вика задержала на них взгляд, потом ее втолкнули в просторный холл, на полу которого она едва не растянулась, поскользнувшись на его гладкой поверхности. Вскинув руки, девушка удержала равновесие.

Холл был таким просторным, что в нем можно, наверное, устраивать балы. На стенах повсюду висели портреты разных людей в старинных одеждах. На их лицах, голубоглазых, остроносых, блондинистых, сидело такое скучающе — надменное выражение, словно они жаждали развлечений. Вика вздрогнула. Ей показалось на секунду, что они шевелятся. Но ведь этого не может быть? Она затравленно заозиралась. Куда ее привели?

Справа впереди открылась дверь. из-за нее вышла высокая блондинка средних лет. На ней не было маски. Вика невольно подалась к ней, думая, что она не такая, как двое похитителей.

— А, Нарцисса! — сказал один из них за спиной Виктории.

Та остановилась, устремив на вошедших холодный взгляд голубых глаз. Вика не увидела в них ни намека на доброту и поняла, что не стоит рассчитывать на помощь блондинки… Но все-таки…

— Помогите! — Она бросилась к женщине, стараясь удержаться на скользком полу. — Они меня похитили…

На лице блондинки промелькнуло удивление.

— Кто это, Долохов? — сказала она по-английски с той же прохладцей, что и в ее глазах.

Вика будто налетела на стену.

— Как видно, ты не в курсе, — растягивая слова, сказал мужчина повыше. — Темный Лорд тебе не говорил? — он понизил голос, многозначительно посмотрев на дверь, из которой вышла женщина.

Нарцисса слегка скривила бледные губы, ничего не ответив.

— Эта брюнеточка ему нужна, — Долохов кивнул на замершую Викторию.

«Почему они все разговаривают по-английски? Зачем они меня сюда притащили?!» У девушки начиналась истерика от всего этого непонятного, она закрутила головой, ища какой-нибудь выход.

— Темный Лорд приказал вести ее сразу к нему, — напомнил мужчина пониже — Люмберг, стоящий у входных дверей.

— Да…

Долохов быстро направился к Вике. Она заметалась на месте, чувствуя, что дальше будет еще хуже. Ее подвели каблуки на босоножках, заскользив по плиткам, и рука опять оказалась в тисках ладони Долохова.

— Темный Лорд только что отбыл, — ровным тоном произнесла Нарцисса, глядя куда-то перед собой.

Долохов повернулся к ней и резким движением снял свою маску. Кожа на его лице была нездорового цвета, а глаза были глубоко посажены, отчего мужчина делался еще более зловещим. Люмберг последовал примеру коллеги, явив взору Вики ничем непримечательное лицо.

— Отбыл? — переспросил Долохов. — А ее куда? Девчонку эту, он не сказал?

— Я думаю, ее можно разместить в одной из комнат на втором этаже, — сказала Нарцисса, плавно повернув бледную руку в направлении широкой лестницы в другом конце холла.

— Почему не в подвале? — хохотнул Люмберг, почесав палочкой свой подбородок.

— Пойдем, крошка, — Долохов потянул Вику к лестнице. — Нарцисса, дорогая, ты же хозяйка, проводи нас.

В его словах была явно издевка.

Блондинка, гордо подняв подбородок, направилась к лестнице.

— Слушайте, это недоразумение! Отпустите меня! — всю дорогу до второго этажа исходилась криками Вика. — Вы маньяки! Мерзавцы!!

Свернув в коридор, Нарцисса остановилась возле двери из полированного дерева. Девушку затолкали в комнату немногим меньше холла, и закрыли дверь.

— Откройте!! — завопила она, колотя кулаками по двери после бесплодного дерганья за круглую ручку. — Пожалуйста!!

Ее голос сорвался, и Вика наконец заплакала. Горькие слезы скатывались по щекам и падали на ее темно — синюю безрукавку. Руки бессильно повисли вдоль тела. Вика прижалась спиной к двери и съехала по ней вниз на пол. Почему?.. Почему все это произошло с ней? Никому и никогда она не делала плохо… А что они сделали с Алисой?! Вика широко раскрыла глаза, вспомнив ту ужасную сцену. Оранжевый луч и безжизненное лицо Алисы.

…Вика не могла знать, что примерно через полминуты после ее исчезновения в квартире вновь появились будто бы из воздуха два человека: женщина — шатенка и парень лет восемнадцати. Увидев лежащую посреди коридора блондинку, они обменялись встревоженными взглядами. С помощью заклинания женщина по имени Хелен привела девушку в сознание и отвела ничего не соображающую Алису в гостиную на диван.

— Вы кто? — слабым голосом спросила Смирнова новоприбывших.

— Как вы себя чувствуете? — сперва поинтересовалась Хелен по-русски.

— Так себе. Словно меня кто-то ударил мешком с песком.

Алиса прикрыла глаза, откинувшись на спинку дивана. Потом ее как будто пронзило током.

— О господи! Вика!

Она подскочила на диване.

— Что случилось? — Это по-английски спросил парень с круглыми очками.

— Кто вы такие? — подозрительно глядя на них, Алиса отбежала на почтительное расстояние.

— Не бойтесь нас, мисс Смирнова, — успокаивающим тоном сказала Хелен.

— Откуда вы знаете мою фамилию? — вытаращила глаза Алиса. — Как вы вообще здесь оказались? Вы тоже заодно с теми?

Она вдруг обхватила голову руками и в сильном волнении забегала по комнате.

— Где Виктория? — спросил Гарри. Его зеленые глаза беспокойно сверкнули.

— Я не знаю, где она! — машинально сказала Алиса по-английски. — откуда-то вдруг появились двое в каких-то масках, схватили Вику и чем-то пульнули в меня. Больше я ничего не видела.

Хелен и Гарри опять переглянулись.

— Мы опоздали, — констатировала женщина.

— Да, — мрачно кивнул Гарри.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Алиса, уставившись на них. — И вы не ответили, кто вы такие?

— Меня зовут Хелен Лоурейн, — представилась шатенка. — Его зовут Гарри Поттер, — кивок на парня.

Алиса нетерпеливо тряхнула головой.

— То, что вы не русские — это понятно. Но откуда вам известно обо мне, о Вике?

Спустя пять минут Алисе пришлось присесть обратно на диван, ибо то, что рассказали англичане, заставило ее ноги подогнуться. Это было похоже на фантастический рассказ: Гарри и Хелен заявили, что они волшебники, и что пришли спасти Викторию от темного колдуна.

— …Но мы не успели, — закончил Гарри.

Алиса сидела, собираясь с мыслями.

— Вы говорите такие… удивительные вещи… Но что теперь?

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти вашу подругу, — горячо сказал Гарри.

Хелен подтвердила его слова кивком. Алиса не знала, что и думать…

…Вика в отчаянии оглядела комнату, в которой ее заперли. Большущая кровать, на которой могли уместиться одновременно несколько человек, прикроватный столик, у противоположной стены — полукруглая консоль с зеркалом, перед ней плетеное кресло. Пол покрывал пушистый бежевый ковер. Возле консольного столика была еще одна дверь. Вика поднялась и осторожно подошла к ней. Потянула за ручку, ожидая чего угодно. За дверью оказалась ванная комната. С разочарованием Вика вернулась в спальню.

Глава 2. Встреча с Волдемортом

Здесь было сумрачно оттого, что окна закрывали тяжелые бордовые портьеры. Девушка стремительно подошла к окну, отодвинув в сторону бархатную ткань. Вика несколько недоуменно нахмурилась: конструкция окна европейского типа, то есть рама открывалась наверх. Что Вика немедленно и сделала. Рама без труда поддалась ее пальцам, и в комнату ворвался легкий ветерок, ласково коснувшись Викиного лица.

Ей не давала покоя какая-то мысль, как надоедливая муха, кружась вокруг нее. Ее глаза прошлись по садовому пейзажу, по голубому небу с редкими пушистыми облачками. Солнце радовало яркостью и теплом в этот летний день.

Вика замерла. Вот! Солнце, все дело в нем. По идее оно должно давно склониться к горизонту, ведь когда они с Алисой пришли домой, было почти восемь часов. А сейчас за окном дневное светило находилось куда выше линии горизонта. Кленова неверяще помотала головой. Нет! Это невозможно! Но факты говорили сами за себя.

Если предположить… только предположить, что эти люди умеют телепортировать, хотя все равно Вика не могла в это поверить, то она должна находиться где-то в Западной Европе, в стране, где разница во времени с ее городом составляет 3–4 часа. Девушка едва не застонала от такой перспективы. Мысль о том, что она сейчас где-нибудь в Великобритании, повергла ее не в меньший ужас, чем само похищение. Как ей тогда добираться домой?

Но главное было сейчас выбраться из этого дома, сбежать от людей, похитивших ее.

Вика посмотрела из окна на землю. Было высоко, просто так не спрыгнуть. Не было уверенности, что прыжок не приведет к каким — нибудь травмам. Вот если бы на стене дома имелись хоть какие — нибудь выступы, за которые она могла бы держаться, Вика бы попробовала слезть. Но стена была ровнехонька, как лед на катке. Или была бы веревочная лестница, или просто веревка. Девушка закусила нижнюю губу, снова оглядев комнату. Ничего такого здесь не было.

Разве что, как в кино, связать из простыней и одеял канат. Вика кинулась к кровати и тщательно осмотрела постельное белье.

— Аристократы… — прошептала она, скользнув рукой по шелковым простыням. Из такого гладкого материала нелегко будет сделать крепкий узел.

В животе у Вики прозвучал голодный гимн, и, чтобы не думать о еде, Виктория приступила к задуманному. Расправила постель, вытащила две простыни, дышавшие свежестью, и попробовала их связать вместе. Как и ожидалось, узлы получались, но не выдерживали напора. Да и двух простыней явно не хватало, чтобы без риска для жизни спуститься на землю со второго этажа. Тогда Вика решила порвать их на части.

Она мучилась уже не меньше часа, когда в ее горле пересохло, и очень захотелось пить. На всякий случай припрятав истерзанные простыни под покрывало, Вика направилась в ванную. Она долго держала под прохладной водой уставшие пальцы, долго пила и умывалась, пока ей не стало казаться, что достаточно пропиталась водой. Естественно, после этого ее потянуло в туалет.

В комнате она хотела было продолжить всю работу, но за дверью послышался голос. Вика запаниковала, запихивая простыни под покрывало, кинулась закрывать окно, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Дверь неслышно отворилась. Там стоял не Долохов, а второй… Люмберг, что ли.

— Соскучилась, Виктория? — с приторной улыбкой сказал он.

— Откуда вы знаете мое имя? — вздрогнув, спросила девушка, замерев на фоне портьеры.

— Прости, но я русского не знаю, — продолжал улыбаться Люмберг. — Иди ко мне, кошечка. Ты нужна хозяину.

А так как Вика не двигалась, он подошел к ней, протянув руку. Вика отшатнулась.

— Не трогайте меня!

— Ты опять за свое? — Люмберг бесцеремонно цапнул ее за запястье.

— Что вам нужно? Выкуп? Но моя семья небогатая… — с остервенением кричала Вика, вырываясь. — Или вы какая-то секта, для которой нужна жертва?..

Вика едва не подавилась своими словами. Господи! Только не это! Какие только мысли не лезут в голову от страха.

Люмберг стащил девушку по лестнице на первый этаж, в холл, и потянул к той самой двери, из которой вышла холодная блондинка по имени Нарцисса. Вика вдруг представила, что за ней находится жертвенный алтарь, где будет проводиться над ней священный ритуал жертвоприношения, и троекратно увеличила яростное сопротивление.

— Ты хочешь, чтобы Темный Лорд с меня шкуру спустил? — встряхнул Вику мужчина у самой двери.

Викина голова сильно дернулась, и Кленова чуть не прикусила язык. Люмберг нажал на ручку и толкнул дверь.

Большое помещение с высокими потолками заливал яркий уже вечерний свет. В комнате почти не было мебели, кроме пары кресел с кривыми ножками перед камином по правую руку от Виктории и массивного, обитого парчовой тканью стула, который иначе как троном не назовешь, — по левую. На нем кто-то сидел.

Вика нервно посмотрела по сторонам: в помещении находились несколько человек. Среди них Нарциссы не было. Как и Долохова. Люди были облачены в темные плащи. Как пить дать, сектанты…

Люмберг волоком тащил девушку, у которой ноги подгибались от страха перед неизвестностью.

Трон был близко. Тут Вика увидела сидевшего на нем и от ужаса вцепилась в руку сопровождающего ее мужчины. Сознание ее мутилось. Там сидело существо, по фигуре похожее на человека, но лицо… нет, не лицо, скорее морда, лишь отдаленно напоминало человеческое: лысая сероватая кожа, нос отсутствовал, на его месте зияли две узкие щели, глаза были красные с вертикальными, как у змеи, зрачками, рот без губ.

Вика остановилась вслед за Люмбергом, не в силах лишний раз вздохнуть, так велико ее потрясение. Мужчина почтительно склонил голову в поклоне.

— Мой Лорд!

Существо на троне, одетое в такой же черный плащ, что и остальные, слегка подалось вперед, вперившись взглядом красных глаз в Вику. По ее телу пробежал жуткий озноб. Кожа покрылась мурашками, каждая величиной с доброго слона.

— Эта девушка точно Виктория Кленова? — произнесло существо каким-то шипящим голосом.

— Да, мой Лорд, — сказал Люмберг, не поднимая головы. — Другая девчонка ее так назвала.

— Хорошо… — прошипел Волдеморт, смерив девушку взглядом с головы до ног.

Вика никак не могла заставить себя посмотреть на ящероподобного типа и спросить его, зачем ее похитили. Она уже поняла, что он самый главный, и только от него зависела ее судьба.

— Посмотри на меня, девочка.

Как ни странно, несмотря на страх Вика поняла эту фразу, но мышцы ее шеи не желали слушаться.

— Мой Лорд, — осмелился сам заговорить Люмберг, — она не знает английский.

Волдеморт нетерпеливо пошевелил длинными белыми пальцами.

— Быстро позвать Долохова.

— Его нет в доме, — раздался другой мужской низкий голос. — Он присоединился к отряду на юге страны.

— Если ты в курсе, Северус, как же ты позволил ему уйти?

Голос Волдеморта хлыстом рассек тишину в комнате — гостиной.

— Может быть, ты знаешь русский?

— Нет, мой Лорд, — сказал человек по имени Северус. — но осмелюсь предложить амулет — переводчик.

— Он у тебя с собой? — поинтересовался Волдеморт, не глядя на него.

— Нет.

— Принесешь к утру.

— Да, мой Лорд.

«Ты не лорд, ты — маньяк» — мысленно заскрежетала зубами Вика, которой надоели эти «my Lord». Она осознала, что сейчас ее никто не будет приносить в жертву. «Только не нужно нарываться» — решила Вика. — «И притвориться бедной овечкой, хотя это у меня лучше всего получается»

Если бы она знала, что задумал змеерылое существо…

— Белла, проследи, чтобы девушка была хорошо одета, — обратился Волдеморт к темноволосой женщине с тяжелыми веками. — Чтобы я не видел на ней эту маггловскую одежду.

— Конечно, мой Лорд.

«Еще один раз, и меня стошнит прямо на этого урода» — с отвращением подумала Вика, исподтишка посматривая на подданных Главного Маньяка. Если бы она в этот момент взглянула на Беллатрикс, то прочла бы в ее темных глазах ненависть в свой адрес.

Волдеморт дал знак, что прием окончен, и всем пора расходиться. Люмберг отвел Кленову назад в ее комнату — тюрьму. На этот раз она шла спокойно.

— Хорошенькую куколку хозяин выбрал себе, — пробормотал мужчина, закрывая дверь.

Вика бросилась к кровати. Скорее, скорее отсюда! Из этой Кунсткамеры…

Спустя десять минут незаметно для себя она уснула, устав от монотонности занятия. Во сне ее преследовал человек в белой маске, в прорезях которой блестели красные глаза. Он шептал, приближаясь все ближе и ближе к ней: «Я твой Лорд… Я твой Лорд…»

Кленова проснулась в поту, дрожа всем телом. В комнате стояла полная темнота. Должно быть, за окном наступила ночь, а Вика проспала несколько часов. Она поежилась, отходя ото сна. На нее мигом наскочили разнообразные мысли, от щемящей тоски по родным, которые понятия не имеют, куда она девалась, и Алисе, до плана своего побега. Оставался так и невыясненным вопрос, зачем же ее похитили? Вика содрогнулась от омерзения, представив, что это красноглазое чудище может ее коснуться.

До конца ночи девушка так больше и не сомкнула глаз. Ее желудок становился все требовательнее, изводя Вику своим недовольным ворчанием. Если и дальше ее будут морить голодом, долго она не выдержит.

Между портьерами проступила светлая полоска, и в комнате стали видны очертания мебели.

Часов в семь по местному времени в спальню пришла женщина по имени Белла. Вика настороженно следила за ней, встав с кровати. Беллатрикс высокомерно обвела взглядом худую фигурку Виктории, прижавшуюся к стене, и прикрыла за собой дверь. Подойдя к кровати, она кинула на покрывало какой-то сверток.

— Если ты думаешь, что мой хозяин имеет к тебе расположение, и тебе будет все дозволено, то глубоко заблуждаешься, — хрипловатым голосом сказала Беллатрикс. — Ты меня поняла?

Вика ничего не поняла из ее слов, кроме последней фразы, но по тону определила, что от этой брюнетки с фанатичным блеском в глазах нельзя ждать добрых намерений.

— Ты меня поняла?

Белла подошла вплотную к Вике, протянув к ее щеке руку с длинными ногтями. Девушка отвернулась, удерживая рвущиеся с языка резкие слова. Чтобы потом не жалеть о них. Ногти скользнули по коже.

— Ты маленькая дрянь, со временем поймешь. Одевай то, что я тебе принесла! — бросила брюнетка с повадками сумасшедшей, стремительно отходя от Вики, взяла сверток и резко швырнула его ей в лицо.

Вика инстинктивно подняла руку перед лицом, и сверток, задев локоть, упал к ее ногам. Кленова посчитала, что лучше не злить эту неуравновешенную особу и делать так, как она говорит. Но была одна маленькая проблема: она не знала английского, кроме отдельный слов.

Сверток оказался какой-то тканью темно — зеленого цвета. Вика аккуратно развернула его под пристальным взглядом женщины. Платье с круглым вырезом и рукавами до локтей. Видимо, ей нужно это платье надеть. Внезапно на ум пришли слова «put on».

— Put on?.. Dress? — спросила Вика.

— Естественно, не любоваться же я его принесла.

Беллатрикс, ухмыляясь, смотрела на девушку и не собиралась отворачиваться, как полагалось бы воспитанной леди. Пришлось Вике терпеть ее присутствие. С вызовом подняв подбородок, она разделась и натянула платье. Оно было ей впору, выгодно подчеркивая ее стройную фигуру. Вика машинально потрогала висящий на шее кулон в виде крошечной колибри на серебряной цепочке, который подарила ей на двадцатилетие мама. Ей бы не хотелось его потерять.

Лежащие на кровати Викины джинсы и безрукавку Белла брезгливо взяла двумя пальцами и поднесла к ним палочку.

— Что вы собираетесь делать? — не выдержала Вика. В ней росла злость на потенциальную клиентку психиатра. — Оставьте мои вещи в покое!

Ответом ей был смех. В нем и правда было что-то безумное. Одежда в руках женщины вдруг начала как-то странно съеживаться, словно полиэтиленовая пленка в огне. Вика уставилась на постепенно исчезающую ткань, затаив дыхание. Как?.. Что делает эта женщина? У этой палочки есть своя магия? Кто вообще эта маньячка, эти люди?

— Я вижу, ты впервые столкнулась с магией, грязнокровка, — будто удовлетворенная этой демонстрацией, промурлыкала Беллатрикс.

— Что? Магия? — повторила Вика, выявив единственное понятное слово из фразы женщины. — Разве она существует?

Оставив висеть в воздухе девушкины вопросы, Беллатрикс вышла из комнаты, махнув на прощанье опустевшей рукой. Потрясенная увиденным, Вика стояла, не зная, плакать ей или безумно хохотать.

Магия существует?

Разве то, что она только что видела, и эта комната, в которой она заперта, не доказательство?

Вика уткнулась лицом в сложенные ладони. Нет — нет! Это сон! Морок, неправда! Но глаза ее оставались сухими.

День стремительно шел на убыль. Кленова то нервно ходила по спальне, иногда задерживаясь у окна, то бессильно лежала на кровати. Вне стен ее тюрьмы кипела жизнь, и Вика решила, что не нужно делать никаких канатов, это слишком долго, она просто — напросто выпрыгнет из окна ночью. Конечно, это в мыслях кажется так легко, но что не сделаешь ради спасения своей жизни.

Кроме Беллатрикс к Виктории больше никто не приходил, и она этому обстоятельству радовалась, но с другой стороны — отсутствие людей означало и отсутствие еды. Девушка изнывала от голода, у нее появились подозрения, что ее не кормят, чтобы она была более сговорчива.

«Проклятые сектанты!» — в ярости сжимала кулаки Вика. В этот миг она ужасно жалела, что не обладает какой-нибудь сверхспособностью. Вот тогда бы она им показала! Вика представила, что может менять свою внешность на любую другую, и запросто выходит из комнаты в облике Беллы, которая в это время в отключке валяется в ванной…

В тишине неожиданно раздался звук, похожий на хлопок, с каким лопается пузырь из жвачки. Вика в тревоге села на постели. И вытаращила глаза: посреди спальни стояло маленькое существо с большими ушами, большими круглыми глазами и необычайно длинным носом, одетое во что-то, напоминавшее полотенце. В лапках оно держало поднос с тарелкой и кубком. Пока девушка пялилась на диковинное существо, оно проворно просеменило к кровати и водрузило поднос на столик. Потом исчезло с тем же громким хлопком, Кленова опомниться даже не успела.

— Что это было? — вслух спросила она, уставившись на то место, где испарился неизвестно куда ушастый.

Но ее голова невольно повернулась к подносу, стоящему на столике. Кто бы то ни было это существо, оно принесло еду… Рот наполнился слюной, руки потянулись к тарелке. Неважно, что на ней лежит, Вика все проглотит. Яичница из двух яиц, две сосиски и кусочек белого хлеба. О! Как прекрасно! Девушка накинулась на еду, вонзив в сосиску лежавшую радом с тарелкой вилку. А что в кубке? что-то оранжевое. Сок? Вика сделала жадный глоток. Это был сок, но какого-то непривычного вкуса.

Как ни голодна была Вика, но каждый кусочек она смаковала: когда еще предстоит ей поесть? Сыто погладив себя по животу, она отставила поднос и подошла к окну. На улице уже начинало смеркаться. Небо обрело густой темно — синий оттенок, и лишь на горизонте в тучах горел ярко — красный закат. «Завтра будет дождь», — отметила Вика машинально, глядя на небосвод, на котором проступали первые звездочки — бриллианты.

«Где же я?» — думала она. — «Если я нахожусь не в России, то где? Жаль, по звездам нельзя определить мое местонахождение… Ведь все равно из любого места в Северном полушарии видны одни и те же созвездия».

Хотя, что там говорить, распознать созвездия Вика все равно могла только два: Большую и Малую медведицы. Закат погас. И тотчас в небе, прямо напротив брюнетки, вспыхнула яркая точка, как бриллиантовая булавка на темном шелковом платье. Вика не знала, что это за звезда, но решила, что это — Сириус.

— Помоги мне, Сириус, — тихонько прошептала она. Но думала Вика и о другом Сириусе — мужчине с синими глазами, с которым она познакомилась почти три года назад в России. Помнит ли ее этот симпатичный иностранец, возможно, британец?

Вика вздохнула. В полночь можно будет попытаться бежать. А пока она будет ждать наступления ночи на кровати.

Ее организм сыграл с ней нехорошую шутку, решив, что раз девушка находится на грани дремоты, отключил сознание до самого утра. На этот раз Викины сны были куда приятнее. В одном из них фигурировал тот самый Сириус…

— О, черт! — простонала Вика, едва протерев глаза и бросившись к окну. Снаружи лил дождь, прибивая летнюю пыль к земле. Все небо было затянуто темно — серыми тучами. В общем, погода гармонировала с Викиным настроением.

Глава 3. Страшные сутки

Вика любила летний дождь, даже ливень, но сейчас ей все было не в радость. Поэтому она в досаде на себя отвернулась от окна, и в этот момент в спальню снова пожаловала Белла.

— Ждала меня, грязнокровка? — пропела она, нацеливая на Вику палочку, ту самую, которая сожгла ее одежду.

Пользуясь незнанием русского Беллы, Кленова сказала:

— Как ты меня достала, психичка. Иди скажи своему лысому монстру, что он урод.

— Поменьше болтай, девчонка, Темному Лорду это не нравится.

Беллатрикс угрожающе покачала палочкой и опять кинула что-то девушке.

— Надень, — коротко приказала она.

Обзывая про себя женщину самыми распоследними словами, Вика беспрекословно надела черный плащ. Его полы закрывали даже босоножки, таким для нее оказался он длинным. «Уж этой ночью я точно убегу, — успокаивала себя Вика, когда Белла сделала ей знак выйти из комнаты. — Даже на кровать не присяду, чтобы не было шансов уснуть».

Повела ее Пожирательница смерти не на первый этаж, а по коридору прямо и направо. Чтобы Вика двигалась побыстрее, она для ускорения тыкала ей в спину кончиком палочки. Это порядком разозлило девушку, что она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в Беллины волосы. Но понимала, что она пленница, и женщина не спустит с рук любое неповиновение Виктории. В этом случае свобода станет очень недосягаема.

Путь был недолгим, но Вика убедилась, что особняк огромный и, судя по интерьеру, — весьма богатый. А уж она-то разбиралась в нем. Белла заставила остановиться ее возле двери, пройдя под декоративной аркой, украшенной сложным цветочным орнаментом. Формально стукнув два раза в дверь, она втолкнула Вику в комнату, похожую на рабочий кабинет: массивный стол у окна, по стенам — полки с книгами, камин. За столом сидел Волдеморт собственной персоной. Вика не изъявляла желания о чем — либо с ним разговаривать, не то что находиться в одной комнате. Он не вызывал в ней никаких чувств, кроме безудержного страха, и снова не могла посмотреть на Темного Лорда.

Но Вика заставила себя поднять глаза: она не его верная приспешница.

— Зачем вы меня похитили? — спросила брюнетка, пытаясь совладать со страхом.

Беллатрикс возмущенно открыла рот: как же, ведь Вике никто не давал слова. Волдеморт с любопытством на лице отмахнулся от женщины. Узкие зрачки впились в серые глаза Виктории. Она как будто оцепенела, не в силах отвернуться от змеиного взгляда.

— Садись, — сказал Волдеморт.

Вика поняла его слова так ясно, словно он говорил по-русски. Она хотела ответить, что не будет садиться. Но… В следующий миг уже сидела на стуле перед столом.

«Он меня что, загипнотизировал?.. Вот урод!»

Возмущение перемешивалось со страхом, бурля как струя газировки, рвущаяся из бутылки.

— Зачем вы меня похитили? — процедила снова Вика, глядя на свои колени.

— Так, значит, ты до этого не имела дел с магией, девочка? — спросил Волдеморт, будто продолжая начатый разговор.

«Да он глухой! Может быть, кричать погромче?»

— Почему вы мне не отвечаете?

Сзади раздалось приглушенное оханье. Видимо, Белла изумлена хамством девушки. Но, кажется, Волдеморта, это только забавляло. Его безгубый рот раздвинулся в усмешке, похожей на оскал. Однако решил преподать Вике урок хорошего тона.

— Когда я говорю, ты молчишь и слушаешь, — сказал он. — Когда я спрашиваю, ты отвечаешь, Виктория Кленова.

— Я не…

Волдеморт ленивым движением погладил палочку, лежащую на столе, обхватил ее длинными, паучьими пальцами и едва заметно шевельнул ею.

Внезапно Вика почувствовала, как ее горло что-то сжало, так, что не могла свободно вздохнуть, не то что говорить. Ее руки потянулись к шее, стремясь сорвать с нее удавку, которой не было.

— Ты поняла?

— Д… — прохрипела девушка, задыхаясь.

Она закивала головой, не в силах произнести даже короткое «да». В тот же миг невидимый обруч с ее горла исчез. Вика жадно втянула в себя воздух. Беллатрикс за ее спиной торжествовала. Происходящее сейчас напоминало какой-нибудь триллер Стивена Кинга. До того Кленовой стало страшно.

— Ты раньше знала о магии?

Вика отрицательно потрясла головой, прядь ее черных волос упала ей на лицо. Выходит, то, что она сейчас испытала — это магия? Но, несомненно, темная…

Лысый маньяк задумчиво крутил в руке свою магическую палочку. Теперь Вика поняла ее предназначение. Ею причиняют страдания людям…

— Ты абсолютно здорова? — продолжил допрос он.

Вика в замешательстве моргнула.

— Я… — Вспомнив о последствиях, она быстро кивнула.

К чему все эти вопросы?

— Конечно, лучше всего было, если бы ты была чистокровной… — сказал Волдеморт, пронзая брюнетку взглядом красных глаз. — Но именно ты должна стать матерью моего будущего наследника.

Мысли Виктории расползлись, как муравьи при виде божьей коровки, кто куда. Какая мать?! Какой наследник?! Если б не свежее воспоминание об удушье, Вика бы закричала бы от ярости о нарушении прав человека. А так она только вжалась в стул, желая исчезнуть от этих безумцев.

В дверь осторожно постучали. Беллатрикс, вопросительно посмотрев на своего господина и получив кивок, открыла дверь.

— В чем дело, Северус? — спросил Волдеморт стоявшего на пороге.

Около Виктории послышался легкий шелест материи. Она немного скосила глаза и увидела высокого мужчину специфической, на взгляд девушки, внешности: у него были черные волосы средней длины и довольно — таки выдающийся нос на желтоватом лице. Его нельзя было назвать даже привлекательным, зато мужчина со столь звучным именем обладал низким и приятным для слуха Вики голосом.

— У меня сообщение от Миллера, мой Лорд, — сказал он, произнеся обычное обращение с какой-то особенной интонацией. Нет, Вика его не понимала, как Волдеморта — легко, она улавливала знакомые английские слова, машинально. — Он говорит, что клан вампиров в Уэльсе требует вашего присутствия на переговорах.

На лице Волдеморта ничего не отразилось, только глаза сузились.

— Беллатрикс, подготовь девушку. — Женщина склонила голову и подошла к Виктории. — Северус, к обряду все готово?

— Да, милорд, — ответил брюнет, бросив мимолетный взгляд на Викторию, когда Белла грубовато сдернула ее со стула.

Вика на секунду встретилась с темными, бесстрастными глазами Пожирателя смерти. К какому обряду было все готово? У нее еле двигались ноги, пока ее тюремщица вела из кабинета по коридору обратно в спальню.

Оттуда Беллатрикс ушла не сразу. Она заставила Вику залезть в ванну, полную горячей пахучей воды, ежесекундно угрожающе касаясь Викиной шеи волшебной палочкой.

— из-за тебя я стала служанкой, — бормотала она, без стыда разглядывая стройную фигуру Виктории, которой до безрассудства хотелось убить Беллатрикс. — Мерзкая грязнокровка, ты мне заплатишь…

Беллатрикс злобно отдернула намокший рукав мантии, и девушка увидела кое-что на левой руке Пожирательницы: на белой коже темным пятном выделялась татуировка в виде черепа, изо рта которого высовывалась змея. Вика удивленно наморщила лоб. Она определенно уже когда-то такое видела…

— Чего смотришь? — прошипела женщина на манер гадюки, плеснув ей в лицо воды.

Воистину, в состоянии безграничного гнева можно сотворить такое, о чем в дальнейшем человек будет жалеть всю свою жизнь. Как бы то ни было, Вика не выдержала жестокого отношения к себе. Она скрипнула зубами, а ее руки сами вцепились в прическу Беллатрикс. Та от неожиданности взвизгнула, чуть не опрокинувшись в воду.

— Я тебя ненавижу! — крикнула Вика, и, не выпуская волос, осторожно перешагнула через бортик ванны.

Она забыла о последствиях, о том, что может сделать ей женщина, когда обретет снова власть над девушкой. В ней жил гнев. Даже не имело значения, что она была мокрой и голой.

— Отпусти меня, проклятая маггла!!

Виктории не повезло с противницей, потому что Беллатрикс была выше и у нее была палочка. Когда девушка все-таки вырвала клок черных, с серебряными нитями, волос, Пожирательница смерти, взвыв, вытащила из кармана своей мантии палочку.

— Круцио!!

Все тело Виктории до последней клеточки пронзила острейшая боль. При ожогах, наверное, не бывает так мучительно больно. Глаза ее широко распахнулись, из груди исторгся безумный крик. Беллатрикс оттолкнула девушку от себя. Не удержавшись, та рухнула на плитки пола, ударившись плечом об ванну.

Но, видимо, это показалось фанатичке недостаточным. Она вторично применила на пытающейся приподняться Виктории пыточное заклятие. Тело девушки конвульсивно выгнулось на холодном полу, от пронзительного вопля зазвенела хрустальная люстра, висевшая на потолке ванной. Внезапно, как и началась, адская боль, такая, словно плоть рвется на мелкие кусочки, исчезла. Вика, рыдая, свернулась калачиком, спрятав лицо под мокрыми волосами.

Над обнаженной молодой брюнеткой наклонилась ее тюремщица и палач с искаженным от ярости лицом. Хоть она и проучила девчонку, в сердце проникла тревога: Темный Лорд ее по головке не погладит, если узнает…

А он не узнает.

— Вставай! — Беллатрикс схватила девушку за влажное плечо и потянула наверх.

Вика слабо застонала, осознав, на сопротивление у нее нет сил. Тело ей подчинялось только когда она концентрировала свою волю на каком-нибудь его участке. Ноги были как резиновые, и разъезжались в разные стороны, в голове плавал туман. Пожирательница довела Вику до кровати и заставила ее сесть, а сама поднесла палочку к ее голове. Вика дернулась, полагая, что с ней опять хотят сделать что-то плохое.

— Сиди и не рыпайся, — предупредила женщина.

Из кончика палочки заструился теплый поток воздуха, словно это был фен, а не кусок деревяшки. Вика почувствовала, что ее волосы постепенно высыхают. Потом Белла прошептала ей в самое ухо:

— Ты никому не скажешь, что здесь было. Понятно? А не то…

Она недвусмысленно показала на свою палочку. И через секунду вышла из комнаты. На Вику навалилась дикая усталость и сумасшедшая радость оттого, что осталась одна. Без одежды ей было прохладно, и она завернулась в покрывало, почти мгновенно провалившись в Царство Морфея.

Очнулась Вика от тревожных снов уже в разгар вечерних сумерек. Тело еще помнило рваную боль, поэтому она двигалась неуверенно, идя к ванной за одеждой. В ее голове мигало табло, состоящее из одного слова, таившего опасность: «обряд». То, о чем говорил лысый садист утром с носатым. А другое табло с другим словом «свобода» горело беспрестанно вот уже третий день…

Одевшись, Вика привалилась к стене напротив ванны с давно остывшей водой. Девушка принуждала себя не думать о своей мучительнице, чтобы голова оставалась ясной, и слепой гнев не заглушал ее чувства и разум.

Вернувшись в спальню, она тут же заняла свой пост у окна за портьерой. Она принялась подсчитывать время. Выходило примерно десять часов. Побег назначила после полуночи, молясь, чтобы до этого времени никто в комнату не пришел.

«Пожалуйста, господи, не дай меня на растерзание этим нелюдям!.. Пожалуйста…»

Время шло так медленно, как будто его заколдовали в насмешку Вике, которая вздрагивала от каждого воображаемого шороха. Наконец, не выдержав болезненного ожидания, она открыла окно. С улицы ей в лицо ударило сыростью. Вика протянула вперед руку. Дождя не было. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, прежде чем прыгать в неизвестность.

«Чего ты боишься больше всего: попытки или пытки? — спрашивала себя Вика, чувствуя бешеный стук сердца в груди. — Давай! До земли не так далеко, как кажется…»

Она залезла с ногами на подоконник, мучительно вспоминая, как нужно правильно падать. Вдруг Кленова застыла: за дверью послышались шаги. Медлить больше нельзя! Стиснув зубы, она прыгнула в пустоту.

Глава 4. Побег

Прыжок получился удачнее, чем Вика ожидала, если учесть, что она не видела, куда прыгает. Она приземлилась в мокрую траву на носки и, пригнув голову, перекатилась через нее. Как могла быстро встала, ощущая, как суставы приходят в норму. Сверху над ней раздался далекий яростный крик. Это обнаружилось Викино отсутствие в спальне…

Брюнетка шарахнулась от стены дома к темнеющим впереди кустам. И вовремя: из окна высунулась человеческая фигура.

— Девчонка сбежала! — заорала она голосом Беллатрикс. — Поймайте ее! Эй, ты! — крикнула она кому — то, находящемуся в саду. — Лови девчонку. Она должна быть где-то здесь!

Вика затаила дыхание, боясь, что оно может выдать ее. Безлунная ночь благоволила успешному побегу, если только… Девушка похолодела от одной мысли: что, если у похитителей имеются собаки? Ведь они запросто учуют ее, и тогда… Но никакого лая не было слышно. Зато были слышны шаги по траве. кто-то прошел совсем рядом! Вика прижалась к кусту, стараясь слиться с его тенью. По ее щеке хлестнула ветка, слегка ободрав кожу.

из-за угла белеющего во тьме дома выбежал человек. По его силуэту на фоне стены, Вика угадала в его руке волшебную палочку. Если сейчас она что-нибудь не предпримет, ее поймают! И тогда ей не будет пощады…

От долгого стояния на мокрой траве Викины ноги в открытых босоножках замерзли, но девушка не обращала на такой пустяк внимания. Она искала укрытие по пути к каменному забору, видневшемуся метрах в семи от нее. Кусты в саду были высажены хаотично, но достаточно далеко друг от друга. У человека, выбежавшего из-за дома, на кончике палочки зажегся яркий огонек. Он, словно маяк, озарял все в радиусе пяти метров.

Вика в панике закусила до крови губу. Человек находился слева от нее немного дальше, чем куст, до которого она наметила свою перебежку. Она присела на корточки, опустив ладонь в траву. Хоть что-нибудь… Ее пальцы нащупали маленький гладкий камешек. Предельно осторожно она выглянула из-за куста. Человек был уже близко… Вика метнула в его сторону камешек, просвистевший за его спиной. Человек обернулся на звук. И Вика побежала. Спряталась за куст. Теперь в тень забора, под которым росла группа раскидистых деревьев.

И вдруг… От неожиданности Вика едва не закричала во все горло. На ее губы опустилась ладонь, заглушив испуганный вздох.

— Тихо! — еле слышно произнес мужской голос. Голос того носатого, которого зовут Северус! В голове Вики билась единственная мысль: «Ее поймали!»

— Не бойся, я тебя не сдам, — прошептал он, заметив ее расширившиеся от ужаса глаза в темноте.

Он направил на девушку свою палочку. Вика зашевелилась, готовая лягаться и кусаться и без боя не сдаваться. Странно, Вика не чувствовала агрессии в поведении мужчины. Его палочка коснулась ее макушки, и по ней будто потекла холодная струя воды.

— Снейп! — крикнул запыхавшийся голос Беллатрикс.

Северус убрал руку от губ Виктории.

— Беги! — прошипел он.

Вика не заставила себя ждать. Она помчалась прямиком к забору, срывая дыхание. Сердце колотилось как сумасшедшее, грозя выпрыгнуть из груди. С разбегу запрыгнула на нижнюю ветку ближайшего дерева, ободрав коленку о шершавую кору и чуть не потеряв босоножки. На секунду обернувшись, она сверху увидела в саду кроме Северуса и Беллатрикс еще троих человек. Взгляд скользнул по руке, обхватившей ствол дерева, и Вика едва не свалилась на землю: она была почти невидима, как и все тело. Что с ней сделал мужчина? Она шевельнула рукой, сквозь которую видела крону дерева, изумленно вытаращив глаза.

Опомнившись, девушка полезла выше, чтобы можно было перелезть через забор. Вопросы она задаст позже, когда будет далеко от страшного особняка. Просто так до вершины каменной ограды не дотянуться, и Вика перебралась на соседнюю толстую ветку, которая закачалась под ней. Обувь ей ужасно мешала, норовя все время соскользнуть вниз. Тогда брюнетка сняла ее и, крепко держа за ремешки босоножки, переправилась на забор, кое-как удерживая равновесие.

— Черт! — прошептала Вика, когда около нее что-то вспыхнуло, как заряд электричества.

— Она там! — донесся до нее крик из сада. — Ловите девчонку!

Еще миг, и Вика оказалась по другую сторону каменного забора, свалившись в заросли мокрых растений. Машинально отряхиваясь, она понеслась, не разбирая дороги между деревьев, росших в изобилии, как в настоящем лесу. Босоножки, зажатые в ладони, ударяли по руке, когда Вика перепрыгивала через валяющиеся на земле ветки. Ее гнал страх, заставлявший не убавлять скорость и изменять направление.

И лишь выдохшись, Вика замедлила бег. В боку ужасно кололо, ноги были изранены, платье сбилось на бедрах, а в глазах от большого напряжения плясали разноцветные круги. Никогда она еще так не бегала на длинные дистанции, да к тому же почти в полной темноте. Но останавливаться нельзя!

Вика двигалась всю ночь, иногда переключаясь на бег, когда ей казался звук погони. Один раз она сиганула на дно неглубокого оврага, поросшего колючими кустами, исцарапав еще больше голые ноги и руки. Она не позволила себе зареветь, экономя свои силы на подъем из оврага. Шатаясь от усталости и цепляясь длинной мантией за колючки, Вика выбралась наверх. Прошла немного и осела на землю возле толстого дерева. По ее ощущениям она преодолела расстояние километров в сто, на самом деле, не больше тридцати.

На востоке светлело небо, предвещающее скорый рассвет. Теперь, когда Вика убежала довольно — таки далеко от похитителей, она задалась вопросами: «Где она находится? Куда идти? Почему ей дал уйти мужчина с красивым именем Северус?» Но ей никак не давалось решение с тремя неизвестными. Если на второй она могла как-то ответить, то первый и третий были покрыты туманом. Кстати о туманах… Вика дрожала от утреннего холода, принесшего с собой стелющийся по земле туман, обхватив себя руками. Она была еще прозрачна от заклятия, которое на нее наложил Северус, так она думала, что заклятия. А что будет она делать, если оно и дальше будет действовать? Ох… Она подумает об этом потом, как Скарлетт…

Немного передохнув, Вика решила пойти на юг, может, станет теплее. Хоть босоножки не самая удобная обувь для хождения на дальние переходы, она их одела и двинулась перпендикулярно встающему солнцу, на юг. Минут через пять девушка вышла из леса на небольшую проселочную дорогу. За ней начиналось поле с поспевавшей пшеницей, а где-то вдали вился легкий дымок, видневшийся на фоне пока еще темного неба с клочковатыми облаками. Дым, вероятно, означал присутствие человека. Однако Вике что-то мешало сразу бежать к нему.

Как она теперь может доверять людям, если они так с ней поступили? Конечно, не следует обвинять в этом всех, но ей помочь может только милиция… или полиция? Представители правоохранительных сил. А их можно найти в любом населенном пункте, лучше всего в крупном городе.

С такими мыслями Вика направилась по дороге, надеясь, что она приведет ее в место, где много людей и есть служители закона. Хотя не факт, что они ей помогут, когда она расскажет свою страшную историю. Вика шла, еле передвигая ноги, ей нестерпимо хотелось есть, а особенно — пить. Она невесело подумала, что, наверное, похожа на какую-то оборванку с растрепанными волосами и разномастной одеждой…

Солнце поднялось выше, и стало несколько теплее, туман растаял. Спустя некоторое время Вика обнаружила, что перестала быть прозрачной. Это ее немного приободрило, а то ощущала себя призраком — бродягой, которому суждено вечно скитаться по земле. На обочине дороги, переходящей в асфальтовую, стоял щит. На нем было написано что-то по-английски: «Great oaks».

«Значит, я и вправду в Англии? — У Виктории снова перехватило дыхание от осознания, что она в чужой стране. — Грит эукс… Что это такое? Грит переводится как великий. Эукс… это, кажется, дерево какое-то… Дуб! Да! Великие дубы. По — моему, это название какого-нибудь поселения.»

Место, где находилось девушка, и впрямь было дубовое, то есть куда бы она ни посмотрела, везде росли могучие дубы, увешанные спелыми желудями. И воздух здесь дышал особенной свежестью. Вот и птицы подали голоса… Жизнью можно было наслаждаться… да Вика не могла. Жажда мучила все сильнее и сильнее.

Дальше дорога поворачивала влево, и из-за кряжистых деревьев показался живописный вид на маленькую деревушку. Небольшие аккуратные домики под черепичными крышами утопали в зелени садов. Это и есть Великие дубы? Вика двинулась туда в надежде, что кто-нибудь даст ей утолить жажду. Внезапно позади нее раздался звонок. Кленова вздрогнула и обернулась. Ее догоняла женщина лет пятидесяти на велосипеде, одетая в сиреневые штаны — капри и белую майку. На голове сидела кепка, перевернутая задом наперед.

— Доброе утро! — весело поприветствовала она девушку, поравнявшись.

Вика постаралась улыбнуться как можно беспечнее.

— Good morning! — Слава богу, эту фразу она знает.

Но, видимо, что-то в облике брюнетки обеспокоило англичанку, так как она внимательно посмотрела на девушку, притормозив велосипед.

— С вами все в порядке? — спросила велосипедистка.

Вика мучительно соображала, как на это ответить.

— Простите, я не говорю по-английски…

— Вы не британка?

— Нет, я русская. I am Russian, — повторила Вика по-английски и добавила: — Я потерялась. I am lost.

Лицо англичанки стало участливым. Кленова сама не знала, зачем она так сказала, хотя, как рассказать, что ее похитили, по-английски тоже не знала. Однако ж велосипедистка приняла близко к сердцу слова Виктории.

— О, вы потерялись, мисс? Вы из Ноттингема?

Понятия не имея, где этот Ноттингем находится, Вика на всякий случай кивнула.

— Он находится в двадцати милях к западу отсюда, — покачала головой женщина. — Как вас угораздило потеряться?

Вика беспомощно пожала плечами, давая понять, что не понимает по-английски.

— Знаете что, пойдемте со мной. — Англичанка решительно слезла со своего транспортного средства и знаком показала следовать за ней. — Я живу здесь, в деревне. Кстати, меня зовут Пенелопа.

— Э… Очень приятно, — сказала Вика. — А я Виктория. My name is Victoria.

Сама не ожидая этого, она обрела знакомую, живущую в деревне, где можно было напиться воды. Пенелопа ей понравилась своей добротой и веселостью, напоминая, что в этом жестоком мире встречаются люди, готовые помочь ближнему бескорыстно.

Дом, к которому Пенелопа привела девушку, был двухэтажный и с аквамариновой черепичной крышей. Вместо забора участок огораживала живая изгородь из каких-то вьющихся растений. Вот что значит английский загородный дом. Вика хоть и не была ландшафтным дизайнером, во все глаза глядела на разбитые в саду перед домом декоративные клумбы с ярким разноцветьем цветов. Англичанка поставила велосипед возле изгороди и повела Кленову в дом по усыпанной мелкими камешками дорожке между холмиками изумрудной травы.

— Very… beautifully, — впечатлено сказала Вика хозяйке этого великолепия.

Пенелопа польщено улыбнулась, принимая похвалу гостьи.

— Я очень люблю заниматься садом. Даже на специальные курсы поступила… Ой, что это я… Вы, Виктория, должно быть, устали.

Она усадила ее на уютно обустроенной веранде на легкий деревянный стул за круглым столиком.

— Что вы, не стоит беспокоиться так, — запротестовала девушка. — Мне бы только попить. Drink… pleas.

Женщина поспешила внутрь дома и вернулась с запотевшей бутылкой минералки и высокими стаканами.

— Пей, пожалуйста.

Вода оказалась приятно прохладной. Вика с жадностью припала к стакану и, не отрываясь от него, выпила вкусную минералку.

— Спасибо большое, — немного смущенно поблагодарила она. — Фэнк ю вери мач, Пенелопа.

— Да не за что. Наливай еще, если хочешь.

Сидеть на веранде было так хорошо, что Виктория осталась бы здесь еще надолго. Но до сих пор в ней живет страх погони. Поэтому она встала и снова поблагодарила сердобольную Пенелопу, уговаривавшую девушку дождаться приезда ее мужа. Вика не понимала и качала головой.

— Тогда тебе стоит поймать попутную машину. Понимаешь меня? — Англичанка попыталась изобразить жестами свои слова. — Здесь недалеко находится шоссе…

Вика напряженно вслушивалась в то, что говорила Пенелопа. Жесты не очень помогали.

— Car… highway?..

— Да, — кивала женщина.

Кажется, она разъясняет Вике, где находится дорога, ведущая к Ноттингему, и что ей нужно поймать попутку. Девушке было немного не по себе, что обманывает, хоть и наполовину, хорошего человека. Ведь она правда потерялась в незнакомой стране.

В общем, Вике все равно было куда идти, и она последовала совету Пенелопы, которая, несмотря на возражения, дала ей немного денег на дорогу. На прощание англичанка обняла девушку, словно родную дочь провожала. Вика находилась на грани слез. Оборачиваясь каждую секунду, она направилась к шоссе, к которому указала Пенелопа.

«Какие, оказывается, бывают люди, — думала она под нежарким полуденным солнцем, время от времени скрывавшимся за объемными кучевыми облаками. — Отзывчивая Пенелопа… когда-то я читала, что англичане не очень — то эмоциональный народ, сдержанный и прижимистый. Нельзя в целом охарактеризовать какую — либо нацию, всегда найдется опровержение.»

Вскоре послышался шум большой автотрассы. Но Вика не стала ловить машину. Во-первых, она не знала английского, а без него трудно общаться в англоязычной стране, Во-вторых, она не была уверена, что денег хватит на дорогу до этого Ноттингема, и в-третьих, вдруг опять попадется какой-нибудь маньяк… Вика достала из кармана купюру в пять фунтов, посмотрела на нее и снова убрала. Лучше купить на эти деньги еды…

Глава 5. Скитания

По одну сторону шоссе раскинулись луга с душистыми травами, где паслось вдали стадо овец, жалобное блеяние которых иногда доносилось до Вики. По другую сторону проходила лесополоса. Девушка решила идти по краю леса так, чтобы она не была видна с дороги, но чтобы Вика видела ее. До вечера она не упускала шоссе из поля зрения, а углубившись в лес, чтобы избежать встречи с двумя какими-то типами, повернула в другую сторону и потеряла свой ориентир. Наверное, сказывались усталость и прошлая бессонная ночь.

«Господи, как же мне выбраться с этого острова? — в отчаянии подумала Вика, остановившись отдохнуть. — Как? Кто мне подскажет?»

Она обняла ближайшее дерево и уткнулась в ее прохладную кору носом. Едва она это сделала, с неба, затянутого тучами, хлынул дождь. Вика в унисон с ним тихо заплакала, вздрагивая от раскатов грома и вспышек молний, время от времени освещавших лес. Ее слезы смешивались с дождевыми каплями. Перебарывая себя, Вика отлепилась от ствола дерева и побрела дальше. Мокрые волосы свешивались ей на лицо, и девушке приходилось постоянно их убирать. Промокшая одежда стесняла ее движения, Вика пыталась несколько раз ее хоть как-то выжать, только от этого не было толку, потому что дождь не желал прекращаться. Вика начала жалеть, что пренебрегла советом Пенелопы ехать в город на попутной машине.

Когда лес кончился, она не заметила. Уныло свесив голову под нескончаемым дождем, отчего с нее текли струйки воды, Вика наткнулась взглядом на залитый асфальт. Это была дорога. Мимо пронеслась, обрызгав девушку фонтаном воды, огромная махина на колесах, похожая на механического динозавра. Смахивая с лица теплые капли, Вика углядела на противоположной стороне светящиеся окна какого-то одноэтажного здания. Сердце застучало сильнее. Она нашла крышу.

По автомобильному потоку было понятно, что это оживленная трасса и что даже в темное время суток машины ездят регулярно. Вика минут десять нетерпеливо дожидалась, когда же можно будет перейти широкую дорогу. Наконец, за трейлером установился пробел в движении. Она перебежала дорогу, шлепая промокшими босоножками по лужам, и помчалась к манящим огням.

Это оказалось придорожное кафе, название которого горело синими буквами. «Орхидея». Мельком взглянув на неоновую вывеску, Вика влетела в теплое помещение. На пол сразу же натекло приличное озеро. Она оглядело кафе. Здесь было уютно и, что главное, сухо: столики на два и четыре места, под потолком работал кондиционер. Из посетителей в кафе находились молодая парочка и мужчина, сидевший к Вике спиной у окна.

К новой посетительнице подошла официантка с усталым лицом лет тридцати. Окинув Вику взглядом, она вытянула руку, показав на дверь в глубине помещения.

— Если вам нужна туалетная комната, она там.

— Спасибо… — пробормотала Вика, чувствуя, как по ее телу ползут мурашки от противной сырой одежды.

Первым делом в туалете она сняла с себя мантию с грязными полами. Вспомнив о деньгах, девушка с чрезвычайной осторожностью вынула из кармана слипшуюся бумагу.

— Им поможет только хорошая реанимация… — разглаживая купюру, грустно фыркнула она. — Разве что это…

На стене висела сушилка для рук. После минуты под потоком теплого воздуха мокрые фунты стали влажными. И Вика принялась за свое облачение, как следует выжав над раковиной мантию и кое-как платье. Волосы тоже хорошенько отжала и закрутила жгутом на затылке. Совершив эти нехитрые процедуры, она вернулась в зал. Поискала глазами более уединенное место.

Самым привлекательным ей показалось в углу у окна. Как только Вика присела на кожаное сидение, положив рядом с собой мантию, к столику подошла официантка и подала меню, похожее на аттестат об окончании школы. Эта мысль почему-то вызвала у брюнетки улыбку, однако голод не дал ей расслабиться полностью.

Раскрыв меню, она уставилась в названия предлагаемых блюд. Как бы выбрать еду так, чтобы денег хватило? Вот tea, то есть чай пятьдесят пенсов стоит, а у нее всего пять фунтов. Показав дожидающейся женщине то, чего она хочет, Вика прикрыла глаза в ожидании заказа.

Когда ей принесли горячую картошку с рыбой под каким-то соусом и такой же обжигающий чай, она накинулась на еду с аппетитом голодного зверя, едва ли не рыча при этом. Вике казалось, что она ела ничего вкуснее этого простого блюда. Чай она прихлебывала, глядя в окно, за которым до сих пор капал дождь, и думала о Пенелопе. Если бы не она, не сидеть бы Вике здесь, в тепле…

Брюнетка не заметила, как уснула, прижавшись щекой к холодному стеклу. Очнулась она оттого, что кто-то трогал ее за плечо. Это ее будила официантка.

— Извините, мисс, мы закрываемся…

— Ох, простите, я уснула… — слегка охрипшим голосом сказала Вика, моргая сонными глазами. — Sorry.

Она расплатилась, подхватила мантию и вышла из кафе на воздух, наполненный озоном. Дождь кончился к облегчению девушки. Она накинула на плечи не до конца просохшую мантию и побрела вдоль дороги. Спать ей хотелось до смерти, получасовой сон только прибавил желание.

— Мисс, вас куда-нибудь подвезти? — услышала Вика мужской голос справа от себя.

Вика машинально повернула голову. На автомобильной стоянке возле кафе были припаркованы три машины. Около одной, красивой с покатой крышей, стоял мужчина и смотрел на Вику, покручивая на пальце кольцо с ключами. Но с некоторых пор незнакомцы внушали ей безотчетный страх. Тем более ночью. Отвернувшись, Вика прибавила шаг.

— Слушай, куда ты так торопишься?

Мужчина догнал ее и, стиснув крепкими пальцами ее руку, развернул к себе.

— Отпустите меня!! — гневно закричала Вика, дернув руку.

Ну почему на нее одним за другим сыпятся кошмары? За что ей все это?

— Ты чего так орешь? — немного оторопел мужчина. — Я же тебя не насилую. Хотелось бы, чтобы по доброй воле…

Но не отпустил ее руку, как бы Вика не вырывалась.

— Ты иностранка, да? А ты говоришь по-английски? — спрашивал он ее, подталкивая к своей машине.

Внутри девушки все бурлило, кипело, грозя вылиться через край. Весь мир сузился до одной автомобильной стоянки, к которой мужчина притащил ее. Ярость и страх слепили ее, заставляя ее внутренние силы увеличиться и лавой растечься по телу. Дальнейшее произошло, как будто в замедленной съемке. Вика подняла было свободную руку, чтобы ударить мужчину, решившего поразвлечься с беззащитной иностранкой, но не успела коснуться его, как он вдруг отлетел от нее и врезался боком в капот своего автомобиля. Вика, до конца не осознав произошедшее, смотрела на свалившегося на асфальт мужчину, потом — на свою поднятую руку. Ладонь была горячая, ее немного покалывало, словно по ней легонько водили иголкой.

Что… Что это было?!

Вика снова потрясенно посмотрела на незнакомца. Он, все также не шевелясь, лежал перед машиной. О нет! Что она с ним сделала? Она?! Вика сглотнула, неожиданно ее затошнило. Но она же не может… она не обладает никакой сверхсилой. А только это объяснение лезло к ней в голову. Постепенно вместо шока ее наполнила паника. Господи, а вдруг он умер?.. Вику разрывало на две части: одна половина рвалась убежать, куда глаза глядят, другая — хотела узнать, что с ним все в порядке. Она сделала маленький шажок к мужчине. Но вот веки его дрогнули и медленно открылись. Он прохрипел:

— Ведьма…

Вика попятилась. Witch? Он назвал ее witch? То есть ведьмой? Она повернулась и побежала. По ее щекам потекли слезы. Как он посмел? В конце концов, сам виноват. А вдруг это правда? То, что она ведьма? Вдруг, ее похитители — сектанты что-то с ней сделали?

От этого предположения Вика затормозила. Или ее заразили, как при гриппе, своей магией? Это слово она слышала от них два раза, и своими глазами убедилась в ее существовании. И попробовала на себе ее действие… Вику зазнобило при воспоминании о переполненной ненавистью женщине с палочкой, несущей невыносимую боль. Нет! О ней лучше не думать. Девушка огляделась. Она довольно далеко убежала от кафе и теперь находилась посреди пшеничного поля. Наступила вторая ночь ее скитаний, а она так в город и не попала. Ну что ж, ночевать придется здесь, а не в лесу, где было жутко от призрачных теней и уханья сов. Вика легла на солому поверх мокрой земли, укутавшись в мантию и отгораживаясь от ночной прохлады. Уснула она, на удивление, сразу. На темных ресницах блеснули слезы.

Глава 6. Возвращение к жизни

…Двумя днями ранее. Лондон.

В доме двенадцать, что на Гриммолд-плейс, царило спокойствие. Но не в душах троих подростков, живших здесь со дня рождения Гарри, то есть с 31‑го июля, с того самого дня, когда Гарри и Хелен пытались спасти от длинных Волдемортовых рук русскую девушку Викторию. Его верные слуги оказались быстрее.

— Гарри, поешь хоть немного, — сказала Гермиона, пододвинув к сидящему за столом парню в круглых очках тарелку. — В последнее время ты мало ешь.

— У меня аппетита нет, — пожал плечами Гарри.

— Если так дальше будет продолжаться, от тебя лишь тень одна останется, — заметил Рон, сам ловко орудуя ложкой.

Гарри, чтобы немного успокоить друзей, зачерпнул ложкой картошку и отправил в рот.

— Ты снова думаешь о той девушке? — спросила Гермиона, садясь напротив него.

По его молчанию можно было догадаться, что это положительный ответ. Рон и девушка переглянулись. Гарри заметил их движения.

— Вы считаете, что я напрасно забиваю свою голову мыслями о ней?

— Ну что ты…

— Нет, вы так считаете! — повысил голос Гарри. — Вы думаете, что прежде необходимо добыть информацию о хоркруксах.

— Но ведь… — начал Рон, но Гермиона сжала его ладонь. — Хоркруксы тоже немаловажная вещь. Мы же не спорим, что судьба этой русской нам безразлична.

Гермиона кивнула, на ее лице промелькнуло облегчение. Все же иногда Рон не следит за своими словами.

— Время от времени глазами Волдеморта я вижу помещение, похожее на гостиную, — сказал Гарри, уставившись в свою тарелку с картошкой. — Если б я знал, где он находится…

— Но он тебя не видит? — обеспокоенно спросил Рон.

— Не думаю… Я бы это почувствовал. — Поттер посмотрел на своих друзей. — Простите, если что-то не так. Вы сами захотели быть со мной.

— Эй, Гарри… Мы же друзья, — Гермиона протянула через стол свою руку и положила на лежащий на нем локоть Гарри. — Тебе это о чем-нибудь говорит?

На лице зеленоглазого парня появилась улыбка.

— Один за всех и все за одного? Доставайте шпаги, ребята, будем биться до конца.

— Какие шпаги? — недоуменно переспросил Рон.

Гермиона фыркнула в кулак. Гарри, не выдержав, засмеялся, глядя на растерянную физиономию лучшего друга. Напряжение, витавшее на кухне, спало.

— Это из маггловской книги, Рон. Называется «Три мушкетера», — пояснила Гермиона.

Рон поднял вверх ладони, как бы сдаваясь. Он был рад, что Гарри повеселел, чего не случалось уже несколько дней.

— Выходит, эти три мушкетера — это мы, а вместо шпаг — наши палочки, — заключил он.

— Верно, — задумчиво сказал Гарри. Его мысли вновь перескочили на заключенную в резиденции Волдеморта русскую Викторию. Он должен был защитить ее, но не смог. Если бы Хелен ему сразу поверила… Это так непросто, знать о замыслах своего врага и не в силах это предотвратить.

— Ну что, закрываем литературный клуб и идем спать? — предложил Рон, зевая. — Как говорится, утро вечера мудренее.

— Рон, ты сам день ото дня становишься мудрее, — с легким удивлением сказала Гермиона.

— Да, я такой, — гордо поднял подбородок рыжий парень. — И мне есть у кого учиться.

Правильно поняв его намек, Гермиона с улыбкой покачала головой.

— Рональд Уизли, ты меняешься на глазах.

Она поднялась, чтобы убрать со стола остатки ужина. Но Гарри не дал ей это сделать.

— Не надо, Гермиона, я сам. Вы идите. — Он подумал, что будет правильно, если Рон и Гермиона побудут немного наедине.

Гермиона хотела возразить, но Рон молча потянул ее из кухни. Гарри улыбнулся, когда остался один. Хоть кто-то должен быть счастлив. Он заметил совсем недавно, что его друзей связывает нечто большее, чем просто дружба. Наверное, это он знал даже раньше, чем поняли они сами. С Рона и Гермионы его мысли переключились на некую рыжеволосую девушку. И, чтобы как-то отвлечься от нее, Гарри начал убирать посуду в раковину. Но в его голову упорно лезла сцена на похоронах Дамблдора, когда он сказал Джинни, что они должны расстаться. На похоронах Дамблдора… Вот еще одно имя, которое приносило ему боль. Директора не было уже больше месяца, а Гарри казалось, что произошедшее на Астрономической башне было только вчера. Ему до сих пор отчетливо вспоминается невозмутимое лицо Снейпа…

Тарелка выскользнула из дрогнувшей руки парня и вдребезги разлетелась по грязному каменному полу. Гарри стиснул зубы. Черт бы побрал этого ублюдка с сальными волосами! Даже на расстоянии он портит ему кровь. Ничего, когда — нибудь они встретятся, и Гарри отомстит Снейпу сполна.

Гарри присел на корточки, вынул палочку и попробовал «Репаро» склеить тарелку. Не получилось, осколки были слишком мелкие. Пришлось применить «Эванеско». Осколки исчезли. Гарри вздохнул. Гермиона обязательно заметит, что одной тарелки не хватает, и спросит…

Поднимаясь в холл, Гарри старался не производить особо громких звуков, иначе проснется портрет миссис Блэк и развопится на весь дом, посыпятся проклятья, и снова вспомнится Сириус… Ну вот… вспомнился… Гарри стукнул кулаком по каменной стене. Ну как можно было не вспомнить самого близкого человека, человека, о котором напоминал весь дом? Неожиданно для себя Гарри обнаружил, что стоит перед дверью спальни крестного на четвертом этаже, куда хотелось ему войти со вчерашнего дня. Что ж… Раз он здесь оказался… Гарри толкнул дверь и вошел в комнату.

В спальне было все покрыто слоем пыли. По — видимому, в ней никто не бывал после Сириуса. Комнату освещал лишь льющийся из окна ночной свет, и Гарри достал свою палочку.

— Люмос, — почему-то прошептал он.

Вырвавшийся из кончика палочки свет выхватил из полутьмы кровать, небрежно застеленную покрывалом. Гарри с жадным любопытством стал разглядывать личное когда-то пространство его крестного, цепляясь взглядом за мельчайшие детали. Но личных вещей, которыми бы дорожил Сириус, здесь большей частью не осталось. Не даром он предпочитал ночевать с Клювокрылом в спальне своей матери. Вот на письменном столе, стоящем у окна, лежала пара пыльных журналов. «Придира» с противоречивыми статьями и маггловский журнал про автомобили и мотоциклы. Гарри даже раньше не знал, что Сириус увлекался ими, а теперь было слишком поздно… В горле Гарри запершило от горького комка. Он провел пальцем по обложке с великолепной «Феррари», оставляя яркую полосу на ней. Тут его внимание привлек уголок, выглядывающий из журнала. Парень потянул за него и вытащил на белый свет фотографию. Фотографию четырех Мародеров, беззаботно улыбающихся ему. Питер Петтигрю, Сириус, Джеймс и Ремус, молодые и любящие жизнь, двоих из которых уже не было, а двое других исправно ненавидели друг друга.

Гарри подробно изучал веселые лица отца и крестного, словно их изображение объединяло его с ними, и ему становилось чуточку легче. Потом подумал, что в журнале есть еще что-нибудь, и потряс его над столом. Между страниц соскользнул еще один прямоугольник. На этот раз это был маггловский снимок. Молодой девушки. Причем Гарри ее знал. Он с изумлением смотрел на Викторию, глядевшую на него в ответ серьезно и неподвижно. Откуда у Сириуса фотография русской девушки, томящейся сейчас в плену у Волдеморта? Выходит, он знал ее? Или фотография попала к нему случайно? Судя по обтрепанным краям, она была у него давно. Но ответа у Гарри не нашлось.

Подавив в себе импульс немедленно поделиться новостью с Роном и Гермионой, он решил, что, вероятно, они уже спят, и дело подождет до утра. Он снова спрятал снимки в журнал и отправился в общую с Роном комнату.

Ночью ему приснилась Виктория. Но это было не удивительно, раз он столько передумал о ней за последние два дня. Почти как и о Джинни, которую видел на скромной свадьбе Билла и Флер. Ах, Джинни…

Гарри открыл глаза и не глядя нащупал свои очки на тумбочке возле кровати. Перед его мысленным взором образ одной девушки — брюнетки сменился на другой — его рыжеволосой подруги. Бывшей подруги…

В дверь постучали, и тут же в комнату прямо — таки влетела Гермиона.

— Гермиона? — Гарри надел очки и уставился на девушку, сев на кровати. — что-то случилось?

Он заметил, что она какая-то взбудораженная.

— Вставайте!

Гарри посмотрел на спящего Рона, слегка приоткрывшего рот во сне. Гермиона подскочила к его кровати и затрясла юношу за плечи.

— Рон! Просыпайся!

— Гермиона, что случилось? — не на шутку перепугался Гарри, поспешно притягивая к себе одежду.

Гермиона не ответила, продолжая будить Рона. Рыжий парень захлопал глазами, спросонья пытаясь понять, в чем дело.

— Что, пожар?

— Нет, Рон. Вставай быстрее. Я вас жду на кухне, — четко произнеся три предложения, девушка вышла из комнаты.

— Я не понял… — Рон, окончательно проснувшись, недоуменно пялился на дверь.

— Раз уж мы не спим, пойдем узнаем, в чем дело, — предложил Гарри. Он вспомнил о фотографии, которую нашел в комнате Сириуса.

— Раз уж мы не спим? — вытаращил глаза Рон и проворчал, одеваясь: — И вообще, она могла бы и здесь нам рассказать. Может, Кричер вернулся и ее свел с ума своими выходками? — Подумал и сказал: — Глупость какая.

На кухню они спустились в полной боевой готовности. Осмотрелись в поиске чего — либо экстремального, но кроме взволнованной Гермионы ничего такого не обнаружили. Гермиона придвинула к ним на столе тарелку с бутербродами.

— Ешьте быстрее.

— Да что с тобой, Герми? — спросил Рон, машинально схватив бутерброд.

— Когда я была здесь, — сказала она, — ну, перед тем, как побежала к вам… появился Патронус.

— Кто прислал? — Гарри внутренне весь собрался — Патронусов не присылают ради шутки.

— Ремус.

— Ремус? Он что-то передал?

— Да, он сказал, чтобы мы со всеми мерами предосторожности отправлялись в Больницу Св. Мунго.

— В больницу? — повторил Рон, перглянувшись с Гарри. — Зачем?

— Он передал только это сообщение, поэтому мы узнаем зачем, если отправимся туда.

— А это действительно был Патронус Ремуса? — вдруг поинтересовался Рон. — Ну, я имею в виду, что это может быть какая-нибудь ловушка.

— Нет, Рон, — покачала головой Гермиона. — Это был точно его Патронус и его голос.

— Тогда чего мы ждем? — нетерпеливо сказал Гарри и двинулся к выходу, вгрызаясь на ходу в бутерброд с сыром.

Добрались Гарри, Рон и Гермиона до магической больницы, трансгрессировав в два этапа и избегая людных мест. Они прошли сквозь витрину закрытого на вечный ремонт старого магазина и попали в приемное отделение. Возле стойки с розовощекой привет — ведьмой стоял Ремус, который явно поджидал их. На его лице читалось большое волнение. Подростки подошли к заметившему их мужчине.

— Доброе утро, ребята! — улыбнулся он.

Они хором поздоровались. Гарри отметил, что его улыбка отнюдь не сделанная против воли, а искренняя, даже, он бы сказал, радостная. Что же такого произошло, что Ремус так улыбается?

— Ремус, ты послал Патронус… — начал Гарри, внимательно вглядываясь в него. — Что случилось? Почему ты здесь?

— Надеюсь, нам не придется посещать Локхарта? — попытался пошутить Рон.

— Не беспокойся, Рон, — успокоил его Ремус, усмехнувшись. — Это очень хорошая новость. — Он посмотрел на Гарри долгим взглядом. — Особенно для тебя, Гарри.

Парень насторожился.

— Что ты имеешь в виду?

— В этом здании находится человек, которого мы все считали погибшим.

Трое друзей уставились на торжественного Люпина.

— Что? Кто? О ком ты? — посыпались на него вопросы.

— Ремус, мне не хочется думать, что это ложная надежда… — сердце Гарри как-то странно замерло, когда у него промелькнула мысль о…

— Ребята… Гарри, Сириус жив!

— Что?! — потрясенно воскликнули Гермиона с Роном так громко, что на них оглянулись несколько дожидающихся своей очереди посетителей.

Гарри первое мгновение стоял неподвижно, словно оглушенный этим известием. Потом недоверчиво посмотрел на лестницу, ведущую на верхние этажи.

— Это правда? Он жив? Где он?

— Он лежит в палате на пятом этаже.

Едва Ремус закончил, Гарри помчался к лестнице, заставив двух — трех человек шарахнуться в сторону. Остальные бросились за ним. Догнали парня лишь на пятом этаже перед отделением заклинательных повреждений, он лихорадочно метался от одной закрытой двери к другой.

— Гарри, подожди! — крикнул Ремус.

— Где он, Ремус?

Рон и Гермиона взволнованно смотрели то на Гарри, то на Ремуса. Они не могли поверить в то, что им сказал Люпин. Сириус жив спустя больше года после его падения за Арку в комнате смерти.

— Гарри, Сириус находится в бессознательном состоянии под наблюдением целителей.

Поттер никак не мог совладать со своими эмоциями. Ему хотелось бежать к своему крестному, прыгать от неимоверной радости до потолка. Но сердце сжалось от последних слов Ремуса. Он повернулся к мужчине.

— Но он придет в себя?

— Целители делают все, чтобы это произошло, — мягко сказал Ремус.

— А как узнали о Сириусе? — спросила Гермиона.

— Его обнаружили лежащим возле Арки во время утреннего обхода по Отделу Тайн.

— То есть его как бы Арка выбросила? — очень удивленно сказал Рон.

— Вероятно. Недаром Отдел Тайн называется именно так.

— Дамблдор считал, что из Арки невозможно возвратиться, — сказала Гермиона ошеломленно.

— Выходит, даже великие маги могут ошибаться, — негромко сказал Гарри, при упоминании Дамблдора сердце опять кольнуло. — Сириуса можно увидеть?

— Можно, — кивнул Ремус. — Он в палате дальше по коридору.

Оказалось, что там их поджидает прислонившаяся к стене Тонкс с короткими волосами цвета индиго.

— Привет, Гарри, Рон, Гермиона, — поздоровалась девушка с каждым. — Гарри, он здесь, — сказала она, заметив, как он обшаривает взглядом закрытые двери.

Тонкс показала на дверь напротив. Гарри подошел к ней, и из палаты вышел мужчина в целительском бирюзовом одеянии, едва не столкнувшись с ним.

— Как он? — обратился к нему Гарри.

Целитель ответил не сразу, его глаза прошлись по лицу парня и остановились на чуть прикрытом непослушными волосами шраме на его лбу.

— Это Гарри, крестник Сириуса Блэка, — вмешался Ремус.

— Состояние пациента стабильное, пульс и дыхание приходят в норму. Он истощен, как — никак провел больше года там, за Аркой, — кивнув, сказал мужчина. — Сознание к нему пока не возвратилось, но будем надеяться на лучшее.

— Можно его увидеть?

— Только недолго, — согласился целитель, оглядев всех присутствующих. — Я скоро приду.

Гарри толкнул дверь и вошел в залитую утренним пасмурным светом палату на два места. На одной из кроватей лежал мужчина, ничуть не отличающийся цветом лица от белой простыни. Он приковал к себе горящий взгляд зеленых глаз. Сириус. Живой. Осуществилась его, казавшаяся несбыточной, мечта. Теперь нужно горячо молиться, чтобы он пришел в себя. Глядя на бледное лицо крестного, Гарри почувствовал приступ раскаяния. Ведь это из-за него Сириус провел за Аркой больше года. Ну и, конечно, из-за проклятого Снейпа… Парень глубоко вздохнул и постарался изгнать мрачные мысли.

— Не вини себя, особенно теперь. Сириус с нами. Все те воспоминания уже позади, — тихо сказала ему подошедшая Гермиона, правильно истолковавшая вздох Гарри.

— Как хорошо, что он жив, — прошептала Тонкс, прижавшись к плечу Ремуса. — Он столько всего перенес…

Мужчина погладил ее руку, абсолютно согласный с ней.

Вернувшийся целитель, которого звали Джейсон Перри, попросил всех выйти из палаты. Решительно воспротивившемуся Гарри, который позабыл обо всем, кроме крестного, разрешено было остаться.

Глава 7. Прошлая любовь С. Б

Утро сменил день, прохладный и дождливый. На улице редкие прохожие с зонтами в руках мечтали поскорее добраться до места их прибытия. А пятеро человек, ожидающие пробуждения Сириуса Блэка в Больнице Св. Мунго, никуда не спешили. Рон гадал, что было с Сириусом по ту сторону Арки забвения.

— Интересно, что там находится? И вспомнит ли Сириус об этом?

— Спросишь его, когда он очнется, — сказала Гермиона, немного утомившаяся от ходившего перед ней туда — сюда Рона. — Меня интересует, почему он освободился от власти Арки. Ведь оттуда еще никто не возвращался.

— Да, тайну отгадывали многие люди в странах, где есть Арка, — присоединился к разговору Ремус. — Одни предполагали, что человека, попавшего туда можно вызвать, если он оказался по другую сторону не по своей воле, другие — что люди, шагнув за вуаль, обретают новое значение своей жизни и забывают о прошлом. Но это всего лишь предположения. Оттуда, как ты правильно сказала, Гермиона, не возвращался никто.

— За исключением Сириуса, — вставила Тонкс, сидящая на скамье перед палатой.

Тут все услышали дробный цокот каблуков, приближающийся к ним. Через секунду в коридоре показалась стройная молодая женщина лет тридцати в темно — синей мантии. При ее виде глаза Ремуса расширились от недоверчивого изумления. Тонкс подозрительно уставилась на него, заметив, как изменилось его лицо.

— Ты ее знаешь?

Ремус кивнул, следя за разглядывавшей палатные двери женщиной.

— Кто это? — негромко спросил Рон, которому пришлось по душе ее холеное лицо с серо — зелеными глазами и обрамлявшими их густыми темными ресницами.

Однако мужчина не успел ответить. К ним подошла она, шелестя мантией.

— Извините. Вы не подскажите, где..?

Женщина, посмотрев на Ремуса, ахнула.

— Ремус? Ты?

— Здравствуй, Кэтрин.

Тонкс не была ревнивой особой, но глядя, как эта ведьмочка источает ее мужу радостную улыбку, она ощутила к ней неприязнь. Ремус же, казалось, напротив, был не рад встрече, изумлен, но не рад встрече.

— Сколько лет прошло, — нараспев сказала Кэтрин, ее светлые глаза блеснули.

— Шестнадцать. А ты, по — моему, ничуть не изменилась.

— А ты, похоже, изменился. Где твоя вежливость, Ремус, почему ты не знакомишь меня со своими… друзьями? — Она пытливо оглядела Тонкс, Гермиону и Рона.

Ремус, помолчав, всех представил.

— Зачем ты здесь, Кэтрин? — спросил он.

— А мне кажется, ты уже понял, — серьезно ответила она, глядя ему в глаза.

Синеволосая Тонкс поднялась со скамьи и встала рядом с Ремусом.

— Откуда ты узнала? О нем? — поинтересовался он.

— Моя мама сказала, она работает в Министерстве. — Кэтрин перевела взгляд на Тонкс. — Ты же племянница Сириуса? Нимфадора?

Девушка открыла было рот, но Ремус опередил ее.

— Ей не нравится, когда ее так называют. Просто Тонкс.

Гермиона и Рон, не участвующие в разговоре, с любопытством наблюдали за развитием событий.

— Ах, да… — хмыкнула Кэтрин. — Сириус мне как-то говорил об этом.

— Вы его знаете? — спросила Тонкс, немного успокоившись: на Ремуса эта женщина явно не претендовала.

— Да, конечно. Я была его невестой.

В коридоре наступила тишина. Рон переглянулся с Гермионой, одними губами произнеся: «Невеста Сириуса?»

— Меня удивляет, что ты появилась здесь спустя столько лет, — сказал Ремус.

— Меня не было в Великобритании. Я уехала тогда… — В голосе Кэтрин появилась какая-то неровность. — После того, как…

— …Сириуса посадили в Азкабан, — закончил Люпин.

Гермиона заерзала на скамье, ей было неудобно слышать не предназначенный для ее ушей разговор.

— Ты меня винишь в этом? В том, что я…

— Я не вправе. Ведь я и сам считал его виновным…

На усталое лицо Ремуса легла тень печали о днях шестнадцатилетней давности.

— Я хочу его увидеть, — решительно сказала Кэтрин. — В какой он палате?

— К нему нельзя, — подала голос Гермиона. — И, вообще, Сириус пока не пришел в себя.

Странно, она совсем не знала эту женщину, и все же что-то ей не нравилось в Кэтрин. Была в ней какая-то фальшь.

— Хорошо, я подожду, — посмотрев на нее, сказала бывшая невеста Сириуса и присела на скамью.

— Значит, вы его больше не считаете опасным преступником, моя несостоявшаяся тетя? — очень вежливо спросила ее Тонкс, вскинув тонкие брови.

На лице Кэтрин отразилось легкое замешательство.

— Естественно, нет. Я же пришла сюда… Я знаю, что Сириуса оправдали.

Это была правда, неделю назад при рассмотрении дела Сириуса Визенгамот его оправдал.

— Посмертно, да, — кивнула Тонкс. — Ремус, пойдем в кафе, если что Гарри нас позовет.

— Гарри? — переспросила Кэтрин.

— Да, Гарри — крестник Сириуса.

— Сын Поттеров? Хотела бы я с ним познакомиться. Даже вне Великобритании он очень знаменит.

— Это бы Гарри вряд ли понравилось, — заметил Рон, нарушив свое молчание, и ответил на вопросительный взгляд Кэтрин: — Ему претит такая слава.

— А ты его друг? — улыбнулась она.

— Да, мы с Гермионой его лучшие друзья.

Тонкс потянула Ремуса за рукав.

— Ну что, пошли в кафе?

Постепенно день перешел в вечер, который ожидающие провели в кафе на шестом этаже. Гарри безвылазно сидел в палате возле Сириуса, хотя его упрашивали на время пойти с ними поужинать. Гермиона, как верная подруга, заботливо принесла ему сандвичи и чашку чая. Кэтрин, несмотря на все ее попытки пробиться к Сириусу, не была допущена в палату целителем Перри. Сжав губы, она ушла из больницы, пообещав вернуться утром, что прозвучало, как угроза.

За вечером последовала ночь, почти бессонная и тревожная. Гарри смотрел на бледное лицо Сириуса и на каждое еле заметное движение его ресниц реагировал сжатием кулаков, как вдруг шрам пронзила ужасающая боль. Он едва подавил стон, вцепившись зубами в кулак. На глаза навернулись слезы, а потом окружающая его комната потонула в тумане, и Гарри увидел большой просторный зал, освещенный множеством свечей.

" — Ты говоришь правду, Беллатрикс, — произнес он жутким, ледяным голосом того, чьими глазами видел перед собой согнутую в поклоне женщину. — У тебя не было времени подумать, прежде чем явиться ко мне с такой новостью?

— Мой Лорд… — сказала она, в ее голосе сквозил страх.

— Ты виновна в побеге девчонки, и потому должна понести наказание. Круцио!»

Женский крик раздавался эхом в ушах Гарри, когда он возвратился в полутемную палату. Тяжело дыша, он почувствовал, что невыносимая боль отступает. Взгляд упал на спокойное лицо крестного, и парень порадовался тому, что мужчина не видел, что с ним было. Боль отошла на второй план. Гарри встал со стула. Потер все еще покалывающий шрам. Волдеморт очень зол. Связь между ними всегда проявлялась в эмоциональные вспышки. Что он сказал? Он обвинил свою преданную Пожирательницу смерти в побеге девчонки. О какой девчонке шла речь, из-за которой Темный Лорд не пожалел Пыточного заклятия на Беллатрикс? Конечно, о Виктории!

Гарри широко улыбнулся, хотя минуту назад чуть не кричал от боли. Значит, она сбежала? Какой удар по самолюбию Волдеморта. Это отличная новость. Да, Викторию он будет искать, но, возможно, Гарри найдет ее первым. Он перевел взгляд на Сириуса. И сначала дождется пробуждения крестного.

Утро застало юношу спящим в неудобной позе на свободной койке. Первый робкий луч коснулся лица его крестного, ласково пощекотал заросшую мужскую щеку и двинулся дальше. Это теплое невесомое прикосновение заставило затрепетать темные ресницы. Между веками блеснули синие глаза. С губ сорвался судорожный вздох. Спокойно лежавшие до этого руки смяли простыню. И Сириус резко распахнул глаза, вперившись взглядом в белый потолок.

Первые мгновения он ничего не мог сообразить. Кто он? Где он? Лишь спустя минуту перед его мысленным взором пронеслась последняя сцена пребывания его в реальности. Брови Сириуса сошлись на переносице, когда он перевел взгляд с потолка на кровать, на которой он лежал. Наконец уткнулся взглядом в очень знакомое мальчишечье лицо, на лбу которого из-под темных волос виднелся молниевидный шрам.

— Гарри!..

Но вышло хрипло и очень тихо.

Сириус попытался приподняться на локтях. Попытка не увенчалась успехом: все его тело наполняла слабость.

Словно почувствовав в комнате движение, юноша на соседней кровати пошевелился и открыл глаза. И тотчас подскочил пружиной, едва не потеряв очки, съехавшие на кончик носа. Увидев, что крестный улыбаясь смотрит на него, Гарри вне себя от счастья рванулся к нему.

— Сириус!

— Привет, Гарри. — Его голос потонул в объятии Гарри.

— Как ты? — опомнившись, беспокойно спросил тот.

Мужчина отстранился, посмотрев на крестника долгим взглядом.

— Раз я вижу тебя здесь, то лучше всех.

Он снова попытался приподняться. Гарри воспротивился этому.

— Нет — нет, лежи. Тебе пока нельзя вставать.

— Где я? И как я здесь оказался?

В этот момент дверь открылась, и в палату вошел целитель Перри.

— На первый вопрос можешь не отвечать, — сказал Сириус при его виде.

— Так, отлично. Наш пациент очнулся, — веселым тоном сказал целитель.

Вслед за его словами в дверном проеме возникла пробка в лице Ремуса, Гермионы, Тонкс и Рона.

— Сириус!! — хором вскричали они.

— Какие люди, — засмеялся Сириус. — Неужели все ко мне?

Его окружила радостно гудящая толпа.

— Простите! Мне нужно осмотреть пациента! — старался перекричать многоголосый шум целитель Перри. — Как вы себя чувствуете, мистер Блэк?

Все умолкли. Ремус радостно обнимал лучшего друга.

— Да прекрасно я чувствую. Даже в смертельно крепких объятиях Ремуса со снесенной от счастья крышей.

Гарри фыркнул, а Ремус наконец отпустил Сириуса, не сдерживая смеха.

— Очень хорошо, — констатировал целитель и что-то отметил в планшете, держащем в руке. — Вам необходимо подкрепиться. Вы пробыли год между жизнью и смертью, а это не шутки.

Когда он удалился, Сириус уставился на посерьезневших посетителей.

— Это правда?

— Да, — подтвердила Тонкс. — Прошел год. Но давайте сегодня говорить о плохом не будем…

— А что, есть плохие новости? — насторожился Сириус, впечатленный словами целителя.

Тонкс хлопнула себя по губам.

— Тонкс права, — присоединилась к ней Гермиона. — Разве сейчас есть повод говорить о негативном?

— Я так полагаю, что ключевой фигурой негативного является Волдеморт? — попал в яблочко Сириус. По всеобщему красноречивому молчанию он понял, что угадал. — Хорошо, тогда скажите, как я здесь оказался?

Ремус во всех подробностях рассказал о вчерашних событиях, не отрывая от приятеля сияющего взгляда.

— Вот и думай, то ли Арка меня сама отпустила, то ли кто-то мне помог оттуда выбраться, — задумчиво подвел итог Блэк.

— А что там, за Аркой? — спросил Рон. — Ты помнишь что-нибудь?

— Нет, Рон, кроме серого тумана я ничего не помню, — покачал головой Сириус. — Так что правильно ее назвали Аркой забвения.

Глава 8. Радости и горечи жизни

Возвратился целитель Перри и доставил завтрак на подносе, левитировавший перед ним.

— Советую вам все съесть, — сказал он Сириусу. — Вам нужно набираться сил. Посетителям рекомендую на время выйти.

— Мне они совершенно не мешают, — заверил его Блэк.

— Ну что ж. Я к вам зайду позже.

Все расселись, кто куда. Сириус с жадностью приступил к еде: как — никак целый год обходился без пищи.

— Давайте рассказывайте все хорошие новости, как договорились. Начинай, Нимфадора.

Та воинственно задрала подбородок.

— Я сколько раз просила не называть меня этим дурацким именем!

Она сделала вид, что тянется за подушкой, лежащей на свободной койке.

— Ладно — ладно! — поднял руки Сириус. — Нимфа…

Тонкс схватила подушку. Ремус с какой-то тревогой наблюдал за этой веселой сценой. Гарри наслаждался беззаботным смехом крестного.

— Как же тебя называть, когда ты выйдешь замуж и сменишь фамилию?

— Уже! — развеселилась Тонкс.

— Что — уже? — не понял Сириус.

— Замуж вышла.

— Да?!

— Хорошая новость номер один, — загнул палец на руке Рон, сидящий вместе с Гермионой на краю кровати.

У Сириуса в этот момент было такое забавное выражение лица, что Гарри и Тонкс захихикали. Он сел на постели и отставил поднос в сторону.

— И я, кажется, знаю, кого ты охмурила, — зловеще произнес мужчина и повернул голову в сторону улыбающегося Ремуса. — Думали, я ничего не знаю? Правильно?!

Последовали искренние поздравления, и палата наполнилась веселым смехом. Сириус приобнял за плечи Ремуса и заявил, что он обрел сокровище и пусть его бережет.

— Лунатик, теперь мы стали еще и родственниками.

— Бродяга, — в тон ему сказал Ремус, — мне кажется, что родными мы стали давно.

Тонкс с нежностью смотрела на своего суженого. Гермиона с умилением глядела на двух мужчин, сейчас казавшимися мальчишками.

— Может быть, пока меня не было, еще кто-нибудь женился?

— Точно, Сириус, недавно была свадьба Билла и Флер, — сказал Гарри.

— Отлично! — порадовался Блэк. — Очень рад за них.

— Хорошая новость номер два, — продолжил загибать пальцы Рон. — А третья, очень важная, такая: ты, Сириус, теперь оправдан Визенгамотом.

— Да! — воскликнул Гарри, аж подпрыгнув на краю кровати возле крестного. — Как я мог забыть!

Сириус оглядел всех, и его лицо просветлело от недоверчивой улыбки.

— Мне больше не придется ото всех прятаться?

— Да!! — хором вскричали все.

— Министр магии принял к сведению весьма весомый факт, что ты в Министерстве сражался на стороне Ордена Феникса, — добавила Гермиона. — И присудил тебе Орден Мерлина, правда… посмертно…

— Фадж?! — изумился Сириус. — Добровольно?

— Нет, Скримджер, — сказал Гарри. — Он был назначен на пост министра год назад. Только я не стал бы причислять его назначение к хорошим новостям, — сказал он, заметив, что Рон растопырил ладонь. — Но самое главное — это, что ты жив.

В дверь постучали, Гарри умолк, и тут же она открылась. На пороге палаты стояла красивая шатенка. Кэтрин, бывшая невеста Сириуса.

— Не помешаю?

— Кэти?! — Сириус с изумлением уставился на женщину из своего прошлого.

— Здравствуй, Сириус.

Гарри пришло в голову, что раз крестный знает эту ему пока незнакомую леди, можно не беспокоиться. Ремус поднялся, когда она прошла в палату, лучезарно улыбаясь.

— Сириус, я так рада, что с тобой все в порядке. Ремус, — она повернулась к Люпину, — здравствуй еще раз. И все, с кем я уже виделась.

— Кэтрин приходила вчера, — пояснил Ремус Сириусу. — Она так рвалась увидеть тебя.

— Но меня не пустили к тебе, — сказала Кэтрин, глядя на мужчину — брюнета с каким-то особенным значением.

Ее взгляд упал на сидящего рядом с ним зеленоглазого юношу.

— Ты Гарри? Ну, конечно же, Гарри. Ты ведь так похож на своих родителей.

Гарри молча кивнул. Он просто не представлял, что можно ей ответить.

— Мне приятно с тобой познакомиться! — продолжала щебетать Кэтрин, мило улыбаясь.

— Зачем ты пришла? — поинтересовался Сириус без намека на улыбку.

— Ну, как же… — слегка растерянно взмахнула она ресницами. — Тебя увидеть, поговорить…

Гермиона встрепенулась и поспешно встала.

— Пожалуй, мы в коридоре подождем, — она выразительно посмотрела на Рона, наблюдающего с неусыпным любопытством за происходящим.

— Да и целитель Перри обещал сейчас зайти, — пробормотал он, получив по ноге легкий пинок.

— А мне нужно к родителям, сообщить прекрасную новость, — сказала Тонкс, впрочем, не особо торопясь. — Я желаю тебе побыстрее выздоравливать, Сириус.

Она наклонилась к нему и чмокнула в щеку. Сириус усмехнулся.

— Спасибо… м-м… Тонкс. Передавай родителям привет.

— Я провожу. — Ремус посмотрел на Блэка, тот одобрительно кивнул.

В палате остались Сириус, Гарри и Кэтрин. Поттер решил оставить крестного и Кэтрин одних, подумав, что хуже не будет. Хотя он видел, что Сириус не прыгает от счастья от встречи с ней.

— Пойду пройдусь. Если что, я за дверью, — произнес Гарри ему и, глянув на повеселевшую женщину, вышел в коридор.

На скамье сидели Гермиона и Рон, о чем-то тихо разговаривавшие. Он присоединился к ним.

— Ты оставил их наедине? — повернулась к нему Гермиона.

— Да. Мне показалось, что они давно знают друг друга. Между прочим, кто эта Кэтрин?

— Бывшая невеста Сириуса, — сказал Рон.

Гарри поднял брови.

— Почему я до этого не додумался? Но прошло столько лет… Я так понимаю, что их разлучил арест Сириуса? — предположил он.

— Это, конечно же, в первую очередь. Но Кэтрин не усомнилась в его невиновности.

— Я бы на месте Сириуса ее не простила, — глядя в сторону, сказала Гермиона. — Если ты любишь человека, то должен верить в него до конца.

— Значит ли это, что ты и Ремуса подводишь под этот принцип?

Она не ответила, продолжая смотреть в конец коридора.

— Не нам ее судить, — философски сказал Гарри. — Если Сириус и Кэтрин найдут общий язык, так тому и быть.

— Да, ты прав, не понимаю, что со мной, — встряхнула пышными каштановыми волосами Гермиона. — И все равно…

— Может быть, вы отправитесь домой? — предложил Гарри. — Что вам здесь делать, а Сириуса скоро выпишут, и я вместе с ним вернусь туда.

— Ты уверен? Что он туда вернется? — спросил Рон.

— Не знаю. Но первое время надо же ему где-то жить.

— Хорошо. — Гермиона встала. — Рон, ты со мной?

Рыжий парень кивнул.

Дверь палаты распахнулась, и оттуда вышла сердитая Кэтрин, застучав каблуками по полу.

— Пока, ребята, — бросила она им, коротко посмотрев на Золотое трио.

— До свидания, — ответил за всех Гарри, гадая, что произошло в палате.

— Кажется, Сириус с Кэтрин не нашли общий язык, — прокомментировал Рон, когда женщина скрылась за углом коридора.

— Кажется, он ее не простил, — в голосе Гермионы промелькнуло удовлетворение.

Сириус поднял глаза на вошедших подростков.

— Кэти сделала ошибку, заявившись ко мне, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вы еще не ушли? — спросил он уже их. — Я просто не могу допустить, чтобы вы из-за меня торчали в больнице.

— Я остаюсь с тобой, — сказал Гарри не допускающим возражений тоном, — а вот Рон и Гермиона уходят.

— Да, мы зашли попрощаться.

— Правильно, — согласился Сириус. — Завтра наверняка я буду на ногах.

Попрощавшись и снова выразив ему горячие пожелания выздоровления, Рон и Гермиона ушли. Спустя минуту вернулся Ремус. Не успели они начать разговор, пришел целитель. Он осведомился о самочувствии Сириуса, объяснив свое частое любопытство о здоровье тем, что последствий от выпадения из Заарочного пространства никто не может предугадать. Сириус заверил, что великолепно себя чувствует.

— Как никогда отлично, — сказал он.

— Замечательно. Но на всякий случай примите это Укрепляющее зелье. — Перри протянул своему пациенту стакан с нежно — желтой жидкостью и ушел.

— В последний раз я его принимал в Хогвартсе, — пробормотал Сириус, его глаза засверкали при воспоминаниях о школе и ее бурных буднях. — Гм, за ваше здоровье.

Он залпом выпил зелье.

— До сих пор не верится, что я на этом свете.

— А мы уже поверили.

Его такое изможденное лицо даже помолодело от светлой улыбки. А ведь он и предположить не мог, что такое произойдет. Его надежду и искру в жизни поддерживала только Тонкс. Какая безоблачная жизнь может быть у оборотня? Теперь же вернулся Сириус, чуть ли не единственный человек, который его понимал…

Они втроем проговорили до самой ночи, отвлекшись лишь на обед. Слово за слово, и Сириус узнал не только о хороших новостях, произошедших в последний год. О том, Орден Феникса распадается, о предательстве Снейпа и убийстве Дамблдора, величайшего светлого мага столетия.

Сириус в шоке схватился за голову, услышав, что случилось на вершине Астрономической башни в роковую ночь.

— Всегда знал, что Снейп мерзкий ублюдок, но чтобы до такой степени!.. Хладнокровно убить того, кто доверял ему. — Он посмотрел на Гарри и Ремуса. — Как же без Дамблдора? Он был лидером, ему верили.

У Гарри до сих пор сжималось сердце, когда кто-нибудь говорил о бывшем директоре, но теперь с ним был Сириус, и боль от утраты несколько притупилась.

— А еще кто-нибудь пострадал в ночь, когда в Хогвартс проникли Пожиратели? — тревожно спросил Блэк, на его лбу проступила морщина.

— Из учеников нет, — медленно сказал Ремус. — А на Билла Уизли напал Грейбэк…

— Оборотень? Это тот, который… Он его покусал?

— К великому несчастью, да. Но так как в ту ночь не было полнолуния, трансформаций не будет.

Сириус тяжело вздохнул. Гарри обошелся бы без этих страшных подробностей, но крестный все равно рано или поздно узнал бы о них.

Люпин поглядел в окно, за которым чернела мокрая ночь, и поднялся с кровати.

— Я вернусь утром, сказал он, его светло — карие глаза вдохновленно сверкнули. — Гарри, проследи, чтобы Сириус хорошенько отдохнул, а то знаю его…

— Хорошо, Ремус, — Гарри шутливо приставил ладонь к виску, будто отдавая честь.

Сириус слабо улыбнулся, находясь все еще под грузом известий о кошмарных событиях.

Дверь за Люпином мягко закрылась. Сириус лег на своей койке, закинув руки за голову.

— Гарри, я так понял, что ты живешь вместе с Гермионой и Роном на Гриммолд-плейс?

— Да, мы перебрались туда только днем 31‑го июля.

— Не самое лучшее место, конечно, — вздохнул мужчина. — Но безопасное. Если бы я был уверен в сохранности дома моего дяди Альфарда, предложил бы его. Ладно, как-нибудь проверим… Неужели я свободен?

— Не сомневайся, — улыбнулся Гарри

Ночь пролетела удивительно быстро. Гарри никогда еще так не высыпался, как в эту ночь. Он проснулся с блаженной улыбкой на губах, потянулся и обнаружил крестного стоящим на ногах. Мужчина смотрел в окно, на серое, непроглядное небо.

— Доброе утро, — сказал Сириус, обернувшись.

— Доброе утро.

Однако утро, поначалу казавшееся таким прекрасным, несколько омрачило их настроение последовавшей встречей.

Пришедший с утренним обходом целитель Перри заявил, что раз мистера Блэка ничего не беспокоит, то задерживать в больнице в таком случае бессмысленно. Он оформил выписку, как раз к приходу Ремуса, который, зайдя по пути в Блэковский особняк, прихватил для Сириуса его одежду.

— Ну, что вперед? — спросил Сириус, переодевшись.

Таким счастливым Гарри не видел Сириуса никогда. Он пообещал себе, что выяснит о жизни своего крестного, единственного родного человека, все что можно.

Они подошли уже к лестничной площадке, когда на лестнице показались Невилл и миссис Лонгботтом, бабушка юноши — гриффиндорца, высокая женщина в своей оригинальной шляпе с чучелом грифа. Августа Лонгботтом приостановилась, завидев Гарри, Ремуса и Сириуса, который немедленно посерьезнел.

— Здравствуйте, миссис Лонгботтом. Привет, Невилл, — поздоровались все трое. Миссис Лонгботтом благосклонно кивнула в ответ. У Невилла, поздоровавшегося в ответ, был настороженный вид, когда посмотрел на Сириуса.

— Здравствуй, Гарри, — сказала бабушка Невилла звучным голосом. — Здравствуй, Ремус, давно тебя не видела. — Ее поблекшие голубые глаза переместились на Сириуса. — Здравствуй и ты, Сириус, коль глаза мои меня не обманывают.

— И я рад вас видеть, миссис Лонгботтом, — склонил голову Блэк. — Сколько лет…

— Но Невилл говорил, что ты погиб в битве в Министерстве.

Невилл выглядел чуть смущенным. Он же правда видел падение Сириуса Блэка в Арку.

— Позавчера мы убедились в обратном, — сказал Ремус. — А то, что знаем только мы, так это потому, что «Пророк» еще не в курсе.

— Кстати, Сириус, я никогда не верила в то, что ты мог переметнуться на Темную сторону и предать Поттеров, — в голосе миссис Лонгботтом послышалась печаль, Ремус слегка нахмурился. — Как не верили бы Фрэнк и Алиса…

На переносице Сириуса появилась вертикальная морщинка.

— Фрэнк и Алиса, они же здесь?

— Да, мама папа здесь, — сказал Невилл, пытаясь сохранить в голосе спокойствие, но в его глазах была нескончаемая грусть.

— Твои родители, Невилл, очень смелые люди, — проникновенно сказал Сириус, блеснув глазами. — Готов спорить, ты весь в них. — Невилл благодарно улыбнулся. — Не можем ли мы пойти с вами?

Гарри вспомнил, как он стал нечаянным свидетелем встречи Невилла и его матери два года назад. Это было совершенно не вдохновляющим событием.

Лонгботтомы выразили согласие кивками, наверное, внутренне радуясь, что хоть кто-то еще помнит о Фрэнке и Алисе. В том коридоре, где была палата со сложными травмами психического расстройства, Локхарта поблизости не наблюдалось. Как и два года назад, им улыбнулась миловидная целительница в дверях отделения Заклинательных повреждений. Навстречу Невиллу вприпрыжку бросилась Алиса Лонгботтом.

— Здравствуй, мама, — тихо промолвил юноша.

— Алиса, здравствуй, — ласково поздоровалась ее свекровь.

Сириус застыл, глядя на женщину, похожую на отцветающий одуванчик, не в силах как-то выразить эмоции. Когда в последний раз он видел ее шестнадцать лет назад, она была молода и излучала жизнелюбие и здоровье, как и ее муж Фрэнк. От того образа ничего не осталось. Его погубила Беллатрикс Лестрейндж, сумасшедшая кузина Сириуса. Внутри него заклокотал огонь гнева и ненависти.

— Алиса, — позвал ее мужчина. Ремус, который тоже видел ее такой впервые, ощутимо напрягся. В сердце аперкотом ударила боль.

Она не отреагировала, продолжая кружиться на носочках около сына, словно танцуя какой-то загадочный танец.

— Алиса, ты помнишь меня? — Сириус подошел поближе, пытаясь заглянуть в лицо женщине. — Это я, Сириус.

Алиса приостановилась, подняла к нему свое лицо и улыбнулась. Гарри показалось, что в ее глазах появилось что-то осмысленное. Ее улыбка была светлая и немного беспомощная. Невилл с надеждой, грозящейся незамедлительно лопнуть, как мыльный пузырь, подался к матери. Та сунула руку в карман своего синего в клетку халата и протянула Блэку разноцветные фантики. Сириус с состраданием накрыл ее маленькую ладошку своей рукой.

— Сириус, она едва ли понимает тебя, — шепотом сказала Августа Лонгботтом.

— А где Фрэнк? Я хочу увидеть его.

Фрэнк Лонгботтом, напоминавший старичка, сидел на кровати, глядя в окно. При появлении посетителей в палате он будто нехотя перевел на них взгляд, лишенный какого — либо чувства. Сириус и Ремус горько смотрели на своего когда-то веселого и франтоватого приятеля, до конца отказываясь верить увиденному.

— Будь ты проклята, Лестрейндж, — невольно сорвалось с языка Блэка. В глазах защипало и он провел ладонью по своему лицу, отгоняя слезы.

Гарри, Сириус и Ремус попрощались с Лонгботтомами перед тусклой витриной с несуразным манекеном и разошлись в разные стороны. Необычно молчаливого Сириуса, которому еще не хватало сил на самостоятельную трансгрессию, Люпину и Гарри пришлось перемещать вдвоем к дому 12 на Гриммолд-плейс.

— Дом, милый дом, — пробормотал Блэк, когда фамильный особняк, обрел объем между домами 11 и 13.

— Ты как? — спросил его осторожно Ремус.

— Нормально, — сразу отозвался Сириус, наблюдая, как Гарри отпирает дверь. — Это говорит о том, что все вокруг реально.

«Да, — подумал Поттер, — где есть душевная боль — там и существует жизнь. Без нее никуда.»

Они втроем вошли в длинный холл, закрыв за собой дверь. Со стороны лестницы раздались двойные шаги. К ним спустились Гермиона и Рон, радостно поприветствовав их.

— А что с Сириусом? — шепотом спросила Гарри девушка, заметив задумчивость на лице его крестного.

— В больнице мы встретили Невилла и его бабушку, — тихо сказал он, следуя за Сириусом и Ремусом в кухню.

На лицах его друзей отразилось грустное понимание.

— Представляете, когда Сириус позвал маму Невилла, она на него вдруг так посмотрела, что мне на мгновение показалось, что она отзовется.

Рон ошеломленно открыл рот, будто собираясь что-то сказать.

— Но чуда не произошло, — закончил Гарри.

Гермиона с сожалением покачала головой, как бы говоря, что в таких сложных случаях чудес не бывает. Они спустились в освещенную горевшим в камине огнем кухню, где, видимо, ожидали гостей и хозяев этого дома.

— Кто руководит Орденом Феникса? — после завтрака спросил Сириус.

— Про Орден мы не в курсе, — сказал Рон, но посмотрел на Ремуса, сидевшего напротив, бледного и усталого в связи приближающегося полнолуния.

— В общем-то, официально главу никто не выбирал, — отозвался он, глядя на стол перед собой. — А неофициально — это Кингсли Шеклболт. По — моему, он хороший руководитель.

— Согласен, — кивнул Сириус.

— Но, как я уже говорил, Ордену грозит распад. На членов Ордена Феникса нападают Пожиратели смерти, охотятся методично на них и их семьи.

— А мы не знали… — прошептала Гермиона, поднеся ко рту ладонь. — Кто?..

— Кевин Мосс и Амелия Кристи. А вчера была попытка нападения на Хелен, но она отбилась.

— Хелен? — напряженно переспросил Гарри. — Хелен Лоурейн?

— Она самая.

— Это совпадение или Пожиратели осведомлены о том, что вы с Хелен в курсе о русской? — спросил Рон.

— Это вряд ли. Они никак не могли об этом узнать, — покачал головой Гарри. — И вообще…

— О какой такой русской вы в курсе? — вмешался Сириус.

— Это…

Гарри не успел договорить, так как огонь в камине внезапно зашипел, разбрызгивая во все стороны искры, и обрел зеленый цвет. Все вскочили на ноги, выхватывая свои палочки, хотя знали, что в этом доме каминная сеть соединена только с единственным связным камином. В Норе.

В изумрудном пламени появилась тонкая фигурка. Из камина чуть ли не выпала… Джинни.

— Джинни! — воскликнули в один голос Рон и Гарри.

Ее брат кинулся к ней. Рыжая девушка откинула прядь волос с лица и обвела взглядом находящихся на кухне, остановив его на Сириусе. Глаза ее изумленно расширились.

— Привет, Джинни. Что случилось? — спросил Блэк ее, пропуская сантименты.

— А… — Таращась на него, Джинни все-таки взяла себя в руки. — Там… На наш дом напали Пожиратели смерти… Мама меня затолкала в камин и отправила сюда, и вот…

— Что?! — Лицо у Рона вытянулось в потрясении. — Напали Пожиратели?.. Чего мы ждем?!

Он круто развернулся к камину, ища взглядом Дымолетный порошок.

— Нет — нет, Рон, подожди! — остановил его Гарри. — Не через камин, так мы ничего не выгадаем.

— Верно, — кивнул Ремус. — Джинни, ты не знаешь, как много Пожирателей?

— Нет, не знаю… — помотала головой младшая Уизли. — Я была в доме, когда они налетели… Мерлин всемогущий, там же только мама, папа и Билл с Флер!

Гермиона испуганно охнула.

— Скорее! Мы должны спешить!

Все шестеро разделились на пары и трансгрессировали с крыльца невидимого дома номер 12.

Глава 9. В Дерби

…Ранним пасмурным утром Вику, закутавшуюся в мантию посреди пшеничного поля, разбудило чье — то присутствие рядом. Она замерла, прижав к себе продрогшие руки. Здесь определенно кто-то был, Вика слышала дыхание. Девушка вся подобралась и рывком поднялась на ноги. В десяти метрах от нее стояла, готовая немедленно отбежать, собака.

— Собачка… — нервно рассмеялась Виктория, но напряжение никуда не делось. — Всего лишь…

Собака была из породы шотландских овчарок, то есть колли, небольшая, светло — рыжего окраса, с густой полудлинной шерстью. Вика подумала, что если животное бродячее и одно, оно может быть опасно, и держаться от него лучше подальше. Собака вела себя спокойно и не проявляла никакой агрессии, просто глядя на девушку. Тогда Вика решила сделать шаг. Собака тоже отбежала на некоторое расстояние, и брюнетка увидела на ее шее кожаный ошейник.

— Лори! — послышался где-то за морем пшеницы чей-то голос.

Колли встрепенулась и убежала к своему хозяину. Вика перевела дух и пошла в противоположную сторону среди золотистых стеблей. Поле закончилось, и она вышла на протоптанную в траве тропинку. Скорей бы какой-нибудь город. Вика огляделась, пытаясь припомнить в какой стороне находится Ноттингем. Вроде бы на западе. А где запад? Она посмотрела на затянутое серой пеленой небо. Невозможно было угадать без солнца, где восток, откуда оно взошло, и где запад и Ноттингем.

К Виктории снова подбежала колли Лори, весело гавкнула, глядя на нее.

— Снова привет, собачка, — пробормотала девушка. — Иди к своему хозяину.

— Лори! — крикнул приближающийся к ней парень лет двадцати в старых джинсах и ковбойке. — Привет! — подойдя к ней, сказал он.

Она кивнула, настороженно следя за ним. Мало ли, может быть, он, несмотря на обычную одежду, один из них… Парень, похоже, был непрочь завязать разговор.

— Вы любите собак?

Вика уловила суть вопроса, поэтому кивнула, а сама думала, не спросить ли его в какой стороне Ноттингем.

— А где вы живете? что-то я вас здесь не видел раньше, — поинтересовался он, разглядывая ее неподходящую для сельской местности одежду.

— Боюсь тебя разочаровать, но я не понимаю тебя, — хмыкнула Вика. — Да, надо было хорошенько учить английский в школе…

— Я так и знал, что вы не англичанка, — понимающе кивнул парень, погладив стоящую около него колли. — А вы… волшебница? — осторожно спросил он. — Просто на вас мантия… Моя старшая сестра тоже волшебница.

— Извини, не понимаю, — пожала плечами Вика. — Ты не можешь мне подсказать, где здесь ближайший город? — Она задумалась. — Гм… Where… city… nearest?

Парень, может быть, и удивился этому вопросу, но на его симпатичном, немного курносом лице это не отразилось.

— Ближайший город — это Дерби, — он вскинул руку влево от себя, показав на возвышающуюся вдали гору.

Дерби так Дерби, главное город.

— Спасибо. Thank you.

Вика благодарно улыбнулась ему, посмотрела на Лори, зевнувшую во всю пасть, и направилась в сторону города.

Не успела она пройти и пяти метров, как увидела, что впереди прямо из воздуха материализовались несколько человеческих фигур.

— Ой!.. — прошептала девушка, ее сердце екнуло.

Люди в черных мантиях стояли к ней спиной, но если они обернутся, то ее увидят. Она стремительно повернулась к стоявшему на том же месте парню с колли и чисто инстинктивно схватила того за рукав.

— Что это с вами? — удивился он, видимо, не заметив опасности.

— Тихо! — прошептала Вика и потащила его к островку росших неподалеку осин.

Лори побежала следом, Кленова мысленно поблагодарила небо, что собака не залаяла. Краем глаза Вика увидела, как один из людей начал осматриваться вокруг, и прибавила скорость. Парень уже понял, что происходит что-то серьезное, раз брюнетка, собиравшаяся в Дерби, внезапно куда-то его потащила. Вот они оказались в относительно спасительной тени деревьев. Виктория отпустила его.

— От кого вы так улепетывали? — тихо спросил он, выглядывая из-за ствола дерева. Собаке приказал лежать. Лори улеглась в траву, высунув розовый язык.

— Вау! — чуть не воскликнул парень, но вовремя прижал ладонь ко рту. — Я, кажется, знаю, кто эти люди… — Он посмотрел на Викторию, прижавшуюся спиной к осине. — Это Пожиратели смерти? Мне о них говорила сестра. Они тебя ищут?

Вика молчала, все равно нечего ему ответить.

— Так ты все-таки ведьма?

Ее спина напряглась. Опять!

— Что ты сказал? — медленно произнесла брюнетка, угрожающе сузив глаза. — Ведьма? Я не ведьма! — Она испуганно зажала рукой рот, бросив взгляд за дерево.

Там никого не было. Однако радоваться было рано, вдруг они где-то поблизости.

— Вроде ушли, — пробормотал парень, слегка озадаченный вспышкой девушки.

— Все, пока. Я пошла, — сказала Вика и, не оглядываясь, побежала к холму, за которым скрывался английский город Дерби.

Так, прячась то за деревьями, то за кустами, она, ежесекундно осматриваясь по сторонам, взобралась на невысокую гору. С вершины и правда виднелся город, Вика на глаз прикинула расстояние до него. Примерно три километра, за час доберется.

Спустя заданное время она приблизилась к пригороду с его одно— и двухэтажными домами. Теперь, когда до конечной цели оставалось немного, Виктория вдруг осознала, как она устала, как физически, так и морально. Почти пять дней, что она находится в чужой стране, ее всю без остатка переполнял страх, страх за себя, своих родных и Алису; страх боли и непонимания, почему это происходит с ней; она до дрожи боялась людей, которые по неизвестной причине похитили ее (а тот бред, что нес их самый главный, в памяти ее как-то не удержался), боялась и ненавидела. И теперь ей нужно приложить огромные усилия, чтобы ничего этого не повторилось. Вика остро ощутила, как болят ее натертые от долгого хождения ноги.

«Еще чуть-чуть, потерпи, — уговаривала она себя, шагая в город по асфальтированной дороге, — только бы отыскать полицию.»

По обеим сторонам трассы стали появляться большие, многоквартирные дома, предместье превратилось в собственно сам город. Дорога расширилась. По ней ездили автомобили, по тротуарам ходили люди. Вика шла мимо нагруженных своими проблемами и делами прохожих, которых будто бы совсем не удивлял ее потрепанный и усталый вид, и прятала от них глаза.

За встретившимся ей перекрестком начались блестящие витрины магазинов, супермаркетов и кафе с летними террасами. Напротив них через дорогу располагался городской парк. Заприметив там лавочки, она решила немного отдохнуть, когда еще она сможет это сделать.

Она прикрыла глаза и вытянула ноги, едва усевшись, размышляя, что ей делать дальше. Во-первых, наверное, нужно пойти в полицию и попросить защиту. А потом… А что потом она на месте придумает. Виктория тяжело вздохнула. Отчего ей так в жизни не везет? Как могло получиться, что она вляпалась в эту ужасную историю по самую макушку? За что ее жизнь так шмякнула об землю? А там, в далекой России, ее разыскивают родные, ее большая семья наверняка сходит с ума от безысходной неизвестности… уже пятые сутки. А Алиса, что с ней? Мысли девушки закружились вихрем, она вспомнила их недавнюю совместную поездку в столицу их родины. Как же тогда было здорово…

Она резко распахнула глаза и вскочила на ноги, распугав воркующих около лавки голубей. Некогда о чем — либо размышлять! Не останавливаться, только вперед!

Полицейский участок Виктория обнаружила буквально в шаге от парка по припаркованным у трехэтажного кирпичного здания желто — синим автомобилям. Внутри было немного сумрачно и прохладно. Девушка подошла к сидящему неподалеку от входных дверей за стеклянной перегородкой дежурному полицейскому, плотному мужчине с короткими рыжеватыми волосами. Он оторвал взгляд от каких-то бумаг, которые читал, и вопросительно посмотрел на нее. Вика взволнованно теребила рукава мантии и почему-то не могла начать разговор. Горло ее внезапно пересохло.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — первым спросил полицейский. Его внимательный профессиональный взгляд словно сосканировал запыленное Викино лицо с царапиной на щеке.

— Я… — наконец произнесла она и откашлялась. — Мне нужна помощь…

— Мисс, я вас не понимаю, — покачал головой, как бы с сожалением, мужчина. — Вы говорите по-английски?

— Нет… Я… — помотала головой Виктория. — Пожалуйста, помогите… Плиз, хэлп ми!

— Гм… Подождите.

Он потянулся к телефону, стоявшему на его столе, не отрывая глаз от девушки, комкающей широкие рукава мантии, поднял трубку и нажал две кнопки.

— Кристиан, спустись ко мне, пожалуйста. Да. Здесь одна молодая леди… Нет, не к тебе лично… Тоже мне шутник.

Полицейский закончил разговор и положил трубку на место.

— Одну минутку, мисс.

Викторию чуть не трясло от волнения и нескончаемых переживаний, пока она стояла, дожидаясь того, кого вызвал дежурный. Когда к ним подошел полицейский лет тридцати, дежурный за перегородкой кивнул на девушку.

— Кристиан, эта девушка обратилась за помощью, но, похоже, она иностранка, едва говорит по-английски.

— Старший инспектор Моррисон, — представился полицейский, глядя на Викторию. — Мисс..?

Он сделал паузу, ожидая, что она в свою очередь назовет имя. Она продолжала молчать, ощущая некоторую неловкость от общения с полицейскими.

— Ладно, давайте пройдем в кабинет.

Вика двинулась следом за инспектором Моррисоном на второй этаж в небольшой кабинет, где стояли стол, два стула, небольшой диванчик у стены и шкаф, погребенный под стопками папок и бумаг. На окнах были подняты пластиковые жалюзи.

— Присаживайтесь, мисс, — доброжелательно сказал он, показав на стул, стоящий перед столом.

Она присела на краешек сидения, сцепив вместе пальцы рук. Полицейский сел тоже напротив нее за стол, чтобы вести разговор на равных.

— Как вас зовут?

— Виктория… Виктория Кленова. Я хочу сделать заявление, — быстро проговорила Вика и запнулась, не зная, как правильнее сказать то, что хотела сказать. — Меня похитили, — выпалила она, слегка подавшись вперед.

— Мисс Кле — нова, правильно? Вы можете сказать то же самое по-английски? Или, возможно, по — французски? Нет? Как же тогда быть?

Инспектор задумчиво забарабанил кончиками пальцев по столу, и в кабинет постучали.

— Уже работаешь, Моррисон? — заглянув, спросила миловидная блондинка в полицейской форме.

— Да, знаешь, дел вот столько. — Инспектор провел ребром ладони по горлу. — Хорошо, что вы зашли, инспектор Грейс. Вы случайно не владеете русским языком? — Он показал глазами на неподвижно сидящую Викторию.

Инспектор Грейс прислонилась плечом к дверному косяку, сложив на груди руки.

— Случайно, нет. Но вот в камере у нас сидит вчерашний дебошир. Он, кажется, не то русский, не то украинец. Хотя я не уверена, что он будет вести себя спокойно вне камеры.

— Ну что ж. Стоит попытаться. Приведи его, Кэссиди, будь другом.

Спустя пять минут женщина доставила в кабинет взъерошенного молодого человека, препирающегося с ней по-английски вперемежку с русскими словами.

— Послушайте, когда вы меня освободите? Честное слово, вчерашнюю драку не я спровоцировал…

— Будешь себя вести хорошо, отпустим, — пообещала инспектор Грейс. — А сейчас просто посиди здесь.

Она кивнула на кожаный диванчик у стены. Вика настороженно смотрела на парня и женщину — полицейского, пытаясь понять, для чего они здесь. Инспектор Моррисон обратился к девушке:

— Ну, мисс Кленова, мы вас внимательно слушаем.

— А чего, мисс Кленова, ты русская? — внезапно спросил по-русски развязным тоном парень. Вика чуть поморщилась. — Тебя тоже задержали?

— Мистер Кравченко, угомонитесь.

— Ого, я уже мистер! Все-все, молчу.

У Виктории появилось странное впечатление, что происходящее сейчас похоже на сцену из фильма про полицию, отчего ей стало как-то не по себе.

— М-м… Меня похитили, и я очень бы хотела вернуться домой. Вы мне можете помочь?

— Переведите, пожалуйста, мистер Кравченко.

Тот, недоверчиво глядя на девушку, без пререканий исполнил просьбу. Инспектор Моррисон немного нахмурился.

— Вас похитили? Где и зачем?

— В… В России, — ответила Вика после того, как парень повторил вопрос по-английски. — А зачем, я не знаю.

— В таком случае, кто вас похитил?

— какие-то люди в белых масках. — Вика с надеждой посмотрела на полицейских. — Вы мне поможете?

Инспектор Грейс в ответ на взгляд, брошенный на нее коллегой поверх головы брюнетки, еле заметно пожала плечами.

— То, что вы говорите, мисс Кленова, как-то странно, вы не находите? — медленно сказал инспектор. — Вас похитили неизвестные люди в каких-то масках по неизвестной вам причине…

— Но так все и было, — горячо сказала Вика, машинально дотрагиваясь до своего кулона на шее. — Вы думаете, что я все придумала?

— Мы думаем, что вы очень устали… — с подбадривающей улыбкой сказал полицейский.

— Вы мне не верите… — упавшим голосом пробормотала она, уловив в его интонации неискренность. В ней что-то переключилось, и она повторила, повысив голос: — Вы мне не верите!

В душе Виктории поднялась волна безотчетной злости. Как же так, она надеялась, она верила, что они ей помогут, а оказалось, что ее вот-вот сочтут за сумасшедшую. И это она еще им не сказала про магию. Вика резко встала, и по кабинету словно пролетел порыв ветра. Со шкафа посыпались бумаги, папки, ну и все, что способно было упасть. Инспектор Моррисон и Кравченко, сидящий на диване, от неожиданности повскакивали на ноги, уставившись на лавину из вещей. Виктория глубоко вздохнула и почувствовала, что злость проходит. Неужели это сотворила снова она?

Глава 10. Муки выбора

Отпустив руку Гермионы, Рон подбежал к забору, окружавшему сад Норы.

— Где они? — пробормотал он, беспокойно вглядываясь между яблонями в дом, нелепый и кривой, но такой родной.

Они осторожно, стараясь идти бесшумно, проникли в сад через калитку.

— Давайте разделимся по трое, — тихо сказал Гарри, держа перед собой палочку.

Гермиона кивнула, сосредоточенно сведя брови, и последовала за Ремусом и Роном. Гарри вместе с Джинни и Сириусом свернули за угол, где и увидели двоих Пожирателей смерти, которые вели связанного Билла. Джинни споткнулась, едва не закричав от ужаса. Гарри вовремя подхватил ее за руку и подтащил к росшим у стены дома кустам жасмина. Сириус вскинул палочку, когда Пожиратели и Билл, пытающийся как-то сопротивляться, приблизились к тому месту, где они притаились.

— … Да-да, узнаю почерк Грейбэка, — говорил один из беломасочников. — Слышь, рыжий, ты чувствуешь зов луны?

Билл промолчал, лишь лязгнул зубами.

— Не желаешь к стае присоединиться?

— Пошел к дьяволу… — огрызнулся рыжеволосый мужчина.

— Так мы только от него, — из-под маски раздалось приглушенное хмыканье.

Джинни больше не могла выносить вид беспомощного брата и, выдернув свою ладонь из руки Гарри, выбежала из-за кустов прямо к Пожирателям. Они остановились, увидев юную волшебницу, наскочившую на них как чертик из табакерки. Сириус едва слышно пробормотал что-то не очень хорошее и кинулся вслед за девушкой. Гарри тоже не стал мешкать. Пожиратели несколько растерялись перед неожиданными противниками, окружившими их.

— Поттер! — сказал один с приятным удивлением, завидев зеленоглазого юношу. — Ты нам как раз и нужен.

— А больше ничего не нужно? — холодно сказал Гарри, лихорадочно думая, как наиболее безопасно отделить Билла от этих опасных нелюдей. Он посмотрел на него, тот еле заметно кивнул в ответ.

— Они хотят получить заклятьем между глаз, — сказал Сириус, и Пожиратели посмотрели на него так, словно впервые заметили. — То, что они заслуживают.

— Блэк! Ты же мертв! — изумленно рыкнул Пожиратель, узнав мужчину.

— Да неужели? — притворно удивился Сириус и крепче сжал палочку. Палочку, с которой он когда-то упал за вуаль Арки. — Ну, тогда считай, что я ваша галлюцинация.

Внимание к связанному пленнику двух Пожирателей немного ослабло, и Билл сделал движение назад.

— Но это ничего не значит! Вы думаете, что мы здесь одни? О, нет! Вероятно, наши вовсю развлекаются с этими рыжими магглолюбцами…

Внутри Гарри все захолодело, и он невольно посмотрел на дом. Сколько Пожирателей там? Успели ли Ремус, Рон и Гермиона?

— Не будем тогда разглагольствовать. — Сириус вскинул руку с палочкой, Билл этот жест воспринял как сигнал и пригнулся к земле, чтобы в него ничего ненароком не попало.

В Пожирателей полетели лучи заклятий, похожие на разноцветные огненные стрелы. Один из противников сотворил перед собой Зеркальный щит, а другой отпрыгнул в сторону, Билл был наготове и тот, наткнувшись на препятствие в виде вытянутой ноги, грохнулся на землю. Заклятье, посланное Гарри, попав в щит, отразилось в окно Норы на первом этаже, и стекло разлетелось на мелкие кусочки.

Джинни, улучив момент, подбежала к Биллу и освободила ему руки.

— Ты в порядке?

— Да, Джинни. Давай отойдем немного в сторону.

— Билл, они отобрали у тебя палочку?

— Нет, я ее уронил где-то в саду, когда Пожиратели на меня напали, — не отрывая взгляда от сражающихся пар, рассеянно сказал Билл. — Так это правда, Сириус жив…

— А тебе что, кто-то говорил об этом?

— Да так, кое-что слышал в Гринготтсе…

— Ой, Билл! Ты помнишь, что Пожиратель сказал про других!

Джинни беспокойно схватила брата за руку. Его глаза расширились от страха при мысли о родителях и своей молодой жене.

— Туда пошли Рон, Гермиона и Ремус, и я не знаю…

— Джинни, призови, пожалуйста, мою палочку. — Билл дернул сестру за руку, спасая ее от летевшего в ее сторону заклятия.

— Акцио палочка Билла! — немедленно крикнула девушка, взмахнув своей палочкой, и раскрыла ладонь для призванного предмета, который и очутился в ней спустя несколько секунд.

Обретя вновь волшебную палочку, Билл метнул Петрификус Тоталус в одного из Пожирателей смерти, обстреливающего Гарри черномагическими заклятиями. Фигура в черном внезапно окаменела, покачнувшись, и повалилась на землю, с которой поднялась целая туча пыли. Другой Пожиратель не стал ждать, когда и в него запустят сразу несколько заклинаний, крутнулся на месте и, прежде чем исчезнуть, злобно крикнул Гарри: «Не я, так — другие, Поттер!»

Не тратя время на пустые слова, все бросились в дом. Но не успели они добежать до двери, позади них раздались многочисленные хлопки трансгрессий. Гарри, Сириус, Билл и Джинни рефлекторно развернулись и приготовились к атаке. Нет, не последователей Волдеморта они увидели, а членов Ордена Феникса.

— Ну, где они? — прорычал Грозный Глаз Грюм, уставившись на четверку, замеревшую у крыльца Норы

Сириус молча распахнул входную дверь и первым вбежал внутрь, где противостояние шло полным ходом. Он машинально окинул гостиную оценивающим взглядом. Небольшое помещение, не предназначенное для таких масштабных действий, была почти разгромлена, камин был наполовину разрушен, очень хорошо, что они им не воспользовались, иначе надолго бы застряли. Если они все вместе с Орденом Феникса переместятся в дом, то никакой речи о боях не может быть, так как исчезнет свободное пространство. А это преимущество перед Пожирателями смерти или нет? Да, скорее преимущество…

Мимо Сириуса пробежали Гарри и Билл, на ходу произносящие заклинания. Флер, отвлекшись на знакомые голоса, получила от сражающегося с ней Пожирателя ранение в плечо. Она невольно вскрикнула от боли, бирюзовая ткань ее блузки на рукаве окрасилась в темно — бордовый цвет. Исказив лицо в свирепой гримасе, Билл ринулся на Пожирателя.

— Билл, mon cher! — голос Флер утонул в наполнявшем гостиную шуме.

Гарри взглядом нашел Рона и Гермиону, они сражались с Пожирателями возле лестницы, и было видно, что девушке требуется помощь. Громила в маске напирал на нее, Гермиона не справлялась с сопротивлением, что грозило скорой расправой.

— Эй ты, подонок! — Гарри на какой-то миг привлек к себе внимание беломасочника.

Пожиратель повернул голову. Это дало Гермионе шанс на реабилитацию. Он пошатнулся от задевшего его по касательной заклятия, но замер с занесенной над головой руку с волшебной палочкой, увидев Поттера, а за ним еще целую кучу людей, наводнивших помещение.

— Гарри!.. — выдохнула с облегчением Гермиона. Ее густые волосы растрепались, а щеки раскраснелись в пылу боя.

— Сдавайтесь! — пророкотал голос Аластора Грюма над всеми. — Вы в меньшинстве, вам некуда деваться!

— Ну уж, нет! — громко выкрикнул один из Пожирателей, дравшийся с Ремусом неподалеку от окна, и резко дернул на себя за руку находившуюся ближе всех к нему миссис Уизли. Теперь преимущество превратилось в недостаток.

Полное лицо рыжеволосой женщины побелело, когда он приставил к ее голове свою палочку. Гарри непроизвольно задержал дыхание от осознания кошмарной ситуации.

— Нет… — прошептал мистер Уизли, стоящий позади сломанного дивана, его руки упали вдоль тела.

— Мы уйдем отсюда, да не одни. Предлагаю простой обмен. — Пожиратель смерти обратил свое лицо, закрытое маской, к Гарри. — Поттер, ты же не хочешь, чтобы она присоединилась к твоим почившим друзьям?

— Отпусти ее, — деревянным голосом произнес юноша.

— Обмен, Поттер, обмен, — протянул Пожиратель. — Она на твою драгоценную особу.

Все вокруг были напряжены до предела. Гарри понимал, что они ожидают его ответа. Либо «да», либо «нет». Вновь от его выбора зависит исход положения. Конечно, здесь вариант один, как ни крути, но и он, в конце концов, может оказаться плачевным. Он был уже готов протянуть палочку, сдаваясь и избегая взгляда Джинни. Пожиратели смерти зашевелились, считая, что теперь ситуация находится полностью под их контролем.

— Поттер, у тебя нет выбора, — ухмыльнулся громила в маске. — Чего ты еще раздумываешь? Ах, как приятно смотреть на всю вашу беспомощность. Одно движение, и чья-то никчемная жизнь в наших руках…

— Прикуси свой поганый язык, Яксли! — еле сдерживая ярость, произнес Сириус.

Теперь все головы повернулись к высокому брюнету, стоявшему почти посреди гостиной. Большинство лиц при узнавании в этой персоне Сириуса Блэка выразили едва ли не мистический ужас, ведь не всем было известно о его возвращении. Изумление Пожирателей выдали их голоса.

— Блэк! — воскликнул Яксли. — Откуда..?

Всеобщее замешательство прервал громкий выкрик «Инсендио!»

…В кабинете старшего инспектора Моррисона было очень тихо. Виктория сидела на диванчике в комнате совсем одна, ожидая со стороны полицейских каких-нибудь действий для отправки ее домой.

После произошедшего в кабинете инцидента с необъяснимым падением вещей на пол, инспектор Моррисон шутливо предположил, что все это устроил поселившийся здесь полтергейст, хотя при этом на его лице промелькнуло беспокойство. Чуть позже зашедший к ним полицейский по имени Джон проинформировал коллег, что неподалеку от их участка в одном из домов обнаружили еще двух человек мертвыми без каких — либо признаков насилия или отравления. И инспектору Моррисону пришлось покинуть Вику, попросив ее подождать его в кабинете, а инспектор Грейс отправилась разбираться с временно задержанным Кравченко.

Минуты шли одна за другой, постепенно складываясь в часы. Время уже перевалило за полдень, а никто, казалось, не спешил помогать Виктории. От вынужденного бездействия девушку клонило в обволакивающие объятия дремоты. Стараясь избавиться от нее, Вика начала думать о том, какие положительные факторы могут быть в теоретическом обладании магической силы. Во-первых, это некоторое превосходство перед другими людьми, хотя с этим можно поспорить. Во-вторых, магия может здорово облегчить ведение домашнего хозяйства, к примеру, чтобы сделать ремонт не нужно бегать по всей квартире с нездоровым энтузиазмом, а просто сказать одно заклинание. В-третьих, конечно, возможность защититься от таких людей, как сумасшедшая Беллатрикс…

…Небо темное и низкое, воздух тяжелый, влажный от назревающей грозы. Вдалеке звучали глухие раскаты грома. Она двигается осторожно, раздвигая упругие ветви кустов с темно — зелеными кожистыми листьями. Она напряжена, ее нервы натянуты, словно тетивы лука, ее слух фиксирует каждый звук, рождаемый окружающим ее лесом. Резкий, оглушительный для нее хруст сломанной ветки заставил ее подскочить на месте и кинуться вперед. Раздался звук разрывающейся ткани: это платье зацепилось за куст и разошлось по шву до середины бедра. Она выбежала на небольшую полянку, поросшую мхом, тяжело дыша и ощущая, как сердце ее трепыхается в груди, наподобие пойманной в клетку птицы. Слева послышался шорох. Она окаменела, не смея посмотреть, что там. Пересиливая себя, она медленно повернула голову. Там стоял, глядя прямо на нее, крупный зверь… Волк…

Викина голова, откинутая на спинку дивана, дернулась, и девушка открыла глаза. Она обвела несколько очумелым взглядом помещение. Что это было? Сон или явь? Нет, конечно, это был все-таки сон, судя по тому, что она все также сидит в кабинете инспектора Моррисона, но такой реалистичный…

Виктория встала и прошла к окну, за которым стремительно летел блеклый августовский день. Почему она до сих пор одна? Что, разве о ней уже никто не помнит?

И одновременно с этими мыслями, наполненными безнадежным отчаянием, Вику внезапно накрыла с головой волна беспокойства, совсем как тогда, в день ее похищения. Тогда она не восприняла колкое чувство тревоги всерьез, а сейчас?.. Что ей делать теперь? Бежать? Снова спасаться бегством и отказаться от долгожданного обретенного равновесия?

Но как же быть?

Вика в испуге бросилась к двери, назад к окну, едва не опрокинув стул, и снова к двери.

Что ей делать?

Глава 11. Пропавшие

…Воспользовавшись тем, что внимание Пожирателя смерти обращено на Сириуса, Рональд двумя большими шагами приблизился к темной фигуре, стоящей к нему спиной. Глубоко вздохнул и наставил свою волшебную палочку на голову, накрытую капюшоном.

— Инсендио!! — завопил парень, и тут же черную ткань охватило оранжевое пламя, расползаясь по голове Пожирателя.

Сначала никто в гостиной не понял, что случилось, даже сам воспламенившийся. Лишь когда огонь обжег ему кожу головы, Пожиратель вздрогнул и заорал, в панике оттолкнув от себя миссис Уизли. Рону этого и надо было.

Ремус отреагировал быстрее всех, он поймал Молли за руку и задвинул себе за спину, где все орденовцы обступили ее со всех сторон. С души Гарри как будто целая скала свалилась. Он облегченно перевел дух и с каким-то мстительным удовольствием наставил палочку на нелюдя, посмевшего угрожать миссис Уизли, доброй женщине и хозяйке большой дружной семьи Уизли.

— Что, не ожидали? — спросил зеленоглазый юноша у Пожирателей смерти, часть которых поливала пострадавшего сотоварища водой из палочек.

— Вам не сойдет это с рук! — прохрипел поджаренный и насквозь мокрый мужчина, в процессе сбивания огня сорвавший с лица свою маску. — Ты поплатишься за это, рыжее отродье!

Рональд покраснел, потом побледнел так, что на его лице ярко проступили веснушки, ругая себя за то, что заблаговременно не смылся с «места преступления».

— Не смей оскорблять моего сына! — неожиданного рявкнула миссис Уизли, не стерпевшая грязного ругательство в адрес младшего сына, и ринулась было вперед, но Тонкс и Джинни крепко схватили ее за руки.

Пожиратель смерти расхохотался.

«Ну же, Рон, трансгрессируй к нам, — мысленно подгонял Гарри своего друга и обнаружил, что попал Рон в своеобразную ловушку между Пожирателями и стеной не один, а с Гермионой, жавшейся к перилам лестницы. — Ох, Гермиона!..»

Почему они стоят? Не желают оставлять друг друга одних? Но не было похоже, что Рон знал, что его подруге тоже грозит непосредственная опасность.

Мужчина без маски обнажил мелкие зубы в свирепом оскале, целясь в Рона, попятившегося от него. Кожа на его руке, крепко сжимавшей палочку, побелела.

Яксли и еще один Пожиратель приблизились к нему с двух сторон.

— Поттер, говори, где девчонка, и он, возможно, умрет быстро.

— Какая девчонка? — машинально спросил Гарри. Если он прямо сейчас что-нибудь не предпримет…

Позади рвалась сквозь толпу миссис Уизли, чтобы драться до последнего за своего сына, крушить все подряд и стереть врагов в порошок. Гарри краем глаза заметил, как Гермиона, которую до сих пор не замечали Пожиратели, прицелилась в обгорелого мужчину. Несколько голосов слились в один.

Выкрикивали заклинания Кингсли, Сириус, Гарри…

— Петрификус Тоталус! — выкрикнула Гермиона.

— Трансферум Экстра! — запальчиво воскликнул Рон, взмахнув руками, словно стремясь улететь.

— Авада… — только и успел сказать Пожиратель.

Раздался оглушительный хлопающих звук, и толпа темных фигур, и Рон с Гермионой внезапно исчезли из гостиной, как будто их и не было.

Гарри с недоуменной растерянностью смотрел на то место, где несколько секунд стоял Пожиратель смерти, в которого он послал заклятие.

— Где они? — в наступившей тишине спросила тонким голосом Джинни. — Куда они делись?

Миссис Уизли выбежала в образовавшееся пустое пространство, непонимающе крутя головой, будто надеялась увидеть Рона и Гермиону где-нибудь за скособоченным диваном с прожженным пледом. Гарри беспомощно переводил взгляд с одного места на другое.

— Они же не могли трансгрессировать из дома, — сказал мистер Уизли в очках, едва держащихся на его носу, придерживая свою жену под локоть.

— Что за заклинание произнес Рональд? — густым голосом спросил Кингсли Шеклболт.

— Я не знаю… — покачал головой Гарри.

Это заклинание Гарри никогда не слышал, но у него возникло такое чувство, что оно ему откуда-то знакомо.

— Наверняка, это все черномагические штуки Пожирателей, — громовым голосом предположил Грюм, сверля своим магическим глазом каждую деталь в обстановке помещения. — У меня на них нюх.

— Почему мы еще ничего не предпринимаем?! — истерически выкрикнула миссис Уизли, повернувшись к остальным. — Надо найти моего сына!

— И Гермиону! — добавила Тонкс, теребя прядь светлых волос.

— Конечно, Молли, — успокаивающим тоном сказал Сириус, обозревая погромленную гостиную и думая о последних словах Яксли. О какой девчонке спрашивал он Гарри? Что бы это значило? — Но сперва, я думаю, нужно как можно скорее убраться отсюда.

— Сириус, это и вправду ты? — тихо сказала миссис Уизли. Ее глаза подозрительно покраснели, руки вцепились в широкую пеструю юбку, нервно сжимая хлопчатобумажную ткань.

— Это действительно я, — согласился Сириус.

— Умеешь ты, Блэк, выбираться оттуда, откуда, казалось бы, нет выхода, — сказал Грюм, прошагав, хромая деревянной ногой, к нему.

— На этот раз я здесь ни при чем.

— Между прочим, я абсолютно согласен с Сириусом, — сказал темнокожий маг, — нам не стоит здесь задерживаться.

— Но куда нам деваться? — Молли с отчаянием заломила руки, находясь на грани слез.

— Например, на Гриммолд-плейс, — отозвался Сириус. — Если не на долгое время, то хотя бы на несколько дней. Конечно, если вы хотите.

Гарри с жаром присоединился к предложению крестного, ловя взгляд Джинни, в широко раскрытых небесно — голубых глазах которой застыла тревога.

— Мы премного тебе благодарны, Сириус, — с чувством сказал мистер Уизли.

Сириус ответил, что все разговоры и проявления всех чувств лучше отложить на потом, когда они будут в безопасности и найдут пропавших Рона и Гермиону.

…Замороженного Рона от понимания того, что сейчас произойдет нечто ужасное, вдруг подхватила неведомая сила, прижав руки по бокам туловища, и понесло куда-то в пространстве. Это было похоже на перемещение с помощью портключа, только без обычного при нем сопровождения ощущения гигантского крюка. Ступни Рона больно ударились обо что-то твердое и колени подломились, юноша упал, заскользив куда-то вниз. Из его руки едва не вылетела волшебная палочка, когда он попытался остановить падение. Куда же он попал и, главное, как?

Нащупав под ногами небольшой каменный уступ, Рон поднял голову, чтобы оглядеться. И поперхнулся, закашлявшись: над ним на небольшой каменной площадке находились Пожиратели смерти. Все те, что были в Норе. Они что, все до единого переместились загадочным образом вместе с ним?!

Рон быстро спрятал свою слишком приметную голову за возвышающимся перед ним камнем темно — серого цвета. Сверху градом сыпались проклятия Пожирателей, никак не могущих сообразить, как они очутились на горе.

Вот ведь какая несправедливость, почему они не оказались на месте Рона, а он — не на каменистом склоне горы?

— Рон! — послышался откуда-то снизу слабый голос.

Он посмотрел вниз и увидел примерно в пяти метрах от себя скорчившуюся фигурку.

— Гермиона?! — с изумлением выдохнул Рон, узнав в ней свою подругу. — Ты тоже?

Он запнулся, заслышав над собой злой голос Яксли.

— А ну все пошевеливайтесь! Химера тебя раздери! Клянусь, узнаю, кто это сделал, шкуру с того живьем спущу!

Рон прижался к камням, желая слиться с ними, наподобие хамелеона. Только бы эти подонки не заглянули вниз и не увидели его с Гермионой.

— Гермиона, — тихо позвал он девушку, еле держащуюся на склоне. — Ты можешь спуститься?

До земли было не меньше десяти метров, а гора изобиловала расщелинами и трещинами.

— Я попробую… — отозвалась она, пытаясь пристроить где-нибудь у себя палочку, в конце концов, она засунула ее за пояс джинсов.

Рыжеволосый парень некоторое время следил, как спускается Гермиона, осторожно переставляя ноги, и тоже двинулся вниз.

— Эй, гляньте, это тот рыжий!

Рон чуть не сорвался с горы, услышав визгливый возглас.

— И девчонка — грязнокровка с ним!

Рядом с ним на мелкие кусочки разлетелся камень: Пожиратель, обнаруживший его сверху, начал обстреливать заклятиями. Ойкнув, Рон пригнул голову и спешно скатился со склона, обдирая ладони об острые булыжники. Гермиона ждала его на полянке под горой со вскинутой палочкой.

— Бежим! — заорал Рон, когда возле них трансгрессировала темная фигура, потом вторая, третья…

Гермионе не нужно было повторять дважды. Рон помчался вслед за ней, уворачиваясь от заклятий. Пожиратели смерти не отставали…

…Во всем доме номер 12 на Гриммолд-плейс висела напряженная тишина. На кухне напряжение ощущалось особенно остро, разве что только над головами собравшихся не сверкали молнии.

— Нужно немедленно действовать, — сказал Кингсли, разрывая молчание. — Соберем две группы и отправим в разные части страны на поиски ребят.

— Все это, конечно, верно, да кабы знать, куда исчезли они и иже с ними, — покачал головой Грозный Глаз. — Вполне возможно, что они приземлились где-нибудь в Африке.

Миссис Уизли, сидящая по правую сторону от Тонкс, шумно всхлипнула, платок в ее руке уже был насквозь мокрым. Артур успокаивающе погладил жену по плечу. Гарри сидел, вперив взгляд в стол, и в него, крепко вцепившись когтистыми лапами, вгрызалась беспощадная вина. Сириус смотрел на крестника и понимал, что творится в его душе.

— Знаешь, а я чувствую, с Роном и Гермионой все в порядке, — негромко сказал он Гарри, тот поднял на него глаза цвета лета. — Они очень везучие, как и ты. Вы втроем.

— Не назвал бы себя везучим, — с нервным смешком сказал юноша. — Разве это везучесть, когда тебя преследует красноглазая рептилия по кличке Волдеморт. Да еще с таким грузом как про…

Гарри резко замолчал, едва не откусив себе язык. Надо же быть таким неосторожным. Сириус нахмурился, уловив перемену в лице Гарри.

— Я знаю, о чем ты, Гарри…

Их разговор прервали. Кингсли, перечисляя имена, назвал имя Поттера.

— Гарри, ты идешь?

— Конечно, — кивнул тот. Сириус знает про пророчество, естественно, знает. Точно также, как и Ремус, Хвост, и Снейп…

— Гарри, — вдруг обратилась к нему Хелен Лоурейн, — помнишь, тот Пожиратель смерти спросил тебя про какую-то девчонку? Он случайно не имел в виду ту русскую девушку? Викторию?

На Гарри и Хелен устремились множество взглядов. Кроме них двоих на кухне о похищенной русской Виктории не знал никто. Даже миссис Уизли отняла платок от лица, ожидая ответа.

— Я точно не знаю, ее ли он имел в виду, — сказал Гарри.

— Подожди, Гарри, — сказал Ремус. — Кто такая эта русская Виктория? Мы слышим о ней уже второй раз за сегодня. Объясни, откуда ты о ней знаешь.

Гм, да, если сказать всем, что он, Гарри, как частый, но нежеланный, гость вхож в лысую башку Темного Лорда, многие его не поймут и не поверят. Ну, разве что, Сириус. Так что он вкратце изложил только самую суть.

— А вчера я узнал, что она сбежала, — закончил Гарри. — Вот и выходит, что Пожиратель все-таки говорил о ней, думая, что я, как главный нарушитель спокойствия Волдеморта, где-то прячу русскую.

При упоминании темного колдуна многие вздрогнули. По кухне прошелся шепоток.

— Сбежала? — удивленно повторил Билл, обнимавший за плечи Флер, уже вылеченную от ранения и которая теперь с каплей любопытства наблюдала за собравшимися. — Интересно, как?

— Это сможет сказать только она. Мы можем попытаться найти и ее. Ведь Волдеморт, если уж что-то задумал, то доводит дело до конца, и вряд ли оставит девушку в покое.

— Попробовать — то мы можем, — проворчал Грюм, — вопрос только в том, где она скитается? Не покинула ли она уже страну?

— Это маловероятно.

— Извините, можно сказать? — произнесла хорошенькая шатенка, сидевшая около Хелен. — Я насчет этой девушки.

Все снова умолкли, устремив на нее выжидающие взгляды.

— Конечно, Оливия, — кивнул Кингсли.

— Может быть, это совершенно не то… Сегодня утром мой брат Мэттью сказал, что встретил какую-то странную девушку в черной мантии, едва говорившую по-английски… Она скрывалась от группы людей, которые, по словам моего брата, были похожи на Пожирателей.

— Тогда это, вероятнее всего, была Виктория! — Гарри ощутил нарастающее волнение.

В голове Сириуса возник какой-то туманный мыслеобраз, ассоциирующийся с именем Виктория. Возник и тут же растаял.

— Так, мы сделаем вот что, — сказал, подводя итог собранию, Кингсли. — Две группы отправляются на поиски Рона и Гермионы, а одна группа — туда, где в последний раз видели эту девушку. Оливия, где, кстати, видел ее твой брат?

— В Дербишире, — ответила Оливия Адамс.

Внеплановое собрание Ордена Феникса завершилось. На поиски пропавших отправлялись все, кроме женщин семьи Уизли, на случай, если Рон и Гермиона явятся первыми. Ремуса останавливало приближающееся полнолуние, так как поиски могли затянуться до темноты.

Пожелания удачи. Звук закрывающейся двери. Порыв ветра, всколыхнувший штору на портрете миссис Блэк. Тишина, наступившая в холле.

Глава 12. В западне

В ушах задыхающегося от быстрого бега Рона свистел ветер. Он мало что замечал, кроме бегущей слева Гермионы. Он не знал, оторвались ли они от толпы Пожирателей смерти, а оборачиваться остерегался, не дай Мерлин он во что-нибудь со всей дури врежется.

Сколько они уже несутся не разбирая дороги? Рон не помнил. Нет, нужно остановиться, перевести дух. Он собрался крикнуть Гермионе, однако не обнаружил ее поблизости. Он замедлил бег, обшаривая взглядом пространство вокруг. Посмотрел назад: не видны ли Пожиратели? Не видны.

— Гермиона!

Рон прислушался. Ни звука в ответ. Куда она делась? Он снова оглядел холм, на котором стоял.

— Гер-ми-о-на! — во все горло прокричал парень.

И тут позади донесся еле слышный голос. Рон бросился туда. Гермиону он нашел сидящей на траве под тенью раскидистого дерева. Лицо девушки было побледневшее.

— Гермиона, что с тобой?

— Я ногу подвернула, — поморщившись, сказала она. — Я споткнулась, а ты не заметил…

— Прости, Герми! — Рон с виноватым видом присел рядом с Гермионой, держащейся за правую лодыжку.

— Ой, Рон, ты здесь ни при чем.

— Сейчас я наколдую тебе льда.

Рон торопливо взмахнул палочкой, и на колени Гермионе шлепнулся большой кусок льда. Шатенка подпрыгнула на месте, прошипев сквозь зубы.

— Рон!

— Извини!

Он скинул лед с коленей девушки и заклинанием разбил его на кусочки поменьше. Гермиона задрала штанину и, взяв осколок, приложила его к покрасневшей коже.

— Между прочим, Рон, спасибо тебе за то, что перенес Пожирателей смерти, а заодно и нас, из Норы.

Парень перевел взгляд с ноги девушки на ее лицо.

— Я перенес?

Гермиона кивнула, отняла начавший подтаивать лед и посмотрела на свою лодыжку. Потрогала ее пальцами, проверяя не распухла ли она.

— Ты применил заклинание, понятия не имея, как оно действует? Откуда ты его взял?

Уши Рона неожиданно покраснели.

— Я сам не знаю, почему вдруг вспомнил его… Оно просто всплыло из памяти…

Гермиона подозрительно прищурилась, убрав свесившуюся на лицо прядь волос.

— Рональд, откуда оно?

— Из учебника Принца — полукровки… то есть Снейпа… Понимешь, когда Гарри его смотрел…

— Вы с Гарри — два сапога пара, — возмущенно фыркнула Гермиона. — Использовать незнакомые, возможно, темные, заклинания — это просто… верх безрассудства!

— Гермиона, я же тебе сказал…

— Ну, ладно, — она примирительно подняла ладони. — В конце концов, ты убрал этих… из твоего дома. Хотелось бы мне знать, где мы оказались? Помоги мне встать, пожалуйста.

Гермиона с помощью Рона поднялась на ноги, осторожно поставила правую ступню на землю и болезненно поморщилась.

— Не знаю, смогу ли я идти. А трансгрессировать — тем более… Для перемещения необходима сосредоточенность.

— Так давай я трансгрессирую нас вместе, — не очень уверенно предложил Рон.

Гермиона несколько скептично посмотрела на него.

— Но ты и в одиночку не можешь…

Рон нахмурился и отвернулся, разглядывая обнаружившийся на холме старый, заколоченный дом, утопавший в густых джунглях заросшего сада. На фоне темного неба, застланного тучами, он выглядел зловеще.

— Ну, Рон, не обижайся, — мягко попросила Гермиона, заглядывая ему в глаза. — Просто, если нас расщепит при этом, кто нас соберет воедино?

— Я и не думал обижаться, — как можно равнодушнее сказал Рон, хотя его напряженная фигура говорила об обратном. — Давай хотя бы до того дома дойдем, а то вдруг Пожиратели заявятся, а мы на таком открытом месте.

Спустя десять минут они приблизились к полуразрушенной деревянной ограде, окружавшей буйные заросли сада.

* * *

Виктория выскочила за дверь, едва не сбив с ног женщину — полицейскую. В руках та держала пластиковый стаканчик с каким-то темным напитком, часть жидкости от удара выплеснулась на пол.

— Куда же вы? — крикнула инспектор Грейс вслед припустившей по коридору девушке, позабывшей даже извиниться.

Быстрее, быстрее! Вика не думала куда, только бы подальше. Выбежала на улицу, и в лицо ей хлестко ударил ветер, будто бы хотел помешать ее очередному побегу. Она заслонила глаза рукой от кружившейся в воздухе пыли, сопротивляясь напору ветра. Внезапно, земля, точнее, асфальт под ее ногами странно завибрировал, как если бы Вика находилась на космодроме, и вокруг взлетали ракеты. Секунда, и спокойный городской ритм нарушил неимоверной силы взрыв. Виктория уже успела отбежать от полицейского участка на сто метров, но даже этого расстояния хватило, чтобы взрывная волна опрокинула ее на асфальт. где-то послышались крики людей, в них был ужас…

Не вставая, девушка обернулась. То, что она увидела, заставило ее сердце пропустить удар, а глаза — широко распахнуться, несмотря на гонявший пыль ветер. Вместо здания, в котором она была не долее чем две минуты назад, там теперь полыхало то, что от него осталось.

— Мама… — Вика машинально поползла на четвереньках по тротуару прочь от ожившего кошмара, сдирая в кровь колени. — Мама моя…

Если бы она подняла глаза в небо, то увидела бы кое-что более страшное…

Наконец, Вика сообразила, что ей нужно встать, и понеслась по улицам города, мимо домов, парков, магазинов, чудом перебегая дороги на зеленый свет, не останавливаясь, чтобы отдохнуть и подумать о том, где же она будет в безопасности, если всюду, куда бы она не являлась, ей что-нибудь да угрожает.

* * *

— Рон, — Гермиона встревоженно дотронулась до руки парня, рассматривающего желто — зеленые яблоки, видневшиеся в густой кроне яблони. Наступило время обеда, поэтому его желудок требовал своего. — Нам нужно уходить…

— Что? — Рон обернулся и проследил за ее взглядом. — Нигде от них покоя нет…

На горизонте, примерно на том же самом месте, где несколько минут назад находились Гермиона и Рон, виднелись две фигуры в темном. Рон, приобняв девушку за талию, осторожно повлек ее вдоль ограды. Ему пришла простая спасительная идея спрятаться в этом заброшенном саду.

— Вариантов больше я не вижу, — ответила Гермиона на высказанное им предложение.

Они нашли в ограде достаточно широкий проем и перелезли в сад, чуть не утонув в достигавшей пояса траве.

— Куда ты? — спросила Гермиона, когда Рон, оставив ее, двинулся к уныло свесившей до самой земли ветви яблоне.

— Ты как хочешь, а у меня живот сводит от голода, — пробормотал парень, срывая несколько желтоватых продолговатых плодов. — Можно перекусить яблоками.

— Рон! — протянула Гермиона, закатив глаза и незаметно подойдя к нему, отчего заставила его вздрогнуть.

— Будешь? — Он протянул ей яблоко.

Гермиона немного поколебалась, но все же взяла его. Прижав к губам вытертый о джинсы блестящий бок яблока, она кинула взгляд за ограду. И наткнулась им на льдистые глаза Пожирателя смерти, проходившего мимо дома с садом. Тот зло ощерился, привлекая внимание своего спутника. Гермиона от неожиданности уронила фрукт в траву, взмахнула палочкой, и земля перед Пожирателями взорвалась.

— Рон, не стой как пень! — крикнула девушка рыжеволосому парню, увлекшемуся яблоками.

Рон вытаращил глаза и как всегда произнес первое попавшееся заклинание.

— Вингардиум Левиоса! — и выроненное Гермионой яблоко взмыло вверх и, резко дернувшись вперед, вмазало одному из Пожирателей, перескакивающих через ограду, прямо в лоб.

Мужчина взвыл, нелепо взмахнув руками. Гермиона потянула Рона за рукав куртки, морщась, когда наступала на ногу с нывшей лодыжкой, и они побежали к двери, вероятно, черного хода, старого особняка.

— Ну же! — Гермиона из всех сил дернула на себя проржавевшую ручку, и дверь, словно нехотя, со скрипом подалась вперед.

Рон и Гермиона молниеносно юркнули в темный проем и захлопнули перед самым носом Пожирателей дверь.

— Коллопортус!

Дверь с глухим звуком запечаталась. Снаружи по ней раздались удары.

— Вы от нас никуда не денетесь! — пригрозил с другой стороны Пожиратель. — Люмберг, иди найди главный вход.

Гермиона и Рон переглянулись в полутьме небольшого коридорчика. Похоже, они вновь угодили в западню.

— Пойдем отсюда… — прошептала девушка, невольно нащупав руку Рона. Он в ответ подбадривающе сжал ее ладонь.

Из коридорчика они попали в помещение, похожее на кухню, старомодную и покрытую многолетним слоем серой пыли. Гермиона, не выдержав, чихнула.

— Будь здорова… прошептал Рон.

Она кивнула, и они пошли дальше, все больше убеждаясь, что этому дому по крайней мере пятьдесят лет. После кухни шел длинный темный коридор, на стенах которого висели едва видимые прямоугольники картин, в полутьме казавшиеся провалами. В середине коридора наверх вела лестница, а в конце была закрытая дверь, и коридор сворачивал направо. Как раз оттуда и послышался еле различимый шорох.

Рон молча потянул Гермиону на лестницу. Они поднялись на две ступеньки, отозвавшиеся на их осторожные шаги скрипом, и прижались к стене. Шорох приближался. Зная, что это идет Пожиратель смерти, Рон решил сыграть на неожиданности. Он вскинул волшебную палочку и подался вперед, стараясь двигаться как можно бесшумнее.

— Экспеллиармус! Импедимента!

Два луча, на миг осветившие коридор, угодили в Пожирателя. Друг за другом раздались деревянный стук вылетевшей из руки мужчины палочки и глухое падение тела. Не дожидаясь, когда Пожиратель очнется, Рон схватил Гермиону за руку и помчался с ней в ту сторону, откуда пришел Люмберг, умудрившись не споткнуться о Пожирателя. Гермиона, мужественно стиснув зубы, бежала за Роном.

Они выбежали в полутемный холл, пронзенный узкой тусклой полосой света, проникающего через щель в заколоченном окне. Рон с разбегу врезался плечом во входную дверь. Но та не поддалась его напору, парень лишь ушиб плечо. Тогда он дернул ее на себя. Никакого эффекта.

— Алохомора! — в отчаянии выкрикнул Рон.

Дверь, как была заперта, так и осталась равнодушной ко всем способам ее открыть. В холл вслед за подростками выскочил злой до крайности Люмберг, нашедший свою палочку. Рон и Гермиона повернулись к двери спиной…

* * *

Поговорив с братом Оливии Мэттью и узнав от него, что девушка направилась в Дерби, группа поиска, состоящая из Гарри, Сириуса, Оливии, Гестии Джонс и Эндрю Барклейна, переместилась на окраину города. Над их головами в небе клубились темно — серые тучи и вокруг было сумрачно, словно уже наступила ночь.

— Где Виктория может быть? — задумчиво спросила Гестия, вглядываясь в очертания города. — Она могла вообще не попасть в город.

Гарри машинально кивнул, думая не только о ней, но и, конечно же, о своих пропавших друзьях. Не случилось ли с ними что-нибудь ужасного?.. Поттер тряхнул головой, изгоняя наводящие на него болезненную тоску мысли.

— Но нам все равно… — сказал он и остановился, потому что издали послышался звериный вой, ясно указывающий на то, что полнолуние вступило в свои права.

Все повернули головы к источнику этого леденящего звука.

— Как вы думаете?.. — начал Эндрю.

Следом за воем с интервалом в три секунды раздался далекий звук, похожий на выстрел из ружья. Сириус тревожно нахмурился, явно подумав об оборотнях.

— …Это оборотень? — закончил Эндрю.

— Да, это оборотень, — сказал Сириус. — И, вероятно, не один.

— Оборотни почти рядом с городом, — прошептала Оливия. — Это очень плохо.

— Знаете что, я отправлюсь на разведку, а вы идите в город, — сказал Сириус, повернувшись к остальным. — Гарри, не волнуйся…

— Ну уж, нет, Сириус, одного я тебя не отпущу, — возразил юноша, блеснув стеклами очков. Он помнил, как крестному досталось в схватке с Ремусом — оборотнем три года назад.

Гестия, Оливия и Эндрю поддержали Гарри.

— Сириус, Гарри прав, — сказала Гестия. — Мы одна команда.

— Ладно, — согласился Блэк, откинув со лба прядь волос. — Но помните: одиночное заклятие для оборотня — все равно что брошенная в него палка. Оно его еще больше распалит. Как минимум два человека должны атаковать зверя для большего эффекта.

После этой краткой лекции он отошел на шаг и превратился в большого черного пса. Он махнул хвостом и побежал туда, откуда раздался вой. Гарри и остальные бросились за Бродягой.

* * *

От долгого бега Виктория очнулась лишь за пределами Дерби. В голове плавал туман, в ушах, казалось, звонили колокола, а дыхание никак не могло прийти в норму. Вика оглянулась по сторонам. Почему так темно? Оказалось, она не заметила, что ноги ее привели под свод густого соснового леса. Как это на нее похоже, очутиться в неподходящем месте в неподходящее время.

Вокруг становилось еще непрогляднее. На небо над далекими вершинами деревьев наползали угрюмые тучи. Внезапно где-то за соснами — великанами раздалось нечто такое, что заставило девушку покрыться липким потом: она услышала звериный вой, а через несколько мгновений — одиночный оружейный залп. Страх схватил ее за горло и твердым кулаком ткнул между лопаток.

«Беги!» — кричало сердце.

«Стой» — гласил рассудок.

Вика послушалась своего безумно колотящегося где-то у горла сердца и, пугливо шарахаясь от каждой подозрительной тени, бросилась вперед. Она вломилась в густые заросли кустов, притормозив и раздвигая упрямые ветки, все норовившие хлестнуть ее по лицу. Напряжение достигало своего апогея.

Он наступил, когда раздался громкий треск сухой ветки. Виктория подпрыгнула и ломанулась из кустов, выбираясь из их ветвей, кажущихся костлявыми лапами, тянувшиеся к ней со всех сторон. Вот одна из них схватила ее, Вика дернулась посильнее, и зацепившееся платье разошлось по шву с оглушительным треском в почти безмолвном лесу.

Вика, вздрогнув от нахлынувшего на нее чувства дежа вю, выбежала на мшистую прогалину. Услышав шорох, донесшийся слева, она остолбенела, молясь, чтобы это оказалось не тем, о чем она подумала… Собрав всю свою волю в кулак, Вика посмотрела туда.

— Мамочка… — беззвучно прошептали ее посеревшие губы, когда она встретилась взглядом с глазами дикого зверя. Волка.

Глава 13. В безопасности

Это был, конечно, оборотень, только девушка этого не знала, впрочем, для нее никакой разницы сейчас не существовало. Вика, как загипнотизированная, смотрела на шагнувшего к ней зверя, который неожиданно издал жалобный скулеж брошенного на произвол судьбы щенка и прижал к голове уши.

Не отрывая глаз от ведущего себя загадочно волка, Виктория подчинилась вялым мыслям, что надо бы сделать что-нибудь. Крохотный шажок вправо. Зверь отреагировал на это действие лишь вздрагиванием хвоста. Еще один шаг.

Волк все смотрел на нее, не предпринимая агрессивной атаки, словно бы это был вовсе и не дикий зверь, а добродушное домашнее животное. Вика боком наткнулась на дерево, ее руки судорожно вцепились в слоистую кору сосны. Волк переступил с лапы на лапу. Она прижалась спиной к прохладному стволу дерева, подминая босоножками ковер из хвои.

Зверь подошел ближе. Девушка находилась на грани обморока и едва ли заметила, как у ее ног что-то тускло блеснуло.

На полянку, наверное, учуяв своего собрата, вышли еще два волка. Первый зверь обернулся и предупреждающе зарычал. Другие два смотрели на девушку и медленно оскалили клыки.

«Здесь есть чем поживиться» — говорил весь их грозный вид.

Как по команде они разошлись в стороны, огибая первого волка. Один из них припал к земле, приготовившись к прыжку. И в тот же миг первый зверь кинулся на него, сбивая его с лап.

Но был еще третий зверь. Он, не обращая внимания на дравшихся собратьев, гипнотически смотрел на Вику, из его пасти послышалось гортанное рычание.

Внезапно с краю полянки донесся в ответ приглушенный рык. Едва различимая в полумраке леса там стояла большая черная собака. Волк нервно повел хвостом, явно недовольный появлением нежданного соперника, но не собирался прерывать своего приятного занятия. В следующий миг произошли одновременно несколько вещей: оборотень бросился на Викторию; черный пес оттолкнулся от земли и совершил гигантский прыжок прямо на него; Вика пронзительно взвизгнула и рухнула вниз, повалившись вперед, на хвою, устилавшую землю. Пес сбил оборотня с его траектории, но когтистая лапа успела проехаться по плечу девушки. Ее пальцы коснулись тонкого металла, лежащего среди колючих хвоинок. Ощущая растекавшуюся по руке огненную боль, она бездумно сжала этот чужеродный предмет и…

Металл вдруг вспыхнул ярко — голубым светом. Вика испуганно хотела отдернуть руку, но пальцы словно прилипли к нему. Ее дернуло в области живота, как будто невидимый великан, решив поиграть с ней, схватил девушку в кулак, и потащило куда-то в пространстве.

Все эти ощущения продлились всего несколько мгновений, затем Виктория плашмя упала на землю, на некоторое время лишившись способности дышать. Она лежала, уткнувшись во влажную траву и боясь лишний раз пошевелиться.

В траву?!

Стараясь отвлечься от жгучей боли, Вика приподняла голову. Да, она лежала на траве, а совсем не на лесной хвойной подстилке. И ее окружал не лес, кишевший опасными животными, а равнинная местность с темной горной грядой вдалеке. Не было ни оборотней, ни той собаки. Как ее угораздило оказаться здесь?..

— Эй, откуда ты здесь? — неожиданно послышался над ней мужской голос.

— Марк, я же просил не улетать далеко от лагеря, — послышался другой голос, тоже мужской, к тому же говорящий не по-английски. Язык был чем-то сходен с русским. — Ты забыл, о чем говорили англичане?..

— Виктор, иди сюда, — позвал первый голос.

Вика подняла голову еще выше и узрела перед собой чьи-то ноги в ботинках. Через пару секунд рядом с ними появилась еще одна пара.

Решив, что хуже чем свора волков и перемещение неведомо куда не будет, девушка рискнула посмотреть на их обладателей. Это были парни не старше двадцати пяти лет. В руках, странное дело, они держали по метле, как будто собирались мести траву.

— Тебе плохо? — спросил один, темноволосый и худощавый. Теперь же он говорил по-английски, хоть и с акцентом.

— Э-э… Тебе помочь подняться? — добавил другой, повыше и телосложением покрепче. Он протянул Вике руку.

Виктория, которой лежать на холодной траве было уже невмочь, неуверенно протянула навстречу не раненную руку. В другой она до сих пор сжимала металлическую вещицу, оказавшейся тонким браслетом. Парень ухватил ее ладонь, и Вика, превозмогая боль, обрела вертикальное положение.

— Спасибо… — пробормотала она, тут же, однако, отдернув руку, — большое…

Колени задрожали, и Вика покачнулась. В глазах ее темнело, сознание мутилось, утягивая девушку в глубины забытья. Голод и бесконечные потрясения вкупе с раной на руке не прошли даром.

— Я… простите… — Викторию качнуло снова.

Чтобы подхватить падающую брюнетку, темноволосому парню пришлось отбросить свою метлу причудливой формы на траву. Прежде чем Вику окружила тьма, она успела увидеть его встревоженный взгляд, глядящих на нее темных глаз под густыми бровями.

— Что это с ней? — слегка испуганно спросил Марк, глядя на потерявшую сознание девушку в руках Виктора.

— Кажется, она в обмороке, — сказал Виктор, удерживая за плечи брюнетку. — Ты заметил, она по-русски говорила.

— Какая сейчас разница, она же в обмороке. Что нам с ней делать?

Виктор со слегка нахмуренными бровями оглядел погруженные в вечерние сумерки окрестности.

— Мы же не будем тащить девушку в лагерь, правильно? Вот вам, англичане, подарочек…

— Когда мы летели, я видел неподалеку дом, — ответил Виктор. — Возьми мою метлу и пойдем.

* * *

Виктория вынырнула из тягучей тьмы забытья, в которую она провалилась в руках незнакомого брюнета. Все ее тело сковала слабость. Она пошевелилась, попробовав определить свое положение, не открывая глаз. Она лежит. Лежит на чем-то мягком. Воздух теплый, неподвижный. Выходит, она находится в каком-то помещении. Сердце екнуло. Если она не на улице, то ее перенесли… кто-то. Те двое парней? Как бы узнать это?

Девушка очень осторожно приоткрыла глаза. Так и есть, она в комнате, похожей на спальню. Лежит на кровати. Не связанная. Вика облегченно закрыла глаза. Она не у злодеев в плену.

За окном с ситцевыми занавесками светлел новый день. Значит, она пробыла в отключке всю ночь, за которую, несмотря на все то, произошло с ней вчера, приснился целый полк сновидений. Но, не желая думать о каких — либо снах, даже самых загадочных, Виктория дотронулась до руки, на которой зверь оставил свой автограф. Она была туго забинтована, а боль почти не чувствовалась.

За закрытой дверью Вика услышала чьи-то шаги.

Чтобы незаметно понаблюдать за этим кем-то, она притворилась, что еще не проснулась. Дверь едва слышно открылась, и легкие шаги прошли в комнату. Сквозь ресницы Вика увидела женщину лет сорока в платье цвета электрик, она подошла к кровати, изучающе глядя на девушку. Взгляд брюнетки резко впился в лицо незнакомки и… ей захотелось сразу и в ужасе зажмуриться и заорать благим матом: на нее смотрела… Беллатрикс!

Вика распахнула глаза и попыталась вскочить с кровати. Женщина, так похожая на злодейку — фанатичку, улыбнулась, но девушке в ее улыбке почудилось нечто зловещее. Она отпрянула от нее, но, запутавшись в простыне, которой была укрыта, рухнула на пол. Женщина, встревожившись, кинулась ей на подмогу, Вика увернулась от ее рук, попыталась встать и вновь упала.

— Не подходи ко мне! — крикнула она.

Женщина застыла, заслышав в голосе девушки панику и ненависть.

— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — мягко сказала она, не восприняв это на свой личный счет. — Я не знаю, что с тобой произошло, но…

Тут Вика, сидя на полу, внимательнее пригляделась к ней и поняла, что, несмотря на похожесть с Беллой, женщина — другая. На нее накатила волна дикого облегчения и раскаяния.

— П-простите меня…

Женщина протянула ей руку и помогла подняться.

— Вы не Беллатрикс… — пробормотала Вика, прижимая к себе простыню.

Женщина снова замерла, внезапно посуровев.

— Нет, я отнюдь не Беллатрикс, — отрывисто сказала она. — Меня зовут Андромеда Тонкс.

— Я… Виктория. Еще раз простите…

— Очень хорошо, Виктория. Твоя одежда, я ее немного починила… — Андромеда Тонкс показала на платье, которое она сняла с девушки накануне вечером, переброшенное через спинку стула, стоящего около кровати.

Вика с тоской посмотрела на платье и мантию. Как же она не хотела их надевать. Ей бы джинсы и какую — нибудь майку.

— Ясно, — произнесла Андромеда, проследившая за ее взглядом, и вышла из комнаты.

Вернулась она с парой вещей.

— Думаю, Дора не будет против.

Андромеда расправила черные брюки и тонкий джемпер с V-образным вырезом. Из кармана платья она достала волшебную палочку.

— Брюки, наверное, надо чуть укоротить…

Она вопросительно подняла брови, увидев, как Виктория смотрит на палочку в ее руке.

— Вы… вы тоже?.. — испуганно выдавила Вика. — Вы ее сестра… да? Беллатрикс и вы…

— Ты правильно догадалась, — мрачно сказала Андромеда. — И я очень жалею об этом факте. Подожди-ка… — Она посмотрела на девушку несколько по-другому. — Ты, что же, не волшебница? — женщина показала сначала на свою палочку, потом — на Вику.

Вика замотала головой, отрицая свою причастность к магическому миру.

— Я так понимаю, что ты, Виктория, настроена против магии, — вздохнула миссис Тонкс. — После «общения» с Беллатрикс, судя по твоей реакции…

Она подправила брюки и отдала одежду девушке.

— Надень, — кивнула женщина. — Я уйду, чтобы тебя не смущать.

Виктория села на край кровати и закрыла лицо ладонями. Вот ведь как: бежала от одной сестры, попала к другой. Что это — мистика? Совпадение? А что будет дальше? Вопросы, вопросы… Какими будут ответы? И будут ли они вообще?

Облачившись в чужую одежду, она сделала круг по маленькой спальне, выглянула в окно и подошла к двери. Она прислушалась. До нее донеслись голоса. Это значило, что кроме Андромеды в доме есть еще кто-то. Потом послышался мелодичный перезвон и звук открывающейся двери. Голосов стало больше.

Когда за дверью комнаты прозвучали неторопливые шаги, Виктория отошла назад.

— Виктория, там пришли те двое юношей, которые доставили тебя к нам, — сказала Андромеда, заглядывая в спальню и, видя, что девушка не понимает, сделала знак идти с ней.

Вика мысленно пожала плечами, подумав, что ничего плохого с ней не будет, и двинулась за миссис Тонкс по коридору мимо двух закрытых дверей и по лестнице на первый этаж. Спохватившись, она принялась торопливо разглаживать свои взлохмаченные волосы. Хотя разве она может выглядеть хорошо после того, что произошло с ней, даже если причесаться?

Они вошли в гостиную, просторную и светлую комнату, где находились три человека: полноватый мужчина лет пятидесяти со светлыми вьющимися волосами и два вчерашних парня. Вика слегка порозовела, вспомнив, что она свалилась вчера одному из них прямо в руки.

— Здравствуйте, — сказала она всем. — Хэлло.

— Доброе утро, — сказал мужчина. — Как ты себя чувствуешь?

— Все нормально, спасибо, — по-английски с ужасающим акцентом отозвалась Вика, не зная, куда деть свои руки.

— Ты садись, — сказала Андромеда, показав на уютный диван желто — оранжевого цвета с горой маленьких подушек. — Мальчики, вы тоже садитесь.

— Да мы, собственно, только хотели узнать, как чувствует девушка, — сказал Марк, глядя на Вику. — Ну, мы и узнали…

— Меня Виктория зовут, — сказала Вика, не желая быть безыменной личностью в разговоре. — И… гм… спасибо вам, что… не оставили меня там… Простите, я очень плохо говорю по-английски.

— Мы же не бездушные люди, — произнес молчавший до этого Виктор. — И я тоже не блестяще говорю по-английски.

— А я думаю, почему мне знакомы ваши лица, — вдруг воскликнул мужчина. — Вы же игроки болгарской сборной!

— Тед! — строго посмотрела на мужа Андромеда, напоминая ему про девушку, следившую за остальными с дивана.

Виктор вежливо улыбнулся, а Марк — так весь просиял.

— Виктор Крам и… — Тед, покосившись на жену, посмотрел на Марка, вспоминая, как же того зовут.

— Марк Димитров, — помог ему Виктор, видя, что улыбка его друга потускнела.

«Кто они такие? Славяне? — думала Виктория, уставившись на парней. — И они что, известные люди? Мистер Тонкс среагировал на них, как будто эти Виктор и Марк, по меньшей мере — местные знаменитости…»

— Энди! Ты слышишь, в нашем доме звезды квиддича!

Андромеда кивнула, а повернувшись к девушке, подмигнула ей. Вика ответила слабой улыбкой, знать бы ей, в чем тут дело.

— Пойдем, Виктория, ты, наверное, голодная?

Миссис Тонкс забрала Вику на кухню, оставив мужчин наедине с их квиддичем. Она усадила ее за круглый стол, накрытый зеленой скатертью, и принялась кормить оголодавшую Викторию, у которой просто слюнки потекли, когда она учуяла витавшие на кухне ароматы. Ох, неужели, нашлось то место, где она какое-то время может ощущать себя в безопасности и не бежать сломя голову неведомо куда?

Послышался громкий стук в дверь из гостиной и все тот же мелодичный перезвон.

— Мама, папа, это я! — вскричал девичий голос. — Ой!

— Дора пришла, — сказала Андромеда Вике, с упоением поглощавшей овсянку, истинно английский завтрак, и пошла встречать свою дочь.

Вика посмотрела на замеревшую на полпути ложку полную овсянки в своей руке и понадеялась, что какой бы ни оказалась эта Дора, она не восстанет против нее.

— Мама, а что они делают у нас? — послышался голос Тонкс возле приоткрытой двери кухни. — Только не говори, что папа настолько помешался на квиддиче, что…

Дверь распахнулась, и на кухню вошла девушка, по виду ровесница Виктории, с лицом в форме сердца и с копной коротких ярко — розовых волос. Увидев сидящую за столом брюнетку, одетую в ее одежду, Тонкс встала на пороге, а ее мать чуть не врезалась в нее.

— Если бы я знала, что у вас столько гостей…

— Привет, — Виктория с некоторой неловкостью поднялась, со звоном опустив ложку в тарелку.

— Нимфадора, это Виктория, — протиснувшись мимо Тонкс, сказала Андромеда. — Виктория, это Нимфадора, моя дочь. Дора, я дала ей твою одежду, потому что…

Тонкс машинально махнула рукой, не дав договорить матери, глядя на Викторию.

— Это неважно. Скажи-ка, Виктория, ты русская?

— А почему ты спрашиваешь, Дора?

— Мам, подожди. — Девушка вопросительно смотрела на брюнетку, поморщившись при упоминании своего имени.

— Да, я русская.

Вика почувствовала волнение. Откуда Нимфадора знает, что она русская, если произнесла всего — то одно слово? Тонкс улыбнулась ей словно своей подруге.

— Мама, готовься к еще одним гостям.

Виктория снова упала на стул, на котором она сидела, когда розоволосая девушка вынула из кармана своей короткой курточки палочку и ею взмахнула. Видимо, она еще долго будет так реагировать на резкие движения, эти волшебные палочки и все проявления магии.

Из кончика палочки вырвалось нечто ослепительно — серебристое и растворилось в стене кухни.

— Дора, что это за демонстрация? — шепотом спросила миссис Тонкс. — Эта девочка — маггла. Она и так напугана происходящим.

— Мам, — искоса глянув на неподвижную Викторию, которой теперь кусок в горло не лез, сказала в ответ Тонкс, — я вот не верю, что она обычная маггла. Да, я знаю, что она очень много натерпелась, в обществе Сама — Знаешь-Кого и тетушки Беллы жизнь не кажется раем…

— А откуда ты знаешь?

— Узнала из первых рук, вернее — из вторых: от Гарри.

— Гарри Поттера?

Посмотрев на шепчущихся мать и дочь, выглядевшую со своими розовыми волосами экзотично, Виктория открыла рот, намереваясь поблагодарить Андромеду и спросить, могут ли они как-нибудь помочь ей возвратиться домой. Но они повернулись к ней сами. На лице женщины появилось такое выражение участия и сочувствия, какое бывает у врача при виде безнадежного больного. Рот Вики сразу же закрылся. Что нашептала ей дочка?

— Хочешь чаю, Виктория?

Вика неопределенно дернула плечами, что могло означать как «да», так и «нет». Андромеда восприняла этот жест положительно и налила ей душистого чая в белой чашке. Придвинула овсяного печенья. У них что, тут все из овсянки?

В третий раз раздался хрустальный перезвон, означавший, что пришел кто-то еще. «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро» — пронеслось у Виктории в голове строчка из мультяшной песенки. Однако она напряглась: Вике очень не хотелось, чтобы она вновь оказалась объектом пристального внимания, а в это утро глазели на нее все кому не лень. Поэтому, чтобы заранее знать, кто следующий на очереди, после ухода матери и дочери Вика выглянула в гостиную через маленькую щелку приоткрытой двери.

В гостиную вошли два человека: высокий мужчина со спадавшими ему на плечи черными волосами и парень лет семнадцати в очках — велосипедах.

— Как же долго я здесь не был, — произнес мужчина, осматриваясь. Его взгляд остановился на замершей возле кресла Андромеде. — Здравствуй, Меди!

На губах миссис Тонкс расцвела ласковая улыбка.

— Сириус!

Вика от неожиданности стукнулась лбом об угол двери. Сириус? Это что, опять совпадение? Она потрясенно потерла лоб, впиваясь взглядом в мужчину. Он тоже ведьмак, или как они там себя называют?.. И тоже родственник Андромеды?

— Как жаль, Меди, что за такое долгое время к нашей встрече нас подтолкнул только повод, — крепко обняв женщину, сказал Сириус.

— Ты чаще с Нимфадорой видишься, чем со мной, — не сдерживая радости и слез, откликнулась Андромеда и отстранилась от него. — Ты так изменился, Сириус…

— Не будем об этом, по крайней мере, сейчас. — Сириус посмотрел на Теда Тонкса. — Что, Тед, тоже никак не можешь узнать меня?

— Здравствуй, Сириус, — Мужчины обменялись рукопожатием. — Отчего же, узнал. Твоя природная харизма никуда не делась. Помнишь, твои слова…

Сириус усмехнулся.

— А ты Гарри? — спросила Андромеда стоявшего чуть позади юношу. — Крестник моего удачливого кузена?

— Да, — кивнул Гарри. — Обычно при встрече со мной люди пялятся на мои особые приметы… Я рад с вами познакомиться.

— Взаимно, Гарри, — тепло улыбнулась Андромеда.

— Между прочим, повод, что привел нас сюда — твой Патронус, Нимфадора, — сказал Сириус. — Ты нас сюда зазвала… для чего? Почему такая срочность?

— А может, я послала Патронус именно для того, чтобы вы, наконец, встретились? — подняла брови девушка, с невинным видом рассматривая свои ногти.

— Дора, не вводи в заблуждение людей, — сказала ее мать. — Она говорила, что вы искали некую девушку по имени Виктория.

На кухне Вика снова приложилась об дверь лбом и, испугавшись, что в гостиной поймут, что она подслушивала, точнее, подсматривала, от греха подальше закрыла дверь. Вот с какой стати Андромеда рассказала своим гостям про нее? Какой интерес на нее смотреть?

— А что вы хотите сказать? — спросил Гарри.

— Виктория находится в доме, на кухне.

Гарри и Сириус одновременно повернули головы туда, куда показала им Андромеда. Юноша удивленно запустил ладонь в свою растрепанную шевелюру, взлохматив волосы еще больше.

— А как она у вас оказалась?

— Ты, Гарри, не поверишь, девушку принес сам Виктор Крам, — ответил за всех Тед. — А он и его друг ушли от нас примерно за пять минут до вашего прихода.

Изумление Гарри все росло и росло.

— Крам? А он-то что в Великобритании делает?

— Он, кажется, участвовал три года назад в Турнире Трех Волшебников? — припомнил Сириус. — Представитель от Дурмстранга?

— Ну да. Он и его друг, тоже из болгарской сборной, были приглашены Британской Квиддичной Лигой. Они сказали, что где-то недалеко их лагерь. А вчера они вдвоем увидели неведомо откуда свалившуюся девушку и доставили ее в бессознательном состоянии сюда.

— А она не сказала, как оказалась там? — спросил Сириус.

— Видишь ли, она едва говорит по-английски, но кое-что понимает, — сказала Андромеда. — Так что с общением с Викторией возникают трудности.

— Но, по крайней мере, мы должны как-то сказать ей, что с ее подругой все в порядке, — сказал Гарри. — А то ведь она наверняка с ума сходит в неведении.

— Представляете, — Андромеда понизила голос, глянув на закрытую дверь кухни, — Виктория сперва приняла меня за Беллатрикс.

— То есть? — удивился Сириус. — Вы, конечно, немного похожи, как сестры…

— Да, но, наверное, она просто перепутала нас в первые мгновения после пробуждения. Белла — она кого угодно доведет до белого каления.

Гарри помрачнел и невольно переглянулся с крестным. Да, Беллатрикс Лестрейндж была королевой пыток, причем безумной. А безумие зачастую куда страшнее хладнокровия.

— Ладно, я думаю, пора встретиться с девушкой.

— Подождите, — вдруг сказал Тед, — я кое-что вспомнил: Виктор Крам сказал, обращаясь к Виктории, две или три фразы не по-английски. А я как-то сразу не обратил на это внимания.

— Ну вот, выяснилось, что у нас дома был потенциальный переводчик, а сейчас его нет, — развела руками Тонкс. — Вовремя ты вспомнил, папа.

— как-нибудь разберемся, — с улыбкой сказал Сириус.

Глава 14. Воспоминание

На город опускался осенний вечер, пронизанный сыростью недавно прошедшего октябрьского дождика. И хоть на набережной горели, разгоняя темень, оранжевые фонари, Виктории было не по себе. Пришла она туда не просто поглядеть на родную реку, плескавшуюся за кованой оградой. Она ждала Алекса, своего молодого человека, который в сообщении, оставленном ей, написал, что хочет встретиться именно на набережной, такой безлюдной в это темное время суток. Но Вика, впрочем, не удивлялась: он и раньше выбирал места для их встреч весьма оригинальные.

Нетерпение нарастало, а вместе с ним — беспокойство. Девушка прохаживалась по небольшой аллее вот уже полчаса, засунув руки в карманы осеннего плаща. «Еще пять минут, — решила она, поглядывая по сторонам, — и можно будет уйти.»

Вдруг Вике показалось, что на нее кто-то смотрит, вперив в нее пристальный взгляд. Ее спина напряглась, ощущая прямо — таки его на себе. Резкий поворот. Никого. Вика вгляделась в сгущавшуюся за пределами ярких огней фонарей тьму березовой рощи, росшей за дорогой. Ей стало не по себе. Хотелось немедленно сбежать в уютную атмосферу теплой квартиры, а не торчать посреди набережной и слушать равномерный плеск холодной воды внизу за гранитной стеной.

Все, пять минут истекли. Нервно оглядываясь, Виктория зашагала по аллее в направлении холма, где начинался жилой район. Пусть Алекс потом объясняется, почему он не пришел…

С раскинувшегося левее набережной песчаного пляжа донеслись чьи-то далекие голоса. где-то вдали послышался звук пронесшегося автомобиля. Все эти звуки напоминали Вике, что все-таки она не одна. Чем ближе она подходила к холму, тем больше расслаблялась.

Неожиданно зазвонивший в сумке мобильник заставил сердце девушки испуганно скакнуть. Вика приостановилась, доставая телефон.

— Вика! — раздался в трубке, прижатой к уху, голос Алисы. — Ты где шляешься? Я тут, понимаешь, дожидаюсь ее…

— Ой, прости, — внезапно вспомнив об их уговоре пойти на день рождение их однокурсницы, сказала Виктория, — Я забыла… Десять минут, и я дома.

— Ну-ну… — сказала Алиса и отключилась.

Брюнетка сунула мобильник обратно в сумку, опустив глаза на заевшую застежку «молнии», поэтому и не заметила скользнувшие от высокого кустарника, похожего в полутьме на какое-то животное, две тени. Девушка встала как вкопанная, когда перед ней внезапно выросла человеческая фигура.

— Привет, — сказал ей молодой мужчина в кожаной куртке и джинсах, протертых на коленях. Немного позади него маячила девушка со странным, заплывшим каким-то лицом.

Вика сглотнула и дернулась к холму, туда, где начинались каменные ступени. Крепкие пальцы, охватившие ее руку выше локтя, не дали ей убежать.

— А ну отпустите меня! — сдавленно сказала она, пытаясь вырваться из хватки незнакомца.

Девица за спиной мужчины нервно ухмылялась, и у Виктории возникло подозрение, что она наркоманка, да и этот тип не внушал доверия.

— Отпущу, — с фальшивой улыбкой сказал он. — Если отдашь, что у тебя есть: золото — бриллианты, деньги…

Грабитель! Он грабитель. Вика испытала некоторое облегчение. Он не убийца и не маньяк. Но все равно было страшно. Говорила подруга, что с собой необходимо носить газовый баллончик. Денег у девушки было кот наплакал, а уж бриллиантов у нее сроду не водилось.

— Послушайте… У меня ничего нет… — голос Виктории дрогнул. Она примерилась пнуть грабителя в самое чувствительное место.

— Врешь, куколка, у тебя есть телефончик… например.

В другой бы ситуации ее перекосило от подобной фамильярности. Брюнетка невольно вскрикнула, когда этот тип в кожаной куртке, развернув ее к себе спиной, заломил ей руку и потянул ее сумку. Ах, где же ты, Алекс!..

— Отпусти ее, — вдруг прозвучал сзади холодный, хрипловатый мужской голос. И что еще было более неожиданным, он говорил по-английски.

— Чего?! — искренне удивился грабитель и развернулся вместе с девушкой.

Вика увидела высокого мужчину с длинными черными волосами, одетого в какую-то странную одежду, лицо его было скрыто в тени, лишь блестели глаза в отсвете горевших через дорогу фонарей. В общем, незнакомец выглядел как самый настоящий бродяга. Вика бросила на него умоляющий взгляд.

— Отпусти девушку, — повторил он, поскольку грабитель не спешил выполнять его приказ.

С заломленной рукой за спиной было неудобно сопротивляться, но Вика попыталась. Кожаный, решив, что с двоими ему не справиться, тем более девица рядом с ним застыла в ступоре, оттолкнул Викторию, потянув за собой ее сумку. Однако убежать с ней ему не удалось: брюнет неизвестно каким образом вдруг очутился прямо на его пути, отчего грабитель споткнулся, зло сверкнул глазами и ударил противника. А тот словно бы всю жизнь ждал этого момента. Он улыбнулся и увернулся от летящего в его лицо сжатого кулака. Вика с испугом смотрела, как ее нежданный спаситель сделал неуловимый пасс рукой и ткнул сжатой ладонью в солнечное сплетение грабителя. Тот, изумленно выдохнув, сложился пополам.

Но едва брюнет забрал у него Викину сумку, он немного выпрямился и кинулся прочь, позабыв о девице — наркоманке. А та стояла прямо за Викторией, держа что-то в руках.

— Берегись! — крикнул девушке мужчина, заметив лихорадочное движение и отблеск стали.

Вика шарахнулась в сторону, почувствовав на плече неожиданную боль. Девица — наркоманка метнулась к каменной лестнице, увидев бегущего на нее мужчину.

Виктория только сейчас поняла, что затаила дыхание. Она задышала, втягивая носом прохладный осенний воздух.

К ней подошел мужчина и протянул сумку. Вика секунду постояла неподвижно, как будто сомневаясь, и взяла ее.

— Спасибо, — наконец сказала она, взглянув в мужское лицо, озаренное оранжевым светом.

На нее смотрели синие глаза, похожие на глубокие озера. Вика вспомнила, что мужчина говорил по-английски, но она не могла наверняка сказать, что он не был славянином.

— Пожалуйста, — ответил незнакомец.

Дальше Вика не знала, что сказать.

— Ты говоришь по-английски?

Она помотала головой. Но все-таки сказала:

— Немного. Little.

— Понятно.

Мужчина слегка улыбнулся. «А он мог бы быть весьма симпатичным, если бы не был таким исхудавшим," — подумала она и немного смутилась. В ее положительных чертах характера не присутствовало умение с легкостью общаться с людьми.

— Я тебя провожу, — сказал мужчина. — Девушкам нельзя в одиночестве бродить по темным улицам.

Вика непонимающе подняла темные брови.

— Пойдем.

«Let`s go.» Это уже привычнее для нее. Он что, хочет проводить ее, чтобы к ней больше никто не пристал? Вот уж странность из странностей…

Дорога до ее дома заняла минут десять, именно столько Виктория пообещала подруге. И все это время незнакомец шел рядом с ней, избегая освещенных мест, когда мимо них проходили малочисленные прохожие. Для Вики это было весьма необычно. Никто и никогда ее не спасал ни от чего, не провожал до дома, чтобы она была в безопасности. Даже Алекс. Поэтому ощутила прилив горячей благодарности к странному мужчине, несмотря на его несколько экстравагантный вид. Подойдя к подъезду десятиэтажного дома, Вика повернулась к нему.

— Спасибо, что пришли на помощь… Фэнк ю вери мач!

Незнакомец кивнул, блеснув глазами. Здесь Виктория его немного лучше разглядела, потому что свет от лампы на подъезде ярко освещал его лицо. Лицо человека, испытавшего в жизни много горечи. На это указывали морщинки на переносице между темными бровями и блестевшие в иссиня — черных волосах серебристые нити.

Слегка задумавшуюся девушку едва не сбил с ног удар в спину. Охнув, она машинально выставила вперед руки, когда налетела на мужчину. С плеча съехала ее сумка и грохнулась на влажный асфальт. Содержимое вывалилось наружу.

— Извините! — только услышала Вика напоследок мальчишеский голос.

Виктория как-то слишком быстро отдернула руки от незнакомца. Виновато улыбнулась.

— Уф… Простите… Искьюз ми!

— Все нормально, — сказал он. — Давай я тебе помогу.

Он кивнул на упавшую сумку. Они почти синхронно присели друг напротив друга. «что-то со мной сегодня творится совершенно не то» — встревоженно подумала Вика, кидая в недра сумки шариковую ручку, студенческий билет, несколько фотографий, которые она забрала днем из печати. Мужчина протянул ей тетрадь, мобильник и маленькую косметичку, и оба поднялись.

— Как тебя зовут? — вдруг спросил он, как будто после этих событий ему было архиважно знать ее имя.

«А я‑то думала, почему он до сих пор не ушел, — осенило Вику, — он решил познакомиться. И вообще, мы так и будем здесь стоять?»

— М-м, — помялась она. — Виктория.

— А меня Сириус.

— Правда? — удивленно посмотрела она на совершенно серьезного мужчину. — То есть приятно познакомиться.

Вот уж экзотичное имя! Хотя бывают куда более странные имена. Одним словом — иностранец.

— Наверное, я пойду, — сказала Вика. Наверняка Алиса ее заждалась.

Девушка уже полуобернулась к подъезду, когда дверь распахнулась и оттуда вылетела собственной персоной подруга.

— Вика! Вот ты где! — воскликнула блондинка, притормозив.

— Что, я уже опоздала? — ужаснулась брюнетка.

— Да нет… — рассеянно сказала Алиса, окинув полувопросительным — полуподозрительным взглядом Сириуса.

Видимо, его никто не ждал, раз не спешил уходить.

— Привет! — излучая радость, улыбнулась блондинка. — А вы кто?

— Извини, я не говорю по-русски, — в ответ улыбнулся мужчина. Его улыбка, хоть не слишком веселая, но искренняя, буквально омолодила брюнета на несколько лет.

— Ой, ни фига себе, — вытаращила глаза Алиса. — Вика, ты водишь знакомства с иностранцами?

Вике было неудобно перед Сириусом за бесцеремонность подруги, которая могла о чем угодно спросить незнакомого человека. Пусть этого человека Вика больше и не увидит.

— Зато я говорю по-английски, — нагло сказала блондинка на том же языке. — Итак, кто вы?

— А что ты хочешь узнать?

— Ну хотя бы имя.

— Сириус.

— Ну и ну.

— Только не очень распространяйся об этом, ладно?

— Ой, а вы что, какой-нибудь секретный агент?

Было видно, что этот разговор забавляет его, но он серьезно кивнул.

— Приятно было бы с вами поболтать, но нам с Викой надо бежать, — снова улыбнулась Алиса.

— Алис, я подарок свой дома оставила, — негромко сказала Виктория, когда подруга потянула ее со двора.

Блондинка закатила глаза и повернулась обратно к дому, вытаскивая на ходу ключи.

— Вика! Что с твоей рукой? — внезапно воскликнула она, уставившись на ее плечо.

— Что? Где? — Виктория повернула голову, пытаясь увидеть то, что видела подруга.

Мужчина, до сих пор стоявший в стороне, сделал к ним шаг, но Алиса вдруг кинула на него странный взгляд и потащила Вику к двери, как будто учуяв откуда-то исходящую опасность. Брюнетка обернулась, не понимая, чего так всполошилась Алиса. Она успела махнуть рукой, прежде чем девушки скрылись в доме.

Сириус, бросив прощальный взгляд, двинулся прочь, но остановился через пару метров. Его внимание привлек белеющий прямоугольник, валяющийся в стороне возле аккуратно подстриженных кустов. Он подошел к нему и поднял. С неподвижной маггловской фотографии на него смотрела Виктория. Сириус снова посмотрел на закрытую дверь. Потом сунул снимок в карман мантии. Спустя несколько мгновений он с тихим хлопком исчез с пустынной улицы…

Глава 15. Новые — старые знакомства

Кухонная дверь открылась. Виктория, сидевшая за столом, медленно повернула голову, глядя, как к ней подходят все пять человек, беседовавших в гостиной. Андромеда пригласила всех за стол, и они расселись, как будто собираясь вести долгие переговоры. Мест как раз хватило на всех, чтобы присутствующим было комфортно.

— Виктория, позволь тебя познакомить с Гарри и Сириусом, — Андромеда показала на обоих брюнетов — младшего и старшего. — Они хотели бы с тобой поговорить.

Двое хотят поговорить, а остальные что будут делать? Наблюдать? Девушка кивнула в знак того, что слушает, но не в знак того, что будет все понимать. Интересно, о чем они жаждут с ней поговорить? Она поймала взгляд Гарри, изучающий и немного любопытный. У него глаза были зеленые и до того яркие, что казались изумрудами.

— Наверное, нужно начать с того, что… — произнес юноша, слегка запнувшись под вопросительным взглядом Виктории. — Твоя подруга Алиса в порядке.

— Что?! — опешила Вика, у нее перехватило дыхание. — Алиса? Вы знаете о ней? Что с ней?

Пребывавшую до сего момента в молчаливости Вику вдруг прорвало на бурные вопросительные предложения. Она подалась вперед, поочередно переводя со всех лиц выжидающе — умоляющий взгляд. Синие глаза Сириуса, сидящего напротив нее, заставили его ненадолго задержаться на нем, но Вика почти сразу переместила взгляд на Гарри. Она заметила, как мужчина — брюнет задумчиво посмотрел на нее. Вспоминает?

— Да, с твоей подругой все хорошо.

Виктория внезапно поверила Гарри, несмотря на то, что он не мог представить ей доказательства своих слов, а она отнюдь не была доверчивым человеком. У нее появилась крошечная надежда вернуться домой.

— Вы мне поможете вернуться домой? В Россию?

Все переглянулись, как бы спрашивая друг друга, о чем говорит девушка.

— Вероятно, она хочет в Россию, — негромко произнесла Тонкс. — Увидеть подругу.

— Да, в Россию! — энергично закивала Вика. — Я хочу домой.

— Мы поможем тебе, Виктория, вернуться домой, но позже, — сказал Сириус. — Мы обещаем… Странно, но мне все кажется, что мне твое лицо знакомо…

Гарри и Андромеда вскинули на него глаза.

— Так, наверное, ты видел ее фотографию, — предположила Тонкс. — Которую дала Гарри ее подруга.

— Фотография… — медленно сказал Блэк. — Ну да. Я вспомнил, где я тебя видел. Именно там, в России.

На кухне повисла тишина, которая, впрочем, тут же прервалась.

— Когда ты там был? — удивленно спросила Андромеда.

— Это было… когда в Хогвартсе ожидали приезда делегаций из Шармбатона и Дурмстранга, а я спешил в Великобританию вместе с Клювокрылом из-за твоего письма, Гарри.

Гарри вспомнил, что это было за письмо, и слегка помрачнел.

— Я потом расскажу об этом, Андромеда, — видя на лице своей кузины острую заинтересованность, сказал Сириус и перехватил взгляд Виктории, посмотревшей в эту секунду на него.

— Ты помнишь меня, Виктория?

— Да, помню, — помолчав, сказала Вика по-английски.

Вот ведь какая ирония судьбы: они снова встретились, да при этом выяснилось, что этот мужчина на самом деле волшебник. Девушка еще не поняла, рада ли она видеть Сириуса, хотя в этот момент вряд ли испытывала такое чувство как радость. Скорее лишь облегчение оттого, что где-то очень далеко ее подруга жива и здорова…

— Сириус, ты что, тогда показывался людям? — с запоздалой тревогой спросил Гарри. — А если бы тебя мог кто-нибудь узнать?

— Во-первых, Гарри, я теперь свободный человек, и мне ничего не может угрожать. Во-вторых, тогда был вечер, и я находился в маггловской части города. И, в-третьих, Виктория могла сейчас и не сидеть здесь.

— Что ты имеешь в виду? Ей угрожала какая-то опасность?

— Да. Везде есть полно подонков, — односложно сказал Сириус.

— Ну ничего себе, — сказала Тонкс. — Вот же какие сюрпризы преподносит судьба.

Виктория нервно поежилась, ощущая на себе любопытные взгляды и понимая, что все смотрят на нее так пристально из-за того, что Сириус, вероятно, рассказал об их встрече. Терпи, Вика, привыкай. А если они еще узнают и о том, что она заставила человека пролететь пару метров, только разозлившись… Хотя, конечно, эти волшебники выделывают кое-что покруче.

Отвлекшись от своих мыслей, девушка прислушалась к разговору англичан.

— …что-то еще случилось? — спросил Тед у понурившегося Гарри.

Тот кивнул, глядя на стол.

— Мои друзья куда-то исчезли вместе с целой толпой Пожирателей смерти. И со вчерашнего дня от Рона и Гермионы никаких вестей…

Гарри повернул голову к источнику неожиданно прозвучавшего звона. Это Виктория, дернув рукой, нечаянно смахнула на пол ложку, лежавшую на краю стола.

— Простите… — покраснев, пробормотала она и подняла ложку.

— Подожди… — сказал Сириус Гарри, который хотел продолжить. — Ты что-то знаешь? — спросил он девушку, так как все время наблюдал за ней и заметил, как она невольно вздрогнула при упоминании имен Рона и Гермионы.

Вика подняла на него глаза.

— Сириус, о чем она может знать? — удивленно спросил Гарри, глядя то на крестного, то на Вику, нервно переплетавшую пальцы рук.

— О Роне и Гермионе.

— Что?! — воскликнул Гарри. — Как… Откуда?

— Вот именно, — сказала Тонкс. — Когда они пропали, Виктория была…

— Вот именно. А брат Оливии сказал, что перед тем, как она ушла в Дерби, они видели Пожирателей смерти.

Гарри уставился на Вику, не понимавшую из-за чего весь сыр — бор.

— Виктория, ты знаешь, где они?

— Гарри, она же не понимает, — сказал Тед.

— Ты что-нибудь знаешь о Роне и Гермионе? — Гарри не терял надежды.

— Рон и Гермиона? — повторила Вика, чувствуя, как у нее взволнованно стучит сердце. Это не может быть. Мистика какая-то…

— Да, да!

— Мне приснился сон… Сон, — по-английски сказала она, боясь, как бы ее не приняли за психичку.

— Сон? — У Гарри удивленно вытянулось лицо.

— Я так и думала, что это бред… — едва слышно сказала Вика.

— А как Виктории могли присниться Рон и Гермиона, если она их никогда не видела? — в полном недоумении спросила Тонкс. — что-то тут не так.

— То есть в этом может быть замешан Волдеморт? — высказал предположение Сириус.

— Тогда почему он не показал их мне? Как в прошлый раз.

— Потому что, Гарри, ты вряд ли бы всерьез отнесся к этим видениям.

— Да… Это точно.

— Виктория, ты можешь описать, что ты видела во сне? — осторожно обратился Сириус к девушке.

«Это просто сон… Но почему же они так забеспокоились? из-за того, что мне приснились реальные люди, о которых до сегодняшнего утра я и знать не знала? Что англичане от меня хотят? Чтобы я рассказала сон в деталях?..»

— Я видела дом… — старательно выговаривая английские слова, сказала Вика.

— Дом? — переспросил Гарри. Было видно, как он едва сдерживает свое нетерпение, несмотря на то, что ко снам он относился крайне недоверчиво. — Рон и Гермиона были в доме?

Чуть помедлив, Вика кивнула.

— Внутри темно… Лестница, коридор… несколько картин… — Она вспоминала последовательность своего сна, ощущая всю нелепость ситуации: пятеро едва знакомых людей внимательно слушают каждое ее слово на кошмарном английском о сновидении, приснившемся Вике сегодня перед самым пробуждением. Повод наведаться к психиатру. — Парень и девушка подходят к ним… читают имена…

Пожалуй, на этом сон кончался. Вика умолкла, ожидая, что англичанам этого хватит и они не будут к ней больше приставать. Но нет.

— Имена? Какие имена?

Вика уставилась в окно, где разгорался день, мучительно вспоминая имена изображенных на портретах людей. Кажется, этот парень, Рон, читал их вслух, освещая картины чем-то вроде тонкого фонарика… А девушка, Гермиона, вдруг воскликнула, как будто чем-то напуганная.

— Кажется, Розамунд Рид… или, нет, Риддл…

— Что?! — Гарри внезапно вскочил со стула.

Да, примерно так Гермиона во сне и отреагировала на это имя…

— Ой… — Вика ошеломленно посмотрела на Гарри.

— Ты уверена, что именно Риддл, Виктория?

— Д-да…

— Гарри, в чем дело? Почему тебя так разволновало это имя? — встревожившись, спросил Сириус.

— Потому что настоящее имя Волдеморта — Том Риддл.

Виктории хотелось спросить кто такой Волдеморт, но она не решилась, так как Тонкс, Андромеда и Тед дружно ахнули.

— И мне кажется, что он вряд ли стал бы насылать ложные видения, в которых бы указывало на его происхождение. Оно его очень бесит, — сказал Гарри, взволнованно ероша свои волосы, так что они встали дыбом. — Это значит… значит…

Он посмотрел на Вику, сидевшую с неестественно прямой спиной.

— Это значит, что сон — отражение реальности, и Рон с Гермионой на самом деле находятся в доме Риддлов. Причем Волдеморт об этом не подозревает. — Гарри немного помолчал и добавил: — То есть мне очень хочется думать, что это правда так и есть.

— Гарри, это ведь еще не доказывает, что Рон с Гермионой находятся именно в том доме, о котором ты говоришь, если, конечно, это правда, — осторожно сказал Сириус.

— Я знаю, — кивнул Гарри. — Но мы можем выяснить это. Понимаешь, это единственный шанс.

В его голосе слышалась просьба, но весь вид Гарри говорил о том, что никакие запреты его не остановят. А Сириус, как крестный, должен уберегать крестника от действий, которые могут привести к опасности, но он кивнул. Андромеда встревоженно смотрела на них.

— Вы что задумали?

— Эй, одних я вас не отпущу, — сказала Тонкс. — Я как — никак аврор. Ты знаешь, где этот дом находится, Гарри?

— Однажды я был на одном кладбище… — Юноша слегка напрягся, когда перед его мысленным взором возникла сцена возрождения Волдеморта роковой ночью. — А с него, я знаю, виден дом на холме.

— Я с вами, — вдруг заявил Тед и решительно встал.

— Так, никуда ты не пойдешь, — непререкающим тоном сказала Андромеда.

— Правда, пап… — начала Тонкс.

— Я проходил аврорские курсы, так что какой — никакой опыт у меня есть.

— Но когда это было, Теодор! — в голосе Андромеды послышались грозовые раскаты.

Виктория наблюдала, как англичане встают и явно собираются уходить. Сириус сказал что-то Теду, тот с пониманием отнесся к его словам и настаивать больше не стал. Потом брюнет обратился к Андромеде, и по тому, как мужчина посмотрел на нее, Вику, девушка поняла, что они говорят о ней.

— Ну конечно, Сириус, девушка поживет у нас, никаких вопросов. — Женщина вздохнула и посмотрела на него долгим, полным беспокойства, взглядом. — Постарайтесь вернуться невредимыми, пожалуйста.

— Всенепременно, Андромеда. Мы будем очень осторожны.

Все, кроме Вики, вышли из кухни. Через некоторое время послышался звук закрывающейся двери. Гарри, Сириус и Тонкс ушли. Виктории, в общем — то, было все равно, но…

Она встала и подошла к окну, обойдя стол, выглянула из-за занавески на улицу. Увидела идущих по небольшому саду англичан. Они остановились, о чем-то разговаривая. Гарри кивнул, и все трое исчезли. Вика резко выдохнула. Так вот она какая, телепортация! Девушка еще некоторое мгновение смотрела на то место, где только что стояли люди. Интересно, что Сириус делал в России? И вообще, кто он и все остальные такие?

Глава 16. Неожиданное открытие

Волшебная палочка в руке Рона, направленная на связанного Пожирателя смерти, немного подрагивала. Вчера, когда Люмберг загнал их с Гермионой в тупик, они ускользнули от его заклятий, ринувшись в разные стороны холла, и атаковали двойным Сногсшибателем. Потом связали. А примерно полчаса назад Рон и Гермиона узнали, что этот дом раньше принадлежал некой семье по фамилии Риддл. Сперва юноша не понял, почему Гермиону так шокировало, когда он прочел имя женщины, изображенной на картине, висящей в коридоре.

— Розамунд Риддл, — сказал Рон, высветив Люмосом портрет шатенки лет сорока в несовременной одежде. — Кто она такая?..

Рядом ахнула Гермиона.

— Что? Как ты сказал?

— А что? Ты чего, Гермиона?

— Риддл? Рон, ты не видишь никакой ассоциации с этой фамилией?

Рон наморщил лоб, открыл рот, да так и застыл с потрясением на лице. Девушка с юношей уставились друг на друга.

— Риддл — это же… Но как же…

— Том Марволо Риддл — так звали Волдеморта, — прошептала Гермиона.

— Гермиона, но, может, это просто совпадение, и этот дом вовсе не принадлежал тем Риддлам, — нервно сглотнул Рон, проводя зажженной палочкой перед другими картинами на стенах.

— Боюсь, что все же тем…

Из тьмы проступил портрет молодого человека с копной русых волос и таким выражением на красивом лице, запечатленным художником на холсте, что сразу наводило на мысль о высокородном происхождении. «Том Риддл» — вот что было написано внизу картины.

Рон схватил девушку за руку и потянул ее из наводящего страх коридора, со стен которого глядели предки Темного Лорда. Последующие попытки взломать двери дома ни к чему не привели.

— Может быть, Пожиратель знает, как выбраться из этого чертового дома? — тихо спросил Рон, бросив взгляд на связанную фигуру в углу холла возле лестницы.

— Так он тебе и скажет. — Гермиона проверяла каждый метр холла на предмет скрытой магии. — Если знает. А он вряд ли даже в курсе, что это за особняк.

— А я попробую… Не можем же мы сидеть здесь до пришествия… Сама — Знаешь-Кого…

Рон подошел к валяющемуся с кляпом во рту Пожирателю смерти, следившему за каждым его движением.

— Да… Магия в доме присутствует, — прошептала Гермиона. — Но так искусно замаскирована… И зачем она здесь, если ОН так ненавидит Риддлов…

Она провела своей палочкой по краю парадной двери и шагнула к заколоченному окну. Ее взгляд скользнул между досками в щель, в которой была видна часть заросшего сада. Внезапно Гермиона настороженно выпрямилась. Ей почудилось, или она увидела какое-то шевеление среди зелени.

— Рон, иди сюда.

Палочка в руке рыжеволосого юноши замерла и отодвинулась от Пожирателя, злобно смотревшего на двух подростков. Рон пристроился возле Гермионы, выглядывая на улицу.

— Что?

— Мне кажется, что там кто-то есть.

— Может, это местные жители, и мы могли бы позвать на помощь. А если это…

Рон красноречиво замолчал, Гермиона испуганно посмотрела назад, где лежал Пожиратель.

— Нет… — помотала она головой. Ей не хотелось об этом думать.

— Гермиона… — вдруг охрипшим голосом прошептал Рон, крепко стиснув запястье девушки. — Это же Тонкс, смотри!..

из-за дерева, росшего чуть левее окна, показалась Тонкс с пепельными волосами до плеч, вскинувшая наизготовку волшебную палочку. Она бросила по сторонам внимательные взгляды и направилась к дому прямо к парадным дверям.

— Тонкс! — заорал Рон во весь голос. — Мы здесь!!

Тонкс приостановилась, прислушиваясь.

— Мы в доме! — присоединилась к парню Гермиона, от волнения чуть не подпрыгивая на месте.

Позади них в своем освобождении большую активность проявлял Пожиратель смерти, стараясь выпутаться из веревок.

Тонкс повернулась к парадным дверям боком и скрылась за стеной дома, покрытой густо разросшимся плющом.

— Да куда же она! — воскликнул Рон, вытягивая шею.

Гермиона обернулась, готовая бежать в другой конец особняка, куда, вероятно, направилась Тонкс. И вовремя: Пожиратель смерти расправлялся с последними путами на ногах. Он потянулся к девушке, норовя ее схватить. Вскрикнув, Гермиона изо всех сил оттолкнула мужчину от себя, а так как его ноги были еще опутаны веревками, Люмберг потерял равновесие и начал заваливаться назад. Приложился затылком об стену, и его глаза, полыхавшие нездоровой злобой, закатились в беспамятстве.

Тем временем подростки выбежали из холла и нос к носу столкнулись с Гарри, Сириусом и Тонкс. Гермиона при виде их взвизгнула от радости, накрывшей ее с головой.

— Рон! Гермиона! — Гарри едва сдержался от криков. В этом мрачном доме не хотелось повышать голос.

Сириус обошелся без эмоций, сосредоточенно осмотревшись по сторонам с поднятой палочкой в руке.

— Не нужно задерживаться здесь. Пойдемте.

— Но как вы нас нашли? — не скрывая огромнейшего облегчения, спросил Рон, следуя за Тонкс.

— Все вопросы давайте оставим на потом.

— Ладно… — Рон примолк.

— Послушайте, — сказала Гермиона, — а как же вы попали в дом? Мы никак не могли выбраться через двери. Ни через главный вход, ни через черный.

Они прошли сквозь кухню и уперлись в закрытую заднюю дверь, столпившись в тесном коридорчике.

— Через эту дверь, — сказала Тонкс и дернула дверную ручку. Но дверь не открылась. — Но я ее не захлопывала…

Гарри нахмурился, понимая, что здесь их может ожидать что угодно.

— Это ведь дом… — начала Гермиона.

— Риддлов, я знаю, — процедил Гарри. — Пожиратели в курсе, что вы здесь?

— Да, один в холле валяется без сознания. Он вчера проник за нами в дом. А… — Рон неожиданно вспомнил о втором Пожирателе смерти, который куда-то исчез, не попытавшись даже пробраться за своим «коллегой». — А ведь вчера другой куда-то делся…

— Вчера? — повторил Сириус, прервал исследование двери. — Тогда, возможно, еще не факт, что Волдеморт знает о нашем местонахождении, раз до сих пор…

— А может быть, он уверен, что нам некуда деться?.. — ломким голосом произнесла Гермиона. Ее глаза влажно блеснули в полумраке.

Все уставились друг на друга. Голова Гарри наливалась тяжестью кошмарной мысли.

— Нет, здесь должен быть выход, — уверенно сказал Сириус, касаясь палочкой старого, но еще крепкого дерева, из которого была сделана дверь.

— Я тоже проверяла чары, и здесь, и у главного входа они еле ощущаются.

— Они должны быть настроены на самого С… Волдеморта… ну, мало ли что, — подумав, сказала Тонкс.

— Чары, настроенные на него одного? — сказал Сириус и посмотрел на Гарри. — А не может это быть Серпентаго? Кроме него им владеешь только ты, Гарри.

— Тогда здесь должно быть что-то, похожее на змею.

Гарри зажег Люмос и осветил часть коридорчика. Его глаза зашарили по освещенной двери. Гермиона беззвучно зашептала» Ну, пожалуйста, пожалуйста!..»

— Вот она! — приглушенно воскликнул Рон, показывая на грубо высеченное в дереве изображение змеи на уровне его макушки.

— Гарри, давай скорее.

Он пристально уставился на змею и произнес «Откройся!» на Серпентаго. Тонкс вздрогнула, впервые услышав, как с губ Гарри срывается змеиное шипение. Раздался едва слышный щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Не задерживаясь ни на секунду, все выскочили наружу. После пребывания в сумраке особняка Гермиона и Рон с непривычки зажмурились, когда их встретило солнечное утро.

— Ах, я уж думал, что мы не выберемся, — с блаженным видом сказал Рон, запрокинув лицо к лазурному небу.

— Вы идите, я сейчас, — бросил Сириус, снова скрывшись за оставленной открытой дверью мрачного дома.

Гарри остановился, проигнорировав слова крестного, с беспокойством глядя на начинавшуюся за порогом чернильную темноту. Спустя меньше минуты Сириус вышел, вытолкнув вперед опутанного веревками бесчувственного Пожирателя смерти.

— Я никак не мог допустить, чтобы он там прохлаждался. Сделаем подарок аврорам. Тонкс, давай сопроводим его в Штаб-квартиру авроров.

Тонкс кивнула.

— А вы, трое, отправляйтесь прямиком на Гриммолд-плейс. И без возражений.

* * *

— Рон! Сынок! — воскликнула миссис Уизли, завидев спустившегося в полуподвальную кухню своего пропавшего младшего сына.

Находившиеся здесь же Билл и Флер оторвали друг от друга взгляды, полные нежности, и стремительно вскочили на ноги. Вслед за Роном спустились Гарри и Гермиона.

— Гермиона! Рон! Гарри, ты нашел их!

На лестнице послышались торопливые шаги. Гарри обернулся. На кухню влетела, едва не сбив его с ног, раскрасневшаяся от волнения Джинни.

— Где?.. О, Гарри!..

Рыжеволосая девушка, часто дыша, переводила взгляд с Гермионы и Гарри, стоявших рядом, на Рона, оказавшегося в крепких объятиях матери. Потом настала очередь Гермионы. Билл радостно потрепал брата по плечу.

— Где же вы были? — спросила Флер смущенного от этих нежностей Рона.

— Где, где… — Он почесал макушку, страшась рассказывать матери, где они пробыли больше полсуток. — Там нас теперь уже точно нет…

— Гарри, а где Сириус? — спросил Билл, заметивший отсутствие Блэка, хотя они уходили вместе.

— Он скоро придет, — уклончиво сказал Гарри, присаживаясь у стола.

— Милые мои, хорошие! Вы наверняка очень голодные, — засуетилась миссис Уизли, разогревая завтрак.

— О, я бы не отказался от еды, — протянул Рон. жадно глядя на выставленные на стол ломтики бекона. — Гермиона, а чего ты так на Гарри смотришь?

— Я вот все думаю, как же они нас отыскали? — задумчиво сказала девушка, сверля взглядом Гарри.

— Ну, Вообще-то, нам помогла Виктория.

— К-какая Виктория? — закашлялся Рон, поперхнувшись чаем, который дала ему мать.

— Вы что, и ту русскую нашли? — удивилась Гермиона.

Гарри кивнул.

— Ну, то есть мы ее не нашли, а она нашлась. Точнее, это Крам со своим другом заметили Викторию и доставили ее в дом Тонксов.

— Виктор? — переспросила Флер.

— Крам? — еще больше вытаращился на друга Рон. — Я вообще ничего не понимаю! Откуда здесь взялся Крам и его друг? Где они заметили русскую? И как это она помогла найти нас?

— А та девушка, которую Сириус видел вчера, это была она же? — поинтересовалась Джинни с каким-то странным выражением в глазах.

— Так, рассказываю по порядку…

Внимательно слушая Гарри, миссис Уизли даже присела за стол. Рон аж раскрыл рот при упоминании об оборотней. Гермиона стала накручивать прядь своих волос на указательный палец, когда Гарри рассказал про Крама. Рон подозрительно зыркнул на нее.

— Вероятно, Сириус вчера видел именно Викторию… Я не спрашивал его.

При этих словах на каменной лестнице прозвучали шаги, и на кухню спустился Сириус.

— Кого ты, Гарри, не спрашивал? И о чем?

— Тебя. Вчера ты Викторию видел?

— Кстати, да, ее. Только мне интересно откуда у нее вдруг взялся портключ?

— Может, ей по доброте душевной оборотень подарил? — неудачно пошутил Рон.

На него уставились семь пар глаз.

— Рон! — осуждающе покачала головой миссис Уизли.

— Ну, ладно — ладно… А где Тонкс? — перевел на другую тему Рон.

— Она к Ремусу ушла, — сказал Сириус.

— А…

— Да, Пожирателю смерти придется несладко. Авроры не то чтобы обрадовались моему появлению в Министерстве, но не принялись по инерции палить заклятиями. Пожиратель, сопровождемый аврором и воскресшим оправданным убийцей произвел этакий фурор. — Губы Сириуса тронула легкая улыбка. — Кстати, мы встретили Артура, так что он тоже в курсе.

— Какой Пожиратель? — спохватилась миссис Уизли.

Сириус посмотрел на Золотое трио.

— Вы не рассказали?

— Эм… Мы не успели, — сказала Гермиона.

— Мам, ты только не пугайся, все равно мы уже здесь…

Как по заказу после этих успокаивающих слов миссис Уизли побледнела.

— Где же вы были? Не у..? Не там?.. — ослабевшим голосом сказала она.

Флер немедленно наколдовала стакан воды и протянула свекрови.

— Нет там, но почти.

Поочередно дополняя друг друга, Рон и Гермиона рассказали о своем небольшом, но запоминающемся приключении.

— Ой, что же вам пришлось пережить, — запричитала миссис Уизли. — Этот страшный дом…

— Но ты, Гарри, сказал, что эта Виктория помогла найти Рона и Гермиону, — сказал Билл. — Мне что-то не представляется каким образом она это сделала.

— Мы выяснили, что ей приснился сон, где были вы, — Гарри посмотрел на друзей.

— Мы?! — изумился Рон.

— Да. Виктория, как могла, рассказала некоторые подробности этого сна, ну, как будто, вы смотрите портрет женщины, которую зовут Розамунд Риддл.

— Как будто? — повторила Гермиона, округлив глаза. — Это было на самом деле!

Глава 17. Перенасыщение информацией

Виктория задумчиво коснулась своего лица, глядя в круглое зеркало в ванной. В нем отражалась худая брюнетка, выглядевшая моложе своих лет, со смугловатой кожей, придававшей ей в сочетании с угольно — черными волосами какой-то южный акцент. Вика скорчила кислую гримасу, словно она слопала целый лимон. Отражение выдало ей то же самое. Ведь говорят всякие там психологи, что занятия у зеркала помогают поднять настроение. Ничего подобного, не помогают…

Уже прошло три дня, а Виктория до сих пор здесь, в Великобритании, в частности — в доме гостеприимных Тонксов. Англичане не спешат отправлять ее домой. Ждут, как будто, чего-то…

Зато она так поднаторела в английском, что впору переводчиком работать. Шутка, конечно же. Но все равно общаться можно, хоть и через пень-колоду…

К примеру, она узнала, что способствовала нахождению тех самых Рона и Гермионы, которых видела в своем сне. Она открещивалась от всего этого, англичане, в частности — Гарри, который бывал у Тонксов с Сириусом, настаивали.

Вот и утром восьмого августа, выйдя из ванной, девушка вновь обнаружила Гарри и Сириуса в гостиной. И не только их. Вместе с ними прибыли Тонкс, в смысле — Нимфадора, ясное дело, мужчина с каким-то усталым, но добрым лицом и… те самые парень и девушка. Рон и Гермиона. У Гермионы были пышные каштановые волосы, которые так и норовили залезть к ней в лице, и проницательные карие глаза. Парень оказался высокого роста с очень рыжими, почти огненными волосами, веснушки, разбросанные по всему лицу, делали его вид слегка легкомысленным.

Вот теперь можно как следует выяснить все, что хотелось узнать.

Сначала, естественно, нужно познакомиться. А что Рон и Гермиона так смотрят на Вику? Ах, они, наверное, уже осведомлены о ней. А мужчину с добрым, но усталым лицом как зовут? Ремус? Очень приятно. Виктория. Вам тоже приятно? О, теперь Вике приятно вдвойне…

«Послушайте, люди, не надо на меня смотреть как на неведомую зверушку!! У меня тоже две ноги, две руки, а посере… в смысле, сверху — одна голова…»

Вика нервно дотронулась до колибри — кулона, спрятанного под одеждой, и присела на краешек дивана. Ну-с, приступим.

— М-м… Я хотела бы снова задать вопрос… Наверное, я вам надоела, но… Вы поможете мне вернуться домой? Сейчас?

Сказала и выжидающе уставилась на них, перебегая глазами по лицам своих новых знакомых — англичан. Хотя Сириус не то что новый… в смысле, знакомый… Хм… Вика ошиблась тогда, он не просто симпатичный, — он чертовски привлекателен… Ой — ей, мысли куда-то не туда забрели…

— Понимаешь, Виктория, прямо сейчас мы не можем, — начал Гарри, примостившийся на подлокотнике кресла, в котором сидела Гермиона.

— Но почему? — с разочарованием воскликнула Вика. — Я же знаю, вы умеете… как это… телепортировать. Вероятно, вам не составит труда перенестись на большое расстояние… Но если вы не можете…

— Подожди, Виктория, — сказал Сириус, стоящий около камина напротив дивана. — Дело не в этом. Если ты вернешься домой, для тебя это может оказаться опасно.

— Эм… опасно?

— Волдеморт сделает все, чтобы добраться до тебя, если вернешься. Он просто так не успокоится…

— Что? — сказала Вика. — Волдеморт? Кто это?

— Ты не знаешь, кто это? — озадачился Рон, сидящий по другую руку от Гермионы.

— Вероятно, при тебе Пожиратели смерти его называли Темный Лорд? — сказал Ремус.

— Кошмар-р… — простонала Вика, на мгновение спрятав лицо в ладонях. — Зачем я ему-у нужна?.. Но ведь, — она подняла голову, — я могу спрятаться у кого-нибудь, моих знакомых, родственников…

— Он тебя найдет также, как в первый раз. И твои знакомые, и родственники не будут для него преградой, — предварительно переглянувшись с крестным, сказал Гарри.

Виктория вздрогнула, когда до нее со всей ясностью дошли эти слова. Они заставили ее вспомнить Алису. В горле девушки пересохло.

— Гарри, зачем же так — то вот… — вмешалась Андромеда, показавшаяся на пороге гостиной.

— Андромеда, необходимо, чтобы для Виктории не осталось никаких недомолвок, которые могут привести к недопониманию, — сказал Сириус.

Конечно, теперь она понимает так, что ломит виски и хочется взвыть…

— Вот ты, Гарри, говорил, что с моей подругой все в порядке. Откуда ты знаешь, ты был у нас дома?

— Да, был. Мы с Хелен не успели на какую-то минуту. Алису, твою подругу, мы обнаружили без сознания, привели ее в чувство, и она нам рассказала, что тебя похитили двое в белых масках. То есть Пожиратели.

— Пожиратели? Я не очень поняла…

— Пожиратели смерти, приспешники Волдеморта.

— А…

Какие странные, даже, можно сказать, пафосные имена: Темный Лорд Волдеморт, Пожиратели смерти… Нет, ну точно, секта, только черномагическая…

— Ты знаешь, кто тебя похитил? Они снимали маски? — спросил Ремус.

— Да, уже в особняке они сняли маски… Их звали Долохов и Люмберг.

Сириус переглянулся с Ремусом, Гермиона что-то шепнула Гарри.

— А ведь, кажется, Люмбергом звали того Пожирателя, которого Сириус и Тонкс отправили к аврорам, — припомнил Рон. Гермиона кивнула.

К аврорам? Это что еще за чудо — юдо? Может быть, «Аврора»? Хотя получается нелепость…

— Теперь он в Азкабане отдыхает.

Ой, какие у магов мудреные словечки…

— А особняк? Виктория, ты можешь его описать? — спросил Сириус.

— А может быть, не нужно Викторию заставлять вновь вспоминать эти ужасы? — вступилась Андромеда.

— Нет, отчего же, я могу, — странно равнодушным тоном сказала Вика, разглядывая свои руки, лежащие на коленях. — Белый четырехэтажный дом, окруженный каменным забором, находится где-то около леса.

— А внутри?

— Ну, насколько я могла судить по внутренней обстановке, пока меня не заперли, дом очень богатый. Вот все, что я заметила.

— Мне думается, что я знаю, чей это особняк, — сказал Ремус. — Скажи, Виктория, ты слышала от кого-нибудь там фамилию Малфой?

Вика вскинула на него глаза.

— Малфой? Вроде бы нет, — подумав, сказала она.

— А блондинов там ты не видела?

— Видела только блондинку, холодную, как Снежная королева. Мне показалось, что она хозяйка этого особняка.

Теперь переглянулись Андромеда и Сириус. Да что за привычка все время переглядываться!

— Ее звали Нарцисса? — спросила Андромеда.

Сириус усмехнулся при метком описании его кузины. Это уж точно, Снежная королева. Хотя такой она была не всегда.

— Откуда вы знаете?

Взгляд Виктории удивленно переместился на Андромеду. Потом на Сириуса, и опять на нее.

— Вы хотите сказать, что Нарцисса тоже ваша… э-э… родственница? Ой, простите, это не мое дело…

— Да, ты снова права, Нарцисса тоже моя сестра, — вздохнула Андромеда. — От этого никуда не денешься.

Гм, Андромеда и Нарцисса родные сестры? Такие непохожие, что верится с трудом. Вот Беллатрикс…

— Выходит, Люциуса при Волдеморте нет? — сказал Сириус.

— Он в Азкабане сидит, — сказала Тонкс. — Его же арестовали после битвы в Министерстве, как и некоторых других Пожирателей.

— Это вопрос времени, — задумчиво сказал Гарри. — Волдеморт постарается освободить их. Странно, что он не сделал это раньше.

— Дементоры до сих пор охраняют Азкабан, — сказала Тонкс, теребя за свой розовый локон волос. — Но я знаю, что среди них начинаются волнения. Они вот-вот перейдут на сторону Волдеморта…

При упоминании кошмарных созданий тьмы Сириус чуть вздрогнул. Вика, в это время смотревшая на него, заметила эту реакцию. Что бы это значило?

— Виктория, а как тебе удалось сбежать? — вдруг спросил Гарри.

Все находящиеся в гостиной просто вперились в лицо девушки любопытными взглядами. Ей стало еще неуютней. У нее возник встречный вопрос: «А как вообще они о ней узнали?»

— Ну… Можно сказать — это счастливая случайность. Я выпрыгнула в окно в той комнате, где меня заперли, ночью после того, как по горло наобщалась с красноглазым недочеловеком и сумасшедшей…

Вика запнулась на полуслове, ясно представив образ ухмыляющейся Беллатрикс.

— Ты выпрыгнула в окно? — повторил Рон удивленно. — Неужели Пожиратели настолько беспечны, что сперва не проверили комнату?

— Ты выпрыгнула в окно, и что дальше? — спросил Сириус.

— Если бы тот человек, который меня засек в саду, сдал меня, — стараясь говорить равнодушно, продолжила Вика, — вряд ли сейчас я здесь была. Он позволил мне убежать, я перелезла через забор и уносила ноги по лесу всю ночь.

— Тебя отпустил Пожиратель смерти? — недоверчиво переспросил Ремус. — Как такое может быть?

Настало изумленное молчание, было слышно, как летит муха. Бум! Она врезалась в оконное стекло…

— Может быть, среди них есть шпион? — раздался голос Теда Тонкса. — Раз он позволил Виктории сбежать, значит, не хотел, чтобы Сами — Знаете-Кто что-то сделал с ней.

— Был один такой шпион, — холодно сказал Гарри. — Да убил того, кто ему доверял.

Викина голова становилась тяжелой от обилия новой информации, разговоров и большого внимания к Виктории. Могла ли она подумать месяц назад, что будет сидеть в доме английской семьи и беседовать о магии и о всем том, что с ней связано? Не то чтобы Вика не верила в волшебство, на самом деле в глубине души она просто мечтала о каком-нибудь приключении, чтобы оно переменило ее такую обычную жизнь. А сейчас она бы многое отдала, чтобы ничего этого не было.

— М-м… Виктория, можно задать тебе вопрос? — спросила Гермиона.

Какая она странная, уже задали ей полсотни разных вопросов, и еще чего-то спрашивает…

— И не один, — добавил Рон.

Продолжим игру «вопрос — ответ».

— Ну, задавайте, — разрешила Вика, догадываясь, о чем они, Рон и Гермиона, хотят ее спросить.

— Твой сон, тот, который про нас, он приснился ночью?

— Не ночью, скорее утром. А что?

— А тебе часто снятся такие сны?

— Какие — такие? — насторожилась Вика. — Что ты имеешь в виду, Гермиона?

— То есть ты даже не в курсе? — Казалось, Гермиона была чем-то удивлена, и не только она одна.

Сириус пересек расстояние до дивана, обогнув небольшой кофейный столик, и сел рядом с Викторией, повернувшись к ней. Как будто, предугадывая ее последующую реакцию, он хотел уберечь девушку от возможных порывистых действий.

— Что… что вы хотите сказать?

— Виктория, то, что ты видела во сне — это было в реальности, — ответил Сириус. — И произошло это немного позже, чем когда ты нам про сон рассказала.

Та — ак! Дело пахнет керосином. Вика хлопала глазами, пока вникала в слова мужчины. Потом с обалделым видом посмотрела на него.

— Вы меня разыгрываете, да? Но вы знаете что, я редко ведусь на розыгрыши…

— Это не шутка, Виктория, — перебил ее Рон, привставая с подлокотника кресла. — Мы были в том доме, и про картину — это правда!

Гермиона подтвердила его слова кивком. Вика застыла, внезапно вспомнив кое о чем.

— Вот блин! — невольно вырвалось у нее. Она с диким взглядом уставилась прямо перед собой.

— Ты что-то вспомнила? — Это спросила Тонкс. — Тебе раньше снилось что-то подобное?

Вика очнулась и осознала, что стоит на ногах. Когда это она успела встать? Девушка села обратно.

— Я вспомнила… Это же мне приснилось, а я подумала, что это просто дежа вю… — машинально по-русски сказала Вика.

Из всего сказанного ее слушатели поняли только последнее французское словосочетание.

— Дежа вю? Какое дежа вю? — осторожно поинтересовался Сириус.

— Простите… — Вика повторила по-английски. — Когда я была в Дерби в полиции, я видела сон, до жути похожий на реальность… А потом… все увиденное во сне я испытала наяву… Все это я восприняла как дежа вю…

Почему же она тогда не поняла? Наверное, просто потому, что она была слишком поглощена побегом и была до крайности перепугана произошедшим в Дерби… В горле Вика образовался комок, когда на нее накатил призрак пережитого в тот день ужаса. В глазах защипало от подступивших слез. Ох, как же она ненавидела выставлять напоказ свои слезы!.. Девушка собралась, загоняя в глубины души свои рвущиеся наружу эмоции.

— А что с тобой произошло? Ты можешь рассказать? — спросил Сириус. — Почему ты ушла из города?

Нет, она не была готова к этому. Слезы все-таки прорвались через плотину. Виктория стремительно вскочила с дивана, волосы темной волной взметнулись вслед за ней.

— Простите… — сдавленно пробормотала Вика и чуть ли не бегом бросилась из гостиной.

Последнее, что она услышала, выбегая на улицу, были слова Андромеды: «А что вы хотите, Виктория слишком много чего пережила и узнала…»

Оказавшись на дорожке перед домом, она замедлила шаги и свернула к зарослям азалии, за которыми стояла садовая деревянная скамейка. Постепенно мандраж, возникший в гостиной, отступал. Почему, ну почему она не может сдержать свои эмоции, когда это нужно? Или во всем виновата ее так называемая «ранимая творческая натура»?

Вика присела на скамейку, глядя на куст, усыпанный сверху донизу яркими красными цветами, укрытая от посторонних глаз. Она не знала, сколько так просидела, минуту или десять минут? Через некоторое время послышались голоса: гости прощались с хозяевами, потом — хлопающие звуки, с которыми сопровождалась телепортация. Вика, слегка отодвинув ветку, следила, как исчезают Гарри, Рон и Гермиона, Ремус и Тонкс. Оставался Сириус, разговаривающий с Андромедой и Тедом. Он как бы между прочим окинул взглядом азалии, за которыми затаилась девушка. Вика поспешно убрала руку, и ветка вернулась на место.

В то время, пока Вика раздумывала над всем тем, о чем говорилось в гостиной, о ее… ясновидении, рядом с кустами раздался легкий шорох. Она с запоздалой мыслью, что это, наверно, Андромеда идет ее утешать, поднялась со скамейки, но увидела не женщину, а Сириуса.

— Можно? — спросил он.

Вика пожала плечами, как бы говоря «Зачем спрашивать?»

— Конечно.

— Мне жаль, что своими вопросами я тебя расстроил. Прости, пожалуйста.

Вика удивленно посмотрела мужчину. Вот уж она не думала, что у нее будут прощения просить.

— Ну что вы, вы здесь ни при чем… Сириус.

Странно, за все время общения с ним она едва ли не впервые обратилась к нему по имени.

— Просто, эти воспоминания такие… ужасные. — Вика машинально дотронулась до своего лба, словно эти мысли были физического свойства, и она ощущала-таки их в голове. — А еще плюс к этому мое похищение, магия и мои сбывающиеся сны. У меня голова так и раскалывается…

— Пожалуй, я тебя понимаю, — задумчиво сказал Сириус, подойдя к ней.

— Только знаете, что меня еще больше беспокоит? — эта мысль девушке пришла лишь сейчас. — Если этот… как его… Волдеморт нашел меня в далекой России, он запросто сможет отыскать меня и здесь, почти у себя под боком.

— Нет, я так не думаю. Во-первых, прошло уже пять дней, как ты сбежала, и Волдеморт до сих пор не знает где ты. А Во-вторых, если бы он мог запросто находить людей, он бы давно располагал сведениями, где Гарри в тот или иной момент находится.

Вика недоуменно подняла брови.

— Гарри? А зачем ему Гарри?

Сириус бросил на нее непонятный взгляд.

— Я все время забываю, что ты маггла.

— Я — кто? — Она уже во второй раз слышит это слово и почему-то оно ей не импонирует. Наверное, все дело в том, что так в первый раз Вику назвала Беллатрикс, а у нее это звучало как ругательство.

— Магглами волшебники называют обычных людей без магической силы. Хотя…

Опять этот странный взгляд. Сириус хотел что-то добавить, но в этот момент к ним вышла Андромеда.

— Сириус, ты еще здесь?

— Меди, ты что, хочешь избавиться от меня?! — изобразил фальшивую обиду мужчина.

— Никогда так не говори! — строго сказала Андромеда, но глаза ее тепло улыбались.

Виктория смотрела на них и вспоминала свою семью: родителей, сестру и двух братьев. Бывало, и она также шутливо спорила со старшим братом Женькой. Вроде и пустяк, а сейчас ей стало очень грустно, ведь они-то считают ее пропавшей без вести, если не погибшей. Как бы им передать весточку?..

— Виктория, ты как? — участливо спросила Андромеда.

— Нормально, — Вика без особой радости улыбнулась. — Правда, все в порядке.

Конечно, это громко сказано, но, по крайней мере, она не собиралась истерить, Вика могла в этом поклясться.

— Я благодарна, что вы меня приютили, но не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством и навлекать на ваш дом опасность, Андромеда.

— Что ты хочешь сказать? — тревожно спросила та, а Сириус слегка нахмурился.

— Ну… — замялась Вика, ей непросто далось это решение.

— Ты собираешься уйти от нас?

— Ну, в общем… да. М-м… Я могла бы поселиться в какой-нибудь гостинице… — вдруг сбивчиво затараторила она, искажая английский своей поспешностью, — если бы у меня было хоть немного денег… Какой здесь ближайший крупный город?

— Самый крупный — это Лондон.

— О, Лондон, всегда мечтала его увидеть.

— Виктория, не делай поспешных решений, — сказал Сириус. — Отделиться от нас, я имею в виду, волшебников, сейчас для тебя будет также небезопасно. А насчет опасности, о которой ты говоришь, она и так нас окружает.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Вика, переводя взгляд то на него, то на Андромеду.

— Опасность, исходящая от Волдеморта, угрожает не только тебе, но и всему британскому магическому сообществу. Да что там британскому, всемирному. Я считаю, что тебе это необходимо знать, рано или поздно ты все равно бы узнала.

— У вас что, идет война?! — ужаснулась девушка, она нащупала позади себя скамейку и упала на нее. И они еще утверждают, что в Великобритании ей будет намного безопасней, чем в России?!

Глава 18. Пробуждающаяся сила

Итак, Виктории Кленовой, русской девушке, поневоле пришлось остаться в доме Тонксов на неопределенный срок. Такой неопределенный, что ее мучили сомнения, а правильно ли она поступила? После разговора с Сириусом и Андромедой Вика все тщательно обдумала и пришла к выводу, что лучших вариантов у нее все равно нет, а на жизнь в каком — либо городе типа Лондона просто необходимы большие деньги, и в гостиницу ее бы банально не впустили без паспорта. Вот и получалось, что самым оптимальным выходом будет не покидать Тонксов. Но и от этого пришлось отказаться…

Вечером того же дня, которые теперь Вике казались бесконечными, она прокручивала в голове одни и те же мысли, не дававшие покоя: магия — раз; люди, с которыми девушка познакомилась с начала ее пребывания на острове — два; ее сбывающиеся сны — три; Волдеморт, который, по словам англичан, не оставит ее в покое — четыре; ну и наконец, ее собственная судьба — это пять. Естественно, было множество других вопросов, роившихся в голове Вики, но и этих пять было больше чем достаточно.

Вика в сотый, наверное, уже раз пересекла небольшую комнату, отныне служившую ей спальней. Пять шагов от двери к окну и обратно, взгляд в темное окошко, поворот на месте, четкий, как у солдата на построении. Чем отличаются люди, обладающие магической силой, от обычных? Только ли одной этой самой силой? Как убедилась уже Вика, не только. Например, перемещаясь по дому, она обнаружила полное отсутствие каких — либо электрических приборов, даже такой простой вещи как лампочка. Нет ни ее, ни выключателей. Были лишь свечи и какие-то светильники, которые загорались сразу же, когда в комнату кто-нибудь входил. Да, волшебники не пользовались электричеством, и Вика назвала бы это средневековьем, если бы не одно «но»: здесь применялась магия.

Одно только это слово заставляло Викину кожу покрываться мурашками. В нем было столько глубокой таинственности и космического неизведанного простора, что фантазия отправлялась в полет. Творческому воображению есть где было развернуться.

Виктория остановилась посередине комнаты, прерывая ставший уже привычным маршрут. А хотела бы она обладать казавшейся такой могущественной силой? Это была, конечно, заманчивая мысль. Заманчивая и немного пугающая. Вика невольно вспомнила происходившие с ней странные вещи. Не значило ли это, что с ней что-то не так? Даже если предположить, что в ней имеется хотя бы капелька магии, хоть это и невероятно, волшебники — то пользуются специальными палочками, а с ней в те моменты были лишь ее эмоции.

Как все запутанно и непонятно! Вика запустила ладони в свои волосы и подергала за них. Не-по-нят-но! Что ей делать? Как жить теперь? Все, чем она занималась в своей любимой стране, осталось за тридевять земель. Книги, музыка, ее проекты, работа, ее вдохновение, а самое главное — ее близкие и любимые люди, все, чем она дышала и жила — вне этого острова. А во всем этом повинен темный колдун со зловещим именем Волдеморт! Почему, почему?!

Вика почувствовала разгорающийся внутри нее жар ненависти. Ой, нет — нет! Только не это! Вика широко распахнула глаза, когда ощутила пробежавшую по всему телу словно штормовую волну. Она инстинктивно сжала ладони, когда волна добралась до пальцев рук. Что будет, если она взмахнет рукой? Но, кажется, этого даже не требовалось…

Неведомая сила рвалась из нее, как будто стремясь избавиться от долгого заточения, сметая все на своем пути. Вика покачнулась от невероятного напряжения, не в силах удержать это нечто. Воздух вокруг буквально загустел, стало трудно дышать. Вика разжала пальцы… Невидимый поток сорвался с их кончиков, кожа нагрелась выше средней температуры тела и немного пульсировала.

Внезапно светильники, висевшие на стенах комнаты, мигнули и погасли. Ох, это не есть хорошо! Даже не то что нехорошо, это ужасно…

Девушка лихорадочно заметалась по спальне, напоминая тигрицу в клетке. В полумраке натыкаясь на мебель, Вика ощутила, как задрожал пол…

где-то что-то упало.

Хлопнула дверь.

Торопливые шаги приблизились к двери ее комнаты. Стук. Обеспокоенный голос Андромеды:

— Виктория, как ты там?

Следом голос Теда:

— А что случилось? Отчего все трясет? Это же не землетрясение…

Виктория застыла. Язык ее не слушался, слова никак не могли вытолкнуться из горла.

Повторного стука не последовало. Андромеда вошла в комнату, за ней маячил Тед.

— Виктория… — позвала она, потому что девушка стояла статуей к ним спиной на фоне серого квадрата окна.

Супруги выжидающе смотрели на нее, в то же время уловив что-то лишнее в атмосфере спальни. Андромеда, не выдержав, шагнула к Вике, не спешащей оборачиваться. Но что-то не подпустило ее к стоящей фигуре, это «что-то» было похоже на силовое поле. Женщина от неожиданности замерла, точно так же, как Вика.

— Не надо… Не подходите ко мне, пожалуйста… — едва слышно произнесла Вика, до сих пор ощущая в себе бурление и опасаясь чего-то большего.

— Так ты все-таки… — сказал Тед, вглядываясь в нее.

— Ты, главное, успокойся, Виктория… — поняв, в чем дело, тихо сказала Андромеда. — Все, что тебе сейчас нужно, это успокоиться. Глубоко вдохни…

Да-да… Ей нужно просто успокоиться. Глубокий вдох, как сказала Андромеда. Но почему-то ей не становилось легче, наоборот сделалось страшно, что если это не прекратится. Вибрация пола стала сильнее. Вика в отчаянии вскинула руки. Со стены слетела небольшая картина, занавески заколыхались, как от урагана.

— Нет, Виктория, ни о чем не думай! — крикнула Андромеда. — Постарайся изгнать все свои мысли! Расслабься!

Сказать просто, а выполнить… Вика закрыла глаза, опустила руки, сосредоточившись лишь на своем дыхании. Вдох — выдох, вдох — выдох… Струящийся поток энергии постепенно начал иссякать, бурление внутри нее успокаивалось. Тело отпускало напряжение. Колени подогнулись, и Вика осела на пол, часто дыша.

Через несколько мгновений дрожание прекратилось, на стенах вспыхнули светильники, озарив комнату мягким желтым светом. Андромеда опустилась на корточки рядом с Викой.

— Я… Простите меня… — не поднимая головы, прошептала Вика. — Я не знаю, почему это происходит со мной…

— Ну, что ж… — вздохнула Андромеда. — Выходит, что и ты являешься одной из нас.

Вика недоверчиво уставилась на нее из-под накрывших ее лицо волос.

— Одной из вас? — повторила она медленно, как будто хотела распробовать слова на вкус. — Но это невозможно!

— А почему бы и нет? — спросил стоящий у порога Тед. — Как ты думаешь, зачем Сама-Знаешь-Кому тебя похищать? Человека, лишенного магии?

— Сама знаю, кому? — в еще большем недоумении повторила Вика. — Вы имеете в виду Волдеморта?

Мужчина, едва заметно дернувшись, кивнул. Внезапно где-то на улице раздались несколько негромких хлопков. Вика припомнила, что с таким звуком, похожим на взрыв жвачного пузыря, телепортировали волшебники. Андромеда быстро поднялась и встревоженно посмотрела на мужа.

— Тед…

Он бросился к окну, выискивая того, кто произвел эти звуки.

— Здесь не видно.

Вика, сидя на полу, следила за ними. Их волнение передалось и ей, хоть она не знала, почему их так всполошили эти звуки. Ведь перемещаться могли только волшебники.

Теодор как можно быстро вышел из комнаты. Андромеда, прежде чем тоже уйти, оглянулась на Викторию.

— Я в порядке, — заверила Вика, поняв ее взгляд. Будет в порядке, если в ближайшее время ничего больше не случится.

Андромеда кивнула и вышла. Брюнетка тихонечко застонала и повалилась на ковер. Как все поразительно неправдоподобно!

— Надо держать себя в руках… — прошептала Вика, глядя в потолок. — Крепко.

Господи, она что, ведьма?!

— Виктория! Иди сюда! — раздался из коридора крик Андромеды.

Вика, вдруг вообразив, что самое худшее сбылось, как ошпаренная вскочила на ноги. На повороте из спальни она чуть снова не растянулась на полу, в последний момент уцепившись за стену. Стоявшая на верхней ступеньке лестницы, Андромеда поманила ее за собой, в одной руке она держала свою волшебную палочку. Вика даже не стала спрашивать, что случилось. Было очевидно, что если бы произошло что-то приятное, женщина бы не хмурилась и не прислушивалась к малейшим шорохам в собственном доме.

— Спускайся за мной.

Они спустились на первый этаж, погруженный в темноту. У Вики неприятно всколыхнулось сердце. Это ведь не она сделала?..

«Я спокойна, я спокойна!» — про себя как мантру бубнила девушка, сворачивая за Андромедой к задней двери.

Они вдвоем вышли из дома и тут же увидели две темные фигуры, крадущиеся вдоль стены в их направлении. Вот все и выяснилось. Пожиратели смерти пришли по ее душу… Андромеда потянула Вику прочь, пока те их не заметили.

Позади послышался какой-то треск и пронзительный хохот. Ночь озарилась оранжевым светом.

Вика оглянулась и испытала приступ страха и одновременно злости: люди в черных плащах извергали из своих палочек огонь, сжигая росшие вокруг дома роскошные кусты азалии. Танцующие языки пламени возникали то там, то здесь, подбираясь все ближе к двухэтажному дому, окружая его со всех сторон. Андромеда рядом тяжело вздохнула.

— Пойдем.

— Но как же… — прошептала Вика, продолжая смотреть на веселящихся Пожирателей. Неужели ничего против них нельзя сделать? Внутри нее разгорался знакомый огонь ненависти, похожий на тот, что полыхал перед ней, Второй раз за вечер.

— А где же Теодор?

— Он ушел за помощью. Виктория, идем, не надо, чтобы они нас увидели.

«Ах ты, подонок!» — хотела крикнуть Вика, глядя, как один из волшебников, смеясь, уничтожал сад Тонксов, к которым она привязалась.

Ее ладони самопроизвольно сжались и, прежде чем Андромеда обхватила ее запястье, брюнетка увидела, что игривое пламя переметнулось на темную фигуру, к которой были прикованы глаза Вики. До них донесся истошный визг.

— Держись, Виктория.

Внезапно все тело девушки оказалось в тисках, и ее потянуло куда-то в пространстве. Она инстинктивно дернулась, в груди еще не утихал огонь, поэтому ее рука выскользнула из ладони Андромеды. Узкая труба неожиданно кончилась, и Вика рухнула коленями на асфальт. Она закашлялась, вдохнув наполненный всевозможными запахами воздух большого города.

— Вам плохо? — раздался над ней мужской голос.

Вика вздрогнула и подняла голову. На нее смотрел мужчина лет шестидесяти в шляпе.

— Нет, — сказала Вика. Не услышав привычное «Виктория», она забеспокоилась. Андромеды нигде не было видно.

— Может быть, вам все-таки помочь? — настаивал добрый самаритянин.

Чтобы избавиться от него, Вика обрела вертикальное положение и сделала шаг в сторону.

— Андромеда! — позвала она, не забывая осматриваться вокруг.

Мужчина бросил на нее странный взгляд и заспешил по своим делам. Наверное, решил, что Вика малость сумасшедшая…

Судя по окружающим ее многоэтажным домам, она оказалась в городе, но вот в каком? И куда подевалась Андромеда? Пройдя дальше, Виктория вышла на более освещенную улицу. По левой стороне дороги мимо проезжали автомобили. Вот из-за угла выехал красный двухэтажный автобус. Вика зацепилась за него взглядом и проводила до перекрестка. Забавно, она столько повидала удивительного и не до конца осознанного, а изумленно пялится на какой-то транспорт.

«Может быть, мне не нужно было уходить, вдруг Андромеда там.»

Но на том месте никого не было. Вика растерянно топталась около дома, напротив которого она переместилась.

«Только не паникуй! — приказала она себе. — Паника не доводит до добра.»

Если бы Вика знала пункт их назначения, то попыталась бы его отыскать. А так ей придется либо стоять здесь, либо идти наугад. Разрываясь между этими вариантами, она нервно вышагивала взад — вперед от одного дома к другому, стоящими напротив друг друга. Редкие прохожие удивленно оглядывались на брюнетку, казалось, танцующую какой-то странный танец.

Наконец Вика не выдержала и направилась к дороге, но навстречу ей шла компания молодых людей. Незнакомые люди в незнакомом городе — это не всегда хорошо, она знала это по себе. Она резко повернулась назад и прибавила шаг. Громкий смех подстегивал ее. Она повернула за угол здания, из освещенного окна которого звучала тихая музыка, и в кого-то врезалась. Почувствовав на плечах чьи-то руки, Вика машинально оттолкнула их и отпрянула назад.

— Виктория? — произнес знакомый голос.

— Это вы, Сириус! — Вика с облегчением в темноте разглядела мужчину.

— Тебя Андромеда потеряла, а я нашел наконец. Идем, отведу тебя в безопасное место.

— А куда? — Она зашагала рядом с Сириусом, идущим куда-то вглубь городского квартала. Она беспокоилась за дом Тонксов, за который рьяно взялись Пожиратели смерти. — А кстати, где мы?

— В Лондоне. Ты же хотела его увидеть, кажется, — бросив взгляд на девушку, улыбнулся он. — А идем — в дом, где я вырос.

Теперь Вика посмотрела на него, но Сириус уже отвел взгляд. В его голосе ей почудилась какая-то ирония. В дом, где он вырос? Он что ведет ее к себе домой? Как интересно…

Они вышли на небольшую улочку, окруженную жилыми трех — и четырехэтажными домами, окутанными ночной темнотой. Вика огляделась, пытаясь угадать, какой из них.

— Не думал, что мы снова встретимся, — сказал Сириус, что-то доставая из кармана.

— Вообще-то, я тоже, — удивленно глянула она на него. — Я о многом даже представить не могла.

— Вот такая сложная штука — жизнь. А теперь ты стоишь перед домом, который я своим-то назвать не могу. — Последнюю фразу он произнес как бы для себя.

Вика только плечами мысленно пожала, наблюдая за его манипуляциями: он достал кусок какой-то плотной бумаги и свою палочку, которой коснулся листа. На поверхности стали возникать слова, насколько было видно завороженной девушке.

— Прочитай про себя, — Сириус протянул ей этот листок.

На языке Виктории вертелось множество вопросов, но она сдержала любопытство, просто сделав то, о чем попросил Сириус.

«Гриммолд-плейс, 12» — вот что там было написано.

«Это что, адрес какой-то? Адрес его дома? Но зачем его читать, если мы и так на месте?»

И тут… Вика окаменела от изумления. Дом, появляющийся между двумя другими, стоящими впритык, с каждой секундой становился объемнее, раздвигая соседние стены.

— Е-мое… — прошептала Вика, ее потрясла такая магия до глубины души.

— Ты видишь? — с интересом спросил Сириус. — Дом?

— А? Что? Да, вижу, — слегка заторможенно ответила она. — А не должна?

— Пойдем, — чуть усмехнулся он, приглашая ее жестом на крыльцо. — Потом поговорим.

Они взобрались по каменным ступеням, причем Вика шла осторожно, словно опасаясь, что дом опять исчезнет, и она окажется зажатой между домами 11 и 13. Сириус отпер дверь снова одним прикосновением волшебной палочки.

— Пожалуйста, будь как дома, — сказал он, когда Вика зашла через порог в освещенный светильниками холл. — Если это возможно.

— А Андромеда здесь? — спросила она, вглядываясь в конец длинного коридора.

— Нет, ее здесь нет. В доме живем мы с Гарри, Гермиона и одна семья, которую мы на время приютили. Особняк Блэков — не то место, где бы Андромеда хотела быть.

«Значит, Сириус Блэк… Неплохо звучит.»

— А почему?

— Это долгая история, и придется ее отложить хотя бы до завтра.

— Ах да… — Ну конечно, на дворе ведь ночь стоит, какие тут истории. Наверняка все в доме спят, а она здесь как снег на голову…

Словно в такт Викиным мыслям послышались шаги из другого конца холла. Увидев стоящих у входной двери Сириуса и Вику, полная рыжеволосая женщина в цветастом платье направилась к ним.

— Ты вовремя, Молли, — сказал Сириус, открывая дверь. — Это Виктория. А мне сейчас нужно уйти.

Женщина не успела ничего сказать, дверь закрылась, отрезав холл от ночной и прохладной темноты.

— Здравствуйте, — поздоровалась Вика, когда Молли вопросительно на нее посмотрела.

— Здравствуй. Ты Виктория? Та самая Виктория, которая спасла моего сына Рона и Гермиону?

Вика обескураженно заморгала. Она спасла? Ее сына Рона? Значит, это его мать…

— Простите, но я никого не спасала…

Женщина улыбнулась так, как будто Вика сморозила глупость.

— Ты так считаешь? Ой, что это мы стоим на пороге! Пойдем, уже поздно, я провожу тебя в комнату.

Она повела девушку, с любопытством рассматривающую дом, по холлу и лестнице на второй этаж, где остановилась возле второй двери в коридоре.

— Думаю, здесь ты хорошо отдохнешь.

— Спасибо… э-э…

— Зови меня Молли, — радушно улыбнулась та. — Да и за что мне спасибо. Сириуса благодари. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — эхом повторила Вика.

Женщина ушла, а она открыла дверь и вошла в комнату.

— Кому рассказать, никто не поверит… — вслух сказала Вика, устало проводя рукой по лицу. — Я и сама до конца не могу поверить.

В тишине спальни послышалось отдаленное уханье совы, напоминая Виктории, что здесь все не так, как она привыкла. С тех пор, как она пересекла невидимую границу между мирами магглов и магов, ее жизнь круто изменилась.

Глава 19. На Гриммолд-плейс

Викторию разбудил солнечный зайчик, щекотавший ее нос. Она открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Обвела взглядом незнакомую комнату, достаточно просторную и светлую, поморгала сонными глазами. Потом вспомнила и вчерашнее перемещение в Лондон, встречу с Сириусом и его появляющийся из ниоткуда дом.

За окном только светало. Вика села на кровати, зайчик переместился на ее плечо. Она не удержалась и зевнула: все-таки полночи не могла уснуть на нервной почве. Вот и сны ей вроде никакие не снились. Вспомнив о снах, Вика понадеялась, что если они и были, то хотя бы не вещие. У нее и так стрессов выше крыши… А наблюдать, или даже участвовать в сбывающемся видении, это ж какие нервы надо иметь.

Вика, одевшись, подошла к окну.

— Доброе утро, Лондон! — тихо сказала она, глянув на ту улочку, на которой они с Сириусом вчера стояли. — Я очень надеюсь на это…

В дверь постучали.

— Не заперто, входите! — откликнулась Вика, оборачиваясь. Конечно, не заперто, как же она может запереть дверь, где нет замка.

— Доброе утро, — с такими словами в комнату заглянул Сириус.

— Доброе утро. — Вика отлепилась от окна и прошла несколько шагов навстречу.

— Ты хорошо выспалась?

— Если честно, то не очень, — призналась она. — После всех этих событий… Почему вы так беспокоитесь обо мне?

Она склонила голову к плечу.

— Тебя это так удивляет?

— Ну… просто люди зачастую подозрительны к незнакомцам, мало ли кем те могут оказаться. Бывают, конечно, исключения…

— И таких довольно много. К примеру, Андромеда.

— Да, и вы, и эти двое, Виктор и Марк, кажется, и… — Вика усмехнулась. — Вы правы, отзывчивых людей больше, чем кажется. Наверное, это я такая подозрительная…

— А тогда, в России, ты не стала бы со мной даже разговаривать, если бы ничего с тобой не произошло?

— Вряд ли, — честно сказала Вика и на секунду опустила глаза, чувствуя, как внимательно Сириус смотрит на нее.

— Скажи, ты все-таки была ранена тогда? Твоя подруга, я помню, очень занервничала.

Вика машинально схватилась за левое плечо, именно оно два раза пострадало. На нем остались едва видимые отметины.

— Да, мое многострадальное плечо, — сказала она и пояснила: — Три дня назад ему снова досталось, когда я убежала из Дерби…

Сириус вдруг весь застыл, когда понял, о чем девушка говорит.

— Он же тебя не успел укусить? Ведь нет?!

— Что?.. — растерялась Вика, увидев его реакцию. — Укусить?.. Вы имеете в виду тех диких зверей… Я не понимаю, откуда вы знаете? В лесу же никого из людей я не видела…

— Так обо… этот зверь тебя укусил или нет?! — с нажимом повторил Сириус, невольно сделав к ней шаг.

— Нет… Нет, он только оцарапал когтями… Объясните мне!

— Виктория, ты знаешь, что твое имя означает победу? — на лице мужчины проступило дикое облегчение, услышав то, что надеялся услышать.

Почему он говорит загадками?

— Ну да… Но мое имя мне не подходит, потому что я все время попадаю в какие — нибудь неприятности… — невесело усмехнулась Вика. — Я не победа. Я нахожусь в чужой стране, в чужом доме… Одежда и та не моя. Я для вас чужая…

Она посмотрела Сириусу в глаза.

— Это не так, — улыбнулся он.

В этот момент за дверью послышались шаги и кошачье мяуканье. Вика позабыла, что хотела выяснить, откуда Сириус знает о том, что было в том лесу.

— И тебе доброе утро, Рон! — недовольно сказал Гермионин голос.

Вика перевела взгляд на приоткрытую дверь: в комнату прошмыгнул большой рыжий персидский котяра, задравший пушистый хвост.

— И тебе того же, — откликнулся голос Рона. — Не могла бы ты хорошенько следить за своим котом? Вот куда он сейчас смылся?

— Он в ту комнату ушел, — произнес незнакомый девичий голос. — И вообще, Рон, чего ты так бесишься…

Рыжий кот подошел к Сириусу, утробно заурчав, словно приветствуя его, и уставился на Викторию своими огромными желтыми глазищами. У нее екнуло сердце — так выразительно он смотрел на нее.

— Сириус, а что ты… — открыв дверь пошире, сказала Гермиона, но, увидев Вику, запнулась.

— Привет, — улыбнулась та.

— Доброе утро, Гермиона, — сказал Сириус.

— Доброе утро, — ответила Гермиона с таким видом, как будто раздумывала, каким образом Вика оказалась в доме.

Привлеченные голосами, в комнату заглянули Рон, Гарри и еще одна рыженькая девушка, образовав в дверном проеме пробку.

— Виктория! — в один голос воскликнули юноши.

Рыжая промолчала, сдвинув к переносице брови, как бы недовольная увиденным.

— Привет всем.

— А когда ты пришла? — спросил Гарри, глядя то на девушку, то на крестного. — что-то случилось?

После его вопроса Вика вспомнила, что даже не поинтересовалась у Сириуса о Тонксах и поймали ли Пожирателей?

— Вот же я балда! — не удержавшись, сказала она по-русски.

— Пойдемте вниз, там все расскажу, — сказал Сириус.

Вика следом за англичанами спустилась в холл и по каменной лестнице в полуподвальную кухню. Там были Молли и, видимо, ее муж, такой же рыжий, с редеющими волосами и в очках.

— Здравствуйте, — сказала Вика, когда он заметил в спустившейся толпе незнакомое лицо.

— Здравствуй, — кивнул мужчина, вставая. — Ты, я так полагаю, Виктория, Молли сказала, что ты здесь. Я Артур Уизли.

Смущенная прикованным к ней вниманием, Вика только кивнула.

— Ты со всеми уже знакома? — спросил Сириус, оглядывая всех на кухне. — Пожалуй, только с Джинни еще не знакома.

Вика посмотрела на рыжую девушку, в открытую разглядывавшую ее, и вновь кивнула.

— Приятно познакомиться, Джинни.

— Мне тоже, — мило улыбнулась та, однако в ее улыбке таилось что-то непонятное.

— Тогда садитесь все, будем завтракать, — провозгласила Молли.

— Так все-таки что случилось? — повторил свой вопрос Гарри.

— Пожиратели смерти, — лаконично ответил Сириус. — Напали ночью на дом Тонксов.

Молли Уизли охнула.

— Они знали про Викторию или это было совпадение? — спросил Артур Уизли.

Вика невольно вздрогнула.

— Скорее всего, совпадение.

— Никто не пострадал? — взволнованно спросила Гермиона.

Все посмотрели на Вику.

— Нет, — качнула она головой. — Когда они появились, мы с Андромедой сразу ушли из дома и…

— Да, — кивнул Сириус. — Андромеда трансгрессировала с Викторией в Лондон, а Тед отправился за помощью. Впрочем, когда мы с Ремусом туда прибыли, Пожирателей не было. Вероятно, не обнаружив людей, они попросту исчезли. Пожар, который они устроили, удалось потушить, так что дом фактически остался невредим.

Вика облегченно перевела дух. От этих переживаний она скоро совсем похудеет, так что завтрак с англичанами очень кстати.

— Я думаю, Виктория, ты не против пожить здесь некоторое время? — сказал Сириус, откинувшись на спинку стула. — По крайней мере, никто из посторонних в этот дом не попадет.

— Я… — Вика открыла рот, чтобы решительно и вежливо отказаться. Конечно, было заманчиво пожить в таком большом старинном доме, но ей не хотелось навязываться кому — либо, даже если Сириус сам предложил. Сколько еще она будет кочевать с места на место?

— Я согласен, — сказал Гарри свое весомое слово.

— И я тоже, — сказал Рон, хотя он и сам был гостем в этом доме.

— Эм… Но я… Это очень мило с вашей стороны… — бормотала Вика.

— Между прочим, Андромеда рассказала мне очень любопытную вещь, — поведал Сириус, сцепив на столе руки в замок.

Вика умолкла, устремив на него свой взор. Кажется, она поняла, о чем он сейчас скажет, и напряглась всем телом.

— Виктория, ты обладаешь магической силой.

— Правда? — удивился Рон.

— Э-э… Ну, я не знаю, радоваться мне этому или нет, — протянула Вика.

— Знаете, а меня это не удивляет, — сказал Гарри. — Это вполне логично, исходя из того, что Волдеморт не стал бы тратить ни секунды своего времени на маггла.

— Но ведь, я так понимаю, Виктория ведать не ведала, что она волшебница, — сказала Молли, сидевшая между Артуром и Гермионой. — Как же так?

— Вот именно, магия проявляется в возрасте семи — восьми лет, — добавил Артур. — Во всяком случае, в нашей семье.

— Я что, уникум? — нервно усмехнулась Вика, барабаня по краю стола кончиками пальцев.

— А сколько тебе лет? — поинтересовалась Джинни, хитро прищурившись.

— Джинни, — строго поглядела на дочь Молли.

Вика не видела в вопросе ничего неприличного для себя, поэтому ответила:

— Мне двадцать три года.

— А я думал, что тебе лет семнадцать. — Казалось, изумлению Рона не было предела.

По лицам остальных можно было сказать, что их мнения совпадали. Вика еле удержала невольную улыбку.

— Я уже привыкла, — пожала плечами она. — А вот, что я еще и… ведьма, у меня в голове просто не укладывается… Что же будет дальше? — тише добавила она по-русски.

— Еще один неоспоримый факт твоей магической сущности, — продолжил Сириус, Вике показалось, что в его голосе прозвучала довольная нотка, — то, что ты видишь этот дом.

— Вот здорово. Я так понимаю, что видят его только волшебники?

— Правильно. Ты схватываешь все на лету.

— Так, значит, возраст важен для… для всего этого?

— Не то чтобы важен… — задумчиво сказал Сириус. — Магическая сила наращивается с годами по мере взросления волшебника. Если по каким-то причинам раскрытие ее задерживается, в дальнейшем это может привести к неподконтрольным проявлениям стихийной магии. Но я, конечно, не специалист в этой области…

Этот разговор казался Вике сном, таким красочным и реалистичным, но все-таки сном, что ей до дрожи захотелось себя ущипнуть. Она незаметно ото всех сдвинула рукав джемпера и ущипнула за чувствительный участок руки — у сгиба локтя. Вика едва не охнула вслух. В который раз убедилась, что это все та же действительность.

— А у Виктории случай посложнее, — медленно сказала Гермиона. — Видимо, у тебя магическая сила спала. Ну… как вулкан, если спровоцировать его пробуждение, он извергнется…

— Ага, я понимаю твою мысль, — подхватил Гарри. — Сила Виктории пробудилась, вероятно, из-за того, что она соприкоснулась с другой магией, когда Виктория попала в особняк Малфоев.

— Вероятно, это так, — согласился Сириус. — С тобой происходили какие — нибудь непонятные вещи, Виктория? Кроме вчерашнего инцидента?

Уставившись на свои руки, лежащие на коленях, Вика кивнула.

— Да, один раз на следующий день после моего успешного побега, второй раз это произошло в полиции в Дерби.

— А это происходило в присутствии людей? — слегка встревоженно нахмурившись, спросил Артур Уизли.

— В самом непосредственном.

— Стихийная магия же в большинстве случаев проявляется при сильных эмоциональных всплесках, — подумав, сказала Гермиона. — А на эмоции взаимодействуют люди или же события, с ними связанные.

— Все верно. Я как вспомню, что надул тетушку Мардж… — скорчил рожу Гарри. — Это ведь она же меня взбесила.

— Да, а тебя сам министр прикрыл, — сказал, усмехнувшись, Рон и скосил взгляд на Сириуса. Ведь эта история произошла как раз тогда, когда Блэк сбежал из Азкабана.

— Как это — надул? — удивилась Вика, посмотрев на Гарри.

— Ну вот так, в самом прямом смысле. Надулась тетушка как воздушный шарик и улетела в небеса.

— И ничего смешного в этом нет, — заметив фырканье Рона, сказала Молли.

— Так эта причина заставила тебя покинуть город, Виктория? — продолжал Сириус.

Но он чувствовал, что не только она, вспомнив, как отреагировала девушка на прошлую попытку спросить ее об этом. И вообще, в Виктории много чего было загадочного…

Оживившаяся Вика вновь помрачнела, опустив взгляд.

— Не только. Вернее, не эта причина… — Она решила рассказать о том кошмарном дне все по порядку, может быть, после этого ей станет немного легче. — Это случилось позже… после того самого всплеска… стихийной магии и того сна, о котором я говорила… У меня появилось такое чувство, что произойдет что-то ужасное. Я не знала, что делать, остаться или бежать. В конце концов, выбрала второе. Едва я выбежала из полицейского участка, здание взорвалось… и все, кто там был… никто не выжил… Та женщина — полицейская, инспектор Грейс, она погибла… Я как подумаю, что…

Викин голос дрогнул и затих. Ошеломленные ее рассказом, англичане молчали. Гарри, не раз переживавший нечто ужасное, отчего просто все его существо разрывалось на части, как никто другой понимал ее и сочувствовал. Впрочем, остальные не меньше были с ним солидарны. Во взгляде Джинни появилась мягкость, настороженность, направленная вначале на Викторию, исчезла.

— Сколько же тебе пришлось пережить… — прошептала Молли.

Вике, не любившей чужую жалость, это сочувствие не было неприятным.

Когда с завтраком было покончено, Вика вернулась в отведенную ей спальню. Она хотела побыть одна.

Она ведьма. Сегодня этот факт стал официальным.

Казалось бы, живи и радуйся своей пробудившейся магической силе, твори чудеса по меркам обычных людей. Это же было так удивительно — обладать сверхспособностями, когда на дворе стоит век прогрессивных технологий, делавших труд человека куда проще и эффективнее. Но Вика просто — напросто терялась: одно дело знать, что магия все-таки существует, и совсем другое — вдруг понять, что и она способна на многое.

Значит, все эти явления, происходившие с ней, это стихийная магия? А если обойтись без эмоций? Сможет ли она направить энергетический поток на определенную цель посредством трезвого расчета?

Вика осмотрелась вокруг. В комнате только была мебель: довольно широкая кровать под сиреневым покрывалом, шкаф в углу, стол и стул рядом с окном, на полу ковер. Стандартная обстановка. Но ничего такого, на чем можно было попрактиковаться без боязни за вещь. Впрочем, ее останавливали еще два пункта, без которых, как Вика думала, не состоялось бы настоящее волшебство: палочка и какое-нибудь заклинание. Хотя насчет последнего она тоже сомневалась. Она еще так мало знает о премудростях жизни магов!

Она настолько погрузилась в не обычную для нее жизнь, что совершенно забыла о том, что с ее семьей можно связаться по телефону. Вика звонко хлопнула себя по лбу, изумляясь своему маразму, подскочила на кровати и кинулась из комнаты.

В коридоре было тихо. Вика направилась к лестнице, надеясь встретить кого-нибудь по пути. Энтузиазм как-то приугас. Наверное, на нее подействовала атмосфера, царящая в этом несколько мрачноватом доме. Так и ждешь, что на тебя из-за угла что-нибудь выпрыгнет.

Хлоп!

Вика от неожиданности вскрикнула, когда прямо перед ней на лестнице, ведущей на третий этаж, раздался громкий хлопок. На нижней ступеньке появился Рональд.

— Рон! — сердито воскликнула перегнувшаяся через перила третьего этажа Гермиона. Возле нее показался встревоженный Гарри.

— Все целы?

Рон, осознав, что едва не травмировал Вику, трансгрессировав в опасной от нее близости, виновато запылал ушами.

— Да. Я просто немного испугалась, — заверила брюнетка, улыбнувшись для убедительности.

— Прости! — стал извиняться рыжий юноша. — Я не специально…

— Ничего. Я еще не привыкла к тому, что люди могут телепортировать.

— Ты хотела сказать — трансгрессировать?

— Рон, по лестнице путь занял бы на несколько секунд больше! — сказала Гермиона, спустившись к ним. — Помнится мне, что также ты говорил и Фреду с Джорджем два года назад!

— Гермиона, мы же получили лицензию, так что нам необходима практика!

— И что, теперь нужно трансгрессировать на головы людям?

— Они почти все время так друг с другом, — сказал Гарри Вике, наблюдавшей за ругающейся парочкой с удивлением. — С самого нашего первого дня знакомства. Вот люди, не могут обойтись без ссор.

— Понятно, — кивнула она. — Гарри, я хотела спросить…

В последний раз сердито зыркнув на Рона, Гермиона переключила свое внимание на них.

— …Можно ли мне как-нибудь связаться с моей семьей? По телефону, например, или по электронной почте?

— По какой почте? — с любопытством встрял Рон. — Этот… те-ле-фон я знаю, а как еще магглы общаются на расстоянии?

Гарри с Гермионой переглянулись.

— Видишь ли, Виктория… волшебники не имеют обыкновения пользоваться предметами маггловской техники… — начал с некоторым смущением Гарри. — Большинство, в основном — чистокровные маги, даже приблизительно не знают их назначение.

— Это почему же, знаю! — сказал Рон уверенным тоном.

Гермиона чуть заметно улыбнулась этому патетичному заявлению.

— Ну… я уже поняла, что они вам вроде бы не нужны, — сказала Вика, слова Рона подтвердили ее подозрения. — Но все равно…

Из холла послышись звук открывающейся двери, шаги и голоса. Рон посмотрел вниз.

— Ремус и Билл с Флер пришли.

Юные англичане поспешили поприветствовать прибывших, Вика спустилась следом, готовясь к еще одним знакомствам.

Молодой рыжий мужчина по имени Билл напомнил ей пирата с его длинными волосами, собранными в хвост, и серьгой в виде клыка в одном ухе. Шрам, пересекающий мужское веснушчатое лицо, только усиливал это сходство. Вика предположила, что Билл тоже из семьи Уизли. А вот Флер, судя по имени — француженка, была ослепительно красивой блондинкой лет двадцати, льнувшей к Биллу. При виде этой девушки Вика ощутила себя этакой нескладной простушкой. Элегантная белокурая дива и растрепанная, нервная брюнетка. Белое и черное. С Ремусом Вика поздоровалась как с уже старым знакомым.

— Bonjour, — в ответ на ее приветствие произнесла Флер мелодичным голосом. Ее голубые глаза смотрели на Викторию по — доброму, но в то же время испытующе, как будто она что-то сравнивала.

Теперь, думая о том, как бы связаться с родными, Вика стала немного рассеянной. Глядя, на волшебников, она размышляла, как же они общаются друг с другом на расстоянии. Конечно, иметь способность телепортировать очень удобно, но когда волшебник не знает, где находится нужный ему человек, что он делает? Посылает голубя с письмом? Вот, к примеру, откуда этот Волдеморт узнал про нее, Вику, и где она живет?

Мысли Виктории потекли в другом направлении, обретя мрачный оттенок. Погрузившись в свои раздумья, она не сразу услышала, что ее кто-то позвал.

— Что? Простите, я задумалась… — извиняющимся тоном сказала она, очнувшись.

Как оказалось, в холле остались лишь она и Сириус, все остальные куда-то ушли.

— О чем же?

— Да обо всем…

— Гарри сказал, что ты хочешь связаться с семьей.

— Ну да, конечно хочу. Только он сказал, что маги… как это… не пользуются маггловской техникой.

— Это правда. У нас есть свои, магические способы.

— И какие же?

— Самый простой — это совиная почта.

— Совиная? — удивилась Вика. — Почему не голубиная?

— Так повелось с давних пор, не знаю почему, — сказал Сириус, слегка пожав плечами.

— А другие способы какие?

— Чары Патронум, однако, не каждый волшебник способен их сотворить. Еще есть сквозные зеркала.

— Сквозные — это как?

Сириус улыбнулся, глядя, как внимательно слушает каждое его слово девушка. Вика вопросительно подняла брови.

— Я что-то не так сказала?

— Нет, что ты. Я просто не припомню, когда в последний раз кому — то что-то объяснял.

Вика повернула голову в сторону кухни, откуда доносились приглушенные голоса.

— Вас, наверное, ждут, а я тут со своими вопросами…

— Это самый быстрый способ о чем-то узнать. Сквозные зеркала — это два связующихся между собой зеркала.

— Это вроде веб-камеры? — назвала Вика первую пришедшую ей в голову ассоциацию. — Хотя зеркала — это лучше, ведь их можно взять куда угодно?

— Не знаю, что такое веб-камера, — признался Сириус, впрочем, без всякого сожаления, — а зеркала, да, их можно просто положить в карман.

— Хм, да, я сама в технике не слишком разбираюсь. Теперь я думаю, все эти магические штучки — покруче всяких там хай — тек… Только вот жаль, что даже при помощи них я не смогу сообщить семье, что со мной все в порядке.

Вика с грустью опустила глаза на свои стиснутые руки.

— Они же обычные люди и вряд ли поймут, если к ним вдруг прилетит сова. Не говоря уж о каких-нибудь чарах.

— А ты пошли письмо подруге, — сказал Сириус. — Насколько я знаю, она-то в курсе, что с тобой случилось. Я имею в виду, что Алиса проинформирована о волшебниках.

— Вы так думаете? — В душе Вики вновь зажглась надежда. — Где бы только взять сову? И все остальное…

— Все можно найти, было бы желание.

— Да? Так, значит, и меня найти можно, если этого хочет Волдеморт?

— Виктория, я уже говорил, что пока с тобой мы, ему до тебя не добраться, — терпеливо сказал он. — А здесь, в этом доме, ты в безопасности.

Наступило молчание, в течение которого они смотрели друг на друга. Наконец Вика кивнула.

— Хорошо бы. А как насчет моей семьи? Она будет в безопасности?

— Пока ты в Британии…

— Да, но Волдеморт этого не знает. — Вика повернулась к лестнице. — Я, пожалуй, пойду наверх.

— Да, конечно.

Сириус смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в коридоре второго этажа, и спустился на кухню.

Глава 20. Некоторые подробности

Вскоре к Виктории постучалась Гермиона.

— Я принесла пергамент и перо с чернилами, — сказала шатенка, проходя в спальню.

Вика с удивлением разглядывала вещи в ее руках.

— А ты уверена, Гермиона, что я смогу писать… этим? — с сомнением спросила она. — Я ни разу не писала пером.

— Да, знаю, что не очень удобно, особенно в первый раз. Но, может быть, у тебя получится.

Гермиона положила все на стол у окна.

— А сову можешь взять у Гарри или Рона.

— М-м… Ладно, спасибо.

— И еще… — Гермиона протянула Вике два каких-то прямоугольника. — Эти фотографии тебе передали Сириус и Гарри.

— Какие фотографии? — Вика взяла их в руки и ее глаза удивленно расширились. — Но это же мы с Алисой. А эту фотографию я считала пропавшей почти три года назад.

— Три года назад? — переспросила шатенка, не спеша уходить. — Когда вы с Сириусом встретились в России?

— Откуда..? А… Ну да.

Вика присела на кровать, разглядывая снимки.

— Теперь я понимаю, куда она делась. Наверное, Сириус подобрал фотографию после того, как я… то есть мы с Алисой ушли домой. А на день рождения мы все равно попали, — негромко добавила она по-русски.

— Что?

— Ничего… Так, рассуждаю вслух. А эта фотография?

— Ее дала твоя подруга Гарри. На тот случай, если бы кто-то тебя увидел.

Вика вновь уткнулась в изображение улыбающейся Алисы рядом с ней. Она машинально кивнула, когда Гермиона попрощалась.

Письмо, которое Вика хотела адресовать Алисе, никак не составлялось. Вроде бы должно было писаться на одном дыхании, а нужные слова куда-то ускользали, подменяясь какой-то глупостью и банальностью. Еще Вика боялась просто испортить пергамент кляксами из-за неловких движений пером.

Спустя полчаса письмо было готово. Вика подождала, пока просохли чернила, потом все перечитала. Главное, чтобы в России поняли, что она жива — здорова и в безопасности.

«Дорогая Алиса!

Спешу тебя успокоить, что я в порядке, насколько это возможно после тех событий, что со мной произошли. Я очень скучаю по тебе и своей семье, также как, наверное, и вы по мне. Чтобы ты поняла, что я в безопасности, упоминаю вот такие имена: Гарри Поттер и Хелен Лоурейн. Помнишь их? Думаю, помнишь: о чем они тебе рассказали в тот день, ты явно никогда не забудешь. Хотела бы тебе написать, когда мы снова увидимся, только этого я и сама не знаю.

Помнишь того британца по имени Сириус, который спас меня три года назад? Так вот: он — крестный Гарри Поттера, и все твои подозрения должны исчезнуть. Да, знаю, все это кажется таким фантастическим, но, тем не менее — это правда.

Покажи письмо моим родителям: я обращаюсь прямо к ним: мама, папа, прошу вас не волноваться слишком сильно, в моем нынешнем положении есть положительная сторона — я почти выучила английский.

Кстати, Алиса, с почтальоном, который доставил мое письмо, ты можешь отправить ответ. Она, то есть он знает, где меня найти.

Ваша В.

P. S. Я вас всех очень люблю.

Для второго в жизни письма вроде было неплохо, хотя эпистолярный жанр для Вики всегда был проблематичен. Еще в школе за сочинения она получала трояки. Вот если нужно что-то нарисовать, ее фантазия становилась безграничной. Недаром же она работает в дизайнерской фирме… Работала…

Вика вздохнула и свернула пергамент тонкой трубочкой. Теперь нужна сова — почтальонка. Гермиона сказала, что можно попросить у Гарри или у Рона. Она и отправилась на их поиски. Впрочем, они не затянулись надолго. Парни нашлись по голосам, доносившимся из комнаты на третьем этаже. Вика осторожно постучалась в дверь. Почти сразу же в коридор выглянул Рон.

— Виктория?

— Привет еще раз.

В дверном проеме показался и Гарри. Его взгляд тут же переместился на свернутый пергамент, который девушка держала в руках.

— Я хотела письмо отправить, а Гермиона сказала, что у вас можно попросить сову.

— Без вопросов, — кивнул Гарри. — Заходи и выбирай.

— У вас их много? — подняла брови Вика, шагнув за порог.

— Нет, всего две, — сказал Рон. — Свинстун!

Вика окинула комнату быстрым взглядом и остановила его на вспорхнувшей со шкафа маленькой птичке. Она, что-то прощебетав, стала кружиться над головами всех троих.

— Да угомонись ты! — цыкнул на нее Рон, пытаясь поймать птичку.

— Какая кроха, — умилилась Вика, наблюдая, как сова уворачивается от его рук. — А где вторая сова?

— Хедвиг! — На этот раз позвал Гарри, поднимая руку.

Раздалось хлопанье крыльев, и в следующую секунду на согнутую руку пониже локтя уселась белоснежная сова. Вика восторженно уставилась на эту красоту, которая в ответ мигнула янтарными глазами.

— Можно погладить?

Получив согласие, она протянула руку и коснулась белых перьев. На ощупь они оказались мягкими и нежными как шелк. Сова уркнула, возможно, так выражая удовольствие.

— Никогда не видела сов вблизи. У меня когда-то из птиц был волнистый попугайчик. А еще был кот Баська.

— Птица и кошка в одном доме — я представляю, что это такое, — сказал Рон, покосившись на открытую дверь.

— Да, но наши животные неплохо ладили.

— Бывают исключения, — сделал вывод Гарри. — Ну так что? Свин или Хедвиг?

— Ой, не знаю, — пожала плечами Вика. — Мне, в общем — то, все равно, главное, чтобы Алиса письмо получила.

— Тогда давай его отнесет Свин, — предложил Гарри. — Во-первых, он уже давно никуда не летал. Во-вторых, он не такой заметный, как Хедвиг, если принять во внимание, что доставить письмо нужно в маггловскую часть города. Рон, ты не против?

— Нет, конечно, я согласен.

— А он выдержит долгий перелет?

— Выдержит, — уверенно сказал Рон.

— Эй, отнесешь письмо? — обратилась Вика к все еще кружившемуся совенку, помахав в воздухе пергаментом.

Свинстун радостно заверещал, словно поняв ее слова, и подлетел к девушке.

— хм, кажется, он рад, — сказал Гарри и, погладив Хедвиг, отпустил ее. Она снова взлетела на шкаф.

Он подошел к стоящему возле одной из двух кроватей большому не то чемодану, не то сундуку, и вытащил оттуда какую-то книгу. При виде ее Вика ощутила знакомое волнение: ей ужасно хотелось что-нибудь почитать. Но Гарри, раскрыв книгу, достал лежащий между страниц конверт.

— С конвертом будет надежнее, — пояснил он, протягивая ей.

Вика раскатала пергамент и сложила его несколько раз, спрятав в таком виде в конверт. Когда он был привязан к лапке крошки Свина, Рон открыл окно, и девушка поднесла совенка к нему. С улицы ворвался порыв легкого ветерка. Свин, почуяв свободу, восторженно защебетал на своем языке.

— Лети к Алисе, слышишь? — негромко сказала Вика ему. — Найди ее.

Птичка вспорхнула с ее ладони и, не мешкая, вылетела в окно. Взмыв куда-то вверх, Свин исчез из виду.

— Ну вот и все, — сказала Вика, слабо улыбнувшись.

Рон закрыл окно.

— Спасибо вам, Гарри, Рон.

— Да не за что, — сказал Гарри.

— Да, это тебе нужно сказать спасибо.

— мне-то за что?

— Ну, хотя бы за то, что если бы не ты, Виктория, сидеть нам с Гермионой до сих пор в том кошмарном доме.

— Я здесь совершенно ни при чем, — категорично сказала Вика. — Это все тот сон, а снами я не умею управлять.

— Все равно, — не отступал от своего мнения Рон. — А кстати, тебе больше они не снились?

— Ну… Не знаю. То есть со мной ничего не сбывалось.

— А то видение, о котором ты рассказывала, было про что? — осторожно спросил Гарри.

— Мм… — Вике не особо хотелось описывать его, так как, даже подумав о тех событиях, она начинала нервничать. — В нем я шла по лесу, вернее, бежала, не зная куда, и в какой-то момент оказалась на небольшой полянке, на которой я была не одна. Там стоял волк. На этом все.

— Это был не волк, — не сдержавшись, брякнул Рон.

— Так! — Вика, было уже направившись к двери, резко развернулась. — Теперь вы?

— В каком смысле? — спросил Гарри, послал другу предостерегающий взгляд.

— Сначала Сириус что-то уж больно разволновался, когда услышал, что я немного пострадала от одного из зверей, а теперь вы говорите, что это вовсе были не волки.

Лица обоих парней стали встревоженными, и реакция у них оказалась точно такая же, как у Сириуса.

— Он тебя покусал? — испуганно спросил Рон.

— А кто? — подозрительно прищурилась Вика, она теперь была настроена выяснить все до конца.

Гарри и Рон немного растерянно переглянулись, явно не очень желая выкладывать информацию начистоту.

— Я собственными глазами видела трех крупных диких животных, и это были именно волки, — начиная сердиться, сказала девушка. — А вы утверждаете, что это были не они, хотя не то что вас, там вообще никого из людей не было.

— Ну, Вообще-то, были, — нехотя сказал Гарри. — Все…

— Что? Как это — были? За деревьями кто-то прятался?

Гарри колебался, не спеша отвечать.

— Не хотите говорить? Тогда спрошу у Сириуса, он тоже что-то знает.

Вика быстро вышла из комнаты, прежде чем парни открыли рты. Что такого таинственного было в их умалчивании? Можно подумать, если они расскажут ей об этом, он в обморок упадет…

Не задумавшись о том, где может быть Сириус, и в доме ли он вообще, девушка — брюнетка спустилась в кухню. Освещенное мягким светом, исходящим не от горящего в большом камине огня, а, казалось бы, от самих каменных стен, довольно просторное помещение отчего-то напоминало ей пещеру, но не мрачную — уютную. Сириус был здесь, а также Ремус. При появлении Вики оба мужчины подняли на нее глаза.

— Извините, не помешала?

— Не помешала, — ответил Сириус за двоих.

Ремус кивнул. Вика сошла с последней ступеньки.

— Ты что-то хотела?

За спиной девушки послышались торопливые шаги, в кухню воли Гарри и Рон.

— Да, я хотела кое-что узнать.

— Сириус, Виктория хочет кое-что выяснить о том эпизоде в лесу около Дерби, — поспешил сказать Гарри.

— Я могла сама это сказать, — глянула на него Вика. — Но спасибо. Действительно, из-за этого я сюда и пришла.

На лице Сириуса обозначилось сомнение. Он оглянулся на Ремуса, сидящего за длинным столом.

— Ты хочешь узнать, как мы об этом узнали?

— Об этом тоже, вы мне тогда так и не сказали.

— Хорошо, тем более здесь нет никакого секрета. На той поляне был я.

Вика непонимающего смотрела на Сириуса, выглядящего совершенно серьезно, так что не верить его словам у нее причин не было.

— Как это там были вы? Может быть, вы превратились во что-то, а не заметила?

— Ты почти угадала, — подтвердил он. — Только я превратился не во что-то, а в кого-то, и ты наверняка меня заметила.

Вика шагнула к столу, коснувшись ладонью своего лба, как бы проверяя, нет ли у нее высокой температуры.

— Я был в своей анимагической форме. Помнишь некого черного пса? Это и был я.

— Ох… Я думала, мне больше нечему удивляться… — пробормотала ошеломленная девушка после секундной паузы и синхронных кивков Гарри и Рона. — Честно говоря, в тот момент я находилась на грани обморока и те мгновения помню не очень отчетливо. А… это у вас в порядке вещей — пре… превращаться в кого-то?

Она обвела взглядом остальных.

— Анимагией может овладеть далеко не всякий волшебник, — сказал Ремус и пояснил: — Анимагия — это способность превращаться в животных. Она либо проявляется с рождения, либо волшебник имеет к ней расположенность.

— Ух, как интересно — то… Скажите, а другие животные… они что, тоже люди? — расширив глаза, спросила Вика. — Рон сказал, что это были не волки…

На кухне повисла тишина. Виктория ощутила некоторую неловкость, исходящую от англичан. Ремус так вообще помрачнел.

— Ничего, Рон, — мягко сказал он, когда рыжий парень открыл рот в явной попытке оправдаться. — Это правда, Виктория, на той поляне были волшебники в своей второй сущности, которая проявляется один раз в месяц, в полнолуние.

Когда были произнесены последние слова, Вика мигом поняла, о ком говорит Ремус. Вторая сущность, полнолуние… Но понять, еще не значит принять.

— Э-э… Оборотни, что ли? — как-то слишком спокойно сказала она.

Сириус обменялся с Ремусом взглядом.

— Да, это были оборотни.

Вика не почувствовала даже толики страха. Ну как можно бояться тех, кого ты считал сказкой, мифом, тем более что встреча, или схватка, произошла несколько дней назад. Удивление, и только. Может быть, страх не было еще оттого, что она не могла вспомнить те минуты в деталях, потому что пребывала в полузамороженном состоянии?

— Я совершенно в порядке, — сказала она, поймав вопросительно — сопереживающие взгляды четырех англичан. — Я просто не до конца во все вникла.

— То есть тебе сейчас не страшно? — спросил Рон.

— Сейчас — нет, — покачала головой Вика. — Сейчас, раз я разобралась с этими вопросами, пойду, наверное…

— Подожди, — попросил ее Сириус, когда она повернулась к выходу. — У нас есть встречный вопрос.

— Да? — вновь полуобернулась она к нему.

— Откуда у тебя был тот портключ?

— Портключ? Мне бы знать, что это такое.

— С его помощью перемещаются из одного места в другое, — сказал Гарри. — Портключ может быть любым предметом.

— Перемещаться? Так это портключ переместил меня из того леса? Странно, я даже как-то не придала тогда этому особого значения… Я понятия не имею, откуда он, — поспешила ответить Вика. — Наверное, на земле лежал, под сосной.

— Так просто и лежал? — не поверил Рон.

— Дело в том, что когда я чуть ли распласталась на земле, спасаясь от прыгнувшего на меня в… оборотня, мои пальцы наткнулись на какой-то металл. А потом я оказалась уже не в лесу…

— Странно… — протянул Сириус.

— А это портключ — он был чем? — спросил Гарри. — Что за предмет?

— Браслет. То есть похож на браслет… — Внезапно Вика кое-что вспомнила. В тот момент ей было не до того, а сейчас эта особенность показалась важной. — Знаете, один из в… оборотней, — ее почему-то не тянуло называть их оборотнями, — не нападал на меня, он даже хотел помешать двум другим. Мне так показалось…

На лицах англичан появилась озадаченность. Но Ремус выдвинул предположение сразу.

— Вероятно, это оборотень перед своей трансформацией принимал Волчьелычное зелье. Оно оставляет оборотням разум ясным, — сказал он Вике, решив, что раз она в курсе об оборотнях, то уж такую неопасную информацию не стоит скрывать.

Вика рассеянно кивнула. Теперь она в полной мере начала осознавать, от какой опасности в тот раз вновь увернулась. Подумать только — оборотни! В отличие от магии, Виктория в таких существ, считающихся мифическими, как драконы, русалки и те же оборотни, не верила. По крайней мере, до того дня, как ее наглым образом похитили. Да и теперь не знала, как к этому относиться. Одно дело, когда ты думаешь, что подвергся нападению диких зверей и совсем другое — узнать, что тебя хотели разорвать люди, хоть в ту пору превращенные в опасных существ с помутненным человеческим сознанием.

Были ли это только цветочки? Или ягодки ждут ее впереди?..

Глава 21. Совиная почта

Прошло три дня. Ничего особенного за эти долгие, беспросветные семьдесят два часа для Виктории не случилось. Она общалась с англичанами, улучшая свой английский, знаниями которого в школе не блистала, так как тяги к его овладению у нее не было, а теперь у девушки не было выбора. В общем, жила так, как возможно жить в гостях, при этом не стесняя других своим присутствием. Да, Сириус сам предложил Вике остаться, но все дело было в том, что она не хотела быть кому — то обязанной. Тем более, как выяснилось, Сириус спас ее дважды. А теперь еще она и живет в его доме. Получалось, что в любом случае она была обязана ему.

Некоторое облегчение принесло Вике в ее невольном домашнем аресте обнаружение в особняке Блэков библиотеки. И, несмотря на то, что все книги, стоящие на полках в этой уютной комнате, были на английском, а какая-то часть — на французском, их вид немного повышал ее настроение. Как здорово взять в руки увесистый том в твердой, слегка отмеченной временем обложке и ощутить исходящую от него бодрящую уверенность, какую Вика не ощущала уже который день.

Но чем бы Вика ни занималась, все мысли ее крутились вокруг одного: долетел ли совенок Свинстун, и получила ли Алиса ее письмо? В животе что-то сжималось от волнения, когда она, проходя мимо окон, на несколько минут замирала, глядя на улицу. Ни ответа, ни привета.

Чем больше девушка думала об этом, тем больше становилось желание и вместе с тем — меньше было надежды. Сбывающиеся сны тоже не прибавляли настроения. Вернее — один, что приснился за этот период. Но он был, как бы поточнее выразиться, несущественным, чтобы бежать рассказывать кому — либо. Впрочем, Вика не могла наверняка сказать сразу после этих снов, были ли они какими-то особенными. Хотя, наверное, судя по первым двум видениям, определить их можно было по степени тревожности и реалистичности. Так что вещие сны ее пока не слишком волновали.

С магической силой Виктории дело обстояло точно также. Пока Кленова, пребывая в грусти и печали, не ощущала ни злости, ни какого — либо другого сильного чувства, ее стихийная магия находилась в пассивном состоянии. Сириус, Гарри и остальные, видя ее подавленность, с разговорами к ней не спешили, а Вика, несмотря на некоторую рассеянность, испытывала к ним благодарность. Но, может быть, если бы они настаивали на беседах с ней, то это бы отвлекало девушку от грустных, безнадежных мыслей?

Как бы для Вики время ни тянулось, а август постепенно приближался к своему завершению. В один из последних летних дней Виктория сидела в библиотеке, задумчиво листая большущую книгу под названием «Волшебные существа: от пикси до драконов». Вот оно как: всю жизнь думаешь, что драконы и единороги — это просто красивые выдумки, а оказывается, что просто у современных магглов от них остались лишь названия, так как маги всеми способами прячут от магглов этих самых существ. Не то что было в Древнем мире… Оборотни в книги упоминались вскользь: опасными существами их можно считать всего лишь двенадцать дней в году, потому что большую часть времени — это обычные люди, какими бы они ни были.

Вика обвела взглядом библиотеку: уютную комнату, заставленную по периметру высокими шкафами с различными книгами. У одной из стен находился камин, перед ним стояли кожаный диван, на котором и сидела девушка, и небольшой столик. Часть пола покрывал темный ковер.

«Почему тот оборотень спас меня? — думала Вика, мысленно вернувшись на лесную полянку. — Хотя нет, спас потому что его человеческое сознание не было затуманенно, а вот почему он смотрел на меня так странно перед этим?»

— Вот ты где, Вики, — раздалось от двери.

Вика оторвала взгляд от страницы книги, на которой была изображена птица — феникс, чем-то похожая одновременно на попугая и фазана, и посмотрела на двустворчатую дверь. Там стояла Джинни. В том, что она назвала брюнетку уменьшительным именем, не было ничего удивительного: Вика сама попросила ее так называть, полным именем величала лишь ее начальница на работе, теперь уже бывшей… Но с легкой подачи Джинни Вику тут же преобразовали в Вики.

— А что, меня все ищут? Да и где я еще могу быть?

— Пляши и пой, Вики, — с улыбкой сказала Джинни, почему-то держа руки за спиной.

— Есть повод? — спокойно спросила Вика. У нее даже не возникло никаких подозрений.

— Насколько я знаю, ты чего-то очень — очень ждешь.

После этих слов Викино сердце взволнованно екнуло. Неужели, это…

— Пам-парам-пам!

Джинни с важным видом вытянула руки вперед. В ладонях торчала маленькая головка Ронова Свинстуна, с которым Вика отправила письмо. Виктория резко вскочила на ноги, с ее колен свалилась раскрытая книга. Девушка ее поспешно подняла, не отрывая глаз от растрепанного совенка, что-то весело щебетавшего.

— Он только что прилетел?

— Ну да. Представляешь, такое совпадение: он прилетел вместе с совами из Хогвартса, — сказала Джинни, бережно передавая Свина в руки Вике.

— Из Хогвартса? — рассеянно повторила та. Внутри нее все замерло, когда она увидела привязанный к маленькой лапке совенка плотно свернутый конверт.

— Из школы, помнишь, мы тебе про нее рассказывали? А в этом году письма пришли поздно, причем не только нам…

Заметив, что Вика ее едва слушает, занятая отвязыванием конверта от лапки неугомонного Свина, рыжеволосая девушка умолкла. Пальцы брюнетки от волнения дрожали, пока она разворачивала письмо, написанное от руки на бумаге для принтера. На некоторое время для нее все остальное перестало существовать. Вика жадно впилась взглядом в текст.

«Вика!!! Подруга моя милая!

Я даже не знаю, о чем в первую очередь писать, в голове у меня такой кавардак! Я очень — очень была удивлена, когда в пять утра ко мне прилетела эта птичка. Долго не могла понять со сна, что это надо мной такое кружится и щебечет… Господи, Вика, я так рада, что с тобой все хорошо!! Сегодня 14 августа, прошло уже две недели, как ты… тебя… В общем, сейчас неважно, как тебе удалось избавиться от тех людей, хотя мне и интересно узнать, главное — что удалось. Неужели те самые Гарри и Хелен все-таки сдержали обещание и спасли тебя? И, конечно, я помню их и о чем они мне говорили: ты права, о таком забыть нереально. И того британца я помню, разве можно вдруг позабыть ту встречу? А теперь, узнав, что и он такой же, как Гарри и Хелен, и подавно. Бывает же такие… совпадения. Я не буду спрашивать, где ты живешь, догадываюсь…

Твои родители себе места не находят, когда они узнали, что ты пропала, то… ну, ты сама, наверняка, представляешь эту сцену. Вчера видела твою маму, она держится, но очень заметно, как переживает… Я не стала говорить им, что в курсе, как именно ты исчезла. Не думаю, что меня правильно поймут. Твое письмо, я надеюсь, ободрит их, поднимет их дух. Я, как прочитала его, тут же кинулась писать, боясь, что этот почтальон не дождется. Где ты его, кстати, взяла? Он такой милый.

Наверное, я повторяюсь: я рада за тебя, Вика, в смысле, что ты в безопасности. И очень жаль, что в ближайшее время, как ты пишешь, мы не сможем увидеться… Но ты, если сможешь, присылай хоть короткие записки, просто, чтобы знать, что у тебя все в порядке.

Мы все тебя тоже очень любим!

Чмоки-чмоки в обе щеки от всех нас.

Твоя Алиса.

Дочитав последнюю строчку, Вика ощутила, что ее щеки мокрые от слез. Такая вот она чувствительная… Но сейчас это была реакция от дикого облегчения.

Запоздало вспомнив о Джинни, Вика вскинула голову. В библиотеке не было ни ее, ни Свинстуна, которого девушка, вероятно, унесла с собой. Ну что ж, теперь, когда Вика получила ответ из России, в ней что-то переключилось, напряжение, владевшее ею последние двадцать дней, ослабло. Она вновь перечитала письмо, написанное знакомым до боли размашистым почерком, но по неровным строчкам было видно, что Алиса спешила. Вика грустно улыбнулась.

— Ах, Алиса, я так по всем вам скучаю, ты себе даже не представляешь… Как и то, о чем я умолчала в письме.

Уже о чем рассказывать в письменном виде, только не о раскрывшихся магических способностях. Она опасалась, что такую новость, правильно подруга сказала, ее родные просто не поймут, да что там — Вика сама порой в это не могла поверить… Разве можно запросто смириться с этой мыслью, всю жизнь пребывая в уверенности, что ты самая обыкновенная, можно сказать, заурядная? Это волшебникам хоть бы что, магия ведь проявляется с раннего детства, они с пеленок знают, что поступят в школу волшебства…

Кстати, что там говорила Джинни о письмах из школы? Хогвартс, кажется… Из одного недавнего разговора с англичанами Вика узнала, что у волшебников есть свои школы. Тогда она очень удивилась…

… — Скажи, Вики, а ты в школе хорошо училась? — погруженная в свои мысли, Кленова не сразу вникла в вопрос Джинни.

Они все сидели за ужином на кухне.

— В школе? — Вика кое-как вернулась в реальность, что-то в последнее время она стала слишком рассеянной. — Ну, как сказать… не отлично, но и не так, чтобы была отстающей.

— А вот Гермиона — первая ученица Хогвартса, — не преминула сказать Джинни.

— Ну, зачем, Джинни, это говорить Виктории? — сказала Гермиона. Вике показалось, что она слегка смутилась. — Ей, наверное, неинтересно…

— Почему же, интересно, — заверила ее брюнетка.

— Нам тоже небезразлично, — поддержал Рон.

— Уж тебе-то небезразлично, когда тебе нужно… — Гермиона запнулась, глянув на внимательно слушавшую миссис Уизли. — Короче, ты тоже мог бы учиться лучше, если бы в тебе, Рон, было побольше усидчивости, — выкрутилась она.

— Ну, я‑то не могу, как ты, безвылазно сидеть в библиотеке, — Рон хмуро посмотрел на Джинни, начавшую такую небезопасную тему в присутствии их матери.

— Я не сижу безвылазно! — с легким возмущением сказала Гермиона.

Гарри, сидящий напротив Вики, театрально возвел глаза к потолку. Сириус чуть улыбнулся. Прожив с англичанами в доме неделю, Вика узнала, что Рон не может не поцапаться с Гермионой, несмотря на их близкие отношения. Впрочем, их перепалки не переходили в нечто более серьезное. Инициатором всегда был Рон, наделенный вспыльчивым характером, а Гермиона велась на них, потому что повод почти всегда находился. Вика сама не была обидчива, поэтому не понимала, как можно ссориться по пустякам.

— Ну-ну, хватит, — вмешалась Молли. — Я вполне согласна с Гермионой.

— Мам, ты помнишь, сколько у меня СОВ?

— Помню, Рон, но все равно тебе бы не мешало больше старания.

— А что такое СОВ? — удивленно спросила Вика, глядя на Рона, упоминувшего это слово, звучащее на русском как «сова».

— СОВ — это система оценок, — объяснил Сириус. — Стандарт Обычного Волшебства. Он сдается в виде экзаменов на пятом курсе.

Вот оно что. Конечно, разве волшебникам нужны всякие там маггловские учебные дисциплины, если у них имеется своя система образования.

— Значит, у вас есть свои школы?

— Да, у волшебников есть свои школы. В Европе, например, их три: Хогвартс, Шармбатон и Дурмстранг. Хогвартс находится на территории Великобритании, и мы все когда-то в нем учились.

Вика обвела взглядом всех сидящих за столом. Вот это новость: в Европе находятся три магические школы, о которых она даже не подозревала. Хотя что это она, как можно знать о них, если не быть в курсе о существовании магии.

— Ну мы еще учимся, — сказала Джинни, показав на себя, Гарри, Рона и Гермиону.

Последние переглянулись.

— Я чувствую себя белой вороной, — вполголоса сказала Вика, вздохнув.

— А ведь ты тоже могла бы учиться с волшебниками, Виктория, — сказал Сириус.

Если бы да кабы… Как известно, история не имеет сослагательного наклонения, на эту тему можно только фантазировать.

— Интересно, каким образом? О своей… гм… силе я узнала всего — то неделю назад.

— Это да, но если бы она проявилась в обычный для нее период, то в одиннадцать лет ты бы получила письмо с приглашением в школу волшебства.

— И я бы вряд ли в него поверила, — честно сказала Вика. — Решила бы, что это чья-то шутка.

— И неудивительно, — кивнула Молли. — Учитывая, что в твоей семье никто и никогда не сталкивался с магией, правильно?

— Конечно, иначе бы я не задавала эти вопросы. Моя семья знать не знает обо всем… этом…

— А у тебя большая семья? — спросила Гермиона.

— Достаточно большая. Мама, папа, два брата и сестра.

Вика остановила взгляд на пылающем пламени в камине и подумала, что сейчас они делают, думают ли в этот момент о ней?

…Аккуратно положив Алисино письмо в карман, Виктория отнесла книгу на полку и вышла из библиотеки. Ей хотелось петь и идти вприпрыжку, словно маленькая девочка, голова которой не отягощена грустными мыслями.

«А что это за девочка, и где она живет?

А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?

Ну а мы в такой компании возьмем да и припремся к Элис…»

Она и вправду, почувствовав себя немного радостней, чем в предыдущие дни, насыщенные столькими мрачными событиями, начала подпрыгивать.

— Красиво одевается, красиво говорит,

И знает в совершенстве английский и иврит.

Ну а мы с такими рожами возьмем да припремся к Элис.

— А я слышу, кто-то поет, — из-за двери, мимо которой Вика шла, то есть подпрыгивала, выглянула рыжая голова Джинни.

Вика, ничуть не смутившись, улыбнулась.

— Ну да, это я.

— Какие новости?

— Ну не такие, чтобы от счастья сальто делать. Новость пока одна: в России знают, что со мной все в порядке.

— А это главное. Может, зайдешь ко мне? — Джинни приглашающе открыла дверь пошире. — Вроде в доме людей полно, а поговорить…

Она развела руками.

— Ладно, — согласилась Вика, входя в спальню, в которой, как она знала, кроме рыженькой жила Гермиона. — А где Гермиона? Вы же с ней подруги?

— Подруги. Только она куда больше времени проводит с Гарри и Роном. Они неразлучная троица. Знаешь, как их в школе прозвали? Золотое трио.

Джинни, хмыкнув, села на одну из двух кроватей, стоящих у противоположных стен. А Вика припомнила свое школьное прозвище, и вот сейчас, по истечении стольких лет, оно ей показалось таким… актуальным.

— И потом, они все меня на год старше. Я им, вроде как, мешаю. — Она помедлила. — Для Гарри и Гермионы я просто младшая сестра их лучшего друга.

— А больше никаких знакомых у тебя нет?

— Есть, — пожала плечами Джинни. — Луна, Дин, Демельза… Но я с ними и так в школе вижусь почти десять месяцев подряд.

— Вы что, в своей школе живете?

— Живем и учимся, а домой приезжаем на каникулы — Рождественские и летние. Скоро первое сентября, каникулы закончатся, и мы поедем в Хогвартс.

— А, ты мне недавно говорила про какие-то письма… А зачем каждый год их получать?

Вика оторвалась от рассматривания комнаты и подошла к кровати, на которой сидела рыженькая. На прикроватном столике она увидела распечатанный конверт с каким-то рисунком, напоминающим герб.

— Ну, это напоминание, что учебный год начинается первого сентября и что Хогвартс — Экспресс отправляется в такое — то время с такой-то платформы. Еще к письму прилагается список учебников, которые нужно купить.

— О, так вы еще в школу на поезде ездите? Здорово, наверное, у вас в Хогвартсе.

— На мой взгляд, даже слишком, — вздохнула почему-то Джинни. — Одна смена преподавателей по Защите чего стоит. Все как на подбор со своими заморочками, один Ремус самый нормальный. А в прошлом году так вообще…

Она замолчала, уставившись на свои колени. Вика решила, что Джинни по какой-то причине не хочет развивать эту тему, и настаивать не стала. Однако поняла, что Ремус был в школе когда-то преподавателем.

— Вики, а ты бы хотела учиться в магической школе? — вдруг спросила Джинни, взглянув на нее.

А та не то удивилась, не то растерялась, настолько неожиданен оказался вопрос.

— Ээ… Не знаю… Вообще-то я уже вышла из школьного возраста, — слегка улыбнулась брюнетка.

— А если не думать о возрасте? Ты же все-таки волшебница, а твоя сила еще не сформировавшаяся.

— Да я, честно, не знаю. Чему я в такой школе могла бы научиться?

— Волшебству, заклинаниям, чарам, защите, наконец. Если ты вдруг, не дай Мерлин, конечно, вновь встретишься с Сама — Знаешь-Кем или его приспешниками, ты сможешь защититься, обладая магическими навыками.

— Ух ты… — выдохнула Вика под конец речи рыжей девушки. Ей нельзя было отказать в логике. — Ну, если так… то, конечно…

Она присела рядом с Джинни, гадая, с чего вдруг та начала ее агитировать в пользу учебы волшебству. Они с Джинни не так много общались, чтобы рыженькая как-то могла привязаться к ней или еще чего. К тому же они не были даже ровесницами… Или же была какая-то серьезная причина для таких вот разговоров?

— Ты же видела его, знаешь какой он чудовище, — расширив, словно в тревоге, глаза, прошептала Джинни. — Он убийца, страшный и безжалостный.

Вика невольно сглотнула. Джинни хоть не произносила имени, но она поняла, о ком она говорит.

— Он… в смысле, Волдеморт, убийца?!

Джинни кивнула.

— Я просто хотела предупредить тебя, Вики, — пробормотала она, вероятно, уже пожалев, что начала этот разговор.

Глава 22. Встреча с директором

До конца дня Виктория была погружена в тоскливые мысли, радость от Алисиного письма померкла. Слова Джинни заставляли ее еще больше переживать. Вике хотелось, завидев кого-нибудь из англичан, хорошенько их расспросить, выпытать то, о чем они до сих пор от нее умалчивают, но она боялась. Боялась, что следующая информация может совсем лишить ее сна.

— Вики, можно с тобой поговорить? — остановил девушку Сириус, когда она собиралась уходить из кухни.

«Ну вот и все, сейчас мне все выложат.»

— Конечно, — кивнула Вика, вернувшись к столу.

Рядом приостановились Гарри, Рон и Гермиона. Мистер и миссис Уизли вместе с Джинни уже ушли.

— Я сегодня был в Хогвартсе, разговаривал с профессором Макгонагалл.

— Кстати, для чего она тебя позвала? — спросил Рон.

Брошенный на него строгий взгляд Гермионы говорил: «Не встревай».

— Хотела предложить место преподавателя Защиты, — ответил Сириус. — На него мало желающих, а если до конца августа профессор никого не найдет, то Министерство определит своего человека.

— Но это место проклято! — воскликнул Рон.

— Не бывает такого, Рон, — усмехнулся мужчина. — Для того чтобы проклясть что-нибудь, нужно, чтобы это что-нибудь было материальным.

— Тогда почему же у нас все время менялись преподаватели? Сначала Квирелл, потом Локхарт…

— И ты согласился? — спросил Гарри, пытливо глядя на крестного.

Вика терпеливо ждала, когда Сириус перейдет к теме, о которой хотел поговорить с ней. Ведь не собирался же он сообщить ей о предложенной должности преподавателя, хоть это, безусловно, было интересно…

— Я еще не дал ответа. Я, в общем, хотел предложить Виктории поучиться в Хогвартсе.

— Что? Вы тоже? — Сказать, что Вика была изумлена, значит ничего не сказать.

— То есть как это поучиться? — не меньше удивились юные англичане.

— Тоже? — переспросил Сириус. — Тебе кто-то уже говорил об этом?

— Э-э… Ну, просто Джинни сегодня спрашивала, хотела бы я учиться в магической школе…

— И что ты ответила? — полюбопытствовал Гарри.

— Ну что я могла ответить? — Вике хотелось закатить глаза. — Если бы мне было лет семнадцать, то конечно же… Вот какой в вашей школе возрастной диапазон?

— От одиннадцати до восемнадцати.

— Вот видите!

— Ну если проблема только в возрасте, — сказал Сириус. — Кто может сказать, сколько тебе на самом деле лет, если ты сама выглядишь их ровесницей, — он кивнул на Гарри, Рона и Гермиону.

— Спасибо, — фыркнула Вика, посмотрев на них. — Но я уже отучилась в средней российской школе десять лет. — И добавив про себя: «А еще четыре года — в университете. Поэтому с меня довольно.»

— Но ты подумай об этом. Хогвартс — одно из самых надежных мест в магической Британии, несмотря ни на что.

— Ладно, подумаю…

Виктория машинально погладила забравшегося на стул Гермиониного Крукшенкса, ткнувшегося в ее ладонь носом. Кот довольно заурчал.

Уже второй раз за день ей предлагают стать ученицей школы волшебства, как тут не поверить в совпадения. Казалось бы, Вика давно переросла все эти школьные будни и все, что с ними связано, но если подумать, что ждет ее впереди, причем если это будущее было совершенно неопределенным? Дальнейшее томление в четырех стенах? А кто недавно воображал о практической магии, которую можно было бы применить в реальности?

Вика вспомнила свое первое знакомство с магией в том белом особняке, где она провела пленницей три долгих страшных дня. Почему она узнала о волшебстве именно от этих кошмарных Пожирателей смерти во главе с Волдемортом? Ведь могло получится так, что она могла отречься от всего магического. Что было бы, не сумей она сбежать? Викина богатая фантазия услужливо подсунула ей такую яркую страшную картину, что по ее коже побежали колкие мурашки…

Наутро Вика готова была согласиться на что-угодно, лишь бы чем-нибудь занять себя, а особенно — свою голову, чтобы только не погружаться в опасный водоворот мыслеобразов. Школа так школа. Может быть, она чему-нибудь там да научится, кто знает.

— Сириус, вы вчера спрашивали, — обратилась девушка к брюнету после завтрака, — так вот, я согласна.

— Отлично, — чуть ли не обрадованно сказал Сириус.

— Но у меня есть вопрос: а согласен ли ваш директор? Ведь я, так сказать, исключение из правил.

— Профессор Макгонагалл сказала, что в случае твоего положительного ответа она хотела бы увидеться с тобой.

— А… Где?

— В Хогвартсе.

— Я бы с радостью, но я понятия не имею, где он находится, — немного обескураженно сказала Вика.

— Конечно, ты не знаешь, поэтому, если ты не против, я побуду твоим проводником.

— Не против, — с облегчением ответила она, уже представив, как пытается найти магическую школу, выспрашивая дорогу у прохожих.

… — Так ты все-таки согласилась? — с какой-то задумчивостью сказал Гарри, узнав, что Сириус и Вика собираются отбыть в Хогвартс.

Они стояли в холле. Вике не пришлось бежать в комнату, чтобы готовиться в дорогу: все было при ней, поэтому уже через пять минут глазела на штору, за которой висел портрет миссис Блэк в полный рост. О его существовании девушка узнала два дня назад, когда приходили Ремус и Тонкс. Вика сперва ужаснулась, заслышав даже со второго этажа пронзительный вопль, пробиравший до самых нервов. Она поспешно кинулась на лестницу, думая, что что-то случилось. Снизу доносились извинения Тонкс и едва ли не заглушающие их чьи-то проклятия. Немного позже крики умолкли, а потрясенной Вике объяснили такое явление, обычное в магическом мире, как живые картины.

— Я бы рад избавиться от моей «дорогой» мамочки, — сказал тогда хмуро Сириус, — только без контрзаклятия этого не сделаешь.

Но углубляться в подробности семейной истории не стал, а Вика не настаивала, поняв, что его воспоминания о матери далеко не теплые.

… — Я сама ни в чем пока не уверена, — сказала Вика Гарри. — Но, может быть, так будет лучше?

— Конечно, лучше, — кивнула Гермиона. — Гарри знает, каково это сидеть в доме, когда бессилен что-либо предпринять. Правда, Гарри?

Тот с легким замешательством воззрился на нее.

— А, ну да. Было дело.

«Ты имеешь в виду Сириуса или меня?» — вопросил взгляд Гарри.

Гермиона едва заметно пожала плечами, вероятно, отвечая: «Вас обоих».

Рон напряженно следил за их переглядываниями.

— Ага, два года назад… — изрек он.

— Тебе приходилось сидеть взаперти, Гарри? — удивилась Вика, переводя взгляд с Гермионы на Гарри и Рона.

— Гм… Не то чтобы взаперти… — начал Гарри.

В холл спустился Сириус.

— Ну что, пойдем?

Однако Вика не успела ответить. Следом по лестнице, торопливо перескакивая через две ступеньки, спустилась Джинни.

— Подождите! — выдохнула она. У нее взволнованно блестели глаза.

— Что случилось? — в один голос спросили Гарри и Рон.

— Там… за углом дома напротив стоят какие-то два человека в темных плащах.

— Два человека? Пожиратели смерти? — напряженно сказал Сириус.

Вика встревоженно вскинула на него глаза. Да что же это такое, где бы она ни была, всюду появляются эти сектанты. Она их как будто притягивает к себе, или нет, они словно магнитом притягиваются к ней. Все равно… Когда Вика не одна, получается, она подвергает чужие жизни опасности…

— Я не знаю, — покачала головой Джинни. — Эти двое даже не прячутся, а вроде как просто не хотят привлекать к себе лишнего внимания.

— Но ты же их углядела. Спасибо, Джинни, за своевременное предупреждение, — поблагодарил ее Сириус.

— И что, теперь нам нельзя даже выйти? — спросила Вика.

— Можно, нужно лишь провести наших соглядатаев. Пока для них невидим дом, они не смогут проникнуть сюда. А чтобы и нас Пожиратели не заметили, то и нам необходимо стать невидимыми.

«Я уже побывала невидимкой, — подумала Вика, припомнив свое бегство от этих сектантов. — И снова придется. Как было бы хорошо для всех, если бы ею я осталась навсегда…»

— Я сбегаю за мантией — невидимкой, — вызвался Рон, намереваясь подняться на третий этаж.

— Она не поможет, — остановила его Гермиона.

— Точно, — согласился Гарри, окинув взглядом высокую фигуры крестного и Вики, чья макушка возвышалась над его плечом на пару сантиметров. — Это мы до прошлого года как-то могли уместиться под мантией втроем.

— Мы обойдемся чарами Невидимости, — сказал Сириус.

— О, их проходят на седьмом курсе, — заметила Гермиона, в ее голосе прозвучало воодушевление.

— Держу пари, ты в их создании напрактиковалась, — хмыкнул Рон. — Может, попробуешь?

— А вот и нет, Рональд, — парировала она. — Я вовсе не такая зубрила, как ты думаешь!

Гарри и Джинни дружно переглянулись и улыбнулись. Они продолжали смотреть друг на друга, когда Сириус достал палочку из кармана и наставил ее на Вику.

— Я сейчас накладываю чары на нас обоих, — негромко сказал он ей, — и мы выходим за дверь, а уже с крыльца трансгрессируем.

Вика послушно кивнула, краем глаза поглядывая на препирающуюся парочку. Она даже ничего не почувствовала при легком взмахе палочки, но, не обнаружив своего тела, от неожиданности ойкнула. Затем, словно стертый огромным невидимым ластиком, прямо на ее глазах исчез стоящий рядом Сириус. Это Вику поразило еще больше.

— Ребята, мы пошли, — раздался из пространства голос Сириуса.

— Ой, а где вы? — удивился Рон, таращась в пустоту перед собой.

Подавив в себе желание помахать рукой перед его лицом, Вика двинулась к будто самой собой открывшейся входной двери. Опасаясь, как бы не столкнуться с невидимым Сириусом, она вышла в утреннюю туманную прохладу, окутывавшую город. Дверь за нею закрылась, и над правым плечом девушки послышался голос ее спутника.

— Вики, протяни в сторону руку, чтобы я мог ее найти.

— Угу, я здесь. — Она чуть не захихикала вслух, так ей стало почему-то смешно. Может, это побочный эффект от чар Невидимости? — Интересно, как я выгляжу со стороны?

Она вновь заулыбалась, осознав весь комизм этого вопроса. Прикосновение к руке заставило Вику слегка вздрогнуть. Понимая, что это Сириус, она не могла избавиться от странного чувства. Отчего у нее так взволнованно заколотилось сердце? От того, что сейчас ее рука находится в теплой ладони Сириуса, которую ей хотелось инстинктивно отдернуть, или от приступа беспокойства, вызванного мыслью о стоящих где-то неподалеку паре Пожирателей смерти?

— Сириус, а Пожиратели смерти… вы их видите? — шепотом спросила Вика, осматривая ближайшие дома.

— Да, посмотри на правый угол противоположного дома.

Вика перевела туда взгляд и увидела темные фигуры, которых наполовину скрывал угол дома, к тому же эта часть была почти незаметна в туманной дымке.

— Против них мы ничего не можем сделать, пока они наблюдают за домом. Вики, чтобы не получилось как при прошлом перемещении, ты должна крепко держаться за мою руку.

— Да, я поняла.

И стиснула его ладонь.

— Ну, примерно так…

Вика нервно хмыкнула и немного ослабила хватку. После того, как Сириус произнес «Приготовься», ее потянуло в знакомую узкую трубу и спустя мгновение ее ноги вновь стояли на твердой земле. Впрочем, не совсем так: Сириус продолжал держать Вику за руку, поэтому она не упала.

— Фините Инкантатем! — не отпуская ее ладони, сказал мужчина.

Также мгновенно они поочередно обрели видимость.

— Кажется, я уже начинаю привыкать к этому… — пробормотала, восстанавливая равновесие.

— Все в порядке?

Она кивнула и, заметив, что ее рука находится в ладони Сириуса, осторожно убрала ее. Она с трудом переносила чужие прикосновения, хотя что там, даже уворачивалась от объятий родных людей. Это было ее проблемой, но Вика ничего не могла с собой поделать, а после того, что ей пришлось перенести, эта неприязнь усилилась. Конечно, с Алексом, парнем, с которым она когда-то встречалась, все было немного по-другому.

Алекс… Странно. Почему он вспомнился спустя столько времени, ведь она так старалась его забыть. И что еще было более странно, почему рядом с его образом возникает какая-то ассоциация, причем Вика никак не могла понять какая.

Виктория огляделась, и мысли поплыли в другом направлении: они находились не в городе, так как в стороне виднелась темная стена леса. Прямо перед ними возвышалась каменная ограда с большими металлическими воротами. Их вид сразу натолкнул девушку на мысль о поместье Малфоев. Понимая, что этого не может быть, она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Но чем больше деталей в окружающей панораме находил ее взгляд, тем больше она успокаивалась, а глаза — расширялись от восторга.

— Это что? — ахнула Вика, впиваясь взглядом в громаду старинного замка, что высилась за воротами.

— Хогвартс.

— Школа? Вы не говорили, что это целый замок…

— Ты и не спрашивала. Красиво, правда?

— Не то слово, — сказала Вика, разглядывая башни с узкими готическими окнами, подойдя вплотную к воротам. — Это волшебно… — по-русски добавила она. Ей почудилось, что она попала в сказку, где живут драконы и принцессы. Впрочем, Вика и в самом деле была в сказке, да только не в такой доброй, какими их придумывают люди.

— Я сейчас отошлю Патронуса с сообщением о том, что мы прибыли, — сказал Сириус, когда она оглянулась. — И нас кто-нибудь встретит.

Вика увидела, как из кончика волшебной палочки в руке ее спутника вырвалось что-то большое и серебристое, промчалось сквозь забор и пропало вдали.

— Вроде бы я уже такое видела, — озадаченно прикоснулась к своему лбу девушка. — Как вы сказали, Патронус?

— Да, помнишь, я рассказывал тебе о способах связи?

— Помню, Чары Патронум.

— Вообще-то, это заклинание против дементоров, кошмарных созданий тьмы. — Лицо Сириуса едва заметно омрачилось.

— Дементоры? Звучит как «демоны»…

— В каком-то смысле так и есть.

— Я еще помню, что вы говорили в тот день, когда мне устроили большой допрос, — Вика смущенно улыбнулась, — какие-то непонятные для меня слова.

— Какие, например?

— Ну… Азкабан и авроры, правильно?

— Правильно. У тебя отличная память — Сириус даже не улыбнулся, напряженно вглядываясь вдаль, туда, где стоял замок. — Азкабан — это британская тюрьма для волшебников, которую до недавнего времени охраняли дементоры. А авроры — это борцы с преступностью в магическом мире, что-то вроде маггловских полицейских. когда-то и я был одним из них…

Вика открыла рот, но снова закрыла, не решившись задавать новых вопросов. Она поняла, что заставила своими расспросами Сириуса о чем-то вспомнить и явно о не слишком радостном.

— А вот и Хагрид.

На дороге, ведущей к замку, показалась массивная, прямо — таки гигантская человеческая фигура.

— Здорово, Сириус, — громогласным голосом промолвил мужчина, приблизившись к воротам.

Вика немного оторопело разглядывала великана с густой шапкой темных волос и бородой, сквозь которую проглядывала добродушная улыбка.

— И тебе привет, Хагрид, — ответил Сириус. Несмотря на свой высокий рост, он едва ли достигал макушкой до подбородка Хагрида. — Ну что, впустишь нас?

— А ты, никак надумал? — пробасил тот, вытаскивая откуда-то большой розовый зонт и дотрагиваясь им до ворот.

Створки беззвучно приоткрылись. Вперед прошла Вика, затем Сириус. Ворота вновь затворились. Теперь находясь в непосредственной близости от Хагрида, девушка почувствовала себя рядом с ним дюймовочкой.

— Не совсем так. Эта девушка будет здесь учиться, — Сириус кивнул на Вику. — Кстати, познакомься, это Виктория. Виктория, это Хагрид, хогвартский лесник и преподаватель.

— Здравствуйте, — чуть ли не пискнула Вика, задирая голову, чтобы видеть заросшее лицо Хагрида.

— Привет, Виктория. Надеюсь, тебе понравится в Хогвартсе. Да я уверен в этом.

Они втроем направились к замку, стоящему на холме. Как бы Вика ни стремилась смотреть только прямо, ее голова сама собой поворачивалась в сторону разным объектам, находящимся на территории около замка. Справа виднелось какое-то сооружение, напоминающее стадион с трибунами для зрителей, над которыми возвышались странные кольца на длинных шестах. Слева расстилался луг, на котором почти у самого леса стоял небольшой дом. где-то за башней замка блеснула водная гладь, вероятно, это был какой-то водоем.

Вика почувствовала возбуждение, когда они подошли к каменным ступеням, ведущим к огромным двойным входным дверям. Окружающее здесь все буквально околдовывало ее, сплетая вокруг Виктории невидимые, но при этом серебристые, нити волшебства, образуя невесомую, но прочную паутину.

— Дальше не буду вас провожать, думаю, Сириус, ты найдешь дорогу, — сказал Хагрид.

— Конечно, — заверил его Сириус.

Не став ждать, пока большая фигура Хагрида исчезнет за углом основного здания замка, он открыл дверь, снова пропустив вперед Вику.

«Какие все-таки британцы джентльмены» — успела подумать она и замерла в еще большем восторге. Вика не смогла сдержать восхищения. К тому, что видела она, просто нельзя быть равнодушным! Просторный холл, пол которого был покрыт крупными плитками, прямо напротив входных дверей — шикарная широкая мраморная лестница; посреди высокого потолка висит старинная на вид хрустальная люстра. Справа были еще одни двустворчатые двери, но поменьше.

От созерцания этого великолепия Вику оторвало появление на самом верху мраморной лестницы пожилой женщины в темной мантии.

— Доброе утро, профессор Макгонагалл, — первым поздоровался Сириус, делая шаг навстречу.

— Доброе утро, мистер Блэк, — сказала она, не повышая голоса: в просторном холле даже самый тихий звук был хорошо слышен. — Здравствуйте, мисс Кленова, если не ошибаюсь.

Макгонагалл посмотрела на Вику, стоявшую чуть позади Сириуса. Тогда та переступила веред, ощущая волнение: естественная для нее реакция в школьные годы в присутствии высокого должностного лица типа директора. Не то чтобы она их боялась, просто учащался пульс…

— Здравствуйте, — Вика попыталась улыбнуться как можно непринужденнее.

— Пройдемте в мой кабинет, там и поговорим.

Поднимаясь по широким ступеням к поджидавшей Макгонагалл, Вика думала о том, а не сделали она ошибку, приняв предложение Сириуса, и не повернуть ли назад? Но чем больше они удалялись от входных дверей, она понимала, что не может просто так взять и отказаться, ведь окончательное решение все равно примет директор. Так что нельзя упускать шанс подольше находиться в таком месте, где сердце замирает от восторга…

Коридоры, галереи, картины, рыцарские доспехи, каменные лестницы — словом, все, что должно быть в старинном замке, впечатляло и удивляло на протяжении всего пути. А один раз, Вика могла в этом поклясться, она даже видела поворачивающуюся в воздухе лестницу. По идее, после всех проявлений магии, свидетелем которых она была, не должно было это вызывать такую бурю эмоций. Но это вызывало.

Шедшая впереди профессор Макгонагалл остановилась. Вика, поглощенная разглядыванием замка, едва не врезалась в Сириуса, успев вовремя затормозить. «Как малолетка, ну в самом деле…»

Они стояли в коридоре перед каменной статуей какого-то странного существа. Вика огляделась в поиске входа. Или он был тоже потайным? И точно: директор произнесла «Честь и благородство», звучащее как пароль, и статуя вдруг отпрыгнула в сторону, словно живое существо. А стена за ней превратилась в арочный проход. За ним виднелась винтовая лестница, причем она двигалась вверх, совсем как эскалатор.

— Виктория, после тебя, — сказал Сириус после того, как профессор Макгонагалл как ни в чем не бывало шагнула на движущуюся ступеньку.

Лестница плавно довезла их до двери наверху без всяких опознавательных знаков, лишь с дверным молотком в виде грифона. Вероятно, и так всем было понятно, чей это кабинет.

Комната, в которую Вика вошла, была круглая, увешанная по стенам многочисленными портретами разных людей. Заметив, что они наблюдают за ней, девушка на секунду задержала на них любопытный взгляд и перевела свое внимание на директрису, прошедшую к большому столу перед окном.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказала она, сделав приглашающий жест на стулья возле стола.

Вика коротко глянув на Сириуса, пославшего ей ободряющую улыбку, присела на краешек мягкого сидения.

— По тому, что вижу вас здесь, мисс Кленова, я понимаю, что вы согласны пройти курс в Хогвартсе.

— Не вижу причин отказываться, — Вика все-таки помедлила перед этим. — Хотя меня и удивляет это предложение… Я хочу сказать, разве не будет выглядеть странно, если я буду учиться вместе с учениками младше меня?

— Я понимаю ваше беспокойство, мисс Кленова, но этот аспект не будет афиширован, да и вам, насколько мне известно, это вовсе ни к чему.

«Она хочет сказать, что все вокруг будут считать меня семнадцатилетней школьницей?»

Вика задумчиво скользила взглядом по интерьеру кабинета, который выглядел уютно в отличии от всех тех, в которых ей довелось побывать. Оттого и действовал на нее расслабляюще.

— К тому же в своде правил Школы нет такого, который бы запрещал учебу лицам, достигшим совершеннолетия, — продолжила профессор Макгонагалл. — По крайней мере, такие случаи мне не известны. Однако, во избежании недоразумений, мне хотелось бы выполнить пару пунктов.

— Каких? — спросила Вика, ожидая, что она задаст какой-нибудь наисложнейший тест на пригодность к учебе в школе волшебства, и вот тут выясниться Викина полная несостоятельность в этом деле. Хотя разве школа не для того нужна, чтобы обучать?

— Так как ваша магическая сила проявилась совсем недавно, а вы уже перешагнули тот период, в котором она начинает развиваться, неплохо было бы выявить ее потенциал.

— Потенциал? — пробормотала девушка, следя, как директриса поднялась со своего места за столом и прошла к ней и Сириусу, вынимая палочку из кармана мантии.

— Не бойся, Виктория, это всего пара взмахов палочкой и все, — сказал Сириус.

«Если бы я всего боялась, я бы давно свихнулась.»

Профессор Макгонагалл и впрямь сделала два пасса над головой Вики. Скосив глаза наверх, Виктория увидела свечение, которое было заметно даже в дневном свете, заливающем кабинет. Оно было похоже по полярное сияние. Вика с тревогой наблюдала за профессором Макгонагалл, гадая, не подвел ли ее потенциал, оказавшимся слишком слабым. По ее строгому лицу невозможно было что-либо сказать. Однако голос женщины выдал ее чувства.

— Не поверила бы, если бы не увидела своими глазами… Ваша аура, мисс Кленова, она почти молочно — белая.

— Аура? — еще больше встревожилась Вика. — Что это значит?

Она повернулась к Сириусу и увидела, что он тоже впечатлен словами Макгонагалл.

— Всех волшебников без исключения имеется аура — так называемый отпечаток магической сущности, — объяснила директриса, отойдя к окну. — Аура в свою очередь имеет спектральный диапазон, который позволяет определить потенциал магической силы волшебника, а также душевное состояние человека и его здоровье.

— Но ведь, насколько я знаю, — сказала Вика, покопавшись в своих воспоминаниях об уроках физики, — в спектре нет белого цвета. То есть белый цвет — это совокупность всего спектра…

— Вот именно, — кивнула женщина. — Вы понимаете, что это значит?

— Гм… Пока не очень, — призналась Вика. Физика не была ее коньком, хотя благодаря ее отцу этот предмет давался ей легче остальных.

А вот Сириус, похоже, еще как понял.

— Преобладающий красный цвет в ауре говорит о том, что магия волшебника находится в стадии своего раскрепощения, преобладающий фиолетовый — о том, что волшебник весьма силен. Сириус, скажи, что обозначает белая аура?

Профессор Макгонагалл предоставила слово мужчине, словно преподаватель, проверяя знания ученика.

— Белая аура означает, что волшебник, обладающий ею, имеет наибольшую концентрацию магической силы, чем вместе взятые несколько магов с разным уровнем магического потенциала, — послушно ответил Сириус, как по написанному. — Она очень редка и, если не ошибаюсь, за последние сто лет ею обладали всего несколько волшебников. И один из них…

Он повернул голову, глядя куда-то за спину Вики. Увидев, что и профессор Макгонагалл смотрит в ту же сторону, Виктория невольно обернулась. Ничего особенного она не обнаружила, кроме, может быть, висящего немного в стороне от остальных картин портрета очень пожилого мужчины с длинными белыми волосами и бородой. Он был похож на Деда Мороза, доброго и обожающего детей. Одкако, то, что портрет спал, равномерно дыша во сне, Вику немного удивило. Но раз обитатели картин были живыми, могли бодрствовать и общаться, то почему бы им не спать?

— Так вот, мисс Кленова, — вернулась к разговору директриса спустя несколько секунд, — ваш магический потенциал огромен, и очень хорошо, даже замечательно, что вы согласились на наше предложение.

— Замечательно? — повторила Вика, сдвинув брови. — Подождите… Вы сказали, мой магический потенциал огромен? Это как-то… странно.

Она поймала себя на том, что совершенно не радуется этому, даже ни малейшего отклика в душе. Но теперь хотя бы проявлялась подоплека заинтересованности Волдеморта к Виктории. Однако совсем не было понятно, откуда эта магическая сила в ней появилась и как Темный Лорд узнал о ней и ее потенциале.

— Честно говоря, меня это тоже удивляет, — помедлив, сказала профессор Макгонагалл. — Но природа магии порой бывает очень загадочна и непредсказуема, и если вам выпал шанс узнать свою сущность, возможно, так тому и быть?

Вика могла поспорить с ее словами, но этого вряд ли что-нибудь изменится. Вот если бы накануне всех этих событий, перевернувших ее жизнь, у нее было видение о будущем, она как-нибудь попыталась бы избежать похищение. Конечно, поверив в это видение. Но опять же, прошлого нельзя изменить.

— Кроме того, чтобы не возникало в дальнейшем ненужных вопросов, лучше всего будет, если вы подпишите этот документ.

Профессор Макгонагалл подвинула к Вике кусок пергамента. Вика подалась вперед и прочитала то, что на нем было написано. По форме содержания текст одновременно напоминал заявление о приеме в какое-нибудь учебное заведение и документ в нотариальной конторе. «Наверное, чтобы не было ни к кому никаких претензий.»

— Вот перо и чернила. Вам нужно всего лишь поставить свою подпись в конце, сокращенно или полностью, как угодно.

Кивнув, Вика нацелила перо на пергамент. Стараясь держать руку ровно, она аккуратно подписалась. Как все-таки неудобно писать пером, того и глядишь, наделаешь клякс. «Поздравляю вас, Виктория Леонидовна, с поступлением, — иронично поздравила себя Вика. — Ни пуха вам, ни пера!»

Ну что ж, теперь она притворится, что ей никак не больше восемнадцати, что это вовсе не она, Виктория Кленова, а ее двойник. Алиса как-то говорила, что у нее есть актерские способности, но Вика отмахивалась от ее слов, думая, что подруга просто преувеличивает. Вот она и посмотрит, сможет ли войти в образ школьницы, причем не какой-то там образовательной школы, а магической.

Глава 23. Косой переулок

Побыв еще некоторое время в Хогвартсе, кое-какие детали и подробности, касающиеся распределения и учебы, Вика и Сириус вернулись на Гриммолд-плейс, как и в первый раз, со всеми мерами предосторожности. Две фигуры в темном вновь не заметили двух невидимок, спокойно закрывших за собой дверь особняка, но присутствие Пожирателей смерти означало определенную степень опасности для обитателей дома. Вика снова подумала о своей особенности притягивать к себе неприятности: а как еще объяснить все то, что с ней произошло, да и происходило раньше? И с именем Вике не повезло, промахнулись малость ее родители, что поделать. Виктория, нечего сказать, имя богини Победы. С самого рождения ее жизнь не ознаменовывалась никакими победами. Разве что, дружба с Алисой, которая длится почти двенадцать лет.

* * *

— Мы можем сегодня же пойти в Косой переулок, — озабоченно сказала Молли, изучая список учебников для Джинни. — Заодно проведаем Фреда и Джорджа. Как они там?

— Вот уж с ними все о`кей, держу пари, — сказала Джинни, держа перед собой круглое зеркало в красивой резной деревянной оправе, которое ей подарила на день рождения Флер. — Несмотря на то, что магазины в Косом переулке многие позакрывались, у них от клиентов нет отбоя.

— Это хорошо, но я все равно за них беспокоюсь. Торговля торговлей, а кроме нее что? Чем они питаются, сухим пайком?

— Мам, у них есть Верити.

— А что — Верити? — насторожилась Молли, поворачиваясь к дочери.

— Ну, она же помощница Фреда и Джорджа, — не отвлекаясь от своего отражения, сказала та. — Так что полноценными обедами они обеспечены.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все, — пожала плечами Джинни. — Мне вот интересно, где для Виктории взять волшебную палочку? — резко поменяла она тему. — Ведь так и неизвестно, куда пропал Олливандер?

— Олливандер? — машинально повторила Молли, все еще думая о своих сыновьях. — Неизвестно, его магазин до сих пор заперт. Но ведь есть другие мастера.

— Правда? А почему о них ничего не слышно?

— Они не так знамениты, как Олливандер. Взять хотя бы, к примеру, Грегоровича, или О`Брайена.

— Так они же иностранцы, — сообразила Джинни. — Это что же, Вики придется ехать за границу, чтобы приобрести волшебную палочку?

— Не знаю. Наверное, нужно с кем-нибудь посоветоваться, а может быть, Сириус уже что-нибудь придумал. Знаешь, я рада, что он принял предложение профессора Макгонагалл. Теперь он сможет приглядывать за вами в Хогвартсе. А то за вами глаз да глаз нужен.

Молли строго посмотрела на дочь, словно она была повинна в том, что происходило с Золотым трио.

Джинни в ответ послала на нее возмущенный взгляд.

— Ты думаешь, Сириус станет для нас надзирателем? Ха, как бы не так!

— Я не сказала, что надзирателем, Джинни, я сказала: что сможет приглядывать за вами, это не одно и то же. Теперь, когда в стране тяжелые времена, я каждую минуту думаю, что с вами, как вы там…

— Мамочка, я понимаю, — Джинни, кинув зеркало на кровать, покрытую желто — красным покрывалом, подошла к матери и обняла за плечи. — Пускай Сириус, или теперь уже профессор Блэк, сколько угодно за нами приглядывает.

На усталом лице женщины появилась слабая улыбка. Молли ласково прикоснулась к ярко — рыжим волосам дочери.

— Пойдем узнаем, не собирается ли профессор Блэк в Косой переулок.

* * *

— А где она находится, эта улица? — поинтересовалась Вика, когда к ней в комнату заглянула Джинни с вопросом, не желает ли она заняться шопингом.

Вот уж на что Вика не любила попусту тратить свое время, так это на хождение по магазинам, чтобы просто посмотреть, примерить. Уже примерно на третьей минуте на нее накатывала безудержная зевота и хотелось бежать без оглядки из магазина. Алиса по этому поводу называла подругу «мутанткой», не одержимой манией скупать все подряд.

— В Лондоне, где-то в центре.

— Я могу пойти, но, если честно, Джинни, не очень люблю бесцельно заглядывать в магазины, к тому же абсолютно без денег. Да и дома у меня большая часть денег уходила на оплату квартиры и покупку продуктов питания.

— Ну, я понимаю, — сказала Джинни, прислонившаяся к дверному косяку. — Нам тоже приходится считать каждый кнат.

— Кнат? Это что, какие-то деньги? — полюбопытствовала Вика. — Волшебные?

— Да, кнаты, сикли и галлеоны.

— Ух, как у вас, волшебников… Все свое, — хмыкнула темноволосая девушка.

— Ну, а как ты думала, мы же не можем зависеть от магглов. Так что, пойдешь?

Вика поглядела в окно: в небе клубились тучи, грозившие вылить очередную порцию осадков в виде дождя. С сомнением перевела взгляд на свои ноги: ее летние босоножки явно не подходили для мокрой лондонской погоды, но у нее все равно другого ничего не было. Стоит ли отказываться из-за этого от похода в магическую часть Лондона? Вика готова была поспорить, что там не менее интересно, чем в Хогвартсе, а она до сих пор не могла отвлечься от впечатлений, которые произвел на нее замок.

— Пойду, — тряхнула головой Вика.

Внизу их ждала целая толпа поклонников шопинга, то есть почти все живущие в доме.

— А… Разве мы не прямо сейчас отправляемся? — удивленно спросила Вика, когда все повернулись спиной к входной двери и направились на кухню.

— Мы и отправляемся прямо сейчас, — ответил Сириус, шедший последним. — Но нам лучше всего переместиться в Косой переулок не мимо Пожирателей смерти, которые торчат снаружи. Нас много, поэтому мы воспользуемся каминной сетью.

— Гм, я, кажется, не очень поняла… В каком смысле — каминной сетью? — Вика чувствовала некоторое смущение и в то же время — азарт, когда вопросы касались малоизученной ею пока темы магии. — Мы что, собираемся воспользоваться путем Санта — Клауса в Рождественскую ночь? Боюсь, я не очень сильна в скалолазании.

— Ты сама все увидишь, — усмехнулся он, представляя себе эту картину.

Спустившись на кухню, они прямиком подошли к пустому камину, перед которым собрались остальные.

— Ну что, все готовы? — спросила Молли, беря с каминной полки небольшой замшевый мешочек, стянутый у горловины шнурком.

— Так точно, — кивнул Сириус. — Но сперва нужно объяснить Виктории, что делать.

— Ну да, конечно. Виктория, смотри и запоминай.

Гарри зачерпнул щепотку серого порошка, похожего на мелкий песок, встал в камин и бросил его к себе под ноги. Вокруг него взметнулось, затанцевало изумрудное пламя.

— Косой переулок, — произнес юноша.

В камине вспыхнуло так, что Вика прикрыла глаза рукой. Когда отняла, то не увидела Гарри. Он исчез из кухни. Опа, какой замечательный способ перемещения, и залезать никуда не надо.

За Джинни и Гермионой очередь дошла до Вики. Она осторожно сунула руку в мешочек и, нащупав мягкий, немного прохладный дымолетный порошок, зажала его в кулаке. После этого проделала все в точности, как и предыдущие. В тот миг, когда ее ноги окутало зеленое пламя, Вика, вопреки ее ожиданиям, не почувствовала обжигающий жар, а скорее приятное щекочущее тепло.

— Место пребывания говори четко, — напомнил Сириус. — Косой переулок.

— Косой переулок!

Девушку за руки и за ноги подхватила неведомая сила и закружила в вихре разноцветных огней. В носу запершило от попавшей в ноздри золы. Наконец, насобирав на коленях и локтях приличное число ушибов, Вика выпала наружу из камина. Ощущая легкое головокружение, она восстановила вертикальное положение, пока не появились остальные. Она немного погорячилась в оценке этого способа перемещения, никакой он не замечательный. Трансгрессия и то поприятнее будет… чуть-чуть…

Вика отошла в сторону и огляделась. Помещение, в котором она оказалась, было, судя по всему, пабом с несколькими квадратными столами в окружении стульев и деревянной барной стойкой. За ней находился бармен — старик с редкими зубами и изрядной проплешиной на голове.

Пока Вика осматривалась, идя к стоявшим возле дальней двери бара Джинни, Гарри и Гермионе, из камина друг за другом более грациозно вышли миссис Уизли, Рон и Сириус.

— Добрый день, Том! — поприветствовала бармена Молли.

— Добрый, — кивнул он в ответ, покосившись на проходившего мимо Сириуса.

— Кого я вижу! — внезапно раздался до боли знакомый Гарри голос откуда-то сзади.

— Только ее нам и не хватало! — выразив интонацией свое отношение к обладательнице этого голоса, прошептал Гарри.

Вика обернулась и выглянула из-за спины Рона. Из глубины зала между столиками в их сторону шла блондинка лет сорока в малиновой мантии.

— Что за встреча! — приблизившись, сказала она.

Ее глаза за стеклами очков в прямоугольной оправе окинули взглядом каждого из их небольшой компании. Равнодушно скользнув им по членами семьи Уизли и Вике, женщина изогнула накрашенные губы в предвкушающей улыбке, когда наткнулась на настороженный взгляд зеленых глаз.

— Гарри Поттер!

— Рита Скитер, — в тон ей отозвался Гарри.

— Все пишите, Рита? — насмешливо спросил Сириус. — Выискиваете сенсации?

На намакияженном лице Скитер появилось хищное выражение.

— Сириус Блэк! Вот уж не гадала, что и вас встречу.

— А Рита если и пишет, то по особым разрешениям, — сказала Гермиона и улыбнулась. — Не так ли?

— О, и ты здесь, мисс Совершенство, — с кислинкой в голосе сказала Скитер, вперив в шатенку скучный взгляд. — Но ты не совсем права. Я пишу по заданиям редакции.

— Неужели вас взяли обратно в «Пророк»? — усмехнулась Гермиона.

Вика следила за их перепетиями, гадая, зачем же Гермиона, Гарри и Сириус разговаривают с этой дамочкой, если встреча с ней им неприятна. Вот она бы давно пресекла все попытки втянуть ее в крайне нежелательный для нее разговор. Типа «не хочу, и все!»

Словно подслушав ее мысли, Сириус произнес:

— Извините, Рита, мы спешим, поэтому оставляем вас. Вы и без нашего присутствия что-нибудь да сочините.

— Ну, куда же вы! — слащаво пропела Скитер, ее наманикюренные пальцы рук, сжимающие сумочку, нетерпеливо затеребили застежку. — Может, вы дадите мне интервью, мистер Блэк, как вам жизнь после Арки и…

Подгоняемая шедшим позади Сириусом, Вика вышла вслед за Роном из бара на небольшой задний двор, окруженный кирпичной стеной.

«Интересно, зачем мы сюда пришли, где этот Косой переулок? — подумала Вика, окинув взглядом пару мусорных баков и шмыгнувшего из-за них худого черного кота. — И кто была эта женщина?

— А кто эта женщина? — вслух спросила она, повернувшись к Гарри, потому что блондинка обратилась к нему первому. — Если бы у нее была с собой какая-нибудь камера, я могла бы ее назвать папарацци.

— Рита Скитер — журналистка, охотница за скандалами, сенсациями и всем таким прочим, — ответил юноша. — И да, ее можно причислить к маггловским папарацци. Она многим попортила кровь своими лживыми статьями. И просто повезло, что она не обратила на тебя особого внимания.

«Ну да, что во мне особенного… Эй, а почему это — повезло?»

Между тем миссис Уизли подошла к стене и, вытащив палочку из кармана, принялась отсчитывать кирпичи. Кончик палочки коснулся определенного кирпича, послышался какой-то скрежещащий звук. Вика с удивлением увидела увидела, что мало — помалу в стене образовывалась дыра: кирпичи сами — собой отодвигались в стороны, так что в конце концов появилась арка. За ней виднелась улица, мощенная булыжниками.

— Добро пожаловать в Косой переулок, Виктория! — улыбнулась Молли, глядя, как она осторожно выглядывает в арку.

Перебравшись на другую сторону арки, Вика обернулась: стена снова становилась целой. Она ощутила волнение: здесь так и веяло волшебством, почти как в Хогвартсе. Улица оправдывала свое название, извиваясь, как нарисованная на бумаге линия трехлетним малышом. С обеих сторон высились одно — и двухэтажные дома, часть которых была заколочена, и от этого атмосфера казалась зловещей. Людей в Косом переулке было мало, по крайней мере, в части, доступной взгляду Вики. Больше всего скопления народа виднелось перед зданием с витринами, украшенными яркими плакатами.

— Фред и Джордж как всегда популярны, — хмыкнула Джинни, шедшая впереди бок о бок с Гермионой.

«Уловки Умников Уизли» — прочитала Вика на вывеске над входом.

— Это что, собственный магазин твоих братьев? — спросила она негромко рыжеволосую девушку.

С близнецами Фредом и Джорджем Вика познакомилась на днях, когда они забежали на Гриммолд-плейс навестить своих родных. Бушующие в них энергия и задор ошеломили ее.

— Да, — гордо кивнула Джинни. — Они в прошлом году его открыли, и их бизнес процветает, вопреки маминым опасениям.

— Смотрите, вон Ремус и Тонкс, — сказала Гермиона.

Возле магазина действительно стояли молодожены и, кажется, дожидались их компанию. Поприветствовав друг друга, все двинулись в магазин. Сириус придержал перед всеми дверь и только потом зашел сам, за что получил от Молли одобрительный взгляд. Внутри все выглядело как обычно, но это на первый взгляд: торговый зал с покупателями, полки и витрины с разнообразными товарами. Только товары эти не совсем обычные, то есть совсем не обычные — для Виктории, которая глазела во все стороны с диким любопытством. Разве в маггловском супермаркете найдешь на прилавках любовный напиток? А Супер — фейерверк? Забастовочные завтраки?

— Ух, ничего себе! — по-русски пробормотала она, пялясь на выставленный на стеллаже набор «Одноразовых мантий — невидимок.» Интересно, у них есть сапоги — скороходы?..

— Фред, здравствуй! — крикнула Молли мелькнувшей где-то среди покупателей рыжей шевелюре.

— Привет! — раздалось около их группы. — Это я — Фред.

— Ох да, точно, — заулыбалась Молли при виде выросшей рядом с Викой фигуры в фиолетовой мантии.

— Сколько же вас. Виктория, ну как тебе?

— Я только могу сказать «Вау!» — засмеялась Вика.

Все весело засмеялись вместе с ней. Фред чуть ли не влюбленно посмотрел на нее.

— Над чем так заразительно смеетесь? — вмешался голос, принадлежавший другому близнецу.

— Джордж! — невольно воскликнула его мать. — Что с тобой?

— А, это… — Парень протянул руку к своим рыжим вздыбленным волосам, отчего он выглядел, как внезапно поменявший свою окраску дикобраз. — Часть нашей профессии.

— Мы не только изобретатели, продавцы и владельцы самого известного в Британии магазина приколов, — хором возвестили братья, — но еще и подопытные кролики!

— Братья — кролики, ага! — рассмеялась Тонкс и поменяла свой обычный цвет волос, розовый, на цвет спелой пшеницы.

— Смотрите, не зазнайтесь, — заметил Рон.

Вика немного отделилась от группы, разглядывая какие-то разноцветные трехгранные пузырьки на одном из стеклянных стеллажей.

— Когда вы станете серьезнее, мальчики? — спросила Молли.

— Да ну что ты, мам! — с легким возмущением сказал один из близнецов. — Мало тебе Перси…

— Эй, а что у вас есть новенького? — поинтересовалась Гермиона, видя, как женщина несколько побледнела при упоминании третьего сына.

— Вот, к примеру, зелье Хамелеона, — сказал Джордж, протиснувшись к Вике, и взял один из флакончиков, напоминавших пирамидки.

— Хамелеона? Сразу возникают кое-какие ассоциации, — сказал Ремус. — Это зелье придает внешности какие-то изменения?

— Все правильно, — подтвердил Фред. — Выпиваешь зелье, если хочешь, например, приобрести новый цвет и длину волос, представляешь мысленно этот образ и… хоп! Ты уже не брюнетка, а огненно — рыжая… как и все мы.

При этом он посмотрел на Вику, она таинственно улыбнулась.

— Ты считаешь, мне пойдет рыжий цвет?

— Ну, короче, зелье применимо ко всей внешности, его действие зависит от количества и качества. Один флакон — примерно двадцать четыре часа. Стоимость приемлемая.

— Вы знаете, это весьма полезное зелье, — впечатленно сказал Сириус, рассматривая флакончик с голубоватой жидкостью. — Особенно, кому необходима маскировка. Ребята, вы молодцы!

— Мы знаем, — с самым скромным видом сказали близнецы.

Их мать изумленно качала головой, остальные хихикали.

Затем Фреда и Джорджа позвали на консультацию к одному из покупателей и им пришлось отойти.

— Виктория, а тебе этот Хамелеон бы пригодился, — вдруг сказал Рон. — Чтобы замаскироваться.

— Может быть, но у меня все равно нет денег, — сказала Вика, рассеянно глядя, как Молли перехватывает проходящую мимо помощницу близнецов.

— Можно у Фреда и Джорджа попросить, чтобы…

— Нет, что ты, Рон, я не хочу быть кому — то обязанной!

«Хотя я и так обязана, — добавила она мысленно. — Всем. В первую очередь — Сириусу и Гарри.»

— Здорово здесь, — чуть погодя дал оценку Сириус, побродив по торговому залу. — Фред с Джорджем продвинулись дальше, чем Мародеры.

Ремус улыбнулся.

— Мы даже не замахивались на открытие своего магазина.

— К седьмому курсу мы как-то успокоились и решили стать аврорами.

— К этому решению нас подтолкнула война… — Ремус помрачнел, и его улыбка исчезла.

Во время этого короткого диалога остальные переводили взгляды с одного на другого.

— Неужели ваша война длится столько времени? — невольно вырвалось у Вики, потрясенной словами Ремуса.

Ремус поспешил опровергнуть этот вывод.

— Нет, эта война вторая, она началась больше года назад.

— Но как же… Вы сказали… — Вика глядела на него, ничего не понимая. — Волде…

— Мне кажется, здесь не место для таких разговоров, — нервно заметила Молли, потому что кое-кто начал коситься в сторону их компании.

Вика закрыла рот. Ее посетило странное чувство, что женщина преднамеренно помешала договорить имя Темного Лорда. Они что, боятся произносить его вслух? Ну, в самом дела, что за суеверия? Имя самого страшного недочеловека двадцатого столетия, Гитлера, запросто употребляли в разговорах. А тут… Или ей показалось?

А что это за непонятки с войной, ее продолжительностью? Кто такие Мародеры, которых упомянул Сириус? А вспомнив о недавней встрече с Ритой Скитер, Вика добавила еще несколько вопросов: почему она так обрадовалась при виде Гарри и Сириуса? Про какое интервью она его спрашивала и что такое Арка? «…Как вам жизнь после Арки?» Может, это какая-то метафора?

Странный вопрос… Вика мысленно пожала плечами, надеясь как-нибудь узнать ответы. «Раз я невольно оказалась с волшебниками заодно, будет неправильно от меня что-то скрывать. Как там… Кто предупрежден, тот вооружен. А с другой стороны: Меньше знаешь, крепче спишь…»

Глава 24. Шопинг

Оборвав свои мысли, девушка обнаружила, что осталась одна. То есть, конечно, не одна — в магазине было довольно много покупателей, а компания, в которой она была, разошлась по залу. Она поискала взглядом остальных. Заметив Сириуса и Гарри, стоящих неподалеку возле стеллажа с горкой маленьких коробочек, Вика направилась к ним. Подошла одновременно с одним из близнецов, кажется, Фредом, а может, Джорджем…

— Вроде не воскресенье, а покупателей хватает, — сказал он, кивнув на их помощницу Верити, которая что-то говорила лысоватому мужчине.

— Людям как-то нужно отвлекаться от всех этих ужасов, которые сопровождают войну, — сказал Гарри.

«Опять про эту войну, хоть бы объяснили, что ли…»

— А где все? — спросила Вика, не видя нигде Уизли и Гермиону. А Тонкс о чем-то шепталась с Ремусом в стороне, показывая на какие-то живые розовые пушистые шарики в клетках.

— Гермиона с Уизли отправились в книжный магазин «Флориш и Блоттс», — отозвался Сириус, поворачиваясь к ней. — За учебниками.

— Понятно… — Вика, несмотря на то, что в магазинах ей становилось скучно, в подобных заведениях, таких как книжный магазин и арт — салон для художников, этого чувства не ощущала, кроме того, в них она могла провести чуть ли не целый день. Но учебники ей были не нужны, профессор Макгонагалл обещала предоставить их, так сказать, из запасников школы, как и школьную форму. Школьную форму! Вика ее никогда не носила, но теперь, видно, придется, чтобы не выделяться.

— А вот это что такое? — спросил Гарри, показывая на какой-то предмет среди товаров на витрине.

Фред взял в руки маленький куб, похожий на кубик Рубика.

— Это Проявитель всего скрытого. Он лучше всего применяется против всяких типов, которые что-то скрывают. Действует в радиусе примерно двух метров. Сжимаешь в кулаке, — Фред сомкнул кубик в ладони и поинтересовался: — Вы ничего не скрываете?

Сириус, Гарри и Вика ответили отрицательно.

Но через секунду Фред как-то странно посмотрел на девушку. А потом и Сириус с Гарри.

— что-то не так? — недоуменно сказала Вика. — Мне ведь нечего скрывать.

— Твои волосы… — сказал Фред. — Ничего не понимаю…

— А что с ними?

Вика встревоженно схватила прядь своих волос и уставилась на нее. Ничего особенного с ними не случилось, кроме того, что изменился цвет. Теперь волосы стали темно — рыжими, отливавшими медью, а не черными. Вот, значит, как… А она так отвыкла от своего давнего, но естественного образа.

— Выходит, я оказалась типом, который что-то скрывает. Скрывал, — пробормотала она.

— Прости, я не так выразился…

— Да ладно, не парься, как сказала бы моя подруга, все равно бы волосы отрасли и ходила бы я тогда недокрашенная, — отмахнулась Вика. — Ну что вы на меня так смотрите? Да, я рыжая, и что теперь?

— Ничего, — сказал Сириус, однако не сводя глаз с нее.

— Ну что? — с некоторой неловкостью спросила она спустя минуту, заметив, что они все еще разглядывают ее.

— Просто ты выглядишь как-то необычно.

— Это я‑то — необычно? — усмехнулась Вика. — А как же Тонкс со своей метаморфомагией?

— Кто тут упомянул мое имя? — раздался позади них голос Тонкс. — Ой, Вики, кто тебя так?

— Не кто, а что, — сказал Гарри. — Изобретение близнецов.

— А правда, они отличные штуки выдумывают, — упоенно сказала Тонкс, сияя как начищенный пятак.

Вика облегченно вздохнула, когда компания решила пройтись по другим магазинам, тем самым переводя свое внимание на дорогу.

— Нам сперва нужно в Гринготтс зайти, — сказал Сириус. — Мы недолго.

Он и Гарри направились к большому белому зданию с колоннами, возвышавшемуся над остальными домами, как Гулливер над лилипутами. Вика, оставшаяся с Ремусом и Тонкс, зачарованно смотрела на это архитектурное изящество.

— А что это?

— Банк «Гринготтс», — ответил Ремус.

— О, почему в Великобритании такие красивые здания? — Виктории еще в университете приходилось делать работу о красивейших сооружениях мира.

— Это риторический вопрос?

— Что? Ой, задумалась… Просто, когда я вижу изумительные здания, ну и вообще что-нибудь красивое, могу отключиться от внешнего мира, — призналась Вика.

— А ты что, архитектор? — спросила Тонкс.

— Ну нет, я дизайнер, декоратор. Но что-то с архитектурой общее есть.

— Декоратор, я так понимаю — это оформитель интерьера?

— Да, это моя профессия, а так я по натуре художник, причем свободный. Но в наше время это не слишком престижно, в смысле — не денежно…

«Ничего себе, как я разоткровенничалась, да еще с людьми, которых едва знаю. Да, они хорошие люди, но все же…»

— Но ведь тебе интересно?

— Конечно… — сказала Вика и больше не стала развивать тему.

Тонкс продолжала смотреть на нее с любопытством, но тут позади раздалось:

— Привет.

Вика обернулась и увидела того темноволосого болгарина, Виктора, который вместе со своим другом доставили ее в дом Тонксов. Но сейчас он был один. Эта встреча тоже совпадение?

— Привет, тезка.

Его темные глаза прошлись по ее лицу, как будто не узнавая. «Ах, я же теперь не брюнетка!»

— Виктория? Извини, не сразу узнал…

— Меня сегодня многие не узнают.

— Виктор, вы снова в Англии, — подала голос Тонкс, напоминая о себе.

— Да, я снова здесь в гостях. А вы… — Виктор по обыкновению нахмурил брови, припоминая, — Дора, правильно?

— Нимфадора Тонкс, если точнее. А это Ремус, Ремус Люпин.

Мужчины пожали друг другу руки, приветствуя. С неба закапал дождик, заставивший всех переместиться под навес находящегося неподалеку кафе. Вика обхватила себя за плечи, она немного продрогла в несогревающем джемпере на прохладном воздухе.

— Ой, я не верю своим глазам! — неожиданно раздался рядом девичий голос. — Виктор Крам!

Парень еще больше нахмурился, хотя, казалось бы, больше некуда. К нему подскочила симпатичная молодая блондинка, засовывшая на ходу книги в пакет.

— Привет! — она засветилась от счастья, как рождественская елка. — Вы помните меня?

— Здравствуйте, мисс Браун, — сказал Ремус, с какой-то веселостью поглядывая на девушку.

— Профессор Люпин? — на девичьем лице промелькнуло изумление, но Вика могла бы сказать, что оно радостное. — Здравствуйте.

— Ты смотри, три года прошло, а Ремус до сих пор профессор, — усмехнулась Тонкс, дотронувшись до локтя мужа.

Блондинка, смешавшись, уставилась на нее, точнее, на ее вновь ставшие розовыми волосы. Потом перевела взгляд на Вику, вероятно, проверяя, не знакома ли она ей, но, убедившись в обратном, опять посмотрела на Виктора Крама. У того был такой вид, словно он сожалел, что оказался здесь, и уж вряд ли вспомнил мисс Браун.

— Лаванда! — послышался женский голос.

— Простите, мне нужно идти, — в голосе Лаванды прозвучала легкая досада. — Так приятно было вас повидать! Профессор Люпин, а вы не возвращаетесь в Хогвартс?

— Нет, Лаванда, — несколько грустно ответил Ремус, но улыбнулся: — У вас будет новый преподаватель по Защите, замечательный человек.

— А кто?

— Узнаешь первого сентября.

— Лаванда! Ты где?

— Уже иду, мам!

Девушка, попрощавшись и кинув напоследок на Виктора восторженный взгляд, двинулась к вышедшей на крыльцо аптеки удивительно похожей на нее матери.

— Никто не хочет оставлять своих детей одних где бы то ни было, — глядя на семью Браун, произнес Ремус, как будто самому себе.

Вика крепче обняла свои плечи, отчасти отгораживаясь от прохлады, отчасти — от слов Ремуса. Ее родителей не было с ней рядом, некому было сказать ей теплые слова утешения. Она стоит на пустынной мокрой волшебной улице, стоит не одна, но чувствует себя совершенно одинокой, оторванной от остального мира. У всех, кого Вика здесь знала, кто-нибудь да был, лишь у нее никого. Конечно, были Сириус, Гарри, Тонкс и остальные, но они — просто знакомые, хорошие знакомые, которых у девушки в России было всего ничего. Даже вон Виктор Крам смотрит на нее дружелюбно, если можно так сказать о взгляде из-под нахмуренных бровей…

— Что же вы здесь стоите? Пойдемте во «Флориш и Блоттс». — Это сказал Сириус, вернувшийся с Гарри из Гринготтса. — Виктория, ты замерзла?

— Немного. — Она ощутила тепло от его участливого вопроса. Кто сказал, что она совершенно одинока?

— Виктор? — это уже произнес Гарри, заметивший прибавление в их компании. — Ты что здесь делаешь?

— Гарри, рад видеть тебя. Мне порекомендовали один магазин здесь, спортивный…

Они вошли в просторное помещение, сплошь уставленное стеллажами с книгами, у которых группами или по одиночке стояли покупатели. Вика углядела семью Уизли с Гермионой около кассы, они расплачивались за стопки учебников, которые держали Рон, Гермиона и Джинни.

— Виктор, Гермиона мне не простит, если я позволю тебе уйти сейчас, — услышала Вика позади Гарри в ответ на попытку второго распрощаться.

— Гермиона здесь?

— Гарри! Вы как раз вовремя, — сказала Молли, увидев подошедшую к ним компанию, — мы и для тебя взяли книги.

— Спасибо, миссис Уизли, — поблагодарил Гарри, вынимая из кармана джинсов мешочек с деньгами. — Я заплачу. Гермиона, смотри, кого мы встретили.

— Виктор!

На восклицание Гермионы, явно вознамерившейся от радости повиснуть на шее болгарина, пооборачивались все, кто находился в магазине. Виктор же от неловкости не знал, куда деть глаза. Вика, не удержавшись, ухмыльнулась, но тут же, устыдившись, посочувствовала парню.

— Встреча старых друзей? — спросила она негромко, краем глаза заметив остановившегося рядом Сириуса.

— Вероятно, — кивнул он. — Я‑то с Крамом познакомился только сейчас. А Гермиона и остальные — еще три года назад.

«А Рон-то не слишком рад» — подумала Вика, заприметив неласковый взгляд, брошенный рыжеволосым парнем на Виктора.

Но, мысленно пожав плечами, решила, что это не ее дело. Она никогда не лезла в чужую личную жизнь, считая это верхом невоспитанности. Такой уж ее вырастили родители, интеллигентные люди, умные и разбирающиеся в жизни.

— Вики, ты что, выпила зелье Фреда и Джорджа? — с удивлением разглядывая ее, как будто видя в первый раз, спросила Джинни.

— Нет, это мой натуральный цвет волос, которые обрели его с помощью другого изобретения твоих братьев, — объяснила Вика.

— Так ты рыжая! Зачем же ты скрывала это?

— Да не скрывала я. Брюнеткой я стала в шестнадцать лет, а это такой возраст, когда хочется что-нибудь изменить в жизни. Ну, ты же знаешь, Джинни, у тебя как раз такой период. Тебе помочь?

Не желая зацикливаться на этой теме, Виктория кивнула на стопку учебников, которую несла в руках Джинни. Та, не возражая, отделила несколько книг, но ее перехватил Сириус.

— Давайте — ка, девушки, я возьму все книги, а вы отправитесь к мадам Малкин. Джинни, ты не против проводить Вики?

Джинни с легким недоумением на лице отдала книги Сириусу, но с явным удовольствием согласно кивнула.

— Мы с мамой и собрались туда.

— А мне зачем к мадам Малкин? И кто это?

— Она владелица магазина одежды.

«мне-то лишняя одежда не помешает, но что я там буду делать без ваших денег?» — хотела спросить Вика, но помешала Молли, позвавшая Джинни.

Вся их компания с прибившимся к ней Крамом потянулась к выходу. Вика еще раз посочувствовала Виктору, в руку которого вцепилась Гермиона, такое у него было насупленное лицо. Или это у него оно всегда такое? Рядом шел тоже весьма недовольный Рон, к тому же нагруженный помимо своего пакета с учебниками еще и Гермиониным.

На улице все также шел мелкий дождь. Вика поежилась, когда ей за шиворот потекли капли, а нога в босоножке очутилась в луже. Но идти пришлось недалеко.

— Может, сразу все не пойдем в магазин, — сказала Тонкс. — Сначала девочки, мальчики потом.

Гарри кивнул и потащил Рона, Сириуса, Ремуса и Виктора в спортивный магазин, в витрине которого красовалась гоночная метла последней модели.

«Ого, метла, — Вика уставилась на этот ведьмовский атрибут, — так, значит, на них на самом деле ведьмы летают? Хотя почему только ведьмы, все волшебники… Ведь у Виктора и Марка тогда с собой были метлы…»

Она отвернулась от метлы с искривленным древком, когда Джинни тронула ее за руку, привлекая Викино внимание, и проследовала за ней, Молли, Тонкс и Гермионой в магазин, вывеска которой гласила: «Одежда и мантии на все случаи жизни». Звякнул колокольчик. Вика вошла в помещение со стойками готовой одежды, размещенными около стены напротив двери, с несколькими ширмами и двумя деревянными скамьями.

На звук колокольчика из-за одной из ширм выглянула дородная коренастая женщина с волосами цвета воронова крыла. Поздоровавшись, мадам Малкин, как поняла Вика, приняла заказы от прибывших клиентов. А брю… то есть уже рыжая, сперва понаблюдав за примеркой и покройкой мантий для Гермионы и посмотрев выставленные на полках разнообразные виды тканей, подошла к полукруглому окну, задрапированному занавеской из простого розового ситца. Выглянула без особого интереса на улицу: там было мокро и пустынно, лишь торопливо прошла мимо пара человек. Вика уже было повернулась к окну спиной, как заметила вышедшую из-за угла запертого дома одинокую фигуру. На ней была черная мантия с накинутым капюшоном, так что лица не было видно. Может быть, девушка очень уж пристально смотрела на человека, может, так совпало, но он вдруг повернул голову в ее сторону. В легкой дымке дождя Вика увидела женское лицо, лицо той, которую она видела всего один раз. Это была Нарцисса Малфой. Сработало чувство самосохранения, и Вика отшатнулась в сторону, к ширме. Сердце взволнованно затрепетало. Узнала ли Нарцисса ее, если, конечно, заметила в окне фигуру Виктории? А если узнала, что делать?

— Вики! — донесся до застывшей девушки зов Тонкс. — Идем на примерку.

— Что? Какую примерку? — машинально переспросила она, пребывая все еще во власти тревожных мыслей.

— Одежду тебе будем покупать, — с удовольствием проинформировала розоволосая девушка и потянула ее вглубь помещения к скамьям, где были уже готовы и упакованы в пакеты заказы Джинни и Гермионы.

— Но у меня нет денег, чтобы заплатить…

— Зато у нас есть, — обрадовала ее Тонкс. — Девчонки, держите ее, чтобы не сбежала.

Под эти «утешительные» слова Джинни и Гермиона подхватили протестующую Вику, впрочем, не сильно, за руки и поставили ее на скамью.

— Ваша родственница? — полюбопытствовала мадам Малкин у Молли, видимо, имея в виду Викин цвет волос.

— Да, дальняя, из России, — ответила та.

Вика от неожиданности замерла, изобразив памятник самой себе. Ух ты, она родственница Уизли, она и не знала! Мадам Малкин кивнула, удовлетворенная этим ответом, и подошла к Виктории, глядя снизу вверх.

— Что будете заказывать?

— Все! — ответила за нее Тонкс.

Спустя десять минут на скамье лежала стопка вещей, с выбором которых Вике помогли остальные. Как правило, когда ей нужно было что-то купить из одежды, Вика брала с собой Алису, чтобы та помогла с выбором. Если же она ходила одна, но это было очень редко, то могла целых полчаса бродить по магазину и в конце концов уйти ни с чем.

— Тонкс, скажи, чья это затея? — прошептала Вика. — Только честно.

— Моя, — сказала та, улыбнулась и отвела глаза.

— Это твои деньги? Ой, вижу, ты врешь.

— Ну ладно. Меня попросил Сириус.

— Он что, хочет еще больше загнать меня в долги? — попробовала возмутиться Вика, усевшись рядом с Тонкс. Но получалось как-то фальшиво, в ней преобладала благодарность.

— Смотри, Вики, эта блузка подойдет к этим брюкам, — Джинни показала черную блузку с круглым воротником и рукавами чуть ниже локтей, прислонив ее к себе. — А вот с этой мантией будет совсем обалденно!

— Джинни! Что это за выражение? — повернулась к ней Молли.

— Ну не обалденно, а — какая крутизна! — радостно согласилась Джинни.

Вика, не выдержав, захихикала, уткнувшись в ладони. Вскоре смех послышался от Тонкс и Гермионы.

— Какая крутизна… — сдавленно повторила Вика. Да уж, последний месяц в жизни у нее такая крутизна…

Звякнул колокольчик. В магазин вошли Гарри и Рон.

— Эй, вы скоро?

— Мы уже все. Можете проходить.

— Вы идите, — махнула рукой Молли. — Я пока останусь здесь, пригляжу за мальчиками.

— А что за нами приглядывать? — напоследок услышала Вика возмущенный голос Рона, когда Джинни, Гермиона и Тонкс, подхватив свертки с вещами, вышли на улицу.

— Вики, держи, — Тонкс протянула ей пакет.

— Ну как, купили? — к ним подошел Сириус.

— Сириус, я не могу принять это все…

— А как ты будешь дальше без всего этого? В Британии прохладная и мокрая осень. И вообще, мои деньги, что хочу, то и делаю.

После такого категоричного заявления не хотелось спорить.

— А вы думаете, я надолго здесь останусь? — озабоченная этой перспективой, спросила Вика.

Тонкс улучила момент и сунула ей в руки пакет. Вика автоматически схватила его, чтобы тот не упал в лужу.

— Честно, не знаю, — покачал головой Сириус.

— Пока магическому народу угрожает опасность в лице Темного Лорда и Пожирателей смерти, — сказала Тонкс.

Не очень оптимистично, но честно.

— И что же, мне ждать, когда этот урод решит сам тапки отбросить? — недоуменно сказала Вика.

— Не сам… — ответил Сириус, что-то не договаривая.

Не сам? Значит, кто-то ему поможет? А, ну да, идет война… а на войне как на войне, зло против добра, добро против зла.

— Слушайте, а где Виктор? — тщетно выискивая вокруг болгарина, удивилась Гермиона.

— Он ушел, — ответил Ремус. — Просил передать, что был рад повидаться, и ушел.

— Ну, ладно, — в голосе шатенки проскользнула растерянность. — Видно, он торопился куда-то.

Вику тоже немного удивил побег Виктора, ей показалось, он был рад встрече с Гермионой. Кто их поймет, этих иностранцев, ведут себя иногда нелогично.

— Ну все, теперь можем идти? — Из магазина вышли Молли, Гарри и Рон.

— Вы идите, Виктории нужно совершить еще одну покупку, — за нее и за себя сказал Сириус.

— Но мне ничего не нужно, — начала Вика.

— Если ты про волшебную палочку, то магазин Олливандера не работает…

— Это она раньше не работал, а сейчас Олливандер здесь. Да вы посмотрите.

Сириус кивнул в направлении небольшого одноэтажного магазинчика, как раз когда дверь открылась и оттуда вышла семья: родители и девочка лет десяти. В руках она держала темно — коричневую прямоугольную коробку, с которой не сводила восторженных глаз.

— Хм, интересно, — протянул Гарри. — Где же Олливандер пропадал?

— Ну, это можно узнать только у него самого.

— Хорошо, пойдемте, чего нам здесь толпиться, — решила Молли.

— А эта волшебная палочка очень нужна? — спросила Вика, последовав за Сириусом. — Я имею в виду именно мне.

— Если ты хочешь применять магию на практике, то тут без нее никак не обойтись, если, конечно, ты не владеешь беспалочковой магией. Одно дело стихийная магия, и другое — целенаправленная. И потом, если у тебя в Хогвартсе не будет палочки, это вызывет по меньшей мере недоумение.

— Я поняла, — пробормотала Вика. — Если она у меня будет отсутствовать, я опять попаду в центр внимания.

— А тебе этого как раз не нужно.

— Но ведь все равно я буду выделяться, хотя бы своим появлением…

Они подошли к магазинчику, в витрине которой на подушке, такой пыльной, что не разобрать цвета, покоилась одна — одинешенька волшебная палочка. Над дверью облупившиеся золотые буквы гласили: «Олливандер: изготовление лучших волшебных палочек с 382 года до н. э.»

Вика вошла внутрь, думая о том, с каких давних пор знаменита эта династия. где-то прозвенел колокольчик, давая знать хозяину, или кому там, о новых покупателях. В помещении было довольно темно, лишь тусклый дневной свет просачивался через пыльное окно, и пусто, кроме маленькой стойки типа конторки, пары стульев и множества коробок, высившихся пирамидами у стен от пола до потолка. Вику так и подмывало прошептать: «Эй, есть здесь кто-нибудь?»

откуда-то из полутьмы появился человек, Вика даже не смогла сразу определить, какой он из себя. Но потом, когда он вступил в островок света напротив окна, она увидела, что это уже старый мужчина с шапкой седых волос и выпуклыми блекло — голубыми глазами.

— Добрый день, мистер Олливандер, — поздоровался Сириус.

Вика почувствовала себя не в своей тарелке в этом темном пыльном помещении под пронзительным взглядом светлых глаз Олливандера. Она уже подумала, что он не ответит, но по истечении нескольких долгих секунд он таки произнес:

— Мистер Блэк, значит, это правда… Ваша история… Сколько времени прошло, как вы в первый раз появились здесь.

— Да, немало.

— Как сейчас помню: вы приобрели палочку, десять с половиной дюймов, бук, волос единорога.

— Но ее сломали.

— Сломали… — эхом повторил Олливандер, его странно блеснули в полумраке магазина. Он подошел к стойке. — Итак, вы пришли приобрести волшебную палочку, себе или вашей спутнице?

Олливандер устремил на Викторию пристальный взгляд, словно увидел ее только сейчас, и замер. Он так и стоял, как будто чем-то ошеломленный, впиваясь в ее лицо.

— что-то не так? — неловко спросила девушка.

— Ох, нет — нет, — торопливо ответил Олливандер. — Мне показалось… Вы чем-то похожи на Лили Эванс, и я подумал грешным делом…

Понятия не имея, кто такая эта Лили Эванс, Вика растерянно стояла, от всей души желая поскорее выбраться из этого магазина с причудливым стариком.

— Виктория из России, — сказал Сириус, который при упоминании имени Лили Эванс сузил глаза, из чего Виктория сделала вывод, что он знает ее.

— Хм, чудесное имя, чудесная страна, — сказал как ни в чем не бывало Олливандер, потирая руки. — Вам нужна палочка, мисс?

Ясное дело, нужна, раз она здесь. Вика кивнула. Старик повернулся к полкам и, пробежав по многочисленным коробкам глазами, достал одну.

— Вот, попробуйте эту. — Он снял с коробки крышку.

Вика, шагнув к стойке, увидела лежащую внутри новенькую, длиной эдак семнадцать сантиметров волшебную палочку, которую до сего момента не удавалось лицезреть так близко. Ну-с, и как нужно держать? Вика осторожно подцепила пальцами палочку и обхватила ими гладкую деревянную поверхность. И что дальше? Взмахнуть или произнести какое-то заклинание? Она ощущала себя довольно глупо с палочкой в руке, таким невзрачным, на первый взгляд, предметом, но Вика знала, на что та способна…

— Взмахни ею, — подсказал Сириус.

Она и взмахнула, так, как будто это была дирижерная палочка, а она управляла невидимым оркестром. По магазину словно прошелся ураган и смел с полок часть коробок с палочками. Вика в ужасе чуть ли не кинула палочку, наделавшую такой беспорядок, обратно в футляр.

— Нет, эта не подходит, — невозмутимо прокомментировал Олливандер, совсем не удивившись последствию энергетического урагана.

Перед девушкой появилась другая палочка.

— Запомните, мисс, не вы выбираете палочку, а палочка выбирает вас.

Как позитивно! А если ни одна из этих норовистых штуковин не признает ее? Уходить ни с чем? Вторая попытка закончилась не так плачевно (она просто — напросто вылетела из Викиной руки), зато третья палочка умудрилась с ее помощью разбить окно — витрину, осколками осыпавшуюся на пол.

— Такое происходит с каждым, кто приходит сюда за палочкой, — успокаивая, сказал Сириус, пока Олливандер выбирал очередную коробку. — Немногие справляются с первой попытки.

— А вас с какой попытки палочка признала?

— Кажется, с пятой.

— Боюсь, что у меня это будет длиться дольше, — хмыкнула Вика, наблюдая, как хозяин магазина несет из дальнего угла пыльный футляр и аккуратно вынимает серо — зеленую палочку с изящной рукояткой.

— Может быть, эта палочка вам подойдет, мисс. Она была изготовлена довольно давно, но так и никому не подошла. Платан, перо феникса, одиннадцать дюймов.

Вика опасливо приняла палочку и, памятуя о предыдущих попытках, рассекла ею воздух. Но… почувствовала только легкий порыв теплого ветерка, который взъерошил волосы стоящих рядом мужчин.

— Итак, она выбрала вас! с отличным приобретением! Я рад, что палочка нашла достойного хозяина.

А Виктория ощутила облегчение, что все закончилось. Она положила ее в коробку. Олливандер закрыл крышкой, оставалось перевязать красной ленточкой…

— Вы правы, мистер Олливандер, палочка выбирает владельца, — вдруг сказал Сириус. — Пожалуй, я тоже куплю для себя. Виктория, ты не против еще подождать?

— Нет, что вы.

Она с интересом посмотрела за «приручением строптивых», которое, впрочем, не зашло дольше второй попытки и обошлось без крушений. Наверное, потому что своей силой Сириус пользуется давно…

— Я обязательно все возмещу, обещаю, — сказала Вика, когда он заплатил за покупки что-то около девятнадцати галлеонов, как она услышала, и они вышли на улицу.

После полутьмы магазина серый дневной свет ей показался ярким, и она на мгновение прикрыла глаза.

— Не думай об этом.

— Спасибо, конечно, но я так не могу, мне совесть не позволит. У меня дома есть кое-какие сбережения, и я отдам.

— Ну, раз так, отдашь как только сможешь, — не стал спорить Сириус. — Столько, сколько сможешь.

— Скажите, вы знаете, кто такая Лили Эванс, с которой меня спутал мистер Олливандер? — задала вопрос Вика, вспомнив его реакцию.

— Знаю, — немного помолчав, ответил он, глядя куда-то мимо нее. — Это мама Гарри.

Глава 25. Как в первый раз…

Накануне первого сентября, вечером, Виктория сидела в спальне и складывала в дорожную сумку все вещи, которые были приобретены в Косом переулке. Вот и заканчивался август, который принес ей столько неожиданностей и даже боли, что Вика сомневалась в том, что когда — нибудь сможет забыть все это. Роковой август, целый летний месяц, проведенный в Великобритании, наконец — то заканчивался, завтра начинался сентябрь, день, когда двери школ и других образовательных учреждений распахиваются перед учащимися. Вика не могла поверить, но ей тоже предстояла учеба. Хотя есть люди, которые учатся чему-нибудь всю жизнь, так почему бы ей не заняться магическим образованием?

Вика машинально свернула утепленную мантию, проводя руками по приятной на ощупь плотной, но мягкой ткани. Наверняка она дорогая, как и все остальное, судя по качеству покроя и материала. У нее были деньги в России, как девушка и сказала Сириусу, но вряд ли наберется такая сумма, которая покроет расходы… Может быть, попытаться продать потом ее картины? Она вспомнила про одну, написанную около года назад, которая теперь висела на стене в кухне их с Алисой квартиры. На картине были изображены яркие цветы, лилии. Лилии… Лили…

Мысли ее перетекли в другое русло. После того вопроса о том, кто такая Лили Эванс, у Сириуса напряглось лицо, как тогда, у ворот Хогвартса.

… — Знаю. Это мама Гарри.

Вика удивленно подняла брови, прятавшиеся под отросшей, теперь как и раньше, рыжей челкой.

— Мама Гарри? Эванс — это ее девичья фамилия? Ведь Гарри — Поттер… И почему?..

Тут она вдруг осознала, что до этого ни разу не поинтересовалась, где же родители Гарри, почему он живет с крестным, а не с ними? Выходило, что для нее это естественно, если не возникало вопросов о тех, кто находился с Викой рядом и кто не единожды спасал ее жизнь.

— Виктория, знаешь что, давай доберемся до дома, там я расскажу обо всем?

Тем же днем, но уже в библиотеке особняка Блэков, где она сидела на диване с книгой в руках и смотрела на пылающий огонь в камине. Название книги было такое: «Родословные чистокровных магических семей». Вика надеялась выведать что-нибудь об Эванс в отсутствие Сириуса. Она пролистала книгу всю. Там были Блэки, Поттеры, Малфои, Лестрейнджи, Уизли и даже какие-то Принцы, только Эвансов не было, ни строчки. Однако книга рассказывала о чистокровных родословных, значит, семья Эванс была не чистокровной. А что такое вообще «чистокровные»? Понятно, что «чистая кровь», но что именно у магического народа подразумевается под этим словосочетанием?

Дверь в библиотеку открылась. Вошел Сириус.

— Читаешь? — он бросил взгляд на раскрытую книгу.

— Ну да, пытаюсь. — Это была правда: Вика еще не так бегло справлялась с английскими текстами, как ты ей хотелось, но лучше чем с разговорным английским.

Она закрыла книгу. Он подошел к дивану и, слегка наклонив голову, прочитал название.

— Я не искала ее специально, — словно бы в оправдание сказала Вика. — Просто попалась на глаза…

— Понимаю. Только здесь ты не найдешь эту фамилию. Эванс.

— Уже знаю.

Сириус сел рядом, сцепив на коленях руки. Красивые руки, с длинными тонкими, как у музыканта, пальцами без каких — либо украшений. Или как у представителя аристократического рода, это Вика выяснила из книги. Она перевела смущенный взгляд на собственные пальцы с неровными ногтями, осознав, что смотрит на Сириуса, вернее, его руки, дольше, чем нужно. Но ведь рассматривала — то она их с точки зрения художника, а никак девушка?.. Какие посторонние мысли ей в голову лезут…

— Лили была магглорожденной волшебницей, к таким как она большинство чистокровных магов относятся свысока.

— Магглорожденные? — Вика вновь повернула к нему голову.

— Волшебники, родившиеся в семьях магглов. Ну вот как Гермиона или ты.

Итак, с этим более или менее ясно: магический мир как бы разделен на касты — высшую, среднюю и низшую. Чистокровные волшебники, магглорожденные и кто там между ними? Полукровки? Теперь перейдем непосредственно к персоне Лили Эванс, или Поттер?

— Так почему там, в магазине, мистер Олливандер подумал, что я — это Лили?.. — Вика сама не могла объяснить себе, отчего ее это так задело. — Неужели мы настолько схожи?

Сириус окинул ее долгим, оценивающим взглядом. Девушка слегка покраснела, сжав руками книгу, лежащую на ее коленях. Может, на нее так действует окружающая обстановка, похожая на романтичную: два человека, сидящих рядом, полумрак, теплый огонь в камине? Однако какая может быть романтика при таких разговорах…

— Ну, скажем так, Олливандер принял тебя за Лили, Во-первых, потому что в магазине было довольно темно, а Во-вторых, ты действительно чем-то на нее похожа.

— Чем же?

— Главным образом, волосами: Лили была рыжей.

— О, если бы я сегодня осталась брюнеткой… — Вика неожиданно замерла, уцепившись за его слова. — Подождите… Вы все время повторяете «была»… То есть…

Сириус уставился на огонь, танцующий свой таинственный танец, и кивнул. От этого движения на его освещенное лицо упала черная прядь волос.

— Лили и Джеймс Поттеры погибли шестнадцать лет назад.

Виктория ошеломленно прижала ладонь к губам, будто удерживая готовый сорваться с них вздох. Погибли! А она тут расспрашивает, как какая-то бесчувственная дубина!..

— Я не знала… Простите…

— Конечно ты не знала, Виктория, — спокойно сказал мужчина, убирая назад прядь волос. — Это в магическом мире каждый волшебник в курсе про трагедию, произошедшую на Хэллоуин. Говорят, время лечит, но я знаю, что это неправда, — помолчав, добавил он. — Я расскажу тебе эту историю, потому что, пребывая среди волшебников, не знать про нее невозможно. Помнишь, ты меня спросила, зачем Волдеморту Гарри?

Она кивнула, предчувствуя, что сейчас ей откроется то самое страшное, о чем так прозрачно намекала Джинни.

— Так вот, он, Волдеморт, верит, что именно Гарри положит конец его существованию. Проще говоря, убьет. Шестнадцать лет назад, когда Гарри был всего год, Джеймс и Лили погибли от руки Волдеморта, спасая своего сына, — Вика изумленно расширила глаза, но не посмела издать ни звука. — Он хотел убить и Гарри, собственно, из-за него он их и убил, вернее, из-за его веры в пророчество о нем самом и Гарри. Но заклятие, выпущенное в Гарри, отразилось в самого Волдеморта. Гарри остался жив, а Волдеморт сгинул в никуда.

— Но… но как же… Он же жив, я видела! — запинаясь, проговорила Вика.

— Два года назад он возродился.

Вика с безумием взглянула на Сириуса, вся фигура которого олицетворяла нескончаемую печаль по погибшим Джеймсу и Лили.

— Он убийца… Вы сказали, он пойдет на все, преследуя свою цель, — девушка в порыве безудержной паники не заметила, как и вскочила с дивана. — Моя семья… Что, если он все-таки доберется до нее?!

— Виктория, — Сириус осторожно дотронулся до ее руки, призывая посмотреть на него, — этого не случится.

— Откуда вы… знаете?

— Мы связались с русскими аврорами, и они обещали понаблюдать за твоей семьей.

— Правда?.. — Она могла бы не спрашивать, инстинктивно чувствуя, что он говорит правду. — Спасибо.

…Встряхнувшись, Вика обнаружила, что уже в который раз перекладывает с места на место футляр с волшебной палочкой, ее личной волшебной палочкой. После того испытания в магазине Олливандера Вика больше не прикасалась к ней. Не потому что остерегалась ее, как можно бояться какой-то деревяшки, а потому, что, как девушке казалось, с привыканием к палочке придет четкое понимание невозможности возврата к прежней жизни.

— Все уже никогда не будет как раньше, — прошептала она, убеждая себя, но, конечно же, ей хотелось верить в обратное.

Руки сами сняли крышку с коробки и вынули палочку, ее полированная поверхность тускло блеснула в свете магической лампы. Вика машинально провела указательным пальцем по палочке, ощущая приятную гладкость дерева. Вроде бы обыкновенная и безобидная вещица, а сколько можно доставить ею человеку боли и даже убить. Конечно, все зависит от его владельца, а никак не от самой палочки.

Положив обратно палочку в коробку, Виктория принялась завершать начатое, то есть упаковывать сумку. «Я еду в школу, — звучало в ее голове, — мне это не снится, нет? Сколько еще раз я буду это повторять? Наверное, пока не привыкну. Как мне ко всему этому относиться? Как к приключению или к началу моей новой жизни? Да, я готова отказаться от всего, что осталось в России, лишь бы моя семья была в безопасности…»

Бросив рассеянный взгляд на сумку, Вика увидела, что пытается всунуть в ее недра книгу «Стандартных заклинаний. 6 часть», которую взяла на время изучить заклинания, дабы хоть что-нибудь знать. Она вытащила учебник и направилась к двери, намереваясь отдать «Заклинания» Джинни. Однако приблизившись к двери комнаты Гермионы и Джинни, девушка засомневалась. Было уже довольно поздно, в коридоре стоял сумрак, и девушки наверняка спят. А она тут одна бродит…

Не став беспокоить их, Вика решила отдать книгу утром, все равно им всем вместе ехать в Хогвартс. Взглянув в окно, в двух шагах от которого стояла, она посмотрела на небо. Оно было чернильно — синим и чистым, отсутствие туч предвещало если не солнечную погоду, то хотя бы недождливую.

Она подошла ближе, привлеченная мерцающей точкой на бархатном покрывале неба. Едва она это сделала, с лестницы послышались шаги.

— Виктория? — В коридор ступил Сириус, такой же бодрый, как она сама. — Ты чего здесь?

— Да вот… — Она качнула рукой с книгой. — Хотела отдать Джинни, да как-то поздно спохватилась. Придется завтра.

— Волнуешься? — спросил он, имея в виду завтрашний день.

— Чего тут волноваться, — пошутила Вика, — просто отдам книгу, не прибьет же она меня. — Она усмехнулась. — Ну, конечно, волнуюсь, ведь не каждый день идешь в Школу волшебства спустя шесть лет после окончания обычной среднеобразовательной.

— Да, не испытывает волнение лишь тот, кому абсолютно безразлично, что будет завтра, — согласился он. — А я возвращаюсь в Хогвартс спустя двадцать лет, чтобы учить детишек, даже и не мечтал об этом. Да уж, иногда в жизни происходит так, что задумываешься, а происходит ли это все с нами, — сказал он, вглядываясь в ночь за окном.

Вика тоже посмотрела в темноту улиц, абсолютно согласная с Сириусом. Вот могла ли она подумать тем октябрьским вечером, когда они познакомились, что спустя несколько лет она станет его ученицей. Да, ведь ей же придется называть его профессором…

С неба, над крышами домов, Вике снова мигнула яркая точка, звезда.

— Дежа вю… — пробормотала она, вспомнив, как почти точно также смотрела в небо в особняке Малфоев.

Сириус перевел на нее вопросительный взгляд.

— На этот раз просто ощущение.

Она коротко описала тот эпизод. Однако мужчина рядом с ней почему-то насторожился и попросил подробностей.

— Видите ту звезду?

— Которая над крышами домов напротив?

— Ну да, в общем, это не важно, но… Я ее увидела тогда, и вот она сейчас.

— Знаешь, что это за звезда?

— Может быть, Вега или та, в честь которой назвали вас… Сириус. — Вика слегка улыбнулась, быстро глянув на Сириуса Блэка и дивясь тому совпадению, что он стоит рядом по прошествии стольких дней после того, как она впервые вспомнила об англичанине при взгляде на звезду. Чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса в Стране чудес.

— Скажи, а ты обо мне не вспоминала тогда?

— Странно, что вы об этом спросили, — Вика даже не скрыла своего удивления. Он что, читает ее мысли? — Именно эта звезда и заставила меня вас вспомнить, а потом, когда я собиралась сбежать, уснула как убитая. Правда, мне сон приснился… Ой…

Вика умолкла. Теперь она к сновидениям относилась с опаской, даже если они были в прошлом. Как она и думала, Сириус заинтересовался ее словами, хоть и до этого с большим вниманием слушал ее.

— Ты помнишь, что тебе приснилось?

— Честно говоря, не очень, да ведь это было давно, какая теперь разница, — уклончиво сказала девушка, смутно припоминая, что сон как раз об этом человеке, что сейчас не сводил с нее глаз.

— Я же знаю, какая хорошая у тебя память, — настаивал он.

— Да, хорошая — зрительная память, а насчет остального… — Вика поднапрягла эту самую остальную память. — Не подумайте ничего такого, но, кажется, во сне были вы, а еще огромное помещение, наподобие амфитеатра и…

— Арка! — невольно сказал Сириус, он почувствовал волнение и подался вперед. Вика, увидев в его глазах азартный блеск, от неожиданности сделала шаг назад, упершись спиной в подоконник.

— Что — Арка? — растерялась она.

— В этом помещении была арка, такое древнее сооружение, назначение которого до сих пор неясно.

— То есть вы хотите сказать, что этот сон тоже вещий? — дошло до Вики.

— Да. Значит, его ты видела в ночь с первого августа на второе, — как-то уж слишком взбудораженно сказал Сириус и хищно сузил глаза. — Виктория, ты случайно не произносила мое имя или, может быть, мысленно позвала?

— Зачем мне звать, тем более мысленно? — недоумевала она, забеспокоившись, что ночной разговор набирает обороты, сворачивая в какую-то непонятную для нее сторону. — Знаете что, Сириус, может, мы продолжим беседу завтра, а то ночь на дворе… А я подумаю, может, вспомню. Кстати, зачем вам это?

— Хм, ладно, ты права, — согласился Сириус. — Есть у меня кое-какая гипотеза. Насчет чего, скажу потом.

— Тогда спокойной ночи. — Вика, несмотря на то, что в связи с его странными вопросами чувствовала любопытство, торопливо двинулась к своей комнате. В присутствии Сириуса у нее почему-то взволнованно стучало сердце. Ну, нет, конечно, не почему-то: он был обаятельный, интересный и загадочный до сих пор для нее человек. Он внушал безграничное доверие и мог без раздумий прийти на помощь, как показала практика. И, что самое главное, он был красивым мужчиной. Вот об этом главном аспекте Вике не хотелось думать, то есть хотелось, но она запрещала себе. Знала по себе, как опасно привязываться к человеку, опасно и больно…

— Спокойной ночи, — услышала она уже у самой двери.

Ночь прошла не так уж спокойно. Девушка ворочалась с боку на бок, копаясь в архивах своей памяти, вспоминая тот эпизод в спальне, где была пленницей. что-то притаилось на краю сознания, что-то призрачное, за которое она не могла ухватиться и вытащить на белый свет. Но известно же, что чем больше пытаешься вспомнить, тем менее доступна становиться нужная мысль.

В свежую голову, еще не забитую разными заботами, забытое приходит быстрее.

— Какая я стала бледная, — пожаловалась утром своему отражению в зеркале Вика, заплетая волосы в косу сзади. — Конечно, в этой стране загар долго не держится.

Еще раз критично глянув на себя, теперь в самом деле похожую на настоящую школьницу с заплетенными волосами, доходящими до лопаток, она осмотрела комнату. Не забыла ли она что-нибудь? Вроде нет, сумка собрана, она сама одета, кровать заправлена. Только Джинни учебник лежит — дожидается, когда Вика отдаст его владелице. Оставалось попрощаться с домом, в котором прожила три недели…

Внезапно Вику озарило, долгожданная мысль возникла в голове, заставив ее уставиться на какое-то мгновение в одну точку. Стараясь не растерять вновь обретенное воспоминание, Вика уцепилась за нужный кусок и устремилась в коридор. Заглядывая по пути в библиотеку и гостиную, она спустилась на кухню, но и там не увидела Сириуса, которому и хотела сообщить свое открытие. Подумав, что он, возможно, еще на верхних этажах, Вика подошла к столу, за который усаживался Гарри.

Гарри… После того, что она узнала о его жизни, нет, отношение к нему не изменилось. Понимала, хоть никого из родных никогда не теряла, что быть сиротой — это всегда непросто, и проявлять повышенное внимание в виде жалости и сочувствия не хотела. Да и лезть к человеку с эмоциями не умела. Вряд ли самому Гарри были нужны ее сожаления и какие-то слова по этому поводу, она бы точно этому не обрадовалась. А у него были на это друзья и крестный…

— Доброе утро, — произнесла Вика, присев напротив.

— Доброе утро, — ответил он, отрывая взгляд от чашки с чаем, стоящей перед ним. — Только вот сомневаюсь, доброе ли оно.

— Виктория, будешь что-нибудь? — поприветствовав ее, спросила Молли.

Как обычно, когда Вика испытывала волнение перед каким — либо значимым событием в ее жизни, она едва ли могла что-нибудь проглотить. Так и сейчас напрочь отсутствовал аппетит. Но так как завтрак был самым важным приемом пищи в сутках, девушка согласилась на чашку чая с тостом.

— А что-то случилось? — осторожно поинтересовалась она, гадая, отчего Гарри не слишком веселый.

— Да, похоже, возвращаться в Хогвартс не лучшая идея.

— Почему? — удивилась Вика, вскидывая на него свои серые глаза.

— Волдеморт постепенно распространяет свою власть по всей Британии. Министерство магии вот-вот не выдержит его натиска, как и школа…

— Что?! Но как?.. — теперь у нее и вовсе исчезло желание что-то есть.

— В Хогвартс вновь проник его любимый Пожиратель смерти, — мрачно сказал юноша, — дабы установить свои порядки.

— И что теперь? — ужаснулась Вика.

— Ждем пока от Сириуса сообщение, — сказала Молли, у которой тоже был почти похоронный вид.

Гарри еще больше нахмурился.

— А где он?

— Профессор Макгонагалл прислала Патронус, и Сириус отправился туда.

— Но ведь в Хогвартсе Пожиратель смерти, как ты говоришь…

— Наверняка не один, — добавил Гарри, больше всего сожалея, что крестный сейчас не рядом.

— Теперь, когда в Хогвартсе творятся такие дела, я даже не знаю, где может быть безопасно, — уныло подперла голову рукой Молли.

В кухню с перепалкой спустились Рон, Гермиона и Джинни.

— По какому поводу такие постные лица? — вопросил Рон, притягивая к себе тарелку с тостами.

Гарри кратко обрисовал им проблему.

— Ох, ничего себе!.. — пораженно воскликнула Гермиона и повторила Викин вопрос: — И что теперь?

— Предупредить всех школьников, чтобы не ехали в школу, — предложила Джинни. — Вы представляете, что такое Хогвартс с Пожирателями?

— Заведение строгого режима, — отметил Рон. — Почти тюрьма. Хотя и раньше такое было: на уроках Снейпа.

Снейпа? Вике показалось знакомым это имя, но опять погружаться в воспоминания не стала, авось само придет на ум.

«Я свихнусь, бесконечно находясь в четырех стенах! — со вселенской тоской подумала она, несмотря на то, что слыла домоседкой и могла запросто все выходные провести в квартире за рисованием или чтением. — Я тогда сбегу…»

Из холла послышался визгливый вопль. Это подала свой сногсшибательный голосок миссис Блэк, возвестившая о том, что раз ее разбудили, она не прочь потренироваться в ругательном монологе. Оказалось, пришли Ремус и Тонкс. Вика как раз успела увидеть, как из ниоткуда посреди холла появились почти одновременно Люпин и Нимфадора, срывая с себя что-то призрачно — серебристое. Со взмахом палочки Ремуса портрет, издав последнее «Прочь из моего дома, грязнокровки!!», наконец замолк, скрытый шторами.

— Привет! Ну что, молодежь, все собрались? — несколько нервно спросила Тонкс.

— Вы еще не знаете? — в свою очередь спросил Гарри. — Про Пожирателей смерти в Хогвартсе?

— Очень даже знаем, — невесело кивнул Ремус. — Однако Сириус прислал нам сообщение о том, что проблема решена и что мы должны сопроводить вас на Кингс — Кросс.

— Как это — проблема решена? — изумился Рон. — Они там что, Снейпа — того?..

— Если Сириус прислал такое сообщение, значит, ситуация обстоит именно так. Я доверяю ему.

— Естественно, мы тоже доверяем, — сказала Гермиона, слегка растерянно глядя на Ремуса. — Но как-то странно…

Конечно, Виктории было немного страшновато отправляться туда, где еще десять минут назад, по словам Гарри, обретались Пожиратели, но Ремус прав. Сириусу она доверяла.

— Так, Хогвартс — Экспресс отходит в одиннадцать, — сказал Ремус и посмотрел на часы. — Сейчас без пяти десять. Десять — пятнадцать минут на сборы и встречаемся здесь же. Молли, найдется для нас пара чашек чая?

Когда он направился за рыжеволосой женщиной на кухню, а юные англичане к лестнице за вещами, Тонкс спросила последовавшую за ними Вику:

— А ты, Вики, не передумала ехать?

— Нет, не передумала, Тонкс, — притормозив, ответила она. — Я не собираюсь вечно прятаться. Когда — нибудь каждому человеку приходиться рискнуть.

— Правильно, — задумчиво качнула темноволосой растрепанной головой Тонкс. — Но рисковать в разумных пределах.

Захватив в комнате сумку и учебник, Вика спустилась обратно. Прошло всего три минуты, поэтому в холле была она одна. Впрочем, через полминуты вниз прошмыгнул Крукшенкс, торопясь улепетнуть от своей хозяйки, Гермионы, спустившейся следом. Поставив на пол чемодан и корзинку для переноски животных, она стала подзывать к себе кота.

— Тихо, Крукшенкс, успокойся, приговаривала Гермиона, посадив наконец своего питомца в корзинку и закрепляя ремни. — Это ненадолго.

— Твой кот просто несносное животное, — ворчал Рон, появившись с Гарри на лестнице, и глядя на торчащие из корзины усы.

— Не начинай, Рон… Ты просто не понимаешь психологию животных.

— Ладно вам, хватит препираться, — сказал Гарри, таща вниз свой чемодан и клетку с Хедвиг.

Рядом подпирала стену Вика, пока не пришли Ремус, Молли и Тонкс. Она наконец отдала книгу Джинни, последней спустившейся в холл. Ремус дал знак, чтобы все переносные вещи были собраны в одну кучу.

— Все вещи я телепортирую отдельно на вокзал, там сейчас дежурят наши из Ордена, — проинструктировал Ремус. — Туда же мы переместимся с помощью портключа.

Он направил палочку на сумки и чемоданы. Еще миг, и их как не бывало. А Тонкс достала из кармана мантии свернутую в рулон старую газету. Вика привычно удивилась непонятному факту: не для чтения же она ее достала? Но потом Вика сообразила: Ремус ведь говорил про портключ. Гарри, Рон крепко прижали к себе клетки, а Гермиона — корзину. Тонкс произнесла «Портус», и газета окуталась голубым светом. Все протянули руки к порталу и…

Викторию снова подвела потеря координации. Она отлепилась от газетного листа и покачнулась. Но девушке не дал упасть Ремус, стоявший рядом, в плечо которого она едва не ткнулась носом.

— Ой, прости… — Вика неловко улыбнулась, отшагнув назад.

— Ничего, — мужчина ответил на улыбку.

В клетке возмущенно захлопала крыльями Хедвиг, которой явно не понравилось перемещение. Крукшенкс выражал свою солидарность шипением, раскачивая корзину в руках Гермионы. Использованный портал Тонкс вновь убрала в карман.

Вика осмотрелась. Они очутились в каком-то полутемном закутке. Неподалеку находились их вещи. Перед сумками стояли несколько человек в темных мантиях, закрывая прибывших от посторонних глаз.

— Привет, — от них отделилась симпатичная шатенка. — Ты Виктория?

Она посмотрела на пристраивающую на плече свою сумку Вику. Та, удивившись, кивнула.

— Спасибо, что не оставила моего брата.

Вика удивилась еще больше. Ее брата? Она что, опять кого-то спасла? Прям супергероиня какая-то…

— Простите, а вы кто?

— Вика, это Оливия Адамс, — сказала Тонкс. — Парень с собакой, которого ты встретила неподалеку от Дерби, брат Оливии, Мэтт.

Ах, вот оно что…

— Да Вообще-то не за что, — пожала плечами Вика. — Я действовала чисто машинально.

— И все равно… Если б Пожиратели увидели Мэттью, то я не знаю…

Все разбились на пары, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вика так и оказалась с Оливией. Они вышли из закутка прямо на платформу железнодорожного вокзала.

— Нам не сюда, — сказала Оливия, когда Вика повернула голову в сторону поезда, готовящегося тронуться в путь.

Та проследила за направлением взгляда шатенки и уперлась глазами в разделительное ограждение между платформами девять и десять. Им нужно пройти сквозь стену? И действительно: прошедшие мимо Джинни и Тонкс направились прямиком на кирпичный барьер, словно не замечая его. Вика невольно вздрогнула, когда они исчезли, как бы растворившись в стене.

— Это вход на платформу девять и три четверти.

А Виктория уже смекнула: волшебники, как обычно, отделили свою часть платформы от маггловского вокзала. Интересно, магглы ни разу не обнаружили исчезновения людей у стены? Ведь это происходит почти на их глазах. Она исподтишка огляделась. Нет, кажется, никому нет дела до их компании.

Оливия легонько потянула ее за рукав куртки.

— Пойдем.

И Вика отправилась за ней в следующий этап своей жизни.

Глава 26. Распределение

Виктория ускорила шаг, стараясь не думать, что произойдет, когда барьер окажется прямо перед ней. Но все же сомнения проникли в ее голову. Она чуть было не затормозила, увидев, как стена надвигается на нее, точнее, Вика едва ли не бежит на стену, однако в последний момент зажмурилась. Удара не последовало, лишь упругая волна скользнула по ее телу. Оливия даже не поинтересовалась, как она, вероятно, считая ее перемещению сквозь преграду само собой разумеющимся. Девушка открыла глаза, заслышав многоголосый гул, и тут же увидела толпу людей, снующих по перрону перед блестящим алым поездом. Школьники и их родители общались перед разлукой.

— Ух, какой паровозище… — В голове мелькнула мысль: зачем волшебники используют его, если запросто могут трансгрессировать куда угодно?

Они с Оливией присоединились к остальным, собравшимся около колонны напротив двери поезда где-то в середине состава.

— Пойдемте, займем места в отдельном купе, — сказал Гарри. — Нам лучше держаться всем вместе.

— Да, еще есть время, успеем попрощаться, — присоединилась Гермиона, однако никуда не двинулась. — Привет, Невилл!

Она махнула рукой кому — то позади колонны. Вика оглянулась. К ним шли двое: пожилая, строгая на вид женщина в высокой шляпе и с сумкой через локоть и невысокий круглолицый юноша, держащий в руках, странное для домашнего любимца, животное — жабу. Но Вика не стала ломать голову из-за чудных пристрастиях волшебников.

— Привет, Гермиона, Гарри, Рон… — Он перечислил всех, кого знал. Лишь удивленно покосился на незнакомую ему рыжую девушку, скромно стоящую в стороне.

— Здравствуйте, миссис Лонгботтом, — поздоровалась Молли, мимоходом приглаживая складку на светло — желтой кофточке Джинни. Та недовольно увернулась от матери.

Вика, решив, что от ее ухода ничего не убудет, взобралась в поезд. Попрощается после того, как отыщет свободные места. Двинулась по коридору, заглядывая в двери купе. Свободных не осталось, по крайней мере, в правой части поезда. В левой ей повезло, она нашла пустое купе почти в самом хвосте. Однако когда вошла, вслед за ней буквально вбежала щекастая девушка со стрижкой каре.

— Эй, Уизли, убирайся отсюда!

Вика с недоумением обернулась, когда ей в спину прозвучало это недовольное восклицание.

— Это ты мне? — Эта девушка что, приняла ее за Джинни? Но разве она не заметила, что цвет волос у Вики совсем другой?

Брюнетка быстро справилась с легкой оторопью, увидев совершенно незнакомую сероглазую рыжую девушку.

— А мне все равно, кто ты такая. Уходи из этого купе.

— Как невежливо.

— Говори понятно. Ты что, не британка? — явно уловив Викин акцент, раздраженно сказала брюнетка.

Вика, не обращая внимания на нее, сняла с плеча сумку и положила ее на одно из сидений. Она ничего не нарушала. Купе было свободно, поэтому не ощущала никакой вины, не подчиняясь приказным словам девицы.

— Ну, долго я буду ждать?

— Жди сколько тебе влезет, я отсюда не уйду, — спокойно сказала Вика, присаживаясь на край сидения, демонстрируя стремление остаться здесь во что бы то ни стало. — Это купе было незанято, когда я пришла.

— Ах, так! — возмутилась брюнетка, вероятно, просто из принципа не желая сдаваться. — Да будет тебе известно, я староста. — Она вытащила из кармана какой-то круглый изумрудно — серебряный предмет и сунула Вике прямо в лицо.

Та отвернулась, гадая, когда же отвяжется от нее эта хамка. Было немного грустно, что первое сентября начинается с конфликта с ученицей Хогвартса, в котором Вике предстояло жить и учиться не один день. Староста, ну надо же… Это напомнило ей собственные школьные будни.

— Ты что, из Хаффлпаффа, раз такая идиотка?

— Ты со всеми так любезна? — холодно поинтересовалась Виктория, в большинстве случаев спокойная и сдержанная, но сейчас в ней поднималось возмущение от нахального поведения оппонентки.

«Вика, ей же лет семнадцать, нужно уступать младшим» — напомнила она себе. Но уступать этой стервочке не хотелось. Наоборот, ею овладело упрямство.

— Пэнси, ты куда пропала? — послышался юношеский голос из коридора.

— Драко, ты вовремя, — оживилась Пэнси, свысока глядя на сидящую Викторию, как бы говоря: «посмотрим, что сейчас будет.»

В дверях показался довольно высокий парень с как будто бы обесцвеченными волосами, такие они были светлые. Он прислонился к сдвинутой двери, смерив раздраженным взглядом фигуру Пэнси, еще не видя Вики.

— И что ты здесь застряла? — осведомился он.

— Драко, эта девка не хочет уходить, — она отошла в сторону, открывая панораму на Вику. — Я заняла это купе…

— Ты опоздала, Пэнси, все наши уже сидят в другом купе, — перебил Драко, без всякого интереса рассматривая Викторию. — Так что, идем отсюда.

— Но… — У брюнетки был такой вид, словно ее только что опозорили перед всем поездом.

Она злобно посмотрела на Вику и вышла за блондином из купе. Той вдруг захотелось показать в отместку язык. Неужели на нее так действует общение с подростками?

Внезапно пол поезда дрогнул, собираясь начать движение. Послышались звуки захлопывающихся дверей, отдаленные голоса людей с перрона. Вика вскочила, с опозданием вспомнив, что не попрощалась с Молли, Тонкс и Ремусом, и выбежала в коридор. Он был наполнен школьниками, которые постепенно разбредались по вагонам. Она подошла к окну, высматривая знакомые лица, но они находились далеко, поэтому прощания не получилось.

Поезд тронулся. Вика перевела свое внимание на группу человек, двигающихся в ее сторону. Это были Гарри, Рон, Гермиона и Джинни.

— А мы думали, где ты, — сказала последняя, подходя.

— Вы извините, что ушла, не предупредив. Хотела попрощаться, но меня здесь задержали.

— О, свободное купе! — обрадовался Рон, заглядывая в дверь напротив. — А то мы идем, а везде занято. Вики, это ты заняла? — увидев ее сумку, спросил он.

— Ну да.

— Здорово. Пойдемте?

Все прошли в купе. Вика уселась возле окна, притянув к себе сумку, чтобы дать место Гарри. Свой сундук — чемодан он затащил на багажную полку, клетку с Хедвиг поставил рядом с собой.

— А сколько нам ехать? — спросила Вика, оторвавшись от мелькавшего за окном пока еще городского пейзажа.

— Ну… Пожалуй, до вечера. Хогвартс находится на другом конце страны, — ответила Гермиона. — Тебя что-то беспокоит?

— Да нет. Просто подумала, школьники остаются без присмотра столько времени. А если что-нибудь случится?

— Вообще-то… есть старосты, да и едем мы без остановок, от Лондона до Хогсмида. В поезде на протяжении всего пути вроде ничего не случалось.

— Не скажи, — покачала головой Джинни. — Помните дементоров, из-за которых поезд остановился?

Вика заметила, как Гарри невольно повел плечами, словно отгоняя воспоминания.

— Хорошо, что вместе с нами ехал Ремус, тогда еще профессор Люпин, — сказал Рон. — Он прогнал дементора, проникшего в наше купе…

Все замолчали, заново переживая тот давний эпизод. Но за окном светило тусклое солнце, затмевая тот дождливый вечер.

— Ну вот, поэтому я и спрашиваю, есть ли кроме школьников и машиниста взрослые волшебники? — глядя на помрачневшие лица подростков, сказала Вика. Ей совсем не хотелось знать, что из себя представляют эти дементоры. — Понимаете, что я имею в виду ситуацию в вашей стране? Пожиратели смерти и все такое…

— Конечно, понимаем. Сейчас в поезде едут Оливия Адамс, Эндрю Барклейн, Доркас Мидоуз, — члены Ордена Феникса, которые встретили нас на вокзале.

— Это успокаивает. А то, как вы знаете, я смогу только палочкой помахать.

— Но мы тоже можем постоять за себя и других, — сказал Рон.

— Не сомневаюсь, — серьезно кивнула Вика, поглядев на решительно настроенного парня.

— Нет, серьезно, мы уже сражались с Пожирателями, а Гарри целых четыре раза лицом к лицу встречался Сама — Знаешь — с — Кем. Даже пять раз.

— Гарри, ты с ним сражался? — тихо переспросила она, внимательно посмотрев в зеленые глаза Гарри. — И все пять раз смог уйти от него?

— Ну, Вообще-то, лишь две встречи с Волдемортом можно считать масштабными, — ответил он, его рука машинально потянулась ко лбу. Вика проводила ее взглядом, остановившись на красноватом молниевидном шраме, показавшемся между растрепанными темными волосами. — И в обоих случаях мне везло.

— А почему некоторые люди избегают называть его по имени? Да, этот сектант — жуткий маньяк и убийца, но даже у магглов, имевших страшных диктаторов и тиранов, все называлось своими именами.

— Да, знаешь, я тоже этого совсем не понимаю, — пожал плечами Гарри и метнул в Рона вопросительный взгляд. — Волдеморт, он и в Африке Волдеморт, как его ни назови, ничего не изменится.

— Знаю — знаю, — поморщился тот, — «страх перед именем лишь усиливает страх перед тем, кто его носит», — процитировал он. — Просто я с детства слышал «Сам — Знаешь-Кто, Тот — Кого-Нельзя — Называть»… Вот и привык, наверное.

— Так отвыкни, — посоветовал Гарри.

— Вики, а кто такой сектант? — поинтересовалась Джинни, подкармливая просунутой сквозь прутья клетки совиной вафлей, Свина.

— Сектанты — узкий круг лиц, члены организации, секты, которые преследуют некую высшую для них цель, — как могла, пояснила она.

— Как раз про Волдеморта и его последователей, — согласился Гарри. — Они помешаны идеей избавить мир от магглов и заодно от нечистокровных волшебников, сделать, по их мнению, его чище и лучше.

Виктория что такое подозревала, но голая правда в словах парня как будто обожгла ее.

— Сумасшествие какое… — пробормотала она. Ей уже до чертиков не хотелось продолжать этот разговор. Она уставилась в окно, где проносились мимо поля созревшей пшеницы и редкие сельские домики.

— Рон, ты не забыл наши обязанности? — обратилась Гермиона к приятелю спустя какое-то время. — Пойдем, сейчас будет собрание старост в третьем вагоне, мне Ханна сказала.

Рыжий парень в молчании воздел трагически руки к потолку купе в стиле «за что мне это?» и поплелся за Гермионой в коридор. Вика проводила палочку взглядом. Когда они вышли, спросила:

— Гермиона и Рон тоже старосты?

— Старосты, — подтвердила Джинни. — Ну, Гермиона, понятно, она все-таки отличница. А назначение Рона меня до сих пор удивляет, если честно.

— Ты сказала «тоже», — произнес Гарри, — ты что, уже с кем-то из старост познакомилась?

— Ну, если можно так сказать, — пожала плечами Вика. — Это купе пыталась занять одна крайне наглая староста по имени Пэнси, но я его отстояла. То есть отсидела, — хмыкнула она.

— Паркинсон, — кивнул Гарри. — Та еще мегера. Она что-нибудь пыталась тебе сделать? Конечно, она не имеет права, но с нее станется.

— Что мне эта пигалица могла сделать? — фыркнула Вика. — Сунула мне в лицо значок какой-то и позвала своего дружка.

Джинни и Гарри настороженно переглянулись.

— Как он выглядел? — спросил парень.

— Блондин с таким презрительным выражения лица, зовут Драко. Хм, странное имя… Дракон, что ли?

— Малфой! — чуть не прорычал сквозь зубы Гарри. Его зеленые глаза полыхнули… ненавистью. — Что он забыл здесь?

— Малфой? — ахнула Вика. — Это случайно не?..

— Да, он сын Нарциссы Малфой, — жестко сказал он. — Как он посмел после всего заявиться сюда?

— Вики, эта слизеринская змея тебе не угрожала? — обеспокоенно спросила Джинни, рассеянно гладя выпущенного на время поездки Крукшенкса.

— Нет… Он даже мне ничего не говорил, посмотрел так равнодушно, словно меня и не было, и ушел с Пэнси.

— Совсем ничего? — На Гарри это произвело впечатление. — Совершенно на Малфоя не похоже. Обычно он оскорбит человека прилюдно и хватается за палочку, если ответить ему тем же.

— Гад редкий, — добавила Джинни. — Прямоходячий.

— Ясно. Интересно, он в курсе обо мне? Я имею в виду ему Нарцисса про меня говорила?

— Наверняка, разве мать скроет от сына что-нибудь, они все там друг друга стоят…

— Ну и что же мне тогда делать? — вздохнула Виктория. — Если этот Драко узнает, что я — это я, он помчится докладывать, куда следует и…

— Ну… Может, и не узнает, — неуверенно сказала Джинни, поглядывая на Гарри.

Несколько минут прошли в задумчивом молчании. Вика размышляла над тем, что, когда, вероятно, ее представят будущим сокурсникам, по реакции Малфоя можно будет увидеть о степени его осведомленности. Тогда, в кабинете директора, профессор Макгонагалл сказала, что вечером в день приезда в школу ее представят и распределят на седьмой курс. На последний, седьмой, курс Вику определили, по словам директора, потому что на фоне младшекурсников она будет выглядеть как-то необычно. Ну а чтобы не вызывать особых подозрений своей полной никчемностью в практической магии, девушка должна будет на последующих уроках просто записывать лекции, отговариваясь продолжительным отрывом от волшебного мира. что-то типа: «Впала пять лет назад в летаргический сон, проснулась только месяц назад».

— Гм… Скажите, а что такое Хаффлпафф? — нахмурилась внезапно Вика, припомнив язвительный комментарий Пэнси Паркинсон. Ей не хотелось бы думать, что это что-то наподобие Бедлама, то есть дурдома.

— Ой, как же это мы упустили из виду! — всполошилась Джинни. — Ты же не знаешь о распределении.

— О распределении — куда?

— По факультетам. В Хогвартсе их четыре: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин.

— Слизеринская змея, — пробормотала Виктория.

— Да, символ Слизерина — змея, — сказал Гарри. — Малфой яркий его представитель.

— А этот Хаффлпафф, кто в нем учится? Нормальные ребята?

— Почему ты спрашиваешь?

— Эта Паркинсон обозвала меня идиоткой и заявила, что я якобы оттуда.

— Сама она идиотка, — презрительно фыркнула Джинни. — Просто такой есть стереотип, что хаффлпаффцы недалекие люди. На самом деле ребята, что туда попадают, отличаются терпеливостью и честностью.

— Подождите, вы хотите сказать, что на эти факультеты учеников распределяют по каким-то определенным чертам характера, так, что ли?

— Все правильно, — кивнул Гарри. — Гриффиндор отличается благородством и смелостью. Рейвенкло — умом и находчивостью. Ну а Слизерин — это, можно сказать, целое гнездо змей, там больше всего ценятся хитрость и амбиции.

— Драко Малфой и Пэнси Паркинсон из Слизерина? — уточнила Вика. — А вы на каком факультете учитесь?

— Мы все гриффиндорцы, — улыбаясь, сказали Гарри и Джинни.

— Кто все? Вы, Гермиона и Рон?

— Ага, еще раньше в Гриффиндоре учились Сириус, Ремус и мои родители.

Вика отметила, что Гарри впервые в ее присутствии упомянул родителей, спокойно, с гордостью.

— все-таки для меня это странно, — пожала плечами она. — Отбирать не по способностям, а по особенностям характера. — А про себя подумала, какие у нее самом преобладающие личностные черты? Можно ли сказать, что она смелая или амбициозная? Нет, вот с последним даже спорить не приходится. Вика, конечно, умеет стремиться к цели, но вряд ли это можно назвать амбициозностью. Так что очень мало шансов загреметь в Слизерин к злой Паркинсон и подлому Малфою. Скорее ей место как раз в Хаффлпаффе.

Хогвартс — Экспресс несся через страну мимо лесов, полей и разных населенных пунктов. Солнце степенно катилось по небосводу к западу. Вернулись Гермиона и Рон с собрания. Чтобы убить время, парни затеяли шахматный турнир. Гермиона болела за Рона, Джинни — за Гарри. Виктория с интересом следила за поединком волшебных шахматных фигур, которые, двигаясь по клеткам, скидывали с доски своих противников. где-то в середине дня по коридору прошла колдунья с тележкой, продающая сласти. Гарри купил пригорошню шоколадных лягушек и упаковку кексов. Вика, развернув обертку, автоматически накрыла ладонью лягушку, чуть было не упрыгавшую к Джинни. Хоть это ее и ошеломило, девушка рассмеялась, на время позабыв о трудном периоде ее жизни, словно сейчас существовало только это купе, наполнившееся весельем и беззаботным смехом пятерых человек.

Шли минуты, часы. За окном темнело: на небо наползали тучи с северо — востока. В поезде зажегся свет, разогнав сгустившиеся сумерки. Вика, откинувшись на спинку сидения, сквозь ресницы наблюдала за Крукшенксом, который охотился за бумажной птичкой, зачарованной Гермионой.

— Скоро приедем, — услышала она на краю полудремы. — Еще минут двадцать, и Хогсмид.

…В круглой комнате, полной книг и портретов, было светло и многолюдно. Человек десять смотрели на одного, стоящего около портрета белобородого волшебника. Его голубые глаза, глядевшие из-под очков — половинок, излучали проницательность.

— Итак, мы достигли консенсуса? — произнес белобородый волшебник в картине. — Северус остается в Хогвартсе? Отлично, — сказал он, так как ответом ему было единодушное молчание.

— Вы знаете мое мнение, Дамблдор, и понимаете, что несмотря на все вашу защиту его, — не удержался от замечания высокий брюнет, кинув на стоящего с непроницаемым лицом мужчину, тоже темноволосого, неприязненный взгляд, — я буду очень тщательно следить за ним.

Темные глаза того мужчины сузились, но сам он от ядовитого комментария воздержался. Молчанием согласия поддержали остальные и первого брюнета, выражая солидарность с его словами.

— Ну что ж, сейчас прибудут ученики, — сказала пожилая женщина со строгим лицом, подводя черту под собранием, длившимся уже продолжительное время. Крылья ее носа нервно трепетали, будто она была чем-то возмущена. — Нужно их встретить как подобает. Кто будет встречать первокурсников? Быть может, вы, Кэтрин?..

Большинство собравшихся стало расходиться. Высокий брюнет задержался на мгновение на пороге, в последний раз обжигая мужчину по имени Северус враждебным взглядом, и решительно вышел из кабинета…

… — Вики, мы уже приехали, — заставил очнуться от хрупких объятий дремоты Викторию голос Джинни. — Через минуту останавливаемся. А тебе еще мантию нужно надеть…

— Я знаю, кто такой Северус Снейп! — сорвалось с ее губ прежде, чем успела понять, что говорит. Перед ее глазами все еще стояла сцена в директорском кабинете, и у Вики было отчетливое ощущение, что она побывала там в действительности. Но это был сон, сон о будущем, Вика была в этом как никогда уверена.

Она подняла глаза: на нее в немом недоумении уставились Гарри, Рон, Гермиона и Джинни. Первый так вообще застыл, потянувшись к багажной полке за сундуком.

— Снейп? — с беспокойством переспросил Гарри. — Ты что-то сейчас видела? Сон?

В этот момент поезд начал сбавлять ход. Последовал резкий толчок. Сундук Гарри от этого движения сдвинулся на край полки.

— Осторожно! — воскликнула Виктория, подскочив к Гарри, чтобы предотвратить падение тяжелого сундука прямо на него.

Они вдвоем спустили его вниз. В коридоре послышались многочисленные шаги, и Джинни, Гермионе и Рону волей — неволей пришлось переключить свое внимание на собственный багаж и переместиться из купе, чтобы не отстать от соучеников. Гарри продолжал испытующе смотреть на Вику, выхватившую из сумки мантию и накинувшую ее на себя.

— Гарри, давай попозже расскажу.

Он кивнул, и они побежали догонять друзей. Их встретил прохладный вечер. Вика сошла на перрон, вдохнув свежий воздух, и огляделась. Из Хогвартс — Экспресса выходили школьники, облаченные в мантии, на небольшую платформу. Справа, метрах в пятистах, светились окошки каких-то зданий в один и два этажа, вероятно, это и был Хогсмид, деревня, о которой упоминала Гермиона. Мелькнули почти незаметные в ночи их провожатые — орденовцы, приглядывающие за спокойствием.

— Первокурсники, сюда! — заставив маленького кудрявого мальчика вздрогнуть, раздался зычный призыв.

Над толпой школьников Виктория углядела возвышающуюся массивную фигуру Хагрида.

— Привет, Хагрид! — протолкнувшись к нему, поздоровались ее спутники.

— А, здорово всем! — сказал великан, возле него столпились взволнованные одиннадцатилетки. — Потом поболтаем. Первокурсники, за мной!

Вика смотрела вслед процессии, уходящей куда-то в сторону от главной дороги, освещенной фонарями. Ей показалось, или Хагрид ей подмигнул?

— По идее, как новичок, ты должна бы отправиться вместе с Хагридом, — сказала Гермиона. — Ну, так что, ты расскажешь, что имела в виду про Снейпа?

— Расскажу, — вздохнула Виктория, сожалея, что не сдержала тех порывистых слов. Ведь, по ее мнению, сны были чем-то очень личным и делиться ими можно только с близкими тебе людьми. Но раз уж сказала «а», должна сказать и «б».

Они впятером подошли к веренице странных повозок, похожих на безлошадные кареты, в которые забирались школьники.

— Гарри! Садитесь с нами! — позвал их тот самый парень по имени Невилл, которого Вика видела на вокзале.

В карете сидела девушка с длинными светлыми волосами и отстраненным выражением лица.

— Здравствуй, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, — тихо сказала она, словно сквозь полусон, и с легким интересом посмотрела на Вику, устроившуюся напротив.

— Луна, Невилл — это Виктория Новак, — представил ее Гарри, Вика приветливо улыбнулась им. — Виктория — это Луна Лавгуд и Невилл Лонгботтом.

Виктория Новак — Вика решила так назваться после того, как увидела Нарциссу Малфой в Косом переулке, поделилась с остальными и они поддержали ее предложение сменить если не все имя, то хотя бы фамилию. Теперь это оказалось кстати, после встречи — то с Малфоем — младшим.

— Вики, рассказывай про Снейпа, — попросил Рон нетерпеливо, когда самоходная карета двинулась по дороге.

Виктория бросила на Невилла и Луну осторожный взгляд. Можно ли при них говорить?

— Луна и Невилл — наши друзья, им можно доверить что угодно, — сказала Гермиона на ее безмолвный вопрос.

Те благодарно улыбнулись.

— Ладно. Я сказала, что знаю, кто такой Северус Снейп, — сказала девушка. — То есть не совсем так: я вспомнила, кто он такой.

— Он был в поместье Малфоев? — понимающе сказал Гарри. — Там ты его видела?

— Там, — подтвердила она, мимолетно глянув в окно, кареты повернули к темнеющей вдали громаде замка, окна которого светились подобно крошечным светлячкам.

На миг Виктория потеряла нить разговора, наполняясь восторгом.

— А что ты видела? Тебе же приснилось что-то? Снейп? — посыпавшиеся вопросы заставили ее сосредоточиться.

Луна и Невилл навострили уши.

— Только не говорите, что профессор Снейп вновь будет преподавать Защиту! — обеспокоенно сказал Невилл, передернув плечами.

— Нет, что ты! — успокоила Джинни. — Кто ж ему теперь позволит.

А Гермиона и Гарри переглянулись.

— Ну, так что там со Снейпом? — повторил Рон. — А то мы уже подъезжаем.

— Так он профессор? — удивилась Виктория. — Ведь он же… А, ну да… Я видела не только Снейпа, но и остальных преподавателей. Они находились в кабинете директора.

— В Хогвартсе?! — хором возопили все, кроме Луны, но и она в удивлении распахнула светлые глаза.

— Да, они решали, может ли остаться Снейп в Хогвартсе…

— И что? — в волнении подались к Вике все.

— Мне кажется, вы все сами скоро узнаете. Тем более, что мы приехали. И знаете что, лучше не распространяться о том, что я вам рассказала. Не хочу, чтобы у меня проблем прибавилось, да и у вас. Договорились?

Подростки уверили ее в этом, однако не совсем удовлетворенные ее недосказанностью. Но настаивать не стали, потому что карета в самом деле остановилась у главного входа замка. Живая река из детей устремилась к огромным распахнутым настежь двойным дверям, подхватив их компанию своим течением. В просторном вестибюле уже образовалось целое море, заволновавшееся перед еще одними дверями, пока закрытыми.

— А что там? — шепотом спросила Виктория у Гарри, когда они складывали в углу свои вещи.

— Большой зал, — ответил он, поправив очки. — Там у нас проводятся всякие мероприятия и там же столовая. А сейчас будет распределение и праздничный ужин.

И почему первое сентября считают праздником, дарят цветы и поздравляют друг друга? Во всяком случае, она никогда не испытывала желание в этот день веселиться.

И вот, двери в Большой зал стали медленно открываться, Вика увидела между ними пожилого мужчину с редкими седоватыми волосами, облаченного в какую-то антикварную одежду. Она не стала спрашивать, что это за экспонат, потом узнает. Школьники хлынули в большое помещение, издали выглядевшее уютно. Вика хотела было тоже устремиться за Гарри и компанией, но ее вдруг кто-то окликнул.

— Мисс Новак!

Она обернулась. Возле мраморной лестницы, возвышаясь, как скала, над столпившимися новичками стояла профессор Макгонагалл в зеленой мантии и черной остроконечной шляпе. Директор кивнула, когда она посмотрела в ее сторону. Виктория выбралась из людского потока и подошла к ним. У нее возникла мысль, что директор специально поджидала ее.

— Мисс Новак, это профессор Льюис, — чуть правее стояла еще одна женщина — шатенка, лет тридцати, в элегантной темно — бордовой мантии с изящным серебристым узором по воротнику. Виктория и профессор Льюис отвесили друг другу по приветственному кивку. — Она проведет церемонию распределения, которое начнется через несколько минут.

И, пожелав удачи, профессор Макгонагалл свернула в какой-то боковой коридор. Первокурсники, которые, казалось, даже боялись лишний раз вздохнуть, с волнением следили, как вестибюль пустеет. Спустя секунд десять после того, как последний человек скрылся за дверями, профессор Льюис улыбнулась и чуть снисходительно сказала, бросив мимолетный взгляд на девушку:

— Ребята, ничего не бойтесь. Постройтесь по два человека и следуйте за мной. Мисс Новак, вы тоже не отставайте.

Малыши, словно послушные утята за мамой — уткой, заторопились вслед за профессором Льюис. Вика, вздохнув, направилась за ними, ощущая себя школьницей — переростком, которая по недоразумению попала к первоклассникам. Наверное, по стороны она выглядела также нелепо, как гламурная девица среди затянутых в кожу байкеров. Но деваться было некуда. Переступив через порог Большого зала, она узрела просторное помещение, освещенное множеством горящих свечей, плавающими высоко в воздухе, и факелами на стенах. Здесь стояли пять длинных столов: четыре, за которыми сидели в предвкушении праздничного ужина школьники, и один — перпендикулярно им, находящийся на некотором возвышении. Там сидели преподаватели, среди которых был и Сириус, но какой-то мрачный. Виктория едва не помахала ему, давая знать, что она здесь. Но он сам улыбнулся ей, поймав взгляд девушки.

Профессор Льюис миновала факультетские столы, проведя новичков по проходу между двумя центральными, и остановилась перед преподавательским. Там, на некотором расстоянии от возвышения, стояла кривоногая табуретка, а на ней лежала старая, заплатанная островерхая шляпа. Если Вика и удивилась столь необычным предметам, то не подала виду, как она уже убедилась, волшебники имели свои причуды. Может быть, распределяемые должны будут что-нибудь исполнить на табуретке, напялив для образа головной убор?

Со своего места поднялась профессор Макгонагалл, сидевшая в центре стола, и поднятой рукой прекратила наполнявший Большой зал гул голосов.

— Прежде чем начать распределение, я хотела бы сказать вот что… Во-первых, я очень рада вас всех снова здесь видеть. Во-вторых… — директор сделала паузу и, как показалось Вике, вздохнула, — с нами нет профессора Дамблдора, величайшего волшебника и добрейшего человека, но я уверена, что он не хотел бы, чтобы вы все грустили, и он всегда будет с нами здесь, в наших сердцах. — Зал затопило секундное молчание, а девушка припомнила, что Дамблдора звали в ее сне белобородого волшебника в портрете. — И, в-третьих, позвольте представить наших новых преподавателей… Профессор Льюис, преподаватель Трансфигурации и по совместительству — декан Гриффиндора.

Стоящая в двух шагах профессор Льюис поклонилась. Со всех столов раздались вежливые аплодисменты, а гриффиндорцы были, казалось, несколько ошеломлены. Виктория заметила, как Гарри что-то говорит удивленной Гермионе. Устремленные на женщину взгляды переместились на рыжую девушку, выделявшуюся среди малолеток.

— Профессор Блэк, преподаватель Защиты от темных сил. Прошу любить и жаловать.

На этот раз последовала непродолжительная оглушительная тишина, которая почти сразу разорвалась энергичными рукоплесканиями со стороны того же гриффиндорского стола. Естественно, хлопать начали Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. Постепенно к ним присоединились остальные гриффиндорцы, а потом и — Рейнвенкло с Хаффлпаффом. Стол Слизерина оставался в недовольном молчании.

— Сириус Блэк! — в каком-то благоговейном испуге прошептал первокурсник рядом с Викой. Она покосилась на него.

Упомянутый мужчина приветственно помахал рукой, ничуть не смущаясь откровенно изучающих взглядов.

— Итак, распределение.

— Профессор, вы забыли еще представить нам, — раздался мальчишеский выкрик.

Виктория повернула голову к столу, где сидели ученики с синими воротниками на их мантиях.

— Кого вы имеете в виду, мистер Корнер? — неодобрительно посмотрела директор на дерзкого нарушителя едва установившейся тишины.

— Ну, как же, разве это не наша новая молодая преподавательница?

Вика подавила нервный смешок, когда увидела, что взгляд темноволосого юноши прикован к ней самой. Потом пришла испуганная мысль, уж не раскусили ли ее?

— Нет, это ваша новая сокурсница, мистер Корнер. Все, вопросов больше нет?

— Извините, я просто подумал… Но это еще лучше.

По залу пронеслись шепотки и хихиканье. Все продолжали глазеть на Викторию. Возможно, кто-то на ее месте просто наслаждался направленным на него вниманием, а ей хотелось провалиться сквозь землю.

Профессор Льюис вынула из кармана мантии свиток пергамента. Но не разворачивая его, она назвала первым имя Виктории.

— Виктория Новак.

Стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, девушка шагнула к табуретке. И что теперь? Ведь шляпа на ней — это не всерьез? Профессор Льюис взяла шляпу и сделала едва уловимый жест садиться. Ну что, будь что будет. Виктория присела на деревянное потертое сидение, и женщина опустила ей на голову старинный головной убор.

Она от неожиданности вздрогнула, когда прямо в ее голове раздался голос. Ну вот, у нее уже галлюцинации начались…

— Я не галлюцинация, а очень даже материальная. Шляпа я, волшебная, если ты еще не поняла, — скрипуче сказал голос. Вика мысленно охнула и попыталась принести самые глубокие извинения. — Не стоит. Ты, я вижу, уже довольно взрослый человек, сформировавшаяся личность, но в твоей душе происходят волнения, ты находишься на распутье… Хм, ладно, ближе к делу… Побег от темного колдуна — смелый и отчаянный поступок, но больше отчаянный, в самый раз для Гриффиндора. Ты отнюдь не глупа и довольно любознательна, здесь тебе подходит идеально Рейвенкло. Но и Хаффлпафф будет хорош с твоими терпением и крепкой дружбой. Так куда тебя отправить? Может, в Рейвенкло? — «Я не знаю, но нельзя ли поскорее?» — Гм, хорошо. ГРИФФИНДОР!

Почти оглушенная громогласным воплем шляпы, Виктория стянула ее с головы и положила обратно на табуретку. Испытывая огромнейшее облегчение, она быстрым шагом двинулась к гриффиндорскому столу, приветствовавшему аплодисментами новоиспеченную соученицу. То, что шляпа определила ее именно в Гриффиндор, где у нее есть знакомые, была маленькая, но победа.

Глава 27. Небольшие неприятности

Виктория, втиснувшаяся на скамейку между Гермионой и темнокожим курчавым парнем, устремила взгляд на преподавательский стол, чтобы получше рассмотреть их всех.

— Поздравляю, — негромко сказал Гарри, сидевший напротив рядом с Роном.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Вика, посмотрев на него, но… что-то ее зацепило.

Она вновь глянула на учителей, наблюдающих за продолжающейся церемонией распределения, и наткнулась на цепкий, направленный прямо на нее взгляд темных глаз. Это был Северус Снейп собственной персоной, человек, который помог ей сбежать из поместья Малфоев и который присутствовал в ее видении в поезде не далее чем полчаса назад. По спине поползли неприятные мурашки, Виктория напряженно выпрямилась и уставилась на пустую тарелку перед ней. Почему он на нее так смотрел? Узнал? Или тоже, как всех школьников, привлекла ее исключительность? В конце концов, почему этот Снейп находится в школе? Ведь он Пожиратель смерти, она в этом не сомневалась. Хотя по недавней обмолвке Невилла стало понятно, что он преподаватель, по крайней мере, был им. Быть может, Снейп шпион? Работает на обе стороны, светлых и темных волшебников? В таком случае, почему же кое-кто был против его пребывания в Хогвартсе?..

Аплодисменты, сопровождавшие каждого распределившегося на тот или иной факультет первокурсника, затихли. Последней к слизеринцам присоединилась та девочка, которую Вика видела выходящей от Олливандера, Шарлотта Тернер. Профессор Льюис, убрав табуретку со шляпой, села за преподавательский стол, с краю рядом с маленьким бородатым человечком, похожим на гнома. По другую руку от него сидел Сириус, то есть профессор Блэк, и хмуро пронзал взглядом Снейпа, уставившегося на другом конце стола куда-то вниз. Вновь глянув на гриффиндорцев, Виктория увидела, что и Гарри недобро щурится в сторону двойного агента.

Профессор Макгонагалл пожелала всем приятного аппетита, и пир начался. Опустив глаза на стол, девушка вдруг обнаружила, что блюда до этого стоявшие абсолютно пустые, сейчас до краев наполнены разнообразной едой.

Ох, ничего себе! Волшебство да и только. Исподтишка глянув по сторонам, она увидела, что все занялись ужином, и теперь ей можно расслабиться. Мысленно поблагодарив сидящих поблизости ребят за то, что не пытаются вовлечь ее в разговор, она принялась за еду. Желудок жалобно застонал, наполняясь соком. Все выглядело настолько аппетитно, что хотелось попробовать и ту жареную картошку с гарниром из зеленого горошка, и тот сочный стейк под оранжевой подливой… Виктория была непривередлива в еде и могла в буквальном смысле съесть что угодно, особенно когда очень голодна и раскованна. На непривычные кушанья, однако, смотрела с осторожностью и, попробовав, например, пудинг, облизывалась и с энергией атаковала его.

Ужин подходил к концу. Постепенно сытые школьники вылезали из-за столов и, лениво переговариваясь, гурьбой направлялись к выходу. где-то в толпе послышался призыв неизвестно когда успевшей прорваться вперед Гермионы, собирающей в кучу первогодок: «Первокурсники, прошу ко мне! Я покажу вам дорогу к гриффиндорской гостиной». Вика поспешила на ее голос, так как даже не надеялась, что в одиночку отыщет эту самую гостиную. В дверях она чуть не столкнулась с парнем по фамилии Корнер.

— Эй, привет, Виктория! Может, перейдешь к нам? В Гриффиндоре и так много рыжих…

— Боюсь, обломится тебе, Корнер, правильно? — сдерживая зевоту, ответила девушка и двинулась дальше. Она еще не простила ему «новую молодую преподавательницу».

— Вообще-то меня Майкл зовут!

— Вот нахал! — возмутилась появившаяся сбоку Джинни. — Как Чанг закончила школу, так рыжие снова в моде?

По ее тону Виктория предположила, что Джинни, возможно, встречалась с этим Майклом, но этому положила конец какая-то девушка по фамилии Чанг.

— Хорошо, что ты здесь, проводишь меня до вашей гостиной, — вместо этого сказала она, поднимаясь по мраморной лестнице, — а то Гермиона и Рон, кажется, ушли вперед.

— Запомни, Вики, теперь Гриффиндорская башня и вообще все — теперь и твое тоже. По крайней мере, на ближайший год.

— А где Гарри? — спросила Вика, не став спорить.

— Думаю, он где-нибудь общается с Сириусом.

Вика подумала, что ей тоже бы не мешало с ним поговорить, но на глазах у всех дать повод для сплетен в первый же день — было бы чересчур. Гарри — то его крестник, а она ему никто…

Гриффиндорская гостиная располагалась на самом верхнем этаже замка. Они прошли бесчисленное множество лестничных пролетов и коридоров, пока наконец не уткнулись в висевший на стене портрет какой-то толстушки в розовом платье. С девушками одновременно подошел Невилл.

— Вы пароль не знаете?

— Пароль? — переспросила Виктория.

— Для того, чтобы попасть в гостиную, нужно назвать Полной даме пароль, — толстушка на портрете важно кивнула. — А Гермиона уже…

Портрет с наблюдающей за ними Полной дамой вдруг отодвинулся в сторону, открывая взору Вики дверной проем. Из него выглянула вышеупомянутая Гермиона.

— Привет, заходите.

Гостиная оказалась уютной комнатой, выполненной в ало — золотых тонах, с большим камином и множеством посадочных мест и несколькими столами. На стене красовался, как поняла девушка, символ Гриффиндора: золотистый лев на алом фоне, обозначающий, вероятно, гриффиндорскую черту характера — храбрость. Как только Виктория ступила в ярко освещенную середину гостиной, все кто в ней находился уставились на девушку. Кто откровенно, кто не так явно, но все, несомненно — с любопытством.

«Вот засада», — подумалось ей устало и с некоторым раздражением.

На глаза Вике попалась ее сумка, лежащая с некоторыми другими вещами в углу. Она подхватила ее за ремень, надеясь как-нибудь увернуться от неизбежных расспросов по поводу ее персоны, и поискала взглядом путь к отступлению. Впереди виднелись две винтовые лестницы. Которая из них нужная?

— Откуда ты такая взялась, Виктория Новак? — первым спросил высокий парень со светлыми волосами.

— Какая — такая? — мрачно уточнила она, сокращая расстояние до лестниц.

— Ну… Ты ведь не первокурсница, значит, откуда-то к нам перевелась?

Это был щекотливый вопрос.

— Гм… Я из России.

кто-то присвистнул, выражая свое удивление.

— Из такой дали! А почему к нам? А не, к примеру, в Дурмстранг?

— По семейным обстоятельствам, — отчеканила Виктория, давая понять, что больше не намерена отвечать.

— Давайте все вопросы оставим на потом, — сказала Гермиона, подходя к лестнице, что вела влево.

— А я тебя знаю, — вдруг произнесла блондинка, Вика вспомнила ее: Лаванда Браун. — Ты была вместе с Виктором Крамом в Косом переулке.

Все удивленно загалдели. Вика хотела ей напомнить, что кроме Крама с ней были Тонкс и Ремус, но в гостиную вошла профессор Льюис. Тотчас наступила тишина. Все взгляды с Виктории переместились на женщину.

— Как хорошо, что все здесь, — с обаятельной улыбкой сказала она, окинув внимательным взглядом комнату. — Пока вы не разошлись по спальням, мне хотелось бы познакомиться со всеми.

— Так первокурсники уже поднялись наверх, — сказал Рон.

— Новичков я запомнила. Как и… мисс Новак.

Виктория мужественно стерпела еще одну порцию изучающего взгляда, нацепив на лицо бесстрастную маску. У нее имелся довольно большой опыт по защите от неуемного внимания к ней.

— Нас с Гермионой вы тоже знаете, профессор, — дерзко сказал Рон, выделив тоном последнее слово.

Гермиона метнула в него предостерегающий взгляд. Но профессор Льюис не рассердилась, просто излучая дружелюбие.

— Вы правы, мистер Уизли. Рон Уизли. А также мисс Гермиона Грейнджер. Кто же не знает друзей Гарри Поттера.

Ее слова Виктории не понравились, как и Гермионе, сжавшей губы, она смотрела на женщину если не враждебно, то неприветливо уж точно.

— Надеюсь, мы с вами тоже подружимся, а так как я ваш новый декан, то будем чаще общаться…

Под конец знакомства нового декана в дверной проем шагнул Гарри. Он замер, завидев ее.

— Здравствуйте, профессор Льюис.

А Вика, воспользовавшись тем, что женщина переключилась на юношу, быстрее пули поднялась по левой лестнице, которая вела в коридор с семью дверями. Она могла бы сделать это раньше, но портить отношения с ее непосредственной на данный период начальницей не хотелось. Увидев на одной из дверей табличку «7 курс», нажала на круглую ручку и вошла в полукруглую комнату.

Там стояли четыре кровати под пологами, возле каждой тумбочка. Виктория успела только осмотреться, в спальню поднялась Гермиона со своим сундуком.

— Мы теперь в одной комнате будем жить, — сказала она, подходя к кровати, что напротив двери. Устало села на постель, вытягивая ноги.

— Да, повезло мне… Почему вы не предупредили меня насчет этой говорящей шляпы?

Виктория покрутила головой, не зная, куда ей приткнуться.

— Не знаю… Забыли, наверное. Вон та кровать свободная, — сказала Гермиона, заметив ее движение.

— У окна?

Гермиона кивнула и принялась что-то искать в сундуке. Виктория кинула сумку в изножье кровати, стоящей возле прямоугольного окна, и повалилась на красное с желтым покрывало.

— Хочу сразу предупредить: здесь живут еще две девушки, Лаванда и Парвати. С ними нужно держать ухо востро.

— Почему?

— Они такие болтушки и сплетницы, что…

Гермиона махнула рукой, показывая, что с этим даже бороться не стоит.

— Гермиона, скажи, этот Северус Снейп на самом деле кто? — приподнявшись на локтях, Вика посмотрела на шатенку.

Та ответила спустя мгновение, оторвавшись от содержимого сундука.

— Так сразу не скажешь… Он преподавал у нас Зельеварение…

Она запнулась, когда в спальню со смехом вошли Лаванда Браун и смуглая брюнетка, видимо, Парвати. Вика сделала жестом «Хорошо, поговорим завтра».

— Как здорово, что ты, Виктория, в Гриффиндоре, — сказала Парвати с энтузиазмом. — все-таки новое лицо.

— Хм… Спасибо, — с сомнением пробормотала Вика, торопливо роясь в сумке, выискивая длинную черную футболку, в которую хотела облачиться для сна.

— Расскажешь нам о Викторе Краме? — подхватила Лаванда и зачем-то хитро посмотрела на Гермиону.

— Простите…

— Ой, мы же не представились: Я Лаванда Браун, а она — Парвати Патил.

— Приятно познакомиться, — сказала Виктория, не став напоминать о том, что все они были представлены своему декану, и поэтому знает их имена.

Гермиона за спинами подруг скорчила такую гримасу а-ля «что я тебе говорила», что Виктория фыркнула.

— Извините, Лаванда и Парвати, я ужасно хочу спать, так что…

Она быстро переоделась, юркнула под одеяло, пахнувшее свежестью, и задернула полог. Через щелку увидела, как Лаванда ошарашено таращится в пространство перед собой. Вот так и надо пресекать любопытные расспросы. Не сделаешь этого сразу, не отстанут от тебя, пока не выпытают все что нужно.

Резко вынырнув из снов и уткнувшись взглядом в бордовый полог, девушка несколько секунд соображала, почему лежит в таком крошечном, темном помещении. Только отодвинув рукой бархатистую ткань, она вспомнила, где находится. Увы, так иногда происходит, когда засыпаешь в незнакомом месте. В спальне было уже светло, и Вика решила встать, чтобы ненароком не опоздать на первый свой урок, ведь она не знала, во сколько именно он начинается. Да избежать новых вопросов от своих соседок, Лаванды и Парвати, тоже было бы неплохо. А они еще, судя по всему, спали. Вообще-то Вика по биоритму относилась к «совам», которые ложатся за полночь и встают не раньше десяти утра. А уж в выходные отсыпалась по полной. Вставать в семь утра для нее было мучением и, как правило, по полудня могла ходить сонная… Но этот день был исключением. Впрочем, следующие дни тоже…

— Вики, ты уже проснулась? — послышался голос Гермионы, когда она изучала обнаруженные ею на тумбочке возле кровати стопки учебников, пергаментов и одежды.

— Ага, — отозвалась Виктория, расправляя перед собой серую юбку с шедшими по низу полосками гриффиндорских цветов.

Гермиона откинула одеяло и потянулась к одежде, с вечера выложенной из сундука. Потом посмотрела на часы.

— Восемь часов! — охнула она. — Завтрак сейчас начнется.

— А когда уроки начинаются?

— В девять. Эй, Лаванда, Парвати, просыпайтесь! — гаркнула Гермиона неожиданно, да так, что Виктория вздрогнула.

Она вчера слышала, как подружки проболтали до самой ночи, и теперь дрыхли без задних ног. Парвати сонно пошевелилась, что-то пробормотав нелестное в адрес старосты, живущей в одной с ними комнате. Виктория оделась в новую и чистую белую блузку и юбку, не раздумывая над тем, за что ей эта небесная кара в виде школьной формы, которую ни за что не стала бы носить в любое другое время, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Натянула на ноги не то гольфы, не то чулки и круглоносые туфли с пряжкой, на низком каблуке, прихватила черную мантию с красной подкладкой и нашивкой спереди, изображающей льва с буковкой «G». Также в комплекте были темно — серый свитер, двухцветные галстук и шарф, но, полагая, что отлично обойдется без них сейчас, Вика переключилась на книги. Кроме сумки, в которой были сложены ее вещи, другой у нее не было. В чем же таскать учебники и письменные принадлежности с урока на урок? Не в руках же… Она задумчиво посмотрела на сумку и решительно вытряхнула из нее одежду и некоторую мелочь. Ничего что большевата для школьного рюкзака, зато вместительная. Сунула поспешно все необходимое в ее недра и оглянулась: ее соседки уже оделись и подтягивались, зевая, к выходу. Виктория устремилась вслед.

Так как все школьники спускались вниз в Большой зал, она не боялась заблудиться, просто следуя за ними. Мимоходом заметила, что среди них нет ни одного слизеринца или хаффлпаффца. Возможно, их гостиные находятся где-то внизу?

Завтрак в Большом зале был в самом разгаре. Со всех сторон доносились звуки столовых приборов, которыми орудовали едоки, и разговоры между делом. Виктория подошла к Гарри и Рону, сидевшим за гриффиндорским столом и о чем-то негромко разговаривающим.

— …Ведет себя как ни в чем не бывало… — Рон, энергично жующий сосиску, обильно политую кетчупом.

— …О том, что произошло на Астрономической башне, знают лишь единицы. — Гарри, сверлящий взглядом кубок с каким-то напитком. — Иначе неизвестно что бы здесь творилось. Не понимаю, почему профессор Мак…

— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона, присаживаясь с другой стороны стола.

Вика приветственно улыбнулась, когда парни, ответив подруге, повернули головы к ней.

— Вифи, феа фебей фе уфат, — сказал Рон, продолжая жевать, отчего получилось невнятно.

— Рональд, когда ты научишься не разговаривать с набитым ртом? — с гримасой легкого отвращения спросила Гермиона, накладывая себе в тарелку порцию омлета.

— Гермиона, ты еще не привыкла? — с притворным удивлением сказал Гарри. — Вот я уже начал понимать невнятную речь Рона за едой. Он сказал: «Вифи, феа фебей фе уфат».

Рон сердито ткнул приятеля локтем. Виктория удержалась, чтобы не фыркнуть, присоединяясь к смеху Гарри и Гермионы.

— Так что ты, Рон, сказал? — спросила она, отвлекая внимание обидевшегося юноши на себя.

— Я сказал, что теперь тебя не узнать.

— Ну да, — согласилась девушка, машинально глотнув из чашки свежезаваренный зеленый чай. — Даже мама родная. Хотя вчера мне показалось, что Снейп меня узнал.

— Что? — чуть ли не хором сказали трое друзей.

Сидевшие неподалеку Лаванда и Парвати перестали шептаться и дружно посмотрели на них.

— Но даже если узнал, то беспокоиться не о чем, я так думаю. После того, как Снейп помог мне с побегом от Вол…

— Снейп?! — вытаращил глаза Рон, забыв про обиду.

— Ой, я вам не говорила? — в свою очередь удивилась Виктория. — Тот человек, который не сдал меня своим, был Северус Снейп.

— Но этого не может быть! — категорично сказал Гарри и для убедительности покачал головой. — Вики, ты не ошиблась?

— Нет, я отлично помню, как выглядел тот Пожиратель смерти. Его ни с кем не спутаешь.

— Да уж, — согласилась Гермиона и выразительно замолчала: в ее сторону направлялась профессор Льюис, держащая в руках стопку пергаментов.

Вика сосредоточилась на завтраке.

— Мисс Грейнджер, вот расписания, раздайте всем курсам, — сказала профессор Льюис. — Мисс Новак, а вы, если уже поели, пойдемте со мной.

Вика подняла голову и положила ложку, которой ела овсянку, политую черносмородиновым сиропом. Сердце взволнованно всколыхнулось. Под настороженными взглядами Золотого трио она встала и последовала за своим деканом. Уже у самых дверей оглянулась, ощутив, как кто-то сверлит взглядом ее спину: на нее смотрели несколько человек, в том числе — завтракавшие за своим столом учителя. Куда и зачем ведет ее профессор Льюис? Ведь Виктория ничего не натворила, никаких школьных правил не нарушала, да и как она могла нарушить, когда едва приехала в Хогвартс…

Женщина остановилась перед дверью, по подсчетам Вики, где-то на втором этаже. Они по пути встретили самое настоящее привидение, полупрозрачное и жемчужно — серое! Призрак был, если можно так выразиться, мужского пола и парил над полом, поэтому Вика, которой хоть и казалось, что лимит ее потрясений исчерпан, пребывала в ошеломительном состоянии.

— Заходите, мисс Новак.

Девушка прошла в помещение, оказавшееся классом с партами и доской, все как обычно. И она немного успокоилась. Наверное, профессор хочет поговорить о ее индивидуальном расписании или о чем-то подобном.

— Мисс Новак, я знаю, что вы в Хогвартсе человек новый и к вам нужен особый подход, — сказала профессор Льюис, присаживаясь за учительский стол, как бы давая Вике понять, что этот разговор ведется именно как «преподаватель — ученик».

Виктория насторожилась, начало ей не очень понравилось.

— Советую вам в будущем избегать разногласий с кем бы то ни было.

Вот так сюрприз! Избегать разногласий? В чем она провинилась, раз дают такие советы?

— Не понимаю… — сказала Виктория, вглядываясь в спокойное гладкое лицо женщины. — Меня в чем-то обвиняют?

— Мисс Новак, будьте повнимательней, общаясь с людьми, это может привести к более серьезным ситуациям. Староста Слизерина сообщила, что между вами возникло, мягко говоря, недопонимание.

Первое мгновение Викторией овладело недоверчивость. Паркинсон настолько озлобилась той стычкой в поезде, что взяла и нажаловалась преподавателю? Бред какой-то! Но так как Вика ни в чем была не виновата, оправдываться в том, чего не было, не стала. Просто сказала, что примет это к сведению. Но вряд ли профессор Льюис пригласила ее к себе, чтобы просто сообщить об этом.

— А почему вы сказали, что ко мне нужен особый подход, профессор? — спросила она, гадая, не слишком ли дерзкий вопрос.

Та внимательно посмотрела на нее, словно что-то прикидывая, и выдвинула ящик стола. Положила на его поверхность большой плотный конверт.

— Это вам просила передать профессор Макгонагалл.

Виктория взяла конверт. Вероятно, директор отдала его профессору Льюис, чтобы не вызывать особых подозрений, а та была ее деканом, и их приватная встреча покажется более естественной.

— Спасибо, — сказала девушка, заволновавшись: с минуты на минуту должны начаться уроки, а она так и не в курсе, какой у нее будет первый.

— Не торопитесь, мисс Новак, ваш первый урок будет моим. Присаживайтесь.

Будто в подтверждение слов профессора Льюис, за дверью класса прозвучали шаги, больше похожие на топот молодых слонов. Вика поспешно затолкала конверт в сумку и направилась к последним партам. В класс вошли тихо и чинно, как бы опасаясь вызвать негативную реакцию у новой преподавательницы, ее сокурсники. Но та вполне дружелюбно поприветствовала учеников. Они ободрились и начали рассаживаться. К своему удивлению Вика увидела не только гриффиндорцев, но и слизеринцев, они вели себя по отношению друг к другу так, словно у учеников шла давняя межфакультетская война.

К ней подошли Гарри, Рон и Гермиона.

— Ну что? — спросила Гермиона, присаживаясь рядом.

Виктория открыла рот, но ее перебила Пэнси Паркинсон, занявшая стол в середине ряда.

— Что, Новак, уже спелась с этими неразлучными приятелями? Разбавила их компанию?

Судя по всему, ее это чрезвычайно развеселило, потому что она и окружавшие ее несколько слизеринцев засмеялись. Вика едва глянула в сторону хихикающей «зеленой» компании, она не собиралась давать повода для продолжения их эскапад в ее адрес. Рон хотел сказать что-то едкое, но Гермиона предупреждающе дотронулась до его локтя.

— Они думают, что меня этим заденут? — равнодушно сказала Вика. — Ошибаются, я закаленная.

— Правильно, не надо опускаться до их уровня, — согласилась Гермиона спокойно, — отвечая тем же.

— Но, знаете, вам не стоит все же слишком светиться рядом со мной.

— Почему? — удивились трое друзей.

В этот момент в коридоре раздался колокольный звон, возвещающий о начале урока. Гарри и Рон сели за парту перед девушками. Профессор Льюис прекратила продолжающийся шепот одним словом «тишина!»

В ее голосе, несмотря на всю его мягкость, явственно чувствовались металлические нотки.

— И почему она мне напоминает профессора Макгонагалл и немного Снейпа? — еле слышно прошептал Рон, но так, чтобы сидящие рядом его услышали. — В ней есть что-то слизеринское…

Гермиона и Гарри бросили на него непонятные взгляды, но ничего не сказали: профессор Льюис приступила к уроку, объясняя план на первый семестр. Виктория была вся внимание, перед ней открывался занавес таинств такой тонкой материи как магия. Однако она не только слушала, но и успевала быстро конспектировать слова преподавательницы на пергаменте, естественно, пером. Капельки чернил летели с острого кончика иссиня — черного пера из-за быстрых движений руки и попадали куда только можно, в том числе на пальцы, отчего они вскоре приобрели синеватый оттенок. Но эта неприятность не шла ни в какое сравнение с удовольствием Виктории от осознания того, что она занимается пусть не любимым делом, а все же приносящим истинный интерес. Трансфигурация не менее увлекательна, чем, например, заклинания, и не менее сложно. По крайней мере, на Викин взгляд. Попробуй не так произвести формулу превращения — и вот перед тобой не просто хрустальный кувшин, а кувшин с пушистым кроличьим хвостиком. Первую часть урока профессор Льюис рассказывала о трансфигурации крупных предметов, которой седьмой курс будет заниматься до Рождественских каникул, позже перейдут к трансфигурации человека.

Во второй половине урока она попросила всех учеников достать палочки и приступить к повторению пройденного материала в конце шестого курса. Перед каждым появилась среднего размера металлическая чаша, кроме, конечно, Вики. И, конечно, все это заметили. Из гриффиндорцев этот факт не удивил только Гарри, Гермиона и Рона, но остальные лишь молча переглянулись. Пэнси Паркинсон не преминула поинтересоваться вслух.

— Профессор, а что же Новак ничего не делает? — ехидно спросила она.

— Мисс Паркинсон, неужели то, что происходит на моем уроке, я не в состоянии заметить сама? — не повышая голоса, сказала профессор Льюис. — Если мисс Новак не делает то же, что и вы, значит, на это есть основание.

Паркинсон скисла. Вика быстро посмотрела на слизеринцев. И поймала пристальный взгляд серых глаз Малфоя, сидевшего рядом с Пэнси. Неожиданно для нее он ухмыльнулся, прошептав что-то беззвучно. Девушке показалось, что это было слово «ясно», но не была уверена, парень отвернулся.

— Малфой изменился? Как же, держи карман шире! — прошептал Гарри, уставившись в малфоевский блондинистый затылок. — Скорее реки потекут вспять.

До конца урока превратить металлическую чашу в стеклянную статуэтку удалось лишь Гермионе и одному темнокожему слизеринцу по имени Блэйз Забини. Наблюдавшей за метаморфозой с самого начала Вике захотелось восторженно зааплодировать. Вместо этого выставила вверх большой палец. Гермиона заулыбалась.

— Гриффиндору и Слизерину по десять баллов, — сказала профессор Льюис и отпустила всех на перемену.

— Ну, хоть она справедливая, — сделала вывод Гермиона, когда они вышли в коридор. — Может, мое мнение о Кэтрин немного ошибочно.

— Кэтрин? — несколько удивленно переспросила Вика.

— Э-э… — чуть смешалась Гермиона. — Кэтрин Льюис, так зовут нашего декана.

— Просто с профессором Льюис мы познакомились в начале августа, — пояснил Гарри. — И она представилась как Кэтрин.

— Она быв… — начал Рон, но тут Гермиона споткнулась, хотя до этого шла ровно, и нечаянно толкнула рыжего юношу, ударив локтем ему куда-то в бок. Рон поперхнулся словами, вытаращив от неожиданности глаза.

— Ой, прости, Рон, я такая неловкая! — виновато воскликнула шатенка, Вике почему-то в ее голосе послышалась фальшь.

— Это точно, Грейнджер, — насмешливо произнес проходивший мимо Малфой. — Ты еще и гряз…

— Заткнись! — хором выпалили Гарри и Рон, выхватывая свои палочки.

— Иди куда шел, Малфой, — тихо сказала Вика.

— А ты такая же, Новак, — продолжал усмехаться он, — тоже грязнокровка, как Гр…

— Прекратите, не хватало, чтобы у нас в первый же день возникли неприятности!

Гермиона вцепилась в руки обоих парней, заставляя их опустить палочки. Малфой с дружками — бугаями скрылся за поворотом.

— Это хорошо, что вы хотели заступиться за нас, — сказала Вика, — но вы думаете, Малфой в следующий раз молча пройдет мимо? Я уже встречала такой тип людей. Лучшая тактика против них — это игнорирование.

— А что, ты права, Вики, — подумав, сказал Гарри. — Только как это сделать, если слизеринцы нас все время провоцируют?

— Провоцируют, но это не значит, что мы должны поддаваться, — ответила Гермиона. — Пойдемте, а то опоздаем. Кстати, Вики, держи расписание.

Она передала Виктории кусок пергамента. Вика на ходу вчиталась в строки, написанные на нем: «1. Трансфигурация. 2 и 3. Чары. 4. Защита от Темных сил.» На свободном пространстве было приписано карандашом: «факультативные занятия: 5. Древние руны.»

Класс Чар находился на четвертом этаже, поэтому они вошли туда одновременно со звонком. На этот раз Слизерин отсутствовал. Хотя Виктории было довольно все равно, она ощутила некоторое облегчение. Чары вел маленький Филиус Флитвик, похожий на гнома, который, чтобы его видел класс, вставал на стопку книг. Все два урока семикурсники занимались практикой, и лишь Вика читала «Заклинания. 7 курс» или наблюдала за учениками, зачаровывавшими разные предметы. Они должны были сперва увеличиваться, а потом — уменьшаться. Профессор Флитвик то и дело одобрительно хлопал в ладоши и одаривал кого-нибудь поощрительными баллами. После звонка с пары он подозвал Вику.

— Мисс Новак, — сказал малютка — профессор тонким голосом, — я в курсе о вашей… особенности, поэтому в любое время вне уроков вы можете приходить сюда позаниматься, так сказать, без лишних глаз.

— Спасибо, сэр, — поблагодарила девушка, ее настроение улучшилось, ведь в глубине души ей до дрожи хотелось попробовать поколдовать, но было как-то боязно при куче свидетелей.

— Это предложила профессор Макгонагалл. Так что, я думаю, вам об этом скажут все преподаватели.

Вика машинально кивнула. Об этом предложении ни словом не обмолвилась профессор Льюис. Может, забыла?

Она попрощалась и вышла. За дверью ее поджидали, что ее совсем не удивило, Гарри, Гермиона и Рон. В ответ на вопросительные взгляды Вика рассказала о предложении Флитвика. Гермиона обрадовано поздравила ее.

— Вот видишь, как все здорово.

— Гермиона, ты так радуешься, словно это тебе предложили дополнительно позаниматься, — заметил Рон, усмехнувшись.

— Знаешь, не отказалась бы!

— Снова хочешь нагрузить себя чем только можно? Как на третьем курсе?

— Перестаньте, — оборвал их словесный поединок Гарри. — Вики, зачем профессор Льюис тебя с завтрака забрала?

— Ах да!.. — спохватилась та, нырнув в сумку за таинственным конвертом. Открыла его и заглянула внутрь. На ее лице отразилось недоумение: там находились шесть маленьких стеклянных флакончиков, по всей видимости, с какой-то жидкостью.

— Что это? — удивилась Вика, вынув один. На крошечной этикетке было написано «первый курс».

— Тут еще записка… — сказала Гермиона, потянув за уголок небольшой кусочек пергамента. — Здесь написано: «Это зелье поможет восполнить знания, получаемые с первого по шестой курсы. Его лучше принимать по одному флакону через некоторый период времени». Почерк профессора Макгонагалл.

— Круто! — теперь выразил свои эмоции Рон. — Вот бы нам такое зелье давали, тогда ничего не надо было бы нам учить!

— Ну как же, Рон, тебе бы только не учить. А это зелье наверняка относится к такой же категории, что и Сыворотка Правды, то есть его не раздают направо и налево.

— Тогда почему мне его дали? — спросила Вика, пряча вновь конверт в сумку: они подходили к классу Защиты, а возле него уже толклись их сокурсники. — Опять как исключению из правил?

— Вероятно.

Понаблюдав, как Малфой со скучающе — высокомерным выражением лица что-то выслушивает от Паркинсон, рыжеволосая девушка поинтересовалась:

— А у Гриффиндора бывают уроки совместно с другими факультетами? Мне показалось, что со Слизерином вы не слишком дружны.

— Это мягко сказано — не дружны, — ответил Гарри. — Гриффиндор и Слизерин кровные враги, так повелось еще со времен Основателей.

— Просто никто не пытался остановить эту вечную вражду, — возразила Гермиона. — Все поддерживают мнимую ненависть.

— Поддерживают? — изумился Рон, повернувшись к ней. — Да ты посмотри на того же Малфоя!..

— Гм… Зря спросила, — в никуда сказала Вика.

— Прости. Совместные уроки с Рейвенкло, Хаффлпаффом и Слизерином у нас только на Зельеварении, — сказал Гарри и первым вошел в класс.

— Добрый день, профессор! — бодро и хором поздоровались он и шедшие за ним друзья с Сириусом, обернувшимся при их появлении. Он улыбнулся.

— Здравствуйте, мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Уизли. И мисс Новак.

— Здравствуйте, профессор, — Виктория не удержала улыбки.

И вновь уселась позади всех, в отличии от Гарри и его друзей, которые заняли места за первыми партами. С Гермионой сел Невилл. По лицам слизеринцев и остальных гриффиндорцев можно было предположить, что они явно испытывают какой-то дискомфорт. Вика замечала обеспокоенные взгляды на Сириуса, они с опаской присаживались за столы, как если бы ожидали, что за этим последует какой-нибудь неприятный сюрприз. Малфой и его компания смотрели на преподавателя с откровенной неприязнью. Девушка не успела додумать, что бы значила эта их реакция, начался урок.

— Итак, все здравствуйте, — со своей неизменной хрипотцой сказал Сириус, оглядев весь класс. — Начнем урок, пожалуй, со знакомства.

— Зачем нам знакомиться? — с презрительной ухмылкой спросил Драко Малфой. — Мы вас знаем, вы половину класса знаете.

Вике за этот его развязный тон захотелось дать Малфою подзатыльник, чтобы понял, как со старшими разговаривать.

— Мистер Малфой, если вы имеете в виду себя, то это не значит, что с остальными учениками я не должен знакомиться.

От парты Гарри и Рона до Вики донесся смех. Малфой аж порозовел от злости.

— Я имел в виду Поттера, я же знаю, что…

— Мистер Малфой, — перебил его Сириус спокойным голосом, однако в его глазах мелькнул опасный огонек, — будьте так любезны, когда обращаетесь ко мне, прибавляйте слова «профессор» или «сэр».

У малфоя сделался такой вид, словно его окатили ледяной водой. Он возмущенно открыл рот, чтобы сказать еще что-нибудь в своей обычной манере, но Сириус отвернулся от него и, сверяясь со списком, назвал всех семикурсников. Произнеся фамилию Драко, он даже не взглянул на него. Слизеринцы с неохотой отзывались, почти у всех был недовольный вид, одна девушка, светловолосая и голубоглазая, Дафна Гринграсс, сидела с равнодушным лицом, как будто ее это вовсе и не касается. Виктория невольно поймала себя на том, что любуется Сириусом, облаченным в строгую черную мантию, его жестами, в которых проскальзывала грация, его голосом, глубоким и хрипловатым… Она напомнила себе, что идет урок и что для таких мыслей место совсем не подходящее. И вообще никаких подобных мыслей…

— Я знаю, что у вас сменилось несколько преподавателей по Защите, профессионализм некоторых из них подвергся большому сомнению.

Вика со своего места увидела, как шевельнулись губы Малфоя, но произнести вслух он не решился. Лаванда неуверенно приподняла руку, как будто опасаясь задать вопрос новому учителю.

— Да, мисс Браун?

— Я… хотела спросить, сэр, — запинаясь, сказала девушка, — вы знакомы с профессором Люпином?

Дин Томас и Симус Финниган с любопытством подались вперед, Пэнси Паркинсон заметно поморщилась.

— Да, я отлично знаком с Ремусом Люпином, — улыбнулся Сириус. — Однако, перейдем непосредственно к нашему занятию. Все вопросы, не относящиеся к нему, можно задать после. Весь текущий год мы посвятим изучению Щитовых чар трех степеней, вернее, последних двух, невербальным воздействиям…

— Сэр, но мы проходили невербальные применения заклинания на шестом курсе, — подал голос Дин Томас, подняв руку.

— Я знаю, — успокоил его Блэк. — Позвольте поинтересоваться, мистер Томас, помогут ли вам ваши навыки отразить невербальную атаку противника? И сможете ли вы применить ее против него?

— Не знаю… — растерялся Дин.

— Вот так. А вы в курсе, что каждый опытный волшебник использует невербальное воздействие куда чаще вербального? Конечно, в курсе. Поэтому продолжу. — Сириус легким движением руки откинул упавшую на лоб прядь волос. Виктория, внимательно слушавшая его и наблюдавшая за сокурсниками, заметила, как Лаванда и Парвати смотрят на мужчину, открыв рты. Она усмехнулась про себя. Вот что значит природное обаяние. — Также вплотную займемся Чарами Патронум, несмотря на то, что некоторые идеально ими владеют. — Лукавый взгляд на Гарри. Тот улыбнулся в ответ. — Теорией анимагии мы займемся по желанию.

Гермионина рука взвилась вверх.

— Профессор, а практика будет? Я имею в виду по анимагии?

— Вы в ней так заинтересованы, мисс Грейнджер?

— Почему бы и нет, это ведь интересно и полезно. То есть я знаю, что на практику требуется много времени, но есть же исключения.

Гермиона улыбалась.

— Посмотрим, — сказал Сириус. — Не могу обещать. А сейчас приступим к Щитовым чарам. У нас есть двадцать минут.

По его знаку все поднялись со своих мест. Вика прислонилась к стене, когда центральная часть класса освободилась от парт, которые Сириус взмахом палочки сдвинул в стороны.

— Разбейтесь на пары. Мисс Новак, подойдите сюда, чтобы вас ни в коем случае не задело.

Вика быстро перешла на другую половину комнаты, провожаемая внимательными взглядами. Она порадовалась, что никто кроме нее не остался без пары, а так был хоть какой-то аргумент в пользу ее бездействия.

Следующие двадцать минут прошли интенсивно. Даже Малфой, противостоящий Забини, не проявлял неудовольствия к происходящему. Наверное, понял, что это бесполезно.

— Есть всего три вида Щитовых чар: первый — это простой Протего, все вы им должны были овладеть еще с первого курса, — говорил Блэк, присев на край учительского стола. — Второй вид — Зеркальный Щит, Протего Спекулум, и третий — Двойной Щит, Протего Дуалис. Попробуйте создать Щит невербально.

— Можно применять любые заклятия, чтобы пробить его? — спросила Парвати. — Профессор? — добавила она, помня о его словах Малфою.

— Вряд ли ты сможешь применить Непростительные, Патил, — насмешливо сказал Забини. — Силенок не хватит.

— Для начала что-нибудь простое, вроде Сногшибателя, — ответил Сириус, вперив в Забини тяжелый взгляд. — Приступайте.

Тот поежился и отвернулся к Малфою, приподняв руку с палочкой. Со всех сторон полетели яркие лучи, кто-то выкрикивал вслух, кто-то молча взмахивал палочкой, как будто вычерчивая перед собой невидимую преграду. Как это делала Гермиона, отгораживаясь от посылаемых Невиллом проклятий. Не у всех, конечно, получалось создать Щит невербально. Лаванда, видя, как на нее несется красный луч, похожий на лазер, истошно взвизгнула и отскочила в сторону, едва не сбив с ног Дина.

— Минус десять баллов со Слизерина, мисс Паркинсон, — обманчиво спокойным тоном сказал Сириус, привставая со стола.

— Меня толкнули, — с вызовом сказала Пэнси, — поэтому заклятие изменило направление.

«Вот и неправда, — возмущенно подумала Виктория, наблюдавшая за всеми парами. — Никто тебя не толкал.»

— Не обманывайтесь на мой счет, мисс Паркинсон. Если я захочу что-то увидеть, я это увижу. Запомните это все. — Мужчина обвел взглядом замеревших семикурсников. — Ясно?

Прозвонил колокол под нестройное «да!» Получив домашнее задание в виде практики создания прочного Щита, гриффиндорцы и слизеринцы похватали свои вещи и устремились из класса.

— До свидания, профессор! — В дверях задержались Лаванда и Парвати, заметившие, что Гарри, Гермиона и Рон не спешат уходить. Как, впрочем, и Вика.

— До свидания, мисс Патил, мисс Браун, — отвлекшись от придания классу его первоначального вида, дружелюбно сказал Сириус.

Когда подруги все-таки ушли, он поинтересовался:

— Ну как вам первый урок?

— Здорово! — в один голос искренне сказали Рон и Гарри.

Гермиона кивнула.

— Ты прирожденный преподаватель.

— Не скажи, Гермиона, — улыбнулся Сириус. — Еще в свои школьные годы, например, я считал преподавание неблагодарным делом, глядя на учителей.

— Наверное, потому что они терпели выходки Мародеров? — усмехнулся Гарри.

— Скорее всего.

Гарри вопросительно посмотрел на Вику, молча стоявшую рядом.

— А я что? Я даже сравнивать с уроками в моей школе не могу, — хмыкнула она, — на фоне того, что я видела здесь, они просто меркнут.

— Это точно. Как ты приструнил Малфоя! — с восторгом сказал Рон. — Теперь слизеринцы будут знать, каково нам было на уроках Снейпа! Кстати, о Снейпе…

Четыре пары глаз уставились на Сириуса.

— Что он делает в Хогвартсе?

— Это не меня надо спрашивать, — помрачнел он. — Во всяком случае, сейчас у меня урок с третьекурсниками, и разговора не получится. Могу сказать лишь одно: Снейп, даже если сильно захочет, не сможет навредить любому из обитателей Хогвартса.

— Почему?! — тут же воскликнул Рон.

— Давайте поговорим позже… — начал Сириус, и в класс заглянула девичья голова.

— Можно заходить, сэр? — бойко спросила она.

Получив согласие, девочка и остальные третьекурсники прошли в класс. Золотое трио и Виктория наскоро попрощались и под любопытными взглядами вышли в коридор.

— Вы извините, мальчики, но у меня еще Древние руны, — сказала Гермиона. — Вики, а ты не хочешь пойти со мной?

— Почему бы и нет, — с легкостью согласилась Вика. — Что мне еще делать, как не изучать новые предметы?

— И охота вам?.. — сказал Рон, но шатенка, подхватив под руку рыжеволосую девушку, зашагала прямо по коридору. — Нет, ну чего она? — напоследок услышала повеселевшая Вика, прежде чем завернуть за угол.

С урока Древних рун, класс которых располагался на пятом этаже, девушки — гриффиндорки направились в свою башню. До обеда оставалось минут двадцать, и можно было переодеться в обычную одежду, а не ходить в юбке. В ней Виктории чувствовалось крайне неуютно, ей казалось, что все пялятся на ее ноги. Понимала, что они у нее даже не кривые и вовсе до них никому нет никакого дела, и все равно юбки и платья были для Вики одеждой на самый крайний случай.

— Вики, ты о чем задумалась? — спросила Гермиона, сворачивая к перемещающейся лестнице, чтобы подняться на шестой этаж.

— Так… Ни о чем… Ты что-то говорила…

— Да, о рунах. Тебе понравилось?

— Конечно. Хоть я никогда не тяготела к освоению иностранных языков, — призналась Вика. — А руны напоминают мне японские иероглифы, загадочные и красивые.

— Надо же, мне тоже, — кивнула Гермиона. — Поэтому я увлеклась Древними рунами, а не потому, что я такая… всезнайка.

— Это кто же тебя так назвал? — шутливо возмутилась Вика. — Колись, я ему уши надеру!

— Боюсь, у тебя это не получится, — невольно улыбнулась шатенка. — Это профессор Снейп меня так окрестил.

От неожиданности Вика остановилась, изумленно раскрыв рот.

— Профессо — ор Сне — ейп?! Он тебя так назвал, когда был преподавателем?

— Ну да.

— Вот… хам!

Негодуя, Вика продолжала стоять посреди лестницы, несмотря на то, что она, лестница, уже пристыковалась к площадке шестого этажа. Гермионе пришлось напомнить спутнице, что нужно двигаться дальше, если они не хотят здесь застрять. Оставшийся путь они прошли молча, каждая думая о чем-то своем.

— Золотое пламя, — произнесла Гермиона, как догадалась Вика, пароль, остановившись напротив портретом Полной дамы.

Румяная толстушка согласно кивнула, и портрет отъехал в сторону. В гостиной девушек встретила возмущенная Джинни.

— Нет, вы представляете?! — воскликнула она, от избытка чувств ударив кулаком об другую ладонь.

— Что случилось? — встревожилась Виктория.

— Снейп! Вот, что случилось!

Гермиона и Вика переглянулись.

— Объясни толком, Джинни.

— Вы что, не в курсе? — вмешался шестикурсник, Колин Криви, возившийся с фотоаппаратом в кресле. — Профессор Снейп снова преподает у нас Зельеварение.

— Как?! — поразилась Гермиона. — Этого не может быть!

— Оказывается, очень даже может, — мрачно сказала Джинни.

— А как же профессор Слагхорн? Я же видела его вчера на пиру.

— Профессор Слагхорн тоже преподает, только у младших курсов, — сказала Джинни. — Я точно не знаю, но, кажется, ему не по силам теперь объем работы, что был в прошлом году.

— А где Гарри и Рон? Они знают?

— Да, они побежали разбираться.

— Чего вы так всполошились? — поинтересовался Колин. — Профессор Снейп и раньше вел у нас уроки…

— Ничего ты не понимаешь, Колин! — фыркнула Джинни. — И не знаешь, — тише добавила она.

— Он не знают?.. — тихо спросила Вика, думая про другую сторону жизни этого профессора Снейпа.

Гермиона и Джинни отрицательно покачали головами.

Глава 28. Разговоры…

Поднявшись в спальню, Вика первым делом стянула с себя такую непривычную для нее школьную форму. Брюки и бутылочного цвета водолазка — вот та одежда, в которой ей комфортно, ну и мантия, без нее в огромном замке никуда. Потом разложила вещи, вытряхнутые из сумки утром на кровать, на полке в тумбочке. Ничего ценного среди них не было, что бы можно было прятать от чужих глаз, разве что фотографию Алисы и письмо, но кому они нужны? Ее соседкам? Вика понадеялась, что Лаванда и Парвати не до такой степени любопытные, чтобы лазить по чужим вещам.

Она подошла к двери, но обернулась на пороге. Ей вдруг показалось, что чего-то не хватает. Похлопала по своим карманам, совершенно машинально проверяя их содержимое, ведь там ничего не было. Может, нужно взять с собой волшебную палочку? Чисто из соображений безопасности. У волшебников палочки всегда при них, Вика так думала. кое-кто был настроен по отношению к ней недружелюбно. Конечно, она не считала, что этот кое-кто при первой возможности запросто поставит ее в положение, требуемой самозащиты, да и наличие палочки не гарантировало выход из сложной ситуации. Но, как говорится, нужно быть готовым ко всему. Она достала из сумки палочку, положила в карман и спустилась в гостиную. Там были лишь два первокурсника, испуганно посмотревших на нее. Гермиона еще раньше умчалась на поиски своих друзей, забросив сперва сумку в спальню. А Джинни, вероятно, вместе с Колином ушла на обед. Интересно, Вика сумеет сама найти дорогу в этом лабиринте многочисленных коридоров и лестниц? Открыв проход из гостиной, она снова обернулась, на этот раз — на шепчущихся мальчишек.

— Эй, а вы не идете обедать?

Один из них, похожий на чертенка с хитрым личиком, недовольно посмотрел на нее. Другой, светловолосый, обрадовано пискнул «да!»

— Пойдем, Джонни.

— Нет, мы сами уж как-нибудь найдем дорогу, — упрямо сказал Джонни. — Обойдемся без какой-то там юбки, за которую нужно держаться.

Виктория на мгновение обалдела, услышав произнесенное серьезным тоном одиннадцатилетним мальчишкой, и едва не рассмеялась. Он явно повторял за кем-то эти слова.

— Ну как хотите, — пожала она плечами. — Взрослые и самостоятельные.

Шагая по коридору, спустя некоторое время услышала позади:

— Привыкай ходить в одиночку, Дес, а если и заблудишься, даже интересней…

«Хм, надо Гермионе с Роном сказать про этого Джонни, они же старосты, пусть присмотрят за ним. И за Десом заодно.»

Время Вика специально не засекала, но по ее ощущениям спускалась в холл примерно минут десять. Поэтому, когда вошла в Большой зал вместе с двумя запоздавшими хаффлпаффцами, увидела, что скамьи за всеми столами заполнены.

Нечаянно взглянув вверх, девушка пораженно замерла: вместо потолка над головами сидящих клубились тучи и, казалось, на них вот-вот польет дождь. Надо же, как это она не заметила, что сидит под открытым осенним небом?

— Вики, садись, — услышала она шепот Джинни, возле которой стояла, намереваясь занять место.

Вика поспешно села, чувствуя, как на нее с интересом смотрят не только гриффиндорцы. Нашли себе белую ворону? Опять, как это было в ее школьные годы? Тогда она научилась отгораживаться от назойливого внимания неприступной стеной равнодушия. Здесь это будет не сложнее.

Ее взгляд вновь притянули к себе тучи. Нет, наверняка они ненастоящие, все-таки замок магический, да и всякое проявление погоды ощущалось бы сидящими в зале.

— А где Гарри, Рон и Гермиона? — шепнула Виктория Джинни.

— Вон сидят. — Та кивнула вдоль стола ближе к преподавательскому столу.

Да, там, с краю, и поглощала обед великолепная троица. Хотя «поглощала», наверное, неправильно будет сказать. Они о чем-то горячо шептались, поглядывая на учительский стол.

— Секреты у них какие-то, — прокомментировала Джинни.

Вика взглянула на преподавателей. Среди них отсутствовали профессор Макгонагалл и Снейп, как и за завтраком. Может быть, не было еще кого-то, она не всех знала и сказать об этом точно не могла. Сириус разговаривал с добродушного вида пожилым толстячком с усами, как у моржа. Тот улыбался и смешно покачивал указательным пальцем, как бы в чем-то укоряя собеседника. Ощутив опять чей-то пристальный взгляд, буравивший ее, Вика оглядела все столы. Все как будто были заняты едой или разговорами с соседями по столу. Опуская глаза на тарелку с мясным рагу, от которой исходил пряный аромат, она зацепилась за взгляд Малфоя. Секундой позже, когда он отвернулся, — и с Пэнси Паркинсон, смотрящей так зло, что Вике на мгновение стало не по себе. Если бы взглядом можно было убивать, она бы сейчас уже лежала бездыханная, ну, или, по крайней мере, смертельно раненная. Вопрос «За что Паркинсон направила против нее свою ненависть?» стопроцентно остался бы риторическим. Видно, слизеринка судит людей по критерию «такие, как она сама, и те, что ниже ее сословия». Но заострять на этом внимание означало бы, что Виктории было не все равно, что думают и как оценивают ее другие люди, а это было не так…

из-за стола поднялся Сириус и вышел из Большого зала через боковую дверь. Гарри, Рон и Гермиона тоже быстро прошли между гриффиндорским и хаффлпаффским столами и скрылись в вестибюле. Вика не собиралась ходить за кем — либо хвостом, поэтому она неторопливо закончила есть, немного пожалев, что на столе не было столь обожаемых ею паэльи и горячих блинов со сгущенкой (хотя откуда могли взяться на английском столе русское и испанское блюда?), и в компании Джинни покинула зал.

— Рыжие что, все время ходят вместе? — произнес кто-то сзади, когда они поднимались по лестнице.

— Майкл, чего тебе? — не оборачиваясь, отозвалась Джинни.

Вика мельком глянула через плечо: там и правда был Майкл Корнер.

— Поболтать хочу с вами, — сказал парень, поравнявшись.

— Болтай с… ах, я забыла, Чо здесь больше нет! — с трагизмом в голосе сказала Джинни. — Но ты ей хотя бы пишешь?

Майкл недовольно покосился на нее. Вика с самым серьезным лицом смотрела вперед, хотя ее подмывало захихикать. Какие все-таки они еще дети! Всего шесть лет назад она сама была такой, ну, не совсем такой, конечно, но подростком с похожими проблемами. Это был непростой для нее период, и все же Вика была немного рада окунуться в атмосферу подростковой жизни.

— Виктория, как насчет тебя? — обратился Майкл к ней. — Может, сходим?..

Девушка недоуменно посмотрела на него.

— Извини, не могу, — быстро сказала она, не давая ему договорить, куда же он хочет с ней сходить. — Мне нужно… уроки делать.

Виктория понимала, что школьники в ней видят обыкновенную семнадцатилетнюю девушку, но вряд ли привыкнет к тому, что они реагируют на нее как на семнадцатилетнюю девушку. Уж тем более к подобным предложениям.

Джинни хитро посмотрела на нее. Вика уже не могла удерживать на лице серьезную мину, губы ее подрагивали, угрожая вот-вот растянуться в улыбке. Когда спутницы свернули в боковой коридор, оставив Майкла Корнера на лестнице, они рассмеялись.

— Только этого мне не хватало… — сказала Вика.

— Кажется, у тебя появился поклонник, — весело хихикнула Джинни.

— Джинни, не надо! — содрогнулась от этой перспективы Вика. — У меня и так неприятностей выше крыши. Лучше скажи, где здесь можно найти библиотеку?

Хогвартская библиотека поражала своими размерами и огромным количеством стеллажей, на которых плотными рядами стояли тысячи книг. Со священным восторгом Вика лицезрела этот божественный вид, что открывался ей с порога двустворчатых дверей. Сердце библиоманки сладостно сжалось.

— …Нам Снейп задал такое длиннющее эссе, что написать до послезавтра, наверное, не удастся, — щебетала рядом Джинни. — А вам много задали, Вики?

— Вроде нет, — сказала та, вспоминая, что же говорили преподаватели о домашних заданиях. — Писать ничего не надо, а практиковаться в трансфигурции, Защите и Чарах пока не могу, без первоначальных знаний — то.

И вспомнила о зелье, что передала ей профессор Макгонагалл. Прежде чем идти в библиотеку, надо было его выпить.

— Джинни, прости, оказывается, я кое-что забыла, так что пойду.

Та понимающе кивнула. Виктория с сожалением посмотрела в последний раз на заманчивые тома в старых и не очень обложках, теснившиеся на полках, и развернулась на пороге. Поплутав на двух этажах, она в конце — концов вышла к Гриффиндорской башне.

— Золотое пламя, — уверенно сказала Полной даме пароль.

Полупустая гостиная, провожающие взгляды, лестница, спальня. В спальне Лаванда, причесывающаяся перед круглым зеркалом, парящим в воздухе.

— О, Виктория! — на секунду оторвавшись от него, девушка глянула на вошедшую Вику. Продолжила свое занятие.

Произнеся ответное «О, Лаванда!», Вика подошла к своей кровати, точнее, к тумбочке. Из дальнего угла достала конверт, а из него — один флакончик. Посмотрела на блондинку. Она не отрывала взгляда от зеркала, но у Вики было впечатление, что Лаванда наблюдает за ней. Незаметно опустив зелье в карман мантии, Виктория решила принять его где-нибудь в недоступном для любопытных глаз месте.

— Виктория, можно тебя кое о чем спросить? — остановил ее вопрос Лаванды.

Ну вот, никуда от них не деться! Вика мысленно вздохнула, у нее было два варианта: молча сбежать от Лаванды или отвечать на вопросы, уклоняясь от правды насколько это возможно. А как следует врать она не умела.

— Почему ты не колдовала на уроках?

«Потому что я не умею» — был бы честный ответ, но Вика не была уверена, что после него Лаванда угомониться и не разнесет по всей школе эту новость.

— М-м… Лаванда, понимаешь… со мной недавно произошел несчастный случай и… моя магическая сила… как бы это сказать… — Вика задумалась, мучительно подыскивая нужные слова, — рас… расфокусировалась.

Глаза блондинки удивленно расширились.

— Рас… чего?

— Расфокусировалась. Ну, то есть она немного неконтролируемая, но со временем это пройдет. Преподаватели в курсе об этом, поэтому я пока только наблюдаю.

Ну а что, по сути это была правда, Виктория лишь опустила истинную причину ее пассивности на уроках.

— Ну понятно… — протянула Лаванда. Ответ ее как будто удовлетворил.

Вика ни в коем случае не стала добавлять «Только никому не говори, Лаванда», потому что такая фраза воспринимается подобными личностями с точностью до наоборот. А так, быть может, пронесет…

— А…

Успевшая сделать к двери шаг, Вика поморщилась.

— что-то еще?

— Ты вчера так и не сказала, знакома ли ты с Виктором Крамом? — закончила Лаванда. Глаза ее горели от жадного любопытства.

— Гм… — произнесла Вика и сама задумалась: она-то знакома с этим парнем, а вот узнать, кем он на самом деле является, так и не удосужилась. Впрочем, ей как-то было не до него. — Ну да, знакома.

— Ой, как интересно! Ты, наверное, знаешь, что он раньше встречался с Гермионой Грейнджер?

— С Гермионой? — повторила Вика. Теперь ей была понятна та сцена во «Флориш и Блоттс».

Лаванда продолжала выплескивать эмоции и сплетни, тараторя без передышки. Половину из того, что она говорила, ее невольная слушательница пропускала мимо ушей. Уйти бы сейчас, решительно хлопнув дверью, но девушка в этом словесном потоке пребывала как в омуте, самостоятельно не выбраться.

— …Я видела у тебя фотографии, они не двигались, маггловские, что ли? — Вику настиг очередной вопрос, наконец вырывая ее из омута. — Виктория, ты магглорожденная?

— Это что, плохо? — напрягаясь, спросила она и сделала выпад: — А ты знаешь, Лаванда, что трогать чужие вещи некрасиво?

— Да я не трогала, — немного обескуражено сказала блондинка. — Они, между прочим, у тебя на кровати лежали. Слушай, а у тебя есть какая-нибудь фотография Виктора? А то…

— Хватит! Ни слова больше ни о Викторе, ни о чем — либо другом, — припечатала Виктория.

— Почему это? — нехорошо прищурилась Лаванда. — Между вами что-то есть?

Вика, не отвечая, вышла из спальни. Может быть, это было ошибкой, но дальше находиться в обществе Лаванды, разжегшей в ней раздражение, она больше не могла. «Веди себя как подросток, — говорила она себе и сама же себе отвечала: — Я и веду! Но это же не значит, что я должна выслушивать все, что болтает эта Браун! У меня голова гудит…»

В ванной комнате никого не было, и зелье благополучно из флакончика перекочевало в Викин желудок. На вкус оно оказалось нейтральным: ни горьким, ни кислым, и не пришлось запивать водой из-под крана. Вика прикрыла глаза. Ее мысли сначала все перемешались, покружились, словно снежный вихрь, и улеглись. Потом из ниоткуда пришло знание о безоаровом камне, что это такое и в чем его применение; как нужно точно превратить зубочистку в иголку; как правильно взмахивать палочкой, создавая Чары Левитации…

— Ух… — выдохнула Вика, открывая глаза, и подумала о том, что как хорошо, что эти шесть флакончиков необходимо принимать через промежутки времени, а не сразу вместе. Тогда бы ее голова треснула от информационного потока.

Из ванной она направилась не обратно в спальню, где была Лаванда, а в гостиную. Но и там задерживаться не стала. Гриффиндорцы, рассредоточившиеся по всем креслам и стульям, налегали на уроки, поэтому в гостиной было тесно и шумно. А Вика предпочитала тишину и уединение. В конце концов, в замке наверняка найдется такое место, где можно побыть в одиночестве. И потом, она ведь так и не поговорила с Сириусом насчет позавчерашней темы. Ей было любопытно, о какой — такой гипотезе он говорил?

где-то на пятом этаже Вика в легкой растерянности притормозила, глядя в оба конца длинного коридора, в который она попала. На стенах горели факелы, пламя которых отбрасывало на шероховатые серые камни колеблющиеся причудливые тени, казавшиеся девушке призраками. Тени не пугали ее, но ладони покрывались предательским потом.

— Какой преогромный замок, — тихо сказала Виктория, раздумывая в какую сторону ей идти. — В нем немудрено заблудиться. И, кажется, у меня это сейчас получилось.

Она добрела до стоящей в нише статуи какой-то остроносой ведьмы.

— Вправо или влево? — спросила она, посмотрев на статую.

— Смотря, куда вы направляетесь, леди, — как гром среди ясного неба прозвучал голос.

Вика от неожиданности едва не подпрыгнула на месте. С ужасом воззрилась на каменную ведьму, но та как стояла неподвижно, так и стоит. Потом покрутила головой, выставив перед собой руки. У нее даже не возникло мысли выхватить волшебную палочку.

— Кто здесь? — ее сердце билось где-то в пятках.

— Посмотри прямо и направо, — посоветовал тот же голос.

Вика послушно перевела взгляд. Впереди была стена, а на ней висела картина в позолоченной раме. На картине были изображены некие декорации: небольшая веранда со стоящими на ней столом и стульями. И человек с длинной белой бородой, глядящий прямо на Вику. Несмотря на то, что видела его всего два раза мельком, она сразу узнала его и немного успокоилась.

— Здравствуйте, сэр.

— Здравствуйте, мисс, — старый волшебник приятно улыбнулся, соединив перед собой кончики длинных пальцев. — Прощу прощения, что испугал вас.

— Ничего страшного… — пробормотала она.

— Куда же вы шли?

— Я шла… — А куда она, собственно, направлялась? В класс Защиты? Находится ли там до сих пор Сириус? — на второй этаж, к классу Защиты от Темных сил.

— Наверное, мне не стоит спрашивать, для чего ученице нужно в класс Защиты вечером? — вновь улыбнулся он, Вика вспомнила его имя: Дамблдор. — Вы гриффиндорка, мисс, семикурсница?

Машинально глянув на нашивку на мантии, она кивнула.

— Виктория Новак, да.

— Вот как. Мисс Новак, вы знаете, кто я?

— Гм… Не совсем, — честно сказала Вика, терпеливо стоя перед картиной. — Я вас видела в кабинете директора, мистер Дамблдор… или профессор?

— К вашим услугам — Альбус Дамблдор, простите, не буду называть имя целиком, слишком длинно, — Вика улыбнулась вслед за Дамблдором, — бывший директор этой замечательной школы.

Она подумала, что он симпатичный человек, хоть не знает его настоящего, живого.

— Вы не будете против, если я вас провожу, мисс Новак? Ведь я очень хорошо знаю замок?

Она была только двумя руками «за». Наверное, целыми днями проводить на одном холсте ужасно скучно.

— Тогда нам налево.

Дамблдор появился в картине, на которой четыре волшебника играли в карты за столом. Вика последовала за ним и вскоре подходила к коридору, в котором находился класс Защиты.

— Там нет картин, так что попрощаюсь с вами здесь, мисс Новак. Приятно было с вами познакомиться. — Дамблдор погладил свою бороду, глядя на девушку сквозь очки — полумесяцы.

— Мне тоже, сэр. Спасибо.

— Передавайте привет профессору Блэку и мистеру Поттеру, если он там будет.

Вика слегка удивилась его осведомленности, но кивнула. Старый волшебник в последний раз блеснул голубыми глазами, в которых таилась хитринка, и шагнул за раму.

Недалеко послышались голоса и гулкий звук шагов по каменному полу. Виктория отошла от стены и завернула в коридор. Ей навстречу шли Рон и Гермиона, о чем-то разговаривая. Шатенка сердилась, а юноша успокаивающе сжимал ее ладонь. Увидев Вику, Гермиона согнала с лица выражение недовольства.

— Вики, а мы хотели за тобой идти.

— Правда? А я, наоборот, искала вас. В гостиной вас нет… А Гарри где, у своего крестного?

— Где же еще, — кивнул Рон. — Они тебя дожидаются.

— Меня дожидаются? — переспросила Вика. — Ну ладно, пойду обрадую своим появлением.

— Отлично, раз так удачно сложилось, пойдем — ка, Рон, уроки делать, — решительно сказала Гермиона. — Вики, ты Гарри тоже поторопи.

— Попробую, — хмыкнула Вика. — Но для этого у него Сириус есть.

— Это точно. Пойдем, Рон.

— И как же мне повезло с такой упорной и умной подругой!

— Не подлизывайся! И не ерничай! — уже из-за угла раздавались подколки Рона и Гермионы.

Вика улыбнулась. Ей было немного завидно. Несмотря на то, что Гермиона и Рон постоянно задевали друг друга, невооруженным глазом было видно, что они бережно относятся к своей дружбе и не только. А у нее… у нее никогда не было таких отношений с представителями сильного пола.

Подойдя к двери класса, она предварительно постучалась и через секунду заглянула внутрь, ведь ее ждали.

— Привет, можно?

— Да, конечно, заходи, — сказал Сириус, улыбнувшись.

В груди девушки сделалось тепло, кому же неприятно, когда тебя рады видеть.

— А что, Гермиона и Рон так быстро добрались до гостиной? — удивился Гарри, сидевший на первой парте напротив учительского стола, где расположился Сириус.

— Да нет, я их здесь встретила. Они отправились выполнять домашнее задание, — сказала Вика, присаживаясь за ту же парту. — И тебя просили поторопиться, Гарри.

— Действительно, — кивнул Сириус серьезно, но глаза его улыбались. — Я, как твой преподаватель, должен настоять, чтобы ты немедленно пошел и приготовил задания на завтра.

— Позже, я обещаю, — сказал Гарри, ухмыльнувшись. — А ты, Вики, значит, сюда шла? И не заблудилась?

— Немножко заблудилась, но потом меня проводили.

— кто-то из учителей? — спросил Сириус.

— Вообще-то бывший директор школы, он был в картине. — пояснила Вика и увидела, как у двоих ее собеседников в удивлении поднялись брови.

— Профессор Дамблдор?

— Да, он мне так представился и просил передать вам привет. Вот, я вам и передаю.

— Спасибо, — автоматически сказал Гарри и посмотрел на Сириуса. — Он что, по всему замку разгуливает… в смысле, перемещается с картины на картину?

— Значит, — хмыкнул тот и покачал головой. — Вот Дамблдор, даже в этом воплощении умудряется приглядывать за всеми. Ну и как он тебе, Виктория?

Она озадаченно пожала плечами. Если быть честной, она не слишком умела точно охарактеризовывать людей с ходу, пообщавшись с ними всего ничего. Вика никогда не полагалась на первое впечатление.

— Ну… Я разговаривала с ним не больше пяти минут и мне показалось, что профессор Дамблдор добрый, проницательный и обладающий чувством юмора.

— Все так, — согласился Сириус. — А еще — человек, склонный видеть в каждом что-то хорошее.

— Ты намекаешь про Снейпа?

— Про него тоже. Кстати, Вики, Гарри сказал, что это именно Снейп помог тебе сбежать из Малфой — меэнор? — недоверчиво сказал мужчина, глядя на Викторию. — Это правда?

— Да, это правда, — подтвердила она.

— Не могу в это поверить, — все также неверяще пожал он плечами. — Ты в этом уверена на сто процентов?

— Да. А если кто-то замаскировался под него, не вижу в этом поступке смысла.

— Может, Снейп сделал это для какой-то собственной выгоды, — предположил Гарри, но тут же потряс головой. — Но тогда все равно получается, что он не заодно с Волдемортом. Бред какой-то.

— Как бы то ни было, он не обойдется от пристального наблюдения.

— А кстати, как он оказался в школе? — спросила Вика. — И почему остался здесь?

— С первым вопросом все просто: хозяин послал его в Хогвартс, чтобы установить свои жесткие правила и порядки, поэтому Снейп здесь, — сказал Сириус. — Кроме него в школу проникли брат с сестрой Кэрроу и с ходу начали устраивать тоталитарный режим. Но мы их устранили, то есть они заперты в одной из темниц в подземелье. А остался Снейп в Хогвартсе потому, что пока Волдеморт считает, что школа находится в надежных руках его преданного слуги, сам Хогвартс будет в безопасности.

— Это все так считают? — подумав, спросила Виктория. Насколько она знала, ни Сириус, ни Гарри никогда не доверяли Северусу Снейпу.

— Нет, я так не считаю, — твердо сказал мужчина, вставая. — В этом всех преподавателей и, главное, профессора Макгонагалл, убедил Дамблдор. А ведь Снейп намеревался занять место директора.

На переносице Сириуса появилась вертикальная морщинка, когда он гневно свел брови.

— И вот поэтому ему поставили ультиматум: либо он убирается ко всем чертям, несмотря на все слова Дамблдора о том, что Снейп на нашей стороне, либо приносит Нерушимую клятву.

Гарри просто слушал, не задавая вопросов. Возможно, он это все уже знал, а Сириус рассказывает для Вики, тоже внимавшей каждому слову.

— Как ни странно, Снейп выбрал второй вариант, вероятно, чтобы избегнуть Волдемортовского гнева.

— Для него это не впервой, — вставил Гарри. — Я имею в виду, он уже давал Нерушимую клятву в прошлом году.

Сириус кивнул.

— А что это за клятва? — поинтересовалась Вика.

— Это магическое соглашение, заключаемое и подлежащее расторжению и нарушению. Нарушивший его, ясное дело, приближал к себе свою гибель. — Вика невольно поежилась, представив последствия такого нарушения, и жутко не позавидовала Снейпу, принявшего на себя огромный груз ответственности. Хоть он был тем человеком в Хогвартсе, которого нужно остерегаться. — Довольно о Снейпе, — оборвал себя Сириус. — Лучше расскажи, Виктория, как тебе твой первй день в Хогвартсе?

— Все хорошо, — протянула девушка, едва не вздохнув. — Все новое и необычное, что дух захватывает.

О том, что в первый же день получила предупреждение от декана, утвердилась в подозрении во враждебности к ней Пэнси Паркинсон, стала объектов странного внимания Драко Малфоя, объектом, но уже не странного, внимания Майкла Корнера, а также, кажется, успела поссориться с Лавандой Браун, Вика была не расположена рассказывать. Это было бы похоже на жалобу, а жаловаться совсем было не в натуре Виктории.

— Правда? — переспросил Сириус, чересчур внимательно глядя на нее. что-то заподозрил?

Гарри подлил масла в огонь.

— То, что болтают слизеринцы даже слушать не стоит.

— Гарри, я совсем не слушаю, кто что болтает. Ты же знаешь, что мне безразлично. Ничего серьезного, — сказала Вика Сириусу, собравшемуся уже что-то спросить. — Только мне кажется, что в школе будут уже завтра знать, отчего я не колдую. На меня насела Лаванда, и мне пришлось кое-что придумать.

Она рассказала ту небольшую историю, что сочинила для Лаванды.

— Неплохо, — усмехнулся Сириус одобрительно. — Но для того, чтобы ты смогла колдовать на уроках, необходимо много практики.

— Я знаю.

— Вот поэтому профессор Макгонагалл и предложила преподавателям заниматься с тобой вне уроков, — сказал Гарри, напоминая.

— А, ну да, — кивнула Вика.

— И профессор Блэк, конечно, тоже об этом знает, — улыбнулся он. — Правда, профессор?

— Правда, — подтвердил Сириус, весело глядя на них. — Так что с завтрашнего дня можем начинать. Время скажу после урока завтра.

— Хорошо.

— А профессор Льюис уже с тобой говорила?

— Нет. Об этом мне первым сказал профессор Флитвик.

— Нет? — посерьезнел Сириус. — Тогда я ей напомню. Но ведь она передала тебе зелье?

— Передала, но больше ничего не говорила.

— Ладно. — Он помолчал, присев на край стола. — Виктория, ты не забыла про наш позавчерашний разговор?

— Не забыла. О какой гипотезе вы говорили?

— О чем это вы? — спросил Гарри, переводя с крестного и Вики удивленный взгляд.

— Я предполагаю, что именно Виктория вытащила меня из Арки Забвения.

В классе повисла звенящая тишина. Гарри, ошарашенный словами Сириуса, уставился на него. Виктория тоже, только недоуменно.

— Что я сделала? Про какую Арку вы говорите, Сириус, про ту, которая была в моем сне? — нетерпеливо сказала она.

Гарри еще больше заволновался, привстав со стола.

— Про ту самую Арку, — подтвердил Сириус. — Дело в том, Виктория, что меня считали погибшим.

Гарри машинально кивнул, воздержавшись от вопросов, готовых вот-вот сорваться с губ. Вика изумленно расширила глаза и поднялась со стула.

— До второго августа.

— К‑как это?.. — таращась на мужчину, во взгляде на нее которого таилась какая-то мягкость, девушка невольно дотронулась до кулона, висящего на шее. «До второго августа…»

— Больше года назад, сражаясь с небезызвестной тебе Пожирательницей смерти Беллатрикс Лестрейндж, я провалился в Арку забвения в Министерстве магии, которую ты видела в том сне. — Сириус прошелся от стола к окну, за которым сгущались сумерки, и обратно, заново переживая тот бой в Отделе Тайн. — В общем, судя по тому, что ты мне рассказала позавчера, это ты вытащила меня, Виктория. Поэтому я тебя и спросил, произносила ли ты мое имя?

Он и Гарри напряженно смотрели на нее. Вика затеребила кулон и кивнула.

— Я помню, как увидела звезду, назвала ее вслух, но в этот момент еще и подумала о вас, вот и получается…

— Ремус в Св. Мунго сказал, — медленно произнес Гарри, — что человека, попавшего за Арку, можно вызвать, если он оказался там не по своей воле. Выходит, это не просто предположение.

— Но я все равно не понимаю, как я могла как-то вам помочь на расстоянии? — недоумевала Вика.

— Ну, здесь есть еще одно объяснение, — сказал Сириус, задумчиво коснувшись своего гладковыбритого подбородка. — Когда волшебник спасает жизнь другому человеку, естественно, тоже волшебнику, между ними устанавливается особая связь.

— Точно! — с энтузиазмом снова поддакнул Гарри, его изумрудные глаза заблестели в свете зажегшихся в классе ламп. — Мне Дамблдор говорил, что волшебник, обязанный другому своим спасением, пребывает в долгу, с которым тот рано или поздно расплатится. А так как ты, Вики, все же оказалась волшебницей, и была связанна долгом с Сириусом, эта магическая связь и твои слова вытащили его из этой Арки.

Он помрачнел и добавил:

— А со мной связан Петтигрю.

Полминуты или около того стояла тишина, в течение которой Сириус смотрел на крестника, а Вика переваривала информацию, не полюбопытствовав, кто такой этот Петтигрю.

— Так что же, тогда в России вы мне жизнь спасли, Сириус? — выдавила она, рухнув обратно на стул.

— Выходит, что так, — ответил мужчина.

Перед Викиными глазами предстал тот октябрьский вечер, и она поверила, что если бы в самый опасный момент не вмешался странный мужчина, все произошло бы куда страшнее. А если бы они не встретились, некому было бы спасти Сириуса. Вот такая получалась цепочка…

— А ведь меня могло бы и не быть в тот вечер на набережной, — вдруг сказала она, подняв на Сириуса глаза. — Я решилась пойти туда в последний момент.

— Что ты там вообще в одиночестве делала?

— Ждала одного человека, — сказала, помолчав, Вика и посмотрела на свое призрачное отражение в окне.

— Но вы же в конце концов встретились, — заметил Гарри. — И если бы не это, я до сих пор думал бы, что навсегда потерял единственного родного человека.

Губы Вики тронула слабая улыбка под прицелом благодарных взглядов.

— Я рада, что он снова появился в твоей жизни, Гарри. Но, пожалуйста, не делайте из меня всемогущую спасительницу, помогающую всем подряд. Это же произошло совершенно случайно.

— Ну какая разница, случайно или нет, главное — произошло, — настаивал он.

— Ладно, уговорил, — сказала Вика с таким обреченным видом, что Сириус рассмеялся своим необычным смехом. — Только, чур, я больше никого не буду спасать, о`кей?

— Мы тебя не заставляем, — тоже улыбнулся Гарри. — Обычно эту миссию выполняю я.

— Но и ты не увлекайся, Гарри, — сказал Сириус.

Хоть говорил он это крестнику, взгляд его не отрывался от девушки, в темно — рыжих волосах которой вспыхивали медные и золотистые искорки, когда она поворачивала голову под светом ламп. Вика неловко опускала глаза, думая, как бы переменить тему. Мысли об особенной связи между волшебниками чрезвычайно взволновали ее, а ведь эта связь до сих пор существует между ней и Сириусом: он спасал ей жизнь дважды. Очень вероятно, он помнит об этом…

— Скажите, а если бы я в одиннадцать лет получила письмо о поступлении в магическую школу, то из какой именно письмо бы пришло? — спросила Вика, водя указательным пальцем по вырезанным на краю парты инициалам «К. А.» — Я просто вспомнила, как меня вчера спрашивали, почему я приехала в Хогвартс, а не в Дурмстранг.

— Хм, по идее, конечно, ты бы поехала в Дурмстранг, — ответил Сириус. — Насколько я знаю, там учатся волшебники, живущие в странах Восточной Европы.

— Там как раз учился Виктор Крам, — сказал Гарри. — Вполне возможно, что вы все равно бы познакомились.

— Как интересно, — с еле уловимой иронией заметила Виктория. — Почему я уже в который раз за два дня слышу это имя? Бедный парень, наверное, там уже разикался.

— Почему? — рассмеялся Гарри.

— Ну, когда у нас человек икает, говорят: Тебя кто-то вспоминает, — сама засмеялась Вика. — Это, конечно, выдумка, но все отчего-то повторяют. Как, например, эти стереотипы про Россию, что там круглый год холодно, а по улицам городов расхаживают медведи с балалайками наперевес.

— А они там ходят? — с серьезным лицом сказал Сириус. — Я ни одного не встретил.

Теперь смеялись все трое.

— Хм, как быстро я перешла от Дурмстранга к русским медведям. Прямо как моя сестра… у нее мысли скачут с одной на десятую.

Вспомнив свою младшую сестрицу, взбалмошенную девицу, Викин смех постепенно сошел на нет. Как она скучала по Светлане, хоть иногда раздражавшей ее своими несерьезными поведением и отношением к окружающим, и по всем остальным. Никогда еще так долго она не была разлучена с ними, на один — два дня, максимум — на полмесяца. А впереди еще неизвестно сколько дней, недель, месяцев…

— Скучаешь по семье? — сочувствующе спросил Сириус, заметив перемену в настроении Виктории.

Она, вздохнув, кивнула.

— Уже целый месяц прошел… С родителями я не расставалась больше чем на две недели. А ведь когда-то сбежала от их чрезмерной опеки.

— Ты сбежала из дома? — с интересом спросил Гарри.

— Ну, не в буквальном смысле… Хотя лет в пятнадцать чуть этого не сделала. — Вика задумчиво улыбнулась. — Просто с девятнадцати лет стала жить отдельно. Мы с Алисой сняли квартиру. — Вернее, снял тогда для них Алисин отец, но она уточнять не стала. — Отчасти из-за того, что нам нужно было свободное место для воплощений наших идей…

Внезапно она запнулась и смутилась, заметив, как внимательно слушают ее Гарри и Сириус.

— Извините, вам, наверное, совершенно неинтересны мои разглагольствования… — досадуя на свою откровенность, Вика вышла из-за стола.

— Наоборот, очень интересно, — мягко сказал Сириус.

Гарри горячо закивал. Вика усмехнулась. Ну да ладно, она же может поделиться с кем-нибудь своими мыслями, Алисы, с которой она могла поговорить о чем угодно, не было рядом. А скрываться за броней, которую она использовала против незнакомых людей, иногда так не хотелось, но привычка есть привычка.

— В моей жизни мало что было удивительного и любопытного, — слегка пожала она плечами. — До того, как я оказалась здесь. Мой папа как-то говорил, что его жизнь изменилась после того, как он побывал в… Великобритании… — закончила Виктория, широко распахнув глаза. — О, кстати…

— Твой отец был в Британии? — немного удивленно повторил Сириус.

— Был, вместе с мамой, — рассеянно сказала девушка. — А я узнала об этом недавно случайно.

— А что твои родители делали в Британии? — спросил Гарри. — Путешествовали? Они не смогут больше приехать сюда?

— Нет, вряд ли, — покачала головой она, одновременно и с облегчением, и с печалью. — Они были здесь больше двадцати лет назад. Папа тогда получил грант на поездку в Кембридж, кажется… или в Оксфорд?

— Если не ошибаюсь, это университеты, да? — сказал Гарри.

— Ага. Мой отец тогда был начинающим физиком, подающим надежды преподавателем.

— А сейчас?

— И сейчас преподаватель, — тепло усмехнулась Вика, прищурившись на стоящего напротив Сириуса. — Профессор в университете. Да, я выросла в учительской семье.

— И твоя мама тоже учитель?

— Была. Сейчас она работает в другой области…

Она умолкла, глядя куда-то мимо мужчины. Как же так все получилось? Почему мама не научила, как вести себя в непривычной ситуации? Конечно, это нельзя предугадать… Теперь ее учат совсем другому другие учителя.

— Ладно, хватит расспросов, — решил Сириус. — Гарри, уроки, ты не забыл?

— Слушаюсь, сэр, — послушно склонив голову, сказал тот.

Мужчина хмыкнул и потрепал юношу по плечу. Вику кольнуло чувство, похожее на зависть. Она вновь вздохнула про себя, на миг ощутив дикое одиночество.

— Виктория, ты в гостиную? — окликнул ее Сириус.

— Да…

— Я вас провожу по пути.

Они втроем вышли из класса в тот момент, когда по коридору проплывало еле заметное в полутьме привидение. Поймав завороженный взгляд Вики, оно зависло около них. Вика невольно отшатнулась за Гарри, когда призрак худого мужчины с мрачным лицом внезапно приблизился к ней вплотную.

— Убирайся отсюда, Барон! — прикрикнул Сириус, вытащив свою палочку.

— Несчастные людишки… — взвыл призрак и исчез в стене.

«Сгинь, нечистая сила!» — чуть было не брякнула Вика, ее сердце испуганно билось в груди.

— Так и инфаркт недолго получить… — севшим голосом проблеяла она, втиснувшись между спутниками. — Кто это?

— Призрак Слизерина, Кровавый Барон, — сказал Сириус, нахмурившись. — Обычно он обретается в подземельях, не особо пугая учеников. Странно…

— Наверное, это Барон был каким — нибудь палачом… — пробормотала Вика, держась рядом с ним. — Уж очень зловещее лицо у него.

— А он и был палачом при жизни, — сказал Гарри. — А Ник, наше гриффиндорское привидение, был казнен палачом. Мило, не правда ли?

— Очень, — с сарказмом сказала Вика. — А сколько привидений в замке?

«Хм, да. Замок с привидениями.»

— Четыре. По одному на каждый факультет. Барон, Почти Безголовый Ник, Серая Леди в Рейвенкло и Толстый Монах в Хаффлпаффе. Ну, еще есть Пивз, неугомонный полтергейст. Да, еще есть Плакса Миртл.

— Еще круче. И что, все они дружно — мирно уживаются со всеми? — удивилась она.

— Вполне, — ответил Сириус. — Разве что Пивз может устроить бои без правил, но его можно приструнить тем же Кровавым Бароном. Ты его не бойся, Виктория, он тебе ничего не сделает.

— Попугает немножко, и все…

— Пусть только попробует, на него тоже есть управа.

Дойдя до лестницы, Сириус попрощался и отправился вниз, а Гарри и Вика — наверх.

— Слушай, Гарри, у тебя есть адрес Виктора Крама? — добравшись почти до самой Гриффиндорской башни, поинтересовалась девушка.

— Зачем? — удивился он, едва не притормозив.

— Да вот, думаю написать ему, успокоить, что если ему икается, значит, вспоминаю его я или Лаванда.

Поглядев на огорошенного этим заявлением Гарри, Вика рассмеялась и легонько хлопнула его по плечу.

— Шутка!

И, посмеиваясь, нырнула в открывшийся дверной проем гостиной.

Глава 29. Сюрприз и «разоблачение»

Второе утро в Хогвартсе началось для Виктории немного раньше, чем вчера. Несмотря на то, что ей смертельно хотелось спать, она силой воли заставила себя откинуть теплое мягкое одеяло и свесить ноги на пол. Инстинктивно поджала пальцы, дотронувшись до холодных каменных плит. Лежавший в своей корзине рядом с кроватью Гермионы Крукшенкс приоткрыл один желтый глаз, лениво зевнул и вновь закрыл, как бы говоря Вике: «Ты как хочешь, а я еще немного подрыхну». Она не поддалась на его провокацию. Быстро оделась, то и дело зевая, сверилась с расписанием и сунула в сумку необходимые книги. Она собиралась немного прогуляться до завтрака, чтобы прогнать остатки сна, туманившие голову, а если успеет — выглянет на улицу. И едва слышно, дабы не разбудить спящих соседок, выскользнула за дверь.

Во всем замке царила тишина, почти звенящая, но не пронзительная, как бывает глубокой ночью. Тишина перед пробуждением. Вика неторопливо шагала, вслушиваясь в нее и силясь уловить какие — нибудь звуки. Но нет, кроме собственных шагов, ничего ей не было слышно, словно бодрствует она одна и привидением бесшумно проходит коридоры за коридорами. Вспомнив о призраках, Вике сделалось несколько неуютно. А вдруг на нее прямо сейчас выскочит тот Кровавый Барон, и она сама превратится в привидение, не успев даже пикнуть? Она ускорила ход. все-таки в коридорах, в которые не проникает дневной свет, было малость страшновато, тем более — в одиночестве.

— Доброе утро, леди! — прозвучал неожиданно голос позади девушки, когда она спустилась на второй этаж.

Ну вот, накаркала…

Беззвучно вскрикнув, Вика стремительно обернулась, ее сумка сорвалась с плеча и с грохотом приземлилась на каменный пол. Но сперва пролетев сквозь парившего метрах в двух от нее призрачного мужчину в старинном камзоле. Нет, честное слово, она скоро заикой станет, еще парочка таких испугов…

— Прощу прощения, — искренним голосом сказало привидение, глядя, как Виктория, застыв в защитной позе, смотрит на него.

Немного придя в себя, она выдохнула. Конечно, он не хотел пугать ее, это она стала слишком нервной. Вика постаралась как можно непринужденнее что-нибудь ответить.

— Здрасьте… То есть доброе утро…

Она понадеялась, что ничем его не обидела.

— Мы с вами не знакомы, леди, позвольте представиться, — похоже, его не очень задела ее реакция, — сэр Николас де Мимси — Порпингтон, — с достоинством и даже какой-то гордостью сказал призрак.

— Приятно познакомиться, сэр Николас… э-э… — Вика остановилась, как там дальше? Она уже догадалась, что это было гриффиндорское привидение, Почти Безголовый Ник, кажется?

— Можно просто — Ник, — помог ей Николас. — Меня все так называют.

— А я Виктория Новак, можно просто… Вики.

— Куда вы направлялись, Вики, позволите вас проводить?

Как это мило. Теперь ее сопровождают привидения. Неужели в ее облике сквозит такая беспомощность и грусть, что все вокруг ей так и норовят либо помочь, либо задеть?

— Собственно, я почти дошла, но если хотите, проводите… И простите за сумку, Ник…

Никуда не деться от собственной вежливости…

А сумка так и валялась посреди пола, хорошо еще, что застегнута, а то бы пришлось собирать содержимое. Наверное, она своим шумом перебудила всех.

— О, ничего страшного, — великодушно сказал Ник.

Послышались шаги, направлявшиеся в их сторону. Ну вот, кто-то, вероятно, все же услыхал встречу Вики с очередным призрачным обитателем замка. из-за угла вышел Сириус. Переведя дух, что это оказалась не профессор Льюис, например, девушка расслабилась.

— Виктория? Ник? — завидев их, мужчина остановился, окинул взглядом сумку, которую Вика не успела поднять. — Что случилось?

— Да мне опять как всегда «повезло», — пояснила она, наблюдая, как он легким движением поднял сумку с пола, немного отряхнул и протянул ей. — Спасибо.

— Это моя вина, — сказал Ник, с сожалением глядя на действия Сириуса. — Я не умею шумно передвигаться.

Руки Вики и Сириуса на мгновение соприкоснулись. Это было совершенно естественное движение, но оно вызвало у нее неоднозначную реакцию.

— Между прочим, доброе утро, — не заостряя внимание Ника на этой его особенности, сказал Сириус.

— Доброе, — немного расстроено кивнул Ник. — Хотя для меня любое время суток на одно лицо. Вики, раз у вас появился сопровождающий, то я пойду по своим делам.

И, гордо подняв голову, поплыл дальше.

— Может, я его чем-то обидела? — спросила Вика, провожая его взглядом.

— Не бери в голову, — пожал плечами Сириус. — Привидения такие существа… ранимые, можно сказать. Завидуют людям, тому, что утратили после перевоплощения.

— А почему вообще люди становятся привидениями? — с любопытством спросила она, не сомневаясь, что он даст ответ. — По — моему, это жутко тоскливо, когда не в силах что-либо сделать.

Сириус как бы невзначай приобнял ее за плечи, увлекая девушку по коридору. Она покосилась на его руку, но не сделала никаких попыток увернуться, хотя это ее напрягло. Она что, не сможет потерпеть немного?

— Люди смотрят на смерть с разных точек зрения. кто-то ее не боится, кто-то — наоборот, боится до смерти, такой вот каламбур. Из последней категории и становятся привидения. С твоим мнением я полностью согласен. Нет ничего безнадежнее из века в век привязанного к одному месту обитания существа.

— Еще и привязанные к единственному месту? — впечатлено сказала Виктория. — Я бы точно не хотела быть привидением! Бр-р…

Сириус кивнул и убрал руку с ее плеча, когда они вышли к мраморной лестнице.

— Прервем пока эту животрепещущую тему, ладно? Она не очень подходит к такому ясному утру.

— Я и сама думаю, — согласилась она.

— Кстати, куда ты так рано собралась? Еще только восьмой час…

— Да вот, пытаюсь превратиться из «совы» в «жаворонка», ведь я ужасная соня, и если вовремя не встану, просплю все на свете, — поделилась Вика, поглядывая по сторонам.

В вестибюле было пустынно. Каждый их шаг отзывался негромким эхом, и девушка старалась ступать по блестевшему в свете, льющемся через разноцветный витраж под потолком, мрамору как можно тише.

— Я хотела выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, вчера же весь день в замке провела.

— А сумку зачем взяла?

— Чтобы не возвращаться в спальню. Там Лаванда…

Вика красноречиво вздохнула.

— Я не привыкла к тому, что со мной живут несколько соседок по комнате.

— Вообще-то тебе могли выделить отдельную комнату, но ты понимаешь…

— Да, конечно, я понимаю. Быть такой же как все… и все такое. Ничего, привыкну как-нибудь. Человек, такое существо, приспособляется к любым условиям.

— Возможно… Значит, ты не будешь против составить мне компанию? — спросил Сириус.

Они пересекли холл и остановились перед входными дверями, выглядевшими настолько внушительно, что сразу верилось в их неприступность, если была бы необходимость их запереть изнутри. Сириус открыл перед Викой одну из громадных створок, и на девушку пахнуло осеннее — летней свежестью. Утренний воздух немедленно прогнал таившийся в голове сонный дурман, от которого хотелось зевать.

— Куда, да еще так рано? — невольно поддразнила его Вика, улыбнувшись.

Сириус посмотрел на нее, а она отвернулась, сделав вид, что рассматривает двор, окруженный со всех сторон крытыми галереями. Господи, что она делает?..

— Рано потому, что чем меньше лишних любопытных глаз, тем лучше, — с лукавством в голосе сказал он. — А куда — увидишь, если пойдешь со мной.

— Ладно, — слегка заинтригованная, ответила она.

— Сумку можешь оставить здесь, зачем таскать тяжесть просто так.

Он кивнул в направлении каменной скамьи, стоящей около одной из галерей. Вика закинула сумку на нее и последовала за своим спутником. Мимоходом обозревая окрестности, подернутые легким туманом, она догадалась, что они направляются к воротам. Он что, хочет кого-то встретить?

И в самом деле, как только Вика с Сириусом подошли к ним, по другую сторону металлических створок, метрах в пяти, с хлопком появился седоватый мужчина в потрепанной мантии. Она с радостным удивлением узнала в нем Ремуса. Сириус без долгих церемоний открыл ворота, на несколько секунд снимая с них защитные чары, и впустил его.

— Привет, Луни, — поздоровался Сириус, крепко пожимая Ремусу руку.

— Привет, Бродяга, — ответил тот ему в тон.

Виктория смотрела на обоих мужчин во все глаза. Луни? Бродяга? Это их прозвища, что ли?

— Здравствуй, Виктория, — с теплотой сказал Ремус.

— Доброе утро, Ремус, — также церемонно сказала она. Ее всегда забавляла эта особенность британцев. — Я с вами не попрощалась на вокзале… Вы здесь для того, чтобы я сделала это сейчас? — с невинным видом поинтересовалась она и самой себе изумилась: она разговаривает со взрослыми мужчинами так, как будто с давних пор ходит у них в друзьях.

Ремус искренне рассмеялся, отчего его усталое лицо немного омолодилось.

— Может быть, и для этого, Виктория.

— Я же говорил тебе, что эта девушка не так проста, какой кажется на первый взгляд, — Сириус присоединился к его смеху.

— Когда говорили? — подняла брови Вика. — Почему это я кажусь простой?

Сириус шутливо поднял перед собой ладони как бы в защиту.

— Мы говорили о тебе года полтора назад, — ответил за него Ремус, улыбаясь. — Я увидел твою фотографию у него, — кивок на Сириуса.

— А, моя фотография, — сказала она, сложив руки на груди. — И что?

— Я тогда сказал, что может быть, ты знакома с волшебниками, и что Сириус, возможно, напрасно назвался своим именем.

— А я сказал, что даже если бы я представился каким — нибудь Алексом, это вряд ли что-нибудь изменило, — припомнил Сириус.

Виктория при упоминании имени Алекс от неожиданности вздрогнула. Это не ускользнуло от внимания мужчин. Сириус посмотрел ей в лицо.

— И ведь изменило… — закончил он.

— Какая разница в том, знакома ли была бы я с волшебниками или нет? — спросила она, не давая ему возможности поинтересоваться причиной ее реакции.

Ремус и Сириус быстро переглянулись, и Вика поняла, что не только у нее одной есть что утаивать.

— В общем, эта история давняя, и причины этого опасаться имелись, — уклончиво ответил Ремус.

— Имелись так имелись, — легко согласилась она, тряхнув распущенными волосами.

— Да, я появился здесь неслучайно, — продолжил он, сунув правую руку в свой карман. — Это касается тебя, Виктория.

— Меня? — удивилась Вика и посмотрела поочередно на обоих мужчин.

А Сириус об этом даже не намекнул ей. Она подозрительно уставилась на него. Он улыбнулся в ответ.

— Вот, это тебе, — Ремус протянул ей какой-то небольшой предмет. Приглядевшись, Вика увидела, что это маленький, похожий, на кукольный, рюкзачок.

— Э-э… Простите, но я лет тринадцать назад перестала играть в куклы… — не удержавшись, хмыкнула она.

Сириус и Ремус снова дружно засмеялись, но ее это нисколько не задело, она сама улыбнулась, думая, что они шутят.

— А теперь? — Ремус положил вещицу в траву и направил на нее свою волшебную палочку. — Энгоргио!

Секунда, и у его ног лежит серебристый рюкзачок нормального размера с топорщившимися боками. Он был явно чем-то набит.

— Что это? — глупо спросила Вика, таращась на сумку: она была ей знакома.

— Тебе привет из России, — сказал Ремус.

— Как?..

— Твоя подруга Алиса передала…

— Вы были у нее?! — воскликнула девушка.

— Не мы, передача произошла через посредников, — объяснил Сириус. — Потом сумку переместили на Гриммолд-плейс, а оттуда ее принес Ремус.

— Это идея Сириуса, — сказал Ремус с улыбкой, глядя, как Виктория подскочила к рюкзачку и открыла его, ослабив стягивавший горловину шнурок.

Вика издала радостный вопль, пронесшийся по лугам с таявшим на них туманом. На самом верху кое-как сложенных вещей лежал ее похожий на толстый блокнот альбом с рисунками и набросками. Она уж думала, что больше никогда не возьмет его в руки. Вика резко распрямилась и, не отпуская альбома, порывисто обняла сначала Сириуса, потом Ремуса.

«Ага, еще расцелуй их, — неожиданно раздался внутри нее ехидный голосок, — раз такая щедрая». «Тьфу на тебя», — слабо отмахнулась от него Вика. Но легкое смущение от ее поступка не перекрыло эйфорию, овладевшую девушкой.

— Спасибо вам, — сказала она, прижимая к себе альбом.

— Да не за что, — сказал Сириус, тронутый ее такой признательностью. А Ремус, пожалуй, даже больше.

Еще минут пять они разговаривали, затем Ремус стал прощаться, сославшись на то, что заходил лишь передать посылку Вике, хоть она и спросила, почему бы ему не заглянуть в замок. Заперев за Ремусом ворота, Сириус предложил вновь уменьшить рюкзак, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вика согласилась с этим доводом, положив его в карман мантии. Однако альбом оставила при себе, листая его на ходу по пути к замку. В нем были изображены по большей части портреты реальных и вымышленных людей. Она никак не могла понять, как же прожила целый месяц без рисования, ведь оно было для нее больше чем просто хобби, это была ее жизнь.

— Твои рисунки? — спросил Сириус, кивнув на альбом в ее руках.

— Да, — подтвердила Вика. — Люблю рисовать…

— Можно посмотреть?

— Ну… да, конечно. — Она с секундной заминкой передала ему альбом. С заминкой потому, что неохотно показывала всем и каждому свое творчество. Но Сириус — то был теперь не таким уж чужим человеком в ее жизни. Вика прислушалась к себе: не откликнется ли ехидный внутренний голос?

— Ремус говорил, что ты художница?

— Правильно. — Вика задумалась о том, что еще говорят о ней в ее отсутствие? — Но рисование не основное мое занятие, как бы мне хотелось.

— Могу тебе сказать со всей искренностью, что ты отлично рисуешь, — просмотрев страницы наполовину заполненного альбома, Сириус отдал его Вике: они подходили ко входным дверям. — Даже так: изумительно красиво.

— Вы преувеличиваете, Сириус, — смущенно, но благодарно улыбнулась Вика и замолчала: дверь приоткрылась и в небольшую щель между створками высунулась старческая голова. Блеклые слезящиеся глаза с подозрением воззрились на приблизившихся спутников.

— Я за сумкой сбегаю… — пробормотала она под неприятным сканирующим взглядом.

— Не надо, — остановил ее Сириус, вытащил палочку и неуловимо шевельнул ею. Со скамейки сорвалась лежавшая на ней Викина сумка с учебниками и стремительно полетела в их сторону. Через две — три секунды она была уже в мужских руках. — Держи.

Они поднялись по ступеням. Их щели убралась голова, когда Сириус толкнул, открывая, дверь.

— Профессор Блэк, где гуляете с утра пораньше, — проскрипел старичок даже не с вопросительной интонацией и посмотрел на Викторию. — Со студенткой.

— Мистер Филч, — довольно вежливо ответил Сириус, но Вике показалось, что ему хотелось сказать что-нибудь язвительное, — я не обязан перед кем — либо отчитываться.

Он прошел мимо Филча, оставив его переваривать услышанне.

— Это Аргус Филч, школьный завхоз, — решил пояснить мужчина Вике, пересекая холл. — Уже завтрак начался, — сказал он, обратив внимание на стекавшихся в Большой зал школьников всех мастей.

Их взгляды невольно обращались к Сириусу и Вике, удивившейся, сколько прошло времени с начала ее пробуждения. Она старалась не думать о том, какие мысли возникли у окружающих, когда их увидели вместе. Входя в зал, она намеренно отстала от Сириуса, он отправился к своему столу, а Вика села с краю гриффиндорского рядом с двумя второкурсниками, им-то вряд ли есть какое-то дело до сплетен, потому, возможно, ей повезет с отсутствием любопытных вопросов. Но не тут — то было…

— Что это у тебя, Новак?

Вика мысленно закатила глаза: то была Лаванда Браун, усевшаяся с Парвати с другой стороны стола. Тон у нее был требовательный, чуточку высокомерный, которым она начала пользоваться, обращаясь к Вике с прошлого вечера. Видно, Лаванду довольно — таки сильно задел вчерашний, резко оборванный Викой разговор. А перед сном, вероятно, чтобы досадить ей, Браун в трепотне с Парвати с энтузиазмом расписывала, не понижая голоса, достоинства и недостатки новых преподавателей. Виктория снисходительно слушала про то, какой, оказывается, симпатичный профессор Блэк, пока Гермиона не прикрикнула на Лаванду.

— какой-то альбом?

Вика посмотрела на альбом, который до сих пор держала в руке, и спрятала в сумку.

— Ничего, Лаванда, — дружелюбно улыбнулась она и принялась за еду.

Блондинка хмуро сверлила ее взглядом. Парвати отвлекла подругу, что-то зашептав ей на ухо. Не особо вникая в то, что ест, Виктория быстро жевала свой завтрак. Она была не намерена задерживаться в общественном месте. Даже не поискав глазами Гарри и остальных, она ушла из Большого зала и поднялась по лестнице. Лишь добравшись до третьего этажа, Вика сообразила посмотреть расписание. Первым уроком стояло Зельеделие. В животе стало как-то, не то что неприятно, но неуютно, в том смысле, что Вика вспомнила, кто преподаватель этого предмета. Северус Снейп.

Оказаться лицом к лицу с человеком, которого она знала, как Пожирателя смерти, но совершившего поступок отнюдь не достойного его. «И как иногда неудобно иметь необъективное мнение», — подумала Вика, высматривая кого-нибудь из семикурсников. Она же понятия не имела, где находился класс Зельеделия.

— Невилл! — окликнула идущего по коридору круглолицего гриффиндорца. — Привет, ты идешь на Зельеделие?

Юноша остановился, покачав головой.

— Нет, у меня сейчас Чары.

— Чары? Но по расписанию должно быть Зельеделие, да и Чар сегодня нет… — растерялась Вика.

— У тебя Зельеделие? Не завидую, — «ободрил» ее Невилл. — Расписание у семикурсников немного разнится. Я вот на Зельеделие не хожу.

— А… Ну понятно, — протянула Вика с легким разочарованием. — Тогда не подскажешь, где класс по этому предмету?

— Так он находится в подземелье, — удивился он.

— В подземелье? — в свою очередь поразилась она, в волнении запустив ладонь в свои волосы. — Ой, мама, я же чуть ли не опаздываю…

Она бросилась вниз, чувствуя, что если вовремя не найдет нужный класс, то именно опоздает. Однако этажом ниже Вику поймала профессор Льюис, вернее, это девушка едва не сшибла своего декана.

— Мисс Новак! Куда вы так несетесь? — прохладный голос профессор Льюис остановил ее пробежку на дальнюю дистанцию.

— О, простите, профессор… — пробормотала Виктория, часто дыша. — Я…

— Задержитесь на минуту, мисс Новак. Вчера я вам забыла сказать, что вы можете приходить ко мне после уроком для дополнительных занятий.

Женщина сказала это таким тоном, что Вике показалось в ее предложении частица «не»: можете не приходить. Но в любом случае ей было не до разгадываний этой загадки.

— Хорошо, профессор, — покладисто кивнула Вика.

— А почему вы не на уроке? — вдруг спросила профессор Льюис.

— Так я и…

— Какой у вас сейчас по расписанию? — не дав договорить Вике, тут же спросила она.

— Зельеделие.

— Уроки начинаются через шесть минут, — вскинула бровь она. — Идите, чего вы стоите, мисс Новак?

Вика удержала начавшую падать нижнюю челюсть, повернулась и стремительно двинулась в направлении к вестибюлю. В подземелье она вбежала уже с колоколом. Заметив входящих семикурсников в раскрытую дверь, а за ними и мужчину в длинной черной мантии, ускорила шаги.

«Вот черт!» — пронеслось в ее голове, когда дверь закрылась почти перед ее носом. Вика могла поклясться, что Снейп видел ее. Уж, по крайней мере, должен был услышать, как она бежит, чуть не спотыкаясь.

Сердце бешено стучало, приходя в себя после быстрого бега. Вика нервно облизала губы перед тем, как постучать. И резко дернула на себя дверь, не дожидаясь разрешения войти.

— Простите, я опоздала… профессор, — стараясь выровнять дыхание, сказала Вика. Она посмотрела прямо на Снейпа. Он глянул словно сквозь нее, совсем как Малфой в их первую встречу.

С облегчением оттого, что миновала несколько неприятных мгновений, которыми мог наградить профессор Снейп в виде выговора за опоздание, Виктория прошла к свободному столу. Взгляды дюжины семикурсников были прикованы к ней на протяжении всего ее пути, пока Снейп не поинтересовался ледяным голосом, что такого занимательного они увидели. Несмотря на сочащийся в вопросе ядовитый сарказм, Вика была солидарна с ним. Но колкость все равно затронула ее самолюбие. Значит, вот вы как, товарищ Снейп?..

— Вики, ты где была? — прошептал Гарри, сидящий правее от нее. Гермиона, остерегая, тронула его за рукав. Майкл Корнер, который обнаружился среди четырех рейвенкловцев, тоже продолжал время от времени посматривать на Вику. А она, делая вид, что не замечает всех этих знаков внимания, вытащила из сумки учебник «Расширенного курса зельеделия» и уткнулась в него. Нечего навлекать неприятности на гриффиндорцев, вон как Снейп зыркает на Гарри, а вопросы подождут. Впрочем, у нее самой имелся один конкретный: «Можно ли ей заниматься практическим зельеделием, если урок не предполагает применения магии?»

Поняв, что ничего не добьется, Гарри оставил попытки и повернулся к своему столу. Вика поверх книги увидела, как Гермиона, да и Рон тоже, облегченно перевела дух.

— Мистер Корнер, если не ошибаюсь, урок уже начался, — неслышно приблизившись к оглядывающемуся назад рейвенкловцу, вкрадчиво сказал Снейп.

Майкл вздрогнул, поднимая на него глаза.

— А мог бы не начаться для вас еще в прошлом году. Как для некоторых других, полных никчемных бездарей, — темные глаза Снейпа прошлись по ученикам, остановившись на гриффиндорском трио.

Вика от возмущения опустила учебник. Никчемные бездари?! Кто позволил ему так говорить о собственных учениках? Добропорядочный преподаватель никогда не выразится вслух подобным образом. Хотя что это она так разволновалась, снова в ней кипит жажда справедливости?

Гарри с вызовом посмотрел Снейпу в глаза.

— Профессор Слагхорн сделал для вас поблажку, приняв на курс Расширенного Зельеделия с оценкой «Выше ожидаемого». Не мните себе, что у вас будет хоть какой-то шанс дотянуть до экзаменов, обладая нулевыми знаниями в этом предмете.

Далее несколько минут преподаватель вещал о разновидностях сложных зелий, изучение которых займет почти весь год. При этом в классе стояла тишина, прерывать которую не осмеливался никто, лишь Малфой с независимым лицом крутил между пальцами длинное иссиня — зеленое перо и Гарри, откинувшись на спинку стула, сидел в расслабленно — выжидающей позе. Гермиона строчила в пергаменте. Вика следовала ее примеру, на миг пожалев, что не может поискать в своем уменьшенном рюкзачке какую — нибудь нормальную ручку или карандаш, а они там наверняка были. Склонившись над пергаментом, она по ходу размышляла о том, что чувствует, находясь в одном помещении со Снейпом. Волнение? Тревогу? Неприязнь? Все что угодно, но только не страх. Да, к волнению примешивалась даже досада от его полного игнорирования ее и одновременно безразличие, а страха не было.

«Ну и плевать, — пожала плечами Вика мысленно, когда мимо нее проскочил Снейповский бесстрастный взгляд. Ей не хотелось ни думать о нем, ни становиться объектом его внимания. Зачем? Только одной головной болью больше…

— Итак, на этом уроке, точнее, паре, вы попытаетесь приготовить зелье, более известное как Костерост… Кто скажет, что это такое?

Гермиона мигом подняла руку, стрелой взвившейся вверх. Снейп прошелся глазами по классу, проигнорировал ее и слегка кивнул Дафне Гринграсс, тоже лениво оторвавшей от парты руку.

— Костерост — сильнейшее зелье, способное мгновенно устранять сложные переломы, а также наращивать кости.

— Отлично, мисс Гринграсс, десять баллов Слизерину.

Гермионина рука продолжала возвышаться, дрожа от нетерпения. Снейп как будто в упор не замечал. Вика увидела, как Рон сделал неуловимый жест, чтобы Гермиона опустила руку.

«А ведь если и я подниму руку, Снейп этого не заметит», — подумала сердито Вика.

— Почему бы вам не спросить еще и Гермиону? — произнес раздраженно Гарри.

Снейп медленно повернулся к нему, его лицо выражало скуку.

— Во-первых, Поттер, если вы еще этого не уяснили, в обращении ко мне используйте слово «сэр». А Во-вторых, мисс Гринграсс дала четкий ответ, который и требовался.

Гермиона расстроено уставилась в учебник, лежавший на столе. Вика посочувствовала ей, сверля взглядом Снейпа.

— Я обращаюсь к вам, как вы того заслуживаете, — отчеканил Гарри, глядя снизу вверх.

«Гарри! Ну зачем?» — ахнула Вика.

В классе стало очень тихо. Разве что можно было услышать, как у всех падают челюсти. На мгновение Вике показалось, что Снейп его ударит.

— Вон!! — свистящим шепотом произнес мужчина в холодном бешенстве.

Гарри не стал дожидаться повтора, схватил учебник с рюкзаком и выскочил из класса, с грохотом закрыв за собой дверь. Гермиона и Рон потрясенно смотрели ему вслед. Малфой торжественно сделал вид, что хлопает в ладоши.

— Зелье Костерост. Рецепт на странице десять, ингредиенты в шкафу, — звенящим от сдерживаемой злости голосом сказал Снейп. — В вашем распоряжении почти полтора часа. Приступайте.

Он развернулся и исчез за небольшой дверью в углу класса, полы мантии взметнулись позади него, словно черные крылья. Семикурсники повставали со своих мест и осторожно, стараясь не шуметь, проделали путь от столов до шкафа и обратно. И только Виктория наблюдала за ними, так и не решив, что ей делать: она и готовить — то не слишком умела, а уж сварить зелье, такое сложное, как Костерост, и не не испортить ничего, это было за пределами ее способностей… А перед ее глазами имелся рецепт этого самого зелья: «Возьмите десять унций сушеных жуков среднего размера и разотрите их в порошок; отмерьте сто миллиграмм желчи броненосца; экстракт пиявки обыкновенной смешайте с настоем алоэ до пенообразования…» и все в таком же духе. Желчь броненосца! Вика уставилась на ребят с деловым видом работающих у своих котлов. Где там у них эта желчь? почему-то ей до ужаса захотелось узнать, как она выглядит.

Вика перебралась за стол поближе к Гермионе и Рону, молча наливающим воду, и подперла рукой голову. Как споро работает Гермиона, смотрела бы так и смотрела…

— До конца урока три минуты, — внезапно услышала девушка голос Снейпа и едва не подскочила на стуле. Уже звонок? Она до того засмотрелась на однокурсников, что не заметила, как пролетели полтора часа.

Снейп прошелся по классу, не дольше трех секунд задерживаясь у каждого котла, в которых дымилось, казалось, разное по консистенции и по цвету зелье.

— Более или менее Костерост получился у мистера Малфоя, мистера Голдстейна… и, пожалуй, мисс Грейнджер.

Гермиона недоверчиво хлопнула ресницами.

— Когда рядом нет мистера Лонгботтома, вы концентрируетесь на одном зелье, мисс Грейнджер, это идет вам на пользу.

кто-то хмыкнул. Вика улыбнулась одними уголками губ. Видно, Невилл не зря не ходит на Зельеделие.

Зазвонил колокол. Симикурсники торопливо сложили вещи, которыми пользовались во время готовки зелья, в сумки и устремились к выходу. Вика заколебалась, замедлив шаги возле двери. Как бы ей ни хотелось побыстрее выйти из подземелья, действующего на нее угнетающе, у нее имелась причина на несколько минут задержаться в классе. Это была банальная вежливость, которая понукала девушку сказать хотя бы элементарное спасибо Северусу Снейпу. Но когда за дверью исчез последний человек, Вика чуть было не пожалела, что вовремя не вышла со всеми. Снейп склонился над своим столом, что-то помечая в пергаменте, и вроде не замечал, что в помещении остался не один. Вика вдохнула поглубже воздуха, смешанного с горьковатым запахом зелий, чтобы набраться смелости заговорить.

— Вы тоже свободны, — как всегда неожиданно прозвучал глубокий голос Снейпа.

Вика нервно посмотрела на мужчину, он даже не поднял головы, и из-за тяжелых темных волос, повисших по обе ее стороны, почти не было видно его лица. Может, он думает, что это не она, а кто-то другой?

— Я… — начала она.

— Что вы? Мисс Новак, так, кажется, вас теперь зовут?

Вика невольно сглотнула: у Снейпа был такой равнодушный тон, что ей стало не по себе.

— Я хотела… — снова сделала попытку она, сжимая в руках ремень сумки.

— Вы хотите оправдаться, почему не занимались на уроке тем, чем занимаются обычно на уроке Зельеделия?

Зачем он ее все время перебивает? Виктория почувствовала злость, и поэтому следующие ее слова получились довольно резкими.

— Нет, причину этого, я думаю, вы прекрасно знаете. Я хотела сказать спасибо, и за что, вы тоже знаете!

Снейп поднял голову, но девушка в этот момент развернулась и стремительно вышла из класса. И лишь в пустом полутемном коридоре осознала, в каком она была напряжении. Ну, по крайней мере, она попыталась.

На следующий урок, Защиту от Темных сил, Вика снова опоздала. Вновь просидела в стороне, ловя на себе внимательно — вопросительный взгляд Сириуса. Как и обещал, после звонка он сообщил время, в которое она могла прийти на индивидуальное занятие.

— Ты чего такая?

— Какая? — несколько недовольно поинтересовалась Вика: от показного равнодушного поведения Снейпа до сих пор оставался неприятный осадок.

— Невеселая.

— У нас до этого была пара у Снейпа, Сириус, — проинформировал Рон, как пожаловался.

Гермиона и Гарри, стоявшие тут же, кивнули. Вика хмыкнула про себя, поглядев на Гарри. Знает ли его крестный, что его выгнали с уроков?

— Ты что, из-за Снейпа такая? — недобро сощурился мужчина. — Он что-то тебе сделал?

— Ты же сам прекрасно знаешь, что он-то не может, — покачала головой Вика. — Да и не из-за Снейпа совсем… Чихать я на него хотела, — тише добавила она, глядя в сторону.

Взяла сумку со стола и двинулась к двери.

— Пойду я, у меня сейчас История магии. Ариведерчи.

И История магии и Травология, на которой присутствовали и Гарри с друзьями, прошли также в быстром темпе, так как Вике было интересно буквально все. И ее не смутило, что Историю вел профессор Бинс, привидение, на редкость скучный, как дырявый носок, а Травологию — наоборот, симпатичная добродушная профессор Спраут, но вот дикие растения, охотившиеся за потерявшими бдительность учениками своими длинными щупальцами…

— Уф… — устало вытянув ноги на кровати в спальне, выдохнула Виктория. Она еще не отошла от шока, когда на последних минутах урока ее руку до локтя до плеча обмотал толстый, похожий на зеленый канат, живой побег и начал ее сдавливать. — Малфой, негодяй…

— Да уж, тебе повезло, Виктория, и здорово ты ему врезала, хотя, по — моему, это все-таки была Паркинсон, — сказала переодевавшаяся Парвати, за что немедленно получила локтем от Лаванды.

Брюнетка вопросительно посмотрела на подругу.

— Что? — прошептала она.

— Виктория, скажи, — певуче сказала Лаванда, — куда это вы ходили с профессором Блэком?

Гермиона, просматривавшая свои исписанные пергаменты, подняла голову.

— Мы с профессором Блэком никуда не ходили, Лаванда, — спокойно сказала Вика. — Ты что-то путаешь.

— Ой, не отмазывайся, — усмехнулась блондинка. — Я видела, как вы вошли через входную дверь с улицы.

«Вот же глазастая девица! За собой бы последила.»

— Вот именно — вошли, — сделала ударение Вика, глядя на нее. — И не говори того, чего на самом деле нет, пожалуйста!

С секунду девушки смотрели друг на друга. Гермиона жестом спросила, не вмешаться ли ей? Вика покачала головой.

— Значит, я все выдумываю? — протянула Лаванда.

— Ты сама сказала.

— Ну ладно. — В голосе Браун послышалась скрытая угроза. — Пойдем, Парвати!

Она быстро вышла из спальни. Парвати послала Виктории извиняющийся взгляд и тоже скрылась за дверью.

Гермиона проводила ее глазами и отложила пергаменты на покрывало.

— Не понимаю, почему Лаванда с тобой так разговаривает, Вики.

— Собственно, я тоже, — стараясь говорить беспечно, призналась Вика. — Но, вероятно, Лаванда считает, что имеет на это право. У нас с ней вчера возникло небольшое разногласие по поводу ее бесконечных расспросов.

Гермиона понимающе кивнула.

— Да, Лаванда это умеет. А то, что она сказала про вас с Сириусом, — она помедлила, — это правда?

Вика села на кровати, потянувшись к мантии, в кармане которой лежал крошечный рюкзачок. Теперь, когда Лаванда с Парвати ушли, его можно было вытащить.

— Что именно, Гермиона? — рассеянно спросила она, нащупав небольшой комочек. Она не заметила, что в ее вопросе проскальзывал двойной смысл.

— А что, есть варианты? — вопросом на вопрос ответила Гермиона, улыбнувшись.

Вика уставилась на нее и слегка покраснела, осознав подвох.

— Ты о чем, Гермиона? — фыркнула она. — Ну да, Лаванде я сказала неправду, на самом деле мы ходили с Сириусом встретить Ремуса. Он передал мне вот это.

Раскрыв ладонь, показала шатенке рюкзачок.

— Кстати, ты не могла бы его увеличить?

— А ты сама не пробовала?

— Нет, — сказала Вика таким тоном, словно Гермиона предложила ей что-то возмутительное.

У нее была волшебная палочка, но отчего-то ей ни разу не пришло в голову воспользоваться этим магическим предметом даже просто из любопытства, что получится.

— То есть я знаю заклинание, но у меня вряд ли что-нибудь выйдет с первого раза. — Виктория помолчала и неожиданно спросила сидящую на соседней кровати шатенку: — Гермиона, скажи, что ты почувствовала, когда узнала, что ты волшебница?

Гермиона вроде бы даже не удивилась ее вопросу. Она задумчиво посмотрела на рыжую девушку, заправив за ухо прядь волос.

— О, было много всего. Сначала, конечно, изумление и недоверие. Родители в шоке, я вся в противоречивых чувствах, но все эти странные вещи, что происходили со мной с детства, объясняли очевидное. Наверное, в жизни каждого магглорожденного волшебника его одиннадцатый день рождения — самый незабываемый день.

— Но только не у меня, — заметила Вика без особой грусти.

— Ну да, ты исключение.

— Теперь у меня самый незабываемый день в жизни — это тридцать первое июля, — ровным голосом сказала Вика, разглядывая рюкзачок.

— День рождения Гарри, — тихо добавила Гермиона.

— Что? — удивленно переспросила Вика, подняв на нее взгляд.

— У Гарри день рождения тридцать первого июля.

— Правда? Значит, и я ему праздник испортила? — немного расстроено сказала она.

— Честно говоря, он его не слишком любит отмечать. И в этот раз обошелся лишь тортом, который испекла ему миссис Уизли. И все из-за его родственников.

— А они каким боком здесь? — Вика увлеклась темой Гарри, позабыв, что хотела поскорее узнать содержимое рюкзачка.

— Дело в том, что все годы, которые Гарри жил с семьей своей тети, его день рождения оставался для них самым обычным днем.

— Подожди, а разве Гарри жил не с Сириусом? — недоуменно спросила Вика. Ей казалось это само собой разумеющимся.

Внезапно Гермиона покраснела, как будто коснулась неловкой для нее темы, и заерзала на покрывале, сбивая ее в складки.

— Какая же я болтушка! — запальчиво сказала она, вынимая свою палочку. — Ты не думай, Вики, на самом деле я не отношусь к категории сплетниц.

— Я знаю, — немного удивленная ее реакцией, кивнула Вика. — Но ведь это не считается пустой болтовней. Ведь так?

— Ну да. Но на такие темы лучше всего разговаривать с самим Гарри. Я думаю, ты можешь говорить с ним обо всем, ты же для него теперь стала… ближе, после того, как он узнал, что именно ты та причина возвращения его крестного.

Гермиона усмехнулась.

— Прозвучало как-то сумбурно.

— Я поняла, — успокоила Вика. — А теперь ты можешь увеличить рюкзак?

— Ну конечно. Энгоргио!

Так как Виктория, забывшись, держала рюкзак в руке, сила тяжести, внезапно появившаяся в нем, потянула ее вниз, и девушка, потеряв равновесие, свалилась с кровати. Гермиона испуганно ойкнула и поспешно протянула руку Вике, приходящей в себя от неожиданного падения.

— Прости, я как-то несооб…

Вика схватила ее запястье и сделала рывок вверх, чтобы подняться, что теперь Гермиона покачнулась вперед и упала на колени рядом с ней.

— Прости! — виновато воскликнула Вика.

Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вошла Лаванда. Остановившись у своей кровати, она повернулась к двум девушкам, почему-то сидящим рядом на полу.

— Новак, может, тебя мужчины не интересуют? — язвительно спросила Лаванда, прищурившись.

Вика нервно засмеялась.

— Да, поэтому берегись, Лаванда, ты очень симпатичненькая!..

Блондинка вспыхнула, резко схватила мантию с кровати, за которой она и пришла, и кометой помчалась обратно.

— Ты сумасшедшая, Новак, и ты тоже, Грейнджер, если общаешься с ней!

Дверь захлопнулась, выражая возмущение Лаванды. Вика вздохнула, продолжая сидеть на полу.

— Прости, Гермиона, и тебе досталось за меня.

— Какие уж тут извинения. Лаванда и меня недолюбливает. из-за Рона.

— Вот они, мужчины, из-за них все… — Вика поднялась, не договорив.

Гермиона вопросительно посмотрела на нее, отряхиваясь, но продолжения не последовало.

— Эм… Вики, Гарри сказала, что ты спрашивала адрес Виктора, и я даже не буду спрашивать, зачем… Но после твоих слов… — Она, порывшись в своем сундуке, достала книгу в зеленой обложке. — Вот, на всякий случай.

Виктория, не найдя что сказать, молча взяла клочок пергамента с парой строк, написанных красивым почерком. Значит, Гарри тоже решил над ней подшутить? Она же не собиралась никому всерьез писать, тем более малознакомым парням.

— Э-э… Спасибо, Гермиона, обязательно напишу, — зачем-то ляпнула Вика, ей не хотелось обижать Гермиону, Виктор — то был ее другом.

«какая-то ты противоречивая, Виктория, то шутишь, то всерьез говоришь», — укорила она себя.

Явно повеселевшая, Гермиона кивнула, и Вике стало неловко, что сразу не отказалась от этого куска пергамента. Повертев его в руке, она положила между страниц лежащего на тумбочке учебника по Зельеделию.

После обеда, так и не ознакомившись с содержимым рюкзачка, Виктория отправилась на индивидуальное занятие по Защите. Хетела одна, но в холле ее догнали все те же Гарри, Гермиона и Рон.

— Мы тебя проводим, — заявил Гарри. — Чтобы ты не заблудилась.

— Куда, интересно? — спросил позади голос Джинни.

— Много будешь знать… — начал Рон, поворачиваясь к сестре.

— Рон! — сверкнула глазами Гермиона.

— А я тебя, что ли, спрашиваю? — хмыкнула Джинни.

— Я и сама дойду, — попыталась сказать Вика, но ее протест потонул в нарастающем споре.

А тут еще некстати нарисовался Малфой со свитой. Его, казалось, вечная ухмылка на бледных губах растянулась шире при виде Вики рядом с его врагами. Он наверняка еще не забыл, как она врезала ему по щеке на Травологии. Конечно, она это сделала не специально…

— Теперь я знаю, Новак, почему ты все время ходишь с толпой подобного сброда.

Рон и Джинни умолкли. Гарри угрожающе развернулся к Малфою. Гермиона предусмотрительно ухватилась за его руку.

— Гарри! — шепнула Вика, хотя она и советовала ему игнорировать Малфоя, опасалась, что сама сорвется. Ей было все равно, что он скажет про нее, но не о других.

Видимо, вспомнив о ее словах, Гарри с усилием сдержал рвущиеся с языка ядовитые комментарии по поводу толпы самого Малфоя.

— И почему ты на уроках ни разу не колдовала. Ерунда все эти слухи, что ты якобы училась в Дурмстранге, — Драко презрительно усмехнулся, окинув Вику высокомерным взглядом, — и что твоя сила временно вышла из строя.

Вика напряженно застыла, думая, что, в принципе, он прав. Неужели Малфой догадался, кто она? Даже Гарри и остальные гриффиндорцы встревожено смотрели на слизеринца.

— На самом деле, я думаю, ты даже колдовать не умеешь, Новак, потому — то ты одна не ходишь.

Находившиеся в холле другие ученики в жадном любопытстве переводили взгляды с Виктории на Малфоя. Спохватившись, что она стоит развесив уши и слушает блондина, девушка, не глядя на него, двинулась к лестнице.

— Ты не грязнокровка, Новак, ты хуже! — выкрикнул Малфой, явно пытаясь как-то вывести ее из себя. — Ты паршивый сквиб!

— Мистер Малфой! — негодующе произнесла появившаяся в дверях Большого зала профессор Макгонагалл. — Что это еще за оскорбления! Двадцать баллов со Слизерина!

Вика, последние слова Малфоя для которой ровным счетом ничего не значили, обернулась и увидела, как с досадливым недовольством он смотрит на директора, прервавшую его разоблачающую речь.

— Какой же ты низкий, хорек! — бросила Джинни, направляясь мимо него к Вике. — Прежде чем что-то говорить, думай, для разнообразия.

кто-то хихикнул, солидарный с ней. Вика посмотрела на профессора Макгонагалл и едва заметно улыбнулась, и та также неуловимо кивнула. Малфой послал Вике взгляд, полный ненависти, как и Пэнси Паркинсон. Будто это она устроила им этот облом.

Инцидент был исчерпан, и все стали расходиться по своим делам, косясь на Вику, вновь окруженную неразлучными друзьями.

— Виктория, это правда? — спросил догнавший их компанию Майкл Корнер. — Я видел на Зельеделии…

— Корнер, сгинь отсюда! — угрожающе сказал Рон. — Иначе пожалеешь!

Рейвенкловец непонимающе посмотрел на него, на всякий случай отойдя от ружеволосого юноши подальше. Гарри тоже как-то нехорошо нахмурился в его сторону.

— Вообще-то я не тебя спрашиваю…

— Еще бы ты меня спрашивал! — недобро фыркнул Рон. Джинни и Гермиона осуждающе кинули на него с двух сторон по взгляду.

Вика же мечтала как можно скорее оказаться одной, избавиться от назойливого внимания. Она молча двигала стопы в направлении класса Защиты, надеясь хотя бы там защититься от всех прочной дверью. Защититься в классе Защиты! Самое то…

— Ну так что? — настаивал Корнер, заглядывая ей в лицо.

— Видишь, Вики не хочет с тобой разговаривать, — не выдержал Гарри.

— Вики? — переспросил тот. — А Вики сама об этом не может сказать?

— Действительно, Корнер, сейчас у меня нет никакого желания о чем-то говорить, — сказала Вика, чтобы Майкл оставил ее в покое.

— Майкл меня зовут, — напомнил он.

— Да хоть Мерлин! — взорвался Рон.

Корнер вздрогнул и остановился, глядя на него, как на психа.

— Когда — нибудь ты все равно будешь одна! — крикнул он вдогонку, когда они свернули за угол.

— Ага, как же… — пробормотала Вика, чувствуя, что этого как раз в ближайшем будущем не предвидется. — Ребята, спасибо, что немного проводили, но, честное слово, дальше я сама дойду. Вы же не будете каждый раз ходить со мной?

— А почему бы и нет? — возразил Гарри. — Ты же слышала Малфоя…

— Как он назвал меня паршивым сквибом? Слышала. А кто это, кстати?

— Ну, сквиб — это человек, родившийся без магической силы в семье волшебников, — пояснила Гермиона.

— Почти маггл, как я понимаю?

— Да… Филч, наш завхоз, сквиб. Он не может колдовать, но это не мешает ему, например, контактировать с магическими предметами.

— Понятно. Малфой может что угодно говорить, я‑то не сквиб.

— Но ты и колдовать не умеешь, — сказала Джинни. — В смысле ты еще не пробовала. А Малфой, такой гнусный человечишка, что может чего доброго пальнуть в спину, чтобы проверить.

Вика остановилась у лестницы, ведущей на третий этаж. Остальные затормозили тоже.

— Благодарю за беспокойство обо мне, но, правда, будет лучше, если вы займетесь своими делами.

Джинни испытующе посмотрела нее.

— Ты хочешь избавиться от нас? Мы тебе надоели?

— Не избавиться, а просто побыть одной, — опередила Вику Гермиона. — А мы и впрямь почти все время проводим с Вики. Так что пойдемте!

Она потянула Гарри и Рона на лестницу.

— Ладно, увидимся, — кивнул Гарри, последовав за подругой. — Но если Малфой что-нибудь сделает тебе, я ему морду набью.

Оторопевшая Вика глядела им вслед, не зная, как реагировать на слова Гарри. Это было так трогательно, эта забота Гарри о ней. Нет, она, конечно, понимала, что в нем так проявляется чувство благодарности, и все-таки… Может быть это была ее фантазия, но ей показалось, что Гарри относится к ней как-то по — особому, почти по — родственному. Это было необычно и вместе с тем приятно. А она-то стремилась не слишком привязываться к окружающим ее теперь людям…

Глава 30. Азы колдовства и последствие

Дверь класса Защиты была приоткрыта, изнутри доносились голоса. Едва Вика поднесла руку к ней, чтобы постучать, а не стоять и подслушивать, возможно, не предназначенный для ее ушей разговор, дверь распахнулась. Девушка успела отшагнуть назад. В коридор вышел лысый толстяк с усами, с которым Сириус разговаривал вчера.

— Здравствуйте, — первая поздоровалась она.

Услышав ее голос, в дверях показался и Сириус.

— Здравствуйте, мисс, — добродушно прогудел усач, взглянув на Вику, полускрытую тенью. — Вы к профессору Блэку?

Виктория кивнула, и он посторонился, пропуская ее к двери.

— Кстати, профессор Слагхорн, — сказал Сириус, пока тот не ушел, — Я хотел бы попросить вас дать дополнительные уроки мисс Новак. Вы не возражаете?

— Мисс Новак? — взгляд профессора Слагхорна вновь переместился на озадаченную Вику. — Это вы мисс Новак? Слышал кое-что от Минервы о вас. Ну почему бы и нет, я всегда рад помочь тому, кто интересуется Зельеделием. Вы интересуетесь Зельеделием, мисс Новак?

— Я всегда увлекаюсь чем-то новым, а Зельеделие для меня пока неизведанная область, — сказала Вика, гадая насколько осведомлен о ее «особенности» профессор Слагхорн.

— Да, честный ответ — хороший ответ. Тогда увидимся завтра, мисс Новак. Рад был с тобой поговорить, Сириус.

— Мне тоже, профессор, — кивнул брюнет.

— Гораций, зови меня Гораций. Мы теперь как — никак коллеги. Подумать только, двое моих учеников из самых одаренных на своем курсе преподают вместе со мной. Отчего же ты выбрал не Слизерин, Сириус?

Не дожидаясь ответа на вопрос, который, видимо, был риторическим, профессор Слагхорн, слегка переваливаясь, отправился дальше по коридору. Задумчиво провожая его глазами, Сириус пригласил Вику в класс.

— Сириус, а зачем ты… — начала она, обернувшись к нему.

— Попросил профессора Слагхорна позаниматься с тобой? — закончил он, закрывая за собой дверь. — Просто не хочу, чтобы ты ходила на уроки к Снейпу.

— Спасибо за заботу, — через некоторое время сказала Вика, справившись с легким смятением. — Но, по — моему, от этого ничего не изменится, Снейпу все равно, присутствую я на уроке или нет…

— А мне все равно, что ему все равно. Возможно, он просто притворяется, для него это свойственно.

— Ты его что, давно знаешь? — осторожно спросила она.

— Давно, — мрачно усмехнулся Сириус. — Еще со школы. Учились на одном курсе.

— Ясно… — с удивлением сказала Вика. — Значит, профессор Слагхорн говорил про тебя и Снейпа, ну, про одаренных учеников? Если ты не хочешь разговаривать на эту тему, не надо… — торопливо сказала она, заметив, как еще больше омрачилось его лицо.

— Снейп и правда не самая приятная тема для меня. Но для тебя могу рассказать и о нем.

— Да ладно, — пошла на попятный она, — я вовсе не жажду увлекательных историй, особенно про Снейпа…

— Профессор Слагхорн действительно говорил о нас, — все же сказал Сириус. — У Сни… в смысле Снейпа были две страсти: это Зельеделие и Защита от Темных сил, вернее, Темная магия как таковая. В конце концов, они и стали основными составляющими в его жизни.

— А ты?

Виктория почувствовала, что ей хочется узнать побольше о жизни Сириуса Блэка, человека, о котором знала едва не вполовину меньше, чем он — о ней самой.

— Ну а мне удавались почти все предметы, особенно Защита и Трансфигурация. И, как ты уже знаешь, я был аврором, правда, не так долго, как бы мне хотелось.

Сириус замолчал, уставившись куда-то перед собой. Вика не спешила задавать новых вопросов, понимая, что в его жизни были такие периоды, о которых вспоминать лучше молча.

— Насчет одаренности профессор Слагхорн не так уж был неправ, — продолжил он, улыбнувшись. — По крайней мере, на мой счет. Конечно, это может показаться нескромно, но я учился неплохо. Странно говорить об этом спустя столько лет…

Вика задумчиво смотрела на Сириуса. Это было удивительно, но она не ощущала скованности, находясь рядом с ним. А ведь она не очень общительный человек и ей всегда было мучением найти общий язык с другими людьми, особенно с мужчинами. Просто чудеса какие-то… Быть может, не только ее жизнь изменилась после того, как она попала в эту страну, но изменилась и она сама?..

— А почему профессор Слагхорн спросил тебя, отчего ты выбрал не Слизерин? Разве это не та Шляпа распределяет учеников по факультетам? — не удержавшись, спросила Вика.

— Да, распределяет она, но иногда выбор зависит от самого распределяемого. Вся моя семья, кроме Андромеды, училась в Слизерине, а я очень не хотел попасть туда. — Улыбка Сириуса получилась кривоватой, вероятно, из-за отнюдь не приятных воспоминаний о семье.

Он так не любит ее? Вика не забыла, как Сириус говорил о своей матери, с неприязнью и раздражением, как будто это была крайне неприятная посторонняя особа. Его глаза встретились с ее внимательным взглядом.

— Наверное, ты хочешь спросить, почему?

— Я… — Она на мгновение почувствовала беспокойство. — Прости, если я переступила грань, обычно я не такая любопытная… то есть бесконечные вопросы — это не моя стихия…

— Не надо, — прервал он ее, — не оправдывайся. Уж если кто заслуживает ответы на вопросы, то это ты.

— Я? Ты говоришь обо мне так, словно я какая-то особенная, но я не особенная…

— Нет, ты как раз особенная, — негромко сказал Сириус, глядя ей в глаза. Он сделал шаг, сокращая между ними и так небольшое расстояние. От того, как он смотрел на нее, не так, как всегда, Викино дыхание неожиданно замедлилось. Скованности, может быть, она не ощущала, зато волнения было в избытке. С трудом отведя взгляд, Виктория неровным голосом спросила:

— Так почему ты не хотел попасть в Слизерин?

Сириус ответил не сразу, продолжая смотреть на нее. Потом отошел от Вики, освобождая ее от необходимости самой искать место для безопасности ее личного пространства, которое он чуть было не нарушил. Сразу стало легче дышать.

— Потому что я не хотел быть таким, как они, — сказал он, засунув руки в карманы брюк и отвернувшись к окну, — как мои родители, брат, кузины Белла и Нарцисса. Впрочем, Нарцисса до своего замужества не была такой холодной и заносчивой. Малфой изменил ее. Верно ты ее охарактеризовала: Снежная королева. Была нормальной девчонкой, стала льдышкой.

Вика уставилась на его спину, привлеченная промелькнувшей в его голосе не то грустью, не то еще каким-то чувством, вспыхнувшим по отношению к кузине Нарциссе. Значит, ему было не совсем все равно? Может ли быть такое, чтобы человек полностью отрекся от собственной семьи? Как бы там ни было, но у него должны быть близкие и родные люди, с которыми он нормально общается. У Сириуса они есть?

— Все они были помешаны на чистоте крови. Родители, особенно мать, и остальные члены древнейшей и благороднейшей семьи Блэк. Вот поэтому я их терпеть не мог. — Сириус обернулся. — Исключая, конечно, Андромеду и моего дядюшку Альфарда.

— А больше ты ни с кем из семьи не общаешься? Ты упоминал брата… У тебя есть брат?

— Был, — поправил он ее. — Младший. Регулус. Он был Пожирателем смерти. — И жестко добавил: — Его убили по приказу Волдеморта.

Виктория ощутимо напряглась. По щекам словно царапнуло колким морозом, ладони против воли сжались в кулаки. Но девушка промолчала, пронзая его затвердевшим взглядом.

— Так что из моей семьи не осталось никого кроме меня. — Сириус вновь приблизился к ней, Вика никак не отреагировала на это. В ее ушах эхом звенели его слова об участи брата. — Но у меня есть дорогие и близкие мне люди, куда дороже, чем те, что смели называться семьей.

Он дотянулся до ее рук и взял в свои, удержал в ладонях, когда она дернулась. Вика настороженно наблюдала, как Сириус осторожно распрямляет ее сжатые пальцы, сначала на одной руке, затем на другой. И хоть он наверняка чувствовал ее напряжение, их не отпустил.

— Я знаю, для тебя семья имеет огромное значение, Виктория, и, наверное, мои слова вызвали в тебе непонимание. Но поверь, несмотря на мое отношение к собственной семье, я серьезно настроен к другим семьям.

— Я вовсе не не понимаю тебя, — возразила Вика, стараясь не замечать, насколько близко он стоит от нее. Так близко, что она чувствует тонкий, едва уловимый аромат его парфюма, похожий на легкий бриз. — У каждого человека должно быть свое мнение, и ты же не виноват в том, что у тебя не было такой семьи, о которой мечтает этот каждый человек, по крайней мере, нормальный человек.

Сириус мягко улыбнулся. Вика, немного смутившись, перевела взгляд в сторону, чтобы только он не увидел в ее глазах волнение. Он отпустил одну ее руку, Вика перевела было дух, но Сириус, не освобождая ее второй ладони, протянул свою руку к ее лицу. Кончики его пальцев коснулись Викиного подбородка, призывая ее посмотреть на него. Она резко вскинула голову, почувствовав это легкое прикосновение.

— Этими словами ты напомнила мне сейчас Лили. — Виктория, на мгновение отвлекшись от лавины чувств, что оно вызвало, удивленно замерла. — Она почти также прокомментировала мой побег из дома. Да, я в шестнадцать лет убежал от семьи, — сказал Сириус, заметив выраженное ее лицом закономерное изумление. — Удивительно, как ты похожа на нее… Внешне и даже некоторой манерой разговора. — Его улыбка померкла, а рука несильно стиснула Викину ладонь. — Если бы у Лили были еще родственники, я бы подумал, что…

Мужчина внезапно умолк, всматриваясь в Вику, словно стремясь увидеть в ней кого-то другого.

— Подумал — что? — спросила она, прерывая паузу, ставшую невыносимой.

— Неважно… Просто промелькнула невероятная мысль. Невероятная, потому что это невозможно.

Наконец ее рука оказалась на свободе. Вика на всякий случай спрятала обе руки в карманах мантии, правой нащупав волшебную палочку, и вспомнила — таки, зачем пришла к Сириусу.

— Но иногда невозможное бывает возможным, — машинально сказала она, потрогав лежащий в левом кармане альбом. — Это я знаю по себе.

— Не в этом случае, — медленно сказал Сириус. — Однако что-то мы заболтались, хотя мне очень приятно с тобой поговорить.

— Взаимно, — расцвела в искренней улыбке Вика. Ей стало вдруг так легко и радостно, что даже никакие Малфои не могли испортить настроения. И еще она чувствовала предвкушение того, чего раньше было для нее недосягаемо: ну, конечно, ведь она никогда не колдовала, по крайней мере — осознанно. А сейчас это воплотится в реальность.

— Для начала ты попытаешься научиться создавать простые заклинания, такие как Экспеллиармус и Протего, — сказал Сириус, пройдя в заднюю часть класса, где места было больше.

Вика, проследовавшая за ним, кивнула.

— Протего, насколько я помню, это Щитовые чары. А Экспеллиармус… сейчас… у меня в голове столько всего после того зелья… А, вспомнила: Экспеллиармус — это Разоружающее заклинание!

— Правильно. Это заклинания, которые должны быть в арсенале каждого волшебника, несмотря на то, что они не боевые. Иногда они полезнее, чем атакующие заклинания. В первую очередь нужно уметь защитить себя.

— Я, так понимаю, должна защититься сейчас от тебя?

— Тебя это смущает? — спросил Сириус, становясь напротив нее.

— Нет — нет, — поспешно сказала она. — Ты же преподаватель… Так что, мне сначала нужно создать Щит?

Стиснув палочку в руке, Вика слегка расставила ноги для большего удобства и устойчивости.

— Да. Для большего эффекта я буду посылать в тебя легкие заклинания типа того же Экспеллиармуса, а ты — создавать Щиты. Если тебе будет казаться, что не можешь достаточно быстро этого сделать, уворачивайся. Готова?

Чувствуя всем телом напряжение, она вновь кивнула.

«Протего, Протего!» — повторяла про себя Вика.

Но как только Сириус произнес, специально для нее вслух, заклинание Ступефай, и с кончика его волшебной палочки слетел малиновый луч, она резво отскочила в сторону, не успев даже взмахнув палочкой.

— Прости! — хлопнула она себя по лбу. — Это получилось по инерции.

— Ничего, — улыбнулся он. — Это доказывает, что у тебя хорошая реакция.

— Ладно. Первый блин комом. — Вика вернулась на исходную позицию.

— Еще раз. Экспеллиармус!

На этот раз заклинание сорвалось с ее губ вовремя, и палочка рассекла воздух. Девушка ощутила, как перед ней что-то заволновалось, растекаясь по вертикали, однако все равно Разоружающее заклинание достигло цели. Невидимая сила выдернула ее палочку из ладони, и та с деревянным стуком отлетела на пол.

— Вот видишь, у тебя кое-что получилось, — обрадовал ее Сириус.

— Надо же, с самой первой попытки, — поразилась Вика, сердце ее взволнованно стучало как при хорошей нагрузке.

Ура! Она колдовала!

— А теперь попробуй меня разоружить, — сказал он, когда она подняла палочку с пола.

Виктория откашлялась, сосредоточенно глядя на него. У нее должно получиться, это заклинание не сложнее Протего. Хотя что там, они оба пока для нее сложны.

— Экспеллиармус!

Желтый луч понесся на Сириуса, а мужчина не стал даже уклоняться от него. Из опущенной руки вылетела палочка.

— Молодец!

— Ура! У меня получилось! — весело выкрикнула она и от избытка эмоций подпрыгнула на месте.

Какое сейчас имело значение, что Сириус ей поддался, главное — она колдовала!

Наверное, Вика слишком громко возликовала, потому что следом раздался стук в дверь. Сириус повернулся к ней, но, предвосхищая его следующие слова, дверь открылась, и в класс вошла профессор Льюис.

— Я не помешала? — окинув внимательным взглядом стоящих друг против друга Викторию и Сириуса, поинтересовалась она. — Профессор Блэк… Мисс Новак…

Викина улыбка поблекла, когда девушка попала под прицел ее серо — зеленых прохладных глаз.

— Не помешали, профессор Льюис, — отозвался Сириус. — У вас что-то срочное ко мне?

Она двинулась к ним, опущенной рукой касаясь поверхности столов, между которыми шла. Причем она смотрела почти только на Сириуса, Вику как будто игнорировала.

— У вас дополнительное занятие, я смотрю? — не ответив на его вопрос, профессор Льюис остановилась у последней парты. — Просто я искала мисс Новак, чтобы тоже предложить ей позаниматься.

Вика бросила на нее исподлобья невыразительный взгляд.

«Да ладно!» — чуть не сказала она вслух. Ей было сразу ясно, к кому на самом деле пришла профессор Льюис. Вероятно, Сириус это тоже понял, потому что едва слышно хмыкнул. Вика продолжала молчать, ожидая, что скажет он.

— Тогда подождите еще минут десять, профессор. Мы закончим, и мисс Новак будет в вашем распоряжении.

Вика едва не поперхнулась. В ее распоряжении? Это он пошутил? что-то Вике подсказывало, что она отнюдь не входит в число приятных для профессора Льюис людей. Но она кивнула.

Профессор Льюис смерила долгим взглядом Сириуса, приподнявшего в ответ бровь, и, дробно выстукивая по каменному полу каблуками, отправилась обратно. У двери обернулась.

— Через десять минут, мисс Новак, жду вас у себя.

Десять минут прошли в таком же ритме, но у Вики после прихода декана запал приугас. Она, впрочем, не могла жаловаться: оба заклинания у нее получались если не хорошо, то приемлемо.

— У тебя есть предрасположенность к овладению защитных чар, — подвел черту Сириус по истечении занятия. — Конечно, не самую последнюю роль в этом играет твой магический потенциал. Как ты знаешь, он огромен, и подстегивает твою силу, направленную на создание заклинаний.

— Отлично. Вот только откуда он взялся такой огромный, кто скажет? — вздохнула Вика, положив палочку в карман.

— Ну, вероятно, был накоплен в течение стольких лет, вот и образовался такой запас. Магическая сила, если ею не пользоваться годами, либо возрастает и ищет выхода из своего заточения, либо мало — помалу иссякает.

— Это многое объясняет, — сказала она. — Но мне все равно кое-что непонятно. Я ведь пока смотрю на магию с маггловской точки зрения и еще не полностью свыклась со всем волшебным. Ладно, я пойду, помучаю Трансфигурацию. Спасибо за урок.

— Не за что, ведь это моя работа.

— Нет, правда, не помню никого из своих учителей, кто бы терпеливо мне все объяснял. Хотя нет, был один, но это было лет десять назад.

— И кто он? — с интересом спросил Сириус.

— Художник, преподаватель живописи. Ну, я пойду?

Вика двинулась к двери и обернулась, когда ее настиг вопрос.

— Так что насчет Зельеделия? Ты не будешь ходить на уроки?

— Следующий, кажется, в понедельник. Еще есть время, я подумаю. До свидания, профессор!

Улыбнувшись на прощание, она вышла в коридор. Там неожиданно ощутила запоздалую неловкость, вызванную вследствие то ли воспоминания о том преподавателе в художественной школе, в которого неосторожно влюбилась, то ли легкомысленных слов, сказанных ею перед уходом. Ведь Сириус действительно не хотел, чтобы она не ходила на уроки к Снейпу…

Профессор Льюис встретила Вику вполне ожидаемо, то есть прохладно, словно не она сама назначила девушке занятие. Вика вела себя непринужденно, стараясь не показывать свою настороженность. Впрочем, отношение профессора Льюис к ней не отразилось на ее профессиональном преподавании, и она доступно объяснила Виктории, что от нее требуется. А требовалось самое простое: превратить небольшую деревянную щепку в металлическу.

— Ничего страшного, что не выходит с первого раза, — сказала несколько другим тоном, более теплым, профессор Льюис. — К тому же вы, мисс Новак, с магией ознакомились недавно, правильно?

Вика подняла взгляд от лежащей на парте перед ней тонкой зубочистки на женщину, смотрящую на нее.

— Я кое-что знаю о вас, — точь — в — точь как профессор Слагхорн сказала она. — Преподаватель обязан хранить сведения о своих учениках, так что можете не беспокоиться об этом.

— Я не беспокоюсь, — сказала Вика.

Профессор Льюис смотрела на нее, слегка улыбнувшись. Вика не стала этому удивляться, она же не думала всерьез, что та по какой-то неизвестной причине невзлюбила ее.

— Ведь вы жили, учились и, возможно, любили, не подозревая о волшебниках. Вы чувствуете в полной мере, что ваша жизнь изменилась, мисс Новак, Виктория?

«О, еще как! Моя жизнь не просто изменилась, в ней все буквально перевернулось с ног на голову.»

— Да, полностью, — кивнула Вика, не совсем понимая, что хочет от нее профессор Льюис.

— Ну да, конечно. А когда закончите курс в Хогвартсе, вы вернетесь в Россию?

— Естественно. Меня там ждут, — ответила она, не уточняя, что срок ее прибывания в Британии зависит от благополучного исхода в магической войне.

Профессор Льюис медленно кивнула, как будто удовлетворенная ответом. Она поднялась.

— Ну что, пожалуй, на сегодня хватит.

Вика тоже встала, радуясь передышке, и потерла запястье правой руки, которой в течение получаса делала однообразные движения, пытаясь повторить пасы палочкой за преподавательницей.

Попрощавшись с ней, девушка поплелась в библиотеку, в которой мечтала побывать со вчерашнего дня. Но на полдороге вспомнила о своем рюкзаке, и с минуту терзалась сомнениями. В конце концов, решив, что ей все равно нужно кое-что поискать для доклада по Травологии, да и библиотека находилась как раз по дороге, Вика отправилась во владения мадам Пинс.

Вечером, сидя на своей кровати и отгородившись от остальных соседок задернутым пологом, она смогла наконец вытряхнуть содержимое сумки, переданной Алисой. Глядя на образовавшуюся перед ней кучу вещей, Вика хмыкнула. Можно было подумать, что Алиса насовала в рюкзак все, что попадалось под руку, и не потрудилась нормально это сложить. Но на этот пустяк Вика не обратила особого внимания. На покрывале оказались как одежда, родная, уютная, так и некоторые вещи, которыми она пользовалась ежедневно. Но первым делом она вытащила из-под скомканных синих джинсов сложенный вчетверо лист бумаги. Исписанная внутренняя сторона подтвердила ее догадку, что это было письмо. Вика с жадностью начала читать.

«Привет, Вика!

Удивлена? Это снова я. Ну как ты там? Знаешь, как-то странно писать тебе через четыре часовых пояса, зная, что письмо прибудет всего через несколько минут. По крайней мере, мне так сказали эти двое парней, они представились, но от волнения я забыла их имена. Русские волшебники, надо же… Впрочем, раз есть английские, то должны быть и другие. Господи, о чем это я! В голове опять все переклинило, не каждый же день ко мне приходят волшебники! Ах да, Вика, забыла написать в прошлый раз: я на время перебралась к двоюродной сестре, как посоветовали Гарри и Хелен. То есть я в этот момент нахожусь в нашей квартире, а живу там. Это было как будто в прошлой жизни. Уже прошло больше месяца… Пишу и думаю, не снится ли это все мне? Но нет, не снится, метрах в пяти от меня сидят волшебники в балахонах и ждут, когда я допишу письмо.

Особых новостей нет. Все ошеломлены твоим исчезновением. Рома, Митрофанова, и даже курьер из фирмы, Кирилл, помнишь его, терзали меня расспросами. А что я могла им ответить: что тебя прямо из квартиры телепортировали люди в масках? Покрутят у виска и все. Я им наболтала, что ты якобы уехала за границу. А вот твои родители… Они от меня так просто не отступили после того, как я показала им твое письмо. В конце концов, я им призналась, что… Ты же знаешь, как твоя мама умеет надавить… В общем, они все знают, но… кажется, они мне не поверили. Твой папа уж точно не поверил. Да уж, наука и магия — вещи не совместимые. А когда они услышали, что ты находишься предположительно в Англии, они так обмерли, что я даже, честно говоря, испугалась… Твоя мама воскликнула: «В Англии?! Ты уверена, Алиса, что именно в Англии?» Потом твой папа посмотрел на нее и спросил: «Ты думаешь, что?..» Она тоже на него так посмотрела, как будто забыв обо мне, и заплакала. Конечно, тебе трудно это читать, Вика, но я подумала, ты поймешь. Просто мне показались странными их слова.

Я закругляюсь, а то волшебникм бросают на меня нетерпеливые взгляды. Они и так сделали мне одолжение, придя сюда. Кстати, они сказали, что с ними связался некий Сириус Блэк. Уж не тот ли твой секретный агент? Он что, правда, какой-нибудь крутой мэн? Пиши скорее, как только найдешь пернатого почтальона.

P. S. Если ты обнаружишь в сумке какие-то неуместные вещи, извини, я просто металась по квартире и кидала все твое, что могла найти. Пока! Алиса.»

Шмыгнув носом, Виктория прижала к лицу помятое письмо. Оно пахло любимыми Алисиными духами. Значит, родители знают… но не верят. Пусть, в конце концов, это ничего не меняет. Но что означают мамины и папины слова? Хотя на Викин взгляд, они не такие уж и странные. Однако у Алисы на тайны чутье.

Вика тихо фыркнула. Тайны? Какие тайны могут быть у ее родителей? Просто их взволновало и, может быть, испугало Алисино сообщение. Также они отреагировали бы и на инопланетян с Альтаира, да что угодно!..

Вика рассеянно перебирала лежащие на покрывале вещи. все-таки одежда была кстати, ведь купленной в Лондоне не то что не хватало, но она была непривычная. Черная рубашка, джинсы, белье, белые кроссовки, свитер — все это родное, из дома. А вот шелковое темно — синее маленькое платье, сзади которого переплетались тонкие шнурки вместо закрытой спины — это было Алисино. Да уж, подруга спешила так, что впихнула свою обожаемую деталь гардероба. Что там еще?.. Коробка с карандашами, шариковые ручки… Ага, это вместо перьев с чернилами, к ним Вика тоже так и не привыкла. Опа! Она удержала радостный вопль, выудив из рюкзака небольшой плейер с тонкими проводами наушников. Музыка! Это было, как и альбом, чудо света после месяца ее отсутствия.

— Йес! — с чувством прошептала она, вскинув руку.

Косметичка, бумажник на молнии и кое-какие другие мелочи были мельком осмотрены и отложены в сторону. Еще Вика обнаружила свой паспорт. Его присутствие настолько удивило ее, что она почти минуту разглядывала книжицу, пытаясь понять, зачем он ей нужен. Покажи Вика сейчас его, например, Лаванде, та бы также долго недоумевала над ним. Она кинула документ обратно в рюкзак, и сунула наушники в уши, нажав на «воспроизведение». Но… ничего не произошло. Плейер был тут же осмотрен на предмет наличия батареек. Они были на месте. И все равно — ни звука. Немного расстроившись, девушка решила разобраться с этим завтра.

Но вопреки ее решению, о плейере Вика вспомнила лишь к концу сентября. С утра в ее теперь плотном расписании значились уроки, вечером шли дополнительные занятия и домашние задания, доклады, эссе, библиотека. В выходные прогулки в окрестностях замка, рисование до полного изнеможения и удовлетворения и опять индивидуальные уроки, которые не прекращались ни на день. Поиски укромных местечек, где бы Виктория была недоступна для Майкла Корнера и других жаждущих ее общества. Все это, сопровождавшееся напряжением, не могло не отразиться на ее самочувствии, и она стала утомляться от непрекращающихся нагрузок.

Письмо Алисе Вика написала на следующий день после прочтения ее послания. Обрисовав свою нынешнюю жизнь на пергаменте, Вика чуть-чуть намекнула про свою особенность. Она понимала, что рискует, но подруга есть подруга. Наверняка сама Алиса не стала бы скрывать это. Поэтому со дня на день ждала возвращения школьной совы — сипухи из дальнего путешествия.

В один из последних сентябрьских вечеров она сидела в спальне и просто смотрела в окно, за которым лил дождь вот уже вторые сутки. Странное дело, рисовать ей сейчас не хотелось, хотя именно в такую сырую погоду Вику всегда тянуло взять карандаш и альбом. Было воскресенье. Все разбрелись кто куда. Лаванды и Парвати в комнате не было. Браун после того шокирующего ее заявления начала обходить Вику за километр и прихватывала свою подругу, несмотря на то, что Парвати ничего не имела против Виктории. Гермиона, впрочем, тоже куда-то умчалась. Вика догадывалась, к кому. В последнее время Золотое трио как будто забыло о ней, больше не пытаясь куда-нибудь ее проводить. Гарри, Рон и Гермиона собирались в свою маленькую компанию, и склонив друг к другу головы, о чем-то разговаривали. Сириус, если заставал их в таком составе и положении, задумчиво наблюдал за ними в некотором отдалении, потому что, как только к ним кто-нибудь подходил, они обрывали разговоры. Вот у Гарри, Гермионы и Рона точно были какие-то тайны, в которые они никого не посвящали.

Устав от созерцания расплывчатой полосы леса, видневшегося сквозь завесу дождя, Вика отложила в сторону альбом и потянулась за волшебной палочкой. Профессор Флитвик, занятие у которого предстояло завтра, рекомендовал ей на выходных потренироваться с чарами, пройденными на предыдущих уроках.

— Ну что ж, посмотрим…

Она осмотрелась в поиске того, на чем бы можно было отработать Чары Левитации. Не учебники, это казенная вещь, и не альбом, его жалко применять на опыты. Перо! В самый раз. Вика нацелила палочку на перо, лежащее на тумбочке с учебниками. Как там? Взмахнуть палочкой и рассечь воздух? Ах нет, наоборот, рассечь воздух и взмахнуть. Она коротко рубанула палочкой и повела ею в сторону. Перо, от которого Вика не сводила пристального взгляда, дрогнуло в тот миг, когда она произнесла:

— Вингардиум Левиоса!

Дрогнуло и медленно поднялось в воздух на пару сантиметров. Вика ликовала. Повела палочкой вправо, перо покорно последовало за ее движением. Неожиданный громкий стук в дверь заставил девушку дрогнуть рукой. Перо, потеряв контакт с палочкой, плавно полетело вниз.

— Кто там, входите!

В спальню заглянула Джинни.

— Привет, Вики. Ты тут одна?

— Одна. Заходи, если хочешь.

Джинни вошла, глянув на валяющееся на полу перо. И на палочку в Викиной руке.

— О, ты колдуешь. Ну и как?

— Знаешь, мне очень нравится, — с удовольствием сказала Вика. — Никогда не предполагала, что свяжу жизнь с магией.

— Вот так — то, никогда не знаешь, что будет завтра, — кивнула Джинни, прохаживаясь по комнате. — Рада, что тебе нравится волшебство. Продемонстрируешь, что уже умеешь?

— Ну, я пока на первом уровне, так что особо нечего демонстрировать.

— Это сейчас на первом, дальше больше, — подбодрила Джинни. — Сириус говорит, ты способная ученица.

— Ну если Сириус говорит, — протянула Вика, прицеливаясь в перо. — Вингардиум Левиоса!

Оно, тускло блеснув синим, оторвалось от пола и полетело к присевшей на Викину кровать Джинни. Она подняла руку, и перо опустилось на ее раскрытую ладонь.

— Видишь, месяца не прошло, а ты уже прекрасно владеешь Чарами Левитации. Я больше мучилась с ними, хотя с магией знакома с рождения.

Вика почесала макушку.

— Наверное, все потому, что мне помогает мой магический потенциал, как сказал Сириус.

Джинни хмыкнула, воткнув в волосы перо и становясь похожей на индианку.

— Между прочим, ты не в курсе, где он?

— Сириус? — уточнила Вика, присаживаясь рядом с ней. — Не в курсе, а его нет в замке?

— Насколько я знаю, нет. Я краем уха слышала, как профессор Льюис интересовалась им у профессора Флитвика.

— Ну, наверное, у него дела. Он, в отличие от нас, может запросто отлучиться из Хогвартса.

Джинни рассеянно взяла лежащий на покрывале альбом.

— Допустим, не только он один.

— Ты имеешь в виду кого-то конкретно? — спросила Вика, заметив, как беспокойно забегали глаза младшей рыжей.

— Нет… То есть да… Не знаю… Просто я вижу, что Гарри, Рон и Гермиона почти все время проводят вместе, о чем-то разговаривают.

— И ты думаешь, они… планируют куда-то уйти?

— Ох, не знаю!.. Они столько раз влипали во всякие переделки. Я очень надеюсь, что присутствие Сириуса в Хогвартсе как-то умерит пыл Гарри или хотя бы не даст попасть в очередную неприятность.

— Джинни, ты же говорила, что для Гарри ты просто младшая сестра его друга, — сказала Вика, склонив голову к плечу.

— Ладно, не просто. Мы встречались этой весной, а потом Гарри сказал, что нам нужно расстаться, чтобы меня не подвергать опасности. — Джинни наклонилась к коленям, отчего волосы скрыли ее лицо. — Где в этой жизни справедливость?

— Ой, Джинни… — вздохнула Виктория, легонько погладив ее по волосам. Кто бы ей самой ответил на этот вопрос.

— Вики, а у тебя есть кто-нибудь?

— Что значит твое «есть кто-нибудь»? У меня есть семья, подруга…

— Это понятно. Но я имела в виду любимого человека.

Вика вновь вздохнула, на этот раз еще печальней. Что ей ответить Джинни? Что лучше быть одной, чем с кем попало?

— Нет, Джинни, в этом смысле у меня никого нет, — наконец сказала она. — Но я понимаю твои чувства, беспокойство за Гарри.

Она слегка улыбнулась, взглянув сверху вниз на Джинни.

— Спасибо, — Джинни открыто посмотрела на нее. — Значит, ты свободна? Я хочу сказать, вокруг много парней, тот же Майкл постоянно смотрит на тебя.

— Во-первых, он не может на меня постоянно смотреть, — возразила Вика снисходительно, — так как видит меня лишь в Большом зале. Во-вторых, — повысила она голос, когда Джинни открыла рот, — Майкл и все остальные парни младше меня, поэтому по определению у меня с ними ничего не может быть. И, в-третьих, я не собираюсь вообще завязывать с кем бы то ни было отношения.

— Ладно, вопросов больше не имею, — шутливо подняла ладони Джинни. — Нет, они у меня есть, но задавать воздержусь. Ты не обижаешься, Вики, что я разговариваю с тобой… ну, как с ровесницей?

— Джинни, я бы обиделась, если бы ты относилась ко мне как к какой-нибудь тетке.

— К тетке? — фыркнула Джинни в кулак. — Никому в голову не может придти мысль относиться к тебе как к тетке.

— Ну, я это образно сказала. Как к чужой, к незнакомке.

— Знаешь, с тобой легко общаться, — призналась она, открывая альбом. — Может, поэтому.

Вика удивленно посмотрела на Джинни. Вот так новость! Ей говорили, что она умеет слушать, но чтобы легко общаться… Да к тому же с ужасным акцентом.

— Ты красиво рисуешь.

— Я и красиво рисую? — хмыкнула Вика, вертя палочку в руке. — Джинни, я сейчас покраснею.

— Я правду говорю. Рисунки у тебя как настоящие.

— Ну, с вашими живыми картинами они не сравнятся.

— Нет, я имею в виду, в них есть глубина. Сразу видно, что ты рисуешь от души.

— О, спасибо, Джинни, мне это приятно слышать. Если я рисую, то делаю это, погружаясь с головой, — призналась она, прикрыв глаза. — А рисую я сколько себя помню, лет с трех, наверное. Я не представляю свою жизнь без рисования… без музыки… без…

Вика распахнула глаза и полезла в тумбочку за рюкзаком, где лежал позабытый плейер.

— Что это? — спросила Джинни, глядя, как она извлекает из его недр небольшой серебристо — черный прямоугольный предмет с кнопками и длинными проводами, похожими на Ушлые Уши.

— Плейер. С помощью него слушают музыку, — объяснила Вика, припомнив, что Уизли чистокровные волшебники, поэтому не знакомы с маггловской техникой. — Только он почему-то не работает.

— А он и не будет работать. В Хогвартсе маггловские штуки не работают по причине сильной концентрации магии в замке, — в свою очередь объяснила Джинни.

— Да? Как жаль! — расстроено сказала Вика, ее желание послушать любимую музыку было так велико, что она ощутила разочарование. — Но ты сказала — в замке, может, на улице плейер заработает?

— Не думаю, — сочувственно покачала головой Джинни, — ведь вся территория пронизана волшебством, исходящим как из замка, так и от забора, который нашпигован мощнейшими чарами.

— Ладно, проехали…

В спальню впорхнули Лаванда и Парвати, над чем-то весело хохочущие. Но увидев Викторию и Джинни, разговаривающих, как две подруги, блондинка оборвала смех. Девушка сузила глаза, впившись ими в плейер, по — прежнему находящийся в руках Вики.

— Привет, Джинни, ты что здесь делаешь? — поинтересовалась Парвати, в отличие от Лаванды, дружески.

— Вот именно, что ты здесь делаешь, Джинни? — настороженно повторила Лаванда, как будто не замечая Вики. — Насколько я помню, ты шестикурсница.

— Да не беспокойтесь так, — невозмутимо сказала Джинни, вставая, — я скоро уйду.

Любопытство, с которым так смотрела Лаванда на плейер и альбом, раскрытый на одной из страниц с женским портретом, насмешило Вику. Она подавила смешок, но Лаванда увидела на ее лице промелькнувшую улыбку и тотчас взвилась.

— Что смешного, Новак?

— Ничего, Лаванда. Тебе опять что-то мерещится? — как можно спокойнее сказала Вика, закрывая альбом и убирая рюкзак в тумбочку. Плейер она машинально сунула в карман мантии.

— Невинной овечкой хочешь казаться, да, Новак? — рассерженно сказала Лаванда, сверкая глазами. — Ничего тебя не интересует, никаких тайн не имеешь! Ни у одного человека не может не быть секретов, и я абсолютно уверена, что и у тебя они есть!

— Какая патетика! И что, Лаванда, хочешь раскрыть мои тайны? Для чего они тебе?

Лаванда только возмущенно дышала, невольно сжимая и разжимая ладони, но слов не находила. Она стремительно обошла Парвати и подошла к своей кровати, по пути отодвинув в сторону Джинни, озабоченно наблюдавшую за словесным поединком семикурсниц. Покачнувшаяся Джинни отступила к Викиной тумбочке и нечаянно смахнула с нее пару учебников на пол. Со страниц одного из них соскользнул кусок пергамента.

— Не могла бы ты поосторожнее, Лаванда! — возмутилась Джинни, наклонившись, чтобы поднять книги. Ее взгляд прошелся по строчкам на пергаменте, который она хотела положить в учебник, и девушка удивленно изогнула бровь. Может быть, ее и подмывало вслух поинтересоваться находкой, но ее удерживало присутсвие Лаванды. А та демонстративно сложила на груди руки, расположившись на кровати по — турецки. Парвати занялась своими делами, и иногда поглядывала на девушек. И Вики поняла, что безопасней ей будет за пределами этой комнаты. Так что, прихватив альбом и карандаш, которые она теперь всегда носила с собой, Вика вынула из волос Джинни перо и вместе с ней вышла из спальни. В сумрачном коридоре, пока они не спустились в гостиную, Джинни спросила:

— Вики, а что у тебя делает адрес Виктора Крама?

— Что? — переспросила Виктория несколько отстраненно, потому что у нее вдруг странно поплыло перед глазами.

— Адрес Виктора Крама. Ты что, ему письма пишешь?

— Ой, адрес… Совсем из головы вылетело. Мне его Гермиона дала…

Она поморгала, приходя в себя.

— Для чего?

— Чтобы… я ему письмо написала. Я зачем-то пообещала, — испытывая небольшую вину, сказала Вика. — Кто он вообще такой, Виктор Крам?

Спустившись по винтовой лестнице в освещенную гостиную, в которой находилась половина гриффиндорцев, она покрутила головой в поисках свободных мест. Ей было неохота тащиться по полутемным коридорам, чтобы найти укромный уголок, также по причине какой-то меланхолии, владевшей ею весь день. Углядев пару незанятых кресел неподалеку от камина, в котором пылал жарких огонь, девушки направились туда.

— Ты хочешь узнать, кто такой Виктор Крам? — повторила Джинни, устроившись в одном из кресел с ногами. — Ты же говорила, что не собираешься завязывать с кем — либо отношения.

— Джинни, я и не собираюсь! — полушепотом подтвердила Вика. — Что у тебя за мысли? Все об одном… И потом, с Виктором я виделась всего два раза.

— И он тебя младше, да?

— Младше? — поразилась Вика. — Я думала — старше. Он, и этот его друг, Марк Димитров.

— О, ты и с Димитровым знакома? — подалась к ней Джинни. — Везет тебе! Удивительно, что ты не знаешь, кто они.

— Привет! О чем болтаем? — раздался над ними голос.

Вика подняла глаза: к ним подошли Гарри, Гермиона и Рон, пропадавшие ранее где-то в замке.

— Так, о своем, о девичьем, — откликнулась Джинни, смерив их небрежным взглядом.

— Вы что-то скрываете от нас, что ли? — спросил Рон, присаживаясь на подлокотник ее кресла.

— Да хотя бы и скрываем, вам — то что!

Гарри встревожено поочередно посмотрел на Джинни и Вику, сидевшую с непроницаемым видом.

— Мы ничего не скрываем, — уверила его Виктория. — Просто говорим…

— …О Викторе Краме! — с вызовом сказала Джинни, глядя прямо на Гарри. — О том, какой он отличный спортсмен.

Вика вздохнула про себя, удивляясь тому, как люди, чтобы задеть друг друга, готовы говорить колкости и делать другие неприятные вещи. В данном случае, Джинни, вероятно, хотела вызвать чуточку ревности понятно у кого.

— О Краме? Какое вам до него дело? — изумился Рон и покосился на Гермиону.

— Кстати, Вики, ты ему не писала еще? — спросила Гермиона, не обращая на него внимания.

— Зачем?! — разинул рот Рон.

Гарри бросил беспокойный взгляд на Вику, как будто опасаясь, что она накинется на него из-за его ответной шутки.

— Она сегодня обещала написать, — ответила за нее Джинни, незаметно подмигивая ей.

— Я не… — начала Вика, нетерпеливо покачав головой. Она решила не замечать ее подмигиваний.

— Да ладно! — недоверчиво сказал Рон.

— Спорим, что Вики напишет письмо Краму?

— Я не верю. Вики, ты же не будешь писать? Он же… — Рон на секунду замолк, подбирая подходящее определение.

Вика выпрямилась в кресле, поражаясь, как ловко ее втянули в спор Рон и Джинни. Гарри и Гермиона от такого поворота только хлопали глазами.

— Слушайте, вам что, делать нечего? — наконец сказал Гарри.

— Как меня все тут ловко используют! — по-русски вполголоса сказала Вика, потирая виски.

— Что? — переспросили почти хором Гарри и Джинни.

— Я сказала: пойду прогуляюсь, что-то голова болит.

С этими словами Вика встала и направилась к выходу из гостиной. В наполнявшем ее многоголосом гудении у девушки и правда начала неприятно побаливать голова. Спустившись на три этажа, она забрела в один из темных коридоров, где было пустынно и тихо. В конце этого коридора нашла высокое окно с широким подоконником. На нем, каменном и прохладном, Вика и устроилась, радуясь спокойствию, которое приглушило головную боль. С помощью Люмоса зажгла свет на конце палочки, которую зажала между коленями. Вытащила альбом с карандашом, но, перелистнув его на самый конец, она вместо того, чтобы начать что-нибудь рисовать, стала раздумывать над строчками письма. Удивляясь самой себе, Вика написала первое предложение. Ничего же не случится, если набросает короткое письмо Виктору Краму, это же не означает, что пошлет его? Зачем она это делает, подумает потом. Тем более что когда кто-нибудь на чем-то настаивает, ей хочется сделать все наоборот.

«Дорогой Виктор,

Пишет тебе твоя тезка, что когда-то рухнула тебе в руки. Наверное, даже наверняка, ты удивляешься этому письму, так как мы с тобой не сказали друг другу и нескольких предложений. А также тому, где я узнала твой адрес. Адрес мне дала Гермиона, а пишу — просто чтобы еще поблагодарить тебя и Марка за то, что оказались отзывчивыми людьми. Я до сих пор живу в Британии, ты ведь, наверное, знаешь, что я из России? Если бы у меня была возможность, побывала бы в Болгарии, в твоей чудесной солнечной стране. Вот, пожалуй, и все. Ответ можешь не присылать, вероятно, у тебя, как занятого человека, времени на это мало.

С наилучшими пожеланиями, Виктория.

Едва Вика поставила точку, в противоположном конце коридора послышались шаги, отчетливо раздававшиеся в тишине. Она настороженно прислушалась. кто-то определенно шел в ее сторону. Чтобы остаться незамечанной, она произнесла «Нокс!» и прижалась спиной к боковой стене оконного проема, подтянув к себе ноги. Головная боль вернулась, заставив Вику поморщиться от ощущения сверления в висках.

Шаги прозвучали совсем рядом. Вика ждала, когда они минуют ее. Боль становилась почти невыносимой, на глазах девушки от напряжения выступили слезы. Она закусила нижнюю губу, стараясь не издать ни звука, и коснулась плечом холодного стекла, за которым сгущалась темнота, перемешанная со стылым осенним дождем. Легкое движение привело к падению альбома и палочки, лежащих на коленях Вики, на пол. Шаги стихли, остановленные произведенными звуками упавших предметов. Вика повернула голову и увидела на фоне стены, озаренной тусклым светом из окна, высокую темную фигуру.

«О боже… — растерянно подумала она, узнав в ней Снейпа. — Только не он…»

Никак не отреагировав внешне на обнаруженную Викторию, сидящую на подоконнике темного коридора, Снейп молча смотрел на нее. А ей было не до его пронзающего взгляда, от которого хотелось спрятаться. Вдобавок к боли прибавилась тошнота. Задерживая дыхание, Вика обхватила голову руками.

— Уходите, черт возьми… — пробормотала она по-русски.

Но Снейп, словно поняв ее слова, наоборот шагнул к окну.

Вика отодвинулась к самому стеклу, избегая его приближения.

Боль, дурманящая ее сознание, притупляла чувство тревоги от нахождения девушки один на один со Снейпом.

— Ты боишься меня? — как будто удивленно произнес он, приостановившись. — Мне показалось в последнюю нашу встречу… — В его голосе промелькнуло еще что-то, похожее на горечь.

Последняя их встреча была дня три назад в каком-то коридоре при дневном свете. На его уроки Вика больше не ходила, занимаясь Зельеделием с профессором Слагхорном, и поэтому они могли случайно столкнуться только в Большом зале или коридорах.

— Ты поэтому не ходишь на Зельеделие? Или, может, Блэк отговорил тебя?

Снейп приблизился к скорчившейся на подоконнике Вике и лишь теперь понял, что что-то не так.

— Что с тобой? — несколько другим тоном спросил он, избегая называть ее по имени.

Вика крепче сжала ладонями виски, тоже избегая отвечать ему, не из осторожности, а вследствие боли, терзающей, пульсирующей, невыносимой…

— Ничего… — кое-как выдавила она, страстно желая, чтобы Снейп ушел.

Он протянул руку, и в эту секунду из-за угла стремительно вышел, как вылетел, Сириус, будто знавший, где находится Вика. Он увидел Снейпа, и его глаза угрожающе сузились. Правая рука опустилась в карман.

— А ну отойди от нее! — рявкнул Сириус, направив на Снейпа палочку.

Вика вздрогнула, в голову словно воткнули железный прут, и она не сдержала стона.

— О господи, моя голова…

Снейп с непроницаемым лицом шагнул назад.

— Не ори, Блэк, — с отвращением сказал он, впрочем, не отрывая взгляда от Вики.

— Убирайся, Снейп! — не обращая внимания на его тон, процедил Сириус, быстро преодолев расстояние до окна. — Немедленно! Виктория, что с тобой? — уже тише спросил он, с беспокойством глядя на сжавшуюся девушку. — Тебе плохо? Это он что-то тебе сделал?

Его голос доносился до Вики как будто издалека, увязая в тумане, окутавшем ее сознание.

— Думай, что говоришь, Блэк… — также невнятно сказал голос Снейпа, похоже, не спешившего выполнять приказ Сириуса. — Если б я…

На лоб Вики опустилась прохладная ладонь, принеся ей секундное облегчение.

— Ты вся горишь! Я отнесу тебя к мадам Помфри.

Вика вяло запротестовала, когда почувствовала, что ее отрывают от подоконника и поднимают вверх.

— Я сама… — еле слышно сказала она, делая слабую попытку увернуться от рук.

— Это вряд ли, ты чуть в обморок не падаешь.

Ее понесли по коридору в направлении лестницы. Викино лицо было прижато к прохладной ткани, от которой веяло уличной свежестью. Вдохнув очередной раз запах осеннего дождя, она на какое-то время погрузилась в темноту забытья.

Очнулась она уже лежа на постели. Голова по — прежнему раскалывалась от боли. Тошнота вернулась, когда она открыла глаза, и по ним ярко резанул свет круглых ламп на потолке. Но тут же их перекрыла чья-то фигура, склонившаяся над Викой.

— Мисс Новак! Как вы себя чувствуете?

Она что-то неразборчиво пробормотала, поднимая руки к голове.

— Виктория, ты можешь сказать, что у тебя болит? — откуда-то сбоку послышался голос Сириуса.

— М-м… Голова… ужасно…

— Что? Повтори, пожалуйста, по-английски.

— Голова болит…

Фигура над ней исчезла, но через несколько секунд появилась вновь. К Викиным губам прикоснулось что-то холодное.

— Выпейте, мисс Новак, — приказал женский голос.

Она приподнялась на одном локте, другой рукой дотронувшись до металлического сосуда, который держала у ее рта женская рука. Вика глотнула горьковатой жидкости. Тошнота поднялась волной и внезапно отошла на задний план. С каждым глотком боль уменьшалась. Наконец она совсем пропала, остался лишь ее тупой отзвук. Виктория бессильно упала на подушку, глубоко вздохнув. До ее лба коснулась рука.

— Температура не спала.

Послышался звук открываемой двери, и твердые шаги по каменному полу.

— Что случилось, Сириус? — раздался рядом с Викой обеспокоенный голос профессора Макгонагалл. — Что с Викторией?

— Ей стало плохо так, что она потеряла сознание. Я нашел ее в коридоре, там был и Снейп. — Ярость была отчетливо слышна в голосе Сириуса.

— Северус? Сириус, как бы ты не относился к нему, Северус ни в коем случае…

— Да этот слизняк мог отыскать какую — нибудь лазейку, и…

— Сириус!

— Это не он… — почти прошептала Вика, вмешиваясь в разговор, грозящий перейти в спор. — Это не Северус Снейп.

Она открыла глаза. На нее смотрели Сириус, профессор Макгонагалл и пожилая женщина в накрахмаленном белом переднике поверх коричневого платья и чепце. Она была похожа на какую — нибудь сестру милосердия.

— Так почему вам стало плохо, мисс Новак? — спросила женщина, которая, очевидно, и была мадам Помфри. — Мне нужно знать причину.

— У меня сильно болела голова… Боль началась где-то полчаса назад или больше.

— Она заболела только сегодня или были до этого еще приступы?

— Да… Кажется, дня два назад появилась боль…

— Поппи? — профессор Макгонагалл посмотрела на мадам Помфри.

— Ну, я могу лишь предположить, что боль была вызвана вследствие сильного нервного перенапряжения. Вы испытывали в последнее время стресс, мисс Новак?

Прежде чем закрыть глаза, Вика увидела, как Сириус переглянулся с директором.

— Да… Возможно…

Последние два месяца она только и делает, что испытывает напряжение.

— Это запоздалая реакция на стресс. В таком случае, вам необходим отдых. При вашей загруженности приступы могут повториться, и тогда их будет не так — то легко ослабить.

— Но я не загружена!.. Благодарю за помощь, но я пойду… — Вика, ужаснувшись тому, что она будет лежать в больнице, открыла глаза и с трудом села на постели. Ее мигом кинуло в жар, помещение и все вокруг закачалось перед ее глазами.

— Я совершенно согласен с мадам Помфри, у тебя почти нет свободного времени, Виктория, — сказал Сириус.

Она сердито глянула на него, едва сдерживаясь, чтобы не рухнуть от слабости, охватившей ее. Откуда, интересно, он знает, если видятся они от силы три раза в день? Или, может, поэтому?..

— Действительно, Виктория, лежите и выздоравливайте, — добавила профессор Макгонагалл. — Я предупрежу преподавателей, что завтра вас на занятих не будет.

Кивнув Вике, она вышла из больничного крыла. Но девушка упорно не желала ложиться обратно и свесила ноги с кровати. Впрочем, Сириус и мадам Помфри не позволили ей встать.

— Куда вы собрались, мисс Новак? — сурово спросила целительница и, крепко держа за ее плечо, уложила Вику на подушку. — Да вы белая, как мел!

— Я не хочу здесь лежать… — пробормотала Виктория, внутренне морщась от своей беспомощности.

— Почему? — поинтересовался Сириус, усаживаясь на соседнюю кровать, явно намереваясь не дать ей подняться. — Что плохого, если ты немного побудешь здесь?

— Не хочу, и все… — Ну как ей объяснить, что не хочет быть на всеобщем обозрении, как экспонат в музейной витрине. — Я не представляю, как можно валяться в больнице.

Она устало закрыла глаза, чтобы свет ламп не заставлял ее жмуриться. Мадам Помфри, увидев, что она не пытается больше встать, отошла вглубь помещения.

— Скажи, Вики, что рядом с тобой делал Снейп?

Вика повернулась на бок, уклоняясь от света, и посмотрела на Сириуса, в голосе которого ощущалось напряжение.

— М-м… да ничего. Он проходил мимо, а я там. Просто так совпало.

— Ну ладно. — Сириус посмотрел на вновь подошедшую мадам Помфри, что-то держащую в руках.

— Мисс Новак, это зелье, для того, чтобы вы уснули без всяких снов. — Она поставила на тумбочку возле изголовья кровати кубок, а на постель положила какую-то свернутую ткань. — Вот в это переоденьтесь. Мистер Блэк, покиньте, пожалуйста, госпиталь.

Сириус встал, Вика тоже села, стараясь унять головокружение.

— Ты обещаешь, что не сбежишь отсюда, Вики? — с улыбкой спросил он, глядя на нее сверху.

Она вздохнула и стоически улыбнулась в ответ, думая, что он тоже выглядит устало.

— Обещаю. Да и вряд ли смогу.

И спросила, когда мадам Помфри, одобрительно покивавшая ее словам, удалилась:

— Скажи, ведь тебя не было в Хогвартсе?

Она намекала на его мантию, в которую был до сих пор одет, пахнущую дождем.

— Я тебя не видела со вчерашнего дня. — А это намек на то, что она соскучилась?

— Меня действительно не было в Хогвартсе, я отлучался по делам Ордена. — Сириус помолчал. — Но это не очень хорошие новости, я не буду сейчас тебе их рассказывать.

Он неожиданно наклонился к Вике, взял ее руку и коснулся ладони губами. Она удивленно распахнула глаза, ощутив растекшийся по телу жар. Наверное, она засиделась и ей пора лечь.

— Какая ты горячая. — Он отпустил ее руку. — Хорошо отдохни и ни о чем не думай.

Сириус ушел, оставив после себя запах дождя. Вика прикрыла глаза, ощущая на ладони легкий след от прохладных губ. Быстро и бездумно стянула с себя одежду и облачилась в принесенную мадам Помфри не то длинную пижамную рубашку, не то короткую тунику, тоже холодившую разгоряченную кожу. Нырнула под тонкое одеяло, перед этим выпив немного терпкое зелье из кубка, и почти мгновенно провалилась в зыбучую темноту сна.

Проснулась Виктория также внезапно. В больничном крыле было темно и тихо, вероятно стояла глубокая ночь. И, наверное, Вика проснулась из-за холода, сменившего жар, во время которого одеяло сбилось на краю постели, а рубашка была влажная от пота. Она поджала ноги, на ощупь ища одеяло. Едва слышный звук где-то неподалеку заставил ее замереть с протянутой рукой, затаив дыхание. Не до конца понимая, сон это или явь, Вика прислушалась к тишине. Рядом раздались еле различимые шаги. кто-то подошел к Викиной кровати. Вика осторожно приоткрыла глаза, но так как она лежала в позе эмбриона, прижав колени к груди, то ей были видны только ноги стоящего. Ноги в черных брюках и ботинках. Некто стоял и смотрел на нее самым откровенным образом. Если бы она не ощущала озноба, охватившего ее с ног до головы, и могла как следует соображать, не позволила бы пялиться на свои голые ноги. Но, чувствуя, как ее колотит от холода, Вика протянутой рукой все-таки нашла одеяло и натянула на себя до самого подбородка. При этом наблюдавший за ней замер, а убедившись, что она продолжает спокойно лежать, сделал движение рукой в сторону тумбочки, как будто что-то положив на нее.

Вика вновь сомкнула глаза, погружаясь в глубины сна. Однако спустя некоторое время ее снова потревожило чье — то присутствие. Тот человек повернулся к ней боком, глядя в темноту больничного крыла, шагнул беззвучно за пределы Викиного поля зрения, когда прозвучал шорох, исходящий от дверей. Еще один ночной посетитель направлялся к ней. На этот раз она разглядела второго: это был Сириус. Вика забылась очередным обволакивающим бархатным сном в тот момент, когда он бережно дотронулся до ее лба, несмотря на тот холод, что она ощущала, горевшего огнем. И проспала до утра.

Глава 31. «Мне приснилось небо Лондона…»

Первым, что, точнее — кого, увидела Виктория, были встревоженные Гарри, Джинни, Рон и Гермиона.

— Вики! — воскликнул Гарри, когда она приоткрыла сонные глаза.

— Гарри! — полушепотом укорила его Гермиона, но улыбнувшись Вике. — Тише.

— Прости! — тут же понизил голос Гарри с виноватым лицом. — Привет!

— Привет, — немного хрипловато сказала Вика. — Вы чего здесь? Сколько время?

— Почти восемь, — ответил Рон. — Как ты? Мы позавчера переволновались, когда узнали от Сириуса, что ты заболела.

Он оглянулся на остальных. Джинни закивала. Она прошла вперед и присела на соседнюю кровать.

— У тебя и правда был немного бледный вид.

— Да уж, не думала, что окажусь в больнице в сентябре… Обычно я подхватываю легкую простуду где-нибудь в декабре…

— Но ведь это у тебя сейчас случилось от перенапряжения, — сказала Гермиона.

— На тебя навалилось столько всего сразу, — добавил Гарри. — Не каждый человек выдержит такое.

Вика окинула взглядом просторное, светлое помещение, которое вчера не успела рассмотреть: оно было похоже на больничную палату, только мест на пятнадцать. Кровати стояли у стен в два ряда, возле каждой в изножьи высилась ширма. Девушка лежала почти в самом углу, поэтому она видела помещение в широком обзоре. Из аркообразных высоких узких окон, одно из которых находилось с ее кроватью, лился серый утренний свет.

Дверь, ближайшая к Вике, двустворчатая, открылась, и в больничное крыло вошли сразу двое — Сириус и профессор Льюис. Вика напряглась. Вот что она имела в виду, когда говорила, что не хочет оставаться здесь. Гарри и Гермиона тоже как-то странно проводили их глазами до самой ее кровати.

— Доброе утро, молодые люди, — поприветствовала профессор Льюис посетителей Вики.

Они сдержанно откликнулись, стараясь не беспокоить больную громкими голосами.

— Хорошо, что не забываете своих сокурсников. Мисс Новак, вижу, вы не спите. Как вы себя чувствуете?

Она посмотрела на Вику, глядевшую на Сириуса сквозь ресницы. Как она узнала, что Вика не спит?

— Нормально, спасибо, — коротко сказала она, поднимая ресницы.

— Как же вы умудрились заболеть?

— Да как-то так… умудрилась. — Вика замолчала и уставилась на профессора Льюис, надеясь, что она смутится и уйдет. Но чуда не случилось.

А Сириус почему-то просто смотрел на Вику и не спешил вступать в разговор. С противоположной стороны зазвучали торопливые шаги. Это к ним спешила мадам Помфри.

— Ох, сколько здесь народу, — неодобрительно сказала она, увидев шестерых человек возле кровати Вики. — Мисс Новак, как вы себя чувствуете?

Наверное, Вика еще не раз услышит этот вопрос.

— Нормально, — повторила она.

— Нормально! Что значит ваше «нормально»? Хорошо или плохо? — настаивала мадам Помфри.

— Приемлемо.

Сириус улыбнулся, а она снова недовольно посмотрела на девушку, еле подавляющую желание спрятаться под одеялом.

— Какая же вы упрямая.

«Будем считать это комплиментом.»

— Голова только кружится, и все, — добавила Вика. — Видите?

Джинни хихикнула.

— Шутите? Значит, выздоравливаете, — сделала вывод мадам Помфри. — Но вам не стоит пока вставать. А лучше всего — поесть. Как — никак больше суток ничего не ели…

— К‑как больше суток? — потрясенно вытаращила глаза Вика и, опершись о локти, приняла сидячее пложение. — Разве сейчас не тридцатое сентября?

— Уже первое октября, — сказал Гарри.

То — то она ощущала лихорадочную слабость и такой голод, словно она не ела несколько дней.

— Значит, сегодня — ровно два месяца, как… — Вика запнулась, наткнувшись взглядом на внимательные лица профессора Льюис и мадам Помфри. Остальные, вероятно, поняли, что она хотела сказать. — Сегодня день рождения…

— Что? У тебя сегодня день рождения? — встрепенулся Гарри.

— Ой, простите, мысли вслух…

Почувствовав себя неловко в перекрестье взглядов, Вика умолкла и опустила глаза на свои колени, накрытые одеялом.

— Нет, день рождение у Алисы, моей подруги, — все же ответила она. — А у меня…

Она махнула рукой.

— Все, молодые люди, завтрак начался, — произнесла профессор Льюис, словно Вика подала ей знак, — не пора бы вам пойти в Большой зал? Виктория, наверное, уже утомилась…

Спохватившись, мадам Помфри отправилась за завтраком подопечной. Джинни и Гермиона встали, нерешительно посмотрев на Вику.

— Мы после уроков зайдем, — пообещал Гарри, повесив на плечо сумку.

— Да не стоит так беспокоиться, Гарри, — возразила девушка. — Я скоро выпишусь. Не такая я уж и больная…

— Обмороки просто так не бывают у не таких уж больных, Виктория, — сказал Сириус, не спеша уходить. Остальные скрылись в коридоре, лишь профессор Льюис ожидающе посмотрела на него прежде, чем уйти.

Он присел напротив Вики, изучая ее лицо.

— Ты действительно чувствуешь себя… приемлемо? — хмыкнул он.

— Да, ты что, мне не веришь?

— Верю. Ты выглядишь бодро, хоть и немного бледно.

— Ты иди, на завтрак опоздаешь, — сказала Вика, испытывая сожаление, что Сириус видит ее такую растрепанную, в больничной одежде и лежащую в постели. Еще это жутко смущало. Она отвела взгляд.

— Пойду.

Как только он встал, к кровати подошла мадам Помфри с подносом. А в больничное крыло вновь вошел Гарри.

— Гарри, ты что-то забыл?

— Да, забыл отдать тебе, Вики, это. — Юноша протянул удивленной девушке сложенный пергамент.

— Что это?

— Это карта. Карта замка. — Гарри кивнул на Сириуса, проводившего пергамент узнающим взглядом. — Сириус лучше объяснит, он один из его создателей.

— Вот завтрак, мисс Новак, — отвлекла Вику мадам Помфри, ставя поднос на тумбочку возле кровати.

Викин желудок издал голодный вопль, и ей показалось, что его услышали даже за дверью. Но Сириус и Гарри сделали вид, что ничего не было. Вика смущенно хмыкнула.

— М-м… Спасибо.

— Не за что. Ешьте и набирайтесь сил.

Мадам Помфри деликатно удалилась, чего пожелала сделать и Сириусу с Гарри.

— Так это карта… — Вика с любопытством развернула пергамент.

— Да, называется Карта Мародеров. Я подумал, что тебе захочется узнать, где кто находится, и…

— Но здесь ничего нет.

Сириус снова присел и вынул палочку.

— Когда ты захочешь увидеть карту, скажи: «Торжественно клянусь, что не затеваю ничего хорошего». А когда захочешь скрыть — скажи: «Проделка удалась!»

Он коснулся кончиком палочки центра пергамента, и тут же на его желтоватой поверхности начали появляться линии, расползавшиеся во все стороны.

— Ой, здорово! — ахнула Вика.

— Видишь эти точки? Это все люди, находящиеся на территории Хогвартса.

Она пригляделась. По пергаменту, словно живые, сновали черные точки, и все они были подписаны. Вика наткнулась на одну из них, над которой значилось «Пэнси Паркинсон». Настоящая Паркинсон двигалась в Большой зал, как и все остальные, кроме трех точек, застывших на одной из сторон пергамента. Это были Сириус, Гарри и сама Вика.

— Это здорово! — повторила она восхищенно.

— Рад, что тебе нравится, — с довольным видом сказал Сириус и поднялся. — Но мы с Гарри пойдем, а то нам влетит от мадам Помфри, что мы тебе не даем поесть.

Вика хихикнула, представляя, как целительница сурово выговаривает Сириусу, взрослому мужчине, словно непослушному ученику. Гарри тоже улыбнулся.

— Приятного аппетита!

— И вам бон апети! — кивнула она, помахав им на прощанье рукой.

Некоторое время еще посидев, провожая глазами две очки на карте, удаляющиеся от Больничного крыла, Вика потянулась к подносу. Желудок опять жалобно простонал. Не разбирая, что ест, девушка ложку за ложкой подносила ко рту и машинально жевала. Она вспомнила ночного посетителя, у которого видела только ноги. Кто это был? Вика рассеянно посмотрела на тумбочку, ведь он же вроде что-то положил туда. Кроме подноса с кубком там лежали три предмета: альбом, волшебная палочка и плейер.

Ложка в ее руке застыла в воздухе. Плейер находился в кармане ее мантии, которую она позавчера кое-как вместе с остальной одеждой повесила на спинку кровати, и которой сейчас не было. Но не это потрясло ее. Насколько Вика могла помнить, и палочка, и альбом с карандашом остались в том коридоре, где ей стало плохо… Там был и Снейп.

— Не может быть!.. — пробормотала она.

Снейп приходил к ней той ночью, принес ее вещи и пялился на ее ноги? Хотя что тут было удивительного? Не мог же он присвоить ее палочку и альбом, если, конечно, не имеет совсем того, что называется совестью. Ну а в качестве компенсации Снейп получил возможность увидеть ее не такие уж длинные ноги…

Вика нервно хрюкнула.

— Вот же какая получается фигня…

Хотя откуда она знает, что он смотрел не на что-то другое? Лица — то она не видела.

Отогнав подальше мысли о Снейпе, Вика докончила завтрак и отставила тарелку на поднос. Повздыхала о невозможности поздравить Алису с днем рождения, понаблюдала за точками на карте. Время завтрака кончилось, и школьники, и преподаватели отправились на занятия. По скоплению гриффиндорцев и слизеринцев в классе на втором этаже она определила, что у них сейчас урок Трансфигурации. Увидев, что к ней идет мадам Помфри, ткнула палочку в пергамент и прошептала: «Проделка удалась!»

— Все съели? Хорошо, значит, аппетит есть. Идете на поправку, мисс Новак, — одобрительно сказала женщина, забирая поднос с посудой.

— Скажите, мадам Помфри, сколько мне еще лежать здесь?

— Головокружение у вас прошло?

— Почти.

— Ну вот когда совсем пройдет, можете уходить.

«Эх, надо было сказать, что уже прошло», — подумала Вика, вздохнув.

Спустя минут сорок, которые она провела за рисованием, в больничное крыло торопливо вошла Гермиона.

— Привет, я принесла тебе письмо, оно пришло еще вчера утром.

Вика взволнованно встрепенулась, жадно выхватив конверт, протянутый Гермионой.

— Письмо от Алисы! Спасибо, Гермиона!

— Да не за что…

— Подожди! У тебя есть чистый пергамент?

— Есть, — кивнула шатенка, вытаскивая требуемое. — Хочешь написать письмо? Чернила тоже нужны?

— Да, если тебе не нужны…

— Нет, возьми.

— Ой, а два пергамента можно?

Гермиона ушла. А Вика принялась за письма. Сначала прочитала Алисины новости из дома. Кажется, подруга не вчиталась в намеки в Викином прошлом послании, потому что ни словом не обмолвилась об этом. Потом написала ответ с поздравлениями в день ее рождения. Второй пергамент она использовала под письмо Виктору Краму. Зря, что ли, она придумывала его тем вечером?

— Привет, что делаешь? — как гром среди ясного неба прозвучал рядом чей-то голос, когда она перечитывала письма.

Испуганно вздрогнув, Вика подняла глаза.

— Это ты что здесь делаешь? — досадливо сказала она, увидев довольного Майкла Корнера. Как же она его не заметила?

— Я пришел проведать тебя… Вики. Вчера услышал, что ты вроде заболела.

— Для тебя Виктория, а не Вики, Корнер! — с раздражением сказала девушка, убирая подальше от любопытных глаз юноши пачку писем.

— Когда я стану для тебя Майклом, — парировал Корнер, шагнув в проход между кроватями.

— Корнер, будь добр, уйди с глаз моих! — попросила Вика.

— Да почему? — удивился он. — Почему ты избегаешь меня?

Она подавила вздох. Ну почему она в этой дурацкой рубашке?

— По кочану! Ты не поймешь.

Взгляд Корнера прошелся по вещам, лежащим на тумбочке.

— У тебя есть палочка?

— Конечно, есть. Ты что, всерьез думал, что я сквиб?

Он почесал переносицу.

— Нет…

— Ну а теперь, когда ты все увидел, уходи.

Корнер посмотрел на нее, склонив к плечу голову, и уселся напротив Вики. Она возмущенно потянулась к палочке.

— Уходи!

— Ну давай поговорим, чего ты так! — миролюбиво сказал он.

— Ты что, рус… то есть английского языка не понимаешь?

Вике Корнер не то чтобы не нравился, просто он раздражал ее своим упорством.

— О, ты слышишь, звонок на урок! — услышав вдалеке колокол, воскликнула она.

От нетерпения подскочила на кровати, из-под одеяла высунулась ее нога. — Иди, а то опоздаешь.

— А у нас сейчас свободное время, — «обрадовал» ее юноша, уставившись на оголившуюся до колена ногу.

Вика быстро одернула одеяло. Чего все пялятся на нее?!

— Знаешь, Вики, ты мне нравишься, несмотря на твое нежелание говорить со мной.

Она едва не взвыла. Ей теперь придется еще и выслушивать его признания?! Где ее одежда? Где мадам Помфри?

— Хм, извините, я не помешал?

Вика вновь подняла глаза и чуть не взвизгнула от радости. «Как хорошо, что ты пришел, Сириус!»

Сириус, подошедший к ним, вопросительно посмотрел на нее. Майкл неторопливо поднялся. На его симпатичном лице промелкнуло недовольство и вызов.

— Нет, профессор, не помешали! — поспешно сказала Вика.

— Вообще-то, мы разговариваем, — начал Майкл, запустив пятерню в свои темные волосы, видимо, этим выражая беспокойство. — Профессор, — добавил он.

— Ясно, — хмыкнул Сириус, разобравшись, что к чему. — Мистер Корнер, вы уже написали доклад к завтрашнему уроку?

— Доклад? — не понял Корнер. — Какой? У нас же практика…

— Но это не мешает мне задать персонально вам доклад о разновидностях защитных заклинаний.

— Но…

— Идите, мистер Корнер, идите.

Парень разочарованно посмотрел на Вика, которая с торжественным видом развела руками, и, оглядываясь, неохотно направился к двери.

— Спасибо, — с чувством сказала Виктория, когда он наконец вышел.

— Пожалуйста, — улыбнулся Сириус, садясь. — Поклонники одолевают?

— Что? — чуть не поперхнулась она от неожиданности.

— А что, ты девушка привлекательная.

Она уставилась на него, чувствуя, что краснеет. Он что, смеется над ней? Бледный вид, волосы как воронье гнездо и больничная одежда — это называется «она привлекательная»?

— Ты шутишь? — догадалась она.

— Нет, — удивленно сказал он.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Вика смущенно отвела глаза.

— У тебя тоже свободное время? — также не глядя, спросила она, нервно заправив за ухо волосы.

— Да. Вот решил зайти.

— А я скоро уйду. Мадам Помфри сказала, что как только прекратится головокружение, я могу идти. В общем, я уже прямо сейчас готова. У меня все прошло.

— Отлично. Раз мадам Помфри сказала, тогда собирайся. Я позову ее и подожду тебя за дверью.

Итак, спустя пять минут с разрешения мадам Помфри Вика переоделась, выпила Укрепляющее зелье и вышла в коридор.

— Наконец — то, свобода, — пробормотала она, рассовывая по карманам свое имущество.

— Ты сейчас в Гриффиндорскую башню? — спросил Сириус, подхватывая выскользнувший из ее рук плейер.

Вика облегченно вздохнула. Плейер хоть и не работал в замке, но ей было бы жалко, если бы он разбился об каменный пол.

— Спасибо… Да, думаю, пойду туда, куда же еще.

— Зайдешь ко мне? Еще полчаса до конца урока, класс пуст, там поговорим, — разглядывая плейер, сказал Сириус. — А потом пойдешь.

— Ну, пойдем. — Вика повертела в руках Карту Мародеров.

— А что это? — поинтересовался он, протягивая плейер. — что-то знакомое.

Она объяснила. Было как-то забавно видеть взрослого человека с непосредственностью расспрашивающего про назначение вещи, которой умел пользовался даже ребенок.

— Я уже в курсе, что техника в Хогвартсе не работает. Жаль, конечно.

— Ну, почему, не работает. Если постараться, то можно найти выход.

Они свернули за угол и вошли в класс Защиты.

— Можно? — с надеждой повторила Вика. — Но как?

— Помнится мне, как-то в школе, курсе, наверное, на четвертом, Лили ходила с таким же плейером. Нам, в смысле мне и Джеймсу, конечно, было известно, что он не мог работать. После некоторой пикировки между нами Лили сказала, что он вдруг заработал спустя три месяца лежания со дня ее приезда.

— Что, просто так взял и заработал? — удивилась она.

— Не просто, естественно. Со временем он впитал в себя определенную концентрацию магии, которая пронизывает каждый дюйм замка. Накопленная им магия и дала ему возможность действовать.

— Значит, мне нужно ждать еще два месяца? — хмыкнула она.

— Зачем же два месяца, — улыбнулся Сириус, убирая со лба волосы и снова забирая у нее плейер. Прикоснулся к нему палочкой. Последовавшая яркая вспышка на некоторое мгновение окутала предмет голубоватым сиянием. — Возьми. Если не работает, попробуем еще раз, главное, чтобы заклинание было не опасным для него.

— Ой… музыка… — недоверчиво сказала Вика, услышав в наушниках мелодию. — Что бы я без тебя делала!

После этого восклика, предназначенного, конечно, Сириусу, на его лице появилось странное выражение. Но она, занятая долгожданной музыкой, не заметила, как он смотрит на нее.

— Ох, извини!.. — очнулась она, выключая плейер. — Веду себя, наверное, как восторженный ребенок…

— Так, вероятно, ты в этот день веселилась. Вот и радуйся, для тебя это, кстати, очень полезно.

— А, ты имеешь в виду Алисин день рождения? Ну да, получается, веселилась. Алиса отмечает его с размахом.

— Ты очень любишь свою подругу?

Сириус придвинул к столу еще один стул и жестом предложил Вику присесть.

— Очень. Она мне как вторая сестра, старшая, — кивнула она, садясь. — Мы с ней не один пуд соли съели.

— Пуд соли? — поднял брови он.

— Ну, это такое выражение, — засмеялась Вика. — Означает, что люди вместе прошли и огонь, и воду, пережили очень многое.

— Ясно. А сколько вы знакомы?

— О, много. Целых двенадцать лет. Мы познакомились еще в художественной школе.

— В одиннадцать лет, значит. Прямо как мы с Джеймсом и Ремусом. Или как Гарри со своими друзьями. Хочешь что-нибудь выпить? — внезапно спросил Сириус и рассмеялся, увидев ошеломление на ее лице. — Я имел в виду чай и кофе.

— А то я уж подумала… Если ты тоже будешь… Чай, можно.

— Отлично, — кивнул он и произнес в никуда: — Кэрри!

Вика удивленно оглядела класс, разыскивая того, кого он позвал. В помещении кроме них никого не было.

Но тут возле стола раздался хлопающий звук и появилось странное существо, обернутое в полотенце. Вика моргнула. Она уже видела такого лопоухого.

— Принеси нам чай, — коротко сказал Сириус.

Существо, коснувшись кончиком длинного носа пола, учтиво поклонилось и мигом исчезло. Пока Вика собиралась с мыслями, оно появилось вновь, держа в лапках поднос с чайником и двумя чашками. Поставив его на стол, Кэрри снова поклонилась и испарилась, словно ее здесь и не было.

— Я уже видела его… В Малфой — мэнор… Кто это?

— Эльф — домовик.

— Эльф? — с недоумением повторила Вика. Ей всегда эльфы представлялись высокими, похожими на людей, а не то, что здесь был.

— Домовики испокон веков служат волшебникам. — Сириус улыбнулся, подавая ей чашку с горячим чаем. — Они не такие, какими эльфов вообразили магглы. Общее между ними разве что уши.

— Это точно, — согласилась Вика, обхватив ладонями чашку.

«О, да у вас никак свидание? — неожиданно прорезался ее ехидный внутренний голос. — Тогда поторопитесь, времени осталось не много.»

Она едва слышно икнула, додумав то, что не договорил голос. Какое безумство, слушать внутренние голоса…

— Сириус, ты вчера… то есть позавчера говорил, что ты отлучался по делам Ордена, — глядя в чашку, спросила Вика, — и что новости не очень хорошие… что-то случилось, да?

Она — таки посмотрела на сидящего рядом мужчину. Он медленно кивнул, становясь серьезным, даже мрачным.

— Случилось. Волдеморт все больше захватывает власть. Министерство магии не выдержало напора, министр погиб под пытками. Так что теперь Волдеморт действует открыто.

Вика опустила руку с чашкой, чувствуя, что она задрожала.

— Теперь он, конечно же с помощью Пожирателей отделяет чистокровных волшебников от полукровок и магглорожденных. По стране проносятся волны разрушений и убийств… Ты в порядке, Виктория?

Сириус дотронулся до ее руки.

— Да… я в порядке… — Она торопливо глотнула чаю.

— Ладно, все. Я не позволю нервничать тебе сегодня, когда ты только из госпиталя.

Он решительно встал. Она допила чай и тоже поднялась.

«Ах, как быстро закончилось свидание. А где же поцелуй?» — не удержался противный голос внутри нее.

Вика мысленно показала ему кулак.

— Дойдешь сама до гостиной?

— Ну, конечно.

— У тебя есть карта. Если не захочешь с кем — либо встречаться, посмотри по ней потайные пути, они, как правило, находятся за висящими на стенах гобеленами.

— Хорошо.

— И дальше гостиной никуда не ходи.

— Да, мамочка, — ухмыльнулась Виктория. — Все будет сделано.

Сириус усмехнулся в ответ. Сделал шаг и оказался прямо перед ней. Вика закинула голову, чтобы видеть его лицо. Она не успела ничего подумать, как…

Зазвучал колокол, а еще через несколько секунд — звуки многочисленных шагов и голосов. Но Сириуса это не отвлекло, и он наклонил голову, Вика слегка опустила лицо, поэтому поцелуй пришелся в район ее скулы.

— Увидимся.

«Я сейчас зарыдаю! Брависсимо! — заухмылялся голос. — Какая сцена!»

Торопливо кивнув Сириусу, Вика едва не бегом вышла из класса и зашагала по коридору. На щеке горел поцелуй. Она дотронулась до нее. Погруженная в свои мысли, она не заметила внимательный взгляд, смотрящего ей вслед темноволосого парня.

Время от времени Вика посматривала на карту, которая помогала ей избегать встреч с кем бы то ни было, и она чувствовала некоторую свободу, не хватавшую девушке вот уже третий месяц.

— Приветик!

Вика притормозила возле гобелена, из-за которого вышли Гарри, Рон и Гермиона. Она увидела их на карте и решила по пути поздороваться с ними.

— Вики? Что ты здесь делаешь? — удивился Гарри.

— Меня мадам Помфри уже отпустила. Честно, я больше не могла валяться просто так в госпитале.

— Прекрасно, что ты уже улыбаешься, — сказала Гермиона. — Мы предупредим Сириуса…

— Не надо, он-то как раз знает. Гарри, тебе карта нужна?.. — спросила Вика, протягивая пергамент.

— Нет, оставь пока у себя, она тебе сейчас нужнее.

— С ней и правда удобнее, — с удовольствием сказала она.

— Что, еще одна Мародерка появилась? — пошутил Рон.

— Кто?

— Сириус тебе не рассказывал? — понизил он голос, когда мимо них прошел Эрни Макмиллан, бросивший на Вику удивленный взгляд.

— Нет… О чем? Ладно, это потом. Вы идите. Если что, я в гостиной.

— Вики, тебе больше не нужны чернила? — вдогонку спросила Гермиона, когда Вика отодвинула гобелен.

— Нет… Вот возьми. Спасибо. Хорошо, что напомнила, пойду письма отправлю.

Шагнув на лестницу, она услышала приглушенное: «Какие письма?» Усмехнулась и направилась в совятню. Через десять минут, проводив в путь двух сов, улетевших в две разные страны, Вика добралась до гостиной. Кроме Крукшенкса там больше никого не было. Но, не останавливаясь, она прошла прямиком в ванную комнату.

Глянув в зеркало, Вика ужаснулась своему отражению. Лицо было бледнющее, как у привидения, потускневшие волосы висели унылыми прядями, а под глазами появились тени.

— Да уж, красотка, ничего не скажешь, — противно дзынькнуло зеркало.

Вика промолчала в ответ. Это точно, красотка, только в кавычках… Непонятно, почему тогда Сириус назвал ее привлекательной? Да еще умудрился поцеловать?!

Поклонники одолевают? Она бы долго смеялась над этими словами в прошлой, домагической жизни. Там поклонники не укладывались штабелями у ее ног, и уж никто не говорил ей, что она привлекательна. Она и не обольщалась на этот счет. Но что имел в виду Сириус?

«Что — что, ты ему нравишься! — вновь встрял нахальный голос. — Напряги свои мозги и проанализируй.»

«Слушай, ты! — вспылила Вика. — Заткнись! Откуда ты вообще взялся!? Исчезни! Сгинь!»

«Куда же я сгину? Ведь я — это ты, ты — это я!..»

Виктория набрала в ладони холодной воды из-под крана и погрузила туда лицо. Умывшись и заставив замолчать внутренний голос, она прошагала в спальню. Сперва выложила из карманов вещи, а потом, воткнув в уши наушники, легла на кровать. Невзирая на музыку, ее мысли возвратились к их с Сириусом отношениям. Вика подумала и проанализировала. Сделала вывод, что он относится к ней, можно сказать, как к младшей подружке, покровительственно, заботливо, на это указывали некоторые факторы. «А как же сегодняшний поцелуй? — вмешался голос. — Или ты думаешь, что он дружеский?» Вика отмахнулась от него. Ей это было на руку, хоть и немного досадно. И она облегченно переводила дух, думая, что у нее прошло, как она называла мимолетное увлечение, короткое замыкание. Да и потом, они слишком разные, чтобы был какой-то шанс на сближение, к тому же Сириус был намного старше нее.

«Кажется, это тебя не смущало, когда встречалась с Алексом», — вякнул ехидный голос.

Вика сердито фыркнула и уткнулась лицом в подушку.

«Ну что, да здравствует моя шизофрения!» — грустно подумала она.

Следующий день прошел в обычном порядке. От нежелательных любопытных взглядов вне уроков Виктория скрывалась, спасибо Гарри, при помощи Карты Мародеров, поэтому некоторый процент ее нервозности оставался в неприкосновенности и настырный Майкл Корнер пребывал с носом. Имя Снейпа на карте она видела лишь однажды, а самого не привелось. То ли так совпадало, что они ни разу не пересеклись, то ли он избегал встречи с ней. Да Вика и не стремилась попасться на его глаза, но, странное дело, вспоминая его негромкий голос в том коридоре, в ней шевелилось какое-то чувство, похожее на сочувствие.

После обеда она отправилась на улицу. Мадам Помфри рекомендовала ей побольше бывать на свежем воздухе, где бы Вика расслаблялась и пребывала в гармонии с природой. На квиддичном стадионе тренировалась гриффиндорская команда во главе с Гарри, и она пробралась на трибуны. Ведь она еще не видела, как волшебники летают на метлах. Гарри, конечно, рассказывал Вике про квиддич, но одно дело слушать, совсем другое — увидеть своими глазами. И только теперь она поняла, что тот Виктор Крам играет в квиддич профессонально, «отличный спортсмен» как говорила Джинни.

«Вот так — то, Вика, ты знакома со знаменитым спортсменом. А квиддич в волшебном мире — это все равно что футбол у магглов, самый модный вид спорта.»

«Гордись до пенсии, — ухмыльнулся внутренний голос. — Будет что внукам рассказать. Только сначала детей заведи.»

Вика нарочито внимательно уставилась на пролетевшего на некотором расстоянии от нее четверокурсника Джимми Пикса, обдавшего ее порывом холодного воздуха. Он заметил девушку, закутавшуюся в теплую мантию и, кажется, что-то прокричал. Она слегка кивнула, ища взглядом парившую высоко над ней фигуру Гарри. Вот он, немного в стороне, наблюдает за остальными членами команды, маневрировавшими по всей воздушной территории стадиона.

Пока Вика просидела на скамье, посматривая на тренировавшихся гриффиндорцев, наступили сумерки, небо из серебристо — серого, стало темно — серым. Опустив голову, покрутила шеей, разминая мышцы. И тут ее взгляд зацепился за одинокую темную фигуру, сидящую на одной из трибун правее ее. Сощурилась, разглядывая. Но Вику от неопознанного человека отвлек какой-то шум наверху.

Она увидела, как прямо на одного из гриффиндорцев, уже не различающихся друг от друга в сумерках, несется другой.

— Ой!.. — Вика в волнении вскочила на ноги, когда все-таки произошло столкновение.

— Гарри! — донесся до нее девичий голос.

— Демельза!.. Ты в порядке?!.

В этот момент Викин взгляд привлек стремительно падающий крошечный предмет, еще пока видимый на фоне темнеющего неба. И, похоже, никто не заметил этого. Кроме той одинокой фигуры. Вику что-то толкнуло, заставляя спуститься на ступень ниже трибунской лестницы. А когда она убедилась, что человек явно стремиться к упавшему на поле предмету, то побежала вниз. Поняв, что не успевает опередить его, она вскинула на бегу палочку и навела на него Чары Помех. Он споткнулся, взмахнув руками, и с его головы сполз капюшон.

— Малфой!..

Вика узнала бледное лицо и светлые волосы. Она добежала до центра поля, где предположительно лежал упавший предмет, огляделась по сторонам и увидела на пожухлой траве тусклый проблеск. Торопливо схватив металлическую вещицу, оказавшуюся небольшим медальоном на цепочке, Вика сунула ее в карман.

— Какого!..

Стальные пальцы обхватили ее запястье и развернули девушку. Она оказалась нос к носу с разъяренным Малфоем.

— Новак?! Ты…

Его рука еще больнее стиснула запястье.

— Отдай то, что подобрала!

— Отпусти немедленно! — прошипела Вика, дернувшись, и машинально посмотрела наверх.

— Поттер тебе не поможет, — зло усмехнулся Малфой.

Он развернулся и потянул ее за собой в сторону трибун.

— Отпусти меня! — чуть не вскрикнув от пронзившей в запястье резкой боли, Вика ткнула в спину юноши палочку. — Быстро, червяк бледнолицый!..

Это не произвело на него особого впечатления, он продолжал тащить ее по полю. Внезапно с трибун перед ними метнулась черная молния. А сверху раздались восклики. Кажется, их заметили. Вика, извернувшись, пнула Малфоя под коленку. Тот снова споткнулся. Когда выпрямился, увидел прямо перед собой большую черную собаку. Ее оскаленная пасть не предвещала ему ничего хорошего. Спустя мгновение на ее месте стоял Сириус.

— На неприятности нарываемся, мистер Малфой? — ледяным голосом сказал он.

Вика в кипящей ярости, от которой ее длинные волосы будто наэлектризовались, выдернула руку и хлестнула Малфоя по щеке.

— Ого… — произнес приземлившийся неподалеку взволнованный Гарри.

Вика мельком посмотрела на отпечатавшееся на бледной щеке Малфоя розовое пятно и отпустила руку. Ярость медленно отпускала ее. Из серых малфоевских глаз выплескивалась ненависть и бессильная злоба, губы его подрагивали.

— Хм… По — моему, добавить нечего, — сказал Сириус. — И, кстати, я в это время смотрел в другую сторону.

Девчонки — охотницы в унисон хмыкнули.

Малфой стремительно сорвался с места и растворился в сумерках за пределами поля. На Викторию посмотрели восемь пар глаз.

— А что он здесь делал? — раздался в тишине голос Демельзы, одной их охотниц.

— Точно! Это случайно не Малфой подстроил столкновение Демельзы и Гарри? — спросил Рон, сжимая руки в перчатках.

— Какое столкновение? — нахмурился Сириус.

— Метла Демельзы ни с того ни с сего повела себя странно и на всем ходу врезалась в Гарри, — сказала Джинни.

— Я так и поняла, что здесь что-то нечисто, — согласилась Вика. — Я видела, как Малфой сидел вон там, — она показала на трибуну впереди, — и смотрел наверх. Правда, он был в капюшоне.

— Так, значит, наказания ему недостаточно, — сделал вывод Сириус. — Я предоставлю ему все необходимые условия. Вы уже натренировались?

— Да, — кивнул Гарри. — Все отлично летали, всем спасибо.

— Тогда я всех провожу в замок.

И гриффиндорская команда с Викой под предводительством профессора Блэка направилась сначала в хранилище для метел, и в замок. В вестибюле часть компании разделилась. Джимми, Ричи, Демельза и еще одна охотница Кристина Рой попрощались и поднялись по мраморной лестнице.

— Вики, а куда все-таки Малфой тащил тебя? — спросил Рон. — В смысле, что ему от тебя было нужно?

— Вот именно, — кивнул Сириус.

— Ах, да… — Вика сунула руку в карман. — Когда вы столкнулись в воздухе, на поле упало вот это…

Она раскрыла ладонь, выставив всем на обозрение золотой медальон с выгрированной на одной из сторон буквой «С». Рон как-то странно поперхнулся и вытаращил глаза. Гарри потрясенно начал хлопать себя по груди, словно что-то ища у себя под одеждой. Сириус и Джинни с недоуменным любопытством наблюдали за их подозрительными действиями.

— …Малфой увидел и хотел забрать, а я помешала ему, — закончила Вика. — Я так понимаю, это твое, Гарри?

— Что это? Медальон? — спросила Джинни, следя, как она протягивает его Гарри.

— где-то я уже видел его… — задумчиво сказал Сириус. — Откуда он у тебя, Гарри?

Рон с опаской глянул на друга.

— Джинни, уйди, пожалуйста, — стараясь не смотреть на рыжеволосую девушку, произнес Гарри, засовывая медальон во внутренний карман мантии.

— Почему это? — обиженно сказала она.

— Уйди, Джинни! — на этот раз повторил Рон.

Его сестра сверкнула глазами, резко развернулась и побежала по лестнице наверх.

— Я так понимаю, это очень серьезно, раз вы удалили Джиневру? — осведомился Сириус, внимательно глядя на юношей.

— Это очень серьезно, — подтвердил Гарри. — И плохо, что Джинни пришлось увидеть. Это касается…

— Волдеморта? — вполголоса сказал его крестный.

Вика вскинула на него глаза. А потом осмотрела холл. К лестнице двигались несколько рейвенкловцев.

— Пойдемте ко мне, — сказал он, заметив ее движение.

Наверху они встретили Гермиону.

— Вы не знаете, что с Джинни? А то она пробежала, как ошпаренная?.. — спросила она. — Что?..

Гарри жестом позвал ее с ними. Зайдя в класс, Сириус предусмотрительно запер дверь изнутри.

— Ну, так что? Как этот медальон связан с Волдемортом?

Гермиона почти как Рон ранее округлила от неожиданности глаза и выпалила:

— Откуда ты знаешь?!

Гарри коротко рассказал о небольшом происшествии на стадионе.

— Если бы не Вики, медальон был бы у Малфоя. Хотя он не имеет уж такого огромного значения. Потому что медальон ненастоящий. Но все равно…

Он помолчал и посмотрел на Сириуса.

— Я предпочел бы, чтобы ты не знал всего этого. Это очень опасно. Но ты узнал, а я не хочу врать… И Вики тоже…

— Ты думаешь, что узнав тайну Волдеморта, мне станет меньше грозить опасности? — спокойно сказала Вика. — Но если ты хочешь, чтобы я ушла, то я уйду.

Гарри посмотрел на крестного. Тот сделал легкий жест руками, как бы говоря: «Решай сам.»

— Ну, в общем, я вам доверяю.

В течение следующих десяти минут и Сириус и Вика были посвящены в подробности тайны Темного Лорда.

— Поэтому его можно будет прикончить, только отыскав осколки его поганой души, — закончил Гарри.

— Ну и кошмар… — пробормотала Вика, сидящая за партой рядом с Гарри. Она никак не могла толком представить, как можно разделить душу.

— И сколько всего этих хоркруксов? — спросил Сириус, проводя рукой по своим иссиня — черным волосам.

— Дамблдор предполагал, что шесть, не считая той части, что в теле Волдеморта. То есть получается семь кусков растерзанной души. Два хоркрукса уничтожены, остается четыре. Вот этот медальон мы отыскали с Дамблдором в одном из тайников. — Гарри вытащил медальон из кармана, и золотая вещица тускло заблестела в свете ламп. — Думали, что хоркрукс, оказалось, что фальшивка.

— кто-то сделал подмену, и теперь неизвестно, уничтожен ли настоящий или нет, — добавила Гермиона.

— Кто бы это ни был, он тоже был против Сам… ну, против него, — сказал Рон. — И он оставил записку… этот Р. А.Б.

— Р. А.Б.? — повторил Сириус. — Можно посмотреть?

Гарри протянул медальон. Мужчина осмотрел вещицу со всех сторон.

— Записка внутри.

Сириус раскрыл его и вынул оттуда сложенный небольшой кусочек пергамента. Прочитав написанное, он вдруг пораженно замер.

— Р. А.Б… Это легко расшифровывается, — произнес спустя несколько секунд.

— Как? Что?! — раздались удивленные восклики Гарри, Рона и Гермионы.

Вика выжидающе смотрела.

— Эту записку написал мой брат.

— Регулус?!

Теперь даже Вика открыла рот.

— Почерк именно Регулуса. Да и инициалы его, — продолжил Сириус, изучая записку.

— Регулус Блэк…

— Регулус Арктурус Блэк, — кивнул он. — Получается Р. А.Б. А я‑то считал его безнадежным Пожирателем…

— Постой, ты говорил, что медальон тебе знаком, — нетерпеливо сказал Гарри. — Где ты его мог…

Он не закончил, глядя перед собой.

— На Гриммолд-плейс! — одновременно сказали Сириус, Гарри и Гермиона.

— Правильно, — согласился Сириус, вставая. — Возможно, медальон до сих пор там.

— Ты куда? Я с тобой! — торопливо сказал Гарри, вскакивая со стула.

— И мы! — воскликнули Рон и Гермиона.

Вика продолжала сидеть, осмысливая услышанное в этой комнате.

— Пойдемте, — на мгновение заколебавшись, сказал Сириус, отпер дверь и вышел в коридор.

Когда трое подростков вышли, он снова зашел в класс.

— Виктория, а ты?

— А я что? Ты хочешь, чтобы я тоже отправилась с вами? — оторвавшись от созерцания своих коленей, спросила Вика. — Как сообщница?

— Не как сообщница, — улыбнулся он. — А как друг.

— Если как друг, то пойдем.

Через десять минут, не тратя время на какие-то приготовления, но предупредив профессора Макгонагалл о важности их отлучки, Сириус, Гарри, Рон, Гермиона и Виктория вышли за пределы Хогвартса. А еще через пять стояли невидимками на невидимом крыльце дома 12. Последний раз окинув пристальным взглядом небольшую улочку, окутанную холодной вечерней темнотой, Сириус осторожно закрыл за собой дверь.

По неярко освещенному холлу все шли также тихо, чтобы не разбудить портрет миссис Блэк. Мистер и миссис Уизли, которые жили на Гриммолд-плейс, были извещены об их прибытии Патронусом.

— Здравствуйте, мои дорогие! — обрадовано сказала Молли, появившаяся на пороге кухонной лестницы.

Она поочереди всех обняла. Вика почувствовала жжение в глазах, когда женщина сердечно обняла и ее.

— Здравствуйте, Молли… — пробормотала Вика.

— А Джинни нет с вами? — спросила Молли, оглядывая всех.

— Э-э… Нет… — слегка смущенно сказал Гарри.

— Джинни в порядке, Молли, просто завтра у нее зачет по Защите, вот и готовится, — объяснил Сириус.

Вика быстро глянула на него и поняла, что это правда.

— Ну, ладно, проходите, вы ведь по делу или соскучились?

— И то, и другое, — сказал Сириус. — Нужно кое-что проверить.

— Знаете, а у нас гость.

При последних словах он, шагнувший к лестнице, ведущей наверх, обернулся к Молли.

— То есть он-то нам не гость. Это Чарли — наш сын, — поторопилась сказать она, сияя.

— Чарли? Он здесь? — спросил Рон.

— Да. Он приехал из Румынии вчера, а сегодня заглянул сюда. Ведь в Норе мы не живем.

— Да ничего, Молли, все хорошо, — успокаивающим тоном сказал Сириус, заметив, что она нервничает. — Где бы вы еще могли встретиться с сыном. Вы идите с Викторией на кухню, а мы пока поднимемся…

— Пойдем, Виктория, — позвала девушку Молли. — Расскажешь, как ты живешь в Хогвартсе…

Кинув последний взгляд на остальных, Вика последовала за женщиной, что-то спрашивающей у нее по поводу учебы.

— Прекрасно… — машинально ответила она.

Они спустились на кухню, освещенную горевшим в камине жарким огнем. За столом сидели двое мужчин: Артур и еще один такой же рыжеволосый коренастый парень, по виду ровесник Вики.

— О, Виктория, здравствуй! — поприветствовал ее Артур, вставая, и церемонно поцеловал ей руку.

— Хм, добрый вечер, — удивленная таким теплым гостеприимством, кивнула Вика.

— Виктория, знакомься, это Чарли, наш второй старший сын. Чарли, это Виктория, наша хорошая знакомая.

В голосе Молли слышались неприкрытая гордость и легкое самодовольство.

— Рад познакомиться, Виктория, — произнес Чарли, пожимая ее ладонь.

Молли вся сияла.

Вика обратила внимание на его крепкие мускулистые руки с небольшим ожогом на заветренной коже.

— Угу, мне тоже.

Она подумала, сколько ей предстоит концентрировать все внимание Уизли. Но минут через пять спустились остальные.

— А вот и мы! — возвестил Рон. — Чарли! Здорово!

Возле парня с очень веснушчатым, как будто загорелым, лицом образовалась толпа, и Вика потихоньку выбралась из нее. Подловив Гарри, она увела его немного в сторонку.

— Ну как? — шепотом спросила она, поглядывая на Сириуса, о чем-то разговаривавшего с Чарли.

— Ничего, — тоже прошептал Гарри. — Медальона нет в доме.

— Вы так быстро выяснили? — удивилась она.

— Да, так получилось. Но пока не выяснили, где он.

— Как же вы узнаете?

— Есть у нас источник, правда не особо приятный, — уклончиво сказал Гарри. — Но сейчас сделать это не представляется возможным.

Он глазами показал на Уизли, оживленно обсуждающих долгожданный приезд Чарли.

Потом последовал ужин, и всем волей — неволей пришлось остаться на кухне. Гарри с нетерпением поглядывал на лестницу. Гермиона, обеспокоенная невозможностью в окрытую обсудить дальнейшие действия, наблюдала за попытками Чарли втянуть в разговор Вику. Так получилось, что она сидела между Артуром и Чарли, создавая легкий контраст среди рыжеволосых Уизли. Сириус, сидящий напротив нее, с недовольством смотрел на Чарли. Вика поднимала на него глаза, усмехалась и снова утыкалась взглядом в свою тарелку. Она поняла, что Молли специально разместила их так, чтобы ее сын мог вдоволь насладиться Викиным обществом. Сватают ее, что ли?!

— А ты любишь драконов, Виктория? — спросил Чарли, откинувшись на спинку стула.

Вике пришлось посмотреть на него, чтобы не показаться невежливой.

— Не знаю… Скорее всего, да, — ответила она. — Ведь я никогда не видела драконов.

Она поймала взгляд Гарри и незаметно повела глазами в сторону лестницы. Он секунду смотрел на нее и, коротко кивнув, осторожно вылез из-за стола. Молли не заметила, как из кухни вышли один за другим три человека. Артур видел все их передвижения, но предпочел не вмешиваться. Сириус еще посверлил взглядом Вику и тоже, не привлекая к себе внимания, поднялся по лестнице вслед за Золотым трио. Вика храбро приняла на себя все внимание, слушая повествование Чарли об удивительных существах, драконах. А он о них знал много.

— Вот так, драконы настолько свободолюбивые и своенравные существа, что приручить их очень сложно. Но мне нравится работать с ними. Приезжай в драконий заповедник в Румынии, Виктория, и ты увидишь, какие они необычные.

В реальность Вику возвратило ее собственное имя. Оказывается, она так увлеклась завораживающим рассказом, что потеряла счет времени.

— Ох, обязательно, Чарли… — отозвалась девушка, растерянно обнаружив, что на кухне остались они вдвоем. — Только в ближайшем будущем не получится…

— Не сейчас, так позже. Хм… А где все?

Чарли также удивленно покрутил головой, не увидев ни родителей, ни остальных.

— Надо же, мама — то куда умчалась?

У Вики возникла догадка, но она осталась невысказанной. Девушка поглядела на неугасающий огонь в камине, мечтая попасть в его обволакивающее тепло, и встретилась со смеющимися голубыми глазами Чарли.

В эту секунду на кухню вошел Сириус.

— Хорошо поговорили? — неожиданно громко в тишине кухни прозвучал его вопрос.

Глаза мужчины, блеснувшие в свете пламени, пронзительно смотрели на сидящих рядом Вику и Чарли.

— Да, хорошо, — подтвердила она, поспешно поднимаясь из-за стола. — Теперь я ужасно хочу увидеть драконов.

Чарли, вставший следом, одобрительно улыбнулся. Сириус вежливо кивнул, не спуская глаз с Виктории.

— Правильно, к драконам невозможно остаться равнодушным. Чего стоит одна Венгерская хвосторога. Гарри знает… И может, вскором времени она появится в стране…

— Вы собираетесь ввести драконов в войну? Не слишком ли опасно? — спросил Сириус. — В смысле они не маленькие зверушки.

— Глядя на то, как мощно Сам — Знаешь-Кто взялся за уничтожение людей, используя темных существ, уже не кажется, что драконы против него — это слишком опасно.

— Пожалуй, да. Бедным магглам, что драконы, что инферналы и великаны, все едино. А вот волшебникам драконы очень даже помогут. Пойдемте наверх.

Чарли кивнул. Вика, слушавшая их разговор, подошла к Сириусу, чтобы вместе подняться по лестнице. Он ненароком положил руку на ее плечо. Она бросила на него странный взгляд, нетерпеливо шагнула вперед. Но Сириус как будто крепче приобнял ее, так, что Вика почти прижалась к нему боком. Размышляя, что же это значит, она поднялась в холл. Там, увидев стоящую Молли, явно ожидающую Чарли в обнимку с ней, девушка увернулась от руки Сириуса. А то вышел бы такой конфуз…

— Ну что? Все выяснили? — спросила Вика, когда Молли пошла проводить сына в его комнату, до этого безуспешно кидавшая на них обоих многозначительные взгляды.

— Про медальон? Да, выяснили.

— И где же он? — Она проследила за блуждающим взглядом Сириуса. Он был отчего-то рассеян и не смотрел на нее.

— Далеко, — невесело усмехнулся он.

— Но его можно найти?

— Если очень постараться. Ты не против остаться здесь на ночь? Поздно уже, а в Хогвартс сейчас возвращаться небезопасно.

Он наконец посмотрел на Вику.

— Не против, конечно. А где остальные?

— В библиотеке.

Они поднялись на второй этаж. Гарри, Рон и Гермиона действительно были в библиотеке. Они о чем-то разговаривали, когда вошли Вика и Сириус.

— Ребята, идите спать, завтра рано вставать, — сказал мужчина. — Все равно сейчас гадай — не гадай, узнать, где находится Флетчер не удасться.

— Воришка несчастный, — беззлобно отозвался Гарри. — Возможно, медальон он прихватил еще в тот раз, когда мы встретили его в Хогсмиде.

— Да уж, невезуха… — Рон зевнул, глядя на трещавший в камине огонь. — Думали, все, хоркрукс у нас в руках…

— Ладно, идемте, — устало кивнула Гермиона, тряхнув пышными волосами. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — сказала Вика, наоборот пройдя к дивану и стаскивая с себя мантию. — Я пока побуду еще здесь.

Сириус, тоже с ними попрощавшись, дождался, когда за тремя друзьями закроется дверь, и свел руки за головой, потягиваясь. Вика, полузакрыв глаза, наслаждалась теплом, исходящим от танцующих золотых языков пламени. Почувствовав, что рядом сел Сириус, она слегка повернула к нему голову.

— Значит, поиски закончились тупиком? — негромко спросила она, наблюдая за оранжевым отблеском огня на его щеке.

— Не таким уж тупиком. Мы знаем, что настоящий медальон находится у одного человека. Но, учитывая ситуацию в стране, найти его будет нелегко, я думаю.

Сириус посмотрел на Вику, она на него. Пауза затянулась. Виктории стало жарко, и она уцепилась за ворот свитера.

— Скажи, ведь выходит, что это твой брат увел из-под носа Волдеморта этот хоркрукс? Он пошел против него?

— Получается, что так, — согласился Сириус. — Регулус осознал, какую ошибку он совершил, и попытался как-то реабилитироваться. Но… Жаль, что этого он не смог сказать мне.

Он сделал движение, их колени соприкоснулись, и Вика повернула голову.

Она хотела что-то сказать, продолжая тему, но не успела. Даже не успела ничего понять. Их лица оказались в каком-то сантиметре друг от друга. Вика замерла, полуобернувшись и почувствовав тонкий аромат, похожий на бриз из южных краев. Голова Сириуса склонилась ниже, и их губы встретились. От неожиданности ее рот приоткрылся, тем самым начиная поцелуй. Сириус продолжил.

Вика закрыла глаза, давая ему вовлечь ее в поцелуй. Все мысли, до этого наполнявшие ее, как мотыльки упорхнули куда-то, лишь какая-то крохотная мыслишка трепыхалась на краю сознания. Сириус прижал девушку к себе, насколько позволяло их положение на диване, руками скользнув по ее талии. Ее ладони сами собой очутились на мужских плечах, обтянутых кашемировой тканью джемпера и переместились к шее, коснувшись черных жестковатых волос Сириуса. Поцелуй углубился. По Викиному телу хлынула обжигающая волна удовольствия… Вике показалось, что она среди облаков…

Прозвучавшие за дверью библиотеки осторожные шаги грубо вернули ее в реальность. Все чувства резко обострились, приводя Викторию в себя. С ужасом обнаружив, что просто млеет в нежных объятиях Сириуса, она уперлась руками в его грудь, прерывая поцелуй. Распахнув глаза, встретилась с его непонимающим взглядом. Почти подпрыгнула, поднимаясь с дивана. Его руки проехались по ее бедрам.

— Виктория… — хрипловато произнес Сириус.

Некоторое время не отрывая глаз от него, Вика попятилась к двери.

— Подожди, Виктория! — сказал он, вставая.

В панике от того, что может дальше сказать Сириус, она развернулась и, рывком открыв тяжелую дверь, выскочила в полутемный коридор. Далеко ей бежать не пришлось. Первой дверью на пути оказалась та, что вела в комнату, в которой Вика жила в августе. Оказавшись в сумраке спальни, она закрылась и прижалась спиной к двери. В голове билась паническая мысль «Что я наделала?!» Глубоко дыша, Вика широко раскрытыми глазами смотрела в окно и бездумно поднесла руку к губам, на которых пламенел будоражащий кровь поцелуй. Дрожь, запоздало охватившая ее наподобие лихорадки, постепенно утихала.

Первым ее осмысленным действием был поиск волшебной палочки. Потом Вика вспомнила, что она лежит в кармане мантии, а мантия, как оказалось, осталась на диване в библиотеке. Но сейчас девушка ни за что бы в жизни не вернулась туда. Поэтому ей пришлось отказаться от идеи с помощью магии запечатать дверь. От кого конкретно Вика хотела надежно закрыться, она сама не знала.

Пройдя к кровати, она села на краю. Ее теория, вернее, даже уверенность, их с Сириусом отношений потерпела крах. Как выяснилось, он совсем не видит в ней маленькой девочки, о которой можно было бы заботиться, а она тоже испытывает к нему влечение. И это было самым пугающим.

«Как друг» сказал Сириус, когда она поинтересовалась в качестве кого отправится вместе с ними в Лондон.

«Что молчишь?» — спросила Вика внутренний голос.

«Наслаждаюсь…» — довольно отозвался он.

«Все, считай, что тебя не спрашивала!»

«Ну и дура! — выдал он незлобно. — Подумай, от чего бежишь.»

«Сам дурак!» — огрызнулась она и накрыла голову подушкой, скинув кроссовки и растянувшись на постели.

В какой-то момент Вике показалось, что за дверью кто-то стоит. Приподняв голову, она прислушалась. Единственным звуком в тишине ночи был далекий шум проехавшего автомобиля. Вздохнув, она закрыла глаза. Сириус не счел нужным нарушать ее уединение к ее большому облегчению.

Глава 32. Выяснение отношений

… — Мне кажется, заколка могла остаться здесь, — с сомнением сказала девушка с каштановыми волосами, оглядывая через дверной проем спальню, которой, судя по всему, давно не пользовались.

Рыжеволосая девушка в последний раз бросила на соседнюю дверь нервный взгляд и остановилась на пороге заброшенной комнаты. Первая девушка, шатенка, вошла внутрь. Вторая, поколебавшись, тоже, немного отступив вправо. Под ее ногами скрипнул паркетный пол, покрытый тонким слоем пыли. Пыль была почти повсюду, кроме тех следов, что появились накануне вечером. Шатенка вынула палочку и произнесла:

— Акцио заколка! — Взмах палочкой, и откуда-то из-под штор, доходивших до самого пола, прямо к девушке ринулся зубчатый предмет.

— Вот, я так и думала! — удовлетворенно сказала она, подхватывая на лету заколку для волос.

Другая девушка, рассеянно кивнув, шагнула обратно к двери, и опять ее внимание задел скрип. Она опустила глаза вниз. Пол как пол. Паркетный. Но… одна из потертых пыльных паркетин как будто выделялась. По крайней мере, для нее.

— Вики! — позвала ее шатенка у порога.

— Сейчас…

Рыжеволосая присела на корточки и…

Виктория внезапно вынырнула из сна, словно кто-то оглушительно закричал ей прямо в ухо. Тяжело дыша, она открыла глаза и уперлась взглядом в потолок. Еще один взгляд, в окно, убедил ее в наступлении утра.

— Чертовы сны… — недовольно пробурчала она.

Села на постели, которую так и нее разобрала, и зевнула. Впрочем, она и не раздевалась. Но особого неудобства не ощущала, к тому же в комнате было прохладно. Вика слезла с кровати и натянула кроссовки. Предельно осторожно подойдя к двери, прислушалась.

«Боишься, что там тебя поджидает Сириус?» — спросил проснувшийся внутренний голос.

«Ничего не боюсь. Это глупо.»

«Боишься. Только это вряд ли, сдалась ему такая трусиха. Сбежала, как… Золушка», — припечатал он и умолк.

В доказательство того, что она не боится встречи с Сириусом, Вика быстро распахнула дверь. И вновь выдохнула облегченно. В коридоре никого не было. Но на самом деле она немного страшилась увидеть его после того, как малодушно сбежала из библиотеки.

— И все-таки я не боюсь, — прошептала Вика, убеждая себя саму, и потопала в ванную.

Когда вышла оттуда, столкнулась с Гермионой.

— Доброе утро! — в один голос сказали они.

Гермиона улыбнулась, приглаживая руками растрепанные пышные волосы.

— Кстати, Вики, ты случайно не видела нигде мою заколку?

Виктория насторожилась, как охотничья собака, учуявшая поблизости добычу.

— Нет, не видела.

— А, может… — Гермиона возвела глаза к потолку. — Не хотелось бы ее потерять. Сходишь со мной?

— Куда?

— Наверх, на четвертый этаж.

— Да… То есть… — Вика почувствовала дикое волнение, представив, что там столкнется с Сириусом. — Ладно.

Через полторы минуты девушки стояли в коридоре четвертого этажа, в котором были всего три двери. Гермиона направилась к одной из них, на которой была прикреплена дощечка с написанными на ней какими-то словами. Вика вчиталась в них.

— Это комната Регулуса, брата?.. — шепотом спросила она.

— Да. А соседняя — Сириуса.

Вика нервно оглянулась. Его дверь ничем не выделялась.

«Интересно, он уже проснулся?»

«Тебе интересно? — ухмыльнулся неугомонный голос. — Постучи и узнаешь.»

Гермиона открыла дверь в бывшую спальню Регулуса.

— Мне кажется, заколка могла остаться здесь, — сказала она, заглядывая туда.

Услышав эту знакомую фразу, Вика вздрогнула.

«А если я прямо сейчас уйду отсюда, будущее из сна может сбыться или нет?»

«Если ты уйдешь, не узнаешь, что в этой комнате», — подначил ее голос.

Она нерешительно посмотрела на соседнюю дверь и встала на пороге, обозревая пыльную обстановку спальни.

«Сколько же лет прошло, если столько пыли накопилось?»

Вика задержала дыхание, чтобы не чихнуть невзначай, войдя за Гермионой внутрь. И, не дожидаясь, когда та произнесет Манящие Чары, она посмотрела на пол, отыскивая скрипящую паркетину. Наступила на то место возле стены. Вот, кажется, и она.

— Вот, я так и думала! — сказала Гермиона с заколкой в руке и шагнула к выходу.

Вика присела, коснувшись рукой пола.

— Вики?

— Сейчас…

— Что там?

Она поддела пальцами отходящую дощечку и потянула вверх.

— По — моему, там что-то есть.

В приоткрывшейся щелке блеснуло тускло — белым. Вика выпрямилась, осознав, что это чужая комната, поэтому не имеет права портить что-либо, даже пол. Гермиона, подошедшая к ней, вопросительно посмотрела на нее.

— Что там? — повторила она.

— Не знаю. Кажется, какая-то ниша, а в ней что-то лежит. Но это же не мой дом, и я не могу запросто вскрывать полы.

— А… — Гермиона понятливо кивнула и оглянулась, когда позади послышались шаги. — Доброе утро, Сириус!

Виктория закаменела, ощутив — таки спиной его присутствие в считанных сантиметрах от нее.

— Доброе утро, девушки. Что вы здесь делаете?

Она что-то неразборчиво пробормотала, не спеша оборачиваться. Его взгляд, она знала, обращенный на нее, прожигал ее затылок. Гермиона объяснила причину их пребывания здесь.

— Сириус, ты можешь посмотреть, что там? — спросила она, указав на на очищенный от пыли кусочек пола.

Мужчина без лишних вопросов прошел вперед, обойдя Вику. Она поспешно шагнула назад и спиной наткнулась на стену. Теперь Сириус был напротив нее. Он присел и приподнял паркетину.

— Ничего себе… Откуда он здесь? — В его голосе послышалось неподдельное впечатление.

В его руке Вика увидела небольшие круглые часы, на вид очень хрупкие, в серебряной оправе на цепочке. Обычные часы! И стоило из-за них торчать в спальне лишнее время.

— Хроноворот! Откуда он здесь? — Гермиона тоже была сверх меры удивлена.

Хроноворот? Вика снова уставилась на часы. Что такое хроноворот?

— А как ты, Гермиона, узнала, что здесь что-то есть? — поинтересовался Сириус, вставая.

— Это не я. Вики сказала.

Две пары глаз посмотрели на нее. Стоило только взгляду Сириуса скользнуть по ее лицу, Викины уши запылали.

— Вики?

— Я… Я просто заметила на полу щелку… и все.

Выпалив это, Вика повернулась к двери и вышла в коридор. Она так и не посмела посмотреть Сириусу в глаза.

— Ладно, пойдем, Гермиона, нам скоро выходить, — услышала она позади.

Ускорила шаг и первая спустилась в холл. Там были остальные.

— Доброе утро, — поздоровалась Вика.

— Доброе утро, — сказала Молли как-то уныло. — А Чарли вот уже собирается уходить.

— А… Ну тогда счастливо тебе, Чарли.

— Спасибо, Виктория, — улыбнулся Чарли. — Ну, мам, не расстраивайся, мы скоро увидимся. До свидания, Гермиона, Сириус.

Вика снова отошла в сторону, когда мимо нее протиснулся Сириус. Вскоре орошенный материнскими слезами расставания Чарли Уизли ушел. И к возвращению в Хогвартс начали готовиться школьники. Артур Уизли отправлялся на работу в Министерство. Молли нервно наблюдала за всеми, пыталась накормить завтраком, но уговоры успокоиться вгоняли женщину в большую тоску.

— Как я могу успокоиться, когда я не знаю, встретимся ли мы в следующий раз или нет?! Когда за стенами война и разрушения?!

Через пять минут все собрались возле входной двери. Вика с состраданием смотрела, как Молли одновременно обнимает Гарри и Рона, а те в ответ неловко поглаживают ее плечи.

— Виктория, ты забыла, — раздался над ней голос Сириуса.

У Вики перехватило дыхание, когда почувствовала на плечах прикосновение. Повернув голову, она увидела, что Сириус накинул на нее ее мантию. Вика и впрямь забыла о ней с вечера.

— Спасибо… — поблагодарила она, не оборачиваясь.

После того, как все попрощались с Молли, была произведена операция по превращению невидимок из Гарри, Рона, Вики, Гермионы и Сириуса, и они переместились к воротам Хогвартса. Викина рука подрагивала в твердой ладони Сириуса. Девушка впервые пожалела, что не умеет трансгрессировать самостоятельно.

«Ты слишком зацикливаешься на этом, — сказала она себе, — расслабься. Веди себя естественно. Есть проблемы куда серьезнее, а ты накручиваешь себя какой-то ерундой.»

Это убеждение заставило ее несколько отвлечься от вчерашней сцены в библиотеке. Они вошли в Хогвартс ровно в семь часов. Профессор Макгонагалл, встретившая их за воротами, воздержалась от вопросов, лишь поинтересовавшись положительным результатом их отлучки в Лондон.

— Результаты можно назвать положительными только на четверть. Так что наше небольшое путешествие не совсем пустое, — сказал Сириус.

— А было бы совсем не пустым, если б Кричер выполнял свои обязанности, а не строил из себя жертву несправедливости мирового масштаба, — сказал Гарри, когда их компания вошла в замок, а профессор Макгонагалл отправилась по своим делам.

— Если ты забыл, Гарри, Кричера целый год не было на Гриммолд-плейс, — парировала Гермиона. — И он никак не мог помешать забрать Мундугусу медальон.

— Ну, откуда-то он узнал, что его прихватил Мундугус.

— Вообще-то и так ясно, кто мог побывать в доме и…

— Это уже не важно, — вмешался Сириус. — Сейчас нужно найти то, что для нас главнее всего. Но прежде вы отправитесь в свою башню, переоденетесь и спуститесь на завтрак. Договорились?

— Договорились, — кивнул Гарри. — Между прочим, ты так и не сказал, откуда у тебя хроноворот.

Рон тоже уставился на Сириуса с нескрываемым любопытством.

— Ведь все хроновороты мы перебили в Министерстве в прошлом июне.

— Все зарегистрированные, — уточнила Гермиона.

— Его мы нашли утром в комнате Регулуса. Вернее, нашла Виктория.

Вика, хотевшая в этот момент спросить, что это в конце концов за штуковина — хроноворот, столкнулась с внимательным взглядом синих глаз. И вся ее решительность куда-то испарилась. Вика нервно потянулась рукой к кулону, который как — будто прибавлял ей уверенности, когда она его касалась в определенные волнительные моменты. Но не в этот раз. При взгляде в лицо Сириусу ее колени задрожали.

«Непрошибаемая Виктория, что с тобой творится? — ехидно спросил внутренний голос. — Неужели…»

Уставившись на свои кроссовки, она предельно коротко поведала о сне.

— Сны о будущем — очень полезная штука, — сделал вывод Рон.

— Подарить их тебе, Рон? — иронично хмыкнула Вика. — Мне они совсем не нужны.

— Нет, правда, их можно использовать как-нибудь… предотвратить что-нибудь…

— …Или что-нибудь найти, — добавил Гарри. — Хроноворот, например. А это тоже не менее полезная вещь, если, конечно, знаешь, как ею пользоваться.

Добравшись до Гриффиндорской гостиной, парни и девушки разбрелись по своим спальням. Но задерживаться Вика в комнате не стала. Мельком посмотрев на мирно спящих Лаванду и Парвати, она захватила форму и направилась в ванную. С помощью контрастного душа она надеялась избавиться от всех ненужных мыслей, приводивших ее в трепетное состояние.

«Очнись, Вика, тебе же не шестнадцать лет, в самом деле, а ведешь себя как школьница… причем в буквальном смысле. Один поцелуй — и уже готова прятаться от Сириуса. И поцелуй был скорее всего случаен. Просто так вышло…»

В спальню за сумкой Вика зашла в приподнятом настроении. Проснувшаяся Парвати при ее появлении недоверчиво вскинула брви, приподнимаясь на локтях.

— А где вы были, ты и Гермиона? — шепотом спросила она, предварительно глянув на закутанную в одеяло спящую подругу.

— Почему ты думаешь, что мы были вдвоем? — вопросом на вопрос ответила Вика, перебирая книги. — И вообще, с чего ты взяла, что мы где-то были? Правда, Гермиона?

Гермиона, приводившая последние штрихи в своем облике, посмотрела на Парвати.

— Правда, мы просто поздно легли и рано встали. Тяга к учебе, знаешь ли, Парвати.

— Ну да… Я, может, и поверю, а вот Лаванде такую лапшу на уши не повесите, — откликнулась брюнетка, зевая.

— А что мне Лаванда? — удивилась Гермиона. — Я, между прочим, староста, и кое-какие привилегии у меня есть.

— Главное, чтобы преподаватели были в курсе, — сказала Парвати. — Особенно декан.

Так многозначительно закончила она разговор и принялась одеваться. Вика переглянулась с Гермионой. Та пожала плечами: какая разница, узнает ли об их ночевке за пределами Хогвартса профессор Льюис, если деректор в курсе. Вика согласно тряхнула головой.

Она вышла из спальни, когда сонно заморгала Лаванда в своей постели. На ходу собирая волосы в хвост, спустилась в гостиную.

— Вам тоже пришлось выслушивать вопросы, где вы были? — спросила она, подходя к уже собравшимся Гарри и Рону.

— Не особо, — ответил Гарри. — Дин, Невилл и Симус знают, что нас бесполезно расспрашивать, когда мы этого не хотим.

— Да пусть бы и попробовали, — сказал Рон. — А что, вас расспрашивали?

— Тоже не особо, — улыбнулась Вика.

— А вот Джинни не так просто удовлетворит наше молчание, — сказал он, глядя за ее плечо.

Вика и Гарри обернулись. По винтовой лестнице спускалась Джинни. При их виде она сузила глаза и, не произнеся ни слова, прошествовала мимо. Гарри беспокойно проводил ее взглядом и уткнулся им в закрывшийся за девушкой проем.

— Похоже, ее сильно задело, что мы вчера попросили ее уйти.

— И правильно сделали, — пожал плечами Рон. — Что, было бы лучше, если бы она обо всем узнала?

— Нет, конечно! Но…

— Гарри, я с ней поговорю, — успокаивающе дотронувшись до его локтя, сказала Вика. Ей тоже было немного неуютно от их размолвки с Джинни.

Гарри благодарно посмотрел на нее.

— Вы еще здесь? — спросила спустившаяся Гермиона. — Идемте, завтрак уже начался.

Поговорить с Джинни Вике этим днем не удалось. Младшая Уизли уклонялась от попыток заговорить с ней не то что Гарри или Гермионы, но и самой Вики. Она проходила с независимым видом одна или под руку с Демельзой и скрывалась в выбранном ею направлении. А Вика по — прежнему избегала прямого контакта с Сириусом, успокаивая себя тем, что просто занята по самое некуда, и они никак не могут пересечься. Уроков с ним у нее сегодня не было, в Большом зале она старалась не смотреть в сторону преподавательского стола, а бродя по замку, утыкалась в Карту Мародеров. Понимала, что делает неправильно, может быть, даже теряя доверие Сириуса. Но и менять что-то в их отношениях ей тоже не хотелось.

Вечером, придя с прогулки, Вика привычно потянулась за старым пергаментом, лежащим в кармане. В ее ушах были воткнуты наушники от плейера, и льющаяся из них музыка помешала девушке услышать сразу приближающиеся к ней шаги.

— Привет, Виктория.

Прорвавшийся сквозь музыку голос заставил ее резво развернуться. Выдернув наушники, Вика со смятением смотрела на возвышающегося перед ней Сириуса.

— Не ожидала? — без улыбки поинтересовался он.

— Прости, я не слышала… — пробормотала она, чувствуя, как сильнее забилось ее сердце.

— Это даже лучше, не правда ли?

Она сделала движение к мраморной лестнице, но Сириус не дал ей попытки уйти.

— Что? — спросила Вика, когда он положил ладонь ей на плечо. Тревожно оглядела вестибюль: почти пустой, лишь два старшекурсника — слизеринца пересекали его от входных дверей до лестницы, ведущей в подземелья.

Сириус, бросивший на них мимолетный взгляд, подтолкнул Вику в направлении бокового коридора, располагавшегося левее огромных волшебных песочных часов, подсчитывающих баллы четырех факультетов. Как только слизеринцы скрылись с глаз. Он подхватил ее под локоть и стремительно повлек за собой.

— Куда ты меня ведешь, Сириус! — полуиспуганно, полувозмущенно запротестовала Вика, тщетно пытаясь освободиться.

— Не бойся, я хочу с тобой поговорить всего лишь, — сказал он, останавливаясь перед какой-то дверью.

Открыв ее, подтолкнул Вику в довольно — таки уютное помещение со стенами, отделанными деревянными панелями. Войдя следом, Сириус закрыл за собой дверь и прислонился к стене возле нее.

— Зачем ты меня сюда привел? — спросила она, осматривая незажженный камин и расставленные тут и там разномастные стулья и кресла.

— Я же сказал, поговорить.

— Мог бы и сказать, зачем же тащить? — Вика быстро глянула на мужчину, а, убедившись, что он не сводит с нее глаз, продолжила исследовать комнату.

— Чтобы ты опять не сбежала, а то мне показалось, что ты меня избегаешь, Виктория.

— Тебе показалось, — стараясь изгнать из голоса волнение, сказала она.

Остановившись позади мягкого синего в тонкую розовую полоску кресла, она положила руки на его спинку и уставилась на них.

— Тогда почему ты не смотришь на меня?

Собравшись с духом, чтобы опровергнуть его слова, Вика вскинула на Сириуса глаза.

— Виктория, если это все из-за нашего поцелуя…

Ее щеки обожгло румянцем, глаза тревожно заметались по комнате. Ей хотелось убежать отсюда, но возле двери стоял Сириус. Вернее, стоял мгновением ранее, а сейчас шагнул к ней.

— Извини, пожалуйста, я не хотел, чтобы так вышло…

— Ничего страшного… Сириус, правда… ведь это произошло случайно?..

Сириус ухватил за запястье чуть снова было не ускользнувшую Вику.

— Не случайно, Виктория, — притянув ее из-за кресла, сказал он. — Я поцеловал тебя совершенно не случайно. Ты мне очень нравишься.

«И ему тоже…» — панически подумала она, невольно охнув от вспыхнувшей ощутимой боли в запястье.

— Что такое? Тебе больно? — Он требовательно взглянул в ее лицо.

— Немного. Малфой вчера мне руку потянул. — Вика продемонстрировала левую кисть. Она надеялась как-то отвлечь его от главного разговора. Но не тут — то было.

— Где? Здесь?

Сириус осторожно перехватил ее руку и наклонился к ней. Коснулся губами гладкой светлой кожи. Вика вновь чуть не охнула: до того они были горячими. Она сделала попытку отнять свою руку. Он короткими, но жгучими поцелуями покрыл ее от кончиков пальцев до локтя, когда широкий рукав мантии сполз вниз.

— Сириус, что ты делаешь?.. Тебя, случайно, не Гомес Адамс зовут? — безуспешно пытаясь скрыть свое смущение, пошутила девушка. Даже, казалось бы, в самых серьезных ситуациях ее природное чувство юмора находило себе выход. — Прекрати, пожалуйста… У меня уже все прошло, честно…

Наконец он оторвался от ее руки и посмотрел на Вику.

— Я понимаю, что поспешил… Вчера я просто не смог удержаться, чтобы не поцеловать тебя, ты была как пламя. Ты и сейчас похожа на огонь. Меня влечет к тебе. — Сириус обхватил ее лицо ладонями. — Виктория, мы должны быть вместе.

Ошеломленная, одурманенная его словами, бархатными, нежными и в то же время страстными, Вика смотрела в синие бездонные глаза и чувствовала, что тонет в них. Сделав гигантское усилие, она опустила взгляд на его подбородок, скользнув по едва заметному небольшому шраму.

— Я не могу… — глухо сказала она.

— Что не можешь? — нетерпеливо спросил Сириус.

— Не могу… быть с тобой… Мы с тобой не можем быть вместе… — почти прошептала она.

— Виктория, подожди. — Его ладонь накрыла ее губы. Вика вскинула глаза. — Почему ты так говоришь? Тебя напрягает разница в возрасте?

Она мотнула головой. Это было слегка неправдой.

— Нет… Совсем нет…

— Тогда что? — Внезапно на лице Сириуса проявилось напряжение от пришедшей к нему мысли. — У тебя кто-то есть? Там, в России?

Он вновь настойчиво приподнял ее лицо, не давая шанса увернуться от него.

— Нет у меня никого там… — быстро сказала она, горячо желая, чтобы хоть кто-нибудь пришел и прервал этот грозящийся затянуться разговор. Она просто — напросто не знала, как вести себя в этой ситуации. — Все дело во мне… Я не готова начинать никаких новых отношений, у меня и так кругом голова… что…

Последние слова Вика произнесла, уткнувшись носом в плечо Сириуса, когда он прижал ее к себе.

— Мне так трудно… Пойми меня, Сириус…

— Конечно, я тебя понимаю, я и сам чувствую некоторое недоумение последние два месяца. Меня бы не существовало, если бы не ты, Виктория.

«В этом — то все и дело, — печально обратилась она мысленно к нему. — То, что ты принимаешь за влечение ко мне, на самом деле это — чувство благодарности и привязанности, Сириус. Со временем оно пройдет, и я стану тебе не нужна.»

— Это не я, Сириус, это стечение обстоятельств, — сказала Вика вслух, продолжая находиться в его объятиях.

— Нет, Виктория, это судьба. Судьба нам быть вместе.

— Ты веришь в судьбу?

Она подняла голову, их взгляды встретились.

— Почему бы и нет, я теперь на многое смотрю по-другому после всего… того, что со мной было. А ты не веришь?

— Не знаю. как-то не задумывалась об этом. Думала ли я, что мое школьное прозвище обретет буквальный смысл? — Вика округлила глаза, слегка усмехнувшись. — Догадайся с трех раз, — заметив внимательный интерес Сириуса, обозначившийся на его лице, сказала она.

Ответить ему помешала открывающаяся дверь. Девушка отпрянула от мужчины, разрывая объятие, и едва не налетела на стоящее сзади кресло. С гулко стучащимся сердцем она повернулась к выходу и почему-то не удивилась, увидев там Северуса Снейпа.

— Видимо, я помешал? — скривился он, окинув взглядом темных бесстрастных глаз ее напряженную фигуру.

— Видимо, да, Снейп, — согласился Сириус, неприязненно глядя на него. — Вечно ты появляешься там, где тебя не ждут.

— Что, на молоденьких девочек потянуло после такого… перерыва? — с неприятной усмешкой сказал Снейа, проходя в комнату, которая была, как сообразила Вика, чем-то вроде учительской.

Виктория беспокойно переводила взгляд с обоих мужчин. что-то ей подсказывало, что это не может закончиться ничем хорошим. Сириус на реплику Снейпа отреагировал спокойно.

— Завидуешь? — высокомерно усмехнулся он, но его правая рука как бы навзначай опустилась в карман. — тебе-то этого не светит.

— И даже не прельщает бывшая невеста? — закончил Снейп, взяв что-то со стола у камина, и двинулся обратно.

Последняя фраза стерла улыбку с лица Сириуса. Глаза Снейпа на мгновение мстительно сверкнули, когда он посмотрел на него. Вика тревожно подалась к Сириусу, увидев, что он медленно вынимает волшебную палочку.

— Что здесь происходит? — раздалось от порога.

— Вот и она, кстати, — с ноткой самодовольства сказал Снейп, взглянув на девушку.

Вика непонимающе повернула голову к двери. На них смотрела профессор Льюис. Что Снейп хотел этим сказать?

— Ровным счетом ничего, профессор Льюис, — подчеркнуто вежливо ответил он.

— Да что вы, профессор Снейп, совсем ничего? — холодно осведомилась она и перевела взгляд на Вику. — Мисс Новак, а вы что здесь делаете?

— Ну, Кэтрин, не прогоняй Викторию, — добродушно произнес профессор Слагхорн, появившийся позади женщины. Возле него виднелись еще двое преподавателей: профессор Спраут и учитель полетов мадам Хуч.

— Проходите, дамы, — галантно посторонился он, пропуская их вперед. — Кэтрин, что же ты стоишь? Северус, а ты уже уходишь? Останься, мы с тобой так мало видимся.

Профессор Льюис прошла вглубь учительской. Профессор Слагхорн посмотрел на Снейпа, стоявшего около двери. Тот как будто замешкался.

Вика почувствовала себя не в своей тарелке, когда оказалась среди преподавателей, обращающихся друг к другу по имени. Она послала на Сириуса, раздраженно сверлящего Снейпа глазами, вопросительный взгляд.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она смущенно, когда вдруг оказалась в центре внимания профессора Спраут и мадам Хуч, поприветствовавших ее.

— Не торопитесь, пожалуйста, Виктория, — сказал профессор Слагхорн, подходя к ней. — Вам ведь не скучно среди нас, учителей?

— Нет, — на ее губах промелькнула улыбка. Вику немного забавлял этот усатый толстячок с мягкими манерами хитрого кота. — Что вы, профессор, очень даже наоборот.

Задорный взгляд из-под ресниц в сторону Сириуса. Выражение настороженности на его лице сменилось интересом.

— Пять баллов Гриффиндору за правильный ответ, — в шутку сказал профессор Слагхорн, шевеля длинными усами.

— Хочу напомнить, Гораций, до девяти часов осталось восемь минут, — вмешалась профессор Льюис, — а после девяти все ученики должны быть в своих гостиных. В том числе мисс Новак.

— Ну, что ж, Виктория, не буду вас задерживать, правила нужно соблюдать. Поговорим как-нибудь потом. В обществе такой очаровательной леди время проводить весьма приятно.

Вика от явного комплимента порозовела. А Сириус, кажется, откровенно наслаждался ее смущением. Она украдкой сжала кулак.

— А еще она, не побоюсь этого слова, отличная ученица. Вы же знаете, что Виктория всего месяц учится в Хогвартсе, и у нее есть успехи. Я, конечно, говорю о Зельеделии. Это же такая тонкая наука, не правда ли, Северус?

«Похоже, меня решили добить, и я сейчас грохнусь в обморок как чувствительная барышня», — уныло подумала Вика.

Упомянутый Снейп не потрудился даже кивнуть. Он пристально смотрел на Вику, едва заметно искривив тонкие губы в непонятной усмешке.

— Скажите, Виктория, это правда, что вы до этого учились у магглов? — поинтересовалась мадам Хуч низким голосом.

— Правда.

— Ну, тогда это и в самом деле уникально.

— Я с вами совершенно согласен, — нахально сказал Сириус, сверкнув улыбкой. — Виктория просто чудо в мире магии.

«Ну все…»

Вика решительно шагнула к двери, едва подавив желание выбежать в коридор, и на мгновение обернулась на пороге.

— Мне действительно надо идти. До свидания.

— До свидания, — откликнулись профессор Слагхорн и профессор Спраут, сидевшая на небольшом диванчике напротив камина.

Коротко улыбнувшись, Вика стремительно вышла из учительской. Она успела добраться до мраморной лестницы, когда услышала позади торопливые шаги.

— Виктория, куда же ты убежала?

— Мне нужно поторопиться в гостиную, чтобы не заполучить выговор, — не глядя на Сириуса, догнавшего ее, ответила Вика.

— Ты что, серьезно? Кто посмеет это сделать?

— А разве я не такая же школьница, как и остальные?

— Почти, но не совсем.

— Я чудо, да? — фыркнула она, целеустремленно шагая вперед.

И услышала тихий смех.

— Ты из-за этого сбежала?

— Нет. Хотя из-за этого тоже. Не люблю комплименты, если честно. В мой адрес они часто оказываются либо лестью, либо… просто неискренними.

— Но это не комплимент, это правда. Виктория, ну стой же!

Сириус поймал ее за руку и развернул к себе.

— Мы так и не договорили.

— О чем? — пробормотала Вика, думая о том, что подобные разговоры выбивают почву из-под ее ног.

— О нас с тобой, — проникновенно сказал он. — Я помню, что ты сказала, но, может быть, тебе будет легче переносить все это, когда будешь со мной?

— Сириус, а ты уверен, что я именно тот кто тебе нужен?

— Безусловно, — категорично ответил он. — Мы знакомы достаточно долго, чтобы это было опрометчивым решением.

Вика взволнованно подергала себя за кончик собранных в хвост волос.

— Сириус, я не знаю… — почти с отчаянием сказала она, посмотрев на него снизу вверх. — Я правда не знаю.

Она зажмурилась, в тот момент, когда Сириус бережно привлек ее к себе и уткнулся носом в ее медно — рыжие волосы. Она вдруг ощутила какое-то умиротворение в его объятии. какое-то время она простояли не двигаясь, потом Сириус спросил:

— Скажи, у меня есть шанс?

— Шанс есть у всех, — уклончиво ответила Вика, глядя на ворот его белой рубашки.

где-то рядом раздалось мяуканье. Вика вздрогнула и отодвинулась от Сириуса. Посмотрев вниз, увидела неподалеку сидящую на каменном полу тощую грязно — серую кошку. Животное не мигая смотрело на них большими зелеными глазами, ее куцый хвост нервно подрагивал. Это была, конечно, Миссис Норрис, питомица Филча. Ее присутствие означало, что сам он где-то поблизости.

— Брысь! — сказал ей Сириус.

Миссис Норрис мяукнула и отошла на пару дюймов.

— Кто там, моя хорошая? — послышался из-за угла голос Филча.

Сириус усмехнулся и взял Вику за руку.

— Пойдем, — сказал он и двинулся с ней к ближайшей лестнице. — Провожу тебя.

Она не возражала, хоть у нее была Карта Мародеров.

— Заодно посмотрю в гостиной ли Гарри.

— А почему он может быть не там? — удивилась Вика.

— Потому что это Гарри. Конечно, он не такой авантюрист, какими были мы с Джеймсом в школе. Но он просто притягивает к себе приключения.

Она кивнула, вспомнив, что и Джинни говорила об этом.

— А вы с Джеймсом были авантюристами? Вы устраивали перевороты в Хогвартсе? — улыбнулась она.

— Еще какие, — весело усмехнулся Сириус. — Мы были молоды и безбашенны. Наша банда называлась Мародерами.

— Мародеры? Эта карта ваша? — Вика вытащила сложенный пергамент из кармана.

— Да. Мы, то есть Джеймс, Ремус и я, создали ее почти тогда же, когда стали анимагами.

— Да уж, это точно авантюризм, — заметила она. — Я прочитала в какой-то библиотечной книге, что все анимаги регистрируются в Министерстве магии. Там был и список всех зарегистрированных анимагов за последние сто лет.

— Какая ты умная. — Сириус с восторженным удивлением посмотрел на девушку. — Почему ты не попала в Рейвенкло?

— Вообще-то, Шляпа хотела меня отправить туда, но в последний момент определила в Гриффиндор. И я не такая уж умная, я вычислила это логическим путем. Но как же хорошо, что я не попала в Рейвенкло! А то бы была в настоящей осаде из-за этого Корнера… — Вика изобразила мистический ужас.

Сириус внезапно остановился и, развернув ее за плечи, сделал пару шагов в сторону. Виктория почувствовала спиной твердость каменной стены.

— Сириус!..

Она растерянно выставила руки перед нависшим над ней мужчиной.

— Виктория…

По ее коже побежали мурашки, когда его горячее дыхание коснулась Викиного виска.

— Сириус, я же тебе говорила… Не надо…

Он на мгновение замер, почти касаясь губами ее щеки, и выпрямился.

— Прости. Но попытаться-то стоило. — В его голосе не было ни тени раскаяния, скорее — сожаление.

Вика отошла от стены, настороженно не отводя взгляда от Сириуса. Неужели то, что он сейчас испытывает к ней — правда? Как она могла допустить это? Наверное, все потому, что всерьез не думала, что это может случиться?

— Давайте побыстрее! — раздался голос Рона. — Мне вас что, тащить?

— Не трогай меня, сам дойду! — отозвался мрачный мальчишеский голос.

Вика и Сириус обернулись и увидели вышедших из соседнего коридора Гермиону и Рона, подгонявших двух первокурсников — гриффиндорцев, уже знакомых Вике. Заметив мужчину и девушку, стоящих неподалеку от входа в гостиную, старосты, а с ними двое мальчишек, затормозили. Упрямство на лице одного из первокурсников сменилось легким испугом, когда он увидел профессора Блэка.

— Вот, представляете, обнаружили этих искателей приключений в Зале Наград, — раздраженно сказал Рон, ткнув пальцем в темноволосого мальчика, Джонни Рейли.

— Рон, прекрати! — сказала Гермиона, конвоировавшая помалкивавшего светловолосого Десмонда Доусона.

— Мы же сказали, что заблудились! — буркнул Джонни. — Что еще надо?

— Ну как же, так тебе и поверил, — проворчал Рон.

— А что она здесь делает? — спросил Джонни, обвиняющее показав на Вику. — Она же не староста, и тоже должна быть в гостиной.

— А я тоже заблудилась, — хмыкнула Вика.

Гермиона бросила на нее пытливый взгляд и перевела на Сириуса.

— Ты бы еще спросил, что здесь делает профессор Блэк, — возмущенно фыркнул Рон.

Сириус рассмеялся, отчего еще больше заставил первокурсника нахмуриться, а Гермиону улыбнуться.

— Точно, что же я здесь делаю? Наверное, дожидаюсь, пока все школьники не окажутся в своей гостиной.

Вика отвела глаза от Гермионы и развернулась в сторону портрета Полной Леди. Гермиона что-то заподозрила?

«Почему он выбрал меня? — думала Вика чуть позже, лежа в постели, после того, как Сириус убедился, что Гарри спокойно сидит в гостиной и пытается сделать что-то из домашнего задания. — из-за того, что привязался ко мне, или я на самом деле ему нравлюсь? Но Сириус красивый мужчина, у него должно быть множество поклонниц, одна другой краше. — Она взволнованно перевернулась на спину, представив толпу красоток, вешающихся Сириусу на шею. — Может, он был даже женат… Кстати… Я же почти не знаю о его личной жизни, кроме того, что у него есть Гарри… да и Гарри ему крестник. Нет, почти все женское население едва ли не без ума от Сириуса… даже эта высокомерная Паркинсон дерзит ему только из вредности и профессор Льюис, вся из себя правильная… — Вика задумчиво прикусила губу. — Между прочим, что там Снейп говорил пока она не пришла? что-то насчет бывшей невесты…Чьей невесте? «Даже не прельщает бывшая невеста?» — так вроде Снейп сказал? А потом пришла профессор Льюис, и он сказал: «Вот и она.» — Разгадка пришла столько неожиданно, что Вика распахнула глаза.

Потом она еще долго ворочалась в постели, не в силах избавиться от оккупировавших ее голову мыслей о Сириусе и обо всем, что с ним связано. Поэтому Вика проснулась довольно поздно и с гудящей от недосыпа головой. Все ее соседки уже встали и одевались, а ей при взгляде на бодрую Лаванду, со странным любопытством посматривающую в ее сторону, хотелось нырнуть обратно под теплое одеяло и спать весь день. Но Вика сделала усилие и села на кровати. Пытаясь разлепить закрывающиеся сонные глаза, обнаружила, что стала объектом сдержанного внимания не только Лаванды.

— Гермиона, со мной что-то не так? — с беспокойством спросила она, не понимая в чем дело.

— Нет, с тобой все в порядке. Вики, — уверила ее Гермиона. — Просто…

— Кто тебе цветы дарит, Новак? — поинтересовалась Лаванда, прищурившись. — Кого это ты так очаровала?

— Какие цветы? — недоуменно переспросила Вика, уставившись на нее. — Ты о чем?

— Посмотри на кровати, — сказала Парвати, уже полностью одетая.

Вика опустила глаза. Сердце екнуло. На сложенном в ногах покрывале лежала роза, одна, но какая красивая: длинный крепкий стебль с зелеными блестящими листьями и шипами и тугой нераскрывшийся еще бутон темно — красного цвета. Она осторожно взяла изящный цветок за стебль, опасаясь острых шипов. У нее не было никаких сомнений в том, кто прислал розу.

«Ну и дела…» — вздохнула Вика, вдыхая нежный аромат.

— Ну и кто твой тайный поклонник? — ворвался в ее мысли голос Лаванды, в котором явно слышалась зависть.

— Если он тайный, откуда ж я могу знать? — сказала Вика машинально.

— Ну-ну, — негодующе фыркнула блондинка и умчалась из спальни.

— А это не может быть Майкл Корнер? — спросила Парвати. — Он в последнее время так пялится на тебя…

— Корнер? — хмыкнула Гермиона. — Где же он может взять розу посреди осени? А в Трансфигурации, насколько я знаю, он не блистает.

Вика никак не прокомментировала их слова, торопливо одеваясь, так как времени было уже много. Розу она пристроила на тумбочке, тщетно поискав какой-нибудь сосуд. На помощь пришла Гермиона. Она превратила пустую чернильницу в тонкую высокую вазу.

— Спасибо, Гермиона! — от души поблагодарила Вика, ставя в нее розу.

— Ты точно не знаешь, кто прислал ее тебе? — спросила Гермиона, когда они спускались в Большой зал.

— Нет, Гермиона, — запнувшись, сказала Вика, не глядя на нее. Но почувствовала, что спутница смотрит на нее.

На завтрак Вика успела съесть лишь половину омлета и выпить немного чая, потому что до звонка оставалось пять минут. За это время она толком не посмотрела на преподавательский стол. Но в любом случае Сириуса там уже не было. И это было скорее хорошо, иначе бы она не знала, как вести себя под его волнующим взглядом. Однако ей предстоял урок Защиты…

…Карандаш быстро порхал над пергаментом, оставляя на его шероховатой поверхности плавные грифельные штрихи. Густая шевелюра темных волос; твердая линия подбородка; слегка впалые щеки, обозначающие выделяющиеся скулы; пронзительный взгляд выразительных глубоких глаз; прямой нос; красивые, четко очерченные губы, изогнутые в легкой ироничной улыбке… Вика, время от времени вскидывающая глаза, добавляла мужскому портрету мягкость и объем при помощи растушевки.

— Кто может назвать мне чары, схожие с Щитовыми? — спросил Сириус, по обыкновению сидящий не на стуле, а на краю стола.

Вверх взметнулись три руки.

— Мисс Паркинсон, может, вы ответите? — вкрадчиво сказал он, утыкаясь взглядом в Паркинсон, внаглую рассматривающую журнал.

Слизеринка лениво подняла голову, обозрела поднятые руки Гарри, Гермионы и, что удивительно, Нотта.

— Спросите лучше… Новак. Хотя вряд ли она что-нибудь знает.

Вика оторвалась от рисования, почти погрузившего ее с головой в процесс, и вопросительно посмотрела в спину сидящей впереди Паркинсон. Хочет поставить ее в неловкое положение? Вика поднялась прежде, чем Сириус успел что-то возразить.

— К чарам, схожим с Щитовыми, можно отнести два вида, — сложив на груди руки, отрапортовала она, — Сферические чары, больше известные как Хрустальный шар, и заклинание Брони. Выполняется невербально, и, в отличие от Щита, имеет физическое воздействие. Ах да, еще в качестве щита можно использовать сильного Патронуса. Правильно?

Чувствуя обращенные на нее заинтересованно — удивленные взгляды, Вика опустилась на место.

— Совершенно верно. — В голосе Сириуса слышалось впечатление от ее ответа. — Десять баллов Гриффиндору, мисс Новак.

Она незаметно улыбнулась и возвратилась к портрету.

— Ну что, съела? — сказал Рон Паркинсон, явно ошеломленной оперативностью ответа Вики.

— Еще одна Грейнджер выискалась, — не осталась в долгу та.

Слизеринцы одобрительно выразили согласие. Но предостерегающий взгляд профессор Блэка их мгновенно утихомирил. Один Малфой как будто ничего не замечал, уставившись в свой учебник. С тех самых пор, как Виктория влепила ему пощечину, он словно забыл о ее существовании. Ее это не заботило, но она была начеку. Мало ли… Зато Паркинсон будто с цепи сорвалась.

— Итак, есть два защитных заклинания, Хрустальный шар и заклинание Брони. Но, так как последнее имеет некоторый побочный эффект, оно распространенно не слишком широко в использовании. Сферические чары, как становится понятно из названия, принимают форму сферы, или шара, создающийся вокруг человека в виде прочного стекла.

— А Патронус правда можно тоже применять в качестве щита? — подняв предварительно руку, спросил Гарри.

— Можно, но только, как верно отметила мисс Новак, — Вика подняла голову и взмахнула ресницами, встретившись с теплым взглядом Сириуса, — сильный, телесный, Патронус. Так что Чары Патронум многофункциональны. Ну, раз мы коснулись темы Патронусов… Поднимите руки, кто уже умеет их вызывать.

Вика с любопытством оглядела класс. Руки подняли все гриффиндорцы, даже Невилл робко оторвал ладонь от парты. А из слизеринцев — один Малфой, да и то, без энтузиазма. «Красные» с превосходством смотрели на «зеленых».

— Кто умеет создавать телесного Патронуса? Я так и думал, — сказал Сириус, когда вытянутой осталась рука Гарри.

— Профессор, а вы умеете? — спросила Лаванда, мило улыбаясь.

Вика внутренне рассмеялась, видя ее жалкие попытки как-нибудь воздействовать свои чары на профессора Блэка.

— Умею — что, мисс Браун? — уточнил Сириус, в его голосе промелькнула насмешка, вызванная, видимо, кокетливым поведением Лаванды.

— Создавать телесный Патронус? — не смутилась она, улыбаясь еще усиленнее.

— Лаванда, ты думаешь, что преподаватель Защиты может не уметь создавать Патронуса? — встрял опять Рон.

Лаванда метнула в него сердитый взгляд.

— Успокойтесь. Да, я умею создавать телесный Патронус, — сказал Сириус и под раздавшийся звонок с урока закончил: — На этом все. Следующие уроки посвятим Чарам Патронум.

Гриффиндорцы, да и слизеринцы тоже, открыто обрадовались. Семикурсники, возбужденно переговариваясь, толпой устремились к выходу.

— Мисс Новак, можно вас на несколько минут? — остановил Вику, хотевшую незаметно проскользнуть вместе со всеми, голос Сириуса.

— Да, конечно…

Она подошла к учительскому столу, раздумывая, что же он желает ей сказать. Она предпочла бы обойтись без разговоров о личном. К счастью, с ней задержались Гермиона, Гарри и Рон.

— Что вы еще знаете о защитных заклинаниях, мисс Новак? — улыбнулся Сириус.

— Вы удивлены моей осведомленностью, профессор? — в тон ему спросила Вика. — Просто я умею читать. Прости, Гермиона, я тебе не дала ответить.

— Да ты что, Вики! Я не обязана отвечать все подряд, — хмыкнула Гермиона. — Очень хорошо, что тебе дали возможность проявить свои знания…

— Заодно и пользу принесла.

Гарри улыбнулся.

— Помню, ты как-то говорила, что в своей школе ты не была отличницей, а сейчас прямо сходу ответила…

— Э-э… Ну, просто меня не слишком интересовала учеба, меня больше увлекало рисование.

— О, кстати, я видел, ты что-то рисовала на уроке, — заметил Гарри. — Покажешь?

Вика смутилась. Ее не привлекала идея выставлять напоказ свой рисунок. Ведь это был портрет Сириуса.

— Думаю, сейчас не получится, — запротестовала она, нервно переступив с ноги на ноги. — Вон народ спешит на урок.

В класс просочились несколько рейвенкловцев. Сириус глянул на них так, что они попятились обратно.

— Нет — нет, лучше мы пойдем, — торопливо сказала Вика, заметив озадаченность на лицах рейвенкловцев. — Не надо никого прогонять, а мы потом поговорим.

Сириус, кажется, имел противоположное мнение, но оспаривать Викино не стал.

Шел день за днем. Погода, стоявшая до этого хоть и прохладная, но по большей части сухая, сменилась промозглыми дождями с пронзительными ветрами, вследствие чего обитатели замка не могли на улицу носа высунуть. Но самой Вике осенняя слякоть была не в тягость. Что ей до невозможности прогуляться, когда столько проблем, дел и мыслей, что она не знала, куда их всех деть? Как с ними разобраться? В первую очередь отношения с Сириусом. После того признания она не знала, как же ей следует вести себя с ним. Вика не отдалялась от него, но и не подпускала его к себе очень близко. А цветы, причем все время разные, продолжали появляться каждое утро на ее постели. Соседки по комнате относились к этому по — разному: Парвати пожимала плечами; Лаванда раздраженно фыркала, не скрывая своей зависти; а Гермиона задумчиво смотрела на Вику, но ни о чем не спрашивала. Это было еще одним фактором, который напрягал Викторию. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь был в курсе о них с Сириусом. Но от ее желания ничего не зависело. Что на самом деле между ними происходит догадывались по крайней мере двое: это Гермиона и Снейп. Так, во всяком случае, Вика думала. А Гермиона могла поделиться со своей теорией с Гарри и Рором, как с близкими друзьями. Но так как у самого Гарри были собственные заботы в виде хоркруксов и размолвкой с Джинни, то вряд ли он обратит на это особое внимание.

Джинни… Вика с ней толком так и не поговорила. Младшая Уизли, когда Вике удалось ее застать одну в гостиной, на попытку объясниться лишь сказала: «Не беспокойся, Вики, все в порядке», и покинула Вику с ее сомнениями и переживаниями.

Был еще Снейп, который стал подозрительно часто попадаться ей на глаза, несмотря на то, что Вика почти всегда смотрела на Карту Мародеров. Она замедляла шаги, когда вдруг из-за угла поворачивал он и тоже сбавлял ход. Их взгляды пересекались, и в эти моменты у нее появлялось такое впечатление, что ее голову изнутри кто-то трогает. Это не было неприятно, но девушка пугалась и спешила сократить спонтанные встречи со Снейпом. После них у нее возникало сильное желание с кем-нибудь поговорить, поделиться со всем, что ее мучило и угнетало, так как чувствовала, что просто может вскоре снова сорваться. Но с кем? С кем ей поговорить? У всех свои дела… С Гарри и его друзьями? Нет, они и так заняты по самое горло, притом они были младше, а Вике хотелось поговорить с кем-то постарше, хотя бы с ровесником. Но из знакомых в Британии ровесницей была одна Тонкс, и она была недосягаема. С Сириусом Вика не смогла бы запросто пообщаться из-за того, что она не смогла бы, как раньше, спокойно находиться с ним наедине. И это ее очень расстраивало. Больше она не представляла, кому могла бы рассказать о своих волнениях и тревогах.

…Книга, которую Виктория увлеченно читала, попалась ей в руки час назад и поглотила ее с головой. Это была «История Хогвартса». В библиотеке, где девушка сидела почти в одиночестве, стояла умиротворенная тишина, прерываемая иногда шелестом переворачиваемых страниц и едва слышными шагами мадам Пинс, время от времени проходившей за высокими стеллажами. Библиотека привлекала Вику, кроме многочисленных томов, еще особенным запахом старинных книг и немного таинственной атмосферой, но главное — здесь она чувствовала некую защищенность. Никто не приставал с навязчивым любопытством, лишь мадам Пинс иногда взглядывала внимательно, проводя инвентаризацию драгоценных книг. Но она уже убедилась, что Вика прилежная посетительница, и не заостряла на ней внимание.

В общем, Вика настолько увлеклась фактами и тайнами тысячелетней истории замка, что отгородилась от внешнего мира. Оторвал ее от книги чей-то голос, прозвучавший рядом.

— Этот Снейп просто озверел, завалил нас заданиями!

— Тише! — прошептал знакомый Вике голос. — Хочешь, чтобы мадам Пинс налетела?

Виктория выпрямилась на стуле. Вот с кем ей не хотелось встречаться, так это с Майклом Корнером. Она уже убедилась в его настырности, и если он сейчас ее увидит, избавиться от него Вике не сразу удастся.

Она осторожно вышла из-за столика, за которым сидела, и аккуратно закрыла книгу. Прислушалась. Голоса переместились вправо.

— Да нет же, не сюда. Про составы уникальных зелий должно находиться где-то там.

Голоса приблизились, и Вика, прижав к себе «Историю Хогвартса», отступила за шкаф. Потом поморщилась от своего поведения.

«Правда, веду себя как малолетка», — с отвращением подумала она.

«Ты ведешь себя разумно, — откликнулся внутренний голос. — Просто этот Корнер жутко приставучий юноша.»

«Ты меня успокоил.»

— Майкл, кажется, я видел эту Новак, — произнес совсем близко голос второго рейвенкловца, Терри Бута.

— Где? — встрепенулся Корнер.

«О, чтоб тебя!..»

Вика развернулась и спешным шагом двинулась по проходу между стеллажами. Прислушиваясь к звукам позади, она не сразу заметила за поротом человека и чуть не врезалась в него.

— Мисс Новак, что у вас за манера передвигаться не глядя? — спросила ее недовольно профессор Льюис.

— О, простите, профессор… — Внутри девушки заворочалось глухое раздражение из-за вечно холодной Кэтрин Льюис.

«Господи, как Сириус мог с ней встречаться?!» — возникла в ее голове недоуменная мысль.

Она вновь отвлеклась на библиотечную тишину, прослушав, что говорит ей женщина.

— Мисс Новак, вы меня слышите?

— Что? — рассеянно переспросила Вика, когда профессор Льюис повысила голос.

— Я говорю: будьте так любезны отнести вот это профессору Снейпу.

Вика уставилась на стопку каких-то книг и пергаментов, которую преподавательница всучила ей в руки. Она машинально прижала их к груди вместе с «Историей Хогвартса», чтобы они не свалились на пол.

— Да, конечно, профессор… — растерянно сказала она, провожая взглядом уходящую женщину.

Да уж, нашла крайнюю…

— Эй, Вики!

Вика, даже не став оборачиваться к Корнеру, стремительно вышла из библиотеки. С одной стороны профессор Льюис ее выручила, а с другой — круто подставила. Отправила ее в логово Снейпа. Но деваться Вике было некуда…

Глава 33. Ветер перемен

Спустя десять минут Виктория подходила ко входу в подземелье. Там она была всего один раз, и особого желания соваться в мрачные катакомбы не испытывала. Девушка потопталась, повздыхала. Лучше всего будет, если она быстро выполнит задание и спокойно вернется наверх, к дневному свету. Чего мучиться?

Она снова вздохнула и поплелась вниз по крутой каменной лестнице. из-за стопки книг и пергаментов, которые она держала обеими руками, ей приходилось вытягивать шею, чтобы видеть ступени и ненароком не скатиться по ним вниз.

— Наконец — то… — пробормотала Вика, ступив на надежный пол.

Ну, и куда теперь? Всматриваясь в сгущающийся впереди сумрак, она двинулась дальше.

«И как здесь слизеринцы живут? Здесь же так мрачно и холодно…»

Едва она додумала эту мысль, в коридоре появились они самые, слизеринцы. И нет бы, какие — нибудь младшекурсники, но это были Драко Малфой, Пэнси Паркинсон и два бугая, Крэбб и Гойл.

«Блин, вот невезуха…»

Вика перехватила стопку одной рукой, другой потянувшись за палочкой в карман. Но не остановилась, продолжая идти навстречу слизеринцам. Паркинсон, увидев, кто перед ней, перестала что-то говорить Малфою, и с тенью недоверчивости прищурилась.

— Ты что здесь забыла?

«Тебя спросить, Паркинсон», — вертелось на Викином языке. Вика промолчала, сжимая палочку внутри кармана.

— Я с тобой разговариваю, Новак! — раздраженно сказала слизеринка, когда она поравнялась с ними.

— Да? А мне показалось — со стенкой, — не удержалась Вика, мельком глянув на закипавшую от злости Паркинсон.

Малфой, что характерно, не спешил вмешиваться в назревавшую ссору. Он и его дружки безразлично наблюдали, как его подружка молниеносно вытащила свою палочку и ткнула ею в сторону Виктории. Следующее произошло настолько быстро, что Вика не успела ничего осмыслить. Она обнаружила себя почти распластанной на холодном полу, упиравшейся в него ладонями. Похоже, ей поставили подножку.

«Умеешь ты, Вика, влипать в неприятности…» — грустно подумала она, поднимаясь.

«Ага, карма у тебя такая», — поддакнул внутренний голос.

— В чем дело? — раздался над ней мужской голос.

Вика вскинула голову. В двух шагах от нее возвышался Снейп и обозревал картину, говорящую саму за себя. Когда он успел здесь появиться? Потом она увидела в его руке палочку, направленную на стопку книг, левитирующую в воздухе немного правее Снейпа. Значит, он спас их от падения, а ее даже не попытался! Каков тип!

Она хмуро выпрямилась, не потрудившись ответить на вопрос. Пускай сам догадается, в чем дело.

— Новак неудачно споткнулась, — сказала за ее спиной Паркинсон. Следом послышался смешок Малфоя.

— В следующий раз ты неудачно споткнешься, Паркинсон, — мрачно откликнулась Вика, поморщившись от саднящей боли в ладонях.

— Испугала, вся дрожу, — сказала слизеринка, но как-то неуверенно. Взгляд ее декана почему-то не внушал спокойствия.

— Профессор Льюис просила вам передать, — не обращая больше на нее внимания, сказала Вика Снейпу и кивнула на парившую в воздухе стопку книг.

Он несколько секунд смотрел на девушку, словно пытаясь вникнуть в ее слова, и сделал чуть заметное движение головой. Это он так кивнул, поняла она. Этот человек не слишком щедр на проявления эмоций.

— Вы поранились, мисс Новак, — внезапно сказал Снейп.

Вика опустила глаза на свои руки. В самом деле, ее ладони были ободраны до крови. Как это так получилось?

— Коза… — пробормотала она в адрес Паркинсон.

— Пройдемте со мной, — ровным тоном сказал Снейп.

— Что? — переспросила она, думая, что ослышалась.

От слизеринцев прямо — таки исходило волнами злорадство.

— Если не хотите, чтобы в кровь попала инфекция, рану нужно обработать. Идемте.

Снейп, не отводя кончика палочки от книг с пергаментами, развернулся. Он как будто не сомневался в том, что Вика последует за ним. Она обескуражено смотрела на его спину. Можно подумать, рана такая глубокая, что необходимо срочно остановить кровотечение. Всего — то содрана кожа. Хотя Снейп насчет инфекции прав, пол — то грязный…

Вика вздохнула, не придя к конкретному решению, и поплелась вперед. Не съест же ее Снейп. А если попытается, то подавится. Шедший впереди Снейп остановился возле класса Зельеделия. Заходя внутрь мимо него, она инстинктивно сунула руку в карман. Нащупав там пустоту, Вика затормозила. Летящая за ней стопка ткнулась в ее затылок.

— Я палочку потеряла!

Она развернулась лицом к Снейпу. Он снова молча посмотрел на нее и сказал:

— Возьмите книги. — Кивок на левитирующую стопку на уровне ее плеч.

Вика притянула их к себе. Снейп отвел палочку в сторону коридора и слегка поманил ею. Через мгновение Викина палочка была в его руке. Это хорошо, значит, слизеринцы не нашли ее.

— Спасибо, — сказала Вика, приняв ее от Снейпа.

Он промолчал, но ей показалось, что он был готов ответить.

— Вымойте руки там. — Взгляд мужчины указал на каменный фонтанчик в углу класса.

«Трудно ему, что ли, сказать «пожалуйста»? Или он просто не привык к этому?»

Положив книги на ближайший стол и спрятав палочку, Вика направилась к каменной раковине. Сполоснув руки, при этом морщась от ледяной воды, неприятно обжигавшей содранные ладони.

«Ну, все, теперь они будут холоднючими и долго не согреются», — подумала она, встряхивая кистями, чтобы быстрее высохли.

Снейп тем временем закрыл дверь, прошел за небольшую дверь в противоположном углу класса и вышел, держа в руках круглый стеклянный флакончик.

«Вообще-то, кровь уже не идет», — хотела сказать Вика, но он уже откупорил пробку. Ей было несколько неуютно находится наедине со Снейпом в замкнутом пространстве, где, к тому же, не имелось окон. И то, что он стоял близко от нее, беспокоило Вику. Она ощущала исходящую от него мрачную уверенность и, возможно, ей просто чудилось, какое-то торжество.

Ее руки дрогнули, когда Снейп протянул свою руку. Его лицо осталось бесстрастным.

— Вы меня боитесь, не так ли?

Вика посмотрела ему в глаза.

— Если бы я вас боялась, меня бы сейчас здесь не было, не так ли?

В его темных глазах промелькнуло удивление. Девушка перевернула ладони внутренней стороной наверх, Снейп коснулся их, придерживая. К ее удивлению, его руки оказались теплыми.

«Руки Пожирателя смерти, — нервно хмыкнула она. — Какого черта я здесь торчу?!»

Из флакончика на содранные ладони капнула маслянистая жидкость с запахом, похожим на запах чайного дерева. Она резко обожгла кожу и растеклась приятным теплом.

— Чайное дерево? — вслух произнесла Вика.

— В составе Заживляющего зелья действительно есть масло чайного дерева, — подтвердил Снейп, убирая флакончик.

Она с легким замешательством вскинула на него глаза.

— Простите… Просто этот запах… Он мне показался знакомым, и я предположила… — Она сделала шаг назад и обогнула мужчину. все-таки его непроницаемый взгляд напрягал ее. — Спасибо за… все. Я пойду.

Вика направилась к двери, на ходу растирая руки. У самого порога ее настиг вопрос.

— Скажите… мисс Новак, вы всерьез думаете, что надежно замаскировались, сменив цвет волос и фамилию?

Она замерла, уставившись на дверь. Потом медленно повернулась, размышляя, что лучше: солгать или сказать как есть? После недолгого раздумья, пришла к заключению, что лгать не имеет смысла.

— На самом деле, я толком не маскировалась… профессор Снейп.

Снейп, приступивший к стопке, которые принесла Вика, взглянул на нее.

— Фамилию я и правда поменяла из безопасности, но ведь я не знала, что с вами опять встречусь. А волосы… они снова обрели естественный цвет. — Она криво усмехнулась.

А Снейп внезапно застыл, словно ее слова вызвали у него ступор. Его пронзительный взгляд заставил Викторию поежиться от неприятного ощущения рентгеновского воздействия.

«Что это с ним? — промелькнуло в ее голове. — Не пора ли бежать без оглядки?»

Она не глядя нащупала позади дверную ручку.

— Это ваше? — произнес Снейп.

— Что? — не поняла Вика.

— Ваша книга?

«История Хогвартса», — сообразила она.

— Да.

Но не сдвинулась с места. Снейп тоже не сделал шага навстречу. По истечении долгих секунд Вика все-таки вынудила себя подойти к столу. Осторожно ухватилась за книгу, которую держал мужчина. Потянула к себе. Он отчего-то не спешил разжимать пальцы. Они так и застыли странной скульптурой. Она с недоумением глядела на него, он с нечитабельным выражением смотрел на нее. У Вики возникла совершенно невозможная мысль, что Снейп по каким-то непонятным причинам не хочет отпускать ее. Это было действительно непонятно, ведь если бы его желание было именно таким, разве он стал бы помогать ее побегу в начале августа?

По Викиному затылку стек колючий холодок и заскользил вдоль ее позвоночника. Девушка едва не вырвала книгу из руки Снейпа, чтобы наконец прервать с ним контакт. Но она сдержала свой порыв.

— Вы не могли бы отдать мне книгу, сэр? — предельно спокойно спросила Вика.

Снейп отреагировал не сразу. С полминуты он еще буравил ее лицо, а иначе этот его взгляд никак не назовешь, отчего у нее вновь появилось ощущение легкого дискомфорта в голове.

«Не смотри на него», — вдруг шепнул внутренний голос.

Как ни странно, она послушалась его и опустила ресницы. В голове пропало ощущение чьего — то прикосновения к ее мыслям. Во всяком случае, такое создавалось впечатление.

Затем Вика почувствовала, как тяжелеет книга, лишаясь опоры в виде руки Снейпа, и как от неожиданности падает ее собственная. Она вовремя перехватила «Историю Хогвартса» и прижала к себе. Не смея больше смотреть на Снейпа, она пробормотала что-то и почти выскочила из класса. Внезапно ее пронзило дикое желание заставить Снейпа сказать, что же сподвигло его на помощь ей в ночь третьего августа, вытрясти из него всю правду. Но каким бы сильным оно ни было, Виктория не затормозила. Она не была уверена в том, что, вернувшись в класс, не испугается, не растеряет свое мужество перед цепким взглядом Снейпа.

«Он читал мои мысли?» — с отвращением думала она, оказавшись в вестибюле.

Вика, конечно, точно не знала, можно ли мысли читать, но это было логичным предположением. В вестибюле находилось довольно много народу, однако никто не решался выйти на улицу. Тогда она свернула к входным дверям и выскользнула за створку. На нее хлынул холодный осенний дождь, и девушка поспешила укрыться в одной из крытых галерей школьного дворика. Найдя скамью, которую было бы не видно от главных дверей, она рухнула на нее. Вика чувствовала какое-то бессилие после «общения» со Снейпом. А еще злость и тревогу. Поведение этого человека не поддавалось ее осмыслению.

Несколько минут Вика просидела, склонив голову к коленям. Из этой позы ее вывели прозвучавшие сквозь шум дождя мягкие шаги. Повернув лицо, она увидела идущего к ней черного пса, похожего на большого волкодава. Его хвост весело помахивал из стороны в сторону. Викины губы сами собой растянулись в улыбке.

— Привет, — сказала она, когда пес приблизился к скамье, глядя на Вику блестящими черными глазами.

Впрочем, он был весь черным, от кончика хвоста до ушей, стоящих торчком, и как локаторы поворачивавшиеся к каждому источнику звука.

Пес остановился возле ее колен и положил на них свою морду.

— Что ты на меня так смотришь, Сириус? — негромко рассмеялась Вика. — Хочешь, чтобы я тебя погладила, а?

Пес одобрительно заворчал. Вика, улыбаясь, опустила руку на его голову. Прошлась ладонью по короткой теплой шерсти. Затем начала происходить трансформация. Девушка заворожено смотрела, как из животного превращается человек. Двумя секундами позже перед ней на корточках сидел Сириус. А ее рука все еще лежала у него на голове.

— Привет, — сказал он. — Как дела?

Вика убрала руку и спрятала в рукаве. Она только сейчас ощутила промозглый холод, проникший под ее мантию.

— Прекрасно. — Склонила голову к плечу. — И как ты меня находишь?

Сириус поднялся и присел на скамью рядом с ней.

— По запаху, — сказал он, наклонившись к ней, словно делясь с тайной.

— Что? — недоверчиво переспросила Вика. — Как… по запаху?

— В анимагической форме все чувства обостряются, особенно обоняние. А так как для животных все люди пахнут по — разному, прямо как Амортенция для людей, я всегда могу отыскать тебя даже по слабому следу.

— И не только меня, — сказала она, опустив ресницы: разговор обрел какой-то сокровенный оттенок.

— Не только, — согласился он. — А ты пахнешь яблоками…

Она почувствовала прикосновение к своим волосам. Она пахнет яблоками? Ну да, шампунь с ароматом зеленого яблока. А если бы Сириус спросил ее, чем пахнет он, она бы сказала: ветром…

— И еще чем-то цветочным…

— Кстати, о цветах. Сириус, ты не мог бы больше не присылать мне цветы? — Вика посмотрела на мужчину и чуть не столкнулась с ним лбом. — Ой, прости!

— Все в порядке, — улыбнулся он. — Тебе не нравятся цветы?

— Что ты, очень нравятся! Но наша комната почти напоминает оранжерею, и бедные мои соседки ужасно завидуют, особенно Лаванда… Где ты их берешь?

— Секрет, — засмеялся Сириус, беря ее ладони в свои руки. — Ладно. Между прочим, почему ты здесь сидишь? Тебе не холодно?

Виктория оглядела себя: на ней была мантия, в которой она ходила в замке, обыкновенная, тонкая.

— Да нет, не очень. Здесь никого нет, вот я и пришла сюда.

— Что с твоими руками? — вдруг нахмурился Сириус, разглядывая ее содранные ладони, смазанные Заживляющим зельем.

— Я упала, — поколебавшись, сказала она. — Да уж, достается моим конечностям в последнее время…

— Как это — упала? — не понял он.

Девушка уставилась на каменную статую, стоявшую метрах в двух от скамьи. Она предполагала, какую реакцию вызовут у него имена слизеринцев и их декана, особенно декана, поэтому не торопилась отвечать. Ну почему она не умеет как следует если не врать, то уворачиваться от прямых ответов? Хотя Сириусу ей было бы трудней всего это сделать.

— Ну, Вообще-то, мне помогла Паркинсон, — нехотя сказала Вика. — Уж не знаю за что, но меня она ненавидит. — Она слабо усмехнулась.

— Паркинсон, — повторил Сириус.

— Наверное, она невзлюбила меня еще с поездки в Хогвартс — Экспрессе. Тебе профессор Льюис не рассказывала? — поинтересовалась она небрежно. — Вы ведь с ней давно знакомы?

А спустя секунду пожалела об этом вопросе.

— Извини, можешь не отвечать, это не мое дело… — Она опустила взгляд к своим коленям, где обнаружила забытую «Историю Хогвартса». Мадам Пинс ее прибьет…

— Ты догадалась, — сказал Сириус. В его голосе Вика уловила и улыбку, и легкое беспокойство. — Ну да, мы с Кэтрин знакомы еще со школы, она училась в Гриффиндоре на курс младше.

Несмотря на то, что ей было несколько неловко слушать про бывшую подружку Сириуса, она ощутила смутное любопытство. Кэтрин Льюис тридцать шесть лет, а выглядит на двадцать восемь — тридцать.

— И поверь, Виктория, мы с ней давно близко не общаемся. Шестнадцать лет — это же большой срок.

Вика удивленно посмотрела на него.

— Шестнадцать лет?

Странно… Что их развело в разные стороны?

— Да, именно столько я не видел Кэтрин. И я не знаю, что сбрело ей в голову вспомнить обо мне. Меня она не интересует. Мне нужна одна — единственная девушка на свете.

Она отвернулась и попыталась встать. Ей показалось, что вместо заунывного бесконечного дождя за их спинами засветило теплое солнце, нагревшее ее рыжую макушку. Сириус поймал Вику за руку, из другой забрав книгу, и потянул ее к себе. Она неожиданно упала на его колени.

— Сириус!.. — ошеломленно выдохнула Вика.

Но вдруг осознала, что сопротивляться ей не хочется, более того — у нее возникло желание крепко его обнять. Сириус положил книгу на скамью рядом с собой и опустил руки на Викину талию.

— Не убегай, а? — тихо попросил он, почувствовав ее напряжение.

— Ты помнишь наш разговор в начале октября? — спросила Вика, вздохнув.

Она стремительно капитулировала перед его упорством и была почти готова сдаться на его милость. Шах и мат, Виктория, сдавайтесь, вам некуда деться…

— Помню, — ответил Сириус где-то возле ее уха: их лица были почти на одном уровне. — Вики — Виктория, скажи, я тебе нравлюсь?

Она повернула голову, положив руку на его плечо. Вот он, провокационный вопрос. Странно, что Сириус не задал ей его раньше. И тут уж не было никаких других вариантов, что она должна ответить.

— А как ты думаешь?

— Мне важно, чтобы ты сама это сказала.

— Очень важно?

— Очень.

Ее взгляд заскользил по его лицу, находящемуся в дюйме от нее, и возвратился к синим глазам, в которых можно было увидеть ее отражение.

— Ты мне нравишься. Очень, — добавила Вика с легким лукавством, видя, как глаза напротив радостно расширились. — Ну что, пойдет?

Вместо ответа Сириус крепко обнял ее, заставив девушку ойкнуть.

— Ты меня раздавишь!.. — больше для порядка сказала она, потому что не хотела, чтобы он отпускал ее.

Внутри Виктории поднялась такая огромная волна нежности, что на глаза навернулись слезы. Не думала она, что когда — нибудь испытает это чувство вновь. Чтобы Сириус не увидел появившуюся влагу в ее глазах, она спрятала лицо, обняв его за шею.

«Я привыкаю к нему, — немного грустно подумала Вика, вдыхая знакомый аромат южного бриза. — Мне поздно бежать куда-то от него, да и некуда…»

Она не услышала приближающихся шагов, поэтому для нее полной неожиданностью оказался раздавшийся восклик удивления.

«Упс!»

Вика едва не подскочила на коленях Сириуса, вскидывая в испуге голову. На них таращился Гарри, застывший в растерянной позе.

Немая сцена. Что называется «к нам приехал ревизор».

— Извините, что не вовремя… — произнес Гарри, оправившись от ступора.

Внезапно на его лице расплылась улыбка. Она заставила Вику очнуться и подняться с колен Сириуса.

— Все в порядке, — пробормотала она, с некоторым сопротивлением выбираясь из его объятий: Сириус явно не хотел отпускать ее. — Гарри, ты чего так улыбаешься?!

— Ничего, — быстро сказал он, все также улыбаясь. — Я рад за вас.

— Я тоже — за нас, — откликнулся Сириус, присоединяясь к партии улыбающихся.

— Но… — начала Вика, бросив на него беспомощный взгляд. Она хотела сказать «Но мы не встречаемся» и не сказала. Разве это объятие было не прелюдией к роману? — Блин! — буркнула она.

— Гарри, ты искал меня? — спросил Сириус, словно ощутив ее неловкость от направленного на нее внимания.

— А, ну да, — кивнул парень, поглядывая на крестного и Вику.

Он сел на скамью, поправил очки и повернулся к Сириусу.

— В общем, я хотел поговорить о хоркруксе. То есть я хотел предложить использовать хроноворот, чтобы достать настоящий медальон.

Вика навострила уши, переключаясь на тему более существенную и опасную, чем романтические отношения. Она взяла лежащую книгу и присела с другой стороны от Сириуса.

— Мы знаем, что он находится у Амбридж, — продолжил Гарри, видя, что крестный внимательно его слушает, — знаем, где она может быть, и если составить четкий план, воспользоваться хроноворотом будет самым оптимальным решением.

— Гарри, ты понимаешь, как может быть опасно неосторожное вмешательство во время? — напомнил Сириус.

— Конечно, я отлично помню, насколько это может быть опасно.

— Э-э… А можно спросить, что такое этот хроноворот? — не выдержала Вика, вскинув руку как на уроке.

— Если коротко, то это устройство, позволяющее перемещаться во времени, — объяснил Сириус.

Вика потрясенно раскрыла рот. Машина времени?! Она существует?

— Не машина, — поправил ее Гарри, — а скорее машинка. Ты же видела, он напоминает обычные часы.

Ой, она что, сказала это вслух? Ею овладело возбуждение.

— Значит, с его помощью можно попасть в прошлое?

Вика подумала о тридцать первом июля. Если б можно было предотвратить тот кошмар, что ей пришлось пережить!.. Но потом вспомнила со сколькими хорошими людьми она познакомилась, и поняла, что многое бы просто потеряла, а не нашла, попытайся она как-то изменить прошлое. Это было бы самым большим свинством с ее стороны.

— Можно. Но если ради простого интереса, то лучше всего этого не делать. — сказал Сириус. — Одно неправильное движение, и…

— Знаю, эффект бабочки.

— Эффект бабочки? — не понял Гарри.

— Ну, это из одной книги, вернее, из рассказа о том, как может измениться мир из-за единственной погибшей бабочки в далеком прошлом. — Вика посмотрела на их лица и хмыкнула. — Не обращайте на меня внимания.

— Ну почему, все правильно, и такое возможно. С временем шутить опасно, оно не прощает даже малейшую ошибку.

Сириус обнял за плечи Гарри и Викторию.

— Пойдемте в замок, уже поздно. Подробнее на нашу тему поговорим позже.

Они втроем поднялись и направились к каменным ступеням, ведущим к огромным дубовым дверям. Вокруг и правда стемнело настолько, что дворик почти слился с накрывшими его мрачными красками осеннего вечера. А дождь все не прекращался…

До самого отбоя новоиспеченная пара провела вместе, гуляя по пустынным коридорам. Гарри сразу после ужина оставил их одних, и Вика была уверена, что посвящеными в подробности их отношений станет двумя людьми больше. Не то чтобы она была против, но ей не хотелось опережать события.

Сириус и Вика не спеша шли, держась за руки. Разговор у них периодически прерывался и тогда они просто слушали звуки собственных шагов, с еще не до конца укрепившейся осознанностью того, что они вместе, наслаждались обществом друг друга.

А иногда он начинал рассказывать забавные истории, когда-то случавшиеся с ним, и делал этот так смешно, что Вика смеялась буквально до слез.

— Сириус… хватит… у меня уже живот болит от смеха. Не помню, когда в последний раз так смеялась.

Она безуспешно старалась сохранить серьезное лицо, но через мгновение уголки ее губ растягивались в широкой улыбке.

— Мне нравится, как ты смеешься, — сказал Сириус, глядя в ее глаза.

Они остановились в коридоре с портретом Полной леди, куда Сириус настоял проводить девушку.

Виктория смущенно взмахнула ресницами. Надо же, нашелся тот человек, которому нравится ее смех.

— Как же хорошо, что мы встретились.

— Хорошо, — согласилась Вика. — Я до сих пор отчетливо помню тот день. И вряд ли забуду. Здорово ты отделал того типа.

Они рассмеялись.

— Все для тебя, — сказал Сириус, посерьезнев.

«Но ведь ты тогда еще меня не знал», — хотела сказать Вика.

Он притянул ее к себе, наклоняя голову. Ее сердце взволнованно сжалось.

— Сириус, здесь слишком открытое место, — вполголоса сказала она, метнув взгляд на картину в конце коридора.

— Ну и что… — прошептал он, скользя губами по ее волосам.

— Мне не очень хочется, чтобы нас кто-нибудь увидел…

— Да кому какое дело!

— Ты забыл, что для всех мы с тобой преподаватель и ученица?

— Действительно, совсем из головы вылетело, — ответил он.

Вика была готова поклясться, что в его голосе промелькнула скрытая ирония. Она задрала наверх голову и нарвалась на поцелуй. Все слова, что она собиралась сказать, позабылись, руки легли на его плечи и, чтобы обнять мужчину, ей пришлось встать на цыпочки.

— Все… — прошептала Вика, кое-как оторвавшись от него.

Ее мысли путались, губы горели, а ноги подкашивались, но она нашла в себе силы выбраться из рук Сириуса.

«Я чувствую себя пьяной…» — лениво промелькнуло в ее голове.

Сириус нехотя позволил Вике отойти назад.

— Я пойду… — сказала она, справившись с голосом, который от волнения слегка охрип. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказал он, глядя на ее губы.

Девушка сделала пару шагов к портрету Полной леди, когда Сириус позвал ее.

— Подожди, Виктория!

— Что? — Она обернулась.

— Ты помнишь, какой был день, когда мы встретились?

— Помню. Было двадцать восьмое октября.

— Послезавтра, — задумчиво сказал он.

— Что? — опять переспросила она.

— Послезавтра исполнится ровно три года, как мы познакомились. Ты иди, пока я не передумал.

Улыбаясь, она дошла до портрета, назвала пароль и снова обернулась.

Неожиданно послала стоящему в конце коридора Сириусу воздушный поцелуй и исчезла в гостиной.

Проснулась Вика на следующее утро с такой же слегка безумной улыбкой на лице, с какой и засыпала. Ее переполняла такая радость, такое ощущение легкости, что, если бы она умела создавать Патронуса, он бы получился, наверное, у нее сейчас сильный.

От души потянувшись, она машинально глянула на покрывало. И едва не расхохоталась: там лежал целый букет маргариток, но к нему имелось дополнение — конверт. Внутри оказалась записка в две строчки.

«Нежные цветы для такой же нежной девушки.

P. S. Прости, не смог удержаться.»

Дурацкая улыбка озарила ее лицо.

— И какие цветы на этот раз для нашего высочества? — раздался ехидный голос Лаванды. — Маргаритки? И чего так скромно?

Не слушая ее, Вика начала одеваться. Поймав Гермионин взгляд, с пониманием наблюдавшей за ней, рыжеволосая девушка улыбнулась ей несколько рассеянно. Мыслями она уже была с Сириусом. Ей не терпелась увидеть его, удостовериться, что все это было наяву, и ей не приснился вчерашний вечер. Но глаза Вики вернулись к букету, и она понимала, что это всего лишь ее глупые страхи.

Усевшись через пятнадцать минут за Гриффиндорский стол, Вика сразу уткнулась в тарелку перед собой. Хотя ее тянуло посмотреть на преподавательский стол. Осведомленные Гарри, Рон и Гермиона, сидящие рядом, тактично молчали, время от времени начиная беседовать на отвлеченные темы. Вика была им за это очень благодарна. Несмотря на то, что Рон, глядя на нее, порывался что-то сказать. Гермиона дотрагивалась до его руки, и он закрывал рот. Наконец, Вика не выдержала и рассеянным взглядом прошлась по Большому залу. Вот за столом сидит Сириус и о чем-то разговаривает с профессором Макгонагалл, а с другой стороны от нее сидит профессор Льюис и, кажется, тоже непринужденно перекидывается с ним словом. Вике отчего-то стало неприятно. Она посмотрела на вилку в своей руке. Сделала такой жест, словно протыкала ею воздух, и снова посмотрела на Сириуса. В этот самый момент он взглянул на нее. Сердце пропустило удар и застучало с удвоенной силой. Она еле успела спрятать улыбку и скользнула глазами дальше по сидящим преподавателям, подцепляя вилкой что-то со своей тарелки. Сидевший с краю стола человек заставил Вику от удивления приоткрыть рот. Она впервые видела Снейпа, завтракающего со всеми, да и вообще, в Большом зале он редко появлялся. А в следующую секунду их взгляды пересеклись…

Наверное, у нее был наиглупейший вид, потому что по губам Снейпа зазмеилась еле заметная усмешка. Вика от неожиданности чуть не выронила вилку. Только этого ей не хватало!

Виктория сделала непроницаемое лицо и уставилась на стол Рейвенкло. И надо же было такому случиться! Она встретилась со взглядом Корнера, энергично жующего и одновременно болтающего с Терри Бутом. Внезапно он поперхнулся, а из его руки выпала на стол ложка. Видимо, парня ошеломило до крайности Викино мимолетное внимание.

«Эх, какая же я все-таки сердцеедка!» — с сарказмом подумала она.

У нее пропал аппетит. Она отложила вилку, которой ковырялась в глазунье с помидорами, и взяла кубок с чаем. После того как она узнала, что такое этот оранжевый напиток, тыквенный сок больше не лез ей в горло.

Между тем, сверху послышался шум: это прибыла утренняя почта. Множество сов влетели в Большой зал через окна под потолком и, шумно хлопая крыльями, начали планировать ко всем столам. Вику интересовало, как же птицы находят своих адресат, но вопрос оставался открытым. Девушка едва не упала со скамьи, когда прямо перед ней почти свалилась крупная темно — коричневая сова. Было видно невооруженным глазом, что она очень устала. Ухнув, сова сунула клюв в Викин кубок.

— Ой! Ты к кому, птичка? — удивилась Вика.

— Кажется, к тебе, — сказала Гермиона.

— Ко мне? — еще больше удивилась Вика. — От Алисы, что ли?

Головы сидящий поблизости гриффиндорцев повернулись в ее сторону. Вика торопливо отвязала плотный конверт от совиной лапки и расправила его. Но не успела прочитать имя отправителя, как внезапно письмо исчезло из ее руки.

— И кто же тебе может писать, Новак? — раздался вредный голос Паркинсон.

Вика обернулась. В руке стоящей за ней слизеринки и находился конверт.

— Эй, Паркинсон, отдай письмо! — сказал Гарри, вставая из-за стола.

— Поттер, ты чего влезаешь? Испугался за свою подружку? — ухмыльнулась та, помахивая конвертом.

Их повышенные тона привлекли внимание всего зала.

— Паркинсон, ты что, совсем там с Малфоем обалдели? — встрял Рон.

— Уизли, следи за своим языком! — негодующе отозвался вышедший из-за своего стола Малфой. — Грейнджер еще не научила тебя думать?

Вика, зачем-то слушавшая этот разговор, наконец поднялась и перешагнула через скамью.

— Отдай сейчас же, — стараясь сохранить спокойствие, сказала она Паркинсон.

Слизеринка усмехнулась ей в лицо.

— Сейчас только узнаю, кто там скучает по тебе.

Проигнорировав протянутую Викину руку, она посмотрела на строчки, написанные на конверте. Ее глаза недоверчиво расширились.

— Мисс Паркинсон, что происходит? — спросила подошедшая к ним профессор Макгонагалл.

Вика посмотрела на преподавательский стол. Со своего места привстал Сириус, обеспокоенно наблюдая за ней.

Паркинсон ткнула конверт в протянутую Викину ладонь, не глядя на директора.

— И с какой стати тебе письма шлет Виктор Крам? — со злостью поинтересовалась она.

— Прямо так тебе и сказала, Паркинсон, — беспечно ответила Вика, хотя ощутила некоторую оторопь при имени Виктора. все-таки написал ответ?

В Большом зале установилась тишина. У кого-то упал столовый прибор. Наверное, опять у Корнера.

«Какой впечатлительный», — невпопад пронеслось в голове Вики.

Под множеством взглядов ее уши загорелись. Она пожалела, что оставила их открытыми. Не выдержав, Вика нервно сдернула сумку со скамьи и быстро направилась к выходу. Уже в вестибюле она услышала торопливые шаги позади. Ожидая, что это Сириус, она оглянулась. Но это был не он.

— Вики! — сказал Гарри, подходя к ней. — Это правда письмо от Крама?

Вика взглянула на конверт. Он действительно был подписан именем Виктора Крама.

— Ага.

— Зря я это сделал.

— Что именно?

— Ну, обратил твои слова про адрес Крама в действительность.

— И что?

— А то, что теперь наверняка появятся какие — нибудь слухи про тебя и Крама. А ведь ты с Сириусом…

Гарри замолк, потому что Вика улыбнулась.

— Гарри, я понимаю твое беспокойство, но…

Она тоже не договорила, так как из Большого зала вышла целая толпа. И снова попала под прицелы любопытных глаз.

— Ладно, Гарри, не волнуйся об этом, как-нибудь разберусь, — быстро сказала Вика и побежала вверх по лестнице на Историю магии.

С трудом высидев все шесть уроков, на которых ее просто достали с докучливым вниманием и вопросами о Краме, Виктория помчалась к Сириусу с объяснениями, но ни в классе, ни в личной комнате его не оказалось. Ее отличное настроение совершенно сошло на нет.

«Паркинсон, идиотка несчастная, кто тебя просил», — расстроенно думала она, потоптавшись перед закрытой дверью.

Внезапно вспомнив про Карту Мародеров, Вика вытащила старый пергамент из сумки. Безрезультатно порыскав глазами по нему в поиске точки с именем Сириуса Блэка, увидела, что по коридору прямиком к ней направляется профессор Льюис. Раздраженно фыркнув, Вика стерла палочкой карту и пошла в противоположную от декана сторону.

До вечера девушка не находила себе места. Гарри оказался прав: при помощи недобрых языков Вика стала едва ли не подругой Виктора Крама. Вероятно, этому способствовало еще и всеобщее мнение о том, что она училась в Дурмстранге. Но подходило время занятия с Сириусом, и она торопливо выскочила из гостиной, второй раз за день начиная кросс на дальнюю дистанцию. И в очередной раз врезалась в профессора Льюис, когда та выходила из класса Защиты.

— Я так понимаю, мисс Новак, что простые слова на вас не действуют, — ледяным голосом сказала та.

— Простите, — покаялась девушка, переводя дыхание.

На их голоса никто не вышел, и она сообразила, что Сириуса до сих пор нет.

— Может быть, вас как-то образумит отработка с… профессором Снейпом.

— Что? — не сдержала своего изумления Вика. — Но…

— Никакие протесты не принимаются, мисс Новак. Нужно думать перед тем, как бежать сломя голову. Я извещу профессора Снейпа о вас, завтра скажу вам время.

Профессор Льюис ушла, оставив ее стоять с открытым ртом. Как она смеет?! Разве Вика виновата в том, что эта Кэтрин безразлична Сириусу? И почему она уже второй раз посылает ее к Снейпу? Надеется на то, что он сделает с ней что-то нехорошее?

Вика с бессильной яростью пнула стену, отчего сразу едва не взвыла, ударив большой палец ноги.

«Гсподи, еще немного, и я разревусь», — тоскливо подумала она.

— Виктория, ты чего стену пинаешь? — раздался позади нее долгожданный голос Сириуса.

Она стремительно развернулась и заключила мужчину в нетерпеливом объятии. У нее с души словно камень свалился.

— А я думал, ты не хочешь, чтобы нас увидели вместе, — слегка удивленно сказал он, обнимая ее. — что-то случилось?

Вика покачала головой, не отрываясь от него. Она боялась, что если скажет что-нибудь, не выдержит и разрыдается. В ней накопилось столько горечи…

— Ладно, давай зайдем в класс.

Она снова кивнула и отошла в сторону, чтобы Сириус мог открыть дверь. Зайдя внутрь помещения, он запечатал дверь и повернулся к Вике, стоявшей к нему вполоборота.

— Девочка моя, — сказал он, целуя ее в макушку. — Что с тобой? Я же вижу, ты чем-то расстроена…

В ее горле образовался горький комок. Вика с ужасом почувствовала, что по ее щекам катятся безудержные слезы. Она хотела отвернуться от Сириуса, но он прижал ее к себе, обнимая за ее подрагивающие плечи. К ее громадному облегчению он не стал ее утешать, иначе бы она успокоилась не сразу. Слезный поток постепенно иссяк, Вика в последний раз беззвучно всхлипнула и отстранила лицо от промокшей мантии на плече Сириуса.

— Прости, я тебя почти всего облила слезами, — пробормотала она, избегая смотреть на него.

— Что ты, такой пустяк. Ты как, в порядке?

— Угу.

Он подвел ее к стулу возле учительского стола и усадил на него. Сам присел перед ней на корточки и заглянул в Викино залитое лицо.

— Расскажешь, что тебя расстроило?

Он протянул руки к ее лицу и большими пальцами провел по мокрым щекам, стирая соленые дорожки.

— Я не знаю, что именно… — все еще не поднимая глаз, сказала Вика. — Наверное, все вместе…

— Мне показалось, это из-за меня… Или нет?

— Отчасти, — призналась она, бросив на Сириуса беглый взгляд. — Я не могла тебя найти, ты куда-то исчез…

Он хлопнул себя лбу.

— Прости меня, Виктория! Меня так внезапно вызвал Орден Феникса, что я не успел тебя предупредить.

— Но раз вызвали внезапно, какая тут твоя вина?

— Да нет, я обязан был предупредить.

Совсем успокоившись, она немного расслабилась. Может быть даже удасться потренироваться в защитных заклинаниях.

— Спасибо, что позволил выплакаться, — слабо улыбнулась Вика. — Я вовсе не такая плакса, просто сегодня накатило…

— Всегда готов помочь. — Сириус так широко улыбнулся, что она удивилась.

— Ты чего?

— Улыбнись.

— Зачем?

— Ни зачем. Просто улыбнись, и все.

Вика не выдержала и фыркнула.

— Уже лучше.

Она рассмеялась, спрятав лицо в ладонях. Сириус развел ее руки в стороны.

— Сириус! — Вика, хихикая, попыталась отнять их. — Тебе удалось меня развеселить, теперь, может, займемся тем, для чего я пришла сюда?

— Давай. — Он притянул ее к себе.

Виктория поняла, что он воспринял ее слова превратно и поспешила обратить ситуацию в свою пользу. Она повернула голову, быстро чмокнула Сириуса в щеку и поднялась.

— Я имела в виду это. — Она вытащила из кармана палочку. — Я вызываю тебя на дуэль!

Сириус выпрямился, подняв вверх руки.

— Я сразу сдаюсь, потому что с девушками не дерусь.

— Хм, какая дискриминация… Ой, Сириус, ты же, наверное, устал, а я не вовремя…

— Виктория, ты никогда не можешь быть не вовремя для меня. — Он положил ладони на ее плечи.

— Правда?

— Правда. Мне вообще кажется, что я тебя знаю всю жизнь.

— Всю мою или твою жизнь? — серьезно уточнила она.

— Нашу.

— Как это?

В дверь постучали.

— Сириус, ты здесь? — спросил голос Гарри.

Вика немного отошла в сторону, когда Сириус взмахом палочки в руках распечатал дверь. В класс заглянули Гарри, Рон и Гермиона.

— Можно?

— Конечно, заходите, — кивнул Сириус.

— А вы здесь тренируетесь? — поинтересовался Рон, заметив в руках Вики и мужчины палочки.

Девушка уловила от подростков затаенное любопытство. Она прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— Тренируемся, — ответил Сириус. — А вы пришли посмотреть или есть какая-то другая причина?

— Э… Мы Вообще-то хотели с тобой поговорить, — сказал Гарри, — по поводу вчерашней темы. И еще спросить, где ты сегодня был? Тебя Орден вызывал?

— Совершенно верно. — Тут Вика отчетливо увидела проступившую на лице Сириуса усталость, и ее кольнуло беспокойство. — Пожиратели смерти всерьез взялись за магглорожденных. Вы же знаете, что происходит в стране. Все куда страшнее, чем было в первую войну.

Гермиона медленно кивнула.

— Как это ужасно… Я не могу понять, неужели Волдеморт считает свой план достойным для магического мира? Как ни крути, а соотношение магглорожденных и полукровок на чистокровных волшебников составляет примерно три к одному. Чистокровные в меньшинстве. И то лишь часть их открыто поддерживают эту безумную идею.

— Гермиона, у Волдеморта совершенно извращенный ум, — сказал Гарри. — Ему наплевать на исход, разве это еще не ясно?

— Вот и нужно как можно скорее его остановить, — сказал Рон.

— Действительно, — кивнул Сириус. — А для этого нужно быть вовсеоружии. Гарри, поговорим после нашего с Викторией занятия.

— Без вопросов.

Тренировка прошла даже немного весело, так как Сириус предложил Вике посостязаться и с Гарри, Роном и Гермионой. Правда, они иногда ей поддавались, но Вике это не мешало в освоении Протего и Ступефая, которые получались у нее весьма мощными. Подростки поочередно потирали разные части тела, когда ей удавалось сбить их с ног, или уворачивались от посланных в девушку собственных заклятий, рикошетивших от созданных ею Щитов.

— Ну ты сильна, Вики, — бормотал Рон, вставая с пола, на который он приземлился пятой точкой.

— А вы что, думали, что я поведусь на ваши поддавки? — говорила Вика им, улыбаясь с потаенной гордостью.

— Вот в этом все и дело, — довольно сказал Сириус. — Потенциал — преимущество Виктории, а также то, что ее поначалу не воспринимают как серьезного противника.

После занятия Вика засобиралась в Гриффиндорскую башню.

— У меня целая куча несделанных заданий, — объяснила она.

Ребята отнеслись к этому с пониманием, а Сириус испытывал явное сожаление. Он вышел с ней в коридор, намереваясь как следует попрощаться. Убедившись, что поблизости никого нет, он обнял ее.

— Мы пробыли вместе так мало времени, — сказал он, проводя рукой по ее длинным волосам.

— Ну что ты, завтра впереди целый день. И послезавтра, и после — послезавтра.

— Буду ждать с нетерпением. Кстати, совсем забыл про письмо, которое ты получила утром. Зачем и что написал тебе Крам?

Вика подняла голову. Во взгляде Сириуса сквозило подозрение.

— Может, поговорим об этом завтра? Тебя ждут. Могу сказать одно: письмо для меня тоже стало неожиданностью.

— Ну ладно, — помолчав, сказал он.

— Спасибо за маргаритки, это одни из моих самых любимых цветов, — напоследок сказала Вика, улыбнулась и отправилась в свою гостиную.

Шагая на следующий день на отработку к Снейпу, которой облагодетельствовала ее профессор Льюис, Вика предовалась унылым мыслям. Утром преподавательница передала ей точное время, когда будет нужно подойти к классу Зельеделия со словами: «Профессор Снейп будет ждать вас с нетерпением.»

«Эй, это слова Сириуса!» — мысленно вознегодовала тогда Вика.

А Сириуса она видела только за завтраком и на уроке, на котором он был задумчив, а после него его снова вызвали по делам Ордена, откуда он до сих пор не вернулся. А было семь часов вечера. Все происходило не так, как они планировали.

У входа в подземелье Вика вновь замешкалась, задумавшись о том, имеет ли право Снейп назначать ей отработку, если не является ее преподавателем. Но дело было все в том, что это не он, а профессор Льюис, ее декан, назначила отработку, и ее решение Вика оспорить не могла.

Проверяя наличие палочки в кармане, она вдруг заметила в стороне одиноко стоящую фигурку. Приглядевшись, признала в ней маленькую слизеринку — первокурсницу. Девочка стояла, прижавшись к стене, с печалью на симпатичном личике. Вика прошла бы дальше, тем более что большинство представителей зеленого факультета стойко ассоциировались у нее с не самыми лучшими чертами характера, если бы не одно «но»: на щеках девочки блестели мокрые дорожки от слез.

— С тобой все в порядке? — спросила Вика.

Слизеринка вздрогнула и посмотрела на нее, быстро размазывая по щекам мокрые следы. И когда девушка решила, что та не ответит, девочка шмыгнула носом и прошептала:

— В порядке.

— Точно?

Она кивнула, затеребив светлые косички.

«Наверное, она меня опасается, как — никак я гриффиндорка», — подумала Вика.

— Подожди! — вдруг сказала девочка, когда она сделала шаг.

Вика остановилась.

— Ты идешь в подземелье?

— Ну да.

— Можно… я пойду с тобой? — робко спросила девочка.

— Можно, — слегка удивилась Вика. — А почему одна не идешь?

Слизеринка заколебалась, опустив глаза.

— Там старшекурсники.

— Они тебя обижают? — догадалась Вика.

— Они дразнят меня несчастной полукровкой, — немного смелее сказала девочка, видя, что гриффиндорка не собирается смеяться над ней.

— Полукровкой? А что в этом плохого?

— Да то, что в Слизерине почти все чистокровные.

«Мда, какая дискриминация.»

— Ну а ты задери нос и не обращай внимания, — посоветовала Вика, спускаясь по каменной лестнице. Она старалась говорить тише, потому что вечером в подземелье становилось еще темнее и мрачнее, а горевшие на стенах факелы не прибавляли оптимизма. Слизеринка же держалась более увереннее, шагая рядом с гриффиндоркой. — Или скажи своему декану… Ах, у вас же С… профессор Снейп. Ты в гостиную?

— Ага.

Свернув за угол, за которым находился вход в cлизеринскую гостиную, они остановились Поблизости никого не было.

— Ну вот, никаких Паркинсонов или Малфоев. Удачи.

— Спасибо, что проводила, — сказала девочка. — Я не думала, что гриффиндорцы такие добрые.

— Не верь всему тому, что говорят другие, — хмыкнула Вика. — И будешь права.

Глава 34. Смятение

Добравшись до класса Зельеделия, девушка снова долго мялась, прежде чем постучать.

«Ну же, Вика, не дрейфь, — уговаривала она себя, — Снейп в Хогвартсе просто преподаватель. Даже если он общается с Волдемортом…»

Ее передернуло от отвращения и колкого страха, когда представила, что Снейп регулярно посещает своего «Хозяина», преданно глядя в его красные глаза.

Вика стукнула по двери костяшками пальцев. Еле слышный звук слабым эхом отразился от каменных стен и замер в холодном подземелье. Из класса почему-то никто не отзывался.

«Неужели пронесло?» — с облегчением подумала она.

Но радость ее оказалась преждевременной. Для очистки совести Вика снова поднесла кулак к двери, чтобы удостовериться в том, что в классе никто ее не ждет. Но как раз в этот момент дверь открылась, отчего девушка едва не получила ею по носу. Она успела переместиться в сторону. На пороге стоял Снейп.

— Мисс Новак?

Похоже, он действительно не ждал ее. Или не ожидал, что она придет. Вика под его непроницаемым взглядом неловко переступила с ноги на ногу.

— Да… Я вовремя? Или мне можно уйти?

Снейпа молча посторонился, давая ей пройти в класс. Она с сожалением проскользнула мимо. Зачем он ее впустил, если не ожидал ее прихода? Он закрыл дверь, и Вика во второй раз оказалась со Снейпом наедине. Даже в третий, если считать ту встречу в коридоре. Не то чтобы ей было неприятно находиться с ним, но она испытывала неоднозначные чувства, когда они все-таки пересекались, не могла до конца понять, что это за человек, какой он на самом деле.

— Хм… Профессор, что мне делать? — спросила Вика, когда мужчина уселся за свой стол и уткнулся в кипу пергаментов, видимо, ученических работ по Зельеделию.

— Что хотите, — сказал он, на секунду бросив на нее взгляд.

Интересная постановка ответа! Когда она спросила, можно ли ей уйти, он пригласил ее, не говоря ни слова. А теперь говорит, что она может делать что угодно?

— В самом деле? — рискнула Вика. — Тогда я все-таки пойду?

Снейп поднял голову. На его лице ничего не отразилось.

— Раз вам все равно… — пояснила она.

— Делайте что хотите в пределах этого класса, — в свою очередь более подробно сказал он и посмотрел на песочные часы, стоящие на одной полок на стене. — До восьми часов.

Вика тоже посмотрела часы. Ей всегда было любопытно, как по ним определяют время.

— Если не ошибаюсь, у вас здесь назначена отработка?

— Ну да… — Она поскребла макушку. Он помнит, какая досада. — А что обычно делают на этих отработках? Я не верю, что вы позволяете…

Вика осеклась, сообразив, что сказала лишнее.

— Что же вы, продолжайте, мисс Новак. — Снейп поднялся из-за стола, не отрывая темных глаз от нее. — Вы не верите, что я позволяю… Что?

— Делать что хочется на ваших отработках вашим ученикам, — упрямо продолжила она, впрочем, не глядя на него. — Да и на уроках тоже.

— В ваших глазах я выгляжу монстром? — вкрадчиво поинтересовался Снейп, подходя к девушке.

Ей стало не очень уютно. Она еле удержалась, чтобы не передернуть плечами.

— Я этого не говорила…

— Зато в ваших словах скрывается именно такой смысл.

— Ну, знаете, наверное, вы сами создали себе такой образ. — Она не могла взять в толк, почему развивает эту тему, а не молчит как партизан на допросе. Зачем она вообще начала этот разговор, это на нее так не похоже. — Я имею в виду образ преподавателя.

— Надо же… — Снейп внезапно усмехнулся. — Вы, пожалуй, единственная из всех мне известных людей, кто разговаривает со мной в подобном тоне.

Виктория от удивления вскинула на него глаза. Он стоял в трех шагах от нее, сложив на груди руки и слегка склонив голову.

— По — моему, тон у меня нормальный.

— Вот именно.

Значит, его изумляет ее спокойная манера общения с ним? Ну, это не очень — то удивительно, учитывая его собственное поведение по отношению к другим людям.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Затем Вика шагнула к ближайшему столу.

— Ну, если мне можно делать что угодно, я посижу тогда здесь.

Снейп кивнул и вернулся к своему столу. Вика вытащила из кармана альбом с карандашом, устроившись за партой. В классе было довольно тепло, чтобы она могла рисовать без боязни, что ее руки заледенеют в процессе.

Рисование увлекло ее настолько, что очнулась она только от звука голоса Снейпа.

— Мисс Новак!

— Что?.. Уже восемь?

— Даже больше.

Больше — это сколько? Вика поспешно встала, пряча альбом обратно в карман.

— Значит, я пойду?

— Идите.

Она дошла до двери, протянула руку к ней и вдруг обернулась. В голове Вики всплыл вопрос, который она не могла не задать Снейпу, сейчас наблюдавшему за ней на некотором расстоянии.

— Сэр… Можно задать вам вопрос? Если он покажется вам слишком личным, можете не отвечать.

У него дрогнуло лицо. Видимо, его затронула формулировка второго предложения.

— Задавайте.

— Скажите, зачем вам эта двойная жизнь?

— Вы правы, мисс Новак, — спустя мгновение ответил Снейп, — это личный вопрос, и с вами я его обсуждать не намерен.

Ожидавшая этого, она кивнула. Но осталась на месте.

— А можно задать еще один? Он касается меня. Почему вы помогли мне в ночь моего побега? — спросила она, глубоко вдохнув, словно бросаясь в омут головой.

— Я не помогал вам, — отрезал он, как будто Вика его в чем-то обвинила.

— Нет, вы…

— Я всего лишь не препятствовал вам. А это две совсем разные вещи.

— Но тогда почему… почему не препятствовали мне? — тихо спросила она. Ей казалось важным услышать ответ от самого Снейпа.

— Зачем вам это, Виктория?

Вику не особо удивило, что он назвал ее по имени, ведь большинство к ней обращались только так. Но в голосе Снейпа вдруг прорезались обыкновенные человеческие интонации, словно он устал притворяться тем, кем на самом деле не является, и на время сорвал маску холодного безразличия.

— Мне нужно… Зачем я понадобилась Волде…

— Не произноси его имени, глупая девчонка! — прошипел мужчина, неожиданно в два шага преодолев между ними расстояние.

Вика испуганно вжалась спиной в дверь. Снейп навис над ней грозной черной фигурой. Та мимолетная метаморфоза рассеялась, и он стал прежним.

— По какому праву вы меня так назвали?.. — дрогнувшим голосом сказала Вика. Ее взгляд встревоженно метался по лицу Снейпа, находившемуся от нее совсем близко. Она даже ощущала слабый горьковатый, какой-то пряный, запах.

Ее виски сдавило от напряжения. Боли еще не было, но она приближалась. По Викиному лицу пробежала легкая волна беспокойства.

— Не стоит произносить вслух имя Темного Лорда, — чуть спокойнее сказал Снейп, не торопясь отходить от Вики. — Вы ведь не хотите неприятностей, мисс Новак?

— Неприятностей? — нервно хохотнула она, максимально откинув голову, чтобы видеть его лицо. — Вы мне говорите про неприятности?! Да я по самые уши, мягко выражаясь, в них. А что будет, если я произнесу имя вашего Темного Лорда?

Вика не знала, что на нее нашло, но не могла уже остановиться. Внутри нее бушевала буря, и ее несло дальше.

— Что? Меня поразит молния? Или, может, ОН меня услышит?

— У стен тоже могут быть уши, — лаконично сказал Снейп.

— Да что вы? Может, вы скажете, что мне и от каждой стены нужно шарахаться? Почему? Почему у всех ко мне какие-то претензии?

— У вас истерика, мисс Новак, — проинформировал он сухо и отошел от нее. — Успокойтесь.

— Нет у меня никакой истерики! Вы мне так и не сказали, зачем я понадобилась В… вашему Темному Лорду, — с ненавистью сказала Вика, ее щеки раскраснелись, глаза неистово сверкали. — И почему вы не препятствовали моему побегу?

Раньше бы она не посмела даже повысить голос на человека старше ее, не то что разговаривать в таком тоне. Она была девушкой спокойной, уравновешенной, и с таким понятием как «истерика» не была близко знакома. Но сейчас она достигала точки кипения.

Снейп стоял, отвернувшись от разъяренной Виктории, похожей на фурию, и не отвечал.

— Что вы молчите?!

— Вам будет спокойнее, если вы лишитесь сна? — прозвучал его голос после минутной тишины. Прозвучал так напряженно, что Викина истерика мгновенно сама собой сошла на нет. — Если хотите знать причину моего поступка, который вас так задел… могу сказать, что даже врагу не пожелал бы того, что желал воплотить Темный Лорд, а не то что вам, мисс Новак.

Тут уж замолчала Вика. Как приливная волна накатила боль, виски сдавило словно в тисках. Снейп обернулся. Она с трудом сохранила каменное выражение лица, лишь бы не выдать того, что ее растревожило. Но, вероятно, она не до конца овладела своим лицом, так как он не собирался больше отворачиваться, разглядывая ее.

— Что с вами? Надеюсь, вы не планируете упасть в обморок? Здесь Блэка нет.

— Не дождетесь, — сквозь зубы сказала Вика, сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза и не поморщиться. Слова про Сириуса она пропустила мимо ушей. — Всего доброго…

Она повернулась к двери, протягивая ладонь к ручке.

— Подождите. Я же вижу, как вы побледнели. У вас голова болит?

— Ничего у меня не болит, — отрезала она, машинально отметив, как он точно определил ее состояние.

Снейп несколько секунд посверлил ее взглядом и направился к подсобному помещению в углу класса. Вика неуверенно потопталась около двери, почему-то не решившись выйти. Снейп скоро вернулся, в руках держа небольшой флакончик.

— Выпейте это прямо сейчас.

— С какой стати? — удивилась девушка.

— Не бойтесь, это не яд. Обычное обезболивающее.

— Вы меня ставите в тупик своей заботой. С чего бы это?

— Мне совершенно не нужно, чтобы ко мне прибежал Блэк с криком, что я опять что-то с вами сделал, — скривился Снейп.

Вика вновь промолчала, закипая. Он прямо — таки выводил ее из себя своими язвительными комментариями про Сириуса. Боль кольнула висок.

— Пейте.

Он вложил флакончик в ее руку.

Она, не отрывая от него глаз, открыла сосуд и вылила зелье… нет, не на пол, в рот. Боль в последний раз стиснула ее голову и пропала.

— Спа…

Вика не закончила, потому что Снейп внезапно напрягся и сказал:

— Уходите!

— Что?..

— Уходите! Сию секунду!

Оторопевшая от этой перемены в поведении мужчины, девушка шагнула через порог, когда Снейп распахнул перед ней дверь, обдав потоком воздуха. За ее спиной дверь с щелчком закрылась.

Что это было?..

Вика с минуту пялилась на запертый класс, задетая тем, что ее так неожиданно, без объяснений, турнули. Непонимающе посмотрела на пустой флакончик в ее руке и сунула его в карман.

Вот и общайся после этого с людьми!

Из подземелий Вика направилась прямиком в свою спальню, рассеянно прошагав второй этаж. Из ее головы как-то вылетело, что она хотела заскочить к Сириусу. Машинально глянув на Гермионины часы у ее кровати, Вика ошеломленно потрясла головой. Стрелки показывали без пятнадцати девять. Сколько же она провела со Снейпом времени?

В комнату вошла Гермиона. Оглядевшись по сторонам, она подошла к сидящей на кровати Вике.

— Привет. Ты с Сириусом была?

— Что? А, нет… не с ним. Он уже вернулся?

— Вернулся, полчаса назад. Он спрашивал о тебе. А где ты была?

— В библиотеке, — соврала Вика, просматривая конспект по Трансфигурации. Она не знала, почему скрывает свой визит к слизеринскому декану.

— Понятно. — Гермиона помолчала, посматривая на нее.

Рыжеволосая девушка чувствовала, что она хочет еще что-то спросить, но помогать не спешила.

— как-то нехорошо получилось с письмом Виктора, — наконец сказала Гермиона.

Вика была уверена, что она хотела сказать совсем другое.

— Гермиона, — вздохнула Вика, подняв голову. — Уверяю тебя, мне совершенно наплевать на эти дурацкие сплетни и на Паркинсон. Мне еще хочется остаться в своем уме при здоровых пока нервах. Ну а Виктору это никак не навредит. А Сириус, — добавила она, когда Гермиона открыла рот, — умный человек, он знает, что это неправда, поэтому ему нечего и беспокоиться.

Гермиона, улыбнувшись, кивнула.

— В общем, я так и думала. Все, не буду тебе мешать.

«Может, рассказать Гермионе о странном поведении Снейпа? — пронеслось в Викиной голове. — Может, она знает что-то? Хотя лучше не надо, мне бы точно не понравилось, если бы меня обсуждали посторонние люди.»

Она снова вздохнула. Каким бы Снейп ни был человеком, а перемывать ему кости с кем бы то ни было она не могла. Странно, этот мужчина, темная и скрытная личность, вызывал у нее неоднозначные чувства, хотя, по идее, она не должна была бы чувствовать к нему ничего кроме отрицательных эмоций. Ну что можно ощущать к темному магу, приближенному Волдеморта, для которого убийство человека — обычное дело? Но сегодня в нем прорезались обыкновенные человеческие чувства. Вика не была хорошим психологом, чтобы вникнуть во все подробности человеческого поведения, но даже она могла сообразить, что он очень скрытен и к себе людей близко не подпускает. Да и кто бы хотел общаться с особой, имеющей подобный характер? Интересно, Снейп знаком с таким понятием как «семья»?

«Все, довольно, — оборвала она свои мысли — рассуждения, — нашла о ком думать. У тебя есть на примете куда более приятный объект для раздумий? Есть. Вот и думай о нем. Тем более, что ты с ним так и не встретилась. — Вика отложила в сторону конспект, не обращая никакого внимания на вошедших в спальню Лаванду и Парвати. — А ведь сегодня ровно три года со дня нашего с Сириусом знакомства, можно сказать, юбилей. А я, Маша — растеряша такая, забыла. Жаль, не умею создавать Патронуса, а то бы послала ему какое-нибудь сообщение. Или, может, лучше одолжить у Гарри его мантию — невидимку и заявиться в качестве сюрприза к Сириусу? — Вика невольно заулыбалась, представив эту сцену. Лаванда при этом закатила глаза и что-то спросила у нее, кажется, главным в предложении было имя Виктора Крама. Гермиона вместо Вики резко ответила блондинке. — Нет, сегодня уже не буду ничего предпринимать, а вот завтра… Завтра суббота, и с самого утра можно быть при полном параде. И парад должен быть торжественным.»

Решительно кивнув самой себе, Вика завалилась спать.

Утром, выспавшаяся и бодрая, она приступила к обновлению своего привычного облика. Для этого не требовалось слишком много. Освежающий душ, подходящая одежда, незамысловатая прическа и легкий макияж. И все это нужно было успеть до всеобщего подъема, а так как была суббота, соседки могли проспать до обеда. Трудности у Вики возникали с одеждой и обувью. Несмотря на то, что девушка предпочитала спортивный стиль, она понимала, что он не подойдет для сегодняшнего дня. Но из нестандартной одежды у нее имелось лишь платье, да и то, Алисино, а из обуви — босоножки, в которых она прошла через столько испытаний, поэтому они выглядели не самым лучшим образом. Вот если бы их можно было трансфигурировать в нечто более приличное…

«Попросить, что ли, Гермиону?» — подумала Вика, посмотрев на проснувшуюся шатенку.

— М-м… Гермиона, можно тебя кое о чем попросить? — спросила, помявшись, она после того, как Гермиона села на кровати.

— Конечно, — серьезно кивнула та. — Все, что в моих силах.

— Не могла ли ты превратить вот это во что-нибудь посимпатичнее?

— Могу, — не спрашивая, зачем ей это понадобилось, сказала Гермиона. — Цвет важен?

— Пускай остается черный.

Гермиона сосредоточенно смерила взглядом стоящих на полу пару босоножек и проделала своей палочкой над ними какие-то сложные движения. На Викиных глазах потертая обувка превратилась в простые, но элегантные туфли — лодочки на невысоком каблуке.

— Гермиона, ты просто… волшебница! — восторженно воскликнула Вика, но опомнившись, оглянулась на остальных спящих соседок. Но ни одна даже не пошевелилась.

Переглянувшись, девушки тихо рассмеялись.

— Спасибо, Гермиона! — поблагодарила Вика, надела туфли и заторопилась из спальни.

Кажется, шатенка и так догадалась, куда она направилась с утра пораньше.

Виктория как на крыльях летела по мирно спящему замку, предвкушая долгожданную встречу с Сириусом, его радость и искреннюю улыбку. Она воодушевленно воображала, как они вместе проведут целый день, как он того и хотел.

Но как бы Вика ни стремилась добраться поскорее до пункта назначения, туфли не позволяли ей развить достаточную скорость, да и была еще свежа память о столкновении со своим деканом. Добредя, наконец, до двери личных комнат Сириуса, отвыкшая от подобной обуви, Вика почти пожалела об этом эксперименте.

«Уф, почему в замке нет лифтов?» — подумала жалобно она, когда позади остались пять этажей.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, как взволнованно колотится сердце, и постучала. Очень редко она изменяла своим принципам. А это был как раз такой случай.

Секунды через три дверь отворилась, Сириус как будто ждал, что она придет.

— Виктория? — удивленно сказал он, увидев на пороге рыжеволосую гриффиндорку.

— Сюрприз! — с улыбкой сказала она, скрещивая за спиной пальцы.

— И он очень приятный. Проходи.

Он посторонился, пропуская девушку в комнату. Закрыв дверь, Сириус устремил на Вику внимательный взгляд.

— Я подумала, раз мы вчера больше не увиделись, то прямо с утра перехвачу тебя, пока ты никуда не ушел, — сказала она, рассматривая комнату, которая была скорее гостиной, чем кабинетом.

— Ты очень красивая.

— Что?

Она никак не могла справиться со своим волнением под его ласковым взглядом, не упускавшем ни одной детали ее образа, в котором Сириус еще ни разу не видел ее.

— Ты очень красивая, Виктория, — повторил он, подойдя к ней.

Хотя Вика прекрасно знала, что понятие красоты в ее адрес довольно относительное, его слова были ей безумно приятны.

— Это все для меня? — тихо спросил он совсем близко.

— Нет, для профессора Слагхорна, — также тихо сказала она, подавив улыбку. — Кстати, он здесь?

Он усмехнулся ей в макушку.

— Он обойдется. И все остальные тоже. Никто не посмеет увести тебя у меня.

— Особенно профессор Слагхорн.

Вика посерьезнела и посмотрела на него.

— Вряд ли я кому-нибудь еще нужна также сильно, как… тебе. Но это даже хорошо.

— А Краму ты тоже не нужна?

— При чем здесь Виктор?

— Он же вроде тебя в Болгарию приглашает.

— Ах, ты про письмо! Я уже написала ему, что сейчас не имею возможности побывать в Болгарии.

— Вот и завязалась дружеская переписка, — негромко сказал Сириус, отходя от Вики.

— Что? — слегка растерянно переспросила она.

— Ничего. Прости. Ты уже завтракала? — Он снова повернулся к ней.

— Нет. — Вика окинула взглядом свой наряд, представив, какой ажиотаж произведет он среди всех в Большом зале. Нет, конечно, можно было бы завернуться в мантию, но ноги никуда не спрячешь.

— Позавтракаешь со мной?

— Где? Здесь?

— Ну да. — Он подошел к ней сзади, она оглянулась. — Сними мантию, здесь тепло.

Вика скинула ее, ожидая реакции Сириуса.

— Оно тебе очень идет, — спустя несколько мгновений сказал он, любуясь ее наполовину открытой спиной.

— Спасибо, — скромно сказала она.

«Спасибо за платье, Алиса», — мысленно поблагодарила она подружку.

— Что это у тебя? — вдруг спросил Сириус, легонько коснувшись Викиной лопатки.

Девушка, поначалу напрягшаяся, вспомнила о маленькой, почти крошечной, детали своего тела, о которой она время от времени забывала.

— М-м… Это всего — навсего татуировка. До сих пор не понимаю, как я могла поддаться уговорам подруги сделать ее, я же ее совершенно не вижу. Дурацкая идея.

— Тебе она не нравится? По — моему, симпатично смотрится.

— Ну я же говорю, я могу увидеть ее только в зеркало. Я почти и забыла о ней. Лучше надену мантию.

Вика потянулась за своей мантией, которую держал Сириус. Он отвел руку в сторону.

— Да ладно, Виктория. Тебе неприятно, что я ее увидел?

— Нет… — Она не нашла, что на это ответить. Подумаешь, маленькая татуировка.

— А что это за цветок?

Он попытался взглянуть на ее спину. Вика не дала ему это сделать.

— Виктория.

— Что — Виктория?

— Цветок так называется. Вернее, само растение. Виктория.

— Да? Никогда не слышал.

— Может быть, потому, что оно произрастает лишь в Южной Америке? Ну, все, отдай мантию!

— Все, я больше не буду!

Сириус принял самый невинный вид и протянул мантию Вике. Она преувеличенно недовольно дернула ткань на себя. Но мантия вдруг выскользнула из ее рук и спланировала на пол. Из кармана выкатился стеклянный флакончик. Вика подняла мантию, а его подобрал Сириус.

— «Обезболивающее», — прочитал он на этикетке. — Откуда это у тебя?

Вика со смятением смотрела на флакончик. Она забыла о нем.

— Эм… Я нашла его, — сказала она. Снова зачем-то соврала. На Сириуса она глаз не поднимала, опасаясь, что он поймет, что она говорит неправду. — Наверное, потерял кто-нибудь…

Мда, звучит как-то глупо.

Вика протянула ладонь за флакончиком. Сириус секунду смотрел на нее и вложил его в раскрытую ладонь.

— Потом отнесу профессору Слагхорну. Так мы будем завтракать?

Он кивнул.

Через две минуты они сидели за небольшим столом у окна, накрытым эльфом — домовиком. Почти до конца трапезы они провели в молчании, поглядывая друг на друга. Атмосфера в комнате была такая уютная и неповторимая в своей надежности, что Вике хотелось вечно сидеть так рядом с Сириусом, который и создавал эту атмосферу для нее, и просто смотреть на него. И больше ничего.

— Ты такая красивая, — произнес он, отставив чашку из-под кофе и протягивая руку через стол к ее лицу.

Она в удивлении моргнула.

— Ты уже говорил это. Но…

— Могу еще раз повторить, — твердо сказал он. — Ведь это так и есть. Наверное, у тебя было много парней?

— Сириус, это неинтересно, — уклонилась она от ответа, уставившись в чашку с остатками кофе.

— Почему, мне все про тебя интересно.

— Ну а это неинтересно. И вообще это было в прошлом, и я не хочу ни о чем вспоминать. Я же тебя не спрашиваю… — Вика запнулась. Она никогда не задавала подобных вопросов и не любила обсуждать их, когда речь заходила о ней самой.

— …Сколько было девушек у меня?

— что-то типа этого.

— В одно время у меня действительно было достаточно поклонниц. — Сириус усмехнулся, вероятно, вспомнив тот период. — Но потом мне стало не до них. Точнее, мне до всего не было никакого дела.

Вика подалась вперед, уперевшись локтями в стол, вглядываясь в помрачневшее лицо сидящего напротив мужчины. Ей показалось, или в его голосе проскользнула тоска?

Он поднял глаза, и их взгляды встретились. что-то странное промелькнуло по лицу Сириуса.

— Мне нужно тебе…

Фраза осталась так и не завершенной, потому что внезапно из каменной стены выскочило что-то большое и ярко — серебристое. Сириус немедленно поднялся. Вика встревоженно — следом. Приглядевшись, она увидела, что это Патронус в виде рыси.

— Сириус, нам нужна твоя помощь. У нас большая засада, — незнакомым мужским низким голосом произнесла она, приостановившись перед Сириусом. Назвала какой-то адрес, сделала круг по комнате, проскакивая сквозь мебель, и исчезла в стене.

— Кто это? — испуганно спросила Вика.

Сириус торопливо прошагал в соседнее помещение, вероятно, спальню. Вернулся оттуда с парой своих вещей.

— Ты что, идешь туда? — Она едва подавила рвущееся из нее разочарование.

— Это Кингсли Шеклболт, — сказал он, как будто это имя ей о чем-то говорило. — Ты же слышала, что он сказал. Я должен идти.

«А как же я?» — хотелось спросить Вике, но она промолчала, понимая, как бы прозвучало это по — детски.

— Ну да, конечно, — пробормотала она, сцепив пальцы рук. — Я понимаю…

— Виктория, я знаю, что ты хотела совсем другого, но я не могу подвести.

Он крепко обнял ее на несколько секунд, взглянув в ее глаза, и направился к входной двери.

— Я провожу тебя!

Вика почти бежала за Сириусом, так быстро он шел по коридору. Каблуки ее туфель громко стучали по каменному полу. Она спешила за ним через холл, который был заполнен немногочисленными школьниками, сонно тянувшимися в Большой зал. Ей было все равно, что они провожают их удивленными взглядами. Она проигнорировала восклицание «Мисс Новак!», выбегая на улицу под туманную завесу моросящего дождя.

— Виктория, иди в замок! — обернувшись, сказал Сириус, но продолжая идти вперед.

— Я тебя провожу до ворот! — повысив голос, чтобы перекричать шум дождя, сказала она.

— Возвращайся! — Он все-таки остановился и, когда Вика добежала до него, увязая каблуками в раскисшей земле, развернул ее. — Я не хочу, чтобы ты простудилась. Ты уже вся промокла.

— Ну и что!

Она сдерживала дрожь, охватившую ее при соприкосновении намокшей мантии с ее открытой спиной.

— Немедленно иди в замок! — сказал Сириус таким тоном, что Вика не осмелилась больше возражать.

Но в ее душе зародилось возмущение и грусть. Она побрела назад. Через пару шагов оглянулась. Сириус уже скрылся в дождливой дымке, висевшей в холодном воздухе над окрестностями Хогвартса. почему-то она ощущала себя брошенной, как котенок под дождем на улице. В замок Вика добежала совершенно замерзшая, хотя ей не очень — то улыбалось опять попасть под любопытные взгляды. Она сжала клацающие зубы и, не глядя ни на кого, двинулась прямо к лестнице. Почти одновременно к ней с двух сторон подошли Гарри и профессор Льюис.

— Вики, куда пошел Си… — начал парень.

— Мисс Новак, почему вы не остановились, когда я вас позвала?

Вика глубоко вздохнула, чтобы ненароком не сорваться и не нагрубить… кому-нибудь. Утро, начинавшееся так чудесно, было безнадежно испорченно.

— Извините, профессор, я вас не услышала, — равнодушно сказала она, вздрагивая от неприятно — холодных капель, стекающих с ее мокрых волос под одежду.

— Зачем вы бежали за профессором Блэком? — не отставала от нее декан, смерив Вику с ног до головы.

Гарри с беспокойством смотрел на них, не решаясь вмешаться.

— Я обязана отвечать вам на этот вопрос?

Профессор Льюис поджала губы. От нее повеяло зимней стужей.

— Ну конечно, мисс Новак, вы не обязаны отвечать, но я попросила бы вас мне не хамить. Когда переоденетесь, зайдите в мой кабинет.

Она повернулась на каблуках и поднялась по лестнице.

— Почему это я должна переодеваться? — поинтересовалась Вика вслух.

— Наверное, потому, чтобы ты не заболела, — сказал рядом Гарри.

— А, Гарри, ты еще здесь. Что ты спрашивал, когда наш декан тебя перебила?

— Куда Сириус ушел? Но мне кажется, что я уже знаю ответ. Он опять помчался на подмогу к Ордену?

— Точнее некуда. — Вика тихо вздохнула, скручивая свои волосы в жгут, выжала их и отпустила. — Ему прислал Патронус… как его, Кингсли Шеклболт.

— Глава Ордена Феникса, — кивнул Гарри. — Вики, ты пойми… Сириус не просто так спешит по первому зову, когда мог бы остаться со мной или с тобой… Ему это необходимо.

— Угу, я понимаю, Гарри. Я ведь ни от кого ничего не требую…

— Скажи, тебе не нравится профессор Льюис? — осторожно спросил он, поднеся руку к волосам.

— Почему она мне должна нравится или не нравится? Она ведь не денежная купюра, — бросила она. — Я к ней нейтрально отношусь. Ладно, Гарри, я, правда, пойду переоденусь, а то холодная мокрая одежда жутко отвратительна.

— Подожди, Вики, я хотел сказать тебе, что нам тоже нужно уйти из Хогвартса.

Вика снова повернулась к парню.

— Просто чтобы предупредить тебя… Мы с Гермионой и Роном собираемся в Лондон.

— Это для того, о чем я подумала? — понизив голос, спросила она.

— Да.

— А как вы сможете пройти за ворота? Вам одним их никак не открыть.

— Пойдем наверх, по пути тебе покажу.

В легком недоумении Вика последовала за Гарри. У них что, где-то припрятан какой-то секретный механизм для открытия ворот?

Поднявшись на третий этаж и пройдя несколько коридоров, Гарри подвел ее к статуе горбатой одноглазой ведьмы.

— И что здесь?

— Здесь потайной ход, — осмотревшись по сторонам, сказал он. — Ведет прямо в Хогсмид.

— Ничего себе!.. Надеюсь, об этом всей школе не известно? А то, представляешь, кто-нибудь уйдет, а его потеряют…

— Ну, тайный ход на то и тайный, чтобы о нем не знал кто попало. Не волнуйся, о нем знают всего несколько человек, теперь включая тебя.

— А как этот проход открыть?

— Если посмотришь в Карту Мародеров, узнаешь.

— Ясно. Вы уходите сейчас?

— Через десять минут мы встречаемся здесь же.

— А если кто-нибудь поинтересуется, где вы?

— Вот здесь я рассчитываю на тебя.

Вика озадаченно почесала затылок.

— В каком смысле?

— Придумай что-нибудь, ладно?

— Я что, должна придумать вам алиби? — изумилась она.

— Это если спросят о нас. А так просто помалкивай, — слегка улыбнулся Гарри.

— Само собой… Гарри, Сириус — то в курсе?

— Конечно.

Вика задумчиво кивнула, постукивая каблуком по полу.

— Ну, я пойду, чтобы здесь не светиться.

— Пока, — сказала она, провожая удаляющегося Гарри взглядом. — Гарри!

Он обернулся.

— Удачи!

— Спасибо! Нам она не помешает, — откликнулся он.

Переодевшись в своей спальне в сухую и удобную одежду, а также собрав влажные волосы в высокий хвост на затылке, Виктория отправилась к профессору Льюис в ее кабинет. Там у них состоялся не очень приятный разговор, в процессе которого Вика почти не участвовала, лишь в нужных местах иногда кивала. Из беседы, вернее, монолога декана, она уяснила одно: после каждой ее, как сказала профессор Льюис, выходки она должна будет расплачиваться отработкой под личным присмотром той же преподавательницы.

Прослушав лекцию, а выйдя из кабинета, тут же забыв о ней, Вика побрела, куда глядели ее глаза. Она думала о том, почему же у нее с Сириусом общение стало каким-то прерывистым, не таким, каким должно быть у только что созданной пары. А оно стало подобием на настоящее именно с того времени, как они начали встречаться.

«Прошло всего лишь четыре дня, отношения не могут быть идеальными за такой период. Они вообще не могут быть идеальными, — с грустью думала она, идя не зная куда. — Может, это все зря? Может, нам не суждено быть вместе?»

При этой мысли девушку пронзила непередаваемая тоска. Она помотала головой, отгоняя ее прочь. Ну и что, что не получилось сегодня как следует побыть им вдвоем. Завтра же не наступит конец света. Впереди множество прекрасных дней, которые они проведут вместе…

Если только опять что-нибудь не помешает…

Когда наступил обед, Вика чисто автоматически побрела в Большой зал. Чисто автоматически села за Гриффиндорский стол и также бездумно зачерпывала ложкой суп и выливала обратно в тарелку, погруженная в мысли об отсутствующих Золотом трио и Сириусе. Где они? Как они? Вот и все, о чем она могла думать.

Но ее голова все равно невольно поворачивалась либо вдоль гриффиндорского стола, и тогда ловя на себе испытующий взгляд Джинни, сидящей рядом с Дином Томасом, либо в сторону преподавателей, и в этом случае встречаясь с глазами профессора Льюис. Вика отворачивалась, по ходу замечая и отсутствие Снейпа. Это было не удивительно, раз он в редких случаях появлялся здесь. Но сейчас она вспоминала об их вчерашнем «свидании». Она что, и о нем беспокоится?

«Ну конечно, дорогуша, — фыркнул ее внутренний голос, — ты просто не можешь пройти мимо нуждающихся в помощи живых существ! Тебе обязательно нужно помочь несчастным котятам, обиженным детям и вмешаться в дела одиноких Пожирателей смерти!»

Так толком ничего и не поев, Вика поднялась из-за стола. Она чувствовала некоторое одиночество, когда рядом не было тех, которых считала почти близкими людьми.

Пройдясь взглядом по Слизеринскому столу, она вдруг заметила обращенное к ней лицо той девочки, котороую проводила вчера к гостиной. Та, увидев, что Вика смотрит на нее, помахала ладошкой. Сидящая с девочкой такая же первокурсница что-то возмущенно зашептала ей. Да и Пэнси Паркинсон подозрительно прищурилась. Вика мельком улыбнулась знакомой, точнее, незнакомой еще, слизеринке. Миленькая блондиночка… И, похоже, не одинокая. Так что есть кому о ней побеспокоиться.

— Вики! Эй, Вики!

Удаляясь от Большого зала, она не обратила внимание на последовавшего за ней парня от Рейвенкловского стола. Ну, конечно, это оказался Майкл Корнер, который никак не хотел оставлять надежды поговорить с рыжеволосой гриффиндоркой. Вика безнадежно оглядела длинный коридор, где ее догнал прилипчивый парень. Поблизости не было видно ни единого человека, ни одного ответвления боковых проходов, куда бы могла она свернуть. Почему ей так не везет? Что всем нужно от нее?!

— Я тебя поймал! — с тихой радостью на лице сказал Корнер, слегка запыхавшись.

Вика, глядя только вперед, прибавила шаг. Рядом засопел юноша, приноравливаясь к ее скорости. Почувствовав прикосновение к руке, она дернула ею.

— Еще тронешь меня, Корнер, глубоко пожалеешь об этом, — бесстрастно сказала Вика.

— Захочу, и потрогаю, — неожиданно резко сказал он.

Не ожидавшая от него такого тона, она едва не затормозила. За это ее колебание и ухватился Корнер. Он быстро шагнул перед ней, отчего она налетела на него.

— Ты что, спятил?!

— Да! Спятил! От тебя.

Корнер протянул вперед руку, намереваясь остановить ее, когда она мгновенно отскочила назад.

Да что это за такое! Уже третий человек пытается добиться от нее взаимности с тех пор, как Вика оказалась в чужой стране. Что творится с этим миром?!

— Не подходи ко мне, Корнер! — прошипела она. — Не ты со своими бушующими гормонами…

— Не то — что? — переспросил он, наступая на нее, потому что Вика оборвала фразу. Ей приходилось пятиться по бесконечному коридору. — Где твои телохранители? Где? Их нет!

— Ты совсем с ума сошел? Какие телохранители?

— Ну, Поттер и его приятели. Разве нет? — прищурился Корнер.

— Думай, что хочешь, меня это совершенно не волнует.

Виктория лихорадочно соображала, как же ей избавиться от него. Просто сбежать, делая ставку на внезапность? Применить на Корнере прием дзюдо, единственный который она знала? Или послать в него какое-нибудь безобидное, но действенное заклинание?

— И, что самое главное, Блэка тоже нет, — продолжал парень. — Уж не знаю, куда он делся…

— При чем здесь… профессор Блэк? — как можно равнодушнее спросила Вика, мимолетно порадовавшись, что на ногах у нее кроссовки, а не туфли. Не то бы он уже воспользовался этим преимуществом.

— Профессор Блэк! — неприязненно сказал Корнер. В его лице появилось нечто такое, неприятное, что девушке совсем не понравилось. — Тоже мне… профессор. Еще недавно от дементоров спасался… Как ты можешь… с ним?

Предпоследняя небрежно произнесенная им фраза заставила Вику сбавить скорость, и они едва не столкнулись. Корнер не потерял времени даром и ловко оттеснил ее в угол в конце коридора, до которого они добрались.

— Что ты сказал? — недоверчиво переспросила Вика, словно не заметив этого. — От каких дементоров он спасался?

— От обыкновенных. Из Азкабана.

Корнер пожал плечами, делая еще одну попытку дотронуться до нее. Она в сердцах ударила его по руке.

— Я же сказала, не трогай меня!

— Я тебе не нравлюсь? Тебе нравится Блэк? — презрительно улыбнулся он.

— Не твое дело, кто мне нравится или не нравится! Шел бы ты куда подальше, Корнер!

Вика яростно оттолкнула его, выбираясь из угла и на ходу доставая свою палочку.

— Что ты нашла в этом убийце?

От изумления она оступилась. У нее снова что-то со слухом? Если нет, то Корнеру придется ответить за подлую клевету!

— Как ты смеешь?! — Ее шипению могла позавидовать любая змея.

Он сначала испуганно дернулся, когда кончик ее палочки уперся ему в грудь, но почти сразу снова овладел собой.

— Так ты даже ничего не знаешь? — присмотревшись к Вике, впившейся в него гневным взглядом, едва ли не обрадовался он. — Это очень странно, если учесть, что о Блэке, сбежавшем убийце, четыре года назад были проинформированны даже магглы.

— Ты все врешь! — сказала Вика, из нее уходила ярость, уступая место бессильному возмущению. почему-то она не могла поверить, что Корнер может просто из ревности или мести наговаривать на абсолютно невинного человека ужасные вещи.

— Это правда. Если не веришь, можешь спросить у любого.

На девушку навалилась апатия после этих слов. Ее плечи поникли, словно на них опустился тяжкий груз. Она отвернулась от Корнера, не осознающего, что он наделал.

— Вики…

— Никогда не приближайся ко мне, Корнер, — очень спокойно сказала она, но в ее голосе слышалась кинжальная сталь.

И быстро пошла по коридору, не задавая себе конкретный курс. Она двигалась, почти не замечая ничего вокруг. Сказанные в порыве злорадства жестокие слова никак не воспринимались ею как правда, но и не отторгались до конца как ложь. Сириус убийца?! Да нет же, это бред какой-то!! С какой стати Корнер вылил на нее эту чудовищную ложь? Она же действительно могла немедленно проверить эту неимоверную информацию. Но у кого Вика могла спросить? Если она будет задавать подобные вопросы направо и налево, это вызовет по меньшей мере подозрение. Если были бы в замке Сириус или Гарри… Вот кто мог развеять поселившееся в ее душе смятение. Но их не было в Хогвартсе….

Вика обнаружила, что стоит перед портретом Полной Леди, а та, кажется, что-то ей говорит.

— Так вы будете входить, мисс?

— Да… — Она рассеянно назвала пароль, менявшийся каждую неделю, и шагнула в открывшийся проем.

Из гостиной сразу отправилась в спальню. Ее клонило в сон, как это иногда случалось при перегрузке информационных каналов.

— Это неправда… — прошептала она, из последних сил убеждая себя.

Накопленные за день разнообразные эмоции жгли ее, заставляя Вику едва ли не скорчиться на своей кровати.

Что она знала о жизни Сириуса? Очень мало. Он почти не рассказывал о себе, а она не слишком расспрашивала его. Сириус в шестнадцать лет ушел из родного дома. Он не любил свою семью. Он когда-то был аврором. Шестнадцать лет назад потерял лучших друзей, родителей Гарри. А год назад Сириус едва не погиб сам.

Нет, это было довольно много, что Виктория знала о нем.

Внезапно она вспомнила его слова, которые он говорил ей утром. Прежде чем умчаться на помощь Ордену. И этот его непонятный взгляд. В нем была какая-то решительность, такая появляется особенно перед тем, как собираешься сделать что-то, давно мучившее тебя. А после этого взгляда последовала оборванная фраза. Что хотел Сириус сказать ей? Это было что-то очень важное, она это знала наверняка.

Где же правда?..

Она закрыла глаза, давая меланхолии захватить ее всю, чтобы не было ни единого шанса погрузиться в мысли, не приносящие ей никакого успокоения. Слова рейвенкловца посеяли в ней зерно сомнения. Ее мир снова переворачивался, смешивая правду с ложью.

…На широкой улице, окутанной темнотой и приправленной хлещущим дождем, между двухэтажными домами находились несколько человек. Они сражались друг против друга. Темнота вокруг почти непрерывно озарялась яркими разноцветными вспышками лучей — молний, летящих из палочек в руках противников.

— Неужели вы думаете, что можете продержаться? — хохотнул грубый голос, раздавшийся из-под накинутого на голову капюшона, одного из людей в темных плащах. — Вашему ничтожному Ордену конец, Блэк! Также как Дамблдору.

— Нет, я так не думаю, — процедил его противник, высокий брюнет.

Он увернулся от очередного луча и хлестнул в ответ заклятием. Дождь лил как из ведра, сковывал им движения. Но люди продолжали биться, у них не было ни одной лишней секунды, чтобы перевести дух, обновить силы. Да и бой был неравный, шестеро против пятерых. Одному человеку приходилось то и дело выставлять Щит от первого противника и одновременно избегать нападения второго.

Сражающийся рядом с ним брюнет вдруг краем глаза заметил, как превратившаяся в отвратительное месиво мокрая земля начала подмерзать, покрываясь тонким ледком. А следом воздух сковал странный, неестественный, холод.

— Дементоры… — услышал он едва слышный шепот соседа, темнокожего мужчины. — Сириус, отступаем…

Брюнет даже не стал тратить драгоценные мгновения на кивок. Он переместился назад, подошвы его обуви с легким хрустом ломали тонкую ледяную корочку.

где-то слева раздался сдавленный вскрик, сопровождавшийся ослепительной вспышкой. Позади брюнета послышались два негромких хлопка. Он, едва не покачнувшись, стремительно развернулся.

— Блэк! Какой сюрприз! — истерично рассмеялась появившаяся как будто из ниоткуда женщина — брюнетка, мигом промокшая под дождем. — Это знак судьбы!

Она вскинула палочку, на ее лице обозначился азарт. Однако, в тот момент, когда с кончика палочки брюнетки слетел зеленый луч, брюнет с хлопком исчез с его траектории. Женщина взвизгнула.

— А ну сражайся, как подобает!..

В нее ударило заклятием, прилетевшим откуда-то из-за угла противоположного дома. Она ошеломленно прошипела, инстинктивно прижав к раненной руке ладонь.

— И только — то?!

Она злобно посылала заклятье за заклятьем в угол дома, за которым переместился брюнет, сокращая между ними расстояние.

А он осторожно обошел здание и выглянул в проулок. Женщины — брюнетки отсюда не было видно. Зато видна была прекрасно панорама на остальные сражающиеся обе вражеские стороны. И одна из них не справлялась с прибавившимися противниками. Внезапно он увидел в конце улицы несколько темных высоких фигур. Они двигались, почти плывя над землей, к не замечающим их людям. Мужчина невольно шагнул вперед.

— Блэк! — торжествующе воскликнула брюнетка, поднимая палочку.

Он пригнулся, уходя от луча. Метнул горячий искрящийся, словно электрический, небольшой шар. Тот угодил в прозрачный Щит, загудевший от попавшего сгустка энергии.

— А если так, Белла? — сказал за брюнетом мужской голос.

Он крутанулся на месте, успевая увидеть, что прямиком в него летит изумрудный луч, стрела смерти…

Виктория, еще не открывая глаз, еще не понимая, где сон, а где реальность, закричала. Заметалась по кровати, пребывая во власти ускользающего видения.

— Не — ет!!

Глава 35. Все тайное…

— Не — ет!!

— Виктория, что с тобой? — послышался рядом встревоженный голос.

Гермиона! Нужно сказать Гермионе! Это ужасно…

Вика распахнула глаза. Нет, это была не Гермиона. Над ней склонилась Парвати, испуганно глядя на Вику.

— Где Гермиона? — выдохнула Вика, резко вскакивая с кровати.

— Гермиона? Не знаю… — растерянно сказала Парвати, отходя от заметавшейся по спальне своей соседки. — Что случилось? Ты так кричала…

— Ничего… Это просто сон… — пробормотала Вика.

Как ей хотелось, чтобы это был просто сон! Как ей хотелось!

Гермионы не было, а значит, она с Гарри и Роном до сих пор не вернулась. И некому Вике было помочь. Она понятия не имела, сколько времени до свершения этого видения, может, пять минут, а может, целый час. И это только усиливало панику девушки. Она не знала, где находится Сириус, как помешать видению сбыться. Но знала одно: она должна это сделать, чего бы ей это ни стоило.

Вика выхватила из своей сумки Карту Мародеров и торопливо похлопала по карманам мантии, которую так и не сняла. Палочка была на месте. Лихорадочно раздумывая, куда бежать в первую очередь, она выскочила из комнаты. Парвати что-то вдогонку прокричала. Вика не услышала, она была поглощена страхом перед вероятным будущим.

Лишь оказавшись этажом ниже, она замедлила бег. Развернула карту, произнеся уже ставшим привычным пароль. Нет, в Хогвартсе не было ни Гарри с его друзьями, ни, тем более, Сириуса. Он был где-то далеко. Но где?

Викино сердце сдавила тоска. Как его найти?

Она бездумно смотрела в карту, а ноги сами несли ее по замку. Нужно выбраться из Хогвартса. Но как? Она вспомнила, что ей утром говорил Гарри. Есть тайный ход, который ведет за пределы школы, в деревню Хогсмид. Вика еще не успела сформировать свою цель, как уже неслась на третий этаж, к статуе горбатой ведьмы.

— Что делать? — бормотала она, нервно крутясь возле нее. По коридору не спеша прошли несколько человек, она еле дождалась, когда они скроются за углом, и уставилась в пергамент. — Что делать? Как открыть этот проход?

Рядом с точкой с ее именем образовалось одно крошечное слово.

— Диссендиум!.. — прошептала Вика, переводя на статую нетерпеливый взгляд.

— Ну же… — с отчаянием сказала она, когда ничего не произошло. Выхватила палочку и стукнула ею по камню. — Диссендиум!

В горбе ведьмы открылся проход. В нем чернела темнота. Не давая себе возможности даже мимолетно порадоваться, Вика забралась в него. Он был до того узким, что она еле уместилась внутри, а потом… довольно глубоко съехала вниз по каменной стенке и приземлилась на холодную землю. Вокруг стояла кромешная тьма.

— Люмос!

Зажегшийся на кончике волшебной палочки огонек осветил уходящий куда-то вперед очень узкий и низкий тоннель. Вике пришлось идти, почти согнувшись и протискиваясь между близко стоящих стен. Метров через пятьдесят она прибавила шаг, спотыкаясь о неровный пол и стараясь не думать, что ждет ее впереди.

Тоннель причудливо изворачивался, потолок иногда приподнимался, и тогда Вика бежала. Бежала долго, срывая дыхание. Сердце колотилось как сумасшедшее, грозя пробить грудную клетку. Ощущались холод и сырость, но девушка их не замечала.

«Успеть, только бы успеть…» — билась в ее голове единственная мысль.

И вот, когда усталость начала брать свое, тоннель плавно пошел наверх. Чувствуя в коленях предательскую слабость, Вика поднималась все дальше и дальше. Под ее ногами появилась источенная каменная лестница, уводившая ее куда-то высоко вверх. Пока Викина макушка не наткнулась на какую-то преграду. Это было что-то деревянное. Догадавшись, что наконец — то добралась до входа в потайной проход в Хогсмиде, Вика погасила палочку. Снова не позволила себе даже немного отдышаться, хоть перед ее глазами от напряжения плыли круги. Упершись ладонями в перекрытие, она осторожно приподняла его и в образовавшейся щелке увидела какое-то помещение. Там было темно, и она не сразу поняла, что это такое. Но на более тщательный осмотр не было ни секунды. Она выбралась наружу, наткнулась на что-то, где что-то загремело, и затаилась перед дверью, поднявшись к ней по деревянной лестнице.

Кругом стояла почти абсолютная тишина. Только Викино дыхание и звук дождя по крыше нарушали ее. Открыв дверь, Вика попала в более светлое и просторное помещение. Судя по прилавку, за которой она оказалась, и витринам, это был магазин.

Снаружи шел дождь, заливавший широкую деревенскую улицу с одно — и двухэтажными домами. Ступив на крыльцо, Вика моментально промокла.

— Куда теперь? — прошептала она, пытаясь что-то разглядеть за завесой холодного дождя.

Безвозвратно уходили секунды. Отчаяние сдавило ее всю, почти мешая свободно дышать. Ах, если бы она умела трансгрессировать…

Вика в панике бросилась по мокрой улице, разбрызгивая во все стороны грязную воду из огромных луж. В ее кроссовках мерзко захлюпало. Тревога и страх едва ли не слепили девушку, заставляя ее бежать дальше и менять направление, если ей казалось, что она мчится совершенно не туда.

И тут… она услышала звуки. Звуки неуместные в мирно дремавшей посреди разбушевавшейся непогоды деревне. Внутри нее забрезжил крошечный лучик надежды…

Подкравшись к двухэтажному зданию, над крыльцом которого висела деревянная вывеска, изображающая кабанью голову, Вика выглянула за его угол. Открывшаяся картина пригвоздила ее к месту. Колени Вики согнулись, она ухватилась за скользкую каменную стену, чтобы не упасть. Из горла вырвался всхлип.

— Не может быть…

Он был здесь… Сириус был в Хогсмиде!

Сквозь пелену дождя Вика смотрела на сражающихся людей, ища его взглядом.

— Блэк! — где-то прозвучал выкрик.

Викино сердце ухнуло вниз. Белла! Это был голос ненавистной Беллатрикс, появившейся здесь с одной целью — убивать. Гнев придал девушке сил, и она побежала на голос.

Под ногами стало отчего-то скользко, но она не остановилась. Воздух все больше леденел, обжигающе — холодный дождь сковывал открытые участки кожи, делая движения менее быстрыми. За следующим домом Виктория увидела Сириуса и Беллу, в этот самый миг закрывшуюся невидимым под дождевыми струями Щитом от светящегося шара. Щит отозвался гулким гудением, едва ли превышающим ультразвук. Но они были не одни. К Сириусу со спины незаметно приблизился Пожиратель смерти.

— А если так, Белла? — произнес он, поднимая палочку.

Вика, узнавшая в нем Долохова, помертвела. Между ней и Сириусом оставалось метров семь. С отчаянным криком она в два гигантских прыжка преодолела это расстояние, когда с кончика палочки Пожирателя слетел зеленый луч, похожий на лазер, а Сириус обернулся…

Девушка со всего маху врезалась в Блэка, сваливая его на землю, вернее, в реку, в которую превратилась раскисшая земля. Над ней пронеслось заклятие…

— Виктория?!. — крайне изумленно выдохнул он, увидев над собой ее лицо.

— Теперь мы квиты?.. — задыхаясь, прошептала она, почти касаясь губами его мокрой щеки.

И тотчас, не давая Пожирателям опомниться и взять эту ситуацию под свой контроль, перекатилась через Сириуса под ноги пока еще пребывающей в остолбенении Беллатрикс. Сириус, хоть и потрясенный внезапным появлением Вики, метнулся в другую сторону — к Долохову. Получив неожиданный и довольно чувствительный удар по лодыжкам, Лестрейндж покачнулась, но кое-как все же смогла удержать равновесие. Поэтому, когда Вика поднялась на ноги, тяжело дыша, Белла пришла в себя.

— Ты?! — сначала, недоверчиво сузив глаза, прошипела она, а потом пронзительно завизжала: — Ты!!!

— Я, — согласилась Вика, отступая. — А может, и не я.

— Ах ты, дрянь, ты мне за все ответишь!! — побелев от ненависти, свистящим шепотом сказала Белла. Ее глаза блестели как черные угли.

И вскинула руку с палочкой. Вика шарахнулась вправо от полыхнувшей зеленой полосы. До нее донесся яростный крик: Сириус отреагировал на безумную атаку Беллы, усилив натиск на Долохова, который, как будто чувствуя его стремление кинуться на подмогу к девушке, не давал ни единого шанса пробиться мимо.

— Белла, девчонка нужна живой! — крикнул Долохов. — Ты слышишь?

Но та, казалось, была поглощена лишь ненавистью к Вике, уворачивающейся от яростных, хлестких выпадов и ее целью было причинить страдания или, если повезет, убить.

«Долго я так не протяну», — думала Вика, отскакивая от очередного заклятия. В руке у нее была зажата палочка, но воспользоваться ею она не могла. Спокойные занятия в теплом классе — это совершенно не одно и то же, что безумный поединок под холодным потоком с неадекватной Пожирательницей смерти. Нет, совершенно не одно и то же. Она почти окоченела с ног до головы, а усталость, приобретенная вследствие долгого бега по тоннелю, никуда не делась. Но главное, по мнению Вики, она сделала: перевела внимание Пожирателей с Сириуса на себя. Конечно, был один минус: сам Сириус теперь отвлекался на нее, и Долохов мог запросто этим воспользоваться.

«Ну же, Вика, дорогая, придумай что-нибудь! — жалобно проскулил внутренний голос. — Не то нас с тобой сейчас отправят в нокаут, если не куда-нибудь подальше!»

«Защищай себя, Виктория, защищай!» — внезапно прозвучал в ее голове властный голос, подозрительно похожий на Сириуса.

Как ни странно, он придал Вике сил.

— Ступефай! — заорала она прежде, чем Белла запустила в нее красным лучом.

Пожирательница с перекошенным от злобной ярости лицом потеряла равновесие, отчего заклятие улетело куда-то вверх. Смена тактики девушки привела Беллу в легкую оторопь. Чего она не ожидала, так это ответной атаки от ранее пассивной магглы.

— Протего!

Щит получился не достаточно прочный, сказывалась Викина усталость, и луч, несколько смещенный хрупким препятствием, по касательной скользнул по ее боку. К нему словно прижали раскаленный утюг. Вика не удержала невольного крика, сложившись пополам. Боль на миг приглушила все звуки.

Белла торжествующе воскликнула, но тут же была сбита яростной атакой. Подняв голову, Вика увидела, что Сириус оттесняет от нее ее противницу.

— Дементоры! — раздался чей-то предупреждающий крик.

Белла захохотала, не прекращая отбиваться от сверкающих лучей Сириуса.

— Что, дорогой кузен, еще свежи воспоминания?!

Вика выпрямилась, свободной рукой держась за горящий бок. Воздух, и без того ледяной, вдруг налился каким-то мертвенным холодом. Ее объял необъяснимый, липкий страх, сердце как будто сжала ледяная рука. Вика с парализованной волей смотрела, как из серой завесы дождя выступают огромные темные фигуры не то в плащах, не то в каких-то других одеяниях. Капюшоны, накинутые на их головы, скрывали лица, поэтому казалось, что в этой густой тьме, образуемой тенью, таится пустота.

Дементоры. Демоны тьмы… Они приближались, словно скользя над землей, замораживая все вокруг. Безучастно стоявшая Вика услышала странные всхлипывающие звуки. В жилах холодела кровь, а мир будто накрыло гигантской подушкой, все стало вдруг приглушенным.

— Виктория! — донесся до нее отдаленный вопль.

Следом послышался безумный смех. Вспыхнул красный свет, и смех оборвался.

— Экспекто Патронум!

Большой серебристый зверь, одновременно похожий и на собаку, и на волка, проскочил мимо Вики, почти теряющей сознание, и врезался в дементора, находящегося ближе всех к девушке. Она видела тянущиеся к ней руки, покрытые серой склизкой кожей. Окружающее для нее начало гаснуть, только в голове проносились, вырываясь из глубин подсознания, смутные картинки и звуки…

…Резкий громкий визг… Дикий захлебывающийся крик… слепящий свет… Сотрясающий удар… вода… нехватка воздуха… вода… везде вода… тьма…

— Нет… нет… — сорвался с губ Вики хриплый шепот, когда она на миг ощутила, как задыхается. Закашлялась, как будто в ее горло в самом деле попала вода.

Перед тем, как упасть во тьму, она успела почувствовать на своей талии чьи-то руки и сильнейшее напряжение при трансгрессии.

— Нет!! — где-то очень далеко послышался крик.

В сознание Вика приходила медленно, не понимая, что с ней. Яркий свет резанул по закрытым векам. Она зажмурилась, отворачиваясь. Рядом послышались какие-то звуки вроде шагов и негромких голосов. Испытанный ею перед обмороком ужас, нахлынул на нее вновь. И она, сдавленно вздохнув, распахнула глаза, и сделала попытку встать с того, на чем лежала. Удалось только сесть. Оказалось, что она находится в комнате, похожей на гостиную, а сидит на диване. Кажется, обмороки становятся для Вики нормой. Отчего она потеряла сознание? Как очутилась здесь? Сириус перенес?

Она встрепенулась и снова попыталась подняться.

Где он?! Где Сириус? Где она, в конце концов, находится?

почему-то Вика никак не могла разобраться в действительности. В голове то и дело вспыхивал ослепительный свет и накатывал удушающий страх.

— Сиди — сиди, — произнес совсем близко до боли родной голос.

На ее плечи легли руки, усаживая обратно на диван. Колени подогнулись, ослабевшие от неимоверного облегчения, и Вика рухнула на упругое сидение.

— Ты как? — встревоженно спросил Сириус, обнимая ее одной рукой. Другой сжимал Викину ладонь, которой она тут же, не глядя вцепилась в него, убеждаясь в его реальности.

Он был холодным и мокрым. Она тоже была холодная и насквозь промокшая. Теперь это чувствовалось в полной мере.

— Не очень… — сглотнув, сказала Вика. — Где мы, кстати?

— У нас дома, — сказал кто-то сверху.

Она вскинула голову, почему-то встревоженно. Хотя голос ей был немного, но знаком. На них с Сириусом смотрела стоящая в двух метрах от дивана молодая пара, Флер и Билл Уизли. Вика видела их два — три раза в августе на Гриммолд-плейс и перекинулась с ними максимум парой фраз — приветствий. И то, что она была в их доме, ее довольно — таки глубоко удивило, несмотря на то, что девушка еще не совсем отошла от пережитого.

— Здравствуйте… Билл… Флер…

Сириус удержал Вику, готовую снова подняться; ее пресловутое воспитание брало над ней верх, невзирая на любое Викино состояние. Билл и Флер приветливо поздоровались с ней, а потом блондинка что-то протянула.

— Возьми, съешь, Виктори.

Флер так необычно произносила Викино имя, как бы проглатывая последнюю букву, что в этом казалось что-то французское.

— Что это? — спросила Вика, принимая небольшой серебристый сверток. Это оказалась фольга, в которой было что-то завернуто.

— Шоколад. Он помогает быстрее прийти в себя после встречи с дементорами, — сказал Билл.

Дементоры… По Викиному телу пробежала судорога при воспоминании о двухметровой фигуре с высовывающимися из рукавов страшными руками, приближающейся к парализованной ужасом Виктории. Сириус успокаивающе сжал ее ладонь.

— Съешь шоколад, тебе, правда, легче будет.

Она кое-как развернула фольгу почти несгибающимися пальцами и отломила маленький кусочек шоколада. Едва Вика сунула его в рот, Флер подошла к ней и ухватила за свободную руку.

— Вам двоим нужно срочно переодеться, вы как будто в море искупались. Пойдем, Виктори.

Несколько обалдевшая от непринужденной бесцеремонности француженки, Вика послушно встала, кинув на Сириуса растерянный взгляд. Он улыбнулся, поднимаясь следом. Билл остался с ним. А Флер повела Вику из гостиной по лестнице наверх в небольшую комнату, где заставила ее раздеться, вытереться большим мягким полотенцем, которое блондинка принесла вместе с какой-то одеждой, и облачиться в эту самую одежду. Вика не сопротивлялась, потому что ни на какие протесты у нее не было даже мало — мальских сил.

— Спасибо, Флер… — немного неловко сказала она, разглаживая на себе платье бледно — голубого цвета, доходящее до колен. Как забавно, в одном платье она встречала день, в другом — провожает… Нонсенс. — Мерси.

— Пожалуйста, — легко сказала Флер, улыбаясь.

Непонятно почему, но Вика чуть робела перед этой ослепительной француженкой, хотя не особенно комплексовала по поводу своей заурядной, по ее мнению, внешности.

В спальню постучали.

— Можно? — спросил Сириус, уже такой же переодевшийся в сухое.

— Ну конечно, — кивнула Флер. — Если захотите есть, приходите на кухню.

Пообещав, что в этом случае так и сделают, Сириус прикрыл за нею дверь и подошел к Вике. Она, все еще поправляя непривычное платье, посмотрела на него, а он, не произнося ни слова, обхватил ее лицо и жадно поцеловал ее. Она с не меньшей горячностью отвечала ему. Прошло не менее минуты, когда они оторвались друг от друга.

— Никогда меня так больше не пугай, слышишь, Виктория! — хрипло прошептал он, прижав ее к себе.

— Я не хотела, правда, не хотела… Прости, что тебе пришлось меня спасать. Опять.

— Но и ты спасла меня… Как ты узнала, что я в Хогсмиде?

— Я не знала… — Вика, вздохнув, рассказала ему про видение. — Выходит, будущее из этих снов можно изменить.

— Можно. Но ты не думала, что так и должно произойти? Ты же не видела, что могло быть после полетевшей в меня Авады.

Вика вздрогнула.

— Мне и не хочется. Давай не будем об этом?

— Не будем.

— Сириус, я беспокоюсь за Гарри, Гермиону и Рона. Ведь, когда я уходила, их еще не было в Хогвартсе, я смотрела по карте. Как ты думаешь, с ними все в порядке?

— Я уверен в этом, — сказал он, глядя поверх ее головы в темное окно. — Гарри со своими друзьями выпутывались из самых сложных переделок.

Несмотря на его бравадный тон, Вика видела, как Сириус не на шутку встревожен за крестника. Она подняла голову и поднесла руку к его щеке, совершенно забыв об уязвивших ее сегодня днем словах Майкла Корнера.

— Все будет хорошо.

— Я знаю, потому что с нами победа, — сказал Сириус, прижавшись к ее ладони щекой.

— Ты про кого это намекаешь? — слабо усмехнулась она. — Скажи, а почему мы в доме именно у Флер и Билла? Почему не в Лондоне?

— Во-первых, Билл как-то сам предложил укрытие, если оно вдруг понадобится, я так понимаю, из чувства благодарности. Во-вторых, я не мог перенестись на Гриммолд-плейс, ибо Пожиратели смерти в первую очередь стали бы искать нас там. Также, как и в Хогвартсе. Думаю, они уже догадались, что к чему.

— О, господи… — прошептала Вика, закрыв лицо руками. — Они же теперь знают, что я все это время была в Великобритании и, возможно, поняли, где скрывалась и с кем. — Она порывисто убрала руки. — Сириус, Гарри, Рону и Гермионе нельзя прямо сейчас возвращаться в Хогвартс!

Он промолчал, но и так было ясно, что об этом он тоже подумал. Понимая, что противоречит самой себе, Вика ощутила горькую вину, что подвергла окружающих ее людей нешуточной опасности. Но если бы она вовремя не оказалась в Хогсмиде…

Викторию пробила легкая дрожь.

— Что с тобой? Ты, случайно, не заболела? — встревожился Сириус, заметив, что она странно притихла. — За сегодня ты уже два раза промокла до нитки.

— Нет, не бойся, у меня иммунитет довольно крепкий. Я из-за другого…

Она присела на край кровати, что стояла в спальне вместе с другой немногочисленной мебелью. Сириус пристроился рядом.

— Понимаю, впечатление от встречи с дементорами и безумной Беллатрикс не проходит бесследно.

Конечно, Вика думала о другом, но и это тоже наложило отпечаток на ее теперешнее состояние.

Сириус потянулся за лежащим на маленьком столике у стены шоколадом в фольге.

— Съешь еще, — сказал он, отламывая кусочек от плитки.

Вика открыла рот, когда он поднес его к ее губам.

— Мм… Спасибо. И съешь сам.

Она взяла у него шоколад и тоже, отломив, протянула мужчине дольку.

— Мм… Спасибо.

— Чего ты меня передразниваешь? — притворно возмутилась девушка, поворачиваясь к нему всем корпусом, и охнула от обжегшей ее бок боли. — Ой, мама…

Ее рука потянулась к ребрам с левой стороны.

— Ты же ранена! Почему ты сразу не сказала?..

Сириус вскочил с кровати и бросился из комнаты.

— Сириус… — Вика хотела сказать, что ранение не серьезное и беспокоиться не о чем. Даже ранения как такового не было, просто кожа покраснела.

Вскоре он вернулся, а за ним шла Флер, что-то несшая в руках.

— Зря ты только Флер побеспокоил, ничего страшного… — начала Вика, но тут же вновь скривилась от боли.

— Выходит, совсем не зря, — с обычным грассированием сказала Флер, внимательно глядя на страдающую рыжеволосую девушку. — Ты, Виктори, раздевайся, а вы, Сириус, выйдите ненадолго. Или вы хотите остаться?

Вика в ответ на вопросительный взгляд Сириуса кивнула.

— Выйди ненадолго, — повторила она.

Оставшись вдвоем с блондинкой, она стянула платье, оголяя поврежденный заклятием бок. Теперь кожа была не просто покрасневшая, а восполившаяся.

— Похоже на ожог, — констатировала Флер. — Но его вполне легко можно вылечить.

Она откинула крышку с небольшой коробки, которую принесла с собой, и, перебрав стоящие внутри флакончики и баночки, вытащила один, круглый, сосуд.

— Эм… Флер, ты не против, если я сама?.. — спросила Вика, когда та открыла его. Она и так чувствовала себя почти беспомощной в магическом мире, а тут еще с ней возятся, как с особо хрупкой персоной.

Флер, понимающе кивнув, отдала ей банку с каким-то маслянистым наполнителем, напоминающим крем. Вика, обмакнув в него кончик пальца, нанесла крем на кожу, где уже появились крохотные пузырьки. Она оделась и поблагодарила Флер, стараясь не показать, как ей больно.

— Виктория, — сказал Сириус после того, как убедился, что с ней все в порядке, — я собираюсь сейчас проверить, не вернулись ли ребята, а ты пока останешься здесь. Хорошо?

После небольшой паузы она кивнула, понимая, что не может все время удерживать его рядом с собой, а она не была эгоисткой.

— А как к этому отнесутся Билл и Флер? Я не хочу им мешать…

— Ты не будешь нам мешать, — сказала Флер, которая, оказывается, еще не ушла из комнаты.

Вика смущенно посмотрела на нее.

— Мы с Биллом не против, если ты немного поживешь у нас. И, конечно, это относится и к вам, Сириус. Вы же не оставите Виктори одну?

— Ни в коем случае, — заверил он. — Но так или иначе, мы потесним вас не больше одного — двух дней.

— Да хоть неделю, — подал голос Билл, появившийся в дверном проеме. — Ну, по крайней мере, пока опасность для вас не станет менее острой. А что там насчет Гарри, Гермионы и Рона? Они что, куда-то исчезли?

— Они сегодня были в Лондоне и должны были бы уже возвратиться, — поколебавшись, сказал Сириус. В конце концов полуправда никому не повредит. — В Хогсмид. А там, как вы знаете, Пожиратели смерти. И я полагаю, они устроились там надолго.

Флер обменялась с мужем встревоженным взглядом.

— Сириус, если ты собрался в Хогсмид, я с тобой, — сказал Билл.

Флер, что удивительно, не пыталась уговорить его остаться, хотя вряд ли обрадовалась такому повороту дел. Когда мужчины ушли, она повела Вику на кухню поить горячим жасминовым чаем. Девушки, сидящие рядом за круглым столом в уютной небольшой кухне, молчали, но, несомненно, думая об одном и том же. Виктория едва ли могла когда — нибудь вообразить, что будет вот так сидеть и ждать своего мужчину оттуда, где идет война. Сидеть и прислушиваться к шорохам за окном. Ежесекундно смотреть на часы с медленно ползущими стрелками и горячо желать, чтобы вот-вот за дверью прозвучали знакомые голоса. А где-то в это же самое время за много тысяч километров от дома, стоящего на утесе около моря, возможно, также бодрствовали Викины родители, думая о ней. И они бы наверняка очень изумились, что она-то думает совсем не о них, а о пятерых англичанах, с которыми тесно свела ее судьба. «Ты уже не скучаешь по нам, девочка моя?» — спросила бы мама. «Если так надо, значит, надо», — сказал бы отец. «Вау, ты нашла кого-то себе!» — присвистнула бы ее сестра, не интересующаяся ничем кроме парней и хорошего времяпрепровождения в каких-нибудь модных заведениях. Братья скорее всего просто пожали бы плечами. Нет, это не означало, что они равнодушно относились к Вике, но они не очень привыкли выражать бурные эмоции к сестрам. А она сама скучала по семье, только для Вики они были сейчас чем-то далеким, как звезды на небе.

После полуночи девушка, пожелав спокойной ночи Флер, отправилась в ту гостевую спальню, которую хозяйка любезно ей предоставила. Спать, естественно, Вика не собиралась. Флер, как она подозревала, тоже. Но ей было необходимо остаться одной. В темноте комнаты, стоя у залитого не прекращающимся дождем окна, она слушала грохочущее где-то внизу море. Утомленная ожиданием, Вика прилегла на кровать.

Минуты шли за минутами.

Наверное, она все-таки задремала, потому что не услышала ни отдаленного звука открывшейся входной двери, ни тихих голосов. Но мгновенно открыла глаза лишь когда в комнату проникли осторожные шаги.

— Ты не спишь? — шепнул Сириус, подходя к ней.

Вика села на постели и покачала головой. Она даже не стала спрашивать про их с Биллом вылазку в Хогсмид, и без слов было ясно, что ни к каким результатам не привела.

— Не надо было мне отпускать Гарри, — прошептала она, прислонившись плечом к севшему около нее Сириусу. — Я должна была задержать всех троих хотя бы до твоего возвращения.

— Не думаю, что ты бы задержала Гарри, — через полминуты сказал он, незаметно вздохнув. Но так как Вика сидела к нему вплотную, этот вздох уловила отчетливо. Сириус как будто сожалел, что она и правда не остановила Гарри. — Он весьма упрям. У него гены Лили и Джеймса, а это что-нибудь да значит. И потом, мысль о том, что он может скоро заполучить одну из Волдемортовских штуковин, возможно, подстегивает его.

При имени Волдеморта Вика внезапно вспомнила слова Снейпа об ушах в стенах, и ей стало тревожно. Снейп ведь не стал бы просто так говорить об этом, едва ли не напугав ее тем вечером?

Она поднялась, Сириус недовольно потянулся за ней.

— Снимай, — сказала Вика, дернув рукав его мантии, она была мокрая, как и его волосы, с которых капала вода, образовав на Викином плече небольшой ручеек.

Мужчина с готовностью, словно только и ждал ее слов, стянул мантию и кинул на кресло, на котором еще висела ее собственная сохнущая одежда. Снял и свитер, оставшись в черной рубашке. Достав палочку, очистил пол от грязных следов и с помощью Согревающих чар повысил в комнате температуру.

— Хочешь есть? — спросила Вика, блаженствуя в наступившем почти тропическом тепле. — Я могу пойти на кухню и, если Флер еще не спит…

— Не надо. Я не очень голоден. Лучше иди ко мне. Знаешь, обо мне никто, в общем — то, не заботился, — сказал он, когда она устроилась рядом с ним, а он обнял ее.

— Почему? — удивилась она.

— Да, собственно, некому было. Разве что Лили, да и то, после того, как они с Джеймсом поженились, а я приходил к ним в гости.

— Невероятно…

Вика понимала, что он вспоминает о Джеймсе и Лили совсем не специально, чтобы поговорить, скорее — по инерции, возможно, даже преодолевая некий психологический барьер, появившийся шестнадцать лет назад. И она не пресекала эти разговоры о незнакомых, в общем — то, для нее людях.

— Сириус, давно хотела спросить, а почему у Гарри ты один? В смысле, если есть крестный, должна быть и крестная. Где она?

— Крестной нет, — пожал он плечами. — Не было подходящей кандидатуры. Всех знакомых особ женского пола Лили безжалостно забраковывала. А Кэти ей не нравилась, — хмыкнул он, видя, что Вика собирается еще что-то спросить.

Она закрыла рот, думая, что солидарна с Лили.

— И что, совсем — совсем не было никого на эту роль? кто-нибудь из родственников? Мне просто интересно, — заметив его удивленный взгляд, хмыкнула Вика.

Наверное, к ее сыпавшимся вопросам располагала атмосфера темной комнаты с монотонно звучащим за окном дождевым потоком. Хотя будь ситуация менее напряженной, а они не тревожились бы за троих ребят, наверное, было бы все по-другому…

На миг Виктории показалось, что они сидят слишком тесно, а руки Сириуса, обнимающие ее, почти обжигают сквозь ткань платья.

— Из родственников тоже не было никого, с кем бы Джеймс и Лили с удовольствием общались. Не пригласишь же на роль крестной сестру Лили, которая ее едва ли не ненавидела?

— Ненавидела свою сестру? — изумилась Вика, вглядываясь в светлеющее в темноте мужское лицо.

— Да, потому что Лили оказалась «не такая как все.»

— То есть… сестра Лили маггла? А, да, ты же говорил, что Лили магглорожденная… Но это неправильно…

Вика помрачнела, вдруг представив, что и ее семья ополчится против нее только из-за того, что она другая… Это казалось немыслимым, поэтому ее воображение тут же спасовало.

— Неправильно. Но иногда так бывает… Возьми, к примеру, мою мать. Кроме неприязни в мой адрес я от нее ничего не получал.

Девушка с грустью подумала, что биография человека, с которым по странной прихоти свела ее жизнь тем далеким осенним вечером, полна горечи и разочарований. Она еще не подозревала, что самое душераздирающее из нее ей предстоит узнать. По понятной ассоциации на ум Вике пришли жестокое обвинение Корнера.

— Сириус, — взволнованно прошептала Вика, повернувшись к нему лицом, — ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

— Да на сколько угодно, — с готовностью сказал он.

— Только на один, но честно.

— Давай задавай.

Сириус протянул руку и коснулся ее подбородка, с нежностью провел пальцами по его линии.

— Скажи, что было четыре года назад, — быстро сказала Вика, чтобы ничего не помешало. — Что было четыре года назад с тобой?

Сириус замер, его рука напряглась. Он убрал ее от Викиного лица.

— Откуда ты знаешь? — Его голос тоже был натянут, как струна.

Значит, это правда, поняла она. На сердце словно положили камень.

— Я ничего н-не знаю. Н-нашлись люди, которые «любезно» мне намекнули… — От волнения она начала заикаться.

Вика привстала на коленях, протянув руки к Сириусу.

— Ты можешь мне рассказать, Сириус, я клянусь, что бы ни произошло тогда, это не отразится на наших отношениях.

Она услышала вздох.

— Никогда не клянись в том, в чем до конца не уверена, Виктория, — с горечью сказал он. — Не давай опрометчивых клятв.

— Но я уверена… — горячо начала она, у нее все внутри заныло от беспокойства.

— Просто пообещай.

— Я обещаю.

В поддержку своих слов Вика стиснула его ладони.

И услышала самый жуткий в своей жизни рассказ, от которого заледенела ее спина, несмотря на тропическое тепло в спальне, а волосы встали дыбом. Если бы она сама не прошла через многочисленные ужасы, ни за что бы не поверила, что такое возможно. К концу повествования у нее появилось впечатление, что ее с головой сунули в холодную воду, вытащили обратно и снова засунули. Взгляд Вики несколько остекленел, обращенный на Сириуса, который с огромным беспокойством смотрел на нее, следя за ее реакцией.

Она слезла с кровати и рассеянно подошла к окну. То, что Вика чувствовала, нельзя было передать словами.

Предательство одного друга… Гибель других друзей… Страшное обвинение и… тюрьма! Целых двенадцать лет, вырванных из жизни, проведенные среди мерзких тварей и океана отчаяния и безысходности!.. Вика не могла себе даже представить, что значит быть запертым в тюремной камере на один день, а на двенадцать лет!! Ей хотелось плакать!..

— Виктория… — окликнул ее Сириус, встревоженный до крайности.

Он неслышно подошел к ней. Она молча повернулась к нему, все переживания, похожие на бурю, происходившие в ее душе, угрожали выплеснуться наружу.

— Пожалуйста, только не молчи!.. — почти взмолился он.

— Почему ты мне с самого начала не рассказал?.. — сдавленным от сдерживаемых эмоций голосом спросила девушка.

Сириус взволнованно поднял руки, намереваясь положить их ей на плечи, но передумал, словно ему изменила уверенность в себе.

— Я не знаю, — признался он, вцепившись вместо этого в корни своих волос. — Я хотел, но боялся, что…

— …Что я отрекусь от тебя? — шмыгнула носом Вика. — Если так, то плохо ты еще меня знаешь. Я никогда не оттолкну от себя человека лишь потому, что в его прошлом было что-то ужасное, тем более, в чем он не виноват!

— Я такой идиот! — прошептал Сириус, когда она внезапно обняла его, уткнувшись носом прямо в распахнутый ворот его рубашки.

— Как ты все это перенес, Сириус? — невнятно спросила она, не отрывая лица от него.

Неожиданно откуда-то из ее подсознания выплыло воспоминание четырехлетней давности. Это было где-то летом, когда по телевидению сообщили о каком-то преступнике, сбежавшем из иностранной тюрьмы. Вика сама телевизор редко смотрела, в особенности криминальные новости, поэтому ее мама, когда девушка забежала к родителям повидаться, сочла своим долгом предупредить дочь о возможной таящейся опасности на улицах города. Вика еще отмахнулась от ее слов. «Осторожнее будь по ночам, Вика, маньяк бродит на свободе и неизвестно, где сейчас он находится. У него еще имя такое, необычное, даром что иностранец, — беспокойно сказала мама. — Как таких земля держит?..» «Ой, мам, на меня даже этот маньяк не позарится, — фыркнула Вика, она уже пожалела, что пришла, потому как запросто общаться с матерью было нелегко. — И вообще, по ночам я не хожу по улицам. Ты это лучше Светке скажи, а то наткнется невзначай…» «А сейчас что, не ночь? — завела мама. — Зачем ты вообще ушла от нас?..»

Неужели речь тогда шла о Сириусе?

Нечаянное воспоминание заставило Вику ощутить дрожь и прижаться сильнее к мужчине. Что бы сказала мама, если бы узнала о ее близких отношениях с тем «маньяком»?

О господи, о чем это она?!.

— Понятия не имею… — ответил Сириус. — Тогда меня поддерживала единственная мысль о мести.

— Я бы, наверное, с ума сошла… без всяких мыслей…

— В Азкабане большинство вскоре сходят с ума… Дементоры выкачивают последние крохи самообладания и осмысления, взамен преподнося самые плохие воспоминания…

— Сириус! — шепотом воскликнула Вика, вскинув голову. — Прости, что вынудила тебя снова вспомнить об этом!.. Эти ужасные существа… Все, что с тобой было…

— Не думай об этом, не думай. Как и я не думаю…

Она притихла, обвив руками Сириуса. Как жестоко ошибалась она, примеряя к несомненно неординарному образу этого человека едва ли не идеальные черты, которые хотелось бы видеть всякой нормальной девушке в мужчине. Конечно, у каждого найдется парочка каких-нибудь тараканов в голове и тайн в кармане, тщательно спрятанных от окружающих. Но у Сириуса… У Сириуса обнаружились целые демоны. Демоны его души. И он боялся показать их ей, открыться, страшась того, что Вика оттолкнет его, тоже испугается его личных демонов. А она ни за что на свете не отпустит его. Он нужен ей как воздух со всеми его страхами и слабостями…

— Ты замечательный… — прошептала девушка еле уловимо.

Но Сириус услышал. Он прижался губами к ее виску.

— Спасибо тебе за то, что ты есть… Хотя это скорее заслуга твоих родителей.

Он пытался подбодрить ее, а заодно и себя. Вика улыбнулась.

— Да уж… Это никак нельзя отрицать.

Внезапно она зевнула. Сириус хмыкнул, беря ее за руку.

— Пойдем спать… Если, конечно, хочешь, чтобы я остался…

— А что, есть другой вариант?..

…Она беззаботно смеется, когда возносится все выше: она качается на качелях и оттого кажется, что летает. Вика крепко держится за поручни, ей ни за что не упасть.

Вверх — вниз, вверх — вниз. Голова кругом. В лицо летят снежинки. Солнца не было, но стоял хороший безветренный зимний день. Весь мир для Виктории был распахнут, как объятия матери. Он был счастлив, как и она сама, и был… большим, ведь она же еще совсем маленькая.

Девочка восторженно взвизгнула, оказавшись еще выше.

— Крепче держись! — рассмеялась стоящая рядом красивая девушка. — А то в сугроб улетишь!

Накатавшись вволю, Вика хотела слезть с сидения, но не сумела сама, и тогда девушка подхватила ее и закружилась. Вика обвила девушку руками в теплых варежках за шею и звонко рассмеялась. Та, прижавшись к ее блестящим волосам, выглядывающим из-под шапки, прошептала:

— Я так хочу, чтобы ты была такой же, как я, Дейзи…

В следующий миг не стало ни качели, ни девушки. Вика очутилась где-то в темноте такая же маленькая, но уже одна. Внезапно вспыхнувший слепящий свет, заставил ее сжаться от надвигающегося страха. Она захныкала, не понимая, где находится. Яркий свет столкнулся с ней, он оказался тяжелым, твердым и сбивал с ног. Девочка заплакала, обнаружив, что свет обернулся водой, а она барахтается в ней. Забила руками, чувствуя, что ее утягивает вниз. Вода прибывала, окружала со всех сторон, заливалась в рот, раскрытый в беспомощном крике. Вика захлебывалась…

— …Виктория!

Она отчаянно стремилась высунуть голову из удушающей тьмы.

— Виктория! Проснись!

Ей некуда было деться, за что-нибудь ухватиться. Последний вдох…

— Это просто сон!

Ее затрясли за плечи. Вика продолжала пытаться выплыть, уже наполовину проснувшись. Охваченная ужасом, она открыла глаза и села на кровати.

— Все хорошо… — успокаивающе сказал голос рядом с ней.

Она судорожно дышала в надежных объятиях, постепенно осознавая, что кошмар остался во сне, а она находится в комнате, и ее обнимает Сириус.

— Ненавижу их… — сдавленно прошептала Вика. — Эти сны… в любом их проявлении…

— Это был просто сон? — спросил Сириус, гладя ее по спутанным волосам. — Или?..

— Кажется, да… Странное то, что такое же ощущение я испытала перед вчерашним обмороком…

— Что? — удивился он, слегка отстраняясь от нее. — Когда к тебе приблизился дементор?

— Да…

— Виктория, дементоры вызывают самые плохие воспоминания в жизни человека. Значит, и сон — это отражение того воспоминания…

Вика недоуменно смотрела на него.

— Нет, это не может быть воспоминанием. Потому что этого в моей жизни никогда не случалось!

— Подожди, но это может быть только воспоминание, возможно, ты просто забыла. Что тебе приснилось?

Она выбралась из объятий Сириуса, поправив помявшееся платье. Ей было неприятно вновь переживать тот кошмар. Это был обыкновенный сон, а больше ее ничего не интересовало. Но кое-что Вику все-таки напрягало. Первая часть сна. Там, где она качается на качелях. Этого тоже никогда не было в ее жизни, и все же была уверена, что та маленькая девочка и есть она сама. Почему же в таком случае девушка, качавшая ее, к тому же абсолютно незнакомая, назвала ее какой-то Дейзи?

Пройдя по комнате, она вернулась к Сириусу, все это время наблюдавшему за ней. Вике также было неприятно что-то скрывать от него.

— Я… я тонула… — облизнув губы, сказала она. — Мне приснилось, что я тонула.

— В воде? — зачем-то уточнил Сириус.

Она кивнула. Посмотрела в окно, за которым медленно бледнело утро.

— Я была маленькой девочкой и я тонула. Ты говоришь, что это воспоминание… — он кивнул, — но я этого совсем не помню. Если бы это было на самом деле, разве родители мне бы не рассказали?

— Если они тебя очень любят, то не рассказали бы, — твердо сказал Сириус. — Зачем говорить о том, что вызвало бы у тебя шок? Наверняка из-за него ты и не помнишь.

— Не знаю… Это очень странно…

После завтрака, на который их позвала Флер, когда Вика и Сириус спустились вниз, мужчина вновь засобирался на поиски Гарри, Гермионы и Рона.

— Загляну на Гриммолд-плейс, — сказал он.

— Будь осторожен, — на прощание прошептала девушка и, не смущаясь находившихся с ними же возле входной двери Билла и Флер, обняла его. Теперь ей было по барабану, видят ли их вместе или нет.

Вика проводила Сириуса печальным взглядом. За ним закрылась дверь, отрезая ее от него. Теперь она поняла, что для него значит свобода.

Несколько часов она слонялась по дому, не зная чем заняться. Чтобы хоть немного успокоиться, смотрела на видимое из окна комнаты бурное море. Она всегда мечтала побывать на морском побережье, но все как-то не удавалось. Вика обожала океаны, весь этот водный простор, а тут выдалась такая возможность насладиться великолепным видом бушующего под утесом моря. Кидающиеся ожесточенно на огромные камни волны, гонимые ветром, гипнотизировали ее немигающий взгляд.

На кухне, куда Вика забрела с поводом попить воды, ее задержала Флер, готовившая обед.

— Виктори, не хочешь поговорить?

— Поговорить? — переспросила Вика, останавливаясь. — О чем?

— О чем угодно. Просто ты такая грустная ходишь.

А с чего ей, интересно, веселой быть?

— Не знаю, Флер, я не очень умею поддерживать непринужденную беседу.

— Да ты садись, — француженка, откинув изящным жестом светлые волосы, показала на стул возле стола. — Может, найдем общий язык.

— Английский? — предположила Вика, присаживаясь. Она ничего не имела против говорливой блондинки. А так, может, отвлечется от нерадостных мыслей.

— Хотя бы. — Флер приняла таинственный вид и подалась вперед через стол. — Скажи, вы давно встречаетесь?

Вот в чем дело, ей просто хочется потрепаться, а Вика оказалась под рукой.

— Эм… Флер, не думаю, что это подходящая тема… И почему ты решила, что мы встречаемся?

Уж спрашивать о ком идет речь Вика не стала, и так было яснее ясного.

— Это заметно, — со знающим видом сказала Флер. — Невооруженным глазом.

Вика молча пожала плечами. Заметно так заметно. Кому от этого хуже?

— Если бы сказала, что вы друзья, я бы ни за что не поверила, — продолжала Флер, что-то размешивая в маленькой кастрюльке.

— Почему?

— Потому, что между мужчиной и женщиной дружбы в обычном смысле этого слова не бывает.

Ну да, это высказывание старо как мир. Но исключения никто не отменял.

— Только не говори про исключения.

— Ты что, мои мысли читаешь? — удивилась Вика.

— У тебя это на лице было написано, — рассмеялась Флер звонким, как серебряный колокольчик, смехом.

Неожиданно Вике вспомнился сон с красивой девушкой, вернее, ее смех. почему-то ей захотелось услышать его еще раз.

Флер подошла к шкафу и достала оттуда миску. Вика бросила в нее мимолетный взгляд. Там лежали замороженные куски мяса и, кажется, даже с кровью. Девушка — блондинка поводила над миской палочкой, от мяса пошел легкий пар. Да, действительно, это были бифштексы с кровью. Вика повернула голову, чтобы не видеть их. Она едва выносила вида чужой крови.

— Это для Билла, — заметив Викино движение, объяснила Флер. — Он теперь без мяса не может обойтись, особенно в полнолуние.

— Почему в полнолуние?.. — машинально начала Вика и осеклась.

Тут Флер тоже запнулась, осознав, что разговаривает отнюдь не с близкой подружкой. Они с Викой несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза.

— Я… Извини, Флер, — пробормотала Виктория, поднимаясь. — Я не собираюсь влезать в чужие дела…

— Нет, подожди, Виктори, — неожиданно жестко сказала Флер. — Билл значит для меня все, а мнения других людей — ничего. Но ты пока находишься в моем доме, в нашем с Биллом доме. Мне не хочется, чтобы ты думала о нем неправильно.

— А почему я должна думать о нем неправильно, Флер? — удивилась искренне Вика. — из-за того, что, вероятно, он не такой, как все?

— Билл не оборотень, как ты, наверное, подумала, — мягче сказала блондинка. — Но после укуса оборотня у него появились… некоторые потребности. Вот Ремусу приходится действительно несладко…

Увидев на Викином лице выражение крайнего потрясения, она вновь замерла.

— Ты и про Ремуса ничего не знаешь? — наконец сказала она.

Рыжеволосая девушка покачала головой. Ремус — оборотень? Не зря она узнала об этом спустя столько времени, да и то, случайно. Она бы тоже вряд ли распространялась о своей второй сущности направо и налево, будь она такой же, как он…

«А ведь я была на волосок от подобной судьбы», — подумала Вика, вспомнив трех оборотней на лесной поляне, и ощутила, как задрожали ее колени.

Она опустилась на стул. Флер напряженно смотрела на нее.

— Виктори…

— Все в порядке, Флер, просто я кое-что вспомнила… А про Ремуса я скажу то же самое, что и про Билла: мое мнение о нем остается неизменным.

Флер не успела что-либо ответить, в дверь постучали, но на ее лице промелькнуло облегчение. Мимо кухни прошел Билл. Вика прислушалась. Снаружи прозвучал голос Сириуса, ответивший на какой-то заданный Биллом вопрос. что-то вроде пароля, наделяющего визитера правом войти в дом.

Чуть позже оказалось, что Сириус прибыл не один. Вслед за ним на кухню прошел усталый, можно сказать, изможденный Ремус Люпин. Но при виде поднявшихся им навстречу Вики и Флер на его губах появилась искренняя улыбка. Ни единой фальшивой нотки не проскользнуло в Викином голосе и движениях, когда она обменялась с ним приветствием. Ремус приобнял девушку за плечи. Потом Сириус притянул ее к себе.

— Ну что, есть какие — нибудь новости? — спросил Билл. — О Роне, Гарри и Гермионе?

— Есть, — сказал Сириус. — Они в безопасности. И попросили встретить их сегодня ночью около Хогсмида.

— Но в Хогсмиде!.. — начала Вика.

— Пожиратели смерти, — кивнул он. — Гарри уже в курсе. И у нас задача как можно незаметнее и безопаснее возвратиться в Хогвартс. Там, в любом случае, спокойнее для тебя, ну и для Гарри, Гермионы и Рона, соответственно.

А вам, Билл и Флер, огромное спасибо, что приняли нас…

— А вы что, уже собираетесь уходить? — спросила Флер.

— Не прямо сейчас, думаю, ближе к ночи.

— Вот тогда и будем прощаться. А у вас, Ремус, как дела?

— Дела, в общем — то, как у всех в военное время, — сказал Ремус, когда все уселись за столом, Вике показалось, что он в последний момент удержался, чтобы не пожать плечами.

— Не передергивай, Лунатик, — сказал Сириус, положив руку на спинку стула сидящей рядом Вики. — У тебя по определению не могут быть дела как у всех.

— Ты говоришь о моей особенности? — усмехнулся тот и кинул на Викторию обеспокоенный взгляд.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

— Нет, я говорю…

— Ты знаешь, Виктория?

Сириус запнулся и тоже повернулся к ней.

— Знаю, — склонив голову, сказала она, прекрасно поняв, о чем Ремус. — Всего — то пять минут.

— Это я нечаянно сказала, — честно созналась Флер. — Я не думала, что Виктори может что-то не знать, находясь едва ли не в эпицентре всех событий.

— Нет, Флер, ты права, — согласился Ремус с ее констатацией фактов, а не оправданием. — Виктория заслужила право знать еще в августе, когда речь зашла об оборотнях, но…

«Да, похоже, это моя прерогатива — обо всем узнавать самой последней», — подумала Вика, глядя на усталого мужчину напротив.

— Ну, что ты, я понимаю, как непросто почти незнакомому человеку открыться в том, что вызовет у него неоднозначную реакцию, — спокойно сказала она.

— А у тебя какая реакция? — слегка прищурившись, поинтересовался Сириус.

— Однозначная. Я уже сказала Флер…

Француженка в знак согласия кивнула, положив ладонь на руку Билла, тоже внимательно слушавшего Вику.

— …что, несмотря на некоторые подробности, мнение мое остается прежним. Это все предрассудки, которые заставляют считать, что если человек чем-то выделяется, то он не может быть как все, а если это произошло еще и против его воли…

— Жаль, что есть люди, которые этого вообще не понимают, — негромко сказал Ремус.

«Да уж, таких людей я повидала предостаточно», — опустив глаза, подумала Вика.

Она машинально откинула с лица прядь волос, на секунду отрешившись от скрещенных на ней взглядов разной степени задумчивости.

— Знаешь, Виктория, ты мне все кого-то напоминаешь, — произнес Ремус.

Вика посмотрела на него. Кажется, это уже было. Опять дежа вю?

— Мм… Одри Хепберн? — предположила она. — Мне как-то говорили, что я немного похожа на нее.

— А кто это? — спросил Сириус.

— Была такая актриса, американская. Правда, тогда я была брюнеткой и с короткими волосами.

Она изобразила руками прическу Одри Хепберн.

— Нет, — качнул головой Ремус, — кого-то другого, хоть я не знаю эту… актрису.

— А кто такие актрисы? — тихо поинтересовалась Флер у Билла.

Он пожал плечами, как бы сделал любой другой приличный чистокровный волшебник.

— Ремус, возможно, Виктория немного похожа на Лили? — спросил Сириус, разглядывая девушку. — кое-кто даже спутал ее с Лили.

«Не надо меня с кем-то сравнивать, — меня это злит», — хотела сказать Вика, ей и правда это не нравилось. Нет, она была не против того, чтобы быть с кем-то схожей, но когда не повторяют это из раза в раз.

— Действительно, есть какое-то сходство, — изрек Ремус после более подробного изучения. — Виктория похожа, как если бы была сестрой Лили…

Он запнулся, словно усмотрел в своих словах нечто такое, что привело его в озадаченное чувство.

— Младшей сестрой… — договорил он.

На лице Сириуса проступило такое же удивление. Остальные наблюдали за их быстро меняющейся реакцией.

— Виктория, может быть, я задам сейчас странный для тебя вопрос, — сказал Ремус, — но… ты точно русская?

Вика ошарашенно хмыкнула.

— Это не странный вопрос, это очень странный вопрос! Кто же я, по — твоему — немка, что ли? Дас ист фантастиш!

Сириус недоверчиво смотрел на них двоих.

— Ладно, оставим этот разговор, на самом деле фантастический.

— Нет, колись, Ремус, раз уж начал, — категорично сказал Сириус. — Что сподвигло задать тебя этот вопрос?

— Если ты не хочешь, я не настаиваю, — сказала Вика, когда все снова перевели на нее взгляды.

Но это она сказала из вежливости, ей тоже было интересно узнать.

Ремус замешкался.

— Давай. У нас есть еще пара часов, так что рассказывай, — поторопил его Сириус.

— Ну, слушайте…

Глава 36. Призраки прошлого

Погода немного наладилась, дождь прекратился, несмотря на то, что все равно было очень холодно. По крайней мере, можно было просто погулять, подышать свежим морским воздухом, не боясь, что тебя снесет ледяным ливнем.

Вика стояла на краю утеса, спрятав руки в карманах, и смотрела на неспокойное ввиду пронизывающего ветра моря, расстилающееся до самого горизонта и почти не видимое в наступившей осенней вечерней темноте.

— Ну что, готова? — спросил подошедший к ней Сириус.

Они пять минут назад попрощались с Биллом и Флер, но Вика попросила еще минутку, чтобы напоследок насмотреться морем, объяснив это тем, что, может быть, ей больше не представится случай увидеть его.

Она кивнула, вдыхая холодный солоноватый воздух.

— Ты обязательно его увидишь, — сказал Сириус, — я обещаю. Так ведь, Ремус?

Молча стоявший рядом Люпин повернул к ним голову.

— Конечно, какие могут быть сомнения…

— Раз все готовы…

Вика шагнула к обоим мужчинам и встала между ними.

— Возьмемся за руки, друзья, — закончила она.

Пребывавший в задумчивости, Ремус улыбнулся.

— Это точно, — сказал Сириус, сжав Викину руку, которую девушка сунула ему в ладонь.

Другую она протянула Ремусу, так как они условились перенестись сразу втроем. Он осторожно взял ее за руку, словно боясь ее хрупкости. Она училась преодолевать свою неприязнь. На счет «три» они трансгрессировали.

Вика с облегчением вздохнула, когда сопровождающие перемещение неприятные ощущения остались позади и ее ноги коснулись твердой земли, ну, насколько может быть твердой пропитавшаяся дождевой водой земля. все-таки к этому способу перемещения она не могла привыкнуть, пусть он был и самым быстрым. Не отпуская рук мужчин, она огляделась. Вокруг темнота была гуще из-за стоящих тесными группами деревьев.

— Мы в Запретном лесу? — шепотом спросила Вика, всматриваясь между толстыми стволами.

«Везет мне на леса», — пронеслось в ее голове.

— Да, — также тихо отозвался Сириус. — Мы стоим на поляне, с которой у нас с Ремусом связаны теплые воспоминания. Помнишь, Лунатик?

— Помню. Хотя и смутно. Ты же понимаешь…

Вика подняла на них глаза.

— Мы здесь проводили время полнолуний, — пояснил Ремус, уловив ее взгляд. — Правда, это происходило не так уж часто. В основном мы оставались в Визжащей хижине, я, конечно, имею в виду, школьные годы.

— Пойдемте, об этом поговорим позже, — сказал Сириус. — Здесь тоже может быть небезопасно. Хагрид говорил, кентавры еще больше настроены против людей, чем раньше.

— Кентавры?.. — прошептала Вика.

Они втроем так и двинулись в темноте, не выпуская рук друг друга.

— Да, кентавры. В Запретном лесу кто только не живет. Кентавры, единороги, фестралы, гиппогрифы — под наблюдением Хагрида. Так что одним не следует сюда заходить.

— Это сейчас ты так говоришь, Сириус, — чуть слышно усмехнулся Ремус. — До восемнадцати лет у тебя было другое мнение.

— Все меняется, Ремус. Да и потом, в одиночку в лес я не ходил, а всегда вчетвером…

Мужчины замолчали. Вика продолжила думать о живущих здесь кентаврах. Кто такие гиппогрифы она знала, Хагрид как-то рассказывал о них на одном из своих уроков, на которые она ходила. Одного гиппогрифа даже видела, звали его, кажется, Клювокрыл. Диковинный зверь, наполовину лошадь, наполовину какая-то птица. И как только природа не чудит.

— А нам еще долго идти? — спросила она.

— Примерно полчаса. где-то здесь начинается антитрансгрессионное поле, накрывающее территорию Хогвартса и часть леса, примыкающую к нему.

Некоторое время они шли молча, умудряясь в темноте, которая казалась Вике почти непроницаемой, не врезаться по пути в деревья или в кусты. Потом она сообразила, что в каждом из ее спутников живет по зверю, чье чутье помогает им ориентироваться. Она почувствовала одновременно и восторг, и легкую боязнь. Ведь это было для нее все еще необычно.

Но в следующий миг девушка споткнулась, ойкнув от неожиданности. Руки, держащие ее, не позволили ей упасть.

— Простите… Можно я свет зажгу? Я ничего не вижу…

Ей разрешили. Она шепнула «Люмос!», и на кончике ее палочки зажегся небольшой огонек, осветивший заросли на пару шагов впереди. Но так как в одной руке у Вики была палочка, одного из спутников ей пришлось отпустить. Вернее, Ремус сам чуть поотстал от Сириуса и Вики. А она невольно сжала крепче ладонь Сириуса, когда вдруг ощутила на себе явный, но невидимый призрачный взгляд, как будто кто-то смотрел на нее. От побега по ночному лесу с бешено бьющимся от паники сердцем Вику спасало лишь присутствие ее надежных сопровождающих.

Слева послышался шорох. Она нервно дернула рукой с палочкой. По стволам деревьев поползли густые тени. Ремус и Сириус, останавливаясь, вскинули палочки, направленные в ту же сторону.

— Не бойся, это всего лишь фестрал, — сказал Сириус. — Он безобиден.

Как бы ни вглядывалась она во тьму, ничего не видела, кроме деревьев и голых ветвей кустов.

— Фестрал? А кто это?

Вика посмотрела на Сириуса. Его лицо осветил слабый огонек. Темные глаза блеснули.

— Ты его не видишь?

— Не вижу, там же никого нет…

Она снова перевела взгляд на кустарник. Вот шевельнулась ветка… Но это же ветер, свистевший в воздухе…

— Вы видите этого фестрала? — догадалась она, поняв, что Сириус и Ремус не стали бы просто так ее разыгрывать. — А почему я не вижу его?

Сириус потянул Викторию дальше. Ремус пристроился рядом.

— Значит, ты не видела смерть, — негромко сказал он.

«А разве привидения не считаются?» — возникла у нее мысль, но затем она со всей ясностью осознала смысл его слов. Ее глаза расширились от потрясения.

Оставшуюся часть пути они прошли без приключений. Пару раз Вика, несмотря на овладевшую ею некую прострацию, слышала далекий топот копыт. То есть она думала, что это звук копыт. В эти минуты трое спутников прибавляли шаги.

— Вот мы и пришли.

Перед ними расстилались земли Хогвартса, погруженные в ночную темноту, а вдали стоял замок, чьи окна освещались десятками огней. Вика позабыла, гладя на него, что еще минуту назад торопливо шла по зловещему лесу со странными существами и звуками. Слева уловила вздох. Глянула на Ремуса.

— Пойдем с нами.

— Конечно, Ремус пойдет с нами. Ты же не собираешься возвращаться в одиночестве? — сказал Сириус, протянув позади девушки руку к его плечу.

— Думаю, я не самый желанный гость в замке.

— Ерунда, — отрезал он. — Пойдемте.

Едва они ступили на открытую местность, откуда-то раздался собачий лай.

— Ага, это Клык.

— Кто здесь? — следом послышался громовой голос.

От темноты отделилась массивная фигура. В свете палочки Вика углядела в руках лесничего большой арбалет. А у их ног радостно прыгал Клык, виляя тонким хвостом.

— Это мы, Хагрид. Привет.

— Чем докажете, что это вы? — сурово спросил Хагрид, не опуская арбалета. — Клык, назад!

Ремус и Сириус переглянулись.

— Что же ты не стрелял без предупреждения? — поинтересовался Сириус. — Если сомневаешься?

— Вот именно. Ну?

— Ладно. Помнишь историю с прыгающими тыквами на нашем четвертом курсе? Кто их заколдовал?

— Почему ты именно это вспомнил, Сириус? — не сдержав смешок, сросил Ремус.

— Наверное, это один из самый запомнившихся случаев.

Большую часть лица великана занимала густая борода, поэтому Вика не могла уверенно сказать, что он улыбнулся.

— Уговорили. Проходите.

Хагрид опустил оружие и попридержал Клыка, норовившего подпрыгнуть до лиц троих спутников и облизать им щеки. Они попрощались и за пять минут добрались до главных дверей замка.

В пустынном холле горел свет, и Вика погасила палочку.

— Сначала проводим Викторию в Гриффиндорскую башню, потом мы с Ремусом зайдем к Минерве.

Вика хотела было запротестовать, но снова расхаживать в промокших кроссовках по замку ей не улыбалось, тем более что в горле подозрительно першило.

— Вы идите сразу к ней, а я сама дойду…

Сириус посмотрел на нее так, словно она сказала нечто возмутительное.

— Нет, ты слышал, Ремус? Она сама дойдет… Тебя нельзя и на фут отпускать от себя.

Теперь Вика уставилась на него с выражением недоверчивости на лице.

— Сириус, ты чего? — удивился Ремус.

— А кто тут влипает в неприятности? Я, что ли?

Сириус не выдержал и, глядя на них, рассмеялся.

— Да шучу я!

— Ага, я сразу поняла… — пробормотала Вика. — Я, может, и влипаю в неприятности, но я не виновата в этом, все само происходит…

— вот-вот, у них с Джеймсом тоже само собой все происходило, — усмехнулся Ремус. — Так что ты не одна такая.

Они завернули за угол и остановились, увидев впереди целую толпу. Собравшиеся в коридоре преподаватели, от профессора Флитвика до мадам Хуч, что-то бурно обсуждали.

— О чем консилиум? — громко спросил Сириус.

Разговоры оборвались. Головы повернулись к ним.

— А, Сириус! — воскликнул профессор Слагхорн, его усы взволнованно зашевелились. — Ты вернулся. А то мы уж думали…

— Что вы думали, Гораций? — спокойно сказал Сириус. — Что я попал в руки Пожирателей смерти, которые шныряют вокруг Хогвартса?

— Ты уже знаешь…

— Знаю. Я поставил в известность Минерву. — Кивок на профессора Макгонагалл.

— Правильно, — откликнулась она. — Я же говорила вам всем. Ремус, здравствуй. Ты, я так понимаю, с Сириусом.

Взгляды присутствующих переместились на стоящего до сего момента незамеченным Ремуса. Вика, остававшаяся немного позади своих спутников, и поэтому тоже пока невидимой, предпочла бы, чтобы внимание обошло ее стороной.

— Добрый вечер, дамы и господа, — слегка поклонился Ремус в первую очередь, конечно же, директору. — Я не задержусь в замке надолго.

— Нет, отчего же, — возразила профессор Макгонагалл, — ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Ты же знаешь, Хогвартс открыт всегда для всех бывших учеников.

— Особенно для бывших преподавателей, — вставил Сириус.

— Блэк, Люпин, — раздался позади Вики неподражаемый Снейповский голос. — Вы снова вместе, какое счастье.

— Заткнись, Снейп, пока я тебе не помог, — «любезно» предложил Сириус.

Снейп, скользнув по Вике ничего невыражающим взглядом, вышел вперед.

— Здравствуй, Северус, — сказал Ремус без свойственной ему мягкости. — Не буду врать, что рад тебя видеть.

— Взаимно, — мрачно ответил Снейп.

«А кто-нибудь рад Снейпу? Хоть немного?» — подумала Вика, незаметно поглядывая на него.

— Зачем же вы так, мы на одной стороне, — упрекнула профессор Макгонагалл. — Неужели вам трудно обойтись без словесных дуэлей? Сейчас очень трудное время, и так дорого каждая капля понимания, каждое проявление теплоты…

— Мы на одной стороне? — презрительно хмыкнул Сириус, глядя на слизеринского декана. — Так я и поверил! Где ты, например, сейчас шлялся?

Вика осторожно дотронулась до его спины.

Снейп ответил таким же презрительным взглядом.

— Не твое дело. А вот где ты шлялся? — процедил он, выделив последнее слово. Видно, он, как и Сириус, не впечатлился словами профессора Макгонагалл.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, где.

— А ты в курсе, что кое-кто, не будем называть имен, видел одну нашу хорошую знакомую?

— А вы меня так хорошо знаете? — сорвалось с языка Виктории, причем ехидно. Она сама от себя такого не ожидала. — Профессор?

Десять пар глаз уставились на вышедшую из тени за спинами Сириуса и Ремуса Викторию.

— Вы, оказывается, здесь, мисс Новак? — сказала профессор Макгонагалл, впрочем, не слишком удивленно.

— Да, здесь.

— А где вы, кстати, были? — спросила профессор Льюис, с неусыпным вниманием следившая за разворачивающимся разговором. — И о чем говорил Северус?

— О да, кстати, — сказал Сириус, но на другую тему и обращаясь к Снейпу, которого вроде бы не задела реплика Вики в его адрес, — значит, ты был у него? Он знает, что она здесь?

— О чем это вы? — повторила профессор Льюис.

Снейп и Сириус ей не ответили, глядя друг на друга.

— Не знает наверняка, но у него появилось подозрение, — наконец сказал Снейп.

— Знаете что, — произнесла профессор Макгонагалл, — коридор не самое лучшее место для таких разговоров. Давайте пройдем в мой кабинет.

Сириус кивнул. Снейп, поколебавшись, тоже.

— Могу я спросить, Минерва, — подал голос профессор Флитвик, — это относится ко всем?

Минерва Макгонагалл посмотрела не на мужчин, а на Вику. Та слегка пожала плечами.

— Думаю, нет больше нужды больше скрывать. Только, если позволите, сделайте это без меня.

Минерва кивнула и пригласила всех следовать за ней.

— Всем спокойной ночи, — попрощалась Вика.

Преподаватели нестройно, но доброжелательно ответили ей тем же. Только декан Гриффиндора подозрительно пронзала ее взглядом, да Снейп по своей неизменной традиции не счел нужным что-то сказать. Задержавшегося Сириуса Вика заверила, что провожать ее не нужно, и что она будет очень осторожна, идя по ночному замку.

— Все сидят по своим гостиным, так что на кого-нибудь наткнуться у меня мало шансов. Ну, разве что, на мистера Филча и его миссис Норрис.

— Он, конечно, не самый приятный тип, но сделать тебе ничего не сможет. Но вот насчет школьников не уверен. В смысле того, что они послушно сидят в своих гостиных. На сто процентов уверен, кое-кто находится за их пределами.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, Во-первых, они дети, а кому, как не им нарушать правила. Во-вторых, сам был таким.

Сириус усмехнулся и наклонился к Вике.

— Ладно, иди, девушка — загадка.

— Ты о чем? Какая еще загадка? — спросила она, немного повернув голову, уклоняясь от поцелуя.

— Я о том разговоре, — помедлив, ответил он, — про ту девочку… Немного странно, не правда ли?

— А при чем здесь я? — не поняла Вика. — Не хочешь ли ты сказать, что я — это она?

В ее голосе прозвучал такой скепсис, что Сириус быстро опроверг это предположение.

— Нет, что ты, я не это имел в виду. Я всего лишь хотел сказать, что ты похожа…

— Сириус, пожалуйста, сделай мне одолжение.

— Какое?

— Никогда мне больше не говори, что я похожа на миссис Поттер. Договорились?

— Хорошо, — несколько недоуменно сказал он.

— Тебе бы понравилось, если бы тебя все время с кем-то сравнивали? — смягчив тон, спросила Вика.

— Нет, конечно, — уверенно сказал он.

— Ну вот. Спокойной ночи, — наконец сказала она.

Чмокнув его в щеку, Вика направилась наверх. Уже лежа в кровати, она в сотый, наверное, раз перевернулась с боку на бок. Вроде и спать хотелось, и веки сами закрывались, а голова была как чугунная. Это мысли, накопившиеся за день, мешали ей уснуть.

— Виктория, — раздался в темноте голос Лаванды, — хватит скрипеть.

Вика замерла, выбрав более удобное положение. В голову полезло почему-то воспоминание о разговоре, начатом Ремусом в доме Билла и Флер.

… — Честно говоря, этот вопрос можно считать неудавшейся шуткой, — сказал Ремус. — Прости, Виктория.

— Про мою национальность? — уточнила Вика. — Ну и ладно, никаких проблем. Я‑то уверена в том, кто я.

— Ну а все-таки? — спросил Сириус.

— все-таки… — повторил Ремус, задумчиво глядя на девушку. — Ты ведь знаешь, что у Лили есть сестра?

— Ну да, старшая. Правда, не помню, как ее зовут, Гарри говорил… А при чем здесь она?

— Ну, в общем — то, речь не о ней, — согласился Люпин. — А помнишь ли ты, Сириус, что у Лили была еще одна сестра?

На кухне повисла тишина. Сириус, в первые секунды смотревший на него с недоумением, пораженно выпрямился на стуле. Вика, Флер и Билл глядели на них, как будто наблюдая игру в пинг — понг, взгляды туда — сюда…

— Сестра… младшая… Намного младше Лили, насколько я помню…

Ремус кивнул.

— Лет на тринадцать — четырнадцать. Сейчас ей было бы примерно столько же, сколько Виктории.

Взгляды воткнулись в ее лицо, наподобие дротиков с острым наконечником. «Ай!» — едва не воскликнула она.

— А чего сразу я? — пробормотала Вика. — Самая крайняя, что ли?

— Так не бывает, — сказал Сириус, но как-то уж неуверенно.

— Как так не бывает? Не знаю, что ты вообразил, но я — это я, и никто другой.

Она выжидающе обвела глазами двух мужчин.

— Это просто нелепо. Ты же сказал, Ремус, что твои слова можно назвать шуткой.

— Да. Зря я, конечно, завел этот разговор, он ни к чему не приведет.

— Вот именно, — энергично кивнула Вика. — Так что не морочьте голову. Мало ли на кого я похожа. На свете много двойников. А, кстати, эта сестра, где она?

Сириус посмотрел на Ремуса. Было видно, как он пытается вспомнить.

— В это все и упирается, — сказал Ремус. — Она погибла. Младшая сестра Лили погибла много лет назад.

Сириус медленно кивнул. Все фрагменты его мозаики — воспоминания встали на свои места.

* * *

Флэшбэк. Больше двадцати лет назад.

из-за туч выглянуло яркое, уже по — летнему жаркое, апрельское солнце, отразившись бликами в гладком зеркале Черного озера. Сириус посмотрел туда, привлеченный звонким смехом: на берегу стояли девушки — гриффиндорки, его однокурсницы, среди которых была и зеленоглазая Лили Эванс. Блэк перевел взгляд на Джеймса, шедшего рядом с ним. Он смотрел в ту же сторону.

— О, Эванс! — не удержался Сириус от дружеской подколки. — Гляди, Джим, она без тебя не скучает.

— Это сейчас не скучает, — возразил Джеймс, сверля глазами тонкую фигурку девушки, приближающуюся к ним в окружении двух своих подруг. — А потом она просто жить без меня не сможет.

Сириус скептично хмыкнул: вот уже больше трех лет, с самого первого дня их знакомства, ни одна встреча Лили и Джеймса не обходится без яростно — презрительных выпадов девушки в адрес Поттера, в то время, как он всеми способами пытается привлечь ее внимание. Впрочем, Сириусу тоже достается от нее.

— Не понимаю, что ты в ней нашел… Рыжая фурия Эванс. Кого угодно из себя выведет. Дружище, забудь о ней пока не поздно.

— Вот именно, что не понимаешь. Она такая… у нее такие волосы… и глаза… — Джеймс мечтательно зажмурился, словно вышеупомянутые волосы вдруг вспыхнули на солнце, ослепив его темно — рыжим огнем.

— А еще такой характер, типичная ведьма, — съехидничал Сириус. — И эта ведьма идет сюда. Гляди в обморок не грохнись.

Он расслабленно откинулся на спинку лавочки, на которую они сели во дворе возле замка. Джеймс тоже сделал непринужденный вид, что наслаждается лучами весеннего солнца.

— А, вот вы где, — раздался позади голос.

К ним подошел Ремус и сел около Сириуса.

— Греетесь? А вас профессор Макгонагалл искала.

— Зачем это? — лениво поинтересовался Джеймс, не отрываясь от Лили. Было ясно, что в ближайшие минуты его в замок не затащишь.

— Не знаю, — пожал плечами Ремус, утыкаясь в книгу, которую принес с собой. — Наверное, насчет сегодняшнего зачета… Она и меня спрашивала…

— …Скорее бы ее увидеть! — послышался совсем рядом звонкий голос Лили. — Осталось чуть больше месяца…

Ремус вскинул голову. Рука Джеймса непроизвольно потянулась к непослушным темным волосам, на голове тотчас образовался еще больший беспорядок. Сириус скучающе раскинул руки, положив их на спинку лавочки.

— Кого это тебе так не терпится увидеть, Эванс? — крикнул он.

Гриффиндорки на миг замолчали, поворачиваясь к парням. Две из них захихикали.

— Не твое дело, Блэк! — в ответ крикнула Лили.

— А чего сияешь, как новый галлеон?

Девушка в самом деле улыбалась, словно не в силах стереть улыбку со своих губ. Одна из подруг потянула ее за собой, двинувшись к своим однокурсникам. Джеймс выпрямился, когда Лили, почти не сопротивляясь, пошла за ней.

— Я же сказала, не твое дело, — едва ли не ласково повторила она.

— Привет, Эванс, — сказал Джеймс, сверкнув стеклами очков.

Лили посмотрела на него свысока.

— Виделись, Поттер. Или забыл?

— Ну и что, тебе трудно сказать «привет»?

— Тебе — трудно.

— А у Лили сестра родилась, — произнесла белокурая девушка, пытаясь разрядить обстановку.

Лили недовольно зыркнула на нее.

— Это тоже не касается ни Поттера, ни Блэка, Мириам…

— Сестра? — переспросил Ремус, вставая. — Поздравляю.

Выражение на ее лице смягчилось, и она дружелюбно улыбнулась Люпину. Теперь она смотрела только на него, как будто Сириус и Джеймс внезапно стали невидимками.

— Да, сестренка, вчера родилась. — В ее голосе было столько радости, а лицо просто светилось от счастья.

Джеймс, как завороженный, смотрел на Лили.

— У тебя же вроде есть сестра? — сказал Сириус. — У нее еще такое лицо, словно ее вот-вот стошнит.

Он ухмыльнулся. Лили со злостью процедила:

— Не смей говорить о Петунии ничего, о чем можешь пожалеть, Блэк! Лучше бы последил за своим братом!

— Да ладно, Лили, я ничего плохого не имел в виду, — примиряюще сказал Сириус.

Он встал и сделал приглашающий жест.

— Присаживайся. Если хочешь, поболтаем о твоих сестрах и моем брате.

Ее подруги, Мириам и Джейн, воодушевленно поддержали его предложение.

Джеймс тоже поднялся и оказался в одном шаге от Лили.

— Вы просто надутые павлины, — сказала она ему в лицо. — Да я лучше проведу ночь в Запретном лесу, чем сяду с вами обоими и буду болтать о моих сестрах!

— О, ловлю тебя на слове!.. — сказал Сириус.

— Очень надеюсь, что когда моя сестра вырастет, она не познакомится с такими, как вы. Ремус, не понимаю, как ты можешь общаться с ними.

Лили развернулась и направилась к замку. Солнце снова спряталось в тучи. Помедлив, Джейн и Мириам с сожалением отправились за ней.

— Северус! — крикнула Лили, поднимая для приветствия руку.

Джеймс тут же помрачнел. В главных дверях замка появился худой парень с неопрятными темными волосами.

— Снивелус… — прошептал Джеймс.

— Зря ты так, Сириус, — укоризненно сказал Ремус.

— Я что-нибудь пропустил?

Перед тремя друзьями возник светловолосый юноша невысокого роста. Запыхавшись от бега, он с любопытством глядел вслед Лили.

— Ты все пропустил, Питер, — с внезапно прорвавшимся раздражением сказал Сириус.

Он зашагал к замку.

— Идем, Джеймс, нас профессор Макгонагалл искала! — И через секунду, в сердцах: — Сестра у нее родилась!

— У кого, у профессора Макгонагалл?! — вытаращил глаза Питер.

* * *

…Ее утягивало в черную пучину. Вода смыкалась над ней, лишая очередной спасительной порции кислорода…

Вика распахнула глаза, вырвавшись из липких объятий кошмара. Ее всю колотило от озноба и ужаса. Немного отойдя ото сна, она глубоко вздохнула. Чувствовала она себя препаршиво. Сириус был прав, кажется, она заболела. Второй раз за месяц.

— Привет, Вики! — послышался шепот.

Вика повернула голову и увидела сидящую на своей кровати Гермиону.

— Привет, Гермиона, — просипела Вика, на мгновение отвлекшись от собственных ощущений. — Вы когда вернулись?

Она хотела сесть, но ее тут же замутило. Пришлось лечь обратно.

— Ночью, — ответила Гермиона. — А что с тобой? Ты какая-то…

С озабоченным видом она встала с кровати и в пижаме подошла к Вике.

— Кажется, я заболела… — кашлянула та и шмыгнула носом. — Вам Сириус уже рассказал?

— Про Пожирателей в Хогсмиде?. Ну, так, в обзоре… Ты как?

— Так себе… Здоровье уже ни к черту, — печально сказала Вика. — Ты мне сначала расскажи, вы достали… то, за чем ходили? И почему так долго не возвращались?

— Да, достали еще вчера, но так получилось, что мы оказались под колпаком…

— Что?

Гермиона отправилась к своей кровати и начала одеваться.

— Я схожу за мадам Помфри…

— Что? Нет! Зачем? — воскликнула хрипло Вика, подскакивая на постели. — Я уверена, что скоро все пройдет. Зачем мадам Помфри беспокоить?

У нее скулы сводило при мысли, что с ней снова будут носиться, как с кем-то беспомощным.

— Но, Вики, надо все равно предупредить ее, — слегка растерянно сказала Гермиона, но не прервала своего занятия. — Я скоро.

Она ушла, оставив Вику в скверном расположении духа. Мало ей этих кошмаров, так теперь нечем забить голову, чтобы избавиться от мыслей о них.

Еще до начала уроков вместе с Гермионой в спальню поднялась мадам Помфри. Осмотрев больную, она немного поворчала из-за того, что Вика ни в какую не желала отправляться в лазарет, и с неохотой разрешила соблюдать постельный режим в своей спальне. Узнав об этом, Лаванда запротестовала.

— Я не хочу находиться в одной комнате с Новак! Она же всех перезаразит!

— Успокойтесь, мисс Браун, это всего лишь простуда.

Снабдив Вику полезными рекомендациями, мадам Помфри удалилась. Гермиона, Лаванда и Парвати тоже ушли, и рыжеволосая девушка погрузилась в блаженную тишину опустевшей комнаты.

В общей сложности Виктории пришлось пробыть в состоянии бездействия и покоя целую неделю, большую часть которой она провела в спальне. Теперь она опасалась засыпать. Ведь возвращались эти кошмары. Но все равно, как бы она ни боролась со снами, не могла сопротивляться с ними. Пробуждение отныне сопровождалось холодным потом.

Когда Вике стало получше, она спускалась в гостиную во время утренних занятий и обедов. И тогда, обложившись книгами, которые по ее просьбе приносила Гермиона из библиотеки, штудировала каждый пропущенный ею урок. А иногда в Гриффиндорскую башню приходил Сириус, и они сидели в одном кресле, тесно обнявшись. Он рассказывал последние новости, происходящие за пределами Хогвартса и истории из жизни Мародеров. Или они просто целовались.

От Гарри, Рона и Гермионы она узнала об их приключении и о том, что заключенный в старинный медальон хоркрукс наконец уничтожен.

— Это было жутко, — вздрогнул от воспоминания Рон. — Риддл — призрак пытался стравить нас…

— У нас появилось дикое искушение перессориться, но мы справились, — добавил Гарри, демонстрируя покореженный медальон. — Осталось еще четыре хоркрукса. Кто бы подсказал, что они из себя представляют?

В период Викиной болезни что-то произошло с ее магическими силами. Например, когда она чихала, находящийся в опасной близости от нее предмет мог внезапно расколоться, если это был стеклянный стакан, или загореться, если это был кусок пергамента. Поэтому Вика старалась к себе никого не подпускать.

— У вас ослаблен иммунитет, Виктория, — сказала мадам Помфри. — Вот и проявляется стихийная магия, с вашим-то потенциалом…

Конечно, она была уже осведомлена о тайне Вики, как и остальные члены школьного состава. Девушка еще не знала, как они отреагировали на эту ее особенность, так как не пересекалась с большинством из них, кроме своего декана. А по поведению профессора Льюис было трудно судить ее отношение к Викиной истории. Первым ее вопросом было: «Значит, вам, мисс Новак, на самом деле не семнадцать лет?» Вероятно, это привлекло внимание всех больше остального. А не то, что ее персоной заинтересован Волдеморт.

Шли дни. Вика поправилась. Жизнь вошла в свою колею. Но что не изменилось, так это спонтанно проявляющаяся магия и ночные кошмары. Если силу она как-то училась удерживать под контролем при помощи преподавателей, то сны не поддавались укрощению. Иногда к ним прибавлялся сон о ней и красивой девушке на заснеженной детской площадке. Вот он-то приносил необыкновенное душевное тепло, хотя Вика понятия не имела, что связывало ту девушку с ней.

Таким образом, за всеми заботами и проблемами пролетел мокрый ноябрь и наступил декабрь. В начале зимы к искренней радости младшекурсников выпал первый снег, чистый и пушистый. Впрочем, настроение со снегопадом поднялось практически у всех. К развлечениям в виде квиддичных тренировок и матчей, а также небольших факультетских вечеринок, на которые деканы закрывали глаза, прибавились игры в снежки. Первый снег, имевший обыкновение растаять через день, никуда не спешил исчезать, и Вика каждое утро обнаруживала белое полотно хогвартских земель, удивляясь этому чуду.

Да, она все еще умела удивляться, несмотря на то, что такие чувства, как радость, восторг и другие положительные эмоции день за днем притуплялись неуверенностью и тоской. Она не отдалась им полностью лишь потому, что у нее была та соломинка, за которую держалась изо всех сил, как утопающий — за спасительную руку. Этой соломинкой был Сириус. Если бы его не было, Вика не знала, что с ней бы стало…

— Привет, можно к тебе? — спросила робко и в то же время с непосредственностью подошедшая к Вике Люси, та самая слизеринка — первокурсница, что когда-то доверилась гриффиндорке.

Вика сидела на школьном дворе и рисовала в альбоме часть замка, на фоне которого третьекурсники играли в игру «кто выше закинет снежок».

— Привет, Люси, если хочешь, садись.

Вика прервала свое занятие и посмотрела на девочку. Она не могла взять в толк, почему Люси стремиться отыскать ее, а отыскав, занять рядом место, причем только если девушка была одна. Когда она с кем-нибудь общалась, слизеринка наблюдала за ней издалека. Но в любом случае это Вике не мешало.

— Ты очень красиво рисуешь, — восторженно сказала Люси, заглядывая ей через руку.

— Спасибо, — улыбнулась Вика: так по — детски наивно это прозвучало.

Подул ветерок, перелистнул страницу. Вика опустила взгляд и поспешно закрыла альбом.

— А кто это? — спросила Люси, успевшая увидеть изображенный рисунок на той странице. — Это твоя сестра?

По правде говоря, это был портрет девушки из Викиного сна, нарисованная такой, какой Вика ее запомнила. Она сама не знала, почему не хочет, чтобы кто-либо увидел этот портрет. Он был чем-то вроде необъяснимой тайны.

— Почему — сестра? — удивилась Вика.

— Она на тебя похожа, — бесхитростно ответила Люси.

Как следует обдумать это девушке помешало появление сбоку лавочки Сириуса. Вернее, Бродяги. Слизеринка с любопытством уставилась на черного пса, который запрыгнул на сидение возле Вики.

— Откуда здесь собака? — озадаченно спросила она. — Она твоя, Вики?

Вика хмыкнула.

— В каком-то смысле, — вполголоса сказала она. — Люси, ты когда — нибудь видела анимагов?

— Нет… А это анимаг?

В Викином горле запершило, и она осторожно кашлянула. В этот момент позвали Люси. Девочка обернулась, а когда вновь посмотрела на собаку, увидела не ее, на ее месте сидел Сириус.

— Ой! — испуганно пискнула Люси.

— Добрый день, мисс Файнс, — улыбнулся он.

— Здрасьте, профессор!..

Люси поспешно вскочила, едва не свалившись в снег, и побежала к группе слизеринцев, стоящей в стороне от школьного дворика.

— Зачем ты ее испугал? — спросила Вика.

— Я, испугал? — удивился Сириус. — Эту слизеринку? Да никогда.

— Люси в первую очередь маленькая девочка, — непонятно с чего вдруг завелась она. — Ты сказал это таким тоном, будто слизеринец — это приговор.

Сириус внимательно посмотрел в ее лицо.

— Виктория, ты чего? Я совсем не так говорю.

— Прости. Конечно, не так, — покаялась Вика. — Не знаю, что на меня нашло…

«Мне иногда хочется просто взвыть, — мысленно добавила она. — Особенно после этих снов, ставших обычным явлением.»

— Ничего, я понимаю, — прошептал он у самого ее уха, скрытого под вязанной шапкой, и незаметно приобнял девушку.

Внезапно в ее плечо попал снежный ком, не сильно, но чувствительно.

— Эй, нельзя ли поосторожнее! — крикнула она, оглядывясь.

Вика встретилась с глазами Майкла Корнера, с лица которого не успело сойти выражение злости. Он явно метил в другую мишень, близкую с ней. Вика промолчала и отвернулась. У нее появилось желание пульнуть в ответ чем-нибудь.

— Он тебя не достает? — проследив за ее взглядом, нахмурился Сириус.

— Кто, Корнер? Пусть только попробует.

Она машинально зачерпнула ладонью, затянутой в теплую перчатку, рыхлого снега и скомкала его в плотный снежок. Посверлила глазами, а он… вдруг начал таять.

— Ой… — тихонько сказала она. «Это все эмоции…»

— Точно?

— Да точно!

Вика отряхнула мокрые перчатки и снова набрала снега.

Аккуратный снежок был послан в избранную цель. Вика от неожиданности втянула голову, услышав возмущенный восклик.

— Кто это сделал?!

Вика целилась в затылок Корнеру, а попала в Паркинсон.

— Вот мазила… — пробормотала она, улыбаясь.

Слепила второй снежок. Сириус с интересом наблюдал за ней. Она встала, сунув альбом в карман, и отошла от лавочки на несколько метров. На ее губах блуждала хитрая улыбка.

— Ты чего задумала?

Мужчина вскочил, когда в него врезался снежок, и побежал за улепетывающей Викой.

— Ну, сейчас вам достанется, мисс!

Позади остался двор, заполненный веселыми криками. Впереди темнело, скованное еще непрочным льдом, Черное озеро. Вика домчалась до его заснеженного берега и развернулась. Взвизгнула, неожиданно подхваченная за талию.

— Отпусти меня! — задыхаясь от смеха, выговорила она. — Честное слово, я больше не буду…

— Самое честное? — издав рычащий звук. Сириус перебросил ее через свое плечо, отчего она свесилась вниз головой.

Вика заколотила по его спине кулачками, пытаясь выбраться из его рук.

— Ага…

С ее головы свалилась шапка, и волосы волной упали вниз.

— Сириус… Эй, ты куда… Не щекочи меня!

На ее губах замер смех. Подняв голову, Вика сквозь завесу собственных волос увидела темную фигуру, стоящую у края леса. В ее сердце вползла тревога.

— Сириус, там кто-то…

— Что? Кто там?

Он повернулся вместе с Викторией. Ей пришлось тоже оглядываться. Фигура постояла, глядя в их сторону, и двинулась мимо избушки Хагрида. С крыльца прыгнул, заливаясь лаем, Клык.

— Это Снейп, — сказал Сириус через некоторое время.

Он бережно спустил девушку на землю. Она быстро подобрала шапку.

— Как ты думаешь, он полностью на нашей стороне? — посмотрев на него, спросила она.

— Вряд ли полностью. Такой человек, как Снейп, может доверять только себе. Но что-то подсказывает мне, что тебя-то он не подвергнет опасности.

Вика подняла брови. Сириус усмехнулся.

— Не думал, что скажу такое про Снейпа. — Взяв у нее шапку, которую она держала в руках, он нахлобучил ей на голову. — Наверное, все дело в том, что ты ему тоже напоминаешь Ли…

Девушка присела и сгребла ладонью снег.

— Я о чем тебя просила?

В Сириуса полетел снежный заряд. Потом еще и еще. Он попал под артобстрел, от которого, смеясь, уворачивался.

— Мисс Новак, добавьте ему и от моего имени!

Вика обернулась, держа в руках приготовленный снежок. Метрах в тридцати от них стоял Снейп и смотрел на их веселую перестрелку.

— Виктория, залепи ему от моего имени, — немедленно отреагировал Сириус.

— Не-а, — отказалась Вка, — если хотите покидаться друг в друга, делайте это сами. Я не занимаюсь посредничеством.

— Ну, что, Снейп, не хочешь присоединиться? — прищурился Сириус.

На пригорке со стороны замка появились Гарри, Гермиона и Рон.

— Вот вы где! — воскликнул Гарри.

— Обойдусь как-нибудь без детских забав, Блэк, — сказал Снейп, окинув взглядом великолепную троицу, и зашагал дальше.

— Что Снейп здесь делал? — удивился Рон, когда они сбежали вниз. — Он разве когда — нибудь выползает из своего подземелья?

почему-то его слова Вике не пришлись по душе. Ее настроение уже было не то, что пять минут назад. Она размахнулась и запустила снежок в середину озера.

— Видно, Волдеморт ему очень доверяет, — сказал Сириус, глядя вслед Снейпу, постепенно превращающемуся в точку. — И нам это на руку…

— Ты так сказал, как будто доверяешь Снейпу, — сказал Гарри с удивлением.

— Вы что на меня все наезжаете? — притворно возмутился мужчина. Вика чуть слышно фыркнула. — Да еще и обстреляли всего.

— Кто?

— Вот она.

Обвиняющий жест на Вику.

— Тогда мы сейчас обстреляем ее, — пообещаем Гарри, нагибаясь.

Рон последовал его примеру. Гермиона стояла, не зная, что ей делать. Когда в Вику полетели снежки, она завопила, уклоняясь.

— Эй, так нечестно, двое на одного!

— Даже трое!

— Гермиона, присоединяйся! — хохоча, крикнул Рон.

Гермиона, улыбаясь, неуверенно переминалась на месте.

— Гермиона! Помоги мне! — воскликнула Вика, кидая снежки в своих раззадорившихся противников. — Трое на одного, это уже перебор!

Шатенка поправила свой шарф и на пробу слепила небольшой снежок.

— Эх, была — не была…

Попавший в лоб Рону ком снега, заставил его отшатнуться и промахнуться.

В прозрачном зимнем воздухе зазвенел беззаботный смех.

Поздно вечером, чтобы не мешать своим соседкам спокойно засыпать, Вика спустилась в гостиную. Погруженная в полутьму, ало — золотая комната показалась ей вначале пустой. Затем в одном из кресел рядом с камином, в котором горел, почти угасая, огонь, она заметила фигуру.

— Привет, ты чего не спишь? — негромко спросила Вика, подходя.

Гарри вскинул голову. В свете пламени заискрились изумрудным цветом его глаза.

— Не хочется. А ты?

— Тоже.

Вика присела на край дивана.

— Ты не против?.. — запоздало спросила она.

— Нет, конечно…

Гарри снова опустил взгляд на книгу, которую держал на коленях. Но, приглядевшись, девушка поняла, что это не книга, а что-то другое.

— Это фотоальбом, — сказал Гарри, будто прочитав ее мысли. — Мне когда-то Хагрид подарил… — Он чуть улыбнулся своему давнему воспоминанию. — А в нем фотографии родителей, те, что остались после них… Правда, их немного.

— А ты… помнишь своих родителей, Гарри? — осторожно спросила Вика.

— Нет, чистых воспоминаний у меня нет. Мне было — то всего год с небольшим. Но… — он заколебался, — после встречи с дементором четыре года назад я начал слышать их голоса в тот вечер… Иногда я думаю, как бы сложилась жизнь, не будь того дурацкого пророчества?..

Он склонил голову, темные волосы скрыли его глаза. Гарри провел указательным пальцем по матово блестевшей в оранжевом отсвете огня в камине прямоугольной фотографии. Вика молчала, ощущая, некоторую неловкость. Опять она коснулась темы семьи, о которой бы мечтал каждый человек, но которой были лишены двое людей, ставшими для нее весьма дорогими. У нее есть полноценная семья, но, как оказалось, она не до конца понимала, какая это большая ценность. Ей вдруг остро захотелось домой, так сильно, что защемило сердце.

— Хочешь посмотреть?

Гарри перевернул альбом и придвинул Виктории. Она, кивнув, приняла его. На двух твердых страницах были прикреплены четыре снимка, магические, Вика еще такие не видела. Цветные, живые, на которых люди двигаются и повторяют те мгновения, что происходили при съемке.

Вика внимательнее присмотрелась к самой первой фотографии. Она была явно свадебная, потому что девушка и двое парней постарше Гарри были в праздничных нарядах: рыжеволосая красавица в изумительном белом платье упивается счастьем, время от времени кидая сияющий взгляд на парня, до боли похожего на Гарри. Между ними стоял, обнимая молодоженов, высокий черноволосый парень.

Сириус. Как его можно не узнать. Молодой и красивый, еще не ведающий того горя, которое пронес на своих плечах столько лет. Нет, Сириус и сейчас был красив, но все-таки по-другому…

А это, по — видимому, его друзья, родители Гарри.

— Это свадебная фотография моих родителей, — сказал Гарри, кивая на нее. — Сириус был у них шафером.

— Ты так… — начала Вика.

— …Похож на своего отца, — с улыбкой закончил он. — Мне это много раз говорили. Уже привык.

«А мне уже несколько раз говорили, что я похожа на твою маму», — сказала бы она, но промолчала. — И непонятно только чем, она в сто раз красивее меня…»

— Твоя мама очень красивая.

Гарри благодарно кивнул.

— И глаза твои…

— …Мамины.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Прости, наверно, я говорю банальности, и тебе надоело это слушать…

— Да нет, ничуть. Даже приятно знать, что во мне столько всего от родителей.

Вика проглядела остальные фотографии, на которых были запечатлены кроме Лили и Джеймса Поттеров еще пара незнакомых людей и крошечный Гарри от роду несколько месяцев. И вот тут что-то произошло. Вероятно, из-за света пламени, озарившего фотографии, когда Вика повернула альбом. Ее взгляд зацепился за лицо Лили, улыбающейся Джеймсу, и… у нее перехватило дыхание.

— О господи!.. — невольно произнесла она, впиваясь широко распахнутыми глазами в рыжеволосую девушку.

— Что случилось? — встревожился Гарри.

На лестнице послышались шаги. Через три секунды в гостиную спустилась Джинни. Сонно моргая, она обвела взглядом помещение.

— А что это вы здесь делаете? — спросила она, обнаружив двоих полуночников.

— Ничего, — ответила Вика сразу на оба вопроса.

Сунув в руки Гарри альбом, она быстро встала и вышла в дверной проем.

— Вики, ты куда? — в большей растерянности крикнул парень ей вслед.

А в ее голове царил сумбур. Лили, мама Гарри, и девушка из многократно повторяющегося Викиного сна — одно и то же лицо. Вика столько раз видела ее, что не могла ошибиться.

Целый месяц ей снится Лили Поттер?! Но почему? Она ведь ни разу до этого не видела какого — либо изображения Лили. Только Сириус говорил об их схожести… Но это же не могло быть причиной…

— Ерунда какая-то… — прошептала Вика, плетясь по темному коридору.

Ладно, тот повторяющийся кошмар, он был вызван столкновением с дементором, как объяснил Сириус. Воспоминание, погребенное в глубинах подсознания, выплыло на поверхность, хотя ей все равно не верилось в то, что она когда-то испытала этот ужас. Но сон с Лили никак не мог быть воспоминанием…

Ведь это в таком случае означало одно: Вика знала Лили в своем далеком детстве, и ее звали Дейзи…

— А может, я та самая младшая сестра Лили? — попыталась она пошутить сама с собой вслух.

Не получилось. В пустынном мрачном коридоре это прозвучало по меньшей мере несмешно.

— Ага, а еще у меня в бабушках английская королева. Бред? Бред.

«Да, ты еще папу Римского приплети, — сказал ее внутренний голос. — Не заморачивайся. Ну, снится и снится эта Лили, чего всполошилась. Сны — это такая штука… И вообще, зачем ты бродишь по замку?»

Этот вопрос был посущественней. И правда, куда она идет?

Вика остановилась и осмотрелась. Впереди виднелся неосвещенный участок коридора, слева лестница, ведущая вниз. Может, это знак? В гостиную возвращаться не было особого желания, больше всего ей хотелось увидеть Сириуса, в голову ей пришла идея как-нибудь узнать у него об этих странностях, но ее пугала темнота в несколько этажей.

В карманах карты не оказалось. Вика вздохнула, набираясь смелости, и начала спускаться. До второго этажа она добралась благополучно, стараясь идти по более светлым участкам замка. Услышав шорох, затормозила.

— Драко, почему именно я?.. А если…

— Не ной…

Тихий, едва различимый шепот то появлялся, то пропадал. Он, казалось, исходил из-за гобелена, возле которого остановилась Вика.

Шорох усилился, и девушка метнулась за угол. Не хватало ей, чтобы на нее наткнулся тандем Малфой — Паркинсон.

— Он подозревает… Что сделано, то сделано…

Затаившись, она подождала, пока голоса стихнут, и выглянула из-за угла. Никого. Интересно, о чем говорили слизеринцы? Уж точно не о своем свидании…

На подходе к мраморной лестнице ее накрыло острое беспокойство столь внезапно, что Вика на миг выпала из реальности. Шестое чувство прямо — таки кричало об опасности.

Она обернулась, выискивая источник. Ночную тишину нарушало лишь ее собственное неровное дыхание. Зря она вышла из спальни…

Едва девушка, оглядываясь, шагнула к лестнице, скрытой гобеленом, она оказалась рывком прижата лицом к стене.

— Вот палочка к нам сама и пришла, — произнес рядом с ее лицом мужской, как будто потертый, голос.

В нос ударил резкий неприятный запах.

Волосы на затылке Вики зашевелились от ужаса.

Чужие руки грубо развернули ее, и перед ее расширившимися глазами предстали двое: мужчина и женщина, приземистые, с заострившимися чертами бледных лиц. Они были похожи, как брат с сестрой.

— Алекто, держи ее, — зашипел, как продырявленный шланг, мужчина, когда Вика, очнувшись, задергалась.

Женщина по имени Алекто завела ее руки за спину и с силой стиснула их. Девушка вскрикнула.

— Тихо! — сказала Алекто.

В ее голосе было что-то такое, что оцарапало Викин слух, жалящее и беспощадное.

— Отпустите меня!..

По ее телу заскользили руки мужчины, ища волшебную палочку. Было так мерзко, что Вику затошнило.

— Ну же, Амикус!.. — начала Алекто.

где-то послышались звуки.

Мужчина и женщина замерли. Затем Алекто толкнула Вику к гобелену.

— Нет, отпустите…

Вика, споткнувшись, чуть не упала. Зайдя за гобелен, двое застыли, а ее зафиксировали так, чтобы она не могла пошевелиться.

— Пикнешь хоть звук, придушу, — равнодушно сказала Алекто, как будто что-то обыденное.

Вика не сомневалась, что она так и сделает.

— Может, сразу спустимся? Зачем…

— Амикус, ищи — ка палочку молча…

В коридоре, за гобеленом, послышались двойные шаги. Вика напряглась.

— Снейп, подожди! — в тишине, почти рядом, раздался мужской голос.

Вика зашевелилась, готовая закричать. Это был Сириус.

«Сириус, я здесь! Помоги мне!!»

На ее шею предупреждающе легла жесткая ладонь с короткими пальцами и надавила на нее. Вместо криков из Викиного горла иссторгся один лишь хрип. Она уловила исходящие от ее похитителей импульсы холодной ненависти.

— Объясни толком… Снейп!

— Блэк, Кэрроу нет на месте, — несмотря на глухое раздражение, в голосе Снейпа чувствовалось настоящее беспокойство.

— Как это… нет?..

— Вот так, кто-то выпустил их…

Голоса удалялись все дальше, а Вика рвалась из железных рук Алекто, рискуя задохнуться. Сириус со Снейпом ничего не услышали, ничего не заподозрили, пройдя совсем близко от нее.

— Сне — ейп… — произнес сквозь зубы Амикус. — Значит, вот ты как… А ты знаешь, что Темный Лорд предательства не прощает?

— Ну что, нашел палочку? — оборвала его сестра.

Он продемонстрировал Викину палочку, обнаруженную в кармане ее джинсов. Она кивнула и, обхватив девушку сзади за шею, толкнула вперед.

Часть 2

Глава 37. На подступах к правде

POV Виктории

Мне было плохо, ужасно плохо. Но не настолько, чтобы ничего не соображать. все-таки присутствие Пожирателей смерти рядом заставляет как-то приструнить свои порывы, как бы ты ни стремился обрести свободу. Безжалостные убийцы не оставят и мокрого места от меня, если я им не нужна. А я, похоже, еще была нужна Кэрроу, не убили же они меня тут же моей палочкой…

— Эта девчонка будет нашей временной защитой, — сказала Алекто на вопрос брата, зачем она тащит меня с ними. — Палочка — то одна. Доберемся до места, откуда можно будет трансгрессировать, там посмотрим, что с ней делать…

Меня вновь подтолкнули едва ли не коленкой под зад, ведь я‑то упиралась изо всех сил. Не хочу опять от кого-то зависеть…

В глазах попеременно темнело и светлело от вспыхивающих кругов. Господи, кретинка, не дави так сильно, мне больно… Но, конечно, не так, как от мысли, что никто, особенно Сириус, не знает, где я…

Я еле удерживала рвущийся из меня стон. Как же дать им знак про мое безнадежное положение?

Вероятно, устав вести меня таким образом из-за своего невысокого роста, Алекто переместила руку и сжала мое предплечье. Стало легче дышать…

В холле, который мы пересекали, было не так уж пусто, как показалось на первый взгляд. В темном углу что-то пошевелилось. Следом послышалось мяуканье. До входных дверей оставалось пять метров, когда к лестнице из бокового коридора вышел мистер Филч.

— Кто тебя потревожил, моя хорошая? Кто здесь бро..?

Мистер Филч, вам же нельзя находиться здесь, вам нечем защититься от этих маньяков!..

Амикус на ходу вскинул мою палочку и направил на дверь, которая была совершенно точно заперта. Еще раз и еще. Послышались щелчки. Не обращая никакого внимания на Филча, не способного остановить сбегающих Пожирателей смерти, брат с сестрой, а заодно и я, шагнули к двери. Под ноги Амикусу метнулась серая тень. От неожиданности он споткнулся, выругался и взмахнул палочкой. Раздался истошный мяв.

Закричал Филч позади. Заорала от ужаса я.

— А — а — а!!

В холле начался невообразимый шум. Амикус от злости снова выругался. Алекто ударила меня по лицу, царапнув ногтями. Моя голова дернулась в сторону, и я захлебнулась криком. Но, увидев, как Пожиратель повернулся к наклонившемуся над кошкой Филчу, вырвалась от женщины и вцепилась в Амикуса. Зеленый луч, вырвавшийся из кончика палочки, которую я ухитрилась отвернуть от старика, угодил в стену. Из нее осколками брызнула каменная крошка.

— Уходим! — крикнула Алекто, когда сверху послышался топот.

Она оттащила меня от брата, ухватив за волосы.

Мой очередной крик оборвался при взмахе палочкой. То есть я кричала, но голос пропал, начисто. Перед тем, как меня поволокли наружу через тяжелые дубовые двери, я успела увидеть вбежавшего в холл Сириуса. Он выкрикнул мое имя…

Я вместе с Кэрроу была от входа на расстоянии метров десять, когда он выбежал из замка.

— Стой, где стоишь, Блэк, — сказала Алекто, обернувшись.

Она держала меня перед собой, прижав к себе локтем за шею. А так как Пожирательница была приблизительно моего роста, мне приходилось стоять, согнувшись в коленях. Ужасно неудобно, а если учесть, что я находилась в полузадушенном состоянии…

— Если ты ей что-нибудь сделаешь, тварь… — охрипшим голосом сказал Сириус, шагнув ближе.

— Обязательно, если еще приблизишься хоть на дюйм.

Я не могла разглядеть в темноте лицо Сириуса, а вот он наверняка видел мои попытки сохранить присутствие духа. Я даже не могла ничего крикнуть ему, чтобы как-то успокоить. Ну зачем, зачем я только помчалась на ночь глядя из уютной, безопасной гостиной, да в придачу заставила Гарри подумать обо мне не знаю что… Похоже, у меня появилась привычка находить приключения на пятую точку безо всяких усилий.

Пока я посыпала голову пеплом, Кэрроу успели отволочь меня к дороге, ведущей к воротам. Сириус остался позади. Он, конечно, не мог втянуть их в бой, ведь Пожиратели воспользовались бы мной как щитом. Бедный мой, не повезло тебе со мной, ненормальная у тебя девушка, как ни крути…

Один раз я попыталась сопротивляться, но, получив от Алекто довольно чувствительную затрещину, поняла, что лучше дождаться более удобного момента. А двое моих похитителей тем временем свернули с дороги к непроглядной стене леса. Я об этом догадалась, потому что не видела, где именно был лес, а где — ворота, темнота кругом стояла почти абсолютная. Ни огонька, ни искорки. Я бежала, вернее, старалась бежать за Кэрроу, спотыкаясь на каждом шагу и поскальзываясь на снегу в своих кроссовках. Да, кстати, на мне не было верхней одежды, то есть я спешила за Алекто на холодном зимнем воздухе в чем была в замке: в джинсах и свитере, под которым имелась одна рубашка. Но мороза пока не замечала, все мои мысли были сосредоточены на том, как бы избавиться от неприятной компании в лице Пожирателей и при этом остаться в целости и сохранности. К тому же я была хоть и теплолюбивая, но морозоустойчивая. Прямо как растение…

Вскоре мы оказались на опушке леса. Слева появился смутный огонек: в окошке избушке Хагрида горел свет. Но вслед нам не прокричал зычный голос «Стойте!» Нас никто не преследовал, посылая в спины Пожирателей заклятия. От совершенной безысходности меня удерживало то, что мое похищение не осталось незамеченным.

— Алекто, брось девчонку! — на бегу крикнул Амикус, опередивший сестру на несколько метров.

Мы были уже в лесу. Алекто запыхалась, таща меня за собой, что, конечно, не давало ей набрать приличной скорости. Впрочем, темнота и так не позволяла бежать, свободно лавируя между деревьями.

— Тебе легко говорить, палочка — то у тебя есть… А девчонка — хоть какая-то гарантия… Нам еще идти и идти.

Она дернула меня за руку, когда я уперлась ногами в землю.

— Она явная гриффиндорка, очень уж меня раздражает.

Будь при мне голос, оглушительно бы завизжала, так, что у нее заложило бы уши, и я бы сбежала, воспользовавшись замешательством Пожирательницы. А заодно бы привлекла внимание моих спасителей и обитателей леса. О, нет, только бы обошлось без этого… в смысле, без последнего пункта.

При очередном быстром шаге я запнулась обо что-то и грохнулась на землю. Алекто, держащая мою руку, потянулась за мной. Ай, блин!.. В мой живот что-то воткнулось и по тому, как невнятно выругалась Пожирательница, поняла, что это был ее локоть. На миг ее пальцы разжались, и я, как могла, быстро встала. На колебания у меня не было времени. Я рванулась в сторону и, не останавливаясь, промчалась несколько сот метров. Удивительно, что ни разу не врезалась ни в одно дерево. Охладил мой пыл раздавшийся где-то вдалеке собачий лай.

Сириус!

Мой бег закончился в лесной чаще, откуда не был виден даже кусочек ночного неба. Я закружила на месте, пытаясь угадать, в каком направлении мне бежать, чтобы не заблудиться еще больше.

Как темно — то!.. Ничего не могу различить. Сириус, где ты! Подай голос… А может, это Клык? Да нет, я что, голос Бродяги не узнаю?..

Едва ли не на ощупь я двинулась между черными очертаниями стволов, тянущихся вверх на десятки метров. Ой! Что это?.. Всего — то ветки… Мое сердце билось где-то в горле. Я и закричать не в состоянии, как плохо, оказывается, без голоса. Хорошо лишь то, что не лишилась что-нибудь другого, более важного. Вот тогда бы действительно было бы хуже некуда.

Я до звона в ушах вслушивалась в лесную тишину, и каждый мой шаг и поскрипывание снега казались очень громкими.

С верхушки дерева вспорхнула птица. Я, вздрогнув, застыла. Как все-таки страшно… и холодно… Мои зубы заклацали так, что, наверное, было слышно в радиусе десяти метров. Я шла осторожно, растопырив для надежности руки, и останавливалась через пару шагов.

— Виктория! — донеслось издалека.

Я здесь! Сириус, я здесь!

Мимо проносилась темнота, то есть я неслась в темноте, а ноги цеплялись за все, что только можно. Поэтому падение было вполне естественным. Не могу так больше… Еще бы немного, и я бы не выдержала. В глазах защипало от подступивших слез. Но тут совсем рядом послышался шорох, и я позабыла о своем намерении разреветься. как-нибудь в другой раз.

Я кое-как встала, опасаясь производить лишнего шума. Здесь кто-то есть?.. Я бы задала этот вопрос вслух, да нечем. Приходилось в полном молчании оглядываться. Наверное, просто какой-нибудь мелкий зверь прошмыгнул, а я вообразила немыслимое… И только собралась двинуться дальше, как услышала нечто такое, что сердце пропустило удар…

Дыхание… Я слышала чье — то дыхание… О, мама, пожалуйста… На меня напал столбняк. Глаза не желали даже моргать, таращась в темноту.

Не хочу умирать, я еще так молода… И еще не сказала самые главные слова в моей жизни всем тем, кто мне дорог, а особенно…

До руки что-то коснулось. А я стояла, боясь пошевелиться. Только бы не потерять самообладание. Господи, что это?! Нет, неправильный вопрос. Кто это? Но сколько бы я не вглядывалась перед собой, этого кого-то, кто производил звуки, увидеть не могла. Руку, светлеющую во мраке, которую я вытянула в сторону, видела, а его нет…

Вдруг пальцы наткнулись на нечто теплое и живое. Я инстинктивно отдернула руку. Да, здесь определенное кто-то стоит!! Паника заставила меня развернуться и… врезаться во что-то. Сначала возникла мысль о неожиданно оказавшемся дереве на моем пути. Но тогда бы звездочек, затанцевавших перед глазами, было бы гораздо больше. Голос, раздавшийся сверху, и вовсе развеял это сомнение.

— Надо же, эта девчонка. Я думал, она убежала.

Мне показалось, что меня резко ударили. Все чувства находились почти в состоянии дисфункции.

— Быстрее, Амикус, там Блэк!

— Я не могу больше бежать, Алекто, может…

— У меня есть идея получше, — тяжело дыша, сказала Алекто. — Фестралы.

— Отпусти меня, мерзкий Пожиратель! — беззвучно кричала я, лягаясь.

Все зря. Он крепко держал меня за руки, хоть и шипел, когда я пинала его по ногам. Что им еще от меня нужно?!.

— Зачем ты ее тащишь? Сам сказал, она нам не нужна, — сказала Алекто, оглянувшись. — Прикончи ее, и дело с концом.

Она стояла на том же месте, где была я минут пять назад, подняв руку вверх, как будто к чему-то тянулась.

— Не сейчас, — отозвался Амикус. — Сначала, я хочу сделать сюрприз. Он еще пожалеет, что принял такой выбор.

— Тогда лети с ней сам.

Алекто подтянулась, держась за воздух, и перекинула ногу через него. Теперь она сидела в пространстве на высоте примерно полтора метра. Под ней словно находилась невидимая лошадь. Даже для меня, занятой борьбой за свободу, этот вид был несколько обескураживающим. Я на мгновение перестала вырываться, а Амикус этим воспользовался. Он обхватил меня за талию и почти зашвырнул в воздух перед собой. Вопреки нахлынувшему на меня страху я не сделала сальто, грохнувшись куда-нибудь в кусты. Я всем телом ощутила под собой живую плоть. Это несомненно было какое-то животное, похожее на лошадь, которую я по какой-то причине не видела.

Фестрал… Это был фестрал. Вспомнила, Сириус с Ремусом говорили…

Очнувшись, я попыталась слезть с этого животного, костлявого и невидимого. Амикус, успевший сесть позади, прижал меня к ребристой спине фестрала.

— Порыпайся у меня… — начал он.

Внезапно прямо на него из темноты прыгнуло что-то быстрое и черное, сбивая его на землю. Лежа поперек спины животного, я подняла голову и увидела, что над распростертым на снегу Пожирателем стоит рычащий пес. Но в эту секунду почувствовала, как подо мной шевельнулся фестрал. Видно, его потревожила вся эта кутерьма. Раздался звук, с каким взмахивают крылья птицы. Очень большой птицы.

Нет — нет — нет!! У фестрала есть крылья, и он собирается взлететь!

— Виктория, прыгай! — крикнул превратившийся обратно в человека Сириус.

Он по — прежнему придавливал к земле Кэрроу, но при этом глядя на меня. Мои ноги болтались в воздухе, не находя опоры. А я же судорожно цеплялась за костистую спину фестрала, начавшего набирать высоту. Не могу, не могу, не могу!! Видя, что от меня все дальше отдаляется земля, я зажмурилась и передвинулась телом по теплой шкуре животного, чтобы не свалиться. Но, сообразив с трудом, что внизу остался Сириус с двумя Пожирателями, приоткрыла глаза. От вида проносящихся мимо темных деревьев внутри все скукожилось, сердце вообще перестало биться. Так мне показалось. Сириуса, естественно, я не увидела. Зато услышала нарастающий звук крыльев второго фестрала.

Кажется, за мной летят Кэрроу… А что с Сириусом?..

Я вновь ощутила биение своего сердца. Что мне делать? Я даже не знаю, как остановить и заставить опуститься это существо. Пришпорить, как лошадь? Или что-нибудь сказать? А вот этого как раз и не могу.

Животное поднималось все выше и выше. Я этого не видела, потому что из-за страха боялась открыть глаза, но чувствовала, что воздух стал холоднее. И все-таки надо было что-то предпринимать.

Стараясь не смотреть вниз, я осторожно повернула голову. В лицо ударил порыв ледяного воздуха. Ах, как хо… лод… но… Кожа на лице тут же застыла, глаза защипало. Мои распущенные волосы безжалостно трепал ветер, дувший не иначе как со стороны Северного полюса.

Лошадка, тпру!.. Спустись, пожалуйста. Ты владеешь телепатией?

— Вот она!..

Я испуганно дернула головой. В ночном небе, затянутом тяжелыми тучами, виднелись две человеческие фигуры, сидящие в пустоте. Если б не знала про фестралов, решила бы, что окончательно свихнулась.

В меня понесся сперва красный луч, затем зеленый. От ужаса я вжалась в спину фестрала, вдавливая колени в худые бока. Почему все желают прикончить меня?!

Фестрал, как будто уловивший мое настроение, подходящее для какого-нибудь триллера, резко взмыл вверх. Я едва не скатилась с него, но вовремя схватилась за развевающуюся гриву. Огромные невидимые крылья обдали меня волной зимнего воздуха. Заклятия улетели в никуда.

С-спасибо, ф-фестральчик… только бы поскорее скрыться от них… давай, а?.. И лети немного пониже, а не то превращусь в неживую льдышку.

Закрыв глаза, я отдалась воле этого странного существа. Пожиратели смерти либо потеряли нас в темноте, либо не стали тратить свое время на погоню. В любом случае, полет продолжался без эксцессов. Он выпал из моего сознания, потому что я ничего не замечала вокруг, уткнувшись в гриву на шее фестрала.

Спустя некоторое время, даже не знаю сколько, десять минут или час, ноги животного коснулись твердой поверхности. Последовал толчок, от которого меня слегка подбросило на спине, и я заскользила с нее. В голове плавал туман из-за охлаждения организма, поэтому соображала я не очень. Но слезла на землю вполне благополучно. Двигаясь почти автоматически, вдруг подумала, зачем же я спустилась с фестрала, когда могла бы полететь на нем обратно, тем более, что он был теплее, чем воздух.

Где ты, лошадка? Вытянув вперед руки, я пыталась нащупать невидимое существо. Если бы кто-нибудь сейчас наблюдал за мной, вероятно, я показалась бы ему слепой девушкой, потерявшейся в пространстве.

Фестрал не находился. Что же мне в таком случае делать? Я остановилась и обняла себя за плечи, дрожа мелкой дрожью. Для полного счастья мне не хватало снова потеряться в незнакомом месте, при этом околев от холода. В августе, когда я шаталась по стране, было по крайней мере тепло. А сейчас… Где я хотя бы нахожусь?

Поблизости ничего особенного не было. Лишь где-то в километре отсюда мерцали какие-то огни. У меня не было выбора. Вернее, был: либо идти туда, трясясь от холода, либо оставаться на месте и медленно коченеть от того же холода, но я выбрала первый вариант. С минуту попрыгала как сумасшедший кенгуру, согревая и разминая свои остывшие конечности, и поплелась, то и дело переходя на бег, в сторону цивилизации. Авось там найдется для меня тепло.

Почему я вечно притягиваю к себе неприятности? Нет, правда, сколько себя помню, со мной ни разу не происходило ничего такого, от чего голова бы шла кругом, я имею в виду, конечно, счастливые моменты. Вот событий, о которых не хотелось бы вспоминать, было достаточно. Те же десять долгих лет, что провела в моей родной школе, принесли мне единственную радость: выпускной. Нет, это не значит, что я законченная пессимистка, просто так сложилось.

Мои рассуждения оборвались, когда я споткнулась и едва не упала. Блин, кажется, засыпаю… Но мне нельзя… нельзя… иначе проснуться смогу потом с трудом…

Где ты, Сириус, ты мне так нужен…

«Виктория?» — внезапно возник в голове как будто призрачный голос — чужая мысль.

Вот до чего доводит охлаждение. У меня начались глюки.

Не спать… Я с усилием подняла веки, уткнувшись затуманенным взглядом в дрожащий свет, исходящий из невысоких построек.

«Виктория? — повторилось в голове наподобие эха. — Ты где?»

«Я здесь, — машинально ответила я, мысленно, конечно. — А… кто это?»

«Сириус», — был мне ответ.

Я так удивилась, что не нашла ничего лучше, чем спросить:

«А что ты делаешь в моей голове?»

«Не знаю. Просто услышал обрывок посторонних мыслей и подумал о тебе… В общем, сейчас даже не важно, как это получилось. Где ты?»

«Понятия не имею. Я оторвалась от Пожирателей и потеряла фестрала.»

«То есть ты высадилась с него?»

«Да.»

«В лесу?»

«Нет, здесь нет никакого леса. Я где-то за пределами Хогвартса.»

«Но там есть какие — нибудь ориентиры, по которым я мог бы тебя найти?»

«Хм… Не уверена… Я направляюсь к каким-то зданиям. По — моему, это поселение типа города, там свет в окнах.»

«Хорошо. Когда увидишь что-нибудь особенное или, может быть, название этого поселения, сообщи мне.»

«Ага… Только поговори со мной, чтобы я не уснула по дороге…»

Невзирая на мысленный диалог, меня клонило в сон, и я двигалась еле — еле. Огни приближались очень медленно. В таком темпе не доберусь до них и к утру.

«Не смей засыпать, Виктория. — Я могла бы смело сказать, что Сириус встревожен, но «голос» в голове был безынтонационен. — У тебя палочка с собой?»

«Нет, они ее отобрали… Еще я в одном свитере, и мне холодно…»

Сириус, кажется, хотел выругаться, но сдержался. Хотя мысли куда труднее остановить, чем слова.

«Потерпи, милая, дойди до этого города и зайди в первую открытую дверь. Я скоро буду с тобой.»

Так, под его ободряющие слова я доплелась до зданий. Да, это был скорее городок, чем крупный поселок. С первого взгляда я поняла, что здание, перед которым я притормозила, частный дом, а в него запросто не войдешь. И отправилась дальше, перейдя автомобильную дорогу. Мимо проносились машины, освещая меня горящими фарами. Вот бы забраться в теплый салон и уснуть на удобном сидении…

Эх, мечты… Не сбыться им в ближайшие минуты. Я еще не нашла ни одной двери, открытой для каждого человека. Жаль, что в таком городке нет метро, а то бы спустилась.

Ну, и где здесь что-нибудь особенное?

Я повертела головой, оказавшись на небольшой площади. Тут было немного теплее, здания, окружавшие меня, заслоняли площадь от ветра.

«Виктория, ты уже добралась?» — спросил Сириус по нашей импровизированной двусторонней «рации».

«Угу. Я вижу пустой фонтан и… здание, похожее на административный центр города… Здесь какая-то надпись… Сейчас.»

Я подошла ко входу двухэтажного дома, приглядываясь к металлической табличке на каменной стене.

«Сириус, город называется Лоэрс.»

«Понял. Я быстро. Целую тебя.»

Теперь поищем тепленькое местечко. Может, это?

Я окинула внимательным взором неоновую вывеску, гласившую, что передо мной паб «Красный бык». Нормальное название… Заглянуть, что ли?

Потянув на себя нехилую деревянную дверь, проскользнула внутрь. О господи, как тепло — то… Почти опьяненная обволокшей меня жарой, я вошла в не слишком большое помещение. Здесь было немного душно и довольно многолюдно, но мне было все равно. Мне бы только дождаться Сириуса.

Из посетителей, по — моему, никто не обратил внимания на мой приход. В одном углу паба сидела шумная компания. В другом — большей частью пары. А возле барной стойки имелось несколько свободных мест. Вот я и направилась туда, чтобы не стоять посреди помещения. Тем более, что на меня начали посматривать. Понятное дело, как может не заинтересовать человек, явившийся с ночной улицы без верхней одежды. Я присела на высокий полукруглый стул у края стойки, по инерции дрожа после холода.

— что-нибудь будете, мисс?

Я оторвала взгляд от блестящей поверхности стойки. На меня выжидающе смотрел бармен, худощавый шатен со слегка веснушчатым лицом. Нет, я ничего не буду, что и показала ему жестом, то есть покачала головой. Я же была лишена голоса. Бармен отошел, никак не выразив свои эмоции. Ну и отлично, разве человек не может просто посидеть, ничего не заказывая? Если честно, по подобным заведениям не хожу. Не скажу, что я такая уж правильная, и наведываться в бары для меня аморально, нет, ответ у меня простой: неинтересно. То же самое касается всяких ночных клубов. А сейчас при мне не было и денег, чтобы за что-то заплатить.

— Привет. Почему такая симпатичная девушка делает здесь одна?

Еще один. Может, придать лицу такое выражение, чтобы никто не смел приближаться ко мне?

Я покосилась на типа, занявший пустующий до этого стул рядом. Мужик как мужик, сразу видно, подсел ко мне не с целью поприставать, смотрит с участием. Но я, естественно, промолчала. Однако его это вроде не смутило. Он продолжал что-то говорить. Ну и пусть…

За моей спиной открылась входная дверь, я почувствовала это по скользнувшему по телу ветерку, и мигом повернулась на сидении. Я думала, это пришел Сириус, но это был не он.

Ах, я же не сказала ему, где именно нахожусь. Он, наверное, ищет меня по городу. Хотя почему же тогда не связался со мной? Интересно, все-таки откуда взялась эта наша телепатическая связь?

Я проводила глазами вошедшего посетителя, направившегося к бару, к тому стулу, на котором раньше сидел мой теперешний сосед. И замерла, зацепившись за его лицо, повернутое ко мне профилем. Очень знакомое лицо. Такое знакомое, что в первую секунду у меня перехватило дыхание от потрясения.

Что?.. Как?.. Откуда?..

Нет, это не может быть он. Просто похожий человек. Неверный свет обманывал зрение. С чего бы ему быть в Шотландии?

«А тебе, в таком случае, с чего быть здесь? — прорезался мой внутренний голос. — Но ты права, что-то мне не слишком верится в его триумфальное возвращение там, где ты меньше всего ожидала увидеть этого негодяя.»

Проснулся, значит? Спал бы дальше…

Забив на голос, я всматривалась на человека, сидящего от меня через два — три метра. И чувствовала, как беспокойно забилось сердце. Неужели спустя пару лет у меня осталось что-то к нему?..

От дальнейших переживаний меня отвлекло прикосновение к плечам.

— Соскучилась? — тихо спросил мужской голос.

«Очень». — сказала я мысленно, обернувшись и встретившись с глазами Сириуса.

Склонившись, он на мгновение прижался к моим губам.

— Ну как ты, согрелась?

Я дотронулась до теплой материи, которая накрывала мои плечи.

— Это моя мантия, достать мог только ее. Если хочешь, могу ее трансфигурировать. Не прямо здесь, конечно…

«Нет, не надо. Так лучше… Сириус, — я снова посмотрела на него, — сними с меня, пожалуйста, заклятие Немоты, которое наложил Пожиратель.»

Его лицо помрачнело, а рука опустилась в карман. Он осмотрелся по сторонам. Тут я снова вспомнила про человека, так похожего на того, которого я когда-то любила. Он пил что-то из широкого бокала, не поднимая глаз от барной стойки. Не знаю, почему, но втайне я желала, чтобы он увидел меня. А вот мой сосед смотрел на нас с Сириусом с нескрываемым любопытством. Впрочем, он, странно дернувшись, взял свой напиток, встал со стула и пересел к другому концу стойки. Сириус, обойдя меня, занял его место. Теперь он сидел спиной к тому человеку.

У меня от волнения засосало под ложечкой.

— Я так рад, что с тобой все в порядке, — сказал Сириус, подавшись ко мне. — Отчасти это я виноват в произошедшем.

— В… каком смысле? — немного хрипловато переспросила я с недоумением.

До чего же приятно вновь разговаривать вслух.

— В таком, что это я настаивал, что в Хогвартсе тебе будет безопасней всего. Как видишь, не безопасней.

Он вздохнул.

— Ну кто же знал, что все так получится, — тихо сказала я, протянув к нему руку. — Ты не виноват.

Не могу видеть, как он переживает, мне становится вдвойне хуже.

— Кто и виноват, так это я сама. Не надо было бродить ночью по замку…

Я обвела взглядом паб. Посетителей в нем поубавилось, и теперь никто шумно не веселился в правом углу помещения. Было сравнительно спокойно.

— Кстати, почему ты бродила по замку? — спросил Сириус, отмахнувшись от бармена, подошедшего к нам. — Гарри, которого мы со Снейпом встретили где-то на четвертом этаже, сказал…

— Что? Гарри что, отправился следом за мной? — озадачилась я.

— Да, он сказал, что ты как-то странно повела себя. Вот и решил последовать за тобой. Но не успел. Так что случилось?

Я уставилась вдаль над плечом Сириуса, смотревшего на меня очень пристально. Что мне ему ответить? С одной стороны хотелось рассказать про совпадения с Лили Поттер и девушкой из сна. Но с другой — предпочла бы оставить это при себе. А ну как он опять начнет сопоставлять меня с Лили, несмотря на то, что я просила его этого не делать.

— Ну… — замялась я.

Что я теряю? Зачем хранить в себе эти неясности? Я устала от преследующих меня снов, не пора ли с ними разобраться?

— В общем, это касается одного моего сна…

Я поерзала на кожаном сидении, устраиваясь поудобнее. Кажется, мы задержимся здесь надолго.

— Сна? Того самого?..

— Нет, другого, но он тоже приснился мне в ту же ночь.

— Хм, подожди, Гарри сказал, что ты смотрела альбом с фотографиями, а потом внезапно убежала… При чем тогда сон?

— При том, что… я узнала девушку, которая и снилась мне на протяжении месяца…

Мне было отчего-то нелегко рассказывать об этом. Я стремилась отдалить эпилог, прерываясь на паузы. То место на барной стойке, которое я рассеянно терла указательным пальцем, уже ярко блестело. Сириус терпеливо ждал.

— Так вот… эту девушку я увидела на фотографиях Гарри…

— Ты хочешь сказать… — наконец сказал он.

Я подняла глаза на него и… тут наткнулась на взгляд из-за его плеча. На меня смотрел мужчина из моего прошлого.

все-таки это был он. Алекс.

Глава 38. О любви, прошлом и настоящем

Время для меня замерло.

Я, как заколдованная, таращилась на Алекса и ничего не замечала вокруг. А он не отрывался от меня.

Так я и сидела, пока из этого транса меня не вывел Сириус.

— Виктория, ты меня слышишь? — с беспокойством спросил он, обхватив ладонями мое лицо. — Что с тобой?

Едва ли не с трудом я возвратила к нему взгляд, чувствуя странное сжатие в области сердца.

— Все нормально… — произнесла я. — Наверное, просто устала… На чем мы с тобой остановились?

— Пока ни на чем. Ты мне нужна здоровой.

— Значит, когда я болела, тебе была безразлична? — поинтересовалась я, отвлекаясь от мыслей об Алексе.

Сириус улыбнулся одними уголками губ.

— Поймала на слове?

— Ага… — протянула я, хитро прищурившись.

— Знаешь, это одно из твоих качеств, которое привлекает в тебе сильнее всего.

— Хм… Какое качество?

— Находить в любой ситуации положительную сторону.

Я польщена, меня только что назвали оптимисткой. Сириус отчасти прав: наверное, чувство юмора — один из факторов, который не дает мне полностью отдаться отчаянию и тоске.

— Это скорее нервное, — сказала я, осторожно заглядывая за его плечо. Слышит ли наш разговор Алекс? А через секунду одернула себя. Какая мне разница? После того, как он поступил со мной, мне ли беспокоиться о том, что чувствует и делает этот человек? Пусть он видит, что я наслаждаюсь жизнью в обществе любимого мужчины…

Я сказала «любимого»? А почему нет?

— Куда ты все смотришь? — спросил Сириус.

Он обернулся, перехватив мой очередной взгляд.

— Э… Никуда… То есть там на стене висит картина…

На стене напротив действительно висела картина, изображающая какую-то долину в закате, но ее я заметила только сейчас.

Говоря это, увидела, как взгляды сидящих рядом мужчин пересеклись. Правда, ненадолго. Засвидетельствовав картину, Сириус повернулся обратно. А Алекс продолжал смотреть в нашу сторону. Лицо у него было совершенно непроницаемым, и я не могла понять, как подействовала на него наша с ним встреча.

Ну зачем опять думаю о нем?! Меня так сильно впечатлила встреча? Черт бы ее побрал…

— Видишь, какими иногда рассеянными бывают творческие люди, не в себе то есть, — сказала я, стараясь говорить буднично, но тут же прошептала: — Сириус, пойдем отсюда…

Здесь мне уже не казалось уютно, и хотелось избавиться от присутствия человека, напомнившего нерадостный эпизод моей жизни. А ведь несколько минут назад желала, чтобы он увидел меня. Сбылась мечта идиотки…

— Пойдем, — отозвался Сириус, вставая.

Его мантия оказалась мне, мягко говоря, великовата. Я хмыкнула, просунув руки в широкие рукава.

— Ничего, переживем, — сказала я, протянув ему ладонь.

Мы сделали пару шагов, как вдруг Сириус круто развернулся, а меня отпустил. Я покачнулась, когда по инерции совершила полный оборот вокруг своей оси. Обретя равновесие, увидела, что он, вывернув руку Алексу, прижимает свою волшебную палочку к его горлу. Мое изумление было так огромно, что я, вытаращив глаза, вскрикнула. Невольно подалась к ним, но Сириус предупреждающе сказал:

— Не подходи, Виктория.

Я и замерла, вперившись в лицо Алекса. Теперь на нем можно было прочесть злость и даже ненависть. К кому? И его как будто не задело то, что в его шею утыкается какая-то деревяшка. Или же он ее не видит, думает, что в руке Сириуса что-то вроде маггловского оружия? Нет, тогда бы он почувствовал металл.

Между прочим, с какой радости Алекс набросился на Сириуса? А это было очевидно.

Я украдкой осмотрелась. Поредевшие посетители с настороженностью и долей любопытства наблюдали за происходящим. Наверное, они тоже недоумевают над причиной небольшой потасовки. Как и я. И бармен.

— Эй, парни, если хотите подраться, выйдите на улицу, — с нескрываемой тревогой сказал он.

Переживает за сохранность своего бара. Понимаю…

Я перевела взгляд на мужчин, которые в разное время занимали определенные места в моей жизни. Алекс смотрел на меня. Я кое-как нацепила маску холодного равнодушия.

А потом пришла мысль, что, может быть, он это сделал из-за меня? В смысле, может, в нем взыграли давние чувства ко мне?

Это показалось настолько диким, что я отбросила эту немыслицу сразу.

А затем Алекс произнес, в первый раз за все время, когда Сириус, не отпуская его вывернутой за спину руки, подтолкнул к выходу:

— Отпусти меня, Блэк.

Сказал по-английски, сдержанно и как будто немного равнодушно.

Я стиснула края мантии, не в силах больше удержать выплеснувшейся на лицо оторопи. Блэк?! Он что, знает Сириуса?!

— Ты ведь не хочешь, чтобы с твоей девушкой что-нибудь…

Остальное Алекс не договорил — Сириус встряхнул его.

Сириус бросил на меня быстрый взгляд. Тревожный. Но что может со мной случиться в маггловском пабе на глазах десятка человек?

Подождите, Алекс мне угрожает??

На всякий случай я отступила от них, придерживая просторную мантию, низ которой складками опускался на пол.

— Ты кто такой? — спросил Сириус.

Он не замечал постороннего внимания. Для него в этот момент существовали двое людей: я, конечно, и этот необычный маггл, осведомленный, кто он такой. Маггл потому, что волшебник, проводящий время в маггловском заведении — почти не встречающееся явление. Чистокровный, в любом случае.

Да Алекс и не может быть каким — либо волшебником, ни полукровным, ни чистокровным, я в этом была уверена на сто процентов.

— Мне еще раз повторить?

Алекс не отвечал. Он смотрел на меня. Кажется, ему не мешало его положение. А я не могла отчего-то встретить его взгляд, меня он жутко смущал, поэтому глядела на Сириуса. В общем, получалась какая-то непонятная ситуация. Никакого проблеска ясности. Я бы внесла ее, но… не ощущала в Алексе положительного настроя. Да и потом, уже не была столь уверена, что это тот самый человек, которого знала раньше.

И все же…

— Сириус, может, отпустишь его? — негромко сказала я, так, чтобы слышали исключительно они вдвоем. — Он же ничего…

— Всего лишь набросился на меня и посылал смутные угрозы в твой адрес. Не могу его просто так отпустить, вдруг он Пожиратель?

Мне стало немного смешно, несмотря на абсолютно серьезную атмосферу. Алекс — Пожиратель?! Да он вряд ли знает о магическом мире, не то что является волшебником. Нет же! Тогда бы я была в курсе…

Сириус потянулся к свободной левой руке Алекса. Потянулся и не успел. Тот сделал рывок, отталкивая от себя Сириуса и едва ли не выворачивая собственную руку в захвате.

Я беззвучно ойкнула, когда он стремительно пронесся мимо, впечатывая плечо во входную дверь. Его и след простыл, а Сириус только бросился за ним.

С секундной задержкой я вывалилась на улицу, тяжелая дверь при этом чуть не прищемила мне пальцы и мантию. Сириус стоял посреди тротуара и озирался во все стороны.

— Он исчез, — сказал мужчина. — Я же говорил…

— Что он Пожиратель? Это невозможно!

Он посмотрел на меня. Я пожалела о вырвавшихся словах. Надо быть осторожнее.

— Почему ты так думаешь?

— Ну… не знаю. Не похож он на Пожирателя. Разве он стал бы ходить в маггловские бары? Магглы же для них отбросы общества…

— Да, в этом ты безусловно права…

Сириус подошел ко мне.

— Но этот тип очень уж подозрителен.

Тип… Я опустила глаза. Какое неопределенное слово. Вроде еще не плохой, но уже и не хороший.

Все! Хватит думать о нем, слишком много чести. Он этого не достоин.

— Ну что, пойдем? — спросил Сириус.

Дверь паба открылась, и он инстинктивно вскинул палочку. На улицу вышел один из посетителей, который остановился при виде нас, но тут же, оглядываясь, набрал скорость и скрылся в темноте за кругом света от ближайшего фонаря. Теперь магглы шарахаются от нас…

— Пойдем, а куда? — чуть тише спросила я.

Вопросец! Ни в Хогвартс, ни в другое известное мне место, пожалуй, нам сейчас не добраться. Как же ужасно неудобно находиться в розыске. Я покосилась на Сириуса. Вот кто об этом лучше всех знает…

— Переместимся сначала в Лондон, а там посмотрим.

Мне было, в общем — то, все равно куда, лишь бы вместе с ним, и чтобы там поблизости не оказалось Пожирателей.

Мы трансгрессировали где-то центре Лондона. На мой вопрос о Гриммолд-плейс Сириус ответил, что предпочел бы пореже бывать там, и я быстро свернула эту тему. Нелюбимый дом, что поделаешь. А у меня в данный момент не то что нелюбимого, желанного не имелось. Живу где придется…

Как же я хочу домой…

За неимением более подоходящего места для ночевки мы отправились в обычную гостиницу, маггловскую, конечно, ибо в магическую для нас ход был заказан. Заселение прошло как обычно, ну, насколько я знаю, я‑то ни разу не жила в отелях. Правда, оплата была произведена волшебными деньгами: фунтов не имелось ни у одного из нас, но Сириус слегка воздействовал на сознание администратора, только чтобы не возникало лишних вопросов. В душе я протестовала против такого приема, но иначе никак. Представляете, что творилось бы в мире, если бы волшебники вот так, исподтишка, использовали свою магию на ничего не подозревающих магглов?

А у нас с ним, похоже, появилась милая традиция: ночевать вдвоем в одной комнате, в этом случае — в номере. Нет, я совсем не против и понимала, что Сириус все равно не стал бы спокойно спать в помещении, разделенном со мной стеной. Хотя, если бы я настояла…

Но я не настояла. Во-первых, так было безопаснее, зная, что мы находимся рядом. Во-вторых, наши отношения позволяли нам такое расположение вещей, потому что, если бы мы не встречались, я бы вряд ли позволила и себе, и ему эту вольность. Несмотря на то, что даже наедине со мной Сириус не заходил дольше поцелуев…

Ах, нашла, о чем думать, место и время совершенно не подходящие. Но с другой стороны… очень даже…

Так, о чем это я?

Ну да, мы с Сириусом отправились в наш номер, располагавшийся на втором этаже. Отель был погружен в сонную тишину, и неудивительно: стояла глубокая ночь, через каких-то три — четыре часа наступит утро. Переступив порог следом за мной, Сириус сразу запечатал дверь и наложил всевозможные чары на помещение.

Я бегло окинула взглядом темную комнату. Она не была похожа на спальню. Нашла в дальнем конце вторую дверь и двинулась туда. За дверью и оказалась спальня. В полутьме кровать выделялась светлым покрывалом, и я, преодолев расстояние до нее, улеглась на краю. Все, больше ничего, надеюсь, не побеспокоит меня до утра. Но Сириус заставил меня открыть глаза, поинтересовавшись, собираюсь ли я спать в обуви. Да, Вообще-то, не мешало бы снять и обувь. и мантию. Так — то лучше…

Сириус же, скинув верхнюю одежду, не спешил бросаться в объятия Морфею. Он бесшумно пересек комнату, в темноте ловко обходя попадавшуюся на пути немногочисленную мебель, и двинулся обратно. Я не выдержала, окликнув его.

— Что? — отозвался он.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как он посмотрел в мою сторону.

— О чем ты думаешь?

— Обо всем, что случилось сегодня. Как, например, Кэрроу оказались на свободе? Снейп говорит, их выпустили, но кто это мог сделать? Кроме нас и преподавателей о них никто не знал.

— Кажется, я знаю, кто, — медленно сказала я, потому что вспомнила о некой парочке, бодрствующей этой ночью вместе со мной.

— Знаешь?

Сириус появился на фоне окна, свет с улицы четко обрисовал его силуэт.

— Незадолго до встречи с Пожирателями я едва не столкнулась с Малфоем и Паркинсон. Они о чем-то шептались, сначала я не поняла, о чем, а сейчас…

— Малфой и Паркинсон? — переспросил он, в его голосе чувствовалась недоверчивость. — Ты уверена?

— Ну да. Уверена, что это были Малфой и Паркинсон. А вот в том, что они говорили — не очень, имен они не произносили. — Я немного помолчала, вспоминая. — Они говорили о ком — то, кто не доверяет кому — то и о ком — то, кто поручил что-то сделать Паркинсон. И теперь у меня складывается впечатление, что речь шла о…

— Волдеморте?

Я невольно вздрогнула. Что за ерунда? Когда кто-нибудь произносил при мне это имя, у меня появлялось нехорошее предчувствие. Неужели так повлияли на меня давние слова Снейпа? Кстати, о Снейпе…

— О нем самом. М-м… Сириус, ты не знаешь, где Снейп?

Силуэт возле окна переместился вправо и пропал на мгновение в темноте. Затем я увидела Сириуса рядом.

— Снейп? — удивленно сказал он. — Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?

Правда, зачем спросила? Кто он такой, чтобы я о нем беспокилась?

«Да потому что ты ему тоже должна, — вкрадчиво, совсем по — снейповски, сказал внутренний голос. — Ты просто не можешь жить спокойно, имея за душой долг.»

Господи, да я всем обязана! Что мне теперь, разорваться?!

— Кэрроу видели Снейпа в твоей компании, там, в Хогвартсе. Вы прошли мимо нас… Они пообещали устроить Снейпу веселую жизнь. Вернее, этот Амикус сказал, что… Темный Лорд предательства не прощает.

Я замолчала, прислушиваясь к ночным звукам и дыханию Сириуса.

— Я бы не беспокоился так о Снейпе, — сказал он с легкой усмешкой. — Он мастер изворачиваться. Наплел же он что-то сперва Дамблдору, и тот его принял, как будто ничего и не было, а потом Волдеморту…

— Сириус, прошу тебя, не произноси это имя!

Я вновь умолкла, едва не поперхнувшись. Что на меня нашло?

Кровать немного прогнулась — рядом сел Сириус.

— Что это значит? Какова причина твоих слов?

А что мне ответить? Что Снейп посеял во мне зерно сомнений?

— Виктория?

Сириус взял меня за плечи и повернул к себе, так как я продолжала сидеть, словно набрав в рот воды.

— Прости, немного перестаралась…

— Так почему ты это сказала? — настаивал он. — Раньше ты свободно произносила имя Волде…

— Сириус!

— Я ничего не понимаю!

— Это Снейп сказал… — вздохнув, сказала я и осеклась.

Вноваь произносить имя Снейпа, кажется, было ошибкой: руки Сириуса, лежащие на моих плечах, ощутимо напряглись.

— Снейп? Сказал? Что он тебе сказал?

Я чуть расслабилась. Ну нельзя в самом деле опасаться реакции Сириуса. Я что, не могу говорить о чем вздумаю? Просто Снейп у него как раздражитель, как красная тряпка перед рязъяренным быком.

— Он сказал, что у стен могут быть уши, правда, говорил он это в Хогвартсе… То есть лучше всего имя… э-э… Темного Лорда не произносить вслух.

— Ерунда, Виктория. Ничего от этого не переменится. А Пожиратели смерти не называют Волдеморта по его прозвищу. Не обращай внимания на слова Снейпа, мало ли что он говорит. И вообще, когда ты успела с ним пообщаться?

Интонация его голоса поменялась, теперь в нем проскальзывали нотки возмущения.

— Сириус, ты же сам говорил, что мне можно его не опасаться. Так или нет?

— Так, — нехотя согласился он. — Но я не имел в виду, что ты можешь болтать с ним о чем угодно!

— Я и не болтала! К твоему сведению, я не по своей воле отправлялась в подземелье, чтобы мило поговорить со слизеринцами и их деканом!

В порыве чувств я вскочила на ноги. Не люблю выставлять напоказ свои эмоции, но тут во мне словно включилась какая-то кнопка, снявшая все барьеры. Если мы с Сириусом продолжим в том же духе, то поссоримся.

— А кто тебя туда отправил?

— Это… не важно. Главное, Снейп здесь ни при чем.

— Ты что, его защищаешь? — недоверчиво и в то же время с интересом спросил Сириус. — Похоже, это у вас в крови.

Я, открывшая уже рот для дальнейших протестов, замерла на полувздохе. Теперь уже я ничего не понимала.

— У нас? У кого это — у нас?

— Ведьм из семьи Эвансов, — вставая, сказал он.

Я вновь заткнулась, потрясенно хлопая глазами. Мне не нравятся такие шутки.

— Подожди, ничего не говори.

Как будто я могла что-то сказать. Мне от возмущения не хватало воздуха.

— Виктория, как только ты рассказала про девушку из твоего сна, которую ты узнала на колдографиях Гарри, я сразу понял…

— Что? Что ты понял? — мой голос наконец прорезался, и я заняла оборонительную позицию. — Что я — Эванс? Это смешно!

— Ведь та девушка — Лили?

Сириус приблизился ко мне, вглядываясь сверху вниз в мое лицо.

— Да… — выдавила я. — Но это ничего не значит.

— А какое другое может быть здесь объяснение, Виктория? — очень осторожно спросил он. — Вы с Лили похожи, и твой сон, и колдография — все это части одного целого.

Все это, конечно, звучало убедительно и довольно логично, по крайней мере для самого Сириуса, но его словам я не верила. Слишком нереально.

Постояв немного, слушая его, я развернулась и направилась к выходу. Я, может быть, и терпелива, и когда надо бываю белой и пушистой, но всему в конце концов есть свой предел.

— Ты куда? — окликнул меня Сириус, когда я пересекла номер и дернула на себя дверь.

Она была заперта. Ну да, Сириус запечатал ее.

— Открой мне дверь, пожалуйста.

— Куда ты собралась, Виктория? — повторил он совсем близко.

Я обернулась.

— Ты хочешь представить меня совершенно другим человеком, а я в такие игры не играю. Не пытайся убедить меня в том, чего нет. Я оставлю тебя одного, чтобы ты это понял, поэтому открой дверь.

— Ты думаешь, я тебе позволю уйти, сейчас? Совсем одной? — осведомился Сириус, намеревался спокойно, но ему не удалось сдержать беспокойство.

— А что? Я уже совершеннолетняя, имею право идти одна куда пожелаю!

Все потрясения этой ночи сплелись в один клубок, и я боялась банально сорваться. Господи, какой же я становлюсь истеричкой… Если Сириус ответит на мою провокацию, и это перерастет в ссору, не знаю, что я сделаю!

Я отвернулась, продолжая держаться за дверную ручку. Горло сдавило от с трудом сдерживаемых слез. Меня прямо — таки пронзило напряжением, когда Сириус обнял меня и повернул к себе лицом.

— Мерлин мой, Виктория, я тебя не держу силой, но сейчас не отпущу никуда! — прошептал он в мои волосы. — Мне не важно, кем ты родилась, мне важно, кто ты сейчас.

Первые слова снова заставили меня напрячься. Я подалась из его объятий. Он прижал меня к себе крепче.

— Не важно, говоришь? — пробормотала я. — Но почему-то настаиваешь на невозможном…

— Это не невозможное. Это допустимое.

— Нет! — громким шепотом сказала я, подняв голову.

Почему я так упорствовала? Ведь могла бы просто не поддаваться на эти убеждения, игнорировать их.

Но в следующий момент все это вылетело у меня из головы, протест потонул в поцелуе, которым Сириус накрыл мои губы. Не отрываясь от них, он повлек меня вглубь номера. Ноги наткнулись на препятствие, колени подогнулись, и я опустилась на кровать.

— Сириус… — пробормотала я, кое-как собрав мысли в кучу.

Черт, мне не хотелось отвлекаться от этого преувлекательного занятия, но…

— Сириус… — повторила я, потому что он, найдя мою шею не менее соблазнительной, скользил по ней губами.

— Что? — Он поднял голову и с тревогой посмотрел мне в глаза. — Тебе не нравится?

В смутном сожалении, что прервала такой момент, я покачала головой.

— Не в этом дело… Просто мы забыли о Гарри… Он же не знает ни где мы, ни что с нами…

Сириус секунду или две продолжал смотреть на меня. Затем, пробормотав что-то типа «вот я дурак», потянулся за мантией. Проследив за созданным им Патронусом, пронесшимся сквозь стену, он вернулся на кровать.

— Спасибо, что обо всем помнишь, — тихо сказал он, заключая меня объятия.

— Если бы обо всем, — вздохнула я, положив голову ему на плечо. А многое мне бы хотелось просто забыть.

— Ведь Гарри тебе совсем не чужой, можно сказать, самый родной…

— Что?

Я ощущала странную безмятежность, такую, что все вокруг сейчас казалось второстепенным, что ли. Не было того хаоса, что окружал меня последние четыре месяца, а существовала спокойная темнота гостиничного номера, в которой были только я и Сириус.

— Если все правда, то вы с Гарри приходитесь родственниками.

— Прости, что?!

С неохотой открыв глаза, я выпрямилась.

— Если ты действительно сестра Лили, то Гарри твой племянник, — сказал серьезно Сириус.

— Ты опять? — Я уже не знала, сердиться мне или смеяться.

Гарри — мой племянник?! Так как Гарри был куда как реален, чем погибшая сестра Лили и сама Лили, то это заявление казалось более чем невероятным.

— Любимая, я просто хочу разобраться.

При слове «любимая» мое сердце екнуло. И я готова была лишь ради него простить Сириусу его упорство в отношении моего мнимого родства с Лили Поттер.

— А я не очень. Во-первых, как я могу быть тетей Гарри, если старше его всего на шесть лет?

Сириус хотел ответить, но я не дала ему возможности это сделать.

— И, Во-вторых, самое главное: у меня есть моя родная семья. Родная, я подчеркиваю! Или ты хочешь сказать, что мои родители вовсе не мои, а я — приемная?

Я выжидающе уставилась на него. Сириус молчал, не отводя взгляда.

— Поговорим об этом завтра, — произнес он по истечении целой минуты. — Вернее, уже сегодня.

— Вот, — пробормотала я.

Нет ответа на этот вопрос. И не может быть. Потому что я без всякой тени сомнения могу сказать, что мои родители самые настоящие, родные. Я помню их всю свою жизнь. Я похожа на них, правда, не так сильно, ведь я рыжая и светлокожая, хотя в семье больше нет рыжеволосых. Но одним из первых сознательных вопросов, которые я задала маме, был: почему я одна такая? И не могла не задать: мои волосы, как маяк, притягивали ко мне неуемное внимание окружающих людей, которое причиняло массу неудобств. Так вот, мама сказала, что этот цвет волос проявляется в нашей семье через поколение. Мне пришлось поверить, так как к тому времени из старшего поколения осталась единственная бабушка, да и она не была рыжей.

Верю и сейчас. Неужели родители стали бы мне врать, скрывать что-то? Ради чего? Поэтому у меня не было повода подозревать их в чем-то. Тем более что все происходило с точностью до наоборот: забота иногда переходила всякие границы. Конечно, это может как-то насторожить, но к чему мне придраться? К тому, что мама закатила грандиозный скандал, когда я в шестнадцать лет перекрасилась в жгучую брюнетку? Или к тому, что родители пытались оградить меня от «тлетворного» влияния моей подружки, хотя ее и правда иногда заносило на поворотах? Мои мама и папа очень хорошие люди, и я их безмерно люблю, несмотря ни на что.

А что касается того, что Сириус с таким упорством старается разглядеть во мне погибшую(!) сестру Лили Поттер, может, она в его жизни что-то значила? Нет, вряд ли… Она была, я помню Ремус говорил, младше их, Лили и Мародеров, на тринадцать или четырнадцать лет. А когда произошли все те трагические события, этой девочке было всего семь — восемь лет. Кстати, Сириус вообще видел ее?

Я посмотрела на него. Он лежал на спине, а я пристроилась сбоку. Прижавшись щекой к его плечу, слышала его дыхание, ровное и, кажется, не сонное. Спросить или не надо? Он может подумать, что я заинтересовалась этой неизвестной мне девочкой, и это подтолкнет его к расследованию с новой силой. А я только хочу выяснить, почему он это делает?

— Сириус, ты спишь?

— Нет.

— Можешь ответить мне на один вопрос, не спрашивая ни о чем?

— Попробую, но ничего не обещаю.

Он что, серьезно?

Я незаметно вздохнула.

— Скажи, ты когда — нибудь видел ее?.. Ну, в смысле, сестру… э-э… Лили?

Сириус пошевелился, поворачиваясь.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто ответь.

Не надо было спрашивать, вон какое удивление вызвала своим внезапным вопросом. Но мне было жутко любопытно.

— Да, я видел… ее, — подумав, сказал он. — Несколько раз.

— Можешь не продолжать. Спасибо.

И что мне это дало? Только сильнее разожглось любопытство. Как выглядела та девчонка, личность которой все пытается наложить на меня Сириус?

Он повернулся на бок, глядя на меня.

— Я не собираюсь объяснять, зачем мне… — начала я.

— Ну и не надо, — легко согласился он. — Я просто хочу сказать тебе, как ты мне дорога.

— Ты мне тоже…

Его признание ввело меня в небольшую растерянность. И в волнение.

— Я люблю тебя.

Последовавшая тишина не торопилась прерываться. Это был тот волшебный миг, при котором земля должна уйти из-под ног от счастья или вырасти за спиной крылья и вознести к небесам. Это, может быть, и произошло бы со мной, если бы я стояла. Я чувствовала, что нужно немедленно что-то ответить, Сириус ждал, я видела. Всего три слова. Но мне что-то мешало.

когда-то я пообещала себе ни при каких обстоятельствах не признаваться кому бы то ни было в любви, а в первую очередь ни за что не влюбляться. Слишком глубоко была ранена моя гордость после того, как наши с ним чувства предал человек, который был для меня всем. Человек, исчезнувший вместе надеждой на лучшее накануне моего дня рождения, не сказав ни слова. Удалился из моей жизни, словно нажав «Delete». А всего — то полчаса назад я его снова встретила.

Что это, злой рок? Насмешка судьбы?

Я прикрыла глаза, избавляясь от образа Алекса. Зачем он опять появился?.. Я только начала жить без боли, что в первые дни просто сжигала меня изнутри. И вот теперь где-то глубоко затрепетал отголосок непонимания, напоминая о прошлом.

Легкое прикосновение к руке заставило меня открыть глаза.

— Сириус, я…

Что я собиралась сказать? Может быть, оправдаться? Или все-таки признаться?

Сириус не дал мне закончить, видно, почувствовал мое смятение.

— Если ты не уверена в своих словах, лучше промолчи.

Прямо философия. Я невольно улыбнулась в темноте. Протянула ладонь к его лицу, провела кончиками пальцев по слегка заросшей щеке.

— Я уверена в своих чувствах и словах, — чуть хрипловато сказала я. Надо же, и откуда в моем голосе эта томность? Впрочем, она мне на руку. — Хочешь докажу?

Когда я научилась так говорить? Это просто какая-то ночь открытий…

Сириус ответил положительно, что неудивительно, и я принялась претворять свои слова в жизнь. Как говорится, кто не рискует…

Поглощенная «доказательством» огромного и светлого чувства к самому любимому мужчине на свете, я ощутила его горячую ладонь на талии. Она медленно переместилась дальше, сдвигая вверх рубашку и обнажая мой живот. Пальцы нежно коснулись его.

— Я люблю тебя… — едва слышно шепнула я.

Похоже, ночь обещает быть долгой и бессонной…

* * *

Флэшбэк. Двадцать один год назад.

Хогвартс — Экспресс замедлил ход и остановился. По коридору поезда к дверям устремилась толпа школьников. С платформы послышались приветствия встречающих.

Ремус оглянулся в дверях купе на не торопящегося выходить Сириуса, в самый последний момент решившего зачем-то заглянуть в свой сундук.

— Бродяга, ты скоро? — нетерпеливо спросил Джеймс.

Мимо их купе только что прошли их однокурсницы — гриффиндорки.

— Уже, — отозвался Сириус, взял сундук и вышел в коридор, опередив друзей.

— Кажется, он не в настроении, — прокомментировал Джеймс, последовав за ним. — Что же с ним случилось?

— Похоже, Сириус не в восторге от предстоящей встречи с родней, — тихо сказал Ремус.

— Кто там такой умный? — громко спросил Сириус, уловивший разговор приятелей.

Он обернулся. Спешащий за ним Питер Петтигрю едва не врезался в него.

— Осторожно, Питер! — хором сказали Ремус и Джеймс.

— Ты тоже хочешь что-то добавить? — поинтересовался Сириус у него. — А, Хвост?

— Нет, — растерянно сказал Питер. — А надо?

— Попробуй, мой хвостатый друг, — ласково сказал Сириус.

— Да какая муха тебя укусила? — спросил Джеймс, хлопнув его по плечу.

— Большая и толстая.

Сириус мрачно посмотрел в окно, в котором была видна живая река из людей. Все радовались друг другу. Один он не находил для себя ни частички этого счастья в бушующем на платформе море эмоций.

— Ладно, проехали. Пойду поищу своих.

Выйдя из поезда, парни закрутили головами в поисках своих родных. Почти сразу Джеймс, Питер и Ремус отыскали их и разошлись в разные стороны. Сириус остался в одиночестве. Не было похоже, чтобы его дорогая матушка соизволила прибыть на вокзал для встречи своих сыновей.

Сириус внимательно понаблюдал за братом, стоящим почти рядом с барьером. Около Регулуса, едва ли заметный в толпе, крутился их фамильный домовик. Сириус фыркнул. Миссис Блэк прислала вместо себя эльфа. Видимо ей не хочется лишний раз видеть старшего сына. На мгновение взгляды братьев пересеклись, и Сириус отвернулся, демонстрируя этим, что он думает о семье в целом и о брате в частности, якшающемся с такими неприятными личностями, как Снейп и Розье.

— Девочки, скоро увидимся! — услышал он где-то в толпе. — Удачных вам каникул!

Присмотревшись, Сириус увидел блеснувшие на ярком июньском солнце рыжие волосы. Лили Эванс, попрощавшись с подругами, заторопилась к выходу.

— Доберусь как-нибудь сам, — сказал себе под нос парень и тоже направился в ту сторону.

— Лили! Подожди!

К Лили внезапно из-за колонны наперерез кинулся Снейп. Вслед за ней зачем-то затормозил и Сириус.

— Чего тебе? — недовольно спросила девушка. — Дай пройти, я спешу!

— Пожалуйста, дай мне сказать, — взволнованно проговорил Снейп, нервно оглянувшись.

— Мы обо всем уже поговорили, — сухо сказала Лили и обошла слизеринца. — Для тебя, Северус, меня больше нет.

Она перехватила поудобнее свой сундук и шагнула в стену. Миг, и она растворилась в ней.

— Не повезло тебе, Снивелус, — «сочувствующе» сказал Сириус. — Девушки как избегали тебя, так и избегают.

Успев поймать растерянный взгляд Снейпа, он закинул сундук в стоящую у стены тележку и вышел за барьер.

— Мама! Папа! — раздался впереди радостный вопль.

На губах Сириуса появилась невольная улыбка при виде бросившейся Лили в объятия родителей.

— Ну как ты, Лили?

Стройная светловолосая женщина, мать гриффиндорки, слегка отстранила ее от себя, разглядывая дочь.

— Я сдала все экзамены!

— Мы так и думали! Для тебя нет ничего невозможного, дочь, — сказал с гордостью высокий рыжеватый отец Лили. — Дейзи, а ты чего не здороваешься с сестрой?

И только тут Сириус со своего места у барьера заметил, что встречающих Лили не двое, а трое. Просто маленькая рыженькая девчушка, пристроившаяся возле матери, была не выше того же домовика.

— Пивет, Лил, — прощебетал звонкий голосок.

— Привет, Дейзи! — воскликнула девушка, подхватывая на руки сестренку. — Я так соскучилась по тебе.

— Осторожнее, Лили, она вырывается, когда ее берут на руки, — предупредила миссис Эванс.

И точно: на секунду обхватив ручками шею сестры, Дейзи потянулась вниз. Чмокнув в щеку, Лили опустила ее на пол.

— Ну, сколько тебе уже исполнилось? — спросила она, улыбаясь.

Девочка растопырила ладошку, показывая два маленьких пальчика.

— Ты что здесь стоишь? — произнес сзади зловещий голос.

Вздрогнув, Сириус обернулся.

— Тьфу ты, Поттер, напугал меня!

Он снова отвернулся от усмехнувшегося Джеймса. Тот перевел взгляд в сторону семьи Эвансов.

— Наблюдаешь за Эванс? — поднял он брови.

— За которым из них? Их там четверо.

— Эй, вы чего встали?

Оказывается парни создали некоторый затор перед барьером, и позади них образовалась живая очередь в лице Питера, Ремуса и их родителей.

— Здравствуй, Сириус, — поздоровалась с Блэком миссис Поттер.

— Здравствуйте, миссис Поттер. Отлично выглядите, — дерзко сказал он.

Женщина тепло улыбнулась.

— Спасибо. Ты как всегда галантен. Не пойму почему на тебя вместе с Джеймсом почти все время приходят жалобы от профессора Макгонагалл…

— И не говорите, сам не пойму.

— Эй, может, хватит? — вмешался Джеймс, поглядывая на Эвансов. — Мам, идите с папой дальше, мы вас догоним…

— Хм, миссис Поттер, — внезапно сказал Сириус с нехорошей ухмылкой, — видите ту рыжую девушку? Так вот, это ваша будущая невестка.

Джеймс покраснел.

— Ты что несешь, Блэк? — сказал он, когда чета Поттеров, усмехнувшись, отправилась вперед.

— А что, не так, что ли? — хмыкнул Сириус. — Или ты уже передумал? Кто непрерывно говорит о несравненной Эванс? По — моему, твоя мать должна знать о твоей мании, вдруг это можно вылечить?

— А кто здесь совсем недавно пялился на Лили? — в тон ему спросил Джеймс. — Или мне почудилось?

Ремус и Питер удивленно смотрели на них.

— Я не пялился, а наблюдал, и не за Лили, а за всей ее семьей.

— Они уже ушли, — заметил Ремус, — Может, и мы пойдем?

— Да, пойдемте, — неохотно сказал Сириус, вспомнив о собственной семье.

Мало того, что никто не встретил, не считая домовика, так неизвестно какой предстоит прием по его возвращении с учетом его опоздания.

Они преодолели половину зала ожидания Кингс — Кросса, когда перед тележкой с сундуком Джеймса, вертевшего головой во все стороны, пролетело что-то маленькое, блеснув медно — рыжим

— Осторожно! — запоздало воскликнул Ремус, резко останавливая и свою тележку, и Джеймса. — Там…

— Что случилось? — испугался тот.

Четверо парней заглянули вперед.

— …ребенок, — закончил Ремус.

На блестящем плиточном полу сидела рыжеволосая, со смешными, торчащими вверх, хвостиками девочка. На ее личике застыла испуганная гримаска, но она явно не собиралась плакать. Джеймс опрометью бросился к девочке.

— Откуда она здесь взялась? кто-нибудь видел?

— Поздравляю, Сохатый, теперь благосклонности твоей драгоценной Лили тебе не видать как собственных ушей, — мрачно предрек Сириус.

Джеймс застыл с протянутой к девочке рукой. Та потирала голову, которой видимо ударилась об тележку.

— Почему это?

— Потому что эта кроха — ее сестра.

— Ты шутишь?!

— Эй, может быть, вы обратите внимание на ребенка? — вмешался Ремус, подходя к девочке. — Ты ушиблась? — обратился он уже к ней.

Она с настороженностью посмотрела на него, игнорируя протянутую руку. Она поднялась сама. Ее большие серые глаза тревожно обводили взглядом каждого из Мародеров

— Кажется, ты не очень внушаешь ей доверия, Лунатик, — сказал Сириус, наблюдая за ними. — Без обид.

Тот пожал плечами. А Джеймс как стоял, так и стоит, глядя на девочку, словно на уникум.

— Почему она одна? Где Эвансы? — спросил он. — Где твоя мама?

Услышав про свою мать, девочка заозиралась и принялась выискивать ее в сновавшей по вокзалу толпе провожающих и уезжающих.

— Похоже, она потерялась, — прокомментировал молчавший до этого Питер и с сожалением добавил: — А мне нужно идти.

— Мне тоже, — вздохнул Ремус, покосившись на отца, делавшего ему знак уходить.

— Тогда до встречи, — кивнул Сириус. — Надеюсь, мы летом еще увидимся?

— Не знаю, — с грустью сказал Ремус. — Пока, Джеймс. Пока, сестренка Лили, надеюсь, твоя семья тебя скоро найдет.

Джеймс отозвался с легкой растерянностью: он еще переживал столкновение с девочкой, от которой, возможно, зависело его дальнейшее общение с Лили. Петтигрю с Ремусом ушли, а Сириус с Джеймсом остались на месте, стоя по обе стороны от девочки.

— И что мы будем делать? — спросил Джеймс.

— Дождемся ее родителей, — пожал плечами Сириус. — Они наверняка ищут ее.

— Мои родители меня тоже наверняка дожидаются.

— Тогда иди. Я с ней один побуду. Ты не против, кроха?

Девочка задрала голову, глядя на высокого Сириуса как на башню.

— Я не коха! — твердо заявила она.

— Правда? А кто ты?

Сириус присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Дизи, — гордо сказала она.

Джеймс недоверчиво смотрел на них.

— Как тебя зовут? — переспросил он.

— Дизи.

— Дейзи, — перевел Сириус. — Еще один прелестный цветок в цветнике Эвансов.

— Слушай, Дейзи, — немного неловко начал Джеймс, наклоняясь к ней, — ты ведь несильно ушиблась?

Ее рука непроизвольно взметнулась к волосам. Но было непохоже, что ей что-либо причиняло страдания. Дейзи помотала головой, тонкие медно — рыжие хвостики затрепыхались вместе с ней.

— Слава Мерлину! — поблагодарил Джеймс, сложив ладони вместе.

Едва он это сказал, прямо к ним рванулась женская фигура.

— Дейзи! Девочка моя!

— Мам! — Голосок Дейзи потонул в объятиях матери, крепко прижавшей ее к себе.

— Дейзи, как ты нас напугала. С тобой все в порядке?

— Миссис Эванс, с ней все хорошо, — осторожно сказал Сириус, поднимаясь на ноги. — Ваша дочка всего лишь набила себе шишку.

Она подвергла Дейзи тщательному осмотру и только потом, спохватившись, вскинула глаза на стоящих рядом юношей.

— Мы знакомы? — спросила она, вставая вместе с дочерью.

— Может быть, поверхностно. Мы учимся вместе с Лили.

— Понятно. Спасибо вам, мальчики, что не оставили Дейзи. Наверное, она засмотрелась на что-то и отстала от нас. Не правда ли, Дейзи?

— Нет! — решительно ответила та.

Сириус улыбнулся ей, а девочка недовольно отвернулась, как бы возмущенная тем, что про нее говорят неправду.

— Хм, по — моему, у тебя на одну поклонницу меньше, — ввернул шепотом Джеймс ему на ухо.

— Ну, мы пойдем, — сказала миссис Эванс.

— Мы проводим вас до выхода, — предложил Сириус, отмахиваясь от приятеля. — Нам по пути.

— Вы говорите, что учитесь с Лили? — сказала миссис Эванс, не выпуская руки дочери, которая добилась, чтобы идти самой. — Вы ее однокурсники?

— Не только, мы учимся на одном факультете, Гриффиндоре, — с прежней расслабленностью ответил Джеймс, толкая вперед тележку с сундуком. — Лили лучшая среди учениц, пожалуй, во всей школе.

— Неужели во всей? — с легким удивлением сказала женщина, но в то же время было заметно, что она давным — давно не сомневается в способностях средней дочери.

— Ну да, раз она еще и староста…

Они вышли из здания вокзала под синее небо июньского дня. Сумеречная прохлада сменилась жарким, обжигающим светом яркого солнца, находящегося высоко в небе. К Джеймсу тут же подошли его родители, и он, с большой неохотой попрощавшись с Сириусом и приветливой мамой Лили, отправился домой.

— А где твои родители? — спросила миссис Эванс. — Как тебя, кстати, зовут?

— Блэк. Сириус Блэк, — совершенно серьезно представился Сириус.

— Сириус Блэк? — улыбнулась она. — Тогда я тебя действительно знаю. А с тобой был Джеймс Поттер?

— Верно, со мной был Джеймс Поттер, мой лучший друг. А знаете о нас, я так полагаю, от Лили?

— Да, Лили как-то говорила о вас. Так где твои родители? Почему никто не встречает тебя?

— Все заняты, — равнодушно сказал он. — Да я живу в Лондоне, так что не заблужусь.

— Точно?

Сириус кивнул, чувствуя тепло, но не от солнца, а от участия постороннего, в общем — то, человека.

— Мам, — позвала Дейзи, на некоторое время оставшаяся без внимания взрослых.

Они посмотрели на нее. На ее личике появилось усталое выражение, и, казалось, она вот-вот уснет. Миссис Эванс взяла дочь на руки. Дейзи в последний раз глянула на Сириуса, подмигнувшего ей, и устроила голову на материнском плече.

— Еще раз спасибо, Сириус, за Дейзи, и до свидания.

Женщина повернулась и направилась к автомобильной стоянке.

— До свидания! — крикнул он вдогонку. — Пока, кроха!

«Я не коха!» — прозвучало у него в голове, и он улыбнулся. Странно, но эта малышка приподняла ему настроение, упорно державшееся на нулевой отметке с момента посадки на Хогвартс — Экспресс.

* * *

Я чуть приоткрыла глаза, чтобы убедиться в том, что реальность другая, чем та, которую я видела каких-то несколько мгновений назад.

Все правильно, меня окружала спальня гостиничного номера. Откуда здесь может взяться комната, похожая на кабинет, с книжными шкафами и компьютерным столом? Это все сон…

Как же я от них устала, эти сны меня скоро сведут с ума. Возможно ли от них избавиться? А это идея…

Не совсем проснувшись, я перевернулась на спину и раскинула руки. Мысль меня немного приободрила.

А потом очнулась. О чем-то не том думаю.

Щекам стало немного жарко при воспоминании о…

Я зашарила левой рукой по другой половине постели, одновременно поворачиваясь на бок. Ожидала нежные объятия, а уткнулась в пустоту.

Распахнула глаза.

Никого. Одна смятая простыня. Весело начинается утро.

В комнате Сириуса не оказалось. Где же он?

Я с беспокойством спустила на пол ноги, обозревая красивую, выполненную в пастельных тонах, спальню, сейчас залитую серым утренним светом.

Кстати, сколько время?

Не успела я встать, на пороге появился Сириус. Почти полностью одетый.

— Привет, — улыбнулся он, подходя.

— Привет, — чуть помедлив, сказала я.

После короткого поцелуя он вдруг произнес:

— Нам нужно уходить отсюда. Ты можешь одеться быстро?

Уже открыв рот, чтобы спросить предсказуемое «почему?», я закрыла его и просто кивнула. Надо так надо.

И все-таки спустя три минуты, продравшая глаза и готовая к труду и обороне, мимолетом подумала: «И это вместо «доброе утро, любимая, выглядишь потрясающе…»

Перед тем, как выйти из номера, Сириус бросил на меня непонятный взгляд.

— Обещаю, в следующий раз будет все по-другому, — тихо сказал он, сжав мою ладонь. — И еще… — он отчего-то заколебался, глядя мне в глаза, — ты всегда выглядишь потрясающе.

До меня не сразу дошло. А, осознав о чем он, замерла.

— Ты что, мои мысли прочитал? Это нечестно…

— Прости, это нечаянно получилось. Твои мысли были открыты.

— Как это, открыты? — удивилась я, решив, что сейчас не время для возмущения и смущения.

— Не защищены, не скрыты блоком. Хотя это и не легилименция.

А… Ну теперь более или менее понятно, кроме этой легилименции. Только вот у меня опять возник вопрос, откуда появилась эта связь между нами.

— Вот и я теряюсь в загадках, — сказал Сириус.

— Сириус! — предостерегающе сказала я. — Почему ты читаешь мои мысли, а я твои — нет?

— Наверное, потому, что я какой — никакой окклюмент.

Вероятно, я тупая, так как ничего не поняла. Ладно, об этом потом…

Мы наконец вышли в коридор. Завернули за угол и тут же Сириус едва ли меня не отшвырнул назад.

— Что?..

Но он закрыл ладонью мой рот, прижав к стене меня.

— Там Пожиратели, несколько, — прошептал он.

Или это я услышала у себя в голове?

«Пожиратели? Откуда? Они никак не могли знать, где мы…»

«Вот это меня и беспокоит больше всего. Надень капюшон, пожалуйста. Твои волосы слишком заметны.»

Я выполнила мысленную просьбу Сириуса и накинула на голову капюшон мантии, которая была для удобства же немного подогнана под мою фигуру.

Он протянул мне волшебную палочку.

«У меня их две, помнишь?»

Я кивнула, стиснув ее в руке. Не уверена, что хорошо справлюсь с какими — либо заклятиями, но хоть какая-то защита. Не вечно же мне ждать помощи от Сириуса.

Мы развернулись и направились в противоположный конец коридора. Но и там нас поджидал неприятный сюрприз.

Перед лестницей, ведущей в холл, стояли три Пожирателя смерти. Не наткнулись мы на них лишь потому, что не рискнули идти дальше, не проверив путь на безопасность.

Мы окружены, безо всяких «кажется»…

— Как я и подозревал, он Пожиратель, — сказал Сириус, втянув меня за собой в первую попавшуюся дверь.

— Кто?

— Тот тип из паба. Теперь я уверен, что это он проследил за нами…

— Не может быть… — отрешенно пробормотала я. — Ты уверен?

— По крайней мере похож на него. У меня было всего доля секунды на то, чтобы его рассмотреть.

Его слова вызвали у меня облегчение. Доля секунды еще не гарантия уверенности, что там, в коридоре, стоит Алекс. А то мне было бы очень ужасно неприятно узнать, что я раньше встречалась с Пожирателем смерти.

Глава 39. Правда или ложь?

Помещение, за дверью которого мы с Сириусом затаились, было номером, пустым или заселенным — непонятно. Впрочем, это не было важно, мы должны как-то выбраться отсюда, из гостиницы, незамеченными приближенными красноглазого колдуна.

— Сириус, мы же можем трансгрессировать?

Как мы не додумались до этого раньше? Мы бы уже пять минут как были где-нибудь далеко.

— Не можем, — сказал Сириус. — Увы.

— Не можем?

Я перестала прислушиваться к звукам снаружи и повернулась к нему. Вряд ли он шутит.

— Думаю, этаж накрыт антитрансгрессионными чарами, потому что из нашего номера мне не удалось перенестись.

Да, дела… И что нам теперь делать? С боем прорываться сквозь осаду Пожирателей?

— Можно попытаться спуститься вниз через окно, — задумчиво сказал он, подойдя к подоконнику.

Настороженно косясь на закрытую дверь, я пристроилась рядом. Через окно покинуть ставшим негостеприимным отель — это, конечно, идея. Но снова нецивилизованно выбираться из зданий?.. А что делать, выбирать не приходиться. Только имелась одна небольшая загвоздка: мы находились на втором этаже. Нет, я помню, как прыгала примерно с такой же высоты, однако здесь особо не попрыгаешь, так как это окно выходило на фасадную сторону и везде был, куда ни кинь взгляд, асфальт и камень, да и я не супергероиня, по стенам не ползаю. Сириус — то, может, и спрыгнул бы, превратившись в пса, все-таки на четыре лапы приземляться легче, а мне потом, наверное, нужно будет кости вправлять. Конечно, если бы и я была анимагом… хотя и тогда бы не слишком побегала в городе в этом образе. где-то с полмесяца назад Гарри упросил крестного высчитать его анимагическую форму, просто из любопытства, ведь для занятий анимагией необходимо было довольно много времени, которого ни у кого из нас не имелось в достатке. И при помощи того же Гарри втянули в этот процесс и меня. Не скажу, что согласилась на это с большой охотой: вдруг оказалось бы, что я способна превращаться в какое-нибудь насекомое? Но нет, наиболее вероятным анимагической формой для меня была… кошка, дикая, надо сказать, вроде рыси. Это, наверное, потому что я рыжая? Меня итог немного утешил, не насекомое, и ладно.

Я прижала нос к стеклу, стараясь рассмотреть, что находится под самыми окнами. Может, есть там что-нибудь, что могло бы смягчить прыжок?

— Попробуем? — спросил Сириус, с легким сомнением.

— Ну, если больше нет выхода…

Он привлек меня к себе.

— Я понимаю, что мы рискуем… я рискую…

— Не бери все на себя, — перебила я. — Ведь в первую очередь ты рискуешь из-за меня. Если бы не я…

Я осеклась.

— Что, если бы не ты?

— Ты бы беспокоился только о Гарри… — закончила предложение не совсем так, как намеревалась.

Наверняка Сириус понял, что я хотела сказать. Я опустила глаза, надеясь, что мои мысли об этом не проникли в его голову, когда в коридоре послышались шаги.

Реакция Сириуса оказалась куда быстрее моей. Он схватил меня за руку и затащил за своеобразный предмет интерьера — японскую ширму. Значит, этот номер все-таки заселен.

С полминуты ничего не происходило. Шаги замерли у двери, и установилась тишина. И когда я, сжимая в одной руку ладонь Сириуса, в другой — палочку, уже хотела перевести застопорившееся дыхание, почувствовала, что в номер кто-то вошел.

«Виктория, — раздался в голове голос — мысль, — если будет такая возможность, если сможешь убежать только ты одна, убегай, не дожидаясь меня.»

«Что?»

Я обернулась к Сириусу с таким видом, словно он внезапно заговорил по — китайски.

«Обещай, что сделаешь это.»

«Не буду я этого обещать. Мы уйдем отсюда вместе.»

Я упрямо вздернула подбородок. Да уж, если что-то стукнет мне в голову, от этого мне нелегко отступиться.

Сириус неотрывно смотрел на меня, при этом его мысли невозможно было прочесть.

«До чего же ты упрямая, — озвучил он особенность моего характера, и тут же добавил то, что заставило меня на миг позабыть о присутствии третьего лица в номере. — Дейзи.»

«Что?!» — едва не воскликнула я с вытаращенными от потрясения глазами, но вовремя зажала двумя руками свой рот.

Проникший в номер человек напомнил о себе прозвучавшим в метре от нас грубым голосом. Меня бросило в жар от осознания, что он запросто может обнаружить нас, стоит ему только заглянуть за ширму.

— Здесь никого.

Сириус сжал мое плечо. Я застыла, созецая остановившимся взглядом маленькую щелку в ширме с нарисованной на ней цветущей сакурой. В щелке виднелся край локтя Пожирателя смерти. Я узнала голос, это был Долохов.

— Ты уверен, что они здесь Может, ты зря нас сюда притащил, Эндрюс?

— В этом я уверен как в самом себе. Я видел их вчера входящими в номер на этом этаже, — произнес мужской голос от двери, от которогоо меня еще больше прошиб пот.

Голос Алекса. Вернее, голос того человека из паба, которого я приняла за Алекса, потому что отказываюсь верить в то, что мужчина, пусть и бросивший меня когда-то, сотрудничает с Пожирателями смерти. А это, хоть и очень похожий на него, но другой человек. какой-то Эндрюс.

Сириус, сам того не замечая, сильнее сдавил мое плечо. Я поморщилась, но промолчала, наблюдая за рукой Долохова в щелке. Он шагнул назад и исчез из поля моего зрения.

Кажется, ушли. Выждав еще некоторое время, мы выбрались из ненадежного укрытия. Сириус без раздумий открыл ближайшее окно. В номер ворвался прохладный воздух, принеся с собой надежду на скорую свободу, неполноценную, и все же…

Мы не заметили, как позади открылась дверь.

— Что вы здесь далаете?! — с сильным акцентом вскричал женский голос.

Я крутнулась на месте, готовая палить из палочки во все, что движется.

В двери замерла миниатюрная японка, глядевшая на нас округлившимися от изумления глазами. А я‑то считала, японцы прекрасно владеют собой. Но не в этом случае.

Японка, явная хозяйка этого номера, собралась издать очередной возмущенный восклик. Сириус опередил ее, взмахнув рукой с палочкой. Женский голос как будто отсекли от его владелицы.

Что, впрочем, от этого толку? Внимание Пожирателей, вероятно, было привлечено еще в первый раз.

Со вторым взмахом палочки ошалелый взгляд японки затуманился как раз одновременно с зазвучавшим топотом ног в коридоре.

Почти в один прыжок я подлетела к женщине и, потянув за собой, повалила на пол возле кровати. Хорошо, что она хрупкого телосложения, иначе упасть нам вдвоем было бы проблематично. Почему я это сделала? Наверное, потому что ровно через пять секунд на месте, где стояла до этого японка, появились Пожиратели смерти.

А Сириус не спешил никуда прятаться. И лишь мысленный приказ не дал мне тут же вскочить.

«Не вставай, Виктория!»

Вот в чем было преимущество нашей ментальной связи: мы могли не озвучивать свой разговор вслух.

«Но как же…»

— Блэк!

Долохов.

Я поджала ноги и осторожно придвинула японку ближе к кровати, где нас с порога не было видно. Она находилась в сознании, но не прявляла никаких осмысленных действий. Сейчас мне было не до нее, я думала только, как бы помочь Сириусу.

— Я чуял, что здесь кто-то есть.

В голосе Долохова промелькнула нотка удовлетворения. Должно быть, он осмотрел номер, потому что добавил:

— Где она? Где девчонка?

— Я один Долохов, — сказал Сириус. — С чего ты взял, что я с кем-то?

Он старался говорить спокойно с тенью насмешки. Надо сказать, у него это получалось неплохо. Но неужели Долохов поверит его тону?

— Ну давай, попробуй поищи, — подначил его Сириус.

Я сглотнула. Зачем он это сказал?

Изгибаясь как гусеница, я пододвинула женщину дальше так, чтобы она оказалась наполовину под кроватью за нависающим с нее покрывалом.

— Окно, — произнес кто-то.

— Окно? — повторил Долохов. — Что с ним?

Шаги и голоса переместились вправо, то есть ближе к кровати. Я крепко сжала палочку. Ногти впились в ладонь, отпечатывая на коже четкие полукружья.

«Виктория, не двигайся пока. Когда скажу «беги» — убегай. Поняла?»

«Я‑то поняла. Но как же ты?»

«Не беспокойся за меня. Просто делай так, как я говорю.»

Ничего себе, не беспокойся… А что я, по его мнению, должна делать? Расслабиться? Ну уж нет!

И все-таки дальнейшее произошло не так, как рассчитывала я.

От неудобной позы у меня затекла нога. В нее словно вонзилось несколько сотен игл. Еле выдерживая эту невольную пытку, я осторожно пошевелилась, распрямляя наполовину онемевшую конечность.

По — видимому, Пожиратель смерти стоял к кровати слишком близко, поскольку сказал:

— А это что такое?

Он меня заметил? Ой, мама…

«Беги, Виктория!» — как стартовый выстрел, прозвучал в голове мысленный восклик Сириуса.

Я взвилась вверх потревоженной змеей, едва устояв на ногах, в одной из которых до сих пор чувствовались иглы, и вскочила на кровать. В шаге от меня в самом деле стоял Долохов. Он потянулся ко мне, справившисьс легкой оторопью, но не успел. Я увернулась, спрыгивая на пол.

— Яксли, держи ее! — крикнул он.

Второй находившийся в номере Пожиратель бросился мне наперерез, растопырив в стороны руки, будто собираясь меня обнять. Но тут в него врезался яркий луч заклятия, и Яксли отшвырнуло назад.

«Уходи, — повторил Сириус. — Я задержу их.»

Ох, как мне не нравится это…

Выбегая в коридор, оглянулась. Он сражался с Долоховым, который, отражая его удары, постепенно передвигался к выходу, а Яксли приходил в себя. Он поднял палочку, целясь вменя.

Врешь — не возьмешь…

Я уже бежала по коридору, сломя голову. Моему кроссу неожиданно воспрепятствовал вынырнувший из-за угла человек. Если бы я решила, что это обычный постоялец отеля, то несомненно бы ошиблась.

Моя рука в долю секунды оказалась в крепком захвате, что и резко остановило мой бег. Я инстинктивно задергалась, частично забыв о такой иногда полезной штуке, как волшебная палочка, в данный момент стиснутой в ладони.

— Не хочешь поздороваться, дорогая?

Эти спокойные, но звучащие так издевательски для меня, слова были словно громом среди ясного неба. Если бы подо мной разверзлась земля, я бы куда меньше изумилась.

Я вмиг застыла, вскинув глаза. На меня смотрели бесстрастные карие глаза Алекса, самой большой ошибки в моей жизни.

— Отпусти меня, — из горла вырвался хрип, жалкая пародия на выкрик.

Не думала, что наша встреча произойдет так внезапно, лоб в лоб.

— Ты меня совсем не рада видеть?

— Рада?! Кто ты такой, чтобы я тебе радовалась?!

С моим голосом прорвалось столько ярости и неприязни, что Алекс ослабил хватку. Я вырвала у него свою руку и отошла назад.

— Кто ты?

Не знаю, ответил бы он, но ему точно бы помешал раздавшийся голос Долохова.

— Эндрюс! Где ты?

Алекс повернул голову.

— Уходи, — сказал он, не глядя на меня. — Уходи, но запомни одно: очень зря ты связалась с Блэком. Очень зря.

Я попятилась от него. почему-то повернуться к нему спиной духу не хватило. А вот спросить…

— Скажи… как тебя на самом деле зовут?

Мда… Не «а русский ли ты вообще?» или «ты заодно с Пожирателями смерти?» «Как тебя зовут?»

Но слово не воробей.

— Александр Эндрюс, — коротко сказал он и пошел прочь от меня.

Оказывается, на протяжении всего нашего знакомства Алекс врал мне. Я‑то знала его как русского с обычной русской фамилией. И тут выяснилось, что все это неправда, а может быть, даже и остальная часть его биографии — тоже мистификация? И почему он говорил о Сириусе с таким не то что презрением, а с потаенной ненавистью?

Ой, что это я встала как столб и о чем-то размышляю?! Надо выбираться отсюда, пока…

— Вот она!

Это «пока» воплотилось в реальность, заставляя меня уносить ноги от обладателя голоса, высоковольтным напряжением ударившего по моим и так натянутым нервам.

Я вылетела на лестницу, едва не сбив как раз поворачивающегося в мою сторону Пожирателя смерти. Надо же, пронесло… То есть он среагировал не сразу, я успела продолеть один пролет, когда в стену передо мной угодило заклятие. Я отпрянула от посыпавшихся каменных осколков. На последнем шаге меня угораздило споткнуться и чуть не рыбкой нырнуть вниз, но кое-как смогла ухватиться за перила. В плече вспыхнула резкая боль.

В холле меня встретил еще один Пожиратель.

Господи, сколько их здесь?.. И где все магглы?

Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль, я машинально вскинула руку с палочкой. Мужчина, небольшого роста и с отталкивающей внешностью, увидев меня, остановился. Я нервно оглянулась: погоня была близка. Набрала в легкие побольше воздуха и побежала.

— Ступефай!

Посланное мной заклятие понеслось в Пожирателя, глядевшего на меня так, словно увидел призрака. Хотя, нет, призраки у волшебников обычное явление. В общем, он вроде не собирался мешать мне. Заклятие пролетело мимо. Как жаль…

Из этого странного состояния Пожирателя вывел яростный выкрик.

— Хвост, проклятье! Держи девчонку!

Тот, очнувшись, обернулся, но я уже выбегала на улицу. Спиной почувствовав приближение горячего луча, свернула вправо, уходя от него. Сзади раздался звонкий звук бьющегося стекла.

Не оборачиваться, только вперед!

А впереди была дорога, через которую мне нужно перебежать, чтобы как-то оторваться от Пожирателей.

— Придурочная, ты что делаешь?! — заорал водитель черного «Фольксвагена» в открытое окно.

Ой, забыла, что здесь движение левостороннее… Но во всяком случае, лучше быть придурочной, чем пойманной бандой убийц.

Вслед мне продолжались нестись возмущенные гудки, когда я оказалась на другой стороне улицы, в этот ранний час еще пустынной.

Однако рано же я радовалась. На расстоянии вытянутой руки от меня прямо из воздуха появились темные фигуры.

Накрывшее меня горькое чувство страха побудило закричать.

— Помогите! Сириус!

Двое, казалось, на мгновение опешили, а один из них, Хвост, как будто в испуге заозирался. Мне этого как раз хватило, чтобы нырнуть в проулок между двумя высотными домами.

Удирая от Пожирателей, я потеряла счет времени. Мимо проносились дома, дороги с тротуарами, редкие прохожие, смотревшие на меня по меньшей мере с удивлением. Огромный город стал лабиринтом, в котором я неслась подобно обезумевшему от страха зверю.

Бешеная скорость упала до нуля, лишь когда я выдохлась. Мне не хватало кислорода, в глазах темнело от усталости. Все, больше не могу…

Едва ноги подогнулись, притягивая меня к казавшейся сейчас такой уютной земле, совсем близко послышался негромкий хлопок. И еще один.

Нет! Только не это! Мне не выдержать очередного кросса.

Распрямив дрожащие коленки, я огляделась. По всей видимости, ноги принесли меня к какому-то парку, опоясанному металлической оградой, сквозь которую виднелись купы голых деревьев и вьющиеся между ними дорожки.

Не успев разглядеть направившиеся ко мне две фигуры в темном, но наверняка это были те Пожиратели, я кинулась в парк через изящные кованные ворота. Парк должен иметь сквозной выход на другой стороне, откуда можно было бы оторваться от преследования.

Далеко, правда, убежать не удалось. На повороте одной из аллей передо мной выросло внезапное препятствие, в которое я и врезалась. Не размышляя, кто это или что, не поднимая глаз, я обогнула его и устремилась было дальше.

— Виктория, это ты? — полетел в спину удивленный вопрос, заданный смутно знакомым голосом.

Мой мозг проанализировал это, когда я пробежала метров десять. Запыхавшись, обернулась и увидела одного из близнецов Уизли. Рядом стояла симпатичная темнокожая девушка, с недоумением переводившая взгляд с меня на парня.

— А ты разве не в Хогвартсе должна быть? — спросил он, то ли Джордж, то ли Фред. — Что ты здесь делаешь?

— Уходите отсюда! — крикнула я, глядя за их спины.

— Почему? Что слу?..

— Фред! — закричала девушка, проследив за моим взглядом.

В аллею вбежали Пожиратели, Яксли и Хвост, и приметив объект, то есть меня, запустили по заклятию.

Фред, сообразив, что к чему, схватил спутницу за руку и помчался по направлению ко мне.

Что он делает? Ведь запросто может трансгрессировать…

Промедление едва не стоило мне жизни. В каком-то миллиметре от моей щеки пролетело заклятие, чудом не попавшее в мою потрепанную усталую тушку.

— Протего! — взахлеб заорала я, как ошпаренная взмахнув палочкой.

Не все время держать ее в руке бесполезным предметом, для чего-то же она нужна.

В выросший передо мной прозрачный Щит ударило мощным сгустком энергии. Щит выдержал нехилый напор, к моему слабенькому удивлению. Не до того как-то было…

Но драться с Пожирателями я не была готова. Да и Фред со спутницей имели сходное мнение. Добежав до меня, он протянул свободную руку.

— Держитесь, девочки!

Мне не нужно повторять дважды. Я вцепилась в его ладонь, краем глаза замечая несущееся прямо в Фреда заклятие. Девушка его тоже увидела и, расширив глаза с заплескавшимся в них ужасом, оттолкнула парня. Прежде чем нас, всех троих, утянуло в тесную трубу трансгрессии, я почувствовала неожиданный удар в плечо и стала проваливаться во тьму…

…Она не желала отпускать меня, эта тьма. где-то краешком замутненного сознания я понимала, что должна бы открыть глаза, пошевелить руками, но что-то этому препятствовало. Вроде частично я воспринимала окружающую действительность и в то же время находилась в состоянии отключки. Слышала какие-то звуки, но не могла разобрать их, воспринимала свое положение: Я лежала, и одновременно казалось, что нет.

— …Что с ней?..

Голос, такой далекий.

— Пожиратели…

— …Кто она?.. Почему?..

— …Анжелина… сейчас не время…

На лоб опустилось что-то холодное. Я непроизвольно дернула головой.

— Виктория, ты слышишь? — спросили как будто сверху. Или сбоку.

Я хотела ответить утвердительно или хотя бы кивнуть. Не вышло. Меня словно тащило по тоннелю то вверх, к свету, то обратно во тьму.

— Тот Пожиратель попал в нее заклятием, может, оно какое-нибудь Темное…

— Это было бы очень плохо… ведь контрзаклятий мы не знаем…

— Попробуйте на всякий случай самое обычное.

— Точно… Фините Инкантатем!

По лицу скользнул легкий ветерок. И ничего больше. Тело не спешило откликаться на жалкие потуги моей воли. Меня как будто парализовало всю, и физически, и ментально. Соображать тоже получалось с трудом. Эти гады Пожиратели заколдовали меня так, что я не могла ничего сделать. Даже дать знак находившемся со мной ребятам, девушке Анжелине и близнецам, что слышу их, а также сообщить Сириусу, где я…

Стоп! Сириус! Я про него совсем забыла! Я же могу связаться с ним мысленно…

— Фред, Джордж, идите сюда… — тихо позвал девичий голос.

Мимо прошли шаги, отзывавшиеся легким поскрипыванием деревянного пола.

Что там у них случлось?

— Они ведь за ней пришли?

Кто они? Пожиратели?! Они наши нас?!

— Это разве важно? — Один из близнецов с необычайно для них серьезным тоном. Кажется, это Джордж. По голосам их вроде легче различать. — Главное, их не пропустить.

— Они к нам не пройдут. — Уверенный голос Фреда. — На доме антитрансгрессионные чары. А уж дверь как-нибудь забаррикадируем.

— И что, так и будем сидеть взаперти? Мне нужно домой…

— Анжелина, не паникуй раньше времени. Вон Виктории сейчас хуже всех.

Это точно. Вы не оставите меня, пока я буду дозываться Сириуса?.. Ай, как нос чешется…

«Сириус, ты меня слышишь? Пожалуйста, ответь!»

Ледяная рука страха сжала сердце по истечении некоторого времени. Он почему-то не отзывался. А вдруг с ним что-то случилось?

Тщетно успокаивая себя мыслью, что, может, наша связь не работает по причине большого расстояния, я продолжала взывать к нему. Время от времени накатывала темнота, и я как бы проваливалась в забытье.

«Виктория?! Где ты?»

Я едва не захлебнулась от дикой радости.

«Сириус! Я здесь! То есть…»

А где я нахожусь? В доме близнецов?

«Кажется, я у близнецов Фреда и Джорджа Уизли. Не спрашивай, почему «кажется»…»

Я рухнула в очередную яму беспамятства.

«Виктория, что с тобой? Почему ты не отвечаешь?»

«Сириус… Здесь Пожиратели…»

«Где — здесь?»

«Перед домом, я думаю. Ты знаешь, где Фред с Джорджем живут?»

«Вроде бы у них квартира в Косом переулке. Я пришлю Патронуса.»

«Я… — У меня не хватило смелости сказать, что лежу обездвиженная, не видя ничего вокруг. — Жду тебя…»

Почти сразу после нашего мысленного разговора в комнате раздался голос Сириуса.

— Кто будет здесь? — когда установилась тишина, спросила Анжелина.

— Сириус.

— Сириус Блэк?

Мне так и представилась вытянутое от удивления лицо девушки.

— Он самый, — подтвердил Джордж. — Только не понимаю, откуда он узнал, что Виктория здесь.

— Послушайте, объясните мне, что все это значит. Эта девушка, Сириус Блэк…

Внезапно откуда-то послышался резкий звук, словно кто-то от души пинает дверь. И тут же стало ясно, что так и есть.

— Это что, Блэк так стучится? — нервно прошептала Анжелина.

Если бы. Пожиратели ломятся в дом. Но остальные это уже поняли. Анжелина сдавленно охнула, когда прозвучало что-то, похожее на взрыв.

— Думаете, я не знаю, что вы там!

Снова удар.

— Я здесь камня на камне не оставлю!

— Как жаль, что у нас черного хода нет… — пробормотал рядом со мной Фред.

Я почувствовала прикосновение к руке.

— Не волнуйся, Виктория, мы тебя в обиду не дадим.

Я не волнуюсь за это, я боюсь за вас, Фред.

Удары прекратились. К чему бы это?

Но узнать. в чем дело, не успела. Меня накрыл очередной поток темноты.

— Дейзи… Дейзи… — доносился издалека голос.

Почему Дейзи? Я не Дейзи.

Я пошевелилаь, вырыривая из беспросветного колодца.

— Виктория, ты слышишь меня? — позвали меня совсем близко.

Да, теперь правильно.

Я моргнула, убеждаясь, что сковавшее меня заклятие исчезло. Свет показался мне слишком ярким, и я снова закрыла глаза.

— Сириус, Это ты?.. — пробормотала, облизнув пересохшие губы.

Такое чувство, словно сто лет пролежала обездвиженная.

— Это я.

Прикосновение к руке.

— Хорошо… Где Пожиратели? — был второй мой вопрос.

Моргнула еще раз и осторожно открыла глаза. Села и сразу уткнулась взглядом в сидящего рядом Сириуса. За его плечом маячила фигура одного из близнецов.

— Привет, Джордж.

— Привет, — кивнул он. — Ты как?

Значит, угадала.

Окинув взглядом помещение, совмещающее в себе, похоже, и гостиную, и кухню, и что-то вроде мастерской: на всех доступных горизонтальных поверхностях стояли, лежали какие-то склянки, коробки и много разной непонятной мелочи. Такой творческий беспорядок был мне знаком по совместному проживание с лучшей подругой.

Фред с девушкой Анжелиной стояли чуть в стороне от дивана, на котором располагалась я.

— В порядке… более или менее. Так где Пожиратели?

— Эти уроды снаружи, — ответил Фред. — Сириусу пришлось с боем прорываться сюда.

Я присмотрелась к Сириусу повнимательнее и только сейчас заметила на его правой щеке небольшой кровоподтек. Его ранили!

— Это всего лишь царапина, — сказал он, увидев, куда устремлен мой взволнованный взгляд. — По сравнению с твоим состоянием…

— Если учесть, что заклятие, попавшее в меня, предназначалось совсем не мне… — пробормотала я, спуская ноги на пол.

— Не тебе? А кому же? — нахмурился он, наблюдая за мной.

Я повернула голову в сторону Анжелины и Фреда.

— Фреду… — взволнованно сказала девушка. — Оно предназначалось Фреду.

почему-то она избегала смотреть на меня.

— Мне? — удивленно переспросил Фред.

— Да, — кивнула я. — Чтобы тебя остановить. Но получилось вопреки ожиданиям Пожирателей.

— Ну ничего себе поворот, — обалдело сказал Джордж. — Можно сказать, повезло…

Он осекся, взглянув на меня.

— Ты прав, Джордж, повезло — это не то слово, — спокойно сказала я. — Если бы заклятие попало в Фреда, вышло бы куда хуже.

Сириус смотрел на меня, но промолчал, услышав этот комментарий. Анжелина тоже не пыталась что-нибудь добавить, хотя мне казалось, что она чувствует себя немного виноватой.

— Тебя мучает жажда? — вдруг спросил Сириус.

Как он узнал? А потом поймала себя на том, что в который раз облизываю губы. Отрицать не стала, поэтому кивнула.

— Это заклятие вытягивает из человека все силы, — объяснил он, наколдовывая стакан с водой. — Чем дальше, тем сильнее. Так что двадцать минут — это еще ничего…

— Спасибо… — пробормотала я, принимая стакан, и жадно глотнула свежей прохладной воды.

О, какой кайф!.. Можно подумать, что нужно заполучить заклятием между лопаток, чтобы ощутить настоящее удовольствие от одного только глотка воды, и чтобы мир заиграл новыми красками.

— Знаете, я кое — то придумал! — восклицание Фреда заставило меня от неожиданности подавиться.

Мы с Сириусом дружно уставились на него.

— Я придумал, как вам выбраться отсюда.

— И как? — с интересом спросил Сириус. — У вас есть порт — ключ?

А что, порт — ключ — единственный способ переместиться отсюда наиболее безопасно?

— Нет, к сожалению. Но у нас есть метлы.

— Метлы?! — Я снова едва не поперхнулась.

— Ну да. А что? Садитесь на метлы и на всей доступной скорости вылетаете в окно. Мимо Пожирателей, которые очухаться не успеют, как вы будете в миле от них.

— Ага, знаю, как они не успевают очухиваться, — сказала я, глядя в окно.

— Но это не значит, что мы не можем попытаться, — сказал Сириус.

Можем — то можем, но я до сих пор отчетливо помню свой полет на фестрале, и летать меня больше, мягко говоря, не тянет. У меня образовалась острая форма фобии.

Я пожала плечами в перекрестье взглядов, направленных на мою персону, пытающуюся не дрожать при одной мысли о полетах на больших высотах.

Спустя десять минут, кое-как оправившись от последствия заклятия, я присоединилась к маленькой группе у окна, на которое были наложены Чары иллюзии: заглядывая с другой стороны в квартиру, посторонний мог видеть фальшивую картинку.

— Кроме того, мы можем сбить с толку Пожирателей, — сказал Джордж, вручая мне стеклянный трехгранный флакончик.

— Что это?

что-то знакомое. Я посмотрела на свет сквозь розоватую жидкость.

— А, вспомнила… Это зелье Хамелеон? Помню, вы рассказывали про него, когда мы были у вас в магазине.

— Так точно, — кивнул Джордж. — По вашему желанию оно способно изменить вашу же внешность.

— Сбить с толку Пожирателей? — повторил Сириус. — Изменив внешность? Это, конечно, хорошо, но мне кажется, они все равно догадаются, если из вашего окна вылетят двое, непохожие на нас…

— …Но похожие на нас, — продолжил Фред.

— Ты хочешь предложить нам превратиться в вас? — медленно сказала я.

— Не в нас, — поправил он, — а только, чтобы вы стали похожими на нас. Меня и Анжелину.

Сириус секунду обдумывал предложение.

— Нет, это опасно, в первую очередь для вас, — наконец сказал он. — Я не хочу подставлять вас. А вот Виктории в самом деле не мешало бы изменить внешность.

Я ухмыльнулась, представив себя в образе эльфийки, которую однажды по моей же просьбе показала Тонкс. Вот было бы забавно вырастить пару остроконечных ушей.

— Ну, я только предложил. Выбирайте сами.

Ладно уж, буду просто брюнеткой, а для разнообразия сменю прическу. Надоели длинные волосы.

Когда пришло время старта, я еще надеялась, что полет отменится, и мы выбиремся из дома каким — нибудь другим способом.

Нет, чуда не произошло. Я опасливо покосилась на метлу, этот очень ненадежный вид транспорта, и, глубоко вздохнув, перекинула ногу через древко позади Сириуса.

— Итак, приготовьтесь, — скомандовал Фред, протянув руку к оконной раме.

Я зажмурилась, склонив голову к плечу Сириуса. Лишь бы ничего не видеть вокруг.

— Не бойся, Виктория, прорвемся, — сказал он, прежде чем в гостиную ворвался уличный воздух.

Я судорожно стиснула его чуть повыше талии, когда метла дрогнула и взмыла вперед и вверх. Прощальные слова близнецов и Анжелины едва донеслись до меня, как их унес ветер. Мы вылетели на улицу, меня напоследок приложило неосторожно выставленным локтем об оконную раму, отчего я еще больше возненавидела полеты.

— Вот они, — сквозь зубы сказал Сириус.

Снизу послышались крики.

Метла вильнула в сторону, наверное, уворачиваясь от несущихся в нас заклятий, как и следовало ожидать.

Я еще приходила в себя от старта, а Сириус уже резко устремил метлу вверх.

— Держись за меня крепко, нам нужно набрать высоту, чтобы не попасть на глаза магглам.

Большую часть полета я помнила плохо, потому что провела его крепко зажмурившись и почти вжавшись в спину Сириуса. При каждом пике или повороте мне казалось, что по сравнению с этим, американские горки — просто детская забава. У меня перехватывало дыхание, и я забывала сделать вдох.

— Расслабься, Виктория, все позади, — слегка повернув голову, сказал он. — Мы снижаемся.

— Точ — чно?.. — прошептала я, не рискнув даже одним глазом посмотреть вниз. Его спина была такая надежная, что отрываться от нее не спешила.

— Точно. Сейчас приземлимся, а так как до Хогвартса еще далеко, затем нам придется трансгрессировать.

Ну, перемещение могу перенести и пять раз подряд, а летать, клянусь, больше ни за что не буду. Хоть режьте…

Но полетать, черт возьми, пришлось еще раз. Трансгрессировав к территории школы, Сириус уговорил меня, что нам лучше будет попасть в замок не через главный вход, а через Астрономическую башню. А на нее проникнуть можно, естественно, с воздуха.

— Никогда больше… — бормотала я, ступив на площадку башни и отцепляя от Сириуса свои окаменевшие за время нашего путешествия руки.

— Все хорошо.

Сириус, держа метлу в одной руке, приобнял меня другой.

— Даже забыл, как оказывается, приятно летать.

— Кому приятно, а кому… — Я подняла голову. — Ты давно не летал?

Какой «умный» вопрос…

— Прости…

— Ничего. В последний раз я летал на метле, трудно поверить, шестнадцать лет назад, а вот надо же, не потерял навык.

— Если уж чему-то научился, так это на всю жизнь. Рефлекс.

Я запнулась, услышав приближающиеся шаги. Сириус немного отстранился от меня и опустил руку в карман.

Напрягались мы напрасно, потому что на площадку вышел Гарри.

— Наконец — то! Где вы пропадали?

— Гарри, а где «привет, я по вам так соскучился»? — спросила я.

— Привет, я по вам так соскучился, — повторил он, подходя к нам. — Где вы были?

— Уже лучше, — хмыкнул Сириус. — Привет, Гарри. Поговорим не здесь, а то видишь Дейзи не очень переносит высоту…

Я застыла. Он снова назвал меня этим именем. Почему?!

Гарри тоже удивленно посмотрел на крестного.

— Дейзи? Почему ты Вики назвал Дейзи?

— Да, почему? — фальшивым тоном спросила я.

Гарри, видно, почувствовав в моем голосе неровность, перевел вопросительный взгляд на меня.

— Вики, а почему ты убежала прошлой ночью из гостиной?

— Вот эти два вопроса как раз и связаны между собой, — заявил Сириус, опередив меня, хотя я и не знала, что ответить Гарри.

«Если все правда, вы с Гарри приходитесь друг другу родственниками» — внезапно всплыли в голове слова Сириуса.

Этот парень, носящий фамилию одного из древних магических родов, младше меня самой всего лишь на шесть лет, возможно, мой племянник?

Э, нет, не верю в это ни капли.

— Как связаны? Чем?

— Вы как хотите, но торчать здесь я не намерена, — преувеличенно громко сказала я и двинулась к выходу на лестницу.

— Эй, может, вы наконец объясните, в чем дело? — настаивал Гарри.

— Вчера вечером сбежали Кэрроу, — сказал Сириус. — И получилось так…

— Что я на них наткнулась, — мрачно отозвалась я, спускаясь по крутой полукруглой лестнице. — Вернее, они на меня наткнулись.

Поймав через плечо обеспокоенный взгляд Гарри, я вздохнула.

— Знаю, что сглупила, сразу не вернувшись в гостиную, но я…

Снова запнувшись, замолчала.

— Выходит, это из-за побега Пожирателей Снейп не появился на своих уроках, — задумчиво сказал Гарри.

— А что, его нет в Хогвартсе?

машинально затормозив, я обернулась. Гарри чуть не врезался в меня, а вместе с ним и Сириус. Оба схватили меня за руки, когда я едва не сьехала по ступенькам вниз.

— Все в порядке!

Ощущая прикосновение теплой ладони Гарри, я почувствовала легкое смятение. Обычно не переношу тактильных контактов с чужими людьми, но он особый случай, и мы до этого как-то не успели хоть раз коснуться друг друга…

— Осторожно, свалишься, — сказал Сириус, подтягивая меня на ступеньку рядом с собой.

— Все хорошо, — повтоила я, нетерпеливо. — Я спросила… — Мне пришлось опять оборвать свои слова, так как Гарри почему-то с удивлением воззрился на меня.

— Что еще?

— Э… Твои волосы…

— На этот раз это эксперимент с зельем Хамелеон, — подавив вздох, сказала я, поняв, что с головы упал капюшон, открыв взору мою временную прическу. А она, в общем — то, и не пригодилась. — Я спросила про Снейпа.

— Про Снейпа? — На лице Гарри проявилось еще больше удивления. В подтексте его вопроса прямо — таки слышалось «зачем тебе этот, мягко говоря, нехороший человек?» Наверное, в моем взгляде промелькнуло что — такое, что подтолкнуло его к ответу, потому что Гарри продолжил: — Я не знаю, где он, во всяком случае, уроки он свои пропустил. Гермиона и Рон сказали, — пояснил он.

Значит, в замке Снейпа нет. Из этого следует, что он, вероятно, был призван Волдемортом… Даже произнесенное мысленно это имя вызывает у меня нервный тик.

«Виктория, зачем тебе это?»

«Что это?» — отозвалась я, продолжив спуск. Не сразу обратила внимание на то, что Сириус называет меня поочередно двумя именами.

«Знать что-то про Снейпа?»

«Может, одна я вижу в нем что-то хорошее?»

Мысли понеслись вперед, прежде чем я осознала, о чем подумала. И я пошла в атаку.

«А почему ты называешь меня то Викторией, то какой-то Дейзи? Забыл как меня зовут?»

— Потому что так ее звали, — вслух произнес Сириус.

Мы дошли до самого низа Астрономической башни и поэтому я без осторожности развернулась на пятках.

— Что на этот раз? — недоуменно спросил Гарри. — Кого ее так звали?

— Дейзи Эванс, — ответил мужчина, глядя прямо мне в глаза. — Ее звали Дейзи Эванс.

У меня в животе образовалась воздушная яма. Сделав усилие, я отвернулась. Так это правда, ее звали Дейзи?

— Кто такая Дейзи Эванс? — допытывался Гарри.

— Скоро ты все узнаешь, Гарри, — пообещал Сириус.

Вокруг меня были снова надежные стены Хогвартса, ставшего для меня почти родным. Но гнетущее чувство тревоги не давало полностью войти в прежний ритм жизни, а постоянные попытки Сириуса завести разговор на тему Дейзи Эванс вообще не способствовали даже подобию на расслабленность. Весь день мне приходилось делать вид, что занята и уходить от разговоров тет — а — тет.

— Нет, ну это невозможно…

За соседним столом в библиотеке, где я сидела, надеясь на уединение, расположилась компания гриффиндорских девушек. Они о чем-то между собой шептались и время от времени хихикали, что меня раздражало. Я пыталась сосредоточиться на составе зелья Глоток смерти, уставясь в раскрытую книгу «Зельеделие: за гранью известного», но смысл ускользал от моего сознания, как только долетал до меня смех.

Я захлопнула книгу. Все равно уже поздно, и мадам Пинс сейчас объявит…

— Библиотека закрывается!

Мадам Пинс, напоминающая хищную птицу, подошла к девчонкам и те поспешно повставали со своих мест. Я поднялась следом, сдала книгу и вышла в освещенный коридор. Сзади закрылись двери.

— Можно тебя на минутку?

Меня остановила одна из тех девушек.

— Привет, меня Ромильда зовут.

Я терпеливо ждала, пока она выложит суть своего интереса ко мне.

— Скажи, ты ведь тесно общаешься с Гарри? Гарри Поттером? — уточнила она. А то я не поняла.

— В каком смысле? — скучающе спросила я.

От Джинни я уже знала об этой пылкой поклоннице Гарри, Ромильде Вейн.

— В прямом. Ты можешь отдать ему это наедине?

Она протянула глянцевый кусочек картона.

— Это что? — по инерции спросила я, потому как совершенно не собиралась работать курьером.

— Неважно… Просто передай.

— Послушай, Ромильда, — усмехнулась я, игнорируя открытку, — советую тебе обратить свое внимание на кого-нибудь другого, а не на Гарри. У него есть девушка.

— Если ты говоришь про Джинни Уизли, то они даже едва разговаривают друг с другом. — Лицо Ромильды стало неприветливым.

— А это тебя и не касается.

Она шагнула вперед и повернулась.

— Знаешь, эта прическа тебе не идет, она тебя старит.

В последний раз сумрачно посмотрела на меня и направилась к поджидающим ее подругам.

Подавив желание рассмеяться, я выкинула Ромильду из головы и повернула за угол. кто-то очень прыткий чуть не сбил меня с ног.

— Люси? Привет, ты что здесь сделаешь? — спросила, разглядев знакомую слизеринку.

— Привет, Вики! Я хотела отнести книгу в библиотеку…

— Она уже закрыта, — улыбнулась я, — так что тебе придется завтра. Пойдем, я тебя провожу…

— Нет, не надо! — торопливо сказала Люси. — Меня Шарлотта ждет.

— Ну и что? Обеих провожу…

— Правда, не надо. Пока!

Люси помахала рукой и побежала по коридору, где в отдалении стояла подружка маленькой слизеринки.

Странно, то сама меня ищет, то почему-то избегает.

Пожав плечами, я отправилась в Гриффиндорскую башню. где-то глубоко в душе возникло тоскливое чувство.

Я знала, что не одна, но бывали моменты, когда на меня накатывало острое одиночество. Зачем Сириус потревожил его своим настойчивым вниманием к ассоциации меня с Лили Поттер? Усилив тем, что сказал сегодня днем: «Виктория, а как ты объяснишь то совпадение, что твои родители были в стране примерно в то же время, когда произошла автокатастрофа, в которой погибли Эвансы?» Тогда я только и смогла что выдавить: «Эвансы?..» И даже не знаю, хочу ли, чтобы Сириус рассказал подробнее об этом.

Уже подходя к портрету Полной дамы, вдруг вспомнила, что собиралась попросить у мадам Помфри зелье Сна без сновидений, чтобы хотя бы одну ночь нормально выспаться. Ну что же, значит, сегодня не судьба.

— Вики, можно с тобой поговорить?

Я, поднявшись на вторую ступеньку лестницы, ведущей к спальням для девочек, оглянулась.

— Гарри? — Я была несколько удивлена, завидев Гарри. Если честно, думала, что он где-нибудь вне гостиной, зная его склонность уединяться с друзьями вдали от чужих глаз. А нет. Судя по всему, они находятся в гостиной давно. Я кивнула помахавшей мне Гермионе, сидящей вместе с Роном у камина.

— А это не подождет до завтра? — вновь обратив взгляд на Гарри, спросила я.

— Наверное, и подождало бы, но мне хотелось бы спросить тебя сейчас, — сказал он.

— О чем?

Поколебавшись, спустилась к нему.

— Ты знаешь, о какой Дейзи Эванс говорил Сириус утром?

Меня бросило в жар. Как неожиданно…

— А… почему ты спрашиваешь у меня? — Спокойно сказать это не удалось, и я замаскировала свое волнение под кашлем.

— Потому что Сириус не отвечает прямо на мой вопрос, — сунув руки в карманы брюк, Гарри рассеянно посмотрел вслед Ромильде Вейн. Она обернулась и он повернул голову обратно ко мне. — Понимаешь, Эванс — девичья фамилия моей мамы…

— Знаю… — машинально сказала я и умолкла. — Я имею в виду, что знаю про твою маму.

«И про Дейзи, — встрял внутренний голос. — Расскажи про нее Гарри, и посмейтесь над совпадением вместе.»

— «И дать ему ложную надежду? — возмутилась я. — Еще чего!»

— Подожди-ка… — медленно произнес Гарри. — Ведь Сириус как раз и назвал тебя Дейзи… Помнишь?

— Гарри, ты знаешь, я так устала… — заюлила я. Как же мне не хотелось говорить на эту тему, тем более с ним. — Пойду — ка я…

— Значит, помнишь, — констатировал Гарри. — Хотелось бы знать, почему он тебя так назвал.

— Завтра, Гарри, — ответила я. — Все завтра.

Могу же я надеяться, что он забудет утром об этом разговоре?

Преодолев последнюю ступеньку, остановилась, до сих пор чувствуя, как Гарри смотрит на меня, и свернула в коридор.

…Дверь бесшумно открылась. За нею было темно, словно в склепе, и у девушки сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Она, усиленно вглядываясь во тьму, перешагнула через порог. Ей в нос ударил резкий горьковатый запах.

— Профессор? Вы… здесь?

Неожиданно слева от двери прошелестел что-то неразборчивое мужской голос.

— Что?

— Заходите и закройте за собой дверь…

Безо всяких сомнений она выполнила его приказ. Тут же ее обступила полнейшая темнота, отрезав от сумеречного света коридора. Девичья рука машинально опустилась в карман за палочкой.

— Вы где, профессор? — голос ее дрогнул. — Что с вами? Почему вы сидите в темноте?

— Люмос, — через секунду прошептала она.

На кончике палочки, которую она держала перед собой, вспыхнул огонек, заставивший ее на мгновение зажмуриться. А потом она увидела мужчину…

Я резко распахнула глаза. Мое сердце билось где-то в горле. Во всем теле чувствовалась слабость, и несмотря на то, что во сне не было чего-то особо страшного, ощущения были такими, словно приснился целый триллер.

Секунду пялилась в едва видимый полог, а затем села на кровати. Я вспомнила главного персонажа моего сна. Хотя что там помнить, его слабо освещенное лицо прямо — таки стояло передо мной. Да, это был Снейп.

почему-то меня не отпускало странное чувство, что здесь что-то не так. Оно давило, заставляя покрываться мурашками кожу.

В таком положении я провела, наверное, минуты две, ожидая, что вот-вот все пройдет. Но тревога росла.

Почему мне снова приснился Снейп? Неужели это опять сбывающийся сон? Если так, то Снейп должен быть в Хогвартсе, потому что я видела его в замке. В подземелье…

Вновь кольнула колючая тревога. Во сне было как будто что-то странное… Но вот что?

«Ты куда?» — беспокойно заворочался внутренний голос, когда я спустила ноги с кровати.

А я и сама не могла толком ответить, куда. Неужто, в подземелье?

Глава 40. Возвращая долг

В коридоре за портретом Полной дамы было сумрачно и прохладно. Я стояла в дверном проеме неуверенная в том, правильно ли поступаю. Ведь всего какие-то сутки назад вляпалась в очередные неприятности, точно также в одиночестве прогуливаясь по ночному замку.

«Прогуливаясь, ага!» — хмыкнуло мое второе «я».

«Ты когда — нибудь угомонишься?»

— Мисс, вы собираетесь что-нибудь предпринимать? — недовольно заворчала Полная дама. — Или выходите, или заходите. В любом случае закройте дверь.

Наверное, если бы не ее громкий голос, колебалась бы я еще долго.

— И что вам все не спится? — донесся мне вслед ее вопрос.

Этаж за этажом медленно, но верно оказывался у меня над головой. Я методично двигалась к подземельям, но ни разу за это время у меня не возникло мысли кого-нибудь предупредить, позвать с собой. Ворнее, возникало, но я так и не последовала этой разумной мысли. Нет, я, как упрямая ослица, перла и перла к своей цели. Что меня тянуло туда? Тревожная атмосфера сна или сам его факт?

До холла добралась я, ежесекундно озираясь. Один раз меня заставил покрыться холодным потом какой-то шорох. Затем оказалось, что это обходит коридоры мистер Филч со своей неизменной спутницей миссис Норрис. Несмотря на то, что со вчерашней ночи у них я не состою в черном списке, и мистер Филч как бы стал относиться ко мне теплее, я не стала попадаться им на глаза. Только кошка подозрительно обнюхивала воздух возле ниши в стене, где затаилась я.

из-за опасения, что после пробуждения прошло значительное количество времени, путь от холла до класска Зельеделия был преодолен мной за короткий срок. У двери я остановилась, стараясь отдышаться. Здесь меня вновь песетила неуверенность. Что, если я ошиблась, и это обычный сон? Вдруг у меня развилась паранойя?

Но проверить надо, ведь совесть меня загрызет.

«И ничего не загрызу…» — начала она.

На мой робкий стук никто не отозвался.

Правильно, что Снейп будет делать в классе посреди ночи?

Но чтобы закрепить уверенность, я дернула дверь за ручку и приоткрыла ее на пару сантиметров. Там было темно.

— Профессор, Снейп, вы здесь? — вполголоса спросила.

Да уж, ничего умнее не могла придумать? Если только он не затаился в темноте…

Хотя… Стоп! Во сне Снейп как раз находился в темном помещении. В каком?

Поколебавшись, я закрыла дверь. Где же он?

Для очистки совести постояла возле двери и… тут меня что-то толкнуло сделать пару шагов дальше по коридору. Там имелась еще одна дверь, почти сливающаяся с серыми каменными стенами. На ней не было никаких познавательных знаков, но я предположила, что она ведет в личные апартаменты Снейпа.

Не дыша, я застыла, вслушиваясь в тишину подземелий. Или у меня глюки, или за дверью что-то упало, с глухим звуком, словно человек, не удержавшись на ногах, свалился на пол.

«Что там происходит? — боясь сделать лишнее движение, спросила я саму себя. — Или мне все-таки почудилось?»

В ответ раздалось еле слышное дзыньканье. Значит, не послышалось. Следом прозвучал такой тихий голос, произнесший что-то невнятное, что я едва различила в полной тишине, от напряжения звеневшей у меня в ушах.

«И чего встала? — вопросил внутренний голос, он же моя совесть. — Иди отсюда, пока тебя, то есть нас, не застукали подслушивающей под дверью.»

Интересно, а для чего я здесь? Чтобы сразу сорваться с места, как торпеда?

Но словно против своей воли я вдруг поднесла руку к двери. И поскреблась в нее.

«Ты что делаешь?! — возмущалось мое второе «я». — Тебе что, больше всех надо? Видите ли, ей тревожно за какого-то там…»

Мне и так было не по себе, а тут еще в животе все скрутило от волнения.

— Профессор… — произнесла я вслух. — Вы здесь?

В тишине прозвучало так громко, что я замерла от уверенности в нелепости своего занятия. А если я ошиблась, и со Снейпом все в порядке? Я очень не хотела попасть впросак.

Осторожно потрогала дверную ручку. Дверь была явно заперта. Но спустя какое-то мгновение сопротивление исчезло. Дверь оказалась открыта!

Нервы у меня были натянуты до предела. Снейп там и он открыл мне дверь. Нерешительно толкнув ее вперед, я осторожно заглянула внутрь комнаты, судорожно перебирая в голове оправдательные фразы.

В комнате, как и в классе, оказалось темно, лишь где-то в глубине тлел красноватый огонек. Я уловила витающий в воздухе тяжелый запах, здесь как будто было что-то пролито.

— Профессор… вы здесь? — в третий раз повторила тихо.

Секундой позже осознала, что все происходящее до боли похоже на сон.

где-то недалеко от двери послышался голос, произнесший нечто не очень понятное. Застыв у порога, я вытаращилась во тьму, силясь что-либо разглядеть.

— Что?

— Заходите и закройте за собой дверь.

Голос Снейпа прозвучал из темноты негромко, но настолько властно, что я немедленно послушалась его. За спиной раздался сухой щелчок. Я едва не подпрыгнула. У меня почему-то возникло сильное ощущение, что я попала в ловушку.

«А если тебе в следующий раз скажут «Прыгай из окна», ты прыгнешь? — язвительно спросил внутренний голос.

«Я в самом деле сумасшедшая», — покорно призналась я, вдыхая горьковатый запах.

— Вы где, профессор? — поинтересовалась у темноты, засовывая в карман руку за палочкой. — Что с вами? Почему вы сидите в темноте? Люмос, — шепнула я, поднимая палочку.

На ее кончике вспыхнул огонек, озаривший небольшое пространство вокруг.

Прищурившись, я увидела его.

Снейп сидел на полу, привалившись к стене, и смотрел прямо на меня. В его глазах блеснул свет от моей палочки.

Все как во сне…

«Это я удачно зашла… — мелькнуло в голове. — И тут же: — Черт, а вдруг он пьян?..»

Несвоевременная мысль. Но его голос… что с ним?

— А… а что вы там сидите? С вами все в порядке? — спросила я. — Может, вам кого-нибудь позвать?

— Сколько вопросов… — глухо сказал Снейп, прикрыв глаза. — Что вы здесь делаете, мисс Новак?

Я почувствовала, что попала в идиотскую ситуацию. Сказать, что он мне приснился? Снейп подумает, что я чокнутая. Хотя он, наверное, и так думает.

Но зачем же он сам меня тогда сюда впустил?

«Вика, добрая душа, тебе нужно каждому помочь? — обругала я себя. — Прошла бы мимо и не стояла как столб в комнате Снейпа.»

Этот факт ошеломил меня больше всего. Ведь я даже в комнате Сириуса всего один раз, а тут… Я шагнула назад.

— Вы действительно можете мне кое — чем помочь, — наконец сказал Снейп, как будто прочитав мои мысли.

Я вдруг уловила в его голосе кроме обычной сухости еще и усталость, причем неслабую, и молча посмотрела на мужчину, почему-то не делавшего никаких попыток встать.

— Подойдите к тому шкафу и найдите там флакончик.

Я повернула голову вправо, куда показал Снейп, приподняв руку с палочкой. В дальнем углу стоял шкаф, еле различимый во мраке, а немного в стороне краснели странные огоньки. Но, приглядевшись, я сообразила, что это тлеющие угли в камине. Обогнув письменный стол, я подошла к шкафу. На его открытых полках стояли книги.

«И где же этот флакончик?»

Внизу шкафа имелись дверцы, и я, присев на корточки, их распахнула. Вот там — то оказалась целая коллекция баночек, флакончиков и других сосудов с разными наполнителями.

— Профессор Снейп, какой именно флакончик вам нужен?

Молчание.

Он там что, уснул?

— Э-э… сэр, вы меня слышите? — откашлявшись, спросила громче я.

— Естественно, не нужно так орать, мисс Новак, — в свойственной ему манере ответил Снейп. — На флакончике есть этикетка с надписью «Кровоостанавливающее»…

Его голос вновь умолк, странно сорвавшись на последнем слове.

Я осветила целую батарею склянок, стараясь не вникать, для чего ему понадобилось кровоостанавливающее зелье. И так на свою голову ввязалась в авантюру, вылившуюся в неприятную для меня ситуацию. Ни тебе вежливости, ни тебе благодарности… Отыскав нужный флакончик, зажала его в кулаке и пошла обратно.

— Профессор, — позвала я Снейпа, сидевшего в прежней позе, но слегка склонившего голову. Длинные волосы повисли вдоль мужского лица, почти скрывая его.

Снейп отчего-то не отзывался. Моя тревога снова поднялась.

— Профессор… Сэр… Профессор Снейп! — пыталась я как-то привлечь его. — Северус!

Не реагировавший на мои первые попытки, Снейп при упоминании собственного имени пошевелился. Слегка испугавшись своей дерзости, я замерла. Он приподнял голову. Закрытые до этого глаза приоткрылись. Плохое, колючее предчувствие охватило меня, когда я в свете яркого огня палочки увидела, как бледно мужское лицо. И сдавленно охнула, когда на мантии Снейпа блеснуло влажное пятно.

Нет, Снейп вовсе не был пьян, как вначале подумала я, приняв во внимание его подозрительное состояние.

— Сэр, скажите… вы ранены? — тихо спросила я, опускаясь напротив него на корточки. — Может, позвать мадам Помфри?..

Он, не отвечая, смотрел на меня. Я нервно оглянулась: у меня возникло ощущение, что его взгляд направлен куда-то сквозь меня саму. Вспомнив о флакончике в своей руке, чертыхнулась про себя. Что же я, как идиотка, сижу здесь? Ведь неизвестно, сколько Снейп находится в таком состоянии.

«Правильно, помоги ему, он же самый приятнейший человек на земле», — как всегда встрял внутренний голос.

Но я приказала ему заткнуться и больше не возникать. Я ни за что не смогла бы бросить человека погибать. Тем более если его должница.

Откупорив флакончик, я заколебалась. Может, зелье применяется наружно? Но, решив, что все-таки внутренне, протянула его Снейпу.

— Профессор… возьмите, выпейте…

Я медленно поднесла флакончик к его губам, уверенная, что он сейчас очнется и что-нибудь едкое мне выскажет. Но этого не произошло.

— Ну же…

Напряженно прикусив кончик языка, я попыталась осторожно влить зелье ему в рот, а для этого мне пришлось освободить вторую руку. В наступившем полумраке я почувствовала, как Снейп проглатывает густую вяжущую жидкость. Его отрывистое дыхание стало более равномерным. Как же я этого сразу не заметила. Он дышал так, словно был до предела напряжен. Как и я.

Я отняла руку от его лица. Все, моя миссия, как я надеялась, закончилась. Снейп же не будет в восторге, если возьмусь еще и за перевязку…

Нет, конечно! Меня от одной только мысли об этом начинало дергать.

Я и так задержалась здесь. А если кто-нибудь обнаружил мое отсутствие в спальне? Некоторые люди заимели привычку проверять мое нахождение где бы я не была, вдруг кто-нибудь застанет меня в таком неподходящем месте?

Мысль о Сириусе заставила меня встрепенуться. Я поняла, что соскучилась по нему.

— Надеюсь, ему стало лучше… — прошептала я по-русски, глядя на Снейпа. — Кто его ранил?

Ответ напрашивался сам собой, но озвучивать его я не горела желанием. Я поднялась с колен и шагнула к двери. Потом оглянулась. Моя благородная натура сопротивлялась при виде покинутой фигуры на полу. Холодном каменном полу.

Я застыла, закусив губу. Ну, почему я такая правильная?! В эту секунду саму себя едва ли не возненавидела.

Меня толкнуло назад. Глубоко вздохнув, я подошла к Снейпу, не подававшему признаков жизни, по крайней мере видимых. Что мне делать?

Повернув голову, я поискала глазами что-нибудь, где бы можно было разместить Снейпа без опасения за его удобство. Черт, некуда…

А за той дверью что? Спальня, что ли?

Я смерила взглядом расстояние до двери. Недалеко, конечно, но если учесть, что Снейп не сам дойдет туда…

А что, я уже решила его тащить на себе?!

— Профессор… — Я осторожно дотронулась до его плеча. — Вы слышите меня?

На этот раз он не откликнулся, даже когда позвала его по имени.

Эх, будем надеяться, что он не наорет на меня за то, что помогу ему перебраться в более комфортное место, чем жесткий пол.

Я вздохнула, набираясь смелости, и просунула руки подмышки Снейпа. Потянула его наверх. Ой, какой же он тяжелый…

Зашевелилась моя совесть, намереваясь прокомментировать что-нибудь ехидное, но не успела, ибо я сама чуть в обморок не грохнулась: при движении мантия Снейпа распахнулась и гревшая палочка осветила белую рубашку, пропитавшуюся впереди ало — красным. Кажется, я уже упоминала, что с трудом переношу вид чужой крови?..

Не смотрим туда, не смотрим… Так, а теперь шаг за шагом продвигаемся к той двери… Осторожно, профессор, что же вы выскальзываете из моих рук?… Вам же лучше будет, если не останетесь на полу.

Нет, все-таки какой тяжелый этот Снейп.

Наконец я добралась до заветной двери, путь до которой был осложнен еще тем, что двигалась я почти на ощупь. Свет от палочки был направлен куда угодно, только не вперед.

Снейп так и не очнулся. Не знаю, плохо это или хорошо. Что мне тогда делать с его бесчувственным телом?

кое-как открыв дверь, я протиснулась в дверной проем. На мгновение остановилась, приподняв палочку.

Итак, что у нас здесь? Из темноты проступили очертания мебели: стол, шкаф, кровать…

Когда я с облегчением попыталась как можно бережнее сгрузить Снейпа на кровать, то не удержала равновесия и едва ли не упала на него. При этом моя ладонь впечаталась куда-то в район груди Снейпа. Я испуганно отдернула руку, почувствовав что-то влажное под ней.

О, мама… Это же кровь…

На секунду мне стало дурно, но усилием воли вернула себе самообладание.

Как хорошо, что Снейп всего этого не видел, я бы этого не выдержала.

Да уж, чего хорошего, человек без сознания, а я тут радуюсь. Вдруг он тяжело ранен? И крови потерял черт знает сколько?

Вопрос «как тогда Снейп оказался в Хогвартсе?» я оставила без внимания. Как и тот, что был связан с причиной его ранения.

Не отрываясь от лежащего на кровати мужчины, между прочим, в собственной спальне, я шагнула назад. Теперь точно ничем не могу ему помочь. А я пойду обратно в Гриффиндорскую башню и притворюсь, что ничего этого не было. Утром Снейп очнется и тоже, надеюсь, посчитает все приснившимся ночным кошмаром.

Через полминуты я была у входной двери. Сейчас выйду и вздохну свободно. Этот запах действует мне на нервы…

— Алохомора! — сказала я, направив на дверь палочку после того, как безрезультатно подергала ее за ручку.

Но и потом дверь не поддалась. Я, растерявшись, попробовала еще раз. Без изменения.

— Не паникуй, — сказала себе, занервничав. — Это комната Снейпа, значит, только он может открыть свою дверь.

Не паниковать? Не паниковать?! Снейп лежит там и ни на что не реагирует! Как тут не паниковать?!

Я бросилась в спальню.

— Профессор! — с ходу позвала я Снейпа.

Молчание. С таким успехом могла бы кричать на стену.

— Профессор Снейп, пожалуйста, откройте дверь!

Паника начала завладевать мной, отравляя сознание. Я подскочила к Снейпу и затрясла его за плечи. Ну очнитесь же!

«Вика, перестань, — раздался во мне голос разума, — ты только, может быть, хуже делаешь.»

Проклятье! Проклятье, проклятье!!

Я, тяжело дыша, смотрела на Снейпа, выглядящего как покойник. А жив ли он еще?..

Я сглотнула. Как же сразу не сообразила это проверить?!

Приподняла палочку, освещая его лицо. Пульс надо бы проверить.

Готовая мигом отдернуть руку, я прикоснулась к шее Снейпа, там, где проходила сонная артерия. Не найдя знакомого ритмичного биения под кожей, ощутила слабость в коленях.

Нет, так не бывает! Я чуть сильнее прижала пальцы к горлу.

Уф… Пульс был, только очень слабый.

Я выпрямилась. Позвать бы кого-нибудь, а лучше мадам Помфри, она опытная целительница, запросто поможет Снейпу. Но… дверь была заперта. Я не могла ни выйти, ни кого — либо позвать. Если Снейп еще долго не очнется, не выйду отсюда нескоро. Хорошенькая перспектива. А чтобы он скоро пришел в себя, нужно ему в этом помочь.

Может, какое-нибудь полезное зелье найти? Их вон в шкафу сколько… А может, сперва узнать, что все-таки со Снейпом?

Я покосилась на его ставшую красной рубашку. Так, Вика, только от тебя, возможно, зависит его жизнь.

Внутренний голос, странное дело, молчал. Сидит где-нибудь в уголке и трясется. А я докажу, что не боюсь!

Зажмурившись, я протянула руку к верхней пуговице…

Узрев открывшуюся передо мной ужасную рану, на какое-то время потеряла дар речи. Я пялилась на залитую кровью грудь Снейпа, не в силах отвести взгляда.

Бог мой! Кто сделал с ним такое?..

Лишь почувствовав нахлынувшую тошноту, отвернулась. Как мне со всем этим справиться?

Пару раз глубоко вздохнув, чтобы отбросить свои сомнения и страхи, я принялась за работу…

Минут десять спустя, утомившись от мелькавшей передо мной палочки, которую почти не выпускала из рук, отчего в глазах периодически вспыхивали яркие пятна, я присела на край кровати в ногах у Снейпа.

«Я всего лишь спасаю человеческую жизнь», — в очередной раз повторила я, глядя на неумело, но довольно крепко наложенную повязку. Кроме этого, решив, что пользы будет больше, чем вреда, и от Снейпа не убудет, если позаимствую какое-нибудь действенное средство для его же раны, немного порыскала в его коллекции зельев и других наполнителях, содержащихся в различных сосудах. Для такого случая, на мой взгляд, идеально подходило Заживляющее зелье. Оно за какой-то час полностью залечило мои когда-то содранные ладони.

И только когда вновь нащупанный мной пульс Снейпа стал более отчетливым, я немного успокоилась.

Посветила на черный дверной проем. Эх, если бы можно было уйти… Я здесь ощущала себя как в капкане: никуда не деться, пока не придет охотник. Не совсем удачное сравнение, но…

Я вновь посмотрела на пребывающего в беспамятстве Снейпа. Не представляю, как он отреагирует завтра на мое пребывание в его апартаментах. В спальне, конечно же, я не собираюсь оставаться…

Мой взгляд с мужского лица скользул на повязку, на которой проступили красные пятна. Я вздрогнула и опустила глаза на лежащую поверх покрывала руку. Внезапно что-то зацепило мое внимание, и я наклонилась, подсвечивая себе Люмосом. Это что-то было на руке Снейпа, точнее, на самой коже, видневшееся из-под задравшегося рукава.

Четкая черная татуировка в виде скалящегося черепа с высовывающейся изо рта змеей. Я узнала ее: такую же я видела и у Беллатрикс. Выходит, она есть у всех Пожирателей смерти, словно особый знак, отличающий их от остальных волшебников? Вернее, эта татуировка говорит о том, что человек, носящий ее — последователь Волдеморта…

И тут я вспомнила еще кое-что… Мысль, что я видела ее раньше, в первый раз растаяла прежде, чем она успела сформироваться. А сейчас воспоминание предстало передо мной во всей полноте: именно эта татуировка, точь — в — точь как у Снейпа и Беллы, имелась на предплечье Алекса…

Я замерла, словно пораженная Петрификусом. Как… Не может быть… Да нет, я ошибаюсь…

В голове, как из прошлой жизни, пронесся обрывок воспоминания более чем четырехлетней давности.

Было только начало наших с Алексом отношений. Тогда стоял жаркий летний день. Мы проводили его где-то за городом вдали от скопления людей. Когда я увидела на руке Алекса эту примечательную татуировку, в точности уже не помню. Помню, что в тот момент он даже рассердился не то на меня, потому что я ее заметила, не то на себя, потому что предоставил мне такую возможность.

«… — У тебя есть татуировка? — с любопытством спросила я, углядев чуть ниже локтя своего парня бледный рисунок, чуть выделяющийся на коже. — А почему ты не показывал?..»

" — Не трогай!» — едва ли не рявкнул Алекс, когда я потянулась к его руке.

Я остолбенела, прямо как сейчас, от неожиданности вытаращив глаза. Терпеть не могу, когда на меня кричат, поэтому, проглотив обиду, молча отвернулась. Но не это главное. Самым странным было то, что татуировка была почти незаметной, если к ней не приглядываться. Однако детали я разглядела очень хорошо.

Может быть, сказались потрясение и усталость последнего получаса, а может, к этому прибавилось осознание того, кем на самом деле является Алекс, но в конце концов я заплакала. Сначала всхлипнула, пытаясь удержать подступившие слезы. Затем слезный поток ринулся на свободу, разбивая барьер. Мне было так горько. Мало того, что время от времени происходило со мной, доставляя массу неприятностей, так вдобавок наконец узнала всю подноготную бывшего бойфренда…

Александр Эндрюс — не только волшебник, но и, представьте себе, Пожиратель смерти!

Я скривила губы в рыдании, совсем позабыв, где нахожусь.

Как же я была слепа… Не увидеть всех этих странностей, связанных с Алексом… Если он ненавидит магглов, почему же тогда он встречался со мной?!

Рядом что-то шевельнулось, и я от неожиданности подпрыгнула на краю кровати.

Снейп, это был всего лишь Снейп. Я увидела, как дрогнули его губы, словно бы что-то прошептав. Автоматически стирая с щек слезы, наклонилась к нему. Вдруг он очнулся и хочет мне о чем-то сказать? Правда, при этом мне стало немного не по себе.

— Ли… — уловила я еле слышный шепот.

Что «Ли…»?

Мне пришлось наклониться ниже, чтобы расслышать.

— Лили…

Лили? Что он хотел этим сказать?

А потом меня озарило. Да он бредит!

— …не плачь…

Я шмыгнула носом. Не плачу я, не плачу, хоть и не Лили.

Внезапно, когда я подняла голову, выпрямляясь, рука Снейпа оказалась рядом с моей и, соприкоснувшись с ней, его пальцы сомкнулись на моем запястье. Я вздрогнула, палочка выскользнула из вспотевшей ладони и покатилась по полу. Невольно подалась за ней, но крепко сжатые пальца на моей руке не дали мне встать. Я шлепнулась обратно.

— Профессор… — прошептала после двух бесплодных попыток освободить руку. — Отпустите меня…

Вроде Снейп без сознания, а какая же у него сила. Он никак не отреагировал на мои слова, и я снова попыталась расцепить его пальцы.

Кошмар! Никогда не попадала в более дурацкую ситуацию.

— Лили… не уходи…

«Я не Лили», — хотела было сказать я, но осеклась. А что если я ненадолго притворюсь ею, может быть, Снейп тогда отпутит меня?..

— Я… я здесь, — откашлявшись, пробормотала я.

Какой ужас… Наверное, Лили была ему дорога, и притворство — не самый лучший выход, но другого — то все равно у меня не было. Оставалось слабое утешение, что Снейп наутро об этом не вспомнит.

— Проф… — в смысле «Северус», да, — Северус… вы… ты не мог бы отпустить меня?

Сказала я как можно мягче и спокойнее. Подействовало: захват ослаб, и я осторожно высвободила руку. Быстро встала, подняла палочку и вышла из спальни. Пережду ночь в кабинете, ничего больше мне не остается…

Утро, а может быть, и ночь, застало меня в кресле, в котором я уснула после того, как несколько минут устраивалась поудобнее. То есть меня разбудил раздавшийся надо мной голос. Сначала понять ничего не могла, так как зверски хотела спать. Даже, кажется, отмахнулась от голоса, чтобы не мешал.

— Мисс Новак, что вы здесь делаете?

А когда сквозь призрачный сон все-таки осознала, кому он принадлежит, разлепила глаза. Вокруг, как ни странно, было светло. Видимо, здесь действовала особая магия, так как свет исходил не от ламп в помещении. Узрев стоящего перед креслом Снейпа, я дернулась из своего не слишком удобного ложа. Но ноги, как на зло, зацепились друг за друга, и я, не удержавшись, упала на пол. Ну и невезучесть меня не подвела: я больно ударилась коленкой.

Господи, наверное, я снова по — идиотски выгляжу… Запахнув мантию, под которой была лишь черная футболка, нервно пригладила свои растрепанные короткие волосы.

— Что вы здесь делаете?

Вот заладил. Я с досадой подняла на Снейпа глаза, потирая ушибленную ногу. Стоит и смотрит на меня, а сам бледнющий. Как он вообще держится на ногах?

— Мне еще раз повторить?

— Не нужно, я прекрасно слышу, профессор. Вы сами впустили меня. Разве не помните?

Снейп воззрился на меня, точно я произнесла абракадабру.

Я смотрела на него в ответ невинно и хлопала ресницами.

— А выйти не могла, потому что дверь была заблокирована.

— Вы всю ночь провели здесь? — недоверчиво спросил Снейп, по — видимому, вспомнив часть событий.

Я промолчала, красноречиво так. А он не счел нужным переспрашивать. Думаю, ему и так стало ясно, каким образом оказался в спальне и кто обработал его рану. Я потупила глаза. Неумело, конечно, но по-другому не умею.

Наверное, нужно что-то сказать, ибо молчание затянулось, для меня наполняясь неловкостью.

— Се… — Я запнулась, осознав, что едва не назвала Снейпа по имени. — Профессор… как вы себя чувствуете?

Я покраснела еще больше, припомнив, что рыдала над ним.

— Может, позвать мадам Помфри?

Нет, невозможно спокойно находиться под взглядом его грозных очей. Но сейчас они были скорее задумчиво — тревожными. И все равно… А вот теперь и вовсе закрыл глаза.

— Профессор? Я позо…

— Нет, мисс Новак, никого не нужно звать.

Снейп открыл глаза и огляделся, как будто что-то ища. Потом нетвердыми шагами направился к стене, возле которой я обнаружила его ночью. Там на полу виднелись бурые пятна, похожие на… то есть это и была кровь.

Я шагнула вслед за ним. Он вытянул руку, и в его ладонь словно что-то запрыгнуло. Снейп пошатнулся, выпрямляясь и я невольно подалась к нему. Но Снейп отстранил меня, если не грубо, то безо всякой вежливости.

Поняла, он жалеет, что позволяет мне видеть проявления его слабости…

«Вот так — то, Вика, сама ввязалась в это, сама и расплачивайся такой «благодарностью.»

Мужчина, придерживаясь одной рукой за стену, другой сделал жест в направлении двери.

— Уходите, мисс Новак.

— Но, может быть, я позову мадам Помфри? Вам необходима профессиональня помощь…

— Уходите.

Зачем настаиваю? Не хочет — не надо.

Я подошла к двери, положила ладонь на дверную ручку и нажала на нее.

— Подождите!

Я обернулась, думая, что в нем возымел здравый смысл. Снейп подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор.

— Теперь идите.

Хм. Вот оно что. Он опасается за свою репутацию? Как бы меня кто-нибудь не застукал выходящей из его кабинета… Тоже мне…

Я вышла за порог.

— Мисс Новак… — послышалось мне в спину, — спасибо.

— Не за что, — ответила я, оглянувшись через плечо.

Дверь закрылась, а я еще постояла, о чем-то задумавшись. все-таки Снейп не безнадежен. Вдохнула прохладного воздуха, наслаждаясь отсутствием запаха, разлитого в кабинете Снейпа, и поспешила по коридору. Нужно заскочить в спальню, прежде чем отправиться в Большой зал. Наверняка все уже там.

Переодевшись, схватила сумку и бросилась из гостиной, в которой и правда никого не было, в Большой зал. Может, успею что-нибудь перехватить. Нашла неразлучную троицу и села рядом с Гермионой.

— Доброе утро! — поздоровалась я и непринужденно улыбнулась.

Вдруг пронесло и они не заметили, что часть ночи я провела не в спальне?

— Привет, — кивнул Рон, как всегда не теряющий аппетита. — А зачем ты с утра пораньше унеслась в библиотеку? На тебя так Гермиона влияет?

Я непонимающе посмотрела сперва на него, затем на Гермиону, что-то читавшую даже за завтраком.

— В библиотеку? — повторила и поймала странный взгляд Гарри, сидящего напротив.

— Ну да, Гарри сказал.

Гарри кивнул, не отрываясь от меня. Я глядела на него, размышляя, что это значит.

— Ну, раз Гарри сказал… — протянула я и принялась за еду.

Гермиона отвлеклась от книги.

— Рон, отстань от Вики. Она сама прекрасно знает, что ей делать и когда.

Гермиона права, но почему-то в последнее время я действую лишь по обстоятельствам, а не так, как мне хочется.

Когда Большой зал почти опустел, я наконец оторвалась от кубка с чаем: на меня все еще действовал побочный эффект от заклятия, которое заполучила вчера, и, наверное, каждый час на меня накидывалась жажда. Не знаю, как я не умерла ночью в запертом кабинете Снейпа.

— Гарри?

Гарри, почему-то не ушедший вместе с друзьями, поднялся вслед за мной.

— Ты почему еще не ушел?

— Тебя ждал.

Мы двинулись ко входу, огибая длинный стол с двух его сторон.

— Не стоило, я бы и одна успела.

— Нет, я хотел тебя кое о чем спросить.

Я вспомнила о нашем вчерашнем несостоявшемся разговоре. Так вот в чем дело, вот почему он так странно смотрел на меня весь завтрак! Вероятно, Сириус все ему рассказал, про эту немыслимую теорию!

— Вики, подожди!

Гарри прибавил скорость, когда я метеором взлетела по мраморной лестнице.

— Гарри, все это — неправда, — резко остановившись, сказала я. — Просто ему хочется так думать, уж не знаю почему…

— Что — неправда? — спросил он. — Ты о чем?

— Я о Си… — начала я и оборвала себя. — А ты о чем?

Мы что, на разные темы говорим? Вот дуреха, сперва надо было выяснить, о чем Гарри намеревается поговорить.

— Вообще-то, я хотел спросить, где ты была сегодня утром.

— В библиотеке, — не моргнув глазом сказала я. — Ты же сам сказал.

— Ладно, спрошу по-другому. — Гарри снова вперил в меня пристальный взгляд, подозрительный, я бы сказала. — Что ты делала у Снейпа?

Глава 41. Родственные узы?

почему-то в первое мгновение я почувствовала себя неловко, словно меня застали на месте преступления.

— У Снейпа? — фальшиво переспросила я, глядя на переносицу Гарри.

— Да, у него в кабинете.

С этими словами он вытащил из сумки сложенный пергамент. Я, собравшаяся поинтересоваться у него об этой точной информации, замерла с раскрытым ртом. В руках Гарри была Карта Мародеров.

Я дважды дуреха. Сама же ему вчера ее отдала.

— Гарри, это что, допрос? — подняла я брови в попытке не сдавать позиции. — Если я и была у Снейпа, значит, так было нужно. И вообще, мы опаздываем на Трансфигурацию…

В этот момент прозвучал раскатистый гул колокола. Мимо нас промчался как угорелый маленький хаффлпаффовец.

— Уже опоздали.

Через пару минут мы с Гарри под любопытные взгляды вошли в класс Трансфигурации. Профессор Льюис от замечаний по поводу нашего опоздания воздержалась, но наградила меня ледяным вниманием. То, что она меня не выносит, я убедилась давно.

Гарри сел со мной.

— Не против?

— Нет, садись.

Он посмотрела на профессора Льюис, убедился, что ее внимание направлено не на нас, и повернулся ко мне.

— Мы не договорили.

— А после урока никак нельзя?

— Никак. Так что ты делала у Снейпа?

— Гарри, я не буду тебе ни о чем рассказывать, — сказала я, не отрывая глаз от преподавательницы, демонстрирующей сложные формулы для трансфигурации человека. — Лучше сосредоточься на уроке…

— Вики, Сириус не знает.

Мне пришлось — таки посмотреть на него.

— Не знает — о чем?

— О том, где ты находилась в шесть утра.

Не в шесть утра, а половину ночи, но это непринципиально.

— И ты хочешь ему рассказать?

По правде говоря, мне бы этого не хотелось.

— Не расскажу, если ты…

Нас прервали.

— Мисс Новак, будьте добры слушать меня, так как вы находитесь на уроке, — сказала профессор Льюис. — А если вам скучно здесь, я вас не задерживаю.

Она уставилась на меня, как удав на кролика, и сделала жест на дверь.

Я предостерегающе тронула Гарри за руку, намеревавшего ответить ей, глазами показав на выжидающую Паркинсон. Она не приминет сказать какую — нибудь гадость.

Гарри пожал плечами и промолчал. Я приняла самое заинтересованное выражение. Профессор Льюис посверлила меня глазами и продолжила.

Спустя некоторое время мне под руку влез какой-то клочок пергамента. Быстро глянув на Гарри, я развернула его.

«Ты рассказываешь мне про Снейпа — я не говорю Сириусу. Встретимся после уроков около Выручай — комнаты.»

Хм, откуда Гарри известно, что я предпочла бы не говорить Сириусу про свое ночное приключение?

— Гарри, ты шантажист! — тихо, но отчетливо сказала я.

Признаться, я от него такого не ожидала.

Гарри принял невинный вид и вслед за профессором Льюис изобразил палочкой замысловатый пасс.

Остальные уроки прошли практически без каких — либо происшествий. Только посреди Защиты на меня снова глазел весь класс из-за того, что внезапно кончилось действие зелья Хамелеон.

— Тебе внимания не хватает, Новак? — насмешливо прокомментировала Паркинсон.

— А тебе, я гляжу, ума не хватает, Паркинсон? На твоем месте я бы сидела и не лезла, куда тебя не просят!

Теперь пришлось Гарри успокаивающе схватить меня за руку, чтобы я еще что-нибудь не добавила. А мне хотелось. После того, что мне пришлось по ее милости испытать, у меня появилось желание, по меньшей мере, превратить наглую девчонку во что-нибудь неаппетитное.

Паркинсон покраснела от злости, явно не понимая, о чем я. Гриффиндорцы и слизеринцы с любопытством ждали продолжения. Но его не последовало, так как Сириус мигом утихомирил обе стороны.

Поэтому я подошла к гобелену Варнавы Вздрюченного немного в взвинченном состоянии. Гарри уже был там.

— Не сомневался, что ты придешь, — сказал он.

— Почему? — удивилась я.

А я и не сомневалась, что приду хотя бы потому, что не хотела, чтобы Гарри напрасно ждал меня.

— Мне показалось, ты испугалась, когда я спросил тебя о Снейпе.

Я уставилась на него.

— Тебе показалось.

— Может быть, но ты же пришла.

Он три раза прошел перед стеной напротив гобелена и остановился. В камне образовалась небольшая дверь с медной ручкой. Я вошла внутрь, с восторгом разглядывая помещение. Надо сказать, в Выручай — комнате я оказалась в первый раз, до этого лишь наслышанная о ней и ее способности превращаться в того, о чем пожелает нуждающийся в ней человек.

Сейчас она представляла собой уютную гостиную с камином, диваном и прочими атрибутами общей комнаты. На каминной полке стояли колдографии в рамках.

— Я и сам не понимаю, почему получилось так…

— Смотри, кажется, это твои родители.

Я кивнула на снимок молодой пары, счастливо улыбающейся нам. Гарри, закрыв дверь, встал рядом со мной.

— Действительно…

— Может быть, так выглядела гостиная в доме твоих родителей?..

Мы одновременно посмотрели друг на друга.

— В вашем доме, — поправилась я.

— Может быть… — согласился Гарри. — Только я совсем его не помню. Но мы здесь по другому поводу. Давай рассказывай.

— Что значит — давай? — Я повернулась и направилась к окну на противоположной стороне от двери. Из него как будто лился солнечный свет, но самого солнца, да и остального не было видно. Окно было иллюзией. — Я ничего тебе не обещала. И вообще, кто я такая, чтобы ты требовал это от меня?

— Кто ты такая? — задумчиво повторил Гарри. — Ну… ты встречаешься с моим крестным, а значит, и мне не чужая.

Я обернулась.

— А еще мне казалось, что мы… друзья.

Господи, до чего же я сегодня глупа.

— Конечно, друзья.

Для Гарри так много значит наша дружба? Такое впечатление, словно в детстве у него ни с кем не было таких доверительных отношений. Во мне забрезжило какое-то подозрение.

Я оборвала свои мысли.

— Ну ладно, Гарри, я расскажу тебе, только если это останется между нами.

— Без вопросов.

И в течение нескольких минут посвящала его в детали ночного бодрствования. По ходу повествования на лице Гарри увеличивалось и недоверие, и изумление сразу.

— Вики, после того, что с тобой произошло той ночью, как ты осмелилась пойти в подземелье?

— Не читай мне нотаций, Гарри, сама знаю, что поступила необдуманно, но… я не могла не проверить. В конце концов, я помогла человеку.

— Это Снейп — человек? — вновь изумился Гарри. — Зачем ты помогла ему, Вики?

— Как зачем? Он был ранен и нуждался в помощи. Не знаю, как ты, Гарри, а я не смогла бы пройти мимо умирающего человека. Знаешь, что самое страшное в этом мире, кроме предательства? Это когда не на кого положиться, даже если ты уверен в самом себе.

И кого на этот раз я убеждала? Себя или Гарри, который как будто пытался понять, что я говорю?

— Мы сейчас говорим о Снейпе? — Он дернул плечом. — Ладно, больше ни слова о нем, это твое решение, я его не буду оспаривать.

— Спасибо за понимание.

— Хотя я даже рад, что Снейп разоблачен. По крайней мере, Волдеморт лишился одного из своих сильных сторонников.

— Ну вот и все, — с облегчением сказала я, мечтая где-нибудь отоспаться, желательно в одиночестве.

— Не все, — остановил меня Гарри. — Ты должна мне еще кое-что рассказать.

— Нет же, я уже…

— Помнишь, ты вчера обещала рассказать про какую-то Дейзи Эванс?

У меня упало сердце. Совсем забыла об этом обещании.

— Правда?

Я лихорадочно искала повод отмазаться.

— Нет, Гарри, если хочешь, то спрашивай Сириуса…

— Хорошо, — с готовностью кивнул он. — Я спрошу, а ты подожди здесь.

— А…

Я захлопнула рот только после того, как за Гарри закрылась дверь.

«Подожди здесь»! Я возмущенно фыркнула. Может, сбежать?

Нет, это не выход. Пожалуй, все-таки здесь побуду, тут хотя бы никого нет.

Интересно, Сириус расскажет Гарри? И почему вчера не сделал этого?

Устав мерить комнату шагами, я уселась на диван, на котором так и хотелось удобно расположиться, закрыть глаза, и никакого раздражающего щебетания Лаванды рядом…

— Виктория…

Я недовольно приоткрыла глаза. Ни минуты покоя!

На меня смотрел Сириус. Перевела взгляд на стоящего позади Гарри, прямо — таки лучившегося самодовольством. Или мне от недосыпа так казалось? Ну и зачем он своего крестного привел?

— Ну что, рассказал? — Я постаралась произнести как можно равнодушнее, словно меня это ни капли не касается. А почему «словно», я действительно к этой истории ни каким боком не причастна.

Непонятно, кому обращалась, но ответил Сириус.

— Пока нет. Я подумал, что при нашем разговоре ты должна присутствовать непременно.

Я промолчала.

— Гарри имеет право знать.

— Имеет, не спорю, но меня-то зачем сюда приплетать?

— Виктория, если ты не желаешь принять, это не значит, что это неправда.

— Но это неправда!

Я встала с дивана, с колен упала небольшая мягкая подушка. Машинально подняв ее, подошла к окну.

Гарри, наблюдавший за нами, спросил:

— Так что — неправда? И что я имею право знать?

Я едва не передернула плечами, чувствуя затылком взгляды.

— Для начала ты должен кое-что узнать, это касается твоей мамы, — сказал Сириус.

— Мамы? А что есть такого, чего бы не знал я?

— Ну, это касается доже не самой Лили, а ее семьи. На самом деле, кроме твоей тети… хм, Петуньи, у Лили была еще одна сестра.

— Как это… еще сестра?

Я закатила глаза. Нет, это не реакция на слова Гарри, а недовольство того, сколько еще мне терпеть, чтобы снова не сказать, что думаю по этому поводу.

Впрочем, навострила уши. все-таки интересно узнать до конца всю историю.

— Да, младшая.

— Но почему же мне никто не рассказывал про нее? — Гарри был, казалось, порядком потрясен новыми фактами о своих родственниках. — Как ее зовут? Где она сейчас? И почему меня отдали тете Петунье, если была третья сестра? Наверняка, она относилась куда лучше к моей маме, чем тетя Петунья…

— Подожди, Гарри, не все сразу, — остановил поток его вопросов Сириус.

Я оглянулась. Они смотрели друг на друга, как будто вдруг позабыв о моем присутствии. Сириус жестом пригласил парня присесть рядом на диване. На лице Гарри читалось большое волнение исследователя, открывшего мировую тайну, которая перевернет последующую жизнь всего человечества.

— Во-первых, тебе не рассказывали про твою тетю потому, что прошло с тех пор довольно много времени, а именно — девятнадцать лет. Да и некому было рассказывать, про нее мало кто знал из твоего теперешнего окружения. Всего — то Ремус и я…

— Ты сказал с тех пор прошло… — ни на секунду не отрывая взгляда от крестного, сказал Гарри. — А что тогда произошло?

Сириус вздохнул и посмотрел на меня. Я встретила его взгляд стойко, хотя меня и подмывало отвернуться.

— Ну и что произошло девятнадцать лет назад? — повторила я вопрос Гарри.

В то время мне было всего четыре года, и я помню… Или нет? Да кто вообще помнит себя в четыре года?

— Девятнадцать лет назад погибли родители Лили с их маленькой дочерью. Погибли в автокатастрофе, к которой была косвенно причастна и магическая сторона…

Настала полная тишина. Даже я, слушавшая с каплей скептицизма, была поражена. А каково было Гарри?

— В каком смысле — магическая сторона? — нахмурился он.

— В те годы, как известно, шла магическая война. Пожиратели смерти в своей безнаказанности осмелели настолько, что нападали на магглов в открытую. Честно говоря, я подробностей не знаю, только со слов Джеймса. Знаю, что недалеко от места трагедии в небе была обнаружена Темная метка. Лили долго приходила в себя от потрясения…

Конечно, я бы тоже вряд ли сразу оправилась от такого шока! Ведь это самые родные и близкие… А что такое Темная метка?

— А я даже особенно никогда не думал про своих бабушек и дедушек… — как бы самому себе негромко сказал Гарри, глядя на собственные колени.

Он поднял голову.

— Так, значит, она погибла? Сестра мамы погибла?

— Все считали, что погибла. Поэтому ты о ней ничего не знал. А к тому, что ты говорил о тете Петунье… — Сириус помедлил. — Даже если бы кроме нее была ее сестра, та никак не могла бы повлиять на решение отдать тебя в семью Дурслей.

— Почему?

— Потому что ей было бы всего шесть лет. Да, — сказал Сириус, заметив удивление на лице Гарри, — она намного младше своих сестер.

— Но ведь тетя Петунья знала о ней, но и словом ни разу не упомянула о своей сестре… Хотя она и о маме говорила только тогда, когда хотела меня задеть…

Гарри усмехнулся.

Я смотрела на него во все глаза. Его тетя что, совсем не любила племянника?

— Сириус, а зачем ты рассказал мне о сестре мамы только сейчас? И, кстати, как ее звали?

— Ты же сам просил рассказать, — улыбнулся Сириус. — А как ее звали…

— То есть… ты все это время говорил про ту Дейзи?!

Глаза Гарри округлились, словно ему пришла ошеломительная мысль, и он хлопнул себя по лбу.

— Дейзи Эванс! Как же я забыл! Подожди… — Он повернулся к нему с легким недоумением. — А при чем здесь Вики?

— Вот и я про то же… — пробормотала я, теребя в руках подушку.

Момент истины наступил.

— Ты вчера назвал ее Дейзи… Это ведь не может быть…

Гарри молча переводил взгляд то на крестного, то на меня. Сириус не спешил отвечать, видимо, давая ему возможность самому произнести очевидное вслух. Но я опередила их двоих.

— Видишь ли, Гарри, Сириус утверждает, что я… мм… это она.

Руку с зажатой в ней подушкой я обвиняюще ткнула в Сириуса, сидящего с таким видом, как будто так и надо.

— Дейзи Эванс? — переспросил Гарри. — Сестра моей мамы? Моя тетя?

Хм, какая последовательность. Похоже, он еще не переварил эту новость как следует.

— Да, твоя тетя, — подтвердил Сириус, поднимаясь.

— Вики — моя тетя? — Гарри как заклинило. Он сидел и таращился на меня, как баран на новые ворота.

— Нет! — рявкнула я, чтобы сбить с него оторопь. — Я не твоя тетя, Гарри!

Он вновь повернулся к крестному, как видно, за объяснениями. Тот настаивает, а я отрицаю, где уж тут разобраться.

— Гарри, не верь этому, — опять вмешалась я.

— Вооще — то, я еще не знаю, чему верить. Сириус, с чего ты взял, что Вики — та самая Дейзи?

— Вот именно! Совпадения — это разве основание делать вывод?

— А разве твое воспоминание о Лили — это совпадение, Виктория? — парировал Сириус. — Это Во-первых.

— Так ты помнишь мою маму? — Новый поток изумления заставил Гарри встать с дивана и сделать шаг ко мне. — Когда…

— Нет, Гарри, я не помню твою маму, — тише, чем прежде, сказала я. Если честно, я понятия не имела, как оправдать существование того сна. Это было феноменом. — Просто…

— Она приснилась Виктории, — докончил Сириус.

Он подошел ко мне, взял за руку и подвел к Гарри.

— Здрасьте, я ваша тетя, — кисло пробормотала я. Фраза прозвучала как издевательство, и я поморщилась.

Сил сопротивляться дальше оставалось все меньше. Пусть делают, что хотят. Я уже все сказала.

— А Во-вторых? — спросил Гарри. — Ты сказал «Во-первых», а Во-вторых?

— Во-вторых, Дейзи и Виктория одного возраста. К тому же обе рыжеволосые. Ну а в-третьих, Гарри, присмотрись к ней, она хоть немного напоминает твою маму?

Гарри послушно уставился на меня. Я вздохнула и отвела глаза. Терпеть не могу, когда меня вот так в упор разглядывают.

— Не знаю… Наверное, все-таки похожа…

— А можно задать вопрос в тему? — поинтересовалась я, постаравшись, чтобы это прозвучало не очень ехидно. — Вот вы говорите «похожа на Лили», почему только на нее? У нее же есть сестра…

Мне показалось, что после этих слов Гарри чуть не улыбнулся. Его лицо дрогнуло, будто в попытке сохранить серьезное выражение.

— На тетю Петунью? Ты меньше всего похожа на нее.

— А она что, такая… — Я поискала в уме подходящее слово, — особенная?

— Я бы не сказал. Ну, просто… если вас сравнивать, у вас общего едва ли найдется. Моя тетя… — Гарри запнулся. — В смысле, тетя Петунья голубоглазая блондинка, а ты…

— Рыжая и сероглазая, понятно.

— Ты и сейчас не веришь? — спросил Сириус, наблюдая за мной.

— Как же, я верю! — изобразив волнение, я всплеснула руками. — Вы столько доводов привели! Конечно, я Дейзи Эванс, столько лет прожившая в чужой стране, в чужой семье и говорящая на чужом языке. Какие тут могут быть сомнения! А то совпадение, что я встретилась именно с вами, людьми знавшими меня когда-то, просто из ряда вон выходящий случай.

В комнате повисло молчание.

— Ну да, наверное, на твоем месте я бы тоже так говорил, — наконец произнес Гарри. — Кому приятно, когда тебя пытаются убедить в том, что ты другой человек… Я это к тому, — посмотрев на Сириуса, добавил он, — что мы не можем взять и проигнорировать семью Вики. Да и доказательств особых нет…

В голосе его промелькнуло сожаление.

— Я это и не отрицаю, — сказал Сириус, впрочем, не расстраиваясь, что Гарри солидарен с моим мнением, чему, надо сказать, я была признательна. — Если это правда, то и объяснение найдется. А доказательства можно добыть.

— Можно? — На лице Гарри буквально вспыхнула надежда.

— И каким образом? — со скепсисом спросила я. — В прошлое смотаться?

— Нет, далеко идти не придется. Нужно всего лишь заглянуть в твою голову, Виктория.

что-то в этом заявлении меня обескураживало. А Гарри, похоже, догадался. Его лицо, сначала немного озадаченное, просветлело от пришедшей к нему мысли.

— Ты хочешь использовать легилименцию?

Я уже слышала это слово, но что оно обозначает?

— Легилименция — это способность проникать в разум человека, — объяснил Сириус.

Неожиданно вспомнились те странные ощущения в моей голове, когда Снейп очень уж пристально смотрел на меня. Он использовал эту самую легилименцию? Не очень — то и приятная штука… Я чуть было не заикнулась об этом, но вовремя сообразила, что лучше бы Сириусу и Гарри не знать о «коварстве» Снейпа. Они и так были не лучшего мнения о нем.

— Вы что, собираетесь читать мои мысли? — дошло до меня.

Мне заранее не нравилась такая затея.

— Не читать, — поправил Сириус, по его губам скользнула улыбка. — Это не так называемая телепатия, для легилименции нужен зрительный контакт и особое заклинание. Иначе люди давным — давно знали мысли друг друга. Нет, здесь из головы человека легилимент извлекает не слова, не то, о чем он думает, а его эмоции и воспоминания.

— Воспоминания?

— Да, образы, картинки, как тебе угодно. То, что ты пережил когда-то.

Не думала, что воспоминания можно посмотреть, как фотографию или скорее, как видеоролик. Ну да, чему удивляюсь, раньше я и про магию не знала.

— Интересно, — вдруг хмыкнула я, — как же вам удастся извлечь мои воспоминания, о которых я не помню?

Гарри немного обеспокоенно посмотрел на крестного, ожидая, что он и на этот раз найдет объяснение. По Сириусу нельзя было сказать, что его это встревожило, уверенности в нем было хоть отбавляй. Надо же, ничем его не проймешь.

— Не считаю это такой уж проблемой. Просто эти воспоминания спрятаны глубоко в подсознании, так глубоко, что тебе кажется, что не помнишь.

Я покачала головой. Вот упрямый!

— Смотри, не разочаруйся, когда ничего не найдешь.

Он неопределенно пожал плечами, как бы говоря «поживем — увидим». Гарри не был столь воодушевлен, он явно воздерживался от того, чтобы сразу и бесповоротно поверить в нечто призрачное и еще не доказанное.

— Гарри, — улыбнувшись, сказала я, — Я бы рада быть твоей тетушкой, но будем смотреть правде в глаза: это всего лишь даже не догадка, — теория, основанная на совпадениях.

откуда-то взялось внезапное желание провести по его вечным взъерошенным темным волосам, точно передо мной находился младший брат, которого мне в минуты умиления им нравилось немного подразнить. Желание было странное и вроде бы несвоевременное и потому не осуществимое. Хотя моя рука дернулась, реагируя на него. Что это за непонятный скрытый рефлекс?

— Правда? — спросил Гарри.

— Что — правда? — немного удивилась я, потому что несколько отвлеклась на этот порыв.

— Рада быть моей тетей?

Гм, вопрос вполне логичный, а отчего-то меня смутил. Или это чересчур внимательный взгляд Гарри?

— Ну, конечно.

Пора сворачивать разговор.

— Так, ты обо всем узнал, Гарри, могу я быть свободна? — наигранно весело сказала я.

Гарри кивнул. Секунду казалось, что он что-нибудь скажет, но не сказал. За него это сделал Сириус.

— Легилименцию отложим на вечер?

— На вечер? — почему-то с беспокойством переспросила я.

Мне не нравились ни это слово, похожее на какой-то медицинский термин, ни сама его процедура. Но понимала, что Сириус не успокоится, пока не убедится в положительном или отрицательном результате. Нет, я‑то прекрасно знаю, что он будет отрицательным.

— Да, если ты не против. Ты же не против?

— Да нет, пользуйтесь на здоровье моей головой, — любезно разрешила я, не двигаясь с места.

Мне не хотелось куда-то идти. Эта комната не спешила отпускать меня.

— Кстати, Сириус, — сказал Гарри, — я понимаю, это глупый вопрос, но ты когда — нибудь использовал легилименцию? Насколько я понимаю, она куда сложнее, чем окклюменция. Снейп говорил… — он посмотрел на крестного, как бы проверяя его реакцию на это имя, но тому, похоже, было все равно, — когда мы занимались окклюменцией два года назад.

— А окклюменция… — начала я.

— Это защита от проникновений в разум. Нет, почему же глупый вопрос. Легилименцию мне приходилось использовать раза два в жизни. Так что я совершенно не профессионал. Но из известных мне опытных легилиментов были Дамблдор и Снейп. Дамблдора нет, а, — Сириус чуть усмехнулся, — Снейпа вряд ли будем звать. Кстати, Снейп в Хогвартсе.

Он посмотрел на меня. Я вздрогнула. На миг мне показалось, что он знает.

— Мы в курсе, — сказал Гарри, опережая меня.

— Да? Откуда?

— Я еще утром на карте увидел.

— Ясно. Ты так волновалась за него, Виктория, что подумал успокоить тебя насчет него.

Я вскинула глаза Сириуса вместо того, чтобы наоборот опустить. из-за его возможного неодобрения я теперь что, должна подозрительно шарахаться, чтобы он ничего не узнал?

— Снейп в Хогвартсе? Ну и ладно. У него своя голова на плечах есть, чтобы не совершать ошибок.

А сама подумала, что нужно бы сходить к Снейпу, поинтересоваться, как он, хотя бы из вежливости, но так, чтобы меня никто не видел.

— Ну что, пойдемте? — спросил Гарри. — Я ребятам из команды обещал потренироваться после обеда.

— Нет, вы идите, — махнула я рукой. — Я пока останусь. Ведь эта комната может превратиться во что угодно?

У меня появилась идея в этом плане. В предвкушении воплощения в животе заныло.

— Фактически, да, — кивнул Сириус, осматривая помещение. — Если только замыслы не очень масштабны.

— Нет, не очень.

Я хотела сотворить что-нибудь родное, где бы чувствовала себя как дома, а именно нашу с Алисой квартиру, в которой осталась моя прошлая жизнь. Ну, или не всю квартиру, — просто ее часть.

— Ладно, тогда я пойду, — пробормотал Гарри.

Я задумчиво кивнула, не заметив, что Сириус не собирается вместе с ним покидать Выручай — комнату.

Гарри прошлал к двери, стараясь не производить особо громких звуков. Перед тем, как он закрыл ее за собой, я успела увидеть его лицо. Он улыбался, прямо как тогда, когда застал нас с Сириусом в октябре, широко и беспечно.

— По — моему, он очень рад, узнав, что у него есть кто-то родной кроме Дурслей, тетя, причем такая молодая и красивая, — сказал Сириус, когда мы встретились с ним глазами.

— Это вилами по воде, — не согласилась я. — А что, у него родственники настолько плохие?

— Ну, скажем так, они терпели Гарри только из-за боязни перед нами, волшебниками.

— Трудно ему, наверное, было…

Да уж, жить с людьми, не выносящими твое общество, весьма несладко. Лучше быть одному, но подальше от таких родственников.

— Было. Да прошло.

Сириус сел рядом со мной на диван, привлек к себе.

— Гарри сильный парень, выдержал же гнусных магглов, выдержит и сейчас. Интересно, на это ли рассчитывал Дамблдор?..

Он замер, крепко обняв меня, через секунду внезапно произнес:

— Старый интриган…

— Что? — спросила я, подняв голову. — О чем ты?

— Я подумал, что… Да нет, ничего.

Ага, от этого «ничего» он напрягся.

Я обвила руками его шею, ожидая, что он продолжит.

— Так что случилось?

— Ты. Вот что случилось. Ты с нами. А больше ничего для меня сейчас не важно, Маргаритка.

Маргаритка? В смысле, Дейзи? что-то у Сириуса вошло в привычку меня так называть.

— Имейте в виду, мистер Блэк, — сказала я, оторвавшись от него, наградившего меня волнующим поцелуем, — если я вдруг окажусь… хм… Дейзи Эванс, нам придется расстаться.

Сириус, взяв меня за плечии, отстранил от себя.

— Зачем ты так сказала?

— Потому что мысль, что мы знали друг друга, когда я была девочкой, будет…

Что я несу?!

Оборвав фразу, я столкнулась взглядом с потемневшими от какого-то переполнявшего его чувства, вызванного моими словами, синими глазами. Он как будто был… испуган?

— Прости, дурацкая шутка… — пробормотав, я снова его обняла.

— Так это шутка? Действительно, дурацкая…

— Не знаю, что со мной, целый день сама не своя…

А может, это от того резкого запаха, которым я надышалась в кабинете Снейпа? какое-нибудь зелье на основе наркотических компонентов, заставляющее плохо соображать, говорить идиотские вещи… Пусть вся вина ляжет на него.

— Может, пойдем погуляем? — предложил Сириус. — Проветришься, и все пройдет.

Не знаю, гулять меня не очень тянуло, мне хотелось спать.

— Ладно, пойдем.

Свежий воздух все-таки будет больше полезен, чем сон.

На выходе оглянулась. Эксперименты с Выручай — комнатой оставлю на потом.

* * *

Всегда неприятно раскрывать обман. Куда больнее узнать о предательстве друга. Но страшнее всего, когда твоя жизнь оказывается всего лишь фантиком от конфеты, блестящей, красивой. Однажды ты разворачиваешь ее и обнаруживаешь, что внутри пусто. кто-то провел тебя и раньше съел твою конфету. Ты остаешься обманутым, но не знаешь, кто это сделал.

После прогулки вокруг замка я вернулась в свою спальню. Домашние задания никто не отменял. Мы с Сириусом договорились, что приду к нему на «сеанс препарирования моей головы» сразу после того, как покончу с парой уроков.

Со страниц учебника по Чарам, который я листала, соскользнул листок бумаги. При более подробном узучении это оказалось второе письмо Алисы. Хм, странно, что он здесь делает, я же вроде убирала его в рюкзак… Машинально пробегая взглядом по строчкам размашистого почерка, подумала, что давно не писала подруге. Последний раз посылала сову больше месяца назад, но, если честно, я просто не знала, о чем бы можно было написать. Об уроках магии, от отношениях с Сириусом или о схватках с Пожирателями смерти? Нет, это подошло бы для разговора при личной встречи, но никак не для письма.

Я вздохнула, перечитывая слова Алисы о своих родителях, точнее, об их реакции на известие о моем местонахождении. Дочитав абзац, — насторожилась. Вернулась к началу и заново, более внимательно, заскользила взглядом по письму. Что же меня напрягло?

«…А когда они услышали, что ты находишься предположительно в Англии, они так обмерли, что я даже, честно говоря, испугалась… Твоя мама воскликнула: «В Англии?! Ты уверена, Алиса, что именно в Англии?» Потом твой папа посмотрел на нее и спросил: «Ты думаешь, что?..» Она тоже на него так посмотрела, как будто забыв обо мне, и заплакала…»

И тут я поняла, что так задело меня здесь. Слово «именно». «Ты уверена, Алиса, что именно в Англии?»

Почему мама сказала так, а не по-другому? Почему «именно» Звучит как будто она до этого могла предполагать об этом варианте, а, услышав, поняла, что он подтвердился…

Я смотрела на письмо и не видела его. Она знала? Или Алиса ошиблась?

А папины слова? «Ты думаешь, что?..» Что? Что он имел в виду?

Неужели моим родителям все-таки есть что скрывать?

Внезапно всплыли слова Сириуса о том, что они были в Британии, почти когда погибли Эвансы.

Мне мой вывод не понравился, но от него я не могла запросто отмахнуться. Кто кого обманывал, я саму себя… или родители — меня?

Глава 42. Я не та, я — другая

Встреча с Гарри в гостиной вызвала у меня волнение. Я вспомнила о легилименции, на которую меня уговорили меня он и Сириус. Теперь же мне дико не хотелось идти на эти крайние меры. В первую очередь из-за вновь прочитанного письма.

— Пойдем, Вики? — спросил Гарри.

Переспрашивать, куда, я не стала. Не совсем же я маразматичка?

Он, явно почувствовав мое волнение, тронул меня за руку.

— Не бойся, в этом ничего сложного нет…

— Я не боюсь, Гарри. Чего мне бояться?

А правда, чего? Забытых воспоминаний? Глупости какие…

— А где Рон и Гермиона? — спросила я, переводя тему.

— Они ушли по делам старост. Скоро придут.

— А Джинни?

— Что — Джинни?

Я смотрела на него, покусывая нижнюю губу. Вмешиваться в чужие дела я ни в коем случае не собиралась. Но подтолкнуть Гарри и Джинни к совместному разговору было бы желательно, ибо ни один из них не шел навстречу друг другу, и видеть, как они избегают всяческих контактов между собой, я уже не могла.

— Ты видел ее сегодня?

— Конечно, на тренировке в последний раз. А почему ты спрашиваешь? — опомнился Гарри.

— На твоем месте я бы давно поговорила с Джинни, — глядя на дверной проем, где как раз появилась младшая Уизли, сказала я.

И двинулась в ее сторону.

— Привет, Джинни.

— Привет, Вики, — немного удивленно кивнула девушка.

Мы разминулись и я вышла из гостиной. Через несколько шагов меня догнал Гарри.

— Про Джинни ты сказала всерьез? — после секундного колебания спросил он. — Что нам нужно поговорить?

— Мне так кажется. Ты не обидешься, если я кое-что скажу?

Я повернула голову. Гарри сначала неопределенно пожал плечами, потом кивеул в знак того, чтобы я продолжала.

— Джинни некоторое время назад рассказала мне о вас. Так вот, мне кажется, ты в какой-то мере неправ. Знаю, это не мое дело, и все же…

— А в чем конкретно я неправ?

— В том, что принял решение один, без участия Джинни.

— Хм… Спасибо, что сказала, — помолчав, произнес Гарри.

— Если надумаешь все же поговорить с ней, пожалуйста, не упоминай про меня.

— Я что, сплетница какая-то?.. — пробормотал он, улыбаясь.

Я хихикнула, представив его в этом амплуа. Чувство тревоги ослабло, но вернувшись на подходе к кабинету Сириуса. Оно даже увеличилось, и я словно ощутила себя восходящей на эшафот.

Тьфу, что за сравнения…

На стук в дверь никто не отозвался, хотя Сириус обещал встретить нас здесь. Потоптавшись в коридоре несколько минут, Гарри отправился поискать крестного в классе.

— Я скоро, — сказал он и скрылся за углом.

Чтобы не торчать возле двери, я переместилась к противоположной стене. С заинтересованным видом уставилась на картину, изображающую лесной пейзаж. из-за деревьев время от времени выглядывало какое-то животное, я не успевала его разглядеть, так как оно снова пугливо исчезало с глаз.

Пока я высматривала этого шустрого зверя, в коридоре гулко зазвучали шаги. Я обернулась, думая, что это Гарри. Но ошиблась. Это был даже не Сириус.

Я следила за приближающейся высокой фигурой. Наверное, он прошел бы мимо и не заметил меня, скрытую полутьмой, если бы я не окликнула.

— Профессор Снейп!

Странно, я опять едва не назвала его по имени. Может быть, потому что оно такое звучное и красивое?.. Но Снейп вряд ли бы оценил мой порыв.

Мужчина остановился. При резком движении полы черной мантии взметнулись вокруг его ног.

— Мисс Новак, — констатировал он.

— Добрый вечер.

Снейп промолчал, ожидая продолжения. Не слишком разговорчивый человек, что поделаешь. Хотя, я сама очень общительная, что ли? Раньше я бы держалась подальше от таких мрачных типов.

— Можно спросить… как вы?

— Если бы я не знал, кому принадлежат помещения за этой дверью, заподозрил бы, что вы караулили меня.

Я понятия не имела, что сделать: то ли обидеться на это подозрение, то ли пропустить мимо ушей. Я промолчала, чтобы он не подумал, что придаю его словам какое-то особое значение.

— Извините… — словно через силу сказал Снейп. — Я не хотел вас ничем таким задеть.

— Все в порядке, — заверила я его.

Кающийся Снейп, знаете ли, то еще зрелище. Только за одну попытку стоило его простить.

— Если хотите знать, то и со мной все в порядке… более или менее, к тому же благодаря вам.

Он замолчал, глядя на меня. Я же не отрицала свою причастность к помощи ему, но говорить о том, что он в порядке, не спешила бы. При таких серьезных ранениях необходимо соблюдать постельный режим как минимум два дня, а он расхаживает по полному сквозняков замку как ни в чем не бывало. Может, всякие зелья и помогают Снейпу находиться в сносном состоянии, но кто поможет восполнить объем потерянной за ночь крови? Совсем он себя не бережет…

— Можно задать вам тогда встречный вопрос, мисс Новак?

— Называйте меня Викторией, — вдруг сболтнул мой язык.

Я сжала губы, как бы испугавшись, что с них сорвется еще что-нибудь легкомысленное.

Кажется, Снейп не усмотрел в моем предложении никакого подтекста.

— Как скажете, Виктория. — В коридоре было довольно темно, лишь метрах в пяти на стене висел факел, слабо освещая нас, но мне почудилось, что Снейп не то усмехнулся, не то улыбнулся. Да уж, это — то мне точно почудилось. — Так мне можно спросить?

Да с чего он такой вежливый? Может, на него так повлияло ночное происшествие?

— Конечно, можно, профессор.

Возникла небольшая заминка, словно я ожидала, что Снейп в свою очередь предложит мне называть его Северусом. Хм, это было бы чересчур.

Я куснула себя за губу, чтобы не улыбнуться самой.

— Каким образом вы оказались в подземелье ночью, да еще за дверью моего кабинета?

Мне сразу же расхотелось улыбаться.

— Вы поверите, если я скажу, что страдаю лунатизмом, — робко спросила я, — и хожу ночью во сне?

— А вы страдаете?

От признания меня избавило появление Гарри. Не потому что не хотелось говорить правду, а потому, что не знала, как ее преподнести.

Гарри и Снейп смерили друг друга презрительно — подозрительными взглядами.

— Странно, что вы на ногах… — протянул парень, подходя ко мне, но глядя на мужчину.

Сердце у меня екнуло, и я как бы случайно ткнула его локтем.

— Наглость — второе счастье, Поттер? Или, скорее, хамство, от которого вы вряд ли когда — либо избавитесь.

Гарри открыл рот, чтобы достойно ответить, но Снейп развернулся и зашагал прочь, почему-то даже не попрощавшись. А еще мне показалось, что он как-то подозрительно посмотрел на меня.

— Ну, Гарри, зачем ты так? — Я повернулась к Гарри.

— Как — так? — прикинулся он простачком, для убедительности округлив глаза. — Это Снейп, с ним по-другому нельзя. Он ненавидел моего отца, теперь же отыгрывается на мне…

— А ты что, маленький мальчик? Не можешь просто игнорировать?

— Да я вообще сказал ему всего — то…

— Вот именно! Что ты ему сказал? Теперь Снейп решит, что я тебе все рассказала.

— И что с того? Какая тебе разница, что он там подумает? — недоумевал Гарри.

— тебе-то вроде не все равно? — усмехнулась я, сложив руки на груди. Я вдруг поймала себя на том, что разговариваю с ним как с близким знакомым.

— Вики…

— Ладно, давай оставим эту тему. Я вижу, что ты меня все-таки не до конца понял.

— Так, а что вы здесь стоите? — послышался рядом голос Сириуса. — Гарри, я же сказал заходить.

Я прошла вслед за ним в его кабинет, Гарри за мной, ни словом не упомянув про Снейпа. Хотя бы за это ему спасибо.

— Ну что, сразу начнем? — спросил Сириус.

— А чего тянуть? — пожала я плечами. — Пациентка в полной боеготовности.

С полминуты он переводил внимательный взгляд с Гарри на меня.

— Что у вас с лицами?

— А что у нас с лицами? Третий глаз появился?

С притворным ужасом я схватилась за лоб.

— Да нет, вроде ничего нет.

Гарри хмыкнул, глядя на мою попытку разрядить атмосферу.

— У вас точно ничего не случилось? — снова спросил Сириус, явно не поверив в мою актерскую игру.

Ну вот, а я так старалась…

— Конечно, — кивнул Гарри.

Я отвернувшись, чтобы никто не увидел, как я покраснела. Кого я обманываю… Мне стало так стыдно, что некоторое время не могла посмотреть на Сириуса, пока он же не позвал меня.

— Виктория, так ты готова?

— Угу. Что нужно делать?

— Ничего особенного. Просто сядь туда и расслабься.

Я подошла к креслу у окна и опустилась на самый край сидения. В животе стало как-то очень неуютно. Но не так страшен черт, как его малюют, а то, что название не располагающее, это еще не значит, что будет неприятно.

Сириус встал передо мной, Гарри отошел куда-то в сторону, наверное, чтобы не слишком смущать меня.

— Итак, насчет три я произношу заклинание…

Я кивнула, наблюдая, как Сириус вынимает палочку и берет ее наизготовку.

— Один… два…

Я не выдержала и зажмурилась, вцепившись руками в край мягкого сидения кресла.

— …три! Легилименс!

Последней моей мыслью было: «Каково же будет разочарование Гарри, когда Сириус ничего не обнаружит!»

А потом с сумасшедшей скоростью, словно в калейдоскопе, где-то в голове понеслись цветные стоп — кадры, нарезанные из моих воспоминаний.

…Совершенно свежее, эпизод сегодняшнего дня… мы с Гарри в Выручай — комнате… я на коленях на полу в кабинете Снейпа…

Сердце заколотилось точно также быстро, как мысли — образы, когда я осознала, что будет дальше. Нет, пусть Сириус этого не увидит…

С усилием вытолкнула то ли Сириуса из своей головы, то ли себя из этого потока воспоминаний.

Оказывается, это неприятно…

Я обнаружила себя почти съехавшей с кресла и наклонившейся к самым коленям.

— Что случилось? — с тревогой спросил Сириус.

— Не знаю… — пролепетала я, не придумав с ходу оправдание.

Приподняла голову, убирая с лица упавшие волосы. Он подошел ко мне, присел на корточки.

— Прости… Наверное, это с непривычки…

— Ты прервала контакт? — спросил Гарри.

Он тоже приблизился к креслу.

— В первый раз я вышвырнул Снейпа… ну, просто потому, что не хотел показывать свои воспоминания ему.

Спасибо тебе, Гарри, напомнил о Снейпе.

Я встретилась со взглядом Сириуса. Он был от меня так близко, что, наверное, и так смог бы прочитать мои мысли.

— Тебе трудно показывать свои воспоминания? — спросил он меня.

— Ну… нелегко, да, — помявшись, сказала я и поспешила добавить: — но это не значит, что прекращу эту… легилименцию.

Только, надеюсь, у меня в голове не так уж много воспоминаний, после просмотра которых мне бы пришлось краснеть или еще что-нибудь.

— Ты уверена? — осведомился Сириус. — Потому что, если ты не готова…

— Я готова, — в третий раз повторила я.

Глубоко вздохнула для пущей убедительности и выпрямилась в кресле. Сириус поднялся и отошел на шаг. Гарри занял удобную позицию у окна.

— Раз… два… три!

Снова замелькали картинки, подобно кинопленке, крутящейся в обратную сторону.

…Побег от Пожирателей… полет на невидимом фестрале… Гарри с фотоальбомом… столкновение с дементорами в Хогсмиде…

Вид тянущейся отвратительной склизской руки вызвал у меня судорогу, и я едва вновь не прервала контакт. Но кое-как удержалась.

Почему у меня так много неприятных воспоминаний? Страшных и заставляющих покрываться холодным потом? Почему их нельзя запереть как старые письма в шкатулку и никогда уже не открывать?

А мысли — птицы все летели и летели.

…Снейп, протягивающий книгу, и я, схватившаяся за ее другой конец… наш с Сириусом поцелуй в библиотеке…ночь, проведенная в больничном крыле… распределение… склонившееся надо мной встревоженное лицо Виктора Крама… растерянное лицо инспектора Грейс…

Руки мои непроизвольно вцепились в кресло, но этого я не осознавала, пребывая во власти давних, но от этого не менее ужасных, воспоминаний.

…Лежащий с закрытыми глазами мужчина, которого я в порыве ярости и страха отшвырнула от себя… прыжок со второго этажа Малфой — менора… я, вцепившаяся в волосы Беллатрикс, и ее перекошенное от ненависти лицо… Волдеморт, сидящий на троне… и двое Пожирателей, взявших меня в кольцо…

На этот раз связь прервал Сириус.

Я, тяжело дыша, невидящим взглядом смотрела впереди себя.

— Виктория, прости!

Он, шагнув вперед, порывисто обнял меня.

— Я должен был предугадать, что вновь переживать такое тебе трудно!

— Что такое? — встревожился Гарри. — Ты что-то увидел? что-то связанное с прошлам Вики?

— Видел, но не совсем то, что ты имеешь в виду, — не сразу ответил Сириус.

— Зря ты прервал, это всего лишь воспоминания, — сказала я ему в плечо. — Я это уже пережила, со мной бы ничего не случилось…

— Но в любом случае, на сегодня хватит.

— Нет, Сириус, давай не будем изводить Гарри неведением, — пробормотала я. — Зачем откладывать на потом?

— что-то не очень убедительно звучит.

— Нет, Вики, я согласен с Сириусом, — вмешался Гарри. — Ты после легилименции выглядешь устало. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

— Пострадала? — удивилась я, посмотрев на него. — О чем ты? Не нужно мне никаких одолжений. Делайте до конца, раз уж начали. Может, я завтра уже не соглашусь. Я такая непредсказуемая…

Я отстранила от себя Сириуса.

— Давай — давай.

— Ладно, раз ты настаиваешь, — усмехнувшись, сказал он.

Помолчал и добавил:

— Можно спрошу… кое-что?

— Хочешь поинтересоваться, как я подралась с Беллатрикс? — скривила я в фальшивой усмешке губы, как-то сразу догадавшись, о чем он.

Гарри издал неясный звук, будто подавившись.

— Ты подралась… с кем?!

— С Беллатрикс Лестрейндж.

— Как ты умудрилась? — Это уже спросил Сириус.

Похоже, они оба были впечатлены этой новостью.

— А почему ты не рассказывала раньше? — полюбопытствовал Гарри.

— Да что ж, в этом героического? И подралась — это сильно сказано, повыдергивала несколько волосинок, так потом же я сама получила по полной…

Я красноречиво замолчала. Слава богу, они не стали дальше допытываться. Может, тон у меня был небрежный, да только сама так не чувствовала.

Подняла глаза на Сириуса и снова поняла, что у него есть как минимум еще один вопрос. что-то еще в увиденных им воспоминаниях его заинтересовало. А может, он тянул время?

— Спрашивай, — вздохнула я.

— Тот мужчина на земле, — поколебавшись, сказал он, — это ты его так?

Гарри настороженно смотрел на нас, но переспрашивать не спешил.

Хм, Сириус построил предложение так, что поневоле подумаешь, что Вика у нас просто какая-то преступница.

— Ну, я… Это был тот самый первый случай со стихийной магией. Он, этот тип, никак не хотел отставать от меня, ну я и… не выдержала… Но с ним все в порядке, — опережая его уточняющий вопрос, сказала я. — Еще что-нибудь?

— Пожалуй, нет, — улыбнулся он. — А то сегодня точно не успеем.

Да уж, а это были воспоминания только за последние четыре с половиной месяца. Ладно, теперь буду сидеть очень терпеливо…

В третий раз мне показалось все привычным.

Понеслись картинки, относящиеся уже к моей домагической жизни.

…Вечеринка в честь моего дня рождения… лилии, написанные маслом на холсте… университетские лекции… встреча с Сириусом на набережной… знакомство с Алексом…

Мелькнуло и пропало его лицо. Сириус, скорее всего, не узнает в нем того человека, которого видел в Лондоне.

…школьный выпускной… пятый класс: одноклассник, выкрикивающий обидное прозвище… первый урок в ходожественной школе… счастливая я в новом платье, идущая за руку с мамой… мне пять лет: потерянная в огромной толпе…

Ну все, дальше пойдут самые обычные воспоминания о моем детстве, которые, может, я и не помню, но которые поставят окончательную точку в сомнениях Сириуса. Отрицательную.

Но что это… Сначала появилась темнота, словно в голове выключили свет, потом он ослепительно вспыхнул… продолжились воспоминания… и совсем не те, которые ожидала я…

…белые стены и потолок, похожие на больничные… темная мутная вода, смыкающаяся надо мной… пузырьки воздуха, рвущиеся из моего рта… слепящий свет и оглушительный удар… окно автомобиля, из которого виден мост, а внизу блестит вода…

Мне стало нестерпимо страшно. Этого не должно быть в моей голове! Мой сон, мой кошмар… откуда он…

Мысли перемешивались в панике. Остановите… прекратите это!!

Но картинки, непонятные, и от этого пугающие, мчались и мчались.

… испуганное лицо незнакомой женщины, сидящей рядом… счастливая молодая пара в свадебной одежде… стоящий под деревом олень с роскошными ветвистыми рогами… я, с волнением задувающая большой торт с четырьмя свечами… девушка, наставившая палочку на парня с темными неопрятными волосами…

Это меня добило.

— Нет!

Думала, кричу мысленно, оказалось, вслух.

Связь прервалась.

Я с ногами почти забилась в кресло, ничего не видя вокруг.

— Вики! Виктория!

Пришла в себя, когда Сириус и Гарри с двух сторон затеребили меня за плечи.

Я соскочила с кресла.

— Нет! — повторила с надрывом.

Гарри посмотрел на крестного, как бы спрашивая, что такого увидели мы оба.

Мне хотелось убежать, пока Сириус не объяснил ему.

Но ведь все это неправда!

НЕПРАВДА!!!

Я рванула к двери одновременно с раздавшимся в нее стуком.

— Виктория! — крикнул Сириус, намереваясь поймать меня за руку.

Я увернулась и выскочила в открывшийся дверной проем, едва не сбив с ног стоявшую на пороге профессора Льюис.

— Новак! — понеслось вслед. — Да как вы смеете!

Я бежала, не замечая, куда, стены, лестницы слились в один сплошной серый камень. кого-то сбивала на своем пути, кто-то успевал увернуться. кто-то окликал меня, но я не вникала в это. Один раз, запнувшись на одной обманной ступеньке, чуть не перекувыркнулась вниз.

Внезапно выросшая передо мной фигура, заставила остановиться, потому что я врезалась в нее.

— Что с вами, Виктория, куда вы так спешите?

Я машинально подняла голову.

Снейп смотрел сверху вниз с удивленным видом.

Всхлип сам собой вырвался из моего горла.

Удивление Снейпа увеличилось, и это подстегнуло меня.

Я обогнула его и припустила дальше со всей возможной мне скоростью.

Нет, я не могу быть Дейзи Эванс! Пусть это будет неправдой!

Глава 43. Все будет хорошо?

Когда я выскочила из замка, на улице уже сгустился зимний вечер. В лицо ударил морозный воздух и защипал щеки и нос. Я, не видя, летела в темноту, загребая ногами снег, которого становилась все больше. Наконец, споткнулась и упала в сугроб.

Снег обжег руки холодом. Но я не замечала его.

Ощущая горький комок в горле, поднялась на колени. Все мысли были только о тех ярких картинках, выуженных из моего подсознания. Они не спешили никуда исчезать, наоборот, они стояли перед моими глазами непоколебимо, как намертво приклеенные.

Я всхлипнула. Во мне все клокотало, хотело выплеснуться через край слезами непонимания.

— За что… — беззвучно прошептала я.

В бессильно сжатых ладонях растаял снег, закапав мутными каплями — слезами.

Ну, почему… Почему, почему?!

Я выкрикнула с тоскливой яростью, запрокинув лицо вверх. Слова эхом разнеслись над заснеженными окрестностями. где-то вдалеке его подхватил собачий лай.

Во мне что-то порвалось и я, уронив голову, неудержимо заплакала.

За что, мама, за что?.. Зачем все это?.. Зачем вы обманывали меня?

Кто я на самом деле? Кто?! Виктория Кленова… или все-таки Дейзи Эванс?

Я не знаю… Не знаю!!

Мне стало так тошно, что затрясло как в лихорадке. Не услышала, как рядом заскрипел снег под чьими — то тяжелыми шагами.

— Вы чего здесь? — прозвучал сверху рокочущий голос.

Хагрид.

Я не отозвалась, даже когда услышала около себя шумное дыхание.

— Клык, отойди! Мисс, вы чего не в замке? Поздновато вышли погулять.

Мысли странно путались, я никак не могла сосредоточиться на том, чтобы как-то среагировать на внимание Хагрида.

— Мисс, эй, вы никак не слышите меня?

На плече почувствовала тяжесть большой руки и подняла голову.

— А, это ты, Виктория? Чегой — то ты сидишь в снегу?

Я машинально начала стирать слезы со щек, но только еще больше размазала их мокрыми пальцами. Попыталась как-то подняться, но и ослабевшие от холода и шока ноги не распрямлялись. Тогда Хагрид обхватил меня за плечи и с легкостью поставил в вертикальное положение. Придержал, когда я опять пошатнулась.

— Отведу тебя в замок, — подумав, сказал он.

Я мотнула головой, не очень желая возвращаться туда, но промокшая одежда мешала мне оставаться на улице. Так что пришлось плестись следом.

В дверях замка с нами едва не столкнулся Сириус. При виде меня он не сдержал взволнованного восклицания.

— Виктория! Ты где была?

За меня ответил Хагрид.

— Я нашел ее за теплицами в снегу.

Хоть я не смотрела на Сириуса по причине не выплеснувшихся до конца слез, но почувствовала, как тревога его возросла. Он буквально втащил меня в холл.

— Ну, ладно, я пошел, — сказал Хагрид. — Если все в полном порядке…

— Да, спасибо, Хагрид.

Сириус кивнул. Великан затворил за собой двери, отрезая холл от зимней темноты, и наступила тишина. Впрочем, не совсем: за дверями Большого зала слышались многоголосый гул и звуки столовых приборов. Сириус смотрел на меня, я молчала, не поднимая глаз.

— Ты потрясена, я знаю… — осторожно заговорил он. — Не можешь принять, но это не значит, что…

— Пожалуйста, не надо, — почти процедила я. — Я хочу побыть одна. И не провожай меня.

Вероятно, это прозвучало даже несколько грубо, но я не могла ни слушать, ни разговаривать, ничего. Не оглядываясь, направилась к лестнице, хоть взгляд Сириуса жег мой затылок. Даже если ему и хотелось броситься за мной, он этого не сделал, за что мысленно и поблагодарила его. Впрочем, через секунду забыла и о нем, и обо всем остальном тоже. Остались только я и мои неосознанные воспоминания…

Коридор за коридором шла я вперед. Остановилась только тогда, когда увидела на стене гобелен с троллями. Зачем я сюда пришла?

Выручай — комната… Это ли мне нужно? Быть одной и никого не видеть.

Я почти машинально сделала три круга перед каменной стеной. Появилась дверь, и я вошла внутрь.

Там было совсем не так, как днем. Сейчас меня окружала знакомая до боли обстановка, которую не видела уже несколько месяцев. Наверное, мое недавнее желание оказаться в родном доме воплотилось независимо от меня. Все было так, как при моем последнем посещении гостиной в квартире. Простор и уют. Вот те же самые журналы, оставленные подругой на диване, часть которых лежали на полу. Эскизы и рисунки на журнальном столике. Шторы на карнизе и даже чахлое, давно не политое растеньице на подоконнике.

Мне стало так спокойно, что казалось: я вернулась домой. Навсегда.

Но это была всего лишь слабая иллюзия, и я прекрасно об этом знала. Спокойствие спокойствием, и все-таки мне до жути хотелось сделать что-нибудь такое, что бы развеяло напряжение. Например, разбить об стену посуду или какую другую хрупкую вещь.

Комната была не зря Выручай — комнатой, на низком столике внезапно материализовалась целая стопка тонких белых тарелок. Я схватила верхнюю, не думая, и с силой запустила в стену. Осколки со звоном попадали на пол.

Злости хватило ровно на одну посудину. Я обмякла, словно из меня выпустили воздух, и опустилась на диван. Все на свете для меня перестало существовать, мыслей не было, осталась лишь тяжкая тоска.

Все это правда… Несмотря на то, что разум сердце отвергают результат легилименции, — все это правда. И я не смогу просто так оттолкнуть ее, как бы мне этого ни хотелось.

* * *

— Лили!

Дом казался большим и пустым, особенно для четырехлетней девчушки. Дейзи сбежала вниз по лестнице, держась для уверенности за деревянные перила, постояла и решила пойти на кухню. Может, Лили была там, с мамой? Она обязательно должна посмотреть, какой красивой Дейзи ее нарисовала.

Сестра вернулась из Хогвартса, школы волшебства, только вчера. Без умолку теперь смеется, говорит про экзамены, выпускной. И еще про Джеймса. Это ее друг, даже жених. У них скоро свадьба, через неделю. Дейзи, как услышала про нее, с тех пор мечтает, чтобы это торжество быстрее наступило. Вот будет тогда здорово! А еще она хочет увидеть Лили в белом платье! Мама говорит, они втроем поедут завтра в город на примерку. То есть это Лили будет мерить, а они с мамой только — любоваться.

Джеймса Дейзи видела в прошлом году и вчера, когда она с родителями ездила встречать Лили. Он и его друзья такие смешные! Лили обещала, что они будут на свадьбе. «По крайней мере, Ремуса я буду рада видеть, — сказала она. — А Сириус должен еще заслужить разрешение.» Дейзи не поняла, почему, ведь он едва ли не самый веселый из них.

— Дейзи, дочка, не поможешь мне? — спросила мама, когда девочка вошла на кухню.

Мама готовила обед, но Лили здесь не было.

— А где Лили?

— Наверное, в саду. Ты что-то хочешь ей показать? — догадалась мама, увидев листок бумаги в руках дочурки.

Дейзи кивнула. Ее желание именно таково, однако секундой позже оно отошло на второй план: внимание Дейзи приковала к себе широкая миска на столе, наполненная белой комковатой массой.

— Не хочешь сначала помочь мне взбить крем?

Мама придвинула к столу стул, на который девочка без промедления взобралась. Отложила в сторону рисунок и потянулась к деревянной взбивалке. Это ее на некоторое время увлекло.

Крем получился вкусным и воздушным. Дейзи окунула пальчик в пенистую однородную массу. Попробовала и причмокнула губами.

— Вкуснятина! — сказала она, выразив одним этим словом свое блаженство.

Мама засмеялась, погладив ее по завивающимся локонам.

— Моя помощница!

Потом, посмотрев на часы, сказала:

— Пойди поищи Лили, что-то она задержалась.

Дейзи, прихватив рисунок, убежала в сад. На первый взгляд там было безлюдно. Впрочем, на второй тоже.

— Лили! — позвала она, пройдя по каменной дорожке, пролегавшей в стороне от главной дороги и ведущей к металлической калитке.

На минуту ее вниманием завладела пролетавшая мимо яркая бабочка, которая, покружившись, опустилась на не менее яркий цветок георгина.

откуда-то донеслись голоса, и Дейзи вскинула голову. Они были на детской площадке, на которой она бывала иногда с родителями или сестрой, то есть сестрами. Но Петунья приезжала редко. А если приезжала — то с Верноном, ее молодым мужем. А он, даже когда не пытался выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки, не нравился Дейзи, и она сторонилась их.

Девчушка подошла к кованой дверце, прижав лицо к ней. Дейзи не запрещали выходить за нее, но имелось в виду, что в одиночку ей не стоит куда — либо отлучатся. Но сейчас — то Лили недалеко, так что получается, она не одна, к тому же мама попросила поискать сестру.

Дейзи решительно толкнула калитку и вышла из сада, безошибочно взяв направление к детской площадке. Подойдя к ней, девочка не стала сразу окликать Лили. Обожающая приятные неожиданности, она приготовилась выскочить из-за своего укрытия — небольшого куста, когда Лили будет меньше всего этого ожидать. Но потом передумала: сестра на площадке находилась не одна. Напротив нее стоял темноволосый парень. Они разговаривали, и Дейзи показалось, что Лили сердится. Такой Дейзи видела сестру пару раз, когда та встречалась с Петуньей. Они ссорились, что их младшей сестричке очень не нравилось.

Может, и сейчас Лили поссорилась с этим странным парнем? Тогда, наверное, нужно их отвлечь, ведь ссоры — это очень неприятно.

— Нет, Северус! — вскричала Лили, ее щеки раскраснелись, волосы, идеально причесанные, — растрепались. — Как ты смеешь! Ты и понятия не имеешь! Как ты можешь говорить мне об этом, когда сам…

— Слышишь, Лили, — срывающимся голосом сказал Северус, — не выходи замуж… Как бы ты потом не пожалела об этом своем скоропалительном решении!

Лили сузила глаза. Дейзи испуганно ахнула, увидев, как она выхватила волшебную палочку и наставила на парня, протянувшего к ней руку. Дейзи знала, что этой палочкой можно вытворять всякие чудеса, но что-то ей сейчас подсказывало, что они не настроены на веселое шоу.

— Ты что, угрожаешь мне?!

Тут палочку вынул и Северус.

— Я всего лишь предупреждаю…

— Нет, Северус! Нет!

Яростное восклицание Лили прозвучало для Дейзи стартовым выстрелом. Она выбежала на площадку, едва не споткнувшись из-за поспешности.

— Нет, Севи! — сердито выкрикнула она, повторяя за Лили ее слова.

Северус, перед которым девочка остановилась, удивленно воззрился на нее.

— Нет! — снова убежденно крикнула Дейзи, выставив вперед ладошки.

Из одной из них спланировал к ногам парня немного помятый листок.

— Дейзи! — очнулась Лили, ошеломленная внезапным появлением сестренки. — Ты что здесь делаешь?

Подскочила к ней и развернула к себе, при этом оказавшись близко от Северуса. Дейзи это пришлось не по душе. Она вывернулась из рук Лили и, шагнув к парню, толкнула его в живот. Не имело значения, что ничего явного плохого он не делал, но он обидел Лили, а это было для маленькой Дейзи серьезным нарушением. А она очень любила Лили.

Озадаченный напором Дейзи, Северус подался назад.

— Дейзи! Ты как здесь оказалась? — снова спросила Лили обеспокоенно.

А если бы кто-нибудь прислушался к ее интонациям, то наверняка различил бы еще и еле сдерживающийся смех.

Дейзи, убедившись, что Северус не намерен дальше совершать что-либо плохого, подошла к ней.

— Я тебя искала. — Покрутив головой, она нашла валяющийся на бетонной плитке рисунок. — Вот.

Лили разгладила протянутую ей разрисованную бумагу.

— Это твоя сестра? — после долгого молчания произнес Северус. — Воинственная какая…

— Спасибо, малышка, — сказала Лили, чмокнув в лоб сестру. — Вырастешь, обязательно станешь художницей. И все тебе будут завидовать.

— Лили?

Девушка поднялась, словно не замечая его, а Дейзи строго посмотрела на него.

— Да, это моя сестра, — соизволила сказать Лили, прежде чем он попытался вновь заговорить. — И она не воинственная. Видишь, Севи, — она насмешливо выделила его имя, — меня есть кому защищать. А теперь, после того, что ты тут мне наговорил, уходи. Мы тоже пойдем.

Лили взяла Дейзи за руку и повела с детской площадки. Девочка с легким сожалением глянула на такие манящие качели.

— Лили! Прости меня! — крикнул им вслед Северус.

— Слишком поздно, Северус, — прошептала она.

Сестра показалась Дейзи очень грустной, такой печальной, что девочка порывисто обняла ее.

— Ах, Дейзи, и почему люди не учатся на своих ошибках? — спросила Лили, обняв ее в ответ.

— Я буду, — серьезно сказала Дейзи.

Лили тихонько рассмеялась.

— Надеюсь, что нет.

На подходе к дому их ожидал сюрприз.

Когда из-за поворота дороги раздался резкий рычащий звук, нарастающий с каждым их шагом, сестры остановились. Бровки Дейзи удивленно взметнулись вверх, она увидела выехавший из-за угла дома большой мотоцикл с двумя седоками. Лили прищурилась и скрестила на груди руки.

— Так — так!

Мотоцикл, лихо развернувшись, затормозил на въездной дороге, ведущей к парадной двери дома, где слева от нее виднелись широкие ворота гаража.

— И что вы здесь делаете? — крикнула Лили, подходя к дороге.

Мотор заглох, и с мотоцикла слезли двое черноволосых парней. Дейзи узнала их, это были Джеймс и Сириус.

— И это вместо «я так рада тебя видеть, мой обожаемый Джеймс»? — с фальшивым возмущением спросил парень в очках.

— Вчера только расстались, — фыркнула девушка. Но было видно, что ее недовольство всего лишь напускное.

— Джеймс прямо сразу после вашего расставания начал канючить «хочу увидеть свою невесту или немедленно умру», — присоединившись к приятелю, сказал Сириус таким тоном, что Дейзи, наблюдающая за взрослыми, заулыбалась. Он заметил это и подмигнул ей. — Вот и пришлось везти его к тебе, Лили, чтобы он раньше времени копыта не отбросил. Здравствуйте, леди! Можно к вам в гости?

— Заходите, раз все равно приехали, — милостиво разрешила Лили. — Как вы, кстати, узнали, где наш дом?

— На этой мощной машине имеется очень полезная штуковина — чары Навигации, — объяснил Джеймс, опередив Сириуса.

Они вошли в сад, приблизившись к стоящим рядом с невысокой живой оградой, окружавшей владения семьи Эвансов, двум сестрам.

— Вы не шутите? — удивилась Лили. — Я о таких не слышала…

— Не все же тебе знать, милая.

Джеймс увернулся от подзатыльника.

— Я шучу!

Он притянул девушку к себе. Раздался звук поцелуя.

— Эй, а ничего, что я здесь? — спросил Сириус. — То есть мы.

Дейзи, на которую он кивнул, с интересом смотрела на обнимающуюся парочку.

— Джеймс, сейчас же отпусти меня!

— Ну, я же соску — учился!

— Соскучился! Здесь дети!

— Дети? Ты и Сириуса к ним причисляешь?

Сириус фыркнул.

— Сейчас договоришься, Поттер! Увезу тебя обратно.

Но это не возымело никакого действия на Джеймса.

— Вот так — то, кроха, а меня никто так встречает, — обратился Сириус к Дейзи, опустившись на корточки рядом с ней. — И не целует.

— Я не кроха, — скорее по привычке сказала она, склонив голову к плечу.

— Блэк, прекрати развращать мою сестру!

— Не кроха, — согласился он, не обращая внимания на выкрик Лили. — Давно уже не кроха. Ты маргаритка. Знаешь, у меня есть племянница твоего возраста. Ты по сравнению с ней просто образец спокойствия. Лили! — окликнул он девушку. — А она волшебница или все-таки нет?

Лили, наконец вырвавшись из объятий Джеймса, подошла к ним.

— Я не знаю. Сила проявляется чуть позже. А пока никаких всплесков.

— А что вы хотите, — сказал Джеймс, — даже в чистокровных семьях магия проявляется не сразу. А Дейзи всего четыре. Хотя… Можно прямо сейчас проверить.

— Это как? — заинтересовалась Лили.

— Патронусом. Магглы его как бы не замечают. А если Дейзи увидит его, то сами понимаете…

— Хм, это можно. Но давайте чуть попозже. Пройдемте сначала в дом, с мамой поздороваетесь.

— Ты не экспериментатор, Лили, — заключил Джеймс.

— Какая есть, милый, — обманчиво ласковым тоном сказала она, протянув руку к его лицу.

— Дейзи, пойдем, — шепнул Сириус. — А то сейчас полетят клочки по закоулочкам.

Дейзи улыбнулась.

— Пойдем, — согласилась она и протянула ему ладошку.

Они вместе направились к дому.

— А хочешь покататься на моем мотоцикле?

— Хочу.

— Ты что ей предлагаешь, Сириус? — возмутилась позади запыхавшаяся Лили. — Ей четыре года!

— Так она подрастет и я покатаю ее, — невозмутимо сказал тот. — Правда, кр… — он запнулся и закончил: — маргаритка?

В этот миг дверь открылась и на пороге показалась миссис Эванс с полотенцем в руках.

— О, кого я вижу! Молодые люди! — Ее глаза обвели каждую из образовавшихся пар. — Добрый день!

— Добрый, миссис Эванс, — поздоровались молодые люди.

— Надо же, — пошутила женщина, — не думала, что Дейзи так скоро будет водить парней к нам домой.

Все рассмеялись. Даже Дейзи, несмотря на то, что она не поняла смысла маминых слов.

— Мама, ну, скажешь тоже… — сквозь смех сказала Лили.

— Ладно, — усмехнулась миссис Эванс. — Проходите, Джеймс, Сириус, вы как раз к обеду.

Небольшая компания скрылась за дверью, и на улице стало тихо.

* * *

Я приоткрыла сонные глаза. Вот ведь как бывает, думаешь, что всю ночь проваляешься из-за атакующих тебя безжалостных мыслей, а наутро встаешь выспавшимся. И наоборот.

Некоторое время глядела в потолок. Вставать ужасно не хотелось. После всего того, о чем передумала за несколько часов. А сейчас, наверное, было не меньше девяти утра. На уроки все равно опоздала, так что некуда спешить. Да и не тянуло меня этот подвиг.

Но, подумав, что меня скорее всего будут разыскивать, встала и, зевнув, потянулась. Да, жизнь на этом не оборвалась, хоть как бы я не относилась к раскрывшимся подробностям своего детства. Да, я оказалась втянута в хитроумную сеть интриг стервы — судьбы. Да, я вовсе не той национальности, которой считала родной последние девятнадцать лет. Да, мои родители не сочли долгом рассказать мне правду. И, да, мои настоящие родители, а также Лили, родная сестра, погибли…

Горло перехватил спазм. Я глубоко вздохнула, задрожав всем телом.

Кого хочу обмануть, что невзирая на все эти обстоятельства моя жизнь остается прежней? Нет, я так не считаю… далеко так не считаю.

Меня опять охватило волнение. Не могу я спокойно переживать это! Это слишком даже для меня, бывавшей несколько раз на волосок от смерти.

Выручай — комната осталась позади, а я снова не знала, куда иду. Время от времени останавливалась и смотрела в попадавшиеся на пути окна. Там была зима. Как и у меня в душе. Нет, я не сержусь на Сириуса, уговорившего меня на легилименцию. Он считал, что так будет лучше. Как он сказал: «Гарри имеет право знать». Он прав, он тысячу раз прав. Гарри тоже родителей потерял, у него должен быть кто-то родной, включая, конечно, крестного.

Ах, Гарри, Гарри…

Мне нужно обязательно с ним поговорить, он же думает, что я от него скрываюсь. И прямо сейчас!

Нет… Сейчас действительно идут уроки, вокруг тихо. И Сириус тоже несвободен, наверное… А вот с ним как мне теперь общаться? Будто ничего не было? Он же, скорее всего, помнит меня, маленькую девчонку… и неважно, что я сама не помню, все равно этот факт будет смущать меня.

Передо мной оказалась лестница, и я задумчиво присела на верхнюю ступеньку.

А Снейпа, выходит, я тоже знала раньше. Ведь несомненно это он был в последней картинке, прежде чем я оборвала связь. Вот было бы странно, если бы он вдруг вспомнил о Дейзи.

А та незнакомая женщина в машине — вовсе не незнакомка, это моя мама. Настоящая мама…

Нет, не реви, Вика, только не реви. Хуже будет. Или меня теперь можно называть Дейзи?..

Ну, уж нет. Я не Дейзи, а Виктория.

— Виктория…

Я вздрогнула. И почему Сириус меня всегда находит?

Быстрый взгляд вверх и в сторону.

— Можно к тебе?

Сначала я что-то неразборчиво пробормотала, но Сириус вряд ли понял.

— Если хочешь…

Он хотел, поэтому присел рядом.

— Не говори ничего, — попросила я, не глядя на него.

Это было так трудно, не знать, что делать.

Сириус молча обнял меня. Я не отстранилась, хотя появилось такое желание.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Его голос успокаивал. Как хорошо, что есть на свете люди, которым можно довериться. Я невольно прижалась к нему.

— Я… я знаю, ты думаешь, что я должна принять все это, — мне все еще трудно было посмотреть на него, — но это так непросто… Мне необходимо время.

— Я прекрасно понимаю тебя… Виктория. Никто не в состоянии сделать этого сразу.

Вот где был камень преткновения: Сириуса каждый раз при упоминании моего имени подмывало назвать меня прежним.

Ой, как все будет непросто…

— Сириус, пожалуйста, не называй меня Дейзи. Меня зовут Виктория, и точка.

— И не думал даже, Марга… — Наши взгляды встретились, и он закончил: — Виктория.

Сириус улыбнулся уголками губ.

— Прости, не буду больше.

Не уверена, что на этом все закончится. Посмотрим, что будет дальше.

Глава 44. Предложение

Сириусу я сказала, что сама найду Гарри. Если уж разговор предстоит серьезный, мне бы хотелось провести его наедине с Гарри. Сириус согласился, что это разумное решение. Кажется, его успокаивало то, что я больше не предпринимала попыток сбежать и от своего прошлого, и от него самого. Однако не поддерживала беседы, которые неизменно сворачивали в одну сторону: к моему происхождению. Не знаю, почему, но мне было немного неприятно.

— Гарри… — тихо позвала я стоящего в одиночестве… моего племянника?

Впечатление было такое, будто он знал, где я буду искать и ждал меня на пятом этаже перед окном, выходящим на панораму скованного льдом Черного озера. А может, просто шел в библиотеку, остановившись по пути?

Гарри обернулся.

— Мм… Привет.

У меня, вероятно, очень растерянный и глупый вид. Понятия не имею, как начать разговор. Экспромт — это не мое.

— Привет, — сказал он.

Тоже чувствует неловкость из-за того, что не знает, что сказать?

— Как дела?

Вот так спросила! Ничего умнее не пришло в голову?

Я на мгновение опустила голову, прикусив губу.

— Нормально. А у тебя?

— Тоже, — машинально ответила я. — Нет, не «тоже».

Посмотрела на него и фыркнула. Губы задрожали от сдерживаемой улыбки. Гарри хмыкнул.

— Хороший получается разговор у нас. Как у людей, задолжавших друг другу по миллиону.

Я округлила глаза. Неловкость куда-то исчезла.

— Вот это сравнение! Но мы — то ничего друг другу не задолжали?

— Надеюсь, нет.

Наступило молчание, во время которого я собиралась с мыслями.

— Гарри, я хотела с тобой поговорить… обо всем том, что касается нас с тобой…

Он кивнул, внимательно слушая меня.

— О том, что ты узнал… Я узнала… Прости, что говорю как-то сумбурно, я волнуюсь… — Глубокий вздох. — Очень.

— Я тоже, — признался он. — Ты не торопись, я готов подождать.

Было ли это осознанным жестом, но Гарри вдруг протянул руку и, как бы невзначай, коснулся моей ладони. Пальцы у него были теплыми.

Недалеко гулко зазвучали шаги. Через мгновение в коридор вошли Гермиона и Рон.

— Привет, Вики, давно тебя не видели, — сказал последний.

— Не так уж и давно, — улыбнулась я. — Вчера только.

— Ну вот, давно же.

Его взгляд опустился на уровень наших с Гарри рук, которых мы не разъединили.

Гермиона тоже смотрела на нас слегка тревожно, как мне показалось. Я не спрашивала Гарри, рассказал ли он друзьям обо мне, но сейчас вижу, что нет.

— Можно поинтересоваться, что у вас происходит? — продолжал любопытствовать Рон, переглянувшись с Гермионой. — Вики где-то скрывается, даже не показывается в Большой зале. Гарри что-то скрывает. У вас появились какие-то секреты? Гарри, как же Джинни?

Я удивленно моргнула. Зачем он упомянул Джинни?

— У тебя, Рон, мозги набекрень, если ты так подумал, — миролюбиво сказал Гарри.

Теперь я уставилась на него. О чем эти господа болтают?

Гермиона взглянула на меня, как бы спрашивая об этом. Но я ничего не знала и пожала плечами.

— Возможно, у нас и появились секреты, — сказал Гарри, слегка сжав мои пальцы, — решать рассказывать ли их будет Вики.

— А ты говоришь, мозги набекрень, — ничуть не обидевшись, протянул Рон. — Глядя на вас, можно что угодно подумать.

В голове у меня как будто что-то щелкнуло и все встало на свои места. Господи, как глупо — то!

Я нервно фыркнула и неожиданно рассмеялась. Потом резко остановилась, поперхнувшись, и закашлялась. Гарри заботливо похлопал меня по спине.

Вот что может случиться из-за нескончаемых переживаний.

— О… С вами со всеми можно с ума сойти… — пробормотала я, поблагодарив его. — Рональд Уизли, неужели ты способен подумать такое про своего лучшего друга? И вообще, если что-то такое и происходит непонятное, не стоит фантазировать черт знает что. Спросить слабо?

— Спросил как-то лучшего друга, что с вами обоими происходит и что получил в ответ? «Рон, прости, меня Вики и Сириус ждут», — Рон повернулся к Гермионе, молча стоявшей рядом. — А ты чего молчишь? Будто сама всем довольна…

— Рон, — понизив голос, сказала девушка, она явно испытывала неловкость, — я же говорила, если Гарри не хочет рассказывать, значит, так нужно…

— Я не то чтобы не хочу рассказывать, — вздохнул Гарри, вероятно, поняв, что из-за дефицита уделяемого друзьям внимания возникли кое-какие недопонимания между ними, — я не могу этого сделать, потому что тайна не моя. Вернее, не совсем моя, и я обязательно расскажу вам, — он посмотрел на меня, — если Вики позволит.

— Я позволяю, — благосклонно разрешила я, — но не сейчас. Сейчас, Рон и Гермиона, если вы не против, я украду Гарри. Мне нужно с ним поговорить.

Я подхватила Гарри под руку и повела его по коридору.

— Нам бы тоже не мешало поговорить с вами обоими! — крикнул вслед Рон.

— Успеют, не правда ли? — спросил Гарри.

Я кивнула.

— Но ты обязательно, как и обещал, поговори с ними, не нужно держать друзей в неведении.

— Ты действительно не против? Ведь еще вчера ты по-другому относилась к тому, что…

Гарри помялся, невольно потянувшись к своим непокорным вихрам. Сейчас, с другой точки зрения, эта его привычка показалась мне особенно милой. Что ж, правда, что я узнала, не могла не изменить хоть не намного мое отношение к Гарри.

— Что мы родственники? — закончила я.

— Ну да, — кивнул он и хитро добавил: — Тетя Вики.

Я снова рассмеялась, глядя на его довольное выражение лица.

Похоже, нервный смех становится неотъемлемой частью моей жизни.

— Ой, Гарри, какая я тебе тетя Вики? По возрасту мы недалеко ушли друг от друга. Я отношусь к тебе скорее как младшему брату. Хотя это, конечно, не отменяет того факта, что твоя мама на самом деле моя сестра…

Я замедлила шаги. Гарри заметил это и тоже остановился. Не могу я беспечно разговаривать на такие темы на ходу.

— Ну, я передумала обо всем этом ночью и пришла к выводу, что не имею права отталкивать правду… Впрочем, просто — напросто не смогла бы этого сделать.

— Я рад, что ты этого не сделала, — тихо сказал Гарри, не перебивая слушавший меня. — Ведь тогда бы у меня было на одного родного человека меньше. А теперь есть Сириус и ты. К тому же, — он вновь улыбнулся, — вы вместе. Чего еще надо для счастья?

— Ну… наверное, чтобы еще Волдеморта не было, — криво усмехнулась я. — А так не жизнь, а малина.

— Не могу не согласиться, — сразу посерьезнел Гарри. — Знаешь, мне тут пришло в голову… — он запнулся, но продолжил: — как это ни нелепо звучит, если бы не он, мы бы вряд ли встретились. Я бы никогда не узнал о тебе.

— А я о тебе, — подумав, сказала я. Склонила голову к плечу, наблюдая, как он снова взъерошивает свои темные волосы. Точно, волнуется. Впрочем, кто бы не волновался в такой ситуации? — Только я вряд ли скажу ему спасибо.

— Конечно, нет, — поспешно возразил Гарри. — Но и запросто от этого не можем отмахнуться.

— Ты прав…

Да, Гарри прав. Волдеморт, безусловно, маньяк, по которому давно психушка плачет, однако это именно он свел меня с Гарри и Сириусом. Вот такая злая ирония. Хоть роман пиши. А история моего происхождения — вообще латиноамериканский сериал. Домохозяйки слезами обольются.

— Но не будем о плохом. Расскажи, как ты жил все это время, а то я практически не знаю о тебе ничего. Странно, что раньше не спрашивала…

— Да и я почти не знаю о тебе… Вики. Кстати, как мне тебя называть? Сириус сказал, что тебе неприятно имя Дейзи…

— Называй, как называл всегда, — ответила я. — Вики, Виктория, как хочешь. Но не Дейзи. Это имя мне не неприятно, просто я настолько привязалась к своему настоящему, что прошлое кажется чужим. И, кстати, не смей называть меня тетей.

— Почему?

— А что, тебе теперь неловко называть меня просто по имени?

— Нет, что ты.

Мы помолчали, глядя друг на друга.

Какой все-таки он замечательный парень, вдруг подумалось мне. И как жаль, что мне не довелось узнать Гарри раньше. Кто знает, может, он вырос бы на моих глазах, если бы не произошла та трагедия.

Мне сразу представился образ малыша, с самым серьезным видом задающего многочисленные вопросы. Прямо как сейчас.

Я невольно улыбнулась своим мыслям.

— Ты так похожа на маму, — внезапно произнес Гарри, отчего-то заставив меня вздрогнуть. — Только сейчас заметил… Особенно, когда улыбаешься.

— Правда? — чуть смутившись, спросила я.

Странно, когда об этом упоминал Сириус, меня это немного раздражало, а тут…

— Правда. Я всего раз видел, как мама улыбается, но запомнил навсегда.

Я хотела спросить, когда именно, но следующий вопрос Гарри заставил меня замереть.

— Вики… Можно тебя обнять?

— Обнять? — голос взволнованно дрогнул. Такого поворота я не предполагала. Но поспешила ответить, чтобы не ставить в неловкое положение ни Гарри, ни себя: — Ну конечно, можно.

Я мельком оглядела ту часть замка, до которой мы, не заметив за разговорами, добрались. Мы стояли возле винтовой лестницы, по которой в это время спускались две рейвенкловки. Мне было наплевать, что они увидят, и я протянула руки к Гарри. Положила их на плечи. Он был примерно на полголовы выше меня, поэтому ему пришлось слегка наклониться, чтобы обнять меня.

Объятие получилось весьма значимым для меня и трогательным. В эту секунду я со всей ясностью осознала, что Гарри едва ли не самый мой родной человек на всем белом свете. Кровный родственник, во всяком случае. И, что главное, мы понимали друг друга.

Наверное, и ему самому пришла в голову эта мысль, потому что он прямо — таки уткнулся мне куда-то в ухо. Ему стало горячо от дыхания Гарри.

где-то в стороне послышалось сдавленное восклицание. И следом:

— Ну и сцена! Вы хотя бы обнимались где-нибудь за закрытыми дверями, чтобы не травмировать детские души.

Голос был знакомый, Паркинсоновский. Чему я, ясное дело, не обрадовалась. Гарри, когда я, опустив руки, отшагнула назад, сказал, не глядя на Паркинсон:

— Это у тебя-то детская нетравмированная душа, Паркинсон? Она у тебя скорее змеиная. Ты случайно в прошлой жизни не гадюкой была?

— Поттер! — со злости слизеринка зашипела. — Ты…

Я хмыкнула.

— Что, больше прошипеть нечего, когда рядом дружков нет?

И выразительным взглядом обвела коридор, в котором кроме Паркинсон были только две застывшие на лестнице рейвенкловки.

— И надо же, на самом деле нет! — притворно удивилась я.

— Не радуйся раньше времени, Новак! — взяв себя в руки, высокомерно сказала Паркинсон. — Тебе все отзовется.

— А мне, Паркинсон? — поинтересовался Гарри. — Мне тоже отзовется?

— Тебе особенно, Поттер. Темный лорд не дремлет.

Презрительно улыбнувшись, она развернулась и прошествовала мимо нас.

Гарри проводил ее взглядом до угла и посмотрел на меня.

— Умеет Паркинсон все испортить, — сказала я. — Не обращай внимания на ее слова. Тоже мне пророчица. У профессора Трелони научилась так искусно предсказывать?

— Я давно уже не обращаю внимания, — пожал плечами он. — А уж на эту змею — тем более. Хотя насчет Волдеморта, пожалуй, она права…

Над нами послышался сдавленный писк. Я подняла глаза и увидела все тех же девчонок из Рейвенкло. Они испуганно таращились на Гарри.

— Девочки, вы куда-то шли? — крикнула я им. Они закивали, будто китайские болванчики. — Так идите, чего стоите, уши греете?

Наверное, мои слова прозвучали для них достаточно грозно, потому что они мигом сбежали по лестнице и понеслись по коридоре. Тут же забыв про них, я повернулась к Гарри.

— Про что, интересно, права Паркинсон? Что Волдеморт не дремлет? Тоже мне новость, — не знаю, с чего вдруг завелась я. Было просто отличное настроение после разговора с Гарри. Пришла Паркинсон, поплевала в душу, и пожалуйста, — солнце больше не светит, птички не поют. — Этого монстра ничего не будет уже интересовать только тогда, когда от него останется одна кучка пепла.

— Ты чего, Вики? — забеспокоился Гарри.

— А мне надоело все время помнить про этого маньяка! Чтоб он там от икоты скончался!

— Жестоко, — выдавил из себя смешок Гарри.

Я посмотрела на него, похлопала ресницами и фыркнула.

— Прости. Это все из-за Паркинсон.

— Ты же сама сказала не обращать внимания на нее.

— Ну, значит, не только из-за нее, — вздохнула я. — В последнее время столько всего навалилось… не разгребешь.

— Но у тебя есть мы, — напомнил Гарри. — Ты не одна будешь разгребать, если что.

— Спасибо, — смерив его долгим взглядом, сказала я и протянула руку. — Пойдем, чего мы здесь стоим?

Летели дни, декабрь подходил к концу, а с ним и год. Год, который я планировала проводить как всегда с семьей и подругой. Жизнь распорядилась иначе.

Теперь у меня было все по-другому. Постепенно я свыкалась с этой мыслью, с распорядком моей новой жизни и с окружением. Открывшееся мне мое прошлое больше не казалось таким уж невозможным, хотя бы потому, что мне постоянно напоминали, что я не одинока. У меня появились целых две семьи, ведь теперь Гарри для меня был родным человеком в самом наипрямейшем смысле, а про родителей я, конечно, не забывала. Причину того, почему они не рассказали мне правду о том, кто я, может быть, узнаю когда — нибудь от них самих, но отказываться от людей, вырастивших меня, я не могла. Поэтому крепко держалась за нить, связывавшую меня со всеми ими, так много значивших в моей жизни, расколовшейся на две части.

О приближающемся Рождестве я вспомнила, когда замок начал празднично наряжаться. То тут, то там взгляд цеплялся за украшения, появляющиеся в самых разных местах. Несмотря на напряженную атмосферу за пределами Хогвартса, дух праздника в замке чувствовался все сильнее.

— А вы знаете, что будет рождественский бал? — с азартом на лице спросила Лаванда, усевшись напротив меня и Гермионы за гриффиндорским столом.

— Откуда такая информация? — скептично спросила Гермиона. — Бал, насколько я знаю, это грандиозное мероприятие…

— Без умных знаем, — недовольно сверкнула глазами Лаванда.

— А кому же ты тут рассказываешь?

— Кажется, ты здесь не одна.

— О, ты Вики говоришь?

Я удивленно подняла голову от тарелки.

— Что? Вы обо мне?

— Я про бал сказала, ты не слышала?

— Извини, задумалась… Так что там про бал?

— Рождественский. Мне сказала Лиза Турпин из Рейвенкло, ей сказала…

— А, вот откуда ноги растут, — перебила ее Гермиона. — Тогда у этих слухов — правдивости от силы пять процентов.

— Ну, может быть, это будет совсем не как во время Турнира Трех Волшебников, но будет.

Лаванда уверенно кивнула и пересела к Парвати.

— Рождество?.. Бал? — в никуда спросила я. — Турнир? О чем она?

— Да ни о чем, в общем — то. Обо всем, что говорит Лаванда, можно просто забыть.

Гермиона вернулась к своему ужину.

— И где мальчишки ходят? Давно бы уже можно было прийти… Жаль, на Рона нельзя повлиять.

— А на Гарри можно? — улыбнулась я.

— Ты теперь можешь. Как — никак родная… — Гермиона умолкла, покачав головой. — Я привыкнуть не могу… Ты, оказывается, совсем другой человек.

— Да ну что ты, Гермиона, я все та же Виктория. И ты относишься ко мне по — прежнему, правда?

— Да… Но ты же Эванс, тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, но прошлого нет, и его не вернешь, — сказала я, задумчиво ковыряя ложкой в своей тарелке. — Я могу, конечно, сделать себе двойную фамилию, но разве это что-нибудь изменит? То есть еще больше изменит?

— Ну, может быть… Не знаю, как бы я повела себя в такой ситуации, узнав что-то шокирующее о своей семье.

— И не узнавай лучше. Крепче спать будешь. А то вытащишь из шкафа такой вот скелетище…

Я махнула рукой, закрывая тему. У меня этих скелетов набралось несколько штук, один другого хлеще. Что мне делать с ними, до сих пор теряюсь.

Посмотрела на преподавательский стол. Сириуса в Большом зале не было, как и Гарри с Роном. он-то куда пропал? Мальчики, естественно, не могли проводить все время с нами, девочками, поэтому у них изредка находились дела, нас не касающиеся. Но их я видела два часа назад, а Сириуса только днем.

Наши с ним отношения после того, как раскрылась правда, нет, не стали отчужденнее, но появилась какая-то нотка охлажденности, конечно с моей стороны. Сириус замечал это и все же не давил на меня. Понимал, что такое непросто принять так сразу. Я предпочитала не представлять наше знакомство в прошлом, однако иногда мысли об этом проскальзывали независимо от моего желания, особенно, когда я, задумавшись, смотрела на него.

«Подожди, все придет в норму», — говорил Сириус, имея в виду нас с ним.

Я соглашалась и снова задумывалась над этим.

Как мы познакомились? Сколько раз мы виделись? И почему он, вроде как оговорившись, назвал меня однажды «моей крохой»? Но все эти вопросы я задавать ему остерегалась. Не знаю сама, почему мне было это так неприятно. Может, нужно просто все разъяснить и тогда чувство неловкости пройдет?

Гарри и Рон явились на ужин через пять минут.

— Как я люблю каникулы, — пробормотал Рон, набросившись на еду, словно голодный зверь.

— Рон, не торопись, подавишься, — сказала Гермиона автоматически.

И выразительно посмотрела на меня, как бы говоря «что я тебе говорила?»

Я рассмеялась, сразу переведя взгляд на Гарри, приступившего к ужину, как все цивилизованные люди. Вот два совершенно непохожих человека, а лучшие друзья. Хотя что это я, мы с Алисой словно «плюс» и «минус», но жить друг без друга не можем…

Гарри, поймав мой ставший неподвижным взгляд, вопросительно поднял брови. Я стряхнула с себя печальную задумчивость и слегка улыбнулась.

— Кушай, Гарри, дорогой, за крестного, за тетю Вики, — понаблюдав за нами, прокомментировал Рон. — Да если бы за одним столом со мной вдруг оказались мои родственники, я бы вряд ли мог что-нибудь проглотить.

— А ты считаешь, здесь нет твоих родственников? — ехидно спросила Гермиона.

— Джинни не в счет, — отмахнулся он. — Она младшая сестра.

— Ага, всего лишь.

— Ну да. Я говорю про кого-нибудь из взрослых…

— Не продолжай, Рон, — перебил его Гарри. — Ты говоришь о моей… — Он поглядел на меня, с интересом слушающую их разговор. Он помнил о моей просьбе не называть меня тетей Вики. — О Вики.

— Я не о Вики говорю, — возразил Рон, поняв, что сказал что-то лишнее. — А о своих родственниках… Ладно, закрыли тему. Кстати… Джинни… — Он оглядел Гриффиндорский стол, хотя его сестра ушла перед самым их приходом. — Вы еще не помирились?

— Мы и не ссорились.

— Неужели? — не поверил Рон. — Почему же я вас вместе не вижу?

— Ну, наверное, потому что мы не вместе. Больше не вместе, — добавил Гарри.

Он поднялся и вышел из-за стола.

— Что? — разинул рот Рон. — Вы что, расстались?

— Тише, Рон! — шикнула Гермиона.

Я с беспокойством встала следом, когда Гарри, не ответив, зашагал к выходу. Если это действительно так, я обязана догнать его. Ведь это именно я посоветовала ему поговорить с Джинни. Значит, каким-то образом ответственна за последствия этого разговора.

— Гарри, постой… Куда ты спешишь, ты же толком ничего не поел.

Я пристроилась рядом с ним, выходя из Большого зала.

— Я не очень — то голоден. — Он помолчал, потом сказал: — Я знаю, о чем ты хочешь поговорить.

— Ну раз знаешь, давай выкладывай. Вы, правда, расстались?

— Правда. Но это было обоюдным решением, так что ты к этому не причастна. Ты же беспокоишься о том, что к нашему расставанию сподвиг тот разговор, к которому нас подтолкнула ты?

Гарри повернул ко мне голову с затаившейся в уголках губ улыбкой.

— Какой ты проницательный, — усмехнулась я. — Да, я беспокоюсь. Значит, ты считаешь, мне не о чем беспокоиться?

— Правильно. Джинни сама предложила нам расстаться.

Ну и ну… А сама мне говорила, что любит Гарри без памяти. Хотя… с того разговора прошло достаточно времени, мало ли какие перемены произошли в душе Джинни.

— А ты? Как ты к этому отнесся? Прости, если я лезу не в свои дела…

— Ничего ты не лезешь, — возразил Гарри как-то чересчур пылко. — Ты можешь спрашивать, что угодно…

— Даже так? Ну тогда готовься!

Мы пересекли холл и подошли к лестнице, но остановились.

— Мне Джинни нравится, но не более того, — сказал Гарри. — Я думаю, это было всего лишь увлечение. А Джинни цеплялась за него просто по привычке с первого дня нашего знакомства.

— Так что у вас мир и согласие, — заключила я.

— Мир и согласие, — кивнул он.

Это хорошо, это успокаивает. Если бы было по-другому, мне бы, наверное, пришлось мирить их. А мирить двух людей дело зачастую неблагодарное.

Из Большого зала вышли Гермиона и Рон, увидев нас, направились к нам.

— Ну что, все обсудили?

— Все, Рон, все. Ты тоже хочешь о чем-то поговорить?

— Не мешало бы, — буркнул рыжий парень, — а то мы как всегда узнаем обо всем последними.

— Не преувеличивай, — сказала Гермиона, внимательно глядя на Гарри. — И вообще, не будем об этом. Рождество все-таки. Настроение должно быть соответствующим.

— Точно, — поддакнула я задумчиво. Проводила глазами беззаботно щебечущих о чем-то между собой Лаванду и Парвати.

Гермиона тоже, наконец оторвав взгляд от Гарри, посмотрела на подруг.

— Между прочим, вы не в курсе, о каком бале говорила Лаванда?

— Ты нас спрашиваешь? — округлил глаза Рон. — Я лично в первый раз слышу…

— О каком это бале говорила Лаванда? — спросил Гарри.

— Понятия не имею, — фыркнула Гермиона. — Сказала, что от кого-то услышала про Рождественский бал.

— Ну, слухи не рождаются из ниоткуда. Спросим у Сириуса, уж он-то точно должен знать.

«А где он?» — чуть не спросила я.

— А где он, кстати? — спросила Гермиона.

— Он скоро придет, дела у него какие-то.

Дела! А мне ничего не сказал.

Я поймала взгляд Гарри и с невинным видом посмотрела на него. Он каким-то образом почувствовал мое настроение, отнюдь не праздничное?

Мы все вместе поднялись по лестнице, но дальше наши пути разошлись.

— Вы идите, ребята, я одна тут поброжу…

Переходя от одного украшенного морозным узором окна к другому, дышала на заледеневшие стекла и протирала пальцем прозрачные кружочки, в которых были видны заснеженные земли Хогвартса. В конце концов пальцы замерзли, и мне пришлось спрятать руки в широких, но теплых рукавах.

— Привет. Ты тоже кого-то ищешь? — раздался позади как будто сонный голос.

Обернувшись, увидела стоящую в двух шагах Луну Лавгуд, подругу Джинни с Рейвенкло. Странная, с моей точки зрения, девушка. Но эта странность не отвергала обезоруживающую искренность, без которой Луну невозможно представить.

— Нет, я никого не ищу. Хотя… жду, наверное. А ты кого-то ищешь?

— Своих друзей.

— А…

Она имеет в виду что-то абстрактное или же кого-то конкретного. Потому что, о чем говорит эта девушка, не всегда было понятно.

— Гарри Поттера, ты его знаешь…

— Знаю, он мой… То есть он уже, вероятно, где-то далеко отсюда.

Луна кивнула и подошла к окну с нарисованной мной на ледяном стекле снежинкой. Провела пальцем по ней.

— Он для тебя очень близкий человек, — вдруг произнесла она, не оборачиваясь. — Может, даже ближе, чем ты думаешь.

Ты права, Луна, но удивительно, откуда ты это знаешь.

— Завтра Рождество, — задумчиво сказала Луна, неожиданно заговорив о другом. — Я люблю Рождество. Это время похоже на сказку. Люблю запах хвои и висящую повсюду омелу.

Она показала наверх.

Под потолком действительно висела ветка зеленого растения.

— Ты знаешь, что там водятся нарглы?

— Страшные существа? — с любопытством спросила я.

— Нет, скорее вредные.

Я склонила голову, рассматривая светловолосую рейвенкловку. Ее мало кто понимает, вот и пообщаться Луне практически не с кем. Только с Гарри да Джинни…

— Не буду мешать, — сказала она, поворачиваясь.

— Ты не мешаешь.

— Я вам не буду мешать. — Взгляд ее слегка выпуклых голубых глаз задержался поверх моего плеча, и девушка с еле уловимой улыбкой отправилась по коридору.

Я оглянулась, гадая, кого она увидела. В мою сторону шел Сириус.

— Добрый вечер, мисс, — сказал он, подойдя ко мне. — Отчего вы стоите здесь одна?

— Добрый вечер, мистер, — подыграла я ему. — Я не одна была, только что ушла Луна Лавгуд.

— Луна Лавгуд? Шестикурсница с Рейвенкло? Знаю… Необычная девушка.

Сириус посмотрел в том направлении, куда ушла Луна.

— Она была вместе с Гарри в Министерстве, помнишь мы рассказывали тебе?

Еще бы не помнить! Эту историю я не забуду, хотя бы из-за того, что Сириус тогда едва не погиб.

— Гарри говорил, что ее мама погибла, а Луна стала именно такой после этой трагедии. Я не был с Эллой близко знаком, но знаю, что она была одаренной волшебницей.

Ну вот, и у Луны мама погибла… Нужно срочно поменять разговор, пока я окончательно не расстроилась.

— А где ты был?

Я приблизилась к Сириусу и, подняв руку, смахнула с его черных волос капли растаявшего снега. Он поймал ее за запястье и прижал ладонь тыльной стороной к своим губам.

— Где был, там меня уже нет, — ловко увернулся он от прямого ответа.

Значит, ему есть что скрывать?

— Не хочешь говорить? — спокойно спросила я, ибо кокетничать не умела. — Ну и не надо.

— Я на пять минут заглянул в Лондон. Заскочил проверить, как поживают Артур и Молли…

Хм, это только волшебники могут на пять минут заглянуть в Лондон. А потом — раз, и они уже в другом месте.

— И все?

— Виктория, что ты хочешь узнать?

— Ничего.

Раз он сам не говорит, зачем мне выпытывать?

Я задумчиво возвела глаза к потолку, аккуратно забрав у него свою руку. Пусть не думает, что мне крайне интересно, где он пропадал столько времени.

— Как они поживают?

— Кто?

— Артур и Молли? Ты же сказал, что заглядывал к ним.

Сириус хмыкнул, причем таким тоном, будто ему все стало понятно.

— Неплохо поживают. Скучают по детям. — Потом, помолчав, сказал: — Ты знаешь, что мы стоим под омелой?

Я опустила взгляд на него. Он смотрел наверх над нашими головами. Ну как же вовремя перевел тему!

— Стоим, и что?

— Когда в Рождество под омелой оказываются мужчина и женщина, они должны поцеловаться.

Омела… Омела! Я даже как-то и забыла про эту традицию. Вот почему на меня так странно посматривали кое-кто из семикурсников, когда я проходила мимо… О, кошмар!

— Это у вас традиция, а у нас нет.

— У вас, это где?

— У нас… это у нас! — Я вдруг вспомнила, что у них и у нас для меня теперь нет различий. Эти две страны теперь стали обе родными, и разделять их особенности было бы неправильно. — И вообще, как стоим, так можем и уйти.

Я шагнула назад, выбираясь из-под ветки омелы.

— Пойдем лучше отсюда, — смягчила я свое порывистое действие. — Здесь холодно.

По лицу Сириуса нельзя было понять, как он к этому отнесся. Он кивнул и мы отправились дальше по коридору.

Сначала мы шли молча. Я думала о том, что Сириус мог понять мою реакцию не совсем правильно. Я вовсе ничего не имела против этой традиции, просто наши отношения стали как будто запутаннее, и я еще не могла понять, кто я в большей степени для него. Виктория или же Дейзи? Может, это и не имело отношения к традиции целоваться под омелой, но…

Что «но»? К своей досаде я не могла придумать этому оправдание, и это меня беспокоило.

Не надо давать ему повод думать, что я специально так сделала.

Не глядя, нащупала его руку. Он тут же сжал мою ладонь.

— Сириус… скажи, ты знаешь что-нибудь про какой-то рождественский бал?

Странно, вроде не это хотела спросить…

— Знаю. Вообще-то его могло бы и не быть, идея возникла у профессоров Флитвика и Спраут. Пофессор Макгонагалл сперва отказывалась от этой идеи, но ее, идею с балом, поддержал профессор Дамблдор.

— Профессор Дамблдор? — удивленно повторила я.

— Именно так. Он сказал, что школьникам необходимо какое-то развлечение.

— Это да… Все время находиться в пределах школы, это любого наведет на тоску.

— Откуда ты узнала? Это вроде как закрытая информация. Минерва объявит только завтра утром.

— У кое — кого неплохо работают ушки на макушке.

Подняв руку, я пошевелила пальцами над головой.

— Хотя да, слухи распространяются здесь довольно быстро, — согласился Сириус.

Он машинально взглянул вверх, когда мы проходили под очередной омелой. Замедлил было шаг, но я, хмыкнув, потянула его дальше.

А куда мы, кстати, идем? Я завертела головой, заметив, что проходим мимо лестницы, которая была мне смутно знакома.

— Сириус, куда мы идем — то?

— Виктория, ты меня куда-то завела? — удивился он фальшиво, оглядываясь.

— Я завела? Это ты завел! Ты лучше меня замок знаешь.

Он посмотрел на меня и рассмеялся. Глядя на него, невольно улыбнулась и я.

— А я думал, когда ты заметишь. Немного прогулялись, теперь пойдем погреемся… Впрочем…

Сириус почему-то многозначительно умолк и, схватив меня в охапку, притянул к себе.

— Омела, — лаконично сказал он и…

…И вздохнуть свободно я смогла лишь где-то через минуту. Да и то, если нас не прервали, мы бы поставили личный рекорд по продолжительности поцелуя под рождественской омелой.

Пока соображала что да как, в уши ворвался натянутый до звона голос.

— Что вы здесь вытворяете?

Немножко заторможенно я повернула голову. На нас со сдержанным бешенством пялилась, как мне показалось, профессор Льюис.

что-то часто нас застают вместе, лениво пронеслась мысль.

— А что мы вытворяем? — невинно поинтересовался Сириус. — Рождество, омела, романтика… Профессор Льюис, неужели вы забыли, как это бывает?

Нет, она не забыла. Ее вывело из себя совсем другое.

— Вы… Вы забываете, профессор Блэк, что вы преподаватель, а мисс Новак ваша ученица! Вы ведете себя неподобающим…

— Ученица — это Во-вторых, — спокойно сказал он, слегка отпустив меня, но только слегка. — А Во-первых, Виктория — человек взрослый и самостоятельный. И она моя невеста.

Э… Что?..

Я увидела, как лицо профессора Льюис дернулось, прежде чем Сириус повлек меня за собой.

— Счастливого Рождества, Кэтрин.

Мы уже свернули в знакомый коридор, освещенный горящими факелами, а позади еще слышалось эхо наших шагов.

Сириус взмахом вынутой из кармана палочки открыл дверь своего кабинета и закрыл ее, как только мы вошли.

— Сириус… — произнесла я, остановившись у порога. — Мне показалось или ты сказал… что я твоя невеста?

До меня только что дошел смысл его последних слов.

Как же так?

Он сказал это лишь специально для нее, Кэтрин Льюис? Я не особо вникала в их теперешние отношения и не очень этого хотела, но что это значит?

Сириус, постояв, глядя в незажженный камин, обернулся и стремительно подошел ко мне.

— Виктория… — сказал, как выдохнул, он, — ты выйдешь за меня замуж?

Вот это да… Не показалось…

Секунды шли, а я от изумления до сих не вымолвила ни слова. Мы смотрели друг на друга глаза в глаза и молчали.

Наконец он прикоснулся к моим волосам, посылая через них пульсирующий разряд тока, разливающийся по всему телу.

— Твое молчание означает «да» или «нет»? — тихо спросил Сириус.

— Не знаю… — Я на мгновение прикрыла глаза. — Прости… я на самом деле растерялась… Это важный шаг…

— Конечно. Я тебя не тороплю с ответом. Но ты обещаешь подумать?

— Обещаю, — кивнула я.

Куда мне от этого деться… Мысли о возможном замужестве мне едва ли когда приходили в голову, потому что к нему я не стремилась. А теперь, похоже, с ними мне предстоит расстаться нескоро. Чувствую, совсем нескоро…

Рождественская ночь была светла и прекрасна. Сириуса попросила меня не провожать и, пожелав друг другу спокойной ночи и счастливого Рождества, мы расстались до утра. Я шла по замку, рассеянно улыбаясь. В эту удивительную тишину вроде ничего не могло произойти, но все-таки произошло. Но и эта незначительная помеха не смогла испортить мое настроение.

Поднимаясь в Гриффиндорскую башню, я свернула на одну из движущихся лестниц. И когда она начала плавно поворачиваться, в самый последний миг кто-то прыгнул на нижнюю ступеньку. А чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за меня.

Я невольно вскрикнула, по инерции наклонившись назад. Руки сами собой потянулись к перилам.

— Ты… что здесь делаешь? — кое-как удержав равновесие, я вывернулась, чтобы увидеть, кто меня так испугал. Вы не поверите, это был Майкл Корнер.

— Ничего особенного, — ответил он.

— из-за тебя я чуть не свалилась вниз… — Когда я глянула за перила, мое сердце екнуло от головокружительной высоты. — Отпусти меня сейчас же!!

У нас произошла небольшая потасовка, в процессе которой я пыталась отцепить этого нахального мальчишку от себя.

Лестница с легким толчком пристыковалась к площадке седьмого этажа, так что мне пришлось с этим грузом подниматься по ступеням, чтобы добраться до самого верха пока лестница вновь не начала движение. В итоге я выдохлась, но в конце концов Корнер отпустил меня.

Я вскочила на площадку, а лестница вместе с ним поехала дальше. Что он вообще себе навоображал?!

какой-то Корнер странный… Ведет себя не так, как всегда.

Пожав плечами, заторопилась в гостиную. Потом в спальню. Все соседки давно смотрели десятый сон, пора и мне…

Я стянула с себя одежду и повалилась на кровать. Под локтем послышался бумажный хруст. Отодвинув руку, увидела клочок пергамента. Наверное, выпал из кармана. Я сжала его в ладони, но тут же забыла о нем.

Неужели так бывает? — подумалось мне.

Губы снова растянулись в широкой улыбке. Я закрыла глаза и мгновенно уснула.

Глава 45. Записка

Прежде чем открыть глаза, я от души потянулась. Кажется, впервые за продолжительный период просыпаюсь в таком хорошем настроении. Сколько же человеку для счастья нужно, всего какую-то малость, правильно сказал Гарри. Чтобы рядом были близкие люди и немного внимания с их стороны.

Вчера у меня не было времени подумать над предложением Сириуса, значит, поразмышляем сейчас, пока вокруг стоит сонная тишина. «О чем тут думать?» — спросил бы кто-нибудь нетерпеливый. Но я не привыкла бросаться с головой в какую — нибудь авантюру. А брак — в некоторой мере тоже авантюра и приключение в одном флаконе. К нему нужно подходить со смыслом… Впрочем, если люди не могут быть друг без друга… А я не могу…

Я в волнении перевернулась на спину. В нее тут же ткнулся какой-то инородный предмет. Мысли сбились с нужного настроя, пока я доставала его.

Оказалось, это всего — навсего скомканный клочок пергамента. Пергамента? В голове забрезжило воспоминание. Ну да, вчера, когда ложилась, я его нашла на постели и также вместе с ним уснула… какой-нибудь черновик, выпавший из кармана?

Я машинально развернула его и, разглаживая на ладони, мельком посмотрела на неровные строчки. Протянула руку к тумбочке, чтобы положить пергамент, но во мне как будто что-то вдруг включилось, и рука замерла на полпути. Почерк написанной фразы был определенно не мой! Да и строчки были набросаны явно второпях, я так не пишу.

Или это… Не может быть…

Гулко забилось сердце, когда внезапно вспомнила, кто так выводит буквы, с наклоном влево. Ведь сколько раз раньше я находила в своих карманах короткие записки именно с этим почерком. Их мне писал Алекс в период нашего романа. Но откуда взялся этот пергамент с его почерком?! Не мог же он возникнуть из ниоткуда…

А может, это все-таки не Алекс, может, я ошиблась?..

Я приблизила к глазам записку.

«Приходи в восемь часов вечера двадцать пятого декабря в Запретный лес напротив Восточной башни. Я тебя встречу. А.»

Во рту пересохло. Записка была, несомненно, от Алекса. Ведь буква «А» — означает его имя?

Это было настолько неожиданно, что меня буквально сдернуло с кровати. Я хотела быстро встать, но одеяло, которым укрывалась до самого подбородка, из-за спешки обернулось вокруг моих ног. Поэтому, не успев сообразить, я скатилась на холодный пол. Хорошо, что одеяло, свалившееся вместе со мной, смягчило падение и заглушило грохот моего тела. Беззвучно проклиная свою неловкость, я несколько секунд лежала на полу. Надеюсь, никого не разбудила?..

И только встала на колени, прижимая к себе одеяло, как в тишине раздался голос Гермионы:

— Вики, что случилось?

Нет, не умею обойтись без того, чтобы не привлечь внимание.

Гермиона на соседней кровати сонно смотрела на меня, приподняв голову от подушки.

— Ничего, все в порядке. Прости, что разбудила.

Я таки поднялась и, собрав одеяло в ком, швырнула его на кровать.

— А сколько время? — Гермиона, скрыв ладонью зевок, взглянула на свои часы. — Почти семь. Ого, рано ты проснулась.

Я и сама уже увидела, как темно еще в спальне. Вроде поздно легла, а проснулась рано. Наверное, за ночь из меня не выветрились положительные эмоции, накопленные за вчерашний день, вот они меня и разбудили.

— Да уж… Сама не ожидала. С Рождеством тебя, кстати.

— И тебя с Рождеством.

Заметив, что Гермиона вертит в руках неведомо как взявшийся у нее кусок пергамента, испуганно дернулась к ней.

— Это мое, — немного резковато сказала я, едва ли не выдергивая его у нее из пальцев. — Я уронила.

Чтобы как-то сгладить неловкость, натянуто улыбнулась. Не знаю, поверила ли она мне, но если бы она прочитала записку… Может, ничего особенного в ней и не было написано, но сам его факт мог насторожить девушку. В тот момент я не придала значение, что записка была на русском.

Слава богу, Гермиона не стала интересоваться моей реакцией, хотя и удивленно смотрела, как я скомкала пергамент в кулаке.

Теперь все мои мысли занимала только эти две строчки. Я уже не думала о Сириусе и его предложении, перед моими глазами вставали небрежно набросанные фразы, и вплоть до завтрака ничем не могла их затмить. Я все размышляла и размышляла, каким образом записка могла попасть ко мне. Не сам же Алекс подложил ее?

Представив, что он крадется по замку, тут же отмела это дикое предположение. Алекс никак не мог проникнуть в Хогвартс незамеченным, все входы и выходы защищены от вторжения посторонних сильными чарами. Но как же тогда? Мы с Алексом пересекались целых два раза: в пабе «Красный бык» в начале декабря и в гостинице на следующее утро. Возможно, как раз в одну из этих встреч?

Перед мысленным взором пронеслась сцена нашего столкновения в коридоре гостиницы. Вот он хватает меня за руку, я вырываюсь, но он не отпускает. Возможно ли, что именно в тот момент записка и оказалась в кармане мантии. Но тогда возникает вопрос: почему она не попалась мне в руки раньше? Почему я прочитала ее точно в канун предложенной в ней встречи?

Впрочем, это не самое главное. Нужно решить, что мне делать с этим рождественским «подарком». Игнорировать или..?

Нет, Вика, не думай даже! Встречаться с человеком, который открылся тебе с новой, темной, стороны, — просто безумие…

— Вики! Ты о чем задумалась?

На секунду забыв, где нахожусь, я непонимающе повернула голову. В уши, будто до этого чем-то заткнутые, ворвались шум и гвалт. Все школьники в Большом зале были чем-то очень взволнованны и, не скрывая этого, возбужденно переговаривались.

— Я что-то пропустила? — спросила я окликнувшего меня Гарри.

Надо же, как спустилась со всеми на завтрак и что здесь произошло, — все как в тумане. Поблагодарить за это нужно Алекса: все мысли о нем. А это мне очень не нравится.

Я постаралась сосредоточиться на завтраке, который, кстати, едва начала.

— Профессор Макгонагалл объявила про рождественский вечер, который состоится сегодня в семь, — объяснил Гарри, внимательно наблюдая за мной. — С тобой все в порядке?

— Конечно, — бодро ответила я, ложку за ложкой съедая свою порцию кукурузных хлопьев. А это было не нормально для меня, потому что я терпеть не могла хлопья. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты с самого утра какая-то бледная. Да и вид у тебя немного отсутствующий.

Я машинально дотронулась до лица. Я бледная?

— Ну, знаешь, зимой моя кожа не может похвастаться бронзовым загаром, — пробормотала, отворачиваясь от Гарри. — Да нет, я отлично себя чувствую. И вообще, праздник на дворе, что может быть не в порядке?

Он промолчал, видимо, считая, что даже в праздники случаются неприятности.

— Ну что я говорила! — торжествующе воскликнула Лаванда. — Я оказалась права.

Она поглядела на Гермиону, которой явно не было особого дела до всей этой кутерьмы. Мне показалось, еще чуть-чуть, и Лаванда покажет язык, до того у нее был довольный вид. Но Гермиона пожала плечами, показывая свое равнодушие, и она потеряла к ней интерес. Зато обратила внимание на меня.

— А ты что скажешь, Вики? Пойдешь на бал?

— Да это и не бал вовсе, — все-таки вмешалась Гермиона. — Так, праздничное мероприятие.

— Сама ты мероприятие. И вообще, я к Вики обращаюсь.

— А с каких, интересно, пор ты так подружилась с Вики? — не унималась Гермиона. — Помнится, ты была настроена против нее отнюдь не мирно.

Мы с Гарри и Роном удивленно переглянулись. Мол, с чего это вдруг она на Лаванду взъелась?

Может, из-за постоянно создаваемого блондинкой беспорядка в спальне? Мне самой не нравилось натыкаться на разбросанные в разных местах чужие вещи, но конфликтовать из-за этого не имела привычки…

— Да ладно, когда это было, — легкомысленно махнула рукой Лаванда. — Сейчас я поняла, что сама была неправа.

Гермиона ошеломленно раскрыла рот. Для нее явно было открытием, что Лаванда умеет признавать свои ошибки. Я незаметно усмехнулась, покачав головой. У меня появилось смутное подозрение, что она завела этот разговор неспроста.

— Забудем нашу ссору, как вчерашний день, — сказала я, когда обе девушки обратили на меня взгляды.

Гарри не выдержал и хмыкнул, как бы говоря, что слова Лаванды его не очень убедили.

— Так ты пойдешь?

— На бал? — слегка удивилась я. — Да нет. Что я там забыла?

Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, со звоном опустила в тарелку с остатками завтрака ложку и поднялась. Хоть мысли об Алексе на время покинули меня, я чувствовала беспокойство, не оставляющее ни на минуту. И поэтому особенно проявлялась моя рассеянность. Я опасалась, что кто-нибудь заметит мое состояние и начнет допрашивать меня. Вон мимо внимания Гарри не прошло, до чего я все утро задумчивая… Может, когда минует время встречи, моя нервозность пройдет… Может…

Но нет, вопреки своим надеждам я все больше и больше нервничала. Так как узнать время могла лишь по часам Гермионы, я почти не выходила из спальни. Делала вид, что чрезвычайно увлечена книгой, которая попалась мне под руку первой, и невпопад отвечала на вопросы соседок по комнате. Когда оставалась в одиночестве, подбегала к Гермиониной кровати и заглядывала в циферблат маленького будильника.

Двенадцать часов… два часа дня… пятнадцать минут четвертого и так далее.

Я уже не могла спокойно сидеть на одном месте, мне хотелось бежать куда-то, только не упорно ждать, пока стрелки не достигнут восьми.

Около шести терпение было уже на исходе. Я рывком поднялась с кровати и устремилась к двери. Не сразу услышала, как кто-то меня окликнул.

— Что?

Рассеянно обернувшись, увидела смотревшую на меня Лаванду, крутившуюся перед зеркалом.

— Ты что-то спросила, Лаванда?

Парвати, тут же готовившаяся к предстоящей Рождественской вечеринке, как называла Гермиона бал, обернулась тоже.

— Да, — кивнула блондинка. — Ты же говорила, что не пойдешь на бал?

— Говорила. А что?

— Ну… значит, тебе не понадобится платье?

Сначала я не поняла, о чем она. О каком платье идет речь и как оно связано с балом?

— Я видела у тебя платье, — поспешила сказать Лаванда, заметив на моем лице недоумение. — Синее…

Наконец я сообразила и коротко кивнула. Платье у меня было в единственном экземпляре, но после того, первого и последнего раза, когда я его надевала, оно благополучно переместилось на самое дно сумки и там лежало по сей день. Так что хочет Лаванда? Одолжить его?

— Можно у тебя его попросить на вечер? — приободрившись, спросила она.

Я окинула фигуру девушки критическим взглядом.

— Если честно, Лаванда, оно не мое, так что не могу тебе одолжить.

— Но ты его надевала, я видела! — слегка разочарованно сказала она, вероятно, ожидавшая совсем другой ответ.

— К тому же, — проигнорировала я ее «разоблачающие» меня слова, — оно тебе не подойдет.

— Почему это?

— Потому что оно будет на тебе висеть.

Прищурившись, Лаванда поглядела на себя, потом на меня.

— Не вижу особой разницы. Если тебе жалко, так и скажи.

— Мне не жалко, а говорю как есть. Но ты же волшебница, Лаванда, почему бы тебе не сотворить себе наряд?

— Ты думаешь, это так просто, Вики? — подняла бровь блондинка. — Мне не хочется посреди толпы вдруг оказаться без платья.

— Так попросить помочь того, кто в этом профессионал, — предложила я несколько утомленно.

Лаванда удивленно переглянулась с Парвати. Да, похоже, такая мысль им не приходила в голову.

— Вики, ты гений! Спасибо!

Обрадованная Лаванда пронеслась мимо меня, обдав порывом воздуха, и скрылась в коридоре. Спохватившись, Парвати бросилась следом.

— Мда… Лаванда сказала мне спасибо… — в никуда произнесла я. — Нонсенс.

Шагнула в дверной проем, но остановилась. Конечно, я не собиралась в семь часов идти Большой зал и там развлекаться. И как-то наряжаться, в частности надевать платье — тоже… до той секунды, когда Лаванда не поблагодарила меня.

Почему бы не создать себе праздничное настроение? Среди веселья и улыбающихся людей мысли об Алексе пройдут скорее, чем если я буду в одиночестве бродить по замку. Ведь правда?

«Я уж точно предпочитаю не думать о нем, — заявил внутренний голос, ранее помалкивавший себе в тряпочку. — А может, ты мазохистка?»

Видимо, да, мазохистка… В ко — то веки согласна со своей надоедливой совестью.

Значит, решено? Иду со всеми в Большой зал? Посижу где-нибудь в уголке, понаблюдаю…

Я вернулась к своей кровати, поколебавшись, потянулась к сумке. Вынула платье и расправила его перед собой. Немного мятое, но это даже идет ему.

Правда, к нему снова не было подходящей обуви, если только опять не трансфигурировать ботинки… На свои силы я не полагалась, так что приход Гермионы был кстати.

— Ты передумала? — спросила она в ответ на мою просьбу.

— Передумала, — отчего-то вздохнула я. — Не думаю, что здесь мне будет лучше, все-таки праздник. Тем более католическое Рождество я отмечаю впервые. А ты пойдешь?

— Пойду, — легко сказала Гермиона. — Меня Рон пригласил, как я могла отказать.

А вот меня никто не приглашал, хотя кое-кто должен был… Впрочем, Сириус в первую очередь преподаватель, как же он мог меня пригласить?

Тут я вспомнила наш вчерашний разговор, и внутри у меня все задрожало от волнения. Я до сих пор не знала, что ему скажу. То есть… нет, что же это я, конечно, знаю!

— Вики, уже семь, — напомнила Гермиона. — Пойдем?

— Ты иди, — махнула я рукой. — Я догоню.

Схватила свою расческу и уставилась в зеркало Лаванды, которое она оставила на кровати. Гермиона кивнула и вышла.

Ну, чего я волнуюсь… Это ведь так просто, сказать «да».

«Да» — сказала про себя.

— Да, — повторила вслух.

Ничего не изменилось. Какой толк разговаривать с самой собой?

Накинув на плечи теплую мантию, я последний раз провела расческой по волосам, положила ее на тумбочку и вышла из спальни. Пока спускалась по многочисленным лестницам, казалось, что в замке кроме меня никого нет, даже привидений… И лишь на втором этаже послышалась музыка… если я хоть как-то разбиралась в музыке, это были именно рождественские мотивы. Только ради них стоило пойти.

В холле тоже было почти безлюдно. Мистер Филч, прислонившись к перилам мраморной лестницы, притоптывал в такт музыке, льющейся из распахнутых дверей Большого зала. У его ног сидела Миссис Норрис и, кажется, тоже прислушивалась. Как будто так и надо.

Когда я замедлила шаги в середине холла, из-за угла коридора кто-то вышел. Оглянувшись, увидела Снейпа. Нет бы пойти дальше, но я так и стояла, пока он не приблизился ко мне.

— Добрый вечер, профессор, — чуть помедлив, поздоровалась я.

Надо сказать, что после того столкновения с ним, когда я убежала, потрясенная открывшейся мне правдой, мы больше особо не пересекались. Так что Снейп наверняка до сих пор голову ломает над причиной моего поведения. Впрочем, зачем это ему?..

— Добрый вечер, — выдержав крошечную паузу, ответил мужчина.

Он внимательно посмотрел в мое лицо, будто хотел что-то отыскать в нем. Я выдержала его взгляд, который затем он опустил, скользнув по моей одежде. Но прокомментировать что-либо не успел.

— Вики, наконец — то ты спустилась, — послышался позади голос Гарри. — Гермиона сказала…

Через мгновение рядом появился и он сам. Взгляды его и Снейпа столкнулись, и Гарри умолк.

— Я что, помешал? — осведомился он, не отрывая прищурившихся глаз от Снейпа.

— Нет, Гарри. Я уже иду.

Так как Снейп молчал, я повернулась к Гарри, слегка подтолкнув его в плечо. Но тут мужчина произнес удивительную для него фразу:

— Желаю вам хорошо провести время, Виктория. Думаю, вам это необходимо.

— Разве?.. — только и сказала я, оглянувшись.

Снейп развернулся и зашагал в противоположную от нас сторону.

— Что это сейчас было? — спросил Гарри, уставившись ему вслед.

— Что — это? — уточнила я, сама удивленная пожеланием Снейпа.

— Он назвал тебя по имени! — сказал он таким тоном, словно это было нечто возмутительное.

— Гарри, меня многие зовут по имени. Ладно, пойдем.

Я направилась в Большой зал, откуда доносились бодрые музыкальные ритмы и веселые голоса.

— И часто вы так? Разговариваете? — продолжил он, пристроившись рядом.

— Не беспокойся, не часто, — усмехнулась я, мельком глянув на него. — И давай сменим тему, раз она тебе так неприятна.

Мы вошли в двустворчатые двери и тут же окунулись в истинно праздничную атмосферу. Огромный зал был украшен большими, чуть не до потолка, пушистыми елями и гирляндами из остролиста с омелой. Вместо длинных столов возле стен стояли маленькие круглые столики, а освободившееся пространство превратилось в танцплощадку. Где сейчас и сосредоточилось большинство школьников. Из преподавателей мне на глаза попались деканы факультетов, кроме Снейпа, конечно, и профессор Макгонагалл. Они сидели в стороне, разговаривая и посматривая на своих подопечных, наслаждавшихся предоставленной им свободой рождественского вечера.

— Пойдем туда. — Гарри кивнул в направлении одного из углов зала, выглядевшего издали очень даже уютно.

За столиком сидели Рон и Гермиона, наблюдавшие за нашим приближением.

— Здорово, не правда ли? — вместо приветствия произнес Рон. — Как хорошо, что ты передумала, Вики, а то бы заскучала одна.

— Я не скучаю одна, Рон, — улыбнулась я. — Но не жалею, что пришла сюда. Здесь и правда здорово.

Обошла стол и присела на край кожаного сидения полукруглого дивана.

Неожиданно сбоку появился домовик, держащий в лапках небольшой поднос. Слегка поклонился и предложил нам выбрать, что мы хотим на ужин.

— Вот это да… — с горящими глазами сказал Рон, уставившись в раскрытое меню, которое предоставил домовик. — Прямо как тогда…

— Тогда? — полюбопытствовала я, тоже глянув на строчки перечисленных блюд.

— Ну, во время Святочного бала три года назад, только теперь без дурмстрангцев и шармбатонцев, — с энтузиазмом ответил он. — Тебе что, никто рассказывал про Турнир Трех Волшебников?

— Нет. А что это? — Это сочетание вроде бы вскользь упоминала Лаванда. Наверное, это было что-то грандиозное, если при мне об этом Турнире сказали целых два раза.

— Как? Гарри тебе не рассказывал? Даже то, что он был одним из участников?

— Если хочешь, расскажу потом, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Только это не слишком интересно.

— Не интересно? — Рон округлил глаза и стал вдруг настолько похож на своего совенка Свина, что я невольно улыбнулась. — Да это было круто!

Но взглянув на серьезного Гарри, вдруг поскучнел.

— Действительно…

Он снова занялся изучением меню.

— Так это круто или нет? — спросила я, поглядев на Гарри и Гермиону, пославшего ему чуть беспокойный взгляд.

— Это было опасно, — сказала Гермиона вместо него.

— Опасно? — повторила я. — Насколько опасно? Ребята, я понимаю, вам, возможно, не хочется говорить об этом, но я же изведусь от любопытства.

Гарри помолчал еще немного, разглядывая танцующую разряженную толпу.

— В самый последний день Турнира, двадцать четвертого июня, произошло кое-что страшное, событие, которое в дальнейшем перевернуло магический мир…

— Двадцать четвертого?.. Надо же какое совпадение… — пробормотала я, внимательно глядя на него. — У меня день рождения в этот день. Так что произошло двадцать четвертого июня?

Тро друзей разом вскинули головы и уставились на меня с неподдельным изумлением.

— День рождения?! — воскликнул Гарри.

— Ну да… То есть это тот день, который я считаю своим днем рождения. Ведь, как я понимаю, родилась я совсем не в июне… А что?

Мне стало интересно, что случилось еще в тот далекий день кроме того, что именно в мой праздник я в последний раз видела Алекса. Но Гарри, Рон и Гермиона смотрели на меня так, как будто тогда произошло и вправду нечто ужасное, и не спешили меня просвещать.

А потом пришло озарение: ведь это произошло в один день, три года назад! Теперь мне захотелось еще больше узнать об этом событии. А вдруг они как-то связаны между собой?

Мне пришлось поторопить Гарри, потому что увидела, как в нашу сторону сквозь толпу пробирается Сириус. Гарри тоже его заметил и как будто облегченно вздохнул.

— Привет, Сириус! — так и не ответив на мой вопрос, сказал он крестному. — Сядешь с нами?

— Почему бы нет, — согласился Сириус и сел рядом со мной.

Стало тесновато, и потому Гермиона, сидевшая с другой стороны, встала, потянув за собой Рона. А может, и не только поэтому…

— Пойдем, Рон.

— Куда? — не слишком довольно пробурчал он.

— Танцевать. Успеешь еще ознакомиться с меню, никуда оно не денется.

Рон, весь вид которого говорил о том, что он сперва бы поел, а все остальное — потом, поднялся и поплелся за Гермионой. Сириус проводил их взглядом и сказал:

— Здесь еще кто-нибудь желает потанцевать?

Сначала я посмотрела на него, затем на Гарри. И притворилась, что задумалась.

— Если ты о Гарри…

— Нет, Вики, Сириус говорит о тебе, — улыбнулся он.

— Нет, сразу говорю — я пас, — подняла я руки перед собой. — К тому же, ты так и не ответил, что такое этот Турнир и что произошло в последний его день?

Гарри посмотрел на меня так грустно, что я на секунду пожалела, что возобновила разговор.

— Ты спрашиваешь о Турнире Трех Волшебников? — почему-то нахмурился Сириус.

— Да. Рон первый упомянул про него, а теперь никто не хочет мне объяснить… Это какие-то соревнования, так ведь?

— Верно, магические соревнования, проводимые между тремя школами. А почему тебя интересует, что было в последний день?

Он перевел взгляд на Гарри, видимо, решив, что этот вопрос у меня возник с чьей-то подачи.

— Зря я об этом сказал, — пожал плечами Гарри. — Просто Вики очень заинтересовалась…

— Интересное дело, — протянула я, — сами заинтриговали…

— В общем, в тот день… возродился Волдеморт.

Что — что, а этого я точно не ожидала. Ничего себе подарочек на день рождения.

— Действительно, лучше бы молчала…

Если об Алексе я еще могла думать как о человеке из моего прошлого, вызывающем разнообразные воспоминания, то мысли о Волдеморте порождали во мне самые негативные эмоции.

— Ну вот, а я что говорил, — поддакнул Гарри. — Кстати, раз у нас разговор зашел о дне рождении…

— О каком, интересно? — спросил Сириус.

— О дне рождении Вики. Она сказала, что он у нее двадцать четвертого июня, ну… в тот же день…

Сириус понимающе кивнул.

— Я и хотел узнать, а когда у нее настоящий день рождения?

— А зачем тебе? — спросила я. — По — моему, в этом особого смысла нет. Я и отмечать — то его не очень люблю. И потом, кто о нем теперь помнит?

Гарри вопросительно посмотрел на крестного, точно ожидая, что он тут же выдаст готовый ответ.

— Если честно, я помню смутно… Было тепло и, по — моему, была весна… Да, — кивнул Сириус, вспоминая. Я с некоторым удивлением слушала его. — Кажется, это был апрель, конец апреля. А вот какое это было число я вам не скажу.

— Значит, я родилась в апреле?

— Именно. Но мы могли бы не узнать об этом, если бы подружка Лили не проболталась… Сама Лили ни за что бы с нами, Мародерами, не заговорила первая.

— Почему?

— Она нас, мягко говоря, недолюбливала, — слегка улыбнулся Сириус.

Надо же, я об этом даже не знала… Почему мне никто не рассказывал о Лили? Хотя это скорее мое упущение. После всего того, что мне открылось, я должна, нет, просто обязана, была все выведать. Все, что касается моей семьи. Моих НАСТОЯЩИХ родителях и сестрах, Лили и… Петуньи…

Петунья! Она тоже моя сестра! С ней я могу встретиться.

— А ведь есть один человек, который определенно знает точную дату моего рождения, — сказала я, глядя прямо перед собой.

— О ком это ты? — не понял Гарри.

— Совершенно верно, — медленно сказал Сириус, качнув головой. — Сестер Эванс было три.

Гарри понадобилась доля секунды, чтобы его озарило.

— Тетя Петунья!..

— Только вряд ли я решусь на встречу с ней, — тут же сникла я и поправилась: — По крайней мере, в ближайшее время.

— Главное, чтобы ты поняла, что тебе это нужно, — сказал Сириус. — А пока…

Крепко обхватив мою ладонь, лежащую на столе, он потянул меня наверх. Я с легким недоумением подчинилась ему.

— Куда ты?

— Танцевать. Не будешь же ты весь вечер здесь сидеть?

— Э, нет! Сказала же, я не танцую! — запротестовала я, немного запаниковав. Я действительно не предполагала, что буду танцевать. Да и танцевать — то толком не умела, мне просто негде было этой премудрости научиться. К тому же, здесь очень много народу, чтобы хотя бы расслабиться и уступить Сириусу.

— Почему же?

— Потому что!

Сириус просто улыбнулся и ловко снял накинутую на мои плечи мантию.

— Держи, Гарри!

Гарри поймал брошенную ему мантию, что заслужило еще один мой протест. Я не могла позволить, чтобы все вокруг увидели мою татуировку. Черт, зачем я надела это платье!

Но дальше сопротивляться было бы смешно, и я поплелась за Сириусом.

«Имей в виду, на нас сейчас будут пялиться, — мысленно обратилась к нему, когда нас обступило целое море танцующих пар или групп из нескольких человек. — И приготовься к тому, что я оттопчу тебе ноги.»

Как я и предсказывала, на нас со всех сторон скрестились взгляды разной степени удивления. Мне даже показалось, что сквозь толпу на меня смотрит профессор Льюис, а если учесть, как мы вчера расстались, то понятно — с каким чувством.

«Пялятся, ну и пусть, — так же мысленно прозвучал ответ Сириуса. — Просто представь, что в зале только мы с тобой. А про мои ноги не думай, не до такой же степени ты неуклюжа.»

— Ну, спасибо, — фыркнула я, останавливаясь. — Значит, я неуклюжа?

— Ты опять поймала меня на слове? Нет, ты очень даже грациозна…

— Как жираф, я знаю.

Секунду мы смотрели друг на друга, потом Сириус одну руку опустил мне на талию, другой сжал мою ладонь. Мне ничего не оставалось сделать, как положить свободную руку ему на плечо.

— Если ты и жираф, то самый симпатичный на свете, — на полном серьезе сказал он. — Но с кем ассоциируется самом деле человек, можно узнать, раскрыв его анимагическую сущность. Так что, потанцуем, мисс?

— Потанцуем, мистер, — вздохнула я.

Впрочем, ничего страшного в ближайшие несколько минут не произошло. Мы вдвоем двигались легко, никто ни на кого не наступал, да и все вокруг понемногу отводили от нас глаза, сосредотачиваясь на своих партнерах. Потом я увидела, что к нам присоединились другие взрослые: профессор Флитвик пригласил профессора Спраут, а профессор Слагхорн, пришедший позже, танцевал с профессором Льюис. Так что теперь мы с Сириусом не слишком выделялись на общем фоне, и меня постепенно наполняла расслабленность. Пусть этот вечер будет для нас самым умиротворенным, и чтобы это спокойствие ничто не нарушит.

— Виктория, ты подумала над моим предложением? — очень тихо спросил Сириус, наклонившись ко мне.

Умиротворение слетело с меня. Я напряглась, замедляя танец, и, наверное, он это почувствовал.

— Конечно, подумала… Но ты уверен, что хочешь услышать ответ прямо сейчас?

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Очень хочу. Прямо сейчас. Немедленно.

Несмотря на волнение, я невольно улыбнулась его словам.

— Подожди, не торопись. Здесь столько народу, что они подумают, увидев твою реакцию…

Я осеклась, потому что рядом с нами произнесли:

— Извините, что помешала. Вы не будете против, мисс Новак, если я украду у вас мистера Блэка на один танец?

Мы с Сириусом одновременно повернули головы к профессору Льюис. Она смотрела на нас с чуть заметной улыбкой. В ее взгляде было что-то змеиное: казалось, еще немного, и она раздует свой капюшон для устрашения. Не хотелось бы отдавать Сириуса в распоряжение этой кобре, но что ж поделать, не съест же она его.

— Я — не против, — прикрывшись маской холодной вежливости, мило улыбнулась я. — Но…

— Вот и отлично, — довольно сказала она, тут же просунув холеную ладонь под руку Сириусу. Я едва зубами не заскрипела, но сдержалась. — Сириус, пойдем, потанцуем.

Сириус хотел было отказаться, но, поймав мой мысленный сигнал, что, мол, все в порядке, передумал.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как Кэтрин, улыбаясь, что-то говорит ему, и двинулась сквозь толпу к нашему столику. Там никого не оказалось. Ища глазами Гарри, накинула на плечи свою мантию, оставленную на диване. Гарри нигде не было видно. Наверное, с кем-нибудь танцует… Ладно, подожду всех здесь.

Но мысли о Гарри и Сириусе вылетели у меня из головы в тот момент, когда в кармане мантии мои пальцы наткнулись на скомканный пергамент. Сердце пропустило удар. Записка Алекса.

Подрагивающими руками я развернула ее. Так и есть… «Приходи в восемь часов…»

А сколько сейчас время?

Я машинально покрутила головой, но часов не нашла. Впрочем, мне что-то подсказывало, что вот-вот пробьет восемь. Мои ладони вспотели. где-то на дне желудка словно свернулся колючий еж, покалывая меня острыми иглами.

Зачем ты преследуешь меня, Алекс?.. Что тебе от меня нужно?

Ответ на этот вопрос я могла получить исключительно от него самого.

Будто во сне я поднялась и направилась через зал к выходу. Выбравшись из шумной толпы, замедлила шаги, но останавливаться не стала. Вышла из зала, пересекла холл, в котором не было даже мистера Филча, и на мгновение заколебалась перед закрытыми главными дверями.

«Пожалуйста, кто-нибудь остановите эту сумасшедшую, — ныл внутренний голос. — Она совершает огромнейшую ошибку в своей жизни!»

Если бы меня и правда кто-нибудь задержал, это принесло бы мне только облегчение. Но вокруг не было ни души, и я, словно в каком-то помутнении, потянула на себя дверь. Она оказалась не заперта.

На улице было прохладно, и даже это не остановило меня. Я закуталась в теплую мантию и медленно сошла по каменным ступеням. Изо рта вырвалось облачко пара.

Восточная башня… Где она?

Я немного прошла по очищенной от снега дороге, повернулась к замку. Солнце встает с этой стороны, значит, Восточная башня — вот эта.

Мои ноги сами двинулись к ней, а от нее к лесу, выглядевшему даже днем зловеще. И только когда я завязла в глубоком сугробе, кажущемся песочным барханом, меня привело в себя чувство холода. Поглядела вниз и увидела, что на ногах лишь туфли.

Что же со мной? Зачем иду куда-то?

Я вытащила палочку, но воспользоваться ею не успела.

— Ты все-таки пришла, Виктория? — тихо — тихо раздался будто призрачный голос.

Глава 46. Предательство

Я испуганно вскинула голову. У самой кромки леса, до которого оставалось каких-то пять метров, виднелась темная человеческая фигура, почти неразличимая в густой тени деревьев.

— Алекс… это ты? — с трудом спросила я. Мне стало так страшно в непосредственной близости от Запретного леса и… Алекса, если это был он, конечно, что рвануть назад к замку мне помешал только холод, поползший по моим голым ногам.

— Это я, — согласилась тень, шевельнувшись. — А ты ожидала кого-то другого?

Я промолчала, да и не было в моем ответе никакого толку. Стояла и не понимала, пришла ли я по своей воле или же меня привлекла сюда какая-то другая сила. Ведь я с самого начала не хотела идти на встречу…

— Что же ты стоишь как неродная? — усмехнулся Алекс, выныривая из непроглядной темноты. — Или не рада меня видеть? — спросил он, когда я инстинктивно дернулась назад, но едва не упала, вновь увязнув в сугробе. Ноги замерзли совсем и теперь казались деревянными. Алекс почти мгновенно оказался возле меня и подхватил под локоть.

Первым моим порывом было оттолкнуть его, но кое-как усмирив свои эмоции, я решила, что не нужно выставлять напоказ страх. Пусть он думает, что мне все равно.

— Нет, конечно!.. — Хотела произнести это с вызовом, но получилось жалкое бормотание. — Ты повторяешься. Ты так себя высоко ценишь, что считаешь меня полной дурой?

— Зачем тогда пришла? — будто бы удивленно спросил Алекс.

Он все еще держал меня за руки, в одной из которых была крепко стиснута палочка. На нее он не обращал никакого внимания.

«Вот именно, — нервно поддакнул мой внутренний голос. — Он задал дельный вопрос.»

Я спокойно отняла у него свои руки, хотя сердце у меня стучало, как ненормальное, и встретилась со взглядом карих глаз, чуть блестевших в темноте.

— Спросить «зачем?» Зачем все это тебе было нужно?

Ну вот, спросила, стало как будто легче. Теперь можно уйти, не оглядываясь, несмотря на то, что где-то глубоко внутри хотела услышать ответ…

Вечернюю рождественскую тишину разорвал собачий лай. Я вздрогнула, вдруг вспомнив о Сириусе. Наверное, он ищет меня по всему замку. Мне необходимо вернуться как можно скорее!

— Куда это ты?

Я попыталась отступить, однако Алекс схватил меня за запястье, и я просто провалилась по колени в жгуче — холодный снег. Лаявший Клык надрывался все больше и больше, словно чуя какую-то опасность. Следом раздался голос Хагрида, успокаивавший пса.

— Чертова псина… — тихо, но беззлобно сказал Алекс. — Пойдем, а то не умолкнет.

Почему не умолкнет? Потом сообразила, что скорее всего Клык учуял чужака, то есть Алекса…

— Пойдем? — уставилась я на него, как на ненормального. — Я никуда с тобой не пойду.

— Ты ведь еще не услышала ответ. Ты же хочешь услышать?

Алекс нагнул голову ко мне, словно собираясь поцеловать. Я замерла, на мгновение забыв о холоде, глядя ему в глаза… глаза… его глаза…

Но его лицо остановилось в паре сантиметров от моего.

Так, не отводя от меня взгляда, он взял меня за руку и повлек за собой. Я послушно шла рядом, пока он не повернул голову вперед, и с меня вдруг как будто спал дурман. Вокруг было непроницаемо темно и тихо, только вдали еще слышался надрывный лай Клыка. Я в изумлении завертелась на месте, дергая за руку Алекса.

— Как мы здесь оказались?!

— Пришли сюда.

— Ты… ты… — заикаясь наполовину от возмущения, наполовину от испуга, сказала я, когда поняла, что мы находимся в чаще Запретного леса. — Ты меня заколдовал?

— Нет, с чего ты взяла.

— Тогда загипнотизировал! Зачем ты меня сюда привел?

Я боялась не самой темноты, а того, кто может быть в ней.

— Отпусти меня! — Я вырвала у него свою руку и наугад двинулась в сторону, для надежности вытянув руки перед собой. Но это не помогало. Я еле передвигала ноги в глубоком снегу, поэтому немедленно убежать куда глаза глядят не удалось. Впрочем, глаза ничего и не видели.

— Виктория, нам нужно поговорить, — произнес Алекс, внезапно оказавшись прямо передо мной.

— Нет, не нужно. Я сделала ошибку, придя на встречу. — От долгого пребывания на холодном воздухе и хождения по сугробам я окоченела с головы до ног, а зубы выбивали дробь. — Я и так знаю, почему… ты меня бросил…

Да, неожиданно я поняла, что это правда. Мне вспомнились слова Гарри о том событии, произошедшем в мой день рождения.

— И откуда же? — поинтересовался Алекс после непродолжительного молчания.

— Мне рассказал Гар… — начала я, но чуть не прикусила себе язык, спохватившись. Алексу необязательно знать об этом. — Если простою здесь еще пять минут, тебе будет больше не с кем разговаривать. Я умру от переохлаждения. Так что отпусти меня, и мы расстанемся…

Внезапно в темноте вспыхнул ослепительный свет. Я инстинктивно подняла руку к глазам, прикрываясь от него. Алекс держал в ладони палочку с зажженным на ее кончике Люмосом и смотрел на меня, точнее, на распахнутую мантию, которую я безуспешно пыталась застегнуть.

— Почему ты почти раздета? Ты что, пришла ко мне прямиком с праздничного ужина?

Вот на это мне нечего было сказать. Почему в последнее время я абсолютно не задумываюсь о последствиях перед тем, как что-то сделать совершенно мне не свойственное?

— Это не важно…

Прищурившись, я увидела, как Алекс вдруг навел на меня палочку.

— Ты что собираешься… — Не договорив, я ощутила приятное тепло, растекающееся по телу. — Спасибо…

— Не за что… — Мне показалось, что он улыбнулся, но если и так, то тут же вновь стал серьезным. — Ну так что, теперь не мерзнешь?

Я качнула головой, чувствуя теплую волну, согревающую ноги.

— Но я все равно не могу остаться. Меня будут искать.

«Или уже ищут», — добавила про себя.

Освещенное лицо Алекса заметно напряглось.

— Это Блэк, что ли, будет? — Несмотря на ровный тон, в его голосе проскользнула неприязнь.

И тут, словно в подтверждение, я услышала мысленный зов.

«Виктория, ты куда пропала?»

Я похолодела, но ответить Сириусу не посмела. Да и что? «Не волнуйся, я в Запретном лесу, подснежники ищу»?

— А если и будет, то вряд ли найдет, — продолжал Алекс, не подозревая, что творилось в моей голове.

— Почему?

— Почему? — вскинул он бровь. Жест был настолько знакомым, что екнуло сердце. — Потому что ты со мной.

Господи, Вика, два года прошло, неужели от того чувства осталось хоть что-то? Он не тот Алекс, с которым ты познакомилась, когда вы столкнулись в одной из аллей городского парка. Он… Пожиратель смерти… сторонник Волдеморта…

Я стиснула зубы, когда Сириус снова позвал меня. Надо бы дать ему знать, что со мной все в порядке.

— Я не с тобой, Александр Эндрюс, надеюсь, правильно произнесла твое имя? Что тебе вообще от меня надо?

— Мне нужна ты.

В первое мгновение на меня напал столбняк. Я? Нужна? Ему? А затем мне стало смешно, и я едва не рассмеялась.

Алекс, посмотрев на меня, внезапно вытянул руку с палочкой. Из деревянного кончика вылетела яркая молния, и я вздрогнула. Возникшее странное веселье испарилось. Молния попала в нетронутый снег, который начал постепенно таять. Через некоторое время на том месте образовалась небольшая площадка влажной земли. Алекс, взяв меня за руку, вытянул из сугроба.

— Я не нужна тебе, — усмехнувшись, сказала я и отстранилась от него. — Ведь если бы это было не так, ты не оставил бы меня.

Он вздохнул и посмотрел во тьму между деревьями.

Давай, Алекс, оправдывайся, только на оправдание тебя сейчас и хватит.

— Я не мог с тобой остаться, иначе…

— Иначе — что? Ну что, Алекс? — Спокойствие покинуло меня, и я выкрикнула. — Ты — Пожиратель смерти! Ты служишь красноглазому маньяку, для которого убить человека — плевое дело!! Ты бросил меня именно в тот день, когда я больше всего нуждалась в твоей поддержке!

Может, я была и непоследовательна, но кому от этого хуже.

— Успокойся, детка. Ты же не хочешь, чтобы на твои вопли сбежались обитатели леса?

— Не называй меня так, — сказала я, задрожав. Я уже не знала, что не хочется больше всего: встретиться с этими обитателями или дальше оставаться с Алексом. Хотя не думала, что пребывание с ним грозит мне какой — либо опасностью. Впрочем, особой уверенности тоже не ощущала…

— Почему это? Детка… — поддразнивая, повторил он. Поднял руку и провел по моим волосам. — Рыжая…

Меня невольно отшатнуло от него. Алекс потерял право так делать, его место занял Сириус.

— Тебе неприятно? — скривился он, заметив это. Усмехнулся и убрал руку.

— Пожалуйста, Алекс, дай мне уйти, — попросила я, опустив голову. — И забудем о друг друге…

— Я не могу тебя забыть.

Я посмотрела на него и поняла, что он говорит искренне. Но это не произвело на меня должного впечатления.

— Я ушел от тебя, как требовали тогда обстоятельства…

— Да, возрождение этого урода — чрезвычайно важное обстоятельство, — почти прошептала я. — Так ведь Алекс? Променял меня на него?

Он взглянул на меня так зло, что я пожалела о своих словах.

— Что ты в этом понимаешь? — очень тихо, но отчетливо сказал он, приблизив свое лицо к моему. — Темный Лорд не оставил бы ни единого шанса тому, кто проигнорировал бы его зов в ту ночь.

Мы так и стояли, глядя друг на друга, разделимые лишь каким-то сантиметром. Я прикрыла глаза, чувствуя его неровное дыхание на своих губах.

— Ты прав, я в этом ничего не понимаю… — прошептала, выпрямляясь. — Даже то, что заставило тебя стать на сторону твоего распрекрасного Лорда. Или это не ты сдал нас с Сириусом своим дружкам-Пожирателям?

— Не упоминай при мне о Блэке!

Вздрогнув, я распахнула глаза. Было такое впечатление, что Алекс как будто едва сдерживался, чтобы не зарычать. В его лице появилось нечто дикое, яростное, хищное… Он схватил меня за плечи.

— Я ненавижу Блэка, ясно тебе? Это он подтолкнул меня к принятию Темной метки!

Отдернув рукав, он поднес к моему лицу обнажившуюся до локтя руку. Я оторопело смотрела на будто выжженую на светлой коже черную татуировку. С высунувшейся изо рта змеей на меня ухмылялся череп.

— Ты что такое говоришь? — дребезжащим голосом выдавила я. — Ты с ума сошел?

— Нет, не сошел. Твой Блэк хладнокровно убил человека, который был мне дороже всех на свете.

— Ты ошибаешься, он невиновен!

— Я не о том его помешательстве говорю. Это произошло немного раньше. Валери было всего шестнадцать лет… как и мне… Я поклялся отомстить Блэку, но спустя несколько месяцев его посадили! — Алекс хрипло рассмеялся. — Какая ирония судьбы, не правда ли?

Я стояла, еле дыша. По коже пробегал мороз, не относящийся к зимнему холоду, и каждое произносимое стоящим передо мной мужчиной слово будто кололо меня.

— Когда я увидел тебя в августе, чуть с ума не сошел…

— Ты не мог видеть меня в августе, — слабо возразила я. Мне хотелось исчезнуть прямо на этом месте, лишь бы не слышать всего этого. Может быть, Алекс ревнует и таким образом пытается настроить меня против Сириуса?

— Мог. Ты меня тоже видела. — Он коснулся моего подбородка, заставляя меня поднять голову. — Прости, раньше я не мог тебе признаться, кем на самом деле являюсь. Не знал, что до такой степени привяжусь к человеку после того, как потерял Валери… Не хотел, чтобы ты отвернулась от меня.

— О чем ты? — машинально спросила я, соображая, когда в августе мы могли видеть друг друга. — Ты боялся признаться, что принадлежишь магическому миру, причем — его темной стороне?

— И это тоже. Кстати, почему-то я не очень удивлен, что и ты волшебница.

— Да, но это совсем не приносит мне радости.

Алекс долго молчал, глядя поверх моего плеча куда-то в густую темноту окружающего леса. Потом спросил:

— Ты будешь со мной, Виктория?

Я недоверчиво моргнула.

— Нет, Алекс! Ты что, так и не понял? Я не буду с тобой никогда, потому что мне и без тебя хорошо!

— С Блэком! — сквозь зубы сказал он. — Ты счастлива с этой тварью? — Я пронзила его гневным взглядом. — Сначала он отнял у меня Валери, а потом — и тебя?

— С чего ты вообще взял, что я с ним?

— С того, что я видел вас вместе три раза. Это ли не доказательство? Впрочем, у меня есть и другой источник…

— Даже если и так, то тебя это не должно касаться, — с ответной яростью сказала я. — И уже два года… Как три раза?..

Впрочем, какая мне разница сколько раз и с кем он видел меня? Время, когда это было мне небезразлично, безвозвратно ушло.

— Первый раз — в августе. Помнишь небольшую лесную поляну?

Я слегка удивленно окинула взглядом невидимые во тьме деревья.

— Да, примерно такую, — кивнул Алекс, наблюдая за мной.

Поляна… Помню одну лесную поляну, на которой развернулись боевые действия между…

Я сглотнула. Откуда он знает о той поляне?

— Я был там, — опережая мой вопрос, сказал он.

— И ты тоже?..

Ничего не понимаю… Сириус был в том лесу в своей анимагической форме, но Алекс… кроме оборотней там больше никого не было… Если только…

Нет! Да этого же не может быть!

Странное поведение первого оборотня… Этот пронзительный, почти человеческий взгляд, проникающий в самую душу… Это существо, опасное в полнолуние, почему-то не напало на меня тем вечером, наоборот, оно спасло мне жизнь… Оборотень как будто знал меня…

— Нет… — повторила я, но уже вслух. Ужас буквально скрутил все мои внутренности. — Скажи, что ты замаскировался, превратился в куст, только не говори…

— Это был я. Тот оборотень — я.

Меня потряс не сам факт второй сущности Алекса, ведь узнав тайну Ремуса, я с легкостью приняла ее, а неожиданное признание. Почему, ну почему обо всем я узнаю как бы между прочим?!

Я зажмурилась. Не знаю, что именно чувствовала я в этот момент, все так перемешалось. Но одно лишь могу сказать точно: больше оставаться наедине с Алексом я не хотела.

— Зачем? Зачем ты мне об этом рассказал?

— Чтобы ты знала. Да, я мог бы рассказать еще тогда… но, понимаешь, это было выше моих сил. Ты презираешь меня?

Я подняла голову. Что бы он ни чувствовал сейчас, меня это не должно волновать.

— Нет, с чего бы… Ты признался, тебе стало легче?

Не дожидаясь ответа, я шагнула в сторону и по колени утонула в сугробе.

— Опять сбегаешь? — спросил он. — Значит, все-таки презираешь? Или боишься?

— Знаешь, придумай сам, а я пойду.

Прошло секунд десять, прежде чем Алекс сказал:

— Я не отпущу тебя.

На мгновение замерев, я ощутила поползший вдоль позвоночника холодок. «Алекс мне ничего не сделает, — пронеслось в голове, хотя не очень уверенно. — Он не посмеет…»

Но мысль о том, что внутри него затаился дикий зверь, заставляла поежиться и прибавить скорость. Неудобная обувь как назло мешала мне, загребала снег и цеплялась за погребенные под ним ветки и целые стволы деревьев.

Не знаю, как Алекс так бесшумно умудряется передвигаться, наверное, мое громкое дыхание заглушало остальные звуки, но я вдруг вновь оказалась перед ним. Испуганно вскрикнув, отшатнулась назад.

— Пожалуйста, не трогай меня… — прошептала, стискивая волшебную палочку в ладони.

Вокруг снова налилась чернильная темнота, лишь ослепительно белый снег подсвечивал воздух.

— Прошу тебя, отпусти меня…

Снег скрипел под нашими ногами, и где-то в ночи ухала сова. Я изо всех сил старалась, чтобы страх не взял надо мной контроль, но удавалось это слабо.

— Виктория, не бойся меня. Мы сможем вместе…

Не дослушав, я отпрыгнула от Алекса, когда он протянул руку. Споткнулась об ветку и повалилась назад. Я забарахталась в снегу, будто беспомощное насекомое, угодившее в паутину. Одежда вся промокла, но я этого не замечала, занятая борьбой со снегом. Наконец, найдя точку опоры, поднялась и опять попала в руки Алексу.

— Отпусти! — крикнула, яростно сопротивляясь.

— Если не успокоишься, мне придется обездвижить тебя.

Алекс, похоже, потерял терпение.

«А потом — доставить Волдеморту», — внезапно подумалось мне, и сама испугалась этой мысли.

Ну уж, нет, фигу тебе и твоему Темному Лорду.

Однако я недооценила Алекса.

Больно сжав плечо, он встряхнул меня, а потом коснулся палочкой моей мокрой щеки.

— Я не позволю тебе вернуться в Хогвартс к этому грязному ко… — Я возмущенно пнула пяткой по ноге мужчины, и он запнулся. — Пусть испытает на себе, каково это терять близких людей. А я не сомневаюсь, что ты ему дорога…

Он как-то странно усмехнулся, и я ощутила одновременно волну гнева, страха и тоски. Неужели Алекс настолько ненавидит Сириуса, что вот так запросто пожертвует мной и моими чувствами?..

Как мне помешать ему?

— Зачем?.. — спросила я, и окончание вопроса застрял в горле, потому что где-то совсем рядом раздался чужой голос.

— Стой на месте, Эндрюс, не то голову продырявлю.

Я застыла, услышав его. И не только поэтому. Голос вовсе не был чужим. Он принадлежал…

— Снейп… Какая встреча, — произнес Алекс. Несмотря на то, что он пытался говорить насмешливо, в голосе чувствовалось явное напряжение.

Снейп? Откуда он здесь взялся?

— Неожиданная, не правда ли? — согласился голос Снейпа. Самого мужчины я не видела. — А теперь, не делая резких движений, отпусти девушку.

Как он вообще нашел нас? Все вокруг только и делают что видят в темноте. Кроме меня.

— И не подумаю. С какой радости я должен тебя слушать?

— С такой. Если ты, конечно, хочешь уйти отсюда живым.

— А ты уверен, что успеешь что-то сделать? И не задеть при этом ее?

Я вздрогнула. Зачем он так говорит, ведь минуту назад уверял, что я нужна ему? Выходит, он просто заговаривал мне зубы?

— Ты же знаешь, я не люблю повторять, — бесстрастно сказал Снейп.

Наверное, он стоял за спиной Алекса, потому что его голос звучал немного позади меня.

— Как ты беспокоишься о своих учениках… Или Виктория для тебя не просто ученица? А может, боишься, что Темный Лорд дожидается меня с ней?..

Не нужно было Алексу произносить это, меня как будто ткнули горящей палкой. По молчанию Снейпа можно было предположить, что Алекс попал не в бровь, а в глаз. Это подстегнуло меня еще больше.

Выкрикнув «Люмос!», я вскинула свою палочку и сунула ее в лицо Алексу. Он, не ожидав этого, отвернулся от вспыхнувшего света. Я ударила по руке, которой он держал меня за плечо, и нырнула под нее. Алекс разжал пальцы. С секундным замешательством подался за мной, но я увернулась. Остановил его Снейп.

— Видишь, мне даже не пришлось что-то делать.

Я развернулась. В свете Люмоса увидела стоящие рядом темные фигуры. Та, что справа, держала руку у головы другой. Это и был Снейп.

— Какая жалость, — сказал Алекс, глядя на меня. — Я был бы не прочь посражаться за девушку.

— Когда это у тебя началось? — спросила я.

— Что? — не понял он.

— Проблемы с головой? Обратись к специалисту, чтобы вылечил.

— Дорогая, это не лечится.

— Мисс Новак, хватит болтать, — оборвал Снейп. — Или вы хотите здесь до утра простоять?

Я умолкла. Он прав. Но мне страшно по лесу идти одной…

Неуверенно потоптавшись, я сделала крошечный шажок вперед. Потом оглянулась. Если честно, не помню в какой стороне находится Хогвартс.

Оба мужчины смотрели на меня, пребывая в прежних позах. Лучше бы я не мешкала.

— Пусть ты не со мной, — вдруг сказал Алекс. — Но Блэку ты тоже не достанешься.

Говорил он по-русски, поэтому Снейпу ничего не оставалось делать, кроме как непонимающе переводить взгляд с него на меня.

— Мисс Новак, — предупреждающе начал профессор, но Алекс продолжил.

— Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено, в общем, сочинишь что-нибудь в этом духе.

— Ты что, дурак? Конечно, я этого не сделаю, — несколько удивленно сказала я, но по-английски. все-таки здесь был и Снейп.

— Эндрюс, заткнись, — попросил он, ткнув палочкой в шею Алексу. — Мисс Новак, вам нужно повторить трижды, чтобы до вас дошло?

— Конечно, сделаешь. Ты же не хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?

Он изобразил задумчивость. Я, вознамеривавшая уже последовать совету Снейпа, испуганно застыла на месте.

— Имя такое сказочное… Мелисса? Алиса?

— Нет! Ты не посмеешь!

От страха у меня задрожали колени, словно Алиса находилась передо мной, и это не Снейп прижимал палочку к шее Алекса, а он — к Алисе.

— Почему нет? Посмею.

Он ответил мне бледной усмешкой и внезапно выбросил в сторону руку с палочкой. Снейп, вероятно, ожидавший чего-то подобного, ушел от удара, но чуть не получил красным лучом, вырвавшимся из палочки Алекса.

— И учти, если ты расскажешь об этом кому-нибудь, в том числе — ему, — Алекс кивнул на Снейпа, — я узнаю, и тогда кому — то придется туго…

— Ты не посмеешь!! — закричала я, в глазах потемнело, и меня толкнуло вперед.

Я бросилась к нему, стремясь во что бы то ни стало достать и не отпускать. Не сознавая, что делаю, бежала через сугробы и чуть не падала. Видела, что Алекс убегает, уворачиваясь от летевших в него разноцветных лучей, и заставляла себя не останавливаться, несмотря на то, что в боку ужасно закололо.

Страх того, что мне ни за что не успеть, вынуждал меня взмахивать палочкой и яростно рассекать воздух. Вспышки — молнии попадали в снег, деревья, куда угодно, но только не в Алекса…

— Мисс Новак! Виктория, стойте! — позади слышался крик Снейпа.

Рядом маячил свет от палочки, намертво сжатой в моей руке, слегка раздвигая ночную темень, из которой выплывали черные стволы деревьев. Неожиданно что-то ударило по ногам, будто хлыстом стегнуло. Я резко остановилась, словно налетев на невидимую стену, покачнулась и рухнула в снег. Но перед этим приложилась головой об некстати лежавшее здесь поваленное дерево.

На какое-то мгновение наступила полная темнота.

— Виктория, вы слышите меня? — спросили обеспокоенно сверху.

Вздохнув, я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Снейпа. Его лицо было слабо освещенно палочкой, будто бенгальской свечой торчавшей из снега.

— Не молчите! Как вы себя чувствуете?

«Паршиво», — так и хотелось ответить. Голова неприятно гудела, напоминая трансформаторную будку. Но вместо этого я спросила:

— Где он?

— Далеко, — ответил Снейп, поняв, о ком я.

Я снова вздохнула, на этот раз тяжелее, и закрыла глаза, думая об Алексе, предавшем меня. Как после этого жить?

— Виктория, не засыпайте. Вы можете встать?

Ну чего он пристал?

— Отстаньте, — выдохнула я. — Дайте спокойно умереть…

Снейп ничего не сказал, но спустя секунду меня будто выдернуло из снега.

— Вы, видимо, сильно ударились, — прокомментировал он, когда встретился с моим яростным взглядом. Впрочем, злость мигом улеглась и вместо нее наступило равнодушие. — Пойдемте, вас, вероятно, все с собаками разыскивают…

Тонкий такой намек, совсем прозрачный. Я не повелась на него. Мне было все равно.

— Вы вся мокрая, не боитесь подхватить воспаление легких?

Я молчала, внешне не реагируя на слова мужчины. Так же молча приняла палочку, которую он протянул мне, и не дрогнула, когда ощутила знакомое тепло, проникающее мне под одежду.

— Что он вам сказал? — внезапно спросил Снейп. Я посмотрела на него. — Что сказал вам Эндрюс?

— Ничего, — коротко сказала я и отвернулась.

— из-за этого ничего вы кинулись на него, хотя были готовы вернуться в замок. Так что же он вам сказал?

Не дождавшись ответа, он положил руку на мое плечо.

— Пойдемте, Виктория.

Не сопротивляясь, я последовала за Снейпом. Почти весь путь как будто выпал из моей памяти, я не помнила ни как мы выбрались из леса, ни как дошли до замка. Я машинально шагала к главному входу, но, не доходя до дверей нескольких метров, Снейп свернул за угол. Там оказалась неприметная дверь.

— Заходите, — сказал он после того, как отпер ее нескольким взмахами палочки.

Я вошла в мрачноватый коридор, за которым находилась небольшая лестница. Я узнала ее. Гарри как-то говорил, что она ведет в хогвартскую кухню. Снейп закрыл дверь, и стало темно.

— Зачем вы ушли из замка, Виктория? — задал он вопрос, которого не мог не задать. — Вы знали, кто такой Эндрюс, и все равно пошли. Зачем?

— Наверное, потому, что иногда люди бывают непроходимо глупы и совершают наиглупейшие ошибки в своей жизни, — безразлично произнесла я, глядя на темную каменную стену. — Которых потом не исправить.

А почему же он не остановил меня, если видел, куда я иду? И все ли слышал, о чем мы с Алексом говорили?

Только хотела спросить об этом, как виски пронзило болью, и отдалось в затылок. Голова моя бедная, достается тебе…

— Виктория, вам плохо? — заметив, что я слегка изменилась в лице, спросил Снейп.

— Нет, все нормально, — не очень убедительно сказала я и двинулась по коридору.

— Оно и видно. — Он догнал меня, остановил и развернул к себе. — Нужно осмотреть вашу голову. Если у вас сотрясение…

«Было бы что сотрясать…» — горько подумала я, ощупывая затылок. Было не очень больно, но, похоже, приложилась об дерево конкретно…

— Вы хотите этим заняться?

— Посмотрите на меня, — вдруг сказал Снейп.

Я удивленно подняла на него глаза.

— То, о чем говорил Эндрюс — правда.

— В каком смысле?..

— Насчет Блэка и той девушки по имени Валери.

Мне пришлось упереться в стену рукой, чтобы не упасть.

— Вы что, в сговоре с ним? Добить меня решили?

— Я говорю вам затем, чтобы вы не терзали себя. — Я открыла рот, чтобы выразить сомнение, он сделал жест рукой «не перебивайте». — Эта девушка была оборотнем. Этот случай произошел на окраине одного маггловского города, в полнолуние. Блэк просто выполнял свои обязанности, от него ничего не зависело. — Снейп прервался. — А теперь идемте, на вас лица нет.

Мы вышли из коридора, минавали кухню и свернули в ярко освещенный холл. Из раскрытых дверей Большого зала до сих пор доносились музыка и голоса, смешанные с веселым смехом. При виде этой беззаботности меня бросило в жар. Теперь я надолго забуду, что такое веселье. Вопреки ожиданию слова Снейпа не принесли мне желаемого облегчения. Мне было искренне жаль погибшую девушку — оборотня…

— Вики! — раздалось чье — то восклицание.

Обернувшись, я увидела стоящую на самой верхней ступени мраморной лестницы взволнованную Гермиону. — Она здесь! — крикнула она кому — то.

Следом послышались торопливые шаги, и на лестницу выбежали Гарри и Рон.

— Вики! Ты где была? Мы тебя повсюду ищем!

Только спустившись ко мне, все трое заметили Снейпа. Гарри помрачнел, но демонстративно отвернулся от мужчины.

— Что с тобой? — спросил меня Гарри. — Ты как будто… в снегу валялась.

Не подозревая, насколько метко его предположение, он с беспокойством рассматривал мою помятую мантию.

— Мистер Поттер, — сказал Снейп, — проводите мисс Новак в Больничное крыло. И без разговоров, — добавил он, когда тот вознамерился задать ему как минимум два вопроса: «С чего вы взяли, что Вики нужно в Больничное крыло?» и «С какой стати вы распоряжаетесь ею?» — Возможно, у нее сотрясение мозга…

Гермиона беззвучно охнула, а Гарри с Роном уставились на него, точно у профессора на голове вдруг выросли одуванчики.

— Поттер, ну что я говорил! — Снейп раздраженно обошел Гарри и повлек меня по лестнице. Я растерянно шла за ним, не представляя, как объяснить им причину получения предполагаемого сотрясения.

Несмотря на замешательство, Гарри с друзьями догнали нас и сопроводили до самых владений мадам Помфри.

Словно предчувствуя наше появление, она встретила нас почти у порога. Молча выслушав Снейпа, мадам Помфри без промедления приступила к осмотру моей многострадальной головы.

— Я сейчас… — сказал Гарри и вышел в коридор.

Сердце мое сжалось, когда он вернулся вместе с Сириусом.

— Что случилось? — встревоженно спросил Сириус, подбегая к кровати, на которую усадила меня мадам Помфри. Она как раз заканчивала ощупывать мой затылок. — Где ты была, Виктория?

Я кинула на Снейпа, стоящего в сторонке, мимолетный взгляд. Он сжалился надо мной и сказал:

— Мисс Новак поскользнулась и ударилась головой.

— Где? — изумился Сириус.

— Э… я вышла подышать свежим воздухом, — первый раз за все это время произнесла я.

— Но ведь прошел целый час! И потом, двери заперты.

Он явно не слишком поверил в этот рассказ.

— Двери запирают в восемь, — снова пришел мне на помощь Снейп.

— Ну да. Я не заметила, что их закрывают. И тогда решила немного обойти замок… Наверное, когда я упала, не надолго потеряла сознание…

Я была готова провалиться сквозь землю от стыда, а Снейп… Почему он не рассказал все как есть, было для меня очередной загадкой. Во всяком случае, все приняли этот вариант и серьезно обеспокоились за мое здоровье. А также, включая мадам Помфри, настояли на том, чтобы я осталась на ночь в Больничном крыле, несмотря на то, что опасения насчет сотрясения фактически не подтвердились. А мне-то что, я только рада была тишине и одиночеству. Впрочем, одиночества не получилось.

— Ну как же так произошло? — тихо спросил Сириус.

Удостоверившись, что со мной более или менее все в порядке, Снейп ушел, а мадам Помфри скрылась у себя в комнате, предварительно смазав рассеченную кожу на моем затылке каким-то особо пахучим зельем. И теперь я пахла не хуже рождественской ели.

— Не знаю, — пробормотала я, сидя на кровати. — Такая вот я невезучая.

— Не нужно было тебя одну оставлять, — покаялся Гарри.

Я искоса взглянула на Сириуса. Наверное, он сейчас думал о том, что зря согласился на танец с Кэтрин. Я не успела отвернуться, он перехватил мой взгляд.

— В этом никто не виноват, — сказала я, стараясь говорить убедительно. — Виновата только я сама.

— Очень жаль, что так получилось, — внес свою лепту в сожаления моей непутевости Рон. — Теперь ты не потанцуешь, и вообще…

— Я говорила, что не люблю танцевать. А вы идите, вечер еще не закончился, зачем вам здесь скучать…

— Да нет, мы с тобой побудем, — не очень настойчиво сказал Рон, но я видела, что ему не очень хочется сидеть в Больничном крыле.

— Идите — идите! Вы что, думаете, мне станет легче, зная, что испортила вам Рождество?

Я кое-как выпроводила Гарри, Рона и Гермиону. Гарри, смирившись с тем, что праздник проходит мимо меня, обнял свою невезучую и лживую тетушку и попрощался. Но я была уверена, что он сегодня еще заглянет ко мне…

Сириус, как само собой разумеющееся, остался. Я хотела и не хотела этого. Меня даже пугала перспектива предстоящего разговора.

— Ты, правда, себя нормально чувствуешь? Голова не кружится? — спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Да, да, нормально… — поспешно закивала я головой. — Нет, не кружится.

Придирчиво глядя на меня, он коснулся моей щеки.

«…Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено…» Жестокие слова Алекса каленым железом вонзились в мой мозг.

— Виктория, что с тобой? Ты дрожишь…

— Нет, тебе показалось… — Я опустила голову, чтобы он не увидел мои глаза. — Ты тоже иди, продолжай веселиться.

— Ты считаешь, я могу это делать без тебя? — страшно удивился Сириус, придвигаясь еще ближе ко мне. — К тому же, мы не закончили наш разговор.

Я буквально помертвела. Нет, только не это…

«…Ты же хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?.. Мелисса? Алиса?»

Если с Алисой и правда что-нибудь случится, я этого не переживу… У меня не было гарантии, что слова Алекса — все это блеф. Если бы он угрожал мне, я бы и глазом не моргнула… но Алиса, она так далеко… Как она и моя семья смогут уберечься, если Алексу взбредет в голову реализовать свою угрозу?

Я хотела встать, но страх придавил меня к кровати. Даже намекнуть кому — либо о своих тревогах и то не могла. Откуда мне быть уверенной, что об этом действительно не станет известно маньяку, к которому у меня когда-то были чувства?

— Перед тем, как нас прервали, мы говорили о нас с тобой.

«Сириус, умоляю, не продолжай, я не хочу делать тебе больно… Замолчи, пожалуйста!»

Но тут же испугалась, что он нечаянно прочтет мои мысленные мольбы, постаралась поставить ментальный блок.

— Может, поговорим завтра? — бесцветным голосом спросила я, глядя куда-то перед собой.

— А зачем? — вроде бы чуть растерявшись, сказал он. Как видно, Сириус готовился к более оживленной реакции. — Еще чуть-чуть, и ты бы ответила, но нам помешали… Он понимающе кивнул и погладил меня по плечам. — Конечно, сейчас ты расстроена и, возможно, напугана случившимся… Но ты просто скажи «да» или «нет»…

Обреченность цепко держала меня за горло, я едва не задыхалась под ее тяжестью. На одной чаше весов была мои самые родные и близкие люди, на другой — Сириус, моя судьба, как мне казалось… Я разрывалась от невозможности сделать так, чтобы за мной не оставалось выбора, я предпочла бы умереть, лишь бы не принести кому — то страдания.

Боже, помоги мне…

— Виктория? — Сириус наклонился вперед и заглянул мне в лицо.

Наконец я нашла в себе силы слезть с кровати и на негнущихся ногах приблизиться к узкому окну.

— В чем дело? — спросил Сириус, почувствовав, что со мной что-то не так. — Я что, задаю несвоевременные вопросы? Почему ты так себя ведешь?

Легкий скрип сказал о том, что мужчина поднялся и, скорее всего, идет ко мне.

— Скажи, это как-то связано с тем, что ты выходила из замка?

Он все понял? Он знает?

— Или это Снейп? Почему именно он оказался с тобой?

Ощутив было крохотную надежду, что еще не все потеряно, я вновь сникла.

— А кто еще? Твоя драгоценная Кэтрин?

Мгновением позже сообразив, что сказала, я прикусила язык.

— Драгоценная? — недоверчиво переспросил Сириус. — Мы с тобой не о том говорим.

Подойдя ко мне вплотную, приобнял и положил подбородок мне на макушку. У меня возникло дикое желание оттолкнуть его и убежать куда-нибудь далеко — далеко.

— Так что, ты мне наконец скажешь, будем мы с тобой жить долго и счастливо? — Он выдержал небольшую паузу. — Ты выйдешь за меня?

Ты не представляешь себе, как бы мне этого хотелось, Сириус, я бы все на свете отдала… все, кроме тех, жизнью которых рисковать не имею права…

Во мне ожил робот, для которого эмоций не существует, и вместо этого произнес:

— Прости меня… пожалуйста, прости… Нет…

— Что? Что ты сказала? — Сириус развернул меня к себе. — Я не расслышал.

— Нет… — повторила я, не повышая голоса и не поднимая на него глаз.

Сириус долго молчал, держа свои ладони на моих плечах, и это было страшно.

— Я не понимаю, Виктория, что означает твое «нет»?

— Нет — это ответ на твой вопрос, — мучительно сказала я. — Я не выйду… за тебя… замуж… Мы должны расстаться…

Я сглотнула, ненароком взглянув на Сириуса. Эффект от моих слов был куда жестче, чем от пощечины, если бы вдруг влепила ее ему. В эту самую секунду я возненавидела и себя, и Алекса, и всех приносящих в мир зло людей.

— Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь? — напряженно спросил Сириус, прекрасно понимая, что я не способна шутить таким образом. Его пальцы с силой сжали мои плечи. — Я готов поклясться, что еще час назад твой ответ был бы прямо противоположным. А уж то, что мы должны расстаться, — это вообще бред. — Он наклонился ко мне, сокращая расстояние между нашими лицами. — Кто заставил тебя это сказать?

На меня накатил шквал небывалого страха и мимолетного облегчения: я никогда еще не видела Сириуса в таком состоянии.

— Никто… — нетвердым голосом сказала я и, не выдержав, выкрикнула: — Никто! Ясно тебе? Никто!!

Я отшатнулась от него, когда в его глазах отразились непонимание и необъятная боль. Но он постарался скрыть их за злостью.

— Ты думаешь, я поверю в это? Я приму все что угодно, даже то, что на тебя кто-то наложил заклятие Империус, но только не то, что ты сама решила так.

Сириус, не отрывая от меня взгляда, потянулся за палочкой.

— А если это действительно Империус?..

— С ума сошел? Нет на мне никакого Империуса! Уходи! Я прошу тебя, уходи!

Он все-таки вытащил палочку и наставил на меня.

Я испуганно попятилась, пока не уперлась в одну из кроватей и не упала на нее.

Послышался шум: из своей комнаты, встревоженная повышенными голосами, выбежала мадам Помфри.

— Что здесь происходит?

Она изумленно переводила взгляд с Сириуса на меня.

— Мистер Блэк! Вы что такое делаете? Уберите свою палочку и выйдите отсюда!

Сириус в гробовом молчании стиснул палочку так сильно, что костяшки его пальцев побелели, и, резко развернувшись, зашагал прочь. Дверь за ним с грохотом закрылась, и я в ужасе втянула голову в плечи.

На душе было тоскливо и пусто, а вокруг образовывалась глубочайшая бездна, в которую я неумолимо падала…

Глава 47. Так и скажи

В эту ночь, дарящую людям небывалое ощущение сказки, меня словно разделили напополам. Одна часть души билась в истерике, требовала, чтобы я сделала что-нибудь, найти Сириуса и выплеснуть из себя все то, что сжигало меня без остатка. Другая же находилась в состоянии прострации, погружая мысли и чувства в анабиоз.

Вторая часть преобладала над первой, и на какое-то время я превратилась в неподвижную статую, которой ни до чего не было дела. Меня не волновало ни что происходит вокруг, ни где я находилась. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги, и неотрывно смотрела в окно напротив. Там шел снег, крупными мокрыми хлопьями налепляясь на стекло, будто стремясь отгородить меня от ночной темноты.

кто-то, кажется, Гарри, приходил ко мне и пытался достучаться до моего замороженного сознания. Не сразу понимая, о чем он говорит, я заторможенно отвечала. Чуть позже, совершенно не успокоенный, а даже наоборот еще больше встревоженный, он ушел ни с чем.

Потом подходила мадам Помфри с целью уложить меня в постель, дабы я смогла хорошенько отдохнуть. Я покорно вняла ее настойчивым просьбам и, раздевшись, легла под одеяло. Но как только госпиталь погрузился в темноту, села по — турецки, наблюдая за падающим снегом.

В конце концов мной постепенно овладела дремота, сомкнувшая мои веки. В затылке то нарастала, то утихала тупая боль, впрочем не принося с собой особых неудобств. Что именно меня разбудило, я не знаю, но внезапно, будто от чьего — то прикосновения, открыла глаза и уставилась в полутьму. Слух чутко уловил какой-то звук, заставивший меня враз выйти из прострации. Горькие, жгучие мысли словно злые осы закружили в голове, норовя побольнее ужалить меня. Я съежилась, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Если бы от этого кошмара можно было укрыться под одеялом, так бы и сделала. И не поэтому, свернувшись на кровати, я замерла, вслушиваясь в тишину.

Первая робкая мысль, что это, возможно, Сириус, разбилась вдребезги, когда человек, производивший шорохи, словно опасаясь обнаружения, притаился тоже. Сириус вряд ли решился бы, тем более вот так, явиться ко мне посреди ночи. Наверняка он меня жутко презирает, а уж увидеть девушку, практически плюнувшей ему в душу, было бы слишком больно…

Пока я мучилась из-за своего недостойного поступка, неизвестный бесшумно проник в госпиталь. Сквозь ресницы увидела, как из полутьмы отделилась невысокая фигура, снова остановилась, осматриваясь. Мне было абсолютно все равно, кто это и с какой целью появился здесь до тех пор, пока он, проходя мимо окна, не оказался на призрачном свету, на короткий миг озарившем его лицо. Несмотря на терзания, во мне зародилось удивление. От двери, явно в мою сторону, медленно, шаг за шагом, приближалась Пэнси Паркинсон.

Дойдя до моей кровати, она посмотрела на меня, потом — на дверь, за которой находилась комната мадам Помфри. Не обнаружив ничего, что заставило бы ее проявить большую осторожность, обошла ширму, стоящую у изножья кровати, и остановилась.

— Новак, ты спишь? — негромко спросила Паркинсон.

Я продолжала беззвучно лежать, пытаясь понять, что понадобилось Паркинсон от меня.

Она шагнула вперед и исчезла из поля моего зрения. Чувствуя ее внимательный взгляд, я притворялась спящей, хотя испытывала желание спугнуть эту девицу. Но без контроля ее действия оставлять не нужно. Еле слышно вздохнув, я, словно во сне, перевернулась на другой бок.

Паркинсон застыла, напряженно вглядываясь в мою закутанную до самого носа фигуру. Спустя целую минуту, убедившись, что я не намерена просыпаться, она наклонилась надо мной. Я уловила тонкий сладковатый аромат, исходящий от нее. В носу защекотало. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не чихнуть.

— Знала бы ты, как я тебя ненавижу… — прошептала Паркинсон.

Ненавидит она… Тоже мне, новость… Да я к тебе вообще ничего не ощущаю, милая. Мне все равно, есть ты на свете или нет. Значит, ты пришла, чтобы только сказать мне об этом?

Нет, кажется, не только. Паркинсон выпрямилась и сделала пару шагов в сторону. Воровато оглянувшись на меня, потянулась к моей одежде, висевшей на спинке кровати.

Так — так… Интересно, что тебе нужно от нее, Паркинсон? Ты фетишистка?

Наблюдая за наглой девчонкой, я подобралась, чтобы в случе чего не дать ей спуску. А она тем временем взяла двумя пальцами платье, будто оно вызывало в ней отвращение, и мельком осмотрела. Не найдя его заслуживающим внимания, Паркинсон вернула платье обратно на место. Также изучение подверглась и мантия, которая задержалась в руках слизеринки немного дольше. Она, покопавшись в карманах, поочередно вытащила сначала палочку, затем — альбом, переживший вместе со мной небольшое приключение. Хорошо, что у него была твердая обложка, а то он был бы безнадежно промокшим.

А ну положи мои вещи, Паркинсон, иначе пикнуть не успеешь..

Может быть, если бы она тут же оставила их в покое, ее бы миновала кара в виде моего гнева, но когда Паркинсон сунула свой любопытный нос в альбом, стерпеть этого я не смогла.

Быстро отбросив одеяло, я вскочила с кровати.

— Да ты зарвалась, Паркинсон!

Увидев меня, она застыла, вытаращив глаза, став похожей на собачку чихуахуа. Машинально отступила назад, когда я угрожающе шагнула к ней. Та злость и горечь, что бурлила во мне, вместе с кровью циркулируя по венам, хлынула на Паркинсон. Я рывком вскинула руку и ухватилась за волосы слизеринки. Она взвизгнула, из ее рук попадали на пол мои палочка и альбом.

— Отпусти меня, уродка!

Я дернула ее к себе. Девчонка завопила, непроизвольно потянувшись к своим волосам.

— Что тебе от меня нужно? — спросила я, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Ну как объяснить этой злюке, что она меня достала, если она этого не понимает? Только ее же способами.

— Как я порадуюсь, когда ты будешь молить о пощаде! — зашипела Паркинсон в перерыве между воплями, которые, впрочем, были не очень пронзительными. Вероятно, она просто боялась привлечь к себе слишком большое внимание.

— У тебя, что ли? — невесело усмехнулась я.

Яростно исказив лицо, слизеринка неожиданно бросилась на меня. Но я уклонилась, и ее руки скользнули по моей щеке, пройдясь по коже острыми ногтями. Резкая боль привела меня в легкое замешательство. Паркинсон воспользовалась им и вырвалась из моего захвата.

В пылу борьбы мы обе не заметили, как открылась дверь госпиталя, и внутрь вошел кто-то, кто тоже страдал бессонницей.

— Что здесь происходит? — произнес в темноте мужской голос.

Вспыхнул яркий свет. Паркинсон, уцепившаяся за ворот рубашки, что была надета на мне, испуганно шарахнулась от меня, будто я внезапно превратилась в нечто страшное и неприятное. Раздался подозрительный треск.

— Что здесь происходит? — повторил Снейп, в несколько шагов преодолев расстояние до нас.

Мы с Паркинсон молчали, глядя друг на друга. Я — со злостью и некоторым равнодушием, она — с испугом, затем перетекшим в надменность.

— Мисс Паркинсон, что вы здесь делаете? Почему вы находитесь вне своей гостиной, потрудитесь объяснить.

По тому, с какой настойчивостью ее декан обращался к ней, девушка поняла, что от ответа ей не отвертеться.

— Только не говори, что у тебя заболела голова, и ты решила поискать успокаивающее средство у меня в карманах, — фыркнула я, теребя надорванную ткань.

— Вы трогали вещи мисс Новак? — осведомился Снейп, не сводя испытующего взгляда с Паркинсон.

— Она врет, — быстро сказала Пэнси.

— Боже, какая наглость, — закатила я глаза и наябедничала профессору: — А еще она угрожала мне. Накажите ее, а?

Наступила тишина, в течение которой и Паркинсон, и Снейп в удивлении воззрились на меня.

— Мисс Паркинсон, идите в свою гостиную, немедленно, — наконец сказал он. — Позже я к вам зайду.

Паркинсон круто повернулась на пятках и бросилась к выходу.

Мы со Снейпом остались одни, снова. Я подумала о том, как же вовремя он появляется. А не следит ли он за мной?

Я чуть усмехнулась, вспомнив, как он высказал это подозрение в отношение меня. Но вслух спрашивать не стала.

— Вы в порядке, Виктория?

— Да, конечно.

Я поджала пальцы ног, только сейчас почувствовав ледяной холод, исходящий от каменного пола. Снейп шагнул ко мне, слегка отстранив от лица палочку, которую держал в руке.

— У вас царапина на щеке.

Пол все больше холодил мои ступни, но я не решалась при мужчине залезть в постель. Тем более где-то валялись раскиданные Паркинсон мои палочка с альбомом.

— Ничего страшного… — Я машинально дотронулась до саднящей кожи. В голове пронеслось продолжение: «До свадьбы заживет», и болезненно кольнуло сердце.

Присела на корточки, ища взглядом свои вещи. Альбом нашелся сразу. Я потянулась к нему, но Снейп, к которому он был ближе всего, опередил меня. Северус поднял раскрывшийся альбом, лежавший обложкой вверх, перевернул и мельком глянул на слегка подмокшие листы.

Северус? Я назвала его по имени? Конечно, я его и раньше так называла, но случай был другой, и для меня он был всегда Снейпом…

Так, где палочка? Ах, вот она, как далеко укатилась. Подобрав палочку, закатившуюся под соседнюю кровать, я повернулась обратно к Северусу… Опять Северус?

— Мм… Спасибо, — сказала я, поднимаясь.

Он почему-то не торопился возвращать альбом, глядя на него так, будто нашел там что-то интересное для себя.

— Профессор, — снова заговорила я, когда ждать была больше не в силах, — если вы хотите смотреть, смотрите, я не против, но…

Снейп медленно поднял голову, и я встретилась с его взглядом. В нем было что-то такое странное, что голос мой стих, оборвав фразу.

— Кто вы на самом деле?

— Не поняла…

Его вопрос ввел меня в легкий ступор. С чего вдруг он заинтересовался этим?

— Сколько вам лет? — И вновь недоумение, которое, впрочем, немного рассеялось, когда Северус наконец соизволил отдать мне альбом.

Во мне шевельнулось понимание при взгляде на портрет Лили. Тот самый портрет, который я нарисовала после череды повторяющихся снов. Северус… Снейп… Ладно, пусть будет Северус… он не мог не заметить нашу с Лили похожесть, поэтому к нему явилась не лишенная логики мысль, что я…

— Сколько мне лет? Но вы же вроде знаете… В июне будет двадцать четыре… Послушайте, — сказала я, так как он продолжал с ожиданием смотреть на меня, — вам не кажется, что место и время для разговоров не самое удачное?

Похоже, он так не считал. Во всяком случае, не спешил оставлять меня одну.

— Двадцать четыре? — повторил мужчина. — Действительно?

— А что, я должна предъявить вам паспорт? Хотя у вас их нет…

— Я в курсе, что это такое. Так кто же вы?

— У вас есть основание задавать такие вопросы?

Махнув рукой на приличия, я завернулась в свою мантию и уселась на кровать, подобрав под себя замерзшие ноги. Посмотрела на Северуса: мол, что вы будете делать?

Он, ни капли не смущенный, опустился на кровать напротив.

— Портрет этой женщины… Вы нарисовали ее, не зная, кто она?

— А при чем здесь мой возраст? — Я склонила голову к плечу. — Скажите, вы верите в реинкарнацию?

Да, не он один умеет задавать странные вопросы.

— Нет, — с заминкой ответил он, и эта крошечная пауза сказала мне о том, что Северус по крайней мере допускал эту мысль.

Я грустно улыбнулась про себя, думая о том, что же значила для него Лили, если при упоминании о ней, его голос потерял свою обычную бесстрастность.

— Да, я знаю эту женщину, — призналась я, вертя в руках закрытый альбом. — И, да, я знаю, что мы с ней похожи. Вы поэтому спросили, кто я?

— Вероятно, поэтому. Когда вы были брюнеткой, это не бросалось в глаза.

Так вот почему, внезапно сообразила я, он настолько был поражен, увидев меня на праздничном вечере первого сентября! Северуса потрясла моя преображенная внешность, а вовсе не выделяющая меня уникальность.

И тут, откуда ни возьмись, в голове всплыла туманная картинка, где были мы втроем: Лили, Северус и я. " — Нет, Севи!» — крикнул из прошлого детский голосок. Мой голос. Это я кричала молодому Снейпу. когда-то.

— Севи… — еле слышно прошептала я и хмыкнула.

— Что вы сказали? — спросил настоящий Северус, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

— Нет, ничего… — Я положила альбом на колени и уткнулась лицом в ладони. — То есть… — Как мне поступить, рассказывать ему или не стоит? С одной стороны, он уже доказал, и не раз, что ему можно довериться. Но с другой… Хотя, только я одна могу решать, кому раскрываться… — Как бы вы отреагировали, если бы я вам сказала, что… — глубокий вздох, — знаю Лили с детства?

И здесь — то самообладание мужчины впервые дало трещину. Палочка в его руках дрогнула, яркий свет мазнул по глазам.

— А еще, что раньше я была знакома и с вами тоже?

Надо бы поосторожней, как бы человека удар не хватил…

— Не понимаю, что вы такое говорите, Виктория, однако я точно не был с вами знаком…

— С Викторией, может быть, и нет, но с Дейзи Эванс — наверняка.

Сейчас вид у Северуса был примерно такой же, как у Сириуса несколько часов назад, когда я ему прямо в глаза сказала…

При мысли о Сириусе у меня в горле образовался горький комок, помешавший мне нормально вздохнуть.

О господи… Я такая предательница… ничем не лучше Алекса…

— В каком смысле?

Я сморгнула слезы и посмотрела на шокированного Снейпа.

— В том смысле, что когда-то меня звали Дейзи Эванс. Звучит фантастично, не правда ли? Вы спрашивали, кто я на самом деле, так вот, отвечаю: я Дейзи Эванс, сестра Лили Эванс, то есть Поттер…

— Этого не может быть, Дейзи Эванс…

— Нет, не погибла, я же перед вами, — пожала я плечами и поглядела в окно: там шел усиленный снегопад, целая снежная буря, похожая на ту, что происходила у меня в душе. — Вы, наверное, хотите еще спросить: откуда я это знаю? — Я помолчала, ожидая ответа, но услышала только тишину, которая, впрочем, не помешала мне продолжить: — Вот отсюда, — ткнула пальцем себе в лоб. — Представляете, чего мне это стоило, вытащить на белый свет собственные воспоминания?

— И давно вам это известно? — деревянным голосом спросил Северус.

Не знаю, поверил он мне полностью, но явно не считал, что воспоминания можно сфальсифицировать.

— Нет, всего — то меньше месяца.

— Вероятно, для вас это явилось настоящим шоком, Виктория… или Дейзи?

— Несомненно, — кивнула я. — А той Дейзи больше нет, она погибла со своими родителями. Моими родителями… — тише добавила я, вздохнув.

Минуту или две мы пребывали в молчании. Возможно, Северус и дальше продолжал бы сидеть, разглядывая меня, если бы я не сказала, не отрывая взгляда от своих коленей:

— Извините, пожалуйста, но можно мне остаться одной? Тем более вас, наверное, Паркинсон дожидается…

Он, так же не говоря ни слова, поднялся и прошел мимо меня. Секунду я сидела неподвижно, потом обернулась.

— Спокойной ночи… Северус.

Снейп, дошедший до дверей, остановился и оглянулся. А я, слегка удивленная собственной дерзостью, не сумела спрятать улыбку и быстро отвернулась.

— Спокойной ночи, Виктория.

Почти неслышно открылась дверь, и он вышел в коридор. Госпиталь погрузился в ночную тишину.

Я еще немного посидела, глазея на снежную пелену за окном, и, скинув мантию, залезла под одеяло. Несмотря на разговор с Северусом, что-то пробудивший в душе, мне было так плохо, как не было никогда в жизни.

Что мне делать? Как исправить то, что я натворила?

Я отдала бы многое, только бы ничего этого не было… Если бы можно было вернуться назад… Если бы…

Как я тебя ненавижу, Алекс… Лучше бы ты не спасал меня тем августовским вечером, но не предавал…

Утро для меня продлилось до самого полудня, а затем плавно перевалилось через него. Я лежала с закрытыми глазами и притворялась, что сплю, хотя меня никто не навещал. Так не хотелось никуда идти, что-то делать, что с удовольствием осталась бы в Больничном крыле на неопределенный срок. Но понимала, что так бесконечно продолжаться не может. И поэтому, не дожидаясь, пока ко мне кто-нибудь не заявился, оделась и тяжелой походкой направилась к выходу. Мадам Помфри не пыталась меня остановить, лишь крикнув вслед, что если мне станет плохо, немедленно обратиться к ней. А мне и так было плохо, но она же не могла вылечить мою больную душу?..

По идее, сейчас должен был начаться обед, но в замке стояла тишина как в склепе. Ни шагов, ни голосов, никто не спешил в Большой зал по зову своего голодного желудка. В отличие ото всех мне очень хотелось есть, ведь со вчерашнего дня во рту у меня не было ни крошки. Но представив себя среди вполне счастливых людей, я почувствовала глухую тоску.

Входя в Гриффиндорскую гостиную, едва не столкнулась с Гарри, Роном и Гермионой.

— Вики! А мы хотели за тобой идти, — сказал Гарри, отступив назад.

— А я вот она, так что, не нужно больше никуда идти, — вяло сказала я. — И предупреждая вопрос: со мной все нормально.

По лицам ребят можно было прочесть, что они-то явно так не думают. Но противоречить мне не решились.

— Тогда пойдешь с нами на обед? — осторожно спросила Гермиона, словно опасаясь моего неудовольствия.

— Нет, идите одни.

И не глядя на них, пересекла пустую гостиную и взобралась на лестницу. Когда привела себя в порядок и переоделась в теплую одежду, в нерешительности встала у двери, терзаемая голодом и нежеланием находиться с людьми, которые не ведали, что творится внутри меня. А еще я боялась увидеть в глазах Сириуса презрение ко мне…

«Так расскажи ему, дурочка, — жалостливо сказал внутренний голос. — И будет значительно лучше, поверь мне.»

«А как же мои родные, как же Алиса? Что я буду делать, если… если…»

Прислушалась к голосу, может, чего еще дельного посоветует, но он молчал. В бессильном отчаянии я стукнула по двери кулаком. Кто мне подскажет?!

Внезапно дверь открылась и заехала мне прямо по лбу. Охнув, я схватилась за него.

— Вики! Прости, я не знала, что ты здесь! — виновато воскликнула Гермиона, протиснувшись в комнату.

— Ничего, Гермиона… — слабым голосом сказала я.

Отошла от двери и опустилась на ближайшую кровать.

— Прости… Давай посмотрю… — подойдя, кивнула на мой лоб Гермиона.

Я отняла ладонь и подняла голову.

— Кожа покраснела, а так вроде все нормально…

— Скоро голова моя расколется, как кокосовый орех, — пробормотала я, ощупывая лоб. — И нечем будем думать. Впрочем, — усмехнулась с горечью, — думать у меня не получается.

— Что? — удивилась Гермиона.

— Скажи, Гермиона, тебе когда — нибудь приходилось исправлять свои ошибки?

— Ошибки? Вроде нет…

— А рисковать своей жизнью, чтобы спасти чужую?

Гермиона посмотрела на меня так странно, что я не выдержала ее взгляда и вновь опустила голову, обхватив руками.

— Да, приходилось, не раз. Однажды мы с Гарри воспользовались хроноворотом, чтобы в прошлом исправить то, что произошло в будущем. Это было на третьем курсе, а на пятом наше сумасбродство едва не кончилось плачевно…

Из всей речи Гермионы за мой слух зацепилось одно — единственное слово.

— Хроноворот? — переспросила я, воззрившись на нее. — Это та самая штуковина, которую я нашла в комнате Регулуса? С ее помощью перемещаются во времени?

Почему это меня взволновало, я еще до конца не поняла. Ну и что, что хроноворот? Что мне даст это знание о нем?

— Да, — кивнула Гермиона.

— А как он у вас с Гарри оказался? Да еще на третьем курсе?

Гермиона немного смущенно улыбнулась.

— Хроноворот дала мне профессор Макгонагалл под свою ответственность для того, чтобы я бывала на всех уроках сразу. Ведь некоторые начинались в одно время, а я не хотела их пропускать…

— Ну ты гигант, Гермиона, — хмыкнула я, покачав головой. — Такая тяга к учебе бывает у одного на миллион. А каким боком здесь Гарри? И что вы там такое исправляли в пршлом, отчего в будущем никак нельзя было оставить все как есть?

Улыбка исчезла с ее губ, и девушка рассказала об их необычном путешествии во времени. Под конец мне стало нехорошо, я жутко разволновалась и, поднявшись, отошла к окну. Надеясь привести свои чувства в порядок, прижалась травмированным лбом к холодному стеклу.

Черт, почему все мысли сводятся к одному Сириусу? Он столько всего пережил, а тут еще я причинила ему страшную боль. Я бы с небывалым удовольствием перемотала все назад. Если бы у меня был хроноворот…

— Хроноворот… — тихо — тихо прошептала я, неотрывно глядя в заснеженную даль.

— Вики? — осторожно позвала Гермиона.

Я обернулась. Она была явно обеспокоена моим странным поведением.

— Гермиона, — как можно небрежнее спросила я, — а ты не знаешь, где тот хроноворот?

Она удивленно моргнула, не сразу переключившись на мой вопрос.

— Тот? А, ты имеешь в виду… Так он, кажется, у Сириуса… Ну да, точно, с того самого дня.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз. У Сириуса… Судьба, рок, фатум, не важно, что, насмехается надо мной, как бы говоря: «Ничего у тебя не получится, совершила глупость, выпутывайся теперь сама».

Я натянуто улыбнулась Гермионе и направилась к двери.

— Ладно, у Сириуса так у Сириуса. Пойдем обедать, я очень есть хочу.

Большой зал был заполнен до отказа, видимо, не я одна была голодна как сто волков. Усевшись между Гермионой и Роном, я сделала вид, что меня здесь нет. Гарри, устроившийся напротив, тоже притворился, что больше всего его сейчас занимает обед, но я‑то чувствовала его настороженность. Кроме того, он смотрел то на меня, то на преподавательский стол, из можно было сделать вывод, что его тревога так же связана с крестным. А находился ли Сириус в зале, я не знала, потому что, прийдя сюда, тут же уткнулась в тарелку перед собой и не крутила во все стороны головой.

Почему, ну почему я такая трусиха? Может, у страха глаза велики, вот и чудится, что все мои переживания — со вселенский масштаб…

— Вики, почему-то мне кажется, что ты думаешь совсем не о хлебе, — сказал Гарри, протянув ко мне руку.

Очнувшись, я опустила взгляд на кусок хлеба, от которого отрывала по кусочку и который теперь, растерзанный вконец, лежал горкой на столе перед тарелкой.

— Да… Задумалась. Это у меня бывает.

Подобрав крошки, я отправила их в рот и, забывшись, посмотрела поверх головами гриффиндорцев. А дойдя взглядом до обедавших почти в полном составе преподавателей, замерла, но глаза отчего-то отвести не смогла.

Среди школьного персонала Сириуса не было. Как и профессор Льюис и Северуса… Не знаю, что чувствовала по отношению к последнему, ведь он вроде должен был бы обратить на меня более пристальное внимание, но, не увидев Сириуса и Кэтрин, я точно не испытала облегчения. Однако, не успела отвернуться, из боковой двери вышел сначала он, а затем и она. Меня как будто окатило контрастным душем.

Они шли к столу, я смотрела, они усаживались на свободные места, я смотрела. Она что-то сказала ему, а он сквозь свою мрачную задумчивость слабо улыбнулся в ответ, я продолжала смотреть! И никто, словно не ощущая моего пронзительного взгляда, не поднял головы и не посмотрел на меня! Конечно, в шумном зале находилось множество людей, и они могли запросто не замечать направленного внимания, но у меня зародилось наистрашнейшее подозрение, что Сириус предпочел игнорировать мою персону…

Так мне и надо!

кое-как отведя глаза от него, я немного посидела неподвижно и встала из-за стола.

— Ты куда? — тут же среагировал Гарри.

— Туда… — неопределенно ответила я.

— Но ты даже не поела толком.

— Я наелась.

— Тремя ложками супа и хлебными крошками? — не поверил Рон. — Ну тогда я гигантский кальмар.

Я слегка дернула плечами и зашагала из зала, провожаемая недоуменными взглядами.

— Вам не кажется, что она странно себя ведет? — напоследок услышала бормотание Рона.

Не зная, куда податься, я хаотично бродила по замку. В конце концов, после долгого шатания, меня прибило к окну в коридоре, заканчивающимся тупиком. На улице было уже довольно темно, но воздух был прозрачен, и вдалеке виднелся огонек, мерцающий в окошке избушки Хагрида. А немного дальше, левее от нее, призрачно поблескивало скованное льдом озеро. К которому, кстати, я ни разу близко не подходила.

На его берегу сверкнуло что-то яркое, похожее на проблеск фонаря. Наверное, Хагрид обходит территорию.

Хагрид? Я вновь посмотрела на освещенное окошко его дома. Тогда кто же там? А может, это не Хагрид, а Северус? Решивший после вчерашнего, что будет не лишне усилить защиту Хогвартса…

Вглядываясь в темноту, я больше не увидела непонятного проблеска. Может, и показалось.

Мучаясь от внутренних переживаний, я снова была готова сорваться с места, только чтобы оторваться от преследуемых меня тяжелых мыслей. Последний взгляд на окно… и снова этот проблеск. На этот раз — около леса.

Такое ощущение, словно кто-то подает знаки…

что-то толкнуло меня в спину, и я побежала по коридору. Вылетев в холл, притормозила и огляделась. Почему, когда кто-то нужен, поблизости часто оказывается малолюдно, а то совсем никого? Набравшись духу, я выглянула за огромную дверную створку. В лицо пахнуло морозной свежестью. И, ясное дело, во дворе было ни зги не видно. Однако же какая-то сила побудила меня сделать пару шагов за порог. Обхватив себя за плечи, я спустилась по мерзлым ступеням и, помешкав, углубилась в темноту двора.

«Мда… Трусиха, говоришь? — протянул внутренний голос. — А гуляешь черте где и черте когда.»

«Это всего лишь школьный двор.»

Конечно, я храбрилась и мне было все-таки не по себе, но что теперь, дрожать в норке, как испуганная мышь? И всего — то мне надо выглянуть за угол.

— Скажи мне, вот куда ты сейчас собралась? — неожиданно спросили сзади.

Я обернулась, да так резко, что ноги зацепились друг за друга. Я потеряла равновесие и замахала руками, предчувствуя скорую встречу с землей. Мое падение предотвратили чьи-то руки, обхватившие меня за плечи.

— Прости, я не хотел тебя напугать.

Обладатель этого этого родного голоса на миг прижал меня к себе, и стало так спокойно, что все страхи вылетели из головы. Но лишь на миг.

Потом я отстранилась и мы вновь оказались друг другу как чужие.

Сириус молчал, я не прерывала тишину тоже, собираясь с мыслями. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно по всей округе. Я стояла, потому что сбегать было бы глупо, и с легкой дрожью ожидала, когда Сириус заговорит.

— Так что ты тут делаешь?

— Я увидела, возле озера сначала, а потом — у леса, странный мерцающий свет, — сказала я чуть хрипловато от волнения. — Мне показалось, там кто-то ходит…

— И что? Ты решила проверить, что это такое?

Если бы в его тоне промелькнула насмешка, я бы вряд ли стала продолжать. Но Сириус спросил заинтересованно, хотя и с едва уловимым раздражением. Впрочем, я его понимаю, ему, наверное, надоело вечно спасать девицу, которая только и делает, что куда-то влипает. В неприятности, я имею в виду.

— Не знаю, — сказала я чистую правду.

— Так, — после недолгого размышления сказал он, — отправляйся в замок, а еще лучше поднимись ко мне… Или это для тебя уже неудобно?

Я, не говоря ни слова, отвернулась и быстро поднялась по ступеням. На секунду оглянулась через плечо. В бледном пятне света, льющемся из окна, промелькнуло что-то стремительное и черное и растворилось в темноте.

Добравшись до комнат Сириуса, я в задумчивости уставилась на дверь. Это ли не шанс? Шанс завладеть хроноворотом…

Моя ладонь легла на дверную ручку, но сомнение все же вгрызлось в меня. А что, если его там нет? Или не успею найти до возвращения Сириуса? Или, что самое ужасное, он застанет меня врасплох?

Конечно, все эти три варианты возможны, и все равно я должна попытаться.

Отомкнув дверь, на которую было наложено не только Запирающее заклинание, но и защитные чары, реагирующие на проникновение с неблаговидными мотивами, я осторожно вошла внутрь. Никакого грома и поражающих меня заклятий. Я облегченно выдохнула. Меня не восприняли как воровку, и то хорошо.

Первым делом плотно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Обвела взглядом погруженную в сумрак комнату. Где может находиться маленькая хрупкая вещь? В карманах, на полке, в особом недоступном месте? Где?

Ожидая каждую минуту раскрытия, я приступила к поиску.

— Ну где же ты? — прошептала спустя десять минут беспорядочного метания.

Если бы его можно было отыскать с помощью каких-нибудь эффективных чар…

Неожиданно мне вспомнились Манящие чары. По ним у меня состоялся всего один урок, да и результаты, в общем — то, были практически нулевыми. Но опять же, попытка не пытка.

Я вытянула руку с палочкой и слегка взмахнула ею.

— Акцио!

Повертелась на месте, усиленно вглядываясь в темноту.

— Акцио!

В глазах от напряжения заплясали яркие искорки.

— Ак… — начала снова и запнулась. Голова моя пустая, а что именно я призываю? Воздух, что ли? И вполголоса сказала: — Акцио хроноворот!

где-то в углу послышался шорох, а затем, едва я повернулась туда, в меня что-то врезалось. Непроизвольно охнув, я успела подхватив скользнувший вниз хроноворот. Когда за дверью зазвучали шаги, я стояла, прижав к животу ладони, и от паники на мгновение перестала что-либо соображать. Но как только дверь начала открываться, пальца сомкнулись вокруг хроноворота и сунули его в карман мантии.

— Виктория? — удивленно сказал Сириус, словно не сам предложил мне прийти сюда.

Я смотрела на него, позабыв дышать. И лишь когда он подошел ко мне, вздохнула и тут же закашлялась. Успокоившись, подумала о том, что Сириус ведет со мной как-то натянуто.

«А ты что, воображала, что он тебя цветами завалит и серенады будет петь?»

Господи, зачем я ему вру?! Не будет ли лучше все ему рассказать? Здесь, где никого кроме нас нет, и ни единая душа не узнает, о чем мы говорили. И тогда хроноворот не понадобится…

Да! Я расскажу ему прямо сейчас! Немедленно!

Но, видно, Сириус, думал о чем-то другом, потому что едва я открыла рот, он произнес:

— Ты права.

По какой-то причине у меня мелькнула мысль, что он сейчас продолжит: «Нам действительно лучше всего расстаться».

— В чем? — каким-то надтреснувшим голосом спросила я, не решаясь смотреть ему в глаза.

— В том, что возле леса кто-то был.

— Да? — Облегчение мое было столь велико, что я забыла о страхе.

Наши взгляды встретились.

— Да. И я даже знаю, кто.

— И кто? — автоматически спросила я.

Наш односложный разговор напоминал беседу двух секретных агентов, передающих друг другу зашифрованную информацию.

— Пэнси Паркинсон.

— Парки… — начала я; когда до меня дошел весь смысл его слов, осеклась и повторила: — Пэнси Паркинсон? А что она там делала?

— Хотел бы и я знать, но она не говорит.

— То есть ты привел ее в замок?

— Не то что привел, можно сказать, притащил. Мисс Паркинсон упиралась как могла, — мрачно усмехнулся Сириус. — Кстати, как мне кажется, в лесу она была не одна. Во всяком случае, я видел чужие следы.

Она и вправду подавала кому — то световые сигналы, подумалось мне.

— Ну, можно ее как-то разговорить? — неуверенно предположила я. — Есть же зелье специальное…

— Сыворотка правды? Нет, это самый крайний случай. Паркинсон не совершала ничего предосудительного… то есть если бы ее застали на чем-то преступном, сыворотка была бы допустимой мерой.

Сириус отошел от двери и, стянув мантию, небрежно бросил ее в кресло у камина.

— А где Паркинсон сейчас? — спросила я, невольно залюбовавшись его стройной фигурой.

Мы разговаривали сейчас так, как будто ничего и не было, ни моего идиотского похода в лес, ни нашей более бессмысленной ссоры. Хотя Сириус и не ссорился со мной…

— С ней Снейп разбирается.

«Опять?» — чуть не сказала я.

— Между прочим, ты не хочешь мне ничего рассказать? — не оборачиваясь спросил он.

Глава 48. Непрощенные

Иллюзия умиротворения и прежнего понимания между нами рассеялась, и мне стало тягостно от пребывания в обществе обманутого мной же близкого и любимого человека.

— Что с тобой происходит? Я вижу, тебя что-то мучает. Так?

Сириус посмотрел на меня. Я вдруг почувствовала себя обвиняемой на допросе у прокурора, допытывающемся у меня о подробностях совершенного преступления.

— Если не можешь ответить напрямую, просто кивни.

После короткой паузы я качнула головой. Первый шаг сделан.

— Это связано со мной? Гарри? С кем-то из Хогвартса?

На каждый вопрос отвечала отрицанием.

Сириус приблизился и медленно обошел вокруг меня.

— А может, этот кто-то, кто не дает тебе покоя… — наклонившись сзади, тихо сказал он мне рядом с ухом, — Пожиратель, который бродил по Запретному лесу?

Кровь отхлынула от моего лица, я сильно побледнела, едва удержавшись, чтобы не отскочить от Сириуса с воплем «Откуда ты знаешь?»

— С чего ты взял?

И лишь после того, как произнесла это, поняла, что прокололась.

— Снейп рассказал.

Я опустила голову. Значит, рассказал, и Сириус все знает. Зачем тогда он спектакль тут устраивал, заявил бы сразу, что мне теперь нет смысла отпираться…

— Неужели ты думаешь, что он бы умолчал о таком? Пожиратели совсем близко от Хогвартса, несмотря на то, что лес окружен защитным полем, это очень опасно!

А то я не знаю. Единственное, что могу привести в оправдание себе, это то, что личность Пожирателя была мне знакома.

— Ты меня ненавидишь? — не поднимая головы, спросила я. Руки машинально потянулись к кулону, спрятанному под одеждой. Цепочки не было, и на миг мысли сбились. Куда делся мой кулон?

— Мерлин мой, да с какой стати я должен тебя ненавидеть? — искренне изумился Сириус, становясь передо мной.

— Ну как же… На твоем месте я бы себя запрезирала. Такая вроде большая, а глупая как стадо овечек. И… и вообще, я обманула тебя… и Гарри.

— Наверное, на это ты вряд ли пошла, не будь у тебя уважительной причины?

Я вновь кивнула, от всей души благодаря небеса за то, что подарили мне такого чуткого и понимающего человека.

— Ведь этот Пожиратель каким-то образом сначала заманил к себе, а потом что-то потребовал от тебя такое, на что ты никогда не согласилась, если бы у тебя был какой-то выход. Все правильно?

Правильно, да не все. Выходит, Северус далеко не все рассказал Сириусу? Тревога снова забурлила во мне. Я предпочла бы говорить правду целиком или не не говорить вообще ничего.

— А отпустил он тебя потому, что так было выгодно, для него или же Волдеморта, не важно, — продолжил рассуждать Сириус.

Да, Снейп многое утаил. Даже не знаю, хорошо это или плохо…

— Он тебе угрожал? Можешь не отвечать, и так ясно, что да, — видя, как я дернулась, сказал он. — Угрожал сделать что-то, если ты… Если что, Виктория?

Стиснув в волнении руки, я отвернулась от него и подошла к окну.

— Прости, я не могу этого сказать, потому… — голос у меня немного сел, и я едва ли не прохрипела: — что в худшем случае это плохо отразится на моей подруге. А как она сумеет защититься от этого негодяя?

Сириус долго не прерывал тишину, очевидно, раздумывая над моими словами.

— Скажи… это был тот Пожиратель, которого мы встретили в маггловском баре?

— Почему ты спросил?

— Снейп сказал, что его фамилия Эндрюс, а так, кажется, звали того Пожирателя.

— Это он… — нехотя сказала я. Все равно это ничего не изменит.

— Вот я и пытаюсь понять его мотив. Хотя какие могут быть мотивы у Волдемортовских шавок? Подай это да сделай то… А у этого Эндрюса ко мне явно было что-то личное, недаром он тогда набросился на меня. Но что? Хоть убей, не могу вспомнить, было ли что-то, связанное с ним… По крайней мере, мне становится понятен твой неожиданный поступок. И, как уже говорил, тебя не возненавидел или запрезирал. Скорее такое чувство возникло бы у меня, если бы это было предательство.

Я поежилась от его последнего утверждения, как от холодного ветра.

— Например, если бы я вдруг, не дай Мерлин, конечно, застал тебя с кем-нибудь другим.

Несколько удивленная, я посмотрела на Сириуса через плечо. Он был серьезен и даже печален. Острая жалость чуть не толкнула меня к нему в объятия, но я осталась на месте, будто приклеенная к подоконнику.

— С кем, с другим? Ерунда… Мне никто не нужен…

Окончание фразы «кроме тебя» застряло у меня в горле. Впрочем, Сириус все равно понял.

— Мы сделаем все возможное, чтобы с твоей подругой ничего не случилось. — Он подошел ко мне и осторожно привлек к себе. Его прикосновения казались мне электрическим разрядами.

В другое время его обещание было бы как бальзам на больную душу, но вся беда в том, что теперь безоглядно поверить во что бы то ни было стало для меня крайне сложно.

Я потянулась к Сириусу, обняла за шею и легонько коснулась губами его щеки.

— Прости меня, пожалуйста… — шепнула и выскользнула из кольца его рук.

На все мои действия он отреагировал довольно сдержанно. Хотя в последнюю секунду едва не удержал меня.

Закрывая за собой дверь, я увидела, как Сириус без всякого выражения смотрит куда-то в пространство.

Прости, если сможешь…

Я словно прощалась с ним, и это принесло мне еще одну муку.

День кончился быстро, вероятно, потому, что я весь его остаток была погружена в себя. И лишь где-то в полночь от мыслей меня оторвал Гарри.

— Вики! Прием!

— Что? — слегка устало спросила я. — Прием, база Вики слушает.

В гостиной остались мы да еще парочка младшекурсников, о чем-то шепчущихся в дальнем углу. Я сидела забравшись с ногами на диване перед камином и нежилась в тепле горевшего в нем пламени. Гарри присел рядом, явно собираясь полуночничать вместе со мной.

— Прием, — улыбнувшись, сказал он, шутливо поднося к уху кулак. — Вы точно на связи?

— Как слышно, как слышно? — продолжая игру, сказала я, вытаращив в мнимом испуге глаза. — База Гарри, куда вы пропали?

— База Вики, я здесь, — фыркнул он, не сдержавшись.

— Ладно, хорошего понемножку. Выкладывай, зачем вызывал?

Гарри посерьезнел и машинально пригладил торчащие на макушке волосы.

— Да ни о чем конкретно… — Он помедлил, я терпеливо ждала, теребя пуговицу на рубашке. — То есть я хотел спросить, как ты вообще…

— Нормально, Гарри… В смысле не совсем нормально, конечно. Я к вам всем ужасно привыкла, но… — прикусив губу, я гипнотически смотрела на своеобразный танец огня в камине, — но мне многого не хватает…

— Конечно, у меня не так уж многого было в жизни, но я тебя понимаю. Особенно, когда в ней происходит что-то без твоего вмешательства и согласия.

— Ты имеешь в виду злодея на букву «В»?

— Его самого. Странно как-то, ты не находишь, что ему что-то нужно именно от нас двоих?

Вздох вырвался из меня сам собой. Я предпочла бы вообще не упоминать Волдеморта не то что вслух, а мысленно. Потому что меня всякий раз передергивало, когда его образ вставал перед моими глазами. Надо хоть спасибо сказать, что он мне не снится.

Тьфу — тьфу, чтоб не сглазить…

— Странно… Но он ведь не знает, что мы с тобой…

С невольным удивлением мы с Гарри поглядели друг на друга. Надо же, я даже не задумывалась о том, что будет, если Волдеморт пронюхает о нашем родстве… Впрочем, и не хочу!

— Давай не будем об этом, — попросила я, меняя позу на диване. Гарри с готовностью кивнул и чуть ближе придвинулся ко мне. Я грустно улыбнулась и приобняла его за плечи. Он сделал довольное лицо, щурясь на оранжевое пламя. Вылитый кот на солнцепеке. — Почесать за ушком?

Я рассмеялась, когда Гарри изобразил недоумение.

— Ты почему-то напомнил мне кота. А кстати, какой у тебя анимагический облик? Случайно не кот?

— Нет. У меня противоположный от него облик. Между лисом и волком.

И правда, забыла об этом. Между лисом и волком — это потому что они оба относятся к семейству псовых? Почти как его крестный…

— А ты хотел бы быть кем из них?

— Не знаю. Жаль, нельзя выбирать, а то бы выбрал какую — нибудь птицу. К тому же, чтобы стать анимагом, нужно много времени. По крайней мере года четыре. Столько потребовалось Мародерам.

— Да, упорства было им не занимать. Но у них был еще и стимул. Я имею в виду Ремуса.

— Хорошие попались ему друзья, — согласился Гарри, слегка помрачнев. — Хорошие… Только с одним не повезло.

Мы ненадолго замолчали, наблюдая за огнем. Внезапно на диван вспрыгнул Гермионин Крукшенкс. Я вздрогнула, убирая руку с плеча Гарри. Кот, рыжий как то пламя, прошелся по коленям Гарри, потоптался, будто примериваясь, где поудобнее, но тут же прыгнул ко мне. Утробно мурча, он боднул головой мой подбородок.

— Эй, чудо, — строго сказала я ему, — ты не козел, чтобы бодаться.

— Он учуял в тебе родного человека, — улыбнулся Гарри. — Точнее, кошку.

— Мяу, — мурлыкнула я, погладив Крукшенкса по густой, нагретой шерсти. Он задрал ко мне курносую морду, блестя желтыми глазищами. — Точно говорят, кошки потусторонние существа.

Крукшенкс, не обращая ни на что внимания, разлегся у меня на коленях, лениво помахивая пушистым хвостом. Хотела бы я иметь такого же питомца…

— Вики, скажи, ты ведь останешься с нами? — вдруг спросил Гарри.

— Но я и так с вами, — сказала я, посмотрев на него удивленно.

— Не сейчас, потом, когда кончится… все это, — пояснил он.

— А… — чуть погодя сказала я. — Не знаю… Честно, не знаю, Гарри. Не думала об этом. Но, конечно, я тебя не брошу…

— И Сириуса. Вы же вместе, а раз вместе, то и жить будете вдвоем. Или я неправ?

— Прав. Конечно, прав. Куда я теперь денусь от вас?

— Ты говоришь об этом как будто неуверенно, — заметил он.

— До этого еще дожить надо, — вздохнула я, гладя жмурящегося от удовольствия Крукшенкса. — Может, это звучит пессимистично, но когда наступит такой день, возможно еще раз сто что-нибудь произойдет, отчего наша жизнь встанет верхтормашками.

Гарри спорить не стал, задумчиво уставившись в камин. В стеклах его очков отражался огонь, а в зеленых, делавшие их оранжевыми, глазах плясали крошечные костры.

Я снова потянулась к шее, но вспомнив, что кулона там нет, остановила руку на полпути. Ладонь мягко опустилась на спину кота.

— Гарри, ты случайно не видел нигде мой кулон?

— Кулон? Не видел… Ты его потеряла?

— Видимо, да. Не понимаю, куда он мог пропасть. Я его всегда носила, не снимая. А тут исчез куда-то…

Нет, конечно, снимаю, когда, например, хожу в ванную. И сегодня тоже… Хотя не помню, чтобы как раз сегодня снимала кулон… потому что его на мне уже не было.

— Впрочем, я, кажется, знаю, где он… — медленно сказала я. — В Больничном крыле. Наверное, Паркинсон порвала цепочку.

— Как это — Паркинсон? — не понял Гарри, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Что она делала рядом с тобой?

Я коротко обрисовала ему сцену нашего с Паркинсон столкновения. О Северусе предпочла умолчать.

— Вот тогда она, вероятно, и порвала кулон, а я не заметила.

— Странно… — сказал Гарри. — Для чего Паркинсон понадобилось у тебя что-то искать?

— Она разве скажет? Если только подлить ей в чай Сыворотку правды, как я предложила Сириусу. Правда, это относилось к прогулке этой же девицы к Запретному лесу…

— Знаю, — квнул он. — Кстати, Сириусу ты рассказала про ее ночные проделки?

— Н-нет… Забыла… Да мне не кажется это таким важным. Наверняка Паркинсон вздумала устроить мне какую — нибудь пакость из-за только ей одной понятных причин..

— А я не думаю, что это не важно. Тебе напомнить, что именно из-за нее сбежали Кэрроу? И что именно из-за нее ты попалась им в руки?

Это скорее из-за моей дурацкой привычки бродить по ночам, хотелось сказать мне, но не сказала.

— С ней тогда был Малфой.

— Тем более. Откуда ты знаешь, что он и сейчас с ней не проворачивает какую-то аферу?

Голос Гарри был напряжен и суров, и я не могла не проникнуться словами моего дорогого племянника.

— Ты как хочешь, а я расскажу Сириусу. И, надеюсь, ты не побежишь сейчас в Больничное крыло?

— Гарри, ты чего? — засмеялась я. — Отчитываешь меня как неразумную девчонку?

— Ну, я ведь беспокоюсь о тебе, — улыбнулся он тоже. — Тетушка.

С преувеличенным возмущением я протянула руку к диванной подушке. Гарри, засмеявшись над моей неуклюжестью из-за валяющегося у меня на коленях Крукшенкса, пересел чуть дальше. Он ловко поймал подушку.

— Это тебе не снитч ловить, — проворчала я, пытаясь согнать кота.

От однообразной позы, да еще с тяжелым животным на коленях, у меня затекли ноги. Крукшенкс делал вид, что не замечает мои жалкие потуги, и продолжал лежать, как ни в чем не бывало.

— Кис — кис, — позвала я его. — Крукшенкс, толстяк эдакий, сойди с меня.

Ноль реакции. Я с грустью подняла на Гарри глаза.

— Ты иди спать, поздно уже. А мне придется, как видно, переночевать здесь.

Тот сложил руки на груди и улыбнулся, наблюдая за моими попытками.

— Крукшенкс. — Кот даже ухом не повел. — Короста.

Крукшенкс неожиданно зашипел, сорвался с места и как метеор вознесся по лестнице. Я обалдело глядела вслед.

— Что это было? Какая Короста?

— Это единственное слово, которое он прямо — таки ненавидит. А означает оно кличку бывшего питомца Рона.

А… Вот оно что… Ну, я бы тоже невзлюбила такую кличку.

Я со скрипом поднялась, буквально не чувствуя под собой ног. Сделав шаг, едва не упала.

— Поможешь своей старенькой тете Вики дойти до лестницы? — попросила я, когда Гарри поддержал меня за руку. — Ах, где мои семнадцать лет? — добавила с ностальгической ноткой, вызывая у него приступ смеха.

— Я серьезно говорю!..

Наутро, сразу после завтрака я отправилась в Больничное крыло. На вопрос мадам Помфри, не случилось ли чего, ответила, что оставила здесь кое-какую вещь. Она тут же переключилась на свои дела. А я, не заморачиваясь поисками, призвала при помощи Акцио потерянный кулон.

Он действительно был в госпитале. Через секунду кулон лежал у меня на ладони, прилетев со стороны кровати, на которой я ночевала. Странно, но цепочка не была даже повреждена… Или это замочек был слабо закрыт? Впрочем, какая разница, кулон-то нашелся, чему я очень рада. И снова повесила его на шею, ощутив прилив облегчения и тоски по дому.

Когда смогу еще увидеть маму и обнять ее? Я даже не помнила, когда в последний раз говорила, как сильно ее люблю…

Просидев пару часов в библиотеке за компанию с Гермионой, мне неожиданно сделался несколько неприятен вид книги, пестревшей руническими знаками. Они превратились в непонятную мешанину и заплясали перед глазами. Я заморгала, отведя от раскрытой страницы взгляд. Надо беречь зрение, не то частые визиты в библиотеку на нем скажутся не очень хорошо. Да и неплохо было бы род занятий как-то чередовать, а то что я кроме книг вижу? Бумагу и карандаш, и все. Прогулки пошли бы мне на пользу, но уже второй день где-то в глубине затаился бессознательный страх. Вчера это я так, доказывала самой себе, что не боюсь, а на самом деле…

Я вздохнула и закрыла «Словарь Рун».

— Гермиона, тебе не хочется сходить во двор? — спросила с упоением читавшую рядом «Магические артефакты» Гермиону.

— Что? — пробормотала она, не сразу отрываясь от толстенной книги. — Сходить во двор?

— Да. Подышать свежим воздухом. А книгу потом почитаешь.

— Конечно, пойдем, — кивнула Гермиона, никак не выражая недовольство, что я вмешалась в ее священное «общение» с книгой.

— А ты что-нибудь нашла? — вежливо поинтересовалась я, имея в виду предметы, принадлежавшие когда-то Основателям Хогвартса, которые она искала на страницах «Магических артефактов».

— Нет пока. Впрочем, я не уверена, что Волдеморт стал бы делать вместилищем куска души вещь, хоть раз бы упоминавшуюся в каких — либо книгах, доступных каждому человеку.

— А сколько всего должно быть?

— Неизвестных нам хоркруксов, — понизила голос Гермиона, — два.

— А если считать те и те?

— Получается три. Медальон-то обезврежен.

Я почесала переносицу, поражаясь тому, какой же Волдеморт конченный психопат. Разделить свою душу на семь частей, да еще припрятать в укромные места, это надо до такого додуматься. Жажда власти еще никого не доводила до добра, вот и он, недочеловек в квадрате, скоро поплатится за все зло, что принес в этот мир…

Гермиона отнесла книгу на место, и мы вышли из библиотеки под пристальным взором мадам Пинс. Однако до улицы не дошли. То есть мы спустились в холл и почти открыли входную дверь, но как раз в этот момент меня позвали.

— Виктория!

Я замерла с протянутой рукой. из-за угла коридора показался Снейп. Гермиона остановилась вместе со мной, глядя на приближающегося мужчину.

Он замедлил шаги, увидев, что я отнюдь не одна.

— Профессор? — произнесла я, чувствуя, как Гермиона с интересом ожидает продолжения разговора.

— Мисс Новак, — уже по-другому заговорил Северус, — могу я вас попросить помочь мне в приготовлении зелья…

До крайности изумленная Гермиона, присутствие которой явно тяготило профессора, не сдержала приглушенного возгласа, замаскированного под кашель. Чтобы Северус добровольно попросил кого — либо — это уже нонсенс, а уж допустить к зельям — одно из чудес света. А мне почему-то сперва показалось, что он хотел задержать меня в замке.

— Меня? — не меньше удивилась я.

Уж кто-то, а я вряд ли больше всего подхожу для роли помощницы профессионального зельедела. Если ему так понадобился человек на подхвате, куда разумнее попросить кого-нибудь, кто в зельях разбирается лучше. Ту же Гермиону, например.

— Вас, естественно. Или здесь две мисс Новак? — Северус посмотрел на меня в упор. А потом вскользь — на Гермиону. — Если мисс Грейнджер желает…

— Что? — выдохнула она еще до того, как он закончил фразу.

Мне показалось, что он произнес это как бы нехотя, будто безнадежно.

— Мисс Грейнджер, вам известно, что перебивать невежливо?

Гермиона торопливо закрыла рот ладонью.

— Если мисс Грейнджер желает составить вам компанию, мисс Новак, я возражать не буду, — закончил Северус свою мысль.

— Но мы хотели пойти на улицу пока… — начала я, совсем не предвкушая провести светлые часы суток в мрачных подземельях. Однако, неожиданно для себя, ощутила на своем локте ладонь Гермионы. Девушка как будто упрашивала меня согласиться на это заманчивое, если не для меня, то для нее, предложение. — Вообще-то… Ладно.

— Другого от вас я и не ожидал, — сказал загадочно он. — Спасибо.

Гермионе за эти несколько минут пришлось пережить второе потрясение. Он развернулся и зашагал ко входу в подземелье, уверенный, что мы незамедлительно отправимся за ним. А Гермиона круглыми от обуревавших ее чувств глазами уставилась на меня.

— Ты не знаешь, что с ним? — прошептала она, беря мою ладонь, и, неосознанно, сжала ее.

— Понятия не имею, — чистосердечно сказала я. — Ну что, пойдем?

Мы бросились догонять мужчину. Он дошел до класса зельеделия, но заходить туда не стал, как думала я, а открыл дверь соседнего кабинета.

— Это какой-то день чудес, — вполголоса сказала Гермиона, но, приблизившись к дожидающемуся нас Северусу, предусмотрительно умолкла.

И под взглядом профессора, не скрывая своего волнения, первая вошла в кабинет. Может, она чувствовала себя эдаким первопроходцем из гриффиндорских учеников, которому добровольно пришлось переступить порог сего помещения, но на лице ее так и сквозил восторг.

— Сэр, — обратила Гермиона к Снейпу, закрывшему за собой дверь, — а можно спросить, что за зелье будем готовить?

— Мисс Грейнджер… — сказал он, собираясь произнести что-нибудь в своей обычной манере, но, встретив взгляд моих слегка прищуренных глаз, запнулся и свернул предложение в несколько иную форму: — Вы как всегда неуемно любопытны. Впрочем, это качество поощримо, если оно касается учебы. — Гермиона чуть растерянно переглянулась со мной. Я подбадривающе улыбнулась ей. Пусть Северус не думает, что раз ему не по душе ее огромный энтузиазм, он может говорить неприятные вещи. А вообще, мне снова показалось, что девушка стесняет его, потому что намеревался насладиться обществом меня одной… — Насчет зелья… Это будет Крововосстанавливающее. Оно довольно трудоемкое, и лучше готовить его в паре…

Гермиона с неослабевающим вниманием кивнула, точно сейчас собираясь сдавать экзамен по Зельеделию. А мне, честно говоря, было все равно, душа к этому предмету у меня почему-то не лежала. Что бы ни говорил профессор Слагхорн, что мои успехи в Зельях для новичка очень даже неплохи, как бы ни хвалил, я интересовалась ими постольку — поскольку. Вот и теперь не рвалась к подготовленному рабочему месту, расположенному рядом со столом. Было видно, что Северус действительно собирался заняться Крововосстанавливающим зельем.

— Мисс Новак, — окликнул он меня. — Вы можете мне назвать составляющие этого зелья?

— Не верьте профессору Слагхорну, сэр, — слегка улыбнувшись, сказала я. — Говоря о моих способностях, он немного преувеличивает. Ведь невозможно за несколько месяцев стать асом в чем бы то ни было? — Мужчина смотрел на меня с таким видом, словно и не ожидал от меня подробного рассказа о компонентах. — Хотя ингредиенты я, наверное, могу назвать. Настой болотника обыкновенного, экстракт белогорянки южной, крысиные хвосты… — при произнесении очередного составляющего я едва удержала отвращение, — спорыш… И еще что-то, я не помню…

— Неплохо для новичка, занимающегося Зельеделием всего несколько месяцев. Некоторые семикурсники и этого бы не знали. Итак, если вы настроились на то, чтобы помочь мне, мисс, прошу подойти сюда…

Следующие полтора часа пролетели почти незаметно. Процесс приготовления Крововосстанавливающего зелья, на первый взгляд казавшийся сложным, оказался довольно легким, но, как и сказал Северус, трудоемким, в том плане, что варящееся зелье нельзя было надолго оставлять без присмотра. Пять минут, и оно никуда бы не годилось. Поэтому Гермиона и Северус не отходили от котла, следя за консистенцией жидкости в нем, а я была кем-то вроде подсобного работника: резала и отмеряла необходимые компоненты. И даже, собрав всю свою смелость в кулак, накрошила крысиные хвосты, правда, едва ли не глядя. И только, когда я прошлась острым лезвием по своим пальцам, Северус отобрал у меня нож и попросил Гермионе сменить меня. А она выглядела такой сосредоточенной и при этом счастливой, словно ждала поработать с мастером зелий наравне всю жизнь. Я порадовалась за нее.

— Мисс Новак, что у вас там? — спросил Северус, подтягивая меня за руку к себе. — Вы сильно поранились?

— Совсем немножко, — призналась я. — Я, видите ли, не привыкла резать различные части… мертвых животных.

Вот поэтому мне и не быть хорошим зельеделом, добавила про себя. Но вслух повторять не посмела. Зачем разочаровывать Северуса? А вот, интересно, Лили любила зелья?

— Привыкание приходит со временем. Почти ни одно зелье не обходится без органического компонента, и если это у вас вызывает неприятие…

Он сделал красноречивую паузу, имея в виду то, о чем я подумала несколько секунд назад.

— Проследите за зельем, не нужно, чтобы оно закипело. Я сейчас вернусь.

Я задумчиво кивнула, держа руку с порезанным пальцем перед собой. Мне было жарко. Мантию я сняла еще в начале работы с ингредиентами, но теперь распаренное тепло от горячего котла проникло под толстый свитер. Как — никак мы с Гермионой отправлялись на морозную улицу.

А она тем временем закончила с крысиными хвостами, заглянула в котел и подошла ко мне.

— Я тоже сначала боялась даже на слизняков смотреть, а не то что кого-то резать. Но приспособилась. — Гермиона пожала плечами. — Наверное, потому что мне интересно Зельеделие.

— И поэтому ты так рвалась сюда? — хитро улыбнулась я.

— Ну, ты ведь не против? — почему-то покраснела она.

— Да нет, Гермиона, не беспокойся. Се… Профессор Снейп строгий преподаватель, но справедливый. Правда… если вычитание баллов можно назвать справедливостью.

— Просто он не умеет быть другим… Мне так кажется.

Разговор прервал сам предмет нашего обсуждения. Гермиона сразу отошла к котлу и принялась помешивать загустевшее зелье. Я протянула руку с порезом, как только Северус откупорил принесенный с собой флакон. Маслянистая пахучая капля растеклась по образовавшеймя корочке крови. Он придержал мою ладонь, но быстро убрал руку, бросив взгляд на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — в его голосе промелькнуло раздражение, — вам не знакомы элементарные правила безопасности? Если в готовящееся зелье попадет чужеродный предмет, оно безнадежно испорченно. Ваши волосы, — лаконично добавил он, видя, что Гермиона с недоумением смотрит то на него, то в котел.

Поняв, о чем речь, девушка смущенно дотронулась до своих пышных волос, свободно ниспадавших на плечи.

— Извините…

Она заправила за уши волосы и на всякий случай отошла от котла.

Минут через пять зелье было готово, и мы с Гермионой могли уходить. Северус поблагодарил нас, сдержанно и сухо, и на прощание послал мне странный взгляд. Мне почудилось, что он хочет еще что-то сказать, но не решился в присутствии Гермионы.

— До свидания, профессор. Рады были вам помочь.

Он кивнул, и мы с Гермионой вышли из кабинета. Она едва заметно вздохнула.

— И все-таки этот человек меня просто поражает… Ну что, пойдем на улицу?

— Не знаю, мне что-то расхотелось, — призналась я, хотя голова была несколько тяжелая после паров, которыми надышалась возле котла. — Да и темно уже, наверное….

Добравшись до холла, мы окончательно решили никуда не ходить. К тому же, встретившиеся там Гарри и Рон с метлами наперевес обрисовали ситуацию на улице, лаконично указав на свои покрасневшие носы и щеки.

— Замерзли, бедняжки? — с жалостью спросила я, глядя на клацающих зубами парней. — А вот у профессора Снейпа жарко как летом. Может, пойдете погреетесь?

Похлопывающий себя по щекам Рон остановился на полувзмахе.

— Вы были у Снейпа? С какого перепугу?

Гарри тоже перестал топтаться на месте, разминая замерзшие ноги, и уставился на меня.

— Это правда?

— Правда, — согласилась Гермиона. — Мы помогали ему с зельем. Он сам нас попросил.

— Мда… — глубокомысленно протянул Рон, возобновляя прерванное занятие. — Странно, что он не слизеринцев своих приспособил к делу. Или Снейп решил не беспокоить их во время каникул?

— Ладно, идемте наверх, — сказал Гарри, снова закидывая свою Молнию на плечо. — А то здесь как-то прохладно. По дороге расскажете, чего это вы вздумали помочь Снейпу.

Отсутствие мантии я обнаружила только когда уютно устроилась вечером на своей кровати. Видимо, по природной рассеянности оставила ее в кабинете Снейпа, но непонятно, как это я не заметила, что мантии на мне нет, если в холле было и правда прохладно. Я бы и не побеспокоилась о ней до утра, если бы не вспомнила о хроновороте, лежавшем в кармане со вчерашнего нашего с Сириусом разговора. А перекладывать хроноворот я не решилась по причине его ценности, боясь, что о нем кто-нибудь узнает. Вернуть его Сириусу, потому как хроноворот мне вроде бы больше не был нужен, я еще не придумала как. Так что предложение забыть о мантии до утра и не волноваться, даже не обсуждалось. А что, если Северус найдет хроноворот? Впрочем, я не думаю, что обыскивать чужие карманы, как Паркинсон, у него в привычках…

Прикрыв лицо руками, я покачалась взад — вперед, надеясь наткнуться на какую — нибудь умную мысль. Мысль не приходила, и я спустила ноги с кровати. Если честно, мне было неохота тащиться через весь замок и тем более — идти в подземелье. Но беспокойство за хроноворот сделало свое дело — я отправилась вон из теплой спальни и не менее теплой гостиной, благо время было еще совсем детское. Всего — то девять часов.

По пути мне попались двое рейвенкловцев, один из которых — Майкл Корнер, равнодушно скользнувший по мне взглядом, и одна хаффлпаффская староста, такая сонная, что при виде ее и мне захотелось спать. А в холле, спускаясь по лестнице, я встретила профессора Льюис, которая как раз начала подниматься мне навстречу. Поравнявший с ней, инстинктивно замедлила шаги. Та даже остановилась, вперившись в мое лицо, и я пожалела, что не вышла из гостиной на минуту позже.

— Мисс Новак, далеко собрались? — обманчиво слащавым голосом спросила она.

— Нет, не очень, — сказала я, подавив желание ответить грубо «Какая вам разница?»

Отвернувшись, я спустилась на ступень ниже.

— Будьте осторожны, — усмехнулась Кэтрин. — А то не дай Мерлин, что-нибудь случится.

Не отвечая, я сбежала вниз. Что может случится со мной в подземелье? Или она имеет в виду что-то реальное?

Но, не забивая голову «напутствием» Кэтрин, в следующий миг я входила в обитель слизеринцев и вечной мрачной прохлады. В полутемных коридорах так же царила безлюдность, слизеринцы, видимо, сами не очень — то любили проводить здесь свободное время, предпочитая находиться в более уютной гостиной. Но если она у них придерживается «фирменного» колора, зеленого и серебристого, лично для меня она вряд ли была бы уютной. Несмотря на то, что зеленый — мой любимый цвет.

Вскоре я стояла перед дверью кабинета Северуса. Постучала не колеблясь. Мне не пришлось долго ждать. Дверь открылась сразу, явив стоящего на пороге хозяина помещения.

— Простите, что так не вовремя, — не дав ему даже открыть рот, заговорила я. — Мне очень неудобно, но я забыла у вас свою мантию. Днем, — добавила поспешно, словно я могла оставить когда-то еще.

— А если не так быстро? — произнес Северус, выдержав основательную паузу.

Я с легкой досадой уставилась на него, совершенно точно уверенная, что он прекрасно понял, о чем протороторила я. Хлопнула ресницами и повторила, на этот раз медленней.

— Я такая рассеянная, вечно что-нибудь забуду…

— Зайдете?

Он предлагает мне самой забрать мантию? А я‑то, наивная, полагала, что Северус, как истинный джентльмен, принесет ее мне. Да и хотелось поскорее вернуться в Гриффиндорскую гостиную.

Я стояла, изображая тормоз, и сжимала ладони. А может, он все-таки обнаружил хроноворот и хочет поговорить о нем? Ну, не могу же я кричать на все подземелье «Отдайте мне мантию!»?

Северус отошел немного в сторону, приоткрывая дверь шире, когда неуверенность отпустила меня, и я шагнула через порог. Мантию увидела тут же. Она висела, перекинутая через спинку кресла, куда я и отложила ее сегодня, когда мне стало жарко. Значит, Северус и не трогал ее? Зачем же тогда это приглашение войти?

Он закрыл дверь. Я ощутила легкое недоумение, но, не задерживаясь у порога, прошла к креслу и взяла мантию Первым делом незаметно пощупала содержимое кармана. Хроноворот был на месте. Я перевела дух и накинула мантию на себя. Ну вот, вроде бы все…

Я вернулась к двери, а Северус и не собирался открывать ее передо мной. Что ж, придется опять самой.

— Виктория… — остановил он меня в полуметре от нее. — Вы действительно та Дейзи Эванс?

Как говорится: «Упс…»

— По крайней мере мои воспоминания подтверждают это. Сама я помню свою детство очень смутно, да и то, начиная лет с пяти. А как известно, с той трагедии прошло больше девятнадцати лет…

что-то подсказывало мне, неспроста он завел этот разговор. Возможно, у него возникли ко мне какие-то вопросы. А может, Северус надеется на разговор? Или ему просто не с кем поговорить? А с кем, правда? Он весьма замкнутый человек, всегда проводит время наедине с собой, исключая, конечно, уроки, и долгие задушевные беседы с кем бы то ни было ему не светят.

— И Поттер ваш…

— Гарри, — с легкой улыбкой поправила я его. — Да, Гарри мой племянник, вы правильно сделали вывод…

Тут я поняла, что не знаю, как следует мне обращаться к Северусу. Профессор? Сэр? Или по имени, как сделала ночью в госпитале?

— Хотя, если не ошибаюсь, племянников у меня теперь двое. Впрочем, как и сестер… было две…

Я взялась за дверную ручку, посчитав, что разговор закончен, но что-то не давало мне вот так уйти. Я прямо — таки ощущала волнение Северуса, несмотря на его полную внешнюю невозмутимость.

— Значит, вы совсем не помните ее… их? — спросил он, воспользовавшись моей медлительностью.

— Нет. Я не помню никого из семьи, ни родителей, ни Лили с Петуньей.

— Но ваша сестра Петунья живет где-то в центре страны. Вы можете повидаться с ней.

Только хочу ли? После того, что я узнала о ней от Гарри, о ее обращении к нему… Как она могла так поступить с родным племянником?

— Могла бы, наверное, если бы на меня не велась охота в лице Пожирателей…

Лицо самого Северуса, стоявшего метрах в двух от меня, чуть дрогнуло.

— А вы были знакомы и с Петуньей? — с плохо скрываемым любопытством спросила я.

— Не так хорошо, как… — он на секунду запнулся, словно забыв ее имя, — с Лили.

— И давно вы знаете моих сестер?

— С тех пор, как нам с Лили исполнилось по десять лет. А Петунье, соответственно, было… двенадцать, наверное.

Мне показалось, или Северус мимолетно улыбнулся? Я удержалась от того, чтобы от удивления не раскрыть рот. Это на него так действуют воспоминания о его детстве?

— А я думала, вы познакомились с Лили, когда учились вместе…

У меня действительно была такая мысль, что они, видясь на уроках, сумели преодолеть неприязнь двух факультетов, и у них таким образом завязалось общение.

Северус на миг окаменел, пронзая меня потемневшим взглядом.

— Вы, видимо, наслушались россказней Блэка. Впрочем, мне нет никакого дела до него. С Лили мы познакомились еще до этих так называемых Мародеров.

— Извините, если это запретная для вас тема, я больше ни словом… — Я уставилась на блестевшие в ореоле невидимых источников света носы своих ботинок и загадала, что если он сейчас скажет «нет», так и быть, останусь еще ненадолго. Исключительно в просветительных целях.

— Нет, что вы, Виктория, это не запретная тема. Единственное, что я не потерплю, так это искаженной в ваших глазах действительности тех лет.

— Мне почти ничего неизвестно, — призналась я, поднимая глаза на повернувшегося ко мне в полоборота Северуса.

— Не может быть, чтобы Блэк вам ничего не рассказывал.

— Почти ничего, — пожала я плечами. — Я сама не слишком расспрашивала. К тому же, на одно и то же событие люди смотрят по — разному и, как следствие, воспринимают по — своему.

— Не спорю, — сказал Северус. — Но если вы хотите, чтобы я рассказал вам о Петунье, то разочарую вас. С ней мы пересекались всего несколько раз, и эти встречи нельзя назвать приятными.

— А о Лили? — тихо спросила я. В конце концов, о Петунье я могу расспросить ее саму, когда — нибудь… в ближайшем будущем. Может, даже и о родителях, а вот о Лили, боюсь, она не станет рассказывать… почему-то мне так кажется.

Отвернувшись от двери, я сделала пробный шаг к Северусу. Он молчал, однако чувствовалось, что он был готов к этому вопросу, просто сейчас собирается с мыслями.

— Лили… — сказал он, прикрыв глаза. Он произнес это имя так, как будто оно ему одновременно приносило несравненное наслаждение и нескончаемую горечь. — Лили была прекрасным человеком.

И только одним этим предложением Северус дал мне понять, что отношение его к Лили не ограничивалось дружеским общением.

«Ой, — подумалось мне. — Здесь замешана тайная влюбленность?»

Я, чуть смущенная этим открытием, почесала переносицу.

— Она едва ли не единственная, кто принимал меня таким, какой я есть.

— А где вы познакомились? — осторожно спросила я, чтобы не спугнуть его настроение.

— Наши семьи жили недалеко друг от друга. где-то на полпути находилась детская площадка, куда приходили ваши сестры. Там и произошла наша первая встреча.

Судя, с какой легкостью Северус поделился своим воспоминанием, он не считал его глубоко личным. А может, это потому, что рассказывал не кому-нибудь, а мне…

— И вы общались до самого… — Я хотела сказать «до самого конца», но сбилась.

Северус не отвечал так долго, что я испугалась. А вдруг он сейчас выгонит меня?

— К сожалению, нет, Виктория. Мы перестали общаться задолго до трагедии.

«Но почему?!» — пронеслось в голове.

— И в этом полностью моя вина, — глухо сказал он, отвечая на мой немой вопрос. — Я совершил самую большую ошибку в своей жизни… которой теперь никогда не исправить.

Не может быть… Моя рука непроизвольно опустилась в карман и нащупала лежащий там хроноворот.

— Я очень жалею об этом и, наверное, буду жалеть до скончания дней своих, — будто сам себе говорил Северус, не глядя на меня. Он словно забыл о моем присутствии. Я даже задержала дыхание, притворившись невидимкой, и слушала, слушала… — Я хотел доказать себе и ей в первую очередь, что хоть чего-то стою, но это увлечение обернулось против меня самого. Она отвернулась от меня. Она погибла и теперь ее нет. И знаете, что самое ужасное, Виктория? — Я вздрогнула, посмотрев на него. Северус стоял, опустив голову, отчего за повисшими черными прядями волос не было видно его лица. — Я никогда не смогу попросить прощения у Лили. Никогда…

То, как он это произнес, заставило меня взглянуть на этого мужчину по — иному. В его жизни была подруга детства, а потом и юности, которая определила, невольно, конечно, его путь. А когда она погибла, он оказался на распутье. Острая, почти болезненная, жалость к нему кольнула меня, и я, независимо от своего желания, подалась к Северусу. Не знаю, что именно собиралась сделать, но я вдруг произнесла:

— Думаю, она бы вас простила…

Он не поднял головы, не посмотрел на меня, хотя я стояла совсем рядом.

— Люди имеют право на ошибку, — горько сказала я, подумав в другом направлении.

— Но не дважды, Виктория, не дважды…

Он наконец взглянул на меня, и наши глаза встретились.

— А ты так похожа на нее… Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте и… глаза, вас можно было бы принять за близнецов.

Зря он это сказал. В горле стало горячо — горячо, а в уголках глаз защипало от подступивших слез сожаления. Теперь уже я поднесла руку к лицу, стремясь скрыть проступившее на нем смятение. В этот момент почувствовала на своем плече прикосновение и… не знаю, как так получилось, но Северус мягко, будто неуверенно, приобнял меня и осторожно прижал к себе.

Может быть, завтра он будет корить себя в том, что раскрыл передо мной душу, будет жалеть о мимолетной слабости и, встречая, обходить меня стороной… Но сейчас…

На посторонние звуки я отреагировала не сразу. Когда обернулась на распахивающуюся дверь, было уже поздно. В проеме стоял Сириус. Я испытала настоящий шок, увидев, как изменилось его лицо. Он смотрел на меня, вернее, — на нас с Северусом, не больше нескольких секунд и, не произнеся ни единого слова, стремительно развернулся.

Дверь негромко закрылась, а я все глядела на нее. Потом во мне что-то оборвалось, я во всей мере осознала, какую сцену увидел Сириус. Со стороны могло показаться, что…

Мамочка моя!..

Забыв о Снейпе, до сих пор державшем руку на моем плече, я подскочила к двери, рывком раскрыла и помчалась по темному коридору. Только бы догнать Сириуса и объяснить ему, что он неправильно все понял…

От быстрого бега сердце колотилось, как бешеное, и, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Я подлетела к комнате Сириуса в тот самый момент, когда дверь звонко захлопнулась. Дернула на себя. Она не поддалась. Тогда я заколотила по ней кулаками.

— Сириус! Открой! Пожалуйста!

Ни шороха в ответ. Меня охватило отчаяние.

— Прошу тебя!

Из глаз потекли горячие слезы, застилая все вокруг. Я билась в безмолвную дверь. Сириус не откликался, словно его там и не было. Мысленные просьбы тоже оставались без ответа. Почему так все происходит?..

Я даже разрыдаться толком не смогла: горло сжал спазм. Просто съехала спиной по двери и опустилась на каменный пол.

Это мне напомнило первый день моего пребывания в Малфой — мэнор, когда я точно также ломилась в запертую дверь, только сейчас была снаружи. От этого воспоминания стало только хуже.

— Пожалуйста, Сириус, не отталкивай меня… — придушенно прохрипела в дверную щель.

Если он и услышал меня, то вряд ли что-нибудь разобрал.

«Виктория, не надо, не унижайся. Сейчас я все равно не смогу тебя выслушать.»

«Но почему?!» — мысленно вскричала я, но опять наткнулась на глухое молчание.

Горькое отчаяние заново затопило меня, потому что я прекрасно понимала, что чаша терпения Сириуса переполнилась, и достучаться до него сейчас не казалось возможным.

где-то через полчаса забылась, погрузившись в тягостную тишину и склонив голову к коленям. Усталость взяла свое и веки, сначала сопротивляясь моему нежеланию уснуть, сонно сомкнулись.

Вдруг я увидела так ясно и близко, но одновременно так далеко лица своих родителей. Вокруг было темно и все очертания расплывались в будто мареве тумана. Потом появилась чья-то фигура, держащая что-то в руках. Она обернулась. Это был мужчина. Он растянул тонкие губы в зловещей ухмылке. Мама беззвучно закричала….

Меня словно подбросило за шкирку. Я удержалась на ногах, чувствуя, как внутри все замутило от подбирающегося страха.

— Мама! — крикнула я, но голос подвел меня и из горла вырвался только хрип. — Сириус!

Я дернула дверную ручку. Заперто.

— Помоги…

Рука нырнула за палочкой в карман, но вместо нее нашла хроноворот. зачем-то я вытащила его и, звякнув длинной цепочкой, накинула себе на шею.

Внезапно снизу послышалось короткое мяуканье. Я машинально поглядела на пол. Возле двери крутился Крукшенкс. Но мне было не до него.

Я не могу больше оставаться здесь… Меня душило отчаяние вперемежку с безнадежной тоской. Огромный замок вопреки тому, что я привязалась к нему за эти месяцы, давил на меня, холодные серые стены надвигались со всех сторон, грозя превратиться в тюрьму. А видение лишь подстегивало бежать… бежать…

Тяжело дыша, я побежала. Стояла глухая полночь, все спали. И только мои торопливые шаги, звучавшие на каменном полу, разрывали тишину замка. Я не знала, куда бегу, действуя по наитию. Главное, выбраться на улицу, успеть… не дать свершиться… чему?

Под ноги бросилось что-то пушистое, и я едва не скатилась вниз головой по лестнице.

Крукшенкс. Он догнал меня у холла и теперь вел себя наистраннейшим образом.

— Чего тебе надо? — слабым голосом спросила я, когда кот зашипел. Шерсть на нем вздыбилась.

Сделала шаг в сторону, он издал дикий мяв, будто ему наступили на хвост. Я кое-как прорвалась сквозь его блокаду и с размаху врезалась во входную дверь. После нескольких попыток открыть ее, я сама взвыла.

Выпустите меня! Я хочу домой!

Крукшенкс продолжал мяукать на высокой ноте и шипеть на меня, перебудив, наверное, весь замок. И точно: откуда-то послышались далекие шаги.

— Угомонись, несчастное животное! — негромко, но недовольно сказали слева. — Заткнись, я тебя прошу.

Призрачный свет скользнул по холлу.

— Виктория? Что вы здесь де…

Северус замолчал, потому что с лестницы раздался взволнованный голос Гарри:

— Крукшенкс, что с тобой?

— Поттер, а вы что разгуливаете? Тоже страдаете лунатизмом?

Наверху вспыхнул огонек, отразившись в стеклах очков Гарри. Он не успел ответить, так как тоже увидел меня.

— Вики… Почему ты здесь?

— Эй, чего Крукшенкс воет? — позади Гарри спросил сонный голос Рона. — Может, отравился чем?..

— Тихо! — властно остановил его Северус. — Потом будете разбираться, кто и чем отравился. Виктория, куда вы собрались?

Если бы я могла говорить, все равно бы ничего вразумительного не сказала. И тут Рон воскликнул, не заботясь о тишине, которой не было и в помине из-за жуткого мява Крукшенкса:

— Смотрите! Что это? У Вики на шее!

Нет, не о хроновороте он говорил, хотя длинная цепочка с небольшими часами несомненно была у всех на виду. Опустив голову, я увидела голубоватое свечение, исходившее от моего кулона. Что это?..

Гарри догадался быстрее всех.

— Паркинсон… — отчетливо прошептал он. — Вики! Снимай! Скорее снимай его! Это порт — ключ!

Я и сама сообразила, что так светится активизировавшийся порт — ключ. Холодный ужас вполз в меня, растекаясь по всему телу отвратительной змеей. Я в безумной панике схватилась за кулон, пытаясь стянуть его с себя. У меня всего не больше полминуты, и если не успею…

Гарри буквально съехал с лестницы, и понесся ко мне. Я ожесточенно дергала кулон, стараясь расстегнуть цепочку.

— Поттер! Не сметь! — страшным голосом закричал Северус, поняв, что Гарри спешит мне на помощь. Он вытащил свою палочку и, в свою очередь, бросился следом. Ко мне бежала целая толпа, потому что и Рон не отставал от Гарри.

— Что случилось?

На секунду вскинув глаза, я увидела на вершине лестницы Сириуса. Отвечать ему ни у кого не было времени.

Когда цепочка наконец оказалась у меня в руке, она вдруг налилась ярким голубым светом. Гарри схватил мою руку, заставляя разжать ладонь, но сам кулон за что-то зацепился и…

— Гарри! — закричала я, отталкивая его от себя, осознав, что сейчас произойдет. — Отпусти меня!

— Виктория! Гарри! — услышала где-то в отдалении восклицание Сириуса.

— Прости!! — закричала было я, но в эту самую секунду ощутила сильный рывок.

Меня закрутило в пространстве, словно пылинку в воздушном потоке. Однко ни одна мысль не успела промелькнуть, ни одно чувство не сменило тот хаос, что обитал во мне, пока все вокруг не обрело материальность. Я шлепнулась на пол, ударившись коленями и едва не отбив руку, которой все еще держалась за цепочку кулона. За плечо намертво цеплялся Гарри и теперь тоже, не устояв на ногах, растянулся вместе со мной. Рядом с ним мелькнула рыжеволосая голова Рона.

— Не может быть, — ворвался в уши холодный шипящий голос, — кроме девчонки к нам пожаловал сам Гарри Поттер!

Ужас придавил меня к прохладному полу. Этот голос я ни за что не смогла бы спутать с кем — либо другим. Это был Волдеморт…

Глава 49. Непредвиденные обстоятельства

… — Какой неожиданный сюрприз. Признаться, я даже не ожидал.

Меня парализовал дикий страх, и я, как лежала на животе, так продолжала напоминать выкинутую на берег рыбу. Гарри рядом пошевелился, как только услышал знакомые ледяные интонации, и на насколько мог стремительно вскочил на ноги. Я услышала сдавленный вздох Рона, когда он дернулся вслед.

— Мисс Паркинсон, вы отлично справились с заданием.

И лишь произнесенное имя слизеринки заставило меня поднять голову. В нескольких шагах от нас стоял Волдеморт в окружении не одного Пожирателя смерти. На его бледных, почти неразличимых губах нарисовалась довольная ухмылка. Это было страшное зрелище, и я не выдержала, взвилась вверх, едва не опрокинувшись обратно и при этом задев Гарри. Ладонь, в которой была стиснута цепочка кулона, разжалась, и он упал на пол. Послышалось легкое звяканье.

— Паркинсон еще поплатится за это, — произнес Гарри, не скрывая ярости и какого-то другого чувства, возможно, ужаса от безвыходной ситуации, в которую мы угодили втроем.

Хотя мои глаза приковывал к себе Волдеморт, я увидела невысокую фигуру Паркинсон, задвинутую между двумя другими Пожирателями смерти. Все они были в черных мантиях до пола, но никто из них не скрывал своего лица.

— Самоуверенный Гарри, — протянул Волдеморт. — Уж не думаешь ли ты, что сможешь выбраться отсюда?

Среди Пожирателей раздались негромкие смешки. Гарри нащупал мою руку и сильно сжал ее. У меня даже не было сил на то, чтобы пожать его ладонь в ответ.

— Как интересно получилось: вместо одной девчонки мне достался двойной подарок. — Красноглазый маньяк лениво шагнул к нам. — Неплохой рождественский презент, не правда ли?

Гарри вместе с Роном подались назад. Он задвинул меня к себе за спину, не отпуская моей руки. Иногда, в критические моменты, возникают совсем несвоевременные импульсы и мысли, вот и я почему-то подумала о том, что хроноворот находится на всеобщем обозрении и что неплохо бы его спрятать. Не отрываясь от белого лица Волдеморта, я стиснула свободной рукой круглые часы и просунула их в горловину свитера. Хроноворот скользнул внутрь.

— Тебе придется подавиться…

Едва Гарри это произнес, я наткнулась спиной на какое-то препятствие. Гарри и Рон не успели среагировать и врезались в меня.

— Поттер… — театрально вздохнул Волдеморт. — Ты у меня как кость в горле, не пора ли положить этому конец?

Он поднял палочку, которую небрежно держал длинными белыми пальцами. У меня от страха потемнело в глазах. Как оказалась в руке моя палочка, лежавшая в кармане, я не помнила, но, вдруг до боли стиснув ее, я выскочила вперед.

— Нет!

Раскинув руки в стороны, я как могла заслонила Гарри, а вместе с ним и Рона, который пребывал, может быть, в большем шоке, чем мы вдвоем.

— Что — нет?

Волдеморт, не ожидавший моей прыти, с удивлением воззрился на меня. Когда наши взгляды пересеклись, у меня по спине пробежал озноб, и я едва не зажмурилась. Смотреть в его глаза было подобно пытке.

— Не трогай его!

Мой придушенный крик слабым эхом вознесся под высокий потолок и растворился в полутьме странного помещения, похожего на… библиотеку с его тянущимися вверх шкафами — стеллажами. Вот только самих книг на бесчисленных полках не было видно…

— Поттера не трогать? — повторил Волдеморт таким тоном, словно говоря: «Что за бред ты несешь, девчонка?» — Хм… Странно, это мне напоминает что-то до боли знакомое. Ну конечно, совсем как в ту ночь в доме Поттеров. Эта надоедливая грязнокровка, Лили Поттер, также умоляла меня пощадить своего сына.

При этих словах Гарри позади меня дернулся, из его горла вырвался низкий звук, похожий на едва слышный стон.

— А теперь взрослого Гарри защищает… — Волдеморт сделал небольшую паузу, свинцовой тяжестью ударившую меня по нервам, — ах, как это трогательно, — ее родная сестра. Не так ли, Дейзи Эванс?

Я вздохнула и не смогла выдохнуть. Но как? Откуда он узнал? Впрочем, это не столь важно сейчас. Я должна защитить Гарри и Рона…

— Ладно, довольно разговоров, — оборвал сам себя Волдеморт. Он поднял палочку. — Пришел твой последний час, Поттер… Отойди, девочка.

— Нет!!

Я, словно испуганное животное, стремившееся загородить собой своих детенышей, пыталась укрыть двоих подростков, превосходивших меня ростом. Но тут, будто опомнившись, рядом со мной возник Рон. Он держал в руке палочку, дрожавшую мелкой дрожью, как и весь ее владелец. Это был храбрый поступок, но бесполезный…

Волдеморт усмехнулся и резко взмахнул палочкой. В следующий миг я почувствовала, как меня отшвырнуло в одну сторону, а Рона — в противоположную. Падение было довольно болезненным, но поднялась я сразу, хотя и покачнулась при этом. Увидев оставшегося наедине с беспощадным маньяком Гарри, со страшной мыслью, что не успею, помчалась к нему. Но не сделала и двух шагов. Меня перехватили.

— Вот ты и попалась, маленькая дрянь, — довольно прошептал мне в ухо женский голос. Беллатрикс.

На другой стороне точно также забился в грубых руках Пожирателя Рон, когда остановили и его. Мой взгляд безумно метался по лицам, не задерживаясь на чьем — либо дольше секунды. Но когда он в очередной раз прошелся по лицу Пожирателя, держащего Рона, сердце пропустило удар. На мгновение это помещение перестало для меня существовать.

Это был Долохов! Долохов, которого я видела в своем сне, вместе с родителями! Он находился здесь, а не с ними! Я ошиблась, то был обычный сон, в нем просто спроецировались мои страхи! И значит, родителям ничего не угрожает!

От этого блаженного осознания в коленях образовалась слабость, и я почти повисла на руках Беллы.

— Эй, грязнокровка… — прошептала она, едва не уронив меня. — Что с тобой?

— Если ты что-нибудь с ними сделаешь!.. — яростно закричал Гарри, продолжая поединок с Волдемортом, который пока не заметил моего состояния.

— То — что, Гарри? — спросил тот и расхохотался. — Придешь ко мне с того света в виде призрака?

Внезапно я распрямилась и ударила Беллу тормошившую меня, в подбородок макушкой. Послышался неприятный хруст, у меня в глазах затанцевали звездочки. Пожирательница издала короткий крик, и я дернулась из ее ослабевших рук.

— Лишнего убейте, — одновременно с этим сказал Волдеморт и посмотрел на Беллу.

В этот момент я уже бежала, но не к Гарри, а к Долохову, с которым боролся Рон, понявший, что слова Темного лорда относились непосредственно в его адрес. Взмахнула палочкой на бегу, отчаянно выкрикивая Ослепляющее заклинание. Рон, молодец, сообразивший уклониться, нагнулся, и луч попал в лицо Долохову. Тот, инстинктивно замотавший головой, попытался вслепую задержать вырывающегося Рона. Ему помешал Гарри, ухитрившийся проскочить под носом Волдеморта.

— Задержите Поттера! — рявкнул Волдеморт, яростно поворачиваясь в мою сторону.

Стоявшие до этого в бездействии остальные Пожиратели, зашевелились и, как тараканы, бросились врассыпную.

— Бегите! — завопила я, когда мальчишки, не достигнув уходящих куда-то вдаль множества рядов стеллажей, затормозили. В них полетели разноцветные лучи.

По ногам хлестнуло заклинание, и я споткнулась.

— Бегите, черт вас возьми! — заорала из последних сил.

Меня не убьют, по крайней мере, сразу, а у Гарри и тем более Рона ни единого шанса остаться в живых.

Рон, догадавшись об этом раньше Гарри, потянул его за собой. Тот сопротивлялся, стремясь ко мне и расшвыривая в Пожирателей заклятия, но в конце концов, его другу удалось затащить в проход между ближайшими стеллажами. Они скрылись с глаз, и я бессильно опустила голову.

Однако долго разлеживаться мне не дали. Больно схватили за руки и грубо поставили на ноги.

— Самой умной себя считаешь? — зашипела Беллатрикс, приставив палочку к моей шее.

Я чувствовала, что ей нестерпимо хочется сделать со мной что-нибудь непременно такое, от чего бы ее просто перекосило от удовольствия. Но рядом стоял Волдеморт, и она не рискнула бы вновь пойти против его воли. Впрочем, этот маньяк тоже был разозлен не на шутку.

— Мой Лорд, похвольте мне… — начала Пожирательница.

— Нет, Белла. Отпусти девчонку.

— Но…

— Отпусти. Она отсюда уже не сбежит. С Поттером мы, конечно, промахнулись… Но и он никуда не денется, в Отделе Тайн не трансгрессируешь, а до верхних уровней мальчика поймают.

Говоря это, Волдеморт смотрел на меня. Белла с явной неохотой отпустила мои руки, и я осталась на месте, несмотря на то, что дикий страх гнал меня прочь. Но все равно, попытайся я убежать, Во-первых, предательски дрожащие ноги несомненно подвели бы меня, а Во-вторых, куда более вероятно, я на кого-нибудь из Пожирателей бы обязательно напоролась, тем более в этой полутьме незнакомого помещения…

Поэтому трясясь от перспективы ужасной участи, таращилась на мантию Волдеморта и лихорадочно думала о его словах.

Что такое Отдел Тайн? Почему Гарри и Рона до верхних уровней могут поймать, и сколько всего этих уровней? И успели ли они вообще убежать от Пожирателей?

— Я до сих пор удивляюсь, как тебе удалось обмануть всех моих людей в августе и беспрепятственно покинуть границы охраняемой усадьбы. Может, тебе кто-то помог?

Я молчала как глухонемая. Даже если он и узнает о Северусе, тот далеко отсюда, и раскрытие правды вряд ли удвоит ненависть Волдеморта к разоблаченному двойному агенту.

— Нет? Или молчание — знак согласия?

Он приблизился ровно настолько, чтобы у меня в голове опять все перемешалось.

— Хотя мне и не нужен твой ответ, — все что я захочу узнать, смогу увидеть в твоей голове.

Я закрыла глаза, изо всех сил стиснув ладони, отчего по телу прошли волны жара. В правой руке все еще находилась моя палочка, которую никто не стремился отнять. Конечно, Волдеморт видел ее, но то ли не обращал на эту мелочь особого внимания, то ли не считал, что я сумею что-то сделать всерьез ему с его — то опытом и силой…

— Но это не важно. Здесь нет никаких окон, в которые ты могла бы выпрыгнуть. Мы даже не в обычном здании, что возвышается в несколько этажей над землей.

«А где?» — пискнула я мысленно.

А в голову, будто только и дожидаясь этого, ворвался голос Сириуса.

«Виктория! Ты меня слышишь?! Отзовись, умоляю!»

Я настолько не была готова к нему, что впала в ступор. Передо мной стоит Волдеморт и с увлечением о чем-то говорит, точно я была его старинной подругой, с которой он делится планами на будущее, а где-то далеко с ума от беспокойства сходил Сириус, но голос которого я сейчас слышала очень хорошо по причине нашей странной связи.

«Он мне ничем не сможет помочь», — мелькнула обреченная мысль.

«Виктория?! Девочка моя, ты где?!»

— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил Волдеморт.

«Ты… ты как?»

«Сириус, со мной почти в полном порядке…»

«Где ты? Гарри и Рон с тобой?»

— Не знаешь, конечно, — продолжал Темный Лорд, не добившись от меня ни словечка, ни кивка. Я все также пусто пялилась в никуда, вероятно, напоминая манекен. — А вот Поттер не мог не узнать Зал Пророчеств, который он разворотил полтора года назад.

«Виктория, почему ты не отвечаешь? Волдеморт… он рядом?»

«Сириус, мы находимся в Министерстве магии… ведь это там есть Отдел Тайн и Зал Пророчеств?»

«Да… Но почему?..»

«Понятия не имею, порт — ключ переместил нас именно сюда… Гарри и Рон сбежали, я очень надеюсь, что далеко…»

«То есть как… А ты?!»

«А что я… Главное, они не…»

Я с усилием прервала связь и сосредоточилась на реальности, чтобы не пропустить что-нибудь действительно важное. Я ни за что не сдамся им просто так… Ни за что!

— Ну и правильно, на мой взгляд, — разлепив пересохшие губы, произнесла я. Голос показался мне абсолютно чужим. — Пророчества ваши — фигня полнейшая.

Вокруг воцарилась тишина. Все, кто тут присутствовал, в обалдении уставились на меня. Даже, казалось, Волдеморт пребывал в легкой оторопи. А может, он просто не понял смысла слова «фигня»?

— Значит, ты не веришь в пророчества?

Я же ему только что сказала, вот тупой!

— Нет, не верю, — собрав все презрение, что чувствовала к нему, повторила я.

— А я вот верю, — пропустив мои интонации мимо ушей, сказал он.

«Поздравляю, урод», — фыркнула мысленно и равнодушно посмотрела на бредущего по проходу между стеллажами Долохова. Перехватив мой взгляд, он возвратил мне его, полный злобной ненависти.

Волдеморт тоже обратил внимание на своего приближенного, когда тот подошел на расстояния выстрела… из моей палочки.

— Где Поттер?

— Милорд, он… — хотел ответить Долохов с достоинством, но в голосе мелькнула растерянность.

— Вы его поймали?

— Почти… Они перебегают из зала в зал, и… исчезают оттуда.

Глаза Волдеморта сузились.

— В каком смысле исчезают? Отдел Тайн накрыт антитрансгрессионными чарами.

— И все-таки…

— Этих мальчишек на этот раз всего двое, что, опять никак не можете с ними справиться?

Голоса Волдеморт не повышал, но от него повеяло арктическим холодом, и Долохова, отпетого отморозка, это заметно задело. Наверное, он пожалел, что пришел раньше времени.

— Иди и без Поттера не возвращайся.

Долохов кивнул, развернулся и стремительно зашагал между стеллажами, темноту вокруг которых озаряли горевшие свечи в напольных канделябрах. Я зачарованно смотрела на холодное голубое пламя, пока Волдеморт очередным вопросом не возвратил меня на грешную землю.

— Помнится, в прошлый раз ты была более разговорчивой, почему сейчас не требуешь объяснить, зачем ты здесь?

Вот псих, он еще поиздеваться решил! Чтобы я снова унижалась?..

— Плевать мне на это с высокого дерева, — и, скривив губы, добавила: — Мистер Лорд.

Я все так же дрожала от страха, и не только за себя, но и за Гарри с Роном, однако в этот раз испытывала еще и ярость, от которой нервы были натянуты до предела.

Рядом зашипела, словно потревоженная змея, Беллатрикс, мечтая, вероятно, сделать из меня бифштекс с кровью. Волдеморт опять, как и тогда, остался спокоен и глух к моему бунтарскому поведению.

— Дерзкая девчонка, — усмехнулся он, однако ж глаза его в свете мертвенного сияния свечей, как мне показалось, недобро полыхнули. — Совсем как Поттер. Кровные узы, одним словом. Кстати, он хоть знает, что ты его родная тетушка? Потерянная сестра его мамочки — грязнокровки, лежащей сейчас в земле…

Гнев во мне закипел, забурлил, едва не ослепляя меня.

— Гнусный убийца! — закричала я, вскинув голову и воткнув взгляд в белое, отвратительное человекоподобное лицо. — Не смей говорить о ней! Ты даже мизинца ее не стоишь!!

Свет в помещении вдруг сделался прерывистым — это замигало голубое пламя свечей, словно затрепетав от налетевшего сквозняка. Два шага были преодолены за рекордную долю секунды, палочка, которая так и оставалась зажатой в моей руке, нацелилась прямо на Волдеморта, и… затем я обнаружила себя летевшей на спине по блестевшему черному полу, пока меня не остановил один из стеллажей, в который врезалась плечом.

И снова сообразить ничего не успела, как оказалась в вертикальном положении с расходящимися перед глазами разноцветными кругами — следствием удара.

— Мне, как ты недавно выразилась, плевать с высокого дерева, как и что ты обо мне думаешь, — совсем рядом, так близко, что показалось, что на меня дыхнула сама смерть, послышался голос Волдеморта. Я втянула голову в плечи и попыталась отшатнуться. Увы, не получилось, — он держал меня за локоть, а кончик его волшебной палочки касался подбородка. — Клянусь тебе, Дейзи Эванс. Не против, если я буду называть тебя Дейзи, а не Виктория?

Меня передернуло от отвращения. В желудке опасно забурлило. Честное слово, меня сейчас стошнит…

— Идем.

Я могла бы засопротивляться, но толку от этого… И как послушная болонка на поводке двинулась следом, сдерживая тошноту.

Волдеморт подвел меня к стеллажу, стоявшему почти в самом конце среди таких же прочих, выделяющемуся разве что тем, что на его полках лежали пергаментные свитки. Их было немного, да и лежали не вплотную друг к другу. Часть свитков была покрыта тонким слоем пыли, на которых все же виднелись следы от пальцев. кто-то, вероятно, трогал пергаменты, но по какой-то причине не разворачивал.

— Думаю, ты догадываешься, что это такое. — Он выпустил мою руку, и мне показалось, что тиски, сжимавшие ее, распались на куски. — Зал Пророчеств содержал множества предсказаний, хранившихся здесь с основания Министерства. Но явился Поттер и уничтожил все пророчества, заключенные в магические оболочки. Нетронутыми остались лишь те, что записаны от руки на пергаментах. Как правило, это предсказания, сделанные до прошлого века.

Я слушала его вполуха, косясь на черневшую впереди дверь. Она была не единственная, в другой стене виднелись еще две. В общем, как я подозревала, двери располагались по всему периметру помещения, и все они ведут в остальные комнаты Отдела Тайн. Если, конечно, я правильно запомнила рассказ Гарри о его с друзьями побоище с Пожирателями смерти позапрошлым летом. Все эти комнаты, или залы, соединяются между собой, а где-то в центре находится крутящееся помещение с ведущими в них дверями, среди которых и та, что выводит из Отдела Тайн. То есть на один уровень выше. Сколько всего этажей я предпочла не думать заранее. Мне бы сначала от Волдеморта и своры Пожирателей ноги сделать…

— Возьми этот свиток.

Меня как будто толкнули.

— Что?

— Протяни руку и возьми свиток, — повторил нетерпеливо Волдеморт.

— Не буду, — снова я продемонстрировала свое упрямство, с опозданием сообразив, что это может выйти мне боком. Хотелось еще добавить: «Тебе надо, сам и бери», но глаза его, красные, будто принадлежащие самому дьяволу, уже буравили мое лицо.

Рука сама собой потянулась к средней полке, к тому свитку, на который указал Волдеморт. Пергамент был шершавым и теплым.

— Теперь разверни и читай.

Помня о его методах воспитания непослушных девиц, я молча развернула не такой уж длинный свиток и увидела десяток строк убористого каллиграфического почерка. Что в тексте было написано, поняла далеко не сразу. Похоже, эту запись сделали много столетий назад, язык был явно староанглийским.

— Я не настолько хорошо владею английским, чтобы прочитать это.

— А ты попробуй, — ласково — змеиным голосом сказал он.

Сволочь.

Я окинула взглядом весь текст и вернулась к началу. Нет, никаких шансов.

— Вслух, — добавил он.

Сволочь в квадрате.

Если ему так приспичило узнать, что здесь написано, почему понадобилось, чтобы прочитала именно я?

— «…Когда в мире магическом произойдут значительные перемены…» — Я споткнулась на особо непонятном слове и, наверное, целых пять минут тупо пялилась на него, лихорадочно перебирая в уме все похожие на него понятия. — «В ночь, когда взойдет кровавая луна, высшая магия вольет частицу себя в новую жизнь…»

Тьфу, бред какой-то… На кой Волдеморту эта проза?

— Дальше, — коротко приказал он по прошествии долгого молчания.

— «…Одарит силою, которая принадлежит свету и тьме, создавая гармонию с природой и повелевая ею…» — Я отдышалась немного и, ни мало не вникая в смысл этой писанины, продолжила: — «…Демон и ангел сойдутся вместе, и родится у союза магглорожденной волшебницы, отмеченной цветком, и мага, носящего темное имя, наследник… До десятого лунного цикла сила будет пребывать в состоянии выбора, наследник сможет принять свой дар либо отказаться от него…»

Закончив эту литературную пытку, я потерла в глаза.

— Все. Я прочитала, теперь отпустите меня.

Волдеморт, все это время стоявший со мной возле стеллажа, шевельнулся и внезапно рассмеялся. Смех у него был холодный, если не сказать обжигающе — ледяной.

Я резко вскинула голову, напуганная странной переменой в его настроении.

— До тебя так и не дошло? — оборвав кошмарный смех, сказал он. — В этом предсказании говорится и о тебе тоже.

Да он куда сильнее на голову больной, чем я думала раньше! Пророчество — и обо мне? Чушь полная, и ничего больше!

— В каком месте? — с преувеличенным вызовом спросила я, естественно, не глядя на Волдеморта. — Про демона и ангела?

Если ангел я, то он — демон…

— Про магглорожденную волшебницу.

— Чего?! — Страх на мгновение покинул меня, и я вытаращилась на него. А потом мне стало одновременно и смешно, и жутко не по себе. Я сглотнула, припомнив строки от начала и до конца. Что этот маньяк хочет от меня?..

— Мне нужен этот наследник, — озвучил мой мысленный вопрос Волдеморт, почти снисходительно глядя на меня из-под полуприкрытых век. — Точнее, не он сам, а его дар. Но это уже мелочи…

— Вот псих… — пробормотала я. Внутри образовывалась сосущая пустота, похожая на черную дыру, которая поглощала все без остатка. — С чего вы взяли, что это обо мне?!

Он слегка скривил рот в ухмылке, но ничего не ответил. Отвернулся, делая вид, что меня здесь уже не существует, и позвал Беллатрикс, маячившую невдалеке.

— Милорд?

Она с готовностью подошла и встала перед ним по стойке «смирно». На меня кинула косой взгляд, поглаживая пальцами с длинными ногтями свою палочку.

— Позови Люциуса и Хвоста.

— Слушаю, — с заминкой ответила Белла.

Видимо, ее заветная мечта поквитаться со мной пролетела как фанера над Парижем. А теперь нужно бежать…

Воспользовавшись тем, что они оба, и Волдеморт, и Пожирательница, пока заняты вниманием друг друга, я на носках отшагнула от Темного Лорда, стоящего от меня в опасной близости. Если успею за крохотный отрезок времени отойти хотя бы на пять метров, у меня появится шанс на призрачную свободу.

Полметра. Белла поклонилась своему господину.

Еще полметра. Волдеморт начал оборачиваться, пока что не отводя взгляда от женщины.

Целый метр. Она, прежде чем отправиться с поручением, посмотрела поверх его плеча, прямо на меня. Наши глаза встретились.

— Милорд! — пронзительно крикнула Белла. — Девчонка!

Волдеморт, уже наполовину повернувшись, от ее вопля заметно поморщился. А потом увидел, как я понемногу пячусь от них. И тогда — то я подпрыгнула на месте и, больше не заботясь о безопасности, рванула по проходу. Раз — в стеллаж попал яркий луч. Я отскочила в сторону, будто безумный кролик от охотника, и по инерции налетела в противоположный шкаф. Он даже не шелохнулся под напором.

Кругом были одни стеллажи. Стеллажи и свечи, голубое пламя которых так и притягивало к себе взгляд, мешая различить в полутьме выход из этого лабиринта.

— Виктория, — послышался голос Волдеморта, когда я очутилась за несколько рядов от него, — тебе не выбраться отсюда в одиночку. Поттера наверняка уже поймали, а у тебя есть возможность все исправить…

Я притаилась, напряженно вглядываясь в темноту между полками. чьи-то легкие шаги раздавались то там, то здесь, и на каждый шорох я реагировала быстрым поворотом вокруг своей оси.

— Признаюсь честно, мне бы не хотелось причинить какой — либо вред тебе. Поэтому предлагаю заключить в некотором роде сделку. — Он помолчал, несомненно пытаясь понять, где я. Я же, еле дыша, отступила в следующий проход мимо массивного канделябра. Пламя чуть шевельнулось от легкого движения воздуха. — Ты немедленно принимаешь мою власть, и Поттер останется жив, конечно, с моими же условиями.

Что Волдеморт просто — напросто заговаривает мне зубы, я нисколько не сомневалась. Это же надо быть совершенно круглой идиткой, чтобы хоть на секунду поверить его словам. Может, он и в самом деле не хочет, чтобы я покалечилась, во всяком случае, в физическом плане, но то, что он пощадит Гарри… А ведь с ним и Рон, но про него ни словечком не упомянул.

Где они сейчас? Ах, если бы я могла и с Гарри мысленно связываться… И что тогда? А тогда бы у меня не сжималось все внутри от безызвестности.

— Итак, Виктория, — вновь произнес Волдеморт, я не могла толком определить, где он находится, — каким будет твое решение? От тебя зависит судьба Гарри.

В руке хрустнул пергамент, когда ладонь невольно сжалась в кулак. Предсказание. В ней оставалось древнее предсказание, из-за которого все и началось. Я скомкала свиток и хотела выбросить, но передумала и быстро сунула в карман.

— Молчишь? Ну молчи, тебе все равно не простоять здесь вечно.

Осторожно пригибаясь, я приблизилась к концу ряда и увидела напротив светлеющую стену, а в ней немного левее — черный прямоугольник двери. Сердце забилось часто — часто, от переполнившего меня волнения в кровь проник адреналин. Если бы только успеть добежать…

— Милорд!

Я подпрыгнула от неожиданности и ухватилась за стеллаж.

— Мы загнали Поттера в угол! Он в наших руках.

Я успела зажать ладонью рот, прежде чем из горла вырвался хоть какой-то звук.

— Где он?

— В Зале Смерти. Его приятель сбежал…

— Хорошо. Ты слышала, девчонка? — повысил голос Волдеморт. — Твой племянничек все-таки попался, как я и говорил. Признай свое поражение и выходи.

Ну, конечно! Размечтался! Сейчас только разбегусь…

И больше не медля ни секунды, я устремилась к такой манящей двери.

— Вон она!

Визгливый голос Беллатрикс пронзительной сиреной ударил по барабанным перепонкам, но дверь была уже близко…

Я рывком открыла ее и влетела к кому — то прямо в руки. Этот кто-то не растерялся и почти обнял меня, стиснув руки.

— Держи ее, Малфой!

Следом вбежала Беллатрикс, до меня отчетливо донеслось ее тяжелое дыхание.

Изловчившись, я лягнула что есть силы по мужским ногам, видно, довольно чувствительно, потому что Малфой едва не взвыл. Объятие несколько ослабло, и я рванулась в сторону. Удача и на этот раз улыбнулась мне, давая возможность увернуться и от подавшегося за мной этого Малфоя, блондина, как и Драко, как я успела заметить, и от Беллы, посылавшей в его адрес проклятия из-за медлительности мужчины.

— Люциус, ты кретин! Догони девчонку!

Помещение, в которое я попала, до боли напоминало космическое пространство. В черном непроглядном покрывале звездного неба висели, будто самые настоящие, планеты Солнечной системы. Через несколько секунд я в буквальном смысле потерялась среди небесных тел, закружилась голова, и потолок с полом поменялись местами.

Мимо, кружа своими кольцами, величественно проплыл Сатурн. Я в испуге присела на короточки, хоть и понимала, что все здесь ненастоящее. Зато правдоподобное. И здесь удобно прятаться от Пожирателей, но оставаться надолго мне не позволяли мысли о Гарри и Роне. Если Гарри схватили, почему Рон сбежал?

Где же этот выход, наконец?

Наткнувшись на стену, я почти на ощупь шла вдоль нее. Люмос зажигать остарегалась — Пожиратели сбегутся на свет как голодные гиены на добычу. Впрочем, света даже не понадобилось, вернее, он вспыхнул со всех сторон без моего участия. Иллюзия перевернутого пространства рассеялась, и пол занял свое законное место.

Ко мне приближались несколько человек, рассредоточившись так, что у меня не имелось ни малейшей лазейки между ними. В спину упиралась холодная стена, а впереди и с двух сторон, постепенно сужая свой полукруг, надвигались Пожиратели.

Глаза быстро скользили по лицам, а мозг судорожно искал вариант менее кровопролитного прорыва.

— Что, грязнокровка, мы оказались в тупичке, да? — издевательски ухмыльнулась Белла, поигрывая палочкой.

Я вскинула свою, стараясь следить за всеми Пожирателями сразу. Среди них была Паркинсон. Она выглядела довольно нерадостно, словно ее сзади подстегивали хлыстом. Встретившись со мной взглядом, она сделала каменное лицо и, в явной попытке подбодрить себя, приподняла подбородок. Но в конце концов не выдержала и отвела глаза.

Боишься, малолетняя преступница? Правильно, что боишься. Отольются кошке мышкины слезки…

Между нами постепенно сокращалось расстояние, и Беллатрикс улыбалась все торжественнее.

— Четверо против одного? — пробормотала я, выплескивая накопившееся напряжение.

Молниеносный взмах палочкой и в цель, которой избрала наиболее безобидного на мой взгляд Пожирателя — невысокого обрюзгшего человека — Хвоста, понесся сверкающий луч. Хвост, а я теперь знала, что это Питер Петтигрю, сдавший своих друзей, Джеймса и Лили, Волдеморту, и возненавидела еще сильнее, не сообразив защититься с помощью чар, отскочил вбок.

— Ты жалкий трус, Петтигрю! — не выдержав, крикнула я с презрением. — Предавать ты умеешь, а как доходит до битвы, дрожишь, сложив лапки!

Его глаза расширились в изумлении.

Яростно взвизгнув, Белла сорвалась с места и побежала на меня. Казалось бы, самообладание у меня кончилось давным — давно, однако вместо того, чтобы удариться в панику, я рванулась навстречу. И когда между нами оставалось всего ничего, Белла все-таки затормозила, иначе столкновение было бы неизбежно.

Это промедление спасло меня: рядом внезапно возник… Рон. Никто, и даже я сама, опомнится не успел, как он схватил меня за руку и бешено взмахнул палочкой, так что послышался звук рассеченного воздуха.

— Трансферум Экстра!

Меня рывком затянуло в пространство, и спустя мгновение я стояла вместе с Роном совсем в другом месте.

— Рон… — только и смогла произнести.

— Не сейчас, Вики, — перебил он и потянул за собой. — Нам нужно освободить Гарри.

Я замолчала, лишь повертела головой, осматриваясь. Мы оказались в большом, конечно же, полутемном помещении, похожем на прямоугольный амфитеатр. Сердце болезненно сжалось: я узнала эту комнату. Она приснилась мне в начале августа, как и Сириус, лежащий возле арки…

Арка… Да, она стояла здесь, внизу на платформе…

Словно под гипнозом, позабыв, что нужно спешить, я приблизилась к краю самой верхней ступени. Глаза отыскали странное сооружение, состоящее из невысокого каменного возвышения и стоящей на нем арки, в проеме которой висела черная штора.

Но вот из-за арки показались несколько человеческих фигур, и оцепенение спало с меня.

Гарри! Там был Гарри!

Я устремилась за опередившем меня Роном и, рискуя скатиться кубарем вниз, торопливо начала спускаться по крутым каменным ступеням. Не достигая пола, свернула вправо и побежала по третьему ярусу. На другой половине зала сражался против троих Пожирателей Гарри. Он уворачивался от заклятий и посылал их в ответ, но все-таки сдерживал атаку Долохова, Амикуса и Алекто Кэрроу. Непонятно как, но сдерживал. И несмотря на это чудо, я почувствовала насколько Гарри устал.

Держись, Гарри, я иду к тебе!

Выпрыгнув из-за арки, я налетела на стоявшего ко мне спиной Долохова.

— Импедимента! Ступефай! Получай, ублюдок! — заорала, когда тот виртуозно изобразил падающий самолет.

Рон в свою очередь атаковал Амикуса Кэрроу, но тот, в отличие от Долохова, почти сразу развернулся и с ходу рубанул палочкой. Моей палочкой!

Рон отпрыгнул в сторону. Гарри занялся одной Алекто.

— Ну, давай, Поттер! — крикнула в азарте она, посылая заклятие за заклятием. — Не советую отвлекаться.

И именно в этот момент, когда Гарри все-таки ослабил внимание, посмотрев на меня, он пошатнулся от попавшего в руку луча.

Вскрикнув, я вскинула палочку, собираясь проучить Алекто. Но, перепрыгивая через лежащего Долохова, неожиданно споткнулась: это он, очнувшись от краткого забытья, схватил мою ногу в районе лодыжки. Я грохнулась на пол, едва успев смягчить падение выставленными вперед руками. Из ладони вылетела палочка и покатилась к платформе. Отбрыкиваясь от Долохова, я растянулась во весь рост вслед за палочкой

Оставалось каких-то пара сантиметров, пальцы скребнули по воздуху, и… На ладонь опустилась чья-то тяжелая ступня. Сверху послышался каркающий смех Амикуса Кэрроу. Пронзительная огненная боль вспыхнула сначала в кисти, в которой раздался отчетливый хруст, а потом растеклась до локтя. Я не смогла сдержать крика, пытаясь выдернуть руку.

Боже, как больно…

Когда препятствие исчезло, мне пришлось забыть о палочке и подтянуть руку к себе. А вот Долохов не дал этого сделать. Не выпуская моей ноги, он прижал меня к полу, лишая возможности нормально двигаться и дышать. Прижимая поврежденную кисть к груди, я оперлась другой рукой о пол и снова сделала попытку отползти. Не получалось… Долохов был слишком силен и тяжел.

— Отпусти меня… — сквозь зубы прошипела я, безуспешно стараясь дотянуться до него.

В забывчивости вытянула правую руку и боль снова обожгла ее. Из горла вырвался стон. Мне ни за что не спихнуть с себя Пожирателя…

От накатывающей, как прибой, боли мне стало дурно. Пол перед глазами уплывал от меня, становясь черной бездной.

Каким образом Долохов убрался с меня, я не уловила. Просто он перестал давить на спину, и воздух беспрепятственно проник в легкие. Не до конца веря в свою свободу, я села на колени. А услышав знакомый голос, оглянулась.

По каменным ступеням мчался Сириус, за его спиной черным флагом развевалась мантия. А вслед за ним, не отставая, бежала Гермиона.

Откуда они здесь?

Пошатываясь, я немедленно поднялась на ноги. Но вместо того, чтобы кинуться им навстречу, затопталась на месте, выискивая свою палочку.

Гарри и Рон все еще сражались с Кэрроу, которых как будто не брала усталость, а Долохов снова валялся в стороне, на этот раз в полном бессознании. Палочки нигде не было видно. Меня охватило отчаяние. Ну где она?!

— Виктория, ты в порядке?! — Сириус перескочил сразу через две последние ступени, подбежал ко мне и схватил за плечи.

— Не совсем… У меня, кажется, кисть сломана…

Я быстро глянула на свою руку, прижатую к груди, и перевела взгляд на Гарри. Алекто загнала его на платформу и шаг за шагом заставляла отступать к арке. Старая шторина призывно заколыхалась.

— Помоги Гарри! — крикнула я в ужасе Сириусу.

Но он бросился наперерез Пожирательнице еще до того, как фраза закончилась. А когда я увидела его и Гарри на фоне арки, меня пронзил мистический ужас. кое-как отведя глаза, посмотрела на Рона. Ему на подмогу пришла Гермиона. С диким видом она снова и снова швыряла в Амикуса яркие молнии заклятий, и в конце концов одна из них угодила в его руку. Из пальцев мужчины вырвалась волшебная палочка, которая, прочертив в воздухе широкую дугу, упала на верхние ступени.

Я и сообразить не успела, как уже бежала к ней. Подскочив, она покатилась вниз. Пока ловила ее, сверху послышались яростные крики. Взгляд туда показал высыпавших в зал Пожирателей смерти. И не только. Впереди всех стоял Волдеморт, устремив яростный взгляд на платформу.

— Блэк! — выкрикнула Беллатрикс даже немного удивленно. — Ты что здесь делаешь?

Сжав в левой руке новообретенную палочку, я начала отступать. Волдеморт меня пока не заметил, но это дело секунды.

— Уходим! — закричал Сириус, в последний раз отбивая атаку Алекто.

Я неслась во весь дух вдоль нижней ступени в противоположную от Пожирателей и Волдеморта сторону. Вознеслась на вершину лестницы и приостановилась в ожидании бегущих за мной Гарри, Сириуса, Гермионы и Рона. И едва не поплатилась за это жизнью.

Мимо пролетело заклятие, опалив мне волосы. Я шарахнулась от него, опасно покачнувшись на краю ступени. Подгоняя остальных, Сириус вбежал наверх и, схватив меня за свободную, то есть правую руку, повлек за собой.

— Она моя, Блэк! — кипя от гнева, заорал Волдеморт. Я прямо — таки ощутила исходящую от него силу. — Ты знаешь, что становится с теми, кто переходит мне дорогу!

Но мы уже вбегали в соседнее помещение. Сириус, круто развернувшись, запечатал дверь. С упавшим сердцем я увидела, что мы вновь оказались в Зале Пророчеств.

На первый взгляд он был пуст, но это не так. На звук нашего вторжения из-за дальних стеллажей выскочили несколько человек. Обнаружив, что мы совсем не, кого они ожидали, Пожиратели слегка растерялись, зато Сириус и Гермиона первыми показали им что к чему.

— Нам надо убираться отсюда! — сквозь зубы сказал Сириус, сбив с ног, как кеглю, одного из них.

Дверь потряс громовой удар.

— Скорее!

— Порт — ключ! — вдруг крикнул Гарри. — Вики, где кулон? Мы можем переместиться обратно в Хогвартс…

— Не знаю… — почти простонала я, рука горела огнем, принося неимоверное страдание. — Он упал на пол там, где мы переместились.

— Возьмитесь друг за друга! Я призову его!

Сириус вскинул палочку, произнося Призывные чары.

Мы встали вплотную друг к другу, переплетая между собой руки. Мне было труднее всего, кисть болела так, что казалось, вместо нее одна пульсирующая боль. Гарри выручил меня, сжав левое предплечье.

Внезапно меня посетила страшная мысль. А что, если кулона уже нет, вдруг его забрали отсюда или просто сняли с него чары?

И затем дверь сорвали с петель, а из-за стеллажей напротив стали выбегать Пожиратели, пробравшиеся через другие входы.

Я увидела летящую к Сириусу тонкую цепочку. Он поднял руку, готовясь поймать кулон, но, почувствовав устремленный на меня ледяной взгляд, обернулась. Волдеморт скривил в нетерпеливой ярости лицо, отчего еще больше стал напоминать дьявола, и швырнул заклятием.

В кого? В Сириуса, в Гарри или во всех вместе? Или, быть может, он целился в кого-то другого, но попал в меня. Луч пронзил точно середину грудной клетки, и кожу под одеждой обожгло раскаленным металлом. Одновременно с этим последовал ощутимый рывок, и меня со всеми утянуло в пространство. Мир вокруг странно завертелся…

Приземление было очень неудачным и болезненным. Я свалилась мешком на землю и долго не могла отдышаться. Внезапно расплывшиеся перед моими глазами разноцветные круги остановились и ощущение дикого верчения прекратилось. Руку, на которую я упала, придавив всем телом, пронзила нестерпимая боль. Застонав, я приподнялась на коленях. Но снова тяжело свалилась обратно. Вокруг было темно и холодно, однако меня, погрузившуюся на некоторое время в оцепенение, это не волновало. Если бы не неудобство, создаваемое моим положением, и боль, теперь появившаяся и под свитером, там, куда попало заклятие Волдеморта, я бы пришла в себя еще нескоро.

— Мамочка… — Шепот получился еле слышный.

Пошевелившись, я подняла голову. И только тут поняла, что не чувствую ни руки держащего меня Гарри, ни движения кого — либо остальных. Я и не слышала ничего такого, что могло бы указывать на присутствие людей.

— Гарри… — просипела под нахлынувшим страхом. — Сириус…

Ответом мне была тишина.

Нет… Нет!

— Гарри! — громче позвала я, задрожав.

Оглянулась. Никого.

— Сириус!!

Пожалуйста… кто-нибудь…

С трудом поднявшись, сделала шаг. И вдруг увидела лежащую неподалеку одинокую фигуру. Сердце гулко забилось. Я упала возле нее и как безумная затормошила ее.

— Гарри!

Ослепленная темнотой и страхом, я далеко не сразу обнаружила, что лежащее тело принадлежит девушке.

— Герм…

Имя Гермионы застряло в горле, потому что, когда я перевернула ее, на меня уставилось бледное лицо Пэнси Паркинсон. Даже если бы внезапно подо мной разверзлась земля, ничто больше меня так не потрясло.

Паркинсон находилась без сознания, и только поэтому ее спасло от моей ярости. Я взвилась на ноги, покачнулась, но удержала равновесие.

Быть того не может! Вместо Сириуса, Гарри, Рона и Гермионы здесь валялась одна мерзавка — слизеринка, благодаря которой все и произошло!

Я задыхалась от гнева, страха и боли. Под свитером становилось все дискомфортнее, словно там тлели угли, разгораясь сильнее и сильнее под потоком свежего воздуха. Переложив палочку в карман, я просунула здоровую руку в горловину свитера, а нащупав цепочку, вытянула ее наружу.

Хроноворот… Он был горячим, почти обжигающим. Наверное, это в него попало заклятие, и хроноворот меня спас… Ведь если бы не он, вряд ли я бы сейчас здесь стояла… А если заклятие попало в него, может, это как-то и связано с исчезновением Гермионы, Гарри, Рона и Сириуса?.. Не могли же они просто так испариться…

Меня пронзила ошеломительная мысль. А вдруг заклятие каким-то образом запустило действие хроноворота, и я сейчас… Да нет… Это невозможно…

Но вопреки собственным неубедительным возражениям, я почувствовала головокружение и слабость во всем теле. Нет, жизнь не может со мной так поступить… Пожалуйста, пусть это будут только мои неуклюжие домыслы…

Чтобы хоть как-то утешить себя, я попыталась найти что-нибудь знакомое и вгляделась в темноту. Немного в стороне возвышалась громада замка с вкрапленными редкими светлячками — окнами. А прямо передо мной растилалось тусклое зеркало Черного озера. Хогвартс… Это был Хогвартс…

— Э-э… А это еще что такое? — послышался издалека рокочущий голос.

В ночи сверкнул свет. Под тяжелыми ногами ощутимо содрогалась земля. Через минуту из темноты вышла огромная фигура, держащая в руках фонарь.

— Ты как здесь оказалась? — спросил Хагрид, глядя на меня сквозь густые заросли волос, занимавшие добрую половину его большого лица.

Умирая от дикого облегчения, я медленно осела на заснеженную землю. Затем сознание покинуло меня…

Часть 3

Глава 50. В ловушке прошлого

Просыпаться так не хотелось. Постель была удобной, одеяло теплым, хотя и тонким, а подушка — мягкой. От белья исходил запах свежести и чуточку мандарина. Почему мандарина, не знаю, но все вместе напоминало родной дом, где к каждой вещи прикасались мамины руки.

Да, конечно, я дома, вместе с родителями, пришла в гости и осталась ночевать. Тем более были выходные, никуда спешить не надо. А Алисе потом позвоню…

Я слегка улыбнулась сквозь ускользающий сон, пытаясь сохранить его. Ну, еще немножко, еще несколько минуточек, прежде чем мама заглянет ко мне и начнет будить… А она обязательно это сделает, потому что в выходные могу проваляться до одиннадцати.

где-то вдалеке послышался приглушенный голос, вернее, даже два. Родители, конечно же. Завтракают, наверное…

А странный мне сегодня сон приснился… что-то про… Про что? Я поднапрягла память, и она услужливо подсунула мне образ человека отталкивающей внешности. Хм… Ужастик, что ли?

Рядом прозвучали мягкие шаги. Женский голос что-то негромко произнес.

Мама…

— Мам, я сейчас… — сонно пробормотала я, уткнувшись носом в приятно пахнущее одеяло. — Уже встаю…

Секунду подождала, наслаждаясь блаженным покоем, и перевернулась на бок. В руке, от кончиков пальцев до локтя, всколыхнулась острая боль, как будто кожу, а вместе с ней мышцы вспороли кухонным ножом. От потрясения я распахнула глаза.

— Нет…

Жалобный стон вырвался из горла не столько из-за боли, сколько из-за воспоминания о причине ее появления.

Я вовсе не дома… Дом далеко, как и мои родители. Но где же я тогда?..

Мой взгляд уперся в потолок с круглыми лампами, смотревшими на меня словно ослепшие глаза. Пространство вокруг заполнял блеклый утренний свет. Несмотря на то, что я видела часть помещения с укрытыми тенью предметами мебели, его узнала сразу. И так же незамедлительно облегчение придавило меня к постели.

Это было больничное крыло… Я в Хогвартсе… Даже не верится, ведь еще совсем недавно надежды на спасение практически не было. И только чудесное появление Сириуса и Гермионы повлиял на кажущуюся безвыходной ситуацию. А я уже в третий раз попадаю в госпиталь с различными травмами, что можно теперь абонемент выписывать… Мадам Помфри становится для меня все роднее и роднее…

Внезапно я чуть не подпрыгнула на кровати.

Сириус! Гарри, Гермиона, Рон! Где они? Почему до сих пор не слышу их голоса? Мой кулон, превращенный в порт — ключ, перенес нас вместе, всех пятерых… Вернее, должен был бы перенести на территорию Хогвартса… Но даже если мы каким-то образом разделились, остальные — то все равно оказались бы здесь рано или поздно. А может, они тоже, как и я, находятся в госпитале, просто, думая, что я еще не пришла в себя, решили не тревожить меня?

С затаившимся в груди холодком, но грозящим заполнить каждую клеточку моего тела, я села на постели. На голову, будто глубоко нахлобученная шапка, навалилась пренеприятнейшее ощущение тяжести. кое-как сфокусировавшись на окружающем меня помещении с дюжиной стоящих в два ряда кроватей, я обвела его взглядом. Все они, исключая мою и соседнюю, были аккуратно заправлены. А у второй занятой кровати стояла женщина. Вероятно, услышав мои телодвижения, она обернулась.

— Вы уже проснулись, мисс?

Голос был таким знакомым… Мадам Помфри собственной персоной. Я была готова обнять каждого, кого увижу.

— Да, я уже проснулась, — сказала, точнее, просипела я, едва не зарыдав.

Она подошла ко мне привычной строгой заботой на немолодом лице.

— Как вы себя чувствуете?

Вдруг припомнилось мое первое посещение больничного крыла, когда мадам Помфри вот также вела допрос о моем состоянии. Хотя оно и сейчас было далеко от идеального, мне захотелось улыбнуться, и губы скривились в улыбке, которую вряд ли можно было бы назвать веселой.

— Приемлемо, — ответила я, думая, что целительница наверняка вспомнит мои давние слова.

Она, что и неудивительно, не улыбнулась, а даже наоборот, посмотрела более озабоченно.

— То есть нет, конечно… — пробормотала я. Неосторожно шевельнула травмированной рукой и опять чуть не взвыла. — Мадам Помфри, у меня рука болит…

Показала на горевшую огнем правую кисть, лежащую поверх одеяла. Только сейчас я обнаружила, что все еще в одежде, а отсутствовали на мне лишь мантия и обувь.

— Скорее всего это перелом…

Целительница, не говоря ни слова, достала палочку из кармана своего фартука. Провела ею над моей ладонью, после чего кожа будто бы озарилась красноватым свечением.

— У вас действительно перелом, мисс…

Она умолкла, посмотрев мне в глаза.

— Вы меня знаете?

Я замерла с открытым ртом. Не понимаю, это что, шутка?

— Конечно, знаю… Вы меня тоже знаете.

— Вы что-то путаете, мисс, мы с вами точно не знакомы. — Мадам Помфри нахмурилась и встревоженно глянула в сторону дверей. — Наверное, это последствие шока… — как бы про себя добавила она.

— Да нет же! — Я с возрастающим страхом подалась к ней. — Я Виктория… вы… я…

Мне хотелось сказать, что в Хогвартсе я учусь и живу уже четыре месяца, и как мадам Помфри могла об этом забыть. Но в ту же минуту я вспомнила последние мгновения перед тем, как порт — ключ всех нас перенес из Зала пророчеств. И о том, как я очутилась на берегу Черного озера в компании лишь одной Паркинсон, как хроноворот жег мне кожу, нагревшись, вероятно, от попавшего в него заклятия, и своих нелепых предположениях насчет… Эту дикую теорию подтверждала странная забывчивость мадам Помфри… А… Хагрид тоже меня не признал?

— Так вас зовут Виктория?

Я с недоумением вскинула на нее глаза. Машинально кивнула. Потом потрясла головой, надеясь избавиться от бредовых мыслей.

Они не желали исчезать. Тогда я зашарила левой рукой по свитеру. Хроноворот! Где хроноворот?! Вот он-то в отличие от мыслей куда-то испарился.

Мадам Помфри, которая все это время наблюдала за моими действиями, сочувственно спросила:

— Вас что-то беспокоит?

Да! Беспокоит! Я понятия не имею, куда пропали Сириус, Гарри, Гермиона и Рон! А также хроноворот! И… и где нахожусь я сама… вернее, в каком времени… Я сглотнула, боясь продолжить мысль.

Если это не настоящее… то есть не то время, в котором живу я, то какое? Может, меня отбросило на полгода назад, когда здесь меня еще никто не знал? Хотя нет, не на полгода, потому что на улице было холодно и на земле лежал снег. Значит, больше чем на полгода… На год, полтора?

Мне стало дурно от мысли, что я оказалась далеко в прошлом. Целый год…

— Выпейте это, — сказала мадам Помфри, успевшая отлучиться и вернуться обратно.

Я автоматически взяла протянутый стакан, в котором была мутноватая жидкость, и чуть не плеснула себе на колени: так задрожала моя рука.

— Выпейте. Это Костерост, он восстановит поврежденные кости.

Бездумно глотнув из стакана, я тут же закашлялась: до того противным оказался вкус.

— Согласна, вкус у Костероста неприятный, — ворчливо сказала целительница, — но вам, милочка, обязательно нужно выпить до дна. Я пока позову директора.

Она отошла от меня, а я, отпивая целебное зелье маленькими глотками, смотрела вслед. Смелости спросить, который на дворе год, у меня пока не хватило. Я боялась услышать ответ… Ответ, который отнял бы последнююю надежду увидеть с расставшимися со мной людьми.

Эффект от выпитого Костероста появился почти сразу. Сначала в ладони стало немного щекотно, будто под кожу пробралась целая сотня муравьев, бегая туда — сюда, потом щекотка исчезла, но образовалось ощущение многочисленных уколов. Мне показалось, что туда же, под кожу, вонзились бесчисленное множество острых игл.

Морщась, я поставила стакан на прикроватный столик и прикрыла глаза. Пусть все это окажется только сном, кошмарным, но сном! И профессор Макгонагалл, которую сейчас позовет мадам Помфри, объяснит, почему та ведет себя так, словно видит меня впервые в своей жизни.

И лишь затаившийся страх свербил все сильнее: я никак не могла понять, куда пропал хроноворот.

Вновь где-то в отдалении послышались голоса. Вот открылась дверь, и они стали отчетливее. Стараясь не обращать внимания на боль в руке, я вздохнула и открыла глаза.

— Итак, как дела, Поппи?

— Думаю, вы сами все выясните, Альбус.

Меня как будто ударили. Я повернула голову к вошедшим, да так и застыла. Метрах в пяти от меня стояла профессор Макгонагалл, как и думала я, но совсем не это заставило меня таращить глаза и беззвучно открывать рот. Рядом и чуть впереди от нее стоял… Альбус Дамблдор, портрет которого я видела в кабинете директора. Альбус Дамблдор! Живой и совсем не бесплотный, хотя он не должен быть здесь. Потому что он был мертв, я это точно знала! Я могла бы закричать от неожиданности, но на меня напал столбняк, на некоторое время превративший в статую потрясенной лягушки.

Профессора заметили мое странное состояние и переглянулись.

— Мне кажется, мисс, вас что-то очень взволновало, — сказал Альбус Дамблдор, неотрывно глядя на меня.

Его голос, такой знакомый и в то же время незнакомый, вывел меня из столбняка. Я подпрыгнула и вскочила с кровати как пробка из-под шампанского, при этом продолжая усиленно таращиться на живого Дамблдора.

В мозгу вспыхнула беспощадная мысль: я действительно провалилась в прошлое, ибо бывший директор Хогвартса никак не мог быть призраком.

Вика, сейчас же прийди в себя! — прикрикнул мой внутренний голос. Несмотря на его некоторое занудство, он иногда меня на самом деле выручал. И вот сейчас, как бы ни была я потрясена доказательством преужаснейшего предположения, он заставил меня согласиться с тем, что проявление эмоций — это не выход. Что думает Дамблдор, видя такую реакцию на него? Что он вызывает ужас? А почему? Потому что в ближайшем будущем его нет? Впрочем, этого он знать не может…

В этот момент, когда, наткнувшись на стоящую позади кровать, я упала на нее, совсем рядом послышался сдавленный вздох. Кровать оказалась той, на которой лежал еще кто-то. Я покосилась на топорщившееся одеяло и увидела Паркинсон, выпучившую глаза из-под него. С каждой секундой на ее лице увеличивался испуг, превращающийся в страх. Ярость, которую Паркинсон ясно прочитала на моем лице, заглушила другие эмоции, я забыла о Дамблдоре и других не менее важных вещах.

— Мер — рзавка! — буквально прорычала я, напрягшись.

Паркинсон взвизгнула и вылетела из-под одеяла, однако не достаточно быстро из-за того же одеяла. Она упала, а я, преисполненная жаждой мести, вскочила на кровать.

— Что вы делаете? — в изумлении вскричала мадам Помфри.

Паркинсон неуклюже поднялась и ринулась прочь от меня. Я — за ней. Злость настолько овладела мной, что кроме того, чтобы сделать этой мерзавке как можно больнее, ни о чем другом думать не могла. Даже, когда нечаянно ударилась травмированной кистью, и жгучая боль стрельнула до самого локтя, я не остановилась.

Заметив в госпитале остальных и, вероятно, выбрав из двух зол меньшее, девчонка метнулась в сторону профессоров Дамблдора и Макгонагалл.

— Помогите! — крикнула она, забежав за их спины. — Она сумасшедшая!

— Ну прекратите это безобразие, Альбус! — почти взмолилась мадам Помфри.

И тут произошла волшебная метаморфоза: имя Дамблдора превратила Паркинсон из просто испуганной в крайне обалдевшую от ужаса. Так как оба профессора расступились, я увидела, как она застыла, уставясь на старого директора с выражением недоверчивого шока.

— Ну и кто из нас сумасшедший, Паркинсон? — прошипела я, однако не сбавляя скорости.

А она смотрела — смотрела, и потом как завизжит! Не знала, что так можно визжать, не удивлюсь, если Паркинсон услышали даже на верхних этажах.

— Вы… вы… — при этом произносила она, заикаясь и пятясь назад.

Черт, у нее же истерика, она не знает о хроновороте, поэтому может сейчас закричать о том, что Дамблдора нет среди живых. Хоть мне было и наплевать на Паркинсон, но на чувства старого директора — нет. Так что нужно заткнуть ее.

Я подбежала к ней, размахнулась левой рукой и что есть силы треснула Паркинсон по щеке. Ее голова дернулась, крик, точнее, визг оборвался, а она сама покачнулась. Я медленно обернулась к профессорам, пребывавшим, мягко говоря, в оторопи.

— Извините, это у нее припадок, — сказала, впервые обратившись к ним. — Иногда такое случается.

— Честно сказать, мисс, вы тоже повели себя несколько… неадекватно, — с сомнением сказала профессор Макгонагалл.

— Минерва, ты не знаешь причину ее поступка, — мягко возразил Дамблдор, все также наблюдая за мной.

— Зря вы не вмешались, — сердито сказала мадам Помфри из другого конца больничного крыла. — Еще бы немного — и одна бы точно покалечила другую.

Что они говорят обо мне в третьем лице? Неприятно, знаете ли…

Посмотрела на Паркинсон: она ошалело хлопала глазами, явно не зная, что делать.

— Мисс, вы все еще негативно настроены против вашей…

— Она не моя! — яростнее, чем следовало бы, крикнула я профессору Дамблдору. — И, да, я все еще хочу прикончть эту мерзавку!

Мадам Помфри ахнула, профессор Макгонагалл нахмуренно свела брови. Директор же не вздрогнул, дотронулся словно бы в рассеянности до своей длинной бороды и сделал шаг вперед.

— Но вы же понимаете, мисс, что вам никто не позволит причинить какой — либо вред этой девушке в стенах Хогвартса независимо от того, что она совершила.

— У меня веские причины, чтобы этого желать, поверьте, — резко сказала я: мне до сих пор не верилось в реальность прошлого.

— Я верю вам. И все же, если вы не против, давайте присядем и вы расскаже нам о себе.

Во мне все бунтовало, и предложение Дамблдора не показалось таким уж заманчивым. Но выяснить кое-что нужно было как можно скорее. Расправиться с Паркинсон я всегда успею.

Потом мне пришла неожиданная мысль. Я резко остановилась, будто налетев на стену.

— Скажите… вы не знаете, кто она такая? — подрагивающим голосом спросила я, показав на Паркинсон.

«Пожалуйста, скажите, что знаете… Умоляю вас…»

Профессор Макгонагалл удивленно посмотрела на своего старшего коллегу.

— Лично я никогда не видела эту девушку… А почему вы спрашиваете?

Чтобы преподаватель не признал свою ученицу, проучившуюся в Хогвартсе шесть лет? Это значит… значит…

— Не может быть… Не может быть…

— О чем вы?

— Пожалуй, я догадываюсь, — задумчиво сказал профессор Дамблдор. Вот теперь он выглядел встревоженным. — Присядьте, дитя мое. Вы тоже, — обратился он к притихшей Паркинсон, находившейся на прежнем месте.

Она вздрогнула и, как сомнамбула, двинулась к одной из кроватей. Я опустилась на ту, на которой пришла в себя. Профессора Макгонагалл и Дамблдор подошли к соседней, но присел на край только последний.

— Итак, для начала можно узнать, как вас зовут?

— Виктория, — пробормотала я, пытаясь осмыслить происходящее. — Меня зовут Виктория… Кленова.

Моя настоящая фамилия сорвалась с языка сама собой. Впрочем, поправляться я не стала: тот псевдоним, который взяла себе на время учебы в школе, мне надоел, да и не играл сейчас особой роли.

— Вы русская? — В тоне Дамблдора промелькнуло удивление.

— Да… То есть не совсем, можно сказать, наполовину. Но это не важно.

— Ну ладно. А вы, мисс?

Паркинсон воззрилась на директора с таким видом, будто он был говорящей табуреткой, и отвечать ему не собиралась.

— Новак… скажи, что все это иллюзия, — вместо этого обратилась она ко мне. — Ведь его нет… не может быть…

Я потянулась к своей мантии, висящей на спинке кровати, и достала из кармана палочку.

— Заткнись! Иначе горько пожалеешь, — прошипела, наставив ее на девчонку.

— Вам действительно кажется целесообразным угрожать ей, Виктория? — спросил профессор Дамблдор, остро взглянув на меня поверх половинчатых очков.

— Да. И она знает, за что. Ее зовут Паркинсон, Пэнси Паркинсон, и она распоследняя…

— Не надо подробностей, — попросил он.

— Паркинсон? — повторила профессор Макгонагалл. — Вы, случайно, не родственница Ричарду Паркинсону?

Сначала она что-то невнятно промычала, затем выдала:

— Это мой отец…

— Отец?

На строгом лице женщины отразилось недоумение.

— Вы, вероятно, перепутали. Этот Ричард Паркинсон выпустился из Хогвартса лишь в…

— Видишь ли, Паркинсон, — перебила я профессора Макгонагалл. Хоть это было невежливо, но я сделала это для того, чтобы отстрочить тот момент, когда станет известно точное время нашего нахождения. Мне было очень страшно предположить, что это за время. — Когда сработал порт — ключ, при мне находился один предмет, очень хрупкий между прочим, и он, возможно, активизировался тоже. Хочешь, я тебя обрадую?

— Виктория, вы, конечно, говорите об этом предмете?

Дамблдор, как фокусник, вытащил из кармана своего сиреневого одеяния… хроноворот. Я не слишком удивилась, но с облегчением выдохнула.

— Так он у вас, профессор…

— Что это? — поинтересовалась преподавательница, заглядывая ему за плечо.

— Это хроноворот, не совсем обычный хроноворот. Из чего следует вывод, что эти девушки оказались на территории Хогвартса не без его помощи.

— Хроноворот?! — вскричала, ожив, Паркинсон. — Новак, у тебя был хроноворот?

— Почему был? Он и сейчас…

— Ты хочешь сказать… — визгливым шепотом сказала она, уставившись на круглую серебряную вещицу в руках Дамблдора, — сказать, что… мы… мы где-то в прошлом?!

— Как ты быстро догадалась, — с ядовитым сарказмом сказала я.

У Паркинсон был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок.

— Так вы, что же, из будущего? — уточнила профессор Макгонагалл, глаза за ее четырехугольными очками расширились.

— Вы же ее не узнали, — кивнула я на слизеринку. — А почему хроноворот не совсем обычный?

— Потому что обычные хроновороты ограничены в перемещениях во времени, максимум на что они способны — это отправить человека примерно на восемь с половиной тысяч часов в прошлое. Это, как известно, примерно год. — Директор приподнял хроноворот за цепочку. — А такой хроноворот иного рода. Он вполне мог переместить человека в отдаленное прошлое: на десять, пятнадцать лет назад. Да и выглядит он по-другому, чем обычные.

Я слушала и пыталась понять, что же в словах Дамблдора меня задело.

— Где мы находимся? — вскричала Паркинсон. Она вскочила с кровати и стремительно направилась к преподавателям. — В каком времени?

Директор не спеша поднялся, протянул мне хроноворот.

— Возвращаю его вам.

Я приняла его. Он был теплым то ли от рук Дамблдора, то ли от чего-то другого. А может, еще не остыл после сильного нагревания. Это меня встревожило. Но как бы то ни было, я могу воспользоваться им хоть прямо сейчас и переместиться в свое время… ко всем, кто там остался.

— Какой сейчас год?!

Ну вот, опять началось. А меня, если честно, не сильно волновало, какой год, мне хотелось как можно скорее попасть обратно.

— Паркинсон, если ты надеешься на то, что от этого тебе станет легче, ты ошибаешься. Но имей в виду, со мной ты не вернешься.

Она с перекошенным от неконтролируемого страха лицом метнулась в мою сторону. Я презрительно фыркнула и отступила от нее, когда Паркинсон обхватила меня за руку.

— Это за то, что из-за тебя едва не погибли Гарри и Рон. А будь они здесь, я бы за твою жизнь не дала и ломаного кната.

— Новак… ты… ты не сделаешь этого… Я не знала, что они будут с тобой!

— Но ты была определенно рада.

— Меня заставили это сделать, и если…

— Ну да, ну да… — покивала я с фальшивым сочувствием, потом повернулась к Дамблдору. Он с профессором Макгонагалл почему-то не вмешивались в наши разборки. — Вы поможете мне вернуться? Ведь я даже понятия не имею, как пользоваться хроноворотом.

— Боюсь, мисс Кленова, — ответил он не сразу, и такое начало мне не понравилось, — что даже вам одной не получится вернуться. Взгляните на хроноворот, вам ничего не кажется подозрительным?

— Не знаю… — севшим голосом пробормотала я, посмотрев на круглый циферблат. В нем ничего не изменилось. Да и что могло измениться? И тут мне в глаза бросилась странная особенность: весь металлический корпус был как будто оплавлен… и стрелки тоже… — Мамочка… В него попало заклятье… Вернее, целились в меня, но…

Дамблдор нахмурился и теперь больше не напоминал добродушного дедушку.

— Целились в вас, а попали в хроноворот? Тогда ясно, отчего он так нагрелся.

Наступила гнетущая тишина, тотчас зазвеневшая у меня в ушах, словно перед ними взяли и устроили концерт из металлических тарелок.

— Профессор… но ведь его можно как-то восстановить?

Вся моя смелость, подпитывавшаяся надеждой, что не все потеряно, лопнула как мыльный пузырь, вместо нее пришел страх.

— Увы, как ни прискорбно сообщать об этом, но хроноворот невозможно восстановить.

— Нет… — Колени подогнулись, и я бессильно упала на кровать. — Нет… Только не это…

Ставший абсолютно бесполезным хроноворот выпал из моей ладони, но, зацепившись за палец длинной цепочкой, закачался как маятник.

— Вы что это, серьезно? — прошептала Паркинсон.

— Серьезнее не бывает, — печально ответил директор.

— Так какой сейчас год? — глухо спросила я, спрятав лицо в ладонях. Мне хотелось выть от тоски.

Дамблдор вздохнул и сказал:

— Сейчас восьмое января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.

— Что?! — хором воскликнули мы с Паркинсон. — Семьдесят восьмого?!

Я ушам своим не верила. Семьдесят восьмой год? Нет, мне так не могло снова не повезти. Если это правда, хотя с чего Дамблдору вдруг врать, то между нами и настоящим…

— Целых двадцать лет…

Как это много…

— Двадцать лет? — потрясенно переспросила профессор Макгонагалл. — Вы прибыли из будущего, которое будет через двадцать лет?

У меня не было сил даже на то, чтобы кивнуть.

Из своей комнаты вышла мадам Помфри, не присутствовавшая при нашем с директором разговоре.

— Ну что, больше драки не будет?

— Нет, Поппи, — сказал Дамблдр. — Принеси, пожалуйста, успокоительного зелья.

— Нужно было еще раньше это сделать.

Выпив свою порцию успокоительного, я поднялась и, пошатываясь, направилась к дверям госппиталя. Мне было здесь тесно.

— Куда вы, мисс Кленова?

— На улицу, — сказала заплетающимся языком, словно внезапно опьянев от зелья. — Мне нужен свежий воздух.

Никто задерживать меня не стал. Впрочем, если бы кто-то попытался, то без труда остановил бы меня.

Когда до выхода оставалось совсем немного, дверь открылась, заставив меня слегка вздрогнуть.

— Профессор, вы и правда здесь, — произнес кто-то, вошедший в больничное крыло. — А я думал, меня обманули.

Я подняла голову и увидела темноволосого парня с до боли знакомым лицом. Он с интересом смотрел на меня.

— Гарри?.. — выдавила я, вновь не доверившись своим чувствам. — Это ты?

Глава 51. Снова вместе

— Гарри!

Но прежде чем я осознала что к чему, меня толкнуло вперед.

Я крепко обняла парня и поняла свою ошибку только тогда, когда он произнес:

— Мне, конечно, очень приятно, но кто вы, прекрасная незнакомка?

Мои руки невольно разжались, я медленно отстранилась от парня, оказавшегося совсем не Гарри, и встретилась с удивленным взглядом карих глаз… Джеймса Поттера.

Боясь закричать, я зажала рот ладонью и начала постепенно отступать.

— Мистер Поттер, вы что-то хотели спросить? — поинтересовался Дамблдор, появляясь рядом и при этом закрывая собой меня от парня.

— Вроде бы да… — протянул он, видно, сбитый с толку моим странным поведением. — А кто эта девушка?

— По — моему, вы совсем не за этим разъяснением пришли сюда.

— Вы правы, но…

из-за Дамблдора показалась растрепанная голова Джеймса Поттера, и мои нервы не выдержали. Я бросилась вон из госпиталя и бежала до тех пор, пока не уперлась в гигантские створки — главный вход замка. На улице, где расцветало невзрачное январское утро, голова, гудевшая от обилия впечатлений, немного прояснилась. Разум твердил о невозможности существования факторов, которых я успела лицезреть, глаза же упорно доказывали обратное.

Прошлое… Семьдесят восьмой год… Живые и вполне реальные Альбус Дамблдор и… Джеймс Поттер. Именно его появление зарождало во мне уверенность, что я схожу с ума. Или сойду в ближайшее время.

Все здесь выглядит точно так же, как и через двадцать лет. Замок, поле для квиддича, избушка Хагрида, Черное озеро, серое небо над головой и даже, казалось, сугробы снега были те же. Только люди, находящиеся в Хогвартсе, другие. Хотя есть и те, которых я знаю в будущем, профессор Макгонагалл, например. Она стала чуть моложе, как и мадам Помфри, я не заметила этого сразу, но сейчас, призадумавшись, поняла, что на лицах этих женщин поубавилось морщин.

— Боже, как же мне выбраться отсюда… — прошептала я пересохшими губами, глядя на темную стену леса, окружавшую Хогвартс.

— Мисс Кленова… — послышалось рядом.

Вздрогнув, я подняла голову.

— Я вам не помешаю? — спросил Дамблдор.

— Нет… Не помешаете.

Его присутствие не давало мне подумать о чем-то постороннем, поэтому, с минуту простояв молча, спросила:

— Значит, у меня нет никакого выхода? Я не смогу вернуться в свое время?

— Если бы мне были известны другие способы перемещения во времени, я бы не колеблясь предложил их вам. Но такие способы, увы, мне неизвестны. Как правило, хроноворотами пользуются, чтобы переместиться на короткий отрезок времени, то есть на несколько часов назад, чтобы потом добраться к начальной точке своим ходом.

— Ясно… — горестно пробормотала я, поежившись под налетевшим порывом ветра. — Я останусь здесь навсегда и надеяться не на что…

— Надеяться всегда есть на что, — мягко сказал директор. — Если я не знаю, возможно ли путешествовать во времени без хроноворота, это еще не значит, что таких способов не существует.

Он просто утешает меня, чтобы я не впала в истерику и не поддалась панике. Но как тут обойтись без паники, если мне будет встречаться тот же Джеймс Поттер? Или даже… Меня обдало холодом при мысли о людях, с которыми он общался… общается… Остальные Мародеры и… Лили!..

Внезапно мне стало страшно. Они все здесь живые и… такие молодые. Я ни за что на свете не смогла бы заговорить с восемнадцатилетним Сириусом. Это было бы как пытка, как напоминание о том, что я потеряла…

— Возможно, они существуют, но сколько времени пройдет, пока они отыщутся. — Холод проникал под кожу все глубже. Безнадежность острыми коготками царапала сердце. — Что мне делать здесь, зная, что люди, которые мне дороги, остались там?.. А вдруг с ними что-нибудь случилось, когда сработал хроноворот?

Из моего рта вырвалось облачко пара, на мгновение скрыв от меня далекие ворота, за которыми кончалась территория Хогвартса.

— Мисс Кленова, мне кажется, вы замерзли.

Я с непониманием посмотрела на Дамблдора, заговорившего совсем о другом. С его белоснежными волосами и бородой, как ребенок с игрушками, играл ветер — бродяга, подергивая их за кончики. Потом опустила взгляд на себя и обнаружила, что мантии на мне нет. Что ж, рассеянность — для меня уже норма. Хорошо хоть обувь надела, иначе подумала бы, что начальная стадия склероза мне обеспечена.

— Возьмите. — Я вдруг увидела, что директор протягивает… мою мантию. Не может быть, что он заботливо прихватил ее с собой… Но это было не так, потому что в его длинных пальцах мелькнула волшебная палочка. Я машинально нашарила свою, торчавшую из кармана штанов. Ни за что больше ее не упущу.

— Спасибо…

Теплая ткань мантии легла мне на плечи, изгоняя зимний холод. На глаза навернулись слезы, когда вспомнился поход в Косой переулок, в том числе и в магазин мадам Малкин, где и была куплена эта мантия. Как давно это было… будто сто лет назад… То есть теперь уже сто лет вперед…

— Значит, вы говорите, что вместе с вами был еще кто-то?

Стараясь не шмыгнуть носом, я кивнула. Заплакать при таком великом волшебнике было бы для меня ужаснейшей катастрофой. Возможно, он бы понял мое состояние, но от этого не стало бы легче.

— Да, еще четыре человека… Исключая Паркинсон. У нас был порт — ключ, который сработал, я думаю, одновременно с хроноворотом.

— И вы также думаете, что ваши спутники остались в своем времени?

— Скорее всего… Ведь когда перемещение прекратилось, в Хогвартсе оказались только мы с Паркинсон, которой, кстати, и быть здесь не должно.

— Но если предположить, что действие хроноворота из-за сильного нагрева закончилось раньше действия порт — ключа, то вполне возможно ваших спутников отбросило дальше в пространстве.

Я открыла рот, чтобы сказать, что это опять — таки всего лишь предположение, ни на чем конкретно не основанное, и не успела ничего возразить. откуда-то издалека послышались крики. кто-то явно кого-то звал.

— Это точно не кто-то из школьников, большинство из них досматривает десятый сон, — сказал профессор Дамблдор, как и я, ища нарушителя утренней тишины. Он шагнул вперед и, глядя куда-то вдаль, приложил козырьком ладонь ко лбу.

Я повернулась вслед за ним и увидела недалеко от леса две темные точки. Они определенно двигались к замку. Между нами было еще довольно большое расстояние, я не могла их толком рассмотреть, но внутри уже задрожало от волнения.

— Мисс Кленова, кажется, они зовут вас.

— Не может быть… — прошептала я, вытягивая шею и так, и эдак, будто это могло мне как-то помочь. — Гарри… Гарри и Гермиона…

Секунда, и Дамблдор остался позади. Я летела как на крыльях навстречу двум людям, которых не надеялась снова увидеть. Глубокие, нетронутые сугробы хватали меня за ноги, чтобы не дать мне выбраться из них, но я с легкостью выпрыгивала из снежных барханов и бежала дальше.

Две точки увеличились, превратившись в две человеческие фигуры. Теперь я услышала, что они кричали: мое имя. где-то на середине пути мы наконец встретились.

— Вики! — в один голос воскликнули Гарри и Гермиона.

— Гарри! Гермиона! — возопила я и только теперь расплакалась.

Мы бросились друг другу в объятия.

— Вы целы? С вами все в порядке? Где вы были? Где Сириус и Рон?

— Целы. С нами все в порядке. Мы были в лесу, искали тебя, — отвечали Гермиона с Гарри. — А разве Сириуса и Рона еще нет?

Первая волна радости схлынула. Мы тревожно переглянулись.

— Нет, их еще нет. Значит, будем ждать. — Я тяжело вздохнула, но теперь — то хоть знала, что рано или поздно они с нами встретятся.

— А ты-то как сама? — спросил Гарри, всматриваясь в меня. — Как твоя рука?

— Мадам Помфри напоила меня Костеростом, теперь жду, когда все кости срастутся.

Я осторожно пошевелила пальцами, чувствуя, как под кожей до сих пор жжет.

— Ну что, пойдемте? — предложила Гермиона. — Нужно все рассказать директору. Ты виделась с профессором Макгонагалл, Вики?

Не только с ней, Гермиона… Едва представив реакцию ее и Гарри, в животе сделалось очень неуютно.

— А кто там? — спросил Гарри, устремив взгляд за меня. Прищурился, вглядываясь в высокую фигуру, стоящую на склоне холма. — Как будто кто-то знакомый…

— Подождите… Мне нужно вам кое-что сказать… — Я потянула его за рукав, когда он был готов пойти к замку. Гарри и Гермиона вопросительно посмотрели на меня. Я глубоко вздохнула. — У меня с собой был хроноворот…

Гарри это сообщение как будто не слишком удивило.

— Да, я видел его у тебя на шее. Не буду спрашивать, зачем он тебе понадобился…

— А почему ты говоришь об этом сейчас? — встревожилась Гермиона. — Не потом, когда бы мы зашли в замок?

Я скрыла побледневшее лицо в ладонях, мне было боязно признаваться.

— Хроноворот… активизировался, да? — тихо сказал Гарри. — Когда мы воспользовались порт — ключом?

— Не сам, конечно… В него попало заклятие… — Я посмотрела на него и Гермиону, ожидая шквал эмоций.

Она охнула, широко распахнув глаза. Он сохранил спокойствие, по крайней мере, внешнее, и снова поглядел на замок.

— Мы в прошлом, ты это хочешь сказать?

— Д-да…

— И как далеко?

О боже, дай мне мужества…

— В семьдесят восьмом…

На лице Гарри наконец проступило потрясение, этого он никак не ожидал.

— Круто мы попали…

Гермиона ничего не сказала, она лишь хлопала ресницами, таким образом выражая полнейший шок.

— Там, возле замка, стоит… профессор Дамблдор.

— Ну раз это семьдесять восьмой год, нечего удивляться… — пробормотал Гарри. — Идемте, надо со всем этим разобраться.

Испытывая некоторое облегчение, но при этом терзаясь чувством вины, что обрекла всех на неизвестное прошлое, я поплелась обратно вместе с Гермионой и Гарри. На этот раз путь дался мне тяжелее.

Дамблдор, который стоял на том же месте, встретил нас внимательным взглядом и едва уловимой улыбкой.

— Добро пожаловать в Хогвартс, молодые люди. Я так думаю, мисс Кленова вам успела все рассказать?

Гарри при упоминании моей фамилии поглядел на меня.

— Не спрашивай, Гарри… — слабо пожала плечами я.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — произнес он, взволнованно взъерошив волосы, и кивнул: — Да, Вики нам уже рассказала.

Он старался не пялиться на директора, но глаза его упорно возвращались к Дамблдору.

А тот с любопытством смотрел на Гарри.

— Что ж, не будем задерживаться на улице, здесь довольно ветренно. Пройдемте в замок и сразу в мой кабинет.

Школа все еще была погружена в умиротворенную тишину, указывающую на то, что обитатели замка только начинают свой день. Наша маленькая процессия во главе с Альбусом Дамблдором пересекла безлюдный холл и поднялась по мраморной лестнице, но пока мы шли по коридору, нам встретились несколько заспанных стершекурсников — гриффиндорцев. Проходя мимо, я невольно задержала дыхание, подумав о Мародерах. Но это, к моему великому облегчению, были не они. Двое парней поздоровались с директором и с нескрываемым интересом провожали нас взглядом. Не удивлюсь, если к завтраку о нас будет известно всему Гриффиндору, если не всей школе.

Вскоре мы входили в директорский кабинет. Здесь было почти точно также, как и на тот момент, когда я бывала в кабинете. Только на маленьком столике стояли какие-то непонятные предметы, да отсутствовал один портрет: самого Дамблдора. И возле окна стоял высокий насест, на котором восседала крупная птица ало — золотого цвета. Я узнала ее по картинке из книги, которую когда-то читала: это был феникс.

— Присаживайтесь. — Директор взмахнул палочкой, и перед большим столом появились три одинаковых стула с мягкими сидениями.

Гарри без раздумий опустился на крайний, хотя на лице его мелькнуло сомнение. Мы с Гермионой последовали его примеру.

— Профессор, Дамблдор… — начал Гарри, выпрямившись, — то, что мы в семьдесят восьмом — это правда? Нет, я, конечно, верю Вики… И все же… Ведь получается, до нашего времени… целых двадцать лет.

— Тем не менее, это правда, молодые люди. Я понимаю, вы оказались здесь совершенно случайно, и от этого ваше пребывание в прошлом становится еще более тяжелым.

Гарри и Гермиона тревожно переглянулись. Я же рассматривала свои руки, лежащие на коленях, так тщательно, словно они интересовали меня больше всего.

— Но хроноворот…

— Его повредило заклятием.

— Не может быть… — сдавленно прошептала Гаремиона.

Кажется, это выражение станет для нас самым популярным.

— Что же в таком случае нам делать?

— Во-первых, не отчаиваться, — сказал Дамблдор, сложив пальцы рук вместе. — Во-вторых, искать выход. Возможно, он найдется там, где меньше всего ожидаешь. Ну а в-третьих… Мисс Кленова говорила, что вас было шестеро?

— Пятеро, — поправил Гарри. — Но остальные двое неизвестно где…

— Ну, судя по вашему скорому объединению с мисс Кленовой, они тоже не заставят вас долго ждать. Так что, в-третьих, вы должны быть все вместе. Надеюсь, вы знаете, чем чреваты последствия даже легчайшего вмешательства в прошлое?

Мы втроем одновременно кивнули. Не сомневаюсь, все вспомнили про эффект бабочки.

— И это очень хорошо, — сказал Дамблдор, оглядев нас. — А теперь…

Его прервал резкий стук в дверь, которая тут же уверенно открылась. Когда в кабинет вошла профессор Макгонагалл, строгая и непоколебимая, директор поднялся.

— Прошу вас, мисс Паркинсон, входите, не бойтесь, — отрывисто сказала она, посторонившись.

Гарри немедленно взвился пружиной, как только Паркинсон показалась на пороге.

— А эта что здесь делает?! — с изумлением и яростью воскликнул он.

Глаза профессора Макгонагалл обратились к нему и тотчас выдали ее хорошо сдерживаемые эмоции. Тонкие брови приподнялись, а крылья носа едва заметно затрепетали.

— Мистер Поттер, но…

Паркинсон, увидев нас, попыталась снова юркнуть за женщину. Это было довольно странное зрелище. Еще какие-то сутки назад самодовольная слизеринка лишь под страхом смерти стала бы прятаться за спиной декана Гриффиндора.

— Здравствуйте, профессор, — слегка улыбнулся Гарри. — Рад вас снова видеть.

— Минерва, это не Джеймс Поттер, — мягко сказал Дамблдор.

— Да, теперь я вижу… — растерянно кивнула она. — Но как похож…

Затем посмотрела на меня, но свои соображения никак не прокомментировала.

А я, наблюдая за жавшейся возле стены Паркинсон, вдруг «услышала» в голове зов.

«Виктория, ответь, пожалуйста!»

Меня охватило волнение и, чуть ли не подпрыгивая на стуле от нетерпения, я мысленно обратилась к Сириусу.

«Ты где?!»

«Слава Мерлину! Виктория, ты в порядке? Я, то есть мы с Роном, уже на подходе к Хогвартсу…»

«Да, я в порядке. Мы с Гарри и Гермионой в Хогвартсе, в кабинете директора… Сириус… я должна тебе кое в чем признаться…»

«Случайно не в том, что ты взяла хроноворот, и он каким-то образом сработал?»

«Ты знаешь…» — Я похолодела. Как Сириус об этом узнал?

«Знаю. Но поговорим об этом, когда мы встретимся.»

«Ладно… Мы ждем вас.»

Наш разговор длился не больше полминуты, так что никто, вероятно, не заметил моего отсутствующего взгляда.

— Гарри, — позвала я племянника, потому что он явно хотел начать разборки с Паркинсон, — Рон и твой крестный уже идут сюда.

Не только он, но и остальные посмотрели на меня.

— Откуда… — Гарри замолчал и кивнул, как будто что-то вспомнив. — Здорово.

— Минерва, — обратился к профессору Макгонагалл Дамблдор, — встреть, пожалуйста, наших очередных гостей и проводи их сюда.

Она ушла, но примерно через две минуты, в течение которых в кабинете стояла довольно напряженая тишина, дверь распахнулась. Внутрь буквально влетели Рон и Сириус. За ними вошла крайне ошеломленная профессор Макгонагалл.

— Нет, это что, правда?! — с порога воскликнул Рон, увидел седовласого директора и добавил: — Вот это обалдеть…

С сжимающимся от волнения сердцем я встала со стула.

— Рон! Сириус! Ну, как вы? — подбежала к ним Гермиона.

— Замечательно, — отозвался Сириус, оглядел всех нас и задержался на мне взглядом. Сделал такое движение, словно хотел обнять меня, но сдержался и посмотрел на Дамблдора. — Доброе утро, профессор, давно не виделись.

Нельзя было сказать, что тот потрясен сверх меры, но что впечатлен — это точно.

— Мистер Блэк, я полагаю?

— Да, это я, — усмехнулся Сириус. — С трудом узнаете? Я тоже иногда себя не узнаю, особенно по утрам.

— Сириус? — А вот профессор Макгонагалл с неприкрытым изумлением взирала на него. — Даже не верится…

— Ну, все-таки двадцать лет — это довольно большой срок. Хотя не для меня восемнадцатилетнего. — Он махнул рукой на дверь. — Но это лирика. Перейдем к проблемам более насущным.

— А как вы вычислили, что сейчас не наше время? — поинтересовался Гарри. — И, кстати, почему нас всех так разбросало?

— Мне кажется, я догадываюсь… — тихо сказала я. — То заклятие, которое послал В… — Осеклась, подумав, что никто из прошлого не должен знать ничего конкретного о будущем, даже Дамблдор, и продолжила: — Перед тем, как сработал порт — ключ, в меня попало заклятие.

— Что? — в один голос вскричали Гарри и Рон. — Оно в тебя попало?

— Кто его послал? — нахмурился Сириус.

— Думаю, ты знаешь кто. — Я переступила с ноги на ногу. Мне хотелось сесть, но остальные стояли, и я не решилась. — Видно, он хотел разделить нас всех, но заклятие при этом попало в хроноворот… и вот что получилось.

— В хроноворот? — переспросил Рон. — И как это понимать?

— Хана хроновороту, — вместо меня ответил Гарри мрачно. — Вот как это пониать, Рон. Пути назад нет.

К горлу подкатил комок. Я чувствовала, как все на меня смотрят и, не выдержав, рухнула на стул. Опустила голову, и волосы закрыли мое лицо.

— Простите меня… Это я во всем виновата…

— Я бы так сказал: во всем виновата эта мартышка, — произнес Рон.

Как он меня назвал? Я подняла голову. Нет, Рон смотрел не на меня, а показывал на стоящую у стены рядом с дверью Паркинсон. Ее лицо вытянулось.

— Сам ты мартышка, Уизли! — взвизгнула она, впервые после того, как вошла в кабинет.

— Мартышка и есть. Вцепилась в меня, перед тем, как мы перенеслись, и держалась до тех пор, пока я не сбросил ее.

— Так вот как она оказалась вместе с нами… — протянул Гарри. — А ты еще и предательница, Паркинсон. Жуткая трусиха?

Я скорее почувствовала, чем увидела, как Сириус напрягся, и буквально уловила исходящие от него импульсы ярости. Его руки сжались, а правая опустилась в карман.

— Ты хоть представляешь себе, во что может вылиться твоя выходка? — спокойным, но опасным тоном спросил он, сузив глаза на прижавшуюся к стене слизеринку.

Она выглядела испуганной, но по привычке продолжала держаться высокомерно. Такое сочетание могло показаться забавным, однако никому из нас было не до смеха.

Неслышно поднявшись, я шагнула к Сириусу и положила ладонь на его скрытую в кармане руку.

— Для Паркинсон уже вылилось.

Он оглянулся. Встретился со мной глазами и, поколебавшись, вынул руку.

— Она оказалась там же, где и мы, — понимающе кивнула Гермиона. — И в такой же безвыходной ситуации.

— Так что разбираться с ней, по — моему, не имеет смысла, — добавила я. — К тому же, ей уже сегодня досталось, не правда ли, Паркинсон?

Она машинально дотронулась до своей щеки и зло сверкнула глазами.

— Я рад, что все так разрешилось, — произнес Дамблдор.

Все, кажется, даже забыли о нем, поэтому слегка удивленно посмотрели на него.

— Ошибаетесь, директор, — сказал Сириус, — еще не все разрешилось, далеко не все.

— На данный момент, Сириус, этого достаточно. До тех пор, пока вы находитесь здесь, лучше всего будет, если между вами останется атмосфера взаимопонимания. — Сириус хотел что-то возразить, но директор поднял руку, останавливая его. — Не перебивай меня, пожалуйста. Без согласия или хотя бы терпения вам будет сложнее, ибо даже незначительные размолвки могут отклонить ваш путь в другую сторону, который отразиться на вашем, подчеркиваю, вашем будущем. Надеюсь, все меня понимают?

— Чего уж тут не понять? — пробормотал Рон, уставившись себе под ноги. — Это называется… как ты там говорил, Гарри?

— Эффект бабочки, — ответил тот. — Только это Вики говорила.

— Люблю фантастику, — пожала я плечами, когда Дамблдор с одобрением кивнул.

— И что вы предлагаете, профессор? — спросил Сириус, сжав мою руку. — Я, конечно могу потерпеть мисс Паркинсон, — он глянул на нее так, что она еще больше впечаталась спиной в стену, — но вот вряд ли — находиться с ней в одном помещении. Думаю, остальные меня поддержат.

— Это точно! — поддакнул Рон. — Как вспомню, что по ее вине нам пришлось пережить, прямо хочется…

Он демонстративно сжал кулак и показал Паркинсон.

— Я предлагаю вам остаться в Хогвартсе, хотя с этим тоже возникают определенные трудности. Я имею в виду людей, которые здесь живут.

Дамблдор повернулся к Сириусу.

— В первую очередь, это касается вас, мистер Блэк. Впрочем, и этого молодого человека тоже. — Внимательный взгляд на Гарри. — Вероятно, я не ошибусь, если скажу, что ваша фамилия Поттер?

Гарри слегка улыбнулся и одновременно чуть заметно напрягся.

— Да, — согласился он, — Поттер. Меня зовут Гарри Поттер. Я…

— Вы, наверное, уже поняли, — сказал Сириус, его лицо смягчилось, — что он неспроста похож на Джеймса.

— Он просто вылитый Джеймс, — подтвердила профессор Макгонагалл. — Вы его сын, Гарри? Другого объяснения я не нахожу.

— Совершенно верно. Джеймс Поттер — мой отец, а мама…

— Неужели Лили Эванс? — улыбнулась она, в ее улыбке промелькнуло несвойственное ей лукавство. — То есть в будущем Поттер? Ведь, насколько мне известно, Джеймс и Лили недавно вместе…

Я от неожиданности едва не вскрикнула, когда Сириус невольно стиснул мою ладонь. Он побледнел, и взгляд его, обращенный на декана Гриффиндора, словно остекленел. Она не могла этого не заметить.

— Сириус, что-то слу…

— Ничего, — резко сказал он, отвернувшись.

На миг кабинет наполнился напряженным молчанием. Лишь слышался какой-то шорох: это в своих рамах двигались портреты директоров, прислушиваясь к нашему разговору.

— Простите, — вздохнул Сириус, проводя рукой по лицу. — Последние дни были очень тяжелыми, а теперь еще и это… Нервы не выдерживают.

— Не жизнь, а сплошная катастрофа… — пробормотала я., осторожно высвобождая свою руку и шевеля побаливавшими пальцами.

— Наверное, надо дать вам отдохнуть, — сказал Дамблдор. — Устроитесь в комнатах, которые будут в вашем распоряжении во время пребывания вас в Хогвартсе. Минерва, у нас, кажется, есть свободные спальни? Желательно на одном этаже…

— Да, есть три такие, — кивнула она, даже не задумавшись. — На третьем этаже, правда, одна из них немного удалена от других.

— Нам это не столь важно, — сказал Сириус признательно. — Главное, чтобы было куда возвращаться.

— Тогда договорились, сейчас вас проводят, вы отдохнете, а потом продолжим разговор.

Все потянулись к выходу. А Гарри вдруг остановился и спросил:

— А она что, тоже с нами?

Я вместе с остальными посмотрела на Паркинсон, на которую он показывал.

— Мистер Поттер, так будет лучше всего, я же вам объяснял. Вы можете не общаться, но разделяться все же нежелательно.

— Но я тоже не хочу находиться рядом с ними! — выпалила Паркинсон, с враждебностью кривя губы. — Почему я должна селиться вместе с ними? Дайте мне отдельную комнату.

— Ишь чего захотела, — фыркнул Рон, подтолкнув к двери Гермиону. — Пойдемте, чего ее слушать.

— А правда, если на выбор три комнаты, то кому — то из нас придется делиться с ней спальней, — сказал Гарри, — а скорее всего Вики и Гермионе. Я не думаю, что они на это согласятся.

— Мне, если честно, все равно, — спокойно сказала я. — Ничего со мной не случится, если буду ночевать под одной крышей с Паркинсон. К тому же, за ней глаз да глаз нужен, мало ли что.

— Я согласна с Вики, — внезапно произнесла Гермиона. — Паркинсон нельзя отпускать далеко одну, она способна на все, и кто знает, что еще может задумать.

— Возможно, вы и правы. Но…

Гарри махнул рукой и вышел из кабинета.

— Эй! — крикнула Паркинсон, когда ее заставили со всеми спуститься вниз. — Я лучше в совятню пойду, чем буду жить с ними!

— А что, это идея, — обернулся к ней Рон. — Ты туда замечательно впишешься. Курица и совы — картина маслом.

С стороны Гарри раздался смешок. Несмотря на тревожное чувство, которое словно впиталось в меня надолго, я улыбнулась. Сириус, шедший рядом, был серьезен и, казалось, думал совсем о другом. Улыбка стерлась с моих губ.

«Сириус, прости меня… Я такая невезучая…»

Он повернул ко мне голову. В его глазах читалась грусть.

«Мне не за что тебя прощать, Виктория. Это я должен просить у тебя прощения.»

«За что?» — спросила я, хотя и догадывалась о ходе его мыслей.

«За то, что повел себя как последняя скотина! За то, что не выслушал тебя прошлым вечером… Возможно, ничего бы этого не было, если бы я…»

Я коснулась его руку.

«Поговорим об этом наедине, ладно? И давай сделаем так, чтобы Гарри ничего не узнал. Я не хочу его еще больше расстраивать.»

Мы шли за профессором Макгонагалл по безлюдным коридорам, и больше никто не попадался нам по пути. Все школьники, вероятно, собрались в Большом зале. Сейчас подошло время завтрака, а потом должны начаться занятия, если Рождественские каникулы, конечно, уже закончились. Я подумала о том, до чего же странно: один Сириус сидит за Гриффиндорским столом и, возможно, беспечно разговаривает со своими друзьями, а другой, взрослый, идет рядом со мной и тоже, может быть, думает о них. О Джеймсе, Ремуса, Питере Петтигрю и Лили. И о том, что, если захочет, то сможет увидеть их всех в любую минуту.

Я вновь вскинула глаза на Сириуса, но затем едва не столкнулась с Гермионой. Профессор Макгонагалл остановилась возле какой-то двери, а вместе с ней затормозили остальные.

— Здесь и вон там, — она показала чуть дальше по коридору, — две свободные комнаты, рассчитанные на четырех проживающих, соответсвенно, по два в каждой. Еще одна находится на восточной стороне. Распределите между собой спальни, и кого-то из вас я провожу дальше.

— Вы просто объясните, где находится комната, мы сами ее найдем, — сказал Сириус.

— Ну хорошо…

Профессор довольно подробно объяснила путь и, попрощавшись, ушла.

Примерно минуту мы молчали, глядя друг на друга. Никто не решался заговорить первым, а Паркинсон, державшаяся метрах в пяти от нас, нервно вздрагивала, когда встречалась с кем-то глазами. Я уверена, она бы давно сбежала от нас, если бы только знала куда.

— Это все из-за меня… — наконец произнесла я, сглотнув. — Что бы вы ни говорили, как бы ни утешали меня, мы оказались здесь по моей вине.

Паркинсон что-то едва слышно пробормотала. Гарри молниеносно развернулся к ней.

— Ты что-то сказала?

Она испуганно отскочила назад, чуть не упав.

— Нет? Вот и держи свой язык за зубами! Если не хочешь, конечно, в курицу превратиться.

Никому в голову не пришло одернуть Гарри. Все враждебно смотрели на слизеринку и только я ощущала вину больше, чем негативные чувства к Паркинсон.

— Вики, — понизив тон, сказал Гарри, — Тебя никто не обвиняет. Ты сама прекрасно знаешь, что это произошло случайно. В хроноворот попало заклятие, ты здесь ни при чем.

— Я тоже так считаю, — кивнул Рон. — Просто сработал закон подлости. Ну, не могло все закончиться благополучно.

— Что, еще кто-то так считает? — горько улыбнулась я.

— Я, — с серьезным лицом подтвердила Гермиона. — Вики, неужели ты думаешь, что мы против тебя? И думаем, как ты?

— Ты тоже считаешь, что я сама себя накручиваю? — требовательно спросила я до сих пор молчавшего Сириуса.

— Ты отлично знаешь мое мнение, — последовал короткий ответ.

— Здорово… Просто замечательно.

В глазах снова защипало, и я отвернулась. Может, я и в самом деле накручиваю себя? А может, все просто жалеют меня, а в действительности…

— По крайней мере, мы встретились с Дамблдором… — проговорил Гарри.

Я, сморгнув слезы, оглянулась. Он стоял, выпрямившись, и невидящим взглядом смотрел перед собой.

— Он здесь живой и совершенно не представляет, что ждет его в будущем.

— И очень хорошо, — резонно заметила Гермиона, положив ему на плечо ладонь. — Никто из живущих в этом времени ни в коем случае не должен знать о том, что будет. Ни словечка. Иначе…

— Да поняли мы! — сказал Рон. — Плохо будет. А может, мы, наконец, зайдем в комнату и там поговорим? Надоело здесь торчать. Но сначала давайте распределимся…

— Девочки отдельно, мальчики отдельно? — предложила она. — Сириус…

— Тоже отдельно. Или ты, Гарри, хочешь по-другому? Например занять комнату с крестным?

— А не все ли равно? — задумчиво сказал Гарри, сунув руки в карманы. — Мы здесь не навсегда, я уверен, Дамблдор что-нибудь придумает. Но раз вы спрашиваете, то мне кажется, с Сириусом должна быть Вики. Потому что они встречаются…

Э… Что?

— Мы с Гермионой тоже встречаемся, — напомнил Рон. — Значит, мы можем тоже…

— Рон… — Гермиона слегка покраснела. — Гарри прав, но пусть они решают сами. Ты согласна, Вики?

Сириус не принимал участия в распределении помещений, полностью погрузившись в себя, поэтому не ведал с кем ему отвели одну из трех комнат.

— Мм… Вряд ли это будет уместно… — вздохнула я. — Мы с Сириусом…

— Что? — сразу вскинулся Гарри. — Что ты хочешь сказать? Вы с ним — что? Поссорились?

— Ничего… — пошла я на попятную. — Нет, мы не поссорились…

Внезапно, отчего все вздрогнули, гулко зазвучал колокол. где-то вдали послышались торопливые шаги: это школьники спешили на занятия. Когда звон, последний раз прокатившись по многочисленным коридорам, умолк, мы, слегка оглушенные, остались стоять в прежних позах.

— Давайте — ка уйдем отсюда, — сказал Сириус. — К нам кто-то идет.

из-за угла и вправду вышел какой-то человек и направился в нашу сторону.

Все, кроме Паркинсон, через секунду входили в ближайшее помещение, довольно просторную комнату с минимумом мебели.

— Паркинсон! — прошипел Рон, высунувшись наружу. — Свалила оттуда!

— Тише! — попросил Сириус.

Мы затаились, дожидаясь, когда человек пройдет мимо. Я прислушалась. Было тихо, и я бы подумала, что за дверью никого нет, если бы почти сразу не раздался мужской голос. И мне тут же представился образ полноватого человека с пышными усами и добродушной улыбкой. Профессор Слагхорн?

— А что это вы здесь делаете, мистер Блэк? У вас нет уроков?

Все, как один, обернулись к Сириусу, прислонившемуся к стене около высокого шкафа. «Мистер Блэк?» — одними губами произнес Гарри. Сириус качнул головой.

— Извините, профессор, меня задержали.

— Ну так поспешите, мой дорогой Регулус. Не хватало, чтобы семестр начинался с опозданий и выговоров.

За дверью стихли шаги, и лишь затем я обнаружила, что затаила дыхание.

— Регулус? — прошептала Гермиона. — Сириус… там что, был твой брат?

Сириус, не отвечая, быстро открыл дверь и вышел в коридор, но там уже никого не было.

— Мы находимся в том времени, когда здесь учился твой брат? — спросил Гарри, обходя крестного.

— Не только, Гарри, — наконец хрипло отозвался он. — Сейчас на седьмом курсе учимся мы… Я и твои родители…

— И Ремус, — подсказала я, перешагивая через порог.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— Да, и Ремус.

— А я уже видела Джеймса…

В его лице что-то дрогнуло, и он порывисто взял меня за плечи.

— Когда?!

— Ты видела папу? — взволнованно повторил Гарри.

— Да, видела, когда чуть не столкнулась с ним в дверях госпиталя. — Я вскинула глаза на Сириуса. — Я… я приняла его за Гарри… ведь они так похожи.

— Джеймс тебя тоже видел, — скорее констатировал, чем спросил Сириус. — И что? Как он отреагировал?

Я печально улыбнулась. Джеймсу явно показалось странным мое поведение.

— Он почти наверняка подумал, что я немного… странная.

— Странная?

— Ну… незнакомые люди же не бросаются друг другу на шею с криком «Гарри, это ты?»

— Но вы несовсем незнакомые люди, — заметил Гарри.

— Только Джеймс этого не знает. Я для него маленькая девочка Дейзи. Для остальных, кстати, тоже. И было бы неплохо, если никто из них не догадается, кто мы такие.

— Ясное дело, — сказал Рон, оперевшись плечом о дверной косяк. — Мы же не хотим, чтобы все пошло кувырком?

Никто не хотел.

Я неотрывно наблюдала за Сириусом, который, убрав руки с моих плеч, задумчиво изучает каменную стену перед собой, и потому заметила, каким отрешенным стало его лицо.

— Эй, а где Паркинсон? — поинтересовался Гарри. — Куда она делась?

В коридоре ее не было видно, но я не особо забеспокоилась о ее исчезновении. Если бы проходившие здесь Регулус и профессор Слагхорн увидели Паркинсон, нам бы сразу стало известно об этом. Впрочем, найти девчонку не мешало бы.

— Неужели сбежала? Предпочла совятню?

— Ну и книзл с ней. Меньше мороки, — проворчал Рон, равнодушно оглядывая коридор.

Впереди темнела ниша в стене, но и там затаившейся Паркинсон не оказалось.

— Не скажи, а если он напорется на кого-нибудь из своих родственников и возьмет да и проболтается о нас. Что тогда делать?

— Сейчас уроки идут, так что ни на кого она не напорется, — напомнила Гермиона. — Но давайте все-таки ее поищем. Сириус!

— Да, конечно. — Он махнул рукой, предлагая всем начать поиски. — Вы с Викторией идете туда, а мы с Гарри и Роном — в эту сторону.

Странно, что он не предложил мне пойти вместе с ним. Я проводила их взглядом до поворота, а когда обернулась к Гермионе, обнаружила, что она опередила меня.

Мы с Гермионой бродили по замку, то поднимаясь на один этаж, то спускаясь, но никаких следов Паркинсон не нашли.

— Отыщу ее, пристукну не колеблясь, — вдруг разозлилась я, заглядывая за гобелен. — Одни неприятности от этой идиотки!

— Да уж, — вздохнула Гермиона. — Вот была бы у нас Карта Мародеров, никуда бы она не делась…

Переглянувшись, мы остановились.

— Мародеры… Они здесь в полном составе. Удивительно, правда?

— Еще как… А если учесть, что Сириуса аж двое… Представь, что будет, если они столкнутся.

— Об этом я даже не подумала… — Гермиона нервно заправила за ухо прядь волос. — Но лучше бы им не сталкиваться.

Зазвенел звонок на перемену. Мы не успевали вернуться вовремя к Гарри, Рону и Сириусу. Возможно, им повезло больше.

Школа наполнилась шумом. Ученики выходили из одних классов и перебирались в другие. На лестнице, где стояли мы с Гермионой, показалась группа хаффлпаффовцев. А следом компания гриффиндорцев. Мы невольно прижались к стене. Внезапно я побледнела. К нам неуклонно двигались четыре девушки, одна из которых была рыжеволосой. Она, смеясь, что-то оживленно говорила своей спутнице и при этом жестикулировала. Если глаза меня не обманывали, это была… Лили.

Слишком поздно Гермиона затормошила меня. Наши с Лили взгляды случайно пересеклись, и…

— Пойдем, Вики, — зашептала Гермиона, разворачивая меня в противоположную сторону.

— Эй! Это же та девушка, про которую я говорил!

Сердце ухнуло куда-то вниз. Это кричал Джеймс Поттер.

— Стойте!

Мы ускорили шаги. Гермионе приходилось почти тащить меня за собой, но это не помешало нам вскоре прибыть к одной из нашей комнат. Я чувствовала себя словно выжатый лимон. Ворвавшись внутрь, повалилась на кровать, стоявшую рядом с окном. У перпендикулярной стены находилась еще одна, на нее молча опустилась Гермиона. В таком положении нас и застали остальные, вернувшиеся немного позже.

Глава 52. Нет жизни без тебя…

Сириус аккуратно закрыл за собой дверь, за которой было по — прежнему тихо: видимо, сюда не особо долетали посторонние звуки.

— Вы уже здесь? — сказал Рон, плюхаясь на кровать рядом с Гермионой, отчего та недовольно нахмурилась. — Паркинсон не видели?

— Нет. А вы?

— Конечно нет, а то бы за шкирку притащили. Трусиха, — с отвращением сказал Рон. — Вот куда она делась? Знает же, что Дамблдор говорил…

— Она боится, — сказал Гарри, подходя к окну и отодвигая штору, из-за которой на нас выглянуло серое утро. — На ее месте я бы тоже боялся. Ничего, отсидится где-нибудь, прибежит сама.

— Что с тобой? — негромко спросил Сириус, присаживаясь на край кровати, на которой свернулась калачиком я. — Тебе плохо?

— Да, мне плохо… — глухо ответила я, даже не убирая с лица волосы, хотя они щекотали мне нос. — И я больше никуда не выйду из этой комнаты.

— Почему?

— Потому… — И замолчала.

— Эм… Мы кое — кого видели, — объяснила Гермиона, помедлив.

— Дай угадаю… — Сириус усмехнулся. — кого-то из гриффиндорцев? А если быть точнее, из семикурсников?

— Верно.

— Вы опять столкнулись с моим отцом? — В голосе Гарри слышалось недоверие, а еще едва уловимое чувство, похожее на зависть.

— Если бы только с ним. — Гермиона вздохнула, и я прямо — таки ощутила на себе ее сочувствующий взгляд. — Там была и… твоя мама, Гарри. Не знаю, были ли остальные, мы сразу ушли.

— Мда… — пробормотал Сириус. — Но почему тебя это так расстроило, Виктория? По — моему, встреча с Лили должна бы тебя обрадовать.

— Я не расстроена, я потрясена. — Оттолкнувшись от кровати, я резко села. — Оказывается, я стала очень популярна.

— Популярна?

— Ну да, во всяком случае, среди гриффиндорцев.

— Это из-за того, что Джеймс тебя видел?

Я лишь вздохнула.

— Так что мне лучше не высовываться. Либо… либо уйти из Хогвартса. Но уйти некуда…

— Не тебе одной, Вики, нужно быть крайне осторожным, — заметил Рон, глядя в потолок. — Я тут подумал, а что, если нас вычислят?

— Каким образом? — спросил Гарри. — По внешности? Ну, из всех нас я самый приметный, но если я смогу замаскироваться, пожалуй, никому в голову не придет, что мы связаны с кем-то из Хогвартса. Учитывая, конечно, то, если мы не будем ни с кем особо контактировать.

— Ты прав, Гарри, но нас может кое-что выдать, — вдруг севшим голосом сказала Гермиона.

Все уставились на нее в ожидании.

— Паркинсон? — предположил Рон.

— Я сказала «кое-что», а не «кое-кто», Рон. Карта Мародеров, вот что!

— Гермиона, ты просто умница! — воскликнул Сириус. — Ты совершенно права!

Я почувствовала легкий укол ревности. Он меня ни разу так не называл. Но мигом остыла, это же Гермиона.

— Ты куда? — в один голос поинтересовались мы с Гарри, когда он в два шага преодолел расстояние до двери.

— Попытаюсь что-нибудь сделать, чтобы добыть Карту.

— Но…

Фраза повисла в воздухе. Дверь за Сириусом закрылась. Мы вчетвером молча переглянулись.

— Как бы он… — сказала Гермиона в тревоге и оборвала саму себя.

— А представляете, если Мародеры все-таки отыщут наши имена на Карте? — небрежным тоном сказал Гарри. — Смотрят, а на ней написано: Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер, Сириус Блэк и… А кстати… — Он посмотрел на меня. — Какое имя изображается на Карте, показывая Вики?

— Ты думаешь, у меня много имен? — подняла я бровь.

— Можно сказать, два.

— Но, Гарри, Карта всегда показывала меня как Викторию Кленову…

— Да, а когда ты узнала, что раньше — то тебя звали Дейзи Эванс?

— Не знаю… — неуверенно пожала плечами я. — Да и так ли это важно? Если Мародеры увидят твое имя впридачу с именем Сириуса, их недоумение вряд ли увеличится, если они обнаружат еще и мое.

Гарри хотел что-то добавить, но его остановил какой-то хлопок. Гермиона невольно вздрогнула. В комнате появился эльф — домовик, держащий в тонких ручках большой поднос.

— Профессор Дамблдор просил передать, чтобы господа приняли этот скромный, но питательный завтрак, и хорошо отдохнули.

Он поставил поднос на небольшой круглый столик, находившийся у стены, и, поклонившись, также с хлопком исчез.

— Мм… Это не лишне, — сказал Рон, пересаживаясь на стул рядом со столом. — Очень даже не лишне.

Он приподнял крышку, накрывавшую одно из блюд, и вдохнул восхитительный аромат, вырвавшийся из-под него.

— Блинчики! — Рон схватил лежащий на тарелке свернутый в трубочку блин с золотистой корочкой и откусил его. — С творогом…

Я хоть и ощущала легкий голод, но аппетита у меня не было. Судя по тому, что и Гарри с Гермионой остались равнодушными при виде энергично жующего друга, у них тоже не возникло желания присоединиться к нему.

— Ну чего вы такие кислые? — спросил Рон, заметив, что мы без особого энтузиазма смотрим на него. — Радуйтесь, что все закончилось именно так, а не иначе.

— Радоваться? — переспросил Гарри с недоумением. — Чему тут радоваться, скажи на милость? Тому, что нас забросило в прошлое? Или тому, что мы не знаем, как отсюда выбраться?

— Радуйтесь тому, что мы хотя бы живы. Или ты забыл, Гарри, что мы оба должны были стать бездыханными телами и валялись бы сейчас у ног этого…

Рона передернуло. Гермиона в ужасе уставилась на него.

— Да, Гермиона, это правда, — сникнув, сказал Гарри. — Это могло бы произойти, если бы не Вики…

— Да, я у нее в неоплатном долгу. — Рон отложил недоеденный блинчик и вздохнул. — Я не знаю, как отблагодарить тебя, Вики.

— Не нужно, Рон, — устало сказала я. — Это я должна сказать тебе огромное спасибо, что увел Гарри. К тому же, ты вернул мне долг, когда спас меня от Пожирателей в том помещении с планетами… Как тебе удалось переместиться, если там нельзя было трансгрессировать?

— Мне снова помогло заклинание Принца, — с легким превосходством улыбнулся он.

— То самое заклинание? — уточнила Гермиона.

Рон кивнул, а я спросила:

— А что это еще за принц такой?

— Это не тот принц, о котором ты подумала, — сказал Гарри, присаживаясь за стол напротив Рона. — Принц — полукровка — так называл себя Снейп в молодости. Тогда же он изобрел несколько весьма полезных заклинаний.

— И он что, ими с вами поделился? как-то не верится…

— Конечно, нет. Он пока не сошел с ума, чтобы делиться чем — либо с ненавистными ему гриффиндорцами. У меня был его старый учебник по Зельеварению с записями, вот в нем — то и нашлись заклинания. Помнишь одно такое, Муффлиато? Оно Снейпа.

Северус хороший зельевар, да впридачу — изобретатель заклинаний? Нехило для одного волшебника. Только был бы он еще не так одинок…

А ведь сейчас ему лет семнадцать, столько же, сколько Мародерам и Лили… Интересно, они все еще общаются или уже нет?.. Хотя какая мне разница, все равно это прошлое, и вмешиваться в него равносильно перемене своей судьбы… А хотелось бы мне изменить ее? Чтобы все пошло другим путем?

Я вдруг представила, что живу в своей семье, настоящей, о магии знаю с детства и в одиннадцать лет еду в Хогвартс. Присутствую при рождении Гарри, общаюсь с сестрами, а также с Мародерами. Я расту на их глазах и для них я всего — навсего младшая сестра Лили. А Сириус… Сириус обращает на меня внимания не больше остальных… Впрочем, как и я на него. Ведь это уже другая реальность.

Из омута фантазий меня вырвала хлопнувшая дверь. Я подняла голову. Вернулся Сириус. В руках у него Карты не было, и поняла, что ему не удалось ее достать.

— Обычно, когда шли занятия, мы носили карту в сумках, поэтому сейчас ее добыть не представляется возможным, к сожалению.

Сириус подошел к столу и, углядев аппетитные блинчики, охотно взял один. Наблюдая, как они с Роном опустошают блюдо, я ощутила увеличивающийся голод. А может, все-таки поесть, нужно же восстанавливать свои силы после всего того, что мы пережили…

За мной потянулись Гарри и Гермиона, не выдержав нашего жадного удовольствия, высветившегося на лицах. Подкрепившись действительно вкусными блинчиками и горячим чаем из стоящего на подносе чайника, мы стали размышлять, что нам делать дальше.

— Искать информацию в библиотеке, — предложила Гермиона, — все то, что касается перемещений во времени.

— Это, конечно, правильно, — сказал Сириус, — но сначала узнаем, что скажет Дамблдор. Возможно, у него уже есть какие — нибудь соображения.

— В конце концов, можно будет использовать другой хроноворот, — сказал Рон, потягиваясь. — А что, чем не вариант?

— Думаешь, так просто взять хроноворот и переместиться? — скептично спросил Гарри. — что-то сомневаюсь. Во-первых, их не так — то легко раздобыть…

— А в Министерстве? Помнишь, сколько их было в Отделе Тайн? И ведь мы запросто проникли туда.

— Рон, — с легкой иронией сказала Гермиона, — хроноворот, с которым мы переместились, рассчитан… был рассчитан на большой отрезок временного пространства. А в Министерстве находятся обычные, такие, какой был у меня на третьем курсе.

— Да и воспользоваться им не сможем без того, чтобы не вмешаться в ход времени, — добавил Гарри. — Если что-то убудет здесь, в будущем обязательно прибудет.

— И это скорее всего уже случилось.

Гарри с Гермионой замолчали и посмотрели на Сириуса. Он поднялся из-за стола и, походив по комнате, приблизился к окну, где стояла я лицом к улице. Но после его слов, развернувшись, я уперлась спиной в подоконник.

— Скорее всего случилось? Что ты имеешь в виду?

Прежде чем ответить, Сириус устало потер лицо, на мгновение закрыв его ладонями.

— Когда я ходил за картой, мне неожиданно пришло в голову, что наша реальность, возможно, уже изменилась. Если не на много, то на одно событие точно.

— Почему ты так решил? — изумилась Гермиона, невольно подавшись к нему.

— Потому что в этом времени оказался я. Вы, конечно, помните, что произошло почти пять лет назад?

Гарри нахмурился и встретился со мной взглядом. Пять лет назад? А что тогда произошло. Я попыталась вспомнить.

— Д-да, — с запинкой ответила Гермиона.

Рон с сосредоточенным видом кивнул. Только я растерянно глядела то на Гарри, то на Сириуса. Он заметил это и сказал:

— В тот год я сбежал из Азкабана.

Я едва не прикусила себе язык.

— Да… но при чем здесь это?

— Представьте, что может случиться в будущем, если Дамблдор из этого времени уже знает, что я совершенно свободный человек.

— Действительно… — прошептала Гермиона. — То есть когда произойдут… все те трагические события, у Дамблдора появится выбор…

— Несмотря на то, что в Азкабане я оказался по приговору Крауча, — усмехнулся Сириус, отворачиваясь к окну. — Но Дамблдор не последний человек в Визенгамоте.

— А он не может подумать, что в будущем тебя могли оправдать? — предположил Рон.

— В таком случае, какой смысл будет отправлять Сириуса… в Азкабан? — спросил Гарри. — Если Дамблдор наперед знает его судьбу…

— Но тогда… — неуверенно сказала, почти пропищала, я, так как голос мой от растущего волнения сел.

По спине побежали мурашки, когда я осознала все последствия от такого поворота.

— …Все изменится… — закончил за меня Сириус.

Мне стало холодно, словно в комнате неожиданно пошел снег.

— Или изменится, но не все, — добавил он. — Во всяком случае, наше сознание эти изменения не затронут, мы будем помнить все, что было.

— Это утешает, — кивнул Рон. — Но только пока мы здесь, от того, будем мы помнить или нет, толку не много.

— Несомненно. Поэтому мы опять возвращаемся к Дамблдору.

В комнате наступила тишина. Все задумались о чем-то. Боковым зрением я заметила, что Сириус поднял руку. И осталась стоять, опустив голову, когда он, помедлив, приобнял меня за плечи.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, пристально глядевшая на Гарри. — Что с твоей рукой?

— Где? — Он уставился на свою левую руку, разглаживая рукав мантии. В одном месте, почти на плече, ткань была обожженной. — А… Это меня Алекто Кэрроу ранила. Странно… я ничего не чувствую…

— Мало ли… — встревожился Сириус, убирая руку. — Может быть, эффект от заклятия проявится потом. Тебе нужно в больничное крыло. Я отведу тебя…

— Нет, Сириус, зачем, — отказался Гарри. — Я сам схожу, не нужно нам толпой ходить, лишнее внимание привлекать.

Он направился к двери и остановился. Сунул руку в карман и вытащил комок серебристой материи.

— Знаете, что у меня есть?

— Мантия — невидимка… — ахнул Рон, его глаза азарно загорелись. — Ты ее всегда с собой носишь.

— Ну да, на всякий случай. Но в Министерстве я о ней напрочь забыл, да и некогда было ее надевать. — Гарри повернулся ко мне. — Возьми, Вики, пусть мантия будет у тебя.

— Зачем? — удивилась я.

— Опять же, на всякий случай. Вдруг тебе захочется скрыться от кого-нибудь?

— Это на кого ты намекаешь?

— Ни на кого, — пожал плечами он, но, кажется, понял, о ком говорила я. — Но мне будет спокойнее, если она останется у тебя.

— Кстати, мне тоже, — сказал Сириус. — Возьми и не беспокойся. К тому же, этих мантий теперь целых две.

Его губы дрогнули в грустной улыбке.

— Джеймс в школе ее во всю использовал. Иногда и я. Правда, на седьмом курсе у нас появились другие цели.

— Экзамены? — подняла брови Гермиона.

— Угадала.

— Ну все, иди. — Я подошла к Гарри и слегка подтолкнула вперед. — Не то отведу сама.

— Мы пойдем с ним, — вдруг сказала Гермиона, поглядев на Рона.

На этот раз Гарри почему-то возражать не стал. Перед тем, как они втроем вышли из комнаты, Гарри вручил мне мантию — невидимку. Она оказалась такой невесомой, что, закрыв глаза, можно было подумать, что ее у меня нет.

— А как твоя рука? — спросил Сириус, когда мы остались вдвоем.

— Заживает благодаря Костеросту.

Помолчали, стоя напротив друг друга.

— А ты не ранен?

Я шагнула к нему, внимательно осматривая его со всех сторон.

— Нет, вроде.

— Тогда что это?

Я прикоснулась к его брови, которую пересекала царапина. И как я раньше не заметила?

— А что там?

— Царапина, довольно глубокая. И вот здесь…

Провела пальцем возле правого виска.

— Это, наверное, когда мы свалились с Роном в овраг, где росли колючие кусты. А потом обнаружили, что вас нет, — припомнил Сириус. — Сначала — то я подумал, что портал перенес нас двоих. Страшно перепугался, вообразив, что вы остались в Министерстве, и нам пришлось искать то место, где кончались антитрансгрессионные чары, и только тогда перенеслись в Лондон. Представь наше изумление, когда мы беспрепятственно проникли в Министерство, а в Отделе Тайн никого не обнаружили. Чуть позже Рон углядел дату в кем-то оставленном «Пророке». Там было черным по белому написано «седьмое января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года».

— Представляю… — вздохнула я, перебирая пальцами легкую ткань мантии — невидимки. — Ты бы видел, какой концерт устроила Паркинсон, когда очнулась, мне пришлось ее успокаивать…

— Скажи, ты хотела воспользоваться хроноворотом, когда брала его? Что ты хотела исправить?

Сириус положил ладони мне на плечи, не давая отвернуться от него. Я вцепилась в мантию — невидимку как в спасательный круг, избегая смотреть на него. Почему он не спросил сначала про то, что увидел в кабинете Северуса, или считает проблему с хроноворотом более важной?

— Я хотела им воспользоваться, но не была уверена, что сделаю это. — Я помолчала и добавила: — И я не знала, как… Та ситуация, возникшая на Рождество, зашла слишком далеко. У меня не было надежды что-либо исправить, поэтому в голову пришла мысль о хроновороте. Но на следующий день, после разговора с тобой, я о нем забыла, хотя он лежал у меня в кармане.

— Но потом он оказался у тебя на шее, — напомнил Сириус. — Значит, что-то заставило тебя его надеть?

— Это из-за приснившегося сна, — пояснила я, немного расслабившись. — Он был обычным, но в ту секунду, когда я находилась между сном и явью, мне показалось, что в нем все правда… и я словно сошла с ума…

— Виктория… — выдохнул он, крепко обнимая меня.

Снежный ком, который гнездился внутри меня несколько дней, начал постепенно таять. Я стремительно прижалась к Сириусу, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

— Прости меня, Маргаритка! Я готов на колени встать, лишь бы ты простила…

Он и в самом деле, скользнув руками по моей талии, опустился на колени. Опешив, я не знала, что сказать.

— Сириус, встань, пожалуйста… — пролепетала я, глядя на него сверху вниз. — Если ты не сделаешь этого прямо сейчас, мне придется тоже…

Так как он не спешил подниматься, я опустилась перед ним.

— Ты не заслужил, чтобы просить прощения на коленях. Я ведь помню, что ты говорил позавчера… про предательство. Как это ни горько признавать, но ты имел полное право повести себя именно так… хотя, все, что ты увидел…

— …Как ты обнимаешься со Снейпом, — мрачно закончил Сириус.

Он пристально посмотрел мне в глаза и поднялся с колен.

— А вот здесь ты не прав, — возразила я.

Он подал мне руку, помогая встать.

— В чем же именно?

Не отпуская моей ладони, уселся на стул возле стола и усадил меня к себе. Против этого я не возражала.

— Не я обнимала его, а он меня.

— А, ну, это полностью меняет дело, — с легкой иронией протянул Сириус.

— Вернее, даже не меня саму, а Дейзи.

— Ты ему рассказала? Зачем?

Я аккуратно свернула мантию — невидимку и положила ее на стол.

— Он сначала увидел в моем альбоме портрет Лили, потом заподозрил, что я имею какое-то отношение к ней. Вот и рассказала.

— Но разве Снейп знает тебя? Хотя, постой… — Он задумался. — Я видел его в твоих воспоминаниях… Его и Лили.

— Да… Этот эпизод я помню очень смутно. Как Лили кричала на него и… я тоже. И даже называла его Севи.

— Севи? — фыркнул Сириус и тут же вновь стал серьезным. — Вполне вероятно. Маргаритка… Мне без тебя было так плохо.

— Мне без тебя тоже, — вздохнула я, обвивая руками его шею, и не стала заострять внимание на том, что он уже второй раз назвал меня цветочным прозвищем. — Жаль, что так произошло.

— Очень жаль. Я бы сам воспользовался хроноворотом, если бы был уверен, что это можно изменить.

— Но теперь мы далеко в прошлом, — печально усмехнулась я, дотронувшись до расцарапанной брови Сириуса.

Он слегка поморщился.

— Больно?

— Вроде ерунда, а саднит, — подтвердил он.

— А так? — Я осторожно коснулась ранки губами, обхватив его лицо руками.

— А так нет… Мм… А здесь тоже.

То же самое было проделано и виском, на котором краснела полоса.

— Больше я не вижу никаких повреждений.

— Грущу, что кусты не исцарапали меня всего. — Сириус с надеждой посмотрел на меня. — Может, сделаешь исключение?

— Так и быть…

Чуть повернув голову, я с нежностью прижалась к его губам. Спустя секунду отстранилась.

— Я очень сильно люблю тебя, жить без тебя не могу… Ты ведь знаешь об этом, да?

Не дожидаясь, когда он ответит, вновь поцеловала его, уже по — настоящему…

Глава 53. Наша легенда

На совет к Дамблдору мы впятером отправились затемно. Все занятия закончились, как и обед, и школьники должны были сидеть за домашними заданиями в своих гостиных. Поэтому, пока мы шли к кабинету директора, слышалась одна тишина, да ветер, завывавший за окнами.

— Ну что, дамы и господа, — произнес Дамблдор после того, как мы расселись на сотворенных из воздуха стульях, — мы снова встретились, чтобы обсудить вашу дальнейшую судьбу… — Он обвел всех взглядом. — А где мисс Паркинсон? что-то случилось?

— Она просто — напросто сбежала, — ответил Сириус. — Компания, настроенных против нее гриффиндорцев, ее не прельстила. Если девчонка в Хогвартсе, это еще ничего, но если она ушла за его пределы…

— А как это выяснить?

— Есть у меня кое-какая мысль, но чтобы осуществить ее, мне нужно кое-что изъять у себя — школьника. Или у Джеймса.

— То есть у вашей четверки? — улыбнулся в усы Дамблдор.

— Именно, — напряженно сказал Сириус, и я поняла, что он подумал об одном из Мародеров — Питере Петтигрю. — И чем скорее, тем лучше.

— Сейчас они, вероятнее всего, находятся в Гриффиндорской башне. Впрочем, зная вас, можно предположить, что они могут быть где угодно. Я прав?

— До седьмого курса — да. Но последние полгода до выпускного мы отдавали свое внимание только учебе. Не верите?

— Почему же, я верю. Так ты хочешь, чтобы они находились в доступных для вас пределах?

— Этого и хочу, — согласился Сириус. — Но только чтобы они не догадались об этом. Я предлагаю кому-нибудь из нас проникнуть в гриффиндорскую гостиную и незаметно взять нужный нам предмет.

— Если ты действительно уверен в своем плане, Сириус…

— Вполне. Мы воспользуемся мантией.

Он посмотрел на меня и незаметно подмигнул. Ну вот, недолго пробыла у меня мантия — невидимка, я даже ее не примеряла.

Я вытащила ее из кармана и протянула ему.

— Мантия — невидимка? — догадался Дамблдор, проследив за моими действиями. — Помнится, я видел такую же у Джеймса Поттера.

— Это она самая, только теперь принадлежит Гарри.

Директор понимающе кивнул.

— И кто же выполнит эту миссию? — спросил Гарри крестного. — Ты?

— Нет, не я. Думаю, лучше всего это сделает кто-то более неприметный, тот, у кого в Хогвартсе из знакомых никого нет.

Наши взгляды переместились на Гермиону, сидящую между Роном и Сириусом.

— Я? — удивилась она. — У меня есть по крайней мере один знакомый здесь — это ты.

— Ну, я имел в виду кого-нибудь из родственников. И потом, по — моему, только ты не попадешь в неприятности.

— Я тоже, между прочим, не попадаю в неприятности, а если это случается, то только… — сказал Рон.

— По моей вине, — закончил Гарри, хмыкнув. — Это ты хотел сказать?

— Ну, почти, — признался тот. — А почему бы эту миссию не возложить на Вики?..

Едва он замолк, Сириус и Гарри одновременно выпалили:

— Нет!

Но я не обиделась, лишь закатила глаза.

— Ладно, — сказала Гермиона, вставая, — я схожу.

Сириус отдал ей мантию, и девушка без всяких церемоний вышла из кабинета. Почти сразу после её ухода прибыла Минерва Макгонагалл.

— Вы обо всем уже договорились?

— Пока нет, — сказал Дамблдор. — начнем, когда вернется Гермиона.

Он поднялся и подошел к сидящему на высокой жердочке фениксу. Тот открыл круглые темные глаза и издал гортанный звук. Дамблдор провел пальцами по алым перьям.

— Фоукс… — прошептал Гарри.

— Вы знакомы с Фоуксом, Гарри? — спросил директор, услышав его.

— Нас, конечно, не представляли друг другу… Фоукс однажды даже помог мне.

Видимо, это было что-то очень серьезное, — заметил он, вновь погладив птицу. — Фениксы благородные существа. Они чувствуют в человеке его силу и истинную сущность.

Фоукс заклекотал, будто подтверждая сказанное Дамблдором, расправил широкие крылья и посмотрел прямо на меня. То есть мне так показалось…

Я украдкой оглянулась на других. Никто больше вроде бы этого не заметил. А может, у меня просто обострилась мания преследования? Вот и чудится, что все за мной следят. Джеймс Поттер, феникс…

К удивлению всех, Гермиона вернулась раньше, чем мы ее ожидали. Дверь открылась будто сама собой, и профессор Макгонагалл, не осведомленная о наличии мантии — невидимки у Гермионы, с удивлением смерила ее взглядом. А Рон воскликнул:

— Гермиона! Выходи, не прячься.

Она стянула с себя мантию и обнаружилась прямо позади него.

— Ну что? — тут же спросил Сириус.

Гермиона молча протянула ему свернутый пергамент, а мне возвратила мантию. Потом села на свое место.

— Все прошло как по маслу, — наконец с довольным видом сказала она. — Я зашла в гриффиндорскую гостиную вместе с каким-то младшекурсником и мне даже не пришлось искать семикурсников… в смысле, Джеймса, Ремуса, тебя, Сириус, и… П-питера Петтигрю. И знаете, что они делали?

— Уроки? — иронично предположил Гарри, посмотрев на крестного.

Сириус, не теряя времени, развернул пергамент и прикоснулся к ней палочкой.

— Как бы не так. Карту они рассматривали и выискивали «двух незнакомок». Нас с Вики то есть.

— Они не успокоятся, пока не удовлетворят свое любопытство, — заявила я.

Дамблдор и Макгонагалл не вмешивались в наш разговор, изредка переглядываясь между собой.

— И как же ты стащила у них карту? — спросил Рон. — Отвлекла чем-нибудь?

— Отвлекла не я, а Лили… Она так неслышно подошла к ним, что Джеймс от неожиданности выронил карту, Вот тогда — то я и воспользовалась случаем, чтобы схватить ее с пола.

— Странно… Лили никогда не подкрадывалась ни к кому, — не отрываясь от пергамента……ю испещренного линиями и точками, сказал Сириус.

— Ну, она и не подкрадывалась… Просто вы… то есть они были поглощены поиском нас с Вики.

— Ты нашел Паркинсон? — спросила я, наклоняясь к нему, проглотив информацию о Лили, словно голодная цапля лягушку.

— Нашел.

— Где она? С совами общается, как и грозилась?

— Очень даже наоборот. В подземелье она.

— А, ну конечно, — фыркнул Рон, — куда пойдет слизеринка, если не в свои родные подземелья!

— В подземельях, говорите? — переспросил Дамблдор. — Можно поинтересоваться, что это за чудесная карта, по которой возможно разыскать человека?

— Директор, вам не будет обидно, если я скажу, что не хочу раскрывать один из наших, Мародерских, секретов? — с невинным видом спросил Сириус, сворачивая пергамент. — А вдруг это потом на будущем отразится?

— Я не настаиваю, Сириус, — улыбнулся тот, усмехнувшись. — Но то, что у вас есть такая вещь, честно говоря, наводит на кое-какие мысли.

— На какие, например?

— Что вы, ты, Джеймс, Ремус и Питер, сильнее, чем кажется, и у вас есть что скрывать.

— Может быть, — односложно сказал Сириус.

— Ну, хватит об этом. Мы здесь для того, чтобы обсудить ваше пребывание в Хогвартсе.

— А как насчет нашего возвращения?

— С ним пока ничего не ясно, к сожалению. Этих хроноворотов, таких, какой у вас, я навел справки, в мире всего полтора десятка.

— И удивительно, что один из них оказался у вас, — добавила профессор Макгонагалл, нарушив свое молчание.

Но не могли же мы сказать, что он нашелся в комнате Регулуса Блэка, поэтому просто переглянулись.

— И я не могу обрадовать вас тем, что к этим хроноворотам имеется хоть какой-то доступ.

— Значит, возможность вернуться в наше время с помощью этих хроноворотов отпадает, — утвердительно сказал Гарри.

— Именно так. И других способов, увы, я тоже не нашел.

— Это, конечно, невеселая новость, — вздохнул Сириус, — но, по крайней мере, мы вместе.

— Все так, — помолчав, согласился Дамблдор. Он не садился за стол, вероятно, из-за стоящей Макгонагалл и время от времени мерил шагами кабинет. — Для того, чтобы ваше пребывание здесь обходилось без лишних проблем, я считаю нужным представить вас школьникам и преподавателям.

— Как это? — изумился Рон. — Зачем? Разве это не вызовет лишние вопросы?

— Как раз это, молодой человек, избавит вас от лишних вопросов и внимания.

— На это я даже не рассчитываю, — пробормотала я, рассматривая книжные шкафы и стены. Наткнувшись на любопытный взгляд портрета какого-то мужчины с черной бородой, отвела глаза. Ну что я говорила…

— Но для нашего представления нам необходимо хотя бы поменять имена, — сказал Сириус. — А Гарри, как самому заметному, еще и замаскироваться.

— И придумать нам легенду, — добавила Гермиона. — Ведь не могли мы оказаться в Хогвартсе из ниоткуда.

— Вот видишь, Минерва, — с ноткой удовлетворения в голосе сказал Дамблдор, — они сами прекрасно понимают свое положение.

— Так — то оно так, — а в голосе декана Гриффиндора промелькнуло сомнение, — но где гарантия, что все пойдет как надо? А если о наших гостях из будущего прознают в Министерстве? Вот будет переполох.

— В Министерстве не узнают, если все будут вести себя как надо.

— Мы — то будем, — сказал Гарри, — все зависит от Паркинсон. Она способна наломать много дров.

— Я поговорю с ней один на один, — пообещал директор, — думаю, я сумею убедить мисс Паркинсон. А теперь… начнем с вашей истории или, как сказала Гермиона, легенды. Мне кажется, лучше всего будет сделать вас, — он указал на Гарри, Рона и Гермиону, — а так же мисс Паркинсон учащимися Салемской школы, что находится в Америке.

— О, мы будем американцами? — хмыкнул Рон. — Круто! А что мы делаем в Хогвартсе?

— Правильный вопрос! Вы приехали перенимать опыт у британских школьников, и возможно, проведете здесь несколько недель.

— А я? — спросила я, заинтригованная тем, что Дамблдор не увидел во мне школьницы. — Разве я не подхожу на роль американской ученицы?

— А разве вы, мисс Кленова, еще не закончили школу?

Он посмотрел на меня поверх очков с легкой хитринкой в голубых глазах.

Мне ничего не оставалось, кроме как развести руками.

— И правда, я как-то забыла об этом. Видно, сказались последние месяцы, проведенные среди школьников.

— Вы преподавали? — с профессиональным интересом осведомилась профессор Макгонагалл.

Прежде чем я успела ответить, Сириус сказал:

— Да, Виктория преподавала, Маггловедение.

Мне удалось практически сразу сделать каменное лицо. Надо же, из учениц я переквалифицировалась в учительницы.

«Сириус, зачем ты это сказал? Я ничего не смыслю в преподавании!»

«Думаешь, я знал о нем, когда начинал первый урок по Защите? Да и нужны тебе расспросы о том, почему ты находилась в Хогвартсе, если уже закончила учебу?»

Я мысленно пожала плечами. Сам пусть выкручивается, если меня разоблачат.

— Значит, вам с мистером Блэком предстоит изобразить преподавателей, сопровождающих учеников.

— Класс… Всегда мечтала… — еле слышно пробормотала я.

— Теперь что касается ваших имен, — продолжил Дамблдор, то ли не услышав мои слова, то ли пропустив их мимо ушей. — Нужно ли менять их всем? Насколько мне известно, у некоторых из вас в Хогвартсе учатся знакомые, родственники, а то и… кое-кто очень близкий.

Сириус улыбнулся, уловив тонкий намек.

— Гарри, как ясно всем, самый заметный среди нас, поэтому ему маскироваться необходимо полностью. У Паркинсон, вероятно, тоже учатся здесь оба родителя. Впрочем, ее отец старше меня на год, значит, он уже выпустился. Мать ее я не знаю, но, по — моему, она учится в Слизерине. Но в любом случае, ее фамилия довольно громкая, нельзя ее оставлять.

— А у меня здесь никого нет, — сказала Гермиона и объяснила: — Я магглорожденная. Гермиона Грейнджер.

— Ясно, — кивнул Дамблдор дружелюбно. — Стало быть вам нет никакой необходимости что-то в себе менять. Ну, а вы, молодой человек?

Меня зовут Рон Уизли, — ответил Рон. — И сейчас в Хогвартсе учится мой старший брат, Билл Уизли.

— Да, есть такой на первом курсе Гриффиндора, — подтвердила профессор Макгонагалл. — Весьма способный мальчик. А у вас, мисс Кленова, я так полагаю, здесь тоже никого нет из знакомых, ибо ваше имя мне ничего не говорит. Вы сами сказали, что вы русская.

— Я сказала, что не совсем, — поправила я. — Но…

И запнулась, потому что не знала, будет ли правильным говорить правду. Однако Гарри, видимо, не счел нужным скрывать мою личность, поэтому коротко сказал:

— Вики моя… родственница.

Когда все повернулись к нему, он округлил глаза.

— А что, это правда. Она сестра моей мамы.

— Так вы Эванс? Но почему у вас другое имя? — Это спросил Дамблдор.

— Сестра Лили Эванс? — Это уже Макгонагалл. — У нее же старшая сестра, и она маггла.

— Да, тетя Петунья, — снова радостно встрял Гарри.

Глядя на него, я старалась не рассмеяться. Такой забавный у Гарри был вид.

— Есть и младшая, — сказал Сириус, усмехнувшись. — И она волшебница.

— И я, пожалуй, оставлю свое имя как есть, — заключила я. — Внешность тоже, потому что резона менять что-то во мне уже нет.

— Потому что вас уже видели, — сказал Дамблдор. Я кивнула, и он подвел итог: — Значит, договорились. Кроме мисс Грейнджер и мисс… Кленовой, всем остальным нужно взять себе другое имя и подправить внешность. Сделаем это прямо сейчас, чтобы уже утром представить вас всей школе.

— Тогда мы с Гермионой можем уйти и подождать вас внизу.

— Лучше идите сразу к нам, — сказал Сириус.

Мы с Гермионой кивнули и вышли из кабинета. День мог завершиться вполне благополучно, если бы он не преподнес мне еще один сюрприз. Не скажу, что очень приятный, но легкое потрясение я точно испытала.

Сворачивая в соседний коридор, освещенный горевшими в стенных скобах факелами, мы были едва не сбиты парой выскочивших навстречу мальчишек.

— Ой, простите! — воскликнул один, светловолосый, притормаживая. — Мы вас не заметили.

— Ничего, все в порядке, — успокоила его Гермиона. — Но я бы не советовала вам так носиться. Сшибете еще кого-нибудь.

— А ты кто такая, чтобы нас учить? — дерзко спросил другой, темноволосый и повыше первого. На вид мальчишкам было лет двенадцать.

— В каком смысле? — на миг Гермиона даже растерялась.

— Ты, кажется, не староста, так что иди куда шла.

Вот сопляк! Я возмущенно просверлила нахала взглядом. А потом показалось, что его лицо мне как будто знакомо.

— Слушай, мелочь пузатая, попридержи свой язык, — металлическим голосом сказала я. — Будь повежливей с теми, кто старше тебя.

Светловолосый мальчик обеспокоенно потянул приятеля за рукав.

— Алекс, ну что ты… Пойдем отсюда…

И вот тут — то меня словно окатило ледяной водой.

Алекс?!

— Сама такая! — презрительно фыркнул Алекс и, повернувшись к нам спиной, зашагал по коридору.

Его друг поспешил следом.

— Ничего себе… детки, — проговорила Гермиона, — из клетки…

Потом заметила мой потрясенный вид.

— Что с тобой, Вики? Тебя так невоспитанность этого мальчишки изумила?

— Да… Почти. Пойдем…

Небольшое происшествие накрепко засело у меня в голове, и всю дорогу я не могла ни о чем другом думать.

Кто бы знал, что снова встречусь с Алексом, да еще в прошлом, когда ему было всего двенадцать лет… Оказывается, он учился в Хогвартсе и был дерзким мальчишкой.

Подойдя к спальне, где мы провели половину дня, я почувствовала, что отчаянно хочу остаться одна.

— Гермиона, не возражаешь, если я пойду дальше? Поищу третью комнату и лягу спать? Очень устала…

— Нет, что ты. Иди, конечно. Я предупрежу остальных, когда они придут.

Поблагодарив Гермиону, я отправилась на поиски комнаты, которая находилась в другой стороне замка. Припомнив приметы, отыскала ее довольно быстро. Внутри было сумрачно, и на моем пути пару раз попадалась какая-то мебель. Наконец, в дальнем конце спальни, а мне показалось, что она чересчур большая, я набрела на кровать, куда и повалилась прямо в одежде. Море впечатлений забирало у меня массу сил. Что мне нужно, так это полноценный сон, а не те обмороки, на которые я стала в последнее время горазда.

Так, Вика, прежде чем заснуть без задних ног, сходи хотя бы в ванную, освежиться тебе не помешает…

Я силой воли заставила себя сесть. А где ванную взять? Хорошо бы, чтобы она была где-нибудь поблизости, не то свалюсь на полпути и до утра меня никто не найдет…

Ванную я обнаружила совсем рядом: в самой спальне имелась еще одна дверь. Так что, смыв с себя грязь и весь негатив, накопленный с этой кошмарной ночи, я мгновенно провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Разбудили меня тихий голос и нежные прикосновения.

— Просыпайся, Маргаритка, проспишь все на свете.

— Какой странный будильник… — сонно пробормотала я, не открывая глаз. — Цветком меня называет…

Рядом послышался негромкий смех. Моей щеки коснулось горячее дыхание, я немедленно перевернулась на спину, приоткрыла глаза и увидела прямо перед, вернее, над собой лицо Сириуса.

— Доброе утро, цветочек, — прошептал он и поцеловал меня. — Как спалось?

— Мм… Замечательно. А где ты был? — заметив, что он был полностью одет, считая мантию, поинтересовалась я. — Всю ночь гулял?

— Как ты догадалась? Мы с Гарри и Роном были в Хогсмиде и там до утра просидели в «Кабаньей голове».

— Да?.. — протянула я, принимая сидячее положение. Одеяло сползло с меня, и я натянула его по самые плечи. — И что же вы там делали, интересно? Надеюсь, не напивались с горя?

— Нет, что ты. — Сириус отбросил в сторону шутливый тон. — На самом деле мы ходили за этим.

Он показал на пару пакетов, стоящих на столе. Напротив кровати, которая, между прочим, оказалась в спальне в единственном числе, был небольшой камин. Окно наполовину закрывали темно — синие шторы, а большую часть каменного пола описывал ковер средней ворсистости.

Я вернула свое внимание к пакетам.

— А что там?

Сириус принес мне один. Я заглянула внутрь.

— Одежда? Мне?

— Как ты думаешь, в чем предстанешь перед всеми?

Я хотела было заикнуться о своей одежде, в которой попала сюда, но была вынуждена признать, что она годится разве что для ношения вдали от чужих глаз. Рубашку вообще можно выбросить: раскалившийся хроноворот нагрелся настолько, что прожег в ткани дырку. На джинсах, на месте колена, красовалась прореха еще больше, ведь я столько раз падала за одну только ночь, что не могла не порвать штаны.

В пакете оказались несколько вещей, подходящих для того, чтобы выглядеть достойно: черные брюки; пара юбок средней длины черного и серого цветов; черная и белая блузки; мантия, черная, конечно же.

— Ты извини, что все однотонное, просто я подумал, раз мы консервативные американцы, то и одежда должна быть соответственной.

— Я не возражаю… — Среди юбок я обнаружила какое-то яркое пятно и расправила перед собой. Это был бледно — розовый шейный платок. — Однотонное, говоришь?

Я задрала к Сириусу лицо.

— Спасибо!

— Да не за что, — улыбнулся он, наклоняясь. — Главным образом это Дамблдор помог нам. Он выделил кое-какие средства.

— Ему тоже огромное спасибо. Великий человек. — Из меня непроизвольно вырвался вздох. — Я даже представить не могла, что буду разговаривать с ним… вот так… Послушай… А помнишь, когда мы обсуждали легилименцию, ты как-то странно отозвался о Дамблдоре? Что ты имел в виду?

Сириус задумался, и, когда он провел рукой по своим волосам, я заметила кое-какие изменения в его внешности. Если специально не присматриваться, он выглядел как обычно, но при внимательном взгляде можно было выявить отличия. Иссиня — черные волосы стали короче и теперь не доставали до плеч, а черты лица приобрели некоторую резкость.

— А, вон ты о чем… Мне просто тогда пришло в голову, что Дамблдор вполне мог знать о тебе. Не при твоем рождении, а потом, после катастрофы.

— Как это? — Я от удивления выпрямилась на кровати.

— Когда рождаются волшебники, их имена заносятся в специальный список, то есть они с самого первого дня зачисляются в Хогвартс. А так как ты не погибла, была возможность, что твое имя осталось в том списке. Директор школы — первый человек, который его проверяет.

— Но у меня же магия проявилась совсем недавно, так, может быть, мое имя было вычеркнуто из списка много лет назад?

— А, может, и нет. Никто не знает. Вот я и предположил, что Дамблдор мог быть в курсе.

— А когда произошла… катастрофа?

— Произойдет. Больше чем через полгода. Двадцать четвертого июня.

Я вздрогнула. Сириус присел присел рядом, крепко меня обняв.

— Моя семья… Я так хочу увидеть свою семью… Ведь сейчас это возможно.

— Виктория… — Он провел рукой по моим волосам. — Я не знаю…

— Хоть одним глазком… Издалека… Мне больше ничего не нужно. — Я резко повернулась к нему, ощутив, как меня наполняет возбуждение. — Ты знаешь, где живут мои родители?

— Да, мы с Джеймсом были у вас в гостях пару раз.

из-за бурливших во мне эмоций я больше не могла сидеть спокойно.

— И ты знаком с ними?

— Мы с Джеймсом познакомились с тобой и твоей мамой на вокзале Кингс — Кросс, два года назад, если считать в этом времени. Разве я тебе не рассказывал?

— Нет! — воскликнула я, широко распахнув глаза.

В этот момент в дверь постучали.

— Эй! Вы там проснулись? — спросил голос Гарри.

— Уже давно, — откликнулся Сириус, не отрывая взгляда от меня, стоящей сейчас перед ним на ковре. Затем опустил его ниже.

Если учесть, что в данный момент на мне были всего две детали… одежды, это являлось закономерностью. Его заинтересованный взгляд то есть.

Хмыкнув, я вздернула подбородок, прихватила пакет с кровати и направилась в ванную.

Едва дверь закрылась, я услышала, как Сириус впустил Гарри в комнату. Пробыв в ванной пять минут, так как дело не терпело отлагательств, я вышла уже одетая в «одежду консервативной американки», но весьма элегантную.

— Доброе утро, Гарри. Или ты уже не Гарри?

Вот его внешность претерпела многие изменения. Чтобы не быть столь похожим на Джеймса Поттера, Гарри пришлось отказаться от привычного образа, теперь у него на носу сидели не круглые очки, а прямоугольные, непослушные волосы не топорщились во все стороны, а были сильно приглажены. Слегка вытянутое книзу лицо преобразило его так, что Гарри казался другим человеком. Только зеленые глаза и молниевидный шрам остались прежними.

— Теперь меня зовут Гарольд Престон, — сказал он, заулыбавшись.

— Приятно познакомиться, Гарольд, — улыбнулась и я, протягивая руку. — Виктория Кленова, ваша преподавательница чего-то там. Кстати, я не успела спросить, как зовут вас, мистер?

— Саймон Грей, мисс, — учтиво ответил Сириус, поблескивая глазами. — Как вы могли забыть, ведь мы с вами коллеги.

Не выдержав, я засмеялась.

— Идемте, Саймон, Гарольд, а то опоздаем.

Подхватив их под руки, я вышла из комнаты. Но тут же опомнилась.

— Палочка! Голова моя садовая! Мантия! Память моя девичья!

В общем, для мрачной жизни в прошлом, второй день пребывания в нем начался с довольно веселых ноток. Может, наш смех был слегка нарочитым, но по крайней мере, на наших лицах сияли улыбки, а не угрюмые гримасы.

По дороге в учительскую, где предложил встретиться Дамблдор, я узнала, что Рона и Паркинсон для других зовут Реджинальд Уорбик и Пенелопа Скотт. Слизеринку еще вечером, хотя она и сопротивлялась, вывели из подземелий и доставили в кабинет директора. Никто не ведал, о чем был разговор между ними, но оттуда девчонка вышла как примерная гриффиндорка. Впрочем, возможно, это просто первая реакция, а дальше она будет вести себя по — прежнему, по — слизерински.

Знакомство с персоналом школы, а также с самими школьниками произошло так быстро, что, не успев опомниться, я обнаружила себя сидящей за столом преподавателей в Большом зале. Наверное, это потому, что не особо вникала в процесс знакомства и хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. А еще я откровенно страшилась встречи с теми, о которых имела представление только с чьих — то слов.

Я помню, как Дамблдор объявил о приезде «американской делегации Салемской магической школы» и выразил надежду, что все отнесутся к нам с истинным британским гостеприимством и уважением. С каким жадным любопытством ученики обратили на нас свое внимание, думаю, можно не описывать. Я с легкой улыбкой, скорее больше похожей на гримасу идиотки, смотрела прямо перед собой и еле удерживалась от желания схватить руку сидящего рядом Сириуса.

Гарри, Гермиона, Рон и Паркинсон, как школьники, сидели за столом Рейвенкло, который выбрали сами. И это понятно: за гриффиндорским находились люди, с которыми у них было связано многое, и пересекаться с ними желательно как можно реже. Паркинсон, как всегда, заупрямилась, но при взгляде на слизеринский стол внезапно притихла.

Несмотря на то, что со вчерашнего ленча у меня крошки во рту не было, я с трудом смогла заставить себя что-то съесть. Вкуса не замечала, с таким же успехом могла жевать кусок картона и сказать, что было очень восхитительно.

— Сириус… — тихонько прошептала я, наклонившись над тарелкой. — Ты видишь их?

Кого «их» Сириус не стал уточнять.

— Вижу, — был короткий ответ. — И они смотрят на нас.

Пауза. Даже не дотрагиваясь его, я знала, как он напряжен.

— Что ты чувствуешь?

— Мне кажется, что я сплю. Ведь во сне возможно все, и даже живые лица людей, которых ты… похоронил много лет назад. Прости… Я не должен этого говорить… сейчас…

— Ничего. Я понимаю… — Я незаметно нащупала его руку. — А что ты чувствуешь, когда смотришь на себя самого?

— Если честно, не знаю… Мы с ним, — Сириус усмехнулся, — словно два разных человека. Тот Сириус Блэк похож на меня, но все-таки другой. Ему, что называется, и море по колено.

Я подняла взгляд от тарелки и осторожно посмотрела в сторону гриффиндорского стола. Мне было крайне любопытно взглянуть собственными глазами на того Сириуса. Хоть я и видела его в своем глубоком детстве, но не помнила отчетливо. Легилименция затронула мои запрятанные в подсознании воспоминания и тем самым заставила их всплыть на его поверхность. Поэтому в голове иногда, когда я пыталась что-то вспомнить, мелькали смутные картинки из далекого прошлого.

Сириус — школьник, почти выпускник, отыскался немного левее середины стола. Его черноволосую голову я увидела сразу. Он сидел спиной ко мне, но время от времени поворачивался к своему соседу, тоже темноволосому юноше с топорщившимися вихрами на затылке. Это был, конечно, Джеймс Поттер. А по другую руку от него сидел еще один парень, не отличающийся высоким ростом и широкими плечами. Я не узнала его, но это точно не Ремус. Ремус уплетал свой завтрак напротив Джеймса и Сириуса. На его обычно бледных щеках играл чуть заметный румянец, а сам он оживленно кивал в ответ что-то говорившим друзьям. Тут внимание парней привлекла присоединившаяся к их разговору рыжеволосая девушка, сидевшая рядом с двумя другими гриффиндорками.

Внутри у меня все болезненно сжалось. Лили. Моя старшая сестра Лили, воспоминания о которой были похожи на плохо напечатанные фотографии.

Наверное, я слишком пристально смотрела на нее, позабыв об осторожности, и Лили почувствовала это. Она вскинула глаза. Наши взгляды на миг встретились, по мне будто прошлись электрошокером…

— Виктория… — позвал Сириус, вмешиваясь в эту связь.

— Что? — Словно под гипнозом я повернулась к нему.

— Будь осторожна.

— Я знаю… — растерянно проговорила я, проводя ладонью по лицу, будто стряхивая наваждение. — Как ты думаешь, можно уже уйти?

— Идем, — без колебаний сказал он.

Мы встали из-за стола и, стараясь быть незаметными, направились не через весь зал, а в боковую дверь, которой пользовались преподаватели. В полутемном коридоре было тихо, и я немного успокоилась.

— Что она обо мне подумает? — вслух спросила я.

— Лили? А что она может подумать?

— Например, что мне что-то от нее нужно.

— Или что это всего лишь совпадение. Если ты не будешь с ней специально сталкиваться, все будет хорошо.

Сириус взял мои руки в свои ладони и легонько сжал.

— Сириус, я не могу до конца поверить в то, что… они все там… — Я мотнула головой на дверь, за которой слышались гомон голосов и звуки столовых приборов. — Что ты там… Лили… Джеймс…

— Ну, насчет меня особо не тревожься. Представь, что я тот — мой двойник, и он ведет себя как ему вздумается.

— Ладно, хотя это и сложно.

— Через пару дней мы более или менее попривыкнем, достаточно для того, чтобы реальность стала реальностью, даже в прошлом, и Джеймс с Лили, и Регулус будут казаться естественными для нас.

— Ты так говоришь, словно не раз бывал в прошлом, — с едва уловимой улыбкой заметила я.

— К счастью, а может, к сожалению, со мной такого не происходило.

— А ты действительно считаешь, что будущее как-то затронуло твое пребывание здесь?

— Это не исключено.

Из коридора мы попали в холл, заполненный уже выходящими из Большого зала школьниками. Пока добирались до верха лестницы, мне пришлось, сжав челюсть, притвориться, что кроме нас с Сириусом никого нет. Нас провожали взглядами, полными любопытства и настороженности. Так и чувствовала крутящиеся в их головах мысли: «Что здесь забыли эти американцы?», несмотря на доступное объяснение Дамблдора. Тем не менее, никто не останавливал нас, не задавал никаких вопросов, и мы благополучно дошли до учительской, где мы надеялись получить расписание уроков.

Через пару минут подошли «наши ученики». Гарри, Рон и Гермиона пребывали в приподнятом настроении, а у первого еще и лихорадочно блестели глаза.

— Я видел их… — шепотом сказал Гарри, оглядев учительскую. — Маму с папой. Они оказались совсем такими, какими я видел их в Омуте памяти.

— Но теперь — то они не ругались, — улыбнулся Сириус, взлохматив его волосы.

Они не встали по обыкновению дыбом, а постепенно легли на место.

— Да, и это здорово… — Голос Гарри захлебнулся восторгом, и тот замолк.

— А я видел Билла, — вставил Рон и усмехнулся. — Он такой мелкий, даже не верится.

Я посмотрела на Гермиону, ожидая, что и она поделится впечатлениями.

— А ты кого-нибудь видела из знакомых?

Она кивнула.

— Да, профессора Снейпа и профессора Льюис.

Я от неожиданности поперхнулась и быстро взглянула на Сириуса. Профессор Льюис? Помню, он как-то упоминал, что она училась курсом младше его. Значит, сейчас ей шестнадцать и зовут ее просто Кэтрин или Кэти.

— Смотри, не назови их при встрече профессорами, — не слишком воодушевленно сказала я.

Наверняка эта профессор Льюис и сказала Сириусу, куда я направилась вчера вечером.

— А где опять Паркинсон? — спросил Сириус, поглядывая на меня.

— Мартышка увидела своих родственников и зов крови превысил в ней другие инстинкты, — отрапортовал Рон и замолчал, когда открылась дверь.

Вошла профессор Макгонагалл. Обвела всех взглядом и спросила то же самое, что и Сириус полминуты назад.

— Где мисс Паркинсон? То есть мисс Скотт?

Рон снова объяснил.

— Родственников? — повторила профессор. — Значит, все-таки в школе учится кто-то из семьи?

— Вроде бы да…

— Ну ладно. Вот ваши расписания. — Она раздала ребятам по пергаменту, потом, подумав, и нас с Сириусом. — Они вам тоже пригодятся. Мистер Престон, мисс Грейнджер, мистер Уорбик, вы будете заниматься вместе с Рейвенкло и Хаффлпаффом, чтобы поменьше пересекаться со своими знакомыми из Гриффиндора и Слизерина. Надеюсь, вы согласитесь, что это наиболее разумно, чем иное решение?

— Бесспорно, — кивнул Гарри.

Остальные его поддержали.

— Впрочем, есть один — два урока в расписании, когда происходит смешение четырех факультетов.

— Мы это переживем как-нибудь, — пробормотал Рон. — Все равно Билл учится на первом курсе.

Кстати, забыла отметить, Рон остался почти самим собой, только волосы стали чуть темнее и нос слегка укоротился. Паркинсон тоже осталась брюнеткой, но с более длинной стрижкой, а губам Маскировочные чары придали некоторую припухлость. Теперь, если отбросить неприязнь к ней, я могла признать, что слизеринка весьма привлекательна.

О чем это я? О красоте Паркинсон? Пора мне в психушку…

— А нам что делать? — спросила я. — Надеюсь, нам не придется, как иностранным учителям, давать уроки?

— Нет, вряд ли. Если, конечно, вы сами не захотите. Но можете присутствовать на занятиях, на каких сочтете нужным. Никто из преподавателей не возражает.

— Тогда нам пора поспешить, — сказала Гермиона. — Уроки начинаются через пять минут. По дороге перехватим Паркинсон…

Рон, Гермиона и Гарри попрощались с нами, а мы с Сириусом пожелали им ни пуха ни пера, и они вышли из учительской.

Профессор посмотрела на нас.

— Ну, что же, если вам, мистер… Грей и мисс Кленова, что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне или вызывайте домовиков. Мне тоже пора идти на урок. Всего доброго!

— Да, спасибо!

— Что будем делать? — помолчав, спросила я, ибо совершенно не знала, чем мы могли бы заняться. Если раньше под видом школьницы я училась в Хогвартсе, то теперь же сама, по идее, должна учить. Впрочем, стараниями Сириуса я «преподавала» Маггловедение, в котором, если призадуматься, ничего сложного не было, просто объясняй, как и на чем строится маггловский мир. То есть в чем состоит значение маггловских изобретений вроде телевизора. Но и преподавать мне не придется.

— Можно пойти в библиотеку и поискать что-нибудь, что касается путешествий во времени, как предлагала Гермиона, — предложил Сириус. — Хотя раньше при одной только мысли о библиотеке мне хотелось зевать. А войдя туда — убежать обратно откуда пришел.

— У тебя что, библиофобия? — хмыкнула я.

— Скорее мадампинсофобия. Ни одно наше посещение библиотеки не обходилось без того, чтобы мадам Пинс не налетала на нас как разъяренный ястреб.

— Мадам Пинс? Она до сих пор… В смысле, и сейчас она здесь?

— Ну, школьный персонал за двадцать лет не намного изменился.

— И мистер Филч здесь работает? — удивилась я. Неужели он и Мародеров гонял по ночам, заставая их вне Гриффиндорской башни?

— Нет, завхоз у нас был другой, не такой злобный, как Филч, но и спуску не давал тоже. Он, кстати, и отобрал у нас карту…

Сириус задумался, потом покачал головой.

— Теперь не отберет.

Вот еще подтверждение того, что будущее не будет прежним, когда вернемся… Сердце болезненно сжалось.

— Но мы будем вместе, несмотря ни на что, Маргаритка!

Я уставилась себе под ноги. Как бы хотелось в это верить! Но а вдруг случится так, что мир изменится, разведя нас в стороны? Что, если Сириус или я свяжем себя с другими людьми?

Меня охватила паника при мысли, что мы с Алексом можем и не расстаться, а наши отношения могут перерасти в нечто большее.

— Что? — спросил Сириус, заметив, что меня слегка перекосило. — Ты не веришь в такой исход? Или тебе не понравилось, как я тебя назвал?

— Ни то, ни другое. Я меня просто больное воображение, вот и лезут в голову всякие дурацки мысли… Хотя насчет этого обращения мы уже говорили. — Я подняла голову, улыбнувшись. — Но ты можешь меня называть как угодно, я не против.

— Правда? Здорово. — Похоже, его это весьма обрадовало. Глаза засияли, а сам Сириус выглядел довольным.

У меня даже уши покраснели от внезапного смущения, когда я прочла в его взгляде, насколько глубоки его чувства ко мне. И в который раз в голове промелькнула мысль, как Сириус смог влюбиться в меня так сильно?

— Пойдем? — пробормотала я, прогоняя забурчавший внутренний голос о моей неуверенности.

В библиотеке мы просидели до конца занятий. Мадам Пинс, оказавшаяся совсем такой, как и через двадцать лет, разве что моложе, сперва подозрительно приглядывала за нами, но потом, расслабившись, перевела свое внимание на забредающих время от времени школьников. А мы с Сириусом, набрав целую стопку подходящих для наших исследований книг, углубились в их содержимое, иногда делясь друг с другом информацией и замечаниями.

— Нет, здесь вряд ли найдется что-нибудь близкое к тому, что нам нужно, — вздохнул Сириус, откладывая очередной фолиант. — Только не в школьной библиотеке. Если и искать, то только в таких местах, куда доступ имеет не каждый человек. Хотя можно попытаться посмотреть в Запретной секции.

Он встал и потянулся, расправляя затекшие руки.

— Пойду поинтересуюсь у мадам Пинс, как обстоит у нас с этим дело.

Я рассеянно кивнула. Он скрылся среди стеллажей.

Не успела погрузиться в чтение «Пространства и времени: теории и факты», как из-за высокого шкафа вышла компания старшекурсников и двинулась в мою сторону. Они, конечно, старались производить как можно меньше шума, но все равно довольно громко переговаривались. Я машинально подняла взгляд со страницы на них и вздрогнула, потому что это были Мародеры, все четверо. На меня напал ступор, поэтому я заслонилась книгой как ширмой лишь когда им до меня оставалось несколько метров.

— …Ну а ты что думал, Джеймс, последний семестр в нашей школьной жизни начался. До экзаменов рукой подать.

Я замерла и даже перестала дышать, услышав этот чуть усталый голос. Голос Ремуса.

— Но мы же не можем теперь ночевать в обнимку с книгами? Я предпочитаю это делать с любимой девушкой.

На этот раз я подняла книгу повыше, чтобы получше отгородиться от проходившего мимо Джеймса.

— Ого! Ты в этом плане настолько далеко продвинулся? Уже с Лили ночуешь?

Насмешливый голос Сириуса — школьника настолько был для меня неожиданен, что я икнула и, нервно дернув рукой, лихо смахнула на пол пару лежащих на краю стола книг.

— Я всего лишь имел в виду… — начал Джеймс совсем рядом со мной и осекся.

Грохот, с каким упали книги, в наполненной тишиной библиотеке показался оглушительным. Испугавшись того, как бы на меня не налетела рассерженная мадам Пинс, я соскользнула со стула и юркнула под стол. Но книги валялись в стороне от него, так что мне пришлось тянуться за ними.

Проходившие парни замолчали, и я уже было обрадовалась, что они все-таки ушли, не обратив на меня никакого внимания, как заметила в щели между полом и доской стола тени от чьих — то ног. Сердце екнуло.

«И почему мне все время так несказанно везет?» — уныло подумала я, гипнотизируя тени.

Ну пусть они уберутся куда-нибудь! Я что, многого прошу?

И только собралась с духом, чтобы взять эти книги, сослужившие мне недобрую службу, сверху раздался счастливый голос Ремуса:

— Вам чем-нибудь помочь?

Я очень ценю вежливость, но только не в этом случае. Но делать было нечего, и я заставила себя вылезти из-под стола.

— Спасибо, однако мне ничего не нужно.

С нервной улыбкой вновь нагнулась подняла толстые книги. Но не положила на стол, а прижала к себе, будто они приносили мне уверенность.

— Ну тогда извините… — сказал Ремус.

Я чувствовала, как все четверо смотрят на меня, узнав ту самую девушку, о которой говорил Джеймс, и не могла ответить им прямым взглядом.

— Так это ты… то есть вы, — поспешно понравился Джеймс, вероятно, отметив мой растрепанный вид.

— Кто я? — довольно сварливо осведомилась я, злясь на себя, что так легко попалась, и на Мародеров, что они не желали уходить.

— Вы та, кто бросилась на шею Джеймсу в больничном крыле, — ответил за него другой голос, до этого не слышимый мной. А еще мне показалось, что он откровенно насмехается надо мной.

Я подняла глаза и уткнула тяжелый взгляд в светловолосого парнишку, смотревшегося на фоне остальных Мародеров довольно незаметно. Это его я видела сидящим возле Джеймса в Большом зале. Стало быть это… Питер Петтигрю по прозвищу Хвост, предатель и вонючая крыса.

На место злости пришли отвращение и гнев, да настолько сильные, что мне вдруг захотелось огреть этого невинного на первый взгляд юношу книгами, которые я прижимала к себе.

С тонких губ Петтигрю исчезла неприятная ухмылка и весь его вид внезапно сделался удивленным, когда два фолианта с глухим звуком опустились на стол.

— Но ведь это правда… — чуть нерешительнее сказал он, отступив назад. Похоже, мой недружелюбный взгляд его пугал.

— Конечно, правда, — вмешался Джеймс. — И мне хотелось бы знать, почему вы это сделали, мисс… мисс…

— Кленова, — помогла я ему, теперь повернув голову и к нему. Со мной ничего не случилось, и я мысленно выдохнула с облегчением. — Неужели вас это так заинтересовало, мистер…

— Поттер, но вы можете называть меня Джеймс. Так почему…

— Хорошо я вам объясню, мистер Поттер. В госпитале я перепутала вас с Гарр… Гарольдом Престоном. Прибыв в Хогвартс, мы с ним разминулись и не виделись несколько часов, поэтому я обрадовалась, когда подумала, что увидела Гарольда…

— Ясно… — протянул Джеймс, по которому нельзя было сказать, что ответ его устроил. — Только…

— …Этот ваш Гарольд совсем непохож на Джеймса, — заявил Сириус, внимательно разглядывая меня. — Как вы могли их спутать?

Знал бы ты, Сириус, как на самом деле выглядит «Гарольд», не задавал бы дурацких вопросов.

На него я упорно не желала смотреть, поэтому напряженно уставилась поверх его плеча и… уткнулась взглядом в стоящую между двумя книжными стеллажами фигуру Сириуса — настоящего. Он кивнул мне, подзывая к себе.

Уф, про него — то я совсем забыла!

— Это потому что я ожидала увидеть Гарольда, — быстро сказала Сириусу — школьнику и чуть не кинулась со всех ног к его взрослому прототипу. — Извините, меня ждут.

Глава 54. Подслушанные разговоры

Мы не заглядывали в библиотеку до самого вечера, впрочем, особой надежды найти там хоть какую — нибудь информацию, нужную нам, не испытывали. Правда, имелась еще Запретная секция, но и тогда шансы, что в ее недрах попадется стоящая книга, вряд ли будут очень высоки. А чтобы проникнуть в нее, необходимо специальное разрешение кого-нибудь из преподавателей или самого директора. И с этим не возникло никаких проблем, потому что Дамблдор с легкостью подписал такое разрешение, но с условием, что одновременно туда могут зайти не больше двух человек. Сам Дамблдор в свою очередь не утешил нас какой-нибудь находкой в нашей сложной проблеме. Так что приходилось лишь терпеливо ждать и пытаться разбираться в ней самостоятельно. И вечером в Запретную секцию отправились Сириус и Гарри.

Я же немного погуляла с Гермионой и Роном на школьном дворе. Паркинсон с высокомерным видом отворачивалась всякий раз, когда оказывалась в нашей компании, но не пыталась сбежать, поняв, что одиночество для нее будет не самым лучшим вариантом. Хотя и заявила, что жить в одной комнате с Гермионой — все равно что очутиться наедине с троллем, то есть приятного мало в обоих случаях.

— Еще ляпнешь подобное, — покраснев от ярости, зарычал тогда Рон, — я не посмотрю, что ты в юбке. В нос получишь!

— Аналогично, — кивнул Гарри мрачно.

— что-то не верится, что вы способны ударить девушку, — хмыкнула Паркинсон, нагло захлопав ресницами.

— Зато я способна, — спокойно сказала я, заходя к ней со спины. — И ты прекрасно знаешь об этом.

Она подскочила на месте и развернулась ко мне.

— Чего подкрадываешься, Новак?

— Тебя напугать, — прошептала я, наклоняясь к ней. — И пора бы тебе уже запомнить, как меня зовут, Паркинсон.

— Мне плевать, как тебя зовут, Новак. И даже то… — Она заколебалась, с вызовом глядя мне в глаза.

— Ну же, договаривай.

— Даже то, кто ты на самом деле.

Девчонка отвела глаза, а я подумала, что фраза первоначально должна была оканчиваться не так.

— Это тебя и не касается, — фыркнул Гарри. — Меньше будешь знать, лучше будешь спать. Впрочем, не думаю, что ты вообще должна спать спокойно, после всего, что ты натворила.

Паркинсон благоразумно промолчала и ретировалась подальше от нас.

И вот сейчас я брела по замку, вспоминая встречу с Мародерами. Мне одновременно хотелось с ними больше не сталкиваться, ибо понятия не имела, как именно вести себя с ними, и все же что-то влекло меня к этой четверке… то есть Петтигрю, конечно, не считается. А про Лили говорить нечего. Едва она появлялась в поле моего зрения, как меня всю сотрясало от волнения и ничего не могла с собой поделать. А что бы было, если бы Лили заговорила со мной?.. Но и желание узнать ее получше только усиливалось.

Если бы я была невидимкой, чтобы незаметно подобраться…

Невидимкой… Невидимкой?

А разве не для этого у меня есть мантия — невидимка? Которую я, кстати, так и не опробовала на себе.

Решительно вытащив ее из кармана, я расправила серебристую невесомую ткань и накинула на голову. Укрытая мантией до самых ног, я, наверное, представляла из себя очень прозрачное привидение. Жаль, рядом не наблюдалось никаких зеркал, чтобы убедиться в этом.

Ткань отлично просвечивала, так что не возникало проблем с видимостью.

— Я, безусловно, очень милое привидение…

Мне пришлось замолчать, потому что в коридоре послышались шаги. Я не стала срывать с головы мантию, а просто отошла к стене, чтобы на меня никто не наткнулся. Оглянулась, посмотреть на людей, постепенно приближающихся ко мне, и застыла, понимая, что иногда мысли могут и сбыться, несмотря на то, хочешь ли ты этого или нет…

По коридору со своими подругами — однокурсницами шла Лили, и звук их шагов четко отражался от каменного пола. Они прошли в нескольких сантиметрах от меня, я уловила слабый запах чьих — то духов и разговор девушек.

— …Странные они какие-то… — сказала одна из подруг.

— Иностранцы все чудаки, — произнесла другая. — Особенно американцы. Хотя эти совсем не уроды. По крайней мере, парни… и этот… как его… их сопровождающий преподаватель тоже ничего.

— По мне так отлично, что они приехали к нам, хоть какие-то разнообразие. Скукотища одна…

— А ты что, Мириам, думаешь, с приездом этих американцев у тебя тут же начнутся головокружительные приключения? — усмехнулась Лили, но довольно невесело. — Я вообще не понимаю, зачем они приехали именно в Хогвартс, как будто других магических школ нет.

— Ну, может, наша оказалась ближе всех? — пожала плечами блондинка, Мириам. — А тебе, Лил, иностранцы не понравились потому, что Джеймс впервые в жизни обратил свое внимание на совсем постороннюю девушку, а не на тебя. Вот ты и бесишься.

— Ничего я не бешусь!

— Бесишься, — подтвердила вторая подруга — брюнетка. — Еще как бесишься, да так, что готова растерзать… Только кого: Джеймса или ту девушку?

— Ну ты загнула, Джейн. Растерзать? Никого я не хочу растерзать. Но в одном ты права… — сказала задумчиво Лили, — за Джеймсом глаз да глаз нужен. Впрочем, я не думаю, что он всерьез может увлечься девушкой старше него.

— Но она рыжая, — заметила Мириам, — а ему, как ты знаешь, очень нравятся рыжеволосые девушки. Я бы на твоём месте была настороже. А с этой американкой… Хм, все время забываю ее имя… Просто — напросто поговорила.

Гриффиндорки свернули за угол, а я, оглушенная услышанным, осталась стоять, переваривая информацию. Волосы на затылке от ужаса встали дыбом.

Лили считает, что Джеймс… Ее Джеймс мог увлечься мной?! Потому что я рыжая? Или потому, что наша с ним встреча произошла так необычно?

Какой кошмар! Я не должна допустить, чтобы между Лили и Джеймсом возникли какие — либо размолвки из-за меня… Опомнившись, я бросилась догонять сестру и ее подруг и едва не врезалась во внезапно вышедшего из-за каменной статуи темноволосого парня. По привычке приготовилась извиниться, но вовремя закрыла рот. Пока на мне мантия — невидимка, разумнее не издавать никаких звуков. Хотя, наверное, топала как слон…

И точно: парень в слизеринской мантии подозрительно покрутил головой, но, не увидев никого, зашагал по коридору, по которому далеко впереди шли Лили и Джейн с Мириам. Не отрывая от них глаз, он прибавил шаг, я, чтобы не отстать, побежала следом.

— Лили! — крикнул парень, когда между ними сократилось расстояние до нескольких метров.

И тут я узнала его. Это был Северус! Северус Снейп, только на двадцать лет моложе.

Чувствуя, как бешено заколотилось мое сердце, я почти остановилась. Встретить за один день стольких знакомых людей — это чересчур для меня. Но вместо того, чтобы развернуться и уйти прочь, я медленно приблизилась к Северусу, который и в школьные годы не выглядел красавцем.

Лили оглянулась. Ее подруги посмотрели на Северуса тоже и с обеих сторон что-то ей зашептали. Затем одна из них, Мириам, прыснула.

Бледное лицо слизеринца окаменело, но его взгляд тверд и настойчив.

— Лили! — повторил он, видя, что она не отзывается и намерена продолжить путь.

— Чего тебе? — наконец спросила Лили недовольно.

— Мне нужно поговорить с собой.

— Тебе нужно, а мне нет, — отрезала она, не оборачиваясь.

— Пожалуйста! — В голосе Северуса прозвучала мольба, но девушка предпочла проигнорировать ее.

— Ну, хорошо, — вынесла она вердикт, немного подумав. — Девочки, вы идите, я вас догоню.

Джейн, презрительно глянув на Северуса, взяла Мириам под руку и двинулась с ней к лестнице, ведущей наверх.

— У тебя есть ровно две минуты, — сказала Лили, когда они, вернее, мы остались одни.

— Давай отойдем куда-нибудь, не будем посреди коридора стоять.

— Иди куда хочешь, Северус, — обманчиво — ласковым тоном сказала она, складывая на груди руки, — хоть на все четыре стороны, но я с тобой никуда не пойду.

Он шагнул к Лили. Она сузила свои зеленые глаза.

— Я бы не советовала ко мне приближаться.

— Ну почему ты со мной так?! — не выдержал Северус.

— Как? По — моему, мы давно раз и навсегда выяснили, почему я с тобой так. Наши пути разошлись с тех пор, как ты выбрал своих дружков и стал почетным членом их элитного клуба. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Он молчал и смотрел на нее.

А я не могла вздохнуть лишний раз. При взгляде на эту сцену меня сжигала едкая горечь. Мне бы незаметно уйти, но ноги словно приросли к полу.

— Нам не о чем больше разговаривать… — вздохнула Лили, отворачиваясь. — Да и нет никакого «нас».

— Ты помнишь, какой сегодня день? — хрипловато спросил Северус.

— Помню. Девятое января.

Она прошла до лестницы и лишь оттуда произнесла:

— С днем рождения, Северус. Желаю тебе счастья в твоей нелегкой судьбе.

Лили быстро поднялась по ступенькам. какое-то время мы с Северусом стояли не шевелясь, потом он, нервно дернув головой, умчался в неизвестном направлении. Я же пыталась справиться с беспокойством, навалившимся на меня после «милого» разговора молодого Снейпа и моей сестры. Мне захотелось зареветь, сама не знаю, из-за чего.

День рождения… У него сегодня день рождения, который, судя по виду Северуса, вряд ли вызывал у него самого море позитива…

Очнулась я от своих переживаний только тогда, когда коридор наполнился людьми, и понеслась прямиком в свою комнату.

Со дня нашего попадания в прошлое пролетело, трудно поверить, целых две недели. Сириус оказался, в общем — то, прав: где-то через пять дней жизнь в Хогвартсе стала более привычной, словно мы оставались в своем времени, и я уже не так ужасалась при виде Мародеров, Лили или кого-нибудь другого. Впрочем, встречи с ними, хоть и редкие, все равно приводили меня в трепет. А особенно, когда мне на глаза попадались второкурсник-Алекс, который учился, к моему удивлению, в Рейвенкло, и шестикурсница Кэтрин Льюис. Вот тогда — то у меня начинался приступ неконтролируемой ярости, и я успокаивалась, только унесясь далеко от них.

Но это я говорю про себя. Гарри и Сириусу приходилось чуть сложнее. Правда, они не сталкивались с Джеймсом и Лили напрямую и вообще старались обходить многолюдные места стороной, но чувствовалось, что их тянет к этой парочке. Кроме того, у них был свой раздражитель в лице Питера Петтигрю. Сириус, даже когда видел его имя на карте Мародеров, в бессильном гневе сжимал кулаки, и я опасалась, что однажды они встретятся и Сириус не выдержит. Поэтому мы предпочитали приходить в Большой зал лишь на завтраки, а обедать и ужинать у себя.

Рон с Гермионой переносили положение вещей гораздо лучше, удивляясь только тому, сколько знакомых людей учится в Хогвартсе. Парень посмеивался нас тем, что теперь его самый старший брат Билл младше него на целых шесть лет.

— У тебя здесь брат, — замечал Гарри, — а у меня родители ровесники, с которыми я понятия не имею, как себя вести, если вдруг случайно столкнусь с ними.

— Это что, — хмыкал Рон. — Сириус вон самого себя лицезреет, и ничего.

— А это правда, что встретившись с собой в прошлом, можно потерять рассудок? — спрашивала я, прочитав накануне книгу про путешественников во времени.

— Об этом ничего достоверно неизвестно, — отвечала Гермиона, путешественница со стажем. — Если возвратившийся человек и терял рассудок в прошлом, доказательств, что это произошло именно при встрече самого себя, привести не мог никто. Мне кажется, что это все домыслы, придуманные для того, чтобы отбить охоту у искателей приключений отправляться в прошлое.

А я при этом размышляла о том, что бы произошло, если бы мне каким-то образом вдруг удалось увидеть тебя, живущую сейчас с родителями где-то в Британии. Мысли, ясное дело, тут же перескакивали на них, маму и папу, увидеть которых хотелось все больше. Я не расспрашивала Сириуса ни разу с того утра, когда впервые заговорила с ним о них, а просто представляла, как могли бы они выглядеть. кто-то, а может, оба, должен быть рыжеволосым, раз две их дочери рыжие. А подумав о Петунии, которая по словам Гарри «голубоглазая блондинка», родители представали в моих фантазиях светловолосыми, больше напоминавшие скандинавов.

Эти две недели прошли вроде бы довольно медленно, ведь в ожидании время тянется неимоверно долго, но вместе с тем мы оглянуться не успели, как близился конец января. За эти дни ничего особенного не произошло, поэтому мне казалось, что они похожи как один, сливаясь в сплошную серую массу. Впрочем, я не бездельничала, пока Гарри и остальные продолжали седьмой курс. В часы занятий мы с Сириусом, который тоже лишился своей обычной деятельности, возобновили и мое обучение магическим премудростям. В основном, в него входили Защита от Темных сил, Трансфигурация Чары, и я мало — помалу пополняла свой арсенал магических знаний. Теперь, если измерять силу и умение колдовать школьным курсом, вероятно, я находилась бы на третьем. Так что до уровня любого семикурсника мне еще далеко, что там говорить про взрослого волшебника.

— Но и это довольно неплохо для тебя, учитывая, что ты проучилась всего — ничего, — заметил Сириус. — Да и то, только потому, что упорства тебе не занимать.

— Я что, спорю? — пожала плечами я, растирая уставшие от непрерывного махания палочкой пальцы. — Если бы у меня все получалось с ходу, это был бы действительно нонсенс. Но я не вундеркинд. Да и не кинд уже…

При слове «кинд» я внезапно вспомнила о пророчестве, которое заставил меня прочитать Волдеморт. Наверное, потому что слово переводилось как «ребенок», а в древнем предсказании говорилось именно о каком-то ребенке, вернее, о наследнике, рожденном у кого-то там…

— Кинд… — пробормотала я, чувствуя, как по спине ползет холодок.

— Что? — переспросил Сириус, поглядев на меня.

— Ничего, — поспешно сказала я, отворачиваясь.

О пророчестве я никому, в том числе ему, не говорила, хотя и не вспоминала о нем до этой секунды. Но знала, что скомканный пергамент лежит в кармане моей старой мантии.

— Точно? А то у тебя лицо стало каким-то испуганным.

— Точно. — Не придумав оправдание насчет выражения моего лица, я махнула рукой и попыталась улыбнуться.

Сколько же у меня тайн… И это проклятое пророчество, в которое я не верю, но верит Волдеморт. Алекс, которому всего двенадцать… И разговор, подслушанный мной между Лили и ее подругами. Но про Алекса Сириус вполне может узнать и сам, а вот про остальное…

Рассказать или не рассказать?

А может, Лили уже поняла, что все ее подозрения насчет Джеймса сильно преувеличены, и мне не стоит их опасаться? Ведь мы с Джеймсом за две недели ни разу не пересеклись.

— Сириус… — нерешительно начала я, обернувшись. — Мне нужно…

Но фразу оборвал приглушенный гул колокола, прокатившийся за дверью комнаты. Уроки закончились, и коридоры незамедлительно наполнились голосами, выходящих из классов школьников.

Сириус, отвлекшийся на эти звуки, вновь посмотрел на меня.

— Так что ты хотела сказать?

Теперь я не была столь уверена, что хочу рассказывать о пророчестве. И о Лили, потому что это было несерьезно. Или серьезно?

Я поглубже вздохнула и подробно описала нависшую надо мной проблему. По мере рассказа на лице Сириуса проявлялось все больше и больше недоверчивости.

— Лили боится, что Джеймс слишком много внимания обращает на тебя?

— Я понимаю, это звучит абсурдно, но тем не менее… Я слышала их разговор собственными ушами, и если бы Лили знала, что я стою там…

— Да нет, Виктория, это не может быть так серьезно! Джеймс безумно любит Лили, она его тоже, поэтому все твои опасения необоснованны.

— Я так и знала, что ты это скажешь. Но Лили…

— Нет, это невозможно. Ты, наверное, неправильно поняла ее слова.

— Да все я правильно поняла, — слегка обескураженно возразила я. Впервые Сириус в чем-то категорически не соглашался со мной, более того, он настаивал на моей невнимательности. А это, надо сказать, настораживало. — И все прекрасно слышала. Просто тебе не хочется об этом даже думать.

— Конечно, нет, потому что я знаю, что для Джеймса кроме Лили никого не существует, и она отлично знает об этом.

Я открыла рот, чтобы сказать, что нисколько не сомневаюсь в этом, но Сириус немного раздраженно поднял руки, как бы показывая, что разговор окончен.

— Ничего больше не говори.

Он прошел к двери и, никак не прокомментировав свои действия, вышел из комнаты. Я недоверчиво уставилась на дверь.

Значит, я неправильно все поняла? Ясно… И зачем я только начала этот разговор, кто тянул меня за язык?

Посмотрела на палочку, которую до сих пор держала в руке, и сунула ее в брючный карман. Несмотря на то, что возражения Сириуса были вполне справедливыми, в душе остался неприятный осадок. Он никогда не проявлял ко мне столь откровенную резкость. Как будто я нафантазировала какой-то бред, от которого уши сворачиваются в трубочки. Неужели нельзя было принять мои слова более спокойно?

Раздумывая, чем бы заняться дальше, я накинула мантию и тоже вышла из спальни. Настроение у меня было никакое, и делать особо ничего не хотелось. Надеясь развеяться, я отправилась на улицу, где ветер мигом бросил мне в лицо хлопья снега. Не слишком приятная погода для прогулки… Может, наведаться в Хогсмид? Дорогу знаю, мы однажды были там, так что вряд ли заблужусь.

Меня окликнули, когда я устремилась к воротам, в отличие от нашего времени — незапертым, поэтому старшекурсники могли беспрепятственно выходить за пределы Хогвартса, правда, имея при себе разрешение.

— А… Это вы, — сказала я, увидев подбегающих ко мне Гарри, Гермиону и Рона.

— А кого ты думала встретить? — спросил Гарри.

Честно говоря, не знаю, кого. Сириуса? С надеждой, что он спешить извиниться?

Я неопределенно повела плечом, засовывая руки в карманы.

— Ты куда-то собралась? — тут уже поинтересовалась Гермиона, угадав, что я не просто так стою почти у самых ворот.

— Я хотела пройтись до Хогсмида… Если боитесь оставлять меня одну, присоединяйтесь.

— А почему мы должны бояться оставлять тебя одну? — спросил Рон.

Он еще удивляется. Наивный!

— Я пошутил! — поспешил сказать он, когда я красноречиво вздохнула. — Но здесь — то что может тебе угрожать?

— Неприятности на ровном месте. Я даже удивляюсь, почему вокруг меня до сих пор тихо — мирно.

— А где Сириус? — Гарри осмотрелся, как будто ожидая увидеть крестного поблизости. — Почему ты идешь не с ним?

— Понятия не имею. где он, — сухо ответила я и зашагала дальше.

К моему облегчению, ребята, а особенно Гарри, воздержались от, вероятно, вертевшихся на языках вопросов. Хотя и тревожно переглянулись.

До Хогсмида мы дошли быстро, подгоняемые колючим ветром, дующим нам в спины. Вспомнив, что именно здесь я познакомилась с дементорами, я захотела уйти с холодных деревенских улиц как можно скорее. Поэтому, недолго думая, вбежала на заснеженное крыльцо первого дома и юркнула за дверь. Окутавшая меня в помещении теплота мгновенно согрела мои заледеневшие щеки, и в носу подозрительно захлюпало.

Это были «Три метлы», паб, которым заведовала полноватая мадам Розмерта.

— Погреемся здесь немного и пойдем обратно, — сказала я, повернувшись к зашедшим вслед за мной ребятам.

— Ладно, только сначала сядем куда-нибудь, — сказал Гарри, — чтобы не стоять посреди паба у всех на виду. Туда, например.

Он кивнул на крайний стол, стоящий неподалеку от барной стойки, за которой находилась сама хозяйка, прислуживающая своим клиентам.

— Посидим, — согласилась я, отряхивая с воротника капли растаявшего снега.

Мы устроились за столом, к нам, не торопясь, подошла молоденькая помощница мадам Розмерты, которую тоже правильно было бы назвать мисс. Вряд ли она по возрасту превосходила девушку — официантку…

Когда та спросила, что мы будем, я с опозданием сообразила, что денег — то у меня нет. И зашарила по карманам, надеясь найти завалящуюся мелочь, но Гарри успокаивающе тронул меня за руку и заказал четыре сливочных пива. Вскоре на столе стояли кружки с пенистым напитком, традиционным для магического мира. Обычно я алкогольные напитки не употребляю, даже простое пиво, ибо уже после двух бокалов не то что какого-нибудь крепкого коктейля, — шампанского, моя голова звенит почище колокола и наливается туманом. Но сливочное пиво было скорее как перебродивший лимонад с немного терпким вкусом, и его я приняла без опаски опьянеть. А это получалось у меня легко…

— Я знаю, ты не любишь, когда за тебя платит кто-нибудь другой, — сказал Гарри, видя, что я собралась заговорить. — Но я тебе не абы кто, и это всего лишь сливочное пиво.

— Спасибо, Гарри, — улыбнулась я, подперев рукой подбородок. — Думаю, с тобой согласились бы многие…

Показала глазами на Гермиону и Рона, сидевших немного напряженно. Видно, они размышляли в том же направлении.

— Да расслабьтесь вы, — посоветовал Гарри друзьям. — Чего вдруг такие недовольные лица?

— Конечно, мы благодарны тебе за все, Гарри, — медленно сказала Гермиона, глядя куда-то за наши спины. — Но нас сейчас беспокоит не отсутствие денег.

— У нас проблема посложнее, — добавил Рон. А так как он сидел рядом с ней, напротив нас, то смотрел в ту же сторону.

Мы с Гарри переглянулись и обернулись в сторону двери паба, в который сейчас входили несколько человек. И, судя по всему, возник небольшой затор из-за того, что кто-то очень спешил протиснуться в дверной проем раньше остальных. В троих парнях я узнала Сириуса, Ремуса и Петтигрю. Джеймса видно не было, но вместо него имелась Паркинсон, рукав мантии которой зацепился за дверную ручку. Она нервно дергала его, пытаясь быстрее отделаться от глупой ситуации, привлекшей внимание посетителей к ней, и злилась.

— Чего уставились? — разъярилась Паркинсон на наблюдающих за ней Мародеров. — Валите!

— Ты смотри, какая нервная, — весело прокомментировал Сириус. — Вы американцы все такие бешеные?

— Пойдем, Сириус, — потянул его Ремус, потому что явно понимал, что предложи он помочь слизеринке, она и его пошлет подальше. — Чего ты к ней пристал?

— Это я еще не приставал…

— Слушайте, надо Паркинсон изолировать от них, — прошептала Гермиона, наклонившись вперед. — А то, чего доброго, наброситься на Сириуса…

Прежде чем кто-либо успел что-то сделать, Гарри поднялся и устремился к назревавшему конфликту.

Мадам Розмерта с беспокойством поглядывала на Паркинсон и Мародеров, не покидавших свой пост у порога из-за застрявшего позади разозленной девчонки Петтигрю. Он не мог пройти в помещение, поэтому нерешительно переминался на крыльце, дожидаясь, когда Паркинсон наконец освободит свой рукав и уйдет с его пути.

— Эй! Закройте дверь! Холодно же! — крикнул кто-то из глубины зала, в который задувал ветер с улицы.

Я увидела, как Гарри подошел к Паркинсон, негромко что-то сказал ей и, аккуратно отцепив ее рукав, взял за руку. Ремус, Сириус и Петтигрю проводили их глазами до самого нашего стола. Дверь за Хвостом закрылась и внутри восстановилась тишина.

Со стороны могло показаться, что Гарри привел к нам Паркинсон совершенно по — дружески, несмотря на противоречившее этому выражение ее лица. Оно было угрюмое и стало еще неприветливее, когда девушка встретилась с нашими настороженными взглядами.

— Вот не было печали… — пробурчал Рон, когда Гарри придвинул к столу пятый стул. — Мартышка с нами будет сидеть, что ли?

— Будет, — коротко сказал тот и повернулся Паркинсон, вырвавшей у него свою руку. — Давай садись.

— Ты спятил, Поттер? — очнувшись, презрительно фыркнула она. — С вами?

— Во-первых, не ори, когда мы не одни. Во-вторых, называй меня Гарольд Престон, когда мы не одни. — Гарри прибавил в голосе напор. — И в-третьих, какого тогда лешего ты сюда приперлась?

— И в-четвертых, — добавила я, мило улыбнувшись Паркинсон, — ты будешь делать все, что мы скажем. А теперь не будь букой и сядь за стол, Пенни.

Она молча посмотрела на меня и, сжав губы так, что они побелели, подошла к стулу, стоявшему между мной и Роном.

— Меня зовут Пэнси, — сквозь зубы сказала она, шлепнувшись на сидение.

Рон демонстративно отодвинулся от нее.

— Пэнси — это когда поблизости нет посторонних, — ласково, как слабоумной, объяснила я. — А здесь ты Пенни. И не хмурься, на нас люди смотрят. Они же думают, что мы одна команда.

— Я вас умоляю… — закатила глаза Паркинсон. — Команда.

— И будешь умолять, — фыркнул Рон. — Куда ты денешься?

— Может, тогда и мне что-нибудь принесете? Чтобы картина получилась просто идиллической.

— Да ты наглая, Пар… — Рон запнулся и поправился: — Скотт.

— Этого у нее не отнимешь, — заметила Гермиона. — Но она в чем-то права. Мы не выглядим дружной компанией, Скотт как будто затесалась к нам случайно.

— И те придурки пялятся на нас, — язвительно сказала слизеринка.

Гарри, уже привставший со своего места, угрожающе подался к ней.

— Да-да, ты меня еще побей при всех… Престон, — ухмыльнулась она, но на всякий случай откинулась на спинку стула, подальше от него.

— Знаешь что, Пенни, — все тем же ласковым тоном сказала я, как бы невзначай положив руку позади нее, — я посоветовала бы тебе тщательнее выбирать выражения в адрес Сириуса и Ремуса. Еще такое услышу, твои космы обеднеют на энное количество волос. И заступиться за тебя будет некому.

Против моего весомого аргумента девчонка не нашла что возразить. У меня давно появились подозрения, что из всех нас меня она боится больше всего.

— Дамблдор… — осмелилась — таки пискнуть Паркинсон.

— И Дамблдор тебе не поможет. Поняла?

Она дернула головой, что вероятно, означало положительный ответ.

— Гарольд, принеси ей пивка, пожалуйста, — попросила я Гарри. — Пенни от жажды умирает.

Он хмыкнул и отправился к барной стойке. Вернувшись с кружкой, со стуком поставил ее перед Паркинсон.

— Пей, Пенни, и смотри не подавись, — усмехнулся Гарри.

Она недобро сверкнула глазами, но предпочла не испытывать судьбу язвительным комментарием.

— Слушай, Скотт, — внезапно сказала Гермиона, косясь на устроившихся за соседним столом Мародеров, — все хочу спросить… Кто из твоих знакомых учится в Слизерине?

— С чего ты вообще взяла, что там учится кто-то из моих знакомых, Грейнджер? — презрительно скривилась та. — И какое тебе до этого дело?

— Лично мне нет никакого дела. Но нам всем неплохо бы знать, на кого обратить внимание, если что. А что есть на кого, нетрудно догадаться. Ты все время смотришь на слизеринский стол в Большом зале.

Паркинсон вдруг опустила глаза на кружку.

— Может, я смотрю на профессора Снейпа, а не на кого-то другого?

— Снейп здесь не профессор, — напомнил Гарри. — И вряд ли ты пялишься на него каждый раз, если только не влюбилась в него.

Рон внезапно поперхнулся пивом, которого в этот момент глотнул. Я заметила, как в нашу сторону оглянулись Ремус, Сириус и Хвост. Сириус что-то сказал, а последний захихикал. Я приложила немало усилий, чтобы сохранить невозмутимость, хотя меня передернуло от отвращения.

— По — моему, у тебя чересчур богатая фантазия, Гарольд… — наконец проговорил Рон, откашлявшись. — Влюбиться в Снейпа… Это же надо такое придумать…

— Вообще-то, Снейп тоже человек, — резко сказала Паркинсон. — И если ты думаешь… Уорбик, что он не достоин чьего — то внимания, ты полный кретин!

— Эй, полегче, Скотт, — предупредил Гарри. — Тебя не про Снейпа спрашивали…

— Ну, мать моя в Слизерине, и что? Зовут Матильда Норд. Довольны?

Все кивнули и отстали от Паркинсон с ее вздорным характером. Некоторое время молча пили сливочное пиво. Я подумала, что Сириус, вероятно, уже давно обнаружил наше отсутствие в Хогвартсе, но не ощутила привычного волнения. Мне не очень хотелось встретиться с ним немедленно, потому что была все еще несколько обижена на него. Я, конечно, понимаю, что они слова о настороженности Лили ко мне вызвали в нем протест, в конце концов, он знал ее и Джеймса куда лучше меня, и все же… Он мог хотя бы побеспокоиться по этому поводу, а говорить, что я неправильно поняла давний разговор. Он все равно что объявил, что я попросту наговариваю на Лили и Джеймса!

И, точно подслушав мои мысли, в «Три метлы» вошли они самые, Лили и Джеймс. Я узнала об этом, когда Паркинсон, подняв голову, произнесла:

— Гляди, Престон, твои предки под ручку сюда идут.

Гарри выпрямился, но оборачиваться не стал.

— Все хочу сказать, — передразнивая Гермиону, продолжила она, — твой папаша такой же лохматый, как ты. Впрочем, нет, ты такой же лохматый, как папаша.

Я без предупреждения стукнула девушку по плечу. Она от неожиданности подпрыгнула на стуле и махнула рукой, при этом задев мою кружку, в которой пива оставалось чуть меньше половины. Кружка свалилась мне на колени, я также от неожиданности вскочила на ноги, облитая пенистым напитком. По инерции сделала пару шагов назад и… на кого-то налетела.

— Осторожнее! — воскликнул подозрительно знакомый голос.

С нехорошим предчувствием я повернулась и встретилась с глазами Джеймса Поттера, стоявшего с выставленными вперед ладонями. Немного позади него, застыв, стояла Лили и, слегка прищурившись, смотрела на меня.

Внутри меня все перевернулось. Найдя в себе силы, я смогла сказать вполне спокойно:

— Простите, пожалуйста! Я такая неловкая…

Лили со странным выражением в глазах опустила взгляд на мои ноги, по которым стекало пиво.

— Да ничего. С кем не бывает. Идем, Джеймс.

Она взяла его за руку и потянула к столу остальных Мародеров, конечно же, не пропустивших эту драматичную сцену. Джеймс на мгновение оглянулся. Лили, заметив это, недовольно заставила парня повернуть голову к ней.

Сзади меня кто-то тронул за локоть.

— Вики, может, пойдем отсюда? — предложил Гарри, когда я обернулась.

— Да, пожалуй…

«Виктория, куда пропала? И где остальные, ты не знаешь?»

Ну вот, спохватился, только почему так поздно?

«Мы вместе и находимся в Хогсмиде. Паркинсон тоже здесь.»

«А почему меня не предупредили? Ты ведь наверняка знала, что я буду вас искать. Почему не связалась со мной?»

«Мы в любом случае уже уходим, так что не вижу причины оправдываться.»

Я постаралась отгородиться от Сириуса. Честно говоря, меня эта связь начала немного утомлять, кому будет приятно, когда в твою голову ни с того ни с сего врываются чужие мысли?

Перед тем, как выйти из паба, Гермиона незаметно высушила мои ноги и мантию. Я благодарно улыбнулась ей. А на улице, выведя с собой Паркинсон, как по команде, сделали вид, словно ее здесь нет.

— Эй! Разве вам все равно, куда пойду я? — крикнула она нам вдогонку. — А если я вернусь к этом вашим знакомым в пабе, то что?

Никто не обратил на ее провокации никакого внимания. Не сговариваясь, мы решили игнорировать Паркинсон. Что может быть хуже, чем остаться одному в мире, в котором из знакомых у тебя лишь ненавистные гриффиндорцы, да родители — ровесники? Так что вряд ли она осмелится сунуть нос куда не следует, если, конечно, у нее есть мозги, чтобы это уяснить.

Спустя минут десять, замерзшие, мы подошли к замку. В холле нас поджидал Сириус. У него был обеспокоенный и вместе с тем мрачный вид.

— Неплохо нагулялись? — осведомился он, быстро оглядел всех и теперь смотрел непосредственно на меня.

— Неплохо, да, — подтвердила я. — Слово очень подходящее.

— Мистер Грей, — сказал Гарри, так как в холле было не безлюдно, — мисс Кленова не виновата, что не предупредила вас. Она хотела пойти одна, но мы связались вместе с ней.

Но был встревожен и тоном, с каким его крестный обратился ко мне, и тем, что мы действительно не предупредили Сириуса. Можно было подумать, что он сердит на меня.

— Об этом мы с мисс Кленовой отдельно поговорим.

Я промолчала, представляя, что еще он может сказать.

— А мисс Скотт по дороге потерялась?

Паркинсон, я видела, плелась за нами, но в замок пока не вошла.

— Она снаружи топчется, — доложил Рон. — Не пойму, зачем она вообще за нами в Хогсмид заявилась? Нам нервы потрепать?

Сириус вопросительно посмотрел на него. Махнул рукой в сторону лестницы. Мы дружно отправились наверх, а по дороге красочно описали Сириусу, что произошло в «Трех метлах».

Вечером, ближе к ужину, когда в библиотеке засели Гермиона и Рон, я от нечего делать тренировалась в создании некоторых заклинаний. Например, таких полезных, как заклинание огня, заклинание воды и чары Заморозки. И из палочки вырывались либо искры, поджигавшие дрова в камине, либо водяные струи, которые тушили вспыхивавшее пламя, либо холод, замораживавший натекшую там лужу. где-то с полчаса я таким образом развлекалась, но потом мне это надоело, и Гарри, находившийся вместе со мной в комнате, предложил пройтись по этажу.

— Просто пройтись? — уточнила я, уверенная в том, что у него есть конкретная цель: встретить кого-нибудь из родителей или обоих сразу. Вряд ли Лили и Джеймс выходили у него из головы с того момента, когда увидел их в «Трех метлах».

— Просто. — Гарри пожал плечами. — А как еще? Я знаю, ты думаешь, что мне ужасно хочется увидеть маму с папой…

Я присела на кровать рядом с ним.

— Конечно, знаю. Мне тоже хочется их увидеть, поговорить… Но… Это сложно. По крайней мере для меня…

— Почему? — удивился он. — У тебя же есть мантия — невидимка, что тут сложного? Накинула на себя, и вперед.

— Ну да… Тогда ты тоже без проблем можешь взять мантию и понаблюдать за Джеймсом и Лили.

Он вздохнул, тяжко так.

— Не могу. Получится, что я за ними подглядываю.

— А мне тогда что предлагаешь? — усмехнулась я. — То же самое. А без мантии за ними долго я не понаблюдаю. — Вздохнув, наклонилась к коленям и потерла лицо. — Мне кажется, Лили меня не слишком жалует.

— С чего ты взяла? — на этот раз им овладело изумление.

— Видишь ли… — Я задрала лицо к потолку, словно найдя там что-то увлекательное. — Лили подозревает, что…

Нет, зря я снова об этом заговорила. А вдруг Гарри отреагирует точно так же как Сириус?

— Подозревает — что?

— Что у меня к Джеймсу есть какой-то интерес, — в конце концов закончила я. — Понимаешь, она считает, что я неспроста все время с ним сталкиваюсь.

— Это всего лишь совпадения… — пробормотал Гарри.

— Конечно, совпадения. Однако Лили это все равно не нравится.

— Ты можешь поговорить с ней. Нет, правда…

Да, Лили предложили то же самое. Только, по — моему, она не собирается идти со мной на контакт.

— Ну, как ты себе это представляешь? Привет, Лили, то, что ты напридумывала про меня — абсолютнейшая неправда. Я бы никогда не поступила так с собственной сестрой…

Гарри слегка помрачнел, вероятно, вообразив такую сцену.

Зачем я вообще упомянула при нем про свои тревоги?

— Ладно, Гарри, забудь об этом.

Я коротко взмахнула рукой и встала.

— То есть как это забудь? Мы одна команда. Что касается тебя, то касается и нас. Ты говорила Сириусу?

Он поднялся тоже и вперил в меня обеспокоенный взгляд. Я заколебалась с ответом. Ведь ему-то я преподнесла несколько иную версию. Вздохнула и рассказала Гарри про подслушанный разговор Лили и ее подруг. Под конец его тревога возросла.

— Но тогда тем более нужно все объяснить… Лили! Я не хочу, чтобы мои будущие родители поссорились.

В комнату вошел Сириус.

— Кто поссорился? — поинтересовался он, закрывая дверь.

— Никто, — поспешил сказать Гарри. — Пока никто. Но если мы не предпримем меры, то, возможно, это грозит моим… Джеймсу и Лили.

Своих родителей он иногда называл мамой и папой, а иногда по именам. И это понятно, ведь они здесь пока просто Джеймс Поттер и Лили Эванс.

— Это тебя Виктория просветила? — Сириус этому заявлению явно не обрадовался.

— А, так ты знаешь.

— Гарри, Сириус мне не поверил, — сказала я. — Он все равно что объявил, что я все выдумала.

— Я сказал, что ты, вероятно, неправильно услышала и поняла слова Лили, — терпеливо поправил он.

— Вот видишь! Значит, по — твоему, я не слишком хорошо понимаю английскую речь, так? — Фыркнув, я раздраженно откинула волосы за плечи. Гарри в изумлении таращился на нас.

— Эй, вы чего?

— Виктория, мне кажется, ты приняла все близко к сердцу… Я тебе уже объяснил…

— Знаешь, я то же самое могу сказать и о тебе. Ты принял близко к сердцу, когда две недели назад про меня тебе донесла профессор Льюис.

Почему, ну почему я всегда оказываюсь во всем виновата?!

— Послушайте! — не выдержав, воскликнул Гарри. — Не хватало только, чтобы вы тоже поругались!

— Никто не ругается, Гарри, — успокоил его Сириус. — Виктория скоро поймет, что погорячилась, и…

Я возмущенно сверкнула глазами, развернулась к двери и на всех парах вылетела из комнаты. Едва не сшибла с ног попавшуюся на пути Паркинсон, которая в последний момент успела отскочить в сторону.

— Новак, ты бешеная!

Пыхтя от негодования из-за нежелания Сириуса встать на мою сторону, я неслась по коридорам и сворачивала на лестницы, когда передо мной представали они. Выдохшись, я остановилась. Огляделась. Кажется, это был шестой этаж. Вот класс, где мы занимались изучением Рун.

Нет, я точно бешеная, в первый и последний раз соглашусь с Паркинсон… Что на меня нашло, зачем я убежала?

Потом вспомнила слова Сириуса «Мне кажется, ты приняла все близко к сердцу. Я тебе уже объяснил…» и вновь ощутила обиду. Ясно, что он так защищает своего лучшего друга Джеймса, а мне-то что делать? Ждать, когда меня возненавидит собственная сестра?

Я медленно пошла по коридору, не горя желанием возвращаться в спальню, снова разбираться кто прав, кто виноват меня не вдохновляло. Успокоюсь, приведу мысли в порядок, тогда спущусь обратно.

Пройдя полметра, вдруг услышала голоса. Если честно, встречаться с кем бы то ни было мне тоже не хотелось, а голоса быстро приближались, и я поспешно сунула руку в карман. Нащупала мантию — невидимку, но, кажется, не успевала ее накинуть. Впереди виднелась приоткрытая дверь, она словно приглашала войти внутрь, что я торопливо и сделала.

В помещении было сумрачно и пыльно, судя по тому, как у меня в носу тотчас запершило. Я затаилась возле двери, как оказалось, напрасно, потому что обладатели голосов приблизились к комнате, но не миновали ее.

— Стой! Иди сюда! — произнесли негромко.

Шаги затихли непосредственно за дверью.

— Ты уверен, что ни одна душа не знает, куда ты направился?

Голос принадлежал, вероятно, старшекурснику, который привык командовать.

— Ни одна, клянусь, — ответил другой голос, который прямо — таки ударил по нервам. Это был Петтигрю.

Ладони непроизвольно сжались.

— Гойл, поосторожнее с ним. — Послышалась какая-то возня. — Так, заходите сюда.

Я попятилась, когда дверь распахнулась впустив в полутемное помещение немного света от горевшего в коридоре факела. В непонятном испуге, натыкаясь на что-то спиной, я двигалась наугад, пока не уперлась в стену. Теперь было поздно убираться отсюда с видом, что я очутилась здесь абсолютно случайно.

В комнату вошли несколько человек, и все старшекурсники. Я присела возле стены, скрывшись за невысоким столом. все-таки это был класс, но без окон.

— Снейп, закрой дверь.

У меня перехватило дыхание. Что он здесь делает? Что они здесь делают?

В помещении стало совсем темно и как будто тесно. Но вскоре зажглись несколько огоньков-Люмосов. Слегка выглянув из-за парты, я увидела пять — шесть освещенных фигур. У самой двери стоял Северус. Ближе к центру комнаты находились Петтигрю, два бугая — слизеринца, копии двух постоянно сопровождающих Драко Малфоя парней — переростков, Крэбб и Гойл их, кажется, звали. Были еще трое, которых я не знала, но, несомненно, тоже слизеринцы.

Мне стало очень не по себе, когда представила, что будет, если меня обнаружат.

— Итак, все в курсе, для чего мы здесь? — произнес высокий слизеринец с русыми волосами, голос которого я слышала в самый первый раз.

— Чтоб Петтигрю не застукали с нами, — ухмыльнулся не то Гойл, не то Крэбб.

— А если поточнее?

— Конечно, знаем, — осмелившись, подал голос сам Петтигрю. Он держался немного в стороне от всех, но, как и другие, смотрел на стоящего перед образовавшими полукруг слизеринцами темноволосого парня, повернутого ко мне спиной. — Показать Блэку, как нужно вести себя настоящему слуге нашего повелителя.

— Верно ты говоришь, Петтигрю. Хоть и гриффиндорец, а умеешь мыслить по — слизерински, хладнокровно.

Я съежилась на полу, ничего не понимая. Блэку? С усилием вытаращившись на парня в центре, вдруг сообразила, что раз это не Сириус (ему-то что тут делать?), выходит, там стоит Регулус Блэк, его брат.

— Регулус, ты признаешь свое поведение недостойным для темного мага? — спросил русоволосый, суть приблизившись к нему. Регулус оказался на полголовы ниже старшего слизеринца.

— Нет, — негромко ответил брат Сириуса, приподняв подбородок.

— Нет? Не признаешь? Да ты знаешь, что ты вел себя просто презренно, как какой-то магглолюб? Что тебе нужно было сделать?

Регулус молчал. В свете Люмоса я увидела, как губы русоволосого скривились в усмешке. От нее повеяло опасностью, и я торопливо стиснула свою палочку, чувствуя поползшие по коже мурашки. Господи, зачем меня занесло сюда?

Слизеринец ткнул Регулуса ладонью под ребра. Он рефлекторно согнулся. Я испуганно пискнула и тут же зажала губы ладонью.

— Найти и привести ту девчонку, а потом доказать, что заслужил право носить наш знак, знак, дарующий нам особую власть. Иначе говоря… Что?

Он поднес палочку к лицу Регулуса, уже выпрямившегося. Тот слегка уклонился от брызнувшего ему в глаза яркого света.

— Прикончить маггловское отродье, — сдавленно проговорил Регулус.

— Вот именно. Но ты этого почему-то не сделал.

— Я ее не нашел…

— Значит, плохо искал.

— Эйдан, — внезапно негромко сказал Северус со своего поста у двери, — сюда кто-то идет.

Русоволосый по имени Эйдан жестом приказал всем соблюдать тишину. Свет ненадолго погас, а когда в коридоре прозвучали и затихли вдали шаги, снова вспыхнул.

— В общем, скажи, спасибо, Регулус, что хозяин ничего не знает о твоем промахе. Но имей в виду, что в следующий раз я не буду молчать. — Эйдан повысил тон на пол — октавы. — Все меня поняли?

— А мы — то здесь при чем? — пробасил один из громил.

— Я спрашиваю, все меня поняли?

— Ты здесь самый крутой, что ли, Эйвери? — лениво проронил слизеринец, до сего момента не вступавший в разговор.

— Ты желаешь, что-то сказать, Нотт? — словно в удивлении поднял брови Эйвери. — Ну, говори.

— Мерлин, гонору — то сколько, — усмехнулся Нотт. — Ты бы так при Темном Лорде выступал, а не читал нотации шестикурсникам. Конечно, чем Блэк может тебе ответить?

Северус неслышно подошел к своим сокурсникам. Они смотрели друг на друга, один с угрозой, другой насмешливо.

— Мне показалось, или мы действительно договорились обойтись без стычек? — глядя куда-то между ними, произнес Северус как будто самому себе.

Нотт вновь усмехнулся.

— Старина Северус как всегда прав. Ну, раз собрание закончилось, я, пожалуй, пойду. Увидимся в гостиной.

Он погасил свою палочку и скрылся за дверью. Затем, поглядывая на Эйвери, из помещения стали выходить остальные. Петтигрю неуверенно затоптался на пороге, однако тот ничего не сказал, и он ушел. В темном заброшенном классе оставались Регулус, Эйвери и Северус. Трое слизеринцев с полминуты смотрели друг на друга, затем Эйвери двинулся к выходу и, проходя мимо Регулуса, толкнул того в плечо. Блэк продолжал стоять, не предпринимая никаких попыток достойно ответить Эйвери.

— Помни, что я сказал, Блэк.

После его ухода комната погрузилась во мрак.

Я горячо молила, чтобы и последние двое поскорее ушли. От неудобной позы у меня сводило мышцы ног, а в ноздри упорно лезла застарелая пыль. Хотелось чихнуть, но я приказывала себе не сдаваться. Зажимала нос пальцами и зажмуривалась, когда казалось, что вот-вот не выдержу.

— Иди, Блэк, — в тишине сказал Северус. — Сейчас ужин начнется.

— И что? — спокойно осведомился Регулус. — Сам иди.

Проклятье, что же они стоят как приклеенные? Меня надолго не хватит!

— Дурак ты, Блэк, — внезапно усмехнулся Северус. — Чем ты думал, когда решение принимал?

— Аналогично, Снейп, — скривился тот. — Сам — то хоть рад, что теперь в безвыходном положении оказался?

И, не дожидаясь ответа, зашагал к двери. Я пошевелилась, почувствовав, что онемела правая нога, и мигом пожалела об этом. Слабый, почти неслышный звук, все же довольно отчетливо прозвучал в наполненной гулкой тишиной комнате.

Регулус замедлил шаг и обернулся. В руке Северуса зажегся огонек.

— Что это? — спросил первый.

— Возможно, мышь, — предположил второй.

Он вытянул руку с палочкой в угол, где скорчилась я.

Глава 55. Выход есть всегда

Отсвет от Люмоса упал на меня, но Северус, стоявший с вытянутой рукой, пока не видел «мышь», заставившую двоих слизеринцев насторожиться. Легкая паника накрыла меня с головой, и я, не меняя позы, чтобы не производить еще больше звуков, начала торопливо вынимать из кармана мантию — невидимку. Но не успела.

Она была почти уже у меня в руках, когда над партой показалась голова приблизившегося Северуса. Его горевшая палочка осветила меня всю, и он, увидев открывшуюся перед ним во всей красе картину, замер, явно не ожидая чего-то подобного. Я вскинула глаза и встретилась со взглядом темных глаз, выражавших в эту самую секунду бескрайнее удивление, смешанное с недоверием.

— Ну, что там? — донесся от двери голос Регулуса. — Правда, что ли, мышь?

Не знаю, что заставило меня это сделать, но я вдруг поднесла руку ко рту и прижала палец к губам. Северус замер, на некоторое время онемев от изумления. А я между тем незаметно вытягивала до конца мантию — невидимку.

— Какая там мышь… — наконец выдавил парень, не сводя с меня слегка сузившихся глаз.

Похоже, он совсем не собирался покрывать меня. Как же потом объясняться со слизеринцами? А если они еще расскажут всем, кто здесь был? Мне совсем не улыбалось, чтобы Эйвери, самый опасный из них, узнал о том, что я была случайной свидетельницей их встречи…

— Здесь целая крыса…

Это он в каком смысле, в прямом или переносном?

Губы Северуса сжались, вероятно, это признак того, что оторопь прошла, и он уже испытывает чувство, близкое к злости.

— Крыса? — В голосе Регулуса кроме удивления прибавилось еще и любопытство. — Огромная, видимо, раз ты так потрясен ее видом.

— Не то слово. Хочешь узнать, как ее зовут?

Блэк, кажется, передумал немедленно уходить из темной комнаты. Я услышала его шаги, прозвучавшие совсем близко.

— Ты что, лично знаком с ней? — недоверчиво фыркнул он.

Еще чуть-чуть, и Регулус увидит меня. почему-то я опасалась этого не меньше, чем перспективы, что обо мне прознает Эйвери.

Неотрывный взгляд Северуса жег мое лицо, а палочка светила так, что каждый мой жест не оставался бы в стороне от Снейпа. Я ничего не говорила, потому что понятия не имела, что тут можно сказать. Оправдываться? Вряд ли они поверят в мою катастрофическую невезучесть…

Ну, хоть бы отвернулся на секунду, что ли…

Я стиснула невесомую ткань в руке, готовая при любом удобном случае накинуть ее на себя.

Северус, будто грозный страж, стоял надо мной и отчего-то медлил. Видимо, поджидал, когда Регулус своими глазами увидит меня.

где-то в отдалении раздались неразличимые пока звуки. Я насторожилась, поняв, что по коридору кто-то идет и, вероятно, пройдет мимо двери класса. Хотя я и не знала, что мне это даст, но воспряла духом.

Северус тоже услышал шаги. Вот он моргнул, когда возле самой двери к ним присоединились и голоса. От облегчения, раздувшегося внутри меня словно большой шар, я едва не вскрикнула: в коридоре были Сириус и Гарри! Северус повернул голову, отводя взгляд, направленный теперь на дверь.

А мне только этого и надо. Не теряя драгоценного времени даром, я одним движением расправила мантию — невидимку и лихорадочно набросила себе на голову. Вставать сразу не рискнула, потому что частично онемевшая нога совершенно точно бы меня подвела. Поэтому, оттолкнувшись от грязного пола руками, я отползла в сторону, подальше от стола, над которым по — прежнему нависал Северус с поднятой вверх палочкой.

Голоса Гарри и Сириуса стихли. Ушли? Ну, конечно, зачем им задерживаться в коридоре, если они не подозревают о том, что я здесь задыхаюсь от пыли?

В носу у меня действительно происходила революция, которую я старалась подавить, чтобы не расчихаться.

К Северусу, еще не заметившему моего исчезновения, подошел Регулус. Похоже, присутствие Сириуса с Гарри в непосредственной близости от класса его не особо встревожило.

— Ну и где твоя знакомая крыса? — с сарказмом спросил он, заглядывая за стол.

Северус повернулся обратно и, уставившись в опустевшее пространство, первые секунды не мог справиться с еще одним потрясением.

— Убежала? — ухмыльнулся Регулус и легонько похлопал его по плечу. — Ты не расстраивайся, наверное, она меня испугалась. Я уйду, она и вернется…

Северус неприязнью и раздражением скинул с плеча его руку.

— Ты идиот, Блэк! Это была совсем не крыса, это просто такое образное выражение!

Регулус помрачнел, хотя и продолжал усмехаться.

— Может, прекратишь меня обзывать, Снейп! Не ты один владеешь кое-какими полезными заклинаниями.

Я впечаталась в холодную стену, когда Снейп внезапно подался вперед, опершись одной рукой о стол, и рывком ткнул палочкой воздух. Останься я на том месте, она бы наверняка угодила мне в глаз.

— Ищи ее, Блэк! — прошипел он, обходя стол.

— Ты вдруг повредился умом? — с интересом спросил Регулус, наблюдая за слизеринцем.

— Если хочешь знать, здесь находится американка с совсем не американским именем.

— Нет, точно свихнулся. С какой такой стати тут быть американке? Что она забыла в темном заброшенном классе?

— Вот и я хочу узнать. Между прочим, она слышала все, о чем мы здесь говорили.

— С чего ты взял?

— До тебя до сих пор не дошло? Она здесь, я видел ее.

Усмешка стерлась с губ Регулуса. Он уставился на Северуса с таким видом, будто никак не мог уяснить, что тот говорит.

— Она здесь и слышала все с самого начала?

Северус лишь молча возвел глаза к потолку.

— И куда она делась? — Регулус невольно понизил голос и завертел головой.

— Сам теряюсь, — буркнул Северус, проводя палочкой из стороны в сторону. Вот свет от Люмоса мазнул по моему лицу, и я зажмурилась, испугавшись, что с минуты на минуты буду разоблачена. Вернее, я и так была раскрыта, но мне не хотелось объясняться со слизеринцами, если меня поймают за руку. — В конце концов, она волшебница…

Я подтянула ноги к себе, следя, чтобы мантий накрывала меня всю, когда мимо, в очень опасной близости, прошел Регулус. Он не вынимал палочки, но рука его была опущена в карман.

— Но ведь она же вроде как преподаватель… — пробормотал он.

— Ключевое слово «вроде», — сказал Северус, как будто совсем не смущаясь того, что «эта американка», возможно, слышит каждое их слово. — как-то она слишком молодо выглядит для преподавателя. Все остальные американцы школьники как школьники со своим настоятелем. А вот она…

Значит, Северус не видит во мне молодой учительницы? Интересно… А может, он еще что-то подозревает?

— Слушай, Снейп, зачем мы здесь торчим? — потеряв терпение, спросил Регулус. — Может, эта девушка уже ушла? Или вообще, привиделась тебе? Как бы то ни было, я ухожу.

— Стой! — прорычал Снейп, крутанувшись на пятках. — Тебя что, абсолютно не волнует, что наш разговор может стать достоянием для чужих ушей?

Регулус остановился у порога.

— Мы здесь ни о чем конкретном не говорили… — Он внезапно осекся. из-за недостатка освещения я не могла разглядеть его лица. Вероятно, он о чем-то вспомнил. — Кроме…

— Вот именно!

Ох, если они здесь останутся надолго, мне придется сидеть в запертой комнате либо пока они не уйдут сами, либо пока меня не поймают. Был еще третий вариант: раскрыться самой и уверить слизеринцев, что в моих помыслах нет ничего плохого, но я его всерьез не рассматривала. Впрочем, имелся четвертый пункт: позвать на помощь Сириуса. Он был самым оптимистичным, однако я опасалась последствия нашего с Сириусом расставания, мягко говоря, не очень теплого.

Наткнувшись на непростую дилемму, я осторожно пошевелила казавшимися деревянными ногами. Онемение правой чуть схлынуло, но все равно ощущалось будто от колена и ниже принадлежит не мне. Я покосилась на парней: не заметят ли? Регулус замер возле двери, словно собравшись сторожить ее, Северус рыскал по помещению, обходя его по всему периметру, огибая столы и стулья. Вздохнула и попыталась встать, не упав. Удалось. Я оперлась спиной о стену, дожидаясь, когда кровообращение придет в норму. Онемение постепенно уменьшалось, зато взамен ему появилось до ужаса неприятное чувство колкости в ноге. Я поморщилась, до чего же охота подвигаться, чтобы остановить эту пытку.

В дверь постучали. Я дернулась, а Регулус от неожиданности едва ли не подскочил. Северус, стоящий недалеко от учительского стола, резко направил в ее сторону свою палочку. Никто из парней, похоже, не собирались отзываться. Но тому, кто стоял в коридоре, кажется, и не нужен был ответ, так как дверь почти сразу открылась. Регулус словно прирос к полу.

Я не рассмотрела с первых секунд стоящего на пороге, в классе было темно, а коридор слабо освещали дальние факелы. Впрочем, прозвучавший голос раскрыл личность человека. Сириус. Он вернулся, потому что знает обо мне. Но откуда?

Сириус, завидев Регулуса, замеревшего прямо перед ним, сначала какое-то время молчал.

— Извините, вероятно, я ошибся. Я искал кабинет профессора Слагхорна, — сказал он, скользнув взглядом внутрь комнаты.

Кабинет профессора Слагхорна? Он же прекрасно знает, где тот находится…

Я вдруг спохватилась и, подволакивая ногу, к которой возвращалась чувствительность, заторопилась к двери. Северус стоял далеко от меня, поэтому беспрепятственно добралась до порога, но застыла позади Регулуса, словно не знавшего, что ему делать.

— Вы ошиблись, кабинет профессора Слагхорна совсем в другой стороне, — произнес Блэк, брат Сириуса то есть.

«Сириус заставь его отойти», — мысленно обратилась я к своему любимому.

Он мне не ответил. Я уж было испугалась, что мой «зов» до него не дошел, как Сириус чуть подался вперед, заглядывая в темноту заброшенного класса. Регулус, чтобы не столкнуться с ним, отступил назад. Я проворно отскочила в бок и проскользнула в дверной проем, при этом задев руку Сириуса.

— Мда… Действительно… — как бы в задумчивости протянул он. — Прошу прощения.

Слегка улыбнувшись, как ни в чем не бывало, закрыл дверь, оставляя двух молодых слизеринцев в помещении. И, не оглядываясь, зашагал по коридору, словно позабыв обо мне. Я, уже не таясь, бросилась за Сириусом, на ходу стягивая с себя мантию — невидимку. Вот же ирония судьбы: как только пыльная комната осталась за спиной, чихать абсолютно расхотелось.

— Ты узнал, что я в том классе, по карте? — запыхавшись, спросила я, когда поравнялась с ним.

— По карте, — коротко сказал он.

Минуты две мы шли молча, но, завернув за угол, Сириус остановился. И вот тогда посмотрел на меня в упор.

— Скажи мне, Виктория, как ты оказалась в том классе вместе со Снейпом и Регулусом?

В его словах читался скрытый упрек: почему ты все время влипаешь в неприятности там, где, по сути, их быть не должно. Да, знаю, я такая неудачница…

Мне сделалось грустно. Как я могу это изменить? Что предпринять, чтобы эта полоса невезения наконец прекратилась?

— Я хотела спрятаться от них, хотя в тот момент еще не знала, от кого именно. Но получилось так, что все они зашли прямо вслед за мной.

— Все они? — переспросил Сириус. — кто-то кроме Регулуса и Снейпа?

— Да… — Я вздохнула, размышляя, рассказывать ли про разбор полетов, учиненном Эйвери Регулусу. Наверное, все же стоит рассказать от начала и до конца. — Там были еще четверо слизеринцев — семикурсников и… Один гриффиндорец.

— Гриффиндорец? — спустя секунду повторил он, мигом напрягшись. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, кто этот человек. Но после паузы, в течение которой он глядел мне в глаза, произнес сухим, как засохшая ветка, голосом: — Хвост?

Кивнув, я робко, будто в чем-то виноватая, прикоснулась к его руке.

— Я осталась там, потому что понятия не имела, как выбраться оттуда незамеченной, несмотря на мантию — невидимку.

— Выходит, ты присутствовала на школьном собрании молодых Пожирателей. — Сириус не спрашивал — утверждал.

— Они там собрались из-за Регулуса. Думаю, он уже осознал, в какую адскую ловушку угодил.

Я довольно подробно передала весь разговор, который услышала в классе.

— Не знала, что он стал пожирателем так рано. Ему ведь всего шестнадцать!

— Волдеморт в это время был весьма популярен, — без особого трепета сказал он. Потом пожал плечами. — Скорее всего, Регулуса к принятию решения присоединиться к нему подтолкнуло еще и одобрение родителей. Он был их любимцем, и их мнение для брата было важным. Пойдем, нечего здесь стоять, — без всякого перехода добавил Сириус, беря меня за руку, точно опасаясь, что я опять куда-нибудь пропаду.

Идя за ним, я думала о том, как относились друг к другу братья, было ли между ними хоть какое-то взаимопонимание?

— Так, значит, слизеринцы знать не знают, что ты была там? — спросил Сириус уже на подходе к коридору с нашей комнатой.

— Знают, но не все, — мрачно ответила я. — Снейп меня увидел, прежде чем я успела исчезнуть под мантией.

— Что ж, могло быть и хуже. Главное, чтобы Снейп не доложил остальным. Но не думаю, что он станет это делать.

— Почему?

— Вряд ли ему захочется сознавать, что испугался какой-то… — Он помедлил, подыскивая более подходящее слово.

— Девчонки, — подсказала я. — Причем американки, которая больше похожа на безобидную школьницу, чем на серьезную преподавательницу. А Регулус? Промолчит ли он? Меня он хоть и не видел, но вполне может упомянуть обо мне другим.

— Не знаю… — с сомнением сказал он. — Но тоже вряд ли… Если Регулус, как ты говоришь, понял что к чему, маловероятно, что ему захочется, чтобы кто-нибудь еще пострадал от рук Пожирателей.

Мда… Логично. То — то Регулус не рвался отыскать меня вместе со Снейпом и совершить надо мной расправу. Однако же Снейпа эта встреча чрезвычайно взволновала и, если бы он поймал меня, что бы сделал? Если принадлежность к этой секте для него что-то значит, он бы не сразу отпустил маленькую рыженькую мышку, ушки которой навостряются при звуках чужого разговора…

Поужинав, я долго не решалась настроиться и попросить у Сириуса прощения за свой, сейчас казавшийся глупым, побег, опасаясь затрагивать тему Лили и ее подозрений ко мне. Я не тешила себя надеждой, что он в конце концов принял ее, придя к выводу, что не стоит подвергать наши с ним отношения большим испытаниям. А когда все-таки решилась заговорить, в комнату заглянули Гарри, Рон и Гермиона. По настороженно — встревоженным взглядам последних я поняла, что Гарри не счел нужным скрывать от друзей произошедшее в стенах этого помещения. Ну да, друзья они есть друзья…

Мы с Сириусом добавили им пищу для размышлений, поведав троице о том, что мне пришлось пережить. И, конечно, никого из них это не обрадовало. Перво — наперво их обеспокоила моя безопасность. Гарри, как и Сириус, выразил надежду, что Снейп с Регулусом не станут распространяться обо мне кому ни попадя. Потом я, чтобы перевести тему, поинтересовалась у Гермионы и Рона, как прошла их вылазка в библиотеку, нашли ли они что-нибудь полезное? Увы, ничего утешительного они не смогли рассказать.

— Я тут подумал, — без особой уверенности в голосе сказал Рон, — а что, если нам воспользоваться этим же хроноворотом? Тем, что находится сейчас на своем обычном месте?

— В комнате Регулуса? — понял его Сириус. — Это, конечно, заманчивая идея, но трудновыполнимая. Можно сказать, невозможная. Во-первых, мы не знаем, действительно ли хроноворот находится именно там же, а у Регулуса не поинтересуешься. Во-вторых, как проникнуть в дом незаметно и при этом также безопасно добраться до хроноворота? И в-третьих…

— …Кто может поручиться, что этим самым мы не перевернем ход времени с ног на голову? — закончила Гермиона, вздохнув.

— Никто, — заключил Рон и задумчиво поскреб макушку. — Идея бредовая, как я и предполагал.

— Не бредовая, — пожал плечами Гарри. — Только невыполнимая.

Он посмотрел на меня. В его взгляде читался вопрос, и я сначала подумала, что он относится к только что озвученному предложению, но затем поняла, что Гарри скорее интересует наше с Сириусом перемирие. Я не спешила делать каких — либо знаков, ибо сама не знала, что в данный момент между нами происходит.

Как я и подозревала, с утра моя персона подверглась повышенному вниманию со стороны слизеринского стола. Лишь один раз, прежде чем приступить к завтраку, я окинула неторопливым взором весь зал, стараясь не задерживаться на факультетских столах. Меня, как всегда, тянуло магнитом посмотреть на известных гриффиндорцев, но, преодолев желание, переводила глаза на хаффлпаффцев, рейвенкловцев, а потом и на слизеринцев. Вот тогда — то я и уловила, очень четко и интуитивно, чей-то острый взгляд, направленный непосредственно на меня. Проверять, кому он принадлежит, не стала, потому что, помня о вчерашнем происшествии, догадывалась, кому так приглянулась сегодняшним утром.

Хотя Северус наблюдал за мной, делал он это не в открытую. Рассказал ли Эйвери и другим слизеринцам-Пожирателям, я не знала, но то, что ни на кого из них не натыкалась в течение дня, здорово успокаивало. Впрочем, с ними невозможно было столкнуться, так как в одиночестве я не разгуливала по Хогвартсу, а если и случалось остаться без сопровождения, при малейшем подозрительном шорохе хваталась за мантию — невидимку. Но все-таки из спальни старалась без особой надобности не выходить.

Так миновали друг за другом дни. Я не слишком следила за временем, превратившимся для меня в тягучую, липкую и тяжелую массу, несущую вперед размеренно и степенно свое желеобразное тело. Дни казались похожими как близнецы, и это притупляло чувство времени, а порой и пространства. Иногда я ловила себя на мысли сделать нечто такое, что хоть чуточку добавит красок в однообразие серой рутины. Чтоб только заглушить ворочащуюся на дне души глухую тоску. Почему тоску? Ведь я не была одна — одинешенька, рядом были любимые люди, а вокруг надежные стены замка, такого уже родного, но… давила какая-то тяжесть, объяснение которому не находилось. Враг, темный и сильный, был далеко, здесь и сейчас меня никто не преследовал, разве что Северус, но нынешний Волдеморт ничего обо мне не знал… Если только ему никто не доложит…

Я привычно поежилась, мысленно произнеся это ненавистное имя. Нет, ничего не изменилось, даже двадцать лет нисколько не повлияли на мое отношение к пребыванию образа Волдеморта у меня в мыслях. Все также хотелось загнать его поглубже и переключиться на что-нибудь более позитивное.

Учительская, в которую я спустилась в поисках человеческого общения, как делала иногда, когда одиночество становилось в тягость, была погружена в благостную тишину. Уроки еще не кончились, а Сириус еще не вернулся из леса, где он «разминал лапы» в облике Бродяги. Ведь анимагам необходимо время от времени, чтобы не терять форму и навык, превращаться хотя бы ненадолго. Сириус не имел возможности, не таясь, побегать по территории Хогвартса, поэтому раз в пару дней незаметно уходил в лес.

— Виктория, — оторвал меня от раздумий женский голос, — мы про вас до сих пор почти ничего не знаем.

Я повернула голову к сидящей на небольшом диване рядом со мной молодой еще преподавательнице астрономии, профессору Синистре.

В учительской кроме нее присутствовали профессора Макгонагалл и Слагхорн. Оба тотчас, оторвавшись от своих дел, посмотрели на нас обеих. Нас с Сириусом и прежде расспрашивали о нашей, а иногда о личной, жизни в Америке, но мы всегда держали наготове отрепетированные фразы или ловко уходили от ответов.

— Сколько вам лет? Вы так молодо выглядите…

А разве я не говорила?

— Мм… Двадцать четыре. Почти.

— Преподавать стали сразу после окончания школы? — продолжила расспросы Синистра, видя, что я не пытаюсь сбежать.

— Нет — нет. Преподавателем я стала случайно и совсем недавно. — В этот момент мне показалось, что профессор Макгонагалл прислушивается даже более внимательно, чем остальные, хоть и вернулась лежащим перед ней на столе стопке пергаментов. — До этого я занималась самой обычной маггловской профессией. — А что, я всегда старалась держаться ближе к правде, чтобы не запутаться в собственных показаниях.

— Маггловской? — Любопытство Синистры явно зашкаливало. — А почему?

Тут я немного замешкалась. Как здесь относятся к принадлежности волшебников к маггловскому миру? Но, похоже, молодая учительница ничего не имела против этого, а мнения Слагхорна и Макгонагалл я и так знала наперед.

— Я магглорожденная, поэтому, наверное, хотела быть ближе к семье. К родителям, к… — Голос мой отчего-то дрогнул, и я произнесла: — К сестрам…

Продолжать больше не хотелось. В горле образовался странный комок, и мне пришлось бы прокашляться, чтобы вновь нормально заговорить. На мое счастье, буквально через секунду зазвучал звонок на перемену.

— Аврора, у вас, кажется, сейчас урок? — спросила, поднявшись, профессор Макгонагалл, когда Синистра вознамерилась задать очередной вопрос.

Та закрыла рот и кивнула. За женщинами вышел и профессор Слагхорн, приветливо пожелавший мне не скучать, я подождала, когда за ним закроется дверь, и опустилась обратно на диван. Потянулась к книге, которую отставила Синистра. «Вселенная как на ладони». Интересно, преподаватели читают что-нибудь не на профессиональную тему? Представив строгую Минерву Макгонагалл за чтением любовного романа в яркой обложке, я невольно улыбнулась, широко растянув губы. А что, разве они не люди?

Позади раздался едва уловимый звук, и я быстро обернулась, думая, что пришел Сириус. Но это был не он. В дверях стоял Северус Снейп.

Меня царапнула тревога. В будущем я знала, что от этого человека мне ничего не угрожает, но сейчас было все по-другому. Северус был молод и смотрел на жизнь несколько иначе, чем через двадцать лет.

— Вам чем-то помочь? — спросила я, так как парень просто смотрел на меня, прислонившись плечом к дверному косяку.

Его бледное лицо было мрачно, а темные, почти черные, глаза, не моргая, пронзая мое собственное лицо чуть ли не насквозь. Я с трудом удержалась от того, чтобы не отвести взгляд.

— Вы кого-то ищете? — предприняла я вторую попытку разговорить Северуса. Очень неприятно, когда на тебя вот так неотрывно смотрят, словно желая проникнуть в твои мысли.

А где, кстати, его палочка? Я опустила глаза на руки слизеринца, прерывая зрительный контакт. Снейп хороший легилимент, я не должна допустить, чтобы он залез ко мне в голову.

— Можно сказать, уже нашел, — наконец разлепил губы парень.

— Неужели? — Я напустила на себя удивленный вид.

Он шагнул в учительскую, притворив дверь. Тревога возросла. Но, конечно, это не значит, что произойдет что-то ужасное. Я вынудила себя остаться на диване, когда Северус не спеша приблизился к нему. От его высокой фигуры так и веяло недружелюбием.

— Значит ли это, что вы искали меня?

— Не исключено.

Я вновь не сдвинулась с места после того, как он обошел диван и оказался прямо передо мной, хотя меня и подмывало вскочить и отойти на почтительное расстояние.

— Что вы там делали? — неожиданно, точно бросив дротик, метнул в меня вопросом Северус.

— Где? — Я действительно не сразу сообразила, о чем он.

— Вы прекрасно знаете, где. И нет смысла притворяться, что понятия не имеете о чем идет речь. Я вас видел.

— Нет, правда, я не знаю…

Губы Снейпа искривила презрительная усмешка, и я замолчала. Мысли бешено крутились у меня в голове, напоминая воздушный вихрь, но единственная и спасительная никак не находилась.

— Послушайте, мистер… — Я подождала, чтобы он назвал свое имя, но Северус проигнорировал красноречивую паузу, вновь, как и тогда, нависая надо мной. — Если вы хотите сказать что-то конкретное, говорите.

Немного переместившись влево, я встала и обнаружила, что он стоит от меня очень близко. Но отступить в сторону не дала его рука, внезапно стиснувшая мое запястье. На миг мне стало нехорошо, особенно, когда в другой руке парня появилась палочка. Я напряглась, готовая пойти на поводу своих эмоций…

Однако Снейп ничего не успел предпринять, если и собирался всерьез учинить надо мной расправу. В учительскую кто-то шумно вошел. Парень стремительно убрал и руку с моего запястья, и палочку, спрятав в широком рукаве мантии. Я почти отскочила от него, натолкнулась на диван и чуть не упала на мягкое сидение.

«Может, меня кто-то проклял?» — уныло подумала я, увидев застывшего перед дверью Джеймса Поттера.

Он с нескрываемым изумлением таращился на нас со Снейпом, словно узрев совершенно непристойную картину, а не двух людей, спокойно беседующих друг с другом… Спокойно, ага. Да у меня на лице все написано!

— Джеймс, я тебе говорила, ее здесь нет. — В учительской появилась Лили, которая тут же едва не врезалась в превратившегося в неподвижную статую Джеймса. Она охнула. — Ты чего встал?

Вопрос разрешился сам собой, когда девушка вышла из-за его спины и увидела сначала Северуса, а потом и меня. Неизвестно, чье присутствие здесь из нас двоих для нее стало более неприятным.

— Вы тоже кого-то ищете? — неровным голосом проговорила я, попав между двух огней. — Этот молодой человек не говорит, что ему здесь нужно. — Я покосилась на Снейпа, лицо которого теперь напоминало маску.

— Да, мы ищем профессора Макгонагалл, — произнесла Лили, с сомнением глядя то на меня, то на слизеринца.

Мое сердце стучало так быстро и так громко, что я боялась того, что его слышат все собравшиеся в комнате. Лили… Она здесь… смотрит на меня и разговаривает именно со мной. Это было так чудесно, но вместе с тем вновь ожило ощущение опасности. Голос мой подрагивал, а взгляд метался от Джеймса к Лили, и я могу выдать себя, если не возьму эмоции под контроль.

— Профессор Макгонагалл, а также профессора Слагхорн и Синистра ушли пять минут назад, прямо перед приходом молодого человека.

— Слышишь, Снейп, — расслабившись, сказал Джеймс, — твой декан ушел, так что дуй отсюда.

— У тебя вдруг появились полномочия приказывать, Поттер? — презрительно скривился Северус. — С каких пор?

— Значит, ваша фамилия Снейп? — задумчиво произнесла я, опережая Джеймса, намерившегося дать достойный отпор.

— Да-да, зовут его Снейп, — вновь встрял Джеймс. — Учится в Слизерине, на седьмом курсе.

— Джеймс… — прошипела ему в ухо сердитая Лили. — Замолчи!

Парень недовольно потер ухо. А Северус вдруг сорвался с места, будто ему было нестерпимо находиться в одном помещении с гриффиндорцами, особенно с Лили, и стремительно прошел мимо парочки. Также быстро выйти в коридор ему помешала распахнувшаяся во всю ширь дверь. В учительскую вошла профессор Макгонагалл, следом — Сириус. Увидев слегка подавшегося назад Северуса, он нахмурился, но когда его взгляд наткнулся на Лили и Джеймса, буквально окаменел.

— Мистер Снейп, мисс Эванс, мистер Поттер, что вы здесь делаете? — сухо поинтересовалась профессор Макгонагалл. Затем повернулась ко мне, и я заметила, что она встревожилась. — Мисс Кленова, хорошо, что вы еще здесь. Профессор Дамблдор попросил, чтобы вы и мистер Грей поднялись к нему в кабинет.

Я почувствовала волнение. Дамблдор не стал бы просто так звать нас, если бы у него не было никаких новостей.

— Да, спасибо.

Сириус, словно загипнотизированный, смотрел на Джеймса и Лили, стоящих в паре метров от него. Мне пришлось привлечь его внимание, дотронувшись до его руки. Лили и так странно поглядывает на меня, а тут еще и непонятная реакция Сириуса. Да уж, одним словом, чудаковатые иностранцы.

— Пойдем, Саймон, — негромко сказала я, увлекая его за собой к двери.

— Так что вы здесь делаете, господа? — обратилась профессор Макгонагалл к оставшимся школьникам.

Снейп что-то пробормотал, а ответ Лили и Джеймса заглушил раскатистый звон колокола. Мы с Сириусом подходили к лестнице, когда из учительской почти выбежал Северус. Догнал нас и, не оглядываясь, взлетел по лестнице, обдав меня порывом воздуха напоследок.

— И снова он оказался с тобой в одной комнате, — произнес Сириус.

Я посмотрела на него. Его взгляд был устремлен вперед, и можно было подумать, что эта фраза предназначалась не мне, а кому — то невидимому.

— Ты о Снейпе? — все же уточнила я.

Странно, что он заговорил в первую очередь не о Джеймсе с Лили. Как — никак неожиданная встреча с ними должна была бы вызвать в нем лавину чувств. Или Сириус предпочитал не делиться своими переживаниями по этому поводу? Он и правда не очень охотно говорил о людях, которыми дорожил в прошлом, по крайней мере, после того, как мы перенеслись во времени. А уж с тех пор, как у нас с ним состоялся довольно болезненный разговор о Лили, Джеймсе и обо мне, он стал до крайности суров в этом вопросе.

— О ком же еще… О нем, конечно.

Мы преодолели последнюю ступень и взошли на площадку второго этажа.

— Ну, «он» там был не один. В учительской находился еще и Джеймс.

Сириус вдруг метнул в меня горящий взор, в котором таилось что-то непонятное, но тем не менее слегка напугавшее меня. Я осеклась, и фраза оборвалась на полуслове.

— А что, ты с Джеймсом уже оставалась где-то наедине?

— Ты не говорил, что наедине, — на миг растерявшись, сказала я. — И нет, мы с Джеймсом никогда и нигде больше не пересекались после той встречи в Хогсмиде… Почему ты ведешь себя так… странно?

Будто не заметив, что я остановилась, он продолжил движение.

— Сириус!

Когда он все-таки замедлил шаги, неторопливо приблизилась и встала перед ним.

— В чем дело? — спросил Сириус.

— Это я хочу поинтересоваться, в чем дело. Почему, когда речь заходит о Джеймсе и Лили, ты как будто… выходишь из себя? Что не так? Джеймс, если я не ошибаюсь, твой лучший друг, а ты говоришь о нем так, словно он заклятый враг.

— Что ты выдумываешь? — с ноткой удивления сказал он. — Все совершенно не так.

— А как?

Я настойчиво заглядывала ему в глаза, когда Сириус принимался изучать стену коридора.

— Помнишь наш разговор про подозрения Лили насчет того, что Джеймс якобы оказывает мне повышенное внимание?

— Именно что «якобы», — подтвердил он. — Я уже объяснял тебе, что это невозможно.

— Да, конечно, — с ангельским терпением кивнула я. — Но повел ты тогда себя точно так же, как сейчас. А Гарри, между прочим, очень встревожился.

— А ты его встревожила еще больше, когда вылетела из комнаты, как бешеный бладжер. На что ты обиделась?

— На то же самое! — внезапно рассердилась я. — На то, что ты даже не мог допустить, что такая опасность вполне реальна!

Рядом кто-то закашлялся. Я вздрогнула и одновременно с Сириусом повернулась на звук. К обоюдному смятению, мы увидели стоящего в двух шагах от нас Джеймса.

Ох, сколько он уже здесь стоит? Как много услышал из нашего разговора?

— Извините, — произнес парень, и я могла бы с уверенностью сказать, что он чувствует некоторую неловкость. — Меня профессор Макгонагалл послала передать вам, что пароль в кабинет директора изменился и теперь звучит как «Шоколадный пудинг».

— Я смотрю, профессор Дамблдор большой сладкоежка, — пробормотала я себе под нос.

Джеймс, однако, услышал и не сдержал улыбки. Невольно улыбнулась и я сама. Потом, будто меня толкнули, подняла глаза на Сириуса. Он смотрел на Джеймса затуманившимся взглядом, но то ли задумался о чем-то, то ли стремился увидеть нечто сквозь него.

— Спасибо, Дж… мистер Поттер, — торопливо поблагодарила я своего будущего зятя, подхватила Сириуса под руку и повела его прочь от Джеймса, пока, возможно, что-нибудь не случилось.

— Не за что, — откликнулся тот, естественно, заметив, необъяснимое поведение мужчины и наверняка гадая, что с ним творится. Как и я. — Всегда готов помочь. Только попросите!

Джеймс остался за углом, а мы, больше не останавливаясь, проделали путь до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, за пару минут. Но, прежде чем назвать пароль, я прислонилась к холодной стене, чтобы отдышаться.

— Сириус, ну, что с тобой такое? Я понимаю, трудно вести себя как обычно, когда вдруг сталкиваешься с теми, кто безвозвратно потерян. Хотя и это мне кажется не таким уж невозможным…

Он закрыл глаза, словно чертовски устал, и спрятал лицо в ладонях.

— Сам хотел бы в этом разобраться. Наверное, я не могу пересилить себя, чтобы начать смотреть на Джеймса, Лили или Регулуса по-другому. Тебе и даже Гарри легче относиться к их присутствию, потому что не помните толком ни Джеймса, ни Лили, а Регулуса никогда не видели.

Сириус замолчал и отнял руки от лица. Затем, внимательно глядя на меня, подошел почти вплотную. Мне пришлось запрокинуть голову, уперев затылок в стену, чтобы наблюдать за ним.

— Возможно, тебе это покажется смешным, нелепым… Но я ревную тебя, просто ужасно…

Ой… Такого я точно не ожидала.

— Р-ревнуешь? К к-кому? — Почему я заикаюсь? Мысли о Дамблдоре и его приглашении вдруг задвинулись куда-то назад.

— Лили ревнует Джеймса к тебе, как это странно ни звучит, а я ревную тебя к Джеймсу. Вот.

Я заморгала, пытаясь осмыслить слова Сириуса. В чем здесь закавыка?

— Не понимаю… Ты это что, серьезно?! Меня к Джеймсу?! А ты не перепутал? Может, Джеймса ты ревнуешь ко мне? Потому что он проявляет внимания больше ко мне, а не к тебе?

Он вздохнул, как бы сожалея, что признался.

— Нет, Виктория, я не могу его ревновать, потому… Просто не могу, и все. У Джеймса есть свой Сириус Блэк, с которым он общается каждый день. Я уже терял его, я это пережил. Но ты…

Мне внезапно почудилось, что мои щеки опалило жаром. Ох, не может быть…

— Пойдем, Дамблдор, наверное, нас заждался.

— Нет! Подожди! — Я вцепилась в его руку, поворачивая к себе. — Значит, ты поэтому так отреагировал, когда я сказала тебе о подозрениях Лили?

— Именно поэтому.

— Но это нелогично!

— Ну, я же сказал, что, вероятно, ты сочтешь это нелепым. Пойдем, поговорим потом.

Сириус повернулся к горгулье и произнес пароль. Каменная статуя отпрыгнула в сторону, и он ступил на винтовую лестницу. Я последовала за ним только после того, как он позвал меня. Пользуясь случаем, пока мы одни, я встала на ступеньку выше и обняла Сириуса.

— Ты ненормальный… — вздохнула ему в ухо, пряча такую же дурацкую улыбку.

— Знаю. Мне в последнее время все так говорят. Ты тоже не вполне нормальная, раз согласилась связаться со мной.

Прежде чем лестница довезла нас до самой двери, он крепко прижал меня к себе.

— Парочка психов… — пробормотала я, отстраняясь.

На стук директор отозвался незамедлительно.

— Добрый день! Входите — входите.

В кабинете я быстро огляделась. Кроме нас троих здесь больше никого не было. То есть Гарри и остальные не в курсе, что Дамблдор зачем-то пригласил нас?

— Я решил, что не нужно срочно отрывать от учебы молодых людей, так как не хотел, чтобы их надежда оказалась ложной, — сказал он, заметив мое движение. — Подумал, что сначала должен рассказать вам двоим.

— Но надежда все-таки есть? — спросил Сириус со тщательно скрытым волнением.

Повинуясь приглашающему жесту директора, я присела на стул и стиснула руки на коленях. Но в отличие от Сириуса не старалась замаскировать охватившие меня эмоции.

— Надежда есть, — подтвердил Дамблдор.

— Вы получили доступ к хроновороту? Или это что-то другое?

Совершенно бессознательно мои пальцы дотронулись до висевшего у меня на шее испорченного хроноворота. Носить его я стала несколько дней назад, но зачем и самой себе объяснить не могла. Может, он придавал мне какую-то силу, слепую надежду, что не все потеряно?..

— Увы, хроноворот, как самое надежное средство переместиться во времени, мне достать не удалось. Их в стране всего — навсего два, зарегистрированных, во всяком случае. Один из которых находится в Министерстве, и пробраться к нему почти нет шансов, а другой принадлежит некоему магическому роду. — Профессор сделал театральную паузу и оглядел нас с Сириусом. — Одной из самых известных и древних магических семей.

Во мне забрезжила догадка и, похоже, Сириус сообразил о какой семье идет речь даже быстрее меня. Мы обменялись понимающими взглядами.

— Вы хотите сказать, что хроноворот, этот мощный артефакт, официально принадлежал моей семье? — спросил он.

— Именно так. И, судя по твоей реакции, об этом ты услышал только сейчас.

— Это неудивительно, — развел руками Сириус, — отношения с родителями у меня были напряженными, и просвещать меня насчет наличия такой серьезной вещи в доме они явно считали лишним.

— Можно поинтересоваться, — произнес Дамблдор, немного помолчав, обдумывая его слова, — тот хроноворот, с которым вы перенеслись сюда, случайно не один их этих двух?

Сириус вновь посмотрел на меня и пожал плечами.

— Скрывать, по — моему, незачем. Да, мы его обнаружили в доме моих родителей. Но не спрашивайте, как и почему, все равно я не могу вам полностью рассказать.

— Обойдемся без подробностей, — согласился Дамблдор, почему-то поглядывая на меня, как будто зная, что предмет нашего разговора скрывается под моим свитером. А может, гадая, каким образом хроноворот попал мне в руки в ту роковую ночь…

— Профессор, вы сказали, что надежда вернуться у нас есть, — заговорила я, возвращаясь к главной теме. — Но если это не хроноворот, то что?

— Вы нашли способ переместить нас в наше время? — поддержал меня Сириус, наконец присев рядом.

Директор, наоборот, поднялся из-за стола и, обойдя жердочку Фоукса, подошел к книжному шкафу. Взял с полки какую-то неприметную, но на вид весьма солидную книгу.

— Совершенно верно, — сказал он, снова заняв свое место и положив фолиант на стол. — Способ, о котором я собираюсь вам рассказать, нашелся в этой книге. Называется она «Магические ритуалы и обряды».

— Ритуалы и обряды? — удивленно переспросил Сириус. — В каком смысле?

— В самом прямом. Здесь описаны как обряды, так и ритуалы, связанные с пространственно — временным континуумом.

Словосочетание — то какое знакомое. Где я его слышала?

— И среди них есть такой ритуал, который способен перенести человека во времени, в прошлое или в будущее, в зависимости от того, к какому периоду он принадлежит. Сам человек, конечно же. Ритуал так и называется — «Ритуал Перемещения».

Мы с Сириусом с огромным волнением уставились на Дамблдора, сидящего перед раскрытым фолиантом, содержащим ценную для нас информацию, затем дружно посмотрели друг на друга. Можно ли безоглядно поверить в ее достоверность?

Глава 56. Новые ответы порождают новые вопросы

— А нельзя ли немного подробнее об этом ритуале? — попросил Сириус, слегка подавшись вперед. — В чем состоит его суть? То есть как он действует?

— Я понимаю, при слове «обряд» или «ритуал» первое, что приходит в голову — это таинственная полутьма, начерченная на полу пентаграмма и сложное заклинание. В какой-то степени все эти атрибуты нужны и для совершения ритуала Перемещения. — Дамблдор перевернул страницу. — В нем действительно присутствует пентаграмма, необходимая для заключения энергии, способной перенести человека в пространстве и во времени, в замкнутый магический символ.

— Значит, для того, чтобы нам вновь оказаться в своем времени, нужно всего лишь это? — недоверчиво уточнил Сириус. — Начерченная пентаграмма и какое-то заклинание? Неужели все так просто?

— Для того, чтобы активизировать хроноворот, тоже не нужно много умения и усилий, — с легкой улыбкой сказал директор. Я только могла развесить уши и наблюдать за беседой двух опытных волшебников, слова которых для такой начинающей ведьмочки, как я, казались темным лесом. — Ритуал, в общем — то, не требует огромных сил. Да, для его проведения необходимы правильно произнесенное заклинание, магический символ и, естественно, сам участник сего действа. В вашем случае — целых шесть участников. Однако же есть кое-что, без чего ритуал не состоится. То, что является основным катализатором для временного прыжка, скажем так.

Дамблдор погладил свою белоснежную бороду и уставился в книгу. На минуту, не меньше, в кабинете установилась тишина. Не совсем тишина, конечно: нарисованные люди в рамах издавали какие-то шорохи, да Фоукс на своей жердочке тихонько курлыкал, точно обыкновенная курица — наседка. Я нервно заерзала на стуле и глянула на Сириуса. Он перехватил мой взгляд.

«Ну и как тебе это нравится?»

«Я приму все что угодно, лишь бы выбраться отсюда… Из прошлого, а не из этого кабинета, конечно же.»

По его губам пробежала улыбка.

«И еще бы неплохо узнать, что это за источник такой, — добавила я. — Дамблдор не уснул там случайно?»

«Зачитался», — понимающе кивнул Сириус.

— Простите, что отвлекаю, профессор, — произнес вслух он. — Но вы говорили о чем-то очень важном для ритуала.

— Да-да, — сказал директор, будто никакой паузы и не было. — Этот недостающий элемент — так называемый камень Солнца, применяемый в особых случаях.

почему-то я вдруг подумала о философском камне, о котором когда-то рассказывал Гарри. Наверное, просто слух зацепило слово «камень», а они никак друг с другом не связаны. Ведь философский камень имел другое назначение: превращать материальные вещи в золото и дарить эликсир долголетия.

— А этот камень никак не связан с древней алхимией? — на удачу спросила я.

Мне почудилось, что Дамблдор искренне удивился. Во всяком случае, его голубые глаза пытливо впились в мои. Сразу появилось такое ощущение, что меня разглядывают под лупой, как мелкое, но чрезвычайно любопытное насекомое.

— Вы об этом что-то знаете, Виктория?

— Нет, что вы, — поспешно открестилась я. — Алхимией никогда не увлекалась, а уж о камне Солнца понятия не имею. Просто краем уха слышала кое о чем…

— О чем, если не секрет? — напирал на меня профессор, хитро поблескивая половинками очков. Хотя не знаю, можно ли поблескивать хитро, да и вообще…

Сириус тоже с интересом повернулся ко мне, как если бы я пообещала рассказать им двоим увлекательную историю.

— О философском камне, — брякнула я наконец. И чуть пожала плечами: а что они ожидали? Что я раскрою некую позабытую тайну? — И о том, кто его создатель. Больше ничего.

— Ясно, — кивнул Дамблдор. — И все-таки забавно, что вы упомянули алхимию. Ведь она и породила камень Солнца, как и философский камень. Камнями они, конечно, называются условно, ибо это не природные вещества, но их структура настолько тверда, что напоминают одно из углеродных соединений.

— Алмаз… — пробормотала я и зачем-то покосилась на Сириуса. А вдруг он подумает, что я просто кичусь своими жалкими знаниями, осевшими в подкорке со времен школы?

Да нет, похоже, он только рад послушать меня…

— Алмаз, — согласно повторил Дамблдор.

— Химией я тоже не увлекаюсь, — поспешила сказать я, испугавшись, что он заведет меня в дебри науки, которой не понимаю. — Не мой профиль.

— Так что с этим камнем Солнца? — отвлек его на себя Сириус. — Он обязателен для ритуала, это понятно. Но где его можно взять? Наверное, он вряд ли продается в обычном магазине…

— Вот здесь и кроется небольшая загвоздка. Да, действительно, камень нельзя купить, его вообще трудно найти, если не знаешь его возможное местонахождение. Но, к счастью, среди моих знакомых есть тот человек, который располагает по крайней мере одним таким камнем. Виктория как раз упомянула о нем. — Директор сложил ладони домиком, соединив кончики длинных пальцев вместе. — Создатель философского камня. Николас Фламель.

Ну, конечно же! Фламель алхимик и друг Дамблдора! Уж, наверное, не откажет ему в маленькой просьбе.

— Это хорошая новость, — сказал Сириус и откинулся на спинку стула, расслабляясь. — У нас есть шанс. Но если с камнем ничего не выйдет, что тогда? Переключаться на запасной план с кражей хроноворота?

— Будем пока рассматривать план с ритуалом. Завтра же свяжусь с Николасом и немедленно отправлюсь к нему, если подтвердится наличие у него камня, в чем я не сомневаюсь. Кстати… — Дамблдор перелистнул книгу обратно. — Здесь имеется один нюанс. При перемещении человек оказывается в той ситуации, которая соответствует тому или иному периоду времени, в какой он настроился попасть.

— Как это? — спросила я, не совсем вникнув в суть этого условия.

— Видимо, так: если в это время ты преспокойно обедал, то плюхаешься прямо за стол, но при этом пугаешь всех тех, кто сидит рядом своим безумным видом, — разъяснил Сириус.

— Но прошло уже больше месяца! Значит, можно вернуться туда, откуда мы переместились?

— Вероятно, можно, — сказал Дамблдор. — Здесь говорится, что переместиться в определенный отрезок времени получится лишь в том случае, когда перемещаемый мысленно настроен на эту дату.

— А мне вот интересно, — пробормотала я, — сколько было всего попыток переместиться таким способом? Можно ли всецело положиться на этот ритуал?

— Других вариантов у нас все равно нет, — покачал головой Сириус. — А хроновороты недосягаемы.

— Ну, что ж, посмотрим…

От Дамблдора мы вышли уже под звуки радостного многоголосого гомона и быстрых шагов выходящих из классов школьников.

— К себе пойдем, там подождем ребят? — спросила я, машинально прижавшись к стене, когда мимо на всей скорости пробежал, видимо, изображая сверхзвуковой авиалайнер, какой-то младшекурсник. — Или по пути перехватим?

— Наверное, сразу в комнату, они найдут нас там.

А я подумала о том, что Сириусу не хочется вновь столкнуться с известной нам парочкой, а может, даже со всеми Мародерами.

Мы свернули в следующий коридор, и тут сзади послышался топот. Я сделала шаг в сторону, чтобы снова пропустить слишком торопливого ученика, но тот оказался резвее меня. Удар пришелся на плечо, меня немного развернуло, и я бы точно сейчас сидела на полу, если бы не успела ухватиться за руку Сириуса. Он не растерялся. Придержал меня за плечи и быстро метнулся за слегка притормозившим от столкновения черноволосым мальчишкой.

— А ну стой!

Догнал его и преградил путь. Я восстановила равновесие и выпрямилась. Но тут же застыла в немом испуге: мальчишка этот оказался Алексом! И сейчас навлек на тебя пристальное внимание Сириуса. И что он постоянно передвигается исключительно бегом? Не может просто ходить?

— Стой тебе говорят, — сказал Сириус, когда Алекс — второкурсник рванулся было обратно. — Тебя что, не учили нормально ходить?

Он слегка сжал пальцы на предплечье мальчишки, тот мигом начал сопротивляться.

— Отпустите меня! Вы не имеете права!

Я подошла к ним обоим, преисполненная желанием предотвратить возможные последствия.

— Си… Саймон, отпусти его… Все в полном порядке.

Говорю, а в голове возникла сцена двухмесячной давности. Вот точно также я просила Сириуса отпустить Алекса в маггловском пабе небольшого городка под названием Лоэрс. Только тогда мой бывший парень и по совместительству Пожиратель смерти был взрослым мужчиной, а сейчас Сириус держал двенадцатилетнего мальчишку.

— Что здесь происходит?

В коридоре незаметно появилась профессор Макгонагалл и теперь глядела на всех нас из-под сведенных к переносице тонких бровей. Как минимум, она была встревожена.

— Этот малец едва не сбил с ног Викторию, — сказал Сириус, продолжая держать Алекса. Тот все еще протестовал, но в присутствии профессора Макгонагалл чуть притих.

— Ну, я же жива… — слабо улыбнулась я. Внутри возникло огромное желание во что бы то ни стало увести Сириуса отсюда и как-нибудь заставить забыть об Алексе.

Профессор Макгонагалл перевела строгий взгляд на рейвенкловца. Мне даже показалось, что он потупился, а вспоминая его вызывающее поведение, это слегка удивляло. Впрочем, профессор на многих производила неизгладимое впечатление.

— Мистер Эндрюс, между прочим, это не первое замечание. Почему вы беспрестанно бегаете по замку?..

Внезапно Сириус еще больше нахмурился, во взгляде, направленном на нее, появилось недоумение. Я похолодела. Он ведь знает фамилию Алекса!

— Как вы сказали, профессор? Эндрюс? — переспросил он.

Но его прервали. Я едва не кинулась обнимать Гарри, Рона и Гермиону, когда они показались из-за угла.

— Привет! Вы не представляете, что на уроке зельеварения учудила Парк… — Рон запнулся, заметив в нашей компании посторонних.

Паркинсон, шедшая немного позади них, злобно посмотрела на затылок рыжего парня.

— что-то случилось? — спросил Гарри, с беспокойством заглядывая в небольшой круг, который образовывали мы вчетвером.

Никто ему не ответил, так как Сириус лишь мельком посмотрел на крестника и вновь обратился к профессору Макгонагалл. Я поникла, ясно понимая, что от моего вмешательства будет только хуже.

— Его фамилия Эндрюс? Я правильно расслышал?

— Да, — подтвердила профессор с легким удивлением. — А что такое? Вы хотите подать жалобу его декану? Но я не думаю…

Видимо, Сириус непроизвольно надавил на плечо Алекса сильнее, потому что мальчишка негромко выдохнул.

— Эй, полегче!

Тяжелый, не предвещающий ничего хорошего взгляд заставил его мигом закрыть рот. Алекс выдернул руку из пальцев Сириуса и попятился.

— Мистер Грей, стоило ли так пугать мальчика? — подняла брови Макгонагалл после того, как он сорвался с места и скрылся за поворотом.

— Мальчика! — мрачно хохотнул Сириус, глядя ему вслед. — Это он сейчас невинный ребенок, в будущем же… — Он махнул рукой. — Лучше вам не знать, профессор.

По — моему, зря он это сказал: вон как сжались ее губы, чуть ли не побелели.

— Впрочем, может, я ошибаюсь. Как полностью зовут этого мальчишку?

— Зачем тебе это, Сириус? — тихо спросила она. — Даже если этот мальчик в будущем в чем-то повинен, не нужно раскрывать свои чувства к нему здесь.

— Я не сдержался, это правда. Простите.

Не прибавив больше ни слова, он развернулся и зашагал по коридору. Все остальные, торопливо попрощавшись с профессором, бросились за ним. Паркинсон помедлила, но все же последовала тоже.

— Это что, тот самый Эндрюс? — запыхавшись, спросил Гарри.

— Какой Эндрюс? — заинтересовался Рон, поравнявшись со мной и Сириусом.

Вижу, Сириус все рассказал Гарри, и про наше с Алексом столкновение в декабре, и где на самом деле была я в рождественский вечер. Как бы снова меня не приперли к стенке…

Эти вопросы оставались без ответа до тех пор, пока мы все не свернули в наш коридор. Сириус распахнул дверь в спальню и жестом пригласил заходить.

— Ты тоже, — сказал он замявшейся в нескольких метрах от порога Паркинсон.

— Вы уверены? — нервно усмехнулась она.

— То, о чем мы с Викторией хотим рассказать, касается нас всех.

— Что? — насторожился Гарри. — О чем это вы хотите нам рассказать?

Паркинсон дернула плечами, видимо, решив, что никто ее не прибьет, если останется наедине с нами, и быстро прошла мимо Сириуса. Но углубляться в комнату не стала, а прислонилась к стене рядом с дверью. Наверное, чтобы в случае чего — убежать. Я опустилась на небольшую софу, стоявшую в углу. Гермиона присоединилась ко мне, мальчики устроились на краю кровати. Сириус же закрыл дверь и вышел на середину комнаты, приковывая к себе внимание.

— Недавно Дамблдор вызвал нас к себе, — без предисловия сказал он.

Я тихо вздохнула. Может быть, после этого никто не вспомнит об Алексе? Хотя особо не надеялась на исполнение призрачной мечты.

— Он что-то нашел, да? — затаив дыхание, спросила Гермиона.

— Да, — подтвердил Сириус. Он был серьезен, но не совсем ясно отчего в большей степени: от новости, которую поведал нам Дамблдор или от осознания, что Пожиратель, имеющий к нему личную неприязнь, учится в Хогвартсе? — У нас появился шанс выбраться в наше время.

— Неужели он достал хроноворот? — вытаращил в возбуждении глаза Рон. — Поверить не могу…

— Нет, Рон, это вовсе не хроноворот. — И Сириус рассказал остальным все, о чем мы с ним услышали в кабинете директора. Я помалкивала, уставясь на свои руки, сложенные на коленях.

— Ритуал? — сказала Гермиона после минутной тишины, в течении которой все усваивали информацию. — Подумать только, я даже предположить о таком не могла…

— То есть этот ритуал можно провести хоть завтра? — наморщил лоб Гарри. — И завтра же мы окажемся дома?

— Возможно. Дамблдор сказал, что для этого позарез необходим камень — катализатор, а он находится лишь у считанных людей. Директор пообещал связаться с Фламелем, но только завтра.

— С Фламелем! — воскликнула Гермиона. — С Николасом Фламелем?

— Да, Гермиона, — слегка улыбнулся Сириус. — С тем самым Николасом Фламелем.

— Прошло шесть лет с тех пор, как мы узнали о нем. — Она повернулась к Гарри и Рону. — Помните, как мы перерыли сотни книг, чтобы узнать, кто такой Фламель?

— Сумасшедшее было времечко, — кивнул Рон с ноткой ностальгии. — Впрочем, сейчас ничем не лучше. Мы — то выросли, а проблемы никуда не делись.

— И снова Фламель, — вставил Гарри. — Остается надеяться, что с ритуалом все получится, и этот камень Дамблдор добудет.

— Так или иначе, у нас есть цель, — сказала Гермиона. — Есть за что цепляться, даже если не выйдет завтра, будем пытаться послезавтра. Как вы знаете, нет ничего хуже беспросветного будущего. В нашем случае это выражение принимает еще и буквальный смысл.

Помолчали, раздумывая над ее словами.

— Ну что, пойдемте обедать? — Рон встал и потянулся. — Такие отличные новости способствуют не менее отличному аппетиту.

Паркинсон возле двери зашевелилась. Надо же, непривычно видеть ее настолько притихшей. Мы на нее, что ли, так влияем?

Я поднялась тоже, внутренне радуясь, что все обошлось и тема Алекса осталась позади. Но не тут — то было…

— Подождите, — произнес Гарри. Посмотрел на Сириуса. — Я насчет того мальчишки… Его фамилия Эндрюс… Это тот Эндрюс, пожиратель, угрожавший Вики?

— Как? — выдохнула Гермиона. — Когда?

— А почему мы не знаем? — удивился и Рон.

У меня тревожно засосало под ложечкой, когда они одновременно посмотрели в мою сторону.

— Это произошло в Рождество, — сказал Гарри.

— В Рождество? Но ведь… — Рон оборвал самого себя и нахмурился. — Это что, Снейп тоже был в курсе?

— Он меня спас, — наконец подала голос я.

— Опять?

— Ну, в самом деле, Рон, он же не чудовище… — сказала Гермиона, осторожно поглядывая на меня.

— Но дважды быть обязанным Снейпу!

— Мы сейчас говорим не о Снейпе, — напомнил Гарри. — А об Эндрюсе. Так это он или не он?

— Вероятно, он, — медленно сказал Сириус.

— Если вы имеете в виду Александра Эндрюса, — внезапно заговорила Паркинсон, чем здорово изумила всех, — то это он.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Гарри, сощурившись.

— А как ты думаешь, Поттер? Проведи ты с этими отморозками столько, сколько я, ты бы тоже запомнил их рожи. — В ее голосе слышалась отчетливая ненависть.

— Как ты высоко ценишь своих коллег, — насмешливо отозвался он. — Отморозки?

— Заткнись! Ты понятия не имеешь!

Выкрикнув это, Паркинсон толкнула дверь и вылетела в коридор.

— О чем это я, интересно, понятия не имею? Развела тут тайну…

Все проводили слизеринку взглядами, но, похоже, никого ее истеричный уход не затронул.

— Кстати, да, — вдруг произнесла Гермиона, — этого мальчика зовут Александр, или Алекс, как называл его приятель.

— Ты его уже видела? — спросил Сириус немного рассеянно.

— Ну да, в самый первый день. Мы с Вики шли из кабинета Дамблдора, а эти двое чуть не сшибли нас, выбежав из соседнего коридора.

— С Вики? — Рассеянности как не бывало. Он смотрел на меня с прежним вниманием, а я думала о том, что если в очередной раз совру, просто не выдержу…

Я дернула головой, что означало кивок. Вот и все, сейчас он спросит…

— почему-то мне кажется, что ты узнала Эндрюса еще в тот раз… Я прав?

Кивнула снова, мечтая, чтобы все отвернулись и перестали глазеть на меня.

— А почему не сказала? — спросил Гарри.

— А зачем? — равнодушно ответила я вопросом на вопрос. — Какой в этом смысл? Ал… — Почти прикусила себе язык, осознав, что едва не совершила ошибку, но, кажется, никто не заметил моей оплошности. — Эндрюс здесь всего — навсего школьник, он не представляет опасности.

— Я не стал бы так уверенно утверждать, — сказал Сириус, отворачиваясь, исполнив тем самым мое желание. — Он угробит кого хочешь, если и дальше будет носиться как угорелый.

Следующего дня я ждала с нетерпением, может быть, даже с большим, чем все остальные. А все потому, что прошло для меня обернулось одним жирным минусом: сколько нервных клеток убили встречи с Джеймсом, объяснения с Сириусом, а уж чего я натерпелась, сидя в темном классе вместе со слизеринцами-Пожирателями — это отдельная тема. Так что приближающийся разговор с Дамблдором завладел моими мыслями до самого утра, и ни о чем другом я думать не могла. Правда, периодически возникал образ Алекса, и тогда в животе появлялся тугой узел. Боялась, что Сириус начнет меня о нем расспрашивать, но он не возобновлял дневного разговора, и напряжение потихоньку отпускало. Хотя, собственно, чего я опасалась? Ну расскажу о наших давних с Алексом отношениях, ну переволнуюсь до болезненных спазмов в желудке… жизнь — то после этого не закончится…

Сразу после субботнего завтрака мы впятером направились к Дамблдору узнать что и как. Но вернулись ни с чем: профессор Макгонагалл доложила нам, что директор отбыл еще ранним утром и до сих пор не возвращался.

На улице стояла вполне благоприятная для прогулок погода, морозная, но безветренная, поэтому, пользуясь возможностью, мы провели время до полудня вне замка.

— Эх, была бы «Молния» со мной, — вздохнул Гарри, когда перед нами выросли трибуны стадиона. — Да хотя бы «Нимбус» — так соскучился без полетов… На школьных метлах особо не разгонишься.

— Помнится, мы летали на «Серебряных стрелах», — сказал Сириус. — Модель неплохая, но на поворотах их порой заносило. Впрочем у Джеймса была своя метла. У меня тоже.

Гарри удивленно посмотрел на него.

— Ты тоже играл в гриффиндорской команде? Как папа?

— Играл, правда, не с самого начала. С четвертого курса. А Джеймс уже на втором вошел в состав команды, в воздухе ему почти не было равных.

— А кем ты был? — с нескрываемым любопытством спросил Рон.

— Загонщиком, — улыбнулся Сириус своим воспоминаниям.

— Может, все-таки попросить одну из школьных метел? — задумчиво сказал Гарри. — Полетать охота.

— Ну, конечно, — поддержала я его. — Сходи к мадам Хуч.

— Я с тобой, — воскликнул Рон, бросившись догонять Гарри, когда он, немного поколебавшись, свернул с протоптанной в снегу дорожки и двинулся через белоснежное поле к домику, где хранились метлы.

Гермиона смотрела друзьям вслед, как бы прикидывая, не отправиться ли и ей за ними, но в конце концов осталась со мной и Сириусом.

— Поднимемся? — кивнул Сириус на трибуну. — Посидим немного, потом пройдемся вокруг озера.

Мы забрались почти на самый верх, благо погода позволяла, и уселись втроем на заледенелую скамью, устремив взгляды на квиддичное поле, очищенное от сугробов. Вскоре появились Гарри и Рон, в руках у них были метла, на которые дала добро мадам Хуч. Заметив нас, они что-то крикнули в унисон и замахали руками.

— Что они говорят? — не поняла я.

— Если мы замерзнем, можем их не ждать, — расшифровал Сириус. — Но не думаю, что они тоже будут долго летать.

— Смотрите, кто это там? — спустя некоторое время произнесла Гермиона, глядя куда-то вниз.

Мы с Сириусом синхронно повернули головы. На краю поля, возле нижней скамьи, стояли четверо фигур, но отсюда не особо разглядишь кто это. Но у двоих из них были повязаны красно — желтые шарфы, значит, кто-то из гриффиндорцев. Они явно заметили летающих над стадионом Гарри и Рона и теперь наблюдали за ними, запрокинув головы.

— Если не ошибаюсь… — медленно сказал Сириус, впившись глазами в человеческие фигуры, — то это вся наша мародерская четверка.

— И правда… — пробормотала Гермиона и встревоженно посмотрела вверх. — Тогда Гарри и Рону лучше всего не пересекаться с ними.

В этот момент ребята начали снижаться, вероятно, еще не видя Мародеров. Гарри напоследок заложил лихой вираж и резко спикировал к полю, отчего сердце у меня буквально замерло. Ну что он вытворяет… На последних метрах Гарри выпрямил горизонтально метлу, затем медленно приземлился. За ним — Рон, но не так эффектно.

Я облегченно выдохнула, изо рта вырвалось облачко пара. Никак не могу привыкнуть к этим выкрутасам на метлах. Даже при виде парящего высоко в воздухе летуна у меня все внутри екает от страха, а при воспоминании о давнем полете с Сириусом подкатывает тошнота…

Мародеры не сводили глаз с мальчишек и о чем-то переговаривались. И только сейчас я приметила у двоих из них в руках метлы. Интересно, кто собирается летать? Я повернулась к Сириусу, сидящему рядом. Может быть, он? А кто еще?

Между тем Гарри и Рон, поудобнее перехватив метла, двинулись через поле, но сделав несколько шагов, остановились: к ним приближались трое Мародеров. Четвертый остался на прежнем месте.

Сириус напряженно выпрямился на скамье и приподнялся с деревянного сидения.

— Ты куда? — спросила я чисто автоматически, ибо подозревала, что у него на уме.

— К Гарри.

Гермиона с беспокойством посмотрела на него снизу вверх, точно опасаясь того, что Сириус сорвется с места и стремительно побежит на поле.

Гарри с Роном не стали уклоняться от встречи с гриффиндорцами, а спокойно дождались, когда они подойдут. Хотя вряд ли спокойно…

Сириус встал во весь рост. Я предупреждающе взяла его за руку.

— Не надо вмешиваться, Сириус. Мне кажется, Гарри и Рон сами справятся.

— Ты так думаешь? — уточнил он, по — прежнему глядя вниз.

— Я так думаю. Скорее подозрение вызовет то, что мы ни с того ни с сего бросимся на помощь.

И, хотя выражение беспокойства на лице Гермионы не менялось, я поняла, что с моим мнением она солидарна.

— Ну ладно…

Сириус кивнул, но садиться обратно не стал. Похоже, его высокая фигура привлекла внимание кого-то из Мародеров, потому что стоявший между Роном и другим, невысоким, гриффиндорцем парень повернул голову. Его взгляд сразу зацепился за Сириуса. На тусклом дневном свету что-то блеснуло, и я узнала Джеймса Поттера. Судя по всему, он сказал остальным про нас, так как они, в том числе Рон с Гарри, посмотрели в нашу сторону. Я едва подавила в тебе желание глупо помахать в ответ руками.

— Вы не хотите уйти? — не оборачиваясь, спросил Сириус.

Я немножко замерзла, однако понаблюдать, как летают молодые Джеймс и Сириус, была совсем не против. Но Сириуса взрослого, кажется, перспектива этого зрелища выводила из душевного равновесия.

— А Гарри и Рон не торопятся уходить, — сказала Гермиона, уперевшись руками в спинку нижней скамьи. — Они что, собираются с ними летать?

Действительно, вместо того, того, чтобы, вскинув на плечи метла, отправиться с поля, и Гарри, и Рон внимательно слушали о чем-то говоривших им двоих Мародеров. Третий же больше помалкивал, но при этом не забывая кивать в такт словам своих друзей. Во мне забурлило едкое раздражение при виде этого неприкрытого раболепства и угодничества. Прихвостень Петтигрю…

Затем Джеймс и Сириус оседлали метла, которые держали в руках, и резко взмыли в небо. У меня опять душа ушла в пятки. Гарри посмотрел на нас. Он не знал, делать, это было видно. Я разделяла его сомнения: с одной стороны предоставлялась такая возможность побыть в обществе Джеймса, а с другой они оба должны вести себя чрезвычайно осторожно, чтобы не вызвать никаких подозрений в свой адрес.

— Эй! Ну как, надумали? — крикнул сверху Джеймс.

— Вы идете? — повторил Сириус, стоявший передо мной и, не дождавшись ответов, стал спускаться по деревянным ступенькам.

И в ту же минуту Гарри, решившись, перекинул ногу через древко метлы и взлетел вверх. Рон последовал его примеру.

Я встрепенулась. Мне, конечно, хотелось посмотреть, что будет дальше, но оставлять Сириуса в одиночестве, когда он, вероятно, переживает больше всех, тоже не могла. Поэтому, бросив последний взгляд на шныряющие в морозном воздухе фигуры, поспешила за ним.

— Я подожду Гарри и Рона! — крикнула вслед Гермиона.

— Ладно! — крикнула на бегу я.

Сириуса догнала уже на выходе со стадиона. Он целеустремленно шагал по узкой протоптанной дорожке, ведущей к озеру.

— Ты ушел из-за Джеймса? — тихонько спросила я спустя минуту или две после того, как приноровилась к его походке. — Тебе до сих пор больно его видеть?

Сириус молчал, и мне показалось, что он не ответит.

— Прости… — начала я, но он прервал мои сожаления по поводу неудачного вопроса.

— Нет, Джеймс здесь не при чем, хотя мне действительно нелегко видеть его. — Он выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Я ушел оттуда потому что знать, что совсем рядом находится мерзкий предатель и ничего с этим нельзя поделать, было выше моих сил. Меня просто разрывает на части от ненависти, когда вижу его вместе с остальными. — Его зубы отчетливо скрипнули, когда Сириус стиснул челюсти. — Так и хочется подойти к Джеймсу, Ремусу и к самому себе и выложить им всю правду о нем. И плевать, что будет.

Я подавила тяжкий вздох. Не у одного него появлялась такая соблазнительная, но совершенно недопустимая мысль.

— Не говори, что я должен держать себя в руках. Сам знаю, что должен.

Но я благоразумно промолчала, давая ему немного выпустить пар.

Дорожка свернула мимо избушки Хагрида, который расчищал небольшое пространство перед крыльцом от завалов снега, нападавшего ночью. Потом узенькая тропинка нырнула вниз с невысокого холма и шла до самого замерзшего, скованного толстым льдом Черного озера. Мы остановились метрах в пяти от берега. Впереди тускло блестела ледяная корка, сквозь которую можно было увидеть темную глубь плещущейся под ней воды.

На противоположном берегу, недалеко от замка веселились, наслаждаясь ясным субботним днем, младшекурсники. До нас доносились радостные вопли тех, кому удавалось попасть заколдованным снежком в чью — нибудь спину.

— Эй, Алекс! — послышался тонкий голос, перешедший в захлебывающийся смех. — Ворон не лови!

Я вздрогнула отчего-то и отвернулась. Потоптавшись, потянула Сириуса за рукав.

— Пойдем дальше? — с надеждой предложила я, вскинув на него глаза.

Он смотрел на толпу школьников, старающихся проводить выходные как можно лучше.

— Алекс… — повторил он, словно пробуя, как это имя, произнесенное им. — что-то мне напоминает… — Сириус, вглядываясь в даль, задумался. — Ах да… Помнишь наш разговор с Ремусом, еще в начале сентября? Мы говорили о том, что, когда мы с тобой встретились той осенью, я назвался своим именем…

— Да… А что? — настороженно сказала я, что-то такое припоминая.

— Я упомянул имя Алекс, и ты как будто вздрогнула. Возможно, с этим именем у тебя было связанно что-то неприятное, поэтому ты так отреагировала. Ведь так?

Мне вдруг почудилось, что вокруг стало холоднее, чем раньше. Почему Сириус вспомнил об этом незначительном эпизоде, это же было сто лет назад!

— А почему ты об этом спрашиваешь? — Я ничего не могла поделать с голосом, он дрожал, и от Сириуса наверняка это не скрылось.

— Ну, мне хочется узнать о твоей жизни побольше, — с небрежностью сказал он, но внимательно наблюдая за мной. — Как ты жила до нашей встречи, с кем общалась. Был ли этот Алекс?

Я вновь почувствовала тугой узел в животе, ничуть не ослабевший после рассуждений с самой собой накануне. Все было бы просто, если бы этот Алекс превратился вдруг в обыкновенного парня, а не был Пожирателем смерти, ненавидящим его, Сириуса.

— Хочешь знать? — Я отвела взгляд, уставившись в темную полосу начинавшегося в пятидесяти метрах от озера Запретного леса. — Ну, был. Но теперь меня с ним ничего не связывает. Вопросов больше нет?

Сириус не торопился с ответом, словно взвешивал в уме что-то.

— Вообще-то есть и, возможно, они тебе не понравятся. И все же не могу не задать их тебе.

Не понравятся — это как пить дать. Но лучше бы он не медлил, а вывалил бы их все сразу на меня.

Я сложила ладони и поднесла к лицу, делая вид, что грею их своим дыханием.

— Скажи мне честно, Виктория, ты знакома с этим Эндрюсом?

Несмотря на странные, весьма подозрительные расспросы об Алексе, этот прямой вопрос застал меня врасплох. В изумлении распахнув глаза, я медленно опустила руки. Сердце бешено колотилось, будто отчаянно хотело вырваться из груди.

— С чего ты взял, что я с ним знакома? — нервно поинтересовалась я.

— На эту мысль меня навело твое странное поведение в присутствии Эндрюса. Вспомнить хотя бы, как ты отозвалась о нем в том пабе, где впервые встретили его.

— А как?

Я опять поднесла руку ко рту, но не с целью согреть, а от волнения вцепиться зубами в ноготь большого пальца, чего раньше за собой не замечала.

— Ты сказала, что он не может быть Пожирателем смерти, да еще с такой категоричностью. Согласись, довольно подозрительно слышать подобное об абсолютно незнакомом человеке. Ты же не могла быть уверена, что он маггл…

— А если я не хочу об этом говорить? — Я с силой дернула за ноготь и чуть не оторвала его. С досадой посмотрела на него, словно это он был во всем виноват, и оставила руку в покое. — Я замерзла. Пойдем в замок.

Он не двинулся с места. Тогда я, пряча глаза, обошла Сириуса.

— Этот твой ответ надо понимать как положительный? — через пару секунд донеслось мне в спину.

Если он и так обо всем догадался, зачем допрашивать меня?

— Ты знакома с ним!

Я двигалась вперед с упорством танка и, пока не уперлась в каменные ступени, ни разу не остановилась. Потом все же оглянулась. Отсюда Сириуса видно не было.

«Зачем скрывать то, что и так очевидно? — с привычным ехидством вмешался давно молчавший мой внутренний голос. — Надеешься, что пройдет какое-то время, и он позабудет об этом разговоре? Зря…»

Конечно, не следовало бы убегать от Сириуса, но всякое упоминание об Алексе словно царапало меня изнутри, не принося ни малейшего облегчения.

Я в нерешительности постояла, обозревая двор, заполненный учениками всех возрастов. В замок мне не особо хотелось, я немного преувеличила, сказав, что замерзла. Надо же было как-то избежать расспросов Сириуса. Поэтому в качестве компромисса я направилась к свободной скамье в углу двора, скрытом от ветра.

Однако холодная каменная скамья не располагала к долгому рассиживанию, и где-то через пять минут я ерзала на ней, поплотнее закутываясь в мантию. Под ней послышался легкий металлический звук. Недоумение мое прошло, когда обнаружился источник. Это была длинная цепочка хроноворота, висевшего почему-то поверх свитера. Вроде бы должен быть под ним.

Поколебавшись, я осторожно взяла хроноворот за круглый серебряный корпус и приблизила к глазам. И уже в который раз подумала о том, знает ли Волдеморт, какую ошибку он совершил, послав в меня то заклятие? Мог ли предвидеть, во что оно выльется?

Конечно же нет. Он и понятия не имеет о хроновороте, иначе… Иначе — что?

Иначе давным — давно попытался бы каким — нибудь изощренным способом добраться до всех нас.

По моей коже прошелся мороз, не имевший отношения к зимнему, и заставил зашевелиться волосы на затылке.

Да нет, не может этого быть! Если бы Волдеморту и было бы известно о хроновороте, разузнать, в каком мы именно времени он физически не мог!

— Очень интересно… — раздался позади негромкий голос настолько неожиданно, что я фактически подпрыгнула на скамье.

Погруженная в свои горькие раздумья, я позабыла обо всем на свете, за что и поплатилась. Хроноворот лежал у меня в ладони, открытый для чужих глаз. Я торопливо сомкнула пальцы, пряча его, и только потом опасливо обернулась.

Стоя в считанных сантиметрах от скамьи, чуть левее от толстого бука, раскинувшего в серое небо голые ветви, на меня смотрел Регулус Блэк.

— Что, простите? — машинально переспросила я, лихорадочно соображая, успел ли парень увидеть хроноворот?

Лицо у Регулуса было, как мне показалось, слегка насмешливым и одновременно взволнованным. С полминуты он лишь сверлил меня настороженным взглядом, затем, когда я начала сомневаться в том, не послышались ли мне его слова, повторил:

— Я говорю: очень интересно.

Стиснутый в ладони хроноворот холодил мою кожу, и я отвернулась от брата Сириуса, стараясь как можно незаметнее засунуть цепочку под мантию.

— Что именно кажется вам интересным?

— Ну, вообще много чего есть интересного, — туманно отозвался Регулус. Он не собирался уходить сию же минуту, и я задалась вопросом, что ему понадобилось от меня. Напустив на себя скучающий вид, я напряженно смотрела вдаль и искала взглядом Гарри или Сириуса. — Но в данном случае мне жутко любопытно, откуда у вас этот хроноворот?

Черт, он все-таки его увидел! Какую же я оплошность допустила, выставив его на всеобщее обозрение… Что теперь делать?

— Какой еще хроноворот? — небрежно — удивленным тоном спросила я, решив до конца играть дурочку. Во мне все дрожало от волнения, точно я превратилась в желе. — О чем вы говорите?

Регулус почти неслышно приблизился и скамье и с легкостью перешагнул через нее. Я заставила себя окинуть его как бы непринужденным взглядом, чуть приподняв брови. Он присел на другом конце скамьи как будто с намерением продолжить наш странный диалог.

— Тот хроноворот, который вы сейчас рассматривали.

Регулус вежливо улыбнулся, и эта его улыбка вдруг затронула что-то в моей душе: я со всей ясностью поняла, что он родной брат Сириуса, несмотря на то, что отношения между ними были не сказать, чтоб очень теплые. Да и не слишком они были похожи, так что их можно было спутать. Но вот глаза и смелый, открытый взгляд — точь — в — точь как у брата.

Я поймала себя на том, что неприкрыто таращусь на Регулуса, которого, похоже, забавляла моя реакция, и быстро отвела взгляд, слегка смутившись.

— Мм… — на миг потеряв нить разговора, пробормотала я. — У меня нет никакого хроноворота, вы ошиблись, мистер…

Краем глаза я заметила, что он по — прежнему смотрит на меня, но теперь уже с задумчивостью.

— Меня зовут Регулус Блэк. Вы ведь знаете об этом?

— По — вашему я провидица, мистер Регулус Блэк? какие-то вы чудные вопросы задаете…

— А вы действительно американка?

— Ну вот, опять… — Губы сами собой растянулись в улыбке. — А почему бы мне не быть ею?

— У вас фамилия европейская…

— Славянская, — уточнила я. — И что?

Ну зачем пустилась в эти откровения? Давно бы ушла, оставив Регулуса размышлять над тем, правда ли был у меня хроноворот или же он ему привиделся…

— А то, что этот хроноворот вы могли достать только в Англии, — невозмутимо сказал парень. — Если быть точнее — в Лондоне.

— Почему? — Вопрос вырвался прежде, чем я успела закрыть рот. Я резко клацнула зубами, находясь в легком замешательстве, в которое загнал меня Регулус.

— Потому, — с расстановкой сказал он, склонив голову к плечу, — что он принадлежит моему отцу.

Меня как будто чем-то тяжелым ударили по затылку. Голова аж дернулась. О таком повороте я даже предположить не могла.

Глава 57. Немного о кольцах, признаниях и пророчестве

С минуту мы с Регулусом рассматривали друг друга. В мыслях царил беспорядок. Я с трудом отвела от него взгляд и сосредоточилась на своих руках, сжимавших мантию у горла, там, где висела цепочка хроноворота. Я быстро отдернула их. Нелепо было надеяться, что Регулус не заметил, как на меня подействовали его последние слова.

— Извините, мистер Блэк, но этот разговор бессмысленен. К тому же, мне нужно срочно уйти.

Я встала. Немного постояла, словно пытаясь вспомнить, куда, собственно, мне нужно уйти, да еще так срочно, и, не глядя на слизеринца, поспешила к дверям замка. Спиной чувствовала его взгляд, направленный на меня, но Регулус не произнес больше ничего, чтобы как-то воспрепятствовать моему уходу.

Он знает… Он знает! То есть он узнал хроноворот, принадлежащий его отцу, однако это не означает, что может выяснить про нас, откуда мы и что здесь делаем…

Эта мысль меня совершенно не успокоила. Надо рассказать всем о подозрениях Регулуса и вместе что-нибудь придумать. Хотя — что?

Я замедлила шаги и осмотрелась. Холл и лестница остались позади, впереди виднелся коридор, ведущий в восточную часть замка. Я могла бы пойти к себе в спальню, но мне не хотелось, там все равно делать было нечего. Если куда и идти, то только в библиотеку — там, по крайней мере, есть чем заняться, к тому же в библиотеке мне обеспечено уединение. Так что, если Регулусу приспичит возобновить наш разговор, у него не получится сделать это громко.

Во владениях мадам Пинс было привычно тихо — здесь и по будням царило безмолвие, а сейчас и подавно, почти все проводили время на улице. Почти, но не все. Кое — кому общения с книгами было маловато и в остальные дни: несколько учеников сидело за столами в разных уголках обширной библиотеки, уткнувшись в раскрытые тома. Я бесшумно прошла мимо стойки, за которой находилась мадам Пинс, и свернула и стеллажам, где можно найти что-нибудь про полезные заклинания и чары, применяемые ежедневно в быту. что-то вроде Согревающего заклинания. А то руки у меня мерзнут просто жуть. Поводив пальцем по корешкам книг, я наугад взяла одну и направилась к ближайшему столу. Там сидел какой-то парень, низко склонившись над страницами ветхого фолианта, так что его длинные темные волосы закрывали лицо. Я как будто налетела на невидимую стену.

Наверное, мое резкое движение привлекло внимание парня, потому что он внезапно поднял голову. Волосы упали ему на плечи, и я увидела бледное лицо с приметным крючковатым носом. Меня словно что-то толкнуло, я стремительно развернулась и, прижимая к себе книгу, заторопилась назад.

— Лили! — негромко воскликнул Северус Снейп.

Не останавливаясь, я юркнула за стеллаж, когда послышался звук отодвигаемого стула. В соседнем проходе было пустынно, и также тихо пробежалась в другой его конец. Осторожно выглянула из-за шкафа. Никого.

Господи, что я делаю? Бегаю от Снейпа… Зачем?

За тем же, зачем совсем недавно сбежала от Регулуса Блэка — чтобы снова не вляпаться в неприятную историю.

Кстати, почему Снейп назвал меня Лили? Разве я так уж похожа на нее?

«А ты так похожа на нее… Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте, вас можно было бы принять за близнецов.» — всплыло в голове непрошенное воспоминание. Это было как будто из прошлой жизни.

В горле образовался горький комок. А ведь действительно, как из прошлой жизни…

По — прежнему прижимая к груди книгу, я хотела прошмыгнуть к выходу библиотеки. Но едва ступила на открытый участок перед дверью, как она отворилась, и внутрь вошли две девушки. Мне пришлось второй раз притвориться столбом.

— Лили, только недолго, — сказала одна девушка.

— Конечно нет, — отмахнулась вторая и уверенно зашагала в глубь библиотеки.

Подруга моей сестры осталась возле порога, окинув скучным взглядом бесчисленные стеллажи с еще более бесчисленными томами. Когда он наткнулся на меня, я наконец ожила. На лице Мириам удивление сменилось настороженностью. Она приоткрыла рот, чтобы что-то произнести, но я не дала ей такой возможности, быстро выскользнула в коридор.

— Мисс, подождите!

Я чуть не припустила быстрее, но вовремя опомнилась. Это кричала не Мириам, а мадам Пинс. Я обернулась. В дверях библиотеки возникла ее сухопарая фигура.

— Вы забыли записать у меня книгу.

— Ох, да… Простите.

Я растерянно взглянула на довольно тяжелую книгу, которую держала в руках. Придется возвращаться…

Мириам стояла немного левее, чем прежде. При виде меня она слегка прищурилась. Я подошла к стойке, где мадам Пинс раскрыла толстую учетную тетрадь, похожую на бухгалтерскую книгу. Обмакнув длинное иссиня — черное перо в чернила, она аккуратно вписала название тома и мое имя. Я нервно глянула по сторонам: не идут ли Северус и Лили?

Не знаю, что обо мне подумала Мириам, но наблюдала она за мной пристально.

Еще раз извинившись, я схватила книгу и кинулась прочь из библиотеки, подгоняемая взглядами мадам Пинс и подруги Лили. Добралась до своей комнаты и там просидела до самого вечера. Ждала, что вот-вот войдет Сириус, начнет допрашивать, засыплет вопросами и уж конечно не позволит мне снова сбежать. Он долго не приходил, так долго, что я приготовилась его разыскивать. Чувство вины жгло меня, что неудивительно. Я должна была сразу рассказать ему про Алекса, еще в день нашей первой встречи, а вместо этого молчала. И своим побегом только все усугубила.

За окном сгустилась темнота. Уже никак не меньше восьми часов. Куда все запропастились?

Я захлопнула книгу так громко, что сама вздрогнула. И одновременно с этим открылась дверь.

— Си… — Со взволнованно заколотившимся сердцем я вскочила с кровати.

На пороге стоял Гарри.

— А… Привет, Гарри.

— Привет. Можно к тебе?

— Ну да, заходи, — слегка неуверенно пригласила я его.

Он вошел и закрыл дверь. На нем была мантия с подозрительно мокрыми полами, волосы всклокочены, а щеки разрумянены. Я не нашла ничего лучшего, чем спросить:

— Ты что, до сих пор летал?

— Нет… Мы полетали до обеда, а потом… Потом просто гуляли.

— Мы — это ты и Рон с Гермионой? Или ты имеешь в виду Джеймса и всех остальных?

Гарри энергично кивнул, глаза его при этом заблестели.

— Ну все понятно… Рассказывай.

Я усмехнулась. Гарри явно распирало от впечатлений, приобретенных за несколько часов, проведенных с отцом.

— Это было… — Он обвел взглядом комнату, подбирая подходящее слово. — что-то.

— Как емко, — ввернула я, улыбаясь.

— В общем, было здорово. Только присутствие Хвоста немного портило настроение, но я старался его не замечать.

— А как же Сириус и Ремус? Они тебя не смущали?

— Да нет… И потом, они не все время были с нами. Знаешь, папа действительно летает шикарно. — Гарри заулыбался при воспоминании. — Жаль, что ты не видела.

— Может, потом увижу…

— Кстати, он сказал, что первый раз видит такой первоклассный полет. А я сказал, что мой полет не сравнится с его.

— Не сравнится? Ну ты скромник! — Я похлопала Гарри по плечу. — Гены — то чьи?

— Но папа этого знать не знает…

Он разом погрустнел. Сел на краешек софы, пригладил волосы.

— Вот бы еще с мамой поговорить…

— Если хочешь, что-нибудь придумаем, — подбодрила я, присаживаясь рядом. — А Лили разве ни разу не подходила к вам?

— Она подходила только тогда к папе, когда уходили мы с Гермионой и Роном. Наверное, сейчас она учиняет ему допрос с пристрастием, что, зачем и почему он общался с нами.

— Вряд ли с пристрастием, — с сомнением сказала я, глядя на свои колени. — Вот если бы с ним находилась я…

Гарри резко поднял голову.

— А что с этим ничего еще не решено?

— Честно говоря, я понятия не имею, как именно решить эту проблему. Может быть, если буду держаться подальше от Джеймса, да и от Лили тоже, она успокоится…

— А с Сириусом вы больше не говорили на эту тему?

Я отвернулась к окну.

— Нет… Между прочим, ты не знаешь, где он?

— А что его еще нет? — удивленно спросил Гарри. — В обед мы с ним столкнулись в холле, и он сказал, что ненадолго сходит в Хогсмид.

Вина с новой силой навалилась на мои плечи. Сириус даже не счел нужным предупредить меня, что уходит в Хогсмид. Так тебе и надо, Вика, получила, что заслужила…

— От Дамблдора тоже никаких вестей? — поинтересовался Гарри, отвлекая меня от угрызений совести.

О нем — то я совсем забыла! А правда, что-то от Дамблдора нет ни слуху ни духу.

Я покачала головой.

— Давай сходим? — предложил Гарри.

Но едва мы встали, снова открылась дверь. Только на этот раз в спальню вошел Сириус.

— Куда собрались?

— Мы хотели посмотреть пришел ли Дамблдор, — за двоих ответил Гарри.

Сириус молчаливо пересек комнату, на ходу расстегивая мантию. Мы с Гарри повернулись вслед за ним.

— Да, он пришел, мы встретились у замка, — произнес он, неторопливо стянув мантию, и продолжил, отвечая на наш немой вопрос: — Но пока ему нечем нас обрадовать. Дамблдор сказал, что Фламель отсутствует в стране и вернется самое меньшее через два дня.

— Жаль, конечно, — сказал Гарри, не слишком расстроившись, — но два дня — это не месяц и даже не год. Главное, чтобы Фламель был не против одолжить нам этот камень.

— Ты прав, — кивнул Сириус и посмотрел на меня.

Собравшись с духом, я смело заглянула ему в глаза.

— Совершенно с вами согласна. — Глубоко вздохнула и, незаметно скрестив пальцы, проговорила: — Мне нужно кое-что вам рассказать.

В лице Сириуса почти ничего не изменилось, а Гарри проявил живой интерес.

— Это касается Регулуса…

— А что с ним такое? — недоуменно спросил Сириус, явно ожидая, что речь пойдет совсем о другом.

— Так получилось, что он увидел у меня хроноворот.

— Как получилось? Регулус что, заходил сюда?

— Нет — нет… Хроноворот был у меня с собой. Понимаю, так глупо…

Я опустила голову с видом «теперь ругайте меня».

— И что? — Это уже Гарри. — Он что-то выяснил?

— Мм… Почти. Он сказал, что этот хроноворот я могла достать только в Лондоне… потому что он «принадлежит его отцу». — Я подняла глаза на Сириуса. — Ну, то есть вашему отцу.

— Откуда Регулус может это знать? — недоуменно пожал плечами Гарри. — Даже если он и видел хроноворот, где гарантия, что это именно тот?

— Он был почему-то в этом уверен. А еще он засомневался, правда ли я американка… И засыпал бы меня и дальше вопросами, кабы я не сбежала от него.

— Был уверен, говоришь? — задумчиво сказал Сириус. — Где хроноворот? Дай его, пожалуйста.

Я подошла к шкафу, в котором висела одежда, в том числе и моя старая мантия. Хроноворот я положила в ее карман. Длинная цепочка звякнула, задев дверцу шкафа. Сириус взял у меня покореженный артефакт и принялся изучать.

— Вот что выдало хроноворот. — Мы сгрудились возле него, на блестевший белым хроноворот упали наши тени. Сириус провел пальцем по тонкому рисунку на верхней части круглого металлического корпуса. Это было похоже на какой-то вензель: среди замысловатого узора в виде маленьких листочков виднелась заглавная переплетенная буква «Б». Я и раньше замечала этот рисунок, но особо не рассматривала, да и в глаза он не сильно бросался.

— «Б» — значит «Блэк»? — почти утвердительно сказал Гарри.

— Скорее всего. С Регулусом, конечно, нужно быть осторожными, но вряд ли он захочет нам навредить.

— Но мы этого не знаем наверняка, — обронила я. — Он так странно смотрел на меня…

— Это понятно, раз Регулус уверен, что у тебя хроноворот нашего отца, — сказал Сириус. — Который, к тому же, ты обнаружила в комнате Регулуса.

— Действительно… — пробормотала я, вспомнив, что дело обстояло именно так.

— Ладно… — Он немного повертел бесполезную вещицу в руках. — Чтобы его еще кто-нибудь невзначай не увидел, я, пожалуй, трансфигурирую хроноворот во что-нибудь маленькое и неброское.

— В кольцо, например, — предложил Гарри. — И не потеряется, и будет не очень заметно.

— Если превратить в тяжелый перстень, то будет еще как заметен, — возразила я.

Сириус положил хроноворот на стол и произвел над ним какие-то сложные пассы палочкой. Прямо на моих глазах он замерцал, а через пару мгновений вместо хроноворота лежало маленькое серебряное колечко, на первый взгляд ничем не примечательное.

— А так пойдет?

— Пойдет, наверное…

Мы втроем смотрели на кольцо, но никто не спешил его брать.

— Бери, — кивнул мне Гарри.

— Нет, — замотала я головой. — Я его точно потеряю. Возьмите сами или отдайте Гермионе.

— Слушайте! — У него внезапно загорелись глаза. — Я знаю, как заставить маму отвести от тебя подозрения.

— В каком смысле? — с опаской спросила я.

— Всего — навсего надо как бы между прочим показать ей кольцо.

— И? — поторопила я его, так как Гарри с победным видом переводил взгляд с крестного на меня. — Ты думаешь, что какое-то колечко убедит Лили в моем ангельском поведении?

— Не какое-то, а обручальное.

Его предложение произвело на меня не меньший эффект, чем недавние слова Регулуса. Я недоверчиво уставилась на Гарри, явно довольного собой.

— Ты шутишь, что ли?

— Похоже, не шутит, — ответил за него Сириус. Он сложил на груди руки и не предпринимал никаких попыток возразить Гарри. Судя по легкой улыбке, он не исключал такого варианта по спасению отношений Лили и Джеймса, а также меня от праведного гнева моей старшей сестры.

— Но у меня нет даже завалящегося колечка, тем более обручального, — привела я железный аргумент.

— А оно на что?

Я покосилась на лежащее на столе колечко и возвела глаза к потолку. Почему я оказываюсь самой крайней?

— Ну, вы тут разбирайтесь сами, — сказал Гарри, поглядывая на нас с Сириусом, и попятился к двери. — А я пошел. Мне еще Рону и Гермионе рассказать надо про Дамблдора и Регулуса.

— Эй… — запоздало обратилась я к нему, но он выскользнул в коридор и был таков.

В комнате установилась тишина. Мне на миг показалось, что Сириус тоже ушел, поэтому я невольно вздрогнула, когда прозвучал совсем рядом его голос.

— Как тебе идея Гарри?

— Неплохая… идея, — нехотя сказала я, разглядывая темень за окном. — Но только… если я его даже и надену, как Лили узнает, что оно обручальное? Мне что, совать ей в лицо руку и при этом твердить о своем скором замужестве?

Ирония в моем голосе была неприкрытая, и маловероятно, что Сириус ее не уловил. Я осеклась, осознав, что последние слова были излишне резковаты. И не ирония это, а скорее сарказм.

Я отвернулась от окна и подошла к кровати. Немного подумав, уселась на нее, поджав под себя ноги.

— Нет, конечно, — ответил Сириус, не двигаясь, но не сводя с меня глаз. — Нужно сделать так, чтобы Лили заметила кольцо у тебя сама.

— Но для этого я должна, как минимум, столкнуться с ней, — заметила я, беря с покрывала библиотечную книгу. — Разве это не рискованное предприятие?

— Не рискованнее, чем сегодняшнее общение Гарри с Джеймсом или подозрение Регулуса. Ты же не станешь себя выдавать чем-то необычным?

— Нет… Если, конечно, это не произойдет нечаянно. — Я наконец взглянула на него, упорно разглядывая название книги последнюю минуту. — Ты действительно полагаешь, что мне необходимо встретиться с Лили?

В течение нескольких секунд он просто смотрел на меня. Я почти затаила дыхание, а сердце сильно билось о грудную клетку. Волнение, которое исходило от меня, было едва ли не осязаемым.

— Во всяком случае хуже от этого точно не будет.

— А если будет?

— Не будет, если все пройдет гладко. Ты ведь хочешь встретиться с Лили.

Я снова уткнулась в обложку книги. Взгляд у меня затуманился.

— Не знаю… — честно призналась я. — Но… наверное, да, хочу.

Сириус подошел к камину, на ходу вынимая палочку, и направил ее в его пустое нутро. Спустя мгновение там весело пылало жаркое пламя. В комнате потеплело, что несомненно способствовало повышению настроения, но несмотря на это, моя тревога не исчезала. Я предчувствовала какой будет следующей тема. Однако Сириус не пытался возобновить утренний разговор, просто глядя на огонь. Что ж, как это ни неприятно, придется самой…

— Сириус… — осторожно начала я, выпрямляя ноги и опуская на пол. — Помнишь, о чем мы сегодня с тобой говорили? — Он повернул голову и чуть погодя кивнул. Его глаза в свете огня блеснули. — Об Эндрюсе, — добавила я, уточняя. Он ждал продолжения. — Не понимаю, зачем я ушла… Но, думаю, ты и так обо всем уже догадался…

— Да, я догадался, что ты была с ним знакома. А почему молчала, ведь ты могла бы с самого начала рассказать?

Я вздохнула, как бы поражаясь тому, что он не понимает очевидных вещей.

— Потому что воспоминание об Ал… то есть Эндрюсе вызывало у меня одну лишь головную боль. Это не тот человек, о котором хотелось бы рассказывать всем подряд… — Мое лицо непроизвольно перекосила нервная гримаса. — Вот ты, например, обходишь стороной разговоры о своей семье, так и я не люблю распространяться о нем.

— Ясно… — Сириус старался сохранить безразличный вид, но плотно сжатые губы выдавали его с головой. Некоторое время он боролся с самим собой, но потом не выдержал: — Ты с ним давно знакома?

Я беспокойно заерзала на покрывале, словно ненароком уселась на ежа.

— Четыре года, но я не…

Он перебил меня:

— У вас были близкие отношения?

Я прикусила губу, как бы не давая сорваться с языка резкому ответу.

— Пожалуйста, давай прекратим этот бессмысленный разговор…

— Были или нет?

Почему он так ведет себя?

— Были! — Я с легким вызовом вскинула подбородок. — Но отнюдь не горжусь этим! Я была бы бесконечно рада, если бы мне удалось забыть обо всем что с ним связано!

— Ты встречалась с Пожирателем смерти! — Этот факт, казалось, не укладывался в голове Сириуса. Теперь он смотрел на меня обвиняюще.

Во мне образовалась мешанина из разнообразных чувств. Да как он смеет говорить со мной в таком тоне!

— Я не знала, что он Пожиратель! — ледяным голосом сказала я, поднявшись на ноги. — У него на лбу не написано, что он служит чертовому Волдеморту! Тебе, может быть, напомнить, что о магическом мире я не ведала до прошлого августа?

Мы так и сверкали яростными взглядами, стоя друг напротив друга. Внезапно в его поведении что-то изменилось, и плечи Сириуса опустились. В глазах появилось выражение, похожее на ужас.

— Виктория… — Он шагнул вперед. — Я не хотел… Прости меня… Не знаю, что нашло на меня…

Я хотела отступить, все еще кипя от злости, но сзади была кровать, и я упала на нее.

— Не знаешь?

Снова поднялась, неловко взмахнув руками, и чуть не шмякнулась обратно.

— Как это понимать?

Он приблизился ко мне с легкой опаской на лице, будто я сейчас наброшусь на него.

— Я действительно не знаю… — сказал он голосом, полным искреннего раскаяния. — Когда представил, что этот Пожиратель имел над тобой власть, меня словно подменили…

— Какую власть, Сириус? — устало спросила я. — Ал… в смысле Эндрюс не имел никакой власти надо мной.

Внутренний голос противно так хмыкнул.

Злость улеглась, я не умела долго на что-то сердиться. Поэтому смягчилась, ощутив, что он на самом деле сожалеет о своей странной вспышке.

Сириус вздохнул, как мне показалось, пересиливая себя.

— Давай забудем о нем. Что было, то прошло. Ты прощаешь меня?

— Ну конечно, — без сомнения сказала я, поднимая на него глаза.

И все-таки что с ним такое творится?

Я ответила на его объятие, но через несколько секунд выскользнула из рук Сириуса.

— Ты ужинала? — спросил он.

— Нет, я не хочу есть. Не возражаешь, если я пораньше лягу?

— Не возражаю… А что с тобой? — заволновался он.

— Ничего особенного… Так, голова немного болит.

— Ладно. Тогда я зайду к ребятам.

Я кивнула, повернувшись к кровати, и палочкой отлеветировала на стол книгу. Поглядывая на меня, Сириус пошел к двери.

— Он правда для тебя больше ничего не значит?

Я обернулась к нему так резко, что заболела шея.

— Прости!

Сириус вышел. Дверь захлопнулась. А я в сердцах топнула ногой и с силой дернула на себя покрывало.

Кто мне объяснит, что здесь происходит?

Утром я встала, когда Сириус еще спал. Со смешанным чувством смотрела на его лицо, выглядевшее во сне тревожным. Все эти вспышки ревности… Откуда они взялись? Разве я хоть раз давала повода?..

Я легонько коснулась кончиками пальцев его щеки. Сириус зашевелился и перевернулся на другой бок. По крайней мере его очередной кошмар отступил.

Выйдя из комнаты, я в задумчивости встала у двери. Завтрак начнется еще через час. Так куда же пойти? В библиотеку? Э, нет, в ближайшее время я туда ни ногой, да и закрыта она сейчас. Воскресенье же…

Замок был погружен в сонную тишину, и я, стараясь идти негромко, спустилась в холл. Остановилась посреди него, внезапно вспомнив, как Гермионин кот, Крукшенкс, со своим диким мявом мешался у меня под ногами. Довольно необычное для него поведение… А может, он пытался о чем-то предупредить? Об опасности? Неужели он знал, что портал должен был сработать?

Эх, Крукшенкс… умел бы ты говорить, а я не понимала тебя… Да все равно в тот момент страх слепил мне разум, и я ничего не соображала. Я боялась… боялась, что тот сон — правда, что мои родители во власти Пожирателей…

— Мамочка… Папочка… — беззвучно прошептала я. — Знали бы вы, где я сейчас…

Но к каким родителям обращалась: биологическим и к тем, с которыми я прожила девятнадцать лет своей вполне счастливой жизни? В этом времени первые, вероятно, нарадоваться не могли на маленькую дочурку по имени Дейзи, а вторые еще не ведали, что скоро в их семье появится пополнение…

Я тоскливо уставилась на громадные входные двери. Ох, как же мне хотелось их увидеть! Моих родителей, дорогих мамочку и папочку.

Эти грустные мысли самым непосредственным образом повлияли на мое настроение, поэтому почти все воскресенье я провела в отрешенности и печали.

— Вики!

Меня осторожно потрясли за плечо. Я подняла глаза.

— Что, Гарри?

— Ты все еще с нами?

Мы вчетвером сидели в комнате Гермионы и Паркинсон, куда я забрела на огонек. Паркинсон где-то пропадала, но мы не особо беспокоились на ее счет, она давным — давно в курсе, что можно, а что нельзя.

— Конечно, с вами. Но если захочу уйти в астрал, я вам заранее сообщу.

— А по — моему, ты уже того… — фыркнул Гарри, сидящий рядом со мной на одной из двух кроватей. — В астрале. Ни на что не реагируешь.

— Я просто задумалась.

— О чем?

— О родителях.

Сидящие напротив нас Гермиона и Рон приняли сочувствующее выражение.

— О настоящих, — призналась я и посмотрела на Гарри. — Об Эвансах.

— О моих бабушке и дедушке, — понимающе кивнул он. — Интересно, какие они были?

— Вот и я хочу узнать. Так сильно, что…

Я не договорила, только слабо махнув рукой.

— А почему бы тебе их не проведать? — спросил Рон. — Если очень хочется.

— Но как? — возразила Гермиона. — Никто не знает, где живут Эвансы, только Лили, но у нее не спросишь.

— Ну почему же никто? — сказала я. — Сириус знает, он мне говорил, что они с Джеймсом пару раз бывали у нас дома.

— А… — слегка удивленно протянула она. — Тогда почему бы не попросить его показать ваш дом?

После того разговора прошел целый месяц, и ни я, ни Сириус больше к нему не возвращались. Да и в тот раз, когда я пожелала увидеть родителей, его не переполнял энтузиазм, чтобы предпринять какие — нибудь попытки для этого. А может, он считал, что это опасно?

На вопрос Гермионы я неопределенно покачала головой.

— Не сегодня — завтра прибудет Николас Фламель, камень Солнца окажется у нас в руках, и тогда будет некогда куда-то отлучаться.

— Не факт, что это произойдет именно завтра, — сказал Гарри. — Если ты не поговоришь с Сириусом, поговорю с ним я.

Я встревожилась.

— Не надо, Гарри. Это всего лишь мимолетное желание…

— Вот именно, желание. К тому же, Эвансы и мои родственники. Могу я хотеть их увидеть?

— Поттеры тоже твои родственники, но не будешь ты и к ним рваться?

Гарри сделал вид, что задумался.

— А что, это идея.

Я усмехнулась и похлопала его по плечу.

— Обойдемся как-нибудь без этого.

Встала и зевнула.

— Ну, я пойду…

Но фразу оборвала вошедшая в спальню Паркинсон. Увидев нашу компанию, она кисло уставилась на меня, стоящую у нее на пути.

— Еще не кончили свои гриффиндорские посиделки?

— А что, хочешь присоединиться? — откликнулся со своего места Рон.

— Ты, я смотрю, большой шутник, Уизли? — ехидно сказала Паркинсон.

— Да, я такой, ты не знала? Кстати, как твоя мать?

— Не твое дело.

Она обошла меня, стараясь не задеть, и встала перед Гарри.

— Будь добр, Поттер, выметайся с моей кровати.

Он посмотрел на нее снизу вверх. Впрочем, Паркинсон не отличалась высоким ростом, так что их лица находились примерно на одном уровне.

— В Слизерине — сплошь грубияны и хамы. А еще кичатся своим аристократизмом.

Комментарии Гарри, по — видимому, обезоружил девушку, потому что она замерла, захлопав глазами. Он поднялся и подошел ко мне.

— Пойдем.

— Да что ты знаешь о воспитанности, Поттер? — понесся нам вслед гневный крик Паркинсон.

— Уф, как ты с ней живешь с ней, Гермиона? — спросил Гарри, когда из комнаты вышли Рон и Гермиона.

— У меня и выбора — то не было, помнишь? — сказала она. — Да я с ней особо не разговариваю, а ночью Паркинсон ведет себя тихо.

— Но ты хоть ставишь какие — нибудь защитные заклинания? — с беспокойством спросил Рон. — А то мало ли…

Гермиона открыла было рот, но в эту минуту совсем рядом послышались приглушенные голоса. Мы разом обернулись.

— А может, ты ошибся?

— Да нет же, я видел, как он направлялся именно в этот коридор…

— Эх, жаль, нет с нами карты… Мигом бы вычислили. Вот куда она делась?

— Поттер, руками не размахивай как мельница!

Гарри сделал большие глаза и молча замахал руками, в точности как его отец, судя по реплике.

— Я что, виноват, что хвост тащится со скоростью черепахи?

Рон, Гермиона и Гарри гурьбой бросились обратно в спальню. В дверном проеме образовалась пробка. Я поспешно вклинилась в нее. Нервно оглянулась, и через секунду из бокового прохода вынырнули четыре фигуры. Заметив меня, Мародеры замолчали.

— Вы что, больные?! — раздался изнутри комнаты крик.

Как бы Паркинсон чего не ляпнула…

— Чего расшумелись! — гаркнула я с испугу, сунувшись в дверь.

Там наступила полная тишина.

— Так — то вот…

На меня вытаращились четыре пары глаз. Вернее, все восемь, потому что Мародеры застыли словно изваяния. Далее их игнорировать не имело смысла.

— Добрый вечер, господа.

Они расслабленно зашевелились, хотя вид у них был слегка настороженный: по — видимому, я выглядела все еще достаточно грозно.

— Добрый вечер, мисс, чуть растягивая слова, отозвался Сириус.

Я едва не поморщилась: его манера разговаривать в то время показалась мне не слишком привлекательной. Краем глаза увидела, как Гарри подошел к двери, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.

— А мы тут решили пройтись перед сном, — подхватил Джеймс и не спеша двинулся вперед.

— По всему замку, я так понимаю?

— Почему бы и нет? Ведь в нем столько укромных уголков, мест неизученных… Скажите, вам нравится в Хогвартсе?

Еще бы мне не нравится…

— Да, несомненно он произвел на меня неизгладимое впечатление. У нас — то такого великолепия нет и в помине.

Я улыбнулась и повернула голову, как бы ставя точку в разговоре. Но, похоже, Джеймс и Сириус считали это только началом. Ремус же встревоженно следил за ними, он все что он мог сделать — это не отставать от друзей. Со слов Сириуса я знала, что несмотря на высокий статус старосты, Ремус никогда не был в силах полностью повлиять на двух главных нарушителей спокойствия. Петтигрю держался рядом с ним и уж, конечно, вмешиваться не торопился.

— А что у вас есть? — спросил Сириус, останавливаясь в пяти метрах от меня.

Ох, ну зачем он так близко стоит? Мне вполне хватает одного Сириуса, двое — это уже перебор…

— Замка у нас точно нет. — Что там говорил Дамблдор про Салемскую школу? — Зато большая территория и…

— …Множество маленьких домиков, расположенных на ней, — продолжил вышедший в коридор Гарри. — что-то вроде маггловского университетского городка. В центре находится главное трехэтажное здание, а вокруг него одно — и двухэтажные дома. Если вас это интересует.

— А, привет, Гарольд. О, да, нас это интересует. Не каждый же день узнаешь что-то о других магических школах. Да и общаешься с их представителями — тоже не каждый…

— У вас она тоже спрятана от посторонних глаз? — спросил Джеймс.

— Да. И также, как Хогвартс, ненаносима на карту, — добавила Гермиона, выглянувшая из комнаты.

— А ты откуда знаешь? — прищурился он. — Как тебя… Гермиона?

— Ну, ясное дело, если школы спрятаны, то, конечно же, и на картах они не будут видны. — В голосе Гермионы проскользнула нотка раздражения, которая появлялась всякий раз, когда девушка объясняла простые истины.

Я поймала взгляд Гарри и незаметно подмигнула. Следом за Гермионой на пороге появился Рон. Он с любопытством оглядел Мародеров.

— Привет, Реджинальд. Можно тебя звать просто Реджи?

Рон нервно фыркнул и дернул головой.

— А где еще одна ваша подружка? Брюнетка… Пусть и она выходит.

— Я им не подружка! — донесся из комнаты презрительный голос Паркинсон.

— Мисс Скотт нездоровится, поэтому она не сможет с вами поболтать, — многозначительно сказала я. — Верно, Пенни?

Мне почудилось, что внутри послышалось злое шипение.

— Да-да… Ой, как мне плохо…

Слизеринка настолько правдоподобно изобразила страдания, что Гермиона и Рон инстинктивно обернулись.

— А может, тогда позвать мадам Помфри? — проявил заботу сердобольный Ремус. — Она мигом вылечит… мм… Пенелопу.

— Нет, благодарю, — отозвалась я. — Просто не беспокойте ее.

Все закивали.

— Ну, я пойду. Не шумите, ложитесь спать вовремя.

Я протиснулась мимо Сириуса и Джеймса.

— Спокойной ночи!

Как ни странно, ответили мне не только Гарри, Рон и Гермиона.

— А хотите, я вас провожу? — вдруг вызвался Джеймс.

из-за этого я чуть не споткнулась на ровном месте.

— Замок — то очень огромный, нетрудно и заблудиться.

Сириус и Ремус посмотрели на него так, словно он произнес сейчас несусветную чушь. А потом от Сириуса послышалось что-то подозрительно похожее на: «А как же Эванс?»

— Спасибо, но я хорошо ориентируюсь в незнакомых местах и уже знаю дорогу к своей комнате.

Добравшись до знакомой двери за рекордное время, я застала Сириуса сидящим на краю кровати и склонившимся над каким-то мятым пергаментом, который он держал в руках.

— Представляешь, что мне сейчас предложил Джеймс? — едва закрыв дверь, выпалила я.

Он оторвался от пергамента, но не поднялся мне навстречу.

— Джеймс? И что же он предложил?

Странно, как он рассеянно спросил. И что он так внимательно читает?

где-то на краю сознания при виде этого мятого листка мелькнуло острое беспокойство, но затем было задвинуто обратно внезапно влетевшим в комнату Гарри.

— Вики, знаешь почему папа так ведет себя с тобой? — еще не отдышавшись, произнес он. — Да потому, что ты ему напоминаешь маму! И все что он делает в твоем присутствии — делает совершенно бессознательно.

— Э-э… Что?

— Ты так считаешь? — спросил Сириус.

— Ну да. Папа, конечно, не понимает этого в полной мере, но ведь объяснение лежит на поверхности. Достаточно, чтобы Вики и мама оказались рядом.

— А я‑то думала… — протянула я, нахмурившись.

В таком случае, мне просто необходимо держаться от Лили подальше! Да, но как же тогда идея с кольцом?

— А что это у тебя такое, Сириус? — прервал мои мысли вопрос Гарри.

Я уставилась на пергамент в руках Сириуса и… пол поплыл из-под моих ног. Он нашел пророчество…

— Я хотел спросить то же самое у вас. Этот пергамент был скомкан и лежал на полу. Я и заметил его только потому, что наступил на него.

Сириус перевернул его и недоуменно посмотрел на нас с Гарри.

— Виктория, ты не знаешь, что это?

Самым первым моим порывом было откреститься от пророчества, сказать, что понятия не имею, что это такое, и посоветовать Сириусу кинуть пергамент в горевший в камине огонь. Ведь для всех было бы так лучше. Но потом меня что-то дернуло все-таки признаться. Какая разница, если остальные узнают о нем, я‑то не верю во всю эту чушь…

— Да… — почти нормальным голосом ответила я, глядя в камин. — Знаю, что это. Это всего — навсего древнее пророчество…

Глава 58. Раз случайность, два случайность…

Челюсть Гарри отвисла, и он пораженно таращился на меня секунд пять, прежде чем спросить:

— Пророчество? Древнее? То есть как?

— Откуда такие сведения? — более спокойно поинтересовался Сириус. — И как оно вообще здесь оказалось?

Конечно, я ожидала лавину вопросов, однако не торопилась отвечать. Мне нужно было собраться с мыслями. Я прошла к окну и уперлась ладонями в холодный каменный подоконник.

— Это пророчество оказалось здесь, потому что оно было у меня, — решив начать с последнего вопроса, сказала я. — Откуда знаю, что это именно пророчество? Я его сама читала и в курсе, о чем там говорится. Хотя, по моему мнению, все это — адская чушь.

— что-то я не совсем понимаю… — сказал Гарри. — Разве пророчества не содержатся в стеклянных шарах? Мое, например, разбилось, когда… — Он замолчал. Я оглянулась. — Можешь не объяснять. Все те шары, что хранились в Зале Пророчеств, мы уничтожили позапрошлым летом…

— Да, — кивнула я. — Но там были еще свитки пергаментов. Вот это — то один из них.

— И что в нем написано?

— Галиматья, — с готовностью отозвалась я.

— Здесь и правда текст, весьма напоминающий некое предсказание, — сказал Сириус, протягивая мятый лист Гарри. — Да и не современный английский указывает на то, что он по крайней мере позапрошлого века.

Гарри расправил пергамент, приблизив его к глазам.

— «Когда в мире…» — откашлявшись, начал он.

— Нет — нет! Не читай вслух, пожалуйста!

Он невольно вздрогнул, когда я неожиданно это выпалила. Мне жутко не хотелось выслушивать все это еще раз. Я столько натерпелась, читая вслух Волдеморту, словно сказку на ночь, что больше вынести не смогла бы. И так чуть ли не наизусть выучила текст, который как будто отпечатался у меня в мозгу.

«Когда в мире магическом произойдут значительные перемены… В ночь, когда взойдет кровавая луна, высшая магия вольет частицу себя в новую жизнь… Одарит силою, которая принадлежит свету и тьме, создавая гармонию с природой и повелевая ею… Демон и ангел сойдутся вместе, и родится у союза магглорожденной волшебницы, отмеченной цветком, и мага, носящего темное имя, наследник… До десятого лунного цикла сила будет пребывать в состоянии выбора, наследник сможет принять свой дар либо отказаться от него…»

Мы с Сириусом наблюдали за Гарри и время от времени кидали друг на друга взгляды.

— Ну… — произнес Гарри, закончив знакомство с содержанием пергамента. — Действительно, очень похоже на пророчество. Только не совсем понимаю, как оно к тебе попало…

— Вариант тут один: эта бумажка из Зала Пророчеств.

— Да, но…

Гарри замер, пораженный внезапной догадкой.

— То есть, — сказал вместо него нахмурившийся Сириус, — оно попало к тебе в ту самую ночь?

Я уныло кивнула, сжимая и снова разжимая ладони.

— А теперь угадайте, из-за чего был весь этот сыр — бор?

— Ты хочешь сказать… — Гарри умолк, глядя на меня совершенно круглыми глазами.

Сириус наконец поднялся, словно незаконченная мысль не давала ему сидеть спокойно, вынуждая как-то действовать.

— Волдеморт хотел узнать, о чем это пророчество?

— Он и узнал.

— Он тебя заставил?..

— Естественно, заставил, — почему-то сердито сказала я. — А как еще? Когда Гарри и Рон сбежали, он показал мне уцелевшие свитки и с кошмарной ухмылкой предложил взять один.

При этом воспоминании, как и тогда, меня прошиб ледяной холод. Я поежилась, придвинувшись к камину.

— Но при чем здесь ты? Какое отношение к тебе имеет это пророчество?

— Сириус, ты помнишь, что его может взять только тот, о ком оно говорится, — все больше волнуясь, сказал Гарри, впрочем, не отводя от меня взгляда. — Так было в моем случае.

Я скривила губы в безрадостной улыбке, кляня про себя Волдеморта, который в очередной раз повелся на предсказание.

— Виктория, это правда?

— Мм… — невнятно промычала я, склонив голову к каминной полке.

— Что ты сказала?

— Ну не знаю я! Волдеморт сказал, что это дурацкое пророчество про меня. Но я не верю! Ясно?

С неприступным видом я отвернулась от Сириуса и Гарри, смотревших на меня с недоверчивостью и беспокойством, и с прямой спиной уселась на софу. Скрестила ноги, не испытывая при этом чувства защищенности. Послышался шорох: это Гарри вновь распрямлял пергамент.

— Можете выбросить его, а еще лучше киньте в огонь. Пусть сгорит, будто его и не было… И забудьте.

— Выходит, продолжил Сириус, не восприняв всерьез мои слова, — Волдеморт откуда-то узнал про это пророчество и приказал Долохову и Люмбергу похитить тебя, решив, что речь в нем идет о тебе.

— А мы — то думали… — пробормотал Гарри, с мрачным лицом вчитываясь в строки старинного текста.

Сириус жестом попросил у него пергамент и тоже пробежал по нему глазами.

— Мы говорим ни о чем, — устало сказала я, подавляя неистовое желание закрыть уши руками. — Я не верю в эту бессмыслицу. Давайте отложим все разговоры хотя бы до утра. — Как мне ни удавалось управлять своим голосом, в нем проступила заметная жалобная нотка. — Пожалуйста.

— Ну, хорошо, — уступил Сириус.

Гарри кивнул. Переступил с ноги на ногу и не очень охотно шагнул к двери.

— Пойду проверю, справились ли Рон и Гермиона с нашими знакомыми и их неуемным любопытством.

Сириус слегка усмехнулся.

— Иди и помни, что любопытство хоть и неуемное, но вполне естественное.

— Ага. Спокойной ночи! — Гарри оглянулся на пороге. — Не забывай, Вики, что мы всегда с тобой.

— Гарри ведь прав.

Сириус опустился на мягкое сидение софы рядом со мной. Я с неприязнью покосилась на пергамент, который он продолжал держать в руке.

— Мы с тобой всегда, что бы ни случилось.

Ну что мне на это ответить? Поэтому я лишь еле слышно вздохнула.

— Убери его куда-нибудь.

Проследив за моим взглядом, он молча свернул пергамент и сунул в карман. Он что, боится его потерять?

— А мне вот интересно, — произнес Сириус, одновременно обнимая меня одной рукой и поправляя упавшую на лицо прядь моих волос другой, — верно ли мое предположение насчет твоей причастности к пророчеству.

Я нервно пошевелилась, прекрасно понимая, какую такую причастность он имеет в виду. Но ожидаемого вопроса так и не услышал.

— Впрочем, ты подходишь под описание только одного из упомянутых в нем… если можно так выразиться, живых существ.

— К живым существам ты причисляешь, видимо, и ангела с демоном? — пробормотала я, уткнувшись ему в плечо.

— Да, но скорее всего это просто такая метафора, образ высших сил, темной и, соответственно, светлой. О ком еще там говорится? — Он на секунду задумался. — О маге и волшебнице, а также их наследнике, то есть о сыне или дочери. Но первым и последним ты тоже не можешь быть. Остается волшебница.

То же самое говорил Волдеморт. Но мне плевать, что он там говорил! Если я буду верить всем его словам…

Меня точно обожгло.

То есть как буду? Я что, уже готова и дальше увидеться с этим маньяком?!

— Это неправда, — вслух объявила я, резко выпрямляясь.

— Что неправда?

— Пророчество не про меня.

«вот-вот, точно также ты утверждала, когда не хотела верить в то, что твое настоящее имя Дейзи Эванс, — произнес внутренний голос. — И что же оказалось на деле?»

Действительно… Я сникла, испытывая что-то среднее между страхом и растерянностью. Да не может быть такого, чтобы в далеком прошлом кто-то знал обо мне и… Тут я снова выпрямилась и впервые серьезно вдумалась в слова предсказания. В нем ведь говорится не только о волшебнице, но и о неком наследнике, то есть ее теоретическом ребенке, и его отце…

Я слегка вздрогнула и оглянулась, словно ожидая увидеть этого ребенка, который резвится и играет где-то здесь, как само собой разумеющееся.

— Я знаю, что тебе этого не хочется, — тихо сказал Сириус. — Думаю, не всем придется по душе пророчество, особенно, если оно касается смерти или тяжелых испытаний, выпадающих на неопределенное будущее. Такое, как, например, у Гарри. А если немного поразмышлять, это пророчество нельзя назвать приносящим плохое предзнаменование или указывающим на беды, которые произойдут в будущем. А если призадуматься еще глубже, можно понять, что речь в нем идет не столько о волшебнице, сколько о ее наследнике.

На миг забыв о своем решении оставить этот разговор до утра, я с любопытством повернулась к нему.

— Возможно… О нем и его загадочной силе. Знать бы, что это за сила такая, которая позарез понадобилась Вол…

Остаток фразы застрял у меня в горле по причине его странного сжатия. Я даже нормально вздохнуть не могла, так как в сознание с опозданием впивались мои собственные слова, показавшиеся ядовитее змеиного укуса.

— Что ты сказала? — Голос Сириуса почему-то чуть охрип, а сам он смотрел на меня с нескрываемым испугом. — Волдеморту понадобилась сила наследника?

Я вскочила на ноги, едва не задев его по лицу — так резко взмахнула руками.

— Ничего я не говорила!

Он тоже быстро встал с явным намерением узнать все до конца.

— Говорила! Ты сказала про загадочную силу наследника и Волдеморта, который хочет…

— Молчи! — почти прокричала я, зажав уши ладонями.

— Виктория!

Он шагнул ко мне, а я, не отнимая рук от ушей, отбежала в сторону. Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что мы играем в какую-то затейливую игру.

— Я не хочу об этом говорить! Пожалуйста, не заставляй меня убегать и от тебя тоже!

Лишь произнеся эти слова, я предельно осторожно отстранила ладони от головы, чтобы услышать, что скажет Сириус.

— Ладно, сейчас не буду, — с заминкой ответил он, пристально глядя на меня. — Но потом ты мне все расскажешь.

— Вот и чудно… — пробормотала я, проигнорировав второе предложение.

Прошла мимо него, направившись в ванную.

— Извини, мне надо освежиться.

Закрыв дверь, я привалилась к ней спиной и медленно села на корточки. Когда же все это кончится? Как я устала от всего этого кошмара… И Сириуса жаль, сколько ему приходится переживать из-за меня… Гарри разве заслужил такую родственницу, которая только и делает что подвергает окружающих опасности…

…где-то вдалеке затихал звонкий смех. Девушка быстро шла по безлюдному длинному коридору, какая-то неясная тревога заставляла ее пальцы сжимать гладкую рукоять волшебной палочки. Еле уловимый шорох позади нее будто подстегнул девушку, и она на миг оглянулась, но тут же прибавила шаг. Свернула за угол, когда кончился коридор, и… уткнулась в небольшую дверь. Она дернула за металлическую ручку. Перед ней предстал темный чулан с щетками и ведрами. Девушка толкнула обратно дверь, торопясь выйти в коридор.

— Лили!

Она развернулась и увидела летящий прямо в нее яркий, похожий на сверкающую стрелу, луч…

Сон оборвался так внезапно, что я еще несколько секунд не могла сообразить, где нахожусь. Нет, то, что это был сон, сомнений никаких не вызывало, но яркость ощущений указывало на то, к какого рода видениям он относится. Давно мне такие сны не снились, чему я была, признаться, рада. И вот, сюрприз…

— Не было печали… — хрипло пробормотала я, не открывая глаз.

Однако тут же опомнилась и распахнула веки. В спальне кроме меня никого не было. Я прислушалась, надеясь уловить шум льющейся в ванной воды. Но тишина стояла полнейшая. Значит, Сириус уже ушел и будить меня не стал. Ну, ладно…

Я села на постели, отбросив одеяло. На подушке рядом выделялось яркое пятно. Я протянула руку, гадая, что это. Долго мучиться не пришлось. Пятно вдруг превратилось в алое картонное сердце, подозрительно напоминающее валентинку, которыми обмениваются влюбленные.

А какой сегодня день? Неужели четырнадцатое февраля? Так скоро?

Внутри двойного сердца оказалась всего одна строчка: «Я думаю, ты и сама все поймешь».

Но вместо ожидаемой радости во мне разлилось острое чувство вины. Ну почему происходит именно так, а не иначе?

Зажав в ладони валентинку, я соскочила с кровати и принялась суетливо одеваться. Найти бы Сириуса и все ему объяснить. И Гарри тоже… Хотя они придут в ужас, узнав подробности в истории с пророчеством.

Наскоро умывшись и сделав впервые в жизни строгий пучок на затылке, тем самым походя на среднестатистическую учительницу, я вышла из комнаты. Сириус, наверное, в Большом зале, если, конечно, завтрак еще не закончился. Но даже если и не там, мне нужно чем-то подкрепиться.

К некоторому моему облегчению, я спускалась в холл не в одиночестве. Тут и там небольшими группками появлялись чуть заспанные гриффиндорцы и рейвенкловцы.

— Доброе утро, мисс! — раздалось сзади так неожиданно, что я, задумавшаяся о своих проблемах, явственно вздрогнула и едва не соскользнула с последних двух ступеней.

Обернувшись, увидела, как с лица Джеймса Поттера сползает улыбка, а стоящий рядом Ремус наполовину тревожно, наполовину раздраженно смотрит на него. Интересно, где они потеряли Сириуса и Петтигрю? Обычно, Мародеры ходят вместе…

— Извините, я не… — начал Джеймс.

— Ничего, все в порядке, — быстро сказала я, пробегая взглядом по проходящим мимо школьникам.

Все они с нескрываемым любопытством глядели на нас с Ремусом и Джеймсом.

— Джеймс не такой оболтус, каким кажется на первый взгляд, — сказал Ремус, в его голосе послышалась нотка оправдания. — Просто иногда его заносит.

— Со слов Ремуса может показаться, что я этакий легкомысленный тип, влезающий в чужие дела без разбору, — фыркнул Джеймс, спустившись на ступень ниже.

— Я так не говорил…

Я занервничала, так как увидела показавшегося в двери, ведущей в подземелья, Регулуса Блэка в компании нескольких других слизеринцев, в том числе уткнувшегося глазами в пол Северуса Снейпа. Когда они поравнялись с лестницей, он поднял голову. Я судорожно отвернулась, успев перехватить настороженный взгляд. Господи, как же много я обращаю на себя внимания. Умела бы в нужный момент становиться невидимкой, сколько бы проблем избежала.

— Мисс, вы что-то уронили!

Совсем забыв о Джеймсе и Ремусе, я дернулась в сторону Большого зала. Джеймс же протягивал мне что-то ярко — красное. Этим «что-то» была моя валентинка. Вот растяпа…

— Ты все меня ждешь? Как мило…

На лестнице рядом с парнями появилась улыбающаяся Лили. Моя рука неловко сжала сердце, раскрывшееся на середине, когда Лили, чмокнув Джеймса в щеку, подняла на меня глаза. Между нами разлилась зловещая тишина.

— Доброе утро, — хлопнув ресницами, произнесла я.

— Доброе утро, — с улыбкой, больше похожей на оскал, отозвалась Лили и перевела взгляд на валентинку, за которую держались мы с Джеймсом. Причем выражение на его лице было до крайности странным.

— Мистер Поттер, можете уже отдать ее мне… Спасибо.

— Мне просто показалось… — разжав пальцы, сказал он. — Там почерк Сириуса…

Спина у меня похолодела, но я постаралась ничем не выдать своего ужаса от слов Джеймса.

— Вы ошиблись, — коротко ответила я и, резко развернувшись, зашагала в Большой зал.

— Будь добр, объясни мне, недалекой, что сейчас было, — донеслось вслед.

— Лили, милая…

— Подожди, Лили! — Это уже Ремус. — Это совсем не то, о чем ты подумала…

— А о чем я подумала?

До боли закусив губу, я влетела в Большой зал и, не глядя по сторонам, заняла свое место за преподавательским столом. Сириуса здесь не оказалось, и это расстроило меня еще больше. Почувствовав, что на глаза наворачиваются непрошенные слезы, я уставилась на тарелку, будто кроме нее нет ничего на свете милее.

— что-то стряслось, Виктория? — произнес сочувственный голос. — Вид у вас совершенно не праздничный.

Не поднимая головы, я могла сказать, что Аврора Синистра уж точно радуется этому дню.

— Нет, что вы… — Несмотря на усилия, мой голос прозвучал как простуженный. — Ничего у меня не стряслось. Наверное, я немного простыла…

— К Поппи сходите, она вас запросто вылечит.

Моля про себя, чтобы Синистра отстала, я уныло принялась за овсянку, стоявшую ближе всего. Однако в горло кусок не лез, и, посидев для приличия несколько минут, вышла из-за стола. У самых дверей меня окружили Гарри, Рон и Гермиона.

— Вики, что произошло между тобой и ма… Лили? — шепотом спросил Гарри.

— Откуда?..

— Она почти не отводила от тебя глаз. Да и на па… Джеймса смотрела так, словно хочет оторвать ему голову.

Я глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

— Она, боюсь, превратно поняла одну сцену…

— Какую сцену? — едва ли не испуганно спросил Гарри. — Надеюсь, ты не… не была в это время с Джеймсом?

— Была, но с ним находился еще и Ремус.

Мы вчетвером пересекли холл и прошли то место, где недавно произошла та самая не слишком приятная сцена.

— Вики, а как же идея с кольцом? — поинтересовалась Гермиона, проявляя осведомленность. — Ты не хочешь попробовать?

— Мне кажется, она сама знает, что ей нужно, — нейтрально сказал Рон, ни на кого не глядя.

— Может быть… — пробормотала я, испытывая к нему горячую признательность. Хоть он не давит на психику… — А где Сириус?

— По — моему, он ушел в учительскую вместе с Макгонагалл, — сказал Гарри. — Зачем — не знаю…

— Я краем уха слышала, — осторожно сказала Гермиона, — что преподаватель по Защите еще вчера уехал по каким-то делам в Лондон, но до сих пор не вернулся… Вероятно, это как-то связано…

Она осеклась, когда из двери учительской вышли профессор Макгонагалл, Сириус и профессор Флитвик. Дойдя до нас, они остановились.

— Вы на урок, молодые люди? — поинтересовался крошка Флитвик.

— Да, у нас сейчас Зельеварение, — ответила Гермиона.

— Отлично! — непонятно чему обрадовался он. — Тогда желаю вам успехов. Мистер Грей, — обратился он к Сириусу, — очень хорошо, что выручили нас. Спасибо.

— Да не за что, — рассеянно отозвался Сириус, пройдя взглядом по нашим лицам.

— Я предупрежу учеников, чтобы они никуда не расходились, — сказала профессор Макгонагалл, предоставляя нам возможность поговорить перед началом уроков.

Они с Флитвиком поднялись по лестнице.

— О чем это вы? — спросил Гарри крестного. — От чего ты их выручил?

— У профессора Алберта в семье случились какие-то неурядицы и ему пришлось покинуть Хогвартс на пару дней. Я предложил провести уроки вместо него, и профессор Макгонагалл согласилась. Мне же вести занятия не впервой…

— Что я говорила! — с оттенком самодовольства сказала Гермиона.

— Да тихо ты! — одернул ее Рон. — У нас тут такие дела творятся…

— Какие дела? — помрачнел Сириус, безошибочно выбрав взглядом из всех нас меня.

— Лили и Джеймс… — в конце концов сказала я. — Они поссорились… из-за меня.

— Не прямо из-за тебя, — возразил Гарри. — Это не твоя вина.

Он оборвал фразу на полуслове, когда через холл к подземельям потянулись семикурсники, среди которых были Мародеры, Лили и несколько учеников из других факультетов. Впрочем, двое или трое из них отделились от основной массы и свернули к лестнице. Лили демонстративно не смотрела на шедшего чуть позади Джеймса и первая спустилась в подземелья.

— Вот видите… — пробормотала я, испытывая сожаление и горечь одновременно.

Сириус молчал, провожая взглядом исчезающих в дверном проеме гриффиндорцев.

— Сейчас урок начнется, — наконец произнес он, посмотрев на Гарри, Рона и Гермиону. — Идите, если не хотите опоздать. Что у вас сейчас? Зельеварение?

Они кивнули, дружно обратив лица ко входу в подземелья. В этот момент из Большого зала вышла Паркинсон с отсутствующим видом. Без надменного выражения она казалась вполне нормальной и безобидной на первый взгляд.

— Я думаю, нет нужды повторять…

— Мы будем вести себя ниже травы, тише воды, — сказал Рон, не дожидаясь окончания предложения. — Но за Паркинсон мы не ручаемся. В прошлый раз она едва не уронила в котле Джеймса за его невинное замечание о Снейпе.

— Вот и следите за ней. — Сириус посмотрел на замедлившую напротив нас Паркинсон, будто почувствовавшую, что говорят о ней.

— Легко сказать… Впрочем, ладно…

Гарри, махнув друзьям, направился к подземельям. Когда они трое, а за ними Паркинсон, скрылись с глаз, Сириус повернулся ко мне.

— Так что случилось у вас с Джеймсом и Лили?

Обреченно вздохнув, я поведала ему о недавнем инциденте.

— Не понимаю, почему все время это со мной происходит… Вроде и избегаю кого надо, и осторожна с кем не надо. Знаешь, я иногда думаю, не проклял ли меня кто-нибудь…

— Если бы ты была чьим — нибудь заклятым врагом… А так маловероятно.

Сириус, положив руку мне на локоть, потянул на лестницу.

— Это не очень — то успокаивает. Может, мне запереться в комнате? Хотя это тоже вызовет подозрения… А вдруг…

— Значит, все дело в маленьком куске красного картона? — спросил он, вклиниваясь в мои рассуждения.

Я не сразу вникла, что он так отозвался о валентинке.

— Ну, Вообще-то… — И тут мне вспомнилось кое-что еще. — Джеймс успел заметить что было написано внутри!

— И что?

Несмотря на его спокойный голос, я почувствовала, как он напрягся.

— Он узнал твой почерк.

— Вот как? — спустя некоторое время произнес Сириус.

— Это что же, — вдруг нахмурилась я, — он думает, валентинка эта от другого тебя?

Он неожиданно усмехнулся, хотя в этом не было ничего забавного.

— Да уж, поневоле запутаешься. Один думает одно, вторая — другое. Уверен, это все от того, что мы здесь.

— От нашего пребывания в прошлом? — уточнила я, внутренне холодея.

— Да. И чем дольше, тем больше вероятность того, что последствия будут необратимы.

Мы свернули в многолюдный коридор и потому не могли продолжать эту животрепещущую тему.

— А куда мы… — начала я, стараясь не отстать. — Ах да… У тебя сейчас урок?

— Верно. Не хочешь побыть на нем?

— Разве можно?

— Почему нет, если посидишь где-нибудь в сторонке?

— Пожалуй… — неуверенно сказала я, подумав, как отреагируют на мое присутствие ученики.

Перед классом Защиты от Темных Сил толпились рейвенкловцы, курс этак третий. При виде нас они разом умолкли. На их лицах проступила плохо скрываемая настороженность. Без всякого предисловия Сириус распахнул дверь и вошел в класс. Я следом. Рейвенкловцы же не тронулись с места.

— Проходите, — сказал Сириус застывшим в коридоре ребятам. — Или вам нужно особое приглашение?

Они, подталкивая друг друга, стремились в класс. И едва через порог переступил последний человек, прозвенел звонок, оповещая о начале урока. Я ретировалась в заднюю часть класса, где устроилась за последней партой. Требовать тишины не понадобилось, так как ученики оборвали свои разговоры сами, лишь только Сириус закрыл дверь.

— Как вы, вероятно, уже знаете, вашего преподавателя по Защите сегодня нет в школе. Поэтому этот урок проведу я.

— А почему вы, сэр? — осмелилась спросить одна девочка со светлыми хвостиками. — Вы тоже преподаете Защиту?

Я встретилась глазами с Сириусом. Он едва заметно улыбнулся, несомненно вспомнив собственные уроки, на которых присутствовала я, уже не в качестве зрителя.

— Вы совершенно правы, мисс. Но перейдем непосредственно к самому занятию. Насколько я знаю, вы проходите темных существ?

Ответом ему был одобрительный хор голосов.

Урок закончился так быстро, что я даже удивилась, когда вновь прозвучал звонок. Сириус рассказывал про всяких существ, о которых и понятия-то не имела, очень увлекательно и безраздельно завладел вниманием третьекурсников с самых первых минут.

— Ты им определенно понравился, — сказала я после того, как мы остались в классе вдвоем. — И спустя двадцать лет о тебе будут вспоминать как о хорошем преподавателе.

— Двадцать лет — довольно долгий срок, чтобы помнить об одном уроке, — возразил Сириус, просматривая записи нынешнего учителя Защиты.

— А кстати, когда ты учился на седьмом курсе, профессор ваш и тогда отлучался из Хогвартса?

Он задумался.

— Да нет, вроде бы… Во всяком случае, замен у нас никаких не было. Этого я бы точно не забыл.

Продолжить беседу нам не дали ворвавшиеся в класс, будто ураган, ученики из Гриффиндора, а за ними, чуть спокойнее, — слизеринцы на курс младше предыдущих.

Этот урок, как и первый, прошел незаметно, потому что общение с младшекурсниками не доставляло особых проблем. Хотя некоторые из них были явно недовольны появлением временного преподавателя.

— Я тебя случайно не отвлекаю? — подойдя к Сириусу на перемене, спросила я. — Может, мне лучше уйти?

— Чем это, интересно, лучше? А вдруг ты опять в какую — нибудь историю попадешь?

— Ах, вот оно что… Думаешь, если буду находиться в поле твоего зрения, со мной ничего не произойдет?

— Ты думаешь иначе? — скептически приподнял он бровь. — К тому же, что ты будешь одна делать? В лучшем случае отправишься в библиотеку.

Я помотала головой, улыбаясь.

— Вот и не угадал! Я бы надела мантию — невидимку и прокралась в Гриффиндорскую башню!

— Юмористка, — хмыкнул он.

— С кем поведешься…

В класс вошла очередная партия учеников, и я, взглянув на них, едва не поперхнулась. Зря не ушла сразу, теперь же придется вытерпеть внимание седьмого курса, Слизерина и Гриффиндора одновременно.

— Сириус, ты уверен, что хочешь, чтобы я осталась? — понизив голос, спросила я.

Он оглянулся на с шумом рассаживающихся молодых Джеймса, Сириуса, Ремуса и Питера Петтигрю. В другом ряду расположились Эйвери, Крэбб и остальные слизеринцы. Увидев вместо своего преподавателя нас, все они не выразили особого удивления, видимо, уже осведомленные о замене. Часть них, преимущественно гриффиндорцы, проявляли обычное любопытство, а другая часть — либо равнодушие, либо неодобрение. Эйвери вообще выглядел так, словно он пришел не на урок, а на скучное мероприятие.

— Уверен, — без обиняков ответил Сириус. — С тобой я легче перенесу это занятие.

— Ну, хорошо…

Ободряюще улыбнувшись ему, я вернулась на свое место. Однако, дойдя до стола, вдруг изменила направление и свернула к соседнему ряду. Мне совсем не хотелось сидеть прямо за двумя бугаями — слизеринцами.

— А вы долго будете заменять профессора Алберта? — первым делом поинтересовалась одна из слизеринок.

Она с надменным видом откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки, тонкие, белокожие, какие и должны быть у настоящей аристократки.

— Не беспокойтесь, мисс, недолго. Скорее всего, один день. Но если профессор Алберт будет отсутствовать дольше, не откажусь провести занятия и завтра.

Сириус обвел взглядом весь класс, задержав его на сидевшей в середине первого ряда гриффиндорской четверке.

— Итак, если никто не возражает, начнем урок…

К моему удивлению, Мародеры вели себя тихо, не задавая никаких вопросов, правда, иногда перешептываясь между собой, чем вызывали легкое неудовольствие сидящей впереди Лили. На меня тоже как будто не обращали внимания, хотя самые нетерпеливые оборачивались в мою сторону, но от комментариев воздерживались. Самым странным было то, что в их состав входили не Северус, Джеймс или Лили, а кое-кто из слизеринцев и подруги Лили, Мириам и Джейн. Вообще, гриффиндорок было четыре, но незнакомая мне шатенка с нескрываемым интересом внимала каждому слову Сириуса, рассказывавшего что-то о магии темных существ, на этот раз — наиболее опасных, чем те, о которых заслушивались третьекурсники.

— …Воргот одновременно напоминает боггарта и дементора. Это тоже призрак, который питается человеческими страхами и эмоциями, однако отличается от них тем, что не забирает радость и не превращается сам, а проецирует негативные чувства на окружающую среду. Проще говоря, столкнувшись с ворготом, волшебник видит не что иное как мнимую реальность.

— Галлюцинации то есть, — лениво перевел Нотт.

Сириус коротко кивнул.

— А против этих существ имеется какое-нибудь защитное заклинание? — спросила живо Лили, находящаяся непосредственно перед ним. — И где их можно встретить, если что?

Сириус как бы нехотя повернул голову и посмотрел на девушку. Внешне его волнение никак не проявилось, лишь пальцы рук, лежащих на столе, чуть заметно дрогнули.

— Против ворготов, увы, специального заклинания, как против боггартов, нет. Но, так как они обитают в местах сумрачных и влажных, например, в болотистой местности или пещерах, их можно припугнуть ярким светом или огнем.

— Вот уж никогда в жизни я не отправлюсь на болото, — негромко произнес Сириус — семикурсник.

— Откуда ты знаешь? — спросил Джеймс, усмехаясь. — А вдруг когда — нибудь тебя занесет в это малоприятное место, где атакуют галлюцинации… Ты понять не успеешь, как сойдешь с ума.

— Помолчите, — бросила им Лили, не оборачиваясь.

Но Сириус как не услышал ее.

— Как вы считаете, сэр, какое существо опаснее? — обратился он к себе — взрослому. — Эти ворготы или дементоры?

Мне почудилось, Сириус побледнел. Но я сидела довольно далеко, возможно, это было игрой света в сочетании с моей тревогой.

— Они оба опасны по — своему. Я не берусь сравнивать их по той причине, что из этих двух существ сталкивался я лишь с одним.

— С кем?

— С дементором. — Он помолчал. — Но вернемся к уроку…

Честно признаюсь, я была даже рада, когда Защита закончилась. Класс опустел, и я, дождавшись ухода оглядывающихся Мародеров, закрыла дверь.

— Странно, да? — пробормотала, обнимая Сириуса. — Что он, то есть ты, спросил про дементоров?.. Может быть, он что-то почувствовал?

— Нет, не думаю… Дементоры — едва ли не самые страшные существа на свете, к тому же, я упомянул о них…

Он машинально провел рукой по моим волосам, пребывая во власти своих мыслей. Прическе пришел конец, но я даже не обратила на это внимание.

— Так тебе намного лучше.

Волосы небрежно упали мне на плечи.

— Да? Спасибо. Но я же должна соответствовать образу преподавателя.

— Однако не все должны выглядеть как профессор Макгонагалл.

Я фыркнула, едва громко не рассмеявшись.

— По — твоему, я выглядела как она?

— Не очень.

— Благодарю за честный ответ… — не выдержав, захихикала я.

— Так что там насчет пророчества? — круто поменяв тему, спросил Сириус.

Веселья как не бывало.

— Что нужно было от тебя Волдеморту?

Я отстранилась от него, ощутив в груди прежнюю тяжесть.

— А ты еще не догадался?

— Не может быть… — произнес он спустя несколько секунд, не скрывая потрясения. — Этот уб…

— Знаешь, — прервала я его, не испытывая никакого желания ни обсуждать это предположение, ни выслушивать проклятия в адрес Волдеморта, — я, пожалуй, попытаюсь как-нибудь провернуть идею с кольцом. Прямо сейчас найду Лили и…

Сириус не остановил меня, когда я повернулась к двери. Тем более, в эту минуту в коридоре зазвучали многочисленные шаги. В класс, подобно живой реке, ворвалась толпа старшекурсников. Мимо, чему-то довольно улыбаясь, прошла молодая Кэтрин Льюис.

— Держись, — одними губами произнесла я, оглянувшись на Сириуса, и на прощание пошевелила в воздухе пальцами.

На его губах обозначилась легкая улыбка, но глаза выдавали внутреннюю тревогу.

Впрочем, воплотить в жизнь план Гарри мне помешал звонок. Перемена кончилась, а Лили и все остальные, вероятно, сидели на какой-нибудь Трансфигурации. Надо было попросить у Сириуса Карту Мародеров, чтобы убедиться в этом. К тому же, желательно, чтобы Лили находилась одна, а не с подругами или Джеймсом.

Для начала я вернулась в свою комнату. Кольцо… то есть хроноворот, превращенный в кольцо, обнаружился в ящике стола. Надевать или нет? Я поднесла серебряный ободок к безымянному пальцу. Впрочем… не сюда, это будет означать, что я как будто уже замужем… После недолгого колебания кольцо опустилось на средний палец.

Так, ладно… Подожду конца урока и пойду. У меня есть еще сорок минут.

Однако через двадцать минут я не выдержала и вскоре шагала к коридоре, где располагался класс Трансфигурации. почему-то у меня было такое ощущение, что Лили сейчас именно там. Пока добиралась, прошла вторая половину урока. Встав за углом, я устремила взгляд на дверь, надеясь на то, что мое ощущение правильное, и мне не придется рыскать по всему замку в поисках сестры. Спустя минуту после звонка, дверь класса распахнулась, и в коридор вышли первые ученики. Сердце взволнованно забилось при виде знакомых лиц.

— Теперь, Лили, скажи, что хочешь побыть одна… — беззвучно прошептала я, наблюдая из-за угла, как Лили застегивает свою сумку.

Подруги стояли рядом и о чем-то разговаривали. Секундой позже из класса показалась Мародерская четверка.

— Идем сегодня в Хогсмид? — спросил Джеймс, останавливаясь около однокурсниц.

Лили не смотрела на него, продолжая возиться с замком. Зато Мириам, Джейн и девушка, имя которой мне не было известно, встрепенулись и заулыбались. Вероятно, они подумали, что Джеймс адресовал вопрос всем им.

— Я не против, — сказала Мириам. — Ведь сегодня Валентинов день, будет весело.

— Это точно, — присоединилась Джейн. — Можно позвать с собой наших американских гостей…

Лили резко выпрямилась.

— Вы хотите, вот и идите! А я не пойду.

— То есть как?.. — слегка растерялся Джеймс.

— Так. Мне сейчас не до развлечений.

Она обошла парней и устремилась было дальше.

— Лили! Это как понимать?

Джеймс поймал ее за руку, но Лили вывернулась.

— Слушай, Джеймс, если до тебя еще не дошло, я не виновата! — Ее глаза грозно сверкнули. — Можешь пригласить в Хогсмид кого захочешь, хоть… сам знаешь кого.

— Узнаю нашу старую добрую Лили, — усмехнулся Сириус. — Опять магнитные бури?

Я, еле дыша, прижалась спиной к холодной стене. Нужно не медля что-то предпринять, а то… Джеймс с Лили окончательно поссорятся. Я сглотнула, осторожно выглянув из-за угла.

Но никого из гриффиндорцев там уже не оказалось.

Глава 59. Парадоксы времени

Приметную медноволосую голову Лили я обнаружила среди прочих на лестнице. Моя старшая сестричка поднималась на этаж выше в окружении все той же компании. Мне приходилось следовать за ними на значительном расстоянии, чтобы не заметили меня, и лавировать между спешащими по своим делам школьниками, чтобы не потерять из виду гриффиндорцев. Мантия — невидимка лежала в кармане, но я не могла надеть ее, не привлекая к себе внимания.

Проходя мимо окна, уловила чей-то пристальный взгляд. Против воли я оглянулась. Там стояла небольшая группа слизеринцев. Среди них был Регулус Блэк, который и смотрел на меня. Наши глаза встретились. В эту секунду к нему повернулся однокурсник. По шевелящимся губам я поняла, что он что-то спросил у Регулуса. Тот ответил, и другой парень, проследив за его взглядом, увидел меня. Раздался приглушенный смех. Я отчего-то вспыхнула и прибавила шаг.

Шедшие впереди гриффиндорцы вновь куда-то испарились. Волнение подхлестнуло меня. Я почти выскочила в соседний коридор, удачно избежала столкновения с кем-то и успела заметить длинные рыжие волосы, исчезающие вместе с их обладательницей за дверью женского туалета. Поблизости не было видно ни Мародеров, ни подруг Лили, хотя, возможно, они, то есть Джейн и Мириам, зашли с ней, но это никак не придавало мне уверенности. Прошло около полминуты, прежде чем я, набравшись смелости, осторожно открыла дверь.

Внутри, как я и опасалась, находились гриффиндорки — семикурсницы, да еще полным составом. При моем появлении они оборвали разговор, будто на них одновременно наложили заклятие Немоты. Мириам бросила на Лили, стоявшую перед умывальником, многозначительный взгляд. Я сделала вид, что пришла сюда с целью, с какой обычно ходят в туалет: скрылась в одной из кабинок.

— Лили, ты что, правда не хочешь пойти в Хогсмид? — спросила Джейн, возобновляя разговор.

— Правда, — ответила Лили, как мне показалось, не слишком охотно.

Я встала у двери, прислушиваясь, но так, чтобы не было видно моих ног.

— Но почему? Если это из-за… — девушка запнулась, но откашлялась и продолжила: — сама знаешь кого, то, по — моему, это глупо.

— из-за кого? — переспросила четвертая, незнакомая, гриффиндорка с удивлением. — Я думала, у вас с Джеймсом все отлично…

Послышался звук льющейся воды, и потому голос Лили прозвучал немного приглушенно.

— А все отлично, Мэри. Я не иду в Хогсмид не из-за кого-то, а из-за того, что Джеймс, похоже, ничего не понимает.

— Так объясни, — посоветовала Мириам. — И вообще, помнишь, я тебе говорила, что нужно сделать, чтобы это прекратить?

Короткая, но многозначительная пауза. Я была на сто процентов уверена, что четыре пары глаз сейчас смотрят на дверь, за которой притаилась я.

— А при чем здесь… — начала девушка по имени Мэри.

— Мэри! — прошипела Джейн.

Она замолчала, и тут я осознала, что слишком уж тихо в моей кабинке. Вряд ли будет мне на пользу, если Лили подумает, что я подслушиваю. Одновременно со спущенной водой раздался легкий хлопок закрывшейся двери. Кажется, все ушли…

Но я ошиблась. Выйдя из кабинки, я вдруг поймала взгляд стоящей в прежней позе Лили. Мы остались с ней вдвоем, и меня почему-то это чрезвычайно напугало. Хоть я и стремилась к разговору с новообретенной сестрой, на самом деле не была полностью готова столкнуться с ней вот так, лоб в лоб, наедине.

Увидев, что я смотрю на нее, Лили отвела глаза и опустила голову. Неужели она намеренно отпустила однокурсниц, зная, что в туалете находится не одна? Хотела поговорить со мной? Очнувшись, я подошла к другому умывальнику и принялась старательно мыть руки. Лили стояла метрах в двух от меня и просто глядела в раковину. От присутствия девушки, которая долго снилась мне, по спине пробегал холодок, а кожу головы будто стягивало, и от этого казалось, что волосы у меня шевелятся. После двух минут пребывания в воде кожа на кончиках пальцев рук сморщилась тоже, и я в конце концов закрыла кран. Никто из нас не прерывал молчания, пока мы стояли, каждая у своей раковины, но когда я, вытерев руки, сделала шаг в сторону, Лили обернулась.

— Извините, мисс…

Она сделала паузу словно в намеке, что я назову свое имя.

Я замерла, ощущая бешеный ритм сердца. Во рту появилась сухость.

— Кленова. Меня зовут Виктория Кленова.

Я быстро облизнула губы и также украдкой скользнула взглядом по Лили. Может быть, она волновалась тоже, но по ней это было не очень заметно.

— Да, конечно. У вас фамилия необычная, и я ее постоянно забываю.

По крайней мере, голос у нее не сочился ядом. Это было уже кое-что.

— Я хотела бы с вами поговорить. — Лили сложила руки на груди, будто отгораживаясь от меня. — Если вы не против.

Надо же, она сама идет мне навстречу… Что не могло не радовать. У меня было такое чувство, что я парю в невесомости. Одно движение — и перевернусь вверх ногами.

— Не против. О чем вы хотели поговорить?

Все еще избегая смотреть на Лили напрямик, я уставилась куда-то над ее головой.

— Это касается Джеймса Поттера. — Вот она явно не боялась высказать все, что накопилось в ее душе.

Мне, в отличие от Лили, было нелегко остаться на месте и вести невозмутимый диалог.

— А в чем конкретно это выражается… мисс Эванс?

В ее глазах промелькнуло удивление и в какой-то степени — легкое раздражение.

— Ваша фамилия не такая сложная как моя, поэтому я запомнила сразу.

— В чем выражается? — Лили задумалась не сводя с меня настороженного взгляда. — В том, что вы слишком уж часто пересекаетесь.

— Я со многими часто пересекаюсь, — с непониманием в голосе сказала я.

— Да, но с Джеймсом куда чаще, — не согласилась она. — Видите ли… Не знаю, как вам сказать… Мы с Джеймсом встречаемся.

Я еле удержалась от того, чтобы не зажмуриться.

— Я заметила. Но что вы хотите от меня?

Лили глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

— Чтобы вы держались от него подальше.

По — моему, все шло не так, как планировала я. Впрочем, плана у меня как такового не было. Предполагалось, что буду импровизировать, но импровизации не моя сильная сторона.

— Вы чего-то боитесь, мисс Эванс? — откровенно спросила я, впервые посмотрев ей в глаза.

Этот вопрос несомненно смутил мою сестричку.

— чего-то, связанное с Джеймсом Поттером?

Она промолчала, продолжая скрещивать руки перед собой.

— Если так, то уверяю, вам нечего бояться.

— Почему? — сощурилась Лили.

Я позволила себе улыбнуться и повторила позу девушки. Ее взгляд опустился с моего лица к руке, на пальце которой тускло блеснул серебряный ободок.

— Мистер Поттер, к счастью для нас обеих, не в моем вкусе. Если я вас поняла правильно, в этом все дело?

Очень надеюсь, ни Джеймс, ни Сириус не узнают о моих словах про папочку Гарри.

— В общем — то… — чуть менее уверенно сказала Лили, но ее прервал раздавшийся быстрый стук в дверь.

Мы обе оглянулись. Однако никто не успел произнести что-либо, так как дверь распахнулась, и за порогом обнаружился Джеймс.

— Лили! Девчонки сказали, что ты здесь…

— Джеймс! — возмутилась Лили. — Это женский туалет!

— Ну и что? Я же не… — Тут он вновь посмотрел на меня и запнулся. Опять перевел взгляд на Лили.

Похоже, мне нужно поскорее сматываться.

— Извините, я пойду, у меня дела.

Я стремительно пересекла туалет, старательно не глядя на Джеймса, застывшего в двери, и протиснулась мимо него. Заворачивая за угол, услышала: «Лили, ну так что, может, объяснишь, что с тобой происходит?»

Если наш разговор с ней возымел хоть какое-то действие на нее, перемирие Лили и Джеймса не за горами. Впервые за долгое время я могла вздохнуть с облегчением.

… — Это будет просто здорово, — с радостной улыбкой сказал Гарри, когда я спустя несколько минут поделилась со всеми своими наблюдениями. — Спасибо тебе, Вики!

— Эх, Гарри, так ведь это все из-за меня… — не без грусти покачала я головой. — Впрочем, не столкнись я с Джеймсом в самый первый день, возможно, ничего бы этого не было.

— Как знать, сказал Сириус задумчиво. — Если не это, возможно, какая-нибудь другая случайность подтолкнула бы к разногласиям Лили и Джеймса. Как, например, та, что случилась сегодня утром. Никто не может предположить, как повлияют на прошлое те или иные действия гостей из будущего.

— А кстати, от Дамблдора нет никаких вестей?

— Он сообщил только то, что Николас Фламель прибудет в течение недели.

— Ну хоть что-то…

— Может, сходим в Хосмид? — помолчав, предложил Рон. — Развеемся…

— Без меня, — сразу отказалась я.

— Почему?

— Мне не удастся расслабиться, если попадаться на глаза Лили или кого-нибудь еще. Этого хватает и здесь.

— А как насчет похода в Лондон? — спросила Гермиона. — На два — три часа, в какую — нибудь маггловскую часть, чтобы не встретить невзначай кого-то из знакомых.

— В Лондон? — повторила я. — Это, конечно, можно, но что мы там будем делать?

— В кафе посидим, в магазины заглянем. Все же лучше, чем уходить с ума от безделья.

— Ты, как всегда, права, Гермиона, — согласился Гарри. — Если никто не против, прямо сейчас можем и отправиться.

— Давайте через полчаса, — сказал Сириус, поднимаясь из-за стола. — Я обещал профессору Макгонагалл зайти к ней.

— Да, конечно…

Все гурьбой вышли из класса Защиты от Темных сил.

— Ты куда, Гермиона? — удивленно спросил Рон, когда девушка двинулась совсем в другую сторону.

— В библиотеку, — последовал предсказуемый ответ.

— Как ее тянет туда…

Я сдержала улыбку. Ведь это относится и ко мне.

— Вики, ну что там с пророчеством? — негромко поинтересовался Гарри точно так же, как Сириус час назад.

Рон и Сириус тут же посмотрели на нас обоих.

— Мм… Разве появилось еще какое-то пророчество, о котором ты не знаешь?

Я упрямо смотрела впереди себя, ни на кого не глядя. Далось оно им! Оно же предрекает не какую — нибудь катастрофу, а всего лишь появление некой силы у новорожденного ребенка…

Эта промелькнувшая беспечная мысль сбила меня с шага. Я запнулась, на мгновение приостановившись.

— Но ты же сама обещала подождать до завтра, до есть до сегодня, — напомнил Гарри, притормаживая вслед за мной.

Досадуя на свою бестолковую реакцию, я зашагала с удвоенной энергией. Остальные поспешили тоже.

— Эй, о каком пророчестве речь? — решил все-таки поинтересоваться Рон.

Недоумение на его веснушчатом лице говорило о том, что Гарри даже не удосужился поделиться с ним, а значит, и с Гермионой, вчерашним открытием. Я вновь объяснять не собиралась, поэтому промолчала. Если захочет, Гарри сам сделает это.

— О пророчестве, касающемся Вики, — коротко сказал он и добавил: — Подробнее расскажу позже.

— Каса… Чего? — пораженно воскликнул Рон.

— Тише, Рон! — предостерегающе произнес Сириус. — Не стоит говорить об этом в коридорах.

— вот-вот, — пробормотала я. — Мне вообще не хочется говорить об этом.

Рон больше не пытался спрашивать, хотя и глядел на меня со смесью изумления и сочувствия.

— Если все же тебе не терпится узнать о нем побольше, — сказала я, адресовав мимолетный взгляд Гарри, — обращайся к Сириусу. Он понимает в этом куда лучше меня.

Мы подошли к вершине мраморной лестницы и остановились. Гарри смотрел на крестного, словно ожидая, что он немедля начнет объяснять смысл предсказания. Но тот, помолчав секунду — другую, покачал головой.

— Не сейчас.

И, глянув напоследок на меня, стремился вниз по ступеням.

— Пойду к Гермионе в библиотеку, — не придумав ничего более оригинального, сказала я, когда парни дружно повернулись ко мне.

— Ты точно там будешь? — спросил Гарри.

— Какие могут быть сомнения?

Замок казался опустевшим. Пока я добиралась до пятого этажа, мне попались всего три — четыре человека. Вероятно, у многих ближайшей целью был Хогсмид. Несмотря на то, что день Святого Валентина выпадал на понедельник, преподаватели разрешили послеполуденное время провести в деревне. На четвертом этаже встретилась идущая мне навстречу веселая компания старшекурсников из Гриффиндора и Рейвенкло. Зацепившись взглядом за смеющуюся Джейн, я ненадолго замерла. Обернулась и еще раз внимательно оглядела удаляющиеся фигуры. А где же Лили? Ведь Джейн ее подруга… Вон рядом и Мириам… Хотя, скорее всего, она вместе с Джеймсом. Если, конечно, они помирились.

От внезапного громкого звонкого смеха я дернулась и крутанулась на месте, будто в приступе иррационального страха, не удержав себя от бесполезных движений. Что меня так испугало? Неужели я настолько превратилась в неврастеничку, что буду теперь вздрагивать от одного только смеха?

Школьники постепенно удалялись, а вместе с ними затихали голоса вперемежку со взрывами хохота. Я шла по почти бесконечному коридору и не понимала своей нервозности. Что было не так? Такое странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Моя рука сама собой опустилась в карман, внутри которого обхватила рукоять волшебной палочки. Позади послышался какой-то неясный звук, отчего я дернулась опять и оглянулась. И тут — то пришло озарение.

Сон! Все повторяется как в том сне, который приснился мне сегодня утром, и от которого я проснулась!

Потрясенная, я однако же, не останавливаясь, автоматически проскочила поворот, когда коридор все-таки закончился. И, в точности как во сне, едва не врезалась в неприметную дверь. Прерывисто дыша, я уставилась на нее, а потом взялась за дверную ручку. Ну и конечно увидела темный чулан. Несколько долгих секунд пялилась на его содержимое, затем дрожащей рукой толкнула, закрывая, дверь. Возвращаться в коридор мне ужасно не хотелось, потому что я ясно помнила, чем оканчивался сон…

Сердце билось где-то у горла, когда сзади в конце концов раздалось сакраментальное:

— Лили!

При стремительном развороте на сто восемьдесят градусов мои ноги едва не зацепились друг за друга, и мне чудом удалось устоять.

Ох, какая незадача… Прямо в меня несся луч какого-то заклинания. Даже если бы я умела безошибочно колдовать, вряд ли бы успела сотворить прочный щит. Поэтому с зажатой в ладони палочкой бездумно следила за приближающимся лучом, пока…

— Что за черт!

Меня оттолкнули в сторону. Я ударилась о стену и сползла на пол. Повернула голову, в глазах от легкого сотрясения плясали разноцветные огни, и потому не сразу сфокусировала взгляд.

Моим спасителем оказался не кто иной как… Сириус, только на двадцать лет моложе своего настоящего прототипа. Впрочем, он был не один. из-за гобелена, не замеченного мной раньше, наполовину вышел Джеймс и теперь, как и я сама, с изумлением взирал на развернувшуюся перед ним сцену.

Я снова повернула голову, но на этот раз туда, откуда прилетел луч. Может быть, если бы я не знала теперь, на что способен этот человек, мое удивление было бы больше. На углу коридора в немом потрясении застыл Северус Снейп.

— Ты совсем на голову больной, Снейп?! — вскричал Джеймс, выхватывая свою палочку.

Сириус стоял на том месте, где пятью секундами ранее находилась я, и, по — видимому, именно в него угодило заклятие, предназначенное мне. Впрочем, судя по выкрикнувшему Снейпом имени, вообще не мне…

Северус не двигался, принимая на себя весь гнев Джеймса и Сириуса, отходящего от полученного луча. Но, похоже, он не принес семикурснику никакого вреда. Это очень успокаивало, не то бы в разборку вступила бы я…

— Ослеп, что ли, не видишь, в кого целишься? — ощупывая себя в области груди, куда ударило заклинание, поинтересовался он опасным тоном.

Северус по — прежнему молчал, держа палочку в чуть отведенной назад руке, и смотрел на меня одну.

— Хочешь, мы проделаем то же самое с тобой, а, Снивелус?

Джеймс поднял палочку повыше и прицелился в него.

— Нет! Не смейте этого делать!

Держась за стену, я неловко поднялась на ноги. Все равно никто не догадался мне помочь.

— Почему, мисс? — повернулся ко мне Джеймс, возмущенно сверкая глазами. — Он ведь намеревался заколдовать вас…

— А попал в меня, — мрачно вставил Сириус. — И я не спущу ему это с рук.

— Я сказала, нет, иначе мне придется доложить вашим деканам.

У Джеймса опустились руки. Он смотрел на меня так, словно увидел впервые.

— Профессору Слагхорну — пожалуйста, но профессору Макгонагалл зачем?

— Джеймс, ты что, не слышал? — негромко сказал Сириус. — Если мы начнем расправу над Снейпом, тогДа-да. Вы, кстати, в порядке? — обратился он ко мне. — Извините, что я вас так…

— Ничего, я… Со мной все нормально, — качнула я головой, избегая встречаться с ним взглядом. — Вы — то сами как?

— Я? Супер. Уши в кактусы не превратились, значит, — все о`кей.

Я недоверчиво улыбнулась. Узнаю своего Сириуса. Все ему нипочем.

— Ну… хорошо. Тогда до свидания.

Снейп стоял, будто пригвожденный, и я быстро прошла мимо, успев заметить на его бледном лице злое выражение. из-за чего он так? из-за того, что перепутал меня с Лили? Но это я должна негодовать, потому что попалась. С какой вообще стати Снейп хотел что-то сделать с Лили?! С этим мне предстоит еще разобраться, в дали от посторонних глаз…

Метров через тридцать, когда школьники не могли меня больше видеть, мне попались несколько слизеринцев. Они направлялись точно в тот коридор, откуда вышла я. Тревога кольнула меня, да так, что пришлось остановиться. А что, если они пересекутся с Джеймсом и Сириусом? Разойдутся ли они мирно?

Целых две минуты я не могла ничего решить. Мне дико хотелось убедиться, что Сириус и Джеймс вняли моим словам и сейчас находятся там, где нет поблизости никаких слизеринцев. А то знаю я их… Но, с другой стороны, должна давно сидеть вместе с Гермионой в библиотеке. К тому же, если я опять ввяжусь в какую — нибудь неприятность, кто даст гарантию, что оно не закончится плачевно?

В конце концов, первое желание пересилило второе, и я помчалась обратно. В знакомом коридоре было многолюдно. Меня посетило нехорошее предчувствие, когда впереди мелькнуло перекошенное яростью лицо Джеймса. Неразлучные друзья все-таки еще не ушли отсюда, и Снейп здесь же… И все они о чем-то разговаривали на повышенных тонах.

Я чуть не застонала, когда поняла, что этот их разговор вот-вот выйдет из-под контроля.

— А ты не пожалеешь о своих словах, Эйвери? — донесся до меня голос Сириуса, еле сдерживающегося от ярости.

— Чего мне жалеть, Блэк, если это правда.

— Ах ты, слизеринский слизняк! — взорвался Джеймс.

— Гриффиндорский выскочка, — презрительно выплюнул Эйвери, стоящий ко мне спиной.

Рядом прислонился к стене Регулус и с отстраненным видом наблюдал за назревающей ссорой. Будто почувствовав мой взгляд, он вдруг обернулся. Во мне поднялось возмущение. Ему что, совсем нет дела до родного брата?

Я поспешила вперед, пока… Но тут в мою сторону стремительно полетел малиновый луч, и мне пришлось с придушенным писком отскочить к стене. Второй раз за десять минут я ударилась плечом. Неудивительно будет, если на нем появится огромный синяк…

— Прекратите! — закричала я и снова едва не попала под обстрел.

Меня либо не слышали, либо просто не обратили внимания. Правильно, кто я такая? Обыкновенная иностранка.

Я повернулась к Регулусу.

— Сделай что-нибудь!

Он слегка приподнял брови.

— Хотите, чтобы я присоединился?

— Тебе все равно? Там же твой…

Ох, похоже, я проговорилась…

Регулус заинтересованно подался вперед.

— Мой — кто?

Я молчала, нервно поглядывая на конфликтующих старшекурсников.

— Может быть, мой брат? — Он вернулся к стене, сунув руки в карманы. — Только вы это знаете?

Верно, приезжей американке неоткуда почерпнуть подобные сведения. Если, конечно, она не следит за всеми.

— Вы похожи… — нашлась я.

— Так заметно?

По крайней мере, это хоть какая-то правда.

Вместо ответа я решительно направилась к дуэлянтам.

— Перестаньте! Немедленно!

При виде меня Джеймс и Сириус на миг удивленно замерли, из-за чего едва не поплатились. Но после этого с удвоенной силой заработали палочками.

— Не лезьте лучше, — произнесли рядом. — Не то и вам достанется…

Я внезапно развернулась, так что распущенные волосы хлестнули по лицу.

— Это и есть твой принцип, не так ли? — гневно процедила, уставившись на Регулуса. — Быть всегда в стороне?

Говоря это, я начисто позабыла о вкладе Регулуса по уничтожению хоркруксов, и что за ним последовало. Сейчас во мне кипел адреналин.

Регулус вполне спокойно перенес мои обвиняющие слова, хотя его глаза предупреждающе сузились.

— Да что вы знаете обо мне?

Его взгляд вдруг метнулся куда-то за мою спину, а сам парень схватил меня за плечи и толкнул от себя. Близко полыхнуло жаром. В следующую секунду я очутилась на полу. Да что за день — то сегодня такой? Бедную девушку бросают все кому не лень…

— Что здесь происходит?!

Гневный крик пронесся по коридору, разом прекратив дуэль между двумя вражескими сторонами. Я, все еще сидя на полу, обернулась к его обладателю. Точнее, обладательнице, так как на подступах к полю боя возвышалась высокая фигура профессора Макгонагалл. А чуть позади нее… Сириус и Гарри с Роном. Увидев беспомощную меня, Сириус подошел и протянул руку.

— Грасиас! — поблагодарила я его почему-то по — испански, принимая вертикальное положение. Видно, сказывалось бессчетное количество падений.

— Ты что здесь делала? — спросил он, глядя не на меня, а участников сражения и стоящего у стены Регулуса.

Но ответить мне помешала профессор Макгонагалл, голос которой аж звенел от переполнявших ее эмоций.

— Это возмутительно! Что вы здесь устроили! Беспредел!

— Сейчас и тебе достанется… — тихо произнес подошедший Гарри, посмотрев на Сириуса. — И папе.

— А если бы это увидела Лили, — добавил он, — досталось бы и от нее.

— Вам всем назначается взыскание! На неделю!

К моему удивлению, никто из семикурсников не начал возмущаться, оправдывая свои действия. Правда, Эйвери недовольно скривился, пронзая неприязненным взглядом декана Гриффиндора.

— Что кривитесь, мистер Эйвери? — поджала губы она. — Надо было думать, прежде чем ввязываться в драку.

— Я надеюсь, говоря «всем», вы имели в виду и Снейпа? — зло осведомился Сириус, кивая на Северуса, подобно Регулусу, предпочитавшего остаться в стороне.

— Если я говорю «всем», значит, это касается действительно всех, — отчеканила профессор Макгонагалл со все еще нервно трепетавшими крыльями носа. — Так же, как мистера Снейпа и мистера Блэка.

При произнесении этой фамилии на нее одновременно вскинули глаза оба Сириуса и сам Регулус. Видимо, он не ожидал, что наказание коснется и его. Он стоял как громом пораженный, а я ощущала и тревогу, и какое-то мрачное удовлетворение.

— Регулус наказан вместе со мной, — усмехнулся Сириус, однако совсем невесело. — Никогда такого не бывало.

Я незаметно сжала его руку, не представляя, что сказать.

— Всем марш в мой кабинет, — скомандовала профессор Макгонагалл.

И, не оглядываясь, поспешила по коридору, наверное, не сомневаясь, что ученики не проигнорируют ее приказ.

Мы вчетвером не стали дожидаться, когда они потянутся за ней, и первыми покинули «место преступления».

Глава 60. Все серьезно

В Лондон сегодня мы так и не попали. Вернее, мы единодушно решили в этот день обойтись без дальних походов в связи с последним происшествием. И, как чуть позже выяснил Сириус, Макгонагалл запретила всем его участникам идти в Хогсмид. Да… Представляю, как обрадуется Лили… Наверное, до потолка будет прыгать, вместе с Джеймсом и Сириусом.

Когда я пришла к Гермионе в библиотеку, чтобы донести до нее последние новости, она выглядела прямо как Регулус, получивший взыскание наряду с остальными.

— А я уже собралась вас искать… — Она слегка растерянно посмотрела на меня, садясь обратно за стол. — Значит, Сириус и Джеймс подрались со слизеринцами? И их наказали?

Я со вздохом кивнула и искоса глянула на Гарри, который настоял пойти вместе со мной. У меня возникло подозрение, что он просто не хочет, чтобы я оставалась одна. Меньше риска, что опять попаду в какую — нибудь передрягу? Хотя не факт…

— А как к этому отнеслись сам Сириус и Лили?

— Сириус, по — моему, не очень удивился, — ответил Гарри, — но явно встревожился. Ведь наказаны не только он с папой, но и Снейп с Регулусом, не говоря уж об Эйвери. А это из ряда вон выходящий случай…

— Мда… — протянула Гермиона, постукивая пальцами по обложке книги, которую она читала. — А из-за чего они устроили разборки?

И оба посмотрели на меня, словно я всегда готова ответить на любой вопрос.

— Ну, из-за чего могут подраться не переваривающие друг друга люди? — пожала я плечами. — Сами ведь знаете, поводом может стать даже одно — единственное презрительное слово.

— Ну да, — качнула головой девушка, — за примером далеко ходить не надо. — И показала глазами на Гарри. — Ты и Малфой просто жить не можете без того, чтобы не задеть друг друга.

— Вспомнила, — хмыкнул он. — Ты бы еще Дадли сюда приплела. Хотя, по сравнению с Малфоем, он просто невинный младенец…

— Дадли это… — слегка заинтересованно начала я, отвлекаясь от основной темы.

— Сын тети Петуньи, мой кузен, дорогой и горячо любимый…

И мой племянничек в придачу. Мда…

— Но что же все-таки будет? — спросила Гермиона с тревогой. — А нельзя ли уговорить профессора Макгонагалл отменить взыскание для Сириуса и Джеймса? Ну, она ведь понимает, что…

— Гермиона, — со скептическим смешком перебил ее Гарри, — ты можешь припомнить хоть один случай, когда профессор Макгонагалл отменяла собственные распоряжения?

— Гм… — замялась она.

— То — то же. К тому же, если она все-таки избавит папу и Сириуса от взыскания, а слизеринцев нет, как ты думаешь, это вызовет подозрение?

Мы с Гермионой переглянулись и в один голос сказали:

— Наверняка!

Мимолетно улыбнулись, но тут же задумались над сложившейся ситуацией.

— А что ты читала? — спросил Гарри, когда Гермиона снова рассеянно забарабанила пальцами по книге.

Она удивленно подняла к нему глаза.

— Надо же, тебе интересно, что я читаю?

— Ну, ты так поспешно отправилась сюда… Не для того же, чтобы выбрать себе книжку для чтения перед сном, правильно?

Гермиона снисходительно улыбнулась, а я подумала, что Гарри следовало бы быть чуточку повнимательнее со словами, адресованными девушке… Впрочем, Гермиона его подруга и, наверное, уже привыкла…

— Может, и выбрать. Ты ведь знаешь, КАК я жить не могу без того, чтобы не почитать перед сном. Хотя откуда тебе, Гарри, это знать.

Гарри приподнял брови, как бы спрашивая: «Я что-то не так сказал?»

— Ладно, не важно… На самом деле я решила перечитать «Великих Основателей». — Гермиона показала нам с Гарри обложку с потускневшими золочеными буквами в названии. — Подумала, может, найду что-то, что не заметила раньше.

— Ты имеешь в виду какую — нибудь вещь, связанную с Основателями? — спросил, догадавшись, Гарри. — И что, нашла?

— Если честно, меня зацепил один отрывок…

Я хотела поинтересоваться, какой именно отрывок, но в эту минуту к нашему столу почти подлетела встрепанная Паркинсон. А за ней — Рон. Он был одновременно и встревожен, и сердит.

— Слушай, Пар… — он повертел головой и понизил голос, — …кинсон… Не суй нос туда, куда не следует.

— Эй! В чем дело? — спросил Гарри.

— Отвали от меня, Уизли! — огрызнулась слизеринка, на всякий случай отходя ко мне за спину. — Не указывай, как и что мне делать.

— Да что случилось? — не выдержала я, поворачиваясь к ней.

— Она! — Рон вперил в Паркинсон указательный палец. — Сказала кое-что Лили, когда подслушала их с Джеймсом… э-э… разговор.

— Разговор? — хохотнула девушка. — Да их на всю школу было слышно.

Мне это вступление не очень понравилось. Вернее, совсем не понравилось.

— Не поняла. Почему слышно на всю школу? Мы здесь ничего не слышали. И что ты сказала Лили?

Гарри нахмурился и смерил Паркинсон недобрым взглядом.

— Вообще-то… Лили и Джеймс действительно разговаривали довольно громко, — признал Рон.

— Где? — уточнила я.

— В холле. Там старшекурсники собрались, чтобы в Хогсмид пойти.

Так, до меня, кажется, начало доходить…

— В холле ждала Лили Джеймса, а ему и Сириусу в Хогсмид запретили идти.

— Да, — кивнул Рон. — Когда ей стало известно об этом, она, мягко говоря, рассердилась. А узнав из-за чего на них наложили запрет, сперва потеряла дар речи.

— А потом выложила твоему папаше, Поттер, — вставила Паркинсон, ехидно улыбаясь, — все, что она думает про него.

Мне до жути захотелось дать ей хорошую оплеуху, так, чтоб искры полетели. Она уловила маниакальный блеск в моих глазах и беспокойно отступила к шкафу.

— А потом, — добавил Рон угрожающе, — Паркинсон влезла со своим дебильным юмором.

— Да ничего особенного я не говорила!

Наш разговор, видимо, все-таки дошел до ушей мадам Пинс, потому что мы все вздрогнули при ее неожиданном появлении между стеллажами.

— Господа, прошу вас потише! Здесь библиотека.

— Извините… — пробормотала Гермиона, хотя она сама вообще не открывала рта. — Пойдемте отсюда.

Мы дружно двинулись на выход, провожаемые бдительной мадам Пинс. В коридоре также хором повернулись к чуть отставшей Паркинсон.

— Ну, — уставилась я на нее, уперев руки в бедра, — что на этот раз натворила эта красотка? Что именно она сказала Лили?

— Гадость, что еще, — пожал плечами Рон. — Вроде: «На твоем месте я бы давно бросила этого лохматого Поттера. Было бы на что смотреть»…

— Что?! — на высокой ноте воскликнул Гарри.

— Эй, дружище! — заволновался Рон, когда тот вдруг сделал угрожающий шаг к Паркинсон. — Это я приблизительно…

Девушка взвизгнула, совсем как поросенок, которому отдавили хвост, и кинулась прочь по коридору. Только пятки засверкали. Гарри, что странно, помчался следом. Я лишь глазами захлопала, когда их шаги, вернее, топот, затих вдали. Посмотрела на Рона и Гермиону, они ответили такими же очумелыми взглядами.

— Надеюсь, он ее не прибьет… — пробормотал Рон. — А впрочем…

Почесал в затылке.

— Пойдемте, что ли…

— Рон, Паркинсон точно упомянула фамилию Джеймса? — озабоченно спросила Гермиона по дороге.

— Кажется, да… А что?

— А то, что нам это может выйти боком.

— Почему? — не врубался он.

— Пэнси Паркинсон знает, что Джеймс — Поттер, — ответила я за нее, — а вот Пенелопа Скотт понятия об этом не имеет.

— Если только ты нам не сказала. Или Джеймс с Лили в пылу ссоры не заметили этой оговорки.

— Разве что так…

Мы, замолчав, вышли на лестницу. Мимо, хихикая, пробежали несколько девчонок — гриффиндорок. Оглянулись на нас.

— Эй, американцы! Что с вашими друзьями? — крикнула со смешком одна. — Носятся как угорелые.

— Это они в салочки играют, — буркнул Рон. — Детство вспомнили.

— Значит, Гарри и Паркинсон внизу, — резюмировала Гермиона, не обращая внимания на хихикающую стайку наверху.

«Вспомнивших детство» мы действительно нашли внизу почти у самой мраморной лестницы. Они стояли друг напротив друга с непередаваемыми выражениями на лицах.

— Отцепись от меня, Поттер! — разъяренно кричала Паркинсон.

Хорошо, что холл был безлюден, иначе…

— Да сдалась ты мне! Я хочу, чтобы ты извинилась перед ней! — не менее громко восклицал Гарри.

— Ага, уже разбежалась! Ни перед кем я извиняться не собираюсь, и хватит…

— Вы что, хотите всю школу переполошить? — спросил Рон, подходя. — И чтобы все всё про нас узнали?

Они замолчали, и вовремя: с улицы вбежала сердитая Лили и, скользнув по нам взглядом, промчалась по лестнице. Гарри застыл, потом подтолкнул Паркинсон. Она взбрыкнула, правда, беззвучно.

— Лили, подожди!

Снизу кричал Джеймс, показавшийся в дверях. Секундой позже в замок входили Сириус, Ремус и Питер Петтигрю, на лице которого было столько предвкушения, что я сама чуть не взбрыкнула.

— Ну, стой же, черт побери!

Джеймс был порядком обеспокоен и разозлен. Видимо, нежеланием Лили его слушать.

Мы стояли как истуканы, когда она, обдав нас порывом воздуха, прошагала мимо.

— Да ладно тебе нервы себе трепать, — с ленцой сказал Сириус. — К вечеру остынет, тогда и поговоришь с ней.

Я с возмущением уставилась было на него, но опомнилась и отвела глаза.

Однако, похоже, Джеймс не считал как Сириус.

— Я не виноват, что Макгонагалл запретила нам идти в Хогсмид! Не мы первые устроили перестрелку! Это все Эйвери!

Он поднялся до середины лестницы, а Лили сделала вид, что ничего не слышит. Но, впрочем, после этих слов она внезапно остановилась. Обернулась и посмотрела на нас. Мне захотелось сбежать отсюда. Стоявшие внизу Ремус, Сириус и Петтигрю, кто с тревогой, кто с интересом, наблюдали за разборкой, если можно так выразиться.

— Пойдемте, — тихо проговорила я, тронув за руку Гермиону.

Она согласно кивнула, вероятно, тоже жалея, что стала свидетельницей очередной ссоры.

Однако никто не успел никуда уйти, так как к нам вернулась Лили, абсолютно не обращая внимания на Джеймса. Впрочем, на меня и Паркинсон тоже. Она смотрела только на Гарри с Роном, Паркинсон при этом чуть отступила назад.

— Привет, — почти дружелюбно поздоровалась Лили. Почти потому, что не смогла до конца подавить в себе негативные эмоции.

— П-привет, — с запинкой отозвался Рон.

Гарри же вообще рта не открыл, наверное, от изумления потеряв дар речи.

— Вас ведь зовут Реджинальд и Гарольд, я не ошиблась? — как ни в чем не бывало продолжила она, посверкивая изумрудными очами.

— Нет… Не ошиблись, — покачал головой все тот же Рон.

Мне бы вмешаться, но я не знала, как сделать это тактично. Чует мое сердце, неспроста Лили начала этот разговор.

— А меня зовут, как вы, наверное, уже знаете, — изумрудные очи сверкнули в мою сторону, — Лили Эванс. Можно спросить, вы сейчас ничем не заняты?

— А что? — вместо парней поинтересовалась Гермиона, видя их растерянность.

Лили одарила ее мимолетным взглядом, как бы не находя в ней ничего такого, что заслуживало бы внимания.

— Я просто хотела предложить пойти в Хогсмид, в деревню, что недалеко от Хогвартса.

При этих словах Джеймс, прислушивающийся к ней, встрепенулся и двумя широкими шагами преодолел оставшиеся ступени.

— Сегодня Валентинов день, — с милой улыбкой сказала Лили, не глядя на него. — Предполагается, что настроение должно быть праздничным. А какой тут праздник, если его с самого утра кто-нибудь портит. — В ее голосе промелькнули отчетливые нотки. — Ну так что, вы не против?

— Мы… — промямлил Гарри, глазами посылая призыв о помощи.

И сразу поймал взгляд Джеймса, направленный непосредственно на него, в котором читалось явное: «Только попробуй согласиться и ты пожалеешь, что приехал сюда». Ну вот, чего нам не хватало, так это угроз со стороны Джеймса.

— Нет, к сожалению, они не могут пойти с вами, мисс Эванс, — решительно сказала я, спасая Гарри от возможного гнева его будущего отца. Да и Рона тоже.

— Почему же? — слегка насмешливо спросила она. — Боитесь оставить одних?

— Не боюсь, но я отвечаю за них.

Да, смешно… Отвечаю за этих ребят, которые меня саму спасали не раз…

— Что ж… Извините за беспокойство.

Снова вежливая улыбка, и Лили зашагала по коридору, по — прежнему игнорируя Джеймса. А он остался на месте, видимо, поняв, что сейчас не лучшее время выяснять кто прав, кто виноват. Повернулся и спустился в холл к друзьям.

— Ну, как же так! — прошептал Гарри с отчаяньем, поворачивая голову то к Лили, то к Джеймсу. — Они опять поссорились!

Я тяжело вздохнула, не зная, как его утешить. Да уж, стало хуже, чем было до этого.

— Пойдемте, надо Сириусу рассказать…

Рон осмотрелся по сторонам.

— Паркинсон снова куда-то сгинула. Ну и черт с ней.

Найдя Сириуса, мы первым делом просветили его насчет произошедшего инцидента. Он нахмурился и долго молчал, раздумывая.

— Лили, конечно, вспыльчивая, но, в общем, отходчивая. Однако вторая ссора за день — это перебор… Надо сделать так, чтобы они с Джеймсом помирились до нашего отбытия в будущее, — наконец произнес он.

— Да, но как? — спросил Гарри, не в силах скрыть свою нервозность и тревогу. — Я с радостью предприму любые меры.

— Либо подтолкнуть их к мирным переговорам, либо… — Сириус вздохнул, но продолжил: — Либо открыться им.

— Открыться? Рассказать им про нас?

— Но это самый крайний случай. Надеюсь, он не настанет.

— Интересно, как подтолкнуть к мирным переговорам Лили и Джеймса, не открывшись им? — задумчиво произнесла я спустя какое-то время.

— что-нибудь придумаем.

* * *

— Кстати, Гермиона, — уже ближе к вечеру вспомнил Гарри, — ты в библиотеке, пока нас не прервали, говорила о каком-то отрывке из книги об Основателях. Что именно привлекло твое внимание? Это имеет отношение к… нашей проблеме?

— А, ну да, — кивнула Гермиона, отворачиваясь от окна, за которым почти сгустилась темнота. — Наизусть я не помню, но, кажется, в одном абзаце говорилось про Ровену Рейвенкло, про ее внешность и качества характера. И какая-то деталь меня зацепила… М-м… — она прикрыла глаза, сосредотачиваясь. — Она, Ровена, была колдуньей сильной, почти наравне с остальными Основателями, человеком добродушным и веселым. Всегда носила платья и мантии цветов своего факультета и… Да! — Гермиона распахнула глаза. — И неизменно появлялась в обществе в диадеме, столь же прекрасной, как она сама…

— Ну и… — поторопил Рон. — В чем тут особенность?

Гермиона нетерпеливо повела плечами. Гарри смотрел на нее, чуть нахмурясь.

— Рон, это очевидно…

— Диадема, — просто сказал он.

Я машинально кивнула в знак согласия. Мне тоже показалось это более вероятным.

— Диадема, — повторил Рон, с секунду помолчал, а потом его лицо просветлело. — Вещь, принадлежащая Рейвенкло, одному из Основателей!

У него был такой вид, как будто он, по меньшей мере, восьмое чудо света открыл. Я сумела спрятать улыбку, переглянувшись с Гермионой.

— Вы думаете, она может быть шестым хоркруксом?

Рон поочередно посмотрел на друзей, затем, словно кто-то мог прятаться в спальне, по сторонам. Но здесь, кроме нас никого не было, а дверь была плотно закрыта. Которая, однако, в следующее мгновение открылась, и в комнату вошел Сириус.

— Опять какие-то секреты? — спросил он, уловив в наших физиономиях что-то особенное.

— Да нет, все то же самое, — сказал Гарри. — Обсуждаем одну известную нам проблему.

— Ну, и как? Успешно?

— Не совсем. Но, похоже, намечается кое-какой сдвиг.

Сириус уселся в кресло, сцепив руки на коленях, и слегка подался вперед.

— А поподробнее?

Пока ребята, дополняя друг друга, рассказывали о своем предположении, я погрузилась в собственные раздумья о двух более насущных проблемах. Ссора Джеймса и Лили — это раз, странное поведение Снейпа — это два. Если с первой я разобраться в одиночку навряд ли могла, то со второй было чуть полегче. Мне нужно — то всего подловить Северуса и выпытать, зачем ему понадобилось посылать в меня заклятие…

— …Значит, вы полагаете, эта диадема — вполне возможно и есть тот самый неизвестный хоркрукс? — подвел итог Сириус.

— Вполне возможно, да, — согласилась Гермиона. — Но мы не можем это проверить, не зная, существует ли диадема в реальности.

— Диадема… — произнес Гарри немного рассеянно. — У меня такое ощущение, будто я слышал или видел нечто подобное…

— Наверное, это воспоминание у тебя осталось еще со времени свадьбы Билла и Флер, — решил Рон. — Похожую диадему тетушка Мюриэль одолжила Флер, помнишь?

— Может быть… — не очень уверенно сказал Гарри.

— А где Паркинсон? — спросила я, потянувшись в кресле. — что-то давно ее не видно.

А так как мы собрались в девичьей спальне, то, вероятно, слизеринка ждала, когда сможет зайти без нашего пристального внимания к ней.

Однако никто особо не забеспокоился, нет и нет этой вредной занозы, кому от этого хуже…

— Сидит где-нибудь, — лениво сказал Рон, — и ногти грызет от злости.

Но Сириус на всякий случай достал Карту Мародеров и развернул, стукнув при этом по ней палочкой.

— Наверное, она опять по старой привычке спустилась в подземелье, — заглядывая ему через плечо, сказал Гарри.

— Почти угадал. Она в холле рядом с его входом.

А у меня, при взгляде на карту, вдруг возникло желание найти на ней еще одно имя.

— Схожу за Паркинсон, — поднялся Сириус. — А то как бы она нам неприятности снова не устроила.

Он собрался свернуть пергамент, но я, как оголодавшая, быстро протянула руку.

— Можно мне? — попросила, когда он слегка удивленно глянул на меня. — Я… э-э… хочу посмотреть, где Лили.

Я спокойно улыбнулась, хотя, по — моему, это мне не шибко удалось, и невинно хлопнула ресницами. Сириус едва заметно усмехнулся, но карту отдал.

— А зачем тебе знать, где ма… Лили? — спросил Гарри, проводив взглядом скрывшегося за дверью Сириуса.

— Ну а вдруг рядом с ее именем я увижу Джеймса? — с наивной надеждой сказала я. — Спорим, ты совсем не против этого?

Гарри спорить, естественно, не стал. Придвинулся ко мне ближе и заглянул в карту. Гермиона с Роном о чем-то вполголоса разговаривали и присоединяться к нам не спешили.

— Вот она, — почти на ухо мне выдохнул Гарри, ткнув пальцем в середину пергамента. — В библиотеке.

Я всмотрелась. Да, точка с именем Лили Эванс замерла на пятом этаже вместе с другой, подписанной именем Мэри Макдональд. Однако Джеймса Поттера поблизости не наблюдалось. Зато недалеко от имен Лили и Мэри обнаружилось то, которое я намеревалась искать по всей карте. По — видимому, Гарри заметил его тоже, потому что сказал:

— Не понял… Что Снейп делает рядом с ней?

И вовсе не рядом. Это на карте кажется, что крошечные точки едва ли не соприкасаются друг с другом, а на самом деле расстояние между людьми, отмеченными на ней, куда больше…

На миг я подняла глаза на Гарри. Он нахмурился и казался немного встревоженным. Для вида я еще поразглядывала карту, нашла одного лишь Ремуса в Гриффиндорской гостиной, ни Сириуса, ни Джеймса, ни Петтигрю с ним почему-то не было, и свернула пергамент. Встала, зевнула, будто дико устала, и взяла курс на дверь.

— Вы тут поболтайте еще, а я пойду к себе.

Не дожидаясь, пока кто-нибудь не остановил меня, я шмыгнула в коридор. И, конечно же, не отправилась к себе, а свернула к лестнице. Поднялась на этаж выше и только тогда опять развернула карту, которую до сих пор держала в руке. Теперь ни Лили с Мэри, ни Снейпа в библиотеке не оказалось. Поискав глазами, я наконец обнаружила однокурсниц в коридоре, ведущем к Гриффиндорской башне. Точка же с именем Северуса переместилась ближе к кабинету Чар. Так он совсем недалеко от меня!

— Вики, а куда ты собралась? — внезапно спросили сзади.

Я среагировала так, будто мне приказали поднять руки вверх. На миллисекунду застыла, затем развернулась и взмахнула руками аки крыльями, отчего из дрогнувших пальцев вылетела карта. Передо мной стоял Гарри, с удивлением уставившись себе под ноги, куда она и приземлилась.

— Тьфу, Гарри, это ты… Что за моду взяли, неслышно подходить со спины? Заикой так ведь недолго стать…

Он выразил легкое раскаяние, впрочем, исчезнувшее с его лица спустя мгновение. К нему вернулся деловой вид.

— Я думал, ты пошла к себе. Заблудилась?

Ага… Вместо третьего этажа, забрела на четвертый.

— Хм… — протянула, раздумывая, как бы ответить поправдивeе. — Нет, не заблудилась. — И прищурилась. — А ты за мной следишь, что ли?

— Наблюдаю, — не смутился Гарри. Нагнулся, поднял Карту, по которой сновали точки — обитатели замка. — А если бы ты опять угодила к слизеринцам?

— Не угодила бы, — возразила я, косясь на пергамент. — Для чего тогда у меня эта карта? Мне нужно…

Замолчала, прикусив нижнюю губу, и прикинула, можно ли рассказать ему о моей цели? Если Гарри узнает о странном поступке Снейпа, вполне возможно, он воспылает к нему праведным гневом и непременно захочет разобраться. Он пылкий парень, загорится чем-нибудь, с трудом остановишь. Однако, с другой стороны, идти за объяснениями к слизеринцу в одиночку все же как-то боязно, а Гарри будет чем-то вроде поддержки. К тому же, опять скрываться ото всех мне уже надоело…

— Что нужно? — переспросил он.

— Мне нужно… поговорить кое с кем.

— Это с кем же?

— Ну… Со Снейпом.

— Чего?! — Он посмотрел на меня почти с испугом. — Со Снейпом? Но зачем? Чтобы выяснить, почему он терся возле ма… Лили?

— Это я и так знаю, — само собой выскочило из меня.

Удивление переросло в изумление. Глаза Гарри стали похожи на глаза домовика — такие же круглые и большие.

— Не понял…

— Дай Карту, пожалуйста, — с досадой попросила я, протянув руку.

Гарри сделал безотчетное движение, потом опомнился.

— Не дам.

— Это что еще за новости? — пришло время удивляться мне. — Я тебя старше, ты должен слушаться меня.

— Конечно, тетя Вики, сию же минуту, я просто забыл.

— Ты шутишь?

— Шучу, — вздохнул он, но карту не отдал.

Я посмотрела на него, похлопала ресницами и развернулась в противоположном направлении.

— Вики!

Он догнал меня.

— Зачем все-таки тебе Снейп нужен?

— Если не хочешь давать мне карту, просто скажи, где он.

Наверное, поняв, что так ничего не добьется, он развернул ее и уткнулся в план замка.

— Э-э… знаешь… — Он нахмурился и поднял голову. — Снейп находится весьма близко. И он не один.

— Весьма близко — это где? И с кем он?

Гарри приложил палец к губам. Я слегка удивилась, но возражать не стала. Ладно, буду нема как рыба, если надо. Пройдя вперед, он огляделся, потом бесшумно подошел к двери, которая, наверное, вела в помещение побольше, чем чулан. Снейп там, что ли?

Я беззвучно показала на дверь. Гарри кивнул и сунул мне под нос карту, ткнув пальцем. Ага… Напротив точек с нашими именами застыли несколько других, с не менее знакомыми именами. Кроме Снейпа, в помещении находились Эйвери, Нотт и Петтигрю. Очередное собрание? Неужели Петтигрю такая уж важная птица, чтобы каждый раз звать его с собой? Хотя, помнится, в прошлую встречу его даже похвалили…

Интересно, о чем они там говорят? Только теперь — то вряд ли узнаем. Наверняка, на двери изнутри наложено какое-нибудь заглушающее заклинание. Я глянула на Гарри. Он прислонил ухо к двери.

— Практически ничего не слышно… — одними губами произнес он, поймав мой взгляд.

— Гарри, пойдем, — шепнула я.

Плохо будет, если слизеринцы нас застукают здесь. А подслушать все равно не сможем.

Он с неохотой подчинился моему жесту, и едва мы сделали пару шагов, за дверью отчетливо послышался звук. Не сговариваясь, мы нырнули за висящий на противоположной стене гобелен. Позади него оказался потайной проход, так что, если кому — то вздумается сунуться к нам, убежать сможем без проблем. Хотя, что мы — преступники какие?

Но, так или иначе, нам пришлось затаиться. Я приложила ладонь к губам, стараясь унять тяжелое дыхание и прислушиваясь изо всех сил.

— …Очень жаль, Северус, что у тебя не получилось, — произнес надменный голос Эйвери, отчего вдоль всего позвоночника пробежал холодок.

— С кем не бывает, — отозвался насмешливый, но в то же время очень неприятный голос Нотта. — Промахи случаются даже у самых стойких.

О чем это они? Мы с Гарри невольно переглянулись.

— И очень жаль, что мы узнали только сейчас.

— Этого больше не повторится, — ровно сказал голос Снейпа.

— Конечно, не повторится. Теперь — то мы не спустим с них глаз. И, кстати… — Эйвери на мгновение замолчал, будто собираясь с мыслями, — эта девчонка, что крутится возле подземелий, нужно выяснить, с чем связано ее любопытство. Петтигрю, понаблюдай за ней, ты же такой… незаметный.

Нотт хмыкнул, но от комментария воздержался.

— Х-хорошо… — согласился Питер. — Я постараюсь…

— Ты не постарайся, а сделай все как надо.

Голоса приблизились. Я бездумно схватила стоящего рядом Гарри за рукав.

— Все, расходимся. И помните, что с этими гриффиндорскими болванами больше не связываемся, как бы они не раздражали. Не думаю, что кому — то из вас…

Шаги миновали гобелен. Напряжение отпустило меня.

— Посмотри, они ушли?

Гарри в полумраке поднес старый пергамент почти к самым глазам.

— Ага, ушли. Только Снейп чего-то мешкает… — прошептал он.

— Подождем две минуты и пойдем. Не надо, чтобы он заподозрил, что мы что-то слышали.

— Ясное дело… О чем они тут говорили? — Гарри задумался. — Девчонка, крутящаяся возле подземелий, похоже, Паркинсон. А вот что не получилось у Снейпа?

— Не знаю… — немного рассеянно сказала я.

— Как бы то ни было, за ним не мешает присмотреть. Как и за Паркинсон. Привлекла к себе внимание! Не думает своей головой.

Он вздохнул. Приоткрыл гобелен, выглянул наружу.

— Все чисто. Пойдем.

Мы вышли. Я повертела головой.

— Где Снейп?

— Да рядом, в соседнем коридоре. — Гарри внимательно посмотрел на меня. — Ты все еще хочешь поговорить с ним?

— Да.

Я, не теряя времени, устремилась в показанном им направлении.

— Но о чем?

— Потом узнаешь.

— А Сириус?

— Что Сириус?

— Он в курсе, что у тебя в планах разговор со Снейпом?

Не сбавляя темпа, я глянула на Гарри уголком глаза и едва заметно усмехнулась.

— Мне знаком ход твоих мыслей. — Это намек на на наш прошлый похожий разговор. — Нет, — он не в курсе, но это не значит, что не узнает. Хотя, думаю, после этого ему захочется самому поговорить со Снейпом.

— С чего вдруг?

— Ну… Потому…

Я не закончила фразу, так как мы свернули за угол и увидели шедшего впереди Снейпа. Он двигался, чуть сгорбясь, медленно, словно в раздумье то ли ему остановиться, то ли идти дальше. Коридор был почти безлюден, только где-то слышались далекие голоса. Просто прекрасно…

— Мистер Снейп, подождите! — воскликнула я, не давая себе времени передумать.

Гарри сбоку странно дернулся, мне показалось, он потянулся за своей палочкой.

А Снейп притормозил, как если бы заметил впереди себя неожиданное препятствие. Обернулся. Я была уверена, что он сейчас же сбежит от нас, уж больно заметно растерялся при виде спешащих к нему «американцев». Впрочем, Северус мигом взял себя в руки, сделал лицо непроницаемым и сбегать никуда не стал.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил он, когда мы с Гарри дошли до него, слегка запыхавшись.

— Да, можете. — Я кинула на парня быстрый взгляд. Пожалуйста, Гарри, только не ляпни что-нибудь… — Вернее, мне хотелось бы узнать кое-что от вас. Помните нашу с вами встречу сегодня днем?

Была бы я одна, спросила бы прямо в лоб.

Гарри помрачнел, но пока молчал, переводя взгляд с меня на Снейпа. Тот не отвечал довольно долго.

— Помню. И что? — наконец произнес он безразлично.

«А то!» — чуть не брякнула я.

— Значит, помните и то, что сделали в тот момент. Вот меня и интересует, зачем?

— Зачем? — поднял он бровь.

Ах, зачем? Дурака валяет?

— Зачем вы это сделали? — едва ли не по слогам повторила я, удерживая вспыхнувшее раздражение.

Гарри нахмурился еще больше, но опять промолчал, лишь глаза прищурил.

— Сделал — что?

Снейп мне просто голову морочит, время тянет, чтобы в удобный момент избавиться от нашего общества.

Я вздохнула, набираясь терпения.

— Имейте в виду, мистер Снейп, если сейчас я не услышу объяснения, ваш декан, вероятно, будет не очень приятно удивлен кое-какой информацией о вас.

— Ви… то есть мисс Кленова… — произнес Гарри, порядком потрясенный моим шантажом.

— Не сейчас, мистер Престон.

из-за угла вынырнула небольшая компания. Северус отступил назад. У меня промелькнула мысль, что вот, этот удобный момент настал. Однако ученики, поглядывая на нас с веселыми смешками, удалились, а он не скрылся вместе с ними. Но, скорее всего, это просто не в его характере, убегать от трудностей…

Наступила тишина, которую вскоре нарушил молодой слизеринец.

— Я ошибся.

— Ошиблись в чем?

— Я спутал вас с… кое с кем.

Знаю я, с кем. Но правда ли это?

— Мне все-таки кажется, вы покривили душой. Вы знали, что я не… — осторожно посмотрела на Гарри, с огромным вниманием ловившего каждое слово, — она.

Тут он напрягся, будто внезапно разгадав смысл нашего разговора, и шагнул вперед.

— Гар… ольд, — предупреждающе сказала я, протянув к нему руку. — Вы сделали это специально, мистер Снейп, признайтесь.

А ведь действительно, если вдуматься, для чего ему заколдовывать Лили, человека, который ему дорог? Я бы еще поняла, если б он хотел совершить что-то, что несомненно настроило ее к нему на лучшее отношение. А так получается несоответствие…

— Что он сделал? — спросил Гарри, бессознательно сжав ладони.

— Если скажу, что да, я сделал это намеренно, ко мне не будет больше никаких вопросов? — поинтересовался Северус, наблюдая за медленно закипающим парнем.

— Что он сделал? — с нажимом повторил он, не набрасываясь на Снейпа только потому, что рядом стояла я.

Он же теперь не отстанет, пока не вытянет из меня всю правду. Но ведь я подозревала, что так и будет, поздно о чем — либо жалеть…

— Я вас не задерживаю, мистер Снейп, — бросила я, размышляя, как бы успокоить Гарри и при этом не направить его ярость против Северуса. Хотя это будет трудновато…

Слизеринец молча развернулся и, вероятно, с облегчением покинул нас.

— Ты, наконец, скажешь, что за секретные переговоры вы здесь устроили? — осведомился Гарри, не успели стихнуть шаги Северуса.

Мне ничего не оставалось, как все рассказать. По мере приближения к эпилогу, его лицо становилось более застывшим. Не исполнилось то, чего опасалась я, он не кинулся расправляться со Снейпом. Гарри непозволительно долго молчал, не глядя на меня, и я не выдержала.

— Ну, давай, ругай. Скажи все, что думаешь обо мне.

— За что? — Он оторвал от стены свой будто приклеившийся к ней взгляд.

— За то, что не рассказала вам все сразу.

— А толку?

Да… Логично.

— Я лучше придумаю, как заставить Снейпа признаться в том, зачем он запустил в тебя заклинанием, и что это было за заклинание. Почему ты не спросила его об этом?

— А как я могла, когда ты тут пыхтел и паром исходил? Ладно… Что толку сейчас рассуждать, как правильно ты сказал. Идем.

Мы прошли до лестницы, спустились на третий этаж. Я почему-то думала о том, что сейчас наступило время ужина, а мне совсем не хочется есть.

— То заклинание куда, говоришь, попало? — ни с того, ни с сего спросил Гарри.

Я чуть оступилась, но успела ухватиться за стену. Мимолетный испуг едва ощутимой волной накрыл меня с головы до ног и исчез.

— Я ничего такого не говорила… С чего ты взял, что оно куда-то попало?

Мы с Гарри резко остановились, потому что дверь, мимо которой мы проходили, неожиданно распахнулась и едва не двинула мне по лбу, как самой крайней. Я машинально схватилась за голову. В коридор вышли Сириус и Регулус, и вместе уставились на нас.

— Ой… — удивленно произнесла я. отчего-то эта встреча произвела на меня впечатление.

— Привет, — поздоровался Сириус, но предпочел не задерживаться. — Идем, Регулус.

Они уже удалялись по коридору, а я лишь что-то бормотала им вслед.

— Вики, — позвал Гарри.

— Что? — с непониманием повернулась к нему я.

— Ты не ответила…

— Куда попало заклинание, спрашиваешь? Посмотри вперед и увидишь. — Мне стало вдруг настолько безразлично, что я махнула на все рукой.

— Ты хочешь сказать… — Гарри слегка вытянул шею, будто намереваясь увидеть еще кого-то кроме братьев Блэк.

— Да, вместо меня оно угодило в Сириуса. Не смотри на меня так, я здесь ни при чем.

На это ему нечего было возразить.

Глава 61. Новость хорошая и новость плохая

— Ты расскажешь Сириусу? Прямо сейчас? — спросила я, не придя ни к какому конкретному выводу.

— Почему я? Ты расскажешь, — довольно спокойно произнес Гарри. — Впрочем… — Он задумался. — Давай сначала выясним у Снейпа, чего он добивался этим. А потом уж… Кстати…

Он замедлил шаги, когда мы свернули в знакомый коридор.

— Что ты там говорила про него и Лили? Ну, когда я спросил, что Снейп крутится возле нее…

Ох, зря я не прикусила вовремя свой язык. Но сказанного не воротишь… Впрочем, что тут особенного? Ну, общался раньше Снейп с Лили, и что с того? К тому же он вряд ли узнает о том, что это я поведала Гарри об их дружбе…

— Понимаешь, Гарри… Снейп все надеется помириться с Лили.

— Помириться? — недоверчиво фыркнул он, но затем его выражение изменилось. — Что ты имеешь в виду? Для того, чтобы помириться, нужно сперва поссориться… Не думаешь ли ты, что…

— Я не думаю, я знаю. — Я вздохнула, представляя, какое потрясение вызовет у него это откровение. — Снейп и Лили раньше общались…

— Ну и что? Они однокурсники, ясное дело, что они могли общаться, на уроках там…

— На уроках — это конечно. Но не только.

Гарри внимательно слушал, не сводя с меня взгляда.

— Если ты сейчас скажешь, что моя мама и Снейп дружили, я ни за что не поверю.

Он для убедительности покачал головой.

— Тем не менее, это так. Зачем мне придумывать?

— Бред, — лаконично высказался Гарри и снова фыркнул.

— Ты не простудился? — на всякий случай спросила я. — Что расфыркался?

Он помотал головой, то ли в ответ на мой вопрос, то ли своим мыслям.

— А откуда ты знаешь, что они… — он изобразил не то преувеличенный ужас, не то отвращение, — дружили?

— Оттуда. — Но все-таки призналась: — Снейп рассказал.

— Сам?

— Нет, через посредника, — теперь уж фыркнула я. — Конечно, сам. В тот же день, когда мы с Гермионой помогали ему с зельем.

Первый шок Гарри прошел, и он стал более спокойно воспринимать эту информацию.

— Невероятно, что он вообще поделился с собой этим. — Он вдруг слегка улыбнулся. Я удивленно подняла брови. — Хотя, возможно, после того, как ты спасла его от неминуемой гибели, Снейп, почувствовал что-то…

— Эй! — воскликнула я, так что от каменных стен отразилось эхо. — Не продолжай! Не хочу знать, что он там почувствовал.

— Благодарность к тебе, — засмеялся Гарри.

У меня возникло подозрение, что он откровенно потешается надо мной.

— Ну-ну, смейся, — зловещим голосом сказала я. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Увидим, — согласился он.

Мы возобновили путь.

— А из-за чего же они тогда поссорились? Снейп и Лили? Если, конечно, это правда.

— Не знаю. Он сказал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. А какую именно, я не знаю.

— Наверняка это становление Пожирателем, — мрачно сказал Гарри. — Это кого хочешь оттолкнет.

Я промолчала. На этот счет можно сколько угодно предположений выдвигать. Но Снейп очень пожалел об этом.

Мы уже подходили к двери спальни Гермионы и Паркинсон, когда оттуда вышел Сириус. В ожидании нас он сложил на груди руки.

— Всего на десять минут ушел, а ты опять куда-то исчезла, — обращаясь непосредственно ко мне, сказал он. — И карты нет, чтобы тебя поискать.

Его взгляд перескочил на Гарри. Я посмотрела на него тоже, подумав, что лучше бы было мне сразу отправиться к себе. Потом сказала бы Сириусу, что давно жду его здесь. Карта была в руке у Гарри, потому Сириус и замолчал. Но ненадолго.

— Рон с Гермионой сказали, что сначала ушла Виктория, затем ты, Гарри. Можно поинтересоваться, куда?

Мы с Гарри непроизвольно переглянулись, что, несомненно, не скрылось от его глаз.

— Ну… — успела произнести я.

— Мы хотели принести книгу, которую читала Гермиона, чтобы подробнее узнать о той диадеме, — бодро соврал Гарри, я вытаращилась было на него, но быстро смекнула что к чему. — Но библиотека уже закрылась.

Опять ложь… Но что делать, приходится из чего-то выбирать.

Из комнаты выглянули все еще находившиеся там Рон и Гермиона.

— Вы чего здесь собрались?

— Выясняем кое-что, — ответил Сириус, не оглянувшись.

Мне было немного неловко, и я нервно покачивалась на пятках, мечтая о том, чтобы это все скорее кончилось. Все — это значит, абсолютно все: бесконечная нервотрепка и Волдеморт с его маниакальным стремлением воплотить дурацкое пророчество в реальность.

Ну вот, опять это пророчество вспомнила, накаркаю еще чего доброго…

— Ладно, раз мы все выяснили, я пошла спать.

— Так рано? — удивился Сириус. — Ты даже не поужинала.

— Не хочу есть. День сегодня какой-то… — я задумалась, подбирая подходящее слово, — не благоприятный.

Ага, не день святого Валентина, а день непрерывных неприятностей. Сплошное «не». И Новый год, кстати, мимо нас прошел. Про Рождество вообще молчу.

Я повернулась, чтобы пойти, куда намеревалась, но тут меня как будто кто-то дернул спросить.

— Сириус, мы недавно видели тебя вместе с твоим братом. Не знаешь, что это может значить?

— Вместе? — уточнил он, однако не очень удивленно. Скорее, задумчиво.

Мы с Гарри дружно кивнули, а Гермиона и Рон лишь переводили взгляды с Сириуса на нас.

— Вряд ли это случайность. Мы с Регулусом не общались с тех пор, как я ушел из дома. — Он сделал небольшую паузу и едва заметно улыбнулся. — На самом деле к этому руку приложила профессор Макгонагалл.

— Как это? — не выдержал Рон. — Заставила вас ходить вместе?

— Не ходить. Встретив меня в холле, когда я забирал оттуда Паркинсон, профессор призналась, что, назначив нам с Джеймсом взыскание, она, как обычно, разделила нас. Джеймса поставила в пару со Снейпом, а меня с Регулусом.

— Зачем? — изумился Гарри. — Чтобы вы опять подрались?

— Чтобы неповадно было, — усмехнулся Сириус. — Но мы — то с Регулусом еще могли потерпеть общество друг друга, а вот Джеймс и Снейп — с трудом.

— А Эйвери и Нотт, выходит, наслаждались обществом друг друга, — пробормотала я. — Знала бы профессор Макгонагалл, что из себя представляют эти слизеринцы.

Сириус разом посерьезнел, вперив в меня пристальный взгляд.

— Ты что-то узнала?

Я почувствовала, как посмотрел в мою сторону Гарри. Наверное, он решил, что я сейчас выложу про нечестный поступок Северуса.

— Мы с Гарри услышали кое-что…

— Может, тогда расскажете? — предложил Сириус, видя мою нерешительность. Он показал на приоткрытую дверь. И впрямь, чего в коридоре стоять.

— Только недолго, — предупредила я.

В комнате у окна скучала Паркинсон. Сейчас она развеселится.

При виде нас она недовольно скривила губы, но предпочла за лучшее промолчать. Верные выводы делает…

— Так что вы там услышали? — спросил Рон.

— Паркинсон здесь? — кивнул Гарри, поняв какие мысли крутились у меня в голове. — Очень хорошо. Ей будет полезно узнать о своей значимости в глазах слизеринцев.

— Чего? — не могла не спросить она.

— Того! Что ты всех нас подставляешь.

Она выпрямилась, явно предчувствуя, что на этот раз ей просто так не отделаться.

— Может, объяснишь, как я вас подставляю?

— Не только нас, но и себя, — добавил Гарри с неприязнью. Он повернулся к крестному. — Мы нечаянно подслушали часть разговора слизеринцев — семикурсников.

— Нечаянно? — переспросил тот.

— Да, нечаянно, — подтвердила я. — Нам что, нужно было уши зажать?

— Так вот, — продолжил Гарри, — оказывается, наша Пенелопа…

— Меня зовут Пэнси!

— …привлекает слишком много внимания. Слизеринцы заметили, что она довольно частенько вертится возле подземелий.

— Я… — открыла рот Пэнси.

— Что, сказать больше нечего?

Она хмуро посмотрела на всех нас и отвернулась к окну.

— И что дальше? — поторопил Сириус.

— Ну, Эйвери это не понравилось, и он решил приглядеть за ней. Мало ли, может, она шпионка какая-нибудь.

Паркинсон едва слышно фыркнула.

— Чья шпионка? Дамблдора, что ли?

— Американских магических спецслужб, — пошутил Рон.

— Для этой роли Паркинсон слишком заметна, — сказала Гермиона. — А шпионы, как правило, ведут себя ниже травы, тише воды.

— Как Хвост, — негромко заметил Сириус. — В этом он был мастер.

Все примолкли, а мы с Гарри вновь переглянулись.

— Что?

— Ээ… — протянула я. — Понимаешь, именно Питеру Эйвери дал задание присмотреть за Паркинсон.

— Неужели? — подозрительно спокойно произнес Сириус. — Хвостику задание дали? Ну-ну…

Повисла тягостная тишина. Гермиона, встрепенувшись, поспешила поменять тему.

— Между прочим, я тут недавно узнала от Рона о каком-то пророчестве… Он сказал, что оно якобы касается Вики.

Ну, спасибо, Гермиона, удружила…

— Это что… правда? — недоверчиво спросила она, поймав мой красноречивый взгляд.

— Про нее или нет, мы можем лишь предполагать, — сказал Сириус осторожно, прекрасно зная, как я отношусь к этому. — Но то, что пророчество существует — это факт.

Гермиона выглядела ошеломленной.

— Кстати, — вмешался Гарри, — вы так и не объяснили в чем заключается суть этого пророчества.

— Только без меня! — решительно заявила я, поворачиваясь к двери. — Я сыта им по горло.

И, прежде чем меня кто-то успел остановить, вышла из комнаты. Вздохнула с облегчением. Ну и денек! Сумасшествие сплошное…

Добралась до спальни без приключений, что само по себе уже странно, однако уснуть сразу мне не удалось. Мысли атаковали голову и уходить никак не желали, и я ворочалась с боку на бок, снова и снова переживая произошедшее со мной за день. В конце концов, усталость взяла свое, и я уснула. Сквозь сон слышала, как пришел Сириус. Передвигался он очень тихо, так, чтобы не разбудить меня, поэтому поверхностный сон постепенно перетек в глубокий.

Однако в какой-то момент меня как будто что-то толкнуло, и я резко проснулась. Комната была погружена во тьму, лишь окно выделялось серым квадратом. На легкое движение рядом я отреагировала поворотом головы, но этим и ограничилась: к губам прикоснулась теплая ладонь, заставляя меня замереть.

«Ничего не говори», — пронеслась в голове чужая мысль.

«Что случилось?» — так же мысленно осмелилась спросить я Сириуса.

«Мне кажется, здесь кто-то есть», — мгновение спустя отозвался он.

Со сна я не очень поняла, о чем он говорит. Здесь кто-то есть? Кроме нас?

«Что ты имеешь в…»

«Тихо, Виктория!»

Ладно, тихо так тихо. Шуметь не буду.

Я прислушалась к ночной тишине. Не знаю, что Сириус смог услышать, но я ничего не различала… Хотя…

Тут вдруг откуда-то раздался еле уловимый шорох, словно… мышь пробежала. Глаза наконец привыкли к темноте, и я увидела светлеющую рядом фигуру Сириуса. Он был напряжен, а в его руке я разглядела волшебную палочку. Значит, не сомневается в присутствии постороннего в комнате. Но кому понадобилось проникать сюда?

Сириус оглянулся на меня, блеснул глазами и приложил палец к губам. Я кивнула, сон с меня окончательно слетел. В тишине, которую так и хотелось назвать оглушительной, вновь раздался какой-то звук, на этот раз отчетливей. И хотя я не ощущала особой опасности, по спине пробежался неприятный холодок. Как хорошо, что со мной Сириус, была бы одна, вероятно, просто — напросто струсила бы.

Он сел на краю кровати, держа перед собой палочку. Я вытянула шею, стараясь не производить лишних движений. Таинственный звук повторился, теперь уже немного в другой стороне. Атмосфера была тревожной как в типичном ужастике. Я неосознанно подтянула к подбородку одеяло, будто бы стремясь отгородиться от возможного потрясения.

На кончике палочки, безо всякого предупреждения, вспыхнул огонек, в темноте показавшийся особенно ярким. Сириус вскочил с кровати и быстро прошел в направлении к источнику звуков, при этом максимально осветив часть комнаты. Ожидавшая что угодно, я с ощутимым облегчением вздохнула, когда не увидела ничего такого, что подтвердило бы мои опасения. В спальне кроме нас с Сириусом никого не оказалось.

Однако рано же я радовалась. Сириус внезапно метнулся куда-то в угол за камином, выругавшись столь изощренно, что я ничего не поняла.

— Ах ты…

Тут я не выдержала и, откинув одеяло, свесила ноги на пол.

— В чем дело? — спросила беспокойно, вглядываясь в отсветы Люмоса.

Вдруг мимо моих ног пронеслось что-то очень быстрое. Я вздрогнула, опустив глаза. По полу стремительно бежало какое-то существо, в полутьме похожее на крупную мышь с длинным хвостом…

— Мерзкая крыса! Никуда ты не уйдешь! — Сириус бросился вслед за ним, стараясь высветить бегущее существо.

Что он хочет сделать? Поймать эту мышь, или кто она там? Почему его так разозлило ее появление здесь? Может, она заблудилась…

Когда с палочки Сириуса сорвался яркий луч, я невольно охнула и моментально встала.

— Что ты делаешь?

Он не ответил, поглощенный погоней за существом. В свете мелькнул длинный чешуйчатый хвост, и до меня наконец дошло, что это вовсе не маленькая безобидная мышка. Это была крыса, крупная, надо сказать. Во мне забрезжило плохое предчувствие.

— Мерзкая тварь… — с непривычной ненавистью прошипел Сириус в тот момент, когда крыса вознамерилась выскользнуть из комнаты сквозь едва заметную щелку между дверью и косяком. Она лихо увернулась от второго луча и проскочила в коридор.

— Черт!

Сириус в спешке напялил штаны, ни на секунду не выпуская палочки из рук.

— Ты куда? — заволновалась я.

Он мельком глянул на меня.

— Жди здесь.

Ну конечно! И умереть от беспокойства?

— Я с тобой!

Он рывком распахнул дверь и выбежал в коридор, не потрудившись даже накинуть что-нибудь сверху. Я устремилась за ним, прихватив свою и его мантии, чтобы нас какой-нибудь случайный свидетель не застал в неподходящем для прогулок по замку виде.

— Сириус! Подожди!

Задыхаясь от быстрого бега, я кое-как догнала его аж в другой части замка. А как догнала, схватилась за его руку.

— Стой! Куда ты бежишь?

Он не остановился, словно бы не обращая внимания на появившийся буксир в виде меня. Я пыхтела, торопясь за ним.

— В чем дело, может, объяснишь?

На этот раз Сириус встал как вкопанный, отчего я врезалась в него.

— Ты что, его не видела?

Я подняла голову, потирая нос.

— Кого — его? Если ты о той крысе, то поче…

— Вот именно!

Он взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Это было как-то странно, и я растерялась еще больше.

— Но это не просто крыса.

— А кто? — Тут до меня начало потихоньку доходить. Я открыла рот от удивления. — Ты что, хочешь сказать… Это был анимаг?

— Верно. Хвостом его зовут.

— Но… Но что он делал в нашей комнате?

— Понятия не имею, — с отвращением сказал Сириус. — Но хочу это выяснить. Так что возвращайся и жди меня, никуда не выходи.

— А ты что будешь делать? — с подозрением и тревогой посмотрела я на него. как-то не хотелось отпускать его одного. — Если ты намереваешься поймать Петтигрю…

— Это я и намереваюсь сделать, — прервал меня он, подтолкнув в сторону коридора, из которого мы вышли. — Иди.

— Нет уж, — заупрямилась я, вновь поворачиваясь к нему, как стрелка компаса в направлении севера. — Я не думаю, что бегать в поисках Петтигрю — целесообразно. Скорее всего, он давно сидит в гриффиндорской гостиной и трясется от страха.

Сириус молча слушал, но по его глазам я видела, что хоть он в душе и согласен со мной, смириться с тем, что Хвост останется безнаказанным, ему будет нелегко.

— А может, и не сидит. Я его поймаю и допрошу.

Он оглядел коридор, слабо освещенный висящими в отдалении факелами, и сделал пару шагов к лестнице. Вот же упрямец! Как и я, впрочем. В последнее время я столько дел наворотила своим упрямством.

— Подожди, не ходи никуда!

Я припустила за Сириусом, когда он решительно устремился дальше, настороженно вглядываясь, вслушиваясь в ничем не нарушаемую темноту погруженного в умиротворенное сонное состояние замка.

— Даже если ты его поймаешь, — запыхавшись, проговорила я, — то все равно не сможешь допросить. Откуда Саймону Грею знать, что Питер Петтигрю — анимаг?

Видимо, это достаточно весомый аргумент, потому что Сириус вдруг замедлил шаг.

— Наверное, ты права… — неохотно признал он, помолчав. — Но как узнать, что он делал у нас, не прижав мерзавца к стенке? Вряд ли он оказался там по ошибке.

— А может… правда, Петтигрю перепутал двери? — прикусив губу, посмотрела я на него. — Помнишь, мы с Гарри подслушали разговор Эйвери и других? Ему дали задание проследить за Паркинсон, но, может быть, он не знает, в какой именно комнате она живет. Мы собирались то в одной, то в другой комнате, вот Петтигрю и перепутал.

Конечно, версия не ахти какая, но нужно не дать Сириусу совершить необдуманный поступок. И, похоже, он все-таки немного умерил свой пыл.

— Ладно, пошли.

Он взял меня за руку, словно это он, а не я — за ним, бежал за мной по замку и теперь вел обратно в спальню.

— Будем надеяться, что так и есть. Но меня это совершенно не успокаивает. Петтигрю двуличная тварь… С него станется…

Мы завернули за угол и чуть не столкнулись нос к носу с идущим нам навстречу Альбусом Дамблдором. Мы резко остановились и по инерции тут же подались назад.

— О, молодые люди, вам тоже не спится? — первым заговорил директор, окинув нас внимательным взглядом. Я бы сказала, чересчур внимательным. Но, впрочем, возможно, мне и показалось, при призрачном — то свете горящих факелов.

Сириус хотел было что-то ответить, и наверняка в несдержанной манере: в нем еще не погасла злость на Петтигрю, но я предусмотрительно сжала его ладонь. Он понял, послав мне тот же сигнал.

— Или у вас что-то случилось? — добавил Дамблдор.

Я замотала головой, стискивая у горла мантию, накинутую на плечи.

— Нет, у нас ничего не случилось, — сказал Сириус немного напряженно. Ясно, неожиданное появление Дамблдора слегка ошарашило нас. А вдруг он услышал наш разговор?

— Мы устроили небольшую ночную экскурсию. И уже возвращаемся.

Дамблдор улыбнулся, будто поверив этому объяснению.

— Экскурсии — это хорошо. Главное, вовремя остановиться.

Сказав эту загадочную фразу, он пожелал нам спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пробормотала я.

— Кстати, — снова поворачиваясь, сказал он, — у меня хорошая новость для вас. Николас прибудет в страну послезавтра.

— Действительно, хорошая новость, — согласился Сириус, немного расслабившись. Он взглянул на меня, и я несмело улыбнулась. Послезавтра наши приключения закончатся, мы все вздохнем спокойно. Вернее, вздохнем спокойно, когда убедимся, что всё по — прежнему.

Дамблдор скрылся за поворотом, напевая под нос какой-то мотив.

— Как ты думаешь… — начала я, дождавшись, когда стихли его шаги.

— Слышал ли он наш разговор? — закончил Сириус. — Не знаю. Если и слышал, то вида не подал. Да и не говорили мы о чем-то конкретном.

— Кроме того, что Петтигрю мерзавец, а ты хочешь вытрясти из него всю правду… — вполголоса пробормотала я, понимая, что к одной проблеме прибавилась до кучи другая.

— Не ломай сейчас голову. Все равно этого не исправишь.

Вот уж точно. У нас больше нет хроноворота, чтобы вернуть все назад. Я имею в виду и ссору Лили и Джеймса тоже…

Сириус с утра озадачил меня вопросом, не видела ли я пергамент, на котором изложено пророчество.

— Конечно, нет, оно же у тебя было.

Я с удивлением посмотрела на него, не понимая до конца, что это значит. Сон еще не слетел с меня, и я не очень соображала что к чему, протирая глаза.

— То — то и оно, что было. — Сириус присел на край кровати, внимательно осматривая комнату, озаренную тусклым утренним светом. — А сейчас нет.

— Зря беспокоишься об этом куске пергамента. — Чего я не понимала, так это того, почему с этим пророчеством столько возни. — Наверное, лежит где-нибудь в кармане, а ты просто не заметил. Кстати, — я устроилась рядом с ним, поджав под себя ноги, — вы вчера разговаривали о нем… Ты до сих пор считаешь, что пророчество обо мне?

И хотя вопрос прозвучал снисходительно, во мне почему-то шевельнулась тревога. С чего бы это?

— Не важно, что я считаю, — сказал Сириус. — Главное, как ты сама относишься к нему.

— Да никак, — облегченно сказала я. — Я все время об этом говорю.

— Через десять минут начнется завтрак, — продолжил он, меняя тему. — Если пойдем в Большой зал, можем понаблюдать за поведением Хвоста. Как он отреагирует на наше появление.

— Только обещай, что не будешь кидаться на него.

— Не беспокойся. Когда надо, я умею сдерживаться.

Он криво усмехнулся, про себя, видимо, желая Петтигрю всяческих несчастий.

Спустя несколько минут, одевшись и умывшись, я стояла возле двери. С той стороны, будто дождавшись этого момента, негромко постучали.

— Привет, — поздоровался стоящий на пороге Гарри.

— Привет, — немного рассеянно откликнулся Сириус. — Мы уже идем.

— А я недавно узнал кое о чем.

— Мы тоже, ночью, — похвасталась я, думая, что Гарри сообщает о приезде Фламеля.

Он слегка удивился.

— Ночью? От кого?

— От Дамблдора.

Похоже, он еще больше прибалдел.

— К вам ночью приходил Дамблдор, чтобы сказать о квиддичном матче?

Тут мы втроем ошарашенно переглянулись. Я, не выдержав, расхохоталась.

— Мы говорим совсем о разном!

Гарри фыркнул, Сириус улыбнулся.

— А о чем таком рассказал вам Дамблдор? И почему ночью?

— Хм, так получилось…

Поправляя мантию, я на секунду опустила глаза и, невольно скользнув взглядом по полу, вдруг увидела возле самого порога какой-то обрывок пергамента. Не раздумывая, наклонилась и подобрала его.

— Ты что-то нашла? — заинтересовался Сириус.

— Да… — Пергамент между тем оказался до боли знакомым. — То, что ты потерял.

— Пророчество, — тут же отреагировал он.

— Только здесь одна его часть.

Я протянула пергамент, оборванный почти посередине.

— А куда делась вторая часть? — спросил Гарри, наблюдая за нашими действиями.

— Кабы знать… — задумчиво изрек Сириус, рассматривая половинку пергамента. — Пойдемте на завтрак.

Мне, если честно, было абсолютно все равно, почему пергамент принял такой вид, однако на краешке сознания мелькнула мысль, что с этим как-то связано ночное происшествие.

По дороге к Большому залу Сириус поведал Гарри и присоединившимся к нам Рону и Гермионе о хорошей новости (послезавтра приезжает Николас Фламель) и не очень (к нам в спальню забрался Хвост). Первой ребята были обрадованы, второй же потрясены.

— Но что ему понадобилось у вас? — гневно нахмурившись, спросил Гарри.

— Вики предполагает, что он просто перепутал комнаты. Хотел залезть к Паркинсон, а получилось — к нам.

Мы, не сговариваясь, посмотрели на бредущую немного позади слизеринку. Поймав наши взгляды, она привычно скривила губы и демонстративно выпрямилась. Мол, мне безразлично, о чем вы там болтаете.

— Может, конечно, такое быть, — сказала Гермиона. — Но если бы я обнаружила у нас в комнате знакомую крысу, не уверена, что дала бы ей спокойно продолжать шнырять вокруг.

На подходе к Большому залу разговор пришлось замять. Дальше разошлись в разные стороны — мы с Сириусом к столу преподавателей, Гарри, Рон, Гермиона и Паркинсон к столу Рейвенкло. Усевшись, я привычно потянулась взглядом к завтракающим гриффиндорцам. Но тех из них, кого хотела увидеть, не нашла.

— Интересно, почему никого из них еще здесь нет? — вполголоса произнес Сириус, глядящий в ту же сторону. — Не может быть такого, чтобы все поголовно проспали. А тут даже Лили нет. Она очень дисциплинированный человек, недаром ее назначили старостой. На пару с Ремусом.

Я встревожилась, но промолчала, придержав свои предположения при себе.

Спустя минут десять, когда большинство учеников покончило с завтраком, присутствующий здесь же Дамблдор привлек к себе внимание негромким покашливанием. Разговоры мигом стихли, все повернули головы к директору.

— Итак, дорогие мои, вот и настал очередной учебный день, — едва ли не торжественно начал он, весело поблескивая очками — половинками. Школьники недоуменно смотрели на него, видимо, стараясь понять, зачем Дамблдору вдруг понадобилось толкать речь. — Но не забывайте, что кроме учебы у нас существуют состязания по квиддичу. — Об этом он мог бы не напоминать. Судя по многочисленным переглядываниям, об учебе школьники думают постольку — поскольку. — И сегодня после обеда я приглашаю всех на стадион, где будут играть команды Гриффиндора и Слизерина.

Ах, вон о каком матче недавно говорил Гарри. Любопытно было бы посмотреть игру своими глазами… О квиддиче — то я в основном только понаслышке знаю. Ведь тренировки не в счет.

— Мне кажется, Дамблдор завел свою речь для нас одних, — усмехнулся Сириус, когда мы шли к выходу между столами Слизерина и Хаффлпаффа. — Мы же здесь как будто американские гости, вот он и пригласил нас официально.

Впереди показалось какое-то столпотворение, через которое было не пробраться.

— Что там такое?

— Кажется, в центр внимания вновь попала наша главная проблема, — сообщил Сириус, с высоты своего роста углядев причину пробки. — Пенелопа Скотт собственной персоной.

Действительно, тут же из толпы донесся визгливый голос Паркинсон. Да что ей неймется?

Сириус начал решительно пробираться вперед, дабы увести Пэнси подальше отсюда. Я же чуть отстала, поэтому сразу затерялась среди школьников, с любопытством тянущих шеи в сторону эпицентра людской массы. Хм… Не буду спешить, а то еще задавят. Я шла, продвигаясь вместе со всеми к раскрытым дверям, и незаметно посматривала вокруг, ища знакомые лица. Тем временем голос Паркинсон затихал, а затор понемногу рассасывался. И когда я наконец выбралась в холл, рядом мелькнул молодой Снейп. У меня сработал рефлекс: прибавив шаг, я подалась к нему и… кто-то ощутимо толкнул меня, отчего я сбилась с шага.

— Упс! Пардон, — произнесли с отчетливой насмешкой. — Нечаянно получилось.

Я молча повернула голову, провожая взглядом удаляющегося вслед за Северусом Эйвери.

— Что он сделал? — спросил незаметно подошедший Гарри.

— Толкнул меня как будто нечаянно. — Я дернула плечом. — Что от него можно ожидать? Явно не цветы и комплименты. Ладно, идите на уроки, я побуду пока здесь… Подожду Сириуса. Кстати, где он? И где Паркинсон?

Гадать нам, впрочем, не пришлось, потому что из учительской вышли они вдвоем. На лицах обоих сквозило тщательно скрываемое раздражение. То есть скрывал — то один Сириус, Паркинсон же была явно взбешена выговором, которым он, вероятно, наградил ее в учительской.

— Что случилось? — негромко поинтересовался Рон.

— Не твое дело, Уизли! — огрызнулась девушка и метнулась к лестнице.

— Похоже, кто-то в толпе задел ее будущую мать, она и завелась, — объяснил Сириус, не пытаясь задержать Паркинсон.

— Подумаешь, — фыркнул Рон. — Задели немножко, нужно сразу же отношения выяснять?

— Я думаю, дело даже не в этом, — тихо сказала Гермиона. — А в том, что она чувствует к своей матери. Мало ли что произошло между ними в будущем. Может, они поссорились, и теперь Паркинсон испытывает вину?

— Ну да. Вина и Паркинсон? Вещи несовместимые…

Прозвенел звонок, раскатистым гулом прокатившись по просторному холлу.

— Все, пойдемте, уроки никто не отменял…

Мы с Сириусом поднялись с ребятами за компанию.

— Что будем делать с Джеймсом и Лили? — спросил он, проводив остальных на трансфигурацию.

У меня не было ни одной дельной мысли. Только ерунда какая-то вроде анонимных записок с указанием места встречи.

— Ничего в голову не приходит, — честно призналась я. — Вот если бы…

— Что? Договаривай.

Я замялась, не зная, как выразить несформировавшуюся идею.

— Если бы можно было сделать так, чтобы Лили всерьез забеспокоилась о Джеймсе.

— То есть, чтобы она подумала, что с ним что-то случилось? Но на самом деле…

— На самом деле нет.

— А забеспокоившись, Лили позабудет о ссоре, и они заживут душа в душу, — с улыбкой закончил Сириус.

— Точно, — кивнула я, прищурившись.

Глава 62. Опасный спорт, или «а мы здесь ни при чем»

Для того, чтобы осуществить план, хотя это даже планом не назовешь, нам нужна была поддержка пострадавшей стороны, то есть — самого Джеймса. Сложность заключалась в том, захочет ли он в этом поучаствовать? И как обойтись без лишних вопросов?

— Мы можем применить Обливиэйт, — словно через силу сказал Сириус. — Потом, когда все закончится.

— Заклинание Памяти? — удивилась я.

Помедлив, он кивнул. Наверное, ему самому было неприятно, что предложил это.

— Сотрем воспоминания твоего с Джеймсом разговора, и он забудет, что когда-то согласился помочь нам. Даже не нам — самому себе с Лили.

— А ты уверен, что Джеймсу необходимо рассказывать о задуманном? В смысле, нельзя ли обойтись без его вмешательства?

— Нельзя. Если мы настроены сделать это во время матча, осведомленность Джеймса необходимая предосторожность. Мне совсем не хочется, чтобы мой лучший друг что-нибудь себе сломал.

— Ну ладно, — согласилась я, выглядывая в окно: там стояла идеальная для квиддичного матча погода. — Только…

— Что?

— Обязательно… мне разговаривать с ним? Может, ты сам?

Сириус лишь улыбнулся.

— Вряд ли я вызову у него такое же доверие, как ты. Будет довольно странно, если я вдруг заговорю с Джеймсом о чем-то личном.

— А если я, это нормально, да? — хмыкнула я.

— Более правдоподобно, скажем так. Вы с ним пересекались много раз, к тому же, он явно симпатизирует тебе.

— Если бы я, как дура, не бросилась ему на шею в первый день, ничего бы этого не было.

— Никто не знает, как бы все обернулось, — дипломатично сказал он. — Посмотрим, где сейчас наш курс.

Коснулся волшебной палочкой старого пергамента, который он расправил на коленях, и на его шероховатой поверхности обозначилась карта замка. Я заглянула Сириусу через плечо.

— Так… В замке его нет… — Палочка сдвинулась к краю карты, где были расположены окрестности Хогвартса. — Вот они, в теплицах. Значит, у них заканчивается Травология. Пойдем, как раз успеем к звонку.

Больше не спрашивая ни о чем, я накинула на себя мантию и поспешила за выходящим из спальни Сириусом. На мгновение обернувшись, он запер заклинанием дверь. Хотя у нас и не было в комнате ничего действительно важного, предосторожность не помешает.

На улице и правда стояла приятная погода: воздух был кристально чист и не чувствовалось ни дуновения ветерка. Сбежав по ледяным каменным ступеням, я вдохнула полной грудью, думая о том, что, если бы не вечно происходящие со мной неприятности, жизнью можно было бы наслаждаться. Но чего не дано, того не дано…

От мыслей меня отвлек донесшийся из замка гул колокола. Я огляделась. Мы уже подходили к теплицам, как и говорил Сириус, поэтому сразу же увидели показавшихся за ними семикурсников. Сириус замедлил шаги, а затем и вовсе остановился. Придержал меня за плечо.

— Подожди. Как только наша четверка приблизится, нужно сделать так, чтобы Джеймс остался один хотя бы на пять минут.

— И как это сделать? — полушепотом спросила я, не отрывая взгляда от направляющихся в нашу сторону гриффиндорцев. Но тут увидела еще кое — кого: на значительном расстоянии от всех шли наши ребята.

— Я знаю, — коротко сказал он, несомненно тоже заметив их. — Идем быстрее.

Мы свернули на почти невидимую тропинку в нетронутом снегу, пробрались к теплицам и обогнули их. Паркинсон, шедшая позади Гарри, Рона и Гермионы, словно почувствовав наше приближение, повернула голову. Я не расслышала, что она произнесла, но явно оповестила всех остальных, потому что они оглянулись тоже. Сириус, не дожидаясь их реакции, махнул рукой, чтобы они продолжали идти. Гарри кивнул и, что-то коротко сказав друзьям, увеличил скорость. Паркинсон было засопротивлялась, но Гермиона увлекла ее за собой.

— Осталось вот это… — Сириус направил палочку прямо на мелькавшие среди других семикурсников четверых Мародеров. Из ее кончика вырвалась молния заклинания.

В следующее мгновение сумка Джеймса внезапно разорвалась по шву и из нее посыпалось содержимое. Заметив небольшую аварию, гриффиндорцы остановились. Мы с Сириусом, наполовину скрытые голыми замерзшими кустами, приблизились к ним настолько, что смогли услышать их разговор.

— Ерунда какая-то, — недоуменно сказал Джеймс, рассматривая образовавшуюся дыру в сумке. — Как она могла порваться? Ничего не понимаю…

— А может, это Хвостик ее прогрыз? — весело спросил Сириус. — Решил проверить на прочность.

— Почему сразу я? — немного обиженно сказал Питер, принимаясь собирать лежащие в снегу вещи.

Я посмотрела на стоящего рядом Сириуса. Он послал в ответ слабую усмешку. Мол, это же Хвост.

— Ну а кто еще? Ты у нас грызун.

— Давай я помогу, — предложил Ремус, кидая на друга укоризненный взгляд.

— Нет, не надо, — вдруг сказал Джеймс, обозревавший панораму из упавших вещей. — Вы идите, я вас потом догоню.

— Скоро матч, — напомнил Сириус.

— Вот именно. Не ждите меня.

Он присел на корточки и начал складывать в одну стопку книги.

— Как хочешь.

Трое Мародеров, оглядываясь, поспешили к замку, к которому в это время подходили опередившие их однокурсники.

— Твоя очередь, — шепнул мне Сириус.

Кивнув, я обошла кусты позади Джеймса и, нервно покусывая губы, направилась к нему. Под ногами скрипнул снег. Парень быстро обернулся. Увидев меня, так же быстро поднялся.

— Здравствуйте, мисс.

Подозреваю, моя фамилия и для него казалась сложной, поэтому он предпочитал именно такой вариант обращения ко мне.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — с улыбкой поздоровалась я, делая вид, что оказалась здесь совершенно случайно. Обвела взглядом место происшествия. — Что у вас произошло?

— Да так… Небольшое недоразумение.

Джеймс вернулся к прерванному занятию. Я немного потопталась, раздумывая, как бы половчее начать интересующий меня разговор.

— Вам помочь?

Не дожидаясь ответа, я присела напротив. Он не возражал. Мы вместе собрали почти все вещи, а разговор так и не клеился.

— А вы придете на матч? — внезапно спросил, поднимаясь, Джеймс.

— На матч? — машинально повторила я, прижимая к себе несколько учебников вперемежку с пергаментами. Интересно, он имеет в виду меня одну или нас всех шестерых? — О котором говорил сегодня утром ваш директор?

— О нем самом. Я состою в гриффиндорской команде и сегодня мы играем против Слизерина. Так вы придете?

Зачем он об этом спрашивает?

— Почему нет, приду. Со своими, — уточнила я, подавляя желание посмотреть на Сириуса. Подсказал бы что-нибудь.

— Вы в замок? Сейчас обед начнется.

Мы собрали все Джеймсово имущество и теперь стояли, держа его в руках. Парень первым сделал шаг в сторону замка.

— Да, пожалуй… — неуверенно сказала я, косясь на кусты.

Будет не очень хорошо, если в компании Джеймса меня увидит Лили. Но мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

«Спроси его, помирился ли он с Лили? — мысленно пришел на помощь Сириус. — Вернее, со своей девушкой.»

— Скажите, Джеймс, — послушно произнесла я вслух, — вы уже… мм… помирились со своей девушкой?

Вопрос для него был более чем неожиданен, судя по изумленному взгляду, брошенному на меня.

— А вас это так интересует?

— Не то чтобы очень, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Просто мне неприятно сознавать, что к вашей ссоре причастна я.

— что-то я не совсем понимаю… Вы — то здесь при чем?

Неужели он до сих пор ни о чем не догадался? Но на этот вопрос я не настроена была отвечать. Пусть сам подумает.

— Так что? Вы помирились?

— Нет… — поколебавшись, ответил Джеймс. — Лили слишком сердита на меня.

Он осекся, что беседует отнюдь не старинным другом.

— Зачем вам это знать?

Мы уже дошли до замка, и я замедлила шаги. Лучше бы закончить разговор снаружи, чтобы не было никаких свидетелей.

— Я могу подсказать, как вам помириться с вашей Лили.

Джеймс встал как столб, не скрывая своего изумления и подозрения. Но, впрочем, в нем превысило любопытство.

— И как же?

Подавив победную улыбку, я принялась излагать простую, как дважды два, схему попавшемуся на крючок будущему родственнику.

Спустя некоторое время мы входили в безлюдный холл. Джеймс хмыкал и искоса поглядывал на меня.

— Мне нужно бежать, — сказал он, — если не хочу опоздать на обед и начало матча.

Я вручила ему его вещи, и он помчался в Большой зал. А затем, словно дождавшись этого момента, откуда-то ко мне подбежали Гарри, Гермиона и Рон. Не успели они озвучить вертевшиеся на языках вопросы, позади раздался голос Сириуса:

— Ну, как все прошло?

— Лучше, чем я ожидала, — произнесла я, оборачиваясь.

— О чем это вы? — спросил Гарри с интересом. — И почему ты, Вики, пришла в замок вместе с Джеймсом?

— Да, что за секреты? — не выдержал и Рон.

Мы с Сириусом переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Ладно, пойдемте наверх.

За обедом, который принес нам в комнату один из хогвартских домовиков, мы все выложили ребятам.

— И Джеймс согласился? — удивилась Гермиона.

— Согласился, почти сразу, — отодвигая опустевшую тарелку, кивнула я. — Правда, он сперва все пытался выяснить, почему я интересуюсь их с Лили примирением. Но я ловко ушла от ответа.

— То, что Джеймс согласился, говорит о том, насколько дорога ему Лили, — сказал Сириус со сдержанным чувством, похожем на светлую грусть.

Гарри молча смотрел на нас, задумчиво крутя в ладонях ложку.

— А у нас не будет из-за этого неприятностей? — спросила Гермиона немного озабоченно.

— Не будет, Гермиона, — успокоил ее Сириус. — если Джеймс поведет себя как надо, ничего страшного не случится.

— Кстати, он сказал, что снитч должен поймать несмотря ни на что, — вспомнила я.

— Значит, поймает.

Рон встал из-за стола и выглянул в окно.

— Там народ собирается. Может, пойдем и мы?

На стадионе было шумно. Многочисленные зрители, разговаривая, заполняли трибуны и до начала матча оставались считанные минуты. Мы все вшестером, а Паркинсон тоже была с нами, заняли места в самом последнем ряду недалеко от высоких шестов — колец.

— Даже немного странно… — негромко, чтобы не услышали сидящие ниже рейвенкловцы, произнес Сириус, — смотреть свою игру со стороны, при том, что с четвертого курса я ни разу не видел матчи с гриффиндорской командой в качестве зрителя.

— Вот повезло тебе, — сказал Гарри, улыбаясь. — А я, насколько себя помню, на каждом курсе пропускал по матчу. И теперь уже вряд ли полетаю за гриффиндорскую команду.

— Зато ты превосходный ловец, — откликнулся Рон. — Тебя с превеликой радостью возьмут в любую команду после школы. Если, конечно, предпочтешь квиддич карьере аврора.

— Ты хочешь стать аврором? — посмотрел на него крестный.

— Первый раз эта мысль ко мне пришла на четвертом курсе после того, как замаскированный под Грюма Пожиратель смерти сказал, что у меня имеются необходимые для аврора данные.

Гарри пожал плечами, глядя на удивленного Сириуса.

— Это не менее странно, чем то, что чувствуешь ты, правда?

Тот ответить не успел. Раздался громкий свисток. Я, все это время прислушиваясь к их разговору, стремила взор на поле. Там появились две команды, облаченные в красную и зеленые спортивные формы. Между ними стояла мадам Хуч с метлой в руке, как все остальные. У ее ног виднелся большой деревянный ящик: в нем, насколько мне было известно, хранились мячи для квиддича.

Вот капитаны обеих команд подошли друг к другу и пожали руки.

— Мы все ждем от вас честной игры! — донесся до нас ее голос.

Затем она откинула крышку ящика, и из него ядрами взмыли в него разнокалиберные мячи. Мадам Хуч вновь дунула в свой свисток, возвещая о начале матча, и, оседлав метлу, вознеслась в воздух. Обе команды, гриффиндорская и слизеринская, незамедлительно последовали за судьей.

— Ита — ак! Игра началась! — вдруг откуда-то прозвучал магически усиленный мужской голос.

— Это комментирует семикурсник из Рейвенкло, — тихо объяснил Сириус. — Если не ошибаюсь, его зовут Брендон Роули.

Я машинально кивнула, не сводя глаз с неба, где вовсю принялись носиться игроки обеих команд, среди которых метались бладжеры.

— Напомню, — продолжал невидимый Брендон Роули, — эта игра предпоследняя в этом сезоне. Победившая в ней команда, как известно, будет претендовать на кубок. Поэтому…

— Роули! — кто-то отчетливо гаркнул, отчего стало слышно, как поперхнулся комментатор. — Не зевай!

В этом голосе я без труда узнала профессора Макгонагалл.

— Он всегда был немного тормозом, — шепнул Сириус, слегка улыбаясь.

— Ну, хорошо, профессор… Квоффл у Ньюэлл. Она пасует Морган, и та летит к гриффиндорским кольцам! Но на нее пути появляется Макдональд, которая с легкостью перехватывает квоффл.

Часть трибун, где размещались гриффиндорцы, бурно выразила свою радость криками.

— Здорово играешь, — подмигнула я Сириусу, следя за тем, как его молодой прототип легко и просто выделывает в воздухе всяческие пируэты.

Он улыбнулся и незаметно обнял меня.

— Это что. Вот посмотришь, как играет Джеймс, и сразу поймешь кто лучше.

— А я не буду сравнивать. Каждый играет по — своему хорошо. Ты же знаешь, я полный профан в квиддиче.

Но нас прервал возглас комментатора, пронесшийся над стадионом:

— Счет ведет Слизерин!

— Что? — невольно воскликнул Рон. — Мяч только что был у одной из гриффиндорских охотниц! Когда они успели забить?

— Такие вот чудеса в квиддиче бывают, — усмехнулся Гарри, не отрывая взгляда от перемещающихся в небе фигур игроков.

— А может, это я отвык следить за ходом игры с трибун… — пробормотал Рон.

Тут квоффл вновь оказался в руках гриффиндорской охотницы, и загонщики в зеленом оживились. Секунда — в ее направлении понесся бладжер, запущенный битой Клейтона, как любезно сообщил Роули. Девушка увернулась в сторону и, прижимая одной рукой мяч, стремительно полетела к слизеринским кольцам, перед которыми маячил громила старшекурсник. Я охнуть не успела — второй бладжер врезался в затылок охотницы. Она от неожиданности выпустила мяч, и он полетел вниз.

— Нарушение! — гаркнула парившая у края поля мадам Хуч. — Назначаю пенальти.

Раздался свисток.

— Не припомню, чтобы хоть один матч был честным, — пробормотала Гермиона. — Даже Чемпионат мира не обошелся без кровопролития.

— Это соревнования, Гермиона, — с ноткой снисхождения отозвался Сириус, не глядя на нее. — Какой же это спорт, если нет духа соперничества?

Она не выдержала и посмотрела на него. В ее взгляде сквозило легкое возмущение.

— Только не сейчас, — произнес Рон, предупреждающе кладя ладонь на ее руку. — Не надо читать мораль о вреде спорта.

Его голос потонул в гуле восторженных зрителей, возвестивший о том, что пенальти было выполнено блестяще.

— Счет десять — десять!

— Смотрите! — вдруг сказал Гарри, указывая на фигуру в красном, парящую в отдалении от остальных игроков. — Это Джеймс, кажется!

— Что это? Джеймс Поттер внезапно устремляется вниз, — подтверждая его слова, воскликнул Роули. — Похоже, он увидел снитч!

Весь стадион заволновался, наблюдая, как гриффиндорский ловец быстро летит вдоль трибун, припав к древку метлы всем телом.

— Неужели он и правда его увидел? — прошептала Гермиона, сложив ладони перед собой. — А нам что делать? Я имею в виду…

— Нет, это всего лишь обманный маневр, — сказал Сириус, слегка улыбнувшись. — Джеймс всегда так делал, когда хотел отвлечь противников.

И действительно, через некоторое время это выяснилось.

— Блэк не отстает от Поттера. Они летят почти наравне…

— Регулусу далеко до Джеймса, хотя он тоже неплохой ловец, — добавил он.

— …Ого! Вот это поворот! Поттер входит в крутое пике и…

Неожиданно Джеймс направил метлу едва ли не перпендикулярно заснеженному полю и начал стремительно сближаться с ней. Регулус повторил его маневр, уверенный, что Джеймс преследует снитч. Я вцепилась в деревянное ограждение впереди, готовая зажмуриться, если что-то пойдет не так. Как же страшно смотреть…

— …Поттер выходит из пике, а в это время гриффиндорские охотники забивают в слизеринские ворота! — прогремел голос Роули. — Двадцать — десять!

Почти у самой земли Джеймс взмыл вверх. Регулус же затормозил, едва не врезавшись в него, и уже, вероятно, сообразил, что повелся на обманный трюк.

Разозленные этой выходкой, слизеринцы принялись мстить. Сразу оба загонщика, пролетая мимо то ли Макдональд, то ли Доусон, с двух сторон толкнули девушку мощными плечами.

— Ой! — пискнула я от ужаса, когда она чуть не свалилась с метлы.

К слизеринцам уже неслись загонщики в красном, подняв в угрожающем жесте биты.

— Надеюсь, вы их не станете бить? — обратилась я к Сириусу.

— Я‑то здесь при чем? — удивился он.

Раздался свисток, затем еще один, когда шальной бладжер угодил прямо в метлу слизеринской охотницы. Она кувыркнулась в небе, будто провалившись в воздушную яму. Рядом со мной негромко вскрикнули. Я оглянулась и увидела бледную Паркинсон. Надо же, начисто забыла, что она сидит с нами!

— Что? Тоже волнуешься за своих?

Она посмотрела на меня расширившимися глазами. Похоже, ей не менее страшно, чем мне.

— Это моя мама…

— Кто? — не сразу поняла я.

— Сбитая охотница, Матильда Норд…

— Твоя мать играет за слизеринскую команду? — переспросил Гарри.

Лицо девушки вновь приобрело угрюмое выражение. Она явно пожалела, что поддалась мимолетной слабости.

— Что тут удивительного? Твой отец же играет в гриффиндорской.

Паркинсон отвернулась, ограждая себя от лишних расспросов. Мы с Гарри переглянулись. Да, она по — прежнему не больно — то жалует наше общество, но в том, что теперь неразрывно связана с нами, виновата она сама.

Тем временем обе команды удачно забили по голу. Игра продолжалась.

— А где Лили, ты не видишь? — шепнула я Сириусу.

— Думаю, среди остальных гриффиндорцев. — Он кивнул на трибуну напротив, где сидели школьники с повязанными на шеях красно — желтыми шарфами.

— Ну да… Где еще ей быть.

Прищурившись, я зашарила взглядом по далеким фигурам, надеясь угадать Лили по ярким рыжим волосам. Вот она, кажется…

— …Квоффл оказывается у Хиггс, но в нее летит бладжер, и она пасует Макдональд, — ораторствовал Роули. — Ворота Слизерина уже недалеко! Нет! С ней сталкивается Ньюэлл, которая ловким движением отбирает мяч!

Я задрала голову, высматривая наглую Ньюэлл. Слизеринская охотница со всей доступной скоростью неслась в сторону колец Гриффиндора. Не долетая считанных метров до них, резким движением метнула красный мяч прямиком в среднее кольцо, не защищенное вратарем.

Болельщики дружно охнули, одни от восторга, другие — от разочарования.

— Тридцать — тридцать! Слизерин равняет счет!

— Если они опередят нас на пятьдесят очков, нам поможет выиграть лишь пойманный снитч, — проворчал Рон, сжимая от нетерпения ладони. — А этот вратарь сонный какой-то, на его месте я бы ни за что не пропустил мяч. Нет, правда! — сказал он, заметив улыбку на губах Гермионы.

— Я верю! — поспешно согласилась она.

— …Опасный момент! — заорал Роули, отчего я вздрогнула. — Блэк отбивает бладжер, мяч летит на Норд, она увертывается и с другой же стороны к ней несется еще один! Норд перебрасывает квоффл Морган и… он оказывается в воротах!

— Черт! Я же говорил! — простонал Рон.

— Счет тридцать — сорок!

В волнении я искусала себе губы, которые теперь саднили на холодном воздухе. Спортивные мероприятия иногда с головой захватывают, оторваться невозможно.

Внезапно мимо нас, обдав порывом воздуха, промчалась фигура в зеленой форме.

— Это Регулус, — произнес Сириус, провожая его взглядом. — На этот раз он действительно увидел снитч.

где-то и правда мелькнула золотая вспышка. Я подалась вперед, уперевшись в ограждение. За Регулусом, пролетавшим вокруг всего стадиона, сорвался вслед и Джеймс, едва ли не распластавшись на метле.

— Ловцы снова летят за снитчем! Кто окажется быстрее?

Бум! Не понятно отчего, метла Джеймса совершает в воздухе неожиданный кульбит.

— Сириус! — поглядел на крестного изумленный Гарри.

— Это не я, — Сириус показал пустые ладони. — Мы же договорились: когда Джеймс поймает снитч. И не так резко.

— А почему тогда его метла ведет себя очень странно?

Все в недоумении уставились вверх. Никто ничего не понимал, и загадка не разрешалась.

— У меня дежа вю… — произнесла Гермиона каким-то ослабевшим голосом.

— Дежа вю? — повторила я, не раз сталкивавшаяся с подобным чувством.

— Да… Я такое уже видела. Еще на первом курсе. Помните? — Она повернулась к Гарри и Рону. — Тогда Квиррелл заколдовал метлу Гарри.

— Но здесь нет никакого Квиррелла, — сказал Рон, нахмурившись. — Кому, кроме нас, понадобилась наводить чары на метлу Джеймса?

— Тому, кому выгодно, чтобы он не поймал снитч, например, — проговорил Сириус, вглядываясь в происходящее в небе.

Между тем, внимание всего стадиона было приковано к Джеймсу. Вернее, к совсем уж распоявшейся его метле: она металась из стороны в сторону, дергалась и все норовила сбросить с себя парня, словно взбесившаяся лошадь.

— Но так же и убить можно! — прошептала я, чувствуя, как от страха леденеют конечности. — Высота здесь большая. Если он не удержится…

— А ведь Джеймс, наверное, думает, что это наших рук работа, — сказал Гарри.

— Но мы хотели сделать это по-другому! Не на такой высоте!

— …кто-нибудь знает, что творится с метлой Поттера? — громко спросил Роули. — Или мне одному кажется, что с ней не все в порядке?

К Джеймсу спешили его товарищи по команде, готовые подхватить парня в любой момент. Впрочем, хаотичные метания метлы не позволяли им подлететь к нему близко. Я поискала глазами Регулуса: он, вроде бы не замечая, что происходит наверху, сосредоточенно шел по следу золотистого снитча. Если он сейчас поймает его, Слизерин победит.

В эту же секунду, не иначе подслушав мои мысли, от основной массы красно — зеленых фигур отделилась одна и кинулась наперерез Регулусу. На стадионе воцарилась тишина, мне даже почудилось, что я слышу, как свистит рассекаемый метлами морозный воздух.

— Почему никто не остановит матч? — прошептала я.

Ответа не дождалась. Затем посмотрела на Сириуса: он напряженно наблюдал за поединком Джеймса с его собственной метлой, держа в руке палочку. Машинально повернула голову в другую сторону, где сидела Паркинсон. Вернее, должна сидеть, потому что рядом ее не оказалось. Не поняла… Куда это она делась?

Зрители разразились возмущенными воплями, и я тотчас забыла про Паркинсон. Оказалось, что слизеринцы, воспользовавшись тем, что их соперники отвлеклись на Джеймса, забили еще один гол.

— Это несправедливо! — выкрикнул кто-то из болельщиков.

— А ты как думал? — вполголоса проговорил Рон. — Эти змеи способны на все.

И в тот момент, когда счет составил тридцать — пятьдесят очков в пользу Слизерина, метла Джеймса прекратила дергаться и замерла, словно смирившись, что все равно не сможет сбросить своего седока. Гарри громко выдохнул.

— Я передумала, — произнесла я, прижимая ладонь к груди, в которой до сих пор колотилось сердце. — Не нужен нам такой план. Сообразим что-нибудь другое…

— Мы и не будем ничего делать, — сказал Сириус. — Думаю, Лили и так простит Джеймса.

— Откуда…

— Интуиция подсказывает.

— Неужели метла Поттера опять его подводит? — вопил Роули. — Он падает!

Вздрогнув, мы с Сириусом одновременно устремили взгляды вперед.

Там, в небе, крепко обхватив древко метлы руками и ногами, с ужасающей скоростью мчался вниз Джеймс. Такое впечатление, будто он действительно падает. А с противоположной стороны стадиона к нему неслась фигура в зеленом. Все завороженно ждали развязки.

— Он же разобьется… — прошептала Гермиона. — Надо что-нибудь…

И вот, когда до земли оставались считанные метры, а Регулус неумолимо приближался к Джеймсу, оба ловца вытянули руки. В последний момент Джеймс немного выровнял метлу и, задев древком заснеженное поле, внезапно скатился с нее. Над ним, чуть не совершив тот же подвиг, пролетел Регулус.

— Он поймал снитч… — произнес Гарри, перегнувшись через ограждение.

— Кто?

— Джеймс!

Совершивший отнюдь не мягкую посадку Джеймс в подтверждение сказанному поднял вверх руку с сжатой ладонью.

Тишина, которая за этим последовала, показалась оглушительной. Через мгновение ее взорвали радостные крики и бурные овации.

— Поттер поймал снитч!! — надрывался комментатор. — Гриффиндор победил!

Пребывая в эйфории оттого, что все закончилось благополучно, я бросилась обниматься с сидевшими рядом Сириусом, Гарри и Роном с Гермионой. Досталось всем вдоволь. Когда встала, ощутила слабость в коленях. Вот это я переволновалась, словно сама в небе полетала.

На поле приземлился две команды, гриффиндорская возле валяющегося на снегу Джеймса, слизеринская — немного поодаль. Вид у последних мрачен, какой и подобает быть у проигравших. Мы спустились вниз, наблюдая, как толпа вокруг Джеймса возрастает, но сами ближе не подходили.

— Джеймс!

Мы дружно обернулись на чье — то восклицание, в котором явственно прозвучал испуг. Через поле от дальней трибуны бежала Лили. Смешная шапочка почти сползла с ее головы, а щеки то ли от волнения, то ли от мороза раскраснелись. Она ворвалась в толпу, где над Джеймсом хлопотала мадам Хуч.

— Надеюсь, с ним все в порядке? — с тревогой сказал Гарри. — Он так резко упал с метлы.

— Попозже все узнаем, — пообещал Сириус. — А сейчас пойдемте.

Лишь выходя со стадиона, мы заметили отсутствие Пэнси.

— Ну вот, снова — здорово, — закатил глаза Рон. — Как ей нравится пропадать.

— Она исчезла перед самым финалом, — сказала я, растирая замерзшие руки. — Точнее, я заметила, что ее нет. Может быть, она ушла раньше.

— Ничего, найдем, — рассеянно сказал Сириус, мыслями, несомненно, пребывая рядом с Джеймсом. — Никуда она не денется.

— Сириус… — начала я, на всякий случай проверяя, нет ли поблизости посторонних. — А ты все еще хочешь использовать Обливиэйт? Ну… Мы — то вроде как ничего и не делали, не успели.

Гарри немедленно вскинул глаза, точно услышав об этом впервые.

— Я уж конечно не хочу, но… Мы же обо всем договорились. Так надо. Джеймс наверняка поделится вашим разговором со мной, с Ремусом… С Питером.

— А вдруг он уже поделился? — резонно спросила Гермиона.

— Маловероятно. У него было не так уж много времени, а об этом не расскажешь как бы между прочим.

В замке было безлюдно и тихо, потому что мы опередили всех. Неторопливо пересекли холл. На подходе к лестнице Гермиона внезапно остановилась.

— А знаете, что я вспомнила?

— Снова матч на первом курсе? — предположил Рон.

— Нет. Я о сегодняшнем ночном происшествии. — Она посмотрела на нас с Сириусом.

— И что?

— А то, что Питер Петтигрю прекрасно знает, где живет Паркинсон. Он был вместе с остальными, когда они вчетвером появились в нашем коридоре. Ты еще, Вики, тогда сказала им, что Паркинсон плохо себя чувствует и выйти из комнаты не может.

— Да, — кивнула я, вспоминая, что именно так все и было. — А когда я уходила, Джеймс предложил меня проводить. Выходит, это не было случайностью.

— Выходит, не было, — согласился Гарри, непроизвольно сжимая ладони. — И значит, нужно выяснить у Петтигрю, зачем ему понадобилось к вам забираться.

Все ждали ответа Сириуса. Он молчал, никак внешне не отреагировав на это сообщение.

— С ним мы разбираться не будем, — наконец сказал он. — Пока не будем. Вполне возможно, ему просто приказали это сделать, а сам он ни о чем не знает.

Ребята были удивлены, да и я, откровенно говоря, тоже, но никому не пришло в голову оспаривать его решение. По мне, так действительно было лучше.

— В таком случае, я, пожалуй, пойду в библиотеку, — сказала Гермиона. — Перечитаю ту книгу, в которой говорится о диадеме Рейвенкло. Может, найду еще что-нибудь полезное. Кто со мной?

Она внимательно, чуть улыбаясь, посмотрела на Гарри и Рона. Они же мялись, явно не вдохновленные перспективой провести даже несколько минут среди старых книг.

— Хочешь, я пойду? — предложила я, сомневаясь в том, что Сириус меня отпустит.

И точно:

— Нам с тобой сейчас необходимо быть рядом с Джеймсом, чтобы успеть вовремя воспользоваться заклинанием.

— Ну ладно, — решился Рон. — Пойдем, Гермиона. Только, чур, не надолго.

— Хорошо, — шире улыбнулась она.

— Я с вами, можно? — спросил Гарри, когда друзья ушли.

— Конечно.

Джеймс, как выяснилось благодаря карте Мародеров, со стадиона отправился прямиком в больничное крыло. Значило ли это, что он при падении получил серьезную травму?

— Узнаем на месте, — сказал Сириус немного озабоченно.

Выждав минут пять, мы двинулись к госпиталю. В коридоре рядом с приоткрытой дверью было пустынно. Зато внутри шумела пришедшая вместе с Джеймсом целая делегация.

— Молодые люди, — послышался недовольный голос мадам Помфри, — разойдитесь немного.

— Пойдем? — вопросительно посмотрела я на своих спутников. — Или подождем, когда он останется один?

— Теперь — то он не останется один, — усмехнулся Сириус. — Ему не позволят. Придется идти сейчас.

Я знала, насколько ему трудно вновь оказаться лицом к лицу с лучшим другом, хоть он и скрывал свое волнение. Гарри тоже было нелегче, но он по крайней мере уже общался с Джеймсом.

Наше появление заметили далеко не сразу. Все столпились у кровати, стоящей в середине помещения, и назад никто не смотрел. В голове мелькнула дурацкая мысль, что именно на этой кровати я пришла в себя полтора месяца назад.

— Ну, ты крут, Джеймс! — произнес кто-то с нескрываемым восхищением. — Так обойти этих лопухов.

— Под лопухами ты, Пит, конечно, подразумеваешь слизеринцев? — с намеком на насмешку сказал тот.

— Смотри, Пит, не перехвали его, а то зазнается! — фыркнул Сириус — семикурсник. — Возомнит себя королем квиддича.

— А когда такого не было?.. — хихикнула одна из девушек и нечаянно встретилась со мной глазами.

— Что ты хочешь сказать, Мэри? — спросил Джеймс, проследив за ее взглядом, и умолк, увидев нас троих.

Мы приветливо улыбнулись, когда и остальные воззрились в нашу сторону. Повисла несколько неловкая тишина, говорившая о том, что наш приход вне сомнения был совсем уж неожиданен.

— Ну что?!

В госпиталь кто-то ворвался вихрем и пронесся к безмолвной толпе. Лишь мадам Помфри с ворчанием исследовала Джеймса на предмет возможных повреждений.

— Что с Джеймсом?

— Лили, все в порядке, — успокоил он, не сводя, однако, с нас взгляда.

Она недоуменно обернулась. Обнаружила нас, замерла, удивленно подняв брови.

— Добрый день, — в конце концов произнес Сириус самым что ни на есть беспечный тоном, но при этом его голос был как будто чужим. — Мы хотели поздравить вас с отличным матчем и победой.

Глава 63. Хочешь что-то найти, копай глубже

— Мм… Спасибо, мы очень старались, — спустя две — три секунды откликнулся немного расслабившийся Джеймс. Наше внимание — внимание американских гостей, как думали все присутствующие здесь, явно льстило самолюбию этого баловня судьбы. Он довольно щурился, как сытый кот, и словно позабыл о стоящей рядом мадам Помфри, водившей волшебной палочкой над ним. Она напомнила о себе, когда тронула его плечо. Невольно охнув, Джеймс подскочил на месте.

— Прошу прощения, мистер Поттер, — смягчившимся голосом сказала целительница. — Но, похоже, у вас небольшое растяжение плечевых связок.

Услышав диагноз, Лили шагнула вперед.

— Джеймс, но ты же сказал, что с тобой все в порядке! — с возмущением проговорила она. — Что у тебя ничего не болит!

— Лили, — с еле уловимой усмешкой, но в то же время с несомненным беспокойством, произнес Сириус, — неужели ты думаешь, что он начнет перечислять что и где у него болит? Настоящие мужчины страдают молча.

С этими словами он хлопнул Джеймса по плечу, именно по тому, где мадам Помфри обнаружила растяжение. Лицо Джеймса перекосила болезненная гримаса, однако он, как истинный мужчина, не издал ни звука.

Поморщившись, я быстро посмотрела на Сириуса, стоящего рядом. Его взгляд, как и у Гарри, был направлен на лучшего друга, даже не подозревающего о том, кем на самом деле являются Саймон Грей и Гарольд Престон.

— Так! — внезапно рассердилась мадам Помфри. — Не понимаю, к чему тут такое столпотворение! Это больница или что?

Но так как это не особо воздействовало на окруживших Джеймса сокурсников и других членов гриффиндорской команды, она отдала четкий приказ всем освободить больничное крыло.

— Подождете, ничего страшного.

Но мы втроем не выполнил ее просьбу, наоборот, выждав, когда гриффиндорцы исчезнут за дверью, приблизились к кровати Джеймса. Задержавшаяся Лили смерила нас подозрительным взглядом.

— Самый подходящий момент, — едва слышно произнес Гарри.

Сириус медленно опустил руку в карман, неотрывно глядя на Джеймса, сделал короткий шаг и…

— Пожалуй, я останусь с тобой, Джеймс, — преувеличенно громко сказала Лили, возвращаясь. — Ты не против?

— Конечно, не против! — Будущий муж и отец засиял как стоваттная лампочка, не скрывая радости оттого, что она больше не сердится на него.

Гарри, будто зачарованный, не мог отвести от родителей заблестевших глаз. Даже у меня в горле возник странный комок, и я еле сдерживалась, чтобы нечаянно не шмыгнуть носом.

— Хм… Простите, вы хотите еще что-то сказать? — обратилась к нам Лили, видно, устав теряться в догадках, зачем мы до сих пор здесь стоим.

Джеймс, судя по его виду, сам был бы не прочь обмолвиться с нами словом по поводу недавнего разговора, но в присутствии моей сестры не решался. Вряд ли она обрадуется, узнав о «плане», который, впрочем, благополучно провалился стараниями неизвестных лиц.

— Нет. — Ограничившись коротким ответом, Сириус круто развернулся и стремительно пошел к двери.

Мы с Гарри среагировали мгновением спустя, слегка растерявшись из-за его неожиданного маневра, затем заторопились вслед.

— До свидания, — успела бросить на прощание я парочке. — Матч был действительно замечательный, и вы, мистер Поттер, летаете превосходно.

Так и хотелось добавить: «Вот от кого унаследовал талант непревзойденного ловца ваш сын».

Сириуса мы догнали уже миновав ожидающих перед госпиталем гриффиндорцев. Завернув за угол, он замедлил шаги.

— А почему ты ушел? — недоумевая, спросил Гарри. — Разве не ты говорил, что Обливиэйт — необходимая предосторожность?

— Я не смог! — со странной ноткой в голосе, похожей на горечь, сказал Сириус, не глядя в нашу сторону. — Просто не смог. Я слишком преувеличил свои способности, думая, что лишить друга одного воспоминания — это так легко.

— Ну, что ты… — помолчав, неуверенно сказал Гарри. — Наверное, ты прав. Я бы тоже не смог применить заклинание Памяти против кого-то из близких… Например, против Рона или Гермионы…

И тут, будто в такт его словам, из бокового прохода впереди вынырнули упомянутые Гермиона и Рон. В руках девушки была книга, та самая, про Основателей Хогвартса.

— Вы уже все сделали? — спросил Рон, когда мы встретились.

— Не совсем, — быстро сказал Гарри. — А вы что-нибудь нашли?

— Тоже не совсем, — призналась Гермиона, на ходу раскрывая книгу. — Вот, тут говорится, что у Ровены Рейвенкло действительно была диадема, но как она выглядит, мы не знаем… То есть здесь имеется описание, но оно довольно схематичное.

— Значит, нам остается только догадываться, что она из себя представляет.

— А разве во всем замке нет ни одного изображения Рейвенкло? — поинтересовалась я. — Например, я недавно где-то видела старый гобелен с портретом Годрика Гриффиндора…

— Где ты его видела? — искренне удивилась Гермиона. — И когда?

— Когда? — Я задумалась. — Примерно, недели две назад. А вот где… Не помню точно, не то на пятом этаже, не то на шестом. А ты что, никогда не видела его?

Она покачала головой. И, судя по всему, никто, кроме меня самой, этот гобелен не встречал. Странно…

— Несмотря на то, что Хогвартс был построен Основателями, — сказал Сириус, вглядываясь куда-то вдаль, — в нем почти нет их изображений. Я слышал, что, возможно, где-то в глубине замка, в секретных коридорах, существуют портреты всех четырех Основателей, но лично мне ни один не попадался. Хотя мы, Мародеры, облазили замок снизу доверху.

— Гриффиндора я, может быть, и не видел, — медленно сказал Гарри, — но знаю, где находится по крайней мере одно изображение Слизерина.

Все дружно посмотрели на него.

— В Тайной комнате.

— В Тайной… — Рон замолчал, явно что-то вспоминая. — Ах да… После того, как Локхарт долбанул себя Обливиэйтом из моей сломанной палочки, нас с Гермионой завалило камнями. Ни василиска, ни Слизерина мы, ясное дело, не видели.

— И очень хорошо, что не видели, целее остались.

— Да, но нам, в общем — то, не нужны ни Слизерин, ни Гриффиндор, — заметил Сириус. — Нам нужна Рейвенкло, вернее, ее портрет с диадемой.

— Кстати… — замявшись, сказала Гермиона, — забыла сообщить самое главное: диадема эта считается давно пропавшей.

— Давно пропавшей? — На лице Гарри смешались удивление и разочарование. — И как нам найти ее, если она исчезла неизвестно когда?

— Между прочим, мы даже не знаем наверняка, является ли диадема тем, чем мы ее считаем, — спокойно сказал Сириус. — И нашел ли ее вообще кто-нибудь.

Под «кем-нибудь» он конечно имеет в виду Волдеморта, но в целях конспирации вынужден говорить без конкретных имен.

Невольно вздрогнув, я оглянулась, когда позади послышался нарастающий шум многочисленных ног и голосов: это от больничного крыла шли гриффиндорцы, окружившие Джеймса Поттера.

— Дорогу победителям! — весело крикнул кто-то из толпы. Я догадывалась кто, еле заметно улыбаясь Сириусу.

Дорогу мы не стали уступать, а просто свернули в соседний коридор, где было немного сумрачно и тихо.

— Мне кажется, Джеймс не расскажет никому про разговор с Вики, — вдруг произнес Гарри, посмотрев на крестного. — Не знаю почему, но мне так кажется.

— А если расскажет, — сказал тот, слегка усмехнувшись, — то только мне, что, по сути, ничего не изменит. Ведь я‑то как раз знаю об этом. Или буду знать.

— Так… у вас не получилось? — осторожно спросил Рон, столкнувшись с Гермионой удивленным взглядом.

— Не получилось.

Вопросов больше не последовало.

— Стойте! — воскликнула Гермиона, да так неожиданно, что все мы моментально послушались ее. — Я знаю, где можно найти изображение Рейвенкло!

— Ты уверена в этом? — морщась, спросил Гарри, которому Рон из-за резкого торможения наступил на ногу.

— Ну… Вообще-то нет… — со смущением сказала она. — Я слышала, как Луна когда-то говорила Джинни о какой-то статуе в башне Рейвенкло. А сейчас почему-то вот пришло в голову.

При упоминании Джинни Гарри моргнул, а в глазах его мелькнула грусть, что сразу наводило на определенные мысли.

— Но кому, как не самой Рейвенкло, может принадлежать эта статуя?

— Домовому эльфу, — пожал плечами Рон. Гермиона метнула на него колючий взгляд. — Шучу!

— Ты предлагаешь это проверить? — спросил Сириус девушку.

— Почему бы и нет? Чего мы теряем?

— Да ничего, конечно. — Он призадумался. — Попасть в башню Рейвенкло можно только незаметно, иначе расспросов не оберешься. А значит…

— А значит, — подхватил Гарри, — нам нужна мантия — невидимка.

Все уставились на меня. Сперва я не сообразила почему, но через секунду вспомнила, что последний месяц мантия постоянно находится при мне.

— Гм… — глубокомысленно изрекла я, сунув руку в карман. — Она сейчас в комнате. Хочешь, чтобы я сбегала за ней?

— Мы вместе сходим, — опередив Гарри, сказал Сириус.

Ну да, одна бы я дверь не открыла, ведь на ней наложено какое-то мудреное заклинание, которое мне пока не по силам.

— Тогда встретимся у башни Рейвенкло… — Гарри запнулся. — кто-нибудь в курсе, где находится их гостиная?

— Я в курсе, — сказала Гермиона.

Сириус кивнул тоже.

— Идите, мы скоро.

Спустя несколько минут быстрого шага перед нами возникла дверь нашей спальни. Сириус взмахнул палочкой, и она с легким щелчком отворилась.

— Все в порядке, сюда никто не забирался.

Я осмотрелась, но ничего такого, что указывало бы на это, не заметила.

— В противном случае, незваный гость не смог бы выйти обратно, — пояснил он.

— Круто…

На всякий случай я заглянула в шкаф и в ванную. Там и там было пусто. Вынув мантию — невидимку из-под подушки, я вернулась к двери.

— Тебе правда понравился матч? — по пути к гостиной Рейвенкло спросил Сириус.

— Ты сомневаешься? — улыбнулась я.

— Да нет, просто интересуюсь твоим мнением.

— Мне о-очень понравился матч, — заверила я его. — И самое примечательно в нем то, что это первый в моей жизни матч по квиддичу. Я его запомню на всю надолго. Когда бы мне пришлось еще увидеть, как играете вы с Джеймсом?

— Верно… Это редкая удача. — Он провел по лицу ладонью, будто бы желая избавиться от смятения, вызванного моими словами.

Положив руку на его локоть, я прижалась к Сириусу, но почти сразу же отстранилась, когда поблизости раздались чьи-то голоса.

— Знаешь, я очень рада, что увидела их… Лили и Джеймса, — добавила я, словно он мог не понять о ком речь. — Такое чувство, что мой давний сон воплотился в реальность.

Он посмотрел на меня, однако ничего не сказал. Вряд ли то, что чувствовал сам Сириус, можно выразить обычными словами.

— Нам сюда. — Пройдя мимо стоящих вдоль стены старинных доспехов, он остановился перед винтовой лестницей. У нее были такие крутые ступени, что при одном взгляде на них начинала кружится голова.

Гарри, Рон и Гермиона обнаружились чуть в стороне.

— Мы решили, что на разведку пойдет Гермиона. — Взяв у меня мантию — невидимку, Гарри передал ее подруге. — Все равно под мантией не поместится больше двух человек, а при таком скоплении народа хватит и одного.

Гермиона так Гермиона, никто не возражал. Но дожидаться ее, чтобы не привлекать к себе внимания, условились не здесь. Едва она исчезла под легкой серебристой материей, мы вчетвером прошли на значительное расстояние, но при этом держа в поле зрения винтовую лестницу. К которой как раз в эту минуту направлялась целая группа рейвенкловцев. Я на удачу скрестила пальцы, глядя, как они, поднявшись, замерли перед абсолютно гладкой дверью, на которой имелось лишь что-то, по виду напоминающее птицу. Ворон — символ Рейвенкло, что тут удивительного?

Вскоре дверь распахнулась, и школьники вошли в рейвенкловскую гостиную, а Гермиона, видимо, вместе с ними. Долго ждать ее не пришлось.

— Идемте, — прозвучал откуда ни возьмись ее голос.

Мы прошли на несколько шагов, и девушка сняла с себя мантию.

— Ну что, видела статую? — нетерпеливо спросил Рон.

— Да, видела. — Она аккуратно сложила мантию и отдала мне. — Как я и предполагала, это статуя Рейвенкло. И, — Гермиона, выдержав многозначительную паузу, торжествующе посмотрела на нас, — на ее голове есть диадема!

— Здорово, конечно, но нам все равно это мало что дает, — медленно сказал Гарри, не заражаясь ее энтузиазмом. — Как она выглядит хоть?

— Ну… как обычная диадема, — развела руками Гермиона. — Помнишь диадему Флер? Она почти такая же…

— Да, припоминаю… Похожа на небольшую корону.

— Вот, а на диадеме Рейвенкло, вернее, на ее мраморной копии выгравирована кое-какая фраза: «Богатства в мире нет бесценней, чем разум сильный с правой целью».

— Девиз Рейвенкло, да? — хмыкнул Рон. — Ума палата дороже злата, кажется, так говорила Луна?

— Зря иронизируешь, — сказала ему Гермиона. — Это ведь действительно так. Знания иногда бывают нужнее, чем тысяча галлеонов.

— Смотря кому, — пробормотал он.

Вернувшись в комнату, я за неимением другого занятия принялась что-то рисовать на выпрошенном у Гарри пергаменте. Гермиона читала все ту же книгу про Основателей, Гарри и Рон запускали бумажные самолетики, которые кружили по спальне и все норовили заехать мне по макушке. Сириус же, снова обеспокоенный отсутствием Паркинсон, отправился на ее поиски, хотя лично я не видела в исчезновении слизеринки ничего особенного. Ну, ушла с квиддичного матча, так, наверное, потому, что не могла с нами долго находиться. Вернется, куда она денется.

— Вот увидишь, сидит Паркинсон где-нибудь в укромном месте и злится на весь белый свет, — поддержал меня Гарри.

Однако Сириус предпочел проверить это собственными глазами, а не гадать попусту.

— А что ты рисуешь? — спросил Рон меня, когда ему надоело возиться с самолетиками.

— Да так… Все, что в голову приходит. — Я подперла рукой подбородок, разглядывая свои наброски.

Подгоняемый любопытством, Гарри пристроился рядом.

— А вот это кто? — Он ткнул пальцем в эскиз женской головы.

— Задумывалась как Ровена Рейвенкло, но так как я никогда не видела ее, не уверена, что похоже…

— Значит, на ней та самая диадема?

Если то, что представляла я, можно было назвать диадемой, тогда да — диадема.

— Гермиона, — позвал Рон, — хоть на минуту оторвись от книги. Сколько можно читать!

Гермиона как бы нехотя посмотрела на него, но все-таки вняла его просьбе. Подавляя зевок, она присоединилась к друзьям.

— О, это Рейвенкло? — углядев портрет, сразу узнала она. — Только волосы на статуе были кудрявые, как на старинном парике, и…

— Что ты сказала? — внезапно воскликнул Гарри, заставив Гермиону буквально подпрыгнуть.

— Что?

— Что ты сейчас сказала, повтори!

— Ну… Я сказала, волосы на статуе кудрявые…

— А потом?

— Как на старинном парике… А в чем, собственно, дело?

Гарри будто не услышал ее, уставившись куда-то впереди себя.

— Статуя… парик… диадема… Почему мне это что-то напоминает?

Он прикрыл глаза, а мы втроем встревоженно переглянулись.

Тут открылась дверь, и вошел Сириус. Один, без Паркинсон.

— Вспомнил! — Широко улыбнувшись, Гарри распахнул глаза.

— Очень хорошо, что вспомнил, — похвалил Сириус. — А теперь говори, что именно.

— А где Паркинсон? — обернувшись, спросил Рон.

— Там же, где была, — с легким раздражением сказал тот. — На улице перед замком. Она гуляет, видите ли…

Он махнул рукой.

— Черт с Паркинсон, я в няньки к ней не нанимался. Пусть гуляет, замерзнет — сама придет. А у вас что происходит? Что ты, Гарри, вспомнил такое важное?

Мы дружно повернулись к нему за объяснениями.

— Я вспомнил, где видел такую же штуку. — Гарри показал на мой рисунок.

Заинтересовавшись, Сириус подошел ближе и заглянул ко мне через плечо.

— Я так понимаю, это диадема? Ну и где ты ее видел?

— В прошлом году, пряча от Снейпа учебник по Зельеварению, я собственными руками держал старую диадему, похожую на эту… Вы не поверите, где. — Гарри, набрав побольше воздуха, выдохнул: — В Выручай — комнате!

— Почему же не поверю, — сказал Сириус, — я сам там кое-что прятал.

— И что, если не секрет? — осведомилась я, не скрывая любопытства.

— Да так, — хохотнул он. — Плоды наших мародерских изобретений. Честно говоря, уже не помню, что это было, но профессору Макгонагалл ужасно не нравилось. — Он вновь переключил внимание на Гарри. — И ты хочешь, значит, пойти сейчас в Выручай — комнату?

— Хочу. А вдруг нам повезет? Диадема пропала очень давно…

— Вот именно, пропала, — подхватил Рон. — Как же она может оказаться хоркруксом, если, возможно, даже Сами — Знаете-Кто не ведает о ней… И каким образом попала в Выручай — комнату, если все-таки это она?

— А это, Рон, как раз вытекает из твоего первого вопроса, — усмехнулся Сириус. — Подумай хорошенько. Если диадема хоркрукс, то кто, как не сам Волдеморт мог запрятать ее в одном из самых надежных мест в магической Британии?

— Точно, — сказала Гермиона, взволнованно расширив глаза. — Гринготтс и Хогвартс самые безопасные места из ныне известных… И очень может быть, если существует еще один хоркрукс, кроме этого, он находится в хранилище Гринготтса!

— Но вот это мы проверить никак не может, — пожал плечами Рон. — К тому же мы находимся не в нашем времени, а в прошлом, и весьма вероятно, что хоркруксов сейчас даже меньше.

Мы все посмотрели друг на друга, пораженные этим открытием.

— Так что, диадемы, которую ты, Гарри, видел, возможно, еще нет в Выручай — комнате.

— А это я прямо сейчас и проверю.

Гарри решительно направился к двери.

— Я с тобой, — вызвался Рон.

Гермиона тоже не преминула это сделать.

— Тогда и мы, — поглядев на меня, сказал за двоих Сириус. — Для поддержки.

— Хорошо, — уже выходя в коридор, откликнулся Гарри.

Благодаря Карте Мародеров путь до Выручай — комнаты был проделан нами значительно быстрее, потому что, заранее зная о передвижениях обитателей замка, мы вовремя пресекали встречи с ними. Зачем нам лишнее внимание, правда? Рядом с гладкой стеной, скрывающей вход в комнату, тоже никого не обнаружилось. И, когда Гарри в третий раз прошел мимо нее, в стене, напротив гобелена с троллями, немедленно образовалась дверь. Не медля мы вошли внутрь, закрыв ее за собой.

— Вот это да… — вырвалось у Рона, увидевшего во что превратилась Выручай — комната.

Я была не менее впечатлена открывшимся зрелищем. Мы стояли в большом помещении с высокими узкими окнами, через которые падали косые лучи уже сумеречного света. А повсюду высились целые горы самых разнообразных предметов, которые долгие годы прятали здесь обитатели Хогвартса.

— И как мы найдем среди… — Гермиона обвела рукой необычную панораму, — всего этого диадему?

— Может, попробовать призвать ее? — предложила я.

Гарри кивнул и взмахнул палочкой.

— Акцио диадема!

Прошла минута — ничего не произошло.

— Либо ей что-то мешает поддаться чарам, либо ее здесь нет, — прокомментировал Сириус, неспешно обойдя первую гору. — Либо…

Он оглянулся на Гарри, но тот уже открыл рот.

— Либо диадема — хоркрукс, поэтому и не призывается. На медальон эти чары тоже не действовали.

— Давайте тогда разойдемся, а ты пока вспоминай какие — нибудь особые примеры того места, где видел ее.

Я свернула в один из проходов между горами вещей, которые уже вряд ли обретут своих владельцев, и старательно смотрела по сторонам. По соседнему проулку странного города двигался Сириус, и мы время от времени встречались взглядами.

— Я вспомнил кое-что! — откуда-то издали крикнул Гарри. — Там должен быть старый буфет, а на нем — небольшая статуя какого-то волшебника! То есть нет, — немного погодя добавил он, — статуя где-то рядом. На буфет я ее поставлю только через двадцать лет…

Теперь у нас появилась какая — никакая зацепка. Я проходила мимо множества книг, колонны которых образовывали тянущиеся к высокому потолку горные пики, мимо непонятных сооружений и предметов. Здесь были кучи бутылок, флакончиков и всяких склянок с засохшими зельями и без, старая, вышедшая давно из моды, одежда и оружие.

Слева послышался сдавленный вздох Гермионы. Я повернула голову и увидела сквозь своеобразную арку, что она держит в руках древнюю, почти рассыпающуюся книгу.

— Что это? — негромко спросила я.

Гермиона, чуть вздрогнув, подняла на меня глаза.

— Книга с черномагическими ритуалами, — так же тихо ответила она. — Просто кошмар, что она могла находиться у кого-то из школьников.

Она зашвырнула фолиант в глубь острова спрятанных на веки вещей. Я проводила его взглядом и вернулась к поиску.

— Нашел! — через какое-то время раздался возглас Гарри. Но еще через секунду, когда со всех сторон зазвучали торопливые шаги, с досадой крикнул: — Нет, обознался! Извините!

Вдруг сверху пролетело что-то со свистом и врезалось в груду поломанных вещей рядом со мной. Раздался довольно громкий звон, отчего я едва не присела от испуга.

— Рон! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Что ты делаешь? Нашел время играть! Это Рон запустил фрисби! — крикнула она нам. — Никого не задело?

— Нет! — отозвалась я, помотав головой, чтобы избавиться от звона в ушах. — Все в порядке.

— Ладно, больше не буду! — громко пообещал Рон с той же стороны, что и Гермиона.

Фрисби, запущенный Роном, при ближайшем рассмотрении оказался волшебной летающей тарелкой, причем с клыками, слабо клацнувшими, когда я наклонилась над ней. Затем, продолжив путь, я вышла к снежному проходу, где столкнулась с Сириусом.

— Ничего? — спросила, машинально двигаясь вместе с ним дальше.

— Ничего. Хотя… — Он кивнул на что-то впереди. Там стоял старый, обшарпанный шкаф, а чуть позади него я углядела еще один, но он был не слишком похож на буфет, о котором говорил Гарри. Может быть, этот?

Мы подошли к шкафу — буфету, старательно ища признаки диадемы, если таковая здесь имеется.

— Сириус, смотри… — шепнула я, указывая на большую плетеную корзину возле пузырчатой стенки буфета.

— Та самая статуя, — произнес он с возрастающим интересом, воззрившись на лежащий внутри корзины каменный бюст кривоносого мага. — Идите все сюда! — крикнул он, подняв голову. — Кажется, мы нашли то, что нужно!

Гарри прибежал почти одновременно с Роном и Гермионой.

— Где? — запыхавшись, выдохнули они.

— Вот шкаф, вот статуя, — сказал Сириус.

Гарри, заглянув в корзину, принялся кружится на месте, словно испорченный вредноскоп. Затем внезапно остановился.

— Здесь!

Он вытащил из кучи хлама парик, больше похожий на серые лохмотья, а под ним лежала… старинная тусклая диадема. Мы впятером уставились на нее во все глаза.

— Она точно… хоркрукс? — прервала я повисшую тишину.

— Нет, первый вопрос должен быть таким: принадлежит ли эта диадема Рейвенкло? — сказал Сириус, протягивая руку к украшению.

Я напряглась, ожидая что угодно. Но не было ни грома, ни чего-то такого, что говорило бы об опасности, исходящей от этой безобидной на вид вещицы. Он внимательно осмотрел ее. В его лице ничего не менялось, и мне на мгновение захотелось, чтобы диадема оказалась самой обычной.

— На внутренней стороне есть крошечное изображение птицы, — наконец произнес Сириус после тщательного исследования. — Вот здесь.

Диадема пошла из рук в руки. Особенно внимательно рассматривал полустертый птичий силуэт Гарри.

— Символ Рейвенкло — ворон, так ведь? — неуверенно спросил он.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Стало быть…

— Диадема все-таки принадлежит Рейвенкло, — закончил Рон. — В этом нет никаких сомнений. Иначе слишком много совпадений. Но что меня интересует больше всего, так это то, как она попала в Выручай — комнату?

— Это — то как раз ясно, — не согласилась она. — Волдеморт в ней и спрятал. Выручай — комната — идеальное место для сохранения какой-нибудь ценной вещи. Никто не найдет, если не искать специально.

Я посмотрела на горы никому не нужных теперь уже вещей и согласилась с Гермионой. Кому придет в голову что-то здесь искать? Только всяким авантюристам вроде нас…

— Но когда Сами — Знаете-Кто…

— Прекрати его так называть, Рон! Неужели ты до сих пор не можешь называть Волдеморта Волдемортом?

— …успел спрятать здесь диадему? — упрямо продолжил Рон.

Гермиона, вздохнув, возвела глаза к потолку.

— Я думаю… — нахмурился Гарри, — он побывал в Выручай — комнате в ту ночь, когда просил Дамблдора принять его на работу!

— На работу? — чересчур эмоционально воскликнула я. — В Хогвартс?

— В Хогвартс, да. Это было много лет назад, Дамблдор только — только стал директором.

— Сумасшествие какое-то… — Мне вдруг почему-то стало не по себе. Появилось неотступное желание убраться из этого, наполненного хламом, места. — У меня предложение: пойдемте отсюда?

За высокими окнами стемнело совсем, но полумрак разогнали вспыхнувшие под потолком многоярусные люстры.

— Да, пожалуй, пойдем, — согласился Сириус. — Наше отсутствие вполне мог кто-то заметить.

— Но с диадемой что делать? — с беспокойством спросил Гарри, держа украшение самыми кончиками пальцев. — Не можем же мы просто так оставить ее здесь.

— Почему не можем? — возразил Рон, бросая на нее опасливый взгляд. — Да запросто. Вот взять с собой — да, не можем. Увидит кто-нибудь еще…

Гарри вопросительно посмотрел на нас с Сириусом.

— Диадема ведь была и через двадцать лет здесь, — сказал Сириус. — Так зачем сейчас выносить ее отсюда?

— Гм… Вопрос хороший, — поддержала я, когда подошла моя очередь. — Действительно — зачем?

— А если ее не будет через двадцать лет на прежнем месте? — сказал Гарри. — Благодаря нашему вмешательству будущее, возможно, уже изменилось. Что тогда? А ты что молчишь, Гермиона?

— Ну, Гарри… — замялась девушка, нервно теребя за выбившуюся из прически прядь волос. — Правы вы все. Я не знаю, что еще добавить… Мне кажется, нам действительно не стоит брать с собой диадему…

— Спрашивается, для чего тогда мы здесь?

— Чтобы убедиться, — сказал Сириус. — И мы убедились.

— В том, что это хоркрукс — нет.

Он без всякого предупреждения взмахнул палочкой.

— Акцио диадема!

Диадема не шелохнулась в руках Гарри, но он инстинктивно разжал пальцы, когда Сириус приготовился произнести заклинание второй раз. Она со звоном упала на пол.

— Экспульсо! Инсендио!

Никакого эффекта. Зато Гарри поспешно отпрыгнул назад.

— Теперь точно убедились, — сказал Сириус, тронув диадему носком ботинка. — Положи ее обратно, вернемся за ней через двадцать лет.

Гарри по — прежнему пребывал в сомнении, но пойти против большинства голосов не посмел. И хорошо, что диадема останется здесь, мне, например, было бы не очень уютно, окажись она за пределами этого помещения.

Когда украшение — хоркрукс вновь был спрятан под париком, мы приготовились выйти из Выручай — комнаты.

— Главное, мы теперь знаем, где искать, — сказал Сириус, заметив, как Гарри оглядывается на огромный лабиринт.

— Главное, чтобы она никуда потом не делась, — парировал Гарри.

— Тоже верно. Но на это мы не сможем повлиять, как бы ни было велико желание. — Сириус развернул карту. — Нужно посмотреть, нет ли кого в коридоре, чтобы не…

Он внезапно замолчал, потому что снаружи раздались приглушенные голоса, как если бы кто-то стоял вплотную к стене с той стороны.

— Что за ерунда? Почему дверь не открывается?

Невольно затаив дыхание, я вместе с остальными заглянула в карту. На том месте, где, по идее, должны располагаться наши имена, красовались лишь точки, подписанные «Джеймсом Поттером» и «Сириусом Блэком».

— Этого еще не хватало…

Рон хотел было что-то сказать, но Сириус жестом призвал его к тишине.

— Если дверь не появляется, наверное, в этом есть необходимость.

— Выражайся попонятливей, пожалуйста.

— Пожалуйста: кто-то занял Выручай — комнату до нас.

Голоса отдалились, и мне пришлось прижаться ухом к двери, чтобы услышать продолжение разговора. То же самое сделали и остальные.

— …Была бы у нас карта, мигом бы узнали, кому понадобилась комната…

— Ты забыл, Джеймс, на карте комнаты нет, мы о ней узнали немного позже?

— Точно… — В голосе Поттера — старшего промелькнули нотки разочарования. — К тому же, комната вообще не наносима на карту. А жаль.

— Кстати, что ты хотел мне сообщить такое важное, отчего гостиная никак не подходит для этого разговора?

Снаружи стало совсем тихо — видно, Джеймс и Сириус отошли от двери. Сириус — взрослый сверился с картой.

— Они направились к Гриффиндорской башне. Идемте, пока кто-нибудь не вернулся.

Мы быстро вышли в коридор и почти бегом преодолели расстояние до лестницы, словно спасаясь от неминуемого разоблачения. Пролетом ниже нам попался Северус Снейп. Слегка сутулясь, он спускался по узким каменным ступеням и как будто ничего вокруг себя не замечал. Правда, при нашем приближении он резко вскинул голову, но сразу отвернулся, лишь на мгновение задержавшись взглядом на моем лице.

— Чего он тут расхаживает? — проворчал Рон, глядя в спину удаляющегося Снейпа.

— А почему бы ему тут не расхаживать? — удивилась Гермиона. — По — моему, это не запрещено.

Я молчала, снова задумавшись о вчерашнем инциденте. Какую цель преследовал Северус, когда запускал в меня неизвестное заклинание? Но конечно, это я могла узнать только от него самого. И тет — а — тет, чтобы никто не помешал. А для этого надо припереть Снейпа к стенке и не дать возможности кому бы то ни было проследить за мной. А значит, единственный выход — это позаимствовать карту Мародеров.

После ужина, на который, кстати, Паркинсон не явилась, я размышляла над наиболее легким способом добытия карты, причем чтобы он прошел незамеченным для других. Особенно для Сириуса. Нет, я, естественно, за полное доверие друг к другу, но, боюсь, если он узнает о поступке Северуса, это может не очень хорошо закончится, не в пользу последнего.

Впрочем, скоро мне улыбнулась удача. Карта, которую Сириус выложил ранее из кармана, теперь лежала на столе, примагничивая к себе мой взгляд. Сердце учащенно забилось, словно я собиралась, по крайней мере, похитить нечто очень ценное. Из меня сам собой вырвался тяжелый вздох. Что, Виктория, совесть нечиста? Боишься, что тебя поймают за руку? Тогда откажись от затеи. Да уж, если я откажусь, буду мучиться от сознания того, что так ничего и не выяснила.

— Не хочешь прогуляться со мной и ребятами? — спросил Сириус, врываясь в мои мысли.

— Что? Прогуляться? — Я покачала головой, надеясь, что он не станет настаивать. — Извини, нет особого настроения куда-то идти. Не возражаешь, если я останусь тут?

— Не возражаю, конечно. — Он окинул меня придирчивым взглядом и зачем-то присел рядом. — У тебя все в порядке?

Почему он спрашивает? что-то заметил? Или же я сама невольно выдала свои мысли?

— Да, — осторожно ответила я. — Более или менее. Вот только живу в прошлом, а так все нормально.

Уголки его губ слегка приподнялись — знак, что он понял шутку. Но в глазах таилось беспокойство, и это не удивительно, если вспомнить все неприятности, случившиеся со мной в последнее время.

— Возможно, уже завтра прошлое будет всего лишь прошлым, а светлое будущее — настоящим.

— Очень хочется надеяться на это.

Сириус поднялся, немного прошел к двери и остановился. Неужели возьмет карту? Однако он вдруг вернулся ко мне и, нагнувшись, крепко поцеловал. От неожиданности я вцепилась ему в плечи, а затем не сразу обрела дар речи. Сидела и хлопала ресницами, глядя на него снизу вверх.

— Ты чего?

— Ничего. Разве я не могу просто так поцеловать тебя?

— Можешь, конечно…

И что это я так остро реагирую? Наверное, из-за произошедших недавно разногласий между нами я несколько отвыкла от активных проявлений чувств к моей персоне… У меня на губах расцвела чуть неуверенная, но все же радостная улыбка.

— А может, никуда не ходить? — будто самому себе сказал Сириус. — Проведем вечер вдвоем…

Улыбка погасла. Нет, только не сейчас! Мне надо во что бы то ни стало вытрясти из Снейпа правду, завтра, возможно, будет не до этого…

— Ну, что ты, не стоит отменять свои планы из-за меня, — торопливо заговорила я, вставая. — А вечер мы и так вдвоем проведем.

— из-за тебя я все что угодно отменю, — возразил он, глаза его сверкнули подозрительным блеском. Или мне так показалось? — Ну ладно. Тогда я скоро… И никуда не уходи, будь здесь.

Я закивала как китайский болванчик, незаметно скрещивая наудачу пальцы. Когда Сириус будет возвращаться, узнаю по карте. О которой он, между прочим, забыл.

Для надежности выждав пять минут, я, прихватив карту, как и вчера, устремилась на поиски Снейпа. Если все получится, клянусь, расскажу Сириусу от начала и до конца, сил больше нет скрывать что бы ни было от него… Отношения ведь прежде всего строятся на доверии, а если оно отсутствует, ни к чему хорошему это не приводит. Наши с ним разногласия-тому подтверждение. Оглядевшись, я развернула карту, произнеся обычный пароль. Хоть бы Северус находился не в подземельях, иначе никаких шансов добраться до него. Но нет, точка с его именем замерла на пятом этаже, в библиотеке. Как славно, что он предпочитает книги общению с однокурсниками!.. В приподнятом настроении я поспешила наверх, надеясь, что Северус останется в библиотеке до моего прибытия.

Но он, судя по всему, решил не покидать ее до самого закрытия. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу неподалеку, я то и дело смотрела в карту, чтобы проверить местонахождение Сириуса. Пока он вместе с ребятами прогуливался до опушки Запретного леса, можно было не волноваться. Чего не скажешь про Паркинсон. Ее я обнаружила на первом этаже — в холле. Опять она, что ли, взялась за свое? Зачем крутится возле подземелий? Даже если ее мать в Слизерине, это не значит, что Паркинсон должна без конца ходить за ней хвостом…

Мысли о вредной слизеринке как ветром из головы выдуло, едва послышался суровый голос мадам Пинс, возвещающий о том, что библиотека закрывается. Я встрепенулась и сунула карту в карман. Из дверей начали выходить немногочисленные посетители, последним перешагнул порог Северус. Постояв секунду, раздумывая над чем-то, он развернулся и двинулся в противоположном от меня направлении. Чтобы он не заметил преследования, приходилось идти со всеми предосторожностями: застывать на месте, если Снейп вдруг замедлял ход, и шмыгать за какой-нибудь выступ, если ему требовалось зачем-то оглянуться. Каким образом собиралась его задержать, я еще не придумала, но была уверена, что это не составит особого труда. Главное, успеть сделать это до того, как он спустится на первый этаж.

Один раз мои планы чуть не провалились, когда позади кто-то меня окликнул. Сначала я хотела проигнорировать, но Северус, очевидно, тоже услышав зов, оглянулся, и мне ничего не оставалось, как развернуться на сто восемьдесят градусов. Затем нос к носу встретилась с Сириусом — школьником. Я замерла, широко раскрыв глаза. Только его мне не хватало… Как лучше вести себя с ним, я, честно говоря, толком не знала.

— Добрый вечер, мисс, — улыбнувшись, поздоровался он.

— Добрый вечер, мистер, — в той же манере сказала я, отворачиваясь. Нужно догнать Снейпа пока не поздно.

В коридоре его уже не было, поэтому меня невольно потянуло вперед.

Сириус, которого явно не смутило мое суховатое приветствие, зашагал рядом. Подавив желание сорваться с места и убежать за Снейпом, я лишь прибавила ход.

— А где все ваши? — поинтересовался он.

— Кто где… — выдержав паузу, туманно ответила я, намеренно не поворачивая к нему голову. — А где ваши друзья? Почему вы не с ними?

А про себя надеялась, чтобы он вдруг вспомнил о каком-нибудь важном деле и помчался его осуществлять. Или чтобы кто-нибудь отвлек Сириуса…

— Ну… Ремус и Питер, я так думаю, в гриффиндорской гостиной, а вот Джеймс… Помните, профессор Макгонагалл назначила нам взыскание вчера? — внезапно спросил Сириус. Бросив на него быстрый взгляд, я коротко кивнула. — Мы его сейчас отрабатывали, я в паре с Регулусом, моим братом, а Джеймс — со Снейпом, с тем типом, который шел впереди нас.

Если у Джеймса и Северуса отработка должна была окончится только сейчас, то почему последний находился в библиотеке вместо этого? Впрочем, какая мне разница… Может, Снейп попросту не явился на отработку?

У лестницы я приостановилась, пытаясь угадать, куда пошел слизеринец. Не будь рядом Сириуса, посмотрела бы по карте, но он, похоже, в ближайшее время вознамерился сопровождать меня, словно у него не имелось других дел.

— Послушайте… Это правда, что вы предложили Джеймсу помощь сегодня утром?

Мне удалось сохранить на лице невозмутимость, хотя вопрос слегка вывел меня из равновесия. Вот что за интерес у него ко мне! Джеймс ему все рассказал, и Сириуса теперь мучает любопытство.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — с мнимой рассеянностью произнесла я и заспешила вниз.

Следом загрохотали шаги.

— То есть как не знаете? То, что произошло на матче, с метлой Джеймса, это ваших рук дело?

— Нет! — искренне ответила я, стараясь изо всех сил оторваться от Сириуса. Если он сию же минуту не отстанет, упущу возможность припереть Снейпа к стенке.

— А чьих тогда?

Парень без труда догнал меня и, когда я спустилась с последней ступеньки, неожиданно оказался впереди. Чтобы не налететь на него, я резко свернула вправо. Оступилась, благодаря своей неловкости, и чуть не упала.

— Вы специально? — пробурчала, отталкивая Сириуса, когда он ухватил меня за руку.

— Нет, что вы… — Он шагнул назад, видимо, опасаясь того, как бы ему снова не досталось. — Простите, я не хотел, чтобы так получилось. Но все же… Джеймс говорит, что вы утром подходили к нему, а я своему лучшему другу верю.

А Сириус все такой же… Пока не добьется своего, не отступится. Упорство — это, конечно, замечательно, однако не в моем случае.

Я не смотрела на него, сжимая в ладони, опущенной в карман, мантию — невидимку. А что, если отвлечь его и быстро накинуть ее на себя? Он опомнится не успеет, как я буду уже далеко.

— Сириус! — раздалось откуда-то девичье щебетание. — Как хорошо, что я тебя встретила!

Мы оба повернули головы и увидели спешащую в нашу сторону миловидную шатенку. Во мне зашевелилось неприятное чувство, когда я узнала в ней Кэтрин Льюис. Даже здесь она умудряется испортить мне настроение, хоть и не подозревает об этом.

— О, здравствуйте. — Словно заметив меня только что, юная гриффиндорка напустила на себя легкую растерянность.

— Здравствуйте. — Сухо кивнув, я воспользовалась случаем и стремительно зашагала прочь. — И до свидания.

— Сириус! Подожди!

Кажется, Сириус собрался продолжить путь со мной, но Кэтрин его перехватила, и ему пришлось остановиться.

— Чего тебе, Кэти? — не то с раздражением, не то с досадой спросил он, пытаясь избавиться от ее общества.

— Я хотела попросить тебя помочь мне с Трансфигурацией. Ты ведь разбираешься в ней…

Я едва не фыркнула вслух. Помочь с Трансфигурацией! Да она сама в ней прекрасно ориентируется! Какой хороший предлог доказать парню, что он лучше всех… Неприязненно поведя плечами, я заспешила дальше.

Глава 64. Дело ясное, что дело темное

Отыскав укромный уголок, я с нетерпением достала карту и…

— Так и знал, что это вы.

Отчетливо вздрогнув, я инстинктивно прижала пергамент к себе и только потом обернулась. Передо мной, словно мрачный инквизитор, стоял Северус Снейп. Ой, когда он успел так неслышно подобраться?.. Я ощутила, как вместо твердой решимости меня наполняет предательская растерянность.

— В каком смысле? — все же спросила я, совладав со своим голосом.

Снейп помолчал, как будто сомневаясь, отвечать ему или нет. Было неуютно оттого, что это он загнал меня в тупик, а не я его. То есть хозяином положения был именно он.

— Вы следили за мной. От самой библиотеки.

Значит, заметил. Да уж, шпионка из меня никудышная. И отпираться глупо, сама же хотела устроить ему допрос третьей степени. Даже хорошо, что произошло вот так, надобность снова бегать по пятам отпала.

— Я не следила, — осторожно, словно ступая по минному полю, сказала я. — Мне нужно с вами поговорить.

В коридоре, кроме нас, никого не было, так что мы могли разговаривать свободно.

— Интересно, о чем? — криво усмехнулся Северус, и не понятно, то ли это его забавляет, то ли вовсе смеется надо мной. — У нас есть какие-то общие темы?

Под пристальным взглядом темных глаз я быстро сунула карту, не потрудившись стереть ее. Впрочем, сделать это в присутствии Снейпа — довольно проблематично.

— Есть по крайней мере одна. — Я вскинула подбородок, чтобы он не думал, что может смутить меня своим неприступным видом. — Мы говорили об этом вчера.

Усмешка исчезла, и Северус вновь обрел невозмутимость.

— А разве вы вчера не все выяснили?

— А вот и нет. Мне нужно знать правду. Стойте, вы куда?

Он внезапно отвернулся и молча прошел мимо меня. Я широкими шагами догнала его, опасаясь, что он опять скроется с моего горизонта.

— Я вам уже все рассказал, — скучным голосом проговорил Северус, сделав попытку обойти меня. Но я подалась в ту же сторону, и он остановился.

— Мне что-то не верится, мистер Снейп.

— Это ваши проблемы.

Я скептично подняла брови.

— Если у меня и будут проблемы, то только не из-за этого. Почему бы вам не рассказать как есть?

— Кажется, я выразился ясно. — В тоне слизеринца проявилось легкое недовольство. Наверное, в душе он проклинал мою настырность и свою неосторожность. — Мне больше нечего добавить.

— Ну тогда… тогда мне придется пойти на крайние меры, — заявила я, решив взять его на испуг. Впрочем, вряд ли это могло всерьез испугать Северуса, разве что — немного обеспокоить.

— Снова пригрозите, что расскажете моему декану? — деланно равнодушным тоном осведомился он.

— Ну, почему декану?.. — Я приняла задумчивый вид. — Сразу директору.

Вот уж не знала, что когда — нибудь примусь за шантаж. Но что поделать, выбора особого у меня не было, читать мысли я не умею, а другими способами добывания информации не располагаю.

Не могу сказать, что Снейп пришел в ужас, но такая перспектива его явно не обрадовала.

— Вы же не хотите, чтобы профессор Дамблдор узнал, чем вы занимаетесь на досуге? К тому же… — я помедлила, вглядываясь в бледное лицо Северуса, — у меня есть два свидетеля.

Вероятно, этим фактом я добила непоколебимое терпение Северуса Снейпа, потому что он вдруг шагнул прямо на меня, отчего пришлось отшатнуться назад.

— Два свидетеля, говорите? — Его ладони незаметно сжались, а крылья носа побелели как будто от ярости.

В этот миг я отчаянно струхнула. Как я могла быть столь беспечной? Что мне стукнуло в голову, что в состоянии одна разговорить Снейпа? Зная при том, какая тайна скрывается в его душе?..

«Но что он может тебе сделать? — вклинился в мое сознание внутренний голос. — Здесь школа, полная народу. Он не посмеет причинить тебе какой — либо вред, не боясь, что об этом кто-нибудь узнает.»

Я немного воспряла духом и распахнула, готовые малодушно зажмуриться, глаза. Снейп приблизился настолько, что почти стоял вплотную. Его взгляд, казалось, пронзал меня насквозь.

— Что ж, раз вам так не терпится все разузнать… — от того, как он это произнес, по коже пробежался колкий холодок. — Я расскажу, но сначала поклянитесь, что ни директор, ни кто-либо в Хогвартсе не узнает об этом от вас.

«Может, вам еще принести Нерушимую клятву?» — едва не сорвалось с моего языка, но я вовремя его прикусила и лишь сказала:

— Хорошо, я клянусь, что, если вы расскажете, буду нема как рыба. Так зачем вы швырнули в меня заклятием?

А про себя подумала, что Сириусу — то точно во всем признаюсь, Северус же не попросил вообще никому не говорить.

Он некоторое время молчал, словно пытаясь поймать меня на лжи, но затем медленно ответил:

— Я хотел быть в курсе ваших действий.

что-то не очень понятно он объяснил.

— Что вы имеете в виду? — удивленно переспросила я. — Быть в курсе? Для чего?

— Помните темный класс, где вы кое — то услышали? — Губы Снейпа снова перекосила кривая усмешка, которая все равно что заявляла о предстоящих неприятных новостях. — Или опять начнете отрицать, что вас там не было? Впрочем, это не важно, я прекрасно знаю, что вы были в том классе, — продолжал он, так как я никак не отреагировала на его вопрос. — Вот мне и стало интересно, как вы поступили с информацией, услышанной тем вечером.

— Значит, это не связано с девушкой по имени Лили? — глупо уточнила я, понимая, что по — прежнему ничего не понимаю. — Лили Эванс, если не ошибаюсь…

— Нет, с ней это никак не связано.

— То есть вы намеренно выкрикнули ее имя, чтобы ввести меня в заблуждение?

— Верно.

Хм… Если Лили здесь ни при чем, то чего Снейп хотел добиться своим поступком? Что значит «хотел быть в курсе моих действий»? И почему лишь сейчас, спустя столько времени? Впрочем, с последним я сама могла разобраться: после того, как меня застукали в классе, мы со Снейпом ни разу не пересекались, исключая ту встречу в учительской. Но для чего все это?..

Очевидно, приняв мои раздумья за знак окончания аудиенции, Северус шагнул вправо, намереваясь обогнуть меня.

— Нет, подождите! — Очнувшись, я удержала его за рукав. — Вы выложили далеко не все.

— Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, — довольно беззлобно огрызнулся он, отнимая у меня свою руку.

— Что это было за заклинание? И каким образом вам бы удалось контролировать мои действия?

— Какая вам теперь разница?

Я на секунду замерла, задохнувшись от возмущения. Какая разница? И он еще спрашивает! Да если бы меня вовремя не оттолкнул Сириус, кто знает, может быть, я бы не разговаривала с ним сейчас… Внезапно кольнула тревога. С чего бы? из-за того, что я вспомнила о Сириусе?

— Большая. Отвечайте! — Я вперила в Снейпа мрачный взгляд, еле сдерживаясь, чтобы не вытащить карту. С того момента, как ушел Сириус, минуло никак не меньше сорока минут, и наверняка он с ребятами возвращается в замок, если уже не в замке.

— Это заклятие, — неохотно выдавил из себя Северус, предпочитая смотреть куда угодно, только не на меня. — И оно называется заклятием Привязанности.

Я наморщила лоб. что-то это название мне совсем не нравится. Заклятие Привязанности? Оно что, кого-то к чему-то привязывает?

— Я рассказал вам все, что мог. И помните, вы поклялись не распространяться об этом кому попало.

Быстро проговорив эти две фразы, Северус двинулся от меня прочь, настолько стремительно, что смысла догонять его уже не было.

— Зараза… — только и произнесла я, глядя ему вслед.

Что ж, пусть и не все, но выяснила интересующую меня информацию. Правда, теперь не знала, как с ней поступить. Но все-таки, что это за заклятие такое? Неужели оно и впрямь воздействует на человека так, как подумала я? То есть его название можно воспринимать буквально?.. Северус намеревался привязать меня к себе?..

Подобное предположение ненадолго вывело меня из равновесия. Боже мой… А если это действительно так? Я непроизвольно замедлила шаги, и только тут обнаружила, что иду в неизвестном направлении, оставив далеко позади место допроса. Затем вытащила карту и принялась шарить по ней взглядом. Где Сириус и ребята? Ага… Вот они, как раз подходят к главным дверям. А может, не идти сейчас в спальню, а, наоборот, спуститься в холл? Скажу, что решила размять ноги и заодно встретить их. Тем более была еще одна причина пойти вниз. Нахмурившись, я уставилась на точку, изображавшую Пэнси Паркинсон. Она находилась все на том же месте, что и полчаса назад. Странно, Паркинсон там, что ли, ночевать собралась?

Войдя в холл, я внимательно огляделась. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими шагами, и никого не было видно. А куда же Паркинсон подевалась? Ушла уже? Я снова развернула старый пергамент и мгновенно нашла ее. Да нет, если верить карте, слизеринка до сих пор в холле… но не в поле моего зрения. Я молчаливо сделала круг, следя за своим перемещением на пергаменте. Когда моя точка застыла напротив другой, с именем Паркинсон, я с недоумением посмотрела на представшую передо мной небольшую деревянную дверь. Кажется, это была не то кладовка, не то чулан. И вот в ней-то обреталась наша пропащая. Чего она здесь забыла? От меня спряталась, что ли?

Внезапно мне почудилось какое-то движение поблизости. Я развернулась, но никого не увидела. Сердце забилось так сильно, словно переживая испуг. До чего нервная я стала, шарахаюсь от малейшего звука. Впрочем, неудивительно… Такой образ жизни, какой веду последние месяцы, никому не пойдет на пользу. На всякий случай я затолкала карту обратно в карман, предварительно произнеся слова, стирающие ее с пергамента, и протянула руку к двери. Сириус, Гарри, Рон и Гермиона почему-то мешкали у входа, но их незримое присутствие успокаивало. Они должны появиться с минуты на минуту, поэтому боязни, что вот-вот произойдет что-то неприятное, как таковой не было.

Однако, едва пальцы коснулись дверной ручки, в голове вспыхнула отчетливая картинка: я стремительно иду по коридору и натыкаюсь на такую же неприметную дверь, вскоре после этого в меня летит яркий луч заклинания… Во рту стало сухо, и я почти отдернула руку, словно обжегшись. Как объяснить свои странные ощущения? Не может быть такого, чтобы это случилось опять. К тому же за этой дверью совершенно точно находилась Паркинсон.

— Пэнси, ты здесь? — поколебавшись, прошептала я, придвинув лицо к щели между дверью и косяком.

В ответ тишина. Меня это, впрочем, не насторожило. Если уж Паркинсон залезла сюда с целью поиграть в прятки, с какой стати ей отзываться?

Вздохнув поглубже, я рывком распахнула дверь. В небольшом закутке, где и в самом деле хранились вещи, столь необходимые для уборки и чистки, таился сумрак, слегка рассеившийся ворвавшимся внутрь светом из холла. Паркинсон, тем не менее, я увидела не сразу. Она сидела на одном из перевернутых верх дном ведер, привалившись плечом к стене. Лицо было скрыто тенью и упавшей на него прядью черных волос. В общем, расслабленная поза девушки говорила о том, что Паркинсон либо дремлет, либо крепко спит. Пораженная, я сделала маленький шажок за порог, не зная, что предпринять в первую очередь.

— Паркинсон, ты что, не нашла лучшего места? — словно боясь разбудить ее, вполголоса проговорила я.

Она не шевельнулась. Ну, точно спит. Но это надо же… Я наклонилась вперед, собирать затормошить ее за плечо, и тут сзади раздался явственный шорох. На этот раз за моей спиной несомненно кто-то был. Не успев не то что обернуться, даже — испугаться, я почувствовала сильный удар по затылку и немедленно провалилась в черную дыру…

* * *

…В большой просторной комнате, залитой бледно — желтым светом хрустальной люстры, находились несколько человек, облаченных в темные одежды. Один из них, высокий, бледнокожий мужчина, приковывал к себе внимание. Хотя хозяином этого дома являлся совсем другой человек, главным среди них был все-таки он.

— …Я полагаю, всем все ясно? — холодным, как январская ночь, голосом спросил мужчина.

Его прищуренные, пугающие красноватые глаза прошлись по лицам присутствующих.

— Да, милорд, — ответила молодая женщина с густой копной черных блестящих волос и слегка приподняла подбородок.

Мужчина помолчал, удостоив ее мимолетным взглядом, затем сложил перед собой ладони с длинными бледными пальцами, как будто собираясь помолиться.

— Хорошо, если так, потому что я не повторяю дважды.

Стоявший недалеко от двери парень пошевелился, словно ему наскучила одна и та же поза, и вытащил руку из кармана. Оттуда, вероятно, зацепившись за длинный рукав, выскользнул скомканный пергамент. Тихий звук, с каким он упал на каменный пол, однако привлек внимание высокого мужчины.

— Что это?

Парень, попытавшийся незаметно устранить эту досадную помеху, замер в полупоклоне.

— Ничего, милорд, просто ерунда…

Темноволосая женщина метнула на него недовольный взор.

— Ерунда, говоришь? — вдруг усмехнулся мужчина. — Школьное задание, Эйвери? Хочешь, я его у тебя проверю?

кто-то издал короткий смешок. Теперь на лице женщины появилось удовольствие. Парень, напрягшись, одним движением схватил клочок пергамента и выпрямился. Повинуясь взгляду мужчины, женщина слегка танцующей походкой подошла к Эйвери и протянула руку.

— Прошу, миссис Лестрейндж, — скривил губы он. — Мне нечего скрывать.

Ничего не сказав, она так же плавно вернулась к столу, где сидел мужчина. Бумажный комок опустился на полированную деревянную поверхность.

— Кстати, Эйвери, ты сделал то, что я просил?

— Конечно, милорд… — Парень на мгновение заколебался. — Правда, с этим чуть не вышел провал… Мне пришлось…

— Она здесь? — прервал его мужчина, при этом неторопливо развернув пергамент.

— Да. Но Вообще-то она не одна.

Пергамент был оборван, но красноватые глаза, бегло пройдясь по написанному на нем тексту, внезапно впились в строчки каллиграфического почерка.

— Откуда это у тебя, Эйвери? — резко спросил мужчина, вскинув голову.

* * *

В затылке пульсировала тупая боль и именно она привела меня в сознание. Первым моим порывом было поднять руки, чтобы ощупать свою голову, но оказалось, что как раз этого я сделать не могу. Руки были связаны в районе запястий и ко всему прочему вывернуты назад. Боже, что же это… Что произошло? Кто меня связал? А, главное, кто ударил? Впрочем, первое несомненно вытекает из второго. Кто бы ни ударил меня, он делал это не из добрых побуждений…

Потом я вспомнила о Паркинсон и, постанывая, попыталась встать. Неужели она в таком же положении, что и я? То — то она как-то странно смотрелась в темном чулане. Маловероятно, что ей захотелось провести там ночь. Паркинсон хоть и не слишком умная особа, но не до такой же степени…

Подняться никак не удавалось. Вокруг стояла почти кромешная тьма, к которой еще не привыкли глаза, и я постоянно обо что-то ударялась.

— Паркинсон… — проговорила я, стараясь перебороть подступающую панику, — ты здесь?

Никаких звуков в ответ, только мое шумное дыхание. Мне было страшно, страшно настолько, что из горла едва не рвался крик. Но я с усилием загоняла его обратно и в очередной раз переворачивалась со спины на живот, чтобы найти наиболее удобную позу для поднятия себя, как минимум, на колени. Обретя наконец вертикальное положение, я, отдуваясь, огляделась. Но ничего особенного рассмотреть не удалось. Одно было ясно: это был отнюдь не чулан, в котором меня застали врасплох. Черт, понять бы, где я… И куда подевалась Паркинсон.

Только подумала об этом, как откуда-то из темноты послышался слабый стон.

— Паркинсон, это ты? — напрягшись, тут же спросила я, до искр в глазах вглядываясь во тьму. Или искры были следствием удара?..

Стон на мгновение прервался.

— Кто здесь? — прошелестел испуганный голос.

И правда, Паркинсон. Не скажу, что я обрадовалась, но испытала едва уловимое облегчение.

— Ты что, не узнаешь меня?

— Новак? — недоверчиво уточнила она.

— Меня зовут Виктория Кленова, — поправила я с прежним оттенком раздражения.

Девушка, что странно, не стала огрызаться. Она молчала, вероятно, стараясь осознать собственное положение.

— Где мы? — наконец спросила она, почти не скрывая страха.

— Я могу об этом поинтересоваться и у тебя.

— У меня руки связаны, — жалобно проговорила она, не дождавшись окончания фразы.

Не знаю, надеялась ли я, что в отличие от меня Паркинсон окажется более свободной, но от ее слов сжалось сердце.

— Не могу тебя ничем обрадовать. Я связана тоже.

Ах, если бы палочка никуда не делась! Я могла бы дотянуться до нее и попытаться заклинанием как-нибудь ослабить или порвать веревку. Мне пришлось напрячь все силы, чтобы дотянуться до кармана мантии, но затем вспомнила, что в самый последний раз я сунула палочку во внутренний карман. А со связанными за спиной руками до него практически не добраться. Я чуть не застонала от отчаяния.

— Паркинсон, — позвала, еле отгоняя навернувшиесь слезы, — у тебя палочка с собой?

— Понятия не имею! — сквозь зубы сказала она, наверное, занимаясь тем же, что и я: пыталась освободиться.

— Ты можешь ко мне подойти? Тогда я проверю…

— Хочешь меня обыскать? Мою палочку взять?

— Предлагаешь другой вариант?

Еще чуть-чуть, и у меня начнется истерика. Я не боялась ни темноты, ни замкнутого пространства, однако все вместе, да вдобавок впивающаяся в запястья веревка, — плохо сказывается на психике.

— И где ты? — спустя минуту раздался глухой голос слизеринки.

— Здесь. Смотри, не споткнись…

До меня донеслось сдавленное ойканье. Кажется, споткнулась.

— Осторожно…

— Сама осторожно! — сорвалась Паркинсон. — Ничего не видно!

Я решила не обращать внимания. кто-то ведь должен держать себя в руках, хотя и было трудно оставаться спокойной. Когда она наткнулась на меня и при этом наступила на ногу, я еле удержалась, чтобы самой не раскричаться. Нервы были натянуты до предела.

— Скажи мне, Пэнси, дорогая, как ты очутилась в том чулане? — чтобы хоть что-то разъяснить, спросила я.

— В каком еще чулане? — Она спросила это настолько удивленно, что я ни насколько не усомнилась в ее искренности.

— Все понятно… Тот, кто это все сделал, не хотел, чтобы ни ты, ни я увидели его лица.

— Как ты думаешь… мы… мы в Хогвартсе? — прерывающимся голосом задала Паркинсон самый главный вопрос.

Я вздохнула, да так и осталась стоять, задержав дыхание, потому что перед глазами вдруг вспыхнуло видение просторной комнаты и находившихся в ней людей. Прежде чем очнуться, помнится, я видела сон, который, судя по яркости ощущений, никак не мог быть обычным. Вот как раз та комната и те люди мне и приснились. Теперь, кажется, начинаю понимать, где мы находимся и кто нас сюда притащил. Меня прошиб холодный пот. Все стало предельно ясно, и от этого страх увеличился двукратно. Нет… Я не хочу снова…

— Нет, Пэнси, боюсь, мы совсем не в Хогвартсе… — Голос у меня заметно подрагивал, но ничего с собой поделать не могла. Было очень страшно, что там скрывать…

— А где?.. — выдохнула она на расстоянии руки.

— Точно сказать не могу, но предположение есть. Только давай сначала освободимся. Подойди ближе.

В конце концов найдя друг друга, мы принялись за поиски палочки. Вернее, искала одна я, а Паркинсон стоически терпела мои прикосновения. Происходило это довольно долго, учитывая то, что наши руки были связаны за спиной. Приходилось неловкими пальцами, причем не глядя, медленно ощупывать ее мантию.

— А ты уверена, Но… — девушка запнулась на моей фамилии и решила обойтись без имен. — Ты уверена, что наши палочки все еще при нас? Может, их забрали?

— Вряд ли забрали, — напряженно ответила я. — Иначе для чего бы стали связывать руки? Мы все равно не можем отсюда выбраться без подручных средств. Кстати, где была твоя палочка в последний раз? Не напрасно ли я по твоим карманам шарю?

— Она была в мантии, в левом кармане. Так что не напрасно. Если, конечно, она все еще там.

Я вздохнула, перемещаясь на другую сторону. В левом. Что ей стоило сказать об этом раньше? Целых пять минут насмарку. Но едва пальцы наткнулись на что-то твердое между складками, сердце взволнованно сжалось. Неужели?.. Через минуту, кое-как забравшись в карман, я вытащила палочку Паркинсон. Аллилуйя!

— Новак, — раздался свистящий шепот слизеринки, — может, отдашь мне палочку?

— Прекрати меня так называть, — сказала я, пытаясь повернуть палочку таким образом, чтобы она уткнулась кончиком в веревки на руках и при этом не свалилась на пол. — Или у тебя память короткая?

— Отдай мне ее! — перешла Паркинсон на более требовательный тон.

— Вот расправлюсь с веревками, тогда отдам. Не мешай!

Она ненадолго притихла, до меня доносилось лишь ее прерывистое дыхание. Я продолжала воевать с непослушной палочкой в неловких пальцах, пока она наконец не повернулась в нужном направлении.

И тут в тишине раздался отчетливый звук приближающихся шагов, затем — короткий щелчок. Мы обе, Паркинсон и я, одновременно повернулись и, не видя друг друга, столкнулись. Из моих ослабевших пальцев вылетела палочка и с легким стуком покатилась по полу. Ах, черт!

— Что?.. — начала Пэнси, невольно охнув, и не договорила, потому что тьму разогнал упавший на пол прямоугольник света.

Первым делом я увидела ее. Она стояла рядом и, щурясь, смотрела на свет, льющийся из дверного проема. Не ожидая ничего хорошего, я на всякий случай отошла к стене. И была права. На пороге нашей импровизированной тюрьмы показался высокий человек со скрытым тенью лицом. Его силуэт на фоне яркого прямоугольника выглядел довольно зловеще.

— Вы кто? — выкрикнула Паркинсон, стараясь, как всегда, держаться с надменностью. Но это ей удавалось плохо. — Зачем вы нас связали?

Человек не ответил. Постояв на пороге еще пару секунд, он шагнул вперед и приблизился к девушке. Когда его голова немного повернулась, на лицо упал свет. Вместо лица на нем виднелись какие-то темные провалы. Охваченная мистическим ужасом, я не сразу сообразила, что это всего лишь маска с прорезями для глаз и рта. Пришелец безмолвно сжал Паркинсон за плечо и, как ни в чем не бывало, повлек за собой. Выйдя из мимолетного шока, она заголосила.

— Эй! Отпусти меня! Стой, урод!!

Попытки вырваться были с самого начала обречены на провал. Да и куда ей со связанными руками тягаться с Пожирателем…

— Будете вести себя смирно, и никто не пострадает, — произнес глухой голос из-под маски.

Но, конечно, его слова нисколько не произвели на слизеринку впечатления. Она дергалась, вырывалась и громко вопила.

— Помогите!

Этот призыв подтолкнул меня к действию. В самом деле, не могла же я остаться безучастной к происходящему, пусть даже Паркинсон и не самый приятный для меня человек. Встрепенувшись, я подскочила к незнакомцу в маске и… чуть не наткнулась на волшебную палочку, которую он молниеносно наставил на меня. Я замерла, ощутив ее на своем горле.

— Стой, где стоишь, — сказал Пожиратель. — Иначе очень пожалеешь.

Имея в наличии лишь связанные руки, ослушаться я не посмела. Поэтому неподвижно смотрела, как он вместе с верещащей девушкой скрылся за порогом. Меня вновь накрыли темнота и тишина. Теперь, когда я осталась в одиночестве, страх подступил с новой силой. Зачем забрали Пэнси? Вернее, почему забрали ее одну? Зачем вообще похитили?

Впрочем, над этим долго раздумывать не пришлось. Паркинсон на беду свою не вняла нашим убеждениям держаться подальше от подземелий, и вот что вышло. О ней прознал нынешний Волдеморт и захотел выяснить мотив ее интереса к обиталищу слизеринцев. А что, если Паркинсон доведут до того, что она расколется и во всем признается?..

По телу пробежал озноб, я заклацала зубами. И не только от этой ужасающей мысли. На ум снова пришел недавний сон, и я вспомнила некоторые его подробности. Во сне, в той самой комнате, где я впервые встретилась с Волдемортом, были Пожиратели смерти и сам Темный Лорд, но на двадцать лет моложе и имевший более человеческий вид. Так вот, у Эйвери откуда-то взялась часть пророчества, от которого сегодня утром осталась одна половина! Хотя я не помню в точности, что именно было написано на том клочке пергамента, но интуиция прямо — таки кричала о правильности моей догадки. Эйвери отдал исчезнувшую часть пророчества Волдеморту, а значит…

Закрыв глаза, я не сдержала короткого стона и еле устояла на ногах. Открывшаяся мне истина предстала во всей неприглядной красе. Волдеморт знал о пророчестве уже в этом времени! И я собственноручно подтолкнула его к этому! Не захвати я тот пергамент из Зала Пророчеств, он не попал бы со мной в прошлое. А раз так, то не пропала бы его часть, и Эйвери не отдал бы его Волдеморту, а тот, в свою очередь, никогда бы не заинтересовался пророчеством целиком. И тогда… Я открыла глаза, уставясь в темноту. Тогда не состоялось бы похищение, я преспокойно бы встретила утро первого августа дома, и всего бы этого ничего не было…

— Опять это «бы»! — внезапно рассвирипев, заорала я. — Как же я его ненавижу!

Гнев толкнул меня вперед, туда, где находилась дверь.

— Выпустите меня!! Сволочи!

Темнота подло сделала подножку, и я, споткнувшись, полетела на холодный каменный пол. В локте от сильного удара шибануло острой болью. В глазах затанцевали звезды.

— Сириус… — сорвалось непроизвольно с губ.

Словно ожидая этого сигнала, в голове вспыхнул чужой голос — мысль.

«Виктория! Что опять произошло? Где ты?»

От навалившегося облегчения я едва не расплакалась.

«Сириус! Ты не поверишь… я снова попала в неприятность…»

Неприятность! Это еще мягко сказано.

«В чем это выражается? Ты что, откуда-то не можешь выйти?»

Если бы было все так просто… Похоже, Сириус даже мысли не допускал, что я не в Хогвартсе.

«Не только не могу выйти. Я вообще, боюсь, нахожусь не в Хогвартсе…»

Пауза.

«Что?!»

Я прикрыла глаза, чувствуя, как мысли, стараясь обогнать, налезают друг на друга, отчего получался сумбур в голове.

«Понимаешь, когда я обнаружила в чулане Паркинсон, меня ударили сзади… А очнулась уже где-то в полной в темноте и, судя по всему, не в замке…»

«Так где ты?!»

«Я не знаю, хотя догадываюсь… По — моему, мы в Малфой — мэнор…»

«Как… опять?.. Ты уверена?»

«Нет, конечно! Здесь темно, я ничего не вижу… А Паркинсон куда-то увели…»

В мыслях Сириуса проскочило какое-то замысловатое проклятие, которое несомненно относилось к создавшейся ситуации вокруг нас с Паркинсон. Меня это не задело, так как я сама ругала себя и ее на чем стоит свет.

«Держись, Виктория!.. Я…»

Связь с ним отчего-то оборвалась. Наверное, его кто-то отвлек… Но все равно разговор с Сириусом придал мне легкую уверенность, что тьма в конце концов обернется светом. И почему я не сообразила связаться с ним раньше?

Пыхтя, я приподнялась на колени и с остервением принялась дергать затянутые на запястьях веревки, едва ли не скрежеща зубами от напряжения. Полминута, полторы — никакого эффекта. Я внезапно закипела от собственного бессилия. Да что же это такое! Почему ничего не получается?!

И вдруг, после очередного нервно — яростного движения, веревки как будто поддались мне. Не веря до конца своему счастью, я осторожно пошевелила руками и почувствовала, что так и есть, путы ослабли. Таким образом произошло чудо, и вскоре я оказалась на относительной свободе. Раздумывать, как это случилось, впрочем, было некогда.

Когда за дверью послышались еле различимые шаги, я мгновенно схватилась за свою палочку, мирно лежавшую во внутреннем кармане. Руки, долгое время пребывавшие в одном положении, слегка дрожали, а вместе с ними ходила ходуном и палочка. Если это пришли Пожиратели, так просто им не сдамся. Шаги затихли, зато в двери раздался негромкий щелчок. Я сжала палочку сильнее и приготовилась к атаке. В темноте постепенно проявлялась полоска света, которая становилась все шире. На пороге виднелся человеческий силуэт, вернее, даже два силуэта. Я напряженно ждала, пока люди не зайдут внутрь помещения, которое было, как я уже догадалась, чем-то вроде подвала. Один из них, явно вглядываясь во тьму, медленно, словно бы неуверенно, перешагнул через порог. Не успела я до конца сформировать мысль, как тело уже опередило ее, а с губ сорвались слова:

— Импедимента! Экспеллиармус!

Человек на мгновение замер, из его руки вылетела палочка и укатилась куда-то в угол.

— Эй! — возмущенно воскликнул он подозрительно знакомым голосом. — Это же мы!

Кто это «мы», как ни странно, я поняла тут же. От изумления прижала ладонь к губам, чтобы еще что-нибудь ненароком не произнести, но палочку свою не опустила.

— Вы что здесь делаете?

К первому человеку присоединился второй, а затем в дверном проеме показалась третья фигура, которая и вывела меня из столбняка.

— Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда, — произнесла она гермиониным голосом.

— Гермиона! Как вы?..

— Не до расспросов сейчас, — перебил меня второй. — Гермиона права, выметаться надо.

Я приблизилась к открытой двери и наконец — то разглядела освещенные лица прибывших. То были Джеймс, Сириус и, конечно, Гермиона. Хотя, почему «конечно»? Они по определению не должны находиться вместе. Но, как бы то ни было, они все втроем стояли передо мной, а за дверью маячила свобода. Словом, лучше бы не мешкать.

— Может, кто-нибудь призовет мою палочку? — вполголоса сказал Джеймс, прежде чем все успели выйти.

Действительно… Виновато взглянув на него, я применила Манящие чары. Мне в руку прыгнули сразу две палочки: Джеймса и Паркинсон. Одну отдала парню, другую же сунула в карман.

— Если это все, идемте, — махнул рукой Сириус и первым исчез за дверью.

Мы с Гермионой вышли следом, шествие замыкал Джеймс. Я машинально посмотрела через плечо, когда послышался тихий щелчок. Джеймс, как ни в чем не бывало, закрыл дверь, а, заметив мой взгляд, пожал плечами.

— Нужно за собой заметать следы.

Из короткого коридора наверх вела крутая лестница. Стоящий впереди Сириус сначала внимательно проверил выход из подвала на предмет безопасности и лишь потом подал знак, что можно двигаться дальше. Мы гуськом поднялись по крутым каменным ступеням, на секунду замерли, прислушиваясь к тишине, и выбрались в ярко освещенный холл, в котором я уже когда-то бывала. У меня перехватило дыхание, а по телу, парализуя волю, пополз липкий страх.

— Не задерживайтесь! — прошептал Джеймс, увидев, что я внезапно встала, словно налетев на что-то невидимое.

Сириус оглянулся и, схватив меня за рукав, потащил вперед. Я подчинилась ему, но когда мы достигли высоких входных дверей, затормозила снова.

— Стойте! Мы не можем оставить Пар… — я вовремя прикусила язык, — Пенелопу здесь.

— Где она, ваша Пенелопа? — спросил Джеймс, держа палочку наизготовку. — Если там, где я думаю, то вытащить ее будет проблематично.

Гермиона тревожно смотрела на меня, но в разговор не вступала. У нее был такой вид, будто она сама до конца не понимала, как очутилась тут.

— Давайте в любом случае уйдем с открытого места, — ровным тоном предложил Сириус. — Нас могут с минуты на минуту обнаружить. Вон там, если не ошибаюсь, одна из гостевых комнат. — Он указал на дверь в противоположной стороне холла.

С зажегшимся удивлением я метнула на него быстрый взгляд. Откуда он знает? Он что, был здесь когда-то? Впрочем, это сейчас ничего не значит…

Мы стремительно пересекли холл, стараясь издавать как можно меньше звуков, и буквально ворвались в залитую вечерним светом комнату. И вовремя: открылась одна из дверей и оттуда кто-то вышел. На какой-то миг я услышала высокий, почти переходящий на крик, голос Паркинсон. Затем все стихло. Мне было жутко не по себе. Почувствовав у своей ладони чью — то руку, я машинально сжала ее. Мою ладонь сжали в ответ. И только поймав взгляд стоящего рядом Сириуса, догадалась, кого это я держу за руку. Мысленно охнув, поспешно отстранилась.

— Ну и что, как будем выручать Пенни? — шепотом поинтересовался Джеймс, прислонившись к двери. — Есть какие — нибудь идеи?

У меня не было ни одной, в чем я честно созналась. Гермиона по — прежнему молчала, однако мне казалось, что ей очень хочется сказать.

— Извините, — произнесла я, беря девушку за руку, — нам надо поговорить.

И, не давая Джеймсу и Сириусу как следует отреагировать, потянула ее за собой.

— Вики, — горячо заговорила Гермиона, — Паркинсон действительно… среди Пожирателей?

— Не только. Там Волдеморт.

Она ахнула, но сразу закрыла рот обеими руками, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. Я мельком посмотрела на парней. Они тоже о чем-то шептались.

— Гермиона, где остальные?

— Боюсь… они даже не знают ни где ты, ни где я… — На ее полускрытом тенью лице проступило страдание. — Я не успела их предупредить, когда помчалась вместе с ними. — Кивок на Сириуса и Джеймса. — У меня просто не было возможности это сделать. Я думала, если мы потеряем твой след, то больше не найдем…

— Вы что, видели…

— Да, именно поэтому мы здесь.

Краем глаза заметив движение, я повернула голову, чтобы как раз увидеть закрывающуюся дверь. В комнате вместе с нами остался один Джеймс.

— Где Сириус? — подбежав к нему, шепотом воскликнула я. — Куда он ушел?

— Не волнуйтесь… как вас… Виктория, его никто не увидит, у него есть отличное… — Он, запнувшись на полуслове, моргнул, когда я порывисто схватила его за руку.

— Он ушел один! Там же… — Пришла моя очередь обрывать фразу, и я от сильного волнения еще крепче стиснула ее. Они же не знают про Волдеморта… Боже, что делать…

«Виктория, как ты?» — ворвался в мои мысли долгожданный голос.

«Сириус! Я в порядке! И ты ни за что не догадаешься, кто вместе со мной…»

«Только не говори, что это Гермиона.»

«Точно! Но она здесь не одна, а с тобой и Джеймсом.»

«Не может быть… А они-то что там делают? Впрочем, — тут же набежала следующая мысль, — с этим потом разберемся… Где вы все сейчас?»

«Ну, мы все там же, в Малфой — мэнор, прячемся… А вы где?»

«Мы рядом, у границы поместья, но внутрь нам так просто не пробиться, здесь действуют антитрансгрессионные чары…»

— Вы слышите меня?

Наш мысленный диалог неожиданно прервали, и мне волей — неволей пришлось вернуться в реальность.

— Что?

Обнаружив, что до сих пор сжимаю руку Джеймса, я торопливо расцепила пальцы. По лицу парня нельзя было определить, изумлен ли он моими порывистыми действиями или нет. Сейчас его скорее волновало происходящее за дверью спальни.

— Я говорю, что пойду на подмогу Сириусу, а вы пока останетесь здесь.

— Зачем? — Я посмотрела на Гермиону. Она явно тоже недоумевала над его планом.

— Что — зачем?

— Нам оставаться здесь. Не лучше ли будет, если мы пойдем все вместе?

— Не лучше. Будем ходить толпой, обязательно попадемся.

Хотя это тоже верно, Ладно, спорить как-то не хочется…

— Кстати, советую вам воспользоваться не дверью, а окном. Но это чуть позже, когда мы подадим знак.

Мы с Гермионой автоматически повернулись к светлому квадрату окна, прикрытому легкими занавесками, через которое виднелись заснеженные кусты, а, оглянувшись обратно на Джеймса, едва заметили, как тот выскальзывает в освещенный холл. Примерно пять минут мы обе стояли как пригвожденные, изо всех сил вслушиваясь в тишину дома, прерываемую иногда далекими голосами. А затем, точно кто-то нажал невидимую кнопку, раздались яростные крики, и вскоре холл наполнился шумом.

— Наверное, это и есть знак, — нервно сказала Гермиона и заспешила к окну, по пути обогнув широкую кровать.

Я же, словно завороженная, пялилась на дверь. А что, если все пошло не так, как задумывали Джеймс с Сириусом, и их обнаружили или, что еще хуже, поймали?

— Вики! — позвала Гермиона. — Нам надо идти.

Но я продолжала стоять, не зная, что предпринять. Тогда, видя мою нерешительность, она подбежала ко мне и, ухватив за локоть, потянула за собой. Окно уже было открыто, и внутрь проникал холодный воздух. Гермиона первая взобралась на подоконник, потом обернулась, очевидно, проверяя, где я.

— Не беспокойся, — махнула я рукой. — Прыгай. Я за тобой.

Кивнув, она свесила ноги и почти бесшумно спрыгнула вниз. Я снова прислушалась, но, когда возле самой двери раздался отчетливый женский голос, птицей взлетела на подоконник. Нарцисса! Там была Нарцисса Малфой!

Глава 65. После драки кулаками… машут

— Хорошо, я посмотрю… — Дверь распахнулась и на пороге выросли две тени. — Вот видишь, здесь никого нет… Да и кто стал бы пря…

Под испуганный женский вскрик, вызванный представшей перед Нарциссой картиной, я перевалилась через подоконник и рухнула в снег, едва при этом не угодив в торчавшие из сугроба кусты. Сверху послышались приближающиеся голоса, и я, поддавшись легкой панике, на четвереньках, словно позабыв, как передвигаться по — человечески, помчалась подальше от окна.

— Вики! — окликнули меня откуда-то сбоку.

Завертев головой, я заметила возле угла дома стоящую Гермиону. Она взволнованно махала руками, слегка подпрыгивая на месте. Со стороны могло показаться, что она пытается согреться.

— Берегись! — вдруг взвизгнула Гермиона.

Я подняла голову и по ее исказившемуся лицу поняла, что мне следует чего-то опасаться сзади. Машинально оглянулась и тут же с коротким вскриком упала лицом в снег. Надо мной пронесся луч заклинания. Ох, мама родная, что это такое делается… Опять началось… Не вставая, я, будто партизан на разведке, поползла по — пластунски, держа курс на Гермиону, которая теперь уже приплясывала от нетерпения. До нее оставалось совсем ничего, когда из темноты выбежали несколько человек. Не заметив меня и Гермионы, юркнувшей за угол, они промчались мимо и снова скрылись где-то вдали среди деревьев, чьи гладкие стволы поблескивали в рассеянном свете, горевшем в окнах особняка. Не задумываясь, кто бы это мог быть, я наконец собралась до Гермионы. Облепленная снегом, чем здорово напоминала снеговика, поднялась на ноги и еле успела ухватиться за ее плечо, начав заваливаться вперед. От пережитого потрясения дрожали колени.

— Ты как? — спросила Гермиона, нервно оглядываясь.

— Н-нормально… — Набившийся куда только можно снег заставлял меня выбивать зубами азбуку Морзе. — Ты не з-знаешь, кто здесь пробегал сейчас?

— Это точно не кто-то из наших, потому что их было четверо.

— Значит, П-пожиратели… — утверждающе заклацала я, дрожа как тростинка на ветру.

— Значит, — безрадостно согласилась она. — Как ты думаешь, с ними все в порядке?

С «ними» — это, конечно, не с Пожирателями.

— Да, д-думаю… Иначе Пожиратели не бегали бы по саду трусцой. Может, пойдем?

— Пойдем, но куда?

— Подальше от этого дома.

На всякий случай взявшись за руки, мы, постоянно оглядываясь, побрели к росшим в глубине сада деревьям. Там, вдали от мало — мальских источников света, темно было так, что хоть глаза выколи. По понятной ассоциации мне вспомнился Запретный лес: одинаково страшно было как там, так и здесь. И неизвестно, что хуже, воинственные кентавры или Пожиратели. Неожиданно где-то в ночи раздался пронзительный вопль. Вздрогнув, мы с Гермионой резко остановились и крепче стиснули свои палочки.

— Кто это? — Гермионе, как и мне, было жутко не по себе.

— Мне показалось, что это снова Паркинсон… Но с чего бы ей так орать, если Джеймс и Сириус вызволили ее из логова Пожирателей?

— Не знаю… Может, ее ранили?

Наши глаза встретились в полумраке.

— Ты не заметила, в какой стороне раздался крик?

— По — моему, вон в той. — Гермиона махнула куда-то влево.

Не сговариваясь, мы тронулись с места и короткими перебежками добрались до какого-то белеющего среди деревьев небольшого строения.

— Кажется, это беседка… — озвучила свою догадку Гермиона, но мигом замолкла, когда из-за беседки метнулась прямо к нам темная фигура.

Я автоматически вскинула палочку и едва успела подумать о Ступефае, как с ее кончика слетел луч. При виде несущегося заклинания человек ловко ушел с его траектории, нырнув вниз.

— Не стреляйте, это я! — воскликнул он знакомым голосом.

— Гарри! — хором воскликнули мы с Гермионой.

отчего-то я сегодня пытаюсь заколдовать исключительно своих.

— Как вы сюда прорвались? Где Сириус и Рон? А Паркинсон не видели? — засыпала я его вопросами, как только он оказался в пределах досягаемости.

— Ну… прорвались мы сюда, конечно, не обычным способом, — сказал Гарри, увлекая нас обеих дальше в сад. — Через ограду при помощи заклинания Левитации.

— Гм, — произнесла Гермиона, но от комментария пока воздержалась.

— Паркинсон видели, она как раз сейчас с Сириусом и Роном, — продолжал он.

— Так это она вопила? — не удержалась я.

— Она, когда с нами столкнулась. Наверное, решила, что мы Пожиратели.

— А Пожиратели теперь уж точно знают, где она. И Волдеморт тоже… — вполголоса добавила я.

Гарри резко повернул ко мне голову.

— Что? Волдеморт тоже здесь?

— Здесь. Иначе зачем Пожирателям похищать нас? Вернее, я думаю, похитить хотели одну Паркинсон, но мое вмешательство внесло некоторые коррективы в их план.

— Гарри, а где Джеймс и Сириус? Другой Сириус я имею в виду, — нарушив наступившее молчание, спросила Гермиона с беспокойством. — Они должны были быть с Паркинсон, но раз она одна…

— Не знаю… — заметно растерялся Гарри. — Может быть, Паркинсон как-то отстала от них, а они сами обошли дом с другой стороны?

— Давайте проверим? — предложила я, чувствуя, как холод тревоги проникает под кожу. А если с ними что-нибудь случилось?

— Сначала найдем Сириуса и Рона.

Мы прошли еще несколько сот метров, обогнули кусты, в темноте похожие на чьи-то торчащие из-под земли длинные костлявые руки, и к нам почти сразу бросились две высокие фигуры.

— Наконец — то! — воскликнула одна и порывисто обняла Гермиону, отчего та тихонько охнула.

А к другой я кинулась сама. Молча прижалась к стиснувшему меня в объятиях Сириусу.

— Вы в порядке? — взволнованно спросил он, стараясь рассмотреть мое лицо.

— Да, да! — энергично закивали мы с Гермионой. — Только вот Джеймс и ты куда-то пропали…

— Ох, а я уже было обрадовался, что мы сейчас же выберемся отсюда, — сказал обнимающий Гермиону Рон, вздыхая. — Малфоевские владения мне ни капли не нравятся. Так и ждешь, что откуда-нибудь вынырнет мерзкий хорек…

— Гм… В этом времени Драко еще нет, — напомнил Гарри. — Впрочем, как и нас.

— Верно, постоянно забываю об этом… Но все равно нужно поскорее убираться, не то совсем не выберемся.

— Главное, на глаза Волдеморту не попасться, — заметила я, немного согревшись в объятиях Сириуса. — Иначе нам точно каюк.

— Вол… — Рон поперхнулся. — Он здесь?

— А вам что, Паркинсон не рассказывала? А где она, кстати?

Я завертела головой, слегка отстранившись от Сириуса.

— Да вон она, — показал Гарри. — Паркинсон, чего ты в кустах сидишь, иди сюда.

За ворохом веток в пяти метрах от нас действительно виднелось какое-то темное пятно.

— Не пойду, — послышался оттуда глухой голос.

— Почему это?

— У меня палочки нет. Я не хочу, чтобы меня укокошили…

— Мда… Странная у тебя логика. Если ты останешься здесь одна, тебя не укокошат, что ли?

— Пошевеливайся давай, у нас времени нет, чтобы тебя еще уговаривать, — потерял терпение Сириус. — Или тебе помочь подняться?

Вскоре, обиженно сопя, Пэнси подошла к нам. Слегка сжалившись, я протянула слизеринке ее палочку. Если нам и правда придется обороняться, она в самом деле будет беззащитна против Пожирателей.

— Держи и не давай мне повода жалеть, что я ее тебе отдала.

Паркинсон с жадностью, точно бредущий по пустыне человек дорвался до воды, выхватила палочку из моей ладони, но, увидев, что на нее все смотрят, замерла.

— Э-э… Спасибо, — с некоторой неловкостью пробормотала она через какое-то время.

— Не за что, — ответила я, понимая, что большего от нее не дождешься. Паркинсон и так наступила на свою гордость, поблагодарив гриффиндорку.

— Надо же, снизошла она, — проворчал Рон, нехотя отпуская Гермиону от себя, когда та решила, что с него хватит объятий. — Да ты, Паркинсон, должна всем в ноги кланяться, а не просто спасибо говорить. Особенно — Вики.

— Вот именно, — поддакнул Гарри, но больше ничего не успел добавить, потому что где-то вдалеке послышался какой-то приглушенный звук.

— Что там опять случилось? — тревожно прошептала Гермиона.

Все смолчали, но наверняка думая об одном и том же.

— Так, — наконец произнес Сириус, и я почувствовала, что он смотрит на меня. — Я проверю, что там происходит, а вы…

— Нет! — еще до того, как он договорил, пылко произнесла я. — Я не переживу, если мы опять разделимся.

— Виктория, это может быть очень опасно, — попытался он возразить. — Ты сама прекрасно знаешь. Будет лучше всего, если вы все сейчас же перенесетесь в Хогвартс…

— Здесь нельзя трансгрессировать, — неуверенно сказала Гермиона. — Я пыталась…

— Верно, но за границей поместья можно, поэтому покиньте его тем же способом, каким мы недавно проникли сюда.

Мы могли бы так препираться еще долго, кабы поблизости не прозвучал отчетливый шорох. Паркинсон, видимо, как самая нервная, от неожиданности подскочила на месте. Сириус мгновенно ухватил ее за плечо, пригвождая к земле, отчего слизеринка остановилась, но, вероятно, чувствуя его крайне негативное настроение, не посмела даже пискнуть. Шорох повторился. Скрипнул снег под чьими — то ногами. Но так как мы вшестером стояли почти не шевелясь, выходило, что эти звуки производил кто-то посторонний. Я практически ощущала затаившуюся в темноте опасность. Затем, под аккомпанемент яростно — торжествующего восклицания, откуда ни возьмись, вылетел ослепительная вспышка заклинания. Меня дернули за руку, отчего я повалилась в снег рядом с деревом, едва не выпустив из пальцев палочку. кое-как поднявшись, мигом с кем-то столкнулась, с кем — рассмотреть не удалось. Было темно, и это давало преимущество Пожирателям перед нами. Они вполне могли перебить нас под покровом ночи, как охотник — куропаток.

— Виктория! Уходи отсюда! — услышала я настойчивый шепот Сириуса, находившегося в шаге от меня. — Бери Гермиону и Паркинсон и постарайтесь пробраться к ограде… Мы задержим их насколько сможем.

Из густой мглы, словно выпущенная из ракетницы — ракета, стремительно вырвался очередной луч. Я отшатнулась и налетела на ствол дерева. Во вражескую сторону понеслась ответная красная слепящая молния.

— Делай, что я говорю! — воскликнул Сириус, не дождавшись от меня положительной реакции.

Господи!.. Но я не могу бросить ни его, ни Гарри с Роном тут одних с бандой опасных сектантов!

Бам! Теперь уже в дерево врезается заклятие. Оно и подстегивает меня. Я бегу почти наугад.

— Гермиона! — кричу, машинально осматриваясь.

— Я здесь! — доносится справа запыхавшийся голос девушки.

Оборачиваюсь и вижу при неверном свете то и дело вспыхивающих лучей Гермиону, а позади нее — высокую темную фигуру. Вместо лица у последней — бледное пятно. Маска.

Рука сама собой поднимается, а губы произносят «Ступефай!»

Расширив в испуге глаза, Гермиона без единого звука падает в снег, а заклятие летит прямиком в Пожирателя. Он не успевает поставить щит и валится вниз, пораженный лучом.

— Где Паркинсон? — спросила я, подбежав к Гермионе, уже поднимающейся на ноги.

— Здесь где-то… — пробормотала она, пятясь от оглушенного Пожирателя.

Впрочем, слизеринку я заметила сама. Паркинсон стояла недалеко, прижавшись спиной к дереву, возле которого сражались Гарри и Рон. Сириуса же отсюда не было видно.

«Ты все еще здесь, Виктория?»

Вздрагиваю. Меня он видит, это ясно.

«Я ухожу… Будь осторожен… Вы будьте осторожны…»

— Пойдем, — шепчу Гермионе, отступая.

— Подожди… — шепчет она в ответ. Затем взмахивает палочкой в направлении Пожирателя, и того опутывают толстые веревки.

Не думаю, что это его надолго задержит, кто-нибудь из своих освободит.

Когда я хватаю Паркинсон за локоть, та не слишком сопротивляется, хотя явно не радуется нашей компании, но выбирать — то не приходится. Мы втроем выходим из-под деревьев, становится светлее. Поблизости — никого. В особняке по — прежнему огни. Кажется, Волдеморт даже не высунул носа наружу, предоставив своим подчиненным действовать самим. Если так, это весьма обнадеживает…

Ограда была уже недалеко. Прячась за всеми попадавшимися нам на пути препятствиями, мы в конце концов достигли ее. Это главное. Как преодолеть ее — уже другая забота. Но расслабляться еще рано.

— Вики… — прошептала Гермиона, тронув меня за плечо. Ее глаза смотрели куда-то вдаль.

Я обернулась. На главной дороге, ведущей к парадному входу особняка, на фоне светлой стены дома отчетливо вырисовывались пять или шесть человеческих силуэтов. И судя по тому, как они двигались, лицом к лицу, с угрожающе поднятыми палочками, там были не только Пожиратели.

— Сириус и Джеймс, — сказала я, и Гермиона кивнула.

Раздумывать, что делать, бежать на подмогу или спасаться самим, времени не оставалось. Ноги уже несли меня в направлении к группе сражающихся людей. Гермиона немного отстала, но побежала следом. За высокими кустами, которые росли вдоль подъездной дороги и образовывали аллею, мы притаились. Глядя сквозь голые ветки, я отстраненно подумала о том, что летом на кустах среди сочной зелени цвели белые цветы.

Впереди сверкали разноцветные вспышки, отвлекая меня от посторонних мыслей. Две фигуры, в которых без сомнений угадывались Джеймс и Сириус, ни на секунду не прекращая отражать удары противников, мало — помалу отступали к воротам. Но все же было понятно, что сила не на их стороне. К тому же Пожирателей в любой момент могло прибавиться.

— Вики, — шепнула Гермиона, явно догадываясь, что я предприму дальше, — не рискуй…

— Пожирателей всего трое, а нас будет четверо. Прорвемся.

С такими словами я вышла на дорогу и оказалась прямо позади беломасочников, внимание которых было всецело поглощено стремлением разделаться с двумя гриффиндорцами. А вот Джеймс и Сириус меня заметили сразу, но озвучивать это, слава богу, не стали. Зато принялись в усиленном темпе обстреливать заклятиями Пожирателей. Тогда я применила Петрификус Тоталус. До сего момента это заклинание оставалось невостребованным, так как, собственно, случай воспользоваться им представился впервые. Поэтому я не знала, насколько сильным получится его эффект, и подействует ли вообще. Эффект превзошел мои ожидания. Сорвавшийся с кончика палочки луч угодил в цель — в спину стоящего посередине мужчины. Тот, застигнутый врасплох, застыл и, покачнувшись, бревном повалился вперед. Двое других Пожирателей, на мгновение забыв о Сириусе с Джеймсом, круто развернулись на сто восемьдесят градусов. Увидев меня, они издали неясные восклицания. Должно быть, очень удивились.

Не нужно было им отвлекаться. Полыхнули вспышки, и вот уже остальные Пожиратели лежат на снегу, не подавая признаков жизни.

— Вовремя вы появились, — переведя дух, произнес Джеймс. — Еще бы чуть-чуть и…

Он не договорил, но и так было понятно, что «чуть-чуть». Заметив краем глаза движение, я мгновенно вскинулась. Но оказалось, это была всего — навсего Гермиона. Встретившись со мной взглядом, она изобразила слабую улыбку.

— А где ваша Пенелопа? — спросил Сириус, держа в поле зрения застывшие на земле фигуры. — Когда мы вытащили ее из дома, она внезапно куда-то делась…

— Да тут она, недалеко, — успокоила я, а сама в легкой тревоге зашарила взглядом по темнеющим в стороне кустам. Вот будет кошмар, если Паркинсон вновь попадется в руки Пожирателям… — Пенни! — негромко позвала я, опасаясь того, что услышит кто-нибудь совершенно нежелательный для нас.

Стояла какая-то неестественная тишина, и это пугало больше, чем если бы воздух вокруг был наполнен звуками битвы.

— Пенни! — на этот раз подала голос Гермиона, осторожно шагнув к краю дороги.

По — прежнему тихо, только налетевший холодный ветер засвистел между ветвями кустарника.

— Пойдемте поищем… — начал Джеймс и осекся.

Я машинально посмотрела на него и увидела, как стремительно меняется выражение его лица. А так как взгляд Сириуса был устремлен в том же направлении, то и он вскоре выглядел не то ошеломленным, не то раздосадованным. Я уловила негромкий, но судорожный вздох Гермионы, и сердце у меня екнуло.

— Не эту ли девочку вы ищете? — раздался незнакомый неприятный мужской голос почти рядом. По спине пробежал озноб, но я боялась оборачиваться, ясно представляя, что увижу сзади. Однако все-таки вынудила себя повернуться, медленно, едва ли чувствуя свои ноги.

В двух шагах возвышался большой, даже огромный, мужчина со спутанными пегими волосами и абсолютно нечеловеческим взглядом. И все же сильнее всего меня потрясло не это. Перед ним стояла перепуганная Паркинсон, которую незнакомец держал за руку, стиснув на предплечье грязные пальцы с длинными желтыми ногтями. Девушка практически находилась на грани обморока. Пожиратель, похоже, не замечал ее состояния, поигрывая палочкой у обнаженной шеи Пэнси.

— Отпусти ее!.. — нетвердым голосом произнесла я, ощущая слабость в коленях. Как бы самой в обморок не упасть…

Мужчина ухмыльнулся, продемонстрировав нам острые клыки, жуткий вид которых наводил на нехорошие ассоциации. Колени чуть подогнулись. Еще один оборотень?..

Затем меня кто-то бесцеремонно отпихнул назад, загородив собой от этого страшного человека. То же самое было проделано с Гермионой, выглядящей, наверное, не лучше меня.

— Ах, эти юные создания, — глумливо протянул Пожиратель. — Такие нежные, сочные… Чудо, что за лакомство.

— Ты, тварь, — произнес Джеймс, кипя от ярости, — отпусти девушку, не то башку продырявлю!

Мужчина захохотал, словно услышав забавный анекдот. Спина Сириуса, стоящего передо мной, ощутимо напряглась.

— Не веришь? — спросил он, явно пытаясь сдерживать эмоции, чтобы легче контролировать себя. — Давая проверим.

Мне хотелось дотронуться до него, но я не посмела. Вдобавок присутствие Пожирателя, который навевал на меня не меньше страха, чем Волдеморт, буквально парализовало мою волю. Поэтому я просто стояла и таращилась на спину Сириуса. Толку от меня было сейчас столько же, сколько от лежащих вповалку троих Пожирателей.

Джеймс, оставив Гермиону в одиночестве, быстро переместился вперед, так что Пожирателю — оборотню пришлось слегка повернуться, чтобы не потерять парня из виду. При этом он дернул на себя безвольную Паркинсон, и ее голова закачалась туда — сюда как у огромной, ни на что не реагирующей куклы. На лице мужчины появился звериный оскал.

— Поиграть захотели? Давайте поиграем… Мне не жалко.

Паркинсон закатила глаза и захрипела, когда его жуткие острые ногти вцепились ей в горло. Мне показалось, что по венам вместо крови потекло нечто обжигающе — холодное. Сириус нетерпеливо пошевелился и метнулся в противоположную от Джеймса сторону. Спустя секунду из его палочки вылетела яркая молния. Заклятие вонзилось в плечо Пожирателя, от которого он лишь поморщился. Не дожидаясь, когда его внимание переключится на него, Джеймс атаковал мужчину с промежутком в миллисекунду. Было видно, что Пожирателю Паркинсон мешается, и он со злобой отшвырнул ее от себя. Она налетела на кусты, потом, сопровождаемая треском ломающихся веток, грохнулась в сугроб. Как по команде, мы с Гермионой бросились к ней. Но мне, как всегда, не повезло. Торопясь на выручку, я даже не удосужилась обойти обездвиженных беломасочников, поэтому споткнулась об окаменевшее тело одного из них. Падение завершилось ожидаемой жесткой посадкой. Ударившись коленями, я на несколько секунд лишилась способности нормально двигаться, а когда вернулась чувствительность, неожиданно уловила рядом шевеление. Меня будто хлыстом стегнуло. С проворством кошки я вскочила на ноги и отпрыгнула подальше от очнувшегося Пожирателя. То ли это плохо сработало мое заклинание, то ли он просто был оглушен. Не разберешь ведь кто есть кто, все в одинаковых масках…

Подслушав мои мысли, не иначе, он сорвал с лица маску. Обернулся, и секунд пять или шесть мы смотрели друг другу в глаза. Невзирая на пропасть в двадцать лет, я узнала его. Это был вездесущий Долохов, набивший мне оскомину своим постоянством в моей жизни. Долохов и, конечно же, Беллатрикс Лестрейндж…

Так, не сводя с меня наливающегося злобой взгляда, Долохов ткнул подобранной с земли палочкой в лежащего под боком напарника. Тот снова ожил. Очнувшись наконец, я принялась лихорадочно перебирать в голове заклинания, которые бы мне очень помогли против этих опасных людей. Как назло, на ум упорно приходили банальный Экспеллиармус и тот же Петрификус Тоталус. Завопив от отчаяния, когда оба Пожирателя распрямились в полный рост, я рубанула палочкой.

— Экспеллиармус!

Долохов уклонился от луча, хотя при этом едва не наступил на третьего сектанта, которого почему-то не соизволил привести в чувство.

Помогите кто-нибудь!

На меня понеслись целых два луча. Охваченная ужасом, я не знала куда деться. Но неожиданно впереди засеребрился морозный воздух и заклятия врезались в возникшее на их пути препятствие в виде прозрачного щита, отчего он слегка завибрировал. Моей спасительницей оказалась Гермиона. Она стояла чуть левее и, сурово сдвинув брови, целилась в Пожирателей. Сириус с Джеймсом по — прежнему сражались с оборотнем и отвлекаться на нас им было не с руки.

«Виктория, у вас все в порядке? Где вы?» — прозвучал привычный зов в голове.

«Нет, у нас совсем не все в порядке! — мысленно вскричала я, убегая от устремившегося за мной Долохова. — Мы до сих пор в Малфой — мэнор и… а-а! Мне сейчас Долохов голову снесет!»

Выделывая широкие зигзаги от куста до куста, я помчалась в единственном доступном направлении — к запертым воротам, за которыми сгустилась непроглядная ночь. Подскочив к металлическим створкам, развернулась спиной к ним. Долохов, ощерившись, замедлил шаг. Ух, как я его ненавижу!

— Ну же, крошка, посмотрим, как ты справишься со мной один на один.

Мерзкий тип, он еще умудряется насмехаться!

— А ты только и умеешь драться с девушками, кретин? — спросила сквозь плотно сжатые зубы я, еле удерживая в замерзших пальцах палочку.

Несмотря на невнятность моей речи, он расслышал слова. И они ему не понравились. Его лицо исказилось от ярости. Он рассек палочкой воздух, и из нее вылетела огненная плеть. Я метнулась вправо, и она хлестнула по кованной створке ворот, но до меня все равно донесся ее жар.

— От тебя останется кучка пепла, — сузил глаза Долохов, взмахивая плетью второй раз.

— Протего Дуалис! — ответила я на это.

Передо мной образовался Двойной Щит. Он принял на себя весь удар плети и завибрировал от напряжения, но все-таки уцелел. Впрочем, через некоторое время исчез, а я, не растерявшись, выпалила:

— Ступефай!

Луч пронесся мимо Долохова, который, казалось, не всерьез воспринимал мои выпады. Какая неосторожная легкомысленность!

Но тут я услышала такое, отчего в животе стало весьма неуютно.

— А кто это здесь вовсю пользуется нашим гостеприимством?

Беллатрикс!

Отвлекшись на ее голос, который узнала бы среди миллиона других, я поплатилась за потерю бдительности. В грудь вонзился алый луч, и я внезапно, перевернувшись вверх ногами, взлетела на воздух. Земля и небо поменялись местами.

— Блэк! Вот уж кого не ожидала увидеть, так это тебя, — насмешливо произнесла Беллатрикс где-то на заднем плане, потому что у меня в ушах зашумело от прилившей к голове крови. — А уж как Темный Лорд будет доволен. Он давно хочет встретиться с тобой.

Что именно ответил Сириус я не расслышала, но явно нечто нелицеприятное для нее, так как тональность в ее пока еще не обретшем хриплость голосе изменилась.

— И ты еще смеешь огрызаться на меня? Забыл, что ты и твой дружок на чужой территории?

Мое незавидное положение совершенно не давало мне следить за происходящим. Я висела вниз головой, словно схваченная кем-то огромным за лодыжки, и изо всех сил старалась перевернуться. Но, увы, ничего не получалось, а только больше создавала себе неудобства тем, что от энергичных движений начало уставать тело. Да и сбившаяся на талии мантия сползала все ниже, угрожая вообще закрыть мне весь обзор. Трепыхаясь, как попавшая в паутину бабочки, я осторожно, чтобы не потерять спрятанные в карманах ценные вещи, стянула полы мантии между ногами.

— Попалась, крошка, — соорудив одну из своих зверских ухмылок, сказал Долохов, наблюдая за моими потугами снизу. — Нечего быть такой самоуверенной.

Вместо ответа я плюнула в него. К моему мимолетному удовольствию, плевок все же угодил куда надо. Не в лицо, конечно, но…

— Ах ты… — зашипел Пожиратель, машинально отряхиваясь.

— Грейбэк, не дай им уйти, — произнесла Беллатрикс где-то рядом. — А это у нас кто?

Женщина, обладающая изуверскими наклонностями, появилась в поле зрения. Долохов охарактеризовал меня столькими «лестными» эпитетами, что, будь я в нормальном состоянии, жутко бы покраснела.

— Хватит! — прервала его Белла, поморщившись. — Ругаешься как низкопробный маггл. — Она смерила меня пристальным взглядом. — Эта девчонка ведь, кажется, была вместе с той брюнеткой… А если она здесь, то и брюнетка должна быть поблизости. Найдите ее!

Несмотря на неудобное положение, от которого шумело в голове и в глазах плавали круги, я завертела шеей, выискивая взглядом Паркинсон. Девушки нигде не было видно, хотя она совсем недавно лежала под кустом. Может, Пэнси сумела спрятаться где-нибудь? Хорошо, если так…

Тот Пожиратель, который только что пришел в себя, внял приказу Беллатрикс и принялся методично обыскивать каждый сугроб, каждую тень, где бы мог притаиться человек. Другой же продолжал сражаться с Гермионой, не прервавшей поединок даже тогда, когда появилась Белла. Я молилась про себя, чтобы она продержалась до конца.

— Кто ты такая? — между тем спросила у меня Пожирательница смерти, и не подумав отменить наложенное Долоховым заклятие. — Как тебя зовут?

Я молчала, борясь с сонливостью, постепенно овладевавшей мной. Если провишу так еще больше пяти минут, мне станет абсолютно безразлично, что творится вокруг.

— Эй, я тебя, кажется, спрашиваю, — нетерпеливо повысила голос Беллатрикс.

— Шла бы ты лесом, — нехотя разлепила я губы.

Ее молодое лицо, которого еще не коснулась печать Азкабана, скривилось в усмешке.

— Ну-ну. Поглядим, как ты сейчас заговоришь.

Женщина чуть повернулась и направила палочку в сторону обменивающихся заклятиями Пожирателя и Гермионы. Мне пришлось слегка подтянуться, чтобы увидеть, как сверкающая вспышка бьет девушку прямо в грудь. Секунду Гермиона стояла, удивленно глядя перед собой, затем, покачнувшись, упала на землю. Мое сердце пропустило удар. Все звуки куда-то исчезли, словно кто-то выключил их.

— Гермиона!!

Я замолотила по воздуху руками, стремясь во что бы то ни стало добраться до Беллатрикс, с хищной улыбкой взирающей на труд рук своих. Меня наполнила такая жгучая ненависть, что было трудно дышать.

— Ступефай! — вспомнив про палочку в окоченевшей ладони, заорала я, направляя ненависть на Беллатрикс.

Прежде чем в нее с силой врезался луч, она с недоумением перевела взгляд на меня, а в следующее мгновение заклинание отшвырнуло Пожирательницу назад. Пролетев метров пять, она, визжа столкнулась с огромным мужчиной по фамилии Грейбэк, чем немного дезориентировала его. Сириус и Джеймс воспользовались этой передышкой и рванули к нам с Гермионой. В этот самый момент в конце аллеи показались три темные фигуры. Глаза еще не различали их лиц, а в душе уже всколыхнулась надежда.

— Попробуй только приблизиться! — зарычал Долохов при виде мчавшегося на всем пару Сириуса. — Ей хуже будет!

Он ткнул в мою сторону палочкой. Парня это, впрочем, не остановило. Одновременно полыхнули две вспышки, и мое лицо обожгло неожиданной болью. Подавившись криком, я инстинктивно прижала к нему руки. Долохову же, судя по его воплю, сильно досталось от Сириуса.

— Гермиона! — вдруг прорвался сквозь шум битвы отчаянный голос Рона. — Что с тобой?!

— Снимите меня отсюда кто-нибудь… — в изнеможении прохрипела я, хлюпая разбитым носом.

И почти в тот же миг ощутила, что действие заклятия, подвесившего меня между небом и землей, прекратилось. Я камнем рухнула вниз. Но, не успев толком сообразить, что происходит, очутилась в чьих — то крепких объятиях.

— Как ты? — прошептал Сириус, настоящий Сириус, не расцепляя рук.

— Чувствую себя летучей мышью, — призналась я, уткнувшись ему в шею.

Но долго насладиться друг другом нам не дали. Заметив над его плечом красный отблеск, я издала горлом нечленораздельный звук и потянула Сириуса за собой вниз. Мы упали вдвоем в снег, а над нами пронесся луч.

— Не вставай пока, — остановил меня Сириус, когда я, испытывая сильное головокружение после пребывания вверх тормашками, вознамерилась подняться следом.

Я было запротестовала, но голова кружилась так, что равновесие могла удержать с трудом. Земля манила к себе, словно мать родная — своего ребенка. В глазах попеременно то светлело, то темнело, а то и вовсе расплывалось, и все же удалось восстановить картину происходящего по отдельным деталям: вот Рон сидит около лежащей без сознания Гермионы и держит ее за руку (страх с новой силой начал душить меня при мысли, что, может быть, ей с каждой минутой становится хуже); вот Сириус — нынешний сражается с неугомонным Долоховым; Гарри стойко отражает хлесткие удары Беллатрикс, оттесняющей его куда-то в темноту; а Джеймс возобновил поединок с оборотнем Грейбэком… Но ведь оставались еще двое Пожирателей! Я прищурилась, напрягая зрение, и в конце концов нашла одного из них: он незаметно подбирался к Рону со спины, а тот, похоже, кроме Гермионы, ничего не видел. Я хотела крикнуть, чтобы предупредить об опасности, но голос, вдобавок ко всем моим неприятностям, сел.

— Рон! — шепотом закричала я, но безуспешно. — Сириус!

Сириус, который явно не знал к кому прийти на помощь в первую очередь и посылал заклятия то в Беллатрикс, то в Долохова, не слыша моего зова. Тогда я перешла к мысленным переговорам.

«Сириус!»

«Что?» — тут же откликнулся он.

«Позади Рона Пожиратель и…»

«Понял.»

Подтверждая свои слова, он стремительно развернулся и, отыскав взглядом Пожирателя, точным движением руки отправил в него заклятие. Тот, споткнувшись, свалился и больше не вставал. Зато Рон, наверняка, услышав его падение, резко обернулся. А увидев распластавшегося в паре метров мужчину в маске, вскочил на ноги. На его лице проступило понимание.

Превозмогая головокружение, я кое-как поднялась и странной, будто пьяной, походкой, направилась к нему. Дойдя, почти без сил опустилась в снег рядом с Гермионой. Она еле дышала.

— Что с ней — присоединившись ко мне, с надрывом спросил Рон.

— Я не знаю… Это все гадина Беллатрикс…

— Что?! — не дослушав, воскликнул он, моментально взвившись вверх. — Это она сделала?!

Выпалив это на высокой ноте, Рон на первой космической скорости унесся на поле сражения. Я осталась одна с Гермионой. В растерянности я погладила девушку по холодной ладони.

— Держись, Гермиона… — Глаза обожгли навернувшиеся слезы, и я снова захлюпала носом, из которого текло что-то горячее. Я облизала губы и ощутила соленый, слегка отдающий металлом, привкус. Кровь… — Все будет хорошо…

Верила ли я сама в это? Не знаю, но мне ничего не оставалось, как подбадривать себя и Гермиону. Впрочем, вряд ли она слышала меня.

Внезапно в аллею вбежали трое человек в масках, привнеся сумятицу в ряды сражающихся. Пожирателей стало больше, и это заставило их воспрять духом. Едва замечая, что делаю, я в сильной тревоге стиснула руку Гермионы. Вспышки заклинаний засверкали чаще, и в аллее стало светло как днем. Сражающемуся Сириусу бок о бок с Джеймсом пришлось переключиться на новоприбывших. Бой был неравный, так что вскоре он начал уставать. Прикусив губу, я смотрела на них, жалея, что ничем не могу помочь. Однако, когда Сириус пошатнулся от угодившего в него красного луча, не выдержала и вскочила. Меня тут же повело в сторону, из-за чего чуть не попала в центр перестрелки.

— Будьте вы прокляты… — пробормотала я, падая обратно в снег.

откуда-то из густой тени кустов метнулась тень человеческая. Все еще способная испытывать удивление, я проследила, как невысокая фигура, держащая в одной руке что-то поблескивающее, другой — сжимающей палочку — разоружила одного из противников Сириуса. Не растерявшись, Пожиратель нырнул вниз, торопясь уклониться от сверкающих тут и там молний, но, впрочем, это его не спасло от заклятия, посланного тем же самым человеком. Отблеск пронесшегося луча на краткий мг осветил лицо последнего.

— Паркинсон!.. — невольно произнесла я, узнав слизеринку.

Почувствовав мой взгляд, она медленно заковыляла ко мне. Уставилась на неподвижную Гермиону.

— Тебе не кажется, что на снегу Грейнджер еще нескоро придет в себя?.. — пробормотала она.

Верно… Голова моя совсем не варит…

Кивнув, я попробовала устоять в вертикальном положении. Не сразу, но удалось. Так, Гермиону мне самой не поднять, значит…

— Мобиликорпус!

Тело Гермионы неспешно оторвалось от земли и застыло сантиметров в двадцати над ней. Меня немного затрясло от усилий, прилагаемых для создания прочных чар. Я повела палочкой, и Гермиона приподнялась выше.

— Милорд! — словно сквозь какую-то преграду донесся приглушенный голос Беллатрикс.

Вздрогнув, я вскинула голову. Нет, только не это… Главные двери особняка распахнулись, и на крыльцо ступил человек, озаренный со спины ярким светом из холла. Волдеморт!

«Сириус! — мысленно возопила я, позабыв о парящей рядом Гермионе. — Он не должен нас увидеть!»

Сириус не откликнулся, слишком поглощенный сражением. А Волдеморт тем временем спускался по мраморным ступням. Я впала в неистовое отчаяние. Как, как нам выбраться отсюда?

Затем что-то произошло. Сириус — взрослый, улучив момент между атаками, взмахнул палочкой, словно рисуя в воздухе полукруг. Аллею наполнило загадочное свечение, и все звуки как будто тонули в тумане, становясь нечеткими, отдаленными.

— Гарри! Быстрее! — крикнул Сириус, чересчур растягивая слова. — Рон! Уходим!

К моему вялому изумлению, все, кто находился в аллее, передвигались до странности медленно, словно на них наложили множественные Чары Помех. Только вот Волдеморт приближался с нормальной скоростью.

кое-как преодолевая натиск Пожирателей, слегка растерянных происходящим, Джеймс, Гарри, Рон и двое Сириусов спустя минуту были у ворот. С плывущей впереди Гермионой я присоединилась к ним. Паркинсон, хромая, брела сзади.

— Как мы сможем выбраться отсюда? — будто мантру повторяла я. — Трансгрессия здесь не работает…

— Заклинание! — лихорадочно воскликнул Гарри, также, как и крестный, растягивая слова. — Заклинание Принца! Рон, давай, перенеси нас куда-нибудь подальше от этого места!

Джеймс и Сириус переглянулись, но даже если они изнывали от любопытства, то, конечно, воздерживались от всяческих расспросов, продолжая отбивать атаки орды Пожирателей. На заклятия же замедляющие чары, к сожалению, не действовали.

Мы сбились в одну кучу, обступив парящую Гермиону, и ждали, когда Рон активирует заклинание. Рон отчего-то мешкал. Я посмотрела на толпу Пожирателей и нечаянно столкнулась взглядом с Волдемортом, как раз в эту секунду остановившимся позади своих верных последователей.

— Господа, — вдруг произнес он, — вы в безвыходном положении. Сдавайтесь…

Видимо, чары постепенно сошли на нет, потому что, заслышав голос повелителя, Пожиратели мгновенно расступились перед ним. Только Грейбэк остался глух к его появлению, угрожающе скаля на нас зубы.

«Хоть бы заклинание подействовало!» — взмолилась я, не в силах отвести глаз от оборотня.

— Белла, Грейбэк, окружайте… — начал Волдеморт, теряя терпение.

Но продолжить не успел.

— Трансферум Экстра! — наконец запальчиво крикнул Рон, сопровождая собственные слова взмахами палочки.

Я поняла, что все получилось, когда в последний раз мелькнули лица Беллатрикс и Грейбэка, метнувшихся к нам, Малфой — мэнор стал куда-то уплывать. Раздался хлопающий звук как при трансгрессии, и нас всех утянуло в пространство. Домой! Я так хочу домой!

Перемещение продолжалось недолго. Уже спустя мгновение меня словно выплюнуло какое-то существо из своего нутра, и я, не удержавшись на ослабевших ногах, повалилась на заснеженную землю. Пальцы на руках замерзли так, что казались совершенно чужими. При падении палочка в конце концов вылетела из одеревеневшей ладони, и Гермиона, парившая в воздухе при помощи заклинания, тяжело устремилась вниз. Не среагировав вовремя, я лишь попыталась смягчить ей удар, подставив под нее руки.

— Ох, Гермиона… прости! — пробормотала я, становясь коленями в снег рядом с ней.

Даже в темноте ночи лицо девушки казалось очень бледным, дыхание же почти не ощущалось. От накатившего панического страха меня практически затрясло. Господи, Гермиона, что с тобой сделала эта ведьма?..

— Гермиона! — на расстоянии вытянутой руки прозвучал громкий крик, заставивший меня дернуться.

Я обернулась. Рон. Весь в снегу, он неловко выбрался их сугроба, куда угодил при перемещении, и снова плюхнулся возле своей подруги.

— Что с ней? Почему она до сих пор без сознания? — не то меня, не то себя самого с истерическими нотками в голосе спросил Рон, принимаясь тормошить ее за обмякшие плечи. — Гермиона, очнись!

— Рон, перестань! — сипло прикрикнув, одернула я его. — Этим ты ей не поможешь! Гермиону нужно согреть, поместить в тепло, и как можно скорее…

— Согреть? — автоматически повторил он, вглядываясь в бескровное девичье лицо. — Что это? — вдруг сказал он, распахивая на ней мантию.

Я хотела снова открыть рот, чтобы воспротивиться его совсем уж неблагоразумным действиям, но мгновенно щелкнула зубами. Моим глазам предстал светло — серый свитер Гермионы с расплывшимся спереди красноречивым темным пятном. Мы с Роном в установившейся зловещей тишине воззрились друг на друга.

— Она ранена?.. — с вопросительной интонацией произнес парень, словно не в силах поверить в увиденное.

— Да, Рон… И мы… мы должны помочь ей…

Тут я впервые огляделась. Куда нас занесло? Со слабой надеждой, что, возможно, мы в Хогвартсе, я, прищурившись, обозрела окрестности. С каждой секундой надежда таяла как дым. Мы находились вовсе не в Хогвартсе, и даже не рядом, а во дворе какого-то небольшого двухэтажного дома, в окне первого этажа которого горел свет.

— А где остальные? — сам собой соскочил с языка вопрос, когда неожиданно обнаружилось, что, кроме нас троих, поблизости никого больше и нет.

Но Рон меня не слышал. Подняв Гермиону на руки, он, чуть пошатываясь, направился к дому. Я медленно встала.

— Ты куда? Рон!

Не отвечая, он стукнул во входную дверь ногой. Растерявшись, я не знала, что делать, впав в подобие прострации. Мы находились неизвестно где, Гермиона ранена, а меня знобило от промокшей насквозь одежды. Вдобавок куда-то подевались все остальные.

В окне дома, где горел свет, шевельнулась занавеска. Мелькнуло чье — то лицо. Рон этого не заметил и ударил ногой в дверь еще раз.

— Пожалуйста, откройте!

— Кто там? — послышался изнутри приглушенный мужской голос. — Что вам нужно?

— У меня раненная девушка… Нужна помощь…

В доме установилась тишина. Затем дверь приоткрылась, и на крыльцо упало полоска неяркого света. из-за плеча Рона я увидела голову мужчины, волосы которого отливали рыжиной.

— Кто вы? — проявляя нелишнюю подозрительность, спросил хозяин дома.

Его взгляд прошелся по Рону с Гермионой на руках, затем переместился на меня. А я стояла, не в силах сдвинуться с места.

— Что с девушкой, вы говорите? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, впрочем, тут же уточнил мужчина.

— Она ранена…

— Кристиан, дорогой, впусти его, — раздался где-то позади него мелодичный женский голос. — Посмотри, с девушкой действительно что-то не так.

Поколебавшись, он открыл дверь шире, пропуская Рона внутрь. Тот быстро прошел в дом, а мужчина остался на пороге.

— Мисс! — позвал он, глядя на меня. — Вы с ними?

Усиленно изображая тормоз, я кивнула с некоторым опозданием.

— Заходите и вы, чего уж там.

А как же другие? Сколько раз нам с Сириусом и Гарри приходилось терять друг друга… И снова искать? Впрочем, что это я… мы с Сириусом можем поговорить в любой момент.

Едва я подумала об этом, делая неуверенный шаг к дому, где-то послышался неясный, нарастающий звук. кто-то, прерывисто дыша, бежал сюда. Обернувшись, я увидела за невысоким забором мчащуюся темную человеческую фигуру.

— Эй, кто там еще? — заметив ее тоже, с легким недовольством спросил мужчина. Но тем не менее, не закрывая дверь.

Фигура, не сбавляя скорости проникла во двор, перевалившись через забор, и побежала прямиком ко мне.

— Паркинсон? — в который уже раз за сегодня повторила я, когда на девушку упал бледный свет от окна.

— Грей… Грей… — пытаясь отдышаться, проговорила она, держась за бока. — Грейбэк… Он здесь!

Глава 66. Гости из будущего

Пару секунд я просто смотрела на Паркинсон, честно стараясь вникнуть в смысл ее прерывистой речи.

— Грейбэк? — произнесла я, не в силах повысить шепот до нормального тона, находясь на последних стадиях заморозки.

Кивнув, она подняла на меня глаза.

— Новак… то есть… — запутавшись в именах, слизеринка умолкла. — У тебя кровь… — Она показала на свой нос.

Я совершенно автоматически коснулась верхней губы. Кончики пальцев окрасились красным.

— Нам надо спрятаться, — сказала Паркинсон с жаром. — Грейбэк перенесся вместе с нами…

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этой информации. Грейбэк тоже здесь… Это очень плохо… Несмотря на овладевшую мной апатию, где-то в глубине сознания зазвенел тревожный звоночек.

«Виктория! — ворвался в мои мысли «голос» Сириуса. — Где бы вы ни были, найдите место, в котором можно укрыться. Ты поняла меня?»

«Да, конечно… Это из-за Грейбэка?»

«Да. Паркинсон с вами?»

«С нами… Сириус, Гермиона ранена, и я думаю, довольно серьезно. Что нам делать?»

«Главное, не паниковать. В первую очередь нужно обеспечить Гермионе покой. И тепло. Где вы сейчас?»

«Мы во дворе какого-то дома. Рон как раз попросил помощи у его хозяев…»

«Маггловский дом? — зачем-то спросил Сириус. — Двухэтажный, с пристройкой рядом?»

«Н-наверное… — Я почти со скрипом повернула голову, водя взглядом по дому и белеющему строению, стоящему справа от него. — А откуда ты?..»

— Мисс! — послышалось в шаге от меня. — Мисс, что с вами?

С неохотой я открыла глаза и обнаружила прямо перед собой вышедшего из дома рыжеволосого мужчину. Он был одет во что-то домашнее и все равно не побоялся оказаться на морозном воздухе. Его глаза пытливо и в то же время беспокойно смотрели на меня. Увидев мужчину так близко, я в первое мгновение вздрогнула.

— что-то подсказывает мне, что вам просто необходимо согреться. Да и жена не простит, если я оставлю вас на улице. Идемте. — Он приглашающе махнул рукой, поворачиваясь.

Я попробовала пошевелиться, и меня тут же пробрала дрожь. Затем присела на корточки и принялась искать упавшую в снег палочку. Мужчина оглянулся.

— Вы что-то потеряли?

У меня не было сил отвечать, поэтому молча дернула головой, елозя одеревеневшими пальцами по снегу, пока наконец не наткнулась на палочку. Паркинсон неуверенно топталась рядом, наверное, решив, что приглашение согреться было адресовано мне одной. Но все же побрела следом, когда, еле передвигая ноги, я направилась к крыльцу.

— Элизабет! — крикнул в глубь дома мужчина, закрывая за нами дверь. — Принимай новых гостей!

Внутри было тепло, но я по инерции продолжала дрожать, сжавшись до такой степени, что расслабиться смогла бы нескоро. Из широкого дверного проема, ведущего, кажется, в гостиную, выглянула миловидная блондинка средних лет. Увидев нас, она добросердечно улыбнулась.

— Входите, входите! — заметив нашу нерешительность, женщина вместе с мужем увлекла меня и Паркинсон в гостиную. — Что же с вами случилось?

В большой светлой, разбавленной яркими пятнами в интерьере, комнате находился Рон. Он сидел на корточках возле дивана, на котором лежала Гермиона. Позабыв о своем разболтанном состоянии, я со всех ног бросилась к ним.

— Как она?

— Без изменений, — с убитым видом пробормотал парень, даже не повернувшись. Его рука крепко сжимала ладонь Гермионы. Сама она выглядела при ярком свете лампы еще бледнее, зато появились кое-какие изменения: было отчетливо слышно тяжелое, затрудненное дыхание девушки.

— Я не буду спрашивать сейчас, кто вы такие и что произошло с этой девушкой, — произнес, подходя, мужчина. — Но, по — моему, правильнее всего будет сначала осмотреть у нее рану и обработать.

Он говорил дельные вещи, однако на меня снова напал ступор, глядючи на беспомощную Гермиону, а Рон, кажется, не знал, с какого боку подступиться к этому делу. Сглотнув, он посмотрел на меня.

— Не волнуйся, Рон, все будет хорошо… — пробормотала я, вновь не до конца веря в это утверждение.

— Крис, я помогу девушке, — вполголоса сказала женщина мужу. — А ты проверь как там Дейзи.

Меня словно током дернуло. Думая, что ослышалась, я вскинула голову. Блондинка, уловив мой взгляд, подбадривающе улыбнулась.

— Боюсь, как бы дочка не проснулась, — решила пояснить она. — Вообще она спит довольно крепко, но ваш визит ее вполне мог разбудить.

Кристиан вышел из гостиной, и Элизабет принялась деловито осматривать Гермиону. Глядя, как она уверенно расстегивает на девушке мантию, Рон в каком-то испуге попятился назад. Паркинсон же наподобие статуи стояла возле двери, не смея заходить дальше в комнату.

— Вы можете поддержать вашей подруге голову? — попросила женщина, несомненно обращаясь ко мне. — Нужно снять с нее одежду, но сделать это так, чтобы поменьше двигать ее.

Стряхнув с себя оцепенение, я поспешно вняла ее рекомендациям. Не имя дочери этой приветливой женщины меня сейчас должно волновать, а здоровье Гермионы. От нас, и только от нас, зависело ее дальнейшее состояние, и я ни коем образом не могла отвлекаться на что-то иное. Дейзи… Подумаешь! Разве это такое редкое имя?

Гермиона осталась в одной блузке, на которой алело большое пятно. где-то в стороне охнул Рон.

— Никогда такого не видела… — пробормотала, озабоченно хмурясь, Элизабет. — Что могло так легко разрезать три слоя одежды и при этом оставить идеально ровную рану?

Я бы просветила ее, но вряд ли это объяснение уложилось бы в ее картину мира. В то, что здесь живут обыкновенные люди, верилось сразу, а слова женщины это подтверждали. Ведь не отличила же она простое ранение от магического.

Вернулся Кристиан. Его жена на секунду взглянула на него, потянувшись за аптечкой, которую, видимо, принесла раньше.

— Дейзи и правда проснулась, но пообещала не вставать, если ты к ней заглянешь.

Снова резануло мой слух это имя. Я напряженно выпрямилась, но, похоже, никто не заметил этой реакции. Женщина кивнула, а мужчина продолжил:

— А у нас, кажется, сегодня наплыв гостей. За домом я видел еще нескольких человек.

Вскинувшись, Рон стремительно подошел к окну и выглянул на улицу.

— Это кто-то из ваших? — спросил, догадавшись, Кристиан. — Сколько же вас всего?

— Нас всего восемь, — помявшись, ответил Рон.

Девять, если считать Грейбэка, который представляет большую опасность, не только для нас, но и для этих милых людей. Что будет, если Пожиратель в эту самую минуту докладывает Волдеморту о нашем местонахождении?

Меня пробрала дрожь, но не столько от гнетущих мыслей, сколько, наверное, от липнущей к телу холодной мокрой одежды. Я изо всех сил старалась не дрожать, уговаривая себя потерпеть, однако получалось из рук вон плохо. Конечно, можно воспользоваться палочкой и применить Согревающие чары, благо, Сириус научил меня этому нехитрому заклинанию…

Наблюдая, как Элизабет ловко обрабатывает рану Гермионы и накладывает на нее сложенный в несколько раз чистый кусок ткани, я невольно вспомнила похожую сцену из прошлого. Почти также мне пришлось ухаживать за раненным Снейпом. Ту ночь я вряд ли когда забуду. Впрочем, как и эту.

— К счастью, рана неглубокая, — сказала Элизабет, накрывая Гермиону теплым пледом. — Крови ваша подруга потеряла немного. Но я бы рекомендовала незамедлительно отвезти ее в больницу.

— Верно, — согласился ее муж. — Это самое лучшее решение в такой ситуации.

Но самое лучшее — вернуться в Хогвартс, где мадам Помфри безо всяких усилий вылечит Гермиону. Я присела рядом с девушкой и провела пальцами по ее прохладной ладони, видневшейся из-под пледа.

— Да, это будет правильно… — пробормотала я, не замечая повисших перед лицом влажных прядей волос. Наверное, со стороны мой растрепанный вид наводил мысль об утопленнице. Такая же мокрая и бледная.

— Мы… — начал Рон, пристроившись около меня, но его прервал раздавшийся стук в дверь.

Муж с женой переглянулись. Никак не прокомментировав, Кристиан отправился в холл. Послышались голоса. Почти сразу же в гостиную буквально ворвался Гарри, следом вошли Сириус — взрослый и Джеймс с Сириусом — нынешним. Ох, запутаюсь я в них…

— Джеймс! Сириус! — с удивлением воскликнула Элизабет, окинув прибывших быстрым взором. — А вы каким образом здесь очутились?

На ее возглас обернулись все четверо. Два приятеля же выглядели не менее удивленно. Они смотрели на нее и Кристиана так, словно на их глазах вдруг произошло чудо.

— Мы вместе с ними, — сказал Джеймс со убитым с толку видом, кивая на всех нас. — Я и понятия не имел, что вы здесь живете, миссис Эванс.

До меня не сразу дошло, что именно он сказал. Затем, когда слова проникли в сознание, я ощутила странное сжатие в животе. Миссис Эванс?! Джеймс назвал эту женщину миссис Эванс?.. На дрожащих ногах я медленно поднялась и, чувствуя, как бледнею с каждой секундой, взглянула на хозяев этого дома по — иному. Возможно ли такое, что они и есть… мои родители? Их фамилия Эванс, у них дочь Дейзи и они знакомы с Сириусом и Джеймсом. Какое еще может быть здесь объяснение?

Гарри, склонившийся над Гермионой, которой в этот момент не было дела до происходящего, при упоминании знакомой фамилии повернул голову к отцу. Его глаза, я видела, расширились в недоумении, а с губ был готов сорваться вопрос. Но, впрочем, тревога за Гермиону победила в нем все прочие эмоции.

— Что с Гермионой?

Сириус — настоящий же, в отличие от остальных, держался более собранно, хотя напряженная фигура его выдавала сильное волнение. При взгляде на Элизабет и Кристиана он едва заметно сжал губы, однако поспешил переключить внимание на Гермиону, как на больше всех среди нас пострадавшую.

— Жизнь девушки вне опасности, — ответила Элизабет… моя мама? — Я сделала все, что было в моих силах. — Запнулась и спросила: — Значит, вы все волшебники?

— Да, верно… — с каким-то сомнением произнес Сириус — нынешний, наблюдая, как он — взрослый вынимает палочку и проводит ею над Гермионой.

— Что вы делаете? — не удержался от вопроса Кристиан… или мой папа?

Сириус отозвался не сразу, сосредоточенно проделывая несложные движения палочкой.

— Проверяю наличие темных чар… Кровотечение есть? — помешкав, в свою очередь поинтересовался он, оглянувшись на Элизабет.

— Почти нет. Я обработала рану, но, как вы сами понимаете, девушку все равно необходимо показать специалисту. Или… вы в состоянии вылечить ее сами?

При этих словах Рон с зажегшейся в его глазах надеждой посмотрел на Сириуса.

— Кровотечения нет… Темной магии не выявлено тоже… — будто про себя произнес тот, не опуская палочки. — Значит, это не Сектумсемпра.

Гарри, стоявший рядом, отчетливо сглотнул.

— Обычное режущее заклятие… Вылечить сам? — словно только сейчас услышав вопрос Элизабет, повторил он. — Пожалуй… — Он присел на край дивана и направил палочку в район грудной клетки Гермионы. — Вульнера Санентур!

Я завороженно наблюдала, как едва различимая в ярком свете лампы вспышка на миг озарила лицо девушки и растворилась в пледе, которым Гермиона была укрыта. Кристиан, замеревший в дверном проеме гостиной, подошел ближе. Несмотря на остолбенение, в которое я впала при произнесении фамилии хозяев дома, во мне все затрепетало. Мысль, что мы находимся в доме моих настоящих родителей, возбуждала меня сильнее, чем, допустим, неизвестно где слоняющийся Грейбэк. Я просто была не в состоянии подавить увеличивающееся волнение, зная, что совсем близко стоят мои мама и папа.

Заклинание, произнесенное Сириусом, подействовало почти тут же: слегка вздрогнув, Гермиона задышала ровнее. Затем затрепетали ее ресницы, а через некоторое время медленно открылись глаза. Первым, кого увидела Гермиона, был Сириус.

— Си… — хрипло, почти неслышно прошептала она.

— Все в порядке, Гермиона, — опередив ее, сказал он, чуть улыбнувшись.

Она снова закрыла глаза, словно ей было тяжело держать веки открытыми, но потом, вздохнув, нашла в себе силы распахнуть их.

— Привет, Гермиона, — каким-то сдавленным голосом проговорил Рон, хотя сам он буквально светился от радости. — Как ты себя чувствуешь?

— Я как будто побывала в драке, — облизнув губы, сказала девушка. Ее слегка затуманенный взгляд пробежался по лицам всех присутствующих, смотревших на нее, затаив дыхание. Кристиана и Элизабет она удостоила мимолетным вниманием, видимо, ей просто было немного не до них.

— Так и есть, — подбадривающе улыбнулся Гарри. — Драка была, и большая. Хотя скорее ее можно назвать грандиозным сражением.

— А мне вот интересно… — медленно произнес Джеймс. — Как вы узнали, что мы именно там, в поместье Малфоев?

— Это разве сейчас важно? — соизволил ответить Сириус — настоящий, так как Гарри и Рон молчали. — Главное, мы оказались там в нужное время.

— Точно, — кивнул Сириус — нынешний, но не сводя с себя — взрослого глаз, словно что-то в нем его настораживало. — Но что меня больше всего интересует, так это то, зачем Пожирателям смерти понадобилось похищать совершенно посторонних людей?

Намек на нас с Паркинсон, естественно. Слизеринка, кстати, вела себя тише воды, ниже травы, и, казалось, ее нисколько не задевает то, что она находится в доме магглов.

— Или вы от нас что-то скрываете? От всего Хогвартса, от Дамблдора?

Сириуса, готового опровергнуть эти подозрения, опередила Элизабет.

— Подождите… — Она выглядела потрясенной. — Похищать? Кто кого похитил? И почему вы все оказались возле нашего дома? И что, в конце концов, с вами произошло?

— А также почему вы, Джеймс и Сириус, не в школе? — добавил Кристиан, обойдя кресло и встав рядом с женой. — Вряд ли ученикам разрешено отлучаться за ее территорию на ночь глядя. Я прав?

— Мы понимаем, сразу столько вопросов… — в попытке оправдать свое обоснованное любопытство сказала она, коснувшись ладонью руки мужа. — Но и вы нас поймите… Ваше появление… это, по меньшей мере, странно.

— Конечно, — не стал возражать Сириус — школьник. — На вашем месте я бы тоже начал задавать вопросы. По правде говоря, мне самому не все до конца ясно.

Я почувствовала на себе его взгляд. Сердце билось где-то в горле, мешая нормально дышать.

«Сириус! — потеряв всякое самообладание, воззвала я мысленно. — Скажи мне, пожалуйста! Ведь это мои родители?»

Он смотрел куда угодно, только не на людей, которые что-то значили в его жизни в прошлом. Потом повернул голову, и наши глаза встретились. В его взгляде я прочла сожаление.

«Да, Виктория. Элизабет и Кристиан Эвансы — твои родители.»

Хоть я ожидала этого, но все равно слова Сириуса подействовали на меня как шоковый удар. Издав какой-то неясный тонкий звук, похожий на писк, я до боли прикусила губу. Но, видимо, звук был достаточно громкий, потому что все посмотрели в мою сторону.

— Извините… — кое-как выдавила из себя я и отвернулась.

— Ох… Наверное, я поторопилась с вопросами, — вдруг сказала Элизабет… моя мама. Да, мама, потому что теперь я не могла называть ее по имени. — Вы же все, по — моему, еле на ногах держитесь, а кое-кто и ранен, как эта девушка.

Гермиона, с напряженным вниманием слушавшая разговор, при последних словах подняла голову и попыталась сесть.

— Нет — нет, лежи, дорогая! Тебе пока рано вставать.

— Но я вполне… — начала она, прикрыв при этом глаза.

— А по — моему, ты еще не вполне, — сказал Рон, останавливая ее движением руки. — Так что лежи, пока есть возможность.

— Вот именно, — поддержал Крис… мой папа. — Мы вас не гоним, до утра вы можете остаться, а там уж…

Сириус не спешил возражать, наверняка считая, что Гермионе действительно лучше полежать, а не подвергать ее ослабленный организм нагрузкам. Я нервно дернулась, когда позади послышалось:

— Вам, похоже, тоже нужна помощь. У вас лицо залито кровью.

Помедлила и оглянулась. Моя мама стояла в двух шагах и с мягким сочувствием смотрела на меня. Горло сдавило так, что стало почти нечем дышать.

— Идемте я провожу вас в ванную.

Я не знала, что сказать, и продолжала взирать на нее с беспомощностью и недоверием. Видимо, поняв мое состояние по — своему, мама легонько дотронулась до моего локтя. По телу словно электрический заряд прошел. Я инстинктивно подалась назад, едва при этом не наткнувшись на Гарри.

— Все в порядке? — озабоченно спросила она.

— Нет… Да… — промямлила я, пытаясь хоть немного прийти в себя. Но множественные взгляды лишь еще больше нарушали мое душевное равновесие. Вдобавок из-за сильного напряжения вернулось головокружение. Гостиная и обращенные ко мне лица начали куда-то уплывать.

— Пойдемте. — Мама мягко, но твердо потянула меня за собой.

Я не сопротивлялась, ибо понимала, что в противном случае мое поведение вызовет недоумение, а значит — новые вопросы. На мгновение поймала тревожный взгляд Сириуса, и мне вдруг почудилось, что он сейчас кинется вслед за нами.

«Не бойся, — послала я ему сигнал. — Хотела увидеть родителей, что ж, моя мечта сбылась. Так что в обморок, я надеюсь, не упаду.»

«Это хорошо… Но, если честно, в данный момент меня больше всего беспокоит Грейбэк.»

«Да? А что с ним?»

«В том — то и дело: что с ним — ничего не известно.»

«Как? Разве вы его не поймали?»

«Нет. Он сбежал, едва понял, что остался в меньшинстве. И вполне вероятно, что Грейбэк может вернуться, и не один.»

От этой невеселой новости я немного сбилась с шага. Мама ничего не заметила, или сделала вид, что не заметила. Мы вышли из гостиной в холл, а оттуда — в небольшой коридор, заканчивающийся двумя дверями. За одной из них оказалась ванная комната.

— Раздевайтесь пока, а я принесу что-нибудь сухое и теплое. Если вы не против, — сказала мама, стоя на пороге.

Я замотала головой, отчаянно желая не зареветь от того, что не могу признаться ей во всем.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она.

Оставшись в одиночестве, я в изнеможении опустилась на краешек ванны. Затем, собравшись с силами, открыла кран и подставила под хлынувшую теплую водяную струю сложенные ладони. Окунула туда лицо. Вода окрасилась розовым.

— Мама, ты здесь? — послышалось от двери.

Будто вспугнутое животное, я резко вскинула голову. Капли воды потекли мне за шиворот. Дверь была чуть приоткрыта, а в узкой щелке виднелось детское личико. Встретившись со мной взглядом, его обладатель, вернее, обладательница в удивлении расширила глаза.

— Ой!

На секунду она исчезла из щелки, но потом заглянула снова.

— Привет. Вы кто?

— П-привет… — проговорила я, вытаращившись на саму себя, только маленькую копию. Моргнула, надеясь, что видение пропадет, но оно никуда не пропадало. Более того, рыжая девочка с точь — в — точь как у меня глазами протиснулась в ванную, смешно сморщив нос.

— А вы не знаете, где мама?

— Нет… не знаю…

Чувствуя приближающуюся истерику, я отступила к дальней стене и закрыла мокрое лицо ладонями. Видеть себя — маленькую было выше моих сил. За дверью прозвучали шаги.

— Вот я… Дейзи! Что ты тут делаешь? — произнесла мама, ее и моя.

До чего же странно говорить о себе в третьем лице…

Я осторожно раздвинула пальцы. Мама положила стопку вещей, которые принесла с собой, на полку и присела перед девочкой. Передо мной, правильнее сказать, но это звучит довольно абсурдно. Поэтому лучше абстрагироваться от той Дейзи, не ассоциировать ее с собой.

— Ты зачем спустилась?

— Я тебя искала, — ответила Дейзи, поглядывая на меня с интересом.

Мама тоже обратила ко мне чуть обеспокоенное лицо.

— Вам моя дочка не помешала?

— Н-нет, что вы… — Что я еще могла сказать? Опустила руки, но уставилась в пол.

— Пойдем — ка, Дейзи. — Она подхватила девочку на руки. — Одежда на полке. Если что, я рядом.

Они вышли. Выждав минуту, я принялась снимать с себя промокшую одежду, попутно отмечая повреждения на теле. Кроме разбитого носа, у меня побаливало колено и плечо. А также на лице и руках имелись мелкие ссадины. Вздохнув, я потрогала синяк на плече. Побывала на поле боя, называется…

Мама вернулась через пять минут, а я до сих пор сидела на краю ванны, бессмысленно взирая на противоположную стену, облицованную светло — голубым кафелем. За это время я успела надеть только чужие, однако почти новые джинсы и темную футболку с короткими рукавами. Впрочем, надевать — то было больше нечего. Интересно, чьи это вещи, Петуньи или Лили? Или, может, самой мамы?

— Как ваш нос? Кровь не идет? — спросила она, подойдя, отчего кожа покрылась целой россыпью мурашек.

Я покачала головой, по известной причине избегая смотреть на нее.

— Ничего не болит?

Снова безмолвный ответ.

— Как вас зовут, можно узнать?

Прикрыла глаза, прежде чем заговорить.

— Вик… Виктория… — запнувшись, буквально прохрипела я, стиснув в руках волшебную палочку, вытащенную из кармана мантии. Куда же деть мантию — невидимку и карту Мародеров понятия не имела, поэтому, поколебавшись, сунула под футболку, которая теперь немного топорщилась на животе.

— Очень приятно. А я Элизабет. Моего мужа зовут Кристиан, вы, наверное, слышали. Может, пройдем в гостиную? Или лучше на кухню, напою вас горячим чаем.

Я напряженно выпрямилась, неловко дернув плечом. Поморщилась. все-таки там, наверное, не просто синяк, а что-то вроде легкого растяжения…

— А говорите, ничего не болит, — сказала мама, от глаз которой не укрылась моя гримаса.

— Там всего лишь синяк.

— Всего лишь? Давайте я посмотрю.

Она решительно отодвинула рукав футболки с плеча и коснулась кожи теплыми пальцами. Надавила сильнее.

— Так больно?

— Не очень…

— А так?

Я ойкнула, совсем как недавно маленькая Дейзи.

— Ага… — Она немного помолчала. — Я думаю, у вас легкая форма растяжения. Внешне ничего не заметно, поэтому…

Мама внезапно осеклась, будто что-то в собственных словах ей показалось странным. Я осторожно скосила на нее взгляд. Она смотрела на меня, вернее, на плечо, но в то же время куда-то мимо.

— Не понимаю… Откуда это у вас… — Она подняла голову. — Наверное, просто показалось. Как, вы говорите, вас зовут?

Тревога с удвоенной силой кольнула меня.

— Правда, идемте в гостиную… — пробормотала я. Не нужно было так надолго уходить от Сириуса и ребят. А если…

— Подождите! Я хочу убедиться, что глаза меня не обманывают.

из-за чего мама вдруг взволновалась? Что такого необычного она могла увидеть?

Она встала напротив, и я машинально отметила, что мы почти одного роста.

— Покажите, пожалуйста, плечо еще раз, — попросила она.

Я медлила, недоумевая над этим, но все же сдвинула рукав.

— Они у вас с самого рождения? Эти родинки? — уточнила она, как странно выдохнув.

— Да… А что?

И лишь затем до меня со всей ясностью дошло, что я невольно выдала себя. В родинках на моем плече, собственно, не было ничего особенного, но ужас крылся в том, что такие же родинки имелись на плече и маленькой Дейзи, небольшие, немного напоминавшие некое созвездие.

— Кто вы? — прямо спросила мама.

— Я не понимаю, о чем вы, — пробормотала я в смятении, не зная, как избежать опасной темы. Придерживая карту и мантию — невидимку под футболкой, я устремилась из ванной. Мамочка, прости меня, но так нужно…

В гостиной, куда я почти вбежала, на первый взгляд все осталось как прежде. Но, переведя дыхание, увидела, что не хватает доброй половины народа. Паркинсон, Гермиона и Рон были на тех же местах, что и раньше, а вот куда-то делись оба Сириуса, Гарри, Джеймс и мой папа.

— А где… остальные?

— Они на улице, — ответил Рон, не отходящий от Гермионы. — Сказали, что на всякий случай установят вокруг дома защитные чары.

— Это еще зачем? — спросила мама, войдя вслед за мной в гостиную.

— На всякий случай, — повторил он, — от разных там нехороших людей.

— То есть вы прибыли в таком виде от этих самых нехороших людей?

Сей вопрос на этот раз остался без ответа.

Я остро ощущала, как она смотрит на меня, и сердце начинало биться сильнее. Что подумала мама, увидев знакомые родинки на моем плече? Могла ли она вообразить, что я похожа на ее дочь?

— Знаете, — произнесла она тихо, чтобы услышала я одна, — у меня возникла фантастическая мысль, что вы неспроста появились здесь. А еще… что вы — копия моей дочери, только повзрослевшая на много лет. Вы ее видели. Дейзи. Не правда ли, как вы похожи?

— Я… я не знаю… не приглядывалась… — Язык ворочался с трудом, словно частично онемев.

— Я бы сказала, что вы — это она, но это ведь невозможно.

На этот раз язык не подчинился мне вовсе. Я стояла, чувствуя себя полностью опустошенной.

— Невозможно? — повторила мама, спрашивая не то меня, не то себя саму. Голос ее звучал неуверенно, даже растерянно, когда я не сделала ни единой попытки как-то опровергнуть ее слова.

Тишина, вязкая подобно сиропу, лезла, забивалась мне в уши.

— Дейзи?..

Глава 67. Ночные откровения

— Дейзи?..

С гулко стучащим сердцем я обернулась. Наверное… Наверное — что? Готовая признаться?

Мамины губы внезапно тронула неуверенная улыбка.

— Господи, ну у меня и фантазия разыгралась! Подумать только, вообразить, что вы каким-то образом вдруг повзрослевшая Дейзи… Вы и правда похожи, но… — Мама, несколько нервно рассмеявшись, махнула рукой. — Простите, меня смутило то, что у вас родинки точь — в — точь как у моей дочки, в том же месте и…

Я открыла рот, но извлечь из себя хоть один звук так и не сумела. Впрочем, в эту минуту в холле послышались многочисленные шаги, и вскоре в гостиной показались все отсутствующие. Паркинсон у стены шевельнулась, проявив вялый интерес. Рон повернул голову, но не встал с дивана. Гермиона по — прежнему лежала, полуприкрыв глаза. Хотя она чувствовала себя значительно лучше, ее все еще окутывала слабость. где-то в глубине меня зашевелился червячок сочувствия, однако все мои мысли сейчас были крутились вокруг новообретенных родителей, и ни о чем другом я думать не могла.

— Ну, что? Как успехи? — спросила мама. — Нам не нужно ожидать новых гостей?

— Надеюсь, что их не будет, — с заминкой ответил Сириус, который взрослый. — Мы навели на дом кое-какие защитные чары, если вы не против…

Мама взглянула на папу, сопровождавшего остальных.

— Не против, конечно, если это в целях безопасности. Они… эти чары… смогут остановить тех людей, которых нам бы стоило опасаться?

— Вполне, — успокоил Сириус. Подошел ко мне. — Во всяком случае, внутрь им не прорваться пока мы здесь.

— А потом? Когда вы уйдете?

— Чары так же будут действовать.

— Впрочем, мы можем рассказать Лили, — негромко сказала мама и объяснила, повернувшись к нему: — Наша дочь волшебница, она сейчас учится в школе…

Услышав имя Лили, Гарри, подошедший к Гермионе и Рону, встрепенулся.

— Незачем тревожить Лили такими вещами, миссис Эванс, — вмешался Джеймс, решительно сверкая глазами. — Мы с Сириусом сами справимся.

Тот Сириус, что помладше, не колеблясь, кивнул, а на лице другого, несмотря на всю его обеспокоенность, мелькнула немного печальная улыбка. Мы встретились глазами.

«Я видела саму себя, — неожиданно произнесла я мысленно. — Теперь понимаю, что ты чувствуешь, видя себя»

Выражение Сириуса поменялось мгновенно.

«Что? Она тебя видела?»

«Да, конечно. Но не это самое главное… — Я перевела взгляд на родителей. Они стояли рядом и о чем-то вполголоса говорили. — Мама… Мама увидела во мне ее. Она меня почти разоблачила».

Сириус тоже посмотрел на них. И тут же, будто бы услышав наш мысленный диалог, они одновременно повернулись к нам.

— Может, раз уж в эту ночь судьба свела нас вместе, познакомимся? — предложил папа. — Ну, Джеймса и Сириуса мы знаем, а вот…

«Если хочешь, мы можем уйти, только скажи. Хотя, мне кажется, едва познакомившись заново с родителями, ты вряд ли уйдешь отсюда так быстро».

«Ты прав… — согласилась я. — И я даже буду рада, если они все узнают».

Это была чистая правда. В этот момент мне было все равно, как наше разоблачение может повлиять на будущее, вернее, настоящее.

«А что с твоим животом? — вдруг спросил Сириус. — Почему ты за него так держишься? Болит?»

Я машинально глянула вниз.

«Нет. Там карта и мантия — невидимка. Я просто не знала, куда их деть. Может, возьмешь их себе?»

— …Они из американской школы волшебства, — ворвался в уши, отвлекая меня от разговора с Сириусом, громкий голос Джеймса. — Она называется Салемская школа. Правильно?

— Правильно, — подтвердил Гарри, не подозревавший о том, что я была на грани разоблачения. Но, думаю, он уже догадался, кто такие на самом деле Элизабет и Кристиан Эвансы. — А теперь мы учимся в Хогвартсе. Впрочем, скоро мы поедем обратно.

— Скоро — это когда? — спросил Сириус, который помладше.

— Ну… Со дня на день. Это надо обговорить с вашим директором.

На какое-то время наступила тишина.

— Что же мы стоим, — прервала ее мама. — Присаживайтесь, вы все, должно быть, устали…

Она обвела задумчивым взглядом гостиную, обставленную просто, но со вкусом. Кроме дивана, на котором лежала Гермиона, имелись два удобных кресла. На другой стороне комнаты, перед камином, стоял еще один небольшой диванчик, но, по — видимому, это не слишком воодушевило маму.

— Не беспокойтесь, насчет этого, миссис Эванс, — сказал Сириус. — Я вовсе не собираюсь сидеть просто так.

— Вы, что же, проведете всю ночь на ногах?

— Мне не привыкать. Кстати… Мне кажется, необходимо предупредить профессора Дамблдора о том, что двое его школьников отсутствуют в Хогвартсе по уважительной причине.

— Сейчас? — поднял брови Джеймс. — Мы вернемся утром и, думаю…

— Никто не заметит вашего отсутствия?

— Это вряд ли, — поддержал самого себя другой Сириус. — По крайней мере, один человек наверняка уже ищет нас. Я про Лили говорю.

Джеймс не нашел что возразить. Он оглянулся на моих родителей. По их спокойной реакции было понятно, что они в курсе отношений Лили и Джеймса.

— Ну, тогда, наверное, так будет лучше всего, — согласился он. — Вы хотите послать Патронуса?

Вместо ответа Сириус достал палочку и быстро взмахнул ею. В воздухе появилось серебристое животное — собака — и, не давая никому опомнится, промчалось сквозь стену.

— Вот так, — слабо улыбнулся он.

Мама и папа с легким недоумением смотрели на Сириуса, словно стараясь вникнуть в то, что находится за пределами их понимания. Затем папа чуть пожал плечами, как бы говоря «Мы не волшебники, нам не дано понимать магию». А может, они и правда не увидели Патронуса?

— Пойду — ка я приготовлю что-нибудь поесть, — произнесла мама. — На тот случай, если кто-то проголодался.

Ее взгляд остановился на Паркинсон, прижавшейся к стене у входа в гостиную.

— Мисс, вы хорошо себя чувствуете? А то вы, как пришли, стоите здесь и, по — моему, не сказали ни слова.

— Я в порядке, — выдавила Пэнси, поняв, что отмолчаться ей не удастся. И на всякий случай добавила: — Спасибо.

— Не беспокойтесь за нее, — с ноткой неприязни откликнулся Гарри. — Пенни у нас крепкая, ничего ее не берет. Даже из неприятностей выходит без особых проблем.

— Вот как? — слегка удивленно сказала мама. — Ладно. Только если что-нибудь понадобится, обращайтесь, всегда готова помочь.

Паркинсон дернула головой, но скорее для того, чтобы от нее отстали. Мама вышла, а оставшиеся в гостиной невольно образовали две группы: мы с Сириусом присоединились к Гарри, Рону и Гермионе, а папа о чем-то, наверное, о Лили, заговорил с Джеймсом и младшим Сириусом.

— Вики, Сириус, — взволнованно зашептал Гарри тут же, косясь на последних, — неужели это то, о чем я подумал?

— А о чем ты подумал? — поинтересовался с улыбкой его крестный.

— Эти Элизабет и Кристиан Эвансы — родители моей мамы? Твои родители, Вики! И значит…

— Твои бабушка с дедушкой, все верно, Гарри.

На нас изумленно вытаращился Рон. Гермиона тоже проявила повышенное внимание к этому факту.

— Правда? Какое же тогда совпадение, что мы оказались рядом с их домом! — неосторожно повысив голос, Рон на секунду умолк. — А ты ведь хотела увидеться с ними, Вики. Что и случилось.

Я молчала. Да и без слов было ясно, что происходит у меня в душе. Долгожданная встреча вызвала целую бурю противоречивых чувств, которая буквально сбивала с ног. С одной стороны, я с ума сходила от безумной радости, с другой же — было отчего-то страшно. Наверное, все-таки оттого, что эту радость может разрушить опасность в виде Пожирателей, в частности — Грейбэк.

Погрузившись в раздумья, я не сразу заметила, как из-под футболки начала выскальзывать карта Мародеров, а когда заметила, не успела поймать ее вовремя. Почти бесшумно сложенный пергамент упал на ковер. что-то невнятно пробормотав, я присела на корточки и попыталась поднять его, не привлекая особого внимания. Не удалось. Джеймс, папа и Сириус уже глядели на меня.

— Эй! — воскликнул неожиданно Джеймс. — Это же наша карта!

— Наша пропавшая карта? — недоуменно переспросил Сириус.

— Ну да. — Откуда ей здесь взяться?

— Мне бы тоже хотелось это узнать. И все же она здесь.

Под их пристальными взглядами я завела руку с пергаментом за спину и неловко поднялась.

— О какой такой карте вы говорите? — не растерявшись, пришел на помощь Гарри, незаметно вытащив пергамент из моей сжатой ладони.

— Которая у вас в руках, — сказал Джеймс, шагнув к нам, и показал на меня.

— У меня ничего нет. — Я вытянула вперед руки.

— Тогда у Гарольда, — не смутился он. — Не знаю, как она у вас оказалась, но карта точно у вас. Покажи, что ты держишь, — попросил он Гарри. Тот с невинным видом продемонстрировал пустые ладони. Джеймс на какую-то секунду растерялся.

— Может, ты ошибся? — предположил Сириус — семикурсник.

— Да нет же! Я что, не узнаю пергамент, который бессчисленное множество раз держал в собственных руках? Сначала карта исчезла, потом мантия…

Он осекся. Чувствуя себя не в своей тарелке, я машинально дотронулась до футболки, где притаилась свернутая мантия — невидимка.

— Если вы имеете в виду эту мантию, — внезапно подала голос Паркинсон, — то она у меня.

Сунув руку в карман, слизеринка вытащила серебристую струящуюся материю. Вытаращив глаза на нее, Джеймс ненадолго потерял дар речи.

— Откуда она у тебя? — вместо него спросил Сириус — школьник. Похоже, история с пропавшей картой и неожиданно оказавшейся у Пэнси мантией — невидимкой только прибавила нам подозрительности в глазах Джеймса и Сириуса, которые и так после битвы в Малфой — мэнор о нашей компании вообразили не знаю что…

— Я ее подобрала возле особняка мистера Малфоя, когда мы оттуда убегали, — объяснила Паркинсон спокойно. — Наверное, вы и уронили ее.

— Да? Странно, я готов поклясться, что тогда мантия была у меня, — протянул недоверчиво Джеймс, забирая у нее свою реликвию.

— Стоп. — Сириус смотрел на слизеринку во все глаза. — Мистера Малфоя? Откуда тебе известно, кому принадлежит тот особняк?

— Как это откуда? Я же была там много раз…

Паркинсон вдруг поперхнулась, когда наткнулась на угрожающий взгляд Гарри. Она старательно закашлялась, отворачиваясь.

— Можно узнать, в чем, собственно, дело? — наконец произнес папа, до этого в молчании следивший за разворачивающимся разговором. — Я, конечно, некоторых вещей не понимаю… Мантии, карты, особняки… И все-таки… Что здесь происходит?

— Что происходит? — спросила вновь появившаяся мама.

— Да, что происходит? Кто вы такие? — громко поинтересовался Джеймс с каплей прорезавшейся в его голосе враждебности.

Не сдержав тяжелого вздоха, я переглянулась с Сириусом и Гарри. Как чувствовала, не обойтись нам без подробных разъяснений. Но, может, оно и к лучшему?

— Я думаю, нет, просто уверен, что эти люди совсем не те, за кого они себя выдают, — заявил Джеймс.

— Как?.. — выдохнула мама. Ее руки, словно внезапно ослабев, повисли вдоль туловища. — Неужели я права… Да нет, этого не может быть…

Папа заметно встревожился.

— О чем ты говоришь, Лиз? Чего не может быть?

Я побледнела, предугадывая дальнейшие слова мамы. Как родители, да и Джеймс с Сириусом, отнесутся к открывшейся правде?

— Представляете… мне пришла сумасшедшая идея, что… — мама улыбнулась, как бы сводя все в шутку, — эта девушка слишком похожа на Дейзи.

— Что? — опешил папа секундой спустя. — В каком смысле — похожа?

— В самом прямом. Ты посмотри, те же глаза, те же волосы…

Все уставились на меня. Я окаменела, ощутив себя выставленным в витрине музейным экспонатом.

— Но, дорогая, Дейзи всего три года…

— Так я же и говорю, сумасшедшая идея! Хотя мне иногда кажется, что мы с девушкой этой знакомы… — Мама замерла, будто пораженная невероятным открытием. Гарри ободряюще сжал мою ладонь. Я почти не заметила этого, неотрывно глядя на родителей. Тишина могла длиться еще долго, если бы ее не нарушил Сириус.

— На самом деле это правда, миссис Эванс. Я прекрасно знаю, что мы не должны этого делать, но раз уж попали сюда…

— Какая правда?

— То, что Виктория действительно Дейзи.

— Чего-о? — хором воскликнули другой Сириус и Джеймс, чуть ли не подпрыгнув от неожиданного заявления. — Что за шутки?

— И правда, — скорее рассердившись, чем растерявшись, сказал папа. — Вы что, разыгрываете нас? Вы — то сами кто такой?

— Чего уж теперь скрывать, — пожал плечами Сириус. — Я — один из них.

Он с небрежностью кивнул в сторону себя — молодого и Джеймса. Те воззрились на него, распахнув в немом потрясении рты.

— Я не в силах понять, что говорит этот мистер, Сириус, — медленно сказал Джеймс. — А ты?

— Аналогично, — подтвердил его приятель.

Сириус усмехнулся. Как видно, его слегка забавляла реакция этих двух близких ему людей.

— Вы абсолютно не похожи ни на одного из нас, — точно также усмехнувшись, заявил Сириус — школьник. — Это раз. Шутка не удалась. Это два.

— Нет, Сириус, — вмешался Джеймс, — давай узнаем, кому выпала честь быть им.

— А ты все такой же остряк, Джеймс, — впервые за все время, что мы находимся в прошлом, обратился к нему напрямую Сириус. — Сохатый.

Это слово, произнесенное с еле уловимой грустью, магическим образом стерло с них двоих всякую напускную насмешливость. Отчетливо клацнули зубы.

— К‑как вы узнали?..

— Так что все это значит? — снова вмешался мой папа. — Знайте, если вам просто вздумалось таким образом пошутить…

— Нет, Крис, — опередила его мама, — я чувствую, что это правда, но как такое возможно, не могу понять… Дейзи? — вновь обратилась ко мне она.

— Да, мама, это я, — кое-как уняв дрожь, сказала я. Целую минуту длилось тяжелое, потрясенное молчание.

— Но… как это вообще возможно? — в конце концов проговорила она, подавшись ко мне. — Девочка моя?.. Не могу в это поверить… Ты… такая взрослая.

Через секунду я оказалась в маминых объятиях. В глазах защипало от подступивших слез захлестнувшего меня небывалого счастья.

— Если ты — Дейзи, — все еще не отойдя от шока, сказал папа, — то кто там?

Он показал на потолок.

— Там тоже Дейзи, только еще очень маленькая.

Выбравшись из маминых объятий, я повернулась к нему.

— Да, знаю, это звучит невероятно, но все же правда.

— Мерлинова борода… — выдавил Джеймс, вытаращившись на меня как на неведому зверушку. — А я‑то думал, кого она мне напоминает…

— Дошло наконец! — невольно фыркнула я. — До вас, мистер Поттер, как до жирафа. Извините, — добавила через секунду. — Когда я волнуюсь, несу чушь.

Глубоко вздохнула, испытывая сильную потребность куда-нибудь сесть, ноги совершенно не держали.

— Ну и… жуть, — немного своеобразно выразил свое мнение Сириус — школьник. — То есть, если я правильно понял, вы — это я, — посмотрел он на себя — будущего, — а я — это вы?

Сириус кивнул. Другой он закатил глаза.

— Жуть, — повторил с большим убеждением. — Нет, но как меня угораздило попасть в прошлое? Да еще… с Дейзи?

— Это весьма больной вопрос, Сириус, — со вздохом сказала я. — Можно мне присесть? А то, боюсь, скоро упаду.

— Конечно! — встрепенувшись, воскликнула мама. — Садись, куда тебе удобно.

Я с небывалым облегчением плюхнулась в кресло, хотя Гермиона вознамерилась было освободить как можно больше места на диване, отодвинувшись в самый угол. Рон попытался водворить ее обратно, в чем, впрочем, не преуспел.

— Я чувствую себя какой-то эгоисткой, — запротестовала девушка. — К тому же не так уж мне и плохо.

— Но ты больше всех пострадала, — продолжал настаивать Рон. — И тебе нужно отдохнуть.

— Я и так отдыхаю, Рон. — Гермиона, заметив, что внезапно стала объектом пристального внимания, осеклась. — Мне действительно намного лучше.

— И хорошо, — кивнула мама с ободряющей улыбкой. — Может, есть хочешь? Или чаю выпьешь?

— Не отказалась бы, — чуть смущенно сказала Гермиона, поплотнее укутываясь в плед. — В горле настоящая пустыня.

— Прекрасно. Тогда я принесу чай на всех, а кто захочет, тому налью.

Мама снова ушла на кухню, а мы в наступившей какой-то неловкой тишине принялись переглядываться. Это продолжалось до тех пор, пока мама не вернулась с подносом в руках. Водрузив его на небольшой столик, стоявший перед диваном, она налила чашку чая и передала ее Гермионе.

— Спасибо.

— Никто больше не желает?

Пожелала я. Мама с удовольствием выполнила просьбу. Затем присела на подлокотник моего кресла.

— Итак… Не расскажите нам что с вами всеми все-таки случилось? И каким образом здесь оказались? Я имею в виду вас в первую очередь, — она обвела взглядом устроившихся на диване Гермиону, Рона, Гарри и Сириуса. — У меня в голове не укладывается… Фантастика какая-то!

— Верное слово, — подметил Джеймс, оккупировавший с другим Сириусом второе кресло. — Фантастика.

— Все произошло по вине одного неправильно сработавшего артефакта, — начал Сириус, сцепив на коленях руки в замок. — Хроноворота.

— Хроноворота? — повторил Джеймс. — Кажется, я слышал о таком… Он перемещает людей во времени?

— Совершенно верно, Джеймс.

Он уставился на своего взрослого друга, покачав головой.

— Не могу привыкнуть к мысли, что это ты… ээ… Сириус.

— Я здесь, куда ты смотришь, — пробормотал Сириус помладше, наоборот, стараясь не глядеть на себя.

— И что там дальше с этим хроноворотом? — поторопил мой папа, чтобы разобраться, что к чему как можно скорее. — Вы, я так понял, переместились во времени? На сколько же лет?

— На двадцать лет назад.

Джеймс издал такой звук, словно чем-то подавился. Я поймала напряженный взгляд Гарри, брошенный, на его родного папочку, и печально вздохнула. Что ж, еще неизвестно, какой будет реакция Поттера — старшего, когда он узнает о своем родстве с Гарри.

— Вы из будущего, которое произойдет только через двадцать лет?!

— Ты произнес почти такие же слова, что и профессор Макгонагалл, — заметила я негромко, грея ладони об чашку с чаем. — Интересно, как ты думаешь, Джеймс, сколько мне лет?

— Ээ… — смешался он. — Семнадцать? — предположил он.

Я постаралась спрятать улыбку. Уголки губ Гермионы дрогнули тоже.

— Сказано же, Джеймс, переместились на двадцать лет, — сказал Сириус — нынешний, с неким чувством, похожим на азарт, сверкая на меня глазами. — Стало быть, крошка Дейзи старше нас на целых пять лет.

Тут по — настоящему поперхнулась я сама. Крошка Дейзи?

— Но зачем вы вообще переместились во времени? — поторопился задать один из главных вопросов папа, стоявший по другую сторону от меня.

— Мы не собирались этого делать, — ответил Гарри. — Хроноворот сработал независимо от нашего желания.

— А что так бывает? — В папином голосе недоверчивости хоть отбавляй. Похоже, он единственный, кто не мог до конца поверить в наш рассказ, несмотря на некоторые подтверждающие его факты.

— Это, можно сказать, уникальный случай.

— Но вы здесь находитесь уже полтора месяца! Почему же до сих пор не вернулись в свое время? — с недоумением спросил Джеймс, который только — только начинал во всей мере сознавать происходящее.

— Конечно, если бы мы были в состоянии вернуться назад, так бы и сделали в тот же день. Но мы не могли. — Сириус помолчал. — Без исправного хроноворота невозможно путешествовать во времени.

— Что это значит? — встревоженно спросила мама. — Вы останетесь здесь… навсегда?

— Нет, надеюсь. Дамблдор обещал найти способ вернуться обратно, но не с помощью хроноворота. И у нас появился шанс не сегодня — завтра его испробовать.

— Да… — протянул его молодой прототип. — Не повезло вам… Хотя, может, в чем-то и повезло. Не каждому ведь удается побывать в прошлом и увидеть себя… — На этот раз он принялся откровенно рассматривать свой более взрослый вариант. — Но неужели я настолько изменился?

— Ну, с возрастом все меняются. Однако сейчас на мне Маскировочные чары.

Сириус вдруг хлопнул себя по лбу.

— Саймон Грей! То — то мне показалось это имя каким-то… знакомым, что ли. Хорошо вы замаскировались, у нас даже никаких подозрений не возникло. Ну, подумаешь, приехали американцы в Хогвартс перенимать опыт, удивительно, конечно, но ничего из ряда вон выходящего.

— Неплохо мы сыграли свои роли? — улыбнулась Гермиона, машинально держащая опустевшую чашку в руках.

— Неплохо — не то слово. Вы нас всех провели. Кстати, — Сириус вопросительно посмотрел на нее, — вы — то втроем… нет, вчетвером кто такие? Ты, Реджинальд, Гарольд и Пенелопа?

Внезапно вспомнив про Паркинсон, будто приклеевшуюся к стене, все оглянулись на слизеринку.

— Меня зовут не Пенелопа, — отозвалась она без всякого намека на презрение или сарказм. У нее был такой усталый вид, словно ей все на свете надоело.

— Понятно… А как?

— Ее зовут Пэнси Паркинсон, — сообщил Гарри.

— Благодарю, Поттер, — фыркнула она. — А то бы без тебя у меня язык отвалился.

— Чего?! — вновь в один голос вскричали Джеймс и Сириус. — Поттер? Паркинсон?

— Без меня у тебя многое что отвалилось бы, — парировал Гарри. — Хотя, впрочем, и наоборот. Где бы ты была без нас?

— В своем времени, — прищурилась Паркинсон.

— Молчала бы лучше, мартышка, — с неприязнью сказал Рон. — Это все произошло из-за тебя как раз!

— Рон, Гарри, перестаньте, — негромко сказала я.

Гарри не нужно было повторять дважды, хотя он много еще чего мог добавить. Рон же не сразу успокоился и отвернулся от Паркинсон, когда заговорил мой папа.

— Что между вами произошло? В чем виновата эта девушка?

— Мисс Паркинсон действительно отчасти виновата в том, что мы оказались в безвыходном положении, — ответил Сириус, не удостоив ее и мимолетным взглядом.

— Хроноворот был не у меня, — почти неслышно пробормотала она.

— Нет, подожди! — нетерпеливо воскликнул Джеймс, от переизбытка чувств вскакивая на ноги. — Фамилия! Почему у Гарри моя фамилия? Мы однофамильцы, что ли? Потому что никаких родственников, кроме моих родителей, у меня нет.

— Нет, напротив, — сдерживая улыбку, сказал Сириус, положив руку на плечо крестнику. — Фамилию Гарри ты дал сам, Джеймс.

У старшего Поттера по мере осмысления этих слов все больше округлялись глаза.

— Это твой сын, — озвучила я то, что сформировалось у него в голове. — То есть будущий сын.

— Привет, папа, — откашлявшись, произнес Гарри и помахал рукой.

— Ха! — воскликнул его ровесник Сириус и хлопнул приятеля по спине, отчего Джеймс чуть пошатнулся. — Вот так сюрприз! Сохатый, ты скоро станешь отцом!

— Это сон… — простонал тот, закрывая ладонями лицо. — Ущипните меня кто-нибудь, чтобы я проснулся… Ай! — Он подпрыгнул на месте.

— Ты же попросил, — с невинным лицом заметил Сириус.

Глядя на них, я еле удерживала нервный смех. Какие они забавные. Я повернула голову и встретилась со взглядом мамы. Она тоже улыбалась.

— Это что, правда? Сын Джеймса?

— И не только его.

— А чей еще?

— Посмотри на глаза Гарри.

Мои слова услышала не только мама. Джеймс мигом вскинулся.

— Зеленые… — против воли прошептала она. — Крис, ты понимаешь, что это значит?..

Папа неопределенно покачал головой, не то отрицая, не то соглашаясь со сказанным ею. Впечатлений на сегодня и так было чересчур.

— Мою маму зовут Лили, — подсказал Гарри, подмигнув мне одним глазом. А может, и показалось от волнения.

— Хммм… — невнятно пробормотал Джеймс, находящийся в легкой прострации из-за потрясения.

— Что ты сказал, дружище? — поинтересовался Сириус.

— Это невероятно… Лили?

— А что тут невероятного? Ты разве не планировал жениться на ней? Вот чудак!

Джеймс, вдруг покраснев, посмотрел на моих родителей.

— Ээ… Миссис Эванс… Мистер Эванс… Я…

Они переглянулись, улыбаясь.

— Дорогой Джеймс, — сказала мама, вставая. — Конечно, мы рады, что Лили станет частью твоей семьи, а ты нашей…

«Как это мило, — вздохнула я мысленно. — Сириус, ты не жалеешь о том, что они все узнали?»

«Нет, не жалею, — незамедлительно отозвался он. — А что касается последствий, так наше время все равно изменилось в большую или меньшую сторону. Жалеть уже ни о чем не стоит».

Правда… Не стоит.

— Выходит, ты наш внук, Гарри, — продолжала мама, подходя к поднявшемуся с дивана Гарри. — Так странно сознавать это… Приятно познакомиться, милый.

— Я тоже рад увидеть вас… бабушка, дедушка, — произнес он, нервничая, наверное, больше всех. — Вы даже не представляете, как.

— Да уж, сюрприз за сюрпризом, — сказал папа, придирчиво разглядывая своего новоявленного внука. — Вот не предполагал даже, какие тайны нас поджидают, когда открывал дверь этому молодому человеку. — Он кивнул на Рона. — Сколько тебе лет? Выглядишь совсем взрослым.

— Гарри семнадцать, — ответил за крестника Сириус. — Но выглядит он немного по-другому. На нем тоже Маскировочные чары. Иначе бы сразу же возникли вопросы по поводу его внешности.

— И как же он выглядит на самом деле? — с легкой опаской взирая на взволнованного Гарри, спросил Джеймс. Он явно никак не мог привыкнуть к мысли, что у него такой взрослый сын. Поколебавшись, Сириус вынул палочку. Два — три коротких взмаха — и с Гарри слетела всякая маскировка. Мама восторженно ахнула, а Джеймс еще больше остолбенел. Кто и наслаждался этой ситуацией — так это младший Сириус.

— Теперь ты понимаешь, Джеймс, почему я перепутала тебя с Гарри в самый первый день? — подала голос я.

— Теперь понимаю… Понимаю и то, откуда у него такой талант к квиддичу. — На похожих лицах, отца и сына, будто в зеркальных отражениях, появились одинаковые чуть смущенные, но искренние улыбки. — Но до чего же странно — иметь сына — ровесника… — Джеймс неловко коснулся ладонью плеча Гарри. — Ну… Гарри… Честно говоря, у меня мысли путаются… Не знаю, что и сказать.

— Ничего, папуля, — сказал тот, блестя глазами, — у тебя будет время, чтобы привыкнуть к этому.

— Это уж точно! — хохотнул Сириус. — Кстати, мы так и не выяснили про Рона, Гермиону и Пен… прошу прощения, Пэнси. Нет ли среди них родственников кого-нибудь из нас?

— Вот еще! — фыркнула негромко Паркинсон, не принимавшая участия в общем ликовании.

— Нет, родственников больше нет, — покачала головой Гермиона, глядя на всех снизу вверх с дивана. — Меня в этом времени вообще никто не знает.

— Моя фамилия Уизли, — сказал Рон. — Может, слышали?

— Да, кажется, — кивнул Сириус. — Уизли, если не ошибаюсь, чистокровные волшебники. Значит, ты их родственник?

— Именно.

— А вообще Рон и Гермиона — мои лучшие друзья, — признался Гарри.

— Понятно. А Пэнси? Ричард Паркинсон случайно не твой родственник?

— Он совсем не случайно мой родственник. Он мой отец. — Слизеринка сложила на груди руки и отвернулась к окну, за которым чернела февральская ночь.

— Так ты слизеринка, что ли? Поэтому тебя так тянуло в подземелья?

— Видишь, Паркинсон, даже они заметили это! — сказал Рон. — Что уж говорить про слизеринцев. Какого рожна тебя опять туда понесло, когда мы английским языком сказали тебе обходить эти подземелья стороной?

— Рон! — предупреждающе произнес Гарри.

Разозлившись, тот не сразу обратил на его тон.

— Что Рон! Эта мартышка снова чуть не погубила нас! из-за нее похитили Вики и ранили Гермиону! Да если бы не счастливая случайность, неизвестно что было бы!

Захлебнувшись негодованием, парень замолчал, тяжело дыша. Повисла гнетущая тишина. От радостной атмосферы, которой была пронизана гостиная, не осталось и следа. Покрасневший Рон прожигал съежившуюся у стены Пэнси жгуче — ненавистным взором.

— Мм… А почему Вики? — только и сказал Джеймс. — Ты имеешь в виду Дейзи?

Головы всех присутствующих, как по команде, повернулись, в мою сторону.

— Рон оговорился, — поторопилась сказать я, почувствовав, что произнесенные в запале слова могут вылиться в нечто большее, чем просто непонимание.

— Да, оговорился, — слегка остыв, подтвердил он, когда я послала ему пронзительный взгляд.

— Странно… — протянул Джеймс, как будто не поверив в это объяснение.

— Правильно ли я расслышала, — произнесла вдруг мама, обратившись к Рону, — ты сказал, кто-то похитил Дейзи?

— Да что ты, мама, никто меня не похищал, — снова вмешалась я.

— Но Гермиона-то действительно была ранена.

На это мне нечего было сказать. К тому же папа поддержал маму.

— Мне кажется, вы должны нам все рассказать. что-то ведь произошло, из-за чего вы явились в таком виде.

Я посмотрела вопросительно на Сириуса. Он едва заметно кивнул, и тогда я поведала о том, как обнаружила Паркинсон в чулане и что за этим последовало.

— …А затем появились вы втроем, — закончила я.

Несколько секунд остальные переваривали информацию.

— Так что, ты не видела, кто ударил тебя? — спросил Гарри, сжимая ладони.

— Нет. Я шагов и то не слышала.

Говорить, что по крайней мере одним из злоумышленников был Эйвери, я не собиралась. Так ведь и про мои видения придется сообщить, что мне совсем не хотелось.

— Но если вы шли за ними следом, значит, должны были увидеть их лица, — заметил Рон, пробежавшись взглядом по Сириусу, Джеймсу и Гермионе.

— Мы не видели, — возразил Джеймс. — Во-первых, на них были маски, а Во-вторых, уже было темно, и мы двигались почти наугад.

— Затем, когда они выбрались за территорию Хогвартса и трансгрессировали, мы чуть не упустили их, — продолжил Сириус. — Помогло то, что в самый последний момент Джеймс успел зацепить их След, и мы перенеслись прямо к воротам поместья Малфоев. Также, не привлекая внимания, проникли внутрь. Остальное вы знаете.

— Но для чего этим людям понадобилось похищать Дейзи и Пэнси? — взволнованно воскликнула мама, стиснув мою руку. — Что такого важного могли дать им две незнакомые девушки?

— Мы предполагаем, Пожирателей смерти заинтересовало повышенное внимание мисс Паркинсон к подземельям, — помедлив, сказал Сириус — настоящий, — и к слизеринцам, как они могли бы подумать. Собственно, кроме этого объяснения, в голову ничего не приходит.

— Держу пари, что кто-то из слизеринцев и есть Пожиратель смерти, — сказал Джеймс. — Иначе откуда бы они узнали? И вполне возможно, этот кто-то — Снейп!

Вся наша компания при упоминании этого имени невольно переглянулась. Гарри прикусил губу, словно чтобы ненароком не проговорится о чем-нибудь важном.

— Точно! — воскликнул другой Сириус. — Именно Снейп ведь пытался заколдовать Ви… Дейзи!

— Что?! — изумленно вытаращился Рон, даже привстав с дивана от неожиданности.

Сириус, который не сводил с меня глаз, выглядел не менее ошеломленно. Лицо его слегка вытянулось.

— Пытался заколдовать? Снейп? Когда?

— Ты что, не рассказала им, Дейзи?

Все вновь уставились на меня. Немного побледнев, я покачала головой.

— Об этом знает только Гарри…

— А ты почему не рассказал? — допытывался Сириус, повернувшись к крестнику.

— Ви… Эм… Дейзи попросила, — ответил Гарри, откашлявшись.

— О каком вы Снейпе говорите? — поинтересовалась мама. — Не о том Северусе Снейпе, который учится вместе с вами, в Хогвартсе?

— Вы его знаете? — как будто удивился Джеймс.

— Конечно, знаю. Снейпы живут неподалеку.

Он разинул рот, но тут же захлопнул его.

— Зря я спросил, ох, зря…

— Пр… Снейп пытался заколдовать Дейзи, и что? — с тревогой спросила Гермиона. — Ему это удалось?

— Нет, конечно! — возмущенно фыркнул Джеймс. — Заклинание попало в Сириуса, когда мы очень вовремя появились.

Оба Сириуса синхронно посмотрели друг на друга. Мне сделалось почему-то неловко.

— Вот оно как… — произнес Сириус постарше. И я в своей голове сразу же услышала его «голос».

«Почему ты не рассказала мне об этом, Виктория?»

«Но я же знаю, как бы ты к этому отнесся! Гарри чуть было не побежал разбираться со Снейпом, едва узнав, что мне пришлось пережить. Так что говорить о тебе?»

«И надо было разобраться со Снейпом! С какой стати он швыряется заклятиями куда ни попадя? Уж я бы с ним так поговорил…»

«Не волнуйся, я с ним уже поговорила.»

Сириус даже не пытался скрыть, как он возмущен. Порывисто поднявшись на ноги, он прошел к окну, где до этого занял пост мой папа.

— Что там? — в тревоге спросила мама.

— Я могу, конечно, ошибаться, но, кажется, вокруг нашего дома кто-то ходит, — отозвался папа. — Уж не те ли люди, которых лучше остерегаться?

Все, кроме нас с Гермионой, повскакивали со своих мест, и даже Паркинсон беспокойно подалась вперед.

Глава 68. На полпути домой

— Пожиратели? — взволнованно выдохнул Рон, прижав нос к оконному стеклу. — Они что, нашли нас?

— Или Грейбэк донес, — добавил Гарри, как и остальные, вглядываясь в ночную темноту. — Да, скорее всего. Только ему известно, что мы здесь.

— Лучше отойдите все от окна, — посоветовал Сириус, вытаскивая свою палочку и направляясь к выходу. — Не привлекайте к себе внимание.

— А ты куда? — спросил Джеймс.

— На разведку. Посмотрю, действительно ли там кто-то есть.

— Я с тобой!

— И я само — собой, — сказал другой Сириус.

— Не нужно, — покачал головой он — старший. — Ни к чему лишний риск.

— Лишний? — поднял брови Джеймс. — Как видно, ты и правда изменился, Сириус.

— Да, Джеймс, изменился, и намного, — помолчав, сказал он.

— Надеюсь, в лучшую сторону? — неуверенно спросил Сириус помладше.

— Надейся. — Он усмехнулся, заметив, как слегка изменилось лицо у его более юной копии. — Шучу. Конечно, в лучшую, иначе быть не могло.

— Но мы все равно пойдем, — сказал Джеймс, решительно сверкая глазами. — Даже не возражай.

На миг взгляд Сириуса, направленный на него, затуманился. Затем он неопределенно повел плечами и отвернулся.

— Как хотите. Я вам запрещать никак не могу.

— Только вы там… поосторожнее, — вымолвила мама, когда они втроем вышли в холл.

— Не беспокойтесь, миссис Эванс! — крикнул Джеймс, и входная дверь захлопнулась.

— Да уж, необычная у нас выдалась ночь, — произнес папа, нарушив повисшее после их ухода молчание. Он подошел к моему креслу. — Чем больше я гляжу на тебя, Дейзи, тем больше понимаю, что это действительно ты. Хотя в это и трудно поверить.

Я непроизвольно затаила дыхание, глядя на него во все глаза. Удивительно, но я сразу почувствовала, что этот дом — мой родной. И оттого теплее становилось на душе.

— Ты так похожа на маму. — Я моргнула и перевела взгляд на нее. Она ласково улыбалась мне.

— Нет, Крис, Дейзи больше похожа на тебя, — возразила она. — И Лили тоже. И между собой они похожи. А вот Петунья… — Мама неожиданно рассмеялась. — Получается, дочка, ты старше даже Петуньи.

— А Гарри ровесник Джеймса, — добавил папа.

Гарри, словно он был в этом виноват, смущенно взъерошил свои волосы.

— Необычно все это… — задумчиво сказал папа, присаживаясь возле меня на подлокотник кресла. — Гости из будущего. Никогда не предполагал, что такое случится с нами. Впрочем, нечто подобное уже было, когда к нам пришла преподавательница из школы магии и сообщила, что Лили волшебница.

Он вдруг почему-то замолчал и с некоторым недоумением воззрился на меня.

— Лиз… так ведь у нас две волшебницы в семье, получается.

— Да, верно… Я как-то не сообразила сразу. Так это же здорово! — Мама просияла. У меня кольнуло сердце. Родители знать не знают, что они не доживут до того времени, когда я стану настоящей волшебницей, и не увидят, как растет их маленькая Дейзи.

Мое горло стиснул спазм, и я отвела глаза, чтобы никто не увидел появившихся в них слез. Я бы почти все отдала, чтобы только с ними ничего не случилось. «А как же твои приемные родители? — спросил внутренний голос. — Они тогда никогда не узнают о тебе. И Алиса.» Пусть. Пусть не узнают. Ведь тогда и им волноваться не придется, когда я исчезну.

Я вздохнула. Все равно ничего этого не изменить, пустые мечты.

Внезапно где-то снаружи послышался неясный шум. Насторожившись, все повернулись к окну. За ним в ночи, словно по заказу, полыхнула красная вспышка. Мама охнула, а Гермиона схватила руку сидящего рядом Рона. Мы с Гарри подлетели к окну и успели увидеть метнувшуюся куда-то в темноту человеческую фигуру. Кто это был, мы точно сказать не могли. Тревожно посмотрев на нахмурившегося Гарри, я дотронулась до его плеча. Как бы он не помчался на подмогу. Гарри продолжал вглядываться в темноту, точно не заметив моего прикосновения.

— Надеюсь, с нашими ребятами все в порядке, — нарушил недолгую тишину папа, — и те люди…

На улице вновь прозвучал звук, похожий на взрыв. Мама вздрогнула, и папа приобнял ее за плечи.

— Что у них там происходит?

Мама осеклась, потому что из холла раздался негромкий детский голос. Меня как током ударило.

— Дейзи! — Она поспешила к выходу, сначала быстро взглянув в мою сторону.

— Ну вот, меня напугали… — нервно прошептала я. — Как бы психологическая травма на всю жизнь не осталась…

Мама вернулась с рыженькой девчушкой на руках. Гарри, Рон и Гермиона уставились на нее во все глаза.

— Знакомьтесь, это Дейзи, — вместо мамы сказала я.

— Очень приятно… — произнес Рон, еле подавляя глупую улыбку.

Я-маленькая с настороженным любопытством рассматривала гостей, в том числе и меня — себя. Наверное, в детстве мне льстило такое внимание. Мда…

— У тебя очень миленькая пижама, Вики, — едва слышно прошептал Гарри.

— Не у меня, а у Дейзи, — шепнула я в ответ, с тревогой думая о происходящем на улице.

— Ты так говоришь, будто она — это не ты.

Я посмотрела на него, качнула головой, но промолчала. Конечно, та девочка — это я, но если буду постоянно думать об этом, с ума сойду.

— Кстати… — Мантия — невидимка никак не желала и дальше оставаться под футболкой, поэтому я вытащила ее и протянула Гарри. — Возьми мантию, мне сейчас ее просто некуда деть.

Он без лишних слов спрятал серебристую материю в карман, и я вздохнула с некоторым облегчением. Нельзя мне доверять такие ценные вещи, могу и потерять, с моей-то везучестью.

— Дейзи, пойдем уложу тебя, — негромко уговаривала мама маленькую — меня.

Но та явно не хотела спать, с любопытством разглядывая гостей.

— Нет, — помотала головой, отчего запрыгали ее рыжие кудряшки. — Можно я останусь? — Девочка состроила умилительную рожицу.

Я невольно фыркнула, но сделала вид, что закашлялась. Каким я, оказывается, была смешным ребенком! Но пусть лучше Дейзи уложат раньше, чем вернется Сириус. Незачем снова видеть ему меня такой малышкой.

— Нет, милая, — твердо сказала мама, поймав мой умоляющий взгляд. — Уже ночь давно, в это время всем детям нужно обязательно спать.

— Ну ма — ам!

К моему счастью, Дейзи не собиралась плакать, хотя выглядела она недовольно. Материнский отказ ее расстроил. Мама со мной на руках отправилась из гостиной, и в эту самую секунду из холла послышался звук открывающейся двери.

— О, Дейзи! Привет! — произнес воодушевленный голос Джеймса. Затем парень осекся, видимо, вспомнив обо мне.

Голосок Дейзи весело поприветствовал Джеймса и Сириуса. И после того, как увидела их, она еще больше запротестовала против ухода.

— Просто кошмар какой я была капризной, — пробормотала я, отворачиваясь к окну.

Голоса Дейзи и уговаривающей ее мамы затихли. Джеймс и двое Сириусов вошли в гостиную.

— Ну что? — заговорил Рон прежде, чем они успели что-то прокомментировать по поводу Дейзи. — За нами действительно проследили Пожиратели?

— Пожиратель, да, но всего лишь один, — подтвердил Сириус постарше. — Все тот же Грейбэк.

— И как теперь быть? — встревожился папа. — И что это были за взрывы на улице?

— Теперь никакой опасности нет, — поспешил успокоить его Джеймс. — Грейбэк хотел сделать из нас котлету, но не получилось. Мы вывели его из строя.

— Что это значит — вывели из строя?

— Значит то, что он больше не побеспокоит нас, — сказал Сириус помладше, косясь в мою сторону. Я сохранила невозмутимый вид, сложив руки на груди, и время от времени посматривала на своего Сириуса. Как он там чувствует себя в присутствии Джеймса? — Оглушили сначала и немного подправили ему память.

Тут уж удивилась Гермиона.

— Вы использовали на нем Обливиэйт?

— Именно. Чтоб он забыл дорогу сюда.

— Но когда Грейбэк очнется, то все равно увидит…

— Гермиона, неужели ты полагаешь, что этот мерзкий выродок остался здесь? — поднял брови Джеймс, затем посмотрел на Гарри. — Прости, сын, но иначе назвать его никак нельзя.

— Ничего, папочка, — слегка ухмыльнулся тот, — меня давно не коробят такие слова. То есть Грейбэка вы отослали куда подальше?

— Естественно. Обездвижили и трансгрессировали вместе с ним туда, откуда ему до нас не добраться.

— Впрочем, он даже о нас не вспомнит, — добавил Сириус.

— Скажите… — робко произнесла я, — этот Грейбэк… он ведь оборотень?

— Совершенно верно, — кивнул Сириус постарше. — Оборотень, причем Пожиратель смерти. Опасное сочетание.

— Ну, сейчас — то не полнолуние, — сказал Джеймс, — так что как оборотень он не опасен.

— Я бы не был так уверен, — не согласился помрачневший Рон. — От него лучше держаться подальше и в остальные дни…

Он что, намекает на своего брата Билла? Это Грейбэк его так изуродовал?..

Ощутив внезапную тошноту, я невольно сглотнула.

— Гм… Может, поговорим о чем-нибудь более приятном? — попытался перевести разговор в другую сторону папа, которому подобные темы явно тоже не пришлись по душе. — Например, о том, каким будет будущее.

— А что, — прищурившись, поддержал его Сириус помладше, — я был бы совсем не прочь послушать о своем будущем. Там лучше, чем сейчас?

Сириус — взрослый смело встретил его пытливый взгляд.

— Не думаю, что это хорошая идея. Я не стал бы сравнивать два совершенно разных времени. И здесь, и там на самом деле можно столько всего можно найти: и хорошего, и плохого. Да, — кивнул он, — у меня тоже было немало такого, о чем не хотелось бы вспоминать.

— Это ясно… — пожал плечами Джеймс. — В жизни, наверное, каждого человека случаются неудачи. Но все-таки хорошего было намного больше?

В его голосе как будто промелькнула надежда.

— Конечно, больше. — В последнюю секунду Сириус, не сдержавшись, отвел глаза.

«Например, я встретил свою Викторию, — услышала я у себя в голове. — А это перевешивает весь тот кошмар, что случился со мной.»

Я не сумела скрыть грустную улыбку, и папа заметил ее.

— А ты, Дейзи? Как у тебя сложилась жизнь?

Я замялась, не зная, как ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. От немедленного ответа меня спасло появление мамы.

— Я еле уговорила Дейзи лечь спать, — чуть утомленно сказала она. — Пришлось кое-что пообещать ей…

— Как хорошо, что теперь меня не нужно уговаривать… — пробормотала я. — Ложусь, когда захочу…

Мои слова рассмешили Джеймса и Сириуса. Даже мама слегка улыбнулась.

— Ну, теперь — то ты совсем взрослая, дочка. До сих пор поверить не могу… Взрослая, да к тому же волшебница. Интересно, что сказала бы Лили?

— Кстати, да… — уставился на меня во все глаза Джеймс. — Ты же волшебница!

— А ты, я смотрю, этому факту рад, — подняла я брови.

— Конечно, а почему нет? Представляю, как обрадуется Лили, когда она узнает об этом. Да и Ремус с Питером…

— Нет! — невольно вырвалось у Гарри.

Все повернули к нему головы.

— Что — нет? — удивился восемнадцатилетний Сириус. — Ты не хочешь, чтобы о вас узнал кто-нибудь еще?

Гарри потупился, наверняка пожалев о своем порыве, но потом все-таки коротко кивнул.

— Это было бы лучше для нас. Чем меньше человек в курсе, тем меньше вероятность, что… что что-нибудь пойдет не так.

— Но Лили твоя мама и сестра Дейзи, и почему бы… — Сириус вдруг нахмурился, будто что-то вспоминая. — Я, кажется, начинаю понимать…

— Понимать? Что ты имеешь в виду? — спросил его лучший друг, наблюдающий за меняющимся выражением на его лице.

— Вот почему ты, Дейзи, хотела помирить Джеймса и Лили, предложив ему, — кивок на Джеймса, — тот необычный план. Лили твоя старшая сестричка.

— Как… Что? Помирить? — вычленив из его слов главное, повторила мама. — Джеймс, ты поссорился с Лили?

— Мы уже помирились, — поторопился сказать он, бросив на Сириуса предостерегающий взгляд. Мол, помолчи лучше.

— Благодаря Дейзи? — с легким лукавством спросил папа.

— Нет, на самом деле не благодаря мне. Вернее, не благодаря нам, — сказала я, нервно переплетая пальцы. — кто-то на матче опередил нас.

— Так значит, метлу заколдовали не вы? А кто?

— Мы сами не знаем, — признался Сириус — взрослый. — Но это явно кто-то из слизеринцев. Кому выгодно было вывести тебя из строя? Только им.

Двое друзей — семикурсников переглянулись и дружно выпалили:

— Эйвери!

— Держу пари, что это он, — с уверенностью сказал Джеймс и ударил кулаком об другую раскрытую ладонь. — Эйвери еще пожалеет об этом.

— Забудь о нем, — посоветовал его старший приятель. — Если, конечно, не хочешь снова нарваться на отработку.

— Ну, это вряд ли. Не такой уж я идиот, чтобы опять попасться на глаза Макгонагалл.

— Я согласен, Джим, — внезапно сказал другой Сириус. — Не стоит Эйвери того, чтобы мы на него свое время тратили.

Тот посмотрел на него как на нечто невиданное. Собрался что-то сказать, но потом передумал.

— Может, и не стоит… — пожал плечами.

— Так что там все-таки с будущим? — осведомился Сириус, присаживаясь на диван рядом с Гермионой. — Неужели это такой секрет?

Вся наша компания не то смущенно, не то неловко переглянулась.

— Не секрет, конечно, — ответил Рон. — Но всего мы не можем рассказать… Это… сложно объяснить.

— Тогда не рассказывайте все. Но про вас — то можно? Или про меня? То, что у Джеймса и Лили будет дружная семейная жизнь, это мы уже знаем. Стоит только на Гарри посмотреть.

Сам Гарри при этих словах вздрогнул и тут же опустил глаза, чтобы спрятать свое смятение. Я подошла к нему и одной рукой приобняла за плечи. Он был очень напряжен.

— Мы это выдержим, правда? — почти неслышно шепнула я.

Он кивнул.

— Здорово… — прокомментировал Джеймс, изредка поглядывая на моих родителей: как они отнесутся ко всему этому? — Семейная жизнь и сын вдобавок. Лучше не бывает.

В его интонациях не проскользнуло ни грамма иронии. Он действительно рад, что женится на Лили. А как иначе?

— Надеюсь, и мне хоть что-нибудь перепадет? — вновь спросил Сириус, наблюдая за реакцией своего взрослого варианта. Тот, однако, и бровью не повел.

Вот неугомонный. Неужели ему тоже не терпится узнать, что и он не избежал брачных уз? Вот только его пришлось бы разочаровать…

— И тебе перепадет, — усмехнулся мой Сириус. — В ближайшие двадцать лет.

— А Дейзи так ничего и не ответила, — сказал папа, возвращаясь к прерванному разговору. — Как ты живешь, дочка? У тебя собственная семья не появилась? Вроде уже пора…

Не готовая выворачивать наизнанку свою личную жизнь, я решила свести все к шутке.

— Без комментариев!

— А если серьезно? — присоединилась к нему мама, как видно, вознамерившись до конца вытрясти из меня правду. — Ты еще не вышла замуж?

— Ничем не могу порадовать, — с улыбкой развела я руками.

«Прости, Сириус, рассказать им о тебе я тоже не могу. Боюсь, никто здесь этого не поймет.»

«Ты считаешь? А я уж хотел было попросить твоей руки у мистера и миссис Эванс.»

Зная, что это всего лишь не очень веселая шутка, я ощутила странное томление в груди. Чуть пошевелившись, я посмотрела на стоявшего почти напротив меня Сириуса. Лицо его было слегка отстраненным, словно он думал сейчас о чем-то совсем постороннем.

— Тетечка, — негромко произнес Гарри, состроив пресерьезную, но такую уморительную рожицу, — я был бы вовсе не против еще одного братика или сестричку. Ну, или хотя бы еще одного дядюшку.

Все так и покатились со смеху. Особенно почему-то старался Рон. Даже Паркинсон изобразила подобие улыбки.

— Во-первых, Гарри, — сказала я, отсмеявшись, — разве я тебя не просила не называть меня тетей? А Во-вторых, твое пожелание — не ко мне…

Осекшись, я бросила на хихикающего Джеймса испуганный взгляд. Не начал бы расспрашивать о подробностях его с Лили семейной жизни, о том, сколько у них детей и тому подобное… И ведь не ответишь, что, кроме Гарри, у них больше нет наследников, потому как не успели…

— А что, Гарри, у тебя есть братья и сестры? — спросила мама, понимающе улыбаясь.

Мое сердце болезненно сжалось. Так я и знала…

— Только двоюродный брат, сын тети Петуньи, — осторожно ответил Гарри, вероятно, почувствовав мою нервозность.

— Кстати, — сказал папа, — Петунья. Как она там?

— Вполне счастлива. Она, дядя Вернон и Дадли.

— Ага. Петунья с Верноном все-таки поженились… Но это следовало ожидать. Дейзи, вы с ней часто видитесь?

Часто ли? Я вообще не знаю, как выглядит моя старшая сестра.

— Мм… Н-нет, я давно не видела Петунью.

Проговорив это, я отвернулась от родителей. Никогда не умела врать, глядя в глаза.

— А почему? — В мамином голосе прозвучало искреннее непонимание, и я внутренне сжалась. — Вы что, не общаетесь? Когда вы в последний раз виделись?

Когда? Больше двадцати лет назад.

— В июле, — сказал вдруг Гарри, давая мне возможность перевести дух. — Да, это было в июле, когда мы были у тети Петуньи. Но понимаете, она… относится к магическому миру несколько настороженно и не любит, когда при ней о нем упоминают.

— Вообще-то это похоже на Петунью, — подтвердил папа с некоторым сожалением. — Но неужели она не смирилась с этим даже спустя столько лет?

— Увы, нет, — сказала я, все еще избегая смотреть на родителей.

— Как это грустно, — вздохнула мама и больше темы Петуньи не касалась.

Мы проговорили половину ночи, иногда замолкая и задумываясь о чем-то своем. Решили, что нам все-таки необходимо отдохнуть, лишь тогда, когда заметили задремавшую Гермиону. Она сидела на диване с закрытыми глазами, склонив голову на плечо Рону, который боялся лишний раз пошевелиться.

— Бедная девочка, — прошептала мама, чтобы ненароком не разбудить ее, — ей столько пришлось пережить… Пусть она спит здесь, на диване, не нужно беспокоить.

Никто не стал против этого возражать.

— А остальных можно разместить в спальнях Лили и Петуньи. — Она с долей сомнения оглядела нас. — Вас правда многовато… Но ничего, справимся как-нибудь.

— Я останусь здесь, миссис Эванс, — твердо сказал Сириус постарше. — А девушки действительно пусть отдохнут. Да и остальным не мешало бы тоже.

— Нет — нет, — быстро сказал Гарри, — я спать не хочу. Лучше с тобой побуду.

— А почему не со мной? — вскинулся Джеймс. — Я же твой… отец. А Сириус кто?

— А Сириус мой крестный, — улыбнулся Гарри.

— А что — хорошая идея, — шутливо потер ладони Сириус помладше.

— Это что, по — твоему — крестный главнее родного отца? — не отставал Джеймс.

— Ого, Сохатый, ты уже и ревнуешь, что ли?

— Посмотрю на твою реакцию, когда у тебя появятся свои отпрыски… — пробурчал в сторону он.

Я чуть не поперхнулась. Меня кто-то легонько похлопал по спине. Я обернулась. Сириус.

— Спасибо, — прошептала тихонько.

— Пожалуйста, — чуть заметно усмехнулся он. И только непонятно чему.

— Ну, хорошо, — вмешалась мама, тоже с улыбкой слушавшая разговор Гарри и его будущих родственников. — Дейзи, пойдем покажу комнату… Впрочем, ты и так знаешь, где находится комната Лили. — Я, конечно, благоразумно промолчала. — Но я все равно провожу…

Я без возражений последовала за ней, чувствуя, что во всем теле уже не осталось никаких сил. Проходя мимо Паркинсон, выглядящей так, словно целую неделю провела без сна, мама приостановилась.

— А как же вы, мисс? Не будете же стоять до утра…

Слизеринка вяло посмотрела на нее.

— Идемте с нами, — мягко предложила мама. — Сон — лучшее лекарство, а оно вам, похоже, очень необходимо.

— Послушай хоть раз умного человека, — посоветовала я, когда Пэнси встретилась со мной глазами.

Она равнодушно пожала плечами и в конце концов отошла от стены. Поднявшись на второй этаж, мама подвела нас к первой от лестницы двери. Щелкнул выключатель, и темноту комнаты разогнал вспыхнувший свет.

— Ну вот, располагайтесь здесь. Уверена, Лили была бы не против. — Мама порывисто провела по моим растрепанным волосам рукой. — Дейзи… Вот уж не думала, что нам выпадет возможность увидеть тебя в будущем.

— Но увидели же… — Я быстро смахнула с ресниц готовые упасть слезинки. — Но больше всего повезло мне…

Паркинсон, не дожидаясь меня, проскользнула в комнату. Прошла по ней и замерла перед небольшой кушеткой с наброшенным на ней пледом.

— Спокойной ночи, девочка моя. Выспись как следует.

— Спокойной ночи, мамочка…

Когда мама спустилась, я услышала позади какой-то приглушенный звук. Закрыла дверь и лишь затем заметила, что Пэнси, присев на край кушетки, спрятала лицо в сложенных ладонях. Что ж, даже надменные слизеринцы умеют страдать. Я только спросила:

— Тебе плохо?

— А если да, то что?.. — послышалось спустя несколько секунд.

— Ничего. Утешать я тебя не собираюсь, сама во всем виновата.

— Я знаю… — как-то жалобно всхлипнула девушка и затихла.

Занятая сейчас мыслями о родителях, а не о Паркинсон, у которой вдруг проснулась совесть, я выключила свет и опустилась на кровать, стоявшую к противоположной стены. Спальня Лили, моей старшей сестры. Надо же… Я провела ладонью по идеально ровному покрывалу, словно бы желая навсегда запомнить то, что меня окружало в этом доме, и легла почти на самом краю кровати. Глаза закрылись тут же, как только голова коснулась подушки.

— Спокойной ночи, Пэнси…

И сон утянул меня в свои глубины мгновенно.

Проснулась я с ощущением необычайной легкости. За окном было все еще темно, но чувствовалось приближение утра. Никогда так вроде бы я еще не высыпалась. Потрогала ноющую после вчерашнего удара макушку и синяк на плече. Ничего страшного, к вечеру, думаю, все пройдет. А вечером мы, наверное, уже будем в своем времени… Оживление, которое появилось в первые минуты пробуждения, сменилось грустью. Ведь у меня больше никогда не будет возможности увидеть родителей. И Лили с Джеймсом. Только — только узнав их всех поближе, так скоро потерять.

Паркинсон, прикорнувшая на кушетке, что-то невнятно проговорила во сне. Я посмотрела на нее и встала. Зачем терять драгоценное время на сон, когда можно подольше побыть вместе с мамой и папой… Добралась я до лестницы, погруженную в непроглядную темноту, почти на ощупь. Зажигать Люмос почему-то не хотелось, несмотря на то, что пару раз все-таки споткнулась, еле удержав равновесие. В конце концов спустившись в холл, который казался еще темнее, чем было на лестнице, я замерла, прислушиваясь. А вдруг все спят, и мое хождение по дому — впустую? Хотя это вряд ли, Сириус — то точно не спит, как и Гарри, наверное. Вот к ним и пойду.

Однако вместо того, чтобы свернуть в тускло освещенную гостиную, я зачем-то оглянулась. В помещении напротив таилась тьма, но мне показалось, что там кто-то есть. В предутренней тишине, наполняющей дом, послышался едва различимый звук. Я напрягла слух и вскоре уловила голос, вернее, два голоса. Вероятно, кто-то захотел, чтобы разговор прошел без свидетелей. Или, может быть, просто так совпало. На цыпочках я приблизилась к приоткрытой двери. Кому принадлежат голоса, я узнала только тогда, когда задержала дыхание. На кухне, а я отчего-то была уверена, что это кухня, обнаружились моя мама и Сириус. И чего они там делают?

— …здесь потому, что в гостиной не поговоришь наедине, — сказал мамин голос. — Я хотела спросить тебя о Дейзи.

— Я понимаю… — произнес голос Сириуса. Мне показалось, что в нем присутствует какая-то сдержанность.

— Странно это… — послышался несколько нервный смешок. — Мы с тобой сейчас почти ровесники. А младшая дочка старше Петуньи.

— Мне тоже кажется это невероятным даже спустя полтора месяца. Встретиться с самим собой и не сойти с ума — это, я вам скажу, не каждый сможет…

— Да уж… То — то мне показалось немного странным, что незнакомая девушка так необычно реагирует на Дейзи… Хотя тогда я не придала этому особого значения…

Наступило недолгое молчание, и я представила, как Сириус стоит рядом с дверью, прислонившись к двери, а мама смотрит в окно. Затем пришла мысль, что подслушивать близких людей дело неблагородное, но мне было жуть как любопытно узнать, о чем именно мама хочет расспросить Сириуса.

— Как же все-таки получилось, что вы оказались все вместе?

— Почему вам не спросить прямо, миссис Эванс: каким образом ваша дочь оказалась вместе со мной?

Мама тихонько рассмеялась.

— Собственно, почему бы и нет? Впрочем, насчет этого у меня есть догадки. Ты, насколько я поняла, крестный Гарри, моего внука, а Дейзи его любимая тетя. Вас связывает Гарри, правильно? Или еще что-то?

Мое сердце застучало сильнее, и я, боясь, что этот звук услышат на кухне, осторожно придвинулась к стене.

— Как вам сказать, миссис Эванс… — после короткой паузы произнес Сириус.

— Так и скажи. Я мать, меня просто так не обманешь. Дейзи хоть и не слишком много разговаривала с тобой, я все же уверена, что дело здесь вовсе не в усталости.

— А в чем? — В голосе Сириуса промелькнула улыбка.

— Вот и я хочу спросить тебя: в чем? Что у тебя с моей дочкой, Сириус?

На секунду прикрыв глаза, я решительно отошла от двери. Желание подслушивать и дальше у меня резко поубавилось. Было как-то неловко присутствовать при подобном разговоре, а уж если он велся между твоей родной мамой и любимым человеком…

Немного поколебавшись, я снова поднялась по лестнице и, лишь убедившись, что приватная беседа окончена, неторопливо вошла в гостиную. из-за горевшей в углу лампы здесь царил полумрак. Гермиона по — прежнему спала на диване, укрытая пледом, тут же в кресле дремал Рон. Перед зажженным камином сидели, тихо переговариваясь, папа, Сириус и Джеймс. А Гарри только что подошел к остановившимся возле дивана крестному и моей маме. Он и заметил меня.

— Ви… ээ… Дорогая тетушка, ты уже проснулась?

Все мигом обернулись в мою сторону. Я улыбнулась и помахала рукой.

— Я прекрасно выспалась. А который сейчас час?

— К семи подходит, — ответил папа, вместе с Сириусом и Джеймсом присоединившись к нам.

— Я думаю, — медленно сказал Сириус постарше, — мы должны вернуться в Хогвартс до того, как начнутся уроки. Лучше всего, если вы, — он показал глазами на себя — школьника и Джеймса, — не станете их пропускать. Вопросов к вам меньше будет.

— Да мы не против, — пожал плечами Джеймс. — Лишние вопросы нам действительно ни к чему.

— Но они все равно будут, — заметил Сириус.

Тот кивнул, явно вспомнив о Лили, которая несомненно поинтересуется их исчезновением.

Хоть все понимали, что рано или поздно придется уйти из этого дома, отбытие оттягивали до последнего. Особенно возвращению сопротивлялась я. Здесь, с мамой и папой, мне было так хорошо, так уютно, что никуда уходить не хотелось. Поэтому, когда в конце концов подошло время возвращаться, мои глаза застилали слезы, а в горле стоял комок, мешая нормально говорить. В гостиной столпилась вся наша компания. Выспавшаяся Гермиона была оживлена, Паркинсон же пребывала в мрачном настроении. Отсутствие сна, казалось, не повлияло на самочувствии Джеймса, двух Сириусов и Гарри. Родители тоже выглядели бодро, хотя и немного встревоженно. Рон почти ни на шаг не отходил от Гермионы, словно боясь, что с ней снова что-нибудь случится.

— Ну вот, мы и расстаемся, — сказала мама, с нежной грустью глядя на меня и Гарри. — Даже не знаю, что еще добавить…

— Мы рады, что нам выпала возможность познакомиться со всеми вами, — сказал папа, часто моргая, будто бы желая избавиться от попавшей ему в глаз соринки, — с кем в первый раз, а с кем и заново. — Он посмотрел на меня, стоящую рядом, и притянул к себе. Обняв его, я чуть не заревела в голос. — Теперь я буду знать, Дейзи, какой ты станешь красавицей. Повезет же кому — то.

— Это уж точно, — многозначительно подтвердила мама.

Я оглянулась и увидела, как она быстро улыбается Сириусу. Впрочем, никто этого, кроме меня, не заметил.

— Если кому и повезет, — фыркнула я, отворачиваясь, — то пусть постарается не злить меня, ибо в гневе я страшна.

— Ты настолько внешне преображаешься, — шутливо спросил Сириус помладше, — что из красавицы превращаешься… Молчу! — поспешил сказать он, мой взор перекинулся на него.

У всех был такой вид, словно они еле удерживаются от смеха. У Рона даже губы побелели, так он их сильно сжал.

— Шутник, — вынесла я вердикт серьезным тоном, хотя у самой на лице расползалась улыбка.

— Спасибо, — также серьезно ответил другой Сириус. — Никогда не жаловался на недостаток чувства юмора.

— Давно убедилась в этом.

— Эй! — произнес его младший прототип, напоминая о себе.

— Нам пора, — обрывая предыдущую тему, сказал настоящий Сириус.

Я не возражала, лишь тяжко вздохнула. Ни десять дополнительных минут, ни два часа не помогут мне навсегда вернуть родителей. Наоборот, чем дольше я находилась здесь, тем больше хотелось рассказать им все. И конечно понимала, что делать этого нельзя.

— Держитесь вместе, — напутствовала мама, обнимая всех по очереди. Паркинсон дернулась было, но открыто сопротивляться, видимо, не посмела. Дольше всех в ее крепких объятиях была, естественно, я. — За тебя я, дочка, спокойна, — шепнула она мне, — ты в надежных руках.

— В каком смысле?

Но она, чмокнув меня в макушку, легонько подтолкнула к поджидающим у входной двери ребятам.

— До свидания, миссис Эванс, — благодарно улыбаясь, махали руками Гермиона и Рон, — мистер Эванс. Спасибо за помощь.

— Не за что. Джеймс, я полагаюсь на тебя. Не ссорься с Лили. Гарри, слушайся отца.

— Хорошо, бабушка.

— Сириус…

Оба, младший и старший, одновременно повернули головы.

— Ну, вы сами знаете…

Обняв в последний раз родителей, я вышла вслед за остальными на улицу. Было по — прежнему довольно темно, но на востоке небо уже окрасилось бледно — розовым. Мы встали перед домом, на крыльце которого замерли мама с папой, и, не сговариваясь, взялись за руки.

— Перенесемся все вместе, — предупредил Сириус, сжав мою ладонь, — но в замок войдем по отдельности. Ясно?

— А как же, — откликнулся Джеймс. — И где ты так научился командовать, Сириус?

— Везде понемножку.

— А если поподробнее? — попросил его друг.

— Во всяком случае не сейчас. На счет три.

— Раз…

— Два…

— Пока, мама, папа! — крикнула я в каком-то безудержном отчаянии.

Прощайте… Я буду по вам скучать.

— Три!

Мимолетное сжатие, темнота, и вот ноги снова на твердой земле. Обретя равновесия, я несколько секунд стояла с закрытыми глазами и вдыхала холодный воздух.

— Вики… — тихо позвал Гарри. — Ты в порядке?

Я молча кивнула, стараясь раз и навсегда запечатлеть образ родителей. Затем решительно открыла глаза и, высвободив руки, зашагала к воротам Хогвартса, перед которыми мы очутились. В пустынном дворе школы наша компания немного помедлила.

— Ну что, — сказал Джеймс, поправляя очки, — мы с Сириусом идем первыми… Да, надо ведь сначала Лили успокоить, так что поднимемся сразу в Гриффиндорскую башню… Кстати… Ей можно все рассказать?

— Полагаю, можно, — согласился Сириус, окинув нас вопросительным взглядом. — Вряд ли кто-нибудь будет возражать.

— Никто не будет, — с воодушевлением подтвердил Гарри.

— Только постарайтесь, чтобы…

— Конечно, конечно, — заверил другой Сириус. — Полная конспирация. Сам знаешь, если мы захотим, все пройдет в полной тайне.

Мужчина промолчал, усмехнувшись. Как можно забыть то, о чем вспоминаешь почти каждый день…

— Мы с вами еще встретимся, — многозначительно сказал Джеймс, прежде чем они вдвоем скрылись в замке.

Спустя несколько минут, проведенных в тишине, мы вшестером наконец поднялись по обледенелым каменным ступеням. Шли в молчании. Ни у никого, по — видимому, не было особого желания делиться своими мыслями, предпочитая оставить впечатления пока при себе. Далеко, впрочем, мы уйти не успели. Как оказалось, нас ждали.

— Доброе утро, господа, — произнесла стоявшая наверху мраморной лестницы профессор Макгонагалл. А рядом с ней со слегка растерянным видом топтались Сириус с Джеймсом.

— Вот мы снова и встретились, — вполголоса произнес Джеймс.

— Доброе утро, профессор, — сказал Сириус, взирая на нее снизу вверх. — что-нибудь случилось?

— Нет, мистер Грей… Профессор Дамблдор просил передать вам, чтобы вы сразу, как только вернетесь, зашли к нему в кабинет.

— Вот как?

И хотя в ее словах не было ничего особенного, держу пари, не одна я подумала о ритуале Перемещения. Мы все взволнованно переглянулись. Пусть на этот раз наши ожидания не пропадут даром.

— Спасибо, мы сейчас же зайдем к нему.

— А мы? — подал голос Джеймс.

— Что вы? — сухо уточнила профессор Макгонагалл.

— Нам не нужно идти к директору?

Она на мгновение умолкла, словно задумавшись.

— Ну, Вообще-то… О вас конкретно он не говорил, но… Профессор Дамблдор сказал: чтобы к нему зашли все, поэтому вполне вероятно, он имел в виду и вас двоих.

— Отлично! — почему-то обрадовался Джеймс и подмигнул Гарри.

— Не радуйся раньше времени, — подтолкнул его локтем Сириус. — Еще неизвестно, что нам скажут.

— А мне ясно.

— Мистер Блэк прав, мистер Поттер, — заметила профессор Макгонагалл, строго сведя брови к переносице, — не надейтесь, что ваша самовольная отлучка из школы останется незамеченной.

— Мы не надеемся, профессор, но у нас была уважительная причина…

— Вас директор ждет, — напомнила она.

Так мы и отправились к Дамблдору прежним составом, возглавляемым профессором Макгонагалл. Вскоре винтовая лестница вознесла нас прямо к двери директорского кабинета.

— Итак, — после обычного приветствия сказал Альбус Дамблдор, вставая из-за стола, — вы прибыли. — Его глаза обратились к Джеймсу и Сириусу, изо всех сил делающих расслабленный вид. — Мне было бы весьма интересно узнать, что же заставило вас покинуть территорию школы без всякого предупреждения.

— Это и нас касается, сэр? — с легким намеком на улыбку спросил Сириус — взрослый. — Обещаем, такого больше не повторится.

Хмыкнув, Джеймс исподтишка показал ему большой палец, а Сириус помладше возвел глаза к потолку, не то изумляясь своей наглости, не то увидел на нем что-то более интересное.

— Ну что ж, на сей раз я вас прощаю, — оценив шутку, сказал в тон ему директор. — Присаживайтесь, пожалуйста. В ногах, как говорится, правды нет.

Заскрипели наколдованные стулья, когда все рассаживались перед столом. Профессор Макгонагалл тоже уходить не спешила, но предпочла остаться на ногах.

— Значит, мистер Блэк и мистер Поттер были вместе с вами, так?

— Разве вы не получали Патронуса? — немного удивившись, спросил Джеймс. — Си…

Поняв, что чуть не проговорившись, он осекся. Впрочем, это не ускользнуло от внимания Дамблдора.

— Что вы хотели сказать, мистер Поттер?

— Ничего… — взглянув на моего Сириуса, пошел на понятный Джеймс.

— В самом деле? — Не получив ответа, Дамблдор продолжил: — Да, я действительно получил ваш Патронус, мистер Грей, так что именно благодаря вам нам удалось в какой-то мере убедить мисс Эванс, что с этими двумя господами все в порядке.

Гарри беспокойно шевельнулся. Джеймс виновато покосился на него.

— Мы признаем, что поступили несколько необдуманно, — заговорил Сириус помладше, судя по его тону, не слишком жалевший об этом, — но у нас имелась веская причина…

— Позвольте, мистер Блэк, какая причина у вас могла быть? — осведомилась профессор Макгонагалл, неодобрительно взглянув на него. — Вы вдвоем бросились кого-то выручать из беды? И поэтому вам было некогда поставить в известность даже своих однокурсников?

— Вы угадали, профессор, — победно улыбнулся Джеймс. — Если бы не мы, кое — кому пришлось бы очень туго.

— Вообще-то они правы, — опережая готовую разразиться сердитой тирадой женщину, сказал Сириус — взрослый, поднимаясь. — Их своевременная помощь не дала свершиться нечто чему-то…

Он не договорил: в дверь раздался негромкий, но уверенный стук.

— Войдите! — переглянувшись с коллегой, сказал Дамблдор.

В кабинет быстро, переводя учащенное дыхание, вошла Лили.

— Профессор, я хотела бы…

Поперхнувшись словами, она расширившимися глазами уставилась на собравшихся.

— Так вы здесь… — тихим опасным тоном произнесла Лили, не сводя взгляда с Джеймса, медленно поднимавшегося со стула.

— Доброе утро, мисс Эванс, — поприветствовал ее Дамблдор.

— Доброе утро, профессор… Я хотела узнать кое-что, но теперь вижу, что это без надобности. Ну, что же… — Она помолчала. — Наверное, я пойду.

— Лили, послушай…

— что-то расхотелось мне выслушивать всякие оправдания, надоело. — В ее голосе явственно звучало разочарование.

Моя сестра, на которую я смотрела, почти затаив дыхание, развернулась и открыла дверь. Господи, ну почему она такая упрямая?! Если она сейчас уйдет, может произойти непоправимое…

— Лили, стой!

Я не сразу поняла, что этот призыв принадлежал мне.

Глава 69. Назад, в будущее

В наступившей тишине Лили медленно повернулась и в полном недоумении воззрилась сначала на Джеймса, потом на меня. Постепенно на ее лице проступило недоверие пополам с удивлением.

— Это вы мне? — спросила она с сомнением, точно не до конца уверенная, что обратились именно к ней.

Я кивнула, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, а Джеймс сказал:

— Кажется, здесь только одна Лили, ты не находишь?

Она проигнорировала его замечание, продолжая буравить меня мрачным взглядом. От волнения я ожесточенно теребила воротник своей мантии, но отвести глаза от сестры была не в силах.

— Так… что вы хотели мне сказать?

Я была уверена, что она намеревалась произнести это в более резкой форме, но присутствие преподавателей как-то охлаждало ее порыв. Хотя Лили и сердилась на Джеймса и Сириуса за их самовольное исчезновение из Хогвартса, этот факт все же ее больше растревожил.

— Я хотела сказать, что тебе сначала стоит выслушать, а потом делать выводы, — набралась я наконец смелости заговорить снова.

Казалось, она слегка растерялась. Не отпуская дверной ручки, Лили вопросительно посмотрела на Дамблдора, мол, вы здесь хозяин.

— Что ж, мисс Кленова дело говорит, — согласился он. — Не рубите с плеча, мисс Эванс, не узнав всей правды. Вполне возможно, что этим вы даже спасете чью — нибудь жизнь.

— Профессор, вы серьезно? — не сдержала она удивления.

— Абсолютно. Присаживайтесь, мисс Эванс. Я совершенно уверен, что мистеру Поттеру и мистеру Блэку есть что нам сказать. А также нашим американским гостям. Или уже не таким американским?

Теперь сомнений никаких не оставалось: мимо внимания Дамблдора не ускользнула Джеймсова обмолвка про Патронус Сириуса, и он наверняка понял, что нас в конце концов разоблачили. Кстати о разоблачении…

Я повернулась к сидящему рядом Гарри, и в груди тревожно кольнуло: после того, как Сириус снял с него Маскировочные чары, никто не вспомнил, что их нужно навести заново. Видно, сам Гарри забыл о собственной внешности, жадно внимая каждому слову, каждому жесту Лили, которая, между прочим, ни о чем пока не подозревала. Но это пока.

— А что значит — уже не таким американским?

— Садитесь, мисс Эванс, — повторил директор, наколдовав дополнительный стул возле Гарри.

— Но скоро уроки начнутся…

— Ты, конечно, меня извини, Лили, — произнес Сириус помладше, — но неужели для тебя важнее какие-то уроки, чем то, что с нами произошло?

— Ты меня, конечно, извини, Сириус, но откуда я знаю, что это действительно важно?

— Это действительно очень важно, — сказал Джеймс. — Посмотри на Гарри.

— На кого? — не поняла Лили, присев на край сидения.

— На Гарри. Его ты знаешь как Гарольда.

— Так — так. — Дамблдор вышел из-за стола и, заложив за спину руки, внимательно посмотрел на взволнованного Гарри. — Полагаю, им обо всем известно, Минерва.

Профессор Макгонагалл, словно сожалея об этом, чуть покачала головой, хотя, похоже, наше разоблачение ее не слишком удивило. Лили вслед за Дамблдором повернулась к затаившему дыхание Гарри. Их взгляды встретились. Моя сестра моргнула.

— Джеймс?.. — пораженно прошептала она.

— Я здесь, — откликнулся Джеймс. — А это Гарри.

— К-какой Гарри? — Лили явно растерялась. — П-почему он так похож на тебя?

— Ну, потому что он, — тут Джеймс слегка ухмыльнулся, — мой сын.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Ты разыгрываешь меня, — неожиданно спокойным тоном сказала она, вставая. — Или у тебя не все дома.

— Выходит, у меня тоже — не все дома, — подтвердил Сириус — школьник. — И у них. — Он кивнул на нас шестерых. — Массовый психоз называется.

— Я ничего не понимаю, — призналась Лили, обращаясь то ли к самой себе, то ли ко всем находящимся в кабинете.

И тогда ей все рассказали. Мы с Сириусом поглядывали друг на друга, но в разговор не вмешивались. Лили слушала не перебивая, но с каждой произнесенной фразой выражение ее лица становилось все более потрясенным. Под конец она вообще схватилась за голову.

— Это не может быть правдой… А вы не придумали эту историю, чтобы сбить меня с толку?

— Сговорившись с ними? — осведомился Сириус, кивнув на нас. — И как же ты объяснишь похожесть Гарри с Джеймсом?

Лили неуверенно посмотрела на Гарри.

— Может, это какие-то чары?

— Ну, если ты нам не веришь, спроси самого Гарри, — предложил Джеймс. — Или Викторию, которая на самом деле твоя сестра.

— Или Саймона, который на самом деле — я, — добавил Сириус.

— А если ты и их подозреваешь в сговоре с нами, спроси профессора Дамблдора, он уж точно не будет лгать.

— Благодарю за доверие, мистер Поттер, — слегка поклонившись, сказал директор. — Мисс Эванс… Раз уж так получилось, что наши гости раскрыли свою тайну, ваше знание на это никак не повлияет. Чего не могу сказать про их настоящее.

— Это… правда? Вы из будущего?

— Да, — ответил Гарри, потому что именно на него больше всего смотрела Лили.

— И ты… сын Джеймса?

— Наш сын, — поправил Джеймс. — Твой и мой. Ты рада?

— Сириус? — будто не услышав его вопроса, спросила Лили, переведя взгляд на Сириуса.

— Понимаю, Лили, все это кажется невероятным, но это действительно я, — признался он.

Она глубоко вздохнула, как если бы долго задерживала дыхание, и наконец повернулась ко мне.

— Значит, ты… Дейзи?

Едва я кивнула, она с тихим стоном закрыла лицо руками.

— Господи… Какая же я идиотка! Такое подумать на тебя…

— Ну, ты же ничего не знала, — мягко сказала я.

— А что ты подумала? — настороженно спросил Джеймс.

— Ничего, — быстро сказала Лили, пряча от него глаза. — А теперь рассказывайте, где вы были этой ночью. Мне пока нужно свыкнуться с этим открытием…

— Поддерживаю мисс Эванс, — согласился Дамблдор. — Надеюсь, это не тайна, и вы нам поведаете?

— Нет, не тайна… — подтвердил Сириус постарше, одновременно наблюдая за Лили. — Все началось с того, что мисс Паркинсон пренебрегла нашим советом…

Выслушав историю нашего приключения, рассказанного за сутки уже дважды, директор погрузился в глубокие раздумья. Лили, не отошедшая как следует от предыдущих шокирующих новостей, часто моргала, отчего создавалось такое впечатление, что она еле удерживается от слез.

— Подождите… — прервала повисшую тяжкую тишину профессор Макгонагалл. — Вы хотите сказать, что в Хогвартс… проникли эти ужасные люди? Так называемые Пожиратели смерти?

— Не просто проникли, профессор, — поправил Джеймс, — кто-то из учеников — сам Пожиратель смерти.

— Какая чушь!

— А почему вы не верите в это? Разве то, что произошло с Пэнси и Дейзи, — тому не доказательство?

— Да, мы не можем просто так отмахнуться от этого, — сказал Дамблдор, поворачиваясь к ней. — Придется, разобраться, не напрямую — так окольными путями, не вызывая подозрений.

— Но они же еще школьники! Как… — Профессор Макгонагалл явно не находила слов.

— Том Риддл, как ты помнишь, Минерва, тоже был школьником, и весьма способным. Кем же он стал теперь?

Она со смесью раздражения и тревоги дернула плечами. Сцепила руки в замок, словно ограждая себя от чего-то.

— Вы правы, Альбус… Но Риддл скорее исключение из правил. А если среди семикурсников и есть подобные ему, то уж наверняка подверглись внушению извне.

Профессор, умолкнув ненадолго, резко выпрямилась.

— Молодые люди, если вы хотите успеть на завтрак, прошу поторопиться. Через двадцать минут начнутся занятия.

— Но мы… — запротестовал было Джеймс.

— Никаких «но», мистер Поттер, — отрезала она. — Ночное происшествие не освобождает вас от уроков. Жду всех вас… троих на моем уроке.

Не прибавив больше ни слова, преподавательница вышла из кабинета.

— Профессор… — пробует воздействовать на Дамблдора Сириус, но и это не проходит.

— Увы, ничем не могу помочь, мистер Блэк. Пропускать занятия действительно не стоит.

Джеймс и Сириус с неохотой поднимаются, еле скрывая разочарование. Лили с секундной задержкой — тоже. Они смотрят на нашу компанию, словно ожидая, что мы их остановим. Этого не произошло, и все трое направляются к двери. У порога Лили медленно оборачивается. На ее лице смятение и растерянность: она еще не до конца осознала вылившуюся на нее неожиданную новость.

— Мы ведь не расстаемся навсегда?

— Нет, пока не расстаемся, — кивнул Сириус. — До вечера мы точно будем в замке.

— До вечера? Так мало? — Она, похоже, немного расстроилась. Еще вчера это известие ее бы только обрадовало. — Ну, ладно. Идемте, — поторопила вставших перед ней парней, бросив напоследок недоверчиво — восхищенный взгляд на Гарри.

— У вас определенно будет насыщенный день, — сказал Дамблдор, когда дверь за ними закрылась. — Как ночь — была. — Он свел кончики пальцев вместе. — Что ж, надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Мы знаем, — сказал Гарри, все норовя скосить глаза на дверь, будто чувствуя, что за ней кто-то стоит. — Но порой ситуация может выйти из-под контроля, и тогда…

— И тогда все идет совсем не так, как вы ожидали. Это ясно. С кем не бывает. — Директор помолчал. — Вот что мне хотелось бы знать… Малфои действительно поддерживают взгляды и стремления Тома Риддла? Вернее, лорда Волдеморта, как он себя называет?

Тома Риддла? Так вот как его раньше звали… Ну да, каждому маньяку необходимо громкое пафосное имя, ибо с ним он ощущает себя более крутым, более сильным.

Никто не спешил отвечать. Директор конечно видел наше сомнение, но почему-то продолжал выжидательно смотреть на нас. Затем Сириус чуть усмехнулся, откинувшись на спинку слегка скрипнувшего стула.

— Не думаю, что вам так уж нужен ответ.

— Ты прав, — коротко сказал директор.

— Профессор, — впервые за то время, что мы провели в кабинете, заговорила Гермиона, которая, судя по не очень бодрому виду, безуспешно боролась со сном, — вы ведь нас пригласили к себе не только из-за нашего отсутствия в Хогвартсе? Мне так кажется… — прибавила она робко.

— Да, не только из-за этого, мисс Грейнджер, в самом деле.

— Николас Фламель вернулся? — взволнованно спросил Рон.

— Более того, камень Солнца находится здесь, в этой самой комнате.

— Здорово, — сказал Гарри, но как будто без особого энтузиазма.

Что касается меня, то при этом долгожданном известии я не почувствовала радостной эйфории, которая вроде бы должна наполнить мою душу. Нет, конечно, я обрадовалась: мы же возвращаемся в свое время, но в то же время было очень грустно: люди, к которым успели так привыкнуть, снова останутся в прошлом.

— Но, видимо, с ритуалом придется обождать? — спросил Дамблдор. — До вечера?

— Скорее всего, — согласился Сириус без сожаления.

— Тогда… Тогда я лучше пойду на занятия, — сказал вдруг Гарри, торопливо вставая. — Все равно до вечера делать нечего.

— Конечно, иди, — понимающе улыбнулся его крестный.

— А я, если вы не против, пойду к себе в комнату… — отозвалась Гермиона, часто моргая. — Иначе усну на ходу, пока буду добираться до классов, и от меня не будет никакого толку.

— Знаешь, Гермиона, мне кажется, что тебе лучше заглянуть к мадам Помфри, — сказала я, внимательно наблюдая за ней. — Ну так, на всякий случай.

— Ты плохо себя чувствуешь? — испугался Рон. — Если так, Вики права…

— Нет, не плохо, — возразила Гермиона, — всего лишь небольшая слабость. И к мадам Помфри, думаю, не стоит обращаться, высплюсь, и все пройдет.

— Нет, Гермиона, — в свою очередь покачал головой Гарри, — ты нам нужна абсолютно здоровой…

— Ну, ладно. Уговорили.

— Значит, я жду вас сегодня вечером, — сказал Дамблдор нам напоследок. — И во избежание каких-нибудь неприятностей, сообщайте мне о любых мелочах, которые покажутся вам подозрительными.

Заверив его в этом, мы спустились в коридор, где было пустынно и тихо, и на минуту остановились, чтобы согласовать свои планы. Решили так: Гарри, который с помощью Маскировочных чар вновь превратился в Гарольда Престона, Рон и Паркинсон идут на занятия, а Сириус и я провожаем Гермиону в Больничное крыло. Рон, понимая, что в данный момент ничем подруге не сможет помочь, без особых возражений согласился с таким вариантом. А Паркинсон было как будто все равно. Она молчала с тех самых пор, как проснулась, и ни словом не обмолвилась, что думает по этому поводу. Видно, не одна я заметила ее необычное состояние, потому что Гарри как бы между прочим поинтересовался:

— Ты в порядке, Паркинсон? А то молчишь все утро, что не похоже на тебя.

— А ты что, беспокоишься обо мне, Поттер? Очень не похоже на тебя, — парировала девушка, правда скорее по инерции, чем из желания задеть его.

— Язвишь? Значит, в порядке, — пожал Гарри плечами. — Ну, идем, что ли?

— Не спускайте с нее глаз, — напутствовал Сириус, кивая на слизеринку, съежившуюся при одном только его холодном взгляде. — Хотя я бы запер ее в спальне до самого вечера.

— А что, идея интересная, — поддержал его Рон, неприязнь к Паркинсон которого после ночных событий увеличилась двукратно. — Нет этой мартышки — нет проблем.

— Хорошо! Заприте меня! — внезапно горько и с надрывом воскликнула Пэнси. — Все равно никому я не нужна…

Она отошла к стене и, прислонившись к ней, закрыла лицо ладонью.

— Надеешься разжалобить нас, Паркинсон? Не выйдет.

— Может, пойдем уже? — прервал друга Гарри. — Звонок с минуты на минуту…

Конец его фразы потонул в громогласном колокольном гуле. Встрепенувшись, Гарри потянул за собой Рона.

— Паркинсон! Тебе особое приглашение надо?

Отняв ладонь от лица, она с непривычной робостью глянула на Сириуса.

— Чтоб ни на шаг от Гарри и Рона, поняла?

Горячо закивав, она побежала за парнями, только пятки засверкали.

— Пойдем и мы, — напомнила я, беря под руку почти засыпающую Гермиону.

— Да, пойдем, — почему-то вздохнул Сириус.

В больничном крыле мадам Помфри без лишних разговоров осмотрела Гермиону на предмет возможных травм, но через пять минут отпустила ее, сказав, что ничего серьезного у нее нет. Пара мелких ссадин и синяков не в счет. Я облегченно вздохнула. Да, это Беллатрикс ранила Гермиону, но именно на мне лежал груз вины за произошедшее.

— Да, наверное, тебе просто нужно хорошенько выспаться, Гермиона, — чуть улыбнувшись, сказал Сириус, когда мы довели девушку до ее спальни.

— Наверное… — согласилась она, опускаясь на свою кровать, и одним глотком выпила Укрепляющее зелье, которое дала мадам Помфри. — Сражение с Пожирателями меня вымотало… А еще ранение.

— Хочешь, мы с собой побудем? — предложила я с участием.

— А зачем? Если вы опасаетесь оставлять меня одну, я запру дверь изнутри.

— Да, так будет лучше, — согласился Сириус.

Пожелав Гермионе как следует выспаться, мы вышли из комнаты. Тут же следом раздался легкий щелчок. Поглядев друг на друга, мы с Сириусом двинулись дальше по коридору.

— Расскажешь, что нужно было от тебя Снейпу? — наконец нарушил он молчание.

— Ты думаешь, мне это известно? — осторожно спросила я.

— Ты же сама говорила, что разобралась с ним, забыла?

Ах, да, верно, говорила… И скрывать что-либо резона больше нет. Поэтому поведала Сириусу все, что услышала от Снейпа. С каждой фразой он мрачнел все больше и больше, а когда я упомянула о заклятии Привязанности, вдруг прервал меня, остановившись посреди лестничной площадки.

— Так, значит, Снейп все-таки рассказал остальным слизеринцам о тебе?

— Получается, что так… Иначе с чего ему пытаться заколдовать меня?

Сириус помолчал, как видно, стараясь не высказать вслух все то, что думает о Северусе. Его ладони заметно сжались.

— Зря ты мне раньше не сказала. Я бы не оставил это просто так…

— А что бы ты сделал?

— Уж что-нибудь сделал, — хмуро пообещал он. — Как называется то заклятие, ты говоришь?

— Заклятие Привязанности…

— Ни разу не слышал о таком. То есть вряд ли оно пользуется бешеной популярностью и наверняка относится к категории если не темных, то близких к ним. Погоди… Джеймс же вроде говорил, что оно, это заклятие, попало вовсе не в тебя, а в меня…

— Ну да… Ты, вернее, тот ты оттолкнул меня, поэтому заклятие сменило цель. А что?

— что-то подсказывает мне, что с этим заклятием все не так просто… — Он поймал мой взгляд, и я отчего-то ощутила странное беспокойство. — Надо найти о нем какую — нибудь информацию. Давай заглянем в библиотеку?

Во владениях мадам Пинс было малолюдно, а точнее — кроме самой библиотекарши, никого. Она внимательно взглянула на нас, когда мы, поздоровавшись, прошли мимо нее, лишь суховато поприветствовала первых посетителей.

— Как странно, опять мы здесь что-то ищем, — со вздохом сказала я, откладывая в сторону очередной толстенный том. — То способ перемещаться во времени, то какое-то заклятие.

Поиски затянулись. Я вообще не понимала, зачем Сириусу узнавать что-то про это заклятие, ведь никаких побочных эффектов его действие не дало. А может, совсем не подействовало, в противном же случае что-нибудь да проявилось. Но Сириус, похоже, был настроен серьезно: пролистывал книгу за книгой, и образовывающаяся из них гора на столе все росла и росла.

— Ты не устал?

— Да нет. — Он на миг поднял голову. Его сосредоточенное лицо немного расслабилось. — Ладно, просмотрю эти две книги, и пойдем отсюда.

Я подперла рукой подбородок и принялась наблюдать, как мелькают между его пальцев старые пергаментные страницы.

— Вообще, можно спросить Гермиону об этом заклятии, наверняка она что-нибудь да знает…

— Не сомневаюсь. Гермиона очень начитанная девушка, но лучше…

Он вдруг оборвал самого себя и буквально впился глазами в раскрытую где-то на середине книгу.

— Что? Нашел? — Я в волнении подалась вперед.

— Представляешь — да, нашел. — Сириус перевернул обложку и пальцем провел по полустертым готическим буквам: «Духовные заклинания».

— Духовные заклинания? Как это?

— То есть воздействующие на душу человека. Значит, заклятие Привязанности, как ясно из названия, привязывает его к заклинателю именно таким способом.

— Я… я что-то не понимаю… Снейп собирался привязать меня к себе, что ли?..

«Ты же раньше все поняла, — прошептал во мне внутренний голос. — Просто боишься поверить в то, что он способен на это. Вернее, в то, что это заклятие может обрести власть над тобой».

Но ведь оно точно не обрело надо мной власть, я бы почувствовала это. Меня совершенно не тянет к Снейпу.

— Господи, ну и бред… Нет, но на что он надеялся? Что этого никто не заметит?

— Возможно, он хотел вытянуть из тебя нужную ему информацию, а потом просто отменить это заклятие.

Покачав головой, я зажмурилась, представляя, как обернулось бы дело, если бы в тот момент не вмешались Джеймс и Сириус. Сириус! В него же попало заклинание!

— Постой…

— Ты поняла уже, что все пошло по другому пути? — увидев, как я таращусь на него, спросил он каким-то странным тоном. В его глазах появился опасный блеск.

— Ты думаешь… что заклятие подействовало на… тебя? На того тебя? — Я ткнула большим пальцем в сторону дверей библиотеки.

— На него или на меня — разницы нет никакой, потому что мы одно целое.

Мысли стремительно обгоняли друг друга, и у меня слегка закружилась голова оттого, какая завертелась там карусель. Сама не зная зачем, я обхватила ее руками и снова зажмурилась.

— Хочешь сказать, эта связь установилась между тобой и…

— Только не со Снейпом, — мрачно хмыкнул Сириус и подвинул ко мне книгу. — Читай вот здесь.

Я с опаской поглядела на чуть пожелтевшую страницу. Не найдя на ней ничего откровенно ужасного, пробежала глазами небольшой текст, а потом более внимательно прочитала последнее предложение, на которое указал он. «Заклятие имеет побочный эффект — у людей, на которых оно наложено, проявляется ментальная связь…»

— Ментальная связь? Это… — Неприкрытая истина обрушилась на меня столь внезапно, что я ненадолго оцепенела. — Ментальная связь — это телепатия, так? — Он кивнул. — Выходит, заклятие Привязанности подействовало на нас двоих, потому что мы были рядом?

— Ну и потому, что оно попало в меня.

— Но это… странно! Эта ментальная связь проявилась еще там, в будущем… то есть до того, как мы провалились в прошлое. И… и хотя заклятие попало в того тебя, мысленно общаться я могу только с тобой! Почему?

Сириус захлопнул фолиант и угнездил на вершину книжной горы. Затем поднялся.

— Понятия не имею, честно. Да и не важно это, на самом деле. Вопрос в другом: что мы будем делать с неожиданным открытием?

Помогая ему расставить книги по своим местам, я крепко задумалась. А правда — что? На нас обоих висит это заклятие, и, узнав о нем, теперь вряд ли смогу смириться с его существованием в моей жизни. А вдруг то, что чувствует ко мне Сириус, — ненастоящее? Что, если во всем виновато заклятие, что это именно оно явилось катализатором нашего сближения? Вдруг эта любовь всего — навсего пустышка?

Я заморгала, пытаясь прогнать так некстати подступившие слезы. Появись Снейп сейчас прямо передо мной, он мигом бы пожалел о том, что сотворил. Угнетенная подобным предположением, я ударила раскрытой ладонью по корешку ни в чем не повинной книги, которая не желала влезать между своими собратьями.

— Идем.

Сириус протянул мне руку, когда с этим заданием мы справились.

— Куда? — машинально спросила я, избегая смотреть на него.

Мы вышли из библиотеки, постепенно наполняющейся народом, и только тогда ответил:

— Искать Снейпа. Чтобы он отменил это заклятие.

И хотя в этот момент наши стремления совпадали, я без особого азарта встретила его предложение.

— Ты уверен, что… это нужно? Как же наша телепатическая связь, она ведь так удобна…

— Не спорю. Она здорово нам помогала. И все же это… ненастоящее.

Да, все правильно, ненастоящее, и Сириус это понял. Мы вместе только потому, что нас связало дурацкое заклятие, произнесенное Северусом Снейпом в далеком прошлом.

— Вряд ли только поэтому, — сказал Сириус.

— Что — вряд ли? — не вникла я.

— Не думаю, что к нашим чувствам причастно одно заклятие.

— Опять читаешь мои мысли? — дошло до меня. Кольнуло легкое раздражение. Когда я научусь контролировать то, что происходит в моей голове?

— Прости, само собой получилось. Видишь, тебя это напрягает, значит, необходимо устранить проблему. К тому же я не могу позволить, чтобы между нами стояло какое-то заклятие.

— И как только оно исчезнет… — печально произнесла я, отворачиваясь, — мы тут же перестанем интересовать друг друга.

Сириус резко остановился, из-за чего пришлось притормозить и мне. Он взял меня за плечи и повернул к себе. Я поводила глазами туда — сюда: нет ли нежелательных свидетелей?

— С чего ты это взяла?

— Как с чего? Это же очевидно! Заклятие Привязанности! При — вя — зан-нос — ти. Мы с тобой связаны, раз телепатия все-таки действует. Мы и встретились, наверное, благодаря ему. — Я подняла руки и медленно соединила ладони. — Ты заметил, что мы не можем надолго оставаться друг без друга, что нас как будто магнитом притягивает, где бы мы ни находились?

Меня мутило оттого, с каким спокойствием я цедила эти похожие на куски свинца слова. Впрочем, спокойствие это было внешнее, внутри же все дрожало.

Мое настойчивое сопротивление вызвало у Сириуса легкую оторопь, однако он быстро взял себя в руки.

— И вполне естественно, Виктория. Я докажу тебе, что нас тянет друг к другу вовсе не из-за влияния снейпова заклятия.

Он пошел дальше, а я продолжала стоять посреди коридора, ощущая внутри себя какую-то пустоту. Через несколько шагов Сириус обернулся.

— Что с тобой?

— Ничего…

Мотнув головой, я устремилась следом.

— Хочешь поговорить? — спустя минуту спросил он.

— О чем?

Ему не хватило недавнего разговора? Мне — очень даже хватило.

— О твоих родителях.

— Нет, не хочу. — Уставилась себе под ноги. Настроение, и так не слишком радужное, испортилось окончательно.

Сириус не стал настаивать, просто взял меня за руку и ободряюще сжал ладонь.

Родители… Мама и папа. Как я теперь буду без вас?..

Снейпа выследить оказалось не очень и сложно, в этом, как и мне вчера, помогла старая добрая карта Мародеров. Сложнее было убедить его сделать так, как нужно нам. Но когда вместо хрупкой девушки к вам заявляется мужчина, который к тому же более опытный волшебник, и недвусмысленно дает понять, что настроен серьезно, выбирать не приходится.

— Вы что, сговорились? — сквозь зубы процедил Северус, окатывая меня, стоящую позади Сириуса, тонной презрения. Я поежилась и отвела взгляд, напоминая себе, что он сам виноват. — Я смотрю, кое-кто не умеет…

— Я посоветовал бы тебе убавить тон, — резко оборвал его Сириус. — И скажи спасибо, что тебя до сих пор не вызвал директор.

— Ну, как же, уже слышал подобную угрозу, — прищурился Снейп, чуть подавшись в сторону, чтобы, как я думала, поймать мой взгляд. — Не запугаете меня.

— Да что ты! — вроде как удивился Сириус. — А я уверен, что у тебя все-таки присутствует чувство самосохранения, и ты сделаешь все, чтобы избежать любых неприятностей.

Северус скривился, будто от зубной боли, сверкнул глазами, но разразиться яростной речью ему помешал окликнувший его однокурсник.

— Эй, Снейп, куда ты запропастился?

Он развернулся, придерживая за ремень школьную сумку, и вышел из-за статуи, возле которой мы его поймали.

— Надеюсь, ты все правильно уяснил… парень, — вдогонку сказал негромко Сириус.

Тот на мгновение замер, но тут же зашагал дальше. Когда Снейп вместе с другим слизеринцем скрылся за углом, я посмотрела на Сириуса.

— Если он и решит, что у него нет выхода, как он сделает это незаметно? Ведь какой поднимется шум, начни он колдовать у всех на виду. Одним взысканием тут не обойдется.

— Ну, шум Снейпу наверняка не нужен, поэтому будем полагаться на его находчивость, — хмыкнул Сириус.

— А я боялась, что ты назовешь его по имени, — призналась я. — И тогда бы его подозрения усилились…

— После такого-то разговора? Это вряд ли. Впрочем, кто его знает…

Когда наступило обеденное время, замок вновь стал напоминать потревоженный улей: празднуя недолгую свободу от знаний, школьники хлынули в Большой зал. Наши ребята, как мы с Сириусом и думали, вскоре появились на третьем этаже. А пятью минутами позже, вероятно, чтобы не вызывать подозрений, к нам присоединились Джеймс, Сириус и Лили. Затем, чтобы укрыться от нежелательных глаз, мы все устроились в спальне девушек. Гермиона к этому моменту успела уже проснуться и взяться за чтение.

— Питер и Ремус, наверное, решили, что мы каким-то образом обогнали их, — сказал Джеймс, не заметив, как после этих слов быстро переглянулись Гарри с Сириусом. — Мы бы и им все рассказали, но раз вы не хотите…

— Вообще-то, — опередила открывшую рот Гермиону Лили, — они не должны были говорить и нам, потому что это может привести к необратимым последствиям. Но, как я поняла, ваш секрет раскрыла моя мама… — Она посмотрела на меня и поправилась: — Наша мама.

— Верно… — тихо откликнулась я, чувствуя, как внутри разливается тепло при воспоминании о ласковых маминых глазах, светившихся непередаваемой гордостью, когда она узнала, что я волшебница.

— Дейзи… — у нее слегка перехватило дыхание, — знаешь, почему-то я сразу поверила, что это ты.

— Неужели? — удивился Сириус помладше. — А по — моему, твой ошарашенный вид говорил об обратном…

— Посмотрела бы я на тебя в тот момент, когда ты понял, кто такой Саймон. — Она с некоторым превосходством улыбнулась, увидев чуть изменившееся лицо парня. — Надеюсь, Сириус, — теперь она повернулась к его повзрослевшему варианту, — что ты хоть немного изменился, стал серьезным и ответственным.

— Ты считаешь меня несерьезным и безответственным? — усмехнулся он.

— Ну, ты прекрасно знаешь, каким я тебя считаю и как отношусь к тебе. Ведь так?

— Конечно, Лили, — не стал спорить он.

— Вы извините, ребята, но я не могу воспринимать вас двоих как единое целое. все-таки, мне кажется, вы в чем-то отличаетесь друг от друга.

— Мы и отличаемся, — пожал плечами Сириус — семикурсник. — Между нами целых двадцать лет, что-нибудь во мне да изменилось.

— Это уж точно, — кивнула она. — Иначе бы я тебя вряд ли выбрала в крестные своего сына.

Все взгляды, естественно, переместились на Гарри, скромно сидящего рядом с друзьями на одной из двух кроватей.

— Подумать только — сын…

— Если вы и сомневались насчет совместного будущего, — весело сказал Сириус, — то теперь у вас нет иного выбора, как позвать меня на свою свадьбу!

Лили смущенно глянула на него, но, не найдя, что сказать, приблизилась к Гарри и, чуть помедлив, присела напротив него. Коснулась его руки, пальцы Гарри при этом едва заметно дрогнули. Зеленые глаза расширились в волнении.

— Ну, что ж, значит, такова наша судьба. Я не собираюсь отказываться от нее. Хотя ты и был свидетелем наших с Джеймсом… мм… размолвок, Гарри, на самом деле мы…

— Очень любим друг друга, — подсказал с улыбкой Джеймс.

— Да, — согласилась Лили.

— Я это знаю, мама, — с серьезным лицом кивнул Гарри, накрывая ладонью ее руку.

Я увидела, как глаза Гермионы увлажнились, и она украдкой вытерла их. Да и я сама была на грани того, чтобы откровенно не прослезиться. Это было поистине трогательно.

«Как ты думаешь, мои родители и Лили с Джеймсом будут помнить о нас до самого… конца или забудут тут же, как только мы переместимся? — мысленно обратилась я к Сириусу, но наткнулась на глухое молчание. — Сириус?»

Он не отрывал взгляда от счастливого лица Гарри и явно не «слышал» моего вопроса. Неужели нашей телепатической связи больше не существует? Выходит, Снейп отменил то заклятие… Но если все так, то почему никто не обмолвился об этом? Уж кто — кто, а Сириус должен был заметить, как в него летит луч…

— Кстати, — произнес Джеймс, — помните, как Снейп запустил в Дейзи заклинание, а оно попало в Сириуса? — Он кивнул на своего однокурсника. — Похоже, он решил ему отомстить.

Я невольно вздрогнула. У меня что, все мысли на лбу написаны?

— А в чем дело? — спросил Сириус, быстро глянув на меня.

— Северус ЧТО сделал? — пораженно воскликнула Лили.

— Сегодня на Защите мы со слизеринцами повторяли активные заклинания, — пояснил нам Сириус, — а Снейпово заклинание, предназначавшееся Нотту, как и в тот раз, угодило в меня. Хотя он и сказал, что это вышло совершенно случайно, я ему не нисколько не поверил.

— Да кто бы ему поверил! — поморщился Джеймс. — В этом весь Нюниус…

Паркинсон, стоявшая у окна, посмотрела на него исподлобья. Ее лицо напряглось, как если бы она удерживала себя от чего-то.

— Прекрати его так называть, Джеймс! — одернула своего будущего мужа Лили. — Мне кто-нибудь объяснит, что произошло между Дейзи и Снейпом?

Она была так настойчива, что отмахнуться от ее вопроса никто не решился. В конце концов она нахмурилась.

— Странно все это… Чего он добивался?

— Пойти да вытрясти из него всю правду, — предложил Джеймс.

Лили пристально смотрела на меня, точно что-то подозревая. Я мужественно выдержала ее взгляд.

— Скажи, Дейзи… Ты с Северусом раньше пересекалась?

— Здесь или в своем времени? — зачем-то спросила я.

— Ну, здесь, конечно… — Похоже, это ее слегка озадачило. Да и Джеймс с Сириусом удивленно переглянулись.

— А что, в будущем Снейп живет и здравствует? — осведомился последний. Повернул голову к себе — взрослому.

Сириус жестко усмехнулся.

— Я бы не сказал, что он здравствует. Но что живет — это да. Видели бы вы его, ничуть не изменился…

Он резко оборвал фразу, будто споткнувшись на собственных словах, и уставился куда-то вдаль.

— Да, мы пересекались, — поспешила сказать я, чтобы отвлечь внимание от него, — но очень ненадолго.

— Да, я помню… — кивнула Лили и сама вдруг осеклась. — Вы были в учительской и… Что вы там делали?

Вот еще не хватало! Зачем она это вспомнила?

— Ничего особенного, — как можно беспечнее сказала я. — Он кое-что спросил меня, я ему ответила.

У всех троих на лицах проступила такая недоверчивость, что было яснее ясного: это их ни капли не убедило.

— Ну да… — с сомнением протянул Джеймс. — О чем это он мог спросить тебя? О применении лунного камня в зельеварении?

Гарри хмыкнул, и он покосился в его сторону.

— Подобные вопросы Снейп не задаст никому, кроме…

— Кроме кого? — полюбопытствовала Лили.

— Неважно, — пробормотал Гарри, поняв, что сказал лишнее.

Наступила тишина, которую почти сразу оборвал звонок, возвещавший о возобновлении учебы. Лили с сожалением вздохнула, но пропускать занятия не посмела.

— Ну, до вечера еще время есть, — бодро сказал Джеймс, подхватывая свою сумку, когда девушка поторопила их с Сириусом. — Успеем пообщаться…

Это обещание относилась нам с Сириусом, потому что Гарри, Рон, Гермиона и Паркинсон, пользуясь случаем, снова собрались вместе с тремя старшими гриффиндорцами. Слизеринка, как видно, хотела не столько провести остаток дня в их компании, сколько увидеть лишний раз свою мать.

В общем, мы с Сириусом снова остались вдвоем. Конечно, я была совсем не против, но иногда помимо моей воли проскальзывала непрошенная мысль, что с прекращением действия заклятия наши чувства друг к другу будут медленно, но верно изменяться. А может, даже уже сейчас, сам того не замечая, Сириус относится ко мне по-другому. Думает, что любит меня, а на самом деле это ни что иное как отголосок той привязанности…

Тут вспомнились недавние слова Лили и Джеймса. Вот уж кто по — настоящему любит. Сильно и навсегда. Они счастливы настолько, насколько это возможно. Мне же постоянно что-то мешает. Наши с Сириусом ссоры, его непонятная ревность… Впрочем, теперь уже понятная: все это скорее всего опять побочные эффекты того же заклятия.

— Стало быть, у Снейпа присутствует здравый смысл, как это странно ни звучит, — произнес Сириус.

Стоя у окна, я лишь кивнула. Долго смотреть на него я не решалась, опасаясь увидеть в его глазах что-то неприятное для себя. Хотя и чувствовала, что это глупо. Маловероятно, что Сириус когда — нибудь оттолкнет меня по собственной воле.

— Я знаю, о чем ты думаешь сейчас.

— Нашей телепатической связи ведь больше не существует. — Я на мгновение затаила дыхание, когда мне на плечи легли его ладони. — И мысли мои ты не можешь читать.

— Для этого совсем не нужно читать мысли. Ты думаешь о том, что с исчезновением того заклятия мы не сможем относиться друг к другу как раньше. Но ведь это неправда. Не заклятие способствовало нашему сближению.

— Ты не можешь этого знать, — слабо возразила я, поворачиваясь к нему. — И вообще…

Но Сириус не дал мне продолжить, приложив пальцы к моим губам.

— Со временем ты убедишься, что я был прав. И давай больше не будем говорить об этом, ладно?

Я кивнула, и он привлек меня к себе.

— Вот и отлично.

Несколько минут прошли в тишине. Обнимая Сириуса, я размышляла о том, что бы было, если бы в этот момент нас увидел кто-нибудь из Мародеров. Например, сам Сириус. Я невольно улыбнулась. Да уж, у него бы возникло множество вопросов.

Мародеры… Зачем они вообще так назвали свою школьную банду? О чем я тут же спросила Сириуса.

— Да я, честно говоря, уже и не помню… — призадумался он, усмехнувшись. — Звучит, конечно, странно, не спорю. По — моему, название предложил Ремус, когда мы в очередной раз тайком пробирались в хогвартскую кухню, чтобы утащить немного еды.

— Удивительно, что он не предложил назвать вас Обжорами! — не удержавшись, рассмеялась я. — Вас что, в школе не кормили?

— Ну, мы пробирались туда не столько из-за еды, сколько для проверки нашей смелости, — улыбнулся он. — Представляешь, идешь по ночному замку и ждешь каждую минуту, что тебя вот-вот разоблачат. Мы же были весьма самоуверенными первокурсниками.

— А первокурсники между тем подросли, но остались прежними Мародерами… — Я вздохнула. Нет, не остались, они-то как раз изменились. А потом и вовсе перестали быть той сплоченной веселой командой. — А ведь мы вполне могли бы их спасти… — Я подняла на Сириуса глаза. — Джеймса и Лили.

Его лицо заметно напряглось, и я поняла, что он тоже хотя бы раз об этом задумывался. Впрочем, видя каждый день людей, которые долгое время жили лишь в твоей памяти, рано или поздно начнешь задумываться о подобных вещах.

— Их и моих родителей.

— Могли бы, да, вот только мы не знаем, куда заведет такое вмешательство нас самих. История может повернуть совсем в другую сторону.

— Но разве ты этого не хочешь?

Сириус долго молчал, изучая что-то над моей головой, затем вздохнул, словно перебарывая себя, и отошел от меня.

— Конечно, мне хотелось бы этого… Но… все так непросто, ты же прекрасно понимаешь. Мы в не силах обмануть время. Никто не в силах. Мы и очутились — то здесь совершенно случайно…

«А если это наш единственный шанс все исправить?» — хотелось сказать мне. Но я не сказала, наблюдая за Сириусом, который и не старался скрыть, как растревожили его мои слова. И догадывалась, какие мысли проносятся сейчас в голове: попытавшись целенаправленно поменять ход истории, не исключено, что мы потеряем больше, чем обретем. Рисковать тем, что уже имеем… Хотя идея не такая уж и бредовая.

Оставшаяся часть дня прошла в тревожном ожидании — предвкушении. Чтобы не сидеть на месте и немного развеяться, мы с Сириусом выбрались из замка и около часа прогуливались в его окрестностях, пока не кончились занятия.

— Хроноворот все еще у тебя? — спросил он уже на обратном пути. — Не потеряла?

Я продемонстрировала кольцо на среднем пальце.

— Да нет, вот он. Хотя странно, что он до сих пор со мной. Вечно что-нибудь забуду или потеряю. А почему ты спрашиваешь?

— Просто проверить, на месте ли он, — помедлив, сказал Сириус. — Несмотря на то, что он теперь совершенно бесполезен.

Мне показалось, он хочет еще что-то добавить, и я угадала. Мы поднялись к входным дверям, но он не стал сразу заходить.

— Виктория… помнишь, вечером перед Рождеством ты меня спросила, где я был?

Несколько удивившись, я кивнула.

— Ну да. Ты ответил, что заглядывал к Молли и Артуру.

— Все верно, заглядывал. Но сначала я приобрел вот это. — Сириус опустил руку в карман мантии и достал что-то оттуда. На раскрытой ладони я увидела два кольца, похожих на то, что сейчас изображал испорченный хроноворот: простые, без всяких излишеств, серебряные ободки.

— А зачем… — Вопрос повис в морозном воздухе, так как перед моим мысленным взором мгновенно предстал тот самый вечер, и надобность что-то выяснять отпала сама собой. — То есть…

Вид этих колец почему-то привел меня в смущение. Я наконец — то оторвала от них взгляд и подняла лицо к Сириусу.

— Думаю, ты правильно все поняла. Я предполагал, что после того, как ты согласишься на мое предложение, подарю тебе одно из этих колец. Но… Вышло все по-другому.

Почувствовав горечь вины, я уставилась куда-то в сторону, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

— Ты не виновата в этом. Пожиратель расстроил наши планы. Очень жаль, что так получилось, конечно, но… думаю, ты не откажешься сейчас принять это кольцо?

— Не откажусь. А ты что, все это время носил их с собой?

— Ну да, так вышло, что кольца по счастливой случайности оказались у меня, когда произошли все те события в декабре. Удивительно просто. А теперь… разрешите вашу руку, мисс.

Смущенно улыбнувшись, я подала ему правую ладонь. Сириус бережно надел одно из колец на безымянный палец и легонько коснулся губами тыльной стороны ладони. Ту же процедуру повторила и я с ним.

— Эти кольца, кстати, обладают магическими свойствами. Они создают некую двустороннюю связь между их владельцами, в данном случае — между нами.

— Какую связь? Мы же только от одной избавились…

— Это совсем другое. Кольца позволят нам узнать состояние друг друга, то есть наше самочувствие в тот или иной момент. Еще они могут предсказать вероятную опасность.

— А в чем это выражается? — уточнила я, проведя пальцем по тонкому металлу, теплому даже в морозном воздухе.

— Кольца нагреваются, когда их обладатели по какой-то причине чувствуют себя плохо или же им грозит опасность.

— Интересно, — хмыкнула я, — а кольцо может избавить меня от постоянной невезучести? Но вообще это очень здорово. Мне еще никогда никто не дарил колец, тем более — магических. То есть вообще украшения. А тот кулон…

Не понятно с чего это я вспомнила про кулон, но на меня вдруг накатило весьма неприятное ощущение. Наверное, все из-за того, что именно с его помощью я оказалась в обществе Волдеморта. Ну, и не без помощи Паркинсон, естественно.

— Кулон? — переспросил Сириус, ухватившись за последнее слово. — Твой кулон, который Паркинсон превратила в порт — ключ?..

— Да, он был дорог мне… И… Давай зайдем в замок, нас, наверное, уже обыскались, — не желая развивать эту тему, заторопила я его.

В холле стало многолюдно. Школьники с любопытством косились на нас, пока мы шли от дверей и поднимались по лестнице. Заметив в людском потоке слизеринцев — старшекурсников, я поспешно отвела глаза. Не хотелось, чтобы Эйвери понял, что я его в чем-то подозреваю. Однако против воли почувствовала едкую ненависть. Ведь это он, получается, виноват в том, что Волдеморт узнал о пророчестве. Впрочем, не меньше виновата и я сама…

— Мне показалось, или Эйвери слишком уж пристально смотрел на тебя? — сказал Сириус, когда мы свернули в пустынный коридор.

— Возможно, — неприязненно повела я плечами. — Эйвери был этой ночью в поместье Малфоев. Он и притащил нас с Паркинсон туда. И передал тот самый пропавший кусок пророчества Волдеморту, — добавила я невесело.

— Откуда ты узнала? — От изумления он даже замедлил шаг. А потом на его лице проступило понимание. — Видение про будущее?

— Да, оно самое.

— Вот, значит, как… Это многое объясняет.

Мы продолжили путь, а на лестничной площадке он произнес:

— А знаешь… я почти уверен, что в этом пророчестве говорится о нас… О тебе и обо мне.

Отвлекшаяся на собственные размышления, я не сразу вникла в смысл его фразы. Растерянно моргнула, глянув на абсолютно серьезного Сириуса.

— Что ты сказал?..

— Вот вы где! — раздался сверху взволнованный голос, помешавший ему ответить. — А мы вас ищем. Где это вы ходили?

По ступеням быстро спускался Гарри.

— Мы гуляли, — коротко сказал Сириус.

— У вас что-то случилось? — спросил парень, явно заметив мою растерянность, которую я безуспешно пыталась замаскировать легкой улыбкой.

— Нет, все в порядке. Где остальные?

— Там, наверху, в нашей комнате. Мы…

Он не договорил, потому что на лестнице показался еще один человек — Лили. Увидев меня, она искренне и немного смущенно улыбнулась.

— Снова привет. Можно я поговорю с Дейзи наедине? Ты не против, Сириус?

— С какой стати я должен быть против? — чуть ли не с нежностью сказал тот.

— А правда, Дейзи — то моя сестра. И не нужно нас ждать. Я верну Дейзи в целости и сохранности.

Мы с Лили отошли на пару футов. Сириус и Гарри, то и дело оглядываясь, неспешно поднялись на третий этаж.

— Дейзи… Необычно видеть тебя такой взрослой. — Лили сделала жест, словно хотела положить руки мне на плечи, но в последний момент сцепила их перед собой.

— Ну, не намного необычнее, чем увидеть самого себя. Или будущего сына.

Она негромко рассмеялась.

— Да, верно. Немного странно сознавать, что у меня есть муж и сын. То есть будут.

— Но насчет Джеймса ты же не сомневалась? — изо всех сил изображая спокойствие, спросила я, хотя на самом деле изнутри меня расписали неимоверное волнение и радость.

Ее улыбка померкла, в глазах вновь мелькнуло смущение.

— Нет, что ты… Я… В общем, я должна перед тобой извиниться, сестренка. Господи, когда Джеймс начал… — Лили зажмурилась. — Я столько всего себе напридумывала!

— Тебе не за что извиняться, Лили, — горячо запротестовала я, дотронувшись до ее руки. — Если уж на то пошло, извиняться должен Джеймс перед тобой. Потому что не замечал, как действует на тебя его внимание ко мне. Была бы у меня возможность, настучала бы ему по рогам.

Лили прыснула, но тут же приняла серьезный вид, так как в нашу сторону направлялся кто-то из школьников. Впрочем, не очень успешно.

— Ты про его анимагическую форму?

Я только успела кивнуть, как возле нас, будто возникнув из воздуха, неожиданно появился предмет нашего разговора.

— А чего это вы к нам не поднимаетесь?

Мы обе, посмотрев на Джеймса, рассмеялись. Он вопросительно поднял брови.

— Вижу, вам весело. Надеюсь, не надо мной смеетесь?

— Надейся, будущий супруг.

Лили подмигнула мне, беря под руку.

— Что ж, идемте к остальным.

— А кстати, Дейзи, — небрежным тоном сказал Джеймс, немного погодя, — из-за чего вы с Сириусом поссорились тогда? Ну, помнишь, когда вы пошли к Дамблдору…

— Мы не ссорились, — коротко ответила я, не глядя ни на Лили, ни на него.

— Да нет, вы ссорились, я же слышал…

— Джеймс, не приставай к ней. Если они и ссорились, значит на то была причина, — встала на мою сторону Лили, но мне показалось, что ей хотелось сказать нечто другое. — К тому же характер у твоего лучшего друга совершенно не сахарный. Уж мне ли не знать.

На лице Джеймса читалось одновременно сомнение и упрямство, однако он предпочел все-таки не спорить. А я, впрочем, поспорила бы насчет последнего.

— Мы не ссорились, — хмыкнула я. — Мы просто не сошлись во мнениях. из-за вас двоих.

Больше ничего добавить не успела: навстречу нам шли несколько младшекурсников. Среди них был и Алекс. При виде этого беспечного мальчишки у меня привычно сжалось сердце. Увидев меня тоже, Алекс с вызовом приподнял голову. Я с каменным лицом прошла мимо. Не хватало, чтобы Лили с Джеймсом заметили мою реакцию на маленького рейвенкловца. Но едва я замолчала, они почти синхронно обернулись.

— Ты что, знаешь кого-то из этих ребят? — прозорливо спросила Лили, присмотревшись ко мне.

— Нет. Никого из них я не знаю, что ты…

Такой ответ как будто ее устроил, хотя она несомненно уловила неровность в моем голосе. Мы втроем вошли в знакомый коридор, освещенный горящими факелами, и мигом очутились в нашей компании.

Вечер, а с ним и время встречи, назначенной в кабинете директора, подошли как-то очень быстро. Еще недавно сидели за ужином в комнате девушек, как уже приближались к горгулье, охраняющей вход в обитель Дамблдора. Возле нее нас, как оказалось, поджидала профессор Макгонагалл. Она неодобрительно посмотрела на своих подопечных, едва Джеймс заикнулся о том, чтобы присутствовать и при ритуале.

— Никак не могу допустить этого! — решительно сказала она. — Вы втроем должны находиться в своей гостиной еще десять минут назад.

— Вы ведь нас увидите, — произнес Гарри. — И в самом ближайшей будущем. А Сириус так вообще — рядом.

Оба Сириуса — младший и старший — одинаково улыбнулись, только у второго это получилось немного грустно.

Мы попрощались. Лили не выдержала и крепко обняла меня. Ее локон, выбившийся из прически, защекотал мое лицо.

— Прости еще раз, — шепнула она. — И я безумно счастлива, что ты одна из нас. Волшебница, Дейзи.

Гарри пробыл в ее объятиях чуть больше. Он бы и дальше с удовольствием не расцеплял рук, но профессор Макгонагалл деликатно напомнила, что нас ждут. Наша шестерка последовала за ней в открывшийся проход.

— Учтите, молодые люди, если я обнаружу вас здесь, когда спущусь, лишитесь десяти баллов.

— Будет сделано, профессор! Рады были с вами познакомиться, американцы! — донесся до нас голос Джеймса, прежде чем лестница вознеслась наверх.

В кабинете ничего не изменилось с нашего последнего визита. Кроме одного: посреди помещения появилось некое сооружение, похожее на большую пятиконечную звезду. Это был так называемый пентакль, необходимый для проведения магических ритуалов. Он состоял из начерченного мелом на полу пятиугольника и пяти камней, возложенных на его концах. Один из камней явно принадлежал иному роду, чем остальные.

— Добрый вечер, — встретил нас приветствием Дамблдор.

Мы откликнулись, но много говорить в этот ответственный и немного печальный момент не хотелось. Гарри, казалось, вообще думал совсем о другом. Заметив это, Гермиона понимающе посмотрела на него.

— Вот и настал решающий миг, — объявил директор, внимательно оглядев каждого. — Думаю, что лишние слова не нужны. Так что приступим, — сказал он, дождавшись дружных кивков. — Встаньте в начертанный пентакль, так, чтобы его магические элементы-то есть камни — были от вас примерно на равном расстоянии.

Мы четко выполнили указания, почти сбившись в тесную кучу.

— Это тот самый камень Солнца? — поинтересовался Сириус, показав на кристаллический камень, в глубине которого время от времени вспыхивал странный бордовый свет.

— Верно, тот самый. Ну, а теперь, — выдержав крошечную паузу, профессор обошел вокруг магической фигуры и отлевитировал со стола уже знакомую мне книгу, — вы должны настроиться на тот период времени, в который хотели бы попасть.

Мы переглянулись. Впрочем, Паркинсон продолжала делать вид, что она не с нами.

— Мне кажется, лучше всего возвратиться в ту ночь, когда все началось, — негромко сказала Гермиона. — То есть в момент первой активизации порт — ключа.

— По — моему, самый хороший вариант, — без раздумий поддержал ее Рон. — Ведь позже мы не можем появиться…

— Да и раньше тоже, — согласился Гарри. — Что ж, я — за.

Трое друзей посмотрели на меня, Сириуса и Паркинсон.

— Я — как все, — пробурчала слизеринка. — Можно подумать, вы прислушаетесь к моему мнению.

— Отлично, — сказал Дамблдор, когда и мы с Сириусом присоединились ко всем. — Значит, осталось за малым: завершить ритуал активизирующим его заклинанием.

— И снять Маскирующие чары, — добавил вдруг Рон.

— О да, чуть не забыли… — Дамблдор повел волшебной палочкой, направляя на каждого, кроме нас с Гермионой. Затем обратил внимание на раскрытую книгу, левитирующую перед ним.

— А если ничего не получится? — спросил Сириус, крепко сжимая мою ладонь.

— Я более чем уверен, что все получится. Камень Солнца — это гарантия сегодняшнего предприятия. Но и от вас самих кое-что зависит: максимально настроиться на точку возврата. Итак, вы готовы?

— Готовы, — ответил за всех Сириус, задержав взгляд на Паркинсон. — Нужная нам дата — двадцать девятое декабря, примерно полночь.

Профессор Макгонагалл, стоявшая около двери, удивленно посмотрела на нас, но от вопросов воздержалась. Как и сам Дамблдор. Он опустил глаза на парящий фолиант и вскинул обе руки, словно собираясь дирижировать. Свободной рукой я взяла ладонь Гарри. Он в свою очередь, я заметила, сжал руку Гермионы.

«Неужели мы возвращаемся?» — пронеслось у меня в голове перед тем, как директор начал произносить пространные слова заклинания, больше похожего на строчки стихотворения.

Внезапно появилось ощущение мимолетного сжатия и кабинет стал как будто постепенно таять.

— Встретимся через двадцать лет! — послышалось мне.

Лица Дамблдора и Макгонагалл исчезли совсем. Все вокруг провалилось во тьму.

КОНЕЦ

Файл скачан с сайта Фанфикс. ру —

Оглавление

Часть 1

  Глава 1. Похищение

  Глава 2. Встреча с Волдемортом

  Глава 3. Страшные сутки

  Глава 4. Побег

  Глава 5. Скитания

  Глава 6. Возвращение к жизни

  Глава 7. Прошлая любовь С. Б

  Глава 8. Радости и горечи жизни

  Глава 9. В Дерби

  Глава 10. Муки выбора

  Глава 11. Пропавшие

  Глава 12. В западне

  Глава 13. В безопасности

  Глава 14. Воспоминание

  Глава 15. Новые — старые знакомства

  Глава 16. Неожиданное открытие

  Глава 17. Перенасыщение информацией

  Глава 18. Пробуждающаяся сила

  Глава 19. На Гриммолд-плейс

  Глава 20. Некоторые подробности

  Глава 21. Совиная почта

  Глава 22. Встреча с директором

  Глава 23. Косой переулок

  Глава 24. Шопинг

  Глава 25. Как в первый раз…

  Глава 26. Распределение

  Глава 27. Небольшие неприятности

  Глава 28. Разговоры…

  Глава 29. Сюрприз и «разоблачение»

  Глава 30. Азы колдовства и последствие

  Глава 31. «Мне приснилось небо Лондона…»

  Глава 32. Выяснение отношений

  Глава 33. Ветер перемен

  Глава 34. Смятение

  Глава 35. Все тайное…

  Глава 36. Призраки прошлого

Часть 2

  Глава 37. На подступах к правде

  Глава 38. О любви, прошлом и настоящем

  Глава 39. Правда или ложь?

  Глава 40. Возвращая долг

  Глава 41. Родственные узы?

  Глава 42. Я не та, я — другая

  Глава 43. Все будет хорошо?

  Глава 44. Предложение

  Глава 45. Записка

  Глава 46. Предательство

  Глава 47. Так и скажи

  Глава 48. Непрощенные

  Глава 49. Непредвиденные обстоятельства

Часть 3

  Глава 50. В ловушке прошлого

  Глава 51. Снова вместе

  Глава 52. Нет жизни без тебя…

  Глава 53. Наша легенда

  Глава 54. Подслушанные разговоры

  Глава 55. Выход есть всегда

  Глава 56. Новые ответы порождают новые вопросы

  Глава 57. Немного о кольцах, признаниях и пророчестве

  Глава 58. Раз случайность, два случайность…

  Глава 59. Парадоксы времени

  Глава 60. Все серьезно

  Глава 61. Новость хорошая и новость плохая

  Глава 62. Опасный спорт, или «а мы здесь ни при чем»

  Глава 63. Хочешь что-то найти, копай глубже

  Глава 64. Дело ясное, что дело темное

  Глава 65. После драки кулаками… машут

  Глава 66. Гости из будущего

  Глава 67. Ночные откровения

  Глава 68. На полпути домой

  Глава 69. Назад, в будущее

КОНЕЦ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg