«Туда, где твоя кровь. Часть 1.»

Туда, где твоя кровь. Часть 1. (fb2) - Туда, где твоя кровь. Часть 1. 897K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Изюм

Изюм Дмитрий Туда, где твоя кровь. Часть 1

Сашка

Отбив. Ещё. Водяная плеть осыпалась водопадом брызг. Санька резко крутанул посох, стряхнув с него капли. Ос, сидящий внутри посоха, радостно запел свою победную песню. Ручеёк затаился и Санька застыл на мелководье, ожидая очередной атаки, слегка прикрыв глаза и навострив уши. Схватка шла с переменным успехом уже пятнадцать минут, и он не только насквозь вымок, но даже слегка запыхался, что было для него нетипично. Сегодня он здесь последний день, попрощаться пришел. Вот и провожает его Ручеёк в меру сил и способностей. Резкий всплеск справа сзади, уход, отбив и новый водопад.

— Ха, сегодня я в ударе! — мысленно сказал Санька. Ручеёк в ментале хитро ухмыльнулся и резко дернул его за ноги.

— Тьфу! Тьфу ты! Договорились же без ног!!! И ржать не надо! — отплёвываясь, уже вслух проорал Санька. — Хотя, кому это я? Чтобы дух воды да помнил уговор? Ладно, поиграли и хватит. Рыбу давай, да прощаться будем.

Выйдя на берег, провел ладонью по тёплой, отполированной собственными руками поверхности посоха, стряхивая воду. Ос довольно заурчал.

— Да, да, ты молодец! — похвалил его Санька. Доброе слово и духу приятно.

Несколько широких махов посохом для окончательной просушки, да и согреться не мешает — вода у Ручейка холоднющая. Положил посох, стянул с себя мокрые джинсы, вернее то, что от них осталось за прошедшие два года, по быстрому отжал и одел обратно. Накинув самолично справленную безрукавку из кожи, подошел обратно к воде. А вот и рыба. Жирная, приплыла и тычется в прибрежный песок.

— Иди-ка сюда, рыба, — привычно взял ее одной рукой под жабры прямо в воде, а второй провел от головы к хвосту. Рыба уснула, ее слабая аура расплылась и потекла вниз по течению. Туда, где на самой стремнине среди камней спрятана икра.

— Спасибо, Ручеёк! Пусть вода твоя не кончается, — поблагодарил Санька, вытащил рыбу и, достав из болтающихся на шее ножен обсидиановый нож, привычно направился к давно облюбованному им для разделки прибрежному камешку.

Рыбья голова и внутренности полетели в воду. Нахлебник был уже тут как тут, выплыл из глубины и крутился на границе мелководья, там, где темнеет дно. Он заметно подрос за последний год и всё так же любил халяву. А какие усы! Санька шлёпнул ладонью по воде. Заглотив кишки, Нахлебник звонко шлёпнул хвостом в ответ и ушёл к себе в омут.

— Расти большой! — напутствовал его Санька, отряхнув ноги и натягивая мокасины.

Подхватив посох и рыбью тушку, побрел к стойбищу. По пути забрёл в картофельные заросли. Как действительно назывались эти кусты, Санька не знал. Как не знал названий большинства видов растительности вокруг. Поэтому назвал их сам, следуя принципу подобия. Если отрубить у куста корешки, да сварить — по вкусу от картошки они мало чем отличаются. А вершки после просушки вполне пойдут на подстилку, да на растопку. Привычно скользнув в ментал, пообщался с Лесом — тому картошки было не жалко. Надёргал на один раз, впрок не стал тащить. Учитель всё равно картошку не любит, он больше по грибам…

Учитель

Старик сидел ссутулившись там же, где всегда, на пеньке у входа в то ли хижину, то ли шалаш, недалеко от потухшего кострища. Расслабленность на грани размытия личности — так определял его состояние Санька. Учитель мог часами, не двигаясь и не моргая, смотреть сперва на дым, затем на огонь, на угли, на золу, на игру ветра с ней. И помехой этому занятию не могли стать ни дождь, ни снег, ни мороз. Слегка узкоглазое, скуластое лицо, хвост седых волос, широкие плечи, костистые и всё ещё крепкие руки бойца. Где в это время бродил его дух — неведомо, Санька так ни разу и не смог его отследить. Мог только позвать, выдав в ментал условный сигнал. И тогда спина Учителя распрямлялась, руки хлопали по крепким бедрам, и он совсем по-молодому вскакивал, обычно со словами: "Да, засиделся что-то".

Но сейчас будить его было не время — обед ещё не готов. Собственно, приготовлением обеда, Санька привычно и занялся. Рыбка, жирненькая, да под картошечку — что может быть вкуснее? Костерок весело затрещал под старым закопчённым котелком. Пока корешки варятся — можно подготовить каменную духовку. Санька давно разобрался с принципом её действия, хоть Учитель и не показывал, он готовить вообще не любил. Натерев и укрыв рыбу, засунул её между камней, прикрыл со всех сторон пластинами и засыпал сверху нагоревшими углями. Глянул на Солнце, или как оно тут называется, засёк время — пол-часа до готовности. Тут же подготовил к заварке старый чайник. Заваривать было пока рановато — перестоит. Разложил на листах, похожих на лопух, зелень и кислый хлеб — тоже местный продукт, то ли гриб пористый, то ли ещё какая растительность. Вымочить, выварить и запечь — получается гадость, называемая вроде как хлебом. Но за два года к чему угодно можно привыкнуть. Санька привык.

Пока обед доходит — решил заняться посохом, пора было убирать ещё один сантиметр. В итоге из посоха должен был получиться резной жезл, такой же как у Учителя, сантиметров пятьдесят в длину, но для этого надо было потрудиться, да и Оса внутри уплотнить. Чем плотнее дух жезла или посоха — тем он сильнее. Физика духа, она такая — своеобразная. Чем меньше объём — тем выше плотность. Ладонью отогнать Оса от края, сделать надрез по кругу, заговорить его, чтобы каналы внутри отрезаемой части закрылись, а потом уже строгать.

— Уф-ф, получилось, — теперь посох был ему до подбородка, а раньше, помнится, когда он нашел эту осинку с зародышем духа внутри, она была метра на два его выше. Правда Ос был тогда ещё мелким и согнать его в двухметровый обрезок получилось легко. А вот ещё бы года два постояла осинка — и всё, перезрела считай.

Отложив посох, залез в ментал и выдал условную последовательность импульсов. Смотреть, как возвращается Учитель, было уже неинтересно. Всё равно сколько ни смотри, процесс перехода духа из астрала засечь не получается. Раз — и он уже там. Великий! А уж кто там он — друид, маг или шаман, Санька так и не понял. Но Великий. И сам Учитель так говорил — я, мол, Великий. А может это имя у него такое, на древний манер, как Вергилий, к примеру? Был такой гладиатор, в Греции, кажется.

— Да-а, что-то засиделся я, — проскрипел в ментале Учитель, а сам он расправил плечи, встал и несколько раз до хруста потянулся в разные стороны. — Та-ак, картошка и рыба. Опять?

— Печёная рыба, Учитель. И отварная картошка, с грибами.

— Ну, если с грибами — давай.

Обед прошёл в тёплой и дружеской обстановке — как обычно, молчком. Болтать за столом Учитель не любил. Даже в ментале. Вот ведь, и не сказать, что последний день перед возвращением домой.

Заброс

Когда со стола было убрано, а котелок и чайник вымыты, Санька потратил ровно пол-часа на сборы. Вещами он не оброс, а голому одеться — только подпоясаться. Сразу закинул в самопальный мешок мокасины — ритуал открытия ворот надо проводить босым, Учитель так сказал. Так босиком и вышел из хижины. Учитель сидел на своём любимом месте, но на этот раз был здесь не только телом:

— Садись, ученик! Простись с местом. Подумай о том, что оставляешь и о том, что ждёт впереди, не забыл ли ты о чем.

— У нас говорят: "Присядем на дорожку".

— Хорошо говорят, правильно.

Прикрыв глаза, Санька привычно скользнул в ментал. Что он тут оставляет? Примерно два года жизни. Непростых года. Считать время он начал не сразу, поначалу не до того было. Когда-то давно, в прошлой жизни, он просто шёл в школу. Шёл быстро, потому как опаздывал. А опаздывал потому, что вчерашний рейд закончился уже сегодня, часа в три утра. По будильнику глаза еле продрал. Да и мама покормила на дорожку. От мамы просто так было не уйти, кормить и готовить она любила, а главное — умела. Свежевыпавший снег хрустел под валенками. Вот ещё тоже проблема, в школе за эти валенки засмеют. Но мама настояла — деваться некуда, да и морозец, действительно, прихватывает. Одно успокаивало — "Найки" лежали в рюкзаке за спиной. По дороге проводил работу над ошибками — где-то они вчера с гильдией накололись, не дай Бог в следующий раз так влететь. Дорога свернула в гаражи. На автомате решил срезать и потопал гаражными переулками. Вот тут-то они его и приняли, добрые милые собачки. Свора не меньше двадцати голов, большинство рослые, мордастые, с буль-буль и страшнофашистскими терьерами в предках. Собак Санька никогда не боялся, но тут был не тот случай. Бойся — не бойся, порвут на клочки. Голосом строгим отогнать не получилось, шавки, скалясь, подступали. Сорвал рюкзак, махнул им перед собой пару раз, бросил в свору, сделал три спокойных шага назад спиной за ближайший угол и оттуда уже втопил. Свора через несколько секунд вывалила из-за угла, остановилась, дождалась неспешно вышедшего оттуда вожака и, радостно, с лаем и взвизгами, намётом пошла вдогон.

Если бы кто увидел тогда Санька, он бы не подумал, что в школе его дразнили не иначе как Сашка-толстый или Санька-пухлый. Особенно удивился бы физрук. Санька летел по накатанной дороге как на крыльях, но свора нагоняла. И деваться некуда — дорогу к гаражам чистил трактор, по бокам отвалы и целина. Хотя, вот, целина, ноги-то у него подлиннее собачьих будут, завязнут может шавки, хотя бы мелкие. А там на дерево какое-нибудь, парк неподалеку. Завернув за поворот, чтобы край дороги скрыл его от собак, взлетел по спрессованному отвалу и перевалился через него, ухнув в снег по пояс. Сорвал шапку, сбросил пуховик — потные, может хоть тормознут да понюхают, кобели драные. Выдернул ноги из сугроба, а заодно и из валенков, и ломанулся по целине к кустам. Добежав до кустов, оглянулся — шестеро самых крупных псин, взмывая над сугробами, скачками шли за ним. Кусты как назло стояли стеной. Санька затравлено заозирался в поисках прохода, отломал торчащую рядом суковатую ветку. "Чёрт, куда бы деться отсюда?! Ну хоть куда! Где тут…… проход!" Псы подлетали, Санька оглянулся последний раз и буквально за спиной, в толще снежных кустов, увидел проход, за которым стояли зеленые сосны. Прыгнул туда, запнулся и покатился по зелёной траве. Сзади послышались испуганные взвизги шавок. Стая удирала. Санька очумело огляделся по сторонам, а когда решил снова посмотреть на собак — кругом уже стояли сосны. С неба светило солнце, зеленела трава. Снега не было.

А потом были трое суток метаний босиком по незнакомому лесу в поисках хоть каких-нибудь признаков человека, хоть одной дороги или просеки, хоть одной завалявшейся бутылки или банки. И вот когда он в отчаянье лежал с резью в животе, объевшись каких-то ягод, он услышал звук барабана. Звук был странным, его не кружило и не разносило по всему лесу — шёл он строго с одного направления, в котором поднявшийся Санька и потопал. И спустя два часа набрёл на стойбище, посреди которого увидел здорового старика, мерно бьющего колотушкой в большой бубен.

— Дедушка, я тут заблудился! Помогите мне! От вас позвонить можно? — жалобно спросил его Санька.

Старик ответил что-то на непонятном языке. "Чукча что ли? — подумал Санька. — Да нерусский ещё".

— Ду ю спик инглишшш? Шпрехен зи дойч? Телефон! Фоун! Телефункен!..……… в рот!..…!

Дед скорчил злобную рожу и с какими-то резкими словами зарядил ему колотушкой в лоб. Сначала посыпались искры, а потом стало темно.

Убежище

Очнулся он тогда в полутьме хижины, тихонечко встал и вышел наружу. Снаружи горел костерок, а в котелке над ним что-то булькало. Старик сидел рядом со входом, уставившись в одну точку, и молчал. На Саньку он не обратил вообще никакого внимания, как-будто его и не было.

— Блин! Да где я вообще?! Вот ведь попал! Попаданец, твою-та…. - вспомнив про колотушку, замял конец фразы и, на всякий случай отодвинувшись от старика, потёр шишку на лбу. — Дед? А дед? Скажи чего-нибудь! Как это место называется хоть? Дед! Ты чего, помер что ли? Да нет, живой вроде. Шаман поди, грибов нажрался и кайфует. Ау!

Поняв, что от старика сейчас ничего не добиться, подошел к костру. От котелка пахло умопомрачительно, чем-то грибным.

— Ну и ладно, дед. Хоть поесть сготовил — и то хорошо.

Поначалу была проблема с ложкой, но спустя пол-часа, сняв котелок с огня и остудив в бьющем рядом ключе, Санька вполне сносно обошёлся питьем бульона через край, а гущу вычерпал руками.

— Ладно, надо хоть котелок помыть, да деду тоже сготовить, а то сожрал всё без спросу. Грибы-то вот они, лежат кучкой.

Готовить Санька умел, на маму-то глядючи, вот только личной практики было маловато. Но он справился. Поскоблил грибы лежащим тут же ножом из странного материала — то ли металл, то ли камень. Обмыл их, порезал и поставил вариться в котелке. Поискал взглядом овощи — ведь были они в вареве. Ага, вот корешки похожие, а вот и соль в мешочке. Через пол-часа в котелке булькало и пахло достаточно аппетитно.

От входа в хижину послышался шорох. Дед поднялся, хлопнул себя по ляжкам и что-то сказал. Потом как-то резво сделал несколько наклонов в разные стороны, с похрустыванием всеми своими костями, и подошёл к котелку. Понюхал. Одобрительно кивнул. А затем сходил в хижину и вынес оттуда бубен с колотушкой. Знаком показал Саньке сесть на соседний пень, всучил ему в руки бубен и колотушку, и махнул рукой. Санька, от удивления открыв рот, неожиданно сам для себя стукнул колотушкой в бубен. "Бом-м-м". Мах рукой. "Бом-м-м". Дед задал ритм, после чего снял с костра котелок, достал откуда-то из-за пазухи деревянную ложку и сел жрать. Санька ошалело бил в бубен и думал, какие всё-таки забористые у деда грибы.

Так продолжалось несколько дней. Дед сидел со стеклянными глазами, на вопросы не отвечал и вообще больше молчал. Санька ел, готовил и, по желанию хозяина, часами бил в бубен. А потом он плюнул, взял с собой сушёных грибов и пошёл искать людей. Так он ходил раз восемь, и последний поход продолжался две недели. Ходил по солнцу, по мху на деревьях, по зарубкам. За эти месяцы блужданий набил на ступнях роговую кожу, выучил все местные грибы и ягоды — и съедобные, и, значительно лучше, несъедобные. И всё равно, отчаявшись, возвращался на звук бубна. А пару раз его полудохлого притаскивал обратно дед. Лечил, выхаживал, и всё повторялось по-новой — костер, жрачка, бубен.

И вот однажды, когда он в полной прострации сидел и мерно долбил, а в голове не было ни единой мысли, он услышал голос:

— Вечно вы, молодые, куда-то торопитесь. Бросаетесь с голой жопой на меч. А толку? Нет бы выучиться, да выйти спокойно, так вы в закрытую дверь бьетесь. А она не откроется. Убежище только впускает легко, кого от страху, а кого по случайности. На то и рассчитано, для спасения, когда и силы, и время на исходе. Но выход отсюда только один — научиться управлять собой и своей силой. Или здесь же состариться и умереть. Ну или не состариться, а просто умереть, можно даже самому.

— Кто это? — мысленно спросил сам себя Санька. — Вот, уже и глюки начались.

— Я это. И что такое эти твои глюки?

— Кто?!! — Санька в испуге оглянулся. Дед смотрел на него, пальцем тыкая себе в лоб. — Ни…. себе!!!

Дед, ни слова не говоря, подошёл, отобрал колотушку и зарядил ему по лбу. Искры. Темнота.

Великий

— Зови меня Великий, — голос возник в голове неожиданно, где-то на втором часу долбления.

— Великий кто? — подумал Санька, не переставая махать колотушкой.

— Просто Великий. А кто — не так важно.

— А я Санька, или Александр.

— Хорошо, Сандр, вот и познакомились.

— А вы бить меня больше не будете?

— Так — не буду. Если старые слова не будешь говорить.

— Какие ещё старые слова?

— Те, которые ты говорил. Старые слова, даже древние, из речи изначальной. Нельзя их в этом месте произносить — стены они укрепляют. Бывает, что люди, силой обладающие, с ума сходят, кричать начинают всякое, так чтобы не вырвались они отсюда, и бед в миру не натворили, стены и укрепляются. Да и вообще говорить старые слова не стоит. Через них плохое выходит, если думаешь о плохом. Врагу говори, тогда у него и рука дрогнет, и конь оступится, и копьё сломается. А просто так — не надо. Люди болеть будут, и всё вокруг них сыпаться, что под эти слова делалось.

— М-да, говорила мама — не ругайся матом, — вслух подумал Санька, как-то сразу поверив Великому. — Понятно, кстати, почему у нас машины такие хреновые. Потому, что делаются все под мать-перемать. Да и не только машины…

— А покажи-ка мне ваши машины, представь их просто. М-да, двигатели внутреннего сгорания. Древность какая дикая.

— Ничего не древность, тут и таких-то нет.

— Ну, таких, считай, нигде уже нет, везде либо электричество, либо ещё что похитрее. А тут их нет, потому как не положено. Котелок с чайником только, да и то — инвентарь, не вынести их отсюда, не сломать, не разбить и не потерять. Так что ты привыкай, сидеть тебе здесь долго, пока не научишься силой своей управлять. А как научишься — так и сам выйдешь.

— Сколько это — долго?

— Как тебе сказать… Время по вашему как идет? Быстро? Медленно?

— Откуда я знаю?

— Самый малый кусочек времени — сколько? Показать сможешь?

— Смогу, наверное. Секундой он называется. Можно посчитать, как десантники считают.

— Считай.

— Двести двадцать один, двести двадцать два, двести двадцать три…

— Хватит. Ясно. В сутках ваших сколько этих секунд?

— Э-э-э. В минуте их шестьдесят. Минут в одном часе тоже шестьдесят, а в сутках часов двадцать четыре. В году триста шестьдесят пять суток и ещё чуть-чуть. Надо просто умножить, сейчас посчитаю.

— Не надо, и так понятно. Сидеть тебе тут минимум два ваших года, или больше — зависит от тебя, как выучишься. Если бы не болтал всякое, то сидел бы меньше, год примерно. А так ещё на год ты себе наговорил, стены Убежища укрепил. Чтобы проход открыть — теперь гораздо большая сила потребуется.

— Так долго?! А вы мне не поможете?

— Нет, эта штука работает на каждого индивидуально, да и нельзя помогать, самому срок продлится.

— А вы тут долго?

— По вашему лет триста, но мне проще, я тут с исследовательской целью, пытаюсь разгадать секрет Убежищ. Вернее пытался. А потом одному вроде тебя помог, ругался сильно.

— Получилось?

— Нет.

— Так я тут у вас не первый такой?

— Третий…

— А первые двое где?

— За хижиной лежат.

Санька отложил бубен, встал и пошёл за хижину. На полянке увидел холмик, заросший травой.

— Один. А где второй?

— Там же. Пепел только от него остался.

— Как же так?

— А вот так. Одному я выйти помогал, а второй с духом своим первым не совладал. Когда силой пытаешься овладеть и с первым духом договориться, он, по закону подлости, попадается самый злобный, и совладать с ним трудно — не любит мир силу отдавать. А посторонним при этом вмешиваться вообще нельзя — даже пепла не останется. Инициация дело такое, рискованное. И неучи обычно гибнут.

— А меня вы научите?

— Научу, куда ж деваться. Но только от тебя зависит — выйдешь ты отсюда или нет.

КМБ

Следующим утром Великий поднял его ни свет ни заря и вытащил во двор. Повертел в разные стороны, хмыкнул и поманил за собой в лес. Там Санька первый раз увидел, что такое реальное колдунство. Старик выбрал дерево прямо у края леса, прижал к нему ладони, постоял немного, задумавшись, и дерево упало. Подойдя к упавшему стволу, Великий, также поводив ладонями, отделил крону. От ствола осталась толстая колода длиной метра два с половиной с ровными срезами торцов. "Как лазером срубили!" — подумал Санька. Потом Великий выломал лесину потоньше, так же руками обломал ее с концов и, всучив Саньке, поманил его рукой к стойбищу.

По прибытию дед вручил Саньке бубен, с целью пообщаться, а сам принялся за грибы. Через пол-часа долбёжки Санька пробился на связь.

— Шест ошкурить! Колоду прикатить и вкопать тут! — Великий показал пальцем место.

— Как прикатить? В ней весу черт-те сколько!

— Как-как… Шестом, потихоньку.

— А зачем?

— Затем! — Великий подошел к Саньке и сперва оттянул ему шкуру на лице, а потом на боку. Да, сейчас назвать Саньку толстым или даже полноватым было нельзя. Шкура висела складками. — Прежде чем учиться, надо тело укрепить. Работай, ученик. И ешь побольше.

Спустя три дня, работая шестом как рычагом, прикатить колоду все-таки удалось. Ещё четыре дня ушло на ее вкапывание. Лопаты не было. А потом Великий на очередном сеансе глюко-связи сказал: "Учить начну тогда, когда сломаешь об колоду свой шест". "Фигня вопрос!" — подумал Санька и с размаху ошарашил колоду шестом. Руки отбил знатно, а на шесте ни вмятинки, ни трещинки. Спустя пару недель он понял, что всё не так просто. Руки правда уже не болели. Долбить шестом по колоде по всякому он уже навострился — Шаолинь отдыхает. Как в бубен. "Точно! Бубен!" — Сашка с ходу поймал привычный ритм, только теперь он долбил не колотушкой, а шестом и смотрел на него. Сначала ничего не происходило, но потом он понял, что внутри шеста что-то есть. Или кто-то.

Санька удивился и на голубом глазу мысленно спросил у шеста:

— Как тебя сломать-то?

Ответ пришел сразу и Саньке не понравился. Был он злым и слегка насмешливым. Слова были странными, непонятными, но с ясным смыслом:

— В землю воткни. Водой полей. ЗАДОЛБАЛ!

Санька так и сделал. С вечера воткнул, полил, утром вытащил. С привычного размаха двинул по колоде. Шест осыпался на землю влажной трухой.

— Фига-се! Что это было?

— Дух это был. Лесной, — ответил по-русски тихо подошедший Великий. — Ну что ж, молодец. Теперь можешь называть меня Учителем. Шест ты сломал. А теперь найди себе другой и сломай колоду.

— Уй-й-й…. — И понеслась…

Прощание

И вот теперь они сидели и думали, каждый о своем. Учитель и его Ученик. А потом Великий встал.

— Ну что ж, Сандр, время пришло.

— Спасибо, Учитель! За всё!

— Не за что. Ты все запомнил?

— Да. Разберусь дома с делами и в Академию.

— Не спеши, мне тут ещё три года куковать по милости одного мёртвого неуча. Как же мне надоело лекции через Астрал вести, честное слово. Ну да ладно, лирика это. Приступай.

Санька встал босыми ногами на утоптанную им же площадку, поднял посох и ударил им в землю раз, другой, входя в привычный ритм.

— Иди туда, где твоя кровь! — напутствовал его Учитель.

— Да, туда, где моя кровь! — повторил Санька и подумал о маме, о мелкой Светке, об отце, которого он, возможно, снова увидит. А потом повернулся кругом и сделал шаг.

Возвращение

Поезд медленно подползал к станции. Санька стоял в тамбуре, сразу за проводницей, пытаясь рассмотреть в окошко, прикрытое ее мощными телесами, проплывающий мимо перрон. Где-то там должны быть мама и Светка, они ему только что звонили — встречают. А, вот они! О, и дядя Валера с ними. Родные промелькнули, но он увидел, что мама зацепилась за него взглядом, дёрнула всех, и они поспешили вдогонку останавливающемуся составу. "Неужели наконец-то дома?" — не верилось.

Два с половиной года тому назад он шагнул из открывшегося прохода на влажно чавкнувшую под босыми ногами весеннюю окраину родного города и едва не задохнулся от смрадного воздуха. Цивилизация, мать ее. Да ещё апрель, похоже, самая распутица. Поискал ближайший сухой участок, сполоснул ноги в какой-то луже, обулся. На улице промозгло и сыро, градусов десять, вряд ли больше, но такая погода его не пугала. Зимы в Убежище как таковой не было, вместо нее была холодная осень, иногда со снегом и морозцем, а ходил он всегда в одном и том же. Крупного зверья в Убежище было крайне мало, поэтому Лес разрешил им добыть всего лишь одну косулю, да и ту на второй год, когда Учитель уже помогал Саньке работать над телом, и проблема холода хоть и не перестала быть актуальной, но уже перешла на второй план.

Обувшись, закинул на плечо мешок, взял посох и побрёл домой. Редкие прохожие, кутаясь в куртки и пуховики, смотрели на него как на дикого. Да он таким и был — здоровый, выше среднего роста, в драных линялых джинсах и расстегнутой кожаной безрукавке на голое тело, в мокасинах, с полуметровым перевязанным хвостом темно-русых волос, за спиной кожаный мешок, в руке посох. Обострённым слухом засёк, как две девчонки, видимо идущие из школы, поспорили — толканутый он или шаманутый. Хотели спросить, но побоялись, сошлись на том, что без разницы — всё одно точно ненормальный. Хотя и симпатичный. Санька шё

л домой и улыбался.

Повезло, что Светка оказалась дома — не пришлось до вечера под дверью куковать. Хотя, часа полтора всё равно прокуковал, пока мама с дядей Валерой не подъехали. Напугалась Светка до икоты и дверь открывать не хотела ни в какую. Хорошо хоть маме додумалась позвонить, да и то минут через сорок. А вроде не маленькая уже — четырнадцать лет. Понять ее, конечно, можно — был невысокий, толстый и мягкий старший братик, а тут волосатая орясина с дубиной, да ещё через глазок. Хорошо, хоть не милицию вызвала. Хотя, дядя Валера — чем не милиция? Целый полковник, какой-то полиции.

А мама вот сразу узнала, плакала всё и плакала. Сперва сама, а потом вместе со Светкой. В конце концов они конечно успокоились и сразу давай мыть, кормить и радоваться. А дядя Валера — мамин брат и бывший батин командир, молча поглядывал на всю эту суету и ждал своего часа. Дождался. Когда они уже сидели на кухне, а Санька заново обживал свои старые треники, оказавшиеся коротковатыми, но по объему вполне ничего, дядя Валера тихо сказал: "Рассказывай". И Санька рассказал. Всё как было, ничего не скрывая, даже кружки на столе без рук подвигал ради доказательства.

— Вот так значит. Убежище… — задумчиво сказал дядя Валера. — И отец, говоришь, вполне так же мог пропасть?

— Учитель говорил — способности чаще всего по наследству передаются.

Мама опять заплакала — слишком это для нее. Отец пропал шесть лет назад. Сослуживцы ей тогда рассказывали, а мелкий Санька слушал под дверью: "Чехи. Заслон. Отступили. Взрыв. Тело не нашли."

— Что думаешь делать? — спросил дядя Валера.

— Поступать. В Академию. А потом искать то Убежище, в которое он попал. Учитель говорил, что в нашем пространстве их минимум три должно быть. Обещал помочь.

— Ты так уверен? Почему же он до сих пор не вернулся?

— Потому, что мне с Учителем повезло. А сам бы я лет десять до всего доходил, если бы с ума сперва не сошёл. Учитель так и говорил — просветление или наступает или не наступает совсем. А Убежища делали в расчете на подготовленных магов, либо просто магов тогда было много и Убежища никогда не пустовали. А может и дежурил там кто-нибудь специально, типа спасателей.

— Когда? Когда поступать? — тихо спросила мама.

— С двадцати лет берут, не раньше.

— А сейчас что делать будешь?

— Учиться. Школу закончить надо. И готовиться. Учитель много чего сюда заложил, — Санька ткнул себе в лоб, — Чего я не умею ещё, а надо уметь. Иначе не примут.

— Ох, ты же столько пропустил. Да ещё в розыске.

— С розыском решим. Легенду проработаем, — спокойно сказал дядя Валера. — И со школой поможем, есть к кому обратиться. Ты только способностями своими не свети направо и налево, а то заинтересуются кому положено. И тогда не видать тебе академии, исследовать тебя будут, да контакты с другими цивилизациями устанавливать. А мне Олег тут нужен. Живой. Цивилизации подождут. Понятно?

— Понятно.

Школа

— А правда, что ты сбежал, чтобы шаманом стать и отца найти? — шёпотом спросила Верка, почти касаясь губами уха. Чуть не оглушила. И мурашки. Бр-р-р.

— Правда, — так же тихо буркнул под нос Санька, а про себя усмехнулся.

Дядя Валера подошёл к вопросу серьёзно, нашёл где-то на севере старого пьяницу-шамана, свозил туда Саньку для знакомства, и за годовой запас огненной воды обо всём договорился. Что де жил мальчик, учился, говорил, что сирота. И начальнику местному шаман про мальчика говорил, когда вместе в транс входили. А начальник-то потом с белочкой в тундру убежал, да там и замёрз. Не гнать же мальца зимой? Да и летом у них тоже не жарко. Вот и жил пацан у него, шаманству учился, да по хозяйству помогал. Если надо — все соседи и медведи подтвердят, только наливай. Под это дело шаман чуть было не выбил запас на второй год. Санька шаману улыбался, хотя в чуме у того ни одного духа отродясь не бывало, зато воняло знатно. А вокруг на многие километры простиралась мёртвая и мёрзлая земля, населённая полумёртвыми от алкоголя людьми. Откуда там духам взяться? Они давно уже все разбежались от такого.

Зато вот дома, на чердаке их многоэтажки, обнаружился самый настоящий домовой. В Убежище таких не было, но Учитель про них рассказывал. Везде, где люди долго живут, рано или поздно заводится мелкая магическая живность, от чувств людских питающаяся. И каких чувств больше — такой у живности и характер. Домовой косил под вечно поддатого косноязычного сантехника, ходил ночами по чердаку, гремел какими-то железками, болтал невнятно, иногда дико ржал. Люди звонили в ЖЭК — там сильно удивлялись и вызывали участкового для отлова бомжей. Участковый, иногда с нарядом, а иногда с дежурным от ЖЭКа лазил по чердаку и сильно матерился. А когда они уходили не солоно хлебавши — обычно прорывало трубу или перегорали какие-нибудь провода. Через пять-шесть таких форс-мажоров жильцы звонить перестали. Ну ходит, ну гремит иногда — зато трубы и провода целы. А что смеется громко — ну так радость у человека, с кем не бывает…

Саньке домовой понравился, не было в нем зла. Значит неплохие в общем то люди у них в доме живут, хоть и со своими закидонами. А вообще ситуация с духами в городе была не очень — только в пригороде попадались зародыши полевых и древесных, но вырастать они не успевали — слишком шумно. Оставались от них лишь сухие лесины, да лысые проплешины на земле. Лес он чувствовал в ментале где-то на востоке, сильного духа воды — далеко на севере, в верховьях. Летом надо бы в поход — пообщаться.

В школу его взяли в десятый, хотя по возрасту могли бы и в одиннадцатый, но по-другому не получилось. За восьмой-девятый аттестовался экстерном. Пролистал учебники один раз — с его ментальной практикой детские объемы проблем не составили. Сложнее было с одноклассниками, как с бывшими, так и с нынешними. С пацанами-то он быстро решил. Кому про шаманское житьё-бытьё наплёл — одним романтику, другим "как оно было на самом деле". А кому и по кумполу настучал за всё хорошее. Теперь вот не знал, куда деваться от внимания девчонок. У них там, похоже, был свой подпольный тотализатор — разыгрывали, которая с ним следующая сидит и пытается охмурить, а которая домой идёт, "по пути", хотя самой вообще в другую сторону. Как с этим бороться, Санька не представлял, поэтому стоически терпел.

— А ты шаманских танцев много знаешь? Покажешь? — опять задышала в ухо Верка, а мурашки отправились в новый забег вниз по правой ноге.

— Да там всего один танец, простой. Сперва ешь грибы, желательно поганки, потом запиваешь их водкой и танцуешь как получится. Если хочешь — покажу.

— Дурак!

Дела домашние

С девчонками он все-таки совладал. Во-первых обстриг свой шикарный хвост, чтобы не выделяться, а во-вторых общим радушием-равнодушием это дело добил, никого не посылая и никого не выделяя. Ни к чему серьёзные привязанности. У него была цель и находилась она в ином мире, куда другого человека просто так не затащишь. Не умел он этого, пока. А придавливать гормоны он давно научился без каких либо последствий для себя. Девчонки, видя такое дело, прекратили натиск и держали вокруг него вооруженный до зубов нейтралитет.

Время шло. На уроках он чаще всего сидел со стеклянными глазами, краем сознания воспринимая окружающее, а сам при этом работал в ментале. Темы Учитель ему заложил в виде ментальных зерен с цепной активацией: осилил одну — открылась следующая. Если вдруг спрашивали на уроке — выныривал и отвечал. Все учебники он пролистал и осмыслил загодя. На физкультуре тоже в первые ряды не лез — задания выполнял, да и только.

А дома они занимались со Светкой, которая ещё в первые дни после его возвращения одолела — научи да научи. Скрепя сердце начал учить. Думал — мелкая, надоест быстро да и отстанет. Научил, на свою голову. Трещала она в ментале не переставая. Сначала-то он пробовал ей не отвечать, но игнорировать Светку было сложно, а если получалось, то она принималась болтать с Осом. Ос, как и все молодые лесные духи, был туповат — осиновый, что с него взять. Поэтому их беседы со Светкой напоминали разговор доктора с дебилом. Причём непонятно, кто был доктором. А уж когда она, расширив круг восприятия, дорвалась до домового — тушите свет. Но нет худа без добра. Санька, чтобы башка от их болтовни не опухла, научился нырять в ментале на более глубокий уровень и уже там разгребал завалы, наваленные ему Учителем. Правда существовала опасность, что Светка прорвётся и туда. Учитель говорил, что у девчонок управляться с менталом и духами получается лучше всего, "ибо все они ведьмы природные". И вот тогда драпать придётся уже в астрал, с этим, наоборот, у мужчин дела обстояли лучше. Магия — это в первую очередь сила, и у мужиков её поболее, да и каналы природные шире. Учитель говорил, что настоящих Искусниц не так много, да и не силой они берут, а больше опытом и хитростью.

Дальнейший прогресс у Светки должен быть связан с телом, но Санька в ту степь соваться побоялся, мало ли. С ним-то Учитель сам работал, уже на втором году обучения. Где-то правил каналы, где-то усиливал узлы. Не забывал и про физподготовку. "В здоровом теле — здоровый дух", — говаривал Учитель, и гонял Саньку бегом по лесу, да шестом по стойбищу. Светку гонять было негде, да и ни к чему. Он и сам считай ученик, молод ещё, чтобы учить, тем более девчонку. Тут ведь накосячить можно по-крупному, ни один Искусник потом не исправит. Поэтому загнал ее для начала на танцы, Учитель говорил, что для девчонок самое оно, для контроля над телом. Пусть растрясёт комплекцию слегка, а то, похоже, за время его отсутствия трескала Светка за них обоих. Кобылка. Найти бы ей хоть ведьму в наставницы, да где ж ее взять — город был пуст, это Санька проверил ещё в первый месяц после возвращения. В ментале одни домовые и мелкая нечисть. Хозяев в городе не было, поэтому "ладить с ними", как советовал Учитель, не пришлось. А духов на весь город было всего три, считая Оса. Одного злющего духа огня Санька вычислил в краеведческом музее. В древнем ритуальном ножичке тот сидел и общаться не захотел, а может и забыл уже как это делается, но вот кровушки он бы испил, это чувствовалось. Попади такой к нестойкому человеку — и готов через месячишко-другой очередной маньяк.

Последний дух обнаружился в салоне музыкального антиквара — старая гитара, семиструнка. Кто и как сумел загнать туда лесного — неизвестно. Санька склонялся к мысли, что сделал это Искусник, ведьмам и колдунам такое не под силу, они только с природными каналами работать могут. А тут каналы в обеих деках и грифе были выправлены, а местами проложены заново твердой и умелой рукой, инструмент выполнен качественно, да ещё и заговорён на прочность. Но вот дух внутри гитары скучал просто зверски и поэтому развлекался как мог. Санька понял это по скорбному кряхтению пожилого антиквара, когда спросил о цене.

— Вы играете, молодой человек? — уточнил у него антиквар.

— Нет, — замялся Санька, — но хотел бы научиться.

— На этом не научитесь. Продается как сувенир, пять тысяч всего, рублей. Хотя, по моим скромным оценкам ей лет сто, не меньше. Но не строится и не звучит, хотя с виду все исправно. Лучших музыкантов звал — ничего не могут понять. Хотите — попробуйте, как раз перед вами приходил покупатель, настраивал.

Санька неумело взял гитару в руки, провел пальцем по струнам. Гитара выдала дребезжащую какофонию, аж зубы заныли. "Не дури!" — обратился Санька к духу, чем поверг того в шок, через секунду сменившийся дикой радостью и мешаниной образов, из которых Санька только и понял, что прежний хозяин звал гитару Ольде. Посмотрел на гитару внутренним оком, погладил по крутому боку, приласкал в общем. А потом снова провел по струнам.

— И-и-идеально! — прошептал антиквар и Санька понял, что если проведет так по струнам ещё разок, то пять тысяч деревянных мгновенно превратятся в пять тысяч зелёных, и это будет стартовая цена для аукциона.

"Хочешь ко мне?" — мысленно обратился к Ольде. Дождавшись радостного согласия, попросил духа вернуть все как было. И следующим аккордом антиквара добил. После того, как затих последний звук, а в магазине перестало дребезжать все, что могло, включая витрины и вставные зубы антиквара, они сошлись на двух с половиной деревянных. Санька попрощался с антикваром и инструментом, пообещав вскорости вернуться.

Спустя неделю, благодаря маме и дяде Валере, которым он все объяснил, Ольде, ставшая Ольхой, висела на стене в его комнате, а Санька записался на курсы. Правда перед этим пришлось пережить истерику Оса, даже по пальцам на очередной разминке получил, чего уже давненько не случалось. Пришлось разговаривать по-мужски, дескать ну кем ещё можно вдарить по чужой балде, не Ольхой же? Теория силового превосходства пришлась Осу по душе, так же как любому молодому и недалёкому мужику. Ольха на это в ментале только усмехалась — вековая да опытная. А на курсы Санька проходил от силы пару месяцев — исчерпали они себя достаточно быстро, ибо ментальному контакту с Ольхой очень сильно проигрывали. Взял инструмент, вошел в ментал, и понеслась. Руки как будто бы сами знали, что делать, а музыки у Ольхи в запасе было немерено, причём такой, что даже мама не слыхала никогда. В общем, когда пальцы облезли на третий раз и приобрели необходимую гибкость, прогресс пошел семимильными шагами. Хорошо хоть с грамотой нотной на курсах ознакомился.

Так незаметно, в заботах и учёбе пролетел десятый класс.

Великий поход

"Ва-азьми-и меня с сабой! Ва-азьми-и меня с сабой! Ты вазьми меня с сабо-у-ой!" Песня вертелась в башке у Саньки уже который день. Светка одолела его сразу, как только он заикнулся о летнем походе, и никак не отставала. Даже маму для поддержки подключила, имела она к маме подходы. Но он держался — нет, и всё. Там духи незнакомые, мало ли. И за Ольхой кому-то присмотреть надо будет, не тащить же гитару в лес, да на речку. В общем еле отбился и сейчас трясся в районном автобусе, уносившем его все дальше на северо-восток области. Расчёт был прост — сперва подружиться с Лесом, а потом через него пройти на север к истоку и посмотреть, что там с Водой. А обратно уже как получится.

На автобусе добрался до небольшого райцентра, где проживала какая-то дальняя родня тёти Веры — жены дяди Валеры. Приехал с утра, да так и проторчал в гостях до темноты. От родни в деревне просто так не уходят. Как сказал хозяин дома, Михаил Петрович, жалобно глядя на супругу: "Надо гостя хоть настоечкой угостить, да самому попробовать, что там получилось-то". Угостились, да через баньку, так что пришлось заночевать. Дети у хозяев уже выросли, да улетели кто куда, вот и скучают старики, каждый гость в радость. Рассказал им про городское житьё-бытьё, да про шаманство выдуманное — легенда была отточена многократным повторением, поэтому даже не запинался. Петрович на это разразился длинной воспитательной речью про удаль, да про глупость молодецкую, заработав от второй половины парочку косых взглядов.

В общем, хорошо посидели, да и спалось крепко. Поэтому на окраину поселка выполз уже ближе к одиннадцати, кое-как раскачавшись после утреннего сельского завтрака, тянувшего на полноценный городской обед. Скинул с плеч набитый рюкзак, вытащил из петель Оса и достал свои старые мокасины — лучше них в лесу ходить ничего нет, сам заговаривал. И удобно, и нога всё чувствует, и не жмёт ничего. Городские штиблеты закинул обратно в рюкзак и только собрался углубиться в подлесок, как Ос задергался и в ментале загоготал. Прислушавшись, Санька сплюнул и направился к ближайшим кустам:

— Выходи, засранка! Всё равно от меня не спрячешься! Закрываться надо лучше и Ольхе сказать, чтобы не фонила в ментал. Ага! Вот она — девочка с гитарой! Ты куда это собралась?!

— Са-а-ань, ну возьми с собой, а? Я мешать не буду, правда-правда! — Светка с кислой миной и гитарой в наспинном чехле бочком-бочком выползала из кустов.

— Не будешь?! Вот в этом?! В этих шортиках и шлепанцах?! А в сумке у тебя что? Ну-ка! Итить! — полу-спортивная сумка представляла из себя филиал типичной дамской сумочки, отличаясь от прототипа только невероятным объемом. — Как ты в этом и с этим пойдешь?! А жрать что будешь? Вот эти три "Сникерса" и газировку? Мама хоть знает? И не ной!

Санька отдал Светке ее сумку и потащил из рюкзака уже заглушенную мобилу. Включил. Сеть ещё была, на два деления. Мама конечно ничего не знала, так как была на работе, но почему-то высказала свой одобрямс. Видимо верила в него. "Ну и ладно! — подумал Санька, — Сама напросилась".

— Пошли, горе! — он развернулся и пошлёпал обратно в посёлок. Где-то там по пути ему попадался сельский магазин.

— Куда-а-а? — заныла Светка. — Мама же разрешила!

— Куда-куда… Шмотки тебе покупать, а иначе как в лес зайдём, так сразу и выйдем — обдерёшься вся. И чтоб никаких "я это не одену".

Небольшой "эН-Зэ" по финансам у Саньки был. Да сразу и сплыл. Китайские джинсы "деревня-стайл", которые пришлось сразу обрезать, ибо если в попе они Светке были как раз, то в длину хватило бы ещё и на рукава, брезентовая штормовка с капюшоном, висевшая там как бы не с советских времен, и, что самое главное, самопальные кожаные чоботы со шнуровкой и восточным орнаментом, на двойной кожаной подошве, видно кто-то из местных шьёт. Кожа свежая — наговор крепко ляжет. В комплект к одёжке прикупил коричневый брезентовый рюкзак "картошку" и армейский котелок с кружкой и ложкой из серии "Сделано в СССР". На голову Светке нацепил китайскую кепку с дыркой для хвоста. Подумав, что экономить оставшиеся копейки смысла нет, набрал бульонных кубиков, крупы, и ещё кое-чего по мелочи, загрузив светкин вещмешок наполовину и добив его кое-каким не совсем бесполезным барахлом из ее "сумочки". Позвонил Петровичу, попросил забрать остальное Светкино имущество вместе с сумкой из магазина, благо добродушная тётка-продавщица всех там знала. Заберут потом, как-нибудь с оказией.

Ольху пришлось тащить с собой, ныла она хуже Светки, да и понять её можно — сколько лет ни с кем не общалась, а тут опять бросают у обычных людей. Ну да ничего, на прочность она заговорена, да в чехле непромокаемом, испортиться не должна, да и бежать они теперь не будут, со Светкой много не набегаешься. Приторочил Ольху к своему рюкзаку на место Оса, который перекочевал в руки, и вышел со Светкой из полутьмы сельмага на свет божий.

— Ну что, Марфуша, не передумала? Почапали!

— Ничего я не Марфуша! — надулась Светка, но поплелась следом, смешно загребая чоботами.

— Выше ногу, нас ждёт дорога! — сходу срифмовал Санька.

Странный лес

Костёр трещал, искры уносились ввысь и терялись среди звёзд. Санька привычно строил шалаш, а Светка так же привычно собиралась готовить ужин. Шла третья неделя их странствия, но даже первая цель достигнута не была. Из-за Светки пришлось не только двигаться гораздо медленнее, но и дорогу выбирать поудобнее. До тех пор, пока она не "включилась". Произошло это где-то на десятый день, когда Санька уже едва сдерживался от того, что они еле тащились, да от непрерывных Светкиных капризов. То колется ей что-то и рюкзак давит, то комары, то устала, да и спать ночью жёстко и холодно. Удерживали его от ругани только воспоминания о собственной учёбе, когда Учитель так же гонял его по лесу и пытался достучаться до его бестолковой головы.

— Свет! Ты вслух не говори ничего, а? Дыши спокойно. В ментал краешком зайти и слушай вокруг, а не в каком-то одном направлении, рассредоточь внимание. Накладывай внешние ощущения на ментал. Если правильно всё сделаешь, сразу почувствуешь, и как ногу правильно ставить, и куда лучше идти, — терпеливо раз за разом объяснял Санька. Но не помогало.

А потом, на десятый день, когда он решил, что она уже достаточно втянулась, и не стал делать малый привал, это произошло. Он всё так же шёл, выбирая дорогу полегче, обходя кусты и густой ельник, через который Светка обычно ломилась как корова, как вдруг понял, что уже где-то с пол-часа сзади не слышно ни жалоб, ни стонов, да и вообще практически не звука. И в ментале ощущался лишь ровный природный фон. "Блин, опять отстала!" — подумал Санька. Такое уже бывало, когда Светка капризничала и приседала на какой-нибудь пенёк рядом с муравейником. Приходилось возвращаться, уговаривать, а иногда и ругать. Санька вздохнул и обречённо оглянулся. Светка с отсутствующим взглядом шагала сзади, в десяти метрах, плавно и неслышно ступая, машинально пригибаясь под встречающимися ветками, а на её лице блуждала спокойная и мечтательная улыбка. "Оп-па! Слияние!" — Санька усилием подавил радость, чтобы она не прорвалась в ментал и не сбила Светке настрой, развернулся и взвинтил темп. Потом похвалит, а то зазнается ещё девчонка.

С этого момента неслышное скольжение по лесу стало доставлять им обоим непередаваемое удовольствие. Вот только главный дух леса никак не хотел идти на контакт, постоянно ускользая из ближнего ментального круга. Мало того, главный Лесовик и древесным духам общаться с ними запретил, хотя их вокруг было предостаточно, и взрослых, и молодых. Одну старую сосну Санька допёк до того, что дух из нее вышел, и лишившееся опоры старое дерево едва их не похоронило. Больше таких экспериментов он не повторял. Гоняться за Лесовиком по тайге было бессмысленно. При попытке приблизиться он уходил в другой район, пару раз пытался их закружить, но не на тех напал.

Санька в такую ситуацию попадал впервые, да и где бы ему в нее попасть? В Убежище условия для общения с духами были идеальные, их специально такими создали. Поэтому надо было сесть и спокойно подумать, осмыслить ситуацию. Выбрали место на краю опушки, у небольшого лесного ручья и остановились на выходной, отдохнуть, устроить пир, да помывку-постирушку. Вода в ручейке была кристально чиста и так же пуста — ни рыбы, ни водяного, как вымерли все.

Костёр догорал. На ужин Светка готовила рис с грибами, а ещё у них была банка тушенки и чаёк. Красота! Санька, глядя на рдеющие угли, потянул из чехла Ольху, которая была в последние дни странно молчалива. Ос, наоборот, был зол — с ним лесные тоже общаться не захотели, ибо был он не местным да ещё в плохой компании. Санька погладил гитару по боку: "Чего молчишь который день?". Ответ Ольхи его несколько удивил, оказалось, что он сам, когда Светку гонял, сказал ей немного помолчать, дабы не отвлекала. А раз "Хозяин сказал" — надо исполнять. Вот тут-то Саньку и проняло. Сразу стало ясно, почему от них бегает Лесовик — у леса был Хозяин, который почему-то с посторонними людьми общаться не желал. Но познакомиться всё равно придётся. Учитель говорил, что с Хозяевами мест, где живёшь, контакты наладить необходимо, Искуснику они во многом смогут помочь. Да и мирные они, большей частью, на своей земле не воюют и законы гостеприимства чтут. Теперь бы вычислить, где он сидит, этот Хозяин. Санька достал из рюкзака карту района, которую взял с собой на всякий случай. Потеряться в лесу он не мог принципиально, но вот для понимания собственного местонахождения и близости населенных пунктов карта была весьма полезна, чтобы знать, когда можно связь включить да маме позвонить. Отметки он делал ежедневно. И теперь, глядя на них, отчетливо видел кривую, по которой тащил их хитрозадый Лесовик. Кривая круто огибала несколько поросших лесом высоких холмов, которые постоянно находились от них слева по курсу. "Вот там-то ты и сидишь, Хозяин, — улыбнулся Санька, — Завтра жди гостей". А потом он выбросил ненужные мысли из головы и пробежал пальцами по струнам. Ольха отозвалась в ментале какой-то новой плавной мелодией и он отдался во власть музыки. Светка обосновалась у него под правым боком и прикрыла глаза. Хороший вечер…

Хозяин

Утром встали с восходом, быстро собрались и выступили. "Курс норд-норд-вест!" — скомандовал Санька и бодро направился прямиком к холмам. Светка заскользила следом, неслышно, но быстро. Лесовик, болтавшийся где-то на границе ментального круга, заволновался и стал приближаться, однако не напрямую, а по дуге, пытаясь зайти им наперерез. "И что ты собрался делать, болезный?" — отправил ему ментальный посыл Санька. Далеко впереди упало одно дерево, второе. Лесовик выгонял древесных духов из всего подряд, и деревья падали под порывами легкого утреннего ветерка, городя на пути непроходимый бурелом. Картинка лесоповала впечатляла, как будто по лесу шёл невидимый смерч. Светка с перепугу вытаращила глаза.

— Ерунда, пугает только! — подбодрил её Санька. — Всё равно пройдём! Вперёд!

— Сань, а может не надо?

— Надо! Мы в гости идём или как?

— Похоже, нам там не рады…

— Да не, ерунда! Это Лесовик самоуправствует с перепугу, чтобы Хозяин не ругался. Выслуживается, гад.

Бурелом преодолели сравнительно быстро, хотя обычный человек там бы все ноги себе переломал. Заскочили в седловину между двумя ближайшими холмами и Лесовик отстал, видимо ходу ему туда не было. Поэтому он в панике метался у холмов и даже пытался было натравить на них стаю волков. Но Санька их шуганул — звери лесные ментальному влиянию больше подвержены, и после двух ментальных оплеух стая скуля и поджав хвосты убралась восвояси. Лесовик в ментале забухтел, выражая крайнее неудовольствие.

— Что, балбес, миссия невыполнима?! — проорал в лес Санька. — Свет, пошли, он отцепился!

— Ага!

Заросшие лесом холмы с местами обнажившейся скальной породой стояли кольцом и скрывали в своей сердцевине зелёную и солнечную долину, заросшую редкими и очень старыми соснами. В лучах яркого солнца в центре долины блеснула небольшая речушка, убегающая вдаль, а возле неё, неплохо маскируясь в окружающей растительности, виднелось какое-то деревянное строение. Подойдя ближе, Санька разглядел большой и высокий дом с резными узорами, стоявший как-будто бы на сваях, а на самом деле — на основании из четырех древних сосен с мощными узловатыми корнями. Духи в соснах сидели такие же древние — фундамент на века.

— Ой, избушка на курьих ножках! — обалдело прошептала Светка и была в чём-то права.

— Ага, избушка, вот только крыта ондулином, и тарелка на крыше, — опустил её на землю Санька. Кроме современной крыши и спутниковой тарелки он углядел на одном из холмов вполне современный ветряк с отходящей от него линией столбов с проводами. И вообще домик только косил под старину. При ближайшем рассмотрении оказалось, что обшит он вполне современными материалами. — Цивилизация, однако! Пошли, обойдем дом, а то вышли на задворки.

Приблизившись, они наткнулись на окружавшую дом живую изгородь из какого-то весьма колючего кустарника и пошли вдоль нее, обходя дом по кругу. С другой стороны оказались вполне современные ворота с калиткой. От ворот отходила неплохая укатанная грунтовка, которая, петляя, скрывалась между холмов. Калитка оказалась открыта. Не обнаружив звонка или чего-то на него похожего, они, для приличия постучав в ворота, зашли во двор. Со стороны фасада дом оказался более чем современным — пластиковые окна под дерево, гараж с автоматическими воротами, беседка и палисадник с цветами. Недалеко от беседки стояла, судя по трубе, шикарная баня, а перед гаражом скучал серебристый "Паджеро".

— Ого! Хорошо живет Хозяин! А, Свет? Чего молчишь?

— Са-а-ань, — прошептала Светка, смотревшая куда-то за угол гаража, — Саня, там медведь…

— Где?! Фига-се!

Медведь действительно был, да здоровенный. Он вывалил из-за угла и косолапой рысцой направлялся к ним. Сперва Санька попытался шугануть его в ментале, но тут же наткнулся на отлично исполненный ментальный блок:

— Твою мать!

Посох будто бы сам собой прыгнул в руки, а Санька со страху ухнул в астрал. Раньше это у него получалось эпизодически, да и то выходило только пройти по краю, а уж про то, чтобы силу зачерпнуть, и разговора не было, тем более, что он ещё не определился с основным источником. А тут с перепугу всё произошло само собой. В глазах полыхнуло малиновым, в груди внутри средоточия разгорелся пожар и сила волной потекла по каналам рук в посох. Дух в посохе был именно для этого — аккумулировал и направлял энергию удара. Это опытные маги одними руками могли управляться, чтобы точно направить поток, а молодым для этого требовался посох или жезл. Ос быстро наливался белым светом. Тут бы медведю и конец, но неожиданно дверь бани распахнулась и оттуда выскочила розовая миловидная женщина чуть моложе тридцати с мокрой головой, босиком и в мокром шелковом халате, облегающем ее пышное, но стройное тело.

— Фу! Мишка! Фу! Лежать!

Медведь резко остановился и прилёг. А Санька внезапно понял, что стрелять все-таки придётся. Вот только куда?! Видимо женщина поняла это не хуже него.

— Туда! — показала она пальцем на вершину холма, торчащую от них километрах в трёх.

Санька навёл посох и отпустил силу, которую уже не мог сдерживать. Белая молния с треском сорвалась с конца шеста и ударила в холм. Там шарахнуло, холм вспучился и просел. Под ногами дрогнула земля, через несколько секунд до них донесся грохот, и буквально тут же по верхушкам сосен прошла ударная волна, ломая ветки. Откуда-то со второго этажа дома послышался звук лопнувших стёкол, а потом по крышам дома, подворья и "Паджеро" забарабанили каменные осколки, один из которых чувствительно шлепнул медведя по хребту. Мишка взревел и ломанулся обратно за гараж, оставляя за собой инверсионный след и вонь, а его хозяйка растянулась плашмя, подскользнувшись на ещё влажном от росы газоне. И только Светка стояла, остолбенев. Благо, осколки никого из людей не задели — повезло.

Санька в очумелом состоянии приобнял сеструху за плечи, усадил на крыльцо беседки и вручил ей в руки Оса. Светка вцепилась в шест мёртвой хваткой. Скинув рюкзак подошел к Хозяйке. В том, что это была именно она он уже не сомневался. Помог подняться, отступил на пару шагов, как требовалось по Правилам, изобразил полупоклон и произнёс положенные слова.

— Здравствуй, Хозяйка! Примешь ли путников с дороги?

Хозяйка поправила и запахнула на груди халат.

— Здравствуйте, гости! — оглядела выбитые окна второго этажа, покоцаный "Паджеро" с осыпавшимся лобовым стеклом, кучу медвежьего дерьма, неожиданно улыбнулась и радостно добавила. — Эх, дорогие!

Ведьма

— Да, Коленька, всё хорошо! Ты не волнуйся! — Санька и Светка, в чистом, да после баньки, сидя на роскошном диване, попивали чай, а хозяйка, уже причесанная, в расшитом домашнем халате и макияже, болтала по спутниковому телефону. — А сколько раз я тебя просила солдатиков прислать, чтобы горку эту убрали, которая моим розам солнышко загораживает? Не сподобился? Вот и пришлось мне из другого ведомства ребяток просить. А то розы вянут — не могу смотреть. Нет, ты их не знаешь. У Бореньки. Ну, котик, не дуйся! А я тебя сколько просила? А ты? Нет, не обижаюсь. Конечно приеду. Пятнадцатого. Договорились. Я тоже скучаю! Пока, Коленька!

— А кто это? — спросил Санька.

— Друг это! — ответила Хозяйка, нажав отбой и тут же раздался следующий звонок. — Боренька! Привет, зайка! Да, всё хорошо! Не волнуйся! Это солдатики взорвали, я у Коленьки попросила. А сколько раз я тебе говорила? Ведь розы вянут! Ну и что, что боеприпасы и отчётность? Провели бы учения. Коленька же смог! Нет, не надо никого присылать! Я у Пал Палыча попрошу, у него самосвалы — погрузят и вывезут. Нет, не обиделась. Конечно буду! Как договорились, в следующую пятницу. Конечно, очень скучаю. Да. М-м-м, я тоже. Пока. Что смотрите? Это тоже друг. Алло! Василёк! Здравствуй, радость моя! Нет, всё в порядке. Солдатики это, учения у них какие-то. Не надо участкового! Нет! ОМОН и спецназ тоже не надо! Всё хорошо! Конечно буду! Да, как договорились. Обязательно! Какой ты милый! Пока-пока! Фуф-ф-ф, кажется отбилась… Блин! Алло! Павлуша! Ой, как я рада, ты не представляешь! Солдатики наконец-то эту горку взорвали. Красота такая! Ой, Павлуша, конечно там надо прибраться. У-у-у, мой пупсик! Конечно, скоро увидимся! Ресторан? Ур-ра! И я тебя! Чмоки-чмоки. Бли-и-ин… Да, Резо! Ой, да вояки. Не, не туфта. Без базара. Обижаешь! В четверг, как договорились! Замётано! Уф-ф-ф, вот теперь точно всё!

Хозяйка воткнула трубку в базу и взяла со стеклянного столика фарфоровую кружку.

— Ну вот, всё остыло…

— А кто это был? — спросила теперь уже Светка.

— Кто-кто… Друзья это! Одинокой женщине только друзья и помогают. Не волнуйтесь, никто сюда на этот взрыв не приедет, все заинтересованные уже отзвонились. Как же ты так, Искусник, а?!

— Никакой я не Искусник, ученик только.

— Ученик?! — Хозяйка выглянула в окно и ещё раз посмотрела на руины холма. — Чем же таким ты туда шарахнул, Ученик?

— Не знаю! Испугался просто, медведя вашего! Он же с блоком.

— Ну и что, что с блоком? Подошел бы, да понюхал вас. Он смирный.

— Мы же не знали! Извините!

— Ой, да ладно! Все, что не делается — к лучшему. Всё равно окна собиралась менять, хамелеоны ставить, тройной стеклопакет. Да и "Прадо" новый чудо как хорош, я уже опробовала, на тест-драйве.

— А позвонить от вас можно?

— Звони, конечно! Вот, сюда жмёшь, и попадаешь на межгород. Не стесняйся.

Санька позвонил маме, обрадовал, а потом отдал трубу Светке и махнул ей в сторону кухни. Светка сразу убежала из комнаты, делиться новостями, а это надолго.

— Меня Александром зовут, сестру — Светланой, — наконец-то представился Санька.

— А меня зови Ядвигой.

— А по отчеству?

— Сашенька, — повела плечом Хозяйка и нежно улыбнулась, — вот скажи, а зачем мне отчество?

— Э-э-э… — Санька внезапно оробел. Тет-а-тет с ведьмой он ещё не оставался. На всякий случай проверил ментал — там было спокойно.

— Ой, ха-ха-ха, не смеши меня, Ученик! — задорно засмеялась Хозяйка, заметив его активность. — Разве ж я и без того не хороша? А?

Она расправила плечи, прогнула спинку и пододвинулась поближе, одурманив медовым ароматом. В вырезе халата плавно качнулись полушария груди. Во рту у Саньки мгновенно пересохло, голова слегка закружилась, волосы и всё остальное встало дыбом. Он сглотнул и спешно предпринял попытку контроля над внезапно восставшим телом. Неожиданно для него самого всё получилось, как и говорил Учитель.

— Ого! — потрепала его по шевелюре Ядвига. — А ты молодец! Контролем овладел полностью. Редко кто из вашего брата может против зрелой ведьмы устоять.

— А сколько вам лет? — вопрос вылетел неожиданно для самого Санька.

— Вот! Опытный, а всё одно балбес! — ткнула его пальцем в лоб Хозяйка. — Кто ж женщине такие вопросы задаёт? Вот разве что искусник….

— Я только учусь.

— А Учитель твой кто? Скажи, может знаю.

— Великий его зовут.

— Великий кто?

— Просто Великий.

— М-да, скромен он у тебя. А выглядит хоть как? Покажи.

Санька бросил в ментал образ Учителя.

— О-о-о! Кощеюшко! Он, родимый!

— Как Кощеюшко?!!

— Кощеюшко и есть. Тот самый, который Бессмертный, — Ядвига встала и вытянув руку пафосно продекламировала: — Смерть его в игле, игла в яйце, яйцо в утке! Ну, и так далее.

— Не верю!

— Верь — не верь, он самый и есть. Насчёт иглы вот только наврали. Не игла, а шило. И не в яйце, а в обоих. Бабник был ещё тот, зараза.

— Вы его знали?

— Ой, да кто ж из баб его тогда не знал, жеребца такого!

— Всё равно не верю!

Ядвига присела на диван, застыла, глаза ее остекленели, а потом она вдруг вскочила, хлопнула себя по бёдрам и хриплым голосом произнесла:

— Засиделся я что-то.

— Бли-и-ин… — Санька ошалел, настолько было похоже. — А вы тогда кто? Ведь тоже в сказках засветились, наверняка.

— А вот угадай!

— Василиса Прекрасная?

— Не-а.

— Премудрая?

— Льстец, но не угадал.

— Марья Искусница!!!

— Да не угадаешь, лучше послушай — Ядви-ГА!

— ……

— Да-да, именно то, что ты подумал. Костяная Нога. Вот так вот…

— А где?

— Что где? Нога? Нет её и не было никогда.

— А почему?

— А потому! Сказки детям кто рассказывает? Мамки, да бабки. И что они расскажут о той, к которой их мужики сами бегают? Что красивая и умная? Ха!

— А Учитель, он почему Бессмертный?

— Так его мужики сколько раз прибить пытались! А он ходит по бабам и ходит. Да и мог. Неоднократно… Ладно, ты посиди, а я за кипяточком схожу, остыл весь.

Ядвига встала и, плавно покачивая бёдрами, направилась к Светке на кухню, по дороге мурлыкая под нос: "О Боже, какой мужчина…".

Дела давно минувших дней

— Ой, тогда я ещё дикая была, дремучая, из леса. Только-только от мамки отделилась. Двум ведьмам вместе долго жить нельзя, они друг из друга энергию тянуть начинают, даже непроизвольно. А уж если родственники, то и подавно, структура-то одна, вот молодость и уходит. Поэтому как созрела я, так и пошла в люди. В тринадцать лет. Страшно было, аж жуть. А тут он — молодой, красивый, богатый, и в ментале не новичок. А слова какие умные знал, я даже кое-что запомнила. Сперва-то думала — колдун он местный, а оказалось, что вовсе и нет.

Ядвига, устроившись калачиком в огромном кресле, обняв большую расшитую подушку и положив на нее подбородок, мечтательно вздохнула и продолжила:

— Проводили они тут какое-то исследование портальной энергетики, и, как я потом уже поняла, не очень-то легальное. Их, аспирантов, шестеро было — пятеро ребят, да девчонка. И профессор с ними. Ставили они порталы в разных местах, да таскали туда-сюда всякую живность из таких же как наш окраинных миров. Один раз, помню, ящера какого-то затащили, крылатого, тот надышался воздуха нашего, окосел, да с перепугу полетел куда ни попадя. Потом, когда совсем уже отравился да задымил — в деревне шлёпнулся. А мужики его дубьём. Вот вам и Горыныч! Только мелкий он был, и башка одна. Так вот, пацаны эти, аспиранты, дело-то молодое, давай гулять, да девок портить. Лет сто гуляли, наверное, пока у них там что-то не шарахнуло, да так, что профессора и пацана одного сразу помянули, хоронить-то нечего было. А без руководителя им лавочку быстренько прикрыли. Просто так находиться на Окраинах нельзя, закон там какой-то о невмешательстве. И людей обычных в центральные миры вытаскивать запрещёно. Вот так и расстались мы с Кощеюшкой. Он, правда, потом частенько захаживал по-тихому, но в последние лет триста ни слуху — ни духу. Теперь-то понятно почему, а то я на него шибко зла была…

— А почему он вас с собой не взял? — удивилась сидящая на диване Светка. — Вы же необычная!

— Ой, Светланка, это у нас мы ведьмы да колдуны, а для них — обычные хуманы второй ступени эволюции, и ходу нам в центральные миры нет, покуда хотя бы половина из нашего народа такими же как мы не станет, тогда уже и маги свои появляться начнут. Вот тогда и примут всей планетой. А как же она станет, когда пожгли почти всех, сволочи! — Ядвига сжала кулаки, в глазах блеснула застарелая ненависть.

— А как же я? — спросил Санька. — Мне ведь Учитель говорил, что в Академию надо поступать.

— Так вы, ребятки, по крови искусники. Вам можно и даже нужно. Это Кощеюшко сотоварищи генофонд нам слегка пополнили, а то ведь не было таких среди местных, рановато ещё. Маги — это уже третья ступень. Так что чьи-то вы потомки, может даже самого Кощеюшки, уж больно падок он на девчонок был, гад такой!

— Странно, мне Учитель ничего такого не говорил.

— Это чтобы ты не зазнавался раньше времени.

— А дети у вас есть? — снова подключилась Светка.

— И были, и есть, — грустно и задумчиво ответила Ядвига. — Вот только маленьких давно уже не было. Надоело. Мальчишек своих Кощеюшко с собой забрал, да только сгинули они там на какой-то войне. А от обычных людей, да и от нашего брата колдуна, не всегда детишки со способностями рождаются. Стареют они и умирают, как не стараешься им жизнь продлить, а это каждый раз горе. Те же, что со способностями — рядом долго не живут из-за схожей энергетики, особенно дочки. А ещё их убивают. Люди, которые у власти и с деньгами, почему-то думают, что раз мы не стареем, то и других сможем такими сделать. А когда желаемого не получается — остается зависть и ненависть. Поэтому не живём мы долго на одном месте, да и возрастом постоянно играть приходится. Надо ведь стареть примерно как все и "умирать", да где-нибудь в другом месте уже молодой "воскресать". Я ведь где только не жила, и в Америке, и в Австралии, даже в Африке, было дело. Сейчас вот опять тут, на Родине. И всё время надо жить с опаской, да со связями среди сильных мира сего, то есть с "крышей".

— А сколько вообще ведьм и колдунов в мире? — спросил Санька.

— Теперь-то уже много, конечно. Как церковь угомонилась, так и растём потихоньку. У меня вот дочек уже пять, да мальчишек трое, по всему миру разбросаны. Да знакомые есть, у которых так же примерно. Вот только не сильно мы между собой общаемся и друг друга ищем только ради детей. Неизвестно когда в застенки попадешь, к очередному желающему долгой жизни или к какому-нибудь вивисектору в лабораторию, таких тоже всегда хватало. Так что меньше народу знаешь — меньше за собой потянешь, если что. Поэтому я вас, ребятки, ни с кем знакомить не буду. Меньше знаешь — меньше навредишь. Да и уходить вам отсюда придется рано или поздно. Магов с проснувшимся даром на окраинах без присмотра никто не оставит, иначе вырастет из них чёрт-те что, а потом захват планеты и война. Ребятки мои в войне с таким вот доморощенным Властелином и полегли.

— Ой, а как же мама? — забеспокоилась Светка. — Она ведь не искусница!

— Вот такая, девочка, наша жизнь. Если есть в вашей маме кровь искусника, но спит — можно попробовать её пробудить. А если нет — то и нет. Примите это, ребята, изменить вы всё равно ничего не сможете.

Светка сразу скуксилась, да и Саньку такая перспектива не обрадовала. Поэтому он решил перевести разговор в практическую плоскость.

— Ядвига, а вы над Светой шефство не возьмете? Учить её надо и тело развивать, а я и сам ещё ученик, боюсь соваться. Учитель-то ещё когда из убежища выйдет…

— Помогу, конечно, чем смогу, каналы почистить, да с фигурой поработать. В городе я бываю, хоть и не часто, в основном в столице работаю. Так что буду вас иногда проведывать, да задания давать. А с телом — есть у меня знакомый тренер, почти канонически учит, хоть и китаец наполовину. Школа их явно от кого-то из колдунов пошла, поэтому в физическом плане там всё верно, особо просветлённые даже в ментал прорываться умудряются. Видимо кто-то пытался хоть так людскую природу изменить, жаль, убили его. И, скорее всего, кто-то из учеников. Так обычно кончаются благие намерения, хотя идея была неплохая… Вот туда и пойдёте, оба.

— А мне зачем? — удивился Санька.

— А если спросит кто — где учился шестом махать, что ответишь? По подвалам, самоучка? А школа-то видна. Заинтересуется кто-нибудь, да проверит. И легенда твоя серьёзной проверки не выдержит. Засадят в лабораторию и будут изучать, а родне "обеспечат все условия", то есть в заложники возьмут, чтобы не брыкался. Как тебе перспектива?

— Да уж…

— Вот тебе визиточка, как в город доберётесь — позвони, я контакты тренера скину и вас ему отрекомендую. И с дядькой своим меня познакомь. Мы, правда, с ним уже встречались неоднократно, у его шефа на посиделках, но это другое. Хорошо, когда есть надёжный человек, на которого действительно можно положиться.

— Спасибо вам, Ядвига! — Санька взял протянутую визитку, на которой была изображена стилизованная красотка и надпись: "Агентство эскорт услуг "Ядвига".

— Не за что, Сашенька, не за что. А теперь сыграй нам что-нибудь…

Утро красит

Проснулся Санька от звука моторов и хлопанья автомобильных дверей. Встал, выглянул в окно, но за изгородью ничего не увидел, поэтому оделся и, посетив по дороге великолепное служебное помещёние, вышел в холл. Ночевал он в одной из комнат для гостей на первом этаже, куда Ядвига погнала его как только заметила, что он начал клевать носом — передряги дня давали о себе знать. Когда разбежались Светка с Хозяйкой — он не знал, у них там назревала долгая и задушевная беседа, а ночевать они должны были на втором этаже, в комнатах, противоположных злополучному холму — там сохранились стекла.

В холле, неожиданно для Саньки, оказались и Светка с Хозяйкой, и какой-то стильный и представительный парень лет двадцати пяти. Стол был уставлен различными вкусностями к завтраку.

— Вот, Юра, познакомься, это мой племянник Александр, — улыбнулась Ядвига. — Саша, а это Юра, мой директор-распорядитель.

— Привет! — Санька крепко пожал протянутую руку, про себя усмехнувшись "племяннику".

— Будем знакомы! — так же крепко ответил на рукопожатие Юра и располагающе улыбнулся.

— Так, Юра, давай по быстрому с делами, и, может, позавтракаешь с нами? — продолжила Хозяйка.

— Спасибо, Ядвига Антоновна, я уже. С семи часов бегаю, и дел ещё невпроворот.

— Эх, годы молодые, а где твой аппетит? Ну ещё раз позавтракай, хоть чайку? Нет? Хорошо, давай, рассказывай по порядку, ребят не стесняйся.

— Значит так, клининг я привез, сейчас они приберутся, — начал перечислять Юра. — Завхоз и повар подъедут как обычно. Завхоз уже сам определится по ремонту. Оконщикам звонил, размеры у них все есть, остались с прошлого раза, обещали вместо выбитых изготовить окна ко второй половине дня, а к вечеру уже установить. Остальные заменят в течение недели. Из салона сами звонили — машинка ваша полностью укомплектована, будет к двум, пригонят сюда. Заодно старую заберут. От Пал Палыча звонил зам, уточнял координаты и объем работ, извинялся, что раньше третьей декады начать вывоз щебня не смогут — техника занята на каком-то спец-объекте. Щебень, кстати, им там пригодится, дорогу отсыпать, так что ещё и заплатят чуток. Нормально?

— Нормально. Главное, чтобы всё вывезли и дорогу за собой в порядок привели. По текущим делам как?

— Неплохо! В работе двадцать активных контрактов: четыре Москва-Питер, один Байкал, остальные за рубежом. Из них семь туристических, семь деловых и один шоппинг. Клиенты постоянные, без неожиданностей, всё оплачено. Девчонки отзвонились все, довольные. Но дежурные группы на всякий случай готовы. В ближайшем графике ещё двадцать контрактов — лето наступило. Девчонки с клиентами взаимно согласованы. Клиенты также постоянные, кроме двух, которые по рекомендации. Проверили, вроде не из этих, — Юрий покрутил пятернёй у виска, — но на первый раз девчонки пойдут из опытных и с прикрытием.

— Правильно! По девочкам как?

— Текучка, как обычно. Шестеро нашли своих принцев, а Вика даже принцессу. Из новеньких есть семь-восемь перспективных, но их ещё учить и учить. Английский у многих корявый и по Машиной части не все в порядке. Она вас просила подъехать через неделю, помочь с двумя сложными случаями, там у девочек фобии. Далее, у двух новеньких биографию слегка подчистить надо, безопасников я уже подключил. В остальном все по плану.

— Молодцы! Маше передай — буду в среду, поработаем с проблемами, да и остальных новеньких надо посмотреть, мало ли, вдруг контора опять подсунула кого, а нам этого не надо…

— Обязательно передам. У меня всё, Ядвига Антоновна.

— Спасибо, Юра! Хорошего дня!

— И вам всего доброго! Светлана! Александр! — Юрий встал, коротко откланялся и покинул холл.

— Вот так и живем, ребятки, — улыбнулась Ядвига. — Давайте завтракать.

На речке, на речке, на том бережочке

Вишнёвый "Прадо" парил над грунтовкой настолько плавно, что Светка через пол-часа отрубилась, хотя поначалу испуганно повизгивала от неповторимой манеры вождения Ядвиги. Хозяйка решила прокатить их до верховьев с ветерком. Дорогу она знала, ведь к Водяному каталась неоднократно. Да и руки у неё, видимо, чесались, обкатать новую игрушку. Санька, если честно, сначала обрадовался — надоело ему шляться по лесам, да и припасы уже подходили к концу. Ведь, если бы не Светка, он уложился бы в десять дней, как и планировал. Поэтому возможность проделать здоровенный кусок пути на колёсах представлялась ему преотличной. Неладное он заподозрил, когда, забросив вещи в машину и усадив Светку, прохаживался, ожидая появления Ядвиги. Дождался. Хозяйка выпорхнула из дома в легких спортивных туфлях, обтягивающей футболке и джинсах, на ходу натягивая светлые беспалые перчатки. Макияжа нет, волосы забраны в хвост, на глазах жёлтые узкие очки. Хозяйка похлопала рукой об руку, затем побарабанила дробью по капоту, что-то тихонько пискнула и прыгнула за руль.

— Прыгай и погнали! — бросила она Саньке, сразу занявшись всевозможными регулировками.

Санька, уже предчувствуя недоброе, забрался на переднее пассажирское сиденье и пристегнулся. Обернулся к Светке.

— Свет, пристегнись.

— Зачем в лесу-то?

— На всякий случай.

— Ну ладно, — удивлённо глянула на него Светка, но пристегнулась.

Завхоз дядя Вася (как он сам представился) открыл ворота. Табун под капотом "Прадо" сыто всхрапнул, и они тронулись. Поначалу всё шло отлично, но потом Санька заметил, что скорость стала стремительно нарастать, и они с заносом вошли в очередной крутой поворот. Светка первый раз взвизгнула, а Санька во все глаза смотрел на Ядвигу. Блуждающая улыбка, расфокусированный взгляд, выверенные до миллиметра, точные движения. "Блин, да она в слиянии рулит! Это как?" Потом он вроде бы успокоился и постарался успокоить Светку. Ведьма была на своей земле и поэтому могла полностью положиться на собственную интуицию. И действительно, в необходимых случаях Ядвига заблаговременно сбрасывала скорость и маневрировала, даже если возможное препятствие оказывалось за крутым непросматриваемым поворотом. Поэтому реально страшно было лишь первые двадцать минут, а дальше они просто наслаждались процессом, пока Светка не удрыхла.

Зато до места действительно долетели и финишировали на большой прибрежной поляне, окруженной с трёх сторон лесом. Берег здесь был достаточно крут, а место, судя по извилистому пути к нему, было обустроено для отдыха на природе именно Хозяйкой. Чужой сюда не заедет — Лесовик не даст. Разве что с воды кто причалит, да и то, если с Водяным у нее уговор, не особо и получится — либо траву на винт намотает, либо сети. Может и топляк подпустить, если уж совсем настырный желающий попадётся. А большие суда в верховьях не ходят, только лодки да катера.

На том краю поляны, что был выше по течению, у кромки леса, расположился аккуратный охотничий домик с верандой, большим навесом и баней, от которой круто спускалась к воде деревянная лестница с перилами, заканчивающаяся недлинными мостками. На другом краю поляны стоял высокий деревянный сарай с воротами, обращёнными к реке. От ворот шла укатанная гравийная отсыпь до самой воды. "Лодка", — догадался Санька.

Ядвига привычно загнала машину под навес, заглушила мотор и, потихоньку приходя в себя, нежно гладила рукой в перчатке по приборной панели, приговаривая: "Хороший, хороший…" А потом она хитро посмотрела Саньке в глаза.

— Что, Сашенька, испугался? Ничего, вот поживёшь с моё — ещё и не такие тараканы в головушке заведутся! Вот, то ли дело Светланка — наш человек, спит и ничего не боится.

— Я тоже не боюсь!

— Да-а-а? — Ядвига сделала большие глаза. — Ты ручку-то отпусти, не то оторвёшь, да так и будешь с ней ходить, а мне потом машину чинить. И сестрёнку не буди, пусть поспит немного, мы ведь с ней всю ночь просидели. Пойдём, поможешь мне по хозяйству. Здесь я сама со своими ребятками да друзьями всё строила, обычных людей тут никогда и не было. Чистое место и сильное. Вас вот отправлю, да поживу пару дней. Надо себя в порядок привести перед городом, да на работу настроиться. Нам, ведьмам, нужно наедине с природой бывать, хотя бы раз в месяц, иначе трудно среди людей. Пойдём.

Они выбрались из машины, тихонько прикрыли двери, и Ядвига по хозяйски прошла в дом, открыв дверь, запертую снаружи на обычную щеколду — зверь не откроет, а чужие здесь не ходят. Внутри дома царил полумрак, было сухо и тепло, пахло травами, развешанными пучками тут и там. Обстановка была странной, и, присмотревшись, Санька понял, что это мебель, укрытая матерчатыми чехлами. Хозяйка открыла окна, распахнула ставни и начала снимать чехлы.

— Сашенька, а для тебя у меня особое задание. Колодец за домом, в баньке возьми вёдра и набери парочку. Я там сейчас по быстрому протру и помою, да домом займусь. А ты потом воды в баньку натаскай, да затопи, только вьюшку открой — не забудь. Дрова справа, спички в предбаннике на полке. Справишься?

— Конечно!

Спустя сорок минут он сидел в предбаннике, глядел на огонь и думал о Ядвиге, о том, как странно это — жить долго, век за веком, не старея и не теряя интереса к жизни. Хозяйка чуть ранее подвигла его на разные мысли, заявившись в баню с веником, ведром и тряпкой, босая, в одной старой выцветшей мужской рубашке с подвернутыми рукавами, которая мало что скрывала. Посмотрела на его опешившее лицо, улыбнулась и фыркнула: "Кыш отсюда". Санька выскочил из предбанника как пробка, постоял, подышал глубоко минут пятнадцать, пока она чем-то гремела в бане, а потом проводил ее до дому, притащив и туда пару вёдер воды. Затем, скинув рубашку и мокасины, вплотную занялся баней. Ёмкость для горячей воды, примыкающая к печке, и огромная бадья для холодной наполнились в течение часа, после чего он затопил баню и сейчас смотрел на игру пламени в приоткрытой топке. В предбаннике было тепло, тихо и спокойно, потрескивал огонь в печи, бросая вокруг пляшущие тени. Неожиданно дверь скрипнула и в проеме сперва показалась что-то нашаривающая черная рука, а потом такое же черное лицо с зажмуренными глазами. Санька замер. Лицо приоткрыло один глаз.

— Чего застыл! Полей скорее! Печка, чтоб её черти чистили! Из трубы сажей шваркнуло, когда заслонку открыла.

— А? Ага!

— Быстрее! — Ядвига на ощупь просочилась в полумрак начавшей потихоньку прогреваться бани, а Санька набрал в таз уже слегка теплой воды и начал поливать ей из ковша, не обращая внимания на брызги, летящие во все стороны. Лицо и руки Хозяйки потихоньку приобретали нормальный цвет. — Вот ведь зараза! Как же я забыла, ведь уже не первый раз такое!

Ядвига фыркнула, встряхнула руками и, не задумываясь, вытерла лицо задней частью рубахи, лихо крутанув ее на талии и задрав вверх. Санька ошарашенно застыл с ковшиком и глупо улыбнулся.

— Что смотришь, ученик? Смешно?

— Нет, — Санька сглотнул.

— А что? — Ядвига подступила поближе, нежно и хитро улыбнулась. — Нравлюсь? Ну, говори. Только честно.

— Да.

— Ну, Сашенька, так и должно быть, по всем нашим земным законам. Ты мальчик, я, хм, ха-ха, девочка. Так что всё правильно. Вот, посмотри, — Ядвига отобрала у Саньки ковшик, отступила, зачерпнула теплой воды и плеснула себе на грудь. Рубашка моментально промокла, обтянув полную грудь с торчащими сосками, широкие стройные бедра и нежный живот. — Так ведь лучше? Правда?

— …

— Ну! Не молчи. Говори! — Ядвига подступила вплотную, оказавшись ниже него на голову, и снизу вверх взглянула ему в глаза.

— Лучше… — Санька дрожал.

— Ну так иди сюда.

— … а-а-а Светка? — растеряно проблеял он.

— Спит. Часа два ещё. Ну, что-ты? — ведьма одним плавным движением сорвала с себя мокрую рубашку, взяла Саньку за руки и положила одну себе на грудь, а другую на талию, слегка подтолкнув ее вниз. — Сашенька… Надо мне… Давно уже…

Санька коснулся влажной и тёплой шёлковой кожи, и понял, что все происходит правильно, так, как должно быть здесь и сейчас. И применять науку Учителя отчего-то расхотелось.

Практика

Вода лениво плеснула о борт катера, дрейфующего по течению. Санька, полу-лежавший в кресле на корме, приподнял голову, и, так же лениво, прищурив глаза от солнечных бликов, бьющих с воды, глянул прямо по курсу. Курс заслоняли Ядвига и Светка, сидящие на носу катера и о чём-то тихо шепчущиеся. "Хорошо!" — подумал Санька и откинулся обратно.

Два часа им с Ядвигой тогда хватило впритык. Не успели они выползти из бани и сесть на веранде, завернувшись в принесенные Хозяйкой простыни, как из-за угла показалась сонная и растягивающаяся во все стороны Светка. Ядвига бодро вскочила, сразу что-то залопотав, всучила той ещё одну простыню с махровым полотенцем и спровадила в баню, а потом побежала заваривать чай. Смысла её слов Санька не осознавал, пребывая в верхних слоях ментала, а когда вынырнул оттуда — стол уже ломился от разных вкусностей. Светка с Ядвигой вовсю чаёвничали, бодро опустошая раскинувшуюся вокруг вкуснятину.

— Сашенька, хватит мечтать! Присоединяйся. Не то всё вкусное съедим! — поддела его Хозяйка. — Потом помечтаешь. Но помни — мечты сбываются. Ха-ха!

— Тётя Ядвига, — спросила Светка, — откуда у Вас столько сил? Ведь ночь не спали, а потом ехали. Это какой-то секрет?

— Да какой секрет, Светочка? В правильном месте, в правильное время, да с искусником. Вот и думаю теперь, куда силушку девать. Э-эх!

— Кха… кхе… кхе… — Светка поперхнулась, а Санька внезапно почувствовал, как полыхнуло лицо.

— Хлебни! Чайку хлебни! — Хозяйка похлопала Светку по спине. — Ой, ребятки, была я о Кощеюшке лучшего мнения. А он ничего Ученику своему и не рассказал. Как это по научному — "О взаимоотношениях магических полов". Придется мне восполнить этот пробел.

— Э-э-э… — проблеял Санька.

— Вот вам и "э-э-э", — передразнила его Ядвига. — Ведьмы откуда энергию берут? От живой природы и людей. А в каких людях энергии больше всего — это вопрос на засыпку. А, Светланка?

— Ну, в Искусниках, наверное… — медленно покрываясь алым цветом, промямлила Светка.

— Правильно! И не красней! С мужиками-то всё ясно, и им хорошо, и нам здорово. А вот с тобой, девушка, всё гораздо интересней. Проедет принц на белом коне рядышком — и сразу жди двойню. Это у нас, ведьм, залетов не бывает, мы всегда знаем, чего хотим. А у вас, да ещё не обученных, это случается от легкого ветерка, потому, что энергия сразу в плод идет. Так что краснеть не надо, а надо учиться, если, конечно, школу закончить желаешь без декрета. Там-то, — Ядвига ткнула пальцем в небо, — этому учат с детства. Вот мы этим и займемся, хотя бы с недельку, пройдём азы, так сказать. И возражения не принимаются!

Внятно возразить Хозяйке они не смогли, поэтому согласились. Санька был всеми конечностями "за", да и Светка, осознав серьёзность своих проблем, прилипла к Ядвиге со всем девчоночьим энтузиазмом. Распорядок на неделе сложился следующий — днем Санька общался с Водяным и кухарил, благо, припасов, оказавшихся в заднем отсеке машины, было предостаточно. А Ядвига весь день возилась со Светкой, часами проводя с ней в медитации на мостках над водой или уходя надолго в лес. Иногда они занимались в доме, выгоняя оттуда Саньку. Уматывалась Светка до дрожи в коленках и красных глаз, хотя с виду была жутко довольная и загадочная, зато вечером засыпала как убитая. И тогда начиналось их с Ядвигой время. Мечты сбывались, открывая всё новые и новые горизонты. Санька под утро отрубался мёртвым сном, но почему-то всего через три-четыре часа просыпался бодрым, сна не было ни в одном глазу. А утром всё начиналось по-новой. Ядвига носилась как заводная, немного похудев и даже на взгляд серьёзно помолодев, и теперь выглядела лет на двадцать. На пятый день, мельком взглянув в зеркало, она удивленно приподняла брови и неожиданно стала серьезной.

— М-да, по-моему перебор. Дорвалась, дурочка…

И вечером оставила Саньку без сладкого, правда не совсем, но мечты сбылись не сразу, и не все. А на вопрос "Почему?" спросила:

— Сашенька, а скажи мне, ты знаешь, какой у тебя источник?

— В смысле? — не понял Санька.

— Ну, какой из них Кощеюшка тебе помогал активировать? Земля, вода, огонь, ну и так далее. Или несколько?

— Никакой мы не активировали. Учитель сказал, что рановато.

— …! — Ядвига резко вскочила с кровати. — Вот ведь древний идиот!

— Почему?!

— Ты, когда в горку стрелял — откуда силу черпал?

— Из астрала, как-то само получилось. В глазах потемнело и сила сама пошла.

— Хм, а может и не идиот, просто долбанутый экспериментатор! Он всегда таким был, мутил что-то, выдумывал, аспирант придурочный, а остальные за ним разгребали… Как потемнело-то? Каким цветом, оттенком?

— Вроде малиновым.

— Темным или светлым?

— Ярким.

— Хорошо! — Ядвига снова легла и придвинулась к нему, взяв за руку и положив ее себе на грудь. — Что чувствуешь?

— …? — Санька недоуменно заулыбался.

— Ну, какая она? Лучше чем была или хуже? Как изменилась?

— Ну, поменьше стала. Но всё равно ты классная!

— Я знаю, но где мой третий номер? И что сейчас знакомым говорить? Нет, макияжем-то я лицо подправлю, и, если что, сошлюсь на пластику. Но это жизнь, Сашенька. Так лишь от Жизни молодеют. А ещё там, в этом твоём луче, были огонь, воздух, земля и вода. И кровь. Вот так вот. Хорошо хоть смерть не зачерпнул с перепугу, ещё бы не так шарахнуло. И как ты со всем этим будешь разбираться — лично я не представляю.

— Что, всё так плохо? — забеспокоился Санька.

— Да нет, не то чтобы, но учиться тебе придется долго и упорно. Ладно, не заморачивайся раньше времени, давай лучше повторим вчерашний урок? Иди-ка вот сюда…

А ещё через три дня они спустили из ангара шикарный катер и неспешно отправились вниз по реке, где ждал их появления город.

На реке

В город, на платную лодочную стоянку они планировали прибыть ближе к полдню. А весь предыдущий день Ядвига мучила Светку какой-то хитрой задачкой на внутреннюю концентрацию и вымотала её до предела. Так, что уже в сумерках Светка, едва перекусив, шатаясь, сползла в каюту и моментально там задрыхла. Санька удивился.

— Зачем так упираться-то было в последний день? — Взяв Ядвигу за руку он притянул ее к себе.

— Надо, Сашенька, надо, — ведьма присела к нему, положила голову на плечо и шёпотом, едва слышным сквозь плеск воды, продолжила. — Такое упражнение надо делать под контролем, иначе возможно самоистощение. А так я её просто на грань вывела и ночью должен случиться прорыв. Не прозевать бы, а то шарахнет силой и катер мой ку-ку.

— Прорыв куда? — насторожился Санька.

— В астрал, куда же ещё. У искусниц с инициацией свои заморочки. Если вы, мужики, с духом бодаетесь кто кого, и от стресса в астрал сами выходите, то у женщин инициация происходит во сне, после морального и физического истощения. Сила из Астрала сама приходит к ним и восстанавливает равновесие. Важно остановиться именно на грани, тогда всё пройдёт плавно и относительно безболезненно. Спонтанная инициация для девочек опасна и в возрасте созревания может произойти в любой момент — наложится одно на другое, к примеру болезнь на женские дела или горе какое, и как бабахнет. А никого знающего в этот момент рядом не будет. Вот я и провожу, как положено.

— А откуда ты всё знаешь? Ты же ведьма, а не искусница? — На ушко спросил ее Санька.

— Со СнЕжинкой дружна была, она и рассказывала.

— Какая СнежИнка?

— Не СнежИнка, а именно СнЕжинка. Это та девчонка, одна из шести аспирантов, коллега твоего Учителя и внучка их погибшего профессора. Мы с ней долго дружили, да и потом несколько веков подряд она в гости захаживала.

— А почему СнЕжинка?

— Потому, что Искусница Льда. Источники у нее такие были — воздух и вода, так же как и у деда её. Правда у того ещё смерть присутствовала, но так, самым краешком, процентов на десять. Ну, не дошло ещё, кто такие?

— Блин!

— Не блин, а Дед Мороз со Снегурочкой. Добрый такой был дедушка, как что не по его, так сразу хрясь посохом. Ребят своих гонял — только шерсть летела. Да и внучке характер достался — такой бы воину. Ведь у неё с Вулканом серьезно было, когда они оба враз сгинули — и дед, и мужчина любимый. Как она тогда не сломалась — не знаю. Кощеюшка меня к ней сразу притащил, так я её сколько жалела, да причитала, лишь бы она тоже плакать начала, да горе свое выплакала. Так и выли с ней потом недели три в два голоса. Ничего, вроде выплакалась и всё приняла.

— А оставшиеся четверо кто были? Ведь тоже наверное в легендах засветились?

— Ну, Ворон у них один примерным был, зубрила и заучка, поэтому нигде и не отмечен. Зато последняя троица, куда и Вулкан входил — эти да, отметились, да не как попало. А всё потому, что соображали на троих частенько. Они в основном на севере работали, там и куролесили. Кутили однажды в каком-то фьорде с местными, а потом вдруг вспомнили, что у жизнюков на факультете как раз экватор отмечают. А девчонки там, говорят, о-го-го. Жизнь из них так и плещёт. Ты, Сашенька, как туда попадешь — не теряйся, — тихонько хихикнула Ядвига. — Вот ребята и двинули туда с перепою. И собутыльников своих, всех, кто ещё на ногах стоял, с собой прихватили — "не бросать же пацанов". Поутру-то конечно очухались, а "пацаны" все уже молодые да красивые, у кого руки не было — отросла, у кого не стоял — так не уложишь. Пришлось возвращать всех обратно как есть, и быстро, пока Карающие не нагрянули. Вот "пацаны" домой вернулись — и давай байки травить. Гурии… Валхалла… И Тор там с ними был, и Локи, а третий, который с глазом подбитым, тот стало быть сам Один. И они вместе с ними квасили да гурий того, ублажали. Самое главное, что доказательства были на лицо — все красавцами стали, молодыми да здоровыми. Смеху, помню, было. Так и прилипли к ним клички — жизнючки как прознали, так всё им и припомнили. Вот и ходят они до сих пор, наверное, как Локи и Один, если по пьянке не пришиб никто. А Тор — увы. Нет уже Вулкана.

— Во-он оно как… — протянул Санька.

— Вот так. И про житьё-бытьё искусниц подружка мне много чего рассказала, поэтому, что знаю, то Светланке твоей и даю. Авось пригодится. Тихо! — Ядвига отстранилась. Из каюты послышался приглушенный стон. — Началось! Сиди тут и в каюту не лезь, мужику там не место. А лучше кыш в ментал, и чтоб тебя не слышно было, а то зачерпнёт от тебя силы и собьётся. За нас не волнуйся, снаружи Водяной присмотрит.

— А тебе она не повредит? — заволновался Санька.

— Нет. Женщина с ней рядом должна быть, взрослая и сильная, да в ментале опытная. В идеале мать, но можно и так. Это как рождение дочери.

Ядвига плавно поднялась, и Санька открыл перед ней дверь каюты. Там, в тусклом свете луны, пробивающемся сквозь иллюминаторы, на широкой лежанке в поту металась Светка. Ядвига осторожно пробралась к ней, скинула одежду и прилегла рядом, положив голову Светки себе на грудь. Та негромко заскулила во сне и порывисто обняла Ядвигу, вжавшись в нее всем телом.

— Дверь закрой, балбес, — тихо, но твердо сказала Ядвига. — Снаружи. И чтоб тихо.

Санька прикрыл дверь и снова уселся на кормовую скамейку. Из каюты вновь послышался долгий и тонкий стон, перешедший в испуганный плач и жалобный шепот, а в ответ ему на грани слышимости плыл неторопливый, низкий и спокойный, голос Ядвиги. Санька попытался разобрать слова, но внезапно понял, что слушать это ему никак нельзя, если конечно не хочет заработать преждевременную седину, и он, как мог глубоко, погрузился в ментал.

Разбудил его ментальный зов и горячие руки Ядвиги, уже сидевшей на нем, лихорадочно срывавшей с него остатки одежды и тихо рыдавшей в истерике:

— Сашенька… Сашенька… Скорее… Иди ко мне… Скорее… Нет сил…

Они заснули в обнимку с первыми лучами солнца, но перед тем как отключиться умиротворенная Ядвига уже в полусне, улыбнувшись, шепотом произнесла: "Жизнь. Кровь. Огонь."

Город

Как обычно проснувшись раньше всех, разбуженный шумом проходившего неподалёку судна, Санька выполз из каюты и огляделся. Катер слегка покачивался в небольшом затоне, окружённом с трёх сторон зарослями тростника, а с четвёртой открывался отличный вид на гладь водохранилища, за которым в утренней дымке маячил железнодорожный мост — до города рукой подать.

Приготовив нехитрый перекус из имеющихся запасов и уже зажевав бутерброд, Санька привычно поприветствовал духа воды. Не дождавшись ответа буркнул:

— Как же, "присмотрит он". Вот и присмотрел. Уже и дух простыл. Одно слово — Водяной, ни черта не помнит. Хорошо хоть на фарватере не бросил, плавали бы сейчас как подводники.

— Сашенька, не ворчи, всё в порядке, — Ядвига, хмуро жмурясь на солнце, стояла, балансируя на краю борта. — Отпустила я его, горемычного.

— Почему горемычного? — удивился Санька, искоса любуясь её стройной, не скрытой ни чем фигурой. — Вчера вроде всем доволен был.

— Так то вчера… — Ядвига практически без всплеска ушла в воду, вынырнула, плавно легла на спину, раскинув по воде руки, и тихо, так что Санька едва услышал, добавила: — Жить — хорошо.

— Хм, а хорошо жить ещё лучше, — хмыкнул Санька, продолжая жевать. — Знаю я этот прикол.

— Нет, Саш, это не прикол, — неожиданно серьезно сказала Ядвига, подплыла, ухватилась за лесенку у заднего борта и посмотрела ему в глаза.

— Что-то случилось?

— Ничего, слава Богу. Но могло.

— …?

— Дура я, Сашенька. Старая дура, — Ядвига рывком выбралась на борт, закуталась в полотенце и села рядом. — Не по Сеньке шапку пыталась натянуть. Думать надо было, да на тебя смотреть.

— А что со мной?

— С тобой-то всё в порядке, даже слишком. Сила у тебя большая, Сашенька, просто великая.

— Так это ж хорошо? Или нет?

— Хорошо-то хорошо, только вот Светланка — сестра твоя. И думать мне надо было, что раз ты силён, то и она не сильно слабее будет, а я возомнила. Искусницей себя возомнила, представляешь? А как пошёл астральный всплеск, так всё и поняла. Она ведь так силу потянула, что всю округу на километр высушила, Водяной насилу удрал, рыба и зверьё вокруг все передохли, благо людей близко не было. Я и себя едва удержала, хорошо сил большой запас накопила, за что тебе же и спасибо. Она тянет, а я ничего поделать не могу, никак оградить и самой оградиться. Уже и с жизнью попрощалась, когда она наконец в астрал пробилась. Ох и дура же! Ох и дура! Чтоб я ещё раз… — Ядвигу затрясло, покатились слёзы.

— Тише, тише, ну, ты что… — Санька обнял ее за плечи. — Всё же обошлось.

— У-у-у… — Ядвига уткнулась ему в плечо.

— Доброе утро! — радостная Светка как чёртик выскочила из каюты. — Обнимаетесь? Опять! А я купаться!

И как была в футболке бомбочкой выпрыгнула за борт. Затон огласил пронзительный вопль. Ядвига отлипла от Саньки, плеснула водой себе в лицо и вытерла глаза. Потом улыбнулась.

— Ну всё, пора собираться. Вам домой, а мне — по делам. Завтракаем — и правь к пристани, капитан.

— Да, мэм! — улыбнулся Санька.

Пока неспешно пересекали акваторию, Ядвига сделала пару звонков, а потом взяла управление катером на себя — швартоваться Санька всё равно не умел. На пристани их встретил всё такой же элегантный Юрик, притащивший два кофра шмоток, и через пол-часа от лесной ведьмы не осталось и следа — каюту покинула элегантная бизнес-леди.

Юрик подбросил их до подъезда. На прощание Ядвига взъерошила им обоим волосы.

— Пока, ребятки! Будьте осторожны. И не пропадайте, звоните в любое время. В воскресенье встретимся.

И умчалась.

Знакомство

В воскресенье, как и договаривались, Санька зазвал в гости дядю Валеру, предварительно слегка намекнув и ему, и маме на тему предстоящего разговора. Ядвига подъехала к двум. Санька встретил ее в прихожей и аккуратно, дабы не повредить макияж, слегка поцеловал в щёчку, вызвав удивленный мамин взгляд. Гораздо более удивлённым оказался дядя Валера. Светка-то им с мамой уже все уши прожужжала, мол тётя Ядвига и ведьма лесная, и колдунья древняя, да учить их будет всем премудростям. Хорошо хоть про Бабу Ягу тактично умолчала. И если у мамы сложившийся в голове образ при сравнении с реальным вызвал разрыв шаблона, то дядя Валера с изумлением справился достаточно быстро.

— Ядвига Антоновна, добрый день! Рад Вас видеть! Мы, если помните, у Василия Николаевича на юбилее с вами встречались, — дядя Валера галантно приложился к ручке.

— Валерий Дмитриевич, здравствуйте! — Ядвига сделала официальное лицо. — Конечно же, я помню, но, может, всё-таки перейдем на "ты"? Разговор у нас будет долгий, а ребята мне уже не чужие. Поэтому зовите просто Ядвига. Лет мне хоть и порядком, но внешний облик на состоянии души всё-таки отражается. Да и проще всем будет.

Мама наконец-то отмерла и, засуетившись, принялась готовить чай, в своей неповторимой манере. К чаю было всё. Не хватало, похоже, только борща. За столом разговор плавно перетёк в практическое русло. Договорились, что Ядвига по возможности будет приезжать из столицы и забирать ребят к себе на каникулы. Места у неё в лесу тихие, почти безлюдные, можно и учиться, и практиковаться без особых предосторожностей. На этом месте Санька хмыкнул в кулак. А в обычные дни, если она будет в городе — обязательно будет наведываться. И чтобы без неё практиковаться не смели, лучше пусть с телом работают, благо теперь знают где и у кого.

После того, как обсудили все вопросы — просто поболтали, Ядвига рассказала несколько историй из жизни, а потом вышла с дядей Валерой "покурить". Спустя часок, провожая ее до машины, Санька спросил:

— Ну как?

— Не знаю, Саш, — задумчиво произнесла Ядвига, пожав плечами. — Ничего сказать не могу, не читается она. Либо у меня что-то не выходит. Обычно способности и потенциал сразу видны, а тут маячит что-то, но не разобрать. И на ментальный удар она не реагирует, сам же видел, как я пробовала. Даже дядя твой дернулся слегка.

— Угу, — Санька нажал на кнопку вызова лифта.

— Вот тебе и "угу". Обычно это говорит о том, что человек магически нейтрален. Хотя и не всегда, есть ещё варианты. Кощеюшку придется ждать, сама не разберусь.

— Жаль. А дядя Валера как? — створки лифта разошлись, и Санька с Ядвигой шагнули внутрь.

— Восприимчив, сам же видел. Но не более. Даже странно. По идее брат и сестра должны одинаково реагировать.

— Так они не родные. Я разве не говорил? Маму дедушка с бабушкой из детдома взяли, бабушка больше детей иметь не могла, а дочку хотели. Вот и удочерили.

— Тогда понятно. В общем жди Учителя, он разберётся. Ну и меня — жди. Будешь? — Ядвига хитро улыбнулась и распахнула во всю ширь глаза. — Сто-о-оп! Губы! Глаза! Прическа! Платье! Саша, мы в лифте! Руки-руки.

— Блин!

— Оладушек! Жди, в общем. И чтоб налево — ни-ни, а то вгонишь девок в детство. Пока силу жизни контролировать не научишься — с обычными девчонками не связывайся. Разве что с бабушками, да и то не с таким энтузиазмом. А то из соски их сам выкармливать будешь. Ой, не смотри так, шучу, ха-ха! Выходи, Сашенька, приехали.

Ядвига, на прощание разворошив ему шевелюру и мысли в голове, прыгнула в ожидавший её роскошный аппарат и была такова.

На распутье

Одиннадцатый класс промелькнул как одна неделя, Санька его попросту не заметил. Школа, учёба, Светка, Ядвига — дни и месяцы закрутились в ярком хороводе. А ведь была ещё и секция, в которой суровый узкоглазый сенсей дядя Вася вдалбливал в них боевые премудрости. И сачковать не позволял, тем более, что были они по рекомендации. Не ясно, что уж там сказала ему Ядвига, но взялся он за них серьёзно и гонял как сидровых коз, с особым садизмом, как будто от владения шестом или катаной зависела их дальнейшая жизнь. Светке наука шла явно на пользу, а вот Санька напрягался не сильно, ибо после системы подготовки Учителя это были цветочки. Но тем не менее все указания дотошно выполнял, и, по возможности, тренировался ещё и дополнительно. Подвигла его на это Ядвига, которая на каникулах в шутку провела с ним несколько спаррингов, обычно переходящих в партер. Однако и до партера поваляла она его изрядно — многовековой опыт давал о себе знать. Проигрывать Санька не любил, тем более так легко, поэтому работал на совесть, но ничего не получалось. Оставалось только лупить по полу рукой и раз за разом сдаваться на милость победительницы. Примирял его с такой ситуацией только самый последний раз.

На ЕГЭ он сдуру набрал какую-то чумовую сумму баллов, по поводу чего вновь был созван семейный совет с участием Ядвиги. Итог прений подвел дядя Валера.

— В общем, племяш, поступать тебе смысла всё равно нет, коль через год уйдешь, но вот военкомат от тебя просто так не отстанет. Оно тебе надо — опять в розыске быть? Как раз год и есть. Отслужишь — и свободен. Заодно и легенда будет — мол, по стопам отца хочешь пойти, поэтому служба нужна. А косить у нас не принято.

Санька был с ним согласен, не принято было в их семье косить. Служили все — и отец, и деды оба, да и прадеды.

— Валер, а можно там что-нибудь спокойное подобрать? — намекнула мама. — Чтобы гоняли не сильно и кормили хорошо. У тебя там есть знакомые?

— Хм, друзья даже есть. Ты, Оль, не волнуйся. Подберём…

Теперь ты в армии

— Макивара!!! Где Макивара, на?!! — рёв сержанта Трубы взорвал расположение. — Дневальный! Кричи Огнева!

— Рядовой О-огнев!!! На вы-ыход!!! — подключился истошным воплем дневальный. Санька подорвался из кубрика.

— Товарищ сержант, рядовой Огнев по вашему приказанию прибыл!

— А, Макивара, вот ты где! В спортзал, к капитану! Бегом! Марш!

Дядя Валера "подобрал", да так, что Санька до сих пор был в изумлении. Как же, ПВО, самые спокойные войска, сиди себе на точке и в ус не дуй. Ну на крайний случай на технике, что тоже неплохо. Где-то он, конечно, был прав. Глядя на вальяжно прогуливающихся по военному городку рэкетмэнов, Санька завидовал им чёрной завистью, пробегая в составе взвода или роты в полной боевой. Впрочем — сам виноват, не надо было дёргаться.

А начиналось всё неплохо — попал в команду для ПВО, сформировались, всё чин по чину. Сели на паровоз и попёрли куда-то на восток. Конечным пунктом оказался военный городок, где их команду и ещё пару сотен таких же лысиков собрали в гарнизонном клубе. На сцене развернули медкомиссию. Голым, в труселях, да на сцене — такое только в армии и увидишь. Народ ржал.

Покупатели пошли косяками, в основном конечно шерстили бумажки, кто, где и чему учился. Процесс затянулся. Санька уже отсидел себе всё, что можно, а потом надумал отлить. Процесс отлива был организован на втором этаже клуба, и он уже возвращался, спускаясь по лестнице, обходя стоявшую на ней пару военных, как вдруг справа что-то мелькнуло. На автомате выполнив блок и захват, сделал проводку и швырнул какого-то амбала вниз по лестнице. Амбал вопреки ожиданию не покатился кубарем, а удержал равновесие, запрыгав по ступеням, но Санька увидел это лишь краем глаза, так как второй нападавший с длинными как у гориллы и такими же волосатыми руками в этот момент попытался провести двойку в голову. Санька встретил его мягким блоком, попытался провести захват и взять на болевой, но обломался. Обезьян выкрутился, отскочил и заржал.

— Гля, Труба, похоже, наш кадр!

— Эт точно! — амбал с нашивками сержанта поднимался по лестнице, потирая плечо и недобро улыбаясь. — Как есть наш! Так, боец, имя, фамилия?

— Огнев, Александр!

— За мной! — все вместе они направились в зал, где сержант издал дикий рёв, разом перекрывший нестройный гул голосов. — Спортсмены есть?!! Подходи по одному!

Так Санька попал в первый взвод отдельной контр-диверсионной роты охраны. ПВО, да? Командир роты капитан Нефёдов оказался ярым фанатом боевой и физической подготовки, и, когда он не был на очередном чемпионате по армейской рукопашке — рота вешалась. А когда он был — вешался только разведвзвод. Ведь комвзвода лейтенант Феоктистов был тот ещё затейник. Но, независимо от взвода или роты, вернее в дополнение ко всему — вешался Санька. Ибо ротный в нём что-то разглядел и назначил штатным спаринг-партнёром. А когда не было ротного — на Саньку выстраивалась длинная очередь, начиная со взводного и Трубы, а заканчивая сержантом Бибизяном, тем самым длинноруким джигитом, оказавшимся кандидатом в мастера по боксу. Правда больше его никуда не припахивали, и погоняло Макивара он честно заслужил.

Нагрузки Саньку особо не пугали, поначалу хватало часа медитации после отбоя перед сном, чтобы и силы восстановить, и подлечиться, но через пару месяцев не понадобилось уже и этого. Он втянулся в безумный армейский ритм. А ещё ему понравился лес, вернее Лес — древняя тайга, почти как в Убежище. И Лесовик там был непуганый, поэтому Санька с ним сразу скорешился. Взводный, сам заядлый охотник, быстро раскусил, что Санька в лесу не новичок, поставив его командиром поисковой группы. Шарились они по лесу и зимой, и летом — летом особенно. Подкормить гнуса выходили. Правда Саньку гнус не жрал, на что весь взвод ему люто завидовал. Хотя взводный не видел в этом ничего необычного, встречал он среди охотников подобные типажи. "Ведьмаки, наверное", — думал Санька.

Нет, конечно он тосковал по маме, Ядвиге и Светке, а ещё по Ольхе и Осу, с которыми пришлось на год расстаться. Гитара, правда, в роте была, но так себе — "одна палка, два струна", с нормальной никакого сравнения, а уж со своей… Тем не менее под настроение он выдавал и на ней часовой концерт, чем заслужил в роте гораздо больший авторитет, чем суровым рукомашеством.

Но всё когда-нибудь проходит или кончается. Прошел и этот армейский год.

Поезд остановился, проводница протерла поручни и кряхтя сползла вниз по лестнице. И не успел Санька ступить на землю, как на него с визгом напрыгнула Светка.

Дом родной

Проснувшись от неестественной тишины и не дождавшись ставшего уже привычным вопля "Рота подъём!" Санька удивлённо открыл глаза. Взгляд упёрся в белый потолок собственной комнаты, а не в койку второго яруса с провисшей под тяжестью соседа панцирной сеткой.

Дома! Пошёл уже второй день. Трое суток в поезде его порядком умотали — широка Россия-матушка, аж до сих пор покачивает. За окном ясный день, что не мудрено — засиделись с вечера почти до утра, Светка часа в три только спать уползла. Неизвестно как в школу встала, ученица. Маму-то сморило ближе к полуночи, переволновалась, да и на работу ей с утра. На первый день родня гуляла — дядя Валера с семейством приходили, хорошо посидели, душевно. Санька травил армейские байки, а потом пару часов без перерыва терзал Ольху, дорвался.

Второй день также был заполнен общением. Мама со Светкой уже более обстоятельно рассказывали ему домашние новости, коих, если разобраться, накопилось не так уж и много. Зато, как только мама, устав клевать носом, убыла на боковую, тут сестрёнка и развернулась. Всё жу-жу-жу, да жу-жу-жу, где-то шёпотом, а где-то в пол-голоса лился ручейком рассказ. И девчонки там были, и пацаны, то в школе, то в секции. И ещё Ядвига то, да Ядвига сё. На второй час буфер памяти у Саньки переполнился и он включил фильтр, точно как в армии на построении. Сидел и просто слушал её голос, не особо вдаваясь в смысл сказанного, просто наслаждаясь моментом домашнего бытия.

Светка подросла. И ввысь, да и в прочих нужных местах. Занятия у дяди Васи и танцы, которые она несмотря ни на что так и не забросила, сделали своё дело. От кавалеров, наверное, отбоя нет. Да и школа Ядвиги уже видна. Та, как оказалось, подписала Светку на некоторые занятия в своей конторе, для общего развития. Ведьму с нее готовит что-ли? Чтоб мужиками одним пальчиком вертеть. Говорит, ТАМ, мол, всё пригодится, ибо Искусники, считай, высший класс, и поначалу им будет очень и очень не просто, особенно Светке. Мужикам, мол, проще, особой утончённости от них никто не ждёт, тем более — что взять с дикарей, да ещё с окраин? А женщина сразу должна себя поставить, да так, чтобы мужики сами на колени встали и укладывались в штабеля. Вон как её Ядвига накачала. Может это и правильно, меньше трястись будет. А за оставшиеся три года они всё так отшлифуют, что Светку будет и вовсе не узнать.

Сама Ядвига обещалась быть через недельку, вот дела кое-какие срочные закроет, прочие — отодвинет, и заявится недели на две, отдохнуть, да проверить Санькину подготовку, чай время даром он в армии не терял. Санька в предвкушении улыбнулся. А там и Учитель подтянется, через месячишко, и надо будет готовиться к отъезду. В общем — планов громадьё и поэтому надо вставать.

На кухне что-то слабо звякнуло и зашуршало. Кто-то дома? Светка поди школу продрыхла, прогульщица. Санька встал и привычно поискал под койкой зелёные армейские тапочки. Закономерно ничего не найдя, хмыкнул — к дому надо обратно привыкать. А потом пошлепал босиком в сторону кухни, на разведку. В коридоре умопомрачительно пахло свежесваренным кофе. И ещё табаком, что странно. Да не простым, а явно дорогим. Уж чего-чего, а дешёвого курева в армии он нанюхался, чтобы спутать эту копоть с плывшим из кухни благородным ароматом.

Учитель сидел за столом, потягивая кофе из маленькой кружки. Дорогой костюм, аккуратно постриженная бородка, благородная седина волос забрана в аккуратный хвост. Удивлённому Саньке он в этот момент почему-то напомнил Шона Коннери, ну того, из "Горца", только слегка узкоглазого. Миниатюрный сигарный набор был разложен перед ним на столе: гильотинка, зажигалка, пепельница и футляр с затейливым вензелем.

— Вот, Сандр, умеют ведь делать, что факт — то факт! За три века качество ничуть не пострадало, — заявил Учитель, поставив кружечку на блюдце. — Ну, что застыл, ученик? Ноги в руки, одеваться, умываться и за стол.

— А-а-а к-как? — ошалело протянул Санька, застыв в дверях в одних труселях.

— А вот так! Ошибся слегка в расчетах. Убежище это за ваше пространство отвечает и время в нём чуть быстрее идет, чем на Альвайне. Совсем немного, но за триста лет погрешность накопилась порядочная. Посчитал на досуге, тогда-то разница и всплыла. И ведь сидел, даже выйти не пытался, хотя срок к тому времени уже истёк. Старею, наверное…

— А здесь вы давно?

— С месяц примерно. Обжиться, как видишь, уже успел, заодно и отпуск себе устроил. В Академии сейчас каникулы, вся молодежь либо дома, либо на практиках, — Учитель выпустил клуб ароматного дыма. — Ну, долго ты намерен рельеф демонстрировать? Грибы будешь?

Саньку перекосило — грибов он наелся лет на десять вперёд. Не ответив на подначку, он подорвался с места и быстро, по-армейски, завершил утренние процедуры, после чего сообразил себе чайку с сиротским трёхслойным бутербродом.

— Учитель, а как вы меня нашли?

— Найти-то не проблема, метку ученика я с тебя не снимал. Но не искал. Рановато было. Группу диких будут собирать только через месяц. Вот и решил отдохнуть, по миру вашему поездить, давно ведь тут не был. Но сперва навестил Ёжку, по старой памяти. Вот так ты и нашелся.

— Ёжка — это Ядвига?

— Она. С ней у нас старая дружба и на этот случай все связи обговорены. Удивился конечно, что всё так совпало, но в жизни бывают и не такие совпадения. Дёргать тебя со службы и заранее беспокоить не стал — торопиться некуда. Так оно будет правильнее, да и спокойнее. Если желаешь в дальнейшем семью навещать — с законом проблем лучше не иметь. Сейчас же зашел, чтобы тебя и родных твоих морально к новому расставанию подготовить, да на родительницу твою посмотреть, Ёжка очень просила.

— А заниматься ещё будем?

— А смысл? Ёжка заверила, что ты не сачковал и всю программу подготовки прошёл, даже с избытком. Всё остальное дадут в Академии, там для всех будет вводный курс, включая язык. К мозгокруту разок заглянешь — и все дела. Мир у вас хоть и технический, но большинство понятий, в том числе и по магии, в языке присутствует, что несказанно меня удивило. Ваши фантазёры даже термины почти все придумали, уже и теорию кое-кто прорабатывает, умозрительно, — Учитель хмыкнул. — Так что тебе один раз матрицу языковую наложить — ассоциации сами образуются. Это не дикаря какого-нибудь обучать, что такое стол, стул и буквы с цифрами. Кстати, деваться некуда — учим и таких, сам увидишь. Искусников с окраин надо изымать, иначе война и геноцид — это уже доказано. От ведьм и колдунов такой угрозы нет, они на земле живут, в единении с природой и психика у них как правило устойчивая. Да ещё при каждом серьезном омоложении гормональную систему полностью обновляют, практически рождаясь заново, хоть и помнят почти всё. На Ёжку хоть посмотри — девчонка девчонкой, невзирая на возраст. Маг же с телом своим сам работать должен, природные механизмы обновления запускать и контролировать. Самоучку и одиночку этому никто научить не может, вот он и использует только энергетическую подпитку для продления жизни, а разум стареет и съезжает набекрень, у кого-то раньше, у кого-то позже. Либо богом себя возомнит, либо ещё кем. И пошло-поехало.

— Понятно. А мозгокрут кто такой?

— По-вашему наверное ментальный программист. Не забивай пока голову. Всё это в Академии проходят. Отдыхай и готовься к выходным — с роднёй знакомить будешь. Потом уйду, а ты недели через три сам приходи.

— А как? Куда? — удивился Санька. — Разве туда так запросто можно прийти?

— Ко мне приходи, метка со мной будет.

— Какая метка?

— Руку протяни, — Учитель достал из кармана футляр, в котором рядком, в специальных гнездах, покоились маленькие булавки со стекловидными головками на концах, три из которых были красными, остальные — прозрачными. Учитель подцепил одну прозрачную булавку и воткнул Саньке в подушечку безымянного пальца. Стекляшка покраснела. — Вот, это и есть твоя метка. Наводись, как учил, на свою кровь. И выйдешь от меня на расстоянии от десяти до двадцати ваших метров. Как перейдёшь — зови.

— Так просто?!

— Для одного человека и его собственной крови — просто, — Учитель улыбнулся, а булавка снова заняла свое место в футляре. — На чужую кровь или метку — уже сложнее. А другого человека провести так уже не получится — портал нужен. Хотя и в нём магия крови для наведения используется. В Академии всё узнаешь. Там целый предмет на четыре семестра — успеет ещё надоесть.

— Учитель, а…

— Сандр, всё узнаешь в своё время. Его у тебя теперь много. А сейчас мне пора, следующим пунктом отпуска у меня Африка, — Учитель убрал сигарный набор и прошествовал к двери. Замок щёлкнул и дверь распахнулась сама по себе. — До встречи, ученик.

— До свидания, Учитель.

— Хм, "до свидания". Странный всё-таки у вас язык…

В Академию

Санька стоял босиком на холодной и влажной осенней земле, сжимая в руках Оса, и смотрел на родных. Мама и Светка стояли напротив. Чуть поодаль, у машины грустила Ядвига. Все слова уже сказаны, слёзы расставания пролиты, а впереди, вернее, прямо за спиной, его ждал неизведанный мир.

Две недели назад Учитель приехал к ним вместе с Ядвигой. Прибыли по-простому — через дверь. Санька поприветствовал Учителя, и, не стесняясь, обнял и поцеловал ведьму. Мама на это выгнула дугою бровь, но ничего не сказала. Учитель поздоровался, встретился с ней взглядом и чему-то тихо хмыкнул. А после все пили чай. Говорили недолго, в основном всё то же, что Учитель раньше втолковывал Саньке, для вящего маминого успокоения. И учится он будет, и питаться нормально, да и навещать их на каникулах. Маме Учитель понравился — "представительный мужчина". "Ну да, видела бы она его в убежище — бомж бомжом", — подумал Санька.

А потом он проводил Учителя с Ядвигой до машины.

— Учитель, что-нибудь прояснилось?

— Увы, ученик, права Ёжка, к сожалению.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Практически нет. Все исследования в данном направлении Советом строго запрещёны.

— А теоретически?

— Теоретически тоже. Древние таким умением владели, ещё до Катастрофы. Но, увы, методик никаких практически не осталось. Тогда ведь все хранилища разрушились, а на физических носителях тысячелетия уже никто и ничего не хранил. Многие знания были утрачены безвозвратно. Остались только те, что были в головах у Искусников. Тех, кто выжил. А выжили далеко не самые лучшие и умнейшие, а как раз наоборот. И сейчас раздел знаний по вмешательству в магическую природу под строгим запретом, ибо Совет считает, что Катастрофа разразилась именно по этой причине.

— А вы как считаете?

— Я, Сандр, занимаюсь Наследием, давно и профессионально. И мне этот запрет — кость в горле. Но сделать ничего нельзя, по крайней мере сейчас.

— А позже?

— Чтобы снять запрет по этой теме и вообще по работе с Наследием, мне в Совете пяти десятков голосов не хватает. Это при хорошем раскладе. А при плохом, так и сотни не хватит. Политика…

— А…

— Не думай пока об этом, ученик. Время у вас ещё есть. Учись, найдем отца твоего и вместе с ним подумаем. Люди Великими за десять оборотов становились. Вот тебе и голос в Совете. А если связями к тому времени обрастёшь, то и не один.

На том и порешили. Ядвига, правда, вернулась на следующий день и забрала Саньку на неделю к себе, для тренировок. И для начала пару раз они действительно потренировались. Вот только Санька был уже совсем не тот. Ведь сержант Труба, будучи отличным вольником, научил его вязать узлы из кого угодно. Ядвига, не ожидая подвоха, успела лишь коротко мявкнуть и тут же застучала ладонью по татами. Санька, улыбаясь, отступил.

— Фу-ф-ф-ф, медведь! — она поднялась. — Давай ещё.

— Ага.

— А-а-аи-и-и! — Бум-хлоп-хлоп-хлоп. — Фу-ф-ф, ну и ладно. Иди сюда…

Неделя пролетела как один день.

А потом были сборы. Ос, Ольха, куча шмоток, беготня по магазинам, сувениры на память. На всякий случай Санька и форму армейскую прихватил — пригодится. В конце концов собрались, присели на дорожку, загрузились в "Прадо" и выехали в лес. Уходить Санька решил оттуда, чтобы не дай Бог не сбиться.

— Ну, поехали! — Санька ударил посохом в землю раз, другой, входя в ритм и думая о той капле собственной крови, которая находилась черт-те где, в другом мире, а затем повернулся и шагнул в мутное марево, оказавшееся за спиной.

Альвайн

Выйдя из тут же растаявшей дымки перехода, Санька огляделся. Обычная вроде бы комната. Размеры правда огромные — высокие потолки, широкие распахнутые окна от пола до потолка, за окнами видны кроны деревьев, а за ними до горизонта разливается море зелени. Красиво! Небольшой сквозняк колышет лёгкие шторы и приносит с улицы запах летнего сада. В противоположной окнам стене — приоткрытая двустворчатая дверь, по виду из дерева, с резными ручками.

Обстановка комнаты ничем особым от земной не отличалась. Мебель, правда, даже на вид дорогая, чувствуется во всём основательность и почтенный возраст. Не видно только электрических розеток и выключателей, да и вообще каких-либо электроприборов, зато есть парочка предметов непонятного назначения: матовый белый шар на подставке, по виду — из стекла, да пара прямых стоек, похожих на съемные антенны, используемые земными таксистами. Под ногами какой-то мохнатый ковёр. Санька покосился на свои грязные лапы и сошел с него на теплый и какой-то мягкий пол. А потом в ментале позвал Учителя.

— Сандр, ты где? Брось образ, — сразу отозвался Учитель. — А, ясно, жди там, я сейчас.

— У-ф-ф-ф, получилось! — выдохнул Санька.

Учитель подошёл через минуту, в каком-то дорогом восточном халате, домашних шлёпках со слегка загнутыми кверху носами, хвост волос перевязан неширокой, по виду атласной, синей лентой.

— Здравствуйте, Великий, — Санька выполнил положенный гостю полу-поклон.

— Здравствуй, ученик. Ну как, голова не кружится? От нашего воздуха такое бывает, ибо чист.

Санька отрицательно тряхнул головой.

— Нет? Ну и отлично. Удачно ты вышел, прямо в гостевую комнату. Тут и располагайся, поживёшь пару дней у меня, а потом в Академию, как раз сбор вашей группы будет, чтобы каждому новичку одно и то же несколько раз не объяснять. Имущество — по шкафам. Слева за дверью есть все необходимые удобства. Обед будет примерно через ваш час, я позову. А пока можешь отдыхать. Заскучаешь, посмотри что-нибудь по транс-сети, — Учитель махнул рукой на странные штуковины.

— А как? — заинтересовался Санька.

Учитель взят две "антенны", поставил их на пол у стены, разнеся где-то на метр одну от другой, а потом вытянул, как обычные раздвижные антенны, на высоту своего роста.

— Ничего сложного. Ставь визор куда хочешь, разноси половинки на нужную ширину изображения, которое желаешь получить, регулируй по высоте и включай. Пульт вон, — он махнул рукой в сторону шара на подставке. — Управление ментальное, принцип похож на ваши телевизоры, разберёшься. Только шкала везде двойная: серый режим — аудио-визуальный, белый — ментальный. Там же и часы. Земной час это примерно полторы доли.

— Ага, спасибо.

Учитель ушел, а Санька прислонил Оса в угол, скинул на изящное кресло ветровку и штаны, ибо за окном царило лето, а затем забурился в свой огромный рюкзак, отцепив от него чехол с Ольхой, достал шорты и шлепанцы, и пошел мыть ноги.

Санузел был почти привычным, этому особо удивляться не приходилось, ведь люди — они люди и есть. Две руки, две ноги, голова и все остальное, отсюда и вся эргономика. Белые панели под потолком плавно засветились мягким светом. Раковина умывальника, душ, шикарная ванная, зеркала на три стены. Вот только вентилей на сантехнике не было, как воду открыть — непонятно. Санька заглянул за соседнюю дверь. М-да, на горшке тоже ни ручки, ни кнопки. Вернулся в ванную и наконец-то обратил внимание на серые полоски на стене рядом с краном. Провел пальцем по одной — побежала вода. Холодная. Провел по другой — вода потеплела. "Сенсор" — понял Санька. По наитию глянул на полоски внутренним взором. Они сразу же приобрели матово-белый цвет и объем, появился "бегунок". "Ха, понятно. Серый — ручное управление, белый — ментальное".

Ради интереса залез помыться целиком. С управлением разобрался достаточно быстро — холодная вода, горячая, мыльная с разными запахами, гидромассаж и даже пар. Вот с паром он слегка завис — облако клубилось строго над ванной, как обрубленное, хотя никакой видимой преграды или занавески не было. Санька вытянул руку — за границей пара было прохладно. Он брызнул туда водой — капли остановились на лету и упали вниз, в ванну. "Ловко!"

Наигравшись, собрался выползать, но вспомнил, что забыл в шмотках полотенце, а в зоне досягаемости его не наблюдалось. Пришлось вылезать как есть. Но, поставив на пол ногу, он понял, что она абсолютно сухая. Вылез целиком. Обнаружилось, что вся вода не покинула зону над ванной, лишь волосы остались совсем чуть-чуть влажными. Откуда-то сверху подул тёплый ветерок. Санька тут-же на пробу поигрался с раковиной для умывания, опытным путем определив границу зоны умывания и сушки. Вытаскивая мокрую руку увидел, как капли сползают с нее по границе рабочей зоны и падают в раковину. "Круто!"

Вернувшись в комнату, посмотрел в ментале на шар дистанционки. Меню с различными кнопками и регуляторами высветилось, как и ожидалось. Санька удивился, что цифры на пульте были обычными арабскими. Над полем пульта плавала объёмная окружность, разделённая на тридцать два сектора. Где-то на одну треть сектора были подсвечены, по внешнему радиусу медленно двигалась оранжевая точка, а по центру окружности светился прямоугольник обычных цифровых часов привычного Саньке земного вида, показывающих тринадцать часов пятнадцать минут.

— Хм, а для обычных людей он как работает? — Санька возложил на шар руку. — Гендальф, ответь, приём! Тьфу ты!

То же самое изображение пульта и часов, что он видел в ментале — зависло перед ним в воздухе. Он убрал руку — изображение исчезло, положил вновь — появилось.

— А рулить что, только второй рукой? Неудобно ведь, — Санька снова убрал руку. Изображение осталось висеть в воздухе. — Хм, а в чём разница? Как я это сделал? А, понятно, коснуться — просто посмотреть, а если подержать немного — то оно фиксируется. И потом, наверное, гаснет само, как время пройдёт.

Санька махнул по изображению рукой. Вопреки ожиданию рука не прошла через картинку, а сдвинула её в воздухе.

— Блин, её и двигать можно. Красота! Ладно, посмотрим, что там по телику.

Потащив за собой образ пульта Санька плюхнулся в объятия шикарного дивана и ткнул в цифру "1". Между "антеннами" в воздухе появилось изображение, причем было оно объёмным. Шёл, как Санька понял, какой-то балет. Только платья у балерин были не такие жёсткие, да у мужиков штаны поприличнее, не так обтянуты. И почему-то без звука. Санька передвинул регулятор громкости в серую область — зазвучала музыка, обычная акустическая, насколько он мог судить. Струнные, духовые, ударные. Мелодию эту он не знал — что-то такое плавное, с восточными мотивами.

— Ну, балет, он и в Африке — балет. Что там дальше?

Дальше были скачки на каких-то рогатых лошадях, или антилопах, по крайней мере было похоже. Комментатор азартно орал что-то на незнакомом языке. Санька загнал громкость в белый режим и вслушался в ментал.

— Скакун Великого Рода Ветра должен прийти сегодня первым! Да-а-а! Ставки на него перед стартом были двенадцать к четырём! Жокей из Дома Цветка Кырым делает всё возможное, выжимая из своего коня максимум, но лидера ему уже не достать.

— Поня-а-атно, — протянул Санька и ткнул в следующую кнопку.

Залипал он в телике примерно минут сорок, оценив весь спектр внеземного искусства. Кое-что было понятно и имело земные аналоги, а кое-что — нет, но в общем не было ничего необычного, такого, что он не видел бы по земному телевизору или в фантастических фильмах. Даже манёвры космофлота какого-то великого рода показали, со стрельбами. Дуры размером с пол-луны ползали в пространстве, стреляя разноцветными лучами по астероидам и, как понял Санька, по визуальным макетам таких-же как они сами дур. Рвалось красиво. Но в "Звёздных войнах", по мнению Саньки, бывало и круче. Да и сам он такой взрыв один раз уже устраивал.

Ментальный зов Учителя вытащил его из объятий дивана его мечты — мечты каждого нормального мужика.

— Сандр, спускайся на обед! Направо по коридору, потом налево вниз по лестнице, далее направо до конца — попадёшь в столовую. Я уже там.

— Ясно!

Размеры стола напомнили Саньке полосу разбега в секторе для прыжков в длину. И скатерть белая-белая, аж глаза режет. Ряды тяжёлых стульев и всего два прибора, хорошо хоть не на противоположных концах стола, а рядышком. Обед подавала женщина средних лет в каком-то полу-форменном комбинезоне с белым шестигранным шевроном на рукаве. Внутри белого октагона был вписан серый круг. Расставив посуду и блюда, она молча поклонилась и покинула обеденный зал.

— А кто это был, Учитель? — Санька не спешил набрасываться на еду. — И что за знак у неё на рукаве.

— Она — Слуга Совета. И это не знак, а Знак. Не позднее чем послезавтра у тебя тоже будет такой. Ну, не совсем такой, конечно. Во-первых он будет круглым, а во-вторых, внутренний круг будет желтым.

— Почему?

— Сандр, не забивай голову, подожди до послезавтра.

— Ну Учитель?!

— Серый круг — нейтрал, белый — одарённый, жёлтый — инициированный маг, ученик или Искусник, золотой — Великий Искусник. Ты ешь давай.

— А почему круг?

— Потому! Круг — знак конкретного человека. Ромб означает — Род, квадрат — Дом, октагон — Великий. Если внутри октагона ромб — Великий Род, если квадрат — Великий дом. У каждого Рода и Дома есть свой цвет. Род главнее Дома, в каждом Роду несколько Домов.

— Так эта женщина, получается, Великий Обычный Человек?

— Тьфу-ты! Нет, всё не так. Главное, какая фигура снаружи. Если человек не входит ни в какой род или дом, то он свободный, его знак имеет форму круга, а внешний цвет говорит о его статусе — нейтрал, одарённый, Искусник или Великий, но только если на следующих уровнях нет другого круга. Тогда личный статус определяет внутренний круг. Далее идут варианты. Для Академии вариант знака — круг. Внешний круг белый — это цвет Альвайна, Академии и Совета. Если студент ещё не инициирован — внутренний круг также белый, если инициирован — жёлтый. Внутри второго круга номер курса. Если номера нет и круг желтый — значит перед тобой аспирант или преподаватель Академии, то есть Искусник. Если внутренний круг золотой — Великий Искусник, белый — служащий Академии, серый — слуга Академии.

— Мозги сломать можно…

— Привыкнешь, на самом деле там всё просто. Шесть миров Ожерелья и Альвайн — мир Совета и Академии. Символ миров Ожерелья — октагон, для каждого мира свой цвет. У Альвайна — белый. Белый круг — свободный гражданин. Круг в круге — Академия, белый октагон — Совет. Это в общем. И ещё — в Академии все студенты равны. Даже если ты из Великого Рода — всё равно выдадут обычный круглый знак, а свой придётся сдать на хранение и получить можно только на каникулы или официальные мероприятия. В общем, углубляться смысла особого нет — матрицу наложат вместе с языком, будешь по знаку всё на глаз определять.

— Прямо так все и равны?

— Не все, конечно, но это относится больше к вам — "диким". У вас нет права выбора факультета — только боевой. По окончании Академии — пять лет службы и гражданство. Впрочем, это я тебе уже говорил.

— Угу.

— Но это не значит, что на боевом учатся исключительно "дикие", вас вообще не так-то много, в этом наборе будет десять-двенадцать человек — все, кого нашли Наблюдающие или, вот как я тебя — Искусники. А всего групп восемь, и в каждой человек по тридцать будет. Так что в группы вас по парам раскидают, чтобы все друг к другу привыкали. В мирах Ожерелья никто особо не делит людей на "диких" и "не диких", да и по видам разумных тоже. А вот из Присоединенных миров попадаются разные экземпляры. В основном аристократы. Их не много, примерно как и "диких", но поначалу нервы они всем попортят. В любом случае дуэли разрешены, правда магические — только для Искусников. А студентам лишь рукопашные схватки. Поэтому обламывают аристократов быстро. Вызывай, да дурь выбивай, не зря ведь тебя учили. А для особых идиотов есть Устав Академии. В армии был? Вот, примерно как у вас. Либо пинок под зад из Академии, либо в Цухум, если проступок с последствиями.

— А…

— УЧЕНИК!!! Грибы стынут!

Немного истории

Два дня в доме Учителя пролетели мгновенно. Санька остался бы ещё на недельку, уж больно много интересного было вокруг. Один спортзал в доме чего стоил. В зале жил дух и звали его Тро. Был он древним фанатиком своего дела, а именно — мордобоя. Управляя встроенными амулетами и накопителями, Тро мог имитировать до трёх псевдо-реальных противников разом. Осязаемая иллюзия. Как пояснил Учитель — есть такой раздел ментальной магии. Дух подходил к вопросу творчески — фантомы не только дрались, но временами даже кусались и царапались, что для человека было слегка неожиданно. На вопрос Саньки Учитель ответил кратко:

— Вампиры, оборотни и прочие морфы.

— А почему ни клыков, ни шерсти с когтями у фантомов не видно?

— Потому, что в первую очередь они — люди! Тренажер этот исключительно для рукопашных схваток в человеческом облике. Но боевая форма свой отпечаток на действия морфов всё равно накладывает. Поэтому они и в человеческом виде могут попытаться погрызть или оцарапать. Особенно дамы. Когти у них — во! — Учитель показал примерную длину. Санька ужаснулся. — Иногда морфы на этом и прогорают. Когда бить надо — укусить пытаются. Тут их и можно подловить. Но только в человеческом виде. Против боевой формы в рукопашной шансов нет, только силой давить, на дистанции. Нейтрал против оборотня или вампира в боевой форме — сразу труп, без вариантов. Одарённые, если ведьма или колдун — аналогично. Разве что ведьмак может чуток побрыкаться, если успеет боевые амулеты достать пока ускорение работает. Ну и маги жизни, которые с телом работают, тоже кое-что против морфов в рукопашной могут.

— Учитель, а я по визору эльфов видел. Они настоящие?

— Здесь все настоящие — и эльфы, и орки, и остальные прочие. Люди как только после Катастрофы не выживали…

— Учитель, а как всё произошло?

— Сандр! В Академии две недели вводный курс — наслушаешься ещё.

— А если коротко?

— Если коротко, то был с пол-миллиона ваших лет тому назад Союз Светлых Миров. Техно-магическая цивилизация. Более трёхсот обитаемых планет, как старых, так и колоний. А потом случилась Катастрофа, или Катаклизм, или Буйство Стихий, или смена полюсов сил — как только не называют. В одних мирах силы стихий работать совсем перестали, а в других стали работать не так. Союз разом лишился всей техники, энергии и связи. Миллиарды погибших, в первую очередь Искусники. Опустошённые планеты, погибающие колонии и чудовищный откат цивилизации в дикость. Катаклизм длился недолго, каких-то пять-шесть сотен лет, а потом четыреста тысяч лет люди пытались хотя бы приблизится к былому величию. Союз Ожерелья — это те миры, в которых последствия Катаклизма ощущались меньше всего. Но тем не менее и они, прежде чем вновь подняться, сползли в дикость.

— А эльфы откуда?

— Оттуда. С колоний и прочих планет с агрессивной внешней средой. Стихии работать перестали, но магия жизни продолжала работать исправно. Все три направления: жизнь, смерть и кровь. Вот и выкручивались на местах кто как мог. Кто-то природу под себя изменял, кто-то сам изменялся. Эльфы, к примеру, использовали оба пути. И себя слегка поменяли, и природу вокруг. Так и выжили, в симбиозе. Наиболее точно известно, как получились гномы и гоблины. Предания у них сохранились, по ним и восстановили всю картину. Тот ещё был процесс — копание в этих косноязычных записях и выявление аналогий. Но в конечном итоге разобрались. Была там новая колония, под землёй, так как солнышко у них было жутко вредное. Когда всё накрылось — и связь, и техника, и все защитные сооружения, они сперва зарылись как можно глубже, благо там уж очень пещёристые недра, а потом стали думать и гадать, как дальше выживать. Было у них две группы научников, которые предложили два варианта — зарыться ещё глубже и адаптироваться к подземной жизни, или, наоборот, вылезти, и попробовать выжить наверху. Как-то они не передрались, а мирно разошлись каждая своим путём и стали ждать, когда же оппоненты окочурятся, чтобы доказать превосходство своей теории. Выжили и те, и другие. Правда одни низкорослые, бледные, но в обхват здоровые, а другие худые и зелёные. Но дети от совместных браков рождаются вполне себе успешно.

— А оборотни?

— Морфы пытались защититься от агрессивной фауны. При этом изменяться внешне им не сильно хотелось, так как условия жизни на планетах были вполне пригодными. Поэтому независимо друг от друга, живя на разных планетах, и оборотни, и вампиры пришли ко второй боевой форме. У вампиров ещё альтернативная группа была, которая под землю закопалась. Теперь это тёмные эльфы. Правда, в отличие от гномов и гоблинов, у них научный диспут дошел до драки. Да и потом в истории были тёмные века, когда вампиры и тёмные эльфы друг друга немножко резали. Поэтому теперь они друг друга сильно недолюбливают. Но, опять же, дети между всеми видами людей вполне себе получаются, у кого-то чаще, у кого-то реже.

— А обычные люди где-нибудь сохранились?

— Конечно. Во-первых миры Ожерелья. А во-вторых вот хотя бы у вас, на Земле. Может ты думал — вы от обезьян произошли или бог создал? Так неверно это. Те же люди, просто откатились гораздо дальше, так как магия в вашем мире совсем работать перестала. Потом, как магический фон восстановился — восстановилось и население, вплоть до внешнего вида. Ещё пару тысяч лет — и быть вам в Союзе. Кроме Земли есть ещё Талум с Бардаимом, тоже бывшие колонии. В первом сейчас дикость, а во втором — средневековье. Хотя, Искусники изредка рождаются и там. Изымаем и учим всех. В вашем наборе один с Талума точно есть, так что ещё насмотришься.

Второй из Рода Ветра

Утром третьего дня Учитель поднял Саньку с восходом, проведя привычную ещё по временам убежища утреннюю тренировку со всеми обязательными ритуалами. Санька чуть не прослезился, на миг вернувшись в недалекое прошлое, но при этом даже не запыхался. Да и Учитель особо не наседал, так, неплохо размялись.

После завтрака Великий дал ему одну долю на сборы, чего Саньке хватило за глаза. Покидав шмотки в рюкзак и прицепив к нему Ольху, он обулся, привычно впрягся в станок и протянул руку в сторону Оса, стоявшего в углу. Посох прыгнул в ладонь. Санька улыбнулся, хотя его и пробирал небольшой мандраж. Начинался новый и, наверное, самый удивительный этап в его жизни.

Спустившись в холл он к своему удивлению не застал там Учителя.

— Учитель, я готов! — бросил Санька через ментал.

— Жди, Ученик, — тут-же отозвался Учитель. — Как же я ненавижу этот балахон!

Немного погодя со второго этажа послышался шорох, стук и шум шагов. Появление Великого повергло Саньку в шок пополам со смехом. На Учителе действительно был какой-то балахон в виде длинного плаща с завязками и вырезами под руки, из блестящей чёрной тяжёлой ткани с золотым узором. Под балахоном был наряд, похожий на средневековый камзол, мягкие сапоги до колена. На голове Учителя была шапочка такой же как и балахон расцветки, по форме напоминавшая круглую тюбетейку, которую Санька видел как-то раз по телику на голове у одного из африканских лидеров. В руке Великий держал резную трость, в которой Санька сразу разглядел духа. На балахоне, с левой стороны в области сердца светился Знак — синий октагон с вписанным в него синим же ромбом с черными сторонами и цифрой два внутри.

Выражение лица Учителя не обещало ничего хорошего, никому. Но Санька всё-таки решился спросить:

— Учитель, а что значит этот наряд и ваш Знак?

— Тёмный бы его побрал, этот наряд! — пробурчал Учитель. — Обычный цилльский официальный костюм Великого из Рода. Цилла — это один из миров Ожерелья, в котором мне посчастливилось родиться. Синий мир, где лишь вода, скалы и лёд. Мир четырёх Великих Родов. Бирюзовый — Род Воды, синий — Род Ветра, серебряный — Род Льда, голубой — Род Тумана.

— Значит вы из Рода Ветра?

— Ты догадлив, Ученик.

— А что значит цифра два?

— Два — значит второй. Второй из Рода.

— Это высокий титул?

— Выше только Первый, — улыбнулся Учитель. — Дай ему Свет здоровья и долгих-долгих лет для неустанного разгребания всех дел Рода и огради меня от сей достойной участи. И так дел невпроворот.

— А как ваше имя полностью звучит?

— Полностью — Великий Нианзу, Второй из Рода Ветра, — скучным тоном привычно отбарабанил Учитель. — Ты только не вздумай так меня называть. И по имени тоже. Имя для друзей и родичей, прозвище — для друзей и близких, а от полного именования меня коробит. И без тебя хватает помешанных на этикете. Есть отдельные ретрограды, которые, пока мысль со всеми титулами озвучат — можно уснуть и снова проснуться. Зови и дальше Учителем — коротко и ясно.

— Хорошо, Учитель. А зачем вы надели этот наряд, если он вам так не нравится?

— Затем. Перед Академией посетим Малый Гражданский Совет, надо тебя зарегистрировать. Официальный наряд для официального визита. Иначе не поймут и все кости потом перемоют. Оно мне надо, от брата нотации выслушивать? Ладно, этот вопрос выяснили — выдвигаемся в гараж, — Великий направился к выходу.

— Учитель! — Санька внезапно вспомнил, какая ещё мысль не давала ему покоя. — А почему у вас цифры такие же как наши арабские?

— Потому, Ученик, что арабам вашим деваться некуда было. Какие надо было цифры придумать, такие и придумали. Не переучивать же вас всех потом. Одно дело язык и быт, а другое дело математика, да и физика тоже. Нельзя такое на самотёк пускать. Малый Надзорный Совет за всеми дикими мирами присматривает. Поэтому кому-то правильные цифры снятся, кому-то периодическая таблица, а кому-то и яблоко вовремя на голову падает. Вот такая у Наблюдающих задача. Непростая, прямо скажем. Не подстегнуть вас, а направить в нужную сторону, иначе вы такого напридумываете…

Учитель распахнул дверь и вышел на улицу. Гаража как такового в доме не было, но Санька этому совсем не удивился. Ментальная речь оперирует понятиями и образами, а не словами конкретного языка. Отсюда и возникающие иногда неточности в терминах. На самом деле вместо гаража имелся открытый паркинг. Неподалеку от дома на зелёной лужайке стояли, прикрытые мерцающим защитным полем, странные аппараты. На вид то ли самолёт, то ли автомобиль. Открытый салон с двумя рядами сидений и лобовым обтекателем, напомнивший Саньке земные кабриолеты, короткие крылья, вместо колёс небольшие полозья. Учитель, не оглядываясь, спокойно прошёл сквозь границу защитного поля и Саньке ничего не оставалось, как последовать за ним. Проход через поле по ощущениям был похож на просачивание сквозь стену тёплой воды, но никто конечно же не промок. Великий с видимым облегчением скинул свой балахон на заднее сиденье, оставшись в одном камзоле, и уместился впереди перед небольшой рукояткой штурвала, похожего на вертолётный, жестом показав занять место рядом с ним. Санька сгрузил всё свое имущество назад и примостился на пассажирское сиденье.

— Приветствую, хозяин, — прошелестело в ментале.

— Ого! — удивился Санька. — В нем дух?! А почему я не вижу?

— Не дух, а джинн, — отозвался Учитель, берясь за штурвал, — без души и без ауры. Поэтому и не видишь. Стандартный модуль вроде вашего компьютера, только умнее, с ментальным управлением и возможностью самообучения.

И тут же продолжил в ментале:

— Пункт назначения — Совет, корпус МГС. Режим — обзорный.

— Принято! — ответил джинн.

В воздухе над штурвалом повисла проекция, изображающая панель с различными элементами, назначение большинства из которых было Саньке непонятно, но вот навигационный экран он вполне опознал по линии курса с начальной и конечной точками. Учитель взялся за штурвал правой рукой. Аппарат плавно поднялся над землёй, продавив защитное поле, и, задрав нос, с лихим ускорением бесшумно рванулся ввысь.

Финансовый вопрос

Поднявшись на высоту примерно метров ста этот странный гибрид самолёта, машины и саней стал ощутимо наращивать скорость. Взвыл ветер в крыльях и полозьях. Над козырьком обтекателя возникло едва видимое и слегка мерцающее поле, плёнка которого протянулась назад, быстро накрыв салон полностью, разом отсекая и ветер, и все звуки. Наступила неестественная тишина. Удивлённый Санька попытался просунуть сквозь границу поля руку — ладонь легко вышла наружу, а потом её так рвануло встречным потоком воздуха, что ещё немного и был бы вывих.

— Сандр, ты голову туда выстави, — поощрительно улыбнулся ему Великий. — Попробуй.

— Нет уж, спасибо. А что это за поле, Учитель? — спросил Санька, потирая кисть руки.

— Обычный малый односторонний фильтрующий щит, на первом курсе такому учат.

— Здорово! А как вообще эта штука называется? И зачем ей крылья, если мы на силе стихии взлетели — я же поток ощущаю.

— Штука называется по-вашему флаер, а как по-нашему — узнаешь через пару-тройку дней. Что до крыльев, то нужны они лишь с точки зрения безопасности. Сомнительной, прямо скажем, — Учитель скривил лицо и, похоже, процитировал инструкцию: — В случае прекращения подачи энергии и истощения встроенного накопителя, находясь на высоте не менее четверти хопа, можно перевести флаер в режим планирования и осуществить аварийную посадку.

— А почему сомнительной?

— Потому. Так высоко всё равно никто не летает, да и навыки для посадки нужны. Знания, конечно, заложить у мозгокрута можно, но вот практики-то реальной нет ни у кого — откуда ей взяться, если стихии исправно работают? Кроме того "в случае прекращения" джинн скорее всего тоже накроется и эта штука очень здорово гробанётся.

— Зачем же тогда делают крылья?

— По безопасности положено. Совет вбил себе и всем в головы, что в гипотетическом случае наступления нового Катаклизма эти меры возможно кого-то спасут. Вот и делают производители крылышки по минимуму, лишь не придирались. В Академии тебе расскажут о том, что нельзя и в окна выходить, и левитацией пользоваться, и многое другое. Какое-то здравое зерно в этом конечно есть, ибо в Наследии задокументировано немало интересных случаев. Например, один Великий любил выходить в окна. Ничего сложного — несколько секунд свободного падения, затем левитация и плавная посадка. Нравилось ему это дело. А потом воздух не отозвался…

— М-да, печально… А на чем ещё тут ездят? Дорог я что-то сверху не вижу.

— Искусники в основном мерцанием ходят, вот как ты сюда пришёл. Но для этого надо знать куда идти или иметь маяк. Прочие граждане передвигаются общественными порталами, а также на флаерах или байках, которые чуть проще и рассчитаны на двоих, вроде ваших мотоциклов.

— А мы тогда почему летим, а не порталом идем? — удивился Санька.

— Во-первых куда идти ты не знаешь и на произвольный маяк ходить ещё не умеешь, только на свою кровь. Чтобы тебя перемещать — портал придётся строить, ведь общественных порталов на частных территориях не бывает. Во-вторых не везде можно выйти из мерцания или портала. Территория Совета защищена, срабатывает блокировка и выходишь на границе вблизи площадок для входа. Можно конечно было и по лесу немного прогуляться, но не в этом-же, — Учитель кивнул на заднее сиденье, где лежал балахон.

— Учитель, а флаером просто управлять?

— Хорошим флаером, — Учитель похлопал по панели, — просто. Им вообще управлять не надо, джинн сам летит куда укажешь, знай — силу качай в него. Разве что захочешь сам порулить. Если силу не качать — запас внутреннего накопителя примерно на два ваших часа, а потом флаер сам приземляется где придется. В моделях попроще джинны слабые, только за безопасностью следят. Вот такими приходится управлять самому. А уж в гражданских байках — там вообще всё самому приходится делать. Многим именно это как раз и нравится, носятся как ненормальные.

— А обычные люди их как используют? Они ведь силу из астрала качать не могут.

— Обычные люди используют внешние накопители силы — камни или амулеты. Камни — одноразовые, амулеты — многоразовые. Фактически это аналог ваших монет и банковской карточки. Вот, к примеру, камень, — Учитель отпустил штурвал и повернул руку ладонью вверх.

Над ладонью прямо в воздухе вихрем заклубился тёмный туман, на глазах превратившийся в чёрный порошок, из которого затем сформировался плоский шестигранник сантиметра три в ширину и миллиметров пять в толщину. Камень сначала налился матовой чернотой, а затем вдруг резко стал прозрачным как стекло и стремительно покраснел. Санька смотрел на это действо во все глаза. Пройдя все оттенки красного, цвет камня перешел в жёлтый спектр, а потом и в зелёный.

— Вот! — Учитель подкинул на ладони тёмно-зелёный кристалл. — Держи. Тысяча маджей. Жёлтый цвет — сто, красный — десять, прозрачный — один. Чем темнее оттенок — тем больше заряд. После исчерпания силы камень полностью рассыпается. Амулет по виду точно такой же, только стабилизирован и не развеивается, а просто чернеет — нужно снова заряжать. И ёмкость там поболее — до десяти тысяч. Это уже синий цвет.

— Ого! И каждый Искусник так может?

— Каждый, кто хоть немного владеет всеми стихиями и кровью. Из воздуха выделяется углерод, строится решётка, а затем наполняется энергией, усложняя связи. Обязательно нужны все четыре стихии. Либо несколько Искусников, владеющих ими в сумме.

— А кровь зачем?

— А кровь затем, чтобы было известно, кем сделан этот камень. И если такой крови в Союзе нет, то камень работать ни в одном устройстве не будет.

— Значит мне нельзя делать камни?

— Почему? Делать можно, когда научишься. Тем более, что у тебя все стихии отозвались. Вот только работать твои камни нигде не будут. Пока гражданство не получишь — будешь жить на полном союзном обеспечении. Зато сам свои камни и амулеты вполне можешь использовать как энергетический резерв или в собственных разработках в качестве независимого источника силы. А в оплату не возьмут, нет. И силу твою общественные сети тоже не примут.

— Плохо. Дискриминация какая-то получается.

— Вовсе нет. Вы ведь из диких миров, и кто знает, что вам в голову придёт, пока вы тут не освоитесь. С дикими такое бывало — словами не описать. Вот десять лет вам и дается на освоение и привыкание — пять лет в Академии, а потом пять лет службы. Если конечно Великим досрочно не станешь. Впрочем, я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь потратить до конца даже стипендию, не говоря уже о служебном окладе. Разве что на женщин, эти да — любой амулет досуха высосут…

— Что, так много платят?

— Вы же Искусники всё-таки, хоть и будущие. Какой смысл вас сильно ограничивать? Студент получает на уровне слуги Дома, воин — на уровне слуги Рода, а командир группы — и того выше, на уровне принятого в Дом. Тебе, правда, это пока ни о чем не говорит, но поверь — этого более чем достаточно.

— Понятно! А амулеты кто может делать? Тоже все Искусники?

— Для себя — да, когда научатся. А вот для прочих людей, да чтобы с общественными сетями работали — только Искусники из Родов или Домов, и ещё Совет. Вот амулет Совета ты сегодня и получишь. Причём очень скоро — подлетаем.

Регистрация

Прямо по курсу из моря зелени стремилось ввысь крупное скопление разноцветных куполов и башен матовых оттенков, плавных симметричных обводов и совершенно футуристического вида, с яркими отблесками огромных окон и обзорных площадок. Купола немного напоминали формами земные обсерватории. Расстояние пока не позволяло определить их реальные размеры, но, судя по всему, они были просто огромными. А вот слева по курсу обнаружился какой-то огромный пустырь, вымощенный ослепительно белым камнем.

— А там что, Учитель? Посадочная площадка?

— Нет, площадки все в комплексе. Это поле уловителя. Возле каждого крупного инфраструктурного объекта такое есть. Где-то оно больше, где-то меньше, зависит от конкретного объекта. Уловитель нужен для нормализации магического фона. Ведь сила никогда не используется полностью, часть её при выполнении работы рассеивается и постепенно накапливается в окружающем пространстве, повышая магический фон. Это во-первых неудобно, так как при высоком магическом фоне возрастает его сопротивление, которое при каждом магическом действии приходится преодолевать, а во-вторых по достижении определенной величины напряженности поля происходит спонтанный астральный пробой, и избыточная сила проваливается в астрал. Причём фон в окрестностях пробоя падает существенно ниже нормы, порождая силовые вихри, которые в свою очередь вызывают утечки из магических устройств и создают помехи их работе. Камень для уловителей добывается исключительно на Цухуме, он так цухумом и называется.

— Цухум — это какой-то мир?

— Да. Это мир без магии, совсем. Аномальный. Доступа в астрал там нет, а из накопителей сила уходит практически моментально.

— Как же тогда добывают этот камень, если мир без магии?

— Руками добывают, Ученик.

— Кто?

— Люди, а точнее — преступники. Камень в обмен на продовольствие, орудия и материалы. Есть там пара мест, где можно корабль посадить примерно на две доли. Как раз хватает, чтобы один контейнер отцепить, другой прицепить и успеть выйти из зоны поглощения, пока накопители не опустели. Потом на станцию и далее уже порталом.

— А я думал, тут тюрем нет, — стал вдруг серьёзным Санька.

— Есть, Ученик, всё у нас есть. Люди — они везде люди. Многие хотят получить больше, чем имеют, причём любым способом.

— А преступники как туда попадают? Порталом?

— Ученик, ты сперва сам подумай, а потом спрашивай. Какой портал, если магия толком не работает? Ни туда, ни оттуда. Так же в контейнерах возят. Один с новичками отцепляют, другой, с отбывшими срок, цепляют. Если вдруг кто-то раньше положенного туда влезет — следующим рейсом поедет обратно, но уже с двойным сроком.

— А вдруг кто невиновный попадет?

— Хм, не бывает такого. С каждым сперва мозгокрут работает. С согласия подследственного и по его показаниям смотрит только нужные временные периоды, когда преступление готовилось и происходило, и всё документирует. Если же подследственный не желает сотрудничать и воспоминания блокирует — тогда работают дознаватели. Уже без согласия, да и смотрят они всё подряд. Бывает, что находят преступлений на гораздо больший срок, чем если бы преступник разрешил снять данные добровольно. Работают они тройками — мозголом, целитель и мозгокрут, дабы не было сговора, оговора и вреда здоровью. Так что вина конкретного человека может быть установлена со стопроцентной точностью, конечно при условии, что он находится в руках у следствия. А не пойман — не вор, так, кажется, у вас говорят.

— И что, не сбегал никто?

— А как? Всего два возможных места посадки прикрыты сверху станциями Карающих. В другом месте садиться — так не взлетишь уже, не на чем будет.

— А если без магии? Как у нас, на ракете.

— Думаешь ты один такой хитрый? Реактивная тяга такой скорости подъема не даст, чтобы от Карающих уйти и добраться до зоны, откуда можно попытаться построить портал. Там всё просчитано. А если и даст, то привезёт только тела, ибо таких перегрузок без магической защиты никто не выдержит.

— А если…

— Ученик! Ты что, на Цухум собрался? Не о том думаешь. Ты вперёд посмотри!

Комплекс Совета предстал перед Санькой во всей красе. Циклопические сооружения нависали уже практически над головой. Флаер заложил плавный левый вираж и пошёл на посадку в сторону одной из "обсерваторий", нацелившись носом на площадку, где рядами стояли подобные ему аппараты различных форм и расцветок, а также аппараты поменьше, напоминающие остроносые водные мотоциклы, только с небольшими крыльями и хвостовым стабилизатором.

Полозья машины плавно коснулись земли, примяв коротко стриженный идеально ровный газон. Защитное поле над салоном пропало, и на Саньку с Учителем тут же обрушился гул летающего транспорта и летний зной. Великий вышел из флаера, со вздохом напялил балахон и взмахнул рукой. Рядом с ним существенно похолодало. "Учитель и кондиционер — в одном!" — хмыкнул про себя Санька, выскочил через борт и потянулся за вещами.

— Оставь, мы ненадолго, — остановил его Великий.

— А не попрут?

— Ученик! Во-первых никто не захочет из-за пустяка заехать на Цухум, а во-вторых чужая одежда тут никого не заинтересует. И уж тем более такие Вещи, как посох и гитара. Ибо использовать духов никто кроме признанного ими хозяина не сможет. Если бы джинны внутри были, которые попроще, без настройки на хозяина — тогда да, могли бы и увести. Но только не на территории Совета. Воровать ТУТ идиотов точно нет. Пойдём!

Учитель направился к арке входа, мерцающей защитным полем. Санька направился следом, уже без особого любопытства пройдя сквозь щит, нужный, как он понял, для защиты от пыли, царившего на улице зноя и городского шума.

В огромном холле к ним чуть ли не бегом бросилась миловидная, чуть смугловатая, кареглазая и темноволосая девушка в строгом брючном костюме с жёлтым знаком Слуги Совета третьего ранга и, согнувшись в полупоклоне, что-то вежливо сказала.

— Здравствуй, Она, — улыбнувшись, ответил в ментале Учитель. — Можешь использовать мыслеречь, мой ученик нашего языка пока-что не понимает.

— Хорошо, профессор! — девушка радостно улыбнулась. — Советник Ни-Ир уже ожидает Вас.

— Раз ожидает — подождет ещё чуть-чуть. Ученик, позволь представить тебе мою выпускницу, Искусницу Ону из Дома Света, с чего-то вдруг решившую начать деловую карьеру.

— Учитель! — девушка слегка покраснела, — ну что вы такое говорите, мне ведь стыдно.

— И правильно стыдно! С Наследием кто работать будет? А? Бросили все меня! Ну ладно, ладно, не красней больше, шучу я так. Познакомься — это Сандр, мой новый ученик.

— Очень приятно, Сандр, — девчонка смущённо улыбнулась и зашарила по Саньке глазами. — А из какого ты Дома?

— Привет! — широко улыбнулся Санька. — Не из какого. Я дикий.

— О-у! Ой! Дикий Ученик! — девчонка едва не подпрыгнула. — Здорово! Ой, извините…

— Вот, Она, такая ты мне больше нравишься, — растрепал ей чёлку Учитель. — А то "Великий Нианзу, Великий Нианзу".

— Ну я же на службе.

— Вот так, Ученик, и пропадают ценные научные кадры. Учишь-учишь, учишь-учишь, а они раз, и все по конторам разбежались.

— Но папа…

— А папе твоему я когда-нибудь подобью глаз. Возможно даже на следующей совместной тренировке. Если, конечно, смогу.

Девчонка прыснула в кулак.

— Ну, не смогу, так хотя бы попробую, — хмыкнув, продолжил Великий. — Пойдём, Сандр. Нехорошо заставлять Советника ждать больше, чем это принято.

Учитель, ухмыльнувшись, обозначил Оне поклон, незамедлительно получил от неё более глубокий ответный и прошествовал в сторону снующих вверх-вниз по стенам кабинок лифтов. Санька тоже раскланялся со всё ещё хихикающей девчонкой и проследовал за Учителем.

— А кто её папа?

— Папа-то? Твой будущий декан. Генерал Джалиль, он же Великий Джалиль, первый из Дома Света.

— Ого! Большой папа.

— Это да. Причем тоже из диких и всего добился сам.

— Из диких?!

— Да, он родом с Бардаима, причём не аристократ, а простолюдин. Но воин бесподобный.

— Так он и вас сделать может?

— Ученик, я всё-таки больше учёный. Хотя при моей специализации и путешествовать приходится много, да и сражаться тоже. Но с кадровым двухсотлетним военным тягаться мне весьма непросто, несмотря на то, что и у нас в Роду наставники были отменные. Всё-таки боевой опыт — есть боевой опыт. Джалиль до генерала за двадцать лет дослужился, а ещё через пятнадцать заслужил право на Дом. В конце концов устал мотаться по окраинам, семья опять же. Вот и перешёл на преподавательскую работу, по профилю. Так что готовься, будет вам непросто.

— Да ладно. Что я, в армии не был?

— Это смотря у кого какая армия. Брось-ка мне образ, как оно там у вас было, — Учитель ненадолго замолчал, остановившись перед открытым лифтом и принимая информацию. — Хм, неплохо. Возможно тебе будет чуть легче, чем остальным. Но всё равно я тебе не завидую. Сам-то я в своё время на стихийном факультете учился, но студентов боевого мне до сих пор бывает жалко, как не встречу. Заходи, Ученик.

Кабина лифта стартовала по стене так резко, что у Саньки закружилась голова. Но ускорения он не почувствовал — скорее всего сработали какие-то магические компенсаторы. Не прошло и трех секунд, как кабина с мелодичным звоном остановилась. Сразу за дверьми оказалось огромное помещёние, в которым рос лес. Стены тонули в туманной дымке, так, что казалось — их нет совсем. Потолок терялся в вышине, создавая полную иллюзию серо-голубого неба с мутным солнцем на нём.

Тропинка, начинаясь от лифта, повела их в глубину зарослей, выведя на небольшую солнечную полянку, на которой в изящном плетёном кресле возле большого пня, заставленного всевозможными непонятными штуковинами, сидел самый обычный эльф, величаво поднявшийся при их приближении. В серо-зелёном камзоле и таких же сапогах он настолько сливался с окружающей растительностью, что, если бы не бледное бесстрастное лицо и платиновые длинные волосы, собранные в сложную прическу — запросто можно было пройти мимо, никого не заметив. Знаков у эльфа было два — один на груди, уже понятный Саньке белый октагон Совета с золотым кругом в центре, а второй, на левом плече — зелёный ромб с серым квадратом внутри и цифрой "один".

— Опять форму нарушаешь, Ни-Ир? — выдал с ходу в ментале Учитель. — Гляди, маршал долго терпеть не будет.

— Кто-бы говорил, Нианзу, кто-бы говорил, — неожиданно весело ответил в ментале эльф, что, в сочетании с по-прежнему бесстрастным лицом, вызвало у Саньки странное ощущение раздвоения реальности. Эльф между тем продолжил: — Что привело тебя ко мне, старый пень?

— Кто-бы говорил, Ни, кто-бы говорил… — Учитель захохотал и облапил эльфа. Тот ответил тем же, наконец улыбнувшись и похлопывая Учителя по спине.

— Так что всё-таки говорит на это маршал? — отсмеявшись, спросил Учитель, указывая на Знак на рукаве эльфа.

— Ничего, — улыбнулся эльф, дернув ушами. — Совсем ничего.

— Как ты этого добился?

— У нас была дуэль.

— И?

— Теперь он тоже носит Знак Рода вместе со Знаком Совета. Таково было мое условие.

— Силён! А что ему на это говорит Совет?

— У него в Совете дед.

— М-да, вот этого я не учёл. Ну что ж, ты, как я вижу, неплохо устроился.

— В целом да, только скучновато тут. Больше пол-сотни оборотов вряд ли выдержу, придётся менять работу.

— Так в чём же дело? — развел руками Учитель. — Возвращайся к нам. Будем вместе искать осколки Наследия, как в старые добрые времена.

— Увы, Нианзу, глава нашего Рода непреклонен — невместно Первому из Дома ползать по древним руинам и гробницам. А против Рода я идти никак не могу.

— Жаль. Славные были времена, и славные дела мы тогда творили.

— Это да, — вздохнул эльф. — Ну что ж, давай займёмся вашими делами. Представь меня своему Ученику.

— Сандр, — начал Учитель, — представляю тебе моего старого друга, Великого Ни-Ир, Первого из Дома Теней Рода Вальмы. Ни-Ир, это мой Ученик Сандр, из диких.

Санька раскланялся с эльфом, поклонившись быстрее и глубже — как положено. Основные понятия этикета Учитель вдолбил в него ещё в убежище.

— Как будешь записывать? — обратился Ни-Ир к Учителю. — Свободным или на Род? Если свободным — метку Ученика придётся снять.

— То есть либо Друг Дома, либо Слуга Рода? — уточнил Учитель. Эльф кивнул. — Сандр, ты кем хочешь быть?

— А в чем разница, Учитель?

— Разница в правах и обязанностях. У каждого Рода есть Дом. У обычного Рода может быть несколько подчинённых Домов, у Великого Рода только один Великий Дом. Род главнее Дома, поэтому Друг Дома и Слуга Рода по социальному статусу примерно равны. Вот только Друг Дома может оказывать Дому определенные необязательные услуги и такие же услуги и поддержку получать взамен. Слуга же находится под полным протекторатом Рода, но и сам обязан встать на его защиту даже в случае смертельной опасности. По предстоящей учебе скажу — к свободным сокурсники цепляются меньше, а по слугам могут быть неприятные варианты, если попадётся кто-нибудь из недружественных родов, либо из аристократов.

— Учитель, за вас я подпишусь без вопросов, — Санька замялся, — но вот за весь Род пока не готов. Да и к слугам у нас отношение не очень-то уважительное.

— Слуга — от слова "служить", Ученик, а не "прислуживать", но я одобряю твой выбор. Так на самом деле будет правильнее. Всё-таки Великий Род — это Великий Род. Слугу Рода обязательно попытаются втянуть в какую-нибудь интригу. Поэтому — да будет так. Подойди.

Санька сделал шаг, Учитель положил ему ладонь на голову и сразу же убрал.

— Всё, Ни-Ир, метку я снял, приступай.

Советник взял с поверхности пня и открыл небольшой пенал, в котором рядами лежали уже знакомые Саньке булавки с прозрачными головками. Не дожидаясь указаний он протянул руку и эльф заполнил его кровью сразу три булавки, а затем, положив одну из них себе на ладонь, сотворил чёрный амулет. Вторая булавка была скормлена какому-то странному прибору, похожему на стакан с искрящейся золотыми блёстками жидкостью. Санька увидел, что до дна "стакана" булавка не погрузилась — развеялась. Потом Советник достал из какой-то коробки, полной круглых белых Знаков, один из них и большим пальцем раздавил головку последней булавки о его центр. Странно, но на белой поверхности Знака следов крови не осталось, как и на пальце Советника. А потом внутри белого круга появился жёлтый.

— Приветствую нового свободного мага Светлого Союза, — Ни-Ир улыбнулся и протянул Знак Саньке.

— Спасибо! — Санька принял Знак и поклонился.

— Поздравляю, Ученик! — улыбнулся Учитель. — А теперь дай-ка мне его.

— А зачем?

— Затем, что Другом Дома тебя может сделать только Великий из Рода или Глава Дома, — пояснил Великий, доставая откуда-то из камзола уже знакомый Саньке футляр с булавками.

Процедура забора крови и размазывание ее по Знаку повторились. По центру желтого круга проступил синий ромб, внутри которого был вписан такой же синий квадрат с чёрными сторонами.

— Держи, Друг Дома Ветра, — Учитель с ухмылкой отдал знак. — Носить Знак нужно на левой стороне груди или на левом плече. Прижимаешь ладонью к нужному месту, держишь несколько секунд и он там остается навсегда, пока сам своей рукой не снимешь. Попробуй.

Санька прижал Знак ладонью к плечу, подержал секунд пятнадцать и отпустил. Знак остался висеть на рукаве.

— Интересно, а как он держится?

— Хм, слишком долго рассказывать, — Хмыкнул Учитель, — а лекция в наши планы не входит. Теперь возьми Знак в руку и брось куда-нибудь.

Санька, ни чем не выдав своего удивления, отцепил Знак от рукава и зашвырнул куда-то в подлесок. Вернее попытался. Знак, словно бумеранг, развернулся в воздухе и прилип обратно на рукав, причём в то же самое место и в том же положении.

— А снять его теперь как?

— Снял, положил куда надо, прижал ладонью и он останется там.

— И никто не украдёт?

— Кража Знака — преступление, — ответил за Учителя Ни-Ир. — Кроме того — в нём есть твоя кровь. Мерцанием ходить умеешь?

— Ну да.

— На Знак наводишься как на кровь и выходишь от него шагах в десяти. Поэтому нет смысла воровать. Конечно бывает всякое. Ещё знак можно уничтожить, хотя это и не просто — как минимум Искусником преступник должен быть. В этом случае восстановить Знак в Совете — не проблема. Проблема будет если Знак родовой или домашний. Восстановить его может только соответствующий Род или Дом, а он или его представители могут оказаться далековато. В этом случае любой Советник выдаст временный гражданский Знак — ведь кровь твоя в системе уже есть, так как и Рода с Домами на всех своих членов данные крови предоставлять обязаны.

— Понятно.

— Хорошо. Теперь финансовый вопрос, — Советник взял со стола чёрный Санькин амулет и подтащил к себе устройство, внешне похожее на портативный терминал, только без кнопок, на поверхности которого было шестигранное углубление. — Возьми амулет, положи его в выемку и придержи недолго пальцем. Как начнёт менять цвет — палец убери. Захочешь прервать зарядку — коснись снова.

Санька вложил амулет в терминал, прижал его и почти сразу отдернул палец, так как амулет стал прозрачным и тут же моментально покраснел. Зарядка дошла до ярко синего оттенка секунд за десять, а потом остановилась.

— Четыре тысячи маджей в декаду, — обрадовал его Советник. — Через декаду можешь снова заряжать, терминалы в Академии есть. Амулет держит заряд до десяти тысяч, остальные средства, если в амулет не входят — остаются в системе. Можно слить из амулета в систему. Для этого надо вместо прижимания пальцем накрыть амулет ладонью. Расплачиваться точно так же. Кроме того можно перевести средства в другой амулет. Принцип такой же — отдающий кладет амулет на ладонь, принимающий кладет свой амулет сверху и прижимает пальцем, контролируя наполнение по цвету. Контролировать оттенки — дело привычки.

— Понятно. А если человек — дальтоник и цветов не различает?

— Это как? — удивился Ни-Ир.

— Это к целителю, — усмехнулся Учитель, — и будет различать.

— Понятно, — кивнул головой Санька, сняв амулет с терминала. — А хранить его как?

— Так же как Знак, — ответил Советник. — Прижал к чему хочешь — вот, собственно и вся наука. Подробности вам объяснят на вводных занятиях. Для этого диких и собирают заранее, до прибытия остальных первокурсников.

Санька прицепил амулет к широкому брючному ремню над правым карманом и поклонился, прижав ладонь к груди:

— Благодарю вас, Великий Ни-Ир!

Эльф хитро улыбнулся, а Учитель скривил недовольную гримасу и пояснил:

— Правильнее, Сандр, было бы сказать — Советник Ни-Ир, так как обращаешься к официальному лицу при исполнении. Но раз уж этот хитрый эльф таскает оба Знака — сойдёт и так. Однако на будущее имей в виду и не позорь меня.

— Прошу прощения, Советник Ни-Ир, — Санька ещё раз поклонился улыбающемуся эльфу, а затем и Учителю. — Учитель.

— Нианзу, ты суров, как никогда, — эльф явно веселился. — Дай ребёнку привыкнуть, успеет ещё, накланяется. Тем более, что основы этикета всё равно вкрутят вместе с языком.

— Ничего, Ни, он не разломится, да и после вкручивания всё равно практиковаться придётся. Иначе, как зайдёт в голову, так и выйдет. Сам знаешь, на подготовленную почву знания лучше вписываются.

— Всё так, Нианзу, с этим не поспоришь. Ну что ж, вам пора. Секретарь сообщила — Тафари со своим протеже только что прибыл, — оба Великих чему-то радостно рассмеялись, затем Ни-Ир продолжил: — Рад был встрече. Выкроишь для меня вечер в седьмой или восьмой день, посидим, вспомним былое?

— Обязательно! — Учитель протянул эльфу руку и они пожали друг другу предплечья. — Вот сдам ученика на растерзание и посидим.

Нео

Два старых друга вновь рассмеялись и что-то друг другу сказали вслух, причём эльф явно произнес слово "Кощей". "Попрощались", — понял Санька.

Шагая по тропинке к лифту, он наконец-то задал Учителю беспокоящий его вопрос.

— Великий, а что значит "вкрутят"? Ну, например, язык с этикетом.

— Не волнуйся, Сандр, ничего страшного в этом нет, просто жаргонный термин. Я ведь уже внедрял тебе ментальные зерна. Здесь то же самое, только внедряются не зерна, а целый пласт взаимосвязанной ассоциированной информации. Заниматься этим будет менталист, он же мозгокрут. Отсюда и "вкрутят". В основном всё обучение так и проходит — сначала вкрутка, а потом освоение и практика.

— А вы, получается, тоже менталист?

— Не совсем. Но кое-что, как ты уже понял, могу. Вообще ментальная магия это удел ведьм, колдунов, разумников и целителей. Но ради Наследия факультативно я весь курс осилил, да и практикуюсь регулярно, очень это помогает в работе с учениками, когда требуется наиболее полно и быстро раскрыть специфические вопросы, недостаточно освещённые в стандартных курсах. Но с профессиональным мозгокрутом или мозголомом я естественно не сравнюсь, а уж с Искусником Разума или Целителем и подавно.

Так, за разговором они вошли в лифт, который тут же ухнул вниз. Санька посмотрел сквозь прозрачную стену кабины и увидел внизу Ону, беседующую с двумя здоровыми неграми, один из которых был одет в наряд, похожий на тот, что был на Учителе — тот же камзол и балахон, только тюбетейка была с кисточкой. Зато второй выглядел натуральным папуасом — из одежды на нем были какая-то полотняная юбка и распахнутая кожаная безрукавка, с перекинутой через плечо тряпкой. В руке папуас держал чёрное копьё.

Учитель тоже разглядел эту колоритную парочку и весело хмыкнул, потирая руки:

— О! Вот и Великий Тафари с учеником. Сейчас и познакомимся.

— А кто это?

— Тафари — глава кафедры Разума, а ученик — его земляк и твой будущий сокурсник.

— Дикарь?!

— Ха! На Талуме других не водится. Видал бы ты самого Тафари четыреста оборотов тому назад. Вперёд, ученик, не такие уж они и дикие, — Учитель вышел из лифта и направился к беседующей троице.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что негры слегка отличались от привычных Саньке земных чернокожих. Тонкие черты лица напоминали скорее каких-то индейцев. Но вот чёрные они были, как смола. Вернее Великий Тафари был совсем чёрным и довольным, с улыбочкой втирая Оне какие-то приятные им обоим темы. А вот его ученик был каким-то слегка сероватым. Приблизившись, Санька увидел, что через плечо папуаса перекинута не просто тряпка, а перевязь, на которой в кожаной петле болтается неслабых размеров ножичек, навскидку сантиметров семьдесят в длину. Ещё один короткий кинжал обнаружился на поясном ремешке, поддерживающем юбку. На копье вместо обычного наконечника также было полуметровое лезвие из тёмного металла. Пальцы дикаря стискивали древко копья с такой силой, что даже слегка побелели. Да и сам он то и дело в ужасе закатывал глаза. "Мда, учёба будет веселой! — подумал Санька. — Похоже ему страшно до усрачки".

Потом его взгляд остановился на ожерелье, висящем у дикаря на шее. Там в художественном беспорядке располагались какие-то кольца, серьги, звериные когти и ещё одна фиговина, очень похожая на черное человеческое ухо. "Вот это абзац…" — пронеслось у Саньки в голове.

Учитель и Великий Тафари поприветствовали друг друга уже привычным Саньке образом — пожатием предплечий, а потом последовало представление:

— Сандр, это Великий Тафари из Дома Жизни, мой добрый друг и коллега. Тафари, это мой ученик Сандр, друг Дома Ветра, — представил их Учитель, и Санька раскланялся с Великим.

— Нианзу, Сандр, это мой ученик Нео Мвенай Одхиамбо, можно просто Нео. К сожалению, мыслеречью он пока не владеет, поэтому я вас представлю по-своему.

— Как не владеет?! — удивился Санькин Учитель. — Он же инициирован на оба узла!

— Ай, и не говори! — махнул рукой Тафари. — Спонтанная инициация, что может быть хуже? Была у них там очередная междоусобная заварушка, а у противников колдунишка, которого давно прибить пора, да всё руки никак не доходят. Трёх пленных он зарезал и как-то вызвал астрального духа, да не абы какого, а мусорщика. Тут бы всем и каюк — и нашим, и вашим, высосал бы демон всех, но в первых рядах ему попался Нео. Я конечно при этом не присутствовал, но факт — духа он задавил и инициацию прошел без подготовки. Да ещё копьецо ему от деда досталось не простое, а шаманское, сам видишь. И вот как дал он из него дури прямо в небо, так все вокруг сразу и обделались. Вода, Воздух и Смерть, я вам скажу — адская смесь. Так и кончилась та война, бойцы обмёрзли и поседели через одного. А спустя буквально пару декад я к своим подшефным наведался, они и сообщили. Пришлось забирать парня, возраст уже подходящий. Правда учить придётся с нуля прогрессивным методом, поэтому займусь им лично. Дома его оставлять никак нельзя — устроит ведь тотальный геноцид. Он, кстати, уже собирался. Вот и забрал "в чертоги богов".

На последних словах Тафари скривил кислую гримасу, а потом обратился к дикарю с короткой речью на изобилующем гласными языке, в которой явно прозвучали слова "Нианзу" и "Сандр", тыкая при этом пальцем в каждого представляемого и получая в ответ удивленный непонимающий взгляд барана на бойне. Напоследок Тафари ещё раз ткнул пальцем в Великого Нианзу и сказал слово "Кощей". Результат оказался для Саньки неожиданным. Копьё выпало у дикаря из рук, а сам он хлопнулся на колени, с размаху приложившись лбом об пол, и уже снизу что-то заголосил.

— Ну надо же! — скривился Учитель. — Четыреста оборотов прошло, а до сих пор помнят.

— Такое забудешь, как же! — усмехнулся в ответ Тафари.

— Ты бы его прикрутил слегка что-ли, — кивнул на все ещё простертого ниц будущего Санькиного сокурсника Великий Нианзу, — не то свихнётся ненароком.

— Ничего ему не сделается, — пожал плечами Тафари. — Ксено-шок конечно сильный, но он воин, должен сам через него пройти. Преодолеет и можно будет спокойно работать дальше. Я, конечно, за ним присматриваю, но считаю, что так будет лучше, чем плавно выводить.

— Ты разумник — тебе виднее, — покивал головой Учитель. — Ну что ж, мы тогда в Академию, а вы к Ни-Иру и за нами. Советник уже ждёт. Желаю удачи. Общий сбор в восемнадцать долей.

А затем Нианзу обратился к Нео видимо на его родном языке. В результате чего последний поднялся, ухватил копьё и, пятясь, с поклонами, направился вслед шагающему к лифтам Тафари.

— Учитель, а что было четыреста лет назад? — спросил Санька, глядя вслед уходящим талумцам.

— Ничего такого! — быстро ответил Учитель, а стоявшая всё это время с официальным выражением лица Она как-то странно хрюкнула и тут же, не удержавшись, сообщила:

— Бог Урагана, также известный как Кощей, учил талумцев летать. И теперь у них есть два племени — Летавших за большую реку и Летавших за горы.

Учитель слегка пожал плечами:

— Устраивать битву на месте раскопок антинаучно, а я всё-таки из Рода Ветра. Немного с силой переусердствовал, но с кем не бывает? Пойдём, Ученик. А ты, Ученица, будешь у отца — не проходи мимо, загляни к нам на кафедру, на чашечку чего-нибудь, ребята сообразят.

— Спасибо, Учитель, обязательно загляну.

О памяти

Флаер по команде Учителя взмыл высоко в небо. Целью была Академия, и, как сказал Великий Нианзу: "Режим высотный, скоростной". Забрались высоко, на несколько километров, поднявшись над небольшой прерывистой облачностью. Скорость полёта существенно возросла, а воздушный щит над кабиной даже на вид серьёзно уплотнился. Иногда по нему пробегали сильные электрические разряды, и совать туда руки Саньке категорически не хотелось. Когда подъём прекратился, Великий отпустил управление и повернулся к ученику:

— Сандр, пока летим, подумай вот о чём: какие свои воспоминания ты хотел бы закрыть от стороннего любопытства?

— Эм-м, а зачем это нужно?

— Затем, что процесс обучения в Академии строится большей частью на ментальном получении информации, а значит в головы студентов будут заглядывать постоянно. Конечно копание в личном поле преподавателям и персоналу строго запрещёно, однако, сам понимаешь, хотя бы для собственного успокоения саму подобную возможность желательно ограничить. Местным студентам из Родов и Домов обычно ещё дома ставят семейные щиты, а свободным и диким ставят щиты уже в Академии. Причём ставят те же люди с кафедры Разума, которые будут в дальнейшем с вами работать. Исключение составляют персональные ученики, которым щит может поставить учитель. В нашем с тобой случае блокировку могу поставить я, так как даже со снятой меткой ученика продолжаю за тебя отвечать вплоть до поступления в Академию.

— А когда поступлю — я уже не буду считаться вашим учеником?

— Формально нет, но ты останешься Другом Рода. Да и ученичество официальное можно вернуть, если, к примеру, захочешь факультативно заниматься на кафедре Наследия. Но это только с четвёртого курса.

— Даже и не знаю… — призадумался Санька. — А что обычно закрывают?

— Обычно закрывают близких людей, семью, какие-то домашние и личные события. Ну и секреты Рода и Дома, естественно. Ведь дети, пока живут с родителями, невольно оказываются в курсе многих секретов просто по факту присутствия. У тебя подобного рода тайн пока нет, поэтому смотри сам.

— И что, если закрыть, то я всё это забуду?

— Конечно нет, просто якорь в эти периоды внедрить будет невозможно, и, соответственно, считать информацию и образы. А сам, если захочешь, можешь и рассказать кому угодно, да и образ сбросить. Но в этом случае уже сам будешь отвечать за все возможные последствия.

— А у вас надёжная защита? Лучше, чем в Академии?

— Как тебе сказать… Тафари — гениальный разумник, и последнюю версию стандартной защиты он лично дорабатывал. Однако надо учесть, что cерьёзно диких тут никто не воспринимает. Ну какие у вас могут быть секреты? Не интересны ваши личные дела никому — не тот уровень. Поэтому ничего особо сложного в стандартной защите нет. Обычно в конце третьего курса студент сам может её снять и установить собственную, индивидуальную.

— Но тогда её любой опытный разумник сломать сможет, раз третьекурсник справляется?

— Нет, далеко не любой, а только разумник рангом близкий к Великому, да и то должен иметь общее представление о стоящей системе и основных якорях. В этом и разница между стандартной защитой и эксклюзивом. А сам защищаемый, когда полностью овладеет контролем, вполне может защиту снять. Это как дверь. Можно с огромными усилиями проломить снаружи, а можно изнутри открыть ключом, если знаешь как и хватает сил. Этому и учат на ментальных практиках. Что касается моего варианта защиты, то он основан на родовой, и, кроме того, учитывая наши с тобой занятия, доработан мной специально под тебя. Так что стоять будет крепко.

— Понятно… И что, можно всю жизнь до сего момента закрыть?

— Можно и не такое, только не нужно. Многие новые знания устраиваются именно в тех местах, где до них лежало что-то похожее. То есть подобное тянется к подобному. Поэтому, если закрыть всю жизнь, многие вещи, которые ты уже знал, придется заливать заново, либо заучивать традиционным способом, что весьма медленно, да и неудобно при том объеме знаний, который на вас будут вываливать. В частности язык вкрутить просто так уже не получится, так как ложится он на образы и привычные ассоциации родного языка. Поэтому обычно закрываются лишь образы близких людей, какие-то конкретные события и периоды.

— Понятно. Ну тогда закрыть семью и Ядвигу, да и всё, наверное.

— Хорошо. Посиди минутку спокойно, — Учитель достал из кармана камзола ожерелье из разноцветных маленьких камней, водрузил его Саньке на голову, закрепив сзади застёжкой так, чтобы самый крупный камень-подвеска оказался прямо на лбу и пояснил: — Это портативный организатор разума, полевая модель, одна из последних разработок.

— И что он делает?

— Ищет информацию о конкретных людях и событиях, перемещает её в соседние участки памяти и уплотняет таким образом, чтобы внутрь якорь было не воткнуть. Кидаешь мне образы, которые надо закрыть, я ставлю задачу джинну и он все делает сам. Ты на данном уровне развития разума даже ничего не ощутишь. В дальнейшем, курса со второго, сможешь подобный процесс осознавать и самостоятельно контролировать. Готов?

— Угу. — Санька слегка волновался, однако всё закончилось быстро, в течение каких-то пятнадцати минут. Никакой разницы в своем состоянии он не ощутил.

— Ну вот и всё, ученик, — с каким-то сожалением вздохнул Учитель. — Что мог, я для тебя сделал, дальше придётся двигаться самому. Но за советом ко мне можешь обращаться в любое время. Конечно, когда оно у тебя появится, и если я на тот момент буду в Академии.

— Спасибо, Учитель! — Саньке тоже как-то взгрустнулось. Чужой незнакомый мир, чужие люди…

— Не грусти, Сандр! Это обычная хандра на развилке жизненного пути. Таковых будет ещё немало. Просто помни о цели. А сейчас лучше посмотри вон туда, — Учитель махнул рукой куда-то справа по курсу. — Ваши, с боевого, на полигон пошли.

Санька пригляделся. Чуть ниже, сверкая на фоне белоснежных облаков, встречным курсом шло звено из пяти боевых машин, издали похожих на современные земные истребители. В отличие от флаера у них были вполне нормальные крылья и хвостовое оперение, хищные, плавные обводы корпуса и непрозрачный колпак кабины. Машины шли пирамидой — впереди ведущая, за ней квадратом на равном удалении остальные.

— Четвёртый курс, на атмосферных "Рапирах", — прокомментировал Учитель, а потом поправился: — Вернее бывший четвёртый, теперь почти уже пятый.

— А вы откуда знаете?

— Хм, просто у остальных сейчас каникулы, поэтому летунов со второго и третьего курсов мы ещё пару недель точно не увидим. А четвёртый в каникулы остается на боевом дежурстве, вместо штатного состава охраны, который в это время большей частью в отпусках. Так что в Академии сейчас слегка пустовато, не удивляйся.

— Красиво идут, — Санька проводил взглядом звено, быстро исчезнувшее в облачной дымке. — Учитель, а летать всех учат?

— До третьего курса включительно программа для всех одна. Управлять придется всем, что движется, а стрелять — из всего, что стреляет. Затем, с четвёртого курса, идёт специализация, в зависимости от способностей. Так что налетаешься ещё, — Учитель ободряюще улыбнулся. — Кстати, начинаем снижение. Как из облачности выйдем — смотри вперёд.

Встреча

Флаер пронзил облака как острая игла пронзает тонкий лист бумаги. Прямо по курсу из лёгкой облачной дымки, кое-где пробитой столбами света, прорывающимися в прорехи облаков, проступили разноцветные шпили и купола огромного города, размерами сопоставимого с крупным земным областным центром и щедро разбавленного зеленью.

— Ого! Большой город! — удивился Санька. — В нём и находится Академия?

— Сандр, — улыбнулся Учитель, — всё это и есть Академия, точнее её основная часть, расположенная на Альвайне. Отсюда с любой из портальных площадок можно мгновенно переместиться в местный филиал Академии в каждом из миров Ожерелья, либо на форпост в каждом из присоединённых миров. И занятия у студентов могут проходить в любом из миров согласно учебному плану. Тем более у боевого факультета. Каждый мир вам предстоит попробовать на вкус, цвет и запах, пройдя где-то ногами, а где-то и на пузе по всем его закоулкам. Как тебе подобный масштаб и перспективы?

— Да уж, впечатляет…

— Естественно! Академия — единственное учебное заведение и один из объединяющих столпов Светлого Союза. Ведь истинно объединяют государство не армия, правительство или финансы, а сами люди, большая часть которых является выпускниками одной и той же Академии.

На проекции приборной панели флаера быстрым темпом заморгал оранжевый кружок, а затем Санька услышал голос, что-то бодро отбарабанивший с вопросительными, но уверенными интонациями. Учитель ответил, также вслух, попутно набрав что-то на проекции. А потом пояснил:

— Опознались у внешнего периметра. Тут всё серьезно, слишком много вкусного сосредоточено в одном месте, чтобы относиться к охране спустя рукава.

— Понятно, — Санька улыбнулся. — ПВО и тут не дремлет. Знай наших!

— Хм, что ваших — это уж точно, — хмыкнул в ответ Учитель. — Сейчас, наверное, и торжественная встреча будет.

Не успел Великий закончить фразу, как сверху, из облака, свалилась пара уже знакомых Саньке "Рапир", лихо сзади сверху взяв флаер в клещи.

— Ха! Что и требовалось доказать, — усмехнулся Великий. — Скучают ребятки.

— Они что, на всех так сверху падают?

— Ну почему только сверху, ты вон туда посмотри, — Учитель махнул рукой вправо вниз. — Да и с другой стороны то же самое, можешь мне поверить. А пятый наверняка где-то в облаках и мы у него точнёхонько на мушке.

— Серьёзно!

— Стандартный приём. Хотя мы и опознались. Знают ведь, шутники, что я на это спокойно реагирую, — улыбнулся Нианзу. — Тафари, того, небось, десятой дорогой облетать будут, не любит он подобных шуток.

— А что он сделает? Против пяти истребителей?

— Великий-то? Против звена четверокурсников? Две минуты боя, вряд ли больше. Конечно, если серьёзно биться. А так, настроение плохое будет — амулеты заблокирует на четверть доли, им хватит покувыркаться.

— М-да, не думал, что такая разница между Великим и почти Искусником.

— Сандр, Великий работает с источниками напрямую, вся доступная ему сила астрала находится практически на кончиках пальцев. Даже готовый Искусник должен сперва сформировать плетение и только потом наполнить его силой, или же для быстроты использовать Вещь, либо амулет. В данном случае амулетом является сама "Рапира", — поясняя, Учитель махнул правому истребителю рукой, призывая приблизиться.

Машина поравнялась с флаером, колпак кабины вдруг стал прозрачным, открыв смеющееся лицо какой-то девчонки. Она помахала им рукой, Великий махнул в ответ, а потом оба истребителя резко провалились вниз. Сверху из облака бесшумно выпал ещё один и присоединился к звену.

— Шалопаи, — беззлобно хмыкнул Нианзу. — Ну что, Сандр, садимся?

— Ага!

Первые знакомства

Приземлились где-то на окраине в парковой зоне, на огромной поляне, разбитой зелёными насаждениями на ровные квадраты, явно предназначенные для стоянки флаеров. В основном квадраты пустовали, радуя глаз сочным газоном уже знакомого Саньке коротко стриженного вида. Лишь два были заняты плотно — на одном в два ряда стоял десяток машин, которые он сразу классифицировал как общественные, уж больно они своей однообразной рыже-синей расцветкой напоминали земные такси. На соседнем квадрате стояли окрашенные в те же цвета общественные байки. Учитель опустил аппарат на свободную площадку неподалёку от ещё одного здоровенного флаера серо-стального цвета с закрытой кабиной и плавными обводами корпуса, укрытого мерцающим купольным щитом.

— Собирайся, Сандр, и ничего не забывай. Сюда ты больше не вернёшься — это служебная стоянка для преподавателей и персонала Академии, дальше пойдём порталами, — объяснил Учитель. — И, кстати, Великий Кеони уже здесь.

Он кивнул в сторону стоящего рядом монстра.

— Кеони? — повторил вслух Санька с ударением на букву "О".

— Да, правильно. Великий Кеони, Второй из Рода Судьбы. Уже почти триста оборотов он возглавляет Академию. Явно ради вас прибыл, любит он собственное впечатление о диких составлять сразу по их прибытии.

— А что, глава Академии бросает флаер на общей парковке и дальше как все, пешком? — удивился Санька, выпрыгнув через борт на траву.

— Во-первых, Ученик, полёты над Академией разрешены далеко не всем. Для персонала и обучающихся существуют вот такие стоянки на внешних границах. Это правило конечно не касается ректора, да и многих других, но тут наступает во-вторых: Кеони — известный поборник свободы и равенства, да и шляться он любит везде, где надо и где не надо, — Учитель хмыкнул. — Так что, если вдруг встретишь его, купающегося голым где-то в парковом пруду посреди Академии, да ещё вместе с симпатичной жизнючкой — не удивляйся.

— Реально? Как-то это не вяжется с должностью ректора… — с сомнением протянул Санька, впрягаясь в рюкзак.

— А вот тут наступает в-третьих: внешность и манеры Великого Кеони обманчивы. Он так развлекается. Когда разменяешь несколько сотен оборотов — поймёшь почему. А на самом деле Академия для него — любимый дом. И верховодить тут кому-то другому или, не приведи Свет, гадить в его собственном доме он не позволит. И возможностей для проведения своей воли в жизнь у него полным-полно, как-никак постоянный член Великого Совета, причем далеко не последний.

— Понятно, — Санька взял в руки посох. — Я готов. Куда идём?

— Туда, — Учитель махнул рукой в сторону стоящей невдалеке металлической арки метров трех в высоту и двух в ширину и продолжил в ментале: — Стоянка.

— Что?

— Это я не тебе, — пояснил Великий.

— Режим "стоянка", — ответил в ментале джинн флаера, который тут же окутался полу-прозрачным щитом. Балахон Великого Нианзу остался в салоне, а сам он в камзоле, со Знаком преподавателя Академии направился к арке.

Приблизившись к порталу Санька разглядел в нём уже знакомую муть мерцающего перехода.

— Учитель, а куда мы попадем?

— Увидишь. Шагай.

Санька шагнул и оказался в огромном абсолютно пустом овальном зале с высоченным потолком, по периметру которого стояло множество подобных рамок с нанесёнными в верхней части обозначениями в виде разноцветных геометрических фигур. Учитель уверенно направился к одной из них, находящейся почти в противоположном конце зала и пояснил:

— Это портальный зал для внутренних перемещёний. Нам сюда, не отставай.

— А как тут ориентироваться? Это всё запоминать надо? — Санька с вещами еле поспевал за Учителем. — И почему здесь только мы и больше никого нет?

— Цвето-графическую схему вам вкрутят вместе с языком, так что освоишь быстро. А пустота потому, что каникулы, — Великий усмехнулся. — Через две недели тут будут носиться в разные стороны с выпученными глазами толпы народа.

Из очередного портала они вышли на небольшую открытую площадку, окружённую со всех сторон десятком рамок переходов, но Учитель не пошёл ни в одну из них, а просто вышел с площадки и двинулся по явно выделенной тропинке к стоящим в полусотне метров двух- и трех-этажным прямоугольным корпусам с куполообразными крышами, на вид построенным из полированного камня различных светлых оттенков.

— Сандр, это кампус одной из старших групп кафедры флота, — на ходу рассказывал Учитель. — Выделен для вас временно, на период адаптации, а потом сюда въедут бывшие третьекурсники. Вы же отправитесь по казармам первого курса. Кампусы четвертого-пятого курсов боевого факультета равномерно располагаются по всему периметру Академии на небольшом удалении от границы, представляя собой дополнительные рубежи обороны. Казармы первых трех курсов находятся гораздо ближе к центру, вблизи межмировых портальных площадок.

— То есть первые три курса на казарменном положении?

— Ну не то чтобы. Обычные общежития, точно в таких же проживают и младшие курсы других факультетов. Но у вас, естественно, всё с армейской спецификой, даже названия. Ну и конструкция немного другая, чтобы было место где строиться, — Великий улыбнулся. — Каждый кампус включает в себя общежития, столовую, учебные классы и тренировочные залы, а также ангары для техники, лаборатории и малые тренировочные площадки. Испытательные и тренировочные полигоны находятся за пределами Академии, иногда на значительном удалении.

— А зачем такая огромная территория и разброс по небольшим кампусам?

— Магия, Ученик. Вернее магический фон. При большой скученности одарённых, которые ещё толком не могут контролировать силу, он естественно зашкаливает, а это сильно мешает нормальной учёбе. Поэтому и дробят вас на небольшие группы. Кроме того на межкампусной территории находятся не только парки и зоны отдыха, но и скрытые под землёй массивы цухума. С той же самой целью. Так, а теперь нам вот сюда.

Учитель свернул к одному из корпусов и, не останавливаясь, вошёл внутрь через широкий проход без дверей, затянутый уже привычной Саньке плёнкой щита. Внутри было прохладно, а в широком холле бродила одинокая девчонка со Знаком четвёртого курса на светло-зелёной форме. Вернее цвет формы Санька разглядел лишь когда проморгался от зайчиков, неизбежно возникших в глазах при входе в тень с яркого полуденного солнца.

Девчонка скорым шагом направилась к ним и, приняв что-то наподобие строевой стойки, кратко доложилась Великому. "Симпатичные тут дежурные", — подумал Санька, наконец полностью прозрев и пробежав взглядом по гибкой спортивной фигуре, которую форма совсем не портила, даже наоборот. Судя по всему форменный комбинезон был творчески доработан в выгодном для владелицы стиле. Полусапожки с боковой шнуровкой и широкий пояс, на котором с одной стороны висел длинный кривой кинжал в ножнах с ярким орнаментом, а с другой в чехле болтался боевой жезл — дополняли образ. А потом он вгляделся ей в лицо и слегка оторопел — оно также было бледно-зеленоватого оттенка. Орков Санька уже видел по визору, поэтому сильно не удивился, лишь разглядел девчонку поподробнее. Скуластое симпатичное и вполне человеческое лицо, вздёрнутый носик, большие слегка раскосые тёмно-карие глаза с чёрными бровями и ресницами, иссиня чёрные волосы стянуты сзади в короткий хвостик. "Брешут про орков, вовсе они не страшные, совсем наоборот. И клыки у них не торчат, — вынес вердикт Санька. — Да и не здоровые, на пол-головы меня ниже".

В этот момент Учитель улыбнулся и что-то ответил дежурной, а потом перевел разговор в ментал:

— Сандр, позволь представить тебе мою Ученицу Иллку из Дома Шелеста. Иллка, это Сандр, Друг Дома, до недавнего времени он также был моим Учеником.

Санька с орчанкой раскланялись, улыбнувшись друг другу, причем небольшие клычки, нисколько не портящие образ, у Иллки все-таки обнаружились. А Великий продолжил:

— Ученица, Сандра надо поселить и накормить. Справишься?

— Конечно, Учитель!

— Кто-нибудь из дикой группы уже прибыл?

— Шестеро: четыре парня и две девушки.

— Ну и как они тебе?

— Пф-ф, двое прикручены, чтобы не взбесились, и не понять откуда, а один с Бардаима, аристократик, — Иллка скорчила презрительную гримаску. — Остальные трое похоже с Терры, с виду нормальные.

— Учитель! — вклинился Санька. — А Терра — это ведь Земля? Земляне?

— Нет, Сандр, Терра это Терра, а Земля это Земля, хотя планеты ваши весьма схожи, как по условиям жизни, так и по развитию. Только Терра от вас слегка отстает технически, веков эдак на пять. Зато существенно опережает по количеству одарённых, и маги у них в чести. Очевидно уже скоро они официально присоединяться к Союзу. А землян у нас пока что не так много, но они, конечно же, есть. Хотя в этом наборе ты один.

— Жаль! Могли бы вместе…

— Не жалей, Сандр. В любом случае земляков по разным группам раскидывают, во избежание, так сказать. Это касается и диких, и всех остальных. Сейчас располагайся, обедай и отдыхай. Общий сбор в восемнадцать долей, к этому времени я как раз подойду. А сейчас мне необходимо посетить кафедру. Ученица, он твой, — заявил напоследок Великий и отправился на выход.

Не успели затихнуть его шаги, как орчанка хлопнула в ладоши и радостно оскалилась:

— Так, ты — мой! — а затем резко выдала с ментальным хлыстом: — Нале-ВО! Шаг-О-оМ МАРШ!

Санька такого не ожидал, но вбитые в армии рефлексы никуда не делись, и спустя секунду он осознал, что уже движется походным шагом по коридору.

— Стой! — последовал новый приказ. Иллка подошла к нему и улыбнулась. — А ты ничего! Наш человек. Вот только в форму бы приодеть…

— Какие проблемы? — Санька приподнял брови. — Она у меня с собой. Только наша, естественно.

— Отлично! Любая форма воину к лицу. А раз ты наш, то за это я тебя кое с кем познакомлю. Рэйна, а ну-ка покажись.

— Ого! — Санька удивлённо уставился на протаявшую из воздуха прямо перед ним другую орчанку, внешним видом и стилем практически повторявшую Иллку, вот только оттенок кожи у нее был красноватый, волосы цвета темной меди, а вместо кривого кинжала в ножнах за спиной крепился видимо меч, от которого над её левым плечом была видна только рукоять. Боевой жезл она держала в левой руке.

— Ага! — передразнила Иллка. — Красные и не такое могут. Рэйна, это Сандр. Сандр, это Рэйна из Рода Кааш.

— Привет! — поздоровался Санька и кивнул. Не дождавшись ответа, удивлённо посмотрел на Иллку.

— А ей нельзя разговаривать, она в засаде, — хихикнула Иллка. — На всякий случай. К тому же ещё и проиграла.

Красная в ответ лишь прищурила глаза в притворной злобе, между губ мелькнул и тут же спрятался язычок.

— Ладно, отомри! — снова хмыкнула Иллка. — Остаёшься за старшую, а я пойду новенького устрою.

Рэйна на это только фыркнула и снова растворилась в воздухе, так ничего и не сказав.

— Сандр, вперед! — зелёная снова двинулась по коридору. — Нам прямо. Мальчики на первом этаже, девочки на втором.

— Вы тоже тут живёте? — Санька шел, постоянно оглядываясь и пытаясь как-то почуять или разглядеть красную орчанку. К сожалению безуспешно.

— Нет, мы в нашем соседнем корпусе, а тут просто дежурим по очереди, пока вы здесь. Потом вас разберут, и сюда въедет новый четвёртый курс, сами будут службу тащить. Фу! Да не вертись ты! Курсе на третьем ее разглядишь, а пока даже и не пытайся. Там она, в холле осталась. Вот, кстати, этот бокс тебе понравится, и номер хороший — седьмой. Заходи.

Почему седьмой — хороший, Санька не понял, но доверился мнению провожатой и толкнул дверь, открывавшуюся внутрь. За дверью оказалась прихожая в апартаменты из двух комнат, первая из которых представляла собой гостиную, с диваном, небольшим столиком, удобными креслами и визором, а вторая оказалась спальней с зеркальным шкафом во всю стену и широкой кроватью, вполне способной уместить не только его одного.

— Ну давай, бросай вещи и переодевайся, обедать пойдём, — орчанка плюхнулась в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу и улыбнулась. — Я подожду.

— Хм, ну ладно, — Санька прошлёпал в спальню, закрыл дверь, и, скинув рюкзак, вытащил оттуда дембельскую форму, которая являлась его гордостью, отличаясь от армейского стандарта не только различными фенечками типа галуна и аксельбантов, но и серьёзным наговором. Достаточно было встряхнуть её, как все ненужные складки тут же разглаживались, а нужные налаживались — и хоть сразу на парад. Да и стирки она теперь совсем не требовала. Быстренько переодевшись, обув берцы и нацепив офицерское кепи, он предстал перед Иллкой во всей красе, щёлкнув каблуками, отдав честь и доложившись вслух: — Младший сержант Огнев к приему пищи готов!

— Младчий серчант? — повторила вслух орчанка и спросила в ментале: — Это как?

Дальнейшие пять минут у Саньки ушли на объяснение, кто же такой младший сержант. Как оказалось, званий в армии Светлого Союза как таковых не было, место в армейской иерархии определялась только должностью. Но до Иллки что-то наконец дошло:

— А, примерно как наш звеньевой. Мы же флотские. Ну или групп-лидер у пехоты. Ты ведь наземник? Тоже неплохо. Рэйна у нас как раз звеньевая.

— Ну не знаю, тебе виднее. А ты кто по должности?

— Сейчас командую звездой из пяти звеньев, командир третьей звезды.

— Красиво, — улыбнулся Санька. — По-нашему наверное командир эскадрильи или комэск.

Последнее слово он произнес вслух. Иллка повторила, ничуть не исковеркав:

— Комэск, — улыбнулась и продолжила в ментале: — Тоже красиво. Ну что, групп-лидер, пойдём что ли, примем пищу?

— Пройдёмте, товарищ комэск, — произнес с улыбкой Санька, сделав приглашающий жест рукой в сторону двери и открыв её перед важно шествующей орчанкой.

В просторной столовой оказалось достаточно уютно — высокие окна, небольшие столики на две или четыре персоны, длинная стойка раздачи, укрытая полу-прозрачным пологом защитного поля. И вновь Саньку поразила пустота — ни одного человека, как будто они в Академии только вдвоем.

— Лидер, делай как я! — Иллка подцепила из стопки большой поднос, бросила на него столовый прибор и несколько тарелок, и двинулась на штурм раздачи, шустро орудуя в поддонах, кастрюлях и судках различными вилками, шпажками, черпаками и лопатками. Горки еды на её тарелках впечатляли. — У нас нынче всё по-походному, персонал-то в отпусках. Поэтому самообслуживание, да ещё и наряды тащим.

— Это — по походному? — удивился Санька, кивнув на раздачу, и пристроился следом за орчанкой, вглядываясь во внешний вид незнакомых блюд, которые, надо сказать, выглядели вполне аппетитно. Решив, что за пару недель он сможет попробовать по чуть-чуть от каждого, он просто нацеплял что попало из ближайших емкостей.

— Ну да, народу-то мало, поэтому здесь ничего не готовят, а всё привозят из центральной кухни. Наше дело расставить и убрать. Кстати, если хочешь заодно и позавтракать, там, на второй раздаче, осталось кое-что молочное, — Иллка махнула рукой чуть дальше по ряду. — Да, и пирожки у них сегодня удались, надо бы добрать… Что смотришь?! Думаешь не съем? Вот пройдёшь разгон, тогда посмотрю я на тебя.

— Разгон чего? — не понял Санька.

— Чего-чего. Организма конечно. Военным делают в обязательном порядке, остальным — по желанию. Но по факту его проходят все, ибо потери в скорости усвоения знаний и навыков без разгона существенны. А недостатков нет, ну разве что ешь чуть больше обычного, да и то со временем это проходит. По мне так даже и не недостаток — ешь сколько хочешь и не толстеешь. У нас, орчанок, знаешь какие здоровые есть. Во! — зелёная развела руки, продемонстрировав объём. — А я так не хочу. Хотя мужикам нашим почему-то нравится…

— Мне нет, — тут же вставил Санька. — Я стройных люблю, но и не сильно худых.

— Как я? — хитро прищурилась Иллка, а когда Санька кивнул, хихикнула. — Хорошо, я запомню. А пока пойдём к пирожкам…

Обед пролетел в несущественной ментальной болтовне, причём болтала в основном орчанка, описывая ему то или иное вкушаемое блюдо и непрестанно при этом жуя, благо ментальная беседа обеду никак не мешала. А Санька слушал, пробовал и мотал на ус. Покончив с едой, Иллка скомандовала: "За мной!" и отправилась с подносом на выход, бросив его вместе с посудой в широкую ёмкость с какой-то прозрачной жидкостью. Санька опустил следом свой поднос и удивленно глазел, как он и посуда медленно тонут, по мере погружения рассыпаясь на мелкие фрагменты и растворяясь. От завораживающего зрелища его оторвал ментальный шлепок.

— Сандр, не отставай! Мне ещё Рэйну менять.

— Угу.

В холле общежития он опять наблюдал процесс проявления в реальности красной орчанки. Рэйна, так же без слов, улыбаясь и тихонько что-то насвистывая, направилась в столовую.

— Как она это делает? — спросил Санька у зелёной.

— Не знаю, у меня не получается "быть здесь и не здесь", да и не должно. Для этого надо жизнью и кровью владеть, либо быть универсалом. У меня крови нет, а красные — все такие. Вот у тебя есть кровь в источниках?

— Ну, вроде бы есть?

— А ещё что есть?

— Да вроде всё есть, кроме смерти.

— Так не бывает! Раз ты универсал, значит смерть тоже есть, просто её очень мало, какие-то доли процента, вот и незаметно. Но точно есть. Если открылись все стихии и хоть что-то из жизни, значит и все остальное тоже есть, надо просто раскачивать источники и ауру, а это дело времени.

— А у тебя что?

— У меня воздух, вода и жизнь, самое то для флотского. А маскироваться я умею не хуже Рэйны, только в лесу. У нас на Биране знаешь какие леса? Да собственно весь Биран и есть один огромный лес. Вот там меня точно никто не найдёт.

— Верю! — Санька улыбнулся.

— Нет, я тебе покажу.

— Да ладно, верю я.

— Нет, так не пойдёт! Ты сейчас иди отдыхай, а где-то через долю открой окно и попробуй найти меня. Договорились? Не забудешь?

— Договорились, не забуду, — направляясь в свой бокс номер семь, Санька был заинтригован и первым делом, открыв окно, выглянул наружу. Ничего особенного он там не увидел, разве что именно перед его окнами рос небольшой и очень редкий кустарник, буквально на несколько веточек, а напротив остальных боксов был лишь привычный зелёный газон.

— Хм, где тут спрячешься? — он пожал плечами, закрыл окно и, набрав на визоре включение через одну долю, скинул форму и побрёл в душ, после которого в блаженстве развалился на диване. И закономерно закемарил.

Снились ему зелёные, красные и серые орчанки, а также эльфийки, танцующие неглиже под какую-то тихую музыку. Танец завораживал. Вдруг музыка сменилась на сочный мужской баритон, заведший какую-то брутальную песню. "Ч-чёрт, это же визор!" — во сне понял Санька и тут же вскочил. Визор безжалостно показал, что прошла уже доля с четвертью.

— Блин, продрых! — он распахнул окно и уставился на кусты, которые к этому времени уже укрыла тень от корпуса. — Ну вот, и никого конечно нет. Болван!

— С-с-сандр… — раздался тихий шёпот со стороны кустарника.

— Не понял? — Санька всмотрелся в редкие кустики, ничего взглядом не обнаруживая.

— С-с-сандр… — снова раздалось из листвы.

— Иллка, это ты? Я тебя не вижу. Не прячься больше, я верю! — и тут же получил ментальную плюху: — Балбес!

Между двух колышущихся веток прямо перед ним в воздухе проявились карие глаза.

— Я тут замёрзла, как белка без шкурки. Ну-ка кыш!

Санька отпрянул от окна. В освободившийся проём тут же проскочило какое-то серо-зелёное облако и скрылось в районе душа, в котором сразу ударила с напором вода. Санька ошалело топтался под дверью, слушая прорывающееся сквозь шум воды бурчание на каком-то рычащем языке. Речь шла явно о нём и была далека от комплиментов. Так продолжалось минут пятнадцать, потом журчание воды стихло.

— Найди мне что-нибудь из одежды! — услышал он в ментале и метнулся к рюкзаку. Вытащив оттуда новые шорты и футболку, стукнул в дверь и не глядя протянул всё в приоткрывшуюся щель. Шмотки дёрнули из руки и дверь снова захлопнулась.

Санька пожал плечами и вернулся в гостиную, приземлившись в одно из кресел. Спустя две минуты в комнату ворвалась зелёная с чёрной гривой торчащих во все стороны волос, в футболке и шортах, смешно оттопыривающихся на тугих ягодицах, и зашарила в стенных шкафах. Обнаружив там какие-то бутылки, сразу же зазвенела стеклом.

— Уф-ф, — фыркнула Иллка. — Есть заначка! Спасибо Варму, что оставил! Пусть ему икнётся, где бы он ни был.

Она развернулась к Саньке с двумя высокими стаканами в руках. "М-да, футболку надо было дать побольше и потолще", — подумал он, машинально приняв из её рук стакан и пригубив что-то крепкое алкогольное, глядя, как натянулась футболка под бодрым напором ее сосков. Залпом осушив пол-стакана орчанка набулькала себе ещё, плюхнувшись в соседнее кресло.

— Нет, ты точно дикий! Столько девушку морозить в одной маск-накидке! До сих пор согреться не могу! — начала она наезд, одновременно прихлебывая из стакана. — И накидку угробила, последнюю между прочим. Пришлось спустить в утилизатор. А каникул больше не будет! Разве что из родни с младших курсов кто-нибудь запаской поделится.

— Извини, а? Ну проспал чуток.

— Чуток?! Знаешь, как там холодно в тени? У нас на Биране и так гораздо теплее, а тут вообще мороз, да ещё приходится специально охлаждаться, чтобы в тепловом не фонить. И подогрев использовать нельзя, маскировка слетит. Бр-р-р, как же холодно! — она вновь встала, набулькала ещё пол-стакана, и, отхлебнув, направилась прямиком к Саньке. — Ай, ты заморозил — ты и грей!

И бочком плюхнулась к нему на колени, поджав ноги и обдав жаром разгорячённого душем и алкоголем тела. Санька машинально приобнял её за талию и сделал долгий глоток из своего стакана. А потом посмотрел Иллке в глаза. В них было ожидание, предвкушение и немножечко страха. Он отставил свой стакан на столик, затем отобрал тару у орчанки и поместил туда же, а потом вместе с девчонкой поднялся с кресла, направившись в спальню. Уроки Ядвиги не пропали даром, да и прошедшая неделя была насыщенной, поэтому он не торопился, вкладывая в процесс согрева нежность и душу, а потом зрачки Иллки внезапно расширились и у него снесло крышу, напоследок оставив ощущение силы, прущей через него из астрала.

Очнулся внезапно, лёжа на боку, уткнувшись носом орчанке куда-то между лопаток и обнимая ее чуть пониже талии. Девчонка подозрительно шмыгала носом. Санька потянул её к себе.

— Эй, ты чего?

Иллка неожиданно крутанулась к нему лицом и, уткнувшись в грудь, зарыдала в голос, что-то лопоча вслух по-своему. Санька с облегчением понял, что это были слезы радости, а не горя или обиды и, тихонько выдохнув, бросив взгляд на визор. До восемнадцати долей оставалась всего одна. Спустя некоторое время девчонка успокоилась, и, прижавшись к нему, выдала в ментале:

— Спасибо!

— Это тебе спасибо, — улыбнулся Санька, поглаживая жёсткую как проволока шевелюру, которая оказалась единственной растительностью на её теле.

— Нет, тебе спасибо, — с нажимом повторила Иллка. — Для каждой орчанки мальчик — большая радость. А сильный мальчик — гордость и счастье.

— К-какой мальчик?!

— Который будет.

— К-когда?

— Ну, когда захочу. Вот закончу учёбу и контракт, вернусь домой оборотов через десять-пятнадцать, и, может быть, тогда. А если не судьба будет вернуться, так другая выносит. Не каждой ведь так повезет. Это такая редкость и не с каждой случается в жизни.

— А как? И откуда ты знаешь, что мальчик?

— Вот ты точно дикий, Сандр! Астрал ведь открылся и сила твоя вся в меня ушла, без остатка. Так только мальчики получаются. Сильный будет орк.

— Почему именно орк?

— Как почему? Вид — по матери, сила — по отцу. Вот так.

— И что теперь делать?

— Как что? Надо к жизнюкам сходить, чтобы изъяли и положили на хранение.

— Нет, мне что делать?

— Ничего. Ну разве что ещё мальчиков, — хихикнула Иллка. — Но это вряд ли получится. Вероятность у орка с человеком чуть выше, чем один на миллион. Но мы попробуем, причём неоднократно. Не получится со мной — других девчонок позову.

— Стоп! Пока никого звать не надо, давай сперва с этим разберемся. У вас тут как семьи образуются?

— Семьи — это что? Есть рода, есть дома, и ещё всякая местная аристократия. Ты имеешь в виду совместное выращивание детей?

— Ну, например.

— У нас все в племени растут, и на своих и чужих не делятся.

— А, вон оно как…

— Ты не думай, с твоей стороны ничего и не требуется, ты ведь даже не орк. Другом Рода будешь, если захочешь. Ну и с детьми своими общаться тебе тоже никто не запретит. И в свой Род или Дом сможешь их принять, когда и если он у тебя будет, ну, и если они захотят. Ой, время! Сейчас же Великие нагрянут вместе с ректором! Ну-ка, где-то тут были твои смешные трусы.

Быстро облачившись в шорты и футболку, зеленая направилась в гостиную, где, осушив по дороге стакан и чмокнув на прощанье Саньку в губы, выскочила в окно.

— Песец! — выдохнул Санька, залпом допив всё, что оставалось в его стакане и плюхнулся в кресло.

Смотр

Саньку штормило. Последний раз он так нарезался в части перед дембелем, когда пацаны умудрились притащить в расположение три литра коньяка. А на утро радостно свежий и бодрый ротный загнал их на пятак, чуть там все и не подохли. После чего Санька зарёкся. Все пять километров зарекался. Ядвига как-то, ещё до армии, пыталась привить ему культуру пития, дескать мужику пригодится, но та наука не прижилась, потому как практикой особой была не подкреплена. Подумаешь, винишко дегустировали. Поэтому принятый на нервах стакан оказался для него малость великоват, не помогли ни влитые сверху пол литра холодной воды, ни саморегуляция, ни стояние под ледяным душем, откуда его вытащил ментальный зов Учителя.

Вновь облачившись в форму Санька побрёл на выход. В холле вместо девчонок скучал какой-то крепкий белобрысый четверокурсник, окинувший его сочувствующим взглядом. А на площади между корпусами, которую Санька про себя окрестил плацем, уже собрался кое-какой народ. Великие в количестве не менее десятка стояли тесной кучкой, что-то оживленно обсуждая, а группа диких была выстроена напротив столовой реденькой шеренгой, в конец которой, проковыляв за спинами, он и пристроился. На него оглядывались. Две девчонки, одетые в какие-то средневековые наряды, глянули на него, перекинулись парой слов и захихикали, а стоявший рядом с ними одетый по той же моде парень со шпагой на перевязи ревниво нахмурился. Дальше стояли два здоровенных мужика в каких-то шкурах, с дубьём и мечтательными тупыми глазами ширнувшихся наркоманов, залипающими на различных предметах. После них, заложив руки за спину перекатывался с пяток на носки смазливый смуглый брюнет с усиками и буквально написанном на лице непомерным чувством собственного величия. Потом были ещё какие-то ничем не примечательные низкорослые парни, а в конце шеренги стоял Нео, всё так же сжимая в руке свое чёрное копьё.

Санька пристроился рядом и искоса глянул на папуаса. Что-то в нём было не так, пришлось повернуть голову, вызвав очередной приступ головокружения, и присмотреться. Негр уже ничего не боялся, ибо глаза его остекленели, а с левой стороны рта стекала тонкая струйка слюны, капая на кожаную безрукавку. "М-да, Нео, похоже ты всё-таки выбрал не ту таблетку", — подумал Санька.

— Внимание! — раздался резкий ментальный окрик, а из рядов Великих вышел какой-то смуглый молодой мачо, столь типично мачистый, что у Саньки сразу засвербило прописать ему в развороте с ноги. — Я ваш будущий декан Великий Джалиль! Всем слушать меня внимательно! И сейчас, и впредь!

"Фига-се! Это Онин папа и генерал?! Первый из Дома Света!? — недоумевал Санька. — Чего он такой молодой?" Риторический мысленный вопрос, заданный самому себе, как и следовало ожидать, остался без ответа. А генерал продолжил.

— С вами мы плотно познакомимся чуть позже. А сейчас Ректор Академии Великий Кеони скажет каждому из вас несколько слов.

Санька уже устал удивляться, но тут и его пробило, когда из группы Великих вышел какой-то байкер. Иначе костюм ректора он интерпретировать не смог. Чёрная кожаная косуха с клёпками, чёрные кожаные штаны и сапоги, широкий пояс с кинжалом, окладистая седая борода, красный мясистый нос, бандана и шрам крест-накрест на левом глазу. Пока Санька подбирал челюсть, Великий Кеони начал с правого фланга, останавливаясь напротив каждого рекрута. Похмыкал в бороду со средневековыми девчонками, а паренька со шпагой похлопал по плечу, что-то одобрительно пробурчав. Дойдя до втыкающих мужиков вызвал из группы Великих какого-то незнакомого полного дядьку в балахоне, перекинулся с ним парой слов. С невзрачными мелкими ребятами пообщался одновременно со всеми, важно покивав на их слова головой, а потом подошел к Нео и подозвал Великого Тафари.

Дальнейший диалог Санька не понял, по причине незнания языка, но было похоже, что Тафари рассказывает какую-то увлекательную историю, а ректор, глядя на Нео, сыплет различными междометиями типа "да ну на фиг", "да не может быть" и "ни фига себе". Потом он отпустил Тафари, ещё раз глянул на Нео и покачал головой.

Затем остановился напротив Саньки, окинул взглядом форму, втянул носом воздух, подошёл вплотную и принюхался. А затем на чистом русском спросил:

— Что, русские всё ещё не сдаются?

— Так точно!

— Правильно делают! — затем, отступив на шаг, добавил: — Помни, дембель неизбежен.

И, развернувшись, направился к группе Великих. На этом культурная программа завершилась, бодрый паренёк с четвёртого курса сводил всех, кто мог самостоятельно передвигаться, на ужин. Нео и "наркош" Тафари и их незнакомый куратор утащили с собой.

После ужина Санька едва добрался до кровати и сразу же отрубился.

Вводный курс

Голова трещала просто зверски, а перед глазами плавали разноцветные круги. Санька протянул руку и шлёпнул по стоящему рядом с кроватью шару визора, вызвав визуальный пульт и выключив музыку. Делать что-либо в ментале мозгокрут им временно запретил, как он выразился, "пока не пройдёт первичная адаптация". Поэтому приходилось управляться руками. Ещё этот эскулап обещал, что после третьего сеанса всё нормализуется, но пока группа диких не то, что перезнакомиться — даже передвигаться толком не могла. Шёл пятый день его пребывания в Академии.

На следующий день после смотра его разбудил назойливый зуд в голове, аж зубы заныли. Лениво подумав: "Ну и подъёмчик тут у них", Санька потянулся, а затем, не давая себе слабину, резко вскочил с кровати и направился в душ. За ночь организм поборол алкоголь, и последствия не ощущались, разве что слегка хотелось пить. Подхватив один из вчерашних стаканов он сполоснул его, и тут же, набрав ледяной воды прямо из под крана, опустошил, после чего выбрал на ментальном пульте зубной режим и прополоскал рот пошедшей из того же крана зеленоватой жидкостью. А затем забрался в душевую зону и минут пятнадцать нежился под тугими струями воды различной температуры.

Встряхнув и напялив форму, направился в столовую, попутно получив указание от дежурной девчонки вполне человеческого вида быть готовым к построению через одну долю. Выйдя из корпуса, увидел строй убегавших куда-то в парк четверокурсников, естественно издалека не разглядев там орчанок. В столовой из всей группы диких обнаружился лишь высокомерный аристократ, скорчивший недовольную рожу на ментальное приветствие. Санька навязываться и обострять ситуацию не стал — как-нибудь две недели переживёт, а потом их всё равно раскидают по разным группам. Главное с этим уродом вместе не попасть.

Верный утверждённому ранее плану попробовать из еды всё, набрал на тарелки различных вкусностей, и, присев за парный столик у окна, углубился в неспешную дегустацию. Спустя десяток минут в столовую ворвались коротышки, прибывшие очевидно с голодного края, так как лишь покивали на его приветствие, набили подносы жратвой и расселись в отдалении, яростно поглощая завтрак и изредка перекидываясь между собой короткими фразами. Санька закончил с едой и, спустив поднос в утилизатор, направился на выход, разминувшись там с двумя средневековыми девчонками и их провожатым. Девчонки прошли, задрав носы, а парень красноречиво взялся левой рукой за ножны и большим пальцем выдвинул из них шпагу примерно на сантиметр. "Понял, не дурак!" — выдал в ментал Санька, улыбнулся и проследовал к себе. Желание выползать из бокса пораньше с целью пообщаться как-то само собой испарилось.

На построении под командованием высокого эльфа-старшекурсника присутствовали все уже виденные им в столовой персонажи, кроме Нео и парней в шкурах. Очевидно с мозгами у тех было совсем плохо, поэтому они занимались по отдельному плану. Перед шеренгой вышел незнакомый Искусник лет сорока пяти на вид, представился сотрудником кафедры Разума Криманом и пригласил всех следовать за ним. Пройдя в один из корпусов, изнутри представлявший собой огромный учебный класс с индивидуальными рабочими местами, оборудованными стационарными визорами и ещё кое-каким оборудованием, Искусник жестом предложил им рассаживаться куда пожелают, а затем наконец-то прояснил ситуацию:

— Дамы и господа, сейчас мы проведём первичное сканирование, с целью выяснения особенностей строения разума каждого из вас. Это необходимо для определения индивидуальных графиков адаптации. Затем, уже с каждым индивидуально, приступим к первичной организации разума и подгрузке альва — официального языка Светлого Союза, а также прочей необходимой в повседневной жизни информации. Вопросы? Нет вопросов?

Коротышки и терране почти синхронно покивали головами, показывая, что им всё понятно. Аристократик сделал вид, что отвечать — ниже его достоинства, а вот Санька не удержался:

— А что, могут быть большие отличия?

— Естественно! — Криман улыбнулся, видимо любил объяснять прописные истины. — У каждого мира и человека свой уровень развития, а также известный понятийный аппарат и словарный запас. Если вы не знаете или просто не имеете представления о каком-либо явлении, то загрузка его обозначения и звучания на альве никакого результата не даст, так как понятию негде будет ассоциативно закрепиться. Вы все уже сталкивались с подобным эффектом при ментальном общении, когда принимаемые вами от собеседника мысли-слова обозначали слегка не то, или даже совсем не то, что вам привычно. В этом случае для вкрутки неизвестных слов и понятий требуется предварительная закладка якорей, что осуществляется при помощи ключевых визуальных и звуковых образов.

— А пример можно?

— Ну, например, верните мне обратно словосочетание "лазерный луч", — Санька выполнил просьбу, Искусник приподнял брови вверх. — Совершенно верно! Вы, очевидно, с Земли? А вот вы, госпожа? Повторите "лазерный луч"?

— Световой луч, — ответила в ментале одна из девчонок.

— Что и требовалось доказать! Вам понятно, молодой человек? — Санька кивнул. — Отлично! Вот поэтому коэффициент адаптации будет у каждого свой и графики адаптации соответственно — индивидуальные. В особо сложных случаях, для жителей неразвитых миров, работа по адаптации проводится лично Великими Искусниками кафедры Разума, что сейчас и происходит с тремя вашими будущими коллегами. Я ответил на ваш вопрос, молодой человек?

— Да, благодарю! — Санька снова кивнул.

— Отлично! Тогда прошу каждого надеть на голову обруч организатора разума. Так, все готовы? Процесс я буду контролировать по своему визору. Устраивайтесь поудобнее и можете закрыть глаза. Спать в процессе сканирования не запрещёно. Приступаем.

Санька после сытного завтрака естественно закемарил. "Солдат спит — служба идет". Разбудило его достаточно невежливое встряхивание за плечо. Подобного обращения он давно никому не позволял, поэтому привычно захватил руку хама за кисть и выкрутил её на болевой. Открыв глаза, обнаружил рядом с собой кряхтящего скрюченного аристократика, свободной рукой пытающегося вытащить из съехавших ножен длинный кинжал.

— Что за!? — Санька сорвал с головы обруч, поднялся с места и, выкрутив кисть противника в обратную сторону, заставил того вспрыгнуть на цыпочки и выгнуться дугой, а затем оттолкнул его от себя метра на три.

Наглец отскочил, наконец-то выхватил оружие, и, заорав что-то на своем языке, попытался бросится на Саньку, однако упёрся в кончик шпаги вставшего у него на пути терранца, который спокойно выдал в ментал:

— Господин, вы не правы, а он безоружен!

— Я его убью! — прорезался в ментале аристократик. — И тебя убью, холоп!

— СТОП! — ментальный удар прекратил готовую начаться потасовку. Криман стоял возле своего стола, слегка отведя правую за спину. Под кистью руки клубился мутный туман. — Господа, я прошу вас успокоится и принять мои извинения! Это исключительно моя вина. Надо было самому разбудить вашего коллегу, а не просить сделать это одного из вас. Ещё раз прошу меня простить и занять свои места. Также уведомляю вас, что дуэли разрешены только обучающимся в Академии, исключительно без оружия или магии. Вы же студентами ещё не являетесь, поэтому вам запрещёно и это. И я могу принять любые меры для предотвращения подобного развития ситуации!

Шпага терранца скользнула в ножны так же стремительно, как их покинула, а сам он совершил троекратный поклон каждому из мужчин.

— Прошу извинить за вмешательство!

Санька поклонился в ответ, а потом повернулся к аристократу:

— Прошу прощения, я неверно оценил ситуацию.

Тот фыркнул, вложил кинжал в ножны и кивнул:

— Извинения приняты, но в будущем мы ещё вернёмся к этому вопросу.

— Флаг в руки.

— Что? — аристократ вздёрнул брови. — Зачем?

— Проехали…

— Куда?

— Песец…

— Кто-о?!

— СТОП! — вновь вмешался Криман. — Давайте на этом закончим инцидент! Вопросы непонимания различных понятий мы не так давно уже рассматривали…

Когда все расселись по местам, Искусник продолжил видимо прерванную речь:

— Итак, продолжим то, чем мы занимались до того, как проснулся наш резвый земной друг. И продолжим непосредственно с него… Молодой человек, ваш коэффициент адаптации более восьмидесяти процентов. Я, честно говоря, удивлен.

— Почему?

— Всё-таки земная цивилизация — техническая, а Светлый Союз — магическая. Однако основные магические понятия и термины в вашем разуме большей частью присутствуют и в общем-то вполне адекватны нашим представлениям.

— Мой Учитель не так давно говорил, что наши земные писатели сами придумали практически всё, а вслед за ними хорошо постарались создатели фильмов и компьютерных игр.

— Хм, я, честно говоря, думал, что это заслуга нашего Малого Наблюдательного Совета. А кто, если не секрет, был вашим наставником?

— Великий Нианзу, второй из Рода Ветра.

— А-а-а… — протянул Искусник. — Ну, возможно, он в чём-то прав. Кстати, молодой человек, а где вы забыли свой Знак?

— Мля-а-а, — протянул Санька, только сейчас обнаружив, что без Знака лишь он один. — Он остался на другой одежде.

— Ну ничего, не страшно. Со временем привыкните, а боевой факультет этому весьма поспособствует.

Саньку передёрнуло, ибо он вполне представлял, как в армии борются с забывчивостью.

— Так вот, — продолжил Криман, — кроме высокой степени адаптации, объём различных знаний, находящихся у вас в голове, весьма обширен и столь же фрагментирован. Поэтому перед загрузкой языка и новых знаний вам желательно провести полную реорганизацию памяти. Это важно сделать в том числе и по причине обязательного прохождения всеми студентами боевого факультета процедуры разгона. Процесс реорганизации полностью безопасен, проводится в три этапа и не затрагивает защищенных областей. Однако на промежуточном этапе возможны неприятные ощущения.

— Насколько неприятные? — насторожился Санька.

— Обычно это головокружения и головная боль, которую нельзя снимать магией. Вообще на этапе реорганизации разума магией жизни лучше не пользоваться и под её воздействие не попадать.

— Да я и не умею толком…

— Вот поэтому и желательно пройти реорганизацию на вводном курсе. Так вы согласны?

— Согласен. Когда начнём?

— Да прямо сейчас, надевайте организатор и можете спать дальше.

Следующие два дня прошли для Саньки как в тумане — периодически кружилась голова, иногда взрываясь нешуточной болью. Впрочем, так повезло не только ему одному. Терранок пару раз на его глазах просто выворачивало. После второго сеанса боль стала не такой острой, но зато нудной и постоянной.

Санька наконец-то встал с кровати и распахнул пошире окно. На завтрак идти не хотелось, поэтому он передвинул будильник на одну долю вперёд и снова плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку и провалившись в некрепкую дрёму. Разбудили его острые коготки, снующие туда-сюда по спине.

— Иллка?

— Лежи-лежи, ни о чём не думай, только слушай и кивай, — орчанка в тонкой зеленой накидке устроилась сверху и стала мягко массировать ему затылок. — Болит?

Санька слега потряс головой.

— Знаю. Реорганизация — она такая. Все через это прошли. Так легче? — Санька снова слегка кивнул. — Повернись.

Иллка приподнялась, а затем снова уселась сверху и принялась за лоб и виски.

— А я смотрю — окно открыто. Вот с зарядки и удрала. Девчонки, если что, прикроют. Ты рад? Ага, вижу, что рад, вернее не вижу, но чувствую. Та-ак, руки прочь! Лежи смирно. Я вчера к жизнючкам ходила, и всё получилось. Завидуют теперь мне. Я и сама ещё не верю, ведь один шанс на миллион! И с первого раза! Зато теперь нам можно сколько захочешь. Ага, вижу, что хочешь. Тс-с, тихо-тихо, я сама. Во-о-от. Такая зарядка гораздо лучше, так ведь, Сандр? Та-ак, опять руки! А, впрочем, ладно, держи. Ох-хо-о-о. Сандр! Сандр, стой! Ты что? Са-а-анди! Не-е-ет!

Санька вернулся в реальность и уставился в заплаканные карие глаза орчанки. Голова больше не болела. Вообще. Он себя отлично чувствовал, только сильно хотелось жрать.

— Санди, миленький, ты как? Ой я дурочка-то…

— Илл, я в порядке! И вообще всё отлично! Что это такое было?

— Астрал был. А тебе туда нельзя. У тебя же реорганизация. Ты четверть доли не отзывался. Я уже целителей звать собиралась.

— Да всё нормально, я себя отлично чувствую. Не переживай. Ты что, испугалась?

— Ещё как! Так ведь не бывает, чтобы два раза подряд.

— Что два раза подряд?

— Ну…

— Мля-а-а…

— Сильный будет орк. Наверное…

Капля древней крови

Санька седел в аудитории и клевал носом — сказывался наскоро проглоченный плотный завтрак. Ждали Великого Тафари, с которым Криман связался по визору, как только Санька снял с головы обруч организатора разума. Остальные болезные, получив каждый своё, расползлись кто в столовку, кто в общагу, восстанавливаться после третьего сеанса и морально готовиться к завтрашней вкрутке языка.

Мозкокрут был в явном нетерпении, потому как то и дело посматривал на визор с какими-то графиками, что-то при этом бормотал себе под нос и периодически поглядывал на улицу. Санькина попытка что-либо выяснить по поводу своей головы успеха не принесла — Криман отмахнулся, сказал, что он ни в чём не уверен, вот прибудет глава кафедры разума, сам посмотрит и всё ему объяснит. Если конечно захочет.

Ожидание затянулось и Санька снова придремал, уронив голову на руки — всё-таки три дня неважного самочувствия и головной боли его изрядно умотали. Проснулся от негромкого разговора и поднял голову. В аудитории кроме Кримана и Тафари находились также Учитель и ректор, тыкая пальцами в визор и ведя неспешную беседу в пол-голоса. Тут же на краешке стула сидела хмурая надутая Иллка.

— Так. Пробудился наш юный друг, — наконец-то обратил на него внимание Криман. — Всё в порядке? Выспался?

— Да, спасибо! Извините, — Саньке было слегка не по себе. Он встал и поклонился Великим: — Здравствуйте.

— Извиняться не за что, — ответил мозгокрут. — Как ты думаешь, чем сейчас занимаются остальные? После реорганизации сон — самое лучшее средство. Поэтому я всех и отпустил, кроме тебя. Но твою проблему необходимо было разрешить как можно скорее. Хотя, как выяснилось, ничего страшного с тобой не случилось, это давно известный частный случай. Вот только обычно такое происходит с отпрысками Великих Родов, а никак не с дикими. Но твой наставник выдвинул вполне жизнеспособную гипотезу, которая всё объясняет. Правда в связи с этим возникают другие проблемы, политического характера, но это уже вне компетенции кафедры Разума. Поэтому тут присутствуют твой наставник и господин ректор.

— Да, я согласен с коллегой, — коротко кивнул Тафари и поднялся. — Поэтому мы вас оставляем.

— Великому Тафари не интересно дальнейшее развитие ситуации? — улыбнулся ректор, также поднявшись.

— Увы, господин ректор, с некоторых пор я предпочитаю держаться подальше от политики. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Что ж, это очень разумная позиция, не так ли, уважаемый Тафари? Ваше право, я вас более не задерживаю, — ректор кивнул, и разумники, раскланявшись, вышли из аудитории. Ректор повернулся к Великому Нианзу. — Ну что, Кощей, мы эту кашу заварили — нам и расхлёбывать.

— Это ты, Кео, верно сказал, — кивнул Учитель и поднялся. — Расхлёбывать нам. Вот только заварил эту кашу Великий Генгиз, царство ему светлое, а мы тогда были молодыми наивными иди… тьфу-ты, идеалистами. Хотя, случись оно снова — я бы повторил. Эх, золотое было время…

Учитель поднялся и сделал несколько ходок туда-обратно по аудитории, а потом хлопнул в ладоши:

— Ну что ж, начнём, пожалуй, с дамы. Ученица, посмотри-ка на меня — разговор будет не для посторонних ушей.

Иллка кивнула и посмотрела Великому в глаза. Санька знал, что так ведётся ментальный разговор тет-а-тет, подслушать который практически невозможно, поэтому просто смотрел, как зелёная орчанка превращается сперва в серую, а затем в малиново-красную. Как и следовало ожидать, всё закончилось слезами.

— Тьфу ты! — в сердцах продолжил уже для всех Учитель. — И вот так они всегда делают! И всё! Дальше к разуму обращаться бессмысленно. Ладно, иди сюда. В конечном итоге всё обошлось. И орки, я думаю, действительно будут сильными.

Он обнял Иллку и похлопал её по спине.

— Но когда я говорил "он твой", я вовсе не это имел в виду. Ну всё, всё, иди, дальше мы сами…

Слегка успокоившаяся Иллка с красными глазами и припухшим лицом, искоса глянув на Саньку, выскочила из аудитории.

— Ну что, Ученик, бери кресло и подвигайся к нам, давай-ка вот этот стол отодвинем, — совместно с Учителем они освободили участок пола размером где-то пять на пять метров, поставив внутрь кресла и усевшись в них.

Ректор встал, сложил ладони перед собой, а затем сделал руками широкий разводящий жест. Вокруг собеседников, и даже под ногами, возникло мутное прозрачное марево, искажающее окружающие предметы.

— Вот так, — кивнул Великий Кеони, возвращаясь в кресло. — Через ментал снаружи не слышно, и по губам ничего не прочитают. Можно спокойно беседовать. Сандр, сначала мы обрисуем тебе ситуацию, а потом ответим на твои вопросы. Давай, Нианзу, он твой.

— Тьфу ты, Кео, вот от тебя я подобных шуток не ожидал! — Учитель скривился. — Впрочем, ладно. Ученик, ответь мне, какие у тебя сложились выводы по текущей ситуации?

— Э-э… — Санька задумался. — Ну, похоже третий этап реорганизации прошел у меня быстро и сам собой. И, судя по словам Великого Тафари, такое бывает, но не со всеми. И что Иллка два раза, хм, ну, в общем это тоже бывает, но опять же не с дикими.

— Совершенно верно! Чтобы тебе было проще понять ситуацию, мне придется забежать немного вперед и в общих чертах рассказать тебе о Светлом Союзе до того, как вам эту информацию вкрутят. Хотя это будет всего лишь через три дня, но время, увы, не терпит, — Учитель вытащил из небольших ножен короткий и тонкий кинжальчик и пару раз крутанул его между пальцев. — Итак, как я уже говорил, до Катаклизма существовал Союз Светлых Миров, который включал многие сотни обитаемых планет и тысячи колоний. После катастрофы Союз полностью распался, связи между планетами были утрачены, координаты многих миров утеряны или забыты, а кровные связи разрушены смертью родичей. Порталы и мерцание стали недоступными из-за отсутствия энергии стихийных источников. Однако в известном нам пространстве осталось шесть достаточно близких друг к другу миров, которые Катаклизм относительно пощадил. Со временем, после того, как стихии снова заработали, эти миры восстановили часть былого могущества и, используя скудные данные Наследия, наладили между собой портальную связь. Так образовался Союз Ожерелья. В мирах этого нового Союза правили Великие Рода, сохранившие часть былого наследия, и сохранившиеся сами как неизменный человеческий вид.

— Угу, — буркнул ректор, — за счёт жёсткой генетической селекции. Чистота крови и всё остальное.

— Вот именно, — кивнул Нианзу. — Пропорции населения в мирах Ожерелья сохранились классические: восемьдесят процентов нейтралов, десять процентов обычных одарённых и десять процентов Искусников. После создания Союза с генетикой стало проще, однако некоторые Великие Рода, а именно Род Магмы и Род Огня, от программы селекции не отказались, пытаясь максимально сохранить древнюю кровь.

— А что даёт древняя кровь?

— Одно из свойств, — продолжил Учитель, — практически стопроцентная энергетическая совместимость с любым другим инициированным магом противоположного пола, невзирая на расовые мутации. Но, увы, только два или три раза. Потом аура принимающей стороны вырабатывает своеобразный иммунитет. Поэтому в семьях у Искусников из родов Магмы и Огня минимум два, максимум три ребёнка. Естественно при смене партнёра ситуация повторяется, однако гулять направо и налево членам данных родов негласно запрещёно. Вплоть до изгнания из рода со вполне возможным впоследствии несчастным случаем.

— Сурово!

— Да. Но совместимость отнюдь не главное свойство древней крови. Многие возможности у древних магов закреплялись на генетическом уровне, мы так пока не умеем. В частности ёмкость энергетических узлов и эластичность каналов, а также адаптивное устройство разума.

— То есть во мне есть древняя кровь?

— Этот факт можешь считать практически доказанным. Вопрос — откуда? И почему она пробудилась? Ведь без специального подбора партнеров концентрация от поколения к поколению необратимо размывается. Если один из родителей маг, а другой обычный одарённый — то вероятность передачи примерно пятьдесят на пятьдесят. Если оба обычные одарённые, то вероятность меньше процента. Если один родитель — нейтрал, а второй маг — вероятность сотые доли процента, и то, если маг уже инициирован. Отдельной строкой проходят маги жизни, имеющие только аурный узел. Это практически все изменённые человеческие виды — орки, эльфы и так далее. Стихийный узел у них генетически подавлен и вероятность рождения полного мага, как и получение совместного потомства с другим видом крайне невелика. А полные маги им нужны — это достаток, энергия и военная мощь. Вот и подкладываются жизнючки под всех подряд, пытаясь найти совместимые комбинации. Девчонок специально на это затачивают, с детства. Местами доходит до абсурда. К примеру, у серых орков, переспит замужняя орчанка с другим орком — зарежут обоих. А если с магом переспит — будут холить и лелеять. Причём ребёнок у жизнючек, если получится, рождается того же вида, что и мать. А силу берёт от отца, правда не полностью, универсалов из них не получается.

— Так за что тогда Иллку ругали? — не понял Санька.

— Ученик, ответь на простой вопрос — Иллка на каком факультете обучается?

— На боевом.

— Вот именно! Она уже полукровка, то есть полный инициированный маг. И при этом не соображает, а идёт на поводу инстинктов и воспитания. Дети-то ладно — дело хорошее, может и ещё один получится. Тем более никаких обязательств от тебя не требуется, да и кто их, орков, считает. Но не будь в тебе древней крови — пускал бы ты сейчас пузыри в целительском блоке. И смог бы что-нибудь восстановить Тафари из твоих взбаламученных мозгов — науке неизвестно. А так разум сам завершил реорганизацию, когда сила из астрала сквозь него прошла. Повезло, что всё кончилось хорошо. Только у тебя всё равно осталась проблема — слух о тебе среди орчанок наверняка уже прошёл, и биться лбом в стену, объясняя каждой жизнючке, что всё не так — уже бесполезно. Проще, как говорится, расслабиться и попробовать получить удовольствие.

— Хм, — вмешался ректор. — Однако при этом не стоит забывать про Род Магмы.

— А они при чем? — спросил Санька.

— При том, что ты по структуре силы, как мне говорил твой Учитель, практически Магма, но не из Рода. И древняя кровь у тебя пробудилась. А значит они так или иначе будут пытаться тебя захомутать. Ещё и Род Огня может подключиться, они всегда рука об руку дела обделывают.

— Это как? Захомутать?

— Как-как, оженят и примут в Дом. А не получится — устроят несчастный случай.

— Что, серьёзно?

— Ну, конечно не сразу, а лишь когда все возможности привязать к себе исчерпают.

— Хреново!

— И ещё. Данная перспектива распространяется также на твою сестру и отца. Одно хорошо — в его поисках теперь мы сможем рассчитывать на всю возможную помощь Родов и Совета.

— И что мне теперь делать?

— Да ничего, — улыбнулся ректор. — Учиться и пытаться стать кем-то. Фигурой на доске, а не пешкой.

— Как? А…

— Сандр, игра только начинается. И длиться она может сотни оборотов. Искусники никогда не спешат с необратимыми действиями. А ты всё ещё мыслишь категориями короткоживущих нейтралов.

— То есть просто жить и учиться, как будто ничего не случилось?

— Ну, не просто, а плодотворно, — ответил ректор. — А мы, со своей стороны, постараемся тебе помочь и прикрыть в особо сложных случаях.

— Почему?

— Что "почему"?

— Почему вы собираетесь мне помогать?

— Видишь ли, Ученик, — продолжил вместо ректора Учитель, — на Земле на данном этапе вообще не должны рождаться маги, концентрация одарённых там всё ещё недостаточная. А рождаются они, так как в вашем мире шёл эксперимент, к сожалению, не доведённый до конца, в котором мы с Великим Кеони принимали непосредственное участие.

— А! Я знаю, мне Ядвига рассказывала. Вы порталы строили.

— Хм, Ёжка могла тебе рассказать только то, что сама видела и поняла. Но в суть и цели эксперимента её, естественно, никто не посвящал.

— А какие были цели?

— Видишь ли, Сандр, после своего создания Светлым Союзом были приложены усилия по дальнейшему поиску бывших светлых миров и колоний. Работали с историей и Наследием, выясняли координаты древних порталов и пытались их оживить, находили астрономические координаты и отправляли по ним разведывательный флот. Первым был найден Альвайн — мёртвый мир.

— Мёртвый?

— Да, здесь были только скалы и вода. И поначалу тут построили всего лишь базу флота, на которой, как на нейтральной территории, происходило большинство межродовых переговоров. Гораздо позже, после пятой экспедиции, которая обнаружила Альмаир и Саладан, тамошние эльфы тут всё озеленили. По мере роста Союза важность Альвайна всё более возрастала, так он и стал нашим главным миром.

— И Землю так же нашли?

— Да, в одной из экспедиций. Сам понимаешь, планета с достаточно большим населением, практически не измёненным генетически, очень ценна сама по себе. Вот только очень мало у вас было одарённых, чтобы безболезненно включать в Союз. Поэтому решили ускорить вашу эволюцию, искусственно повысив магический фон, для чего ставили сверхмощные порталы в безлюдные миры с завышенным фоном, используя принцип сообщающихся сосудов. Поначалу всё шло отлично, за сотню лет фон существенно вырос, и одарённых рождалось год от году больше. Да и мы — дело-то молодое, на генофонд своё влияние оказывали. Правда родившихся полных магов приходилось изымать, зато оставались одарённые с необходимым набором генов. Так что ты, как ни крути, наш отпрыск, — улыбнулся Учитель. — И по делам нашим, да и по крови. Поэтому и отвечаем мы за тебя.

— Понятно, — Санька встал и поклонился. — Спасибо, Учитель, господин Ректор.

— Есть только один вопрос, — кивнув в ответ, продолжил Великий Нианзу. — Почему ты по силе почти Магма, хотя и с чуть большей долей земли и воды?

— А что не так?

— Из Рода Магмы с нами был только Олаф, он же Вулкан. Однако по местным девкам он не гулял, так как Магма. Они генами направо и налево не разбрасываются. И кроме того был он практически женат. Причем невеста — Ксуеман, была вместе с нами, а дед её, Великий Генгиз, Первый из Рода Льда, возглавлял нашу группу. Где уж тут разгуляешься? Да и любовь у них была. Вариант, что позже тут грешил ещё кто-то из Рода Магмы, я рассматриваю как маловероятный.

— Хм, — хмыкнул ректор, — а ты, можно подумать, свечку над Олафом держал? Вот же сидит перед тобой результат, как он "не гулял". Вулкан всегда был тихушником, себе на уме. Да и мозги крутил, дай Свет каждому — всё-таки древняя кровь…

— А потом что было? — вставил наконец слово Санька. — Почему эксперимент прекратили? Из-за того, что Генгиз и Олаф погибли?

— В том числе из-за этого, — ответил ректор. — Но в основном потому, что за эти сто оборотов были найдены ещё шесть миров, населённых людьми, причем находящихся на гораздо более высоком уровне магического развития, чем Земля. Пробивать продолжение эксперимента в этих условиях было некому. Уровень у нас был не тот, чтобы тягаться с огненной партией в Совете, да и единства не было. А первый Магма по поводу гибели Олафа рвал и метал. Точно я не скажу, но, похоже, откатить результаты эксперимента было его идеей.

— Как откатить?

— Да очень просто — существенно проредить количество одарённых вашими же собственными руками. Мозги святошам задурили, и началось. Наблюдающие было сунулись вмешаться, но им дали по рукам и вообще сократили штат до минимума, разогнав по вновь открытым мирам, где работы хватало. Так что вы долгое время были предоставлены сами себе. А потом в Совете на кого-то накатила блажь посмотреть, как развивается техническая цивилизация. И, может быть, подготовить запасной вариант на случай нового катаклизма. Наблюдающих вернули, а они нашли у вас сразу трёх магов. Вот и присвоили Земле статус дикого мира.

— Ясно! А остальные, кто ещё с вами был, где они сейчас? Живы?

— Что им сделается? — пожал плечами ректор. — Великий Лоркан, он же Локи, сейчас Первый из Рода Бури, а Великая Ксуеман — его жена, он тогда вовремя подсуетился с утешением. Ещё с нами был Синбэд, Третий из Рода Бессмертных, также известный как Ворон. Сейчас он Маршал, возглавляет Малый Совет Карающих.

— Они тоже помогут?

— Вряд ли. Там всё непросто. В гибели Великого Генгиза, как и в своей собственной, обвинили Вулкана. Якобы он при расчете портала ошибся на порядок, и, конечно же, портал не удержал. А Великий пытался ему помочь, но тоже сил не хватило. Поэтому сгорели оба. Син при этом присутствовал — он и подтвердил. А Ксуеман не верила, говорила, что Олаф никогда не ошибался, и Лоркан её поддержал. Мы с Кео всё заново пересчитали, замерили фон. Выходило, что Ворон всё-таки прав. В итоге разругались с ними в пух и прах, и с тех пор практически не общаемся. А Ворон, он, если что, конечно поможет, вот только повод должен быть действительно серьезным — дел у него невпроворот.

— Понятно…

— Так что, Сандр, — резюмировал ректор, — вариантов действий у тебя ровно два — можно плыть по течению и со временем вместе с семьёй войти в один из огненных родов, со всеми вытекающими. Либо попытаться сохранить независимость, стать Великим и получить хотя бы право на Дом. Вот такие перспективы. Плыть по течению или против него — решать тебе.

— А орчанки?

— С орчанками и прочими жизнючками решай сам. С учетом огненных, конечно. Они явно не будут довольны, если ты будешь разбрасываться ценными генами направо и налево.

— Ясно!

— Ну что ж, Ученик, — принял эстафету Учитель, доставая уже знакомое Саньке ожерелье. — А теперь давай-ка сюда свою голову, буду защиту расширять.

Первая вкрутка

Противный сводящий челюсти звук выдрал Саньку из объятий сна.

— Ч-чёрт, опять проспал! — не открывая глаз, он помахал рукой в сторону висевшей у кровати проекции визора, по которому шёл какой-то информационный выпуск про очередную экспедицию к дальним мирам. Болтовня диктора затихла.

Просыпаться под зуммер общей побудки ему не понравилось ещё в самый первый раз, поэтому он всегда заводил визор на десять минут раньше, дабы не испытывать неприятных ощущений. Но в этот раз просто ничего не услышал. Впрочем, ничего удивительного, ибо ночью совершенно не спалось. Всё ещё не открывая глаз, он повернулся и пошарил рукой по кровати. Иллка конечно же удрала, хотя постель ещё хранила её тепло. Сейчас она наверняка собирается на обязательную утреннюю пробежку, командирскими воплями подгоняя свою третью звезду.

Санька наконец-то продрал глаза и с наслаждением потянулся. Их сборную солянку на зарядку почему-то не дёргали, всё ещё проводя индивидуальную докрутку. Не у всех первичная загрузка знаний прошла так же успешно, как у него. Довольно улыбнувшись, он тут же схватился за челюсть, которую в очередной раз свело судорогой. Альв был не особо сложным языком, понимание разговорной и письменной речи пришло к Саньке достаточно быстро, всего лишь после трёх закрепляющих занятий, но вот артикуляция и произношение некоторых горловых звуков существенно отличались от родного русского, о чем лицевые мышцы и горло ему до сих пор ненавязчиво напоминали. И ведь предупреждал же Криман в первое время много не болтать, но ментальное общение всё-таки бедновато на выражение эмоций, а они у Саньки были.

После памятного разговора с Учителем и ректором его хватило лишь на то, чтобы, минуя столовую, проползти к себе в бокс и рухнуть там в неразобранную постель. Зато на следующее утро ситуация уже не казалась ему настолько сложной. Великие всё разложили по полочкам, разъяснив основные правила возможной игры. Ну что ж, с утра он был склонен поиграть и побороться за собственную независимость, но первый ход всё-таки должен был сделать соперник. Или противник — Санька с этим толком не определился. Но в любом случае пока ещё не враг. С таким боевым настроем он и прибыл на первую вкрутку.

Как и объяснял им Криман, всё оказалось до безобразия просто: уже привычный обруч на голову, полтора часа медитативной дрёмы и вуаля — знания уже поселились в твоей голове, осталось только научиться ими пользоваться. После завершения загрузки и небольшого перерыва на экране визора появился текст, сопровождаемый голосом на чужом языке, в котором Санька с удивлением услышал знакомые слова. Этот процесс Криман называл фазой активации. За ней шли фазы проработки и усвоения: тексты на различные темы, диалоги, учебные фильмы и тесты. Особенно Саньке запомнился тест на Знаки. Если с Великими Родами и Домами там всё было просто и ясно, то с прочими была зверская путаница, ибо каждый Присоединенный мир вписывался в общую табель о рангах по-своему. Добили Саньку красные орки имперских Родов Иридана, имевшие семиуровневые родовые знаки и неприятную особенность рубить с плеча за мельчайшие ошибки в этикете. Самураи хреновы! Закончился данный тест лишь тогда, когда Санька десять раз прошел его со стопроцентным результатом, забив определение статуса по Знаку буквально на рефлекс.

На этом лично для него процесс адаптации и закончился. Криман отправил его восвояси, посоветовав на первых порах поменьше болтать и побольше смотреть визор. Санька ушёл из аудитории, провожаемый завистливыми взглядами прочих абитуриентов, оставшихся впахивать, хотя его так и подмывало уточнить у разумника, с чем связано такое послабление. Решив не делать это у всех на виду, он подумал, что отловит препода как-нибудь позже, в перерыве или после занятий. Но делать этого не пришлось, так как вопрос прояснила Иллка, с виноватым видом поскрёбшаяся к нему в окно в опускающихся на Академию сумерках.

После ожидаемых извинений и слёз, вытащив из заначки, оставшейся от предыдущего владельца Санькиных апартаментов, полную бутылку и стаканы, она привычно свернула пробку, и, набулькав себе стакан, а Саньке на два пальца, плюхнулась в кресло. Отхлебнула, не чокаясь.

— Санди, на самом деле я не такая глупая, просто полных магов у нас на Биране очень и очень мало, а Искусников выученных и того меньше. Всех девчонок в Родах учат и воспитывают одинаково. Пока ещё приедет Искусник и увидит, есть у тебя стихийный узел или нет. Вот оно и вылезает, воспитание, когда надо и не надо. Отец давно уже всем твердит, что надо что-то менять, но вожди Зелёных Родов его пока не слушают, все хотят заполучить себе побольше магов.

— А должны? Ну, слушать отца?

— Должны, он ведь тоже вождь. На Зелёном Совете всегда выступает. А они говорят, что у него-то маг уже есть. Завидуют.

— Он хороший вождь?

— Папка-то? Конечно! Он умный. Поэтому и Лес у нас самый большой.

— А тебя он любит? Ты ведь на самом деле не его дочь.

— Конечно любит! Мама ведь его жена и орчанка, и я тоже орчанка. А силу мне Лес дал! Так говорят. И теперь ещё больше любить будет.

— Хм…

— А что? Целых два сильных орка. А может и три. Мы ведь попробуем, правда?

— Эм-м, ты действительно этого хочешь?

— А что такого? Бывает ведь и три, хоть и редко. Да ещё древняя кровь. Может Великими станут. Папка тогда враз станет Мудрейшим и сделает в Зелёном Совете всё по-своему. Да и в Большой Совет тоже войдёт.

— М-да, папке твоему палец в рот не клади…

— Зачем палец в рот? Ему не понравится — стукнет топором.

— Да у нас пословица есть такая: "Палец в рот не клади — откусит".

— И что, правда откусывают? Фу, гадость какая! — Иллка передёрнулась и отхлебнула из стакана.

— Да нет, это на самом деле шутка, значит, что кто-то очень умный и быстро соображает.

— А-а-а, — протянула орчанка, смешно покивав головой. — Да, папка такой.

Она встала и, плавно покачивая бедрами под полу-прозрачной орочьей накидкой, прогулялась до заначки, снова наполнив стакан до краёв. А потом по-хозяйски примостилась к нему на колени и хитро спросила: — Так что? Попробуем?

Санька от такого резкого перехода слегка ошалел и сделал судорожный глоток из стакана. А потом ткнул им в стакан Иллки.

— А выпивка тебе не повредит?

— Не-а, я же с разгоном. Чтобы повредило надо бутылок семь за раз выпить, а в меня столько не влезет, я пока недостаточно толстая, — орчанка слегка прогнулась в талии, откинувшись назад, и посмотрела ему в глаза. — Правда ведь?

Примерно через долю они, устроившись в постели, смогли продолжить беседу.

— Ну и ладно, не расстраивайся, — зелёная потерлась носом о его плечо. — Два сильных орка — тоже хорошо.

— Угум, — Санька глупо лыбился в темноту. — Я не расстраиваюсь. Ну разве что совсем чуть-чуть.

— Санди, — Иллка прижалась к нему, закинув ногу сверху, — можно я завтра ещё приду? Вас ведь отправят по группам и мы вряд ли скоро увидимся. А я буду скучать.

Она вползла на него почти целиком.

— Ну вот, я уже скучаю.

— Илл… — Санька взъерошил её жесткую шевелюру, — да можешь и не уходить. Всё равно у меня занятий больше не будет. Я правда так и не понял почему.

— М-м-м, так древняя кровь, — орчанка продолжила ползучую атаку. — Я тут почитала, интересно вдруг стало — у вас ведь ничего не выветривается, как у всех, даже если не закреплять. Просто всплывает всё, что заложено, по мере необходимости. Правда с головой надо дружить, а то забьётся хламом.

— Как так — дружить?

— Ну, курса с четвертого к разумникам на факультативы ходить — там и научат. А теперь тс-с-c…

Последний день

Шеренга диких вновь, как и в самый первый день, была выстроена на плацу. Вот только выглядела она теперь по-армейски однообразно — всем наконец-то выдали местную форму. В строю был даже глупо улыбающийся и вполне довольный жизнью Нео. И вообще настроение у всех было радостно приподнятым, за исключением терранок, явно чувствующих себя в штанах и сапожках слегка неудобно. Нет, форма на них сидела идеально, но именно это и служило причиной неудобств, так как почти все мужики пытались пробурить взглядами их аппетитные выпуклости. Все, кроме Саньки, который на всякие выпуклости уже просто смотреть не мог. И настроение у него было унылым.

Предыдущий день ничего особенного не принес — Иллка с утра удрала, за ночь выдоив из него все соки. Он вяло сползал на завтрак, а потом пол дня тупо пялился в визор, периодически открывая для себя новые области знаний о Светлом Союзе. Разнообразие наступило в обед, на котором он столкнулся с терранками. Девчонки — Луиза и Милка, оказавшиеся кузинами, также освобождённые от занятий, и, видимо, отошедшие от стресса, наконец-то познакомились с ним и достаточно мило поболтали о различных пустяках. Спустя десять минут к ним присоединился и вырвавшийся из щупальцев Кримана их дальний родственник Минк, по совместительству выполнявший при девчонках функции родича мужского пола, который должен бдеть, держать и не пущать. Судя по обмолвкам вчерашний вечер прошёл у терранцев в разборках, на которых кузины отстояли свою самостоятельность, послав Минка с его опекой подальше, мотивируя тем, что их всё равно раскидают по разным группам. Минк отнесся к вопросу философски и тоже слегка расслабился, наконец-то перестав клацать шпагой в ножнах и изображать Цербера.

Санька запоздало решил наладить мосты и зазвал всех к себе, намекнув на имеющуюся заначку, оставлять которую неизвестным новым четверокурсникам посчитал кощунственным. Набрав из столовки фруктов, завалились в бокс, включили по визору что-то музыкальное и неплохо посидели. Девчонки оказались баронессами и двоюродными сёстрами, хотя сами, хихикая, признались, что баронство у них практически ничего уже не значит, так как Терра готовится ко вступлению в Светлый Союз. Всё равно во всех благородных Домах первые скрипки давным-давно играют Искусники.

На второй бутылке девчонок развезло и они, покачиваясь, отправились к себе на этаж, сопровождаемые кавалерами аж до лестницы, где очередная дневальная четверокурсница обрадовала Саньку вестью о том, что Иллку загнали на сутки в наряд. Поэтому они с Минком с чистой совестью вернулись в бокс номер семь и продолжили неспешное употребление, вплоть до полного взаимного уважения. Минку не повезло — он оказался чистым стихийником, то есть недомагом, у которого в процессе инициации раскрылся только стихийный узел. В древние времена он так бы и служил где-нибудь на Терре на зарядке накопителей, работая фактически неисчерпаемой батарейкой, но в Академии таких магов исправляли, проводя повторную инициацию, сопровождаемую, правда, повышенным риском. По данному поводу Минк слегка мандражировал и потому болтал подшофе практически не умолкая. В конечном итоге Санька оттащил собутыльника в его бокс под номером три, а сам вернулся к себе и завалился на боковую, решив на ужин не выползать.

Проснулся ночью, около полуночи, от мягких прикосновений, и уже привычно, в полусне, подгрёб орчанку к себе, развязав на её затылке ленточку и разлохматив жесткий хвостик волос.

— Удрала?

— Тс-с-с… — ответила она шепотом и приложила пальчик к его губам.

А затем последовала стремительная любовная атака, и, не успел Санька как следует проснуться, как его накрыл мощный астральный всплеск.

Когда он очухался и включил свет — её уже не было, а на подушке осталась парочка жестких орочьих волос. Почему-то тёмно-рыжих.

— М-да, сильный будет орк… Твою мать!

Попытка разыскать перед завтраком Иллку и разобраться в ситуации успеха не принесла. Какой-то бледный дневальный общаги четвертого курса сообщил, что два звена с нею во главе ещё вчера загнали на сутки внешнего патрулирования, и до вечера она точно не вернется. И гаденько так ухмыльнулся, обнажив тонкие и острые клыки. Санька кивнул, тут же ощутив последствия вчерашнего возлияния, и побрёл на завтрак, после которого их построили и выдали каждому большой тюк с лямками, набитый обмундированием, приказав в течение доли переодеться, провести укладку личных вещёй и вытащить их на погрузку.

Принимая свой тюк от здоровенного серого орка, прибывшего на грузовом флаере, и ожидая непременно загнуться от тяжести, Санька был поражён его лёгкостью — весил тот от силы килограмма три. А затем в голове вдруг всплыло слово "гравикомпенсатор", он же "гравикомп". Однако, попытавшись закинуть тюк на плечо, он чуть не растянулся плашмя — инерцию гравикомп не гасил. Пришлось действовать осторожно и плавно, пока не приспособился. Всё-таки навьючив собственную ношу он поспешил на помощь Минку и девчонкам, совместными усилиями справившись с транспортировкой шмота в корпус и подъема девчонок на второй этаж. В благодарность Луиза двумя руками неожиданно взъерошила ему волосы, сильно нажимая подушечками пальцев на голову. Санька сперва не понял в чем дело, а потом осознал, что ему существенно полегчало.

— Спасибо! А что это было?

— Да так, кое-что из магии жизни, Учитель показал.

— Хм, а мне говорили, что магии самовольно обучаться нельзя.

— Вообще-то нельзя, но мне надо было очень. Вот и упросила.

— От похмелья лечить? — удивился Санька.

— Ну да. Отец у меня — большой любитель посидеть, а мне его жалко. Особенно по утрам.

— А закодироваться никак нельзя?

— Как так — закодироваться?

— Ну, к разумнику пойти, чтобы он любовь к посиделкам немного прикрутил?

— Можно конечно, но только по собственному желанию, насильно запрещёно. А папка не желает.

— Понятно, — Санька улыбнулся, — но в любом случае это ценное знание.

— Угу. Вот только на себя оно не действует.

— Сочувствую.

— Да всё нормально, Сандр. Пойдём-ка переодеваться.

В укладке оказался полный комплект обмундирования, включая гибкий боевой доспех, являвшийся чем-то средним между латами и скафандром. По крайней мере полную герметичность и автономность он явно обеспечивал. Вот только как им пользоваться Санька совершенно не представлял — видимо эту информацию им пока не вкрутили. Зато по одежде у него никаких вопросов не возникло, бытовые вещи всплывали сами по себе. Нажал или провел ладонью в обозначенных местах — и форма села точно по фигуре, не топорщась и не стесняя движений. Наговор в ней явно был, но было и кое-что ещё, чего Санька пока не видел, но странным образом ощущал — видимо какая-то магия.

Носков и портянок в комплекте не обнаружилось, очевидно предполагалось надевать обувь на босу ногу, в чём он немедленно и удостоверился, натянув здоровущие сапожищи наверное пятидесятого размера. После касания в определённых точках сапоги съёжились и мягко, но плотно обволокли стопы и голени. Тут же возникло ощущение комфорта. В форме было не жарко, но и не холодно. Санька на пробу провел несколько ударов руками и ногами, присел, затем выполнил пару скруток корпусом и остался вполне доволен новым обмундированием. Памятуя о выволочке Кримана прицепил на плечо Знак и, уложив в казавшийся безразмерным баул свой рюкзак и остальное имущество, посмотрел на Ольху. Кидать гитару во флаер к орку совершенно не хотелось, поэтому он решительно забросил ее за спину, впрягся в баул и взял в руки Оса. Огляделся — не забыл ли чего, с сомнением заглянул в так до конца и не опустошенную заначку, передёрнулся и двинулся на выход.

Орк ждал их у флаера, окидывая поклажу взглядом опытного хозяйственника, чем тут же напомнил Саньке незабвенного старшину Прокопченко по кличке "прапор". Он не приступал к погрузке, пока не собрались все, а затем гаркнул так, что заложило уши:

— Магические Вещи в мешках не оставлять! Личное оружие тоже забирайте с собой! Остальное — сюда!

Санька избавился от баула и облегченно вздохнул — Ос и Ольха оставались с ним. Загрузившись, флаер стартовал, а маячивший рядом дневальный проорал общее построение, причем активно поучаствовал в процессе, расставив всех по ранжиру. Впереди, естественно, оказались два сивых громилы с дубинами, следом за ними всё ещё улыбающийся Нео со всем своим арсеналом, потом Санька с шестом и гитарой, далее Минк со шпагой на перевязи. После Минка флегматично рисовался смуглый аристократик с кинжалом и полуторным мечом, а за ним стояли девчонки. У Луизы на поясе висел короткий, похожий на охотничий, клинок с резной рукоятью в кожаных ножнах, а у Милки на правом бедре был закреплен элегантный тонкий стилет. Сразу за девчонками стояла пятерка малоросликов, вооруженных странными узкими кинжалами, крепящимися почти что на груди рукоятью вниз.

— На первый-второй рассчитайсь! — дал вводную вошедший в роль командира курсант, но обломался. Амбалы смотрели на него наивно-детскими глазами. — Не понял, вам не вкрутили что-ли? Ладно, смотрите и запоминайте. Первый!

— А? — удивился первый амбал, которого дневальный ткнул пальцем в грудь.

— Второй!

— Чё? — напрягся второй амбал, поудобнее перехватив дубину.

— Пе… — дневальный вдруг резко отпрыгнул спиной вперёд метра на два.

— Воэна нэ трогай! — Нео со скрипом тащил из петли свой мега-ножик. — Жена воэна трогай, мама трогай, ты — нэ трогай!

— Второй! — Санька поспешил разрядить ситуацию.

— Первый! — Минк решил его поддержать и дальше расчёт прошел без эксцессов.

— Все запомнили? — издалека продолжил четверокурсник. — Смотрите! Декан шутить не будет!

Со стороны учебного корпуса к ним уже приближалась группа Великих, среди которых Санька вновь с удивлением увидел и Учителя, и ректора, выражения лиц которых были далеки от радостных.

— Внимание! — возопил дневальный, что по местному уставу являлось аналогом команды "Смирно!" — Господин Генерал, личный состав подготовительной группы на развод построен!

Великий Джалиль с недовольным выражением лица молча кивнул дневальному головой, тот сделал поворот кругом и направился в сторону своего общежития. Генерал молча прошёлся перед строем туда и обратно, оглядывая новичков.

— Курсанты! Перед отправкой к месту обучения господин ректор сделает важное объявление. Прошу!

Великий Кеони, на этот раз одетый в расшитый официальный балахон и квадратную шапочку, вышел вперёд:

— В связи с тем, что на данном обороте количество диких невелико, — начал он, глядя почему-то на Саньку, — Малым Советом по науке принято решение группу не разбивать, а, доукомплектовав до штатной численности гражданами Союза, обучать в таком составе. Во исполнении данного решения Учёным Советом Академии группа объявлена экспериментальной. На этом у меня всё. Желаю вам успехов в учёбе! Генерал…

Народ в шеренге удивленно переглядывался, все уже были настроены на скорое расставание, а Санька вопросительно посмотрел на Великого Нианзу. Тот поймал взгляд и коротко кивнул. "Мля, точно из-за меня!" — понял Санька. Игра началась.

Великие отправились куда-то в сторону портальной площадки, оставив с ними лишь декана боевого факультета. Генерал Джалиль вновь прошёлся перед строем, и выражение лица его было серьёзным, почему-то уже не вызывая желания прописать с ноги. А потом генерал сделал плавный круговой жест рукой. Вокруг него и шеренги диких возникла мутная пленка, искажающая окружающий вид.

— Говорю кратко, один раз, и больше повторять не буду, — спокойно начал декан. — Как дикий — диким. Запомните, вы — мясо! Где бы вы не служили, вы первыми пойдёте в бой и последними из него выйдете. Любой командир отправит вперёд именно вас, а не мальчиков и девочек из Родов и Домов. Поэтому ваша основная задача — учиться изо всех сил, а потом постараться выжить, при этом, естественно, выполнив приказ. По статистике это получается лишь у каждого десятого из нас. Дальше думайте сами.

Он снова взмахнул рукой, убрав защиту.

— Напра…во! В колонну по два, за мной, марш.

Курсант

Преподаватель теории магических потоков рассадил группу и предложил приступать к работе, а сам, как обычно, направился вверх по лестнице, к выходу из огромного подвала лаборатории, в котором в один длинный ряд были расставлены учебные капсулы. Курсанты боевого факультета были ему мало интересны, по крайней мере на первом курсе. Отношение "умников" к "воякам" даже среди преподавателей оставляло желать лучшего. Ну правильно. Кто идёт на боевой? В основном безродные и бездомные свободные, аристократы из присоединенных миров, да ещё конечно дикие. Смысла давать им теорию в полном объеме нет никакого, оное и планом учебным не предусмотрено. Будет кому сильно интересно — с третьего курса любопытных ждет факультатив, при желании можно даже в ученики напроситься. Вот тогда и получишь теорию со всеми подробностями. А так начитали якорей минимум, вкрутили общую базу, прогнали по тестам, да и всё, что касаемо теории. Зато навыки будь добр отработать в полном объеме. Обезьяны с гранатами тоже никому не нужны.

Санька привычно обхватил ладонями рукоятки "дуромера", на самом деле являвшегося тренажёром для раскачки астральных потоков и имевшего заумное название из шести слов, и для разминки выбрал в ментальном меню смешанный режим. Начиналась самая скукота, хотя поначалу играть с источниками ему, да и всем остальным, было даже интересно. Над капсулой возникла пленка защитного поля, разноцветные кристаллы проводников различных сил выстроились в один ряд в зоне фокуса, и Санька уже привычно потянулся к астральным источникам. Мягкое тепло разлилось по груди, окружающие предметы приобрели нежно-алый оттенок, а из фокусирующей линзы тренажёра ударил яркий белый луч, упёршийся в находящуюся метрах в пятидесяти от ряда капсул каменную стену из цухума, по которой тут же забегали разноцветные молнии астральных пробоев. Справа, от соседней капсулы, практически сразу потянулся к стене бледно-голубой луч — Нео тоже включился в работу. А вот Минк слева что-то тормозил. С тех пор, как его заново инициировали, обращаться к источникам он слегка побаивался, так как результат получался для него неожиданный. Но вот и он зажёг свой бледно-зелёный луч.

Постепенно включились вся группа. И если раньше калейдоскоп танцующих на белой стене разноцветных молний Саньку завораживал, то теперь он просто тупо пялился в никуда, на автомате меняя режимы работы тренажёра и даже не пытаясь наконец-то ощутить вожделенное слияние сил. Сказано: придёт само — значит придёт само, хоть подгоняй его, хоть не подгоняй. У кого-то раньше, у кого-то позже, но рано или поздно получается у всех.

Чтобы стать Искусником, мало просто обладать силой. Надо ещё уметь ею филигранно пользоваться. Ведь плетения должны наполняться и поддерживаться строго отмеренным, с точностью до одного маджа, количеством силы. Ошибка могла привести как к обычному пшику, так и к большому бабаху, со всяческими небезопасными спецэффектами. Целью упражнения было добиться полного контроля над источниками, а для этого надо ощутить их частью собственного тела. В процессе подобной тренировки сила на подсознательном уровне встраивалась в собственные ощущения мага. Но так как органов чувств у человека не так уж много, то и видов слияния сил было ограниченное количество. Кто-то начинал различать силы в виде цветовой гаммы различных оттенков и интенсивности, кто-то в виде звуков или запахов, а кто-то, хотя такое встречалось гораздо реже, в виде различных вкусов и даже тактильных ощущений.

Санька пока не ощущал ничего подобного. Источники исправно отзывались, выдавая силу на гора, но пёрла она сквозь него практически бесконтрольно. То есть пока он мог лишь включиться и выключиться, но ни выделить из потока отдельный источник, ни повлиять на выдаваемую им мощность не получалось.

В кистях рук, обхватывающих рукоятки тренажера, появилось неприятное жжение, но боли пока ещё не было. Так называемый перегрев каналов наступал у него минут через двадцать непрерывной выдачи сырой силы, или "дури", как называли её местные. При первых признаках боли работу с источниками необходимо было сразу же прекратить и отдыхать вплоть до исчезновения всех неприятных ощущений. Этот период назывался временем восстановления и равнялся у Саньки примерно пяти минутам, что было вторым результатом в группе, но конечно же далеко не пределом. Для боевого факультета данный параметр являлся критичным — искусник-боевик по окончании Академии должен восстанавливаться за время, не превышающее двадцати земных секунд. А для Великого подобный критерий и вовсе не существовал, он мог выдавать "дурь" безостановочно, если бы конечно захотел.

Боль, похожая на судороги, как всегда подкралась незаметно. Вроде вот только всё было нормально, а тут и руки сводит, и виски ломит, и резь в глазах, на которые тут же навернулись слёзы. Санька выпал из астрала, дождался, пока угаснет луч силы и только после этого отпустил рукоятки тренажёра. Отключаться в другой последовательности было небезопасно — остаточная сила в каналах и ауре могла запросто поджарить курсанта в капсуле. Санька выкрикнул обязательное оповещение: "Дикий-пять пустой!" и откинулся на подголовник ложемента, прикрыв глаза и ощущая, как медленно, по капле, из тела уходит боль.

Тогда, в первый день, Генерал Джалиль повёл их по транспортной сети сперва на третье кольцо, где кроме кампусов третьего курса находились различные службы обеспечения Академии. Там они оставили в специальном хранилище свои гражданские Знаки и получили взамен круглые Знаки первого курса Академии. А затем направились на первое транспортное кольцо, где, согласно правилам Академии, находились кампусы первых курсов. Всего транспортных колец было пять, причем напрямую можно было перейти только на соседние два. То есть с пятого сразу на второе или первое перейти было невозможно, надо было прыгать на третье, и с него, обязательно перейдя на другую портальную площадку, уже двигаться дальше. И ещё для беспрепятственных внутренних перемещений необходимо было иметь соответствующий Знак, иначе просто сквозь рамку проходишь, никуда не перемещаясь. В общем безопасностью в Академии не пренебрегали.

Любого потенциального агрессора на внешнем оборонительном рубеже встречала дежурная смена постоянной охраны, подкреплённая студентами пятых курсов с учебно-боевой техникой. Причем не только боевиками, ибо боевая подготовка ограниченно велась и на всех прочих факультетах. Любой выпускник-энергетик, используя для наведения простейший амулет-концентратор, мог так отжечь — мало не покажется никому. Да и целители тоже не лыком шиты, особенно смертники. Напустят жути, да растительность эльфийскую расшевелят — пехота точно не пройдет. Вслед за пятым курсом подтянутся совсем не безобидные четверокурсники и уже достаточно опытные студенты третьего курса. Первые два курса при этом вполне успеют эвакуироваться в зону "ноль", где находятся межмировые порталы, основные силы охраны и большинство кафедр. А где кафедры, там и Великие с Искусниками. Ну а затем из порталов начнут вылезать отдыхающие смены охраны и Великие из филиалов в других мирах. Тут и сказочке конец, и агрессору.

Санька снова взялся за рукоятки и выбрал для прокачки землю. Шесть кристаллов вышли из зоны фокуса, остался только серый. "Дурь" снова попёрла из астрала, но тренажер пропускал лишь силу земли, поэтому остальные источники, заполнив до отказа своей силой каналы и узлы тела, застыли в равновесии, оказывая неслабое давление на ауру. Луч, ударивший в стену цухума, был прозрачно-серым. В нём искрами сгорали мельчайшие частицы пыли, витавшей в воздухе. Данное упражнение теоретически позволяло почувствовать течение силы земли и увеличить ёмкость ауры по остальным направлениям. Затем придет черед остальных стихий и жизненных сил. После трёх сорокадневных циклов тренировок Санька выполнял последовательность на автомате, а мысли его при этом витали по различным закоулкам, вынося на передний план недавние воспоминания.

Прибытие в их кампус прошло достаточно буднично. Выглядел он снаружи точно так же, как и тот, который они недавно покинули. Прямоугольный плац, по длинным сторонам которого находились два жилых корпуса, а по коротким — большая столовая, она же, видимо, актовый зал, и учебный корпус, за которым виднелись ещё какие-то строения, видимо лаборатории и ангары. Окружал кампус зелёный ухоженный парк с небольшим искусственным прудом с проточной водой, поступающей по одному прямому каналу и уходящей с противоположной стороны по другому. А дальше ничего кроме моря зелени и не было видно.

В холле корпуса одиноко бродила здоровенная, под два метра ростом, мускулистая серая орчанка с неизменным коротким "орочьим" хвостиком жёстких светло-русых волос и Знаком первого курса на плече. Завидев декана она изобразила строевую стойку и восторг на лице, назвавшись курсантом Эльтой из Дома Быстрых.

— Хм, из Дома Быстрых? — удивился декан. — Что-то я никого из Дома Быстрых в списках данной группы не припомню… Кем, если не секрет, вам приходится Хан Ханов Великий Джурык?

— Дедушкой, — скромно потупив глазки промямлила орчанка.

— Не понял! — озадаченно нахмурился Джалиль. — А почему не факультет управления?

— Я хотела, но дедушка сказал — сюда.

— Ничего не понимаю. Сам же списки вчера составлял…

— Возможно я проясню ситуацию? — раздался спокойный голос от входа в корпус.

— Советник? — декан уважительно поклонился стоявшему в проходе высокому седому мужчине со знаком Совета на официальном камзоле.

— Да, Генерал! Вот, ознакомьтесь, — Советник протянул декану старомодный бумажный свиток с печатью.

— Та-а-к… — протянул Великий Джалиль, читая свиток и медленно наливаясь краснотой. — Я буду протестовать! Это пока ещё мой факультет!

— Хм, Генерал, посмотрите на второй лист, — улыбнулся Советник. — Великий Кеони тоже говорил, что это пока ещё его Академия. Визу видите? Его визу. Внизу. Под подписями членов Великого Совета. Решение Великого Совета единогласно и обжалованию не подлежит. Вот перо, распишитесь в ознакомлении.

Декан сменил цвет с красного на белый, явно подавляя бешенство, и что-то черкнул на свитке. Советник коротко кивнул ему, свернул пергамент и вышел из корпуса. Джалиль резко взмахнул рукой и выдал длинную тираду на незнакомом языке. Никто конечно ничего не понял, кроме аристократика, который уважительно поцокал языком, но перевода и не требовалось. Он без труда читался по экспрессии в процессе произнесения. А потом Джалиль криво ухмыльнулся и пробормотал практически под нос, но все услышали.

— Хотел бы я посмотреть на того несчастного, которому посчастливится посылать эту группу в бой. — Затем он повернулся к орчанке. — Дневальная, наверху свободные боксы остались?

— Да, Великий, один есть — восьмой.

— А внизу?

— Внизу занят первый, остальные свободны.

— Понятно. Группа, внимание! Расселение в боксы попарно. Дамы, наверх! — Луиза и Милка, переглянувшись, направились к лестнице. — Остальные, как стоим, первая пара — второй бокс, вторая — третий, и так далее. Вещи доставят сюда через две доли, можно будет забрать. Вперёд!

— Великий! Разрешите обратиться! — встрял Санька. — Курсант Огнев.

— Да, курсант?

— Поменяться можно? — он оглянулся на Минка, стоящего в третьей паре с аристократом.

— Зачем? — приподнял брови пребывавший не в духе Джалиль, а потом вновь побагровел. — Отставить самодеятельность! Выполнять распоряжение! Приду — проверю!

— Так точно! — Санька посмотрел на стоявшего справа флегматичного Нео и тихо вздохнул: — Чунга-Чанга…

Бокс представлял собой просторную комнату на двоих, без удобств и без дверей. Две кровати, столы с удобными стульями, достаточное количество стенных шкафов и широкое окно. В общем и целом обстановка была неплоха, но до апартаментов старшекурсников она конечно не дотягивала. Удобства, включая просторные душевые, находились в конце центрального коридора. Почему селили именно так, парами, а не, к примеру, по шесть человек, его в своё время просветила Иллка. Во-первых перво- и второкурсники ещё плохо контролируют силу, поэтому стены комнат имели соответствующее экранирование для предотвращения взаимных наводок, а во-вторых на первом курсе проводят разгон, в процессе которого могут быть временные проблемы со здоровьем. Поэтому напарник нужен, чтобы помочь и целителей вызвать, если что. И дверей в боксах нет, дабы помощь не запоздала. С этой целью на начальных стадиях разгона в корпусах постоянно дежурят целители.

Санька открыл ближний к выходу ростовой шкаф, обнаружив внутри систему полок и креплений с нанесенными изнутри трафаретами, изображающими части уже виденного им доспеха. "Понятно, оружейный". Стена у кровати имела несколько регулируемых креплений, на которых тут же заняли свои места Ос и извлеченная из чехла Ольха.

Нео также осмотрелся, и, по примеру Саньки, воткнул в крепления свою саблю и ассегай. А потом слегка примял руками матрас.

— Кроват, да? Ызвыны, мнэ трудно правылно говорыт, язык вкрутылы нэдавно. Учытэл говорыт — скоро пройдот.

— Она самая, — кивнул Санька. — А что, у вас их нет?

— Нэт. У нас этот, как эго… Да, гамак! Высыт на столбах под сэткой. На кроват у нас всакоэ наползот, да.

— Понятно. Ну что, давай снова знакомиться? Меня Сашкой зовут, полностью — Александр, а по-местному — Сандр. Фамилия — Огнев, — Санька протянул руку.

— Фамылыа — это сэмыа, род?

— Да, примерно так.

— Ыа Нэо Мвэнай Одхыамбо, — Нео по местному обычаю пожал ему предплечье, — ыз плэмэны Лэтавшэх за Болшу Рэку. Можно просто Нэо.

— Твоё имя что-то означает? — поинтересовался Санька.

— Да-а, — как-то по-доброму улыбнулся Нео. — Подарок вожда, рождэнный вэчером. Мама так назвала, да. А твоэ?

— Вроде как защитник, точно не знаю.

— Огнэнный зашытнык. Хорошэ-э ымэ. Ты воэн?

— Ну, не знаю. В армии уже отслужил. А ты?

— Ыа воэн, да! — Нео расстегнул воротник, вытащил из-за пазухи ожерелье, показал сушёное ухо и продолжил, по очереди перебирая какие-то когти, кольца и прочие побрякушки: — Охотнык, муж и атэц.

— Круто! И что, вы всем врагам уши режете?

— Зачэм всэм? Пэрвому, да. Традыцыа. Всэм рэзат — устанэш носыт. Конэчно эст у нас на зэмлэ и такыэ, дажэ бываэт, что лудэы эдят. Дыкары…

— Эт-точно! — Санка растянул улыбку до ушей.

— Да. Атэц говорыт — надоэлы, надо ых ылы учыт, ылы убыт. Лучшэ второэ. Атэц — вожд, он знаэт, да. А твоэ атэц кто?

— Ну, не вождь конечно, но точно воин. Воевал, врагов убивал и в плен брал. Сейчас вот пропал, надо искать. Учитель сказал — возможно в Убежище провалился, а выйти почему-то не может.

— Аы, наыдом! — Нео хлопнул Саньку по плечу. — Помогу.

В общем папуас оказался не так страшен, зато весьма разговорчив. А через пару недель, когда он наконец-то освоился с произношением, его стало просто не заткнуть. Нео как ребёнок радовался всплывающим в голове новым словам и понятиям, тут же начиная вертеть их на языке, и спустя неделю Санька даже привык к его постоянной болтовне, не забывая впрочем вовремя кивать и поддакивать.

"Пятый"

Боль снова шибанула по мозгам и Санька вновь откинулся на подголовник капсулы.

Ему вспомнилось первое общее построение. Зычный вопль серой орчанки: "Группа, строиться на плац!" был слышен, наверное, даже в противоположном корпусе, где размещалась параллельная группа, с которой им предстояло постоянное учебное соперничество. Мужская половина группы, как и следовало ожидать, выползла на свет первой, прибавив к уже знакомым лицами "диких" ещё двух светловолосых и чем-то похожих между собой хмурых крепышей среднего роста. А затем из корпуса потянулись девчонки. Выплывали не спеша, по одной, как будто сговорились продемонстрировать всем свою неземную красоту.

К большому Санькиному облегчению других орчанок, кроме Эльты, в их группе не было. Даже эльфийки не оказалось ни одной. На вид вроде бы все обычные люди, а точнее девчонки. Симпатичные, как на подбор. Зато в параллельной группе, которая строилась на противоположной стороне плаца, было всё наоборот — практически все изменённые человеческие расы там присутствовали, как в мужском, так и в женском варианте. И этот женский вариант, включая миниатюрную зеленоватую гоблиншу, нет-нет, да и постреливал дальнобойными глазками в его сторону. Хотя, возможно, Саньке это просто казалось.

Эльта, на правах дежурной, попыталась расставить группу по ранжиру, сама, естественно, оказавшись во главе. В результате между Минком и Санькой затесалась серьёзная русоволосая девчонка, чем-то неуловимым, каким-то движением, вдруг напомнившая ему Светку. Санька по-доброму улыбнулся:

— Привет! Я Сандр.

— Отстань, дикий, — буркнула девчонка и демонстративно отвернулась.

— Хм, — Санька пожал плечами. — Ну ладно.

На плац в этот момент вышли несколько человек в форме со Знаками преподавателей и служащих Академии.

— Внимание, группы! — начал приземистый коренастый мужик с пышными чёрными усами и бородкой. — Я ваш старший курсовой офицер Искусник Нехор из Дома Первой Кирки. Это — мои заместители и помощники, курсовые офицеры и целители, совместно с которыми я буду нянчиться с вами на протяжении трёх первых курсов. Представлять никого сейчас не буду, дабы не засорять ваши девственные мозги. Каждый из офицеров представится вам самостоятельно в рабочем порядке. С настоящего момента группам присваиваются условные позывные "Дикая" и "Зелёная". Кому какой — надеюсь, догадаетесь сами. Порядковые номера личных позывных — согласно порядку построения. В учебное время обращаться исключительно позывными, в личное — по желанию. По порядку номеров, рассчитайся!

Так Санька стал "Диким-пять" или просто "Пятым". Затем под руководством старшего курсового и двух его замов — просто курсовых офицеров, обе группы выдвинулись в учебный корпус. Однако проследовали не в учебные классы, а спустились по гулким ступеням в огромный подвал, освещённый уже привычным неярким светом, лившимся прямо из потолочных панелей. Шедший последним курсовой офицер что-то сделал с дверью, вернее массивной плитой из белого камня, с мягким, но солидным стуком закупорившей вход в подвал. Офицер остался возле двери, зачем-то вытащив из поясного крепления и взяв в правую руку боевой жезл. Искусник Нехор махнул "зелёной" группе налево, а сам отвёл "диких" к правой стене. Выстроив всех в шеренгу, он подошёл к одной из капсул, напоминавших отдельно стоящую открытую кабину спортивного автомобиля на одного человека, с удобным ложементом пилота и двумя рукоятями управления.

— В этом тренажёре, который мы обычно называем "дуромером", — Нехор слегка похлопал по ложементу, — вам предстоит проводить большое количество времени, до тех пор, пока полностью не освоитесь со своими способностями и не перестанете выдавать одну лишь сырую силу, то есть "дурь". Методику тренировок вам вкрутят немного позже, а сейчас мы привели вас сюда с единственной целью — проверить данные, предоставленные Академии вашими предыдущими наставниками. От вас требуется выполнить несколько простых действий: по команде "занять позицию" расположиться в капсуле, по команде "к бою" взяться за рукоятки и по команде "огонь" войти в астрал и выдать энергетический импульс. Затем, по команде "стоп", выйти из астрала, а по команде "выход" отпустить рукоятки и покинуть капсулу. Все действия выполняются строго по командам. Действия без команды — наказываются стан-импульсом. Направление силы на других курсантов недопустимо и немедленно пресекается. Вопросы!? Отлично! Всем, кроме Дикий-один, десять шагов назад — марш! Дикий-один — занять позицию!

Орчанка с горем пополам, скрючившись, втиснулась в капсулу и завозилась там, принимая удобное положение. Ложемент плавно отъехал назад, кресло само, как живое, слегка поменяло форму и положение, подстраиваясь к её крупной фигуре. Наконец Первая успокоилась и кивнула.

— К бою! Огонь! — одну за другой подал команды Нехор.

Эльта сосредоточенно засопела, но никаких видимых результатов не последовало.

— Хм, — Нехор вскинул на уровень глаз левую руку, на которой из-под рукава выглянул наборный браслет из разноцветных кристаллов, и всмотрелся куда-то в пустоту над кистью руки. — Расслабься, Первая, это не экзамен, просто небольшая проверка. Спокойно, не торопись.

Эльта глубоко вздохнула, провела ладонями по лицу, расстегнула на несколько пуговиц ворот формы и, вновь взявшись за рукоятки "дуромера", прикрыла глаза. Из передней части капсулы ударил ярко-зелёный луч. Потянуло свежестью и озоном, а ещё всех накрыло тихой радостью. Народ в шеренге непроизвольно заулыбался.

— Стоп! — тут же последовала команда курсового, который вновь уставился на свою руку. — Земля тридцать, вода десять, остальное — жизнь. Интенсивность на троечку. Хм, фея орков. Ну-ну, неплохо. Выход! Дикий-два, занять позицию! Дикий-два!!!

— А? Чо? — первый амбал, с дебильной улыбкой пялившийся куда-то в сторону шикарного декольте выбирающейся из ложемента орчанки, наконец-то перевел взгляд на курсового и кивнул. — Иду.

— М-да… — приподнял брови Нехор. — Крутить вас ещё и крутить… К бою! Огонь!

Полыхнуло. Яркая вспышка ударила всем по глазам и тут же угасла.

— Стоп! Выход! — улыбаясь, скомандовал Нехор, разглядывая что-то над рукой. — Воздух и огонь по пятнадцать, жизнь — десять, остальное — кровь. Интенсивность восемь, но проблемы с концентрацией. Подтверждено. Дикий-три. Дикий-три!!! Тьфу ты! Дыру в ней не протри! Первая, приведите себя в порядок! Третий! Занять позицию!

Серая, вовсю строившая глазки Третьему, слегка потемнела лицом, видимо таким образом покраснев, наконец-то застегнула ворот и с мечтательным видом уставилась в спину уходящему амбалу. "Это — любовь!" — хмыкнул про себя Санька. Третий между тем занял позицию, но всё окончилось точно такой же вспышкой, как и у Второго.

— Стоп! Выход! — Нехор удивленно смотрел в пустоту. — Один к одному. Вы что, братья?

— Ага! — выбираясь из капсулы кивнул головой Третий.

— Понятно. Четвертый! Занять позицию!

Нео неуверенно поплелся к капсуле, угнездился в ней и по команде взялся за рукояти.

— Огонь!

Бледно-голубой луч ударил из капсулы, а у Саньки от повеявшей на него первобытной жути встали дыбом волосы. По шеренге курсантов пронеслось несколько лёгких вскриков.

— Стоп! — спокойно, как ни в чём не бывало, подал команду Нехор. — Выход! По пятнадцать воды и воздуха, остальное — смерть. Классический Лёд. Пятый — занять позицию! Остальным — оправиться и успокоиться! Обычная эманация смерти, с таким кадром скоро привыкнете…

Санька отошел от ступора, сделал шаг вперёд навстречу возвращающемуся на исходную Нео и оглянулся, окинув быстрым взглядом группу. Картинка была живописной. Амбалы стояли с налитыми кровью глазами и вздыбленными шевелюрами, закрыв широкими спинами поднимавшуюся с пятой точки удивленную орчанку. Соседка Шестая стояла с побледневшим лицом в какой-то боевой стойке со сжатыми кулаками, Минк судорожно пытался выхватить отсутствующую шпагу, зато аристократик уже держал в руках кинжал и выглядел при этом забавно смущенным, так как за его плечами оказались так же готовые к бою вооруженные кинжалами терранки. А вот дальше… Санька даже остановился. Дальше стояла какая-то помесь медведя с гориллой совершенно нечеловеческих пропорций. Причём форма на этом звере сидела как влитая, как будто так и была пошита. "Ого, настоящий оборотень!" Фигура зверюги внезапно затуманилась и оплыла, превратившись в крепкую спортивного сложения девчонку, тут же скромно потупившую глазки. Следом за ней стояли белобрысые крепыши, один из которых тряс кистями рук, явно пытаясь успокоиться. Над руками поднималось горячее марево. А второй медленно втягивал когти, уставившись на Нео злыми глазами с красными вертикальными зрачками на потемневшем до серого цвета лице. Его вытянутые заостренные уши также постепенно принимали нормальный цвет и форму. И ещё Санькин взгляд зацепился за невысокую глазастую девчонку, стоявшую в конце шеренги перед коротышками. Поза скромницы, ручки за спину, глазки в пол. Коротышки почему-то испуганно пялились именно на неё.

— Пятый, не отвлекаться! К бою! — вернул его в реальность голос курсового. Санька плюхнулся в кресло и ухватился за рукоятки, всё ещё пытаясь успокоиться и избавиться от накатившего адреналина. — Огонь!

Команда неожиданно сорвала в нём какую-то тугую пружину и Санька ухнул в астрал. Луч, ударивший в противоположную стену, разбился об неё на множество кривых разноцветных молний, с треском разбежавшихся по стене от места контакта с лучом.

— Стоп! Великолепно! Универсал, интенсивность девять, по тридцать процентов земли и огня — почти классический Магма. Воды правда многовато. И смерти всего ноль-пять, но ничего, раскачаешь. Выход! Шестая — на позицию.

Санька побрёл навстречу девчонке, которая, поравнявшись с ним, презрительно фыркнула. А потом, забравшись в капсулу, выдала луч, по всем параметрам аналогичный Санькиному. Что тут же и подтвердил Нехор.

— Стоп! Выход! Хм-м, опять классический Магма-универсал. Интенсивность — семь, — он кивнул в сторону Саньки. — Пятый что, твой брат?

— Вот ещё! — фыркнула девчонка, задрав нос. — Нет у меня братьев! Вообще!

И прошмыгнула в шеренгу, не глядя на Саньку.

Минк грустно и вполне ожидаемо выдал на тренажере четыре стихии и ни капли из спектра жизни. Нехор напоследок утешительно похлопал его по плечу и что-то тихо сказал. Терранец кисло улыбнулся, но всё-таки заметно приободрился.

Дальнейшее тестирование показало, что аристократик неплохо владеет землей и воздухом, а Луиза и Милка — воздухом и водой. Девчонка-оборотень закономерно выдала море жизни, щедро разбавленной воздухом и кровью, опять подняв группе тонус и слегка затуманив мозги. Белобрысые крепыши, оказавшиеся единокровными братьями и универсалами, выдали просто море огня. Только у первого луч силы оказался ярко-алым, а у второго, видимо темно-эльфийского полукровки — бордовым, от которого на группу вновь не слабо повеяло смертью.

Момент этот Санька не упустил, и, подавшись чуть вперед и выставив голову, посмотрел налево вдоль шеренги. Девчонка-оборотень на этот раз удержалась от трансформации, лишь слегка поморщившись. Прочие гордые красавицы из второго десятка ничуть не изменились, а вот мелкая большеглазка, стоявшая в конце шеренги перед коротышками, выпустила впечатляющие белые клыки. Фигура её слегка ссутулилась и стала на вид более жёсткой и коренастой что ли. Коротышки синхронно вздрогнули, а ближайший к объекту своего испуга зашарил правой рукой по груди, видимо в поисках своего хитрого ножика. "Проблемы у них с вампирами, что-ли?" — подумал Санька, глядя, как девчонка, уткнув взгляд в пол и спрятав глаза под свесившейся каштановой челкой, виновато краснеет, улыбнулся и ободряюще мотнул ей головой. Ну не виновата же она в самом деле, что кто-то из предков был вампиром? Чистокровных морфов в их группе быть не могло по умолчанию — стихийных сил у чистых не бывает, а без них на боевом факультете делать нечего. Девчонка подняла на него взгляд красноватых глаз и пожала плечами, слега разведя в стороны ладошки с впечатляюще длинными узкими коготками. А потом смущенно улыбнулась и выпрямилась, спрятав клыки и убрав когти. Большие глаза резко поголубели, на стремительно принимающей нормальный вид фигуре вновь проступили высокая грудь и тонкая талия. Санька хмыкнул. "М-да, хороша няша, вот только в боевой форме я ей на один зуб…"

А потом ему стало не до вампирши, ибо начиналось модное дефиле. Длинноногие породистые кобылки различных типажей и форм, одна за другой, тряся гривами всевозможных мастей и вихляя всем, чем можно, проплывали до капсулы и обратно, а Нехор, как заправский конферансье, скалясь и топорща усы, отпускал вперемешку с командами сочные комментарии, по которым становилось понятно недавнее негодование декана. Санька уже знал наперечёт все Великие Рода и мысленно выставлял галочки напротив каждой одногруппницы. А соседка Шестая почти в такт его мыслям фыркала как кошка после каждого комментария курсового.

Действительно, посылать такую группу в бой — себе дороже. Выходило, что тут собраны представители всех пятнадцати Великих Родов. Вернее представительницы. За исключением Рода Огня, представленного исключительно белобрысыми братьями. Но Магма и Огонь — суть одно. Из вкрученных общих данных и рассказов Учителя Санька знал, что Род Огня в незапамятные времена искусственно отпочковался от Магмы из-за большого количества Великих, дабы избежать жёсткой внутри-родовой борьбы за власть. Разделились, поделили территории и сферы влияния, да и зажили лучше прежнего, поддерживая друг друга во всём и фактически имея двойное представительство в Великом Совете. В общем — неплохо устроились.

Видимо поэтому двойное дамское участие огненных в "дикой" группе остальные члены Великого Совета не допустили, взамен дав добро на двух пацанов. Зато теперь у Шестой (а Магмой могла быть только она) была своя собственная группа поддержки в виде двух белобрысых огневиков. Санька покосился на крепышей, которые хмуро исподлобья наблюдали за дефилирующими девчонками. Понятно почему пацаны хмурые — наверняка озаботили их родичи выше головы, да так, что не расслабишься.

Пока шло дефиле, Санька представил, какая баталия за места в их группе развернулась в Совете и ради чего. А потом передёрнулся, ибо трофеем, так называемой "свежей кровью", был он сам. Методом исключения выходило, что даже рода Жизни и Крови своих протеже в группу пропихнули. Правда в виде морфов-полукровок, чтобы хоть как-то оправдать их направление на боевой факультет. Жалкие десять процентов воздуха, выданные девчонкой-оборотнем, равно как и пятнадцать процентов воды, выданные вампиршей, самостоятельным основанием для направления на боевой факультет стать никак не могли. А вот вкупе с морфизмом — вполне.

Ну и Хан Ханов серых орков расстарался — пристроил внучку. Остальным жизнючкам повезло меньше — в "дикую" группу они не попали. Но нашли ведь выход, шельмецы. Санька покосился в сторону "зелёной" группы, которая также полным ходом проходила тестирование. Это ж надо за такое короткое время найти среди магинь жизни полукровок нужного возраста со стихийными способностями, достаточными для зачисления на боевой. Поди ещё и кастинг проводили по внешним данным. Хотя, с жизнючками проще — им ведь только дети нужны, на большее вряд ли будут претензии, тем более при явной конкуренции с Родами. В общем учёба предстояла весёлая.

Пока Санька прикидывал расклады — тестирование подошло к концу. Малорослики друг за другом показали отличные способности к земле и воде, с небольшими вариациями. Стоявший у входа курсовой с явным облегчением повесил боевой жезл на пояс и разблокировал дверь. Санька так и не понял смысла принимавшихся им предосторожностей. А затем группы, щурясь на солнышко, выползли на плац, где уже ожидал флаер серого орка, доставивший их имущество. Пора было обживаться на новом месте.

Дуэль

Плац из странного материала мягко пружинил под сапогами, скрадывая звуки шагов. Санька расслабленно перебирал ногами, привычно выдерживая положенную строевую дистанцию до впереди идущего Нео. Первое звено "диких" двигалось молча, в колонну по одному, ведомое мрачной Эльтой. Обогнув левое крыло учебного корпуса, они приблизились к покрытому утрамбованным мелким и ослепительно белым гравием дуэльному кругу, прикрытому еле видимым воздушным щитом, возле которого в удобном кресле под тканевым навесом, закинув руки за голову, покачивалась дежурная целительница, что-то увлечённо рассматривающая на небольшой проекции мобильного визора.

— Стой! Разойдись! — строй рассыпался, а серая орчанка начала снимать с себя пояс с кинжалом.

— Что, опять?! — целительница с ленцой оторвала взгляд от визора и посмотрела на Эльту, а потом на так же готовящегося к схватке Нео. — Вам ещё не надоело?

— Женщины… — пожал плечами Нео и белозубо улыбнулся целительнице. — Извините, госпожа Искусница.

— Что женщины?! — сходу на старые дрожжи завелась Эльта. — Я тебе покажу сейчас женщину!

— А то я вас не видал никогда? — пробурчал Нео, начиная разминку. — У меня жён между прочим две. И обе дома сидят, за детьми и хозяйством смотрят, еду готовят, и с воинами при этом почему-то не дерутся. Ну разве что борются иногда, ночью…

— Придушу… — прошипела Эльта и сделала несколько широких махов руками, что, учитывая ее рост и габариты, выглядело опасно и внушительно. Санька поёжился. Серые орки вообще самые здоровые из людей, и данная конкретная представительница была из них не самой мелкой, выше него почти на голову.

Санька принял у Нео пояс с боевым ножом, присмотрел себе место на газоне и привычно плюхнулся на травку, закинув руки за голову и прижмурившись на солнышко. Можно было слегка расслабиться, ибо это надолго. Братья Ук и Нак забрали амуницию у Эльты, обошли дуэльный круг с другой стороны, и, встав спиной к светилу, что-то в пол-голоса увлечённо бубнили друг-другу. Ну да, этих хлебом не корми — дай на мордобой посмотреть, а уж на дамский мордобой тем более. У них там, на всё ещё не названной планете, открытой в последней звездной экспедиции, такого зрелища не увидать. Женщин там крайне мало, да ещё матриархат, поэтому тётки у них дома солидные, и таскают их мужики буквально на руках, если это им конечно дозволяют. Поэтому здоровяки практически сразу прогнулись под серую — по их мнению было правильно, что её назначили звеньевой. И хоть матриархи у них тоже в бой не ходят, но возражать орчанке — боже упаси.

По большому счёту Саньке было всё равно кто у них в пятёрке главный — командиров в армии не выбирают. Тем более, что курсовой назначил звеньевых просто ткнув пальцем в каждого первого и шестого из десятка. А недовольным пояснил, что первый курс целиком посвящён индивидуальной подготовке, и работать командой они всё равно не будут. Со второго курса их перетасуют, исходя из проявившихся индивидуальных способностей, и сформируют полноценные боевые звенья. Саньку такое пояснение вполне удовлетворило, и всё было бы хорошо, если бы не Нео. Дикарь поначалу никак не мог взять в толк, почему он должен подчиняться "какой-то бабе". Это не выражалось в неповиновении — устав в подкорку был вкручен твёрдо, но вот за языком папуас не особо следил, отпуская порой достаточно язвительные комментарии. Хотя в последние два цикла свой пыл он слегка поумерил, лишь иногда позволяя себе легкую иронию. Возможно Эльту слегка зауважал — девчонка действительно старалась, и по учёбе, да и так, в коллективе, никому спуску не давала, ни своим, ни чужим. Всё-таки внучка главного серого вождя, кое-чему её дома учили, в том числе умению управлять и ладить с самыми разными людьми. Но иногда Нео всё-таки нарывался, вот как сегодня. И тогда Эльта в очередной раз безуспешно пыталась выбить из него дурь.

Дуэльный кодекс Союза был прост — свободные граждане могли угробить друг друга любыми доступными им способами: хоть магией, хоть оружием и техникой, хоть в рукопашную. Естественно с соблюдением паритета возможностей. К примеру, нейтрала на магическую дуэль вызвать было нельзя, морфы бились в рукопашную только в человеческой форме, и так далее. Местами сведения личных счетов были специальные дуэльные площадки, полигоны, комплексы и даже отдельные секторы космического пространства, оборудованные записывающими амулетами и обеспеченные штатом судей, секундантов и целителей. Все дуэльные регламенты были однозначно прописаны Советом и нарушители карались по принципу "око за око". Грохнул соперника умышленно на дуэли до первой крови — будь готов последовать за ним. А умышленно или неумышленно — тройка дознавателей разберётся. Трансляции дуэльных схваток велись на специальных визуальных каналах и были достаточно популярны.

Но всё это касалось исключительно свободных людей, не принадлежавших к какому либо Роду или Дому, и не находящихся на обучении или государственной службе. Над Родами довлел Совет, который имел право одобрить или запретить любую дуэльную схватку, а за Домами присматривали главенствующие Рода, имевшие право наложить вето на любой вызов. В общем сплошная политика.

Отдельной группой стояли вояки, гражданские служащие и советники, а также студенты и сотрудники Академии. Над ними довлели уставы: военный, гражданский и академический, дуэльные статьи в которых отличались от обычных в сторону большей гуманности, с целью недопущения бессмысленной смертности. Студентам, не имеющим ранга Искусника, запрещались все виды дуэлей, кроме рукопашной схватки без оружия и магии, да и то не до смерти, а до невозможности продолжать бой одним из участников. Причем студенты и работники гражданских факультетов могли от дуэли вообще отказаться без ущерба чести, а вот действующим и будущим воякам такой возможности предоставлено не было, ибо воин всегда должен быть бойцом и обязан принимать любой вызов. Но и в этом случае были ограничения по рангам и классам, а дуэли между начальниками и подчиненными допускались только с разрешения вышестоящего руководства. В данном случае класс дуэлянтов был одинаков, а разрешение на схватку курсанта и его звеньевой могла выдать сама целительница, стоящая в табели о рангах на уровне зама курсового офицера. Она же могла выполнить и обязанности судьи.

Искусница пожала плечами, повертела на кисти браслет мобильного визора, включив его в режим регистрации, и кивнула орчанке с Нео, разрешая войти в круг. Что они незамедлительно и сделали, с небольшим усилием продавив плёнку граничного щита и застыв друг напротив друга на слегка похрустывающем белом гравии, являвшимся ни чем иным как цухумом, вернее отходами от его обработки. Подождав не менее минуты, за которую цухум должен высосать из аур соперников всю накопленную энергию для невозможности использования даже простейшей магии, судья дала команду: "Бой!".

Нео ухмыльнулся и качнулся влево. Орчанка стремительно подшагнула наперерез и выбросила в маховом ударе правую ногу. Но талумца там уже не было, он мягко скользнул в противоположную сторону, двигаясь по внешнему радиусу дуэльного круга. Эльта, судя по открывшемуся рту, крикнула ему что-то похожее на: "Стой, гад!", но слова были заглушены односторонним щитом, поэтому о смысле перебранки противников можно было только догадываться. Всё, что они могли сказать — оставалось между ними, и это правильно. Может они там в любви друг другу признаются? Впрочем, это вряд ли.

Как ни пыталась орчанка выбить пыль из дикаря, до сих пор у неё ничего не получалось, несмотря на неплохую школу боя и, видимо, отличных наставников. За плечами у Нео системной подготовки не было, зато был реальный боевой опыт и множество смертельных схваток, в которых нет правил и нет пощады. Поэтому, будь его противник мужиком с аналогичным уровнем подготовки, дуэль бы закончилась достаточно быстро, каким-нибудь подлым ударом — в этом дикарь был мастак. Даже Санька с ним поначалу слегка терялся, хотя и обладал богатым опытом жестких контактных поединков. Конечно друг против друга они ничего не имели, скорее наоборот, просто дружески смахнулись несколько раз из обоюдного интереса, расставив кое-какие точки на "ё". И пока что Санька по счету лидировал, хотя и с минимальным отрывом. Но вот с женским полом у Нео был пунктик, а точнее даже не пунктик, а железный жизненный принцип, который он однажды озвучил: "С бабами не дерусь!"

Деваться правда было некуда, поэтому талумец периодически нарывался то на Эльту, то ещё на какую-нибудь родовитую аристократку. Оттого в дуэльном кругу он был практически завсегдатаем, но против девчонок действовал подчеркнуто аккуратно, практически не используя ударную технику и беря противниц на измор. До сих пор у него получалось и повалять девчонок, а заодно и пощупать. Благо ширина дуэльного круга позволяла сухощавому и гибкому черномазому маневрировать, избегая плотного контакта. Вот опять он в перекате поднырнул под очередную атаку орчанки, умудрившись подбить ей опорную ногу и тут же вскочив слегка придержать её падение за рукав комбеза, чтобы сильно не шмякнулась и не дай бог не отбила себе чего, а то "ей ведь рожать ещё". Эльта от такой заботы окончательно спрыгнула с нарезки и, вскочив, разразилась каскадом ударов, попади каждый из которых в голову Нео — наверняка полетели бы осколки от чёрной черепушки. Но увы, в скорости она всё равно проигрывала, несмотря на прохождение первого этапа разгона. Ведь Нео прошел его чуточку быстрее и уже готовился ко второму.

Саньку передёрнуло. Ничего приятного в разгоне не было. После инициации на кафедре физиологии всё тело в течение недели ломало и крутило, и теперь он знал, как болит каждая мышца, связка или косточка. Зато, говорят, тело укрепилось, да скорость прохождения нервных импульсов возросла на порядок. Хотя субъективно это можно было проверить, лишь пройдя второй этап, на котором шел разгон мозговой активности, самый опасный по последствиям, но тоже для вояк обязательный. Проводился он на кафедре Разума и, говорят, сопровождался интересными спецэффектами и частым съездом курсантов с катушек. Правда говорили об этом в основном сами же курсанты, со слов своих друзей или родичей, обучавшихся на старших курсах, а разумники уверяли в его полнейшей безопасности. Последний этап разгона — контролируемый морфизм, проводился уже по желанию. На третьем курсе, после усвоения и проработки всех разделов общей магии и магии крови курсант мог принять кровь от кого-то из морфов и адаптировать её к своему организму, получив возможность частичной боевой трансформации. Кровь морфа должна быть передана и принята добровольно, с соблюдением необходимых условий и ритуалов, а принимающий должен владеть силами жизни и крови, ну и, в случае темных эльфов, ещё и смертью. После этого принявший кровь мог войти в Род морфов, либо, если принадлежал другому Роду — стать другом Дома.

Схватка между тем продолжалась и Нео уже разжился трофеем, сдернув с хвостика на макушке Эльты сыромятный ремешок. Орчанка сразу разлохматилась и покраснела от обиды, но задора не потеряла, проведя молниеносный удар локтем назад с последующим разворотом. Талумец блокировал, правда немного неудачно, зато от следующего удара ушёл уже чисто, отпрыгнув подальше и, тряся слегка отбитой кистью руки с зажатым в ней ремешком, белозубо оскалился. Девчонка яростно бросилась вперёд, от злости потеряв концентрацию, и тут же попала в жёсткий захват, закончившийся броском лицом на цухум и фиксацией руки на болевой. Нео заблокировал её попытку выкрутиться и усилил нажим, что-то при этом нашептывая Эльте практически на ушко, а потом вопросительно посмотрел на целительницу. Смысла дожимать и рвать связки он не видел, хотя девчонка и была настроена терпеть и не сдаваться. И если бы сигнала окончания боя не было, а так уже не раз бывало, он бы просто встал и всё начал сначала, до тех пор пока орчанка не выдохнется или судье не надоест.

— Стоп! Выход! — буркнула целительница и недовольно продолжила, обращаясь к выбирающимся из круга дуэлянтам: — А теперь слушайте меня. Это был последний раз и вы двое можете ко мне больше не подходить — не дозволю. Надоели! Оба! Если хотите продолжать в том же духе — идите сразу к Нехору, но и своё мнение я до него донесу.

Нео осторожно протянул шнурок тяжело дышащей орчанке и пожал плечами. Эльта, привычно собрав волосы в пучок, молча кивнула и отошла в сторону, присев на траву и пытаясь прийти в себя. Братаны тут же кинулись к ней и теперь перетаптывались рядом, что-то успокаивающе бубня и напоминая при этом двух виноватых мамонтов. А Нео подошел к Саньке и плюхнулся рядом.

— Домой хочу, — он тоже откинулся на траву, немного помолчал, вздохнул и тихо продолжил: — Там если война — то война, а если вдруг мир, то отец ведёт мужчин и юношей на охоту, и мы бьём буйволов или рогоносцев, добываем мясо, жилы и шкуры, вьючим на зебов и возвращаемся обратно. На окраине посёлка нас встречают радостные дети и с воплями бегут рядом, а женщины возле хижин толкут корн и улыбаются нам. Вечером будет пир, охотничьи байки у большого костра и танец под громкие барабаны. И кто-то из молодых обязательно получит белый клык и право взять первую жену. А ночью, лёжа в гамаке и обнимая спящих женщин, можно смотреть на звёздное небо и верить в богов.

— Забей! — Санька протянул талумцу его пояс. — Для нас назад дороги нет, никто уже не отпустит. И сами мы по-вашему считай боги. Да и каникулы скоро, отдохнёшь дома, и пройдет грусть-тоска.

— Ты молод, Сандр. А кто сделает моему сыну первый лук? Кто подарит дочке бусы из цветных камней?

— Да ладно, уж не моложе тебя. На каникулы приедешь и сделаешь лук, а камни на бусы можно и тут набрать.

— Возраст измеряется не оборотами, а ответственностью за себя и других.

— Да ты философ, Нео, вон как заговорил.

— Заговоришь тут. Башка набита непонятно чем…

— Это да. А скажи, у вас вообще сколько жён можно иметь?

— Не больше пяти. У охотника одна жена, у воина две, а у шамана соответственно три. Вождь может взять ещё двух жён, но обязательно из других племён, либо союзных, либо покорённых.

— А не надорвётся? С пятью-то?

— А кто его заставит надрываться? — Нео улыбнулся.

— Ну да, ну да…

Учёба

— Становись! — орчанка быстро оклемалась, так как помощь целительницы ей не требовалось, и вновь взяла бразды правления в свои руки. — В столовую. Бегом. Марш.

И сама возглавила звено, задав средний темп. Поторопиться стоило, ибо на обед они едва успевали. Все разборки происходили в личное время за час до обеда, либо вечером перед отбоем. Но вечерний час был обычно не задействован, по крайней мере у первокурсников — им бы до койки доползти. Распорядок дня был до предела насыщенным, а выходных дней на первом курсе не было вообще — увольнительные им были пока запрещёны. Вообще в Союзе за стандарт была принята десятидневка с двумя нерабочими днями в конце, которые ты мог посвятить лично себе или семье. Но применялась она только для государственных служащих и Академии. В Родах и Домах, на различных планетах могли быть установлены совсем другие календарные правила. Кто-то отдыхал каждый пятый день, кто-то не отдыхал никогда, потому что работал исключительно на себя, а кто-то, как множество свободных магов, зачастую не работал вообще, расплачиваясь за материальные блага энергией астрала.

Но воякам на первом курсе даже два законных выходных не полагались. В основном из-за форсированного разгона, по причине которого они должны находиться под постоянным наблюдением. Поэтому даже передвижение в пределах Академии проводилось минимум в составе звена, либо в сопровождении сотрудника кафедры, дабы, в случае если курсанта "накроет", рядом были те, кто сможет оказать или вызвать помощь, либо защитить от его неадекватных действий окружающих. И это было правильно, ибо гражданских добровольцев разгоняли постепенно, за два-три года, в зависимости от медицинских показаний, а вояк — за один.

Так как выходных не было — жизнь курсантов слилась в сплошной поток однообразных дней. С утра зарядка и завтрак, потом занятия в учебном корпусе, в основном по использованию различного амулетного вооружения и техники, которые могли применяться как магами, так и обычными людьми с использованием накопителей. Процесс обучения двигался от простого к сложному и состоял из краткой начитки якорей, вкрутки основного пласта знаний и его проработки при помощи визора, ну и последующих практических занятий на учебном полигоне. Каждую железку курсанты должны обязательно пощупать руками и проверить в действии. А тактика и практика применения начнутся уже со второго курса.

Так что после завтрака они в течение пяти минут должны были облачиться в малый пехотный доспех, сокращенно МПД, который им выдали в начале обучения. Как и любое техно-магическое изделие доспех представлял из себя сборный амулет, управляемый мощным интеллектуальным джинн-модулем или попросту джинном. Если в повседневной жизни основной одеждой курсанта являлся форменный комбинезон, также управляемый собственным автономным мини-джинном и выполняющий гигиенические и медицинские функции, такие как обогрев, охлаждение, вентиляцию, удаление избытка биологических жидкостей и не только, то в полевой или боевой обстановке поверх него обязательно надевался МПД, джинн которого вступал во взаимодействие с джинном формы, а вместе они формировали полностью герметичный магопроницаемый скафандр, который можно было носить не снимая неделями, разве что заряжая или меняя встроенный накопитель энергии. А вот далее шли варианты. Облачение поверх МПД в миомерный мышечный усилитель с обвесом защиты и вооружения превращало малый пехотный доспех в большой, называвшийся соответственно БПД и имевший различные конфигурации в зависимости от рода войск и выполняемых задач, а также от степени магической одарённости самого бойца. Либо МПД интегрировался в систему управления боевой техникой, превращаясь таким образом в МО — модуль оператора. Разница между конфигурациями была лишь в том, что обвес и вооружение БПД подключались к джинну МПД и работали под его управлением, а магическая техника имела собственных джиннов классом повыше МПД-шного, иногда даже нескольких, которые существенно расширяли возможности оператора. Были и промежуточные конфигурации, применяемые в десантных и специальных частях, а также на флоте, но их изучение проводилось уже на четвертом-пятом курсах в зависимости от выбранной специализации.

Все занятия в первой половине дня проводились исключительно в МПД, и через несколько декад Санька, да и все одногруппники носили его как вторую кожу. Перерывов в занятиях не было, поэтому, если вдруг кого куда приперло — делай дело и гуляй смело, МПД всё переварит и утилизирует. Братаны-подкаблучники поначалу даже развлекались, плюя изнутри себе на забрало шлема и глядя как сопли истаивают на нём в ноль. Как и вся техника Союза, доспех имел тактильно-визуальный, голосовой и ментальный режимы управления и мог подстраиваться под конкретного человека, будь то нейтрал или Великий. А ещё он позволял Искуснику беспрепятственно использовать магическую и ментальную энергию для применения магии в бою.

После окончания теоретических и практических занятий группе давался час времени на приведение себя в порядок, отдых и решение личных проблем, в том числе проблем чести. Затем был обед, после которого несколько часов они проводили в капсулах, занимаясь раскачкой источников и ауры, и пытаясь добиться слияния со стихиями. Далее до ужина наступало время боевой и физической подготовки, в основном по целительским показаниям, с целью добиться идеальной координации разогнанного тела. А после ужина ими часа два занимались целители и разумники, проводя с каждым индивидуально при помощи различных амулетов какие-то свои процедуры, завершающие первый этап разгона или подготавливающие курсантов ко второму. Как правило после этого у всех что-нибудь болело и жутко тянуло спать. Поэтому вечерами было не до разборок, да и не до общения или разговоров — вырубало всех моментально. А утром всё начиналось по-новой, очередной зарядкой со скачками по пересеченной местности Большого Круга, на который их обычно водил курсовой либо кто-нибудь из его замов.

Из-за такой загруженности между собой неформально общались в основном днём — в личное время, в столовой, да в дуэльном кругу. И в принципе Санька был этому только рад, ибо по этой причине охота на него находилась в вялой фазе. Девчонки достаточно быстро разобрались между собой, расставив приоритеты и очередность общения с объектом охмурения. Как они этого достигли, Санька примерно представлял.

Началось всё в первый же день. "Зелёная" группа в этом плане пролетала — пообщаться с "дикими" они могли только в столовке. Но свои-то девчонки жили прямо над головой, на втором этаже. И захаживать в гости друг к другу курсантам не возбранялось. Нравы в Академии, да и вообще в Союзе были достаточно свободными, за исключением отдельных ретроградов из огненных. При этом можно было выставить соседа по комнате в коридор, погулять и заодно постоять на шухере. А можно было и не выставлять, опять же по всеобщему согласию.

И вот, когда основная масса красавиц гордо выжидала непонятно чего, данной ситуацией тут же не преминули воспользоваться Трис — вампирская няшка-полукровка из Дома Крови, которой Санька неосмотрительно улыбнулся на тестировании, и слегка раскосая кареглазая брюнетка Роулан из Рода Ветра. Причём самое смешное, как оказалось впоследствии, было в том, что первая хотела его поблагодарить за поддержку и просто познакомиться, а вторая, оказавшаяся племянницей Учителя в каком-то там колене, горела желанием сообщить, что она вне игры и на неё он вполне может опереться "если что". Но это выяснилось уже позже, а тогда красавицы, столкнувшись на лестнице, тут же заподозрили друг друга в коварных планах, слово зацепилось за слово и им пришлось возвращаться, чтобы сообщить своим звеньевым радостную весть о скорой встрече в дуэльном кругу. Далее на дамском этаже произошёл стихийный митинг, отголоски которого были слышны и внизу, на котором девушки наверняка узнали друг о друге много нового, судя по большим глазам Луизы и Милки, которые были не в теме и дико пялились на всех во время обеда, гадая, с чего вдруг они оказались в этом дурдоме.

В общем первые две недели дуэльный круг был сильно занят неофициальным женским чемпионатом по рукопашному бою. Заодно перепало и терранкам, до кучи, как они не отнекивались и не отмазывались. Логика у родовитых леди была железная — пили вместе с объектом охоты, знакомы накоротке — значит потенциальные соперницы. Получите и распишитесь. А потом в очередь, сукины девки, в очередь! И первой в ней оказалась скромная оборотень-полукровка Мелика из Дома Жизни, она же Одиннадцатая — звеньевая третьей "дикой" пятерки. Рукопашницей она была великолепной, да и рефлексы были на высоте, впрочем, как у любого морфа. Тому же Нео в своё время пришлось с ней серьёзно повозиться. И хотя он всё-таки подобрал к ней ключик, после того первого раза цеплять её опасался. Командовала Мелика своим дамским звеном вполне бодро, командирской ролью не тяготилась. Но вот с противоположным полом у неё явно что-то не клеилось.

Пока не закончились девчоночьи разборки — Саньку никто не одолевал, но однажды Мелика вместе с Роулан, которая оказалась в очереди второй, вроде как невзначай подсели к ним с Нео за стол, и началось.

— Привет, девчонки! — Санька решил быть со всеми радушным и добрым, в школе же получалось, может получится и здесь. — Давайте что ли познакомимся? А то всё позывными да позывными. Я Александр, можно просто Сандр, а это Нео.

— Э, красавыцы дэвушкы! — у Нео тогда ещё были проблемы с языком. — Ыа Нэо, шаман, могу взыат трэтый жену.

— Тьфу ты, Нео, какую тебе ещё жену? — Санька чуть не поперхнулся. — Ешь давай!

— Привет! Я Роулан, из Рода Ветра. Можно просто Роу, — Пятнадцатая хитро подмигнула ему, а потом поймала взгляд и быстро протараторила в ментале. — Дядя Нианзу просил за тобой присмотреть и помочь, если что. И я вне игры, у меня парень есть, на четвертом курсе стихийного учится. Но об этом никому, хорошо? Побуду тёмной лошадкой.

Брюнеточка хихикнула, Санька понятливо кивнул, разрывая прямой ментальный контакт, и, улыбнувшись, посмотрел на Одиннадцатую, пытаясь поймать взгляд её серых глаз.

— А ты?

И вот тут началось. Оборотниха и жизнючка, опровергая все прогнозы, опустила глазки долу, глядя куда угодно, только не на него, и начала что-то мямлить в тарелку, залившись малиновым цветом.

— Я… э… ну… — Роулан слегка подпихнула её локтем. — Мелика я, из Жизни.

— Из Рода?

— Ну… э…. - очередной толчок. — Нет, из Дома. Принятые мы… Недавно…

И вновь уткнулась в тарелку, так больше и не проронив ни слова. Нео тоже приумолк, занявшись поглощением обеда. Зато Роулан трещала за троих, поддерживая с Санькой светскую беседу, и, периодически, когда рот был занят, переходя на ментальное общение. Обмусолили факультет, преподов, целителей. Пользуясь тем, что никто на них особо не смотрел, Роу опять перешла в приват и в быстром темпе выдала расклад по всем девчонкам — которая к какому Роду принадлежит и как вообще, нормальная или нет. Санька делал в уме пометки, порадовавшись, что почти на сто процентов угадал на тестировании кто есть кто, и поблагодарил так нежданно свалившуюся помощницу. А напоследок Роу выдала:

— И ещё, Судьба и Бессмертная свободны, но к тебе специально цепляться не будут, разве что сам проявишь инициативу. Так дядя предполагает, но обещал узнать точно, какие установки им дали старшие. Мы с ними вроде как друзья и союзники, а ты всё-таки друг нашего рода, так что мы в своём праве. Да и ректор замолвит словечко, если что. Как-никак Второй из Судьбы, хоть делами рода и не занимается.

— Хорошо бы…

— Угу! Ну всё, прекращаем секретничать, а то косятся уже, гырхи злобные, замучаюсь ведь отбиваться…

— Но ты же вроде неплохо отбилась?

— Да-а? А чего мне это стоило, знаешь? У-у-у, стервы… И эта, сидит, тихоня-тихоней, в кругу и не узнать зверюгу. — Роу отвела взгляд, оборвав приватный контакт, и вновь что-то весело защебетала.

Так и закончился тот памятный обед. В дальнейшем Саньке пришлось пережить множество острых пикировок на грани фола, выслушать и учтиво отклонить несколько непристойных предложений, а парочку совсем непристойных закончить дуэлями. Проще всего оказалось с орчанкой, всё-таки она была по воспитанию настоящей жизнючкой, без особых комплексов. И как-то с клыкастой обольстительной улыбочкой намекнула, что когда его совсем достанут "эти змеи" и вдруг захочется "большую девочку", то вот она. А пока-что она плотно общалась с братьями и всё у них было хорошо и взаимно.

Но вот с Меликой общение так толком и не складывалось, хотя её очередь подходила ещё дважды. Пока Санька из принципа не вытащил её на дуэльный круг.

Мелика

Бум! Плюха в челюсть прилетела откуда не ждал — с левой ноги. Санька слегка поплыл и тут же попытался разорвать дистанцию, двигаясь назад и влево по внешней кромке дуэльного круга и пытаясь восстановить концентрацию. "Блин, прилетело бы такое от мужика — уже бы лежал. Зачем злил скромняшку… А-а-а з-з-араза…" Оборотниха стремительно включилась в добивание, не давая ему передышки. Отбитые руки гудели.

Бум! Снова прилетело по касательной в голову и Санька не устоял, едва умудрившись превратить падение в сносный перекат против хода соперницы. Тут же вскочил и просто прыгнул вперёд, растопырив руки, наплевав на возможные потери и понадеявшись на борцовскую технику. Грубой силы у него наверняка поболее будет, может хоть так заломает.

Бум! Воздух в легких внезапно кончился. Бум-бум! "Какие звёзды…" Но тут он ощутил под руками гибкое тело и просто сгрёб девчонку в охапку, сбив с ног и грубо навалившись сверху. Сквозь звёздочки увидел перед собой широко распахнутые серые глаза, в которых застыл панический ужас, а потом его вихрем снесло с девчонки, отбросив на спину и хорошенько приложив о щебёнку. Он уже приготовился получить сполна ногами, на всякий случай съежившись и прикрыв голову, но ничего не происходило. Отняв руки от лица увидел, как девчонка в муках корчится на белом гравии, раз за разом ударяясь о землю затылком. Руки её то удлинялись, то возвращались в прежнее состояние. На пальцах проявились крупные когти, а из уголка рта, раскрытого в беззвучном крике, показалась струйка крови.

— СТО-О-ОП! — целительница протискивалась сквозь щит в круг. — Быстро встал! Выносим её!

— Есть! — Санька невзирая на боль и всё ещё кружащуюся землю моментом вскочил и схватил девчонку под руки. Подоспевшие Эльта и Нео также подхватили Мелику и быстро вытащили за пределы круга. Целительница упала перед ней на колени и уже приготовилась наложить руки, но остановилась. — Так, все сюда! Быстро! Руки и ноги ей держите! Крепко! А ты — голову!

— А что с ней? — Санька вместе с Нео прижал левую руку девчонки к земле. С другой стороны навалились Ук и Нак. Роу и три другие девчонки из третьего звена зафиксировали ноги, а Эльта ладонями обхватила Мелике голову и с силой прижала затылком к траве.

— Что-что! Трансформация спонтанная. На цухуме, без энергии. Не пойму почему, но это потом. Сейчас подтолкнуть надо, иначе она себя убьёт. Силу волью — она сразу перекинется, но будет сильно не в себе, — целительница наложила руки на лоб и грудь всё ещё корчащейся Мелики, пару раз глубоко вдохнула и кивнула: — Внимание! Держим!!!

— Ай! — ноги оборотня оторвались от земли и девчонки полетели с них кубарем. Тело Мелики затвердело и она резко крутанулась вправо, вырвав кисть руки у Нео.

— Блин! — Санька получил когтистой пятерней по лбу, глаза тут же залила кровь, а потом последовал жёсткий удар в живот, отбросивший его метра на три.

— В стороны!!! Бегите! — прокричала целительница. — Быстро! За корпус! Я сама!

Санька смахнул с глаз кровь и согнувшись шустро поковылял куда послали. Догнавшие его братья подхватили под руки и наддали ходу. Эльта с Нео резво приближались к повороту, а девчонки из третьего звена уже скрылись за ним. Ну ещё бы — со сбрендившим оборотнем в боевой форме желающих бодаться не было. Вот разве что целительница… Санька оттолкнул поддерживающие его руки. Братаны, не сбавляя хода шмыгнули за угол, а он обернулся. Возле дуэльного круга катался клубок из сцепленных тел, от которого летели клочья формы и кровавые ошметки. Вот противницы раскатились в стороны и замерли перед следующим прыжком.

— Девош-ш-шка! Шс-с-спокойно! Уш-ш-ше вс-с-сё! — целительница стояла ссутулившись и немного разведя в стороны руки с длинными когтями, говорить ей мешали длинные клыки. А потом она громко позвала по имени: — МЕЛИКА!!! МЕЛИКА!!! МЕЛИКА!!!

Оборотниха остановилась, вздрогнула и упала на колени, проходя обратную трансформацию. Целительница тоже втянула клыки и устало выпрямилась. Посмотрев на Саньку поманила его к себе.

— Пятый, подойди, полечу… Остальные там все целы? Никого не зацепило? Нет? Ну и хорошо…

— Госпожа Искусница, — Санька подошел вплотную. — Вы вампир?

— Нет, Пятый, это разгон, третий этап. Вот и пригодился… — она устало подняла руки и провела ему по лбу, который тут же ужасно зачесался. — Всё, иди мойся, я тут сама разберусь и её приведу. Кру-гом. Шагом марш.

Санька, повинуясь команде, отправился в общагу, а от дуэльного круга раздались приглушенные рыдания.

Вечером и утром следующего дня Мелика на занятиях и в общежитии не появлялась, но перед обедом вдруг заявилась к ним в комнату и попросила талумца прогуляться. Нео пожал плечами и вышел, оставив свои мысли при себе.

— Сандр, я… Прости меня, я не хотела.

— Да ладно. Всё же обошлось. Сам ведь тебя вызвал, так что тоже виноват.

— Нет, ты не понимаешь! Я ведь не первый раз в кругу, и с девчонками билась, и вот даже с Нео.

— То есть дело во мне?

— Нет-нет, во мне. Просто ты меня поймал. И держал. Близко, — девчонка смутилась. — И смотрел. В глаза.

— Ну и что?

— Я испугалась.

— Чего? Меня?

— Нет. Я расскажу, — Мелика присела на кровать, упершись в неё руками и сжав в кулачках одеяло.

— А надо?

— Надо! У тебя была кровь. А у нас, оборотней, с этим серьёзно. В общем, если не убила, то должна объяснить. Вьоле я уже рассказала, ну и разумникам потом рассказать пришлось. А сейчас расскажу тебе.

— Вьола — это целительница? Да? Ну хорошо, — Санька присел рядом, — рассказывай.

История оказалась простой и жуткой. Род Медведей был практически уничтожен в междоусобных войнах, и его остатки вынуждены были бежать кто куда. Будущего отца Мелики занесло на Дарр, где он поступил на службу в гвардию Рода Жизни, получив статус Слуги Рода. Служба шла не шатко и не валко до тех пор, пока он не встретил выпускницу стихийного факультета, которая занималась обслуживанием техно-магического хозяйства главной резиденции Рода Жизни. Роман был бурным и, вопреки прогнозам и статистике, у них получились дети — оборотни-полукровки с магическими способностями. В Роду Жизни их заметили и весьма ценили. И всё бы шло своим чередом, но на Дарре тоже было неспокойно, и Род Жизни кое-кому и кое в чём задолжал.

Однажды вечером, когда отец был не на службе, и семья уже готовилась ко сну, произошёл сбой сигнального контура охранных амулетов, что в принципе частенько случалось при возмущениях магнитного фона. Дежурная смена сообщила об этом матери и семья решила прогуляться перед сном до контрольного центра, находившегося недалеко, внутри охраняемого периметра. Старший брат Мелики тогда обучался в Академии, поэтому отсутствовал, а ей было всего лишь двенадцать лет.

Как оказалось, сбой был неслучаен и вместо технической неисправности им пришлось столкнуться с двумя боевыми пятерками неизвестной принадлежности. Тихий захват у диверсантов не удался, ведь они рассчитывали на прибытие одного техника, который должен был радостно познакомить их со всей системой охраны и обороны. Гвардеец их обнаружил и сразу же вступил в бой, подарив родным несколько секунд жизни, а мать подняла тревогу, и, хоть была стихийницей, а не боевиком, вдарила всем чем могла и одну пятерку попросту испарила. Но и сама пережгла каналы, свалившись практически замертво. После этого диверсанты скрутили двенадцатилетнюю девчонку в три секунды, и, поняв, что задуманное выполнить не светит, покинули усадьбу, прихватив Мелику с собой. Всё-таки она была дочерью Слуг Рода, и хоть таким образом можно было Роду Жизни насолить, да и возможный шантаж никто не отменял. Ведь Род полностью отвечает за своих, и ребёнок был неплохим предметом для торга.

Но на хвосте у диверсантов сразу же повисла погоня и с грузом уйти никак не получалось. Небольшой задел по времени у них был, поэтому пятёрка разделилась. Тройка магов увела погоню за собой, а два колдуна, несшие Мелику, затихарились, и, пропустив преследователей, решили не спеша разобраться с пленной, оставив Роду Жизни так называемое "письмо".

— Ну и оставили бы письмо, ты-то им зачем? — удивился Санька.

— Нет, Сандр, это не обычное письмо, — ответила девчонка, — это старая даррская традиция, ещё досоюзных времен. Для письма нужен "лист" — человек из стана врага, лучше всего родственник или близкий друг, но и слуга сойдет, если что. Ещё нужно "перо" — острый нож, которым это письмо надо написать. В общем "текст" пишется по усмотрению и фантазии автора, а точка в "письме" по традиции ставится ударом в сердце, где "перо" и остаётся.

— Абзац…

— Но сначала они захотели позабавиться, я была достаточно рослой для девочки, — Мелика замолчала, собираясь с силами. — В общем от боли и страха я перекинулась. Оборотни до тринадцати-четырнадцати лет этого делать не могут, сам знаешь почему, у магов со стихиями всё точно так же. Но у меня получилось, спонтанно.

— А те двое?

— Порвала. Совсем… — Мелика опустила голову. — Как — не помню. Наши меня обнаружили уже в человеческом виде и без сознания от истощения. Лечили долго — энергетику мне всю покорёжило. Мама тоже выжила, её лечили ещё дольше, правда так до конца каналы и не выправились, и теперь она устаёт быстро. Но ранг Искусницы сохранила.

— Понятно…

— Ну вот. А потом у меня это и началось. Как близко с парнем окажусь, или в поединке зажмут — так и перекидываюсь. Поэтому и занималась как чокнутая и с братом, и с друзьями отца, чтобы в такие ситуации не попадать. Правда обычно я себя во второй форме контролирую и ничего такого не происходит, но тут просто энергии на смену облика не было, поэтому сознание потеряла и работали рефлексы зверо-формы, пока не очнулась.

— А с Нео в прошлый раз почему такого не случилось?

— Ну, он меня нечестно победил, — девчонка засмущалась и промямлила: — И он так близко не был.

— Ну извини, я же не знал, — Санька помялся. — И вообще, Мелика, извини, я тебя специально злил. Думал перемахнёмся — хоть общаться сможем нормально. Больше не буду, раз так.

— Ничего, уже всё можно, — Мелика улыбнулась.

— В смысле? Злить можно?

— Злить тоже можно, но не нужно. Я же у разумников была, и Великий Тафари всё исправил. Правда сперва орал сильно.

— На тебя?

— Не-а, на безопасника нашего, который мне родовую защиту дома ставил и этот эпизод конечно же закрыл. А вместе с ним и фобия закрылась, там всё взаимосвязано. Вот на анализе разума при поступлении ничего и не обнаружилось. Хорошо, что Третий из Рода Жизни сейчас находится на Альвайне, дела у него в Совете какие-то. Вызвали его, он мне защиту подправил, а Тафари поставил какую-то свою блокаду. И теперь я парней не боюсь. По идее…

— Гы-гы! — Санька хохотнул. — Но ты не проверяла? Так ведь?

— Ну…

— Ясно! Попробуем вот так, — он приобнял девчонку и решительно притянул к себе. Её глаза оказались напротив, и в них застыл большой вопрос.

— А… — Мелика открыла рот, чтобы что-то сказать, но Санька довёл эксперимент до логического завершения, смачно чмокнув её в полуоткрытые губы. И тут же отпрянул. Чисто на всякий случай. — Хм, и действительно, работает блокировочка.

— А… — оборотниха сидела ни жива ни мертва, стиснув руками складки одеяла и медленно наливаясь малиновым цветом.

— Та-ак, а теперь контроль! — Санька уже без опаски обнял её и нежно поцеловал. За что тут же поплатился. Мелика через несколько секунд вдруг хлопнула ресницами, шустро выкрутилась и отпрыгнула к выходу из кубрика, умудрившись по пути залепить ему подзатыльник. — Уя! Ты чего?!

— Того! — выдерживая дистанцию метра в три выпалила девчонка. — Ты сумасшедший! Тебе самому к Тафари надо! А если бы не сработало?!

— Но ведь сработало! — Саньку пробило на смех. — Ха-ха-ха!

Мелика ещё раз хлопнула ресницами и тоже захихикала. А когда приступ веселья миновал — подошла к нему и взяла за руки.

— Спасибо!

— Да ладно.

— А теперь послушай кое-что, — оборотниха сделала серьезное лицо и торжественно продолжила: — Сандр, я пролила твою кровь и прошу за это прощения. А взамен предлагаю свою.

— В смысле?

— На третий этап. Если захочешь… — она быстро чмокнула его в щеку и была такова.

Второй этап

Пятикурсница-разумница привела Саньку в общагу, сдав с рук на руки дневальному, которым на этот раз оказался Восьмой, он же бардаимский аристократ Гамаль ан Табил. Каким был его полный титул — Саньке было безразлично, никогда не интересовался, а уж сейчас тем более фиолетово. Голова всё ещё кружилась, а по телу с периодичностью примерно раз в три минуты от макушки к пяткам внезапно пробегали то лёгкие судороги, то мурашки, то волны жара. "Блин! Над было ещё денёк в лазарете полежать. Чего я выпендрился? — ругнулся про себя Санька. — Впрочем, ладно, тут отлежусь. Всё равно сказали — неделю дают на адаптацию и занятий пока не будет".

Первое звено "диких", как и следовало ожидать, оказалось во главе прохождения второго этапа разгона, который проводился в стационаре при кафедре Разума. В больничке их встретил сам Великий Тафари с командой разумников, среди которых знакомы им были только Криман, да ещё полный куратор, занимавшийся в своё время дикими братьями. Черномазый глава разумников плотоядно улыбнулся и, вытаращив до выката белков глаза, приветствовал их словами:

— А вот и свежее мясцо!

Санька похолодел, разом припомнив все страшилки о последствиях второго этапа. Курсанты испуганно переглянулись. Все, кроме Нео, который после слов Великого развеселился, будто бы домой попал — улыбка сияла шире лица. Возможно это была какая-то общеизвестная талумская шутка, даже скорее всего, потому как Великий перестал корчить рожу, поприветствовал всех, а затем подошел к Нео и похлопал его по плечу.

— Ну здравствуй, правнук!

Нео в ответ как-то постеснялся назвать Тафари прадедом и ответил, по протоколу поклонившись:

— Здравствуйте, Великий!

— Ну что, все готовы? — Тафари обратился уже ко всем. Дождавшись ответных кивков и подтверждений, махнул курсантам рукой в сторону гостевой зоны. — Пока рассаживайтесь, будем вызывать по одному.

Санька плюхнулся в глубокое кресло рядом с Нео и негромко спросил:

— Он правда твой прадед?

— Не совсем, — ответил талумец. — Там слишком много "пра", устанешь выговаривать. Но какая-то доля его крови во мне конечно есть.

Ждать пришлось недолго. Сначала невысокая бесстрастная эльфийка увела Эльту. Братьев забрали их бывший куратор и молодой чернявый Искусник. Нео естественно занялся сам Тафари, а Санька достался Криману.

Сама процедура оказалась проста — лёг лицом вниз в какой-то медицинский аппарат, обруч на голову, несколько датчиков на спину и затылок. И темнота. Последствия оказались сложнее. Очнулся Санька лишь на следующий день, уже в больничной палате. На соседней койке тихо дрых Нео, вернее то, что там спит именно он, Санька понял не сразу, а лишь когда у него получилось сфокусировать взгляд. Вышло это далеко не с первой попытки, а желание протереть глаза рукой закончилось смачным шлепком ладони по лицу.

Видимо за ними приглядывали, либо на движение сработал какой-то амулет, потому как в палату практически тут же вошла какая-то женщина в белом. Только это Санька и смог определить по её размытому силуэту.

— Очнулся? — произнес мягкий и низкий женский голос. Прохладные ладони легли ему на виски, пальцы целительницы пробежали по затылку, вороша шевелюру и разгоняя по макушке волны тепла и мурашек.

— Угу, — Санька блаженно прикрыл глаза.

— Ну и замечательно. А вот глазки закрывать не надо, — она приблизила лицо почти вплотную, глаза в глаза. — Смотри на меня.

Он почувствовал на своём лице её дыхание и честно попытался что-нибудь разглядеть в её глазах, через секунду осознав, что они зелёные с тонкими тёмными лучиками на радужках зрачков. В поле зрения попал платиновый локон, за которым виднелось остренькое ушко. Эльфийка не моргая вглядывалась ему в глаза, высматривая там что-то, понятное только ей, а по Санькиному телу гуляли жаркие волны, от макушки к кончикам пальцев ног и обратно. Чувствительность к телу потихоньку возвращалась, и он наконец-то ощутил, что под простынёй совершенно голый. Целительница плавно склонила голову чуть вправо, затем чуть влево, не отпуская его голову и не отрывая взгляда от его глаз, а зрачки её при этом расширились, почти скрыв радужку. Санька только сейчас почувствовал исходящий от нее тёплый аромат мёда и полевых трав. К горлу подкатил ком, а по телу прокатился яростный шквал жара.

Эльфийка моргнула, а потом глаза её весело прищурились, и она отстранилась, отняв ладони от его головы.

— Ну что ж, похоже рефлексы в норме, — она окинула его взглядом целиком и хмыкнула: — Хм, да, действительно всё в норме.

— Спасибо, — Санька, красный как рак, под её взглядом попытался съёжиться, дабы спрятать результаты срабатывания одного из рефлексов.

— Сандр, послушай меня! — Эльфийка прервала его движение, положив ладонь левой руки ему на грудь и слегка придавив к кровати. На плече золотым на белом блеснул Знак. — Двигаться тебе сейчас нужно очень осторожно, пока ускоренное сознание не адаптируется к новым возможностям тела. Резкие движения в этот период противопоказаны. Старайся их не делать вовсе, а плавные движения сознательно контролируй. Если справишься — уже завтра с тобой всё будет в порядке.

— Да, Великая, — Санька постарался очень медленно кивнуть головой. Получилось.

— Хм, глазастый… В общем всё надо делать медленно, — Эльфийка снова приблизила лицо вплотную и глядя в глаза шёпотом добавила: — Очень медленно…

Санька утонул в её глазах и моментально вырубился, проснувшись на следующий день практически здоровым. Нео всё так же лежал на соседней койке, а над его лицом, на высоте около полуметра, в воздухе парила тонкая кристаллическая пластинка. Дыхания талумца практически не было слышно, но Санька за время совместного проживания к этому уже привык. Поначалу он даже будил дикаря по ночам, опасаясь, не помер ли тот невзначай. Но оказалось, это просто жизненно необходимое умение для воина и охотника. Как спросонья пояснил недовольный Нео, сопящие и храпящие на Талуме долго не живут, при этом так выразительно посмотрев на висящий над кроватью арсенал холодного оружия, что Саньке чуть не поплохело. Пугался он правда зря — в свободное время Нео обучил его незамысловатому дыхательному комплексу, при должном освоении которого шум от дыхания сходил практически на нет.

Поэтому Санька не удивился царящей в палате тишине, а начал потихонечку вставать. Получилось это достаточно легко. Не увидев своей одежды, он обмотался по пояс простынёй и босиком отправился на разведку. Над изголовьями кроватей обнаружилось широкое окно, а в противоположном конце палаты находилось две двери, одна из которых вела в широкий коридор, зато боковая вторая скрывала именно то место, которое он и искал. Закончив водные процедуры Санька ещё раз внимательно осмотрел комнату. Форма обнаружилась в выдвижном ящике под кроватью. Неспешно и привычно облачившись, он вышел из палаты и направился по длинному коридору на выход, выйдя в гостевую зону, где раскинувшись в кресле и созерцая несколько визуальных проекций скучал давешний молодой чернявый Искусник, скорее всего аспирант, который со своим наставником забирал Ука и Нака.

— Хо! С добрый утром! — аспирант оторвался от проекций и бодро вскочил. — Как самочувствие?

— Да вроде порядок! — тоже бодро ответил Санька, на самом деле ощущая себя действительно неплохо. Ну, голова слегка кружилась, но это не в счет.

— Присядь-ка, я посмотрю, — парень махнул ему на одно из кресел.

Санька уж было подумал, что предстоит ещё одно разглядывание глаз, заранее скривившись, ибо на эльфийку чернявый ну никак не тянул, но всё оказалось проще. Аспирант накинул ему на макушку уже привычный обруч, проведя затем каким-то амулетом в виде длинного стержня, вдоль рук и ног.

— Поразительно! — возбудился разумник и чуть ли не запрыгал вокруг Саньки. — Методика госпожи Ли-Иль действительно показывает выдающиеся результаты! Период релаксации уменьшен практически вдвое!

— Госпожа Ли-Иль — это кто? — спросил Санька, уже предполагая ответ.

— О-о-о! — чернявый задрал глаза в потолок. — Великая и Бесподобная Советник Ли-Иль! Она возглавляла кафедру Разума задолго до Великого Тафари. Но мы до сих пор обучаемся по созданным ей курсам магии Разума. Тебе исключительно повезло, что вчера она неожиданно посетила Академию и решила, в качестве эксперимента, опробовать на одном из вас свои новые методы релаксации.

— Хм, а как её найти? Чтобы поблагодарить, — осторожно спросил Санька, вспоминая почти интимные подробности этой так называемой релаксации.

— Великая Ли-Иль сейчас входит в Малый Военный Совет, — как что-то само собой разумеющееся произнес аспирант.

— И что?

— Как что?! На военных работает, в какой-то лаборатории, — аспирант слегка замялся и продолжил: — В какой-то секретной наверное, тебе её не найти.

— Жаль…

— Это да… — вновь возвёл очи горе Искусник. — Жаль…

— Так что, я уже могу идти? — Санька вернул парня на грешную землю.

— Да-да, можешь, — засуетился чернявый, сняв наконец с него обруч. — Вот только из девчонок кого-нибудь кликну, чтобы проводили. А то мало ли.

— Хорошо, — Санька откинулся на спинку кресла, — я подожду.

Аспирант сосредоточился, очевидно посылая ментальный зов, и минуты через три подошла невысокая гоблинша пятикурсница, приглашающе мотнув Саньке головой.

— Ну пока! — кивнул он аспиранту.

— Пока! Да, вот ещё что! — аспирант вскинулся. — Госпожа Ли-Иль просила передать тебе, что можно делать разминку. Очень медленно…

А потом он мечтательно уставился в потолок и забыл о Санькином существовании.

Разминка

Гоблинша уже давно отправилась восвояси, а Гамаль всё ещё тужился, пытаясь вызвать через ментал кого-нибудь из своего дежурного звена. Можно, конечно, было позвать и голосом, благо двери в кубриках первого курса отсутствовали, но орать на всю общагу для мага было слегка зазорно и в общем-то не принято, поэтому Восьмой не сдавался. Ментальная связь вообще достаточно тонкая штука, а её дальность напрямую зависит от степени близости к тому, с кем пытаешься связаться. Причем близости не в смысле расстояния, а во взаимоотношениях. Достучаться через ментал до незнакомого человека можно лишь в зоне прямой видимости и не далее пяти-десяти метров, со знакомыми — вплоть до горизонта, а с близкими и родственниками возможности ментальной связи систематизации не поддавались. Известны случаи, когда почувствовать родного человека получалось даже с другой стороны планеты. Так называемый Зов через нижние слои ментала каким-то образом находил конкретного человека и можно было нормально пообщаться. Правда такой вид связи был достаточно открытым и опытный менталист мог настроиться на чужую ауру и подслушать разговор. Но в большинстве случаев никакой секретности и не требовалось. Какая разница — голосом проорать или через ментал — всё равно услышат все вокруг.

В теорию Санька особо не вдавался — общие принципы ему объяснил Учитель, а все подробности он так и так узнает на втором курсе, когда за них вплотную возьмутся спецы с Кафедры Магических Энергий. Со слов Мелики, брат которой давно закончил Академию, теория энергетических уровней, она же ТЭУ — это ужас и кошмар, замаешься сдавать. На стихийную энергетику идут учиться конченные ботаны, страшнее которых лишь задроты с Кафедры Магических Материалов, да ещё конструкторы. Зато связисты, навигаторы и системщики, со слов того же источника — нормальные ребята, вот только пить с ними садиться нельзя, невзирая на разгон.

"Блин, ну чего он копается?! Оглохли там все что ли?!" — Саньку снова заколбасило и как-то резко захотелось прилечь. Он по-быстрому представил себе физиономии второго звена и оранул в ментал:

— Второе звено! Строится на взлётке! БЕГОМ!

Как и следовало ожидать, первым прибежал Минк. Следом за ним над перилами лестницы свесилась кудрявая голова Луизы. Аста и Милка скорее всего тащили наряд в учебном корпусе, потому и не показывались.

— Санди, ты чего кричишь? — удивлённо спросила Луиза, свесившись над перилами почти по пояс. — Вот, даже Милка в учебном услышала, спрашивает, что случилось?

— Да вот, стою тут, хоть бы один, тьфу, хоть бы кто подошел! От вашего кавалера не дождёшься…

Гамаль напыжился и покраснел, хотя никакого секрета в его отношениях с терранками не было, и закономерно выдал:

— Завтра — в круг, дикий!

— Хм, да не вопрос, — Санька пожал плечами, при этом слегка покачнувшись, — ты только разгон пройди сперва, да оклемайся, а уж потом — в круг. Я подожду.

Восьмой внимательно посмотрел на него, молча кивнул и обратился к Минку:

— Седьмой, отведи его в кубрик и присмотри.

— Пойдём? — Минк вопросительно глянул на Саньку.

— Угу. Пока, Лу!

— Пока, Санди! — голова и бюст Луизы скрылись за перилами лестницы.

— Зря ты так с Гамалем, — отойдя подальше негромко сказал Минк. — Он уже нормальный вполне, а с менталом у него и правда не очень.

— Может и зря, конечно, — согласился Санька. — Ничего, после круга помиримся. Мордобой, он сближает.

— Странная теория…

— Да нет, жизненная.

— Седьмой, стоять! — девчоночий крик донесся до них со стороны входа. — Кто орал?!

— Ну я, — Санька развернулся. — И что?

— Ты-ы?! — Аста, почти бегом приближавшаяся к ним, резко остановилась. — А больше тут никого не было?

— Нет, — Санька отрицательно помотал башкой, заработав ещё одно головокружение. — Вон и парни подтвердят.

Минк утвердительно кивнул головой, и Шестая, резко развернувшись на носках, как-то ссутулившись неспешно направилась к лестнице на второй этаж, буркнув дневальному:

— Поменяюсь.

В сопровождении Минка Санька добрался до своего кубрика, где облегченно шлёпнулся в койку.

— Спасибо! — поблагодарил он терранца — Полежу чуток…

— Да не за что. Расскажешь потом, как там разгон?

— Угу.

— Я буду у себя, если что — позови. Или в стенку стукни, — Минк с Гамалем жили в соседнем кубрике, так что этот вариант тоже работал.

— Хорошо, — Санька зажмурил глаза. Голова тут же перестала кружиться и он облегченно задремал.

Проснулся, судя по комнатному визору, часа через два. Самочувствие было отменным, даже лёгкий аппетит зашевелился где-то на горизонте. И тут же проскочила удивленная мысль: "Чем, интересно, нас в лазарете по бессознанке пичкали, что до сих пор жрать не хочется?" Санька мысль отогнал, предпочтя ответа не знать. Вряд ли их пичкали чем-то вкусным, вроде пельменей. Воспоминание об этом временно недоступном блюде лишь ещё больше подогрело аппетит.

Впрочем, до обеда оставалось часа полтора, а пока надо было чем-то себя занять. От большого количества свободного времени Санька основательно отвык. Решив прогуляться до Минка и посвятить его в подробности релаксации, он пошлёпал в соседнюю комнату. Но, как оказалось, тот уже заступил на пост, а вместо него в комнате дрых сменившийся Гамаль, разговаривать с которым пока было не о чем. Можно конечно прогуляться до холла, где дежурил Минк, но отвлекать дневального было по большому счёту запрещёно.

Поэтому, прогулявшись до умывальника, он вернулся в комнату, обратив свой взор на подвесы, в которых мирно дремали Ос и Ольха. Так как стены кубриков первого курса были магически экранированы, а точнее содержали небольшие вкрапления цухума, создаваемый им небольшой, но постоянный отток энергии вгонял духов в глубокую спячку. Собственно, именно таким образом магические Вещи и сохранялись. Причем не только Вещи, но и астральные сущности. Все эти сказки про кувшины с джиннами — они ведь не на пустом месте образовались. И про три желания тоже не врали. Правда их пределы в сказках оказались существенно расширены, а вот опасность того, что астральная сущность из кувшина окажется сильнее и вытеснит ауру горе-археолога из его собственного тела — слегка преуменьшена.

Что же касается личных магических Вещёй, то для того, чтобы сразу их разбудить, требовалось соответствующим образом направить в них силу, чего Санька пока не умел, ибо слияние сил у него ещё не произошло. А сами по себе духи могли проснуться лишь в руках хозяина, да и то не сразу, а где-то через часок, когда произойдёт пассивный заряд материального носителя от магического фона владельца. В общем на гитаре надо было часок побренчать, шестом, соответственно, помахать, а смертельно опасный кувшинчик (специально для любопытных) — качественно потереть. В свете приближающегося обеда Санька счел это неразумным — на гитаре только разохотишься и сразу убегать, что не айс. А шестом махать надо, но это целительница ему строго-настрого запретила. И тут он вспомнил про разминку. Тем более, что тётя-доктор её очень даже советовала. "О-очень ме-е-едленно. Ух-х!" — Санька в очередной раз припомнил подробности релаксации и решил действительно размяться, от греха.

Через холл не попёрся — просто распахнул окно и выбрался на газон за корпусом. Пара разминочных комплексов, как раз на часок, у него на примете была. Первый давал ему Учитель, ещё в убежище, для отработки правильной моторики, а второй достался от сенсея дяди Васи, с целью растяжки и плавного перехода к активной тренировке. Там правда в конце скоростная ударная часть, но её ведь можно и не делать. Как раз времени на помыться останется…

Он в предвкушении сделал первый стелющийся шаг, затем вытянутый второй, рука медленно вошла в замах, плавный выпад, поворот, и повтор. Тело действовало привычно, практически без контроля разума. Санька сразу вошёл в ментальное слияние, как бы отстранённо наблюдая за самим собой. Первая часть разминки успешно миновала, и он сходу вошёл во второй комплекс, совершив шаг вперёд и вытянув в плавном выпаде раскрытую ладонь. На очередном повороте краем глаза заметил открытое окно соседней комнаты и маячащего в нем Гамаля. "Ну, блин, вот только зрителей мне тут и не хватало…", — вроде бы на чуток отвлёкся Санька, а тело на автопилоте вошло в ударный цикл.

Время остановилось. Лёгкий ветерок стих, перестав колыхать траву и листву деревьев в парке. Застыли, как на фотографии, плывущие по небу облака. Лишь странные гудящие звуки нарушали тишину, когда он закончил ударную серию руками и перешел к ногам. Финальным в серии был удар двумя ногами в прыжке, в котором на уровне своего лица он увидел за стеклом застывшее с полуоткрытым ртом удивленное лицо Асты. "Мля! Это же второй этаж!!!" Концентрация тут же слетела и он обнаружил себя на самом пике высокой траектории. Благо подобная высота опасности для него не представляла, он и до разгона с неё бы не расшибся. Но одно дело спрыгивать со второго этажа, а совсем другое — внезапно на него запрыгнуть.

Шмяк! Переведя падение в пологий перекат и вновь вернувшись в стойку, он удивленно остановился.

— Мля, хорошо — вдоль общаги прыгал! — Выражение "убить себя об стену" возникло в его голове и тут же заиграло новыми реальными красками. — Вот же блин!

Санька огляделся. В окнах второго этажа никого не было видно, и даже Восьмой окошко уже прикрыл. "Вот же долбодятел! Сказано было — ме-е-едленно! Идиот…" Он в сердцах махнул рукой и полез обратно в своё окно, а эльфийский газон потихоньку заращивал оставшиеся после него вмятины.

Магма и кровь

В этот раз девчонки, учитывая ситуацию, дали ему передохнуть, поэтому обедал он в гордом одиночестве. Пробудившийся после разминки зверский аппетит даже подвиг его на второй заход к раздаче, хотя и в первом он существенно превысил свою обычную норму — последствия разгона начинали сказываться. Второй поднос он опустошал уже не спеша и вдумчиво, в процессе жевания с удивлением поймав себя на мысли, что без девчонок как-то скучновато. За прошедшие месяцы он уже привык к этим лёгким обеденным пикировкам и общению полунамёками. Мысль пойти и самому подсесть к кому-нибудь он, подумав, отбросил. Девчонки эту "счастливицу" в два счёта со свету сживут, если конечно у них не будет чего-нибудь серьезного. Поэтому оставалось только жевать и довольствоваться воспоминаниями об особо интересных случаях.

Следующей парой в неофициальной табели о рангах женской половины группы оказались Аста из рода Магмы, и полу-вампирша Трис из рода Крови, являвшие между собой столь разительный контраст, что, когда они в первый раз подсели к Саньке за столик, он долго переводил взгляд с одной на другую и никак не мог остановиться. Ощущения от контраста были сродни катанию на русских горках.

Аста, она же Шестая — высокая светло-русоволосая зеленоглазка, чуть ниже него ростом, с формами русалки, под которыми, судя по девчачьему рейтингу, умело скрывалась неплохая боевая подготовка. Недлинные волосы огненной девы были заплетены в небольшую косичку со шнуровкой, а бирюзовые глаза смотрели из под густых ресниц строго и внимательно. Санька бывало ловил на себе её взгляд, в котором проглядывал интерес, иногда внезапно сменявшийся каким-то непонятным раздражением.

По идее, в покушении на Санькину свободу её надо было опасаться больше всего, учитывая паранойю рода Магмы, но он до сих пор не мог отделаться от схожести Асты со Светкой и заставить себя относиться к ней с опаской и предубеждением. С сеструхой Шестая была почти идентична сложением и моторикой, понятно, со скидкой на разницу в возрасте и подготовку. Иногда так повернется или скажет что-нибудь — ну вылитая Светка, хоть на лицо и не похожа.

Шестая, так же как и Эльта, оказалась звеньевой у настоящих диких, и Луиза с Милкой отзывались о ней в целом неплохо. Никаких заскоков в отношении дикости собственного звена у нее не проявлялось, даже с Гамалем она вполне ладила, хотя он там и не выступал особо. Ибо для бардаимца в его табели о рангах Аста фактически равнялась принцессе. Поэтому второе звено могло считаться сплошь аристократическим, чему Восьмой был несказанно рад, лишь иногда косясь на Минка, который высокой родословной похвалиться не мог, являясь всего лишь "каким-то виконтом". А этот виконт, в свою очередь, на звеньевую и вовсе запал, втихаря воспевая дифирамбы и пуская восторженные слюни, но не осмеливаясь предпринять хоть какие-то активные действия.

Помимо собственного звена "принцесса" достаточно ровно общалась со всеми, конечно, с поправкой на ограниченность свободного времени. Вот и получалось, что дичилась Аста только с Санькой. То ли происхождение не устраивало, то ли была какая-то другая причина, которую ему ещё предстояло выяснить. А для этого надо вызвать Шестую на откровенный разговор тет-а-тет. Вот только как избавиться от назойливой опеки со стороны блондинчиков из Рода Огня, в свободное время постоянно отирающихся от неё неподалеку? Повезло ещё, что курсовой офицер оказался глазастым и на втором общем построении, разбивая всех по звеньям, углядел, что огненные стоят рядом с Астой не по ранжиру, хотя, как Санька помнил, Эльта в самом начале вроде бы всех расставляла как надо. На цыпочках они тогда ходили что ли? Нехор, как любой настоящий вояка, глядя на подобное безобразие тут же возбудился и вставил блондинчикам по первое число, заставив сменить не только звено, но и уже полученные позывные. Да и после ещё долго неровно к ним дышал.

В отличие от огненной девы вампирша оказалась вполне свойской девчонкой. Миниатюрная шатеночка с голубыми глазками, длинной челкой и коротко стриженным затылком. Не будь она на боевом факультете, наверняка набрала бы себе формы этакой крохотной пышечки, любящей конфетки и домашний уют. Предпосылки для этого были. Санька даже слегка пожалел, что такую няшку волей рода кинули на боевой факультет. Ей бы домашнее хозяйство вести, да деток нянчить. Если конечно забыть, что она вообще-то морф. И коротышки, как оказалось, её опасались зря.

Малорослики, которых ему всё время хотелось назвать хоббитами, на самом деле являлись разновидностью гоблинов и держались обособленной замкнутой группкой, благо звено у них получилось чисто своё. Их никто не трогал, да и они никого не цепляли. Исключение составляла как ни странно вампирша, с которой гоблины общались достаточно близко и непосредственно. Как-то в общаге Санька разговорился с Тридцатым, который был из гоблинов самым мелким и самым разговорчивым, иногда снисходя до общения с "посторонними" несмотря на осуждающие взгляды сородичей. Он-то и прояснил Саньке ситуацию.

Как оказалось, вампиров коротышки боятся с детства. Правда у них на Гвене вампиры несколько другие — дикие, и к Великому Роду Крови, представительницей которого была Трис, никакого отношения не имеют, ну почти. В давние времена они пришли на Гвен с Ильдира через древний портал, который как-то умудрились оживить. Пришли малой группой, якобы уходя от преследования тёмных эльфов и полного уничтожения. То, что все они являются морфами — не скрывали. Белые гоблины приняли их не сказать чтобы радушно, но вполне терпимо, и несколько сот лет все уживались достаточно мирно. А затем у вампиров, в связи с малой численностью популяции, началось вырождение, которое старейшины клана решили остановить при помощи генно-магической мутации, запустив генный вариатор. И доигрались.

Получившееся в результате молодое поколение до первого перекидывания в боевую форму практически ничем не отличалось от обычных людей — вполне нормальные и милые детишки. Но при перекидывании у них начисто сносило крышу и обернуться обратно уже не получалось, боевая форма оказалась доминирующей. Появились первые трупы, которыми стали в первую очередь родители этих мутантов.

Старейшины вампиров быстро разобрались в ситуации и приняли тяжелейшее решение уничтожить уже обернувшиеся особи, а так же всех детей, родившихся в результате эксперимента. Но одно дело принять решение, а другое дело его выполнить. Ведь у всех детей были любящие родители, давшие многим мутантам возможность бежать и приспособиться к дикому существованию. Причем базовые рефлексы выживания, и, что самое главное, функции размножения, у диких вполне себе работали, а генная вариативность позволяла избежать вырождения. Поэтому они быстро размножились и сперва покончили с бывшими сородичами, а затем постепенно принялись за гоблинов. Эта война не утихала несколько веков, и перелом в ней наметился лишь десять оборотов назад после открытия Гвена очередной межзвездной экспедицией Союза.

Среди членов экипажей двух кораблей экспедиции было несколько навигаторов из Рода Крови, который изначально не являлся великим, а был исключительно мирным человеческим родом исследователей, специализирующихся на портальной магии и навигации. Бойцов как таковых в нём практически не было. Конечно пурпурные могли при помощи магии крови вызывать астральных духов, чьи разрушительные возможности впечатляли, но, во-первых это было делом не быстрым и в скоротечном бою мало применимым, а во-вторых противоречило их пацифистской идеологии. Да и достаться при вызове могло не только врагам, но и самим вызывающим.

Однако пацифизм продержался лишь до той поры, когда на их родовую планету с самоназванием Наска свалился флот трёх стихийных родов. Дело было ещё до образования Союза, поэтому Роду Крови пришлось сильно попотеть и раскошелиться, дабы не попасть под чей-либо протекторат и отстоять свою независимость. Старейшины проявили просто чудеса интриг и дипломатии, сыграв на межродовых противоречиях, и между делом формируя свои боевые отряды. Поначалу гвардия Рода Крови состояла из наёмных свободных магов, а также авантюристов и беглых преступников из других миров. Но такая ситуация не могла продолжаться вечно — наёмники не были такими уж надёжными, а местные кадры в гвардию шли крайне неохотно.

И тут, как по заказу, одна из групп исследователей оживила древний портал на Эльдир (по-вампирски — Ильдир), где застала печальную картину жалкого существования вампиров под гнётом Империи тёмных эльфов. Древняя вражда не утихала ни на миг, и постоянные партизанские вылазки отдельных непримиримых вампирских кланов периодически сменялись очередным всеобщим восстанием, которое неизменно жестоко подавлялось тёмно-эльфийскими имперскими легионами. После аккуратной разведки и исследований выяснилось, что и для вампиров основной также является магия крови. И тогда Род Крови принял судьбоносное решение до поры до времени умолчать об открытии нового мира, предложив остаткам вампирских кланов переселиться на Наску и войти в род. Операция по выводу вампиров проводилась в тайне от стихийных родов в течение трех лет, пополнив Род Крови сотнями тысяч превосходных, и, главное, закалённых в боях морфов-головорезов. В результате проведённого слияния Род Крови стал полу-вампирским, вобрав в себя историю и легенды обоих народов. После объединения политические и военные расклады в отношениях с другими родами резко изменились, и, в большей степени благодаря этому образовался паритет, позволивший межродовым отношениям развиваться мирным путём, что в конечном итоге завершилось созданием Союза Ожерелья, а Род Крови стал Великим Родом.

Так вот, в историческом наследии вампиров из Рода Крови наличествовала древняя сага, в которой описывалось, как один из древних вампирских кланов перед решающей битвой с тёмными эльфами тайно сбежал через активированный древний портал. Битву ту вампиры проиграли, на века попав в кабалу, поэтому такого предательства забыть не могли, передавая Сагу о Подлости из уст в уста на протяжении многих веков. И навигаторы, вдруг обнаружив на Гвене кровных родственничков, ужасно возбудились, первым делом пробив стационарный портал на Наску, откуда в новый мир перешла группа старейшин, магов и учёных. Легенды гоблинов прояснили всё остальное. После поимки нескольких диких вампиров и проведения необходимых исследований выяснилось, что вернуть им людскую форму и разум не представляется возможным — изменения зашли слишком далеко и закрепились естественным отбором. И тогда Род Крови в союзе с племенами гоблинов объявил великую зачистку, которая продолжается по сей день. Поэтому и гоблинам, и Роду Крови постоянно требуются подготовленные воины и боевые маги.

Но несмотря на союзный статус у всех малоросликов до сих пор наблюдается рефлекторная реакция на боевую форму вампиров, сопровождаемая хватанием за всяческие колюще-режущие предметы, излечить от которой сможет разве что длительное время и смена не одного поколения. Поэтому и вампиршу они поначалу пугались. Зато теперь во взаимоотношениях с Трис у них царила идиллия. Как же — союзники. И можно быть на сто процентов уверенным, что гоблины все как один за неё подпишутся, случись что.

И вот две такие разные красавицы, подпираемые каждая со своей стороны группами силовой поддержки, как-то раз плюхнули свои подносы к ним с Нео за стол. Поддержка каждой разместилась на столиках по соседству, недоуменно пялясь друг на друга и по сторонам.

Аста была холодна и недоступна, всем своим видом демонстрируя собственное превосходство как над дикарями, так и над ближайшей соперницей. Зато вампирша не терялась.

— Триста! — она тут же протянула свою миниатюрную ладошку для приветствия.

— Сколько?! — ошарашенно спросил Санька по-русски. — Ты откуда по-нашему знаешь?

— Что ты сказал? — переспросила его вампирша на альве, не убирая руку. — Это что за язык?

— Наш язык, русский, — ответил он на местном. — А ты до этого на каком говорила?

— Я имя сказала. Моё!

— А! О! Вон оно как! — дошло до Саньки и он аккуратно пожал ей ладошку в ответ. — А я Александр, можно просто Сандр.

— Ну тогда можешь звать меня просто Трис, так даже удобнее, — она отпустила Санькину руку и протянула ладонь Нео. — Триста!

— Жэншина! — талумец смачно обсосал косточку. — Хочэшь стат трэтэй женой?

— Ой! Да ну тебя! — девчонка отдёрнула руку. — Что ты как дикий?!

— Так он дикий и есть! — подала голос Аста. — Настоящий дикарь.

— Нэо нэ дыкар! Дыкар ыз посуды нэ эст, — гордо ответил Нео и с посвистом отхлебнул из тарелки через край, выкатывая белки глаз.

Санька с вампиршей дружно хрюкнули, а Шестая, побледнев, подхватила свой поднос и пересела к своим огненным союзничкам, один из которых — Пятнадцатый, тут же жестами показал Нео, где бы он хотел его видеть. Нео пожал плечами и кивнул, подраться он был не дурак.

— Шуток не понимают что-ли? — ни к кому конкретно не обращаясь громко спросил Санька у потолка, а когда опустил взгляд, увидел красноречивый жест Шестнадцатого. Тёмный полу-эльф ткнул в его сторону пальцем и затем сложил из большого и указательного фигуру, похожую на американский жест "о'кей". — Пф-ф. Ну, в круг — значит в круг.

— Ну и зачем? — слегка нахмурилась Трис. — Всё бы вам кулаками махать.

— Не мы такие — жизнь такая, — толкнул Санька избитую фразу, тем не менее прошедшую на ура. — Всё равно тащиться к кругу всем звеном, так хоть размяться заодно.

— Ай, красавица, — Нео прекратил ломать язык, но продолжил ломать комедию. — Зачем кулаками? Скажешь, открытой рукой буду. Вот этой.

Талумец протянул девчонке длинную чёрную граблю, в которую та не задумываясь вложила свою маленькую бледно-розовую лапку, да так и застыла с приоткрытым ртом, потому что Нео аккуратно накрыл её ладонь своей второй рукой. Саньке показалось, что между ними вдруг проскочила небольшая искорка, а затем вампирша порозовела и потихоньку освободила руку из чёрного капкана. "Во даёт черномазый, на ходу подмётки рвёт! — удивился про себя Санька. — Ну да нашим легче…"

Дальнейшая застольная беседа плавно съехала на тему различных боевых искусств, и Трис вполголоса просветила их, что у Огня и Магмы рукопашная школа конечно серьёзная, да уж больно академичная. Вот и с Астой она справилась хоть и не быстро, но достаточно просто, использовав парочку не очень честных и весьма жёстких комбинаций. Непривычна родовитая молодёжь к жестокому мордобою, дома-то с них инструкторы разве что пылинки не сдувают. Да и общее отношение будущих "великих магов" к физподготовке во все времена было не шибко серьезным.

Зато у вампиров из Рода Крови всё было по-другому — воинские традиции оставались в силе ещё со времён прародины. Да и с восстановлением морфам гораздо проще — сменил облик туда-обратно, и считай здоров, только жратвой заправиться не забудь. Поэтому в тренировочных рукопашных схватках они друг друга не сильно берегли, отсюда и результат.

Нео и Санька слушали девчонку и мотали на ус. А проведённые на следующий день дуэли полностью подтвердили её правоту. Нео, особо не мудрствуя, просто сломал своему визави руку чуть ниже локтя, чем поверг Пятнадцатого в глубокий культурный шок. Пока тот в недоумении пялился на торчащую окровавленную кость, талумец спокойно провёл пару прямых в голову, подхватил оседающее тело и вытащил его из круга, свалив тушку к ногам целительницы, чем заслужил её пристальный недовольный взгляд. Ну да, в кои-то веки пришлось Искуснице поднапрячься, не всё же синяки да ссадины залечивать.

Санька, дождавшись своей очереди, сходу вошёл в ближний бой и конечно же крепко получил, но его соперник оказался к подобному размену ударами и вовсе не готов, а потому буквально через десять секунд закономерно вышел в аут. Добивать Санька не стал, просто вытолкал шатающегося Шестнадцатого из круга, сдав с рук на руки девчонкам из его четвертого звена. Полуэльф тут же сфокусировал глазки и сменил облик. Рожа у боевой формы тёмного эльфа была ещё та, прямо сказать — не красавец, не к ночи будь помянут. Бр-р-р.

Внезапно выпав из мира грёз, Санька огляделся. Жратва на подносе давно закончилась, а в столовке кроме него и Минка, придремавшего по другую сторону стола, никого уже не было. За окнами опускались сумерки.

— Блин, вот это я завис… — он удивлённо помотал головой. — Не иначе всё ещё глюки разгонные.

— А? Что? — Минк встряхнулся. — Сандр, ты как, в порядке?

— Да вроде нормально… Давно я так сижу?

— Доли полторы. Целительница приходила, сказала не трогать — адаптация у тебя какая-то, и ещё разные непонятные слова говорила. Но в целом всё нормально и так у многих бывает. Ну и меня для контроля тут оставила.

— Понятно. Из наших никто больше не вернулся?

— Нет, пока только ты. Целительница сказала — уникальный случай, обычно дня два в лазарете приходится отлёживаться. Что хоть там было, на этом разгоне? Расскажешь? А то завтра уже наша очередь.

— Да что там рассказывать… Зашёл, лёг, и больше ничего не помню. Очнулся уже в палате. Эльфийка ещё приходила, опыты на мне какие-то свои ставила. После неё уснул, утром проснулся и сразу сюда.

— Ясно. Что ничего не ясно, — разочаровано протянул Минк.

— Да ладно, живой же. Нео в палате видел, он тоже живой, только дрых, — Санька выполз из-за стола. — Пошли что ли? А, хотя, погоди-ка…

Прогулявшись до утилизатора, он избавился от грязной посуды и вернулся к раздаче, набрав с собой фруктов в небольшой контейнер. Вообще-то таскать еду в жилой корпус было не положено, но по факту её таскали все, особенно девчонки. В основном, конечно, фрукты и сладости. Санька этим обычно не занимался, не салага вроде, но тут решил запастись на всякий случай, вдруг да пробьёт ночью на хавчик с этим разгоном. Хотя, можно ведь и в столовку сходить, если что. Обслуга покидала территорию кампуса после подготовки ужина, и по новой начинала шуршать уже с раннего утра. А столовую никто не закрывал, и, при необходимости, можно было потрескать даже ночью — продукты на раздаче сохранялись неизменно свежими. Правда этим пользовался в основном суточный наряд, да дежурные офицеры и целители, а остальные курсанты ночами дрыхли без задних ног.

— Вот теперь всё, — Санька продемонстрировал Минку увесистый контейнер. — Пошлёпали…

Вечеринка

В общаге было на удивление многолюдно. В холле на диванах торчала почти вся группа, за исключением его звена и Луизы с Гамалем, видимо отдыхавших после смены. Работа целителей была в целом завершена, поэтому курсантов наконец-то оставили в покое, позволив сполна насладиться вечерним личным временем. Девчонки разбились на кучки по интересам и что-то оживлённо обсуждали. Тут же находилась и неразлучная троица огненных. И даже малорослики выползли из своих кубриков на свет божий. Причина сборища оказалась ясной — предразгонный мандраж. Все разговоры при их с Минком появлении разом смолкли, а избавившаяся от стеснительности Мелика тут же подскочила к нему и быстренько затащила в тесный кружок из Милки, Роу и Трис, приступив к расспросам. Остальные присутствующие тот час же подались поближе, навострив ушки.

Увы, ничего кроме уже рассказанного Минку, Санька сообщить им не смог, а случившийся с ним в столовой глюк и уже поведанные Гамалем и Астой подробности его разминки лишь подогрели имевшиеся у каждого курсанта опасения. Вскоре вокруг стоял невообразимый гвалт, все разом говорили со всеми, и Санька счёл за благо тихонько улизнуть, сославшись на необходимость дальнейшего отдыха.

Проходя мимо соседнего кубрика, краем глаза приметил, что у Гамаля находится целительница Вьола, проводя сеанс какой-то терапии. "Странно, не всё успели что-ли? — подумал Санька. — У них же завтра уже разгон". Впрочем, лично для него это был уже пройденный этап. Поэтому, добравшись до своего кубрика, бросил на стол продуктовую заначку, скинул обувь и плюхнулся в койку, бесцельно провалявшись на ней примерно пол-часа, слушая приглушенный расстоянием шум голосов из холла. Сна не было ни в одном глазу.

Устав вертеться он поднялся, снял со стены Ольху, подтянул ослабленные струны и неспешно принялся за настройку, по завершении которой около получаса тихонько перебирал струны, разминая слегка отвыкшие пальцы и перепрыгивая с одной мелодии на другую, пока Ольха не проснулась. Для духа гитары прошедшие в спячке пол года практически не существовали, оттого и общалась Ольха, будто бы они расстались только вчера. А Санька соскучился. Поэтому, рассеяв внимание, скользнул в ментал и вдарил по струнам от души, выдав жесткую и ритмичную партию с испанскими мотивами, которую слышал как-то ещё дома по телику. Ольха добавила к музыке глубину и объём, сразу наполнив звучанием весь первый этаж.

Болтовня снаружи сразу смолкла, затем в дверном проёме появилось одно удивленное девчоночье лицо, второе, и наконец в кубрик набились девчонки, растормошили Саньку и потащили в холл — выступать. Он воспринял всё как должное, и, раз уж спалился, продолжил незапланированный концерт, а народ ухватился за него как за соломинку, пытаясь всеми силами избавиться от накопившегося напряжения. Минут через двадцать Роулан, воспользовавшись небольшой паузой, спросила, может ли он исполнить что-нибудь медленное и плавное, а когда он утвердительно кивнул, попросила немного подождать и мотнула головой девчонкам из своего звена. Представительницы цилльских родов Воды, Льда и Тумана вместе с Роу рысью проскакали на второй этаж, вернувшись через несколько минут в длинных и явно дорогих закрытых вышитых платьях разных оттенков голубого, со свисающими полу-рукавами и в покрывалах, закреплённых на изящных головках тонкими металлическими обручами, украшенными драгоценными камнями.

В мозгах у Саньки щёлкнуло, он вспомнил, что видел подобные платья и танец по визору, тут же на память пришла нужная мелодия, и, когда Роу величественно кивнула головой, он выдал неспешный медляк в наилучших цилльских традициях. Девчонки конечно удивились, но виду не подали, закружив неспешный хоровод с плавными переходами, наклонами и перестроениями. Танец завораживал, похоже вводя зрителей в небольшой транс. По его окончании все ошарашенно молчали несколько секунд, а затем разразились восторженными восклицаниями — аплодисменты в Союзе распространены не были. Циллианки принимали заслуженные комплименты с высокородным достоинством, да и сами были явно довольны. И тут же с места на второй этаж сорвались три восточные красавицы из пятого звена. Вампирша им вслед лишь понимающе хмыкнула, а затем посмотрела в глаза Тридцатому. Малорослик понятливо кивнул, что-то шепнул своим и потихоньку двинулся в сторону мужских кубриков.

Когда девчонки в серо-коричневом прикиде, напоминающим что-то среднее между женским кимоно и сари с полупрозрачной накидкой, чем-то звеня, босиком пришлёпали вниз, Триста тихонько ускользнула наверх. А представительницы маранских родов Бури, Песка и Смерча, построились уступом, развели руки, и начали синхронное плавное вращение с притоптыванием. Застегнутые на лодыжках браслеты слегка позвякивали в такт движениям, создавая особый ритм, который Санька тут же уловил и обвил подходящей тихой восточной мелодией. Делма из Рода Бури улыбнулась ему и ненадолго прикрыла глаза, показывая, что он вполне угадал. Постепенно ритм и движения танцовщиц ускорялись и скоро весь мир вокруг для зрителей пропал, остались только взмахи обнаженных рук и танец серых теней, слившихся в один могучий смерч. И даже Санька не смог потом вспомнить, что и как он тогда играл — заворожили чертовки.

В себя пришел рывком, ошарашенно оглядевшись. Танцовщиц в центре холла уже не было. Видимо, привычные к подобному эффекту, девчонки отправились переодеваться. Народ постепенно оживал, раздались удивлённые возгласы и восклицания.

— М-да, вот это танец, — пробубнил рядом вполголоса Минк. — И можно всех брать тёплыми, будь ты хоть трижды Искусник.

— Угу. Ментальная защита-то у нас у всех стоит, — так же тихо ответил Санька. — Вот и пойми их, то ли развлекли, то ли напугали. Красота — страшная сила.

— Ты даже не представляешь насколько, — прошептала ему в ухо подкравшаяся сзади Трис.

— Мля! — подпрыгнул Санька, струны на гитаре жалобно звякнули. — Трис! Нельзя же так пугать!

— Ха! А ты не расслабляйся. Тебе ещё играть.

— А может хорош? Все и так уже расслабились.

— Ну вот мы и взбодрим.

— Мы — это кто?

— Я и мелкие. Танец у них есть такой — "Охота на вампира", а я его знаю, мама научила. Побуду "вампиром", ха-ха! Подыграй что-нибудь ритмичное, ребята покажут темп.

— Ну хорошо. Надеюсь, хоть ваш-то танец без глюков?

— Наш — без. Просто смотри внимательно. А насчет глюков ты зря. Девчонок за эти танцы благодарить надо, по визору такого не увидишь. Вернее, увидеть-то увидишь, но вот магия эта ментальная через визор не действует. Зато теперь вы знаете, чего от таких танцев ждать и второй раз в ментальную ловушку уже не попадётесь.

— Хм, ясно.

— Ну, я пошла, вон, Тридцатый уже всё тащит.

Малорослик действительно показался со стороны кубриков, неся в руках сбрую с кинжалами на всю свою пятёрку. Следом за ним с заинтересованным выражением лица плавно двигалась целительница, движением ладони тут же успокоившая начавших подниматься курсантов.

— Сидите-сидите, — увидев Саньку с гитарой, Вьола подошла к нему. — Как самочувствие, Сандр?

— Здравствуйте, госпожа Искусница, — Санька всё-таки слегка приподнялся и совершил положенный полу-поклон. — Вроде бы неплохо. Вот, даже играть вытащили.

— Хорошо. Не возражаешь, если я тут рядышком присяду, — она улыбнулась, кивнув на свободное плетёное кресло. — На сегодня у меня с работой всё, а танец, похоже, будет любопытный. "Охота на вампира", если не ошибаюсь?

— Да, конечно, присаживайтесь, — Санька приглашающе придвинул свободное кресло, подождал, пока Вьола плавно в него примостилась, а затем спросил: — Что, действительно настолько известный танец?

— Ну, не столько известный, сколько редкий, — пояснила целительница. — Гоблины вообще достаточно скрытный народ, и, если решились показать его, значит достаточно вам доверяют. Кроме того, для его исполнения нужна полная пятёрка подготовленных ведьмаков-охотников, а их не так-то много. И то, что среди них есть маги-полукровки — для меня лично большой сюрприз.

— Почему сюрприз, госпожа Искусница? — удивился Санька. — Если они маги и есть.

— Фу, Сандр, ну сколько можно?! — скривила обиженную гримаску искусница. — Говорю же, служба моя на сегодня окончена. Вьолой зови, госпожой я сегодня побыла уже достаточно.

— Эм-м… — Санька слегка подвис, ибо девушка ломала не только вдолбленный Учителем этикет, но и практически вплавленный в мозги армейский устав.

— А что "эм-м"? Ты тогда один не сбежал, — Вьола пожала плечами. — Так что имею право даровать тебе эту привилегию.

— Хорошо, Вьола, — Санька улыбнулся. В этикете действительно была подобная лазейка, и, если женщина просит — нет проблем.

— Так вот, о гоблинах, — негромко, так, что слышали её, наверное, только Санька и Минк, продолжила искусница. — Если они потенциальные маги — из них абсолютно незачем делать ведьмаков. Смысла нет, ведь подготовленный маг легко заткнёт за пояс сотню из них. И вся эта возня с эликсирами пропадёт зря, потому что использовать мага в ближнем бою как ведьмака никто не будет — это всё-равно, что колоть орехи амулетом. Возможно, шаман их племени был слишком слаб и магов в них не разглядел, посчитав обычными одарёнными. Вот и учили как всех, да пичкали различными снадобьями. То-то я смотрю, они первый этап как-то легко перенесли, практически без ломки.

— Так это же хорошо, что легко. Может так и надо? И нас бы не так ломало.

— Сандр, ломка первого этапа магического разгона ни в какое сравнение с ломкой от ведьмачьих эликсиров не идет, ни по уровню боли, ни по продолжительности. У них там смертность процентов десять, и ещё процентов у пятнадцати впоследствии такие проблемы с головой, что их к людям просто так нельзя выпускать. Им что люди, что твари — всё одно кого резать, — целительница грустно улыбнулась. — Просто зря мучили ребят…

— А зачем они вообще, эти ведьмаки?

— Так выживать им как-то надо было, хоть как-то в скорости диким вампирам соответствовать. Иначе всех гоблинов просто бы перерезали. А с ведьмаками они вполне продержались. Ведьмачество в основном для того и используется, чтобы сильным и быстрым тварям противостоять. В армиях отсталых миров такое часто практикуют, когда полноценных магов недостаточно. Вот колдуны, ведьмы или шаманы, а иногда даже и маги, готовят эликсиры и пичкают ими восприимчивых, достигая различных эффектов по увеличению силы и скорости реакции, — Вьола прервалась. — О, кажется начинают. Смотри, Сандр. Ты всё точно разглядишь, остальные пока вряд ли…

Пятёрка гоблинов плавным шагом, слегка притоптывая, полу-боком скользила по часовой стрелке вокруг Трис, которая, раскинув руки в стороны и обратив лицо вверх, с улыбочкой медленно вращалась в противоположную сторону. Малорослики отставили в стороны левые руки, положив ладони правых на рукояти кинжалов, что сразу напомнило Саньке лезгинку, и он уже было собрался задать ритм, постукивая по деке гитары, как на плечо ему легла рука и тихий шёпот придвинувшейся вплотную Вьолы остановил его словом: "Тихо…" Скорость движения танцоров постепенно возрастала, гоблины синхронно выдернули из-за пазухи какие-то маленькие мешочки на шнурках и забросили их себе в рот, а у Тристы на руках появились тонкие когти. "Катализатор, частичная трансформация", — так же шёпотом пояснила искусница.

Неожиданно Двадцать шестой вырвал из ножен блеснувший синевой кинжал, развернулся и наотмашь нанёс внутрь круга удар на уровне горла. Раздался свист стали, и Трис, продолжая вращение, молниеносно отклонилась, лезвие прошло в сантиметре от её горла, и тут же удар нанёс следующий гоблин. Санька было дёрнулся, но ладонь целительницы на его плече предостерегающе сжалась, не дав ему вскочить и броситься на помощь. С каждым кругом темп ударов нарастал, вампирша внутри крутилась как волчок, на миллиметры уклоняясь от синей стали. И если остальные курсанты пялились на действо кто удивлённо, а кто ошарашенно, явно уже не различая деталей и не понимая всей опасности происходящего, то Санька сидел как на иголках, со вставшими дыбом волосами, ибо он видел всё. Малейшая неточность в исполнении — и голова вампирши, разбрызгивая кровь, покатится по полу. Похоже его состояние могла понять только Мелика, которая, войдя в частичную трансформацию, сидела, судорожно вонзив когти в обивку дивана.

Наконец кинжалы свистнули в последний раз, гоблины с победным криком отскочили в стороны, воздев руки вверх, а вампирша, упав, издала пронзительный заунывный вопль, который могли слышать, наверное, и на внешнем кольце Академии. Всех зрителей пробрало аж до печёнок. Трис тут же радостно вскочила, запрятав когти, и принялась дурашливо кланяться, принимая заслуженные комплименты. Малорослики с подозрительно блестящими глазами подскочили к ней и буквально затискали, что-то радостно вопя по-своему.

Санька выпустил воздух через плотно сжатые зубы. Похоже, он и не дышал всё это время. Слов не было, вернее они были, но не для дамских ушей. Напротив тихо сидела Мелика, аккуратно отряхивая с ладоней куски диванной обивки и что-то бурча себе под нос. Правда за воплями восторга разобрать, что она говорит, не представлялось возможным. Но Санька почему-то в смысле её слов не сомневался. Да ещё у лестницы на второй этаж мрачно стоял тёмный полу-эльф, зыркая по сторонам своими вертикальными зрачками.

— Ух-х-ха, — тихо выдохнула Вьола у Саньки за спиной. — Ну девочка и выдала…

И, чуть погодя, уже громче добавила:

— Шестое звено, ко мне!

По очереди поглядев малоросликам в глаза, она понимающе покивала головой, вернулась в кресло и сосредоточенно нахмурилась:

— Всё, как я и думала — эндорфинов просто море. Тяжело им будет на втором этапе.

— Почему? — всё ещё приходя в себя машинально спросил Санька.

— Да потому, что у них уже есть этот свой недоразгон, — недовольно ответила целительница. — Закинулся катализатором и сразу разогнался. И после него им хорошо. А на магический настраиваться надо по-другому, да и после радости никакой. Вот у тебя, я слышала, всё само собой получилось, на обычной разминке. Им же для входа в режим сосредотачиваться серьёзно придётся, что в боевых условиях недопустимо. В общем, повозиться придётся всем, и целителям, и менталистам. Хорошо хоть последнее звено, никого задерживать не будут…

— Хм, получается, все ведьмаки — наркоши? — Санька наконец-то улыбнулся.

— Ну а кем ты ещё станешь, регулярно употребляя зелья? — пожала плечами Вьола. — Но для одарённых это не страшно, и вполне себе лечится. Так что за ребят не волнуйся.

— Хорошо, госпожа… эм-м, Вьола.

— О-хо-хо… — Искусница задрала голову вверх, разглядывая потолок. — Учишь вас тут, лечишь, а вы в первом же бою умудряетесь….

— Извините…

— Спокойной ночи, курсант…

Целительница покинула кресло и не спеша направилась к выходу, а на её место тут же плюхнулась фонтанирующая энергией Трис.

— Ф-фу-ф! Ну и как вам "Охота"?

— Великолепно! — тут же включился Минк. — Потрясающая точность и пластика!

— Да! — поддержал его Санька. — Полный песец! Была б ты Светкой, нашёл бы я ремень, да как устроил бы охоту…

— А Светка — это кто? — заинтересовалась Трис.

— Сеструха моя мелкая.

— А песец? И почему он полный?

— О-о-о, песец… — Санька понизил голос. — Это самый опасный зверь в моём мире. Его никто не зовёт, но он приходит, подкрадываясь тихо и незаметно. И спастись от него очень сложно, а если он полный — практически невозможно. Как говорится — пришёл песец…

— Такой большой и страшный? — Трис сделала большие глаза.

— Да нет, совсем наоборот, маленький, белый и пушистый. Но крайне опасный.

— Как я?

— Ну, примерно, — Санька улыбнулся. — Просто ты ещё недостаточно полная.

— Тьфу! Смеёшься?!

— Да нет, просто всё ещё под впечатлением от ваших танцев, — он посмотрел Тристе в глаза. — Стоило ли так рисковать-то?

— Ха-а-ха-ха! — рассмеялась вампирша. — Санди, ты что, испугался?! За меня испугался?!

— Я, между прочим, тоже испугалась, — хмуро заявила подошедшая к ним Мелика. — Да все испугались, кто весь танец видеть мог. Вот на столько от горла.

Мелика свела вместе большой и указательный пальцы, оставив между ними маленькую щелочку.

— Серьёзно? — разом помрачнел Минк. — А почему искусница не вмешалась?

— Ну-у-у, ребята, вы что, в самом деле волновались? — удивилась Трис. — Никакой ведь опасности не было. А Вьола не вмешалась потому, что третий этап с нашей кровью проходила, в Дом принята и всю нашу кухню знает.

— И в чём же секрет? — спросила Мелика.

— Да не секрет, а просто один побочный эффект, который выявили, когда на Гвене заварушка с дикими вампирами началась, — Трис наконец-то перестала подпрыгивать и уселась в кресле поспокойнее. — Вампиры ведь в бою действуют как единый организм, своеобразный коллективный разум, связанный узами крови. А у гоблинов ведьмачьи пятёрки заточены под внешнее управление, так как сами по себе в бою быстро голову теряют и лезут на рожон. Вот шаманы ими и рулят, причём так же при помощи кровной связи. У них ведь боевая группа — пятёрка плюс шаман. И танец этот ритуальный они танцуют перед каждой охотой, проводя своеобразный тест управляемости. Вот наши как-то и заметили, что роль шамана вполне может сыграть любой маг крови, причём контроль будет полный. А мама моя там воевала, ну и сбросила мне зерно, когда в отпуск приезжала. Так что никакого риска не было, фактически это я одна танцевала, только в шести телах. Да и движения лишь самые простые — поворот, удар, отклонение, причем не одновременно, а по очереди. Но смотрится эффектно, да?

— Да уж… — Санька проникся. — А что, дикие вампиры управление у шамана перехватить не могут?

— Ну, теоретически могут, — Трис пожала плечами. — А фактически нет, ибо в мозгах у них лишь три желания — жрать, убивать и размножаться. Теперь это просто дикие звери, ну может хитрости побольше, да ещё в стае действуют как единое целое. Всё-таки вампиры…

Санька хотел было продолжить расспросы, но все разговоры внезапно перекрыл голос вошедшего в холл дежурного офицера.

— Так, молодёжь, хорош колобродить! Отбой!

— Дикие, отбой! — тут же подключилась вспомнившая об обязанностях дежурной Аста.

Ночная гостья

Несмотря на волшебную команду "Отбой" Саньке не спалось. Почти долю назад закончили слоняться по коридору слегка очумевшие от своего танца мелкие, перестал копошиться за стенкой Минк, стихли разговоры в кубриках и девчоночьи писки на втором этаже, и он в кои-то веки остался наедине с самим собой. Внеплановый концерт разбудил придавленные прессом учёбы эмоции, а в душу закралась тихая ностальгия, потянув за собой тоску по семье и беззаботной земной жизни. Захотелось перекинуться хоть словом с кем-нибудь из такого недалёкого прошлого.

Уставившись сквозь кристаллическое стекло во тьму за окном, укрытую сверху неправдоподобно звёздным небом, он одно за другим вызывал в памяти знакомые лица, пытаясь перекинуться с ними хоть парой мысленных фраз. Конечно Санька понимал, что не докричится сквозь бездну пространства до Земли, а через защитные экраны до Учителя или Иллки, но всё равно пробовал раз за разом. А вдруг…

— Санди, ты где? — неожиданно отозвалась орчанка. — Брось образ.

— Илл!? — Санька вскочил с кровати. — Ты где? Как!?

— Да здесь я, уже в кампусе. Как раз к тебе пробираюсь. Ну, брось образ! Какое окно?

— Лови! — Санька кинул ей план общаги и свою комнату. — А зачем в окно-то? Можно ведь и через дверь.

— Ну нет! — в эмоциях Иллки проскочил явный смешок. — Не будем нарушать традицию. И сам там не шуми. Всё, я уже тут!

Санька прыгнул к окну и распахнул створки. Вопреки ожиданиям орчанка в этот раз не стала скрываться под своей накидкой, представ перед ним в каком-то тёмном, облегающем фигуру и очень гладком комбинезоне. Легко вспрыгнув на подоконник, она мгновенно оказалась у него в руках, сразу же впившись в губы долгим поцелуем. Задохнувшись, тут же мягко отстранилась и, выбравшись из Санькиных объятий, приложила палец к губам. Её глаза, блеснув в отсветах дежурного света, пробивающегося из коридора, хитро прищурились.

— Тс-с-с… — зелёная почти бесшумно направилась к выходу из бокса, выглянув в коридор и осмотревшись, а затем прилепила к правой стенке у выхода небольшой амулет, который, мигнув зелёным, тут же затянул проход мутной плёнкой. — Теперь окно. Та-ак, и ещё шумка и питание.

Сопровождаемые этими словами одна за другой на подоконник легли две моргнувшие фиолетовым светом горошины, а рядом с ними примостился крупный тёмный камень. Орчанка провела над композицией ладонью, видимо что-то активировав. Санька, не мешая, удивлённо наблюдал за её манипуляциями.

— Ну вот, — довольным голосом добавила Иллка. — Не слышно, не видно, и никто не войдёт.

— А зачем это всё?

— Ну-у-у, вообще-то нам надо поговорить, — улыбнулась орчанка, плавно проведя ладонью от горла к животу, от чего ткань комбинезона разъехалась в стороны. На груди тусклым синим светом блеснул кулон на тонкой цепочке. — Ещё успеем…

Спустя некоторое время они лежали на неширокой курсантской кровати. Иллка удобно уместилась у Саньки под мышкой, закинув сверху ногу и положив голову ему на грудь, а он привычно лохматил пальцами её жесткую шевелюру. Кожаный ремешок опять куда-то задевался…

— Кстати, — он с полуулыбкой смотрел в потолок. — Хотел спросить, но не сложилось…

— Спроси сейчас…

— Кто был тогда, в последний раз? Рэйна?

— Угу…

— А почему?

— Ну, мы ведь подруги. А меня всё равно в патруль загнали, никак не отвертеться было. Так почему бы и нет? Красным тоже нужны сильные орки…

— М-да… — Санька попытался разглядеть во мраке комнаты её лицо. — И не жалко делиться было? Совсем-совсем?

— Санди… — орчанка приподняла к нему лицо, пытаясь взглянуть в глаза, — мы ведь с ней пилоты и боевые маги. Сегодня здесь, завтра там, а послезавтра может и вовсе нигде. Ревновать глупо, а сейчас и некого…

— Как некого?

Иллка не ответила, вновь положив голову ему на грудь. Недоумевающий Санька приобнял её, внезапно почувствовав, как на него закапали слёзы.

— Илл, ты чего?

— Сейчас… — орчанка шмыгнула носом, несколько раз глубоко вздохнула и вытерла лицо тыльной стороной ладони. — Расскажу… Я для этого и пришла, ты должен знать… Ну и попрощаться, заодно…

— Попрощаться?

— Угу, — Иллка еще раз шмыгнула носом. — Выпустили нас уже, всех боевых пилотов. К последней звёздной приписали, а она стартует уже через декаду. Вот и выпустили на два цикла раньше, обе наши группы. Так что теперь я Искусница, досрочно. Знак вон, на рукаве новой шкурки висит.

— Поздравляю! — Санька теснее прижал её к себе. — Я и не заметил.

— Да ну их, лишь бы спровадить нас побыстрее, чтобы не болтали.

— О чём?

— О чём?! — она повысила голос.

— Тс-с-с, ты чего кричишь? Как ещё до сих пор не разбудили никого…

— А что? А, ну да, амулеты вы ещё не проходили… Вон там, — Иллка ткнула пальцем в сторону окна, — глушилка лежит. А вон там, — она кивнула в сторону коридора, — фильтрующий щит с джинном маскировки. Так что комната изолирована. Если кто вдруг заглянет — увидит пустую комнату и окно. Да и войти сюда просто так уже не получится.

— А накопители не сдохнут? — удивился Санька. — Тут ведь цухум кругом, он же энергию тянет.

— Тянет-то тянет, да вытянуть не может. Там накопитель седьмого порядка, вон тот камень, видишь, очень редкий, миллиона три маджей держит. Учитель на выпуск подарил, да и зарядил заодно. Привет тебе, кстати, от него… Так что пусть тянет, такими темпами его оборотов на тридцать хватит.

— Понятно…

— Ну всё, слушай, не перебивай, а то до утра не успеем. Расскажу всё по порядку.

— Хорошо.

— Ну вот, как учёба началась, пятый курс на войсковую практику загнали, с первого же цикла. Понятно, что не на Альвайне, потому и в гости к тебе не забегала. Наши две звезды заслали в четвёртый флот Совета, выдали всем по первому "Дракону" — это межсистемный штурмовик, и гоняли без передышки почти два цикла, из системы в систему, с корабля на корабль: взлёт, прыжок, посадка. А как освоились, потащились на боевые стрельбы в "песочницу".

— Куда?

— Ну, в систему Кальма, там планет почему-то нет, но наверное когда-то были. Потому, что иначе откуда там взялось столько летающего мусора? Вот и таскают туда курсантов по камням пострелять. Вас тоже на третьем курсе туда потянут, только на матке пойдёте с "Рапирами". А мы сами прыгали, своим ходом, потому и нарвались. Всё-таки "Дракон" — не матка, джинны и сенсоры у него слабоваты. Выскочили мы из прыжка над плоскостью, контролёр остался у точки выхода висеть, а нам сразу цель подсунул, внутри пояса, здоровый такой булыжник, размером с Академию наверное, и говорит: "Долбайте!" А мы и рады. В пояс влезли, там правда толком не развернуться, но мы смогли. Вышли на рубеж атаки и как дали хором, накопители в ноль, да и своей дури поддали, хотели красиво сделать. А булыжнику нипочём, лишь маленький кусочек откололи. Мы в разворот, заряжаемся, а контролёр ржёт. Ну, мы уже поняли, что без связки не расколем, слишком уж камень большой, и порода в нём видимо непростая, монолит. Откатились, зарядились и давай плести коллективный "таран". Почти сплели, уже и силой заливать начали, а он вдруг на четыре части раскрылся.

— Кто?

— Да булыжник этот. А потом из него полезла какая-то летающая гадость, чуть поменьше "Рапир", да шустрые, и давай по нам долбить. Контролёр орёт: "Всем — отход, прыжок в исходную!", а сам к нам, у него пятый "Дракон", мощнее наших. А мы куда денемся? "Таран" висит, наполовину залитый, если бросить так — плетение рванёт, и вообще никто отпрыгнуть не успеет. Я с собой Рэйну оставила с её девчонками, у них энергии больше всех на выходе. Вертелись как-то, заодно доливали "Таран" и ждали контролёра, а остальные ребята нас прикрывали. Эта мошкара хорошо сшибалась, только уж больно много её было. Контролёр тут как раз в фокус плетения подскочил, он же почти Великий, добавил своей силы и "тараном" эту дрянь разнесло в клочки, да и мелочь большей частью побило. Нам тоже осколками очень сильно досталось, но у "Драконов" щиты хорошие, если конечно полностью заряжены. На это и был расчёт. Вот только Рэйна…

— Что Рэйна?

— Да красные на войне вообще все помешаны, кодекс ещё этот их дурацкий. В неё попадания были, и щит сильно просел, а она вместо него в "таран" энергию вливала, о себе не думала. "Дракон" — в лепёшку, а что от нее осталось — нам даже не показывали, так и отправили на Иридан, в тёмном кристалле… — орчанка умолкла, опять закапали слёзы.

— М-да… — Санька прервал затянувшееся молчание. — Я ведь её и видел-то всего два раза, не считая той ночи. А ребёнок теперь как же?

— Хорошо с ним всё будет. Мама её приезжала, ходила к жизнюкам и забрала, сама выносит. Только у красных не как у нас, с наследниками всё строго. Но кровь родителей Рэйны в ребёнке так и так есть, а твоя довеском пойдет. Хорошим таким довесочком, древним. Так что никаких проблем не предвидится. Вот только видеться вы вряд ли сможете, не принято у красных такое.

— Посмотрим… — Санька слегка пожал плечами. — Рано сейчас загадывать.

— Да уж, рановато, — Иллка коротко кивнула, устраиваясь поудобнее.

— А с булыжником тем что? Выяснили — что такое?

— Да что там выяснять-то — база тёмных, секретная причём, раз уж сканер "Дракона" камуфляж не пробил.

— Каких ещё тёмных?

— Тех самых, которых, как недавно официально заявил Совет, не существует. Мол, вымерли все ещё при катаклизме. Фу! — Иллка жарко фыркнула. — Настолько не существует, что аж контролёр выдал что-то вроде: "Тёмные твари!", когда всё закрутилось. То-то Советники вокруг нас сразу забегали, всё склоняли, что мол "древняя база". Ага, древняя. У нас у половины группы Наследие в факультативах, а я так и вовсе Ученица. Какая она, свет её засвети, древняя…

— И что теперь? Ну, Совет что-нибудь на это сказал?

— Ага, и сказал, и послал, — Иллка грустно улыбнулась, — две группы в светлые дали, лишь бы много не болтали. Были бы мы дети или гражданские — сходили бы разок к мозгокруту и всё разом забыли. А мы же почти Искусники, да у каждого защита личная. Какой там мозгокрут — уже и тройка с мозголомом не поможет. А пара наших ребят и сами кому хочешь и что хочешь закрутят. Поэтому мы летим к далёким звёздам.

— Не понимаю… Они ведь могли обязать вас просто не болтать — вы же на службе.

— Ну и что? Нас почти шестьдесят Искусников, и родовитые есть, не все с периферии. По родам слухи точно разойдутся, да и потом — пять лет службы и домой, какая уж там тайна. Вот и отправляют, чтобы утечку хотя бы отсрочить. Кто-то не вернётся, кто-то действительно не будет болтать, да и перегорит многое со временем.

— Глупо как-то. Кто вообще такие эти тёмные? Черти что ли?

— Не знаю, кто такие черти, а тёмные — это расы, имеющие доступ к силам тьмы и хаоса. В основном не люди, но и люди тоже могут, судя по всему. Не зря же на первом тестировании всех в экранированном подвале запирают, да ещё и под охраной. Вот ты помнишь, сколько у вас в "дуромере" рабочих кристаллов?

— Семь конечно. По количеству источников — три аурных и четыре стихийных.

— А на тестировании сколько было? Помнишь?

— Хм.

— Да не помнишь ты, так и скажи. Вот как на третьем курсе до памяти своей доберёшься — посмотри, если интересно будет. Да и теорию магии вам сразу после второго этапа читать и вкручивать начнут, уже на этом курсе. Вот и спроси у лектора, что там дальше идёт по спектру после огня. На кафедре магических энергий все как один — отморозки-теоретики, им все запреты по боку. А их главный — боевой дед, он весь Совет ещё в пелёнках видел. Так что расскажут, как миленькие. Но полные курсы не дадут, раз уж тёмный спектр, — орчанка скривила лицо, явно кого-то передразнивая, — "недоступен человеку", то и смысла его учить никакого нет.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Да что там сделаешь? В экспедицию надо собираться. Вернее и собирать-то особо нечего, сидим в кампусе, как привязанные. Сначала экзамены были, затем пошли инструктажи. В увольнения не пускают. Я и к тебе-то попала лишь благодаря Учителю. По идее я сейчас у него на кафедре, задания да знания в дорогу получаю, как примерная Ученица. А то ж! Где, как не в экспедиции, можно столкнуться с Наследием древних? Вот ты слышал, как Учитель ругается?

— Нет, вроде не довелось, — Санька задумался. — В убежище нельзя, а потом повода не было.

— Вот и я тоже, до сегодняшнего дня. Кафедра там, наверное, после такого уже рухнула. А потом он достал бутылку и пошёл к какому-то Одину, договорился на флаере меня на ваше кольцо забросить, в обход переходов, чтобы охрана не засекла и кому не надо не доложила. Амулеты вот выдал. Так что меня здесь нет, и я тебе снюсь. Хороший сон, правда?

— Илл, ну ты чего? Не расстраивайся так, — попытался успокоить орчанку Санька, поглаживая её куда мог дотянуться. — Фиг с ними, с тёмными. Вернёшься ведь и встретимся ещё.

— Ага, конечно, — девчонка снова залилась слезами. — Знаешь, что мне папка передал? Чтоб я к тебе больше не лезла. Намекнули мол ему, что мы и так получили больше, чем положено. Как бы не потерять…

— Вот же твари! Кто?

— Ага, так он мне и сказал. В общем вождь повелел…

— Илл…

— Ой, ну всё, всё, больше не плачу. До утра у нас еще три доли, иди сюда…

"Дракон"

По утру зелёная удрала. Не без приключений, как обычно. Флаер должен был подхватить её в парке недалеко от кампуса в районе семи с половиной долей, то есть около пяти утра по Альвайну. Заблаговременно установленный визор вовремя сыграл побудку за час до положенного срока, правда они и так уже не спали. Отлипнув от Саньки, орчанка поднялась и, как ни в чём не бывало, подхватив одежду, голышом направилась на выход из кубрика.

— Пойдём в душ… — сняв со стены амулет маскировки Иллка внезапно исчезла, и только тихие шлепки босых ног указали Саньке направление её движения.

— Блин… — он тоже подорвался с кровати, подхватив комбез, и голяком шмыгнул за ней в полумрак коридора, на цыпочках пробегая мимо кубриков одногруппников. Заскочив в душевую, где уже вовсю горели потолочные панели, видимо среагировав на вошедшую до него орчанку, он удивлённо оглядел пустые открытые кабинки. Иллки нигде не было. — Вот же блин!

— Я тут, — шёпотом произнесли сзади, а из только что проверенной им предпоследней кабинки выглянула мокрая голова и послышался шум воды. — Заходи скорее.

— А? — удивился Санька и увидел в руке орчанки маскировочный амулет. — А, ну да…

— Скорее! — Иллка пропустила его и вновь пришлёпнула камень на боковую стенку. — Ну вот, теперь можно шуметь…

И они конечно же пошумели, тем не менее всё-таки умудрившись как-то принять душ. Уже облачившись в свою тонкую шкурку и повязав хвостик, новоиспечённая Искусница внезапно хлопнула себя по груди и широко раскрыла глаза.

— Ой! А когда я его сняла?

— Кого?

— Кулон! Он на цепочке был. Ищем быстро! Сначала здесь, потом у тебя.

Быстрые поиски в кабинке ничего не дали, да и некуда там было деться этой цацке — камень крупный, в сток бы точно не прошел, а в сухой зоне кроме двух скамеек вообще ничего не было. Иллка присела на одну из них и закрыла глаза.

— Нет, тут его точно нет, я бы почувствовала. Значит у тебя! Отсюда не чую — у вас тут цухум кругом. Бежим скорее!

Так же осторожно перебежав в кубрик, они закрылись от посторонних глаз и ушей, включили освещение и перевернули всё вверх дном. Вроде и вещей-то не много, но камня нигде не было. Иллка опять закрыла глаза, и, встав посреди комнаты, несколько раз повернулась кругом.

— Да здесь он! В комнате! Я же чувствую. Вот только цухум направление сбивает, точно понять нельзя, — она открыла глаза, посмотрев на Саньку. — И ведь не помню, как сняла. Значит ты!

— Не-а, — он помотал головой, припоминая. — Не помню. Мы как-то очень быстро разделись.

— М-да, — зелёная присела на кровать. — Не разворачивать же его, в самом деле. Нам только дракона под окнами не хватало. Да и потом его целую долю обратно упаковывать.

— Какого дракона?!

— Штурмовик мой, "Дракон-семь", специальный разведывательный, с упаковкой. Когда полностью заряжен — выворачивается проекцией в астрал, а кулон — точка привязки. Нам всем для экспедиции раздали, повязали на кровь. Разворачивается-то он быстро, главное чтобы поблизости свободное пространство было. Как раз за окном бы и развернулся, где бы тут сам кулон не лежал. Вот только при развёртывании он жрёт до двадцати процентов накопителя, и, чтобы свернуть обратно в кулон, надо опять до полного заряжать. С моими силами это сорок минт или даже больше. Опоздаю на флаер, да и засветимся — "Дракон" размером с корпус будет.

— Фига се, какой здоровый!

— Ага, накопители седьмого порядка, аж три штуки — позволяют. В лёгких крейсерах, говорят, восьмого порядка стоят, но тех, которые сворачиваются, вообще чуть ли не по пальцам сосчитать можно, их в основном спецура использует. А большие дуры и не упакуешь уже, нет таких накопителей пока, чтобы и на распаковку энергии хватило, и на бой еще осталось хотя бы процентов пятьдесят запаса. Это древние могли, вон, даже целые местности в проекции загонять, да убежища из них делать… — Иллка присела на кровать. — Ладно, придётся память смотреть, ты-то ещё не умеешь. Подожди, это минт на десять-пятнадцать. Успею…

Глаза орчанки остекленели, Санька присел напротив неё на кровать Нео. Прошло десять минт, затем ещё десять — Иллка всё так же сидела, только на губах её играла загадочная улыбка.

— Илл, — он потряс её за плечо. — Опоздаешь ведь.

— Санди-и-и! — орчанка подпрыгнула и впилась ему в губы поцелуем, затем отстранилась. — Ты балбес. Но зато мне будет, что вспомнить.

— Нашла?

— Угу. Сам же его снял и на шест свой кинул, — Иллка запрыгнула на кровать, и, потянув за цепочку, действительно висевшую на Осе, вытащила за неё сам кулон, спрятавшийся между стенкой и прицепленной ниже Ольхой. — Вот!

— А чего так долго-то?

— Ну, — зелёная хитро улыбнулась, — я дальше смотрела.

— Маньячка!

— Жизню-ю-ючка… — она, стоя на кровати, красиво потянулась. — А сам-то? У тебя аурный узел тоже сильный, всю ночь ведь не спали и ничего, как новенький…

— Хм…

— Ну вот, Санди, мне и пора, — Иллка, надев цепочку с кулоном, спрыгнула с кровати, зарастила шов на своём комбезе и приникла к Саньке, взглянув тому в глаза снизу вверх. — Я тут наговорила тебе всякое, ты не грусти и не волнуйся за меня, не на войну ведь летим. Доберёмся до места, найдём там планету, а оттуда навики стационарный портал пробьют, или вдруг старый какой оживят. И тогда сразу сменят весь лётный состав, так всегда делают. Вернусь оборотов через пять-шесть, может за это время ситуация изменится, и встретимся ещё не раз.

— Хорошо бы… — произнес Санька, с лёгкой грустью смотря на неё.

— И не скучай по мне, помни, тут всем нужны сильные орки. Да и не только орки, наверное… — она отстранилась и, быстро собрав свои амулеты, распахнула окно, после чего, легко вспрыгнув на подоконник, улыбнулась: — Не провожай.

Сжав в ладони амулет маскировки, Иллка на глазах превратилась в размытый силуэт, призраком скользнувший в оконный проём и тут же бесшумно растворившийся в утренних сумерках. А спустя долю после её ухода, когда уже совсем рассвело, в кубрик забрёл радостный Нео, хлопнул сидящего на кровати Саньку по плечу, понюхал воздух и белозубо оскалился:

— Смотрю, ты без нас не скучал…

Забег

На зарядку их не дёргали, поэтому он успел пару долей подремать. После чего, сгоняв с Нео на завтрак, они привычно упаковались в доспехи и выползли на утренний развод. В МПД, как и положено, была облачена вся группа, за исключением второго звена, которое убывало к мозгокрутам на разгон. Санькино звено объявилось в полном составе, и, судя по радостному настроению, всё у ребят было нормально, заодно и отоспались в санчасти. Их бодрый вид произвёл на остальную группу и особенно на второе звено весьма благоприятное впечатление. По крайней мере Луиза и Милка явно перестали мандражировать. Разве что Гамаль всё ещё дёргался.

— Да расслабься, Восьмой, всё будет нормально! — Санька ободряюще махнул ему рукой. Тот покраснел, но ничего не ответил, потому как к шеренге уже приближалось начальство. "Ну и ладно — злее будет. Лучше уж злость, чем такой мандраж", — про себя подумал Санька.

Этим утром их почтил своим присутствием сам старший курсовой офицер, сопровождаемый идущими на небольшом удалении невысокой целительницей — сменщицей Вьолы и тем самым чернявым аспирантом-разумником, который осматривал Саньку после разгона. Видимо он и привёл ребят в такую рань, а теперь забирал новую партию.

— Внимание! — Эльта привычно вошла в свою роль правофланговой.

— Доброе утро, курсанты! — Нехор не любил разводить официоз и церемонии, да и не было в армии Союза той строевой муштры, которая практиковалась в родной Российской. Поэтому курсовой сразу раздал вводные: — Второе звено, шаг вперёд, за господином Искусником, шагом, марш! Остальные, кроме первого звена, нале-во! В колонну по два, в учебный корпус на боевую подготовку — марш! Первое звено — забрала открыть!

Целительница по очереди подошла к каждому и посмотрела в глаза, слегка касаясь висков кончиками холодных пальцев, а затем повернулась к Нехору и удовлетворённо улыбнулась:

— Всё в порядке.

— Отлично! — гном встопорщил усы. — Ну что ж, посмотрим, что из вас получилось. Экипироваться в БПД вариант "один", без оружия. Построение через пол-доли на малом полигоне. Свободны!

— Напра-во! — скомандовала орчанка. — За мной — марш!

И повела звено в сторону учебного корпуса, сразу за которым находились ангары с учебно-боевой техникой. Зайдя в бокс, курсанты привычно направились к двум шеренгам стоявших в полный рост матово-серых больших пехотных доспехов, закреплённых за их группой. Подойдя к своей "пятёрке" Санька в ментальном режиме активировал встроенного джинна и дал команду на вход. Доспех, напоминавший какого-то футуристического безголового робота, совершил наклон вперёд, коснувшись пола кончиками броневых перчаток, и застыл в таком положении. Броневые щитки на спине, плечах и бёдрах БПД раскрылись на манер лепестков цветка. Привычно ступив ногами в "штанины" доспеха, Санька всунул руки в "рукава" и наклонился вперёд, войдя пальцами рук в перчатки и тут же сжав кулаки. При этом нижняя часть шлема малого доспеха вошла в "воротник" броника. Санька выпрямился, разогнув спину, уже сопровождаемый усилителями доспеха. Броне-пластины сзади сомкнулись, "воротник" уплотнился, а за затылком, повторяя контуры шлема, поднялся броневой щиток, плотно зафиксировав голову. От малого доспеха снаружи осталось лишь кристаллическое броневое забрало. Джинн доспеха тут же активировал усадку по фигуре, провёл тестирование и отрапортовал о полной готовности, а шлем изнутри подсветился зелёным цветом, что означало работу в режиме разгона.

— Ого! — обрадовался Санька. — Опознал разгон, значит? Живём! А то всё жёлтый и жёлтый.

Доспех мог работать в трёх режимах: жёлтом — компенсационном, зелёном — разгонном и красном — аварийном. В первом режиме БПД всего лишь компенсировал сам себя, позволяя владельцу двигаться естественно, не напрягаясь. Поэтому его мог использовать любой человек, даже нейтрал. Но и при таком использовании у бойца существенно повышалась грузоподъемность, да и сила ударов так же возрастала, просто за счёт массы самого доспеха. Ну и пушку, само собой, можно было таскать гораздо мощнее обычной пехотной пукалки. Красный режим подразумевал возможность самостоятельной эвакуации бойца в случае потери им сознания, либо режим бота в случае смерти или отсутствия владельца. И лишь в зелёном режиме все прелести "железяки" раскрывались полностью. Ментальное слияние под разгоном позволяло выдавать невероятную скорость движений и реакции, чтобы соответствовать возросшим возможностям человека.

Всем был хорош БПД-1 — сила и мощь, а кроме того экранирующая магию броня, какое-то время не позволявшая поджарить бойца изнутри. Вот только магичить в нём было неудобно. До третьего курса, и, соответственно, освоения боевого доспеха искусника, им было ещё далековато. Первые два курса занимало освоение обычных вооружений, доступных в том числе нейтралам и колдунам, которыми будущим Искусникам предстояло командовать. А потому знать все возможности стандартного вооружения, как и тактические схемы его применения они были обязаны.

Вариант БПД-2 отличался от первого более тяжёлым обвесом и постоянно закреплённым мощным вооружением, по большому счету представляя собой невысокий шагающий танк, правда с маневренностью человека. Зато и энергии он жрал больше в разы. Санькина тяжёлая "пятёрка" стояла прямо перед ним в следующей шеренге. Но сегодня было не её время.

Привычно пропустив в ментальном меню формирование тактического звена и звезды, он выбрал общий режим взаимодействия. Командная тактика начнётся на следующем курсе, когда их раскидают по постоянным звеньям. Там будут и тактические схемы, и прочие прелести вроде ментального слаживания. А пока — одиночный режим. Несколько наклонов и махов руками для окончательной проверки и собственного успокоения. Не то чтобы он не доверял джинну доспеха, но всё же предпочитал лично удостовериться, что всё работает как надо.

Двинувшись на выход, Санька протопал мимо распахнутых ворот оружейки, походя отказавшись от получения и привязки к доспеху оружия и боеприпасов. К слову, выбор вооружения был достаточно широк, и практически со всеми образцами довелось плотно поработать на полигоне. В основном это были энергетические жезлы — так они назывались по-старинке, на самом деле имея и удобные рукояти, и специальные унифицированные крепления для установки на доспех. Диапазон моделей простирался от простейших фокусаторов сырой силы до сложных амулетов-конденсаторов бронебойного класса, но попадалась и кинетика, достаточно эффективно применявшаяся против различных типов магических щитов, использующих как поглощение или рассеивание силы, так и уплотнение среды. Всё-таки давление на щит в точке попадания снаряда из сверхуплотнённого вещества было существенным, а скорострельность оружия столь впечатляюща, что щит не успевал восстанавливать целостность, и, при достаточной точности попаданий, успешно пробивался. И лишь проблема с боеприпасами, а точнее с их изготовлением в полевых условиях, ограничивала использование кинетического оружия пехотой — для создания самой маленькой сверхплотной иглы требовалось порядка десяти тысячей маджей энергии и трёх фандов условного вещества. Такое не каждому Великому под силу. Нет, сделать-то он конечно сделает, вот только не быстрым будет этот процесс, что при имеющейся скорострельности в полевых условиях практического смысла не имеет, уж проще силой долбить. А обычное вещество для боеприпасов использовать без толку, за первым же энергощитом оно разложится в безобидное облачко пыли. Так что кинетика используется в основном на стационарных объектах, в обороне и вблизи баз снабжения, да еще на технике, преимущественно флотской.

— Пятый, тебя ждём! — окрик Эльты вывел Саньку из задумчивости прямо перед выходом из бокса, где он снова застыл как истукан.

— Иду! — он быстро проследовал на выход и занял место в строю. Всё-таки бессонная ночь давала о себе знать.

— Ты чего там подвис? — серая орчанка с беспокойством вглядывалась в его лицо за забралом. — Всё нормально?

— Нормально, Первая, — он успокаивающе махнул рукой. — Я в порядке.

— Просто ночью совсем не спалось… — улыбаясь шире забрала, заложил его Нео.

— Да-а-а? — серая радостно-удивлённо расширила глаза, а братья Ук и Нак заметно оживились. — И кто же эта счастливица?

— Ты её не знаешь.

— Точно? — прищурилась Эльта. — Не из наших?

— Точно не из наших, — он чуть приоткрылся, позволив эмоциям подтвердить сказанное.

— Ну-ну, поверим на слово. А мы-то с девчонками всё ждали, когда ты на стенки полезешь. И где только откопал…

— Там больше нет.

— Допустим. Но это для нас ничего не меняет. Ты по прежнему ценный трофей и должен выбрать.

— Ха! — Санька ухмыльнулся. — Не дождётесь!

— Поглядим, — улыбнулась орчанка. — А теперь вставай-ка в строй, Нехор ждать не любит.

Курсового действительно дразнить не следовало — он это воспринимал своеобразно, придумывая провинившимся различные каверзные задания. И с фантазией у него всё было в порядке. Поэтому звено в быстром темпе выдвинулось к полигону, находившемуся в пяти минутах неспешного бега и представлявшему собой квадратный котлован длиной и шириной примерно в пол-километра, с пологими травянистыми склонами, по которым можно было спокойно спуститься метров на двадцать вниз. По углам полигона на всю его глубину возвышались матово-чёрные колонны стационарных щитов, запитанные от магистральной сети Академии, а внутри находилось большое мишенное поле и несколько отдельных секторов для индивидуальных занятий. Управлял полигоном джинн, внедрённый в одну из щитовых колонн.

Без инструктора спускаться вниз было запрещено, а в зоне видимости его пока что не наблюдалось. Поэтому звено, приоткрыв забрала шлемов, попадало на травку. Санька в очередной раз удивлённо наблюдал, как быстро зарастают вмятины, оставленные на земле тяжелыми доспехами. Аккуратно сорвав одну травинку, ощипал боковые побеги, а центральную соломинку сунул в рот. На вид и на вкус обычная вроде трава, но что-то с ней явно было не так. Соломинка полетела на зелёный ковёр, который тут же слегка зашевелился и поглотил её, а Санька обратил лицо к местному солнышку. Вайн поднялся над горизонтом и явно припекал, правда в доспехе этого совсем не ощущалось.

— Внимание!

Звеньевая первой обнаружила приближение начальства. Ну да ей по должности положено. Санька вскочил, и забрало шлема тут же автоматически захлопнулось. Это для открытия надо явно выразить ментальное пожелание или разблокировать шлем вручную, да и то джинн доспеха еще подумает — а надо ли, и не угрожает ли владельцу какая-нибудь опасность. Зато захлопывается этот намордник от любого резкого движения или ментального колебания. Чуть что, сразу — хлоп. Безопасность, однако.

Встав на левый фланг их недлинной шеренги, Санька лицезрел приближение старшего курсового офицера. Гном, облачённый, как и все они, в БПД, напоминал какого-то металлического Колобка, так как в росте почти не прибавил, зато в ширину существенно раздался.

— Готовы?! — чётко прорычал спикер доспеха голосом Нехора, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Тридцать больших кругов!

— Сколько?! — не удержался Санька.

— Пятому — тридцать пять! Пять кругов со мной, далее — самостоятельно. Бегом, марш!

— Мля-а-а… — проныл себе под нос Санька, набирая ход.

Большим круг был назван не зря — извилистая пересечённая трасса длиной порядка трёх земных километров пролегала в лесу вокруг кампуса, и, кроме подъёмов, спусков и парочки неглубоких водных преград, была засажена каким-то достаточно плотным быстрорастущим кустарником. Причём растущим не абы как — насаждения периодически меняли не только размеры, но и, похоже, сами переползали с места на место, постепенно формируя совсем другой ландшафт, к которому невозможно было привыкнуть и уж тем более тропинки протоптать. Где-то приходилось перепрыгивать мелкие кустики, где-то втискиваться в узкие прогалины между высокими кустами, а где-то и оббегать особо густые заросли. Поэтому нормально двигаться по трассе можно было лишь в ментальном слиянии, что они ежедневно и проделывали, пробегая на зарядке круга два или три. Но не тридцать же?! Хотя, для инициированного мага, с его неосознанной подпиткой энергией астрала, пробежать такую дистанцию было вполне по силам. Но столько времени при этом убить…

Санька предпочёл не думать о грустном, настраиваясь на долгий бег и постепенно отрешаясь от реальности. Строй курсантов рассыпался, каждый выбирал свой путь по одному ему ведомым признакам. В ментальном слиянии мозг работает по-особенному, неосознанно оценивая ситуацию и по каким-то мельчайшим нюансам выдавая алгоритмы прохождения того или иного препятствия. Нехор молча бежал впереди, взяв на себя роль лидера. Вот он вырвался на относительно свободный от зарослей участок и существенно прибавил ходу, подстегнув всех ментальным хлыстом:

— Не отставать!

Колобок еще наддал, направляясь прямиком в сплошные двухметровые заросли кустарника. Санька уже вошёл в слияние, поэтому не удивился, а лишь вскользь отметил: "В БПД пробьёт насквозь". Но курсовой прыгнул, вернее даже — ПРЫГНУЛ. Как большой железный мячик, в высоту метров на пять, а уж на сколько там в длину получилось, Санька не представлял. Удивиться он опять не успел — в слиянии восприятие реальности своеобразное. Вместо удивления его собственное тело неосознанно повторило прыжок вслед за курсовым и, приземлившись с другой стороны зарослей, как ни в чём ни бывало продолжило бег, даже не сбросив скорости. Затем промелькнули еще кусты, небольшая горка и ручей, преодолённые во всё возрастающем темпе. Откуда-то из ментала на Саньку вдруг нахлынуло чувство какой-то детской радости, захлестнувшее его с головой.

Вынырнул он из этого омута на двадцать пятом кругу, о чём узнал, обратившись за информацией к джинну доспеха. Скорость, с которой он в тот момент скакал по трассе, составляла почти четыре хопа, то есть примерно километров шестьдесят в час. Тело двигалось само и Санька его прекрасно ощущал, не испытывая при этом никакого дискомфорта. "Обалдеть! Нет, ну надо же!" Он чуть сбросил темп, но не сбился с ритма и снова ускорился. Пробегая мимо полигона, увидел скучающего Нехора, который, выйдя из БПД и сняв шлем, полулежал на травке с соломинкой в зубах, провожая взглядом промелькнувшего мимо него Саньку.

— Пятый, слышишь меня? — пробился в ментале его зов. — Слышишь?

— Слышу!

— Фуф-ф… Ну что ж, ты первый. Остальные пока вне себя от радости, до мозгов не достучаться. Продолжай движение. Осталось десять кругов.

На третьем оставшемся круге Санька обогнал крупногабаритных братцев, скакавших по трассе слонами, а на пятом — Эльту и Нео. Как оказалось, двигался он немного быстрее, поэтому закончили забег все почти одновременно, выйдя из слияния и спокойно продышавшись, как после какой-то обычной утренней пробежки. Санька даже не вспотел толком, хотя в доспехе это было и неудивительно. По собственным ощущениям он мог бы пробежать и ещё столько же, а может и не раз. Вот только Нехор слегка развеял мечты:

— Итак, все вы сегодня успешно включились в разгон, а значит второй этап для вас в целом завершён. Конечно, ещё не все возможности вы сейчас осознали, как и не избавились до конца от небольшой рассинхронизации тела и разума, но начало положено. До окончания курса еще два цикла, в течение которых вы полностью овладеете своим телом. По статистике период полной адаптации к новым возможностям занимает от цикла до полутора. До этого времени все дуэли и даже дружеские спарринги вам полностью запрещены. Исключительно бег, либо самостоятельная тренировка на полигоне. Иначе друг друга поубиваете или сами убьётесь. Поэтому трасса и полоса препятствий — строго в БПД-1, а разминка и работа на полигоне — в МПД, дабы прочувствовать работу тела без усилителей большого доспеха. Понятно?

— Да! Понятно! — вразнобой ответили курсанты, а Санька опять выпендрился: — Так точно!

— Что, Пятый, привык строем ходить? — улыбнулся в усы курсовой. — Кстати, с этого момента вам разрешены индивидуальные перемещения. Пока по нашей территории. Когда слияние сил пройдёте — можно будет перемещаться по всей Академии. Ну а увольнения — это уже на следующем курсе.

— Командир, — вопросительно подняла брови орчанка, — а когда это слияние сил произойдёт? Сколько уже в тренажёрах маемся, так ни у кого и не вышло…

— Хм, да вообще-то и не должно, — пожал плечами гном. — По статистике до завершения второго этапа разгона слияние сил происходит лишь у сотой доли процента от всех курсантов. В вашей группе, да и во всём вашем потоке таковых не нашлось. И это нормально.

— Мда-а-а, — протянул Санька, — а столько корячились…

— Ну, положим, корячились вы не зря — пропускную способность каналов и ёмкость ауры тренировать так и так придётся, иначе какие вы боевые маги? У гражданских студентов, если они разгон не проходят, слияние вообще может произойти лишь курсе на третьем. Впрочем, оно и к лучшему, иначе они такого наизобретают. Зато теорию за это время до корки вызубрят. К тому же небольшой шанс пройти слияние у вас всё-таки был. Но не сложилось. Ожидайте в ближайшее время. Как раз теоретики за вас возьмутся. Уж простейший воздушный щит в конце первого курса любой боевик может сделать. Исключений пока не было. Так что на обед и в дуромеры — марш!

Немного теории

— Внимание! — как всегда громко и вовремя отреагировала орчанка на появление в аудитории преподавателя так давно ожидаемой ими теории магии.

Вошедший в класс седой благообразный Великий лет пятидесяти на вид, в традиционном балахоне, сидевшем на нём естественно, выдавая давнюю привычку к ношению именно этой одежды, едва заметно усмехнулся, чуть прищурив глаза, и лёгкой поступью прошествовал на преподавательское возвышение у большого визора, а затем прижал ладонь правой руки к груди и коротко поклонился группе:

— Здравствуйте, дамы и господа! Прошу садиться!

Курсанты удивлённо расселись по местам, переваривая услышанное. Дамами и господами их именовали не часто, и значит перед ними был не сотрудник кафедры боевой подготовки, а гражданский специалист.

— Вижу — удивлены, — констатировал Великий. — Что ж, позвольте мне прояснить ситуацию.

Препод обвёл взглядом аудиторию, и, не обнаружив никого, кто мог бы ему не позволить, продолжил:

— Не так давно волей Великого Совета ваша группа была объявлена экспериментальной. Совет Академии, членом которого являюсь в том числе и я, во исполнение данного решения вынужден был определённым образом скорректировать учебные планы, в том числе и касающиеся общей магической подготовки, в сторону её расширения. В результате чего квалификация преподавателей теории магических энергий кафедры боевой подготовки была признана недостаточной по причине их узкой специализации на боевом применении магии. С другой стороны, и это прямо прописано в Уставе Академии, любой преподаватель на боевом факультете обязан иметь боевой опыт. К сожалению, на кафедре магических энергий, среди, не побоюсь сказать, блестящих теоретиков и величайших умов современности, таковым оказался лишь её глава, то есть ваш покорный слуга.

Великий взял небольшую паузу, во время которой в аудитории воцарилась гробовая тишина, ибо даже дикие уже знали, кто такой Дед — старейший из ныне живущих Великих, маниакальная страсть которого к исследованию магической теории не давала ему закончить своё бренное существование и навсегда уйти в астрал. Как верно в своё время сказала Иллка, Великий Эрланд из Дома Шторма застал в пелёнках и действующий состав Великого Совета, да и несколько предыдущих. Сколько ему лет на самом деле — не знал никто. Возможно в архивах Великих Родов и хранилась подобная информация, вот только широкой общественности она была недоступна. Зато были известны многие факты из его богатой биографии: Первый из Рода Шторма, отказавшийся от титула и прав Главы Рода; первый Глава Совета Ожерелья, вдохновитель и один из основателей Светлого Союза, отказавшийся от должности ради науки. А так же создатель и первый Ректор Академии, сложивший с себя полномочия, едва лишь его очередное детище заработало как идеально отлаженный амулет. После чего он с чистой совестью занялся исключительно магической теорией, вселяя нешуточный энтузиазм в когорты соратников от науки и священный ужас в души бедных студентов, которым "посчастливилось" попасть к нему в ученики.

Дикая группа ошарашенно осознавала, что им в ближайшем будущем предстоит. Ибо полумер Дед не признавал. Теорию магических энергий они будут знать все и в совершенстве, рано или поздно, безо всяких прочих "или". Других вариантов просто не было.

— Вижу, представляться мне уже не требуется, — вновь хитро прищурил глаза Великий, а экран большого визора за его спиной перешёл в активный режим, — поэтому приступим. Первое наше занятие будет обзорным, оно позволит вам слегка приблизится к пониманию роли и места магии в жизни человека. Закладку якорей, вкрутку и отработку базового курса мы будем производить на последующих занятиях, а сегодня ограничимся краткой лекцией и ответами на вопросы, которые, смею надеяться, у вас возникнут.

Великий сместился чуть левее, предоставив группе возможность увидеть возникшую на визоре привычную многим координатную плоскость с вертикальной и горизонтальной осями, выходящими из точки "ноль". Отрицательные части осей отсутствовали. Санька слегка скосил взгляд на сидевших правее него диких братцев и Нео, не заметив на их лицах ни тени удивления. Похоже, мозги им на кафедре разума вправили качественно, да и общую программу вкрутить не забыли.

— Итак, — продолжил Дед, а на координатной плоскости выстроилась прямая, проходящая параллельно горизонтальной оси на уровне единицы по вертикали, — на данном графике вы видите энергетическую характеристику идеального мага-универсала, которому полностью подвластны все виды магии. Точкой "ноль" в данной системе координат является нейтрал, по горизонтальной оси располагаются виды магии в зависимости от энергонасыщенности, а за единицу или сто процентов по вертикали принимается способность одарённого к управлению ими. Как видно из графика, идеальный маг в совершенстве владеет всеми видами магии — ментальной, аурной и стихийной. Именно в таком порядке они расположены на горизонтальной оси. В свою очередь каждый из видов магии разделяется на несколько условных энергетических подуровней, в зависимости от их возможной функциональности.

Сопровождая слова Великого на горизонтальной оси появились цифры: один, два и три, от которых вверх побежали перпендикуляры, разделив координатную плоскость на три неравные части. Затем каждая из этих частей разделилась цветом на отдельные участки, а главный магический теоретик продолжил:

— Как видно из графика, ментальная энергия разделяется на пять функциональных участков, также называемых уровнями ментала. На первом уровне одарённый находится под воздействием биополя планеты или пространства, в котором он существует. На втором — может чувствовать изменения данного поля и, соответственно, пользоваться мыслеречью и внутренним оком. На третьем одарённому, при наличии астральной энергии, доступна неосознанная смена пространства, известная вам как мерцание, на четвёртом — изменение физических параметров среды, а именно использование силы собственной ауры, например в виде телекинеза и прочих слабых энергетических воздействий. В диких мирах это ошибочно называют магией, хотя на самом деле это колдовство, которое доступно и обычным одарённым не-магам. Что же касается пятого ментального уровня, называемого уровнем творения, то он для любого мага является основным. Именно на этом уровне можно видеть малые магические потоки, и конечно же ими управлять, то есть овладеть так называемым истинным зрением и осознанно формировать слабые энергетические конструкции, в просторечии именуемые плетениями. Собственно магическое оперирование представляет собой создание плетений и наполнение их различными видами энергии. Большинство из вас достигло четвертого ментального уровня под руководством ваших первых наставников еще до поступления в Академию. К сожалению, при действующей практике проведения инициаций пятый уровень ментала вам всё ещё недоступен. Но это временное затруднение. После прохождения слияния сил истинное зрение обязательно проявится. Вот собственно и всё, что касается ментального раздела. Данной информации вполне достаточно для дальнейшей вкрутки массива первого уровня. Если ни у кого нет вопросов, то мы продолжим. Да, госпожа? Сидите-сидите, на моих занятиях вскакивать не обязательно. Это, кстати, всех касается. И, пожалуйста, представляйтесь по именам. Ваши личные номера будут действовать лишь до конца третьего курса, а общаться, смею надеяться, мы будем гораздо дольше. Так что вас интересует?

— Курсант Делма, Великий, — смущённо порозовела смуглянка, — а что не так с нашей инициацией?

— Отличный вопрос! И, чтобы на него ответить, произведём небольшой экскурс в историю. В изначальные времена, когда магия еще не считалась точной наукой, одарённые продвигались к разгадкам её тайн методом проб и ошибок, сначала осваивая ментальную магию и получая статус колдуна, затем раскачивая аурный узел и получая звание мага или целителя, и лишь после этого берясь за узел стихийный, при успешном открытии которого одарённый считался так называемым архимагом. Да-да, судя по улыбкам, многие из вас осознали, что, с точки зрения древних, каждый из вас уже является "архимагом". Причём неприлично молодым. Так как подобный процесс естественной инициации, называемый восхождением, протекал у каждого древнего мага строго индивидуально, занимая иногда сотни оборотов. Так было до создания Союза Светлых Миров, в котором магия наконец-то была поставлена на истинно научную основу. И результаты не заставили себя ждать. Сначала был разработан способ пассивной инициации, основанный на искусственном самовозбуждении неактивированных астральных узлов посредством ментального и физического истощения. К сожалению, данный способ подходил далеко не всем потенциальным магам, и смертность, особенно среди мужчин, была достаточно велика. До тех пор, пока не был разработан способ активной инициации путём насильственного помещения энергии в неактивированные узлы. Данный способ требовал филигранного исполнения от мага, проводящего инициацию. Поэтому в дальнейшем, после разработки астральных джиннов, проведение инициации было доверенно этим магическим конструктам. Увы, Катаклизм существенно отбросил магическую науку вспять. Во-первых были утрачены все данные, хранившиеся на энергетических носителях, которые во времена расцвета Союза Светлых Миров использовались повсеместно, а во-вторых, за давностью лет забылись способы управления астральными джиннами, многие из которых, обладая псевдо-разумом, без необходимого обслуживания сильно его повредили. Теперь мы называем их астральными демонами, и действия их после вызова могут быть непредсказуемы. Немногие оставшиеся в живых Искусники хотя и обладали необходимой информацией, но в тёмные века, когда магия не работала, воспользоваться ей не могли. Тем не менее, часть из них сделала всё для того, чтобы магическая теория не забылась, оставив после себя многочисленные записи и артефакты, именуемые Наследием, которые, вместе с данными из книг, сохранившихся в нескольких музеях магии, позволили нам не начинать всё с нуля. Поэтому период родовых и частных магических школ в новом Союзе был относительно недолгим и завершился созданием Академии. И сейчас при инициации мы используем те же самые способы, изобретённые магами ССМ, в зависимости от необходимости и показаний. Женщины практически все проходят пассивную инициацию, мужчины — активную, при помощи тех демонов, управление к которым удалось со временем подобрать и научиться их контролировать. Так же активную инициацию могут проводить некоторые из Великих, в том числе ваш покорный слуга, но делать это приходится в основном для исправления ошибок первичной инициации, когда активировался только один из узлов. В частности, в вашей группе есть один студент, которому данная процедура потребовалась и была успешно проведена главой кафедры целительства. Кто этот счастливчик?

— Курсант Минк, Великий, — тут же вскочил терранец.

— Сидите-сидите. К сожалению, меня в тот момент не было на Альвайне, не то мы с вами познакомились бы гораздо раньше. Всё-таки у меня процент успешных реинициаций приближается к девяноста трём.

— А у Великого Ли-Ора? — внезапно побледнев, спросил Минк.

— Около шестидесяти, — добил его Великий Эрланд, — но не будем о грустном, ведь всё сложилось удачно, как я вижу. Узлы сильные и стабильные, с чем вас, господин Минк, и поздравляю.

— Фига-се экстрим… — пробурчал себе под нос Санька.

— Что вы сказали, молодой человек? Повторите, пожалуйста, на альве.

— Курсант Сандр, Великий, — Санька встал. — Какой-то не очень гуманный процент.

— Увы, вынужден с вами согласиться. Однако риск, хоть и существенно меньший, есть при любом способе инициации, за исключением восхождения. Готовы ли вы потратить на восхождение несколько сот оборотов вашей жизни? Или предпочтёте рискнуть и получить всё и сразу?

— Хм, кто бы ещё меня спрашивал…

— Ну, насколько я в курсе, в вашей ситуации выбора действительно не было, так как из Убежища может выйти только инициированный маг, иначе энергетическую защиту не пробить. Вы ведь не были согласны сидеть там несколько сотен оборотов? Я так и думал. Что ж, в этом случае наставник просто не стал вводить вас в излишние сомнения, которые бы процессу инициации не помогли. А уверенность в своих силах существенно снижает риск, это доказано. Возвращаясь к теме скажу, что проведение инициации даже одного аурного узла позволяет достаточно быстро перейти к уровню творения. Как известно: спускаться по энергетическим уровням — не подниматься. Впрочем, данное утверждение справедливо для всех видов магии, к которым мы и перейдём. Следующим большим разделом идёт так называемая магия жизни, или, как её ещё называют, магия природы. Мы придерживаемся академического названия — аурная магия, разделы которой — жизнь, кровь и смерть, на самом деле отвечают соответственно за рождение и рост, наследование и поиск, увядание и выход в астрал. Аурная магия тесно связана с ментальной, и, как правило, применяется с ней в комбинации, используя силы стихий лишь для энергетической подпитки. Однако, как видно из графика, разделы ментальной и аурной магии занимают в энергетическом спектре существенно меньший размер по сравнению со стихийной магией, которую мы называем магией высоких энергий. Четыре астральных источника дают достаточно широкий спектр излучения, с помощью которого можно управлять веществом, находящемся в твёрдом, жидком, газообразном и плазменном состоянии. Как вы, возможно, уже сообразили, данные виды энергий как раз и называются стихиями земли, воды, воздуха и огня. В древности, до установления устойчивой научной терминологии, были распространены так же названия стихий камня, дождя, ветра и солнца, что суть одно и то же. Если встретите подобное в Наследии — не удивляйтесь. Собственно, и в современности подобные обороты можно услышать от представителей старых Родов, — Великий поморщился, видимо такие вольности при обращении с магической теорией он не одобрял. — Вот, собственно, и всё, что можно сказать о магии простым языком, не углубляясь в теорию. Более предметно каждый вид магии мы рассмотрим после вкрутки базы первого уровня. Пожалуйста, ваши вопросы?

— Курсант Аста, Великий.

— Да?

— Получается, что каждому одарённому доступны все виды стихийной магии?

— Безусловно! При должном старании.

— А как же тогда возникли различные школы магии и магические Рода, и в чём между ними отличия?

— Хм, неплохой вопрос. Для того, чтобы на него ответить, необходимо рассмотреть человечество как магический вид в целом. Проще всего провести аналогию с обычным растением, у которого есть корни, стебель с листвой и семена. Корнем в данной модели является нейтрал, стеблем — обычный одарённый, а семенем, соответственно, маг. Именно маг имеет наибольшие способности по приспособляемости к изменению внешней среды, а так же наибольшую вариативность генетических параметров. Посредством магов человечество расселяется по вселенной. Магически одарённые люди аккумулируют и несут в себе генокод всех предыдущих поколений своих предков. А сам генокод формируется под воздействием био-поля планеты — исторической родины одарённого, с присущим именно ей балансом магического фона. И каких сил в том фоне больше, к тем и является более восприимчивым одарённый. Если внимательно присмотреться к нынешним Великим Родам, можно заметить достаточно близкие магические параметры у членов разных родов, постоянно проживающих на одной планете. Характерным примером являются Маранские рода Бури, Песка и Смерча, чьи очаровательные представительницы находятся сейчас в этой аудитории. Конечно данная восприимчивость передаётся по наследству, и более высокоэнергетические признаки являются доминантными. Так и возникает магический род. Со школами ещё проще — человек всё-таки склонен совершенствоваться в том, что у него получается лучше всего. И, как уже было отмечено, спускаться всегда проще, чем подниматься. Поэтому, получив в процессе инициации, доступ, например, к воздуху, можно относительно быстро овладеть водой и землёй, а вот к огню придётся совершить восхождение, совсем как в древности. Мне для этого понадобилось четыреста пятьдесят оборотов. Не каждому Искуснику это надо, большинство вполне удовлетворяется тем, что им уже дано, совершенствуясь лишь в своём узком направлении. Знавал я многих уважаемых Великих, которым спуститься от воды к земле было недосуг… Да, молодой человек?

— Курсант Гамаль ан Табил, Великий. Так получается, что нейтрал тоже владеет магией?

— Хм, вопрос достаточно непростой, и по нему до сих пор нет единого мнения. Лично я считаю нейтрала так называемым магом равновесия, чьё ментальное поле полностью дублирует спектр ментального поля планеты, на которой он родился. Поэтому повлиять на него ментально не получается. В связи с этим перемещение нейтралов в другие миры нежелательно — они не могут быстро приспособиться к биоритмам других планет, практически не дают потомства и со временем умирают от различных причин, даже если физические условия нового мира достаточно полно соответствуют их родине.

— Как же тогда колонизируют другие миры?

— Обычно в новый мир приходит кто-то из магов, сразу же попадая под влияние местного информационного поля, которое слегка изменяет его физиологию. Затем, если условия жизни на планете приемлемы, оттуда строятся порталы и мир открывается для проживания. Рано или поздно его заполняют обычные одарённые, которые не любят тесного соседства и всегда находятся в поиске новых пространств. Они так же достаточно быстро адаптируются к новым условиям, и через некоторое время у кого-нибудь рождается первый нейтрал. Так древо человечества укореняется в новом мире. В дальнейшем популяция нейтралов достаточно быстро достигает критической отметки, после которой начинают рождаться уже местные одарённые, а за ними местные маги. И возникает новый магический Род. Так что отношение к нейтралам как людям третьего сорта, практикуемое, в частности, на вашей родине, уважаемый Гамаль, полностью лишено какого-либо основания. Они — ваши корни. Еще вопросы? Да, Сандр?

— А дальше? — Санька слегка помялся. — Есть ли что-то после огня?

Великий вышел в центр аудитории и пристально посмотрел на него:

— Что ж, вопрос задан и я отвечу, хотя он и выходит за рамки учебного курса. Непосредственно за стихией огня идёт небольшая область хаоса, за которой начинается первозданная Тьма. Совершить восхождение в Хаос теоретически возможно, при соблюдении определённых условий, но управлять им крайне сложно и требует недюжинного опыта. Детям, не разменявшим ещё и сотни оборотов, оперировать хаосом никто не позволит. Поэтому к работе с данным разделом магии допускаются только опытные Великие, с одобрения Совета. Что же касается тьмы, то я не видел ни одного человека, которому удалось бы овладеть хоть одним тёмным источником. За исключением нескольких древних легенд от явно сумасшедших писателей, таких свидетельств нет. Тьма человеку неподвластна, хотя тёмные миры, судя по источникам из Наследия, когда-то существовали, и проживающие там расы могли силами тьмы оперировать. Да, госпожа?

— А Великим просто стать? Ой! Курсант Милка, Великий!

— Хе-хе, м-да, ну что ж, рассмотрим это на примере. На графике приведена характеристика идеального Искусника, который в равной степени владеет всеми видами магии. Реальная же характеристика обычно является такой или вот такой, — на визоре появились две волнистые линии, выходящие из точки "ноль". — Как мы видим, реальная характеристика отличается от идеальной и проявляется только после инициации. Насколько каждый из вас восприимчив к определённым видам магии — зависит от ваших предков, но в целом есть два типа энергетических характеристик: двух- и трёх-волновая. Двух-волновая имеет первый пик в аурной магии крови или смерти, а второй в стихийном разделе воздуха или воды. Трёх-волновая обычно имеет максимумы в магии жизни, земли и огня. Существуют, конечно, частные случаи, когда один из пиков выражен гораздо менее остальных, либо провал между пиками не столь явный. Естественно, при раскачке источников, которой вы ежедневно занимаетесь, можно достаточно быстро поднять пиковые энергетические значения наиболее родственных вам стихий вплотную к единице или ста процентам. В дальнейшем, при усиленном использовании магии данного направления организм Искусника перестраивается, и частота работы энергетических каналов тела начинает приближаться к частоте источника. Возникает так называемое сродство со стихией, или, по-научному — резонанс. Выглядит это примерно вот так.

Вершина одной из волн на графике резко устремилась вверх, преодолев уровень ста процентов, и вышла за пределы координатной плоскости:

— Вот это примерная характеристика Великого мага Воды, — Великий Эдвард слега поморщился, — по действующей ныне системе.

— А раньше она была другой? — спросила Эльта. — В смысле — система…

— Как я уже говорил, любой инициированный маг может освоить все стихии, находящиеся на более низком энергетическом уровне от максимально ему доступного. Тот же маг воды достаточно быстро может освоить землю, получив и там сродство со стихией. По предыдущей версии квалификации Искусник, имеющий ранг Великого мага Воды должен одновременно быть и Великим магом Земли. Соответственно Великий маг Огня должен являться таковым во всех стихиях. К сожалению, более двухсот оборотов назад требования к рангу были снижены по политическим причинам, ведь каждый Великий имеет голос в Большом Совете, который собирается раз в пятьдесят оборотов и принимает судьбоносные решения для всего Светлого Союза. И теперь он пополнился сотнями болтливых лентяев… Впрочем, данные рассуждения выходят далеко за тему нашего сегодняшнего занятия. Позвольте, я в сжатом виде поделюсь с вами нашими дальнейшими планами.

Великий прошёлся по аудитории, взмахом руки погасив визор:

— На следующем занятии мы начнём вкрутку обзорного курса, включающего в себя общие принципы работы магии и соответствующую терминологию. Данный курс обязаны пройти все студенты Академии, даже маги Жизни, которым стихийная магия недоступна. После отработки семинаров последует вкрутка базового курса, включающего в себя простейшие индивидуальные и бытовые плетения. У большинства из вас, поверьте моему опыту, к тому времени произойдет слияние сил, поэтому помимо семинаров будут и практические занятия. И далее уже будем двигаться индивидуально. Тем, кто сдаст зачёты по бытовой магии, будут последовательно вкручены курсы по боевым разделам — сначала по основному направлению силы, затем по нисходящим. Этим вы будете заниматься весь второй курс. На третьем курсе идет обучение специальным боевым разделам ментальной и аурной магии, и их связкам с применением сил стихий. На этом собственно и заканчивается стандартная программа подготовки боевого мага. Далее он лишь совершенствуется в выбранной военной специализации. Но для вашей группы подготовлены курсы четвертого и пятого уровня. Сразу скажу — дадутся они не каждому, так как зависят от индивидуальных свойств вашего мозга, а так же желания и работоспособности. Освоившие четвёртый уровень смогут посещать факультативы на стихийном факультете, а принявшие и освоившие пятый уровень будут достойны называть меня Учителем. Да, Сандр?

— А зачем нам это всё? В чём цель эксперимента?

— Хм, общая задача поставлена Малым Военным Советом, и конкретную её цель вам знать пока не положено, но главное в том, что нашей армии понадобились более образованные в магическом плане специалисты, способные решать нетривиальные военные задачи в условиях ограниченного времени и ресурсов. Данная формулировка является фактически цитатой из определения Великого Совета. А что из этого выйдет — покажет ваше ближайшее будущее.

Музыка силы

"Чи-жик-пы-жик-где-ты-был", — Санька долбил простейшее упражнение уже наверное в миллионный раз, прогоняя его по всем силами и стихиям, а конкретно сейчас отрабатывал огонь. Слияние сил произошло у него раньше всех в группе. На очередной раскачке, когда он, сидя в дуромере, только начал разогрев каналов смешанным потоком, в голову вдруг полезла чумовая какофония звуков, буквально накрывшая его целиком. Пришлось прекращать занятие и, вжав в плечи гудящую голову, топать к дежурному целителю. Хорошо, что о подобных спецэффектах курсантов предупредили еще в начале обучения, ведь они являлись сигналом об окончании формирования в аурном узле так необходимого им астрального рецептора. Правда на начальном этапе ощущения данного органа воспринимались мозгом как сигналы от уже имеющихся органов чувств, из которых слух был наиболее вероятным и самым безобидным вариантом. Так что Саньке, как и большинству его одногруппников, несказанно повезло — какофония в башке хотя бы не мешала прочим функциям организма, да и глушилась при помощи целительского амулета достаточно эффективно.

Пятерым из группы повезло гораздо меньше. Мелика и Триста получили серьёзный шлепок по обонянию — сказалась кровь морфов. И не все из ощущаемых ими запахов были приятными, скорее наоборот — резкими и мерзкими до дурноты. Но, в целом, девчонки со своими трудностями неплохо справлялись, особенно после вмешательства целителей. А вот последней троице, можно сказать, не повезло совсем: Нео не мог ничего жрать, по-началу заблевав и дуромер, и окрестности; Эльта постоянно то чесалась, то пищала и подпрыгивала от боли, то закатывала глаза в экстазе; а у Гамаля в голове крутился калейдоскоп из разноцветных вспышек. Так что они загремели прямиком в медпункт, и выходить на слияние будут под неусыпным контролем целителей.

Оставшаяся группа тренировалась самостоятельно. Целительские амулеты в дуромере деактивировались, и каждому курсанту надо было сосредоточиться на какой-то известной ему простой мелодии, гоняя её по всему спектру сил до тех пор, пока посторонние звуки не исчезнут. Морфам было чуть сложнее — им выдавался специальный генератор запахов в виде намордника, который смотрелся весьма потешно, особенно на Тристе с её огромными синими глазищами. А от Мелики Санька получил весомую затрещину, дошутился. Ну, зверюги — они зверюги и есть. Зато Семнадцатому повезло, он как-то проскочил на аккустику, видимо от тёмно-эльфийских родичей ему досталось немногое, и огонь в итоге всё-таки перевесил.

"Чи-жик-пы-жик-где-ты-… Оп-па!" — звуки пропали, но ощущение силы огня каким-то образом его не покинуло, он прекрасно отдавал себе отчёт, что и с какой интенсивностью приходит из астрала, проходит по каналам тела и в конечном итоге преобразуется дуромером. Ощущения были своеобразные, как будто бы где-то внутри головы открылся дополнительный орган слуха, который явно отличался от слуха обычного, вернее слышал совсем другое. Санька несколько раз прогнал огонь от максимума к минимуму и обратно, сменил его на воздух, после чего прошёлся по остальным силам и стихиям. Работал до тех пор, пока не заломило руки. А затем с глупой улыбкой отцепился от рукояток тренажёра и выбрался наружу. Впереди его ожидала декада медитации для пробуждения истинного зрения.

Магия — это просто

— Занять позицию! К бою! — команда Искусника Винира, одного из замов курсового, бросила звено вперёд.

Санька двумя длинными скачками преодолел расстояние от исходной до огневого рубежа и замер на полусогнутых, вытянув руки ладонями вперёд в ожидании подъёма мишеней. Разум привычно погрузился на пятый уровень ментала, а окружающий мир расцвёл новыми красками. Волны разлитой вокруг энергии, оставшейся от работы предыдущего звена, напоминали хлопья разноцветного тумана, разгоняемого лёгким ветерком. Они стелились по земле и потихоньку всасывались в поверхность полигона, под которой на глубине около метра залегал небольшой слой цухума, вполне достаточный для удаления излишков маны, но не мешающий выполнению заданий.

— Пятый к бою готов! — вплёл он свой доклад в многоголосье одногруппников.

— Щит! — новая вводная заставила Саньку поморщиться.

Командир опять усложнял задачу, видимо мало ему троицы, уже загорающей в целительском блоке. Атаковать из под активного щита им было ещё сложновато, ведь силы и стихии, используемые для нападения и обороны, ни в коем случае не должны были совпадать. Иначе при исполнении атаки часть энергии резонировала со щитом и могла поджарить тушку, находящуюся внутри.

Несмотря на то, что каждый из курсантов после вкрутки баз второго уровня прекрасно понимал опасность подобного исхода, на практике многим не хватало концентрации для строгого разделения потоков энергии. Поэтому ожоги, обморожения, обмороки и прочие следствия кривизны рук начинающих боевиков в разной степени ощутили на себе все Санькины одногруппники, да и ему пару раз доставалось. И это при использовании всего лишь пассивного аурного щита, который формировался пропусканием энергии через собственное аурное поле. Что уж говорить об активных плетёных щитах. Там, если рванёт — то рванёт. Правда ставить активные щиты никто из курсантов пока не умел — плетения им станут подвластны лишь после вкрутки базы следующего, третьего уровня. И, конечно же, только при успешном освоении второго, основной целью которого было достижение необходимой концентрации и забитие техники магической безопасности буквально на рефлекс.

Атаковал Санька, естественно, огнём, а на щит оставалась земля с гораздо менее выраженным воздухом. Вода у него тоже имелась — всё-таки он был универсалом, но в минимальных количествах, и использовать её наставники не рекомендовали. Для бытовых плетений — пожалуйста, а в бою ни-ни, пока не подтянет эту стихию хотя бы процентов на двадцать от максимума.

Сосредоточившись на слабом излучении собственного аурного поля, окружающего тело любого мага даже в спокойном состоянии, Санька аккуратно активировал источники земли и воздуха, заполнив стихийный узел энергией, но наружу её не выпускал. Сила, не находя выхода, стала просачиваться по энергетическим капиллярам тела, формируя вокруг него слабые токи энергии, которые произвольно скручивались, местами собираясь в плотные жгуты. Дождавшись их появления, он мысленно потянулся к одному, подцепив и замкнув его на стихийный узел, и выпустил туда силы земли и воздуха. Пылевое облако рваными, как у всех новичков, клочьями, поднялось, окутав его с головой. В результате получился простейший, но тем не менее достаточно стойкий щит, который спокойно выдерживал попадание булыжника размером с кулак, брошенного тем же Нео в режиме ускорения. А еще подобный щит до поры до времени скрывал действия мага, находящегося внутри. Впрочем, на данном уровне ментала, его собственному обзору это совсем не мешало.

Санька, укрывшись за пылевым щитом, слегка расслабился, ожидая следующей команды наставника. Эльта, как обычно, тормозила всё звено. Земля у орчанки была основной стихией, с неё она и атаковала, но воды было пока недостаточно, чтобы быстро запитать щит. И хотя зачёт шёл по последнему, никто из парней звеньевую в подобных задержках не винил, прекрасно понимая, что на следующем курсе во вновь сформированных звеньях каждому будет уготована своя роль. И орчанка, с её выдающейся силой жизни, идеально подходила на роль боевого целителя, функции которого в любом звене так и так кому-то надо выполнять. Стандартное пехотное звено обязательно включало в себя четыре роли: атакующего, защитника, менталиста и целителя, и пятёрка подбиралась, исходя из баланса сил всех боевиков и необходимого резервирования. Тот же менталист, как правило, мог выполнять роль защитника или целителя, а иногда и атакующего. Так что хил и деф из орчанки получится неплохой, а сейчас им надо просто уложиться в норматив.

— Атака!

Долгожданная команда и активированное мишенное поле оборвали поток второстепенных мыслей. Сосредоточившись на ближайшей ростовой мишени, Санька мысленно проложил до неё прямую и направил туда аурный посыл, формируя слабый энергетический луч, так называемую "трассу", вдоль которой, следуя законам распространения магической энергии, и пойдёт атакующий удар. Главное теперь — не облажаться с мощностью. Выдашь много — и удар сойдёт с трассы, замкнувшись на какой-нибудь "левый" канал, мало — не хватит силы для поражения мишени, или, того хуже, сила притянется к цухуму и удар пойдёт в землю. Можно, конечно, наращивать мощность постепенно, расширяя трассу, но это лишнее время, да и расход энергии. Поэтому для надёжности Санька сработал в две ступени — слабым потоком стабилизировал трассу, превратив её в явно видимый обычным взглядом канал, с которого сила уже не соскочит, и лишь затем вложился полностью.

— Н-на! — полыхнуло. Мишень, мигнув красным, погасла, и он тут же перевёл взгляд на следующую: — Х-ха!

После второй мишени напряжённость магического поля на полигоне резко подпрыгнула, и работать стало сложнее. Луч потерял стабильность и всё больше отклонялся от трассы, иногда разветвляясь, подобно молнии, на несколько хвостов, бивших куда угодно, только не в цель. С трудом, на грани перегрева, доработав пятую, самую дальнюю мишень, Санька устало выпрямился, погасив щит:

— Пятый закончил!

Спустя минуты полторы отстрелялись все остальные. Эльта и Нео закрыли по три мишени, заработав свой зачётный трояк, что тут же, поглядывая в проекцию над браслетом, подтвердил и наставник:

— Стоп! Выход! Неплохо сработали. Звену зачёт. Отдыхайте…

Ура, каникулы!

Группа маялась на плацу. Построение с вещами объявили сразу после завтрака, и параллельную группу "зелёных" почти тут же увели к переходам, а вот "диких" мариновали уже почти две доли. Причём первые пол-доли с ними мариновались и все курсовые, а затем Нехор пожал плечами и скомандовал офицерам и целителям следовать в корпус, а группе "вольно-разойдись, но на месте находись". Шеренга тут же рассыпалась на кучки по интересам, и только вещи остались лежать в рядок.

— Нео, хорош, а?! — Санька зябко передёрнулся и ладонью пригладил вставшую дыбом отросшую к каникулам шевелюру. — Дома наиграешься, если жёны тебя за такое из вигвама не выгонят. И смотри там аккуратнее, детей заиками не оставь. Мы-то уже привычные к твоим ужастикам, а малышня точно перепугается.

— Извините, парни, — Нео быстро пригасил внезапно активированный щит, от которого ощутимо фонило холодом и смертью, — волнуюсь я просто, вот и не держится сила в ауре. Семь сезонов дома не был, как оно там сейчас…

— Это у тебя чемоданное настроение развивается, — Санька пожал плечами. — У меня ведь тоже местный оборот за полтора наших идёт. Уходил осенью, приду, считай, летом.

— Чемоданное? Это как?

— Ну, чемодан, это сумка такая большая, с которой путешествуют, вроде вот этого твоего баула, только прямая и жёсткая. Идёшь в поход — собирай чемодан. Как собрал — пора в путь-дорогу. Чего ржёшь? Тебе-то хорошо, хоть шифроваться не надо, для своих ты уже небожитель. Бог пришёл — бог ушёл. А в чём, с чем и как — его божественное дело. А у нас органы внутренние и всякие прочие, да паспортный контроль. Ну, как местные карающие, — пояснил Санька на вопросительный взгляд Нео, — из одёжки комбез и МПД сразу отпадают. Вот поэтому я в тапках. Плюс паспорт, рюкзак, гитара. Для лета вполне сойдёт… Да где ж эти отцы-командиры, с матерями их?! Сколько уже тут торчим…

— Декана ждут, наверное, — пожал плечами кучковавшийся с ними Минк.

Курсанты, собравшиеся домой, были одеты кто во что, сообразно местной моде и личным предпочтениям. Хотя Мелика, Триста и Эльта остались в форменных комбезах, видимо дома решили пофорсить перед роднёй — боевой факультет у морфов и орков в цене. Терранцы и Гамаль вновь щеголяли в своих средневековых нарядах. Ук и Нак нацепили старые шкуры, хотя поведением своим уже совсем не походили на дикарей, вовсю любезничая с орчанкой, которая в приказном порядке пригласила их погостить к ней на Ордан. С чем они любезно согласились, отпросившись всего лишь на недельку — проведать мамку и род.

Санька, оказавшись перед выбором, в чём прыгать домой, нацепил только шорты и футболку, и потому смотрелся на фоне остальных немного не одетым. Впрочем, ему было наплевать. Ростом он удался, да и фигура с мускулатурой вполне соответствовали его понятиям о мужской стати, что, кстати, подтверждалось взглядами девчонок, изредка и искоса бросаемыми на него. Через какое-то время от своих звеньев отделились Мелика и Триста, и примкнули к их тесному мужскому кругу. Вампирша тут же цапнула за руку Нео, с которым у неё, вопреки всему, вдруг закрутились романтические отношения. Талумец уже не шутил насчёт третьей жены, прекрасно отдавая себе отчёт, что в конечном итоге его старая жизнь и родина останутся в прошлом, а будущее придётся строить здесь, с самого начала. Но домой его пока ещё тянуло.

— Ну как, не надумал? — Мелика чуть снизу вверх посмотрела Саньке в глаза.

— Неплохо было бы, конечно, — он пожал плечами, — но как получится. Да и не только отдыхать я домой еду, знаешь ведь.

— А если станет ясно, что ничего у вас не получится с поисками, придёшь?

— Там будет видно, — как можно более спокойно ответил Санька, кожей чувствуя, что на них скрестились взгляды нескольких одногруппниц.

Подставлять Мелику под возможные неприятности не хотелось. Приглашали Саньку погостить на каникулах практически все девчонки, но он пока отмазывался тем, что Учитель будет помогать ему в поисках отца. Не верил он в честное девчоночье соперничество, без вмешательства родни или политики. Поэтому ответил как обычно, и тут же протянул девчонке заранее приготовленную метку со своей кровью. Наборы пустых меток им раздали в последнюю декаду. В Академии была традиция посещения одногруппников на каникулах — себя показать, на чужую родню посмотреть, а там мало ли, совет да любовь. Вот только в дикие миры доступ всем, кроме аборигенов, был заказан. Поэтому Санька лишь принимал приглашения, раздавая всем метки, но сам никого не приглашал, и его футляр для булавок потихоньку пустел.

А разговор с Великим Нианзу не так давно действительно был. Совет внезапно расщедрился и одобрил полномасштабную исследовательскую экспедицию на тему разгадки тайн убежищ, как раз на примере Земли, где, если верить фактам и предположениям, полностью функционировали целых две древних системы, что считалось крайней редкостью. К этому времени почти у всех обитаемых планет были найдены точки входа в астральные проекции, которые, правда, никуда уже не вели. Найдено было и несколько закапсулированных убежищ, но проникнуть ни в одно из них, за исключением земного, до сих пор не удалось.

Под этот проект кафедре Наследия выделялся целый военно-исследовательский транспорт, который в данный момент уже направлялся к цели. Его прибытие его в Солнечную систему ожидалось спустя пару-тройку декад от начала каникул. Правда экипаж транспорта, со слов Учителя, состоял в большинстве своём не столько из помощников, сколько из соглядатаев Совета. Но с этим Великий готов был мириться, лишь бы появилась возможность обследовать точки привязки проекций, расположенные в виде равносторонней пирамиды в околоземном пространстве. Имея дату и примерное время исчезновения Санькиного отца, а так же привязку вершин пирамиды к скорости вращения Земли, можно было вычислить, в какое именно убежище тот попал. И долбить его уже целенаправленно. Правда насчёт именно долбления Санька был не уверен. На осторожный вопрос Учитель, радостно потирая руки, начал было ругаться незнакомыми научными терминами, но затем, глядя на Саньку, внезапно прервался и закрыл тему словами: "Курсе на третьем возможно поймёшь". Так что каким будет принцип проникновения в убежище, предстояло выяснить на практике.

— Внимание! — истошно, будто над Санькиным ухом проорала Эльта, он аж подпрыгнул, причём достаточно высоко, чтобы ещё в воздухе быстро обозреть окрестности. А, приземлившись, тут же бросился занимать своё место в шеренге. Как, собственно, и вся остальная группа.

Со стороны переходной площадки к ним неспешно приближались Великие, среди которых он сразу узнал Учителя, а также декана боевого факультета Великого Джалиля. У трёх остальных на развевающихся под лёгким ветерком балахонах сверкали бело-золотые шестигранные знаки Совета. От учебного корпуса тут же раздался дробный топот — к месту построения сломя голову, задействовав ускорение и побивая все рекорды, неслись курсовые и целители, во главе с Нехором. "Залётчики! Декана прощёлкали. А не фиг было отдыхать сваливать. Вот если бы еще и ректор был", — мысленно ухмыльнулся Санька, тщательно контролируя лицо, дабы на самом деле не улыбнуться. Ухмылку Нехор, без сомнения, не забудет и впоследствии непременно припомнит. Войдя в ускоренное восприятие, Санька не без удовольствия наблюдал за бегом Вьолы. Целительница использовала частичную трансформацию, и неслась длинными пологими прыжками, не отставая от боевиков ни на шаг, хотя была чистой магиней Жизни и не имела возможности подпитывать тело энергией стихий. Но неслась, что называется, со свистом, который при взмахах рук издавали длинные вампирские когти.

Табун комсостава подскочил буквально в две секунды и застыл как вкопанный, ничуть не запыхавшись, напротив шеренги курсантов. Курсовой, как ни в чём не бывало, выдвинулся навстречу Великим и доложился Джалилю. Тот хмыкнул, оглядев застывших подчинённых и курсантов, и повернулся к Великому Нианзу.

— Ну что ж, по крайней мере функциональная готовность преподавательского состава на высоте. Сам озвучишь или мне?

— Нет уж, Джа, — усмехнулся Санькин Учитель, — я им пока не командир.

— Хм, резонно, — декан повернулся к строю. — Итак, согласно Уставу вы все в любое время дня и ночи являетесь воинами, и обязаны выполнять приказы командования. В связи с возникшей необходимостью для некоторых из вас каникулы будут сокращены на время выполнения особого задания. Четвёртый, Пятый, Шестая, Одиннадцатая, Двадцать пятая на месте, остальные, кроме целителей — свободны! Нехор, отправляй их, а сам обратно.

— Внимание, — тут же включился курсовой, — группа, кроме указанных, имущество поднять, за мной, в колонну по два, бегом, марш!

Когда удивлённо оглядывающиеся сокурсники под руководством замов курсового скрылись в мареве перехода, декан обратился к пятёрке целителей:

— Кто предложил данный состав звена?

— Я! — слегка растрёпанная Вьола сделала шаг вперёд.

— Хорошо, остальные свободны! — и, дождавшись, ухода целителей и возвращения Нехора, обратился к Вьоле: — Поясните свои выкладки представителям Совета.

— Идеальный баланс сил, — повернувшись к Советникам и коротко кивнув, ответила целительница, и добавила: — Идеальный ментальный баланс и эмофон.

— И Шестая?! — удивлённо приподнял брови декан, и обернулся к Нехору.

— Да, — кивнул тот, — подтверждаю, подробности в рапорте.

— Два универсала в одном звене, это не слишком? — один из Советников покрутил кистью руки. — Не обессилим подобной расстановкой остальные звенья?

— Нет, — Нехор отрицательно помотал головой, — в группе еще четыре огневика с высоким уровнем, на четыре звена хватит. Шестое звено гоблинов останется как есть, они с детства вместе.

— Разумно, — кивнул Советник, — но мы всё-таки проведём небольшую проверку. Берн, Тиро, приступайте.

Пара Советников направилась к ничего не понимающим курсантам, один встал к ним лицом, другой за спинами шеренги.

— Внимание! — первый выставил ладонями вперёд слегка согнутые в локтях руки и скомандовал: — К бою!

Санька привычным за последний учебный цикл рывком вышел на пятый уровень ментала, активировал истинное зрение и в который раз поразился величественным переливам энергии, разлитой в окружающем мире, а так же вокруг сокурсников и магов. Вот только Советник, стоявший напротив, магом совсем не выглядел. Глядя, как ярко полыхают компактные ауры декана, Учителя и первого Советника, и как переливаются корявые, с паразитными отростками, ауры сокурсников, Санька с удивлением пялился в пустоту на месте аурного и стихийного узлов стоящего к ним лицом Великого, чей статус явно доказывал золотой круг внутри шестигранника Знака Совета. А этот странный Советник улыбнулся и продолжил:

— Цель — я! По моей команде выдаёте максимумы сил и стихий длительностью три синка. — Готовы? Жизнь!!!

Санька, не задумываясь, вскинул правую руку открытой ладонью вперёд, мысленно прочертил от ладони прямую в сторону цели и выдал импульс силы Жизни длительностью примерно три секунды. Аура Великого внезапно полыхнула и снова угасла, а сам он сделал короткий разводящий пасс ладонями в стороны, закрывшись мощным комбинированным щитом, полностью поглотившим идущую от курсантов энергию, и лишь слега прогнувшимся под ударом Мелики.

— Кровь!!!

— Нн-а! — Санька полностью вложился в удар.

Крови у него хватало, но у Трис её было вообще навалом. Щит Великого не только прогнулся, но и отдачей заставил того сделать пол-шага назад.

— Смерть!!!

Теперь уже щитами закрылись все присутствующие, хотя и не находились на линии удара, ведь чистая сила смерти концентрировалась плохо и вполне могла пройтись по площадям. И Нео постарался, на что звено лишь синхронно передёрнуло плечами. И так же слаженно отработало друг за другом Землю, Воду и Воздух. Впрочем, с тем же успехом — Великий опять устоял.

— Огонь!!!

— Хх-а!!! — Санька азартно включился в огонь. Слева что-то громко выкрикнула Аста и выдала свой луч параллельно Санькиному.

А дальше всё произошло очень быстро. Два луча буквально прыгнули друг к другу, слившись в одну ослепительную огненную дугу, ударившую в щит Советника, который вдруг с резким хлопком лопнул, затем так же лопнул дублирующий, а потом что-то рвануло прямо на груди Великого, отправив того в двадцатиметровый полёт, после которого он еще метров пять пропахал спиной плац. Правда Санька этого не видел, так как в этот момент, сбив стоявшего справа Нео, улетал в сторону от активированного между ним и Астой небольшого воздушного тарана. Сгруппировавшись в воздухе, погасил падение перекатом и тут же вскочил, вскинув руки, разворачиваясь к Советнику, стоявшему за их спинами и, видимо, страховавшему первого.

— Стоп!!! — тут же заорал Нехор. — Выход!

Лежавшие вповалку курсанты начали подниматься, ошарашенно тряся головами и потирая уши — бабахнуло не слабо.

— Ну что, проверили, идиоты! — побагровевший Джалиль добавил несколько резких слов на родном языке, направляясь к лежавшему Советнику, тело которого странно дёргалось. — Чего разлёгся, вставай давай, ржать дома будешь!

— Не стоит зверствовать, командир, — Советник завёл руки за голову, затем резко дёрнул их вперёд, принимая сидячее положение, — мы давно уже не в отряде.

— Вот и молись всем светлым, Берн, что не в отряде. Задал бы я вам, клоуны… Держи.

Декан протянул сидящему руку и рывком поставил того на ноги. Балахон Советника представлял собой жалкое зрелище, на груди зияла дыра диаметром сантиметров тридцать, обнажая слегка подгоревший камзол, в прорехах которого сверкал металл. Великий, всё еще улыбаясь, нашарил на шее цепочку, и, потянув за неё, вытащил из-за пазухи искорёженный пластинчатый амулет, удивлённо покачал им перед лицом, а затем показал Великому Джалилю:

— "Последний шанс" сработал, Джа! Я и не помню, когда такое было…

— А ведь я предупреждал, — негромко произнёс Санькин Учитель.

— Достопочтенный Великий Нианзу, Второй из Рода Ветра, — церемонно поклонившись, поджаренный Советник хотел продолжить в том же духе, но был прерван.

— Короче, Берн, ящик "Рийского" с тебя, как договаривались, — Учитель плотоядно ухмыльнулся: — И, кстати, Тиро, как там результаты?

Великий Тиро наконец-то вышел из-за спин курсантов, посматривая на наручный браслет:

— Ну что сказать? В целом всё верно, баланс сил идеальный, ментальная синхронизация — лучше не бывает, удары слажены до тысячной синка, и это, насколько я понимаю, без предварительной подготовки. Ну и спонтанный огненный резонанс — это что-то, параметры универсалов весьма близки. Кто бы мог подумать… — Великий развёл руками. — Так что полностью одобряю и поддерживаю. Отличное звено получится, особенно если вдумчиво поработать. И для твоих текущих задач, Ни, вполне подходит.

— Что ж, подтверждаю, — главный Советник коротко кивнул, развернулся на каблуках и неспешно направился к зоне переходов.

— Джа, Ни, увидимся в восьмой вечер, — Советники Берн и Тиро, пожав декану и Нианзу предплечья, направились следом за своим, как видимо, шефом, что-то вполголоса обсуждая на ходу.

— Так, курсанты, — декан задумчиво качнулся с пяток на носки, — на время каникул официально поступаете в распоряжение кафедры Наследия, от главы которой зависят сроки выполнения задания. Отработка пойдёт в зачёт практики следующего курса, так что ничего особо не потеряете. Задача ясна?

Дождавшись утвердительных кивков, декан развернулся к Вьоле:

— Это и вас касается, госпожа Искусница. До выполнения задачи назначаетесь куратором данного звена по целительской части. Благо, полевая квалификация, насколько мне известно, у вас вполне на уровне. А сейчас позвольте откланяться.

Джалиль кивнул Вьоле и курсантам, пожал руку Санькиному Учителю и неспешно двинулся в сторону учебного корпуса, бросив через плечо:

— Старший курсовой, за мной. Проведём внеплановую аттестацию по рукопашному бою.

Нехор криво ухмыльнулся, и поплёлся вслед за начальством.

— Ну что, молодёжь, задавайте вопросы, — Учитель сделал круговой жест руками, поманив курсантов и целительницу поближе к себе, а затем сплёл вокруг уже знакомую Саньке мутную Сферу Безмолвия.

— Учитель, что это было? И зачем? — на правах бывшего ученика задал вопрос Санька.

— Запасной вариант, ученик, — пожав плечами, ответил Великий. — Вдруг не выйдет взломать убежище через точку привязки. Тогда попытаемся зайти с поверхности. По статистике получается, что управляющий демон с большей долей вероятности спасает не инициированных или слабо подготовленных магов, коими вы и являетесь. Плюс твоя кровная связь с отцом, и, возможно, кое чья ещё, повысят шансы на попадание именно в то убежище.

Аста тут же недовольно фыркнула.

— Хм, — Нианзу улыбнулся, — Аста из Рода Магмы очевидно не желает признавать, что в диком мире естественным образом не мог появиться маг с подобными уникальными силовыми характеристиками. И что вы с Сандром в какой-то мере родственники…

— Нет, не верю! — Шестая покраснела. — Отец не мог так поступить! Он маму любил!

— Какой ещё отец? — Великий растерянно хлопнул глазами. — Постой, кем тебе приходится Великий Лоренс?

— Дедом!

— То есть этот старый пер…кхм, Первый из Рода Магмы всё-таки сделал это? Получил право на ребёнка Олафа и Айриин?

— Да! — гордо вскинув подбородок, ответила Аста, и добавила, глядя на Саньку: — И мне не нужны никакие внучатые племянники, хоть в каком они колене. Тем более дикие.

С этими словами сердитая девчонка выскочила из зоны действия глушилки.

— Тётя Аста, да? — нарушила тишину Мелика, подпихнув Саньку в бок, и хихикнула.

— Мда-а-а…, - удивлённо протянул Санька, которому враз стали понятны все взбрыки Шестой.

— Вот так так…, - озадаченно выговорил Учитель, — отстал я от жизни, получается, за двести-то оборотов…

— А кто такая Айриин, Учитель?

— Да была у Вулкана первая любовь, отцом его сильно не одобренная. Потому как из свободных происходила, да ещё и сирота. Вот и сбежала она от греха подальше, в одну из экспедиций. А плод, как оказалось, на сохранении оставила. Но пропала та экспедиция, никто не вернулся. По закону же кровные родственники матери первоочередное право на ребёнка имеют. Вот только не было таковых, и, значит, минимум пятьсот оборотов должен был плод у целителей храниться, до истечения срока давности. А потом, либо родня отца получает право на суррогатное вынашивание, естественно, доказав отцовство, либо Малый Попечительский Совет ищет приёмную семью. Правда зачем это Великому Лоренсу — не понимаю. Он же явно против был, да и наследников второй линии у Магмы всегда хватало. Вот и думал я, что Аста из таковых, да не проверил. Впрочем, старшая линия для нашей цели подходит как нельзя лучше. Так-так…

— Великий, а мы-то вам зачем? — нарушила его задумчивость Трис.

— Да в принципе и не за чем, вот только родина Сандра — дикий мир, и там можно находиться либо его уроженцам, либо выполняя задание Совета. Минимальная группа для этого — звено. А вас так и так в начале следующего курса распределять придётся. Вот и решили совместить таким образом. Правда Глава Наблюдающих имел на этот счёт некоторые сомнения, но с вашей помощью они разрешились благополучно.

— И куда мы теперь? — спросил не слишком довольный задержкой Нео.

— Пока, как и собирались, по домам. "Скользящему" до цели декады полторы. Ещё минимум две займут инструментальные исследования и взлом. Возможно ваше участие и вовсе не потребуется. В любом случае через один цикл посланники вас оповестят, где бы вы не находились. Данные по крови у Совета есть, а прятаться вы пока не умеете, — Велкий Нианзу усмехнулся. — На этом инструктаж можно считать оконченным. Госпожа Искусница проводит вас на площадку ухода. И не забудьте объяснить всё вашей подруге. Благо, сбежала она недалеко.

Взмахом руки Великий развеял плетение, все обернулись и увидели Асту, с независимым видом восседающую на своём бауле. Санька хмыкнул, и тут же ойкнул от боли в плече. За спиной стояла Трис.

— Санди, ты не лезь к ней, мы сами разберёмся, — вампирша улыбнулась, втягивая коготь на указательном пальце, — тем более, что делить нам, оказывается, нечего.

И, подхватив Мелику, потащила её за собой.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Оглавление

Сашка

Учитель

Заброс

Убежище

Великий

КМБ

Прощание

Возвращение

Школа

Дела домашние

Великий поход

Странный лес

Хозяин

Ведьма

Дела давно минувших дней

Утро красит

На речке, на речке, на том бережочке

Практика

На реке

Город

Знакомство

На распутье

Теперь ты в армии

Дом родной

В Академию

Альвайн

Немного истории

Второй из Рода Ветра

Финансовый вопрос

Регистрация

Нео

О памяти

Встреча

Первые знакомства

Смотр

Вводный курс

Капля древней крови

Первая вкрутка

Последний день

Курсант

"Пятый"

Дуэль

Учёба

Мелика

Второй этап

Разминка

Магма и кровь

Вечеринка

Ночная гостья

"Дракон"

Забег

Немного теории

Музыка силы

Магия — это просто

Ура, каникулы! Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg