«Крушение»

Крушение (fb2) - Крушение 798K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нина Леннокс

Нина Леннокс Цепи для волка

Пролог

Мужчина втащил девушку внутрь, обратно в темный подвал дома. По ее щекам катились слезы, но он был глух к горьким всхлипываниям. Пришла его очередь наслаждаться ее болью и унижением.

— Больше не надо, — замотала головой она. — Не надо!

— Надо, — оскалился он и кинул ее в угол, который стал вторым и последним домом девушки.

В руках Дрейка появилась цепь, и он пристегнул ее к ошейнику. Слезы потекли бурными ручьями по лицу пленницы. От ошейника болела шея, он мешал дышать, а цепь не позволяла двигаться, громко звеня при малейшем движении. Как же она устала… Устала от режущего металлического звука цепи, от сковывающего шею ошейника и от ядовитой ненависти мужчины. Да, она заслужила все это, но ведь она принесла ему свои извинения! Они же пытались построить новое будущее!

— Ты говорил, что любишь, — прошептала Амина, с трудом открывая слипшиеся от слез глаза.

— Не смей говорить о любви, дрянь, — прошипел Дрейк, наклоняясь к ней и беря ее лицо за подбородок. — Я любил тебя, когда мне нужно было сбежать из Лунных Земель. Тогда, стремясь к свободе и своей семье, я полюбил бы даже Сатану!

—Но я… я полюбила тебя…

Он прожигал ее неадекватным взглядом, оранжевый свет его глаз окутывал девушку презрением и жгучей ненавистью. Никакой любви больше в его жизни не будет! Никогда!

— Когда же ты успела полюбить меня, лгунья? Не в те ли моменты, когда покрывала мое тело шрамами? Или, может, тогда, когда использовала меня в качестве секс-игрушки? — судорожно говорил он, стирая с ее щек слезы. Воспоминания о рабстве в чужих землях заставили кровь кипеть и взрываться. — Признаюсь, в последние перед побегом дни секс с тобой приносил удовольствие. Но отныне я не в кандалах и не в четырех чужих стенах. Любви и наслаждения ты не испытаешь больше никогда в своей жизни.

— Дрейк…

— Замолчи! — крикнул он, отступая подальше от нее. — Не смей обращаться ко мне по имени. Для тебя я — Палач.

Дрейк вышел из подвала и запер дверь. Прислонился к тяжелой, холодной двери, покрытой ржавчиной, и глубоко задышал. Ладонь коснулась неприветливого металла, и его волчье сердце забилось быстрее. Она лгала про любовь, и он лгал ей тогда, в Лунных Землях. Не бывает любви, рожденной из боли. Не говорят три заветных слова, будучи закованными в раскаленные цепи и сгорая в агонии боли, когда волчья регенерация усыплена лекарством, а человеческий разум чувствует боль до последней частички, во всем ее ужасающем объеме. Но почему же тогда так сильно хотелось открыть дверь и выпустить ее на белый свет? Дать ей, им, еще один шанс? Нет, нет, нет…

Выбежав из подвала на свежий воздух, Дрейк никого не встретил во дворе. Малышня, только что наблюдавшая за выставкой экспонатов из варварских земель, испарилась. Со стороны дома послышался звонок в дверь, и он побрел в сторону входа в свое жилище. Картер и Эмилия. Только их ему не хватало!

— Что за дерьмо, брат? — воскликнул друг. — Видеодомофон, ограждение метров пять высотой. Ты бы еще железную проволоку повесил по периметру!

— Что хочу, то и делаю, — огрызнулся Дрейк. — Говори, зачем пришел, я занят.

— Расскажи мне, что происходит. К нам сейчас прибежали волчата и рассказали какой-то фантастический бред о том, что ты им показывал дикарку из Лунных Земель! И позволил кидаться в нее небольшими камешками! Ты с ума сошел, Дрейк?!

— Тебя это не касается.

— Касается, мать твою! — Картер толкнул его в плечо. — Среди волчат был мой старший сын! Ты совсем охренел, втягиваешь в свое безумие моих детей?! Да, я закрыл глаза на то, что ты привез с собой эту девушку, но я был уверен, что ты… — он не мог подобрать слов.

— …полюбишь ее, — встряла Эмилия. — Любовь — великое чувство, Дрейк. Позволь ему взять верх над злостью, и ты увидишь, как изменится твоя жизнь. Ты же явно не просто так привез ее сюда, забрал с собой.

Лицо Дрейка скривилось. Что за чушь она несла?!

— Не говори мне о любви, поняла? Что ты знаешь о моей жизни?! — накинулся он на Эмилию. — Живешь счастливо, вот и радуйся! Не суй свой чертов нос в мои дела, женщина!

Эмилия шокировано уставилась на него, не узнавая бывшего друга. Что с ним сделали в этих землях? Он вернулся уже не человеком и не волком, он стал жестоким и безжалостным зверем, словно его сердце выжгли раскаленным железом и забрали душу.

— Я не позволял тебе так разговаривать с моей женой. Не забывай, с кем ты говоришь, — прорычал Картер, припечатывая Дрейка к дереву.

— Да, да, Альфа и его пара, — усмехнулся мужчина.

— Нет, — друг понизил голос, — не пара. Моя любовь. Женщина, которая родила моих детей. И за которую я сверну шею даже лучшему другу.

Его любовь… Сердце Дрейка сжалось от боли. Он свою любовь потерял, когда его выкрали ублюдки-варвары. Амина говорила позже о своей любви, но он не настолько глуп, чтобы поверить свирепой правительнице Лунных Земель. Все, что осталось в его некогда светлой и беззаботной жизни — это сжигающая душу дотла месть. Теперь у него были свои представления о любви. И Амина прольет еще немало слез, прежде чем сможет смириться со своей долей, так же, как когда-то это сделал он в ее жестоких руках.

Глава 1.

В сознании вспышками проносилась темнота, отдаваясь от стенок черепа и взрываясь в голове острой болью. Что же происходило с ним? Физическая боль душила еще сильнее: в кожу впивался металл, натирая ее до крови, он ощущал эти путы везде. Ноги, руки, даже… шея. Глаза мужчины резко распахнулись, и голова свесилась вниз. Все поплыло перед глазами, казалось, что она сейчас свалится с плеч. Но боль от натяжения цепи на шее отрезвила мужчину окончательно.

Он поднял голову, но не сильно, иначе цепь начинала душить, и огляделся. Взгляд все еще с трудом мог сфокусироваться, но каменные стены были видны отчетливо. Холод пополз мурашками по телу сильного воина. Как он здесь оказался, и почему ни черта об этом не помнит? Почему его футболка и спортивные штаны порваны, а сам он на цепях?

Рядом раздался лязг цепей, и его голова повернулась в сторону звука. Здесь был кто-то еще? Долбаная цепь не давала увидеть человека, закованного в такие же кандалы. Сумрак, стоявший в этой пещере, или что это было такое, снижал зрение мужчины. Пришлось закрыть глаза, чтобы не сойти с ума от боли и чувства дезориентации.

И тут же подсознание начало мучить его воспаленный мозг, его уставшее от боли сознание какими-то размытыми картинками. Волк был усыплен ядом, а человеческий разум был не способен победить боль. Не зря Картер считал людей жалкими существами. Мужчина дернулся на цепях, пораженный тем, что еще мог мыслить. Картер! Его лучший друг, Альфа стаи!

Пленник жалобно заскулил, натягивая проклятые цепи до предела, вырываясь из них до изнеможения, до судороги в руках, но все бесполезно. Калейдоскоп болезненных воспоминаний скрутил жилы в спираль.

«Дядя Дрейк, только возвращайтесь быстрее! Очень хочется научиться прыгать с той высокой ветки!» — прокричал ему вслед волчонок Рей.

Рей… старший сын Картера, три года отроду. Он напряг память, выуживая из нее все, что только было возможно. Почему Рей просил его возвращаться быстрее? Откуда? И где они были? Что делали?

«Так жаль, что Такера не отпустили с нами», — расстроенно вздохнул мальчик.

Такер… второй сын его друга, совсем малыш, полтора года.

«Мама не отпустила твоего брата с нами, переживает за него», — ответил он волчонку, улыбаясь.

Как же он обожал их семейство! Рей и Такер — абсолютные копии их отца, его лучшего друга. Он любил приходить к ним домой и играть с малышней, отрабатывать шуточные приемы каратэ, за настоящие мама Эмилия его потом наказывала — не давала и куска мяса в их доме. Волчата всегда смеялись над его любовью к мясу, а для него их смех был бальзамом на душу. Иметь своих таких же было его заветной мечтой. Улыбка тронула губы мужчины.

— Он улыбается! — прошипел чей-то хриплый голос.

Кто это? Кто, черт возьми, находился рядом с ним? Цепи снова зазвенели своей противной мелодией заточения и боли.

— Впервые вижу улыбку в этом месте, — вторил ему другой голос, более тонкий, словно лязг ненавистных цепей.

— Кто вы? — прохрипел мужчина, мотая головой из стороны в сторону, но шея быстро разболелась, и ему пришлось опять опустить голову.

Жестокий удар опалил болью спину. Пленник дернулся вперед, желая упасть, но цепи не дали ему этого сделать. Он совершенно не ощущал пространство вокруг себя. Не мог сказать, была ли за его спиной стена или нет, словно находился в вакууме.

— Кто вы, ублюдки?! — проорал узник, срывая пересохшее горло. — Покажите свои гребаные лица, уроды!

Перед ним из темноты выплыли две темные фигуры, практически сливаясь с окружающей обстановкой. Они выглядели словно статуи: широкие в плечах, с каменными лицами, почти не шевелились. Ему казалось, что они даже не дышали. Одеты мужчины были во что-то наподобие формы: темные кожаные штаны, массивные ботинки и обнаженный торс.

— Дрейк Тернер? — вкрадчиво спросил один из них.

Единственное движение, которое отразилось на лице стража, было шевеление губ. Не дожидаясь ответа, он ударил заключенного плетью из толстой кожи. Пленник не издал ни звука, только тихое мычание, так как сдерживать рвущуюся наружу боль было невозможно.

— Хорош, как нам и говорили. Легенда мирных земель, — губы стража скривились в едкой улыбке.

— А кто ты, кусок дерьма? — выплюнул Дрейк, сгибаясь от боли, точнее пытаясь это сделать, что в его положении было трудно выполнимым. — С кем я говорю?

Удары посыпались на тело Дрейка в хаотичном порядке, имея лишь одну цель: сломить его волю к сопротивлению. В один миг пытка прекратилась.

— Запомни, раб: в Лунных Землях рабам запрещено улыбаться, — отчеканил мужчина с плетью и, развернувшись на месте, уплыл обратно в темноту, сопровождаемый вторым стражем.

— Запомни, ублюдок, что я — не раб! — проорал Дрейк в пустоту. — Дрейк Тернер — не раб!

Силы оставили его, и он повис на цепях, повторяя про себя только одно: он — не раб!

***

Человек в костюме расхаживал взад и вперед, сновал по комнате от одного угла до другого, его душа трепетала в ожидании встречи. Встречи, которую он ждал так долго. Так долго выслеживал свою добычу и наконец-то поймал ее в свои сети. До дрожи в руках хотелось увидеть пойманного зверька, заглянуть ему в глаза, найти сходство с самим собой. Сходство обязательно будет!

Менее чем через час его доставят сюда, а сейчас нервное возбуждение сводило с ума. Каждая нервная клеточка буквально пузырилась от ощущения скорого триумфа. Если жизнь не может справедливо расставить все на свои места, это сделает он.

Дверь бесшумно отворилась, и на мраморный пол ступила изящная женская ножка в черной туфле на высокой тонкой шпильке. Его прекрасная леди. Как жаль, что он дал клятву не использовать ее в сексуальных утехах. Так часто ее пухлые губы ласкали его тело в самых смелых и откровенных фантазиях, а стройное, гибкое тело приносило своими грациозными движениями неземное наслаждение. Но… большее было абсолютно невозможно. Против своих же обетов он не шел никогда.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — широко улыбнулся мужчина, раскрывая перед девушкой объятия. — Сегодня ты как никогда блистательна.

— Ты льстишь мне, — притворно смутилась она, привыкшая к своей красоте и комплиментам.

Для нее красота не была чем-то желанным или недосягаемым. Многие женщины стремились к каким-то призрачным идеалам и никогда не могли их поймать. Для нее идеал существовал лишь один: она сама. Девушка была в достаточной мере самовлюбленной и эгоистичной, знающей себе цену и никогда себя не недооценивающей. Цена ее красоты была высока, и пока еще никому не удалось поразить девушку настолько, чтобы заполучить ее.

— Его уже доставили в Лунные Земли? — поинтересовалась она, сгорая от любопытства увидеть доблестного воина, легенду, волка, о котором ходило так много разговоров.

— Жду, скоро он будет здесь. А пока, — мужчина сделал небольшую паузу, скользя взглядом по гладкой, идеальной коже девушки, — принеси мне вина. Хочу насладиться шоу по полной программе.

Дверь снова закрылась, скрывая длинные, блестящие волосы девушки. Он часто вдыхал их аромат, когда она находилась рядом. Ее волосы издавали благоухание лучших цветов, собранных со всех самых прекрасных уголков планеты. Все, что он делал, включая убийства и порабощение людей, принуждение их к каторжному труду, завоевание новых земель — все было для нее. Он бы кинул к ее ногам целый мир, но могущества не хватало. Пока.

Раздался мощный стук в дверь. Стражи, понял хозяин дома. Он разрешил войти, и это случилось. Живой Дрейк Тернер! Его руки были скованны цепью, а сам он выглядел ужасно: лицо покрыто грязью и ссадинами, на нем отражались боль и глубокая печаль; тело светилось свежими шрамами.

— Его наказывали плетью? — осведомился у стражей мужчина. — За что?

Он обходил пленника вокруг, рассматривая его, как дикую зверушку. Знал ли этот воин, что был забавой, экзотикой для него? Все и всегда считали жителей Лунных Земель варварами, уродцами, но теперь власть была в его руках. В его сети попалась крупная рыба, не чета прежним его уловам.

— За улыбку, — ответил страж.

— Это правильно, — задумчиво выговорил мужчина и сел на корточки напротив узника. — Ты можешь считать, что времена смеха и улыбок для тебя закончились, Дрейк Тернер.

Дрейк очень медленно, вкладывая в этой движение все свои силы, поднял голову. Он ожидал увидеть что угодно, монстров, варваров в одной лишь набедренной повязке, дикарей, не умеющих говорить и ходить прямо, но увиденное потрясло его. Перед ним стоял статный мужчина в черном и явно очень дорогом костюме руки искусного портного. Его ботинки были начищены до блеска, а на руках поблескивали золотые часы. В голове Дрейка все смешалось окончательно. Уж не приснилась ли ему та пещера в порыве бреда?

— Кто ты? — прохрипел он, рассматривая помещение за спиной этого человека.

Картины, ковры, резная мебель, но в то же время комната выглядела довольно современно: на столе стоял ноутбук и лежал телефон, даже принтер и факс были! В окна стучался солнечный свет, и вид, открывавшийся из окна, поражал своей красотой. Дивный сад мерцал на солнце тысячами бликов, всеми возможными цветами.

— Кто я? — усмехнулся мужчина и стал расхаживать по комнате. — Неужели ты не в курсе? В вашем прекрасном, чистом мире, где мой народ считается варварами, о нас должно быть хорошо известно.

— Я понял, где нахожусь, в проклятых богом Лунных Землях. Но кто ты, клоун, я не в курсе. Главный дикарь?

Удар плети выбил из Дрейка сдавленный стон. Он упал вперед, стискивая зубы до скрипа. Ублюдки!

— Ты немного ошибся, мой друг, — продолжил хозяин дома. — Мое имя Вергилий Третий, я правитель этих земель.

Дрейк не удержался от хриплого, натужного смеха. Вергилий Третий, еще бы назвался Генрихом Десятым Великим. В какую психушку его занесли черти?!

Охранник уже замахнулся плетью для нового удара, но Вергилий остановил жестом руки.

— Что же смешного я сказал, доблестный воин?

— Все, что ты говоришь, либо смешно, либо глупо, — выплюнул Дрейк. — Какого черта тебе нужно от меня? Выкуп? Отправь послание Альфе моей стаи, он заплатит любую сумму!

Вергилий рассмеялся, его смех гулко отдавался от стен. Наивный Дрейк! Даже не догадывается о его планах…

— Зачем мне деньги, милейший? Посмотри вокруг, у меня есть все, о чем можно только мечтать, — развел руками Вергилий, показывая Дрейку роскошь своего дома.

— Тогда что тебе нужно, ублюдок?

— Ты. Мне нужен ты.

— Для чего? — голос Дрейка дрожал от еле сдерживаемой ярости.

Новую дозу яда ему не вкалывали, поэтому волк начал просыпаться. Еще чуть-чуть продержаться, и он сможет перегрызть горло этому индюку, который словно свалился в их мир из какого-нибудь шестнадцатого века.

— Ох, много для чего, — вздохнул Вергилий. — У нас идет грандиозная стройка нового особняка, также заканчивается строительство завода, и сады постоянно нуждаются в работе. Ах, забыл сказать: всегда свободны должности мусорщика и уборщика дома и прилегающего участка.

Дрейк слушал этого придурка и не мог понять, что происходит. Его доставили в эти земли только для того, чтобы он выносил мусор или чистил дом?! Мужчина зарычал, пытаясь разорвать стальные цепи, но сил не хватало.

— Прекрати, из моих цепей тебе не вырваться.

— Это мы еще посмотрим, — дерзко вскинул голову Дрейк и зарычал.

Начавший оживать волк придавал ему сил. А картины убийства Вергилия Третьего, который станет последним, проносящиеся в голове, вдохновляли бороться. Он услышал почти неразличимый шорох и резко повернулся в сторону двери. Увидев виновника шума, Дрейк застыл.

— Познакомьтесь, моя правая рука, — представил девушку Вергилий, — да что там, обе мои руки, неподражаемая…

— Амина, — закончила за него девушка, устремляя взгляд на пленника.

Ее голос был сладок точно мед и окутывал его приятным теплом. Длинные, густые черные волосы спадали по плечам массивной копной, оттеняя эти волшебные желтые глаза. Дрейк проморгался. Глаза лимонного цвета, иссиня-черные волосы, статная, выточенная фигура и упругие груди среднего размера… Оторвать от нее взгляд не представлялось возможным.

— Не хочешь посмотреть в мои глаза, а не пялиться на грудь? — усмешка исказила губы Амины.

Он поднял голову, заглядывая ей в лицо. Прекрасная представительница женского пола, в его стае таких женщин не было. Тонкие черты лица, аккуратный нос и пухлые губы, подсвеченные блеском, глаза походили на кошачьи, будучи очерченными черными стрелками. Самодовольная улыбка не покидала ее чувственных губ. Ей не надо было ни о чем его спрашивать, было достаточно плотоядного взгляда, которым он пожирал ее тело, миллиметр за миллиметром. Амина знала, какой эффект производила на мужчин, она сшибала их с ног своей красотой. И прославленный боец Дрейк Тернер пал жертвой ее могущества.

— Смотрю, — твердо произнес Дрейк, сосредотачивая взгляд на ее гипнотизирующих глазах.

Девушка оторвалась от Вергилия и подошла к Дрейку. Ее высоченные каблуки отбивали громкий ритм на мраморном полу. Его снова удивил наряд жителей этого дома. Они говорили и выглядели, словно сказочные существа, но одеты были на современный манер. Тело Амины маняще обтягивал черный комбинезон с глубоким вырезом на груди, на запястье красовались браслеты, а пальцы были усыпаны кольцами с крупными, блестящими камнями. В ушах сверкали черные серьги. Точно принцесса двадцать первого века!

— И как? Нравится? — прошептала она, садясь напротив него, и провела ладонью по щеке Дрейка.

Мужчина вздрогнул, когда нежная кожа ее рук коснулась его лица. Непередаваемые ощущения! Гладкая кожа, какая бывает только у младенцев, ласкала его лицо приятнее летнего бриза. Ее неожиданная нежность могла бы сломить его сопротивление. После всех этих побоев и истязаний, грязных, сырых стен той пещеры и всей боли, которая прошла сквозь него, ее мягкие руки дарили ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Я задала вопрос, — с нажимом сказала Амина, и ее длинные ногти впились в щеку Дрейка, что мгновенно отрезвило его.

Он дернулся от нее, как от огня. Жестокая красота. Но пусть обломится, она не услышит из его уст о своей красоте.

— Не очень, моя невеста в разы красивее тебя, — смело ответил Дрейк, вступая с ней в битву взглядов. Оранжевые против желтых.

Вергилий рассмеялся, а Амина с шипением отпрянула от Дрейка. Быстрым шагом она подошла к Вергилию и что-то прошептала ему на ухо. Эмоции сменялись на его лице со скоростью света. Он свел брови вместе, смотря на Амину, но та мужественно выдержала его взгляд, вскинув голову.

— Дорогой мой друг, Дрейк, — любезно начал Вергилий, — история творится прямо на твоих глазах.

— Заканчивай уже болтать, придурок, — перебил его Дрейк, действительно устав от пустой болтовни.

Мужчина подавил в себе злость на наглость пленника. Он еще пожалеет о своей дерзости, теперь Вергилий в этом не сомневался.

— Торжественно сообщаю всем присутствующим здесь: Дрейк Тернер переходит во владение прекрасной Амины. Дорогая, я дарю тебе его.

— Что?! — зарычал Дрейк. — Даришь? Я не собачка на поводке, чтобы дарить меня кому-то, ты, ублюдок конченый!

Удары плети посыпались на тело Дрейка, и он замолчал, сраженный новой порцией боли. Волчья сила нарастала в нем, совсем скоро глотки этих уродов будут растерзаны!

— Увести, — приказала Амина, триумфально смотря на закованного в цепи мужчину. — Скоро я навещу тебя, раб.

— Я не раб, сука! — кричал Дрейк, когда его выволакивали из помещения.

Девушка рассмеялась звонким смехом, который совершенно не вязался с ее жестокостью, и скрылась за дверью.

***

Дрейк пришел в себя в той же пещере. Его отключили ударом по голове, поэтому путь до карцера был ему неизвестен. Он тряхнул головой, прочищая ее от темноты. Кто эта жестокая варварская знать, и почему они живут, как нормальные люди, а он и другие пленники гниют в этих пещерах? И кем являлась умопомрачительная, чарующая своей красотой, но жестокосердная Амина?

Времени оправиться от тяжелого состояния ему не дали. Массивная дверь отворилась, и стражи подали руки Амине, помогая ей спуститься внутрь. На этот раз девушка появилась перед ним в черном полупрозрачном платье и черных, украшенных золотыми камнями, сланцами.

— Подходящий прикид для этой канализации, — съязвил Дрейк и приготовился к пыткам.

Амина издала смешок и отпустила стражей. Приблизилась к мужчине и присела на корточки. Его руки были разведены в стороны и привязаны канатами к креплениям в стене. Больше никаких удерживающих мер принято не было.

— Тебе нравится, правда? — волнительно спросила она, будто ее интересовало его мнение.

Дрейк не успел придумать новую колкость, когда сочные, ухоженные губы Амины накрыли его потрескавшиеся и пересохшие, плавно скользя по ним. Ее язычок играл с Дрейком, заставляя его забывать, кто он есть. Сам не понимая, что творит, он отвечал ей страстно и самоотверженно. В один момент рай сменился адом, и Амина укусила его за губу. Отстранившись от него, она заглянула ему в глаза и отвесила пощечину. Дрейк задохнулся.

—Я вижу, что ты пока еще не осознал до конца свое плачевное положение, — говорила, словно пела, девушка, слегка царапая его острыми ногтями по щеке. — Ты мой раб, Дрейк Тернер, и пути назад нет. В твоих интересах оставить меня довольной.

— Да пошла ты в зад, сука, — по слогам произнес Дрейк и оскалился. — Я еще никогда не был ничьим рабом, и не буду! Знаешь, в чем твоя проблема?

— Нет, жажду услышать твой ответ, мой раб.

— Вергилий Третий Придурошный тебя плохо трахает, отсюда и такая жестокость, не свойственная женщинам и… — он умолк, когда вторая пощечина крутанула его голову в сторону.

Амина заметила, как раздулись его мышцы. Волк был близко. В руках девушки появился маленький предмет.

— Бей меня, сколько хочешь, — Дрейк повернулся к ней, желая усыпить ее бдительность разговорами, чтобы потом перегрызть суке горло, — но я бы мог хорошенько тебя оттрахать. Подумай об этом, солнышко.

— Заманчивое предложение, но секс с людьми мне неинтересен, а ты не волк, — печально вздохнула Амина, прожигая его своим ярким взглядом.

Было в этом бойце что-то… Возможно, его сильный дух, сломить который будет честью для нее. Возможно, его внешняя сила, волевой подбородок, скулы, щетина и оранжевые глаза. Еще один трофей на ее полочке!

— Я не человек, я волк!

В шею Дрейка вонзился дротик, и яд немедленно потек по венам, усыпляя волка. Мужчина зарычал, дергаясь на цепях, но он знал, что яд сильнее него.

— Уже нет, уже человек, — ухмыльнулась Амина и, подарив ему еще один жесткий поцелуй, встала.

— Сука, — прохрипел ей вслед Дрейк. — Я не стану твоим рабом, знай это!

— Посмотрим, — рассмеялась она и вышла.

Глава 2.

Черные локоны разметались по шелковой подушке, лицо девушки прорезали глубокие морщины. Она громко вздыхала, ворочаясь на постели.

«Я не твой раб, сука!» — прорычал Дрейк.

В его глазах она видела негаснущий огонь ненависти, стремление к борьбе до последнего, несгибаемость воли и характера.

«За что? Не надо, я не хочу быть вашей рабыней!», — картинка сменилась плачем рыжеволосой девчушки.

В ее глазах навсегда запечатлелись боль от потери себя, отчаяние и безвыходность, которые могильными плитами придавливали девочку к самой земле. Больше в ее глазах никогда не появлялись отголоски слабости, только сила, только жестокость. Теперь она всегда шла напролом, по сердцам других людей. Ведь ее сердце вырвали с корнем из грудной клетки и выбросили на свалку.

Амина резко распахнула глаза, и их желтый свет впился в натяжной потолок спальни. Как же она ненавидела эту комнату, чуть ли не усыпанную бриллиантами и алмазами. Гребаный Вергилий даже хотел заказать для нее ковер ручной работы с вкраплениями золотой нити. Девушка осмотрелась вокруг себя: роскошь, богатство, несметные сокровища в виде самых дорогих технологий и изобретений человечества, контракты, договоры, огромные суммы денег.

Она встала, пытаясь унять головную боль, которая всегда сопровождала ее по утрам. Ночью она засыпала с одной лишь мыслью о том, как здорово было бы поскорее умереть. Но волчье долголетие приказало ей еще долго жить. Сердце Амины дрогнуло, доказывая, что оно у нее все-таки было. Рыжая волчица больше никогда не появлялась в ее жизни, этот садист запугал тогда бедную девочку так, что животное начало исчезло из нее навсегда.

— Ненавижу тебя, — прошипела Амина своему отражению в зеркале, впиваясь в стекло, отражавшее сногсшибательную красавицу, светом желтых глаз.

Часы показывали семь утра. Она снова встала рано. Амина ненавидела ночь, потому что некуда было деться от себя, от своих мыслей, от переживаний и воспоминаний. Днем она всегда была занята, носилась по различным делам бизнеса в человеческом мире, помогала Вергилию и забавлялась с рабами. Девушка открыла мини-холодильник, который находился в ее комнате, и достала стакан апельсинового сока. Подошла к окну, безразлично всматриваясь в великолепный сад, окружавший дом.

Любила ли она играть с рабами? Да, отчего бы и нет. Они были настолько безвольными, просто жалкими игрушками в ее руках. Эти мужчины, захваченные их солдатами в других землях, сдавались слишком быстро, сломать их было делом одного-двух дней. Она не успевала почувствовать себя слабой женщиной на фоне еще более слабых духом мужчин. Многие из них были хороши внешне: стальные мышцы, волевые лица, сильные, мускулистые руки. Но никакого мужского стержня, мужской силы во взгляде, только мольбы о пощаде и уверения, что они сделают все, чтобы оставить хозяйку довольной.

Амина поставила стакан с соком на тумбочку, проводя языком по верхней губе, собирая остатки напитка. Дрейк Тернер был абсолютно прав, говоря, что ее плохо трахают. Грубо, но верно, в десятку. Секс с рабами она давно перестала практиковать. Это то же самое, что секс с пустотой. Мужчины в мире людей были еще хуже, они не могли выдержать ее натиска. Один раз она случайно сломала парню руку в порыве страсти.

Дрейк Тернер… Кто же он? В чем его загадка? В чем состоит его тайна? Вергилий темнил, скрывал что-то от нее. Амина знала это точно. Они никогда не крали конкретных людей или волков, никогда не действовали подобными методами. Выкрасть волка было гораздо сложнее, так как они были сильны и быстры, могли скрыться от стражей, а волчат всегда сопровождали взрослые. Но Дрейка намеренно заманили в ловушку в том лесу, где он тренировал своих подопечных. Зачем? Что было в нем особенного? Амине не нравился тот факт, что у Вергилия были от нее секреты.

Телефон девушки издал звук, и она взяла его в руки, открывая сообщение. Встреча в городе с партнерами. Как жаль, что увидеть своего нового раба она сможет только днем. Уж очень ей не терпелось испытать его прочность, силу воли, проверить, как долго продержится этот воинственный самец.

Амина приступила к ежедневному ритуалу по наведению красоты, и вскоре была готова. Она надела белое платье-футляр, черные туфли-лодочки, неизменно на огромной шпильке, взяла сумку из настоящей кожи и вышла. Девушка решила рискнуть, вдруг получится упросить Вергилия разрешить ей сегодня не ездить в город. Мысли о непокоренном мужчине не оставляли ее голову.

Она зашла в его дом и от слуг узнала, что Вергилий уже находился в своем кабинете. Постучав, Амина вошла. Его кабинет она ненавидела еще больше, а самого Вергилия на дух не переносила. Но это отношение навсегда останется при ней.

— Амина, хорошая моя, рад видеть тебя с утра, — счастливо приветствовал он девушку, заключая в объятия. — Значит, день пройдет хорошо, раз утро началось со встречи с тобой.

— Хорошо, если бы так, — тепло улыбнулась Амина, про себя сгорая от ненависти к этому ублюдку.

Он сломал ту маленькую девочку, лишил ее всего, включая волчицу, но ее настоящую он не заставит поднять белый флаг. В ее душе всегда будет тлеть отвращение к нему, отравляя едким дымом то, что осталось от души и сердца той девочки.

— Что же привело тебя ко мне в такую рань? — спросил Вергилий, устраиваясь за столом и включая ноутбук.

— Просьба, — мягко сказала девушка и села на кожаный диван. — В десять у меня назначена встреча с партнерами из человеческого мира.

— Я в курсе, они хотят договориться об экспорте газа. Рабы хорошо работают, мы можем поднять огромные деньги в этой отрасли.

Амина едва заметно скривилась. Она словно жила в двух мирах: в одном — люди почивали на лаврах своих гнусных побед, принуждая слабых к безвозмездному труду; в другом — людей не считали за личностей, просто скот, годный лишь для тяжелого труда. Днем она сама была бизнес-леди, женщиной со стальной хваткой, которую невозможно разжалобить или переманить на свою сторону взяткой. Ночью она была точно такой же, только в отношении рабов.

— Ты еще тут, Амина? — вторгся в ее мысли мужской голос. — Тебе что-то не нравится в наших партнерах?

— Нет, все с ними отлично. Я… просто не хочу сегодня никуда ехать.

— Для этого есть серьезные причины? — спросил Вергилий и пристально посмотрел на нее. — Плохо себя чувствуешь? Что-то болит?

— Нет, нет, с моим самочувствием все в порядке. Я хотела провести этот день со своим новым рабом.

— С Тернером?

— Да.

— Что же в нем так тебя привлекло?

— Сначала расскажи мне об этом ты, что в этом парне есть настолько ценное для нас, что ты устроил для него ловушку, Вер?

Мужчина встал из-за стола и приблизился к девушке. Ему все это не нравилось. Она никогда не проявляла столько внимания к рабам. Он начал сомневаться в правильности своего решения отдать Тернера ей.

— Ты задаешь странные вопросы, Амина. Он — хороший боец, чья сила пригодится при постройке новых объектов.

— Я чувствую, что ты скрываешь нечто важное от меня!

— Даже если и так, — прошипел Вергилий, наклоняясь к ее красивому лицу. — Ты знаешь только то, что тебе положено знать. Не забыла об этом?

— Забыла, прости, — Амина склонила перед ним голову.

— Можешь быть свободна. Игры с рабами — только в свободное от работы время.

— Как скажешь, — произнесла она и направилась к выходу, думая только об одном, подчиняя все свое существо лишь одной мысли.

О том, как она ненавидела его! Дверь за Аминой с громким эхом захлопнулась. Мужчина смотрел ей вслед с нарастающей паникой и злостью. Он может пожалеть о своем решении, сильно пожалеть, если так случится, что гребаный Дрейк Тернер отнимет у него еще и Амину!

***

Дрейк висел на цепях, ощущая тяжесть и скованность во всем теле. Мышцы спины и рук болели, устав быть растянутыми гребаными цепями! Вокруг стояла гробовая тишина, но его слух мог уловить слабое дыхание, иногда — сопение, и какое-то кряхтение. В этой тюрьме был кто-то еще, и неизвестность, которая находилась буквально в метре от него, пугала больше, чем варвары, заковавшие его здесь.

Он уже всю голову сломал, размышляя, анализируя, пытаясь понять и вспомнить, что произошло. Это оказалось нелегким делом. Поскольку на его разум постоянно воздействовали дротиком с ядом, выудить хоть что-то из памяти не представлялось возможным для него сейчас. События обрывками проносились в голове, но цельная картинка никак не хотела складываться, чтобы пояснить хоть немного происходящее.

«Дядя Дрейк, наши бойцы ведь выиграют, правда?» — снова в голове Дрейка раздался голос Рея.

Лица и имена до сих пор оставались размытыми пятнами в его сознании, только волчонка Рея он помнил кристально ясно. Наверное, сказывались родственные узы с семьей Картера. Но какие бойцы, и что они должно были выиграть? Дрейк помнил лес и доверенных ему волчат. Скорее всего, они тренировались в лесу, больше не было причин вести туда целую ораву детей. Что же тогда спровоцировало его уйти от них, и пострадал ли кто-нибудь еще?

Мужчина дернулся на цепях от мысли о том, что его крестный сын Рей мог тоже быть в этих землях. Он никогда себе не простит своей неосторожности и неосмотрительности, если волчонок тоже попал в беду из-за него! Как он мог быть настолько глупым и рассеянным, чтобы не учуять опасность? Как они смогли поймать его в ловушку?

Устав без конца думать, Дрейк решил попытаться наладить контакт с призрачными жителями подземелья:

— Может, поговорим? В этой тишине можно сойти с ума.

Стражи действовали быстро, медлить они не умели. Тишину разрезал громкий вздох Дрейка, когда плеть коснулась его спины. Господи, хоть бы волк ожил, хоть бы эта красивая сука с нутром Дьяволицы забыла один раз вколоть ему яд. Он бы посеял смерть и хаос в этих адских землях!

— Рабам запрещено говорить! — точно гром разнесся по пещере голос стража.

— Иди нах*й! Я — не раб! — срывая голос, закричал Дрейк.

Он будет кричать о том, что не раб, до последнего вздоха, до конца, пока его сердце не перестанет биться. Он никогда не признает себя рабом ни этой обманчиво красивой мегеры, ни чокнутого Вергилия, ничьим рабом! Никогда! Ни за что на свете!

Страж издал еле различимый смешок, и место его заточения снова погрузилось в тишину. Дрейк понял, что разговоры были плохой идеей, придется ему и дальше говорить с самим собой. Мужчина переключил мысли с прошлого, в котором он еще был свободным волком, на настоящее, полное боли и гаснущей веры, время. Его вера не должна погаснуть ни в коем случае, ни за что, ни при каких обстоятельствах! Лишившись веры, он лишится того фантома надежды на светлое будущее, который дает ему силы не издавать криков при новых ударах плети и не признавать себя рабом под воздействием жестокости и красоты Амины.

В его голове не могло уложиться все увиденное ранее. Пещера, рабы и подземелье. Варварство, дикарство, деспотизм. О таком он читал только в сказках, и всегда был уверен, что рассказы о Лунных Землях — лишь мифы. Людям нужны сказки, они хотят в них верить, жизнь становится пресной из-за отсутствия нагромождения иллюзий. Людям нужно во что-то верить, иначе они могут сойти с ума от засасывающей рутины повседневности.

С другой стороны, он видел шикарный особняк, ноутбук, телефон, копировальные установки и одежду этих людей. Откуда бы в варварской земле взялся современный, дорогой телефон? А комбинезон Амины, явно из новой коллекции именитого дизайнера, только что с подиума. Как можно связать две диаметрально разные стороны жизни в Лунных Землях? Как это можно понять? На какое-то время это останется для него загадкой.

Раздался шум, и дверь карцера отворилась. Внимание Дрейка сосредоточилось на госте. Он догадывался, кто это. Высокомерная, но чертовски красивая сука. Мужчина приготовился к испытанию своей силы воли.

— Приветствую тебя, мой раб, — сладко сказала Амина и, наклонившись к нему, провела языком по его сухим губам. — Рад меня видеть?

— Сейчас стошнит от радости, — презрительно сказал Дрейк, избегая смотреть в ее глаза-магниты.

Сегодня стерва выглядела еще более сногсшибательно, чем в прошлый раз. На ней красовалось короткое темно-синее платье, также полупрозрачное. На ногах — новые сандалии серебристого цвета с вкраплениями цветных камней. Она когда-нибудь устраивала себе выходной от образа самой красивой женщины на свете?

Губы Амины изогнулись в улыбке. Ее заводило его сопротивление, этот протест сильного, непокоренного мужчины. В голове девушки пронеслась абсолютно странная, пугающая, но отчасти завораживающая мысль. А хотела ли она его подчинения? Может, пусть лучше боец Дрейк Тернер останется сильным и свободным мужчиной? Тем идеалом, который она так долго ищет?

— Зачем ты выряжаешься, когда идешь в этот карцер? — спросил Дрейк. — Или думаешь, что нутро конченой суки можно прикрыть тряпками и дорогими камнями? Запомни, — прошипел он, максимально приближая к ней лицо, — во что бы ты ни оделась, а на твоем красивом личике всегда будет написано, кто ты есть.

Амина влепила ему пощечину и встала. Нет, этого мужчину она тоже сломает! Порвет все до последней стальные струны его души, изорвет его душу в клочья. Никому не позволено быть свободным и счастливым, когда она о свободе и счастье не знала ничего. И Дрейк очень точно подметил это своими словами. Она не позволит ему больше заглядывать ей в самую душу.

— Что ж, мой раб, — произнесла Амина, отступая от него, — тебя ждет работа.

— Я не буду на тебя работать, сука. Не после того, как меня здесь избивают.

— Избивают? — переспросила она и заметила на его спине свежие следы от плети. Лицо Амины исказилось от злости. Ее игрушки может бить и ломать только она сама! — Кто сделал это? Немедленно выйти сюда!

В поле зрения Дрейка возник страж, который не так давно смеялся над ним, размахивая своей плетью.

— Казнить, — отдала короткий приказ девушка, и стража тут же подхватили под руки другие охранники. — Никому не разрешено играть с моими игрушками.

Дрейк зашипел, мечтая либо убить эту тварь, либо оттрахать так, чтобы большая девочка, играющая живыми людьми, поняла, что он не ее кукла, не игрушка, которой она будет играть!

— Нет времени на пустые разговоры и твою злость, — сказала Амина и дала знак охранникам.

Дрейка освободили от цепей, но руки сковали наручниками. Амина двинулась ко входу первой, за ней — охрана, ведущая Дрейка. Когда они оказались на свежем воздухе, он увидел стоявший у выхода из этого гиблого места джип представительского класса. Картер, будучи крутым директором полиции, ездил на подобной машине, поэтому и Дрейк разбирался в крутых тачках.

— Внедорожник? — Дрейк перевел изумленный взгляд на Амину. — Внедорожник?!

На глаза мужчины повязали повязку и без лишних слов толкнули вперед. Усадили его на заднее сиденье, по ощущениям он понял, что Амина устроилась рядом. Значит, за рулем был водитель. Автомобиль тронулся.

— Сними повязку, — попросил ее пленник.

— Нет, тебе нельзя видеть путь от тюрьмы до моего дома.

— Ладно, понятно, — сказал он, ерзая на месте. Его мозг сейчас лопался пузырьками от смятения. — Откуда, черт бы вас побрал, дорогой внедорожник?! Я думал, варвары предпочитают лошадей или кареты…

Дрейк ждал ударов, пощечин, ногтей, впивающихся в кожу, любого вида насилия, но не ее искреннего смеха.

— Ты даже не представляешь, как мы живем, мой раб. Иногда, когда мне нечем заняться по вечерам, я смотрю реалити-шоу или через вай-фай изучаю сеть. У меня даже есть несколько аккаунтов в самых популярных социальных сетях.

Мужчина молчал. Чертова хрень. Он о таком нигде и никогда не слышал. Варвары, живущие лучше магнатов и олигархов? Имеющие карцеры и тюрьмы, использующие рабский труд?! Мыслительная деятельность Дрейка вмиг прекратилась, когда его груди коснулась нежная ладонь Амины. Она дорвала его футболку, от которой и так остались одни лоскуты, и водила рукой по кубикам пресса и накачанным рукам.

— У тебя совершенное тело, раб, — возбужденно произнесла она, останавливаясь рукой внизу его живота.

—Я занимаюсь… то есть занимался единоборствами, учил этому искусству маленьких волчат, — с трудом ответил он, не дыша, чувствуя ее руку у резинки спортивных штанов. — Пожалуйста, не называй меня рабом.

— Но ведь ты мой раб, — прошептала ему на ухо девушка, подтягиваясь к его лицу. Прикусила мочку уха Дрейка и, услышав его судорожный вздох, довольно улыбнулась.

— Я не твой раб, Амина, — ответил Дрейк, вслепую поворачиваясь к ней и впервые называя по имени. — И ты не сделаешь меня им ни бесконечными ударами плети, ни каторжным трудом, ни унижениями. Я был рожден свободным волком, свободным я и умру.

Амина задержала дыхание, рассматривая его. Его сила и мощь возбуждали ее. Тело девушки скучало по настоящему мужчине, способному заломить ее руки назад и взять ее неистово и грубо, словно она рабыня, а не повелительница. Душа Амины также извелась в ожидании сильного мужчины, который сможет забрать плеть из ее рук, взять под контроль всю ее жизнь. Девушка сглотнула, поворачиваясь к окну. Порой так трудно быть сильной, так тяжко быть невыносимо жестокой, пытаясь искоренить боль в душе.

Внедорожник остановился, и с Дрейка сняли повязку. Он едва не ослеп от увиденного. Ощущения были такие, словно из кромешной тьмы его вывели в ярчайший свет. Современный особняк производил грандиозное впечатление, его окружали прелестный сад и лес. Амина направилась в сад и устроилась на деревянной скамейке под резной крышей. Мужчина хотел последовать ее примеру, но его остановил насмешливый голос девушки.

— Ты серьезно? — усмехнулась Амина.

— Что?

— Серьезно ли ты, Дрейк Тернер, намереваешься сесть рядом со мной?

— Простите, ваше святейшество, — кривлялся Дрейк, — я сяду на землю.

— Тебя доставили сюда для работы. Сначала, польешь вон те цветы, — Амина показала на нужные растения и оборудование для полива, — затем нужно выдернуть сорняки, — очертила круг работы, — и выкопать три ямы для новых растений в ящиках, — перевела взгляд на пустующее пространство по периметру забора и лопаты.

— Что будет, если я откажусь?

— Будет больно, — прошептала Амина, поравнявшись с ним. Захватила его верхнюю губу и втянула Дрейка в жаркий поцелуй, от которого кровь в венах забурлила.

Поняв, что выхода все равно нет, да и делать было нечего, а к отсутствию физического труда Дрейк не привык, он принялся за сорняки, оставив самое сложное на потом.

Амина открыла переносную сумку-холодильник и достала бутылку ледяной воды. Дрейк посмотрел в ее сторону и сглотнул. На улице было пекло, адова жара, так он еще и не пил, и не ел уже который день. Девушка облизала губы, сверля его взглядом, и убрала бутылку обратно. Пока он работал, Амина не сводила с него похотливого взгляда. Он был прекрасен. Загорелое, подтянутое, сильное тело блестело от пота, его лицо покрывала жесткая, черная щетина, а глаза сверкали оранжевым блеском на солнце. Она поймала себя на мысли о том, что хочет видеть этого самца в своей постели, категорично и безапелляционно.

— Я закончил с поливкой и сорняками, ваше величество, — поклонился ей Дрейк, подходя ближе. — Молю всех богов, чтобы вы дали мне глоток воды.

Амина коварно посмотрела на него и достала бутылку с водой. Открыла ее и сделала глоток, набирая в рот жидкость. У Дрейка уже горло пересохло от жажды, он не мог даже слюну глотать. Девушка встала напротив него и, аккуратно приблизив лицо, соприкоснулась своими губами с его. Их губы слились в водяном поцелуе. Живительная влага потекла ему в горло, смачивая его, принося долгожданное облегчение. Тонкая струйка воды скатилась по подбородку мужчины, и Амина слизала ее. Они оба замерли, уставившись друг на друга. Казалось, еще мгновение, и между ними вспыхнет пламя и сожжет их дотла.

— Пей, — приказным тоном сказала Амина, протягивая ему бутылку.

Дрейк взял ее и, закрыв от удовольствия глаза, стал поглощать воду огромными глотками. Его вид, светящийся от наслаждения, и капли воды, блестевшие на стальных мышцах груди, сорвали у нее тормоза окончательно. Рука Амины накрыла его пах, и Дрейк подавился водой. Она чувствовала в руке нечто большое, размеры его достоинства впечатлили его.

— Не гнушаетесь сексом с рабами? — скривился Дрейк. — А как же Вергилий Третий Ушлепок?

— Рабы для того и нужны, чтобы удовлетворять меня. Если будешь слушаться и хорошо работать, я выделю тебе место в моем гареме.

Дрейк рассмеялся, сгибаясь в три погибели от смеха.

— Девочка, я никогда не стану твоим рабом. Ты можешь сколько угодно долго сжимать мой член своими ладошками, можешь обладать неземной красотой, но тебе понадобится нечто большее, чтобы сделать из меня раба. Я был рабом лишь у одной женщины в этой жизни.

— И кто она? — ревностно спросила Амина.

— Моя невеста, которая сейчас обыскалась меня дома. Так что можешь идти к черту со своим гаремом.

Его слова о невесте разгорячили кровь Амины, и она оставила на его щеке след пощечины. Затем накинулась, словно дикий зверь, на Дрейка и впилась губами в его влажные губы.

— Мы еще поиграем, Дрейк Тернер, — прошипела Амина. — Не делай ставки на свою победу заранее.

Глава 3.

Дрейк сидел, прислонившись спиной к стене. Сука дала разрешение не приковывать его руки и не надевать на шею цепь. Стражи защелкнули на запястьях Дрейка наручники и оставили так. Также Амина не явилась для того, чтобы отравить его новой порцией яда, но он не обольщался. Эти варвары не так глупы, чтобы совершить такую ошибку и поставить свое существование под угрозу.

В пещере, хотя он склонялся к мысли о том, что это была подземная тюрьма, стояла привычная тишина, лишь иногда разрезаемая чьим-то тихим дыханием и лязгом цепей. Дрейк не предпринимал попыток поговорить с товарищами по несчастью, вместо этого он погружался в мысли все глубже и глубже с каждой пройденной минутой.

Он вспомнил, что это был за лес. Они с волчатами приехали на чемпионат по единоборствам среди детей! Точно! А в лес пошли просто так, чтобы малышня развеялась от изнуряющих тренировок и попрыгала с деревьев. Теперь в его картинке стало больше пазлов. Но какого черта его унесло от доверенных ему волчат, куда он сорвался от них? Сердце Дрейка было неспокойно, оно металось в грудной клетке, сходя с ума от волнения за маленьких волчат.

Дверь известила его фирменным скрипом о визите Амины. Он знал, что это она. Дрейк готов был поспорить, что дверь скрипела так противно только тогда, когда она или этот придурок Вергилий приходили сюда.

Сегодня прекрасная и жестокая Амина побила все рекорды своим нарядом. Дрейк нагло рассматривал ее, скользя глазами по длинным, стройным, гладким ножкам. Этой сучке определенно шли короткие белые шорты и загар. Что за хрень? Она должна ходить в варварской одежде! Почему эта девушка с каменным сердцем выглядела, как знаменитая модель с обложки модного журнала?

— Нравится? — задала она свой коронный вопрос, наклоняясь к нему.

Губы Амины накрыли его, сплетаясь с языком Дрейка в страстном поцелуе. Ей хотелось целовать его, много, грубо, страстно. Ни один раб не возбуждал ее настолько, чтобы разжечь желание в ее черствой, темной душе. Девушка оторвалась от губ мужчины с некоторым сожалением, провела языком по его губе последний раз и отстранилась от него.

— Жду ответ, мой раб.

Дрейк подавил в себе желание сказать ей в ответ какую-нибудь грубость или колкость и просто ответил правду:

— Нравится. Твоя внешность выглядит гораздо лучше, чем твой внутренний мир, хозяйка, — не удержался от язвительного словечка он.

Амина на это только усмехнулась. Пусть говорит, недолго ему осталось быть таким храбрым и бесстрашным.

— Я тебе кое-что принесла, — пропела она и открыла пакет, который держала в руках.

Девушка достала оттуда джинсовые шорты, бутылку с водой и контейнер с едой. Ее встретил настороженный, изумленный взгляд Дрейка. Он ждал пыточные инструменты, какие-нибудь орудия для издевательств над его телом, но точно не то, что она достала из своего волшебного пакета. Но, признаться честно, есть и пить он хотел очень сильно.

— Проголодался, раб? — спросила Амина, смотря на него заботливыми глазами олененка.

— Да, госпожа, — подыграл ей Дрейк, так как голод не оставлял выбора.

Она открыла контейнер и аккуратно взяла пальчиками кусок мяса. Его предварительно кубиками нарезал повар. Поднесла кусочек ко рту Дрейка и посмотрела ему в глаза, ожидая, когда он падет еще ниже, беря еду у нее из рук.

— Открой ротик, Дрейк, ты же хочешь есть, — подначивала его Амина.

Не выдержав просто вдыхать аромат сочного, свежего мяса, Дрейк открыл рот, ненавидя себя за это. Кормила его, как собаку с рук! Сука! Но остановиться он уже не мог, животное почувствовало запах мяса, и аппетит разыгрался не на шутку. Скормив Дрейку последний кусок мяса, Амина приблизила лицо к нему и лизнула его губы.

— Вкусно, — довольно произнесла она, буравя его глазами.

Этот мужчина взывал к самым древним инстинктам в ней, которые долгое время находились в спячке. Он заставлял ее желать быть женщиной, которую он будет хотеть так же, как это мясо. Но жестокость, взращенная в ней с детских лет, не позволяла солнцу пробиться из-за свинцовых туч.

— Теперь раб может и попить, — проворковала Амина, внимательно следя за эмоциями на его лице.

Он молчал, не произносил ни слова, но она видела, как звериная ярость полыхала в его оранжевых глазах. Почему, почему он ей так нравился? Что было в нем особенного, кроме потрясающей, мужественной внешности? Как он смог пробудить ее душу от вечного сна? Амине всегда казалось, что ее душа умерла. Так с чего же она запела рядом с ним вновь?

Дрейк пил воду жадными глотками, но глаза не отрывались от девушки. Сучка текла при виде его. Он чувствовал нечто необъяснимое, какие-то флюиды, исходящие от нее. Все его тело вибрировало в ее присутствии, она настроила антенны его души на новый канал, на нее саму. Но Дрейк не собирался поддаваться чарующей красоте жестокой красавицы. Сегодня она хочет его, а завтра убьет, всадив нож глубоко в сердце. Амина могла целовать, лаская губы своим шаловливым язычком, но за спиной неизменно сжимала в руках нож.

— Сейчас я отстегну твои руки от наручников, и ты сможешь переодеться в новые шорты. Одно неверное движение, и… думаю, ты понял, какой будет исход.

Дрейк кивнул, и Амина сняла с него наручники. Он поднялся на ноги и начал разминать спину и руки. Как все тело затекло! Девушка смотрела, как он делает разминку, как выгибается мощная спина мужчины, бугрятся мышцы рук, и какие стальные кубики пресса у него. Амина закусила губу, борясь с желанием. Это возбуждение уже стало пугать ее. Когда Дрейк снял свои грязные, порванные спортивные штаны, она и вовсе попыталась отвернуться.

— Нравится? — пришла очередь Дрейка задавать этот вопрос.

Взгляд Амины прошелся по его сильным, мускулистым ногам вниз и вверх. Она задержалась глазами на черных боксерах и сглотнула. Они были явно лишними. Что творилось с ней? Девушка подняла взгляд на Дрейка и оскалилась, вспоминая, кто она и кто он. Рабам не позволено видеть ее заинтересованность в них.

— Не очень, — соврала Амина, отводя наконец-то взгляд от его спортивного тела. — Тебе бы не мешало принять душ.

Мужчина рассмеялся, застегивая шорты. Классные, однако! Он чувствовал себя в этих шортах обычным, нормальным человеком. Будто прямо сейчас пойдет на прогулку или просто будет ходить в них по дому.

— Ты серьезно? Прости, но ты же сама не установила в этих хоромах душевую кабинку. Спасибо за то, что здесь хотя бы туалет есть. Нет ли у тебя еще футболки?

— Зачем она тебе, раб?

— Я не раб, — пошел в отказную Дрейк. — Зачем ты кормишь меня, поишь, одеваешь в нормальную одежду, если я раб?

— Мне хочется, чтобы мой раб тоже был доволен, — прошептала Амина ему на ухо, касаясь щекой его щеки. — Обожаю щетину, — слегка царапнула его щеку ногтями.

— Я не твой раб, — по слогам выговорил мужчина.

— Прости, я совсем забыла, — вздохнула она. — Ты был рабом только у одной женщины, которой я в подметки не гожусь. У своей невесты!

Дрейк прищурился. Это было не к добру. Сука что-то задумала. И он оказался прав. Амина снова заковала его руки и подошла к нему вплотную. В ее руках появился кожаный ошейник, и Дрейк начал вырываться, пытаясь отползти от нее.

— Не надо, Амина, — попросил он, с отвращением взирая на ошейник, — прошу тебя.

— Будешь дергаться, я прибегну к помощи охраны, — предупредила его Амина.

Дрейк замер, понимая, что она в любом случае наденет гребаный ошейник на его шею. Но у него был выбор: сдаться и просто стерпеть унижение, или быть избитым охраной и также униженным. Прохладная кожа коснулась его шеи, и по спине мужчины пробежали мурашки. Шею слегка сдавило, и Амина застегнула ошейник.

— Мстишь за мои слова про невесту, — понимающе покачал головой Дрейк. — Ты же понимаешь, что эти проблемы лежат гораздо глубже, не на поверхности?

— Какие проблемы? — равнодушно спросила Амина, но ее сердце перестало стучать в ожидании ответа.

— Твоя неуверенность в себе, замаскированная жестокостью. Под маской суровой и беспощадной Амины, подружки Вергилия Третьего Ублюдка, скрывается маленькая, обиженная девочка. Я прав, Амина?

Лицо девушки замкнулось и буквально посерело от злости. Сколько еще он будет ковыряться в ее душе?! Она не позволит!

— Мне сказали, что ты пытался разговорить остальных пленников, — сменила тему она. — Эй, вы, молчаливые тени, — обратилась к людям на цепях, — разрешаю вам говорить с ним. А ты, — Амина впилась в Дрейка глазами, — оставь свои глубоко психологические выводы для бесед с сокамерниками. Жди, я тебя еще навещу.

Быстро развернувшись, девушка выбежала из карцера. Ее глаза жгло от слез. Дрейк Тернер… она уже предвкушала борьбу с ним, но что-то подсказывало ей, что бороться она будет в первую очередь с собой, чтобы не сдаться в его плен.

***

И снова в карцере воцарилась тишина. Дрейк вздохнул, откидываясь головой назад к стенке. Зато он был сытый и не испытывал жажду, да и в свежих шортах было комфортнее, чем в старых штанах. Но эта изоляция от мира сведет его с ума!

В чем заключалась загадка Амины? Кто она? Какими демонами одержима, и что заставило ее стать бессердечной сукой? Ведь он видел в ее глазах, где-то глубоко в душе, ранимую и боящуюся внешнего мира девчушку. Дрейк не был психологом и в тонкостях человеческой души не разбирался, но то, что Амина стала такой не по своей воле, было предельно ясно ему. Она настолько вжилась в роль стервы, законченной дряни, делала вид, что у нее нет ни души, ни сердца, что скоро сама окончательно в это поверит.

Она нравилась ему, у него доставало мужества признать это. Он всегда предпочитал сильных женщин, с твердым характером, знающих, чего они хотят, и как этого добиться. Правда, у Амины все эти показатели зашкаливали, у нее был перебор со всем. Однако, тем не менее, этот ядовитый цветок манил его своей внешней красотой и адским нутром.

Ада была совсем не такой, и подобной бури эмоций по отношению к ней он никогда не испытывал. Дрейк любил свою невесту, любил нежно и трепетно, сдувал с нее пылинки и благодарил каждый день небеса за то, что она есть у него. Лучшей девушки было не сыскать на всем белом свете: трудолюбивая, милая, добрая и ласковая. Так какого же черта сейчас его кровь взрывалась от мыслей о беспощадной, жестокой суке, чью улыбку всегда нужно воспринимать никак иначе, чем оскал?

— Может, поговорите со мной? — спросил Дрейк пустоту, устав от мыслительной деятельности. — Хозяйка разрешила.

Тишина продолжала молчать.

— Да ладно вам. Амина же ясно сказала: разрешаю! — упорствовал он, просто желая услышать голос человека, понять, что еще не сошел с ума.

— Я Брайн, — подал голос один из мужчин, — из стаи кочевников.

— Много вас тут?

— Человек пять или шесть, они держат небольшие группы людей в этих карцерах.

— Как ты сюда попал? — поинтересовался Дрейк.

— Так же как и ты, и все остальные — был неосторожен и глуп. Эти варвары ждут твоего неверного шага, чтобы накинуть цепи. Всего один шаг, и ты навечно в плену.

— И что, нет способа сбежать? Должен быть!

— Нет, — печально ответил мужчина. — способ сбежать лишь один.

— И…?

— Умереть.

Дрейк выругался про себя и снова прислонился к стене. Вот дерьмо!

— Кстати, тебе может представиться такая возможность.

— Не понял, что ты имеешь в виду? — Дрейк насторожился. Уж не ловушка ли это очередная? Подставной пленник, странные разговоры?..

— Они часто устраивают бои между новичками и их дикими бойцами. Исход боя понятен сразу: что может истощенный, лишившийся сил пленник против их тренированных бойцов?

— Ну все, все, хватит болтать, — прервал их разговор сладкий голос Амины, которая беззвучно появилась в помещении, так как оставила дверь открытой после своего утреннего визита. — Как настроение, мой раб? Готов к труду?

— Ты знаешь мой ответ, — коротко бросил ей Дрейк.

— Запамятовала, — театрально вздохнула она. — Напомнишь?

— Иди на хрен, — по слогам выговорил Дрейк, и услышал резкий смех Амины.

Она даже смеется, когда ей не смешно. На мгновение Дрейку стало ее жалко. Сколько скелетов хранилось в ее душе, сколько могил было вырыто в ее сердце? И что она в них похоронила? Свои мечты, любовь, семью? Что? Ведь что-то же сделало из нее монстра с лицом прекрасной нимфы.

— Какой неблагодарный раб, — прошипела Амина и отвесила ему пощечину. — Не хочешь работать по-хорошему, ладно. Придется вколоть тебе яд, а так не хотелось, — сказала она и достала дротик с видом глубочайшего сожаления.

— Стой! Если я соглашусь, ты не вколешь яд?

— Не вколю, мой раб.

Дрейк встал, и она толкнула его к выходу. Никак не хотел идти на контакт! Ничего, она сломает его железные кости, раздробит уверенность в себе, сотрет в прах его самообладание и вырвет сердце у него из груди. Формально оно все еще будет биться у него в груди, но на деле — умрет мучительной смертью.

Мужчина ждал, что на глаза ему опять наденут повязку, и приедет тот же джип, но Амина одна, без сопровождения охраны, повела его куда-то по тропинке. Вокруг была самая обычная местность: домики, в таком же жил он сам, то есть, скорее всего, тюрьмы; растительность, деревья, цветы, земля. Ничего выдающегося… Минут через пятнадцать они подошли к зоне стройки.

— Здесь должен быть по нашей задумке фонтан, — сообщила ему Амина, останавливаясь перед огражденной территорией.

Дрейк огляделся вокруг: рядом с ним носилась куча с людей со строительными материалами, визжали пилы и дрели, полным ходом шла постройка здания. А это кто такие, они очень похожи на стражей из его темницы?

— Ты меня слышишь? — повысила голос девушка. — Ты должен выкопать здесь яму для фонтана.

— Ты с ума сошла, госпожа? — воскликнул Дрейк. — Такую яму должна специальная техника выкапывать!

Амина приблизилась к нему и сжала его шею поверх ошейника.

— Я дала тебе указания, одно пререкание равняется одному удару плети.

— И кто же меня будет бить, а, сука?

Девушка отпустила его и щелкнула пальцами. Тут же удар плети пригвоздил мужчину к земле. Позади него стоят страж. Теперь стало понятно, что они тут делали. Дрейк словно в какую-нибудь древнюю страну попал, где рабы строили пирамиды!

— Начинай, — распорядилась Амина, и ему принесли лопату.

Сама она отошла в свободную зону, где находился навес. Солнце нещадно палило, доставляя рабочим невыносимые мучения, просто высушивая их. Амина смотрела только на Дрейка. Он копал яму изо всех сил, по его телу и лицу градом катился пот, она видела, как приоткрылся его рот в немой просьбе дать воды.

Когда же все стало таким? Таким… ужасным, бесчеловечным, жестоким. Когда-то мама называла ее своей красавицей и пророчила светлое, счастливое будущее. Амина уже плохо помнила те времена, старалась делать вид, что их и не было никогда. Не было доброй, мечтающей, открытой всему миру Амины. Дрейк ошибался в своих выводах! Она всегда была монстром без души и сердца, без сострадания.

Девушка вздрогнула, когда поняла, что ее глаза увлажнились. Да что это с ней такое?! Она никогда не плакала, дала себе клятву не плакать! Слезы не вернут потерянной жизни, не исцелят ее черную душу, только доставят еще больше боли. А больше было уже некуда, больше болеть душа просто не может.

— Иди в зад, урод, — донесся до нее злой голос Дрейка.

Страж замахнулся на него плетью, но крик Амины остановил его. Она совсем утонула в своих мыслях, даже не заметила, как наметилось кровопролитие.

— Что происходит? — властно потребовала ответа от стража.

— Раб отказывается работать.

— Я не раб! — крикнул Дрейк, бросая лопату. — Убей меня прямо сейчас, — тихо сказал он, смотря на Амину. — Я готов, ну же, убивай! Но твоим рабом я не стану никогда.

— Никогда бы не подумала, что ты такой неженка, — фыркнула она, — и тебя будет пугать физический труд.

— Ты путаешь физический и каторжный труд. Я могу работать, но не под палящим солнцем, до этого только один раз поев и просидев долгое время на цепях. Еще и этот урод бьет меня своей паршивой плетью! Убей, — прошипел Дрейк.

— Идем за мной, — произнесла Амина, ей в голову пришла неожиданная идея.

Дрейк двинулся за ней, не задавая лишних вопросов. Наверное, для расправы с неугодными у них есть специальное место. Хотя странно, что не на глазах у всех. Они шли долго, по крайней мере, ему так казалось. Работа на стройке вымотала его до предела, он бы сейчас даже до кровати в родном доме не дошел бы.

— Это что? — удивленно спросил мужчина, смотря на открывшееся перед ним природное великолепие. — Будешь меня топить?

Амина усмехнулась и с игривой улыбкой на губах стащила с себя шорты и скинула топик. Дрейк едва не поперхнулся, сам не зная, чем. Эта жестокая бестия была богиней. Как у девушки с ледяным сердцем могла быть такая горячая внешность? Амина предстала перед ним в закрытом купальнике, имитировавшем, а может, и нет, змеиную кожу, выделанном интересными вырезами на животе и спине.

— Чего ты ждешь, или предпочитаешь купаться в шортах?

— Эта река не ядовитая? Там не обитают крокодилы, ничего такого?

— Не бойся, Дрейк, я привела тебя сюда, чтобы ты освежился. Убивают в наших землях более изощренными способами.

Она назвала его по имени? Что за помутнение рассудка у королевы боли и жестокости? Отбросив все мысли, он снял шорты и направился к воде.

— И их тоже, — остановил его голос Амины и взгляд, направленный на боксеры. — Как ты собрался потом возвращаться назад?

Дрейк смотрел на нее с подозрением. Он боялся ее выходок. Но чертова вода так и манила окунуться в прохладу!

— Ладно, — согласился он и снял последний, не считая ошейника, элемент гардероба.

Амина громко вдохнула, увидев его достоинство. Будь он неладен, этот Дрейк Тернер! Почему он был так хорош, начиная с лица и члена и заканчивая характером?! Девушка очнулась от своих мыслей, когда Дрейк рассмеялся и с разбегу врезался в воду, поднимая высокие брызги.

— Ты так и будешь стоять, о, страшная и жестокая Амина? — позвал ее он.

Девушка замялась. Так прыгать в воду она не умела, поэтому Амина спокойно подошла к воде и зашла в нее. Дрейк освистал ее скучный заход в реку.

— Так не пойдет! — сказал мужчина, выходя из воды. — Делай, как я, и почувствуй хоть раз в жизни себя отвязной девчонкой, а не сукой с железным сердцем.

Амина уже хотела осадить его, но застыла, заметив его протянутую к ней руку. После секундного колебания, она взяла ее. Дрейк повел Амину за собой, остановился на некотором расстоянии от реки и, разогнавшись, прыгнул в воду, утаскивая девушку за собой. Она закричала, уходя под воду, а потом громко засмеялась. Как давно она не знала простых человеческих радостей…

— Классно же! — крикнул Дрейк и ударил по воде, направляя на Амину брызги.

— Да, необычно, — согласилась она, проводя ладонями по лицу.

— Тебе не хватает эмоций, крошка.

— А тебе очень идет ошейник, раб, — жестко сказала Амина. — И не забывай, с кем ты говоришь.

Ей было страшно от осознания всей этой гаммы чувств и эмоций, от тяги к Дрейку. Нельзя давать себе спуск! И нельзя было приводить его сюда. Дрейк фыркнул, захваченный радостью, вспоминая свою родную стаю и речки, где они с Реем и Такером доводили Эмилию до белого каления, когда далеко заплывали и проделывали всякие штуки.

Амина вышла из воды, не в силах наблюдать за его радостью. Он не смеет быть счастливым рядом с ней, в ее Лунных Землях. Не смеет!

— Мы уходим. Оденься и иди за мной, — приказала она и, вытершись полотенцем, которое лежало в сумке, направилась к выходу из зарослей, окружавших реку.

Дрейк сделал, как она сказала, проклиная свой язык. Надо было промолчать, и все было бы отлично, ему бы дали поплавать. Идиот!

Оказавшись снова в своей тюрьме, мужчина вздохнул. Его уже тошнило от этого места, хоть бы переводили в разные карцеры! Амина надела на его руки наручники и приблизилась к его лицу так, что ее дыхание опаляло его щеку.

— Работу ты свою так и не выполнил, — прошептала она, и в ее руках появился дротик, — значит, договор аннулируется.

— Нет! — Дрейк дернулся на месте. — Не надо, ты же обещала! Я докопаю чертову яму завтра!

— Поздно, — отрезала, словно палач, она и всадила дротик в шею мужчины.

У выхода из карцера девушка услышала злобное, наполненное болью и ненавистью, шипение «сука» и улыбнулась. Да, она сука, и другой ей уже не стать.

Глава 4.

— Был приказ накормить тебя, — прогремел голос охранника, и перед Дрейком упали контейнер и бутылка воды.

— С чего это такая доброта? В еде отрава? — подозрительно спросил пленник.

— Не хочешь есть, заберу, — сказал страж и потянулся за едой.

— Хм, попробуй. Только перед этим подумай, что с тобой сделает Амина за своеволие.

Лицо мужчины ожесточилось, и он отдернул руку, пиная носком ботинка контейнер ближе к Дрейку.

— Не подавись, — выплюнул охранник и скрылся в темноте.

— И тебе приятного аппетита и удачного дня, — пропел ему в ответ Дрейк. — Ублюдок хренов.

Дотянувшись до миски с едой, он снял с нее крышку. Господи, какой аромат! Амина не поскупилась на мясо для него. Дрейк принюхался к куску: отравой не пахло, гнилью тоже, вроде все было чисто. Но сначала он открыл бутылку с водой и напился сполна прохладной воды, о которой мечтал в застенках этой тюрьмы больше, чем о еде. Оленина, если он правильно угадал происхождение мяса, была на одиннадцать баллов по десятибалльной шкале. Дрейк чуть ли не застонал от удовольствия.

Однако доброта Амины его настораживала. С чего это вдруг бездушная принцесса, у которой вместо сердца был рассыпан пепел по грудной клетке, решила проявить к нему человеческое отношение? Мужчина задумался. Он нравился ей, Дрейк готов был даже делать ставки на это, готов был поставить последний кусок мяса на то, что Амина была не такой железной леди, какой хотела казаться. И уж точно не каменной. Текла она, как самая настоящая сучка, когда находилась рядом с ним.

Хотел ли он ее? Один черт знал ответ на этот вопрос. Для Дрейка пока оставались загадкой его чувства к ней. Ненависть? Да. Желание убить? Однозначно. Но и в то же время какая-то безумная, больная и порой болезненная страсть. Мужчина в нем был на пределе от ее чарующей красоты, волк тоже признавал эту самочку стоящей внимания, когда не был усыплен ядом. Но что говорило его сердце, а не член? Для сердца обманчивого блеска красоты Амины было мало.

— Почему она заботится о тебе? — потрясенно спросил узник, с которым он говорил вчера, Брайн. — Вас связывают близкие отношения?

— Какие отношения? — с набитым ртом ответил Дрейк. — Просто не хочет, чтобы сдох быстро.

Он не видел лицо Брайна, но отлично понимал, что тот тоже голоден. Совесть не позволяла Дрейку уплетать за обе щеки мясо, когда рядом голодали люди. Съев еще один кусок, он с трудом оторвался от миски.

— Лови, — сказал Дрейк и откинул контейнер Брайну.

— Ты… ты делишься со мной? — начал заикаться Брайн.

— Да, мы же братья по несчастью. — Также сделав последний глоток воды, он отшвырнул и бутылку тоже. — Еще немного воды осталось, можешь попить. С остальными в следующий раз поделюсь, если он, конечно, будет.

Дрейк ждал, пока Брайн доест. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки, и с ним начали общаться. Значит, долбанные сырые стены не убьют его скоро.

— Спасибо, Дрейк, — поблагодарил его Брайн, возвращая пустые бутылку и контейнер.

— Расскажи мне о боях, ты вчера упомянул их. Всех новичков выпускают на ринг или нет? Как это все проходит?

— Я давно здесь нахожусь, но меня ни разу на эти бои не вызывали, лично не видел, могу лишь передать со слов других. Называются они «зов крови». Насколько я понял, обычно в этих боях много личной подоплеки, хотят сжить со свету тех, кто не нравится их главным. Но убить пленников — это слишком просто, эти уроды мучают их!

— Даже так? Значит, меня вполне могут отправить в расход… — задумчиво произнес Дрейк. — Как проходят бои, знаешь? Это действительно ринг?

— Нет, выжившие, но навечно покалеченные, описывают эту клетку, как арену с железными метровыми прутьями. Сбежать оттуда невозможно, если уже попал в это дерьмо.

— Арена… И что дальше? Рукопашный бой?

— Нет, дерутся обычно волки. Пленнику дают превратиться, но сил у такого волка немного, поэтому бой редко длится долго. Если их главарь дает добро, то пленника убивают, если нет, то уводят в какой-то специальный карцер.

— Откуда ты обо всем этом знаешь?

— Одного волка, моего друга, — голос Брайна дрогнул, — отправляли на это кровавое шоу. Потом на сутки закинули сюда и после увезли навсегда в неизвестном направлении. Он все мне и рассказал.

— Ты видел, как живут эти уроды? Выходил когда-нибудь за пределы тюрьмы?

— Нет, только если на строительство завода. Больше меня никуда не выпускали, наверное, оказался негоден ни на что.

Дрейк зарычал. Варвары, нелюди, ублюдки! Использовали труд людей, как самых настоящих рабов! Ярость клокотала в нем, буквально пузырилась и взрывалась в венах.

— Всем бы им глотки перегрыз! — крикнул Дрейк. — Слышите, вы, уроды, я сделаю это! Рано или поздно!

Касание плети обожгло его спину, и мужчина зарычал еще яростней. Его не взять какими-то плетками!

— Еще слово, и ты будешь закован в раскаленные цепи, — отчеканил страж и традиционно исчез темноте.

Раскаленные цепи?! Он не ослышался? Дрейк глубоко вдохнул и выдохнул воздух. Вот это поворот… раскаленные цепи. Каким бы бесстрашным он себя не считал, как бы не рвался на свободу, а сидеть закованным в раскаленных цепях желания не было. Самый настоящий ад!

Когда тюрьма снова погрузилась в тишину, Дрейк уплыл в свои мысли. Недавнее купание в речке взбудоражило его кровь. Он вспомнил пляж, на котором любила проводить свободное время Эмилия, когда была беременна Такером. Ее тянуло к воде, да и Рей был пристроен, играл и купался, пока мама грелась на солнышке. Мужчина слабо улыбнулся. Картер никогда не позволял ей ходить на пляж одной, всегда выдергивал друга из любого места, где бы он ни находился, отрывал от любых дел, неважно, насколько значительными они были. Альфа его стаи любил жену и детей больше себя самого, больше всего на свете. Поэтому Дрейк только и делал, что днями плавал с Реем и строил замысловатые песочные конструкции.

«Дядя Дрейк, когда у вас будут волчата? Мы создадим свою банду!» — как-то спросил Рей, плюхаясь в воде.

«Банда это плохо, Рей! Твой папа, а даже больше — твоя мама, надает нам пинков».

«Мама может», — рассмеялся волчонок.

Когда у него будут волчата? Теперь этот вопрос стал риторическим. Будут ли они вообще? Дрейк поймал себя на ужасной мысли: его сердце скучало по Аде, безусловно, но не умирало без нее. Они ждали с ней, что она окажется его истинной парой, ведь он любил ее. Мужчина лязгнул от злости цепями. Сердце спокойно переживало разлуку с невестой, зато член стоял от мыслей о деспотичной, склонной к тирании, жестокой суке!

Неужели он тоже начал превращаться в варвара, и скоро предаст мечту о светлом будущем с Адой, в любовь к которой свято верил?

***

Время, подобно плохой жвачке, тянулось долго и очень противно. Дрейк закопался по самую голову в различных размышлениях, его мозги почти сварились без кипятка. Ему не хотелось признаваться себе в этом, но он ждал ее. Ждал свою мучительницу. Причины мужчина назвать не мог, объяснению это тоже не поддавалось. Просто он хотел видеть ее, вступить с ней в очередной бой и выиграть новый раунд.

Амина не заставила его долго ждать. Она появилась в своей фирменной манере: грациозной походкой спустилась по грязным, облезшим ступеням, держась за руки стражей. Дрейк заметил бросающийся в глаза контраст: ее сверкающие, ухоженные ручки и грубые, шершавые, словно выдубленные, ладони стражей.

— Нравится, — честно сказал Дрейк, опережая ее вопрос.

Рассматривать ее наряд каждый раз стало интересной игрой для него. Одевалась сучка бесподобно, с первого взгляда он бы никогда не подумал, что девушка, выглядящая на миллион, может питаться сердцами людей, их эмоциями, болью, страданиями. Красота — страшная сила.

— Я старалась, Дрейк, — томно прошептала она и коснулась щекой его щетины, чуть ли не мурлыча от удовольствия.

Сегодня Амина была одета в короткую кожаную юбку и такой же короткий, открывающий живот, кожаный топ. Дрейк ухмыльнулся. На этот раз стиль больше походил на варварский, хоть никакого притворства с камнями и яркими расцветками не было.

Он хотел что-нибудь сказать ей о том, что она течет при виде него, как не подобает жестоким девочкам, но не успел. Губы Амины не оставили ему шанса на сопротивление. Она втянула его во влажный, сумасшедший поцелуй. Их губы впивались друг в друга с такой силой и страстью, что казалось, скоро будут все в крови. От стен глухим эхом отдавались чмокающие звуки при очередном соприкосновении губ, словно они не могли напиться друг другом. Дрейк собрал всю силу в кулак и оторвался от нее.

— У меня есть невеста, — тяжело прохрипел он.

— И где же она? — Амина оглянулась вокруг. — Ее здесь нет, или она прячется?

Он видел, как на ее идеальном лице выступил румянец. Ровный тон кожи был нарушен горящими от страсти щеками. Или… от смущения? Дрейк видел, как Амина неуверенно смотрела на него, пытаясь вернуть себе образ законченной суки. Что же так привлекло ее в нем? И, может, стоит этим воспользоваться?

— Она здесь, — серьезно сказал Дрейк и устремил взгляд в желтые глаза Амины, — в моем сердце. Там, куда тебе не добраться.

Говорил ли он правду, или это был самообман? Ада определенно занимала какую-то часть его души и сердца, но был ли туда путь для Амины? Его мыслительную деятельность прервало шипение девушки. Она недовольно насупилась, ненавидя его всем своим сердцем. Невеста? Ну хорошо. Она заставит его забыть о ней!

— Если ты не забыл, за тобой остался должок, — радостно пропела Амина, сжимая пальцами дротик. — Идем работать, или… — она красноречиво повернула его острой стороной к лицу Дрейка.

— Работать, — обреченно вздохнул он. — Дай отдохнуть от цепей, я уже тело не чувствую, или ты хочешь, чтобы фонтан был построен на моих костях?

— Мне плевать. Пусть твоя невеста сделает тебе массаж, — бросила Амина и вышла из тюрьмы.

Охранники освободили Дрейка и толкнули к выходу. Тот скривился. Никаких манер. Какого хрена его толкают, если он и сам может идти?! Амина ждала его на улице. Она была невероятно хороша при свете солнца. Волосы девушка собрала в высокий конский хвост, макияж нанесла самый легкий, не желая утяжелять кожу в такую жару тонной косметики. Кожаный наряд изумительно контрастировал с загорелой кожей.

— Чего пялишься? — раздраженно спросила девушка, все еще злясь от мыслей о его невесте.

Она хотела быть единственной женщиной у него! У ее раба! Амина задумалась. Она и была единственной у Дрейка сейчас, больше женщин вокруг него не было. Но ее не было в его сердце. И почему ей так сильно туда захотелось?

— Красивая ты, — просто сказал Дрейк, жмурясь от яркого солнца.

— Красивей твоей невесты?

— Нет.

После этих слов они оба замолчали. Амина сгорала от злости и непонятной обиды, Дрейк не мог понять ее. Какое ей было дело до его невесты? Почему она злилась и ревновала его? Или королева жестокости была настолько собственницей, что желала и мысли его контролировать?

Они дошли до зоны стройки и разошлись. Амина спряталась под навесом, принимая из рук прораба стакан холодного яблочного сока с трубочкой, а Дрейку были выделены лопата и персональный страж с плетью. Он начал копать чертову яму, подогреваемый мыслью о том, что если удача будет благосклонна к нему, и волк вернется, пока Амина не успела вколоть ему яд, ей не жить.

Дрейку казалось, что сутки сменили другие, так долго он не выпускал лопату из рук. Мышцы готовы были лопнуть от напряжения, а голова кружилась. Как бы солнечный удар не случился. Последний раз вдавив злосчастную лопату в землю, Дрейк остановился. И тут же перед ним возник страж.

— Позови хозяйку, — попросил он охранника, стирая пот с лица.

— Не положено. Она сама тебя позовет, если ей будет нужно. За работу!

— Мне это нужно, ты, куча дерьма! Зови ее! — вышел из себя Дрейк, и получил удар плети по спине.

Амина надела наушники и наслаждалась музыкой, но крики Дрейка были громче любой музыки. Она отложила телефон и поспешила к месту конфликта.

— За что ты бьешь его? — грозно спросила стража.

— Не хочет работать, вас зовет.

— Свободен, — Амина отпустила охранника и перевела взгляд на Дрейка. — Что ты хотел, мой раб?

— Можно на сегодня закончить? Осталось действительно чуть-чуть, завтра закончу, клянусь.

— И что мне с тобой делать в оставшееся время? Пойдешь обратно в карцер?

— Давай сходим на речку еще раз? Жара стоит страшная, я скоро умру.

Девушка молчала. В прошлый раз она зареклась ходить с ним туда. Но его молящий вид сделал свое дело. Дрейк шел впереди нее, и Амина с интересом рассматривала его спину. Сердце кольнуло знакомой болью. Его спина была вся исполосована шрамами, так как волчья регенерация спала. Человеческая кожа не заживала так же быстро, как волчья. Скорее всего, эти шрамы навсегда останутся у него на спине. Шрамы, похожие на те, которые украшали ее спину тоже.

Дойдя до места назначения, Амина устроилась на земле. В воду ей не хотелось, настроение было ни к черту.

— Ты не пойдешь купаться? — спросил Дрейк, стягивая шорты.

— Нет.

Он видел, какой хмурой она была, даже грустной. Ему было искренне жаль ее. Что-то произошло с ней, оно же ее и ожесточило, превратило сердце Амины в камень. Какой бы сукой она не казалась, как бы хорошо не играла свою роль, но в первую очередь она была женщиной. И ему хотелось стать ее защитником. Поэтому Дрейк просто сел рядом с ней. Амина вздрогнула от его близости, но не произнесла ни слова.

— Почему ты с ним? — задал вопрос Дрейк, смотря на блестящую поверхность воды.

— Не понимаю, о чем ты, — притворилась Амина.

— Почему ты на стороне Вергилия Третьего Придурка?

— Ты его постоянно как-нибудь да обзовешь, — девушка не смогла сдержать улыбку. — Я не хочу говорить о нас с ним, это неважно.

— Если он такой и есть. Что за странное имя у него? Вергилий Третий, — скривился Дрейк.

— Это притворство, никакой он не третий. Просто хочет казаться могущественным, — сказала Амина. Ей так и хотелось перемыть косточки долбаному Вергилию, пожаловаться хоть кому-нибудь кроме стен ее дома, которые выслушивали ее уже много лет подряд.

— Почему ты с ним, Амина? Я же вижу, что ты не такая, какой хочешь казаться. Ты другая!

— Хватит! — крикнула она и толкнула его в плечо. — Иди купайся, раз так хотел! Не смей лезть ко мне в душу, раб!

— Я не твой раб, и я тебе об этом уже говорил.

Дрейк встал, снял боксеры и опять с разбегу прыгнул в реку. Амину трясло от злости. Он ее видит, знает, какая она! Откуда, откуда ему знать?! Он даже не представляет, каким адом была ее жизнь, не может даже вообразить! И, да, он не ее раб, его дома ждала невеста. Злость взорвалась в девушке атомной бомбой. Пора поставить раба на место.

Амина поднялась с земли и сняла с себя топ, затем и юбку. Сегодня идти на реку она не планировала, поэтому ни полотенце, ни купальник не взяла с собой. Девушка осталась в одном кружевном белье, черном, с изящной вышивкой. Дрейк, как раз в этот момент, вынырнул из воды и посмотрел на нее. Его потрясло увиденное. Ее тело точно было слеплено каким-то божественным мастером, и это почти прозрачное белье ничего от него не скрывало.

— Иди сюда, — поманила его пальцем Амина, и он вышел из воды. — Ложись.

— Что, прости?

— Ложись на землю, пора проверить, насколько ты хорош.

— Нет, — Дрейк замотал головой, — я не буду заниматься с тобой любовью.

— А любовью и не надо, всего лишь сексом, — улыбнулась она, задерживаясь взглядом на его стоящем члене.

— И сексом, и любовью я буду заниматься только со своей невестой, ясно тебе?

— Ложись добровольно, — зашипела Амина. — Или я прикажу применить раскаленные плетки.

Мужчина вздрогнул. Он уже слышал об этих плетках. Пересилив себя, Дрейк лег на спину. Чертов член стоял колом на ее идеальное тело! Гребаный предатель! Почему сердце и член не могли сходиться в своих желаниях?

Она довольно усмехнулась, наслаждаясь таким долгожданным покорением самца. И ей было плевать на его полный ненависти взгляд. Девушка подошла ближе к мужчине и села на него, закрывая глаза, чувствуя, как его член упирается ей между ног. Дрейк стиснул зубы, чтобы не застонать. Этого она от него не дождется!

— Ты готов, мой раб? — спросила Амина и отодвинула кусочек шелковой ткани в сторону, обнажая перед ним лоно. Он впился глазами в гладкий треугольник нежной кожи, заскользил взглядом ниже, по полоске, делящей ее губки пополам. — Я жду ответ.

Дрейк молчал, тяжело дыша. Ему сносило крышу возбуждение, но и мысли о предательстве Ады больно резали душу. Амина взяла рукой его член и стала водить им по своему лону. Приставила его ко входу и, введя самый кончик, вытащила обратно. Головка члена блестела от смазки. Девушка задержала дыхание. Как же давно она не возбуждалась настолько, чтобы обильно одаривать члены рабов влагой. Ее растерянный взгляд поднялся к лицу Дрейка. Так кто же был чьим рабом?..

— Не надо, Амина, прошу, — выдавил из себя он, желая отрезать гребаный член, который готов был взорваться без ее мокрых глубин.

— Почему, Дрейк? — прошептала она и наклонилась к нему, проводя языком по его губам. — Я же чувствую, что ты хочешь меня.

— Нет, я не хочу тебя. Ты сыграла на похоти, которая присуща любому мужчине. Но я тебя не хочу!

— Ты хочешь свою невесту, правда?

— Да!

Амина зарычала и, вернувшись к его члену, села на него без промедления. Дрейк не смог сдержаться, и из его горла вырвался наполовину рык, наполовину стон. Глаза мужчины не отрывались от ее лона, полностью садящегося на его член. Ее желание блестело по всей длине члена, а складочки крепко обхватывали его, лишая Дрейка разума. Сука!

— Скажи теперь, что тебе не нравится? — судорожно прошептала Амина, закусывая губу. Как же было хорошо! Господи… она позволит ему многое, лишь бы только он доставлял ей это наслаждение всегда.

— Нет, секс со шлюхами меня никогда не привлекал.

Его слова словно ударили ее по голове, и девушка прекратила свои движения.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что ты шлюха, — по слогам выговорил Дрейк. — Только шлюхи или, прости, повелительницы раздвигают ноги перед незнакомым мужиком, да еще и когда он не хочет, когда он любит другую!

Амина вскочила на ноги. Ее била крупная дрожь от его слов. Но Дрейка было уже не остановить. Он нашел слабое место суки, пора было надавить на мозоли в ее сердце.

— Скольких рабов ты уже поимела? И тебе все мало? В моем мире, мире людей, а не варваров, тебя бы назвали шлюхой. Скажи, ты когда-нибудь любила? Ты знаешь, что такое любовь?

Она молчала, все больше чернея от злости. Дрейк знал, что его уже ждала страшная расправа за эти слова, но он сделает ей больно перед смертью, чтобы эта дрянь всегда их помнила.

— Конечно же, ты не знаешь ничего о любви. Всего лишь секс, так?

Амина проглотила его оскорбления все так же молча и, схватив свою одежду, двинулась обратно. Выйдя из зарослей к стройке, Дрейк ее не нашел. Вместо Амины в тюрьму его повел страж. Но внутри мужчину ждал сюрприз. Девушка была уже там и ждала его. Она проследила, как его приковали и улыбнулась.

— Двадцать ударов плетьми и не кормить, — приказала Амина и развернулась к двери.

Сегодня она не вколет ему яд, а значит, волчьей силы хватит, чтобы он выжил, а на теле не осталось в скором времени шрамов.

— Они убьют меня! Какое ты имеешь право издеваться надо мной, дрянь? Это твои проблемы, что ты сука, и тебя никто не любит! А у меня есть семья, и она ждет меня, черт бы тебя побрал!

— Сорок ударов, — не поворачиваясь к Дрейку, произнесла она и вышла из тюрьмы.

Глава 5.

Темную ночь, в которую была погружена комната, разрезали горькие всхлипы девушки. Этой ночью она закрыла все окна, потому что знала, что призраки в этот раз настигнут ее. Ей не уйти от них, они будут быстрее. Внизу всегда дежурили стражи, прихоть придурка Вергилия. Амина не хотела, чтобы хоть одна душа стала свидетелем ее боли и слабости. Свою слабость она оставит при себе, как и ненависть к Вергилию. Все чувства навсегда умрут в ней, он запретил ей иметь эмоции много лет назад.

Девушка проснулась вся в поту и с бешено колотящимся сердцем. Амина села на постели, прислонившись к спинке кровати и поджав под себя ноги. Вот она, та маленькая девочка, так близко к ней, ближе некуда. Она и есть нынешняя Амина, только сквозь внешнюю броню к ней не пробиться.

Часы показывали четыре утра, и Амина вздохнула, стирая с лица пот. Ее душа была разбита на миллион мельчайших кусочков, и они больно ранили, пуская кровь где-то в сердце, заливая грудную клетку красной жидкостью так, что становилось трудно дышать. Девушка покачала головой, думая о своем. Ее часто одолевали мысли о жизни после смерти. Боялась ли она попасть в ад? Наверное, нет. Как можно бояться места, в котором и так находишься?

Выпив успокоительное, она смогла уснуть. В царство морфея Амину все так же сопровождали мысли о жизни и смерти, о боли и страданиях, об искуплении и прощении. Сможет ли она когда-нибудь вымолить прощение у себя самой за то, что стала такой? За то, что не боролась до конца? За то, что сдалась на милость жестокого победителя и теперь всю жизнь пляшет под его дудку?

В девять часов утра Амина снова пробудилась ото сна. После приема таблеток ей уже ничего не снилось, обволакивающая темнота добралась и до сна. Наконец-то! Так долго она мечтала спать и не видеть цветных снов, ведь они всегда были окрашены в цвет крови. Девушка на слабых ногах встала с кровати и подошла к зеркалу.

— Господи, точно, призрак, — прошептала она, глядя в свое отражение.

Лицо пугающе белело, желтые глаза на фоне этой белизны смотрелись действительно жутко. Волосы в черном беспорядке обрамляли лицо, подчеркивая яркие круги под глазами. Во всем виноват Дрейк Тернер! Урод! Подонок!

Амина дошла до ванной и закрылась там, словно опасаясь кого-то в собственном доме. Этот дом никогда не был ее, дорогая, элитная тюрьма, но никак не ее родное гнездышко. Девушка разделась и вошла в душевую кабинку. Прохладная вода заставила ее вздрогнуть. Дрейк не был ни в чем виноват, он… он был прав. Она такая и есть: злая, нелюдимая, жестокая. И все потому, что ее никто не любит, и никогда не любил. Амина всхлипнула. Никто и не полюбит ее. Никогда.

Ноги девушки подкосились, и ей пришлось присесть на выступ, предварительно повесив душ наверх. Капли воды падали на ее лицо сверху, смешиваясь со слезами. Обида и горечь прожитых лет, когда жизнь казалась тюрьмой строгого режима, прорвали плотину ее самообладания.

Зачем, зачем Вергилий выкрал Дрейка?! Ну зачем? Как ей теперь выжить? Он нравился ей. Настоящий мужчина, каких она никогда не видела в этих проклятых землях. Хранит верность своей невесте, хоть и понимает, что ему не выбраться отсюда. Слезинка упала с ресниц Амины. Ей никто и никогда не хранил верность, никто ее не любил и не ждал. Только рабы, которых она унижала, выплескивая свою неудовлетворенность самой собой и своей судьбой.

Захочет ли Дрейк просто общаться с ней, стать ее другом? Навряд ли. А о большем ей и мечтать не приходилось. Он видит в ней только жестокую подружку гребаного Вергилия, но чувствует что-то неладное в ее связи с этим ублюдком. Ей не хватит смелости рассказать ему всю правду. Дрейк сильный, несгибаемый, он сможет со всем справиться. Никакие цепи и физическое насилие не смогут его сломать, а ее сломали слишком быстро. Он посмеется над ней, и все.

Поняв, что просидела слишком долго за тягостными мыслями, Амина встала и выдавила на губку душистый гель для душа. Сделан специально по заказу подонка Вергилия, из самых лучших цветов и пряностей. Девушка скривилась, водя жесткой губкой по нежной коже, стараясь доставить телу как можно больше боли. Когда ее рука дошла до низа живота, Амина застыла на месте.

В сознании яркими картинками проносились сцены их вчерашнего общения с Дрейком. Она помнила его похотливый взгляд, его возбуждение. Это было правдой, происходило на самом деле. Она не могла себе это придумать! Ее смазка на его члене… Девушка сильно сжала ноги, ощущая непривычное возбуждение. Как давно она не испытывала ничего подобного! Вчера он не дал ей кончить, не дал испытать давно забытые ощущение вновь.

Сама от себя не ожидая, Амина дотронулась пальчиками до лобка и повела ладонью вниз. Раскрыла влажные от мыслей о Дрейке складочки и ввела в себя два пальца. Из девушки вырвался не то испуганный, не то полный эйфории стон. Что он сделал с ней? Она мастурбировала в ванной?! Она, королева жестокости Лунных Земель, у которой был целый гарем рабов? Желание было сильнее здравого смысла, и Амина продолжила танец пальцев. Через несколько минут она кончила, чувствуя, как сокращаются стенки ее лона. Непередаваемые ощущения…

— Ты звонил? — спросила она, выйдя из ванной и увидев пропущенный звонок от Вергилия.

— Да. Жду тебя у себя.

Он отключился, а девушка сжала до треска телефон. Ждал он ее, паршивый ублюдок! Наверняка появилась куча дел в человеческом мире, и она должна ими заняться. Ее негодованию и ненависти не было предела. Она не могла справиться с бурей чувств в себе, этот океан, не имевший дна, затягивал ее в себя все сильнее.

Амина села за столик перед зеркалом и приступила к нанесению грима. Сегодня это будет самая настоящая маска, толща косметики, чтобы скрыть синяки под глазами и бледность кожи. Хорошо быть женщиной, всегда можно нарисовать себе помадой улыбку на губах, а черной подводкой нарисовать ее в глазах.

Собрав себя по кусочкам, она пришла к Вергилию. Амина достала зеркальце и посмотрела в него на себя. Идеально, как и всегда.

— Доброе утро, — поздоровалась девушка, входя в его кабинет.

— Дорогая, утро уже на исходе. Ты сегодня не ранняя пташка, — сказал Вергилий, обнимая ее. — Прекрасно выглядишь, Амина.

Девушка фыркнула про себя. Этот болван никогда не видел всей глубины ее души. И даже сейчас она прекрасно выглядела для него, он ничего не заметил за этой тонной косметики.

— Спасибо, Вер. Иногда хочется поспать подольше. Надеюсь, я не пропустила ничего важного?

— Нет. На сегодня ты без дел в человеческом мире, — сообщил Вергилий и устроился на диване, жестом приглашая Амину присесть рядом.

— Выходной? — подозрительно спросила она, нутром чуя неладное.

— Почти. — Мужчина развернулся к девушке, пронизывая ее взглядом. — Расскажи мне, что у тебя с Тернером.

— Ничего особенного. Сидит в карцере, работает каждый день. Все как всегда.

Амина смотрела в его карие с примесью оранжевого глаза, зная, что нельзя отводить взгляд, когда он смотрит на нее. Впервые в жизни она задумалась о цвете его глаз. Откуда в них взялся оранжевый цвет?

— Мне доложили, что ты даешь ему еду и воду, одежду. И два раза вы уже были на речке возле стройки.

— Я всех рабов кормлю, иначе они умрут. С кем я буду играть? — цинично ответила она, тяжело сглатывая про себя. — На речку водила по той же причине. Я боялась, что после тяжелой работы на стройке он умрет. Почему тебя интересует мой раб, Вергилий?

Он ревновал ее так, что не мог спать. Его бесило даже то, что она могла думать о Дрейке. К сожалению, запретить ей мыслить было не в его власти. В противном случае он бы поселил в ее голову мысли только о нем самом!

— Потому что… — Вергилий выдержал таинственную паузу, — зов крови силен.

Он сверкнул глазами, и Амина ахнула. Только не это! Чокнутый придурок!

— Только не говори, что…

— Да, Амина, Дрейку брошен вызов моим бойцом Риком.

— Нет, Вер… — ошарашено прошептала девушка. — Только не Рик. Он же разорвет его на части! Он сумасшедший, без тормозов!

— Бой состоится через два дня. Можешь быть свободна, милая, — лживо улыбнулся Вергилий.

Амина встала и медленно двинулась к выходу. Ноги не слушались ее. Дрейк не переживет этот бой. Она еще приказала избить его вчера. Твою мать! Всей своей душой она надеялась только на то, что ад существовал, и Вергилий будет гореть в нем до скончания веков.

***

Сегодня в карцере было тихо. Брайна куда-то увели, остальные так и молчали. Дрейк, можно сказать, скучал. Если можно скучать в заточении. Страха не было точно, он не из тех, кто будет бояться. Еду и воду ему не дали, никто с утра не тревожил, поэтому скука одолевала.

Мысли Дрейка из раза в раз обращались к Амине. Кажется, он нашел ее слабые места. Осталось только понять, что с ними делать? Как воспользоваться ее слабостью и извлечь максимальную выгоду для себя? Она страдала от одиночества и чувства ненужности. На это Дрейк готов был поставить свою жизнь. Амина хотела любви и ласки, хотела перестать быть одной в этой череде наполненных изматывающей жестокостью дней.

Его спина до сих пор болела, хотя благодаря волчьей мощи боль была не такой сильной. Сука смилостивилась. Сорок ударов плетьми! Хорошо он расковырял гной ее ран! Мужчина немного развел закованные в наручники руки, разминая спину. Чертова жестокая дрянь! Скоро не оставит от него и живого места со своими тараканами и комплексами.

Амина хотела любви? Она ее получит. Дрейк никогда не играл в театре, не был знаком с искусством игры, но он сможет разыграть спектакль для нее. Он подыграет ей, сделает вид, что хочет не только ее тело, а еще и душу. Мужчина скривился от мысли о том, что придется заниматься сексом с нелюбимой женщиной. Таким образом он предаст Аду. Но главным было выбраться отсюда. И как бы смешно это ни звучало, путь к свободе лежал через постель Амины.

Раздался шум, и дверь открылась. Дрейк напрягся всем телом, отчего боль новой волной понеслась по жилам. В этот раз Амина спустилась по лестнице сама, без помощи стражей. Она была одета в спортивный костюм и кроссовки, на плече висела спортивная сумка. Что это с ней?

— Привет, — нарушил тишину Дрейк, понимая, что если он хочет завладеть ее сердцем, придется самому делать первые шаги.

Амина молча поставила сумку на землю и опустилась перед ним на корточки. Ей было дико неловко. Он раскусил ее, вырвал сердце с корнем своей проницательностью. Она чувствовала себя обнаженной перед ним, хоть и была сегодня одета в, как никогда, закрытую одежду. Его взгляд и голос словно насмехались над ней, говоря, что он знает о съедающем ее день ото дня одиночестве, о боли, о бесполезности ее жизни. Она расстегнула кандалы.

— Амина, — не оставлял попыток мужчина, растирая затекшие руки, — давай поговорим. Я объясню, почему сказал все это. Есть причина.

Девушка показала ему на выход, и он, вздохнув, побрел к двери. Она двинулась за ним. Спина Дрейка представляла собой ужасное зрелище. Что же она сделала с ним? Он и так, скорее всего, умрет в бою. Подчиняясь минутному порыву, Амина положила ладонь ему на спину, желая передать ему все тепло, всю нежность и ласку, на какие было способно ее мертвое сердце. Его кожа покрылась мурашками.

— Куда мы идем, Амина? Почему ты в спортивном костюме? — снова обратился к ней Дрейк, когда они направились к уже знакомому джипу, стараясь не обращать внимания на ток, прошедший по коже от ее прикосновений.

Она села за руль, Дрейк — на заднее сиденье, и их путь продолжился в тишине. Он смотрел на нее в зеркало и видел, какой сосредоточенной она была. Мужчина вгляделся в лицо девушки. Почему оно было таким уставшим, словно измученным бессонной ночью? Амина была, как всегда, сногсшибательна. Искусный макияж, черные, уложенные локоны, но глаза отражают лишь печаль.

— Прости меня, — сказал он, следя за выражением ее лица.

Они проезжали мимо домов, и Дрейка озарила гениальная идея. Ведь отсюда было очень легко сбежать, просто повернув машину в другую сторону. Мужчина загорелся идеей сделать все, чтобы Амина сдалась, чтобы она поверила ему. Тогда появится возможность уговорить ее отпустить его, или он сможет выкрасть автомобиль… Хотя не может все быть так просто, охрана обязательно бы ждала его где-то по дороге из этого ада.

— Амина, — глубоким голосом произнес Дрейк, вкладывая в речь как можно больше чувств и эмоций, — я прошу прощения за свои слова. Я был неправ.

— Нет, ты был прав, — единственное, что ответила она, впиваясь глазами в дорогу. — Я больше не буду тебя домогаться. Ты мужчина другой женщины, так и останься же им.

— Тогда отпусти меня из рабства, помоги сбежать отсюда, Амина, — решил рискнуть он, видя, в каком состоянии она находилась.

— Не могу, это не в моей компетенции. Привозит и увозит людей отсюда только Вергилий, все здесь подчиняются ему.

— Ты можешь поговорить с ним?

Амина покачала головой и замолчала. Дрейк тоже молчал, поняв, что сейчас был не самый подходящий момент для таких разговоров. Надо еще немного надавить на нее и затем вскрыть нарыв. Что-то в ней изменилось. Жестокая красавица сегодня была подавленной, угрюмой и невеселой. Ему даже не хотелось доставать ее, подшучивать, обижать. Он оказался прав, что и у Амины было сердце, были чувства. Просто человечность в ней скрыта так далеко, что без фонарика и не увидишь.

— Почему мне не завязали глаза? Я же видел путь от тюрьмы до твоего дома, — спросил Дрейк, которому все происходящее виделось немного странным.

Машина остановилась на подъезде к дому, и девушка вышла. Что она могла ему ответить? Что уже все равно, увидит он путь или нет? Через два дня Дрейка Тернера не будет. Почему осознание того, что его скоро убьют в этих боях, больно кололо душу? Откуда вообще эта гребаная душа взялась?! Без нее было лучше жить, проще. Нет души — нет боли.

— Амина, — прорычал мужчина и схватил ее за руку, разворачивая к себе, — что происходит? Я не понимаю. Ответь уже на мои вопросы, поговори со мной.

Дрейк отпустил ее руку и обхватил ладонями лицо Амины с двух сторон. Изможденность девушки сразу бросилась ему в глаза. Да у нее круги под глазами почти опухли! И сами глаза словно потухли. Они не испепеляли его своим надменным желтым светом, не смеялись над ним громко и фальшиво, обещая скорую расправу. Что стало с королевой земного ада?

— Зов крови, — дрогнувшим голосом ответила Амина, теряя перед ним всю свою уверенность в себе, всю надменность, теряя себя. — Тебе осталось жить ровно два дня. «Зов крови» — это…

— Нечестные бои между пленниками и бойцами Вергилия, — закончил Дрейк, будучи готовым к ее словам. А мысли-то, оказывается, материальны. — И почему тебе так грустно? Или оплакиваешь потерю новой игрушки? Не успела поиграть, понимаю.

— Да, ты игрушка, что надо, — вяло сказала она и двинулась в сторону леса, — замену будет сложно найти.

Он шел за ней, пытаясь переварить поступившую информацию. Ей явно было грустно не из-за того, что она потеряет одного из многих рабов. Огонь в ее глазах не погас бы просто так, по такой пустяковой причине. Собственные мысли Дрейка пугали его. Где-то в глубине души он хотел, чтобы Амина была движима другими чувствами по отношению к нему, не только собственническими инстинктами суки. Но зачем ему это? Все, что нужно было сделать сейчас — это запудрить ей мозги и сбежать отсюда, а искренние чувства пусть останутся жить в сказках.

— Зачем мы идем в лес? Решила убить меня сразу, чтобы я не мучился на боях?

— Нет, — Амина поставила на один пень сумку, а на второй села сама, — мы пришли сюда, чтобы ты потренировался. О тебе ходит много слухов, которые уже скоро станут легендами. Ты хороший боец, Дрейк, у тебя есть шанс выстоять.

— Слухи? Легенды? — удивился Дрейк, чувствуя себя сказочным персонажем, когда все его считают героем, а он даже не подозревает об этом. — О чем ты, Амина? Я обычный парень, каратэ преподаю детям. Ну, еще я — заместитель самого крутого директора полиции в Даркленде. На этом мое геройство заканчивается.

— У нас много говорят о захвате власти в стае твоего друга, — улыбнулась девушка, смотря на него с восхищением. — Вы выстояли против целой армии волков! Ты, он и его истинная пара. Это невероятно!

— Да, было дело, — усмехнулся он, садясь рядом. Ему было приятно слышать в голосе Амины восхищение.

— А еще потом ты участвовал в подавлении бунта в бывшей стае Морган. Поговаривают, что ты не отличался добросердечностью.

— Кочевники подняли бунт, они убили несколько мирных жителей! Какое снисхождение? Я оторвал им головы сразу же, как их поймали. У нас с Картером свой суд над преступниками.

— Поэтому я надеюсь, что тебе хватит сил и мастерства выстоять в этом бою.

— Ты бы хотела, чтобы я выжил?

— Мне все равно, — слишком быстро и нервно выпалила Амина, избегая смотреть ему в глаза, — но лучше тебе выжить. Тебя же невеста ждет, думаю, ей будет больно.

Мужчина ухмыльнулся про себя. С чего это она вдруг подумала о его невесте? Не поздно ли у сучки проснулась совесть? За два дня до его возможной смерти! Дрейк приказал себе успокоиться и действовать четко по плану.

— Пойду, потренируюсь. Ты со мной? Побегаем вместе, — предложил он ей.

— Нет, иди один. И можешь не снимать одежду, — остановила его Амина, видя, как он начал расстегивать шорты. — Я принесла тебе запасную, потом переоденешься.

Пожав плечами, Дрейк побежал в центр поляны и перекинулся, оглашая лес громким воем. Как же давно он не был волком! Эйфория разлилась по венам, скорость снова застучала пульсом в ушах. Волк разогнался и понесся вглубь леса, не забывая царапать когтями деревья и проделывать различные прыжки.

Амина сама не заметила, что улыбалась во весь рот, следя за ним. Ее сердце перестало стучать. Потрясающий черно-серый волк занял все ее мысли. Очень интересная расцветка, необычная, будто в нем текло две крови одновременно. Глаза Амины на миг увлажнились. Она тоже хотела к нему, к этому сильному волку и настоящему мужчине. Но, увы, ее волчице никогда не проснуться ото сна.

Рядом с девушкой раздалось тихое рычание. Дрейк ждал, что она все-таки перекинется в волка, и они побегают вдвоем. Одному было скучно! Амина с трепетом прикоснулась к его шерсти, почти не дыша. Волк потерся об нее мордой, приглашая с собой, но она лишь покачала головой.

— Ты не составишь мне компанию? — спросил Дрейк, став человеком. — Пойдем, побегаем! Прекращай быть пленницей своих четырех стен, которые ты нарисовала в голове.

Амина молчала, стараясь не смотреть на него. Он был голым. Его тело словно излучало волны, притягивая ее к себе. Лучше ей отвести взгляд от кубиков его пресса, от широких плеч, от дорожки темных волос внизу живота. Лучше не смотреть, себе же делает хуже.

— Хорошо, я понял, что это личное, — сдался он. — Есть другая идея: я сейчас перекинусь, а ты садись мне на спину, покатаю тебя.

Она не успела ему возразить, как перед ней снова возвышался огромный волк. Он смотрел ей прямо в глаза и тихо рычал, говоря, чтобы она садилась ему на спину.

— Нет, я не буду, — замотала головой Амина, — иди один.

Волк зарычал громче и провел лапой по земле, вспарывая ее когтями. Боднул ее головой и опять зарычал.

— Ну ладно, — вздохнула она и встала. — Только как мне на тебя запрыгнуть? Я и на лошадях никогда не каталась…

Зверь присел на передние лапы, позволяя ей забраться на спину, и Амина сделала это. Ей было страшно. Вдруг он сейчас унесет ее далеко в лес и съест там? Отомстит за все? Но вместо этого они около часа просто бегали по лесу. Девушка только и делала, что смеялась и кричала, когда ветка какого-нибудь дерева грозила нарушить красоту ее лица. Ветер бил в лицо, глаза слезились, но такого счастья она не испытывала никогда. Сейчас, сидя на мощной спине Дрейка, она готова была сказать, что знает, что такое счастье.

Почему он оторвал ей голову, пока была такая возможность? Ответа на этот вопрос Дрейк не знал. Он никогда не был тварью без чести, ублюдков, идущим по головам. Даже ради свободы он не пойдет на убийство человека. К тому же... она ему была симпатична, черт это все дери!

— Спасибо, это было прикольно, — смущенно сказала Амина, когда они шли из леса.

— Всегда пожалуйста, но в следующий раз ты станешь волчицей!

— Хорошо, — согласилась она, зная, что следующего раза не будет, поэтому можно было не говорить ему о том, что волчица давно умерла.

Амина разрешила ему зайти к ней домой и принять душ. Она проинструктировала Дрейка, как найти ванную, а сама направилась в кухню, чтобы освежиться холодным соком.

— Вот это да, — присвистнул Дрейк, рассматривая дорогущий особняк. В ванной он остановился, пораженный видом комнаты. Современная, ультрамодная ванная комната! — Неужели все это правда?

— Правда, глаза тебя не обманывают, — произнесла Амина, появляясь в дверях. — Думаю, разберешься, как и что тут работает. Не буду мешать.

— Подожди, — остановил ее он и открыл шкафчик. Потратив несколько минут на то, чтобы хотя бы примерно сориентироваться в куче флаконов и баночек, мужчина достал ватный диск и средство для снятия макияжа. — А теперь подойди ко мне и закрой глаза. Не бойся.

Она приблизилась к нему и закрыла глаза. Ее правого века коснулся ватный диск, смоченный жидкостью с запахом миндаля. Молочко для снятия макияжа. Амина вздрогнула.

— Что ты делаешь? — начала заикаться Амина.

— Смываю всю эту дурацкую косметику, — сказал Дрейк и скривился, видя на диске черноту подводки. — Я же вижу, какое уставшее у тебя лицо, как потухли твои глаза. Для кого ты притворяешься и гримируешь себя? Держи, ты лучше знаешь, как это делается, — отдал ей молочко. — Только умоляю, смой этот грим с себя.

Амина не знала, что ему сказать. Ее сердце сейчас разрывалось на части от его заботы. Слезы уже близко подошли к глазам. Пока она стояла, уставившись в потрясении на ватные диски и молочко, Дрейк скинул новые шорты и боксеры и залез в душевую кабинку. Включил прохладную воду, ощущая, как мурашки побежали по коже. Наконец-то человеческие условия!

— Иди ко мне, — позвал ее мужчина, посчитав этот момент удачным для захвата ее жестокого сердца.

Девушка повернулась в его сторону, и ее рот слегка приоткрылся. Дрейк стоял голый под душем, и вода катилась по его телу. Она проследила взглядом за струйкой воды и опустила глаза к его члену. Амина сглотнула, видя, каким он был твердым и готовым.

— Но твоя невеста… — пробормотала она.

— Ты нравишься мне, Амина. Поэтому я был жесток с тобой тогда, на речке. Сложно признаться самому себе, что невеста, с которой ты мечтал о долгой и счастливой жизни, вытеснена в сознании другой женщиной, — искусно лгал ей он. — Иди ко мне, я хочу тебя. Давай сделаем это, получим удовольствие, которого я лишил нас в тот раз.

Он был уверен, что Амина клюнет, но она удивила его. Девушка покачала головой и сделала пару шагов назад, все еще не в силах оторвать взгляд от его тела. Она страшно хотела его, даже кожа чесалась, но его слова… Амина выскочила за дверь с громко стучащим сердцем. Она задыхалась и жадно ловила ртом воздух. Поверить ли ему, или это виртуозная ложь? Тело просилось назад, в ванную, к нему, но душа умоляла не делать поспешных шагов. Если он решил поиграть с ее чувствами, она самолично убьет его!

Глава 6.

Надо было сбежать! Перегрызть ей глотку, пока была такая возможность, и сбежать! Дрейк не знал, сколько он думал об этом. Но его душа раскололась на две половины: первая — орала о том, какой он придурок и потерял свой единственный шанс на побег; вторая — уверяла, что он все сделал правильно, и пыталась убедить его, что Амина ему небезразлична.

Черта с два она ему небезразлична! Мужчина со злости ударил локтем в стену. Ничего он к ней не испытывал, и в принципе не мог испытывать. Это все шоу, спектакль, надуманная постановка. Это неправда. Дрейк закрыл глаза, усмиряя злость. Как же он запутался, просто не видел выхода из долбаного лабиринта, плутал в нем, как слепой котенок. Амина ему не нравится, она ему не нужна! Однако сердце упорно твердило об обратном. Почему его тянуло к ней магнитом? Даже после всех ударов плетью, после всех шрамов, украшавших его спину.

Ее вчерашний вид потряс его. Он и не задумывался никогда о том, что Амина могла иметь чувства. Она же ледышка, мертвая кукла с искусственным сердцем. Эта девушка не умеет чувствовать, ее пульс бьется только для того, чтобы поддерживать в ней жизнь, но он не делает из нее человека. Так почему же тогда его душа рвалась узнать, что с ней, как ей помочь, стать ее защитником?!

Скорее всего, все дело было в том, что он мужчина. Еще никогда Дрейк Тернер не бросал женщину в беде, никогда не оставлял ни одну девушку наедине с горем. Его всегда трогали женские слезы и боль. На то он и был рожден мужчиной, чтобы всегда оберегать женщину, даже если она ему не родная. И грусть Амины, омрачающая ее красоту, заставила его сердце учащенно биться. Она была чертовски жестокой, но и ей были не чужды печаль и грусть.

Мыслительную деятельность Дрейка прервало появление стражей. Они пнули внутрь помещения карцера человека и закрыли дверь. Это был Брайн. Мужчина закашлялся и дополз до стены, в свой угол.

— Эй, ты как? — спросил Дрейк. — Тебя били?

— Как и всех остальных, кто на них работает, — прохрипел он и снова закашлялся.

— Держи, дружище. В бутылке вода осталась наполовину, и мясо я почти не трогал.

Дрейк кинул Брайну бутылку и контейнер и стал ждать, пока тот хоть немного придет в себя. Мысли снова закружились в водовороте. Не заигрался ли он в игру под названием «любовь»? Вчера был всего лишь первый акт, а ему уже снесло крышу. Он старался играть изо всех сил, даже пригласил ее принять с ним душ, рассчитывая заняться с Аминой сексом. Когда Дрейк говорил ей эти слова, в голове возникло лицо Ады и ее слезы, укоры в том, что он предатель. Но ведь все это ради них! Чтобы он смог вернуться домой! Тогда почему его так расстроил отказ Амины?..

— Твою мать, — прошипел Дрейк, переполненный эмоциями, и снова ударил стену.

— Что такое? — спросил Брайн, возвращая ему пустую тару. — Спасибо большое, Дрейк. Без тебя я бы уже точно умер.

— Похоже, всех нас ждет эта участь. А таких идиотов, как я, и подавно, — вздохнул он.

— Рассказывай, что произошло. Только помни, что и у стен здесь есть уши.

— Вчера у меня была отличная возможность сбежать, когда меня везли к дому хозяйки, а я ею не воспользовался! Кретин!

— Остановись, друг, — спокойно сказал Брайн. — У тебя бы в любом случае ничего не вышло.

— Почему это? — встрепенулся Дрейк. Наконец-то их разговоры приобрели осмысленный и полезный характер.

— Тебе лишь кажется, что на дороге нет охраны, но это не так. Смогли бы они создать такое мощное государство, по-твоему, будь они идиотами?

— Нет, не смогли бы… Идиотами их точно не назовешь, слишком все продумано, до мельчайших деталей.

— И я об этом же, Дрейк. — Брайн подался ближе к нему. — Метрах в тридцати от дома хозяйки начинается пост до выезда с территории Лунных Земель. Дальше идет дорожный пост, где проверяют всех выезжающих и въезжающих. Амину в том числе.

— Черт, — выплюнул Дрейк, — украсть ее тачку — не выход, да?

— Абсолютно. Это верная смерть.

— А если она была бы со мной?

— Я не знаю подробностей, но она должна быть в своем уме и памяти, естественно, не связанная и не закованная. Ей бы пришлось выйти из машины и пройти некоторые процедуры, чтобы и ее тоже выпустили.

— Даже ее? Она же здесь главная!

— Не совсем, — Брайн понизил голос. — Главный здесь — сумасшедший Вергилий Третий. Он держит под контролем все: от летающих мух до Амины. Она подчиняется ему, она далеко не на равных с ним.

— Ничего себе открытия, — пробормотал Дрейк.

— Да, дерьмо. У нас еще не все так плохо, мы хотя бы живы. Завтра один боец умрет.

Кожа Дрейка покрылась мурашками. Кажется, он понял, о чем сейчас пойдет разговор.

—Ты о чем? — прикинулся дурачком он.

— Меня отправляли работать на арену будущей битвы. Какого-то парня хотят растерзать живьем, чем-то он не угодил главному психу.

— Почему именно не угодил, Брайн? Я думал, это нормальная практика — кидать людей время от времени в клетку со львом.

— Не совсем так. Ходят слухи, что на особо жестокие бои отправляют тех, кто насолил этому Вергилию.

— А это будет особо жестокий бой?

— Вызов был брошен самим Риком, он — кровавая легенда Лунных Земель. Под его руками треснул не один позвоночник, а зубы разорвали не одного бедолагу.

Дрейк молчал. Слово «дерьмо» вообще не подходило под описание ситуации. Не было такого слова в природе, чтобы все то описать! Дерьмо в квадрате. Похоже, его реально убьют, и операцию по соблазнению Амины можно было заканчивать.

— И вообще никаких шансов?

— Нет, не против Рика. Он действительно чокнутый, и его безумие приправлено недюжинной силой.

— А сбежать с этой арены можно? — возбужденно спросил Дрейк, рассматривая любые варианты.

— Почему ты так этим интересуешься?

— Потому что, — он замолчал, — арену готовят для растерзания меня.

До Дрейка донесся вздох Брайна.

— Прости, друг, что говорю тебе это, но… ты — труп.

Дрейк ничего не говорил. Он не труп, нет! Не для того мама одна воспитывала его, не для того он пережил долгие годы нападок в стае из-за своей расцветки, не для того ему была дана жизнь, чтобы ее отняли какие-то ублюдки! Он победит, выживет и отомстит им всем. А первой по списку идет королева этих гниющих в роскоши земель, которую он совсем скоро поставит на колени. Даже если ему придется пасть самому.

Вчера, во время перекидывания в форму волка, ошейник треснул, теперь его шея была свободна. Амина не надела на него новый, и Дрейк видел в этом судьбоносный знак. Он будет свободным! Либо мертвым. Третьего не дано.

***

Сегодня погода радовала. Амина стояла у внедорожника и нервно теребила в руках ключи. Было не жарко, а именно приятно тепло. Поэтому для тренировки она надела шорты и свободную майку и сейчас осматривала местность из-под козырька спортивной кепки.

За Дрейком девушка не пошла, будучи не готовой ко встрече с ним. В этот раз на ее лице не было тонн макияжа, но и выйти из дома совсем не накрашенной приравнивалось к выходу на улицу голой. Амина ограничилась пудрой, розовым блеском для губ и тушью. Он сказал, что она хороша без грима, хотелось порадовать его.

Она не знала, как вести себя с ним: быть снова повелительницей и называть его рабом, или… или что делать? Иной манеры поведения Амина не знала. Не знала, как общаться с мужчинами, а с мужчинами, которые срывают у нее тормоза — тем более. Возбуждение и желание были не свойственны ей, а вера в людей и подавно. Его слова о том, что он хочет ее, что предал в своих мыслях невесту, разгорячили ее кровь, заставив шипеть и плеваться, точно лава. До дрожи в пальцах Амине хотелось прикоснуться к мечте, к нереальному и несбыточному — к любви.

Но у них ничего не выйдет. После того, что она сделает в конце тренировки, все чувства Дрейка испарятся вмиг.

— Привет, — произнес Дрейк, когда его вытолкнули из карцера.

Амина ему коротко кивнула и села в автомобиль. Мужчина тоже устроился на заднем сиденье. Сегодня на Амине было меньше косметики, и он мог по достоинству оценить ее красоту. Она была поистине хороша без всей этой цветной пленки на лице, без мишуры в виде накладных ресниц и яркой красной помады.

— Как настроение? — пытался разговорить ее он, видя, что она снова ушла в себя и возвращаться не собиралась. — Думаю, хорошее. Сегодня ты побегаешь со мной по лесу? Коэффициент полезности при тренировках в одиночку не самый высокий, если честно.

— Нет, — сказала, как отрезала, Амина и снова погрузилась в молчание.

— Ну ладно…

Черт ее поймет, эту королеву жестоких земель. Дрейк смотрел на пролетающие мимо деревья и думал о словах Брайна. Всем здесь управляет Вергилий, Аминой тоже. Значит ли это, что он держит ее чем-то? Возможно, на ее шее тоже есть ошейник, только невидимый?

— Давай поговорим о вчерашнем, о моих словах в ванной, — начал Дрейк.

— Нет, — опять ушла в отказ Амина.

— Ты не воспринимаешь меня всерьез, да? Мои чувства — это пыль, ничто? Конечно, я же раб!

Внедорожник резко затормозил, вырывая из-под колес землю. Амина вышла из машины и распахнула дверцу со стороны Дрейка. Словно дикая кошка, запрыгнула к нему на колени и, обхватив ладонями лицо мужчины, впилась губами в его губы. Она вложила в этот поцелуй всю страсть, всю ненависть, всю свою душу, все, что у нее было.

— Я не могу тебе поверить, — задыхаясь, прошептала она и слегка укусила его за шею. — Не могу, понимаешь?

Они оба тяжело дышали, сверля друг друга взглядами. В этот момент не осталось места притворству. Все, от горящего первобытной страстью взгляда до судорожных вздохов, было правдой. Происходящее между ними не было игрой, хотя оба и думали, что играли друг с другом, как кошка с мышкой.

— Ты мой раб, Дрейк Тернер. С чего ты вдруг заговорил о каких-то чувствах? Еще день назад я была сукой и последней дрянью. Скажи мне, что изменилось?

— Ничего, — честно ответил Дрейк. — Ты все та же сука и дрянь. — Амина оскалилась, а ее глаза сузились. Она была готова влепить ему пощечину. — Но теперь я тебя хочу.

— Интересно звучит, — усмехнулась она, — но нет. Ты не запудришь мне мозги, ясно? Прибереги свою любовь для невесты, если, конечно, вы когда-нибудь увидитесь вновь.

Девушка встала с него, желая сесть обратно за руль, но рука Дрейка ее остановила. Он взял ее ладонь и положил себе на пах.

— Чувствуешь? — спросил он, прижимая ее руку сильнее. — Чем я тебе пудрю мозги, каким образом обманываю? Мой член сейчас стоит от мыслей о тебе, от твоего потрясающего вида. Ты виновница моего возбуждения, но никак не Ада. И… — Дрейк понизил голос до шепота, подзывая Амину наклониться ниже к нему, — я помню запах твоего желания, помню, как твои выделения блестели на моем члене. Давай повторим это?

Амина задохнулась от его слов и, выдернув руку, выскочила из машины. За руль она села не сразу, еще с минуту потопталась у машины, вдыхая воздух, приходя в себя. Еще одно его слово, и она сама изнасилует этого потрясающего самца! Отдышавшись, девушка вернулась в машину.

— Молчи, Дрейк, — опередила она его. — Не дави на меня, слышишь? И не считай меня дурой.

Дрейк решил прислушаться к ее словам и замолчал. Ее крепость скоро рухнет, он отчетливо осознавал это. Неудовлетворенная женщина, не знавшая никогда любви и ласки, — самая легкая добыча.

По дороге к ее дому, он то и дело вглядывался в кусты, пытаясь обнаружить там охрану. Никого не было видно, тишина стояла гробовая, даже листья на деревьях не шевелились. Но в словах Брайна был здравый смысл. Вергилий не идиот, далеко не идиот, он — хитро продуманная скотина, и обязательно поставил посты по всей дороге от дома Амины до выезда из этого ада. Значит, нужно было придумать, как заставить или уговорить Амину вывезти его отсюда. Не умерев перед этим в завтрашнем бою.

Тренировка продолжилась в том же лесу, на том же месте. Дрейк звал ее с собой, но Амина упорно отказывалась. Что-то тяготило ее, он мог заметить, как она волновалась, переживала о чем-то. Но его самого больше всего волновал вопрос о ее волчице. Почему она наотрез отказывалась превратиться и помочь ему с тренировкой? Неужели она не была волком? В это мужчина поверить не мог. Человеческая женщина не могла стать настолько бессердечной и жестокой тварью.

— Ты опять зовешь меня бегать с тобой? — спросила Амина, накрывая рукой густую шерсть волка. — Нет, я не пойду. Бегай один, пока есть время.

Волк боднул ее головой и убежал обратно в лес. Девушка проследила за ним взглядом, пока он не скрылся в зарослях. Как же ей сделать это? Дрейк не поймет и не простит. Они только-только начали налаживать отношения, только выглянул слабый лучик света в непроглядной тьме, и совсем скоро она все испортит.

— Ты серьезно собралась просто сидеть? — задал вопрос Дрейк, выходя из-за кустов.

Амина поспешно отвела от него взгляд, но глаза так и просили подняться выше и рассмотреть каждый миллиметр его кожи, его мышц, кубиков пресса и… насладиться видом настоящего мужского достоинства.

— Да. Я тебе чем-то мешаю?

— Нет, но это странно. Разве ты не хочешь побегать по лесу? Волчица не рвется составить мне компанию?

— Она у меня ручная, и подчиняется моим желаниям, — в очередной раз соврала Амина.

Дрейк про себя нахмурился. Не бывает ручных волчиц. Есть лишь два варианта развития событий: либо волк есть и рвется на свободу, либо волк мертв.

— Что случилось с твоей волчицей, Амина? Вергилий Третий Мудак к этому причастен?

— Не надо об этом, Дрейк, — тихо сказала она.

— Частично я могу понять, что ты чувствуешь, — произнес мужчина и сорвал травинку, крутя ее в руках. — Когда я был маленьким и не мог отпинать любого волка в стае, надо мной часто смеялись. Мы с моим другом-Альфой были главными объектами для насмешек.

— По какой причине? — Амина посмотрела на него, чтобы понять, не врет ли он. Но по его расфокусированному взгляду, который словно перенес его в прошлое, она поняла, что сейчас Дрейк открывал перед ней душу.

— Из-за цвета моей шерсти. Я не черный и не серый волк, какая-то зебра. А зебре не место в стае волков.

— Что за чушь ты несешь? — воскликнула она и неосознанно положила руку ему на плечо, касаясь шрамов от плети. — Ты восхитительный в форме волка! Расцветка действительно необычная, но очень красивая.

— Спасибо.

Дрейк поднял на нее взгляд и медленно приблизился к ее лицу. Амина не дышала, слушая, как дышит он. Их носы слегка касались друг друга, и это было так интимно. Он подался еще чуть-чуть вперед и накрыл ее губы своими. Мужчина убеждал себя, что это часть плана, часть игры, что это он контролирует ситуацию. Но когда она раскрыла губы, впуская его язык, начиная с ним танцевать, последние крупицы контроля испарились.

— Не надо, Дрейк, — прерывисто прошептала Амина, когда его руки забрались под ее майку. — Я все еще не решила, — она прервалась на стон, когда он скользнул пальцами под чашечку бюстгальтера и смял ее правую грудь, — верить тебе или нет.

— Не забивай голову ерундой, Амина, — с трудом дыша, выговорил он, оттягивая резинку ее спортивных шорт. Рука Дрейка накрыла ее лобок, ощущая приятное касание тончайшего кружева трусиков.

— Нет! — крикнула она и оттолкнула его.

Девушка тяжело дышала, ее щеки раскраснелись, а внизу живота все болело, так она хотела его. Но — взгляд Амины упал на сумку за его спиной — что же будет потом, когда она сломает все иллюзии Дрейка всего одним своим поступком?

Дрейк сел на траву и взял член в руку, совершая быстрые движения вверх и вниз. Его глаза не отрывались от Амины.

— Иди ко мне. Я жду, Амина, — прохрипел он и уставился на нее, ожидая, когда она решится. — Ты хочешь этого, не мучай себя. Иди ко мне.

Ноги сами понесли ее к нему, она не могла бороться с собой. Амина остановилась перед ним, сгорая от желания и угрызений совести, которые мучили ее авансом, пока она еще не совершила этот ужасный поступок. Дрейк положил руки ей на ноги, ощущая непревзойденную гладкость и мягкость кожи.

— Почему ты делаешь это, Дрейк? Как же твоя невеста? — цеплялась за последний спасательный круг Амина.

— Ее здесь нет, ты была права. А я хочу тебя, я все-таки мужчина. Ты долго будешь медлить?

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — заикаясь, спросила она.

— Теперь я раздаю указания, да? — усмехнулся Дрейк. — Сними шорты.

Амина дрожащими руками взялась за резинку шорт и спустила их по ногам, отбрасывая в сторону. Мужчина впился взглядом в ее лоно, почти не скрытое кружевом трусиков. Дрейк закрыл глаза, ненавидя себя. Да, он действовал по плану, и все шло лучше некуда, она поддалась на провокацию. Но… и он сам тоже поддался, на самом деле желая ее. Он сам себя поставил на колени, сходя с ума от желания быть в ней, погрузиться в ее тело.

— Трусики, — отдал следующий приказ он, и Амина стянула с себя кусочек ткани. Дрейк вдохнул воздух глубже, ноздри щекотал запах ее возбуждения. Господи, что эта дьяволица сделала с ним! — Садись на меня.

— Ты уверен? — прошептала Амина, дрожа всем телом.

Так хотелось поверить ему, но было боязно. Если он разобьет ей сердце, а он сделает это, она была уверена в этом, то как ей жить дальше?

— Да. Сделай уже это! — процедил сквозь стиснутые зубы Дрейк.

Плюнув на все, сдавшись в плен этих умопомрачительных эмоций, она оседала его. Член Дрейка вошел в ее лоно полностью, заполняя ее до краев, и Амина застонала, обнимая его за шею. На ее глаза навернулись слезы. Он не простит. Мужчина не видел ее лица, не видел, что с ней творилось, его подчинили себе первобытные инстинкты обладания. Дрейк сдавил талию девушки руками, оставляя следы от пальцев, и начал двигаться в ней, наслаждаясь хлюпающими звуками соприкосновения их тел.

— Это потрясающе, Амина, — прохрипел он, целуя ее в шею.

Сейчас не было жестокой суки и ее раба, никто не доминировал и не подчинял, не проявлял силу, не боролся за власть. Они слились воедино, стали одним целым. Все эти новые чувства не укладывались в Амине, и она всхлипывала, держась, чтобы не заплакать. Дрейк рычал, неистово вбиваясь в ее тело, находясь в экстазе от ощущения стеночек ее лона, которые было узким и таким тугим, словно у нее давно не было мужчины. Больше о контроле он не думал, все превратилось в самый настоящий хаос.

Пока Дрейк был захвачен срывающим тормоза возбуждением, и его мысли занимало лишь ее лоно, сокращавшееся вокруг его члена, Амина дотянулась до сумки и сжала руками толстую кожу ошейника. Из нее вырвался всхлип.

— Теперь ты веришь мне? — прошептал Дрейк, втягивая ее в поцелуй. — Так обманывать нельзя. Ты готова, повелительница?

— К чему? — с опаской спросила она.

— К оргазму! Держись крепче, малышка.

Амина обвила его шею руками, а он стал входить в нее со всей силы, со всем безумием, которое было в нем. Все, что ему сейчас было нужно — кончить в нее, оставить в ней свой след. Дрейк уже понял, что с ее волчицей что-то случилось, поэтому не боялся, что Амина может забеременеть.

— Твою мать, — проревел он, кусая ее шею и изливаясь в ее лоно.

Пальцы Дрейка буквально впивались в ее кожу, оставляя по бокам талии синяки. По телу еще проходила дрожь, и он не мог нормально дышать. Амина вытащила из сумки ошейник и сжала его в руках, мечтая, чтобы он воспламенился.

— Дрейк, прости, — сказала Амина. — Клянусь, я не хочу этого делать, но другого выхода нет.

—Ты о чем? — Он открыл глаза, все еще находясь во власти пережитого оргазма.

Его шеи коснулось что-то прохладное и массивное. Щелкнул замочек, и ошейник плотно обхватил его шею. Амина быстро встала с него и начала одеваться.

— Прости, — еще раз извинилась она.

— Сука! — крикнул Дрейк. — Ну ты и дрянь! Как тебя кто-то может любить?!

— Говори, что хочешь, ты во всем прав. Но какое это имеет значение?

Девушка двинулась к выходу из леса, зная, что этой ночью ей не помогут никакие успокоительные. Ей в спину летели оскорбления Дрейка. Все заслуженно, каждое слово было правдой. Завтра Рик убьет его на арене, и ее жизнь потечет дальше, делая сердце еще более черствым.

Глава 7.

Дрейка толкнули в спину, и он упал на землю. Вокруг он слышал шум, но сказать, кто шумел, мужчина не мог. Его глаза были завязаны плотной повязкой, через нее даже свет не пробивался.

Чертовы уроды! Куда они его закинули?! Шею сдавливал ошейник, и Дрейк, словно загнанный в угол зверь, вслепую ползал по земле. Руки заковали в наручники, и не было возможности двигать ими. Выставили его напоказ, как какую-нибудь зверушку? Ублюдки! Этому Рику сегодня не жить, он убьет его, чего бы это ему не стоило! Даже если умрет сам. Но если выживет, голова Амины слетит с плеч только в путь.

Шум начал нарастать, и пространство взорвалось бурными овациями и криками людей. Дрейк дернулся, не в силах выносить слепоту и дезориентацию. Он почувствовал, как кто-то остановился рядом с ним, и замер. Неужели убьют таким образом? Вместо того, чтобы убить мужчину, с него сняли повязку и не преминули толкнуть ногой.

Дрейк открыл и закрыл глаза, сражаясь с цветными пятнами и восстанавливая зрение. Придя немного в себя, он поднял голову и обомлел. Перед ним открылась невероятная картина: круглая арена, окруженная высоким ограждением из металлических прутьев; вокруг были сотни людей, скандирующих с трибун имя Рика. Мужчина сглотнул, на миг почувствовав уколы страха. Выйти из этой передряги живым будет не так уж и просто.

— Дорогие друзья! — голос Вергилия, подобно грому, заполнил собой все помещение. — Рад приветствовать вас на… — какой это уже сезон, кто-нибудь ведет счет? — «зове крови»!

Люди поднялись со своих мест, приветствуя правителя. Дрейк смотрел на этот дешевый цирк и удивлялся про себя. Эти варвары были просто кончеными придурками. Вергилий стоял перед микрофоном, одетый в черный смокинг, а в глазах плескалась жажда крови пленника. Он не планировал для Дрейка настолько быстрой смерти, хотел помучить его подольше, дать приобщиться к жизни раба в полной мере, но раз этот подонок начал отнимать у него любимую Амину, его место в могиле!

— Не затихаем, друзья, — продолжал Вергилий, — и встречаем прекрасную Амину!

Трибуны снова ожили, выкрикивая имя девушки и аплодируя, встречая вторую важную персону. Амина поравнялась с Вергилием, не смотря на Дрейка. Ей не хватало мужества. Зато Дрейк изучал ее глазами вдоль и поперек. Волосы завиты в крупные локоны и отливают глубоким черным цветом, словно бездна всего мира. Изгибы ее прекрасного тела были облачены в длинное черное платье, скорее всего, шелковое, и оно струилось по ее фигуре, красиво уходя в пол. Взгляд мужчины поднялся к лицу девушки. Снова нет Амины, вновь перед ним предстала кукла. Лицо — сплошная маска, из настоящего — только глаза, испускающие зловещий желтый свет. Дрейк ухмыльнулся. Подходящий образ для ликования над его трупом.

— Знаете ли вы, кто сегодня падет жертвой Рика? — возбуждал интерес публики Вергилий. — Дрейк Тернер, раб нашей дорогой Амины и выходец мирных земель.

Зал протестующе загудел, освистывая Дрейка. Мужчина на арене дернулся еще раз, желая что-то сказать. Он не позволит им перемывать ему кости, последнее слово останется за ним!

— Мне кажется, или раб хочет что-то сказать? Подайте ему микрофон.

Страж поднес к губам Дрейка микрофон и включил его.

— Готовы выслушать твое последнее слово, смертник, — сказал Вергилий, и люди притихли.

— Много хотел сказать, — начал Дрейк, — но передумал. Я еще сверну шею тебе, Вергилий Третий Подонок, но сначала эта участь будет ждать твоего прославленного Рика! И ты, крошка, — он перевел алчный взгляд на Амину, — гляди в оба, твоя голова — третья по счету.

Девушка заметно вздрогнула. Все было разрушено до основания, до последнего камешка, не осталось даже щепок. Он ненавидит ее всем сердцем, и он прав. Он хочет убить ее. И она не будет против. Сердце Амины сейчас умирало, сосуды лопались один за другим, заливая остатки сердца кровью. Это был не первый бой, на котором она присутствовала, после которого ее мучили ночные кошмары. Она знала, что Рик сделает с Дрейком. Его угрозы никогда не воплотятся в жизнь.

У Дрейка забрали микрофон, и охранник сильно ударил его ногой так, что мужчина упал. Неожиданный смех вырвался из его горла. Было очень смешно. Бои без правил с чокнутым варваром, сука Амина, вскружившая ему голову, какой-то Вергилий Третий. Это покруче сказок для взрослых.

— Встречаем Рика! — крикнул Вергилий, и арена утонула в криках людей.

Рика встречали, как звезду мирового масштаба. Многие поднялись со своих мест и аплодировали ему стоя, показывая главному костолому Лунных Земель свое восхищение. Дрейк повернул голову в сторону противника. Еще один клоун появился на горизонте. Рик медленно приблизился к Дрейку и взял его лицо за подбородок, заставляя смотреть на него.

— Готов к смерти, малыш? — басом спросил он, сжимая его подбородок сильнее.

— К смерти готовься ты, мразь. Сегодня тобой перестанут восхищаться эти варвары.

Рик ударил Дрейка кулаком по лицу, и того отбросило в сторону. Он сплюнул кровь на землю и попытался встать. Нога Рика припечатала его обратно к земле. Ему, что, даже руки не освободят?! В каком месте это бой?

— Стой! — раздался крик Амины. — «Зов крови» — это бои, Рик, а не избиение слабого. Развяжи его и придерживайся основных правил.

— Да, госпожа, — мужчина склонил голову перед ней и, получив от стражей ключи, расстегнул наручники, освобождая Дрейка.

Вергилий от недовольства поджал губы и посмотрел на Амину, которая не отрывала от Дрейка взгляда. Он мог прочитать на ее лице множество эмоций, но среди них не было ни одной, которая бы ему понравилась. Страх за Дрейка, боязнь его потерять, боль, ненависть ко всему происходящему. Но не было так желанного им равнодушия, безразличия к судьбе этого ублюдка!

Мужчины на арене разошлись в разные стороны. Дрейк восстанавливал дыхание и понимал, что с минуты на минуту все случится. Сейчас дадут сигнал, и Рик перекинется в волка. Взгляд Дрейка переместился на Амину, ставшую неестественно бледной. Она слегка кивнула ему, словно давая разрешение. Он на секунду задумался. Амина говорила ему превращаться, и он сделал это без промедления.

— Ублюдок, — поорал Рик, увидев, как черно-серый волк бросился на него.

Дрейк повалил Рика на пол, и тот за секунду стал волком. Трибуны бесновались, этот хаос грозил вылиться далеко за пределы арены. Волки катались по земле, вгрызаясь в тела друг друга клыками. Дрейк перестал быть собой, волчий бес подменил его. Он не был таким даже во время боя в родной стае, хотя тогда они тоже сражались за свою свободу. Иногда у него получалось перехватывать взгляд Амины. Дрейк видел в ее глазах слезы, но знал, что они никогда не прольются, не сорвутся с накладных ресниц. Руки Вергилия сильно сжимала ладонь девушки, а сам он кипел от злости, бесился от того, что ЕГО Амина так переживала за сукина сына Тернера!

Шерсть Рика была мутного цвета, что-то непонятное, смесь различных пород. Дрейк сразу понял — кочевник. Сил у Дрейка было не так и много, яд ему не вкалывали всего два дня, и силы не успели восстановиться настолько, чтобы противостоять Рику. А тот был силен и безумен, что делало его непобедимым в данных условиях. Дрейка отбросило в сторону, и волк заскулил. Кажется, ему что-то сломали.

Рик накинулся на противника, видя временное поражение того. Его зубы впились в спину Дрейка, но ему хватило сил отбросить Рика с себя. Рик не медлил, снова напав на него. Волки рычали и шипели, стараясь укусить другого больнее, каждый тянулся к глотке соперника, желая сомкнуть на ней клыки.

Дрейку катастрофически не хватало сил, он чувствовал, как сознание балансировало на грани, еще немного, и он отключится. Рик снова накинулся на него, кусая за шею. Черно-серый волк жалобно заскулил. Неужели это конец? Нет, нет, нет! Черт бы их всех побрал, нет! Собрав все силы, волк поднялся на лапы, с трудом держась на них, но не успел сделать и шагу, как клыки Рика в очередной раз вонзились в его тело.

Рик отбежал ближе к прутьям арены, шипя, чувствуя кровь и скорую кончину противника. Амина не дышала, ее щеку прорезала одинокая слеза. Все кончено. В ее жизни ничего не успевало начаться, как сразу заканчивалось. Она была виной всему, она сеяла вокруг себя смерть и боль. Она и есть смерть. Дрейк умрет, сейчас, скорее всего, он пытался ухватиться за уплывающее сознание. И лучше ему действительно не знать и не видеть, как кровожадный Рик добьет его.

Взгляд оранжевых глаз волка медленно гас. Дрейк тихо поскуливал, пытаясь справиться с болью. Он не может умереть… Не может! Его семья: мама, Ада, Картер, Эми, Рей и Такер… Как же он будет без них? И все потому, что каким-то ублюдкам захотелось его смерти?! Дрейк широко распахнул глаза, тратя на это последние силы, и посмотрел на Амину. По ее щекам текли слезы, а губы дрожали. Почему он верил ей? Почему… Дрейк громко взвыл, когда его разум взорвался десятками ярких всполохов. Что за черт?!

Маленькая рыжая девочка, милые веснушки на ее носу и щеках, рыжая волчица… Он видит, как она смеется, радостно улыбается миру, затем резко падает тьма, и все погружается во мрак. Дрейк забился в конвульсиях. Девочка плачет и кричит, трясется от страха, и чьи-то руки тянутся к ней. Он слышит в своей голове вой рыжей волчицы, и в него впиваются раскаленными углями глаза девочки — желтые топазы.

Рик бросился на Дрейка, намереваясь вырвать у того кадык и закончить бой. Дрейк вскочил на задние лапы и зарычал, оглашая арену страшным ревом. Он ринулся на волка и одним движением вырвал его голову. Зал резко замолчал, люди были шокированы увиденным. Черно-серый волк держал в зубах голову Рика Непобедимого!

Силы оставили его, и Дрейк упал на землю, становясь человеком. Вергилий почернел от злости, не понимая, как могло получиться так, что Рик проиграл. От него чуть ли дым не шел, настолько сильна была его ярость. Мужчина перевел взгляд на Амину, к лицу которой снова вернулся здоровый цвет и румянец.

— Амина, — произнес в микрофон Вергилий, и девушка сразу поняла, что это не к добру, — надень на руки Дрейка раскаленные кандалы.

Амина растерянно посмотрела на Вергилия, затем ее глаза нашли измученного Дрейка, лежащего голым на земле. Она не сделает этого с ним…

— Нет, — прошептала она, качая головой, словно находилась в трансе, — я не буду это делать.

— А я не буду повторять дважды, Амина, — с нажимом сказал Вергилий, сжигая ее безумным взглядом.

К Дрейку подошли два охранника в перчатках, в руках они держали красные, искрящиеся, только что выкованные наручники на цепи — кандалы. Дрейк вздрогнул. Гребаное дерьмо! Раскаленные цепи! Они хотят поджарить его, превратить в шашлык! Он следил, как Амина тяжелой поступью направилась к нему. Она сделает это, в ее взгляде сверкала решимость.

— Не надо, Амина, — прошептал Дрейк, — молю тебя. Я же победил Рика ради тебя!

Девушка надела такие же перчатки, защищающие руки от раскаленного металла, и потребовала, чтобы Дрейк вытянул руки вперед. Она видела, как его сильные руки дрожали. Руки настоящего мужчины, сильного духом человека и доблестного воина. И она собиралась прижечь его запястья железом. Но — Амина огляделась на огромное количество человек вокруг — иного выхода нет. Если она не сделает это, они растерзают ее.

— Амина, — умолял ее Дрейк, которому стало плевать на гордость и все остальное, — не надо.

Она наклонилась близко к нему и прошептала:

— Сильная боль будет длиться минуту.

Амина взяла стальные браслеты в руки. Раскаленные наручники используют именно в таких, беспрецедентных случаях, когда пленники побеждают в бою. Их при всех клеймят. И считается, что победить в «Зове крови» хуже, чем проиграть и умереть. Девушка колебалась ровно секунду, но сделала это — защелкнула кандалы на запястьях Дрейка на минуту. Он зашипел от боли, готовый взвыть. Железо, казалось, прожгло кожу до самого мяса. В тот момент, когда Дрейк почти потерял от боли сознание, Амина сняла наручники.

— Прости, — еле слышно сказал она ему, вручая кандалы стражам. — Оденься и вставай.

Дрейку кинули шорты, и он начал одеваться, с трудом двигая руками, ощущая страшную боль. Амина не сводила с него взгляда. Эти ожоги на запястьях никогда не сойдут с его кожи. Девушка знала, что он видел в ней только жестокую суку, но сейчас, вместе с его запястьями, раскаленным железом прижгли и ее сердце тоже.

Когда Дрейк оделся, она повела его в карцер под свист толпы. Он молчал, снова видя лишь картины убийства каждого жителя Лунных Земель. Скоты и нелюди! Амина завела его в новый карцер, еще более сырой и темный, чем предыдущий. Разнообразие, которого он так хотел, черт бы это все побрал. Она молча усадила его и развернулась, чтобы уйти.

— Я так понимаю, отсюда не сбежать, поэтому меня даже не пристегнут, как собаку в будке?

— Да, — ответила Амина, не решаясь смотреть ему в глаза.

— Амина, — позвал ее Дрейк уже у самого выхода, — кто эта рыжеволосая девочка? А волчица? Это ты?

Лицо девушки исказило непередаваемое удивление. Как? Откуда он узнал? Она смотрела на него слишком долго, словно пытаясь заглянуть ему под самую кожу, в душу. Как это сделал он… Вывернул всю ее сущность наизнанку, увидел ее нутро. Душа Амины сжалась в комок. Зачем он бередил эти старые раны, оставившие на память ей лишь шрамы?

— Нет, — сказала она, отступая от него, — не я…

— Расскажи мне все, я помогу тебе. Амина, стой!

Она выпорхнула из карцера за секунду. Дрейк вздохнул и прислонился к стене, оставаясь наедине со своей болью. Он посмотрел на руки — на запястьях яркими пятнами красовались ожоги. Уроды! Эти шрамы он скрыть не сможет. Все и всегда будут видеть, что его заклеймили, как раба! Злость прожигала его душу похлеще любого железа. Зачем он пытался поговорить с этой дрянью? Пусть катится к чертям со своей волчицей! Но взгляд той девочки не отпускал его, она будто звала его сквозь года. Утешить, дать свою защиту, спасти. В сознании Дрейка всплыло лицо Амины. Что же могло превратить ту прелестную девочку в монстра, с которым он имел дело сейчас?

***

Спустя какое-то время, Дрейку казалось, что прошла чертова куча времени с момента ухода Амины, дверь открылась. Амина прошла в карцер и закрыла за собой дверь. Она подошла к мужчине и села на холодную землю, прямо в своем дорогом платье. Ее глаза опухли от слез.

— Рыжая девочка — это я, — тихо сказала она севшим голосом. — И рыжая волчица — это тоже я. Только сейчас нет ни той девочки, ни волчицы. Они навсегда остались в моем прошлом, когда еще суку, с которой ты столкнулся, не взрастили.

Дрейк пытался собрать мысли вместе, создать из них нечто цельное, пока что в его голове царил хаос. Она пришла к нему покаяться? Было ли и это тоже игрой? Хоть он и не хотел наступить на проклятые грабли во второй раз, но ее влажные от слез глаза резали его без ножа. Волк царапал его душу острыми когтями, вырываясь из тела человека, чтобы утешить ее. Сейчас он не будет играть и притворяться. У него есть сердце, хоть она и пыталась вырвать его с корнем. Дрейк нашел ее руку и сжал ладонь Амины, передавая девушке свою силу и поддержку.

Ее красные, заплаканные глаза поднялись к его лицу, а ладонь сжала сильнее руку Дрейка. Амина не пыталась разгадать его намерения, планы и схемы. Даже если это был мираж, созданный им специально, чтобы поймать ее в сети, ей было все равно. Всю жизнь она была одна, наедине со своими страхами и мучительными воспоминаниями, которые душили ее каждую ночь, сдавливали шею своими ручищами, забирая дыхание. Не выдержав, Амина расплакалась и положила голову ему на плечо. Ее сотрясали рыдания, и остановиться было невозможно.

— Девочка выросла, — нарушил череду ее всхлипов Дрейк, — а что стало с волчицей? И где те классные веснушки, которые я видел у маленькой Амины? — Он провел пальцами по ее щекам, собирая слезы.

— Веснушки исчезли, — дрожащим голосом произнесла она, прижимаясь к нему теснее, — вместе с волчицей. Я… я не хочу говорить о причинах.

— Если это Вергилий Третий Говнюк, просто кивни.

После недолгой паузы, Амина кивнула.

— Подонок, тварь, — выплюнул Дрейк. — Не будешь рассказывать, что произошло?

Она отрицательно мотнула головой. Он решил не трогать ее сейчас и не заставлять делиться сокровенным. Было достаточно и того, что он знает теперь.

— А как ты узнал про девочку? — задала вопрос Амина, смахивая слезы с глаз.

— Я… — Дрейк сам не мог поверить в то, что произошло, — увидел ее и волчицу во время боя, когда думал, что умру.

Амина отпрянула от него и смотрела подозрительным взглядом. Сказки, не иначе!

— Можешь не верить, но другого ответа у меня нет.

— То есть ты выжил потому, что увидел… меня маленькую?

— Спроси что попроще, — вздохнул Дрейк. — Я понимаю не больше твоего. Что со мной теперь будет? Вергилий не простит мне этой победы?

— Не простит, — поджала губы Амины, сыпля на Вергилия проклятия один за другим в своей голове.

— Я не понимаю, что вообще происходит. Зачем он выкрал меня, какого черта отправил на арену? Что я сделал? Уж выдай эту секретную информацию, раз мне скоро умирать.

— Он не делился со мной своими соображениями насчет тебя, но я вижу по его глазам, что он ненавидит тебя. И… — девушка колебалась, говорить ему эту чушь или нет, — ваши глаза так похожи…

— Только не говори, что ты намекаешь на родственную связь с этим ублюдком! Ты видела его волка? Какого он цвета?

— Нет… — Амину поразила догадка. — Я же никогда не видела его в форме волка, Дрейк! Вдруг он похож на тебя?

— Это бред, — отрезал он, не желая даже рассматривать такую идиотскую версию. — Почему он вызвал меня на бой?

Девушка отвела от Дрейка взгляд. Причина была еще более идиотской и совсем не стоящей его смерти.

— Амина!

— Он ревнует меня к тебе.

Дрейк не смог удержаться от смеха. Господи, какой абсурд! В какую долбаную страну кривых зеркал его занесло?!

— Что вас связывает? Ты спишь с ним и со мной, со всеми своими рабами? У вас есть хоть какие-то нравы?

— У меня никогда ничего с ним не было, и не будет. И я не хочу говорить об этом, — опять замкнулась Амина.

Она и так посвятила его в слишком многое, открыла ему свою душу. Понравилось ли ему то, что он там увидел? Этот смрад гниющих мечтаний, разлагающиеся остатки былой Амины, доброй и светлой девочки? Как ему этот кровавый пир ее души? Хочется ли теперь Дрейку вообще с ней общаться?

— Эй, — позвал он ее, нащупав все болевые точки девушки, поняв, как нужно действовать, — ничего не изменилось. Ты нравишься мне, а та рыжая девчушка — просто прелесть.

— Но…

Амина не договорила, так как губы мужчины накрыли ее в жадном, утверждающем права поцелуе. Не было больше сил противостоять ему, отталкивать его, сражаясь со своей страстью и потребностью быть с ним рядом. Девушка углубила поцелуй, проникая языком в рот мужчины, кружа его в танце. Дрейк обхватил ее лицо ладонями и зарылся пальцами в мягкие волосы. Он ощутил на губах соль и оторвался от Амины. По ее щекам катились слезы.

— Не плачь, все будет хорошо, — прошептал он и провел пальцем по лицу девушки, собирая слезы.

Их идиллию прервал звонок телефона. Амина скривилась, но ответила, придавая голосу силу и бодрость. Ненавистный Вергилий вызывал к себе.

— Я вернусь, — сказала она и подарила ему кроткий поцелуй.

Амина ушла, а Дрейк довольно улыбнулся. Он тоже стал бессердечной скотиной. Рыбка попалась на крючок, и он ее не отпустит, пока не окажется на свободе. Одна только мысль не давала ему покоя: почему сердце настойчиво твердило о том, что на крючке были две рыбки? Амина и… он сам.

***

— Вызывал? — спросила Амина, появляясь у Вергилия.

— Все слезы выплакала из-за этого урода? — равнодушно спросил он, стоя у окна, но Амина слышала в его голосе жажду убийства.

— Да, я не удержалась, мне стало жаль его. Парень не заслужил того, что ты сделал с ним.

Мужчина в два шага сократил расстояние между ними и сдавил шею девушки руками.

— Я же вижу, как ты смотришь на него, как ты хочешь его, — шипел он, душа ее сильнее. — Я все вижу.

— Значит, убей меня и не мучай нас обоих, — твердо ответила ему Амина, не испытывая страха.

Лицо Вергилия резко изменилось, словно с него спало наваждение. Он притянул ее в объятия и обнял.

— Прости меня, Амина, — шептал, как ума лишенный, Вергилий. — Я не хочу тебя терять.

— Ты и не теряешь. Я здесь, с тобой, ближе некуда. Что ты хотел мне сказать?

— Я уезжаю через пару часов.

Глаза Амины округлились. Удачи шла к ней в руки!

— Я был уверен, что Рик убьет Тернера быстро, и станет одной проблемой меньше. К сожалению, отменить эту поездку нельзя.

— Ты, как всегда, надолго уезжаешь? — спросила она ровным голосом, а про себя пела и танцевала, узнав, что он уезжает.

— Да, на месяц точно, — хмуро ответил Вергилий. — Все дела на тебе.

— Ясно. Я могу идти?

— Да, — разрешил он, хотя так и хотелось схватить ее за руки и никуда не отпускать.

Амина вышла за дверь и не удержалась от радостного восклицания. Как только этот упырь сказал об отъезде, в ее голове сразу же родилась одна идея. Поскорее бы он уехал, и она навестит Дрейка с отличными новостями!

Глава 8.

Дрейк проснулся внезапно, его словно вырвали из сна. Открыв глаза, он увидел просторную комнату с огромным окном, выполненную в светлых тонах и излучающую роскошь. В окно лился мягкий солнечный свет. Мужчина тряхнул головой, чтобы наверняка проснуться, он был уверен, что это сон. С какой стати его карцер превратился во дворец?

— Черт, похоже, не сон, — пробормотал Дрейк, когда ущипнул себя, но ничего не изменилось.

Он принял сидячее положение и потер лицо. Воспоминания не заставили себя ждать. Через какое-то время в карцере его снова навестила Амина, радостная и светящаяся от счастья, и сказала, что у нее есть потрясающие новости. Потом Дрейк помнил какое-то лекарство, вроде обезболивающее, ведь все тело просто орало от боли. Амина усадила его в джип, и вскоре его накрыла пустота. Хм, если она хотела отключить его, то у нее вышло. Но каков дальнейший план?

В комнате было пусто, и во всем доме стояла тишина. Если бы она хотела его убить, то он бы явно не проснулся. Дрейк с трудом оторвался от кровати, оживляя тело зарядкой. Взгляд упал на запястья, и он выругался. На обеих руках ярким пятном горели шрамы, опоясывая запястья. Как ему теперь возвращаться домой? Каждая собака увидит, что он был рабом!

Решив, что сидеть в этой комнате больше нет смысла, мужчина аккуратно приоткрыл дверь, словно ожидая нападения, и вышел. Прошел немного вперед и нашел ванную. То, что нужно! Дрейк зашел внутрь, наслаждаясь видом обычной ванной комнаты со всеми удобствами. В долбаном карцере он думал, что ему все человеческое будет чуждо, когда он вернется домой. Дрейк быстро скинул с себя имеющуюся одежду, то есть боксеры, и залез в душевую кабинку. Все его мысли сейчас крутились вокруг одного слова: «вода»!

Дверь ванной бесшумно отворилась, и он увидел стройный женский силуэт, прикрытый кусочком черной ткани, вероятнее всего, халатом. Мужчина раздвинул дверцы душевой и выглянул наружу. Ему бы сейчас не помешала ледяная вода в большом количестве, чтобы остудить кипящую кровь. Амина стояла в дверях в коротеньком атласном халатике, из глубокого декольте на него нагло пялились ее сочные груди.

— Настроение у тебя хорошее, не так ли? — томно спросила она, плавно перемещая взгляд с его лица на стоящий член.

— Может быть и лучше, крошка, когда ты составишь мне компанию, — ухмыльнулся он, ненавидя этот абсолютно лишний кусок ткани на ее идеальном теле. — Таким женщинам, как ты, одежда противопоказана. Поверь мне на слово.

— Да-а? — пропела Амина, входя внутрь и ставя на умывальник стакан с соком. — А я думала, одежда нужна, чтобы у кого-то не стоял на таких, как я. Сок, кстати, для тебя.

Она стояла напротив него, пожирая его глазами. По телу Дрейка катились капли воды вперемешку с пеной, а по всей ванной комнате распространялся приятный аромат цветов. Он пользовался ее гелем для душа. Амина глубоко вдохнула. Ее уже всю трясло от желания разорвать дурацкий халат и отдаться Дрейку, пусть он растерзает ее, возьмет грубо, жестко, подчинит себе и подавит любое ее возмущение.

— Не хочется сейчас пить, — хриплым голосом ответил он, также не отводя от девушки глаз.

Больше в его голове не осталось мыслей об Аде, о его любимой невесте. Не зря похоть являлась одним из семи смертных грехов. На его душе один уже был — он до дрожи хотел эту дикую, своевольную, жестокую самочку. Сейчас Дрейка не волновало ничего, кроме ее лона, истекающего влагой от желания к нему.

— Эй, ты уже вся мокрая, — судорожно выговорил мужчина, втягивая носом воздух. —А я думал, мокрый я, так как стою под душем.

Амина тяжело сглотнула, часто дыша. Долго они будут так стоять и играть в гляделки? Но она знала, что как только сделает шаг к нему, пути назад не будет. Она просто отдаст ему свое сердце, которое молило ее сделать это, кричало о том, что хочет быть в его сильных руках. Лишь бы больше никогда не быть одиноким, отбивающим никому ненужный ритм в грудной клетке.

— Снимай эту тряпку с себя, Амина, и иди ко мне, — сказал Дрейк, останавливаясь взглядом на ее лице. — Ты накрасилась, придя в ванную, догадываясь, что у нас будет секс под душем? Солнышко, у тебя пунктик на красоте.

— Это водостойкий макияж, — ответила она, и медленно развязав халат, скинула его с себя. — Не переживай, не потечет.

— Да, крошка, течь ты умеешь, — губы мужчины тронула легкая улыбка.

Его глаза без зазрения совести пялились на ее грудь, плоский живот, длинные, стройные ноги. Но самое главное, что привлекало его внимание — это треугольник нежной кожи, снова скрытый от него полупрозрачной тканью трусиков, на этот раз — белой. Дрейк зашипел. Стоящий член начал доставлять дискомфорт. Он положил одну руку на член и сжал его.

— Черт возьми, сними ты уже эти трусы!

Амина рассмеялась и спустила трусики по ногам, переступая через них. Дрейк подал ей руку, помогая зайти в душевую кабинку. Амина вздрогнула, когда его руки легли ей на талию, а на лицо упали первые капли воды. Мужчина притянул ее к себе ближе, зарываясь лицом в волосы девушки, и переместил ладони ей на спину. Она чуть не дернулась от него и громко вздохнула. На спине были шрамы, и Амина знала, что он увидит их рано или поздно.

— Все хорошо, Амина? — задал вопрос Дрейк, целуя ее шею. Он решил не идти в атаку сразу, видя, что она была чем-то напугана.

— Да, просто… я чувствую себя голой перед тобой.

— Ты и есть голая, — усмехнулся он и поднял ее лицо к себе. — Мы же собираемся заняться сексом. В одежде не получится, уж прости.

— Я не про тело, — на полном серьезе ответила она, и мужчина увидел, как тяжело Амина дышала, словно вот-вот заплачет или задохнется. — Я знаю, что оно идеальное, что оно нравится тебе, как и любому нормальному мужчине. Я о душе, она оголена и не так красива.

По лицу Амины катились капли воды, и она смотрела на него таким доверчивым взглядом, что расчетливое сердце Дрейка екнуло. Снова у него не получалось притворяться. Ее боль отдавалась в нем тоже, он ощущал все то же, что и она. Чертовщина! Мужчина притянул ее лицо еще немного ближе к себе и нежно коснулся ее губ своими. Амина ответила ему на поцелуй, углубляя его и держа Дрейка крепко за затылок, чтобы он не мог от нее оторваться, пока она не насладится им сполна.

— Давай уже приступим к основному блюду, — прошептал ей в губы Дрейк и хотел развернуть Амину к себе спиной, но она не дала этого сделать.

— Я хочу видеть твое лицо, когда ты будешь во мне, — сказала она и положила руки ему на грудь.

Он увидит шрамы, если она повернется. Амина не могла решиться на это, было страшно стать раскрытой. Она все еще не была готова рассказать ему всю правду, до конца, до последнего слова, до последней крупицы ее боли.

— Мы в душевой кабинке, детка. В другой позе будет неудобно, — говорил Дрейк, в это время забираясь в нее пальцами. — Я хочу трахнуть тебя, Амина, а не стать калекой, потому что поскользнусь и упаду.

— Только пообещай мне кое-что, — выдохнула она, закусывая губу, чтобы не застонать от его шаловливых пальцев.

— Торжественно клянусь оставить тебя удовлетворенной, — улыбнулся он, не понимая, что с ней происходит.

— Нет… Не спрашивай ничего, когда увидишь мою спину, я прошу тебя.

Дрейк странно посмотрел на нее. Что у нее там? Прыщи, бородавки? Что такого страшного могло быть на спине у прекрасной от кончиков ногтей до кончиков волос Амины? Он кивнул ей, обещая не спрашивать, и Амина повернулась, медленно, будто ей было тяжело это делать.

— Твою мать, — по слогам произнес Дрейк, рассматривая ее покрытую шрамами спину.— Это… это укусы, черт меня побери! — воскликнул он, убирая со спины мокрые волосы. — И шрамы от плети.

— Ты обещал, — всхлипнула Амина, прижимаясь к стенке кабины.

— Да, но это же…

— Ты обещал! — сорвалась на крик девушка, жалея, что доверилась ему. Теперь он вывернет ее душу наизнанку, чтобы докопаться до правды.

— Хорошо, — сдался мужчина, — никаких вопросов.

Он взял Амину в кольцо объятий и прижался к ней своим телом. Поцеловал в шею, совсем близко к шраму, который тянулся по всей спине, замечая, как покрылась мурашками ее кожа. Кем бы ни был ублюдок, сделавший это с ней, он убьет его! Теперь все встало на свои места: ее жестокость и неприступность, ее страх, который она показала только ему.

— Ты долго будешь тянуть? — недовольно спросила Амина, потираясь об него ягодицами. — Какие-то важные мысли посетили твою голову именно в этот момент?

Дрейк зарычал, возбужденный нетерпением девушки, и погрузился в ее лоно мощным рывком. Амина жалобно застонала, вспоминая вновь, каково это — быть искренне желанной для мужчины. Она не чувствовала боли от его пальцев, продавливающих кожу по бокам, лишь его безумную страсть, с которой он входил в ее тело и выходил, оставляя после себя ноющую пустоту.

— Намокай еще больше, Амина, — прорычал ей на ухо Дрейк. — Запах твоего желания перебивает даже аромат геля для душа. От которого, кстати, я думал, что задохнусь.

— Он сделан из лучших цветов нашей планеты, — улыбнулась Амина, польщенная его сексуальным комплиментом. — Тебе не нравится?

Она всхлипнула, когда он взял ее голову за волосы и оттянул назад, касаясь губами виска Амины.

— В этой ванной должно всегда пахнуть тобой, а не какой-то вонючей химией.

— Это натуральный продукт, гель сделан с минимальным добавлением… — она вскрикнула, когда его член вошел глубже в нее, — химии. Вергилий терпеть не может… Что ты делаешь?

Мужчина одной рукой держал ее за талию, а второй — несильно сдавил шею.

— Не хочу слышать об этом куске дерьма, Амина, — прошипел ей на ухо Дрейк, слегка царапая ее щеку щетиной. — Не тогда, когда мой член в тебе, ясно?

— Д-да, — раболепно промямлила она, тая в его руках, как мороженое на жарком солнце.

Этого она всегда хотела — отдать себя в руки невероятно сильного мужчины, который скажет ей, что делать и как, и она не посмеет ему не подчиниться, не посмеет сказать слово против.

Движения Дрейка ускорились, снося крышу им обоим. Ее лоно было действительно узким и обхватывало его член так туго и плотно, что удержаться от сладостных стонов мужчина не мог. Вероятно, у нее очень давно не было секса. И почему мысль о том, что у Амины давно не было мужчины, его радовала? А вот мысли о мужиках, с которыми она когда-то была близка, вызвали приступы неконтролируемой ревности?

— О, боже! — выкрикнула Амина и подалась назад, принимая его член в себя глубже.

— Не того зовешь, малышка, — прорычал Дрейк и, толкнувшись в нее последний раз, кончил.

Он прижимал девушку к себе, заполняя ее лоно спермой и не желая отпускать Амину. Она и не сопротивлялась. Чувствовать его семенную жидкость, стекающую по бедрам и смешивающуюся с водой, было чертовски классно. Еще ни одному рабу она не позволяла таких вольностей, как пометить ее тело спермой. Но Дрейк был совсем другим, его запахом хотелось пропитаться полностью, чтобы любой волк мог понять по нему, чья она. Надоело быть независимой, одинокой женщиной, с виду сильной, железной леди, а внутри — маленькой девочкой с катящимися по щекам слезами.

Дрейк вылез из кабинки, пока Амина принимала душ, смывая с себя его следы. Он взял стакан с умывальника и ухмыльнулся.

— Сок — как нельзя кстати, — сказал мужчина и осушил стакан, не спуская глаз с Амины за стеклом душевой кабинки.

Что между ними только что произошло? Больше Дрейк не думал ни о какой игре, игры кончились в тот самый момент, когда он кончал в нее, не имея возможности остановиться, оторваться от ее тела. Черта с два он сможет придерживаться какого-то плана!

— С тебя вода стекает, может, вытрешься уже? — спросила Амина, улыбаясь, и взяла полотенце, накрывая им его спину.

— С тебя тоже вода течет. Ну мы уже поняли, что течь в нашем случае — это нормальное явление, — произнес Дрейк, снова чувствуя возбуждение от нежных касаний ее рук, когда девушка убрала полотенце.

— Пошляк, — фыркнула она, рассматривая спину мужчины. Из Амины вырвался громкий вздох. Спина Дрейка была точь-в-точь как ее, только без укусов. — Скажи, Дрейк, что между нами происходит? Как это можно назвать? — спросила девушка, обнимая его сзади и целуя один из шрамов.

Дрейк даже остолбенел от подобных проявлений эмоций. И ответа у него не было на ее вопрос. Если бы он сам знал, что за долбаная мистика творилась вокруг них. Но мужчина знал одно наверняка — он пообещал себе вырваться из этих жестоких земель, и он сделает это любой ценой. Дрейк решил пока не разбираться в глубинных причинах своих поступков, а просто сказать Амине то, что она жаждала услышать.

— Ты нравишься мне, — ответил он, но в душе не почувствовал укола совести за вранье. Разрази его гром, он не обманывал ее сейчас. — Больше ответов дашь мне ты за завтраком. А теперь, женщина, скажи, где мне взять трусы в твоем доме?

— Ты можешь и так ходить, я не против, — прошептала Амина, разворачивая его к себе и притягивая для поцелуя. — Свою одежду найдешь в комнате, где спал. Встретимся в кухне.

Мужчина вышел, с трудом отрывая от нее взгляд. Ведьма, не иначе! Пока Дрейк одевался, в его голове бурлила мыслительная деятельность. Его очень напугали картинки, увиденные на арене. Напугало не их содержание, а сам факт того, что он видел это. Случайностей не бывает, и все об этом знают. Произошедшее было похоже на появление его истинной пары, но скорее ад разверзнется под ногами, чем эта сучка окажется его суженой!

Дрейк спустился в кухню и снова был удивлен, только в этот раз — приятно. Холодильник был полон еды, и что самое главное — мясом. Он включил кофеварку для Амины, а сам накинулся на мясо. Если и существовал рай, то он определенно был в этом холодильнике!

—Я думала, завтрак должен быть легким, — усмехнулась Амина, появляясь в кухне в домашних майке и шортах.

— Он должен быть легким для тех, кто следит за своим плоским животиком, — подмигнул ей Дрейк, доставая себе еще и салат, — и аппетитной попкой. А я хрен знает сколько нормально не ел.

Девушка сделала себе кофе и села за стол. Дрейк проследовал за ней, достав перед этим копченую грудинку из холодильника.

— У меня есть несколько вопросов, ответы на которые знаешь только ты, — сказал Дрейк.

— Задавай.

Амина смотрела, как он завтракает, и в ее душе разливалось незнакомое раннее тепло. Мужчина в ее доме, ест в ее кухне. Это выглядело очень по-семейному, так, как она всегда и мечтала.

— Я смутно помню, как оказался здесь. Какой отравой ты меня напоила?

— Это не отрава, а сильное обезболивающее с седативным эффектом. Тебя склонило в сон, и я доставила твое тело к себе домой. А потом ты уже пришел в себя.

— Ничего себе, какие мощные штуки у тебя есть в арсенале, — хмыкнул Дрейк.

— Это… на случай, если раб останется жив после боев, но его будет невозможно собрать по частям, — с заминкой сказала Амина.

— Но я же не раб? — задал вопрос он, смотря на нее исподлобья. Не дай бог, она скажет «да»! Амина молчала слишком долго, а Дрейк сверлил ее взглядом. — Или ты всех рабов затаскиваешь в свою постель и стонешь под ними, как дикая самочка, а? Ты всем рабам позволяешь кончать в себя? И что самое показательное — ты всем рабам разрешаешь уничтожать запасы твоего холодильника?

Девушка не смогла удержаться и хихикнула, опуская голову. Она уже обожала его! Всего без исключения: чувство юмора этого мужчины, его силу духа, улыбку Дрейка и искрящиеся весельем глаза. И она отдала бы все за то, чтобы эта сказка стала явью, но им было отведено совсем мало времени. Скоро все испарится, как дым от огня, исчезнет, как мираж в пустыне. И ей будет казаться, что все это было сном — самым мучительным кошмаром ее жизни.

— Нет, ты не раб, — выговорила Амина, поднимая на него взгляд. — И… ты не раб не потому, что я позволила тебе кончить в себя и открыла дверцы своего холодильника.

— Почему же? Только не говори, что из-за ямочки на моей щеке, — продолжал веселиться Дрейк, опять чувствуя себя живым.

— У тебя же нет ямочки!

— И я о том же, — рассмеялся он, — значит, причина в чем-то другом.

Амина вздохнула и покачала головой, не переставая улыбаться. Как близко была нормальная жизнь, с улыбками и смехом, с добрым лицом Дрейка. Никаких жестоких глаз Вергилия, его безумия и чопорности жителей Лунных Земель, которые иногда казались ей безжизненными истуканами. Она не могла нарадоваться тому, что получила от жизни. Наконец-то ее лотерейный билет выиграл.

— Я не знаю, в чем причина, и буду рада узнать вместе с тобой, — тихо сказала она. — Но я не хочу, чтобы это заканчивалось, чем бы оно ни было.

Дрейк накрыл ее ладонь своей и сжал. Он тоже не хотел, но это закончится, и неважно, чем оно являлось. Ему судьбой суждено нечто другое, не жизнь с Аминой, просто потому что уже было поздно начинать все с нуля. Они не смогут стереть себе память и забыть все, что было. А начинать отношения, построенные на костях и обидах, он не хотел.

— Почему ты перевезла меня к себе?

— Представилась такая возможность. Вергилий не думал, что ты выживешь в бою, поэтому договорился о важной поездке на месяц, и у него не было выбора, кроме как уехать.

— А что будет потом, когда он вернется?

— Я не знаю, — честно ответила Амина и уставилась на пустую чашку с кофе. — Но у нас есть месяц…

— Обещай, что больше моей шеи не коснется ошейник, — потребовал он.

— Обещаю. Парень, который так классно трахается, не заслужил ошейник.

Они синхронно рассмеялись, обстановка начала накаляться. Желтые глаза Амины впивались в него своим светом, ей было необходимо смотреть на Дрейка, видеть его, знать его эмоции. Дрейк внимательно следил за девушкой, также нуждаясь в контроле. Оба боялись, что все было хорошо сыгранной постановкой. Но еще больше боялись того, что все могло быть реальным.

— Раньше, выходит, я плохо трахался, раз ты сразу после секса нацепила на меня эту дрянь, как на собаку?

— Прости меня, но это было необходимо. Вергилий знал, что я надела на тебя ошейник, он бы не понял мотивов моего поступка, когда бы ты явился на бой без ошейника.

— Ладно, проехали. Как-нибудь выпутаемся из этой хрени, а я пока помою посуду.

Амина встала и обняла, привставая на цыпочки, чтобы поцеловать.

— Ты мой посуду, а я — на работу.

Дрейк подхватил ее на руки, держа под ягодицами, и слился губами с ее, целуя Амину по-взрослому. Никаких бережных и даже робких касаний губами, только страсть и жажда обладания. Амина оторвалась от него, с чмокающим звуком заканчивая поцелуй, и встала на ноги. Дотянувшись до его щеки, она чмокнула мужчину в щеку и убежала, словно девчонка-кокетка. Дрейк проводил ее взглядом, думая о том, что власть над ней была в его руках. Осталось только понять, как распорядиться этой властью с умом.

Глава 9.

Лес огласился звонким женским смехом, и на поляну выбежала девушка.

— Стой! — она смеялась и бежала дальше, словно спасаясь от кого-то, но это явно доставляло ей удовольствие.

Вслед за женских смехом раздалось доброе рычание волка, не предвещающее ничего плохого девушке.

— Я правда устала, Дрейк, — задыхаясь, сказала Амина и остановилась напротив волка. — Это ты у нас супермен, а я скоро задохнусь.

Она положила руку ему на голову и начала гладить, устало улыбаясь. Такого утра у нее давно не было, если не сказать больше — никогда. Дрейк проснулся и сразу же направился в кухню за подкреплением перед пробежкой — минус три килограмма мяса в ее холодильнике. Это он назвал самым легким завтраком, какой он может себе позволить. А теперь они уже два часа носились по лесу, играя в разные игры. Только ему, как волку, это ничего не стоило, а ее ноги уже были готовы отсохнуть.

— Нет, кататься на тебе тоже не буду, — покачала головой девушка, когда волк присел на задние лапы, подставляя ей спину.

— Надо почаще вытаскивать тебя на оздоровительную пробежку, — усмехнулся Дрейк, перекидываясь в человека.

— Ты хочешь, чтобы я двинула кони в итоге? Мое тело и так стройное, мне не требуется истязать себя физическими упражнениями.

Амина покрутилась перед ним в коротеньких шортах, задорно улыбаясь. Она знала, что мужчины не могли устоять перед ее телом: ни единого лишнего килограмма, ни одной складки или неровности, абсолютно точно слепленное тело. Девушка немного потянулась, разминая мышцы, и футболка провокационно задралась, обнажая часть загорелого живота.

— Мы с волчатами так начинаем каждую тренировку, — прошептал ей на ухо Дрейк и положил руки на талию Амины, перемещая их на ягодицы. — Но для тебя я разработаю другую систему упражнений, лично для тебя, Амина.

Его шепот скользил, словно шелк, по ее коже. Она шумно вздохнула, когда ладонь Дрейка дотронулась до ее промежности, потирая ее. Девушка инстинктивно сжала ноги и закусила губу, чтобы не застонать.

— Знаешь, как будет называться эта система упражнений? — продолжал говорить и гладить ее он. — Для мокрых девочек, — его слова сопровождались тихим стоном Амины. Она прижалась ближе к его голому телу и ощутила твердую эрекцию, направленную на нее. — Чтобы они стали еще мокрее.

Амина не выдержала и застонала в голос, громко, не стесняясь никого. Ведь здесь были только он и она. А скоро и ее не останется. Дрейк уже слепил для себя новую Амину, подменил ту, старую, на другую, умеющую чувствовать и желать, ощущать искрящиеся эмоции от одного только его касания.

— Стой, — с трудом сказала она, отлипая от него, хотя так хотелось стать с ним одним целым, — я хочу кое-что попробовать.

— Ты умеешь интриговать, детка, — ухмыльнулся Дрейк и убрал с ее тела руки. — И что же ты хочешь попробовать?

Слова мужчины были прерваны рычанием, когда Амина сильно сжала его достоинство, не отрывая глаз от его лица. Она стала быстро водить рукой по всей длине члена, слушая эту потрясающую мелодию — мелодию его удовольствия. Никогда она еще не испытывала такого сильного желания удовлетворять мужчину, никогда еще чье-то наслаждение не доставляло радости ей.

— Знаешь, в чем главная интрига? — спросила девушка, опускаясь перед ним на колени. Дрейк вопросительно посмотрел на нее. — В том, что я еще никогда в жизни не вставала ни перед одним мужчиной на колени. Я никогда этого не хотела сама. С тобой все изменилось.

Сказав это, она взяла его член в рот, впервые пробуя мужское достоинство на вкус. Раньше ее всегда воротило от одной только мысли о том, чтобы удовлетворить мужчину оральным способом, но это же был Дрейк. Необъяснимая магия, какие-то волшебные силы заставляли ее желать склонить перед ним голову, встать на колени, сделать все, что он скажет. Ни единой мысли об отвращении, только нескончаемый поток эндорфинов, наполняющий кровь пузырьками эйфории.

— Солнышко, ты меня удивляешь, — прохрипел Дрейк, потихоньку теряя разум от ее языка, так искусно играющего с его членом. — Ты же никогда этого не делала, но… — он не удержался от рычания и от того, чтобы схватить ее за волосы и притянуть ближе к себе, — скоро доведешь меня до грани.

Губы Амины тронула довольная улыбка, когда его сильные руки легли ей на затылок и стали контролировать движения. Это было грубо, даже бесцеремонно, то, как он буквально насаживал ее голову на свой член, распрощавшись с контролем над собой навсегда. Но это было именно то, чего она так хотела, поэтому девушка начала работать языком еще старательней. Лишь бы доставить ему удовольствие, порадовать его, а все остальное не имело сейчас значения.

— Я сейчас кончу, — предупредил ее Дрейк сквозь стиснутые зубы, — поэтому, если не хочешь, чтобы…

— Хочу, — оборвала его Амина и взяла член глубже, подводя мужчину к разрядке.

Дрейк взревел, и в ее рот полилась семенная жидкость. Он смотрел на нее сверху вниз через дымку на глазах. Фантастически красивая женщина стояла сейчас перед ним на коленях, на ее губах ярким пятном выделялась его сперма, а желтые глаза обволакивали его своим магнитезирующим светом. Амина проглотила сперму и последний раз сжала член Дрейка, выдавливая остатки себе на язык.

— Это было супер, — произнесла она, вставая. — Куда ты так смотришь? — поинтересовалась девушка, видя его пристальный взгляд где-то на своем лице.

Дрейк без слов провел по ее подбородку пальцем, собирая пару капель спермы, и поднес к губам Амины. Она обхватила его палец губами и закрыла глаза. Мужчина резко оторвался от нее и отошел на несколько шагов.

— Черт возьми, ты хочешь свести меня с ума! Я сейчас взорвусь! — воскликнул Дрейк, запуская руки в волосы.

Амина рассмеялась, ощущая, как счастье готово вылиться за пределы ее души, так много его было рядом с ним. Еще никогда она не чувствовала себя действительно девушкой, женщиной, молодой девчонкой. Дрейк заставлял ее расцветать, распускаться, подобно изумительному цветку. И ей самой так нравилось быть красивым цветком, а не колючим кактусом.

— Ты не прав, — сказала она, подходя к мужчине и обнимая сзади, кладя голову ему на спину, — я не хочу свести тебя с ума. Я… просто хочу быть рядом с тобой.

Дрейк про себя делал дыхательную гимнастику, пытаясь задушить все чувства и эмоции. Он не должен позволять себе искренне хотеть ее, чувствовать к ней что-то, кроме жалости и презрения. Но ее теплое дыхание, щекочущее спину, и нежные руки, касавшиеся его торса, не оставляли ему шанса притворяться и дальше. Не было в ней сейчас лжи и черноты, Амина словно переродилась, но он просто не мог… Не мог предать все, что имел в прошлой жизни ради призрачного будущего с Аминой!

— Теперь пикник? Я проголодался, — сменил тему Дрейк, не в силах больше думать о происходившем между ними безумии.

— Охрана удивляется, почему мне стали привозить в десять раз больше мяса, — губы Амины тронула улыбка. — Они даже стали разглядывать меня, выискивая лишние килограммы, этак, двадцать лишних килограммов. Да, и оденься, ладно?

Пока девушка готовила мясо, Дрейк оделся, принес мангал и расстелил на траве плед. Амина передала ему оленину, а сама устроилась на пледе, поджав под себя ноги. Как он любил мясо! Настоящий волк, сильный и с хорошим аппетитом. Она не могла налюбоваться им.

— А вы с волчатами так каждый день начинаете? С таких выматывающих тренировок? — спросила она.

Мужчина разобрался с мясом и плюхнулся рядом с Аминой на плед. Он лег на спину, довольно улыбаясь. Что еще нужно с утра? Мясо, тренировка, секс. Волчий рай! Девушка развернулась к нему и легла сверху на Дрейка, покрывая поцелуями его шею.

— Малышка, это еще не тренировка, всего лишь разминка, чтобы они смогли выдержать настоящую тренировку.

— И детям это нравится? — поинтересовалась она, целуя его щетину.

Амина провела ногтем по щеке Дрейка, чуть ли не мурча от наслаждения. Она обожала его волевое лицо, выдающиеся скулы и эту черную щетину. Девушка тихо зарычала и прикусила слегка его щеку.

— Крошка, ты меня пугаешь своей страстью, — произнес Дрейк и шлепнул ее по ягодицам. — Сегодня ночью тебе не спастись от меня.

— Ты не ответил на вопрос, — пропела Амина, чувствуя его эрекцию между ног.

— Волчатам нравится. Картер пропагандирует здоровый образ жизни и призывает всех мальчишек становиться сильными, непобедимыми волками. У нас в стае считается честью ходить на мои занятия. К тому же ты не забывай, что это не просто дети, а волки. Их животным это необходимо, иначе вырастут отшельники и бандиты с нереализованной энергией. Расскажи мне о Лунных Землях.

— Что о них рассказывать? — Амина подняла на него взгляд и устроилась подбородком у Дрейка на груди.

— Начни с того, как это все понимать. Роскошь твоего дома, современную технику — с одной стороны, и карцеры и кровавые бои — с другой.

— В человеческом мире мы известны, как олигархическое государство. Люди не знают, что у нас процветает рабский труд и, как ты правильно выразился, варварство. В волчьем же мире все наоборот, вы знаете только о наших жестоких нравах.

— Как так можно, Амина? Тебе действительно доставляют удовольствие деньги, заработанные кровью?

— Не знаю, Дрейк, — вздохнула она. — Пока я не встретила тебя, я не была знакома ни с какими чувствами, кроме злости и жестокости. Я привыкла к тому, что могу тратить огромные суммы денег на простую сумочку например. И я привыкла к тому, что за эту сумочку может умереть не один раб на стройке. Меня… приучили к этому: жить для себя и не знать жалости к другим.

Дрейк молчал, переваривая услышанное. Ее приучили к тому, что за сумочку может умереть не один раб. Да эти Лунные Земли нужно сжечь дотла по-хорошему!

— Ты испытываешь сейчас ко мне отвращение? — робко спросила она, опуская взгляд.

— Нет, — честно сказал он, гладя Амину по волосам. — Я не могу питать отвращение к статуе или мумии, понимаешь? Ведь это не ты, тебя в этом теле не осталось. Вергилий убил ту девочку, которая улыбалась мне в моем подсознании. Та малышка никогда бы не променяла жизнь человека на сумочку.

Амина положила голову ему на грудь, борясь со слезами. Это было очень тяжело — делить с кем-то душу, позволять кому-то копаться в твоей голове, видеть все нелицеприятные подробности твоей жизни. Дрейк уже распустил ее душу по ниточке, порвал все струны ее души. И все равно сказал, что не испытывает к ней отвращения, хотя она сама ненавидела себя за все, что делала в этой жизни.

— Расскажи, как ты сюда попала, что произошло с той девочкой. Я хочу знать, Амина, — попросил ее Дрейк, подтягивая девушку к себе и накрывая ее губы в ласковом поцелуе.

— Не могу, — покачала головой она, — и не хочу об этом говорить.

— Надо, Амина. Сделай это, освободи свою душу от этого груза. Я готов разделить его с тобой.

Она целовала его неистово и даже немного болезненно, кусая губы мужчины и углубляя поцелуй. Дрейк ощутил на своих губах такую знакомую соль — ее слезы. Амина буквально раздирала его губы в кровь, а по ее щекам катились слезы. Она всхлипывала и тяжело дышала, и он не был уверен, что в этот конкретный момент она была в своем уме. Казалось, что боль от воспоминаний подменила все чувства в ней.

— Хорошо, я не буду лезть тебе в душу, — прошептал он, отрываясь от нее и держа ее лицо ладонями. — Я не буду ковыряться в твоих ранах, пока ты сама меня об этом не попросишь. Но помни, что я могу и хочу тебе помочь.

Девушка кивнула, не произнося ни слова, и снова уткнулась лицом ему в грудь, желая быть спрятанной от всего чертового мира за его спиной. Пусть он встанет между ней и этой паршивой реальностью, заслонит собой от любой боли. А она станет для него всем, кем он только пожелает ее видеть.

— Черт, — пробурчала Амина, доставая из кармана зазвонивший телефон. — Еще раз, черт.

— Кто звонит?

— Вергилий, — скривилась она.

Девушка ответила на звонок, все больше кривясь при разговоре с ним. Хренов ублюдок интересовался ее настроением и самочувствием, как будто ему реально это было интересно.

— Тернер? — Амина глянула на него. — Да, в карцере. Кидаю иногда ему кусок мяса, чтобы не сдох слишком быстро. Работает, содержится в одиночной камере, все как всегда. И тебе удачи, — сладко сказала она и отключилась. — Ублюдок.

— А у тебя есть запасной план? — обратился к ней Дрейк. На вопросительный взгляд Амины пояснил: — Уже прошло две с половиной недели, скоро этот говнюк вернется, и что дальше? Снова закроешь меня в карцере?

— Нет… То есть я не хочу, но не знаю, что делать. Стражи доложат ему, что я забрала тебя. Меня, может быть, он пощадит, и я отделаюсь новыми шрамами, а тебя — точно нет.

— Супер, просто офигенный расклад.

Дрейк встал, оставляя Амину, и стал нервно расхаживать взад-вперед. Ему это все не нравилось. Он не верил ей. Она предаст его, в страхе быть наказанной. Мужчина видел ее сущность насквозь. Амина была полностью слеплена из страха и раболепного подчинения, она боялась Вергилия, трепетала перед ним. И она станцует на его трупе, если будет нужно.

— Дрейк, — позвала его девушка, — не надо.

— Что не надо?

— Не надо думать обо мне так. Я читаю сомнения на твоем лице. Ты думаешь, что я всажу тебе нож в спину, если меня вынудят. И… я не могу уверить тебя в том, что этого не случится. Но, клянусь Богом, я не хочу этого.

— Спасибо за честность, стало легче, — невесело улыбнулся он. — Есть я уже не хочу, поэтому пикник можно считать законченным.

— Дрейк…

— Теперь я тебя прошу, Амина, не надо.

Они собрались в тишине и направились к дому. Дрейк понимал, что пора было переходить к решительным действиям. У него оставалось не так много времени, чтобы успеть спасти свою шкуру.

***

По телевизору шла сплошная скукотень и хрень. Именно так Дрейк охарактеризовал содержание тридцати пролистанных каналов, на большее его не хватило. Хоть бы на одном канале показывали боевики или какие-нибудь драки! Он остановился на музыкальном канале и огляделся. Идея побега не давала ему покоя.

К черту Амину, эти земли, все, что было между ними. Чувства, возникшие у него к ней, были ничем иным, как паразитирующей болезнью, заразой, от которой нужно было поскорее избавляться. Она окислила его кровь, заразила ее неизвестным науке вирусом. Дрейку было так проще: отрицаешь чувства, и как будто их нет.

Взгляд мужчины задержался на мобильном телефоне Амины, который она забыла здесь. Может, имело смысл набрать Картера? Дрейк уже потянулся к телефону, но голос разума остановил его. Она бы ни за что не оставила телефон на видном месте, не разрешила бы ему шататься свободно по дому, будь это так легко — сбежать отсюда. Скорее всего, телефон прослушивался. Вергилий был чокнутым идиотом, помешанным на контроле, так он и создал это государство — на костях и своей мании контроля.

— Чертова херня, — выругался Дрейк, подходя к окну.

Сбежать из этой элитной тюрьмы можно было только одним способом — уговорить Амину вывезти его в город. Но, кажется, проще было встретить НЛО, чем убедить ее помочь ему. Мужчина вернулся на диван, не находя себе места. Он просто должен надавить на болевые точки в душе Амины, должен сделать все, чтобы она помогла ему! Возможно, раскрывать свои планы о побеге было не так уж и нужно…

— Чего такой хмурый? — раздался в дверях голос Амины. Она подошла к столику и взяла телефон. — Что ты делаешь со мной, Дрейк Тернер? Не припомню, чтобы когда-либо забывала телефон. Рассеянность не является чертой моего характера.

— Все когда-то случается в первый раз, крошка.

— Ты прав, — сказала девушка и села рядом с ним. Амина обняла его сзади и почувствовала укол совести, увидев спину Дрейка. Надо все же позволять ему надевать майки дома. — С тобой у меня все в первый раз, Дрейк. И открывать новое для себя так интересно, это волнует кровь.

Она прикоснулась щекой к его спине, словно желая отмотать время назад, сделать все, чтобы он не испытал этой боли, чтобы на его спине не осталось шрамов. Но над временем люди не властны. Оно знает о тебе все, обо всех твоих ошибках и просчетах, и улыбается едкой улыбкой, глядя тебе прямо в глаза. Его невозможно разжалобить или дать ему взятку, у времени все есть: у него десятки тысяч душ, навсегда закованные в своих страданиях и желаниях все исправить.

— Прости меня, — прошептала она и коснулась губами шрама на спине, — за эти увечья. Сейчас я бы все отдала, чтобы твоя кожа была так же прекрасна, как и раньше, без этого уродства в виде узора из шрамов.

Спины Дрейка коснулось что-то влажное. Ее слезы, понял он. Амина целовала шрамы и плакала. Как бы ей хотелось вырваться отсюда, из этой реальности! Хотя бы на мгновение стать другой, пожить иной жизнью. Той жизнью, в которой нет боли, нет приказов убивать и калечить, нет страха. Как бы ей хотелось иметь другую жизнь, которая не оставит на их телах шрамы. На память.

— Ты снова плачешь, Амина? — спросил он, разворачиваясь к ней. — Не стоит. Шрамы украшают мужчин.

— Не нужно делать вид, что все хорошо, — шмыгнула носом она. — Ни черта не хорошо! Ты не заслужил все эти шрамы…

— Видит Бог, я не счастлив от того, что моя спина теперь напоминает сетку, но, — Дрейк сделал паузу, смотря ей в глаза, из которых текли слезы, — раз этому суждено было случиться, пусть так. Иначе мы бы не встретились.

— А ты… этому рад?

— Конечно, солнышко, я рад, — произнес мужчина, но сам не понял, сорвал ли он или сказал правду.

Дрейк втянул Амину в нежный поцелуй, даря ей свою силу, хоть порой и ему самому казалось, что он готов упасть и сломаться. Но она женщина, и, как оказалось, действительно слабая и хрупкая, ей поддержка была нужнее. Поэтому он даст ее Амине.

Девушка за секунду оказалась на спине, а Дрейк навис сверху. Сейчас это будет грубо и быстро, просто, чтобы дать эмоциям выход. Он вытянул руки Амины вверх и властными, решительными движениями стянул с нее шорты вместе с трусиками. Амина молчала, даже не шевелясь. Он сам скажет, когда ей можно будет шевелиться, говорить и даже дышать. Встретившись с ней глазами, которые от слез становились еще прозрачнее, Дрейк вошел в ее лоно.

— Ты снова мокрая. Всегда меня хочешь? — прошептал ей на ухо он и наклонился, целуя шею.

— Тебя — да…

Мужчина зарычал и ускорился, буквально тараня ее тело. Они оба были самыми настоящими чудаками, психами с повернутой психикой. Оба нуждались друг в друге, а нуждаться совсем не хотели. Словно сам Дьявол связал их, себе на потеху.

Их секс на этот раз закончился действительно быстро. Едва ли это был секс. Бешеное соитие, всплеск всевозможных эмоций, ядерный взрыв. Много названий, но точно не пресное, безликое слово «секс». Дрейк кончил в тело Амины и уткнулся ей лицом в шею. Здорово получилось дать эмоциям выход, он ощущал себя выжатым лимоном, хоть они и закончили скоро.

— Спасибо, — очень тихо сказала Амина, перебирая его волосы. — Секс с тобой, как лекарство быстрого действия. Уже душа не так сильно болит.

— Обращайся, крошка, отпускается без рецепта врача, — пошутил Дрейк и поцеловал ее ключицу, не имея никакого желания отрываться от Амины.

— Я хочу кое-что спросить, но не знаю… Это, наверное, глупый вопрос.

— Спрашивай, степень глупости оценим позже.

— Твоя невеста, Ада… Ты вспоминаешь ее? Хочешь вернуться к ней? — севшим голосом задала этот страшный вопрос Амина.

Его ответ может разбить ей сердце, а может и подарить крылья.

— Отвечу честно: не знаю. Я не чувствую сильного желания увидеть ее. Возможно, я привык к тебе, к другой женщине. А возможно… — он замолчал, боясь произносить эти слова вслух, тогда это будет значить, что он правда так думает.

— Что, Дрейк?

— … никогда ее и не любил.

Амина не стала ничего отвечать, поняв, как тяжело ему дались эти слова. И Дрейк сохранял молчание. Было больно, но это было правильно. Правильность и честность всегда несут боль. Он не хотел жить в самообмане. Конечно, он думал о своей невесте, иногда даже скучал. Но как только рядом появлялась Амина, все менялось, переворачивалось с ног на голову. Никакой Ады больше не было в его жизни, в его сердце.

Выбор, сделанный сердцем, ему не нравился. Амина ему не пара. Он не забыл все удары и ее улыбку, ее жестокость и бессердечность. Дрейк был серьезно настроен сбежать отсюда и оставить Амину в прошлом, о котором всегда будет молчать. А с другой стороны, сможет ли он прожить с выбором, который сделает разум, расчетливый и хладнокровный, а не горячее и искреннее, пусть порой глупое и сумасбродное, сердце?

Глава 10.

Дрейк подскочил на кровати с громко стучащим сердцем. Вот черт! Что ему только что приснилось?! Рядом почувствовалось шевеление, и он повернул голову в сторону. Амина спала на второй половине кровати. И комната эта была не той, в которой он жил…

Мужчина закрыл лицо руками, восстанавливая дыхание. За окном только начало расцветать утро, еще было темно, значит, он проснулся совсем рано.

— Все хорошо? — спросила Амина, и на него уставились два желтых глаза.

— Крошка, твои глаза в темноте — убийственные, — улыбнулся Дрейк и взял стакан с водой с прикроватной тумбочки.

— Что случилось? Плохой сон?

— Нет, очень даже хороший. Я вспомнил все о своем похищении.

Его взгляд буквально пригвоздил девушку к месту. Амина ответила ему не менее стойким взглядом. Ей нечего было скрывать от него касательно его похищения. Если он все вспомнил, она расскажет ему правду, какую знает сама.

— Так и будешь меня убивать глазами? Рассказывай, спрашивай.

— Я помню, что в лесу меня неожиданно привлек запах. Но не просто какая-то вонь или же сладкий аромат, я бы просто так не оставил волчат одних. Это был запах моей матери.

Теперь Амина смотрела на него с беспокойством. Ему точно то, что нужно, приснилось?

— Это исключено, Дрейк. Твою мать мы не трогали, я говорю тебе правду.

Мужчина молчал. Его кровь сейчас медленно закипала, расплавляя вены. Если только эта сука причинила вред его матери, чтобы загнать его в ловушку, он придушит ее сию же минуту.

— Я жду правду, Амина, а не твои лживые слова, — по слогам выговорил Дрейк, не смотря на нее, так как желание схватить ее за шею нарастало все сильнее.

— Это и есть правда…

Ее голос превратился в испуганный вскрик, когда он все же сделал это — сжал ее шею. Дрейк зашипел от злости, готовый убить ее. Свою семью он не позволит подвергать опасности безнаказанно. И неважно, насколько сильные чувства он испытывал к Амине. Он сможет сдавить ее шею сильнее и убить эту суку.

— Нет, это неправда, черт бы тебя побрал! — крикнул он и отпустил ее, вставая с постели, чтобы не взять ненароком на душу грех убийства. — Я отчетливо чувствовал во сне этот запах, родственный мне. Такой может быть только у моего родственника по крови, Амина.

Девушка кашляла, ловя ртом воздух. Она боялась его. Впервые боялась так, что была уверена: еще секунда, и его рука расплющила бы ее шею ко всем чертям. Амина закрыла глаза, сражаясь со слезами и страхом. Как она могла думать, что у них может что-то получиться? Любовь никогда не будет сильнее ненависти. А он ее люто ненавидел, Дрейк не сможет ее простить никогда. И он действительно придушит ее при первом удобном моменте.

— Можешь считать меня конченой тварью и будешь прав, — прошептала она, — но я знаю, что такое семья. Точнее, смутно помню. Представляешь, и у меня была мама, и даже папа, и сестра, и…

Амина быстро поднялась на ноги и хотела выбежать из комнаты, чтобы не разреветься перед ним, как последняя идиотка. Надоело плакать перед ним и из-за него! Дрейк был быстрее. Он встал перед дверью и обнял девушку, прижимая к своей груди. Его жизнь превратилась в бесконечный поток женских слез, боли и страданий, недоверия и лжи. Он уже погряз в этом дерьме по самую шею.

— Тебя еще не тошнит от моих слез? Железная леди оказалась истеричкой, — всхлипнула Амина, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Плачь, сколько хочешь. Нельзя вечно быть истуканом с каменным сердцем, ты имеешь право на эмоции, Амина. Плачь, а я буду стирать твои слезы, — очень тихо сказал он и прикоснулся губами к ее лбу.

Взрывоопасная смесь эмоций уже превратила его мозг в свалку, а душу — в непонятное месиво. Как в человеке могут сочетаться несочетаемые вещи? Желание убить и любить одновременно? Он бы с радостью придушил ее, но в следующую секунду ему хотелось приласкать эту львицу, подарить ей душевное тепло и любовь. Дрейк закатил глаза, осыпая проклятиями всю сложность жизни.

— Я не знаю ничего о запахе, который Вергилий использовал для ловли тебя, клянусь своей жизнью, — прошептала Амина. — Клянусь своей никчемной, бесполезной, дурацкой жизнью! — выкрикнула она и ударила его в грудь, снова плача.

Он подхватил ее на руки и отнес на кровать, положил на спину и лег сверху.

— Я верю тебе, — произнес Дрейк, смотря ей прямо в глаза. — Теперь успокойся, хорошо? — Амина кивнула и глубоко задышала, приходя в норму. — Скажи мне, что ты знаешь.

— Почти ничего. Ты думаешь, что я здесь правительница и все знаю? Черта с два. Я такая же рабыня, как и вы все, только меня содержат в дорогой будке. Вергилий просто однажды сказал, что наконец-то он готов для крупной охоты, что долго об этом мечтал и нашел идеальный способ тебя заманить в лес, где и будут ждать стражи. Он ничего не говорил о твоей матери и о ее запахе. Могу сказать точно, что на территории Лунных Земель нет твоей мамы, этого бы он скрыть не смог.

— На какой черт я сдался ему? Что во мне такого, Амина, что нужно было разрабатывать какие-то планы?

— Я не знаю, — покачала головой она. — Так же, как не знаю, почему почти двадцать лет назад он выбрал меня в качестве жертвы. Ответь теперь ты, почему я?!

Дрейк скатился с нее на постель и вздохнул. Дерьмо!

— Потому что этот Вергилий — гадкий говнюк и конченый ублюдок. Амина, волчата, которые были со мной, не пострадали?

— Нет, приказ был доставить только тебя и никого больше, на других даже не смотрели.

— Слава богу! Одна удавка с моей шеи.

Амина колебалась прежде, чем сделать это, но потребность почувствовать снова его силу, которая не губит ее, а спасает, пересилила страх. Она робко пододвинулась к нему и положила голову Дрейку на плечо.

— Не прогоняй меня, пожалуйста, — попросила девушка, целуя его кожу. — Да, я сука и дрянь, я тварь, и мне нет прощения, но только не гони меня, прошу.

Она дотронулась до его руки и, поднеся ее к губам, поцеловала шрам. Амина закрыла глаза, про себя утопая в слезах. Большего раскаяния и сожаления она еще никогда не испытывала в своей жизни.

— Я не гоню тебя, — сказал Дрейк и поцеловал ее в макушку. — Прости меня, я был очень зол.

Они лежали молча, думая каждый о своем. Амина боялась происходящего. Она привязалась к нему так, что теперь остаться без него было подобно смерти. Даже привела его в свою спальню, куда ступала только ее нога за все эти годы, но так сильно захотелось разделить с ним свою постель… Теперь уже она не сможет остаться одна, без его силы, улыбки, ласковых поцелуев. Как же ей жить, если раньше она умела быть только жестокой и беспощадной дрянью? Он сломал Амину, сделал мягкой и послушной. И если он оставит ее, то путь девушки лежал только в одно место — в никуда.

Дрейк старался ни о чем не думать, потому что собственные мысли пугали его. Жаль, нельзя было отключить мозги хоть на время. Ему хотелось довериться ей и поверить, но мозг твердил, что нельзя быть таким идиотом. Люди не меняются, и Амина сама сказала, что, скорее всего, всадит в его сердце нож, если прикажут. Надо было скорее выбираться из этого дерьма. Узнать бы еще, какое сегодня число.

— Дрейк, — позвала его Амина, — я хочу кое о чем спросить, но боюсь, ты плохо отреагируешь.

— Не бойся, я держу себя в руках. Больше такого не повторится.

— Те картинки из моего прошлого, которые ты видел на арене… Что они могут значить?

Мужчина чертыхнулся про себя. Она все-таки спросила про это. Он и сам задавал себе этот вопрос, но четкого ответа у него не было. Да и откуда ему взяться?

— У меня есть предположение, но оно такое глупое и неправдоподобное, — усмехнулась она, гладя его грудь. Амина была похожа сейчас на маленького ребенка, который собирается сказать, что Дед Мороз существует, и готовится к насмешкам. — Это похоже на появление истинной пары?

Девушка замерла и почти зажмурилась, ожидая его презрительного смеха или еще чего-нибудь в таком духе. Дрейк перевел взгляд на Амину, видя, как она сжалась в комок в его объятиях. Она хотела быть любимой, до дрожи в коленях, поэтому ее так пугало и манило предположение о его истинной паре. Черта с два, но он был и сам не против, хоть это и выходило за границы добра и зла в его понимании.

— Да, это похоже на то, — признался Дрейк, — но будь ты моей истинной парой, твоя волчица бы вернулась. Человек не может быть парой волку, прости.

— Но ведь я не человек, только не знаю, куда делась волчица, и как ее вернуть. — Амина начала покрывать его грудь жадными поцелуями, не упуская и миллиметра кожи. — Ты такой горячий, Дрейк. И на улице лето в самом разгаре. Тебе, наверное, очень жарко?

— Уж точно не прохладно, — ответил он, не понимая, к чему она клонит.

— Тогда я схожу за льдом. Как ты смотришь на секс со льдом? — прошептала ему на ухо девушка и прикусила мочку уха.

— Положительно, — ухмыльнулся Дрейк. — Только никакой лед не выдержит, крошка, он потечет. — Мужчина прикусил шею Амины и, понизив голос, сказал: — Как и ты, милая.

Она застонала и прижалась к нему сильнее, ощущая его эрегированный член. Возможно, до льда ей добраться было не суждено…

— Я сейчас приду, — произнесла Амина и вывернулась из его объятий.

Девушка убежала, а Дрейк заметил на тумбочке ее телефон. Пора уже узнать сегодняшнюю дату. Он нашел календарь и выругался. Осталось три дня во возвращения этого ублюдка! Всего три! Если и бежать из этой тюрьмы, то именно сейчас. Но как это сделать, черт бы побрал все это?!

— А вот и я, — пропела девушка, возвращаясь с формой для льда в руках.

Амина запрыгнула на Дрейка, садясь прямо ему на пах, и они оба застонали. Как хорошо, что они спали голыми, так будет проще. Девушка взяла в руки ледяной кубик и приложила его к соску Дрейка на правой груди. Мужчина зашипел. Его горячая кожа и лед — мощное сочетание. Она наклонилась к нему и втянула сосок губами, прикусывая его.

— Крошка, мне не стало прохладней, — прохрипел Дрейк, когда она проделала то же самое со вторым соском и повела кубик льда ниже по животу. — Твою мать, — прорычал он, видя ее руку, остановившуюся внизу живота, — ты же не приложишь лед к моему члену, правда, солнышко? Кто тебя потом будет так классно трахать?

— Тут ты прав, — сверкнула глазами Амина, — твое достоинство нам еще пригодится.

Она отставила миску и переместилась ниже, так, чтобы его член находился на уровне ее губ. Амина взяла оставшийся кубик льда в рот и поцеловала головку члена, беря его немного глубже. Взглянула на Дрейка и победно улыбнулась. Его зубы были стиснуты, а глаза застилала дымка возбуждения. Видя, как ему нравится, девушка провела языком по всей длине ствола и снова взяла его в рот. Когда Дрейк зарычал и, смачно выругавшись, схватил ее за волосы, она рассмеялась.

— Ты же сейчас назвал меня сукой в хорошем смысле? — спросила она и прикусила нежную кожу головки. — В хорошем, Дрейк? — переместила руку нижу и сжала его мошонку.

Он снова нецензурно выразился и впился в нее взглядом. Какое же удовольствие доставляет видеть Амину с его членом во рту. Эту бывшую жестокую королеву адских земель, которая с легкостью отдавала приказы о его избиении. Она даже не представляет, что он с ней сделал. Она сама этого не видит и не замечает, но с колен перед ним ей уже не встать. Просто потому что она сама этого не захочет.

— К черту это все, — взревел Дрейк и притянул ее к себе, укладывая на спину. — Немного изменим правила твоей игры, сделав ее нашей общей.

Не говоря больше ничего и не медля, мужчина проник в мокрые глубины ее лона. Амина всхлипнула и обхватила его ногами, подаваясь ему навстречу. Ей было мало его, так мало, что хотелось в буквальном смысле срастись с ним телами, только бы он никогда не покинул ее.

— Дрейк, — тихо сказала Амина ему в шею, слушая его тяжелое дыхание и звук соприкосновения их тел.

— Что?

— Я… я бы хотела когда-нибудь заниматься с тобой любовью, а не сексом, — выдохнула она, это было подобно признаю в любви для нее.

Мужчина погрузился в ее тело и застыл. Наверное, он совсем сошел с ума и потерял последние остатки здравого смысла, но и он бы тоже этого хотел.

— А в чем, по-твоему, разница, Амина? Чем занятие любовью отличается от секса?

— Технически — ничем. Я так же намокну от одного твоего взгляда, а ты оттрахаешь меня так, будто завтра конец света, — произнесла она нарочито грубо. — Но… ты бы ни за что не сомкнул свои руки на шее девушки перед тем, как заняться с ней любовью. А для секса нежность и ласка не требуются, сексом можно заниматься с кем угодно и когда угодно.

— Я же извинился…

— Не в этом дело, — перебила его Амина. — Ты был бы прав, даже если бы задушил меня, я заслужила это. Я хочу стать для тебя кем-то большим, чем просто красивой сучкой, трахая которую, ты каждый раз думаешь о том, что таким образом отомстил ей, поставил ее на колени.

Он молчал. Как она узнала о его мыслях?!

— Хочешь правду? — спросил Дрейк и откатился с нее. Возбуждение вмиг пропало.

— Да.

— Я запутался в этом дерьме, утонул в нем уже, понимаешь? Меня чертовски это все бесит! Кто ты, Амина? Что за химера? Как я могу хотеть и душить, и целовать тебя? Как ты можешь то избивать меня плетью и клеймить, как раба, то глотать мою сперму, довольно слизывая ее с губ? И я устал пытаться понять все происходящее, понять, как жить с этим дальше. Поэтому я не могу тебе сказать, будет ли у нас когда-нибудь нечто большее, чем секс, и будешь ли ты когда-нибудь для меня кем-то большим, чем сучкой, которой я мщу, каждый раз ставя ее на колени.

— Спасибо за честность, — ответила на его речь она и села, прислоняясь к спинке кровати.

— Плачу тебе твоей же монетой. Ты же была честна со мной накануне, сказав, что не знаешь точно, всадишь мне нож в сердце или нет при необходимости.

Они оба молчали, не зная, что сказать друг другу. Любовь и ненависть, жажда мести и прощение, все смешалось в кучу, и каждый боялся сделать шаг вперед, но был готов сделать два — назад. Назад шагать всегда легче, там тебя ждут знакомые чувства, а впереди — лишь неизвестность, и никто не знает, ранит ли она тебя или нет.

— Амина, давай развеемся? — нарушил тишину Дрейк, считая этот момент удачным для попытки реализовать его план.

— Ты о чем?

— О том, что можно сойти с ума, сидя в четырех стенах. Может, съездим в кино или кафе? Да куда угодно, лишь бы сменить обстановку.

— Нет, это категорически запрещено. Нас даже не выпустят отсюда!

— Неужели ты не сможешь ничего придумать? Ты же здесь вторая важная шишка после Вергилия, — уговаривал ее он.

— Дрейк, я сказала нет, это даже не обсуждается, — отрезала она и встала. — Ты хочешь сбежать, я знаю.

— Конечно, я хочу сбежать, Амина! Но сейчас я просто хочу выйти из этого дома, увидеть людей, понять, что я все еще живой, а не призрак, заточенный в долбаной тюрьме! Неужели ты сама не хочешь, чтобы мы были парой? Пары не сидят в четырех стенах и не умирают от скуки, пытаясь выковырять себе мозг размышлениями о жизни.

— Дрейк…

— Что?! Как ты хочешь, чтобы мы сблизились? Просто трахаясь сутками напролет? Ничего не изменится. Ты так и будешь для меня той, кем стала в начале знакомства. Покажи мне себя с другой стороны, покажи, что можешь быть нормальной девушкой. Идем в кино? Согласен даже смотреть сопливую мелодраму про любовь. И попкорн обязательно в отдельных чашах!

— Прости, — прошептала Амина, находясь у двери.

— Тогда все твои слова о том, что ты хочешь большего, гнусная ложь! — крикнул он ей вслед. — Ты боишься вылезти из своей норы, боишься увидеть свет солнца. Амина, ты так и сгниешь в этой богом проклятой пропасти!

Дверь за девушкой закрылась, и Дрейк вслух выругался, кидая в стену подушку. Чертово дерьмо! Он был силен сейчас, волк в нем бодрствовал и только и ждал момента, когда можно будет разодрать глотку врагам, но убийство Амины ничего не даст. Никто его отсюда не выпустит без ее гребаной помощи!

***

Дрейк убивал время и злость, снова щелкая каналы, один за другим. Видимо, ему суждено сдохнуть в этих гребаных Лунных Землях. Зато потрахался перед смертью с их главной сукой. Во всем есть свои долбаные плюсы.

— Дрейк, — робко произнесла Амина, показываясь в дверях.

— Слушаю, — бросил он ей, даже не смотря на девушку.

Похрен, больше он играть с ней в любовь не намерен. Через три дня его убьют, так что ему было плевать на все.

— Я подумала и решила, что это не такая уж плохая идея. — Она села рядом с ним и обняла его. — Я бы хотела видеть нас нормальными людьми, обычной парой. Может, ты мне даже цветы подаришь. Да, я дам тебе на них деньги, — рассмеялась Амина, предвидя его вопрос.

— А что, если я хочу сбежать?

— Что ты хочешь от меня услышать? Я буду надеяться до последнего, что ты не сбежишь.

— Амина, — обратился к ней Дрейк, чувствуя в крови возбуждение от ощущения близкой свободы, — я хочу сбежать, это правда, но только с тобой. Я хочу попробовать построить свое будущее с тобой.

— Я не убегу с тобой, Дрейк, — покачала головой она, — нет.

— Почему?

— Он найдет меня, достанет из-под земли, и тогда ад мне покажется раем. Не говори о нас и о побеге, это все заведомо гиблое дело.

— Хорошо. Но просто провести день вместе мы можем? Обычный, веселый день? Не задавая друг другу одних и тех же вопросов, на которые у нас с тобой нет ответов и не занимаясь сексом? Можем сломать шаблон?

— Парк аттракционов и кино? — улыбнулась Амина.

— Если ты хочешь, чтобы среди детей тебя катал на каруселях здоровый мужик с щетиной, то я за, — рассмеялся Дрейк.

— Правда есть сложности — охрана, — сразу стала серьезной она. — Пройти ее — это миссия невыполнима. Чтобы довести тебя хотя бы до выездного поста, мне надо заковать твои руки, ноги и шею. Это обязательное условие. А еще надо придумать, под каким предлогом тебя вывезти с территории. Есть идеи?

— Только одна: ты скажешь, что это — приказ Вергилия. Тебе они поверят.

— Что будет, когда ему об этом доложат?

— Амина, ты сама говорила, что нам влетит, когда этот ублюдок вернется, так что, мне терять нечего. Думаю, тебе тоже. Перед смертью не надышишься, так?

— Так, — вздохнула она. — Ладно, идем связывать тебя.

Они спустились в гараж, где находился автомобиль Амины. Девушка усадила Дрейка на переднее сиденье и попросила вытянуть руки. Он колебался пару секунд, но надежда на удачный исход их затеи была сильнее страха. Амина заковала его руки и ноги, осталась шея.

— Я надену тебе на шею цепь, хорошо? Не переживай, это просто формальность, она не значит, что ты раб.

Дрейк кивнул, и его шеи коснулся до боли знакомый металл. Он стиснул зубы, но стерпел это.

— И на кого я похож? На зверушку в цирке уродов?

— Именно, это стражам и нужно увидеть.

Амина села за руль и завела двигатель, но машина не тронулась.

— Ты уверен, Дрейк, что оно стоит того?

— Стоит, — уверенно ответил он, и Амина надавила на педаль газа.

Их несколько раз остановили по дороге к посту у выезда, расспрашивая Амину и проверяя, хорошо ли закован пленник. Дрейк видел, как она нервничала, и боялся, что план может сорваться из-за Амины. У выезда с территории Лунных Земель развернулся огромный блок-пост, контролирующий даже пролетающих в небе птиц. Будет нелегко…

— Мне не поступал приказ хозяина о вывозе пленника за пределы наших владений, — сурово произнес охранник, направляя винтовку на Дрейка.

— Вам поступил приказ от меня, — сказала Амина, прожигая мужчину взглядом. — Этого мало? Или мне сказать Вергилию, что вы ни черта не исполняете его приказы?!

Охранник заметно побледнел. Дрейк про себя хмыкнул, все здесь боялись этого чокнутого.

— Прошу вас выйти из автомобиля и проследовать за мной для исполнения всех необходимых процедур.

Амина ушла за охранником, а другой — открыл дверцу со стороны Дрейка и стал проверять, насколько хорошо он закован. Тот с трудом держался от какого-нибудь едкого замечания, колкой шутки или простого оскорбления. Лапали его, как макаку подопытную! Через полчаса обыска в машине и повторной проверки цепей и наручников на пленнике, его оставили в покое.

Дрейк нервно поглядывал то в окно, то на часы. Амины не было уже больше часа. Если все пойдет не по плану, он даже не сможет защититься, так как был весь закован. Еще через час Дрейк начал волноваться не на шутку, собираясь перегрызть дурацкие кандалы!

— Успокойся, — сказала ему Амина, садясь в машину. — Веди себя спокойно, а то нас отправят обратно.

— Все хорошо? Нас выпустили?

— Да, только Вергилий нас убьет.

— Почему тебя так долго не было?

— Дрейк, они проверяли меня с ног до головы! Даже отпечатки пальцев взяли, — воскликнула Амина, все еще злясь.

Она отъехала на безопасное расстояние, где начинались другие владения, и освободила Дрейка. Он размял руки и повернулся к ней.

— Прости, Амина.

— За что?

Дрейк надавил на ее шею в нужных местах, как его учил Картер, и Амина потеряла сознание. Мужчина быстро взял ее телефон и набрал друга. Потом нужно будет срочно избавить от телефона и машины, чтобы их не выследили.

— Вот к чему приводят мечты о любви, — пробормотал он и перетащил тело девушки на пассажирское сиденье, а сам занял водительское.

Глава 11.

Автомобиль остановился на парковке, вклиниваясь в ряд других машин.

— Как хорошо, что Картер превратил нашу стаю в цивилизованное место! — горделиво сказал Дрейк и заглушил мотор. — Не только у варваров все на высшем уровне.

Девушка на заднем сиденье что-то недовольно промычала, но ее возмущение и возможные оскорбления пропали в тряпке, которую Дрейк предусмотрительно затолкал ей в рот.

— Я ухожу, крошка, а ты жди меня тут, — произнес он и уже хотел выйти из машины, как Амина задергалась на месте, громко мыча. — Ты очень-очень хочешь что-то сказать? Если да, то спокойно кивни головой.

Она кивнула, и мужчина открыл дверь с ее стороны, заглядывая внутрь. Дрейк вытащил импровизированный кляп изо рта Амины и уставился на нее в ожидании.

— Что ты делаешь, Дрейк? — прошептала она, смотря ему прямо в глаза, почти касаясь носом его носа. — Зачем заковал меня? Я же и так дала тебе шанс сбежать.

— Ты мне дала этот шанс? — усмехнулся Дрейк. — Уж не Господом ли ты себя мнишь, красавица?

— Ты дурак, или правда не понял ничего?

Он не стал отвечать, ни один из вариантов не был ему выгоден.

— Дрейк! — воскликнула Амина, подаваясь ему навстречу и ощущая, как наручники натирают руки. — Я прекрасно понимала, что ты хочешь сбежать, и я помогла тебе в этом в надежде, что ты сможешь увезти меня далеко от Вергилия, что мы начнем все сначала.

— Мы начнем, солнышко, — тихо сказал он и слегка коснулся ее губ в поцелуе, — но не с тобой, а с моей невестой. Я сразу сделаю Аду своей женой, больше тянуть не буду. — Дрейк углубил поцелуй, чувствуя, как жадно и неистово Амина отвечает ему, и оторвался от нее.

Ей было больно, очень, так, как он и хотел. Ласка, а потом крушение всех надежд. Поцелуй, а затем удар. Это было в стиле Амины, поэтому она не должна была удивиться его методам. Дрейк видел, как увлажнились ее желтые глаза и участилось дыхание. Она испытывала боль от его слов, не ожидала, что он так с ней поступит. И он не ожидал, но он не позволит себе ошибиться и променять прекрасную Аду на жестокую Амину, верить которой значит совершать самую страшную ошибку в жизни.

— Дрейк, не надо…

— Не хочу ничего слышать, — оборвал ее Дрейк и вернул кляп на место.

Он захлопнул дверцу и закрыл машину, быстро от нее удаляясь. Ему было страшно от того, что его рука дрогнет, и он вернется к Амине. Больше пути к ней не было. Дрейк не представлял, что будет делать с ней здесь, в родной стае, но и Вергилию он ее не отдаст.

Действительно ли он хотел начать заново отношения с Адой? Сам черт сейчас не разберет его желания и намерения. Он поклялся себе выбраться из проклятых Лунных земель, чтобы вновь увидеть невесту, а теперь его со страшной силой тянуло обратно к Амине. Словно ему было лучше в ее жестоких руках, калечащих и не знающих жалости, чем в нежных объятиях Ады…

— Дружище! — встретили Дрейка громкие восклицания охранников, и его мысли были прерваны. — Черт возьми, как долго мы тебя не видели?!

Мужчины похлопали друг другу спины и протянули руки для пожатий. Дрейк заметил, как скривились лица его приятелей, когда они увидели шрамы.

— Тебя уже ждут, — не так радостно и уверенно произнес один из них и впустил Дрейка на территорию, провожая жалостливым взглядом.

Дрейк весь подобрался, такая их реакция разозлила его. Какого черта на него смотрят, как на уродца?! Он все тот же Дрейк, просто со шрамами на запястьях. Пока он шел к дому Картера, его терзали мысли о том, что это не просто шрамы, а клеймо того, что он был в плену жестокой дряни, что не смог дать ей отпор и его поставили на колени. Теперь его злость перекинулась и на Амину тоже. Никакого снисхождения к ней, никакой жалости.

— Дядя Дрейк! — округа огласилась оглушительным детским криком, и навстречу Дрейку выбежал Рей.

Он запрыгнул мужчине на руки и обнял его, улыбаясь во весь рот. Дрейк закружил мальчишку на месте и поцеловал в щеку. Господи, казалось, что прошла вечность, вся его жизнь, но нет, его жизнь была здесь, в этом волчонке, в его стае, друзьях и родных. Амина и все произошедшее в ним ранее — лишь сон, который скоро и вовсе растает в его сознании.

— Оставь Дрейка в покое, Рей! — еще громче прозвучал голос Картера, который вышел вслед за сыном. — Брат, как я рад тебя снова видеть!

Они обнялись, и Дрейк ждал удивленного взгляда, вздоха или какого-нибудь жеста от Картера, который бы сказал, что он уродец со шрамами, но друг не повел даже бровью, увидев его запястья.

— А это что такое? — спросил Рей, дотрагиваясь до правого запястья Дрейка.

— Это… — Дрейк замялся, ненавидя эти гребаные шрамы! Попробуй объясни мальчишке, что это не является чем-то дурным.

— Рей, не приставай к Дрейку, — сурово сказал Картер, подхватывая сына на руки.

— Дядя Дрейк стесняется, потому что хвататься — плохо? Это же боевые шрамы! — восхищенно говорил малыш. — Ты был на войне, и ты победил!

Дрейк даже закашлялся от такого смелого предположения Рея, но оно чертовски льстило ему. Дети — самые светлые и невинные существа из всех ныне живущих. Они не видят плохого там, где многие взрослые давно бы уже скривили лица и с видом полного презрения окрестили бы тебя изжившим себя материалом. Они не вешают на тебя ярлыки и не ставят свое клеймо, не тыкают в тебя незаслуженно пальцем. Они все так же любят, ты для них все тот же любимый человек, и любой твой недостаток видится им, как самое большое твое достижение.

— Да, сынок, все так, — чмокнул его Картер, — он потом тебе все расскажет.

— И научит крутым приемам?

— Научишь, дядя Дрейк? — Картер посмотрел на него.

— А то, — улыбнулся Дрейк и дал Рею пять ладонью.

В доме Картера ничего не изменилось, но казалось новым. Он уже и забыл свою стаю, нормальный человеческий быт. Помнил только две крайности: жестокость и подвальную грязь; и роскошь и блеск дома Амины.

— Будешь? — друг протянул ему бутылку пива.

— Еще спрашиваешь, — усмехнулся он и плюхнулся в кресло, откидываясь головой назад. — Словно реально на войне побывал, так дерьмово я себя никогда не чувствовал.

— Дерьмово не то слово, — пробормотал Картер. — Как они тебя поймали?

— Да х*й их знает… О, Эми! — поприветствовал ее Дрейк, когда она с Реем.

— Такер спит, — надулся мальчик и сел рядом с Картером. — Я хотел с ним и дядей Дрейком поиграть!

— Рей, солнышко, дядя Дрейк только приехал, дай ему отдохнуть, — ласково сказала Эмилия и наклонилась, чтобы обнять Дрейка. — Ты очень напугал нас!

— Знаю, — ответил он и стиснул ее в объятиях. — Не думал, что когда-нибудь снова увижу вас, не то, что буду так крепко обнимать.

Глаза Дрейка увлажнились, и он не хотел отпускать Эмилию. Хотелось всех их заключить в объятия одновременно, чтобы просто знать, что с ними все хорошо, и они рядом.

— Дружище, отпусти мою жену, — кашлянул Картер. — Мы хоть и друзья, но терпеть не могу, когда к ней прикасаются мужики. Рей и Такер не в счет.

Дрейк рассмеялся и отпустил девушку. Зато к нему на руки сразу запрыгнул Рей.

— Малыш, ты так скучал по мне? — умилялся он. — Папа не будет ревновать тебя? — Дрейк подмигнул Картеру.

— Я тебе больше скажу, — произнес Картер, усаживая Эмилию рядом с собой, — вся малышня стаи ждет тебя. Пропал их кумир, идол всех бойцов, непобедимый Дрейк, а с ним и все тренировки, беготня по лесу и объедание мясом.

— Ты не представляешь, как я их жду! Рей, может, побегаешь пока, мне надо поговорить с твоими родителями?

— Тайны, Дядя Дрейк? — нахмурился мальчик.

— Рей, марш на улицу, — приказал Картер, и малыш, спустившись с коленей Дрейка, с недовольным лицом ушел.

— Ты слишком строгий, дружище, — улыбнулся Дрейк.

— Иначе он бы съел твой мозг, пока не докопался до всех тайн. Выкладывай, о чем хотел поговорить.

— О том, что я помню путь к Лунным Землям, и даже смогу найти обходной, чтобы зайти незаметно.

— А зачем нам это? — спросила Эмилия.

— Как зачем? Мы бросим им вызов и сотрем их гребаные земли в прах, не оставим от них ничего! Глупо не воспользоваться такой возможностью.

— Дрейк… — начал Картер.

— А еще немного разобрался в том, как работает их охрана, могу сказать, сколько примерно охранников стоит на одном посту и…

— Дрейк! Мы не пойдем войной на Лунные Земли.

— Почему, Картер? Неужели ты просто закроешь глаза на творящееся там безобразие? Ты?! Самый справедливый и жестокий полицейский страны? Ты, который ратует за мир и любовь?

— Дрейк мы не можем ввязаться в войну и потерять своих бойцов. Почему наши парни должны умирать в этих проклятых землях? Парни, которые когда-то были такими же волчатами, как и мои сыновья? Посмотри на Рея, он вырастет рано или поздно, и ты бы отправил его туда на верную смерть?

— Это нужно сделать, Картер. Кто-то должен остановить беспредел.

— Нет, Дрейк, — отрезал друг.

— Но…

— Нет и точка. Причина для отказа веская.

— Да ладно? Может, ты просто струсил? Наложил в штаны от страха, когда увидел мои запястья? А ты еще не видел мою спину! — пошел в разнос Дрейк.

— Эмилия беременна, — сказал Картер, кладя руку ей на живот, и весь шум сразу же смолк. Говорил Альфа. — Мы надеемся, что на этот раз родится девочка. Срок совсем небольшой — два месяца.

— Два месяца, — задумчиво протянул друг, — как раз, когда я пропал.

— Да, в тот день было полнолуние, и мы давно планировали третьего ребенка, даты так совпали. Ты понимаешь меня, Дрейк? Подвергать опасности Эми и ставить под угрозу рождение своей дочери я не буду, уж точно не из-за того, что ты жаждешь мести.

Мужчина молчал. Он дышал этой мыслью, возможностью отомстить этим ублюдкам, спалить Лунные Земли, не оставив от них даже пепла. А теперь все обернулось пылью…

— Дрейк, — раздался в его голове голос Эмилии.

Но он не хотел ничего слышать. Дрейк встал и медленно побрел к выходу. Осталось сделать две вещи — навестить маму и Аду, и он хотел верить, что две самые дорогие женщины не разобьют ему сердце.

— Дружище, я загляну к тебе позже, приготовь бутылочку чего покрепче, идет? — крикнул ему вслед Картер.

— Идет, только не заходи ко мне сегодня, — бросил, не оборачиваясь Дрейк, и вышел из дома Картера и Эмилии.

Черт с этой войной! Это изначально было глупой затеей, одна стая, пусть даже большая и могущественная, не может победить Лунные Земли, хорошо укрепленные в военном плане и погрязшие в подчинении свирепому Вергилию. К черту их всех! У него началась новая жизнь, второе рождение.

Воодушевленный своим настроем, Дрейк добрался до дома Ады. Раньше они жили вместе в его доме, но сейчас она, скорее всего, перебралась к себе. Он постучал в дверь, готовый сию же минуту подхватить ее на руки, как только увидит.

— Дрейк? — спросил мужчина, открывая дверь.

Лицо Дрейка перекосила гримаса удивления. Если это Ада, то она возмужала и стала похожа на его приятеля Пола…

— Пол? Что ты делаешь в доме моей невесты? — Он оглядел его с ног до головы. — В трусах и майке?

— Дорогой, кто там? — донесся до Дрейка голос Ады, и она сама появилась рядом с Полом.

На ее лице читалось еще большее удивление, она была шокирована. Ада уже распрощалась с мыслью увидеть Дрейка вновь.

— Правильно я сделал, что попросил Картера не сообщать стае о моем возвращении…

— Дрейк, я могу все объяснить, — попыталась оправдаться девушка.

— И я могу, — сказал Дрейк, смотря ей прямо в глаза. — Ты — шлюха. Я отсутствовал, и ты похоронила меня?! Или так хотела трахаться, что не выдержала и полезла на первого урода?

— Дрейк…

— Ну ты и дрянь! Я ведь жил мыслью о том, что вернусь, увижу тебя и сразу же сделаю своей невестой, а ты предала все, что у нас было. Скажи, что есть у него, чего не было у меня?

— Дрейк, остынь, — встрял Пол. — Это ее выбор, и не дави на Аду. Больше нет твоей невесты, прими это как мужчина.

— Да пошел ты, ублюдок, — выплюнул Дрейк.

Он уже развернулся, чтобы уйти из этого дома навсегда, но обида и горечь предательства рвали на части. Мужчина резко повернулся и заехал Полу кулаком по лицу. Тот упал, и Дрейк накинулся на него, избивая парня. Ада кричала и пыталась разнять их, но когда поняла, что из этого ничего не выйдет, стала звать на помощь.

— Сын! Дрейк! — услышал он голос матери и остановился. — Господи, прекрати эту драку!

Дрейк с трудом поднялся, перед глазами плыли цветные пятна, и заключил мать в медвежьи объятия. Она плакала и гладила его по голове, не веря, что снова обнимала родного сына.

— Идем домой, оставь их, — прошептала женщина и поцеловала его в лоб.

Они дошли до дома в тишине, он просто обнимал маму и снова был готов заплакать. Ее ласка и забота после жестокости Амины сбивала его с ног. Если сучка могла притворяться, то его мать — никогда.

— Садись в кухне, сейчас накормлю тебя как следует, — сказала она, смахивая слезы. — Я уже и не ждала, что ты вернешься. Где ты был, сынок? Альфа ничего нам не говорил, кроме того, что тебя похитили.

— Он и сам ничего не знал, мам. И я его попросил не сообщать вам, что выбрался из плена, чтобы, — он невесело усмехнулся, — увидеть истинное положение вещей. Вот и Ада не успела сделать вид, что все хорошо.

— Не думай о ней, Дрейк, она никогда мне не нравилась. Слишком тихая и покладистая, как говорится, в омуте черти водятся. — Женщина внезапно замолчала, смотря на руки Дрейка, которые он положил на стол. — Где ты был, сын? — строго спросила она.

Мужчина проследил за ее взглядом и вздрогнул. Только не это, только не презрение родной матери.

— Даже так, мама? И ты готова плюнуть в меня только потому, что мои запястья украшают метки раба? Больше я не твой сын, да? Ты тоже смотришь на меня, как на уродца?

В его голосе звучало столько боли и непролитых мужских слез, что сердце матери сжалось. Она поняла, где он был — в месте, которое стало проклятием их семьи.

— Ты находился в плену в Лунных Землях, Дрейк?

— Да, мама, именно там. И да, жестокая сука — подстилка их правителя — истязала меня и прижигала раскаленным железом.

— Сын…

— Не хочу ничего слышать, мама. Я понял, что мне больше не место в стае, в этом мире, раз меня пометили, как раба. — Он встал и двинулся к двери. — Но знай, рабом я не стал, сколько они меня не били и не жгли железом. И не стану сейчас, когда вы все видите во мне жалкого урода. Я читаю на ваших лицах удивление и презрение, отвращение и шок, и мне плевать.

— Дрейк, стой! Ты не так понял! — кричала ему в спину мать, но он удалялся слишком быстро.

Дрейк шагал по территории стаи большими шагами, не смотря по сторонам и не реагируя на приветствия людей. Боль и злость клокотали в нем. Он уродец! Он раб! Но они не дождутся, он не сломается, не доставит всем этим лживым тварям такого удовольствия. Пусть хоть кто-нибудь еще посмотрит на его запястья и скорчит рожу, он тому сам выколет глаза!

Дверца машины распахнулась, и он увидел спящую Амину. Сука, которая лишила его всего лишь взмахом своей выхолощенной руки. Дрянь, которая превратила его жизнь в развалины. Тварь, для которой он устроит персональный ад, лично проследит за тем, чтобы она прошла по всем кругам ада и не сломалась до тех пор, пока он этого не захочет, пока он не позволит ей перестать чувствовать боль и обиду.

— Дрейк, что ты делаешь? — воскликнула Амина, когда он грубо вытащил ее из машины. — Расстегни мне руки!

— Тебе это все равно не поможет, — сказал он тоном палача. Казалось, что никаких эмоций в нем не осталось.

— Куда ты тащишь меня, черт возьми?! — брыкалась она, не понимая, что за бес в него вселился.

Мужчина остановился и взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— В твое новое место жительства, крошка. Туда, где ты не увидишь солнца и света белого дня, где не будет никаких удобств и привилегий жизни богатой дряни. В преисподнюю, которую я устрою лично для тебя, — прошептал ей в губы он и укусил верхнюю губу Амины.

Глава 12.

Дрейк налил себе виски и осушил стакан. Чертово пойло не могло выжечь боль в душе, сколько бы он не пил. Его окружали лишь стены и эта бутылка, но все они были бездушными вещами и не могли с ним говорить. Зато люди, у которых должна быть душа — по крайней мере, так было задумано Творцом — отвернулись от него, показав, что души у них нет.

— Уроды, — прошипел мужчина и выпил еще, уже теряя счет стаканам.

Амина сейчас томилась в подвале его дома, в сыром и грязном месте, в котором он сам ничего никогда не хранил. Дрейк поднял взгляд от стола, захваченный мыслями. Он ничего не приносил в подвал, ему это помещение было не нужно, но Ада постоянно делала какие-то перестановки в его доме, что-то меняла, и вечно находились лишние вещи, которые она и спихивала в подвал. Сука! Одна сука подготовила место для другой. Мужчина ухмыльнулся и налил еще виски.

Ада… Как она могла так с ним поступить? Дрянь. Все они — дряни, все разбивают сердце, когда ты готов им его отдать; истязают просто так твое тело, будто имеют право оставлять на тебе шрамы! Взгляд Дрейка уперся в шрамы на запястьях. Его проклятие, метки, которые теперь важнее даже его лица. Все смотрят сначала на них, а потом уже ничего не имеет значения. Он раб, его прижигали железом, значит, он уже отработанный материал! Амина — тварь, он оставит на ее теле такие же уродливые метки, чтобы все видели, какая она сука!

Иногда ему становилось жаль ее, а перед глазами всплывала спина девушки. Уже кто-то постарался и оставил на ее нежной коже укусы и шрамы. Кто-то заклеймил ее, заявляя на Амину права, говоря всему миру, что она принадлежит этому человеку. Черта с два она кому-то, кроме него, принадлежит! Он сможет, не пожалеет ее больше, его рука не дрогнет и разрисует ее чистую кожу шрамами в тех местах, куда еще не добрались руки первого ублюдка.

Сейчас Дрейка разделяла тонкая грань между человеком и зверем. И, как ни странно, мести просил человек. Он шептал волку на ухо, что нужно поквитаться с сучкой, нужно поставить ее на колени насильно, когда она сама не будет этого хотеть, чтобы унизить и растоптать гордость Амины. Он хотел сбить с нее спесь и надменность, увидеть в ее глазах слезы и даже услышать ее мольбы о пощаде. Дрейк пока не решил, прислушается ли он к ним или нет.

Однако низменная человеческая сущность подавлялась волчьим разумом. И в моменты просветления Дрейк ясно осознавал, что он хочет спуститься к ней и обнять ее, разделить боль с ней, ведь она знает, что он чувствует. Амина была такой же потерянной частичкой в этом мире, как и он сам. Они оба боролись за жизнь и свое место в ней, и оба из раза в раз поигрывали. Только у него была мама и стая, в которой до поры до времени жили его друзья. А теперь не осталось ничего…

Мужчина поднялся со стула, и ему понадобилась минута, чтобы восстановить хоть немного координацию. Волк в нем позволял ему пить очень много, гораздо больше, чем обычному человеку, чтобы не превратиться в пьянь через час. Но сейчас он, видимо, злоупотребил даже волчьей регенерацией.

Дрейк спустился в подвал и остановился у двери. Рука дрожала, и не факт, что от опьянения. Его тянуло к Амине, сильно, страшно, словно он был железом, а она — магнитом. Но долбаная жажда мести сводила с ума, насыщая кровь совсем не тем кислородом. Она была за дверью, так близко к нему и в то же время невыносимо далеко.

— Дрейк? — тоненьким голоском спросила девушка, когда дверь открылась.

— А кого еще ты ждешь? — спросил он, медленно заходя внутрь.— Ангела-спасителя?

— Ангелов не существует, иначе бы я не оказалась здесь! Псих!

— Ммм… я чувствую твою злость, — протянул Дрейк, садясь напротив нее. — Почему же псих? Тебе не нравится это прекрасное место?

— Не нравится, урод! — крикнула Амина и попыталась его ударить, но он перехватил ее руки.

— Солнышко, может, ты вспомнишь карцер, в котором держала меня? У тебя условия лучше, пол хотя бы не земляной. Или ты чем-то недовольна? — повысил голос он и сжал до хруста ее запястья.

Амина всхлипнула, но промолчала. Подонок! Гребаный деспот и тиран! Он всегда таким был, это явно заложено в его натуре, а ее вынужденная жестокость к нему пробудила в Дрейке монстра. Еще вчера она сгорала от страсти в его сильных руках, а сегодня эти руки готовы были задушить ее без права последнего слова.

— За что, Дрейк? — тихо задала вопрос она. — За что ты так со мной?

— За это, — мужчина показал ей свои руки, — за шрамы, которые открыли мне путь в удивительный мир уродцев. Знаешь ли ты, каково видеть колкое презрение в глазах родных и друзей? Я теперь знаю. Так вот, Амина, за то, что ты превратила в изгоя меня, я превращу в ничто тебя.

— Ты придурок! Я тебе не просто какая-то девка, которую ты можешь пытать в своем подвале, урод! Меня будут искать и найдут, а тебя пустят на ремни. Или лучше на новые плетки, чтобы уродовать ими спины таких же ублюдков, как ты, чтобы оставлять уже на них новые шрамы. Много шрамов!

Смех Амины резко оборвался, когда Дрейк сомкнул на ее шее руки. В данный момент его глаза налились кровью, и он тяжело дышал, желая убивать ее медленно, растянуть этот сладостный процесс мести, пустить кровь заносчивой, но до сих пор не сломленной суке, доказать ей, что она — никто для него. Он хотел убить ее, чтобы в первую очередь доказать это себе.

— Давай, убей меня, — прохрипела Амина. — Только не обманывай себя, я ни в чем не виновата.

Он отпустил ее шею и глубоко вдохнул. Она виновата! Из-за нее у него ничего нет, она оставила в его жизни только шрамы и горькие воспоминания. Она выжгла его жизнь до голой земли, хотя раньше земля была плодородной и одаривала его цветами. А теперь остался лишь пепел.

— Я не превращала тебя в изгоя, идиот, — продолжила девушка, кашляя и судорожно вдыхая воздух. — Ты всегда был изгоем, просто вдумайся в это, кретин.

— Заткнись, сука, или я…

— Что ты? Не верю, что ты сможешь меня ударить. Ты же настоящий мужчина, и все такое, — Амина говорила громко и смело, но не была уверена, что его рука не коснется ее лица.

— Амина, — выдохнул ее имя Дрейк, — ты такая маленькая. Я же вижу, как ты трясешься от страха, только зубы друг о друга не стучат. Но все равно скалишься на меня в ответ, делая вид, будто ты все та же Амина. Однако, вот в чем весь подвох, — он поднял ее лицо за подбородок, заглядывая девушке в глаза, — я знаю, что тебя прежней больше нет.

— Много болтаешь, — фыркнула она, отворачиваясь. — Я не собираюсь сидеть в этом долбаном подвале. Убей или отпусти!

— Что-то знакомое, — сказал мужчина, отходя к шкафу у стены. — Помнится, я говорил тебе подобные слова, и что ты сделала?

— Я… подарила тебе любовь, — робко предположила Амина, и вздрогнула, как от разряда тока, когда он рассмеялся.

— Любовь, ага, — умирал со смеху Дрейк. — Как ты могла подарить мне то, чего нет? Лгунья.

Он достал из шкафа наручники и цепь. Амина дрожала, следя за ним. Металлическое побрякивание цепи наводило на нее панический ужас. Дрейка тоже больше не было, тот прекрасный мужчина словно умер, вернувшись в родные земли. И эта цепь в его руках так зловеще гремела, словно уже обвивала ее шею в удушающих объятиях. Девушка съежилась и пыталась врасти в стену, но, увы, это было невозможно.

— Почему ты стал изгоем, Дрейк? И почему ты винишь меня в этом?

— Ты, — со злостью прошипел он, — оставила на моих запястьях гребаные шрамы! На меня даже охранники смотрят, как на побитую собаку! Так кто же в этом виноват, а, принцесса?!

Оранжевые глаза сверлили ее, жгли похлеще любого каленого железа. Она чувствовала, как на душе отпечатывались шрамы от его полного ненависти и желания скорой расправы с ней взгляда. Как же немного ему надо было, чтобы сделать этот шаг от любви до ненависти.

— Издевательства надо мной не принесут тебе удовлетворения, — покачала головой Амина. — Они не исправят ситуацию, твои близкие не станут смотреть на тебя иначе, даже если ты не оставишь на моем теле живого места.

— А мне плевать, все, что у меня осталось — это бутылка виски, и то уже всю выпил. Развлекусь с тобой, киска, ты только не дергайся и получишь наслаждение.

Дрейк приблизился к Амине и коснулся пальцем ее шеи, повел вниз и дотронулся до сонной артерии. Девушка тяжело дышала, как загнанная хищником в угол лань. И он питался ее страхом. Нечто невообразимо странное творилось в его душе: черное стало белым, и белое — черным. Все было перевернуто вверх дном, подменены все понятия, по которым он жил раньше. И снова виновник в этом был один единственный — Амина — двуликая химера!

— Не надо! — закричала она, когда он разорвал ее блузку, в которой она осталась.

Он не слышал ее, рвал одежду до тех пор, пока на теле Амины не повисли лоскуты ткани. Он впился безумным взглядом в ее тело, в эту бархатную кожу, которая так и манила поцеловать ее, приласкать, подарить нежность. Но вместо этого Дрейк сильно сжал грудь через бюстгальтер и проследил за реакцией девушки. Она громко вздохнула, подавляя из последних сил стон, и выгнулась ему навстречу. Сучка не контролировала свое тело, оно ей не принадлежало.

— Ты не зверь, Дрейк, не насильник, — прошептала Амина, когда он уже почти снял ее лифчик. — Ты не возьмешь меня против моей воли. Чем тогда ты лучше ублюдка, превратившего мою жизнь в ад двадцать лет назад?

Зрачки Дрейка были расширены, он боролся с низменными инстинктами и желаниями, пытаясь продраться сквозь гул голосов в голове. Он не монстр, хоть и нравилось видеть ее страх. Он не чудовище, хоть в голове и стояли картины насилия над Аминой. Ему безусловно хотелось вонзить в ее тело когти и взять девушку без всяких прелюдий, без нежности и ласки, но Дрейк успокаивал внезапно ожившего зверя в себе, убеждая, что это влияние эмоций и только.

— Для тебя я отныне такой же ублюдок, — отрезал он и встал. — Но трахать тебя в таком состоянии нет никакого желания. Поднимайся, я разрешаю тебе принять душ.

— А потом что будет? — равнодушно поинтересовалась Амина, но в голосе отчетливо сквозил страх.

— Ничего особенного: оттрахаю тебя, как варварскую шлюшку, и посажу на цепь. Не переживай, тебе понравится эта грязь, ведь ты из нее выросла.

Девушка молчала, про себя глотая жгучие слезы обиды. Варварская шлюшка, вот кто она для него. И всегда такой была, только не заметила этого вовремя, ослепленная глупыми чувствами. Но больше никаких чувств не было, он все разрушил! Захваты его рук и то, как грубо он толкал ее к выходу, цепь, которую он держал в руках, не пугали ее так, как его слова. Словами можно ранить гораздо сильнее, чем любым физическим воздействием.

Дрейк бесцеремонными движениями затолкал Амину в ванную комнату и приказал раздеться. Она медленно стягивала с себя остатки порванной им одежды, не отводя от Дрейка взгляда. Девушка усмехнулась, когда заметила, каким алчным до ее тела взглядом он смотрел на нее, пока она снимала лифчик и трусики. Он может сколько угодно твердить о том, какая она сука, но этот парень хотел ее, так же сильно, как и она его. Себя не обманешь, и Амине доставлял искреннее удовольствие тот факт, что и он не сможет убежать от себя.

— Нравится? — задала она давно забытый вопрос, представая перед ним в абсолютно обнаженном виде.

— Для варварской шлюшки ты слишком идеальная, — зло усмехнулся Дрейк, специально плюясь оскорблениями, лишь бы не дать увидеть его слабость при виде ее тела.

— Ага, поэтому ты скоро кончишь прямо в штаны, — не менее достойно ответила она, кивая головой на его эрекцию.

Лицо Дрейка перекосилось, и он схватил ее за шею, притягивая к себе. Приблизил к себе ее лицо и провел языком по ее губам. Рот Амины приоткрылся, словно требуя воздуха или еще его прикосновений и грубых поцелуев, больше и чаще. Они были просто чокнутыми идиотами, никогда не знавшими настоящей любви, поэтому кидались на любую подделку. Но их тянуло друг к другу магнитом, и не следовать этой тяге было подобно самоубийству.

От него пахло алкоголем, значит, запивал боль крепкими напитками. Не такой уж он был и крепкий орешек, Дрейк Тернер…

— Это всего лишь член, — сказал Дрейк и положил ее руку себе на пах, — трогай, радуйся, что он стоит от вида твоей задницы и твоих упругих сисек. А больше у тебя ничего нет. Понимаешь, Амина? Заставить член стоять — не самое сложное, что можно сделать. Слабо заставить мое сердце полюбить тебя?

Амина насупилась, сверля его своими желтыми глазами. Этот козел был во всем прав, и от этого хотелось плакать, а лучше — навзрыд рыдать. Ей нечего ему предложить, чтобы он полюбил ее. У нее нет ничего: ни души, ни сердца, а деньги его не интересовали. Девушка ухмыльнулась про себя: на данный момент и его стоящего члена будет вполне достаточно. Это уже полдела — заставить его возбуждаться одним своим видом.

— Принимай душ, и снова вернешься в подвал, — произнес Дрейк и скрылся за дверью.

Он буквально выбежал из ванной, подальше от этой мегеры в теле сногсшибательной девушки. Эта двуликая химера заставила его кровь окисляться от яда, и сердце — биться от трепета перед ней одновременно. Гребанная магия, любовная химия! Дрейк не хотел чувствовать к ней хоть что-то, кроме ненависти. Она не заслужила его хорошего отношения, и он будет бороться с этими чувствами до последнего, чтобы выстоять в этой войне с самим собой.

В дверь настойчиво стучали, и Дрейк двинулся в сторону двери. Только Картер имел право так барабанить в его дверь, остальным бы он точно руку сломал, и все это знали.

— Ты ведешь себя слишком своевольно, причем всегда, — пробубнил Дрейк, впуская друга.

— Я Альфа, я всемогущий здесь, и могу делать все, что захочу, — рассмеялся Картер и показал ему бутылку коньяка. — Теперь ты меня простишь?

— О, черт, только не это… Я уже прикончил одну бутылку, до сих пор шатает.

— Вижу, точнее, могу унюхать. От тебя несет, как от алкоголика со стажем!

Мужчины прошли в кухню и расположились там.

— Как ты, друг? — стал серьезным Картер. — Не держи зла на Аду, у нее есть оправдание такому поступку.

— Да ладно?! И какое же?

— Она шлюха, прости ее и отпусти на все четыре стороны.

Дрейк улыбнулся и толкнул Картера в плечо. Он обожал его еще с детства.

— Черт бы тебя побрал, но я люблю тебя! — воскликнул в сердцах Дрейк, действительно будучи счастливым иметь такого друга.

— Поклянись, что это не потому что я Альфа, — продолжал веселиться Картер.

— Твой статус Альфы тут ни при чем, за это я, кстати, тебя терпеть не могу. Пользуешься своим положением и заставляешь меня работать в полиции. Тошнит, понял меня?

— Понял, понял, но прости… Кто будет следить за толстяком Гринзом? Я его рано или поздно застрелю. А теперь серьезно: не обижаешься на мой отказ идти войной на Лунные Земли?

— Конечно, нет, Картер. Я люблю Эмилию, Рея и Такера, как свою настоящую семью, и очень жду вашу малышку, приучу и ее к спорту, она тебя еще уложит на лопатки!

— И я люблю их, Дрейк. — Картер понизил голос: — Люблю даже больше, чем своего лучшего друга, которого знаю с детства. Дрейк, Эмилия — мое все, и я умру за нее, не колеблясь и секунды. Я бы отомстил за тебя, с огромным удовольствием вырвал бы им всем хребет в этих паршивых землях, но обезопасить Эми и свою дочь я хочу больше.

Дрейк понимающе кивнул головой. Он все осознавал. У него из семьи была только мама, но и он бы за нее отдал жизнь, не задумываясь, хоть она и отвернулась от него, как от гадкого утенка.

— Что произошло… — начал было Картер, но был прерван появлением Амины.

Она робко постучала о дверной косяк и посмотрела на мужчин. Дрейк сглотнул. Черт его дери, но эта сучка натянула на себя его рубашку, висевшую в ванной! Рубашка была большой, просто огромной на ней, но так сексуально открывала ноги и контрастировала с ее загорелой кожей. Ему снова придется снимать напряжение рукой.

Картер присвистнул, рассматривая Амину. Крутой подарок Дрейк сделал себе. Красотка была точно с обложки журнала! Он заметил хмурый взгляд друга и пожал плечами, как бы говоря, что он тут ни при чем, она сама такая красивая.

— У тебя есть истинная пара, — шикнул на него Дрейк, чувствуя уколы ревности.

— Ага, поэтому у меня и не стоит на нее, как у тебя, — подмигнул ему Картер. — Я просто констатирую факт, что самочка — самый сок. Иди, выжми ее по полной. Кстати, откуда она?

Дрейк выматерился про себя. Картер пришел не вовремя, теперь придется представить ему Амину!

— Это Амина, подружка идиота Вергилия из Лунных Земель.

— Ничего себе, как у тебя поменялись вкусы. Он с такими красотками никогда не водился.

— Спасибо, Альфа, — сказала Амина и села Дрейку на колени, ощущая его возбуждение. Пользуясь случаем, она накрыла его губы своими и втянула в поцелуй. Мужчина был не в силах противиться ей и открыл губы, впуская язык Амины. — Я тоже таких мужчин никогда не встречала, — прошептала девушка и погладила Дрейка по волосам.

— Вообще, надо спрашивать разрешение у Альфы, чтобы чужак остался на территории стаи, но тебе можно все, дружище. А я, пожалуй, пойду, — притворно смутился Картер и встал.

Мужчины пожали друг другу руки, Картер не преминул шепнуть другу на ухо пошлость, и покинул дом Дрейка.

— Что ты позволяешь себе? — он повернулся к Амине.

— А что тебя не устраивает? — спросила она, поравнявшись с ним. Сжала его член через шорты и довольно улыбнулась, видя, как он борется с собой, чтобы не зарычать. — Может, твой стояк? Но я же варварская шлюшка, и могу только возбудить тебя. Как же это, наверное, неудобно, когда член стоит в любое время и в любом месте?

Дрейк ухмыльнулся. Сучка вздумала поиграть с ним? Он научит ее послушанию, впредь она и рта не раскроет без его разрешения, и будет думать трижды прежде, чем что-то сказать.

— Ты права, милая, не стоит обманывать себя, — прошептал мужчина и положил руки ей на ягодицы. — Я хочу тебя так, что крышу сносит. Только у меня есть одно пожелание.

— Какое? — Амина усилила хватку, готовая кончить от одних его вздохов.

— Сделай это ротиком, дорогая.

Девушка, не раздумывая, опустилась на колени и сняла с него шорты. Ей в руки выпрыгнул член, и она сразу взяла его в рот. Ей чертовски этого хотелось! Секс как наркотик, постоянно требуется новая доза. И Амина была готова стоять на коленях, лишь бы получить ту дозу. Громкие стоны Дрейка и его рычание сводили ее с ума, поэтому она старалась изо всех сил оставить его довольным.

— Тебе ведь это нравится, правда, Амина? — обратился к ней Дрейк, злорадно улыбаясь про себя.

Снова она была на коленях, и снова ей это нравилось. Он был прав, думая, что она даже не заметила, как навсегда встала перед ним на колени. Его жгли железом и били плетьми, но рабом так и не сделали. А этой сучке было достаточно члена, чтобы потерять гордость и самоуважение.

— Я сейчас кончу тебе в рот, поэтому…

— Заткнись и сделай это, Дрейк, — прошептала она, беря его член глубже в рот.

В рот Амины полилась семенная жидкость, и она закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Она обожала видеть его оргазм и знать, что это ее заслуга. Дрейк провел по ее губе пальцем и собрал пару капель спермы. Амина облизала его палец и хотела встать, чтобы продолжить заниматься с ним сексом, но он удивил ее.

— Хорошая шлюшка, — прошипел Дрейк, наматывая ее волосы на кулак и поднимая к себе. — Нравится вкус спермы? Довольна, что твое призвание в жизни — быть моей шлюхой?

— Но…

— Теперь ты заткнись, дрянь. И не думай, что можешь считать себя кем-то значимым в моей жизни. Отныне и навеки ты будешь моей подстилкой, ясно тебе? Как только член встанет, я сразу приду к тебе, чтобы слить в тебя, как в помойное ведро.

Амина поджала губы, борясь со слезами. Урод! Дрейк потащил ее за руку в сторону подвала, но девушка стала выдергивать руку.

— Не надо в подвал, пожалуйста!

— Надо. Твоя удача, что мне сейчас не до того, чтобы тебя заковывать, как собаку, в ошейник. Хочу развеяться, прогуляться, может, найду новую, хорошую девушку взамен предыдущим шлюхам.

— Ты конченый ублюдок! Зря я считала тебя настоящим мужчиной, ты такой же, как Вергилий, все они!

— Да, да, да, — деланно равнодушно сказал он и, затолкав ее в подвал, закрыл дверь.

Ему совсем не хотелось унижать ее, хоть все естество и требовало мести. Но ведь его сердце само выбрало эту жестокую сучку, само сделало такой идиотский выбор! А ему теперь за это расплачиваться — за то, что не может убить в себе зарождающиеся чувства к Амине. Остается лишь один путь к спасению — держать ее в этом подвале и иногда вымещать зло на ней, пока эта любовная дурь не уйдет из его головы.

Глава 13.

На участке Дрейка вовсю шли ремонтные работы. Он раздраженно посмотрел в окно, отмечая большое количество людей на его земле — строители.

— Все готово, проверять будем? — побеспокоил его голос профессионала по установке видеодомофонов.

— Да, конечно, идем.

Человек вышел за территорию его дома и позвонил в звонок. Дрейк ухмыльнулся. Вот это век высоких технологий, а то живет, как в избушке — у всех на виду. Расплатившись с работником, он пошел дальше, к прорабу на стройке.

Назвать это стройкой можно было с натяжкой — просто устанавливали ограждение вокруг его дома. Мужчина и сам не знал, зачем это делал, зачем укреплял свой дом, как военную крепость. Но больше он не был тем Дрейком, который когда-то жил здесь, слишком многое изменилось в нем. Отныне он не хотел, чтобы на его территорию мог зайти любой человек и просто постучать в его дверь, даже Картер.

Друг был счастлив, его глаза буквально испускали свет радости и любви. Эмилия стала путеводной звездой Картера, и он шел за ней и в огонь, и в воду. Появление Рея и Такера, а также ожидание дочери сделали их одним целым. Дрейк ненавидел думать о семье Картера, потому что не смог сдержать ядовитой зависти, которую пытался душить в себе, но проще было задушить себя самого. Они всегда были вместе, росли вдвоем и защищались от всего мира тоже вдвоем, он и Картер, а теперь один из них счастлив, его жизнь освещают сразу три улыбки и три сердца любят его искренне и самоотверженно; а Дрейк остался один с демонами наедине, с болью Амины, но не мог заставить себя остановиться.

Раньше волчата могли запросто перелезть через забор и оказаться у него дома, они любили это делать. Дрейк оглядел уже проделанную работу: с этого дня у них не получится даже забраться на новую стену. И ему нравилась эта изоляция. Он же раб, и видеть его никто не хочет. Это было взаимно, он тоже видеть никого не хотел. Никого, кроме одного человека…

Дверь подвала, где была заперта Амина, оставалась такой же ржавой, веющей страхом и могильным холодом. Его сердце сжималось от мыслей о том, что она гниет там, но это было сильнее его. Это безумие, помешательство, сумасшествие, нетерпение устроить кровопролитие, залезть к ней в душу и расковырять все ее раны, причиняя Амине дикую боль. Но одновременно с этим он причинял ее и себе тоже. Боль, которую не залечишь ни одной мазью или таблеткой. Боль под названием «ты сам». От себя не сбежишь и не спрячешься, себя не обманешь и не проведешь. Они оба пытались убежать от себя, но это был бег по кругу. И оба бежали по своим кругам, из раза в раз сталкиваясь лбами.

— Пришел, придурок, — хрипло рассмеялась Амина, слыша, как отворяется дверь. — Я ждала тебя.

— Соскучилась по моему члену? — спросил Дрейк, смотря на нее в упор.

Она была такой смелой, играла свою роль на отлично, все еще не могла забыть прежнюю Амину и цеплялась за нее всеми силами, но он видел, как ее огонь угасал. Несгибаемая сучка скоро расколется на две половины, ее душа не выдержит происходящего. Глаза Амины освещали желтым светом темноту подвала, а губы неизменно кривились в усмешке над ним, говоря, что он не сможет сломать ее.

— Ты однозначно мнишь себя богом секса, но это не так, поверь. Были у меня мужчины получше изгоя!

Слова девушки ударили его, словно хлыст или плетка. Дрейк оскалился, вмиг теряя все человеческое, что было в нем. Этот пожар внутри разгорался все сильнее, в его сознании картины насилия над ней вытесняли все разумное. Он смотрел на Амину, а видел, как в ее глазах снова стоят слезы, и она давится ими, глотая его член. А затем он размажет по ее прекрасному личику свою сперму, унижая ее еще сильнее.

— Чего молчишь? Правда не нравится? Раб — не самый лучший любовник, какой у меня был! — Девушка следила за его действиями: он отошел к тому самому шкафу, где хранилась цепь, и что-то искал. Поэтому она решила продолжить причинять ему боль, не только он может это делать по отношению к ней. — Ведь ты прекрасно понимаешь, Дрейк, что все произошедшее с тобой в стае — не моя вина.

— А чья же? Интересно услышать твою версию событий, малышка, — тихо сказал он, копаясь в шкафу.

Спокойный тон его голоса насторожил ее, но Амина наплевала на предупреждение, войдя во вкус, снова вспомнив, какой она была раньше. Идущей по костям и сердцам напролом, не боящейся никого. И опять она была такой, он еще вспомнит, кто у кого на поводке.

— Ты всегда и был изгоем в стае. Помнишь твой рассказ о детстве, когда тебя презирали за твою окраску? Ничего не изменилось, просто ты стал другом Альфы. Никто не посмеет пойти против Альфы, но уважения к тебе как не было, так и нет. Они всегда считали тебя изгоем, Дрейк, с самого твоего рождения. А эти шрамы стали лишь катализатором для всплеска их презрения.

— Красиво говоришь, — произнес мужчина, поворачиваясь к ней. — А свое возбуждение и мой мокрый от твоих выделений член как ты объяснишь?

Его взгляд впивался в нее десятками игл. Она попала в цель своими словами, разбудив в нем монстра. Амина продолжала говорить, но еще не знала, что монстр уже приготовил расправу для нее.

— Очень просто: это всего лишь тело. Надави на нужные точки, вот тебе и мокрые трусики, — пожала плечами девушка, повторяя его же слова. — Это не твоя заслуга, ты всего лишь жалкий раб и безродный волчонок с непонятной окраской!

Дрейк зашипел и за секунду оказался рядом с ней. В его руках была толстая веревка. Амина сглотнула, она знала, что будет больно. Сейчас он откроет для нее врата на первый круг ада.

— Это ты говоришь мне о безродном волчонке? — кипел от злости он, разрывая появившимися когтями свою рубашку на ее теле. — Ты — сука, которая сама осталась без волчицы и всю жизнь лизала зад этому паршивому уроду Вергилию?! — Дрейк связывал ее руки, не переставая говорить. — Пусть меня и прижгли железом, пусть все эти уроды презирают меня, плевать! Зато я остался свободным; одиноким, да, но свободным. А с чем осталась в итоге ты? Ни волчицы, ни свободы. Ты еще более жалкая пародия на человека. Где же твои родные? Мои — здесь: мама и семья Картера.

Руки Амины были туго связаны, и веревки начали впиваться в кожу. Она издавала еле слышные всхлипывания, но молчала. Не получилось ударить его побольнее, он отвечал ей тем же. По коже побежали мурашки от холода и предчувствия скорого унижения, и Амина съежилась, желая провалиться сквозь землю отсюда, из этой пыточной.

— У тебя не получится обмануть меня, солнышко, даже не думай об этом, — шептал Дрейк, нежно целуя ее шею и поглаживая грудь, слегка зажимая пальцами соски. Амина задрожала, проигрывая в безмолвной битве со своей гордостью. — Да, вот так, крошка, — ликовал он, касаясь ее намокшего лона. — Не смей врать, что ты не хочешь меня. Хочешь, как самая настоящая варварская шлюшка, и это жалкое зрелище.

Девушка зажмурилась, крутя головой. Он не дождется ее слез или стонов! Ни того, ни другого! Она не сдастся в его плен, не унизит себя еще больше, чем унизила уже, намокая от его ласк и поцелуев. Но как бы Амина не боролась с собой, она понимала, что все это блеф и отговорки, чтобы спасти себя. Она уже давно сдалась на милость победителя.

Дрейк не стал ждать и уселся прямо на пол подвала, стаскивая с себя шорты и боксеры. Он слышал ее всхлипы, эту музыку ее боли и ненависти к себе за то, что она хотела его. Положил руки Амине по бокам талии и перетащил к себе, усаживая ее себе на пах. Она громко всхлипнула, не позволяя слезам потечь по щекам, и он улыбнулся.

— Придется тебе вытерпеть это, Амина, — сказал мужчина и насадил ее на себя. — Секс с изгоем.

Его член вошел в ее изнывающее по нему лоно, и девушка шумно выдохнула. Ее руки были связаны, и это не давало взять контроль над процессом, поэтому всем руководил Дрейк. Она просто сидела на нем, а он вбивался в ее тело неистово и свирепо.

— Ну же, не мучай себя, солнышко, — прошипел Дрейк и усилил давление пальцев на ее кожу, проникая глубже в нее. — Покажи мне, как тебе хорошо. Покажи, как шлюшке нравится, что я имею ее.

Амина опустила голову и рассматривала пол, а по ее щеке скатилась слеза. Девушка не смогла сдержаться, и из нее вырвался хриплый стон, на грани боли и всепоглощающего желания. Ей было больно, душа рвалась на части от его жестокости, но и одновременно с этим было чертовски хорошо, словно телу только и нужно было, чтобы слиться с Дрейком.

— Зачем же ты скрыла от меня свое бл*дское личико? Хочу видеть его, пока трахаю бывшую королеву.

Дрейк потянул ее за волосы и приподнял лицо Амины. Оно было все в слезах. Ее глаза были закрыты, зажмурены, как от сильной боли, а рот приоткрыт, и она часто дышала, будто задыхается. Стенки лона девушки сократились вокруг его члена, и он зарычал. Амина тоже застонала, но этот стон был похож на вой.

Его сердце екнуло. Он не мог быть настолько жестоким с ней, с этой рыжей девчушкой, которую он видел в своей голове. Дрейк уже хотел остановить это насилие, хотя сама Амина и получала неподдельное удовольствие от роли его игрушки, но она не дала ему этого сделать.

— Ненавижу тебя, подонок, — прошипела она, задыхаясь от жгучего удовольствия, опалявшего вены, заставлявшего ее ненавидеть себя самой сильной ненавистью. — Даже Вергилий лучше тебя. Он, по крайней мере, не давал мне никаких надежд, убил сразу. А ты прикрываешься ложным благородством и мужественностью, а на деле — грязный ублюдок. Правильно твоя стая презирает тебя, гребаный изгой!

Дрейк взревел и подскочил на месте, оставляя ее лежать на полу. Амина заметила, как тряслось его тело и покрывалось шерстью. Черт, он разорвет ее на куски! Но мужчина смог остановить превращение и пришел в себя через пять минут. Она валялась на этом грязном полу перед ним, связанная и как всегда умопомрачительно красивая. Роскошная Амина, когда-то сверкавшая ярче алмаза, сейчас заливалась слезами на полу его подвала.

Он поставил ее на ноги и обошел, пристраиваясь сзади. Девушка не дышала, осознавая, что навлекла на себя беду своим неугомонным языком.

— Ч-что ты хочешь сделать со мной?

— Хочу продолжить трахать тебя, — ответил Дрейк, — но уже немного в другой позе.

Без лишних слов он вошел в ее задний проход, и Амина истошно закричала, а из ее глаз брызнули слезы боли.

— Господи, как больно, — прошептала она, давясь слезами. — Отпусти меня! Неужели мало всех унижений, которые были до этого?! За что вы все превращаете мою жизнь в ад? Чем я вам всем не угодила?!

У девушки началась истерика, и она не могла остановиться. Ее крик отрезвил Дрейка. Быстро развязав Амине руки и натянув на себя шорты, он выбежал из подвала, не в силах справиться с чувством вины. Дрейк закрыл массивную дверь и прислонился к ней спиной, готовый вырвать себе волосы на голове. Почему же так тяжело издеваться над ней?! Словно его телу кто-то приказывает истязать ее, а душа кричит и просит быть человеком. Почему же он чувствует такую сильную боль в сердце, будто ее эмоции пляшут в нем огненным хороводом?

Мужчина поднялся наверх, будучи абсолютно не в себе. Его трясло, шатало, просто рвало на части. Дрейк налил еще бокал виски и залпом осушил его. Гребаная жизнь: невозможно быть счастливым, имея в жизни все, и невозможно быть счастливым, мучая другого человека. Боль Амины доставляла ему удовольствие только в первые минуты, когда мозг еще затуманен злостью и жаждой крови, но позже, когда наркотическая дымка в сознании рассеивается, боль уже отдается в нем самом. И от нее не сбежать, хочется вырвать себе сердце и умереть.

Раздался писк телефона, и он недовольно глянул на него. Его сейчас буквально тошнило от людского присутствия. Хотелось закрыться в своем почти забаррикадированном доме и не высовываться, не показывать носа, словно он умер. Для этих подлых людишек — так есть, он умер. Больше предателей в свою жизнь он не пустит.

— Мама? — ответил на звонок Дрейк.

— Сынок, впусти меня, — попросила мать, — я ни черта не понимаю с этой техникой! Куда тыкать, как открывать?

— Что ты хотела, мам? Я занят.

— Знаю я, чем ты занят! Пьешь, не просыхая.

Он молчал. Увидеть мать и услышать новую порцию вздохов и ахов, поймать ее жалостливый взгляд, направленный на его запястья, будет настоящим испытанием для него. А учитывая, что ему уже почти снесло крышу, он может не выдержать.

— Не молчи, Дрейк, — нежно сказала она. — Дай мне все объяснить, и ты увидишь произошедшее в другом свете.

Дрейк вздохнул и прошел на улицу, чтобы открыть матери дверь. Как только та открылась, она кинулась ему на шею.

— Ты дурачок, хоть и взрослый мужчина уже, — пожурила его женщина и поцеловала в щеку, обнимая. — Как ты мог подумать, что твоя родная мать будет смотреть на тебя с презрением? В моих глазах ты не увидишь этого гадкого отношения к себе никогда, сынок.

Они зашли в дом, и мама еще раз обняла его.

— Никакие шрамы и метки раба, даже будь их миллион на твоем теле, не изменят того факта, что ты мой сын, слышишь? Мой любимый сын, — со слезами на глазах добавила она и погладила его по волосам.

— Тогда почему ты смотрела на меня так же, как эти сволочи — бывшие друзья? Смотрела на меня, как на экспонат в музее уродств.

— Я не так на тебя смотрела, сын. Я смотрела с удивлением и даже шоком, что это может быть правдой, — сказала женщина и села за стол.

— О какой правде ты говоришь? Мама, я не супергерой. Меня заперли в каком-то карцере и били, поначалу не давали есть и пить. Как ты думаешь, я должен был избежать этих меток? Расправить крылья и взмыть в небо?!

— И опять я не об этом, Дрейк… Но сперва наперво ты ответишь мне на вопрос: сколько литров ты уже выпил?

— Откуда ты знаешь, что я много пью? — подозрительно спросил Дрейк.

— Альфа сказал.

— Ну-у, тогда ясно. Картер был бы не Картером, если бы не слил меня тебе.

— Кстати, он сказал мне не только это, — улыбнулась ему мама. — Еще, например, о девушке, которую ты привез с собой. Она из Лунных Земель, сын?

— Придется мне провести разъяснительную беседу с Картером... — вздохнул Дрейк.

— Не таи от меня ничего, сын. Мне кажется, ты что-то скрываешь. Где та девушка? Познакомь нас.

— Не могу, ее сейчас здесь нет.

— Ты обманываешь меня, — вынесла ему приговор она и пристально посмотрела на мужчину. — Сын, ты так похож на своего отца, и я боюсь, что ты повторяешь его судьбу.

— Какую судьбу, мама? Ты рассказывала, что он умер от сердечного приступа, когда я был маленьким.

— Это была ложь, моя единственная ложь тебе за всю жизнь.

Дрейк нахмурился, уже поняв, что сейчас его посвятят в не самые приятные подробности жизни его семьи. Он сел на диван, сохраняя с матерью некоторую дистанцию. По его вопрошающему взгляду она поняла, что пора раскрыть все карты, сын стал достаточно взрослым, чтобы это принять.

— Твой отец, Дрейк, не был Альфой или просто знатным волком, он даже не был кочевником на тот момент, когда появился в этой стае. Все было гораздо хуже... Здесь тогда свои последние дни доживал отец Картера. Он был хорошим Альфой, но, по сравнению с Райном, слишком добрым и мягким. И когда этот подлец пришел к власти, у меня на руках был маленький волк, только что родившийся сын, и я очень боялась ослушаться Альфу-самозванца и лишиться головы или тебя.

— Поэтому ты так долго не любила Картера? — понимающе покачал головой он.

— Да, и сейчас мне за это стыдно, — честно призналась женщина. — Я должна была стать ему мамой, заменить семью, ведь я мать его лучшего друга, но я, как и вся стая, была так напугана новым вожаком, что сомнений не оставалось — он сживет со света Картера, и лучше примкнуть к сильным мира сего прямо сейчас.

Мужчина вздохнул, наконец-то поняв, почему мама часто обижала его лучшего друга своим отношением. Не верила в него, была против и поддерживала этого ублюдка Райна. Похоже, пришло время выворачивающих душу наизнанку откровений.

— Ладно, это все осталось в прошлом. Что было с моим отцом?

— Твой отец… сбежал из Лунных Земель. Но есть подозрение, что он был из нашей стаи, иначе не было бы такого сходства у тебя с другими волками. Раньше процветала кража волчат варварами и, возможно, твой отец был тем волчонком, которого когда-то выкрали, но спустя многие годы он нашел путь домой.

Дрейк шокировано вздохнул, его глаза округлились и смотрели на мать в неверии. Что она только что сказала?! Откуда сбежал его отец? Противные черви подозрений уже начали грызть его душу.

— Именно поэтому я не хотела говорить тебе об этом. Лунные Земли считаются страшным местом, к сбежавшим оттуда относятся с испугом и презрением. Твой отец был немногословен, и многого о его жизни там я не знаю. Но если кратко, то его тоже держали в плену и прижигали железом. — Женщина сделала паузу. — У Айдена были такие же шрамы на запястьях.

— Он тоже…

— … победил в боях, — закончила мать.

— Господи, не может быть, — ошарашенно пробормотал Дрейк. Больше сказать он ничего не мог. — Поэтому ты так удивилась, увидев мои шрамы?

— Да, сынок, поэтому. Я каждую ночь молилась, чтобы ты никогда не узнал правды, и эта страшная жизнь никогда тебя не коснулась. Но у судьбы свои планы.

— Хреновые планы, мама. Как он смог сбежать, и почему умер?

— Каким образом Айден сбежал и попал туда, я не знаю, да и не так это важно. А умер он, — она сглотнула, боясь вызвать волну гнева в сыне, — в Лунных Землях, куда его в скором времени выкрали.

Дрейк подскочил на ноги, выглядя просто сбитым с толку и злым, дико злым, готовым рвать уродов на части, на мелкие лоскуты! Идея пойти войной на эти долбаные земли снова замаячила в его голове. Он был готов воевать с ними даже в одиночку.

— Мы были с ним знакомы не так уж и долго перед тем, как зачали тебя, — около полугода. Он мне сразу понравился. Твой отец отличался от всех волков в этой стае, он был мужественным, закаленным жизнью, с ним я чувствовала себя в безопасности, как давно уже не чувствую…

— И как они его выкрали?

— Тоже не знаю, Дрейк. Но кое-что мне известно: на момент его нахождения в Лунных Землях, когда он был уже мужчиной, а не волчонком, правила женщина. Жестокая и не знающая жалости женщина. Он как-то обмолвился, что у них были вынужденные ее жестокостью отношения. Возможно, она нашла способ вернуть его назад…

— Не смей думать, что он ушел сам, мама! Он бы не бросил тебя ни за что на свете, не ради суки из этих проклятых земель! Можешь поверить мне, я встретил там одну такую же. Похоже, у них запущен конвейер по производству дряней.

Мать молчала, и он заметил, как по ее щеке скатилась слеза. Дрейк подошел к маме и обнял ее, прижимая крепко к себе.

— Не плачь, мама, — шептал он, целуя ее в волосы, — все будет хорошо.

— Они и тебя нашли, — всхлипнула она. — Они не оставят нас в покое, пока всех не истребят. Лучше бы Айден никогда не появлялся в моей жизни. Что он дал мне?! Одиночество и вечный страх за тебя.

— Не надо, не говори так. Он дал нам прекрасную жизнь, а эти подонки больше никогда не причинят нам зла. Теперь я проинформирован и готов дать бой, если это потребуется. Нет ли у тебя фотографий отца? — со страхом спросил Дрейк, боясь увидеть лицо, хоть капельку похожее на Вергилия.

— Есть, дома, — шмыгнула носом мать и достала из кармана кофты платок. — Я завтра принесу, на сегодня с меня хватит воспоминаний, иначе они меня убьют.

— Конечно, мам. Только не плачь. У тебя есть я, и я уже взрослый, сильный мужчина, в конце концов, драться умею! Все у нас будет хорошо.

Дрейк поцеловал маму в лоб и еще раз прижал к себе, готовый сам расплакаться от близости, которая появилась между ними, сделала их семьей в полном смысле этого слова и убрала все барьеры и недосказанность, присутствовавшие раньше. Женщина поцеловала его в ответ, стирая со своих щек слезы, и ушла, пообещав вернуться на следующий день с фотографиями.

Мужчина отвернулся к окну, следя за тем, как мать шла к выходу, и закрыл глаза. Чертовы знания, лучше бы их у него не было! Порой гораздо лучше не знать и даже не иметь малейшего представления о прошлом, не лезть туда, не совать свой нос.

— Что за черт, — раздраженно бросил Дрейк, услышав шум со стороны подвала. Амина стучала в дверь.

Он спустился к ней и отворил дверь, действительно боясь сейчас ее видеть. Слова матери о жестокой женщине, правившей когда-то в Лунных Землях, заставили его кровь снова становиться ядовитой.

— Дай мне принять душ, урод! И дай какую-нибудь одежду!

— И так не умрешь, дрянь. А если и умрешь, — Дрейк устремил на нее безумный взгляд, — я буду только рад. Всем вам место лишь в аду!

— Да что с тобой происходит, черт бы тебя побрал? — сорвалась на крик Амина. — Что с твоим настроением, придурок?!

Зря она так кричала, только больше заводила зверя в нем своей истерикой. Он приблизился к ней, и Амина притихла, не видя в его глазах прежнего Дрейка. Что-то случилось с ним, что-то изменило его. Этот мужчина опять стал другим, не таким, каким был еще пару часов назад с ней. В нем словно стерлось человеческое начало и возродилось чудовище, желающее ее крови.

— Если не закроешь свой рот, дрянь, я лично сверну твою шею, — прошипел Дрейк, смотря на нее, даже не касаясь девушки. Но его взгляда было достаточно, чтобы поселить в нее дикий страх.

— Может, уже хватит, Дрейк? Остановись, ты зашел слишком далеко.

Он проигнорировал ее слова и просто ушел. Ему было плевать на то, что она скажет. Сейчас нужно было отдалиться от нее, для ее же блага, чтобы не разорвать эту суку — последовательницу другой жестокой дряни на части. Но он не зашел далеко, пока еще нет. Она узнает, что значит реально далеко зайти. Он проведет ее самолично по этому пути.

Глава 14.

Дрейк ждал прихода матери, поэтому просто убивал время, рассматривая потолок. Но сказать, что он ни о чем не думал, было бы неправильно. В его голове пчелиным ульем роились сотни мыслей обо всем на свете, но вместе они создавали лишь хаос в сознании, и никакого четкого ответа на вопросы.

Жестокость по отношению к Амине тяготила его, но и приносила извращенное удовольствие. Чертовски сложно жить, сочетая в себе качества ангела и демона одновременно. Он никогда не испытывал наслаждения от насилия, а от насилия над женщинами тем более, но с этой сучкой все было иначе. С ней ему не хотелось быть нежным и ласковым, если только для того, чтобы усыпить бдительность и нанести удар по ее душе сильнее. За это Дрейк ненавидел себя, за то, что стал чудовищем.

Нужно было остановиться, чтобы не зайти слишком далеко, не сделать роковой шаг за черту, за точку невозврата, когда человеческая сущность полностью превратит его в монстра. Необходимо было сделать шаг назад и взять себя в руки, мыслить трезво, а не только смотреть на мир сквозь кровавую пелену на глазах. Эта женщина сделала его монстром, даже ее любовь была фальшивой и грязной, он ей не верил. Порой любовь может низвергнуть тебя в бездну отчаяния, а не подарить крылья и абонемент в рай.

Снаружи раздался шум, мать пришла. Дрейк открыл ей дверь, снова выслушав о том, в какую крепость он превратил свой дом.

— Не хочу никого видеть, мам, — пояснил он, открывая дверь и пропуская женщину вперед. — Больше у меня нет здесь друзей, кроме Картера.

— Сынок, ты категорически не прав в своем желании отрезать себя от мира. Дай им еще один шанс, они оступились, но я уверена, что все поняли и теперь раскаиваются.

— В тебе слишком много веры в людей, мама.

— Ты прав, Дрейк, но без веры мы превращаемся в холодные камни, без чувств, без эмоций, даже без боли. И поверь, жить бесчувственным камнем — пытка. Тебе вскоре захочется выть в этом доме, ты будешь мечтать снова испытать эмоции, пусть даже боль. Ведь она в первую очередь доказывает, что ты все еще жив.

— Если так судить, то поверь, мама, я жив, — сказал Дрейк так, что сердце матери сжалось. — Не будем об этом, покажи мне скорее фото отца.

— Я волнуюсь, — вздохнула она, теребя пальцы.

Женщина села за стол и открыла сумку. Вот и пришел момент познакомить сына с отцом. Момент, которого она так боялась.

— Не волнуйся, — мужчина сжал ее руку, — я смогу с этим справиться.

— Тогда смотри.

Перед Дрейком появились три фотографии, и он начал сомневаться в том, что не обманул мать. Сможет ли он с этим справиться?.. Оранжевые глаза Дрейка сверлили фотографию отца в немой истерике. Этого не может быть, невозможно…

— Скажи, что это ошибка, мам, — пробормотал Дрейк, не в силах оторвать взгляд от фото. — Скажи, что свои оранжевые глаза я унаследовал не от отца, просто скажи это.

— Нет, Дрейк, цвет твоих глаз — заслуга его и моих генов вместе. Ты же видишь, в стае у всех глаза такого цвета. Я коренная волчица этой стаи, во мне течет общая с другими волками кровь. С твоим отцом все сложно… Как я и говорила, есть подозрение, что его вырвали из стаи, когда она был ребенком, но найти этому доказательства уже невозможно. Сам Айден как ни старался, но вспомнить свое происхождение не смог. Однако его серая шерсть заставляет усомниться в том, что он коренной волк. Скорее всего, твой отец был кочевником с оранжевыми глазами. Кто только среди них не встречается. Но его гены не смогли стать сильнее моих, он дал тебе твою окраску.

— Окраску изгоя, — прошипел он, сжимая фотографию в ладони.

Мать вздохнула. Всю жизнь она придумывала сказки о его окраске, но больше лгать не было смысла.

— Да, твоя окраска — это смесь моей ДНК и ДНК твоего отца. Черт разберет все эти процессы, сынок, но факт есть факт: цвет глаз тебе достался, благо, правильный, а все остальное в тебе мы с отцом поделили поровну. И это хорошо.

— И чем же?

— Тем, что Райн убил бы тебя или выгнал из стаи, будь ты совершенно не похож на других волков. Меня бы тоже не похвалили за связь с чужаком. Но твои глаза позволили тебе остаться здесь.

— Лучше бы я стал кочевником, чем жил в этой гребаной стае! — взорвался Дрейк. — Лучше бы я стал официальным изгоем с изгнанием из стаи, чем существовал здесь все свои тридцать лет, терпя их плохо скрываемые насмешки и презрение в глазах! Мы с Картером выживали, как могли, эта борьба за жизнь когда-то связала нас крепче, чем кровное родство.

— Сынок, я очень…

— Не надо говорить, как ты сожалеешь, только не это. Я благодарен вам с отцом за свою жизнь, иначе и быть не может. Мам, на этих фото глаза отца черные, зрачок почти полностью закрывает радужку. Это глупо, но мне так хочется верить, что его глаза были любого другого цвета, только не оранжевые.

— Глаза? — задумалась мать. — Почему тебе этого хочется?

Дрейк молчал, поджав губы. Сейчас в нем проходили взрывные волны шока, ненависти, страха. Он боялся своих мыслей, точнее, его пугало то, что эти мысли быть правдой и, скорее всего, ею и были…

— Дрейк, что случилось? — она коснулась его плеча, приводя сына в чувство.

— У того ублюдка, который держал меня в плену и который подстроил неведомым образом мое похищение, глаза были карие…

— И что из этого следует, сынок?

—…с примесью оранжевого.

Из женщины вырвался сдавленный стон, и она всплеснула руками.

— Ты же не хочешь сказать, что…

— Я бы очень не хотел этого говорить, мама. Видит Бог, не хотел бы, но закрывать глаза на правду не буду. Способ похищения настолько странный, что я никак не мог понять, что же они сделали.

— Как они заманили тебя вглубь леса, Дрейк?

— Запахом. Я думал, что ты каким-то образом оказалась в лесу, и шел на запах. А затем уже пришел в себя в карцере. Но их вторая главная сука опровергла мои мысли о том, что они причинили вред тебе, и я вижу, что ты жива и здорова. Расскажи подробнее, как он исчез?

— Если бы мне было, что рассказывать, сынок. Просто однажды он сорвался с места и ушел, сказав, что обязательно вернется, когда покончит с делами в Лунных Землях окончательно.

— То есть его не насильно выкрали?

— Нет, он ушел сам, но ушел в спешке, сильно нервничая, будто ему сообщили что-то страшное. Я думаю, ему звонили из этих земель перед его уходом. И больше Айден никогда не вернулся и не увидел своего сына.

На глаза матери навернулись слезы, и Дрейк притянул ее в свои объятия.

— Не вини его и себя ни в чем, мама, — прошептал он и сжал ее еще крепче. — Ты — все, что у меня есть. И отца я всегда буду помнить. Уверен, его вырвало отсюда что-то действительно важное. Не плачь, мама, я люблю тебя.

Женщина расплакалась сильнее, чувствуя, как тяжелый груз упал с плеч, и стало легче дышать. Дрейк обнимал ее, а про себя только и думал, как бы быстрее отправить маму домой, а самому спуститься в подвал и задать сучке, томящейся там, пару интересных вопросов. И на этот раз он получит ответы. Или ей не жить.

— Ты мне не расскажешь об этой девушке, которую привез с собой? — спросила мать, поднимая на него взгляд.

— Я… как раз хотел ее навестить. А потом тебе все о ней расскажу, идет, мам?

— Хорошо, — ответила женщина и вытерла платком слезы. — Я пойду, сынок, а ты заходи в гости, и не сиди в четырех стенах. Ты не изгой, слышишь? Ты мой сын!

Дрейк обнял маму в последний раз и выпустил ее из объятий. Проводив мать до выхода с территории своего двора, он вернулся домой. Теперь стоял вопрос о том, что делать с Аминой. Он бы соврал, сказав, что ему не хочется ничего с ней сделать. Как минимум — схватить за волосы и отыметь, показывая ей, что она безродная, паршивая сука, выместить на ней всю злость и ярость, убить ее гордость уже точно, растоптать все мечты, теплившиеся в ее поганом сердечке.

Злость и гнев, появившиеся после откровений матери толкали его в сторону подвала. Дрейк не чувствовал себя прежним, он знал, что сейчас это был не он, а рассерженная, кипящая от негодования копия, которая может не остановиться в нужный момент, и окропит его руки кровью. В этот раз его приход встретила лишь тишина. Сучка решила промолчать, и это было правильное решение, оно выиграет для нее пару лишних минут спокойствия.

Амина сидела у стены, голая и грязная, словно не она была некогда жестокой правительницей Лунных Земель, сиявшей и искрящейся от роскоши и богатства. Он не оставил от нее ничего, вывалял в грязи, в прямом и переносном смыслах.

— Ты сегодня молчишь? — поинтересовался Дрейк. — Это протест, бунт?

— Это значит «иди ты к черту, ублюдок», — устало сказала девушка, даже не поворачивая в его сторону голову.

— Не-ет, моя дорогая, я к нему не пойду. А вот ты сейчас совершишь интересную прогулку, — он сделал паузу, — в ад. Но если будешь отвечать на мои вопросы честно, может, количество кругов я для тебя сокращу.

Она хрипло рассмеялась и замолкла. Пошел он к Дьяволу! Амина уже поняла, что отсюда ей не выбраться и не спастись, ничего не изменить. Судьбу невозможно исправить. Судьба решила, что она должна закончить свою жизнь здесь, в этом подвале, будучи куклой Дрейка для истязаний, для вымещения его злости и обиды, значит, пусть так и будет.

— Задавай свои проклятые вопросы и насилуй меня, соскучилась по боли. Может, умру поскорее.

— Ну что ты, солнышко, — ласково произнес мужчина и коротко поцеловал ее в сухие губы, — умереть поскорее тебе никто не даст, даже не мечтай.

Амина старалась не показывать ему своего страха, но ее коленки тряслись. Она старалась держать маску безразличия и холодности, но на деле ее вены плавились от напряжения и ожидания нового изуверства от него. Дрейк оказался изобретательным Палачом, мог заставить ее сердце биться в своих руках, истекая кровью.

— Я не буду тебя насиловать, даже не прикоснусь к твоему прекрасному, но такому изможденному телу, — говорил Дрейк, проводя по ее коже пальцем. — Обещаю, что ничего тебе не сделаю, но взамен прошу правду.

— Хорошо, — голос Амины дрожал, как бы она не старалась придать ему твердость. Предатель!

— Что ты знаешь о моем отце?

Она странно на него посмотрела. Неожиданный вопрос. И, к сожалению, ответ ей был неизвестен.

— Я ничего о нем не знаю. А почему я должна вообще что-то знать о твоей семье? Мы уже вроде говорили о твоем похищении и запахе, я сказала правду.

— Малышка, ты не поняла правила игры, — начал выходить из себя Дрейк. — Мы договорились, что ты будешь говорить правду, а ты врешь.

— Я не вру! Я даже не имею ни малейшего понятия о том, как твой отец выглядит!

— Тогда задам вопрос повторно: почему именно меня выкрали? Какой интерес может быть у сукиного сына Вергилия? — прокричал он и схватил ее за волосы.

— Я не знаю, — заплакала Амина. — Клянусь всем, что есть, не знаю! Он просто зациклился на тебе, днями говорил о Дрейке Тернере и о том, что совсем скоро ты заплатишь по счетам. Господи, я не знаю, что это за счета!

— Да-а? Также ты, наверное, не знаешь о том, что мой отец был рабом в ваших гребаных землях?! Не знаешь, что он сбежал оттуда, но потом снова вернулся, чтобы что-то закончить, и пропал навсегда?

Лицо Амины перекосилось, когда она услышала о его отце. Дрейк дернул ее за волосы, ему не понравился взгляд, которым эта сучка смотрела на него, словно нащупала его слабое место. Он сам ей на него указал.

— Твой папаша был нашим рабом?! — рассмеялась в голос она, отчетливо осознавая, что может не выжить.

— Не смей, тварь, говорить ничего о моем отце, — прошипел Дрейк и притянул ее лицо к себе.

— Можешь бить меня и насиловать, но теперь понятно, почему ты так озлоблен на весь мир. Папаша был рабом, ты сам носишь метки раба. Ваша семейка проклята! — продолжала ходить по лезвию девушка, желая отомстить ему и причинить боль, как делал это он.

Дрейк буквально отпрыгнул от нее, тяжело дыша. Его ноздри раздувались, а шестеренки мозгов сейчас работали, как никогда быстро, придумывая способы наказания для этой дряни. Она и не думала прекращать смеяться и оскорблять его семью. Голова мужчины начала кружиться. Картины насилия и крови смешивались с картинками рабства его отца, с воспоминаниями о том, как Амина прижигала его запястья, озвученные ее едким, даже ядовитым, смехом. Идея нового унижения пришла в голову моментально.

— Эй, куда ты, раб по крови? — крикнула ему в спину Амина, когда он пошел в сторону двери.

Мужчина вышел и вернулся через пять минут, принеся ей одежду.

— Надевай мои вещи, на улице не жарко, — ничего не пояснив, сказал Дрейк, и снова вышел.

Она сделала то, что он сказал, не веря своей удаче. Ее выпустят на свежий воздух! Наконец-то можно будет вдохнуть полной грудью, а не задыхаться в этой сырости и грязи.

— Почему ты решил вывести меня наружу? — поинтересовалась она, следуя за ним. — Откуда эта доброта? Или хочешь закопать меня во дворе?

— Лучше заткнись, сука, — злобно выплюнул Дрейк, и Амина съежилась.

Во дворе дома он толкнул девушку, и она упала на колени, не в силах удержаться из-за связанных рук. Поравнявшись с ней, мужчина схватил Амину за волосы и притянул ее голову к себе. В его руках находился ошейник. Глаза девушки испуганно расширились.

— А тебе идет собачий ошейник, солнышко, — безумно сказал он, застегивая его на шее девушки. — А вот и главный сюрприз.

Наружная дверь, ведущая ко входу на территорию дома Дрейка, открылась, и в нее забежали несколько ребят.

— Дядя Дрейк, наконец-то можно тебя увидеть! — радостно воскликнул Рей и обнял его. — Будем тренироваться?

Мальчишка резко замолчал, когда скосил взгляд на Амину. Волчата смотрели на девушку в ошейнике круглыми от удивления глазами и пытались понять, что все это значит.

— А кто это, тренер? — спросил второй мальчик.

— Представление для вас. Эта девушка из варварских земель, и ее надо обязательно держать в ошейнике, а то она может укусить, как бешеная собака.

Амина тихо плакала, с трудом снося это унижение. Подобной изобретательности она от него не ожидала, садист превзошел все ее ожидания! Выставил ее напоказ, как игрушку, варварскую дикарку на потеху детям!

— Можете ее рассматривать, только руками не трогайте, а я пока позанимаюсь своими делами, — дал им карт-бланш делать все что угодно, Дрейк.

— Нам ничего за это не будет?

— Нет, конечно, я же вам разрешаю с ней играть. Она почти как живая: говорит, двигает руками, видите, даже плачет. Но, — взгляд мужчины впился в желтые глаза Амины, — у нее нет сердца, она ничего не чувствует.

— Совсем ничего? — удивлялись дети. — Можно даже кидать в нее камни?

Дрейк посмотрел на них с опаской. Дети пошли, однако, агрессивно настроенные.

— Если только совсем маленькие. Мы же не можем портить игрушку, ее потом другим показывать.

Он удалился к дому под крики мальчишек о том, какие варвары жестокие, как они похищают хороших волков и убивают их. Также до его слуха доносился плач Амины и ее мольбы прекратить это издевательство, но он остался безразличен к ее просьбам.

Как бы он ни старался отвлечься дома делами, ничего не получалось. В сознании была только ОНА, везде она, во всем Амина! Дрейк старался держаться из последних сил, но его сердце разрывалось на части от мыслей, что она чувствует и как ей больно. В первую очередь больно было ему. Поэтому, сорвавшись с места, он выбежал во двор и отогнал от девушки мальчишек, которые кидались в нее травой и мелкими камешками.

— По домам все, живо! — прорычал Дрейк.

— Но, дядя Дрейк…

— Рей, я сказал, домой!

Дети убежали, оглядываясь на странную варварскую игрушку и дядю Дрейка, который поднимал ее с земли.

Мужчина втащил девушку внутрь, обратно в темный подвал дома. По ее щекам катились слезы, но он был глух к горьким всхлипываниям. Пришла его очередь наслаждаться ее болью и унижением.

— Больше не надо, — замотала головой она. — Не надо!

— Надо, — оскалился он и кинул ее в угол, который стал вторым и последним домом девушки.

В руках Дрейка появилась цепь, и он пристегнул ее к ошейнику. Слезы потекли бурными ручьями по лицу пленницы. От ошейника болела шея, он мешал дышать, а цепь не позволяла двигаться, громко звеня при малейшем движении. Как же она устала… Устала от режущего металлического звука цепи, от сковывающего шею ошейника и от ядовитой ненависти мужчины. Да, она заслужила все это, но ведь она принесла ему свои извинения! Они же пытались построить новое будущее!

— Ты говорил, что любишь, — прошептала Амина, с трудом открывая слипшиеся от слез глаза.

— Не смей говорить о любви, дрянь, — прошипел Дрейк, наклоняясь к ней и беря ее лицо за подбородок. — Я любил тебя, когда мне нужно было сбежать из Лунных Земель. Тогда, стремясь к свободе и своей семье, я полюбил бы даже Сатану!

—Но я… я полюбила тебя…

Он прожигал ее неадекватным взглядом, оранжевый свет его глаз окутывал девушку презрением и жгучей ненавистью. Никакой любви больше в его жизни не будет! Никогда!

— Когда же ты успела полюбить меня, лгунья? Не в те ли моменты, когда покрывала мое тело шрамами? Или, может, тогда, когда использовала меня в качестве секс-игрушки? — судорожно говорил он, стирая с ее щек слезы. Воспоминания о рабстве в чужих землях заставили кровь кипеть и взрываться. — Признаюсь, в последние перед побегом дни секс с тобой приносил удовольствие. Но отныне я не в кандалах и не в четырех чужих стенах. Любви и наслаждения ты не испытаешь больше никогда в своей жизни.

— Дрейк…

— Замолчи! — крикнул он, отступая подальше от нее. — Не смей обращаться ко мне по имени. Для тебя я — Палач.

Дрейк вышел из подвала и запер дверь. Прислонился к тяжелой, холодной двери, покрытой ржавчиной, и глубоко задышал. Ладонь коснулась неприветливого металла, и его волчье сердце забилось быстрее. Она лгала про любовь, и он лгал ей тогда, в Лунных Землях. Не бывает любви, рожденной из боли. Не говорят три заветных слова, будучи закованными в раскаленные цепи и сгорая в агонии боли, когда волчья регенерация усыплена лекарством, а человеческий разум чувствует боль до последней частички, во всем ее ужасающем объеме. Но почему же тогда так сильно хотелось открыть дверь и выпустить ее на белый свет? Дать ей, им, еще один шанс? Нет, нет, нет…

Выбежав из подвала на свежий воздух, Дрейк никого не встретил во дворе. Малышня, только что наблюдавшая за выставкой экспонатов из варварских земель, испарилась. Со стороны дома послышался звонок в дверь, и он побрел в сторону входа в свое жилище. Картер и Эмилия. Только их ему не хватало!

— Что за дерьмо, брат? — воскликнул друг. — Видеодомофон, ограждение метров пять высотой. Ты бы еще железную проволоку повесил по периметру!

— Что хочу, то и делаю, — огрызнулся Дрейк. — Говори, зачем пришел, я занят.

— Расскажи мне, что происходит. К нам сейчас прибежали волчата и рассказали какой-то фантастический бред о том, что ты им показывал дикарку из Лунных Земель! И позволил кидаться в нее небольшими камешками! Ты с ума сошел, Дрейк?!

— Тебя это не касается.

— Касается, мать твою! — Картер толкнул его в плечо. — Среди волчат был мой старший сын! Ты совсем охренел, втягиваешь в свое безумие моих детей?! Да, я закрыл глаза на то, что ты привез с собой эту девушку, но я был уверен, что ты… — он не мог подобрать слов.

— …полюбишь ее, — встряла Эмилия. — Любовь — великое чувство, Дрейк. Позволь ему взять верх над злостью, и ты увидишь, как изменится твоя жизнь. Ты же явно не просто так привез ее сюда, забрал с собой.

Лицо Дрейка скривилось. Что за чушь она несла?!

— Не говори мне о любви, поняла? Что ты знаешь о моей жизни?! — накинулся он на Эмилию. — Живешь счастливо, вот и радуйся! Не суй свой чертов нос в мои дела, женщина!

Эмилия шокированно уставилась на него, не узнавая бывшего друга. Что с ним сделали в этих землях? Он вернулся уже не человеком и не волком, он стал жестоким и безжалостным зверем, словно его сердце выжгли раскаленным железом и забрали душу.

— Я не позволял тебе так общаться с моей женой. Не забывай, с кем ты говоришь, — прорычал Картер, припечатывая Дрейка к дереву.

— Да, да, Альфа и его пара, — усмехнулся мужчина.

— Нет, — друг понизил голос, — не пара. Моя любовь. Женщина, которая родила моих детей. И за которую я сверну шею даже лучшему другу.

Его любовь… Сердце Дрейка сжалось от боли. Он свою любовь потерял, когда его выкрали ублюдки-варвары. Амина говорила позже о своей любви, но он не настолько глуп, чтобы поверить свирепой правительнице Лунных Земель. Все, что осталось в его некогда светлой и беззаботной жизни — это сжигающая душу дотла месть. Теперь у него были свои представления о любви. И Амина прольет еще немало слез, прежде чем сможет смириться со своей долей, так же, как когда-то это сделал он в ее жестоких руках.

— В кого ты превратился, дружище? Я не узнаю этого постоянно пьющего парня, который целыми днями запивает боль и окружает себя все новыми стенами. Что ты себе напридумывал? Что тебя кто-то презирает? — почти срывался на крик Картер. — Ты мой лучший друг, черт бы тебя, придурка, побрал! Ткни пальцем в того, кто тебя бесит, и я выкину его из стаи. Ты знаешь, это не в моих правилах, я за справедливость. Но ради тебя я пошлю все принципы к чертям!

Дрейк молчал, он уже совсем запутался. Никто не был ни в чем виноват, а если и был, то уже получил сполна. Сколько бы он не истязал Амину, время не повернуть вспять и шрамы с его тела не стереть. Так был ли смысл сходить с ума и убивать свою душу этим ядом, сочащимся из каждой поры его кожи? Имело ли смысл сжигать себя в адском огне, который снова и снова возвращает тебя на те же круги боли и сумасшествия, лишь выжигая все человеческое в тебе?

— Ты прав, Картер, — тихо сказал мужчина, придя к внутреннему согласию с собой. — Я все понял.

— И я понял, что мне пора, — ответил друг. — Не сходи с ума, Дрейк, держи себя в руках.

Картер развернулся, чтобы уйти, но замедлил ход, когда Эмилия резко остановилась и подошла к Дрейку сзади, кладя руки ему на плечи.

— Я не пара твоего Альфы и не какая-то там женщина, — тепло произнесла девушка, — я твой друг, несносный каратист. Дрейк, открой свое сердце, все засовы души, и стань снова тем парнем, которого я люблю не меньше своих сыновей и мужа. Любовь окрыляет, вот увидишь, я знаю, о чем говорю. Не будет другой жизни для любви, Дрейк, если ты эту потратишь на ненависть и боль. Будь смелым, ладно? Распорядись с умом данной тебе возможностью жить.

Сказав это, Эмилия быстро направилась к выходу, подхватывая под руку Картера. Когда Дрейк обернулся, их уже и след простыл. Какие-то невидимые засовы действительно спали с его сердца, оно снова стало легким и поющим, а не играющим только лишь мелодию похоронного марша.

Дрейк вошел в дом и спустился в подвал. Отпер дверь, впуская внутрь свежий воздух, и подошел к Амине. Она безжизненным взглядом смотрела куда-то в пустоту, будто находилась сейчас совсем в другом месте. Он сломал ее, свою жестокую, но любимую правительницу.

— Зачем? — спросила девушка тоном, лишенным всяческих эмоций, когда он снял с нее ошейник и освободил руки.

— Затем, что… — Дрейк собрался с силами, — я мужчина, и мне больно от того, что я причиняю тебе боль.

— Какой благородный поступок — освободить варварскую шлюшку.

— Нет, — сказал он, заглядывая ей в глаза, — не варварскую шлюшку. А любимую женщину, которая доставила мне немало боли, но чертово сердце сделало свой идиотский выбор, и я не могу спорить с ним. Так же, как не могу больше рвать душу в клочья, издеваясь над тобой. — Дрейк встал и повернулся к ней спиной. — Ты свободна, можешь уходить туда, где будешь счастлива.

Амина на дрожащих ногах поднялась и оперлась о стенку. По ее щекам катились слезы, а губы дрожали.

— Я уже тут, — прошептала она, чувствуя на губах соль собственных слез. — Я остаюсь с тобой.

Дрейк приблизился к ней и взял ее лицо ладонями с обеих сторон, касаясь ее лба своим. Два больных человека, зараженных странной, ненормальной любовью, причинивших друг другу столько боли, что ее не смоют даже года. Но все равно стрелки их магнитов сходились в одной точке, точке невозврата, безумия и полнейшего хаоса.

— Ты уверена, Амина? Я даю шанс уйти, но если ты останешься, больше такого шанса у тебя не будет, — максимально тихо сказал Дрейк, его дыхание щекотало ее губы.

— Уверена. Я хочу остаться здесь, с тобой, навсегда, — ответила она и припала к его губам в жадном, сжигающем нервные клетки поцелуе. — Нам, психам, уже нет пути назад, и по отдельности жить не получится.

Глава 15.

Мужчина стянул с девушки лохмотья, которые прикрывали ее потрясающее тело, сводившее его ночами с ума, в самых жарких и откровенных фантазиях. Амина лежала на животе, уткнувшись в диван лицом, и всхлипывала. Ее сердце могло не выдержать его нежности. Он словно чередовал пытки: то бил ее раскаленными плетьми, то поливал ледяной водой. Этот сумасшедший контраст эмоций заставлял душу шипеть и дымиться, оголял ее нервы.

— Тише, моя рыжая волчица, — прошептал ей на ухо Дрейк и поцеловал за ушком, — не бойся.

Он освободил ее спину от кофты и увидел, что кожа покрылась мурашками, а девушка продолжала дрожать. Руки мужчины спустились ниже и взялись за пояс спортивных штанов. Когда и они оказались на полу, а Амина предстала перед ним абсолютно голой, дрожь усилилась настолько, что даже ее зубы стучали друг о друга. Еще минута его ласковых прикосновений, и ее сердце откажет.

— Помнишь, ты как-то говорила, что твоя душа обнажена передо мной, и ты боишься, что она не так красива, как тело? — спросил Дрейк, целуя ее шею и вдыхая аромат своей любимой Амины. Наконец-то ему хватило смелости в этом признаться.

Она кивнула головой, задыхаясь от его действий. По щеке девушки скатилась робкая слезинка, словно знаменуя конец их войны. Ведь плакала она не от боли, а от того, что готова была расправить крылья в его руках.

— Теперь мы квиты. Мы оба показали друг другу всю гниль своих душ, вываляли друг друга в грязи оскорблений и обидных слов. Думаю, с нас хватит, правда?

Его слова сопровождались ее громкими вздохами и поцелуями, которыми Дрейк щедро покрывал холодную кожу Амины. Он слышал, как бьется ее сердечко, как оно гонит кровь по венам, не справляясь с эмоциями, но жалеть девушку не собирался. Мужчина был настроен решительно доказать ей, что все его слова и действия — правда.

— Да, — подала голос Амина, пытаясь вжаться в диван, когда губы Дрейка накрыли шрам на ее спине. — Не надо…

— Надо, Амина, — ответил он и провел пальцем по укусу. — Я сломаю ему каждую кость, перекручу все кишки и раздроблю череп. По кости за каждый твой шрам. А за каждый укус выдерну по зубу.

Амина расплакалась в голос, будучи совсем не готовой к тому, что кому-то станет интересна ее судьба, что кто-то захочет ее защитить. Дрейк перевернул девушку к себе лицом и притянул в объятия. Она задыхалась от слез несколько минут, не в состоянии остановиться.

— Плачь, не останавливайся, — шептал Дрейк и гладил ее уже не так красиво блестевшие волосы. И это было его виной, что ее волосы больше не были шелковистыми. — Я буду держать тебя на руках, пока ты не закончишь плакать. Теперь я всегда буду рядом, и только с любовью, Амина.

— Но почему? — сбивчиво, давясь слезами, спросила она.

— Потому что я за честность с самим собой. Пусть эти гребаные люди смотрят на меня, как хотят, говорят обо мне, что хотят. Но я хочу быть со своей королевой, — сказал он и поднял ее заплаканное лицо к себе, — хочу любить ее, не смотря на все, что между нами произошло. Сердцу не прикажешь, Амина, и вырвать его из груди я тоже не могу. Остается только одно — быть с тобой и любить тебя.

— Ты не хочешь этого, правда? — ее голос опустился до еле различимого шепота, а желтые глаза полыхали надеждой.

Губы Дрейка тронула улыбка. Он пообещал ей и себе быть честным, поэтому к черту ложь, к черту правильные ответы. Будет так, как хочет он, а не так, как должно быть по каким-то стандартам, придуманными другими людьми.

— Я хочу этого. Не обещаю, что смогу стать твоим рабом, — широко улыбнулся он, — скорее, ты будешь моей женщиной, и ты будешь меня слушаться. Беспрекословно и безапелляционно. Даже если тебя что-то не устраивает, и бунтующая Амина хочет возразить, но она будет слушать только меня, и подчиняться только мне.

— Боже, это то, чего я всегда хотела, — произнесла Амина и положила голову ему на плечо. — Хотела перестать быть этой сильной, бунтующей Аминой. К черту эту сучку! Сейчас даже она мечтает слушаться тебя и быть за твоей спиной, чтобы ты закрыл ее от всего мира. Не хочу видеть ни солнце, ни звезды, ни луну. Тошнит от них и одиночества! Хочу просто быть с тобой, чтобы ты не выпускал меня из своих рук ни на секунду.

— Посмотрим, посмотрим, надолго ли хватит этой покладистой Амины, — сказал Дрейк и поцеловал ее в лоб, сдувая прилипшие к нему прядки волос.

— Навсегда меня хватит, Дрейк, — уверяла его девушка, покрывая лицо своего мужчины поцелуями. Внезапно Амина остановилась и посмотрела на него большими глазами, снова полными слез. — А как же быть с этим? — накрыла его запястье ладонью.

— Пусть это будет нашей маленькой тайной, будто ты заклеймила меня, чтобы каждая волчица видела, что я уже на привязи, — пошутил он и сжал ее ладони в своих.

— Ты уверен? Уверен, что сможешь меня за это простить?

— Я уже простил, иначе этого разговора просто-напросто не произошло. Я ненавижу эти шрамы, — выплюнул Дрейк, действительно всем сердцем ненавидя уродства на своей коже, — но я люблю женщину, которая оставила их на мне. И я делаю выбор в пользу любви, а не ненависти.

Плотину прорвало, и по щекам Амины снова покатились слезы. Она изо всех сил пыталась их остановить, но ничего не помогало. Долбаное время! Почему нельзя вернуть его назад?! Она бы отдала за это даже душу Дьяволу! Лишь бы все изменить, не стать той самой любимой женщиной, которая изуродовала тело Дрейка.

— Эй, я же уже сказал, что ты должна меня слушаться во всем?

Амина утвердительно кивнула головой, гадая, что он хочет сказать дальше.

— И я уже, кажется, сказал, что ты можешь плакать, пока не закончатся слезы? — Снова ее кивок. — И зачем ты тогда пытаешься бороться со слезами? Плачь, сколько хочешь, я никому не скажу, что Амина может быть слабой. А меня стесняться не нужно, передо мной ты отныне и навеки будешь только слабой. Иначе зачем тебе мужчина?

Девушка улыбнулась и прижалась к нему, утопая в счастье. Еще пара слезинок сорвалась с ресниц, и она успокоилась. Их сердца сейчас бились в унисон, и это то, ради чего стоило прожить жизнь, вытерпеть все мучения и страдания, только бы оказаться здесь и сейчас, с ним. Навсегда.

— Тебе тоже надоели разговоры и слезы? — поинтересовался Дрейк, когда она перестала всхлипывать. — Может, немного разнообразим наше общение?

— Что ты имеешь в виду?

Она смотрела на него с искренним интересом, боясь даже шевелиться, чтобы не разрушить этот магический момент их единения.

— То, чего у нас еще никогда не было, — сказал он и повалил ее на спину, нависая сверху. Дрейк разорвал свою футболку, быстро скинул шорты и, оставшись в боксерах, накрыл ее тело своим.

— Ты про секс? — удивилась Амина. — Он у нас уже вроде много раз был…

— Да, мы занимались сексом чертову кучу раз, но никогда не занимались любовью. Хочу это исправить.

Девушка не успела даже подумать, что ответить, когда его губы накрыли ее сосок в ласкающем поцелуе, а затем зубы слегка сдавили горошинку, добавляя остроты ощущениям. Дрейку было сложно держаться, хотелось погрузиться в ее тело до упора, а не тратить время на дурацкие поцелуи. Но он теперь понимал разницу между занятием сексом и занятием любовью. Занимаясь сексом, люди просто используют друг друга, не задумываясь о том, с кем они и где находятся. А занимаясь любовью, как бы банально это не звучало, любят друг друга.

— Я сейчас опять заплачу, — пожаловалась ему Амина, выгибаясь под ним.

— Нет, солнышко, сейчас плакать не надо, если только стонать и кричать, — прохрипел Дрейк, вены на его шеи вздулись, волк скребся под кожей, вырываясь из оков человеческого тела, чтобы взять самочку. Он ввел в нее два пальца и зарычал, втягивая носом сладкий аромат возбуждения Амины. — Черта с два, скажи, что ты не будешь против, если я тебя просто трахну, а занятие любовью оставим на потом!

Девушка тепло рассмеялась, запуская пальцы в его волосы. Большой, сильный волк становился таким слабым и уязвимым рядом с ней. Все, что ему было нужно — это она и ее тело.

— Трахни меня уже! — капризно воскликнула она.

Смех Амины оборвался, когда она приняла его член в себя. Воздух в комнате накалился так, что почти трещал. Еще немного, и мебель начнет плавиться. От Дрейка исходили горячие волны возбуждения и ликования от того, что их долгожданное соитие произошло. Ее лоно сокращалось вокруг его члена и приносило ему незабываемое удовольствие, водоворот эмоций, и он погибал в этой воронке, затягиваемый в нее все сильнее.

— Ты все-таки сделала из меня раба, — прорычал Дрейк, входя в ее тело глубже, — но для этого тебе не понадобились плети и шрамы.

Амина подалась ему навстречу и закричала. Его проникновения в нее и слова били по ее нервам двойным ударом. Она никогда и не думала, что может привязать к себе мужчину как-то иначе, без шрамов и боли, без раболепного страха и ненависти. Неужели он только что признался ей в любви?

— Ты… ты хотел этим сказать, что… — заикалась она, боясь озвучить свои догадки.

— …что люблю тебя, — закончил за нее мужчина и припал к ее губам в болезненном поцелуе, кусая губы Амины и надавливая на них со всей силы.

Это признание окончательно поставило его на колени перед ней, но на этот раз уже он сам не хотел с них вставать. Они оба стояли на коленях друг перед другом, но теперь это устраивало всех, ведь они находились в равной позиции. Любовь не делает никого выше или ниже, лучше или хуже, достойней или ничего не заслуживающим. Она уравнивает в правах и одинаково одаривает всех счастьем, за которое стоило пролить свою кровь и разметить тело шрамами.

Дрейк толкнулся в ее тело еще раз и застыл. Не было желания закончить побыстрее, слить в нее и уйти. Больше не было… Ему не нужен был оргазм, это был не секс ради секса.

— Что случилось? — спросила Амина, гладя его щетину и заглядывая в глаза. Она боялась любых его движений, вдруг он пожалеет о своем решении, захочет отмотать все назад.

— Нечто странное, — усмехнулся Дрейк, — но я не хочу, чтобы это закончилось. В чем твой секрет, Амина? Каким образом ты сделала из меня марионетку?

— Я не хотела, — прошептала она ему на ухо и стала покрывать лицо поцелуями. — Хотя, нет, вру! Еще как хотела, — рассмеялась девушка и прижала его голову к себе. — Скажи только, что это все правда, и что ты не изменишь свое решение через пару часов, когда желание трахать меня пройдет.

Мужчина резко встал и потянул за собой Амину. Лег на спину и притянул ее к себе, устраивая сверху. Длинные черные волосы девушки касались его груди и приятно щекотали, а желтые глаза смотрели так робко и недоверчиво, словно она ждала, что невидимый злой волшебник щелкнет пальцами, и мираж растает.

— Во-первых, у меня нет желания тебя трахать, крошка, — сказал ей в губы Дрейк, чувствуя, как ток пробегает между ними яркими искрами. — На первый взгляд может показаться, что мы именно трахаемся, но за всей грубостью и отчаянием стоит нечто гораздо-гораздо большее.

— Хочется в это верить…

— А что тебе мешает верить? Может, доведем начатое до конца, — он слегка приподнял бедра, тычась в нее эрекцией, — а потом уже договорим?

— Ты передаешь власть в мои руки? — Амина коварно закусила губу и хитро посмотрела на него. — А как же то, что я должна всегда тебя слушаться? — ее слова сопровождались поглаживанием груди.

— Трахни теперь ты меня. Это и есть мои указания, а ты не посмеешь им не следовать, — прорычал Дрейк и сжал ее ягодицы в нетерпении.

Его сводили с ума все эти противоречивые чувства. Ему было так хорошо, что не хотелось прекращать занятие любовью и разъединяться с ней, но в то же самое время кровь кипела от ожидания развязки и получения крышесносного удовольствия.

— Как скажешь, мой волк, — прошептала Амина и села на его член, наклоняясь к шее для укуса.

Дрейк взвыл, когда ее жаркое лоно снова стиснуло его член в объятиях, а зубы Амины укусили шею. Малышка не была волчицей, но животной страсти ей было не занимать!

— Ты тоже это чувствуешь? — судорожно спросила она, ощущая, как неистово сокращались ее мышцы вокруг его члена. — Это что-то… о, господи… — ее слова были прерваны криком.

—…охеренное, — закончил за нее Дрейк и зарычал, как зверь, во все горло, когда Амина сникла на нем, и ее голова коснулась его груди, а в ее лоно потекла его сперма.

Они оба тяжело дышали и молчали, позволяя сумасшедшим импульсам прокатиться по телу и затухнуть где-то далеко в сознании. На грудь Дрейка упали соленые капли, и он поднял лицо Амины к себе.

— Снова плачешь? — Он стер с ее щек слезы, нежно касаясь лица девушки шершавыми пальцами. — Кстати, теперь я уверен, что ты подходишь на роль моей самочки.

— И что же тебя убедило в этом?

— Ты отлично слушаешься меня и выполняешь то, что я говорю! Трахнула ты меня хорошо.

Лицо Амины озарила лучезарная улыбка. Она удобнее устроилась на его теле и положила голову ему на грудь.

— Это было не самое сложное задание, — произнесла девушка и стала выводить пальцем узоры на его коже. — Как ты думаешь, в твоей стае меня примут?

— У меня нет моей стаи, Амина. Но я понимаю, что ты говоришь о моем бывшем доме. Не знаю, примут они тебя или нет, мне глубоко плевать.

— Дрейк, — девушка посмотрела на него снизу вверх, — ты не изгой, слышишь? Ты лучше всех этих придурков, которые косо смотрят на тебя! Думаешь, они бы выжили больше суток в Лунных Землях? Да их бы изрисовали шрамами от лица до пяток!

— Мне все равно, кто я для них. На территории стаи тебе разрешат остаться официально, не переживай. Альфа — мой лучший друг, — спокойно ответил Дрейк, но Амина видела, как его глаза метали грозы, и как ходили желваки на его лице.

— Прошу тебя, не закрывайся от меня, — шептала девушка, целуя его шею. Ее губы остановились прямо на его сонной артерии, чувствуя биение пульса. — Мой прекрасный волк не изгой, и никогда им не был. У каждого свои понятия хорошего и плохого, Дрейк. Окружающие люди видят в нас лишь плохое, но мы с тобой нашли в этом самое хорошее для нас двоих. И пусть это будет наш мир, наш секрет, спрятанный от всех на свете.

— Два изгоя — идеальная пара? Ты об этом? — поинтересовался он и заправил волосы ей за ухо, приоткрывая лицо.

— Ага, — улыбнулась Амина. — Зачем тебе много людей вокруг, которые не любят тебя и не нуждаются в твоем присутствии в их жизнях? Неужели тебе мало мамы, семьи твоего друга, которая любит тебя, и… меня? Я буду любить тебя за десятерых, за них всех, если они откажутся от тебя.

— На самом деле мне не привыкать к этому противному чувству ненужности своей стае, но я не думал, что когда-нибудь они смогут показать свое презрение мне вот так явно.

— Не думай о них, умоляю тебя, иначе мы всегда будем топтаться на месте — вокруг их презрения. Не много ли чести посвящать свою жизнь каким-то придурошным людям?

Мужчина улыбнулся и чмокнул Амину в лоб. Они оба были мокрыми от пота, пора было навестить ванную комнату, но он хотел наконец-то получить ответ на один очень важный вопрос.

— Расскажи мне, что связывает тебя и ублюдка Вергилия, и это будет мой последний вопрос на сегодня, — потребовал Дрейк.

Амина вздохнула, понимая, что ей не отвертеться от ответа, и приняла сидячее положение на диване.

—Я уже плохо помню свою семью и стаю, воспоминания медленно, но стирались все эти годы. Не могу сказать, откуда я. Когда по приказу Вергилия выкрали детей из нашей стаи, я была с ними. Подробностей в моей голове почти не осталось. Не помню, куда и зачем нас посылали, ничего не помню, кроме того, что однажды очнулась в таком же карцере, в каком был ты.

— Ты должна быть рыжей волчицей, а рыжие волки живут на севере нашей страны, — озвучил свои догадки Дрейк.

— Возможно, я помню, что в моих родных краях часто было холодно, — сказала Амина и вздрогнула, словно погружаясь полностью в воспоминания. — В карцере я сидела долго, так долго, что успела изучить каждую трещину на стене. А потом за мной пришли охранники. И тогда я пожалела, что родилась на свет. И жалею до сих пор.

— Что он сделал? Главное зачем и почему именно с тобой?

— Я не знаю, но Вергилий был помешан на одиночестве. Его родители вроде умерли, но в этой истории есть какие-то странности. Он никогда не вдавался в подробности, однако я видела по его лицу, что ему есть, что скрывать. В общем, он хотел сделать из меня друга.

Дрейк прокашлялся, подавившись. Неожиданный поворот!

— Друга?!

— Да, звучит глупо, но это так. Вергилий твой ровесник, если я не ошибаюсь. То есть, когда меня доставили к нему, ему тоже было лет десять. Ты когда-нибудь видел детей-монстров? Настоящих чудовищ, исчадий ада? Вместе с ним тогда правили какие-то люди, так как он был несовершеннолетним. Дрейк, он показал на меня пальцем и сказал, что хочет видеть меня своим другом. Сказал так, что никто не посмел спорить с ним.

— И… он бил тебя и кусал? Маленький мальчик?

— Во-первых, не маленький мальчик. Ему было десять лет, но его растили в страшной жестокости, сеяли в нем зло каждый день. К тому же я думаю, что утрата родителей оставила свой след в его душе. Во-вторых, ему помогали издеваться надо мной. Я долго держалась и отказывалась становиться другом этого психопата, за это меня били плетьми и не давали превращаться в волчицу, — рассказывала Амина, как можно спокойней и безразличней, но на ее лице проносились все эмоции сразу, и сердце Дрейка сжималось, чувствуя ее боль, как свою.

— И долго это все продолжалось?

— Довольно долго. Не знаю, как я это сделала, но какая-то неведомая сила не давала мне подчиниться этому уроду и поддерживала во мне жизнь, хотя я так хотела согласиться, лишь бы прекратить мучения. Ты можешь себе представить десятилетнего ребенка, который, словно воин, терпел пытки? Но в стае нас всегда воспитывали воинственно, даже учили военным приемам. Они превратили меня в изорванную тряпичную куклу, — всхлипнула девушка, видя страшные картины перед глазами. — Когда я уже не чувствовала боли от ударов плетей, они выкрали моих родных. Первой пала моя сестра, за ней умерла мать, и тогда я согласилась. Я орала ему это гребаное «да», рвала глотку, соглашаясь на все условия, но он все равно отдал приказ убить мою мать. — Амина подняла на Дрейка неадекватный взгляд. — Вергилий сказал, что теперь я только его, и нам никто никогда не сможет помешать.

— Это будет сложно переварить… — пробормотал Дрейк. — А укусы откуда появились и когда?

— В день, когда моя волчица последний раз появилась во мне. Тогда я дала свое согласие стать его другом, всегда играть с ним и во всем его поддерживать. Вергилию нужны были метки на моем теле, которые говорили бы всем о его владении мной. В общем, мне позволили перекинуться в волчицу. Я думала, они разрешили мне побегать, а… — она собралась с силами, чтобы рассказать об этом, — на деле я стала добычей для Вергилия. Помню небольшого темного волка, словно тень пронесшегося сзади, и боль, сплошную боль по всему телу. Он кусал мою спину, Дрейк!

Мужчина сжал ее в крепких объятиях и поцеловал в волосы, укачивая, как ребенка, в руках. Амина увидела, как его грудь стала быстро покрываться волосами, а мышцы — раздуваться.

— Не злись, — сказала ему в губы девушка и мягко поцеловала, — не злись, мой прекрасный волк.

Мужчина зарычал, но остановил превращение. Его колотило, трясло так, что он сам за себя боялся. Эта волна гнева просто рвала Дрейка изнутри на части, запах крови ублюдка стоял в ноздрях, а желание сожрать его тело до последнего кусочка заставляло выть про себя.

— Есть и хорошие новости, — продолжила Амина. — Вергилий никогда не имел со мной сексуальных отношений. Он поклялся, что я для него только друг, самый родной человек, и он никогда не сделает этого против моей воли, а я своего согласия так и не дала за все эти годы. Мы росли вместе, я делала вид, что стала ему лучшим другом, но каждую ночь подушка промокала насквозь от моих слез, а успокоительные не успевали сменяться на моей тумбочке. Я сходила с ума, пока не привыкла к такой жизни.

— Когда появились рабы и крутая Амина?

— Когда Вергилию исполнилось двадцать, и он взял правление над Лунными Землями в свои руки. Тогда у меня уже не было сердца, оно захлебнулось кровью, которую качало, и умерло. Он начал вести активную политику рабского труда, превратил эти земли в сущий ад. И мне ничего не оставалось, кроме как подыгрывать «другу». Позже я втянулась и перестала сопротивляться, начиная получать удовольствие от жестокости. Но долго это не длилось. Ночами все так же я мечтала умереть, а днем — гримировала лицо. Кто знает, какой бы я стала, если бы не он…

Она не плакала, держалась стойко, но Дрейк видел, как в ее глубоких желтых глазах плескалась неутолимая печаль. Печаль по тому, чего уже никогда не будет.

— Теперь я с тобой, — сказал он, держа ее лицо в ладонях. — Я принял тебя такой, какая ты есть. Я люблю твои шрамы, твою душу, тебя всю. И даже позволю оставить на себе новые, если тебе это будет необходимо. Но знай, что больше ты не одна, больше тебе не будут сниться ночами кошмары, больше никакого грима на твоем лице. Ты согласна со мной?

Амина кивнула ему. Она будет слушаться его, ей так этого хотелось. В ее жизни появился мужчина, и она сделает все, чтобы он никогда не пожалел о своем выборе. Все, даже отдаст свою душу или жизнь за него.

Глава 16.

Амина рассмеялась и откатилась на вторую половину кровати. Дрейк потянулся за ней и забрался пальцами под прозрачную комбинацию.

— Господи, хватит меня щекотать! — крикнула она и уткнулась лицом ему в плечо, прижимаясь ближе и стараясь восстановить ровное дыхание. — Я сейчас задохнусь от смеха.

— Если ты еще раз ляжешь ко мне в постель в какой-нибудь тряпке, я защекочу тебя до потери пульса, — сказал Дрейк и поцеловал ее в макушку. — Согласись, до потери пульса это хорошо, только если речь идет не о щекотке?

Девушка молчала, касаясь губами его кожи. Рядом с ним у нее пропадало напрочь дыхание, и она дышла только им самим. Его кислород был и ее тоже.

— Амина, — снова обратился к ней он, видя, что она не идет на контакт, — передо мной не надо быть идеальной. Посмотри на меня. — Амина подняла на него глаза, и мужчина продолжил: — Не надо ложиться со мной в постель, предварительно разукрасив всеми цветами и текстурами лицо, не надо стесняться своего тела. Вообще, не надо ничего, кроме как быть самой собой.

— Мне сложно, — прошептала девушка. — Моя спина вся в этих страшных шрамах, я не хочу, чтобы ты смотрел на них. Это не сексуально.

— Крошка, тебе придется менять свои понятия о красоте и сексуальности. Открою ужасный секрет, от которого тебе станет плохо, — понизив голос, таинственно произнес Дрейк, и Амина глянула на него с интересом. — Когда у мужчины есть чувства к женщине, сексуальной становится ее душа, а не грудь или задница. Раньше, может, я бы и скривился, увидев у тебя шрамы или целлюлит, но сейчас я вижу сначала тебя, а потом уже тело. Оно — вспомогательный инструмент, но никак не основное оружие женщины.

Девушка молчала, будучи пораженной в самое сердце его словами. Где этот принц ходил раньше? И существуют ли на их планете еще принцы, или Дрейк был единственным представителем их вида?

— Скажи, где вы обитаете? Ты не подумай, я не хочу еще одного, просто интересно, — спросила она, рассматривая его на предмет волшебных аномалий.

— Ты о чем? — бровь Дрейка недвусмысленно поднялась.

— Я о принцах. Ты же явно не простой парень, а самый настоящий принц. За что ты так хорошо ко мне относишься? Я не заслужила. У тебя был шанс отомстить мне за всех мужчин, которым я причинила боль, за всех детей и женщин, которых Вергилий выкрал за все это время. Ты мог отыграться на мне по полной.

— Зачем мне это, Амина? Я отомстил за свое униженное эго, этим самым причинив себе еще больше боли и почти сойдя с ума. Не лучшее чувство, поверь. Ты предназначена мне небесами, я не намерен с ними спорить, ну их к черту.

— Небесами? — ее голос дрогнул.

— Думаю, ты моя истинная пара, иначе бы я не смог остановиться. Ты же знаешь, что волки не могут причинять боль своей половинке, не мучая при этом себя. Когда у Эмилии болит голова от Рея и Такера, Картер тоже пьет таблетки. Потому что они единое целое, они — это душа, поделенная на два тела. Так и у нас с тобой.

— Боже мой, переварить бы еще эту информацию, — пробубнила она, прокручивая в голове все сказанное им. — Но я не волчица, и уже, видимо, никогда ею не стану…

— В этом вся проблема. Я не знаю, почему все происходит именно так, но мне плевать.

— Тебе на все плевать, — улыбнулась Амина и поцеловала уголок его рта. — Какой ты стал бунтарь.

— Если слишком много думать, можно никогда не начать жить, солнышко, — ответил Дрейк и втянул ее нижнюю губу в поцелуй, постепенно углубляя его.

Амина прижалась сильнее к его горячему телу и раздраженно отпихнула одеяло, мешавшее касаться Дрейка. Он просунул руку между их телами и разорвал бесившую его комбинацию.

— Только надень еще раз какую-нибудь…

—…тряпку, я помню, — рассмеялась она, оторвавшись на секунду от его губ, но затем снова накрыв их в жарком поцелуе.

Ладонь мужчины накрыла спину Амины, и девушка непроизвольно вздрогнула. Ей понадобится время, чтобы привыкнуть к этому и не шарахаться от него, как от высоковольтного, оголенного провода в страхе быть поджаренной.

— Не дергайся, Амина, — тихо сказал Дрейк. — Ничего страшного не происходит. Я вижу шрамы и укусы, трогаю их и не бьюсь в истерике от увиденного. Все отлично, моя хорошая. Привыкай к сильной мужской руке у себя за спиной, которая всегда тебя поймает и не даст упасть.

Эмоции грозились взорваться в ней атомной бомбой и разнести мозг на мелкие части, поэтому Амина вывернулась из объятий Дрейка и встала.

— Я в ванную, а то уже десять утра. Нам скоро выходить.

— Эй, я с тобой!

— Можно я одну приму душ? Хочется хотя бы раз для разнообразия помыться в ванной комнате, а не заняться там сексом.

Она сладко улыбнулась ему, чтобы скрыть волнение и скачущие туда-сюда нервы, и убежала в ванную. Там Амина закрылась и прислонилась к двери, часто дыша. Кто сказал, что любовь это легко? Это чертовски сложно! Трудно принять тот факт, что кто-то искренне о тебе заботится и принимает тебя в любом виде, даже когда тебе самому кажется, что уже никогда не смыть с себя грязь.

Амина залезла в душевую кабинку и включила воду, направляя на себя поток воды. Капли смешались со слезинками на щеках, и она выдохнула. Слезы стали ее постоянными спутниками, и девушка не знала, радоваться этому или нет. Ей была чужда забота и непривычно внимание к собственной персоне. Именно внимание, теплое и искреннее, а не желание рассмотреть в деталях ее тело или очередной дорогой наряд. На нее всегда смотрели, как на зверушку с аукциона, а она была человеком. Дрейк первый увидел в ней живого, чувствующего все, человека.

— Крошка, выходи уже, или ты там утонула? — раздался голос Дрейка за дверью, и Амина очнулась от своих мыслей.

Она не столько принимала душ, сколько размышляла о своей жизни. А в итоге все равно ничего непонятно. Что будет с ней, даже с ними, дальше? Как судьба распорядится их жизнями?

— Ну и чего ты кричишь, как будто я отнимаю у тебя ванную, а тебе надо срочно сделать депиляцию? — пошутила Амина, выходя из ванной в одном полотенце.

— Я опять вижу на тебе лишнюю тряпку…

Дрейк обвил ее талию рукой и притянул к себе. Он предпочитал ходить по дому в боксерах, чтобы легко можно было остаться голым, когда малышка заведет его своим горячим телом. А она делала это слишком часто, так, что он подумывал вообще избавиться от одежды.

— Это полотенце, а не лишняя тряпка, — прошептала Амина и вздохнула, когда в нее уткнулась его эрекция.

— На голове можешь оставить этот тюрбан, а вот это, — он подцепил край полотенца, обмотанного вокруг ее тела, — совершенно ненужная твоему телу вещь, — сорвал с девушки полотенце.

Амина выдохнула, внутри сгорая от нетерпения и возбуждения. И плевать, что им пора выходить из дома на очень важную встречу. С этим мужчиной ничего важнее его самого для нее не было.

— Черт, времени правда нет. Картер терпеть не может опоздания, а сегодня он еще и выходной специально взял. Как же, в полиции сегодня никто не будет держать в страхе весь участок! — расстроенно возмутился Дрейк и последний раз скользнул взглядом по телу Амины.

— А кофе я успею выпить?

— Успеешь, и мне сделай чашечку, а я пока пойду по твоему следу… то есть в душ. Уверен, пахнет там отпадно.

Дрейк скрылся в ванной, а девушка на слабых ногах прошла в кухню. Она делала кофе, но руки не слушались. Невозможно мыслить трезво и думать о чем-то, кроме его тела, его самого! Амина включила кофеварку и стала ходить кругами по кухне. Встреча с друзьями Дрейка была очень важна для нее, это показательное знакомство, которое либо склонит чашу весов их доверия к ней, либо растопчет его навсегда.

— Ты чего такая бледная, крошка? — бодро спросил Дрейк, уже появляясь в кухне, тоже в одном полотенце вокруг бедер. — Классно я оделся? Специально, чтобы гармонировать с тобой.

Девушка не смогла сдержать улыбки. Он потрясающий! В нем есть все необходимые для идеального мужчины ингредиенты: чувство юмора, прекрасная внешность и, самое главное, мужской стержень — то, что собственно и делает его настоящим мужчиной. Дрейк смог простить ей невозможное — свое оскорбленное самолюбие. Смог назвать ее любимой женщиной, хотя на деле она последняя сука. Это и отличало его, сильному мужчину, от нее, слабой женщины, — то, что он мог проявить силу духа и милосердие там, где, казалось бы, этому нет места.

— Э-эй, прием, — он пощелкал перед ней пальцами, привлекая к себе внимание, — ты еще здесь?

— Я, да, наверное… Тебе кофе с сахаром? — рассеянно спросила Амина, совсем потерявшись в своих мыслях.

— Хватит молчать и только удивленно на все смотреть, — произнес Дрейк, подходя к ней ближе. — Что не так? Что тебя мучает?

— Я немного переживаю перед встречей с Альфой и его семьей…

— А если не врать?

— Я не могу поверить в происходящее, — выдохнула она, — в то, что ты рядом и… говоришь мне о своих чувствах. Это так странно.

— Солнышко, жизнь вообще странная штука. Думаешь, я догадывался, что когда-нибудь попаду в плен в Лунные Земли? Или что встречу там свою любовь? Думаешь, я мечтал в детстве о том, чтобы носить шрамы на самых видных местах своего тела? Нет, я ни о чем из вышеперечисленной хрени не мечтал.

Амина стыдливо опустила глаза в пол, теребя пальцы. Нервы скакали, как сумасшедшие. Она боялась услышать его дальнейшие слова о том, что он вынужден мириться с ее присутствием в его жизни из-за всей этой белиберды с истинной парой.

— Но разве судьба нас спрашивает, хоть раз в жизни, хоть когда-нибудь? Нет! Эта сучка никогда не интересуется твоим мнением. И знаешь что? — Амина подняла на него робкий взгляд. — Она правильно делает! Меня все устраивает. С Адой у меня была не жизнь, а сплошной розовый сироп с мармеладными мишками, и тогда мне это казалось раем. А сейчас в моем раю полыхает пожар страсти, и мишки стали гораздо сексуальнее и развратнее, — Дрейк эротично изогнул бровь, на что девушка хихикнула. Он заключил ее в объятия и сказал: — Иногда нас нужно хорошенько пнуть навстречу своему счастью. Пара синяков на моей заднице ничто по сравнению с тем, что я получил в твоем лице.

Губы Дрейка накрыли губы Амины, и она застонала. Между ними действительно пробегали искры, только это было нечто совсем другое, чем то, что она испытывала раньше. Это возбуждение, срывавшее тормоза, было не в теле и не между телами, а словно ее нервные клетки ловили кайф рядом с ним, плавились и растекались плазмой где-то в голове, превращая ее в куклу, когда этот мужчина держал ее в своих руках.

— Черт, — прошептал Дрейк, отрываясь от нее, — нам надо будет уехать куда-нибудь на месяц, чтобы рядом не было никого, только ты и я, чтобы никто не мешал! А сейчас пора выходить из дома. Картер реально накажет меня за то, что мы заставляем его ждать и тратить время впустую.

— Накажет?

— Ага, отправит в свое дурацкое управление пугать сотрудников проверками или принимать у них постоянные сдачи нормативов!

Амина хотела еще его расспросить насчет работы в полиции, она желала знать о нем все: любые бытые мелочи, что составляет его день, много ли у него рутины, чем занимается. Ей хотелось, чтобы они стали самой обычной парой, каких миллион по всей планете, чтобы они ничем не отличались от других нормальных людей. Дрейк не оставил ей времени для расспросов, так как нужно было быть уже на пороге дома Картера.

— Стой! — шикнула на него Амина, когда он поднял руку, чтобы постучать в дверь дома друга. — Дай мне хоть отдышаться, мы и так бежали, как сумасшедшие. На кого я сейчас похожа!

— На самую красивую девушку в этом мире, — чмокнул ее в щеку Дрейк и постучал в дверь. — И не волнуйся, ладно? Все будет отлично.

— Черт бы тебя побрал, наконец-то явился! — встретил его Картер и поперхнулся, увидев рядом с Дрейком красивую девушку. — Добрый день, друзья, проходите.

Амина подозрительно посмотрела на Дрейка. Почему его друг пялился на нее, как на десятое чудо света? Он, что, не предупредил их о том, что она будет с ним?!

— Тебе стало лучше, Дрейк? — спросила Эмилия, носясь у стола с тарелками и стоя спиной к гостям. — Надеюсь, пить с горя и пугать детей бросил? Я тебе тут тонну мяса приготови… — она осеклась, тоже не ожидая увидеть Амину. — Привет!

— Ну ладно вам, стоите как призраки, таращитесь друг на друга, — разрядил обстановку Дрейк, улыбаясь от уха до уха. — Друзья, это Амина, моя девушка. Амина, это мои друзья и самые крутые люди здесь — Альфа Картер и его истинная пара Эмилия. А это, — он услышал детские шаги, — должно быть, Рей, старший сын.

В комнате появился улыбающийся Рей и застыл на месте, впиваясь глазами в девушку.

— Дядя Дрейк, ты привел дикарку к нам в дом?

Картер издал тихий, недовольный рык и незаметно для остальных показал Дрейку кулак, обещая настучать ему хорошенько по тупой голове за его выходки.

Амина стыдливо опустила глаза, ее щеки полыхали точно вечерний закат, и она отдала бы все за то, чтобы провалиться сейчас сквозь землю. Дрейк подхватил малыша на руки и приблизился к ней, отчего девушка вздрогнула. Что он удумал? Эмилия и Картер задавали себе тот же вопрос, следя за действиями Дрейка.

— Это не та дикарка, Рей, — начал Дрейк и положил ладошку мальчика Амине на щеку, — она живая, и умеет чувствовать. Та игрушка просто похожа на нее. Амина хорошая, она тебе понравится. И не смей ее обижать, а то будешь на тренировке триста раз отжиматься!

— Я не буду обижать такую красивую девушку, — смущенно ответил Рей и спрыгнул с рук Дрейка, не узнавая в Амине ту грязную, несчастную дикарку, в которую недавно кидался травой и камешками. — Мама, когда Такер проснется? — переключил на нее свое внимание ребенок. — Почему он вечно спит, когда надо не спать?!

— Мы на минутку, — произнес Дрейк и, взяв Амину за руку, вышел в другую комнату.

Он прижал ее к стене и поцеловал, чувствуя сильную потребность знать, что она простила его за эту ужасную, унизительную выходку. Амина неуверенно ответила ему, все еще ощущая скованность и стеснение.

— Прости меня, Амина, — прошептал мужчина и уперся лбом в стену рядом с ее головой. — Это все, что я могу сказать и сделать. Время мне, так же как и тебе, неподвластно. Ему плевать на наши чувства и душевные раны, поэтому я просто прошу у тебя прощения за свой низкий, недостойный мужчины поступок.

— Я понимаю, ты мстил…

Кулак Дрейка врезался в стену, куда он только что прислонялся головой. Девушка перестала дышать от страха.

— Не смей оправдывать мои животные поступки местью или чем-либо еще, — сказал Дрейк и поднял ее лицо за подбородок. — Жестокость мужчины по отношению к женщине нельзя оправдать, абсолютно невозможно. И делают это только трусы и слабаки. Я прошу у тебя прощения, и у тебя есть два варианта ответа: либо да, либо нет.

— Конечно, да, — тихо ответила Амина и коротко поцеловала его в губы. — Мы уже выяснили, что у нас есть проблемы с головой, у обоих, — улыбнулась она, — будем как-то существовать.

— Голубки, вы долго будете ворковать? — донесся до них веселый голос Эмилии. — Рей сейчас съест весь мясной пирог. Дрейк, ты не переживешь этого!

Мужчина оставил еще один поцелуй на губах Амины, и они появились в общей комнате.

— Мы не голубки, — он ткнул пальцем в Эмилию, — и я знаю, что ты мстишь мне.

— Мстит за что? — поинтересовалась Амина, садясь за стол.

— За то, что он достал ее до чертиков в свое время, когда мы только познакомились с Эми. Называл нас голубками, а она просила бить его за это, — рассмеялся Картер, а за ним следом и Эмилия с Аминой.

— А что, если вы реально ворковали, как голубки! — воскликнул с набитым ртом Дрейк. Эмилия потрясающе готовила мясо. — Рей, оставь последний кусок пирога мне!

— Ты любишь мясо, да? — немного стеснялась своей неосведомленности о его вкусах Амина.

— Он любит мясо? — усмехнулась Эмилия. — Дрейк готов поглощать его днями и ночами. Не будь он волком, живот бы уже закрывал лицо!

— Я в отличной форме! Рей подтвердит, когда начнутся тренировки.

— Когда они, кстати, начнутся? — спросил мальчик, отвлекая внимая Дрейка, зная, как он любит говорить о работе. Пока Дрейк размышлял о том, когда возобновить занятия, Рей потихоньку стащил последний кусок пирога, и только Дрейк этого не заметил.

— Чего вы все улыбаетесь? — не понимал улыбок друзей и Амины он. — Рей!

— Поздно, — довольно улыбнулся мальчишка и откусил от пирога большой кусок.

Комната наполнилась смехом, а Дрейк надулся, но долго оставаться в стороне от всеобщего веселья он не мог и тоже рассмеялся. Сверху раздался крик, и Эмилия пошла проведать младшего сына.

— Тетя Амина, а вы истинная пара дяди Дрейка? Или как Ада, разобьете ему сердце? — задал неожиданный вопрос Рей.

Картер кашлянул, понимая, что сын подслушал их с Эмилией разговор, и стал ковыряться в тарелке с задумчивым видом.

— Я… — замялась Амина.

— Моя истинная пара, Рей, — ответил за нее Дрейк. — А кто тебе сказал, что Ада разбила мне сердце?

В этот момент в комнате появилась Эмилия с Такером на руках, и Картер выдохнул. Эми его спасла от гнева Дрейка.

— Ура, Такер проснулся! — радовался мальчик. — Мама, дай его тете Амине подержать, пусть познакомится с ним.

Амина хотела вежливо отказаться, дети ее пугали, да и такую ответственность брать она на себя не хотела. Еще не так возьмет его на руки… Малыш на руках Эмилии смотрел на Амину так, словно понимал, что происходит вокруг него. Такер показал ручкой в ее сторону и что-то промычал.

— Подержи его пару минут, Амина, — пожала плечами Эмилия. — Мужчины в этом доме понимают толк в женской красоте.

— Это точно, Эми, — расплылся в улыбке Картер и поцеловал ее в щеку, подходя ближе.

Девушка глянула на Дрейка, прося спасти ее от этой участи, но что он мог сделать? Амина взяла Такера на руки и перестала дышать. Волшебное ощущение… Малыш на нее руках был впервые, она никогда и близко не подходила к детям, считая себя слишком грязной и испорченной для этого. Но Такер смотрел на нее такими большими глазами и мило улыбался своим беззубым ротиком, что ее сердце пропустило удар. Оранжевые с легкой примесью карего глаза малыша походили на глаза Дрейка, и она невольно подумала о том, как прекрасно было бы родить ребенка от Дрейка.

— Ну давай уже мне Такера. Как я давно не видел своих любимых мальчишек, — радостно сказал Дрейк и, забрав малыша у Амины, усадил себе на шею, крепко держа его. — Рей, скоро твой брат подрастет и задаст тебе жару на тренировках.

— Как бы ни так! Мы не будем задавать друг другу жару, мы семья. Мы с Такером объединимся в банду!

Дрейк смеялся и щекотал слегка Такера, и тот не переставал улыбаться, оглашая комнату светлым детским смехом. Амина смотрела на этого невозможно хорошего мужчину, и ее сердце пело. Лед, сковывавший сердце девушки, таял словно ледник после многолетней спячки. Что же уготовила жизнь им? Ад или рай? Таких же милых малышей и любовь, как у его друзей; или они снова окажутся на одном из кругов ада, и все начнется сначала? Амина очень боялась потерять то, что сейчас имела, но знала точно — Дрейка она не отдаст никому: ни другой женщине, никому на свете, даже если этой женщиной будет сама смерть.

Глава 17.

Девушка сидела на диване, утонув в объятиях Дрейка. Его сила — это все, что ей было нужно всю жизнь. Это то, чего так долго ждала ее душа, и уже отчаялась, но в конце ее бесконечно длинного тоннеля наконец-то замаячил свет. Рука мужчины обвивала Амину, а сам он смотрел телевизор и не видел, как она буквально сгорала в его руках. И ему не нужно заниматься с ней сексом, воздействовать на какие-то особые эрогенные зоны, просто быть рядом и всегда держать ее руку в своей будет достаточно.

— У Эмилии и Картера замечательные малыши, — тихо сказала Амина, слегка покусывая шею Дрейка. — И вообще твои друзья — прекрасные люди, тебе повезло с ними.

— Ты права, солнышко. С четырьмя людьми в этой жизни мне чертовски повезло, — ответил ей Дрейк и чмокнул ее в макушку.

— Кто оставшиеся два?

— Мама, конечно. И… — он таинственно посмотрел на нее, видя, как Амина замерла в ожидании его ответа, — ты, крошка.

— Ты правда так думаешь? — робко поинтересовалась она, скрывая взгляд, рассматривая его грудь.

— Нет, я вру, — зашелся от смеха Дрейк и поцеловал ее. — Да, это так. Я верю, что после всего произошедшего между нами, ты меня не предашь.

— Никогда, Дрейк, — прошептала Амина.

Он притянул ее голову к себе и накрыл губы в пламенном поцелуе, неистово набрасываясь на нее, как путник в пустыне — на глоток воды. Как бы это ни звучало поэтично и даже по-дурацки, но он на самом деле дышал ею. Амина стала его личным баллоном с кислородом, который поддерживал в нем жизнь и спасал от вынужденного кислородного голодания, которое неизбежно привело бы к смерти.

— Как тебе общение с Такером? Любишь детей? — спросил Дрейк, для него это было важным знанием.

— Честно, было немного страшно. Я не знаю, люблю детей или нет, пока не могу решить. Моя душа настолько грязная, запятнанная кровью, что я не имею права даже брать детей на руки.

— Твоя душа потихоньку очищается, Амина, и ты знаешь это. Думаю, ты станешь хорошей мамой для нашего малыша. Я помогу тебе, — произнес он, и Амина удивленно посмотрела на него. — Не надо так на меня смотреть. Я не предлагаю тебе родить ежика, всего лишь стать любящей матерью для наших детей.

— Наших детей? Но я не гото…

— Тебе и не нужно быть готовой сейчас. Но если ты хочешь быть моей истинной парой, тебе придется родить мне крепких парней, продолжателей рода Тернеров.

Девушка смотрела на Дрейка с открытым ртом. Он каждый день преподносил ей сюрпризы в виде своей веры в нее. Этот мужчина верил в нее так, как она сама в себя никогда не верила. Дрейк действительно стал ее опорой во всем и самое главное: он стал ее стеной между прошлым и будущим — ее настоящим.

— Мне так хорошо сейчас. Знаешь, это, наверное, лучшие моменты в моей жизни, — произнесла она и провела пальчиками по щетине. — Я хочу трогать тебя, гладить, ласкать, мне жизненно необходимо знать, что ты рядом, ты есть, ты со мной. Боюсь, все это с каждым днем все больше и больше напоминает болезнь.

— Только не говори мне, что ты хочешь вылечиться, — шутливо скривился Дрейк.

— Нет, ни за что! Я хочу болеть тобой вечно, до самой смерти. Ведь это такая сладкая болезнь, — промурлыкала Амина и поцеловала его в щеку.

Дрейк перехватил ее палец и взял его в рот. Втянул губами и выпустил, не отрывая глаз от Амины. Ее рот приоткрылся, и она следила за его действиями мутным взглядом. Дьявол во плоти…

— Ты права, болезнь чертовски сладкая и вкусная. А знаешь, что еще вкуснее? — спросил он и приблизил лицо к ней. — Ты, крошка. Надо мне будет тебя попробовать, полностью, — Дрейк сделал паузу и накрыл ее губы своими, выдыхая ей в рот, — и очень глубоко.

Щеки Амины взорвались ярким румянцем стыда и желания попробовать этот стыд на вкус. Она бы никогда и не подумала, что может быть такой стеснительной и робкой, как школьница-девственница. Сколько у нее было сексуальных партнеров, безликих игрушек для секса, уже и не счесть. Казалось, секс просто не мог вгонять ее в краску, но эротично-пошлые движения Дрейка, на грани полнейшего разврата, заставляли девушку чувствовать смущение и неопытность.

— Давай сначала я? — предложила она и переместила руку ему на пах.

— Что ты? — прошипел Дрейк, когда ее рука сильно сдавила его достоинство. — Что бы ни входило в твои планы, только не разжимай руку, малышка.

— Прости, но придется, — улыбнулась Амина и отпустила его член. Она быстро спустилась на пол, встала перед ним на колени и запустила руку в шорты. — Я хочу попробовать тебя на вкус, ты же не разочаруешь меня, Дрейк?

Ее слова сопровождались его вздохами. Амина нежно погладила ствол и коснулась языком головки члена. Доставлять ему удовольствие ртом было интересным опытом. А его полные неземного наслаждения стоны заставляли трусики девушки обильно намокать.

— Ты можешь не стонать так громко и часто? — жарко прошептала Амина, выпуская его член изо рта. — Мои трусики уже вымокли насквозь.

Мужчина неистово зарычал от ее слов и втянул носом воздух, сходя с ума от желания попробовать ее соки на вкус, прикоснуться к лону своей любимой женщины языком. Но сейчас она правила балом, играла с ним, как хотела. И ему чертовски нравилась эта игра без правил, нравилось быть подчиненным ей. Дрейк посмотрел на Амину сквозь поволоку возбуждения на глазах. Больше не было мыслей о том, что он поставил жестокую сучку на колени. Теперь остались мысли только о том, что Амина поставила на колени его, ведь он был готов молить ее не выпускать его член из объятий ее сладкого ротика.

— Ты даже не предупредишь меня, что готов кончить? — задала вопрос она и стала помогать себе рукой, видя, как увеличился его член, уже готовый к разрядке.

— Я же знаю, что ты не против моей спермы, солнышко, — прохрипел Дрейк, взрываясь про себя на атомы от удовольствия, которое она доставляла ему.

— Ты прав, — улыбнулась Амина и, сдавив его достоинство последний раз, почувствовала, как из головки ей в небо ударила струя спермы. — Как можно не любить продукт желания своего мужчины? — спросила девушка и облизнулась.

Он тяжело дышал и буквально прожигал ее взглядом, воспламеняя каждый нейрон под кожей. Амина чувствовала, что зверь готовится к прыжку. Одно ее действие, простое шевеление пальцем, и он растерзает ее. И ей так хотелось быть растерзанной им… Поэтому девушка еще раз облизнула губы и сказала, как вкусно было, и это подействовало.

— Пришла твоя очередь кончать, солнышко, — прорычал Дрейк и затащил ее на диван, — до потери пульса.

***

Амина и Дрейк гуляли по лесу, держась за руки. Через час к ним должны присоединиться Рей и его друзья, но Дрейку не сиделось дома, поэтому он вытащил девушку на прогулку пораньше.

— Зачем мы пришли сюда так рано? Твоих учеников еще долго не будет, — бубнила себе под нос Амина, так как после жаркого секса с ним ей не так уж и хотелось бродить по лесу.

— Ты чего такая лентяйка? — расплылся в улыбке мужчина.

Девушка остановилась и повисла у него на шее, касаясь его губ своими.

— Просто кто-то офигенно трахается, — прошептала она и чмокнула его в губы, — и оставляет меня без сил.

Дрейк подхватил ее на руки и углубил поцелуй. Грубые словечки из уст этой богини красоты сводили его с ума, и хотелось трахать ее еще больше и еще сильнее. Теперь он знал, что значит быть животным на самом деле. Его волчья сущность никогда не была такой беснующейся, сходящей с ума и истекающей ядом обжигающего, больного желания к женщине. Только сейчас Дрейк по-настоящему стал зверем, когда в его разуме не оставалось ни капли человеческого после ее поцелуев и пошлостей.

— Почему такая срочность, Дрейк? — не переставала возмущаться Амина. — Надо именно сейчас было сорваться из дома и шататься по этому лесу, уже скоро стемнеет!

— Хватит уже бубнить, как злой гном, — рассмеялся он, не в силах злиться на нее или обижаться. Ее надутые губки и недовольство, плескавшееся в глазах, вызывали у него только искреннюю улыбку.

— Что тебя делает таким счастливым? — насупилась она.

— Я просто люблю тебя, — прямо сказал Дрейк и поставил ее на ноги. — Можешь сколько угодно вести себя, как сварливая жена, я все вытерплю.

— И с чего же такая доброта душевная? Что со мной за это будет?

Мужчина приблизился к ее уху и прошептал:

— Дома оттрахаю так, что вся сварливость из тебя вмиг исчезнет, дорогая.

Амина сглотнула, но уже сейчас захотела избавиться от сварливости! И избавляться долго и пожестче…

— Пока я еще могу трезво мыслить, расскажи мне, что приключилось с твоим отцом. Все хочу спросить и никак этого не сделаю.

— Если бы я знал, — вздохнул Дрейк. — Я всегда был уверен, что он умер, когда я был маленьким. Оказывается, я был маленьким ровно столько, сколько мама считала меня таковым. Сейчас она решила, что я вырос, и меня можно посвятить в правду.

— Он был рабом в моих землях?

— Это не твои земли, Амина! — прорычал мужчина. — Никогда не называй эту убогую помойку из людских костей и боли своим домом, ясно? Твой дом со мной, где я, там и твой дом.

— Ладно, — прошептала Амина и крепко обняла его, желая передать ему свою силу.

— Мне ничего неизвестно, кроме того, что его тоже ребенком похитили из родной стаи, и никто точно не знает, какая стая была родной для моего отца. Однако его, по счастливому стечению обстоятельств, оранжевые глаза дали мне шанс жить в этой стае и познакомиться с Картером. Но вот расцветка подкачала…

— Не говори так, мой волчонок, ты прекрасен!

Дрейк удивленно посмотрел на нее. Волчонок?!

— Я подслушала, как Эмилия называла Картера волчонком, — смущенно улыбнулась девушка. — У них уже почти трое детей, он правит двумя огромными стаями, а она так мило называет его. И я не удержалась.

— Дожился, кто бы мог подумать, — усмехнулся он. — Ладно, для тебя хоть опоссумом готов стать, малышка.

— Ты теперь веришь, что у вас с Вергилием может быть родственная связь? — задала опасный вопрос Амина.

— Честно, не отвергаю такую возможность. Но верить в эту хрень и полную чушь не хочу. Я видел его внешность и глаза, намерения этого ублюдка пока абсолютно непонятны, так что, все может быть.

— Жаль, мы уже никогда не узнаем правду.

— Ты хочешь ее узнать? Лично я не горю желанием выворачивать грязное, я бы даже сказал вонючее белье наружу.

— Я тоже не хочу, но, — она очень волновалась, — боюсь, что он не оставит это просто так. Скорее всего, Вергилий сейчас строит планы мести, продумывает, как бы ко мне подобраться. Дрейк, он не отдаст свою любимую игрушку в чужие руки живой.

— Амина, я бы с огромной радостью ворвался в эти гребаные земли войной и поубивал бы там всех уродов до последнего, но моя стая не окажет мне помощь. Ты знаешь, что Эмилия беременна, а это превыше любых других интересов.

— Ты прав, да и не надо нам туда соваться, в этот ад. Но…

— Дядя Дрейк! — раздался громкий крик со стороны леса, и оттуда выбежал Рей, а за ним и остальные мальчишки.

На поляне появились четыре мальчика и окружили Дрейка с Аминой. Она узнала в них тех детей, которые играли с дикаркой во дворе дома Дрейка. Ей до сих пор было сложно смириться с тем, что произошло, и не опускать стыдливо глаза при виде этих малышей.

— Рей, расскажешь тете Амине, почему именно сейчас приперлись в лес? Она хотела сопливый сериал посмотреть, — Дрейк подмигнул мальчику, и они рассмеялись, загадочно смотря на нее, так, что она не могла понять, что было у них на уме.

— Сегодня же полнолуние! Вы забыли, тетя Амина? — удивился Рей. Ни один волк не мог о таком забыть.

— А-а… точно… — пробормотала она.

Амина не была волчицей почти всю свою жизнь, поэтому фазы Луны ее мало волновали, она никогда за ними не следила.

— Зачем я тут, Дрейк, если вы будете тренироваться? Может, я пойду?

— Не-а, тетя Амина, ты так просто не уйдешь, — сказал Дрейк и скинул футболку. Мальчишки последовали его примеру. — Следи за нами, я дам тебе знак кидать нам мяч.

Один из детей кинул ей овальный мяч. Амина поймала его и даже не успела раскрыть рта, как Дрейк и ребята сорвались с места, моментально становясь волками. Она улыбнулась и сжала в руках мячик, качая головой. Что же он удумал?..

Большой волк в окружение четырех волчат бегал по лесу с бешеной скоростью. Они подпрыгивали к веткам и рычали, получая истинное удовольствие от беготни по лесу. Девушка села на пень и стала ждать развязки этой истории, перекатывая в руках мяч. Зачем Дрейк притащил ее сюда? Ответ не заставил себя ждать.

Прямо к ее ногам вылетел черно-серый волк и боднул Амину слегка головой, словно призывая что-то сделать. Девушка растерянно смотрела на него, пытаясь сообразить, что он хочет от нее. Дрейк еще раз толкнул ее и показал ввысь, как бы прося подкинуть мяч. Она встала и отошла от него на пару шагов.

— Ты этого хочешь? — спросила и кинула мяч высоко.

Волчата тут как тут выбежали из-за кустов и ринулись толпой за мячиком. Волк одобрительно посмотрел на нее и подтолкнул вперед, прося сделать что-то еще. Амина сделала шаг к мячу, который не достался никому и просто валялся на земле, и подняла его. Оглянулась на Дрейка и протянула ему мяч. Когда волк раскрыл пасть, чтобы взять мяч, она резко отдернула руку и перебросила мячик детям. Те засмеялись и, схватив игрушку, побежали в лес.

— Прости, но я даю преимущество ребятишкам против большого, сильного волка, — радостно сказала Амина и погладила Дрейка по голове.

Он что-то прорычал ей в ответ и тоже сорвался с места. Она проводила их взглядом, улыбаясь от уха до уха. Как же ей нравилось быть частью этой семьи! Гулять по лесу, играть с волчатами, хитрить против Дрейка и смеяться так много, как ей и не снилось никогда. Из леса доносились рычание и шум разрываемых веток, шла ожесточенная борьба за мяч. Амина села на пень и подперла щеки руками.

В ней словно булькала какая-то энергия, совершенно ей не знакомая. Энергия рвалась наружу, чтобы присоединиться к волчьему веселью, а не сидеть на этом дурацком пне одной, как будто она одинокий волк. Точнее, волка-то у нее и не было. Девушке стало невыносимо грустно. Пусть волчица вернется! Ведь теперь все хорошо, у нее будет защитник в лице такого сильного волка, как Дрейк.

Девушка вскрикнула, когда руки стянуло болью. Вергилий запугал ее волчицу так, что та забилась в самый дальний угол подсознания и боялась вылезти на белый свет.

— Не бойся, выходи, — прошептала себе под нос Амина, — у нас теперь есть Дрейк. Он не даст нас в обиду.

По ее лицу катился крупными каплями пот, а внутри все органы будто скручивались. Что-то нарастало в ней, неведомая сила… Из леса выскочил Дрейк, ощущая ее состояние каждой клеткой своего тела. За ним вылетели ребята.

— Рей, парни, марш отсюда! — отдал команду волчатам он. В ответ раздался недовольный рык. — Я сказал, уходите! Тете Амине плохо, я разберусь с этим сам.

Малышня убежала, а Дрейк наклонился к девушке. Убрал прилипшие к лицу волосы и взял ее за руки.

— Давай, солнышко, помоги ей, — произнес он, внимательно следя за Аминой.

— Откуда ты знаешь? — с трудом спросила девушка, поднимая на него бледное лицо.

— Сегодня полнолуние, я специально притащил тебя в лес, чтобы волчица почувствовала родную кровь рядом и захотела появиться. Ну же, прекрасная рыжая волчица, — говорил он и гладил щеку Амины, — покажись своему волку.

Девушка закричала, по ее телу прошла волна дрожи, и на месте Амины уже лежала ярко-рыжая волчица, красиво переливаясь оттенками червонного золота на солнце. Мужчина протянул к ней руку, завороженно смотря на свою пару, но прикоснуться не успел, она снова стала человеком.

— Господи, как больно… — выдохнула Амина, сворачиваясь в комок.

— Попробуй еще раз, у нас получится, — просил ее, как сумасшедший, Дрейк, нуждаясь увидеть эту прекрасную волчицу еще раз.

— Ты совсем больной?! Я говорю, что сейчас умру от боли, а тебе нужна только волчица? Без нее я тебе не подхожу, да?

— Прости меня, крошка, — прошептал он и поднял ее на руки. — Я отнесу тебя домой, можешь закрыть глаза и уснуть, я буду рядом.

Амина провалилась в сон, и Дрейк понес ее домой. Его кровь взрывалась, точно вулканы, выплевывая шипящую лаву, все внутри клокотало от мыслей о его волчице. Он хотел ее видеть, трогать, бегать с ней по лесу. Даже готов был подвергнуть Амину опасности, лишь бы вернуть ее зверя к жизни. Но он не позволит теперь волку взять контроль над его разумом. Он любил и Амину, и ее волчицу в равной степени, не отдавая ни одной из них большего предпочтения.

Дрейк уложил ее в спальне и сел рядом, любуясь своей любимой малышкой. Она была словно ребенок рядом с ним, училась жить заново. Боялась показывать ему свои душевные слабости и внешние дефекты и не хотела верить в то, что он мог любить ее такой, какой она была. А он любил и делал это с большим удовольствием.

— Ты изумительная, Амина, — тихо произнес Дрейк и поцеловал ее в лоб, не в силах держаться в стороне от девушки. Неизвестная сила тянула его к ней, не давая шанса остановиться.

— Спасибо, — еще тише ответила она и медленно открыла глаза. Амина протянула руку к его обнаженной груди и коснулась ее. — Почему я так хочу тебя, Дрейк? Очень хочу…

Губы Амины накрыли его, и они слились в плавящем мозг поцелуе. Она видела за окном темноту, значит, Луна была уже близко, поэтому ее кожа чесалась без любимого волка. Девушка выгнулась дугой, когда Дрейк сорвал ее майку и накрыл ртом кожу, перемежая поцелуи и укусы. Она громко стонала и часто дышала, а он рычал и дрожал всем телом, чувствуя боль от желания взять тело Амины, быть в ней.

— Прости, моя маленькая, но безумная Луна не оставляет мне выбора, — судорожно прошептал он и навис над девушкой, перед этим стянув по ногам ее трусики. — Займемся сексом, а не любовью сегодня, хорошо?

— Боже мой, мне все равно чем, только войди в меня, — почти плакала она, чувствуя его член рядом со своим лоном.

Дрейк зарычал и вошел в ее влажное лоно, издавая волчий вой. По венам понесся ток, замыкаясь в жилах и посылая мозгу беспрерывный поток сигналов о получаемом наслаждении. Мужчина рычал и шипел, вены на его руках вздулись, а спина была напряжена, когда он совершал очередную фрикцию, погружаясь в Амину глубже.

— Твою мать, — заплакала она и впилась ногтями в его спину, — только не останавливайся! Господи, или остановись…

Амина закричала и обняла его ногами, сходя с ума, разрывая нервы от этого неистового соития. Казалось, что где-то в голове уже начали плавиться мозги, словно под огромным давлением. Именно его она и ощущала у себя между ног, а затем это давление перемещалось по жилам, скручивая их в спираль. И только его движения в ней сейчас имели смысл, его удовольствие, которое передавалось ей через каждый укус и поцелуй.

— Дрейк, — позвала Амина, выдергивая его из преисподней, где он сгорал в этой сладкой агонии наслаждения, — только не кончай в меня. Сейчас полнолуние, есть вероятность забеременеть.

— Не могу, Амина, — прорычал он и толкнулся в ее тело последний раз, — не могу выйти из тебя, это больно.

— Дрейк, не надо!

Ее крик оборвался, когда она почувствовала его сперму внутри себя. Поздно. Амина тяжело дышала, ее сердце сдавила паника. Нельзя кончать в нее в полнолуние, нельзя!

— Зачем ты кончил в меня, Дрейк? — прошептала она, ее глаза снова наполнились слезами. — Я не хочу забеременеть.

— Эй, не смей плакать только потому, что можешь понести от меня, — немного с обидой сказал он, отрывая голову от подушки и восстанавливая дыхание. Дрейк принюхался и устало улыбнулся. — Ты не забеременела, солнышко, не плачь.

— Слава богу, но все равно гарантий нет. Может, это случится позже?

— Почему ты так относишься к нашему ребенку? Чем он заслужил твою нелюбовь, еще даже не будучи зачатым?

— Это не из-за него, Дрейк, — ласково сказала она и провела рукой по волосам мужчины, — я уже люблю малыша, который у нас однажды родится. Ведь он будет частичкой тебя, а тебя много не бывает. Дело во мне, я не готова сейчас забеременеть, когда угроза встречи с Вергилием так высока. И… я не могу принять себя полностью пока что, ребенок не должен иметь такую мать, которая даже себя не может полюбить.

— Не порть этот вечер разговорами об ублюдке, умоляю тебя, — попросил Дрейк и поцеловал ее. — А насчет себя ты крайне не права, Амина. Я люблю тебя, уже даже малышня тебя любит, так что мешает тебе самой полюбить себя?

— Я не знаю, это сложно объяснить. Просто дай мне время. И поклянись, что ты кончил в меня не специально, что ты не намеренно отобрал у меня выбор.

— Клянусь, малышка.

Дрейк скатился с Амины и лег рядом, устремляя взгляд в потолок. Черта с два! Он на самом деле плохо контролировал себя, в голове все смешалось в плотный туман возбуждения и боли от желания, но он скорее понимал, что делает, чем нет. Мужчина перевел взгляд на Амину, которая направилась в ванную. Где-то в глубине души он хотел от нее ребенка, именно сейчас, в это полнолуние, без промедления. Но зачатие не произошло, так как она не волчица. Дрейк почувствовал горечь в душе. Амина не любила себя и боялась беременеть, однако он подарит ей своей любви столько, сколько будет нужно, чтобы его любимая волчица избавилась ото всех демонов, невидимо душивших ее.

Глава 18.

Амина проснулась в объятиях Дрейка, ощущая невыносимую жару. Как будто в действующем вулкане спала! Она открыла глаза и с улыбкой посмотрела на мужчину рядом. Ее горячий волк, который вымотал ее ночью так, что навряд ли она сможет резво бегать в ближайшие дни.

— Волчонок, — прошептала она и чмокнула его в щеку, любуясь тем, как Дрейк недовольно скривился, продолжая спать. — Не морщись, проказник.

Девушка оторвала голову от подушки и тут же пожалела об этом. Голова закружилась, и она чуть не упала. Что за черт? Амина медленно встала, аккуратно шевеля руками и ногами, которые словно налились тяжестью изнутри и еле двигались. Дойдя до двери, она осознала, что была вся в поту, который катился даже по лицу.

— Это явно не от волчонка, — пробормотала Амина, рассматривая себя в зеркало.

Ее можно было выжимать, так ей было жарко. Под глазами образовались круги, а кожа побледнела. Что с ней, черт возьми, произошло за ту ночь? Неужели передозировка секса? Девушка усмехнулась. Дрейк, конечно, оттрахал ее, что надо, но она еще никогда не слышала, что у секса могут быть такие побочные эффекты.

Ополоснув лицо холодной водой и вытерев его полотенцем, Амина какое-то время просто стояла посреди ванной комнаты, пытаясь справиться с головокружением. Это очень ее пугало. Какое-то седьмое чувство подсказывало ей, что произошедшие за ночь изменения в ее состоянии были тревожными сигналами надвигающейся беды. Когда в голове немного прояснилось, она вернулась в комнату, ступая осторожно по полу и держась за стену.

— Солнышко, что с тобой? — обеспокоенно спросил Дрейк, когда она, шатаясь, зашла в комнату.

— Не знаю, наверное, кто-то слишком хорошо меня вчера оттрахал, — сухими губами улыбнулась девушка. — Больше на секс в полнолуние я не подпишусь! Ты был словно дикий зверь.

— Это было потрясающе, малышка, — рассмеялся он и подал ей руку, помогая забраться в кровать. — Я думал, что сгорю внутри, и все механизмы полетят к чертям! Неужели тебе не нравится такая власть надо мной?

Амина прижалась к нему, чувствуя, как силы покидают ее с каждой минутой. Хотелось провалиться в забытье…

— Черт, твою мать, — ошарашенно прошептал Дрейк.

— Что такое?

— Тихо, молчи и не шевелись, — приказал он и втянул носом воздух. Сердце мужчины перестало биться. — Не может это быть правдой…

— Дрейк, — начала паниковать Амина, — что ты унюхал?

— Ты… как же это сказать, чтобы ты меня не убила… беременна, — выдохнул Дрейк и зажмурился.

Челюсть Амины отвисла, а сама она в неверии таращилась на Дрейка. Что он только что сказал?! Девушка подскочила с постели и почти задымилась от злости и потрясения.

— Ты же сказал вчера, что все обошлось, и я не беременна.

— Вчера, видимо, ты не была беременна… Только я не пойму, почему ты себя так плохо чувствуешь. Эмилия была вполне здоровой, пока вынашивала обоих мальчишек.

— Придурок! — заорала Амина. — Я не волчица, понимаешь?! Я чертов гибрид человека и спящего животного! Во мне живет почти мертвая волчица, которая уже двадцать лет просто спит в моем теле, а теперь еще и этот дурацкий плод!

Глаза Дрейка сузились, он тоже начал злиться.

— Это не дурацкий плод, а мой ребенок! И тебе придется принять его существование, как факт, — отрезал он.

— Ты урод, — всхлипнула девушка. — Я же просила тебя не кончать в меня, просила! Что теперь делать?!

— Во-первых, успокойся. А во-вторых, не вижу ничего страшного в твоей беременности. Мы вырастим малыша в самых лучших условиях. Да, я не Альфа, не крутой вожак целой стаи, но я стану хорошим отцом, клянусь.

— Дрейк, ты оглох или специально делаешь вид, что не слышишь и не понимаешь меня? — сказала Амина и запустила руки в волосы, хотелось вырвать их с корнем. — Ты будешь офигенным отцом, самым лучшим, а я такой же матерью не могу стать. По крайней мере, сейчас. Я не хочу становиться матерью, Дрейк.

Они сверлили друг друга взглядами. Амина сходила с ума. В ее голове крутилась только одна мысль: о том, что она станет матерью. Но она не могла этого допустить, любым способом надо избавиться от ребенка! Дрейк догадывался, о чем она думала, и был решительно настроен не дать ей сделать ничего с их ребенком. Даже если придется снова заковать ее, он сделает это, но она не причинит вред его сыну или дочери.

Мужчина встал и подошел к девушке, обнял ее сзади и поцеловал в волосы.

— Амина, я говорю тебе честно, что сделал это не специально. Я вообще не думал о ребенке, когда мы занимались вчера сексом. Твоя волчица, появившаяся на пять минут, полнолуние… У меня снесло крышу так, что я не мог остановить себя. Я хотел быть в тебе до последнего, не расставаться с тобой. Это животные потребности, которые человек во мне не в состоянии побороть.

— Ты хотел, ты не мог себя остановить, все ты. А что делать мне? — продолжала твердить одно и то же она.

— Полюбить нашего ребенка. Ты же меня любишь? Тогда почему так ненавидишь его? Этот малыш был зачат в самой настоящей любви, Амина, — произнес Дрейк и, развернув ее к себе, поцеловал в губы. — Да, все случилось быстро, и пусть. Ты моя истинная пара, я не смогу разлюбить тебя уже никогда. Построим свою семью, наконец-то у нас будет то, чего никогда не было.

— Но я не волчица, Дрейк, посмотри правде в глаза. Ты, как маленький ребенок, твердишь о своих желаниях и не хочешь смотреть на реальность такой, какой она является. Сейчас я человек, и я забеременела от волка; во мне по неизвестной причине спит уже много лет волчица, но не может проснуться; Вергилий может добраться до этого ребенка, и…

— Не этого ребенка, Амина, а нашего! — воскликнул Дрейк. — Пусть этот ушлепок только приблизится к стае хотя бы на километр, я лично вырву его сердце и принесу его тебе на блюдечке, сможешь им отобедать. Если ты будешь постоянно оглядываться на прошлое и бояться его, у тебя только один путь — в ад. Сейчас ты стоишь на развилке, выбери правильную дорогу, Амина, ту, которая приведет тебя к счастью. Твое счастье живет в тебе, а второе — стоит сейчас напротив и пытается достучаться до тебя.

— Я не знаю, что сказать тебе, Дрейк, кроме того, что ты решил все за меня. В этом ты видишь счастье? В том, что у тебя отнимают право выбора? Может, тогда я рожу тебе этого ребенка и уйду? Тебе же явно он нужен больше, чем я.

— Не говори так.

— Так и есть. Ты хочешь, чтобы у тебя была семья, но ты идешь по головам, Дрейк, — ткнула в него пальцем девушка. — Тебе плевать, что мое сердце разбито, и я пока не могу склеить его в единое целое. Какого ребенка я могу родить, когда внутри меня выжженное поле?! Физиология человека не позволит мне родить волчонка, а волчица будет рваться наружу, но не сможет вырваться, и в итоге я сдохну на родильном столе! Вот тогда ты повеселишься, когда из меня вырежут твоего ребенка, — сказала она, а по ее щекам покатились слезы.

— Малышка, не надо говорить такие ужасные вещи, — сказал Дрейк и подхватил ее на руки. — Идем в кухню, сделаю тебе крепкий чай, тебе нужно успокоиться.

Он отнес Амину в кухню и усадил на диван. Через десять минут был готов крепкий черный чай с лимоном. Амина действительно успокоилась, но это дало обратный эффект: она пришла к обдуманному решению, которое было единственно правильным в данной ситуации.

— Дрейк, — обратилась она к мужчине, — есть ли врачи-гинекологи, которые имеют дело с несостоявшимися полулюдьми-полуволками?

— Не слышал о таком. Эмилия отведет тебя на осмотр к ее гинекологу, это самый лучший врач. Поверь, Картер бы другого к ней не подпустил. Ты спокойно обдумала ситуацию и поняла, что все-таки хочешь малыша? — с улыбкой спросил он.

— Я хочу сделать аборт.

Тарелка, которую Дрейк держал в руках, отправилась в стену, сопровождаемая его рычанием. Амина даже глазом не моргнула, ожидая такой реакции с его стороны.

— Ты не сделаешь аборт, ясно тебе? Только подумай о том, чтобы убить моего ребенка!

— И что ты мне сделаешь?

Дрейк встал на пол перед ней и обнял ее за колени, целуя кожу.

— Почему я должен что-то делать тебе, Амина? Я люблю тебя. Просто позволь мне любить тебя, озволь родиться нашему ребенку и тоже любить тебя. Не делай ничего, абсолютно ничего, и все само сложится так, как должно. Хватит уже спорить с Судьбой, она — сучка, мы это выяснили, но сейчас она сделала нам хороший подарок.

— Ты не можешь любить меня, — всхлипнула Амина, снова ударяясь в слезы. — Прошло так мало времени с тех пор, как ты называл меня конченой дрянью, а я отдавала приказы о твоем избиении. Куда ты так торопишься? Потом эта пелена спадет с твоих глаз, но время нельзя повернуть назад, нельзя будет избавиться от ребенка никаким образом. Ты пожалеешь об этом.

— Почему ты решаешь за меня? Тебе не понравилось, что тебя лишили выбора, правда? И что ты сейчас делаешь? Решаешь и за меня, и за нашего ребенка! Он уже в тебе, под твоим сердцем теплится жизнь, это произошло, значит, прими это с мужеством, Амина. Ведь ты не одна, я с тобой рядом, готов на все, только попроси. Зачем ты тогда так жестока к нам, зачем снова мучаешь себя ненужными воспоминаниями?

— Потому что…

— Вспомни не то, что было когда-то давно, — перебил ее Дрейк, с жаром продолжая свою речь, — вспомни вчерашний день, два дня назад, три. Какого черта ты помнишь, как била меня плетьми, а я называл тебя дрянью, но не помнишь, как мы занимались потрясающим сексом еще день назад, и я говорил тебе о своей любви?! Не помнишь, как мы оба просили друг у друга прощения, стоя на коленях, обещали, что попытаемся начать все сначала?

Девушка расплакалась и закрыла лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Дрейк сел к ней на диван и притянул ее в свои объятия. Видит Бог, он не хотел доставлять ей боль, он не намеренно кончил в нее, надеясь, что она забеременеет. Кто мог знать, что Амина понесет от него, ведь она не стопроцентный волк?! Но мужчину не напугала новость о ее беременности, он не стал искать всевозможные пути решения в голове, как это делает в подобных случаях большинство мужчин. Но она сама, женщина, мать от рождения, хотела убить его ребенка!

— Амина, солнышко, перестань бояться, — говорил он и укачивал ее в объятиях. — Все случилось очень быстро, от этого страшно, кажется, что все провалится, у нас ничего не получится. Но давай не будем становиться рабами паники и страха? Они плохие друзья. Я даю тебе свое честное слово, что мое плечо всегда будет рядом, я всегда тут, с тобой. Если тебе тяжело или страшно, просто скажи мне об этом. По ночам не надо будет вставать и успокаивать ребенка, я не буду спать. Я не против, клянусь.

— Нет, не хочу ничего слышать, — тихо произнесла она и выпуталась из его объятий.

— Куда ты собралась, Амина? — недоверчиво спросил Дрейк, следя за тем, как она направилась к двери.

— В лес, хочу погулять. И не ходи за мной, я не хочу тебя сейчас видеть, дай мне побыть одной. Без твоего плеча, которое всегда рядом и все решает за меня.

Амина безликой тенью выскользнула из дома и побрела в лес. Казалось, что все случившееся раздавит ее словно могильная плита. В ее теле в данный момент зарождалась крохотная жизнь, а она не могла в это поверить. Однако темная часть ее существа кричала о том, что нужно избавиться от плода прямо сейчас. Найти способ, но избавиться. Девушка села на знакомый пень и закрыла лицо руками. Руки покрылись гусиной кожей, ее снова начала бить мелкая дрожь. Господи, как с этим справиться?!

Дрейк сделал это специально, он обманывал ее, говоря, что это не так. Он безумно хотел иметь семью, часто говорил о детях своего друга, об их семье, восхищался ими. Но почему он решил, что может воспользоваться ее слабостью перед ним и насильно заставить забеременеть? Почему все они думают, что ее жизнью можно вертеть, как им захочется?! Чертов ребенок в ней! Родится убогим существом от больной на голову, испорченной мамаши. И не волк, и не совсем человек. Будет, как она, не жить, а выживать, еще один неполноценный. Мысли в голове Амины закручивались в водоворот все стремительнее, и она все ближе подходила к мысли об аборте. Он не остановит ее.

— Амина, — звал ее Дрейк, идя по лесу. — Вот ты где, так я и думал. Ты опять плачешь? Почему мои слова не находят у тебя отклика, Амина? — задал вопрос он, вставая перед ней на колени.

— Потому что твои слова — ложь. Ты скажешь все что угодно, чтобы было по-твоему, — выговорила, точно робот, она и покачала головой.

— О какой лжи ты говоришь?

— Ты кончил в меня специально, ты все подстроил. Днем насиловал мой мозг разговорами о детях, и ведь я сказала тебе честно, что не хочу их. Я была с тобой откровенна и честна, как с самым близким и родным человеком, а ты предал меня! Потом притащил в этот долбаный лес, имея вполне конкретную цель: растормошить мою волчицу, чтобы ночью произошло зачатие, пока волчий дух был активен во мне. И когда я спросила тебя, произошло ли зачатие, ты соврал. Не могло такого быть, чтобы ночью я была еще одна, а утром во мне уже живет жизнь. Ты не любишь меня, ты любишь себя, Дрейк, — сказала она и вытерла слезинку с щеки.

— Это неправда, милая, я клянусь тебе. Я не хотел, чтобы зачатие произошло вот так, в ненависти и нежелании иметь ребенка.

— Твои клятвы — гнусная ложь. И уже нет смысла клясться в чем-то.

Амина хотела встать, чтобы уйти от него, хоть и понимала, что это невозможно. От него девушка не скроется, ведь в ней теперь жил его ребенок, поэтому Дрейк выследит ее в любой точке мира, лишь бы не дать избавиться от плода.

Мужчина схватил ее за руки и притянул в свои объятия грубо и бесцеремонно. Дрейк обхватил лицо девушки ладонями и приблизил в своему.

— Какая ты глупышка, Амина, маленькая девочка, а совсем не взрослая женщина, — прошептал ей в губы он. — Ты говоришь ерунду. Если бы я так сильно хотел именно ребенка, я бы залез на любую волчицу, и проблем нет. Какая разница, кто станет матерью волчонка, главное, что он мой, так ты думаешь?

— Я не знаю, что думать, — удрученно ответила Амина и закрыла глаза. — И я чертовски устала, у меня уже нет сил.

— Я не лгал тебе вчера. Ты правда не была беременна, и я даже немного расстроился. Не знаю, что за чертовщина творится с твоим телом, но факт остается фактом — ты беременна. Не отнимай жизнь у нашего ребенка, пожалуйста. Мы заставим твою волчицу показать нос, она покажется нам потому, что теперь носит под сердцем своего волчонка. Дай ей немного времени.

— Я боюсь, Дрейк, — ее голос дрожал, — очень боюсь.

— Я рядом, — сказал Дрейк и положил ее руку себе на грудь, — потрогай меня, убедись, что я настоящий. Я здесь, и я всегда защищу тебя. Даже от самого Дьявола, если он посягнет на мою семью. И я сделаю это потому, — его рука накрыла ее живот, — что люблю тебя и нашего будущего малыша. Я люблю не только ребенка, но и тебя, Амина, мать своего сына или своей дочери. И в этом списке нет любви к себе абсолютно, только к вам двоим.

Она положила голову ему на грудь и закрыла глаза, глубоко дыша. Может, они смогут, у них все получится? А если нет? Если не получится? Девушка одернула себя, так не получится. Все будет хорошо, иначе и быть не может с Дрейком, с ее любимым, сильным волком.

— Я отведу тебя домой, накрою пледом, обеспечу едой и включу какой-нибудь веселый фильм, а сам уйду на тренировку, — известил о своих планах Дрейк и подхватил Амину на руки.

— Ты можешь остаться со мной? Не хочу сидеть в одиночестве перед телеком, — начала капризничать она. — Я же теперь твоя беременная девушка, ты должен исполнять все мои прихоти, — улыбнулась Амина и показала ему язык.

— Вот именно, крошка, ты не одна, у тебя есть замечательная компания в животике! Обещаю, сегодня я вас оставлю в первый и последний раз. Не могу отменить тренировку, там будет куча малышни и сам директор полиции Картер Дэвис. И извинись перед малышом за то, что хотела убить его, — прошептал ей на ухо Дрейк и поцеловала в макушку.

Мужчина выполнил все, что обещал, обеспечил Амину всем необходимым и ушел. Она расположилась на диване поудобней, взяла с тарелки шоколадную конфету и нашла комедию по телевизору. Неосознанно рука сама накрыла живот, и девушка затаила дыхание. Конечно, почувствовать жизнь под ладонью было совершенно невозможно на таком сроке.

— П-привет, — робко произнесла она, закатывая футболку и обнажая живот. — Твой папа сказал, что я должна извиниться перед тобой, малыш, а я обещала во всем его слушаться. Поэтому… прости меня. — Амина замолчала, снова ощущая, как баланс нервной системы катился к черту, грозя вылиться в хаос из слез и всхлипываний. — Я постараюсь стать хорошей мамой, все для этого сделаю. Будешь крутым каратистом, как папа?

Девушка перестала говорить, желая почувствовать толчок или какое-то движение внутри себя, но было тихо. Амина улыбнулась. Вот она глупышка, прав был Дрейк. Они обязательно все смогут, она полюбит их ребенка так же сильно, как полюбила его отца. Прошлое и различные страхи не будут сильнее. Она не позволит им отнять у нее настоящее и будущее.

Досмотрев комедию и съев почти всю миску сладостей, Амина уснула. Рука неизменно была на животе, а во сне девушка улыбалась, придя к внутренней гармонии с собой. Ей снились светлые и даже радужные сны, пока их не прервал звонок рабочего телефона Дрейка. На этот номер звонила охрана или еще кто-то, но только по рабочим вопросам. Амина проснулась и посмотрела на телефон, лежавший на полке шкафа у стены.

— Черт, надо вставать, — пробормотала она, отрываясь от дивана.

Звонил охранник. Кто-то спрашивал Дрейка в срочном, даже экстренном порядке. Чужаков в стаю пропускают только после разрешения Альфы или его приближенных, а приближенным у него был Дрейк. Девушка накинула на себя кофту и засеменила к выходу, на ходу просыпаясь. Дурацкий посетитель, кем бы он ни был, не дал им с малышом поспать! А они видели такие сны…

— Кто спрашивает Дрейка? — спросила девушка, подходя к посту охраны.

— Он, — ответил охранник и отошел с прохода, открывая ее взору мужчину.

Амина удивленно вздохнула. Не может этого быть… Может, она все еще спит?

—Брайн?!

— Добрый день, госпожа, — склонил голову перед ней мужчина в обносках. — Разрешите пройти внутрь и встретиться с Дрейком Тернером, он знает меня.

— И я тебя знаю. Но как ты сбежал? Это невозможно!

— Долгая история, но я расскажу вам все, только разрешите войти. Я боюсь, что за мной могут следить, — говорил он и нервно оглядывался по сторонам.

— Конечно. Пропустите его, я знаю этого человека.

Амина попустила Брайна вперед и двинулась за ним следом. Она не верила ему. Из Лунных Земель невозможно сбежать, а из того карцера, где сидел он и когда-то Дрейк тем более.

— Рассказывай, Брайн. Очень интересно узнать, как же ты выбрался из этого ада.

— А Дрейк, значит, продался властной шлюхе? — оскалился мужчина, разворачиваясь к ней. Девушка не успела ничего ответить, как он схватил ее за волосы. — Трахнул тебя и влюбился, да? За это ты, тварь, истязавшая всех нас, освободила его и сбежала вместе с ним?

— Что ты…

— Простите, госпожа, но пришел ваш черед.

В другой руке Брайна появился небольшой камень, и он точно выверенным движением отключил Амину ударом по затылку. Девушка обмякла на его руках, с ее губ сорвался еле различимый крик. Мужчина бросил окровавленный камень на землю и, подняв ее на руки, побежал в сторону леса, где его уже ждали.

Глава 19.

— Амина беременна? — воскликнул Картер и перевел на Дрейка поистине ошеломленный взгляд. — Ты угораешь надо мной, дружище!

— Не угораю, идиот, так и есть.

— Тебе не кажется, что слишком рано для совместных деток? Ты хоть уверен в том, что любишь ее, Дрейк? От детей никогда не избавишься, а видеть каждый день сына от нелюбимой женщины, думаю, будет той еще пыткой.

— Вот какого черта и ты туда же?! — взорвался Дрейк и пнул камень, попавшийся на дороге. — Какого долбаного черта вы с Аминой думаете, что я ее не люблю?! Это невозможно объяснить, эту одержимость, это безумие, полную потерю контроля. Будто ты уже не ты, а какой-то сосуд, вмещающий в себя только чувства и желания, направленные на нее, на одну единственную женщину. И только она имеет для тебя значение, она для тебя — все, и ты хочешь от нее детей. Тебе ли не знать, как любовь к истинной паре связывает по рукам и ногам?

— Знаю, брат, знаю, — мечтательно вздохнул Картер. — Хочешь правду? Я всегда с тобой честен. Вспоминая наше знакомство с Эмилией, я так хочу вернуть все назад, пережить все заново. Моменты с ней — лучшие моменты моей жизни. Я хочу снова услышать ее отказ заняться со мной сексом, увидеть, как она таращится на меня в окно, а потом убегает, лишь бы я не заметил ее плотоядного взгляда. Да даже те пули в живот и плечо я хочу получить заново, чтобы вновь испытать ту эйфорию, тот кайф от осознания, что эта малышка все-таки и есть моя истинная пара. Так что, да, я в курсе, как любовь меняет твою личность.

— История нашего знакомства с Аминой выходит за границы добра и зла, я понимаю. Как и понимаю то, что она боится довериться мне полностью и взять на себя ответственность материнства, но как я могу доказать ей, что действительно люблю ее и готов ради нее и малыша на многое? Только своими поступками, поэтому я и прошу ее оставить ребенка, дать мне шанс воспитать его в любви и полноценной семье. Но, похоже, прийти с ней к согласию будет сложно, — печально сказал Дрейк.

— Она хочет сделать аборт? Не дай Бог, мне такое услышать от Эмилии. Лучше ей даже никогда не думать своей красивой головкой об убийстве моего ребенка, — ощетинился друг, живо представляя картину маслом в сознании. — Где Амина сейчас находится?

— Дома. Я чувствую, как ее кровь наполняется пузырьками радости, — рассмеялся мужчина. — Она ест шоколадные конфеты, целую миску которых я ей оставил, могу поспорить. Я ощущаю в ее душе небольшие очаги сомнений, которые вспыхивают и быстро гаснут, она борется с ними. Я очень боюсь, Картер, что однажды приду домой, а ее не будет. Вдруг Амина сорвется и тайно от меня сделает аборт? Мой волк этого не переживет.

— Не волнуйся. Когда вернемся, я отдам приказ о том, что Амину одну запрещено выпускать из стаи. И не надо так на меня смотреть, — воскликнул Картер, заметив все понимающий взгляд Дрейка, — я не тиран и не деспот. Как бы сказала Эми, я ее волчонок, безобидный и очень хороший. Но я отлично понимаю, что женщина, желающая сделать аборт, не остановится ни перед чем. С Эмилией я бы так и поступил. Запер бы в доме на сто замков и наставил охраны, чтобы даже мысль об аборте боялась проскочить в ее голове.

— Но ведь это ее выбор, Картер, выбор женщины и матери. Ей носить ребенка под сердцем, ей рожать и воспитывать его всю жизнь. Может, я не имею права заставлять Амину рожать?

— Дружище, выключи в своей голове моралиста и включи мужика, — эмоционально жестикулируя, ответил друг. — Амина запуталась, ей тяжело, на нее давят тысячи вещей одновременно, от прошлого до будущего. Она слабая женщина, какую бы трёпку она тебе не задавала в Лунных Землях, и порой решение должен принять мужчина. Иначе на какой черт ты ей сдался? Сам говорил, что доказывать свои чувства нужно не словами, а поступками. Считай, что это твой первый поступок — не дать ей убить вашего ребенка.

— Легко тебе говорить, Картер. Эмилия сама хотела родить тебе детей, она их любит. А я видел слезы Амины, чувствовал ее панику и ненависть к ребенку. Ее боль стала моей болью. И это чертовски сложно — ощущать в себе ее боль от мыслей о том, что она станет матерью. Словно я приговорил ее к смерти, отобрал рай, и вместо него остался только ад. Но ведь это всего лишь ребенок, я не понимаю такую реакцию с ее стороны.

— Чувак, согласись, что ваши отношения пока не попадают под стандартные. То вы друг друга в ошейники и наручники заковываете, издеваетесь друг над другом, то по щелчку пальцев у вас любовь до гроба. И не надо меня сейчас перебивать, — сказал Картер, видя, как Дрейк начал открывать рот. — Так же, как не надо мне рассказывать о том, что такое любовь. Это чертова воронка, черная дыра, абсолютное состояние счастья, когда неважно, в кого ты влюблен, и как это все на твою голову свалилось. Я знаю, что такое истинная пара волка. Это женщина, которая становится твоим Солнцем, и ты вращаешься вокруг нее, готовый стать ее собачкой на поводке. И самое прикольное состоит в том, что тебе нравится быть ее собачкой, исполнять все ее желания, видеть на ее лице улыбку и радость. Это то, ради чего ты живешь.

— Сейчас она, похоже, спит. Я чувствую только спокойствие и умиротворение, исходящие от Амины. Но что будет, когда она проснется? Вдруг во время сна что-то в ее мыслях изменится, и я не успею оказаться дома в нужный момент?

— Брат, прости, но я никак не могу тебя сегодня отпустить с тренировки. Сняты с занятий три школы, будет сам директор полиции, — самодовольно улыбнулся Картер, — еще там всякие директора, учителя и так далее. Но я могу дать тебе один совет.

— Я весь внимание, мастер, — пошутил Дрейк, но приготовился слушать. Картер частенько давал хорошие советы, как ни странно.

— Борись за свое счастье, как бы банально это ни звучало. Ты знаешь, что такое борьба. Мы с тобой с детства боремся за право жить, но это нечто другое. Борись с демонами, засевшими в голове твоей женщины, не дай им одержать победу и забрать у тебя все. Борись за своего ребенка, научи Амину любить. Ты ее волк, ее все, опора и защита. Она и не должна радоваться этому ребенку, нигде не сказано, что так должно быть. Она не обязана любить тебя, вообще ничего никому не должна. Однако же ты заставил ее сердце ожить и полюбить, так? Заслуга судьбы здесь тоже есть, но твоей заслуги — больше. Никакие предначертания свыше не могут подчинить себе волю человека. Был бы ты говнюком, даже предписанным ей самими небесами, черта с два она бы на тебя посмотрела. Значит, собери свои сопли, прекрати ныть и действуй. Ребенок уже в ней, сделай так, чтобы она его полюбила!

— Откуда в тебе столько мудрости? — удивился Дрейк. — На первый взгляд никогда бы не сказал, что ты можешь выдать такую речь.

— Это не я, — отмахнулся Картер, — это все Эми. До встречи с ней я был самым настоящим черствым, засохшим и даже заплесневевшим сухарем. Но эта потрясающая девушка позволила мне родиться заново и понять многие вещи, которые не доступны человеку, пока он не полюбит. Поэтому переставай округлять глаза, как идиот, и борись за свою семью, или снова останешься один и никому не нужный. Кроме меня, конечно.

Мужчины рассмеялись и двинулись к нужной поляне в лесу. Дрейк только и делал, что прокручивал слова друга в голове и прислушивался к ощущениям Амины. Его самые любимые создания на этом свете спали. Амина и его сын или дочь. Мужчину тянуло к родному дому. Уйти с этой долбаной поляны и быть рядом с ней, с матерью его ребенка! Он готов был на все ради них, стоять на коленях и целовать ее животик, в котором зарождалась новая, пока еще крохотная жизнь. Только бы она поверила ему, доверила свое сердце без остатка.

Через какое-то время, когда все собрались, началась тренировка. Это были больше показательные соревнования, хотя Дрейк воспринимал эту беготню, как тренировку, и не иначе. Он бегал с волчатами по лесу, следя за тем, как они выполняют упражнения, и не жульничают ли. Перед его глазами проносились совсем другие картины: он и его сын, а потом еще один малыш, и даже третьего можно, бегают по лесу, а мама Амина ждет их дома с тонной мяса. Или еще лучший вариант: мама Амина сидит на любимом ею пне и ждет их, а потом он довозит ее до дома на своей спине, как обожал делать всегда, когда они гуляли по лесу. Но был и третий вариант, идеальный: мама Амина стала рыжей волчицей и бегает по лесу вместе с ними, как одна семья.

Черно-серый волк издал протяжный вой, наполненный мечтательной эйфорией. Все обязательно будет так, как он мечтает. Он не позволит своей только-только появившейся семье разрушиться. Внезапно огромный волк остановился, вырывая из-под лап землю, его глаза расширились и налились кровью, а пасть оскалилась. Амина! Его сознание скрутило болью, и Дрейк взвыл. Его Амина в беде!

— Дрейк! — проорал Картер, заметив, как изменился его друг, выглядя, точно чудовище с картинок, и понесся в другую сторону. — Твою мать, — прошипел он и, тоже перекинувшись, рванул за Дрейком.

Два волка вылетели во двор дома Дрейка и перекинулись в людей. Дрейк сходил с ума, его мозг трещал по швам, сдавливаемый паникой и болью. Он чувствовал дикий страх, ведь его любимая и ребенок находились в опасности.

— Что за дерьмо? — прорычал Дрейк и наклонился к камню, валявшемуся на земле. Увидев на нем кровь Амины, он сдавил его в ладони так, что тот раскололся по полам.

— Успокойся! — приказал Картер, видя, как Дрейк весь трясется и буквально дымится от злости.

— Успокойся?! На этом камне кровь Амины, черт бы все это побрал!

— Я понял, что там ее кровь. Нужно выработать план действий, а не исходить от злости ядом. Думай трезво, иначе от тебя никакого толку для них не будет.

— Как сученыш Вергилий пробрался на территорию стаи, Картер? Какого гребаного хрена сюда пускают любую мразь?! Что с законами?!

Картер не стал отвечать Дрейку так же, на повышенных тонах, отлично понимая его состояние. Случись такое с Эми, он бы уже точно кому-то шею свернул в порыве злости. Вместо этого он быстро отыскал в доме друга одежду и направился для разговора с охраной. Вот сейчас чьи-то головы полетят с плеч.

— Кто такой Брайн, и какого хера Амина впустила его к себе домой? — задал вопрос Картер, сверля Дрейка взглядом.

—Брайн? — брови мужчины поднялись. — Он сидел со мной в одном карцере… Он не мог выбраться оттуда никак, я уверен.

— Ты, придурок, его подослали специально. Почему ты не сказал ей, что нельзя доверять никому вообще из Лунных Земель? Оттуда не могут прийти с добром. Он просил у нее помощи, мол, сбежал из этой тюрьмы. Дрейк, женщины слишком эмоциональны, в ней взыграли жалость и желание помочь! Ты должен был предвидеть все возможные варианты развития событий!

Дрейк молчал, внутри сгорая от ярости. Отчаяние подменило все чувства, страх за Амину и их будущего ребенка вытеснил все. Он пойдет в эти проклятые земли один, и либо он выживет, либо вся его семья, в том числе и он сам, погибнет там.

***

Амину толкнули в темноту, и она упала на землю. Девушка уже не плакала, а тихо всхлипывала. Все дороги ее жизни ведут в одно место, и она умрет тут, так было предписано ей судьбой. Дрейк и все произошедшее между ними нужно считать миражом, иллюзией, вымыслом ее подсознания. Она была рождена, чтобы сгнить в Лунных Землях, и скоро найдет здесь свой конец.

— Эй, сука, хватит ныть, — рявкнул мужчина и сорвал с ее глаз плотную повязку. — Тебя просто вернули на твое законное место, — оскалился он.

—Брайн, ты идиот, — прошептала Амина. — Что он тебе пообещал? Ты хоть понимаешь, идиот, что с минуты на минуту Вергилий тебя убьет?

— Не убьет, он даровал мне свободу в обмен на твою жизнь!

— Тогда тебя убьет Дрейк! А он придет за мной, поверь, — сказала она и вытерла грязными руками слезы со щек. Не дождутся эти уроды ее слез!

— Ты так уверена? — усмехнулся Брайн, его губы скривились в оскале. — Зачем ты нужна ему? Жестокая сучка, пытавшая его? Найдет себе нормальную женщину, от которой будет не стыдно иметь детей.

Он заметил, как его слова ударили по ней, точно разряды тока. Амина вздрогнула, он неосознанно попал в самую точку. Лучше ей, наверное, умереть здесь вместе с этим ребенком и не отравлять жизнь Дрейку. Он найдет себе хорошую женщину, чистокровную волчицу, сделает ее счастливой, и та родит ему прекрасных малышей. Даст этому замечательному мужчине то, что не смогла дать она.

— Я прав, так ведь? — продолжил давить на больные места он. — Ты же отлично понимаешь, что я прав, Амина. Тебе подходит только чокнутый Вергилий, вы с ним — отбросы общества. Есть нормальные люди, а есть — вы. И нечего лезть в нашу жизнь, отравлять ее своим гнилым присутствием!

— Я, — начала слабым голосом она, — уже беременна от Дрейка. Поэтому он выследит тебя в любом случае, даже если я умру. Он будет мстить за своего ребенка, Брайн, и ты это знаешь.

Глаза мужчины округлились, он только что понял, во что вляпался. Черта с два! Ему никто не сказал, что сука беременна! Брайн издал громкий хрип и упал ничком вниз. За его спиной стоял Вергилий, держа в руках окровавленный нож.

— Отбросы, говоришь? — произнес он, отталкивая тело мужчины ногой. — Думаю, теперь ты благодарен, что я избавил тебя от участи жить среди нас.

— Вер? — дрожащим голосом спросила Амина, сжимаясь в комок.

Сердце девушки билось так громко, что оглушало ее. Она чувствовала его где-то у себя в горле. Липкий страх сделал ладони потными, заставляя девушку тяжело дышать.

— Рад тебя видеть вновь, моя самая любимая предательница, — тихо сказал Вергилий и сел напротив нее. Положил ладонь на бледную щеку Амины и посмотрел ей прямо в глаза. — Значит, ты не просто сбежала от меня, а еще и понесла от этого ублюдка?

Из Амины непроизвольно вырвался испуганный крик, когда Вергилий переместил руку с ее щеки на шею. Теперь ее пульс бился под его пальцами.

— Это вышло случайно…

— Получается, ты не расстроишься, если я оставлю прелестные шрамы на твоем животе, такие же, как на спине? — повысил громкость он и сжал ее шею. — И тоже скажу, что сделал это случайно. Какая ты тварь, моя дорогая Амина. Я ведь любил тебя все эти годы, ты была моей мечтой, которой я дышал.

— Поэтому я каждую ночь просыпалась от кошмаров? — стала смелой она. — Они душили меня, я не могла дышать! А эти уродливые шрамы… Ты навсегда сделал меня уродкой! У нас разные понятия о любви, Вергилий. Я любила своих маму и сестру, которых ты убил у меня на глазах. Я люблю Дрейка, мужчину, который увидел во мне нечто большее, чем красота и жестокость. И если ты, ублюдок, коснешься меня хотя бы одним своим чертовым пальцем, он убьет тебя!

Голова Амины дернулась, когда он отвесил ей пощечину.

— Скажи, милая, — продолжал судорожно говорить Вергилий, захваченный безумием, — как он мог увидеть в тебе нечто большее, когда этого большего в тебе просто нет? Оно умерло в той маленькой Амине, когда я убил ее семью, когда изуродовал ее тело шрамами. Нет в тебе ничего, кроме умопомрачительной красоты и сшибающей с ног жестокости. Ни-че-го.

— Замолчи, — начала плакать она, — не смей так говорить! Он полюбил меня, значит, было за что! Это ты, ублюдок, всю жизнь делал меня такой зверски жестокой! Ты! А в руках настоящего мужчины я стала любимой женщиной, и матерью стану хорошей. У меня будет семья и любовь, то, что у тебя уже никогда не появится.

Вергилий рассмеялся злобным смехом и взял ее лицо за подбородок, приближая к себе. Столько лет он ломал ее, подчинял себе, наносил шрамы и доставлял боль… Не для того, чтобы кто-то отобрал у него его семью! И пусть она его ненавидит всем своим сердцем, ему было плевать.

— Этот болван не мог полюбить тебя. Ты сама все о себе знаешь, — скривился мужчина. — В тебе нечего любить. И это отродье, которое ты носишь в себе, ему не нужно. Уверен, братец уже пожалел о том, что обрюхатил тебя.

— Он не жалеет, Дрейк рад ребенку и очень хочет его! — крикнула Амина и замахнулась, чтобы ударить Вергилия, но он перехватил ее руку. Лицо девушки перекосилось, когда до нее дошел смысл сказанного им только что. — Что ты имел в виду под словом «братец»? — с опаской спросила она.

— То самое, моя дорогая, то самое. Ты постоянно спрашивала, почему я пристал к Тернеру. Так вот ответ: ой мой брат, не родной, слава богу. У нас общий отец.

— Не может быть… — выдохнула девушка. — Как же далеко яблочки откатились от яблони. Он и ты: небо и земля. Как говорится, в семье не без урода.

Вергилий дал ей еще одну пощечину, его трясло от злости. Сука защищает его кровного врага, эта дрянь полюбила Дрейка, а не его! Амина видела, каким зловещим светом горели глаза Вергилия, он был готов убить ее. И девушка приготовилась к этому, мысленно утешая малыша и говоря, что он все равно счастливчик, ведь ему достался такой замечательный отец.

— Он придет за твоей головой, знай это, — сказала Амина, когда поняла, что никто не будет ее убивать прямо сейчас. — Ты боишься Дрейка, я вижу это по твоим глазам. Без своей охраны ты ничего не можешь, Вергилий. Пусть я и мой ребенок умрем здесь, но и ты умрешь тоже. Жди Дрейка, сукин сын.

Мужчина оскалился, но ничего не сказал. Ему просто было нечего сказать ей. Но они еще сыграют, и главный ход останется за ним. Вергилий буквально вылетел из карцера и запер за собой дверь. Амина проводила его взглядом и позволила слезинке скатиться по щеке.

— Я не позволю ему, малыш, — прошептала она, кладя руку на живот, — запугать нас и заставить меня думать, что я буду плохой матерью. Да, я причинила много боли твоему отцу, издевалась над ним, била его, унижала. — Амина замолчала, глотая горькие слезы. — Но я так жалею об этом, малыш. Я бы все вернула назад, клянусь, все бы исправила, но людям этого не дано сделать. Ты веришь мне, маленький?

Ее голос сорвался, а плотина из слез прорвала все сдерживающие барьеры. Девушка прислонилась головой к сырой стене и закрыла глаза. Все вернулось на круги своя. Когда-то она заточила в таком же карцере Дрейка, теперь сама сидела в нем, готовясь к смерти вместе с их ребенком. Ее сердце стучало так громко, как только могло. Амина надеялась, что Дрейк успеет. Если нет, то их семье никогда не суждено появиться на свет.

***

Посты охраны бодрствовали даже ночью. Сученыш Вергилий натренировал или запугал этих вояк так, что они боялись глаза сомкнуть на секунду. Дрейк следил за постом охраны у въезда на территорию Лунных Земель. Никакого плана у него не было, только жажда крови.

Мужчина замер, ощутив рядом с собой едва заметное для человека движение рядом с собой. Не раздумывая, черно-серый волк накинулся на эту еле различимую тень и впился в нее клыками. В его зубах находился кусок человеческой плоти. В Дрейке разбудили зверя, и больше никакого выжидания и засады. Пока он тут строил планы, его семью, возможно, пытали или убивали.

Волк выпрыгнул из кустов и понесся на людей прямо перед собой. Раздался кратковременный крик, а затем хруст хребта. Одного он убил, но второй за это время успел перекинуться, а ему на помощь подоспели еще трое. Ублюдки! Так и быть, он поужинает их сердцами, хоть и не любил есть на ночь.

Во все стороны летели части тел волков, а черно-серый волк не знал пощады. Его пасть была уже вся в крови, но ему было мало. Он оглянулся вокруг себя, оглашая местность ревом. Где еще ублюдки, кого он может растерзать на части?! Неожиданно что-то врезалось в шею волка, и он жалобно заскулил. Дротик. Уроды!

Дрейк пришел в себя уже в карцере. Он усмехнулся про себя, знакомое место.

— Чего ты там скалишься, кусок дерьма? — донесся до него голос Вергилия.

— Брат, ты ли это? — рискнул сделать смелое предположение Дрейк и наконец-то узнать всю правду.

— Какой ты смышленый мальчик! Сам догадался, или кто-то помог?

— Заткнись, урод, и просто ответь на вопрос без лишних слов!

— Да, ты мой брат. Ах, как жалко будет убивать своего племянника вместе с сукой, носящей его в своем животе, — загоготал Вергилий.

Дрейк зарычал и дернулся на месте, но руки были связаны.

— Не трогай ее, умоляю тебя! Убей меня, пытай, делай, что хочешь. Можешь умыться моей кровью, набрать себе ванную из нее, но не трогай Амину.

— Спасибо за интересную идею, братец! Обязательно приму ванную из твоей крови, а кровью беременной сучки запью свой ужин. Ты пока тут посиди, я позже тебя навещу.

Вергилий был уже у двери, когда услышал тихие слова Дрейка:

— Я люблю эту женщину, она носит моего ребенка. Поэтому, если твой гребаный палец коснется ее хоть раз, я буду вырывать из тебя внутренности долго и очень болезненно. Никакие цепи и веревки больше не удержат моего волка. Ты знаешь это, Вергилий. Волк вырвется на свободу, чтобы убить тебя за свою волчицу.

— Брось, родственничек, эта шлюшка даже не волчица, — бросил Вергилий и, противно рассмеявшись, вышел.

Стены тюрьмы завибрировали от рычания Дрейка. Его глаза метались из стороны в сторону, налившись кровью. Ублюдку не жить, он обглодает каждую его кость! Мужчина оставил попытки вырваться, его волк все равно был усыплен на время. Теперь только оно, время, все решало.

Глава 20.

Дрейк резко проснулся от паралитического сна и попытался сфокусировать взгляд на какой-нибудь точке. Черт возьми, это было тяжело! Он пошевелил руками и почувствовал силу, текущую по венам. Волк тоже начал приходить в себя, сбрасывая наваждение, вызванное дротиком.

— Твою мать, — прошипел он, пытаясь унять головокружение.

Какую долбаную дозу эти ублюдки ему вкололи?! По сознанию ударили яркие вспышки боли: Амина, беременность, ее кровь на камне. Ярость закружилась в венах огненным пламенем, и мужчина одним движением разорвал веревки на руках. Это было странно… Почему его не заковали в цепи, словно хотели дать возможность вырваться?

Но времени на размышления не было. Дрейк поднялся на ноги, заставляя мозг работать активнее, чтобы стены перестали крениться то вправо, то влево перед глазами. Собрав все свои силы в кулак, он сделал шаг, и еще один, и еще. Где-то в этих комнатах находились его Амина и будущий малыш. Господи, хоть бы им ничего не сделали…

— Ммм, кого я вижу, — всплеснул руками Вергилий, поджидая Дрейка за дверью. — Долго ты приходил в себя, Тернер. С виду кажешься не таким слабаком.

— Что все это значит, урод? — выплюнул Дрейк, находя опору в виде стены. Чертова голова все кружилась!

— Ну, зачем же родного брата оскорблять?

— Ты мне не родной брат, ублюдок. Ты кусок дерьма, который по непонятной причине появился на свет! Уверен, мой отец задушил бы тебя собственными руками!

Дрейка отбросило на пол, когда Вергилий со всей силы ударил его в живот. Улыбочка пропала с его губ вмиг. Сегодня он устроит кровавый пир, полакомится их душами и их болью. Пусть после этого у него ничего не останется, но он воздаст им всем сполна. За то, что они родились в правильной семье, в правильном месте и в нужное время. За то, что были счастливы, а он — нет.

— Ты же не пришел меня убить у этой стены, правда? У тебя явно приготовлено целое шоу. Давай, удиви, ушлепок! — крикнул Дрейк.

Мужчина зарычал и накинулся на Дрейка, нанося удары по лицу. В ответ ему раздался только хриплый смех, и это выводило Вергилия из себя все сильнее. Кое-как он смог остановиться.

— Вставай, сучий выродок, сейчас я покажу тебе кое-что интересное, — сказал Вергилий и зловеще улыбнулся.

— Весь в предвкушении, — произнес Дрейк и сплюнул кровь на пол. — Приберешь потом тут, а теперь посмотрим, что же там такое увлекательное у тебя приготовлено, насколько тебе хватит убогой фантазии.

— Увидишь свою шлюшку последний раз перед тем, как я сверну этой потаскухе шею, а потом вырву из ее тела твоего поганого ребенка!

Дрейк оскалился и кинулся на Вергилия, моментально забывая о боли. Какое она имела значение, когда этот говнюк говорил такие вещи о его любимой и малыше?! Руки Дрейка быстро покрывались шерстью, когти и клыки выдвинулись вперед, но он не успел коснуться ими ублюдка, пуля откинула его назад. Мужчина заскулил от боли.

— Эта пуля научит тебя уважать меня, своего брата, — зашипел, чуть ли не плюясь ядом, Вергилий. — А эта, — нажал еще на курок, — убьет все твои мечты на спасение, братец. Скоро я выпущу тебе в лоб последнюю пулю, и уже никакая волчья сила не спасет тебя от смерти. Но перед этим я прострелю голову сучке, предавшей меня. А теперь прошу следовать за мной, и не отставай!

Вергилий рассмеялся и двинулся вперед. Дрейк шел за ним на согнутых ногах, готов был ползти. Боль выжигала внутренности, даже глаза начало щипать. Одна пуля прошла навылет, а вторая — осталась в его теле. Ранения были не смертельными, волк в нем справится с ними, но еще одну пулю он не переживет. Он бы уже давно упал и сдох в этом проклятом месте, если бы не она, его любимая женщина, которая была в руках гребаного психа и садиста. Если бы не ребенок, живший в ее теле, он бы не стал бороться за долбаную жизнь.

— Прошу вас, милые, любезничайте, пока есть время, — раздался в голове Дрейка голос Вергилия, и он поднял глаза, зайдя в комнату. — Я скоро вернусь и расскажу вам много интересного.

Дверь за ним захлопнулась, и Дрейк упал на колени, зажимая живот руками. Они были все в крови.

— Дрейк, — обессиленно прошептала Амина, подползая к нему ближе, — любимый, господи…

Он посмотрел на нее и зарычал. На лице его женщины красовались синяки. Мужчина с трудом поднял руку и коснулся ее живота. Амина всхлипнула.

— С ним все хорошо, — сказала она и ласково погладила Дрейка по голове. — Мы ждали тебя, но, видимо, умрем здесь, все вместе, как семья.

Что это за комната? Слишком роскошная и шикарно обставленная, здесь, очевидно, жила женщина.

— Амина, что это за место? — выдавил из себя Дрейк.

— Моя бывшая комната, я здесь жила.

— Нам нереально повезло! Найди пинцет и вытащи гребаную пулю из меня.

— Я… я не смогу, — замотала головой она, слезы почти сорвались с ресниц.

— Сможешь, — твердо сказал Дрейк и сжал ее запястье. — Сделай это, солнышко, и у нас появится шанс выжить. Моему волку тяжело дается регенерация, когда пуля внутри. Вытащи ее, Амина.

Девушка слабо кивнула и на дрожащих ногах подошла к столику с косметикой. Все осталось нетронутым, словно она еще вчера была здесь. Руки не хотели слушаться, но она заставила себя найти пинцет, который теперь казался ей пыточным инструментом, страшной вещью.

— Что теперь? — заикаясь от страха, спросила Амина, липкими от пота пальцами сжимая пинцет.

— Видишь раны? — Дрейк показал ей на живот. — В одной из них застряла пуля. Вот здесь, ее даже видно, — нащупал пулю он. — Разворачивай мясо и доставай пулю. Не плачь, Амина, — встряхнул ее за плечи мужчина, — будь сильной. Сейчас твоя очередь спасать нас. Делай это!

Его слова подтолкнули ее к тому, что дотронуться до раны. Девушка плакала, ощущая соль на губах, но орудовала в его теле, пытаясь вытащить пулю. Она видела, как перекосилось от напряжения лицо Дрейка, как вздулись вены на шее, а по лицу катился пот, но он не издавал ни стона, только тяжело и часто дышал. Ее сильный волк.

— Долго там еще, малышка? — процедил сквозь стиснутые до скрипа зубы Дрейк. Молчание давалось ему огромным трудом. Но он не позволял себе скулить от боли, чтобы не пугать Амину.

— Кажется, — пробормотала она, наклоняясь ниже к нему, — еще чуть-чуть, — нажала на кожу, и он, не выдержав боли, вскрикнул, — и готово!

Между пальцами Амины блестела кровавая пуля. Она достала со столика лосьон для лица и вылила его на рану, слыша шипение Дрейка. Ее сердце обрывалось при каждом его тяжелом вздохе.

— У меня есть аптечка в соседней комнате, — вспомнила Амина. — Попробую пробраться туда.

— Стой! — крикнул Дрейк, когда она направилась к двери. — Не ходи, останься тут. Я не умру, а ты можешь, если этот урод поймает тебя.

— Мы в любом случае умрем сегодня, Дрейк, поэтому жди.

— Я сказал, стой!

Он раздраженно зарычал. Женщины никогда не слушаются! Минуты ее отсутствия тянулись так долго, что его начала душить паника. Он же сказал ей, никуда не ходить! В ней его сын, а она так беспечно относиться к своей безопасности!

— Вижу, ты уже сам готов меня убить, — хихикнула Амина, заходя внутрь и тихо закрывая дверь. — Я достала перекись и бинт.

Девушка помогла ему принять сидячее положение и обработала раны как следует. Закончив с бинтом, она села рядом с Дрейком и положила голову ему на плечо, устало вздыхая. Он повернулся к ней и накрыл ее губы своими в томном, медленном, нежном поцелуе. Теперь можно и умереть, насладившим ее теплом и лаской. Мысли мужчины были прерваны ее слезами, которые он почувствовал на своих губах.

— Эй, перестань плакать, не расстраивай меня и малыша, — прошептал Дрейк и чмокнул ее еще раз в губы. — Я добрался до этой преисподней, выжил здесь с двумя пулевыми отверстиями в животе. И все это только ради вас, Амина, — его слова сопровождались легким поглаживанием ее животика, — поэтому не смей плакать так, будто все уже закончилось, и счет не в нашу пользу.

Она теснее прижалась к нему и провела рукой по щеке Дрейка, ощущая покалывание в пальцах. Ее жизнь и смерть. Ее любовь. Все ее существование, все нити и дороги судьбы, абсолютно все заключено в нем. Амина боролась со слезами изо всех сил, но веры в ней уже не осталось. Сложно верить в спасение, когда курок почти нажат, а пуля застыла в миллиметре от твоей головы.

— Даже так, — раздался голос Вергилия в комнате, когда отворилась дверь, — залатала этого ублюдка. Не сдаетесь, ну ладно, вам же хуже, будешь дольше мучиться, братец.

— Не называй меня так, кусок вонючего дерьма. Дай мне пару минут, чтобы прийти в себя, и я вырву твой кадык!

— Уверен? — спросил противник, прожигая его взглядом, горящим ненавистью. — А что ты скажешь на это?

Вергилий схватил Амину за руку и грубым движением притянул к себе. Она вскрикнула и замолчала, когда в его руках появился нож и оказался приставленным к ее шее.

— Какой аромат у моей любимой Амины, — почти пропел он, водя носом по ее шее. — Только я чувствую эту вонь твоего почти мертвого ребенка?

Дрейк хотел встать, но ранение не дало ему этого сделать. Вергилий рассмеялся, убрал нож и толкнул девушку на стул рядом с ним.

— Наверное, ты жаждешь узнать подробности нашего родства, я прав? — обратился он к Дрейку. — Не слышу ответа. Я ведь могу тебя и так убить, и ты никогда не узнаешь правду.

— Жажду, тварь, доволен?

— Да, вполне, — ответил Вергилий и тоже устроился на стуле, выставив напоказ пистолет, чтобы Дрейк и не думал дергаться. — В общем, история идиотская. В главной роли — твоей идиот-папаша.

— Сколько он находился в Лунных Землях? — задал вопрос Дрейк.

— Точно не знаю, но, насколько мне известно, он жил в разных карцерах здесь с детства. Потом к власти пришла моя мать.

— И эта сука положила глаз на моего отца?

— На нашего отца, на этого жалкого урода, — произнес Вергилий, приказывая себе сидеть на месте и не делать лишних движений. Тернера он все равно сегодня убьет, всему свое время. — Она дала ему все, выпустила из карцера, разрешила не заниматься рабским трудом, даже сняла с него ошейник. — Он перевел взгляд на Амину. — Ты же тоже надевала на своего любимого ошейник, как на грязную, уличную собаку, правда?

Амина молчала, тихо глотая слезы. Она слышала, как билось сердце в груди, и этот стук пугал ее. Страх все больше разливался по телу, будто забирая силы, но она заставляла себя держать глаза открытыми и не терять сознание.

— Она надевала на меня ошейник, — взял слово Дрейк, — да, как на собаку, ты прав. Но теперь я люблю ее, это стоило того. А вот ты, конченый ублюдок, считаешь себя свободным и независимым, вершащим судьбы, но свободен ли ты на самом деле? Кто-нибудь в этом мире любит тебя?

— Амина любила меня, — тихо выговорил Вергилий, плохо скрывая дрожь в пальцах, — а ты забрал ее у меня!

— Я тебя всегда ненавидела, скотина! Каждую минуту своей жизни я дышала ненавистью к тебе, но ты этого не видел, больной придурок! — сорвалась на хриплый крик девушка. — За что я должна была любить тебя?! За то, что ты убил мою семью, не давал мне дышать, изуродовал мою душу и мое тело?

Одним шагом сократив между ними расстояние, Вергилий ударил Амину по щеке. Тварь, шлюха, предавшая его!

— Отпусти ее, мы не договорили, — спокойно сказал Дрейк, хотя в нем переливалась звериная ярость, но он знал, что его злость раззадорит психа еще сильнее. Когда Вергилий отпустил Амину, он продолжил: — что дальше было с моим отцом и твоей матерью?

— Ничего хорошего, представляешь? Она дала ему власть, богатства, рабов, все, а он постоянно смотрел назад и мечтал сбежать. И однажды у него это получилось.

— Как она смогла заставить его вернуться?

— Хороший вопрос… Моя мать была беременна, когда он сбежал. Она даже не успела сообщить ему об этом!

Дрейка пробрало на смех, и он не смог сдержаться.

— Сука забеременела тобой, ублюдком! Бедная, такого ушлепка родила, как же я ей сочувствую. И почему же он все-таки вернулся? Захотел увидеть сыночка?

— Если бы, если бы… — протянул Вергилий, уже будучи близким к убийству своего последнего родственника. — Через слухи ему передали эту новость, и он вернулся в Лунные Земли, чтобы убить мою мать и меня вместе с ней.

— Мой отец! — с гордостью воскликнул Дрейк, получая удовольствие от вида Вергилия. — Как я вижу, у него ничего не вышло, раз ты жив.

— Да, попытку убийства моей матери предотвратили и поместили Айдена, так звали твоего папашу, если ты не знаешь, в карцер. Когда я родился, он каким-то образом упросил мать показать ему сына. Вот она дура, поверила ему! Он убил ее, но не успел свернуть шею мне, стражи пристрелили его быстрее.

— Черт, жаль! Если бы только у него получилось прибить твою мамашу, как бы мы сейчас все хорошо жили!

Вергилий взревел и кинулся на Дрейка, собираясь убить его, раз и навсегда отправить в царство мертвых, сделать то, о чем он так долго мечтал. Дрейк, ожидая этого, откатился в сторону и перекинулся в волка. Сил у него было мало, но их и сжигающей ярости хватит, чтобы вырвать сердце ублюдку. Мужчины оба превратились в волков, и началась ожесточенная схватка.

У Вергилия было существенное преимущество перед раненым Дрейком, и он пользовался им, нанося удары в места ранений соперника. Амина с диким страхом следила за ними, моля бога помочь Дрейку, но она видела, что ему не хватало сил в борьбе с сумасшедшим Вергилием. Она должна ему помочь, иначе, как они могут называться семьей?

Схватив попавшийся под руку предмет — им оказалась ваза — она подбежала к дерущимся волкам сзади и ударила ею Вергилия по голове. Волк со страшным оскалом и окровавленной пастью повернулся к ней и мощным ударом лапы сшиб с ног, так, что, девушка отлетела в другой конец комнаты. Дрейк воспользовался моментом и ринулся на Вергилия, вгрызаясь ему в глотку. Он вспарывал шею своего противника, раз за разом вырывая куски мяса, не в силах остановиться. Пока эта тварь дышит, ему не будет покоя. Вонзив зубы в него последний раз, он увидел, как голова волка отвалилась с плеч.

Последний стук сердца Вергилия затих, его последний вздох оборвался. Амина судорожно ловила ртом воздух, не понимая, что за сила нарастала в ней. Оглушительный крик разрезал душный воздух комнаты. Дрейк оглянулся и увидел на полу рыжую волчицу. Она скулила и звала его.

— Моя хорошая, любимая, прекрасная волчица, — произнес он, став человеком и наклонившись к ней. — Мы убили этого подонка навсегда, теперь тебе нечего бояться, солнышко. Пусти Амину обратно ко мне, нужно проверить ее состояние и малыша, все ли с ним хорошо, — говорил Дрейк волчице и гладил ее. — Давай, выпусти Амину, мы с тобой еще успеем побегать по лесу, красавица.

Миг, и перед ним лежала трясущаяся Амина.

— Все хорошо, моя девочка, — шептал мужчина и целовал ее в волосы. — Мы смогли, у нас все получилось.

— Правда? — всхлипнула она, нежась в его теплых объятиях. — У тебя снова идет кровь, Дрейк, раны открылись.

— Плевать на них. Главное, что ты и ребенок рядом, и с вами все в порядке.

Он целовал ее, не переставая, нуждаясь в присутствии Амины, в прикосновениях к ней. Вдруг ему все это снится? Они выжили, чтобы начать жить с нуля. Расквитались с прошлым, обнулили счет своих жизней, чтобы написать совместную жизнь, жизнь их семьи, заново.

— Дрейк, — позвала его Амина голосом, полный страха и паники, — что это такое теплое течет по моим ногам? — спросила она и вцепилась в его руку, чувствуя сильную боль внизу живота. — Дрейк!

— Твою мать! — выругался он. — Это кровотечение! Ребенок в опасности!

Мужчина подхватил пистолет и выглянул в окно. Снаружи началась война. Картер и волки его стаи вступили в бой с жителями Лунных Земель, как они и задумывали.

— Ты должен показать им голову Вергилия, чтобы остановить войну, — еле слышно прошептала Амина, теряя силы на глазах.

— Нет, сначала тебя доставлю в больницу. Тут же есть поблизости какая-нибудь больница?

— Есть, но ты должен остановить кровопролитие! Может умереть твой друг, все волки твоей стаи!

Дрейк опять выругался и, схватив волчью голову Вергилия, вышел на балкон.

— Внимание! Ваш правитель убит, — продемонстрировал сражающимся на смерть волкам голову. — Сдавайтесь, придурки, или умрете не за что!

Он кинул голову вниз и побежал к Амине. Поднял девушку на руки, видя, что кровь текла по ее ногам обильнее, и пулей вылетел из дома. Она показывала ему, куда идти, и он бежал со всей возможной скоростью. Только пусть все будет хорошо с ребенком!

— Вон здание больницы, — махнула в сторону высокой постройки Амина и начала закрывать глаза.

— Открой глаза, Амина! Не закрывай их, слышишь?!

Дрейк ногой снес дверь с петель и внес Амину внутрь. Его встретил крик возмущенных медсестер. Мужчина направил на одну из них дуло пистолета.

— За каждое лишнее слово в ваших головах будет появляться дырка. Девушке нужна помощь, она беременна, и у нее идет кровь!

Одна из медсестер бросилась за каталкой, вторая — вызвала бригаду врачей. Амину без сознания увезли в реанимацию. Дрейк последовал за ними и упал прямо на больничный пол у палаты. Ему хотелось выть и убивать. Только бы с ребенком и самой Аминой все было хорошо… Он молился, вспоминая все знакомые молитвы; просил помощи даже у Дьявола.

Минуты сменяли минуты, и скоро прошел час. За ним еще один, и еще. Мужчина почти уснул, сидя на полу, а про себя не переставал молиться и небесам, и аду, надеясь, что хоть кто-то откликнется. Дверь операционной открылась, и оттуда появилась женщина-врач, ее руки были в крови. Дрейк нервно сглотнул.

— Девушка потеряла ребенка.

Эпилог.

Два года спустя.

По лесу бежали два волка, с первого взгляда могло показаться, что наперегонки, но на самом деле, это была игра между ними двумя, и только они знали ее правила и смысл.

Черно-серый волк догнал рыжую волчицу и что-то ей прорычал. Она вторила ему таким же рычанием, и они понеслись дальше. Дрейк догнал Амину и боднул головой, прося остановиться. Теперь, когда она была волчицей, он едва мог ее догнать! Животное, так долго спавшее в его любимой Амине, наконец-то вырвалось на свободу и теперь не знало меры. Оставив ее на минуту, он отошел в сторону кустарников и сорвал зубами цветок. Волчица издала протяжный вой, говоря ему, как это было мило и чудесно.

— Ты заставляешь меня плакать, — пробубнила она, снова становясь человеком и вдыхая аромат цветка. — А всего-то ромашка…

Дрейк не стал ничего ей отвечать, вместо этого положил руки на талию девушки и поцеловал, касаясь бархата ее сочных губ, вдыхая ее собственный аромат через поцелуй. Как он любил эту женщину — не передать словами. Еще ни один поэт мира не смог подобрать нужных слов для того, чтобы он выразил ими ей всю свою любовь. Ни один художник, живший на этой планете, еще не нарисовал такой картины, где бы в полной мере запечатлел любовь. Ту любовь, какой Дрейк любил Амину. Страстной, всепоглощающей, самоотверженной. Любовью, в которой не было места эгоизму.

Он все так же не произносил ни слова, а просто спускался поцелуями ниже по ее шее и дальше по телу. Амина тихо стонала, когда он надавливал зубами на кожу сильнее, слегка кусая ее. Дрейк уложил девушку на спину прямо на траву и переместился губами к ее груди.

— Господи, стой, — громко вздохнула она, чувствуя его губы на своем соске, — подожди, не делай ничего. Дрейк! — прикрикнула на него Амина, так как он и не думал оставлять ее тело в покое.

— Это должно быть чем-то очень важным, чтобы ты имела право просить меня не целовать тебя. Например, конец света, — улыбнулся он. — Остальные причины слишком мелкие, малышка, — сказал Дрейк и снова втянул ее сосок в рот, наслаждаясь пока еще тихими, робкими стонами Амины.

— Картер и Эмилия скоро придут, а мы тут… ты понял.

— А мы, два извращенца, занимаемся любовью у себя дома, на своей поляне в лесу, это ты хотела сказать?

— Хватит шутить! — серьезно ответила Амина, но через секунду прыснула от смеха, вторя ему. — Да, это. Я не хочу устраивать порно на глазах семьи твоего друга.

— Зная моего друга и его сумасшедшую семейку, уверен: они опоздают, пока соберутся. Это значит, что, — мужчина оторвался от ее груди и коварно глянул на девушку, — мы можем устроить грязное порно, детка, — произнес Дрейк и пробежался поцелуями по ее животу, останавливаясь в самом низу.

Он аккуратно накрыл рукой ее выпуклый животик и поцеловал его. Сердце Амины перестало биться. Она так любила его игры с ее округлившимся животом, как он разговаривал с малышом, гладил кожу, целовал ее. Дрейк мог делать это часами, время переставало идти, когда дело касалось их семьи. Тогда не было окружающего мира, целой Вселенной, не было никого и ничего, кроме них двоих.

— Привет, кто бы там сейчас ни жил, — сказал Дрейк и оставил еще один поцелуй на ее животике, — мой сынишка или моя дочурка.

— Боже, хватит пробивать меня на слезы, — шуточно пожаловалась ему Амина и запустила руку Дрейку в волосы. — Твоя дочурка вырастет плаксой, потому что мама постоянно плачет от счастья.

— Жалобы на счастье принимаются, — довольно ответил он и чуть-чуть пощекотал ее, получая удовольствие от игривого смеха своей любимой. — Можешь меня за это даже поцеловать!

Девушка протянула к нему руки, и он подтянулся наверх к ней. Амина коснулась его щеки и посмотрела в глаза Дрейка с бесконечной любовью и диким обожанием. Ей всегда будет мало его присутствия, его нежных объятий и ласковых слов любви, даже его страсти и неугомонности в постели. Ей просто будет мало этого мужчины в ее жизни. Всегда.

— Очень жаль, что так вышло с нашим первым малышом, — тихо сказала Амина, боясь поднимать тему выкидыша. Дрейк до сих пор тяжело переживал произошедшее.

— Наш первый малыш сейчас в тебе, — упрямо произнес он, не имея мужества посмотреть правде в глаза, — и с ним все будет хорошо.

— Дрейк, — позвала его Амина и обхватила лицо мужчины с двух сторон ладонями, заставляя смотреть себе в глаза, — наш первый малыш умер в моем животе, прожив всего ничего. И я знаю, что тебе больно, ты до сих пор скорбишь по нему. Я ощущаю твою душевную боль в своем сердце, — говорила девушка и гладила его по щеке, видя, как мужчина вымученно закрыл глаза. Она достучалась до его души спустя два года. — И я всегда буду скорбеть по нему, но я хочу, чтобы мы сделали шаг в будущее, оставив боль в пожаре прошлого. Дай ему поглотить все трагедии, случившиеся на нашем пути, чтобы мы просто могли любить жизнь такой, какая она есть.

— Ты права, солнышко, — подал голос он, собирая волю в кулак, чтобы отпустить прошлое раз и навсегда, — я слишком долго жил в своей боли. Знаешь, какая-то часть моего волка навечно осталась в больнице с нашим первым ребенком, иначе и быть не может. Но у нас есть наше настоящее и маленькое счастье, растущее в твоем животе, — слова Дрейка утонули в поцелуе, когда он снова поцеловал ее пупок.

— Может, если бы моя волчица не переродилась в тот момент, ребенок был бы жив… Или он обиделся на то, что я его не любила поначалу, — голос девушки дрогнул, когда она поделилась душевным грузом, который так сильно тяготил ее эти годы.

— Не смей так говорить, Амина, никогда. Ты волчица от рождения, она бы в любом случае ожила, таковы законы природы. И не позволяй себе думать о том, что ты не любила нашего ребенка. Любила, но просто запуталась. И он знал это, поверь мне. Все, хватит болтать, у нас мало времени, — быстро ушел от опасной темы он и спустился обратно к ее животу. — Откуда скоро появится мой волчонок?

Дрейк дотронулся до ее лона, и Амина выгнулась дугой, слыша, как ток от его прикосновений бежит по венам.

— Ты пошляк!

— Неправда, — возмутился мужчина. — Наш малыш, ведь правда, появится отсюда, — сказал он и, раскрыв ее лоно пальцами, ударил по стенкам языком. — Я в анатомии разбираюсь.

Девушка громко застонала, инстинктивно сжимая ноги, но он держал их широко разведенными. Амина мутным от страсти взглядом посмотрела на Дрейка и увидела, как блестели его губы от ее выделений. Заметив ее взгляд, Дрейк с удовольствием облизнулся и снова припал к ее лону, желая испить свою женщину всю, до последней капли.

— Малышка, ты даже представить себе не можешь, как вкусно пахнешь, — сказал он между ног и обвел языком клитор. — Как самый лучший цветок.

— Ты можешь просто делать свое дело, не вгоняя меня постоянно в краску словами? — спросила Амина, вырывая руками траву, настолько мощным было получаемое ею наслаждение. — Чего ты уставился на меня? — капризно воскликнула она, нуждаясь в его языке, чтобы кончить.

— Интересно, все женщины такие капризные, когда мы пробуем вас на вкус? — подмигнул ей Дрейк и довел до оргазма, усиливая давление языка на клитор и прибавляя пальцы.

— Не знаю, но не смей думать о том, чтобы попробовать кого-то еще на вкус ради эксперимента!

Мужчина рассмеялся и встал на ноги, подавая Амине одежду. Глянул на часы: уже вот-вот должно появиться семейство Дэвис.

***

— Дядя Дрейк! — раздалось такое знакомое восклицание со стороны леса, и оттуда выбежали Рей и Такер.

Он подхватил мальчишек на руки и закружил на месте, упиваясь счастьем от их смеха. Скоро он услышит смех своего ребенка. Амина погладила мальчиков по голове, улыбаясь во весь рот, наблюдая за тем, как Дрейк носился с детьми друга. Она сидела на пледе в свободном платье, поэтому живот сразу не угадывался под ним.

— Дружище, — хотел поздороваться с другом Картер, но резко замолчал, втягивая носом воздух. — Да ладно! Это мне снится, или ты, гаденыш, не сказал мне о том, что я скоро стану крестным отцом твоего ребенка?!

Дрейк рассмеялся, смотря на Амину, и она встала, показывая животик Картеру и Эмилии.

— Вот это да! — воскликнул Рей. — Еще один ребенок, и у нас будет банда! Четыре волка — это ведь банда, папа?

— Потом ваша банда перекочует ко мне в участок, а там жизнь — не сахар, поверь, Рей, — сурово ответил ему Картер. — Ни телевизора, ни конфет, ни доброй мамы, которая все вам разрешает, — сверкнул глазами в сторону Эмилии.

— Хватит быть крутым начальником полиции, — отмахнулась она и чмокнула мужа в щеку. — И как тебе это чувство, что ты — мамочка? — спросила девушка, с улыбкой глядя на Амину. — Эх, я его три раза уже переживала, а так бы хотелось еще.

Малышка на руках Эмилии хлопнула в ладоши и засмеялась.

— Ты же моя радость, — пропела Эми и поцеловала дочь в лобик, — малютка Эмма.

— Какой ты все-таки жадный, Картер, — сказал Дрейк, обнимая Амину, — назвал дочь почти так же, как зовут жену. Хочешь себе еще одну Эми.

— И не собираюсь оправдываться. Да, я хочу себе еще Эми, много Эми, потому что Эми мне всегда мало.

Амина умиленно улыбнулась, видя их нежные поцелуи и понимая, что она чувствует то же самое. И называлось это состояние счастьем. Беспробудным и запойным.

Друзья расположились на пледе и стали обсуждать все накопившиеся за долгое время темы. Картер и Дрейк обсуждали свои рабочие дела, решая, как быть с занятиями Дрейка, так как он не хотел отходить от жены ни на минуту, особенно сейчас, когда она была беременна. Мысли же Амины были далеко от этой поляны и разговоров мужчин.

Они жили с Дрейком в бывших Лунных Землях. Сейчас здесь заканчивалась стройка. Дрейк поменял структуру этого государства полностью. Люди получили свободу и права, жили в нормальных условиях и работали в городе. Бывшие приспешники Вергилия были либо убиты, либо навсегда изгнаны. Дрейк с Аминой снесли особняк бывшего правителя и отстроили другой дом для своей семьи на новом месте, где земля не была бы пропитана кровью. Территория Лунных Земель приняла новый облик, в котором нельзя было узнать прошлую обитель зла и боли, где судьба свела их вместе.

В будущем эта новая стая, которая оказалась смесью волков всех возможных пород, перейдет в руки их сыну, а сейчас Дрейк стоял у руля, позволяя Амине тоже править, все-таки она в этом лучше разбиралась. Можно сказать, что правительницей была только она, Дрейка постоянно тянуло в лес, тренироваться с малышней, бюрократия и политика бесили его.

Она снова стала волчицей. Видимо, смерть Вергилия запустила обратные механизмы в ее сознании. Волчица перестала бояться и пришла в себя от долгого сна. И, конечно же, ребенок, которого она носила под сердцем сделал свое дело — разбудил маму-волка от долгой спячки. Амина сама не заметила, как на ее глаза навернулись слезы от бесконечных мыслей и воспоминаний.

— Почему твои глаза на мокром месте? — прошептал ей на ухо Дрейк, обвивая животик рукой, пока Картер и Эмилия были заняты Реем и Такером, которые стащили корзину со сладостями, и теперь не могли поделить содержимое.

— От счастья, мой волчонок, — ответила Амина ему в губы, опаляя их горячим дыханием.

— Волчонок уже запатентован! Вот он — я, — воскликнул Картер, и вся компания рассмеялась. — Голубки, придумайте себе другие любовные словечки.

— Не будь плохим волчонком, а то будет тебе ата-та, — рассмеялась Эмилия и поцеловала его в губы.

Дрейк поцеловал Амину, и вся поляна наполнилась флюидами любви и добра.

— Все целуются, вот это кино, — сказал с набитым ртом Рей, отбирая у брата еще одну шоколадную конфету и запихивая ее в рот.

Конец

Оглавление

Нина Леннокс Цепи для волка

Пролог

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Эпилог. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg