«Allegro в четыре руки. Книга первая»

Allegro в четыре руки. Книга первая (fb2) - Allegro в четыре руки. Книга первая (Allegro в четыре руки - 1) 931K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Любовь Тумановская

Любовь Тумановская Allegro в четыре руки. Книга первая

Легко ли сломать человеку жизнь и почему очень часто никто другой, а самые близкие нам люди берут на себя ответственность принимать за нас жизненно важные решения? К чему могут привести подобные действия и можно ли пойти против судьбы, навязанной насильно? Что может заставить человека переоценить ценности, найти в себе силы побороть собственные страхи и отыскать дорогу к себе? Ответы на все эти вопросы знает героиня книги Виктория, которой предстоит преодолеть множество препятствий и пройти эволюцию своей личности, чтобы, в конце концов, стать счастливой.

    «Аллегро в четыре руки» – это ураган эмоций, путешествие сквозь психологические состояния человека, усиливающиеся глубоким внутренним конфликтом и борьбой с собственными принципами, реальный мир музыки, гламура и звездного закулисья, а также невероятное перевоплощение, обусловленное чрезвычайно сильными любовными чувствами. Книга написана в форме дневниковых записей молодой женщины, на страницах которых перед читателями предстаёт вся ее жизнь, такой как она была: искалеченное детство, напрасные надежды на воплощение собственных желаний, тайные мечты об обычных человеческих радостях... а далее – протест против привычного мира, встреча с настоящей, высокого накала, любовью и как следствие, переворот всей жизни. События разворачиваются в разных уголках земли: Киеве, Французских Альпах, Гренобле, Париже, Венеции, Стамбуле, Иерусалиме, Майами…

    Немаловажно и то, что читателей ждет неожиданная развязка, которая придаёт роману особой пикантности, делает его еще более увлекательным и неординарным. Вместе с тем, концовка заставляет задуматься. Она ставит перед читателями новые вопросы и подогревает интерес ко второй части романа, которая не только обещает подарить море ярких впечатлений, но и всеми ожидаемый счастливый финал.

Глава 1

Август, 2008 год, Киев.

Шел октябрь 1997 года. Осень в том году была удивительно тёплой и особенно красивой. Помню её, как сейчас. В уютном, маленьком городке, который без зазрения совести можно было назвать самым прекрасным городом на земле, стоял чудесный погожий день. Небольшой дождь омыл улицы города, оставив после себя приятный аромат свежести. Солнечные лучики просачивались сквозь тучи и падали на мокрый тротуар, соединяя небо и землю тонкими золотистыми нитями. Это золотоволосая Дева-Осень улыбалась унылым прохожим, пребывающим в плену своих бесконечных повседневных забот, и дышала им в лицо лёгкой, ласкающей кожу прохладой.

Виктория шла домой. Как хорошо, что её путь пролегал через старый парк, который находился через дорогу от школы. Виктория любила этот парк и каждый день, пересекая его по дороге в школу и обратно, получала огромное удовольствие от приятной, пусть даже кратковременной прогулки. К тому же, это была для нее единственная возможность хотя бы немного прогуляться.

Девочка всматривалась в густые кроны деревьев, которые отвечали ей мягким шелестом листвы, словно здороваясь со своей доброй знакомой, восхищалась пением птиц и с огоньком в глазах наблюдала за игрой беззаботных сверстников. А те, побросав портфели, весело бегали между чёрных стволов клёнов, забрасывая друг друга пёстрыми листьями. Их громкий, радостный смех поднимал настроение проходящим мимо людям и очаровывал своей искренностью. Виктории очень хотелось к ним присоединиться, но, к сожалению, она не могла себе это позволить: ей нужно было спешить домой.

Дорога от школы до дома занимала минут пятнадцать. И вот она дошла до пятиэтажного здания, окрашенного в тусклый светло-зелёный цвет, и исчезла за массивными, двухстворчатыми дверьми. Войдя в квартиру, Виктория разулась, помыла в ванной руки, быстро переоделась, забежала на кухню и впопыхах съела одно печеньице, запив его глотком утреннего чая. Потом схватила красную папку с нотной тетрадью и канцелярскими принадлежностями и помчалась в музыкальную школу на урок сольфеджио.

Она вернулась домой приблизительно в двадцать минут пятого. Но уже на пять было назначено ежедневное занятие по музыке с её отцом, который преподавал специальность «фортепиано» в местном музыкальном училище и имел репутацию неплохого преподавателя.

У Виктории оставалось сорок минут на то, чтобы сделать все школьные задания, поэтому она сразу же бросилась в свою комнату, достала необходимые учебники с тетрадями и присела за письменный стол. Прямо перед ней лежали ноты. Девочка быстро убрала их в сторону и схватилась за ручку.

Неудивительно, что ноты валялись у неё на столе, ведь в её комнате их можно было найти везде, куда ни посмотри… Это была необычная комната. Вовсе не похоже, что здесь жила девочка одиннадцати лет.

Рядом с инструментом стоял журнальный столик, на котором теснились три огромные, аккуратно сложенные стопки музыкальных сборников. У окна – письменный стол, а в противоположной стороне комнаты располагались кровать, шкаф и стеллаж, большую часть которого тоже занимали ноты. Здесь никогда не было ни кукол, ни каких-либо других игрушек, ни плакатов с любимыми кинозвёздами, как у большинства девочек её возраста. Казалось, что даже стены в этой комнате дышали симфониями.

Нотами была полна не только комната Виктории. Ими была усеяна вся небольшая трёхкомнатная квартира. Они лежали на полках книжных шкафов, на подоконниках, на столе в гостиной и даже на прикроватных тумбочках в спальне родителей…

Сосредоточенность Виктории нарушил звук поворачивающегося в замке ключа. Это её мама вернулась домой.

– Ты готова, Вика? Скоро придёт отец! Садись за инструмент и «разогревай» пальцы гаммами!

– Но… мама, мне ещё сочинение нужно написать… – робко промолвила девочка.

– Всё, Виктория, всё! Это неважно! Сейчас же вставай и делай то, что я тебе сказала! – строгим тоном приказала женщина.

Девочка покорно закрыла учебники и подошла к старому пианино. Она присела, открыла крышку инструмента и закрыла глаза. В следующее мгновенье из-под её быстро бегающих по клавишам пальцев полилось ровное звучание гаммы.

– Энергичнее, Вика! Ты как сонная муха! – недовольно буркнул только что вошедший в квартиру высокий худощавый мужчина, снимая плащ. Его запоминающийся низкий голос прозвучал весьма раздраженно, а густые брови, изредка рассечённые едва заметной проседью, сошлись в одну линию на широком нахмуренном лбу. Этот человек приходился Виктории отцом.

Через несколько минут он уже сидел рядом с девочкой и контролировал её игру.

– Будь внимательнее! В этом месте си бемоль! Разве ты не видишь? – громко крикнул отец Вике прямо в ухо и в ту же секунду больно ударил её по пальцам деревянной указкой, которая всегда лежала у него под рукой именно для такой гнусной цели. Девочка, не проронив ни слова, мгновенно убрала руки с клавиш и опустила их на колени. Резкая, невыносимая боль пронизывала её пальцы: они налились алым и невольно задрожали.

«Лишь бы не заплакать», – думала она, но слёзы сами полились из её глубоких зелёных глаз, скатываясь по бледным щёчкам огромными каплями.

– Не смей ныть! Переиграй! – заорал мужчина, и Виктория тот час же послушалась, дабы её рукам не досталась ещё пара болезненных ударов. Она играла, напряжённо всматриваясь в ноты сквозь слёзы, застывшие на её длинных, беспорядочно спутавшихся, ресницах, и не имела даже возможности вытереть их. В этот момент девочка очень сердилась на себя за то, что она снова не сдержалась и расплакалась. Боль, обида и злость смешались в ней в горькую смесь отчаяния, а ощущение полной беспомощности и обречённости приправило эту смесь особенным, ни с чем несравнимым привкусом.

Виктория ещё не знала, что вскоре от мнительной, плаксивой, неуверенной в себе девочки не останется ни следа. А на её место придёт сильная, стойкая и сдержанная особа, которая научится владеть собой и никогда не будет распыляться на лишние эмоции. Она ещё не знала, что придёт время, когда такая незначительная вещь, как удар указкой по пальцам, не в силах будет заставить её расплакаться, ибо мало что вообще сможет вызвать у неё слезу.

Занятие продолжалось до девяти вечера. После чего, уставшая и измученная, Виктория поплелась на кухню, поужинала, как обычно, сваренными мамой на «скорую руку» магазинными пельменями и села за своё недописанное сочинение. У неё болела спина, а линейки тетради двоились перед глазами. Однако, она не могла позволить себе бросить работу недоделанной и лечь спать. Около одиннадцати девочка не заметила, как уснула прямо за столом, положив голову на исписанные каллиграфическим почерком листы ученической тетради.

Она очнулась среди ночи и в полудрёме побрела к кровати. На следующее утро её ожидал такой же трудный и бесконечно долгий день…

Глава 2

Август, 2008 год, Киев.

«Уже утро? – жалобно заныл внутренний голос. – Ну почему так быстро??? Ещё немного поваляюсь…».

Укутавшись в дорогое постельное бельё, я дремала, сладко уткнувшись носом в подушку, словно ребёнок. Мне не хотелось отпускать свои сны. Немного поворочавшись, я наконец открыла глаза и задумалась: в голове промелькнули воспоминания о вчерашнем вечере. Минутой позже я бросила взгляд на миниатюрную тумбочку у изголовья кованой двуспальной кровати: там лежала толстая тетрадь в кожаном переплёте. Я лениво потянулась, после чего взяла тетрадь, ручку и, устроившись удобнее, стала писать.

«…Вчера у меня был весьма насыщенный день: с утра – изнурительные занятия с личным тренером в фитнес-клубе, потом – двухчасовая работа в студии и репетиция с шоу-балетом, после обеда – встреча с парикмахером и визажистом. А вечером – выступление в мюзик-холле „Sky Castle“ на корпоративной вечеринке, организованной в честь известной сети крупнейших магазинов, торгующих драгоценностями.

На таких мероприятиях всегда выступает много приглашённых гостей и исполнителей, поэтому каждый артист старается приехать незадолго до своего выступления. Впрочем, так же обстоит дело и с многочасовыми концертами и телевизионными фестивалями при участии большого количества звёзд, когда ещё до проведения шоу каждому выступающему сообщают более или менее точное время его выхода на сцену, на которое певец и ориентируется. На этот раз мероприятие было серьёзное, платили хорошо и, чтобы подстраховаться, мы приехали заранее.

Нам предоставили две отдельные гримёрные – для меня и для шоу-балета. Расположившись в них, мы стали готовиться к выступлению, а Клинковский – мой доблестный продюсер, отправился к звукорежиссеру – отдать фонограмму и заодно, так сказать, разведать обстановку.

Настроение было хорошее, настрой – позитивный, впрочем, как всегда перед выходом на сцену. Ведь это всё – та стихия, в которой я могу позволить себе оставаться самой собой. И мне не нужно ничего изображать или притворяться: я заполняю собой всё пространство, я открываю перед слушателями двери моего внутреннего мира и приглашаю их на несколько минут пожить тем, чем живу я. За мою искренность публика награждает меня колоссальной отдачей. Эта незримая, но очень важная связь между артистом и слушателем всегда ощущается: если она есть, значит, ты всё делаешь правильно, а если нет, то стоит задуматься: своим ли делом ты занимаешься?..

Наше выступление прошло удачно. На сцене всё шло по накатанному сценарию, но ни в коем случае не механически. Ведь самое главное для артиста – вкладывать душу в то, что он делает перед зрителем. И, неважно, песня это, или танец, или, к примеру, чтение стихов – нужно исполнять все это так, словно делаешь это в первый раз, и в то же время – как в последний! Во время пения я всегда „проживаю“ свои песни заново, передавая слушателям настоящие, живые эмоции, ведь публика, как никто другой, отлично распознаёт фальшь.

Только представьте: я стою в свете софитов, озарённая яркими лучами прожекторов, в своём любимом белом шифоновом платье, украшенном нарисованным вручную нежно-розовым цветком орхидеи. Шифон кокетливо развевается, создавая ощущение лёгкости и воздушности. Мой силуэт обволакивают волны прозрачной дымки, играющей всевозможными оттенками цветов, а у ног в мелькании лазерных лучиков расцветают дивные сказочные цветы, которые в следующую секунду превращаются в стаю гордых птиц, улетающих вдаль за моей спиной. Я пою. Сотни глаз прикованы ко мне. Я ощущаю поток энергии между залом и мной, с помощью ее мы обмениваемся магическими флюидами – эмоциями.

Безграничная благодать наполняет меня до краёв. Я чувствую себя абсолютно счастливой! Ничто другое в целом мире не способно доставить мне подобное наслаждение! Это состояние эйфории я не променяю ни на что! Ради того, чтобы стоять на сцене перед восхищёнными глазами зрителей и для них петь, я готова трудиться день и ночь и пройти через любые трудности! Ведь это именно то, ради чего стоит жить!

Другое дело, что публика публике рознь. В этот вечер с противоположной стороны зала, параллельно моему красивому и безупречному музыкальному миру, существовал отдельный, совершенно чужой для меня, безнравственный мир. Здесь за нарядными столами, до отказа заставленными разнообразными блюдами, сидела раскованная, богатая публика – в основном, клиентура упомянутых магазинов. В воздухе парил еле уловимый аромат дорогих французских вин и канадского виски, сливающийся с терпкими нотками шикарных женских духов, изысканных деликатесов и, как это не странно, мужского пота… На празднике присутствовали большие боссы с молоденькими спутницами, народные избранники, светские львицы, звёзды кино, шоу-бизнеса, спорта, олигархи и „мажоры“, одним словом – „сливки“ нашего общества…

Наше выступление осталось позади. Теперь можно было расслабиться и не волноваться.

Танцоры шоу-балета отправились в гримерную переодеваться, а мы с Клинковским последовали за весьма обходительным, дежурно улыбающимся администратором в зал, где для исполнителей тоже были накрыты столы. Честно говоря, идти туда мне совсем не хотелось. Я сейчас предпочла бы освежающий душ и душистый травяной чай у себя дома… Но сегодня мы не могли позволить себе просто уйти сразу после выступления, так как Дмитрий Горденко – владелец этой сети магазинов – был для моего „дорогого“ продюсера большим авторитетом: Клинковский считал себя его другом, хотя господин Горденко относился к нему с гораздо меньшим энтузиазмом, я бы даже сказала, весьма пренебрежительно.

В общем, я подумала, что „отмечусь“, посижу здесь немного, а потом

как-нибудь незаметно уйду. Вокруг мелькали знакомые лица, и на пути к нашему столику мы останавливались через каждые пару шагов, чтобы в очередной раз с кем-то любезно поздороваться и перемолвиться парой слов. И вот мы, наконец-то, присели за столик. Я моментально почувствовала облегчение в ногах, уставших от безумно высоких шпилек и требовавших хотя бы минутного расслабления.

Стол был накрыт на шесть персон. Сейчас нас было четверо. Напротив сидели наши коллеги, дует Шаманских, – семейная пара, работающая в жанре „шансон“. Мы и раньше достаточно часто встречались с ними на разнообразных мероприятиях, и замечу, что этот дуэт всегда производил на меня довольно приятное впечатление. Они казались мне открытыми и доброжелательными людьми, без всяких звёздных „заморочек“, что, признаюсь, редкость в огромном океане под названием „шоу-бизнес“. Ведь здесь каждый „выплывает“ как может, если же не может – „благополучно“ тонет… Однако нельзя было сказать, что мы с этой парой были особенно близки.

Завязался обычный разговор ни о чём, который впрочем, длился недолго, так как слова заглушались прилично громким звуком из динамиков. Вскоре ведущие объявили пятнадцатиминутную паузу, и гости немного оживились. Некоторые направились к выходу из зала, за пределами которого расположился просторный холл. Там, уединившись за симпатичными круглыми столиками, можно было покурить или просто поболтать. Другие остались сидеть на своих местах… Однако в большинстве своем гости столпились кучками в проходах между столами и вели свои до боли похожие, скучные беседы.

Через минуту Клинковский, внимательно следивший за всем, что происходит вокруг, остановил свой взгляд на импозантном, ухоженном старике с благородной серебристой сединой, который только что вошёл в зал в компании двух молодых дам и высокого статного брюнета. Они остановились в центре зала и стали мило общаться. Старик был тот самый Дмитрий Горденко. Лицо же элегантного мужчины рядом с ним показалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, кто он такой.

– Мы должны сейчас же подойти и поздороваться с господином Горденко! Другого момента может и не случиться, – решительным тоном заявил Клинковский, торопливо подавая мне руку.

Мы встали из-за стола и направились прямо к ним.

– Прошу прощения, дамы и господа, – любезно начал Клинковский, дождавшись паузы в разговоре четвёрки. – Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич! Позвольте мне выразить вам свою благодарность за то, что вы удостоили нас чести присутствовать сегодня здесь и дарить вам и вашим гостям своё творчество! Мы очень рады Вас видеть!

Это прозвучало так сладкоречиво, что меня чуть не стошнило…

– Здравствуй, Стас. Здравствуйте, Кирочка. – ответил седой мужчина спокойным, ровным тоном и учтиво поцеловал мне руку. После этого он развернулся к своим друзьям и представил меня им: – Дамы и господа, прошу любить и жаловать – восходящая звезда эстрады, блистательная и талантливая певица – и безумно очаровательная девушка – Кира Лебедева!

Молодой мужчина и девушки, стоявшие рядом с ним, мило улыбнулись мне, в то время, как Дмитрий Юрьевич продолжал говорить:

– Кирочка, вы, как всегда, великолепно выглядите и прекрасно поёте! Я восхищаюсь Вами!

– Спасибо, господин Горденко! Очень приятно слышать такие слова из ваших уст! – произнесла я, заметно краснея.

– Знакомьтесь: Ирина и Виктория – очаровательные представительницы компании „Golden Lion“, – произнёс Горденко, озарив себя приятной улыбкой. Морщины на его лице смотрелись невероятно благородно и вовсе не портили его, а придавали ему исключительную изюминку. – И, несомненно, известный Вам и всеми нами любимый Алексей Дёмин – звезда отечественного спорта!

И тут меня осенило! Это ведь знаменитый пловец, многократный олимпийский чемпион, чемпион мира и Европы… – признаюсь, я не сильно в этом разбираюсь... Но теперь я поняла, почему его лицо показалось мне знакомым: он же любимчик прессы, в особенности „жёлтых“ изданий, которые давно уже позабыли о его спортивных достижениях, а только и пишут наперегонки о том, как сильно он богат, до чего безумно красив, да ещё и холост…

„Ну, просто мечта в золотой обёртке…“ – с сарказмом подметила я про себя, исподтишка разглядывая эту самую знаменитость.

– Ну что Вы, Дмитрий Юрьевич, это всё в прошлом… – промолвил только что отрекомендованный нам молодой мужчина. Его неотразимый чёрный костюм, признаться, сидел на Дёмине безупречно, и выглядел он в нём просто великолепно!

– Прошлое – это неотъемлемая часть настоящего, – подчеркнул Дмитрий Юрьевич и продолжил: – Да, сейчас Алексей и, правда, не в спорте, а в бизнесе. Как вы, наверное, знаете, он – не менее успешный основатель и руководитель передового строительного холдинга, известного на всю Европу, я бы даже сказал, целой строительной империи! Алексей мне как сын и к тому же он мой крестник!

В этот момент у Дмитрия Горденко зазвонил мобильный телефон и он, извинившись, поспешно удалился в сторону.

– Ну что ж, будем знакомы! А вы действительно замечательно поёте! – сказал Алексей Дёмин, бросив на меня непринуждённый прямой взгляд. Это был взгляд человека, который знает себе цену.

– Спасибо. Для меня самая высокая награда – признание моих слушателей! – скромно ответила я, будучи убеждена, что он мне, наверняка, просто льстит, и при этом даже не моргает… Скорее всего, он и не слышал, как я пою. Да и вряд ли его интересует подобная музыка.

В этот момент перед моими глазами невольно промелькнули странички глянцевых журналов и Интернет-изданий с фотографиями Алексея в компании его многочисленных любовных пассий и громкими названиями статей типа: „Алексей Дёмин провёл отпуск с любимой на Крите!“ или же „Один из самых завидных и богатых женихов нашей страны наконец-то женится!“.

„М-да… он совсем безнадёжен! Такой себе избалованный и необратимо испорченный роскошью тип! – решила я. – Терпеть не могу подобных ему самовлюблённых и заносчивых „менов“! Скорей бы уже отсюда уйти!“

Пока я составляла для себя мнение об этом человеке, барышни из вышеупомянутой компании извивались вокруг него, словно змеи, кокетливо хлопая ресницами и улыбаясь. Их тела так и кричали: „Возьми меня! Нет, меня!“ Это выглядело ужасно вульгарно и мерзко…

На подобных вечеринках всегда много знакомств: кого-то знакомят с тобой, кому-то представляют тебя – это бесконечный поток имён, фамилий, лиц… На следующее утро я уже не помню никого из этих людей. Это мой продюсер Стас – любитель заводить, а точнее „собирать“ знакомства. У него целая коллекция визиток, и на особом счету „нужные“ люди.

Однако Алексей Дёмин почему-то мне запомнился. Первое, что мне вспомнилось сегодня утром, было его лицо. Оно излучало абсолютную уверенность в себе и какое-то непоколебимоё спокойствие. Единственное, чего не было в томном взгляде его гипнотизирующих карих глаз – это эмоций…

Я перевернулась на спину и закрыла глаза. Несколько минут я просто умиротворённо лежала, слушая своё дыхание. И только пальцы мои невольно поглаживали гладенькие страницы дневника. В этот момент раздался телефонный звонок.

– Доброе утро, Кира! Ты проснулась? – поинтересовался голос в трубке.

– Конечно, Стас. И тебе доброго утра, – сухо ответила я.

– Ты, ведь помнишь, что мы сегодня продолжаем работать в студии? Надеюсь, ты успела выспаться?

– Я в норме.

– Хорошо. Через час за тобой заедет машина. Жду тебя в студии.

– Договорились. До встречи!

Повесив трубку, я встала, положила свой дневник обратно на тумбочку и направилась в ванную.

Глава 3

Август, 2008 год, Киев.

Июль 2003 года. Всё тот же самый прекрасный город на земле.

Старинные массивные часы, доставшиеся в наследство от бабушки и теперь украшавшие стену гостиной, пробили полночь. Виктория лежала в кровати у себя в комнате, освещённой тусклым светом ночника, и слушала доносившийся до неё звон часов, но мысли её были далеко отсюда. Бесконечная череда разнообразных чувств переполняла девушку, и самыми сильными из них были волнение и страх.

„Скоро… – думала она, – Скоро всё свершится! Все эти долгие годы упорной работы, сотни часов самосовершенствования, победы на конкурсах пианистов и, что куда важнее, детство, принесённое в жертву, юность, заблудившаяся в пути, безусловно, принесут свои плоды! А уж как родители будут счастливы, когда она поступит в консерваторию! Это всё, о чём они мечтают в жизни!“

Виктория мысленно листала странички своего недавнего прошлого.

Как быстро пролетело время! В плену бесконечных ежедневных музыкальных занятий она и не заметила, как повзрослела. Жаль только, что детство, и юность прошли мимо неё… Кажется, это был тот самый момент, когда самая прекрасная пора жизни собралась помахать ей на прощанье платочком и безвозвратно уйти в забытьё, тихо захлопнув за собой дверь… А впереди – настоящая, взрослая жизнь.

Виктория почувствовала нарастающий в горле ком.

Ей очень хотелось поделиться с кем-то своими чувствами. Но с кем?

Ведь ни друзей, ни подруг у неё не было, и что скрывается за простым, но столь многообещающим словом „дружба“, Виктория могла пока только догадываться… Зато, она прекрасно была знакома с одиночеством: оно, как и музыка, было неизменным спутником её жизни. Поэтому, её потребность в настоящем, хорошем друге, которому можно было бы всё рассказать, поплакаться и, возможно, даже пожалеть себя в его глазах, являлась для неё не просто насущной проблемой, но и необходимостью, и трагедией одновременно...

„Нет. Один друг у меня всё же есть! Наверное, он стоит тысячи других, ведь для меня он самый близкий, самый верный и самый родной, и даже больше: он – часть меня…“ – подумала Вика и невольно бросила взгляд на свой инструмент. Это было обыкновенное чёрное пианино „Украина“.

„Сколько себя помню – мы всегда были неразлучны… Могу поспорить, что этот инструмент знает меня даже лучше, чем я сама! Ведь именно с ним я росла, с ним взрослела. Без него не прошёл ни один день, ни один вечер моей жизни… Он стал свидетелем всех моих радостей и печалей“ – думала она, понимая, что радостей-то на самом деле и не было…

Виктория долго смотрела на пианино, почти не моргая, словно изучала каждый его изгиб, а потом задумалась о родителях.

Мама всегда говорила ей, что точно знает, как в жизни Вики всё сложится дальше. Ещё когда девочка была совсем малышкой, мама каждый вечер вместо сказки рассказывала ей о том, что её ждёт в будущем. Женщина уверяла дочь, что та является самой талантливой и самой лучшей, и в этом ни Вика, ни кто-либо другой никогда не смели сомневаться. Она говорила, что когда Виктория вырастет, то станет известной на весь мир пианисткой и её имя будет у всех на устах. Мама с восхищением рассказывала дочери об интересных местах и далеких странах, которые девочка увидит, гастролируя по миру, о людях, с которыми сможет познакомиться, о произведениях, которые сыграет…

Кроме того, мама рассказывала Вике о жизни выдающихся композиторов, о том, как много они работали, чтобы достичь таких высот. Она верила, что музыка таких величайших композиторов, как Бах, Бетховен, Шопен, Гайдн, и многих других была написана при участии самого Господа Бога, который каким-то образом посылал информацию в мозг этих гениальных людей и, вместе с тем, водил их руками. Она считала их избранными, благословенными небом людьми.

Женщина старалась научить девочку понимать классику и восхищаться ею. Она страшно огорчалась, когда у дочери что-то не получалось и начинала тихо плакать. Что же касается Вики, то слёзы матери были для неё самым ужасным наказанием. Её редкие неудачи превращались для мамы в настоящую трагедию, и девочка, чтобы не допускать этого, старалась изо всех сил и выкладывалась не на сто, а на тысячу процентов. Ведь она любила свою маму. Пускай холодную, далёкую, безрассудно зацикленную на своей идее и совсем не по-матерински суровую, – Виктория её любила…

А мама действительно относилась к ней очень строго. Будучи преподавателем „сольфеджио“ в музыкальной школе, она регулярно устраивала дочери незапланированный опрос то по музыкальной литературе, то по сольфеджио в самый неожиданный момент. Ей ещё и ещё раз нужно было убеждаться в том, что Вика всё помнит и знает.

Уже на ранних сроках беременности женщина начала приучать дитя в своей утробе к классике, проводя дни напролет за фортепиано. Она почему-то была уверена, что родится именно девочка, и распланировала судьбу своей дочери ещё до её рождения.

„Если небо наградило тебя талантом, то пренебрегать им ни в коем случае нельзя! Это большой грех! Ведь этот талант мог бы достаться кому-нибудь другому, кто обязательно оправдал бы ожидания Господа!“ – твердила ей мама. И девочка ей поверила, она поверила в свой талант...

Если же говорить об отце, то он годами усердно и неустанно занимался с Викой игрой на фортепиано, сохраняя при этом завидное хладнокровие. Дисциплина на его уроках была превыше всего.

Однажды он сказал:

„Нам с мамой не так повезло в жизни, как тебе! Ведь, ни у неё, ни у меня не было таких родителей, какие есть у тебя… Возможно, поэтому мы не достигли того, чего хотелось бы… Но, у тебя обязательно всё получится! Мы сделаем для этого всё возможное! Придёт время, и ты нам ещё спасибо скажешь!“

Очень скоро Виктория сама стала жить родительскими мечтами. И это неудивительно, ведь кроме своего пианино и бесконечных нотных строк она ничего больше и не видела. Гаммы, пьесы, сонаты, этюды… – так продолжалось изо дня в день, из года в год. Каждый день девочка занималась не менее шести часов, совершенствуя свою технику, ведь иметь способности – это только половина дела. Надо долго и упорно работать, чтобы достичь результатов.

Сама того не ведая, Вика смирилась с предначертанной для неё судьбой, ей даже стало казаться, что она получает удовольствие от того, что делает. Девочка уже не представляла своей жизни без классики, просто не имела права представить…

После занятий у неё мучительно болела спина, и смыкались от усталости глаза. Но она не обращала на это внимания: великие дела требуют жертв!

„Оно ведь того стоит…“ – убеждала себя Вика.

Её цели были определены. Всё, что было нужно – это упорно трудиться и работать над собой.

Конечно же, Виктория не знала весёлой детской беззаботности, не гуляла после школы с подружками во дворе и не проводила лето в детских лагерях; девочка не рисовала забавных рисунков, по шею испачкавшись яркими красками, и на выходных не смотрела часами мультфильмы со смешными героями; подростком она не пережила всей прелести и неповторимости первой любви и завидовала жизнерадостным, кокетливым одноклассницам, которым всё это было доступно; она даже не плакала, а только немного злилась – на усталость и невероятную быстротечность коротких ночей.

Погружённая в водоворот своих воспоминаний, Вика вскоре уснула.

Следующий день тянулся невыносимо долго. И когда из гостиной донёсся громкий звон всё тех же старинных бабушкиных часов, которые отбили пять ударов и затихли, Вика, вбежала в комнату и подошла к стене. Она долго смотрела на большие, чёрные стрелки, после чего тихонько присела рядом на диван.

Напротив неё у дверей шкафа стояли приготовленные в дорогу вещи: небольшой серый чемодан, папин дипломат и пакет с продуктами. Взглянув на них, Виктория вздохнула. Её рука невольно нащупала валяющийся на диване пульт. Вика включила телевизор и нажала на первый попавшийся канал. Там шла передача о спорте.

„Ну вот, пробил мой час…“ – прошептала Виктория, бездумно глядя в экран телевизора.

Через полчаса прибыло такси, и Вика с родителями поехала на вокзал. У входа в вагон мама трижды благословила её, пожелала успеха и поцеловала в щеку. Это был чуть ли не единственный запомнившийся девочке мамин поцелуй.

После этого Виктория с отцом зашли в вагон, и поезд тронулся. Вика стала у окна в коридоре вагона и отыскала взглядом свою маму. Та бежала по перрону вслед за поездом, вытирая платочком припухшие от слёз глаза. Девочка махала ей рукой и тоже тихо плакала, старательно скрывая это от находившихся у соседнего окна пассажиров.

Постепенно очертания вокзала скрылись за горизонтом и исчезли, как исчез и мамин образ. Но Виктория продолжала стоять на том же месте, словно застывшая. Она думала о маме и о завтрашнем, очень важном для всей её семьи, дне. Поезд, в котором они с отцом ехали, направлялся в столицу. Там ей предстояли долгожданные вступительные экзамены в консерваторию.

Глава 4

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

Я стояла на симпатичном, маленьком мостике, каких много в Альпах, и любовалась утром в горах. А под мостом, куда-то за пределы видимого мира текла быстрая горная река, умиляя слух ненавязчивым мелодичным журчанием.

„Вот я и дождалась заслуженного отдыха!“ – думала я.

Хотя добиться этого было не так уж и легко. Пришлось почти когтями вырывать несчастных несколько дней из прожорливого горла Клинковского и выдёргивать их из насыщенного рабочего графика.

У меня со Стасом нормальные отношения, насколько это возможно между артистом и продюсером: я ценю и уважаю его за менеджерский талант, хороший музыкальный вкус и высокий профессионализм! Однако скупость его, наверное, родилась раньше его самого. К тому же, для меня музыка – состояние души, страсть, овеянный мечтами путь к самореализации… а для него это – в первую очередь бизнес и источник прибыли! Поэтому он терпеть не может любые неожиданности и срывы, ведь в ближайшее время никакой отдых не был запланирован. Но если уж мне „приспичило“, этому была веская причина.

А причина одна: я очень сильно устала…

Довела себя до такого состояния, когда уже не было сил продолжать в том же темпе. Нет, конечно же, я не устала от музыки. Моя бы воля, я бы пела и пела… Однако тело моё молило о помощи, безутешно взывая к разуму и настойчиво требуя кратковременного перерыва в работе… Ведь на самом деле нужно было не так уж и много: всего-навсего хорошенько выспаться и как следует отдохнуть.

Поэтому после серии моих назойливых просьб, я бы даже сказала, требований, Клинковский наконец-то сжалился надо мной и согласился сделать десятидневную паузу в работе. Было решено, что я отправлюсь отдыхать во Францию.

И вот я уехала, скорее даже, сбежала туда, где меня никто не знает, где я смогу хотя бы на какой-то период времени освободить своё сознание от мыслей обо всех наших проектах и планах.

Здесь, неподалеку от Гренобля, в живописных, сказочных Альпах я позволю себе побыть наедине с собой. Здесь я не обязана постоянно быть в форме, красиво улыбаться и говорить. Можно, наконец, расслабиться. Я смогу просто молчать и наслаждаться тишиной, оставшись один на один с неповторимо красивой природой, будто бы позаимствованной с картин талантливого пейзажиста.

„Oh, mon Dieu! C'est magnifique!“, как говорят французы.

Все линии настолько совершенны и изящны, что вряд ли можно описать их словами, произнесёнными даже самым одарённым поэтом или искусным оратором. Горные вершины – стройные, гордые, неприступные – стоят задумчиво, окутанные прозрачными облаками, словно леди в элегантных шалях. Солнце поднимается всё выше, и все вокруг преображается. Я вглядываюсь в прозрачный шёлк родниковой воды, переливающейся золотистым блеском, восхищаюсь насыщенностью и разнообразием оттенков окружающей меня растительности, вдыхаю до невозможности свежий и чистый воздух… Всё, что я вижу перед собой, потрясает, удивляет, вдохновляет, и в голове у меня невольно начинает звучать музыка.

Поймав себя на этом, я немного злюсь и стараюсь взять себя в руки.

„Никаких мыслей о музыке, песнях и вообще, о работе!“ – строго приказываю я себе.

Сегодня – третий день моего пребывания в этом чудесном месте. Похоже, усталость отступила, я чувствовала себя намного лучше.

„Горный курорт – это действительно здорово! Вернусь домой как новенькая! Но, пока ещё рано об этом думать“ – тешила я себя.

Стараюсь проводить на улице как можно больше времени: любуюсь пейзажами, слушаю звуки природы... А какие здесь огромные и чудесные озера! Вода в них прозрачная и холодная. Небо вглядывается в водные зеркала, касаясь их мягкими облаками, и улыбается своему отражению. А где-то там, ближе к воде, слышен чудный перезвон колокольчиков: это все как одна красивые и ухоженные буренки медленно спускаются к берегу, чтобы напиться. Здесь настоящая идиллия! Кажется, в этом райском уголке время остановилось…

Еще немного насладившись этой неземной красотой, я решила вернуться в номер и направилась в сторону отеля. Он находится с другой стороны дороги, скрытый ветвями густо насаженных деревьев. Медленно шагая, я продолжала убеждать себя в том, что для большей пользы от отдыха мне всё же нужно ненадолго забыть о музыке, и твердо пообещала себе так и сделать.

Но в душе я знала: вряд ли у меня это получится, ведь музыку я слышу постоянно…

Мой отель расположился неподалеку от еще одного великолепного озера, посреди которого затерялся маленький, идеально круглый островок. Он выглядит по-настоящему сказочным, поэтому многие фотографы и художники приезжали сюда, чтобы запечатлеть эту удивительную картину. Наше озеро отличается от своих собратьев, поскольку оно намного больше и глубже их. Здесь плавают парусники и лодки, можно покататься на водных мотоциклах, а рядом обустроен уютный пляж.

Конечно же, вечерами я чувствую себя немного одиноко. Я выхожу на балкон, устраиваюсь в плетеном кресле рядом с маленьким столиком и вглядываюсь в тёмно-синий горизонт. В эти минуты я думаю о прошлом…

День пролетел довольно быстро, и наступил очередной тихий вечер, который судя по всему, обещал быть таким же спокойным и скучным, как все предыдущие. Я вышла на балкон и закурила. В редкие дни своего отдыха я иногда позволяю себе побаловаться одной-двумя сигаретками, но никогда не курю по окончании отпуска. В воздухе повис сладковатый аромат тонких женских сигарет, и я уже ждала в гости свои обычные печальные мысли, как вдруг совсем рядом раздался мужской голос:

– Как же так, милая леди? Вы так красиво поёте и при этом позволяете себе курить... Это же вредно для голоса! Не так ли?

Я повернула голову в сторону соседнего балкона. Там, облокотившись о перила, горделиво стоял Алексей Дёмин. Я не поверила своим глазам!

„Как такое возможно?..“

Конечно же, я не ожидала его здесь увидеть, да и вопрос его застал меня врасплох… Не сообразив сходу, что ответить, я просто поздоровалась, тщательно скрывая свою растерянность:

– Здравствуйте, Алексей.

– Добрый вечер, Кирочка, – ласково произнёс он.

„Неужели он запомнил моё имя?“ – удивилась я и спросила:

– А что вы здесь делаете?

– Вы ещё не ответили на мой вопрос, а уже задаёте свой, – улыбнулся Алексей, – Но я всё же отвечу. Полагаю, я здесь делаю то же, что и вы, – отдыхаю.

– Отдыхаете, здесь? – переспросила я, недоверчиво прищурив глаза.

– Именно так. А почему это вас так удивляет? Я люблю альпийский воздух, люблю эту потрясающую природу, и мне нравится останавливаться в этом отеле, поэтому я уже третий год подряд приезжаю сюда, – довольно убедительно произнёс он, – А что, разве вы не замечали, что, кроме вас, тут ещё и другие люди отдыхают?

– Замечала, – его же игриво-ироническим тоном ответила я, – Просто я немного по-другому представляла себе места, где отдыхает Алексей Дёмин...

– Представляли? – промолвил Алексей с шаловливым огоньком в глазах. – Выходит, вы обо мне думали? Это приятно. И где же, по-вашему, я должен отдыхать, позвольте узнать?

Я, сама от себя не ожидая, опустила ресницы и покраснела... Поймав себя на этом, я тут же отругала себя за такое глупое поведение и незамедлительно стала отвечать на вопрос Дёмина, самоуверенно глядя ему в глаза:

– Где-нибудь в пафосном шикарном месте, в весёлой компании раскованных светских львиц. Но отнюдь не в одиночестве в забытом Богом горном отеле и, к тому же, в начале сентября…

– Очень жаль, но у вас сложилось обо мне не совсем правильное мнение. Надеюсь, после нашего общения вы измените свой взгляд. Понимаете, как бы странно это не звучало, но иногда хочется отдохнуть и от светских львиц, – серьёзным тоном произнёс Алексей, расплывшись в невинной улыбке.

„Неужели?…“ – с сарказмом подметила я про себя.

– И вообще, хочется отдохнуть от всего, – продолжал он. – В такие моменты я просто покупаю билет и улетаю куда-нибудь на край света, где меня никто не узнает и никто не найдёт. Как я понимаю, вы поступаете так же?

– Вы угадали, – сказала я, затушив сигарету.

– Значит, в чём-то мы с вами похожи... Может, продолжим наш разговор за чашкой чая, скажем, в кафе в холле? – предложил Алексей.

Я была абсолютно не готова куда-то идти, тем более с ним. И к тому же, я вдруг вспомнила, что на лице моём совсем нет макияжа, что впрочем, неудивительно, ведь я нахожусь на отдыхе.

„Как же неловко! – подумала я. – Перед Дёминым – и без макияжа! – И тут же сама себя поправила: – Ну и что? Какое мне дело до того, что он обо мне подумает?!“

– Вы не обижайтесь, но сегодня я не собиралась никуда идти. Мне хотелось бы остаться в номере, – откровенно призналась я.

– Ваше право, – не стал настаивать Алексей, – Раз так, значит, и я останусь. – Через минуту, извинившись, он удалился в свою комнату.

„Наверное, обиделся… – предположила я, оставшись стоять на балконе. – Не в его стиле – получать отказы“.

Но прошло немного времени – я даже не успела „переварить“ последние события, как Алексей снова появился передо мной с двумя белоснежными чашками в руках.

– Если вы не хотите никуда идти, я угощу вас чаем прямо здесь, – сказал он, протягивая мне чашку. – По иронии судьбы мы с вами оказались в этом живописном уголке планеты в одном и том же отеле, да ещё и в соседних гостиничных номерах… Случайность это или судьба – как знать? Так или иначе, нам выпал шанс пообщаться. Надеюсь, вы не станете возражать? Кстати, это очень хороший чай! Мой любимый. Попробуйте!

– Нет, конечно! Я человек коммуникабельный, хотя не скрою – люблю уединение… Тем не менее, я приветствую общение с интересными людьми. Вы, же, в свою очередь, не перестаёте меня удивлять: не думала, что вы верите в судьбу... Кстати, спасибо за чай!

Я пригубила из чашки. Чай был действительно очень вкусным, необычным и ароматным: крепкий, но не терпкий, густой и насыщенный… В нём ощущались медовый и цветочно-сиреневый ароматы. По крайней мере, мне так показалось.

– И, правда, замечательный напиток! У вас хороший вкус! – поспешила я выразить своё восхищение. – А что это за чай?

– Пускай это останется маленькой тайной, – загадочно ответил Алексей. – Вы сами разгадаете её, если пожелаете… А что же до судьбы, вы не ошиблись: я в неё не верю.

– С судьбой и так всё было ясно. А вот название чая вы мне не сказали, потому что любите интриговать? – искоса взглянув на моего собеседника, промолвила я, наслаждаясь при этом привкусом чая на губах и стараясь отложить его в памяти.

Алексей снова улыбнулся: его улыбка была наделена каким-то особенным, не поддающимся пониманию, шармом. Я же старалась выглядеть неприступной и вести себя естественно, давая понять, что не поддаюсь никакому влиянию.

– Думаю, разгадать вашу тайну не составит большого труда. Хотя я являюсь преданной поклонницей кофе и, честно говоря, не особо разбираюсь в сортах чая, но уверена, что элитных сортов, каким, бесспорно, является данный чай, в мире не так уж много…

– Как знать… – тем же интригующим тоном ответил он. – Как по мне, ни один кофе не может сравниться с хорошим чаем! Это, конечно же, моё субъективное мнение, однако мне удалось многих людей в этом убедить…

Мы переглянулись. В этот момент я думала о том, что этими людьми, несомненно, были представительницы слабого пола. Похоже, Дёмину удалось прочесть мои мысли.

Тем не менее, с каждой минутой нашего разговора я все больше понимала, что мне нравится наше общение. Мало того, настроение у меня значительно улучшилось, а серая скука исчезла, как и не было!

„Наверное, мой неожиданный интерес к его особе вызван банальным любопытством…“ – анализировала я себя.

– А я, вот, не верю в случайности… – сказала я, возвращаясь к предыдущей теме.

Алексей промолчал. Его крупные, невероятно чувственные губы застыли в полуулыбке.

„Что ж, порой молчание говорит красноречивее слов… – продолжала я рассматривать „предмет“ моего исследования. – Этот мужчина – мастер соблазна! Он умён, красив, хитёр и чертовски очарователен! Он, бесспорно, знает, как вести себя с женщинами. Неудивительно, что у него их было не счесть… Но со мной эти хитрые штучки не пройдут! Я не поймаюсь на его коварные уловки! Однако не теряй бдительность, Кира! Не стоит!“

Как бы там ни было, мне было любопытно, как же всё-таки он это делает – „съедает“ женские сердца…

Мы проговорили весь вечер, стоя на соседних балконах. Всё это время мы шутили, рассказывали друг другу весёлые истории, делились жизненным опытом и впечатлениями, разговаривали на всевозможные темы… Наш разговор был обо всём и ни о чём, но тем не менее, он был интересным, эмоциональным и захватывающим. Где-то ближе к полуночи мы с моим новым соседом с обоюдного согласия перешли на „ты“, а двумя часами позже – попрощались до утра.

Когда я легла спать, мысли о нём и о сегодняшнем вечере ещё долго не давали мне уснуть. Я всё ещё не могла поверить в то, что это был тот самый Алексей Дёмин – „предмет“ обожания тысяч женщин – и что это с ним мы так легко и непринуждённо общались, словно знали друг друга уже не первый год.

Глава 5

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

На следующее утро я проснулась, как всегда, в восемь, приняла душ, умылась и спустилась на завтрак в ресторан отеля. За завтраком, я невольно окинула взглядом зал. Дёмина здесь не было.

„Наверное, мне всё это приснилось…“, – подумала я, мельком улыбнувшись. Но я-то знала – вчерашний вечер отнюдь не был иллюзией. Всё это происходило в реальности, и происходило со мной…, что до сих пор не укладывалось в моей голове, вызывало сотни вопросов и выглядело, мягко говоря, невообразимым. Немного поразмыслив, я, всё же, нашла объяснение отсутствию Алексея: „Такие люди, как он завтракают в своём номере“.

Позавтракав, я покинула ресторан, пересекла огромный холл, вошла в лифт и отправилась на третий этаж. Подходя к двери своего номера, я поймала себя на мысли о том, что мне даже интересно, как дальше будут развиваться события, и что следующее предпримет мой новый галантный друг. Ответ не заставил себя долго ждать. Под дверью я нашла чудесный букет полевых цветов, мило перевязанный ленточкой и карточку с надписью: „Доброе утро, принцесса!“

Я улыбнулась, бережно подняла букет и вошла в номер. Не успела я закрыть за собой дверь, как раздался телефонный звонок.

– Тебе идёт эта улыбка, – почти шепотом произнёс голос Алексея в трубке.

– Почему ты так уверен, что я улыбаюсь? А если нет? – кокетливо промолвила я, не отводя глаз от цветов.

– Конечно, улыбаешься! Ты просто не могла иначе отреагировать на букет! Я, ведь, прав? Признайся...

– Да, прав, – вынуждена была согласиться с ним я, – Спасибо тебе. Я люблю цветы! Неужели, ты сам их собирал?

– Да, сам – сегодня ранним утром. Я решил, что тебя больше порадуют собранные мной полевые цветы, чем букет, заказанный в цветочном магазине. Ведь так?

– Да, так, – снова согласилась я. – И всё-таки, не надейтесь, что я настолько предсказуема, как вам того хотелось бы... Всё далеко не так просто, как кажется на первый взгляд...

– Я знаю, – ответил Алексей и шутливо продолжил: – Жизнь сама по себе – очень сложная штука… Хотя всё зависит того, как к ней относиться… А, разве мы снова на „Вы“?

– Нет. Но сейчас мне захотелось именно так к тебе обратиться.

– Ты злишься?

– Нет. Просто не хочу быть для кого-то легко читаемой книгой… Хочу быть загадочной и непредсказуемой! – по-детски призналась я.

– Поверь, ты – настоящая тайна и, к тому же, ты – самое непредсказуемое, что только могло со мной произойти, – весьма многозначительно ответил Дёмин.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего такого, – спокойно ответил он. – Давай лучше поговорим о планах на сегодня.

– А они у нас есть? – равнодушно промолвила я, демонстрируя своё поддельное безразличие, хотя на самом деле уже сгорала от любопытства.

– Конечно, есть! – воодушевлённо ответил Алексей, – Только, пожалуйста, не рань моё сердце отказами, как это было вчера...

В результате Алексей предложил взять в аренду кабриолет и поехать кататься по горным серпантинам, куда только душа пожелает. Мне его предложение показалось заманчивым. Примерно через час мы уже мчались в симпатичном белом „Мерседесе“ вдоль зеркально ровных, альпийских дорог.

Это была великолепная прогулка! Горизонт встречал нас воздушной бездонностью лазурного неба и провожал обворожительной живописностью горных пейзажей. Мои кудрявые волосы развивались на волнах встречного ветра, впитывая в себя утреннюю свежесть, а я любовалась чудесными видами, изредка тайком поглядывая на Алексея.

На нём была белая футболка с надписью на французском крупными чёрными буквами и тёмно-синие джинсы с большими, косыми карманами. Тёмные очки придавали его облику немного жесткости и подчеркивали неприкрытую самоуверенность. При всём этом он выглядел очень стильно и до невозможности сексуально.

Я же была одета в лёгкий нежно-голубой сарафан без бретелек, который, как мне кажется, не только ненавязчиво и красиво подчёркивал мою фигуру, но и удачно гармонировал с мягкостью и тонкостью моего характера.

„Мы такие разные!“ – вдруг пришла мне в голову мысль, но тут, же испарилась, затерявшись в лабиринтах дорог.

Мы останавливались в понравившихся нам местах и фотографировали друг друга фотоаппаратом Алексея. А ещё шутили, смеялись, болтали, а порой просто молчали… Мы успели побывать у двух красивейших водопадов, посидели у подножья скалы и полюбовались удивительными ущельями.

Тем временем подошло время обеда, и мы решили пообедать в одном из здешних ресторанчиков. Присев за столик друг напротив друга, мы сделали заказ и начали негромкий разговор.

– Как ты себя чувствуешь? Ты точно нормально переносишь „серпантиновые“ дороги? – спросил Алексей.

– Ну если честно, я перед выездом приняла таблетку от укачивания, так что всё хорошо. Не волнуйся! – заверила его я. – Ну а ты что же? Тебе понравилось то, что мы видели? Или тебя уже ничем не удивишь?

– Ты зря так думаешь... Меня ещё очень даже можно удивить! – подмигнул мне Алексей. – И мне всё очень понравилось! Вокруг настоящий рай! Расскажи мне лучше, как ты спала сегодня ночью? Наверное, не выспалась совсем…

– Выспалась, – ответила я, про себя удивившись: „Как он догадался?“

– Я вчера очень здорово провёл время! Меня не покидало ощущение, что мы с тобой уже очень давно знаем друг друга, настолько легко и комфортно я себя чувствовал при общении с тобой.

– Признаться, я чувствовала то же самое... Однако, этому чувству нельзя доверять: оно обманчиво. Ведь на самом деле мы совсем ничего не знаем ещё друг о друге…

– Ну, почему же? Я о тебе достаточно много знаю, – сказал Алексей, глядя мне прямо в глаза. – Хотя бы то, что настоящее твоё имя вовсе не Кира, а Виктория…

Я на мгновение застыла, чуть ли не раскрыв рот от удивления, и только спустя несколько секунд проговорила:

– Ты ошибаешься… Я не Виктория... Я – Кира!

– Мне известно, что ты не любишь, когда тебя называют Викторией, – чуть слышно произнёс он. – Хотелось бы знать почему? Но я так понимаю, что лучше не касаться этой темы…

– Откуда у тебя эта информация? – поинтересовалась я, продолжая пребывать в состоянии лёгкого шока.

– Всё просто: сегодня ночью я успел пообщаться с моим старым, неизменно верным другом „Гуглом“, – улыбнулся Дёмин.

– У тебя ещё были силы и желание рыться в интернете? – удивилась я.

– Ты так меня очаровала, что мне захотелось узнать о тебе как можно больше! Иначе я просто не уснул бы …

Я ничего не ответила, а лишь смущённо улыбнулась, отведя взгляд в сторону. Однако, через несколько секунд, собравшись с мыслями, я уже без доли смущения промолвила:

– Если уж ты обо мне настолько осведомлён, тогда теперь твоя очередь рассказать мне о себе, если не возражаешь...

– Не возражаю. Что именно ты хочешь узнать?

– Хотя бы, о спорте... Как всё начиналось? Как ты пришёл в спорт?

– Я начал заниматься плаванием ещё в раннем детстве с подачи моих родителей. В какой-то момент профессиональный спорт стал моей мечтой, которую я со временем осуществил.

– И родители не отговаривали тебя от этой идеи?

– Нет, ну что ты! Наоборот, они всячески поддерживали меня и помогали, как могли. Дело в том, что я из обычной среднестатистической семьи. Мой папа был военнослужащим, а мама – школьной учительницей. Поэтому золотых гор никто никому дать не мог, – начал рассказывать Алексей. – Кроме меня в семье росла ещё моя младшая сестра Катя, о будущем которой родителям тоже надо было позаботиться. Я понимал: для того, чтобы чего-то достичь, мне нужно самому прилагать усилия, иными словами, поставить перед собой цель и настойчиво к ней двигаться. Я так и сделал. На моём пути к успеху важную роль сыграли не так мои способности, как работоспособность. Известно, что в таком виде спорта, как плавание, много не заработаешь, даже с такими успехами, какие были у меня, но кое-что мне всё же удалось скопить… А когда я задумывал и начинал собственный бизнес, мне очень помог мой крёстный – господин Горденко, который, как ты помнишь, нас с тобой и познакомил.

Алексей улыбнулся, вызвав у меня ответную улыбку.

– У него нет своих детей, я для него как сын. Честно говоря, я очень уважаю этого человека, и восхищаюсь им! Кроме того, что он является для меня моим „вторым“ отцом, он ещё и мой наставник, и пример для подражания. Со временем, когда моя компания начала приносить серьёзную прибыль, я вернул ему всё сполна и отблагодарил, как полагается. На сегодняшний день дела идут хорошо: мой холдинг заявил о себе на весь мир и ежегодно реализует большое количество крупных проектов. Несмотря на занятость, я всегда нахожу время для родителей и стараюсь баловать их дорогими подарками и сюрпризами, хотя они всякий раз отнекиваются и пытаются отказаться. Просто мне нравится дарить им радость! Я делаю всё, чтобы хотя бы сейчас они могли жить хорошей, достойной жизнью. Ведь они этого заслуживают!

На этих словах у меня пересохло в горле, а глаза готовы были наполниться слезами. Прозвучавший следом вопрос ещё более усугубил моё состояние:

– А как ты пришла к тому, чтобы петь? Тебя ведь, наверняка, тоже поддерживали родители?

Первые пару секунд я не могла произнести ни слова. Потом с трудом выдавила из себя:

– Извини. Мне нужно выйти.

Я быстро встала из-за стола и направилась в женскую комнату. Там я пару минут неподвижно стояла перед зеркалом и смотрела в своё отражение, пока, наконец, не пришла в себя. Успокоившись, я намочила ладони в холодной воде и слегка прикоснулась ими к лицу. Потом вытерлась салфеткой и, приведя себя в порядок, вернулась к Алексею. На столе уже красовались заказанные нами блюда.

– Всё в порядке, Кирочка? Я сказал что-то не то? – с беспокойством в голосе произнёс Алексей, усаживая меня за стол, – Ты заставила меня поволноваться!

– Нет, дело вовсе не в тебе. Но, я не хочу об этом говорить. Я вообще сейчас не хочу говорить о себе. Всё хорошо. Не волнуйся.

– Как пожелаете, леди. Приятного аппетита! – с улыбкой промолвил мой спутник, всеми силами стараясь развеять обстановку.

– И тебе! Да, кстати, у меня возникла одна идея. Я хотела бы тебе показать кое-что очень впечатляющее, только для этого надо будет подняться завтра около шести утра. Ты готов к такой жертве?

– Нет проблем, принцесса! Я привык к ранним подъёмам! А можно полюбопытствовать, что это?

– Нет, нельзя! – отрезала я. – Пускай это будет сюрпризом.

– Хорошо. Договорились, – смиренно подчинился Дёмин, лаская слегка загорелую кожу моих обнажённых плеч обжигающим взглядом.

Наш насыщенный впечатлениями день закончился у дверей номеров, где мы, сломленные усталостью, мило попрощались и отправились по комнатам отдыхать.

Глава 6

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

На следующее утро я проснулась без двадцати шесть от назойливого сигнала будильника и сразу же позвонила Алексею, чтобы разбудить его, но, как оказалось, он уже не спал, а ждал моего звонка. Я сказала ему, что ровно в шесть буду готова и попросила, чтобы он прихватил с собой фотоаппарат. После разговора с Алексеем я быстренько умылась, собрала волосы в хвост, надела спортивный костюм, прихватила шифоновый платок и выскочила из номера. Дёмин уже ждал меня в коридоре. Мы обменялись утренними приветствиями и направились к лифту. Через пять минут мы уже стояли перед выходом из отеля.

– Ну что ж, мисс, пойдём! Посмотрим, что ты там уготовила для меня, – улыбнулся Алексей и послушно последовал вслед за мной.

На улице было прохладно. Здесь, во французских Альпах, даже в жаркие летние месяцы утро всегда холодное и туманное, а уж осенью – тем более.

Мы направились в сторону горы, по которой пролегала узкая тропинка, уходящая высоко в синюю даль. Густой туман заполнял собою всё пространство, так что нельзя было видеть отчетливо собственные ноги. Кроме того, облака в это время суток опускались очень низко и странными неземными существами расползались по склонам. Именно поэтому едва можно было разглядеть только нижнюю часть горы – вторая её половина вместе с вершиной пряталась в жемчужной гуще облаков. Но я точно знала куда идти, так как обнаружила это место ещё до приезда Дёмина. Нам нужно было добраться до тропинки, а потом следовать по ней. Несколько минут мы осторожно, не спеша, поднимались вверх. И вот наступил момент, когда я остановилась и повернулась к Алексею.

– Мы почти на месте. А теперь, с твоего позволения, я завяжу тебе глаза. Надеюсь, ты не станешь возражать?

– Это уже интересно, – засмеялся он, глядя на меня с высоты своего внушительного роста, и переспросил: – Ты уверена?

Невооружённым глазом было видно, что Алексей не ожидал услышать от меня подобное предложение, оно застало его врасплох и определённо заинтриговало…

– Я понимаю, что то, о чём я прошу, звучит немного странно, и даже нелепо… И я отдаю себе отчёт в том, что здесь везде крутые склоны… Но всё же: доверься мне! Нам надо будет совсем немножко пройти вперёд по тропинке. Это займёт всего пару минут... Можешь не бояться! – старалась убедить его я.

– Я из той уникальной категории людей, которые – то ли по глупости своей, то ли по мудрости – обычно, ничего не боятся, – с добродушной усмешкой произнёс Алексей. – Но, тем не менее, за тебя, принцесса, я боюсь. Со завязанными глазами я буду, как бы это точнее выразиться, немного беспомощен… Хотя это слово вряд ли можно употребить по отношению ко мне.

– Ну, пожалуйста, – заныла я. – Обещаю: всё будет хорошо!

– Ладно… Раз ты так сильно этого хочешь, будь по-твоему!

Алексей наклонил голову, и я, сложив платок в несколько раз, завязала ему глаза. Потом, взяв его за руку, стала медленно продвигаться вперед. А в мыслях у меня крутилось одно простое, только что сказанное им слово – „принцесса“. Почему-то из его уст оно прозвучало так нежно и трепетно, что меня охватило непонятное смятение...

Впервые я прочла это слово во вчерашней записке, потом он ещё несколько раз обратился ко мне так... Меня никто никогда так не называл. Я и не подозревала, что в таком, казалось бы, обыкновенном, скорее даже, сказочном, слове содержится столько шарма…

– О чём ты думаешь? – попыталась я вернуть себя к реальности. – Лучше, внимательнее под ноги смотри!

Прошло несколько минут.

– Ну, вот мы и пришли. Теперь можно снять платок, – обратилась я к Дёмину.

Алексей стянул с себя платок, не выпуская мою ладонь из руки.

– Добро пожаловать на седьмое небо! Смотри! Правда, потрясающе?! – воскликнула я, с восхищением глядя по сторонам.

Весь непроходимый туман, пасмурность и прохлада остались внизу. Теперь нижняя половина горы была невидимой: её отделяла от нас белоснежная гладь, плывущих под ногами облаков. Тропинка, по которой мы шли и которая рассекала гору на две части, служила своего рода границей между двумя мирами: нижним – земным, где жизнь продолжала течь в своём обычном ключе, погружённая в суету человеческих забот; и верхним – небесным, в котором царили блаженство, гармония и тишина…

Совсем рядом от нас в небе качался огромный диск просыпающегося от сна солнца. Оно было необъятным и сочетало в себе все оттенки золотого, розового и фиолетового цветов. Казалось, что кто-то специально повесил его здесь именно для нас. По всей округе, куда не кинь взгляд, на уровне наших колен небо расстелило свои мягкие, воздушные ковры, сотканные из больших пушистых облаков. Вместе с тем, здесь можно было встретить и одинокое облачко, время от времени проплывающее мимо нас над этой чарующей взор бесконечной гладью. Мы находились между небом и землёй, словно стояли у самых ворот рая.

– С ума сойти! – с восхищением произнёс Алексей, – Это… просто… божественно! У меня нет слов!

– Я знала, что тебе понравится это неповторимое зрелище! Так что? Может, пройдёмся по облакам? – кокетливо пролепетала я, пытаясь сделать шаг вперёд. Но Алексей так крепко держал меня за руку, что у меня не было шанса даже сдвинуться с места.

– Куда? Здесь ничего под ногами не видно! Голова кружится и от красоты и от высоты, а тропинка всё-таки узкая! – воскликнул он. – Стой, где стоишь и не шевелись!

– Хорошо, не буду, не буду! Не волнуйся! И расслабься, – стала успокаивать его я. – Хотя интересно было бы посмотреть на твою реакцию, если бы я всё-таки шагнула вперёд…

Могу только представить тот озорной блеск, которым в эту самую секунду искрились мои глаза…

– И не думай! – почти приказным тоном произнёс он. – Реакция была бы страшной! Я не отпущу тебя ни на шаг! Разве ты не видишь, как здесь опасно?!

– Да ладно, я пошутила. Я не собираюсь от тебя отходить.

В следующее мгновенье Алексей, то ли для большей уверенности, что я не стану от него вырываться, то ли исходя от каких-то других соображений, и к тому же, не получив на то моего согласия, бесцеремонно прижал меня к себе, обняв со стороны спины. Я хоть и не была готова к подобному, всё равно, не стала сопротивляться и не проявила никакого недовольства этим, позволив ему в данной ситуации держать инициативу в своих руках. Какое-то время мы просто молча стояли, созерцая сказку вокруг нас.

– Седьмое небо, говоришь? – прошептал он мне на ухо, и я почувствовала горячее дыхание на его чуть влажных губах. В эти секунды я обнаружила, что у меня действительно кружится голова и довольно-таки ощутимо закладывает уши, но решила, что это, как только что и сказал Дёмин, происходит из-за высоты. От чего же ещё? Никакого другого объяснения этому состоянию я не находила.

– Вытяни руку, и мы вместе прикоснёмся к облакам, – предложила я, делая тем временем глубокий вдох, чтобы избавиться от головокружений.

Мы оба потянулись к облачку, медленно плывущему мимо нас где-то на уровне пояса, после чего одарили друг друга нежными взглядами. Это было, бесспорно, очень романтично.

– Как мы могли забыть про фотоаппарат? Давай запечатлеем друг друга на этом бесподобном фоне! – загорелась я новой бесшабашной идеей.

– Ты это серьёзно? – возмутился Алексей.

– Конечно! Такой шанс нельзя упускать! Только подумай, какие чудесные получатся фотографии! В прошлый раз я была здесь одна и меня некому было щёлкнуть...

– И как ты себе это представляешь? – занервничал он.

– Перестань! Я же как-то сумела тебя сюда привести, и при этом никуда не упала и не сорвалась ни в какую пропасть… Заметь, даже не споткнулась ни разу! А несколько дней назад я вообще одна сюда приходила, и ничего! Так что не думаю, что сделать несколько снимков представляет для нас какую-нибудь опасность…

– Это хорошо, что ты меня сюда привела, но отсюда вести нас буду я! Понятно? – произнёс он вызывающе диктаторским тоном, – А о том, как ты сама сюда ходила, мне даже думать страшно! Ты хочешь фото? Нет проблем! Я сам сфотографирую нас обоих.

– Но ведь такое фото я даже показать никому не смогу, да и облаков не будет видно…

– И показать сможешь, и облака будут видны... Поверь, у меня хороший размах рук! И вообще, это не обсуждается! – отрезал Алексей. После этого он снял с плеча камеру, включил её, вытянул руку, направил объектив на нас и несколько раз щёлкнул в разных ракурсах. Затем он переключил фотоаппарат на „просмотр“ и показал мне фотографии.

– Ну что, убедилась? На месте твои облака?

– Да! Ты – молодец! Фотографии – просто чудо!

Снимки действительно получились замечательными, хотя вряд ли ими можно будет перед кем-либо похвастаться… И зачем только он сказал, что я смогу их показывать? Шутник!

– А можно задать тебе один вопрос? – не в силах сдержать улыбки, поинтересовалась я.

– Можно! И не один. Задавай!

– Как ты собираешься нас отсюда вести, если ты сюда шёл с завязанными глазами?

– Очень смешно! – с усмешкой произнёс Алексей и спокойно ответил: – По тропинке.

И он повёл-таки. Минут через сорок мы благополучно вернулись в отель.

– Спасибо тебе за сказку! Такое бесподобное зрелище запомнится надолго, если не навсегда! Ты теперь будешь для меня девушкой с седьмого неба, девушкой, с которой я ступал по облакам, – сказал Алексей, когда мы поднимались в лифте.

– Да нет же! Это ты откуда-то с седьмого неба! – толерантно возразила я, – А я – обыкновенная, земная...

Он ничего не ответил, и лишь задумчиво посмотрел мне в глаза. Хотела бы я знать, о чём он думал в тот момент… Мы вышли из лифта и проследовали по длинному коридору к нашим номерам. Двумя минутами позже, договорившись встретиться через час, мы разошлись по комнатам.

Глава 7

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

В это утро, после завтрака, когда я уже вернулась в свою комнату и стояла у овального зеркала напротив кровати, нанося на губы бледно-розовый блеск, неожиданно зазвонил мой мобильный. Обычно, во время отдыха меня никто не беспокоит, поэтому я с некоей тревогой восприняла этот звонок и незамедлительно бросилась к телефону, опасаясь, как бы ничего плохого не случилось.

– Алло! Кто это? Ленка, ты? Прости, не узнала... – с облегчением вздохнула я, осознав, что мои тревоги были напрасны, – Я помню, что обещала позвонить. Извини, ещё не успела…

В этот момент раздался стук в дверь. Это был Алексей. Я впустила его, продолжая вести телефонный разговор.

– Сегодня вечером заедешь за мной? Но… может, как-нибудь в другой день? Ну, хорошо, хорошо, Лена! Я не возражаю и тоже очень хочу тебя увидеть! Договорились! Тогда до встречи в семь!

Я повесила трубку, пребывая в неком замешательстве, и загрустила. Очевидно, это можно было прочесть на моем лице.

– У тебя всё в порядке? – ворвался в мои мысли Алексей.

– Да. Всё хорошо, – тихо ответила я.

– Я так понял, ты сегодня вечером куда-то собираешься? – спросил он с откровенным любопытством.

– К сожалению, да. Это звонила Лена. Она моя давняя знакомая. Когда-то она была ученицей моего отца...

Я вдруг задумалась, улетев в те далёкие дни, и в воздухе повисла пауза. В эти секунды Алексей внимательно наблюдал за мной. Я ощущала на себе жгучий взгляд его тёмно карих глаз, но даже он не мог привести меня в чувство.

– Если честно, у меня нет желания идти на эту встречу, но я ей обещала, –вернувшись из своих воспоминаний, объяснила я.

– Понимаю. Конечно, иди... Ты, ведь, хорошо её знаешь? – с некоторой долей беспокойства в голосе поинтересовался Дёмин.

– Да, конечно, хорошо, – заверила его я. – Мы с детства знакомы. Обе собирались стать пианистками, у обеих педагогом был мой отец. Ты проходи, садись.

– Вот как? – с удивлением промолвил Алексей, присаживаясь в кресло у прямоугольного журнального столика, бросающегося в глаза своими красивыми, фигурными ножками, и с улыбкой продолжил: – И что же случилось потом? Ты вдруг передумала и решила, что быть певицей – это куда круче?

– Это длинная и, по правде говоря, не очень приятная история…

– Если ты не хочешь рассказывать, тогда не надо…

– Нет, хочу! Я расскажу! – перебила его я, усаживаясь на краешек кровати. Наверное, мне самой было это нужно больше, чем ему…

– Потом… случилось самое страшное, что только могло со мной произойти! Я провалилась на вступительных экзаменах в консерваторию, а Ленка… она поступила…

На этих словах я замолчала и опустила ресницы, чтобы не показывать ему ту острую боль, которая оживает, как только я вспоминаю об этих давних событиях. Он понял, что зря пошутил на эту тему.

– Вижу, эти воспоминания для тебя и правда болезненны... Может, всё же, не стоит говорить об этом?

– Нет. Всё нормально, – успокоила его я и начала историю, которую никогда никому ещё не рассказывала, видимо потому, что эта история касалась самых сокровенных и болезненных моментов моей жизни.

„Почему бы и нет? – подумала я. – Мы с Алексеем, как в море корабли – встретились и разойдёмся. Он в моей жизни всего лишь случайный попутчик, которому можно излить душу, выговориться и забыть…“

Моей попытке поступить в консерваторию предшествовали долгие годы многочасовых занятий и постоянные внушения родителей о том, что я самая лучшая и самая талантливая, поэтому обязательно поступлю без всяких проблем. Они говорили, что там, в консерватории, меня будут ждать с распростёртыми объятиями, потому что таких пианистов, как я очень мало… Повторяли, что стать великой пианисткой – это моё истинное предназначение, моя жизнь и судьба… Они действительно фанатично верили в то, о чём мне столько лет твердили!.. Ну, а что касается Ленки, то она не особо перетруждалась. У неё было всё: и счастливое детство, и друзья, и свидания, и дискотеки – всё, о чём я могла только мечтать… И при этом она ни о чём не беспокоилась! Помню, ей ставили меня в пример... Но она не воспринимала это всерьёз, поэтому даже не обижалась. В результате, судьба сыграла с нами злую шутку: она поступила, а я, вся такая талантливая и безупречная, – провалилась!!! Это был шок для всех, особенно для папы и мамы, которые даже в самом ужасном кошмаре не могли представить себе ничего подобного! И, конечно, же, это был непоправимый удар для меня... Я вообще долгое время не могла понять, что на самом деле произошло! Мне казалось, что всё это – дурной сон и я вот-вот проснусь! Но мой кошмарный сон оказался жестокой реальностью…

Алексей нахмурился, однако не решился меня прервать.

– Когда мы вернулись из столицы, где я потерпела позорное фиаско, домой, моя жизнь стала просто невыносимой: мама совсем перестала со мной разговаривать, отец уволился с работы и впервые в жизни запил… Мои родители стали меня стыдиться, и от осознания этого мне было еще больнее. Им, наверное, неловко было смотреть в глаза своим коллегам… А я каждую секунду винила себя за всё, что произошло, не зная покоя ни днём, ни ночью! Моя психика окончательно вышла из строя. Я чуть было не потеряла рассудок! Всё в моём сознании перепуталось и смешалось. У меня случился нервный срыв, а потом затяжная депрессия, поэтому меня на некоторое время положили в больницу. Если честно, то я даже не помню, сколько дней пробыла в лечебнице... и как вышла из этого ужасного состояния.

– Трудно даже представить, что ты тогда пережила… Судя по всему, и ты, и твои родители восприняли эту неудачу слишком близко к сердцу! Для вас она превратилась в настоящую трагедию…

– Именно так! Иначе и быть не могло! Столько лет кропотливой работы, столько усилий и труда, столько часов за инструментом – и всё впустую! Но больше всего меня мучил даже не сам факт провала… А то, что я разочаровала маму и папу… не оправдала их надежд…

– Сказать по правде, я шокирован! – воскликнул Алексей, – Ты не должна была так думать! И тем более, не должна была винить за то, что случилось, себя! Такое происходит каждый год со многими, очень способными абитуриентами, при поступлении не только в консерваторию, но и в другие, не менее престижные ВУЗы! Не будем сейчас о причинах… Обсуждая их, мы только зря потратим время… Но вот родителям твоим стоило бы в этот сложный момент, наоборот, поддержать тебя и успокоить!!! Подумаешь, не поступила! Нашли беду! В жизни людей бывают проблемы намного страшнее и серьёзнее…

– Ты, конечно же, прав! Но, к сожалению, на тот момент я этого не понимала, я совсем ничего не понимала... Слава Богу, что всё это позади!

– Ну, а как твоя подруга оказалась здесь, во Франции?

– Ты не поверишь! Ленка влюбилась во француза, бросила учёбу на первом же курсе и уехала за границу! На самом деле, ей-то и не нужна была консерватория…

– А ты? Что было с тобой дальше?

– А я… Через некоторое время после того, как меня выписали из больницы, я ушла из дому.

– Как это ушла? Куда? – возмутился мой собеседник.

– Мне было невыносимо видеть выражение лиц моих родителей, когда они искоса, исподлобья, смотрели на меня с укором в глазах… Этот укор терзал моё сердце, оно обливалось кровью, задыхаясь от боли и угрызений совести. Я просто не могла больше оставаться дома. Мне нужно было бежать оттуда, бежать, куда глаза глядят!

Собрав всю свою волю в кулак, я решилась покинуть родной дом и уехала начинать новую жизнь. Это выглядело примерно так, как показывают в бесконечно длинных, слезливых сериалах: не знающая жизни, серая провинциальная мышь приехала покорять столицу… И всё, что у меня было – это моё огромное желание петь и безграничная вера в то, что на этот раз всё обязательно получится! Ведь, по правде говоря, в глубине души я никогда не хотела быть пианисткой, а тайком мечтала о сцене и о том, чтобы петь.

– Вот как… – промолвил Дёмин, облокотившись о поручень кресла и подперев голову рукой. Огонёк интереса в его глазах разгорелся с новой силой.

– Именно так, – продолжила я. – Однажды, когда родителей не было дома, я, вынужденная бесконечно сидеть за инструментом и заниматься, неожиданно для самой себя, начала импровизировать, робко и неуверенно сочинять что-то своё. Конечно же, сперва я ругала себя за это, обещая, что никогда больше не буду так поступать, но в результате снова и снова возвращалась к импровизации. Вскоре я сочинила первую мелодию, потом вторую, третью… С каждым разом у меня получалось всё лучше и лучше, хотя сама я не верила в свою „музыку“: считала её корявой и никому не нужной. Я ведь понимала, что это совсем не такая музыка, как та, которой „поклоняются“ мои родители, но, вместе с тем, я и не стремилась стать вторым Бетховеном… Просто мелодии лились из моего сердца, вытекая созвучиями из-под моих пальцев, и я ничего не могла с этим поделать… Со временем я начала писать стихи к моим сочинениям – так появились первые песни.

– Но это ведь здорово! Ты сама обнаружила в себе талант, о котором никто и не догадывался!

– Видимо, так и есть... Однако я должна была развивать в себе совсем другой талант – талант пианистки. Именно этого ждали от меня родители, и мне тогда казалось, что не только они, но и весь мир ждёт от меня этого… В то же время я продолжала мечтать о своём и по дороге в школу втайне от родителей слушала песни моих любимых певиц: Уитни Хьюстон, Селин Дион, Мерайи Кери, Лары Фабиан… хотя папа с мамой были уверены, что в плеере у меня записи с классикой. Я впитывала в себя каждый вокализ, каждый мелизм, каждый вздох этих прославленных див эстрады, старательно пытаясь подражать им. Через какое-то время я уже знала все их композиции наизусть, и вдохновлено подпевала своим кумирам, представляя себя певицей, которая, подобно им, поёт на большой сцене перед тысячной толпой поклонников. Но тогда всё это было только призрачной иллюзией, не имеющей ничего общего с реальностью. Я и думать не смела о том, чтобы хотя бы заикнуться о пении родителям, ведь это означало бы пойти против их воли, что для меня было равносильно смерти. К тому же, я прекрасно знала, какова будет их реакция, поэтому покорно смирялась со своей судьбой до того самого рокового дня, когда провалилась на вступительных экзаменах. После отъезда из дома эта долго скрываемая мечта стала моей путеводной звездой, она предала мне силы и сумела хоть как-то залечить глубокие раны, нанесённые столь болезненным потрясением. Впервые в жизни у меня появился шанс заниматься тем, чем я сама хочу…

– И всё-таки, будучи на твоём месте, я бы всё же попытался поговорить с родителями задолго до этого… Может, ты ошибалась, думая, что они не поймут тебя?

– Были мгновения, когда я поглядывала на сосредоточенные на нотах глаза мамы, которая стояла в стороне и наблюдала за тем, как отец прослушивает очередную выученную мной пьесу, и мне так хотелось броситься к ней, обнять и вылить всё, что у меня на душе... Но я не осмелилась это сделать: у меня не хватило духа разрушить их с папой мечту... Они так верили в меня, так хотели, чтобы я стала пианисткой! К тому же, я уверена, что мама не услышала бы меня и не поняла бы. Это только сильно огорчило бы её и, она наверняка бы расплакалась… Кто же мог знать, что через несколько лет всё пойдёт совсем по другому сценарию? Кто мог знать, что однажды я, всё-таки стану певицей? И скажу тебе, я не ошиблась насчет их реакции. Ведь родители до сих пор не могут мне простить этого! Для них популярная музыка – это ужасно пошло, дурно и безвкусно!

– Это неудивительно... Ведь, судя по тому, что они – искренние почитатели классики, популярная музыка, должно быть, слишком примитивна для них… Однако мы знаем множество песен, которые считаются шедеврами мирового класса: они сумели получить статус бессмертных в своём жанре. Это невозможно отрицать! – рассуждал Алексей, жестикулируя.

– Мои родители, к сожалению, отказываются признавать очевидные вещи. У них словно шоры на глазах, которые не дают им видеть ещё что-либо, кроме классической музыки. Самое ужасное то, что с тех пор, как я ушла из дому, я общалась с мамой всего один раз, а с папой и вовсе не общалась: я позвонила ей, вся такая счастливая и окрылённая, чтобы поделиться своей радостью. Я щебетала ей в трубку о том, что стала лауреатом одного из известнейших международных конкурсов эстрадных исполнителей, проходившего в Ялте, рассказала, что познакомилась там с продюсером, который предложил мне контракт… А она… сначала просто молчала, а потом грубо оборвала меня и приказала, чтобы я не смела им больше звонить! Никогда! И самое главное, чтобы не использовала имя и фамилию, которые они с отцом мне дали при рождении, в этом гадком и постыдном деле, ибо всё это – чушь и огромный позор для них!… В тот момент слёзы хлынули потоком из моих глаз и я, не веря своим ушам, захлебываясь и заикаясь, стала отчаянно кричать в трубку: „Мамочка! Мамочка! Что ты такое говоришь? Ты же это несерьезно, правда? Я, ведь ваша дочь! И я вас с папой очень люблю!“… Но в ответ я услышала только глухие, замораживающие душу гудки: мама повесила трубку. Ты даже не представляешь, как мне тогда было больно!..

Дёмин молчал. Его губы сурово сжались, превратившись в две тонкие линии. Видимо, он был настолько потрясён услышанным, что даже не знал, что и сказать. Как бы там ни было, меньше всего мне хотелось, чтобы он меня жалел… Спустя несколько секунд я продолжила свой рассказ:

– Именно в тот момент Виктория Добровольская исчезла навсегда… А через какое-то время, с одобрения Клинковского, появилась Кира Лебедева. Я сама придумала себе это имя. Его-то точно никто не сможет у меня отнять! Я сама создала Киру Лебедеву…

– Не держи на них зла, им нужно время... Я уверен, что у тебя с твоими родителями обязательно всё наладится! – старался обнадёжить меня Алексей. – Однажды они поймут, что были неправы, и будут ещё гордиться тобой!

– Нет, не наладится… Ты, просто их не знаешь: они фанатичны в своих убеждениях…

– Но тем не менее, материнское сердце всё равно, рано или поздно, растает… Я уверен, что на самом деле они очень тебя любят! Да и твой поступок не имеет ничего общего с предательством! – продолжал убеждать меня Алексей. – А что же ты делала в Киеве, когда приехала?

– У меня не было ни денег, ни связей, ни крыши над головой. Я понимала, что таких, как я много и никто не ждёт меня в продюсерских агентствах, тем более с пустыми руками. Мне нужен был материал. Для начала я сняла комнату у одной бабули. Баба Галя оказалась очень доброй и хорошей женщиной – мне с ней очень повезло! А для того, чтобы оплатить жильё и записать свои первые две песни, я работала целый год, не покладая рук, на двух работах и кроме этого, давала частные уроки музыки ученикам музыкальных школ. Потом мне сделали две фонограммы на профессиональной студии, я подала заявку на песенный конкурс и поехала в Крым. К моей безграничной радости, я стала лауреатом этого конкурса! К тому же, там в жюри сидел Стас Клинковский. Он предложил мне контракт, и я согласилась с ним работать. Вот так вот, на первом же конкурсе, мне улыбнулась удача! Случается и такое… Конечно, же меня никто никогда не учил эстрадному пению, но я настолько хорошо копировала „фирменное“ исполнение западных звёзд, что на этом конкурсе и публика, и жюри были поражены! Потом Стас нанял для меня самого лучшего преподавателя по вокалу, и очень скоро я поступила на эстрадное отделение одного из престижных киевских вузов, который совсем недавно закончила. Вот и вся история! Ну что ж… теперь ты знаешь, как и почему я стала певицей, – взглянув на моего внимательного слушателя, закончила я свой рассказ.

– Знаю… И скажу тебе честно: у меня нет слов! – развёл руками Алексей.

После нашего изрядно затянувшегося разговора нас обоих переполняло множество мыслей и эмоций. Самое лучшее, что мы могли сделать в тот момент, чтобы отвлечься от груза этих переживаний, – это собраться и пойти на пляж – что мы с удовольствием и сделали.

Глава 8

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

На пляже было не очень людно. Одинокие парусники скользили по синему зеркалу воды, нежась в тёплых лучах солнца. Трое детишек играли на берегу, весело болтая о чём-то своём, несомненно важном, а взрослые тем временем грелись на солнышке, пытаясь „одеть“ свои тела в красивый альпийский загар.

Вот и мы расположились на шезлонгах рядом с огромным пляжным зонтом. Мне пока не хотелось плавать, поэтому я быстро окунулась и немного постояла у воды, наблюдая за тем, как мой знаменитый пловец искусно и ловко плавает вдали от линии берега. Затем я подошла к шезлонгу, надела тёмные очки, легла на спину и стала загорать. Алексей плавал недолго. Через несколько минут он уже вышел из водоёма и направился прямиком ко мне. Признаюсь, мне интересно было посмотреть на его тело, поэтому, пока он шёл, я исподтишка бесстыдно его разглядывала.

„Ну-ка, посмотрим, от чего же там девки ахают? – думала я, с трудом сдерживая ироническую улыбку. – Ну широкоплеч – это да; ну, красивое, спортивное тело – согласна; ну, высок, мужественен… слегка дерзок в движениях… сексуален… с пронзающим насквозь взглядом и пленительно небрежным выражением губ…; ну… блин, он – нечто!!!“ – сделала я вывод после визуального изучения своего объекта на протяжении всего нескольких секунд.

„Выдохни, Кира, вдохни, и снова выдохни… – теряя сознание, отозвался мой внутренний голос.

Когда Алексей подошёл ближе, тем самым дав мне возможность созерцать его тело на расстоянии вытянутой руки, я ещё раз убедилась в том, что не ошиблась. У него был потрясающе красивый торс: в меру накачанные мышцы и идеальный пресс.

„Неудивительно, конечно, ведь он спортсмен!“ – пыталась я найти какое-нибудь оправдание этой красоте…

Однако дело здесь было не только в том, что когда-то он профессионально занимался спортом: заметно было, что он не даёт себе расслабиться и постоянно работает над собой. К тому же, особую сексуальность в этот момент придавали его телу стекающие тоненькими дорожками капельки влаги. Ещё мгновение – и я закрыла глаза. В этом мужчине определённо была какая-то сильная, неведомая мне магическая сила, которая, словно магнит, притягивала к нему.

„Что же это? – гадала я. – Причина ведь не только в его физической привлекательности...“

„Расслабься, Кира! – наконец, пришло в себя моё подсознание. - У тебя просто сто лет в обед, как секса не было!“

Я улыбнулась сама себе.

„Да мне всего двадцать два! – стала я вдохновлено спорить со своим внутренним голосом.

– Вот-вот, помни об этом! Ему-то уже тридцать три… И он куда умнее, хитрее и расчётливее! Захочет – и проглотит тебя в один момент! И глазом моргнуть не успеешь! Не верь глазам, когда смотришь на него! И ушам не верь, когда слушаешь его! Можешь ли ты сказать о нём, что он так же благороден и честен, как хорош собой???

– После наших с ним бесед, после того, что я узнала о нём, его детстве и его родных, после того, как поняла, что он сам, своим собственным трудом всего добивался… пожалуй, могу сказать, что он… не так уж и плох, как я предполагала…, опираясь исключительно, на впечатления от нашей первой встречи…

– А не приходило ли тебе в голову, что это всё игра?.. Возможно, он просто хочет выглядеть именно таким в твоих глазах? – бессовестно дразнило меня подсознание.

– Зачем? Ради чего? Уж не ради ли того, чтобы заманить меня в постель? Это смешно! Ему стоит только поманить пальцем – и любая девушка пойдёт за ним…

– Прямо-таки любая? Значит, и ты тоже, Кира?!

Я на секунду задумалась, после чего твёрдо и без колебаний ответила себе: "Нет!"

– Вот тебе и ответ! – рассмеялся мой внутренний голос. – В том-то и суть, что ты недоступна… пока что… Именно это его и заводит, побуждает к действиям! Очевидно, ему давно приелись легкодоступные девушки, которые окружают его со всех сторон…

– Это всё бред!!!" – наконец поставила я точку на своих внутренних противоречиях, не давая больше шанса никаким мыслям меня потревожить.

Алексей же расслабленно лежал рядом, даже не подозревая о том, что творится в моей голове.

На пляже мы провалялись почти до полдня, потом пообедали, после чего я уснула и проспала целых два часа в своём номере. Проснувшись, я немного посидела за ноутбуком: проверила почту и полазила по любимым сайтам. Незаметно подошло время собираться на встречу с Леной.

Я надела элегантное чёрно-белое платье и босоножки на высокой шпильке, а также приготовила сумочку-клатч, в которую положила зеркальце, блеск для губ, мобильный телефон и деньги. Свои кудрявые волосы я красиво уложила и украсила прелестным белым цветком ручной работы. Затем сделала лёгкий, прозрачный макияж и стала ждать приезда Ленки. Было уже без пяти семь. Я позвонила Дёмину, чтобы попрощаться, он же пожелал увидеть меня.

– Вау! – воскликнул Алексей, войдя в мою комнату, – ты выглядишь просто потрясающе! Не знаю даже, можно ли тебя куда-то отпускать в таком виде? Такая красавица должна выходить в свет только со своим мужчиной…

Услышав эти слова я буквально раскрыла рот от изумления. Дёмин наградил меня за такую милую реакцию ласковой улыбкой, после чего продолжил оглашать свои наставления:

– Будь осторожна и не теряй бдительность! Наверное, французские кавалеры сегодня вечером захлебнутся собственными слюнями…

– Ну что ты! – рассмеялась я, – Ты мне льстишь!

– Ничуть, принцесса, ничуть...

Я стояла напротив него, непреднамеренно кокетливо хлопая ресницами, и по неизвестной мне причине вся светилась изнутри. Наверное, у меня просто было хорошее настроение. Но вовсе не от того, что сейчас меня ожидала встреча с Ленкой и придуманная ею развлекательная программа. Просто я уловила нервную нотку в голосе Алексея, и меня тешил тот факт, что сегодня вечером он будет волноваться за меня, и возможно, даже ревновать... Перед выходом я ещё раз взглянула в зеркало, и мне бросилось в глаза, что даже на своих высоких шпильках рядом с ним, я выглядела хрупкой, изящной и лёгкой, словно пушинка. Но это совсем не портило общую картину: наоборот, мы смотрелись очень гармонично, я бы даже сказала, великолепно!

– Может, ну её, эту встречу? Позвони и отмени! И я приглашу тебя в отличный ресторан! Мы будем пить изысканное французское вино и танцевать под красивые лирические композиции. Обещаю, что ты проведёшь незабываемый вечер! Намного лучше, чем тот, который ожидает тебя в компании твоей подруги! – внезапно предложил Алексей.

– Я в этом ничуть не сомневаюсь… Но ты ведь сам понимаешь – я не могу. Это будет выглядеть некрасиво с моей стороны, – с сожалением ответила я.

В этот момент раздался звонок моего мобильного. Это была Лена. Я ответила, что уже спускаюсь, взяла клатч, и мы покинули мой номер. Пока я закрывала дверь, Алексей настоял, чтобы мы обменялись номерами телефонов, и велел обязательно звонить ему время от времени. Я пообещала, что так и сделаю, и, одарив его на прощанье улыбкой, поторопилась уйти.

Садясь в Ленкину машину, я машинально подняла глаза вверх, словно знала, что он провожает меня взглядом со своего балкона. Я снова мельком улыбнулась ему и закрыла за собой дверь автомобиля. Моя старая знакомая ничего не заметила. Мы с ней поздоровались, обнялись и уехали.

Глава 9

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

У Ленки всю дорогу не закрывался рот, она всё говорила мне что-то и говорила… впрочем, я даже не поняла о чём. Наверное, это из-за того, что мои мысли, как это ни странно, остались там, рядом с Алексеем и я всё думала о том, что он сейчас делает, представляла себе наше предполагаемое романтическое свидание в ресторане и мечтала скорее вернуться обратно.

Очень скоро мы приехали в Гренобль. Он встретил нас приветливым, тёплым вечером, который мягко опускался на улицы города изысканным шармом разноцветных огней. Мы припарковали машину и решили немного пройтись. Освежающий, приятный ветерок гулял по крохотным переулкам, вдоль которых красовались чудесные, почти сказочные домики. Их окна и балконы утопали в цветах. Неподалёку завораживающе плескался фонтан, рассказывая равнодушным прохожим о радостях уходящего дня. Красное солнце опускалось за горизонт, собирая в ладони последние неяркие лучики, и прощалось с горожанами ласковым сиянием.

Мы шли по тихим улочкам и болтали. Лена рассказывала о своей нескучной жизни с Кристианом – тем самым французом, ради которого она бросила всё и переехала во Францию, а я ей – о своих концертных буднях.

Все эти годы они жили исключительно для себя и проводили время в своё удовольствие: путешествовали, заводили друзей в разных странах, меняли сферу деятельности и увлечения, в общем, радовались жизни. О детях речь пока не шла, и на ближайшие годы это не входило в их планы. Видимо, эта парочка всё ещё не насытилась свободой, молодостью и беззаботностью.

Спустя почти час мы зашли в кафе, в котором к нам должен был присоединиться Кристиан, и заказали по бокалу вина и мороженое с фруктами. Пригубив вино за встречу, мы продолжили нашу дружескую беседу. Вскоре появился Кристиан в компании невысокого шатена. Как позже выяснилось, это был его друг Бернар, которого, как я поняла, он прихватил для меня. Хотя незнакомец выглядел безобидным и где-то даже по-детски неуклюжим, тот факт, что они привели его сюда, предварительно не согласовав эту идею со мной, честно говоря, сильно меня возмутил. Я бросила на Лену сердитый взгляд. Она прекрасно знала, что я подобных выходок не одобрю и рассержусь, но всё равно поступила по-своему. Поэтому, как только мы удалились в женскую комнату, она принялась вовсю расхваливать дружка Кристиана, дабы оправдать себя в моих глазах:

– Всё в порядке! Не волнуйся! Бернар – очень хороший парень! Правда! И к тому же, единственный сын состоятельных родителей.

– Лена, меня не интересуют ни его родители, ни их состоятельность, ни он сам! – буркнула я.

– Я знаю, Кирочка! Знаю! Хотя, если хочешь знать мою точку зрения, – так нельзя! Тебя должны интересовать молодые люди! – заявила она. – Но не мне тебя учить... Мы просто классно проведём время. Вместе будет веселее! Тем более, что мы хотим пригласить тебя в "Le Palazzo" – это очень приличный и популярный ночной клуб. Потанцуем, оторвёмся, вот и все дела! Ça va? – плавно перейдя на французский, спросила Лена.

– Ça va … – ответила я, сдавшись её уговорам. Другого выхода у меня просто не было.

Я понимала на французском простые слова, и даже знала несколько фраз – Ленка меня научила.

Внезапно мой телефон подал мелодичный сигнал. Это было сообщение от Алексея. Оно отвлекло меня от спора с Ленкой и даже приподняло настроение. Он интересовался, в порядке ли я, на что я тут же отписалась, что у меня всё хорошо, нахожусь в Гренобле, собираемся в "Le Palazzo club".

К тому времени, когда мы приехали в клуб, там было уже многолюдно и шумно. Я окинула взглядом помещение. В оформлении интерьера и декорациях этого клуба наблюдался акцент на яркие цвета, что проявлялось в разноцветных подсветках и мелькающих повсюду огнях. Всё было довольно мило, если не считать того, что я не любитель отдыха в клубах.

Здешняя молодёжь, совсем не похожая на "нашу", отрывалась на полную в жаркий сентябрьский уикенд. Молодые люди выглядели как-то разгильдяйски, а некоторые – и вовсе странно со своими чудными причёсками, в потёртых джинсах и серьгами во всевозможных местах… Девушки лишь очень отдалённо напоминали девушек. В их поведении и одежде не было ничего женственного: никаких платьев, каблуков, ухоженных локонов или подкрашенных ресниц, а вместо этого бесформенные штаны, майки и минимум косметики... Они сливались с мужской половиной аудитории, так что порой невозможно было отличить, парень это или девушка. Мне сложно это понять. У меня было совсем иное понятие о том, как должна выглядеть молодая леди. Её кожа, волосы, ногти, одежда – всё должно быть в безупречном состоянии, так, чтобы на неё хотелось смотреть, не отрывая глаз...

Вся эта публика расслаблено и однообразно двигалась с поднятыми вверх руками в такт исполняемой ди-джеем музыке, не замечая никого и ничего вокруг себя. Глядя на них, мне в голову невольно пришли два слова: "отчаянные пофигисты"… Но… с другой стороны… может, так и надо… Они, наверное, просто свободны от всех тех условностей, которыми скованы мы, и им совершенно наплевать на то, кто и что о них думает.

Конечно, не все в этом заведении подходили под приведённое выше описание, некоторые всё же "выбивались" из толпы. Возможно, это были эмигранты, туристы или такие же гости города, как я.

"Какие же мы все разные… – думала я. – Среда, в которой каждый из нас растёт и воспитывается, впоследствии очень сильно влияет не только на наше поведение и манеру одеваться, она формирует наше мышление, жизненные ценности и восприятие мира вообще…"

Мы присели на чёрные кожаные диваны за столиком в углу и сделали заказ. Меня уговорили попробовать здешние коктейли, которые оказались довольно изысканными и неординарными. После парочки этих напитков нам с Ленкой вдруг безумно захотелось танцевать, и мы отправились на танцпол. В перерывах между танцами мы возвращались за столик и общались с парнями.

Бернар вёл себя несмело и деликатно. Он очень старался мне понравиться, проявлял разнообразные знаки внимания, на которые с моей стороны, к сожалению, не получал ответа. Я сразу дала понять, что меня всё это не интересует. Но, чем больше времени проходило, тем быстрее стирались грани его деликатности, которая постепенно превращалась в мягкую настойчивость – он всеми силами пытался вызвать у меня хоть какую-то ответную реакцию на оказываемые с его стороны знаки внимания. В какой-то момент Лена пролепетала, что Бернар давно мечтал познакомиться со славянкой, считал, что Кристиану очень повезло с девушкой, и завидовал ему в этом плане. Я просто сделала вид, что ничего не услышала.

Через некоторое время я почувствовала, как мой невероятный прилив энергии понемногу иссякает. И к тому же, у меня началось головокружение: уши заложило, а ноги стали вдруг ватными и неуправляемыми.

"Неужели я опьянела? – с изумлением обратилась я сама к себе. – Но ведь за весь вечер я выпила всего три коктейля! Пожалуй… этого хватило…"

Я решила сказать Ленке, что мне пора домой, но ни её, ни Кристиана нигде не было. Наверное, они танцевали. Тогда я попыталась как-то объяснить сидевшему рядом Бернару, что мне плохо и попросила вызвать мне такси. Но он, похоже, ничего не понимал, или претворялся, что не понимает, и, глупо улыбаясь, бормотал что-то там на своём французском. Ещё немного подождав, я поняла, что дела не будет: придётся звонить Алексею.

"Как же хорошо, что он дал мне свой номер! – думала я, с трудом нажимая на цифры.

Дёмин снял трубку сразу же, как будто ждал моего звонка. Из-за громкой музыки было очень плохо слышно.

– Алло! Алло! Алексей, ты слышишь меня? Мне… плохо... Кажется, я сейчас отключусь, – с трудом выговорила я.

– Я сейчас приеду за тобой! Никуда оттуда не уходи! – всё, что я смогла разобрать.

После этого звонка моя память начала давать сбой. Она то отключалась на несколько минут, то потом опять включалась... оставляя мне обрывки воспоминаний. Именно поэтому я помню только фрагменты: Бернар подсел ближе и стал обнимать меня, пользуясь моей беспомощностью; вернулись Лена с Кристианом, и она, увидев, что мне плохо, стала предлагать мне воды и успокаивать; потом они дружно заявили, что никуда меня в таком виде не отпустят, и что я должна поехать ночевать к ним. Я же, в свою очередь, всё время твердила им, что за мной сейчас приедут, на что Ленка, глядя на меня удивлёнными глазами, отвечала, что я пьяна и поэтому брежу.

А ещё помню миллион красных, жёлтых и синих огоньков, танцующих по полу, стенам и потолку и безжалостно слепящих глаза. Всё вокруг закружилось, завертелось, размылось и растаяло… И в этом мрачном хаосе, наконец, появляется знакомый силуэт Алексея: он нервно ищет меня глазами по залу, потом находит, подходит к нашему столику, что-то говорит моим ошеломленным друзьям недовольным тоном и забирает меня оттуда. Это последнее, что я помню.

Глава 10

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

На следующее утро меня разбудила дикая головная боль. Я с трудом открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в большой двуспальной кровати, явно не в своём номере. Я медленно повернула голову и увидела перед собой шикарные апартаменты просторного двухкомнатного "люкса", декорированного в персиковых и белых тонах. В этот момент в спальню вошёл Алексей.

– Доброе утро, принцесса! – тихо произнёс он, увидев, что я проснулась.

"Только не сегодня! – думала я. – Этим утром я совсем не похожа на принцессу…" – и так же тихо ответила:

– Привет.

Мне было очень стыдно за вчерашнее. Я не знала, что сказать и как посмотреть ему в глаза.

– Тебя мучает головная боль? – спросил он, подойдя ближе, – Не волнуйся! Сейчас налью тебе чаю, дам таблетки, очищающие организм от всяких гадостей, и всё пройдёт.

Собравшись с духом, я с искренним сожалением произнесла:

– Спасибо тебе большое… Прости за то, что вчера тебе пришлось созерцать меня в не совсем красивом виде… и забирать оттуда. Мне так неловко и стыдно…

Алексей молча слушал мои извинения, предоставив мне возможность высказаться. Тем временем, я продолжала:

– Не могу понять, как такое вообще произошло? Я даже не заметила, когда и как опьянела... Я пила коктейли. Но не больше трёх! Я и не представляла, что от них можно так опьянеть...

– Не нужно извиняться: для меня не составило большого труда заехать за тобой. Но ты сейчас не в состоянии всё это обсуждать... Давай поговорим позже, – сказал он неожиданно строгим тоном. Меня его тон задел, и я деликатно потребовала:

– Нет. Сейчас.

– Хорошо. Как скажешь, – произнёс он всё тем же жёстким тоном.

– При всём том, что ты не обязана передо мной отчитываться, и я не вправе тебя поучать, я всё-таки хотел бы обсудить с тобой эту ситуацию для твоего же блага. Просто, мне не хотелось бы, чтобы в будущем ты снова попала в подобную историю, ведь не всегда рядом есть кто-то, кто может помочь...

Он стоял напротив кровати и откровенно отчитывал меня, как всегда, глядя прямо в глаза.

– Когда ты собиралась на встречу, то на мой вопрос, хорошо ли ты знаешь этих людей и можешь ли им доверять, ты заверила меня, что да, хотя на самом деле это не так!

– Что ты хочешь этим сказать? – возмутилась я.

– Я хочу сказать, что нельзя быть такой по-глупому наивной и так слепо доверять людям! Они тебя споили и, даю сто процентов гарантии, что ещё и подсыпали какую-то дрянь в твой бокал! Ты ведь наверняка не постоянно находилась за столиком?

– Да, я отлучалась ненадолго… Мы с Леной время от времени уходили танцевать. Но, это ещё не о чём не говорит! Я не верю в то, что кто-нибудь из них мог такое сделать! Да и зачем им это?

– Это же очевидно! Чтобы сделать тебя более раскованной и доступной! – воскликнул Алексей. – Или ты хочешь сказать, что к тебе никто не клеился?

"Ничего себе! Какая наглость! Что он себе позволяет?" – думала я, но, тем не менее, ответила:

– Бернар, друг Ленкиного мужа, вроде бы пытался как-то там приставать… Хотя в начале вечера он мне показался скромным, милым и отнюдь не решительным молодым человеком.

– Вот видишь! Я не ошибся! – заявил Алексей. – Впредь будь осторожнее с незнакомыми людьми! Давно известно, что первое впечатление обманчиво! Кроме того, относись внимательнее к тому, что ты пьёшь и кто тебе наливает… Никогда не выпускай свой бокал из виду! А то ты, как маленький ребёнок, ей Богу! Любой сможет без труда тебя обмануть!

– И ты тоже? – неожиданно вырвалось у меня после череды его громких, поучительных фраз.

Алексей закатил глаза, вздохнул и снова перевёл взгляд на меня. На этот раз выражение его лица было не столь суровым. Он наклонился ко мне и, поправляя мои спутавшиеся кудри, спокойно произнёс:

– Мне это ни к чему.

"Это что же он имеет в виду? – запаниковала моя гордость. – Выходит, я ему и вовсе не интересна, как женщина?! Не дотягиваю, что ли, по параметрам до его супермоделей? Чёрт побери, я злюсь!!! Не больно-то и надо! Тут ещё можно поспорить, кто кого достоин и не достоин!"

В следующую секунду моё оскорблённое самолюбие заставило меня возмущённо выдать:

– По какому праву ты на меня здесь кричишь?

– Я не кричал.

– Нет, кричал!

– Хорошо, согласен – наверное, я действительно немного перегнул палку... Прости меня, пожалуйста, за это. Просто, мне стало очень обидно за тебя… – Его тон заметно смягчился. – Знаешь, если бы ты была моей девушкой, то с тобой ничего подобного никогда бы не приключилось!

– Но я не твоя девушка! – дерзко заявила я, бросив ему это в лицо, словно вызов, и про себя добавила: "И никогда ею не стану!"

Алексей проигнорировал моё заявление, если не принимать во внимание то, что на его губах промелькнула едва заметная, лукавая улыбка. Эта улыбка была достойным ответом: она должна была сказать мне о многом. И прежде всего о том, что Дёмин не из тех людей, которым стоит бросать какой-либо вызов… Однако в тот момент мне было всё равно.

– Что же было после того, как ты меня забрал? – поинтересовалась я, немного успокоившись.

– Ты действительно хочешь знать? – переспросил он, приподняв бровь. Его нежелание говорить об этом разожгло во мне ещё большее любопытство.

– Да, хочу! – настаивала я, и Дёмин сдался.

– Я отнёс тебя в машину. Мы проехали пару метров и сразу же остановились, так как тебя мучила сильная тошнота. Что было дальше, ты сама можешь догадаться… Однако через минут двадцать ты уже крепко спала на заднем сиденье автомобиля. Это значит, что тебе стало легче. Здесь, в номере, я умыл тебя, раздел и уложил в постель. Вот и всё! Прости за то, что пришлось снять с тебя платье, но я не мог допустить, чтобы ты спала в нём, – закончил Алексей.

"Какой кошмар! – думала я. – Мало того, что он видел, как меня рвало, так он ещё и раздевал меня…"

Я с жалостью взглянула на своё несчастное платье, висевшее на спинке стула. В душе я очень злилась на себя за то, что вообще пошла на эту встречу, за то, что позволила себе пить эти проклятые коктейли, и особенно за то, что Алексей видел меня в таком состоянии…

"Я, наверное, совсем "упала" в его глазах…" – молвила какая-то часть меня, в то время, как другая твердила: "Ну и пусть! Не велика беда!"

Меня возмутило то, что он, сам далеко не святой, позволил себе читать мне нотации и поучать! Да и этот его жуткий ответ – "Мне это ни к чему…" – довольно ощутимо меня задел… Если учесть ещё моё ужасное самочувствие, то мне ничего больше не хотелось, кроме как опять уснуть и забыть обо всём.

– Я пойду в свой номер и постараюсь уснуть. Сейчас мне нужно только это. Надеюсь, сон поможет, и всё пройдёт, – сказала я, поднимаясь с постели и прикрываясь одеялом, – Моя сумочка не потерялась?

– Нет. Она здесь. И, кстати, тебе не обязательно идти в твой номер, ты можешь и здесь поспать. Я всё равно собираюсь поехать в город и не буду тебе мешать, – предложил Алексей.

– Спасибо, но я хочу к себе. Возьми, пожалуйста, ключи от моего номера – они в сумочке, сходи туда и принеси халат, который висит в ванной комнате, если тебе не сложно, – попросила я.

– Конечно, – ответил Дёмин, затем открыл тумбочку, достал оттуда пластинку с двумя большими растворимыми таблетками и, протягивая её мне, сказал: – Прими их, всё-таки... Они обязательно помогут.

После этого Алексей отправился выполнять мою просьбу.

Через несколько минут я уже находилась в своём номере. Приняв душ и выпив чудодейственное лекарство Дёмина, я, наконец, улеглась в кровать. Головная боль продолжала безжалостно меня терзать, и я уже мечтала поскорее заснуть. Погрузившись в мысли о вчерашнем вечере, его неприятных последствиях и о сегодняшнем разговоре с Алексеем, я не заметила, как уснула.

Глава 11

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

Я проспала почти весь день и проснулась только около пяти часов вечера. Головная боль исчезла, и я вдруг поняла, что очень хочу есть. Хорошо, что приближалось время ужина. Я снова приняла душ, потом сделала лёгкий макияж, надела тонкие летние джинсы, гламурную футболку, кокетливо обнажающую одно плечо, и отправилась в ресторан отеля на ужин. Чувствовала я себя великолепно, словно всего этого кошмара и не было! А после трапезы ощутила ещё больший прилив сил. Но мысли о том, что произошло, не покидали меня.

В конце концов я пришла к выводу, что мой организм, скорее всего, просто не справился с коктейлями. Ведь опыт в употреблении алкогольных напитков у меня был не большой, и я просто-напросто переоценила свои силы, посчитав, что коктейли – это ерунда… Думать так было большой ошибкой и таким образом она обернулась для меня печальными последствиями.

Конечно же, версию Дёмина о том, что мне подсыпали что-то в бокал, я тоже принимала во внимание и полностью отбрасывать её не стала. Но, тем не менее, мне хотелось верить в то, что ничего подобного не было.

Как бы там ни было, это уже не имело никакого значения. И сейчас меня больше беспокоил сам Алексей, а не то, что уже случилось и прошло. Во время ужина я постоянно думала о нём. Из головы не выходил тягостный утренний разговор с ним, который оставил у меня в душе мерзкий осадок. Но, взглянув на его нравоучения и тон, которым он со мной говорил, немного с другой стороны, я пришла к выводу, что не так уж он был не прав, и теперь не стала судить его очень строго. Ведь, по сути, всё, чего он хотел, – это защитить меня и предостеречь от дальнейших ошибок. Я же отнеслась к этому слишком предвзято…

Мне очень хотелось бы стереть все эти досадные события с нашей памяти. Но, увы, это невозможно. Поэтому нужно было подумать о том, как вести себя с ним дальше, чтобы хоть как-то реабилитироваться в его глазах.

Вернувшись в номер, я проверила в мобильном телефоне входящие звонки и обнаружила два пропущенных от Лены, но сейчас у меня совсем не было желания с ней разговаривать, тем более, обсуждать вчерашнее, поэтому я решила, что перезвоню ей позже. Потом я отдала горничной своё потрепанное чёрно-белое платье, чтобы его привели в порядок, и, усевшись в кресле, стала смотреть телевизор. Хотя мой взгляд был устремлён на экран, я понимала, что смотрю "сквозь него", так как продолжала думать о своём. Через какое-то время я устала мучить себя мыслями, выключила телевизор и сделала несколько записей в дневнике. Мне было просто необходимо описать свои чувства и рассказать о том, что происходило за последние пару дней.

Прошло часа полтора. Алексей всё ещё не давал о себе знать. Я с нетерпением ждала его звонка, хотя и боялась немного того, что он мне скажет, однако Дёмин упрямо не звонил. Я злилась на себя и расстраивалась, справедливо предполагая, что он, наверное, обиделся, – и с этими мыслями вышла на балкон покурить.

Не успела я зажечь сигарету, как к отелю подъехал знакомый "Мерседес". Это был Алексей. Он вышел из машины, держа на ладони небольшую, белую коробку и сразу же взглянул вверх из-под своей стильной чёрной бейсболки, словно чувствовал, что я за ним наблюдаю. В следующее мгновенье Алексей подарил мне свой коварно-нежный взгляд с обезоруживающей игривой улыбкой – и на сердце у меня сразу же полегчало.

– Bon Soir, Mademoiselle! – обратился он ко мне, как ни в чём не бывало, мило прищуриваясь от солнца. В этот момент я почувствовала, как по моему телу пробежала лёгкая дрожь, однако заставляя себя держаться уверенно и свободно, приветливо ответила:

– Salut.

– Дай мне минутку! – сказал он и исчез в холле гостиницы.

Я выбросила так и не зажжённую сигарету и посмотрелась в зеркало, чтобы убедиться в том, как я выгляжу. Через несколько минут раздался стук. Я не спеша подошла к двери и открыла.

– Привет, принцесса. Как ты? – спросил Алексей, входя в комнату.

– Привет… Всё хорошо. Спасибо, – смущённо ответила я. – Я…

– Погоди, – деликатно прервал меня он, – Посмотри, что у меня есть. – Алексей приоткрыл коробку и поднёс её ко мне: в ней лежали огромные аппетитные пирожные с воздушным кремом. – Пойдём ко мне в номер пить чай с пирожными.

– Но… мне нельзя такое есть, – неуверенно возразила я.

– Подумаешь! Я тоже стараюсь воздерживаться от сладкого. Но нарушать правила, хотя бы иногда – это ведь здорово и очень интересно! – улыбнулся он.

– Хорошо, пойдём, – ответила я, не сумев побороть искушение. Признаться, я люблю сладкое. Наверное, потому и люблю, что редко его ем. Мы отправились в номер Алексея.

– Это всё, чем ты собираешься поужинать? – поинтересовалась я, в то время, как Алексей заваривал свой фирменный чай.

– Нет. Я поужинал в одном из заведений по дороге из города. А этот сладкий сюрприз предназначался для тебя. Его цель – поднять тебе настроение! Ты ведь сама, наверное, знаешь, что сладости поднимают настроение. Вообще-то, конечно, я пообещал кое-кому ресторан, но я подумал, что сегодня ты вряд ли захочешь туда идти… Поэтому перенесём поход в ресторан на завтра.

Я улыбнулась. Мне было приятно, что он обо мне заботится. Через некоторое время мы уже сидели за столиком и ели эти бесподобно вкусные, тающие во рту пирожные. А я всё думала о том, как же мне перед ним извиниться за то, что была грубоватой с утра? Он ведь наверняка не забыл об этом.

После чаепития мы вышли на балкон и стали разглядывать вспыхивающие в вечернем небе звёзды. Я выбрала подходящий момент и, набравшись смелости, начала:

– Ты не злишься на меня?

– Нет. А за что мне на тебя злиться? – удивился он.

– Я хочу, чтобы ты знал, что я совсем не такая, какой тебе пришлось увидеть меня прошлой ночью – я не пью, не посещаю ночные клубы с целью развлечься, и подобное со мной вообще впервые приключилось… Я бы не хотела, чтобы ты плохо обо мне думал, – поспешно проговорила я.

– Перестань. Я и не собирался думать о тебе плохо! Невооружённым глазом видно, что у тебя нет опыта в употреблении алкогольных напитков... И что до меня, то я ещё в первый день понял, какой ты на самом деле человек – хорошая, милая, добрая, красивая – просто неземная, – улыбнулся он.

– Ты преувеличиваешь... Я – обычная, – покраснела я. – И ещё – прости за то, что я утром злилась…

– Ты что? Перестань! Это я должен извиниться за свои нравоучения! Ведь я лез не в своё дело… Так что это ты меня прости!

– Ну, всё! Хватит об этом! Забудем. У тебя, кстати, крем на носу, – с серьёзным видом произнесла я, глядя на его нос.

– Не может быть! Где? – смешался Алексей.

– Подойди к зеркалу и посмотри! Вот здесь, – улыбнулась я, показывая пальцем на кончик его носа.

Алексей подошёл к зеркалу и, обнаружив, что я над ним удачно подшутила, хитро улыбнулся.

– Ах ты обманщица!!! – воскликнул он, развернувшись ко мне и начал медленно двигаться в мою сторону.

– Попался! Попался! – весело смеялась я, увиливая от него в сторону.

– Ну, подожди! Сейчас я до тебя доберусь! – грозно заявил Алексей, показательно ускоряя свой шаг. Мы стали бегать друг за другом, как дети. Эта забавная игра продолжалась несколько минут.

И вот я залезла на кожаный диван и хотела было рвануть в сторону балкона, но в этот момент Алексей схватил меня за руку и прошептал:

– А теперь попалась ты...

Мы стояли друг против друга: он – на полу, я – на диване. В этот момент я обнаружила, что даже находясь на возвышении, я всё равно немного ниже его ростом. Он смотрел на меня так нежно и в то же время страстно, что казалось, я сейчас воспламенюсь от этого взгляда. Я понимала, что вообще-то мне стоило бы в сию же секунду остановиться, но сознавала, что у меня нет сил даже пошевелиться. Алексей находился на таком опасном расстоянии от меня, что я могла вдыхать его приятный мужской запах, теряя рассудок под учащённое биение своего сердца. Внезапно я почувствовала, что уши мои непонятным образом заложило, как тогда на "Седьмом небе", и что-то странное произошло с равновесием, ибо ноги стали ватными, а тело невесомым. Я как будто бы рассыпалась на тысячи мелких осколков, и все они уместились на одной его ладони. Алексей положил мои руки себе на плечи и, подняв меня на руки, медленно опустил на пол. Всё это время он искусно держал меня в напряжении, заставляя жадно предвкушать желанный поцелуй. Его губы были так близко, что я чувствовала его жаркое дыхание на своих губах. Но он так и не поцеловал меня, даже не прикоснулся… Я поняла, что он бессовестно меня дразнит и, это меня возмутило! Кое-как собравшись с силами, я строптиво оттолкнула его и заявила:

– Мне пора!

Не успела я произнести эти слова, как Алексей резко дёрнул меня к себе и поцеловал. Это было так страстно, и в то же время, так нежно, что я растаяла на его губах вся без остатка. Только напряжённый стук пульса в моих висках напоминал о том, что я ещё жива.

Дёмин взял меня на руки и понёс в спальню. Мой внутренний голос, который должен был бы кричать мне в этот момент, чтобы я не делала этого, – беспомощно онемел, а разум и вовсе отключился.

Дальше последовали его нежные ласки и поцелуи на каждом сантиметре моего тела, сотни трепетных покалываний под кожей и невыносимо сладкая дрожь...

"Что происходит?" – спрашивала я себя, оказавшись в глубоком шоке от невероятно ярких ощущений, поглотивших меня до бессилия. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Это было потрясающе! Вряд ли можно подобрать слова, чтобы описать всю феерию чувств, которые мне довелось пережить в ту безумную ночь. Но несомненно было только одно: это была самая лучшая ночь в моей жизни…

Глава 12

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

Утром, как только открыла глаза, я осознала, что прошлая ночь мне отнюдь не приснилась, и в ту же секунду с изумлением воскликнула:

– О, Боже!

Это прозвучало тревожно, но негромко. Наверное, в этот момент у меня было смешное выражение лица. В следующее мгновенье я повернула голову в сторону лежащего рядом Алексея – он наблюдал за моей реакцией, мило улыбаясь.

– Доброе утро, мисс! – ласково произнёс он.

Я моментально отвернулась, прикрыв лицо шёлковыми простынями. Я конечно же понимала, что веду себя как ребёнок, но ничего не могла с этим поделать.

– Всё в порядке? – спросил Алексей, дотронувшись до моей руки.

– Не знаю… – растеряно ответила я. – Я проснулась в чужом номере, в чужой постели… и ты спрашиваешь, всё ли в порядке? Как же так? Я была убеждена, что это был всего лишь сон...

– Вот как? Ну, тогда вынужден тебя огорчить: как видишь, это не было сном! И к тому же, ты проснулась не в чужой, а в моей постели! – подчеркнул он.

– Ничего такого не должно было произойти! – пролепетала я, на миг, приоткрыв лицо, и снова отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Мне было так неловко!

– Почему? Мы ведь оба этого хотели! Не так ли? По-моему, это нормально, когда между двумя молодыми людьми, скажем прямо, неравнодушными друг к другу, вспыхивает желание, которое в результате завершается интимной связью. Или тебе нужно какое-то особенное условие для того, чтобы подобное случилось? К примеру: два года свиданий без единого поцелуя… затем поход в ЗАГС… а потом уже секс? – добродушно пошутил Алексей.

– Очень смешно, господин Дёмин! Нет! Таких условий мне, конечно же, не надо! Но, я всегда считала, что предпосылкой для физической близости является не что иное, как любовь. Ведь секс приносит истинное удовольствие только тогда, когда занимаешься этим с любимым человеком! Разве, я не права?

Было очевидно, что мои слова привели его в замешательство:

– Любовь? – с насмешкой переспросил Алексей, переварив услышанное, – так, так, так… Здесь у меня возникла сразу парочка вопросов. Во-первых: где же ты такое возвышенное слово вычитала? Неужто в "Википедии" нашла? Оно из прошлого века, детка, – вот тогда, возможно, и была любовь, а в современном мире её, к сожалению, не было, нет и не будет! Не прижилась, наверное… И во-вторых, неужели сегодня ночью тебе не довелось испытать "истинное удовольствие"?... Мне так не показалось… Так что ты, похоже, противоречишь сама себе и немножко неправильно относишься к жизни. Будь проще! Не усложняй! Иначе, тебя ждут многочисленные разочарования…

"Какое же у него сейчас, наверное, самодовольное выражение лица!"

В первые секунды после его речи, я даже не знала, что и сказать.

– Насчёт "Википедии" вы просто блеснули остроумием, господин Дёмин! Однако, несмотря на ваш откровенный сарказм, я всё равно придерживаюсь своего мнения и считаю, что у меня правильное отношение к жизни! Это ваш мир неправильный! – отчаянно запротестовала я, искоса поглядывая на него. – Неужели за свои 33 года, имея такой богатый любовный опыт, вы так и не удосужились пережить главное и никогда никого не любили???

– "Вы… господин…" – осторожнее с такими словами, принцесса! Из твоих уст они звучат так возбуждающе, что я начинаю терять контроль над собой… А на твой вопрос я отвечу: нет, не любил! – с завидным хладнокровием произнёс Алексей. – Была симпатия, увлечение, страсть, в конце концов, но… я бы не назвал это любовью! А что вообще, в твоём понимании, является любовью? Люди часто говорят: "Я тебя люблю!", хотя на самом деле имеют в виду "Ты мне нравишься!", "Мне хорошо с тобой!" или, скорее даже, "Я хочу тебя!"… Ведь, согласно с сложившимся мнением, любовь должна быть самоотверженной, верной, нескончаемой, а не такой, что бесследно испаряется при первых же возникших трудностях – через два года, полгода, а то и три месяца, как это часто бывает…

– То есть, ты не веришь в существование настоящей любви?

– Ну почему же? Верю. Есть только одна настоящая любовь – это материнская любовь! Она всё стерпит, всё простит, никогда не предаст и не исчерпает себя… А что, же касается твоей теории, то, согласно с ней, я должен был бы до сих пор оставаться девственником, безнадёжно ожидающим момента, когда придёт большая и светлая любовь, – с усмешкой проговорил он. – А если человек с подобными твоим убеждениями этой любви на протяжении всей жизни так и не дождётся, что тогда?

– Если верит, обязательно дождётся! – уверенно ответила я.

– Я был прав, ты ещё дитя… И как ты только выживаешь в суровых жизненных джунглях? Тебя надо бы оберегать и защищать от всего! А то живёшь в придуманном тобою же красивом и безупречном мире…

– Ой-ой-ой! Ты, оказывается, пессимист?

– Нет, малыш. Я – реалист…

– Такова твоя реальность, и только твоя! К счастью, мир лучше, чем ты о нём думаешь! Надеюсь, однажды ты это поймёшь. Но сейчас я не об этом. Ты, с присущей тебе искусной хитростью, увиливаешь от темы. Я уверена, что тебя-то, наверняка, кто-то любил... Пресса только и пестрит заголовками типа, "Сколько же разбитых женских сердец страдают по Вам, мистер Дёмин?", – процитировала я один из модных глянцевых журналов.

– Ты уже дважды проговорилась, что читала обо мне, – самодовольно произнёс Алексей, нежно обняв меня за плечи, – Не представляешь, как мне приятно это узнать!

– Не тешь своё самолюбие! Это чистая случайность! – поспешила я опровергнуть свой интерес к его персоне. – Лучше отвечай на вопрос!

– Нет никаких разбитых сердец, и никогда не было! Это всё выдумки и сплетни! – решительно заявил он. – Дело в том, что те девушки, с которыми у меня были отношения, по природе своей просто не способны кого-то любить… У них другие цели в жизни: деньги, слава, статус, платья "от кутюр", дорогой автомобиль, побрякушки с брильянтами, на зависть подружкам, и прочая ерунда… Ну и конечно же муж – олигарх, который за всё это будет платить…

– Что ж ты с ними встречался, если они такие плохие и испорченные?! Ты, ведь, хорошо в людях разбираешься, в отличие от меня, – подколола его я.

– Ну, всё! Хватит! – воскликнул Алексей. – И вообще, мне надоело общаться с твоей спиной, хотя она у тебя, несомненно, очень красивая и нежная... Долго ты ещё собираешься от меня прятаться, мой маленький дикий котёнок? Повернись! Повернись, говорю!

Не дождавшись реакции на своё требование, он бережно развернул меня к себе. Я всего на секунду взглянула ему в лицо – и неистовый вулкан страсти, вспыхнувший в его тёмно-карих глазах, беспощадно обжёг меня, заставив сразу, же опустить ресницы. Алексей медленно провёл пальцем по моему лбу, ресницам, щеке, губам… – я слегка приоткрыла рот от наслаждения. Затем он нежно поцеловал сначала верхнюю, потом нижнюю мою губу и завершил всё долгим поцелуем.

– Должна признать, кое в чём ты всё же прав: сегодня была незабываемая ночь… – прошептала я, когда он уже целовал мою шею. – Но, всё остальное в твоих словах – полный бред! Отпусти… Мне надо в душ…

– Сейчас пойдём, – сказал он, не переставая целовать меня, и без стеснения добавил: – Вместе.

– Мы пропустим завтрак, – чуть слышно прошептала я.

– Ерунда! Закажем в номер, – ответил он, осыпая поцелуями мой живот.

– Сумасшедший…, – простонала я, слабо сопротивляясь его всё ниже опускающимся ласкам.

– Малыш, ты правда считаешь, что сможешь остановить меня? В данной ситуации у тебя есть только один выход: расслабься – и отдайся мне без остатка…

Мне ничего не оставалось, кроме как прислушаться к его словам и послушно сдаться.

Глава 13

Сентябрь, 2008 год, Париж.

Позавтракав вместе в его номере, мы принялись вдохновенно искать в интернете подходящий ресторан для запланированного на вечер романтического ужина. Мы увлеченно читали описания ресторанов Гренобля, рассматривали фотографии интерьеров, шутили и смеялись. Нам было так хорошо вдвоём, что на самом деле мы уже не нуждались ни в каком ресторане и готовы были часами, а то и сутками, вот так непринуждённо общаться, спрятавшись здесь от всего мира.

В эти минуты мне снова казалось, что я знаю этого человека уже целую вечность, словно мы мыслим и чувствуем одинаково…

"Всё это всего лишь дурманный сон, Кира!, – рассержено повторял мне внутренний голос. – И придёт время просыпаться… Забыла, кто перед тобой??? – Дёмин, Кира, Дёмин!!! Циничный и бессердечный ловелас! У него таких, как ты, уже тысяча была и ещё тысяча будет!"

Но я не желала просыпаться. Не хотела даже думать о том, что будет, когда мой сладкий сон закончится. Пусть правда была на стороне моего подсознания, всё это было сейчас не важно.

Вечером мы отправились в выбранный нами ресторан, расположенный в самом сердце Гренобля. Это было великолепное заведение с королевским интерьером: воздушные арки, величественные статуи, живописный фонтанчик, отблески хрусталя... В оформлении его залов преобладали светлые тона, идеально гармонировавшие с контрастными тёмными. А парящая в воздухе романтическая атмосфера, прямо скажем, завораживала. Меню тоже порадовало богатым выбором и изысканными блюдами. В общем, мы остались очень довольными.

В тот вечер Алексей неожиданно предложил: "Хочешь, я подарю тебе Париж?" – и на следующие два дня время для нас остановилось.

Мы провели их в городе влюблённых, в городе, где на каждом углу на разных языках мира слышится: "Я тебя люблю!" Какой парадокс! По улочкам этого сказочного города я гуляла с человеком, не верящим в любовь! Но это не помешало мне насладиться Парижем. Наше пребывание там было незабываемым! Париж обладает поистине невероятным шармом, свойственным только ему одному, и это, без преувеличения, особенное очарование, отличает его от других городов.

Конечно, за два дня весь Париж не увидишь, но ощутить хотя бы немного всю неповторимость и романтичность прогулок вдоль Сены, потерять голову от роскоши и величия Эйфелевой башни, закружиться под бездонным небом Елисейских полей, я успела сполна.

В первый день мы бродили по Парижским переулкам, держась за руки, словно подростки, и с умилением созерцали окружающую нас красоту. Огромные бутерброды из французских булочек с ветчиной, вкуснейшее клубничное мороженое, которое, казалось, невозможно съесть за один раз, шарфик с изображением "L'arc de Тriomphe", целующиеся парочки под зонтами на многочисленных старинных мостах… – вот они – изюминки Парижа! Мы так увлеклись городом и общением друг с другом, что даже не заметили, как наступил вечер, затем ночь и вот уже начало светать. Это удивительно, но мы даже не ощущали усталости.

Алексей сказал, что было бы здорово встретить рассвет на Марсовом поле, и мы побежали туда, боясь пропустить это прекрасное зрелище. Мы легли на траву и устремили взгляд в небо, которое преображалось с каждой секундой, меняя чёрные шелка ночи на пурпурно-розоватые кружева утра. Так мы лежали какое-то время, после чего обнялись и несколько секунд безмолвно смотрели друг другу в глаза. Тогда Алексей поцеловал меня так нежно и чувственно, как ещё ни разу до этого не целовал. Этот поцелуй мне особенно запомнился. Я до сих пор ощущаю его на своих губах.

Встретив незабываемый рассвет на Марсовом поле, мы отправились в гостиницу, где вскоре уснули без задних ног. Через два часа нас разбудил будильник, и, приведя себя в порядок, мы продолжили наше свидание с Парижем.

Когда мы сидели в одном из уютных парижских кафе, Алексей сказал, что это не первый визит его сюда, но по-настоящему он увидел Париж только сейчас, ибо раньше не всматривался в его красоту и не замечал её.

"Выходит, это не я, а ты подарила мне Париж…" – промолвил он, нежно поглаживая кудри у моего виска. Надеюсь, он был честен, когда говорил мне это, по крайней мере, мне очень хотелось, чтобы это было правдой.

Париж, безусловно, покорил моё сердце. Теперь он, бесспорно, станет одним из самых любимых моих городов!

Но всё хорошее, к сожалению, очень быстро заканчивается. Вскоре наступил вечер второго дня: это был наш последний вечер вдвоём

Алексей должен был вылетать в одиннадцать ночи с аэропорта Шарль де Голль куда-то в Европу, где его ждали дела, а я – на следующий день в семь утра с того же аэропорта рейсом до Киева.

Уже начиная со второй половины дня моё настроение стало стремительно ухудшаться, а на душе стало вдруг совсем грустно. Но я, конечно же, не показывала этого. Надеюсь, у меня получилось. Улыбаясь и делая вид, что ничего не происходит, я всё пыталась понять, отчего же мне так плохо... Неужели от того, что отпуск закончился? Или от того, что впереди меня ждёт много работы? А может мне просто не хотелось расставаться с Парижем? Или я всё же боялась расстаться с Алексеем?

Я знала ответ на этот вопрос. И мне этот ответ совсем не нравился. Я действительно боялась, что сейчас он выйдет из этого гостиничного номера – и я больше никогда его не увижу. Я нервничала и злилась на себя за то, что нервничаю, а внутри меня кипел целый океан противоречивых чувств.

Тем временем Алексей укладывал в сумку свои вещи. Закончив последние приготовления к отъезду, он вышел ко мне на балкон. Я стояла, задумавшись, и грустно глядела на Эйфелеву башню. Он приблизился ко мне и, слегка дотронувшись до плеча, спросил:

– Ты влюбилась в Париж, поэтому грустишь… Расставание ранит твоё сердце…

– Ты угадал… Мне действительно очень понравился этот город. Спасибо тебе за Париж… – ответила я, обреченно вздыхая. Я ждала, что Алексей сейчас обнимет меня. Мне так хотелось ещё хоть раз ощутить нежность его объятий. В них я чувствовала себя хрупкой и слабой, в то время как в реальной жизни должна была быть сильной и стойкой. В этот момент я желала только одного: закрыть глаза, прижаться к нему и забыть обо всём на свете хотя бы на несколько секунд. Но, к моему величайшему удивлению, он не обнял меня.

– Не за что! Это тебе спасибо… Правду говорят, что она неотразима в сиянии ночных огней! – указал он на башню. – Я оставляю тебя не одну, а в компании с ней.

В это мгновенье я дёрнулась, совершив несмелую попытку обернуться к нему, но Алексей не дал мне этого сделать: он положил свою ладонь на мою руку и, легонько сжав пальцы, тихо произнёс мне на ухо:

– Малыш, я не люблю прощаний… Пока!

Его голос был таким холодным и чужим, что мне показалось, будто это не Алексей Дёмин, а совершенно другой, посторонний для меня человек говорил со мной. Ледяной озноб охватил моё тело. Я словно очнулась от глубокого забытья.

Я не успела даже ничего сказать или хоть как-то отреагировать на его слова, как раздался резкий звук захлопнувшейся двери – и Алексей исчез.

"Ну вот и пришло время просыпаться…" – печально прошептал мой внутренний голос.

Я просто онемела от всего этого. В горле застрял ком, а из глаз неудержимой рекой потекли слёзы. Я злилась на себя и грубо вытирала их, а они всё текли и текли…

"Да что же это такое, Господи? Что со мной происходит? Облагоразумь меня, прошу! – взывала я к небу, задыхаясь от боли и шока. – Он даже не поцеловал меня на прощание! Да, что там, – даже не обнял! Какая же я дура!".

"Только не говори, что не знала, что именно так всё и будет! – безутешно кричал мне внутренний голос. – Ты и правда живёшь в своей скорлупе, а реальность… она совсем другая! Она необратимо жестокая!"

Пришло время быть с собой откровенной – и это далось мне нелегко, хотя бы потому, что в данный момент я чувствовала себя оскорблённой. Мне было по-настоящему больно. Конечно же, я с самого начала сознавала, что всё это – всего лишь флирт, курортный роман, не более того… Но, разве я заслужила такого унизительного прощания с его стороны? Неужели нельзя было проститься по-человечески?! Как он мог так жестоко со мной обойтись? Именно это ранило меня больше всего!

А напротив меня с высоты своего внушительного роста на всё это искоса поглядывала грациозная Эйфелева башня, которая, казалось, смеялась надо мной и над моей до невозможности глупой болью.

В ту ночь я так и не сомкнула глаз. В моём сознании яркими вспышками вспыхивали моменты, пережитые за время нашего головокружительного отпуска. Словно цветные кадры, мелькали перед моими глазами счастливые мгновения вмиг растаявшего видения. Как будто всё это было не со мной…

Меня терзали разные мысли, сомнения и упрёки... Только под утро смогла я, наконец, договориться сама с собой, придя к выводу, что, как бы там ни было, я не должна ни о чём жалеть: просто я хорошо провела время – и всё! Ведь, как не крути, всё было на высоте – это факт!

Выпив чашку утреннего кофе, я вызвала такси и отправилась в аэропорт. Регистрация и посадка прошли очень быстро. Хотя, наверное, мне это только показалось, ведь я всё ещё мысленно пребывала в другом измерении – том, что оставив после себя болезненный след, исчезло за незримой завесой прошлого. Когда я уже летела и задумчиво смотрела в иллюминатор на плывущие под крылом самолёта облака, мне вдруг вспомнилось наше "Седьмое небо"… Я сразу же прогнала от себя эти мысли, категорически не желая снова погружаться в воспоминания, связанные с Алексеем. Через четверть часа я отпустила свои переживания и уснула.

Глава 14

Сентябрь, 2008 год, Киев.

Киев встретил меня холодными проливными дождями, которые беспрерывно шли всю следующую неделю. Похоже, что солнце и тепло остались в Париже, а здесь уже полноценно вступила в свои права осень. Она "облагодетельствовала" жителей столицы серыми днями и унылыми вечерами…

"Погода льёт слёзы вместе со мной, разгадав нехитрый секрет моей печали…" – подумала я, улыбнувшись в лицо пасмурному дню.

"Я должна обо всём забыть…"

За мной приехал Стас. Он появился в аэропорту в длинном чёрном плаще и классической шляпе, всем своим видом напоминающий тайного агента из американского блокбастера. Это выглядело забавно, если не сказать смешно: его далеко не высокий рост и довольно-таки заметно выпирающий животик, невольно выглядывающий из-под распахнутого плаща, никак не вязались с выбранным им образом, хотя, по мнению Стаса, весь этот маскарад наверняка должен был придавать ему важности и крутости... Изъяны во внешности вовсе не были самыми ужасными его пороками: вся его гнилая сущность, как нельзя лучше, отражалась на лице, которое отталкивало от себя чрезмерным проявлением ехидства и фальши.

Клинковский сухо поинтересовался, для приличия, как я провела отпуск – я так же беспристрастно ответила, что хорошо. После этого он сразу же перешёл к делам и принялся увлечённо рассказывать мне о наших планах на текущую неделю. Затем он отвёз меня домой и поспешно удалился, озабоченный, как обычно, неисчерпаемой "кучей" срочных дел. Мы договорились встретиться в офисе в тот же день после обеда, в пятнадцать часов.

Оставшись дома одна, я стала разбирать вещи, и под руку ненароком попался мой дневник. Я бережно взяла его в руки и, усевшись на полу рядом с чемоданом, стала листать страницы, урывками перечитывая недавние записи.

"Ну вот, ещё одно напоминание о Дёмине… Как же тут забудешь? Описано всё, как нельзя детально! И зачем только я завела этот никчёмный дневник?" – ругало меня моё подсознание.

И действительно, зачем? Ведь я никогда раньше не вела дневников. Мне всегда казалось, что это пустая трата времени, бессмысленное занятие, свойственное девочкам в подростковом возрасте. К тому же, если бы у меня в том самом возрасте и возникло подобное желание, то вряд ли я смогла бы его осуществить. Ведь тогда, в однообразные годы моего скупого детства и утерянной юности, у меня не было ни одной свободной минутки: я всё время играла… А если даже случалось чудо и появлялось хоть какое-то свободное время, я тратила его на сочинение собственной музыки или на книги. Благодаря чтению, я могла хотя бы на четверть часа перенестись в другую реальность и отвлечь себя фантазиями об иной жизни. Конечно же, при условии, что я успевала сделать все уроки, я предавалась общению с книгами поздно ночью при свете ночника, когда родители уже крепко спали.

И вот теперь, буквально незадолго до поездки, мне почему-то захотелось вести дневник. Неужели таким способом я пытаюсь наверстать упущенное и сделать что-то, чего тогда не смогла? Или же мне хочется вернуться в те не столь далёкие годы? Но для чего? Чтобы что-то изменить, откорректировать, исправить… нарисовать линию своей жизни другим цветом или прочертить её в другую сторону? Вряд ли… Я ни за что не хотела бы снова вернуться в то время!

Воспоминания о детстве предстали у меня перед глазами размытыми чёрно-белыми фантомами, после чего растворились где-то в потайном уголке подсознания, чтобы однажды снова вернуться и ожить. В этот момент я поняла, что всё это из-за одиночества…

Вот зачем мне нужен дневник: он – моё лекарство от одиночества… В нём я могу вести с собой долгие разговоры (ведь, больше не с кем), в нём я могу написать все, что чувствую, открыто и искренне. Это словно беседа с зеркалом, словно исповедь души...

Прохлада, ворвавшаяся в комнату сквозь открытое в дальнем углу окно, заставила меня очнуться от нагрянувших, как гроза, мыслей. Дышащий дождевой свежестью тюль вместе со сквозняком донес на себе беспорядочные уличные звуки, и несколько секунд я молча смотрела на него, никак не решаясь встать. В эти мгновенья привычный городской шум рисовал в моём воображении картины ничем не приметного дня.

Потом я, наконец, встала и подошла к окну, намереваясь закрыть его: в комнате стало прохладно. И мне остро захотелось покоя и тишины. Я мельком выглянула на улицу: перед глазами открывался чудесный вид на город и задремавшее под осеннюю мелодию озеро. Там кипела жизнь. И я закрыла окно, оставив всё это по ту сторону стекла.

Этот день закончился не скоро. Я вернулась домой поздним вечером с единственным желанием – поскорее погрузиться в сон. Первый рабочий день оказался напряжённым и сильно меня утомил. Сражённая наповал усталостью, я не стала ужинать, а сразу же направилась в спальню, где меня ждала моя родная двуспальная кровать, застеленная белоснежным бельём с красными маками.

Я остановилась у большого, в изысканной позолоченной раме, зеркала и стала не спеша снимать с себя украшения. А из зеркала грустными зелёными глазами на меня смотрела всё та же маленькая молчаливая девочка из прошлого с её непослушными каштановыми кудрями, ниспадающими на плечи шелковыми волнами. Она улыбнулась мне усталой улыбкой и внезапно исчезла в серебряных лучах дремлющей в небе луны, которая украдкой заглядывала в мою спальню через стеклянную дверь балкона.

Вместо неё в зеркале появилась молодая, красивая, ухоженная женщина с тонким станом и горделивой осанкой. Она была изящна и обворожительно мила. Её непритворная царственная элегантность гармонично сочеталась с причудливой смесью открытости, неприступности и строптивости, которые выдавали себя блеском бездонных глаз. Она благородна и загадочна, немного высокомерна и безгранично амбициозна. Эта женщина – настоящая королева! Она сама хозяйка своей жизни!

На следующее утро я почувствовала себя гораздо лучше. У меня было такое ощущение, что властная госпожа, проснувшаяся во мне вчера, окончательно победила невинное дитя из прошлого. Эту новоявленную честолюбивую леди не могут огорчать мелкие неудачи, тем более, разочарование, связанное с мужчиной… Она сильная и стойкая! А что касается наивной и робкой мечтательницы с грустными глазами и душевными ранами, – она, похоже, ушла навсегда... По крайней мере, мне удалось убедить себя в этом.

Так здорово проснуться дома в своей постели, сладко потянуться и улыбнуться туманному утру! А потом не спеша пройти из спальни в гостиную, на цыпочках подойти к роялю…

Подхожу к нему осторожно и трепетно. Наслаждаюсь его безупречной красотой. А он величаво стоит на небольшом возвышении в центре гостиной, будто дремлет, провожая в забытьё последний сон. Жаль нарушать его покой. Этот чёрный великан совершенен и обворожительно прекрасен даже тогда, когда просто молчит. Однако, стоит лишь коснуться магических клавиш, как он превосходит невероятным волшебным звучанием всю свою внешнюю утонченную красоту.

Отец всегда говорил, что классику нужно играть на рояле, но дома у нас было только старенькое пианино. И вот теперь у меня есть великолепный рояль! Как жаль, что отец его не видел…

Сажусь и начинаю играть. Мы очень соскучились друг по другу. Движения моих рук – плавные и лёгкие. Мои фантазии, мысли и переживания венчаются с его божественным звучанием, выливаясь в чудесные, ласкающие слух, многозвучные переливы. Они обнимают танцующие пальцы, нашептывая им переданное душой настроение, – и рождается что-то новое и прекрасное… Этот таинственный процесс творения всегда приносит величайшее наслаждение. Так появляется новая мелодия.

После того, как мелодия продумана и сыграна, я быстро и размашисто записываю её на нотном листе и принимаюсь за стихи. Они должны быть лёгкими и запоминающимися, но ни в коем случае не пресными. Их должен наполнять особый вкус, в котором можно будет почувствовать и сладость любви, и горечь разлуки, и терпкость боли… Но, самое главное, в них должна присутствовать капля интриги и некая незаконченность, которая заставит слушателя задуматься и прослушать песню снова. В попытках понять её слушатель сам домыслит финал поведанной автором истории. Кроме того, припев обязательно должна возглавлять "хитовая фраза", которая вцепится слушателю в ухо мёртвой хваткой и уже не выпустит его из своего плена. Я могу рассуждать об этом бесконечно…

Когда и текст, и музыка готовы, песне нужно дать некоторое время отлежаться. Позднее я решу, что с ней делать дальше. Возможно, потребуются правки, а может, и нет. Обычно, я с самого начала знаю, станет ли новоиспечённое творение хитом, или же останется бледной тенью ускользнувшего яркого мгновения.

Этим я живу сейчас: пишу песни и исполняю их перед многочисленной публикой. Когда-то я могла об этом только мечтать...

А классическая музыка, которой я посвятила столько лет? Конечно же, я не забыла о ней! Она останется со мной навсегда. Я прекрасно понимаю, что никогда не напишу ничего подобного, но бесконечно счастлива, что имею возможность наслаждаться уже написанными произведениями. Порой я даже играю их в своих концертах – в перерывах между песенными номерами, донося, таким образом до широкой аудитории моих слушателей по-настоящему высокую музыку…

Иногда я думаю, что таким способом я пытаюсь оправдаться перед родителями за их обманутые надежды, за то, что не стала великой пианисткой, какую они так хотели из меня сделать.

Но на самом деле это не так. Я играю её на своих концертах не только для того, чтобы отдать дань когда-то вложенным в меня усилиям родителей,– основная причина заключается в том, что я считаю эту музыку прекрасной.

Она способна преображать души людей, делая их светлыми и благородными. Эта музыка – вне времени и вне пространства. К тому же я так к ней привыкла, что даже не мыслю себя без неё. Все великие композиторы всегда были полноправными членами нашей семьи и, конечно же, их музыка сильно повлияла на моё мировоззрение.

Мне немного грустно, но я продолжаю играть, очарованная утренней благодатью. Не позволю себе грустить! Пусть все беды и печали уходят прочь! Тем более, что лекарство от печали существует, вот оно передо мной! Только этим, до боли родным, чёрно-белым клавишам я всегда поверяла самое сокровенное, не получая при этом взамен ни ненужных советов, ни лести, ни фальшивого сострадания, а лишь поистине желанную награду – душевное умиротворение. И только после нашего сердечного общения с роялем на таинственном языке звуков я возрождаюсь и духовно, и физически, черпая в этих звуках энергию и положительные эмоции. Особенно это чувствуется сегодня, когда я вольна играть то, что исходит из моего сердца. Однако без того прошлого, которое было у меня, не было бы сегодняшнего "настоящего"…

При таком сумасшедшем ритме жизни, как у меня, очень важно иметь источник новых сил. Как хорошо, что музыка и есть этим источником! Конечно же, я сильно устаю из-за частых переездов, большого количества выступлений, записей в студии и съёмок, но музыка меня окрыляет! И я вовсе не жалуюсь на нагрузки, ведь к ним я давно привыкла. К тому же, я очень люблю то, чем занимаюсь! Люблю свои песни, сцену, восторженные глаза слушателей и жаркий свет прожекторов; люблю интервью, автографы, суету столичных вечеринок и дороги, ведущие в новые города; люблю вдохновляющий на успех и ни с чем не сравнимый звук аплодисментов, люблю цветы, падающие на сцену пышными букетами….

И пускай порой жалобно ноют ноги, болит спина и гудит голова… пускай приходится мириться со сбивающей с ног усталостью, отсутствием друзей и, конечно же, полным крахом в личной жизни… – я всё равно это люблю! Как бы там ни было, я не жалею ни о чём и каждую секунду благодарю судьбу за то, что она дала мне шанс осуществить свою мечту и стать той, кем я сегодня являюсь!

Глава 15

Ноябрь, 2008 год, Киев.

Прошёл месяц. Алексей так ни разу и не позвонил, и не дал о себе знать. Впрочем, это ничуть меня не удивило, а лишь подтвердило правильность сделанных мною выводов. Выходит, я не ошиблась в своих предположениях об этом человеке и первое впечатление от него, которое сложилось у меня ещё тогда, в первые же минуты нашего знакомства, на корпоративе у Дмитрия Горденко, – было самым что ни на есть правильным.

Конечно же, у меня был номер его телефона, но я даже мысли не допускала, чтобы ему позвонить, так как подобный шаг был для меня унизительным и недопустимым. Да и зачем мне это? Что я ему скажу? Поблагодарю за незабываемое прощание или же за отменный секс?..

"А что? Отличная идея!" – подшучивала я сама над собой, понимая, что мне больше не о чём разговаривать с этим человеком, и не желая больше его ни слышать, и ни видеть никогда.

Хотя ясно было, что моя обида на Дёмина до сих пор не прошла, и я всё ещё всерьёз злилась, когда вспоминала о нём. Тем временем водоворот будней настолько закрутил меня, что едва оставалось время на то, чтобы думать о чём-либо ещё, кроме музыки.

К тому же, у меня впервые в жизни появился друг. Он появился вовремя – как раз в тот момент, когда был особенно мне нужен. Видимо, судьба, наконец, сжалилась надо мной и решила преподнести приятный подарок. Моим другом стал молодой парень с интересным именем и несравненным чувством стиля. Меня познакомил с ним Стас в одном из столичных клубов. Этот молодой человек – не совсем обычный парень… Но, расскажу всё по порядку.

Однажды, перед очередным выступлением Клинковский привёл в гримёрную странного молодого человека – лет двадцати пяти, рыжеволосого. На нём были гламурные штаны, расшитые десятком разноцветных латок, яркая жёлтая рубашка с кожаной жилеткой и небрежно обмотанный вокруг шеи красный шарф. Весь этот образ замечательно дополняла причёска, которая представляла из себя неожиданную композицию беспорядочно уложенных волос. В руках он держал большой чёрный кейс. Его вид, честно говоря, меня ошеломил. В первые минуты нашего знакомства мне с трудом удавалось не показывать своего изумления.

Клинковский представил нас друг другу и удалился. Незнакомец оказался Золтаном Бартой, блистательным парикмахером и стилистом, а также поразительно интересной личностью и, как впоследствии выяснилось, очень хорошим, добрым и открытым человеком!

Золтан – очень своеобразный молодой мужчина. Когда я вспоминаю о нём, первое, что предстает у меня перед глазами, – прикольная серёжка в ухе и небесно-голубой цвет глаз: я никогда раньше не встречала людей с таким лазурно-ясным взглядом. Он – венгр, но уже долгое время живёт в Киеве. И ещё кое-что: Золтан – гей, хотя с первого взгляда и не скажешь. Да и какое это имеет значение? Главное, что он очень доброжелательный и приятный! Золтан обладает мощной положительной энергетикой, которой неустанно делится с окружающими его людьми.

В первый же вечер мой новый знакомый просто пленил меня своими бесконечными милыми шутками и душевной открытостью. Он проявил себя, как очень коммуникабельный человек, а от его острого чувства юмора я была в восторге!

Мы с Золтаном сразу нашли общий язык и стали часто общаться вне работы. Сначала это были довольно долгие разговоры по телефону, а совсем недавно в один из свободных вечеров я пригласила его в гости на чашечку кофе, и мы просидели неизвестно сколько в гостиной за разговорами о шоу-бизнесе, моде, книгах, увлечениях и многом другом.

Этот парень в качестве друга – настоящая находка! Он – искренний, понимающий, терпеливый, умеет слушать, чувствует, когда нужно промолчать, а когда дать совет – причём, нужный и толковый совет. Такому другу просто нет равных! Уверена, он намного надёжнее, чем какая-нибудь подруга, и я чувствую, что ему можно доверять. Мне очень повезло, что у меня теперь есть Золтан!

И с музыкой все складывается неплохо: мы с моей командой продолжаем активно работать над записью второго альбома. Презентация намечается на весну. И продолжаем участвовать в разнообразных мероприятиях, концертах, телевизионных съёмках, корпоративных вечеринках и т.д., так что скучать не приходится. Почти каждый день прихожу домой поздно вечером и сразу ложусь спать.

Как-то глубокой ночью я лежала в постели и рассеянно смотрела в монитор ноутбука, время от времени переводя взгляд на экран телевизора, который со стены напротив моей кровати вещал мне о новостях сегодняшнего дня. Я собиралась быстро просмотреть почту и лечь спать. Однако телевизор всё время отвлекал меня. Я вообще-то не особо люблю смотреть новости. Более того, я считаю, что эта ежедневная порция неблагополучной информации только засоряет мозг и сеет в сознании негатив, что не только отрицательно сказывается на настроении, но и, что намного хуже, постепенно формирует пессимистическое отношение к жизни. Поэтому в какой-то момент, исходя из таких соображений, я для себя решила, что нужно стараться, по возможности, смотреть только хорошие, добрые телепередачи, слушать хорошее, думать о хорошем, и тогда и в жизни всё будет хорошо!

Вскоре мне надоело слушать об очередных политических баталиях, мировых кризисах и сезонных наводнениях – я взяла пульт и стала щёлкать по каналам. Остановив свой выбор на каком-то весёлом фильме, я снова вернулась к ноутбуку и стала открывать письма.

И вдруг я замерла, почти перестав дышать. На мониторе во всей своей красе передо мной предстали наши с Алексеем фотографии с "Седьмого неба". Эти фотографии я нашла во "вложениях" к письму, отправленному с незнакомого электронного адреса. То, что адрес был мне неизвестен, нисколько меня не удивило: я часто получаю письма от незнакомых людей со словами благодарности за моё творчество, всевозможными предложениями о сотрудничестве и т.п. Но это был совсем другой случай… Не понимая, что происходит, я взволнованно придвинула ноутбук поближе и стала изучать письмо. Через мгновенье я обнаружила текст, сопровождающий фотографии, который перед этим не заметила:

"Здравствуй принцесса!

Как твои дела? Шлю тебе лучезарный привет с нашего "Седьмого неба"…

Не знаю, как ты, а я по нему очень скучаю…

Целую. Алексей Д."

"Этого не может быть! Неужели и правда Дёмин? – заикаясь и фыркая, простонал мой внутренний голос. – Вот, нахал! Что он себе думает?! Решил, что можно вот так по-свински расстаться, исчезнуть на месяц-другой, а потом снова появиться и, как ни в чём не бывало, спрашивать, как дела?! Ну и наглец!"

Я взглянула на адрес отправителя: там были инициалы Алексея с непонятным набором цифр. Похоже, письмо действительно было от него. Да и от кого же ещё могло оно быть? Эти фото никак не могли попасть в чужие руки!

Я стала открывать фотографии одну за другой, ненадолго задерживая взгляд на каждой из них, словно переносясь в те, загнанные памятью в забытьё, моменты – мы с Алексеем выглядели счастливыми…

Через пару минут, не досмотрев снимки до конца, я резко закрыла письмо и вышла из почты.

"На этот раз мой внутренний голос прав… – думала я. – Неужели он думает, что увидев фото, я тотчас же растаю и забуду о том, как он поступил со мной?! Этого не будет, Дёмин, и не надейся! Я не хочу тебя знать – и точка!"

С этими мыслями я выключила компьютер и телевизор, затем потушила свет и улеглась в постель. Однако закрыть глаза никак не получалось. Ещё минут тридцать я думала об этих, внезапно свалившихся мне на голову, фотографиях и его коротеньком письме. Честно говоря, я совсем не ожидала подобного поворота событий и надеялась, что с Дёминым покончено навсегда! К тому же, я только теперь стала забывать обо всём…

"Что за злая шутка? Чего вы хотите, мистер Дёмин? Помнится, уходя, вы сжигали за собой мосты… – обдумывала я ситуацию, теряясь в догадках. – Что бы там ни было у вас на уме – ничего не выйдет! У меня, к вашему сведению, есть гордость и достоинство!"

Глава 16

Ноябрь, 2008 год, Киев.

В течение всего следующего дня я не переставала думать о письме Алексея. Мне стоило бы, конечно, удалить это письмо, однако я не решилась сделать это. Тем не менее, просматривать фотографии строго-настрого себе запретила.

Не прошло и двух дней, как на мою почту пришло ещё одно письмо:

"Привет принцесса!

Ты наверняка получила фотографии, но почему-то не написала мне в ответ ни слова… Тебе не понравились снимки? ;-) Как ты, солнышко? Ответь мне, пожалуйста. Буду ждать от тебя весточки!

Целую! Алексей Д."

"И не подумаю, господин Дёмин, и не подумаю!" – рассержено прошептала я, закрывая окно почтового браузера.

Но, как выяснилось позже, это было только начало – проявление ко мне, его, внезапно вспыхнувших знаков внимания, отнюдь не ограничилось электронными письмами.

На следующий день в пять утра мы выехали в Донецк, где должны были принимать участие в одном важном концерте. После моего выступления, в то время, как зрители один за другим поднимались на сцену, чтобы подарить цветы, какой-то парень в чопорном чёрном костюме преподнёс мне огромную корзину роз. То, что эти цветы от Алексея, я обнаружила уже в гримёрной, когда прочла надпись на карточке, вложенной в букет. Там было написано следующее:

"Эти розы просто меркнут в свете твоей красоты, богиня…

Алексей Д.".

Вечером того же дня Алексей позвонил мне на мобильный телефон, но я показательно не взяла трубку. Это было дело принципа! Неужели, он и, правда, думал, что я не устою перед корзиной роз и строчкой лестных слов? Если так, то он сильно ошибся!

Он звонил снова и снова, но я упрямо не отвечала. После череды неудавшихся звонков, видимо, поняв, что зря только тратит своё драгоценное время, Дёмин прислал мне сообщение:

"Кира, возьми, пожалуйста, трубку! Ты опять ведёшь себя, как ребёнок!"

"Вот и хорошо, мистер Дёмин! Пусть я лучше буду ребёнком, но с вами разговаривать не стану!" – воскликнула я после прочтения его сообщения.

Через минуту снова раздался звонок, но я лишь искоса взглянула на телефон, продолжая заниматься своими делами.

"Ну и настойчивый! Видимо, не привык, чтобы его игнорировали… Ничего, всё когда-нибудь случается впервые, мачо!"

После звонка снова пришло сообщение:

"Я злюсь, малыш! Очень злюсь! Ты рада? Ведь, ты преднамеренно и открыто меня дразнишь! Думаешь, я этого не понимаю? Что ж, ладно! Придётся тебе отчитаться за неотвеченные звонки передо мной лично!"

"Что за наглость – "отчитаться?!" Да ещё и лично перед ним?! Ну и ну! – не находила я себе места. – Какого, же, вы о себе высокого мнения, господин Дёмин! И вообще, на что это вы намекаете? Если на встречу, то забудьте! О подобном не может быть и речи!"

К счастью, на этом всё прекратилось. В тот вечер Алексей больше не беспокоил меня ни звонками, ни сообщениями, ни письмами.

Я решила, что мистер "Совершенство" всерьез обиделся, не выдержав такого сильного удара по собственному самолюбию, и наконец-то от меня отстал.

На следующий день уже в десять утра я должна была быть в офисе у Клинковского, поэтому, проснувшись, я быстро собралась и отправилась на кухню заваривать кофе. У меня оставалось ещё минут десять до приезда водителя.

"Истинный почитатель чая… спортсмен… и бабник! – недовольно бормотал мне мой внутренний голос, пока я наслаждалась ароматом кофе. – А мы предпочитаем кофе! Вот так, мистер Дёмин! Как хорошо, что сегодняшнее утро началось без вашего напоминания о себе!"

Водитель появился в назначенное время. Я села в машину и уехала.

Офис Стаса находился на восемнадцатом этаже одного из высотных зданий в центре столицы. Приехав туда, я вошла в холл и направилась прямиком к одному из лифтов. Вместе со мной в лифт вошла худенькая брюнетка на высоченных шпильках в ослепительно белой блузке и короткой юбке. В одной руке она держала папку с бумагами, а в другой мобильный телефон. "Она, наверняка, секретарша…" – думала я, невольно разглядывая рюши на её блузе, хотя девяносто процентов моего внимания было сосредоточено на итальянской балладе из последнего "San Remo", звучащей у меня в наушниках.

На втором этаже лифт остановился, дверь открылась, и перед моими глазами внезапно предстал Алексей Дёмин. От неожиданности я дёрнулась и попятилась к задней стенке лифта. Наушник выпал из моего уха и нелепо повис на плече. Сообразив, что выгляжу смешно, я моментально взяла себя в руки и перестала отходить назад, дабы он вдруг не подумал, что я его боюсь… Алексей смерил меня высокомерным взглядом, не спеша вошёл в лифт и остановился прямо передо мной. Я вынула второй наушник и сглотнула слюну. Двери лифта захлопнулись. Брюнетка продолжала стоять в стороне, занятая просмотром сообщений в своём телефоне. Ей абсолютно не было до нас дела.

– Здравствуй, Виктория, – спокойно произнёс Дёмин. – Рад нашей встрече

"С каких это пор я стала для вас Викторией, мистер Дёмин?" – про себя возмутилась я.

В этот момент лифт снова остановился на этот раз на четвёртом этаже. "Секретарша" важной походкой прошла мимо нас и скрылась в длинных лабиринтах коридоров. Мы с Дёминым, словно нарочно, остались наедине. Лифт тронулся.

– Как же так, милая леди? Вы не отвечаете на мои письма и звонки, оставляете без внимания мои сообщения… Подобное поведение не к лицу принцессе… Ты согласна со мной, Виктория? – Он сократил оставшееся расстояние между нами и опёрся рукой на заднюю стенку лифта. Я очутилась в плену, хотя это случилось, наверное, отнюдь не сегодня…

– Выходит, ты откровенно меня игнорируешь… Думаешь, я позволяю кому-либо (кем бы он ни был) относиться ко мне подобным образом?

Я бросила на него рассерженный взгляд, придя в негодование от того, что он посмел предъявлять мне претензии. Тем не менее, я сознавала, что Алексей нарочно меня злит, поэтому не отреагировала на его провокацию так, как он того хотел. Более того, я даже нашла в себе силы с достоинством выстоять в дуэли взглядов, разыгравшейся между нами. Однако его божественный запах сводил меня с ума, отнимая способность говорить, думать, двигаться… Мне не хватало воздуха, а пространство вокруг меня потеряло свои границы… Переводя дыхание, я слегка приоткрыла рот. В это мгновенье Алексей прикоснулся к моим губам, легонько нажал на них, после чего медленно провёл указательным пальцем по верхней губе. Мне показалось, что моё тело подверглось беспомощному падению в никуда.

– Не промолвишь ни слова? Как хочешь… – наслаждался он моим позорным нокаутом. – Я догадываюсь о причинах такого твоего поведения и знаю, что ты можешь мне сказать…

Он продолжал ласкать мои губы, и от этих его прикосновений моё сердце выбилось из сил, я вся дрожала…

– Однако в словах нет правды… К тому же, у нас с тобой ещё будет время поговорить. Я здесь не для этого. Я пришёл сказать, что очень по тебе соскучился…

– Но ведь в словах нет правды… – чуть слышно повторила я его же фразу, в то время, как он нежно поглаживал мою щеку. Тем не менее, как только я произнесла это, его ласки моментально прекратились, а по лицу скользнула лукавая усмешка. В следующую секунду Алексей схватил меня за волосы, отогнул голову назад и резким движением крепко прижал меня к себе. Пол, стены, потолок и сам лифт окончательно перестали для меня существовать. Я потерялась во времени и пространстве…

– Не провоцируй меня, Виктория! Ведь мне ничего не стоит доказать тебе правдивость моих слов прямо здесь и сейчас! – сквозь зубы произнёс он и жадно поцеловал меня в губы. Волна страсти накрыла меня с головой. Я уже не нуждалась в кислороде, так как летела в межгалактическом вакууме, держа курс на планету "А.Д.".

– Но пока что я не стану этого делать, ведь ты ещё не готова к такому… – оторвавшись от меня, закончил свою речь Алексей. Я вернулась на Землю.

Лифт остановился на восемнадцатом этаже. Дёмин выпустил меня из своих богатырских объятий и заботливо поправил мои волосы. Я едва стояла на ногах и тщетно пыталась обрести равновесие. Двери лифта открылись.

– Будь готова сегодня к семи вечера! Я за тобой заеду! – заявил он и отошёл в сторону, дав мне возможность пройти.

Я вышла из лифта и оглянулась, чтобы убедиться, что он и правда там. Ведь всё это походило на какое-то наваждение. Дёмин стоял с невозмутимым видом в правом углу кабины, и пылко смотрел на меня, пряча на губах еле заметную улыбку. Через пару секунд, промелькнув мимо меня, в лифт зашли живо беседующие мужчина и женщина. Двери лифта закрылись, позволив Алексею исчезнуть так же внезапно, как он появился.

Я прислонилась к стене и стала ждать, пока пульс возвратится в привычный ритм. Мысли, эмоции и чувства смешались, сводя меня с ума и не давая покоя.

"Что это было? – свирепствовал тем временем мой внутренний голос. – Почему ты позволила ему подобное? Почему не дала пощёчину, не оттолкнула и не прогнала? Ты уже забыла, как подло он с тобой поступил, когда ушёл, даже не взглянув тебе в глаза? Ты уже забыла, что он не появлялся больше месяца, и всё это время ему было на тебя наплевать? Думаешь, он хоть раз вспомнил о тебе, или задумался о том, что ты чувствуешь? Конечно же, нет! Будь уверена, что всё это время он развлекался в своё удовольствие где-нибудь на другом конце света с "дамами" своего круга…

Глава 17

Ноябрь, 2008 год, Киев.

Дёмин налетел, как ураган и исчез, оставив меня в полной растерянности и смятении. После встречи с ним я весь день была сама не своя: рассеянная, потерянная, не способная сосредоточиться на работе. Клинковский заметил, что со мной что-то не так, но ничего не сказал.

Как только у меня появилась свободная минутка, я взяла мобильный и написала Алексею сообщение:

"А что если сегодня вечером я занята?"

Ответ пришёл незамедлительно:

"Конечно, занята! Ты ведь будешь со мной…"

Тогда я набрала новое:

"Ты даже не поинтересовался, хочу ли я, собственно говоря,нашей встречи. Так вот, я говорю тебе – нет! Не хочу! Не заезжай за мной! Я никуда с тобой не поеду!"

На что он отреагировал следующим образом:

"Принцесса, ты поедешь! Не сомневайся в этом ни секунды! Целую!"

"Вот, блин! – возмутилась я. – И что же, ты меня силой увезёшь, что ли?"

Тем временем день неумолимо приближался к концу. Я решила, что даже пальцем не пошевелю, а лучше и вовсе выброшу из головы мысли о нашей с Дёминым встрече!

Вернувшись домой, я включила телевизор и прилегла на диван. Мне нужно было расслабиться и очистить голову от головоломок. Под монотонный диалог из какой-то душещипательной мелодрамы, создающий приятный фон для сна, я закрыла глаза и минут через пять уснула.

Меня разбудил телефонный звонок. Я встала, медленно побрела к сумке и достала телефон. Это был Дёмин.

Увидев на экране мобильного его инициалы, я мгновенно вышла из сонного состояния и внутренне подобралась. Неприятный холодок пробежался по спине. Я быстро подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и взглянула вниз. Там стоял огромный чёрный внедорожник с тонированными стёклами. В этот самый момент его дверь распахнулась и оттуда вышел Алексей с телефоном возле уха. Он направился прямиком к подъезду. Мой мобильный наконец-то умолк.

"Что же делать? – нервничала я, беспорядочно бегая по комнате.

Через две минуты раздался звонок в дверь. Я на цыпочках вышла в коридор и прислушалась.

– Открывай, Виктория! Это я, – донёсся голос Алексея из-за двери.

Я даже не пошевелилась.

– Прекрати эти детские игры! Ты способна на взрослые поступки, в конце концов?

"На взрослые поступки? – взорвался мой внутренний голос, – Вот негодяй! Кто бы говорил…"

– Я не уйду отсюда, пока ты не откроешь! – продолжал он настойчиво звонить в дверь. Это длилось около двух минут.

"Достал уже! – теряла я последние капли терпения. – Сколько можно?"

Не выдержав испытания, я в ярости подошла к двери и повернула ключ в замочной скважине.

Алексей вошёл в прихожую с недовольным выражением лица. Увидев меня в домашней одежде, он ещё больше разозлился:

– Ты опять не берёшь трубку, Виктория! Держишь меня под дверью, как мальчишку! И к тому же, ты ещё не готова!

– Я спала и не слышала телефонного звонка… – спокойным тоном ответила я, тем самым давая Дёмину понять, что ему не удастся вывести меня из равновесия.

– Спала? Это было мудрым решением с твоей стороны… Кто знает, когда теперь снова выдастся возможность поспать...

Я вопросительно взглянула на него, нахмурив брови, – он невинно пожал плечами.

– Не стоит терять времени, принцесса! Даю тебе десять минут на сборы! – произнёс Алексей командным голосом. Со стороны это выглядело так, словно он был полицейским, а я – задержанной, вынужденной исполнять все его приказы. – Время пошло…

– Послушай… – попыталась возразить ему я.

– Я повторять не стану, Виктория! – бесцеремонно прервал меня он. – Мы выйдем отсюда ровно через десять минут! И не важно, в каком виде ты будешь в этот момент – мы закроем дверь и уйдём. Так что собирайся! Я подожду здесь.

– И это всё, что ты хочешь мне сказать? – взбесилась я, не сдержав данное себе слово – оставаться спокойной. – Ты внезапно снова появляешься в моей жизни, как гром посреди ясного неба, чего-то требуешь, диктуешь условия, выдвигаешь претензии… Мы вообще-то ничего друг другу не должны! Не правда ли?

– Правда. Однако скоро всё переменится… – загадочно посмотрел он на меня, введя в ещё большее замешательство. – И… мне, конечно же, есть, что тебе сказать. Тем более, как я вижу, слова для тебя имеют огромное значение… Для этого я и приехал, чтобы мы смогли поговорить.

– А для тебя слова – пустой звук? В чём же тогда смысл нашего разговора?

– Нет, принцесса. Для меня слова не совсем пустой звук… Но я больше доверяю глазам, мимике, жестам… – они говорят обо всём куда красноречивее! – Дёмин взглянул на часы. – У тебя осталось только семь минут.

– Я требую пятнадцать! – запротестовала я.

– Семь… – оставался он непреклонным.

Я не стала с ним спорить, пообещав себе, что обязательно за всё отыграюсь, и метнулась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы.

Затем я быстро расчёсала свои спутанные за время сна кудри, надела первые попавшиеся под руку брюки и бежевый ажурный гольф. Всё это время мой внутренний голос отчаянно пытался до меня докричаться:

"Что ты делаешь, Кира? Зачем ты это делаешь? Почему ты просто не прогонишь его и не отрежешь все пути назад раз и навсегда?"

Однако у меня не было времени "заклиниваться" на этих, не перестающих звучать у меня в голове, вопросах. Удовлетворившись мыслью, что я всего лишь хочу услышать, что он собирается мне сказать, я взяла сумку и вышла в прихожую. Дёмин галантно подал мне моё пальто цвета слоновой кости, и через минуту мы покинули квартиру. Я жила на втором этаже, так что мы не стали ждать лифта, а быстро спустились по лестнице и вышли на улицу. Было довольно морозно. Сумерки опускались на город. Мы сели в машину и поехали.

Прошло довольно много времени с тех пор, как мы отъехали от моего дома, однако мы всё ещё продолжали мчаться через мерцающий огнями, город в неизвестном мне направлении. Алексей ехал на прилично высокой скорости и был сосредоточен на дороге. Он изредка поглядывал на меня, наблюдая за тем, как я задумчиво смотрю в лобовое стекло, целиком погружённая в себя. В салоне звучала музыка: работала одна из столичных радиостанций. И вот наш автомобиль направился к выезду из города. Заметив это, я встревожилась:

– Куда ты меня везёшь?

– Как куда? В лес… – подмигнул мне Дёмин. – Ты разве не знаешь, куда обычно злые дядьки увозят красивых молоденьких девочек?

– Это не смешно… – улыбнулась я. – Да и ты не дотягиваешь до злого дядьки…

– Ты так думаешь? Поверь, я могу быть очень сердитым, но чтобы это увидеть, нужно сильно постараться…

В этот момент у меня зазвонил телефон. Я стала искать его в сумке, и как всегда никак не могла найти. Телефон продолжал звонить. Дёмин занервничал.

– Когда ты со мной – никаких телефонов! – внезапно заявил он. – Это одно из правил!

В это мгновение я как раз нащупала свой мобильный.

"Не разговаривать по телефону, когда я с ним – это уже слишком!" – бунтовала я про себя, притворяясь, что не услышала ничего из того, что он только что сказал.

Машина Дёмина резко свернула на обочину и остановилась.

– Выключи его, Виктория! Сейчас же! – приказал он и схватил меня за руку, в которой был телефон. – Или же это сделаю я!

Я просто онемела, не ожидая от Дёмина такой бурной реакции на обычный, безобидный звонок. Его горящий огнём взгляд требовал немедленного подчинения!

– Что это значит? И, какие ещё правила? – выходя из себя, воскликнула я.

– Это значит не больше и не меньше, чем то, что я сказал: никаких телефонов во время наших встреч! А о правилах поговорим позже...

Алексей взял телефон и хладнокровно выключил его, даже не дав мне взглянуть, кто звонил. Затем он бросил мобильный обратно в сумку и, наконец, отпустил мою руку.

– Что ты себе позволяешь? – рвала я и метала.

– Если ты с чем-то не согласна, скажешь мне об этом потом, когда я буду не за рулём. А сейчас, давай спокойно продолжим наш путь, – как не в чём ни бывало, ответил он. Но я была настроена решительно.

– Нет! Я отказываюсь с тобой дальше ехать и выхожу из машины!

– Ты серьёзно? – криво усмехнулся Алексей. – Ну, давай…

Я, недолго думая, потянулась к двери и дёрнула за ручку, но, как и следовало ожидать, меня постигло разочарование: дверь была заблокирована.

– Прекрати это! Выпусти меня отсюда! – резко потребовала я.

– И куда же ты пойдёшь среди ночи на трасе? Неужто автостопом станешь добираться? – усмехнулся Дёмин. – Успокойся, Виктория! Позлишься на меня позднее…

– Нет, не успокоюсь! – начала я возмущаться, эмоционально махая руками. Алексей позволил мне как следует выпустить пар, затем схватил за локоть и приблизил к себе.

– Думаю, хватит… – прошептал он, гипнотизируя меня взглядом.

В следующую секунду я поняла, что у нас одно дыхание на двоих: он целовал меня в губы, продолжая пристально смотреть в глаза. Приятное бессилие охватило меня, и я ощутила лёгкое покалывание внизу живота. Мои губы и не думали сопротивляться, и уже не жаждали кричать и возмущаться: они были полностью в его власти, а тело охватил трепетный озноб. Его пленительная нежность постепенно перешла в дикую страсть, а движения рук, ласково блуждающих в моих волосах, стали жёсткими и требовательными. Однако, всё, что он делал, доставляло мне несказанное удовольствие и доводило до безумия. Не давая мне передохнуть ни секунды от своих головокружительных ласк, Алексей посадил меня к себе на колени. Его поцелуи были жадными и ненасытными. Я чувствовала его неудержимое желание и понимала, что сама безумно его хочу. Казалось, ещё миг, и я достигну апогея от одних только его прикосновений, но это совсем не входило в его планы: Алексей повёл себя коварно и хитро. Доведя меня до сумасшествия, он внезапно остановился и, невозмутимо глядя мне в глаза, сказал:

– Нам пора ехать…

Я посмотрела на него помутневшим взглядом, потом опустила глаза, не представляя, что и сказать. В следующее мгновенье он усадил меня обратно на моё сиденье и завёл машину.

"Что этот мужчина делает со мной? – спрашивала я себя, пока мы ехали. – Почему один его взгляд способен отключить мой разум и сделать меня покорной и послушной в его руках? В чём секрет его магии? Он, словно шаман, околдовывает меня, убивает меня и снова воскрешает… А я – как неприкаянная душа: и с ним не могу, и без него гибну…"

"Не обольщайся, Кира, и не трать силы на раздумья… – обречённо отозвался мой внутренний голос. – Ты только что потерпела поражение – и оно было настолько убедительным, что ничего убедительней не придумаешь!"

Глава 18

Ноябрь, 2008 год, Киев.

Минут через пятнадцать мы подъехали к белым воротам, продолжением которых служил высокий забор из блоков.

– Ну, вот мы и приехали, – улыбнулся Алексей.

Ворота автоматически открылись, и наш автомобиль заехал во дворик, освещённый десятком симпатичных кованых фонарей. Эти фонарики расположились вдоль ровных, аккуратно выложенных дорожек и чудесно освещали дворик и похожий на огромную избу деревянный дом.

Дёмин подал мне руку и помог выйти из машины. Пока он загонял свой джип в гараж, я стояла у крыльца и рассматривала всё вокруг.

Даже при свете фонарей можно было заметить, что дворик был ухоженным и чудесно обустроенным. Однако в это время года здесь было по-осеннему грустно и тихо. Глядя по сторонам, я на секунду представила, как должно быть красиво здесь летом: в центре двора стоит большая садовая качалка с навесом, немного дальше, под деревом притаилась просторная деревянная беседка, из глубины сада доносится журчание декоративного фонтана, и весь двор благоухает чудесным ароматом цветочных клумб и великолепных розовых кустов.

– Тебе здесь нравится? – закрывая гараж, спросил Алексей.

– Тут мило… – осторожно ответила я. – Это твоя дача?

– Нет. Я арендовал этот дом.

Алексей открыл двери и пригласил меня внутрь. Оставив верхнюю одежду и обувь в прихожей, мы миновали небольшой коридор и очутились в уютной гостиной. В доме приятно пахло деревом. И это неудивительно, ведь он был весь сооружён из массивных брёвен.

– Располагайся, Виктория, и чувствуй себя как дома. А я пойду на кухню и разогрею нам ужин. Ты ведь, наверняка, голодна… – сказал Дёмин.

– Нет, не голодна, – робко проговорила я.

– Ты обманываешь меня, принцесса... Я знаю, что ты голодна, – закатывая глаза, вздохнул он. – Не стоит этого делать. Не лги мне, пожалуйста, никогда и не в чём. Даже в мелочах не лги... Некоторые люди ошибочно полагают, что существует ложь во благо, и обманывают своих близких, бесстыдно оправдываясь тем, что якобы стараются уберечь их от боли и страданий. Я не принадлежу к числу таких людей и не считаю так. По-моему, ложь в любом виде и под любым предлогом остаётся ложью и для неё не может быть никаких оправданий! К тому же, как известно, рано или поздно всё тайное становится явным… Я говорю всё это тебе к тому, чтобы ты просто знала: я терпеть не могу лжи и не прощаю её… Кстати, не лгать – это правило номер два.

Покончив с очередной порцией поучений, Алексей развернулся и сделал шаг в сторону кухни.

– А тебя это правило тоже касается? – с иронией бросила я ему вслед. – Или же это игра только в одни ворота?

Мои слова заставили его остановиться. Он медленно развернулся ко мне и с улыбкой произнёс:

– Надеюсь, в скором времени ты сама ответишь на свой вопрос…

Удовлетворившись столь неоднозначным ответом, что называется "в стиле Дёмина", я не стала больше ничего говорить на эту тему, а просто предложила пойти вместе с ним на кухню.

Кухня состояла из двух частей – кухонной зоны и столовой. Эти два отсека разделяла широкая овальная арка. Посреди столовой стоял прямоугольный стол с шестью стульями, накрытый на две персоны. В центре стола на белой скатерти красовались серебряный подсвечник со свечами и маленькая ваза, тесно набитая миниатюрными розочками.

Алексей достал из холодильника уже готовый ужин и стал разогревать его в микроволновой печи. Когда блюдо разогрелось, он стал выкладывать еду на тарелки: это был аппетитный плов со сладковато-медовым ароматом. Потом он достал из того же холодильника большую тарелку с салатом и принёс откуда-то бутылку красного вина. Ещё поставил на стол поднос с фруктами и кувшин с соком. Глядя на то, как он умело и быстро справляется со всем, я чувствовала себя немного неловко.

Однако Алексей категорически отказался от моей помощи, объяснив это тем, что он меня пригласил, я его гостья и не пристало гостям на кухне хозяйничать – поэтому он сам всё сделает. К тому же, рассказал он, кухня его не пугает: он многому научился с тех пор, как стал жить один. Он горд тем, что умеет готовить, и подчеркнул, что получает от процесса приготовления еды огромное удовольствие. И хотя у него работает домработница, она приходит всего три раза в неделю: Дёмин признался, что вообще не любит, когда в доме посторонние люди.

– Мой дом – моя крепость! – сказал он. – Это моё личное пространство, место, где я могу уединиться, оставив за бортом весь мир. Так и должно быть!

Я же в свою очередь поведала ему, что когда приехала в Киев и поселилась на квартире, то тоже начала постигать мастерство приготовления еды, во многом благодаря бабе Гале. До этого у меня не было возможности заниматься подобными делами. Но я очень не хотела быть похожей на маму, которая всегда ощущала себя на кухне, как на вражеской территории, поэтому, не смотря на катастрофическую нехватку времени, взялась учиться готовить…

И вот стол был накрыт. Алексей зажёг свечи, включил спокойную музыку и пригласил меня за стол. Мы сели друг против друга. Он наполнил бокалы вином, мы выпили за встречу и стали не спеша трапезничать.

Спустя какое-то время Дёмин спросил:

– Ты была задумчивой в машине и сейчас молчишь… О чём ты думаешь, принцесса? Тебя что-то мучает?

"Конечно, мучает! – негодовало моё подсознание. – Всего-навсего тысяча с лишним вопросов: Что, собственно говоря, я здесь делаю? Почему позволила тебе увезти себя неизвестно куда, на ночь глядя? Зачем мне всё это нужно? Почему я не в силах тебе сопротивляться? Что со мной происходит, когда ты рядом? – И это далеко неполный список…"

– Нет. Со мной всё в порядке, – вместо этого ответила я.

– Это хорошо, – сказал Алексей. – Не нужно ни о чём думать, когда мы вместе. Я не хочу, чтобы в эти прекрасные моменты твою голову занимали какие-либо другие мысли. Пусть там буду только я…

Его прямолинейность меня изумила! Я знала, что он самовлюблённый эгоист и честолюбец, но чтобы настолько…

Алексей улыбнулся.

– Выпей соку, Виктория… – подал он мне стакан.

– Похоже, у тебя склонности к узурпаторству? – в растерянности промолвила я.

– Нет! – рассмеялся Дёмин. – Но я, без преувеличения, очень властный человек. Другими словами, собственник. Ты знаешь, кто такой – собственник, Виктория?

– Да, знаю, это человек, который не хочет ни с кем делиться. Думаю, мы все немного собственники... Но ты всё же узурпатор… Разве я давала тебе своё согласие на то, чтобы ты называл меня Викторией? Что-то не припоминаю такого… Как известно, все зовут меня Кирой. Назови причину, по которой ты должен стать исключением.

– Причина известна: я – не все, а ты – не Кира… – взглянул на меня исподлобья Алексей. – Ты Виктория и навсегда ею останешься… Зачем притворяться кем-то, кем ты не являешься на самом деле? От себя не убежишь, милая… Поэтому я буду звать тебя Викторией, хочешь ты этого или нет.

Его наглость ужасала! Всё, что он говорил и делал, возмущало меня до крайности! Я даже не находила слов, чтобы выразить своё изумление!

Я промолчала, вызывающе взглянув в его бесстыжие красивые глаза. Он же ответил мне дерзким взглядом самоуверенного "жеребца", взглядом, в котором гармонично соединялись высокомерность, решительность, твёрдая воля и… нежность. Всё это било из него неиссякаемым ключом, давило на моё сознание и поглощало, неизбежно затягивая в омут под названием "Алексей Дёмин". Я хотела было отвести глаза в сторону, но он не отпускал меня, не давая ни единого шанса на свободу.

– Прекрати… – прошептала я и встала из-за стола. Это был единственный способ освободиться от его давления.

– Ты проиграла, Виктория – первая отвела глаза, – ласково произнёс Дёмин.

– Вообще-то я с тобой не соревновалась! – фыркнула я.

Он снова улыбнулся. Алексей прекрасно знал о своём влиянии на меня и умел замечательно этим пользоваться.

– Закончила ужинать? – спросил он немного погодя.

– Да. Если ты тоже закончил, давай вместе уберём со стола.

– Хорошо, – неожиданно согласился Дёмин, – видимо, для того, чтобы снова не поставить меня в неудобное положение.

В течение следующих нескольких минут мы возились на кухне. Закончив убираться, мы взяли поднос с фруктами, вино, бокалы и отправились в гостиную.

– Жаль, что здесь нет камина, как в моей гостиной, – промолвил Алексей, раскладывая всё, что мы принесли, на журнальном столике. – Он создаёт иллюзию уюта и успокаивает.

– Почему – иллюзию? – удивилась я.

– Потому что уют в доме способны создать только люди, живущие в нём, но ни в коем случае не предметы интерьера, – ответил Дёмин. – Здесь в Киеве – в квартире, где я жил с родителями и сестрой, – волшебницей, создающей для нас уют, была мама, поэтому я очень любил отчий дом. И теперь, спустя годы, мне всякий раз приятно в него возвращаться.

– Сегодня, как я понимаю, место волшебницы вакантно… – улыбнулась я.

– Именно так… – ответил он мне такой же милой улыбкой.

– Конечно. Кто же может соперничать с мамой?

– Никто, – не отрицая этой вечной истины, ответил Алексей. – Таких женщин, как она, в наше время просто нет... Но я и не говорил, что ищу девушку, похожую на неё.

– Не обязательно говорить: мужчины делают это подсознательно.

– Это неправда.

Дёмин подал мне бокал с вином.

– И в какой же стороне света находится твой чудесный камин?

– Иными словами, ты хотела спросить, где я живу? Почему бы не спросить прямо?

– Думаешь, для меня это важно?

– Нет. Но ты не можешь отрицать, что это тебе интересно...

– Брось! Можешь не отвечать! – обиделась я.

– Мой камин находится в моём доме в Майами. В этом же городе проживают родители и сестра и располагается главный офис компании, – поведал Алексей.

– Превосходно, – буркнула я.

– Перестань, Виктория! Не обижайся! Ты меня неправильно поняла: я ничего такого не имел в виду! Не дуйся попусту! – воскликнул он. – К тому же, ты ведь сама хотела, чтобы мы поговорили… Я готов ответить на любые твои вопросы! Давай же, задавай их!

– А теперь не хочу! – упрямо заявила я.

– То есть, ты хочешь, чтобы мы прекратили этот разговор? – искоса взглянул на меня Дёмин. – Ты в этом уверена?

– Да, уверена! – отрезала я.

– Как скажешь… Твоё желание для меня закон.

Едва промолвив последнюю фразу, Алексей сразу же подошёл ко мне, аккуратно вынул бокал из моей руки, поставил его на столик, после чего, не произнеся ни слова, взял меня на руки и вынес из гостиной. Он занёс меня в спальню и бросил на постель. Всё произошло в одно мгновенье. Одним ловким движением Дёмин сорвал с меня одежду, сделав это так быстро, что я даже не успела опомниться. Я насилу вдохнула глоток воздуха, как он, не дав мне возможности произнести ни звука, набросился на меня и стал целовать мои губы и жадно покусывать их до появления неумолимо сладкой боли. Невероятный поток страсти, исходящий от него, захлёстнул меня полностью – с головы до кончиков пальцев на ногах, заставляя задыхаться и томно стонать. Я утонула в его объятиях, растворившись в неудержимом пылу горячего тела. Он дерзостно сжимал мою грудь и осыпал всю меня возбуждающими ласками, доводя до сумасшествия, а потом внезапно останавливался, не давая мне дойти до финала. Впрочем, я не удивилась – это был его почерк… Моё сердце билось, как никогда быстро, и казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я балансировала между реальностью и беспамятством, готовая в любой миг отключиться. Так он мучил меня снова и снова, пока не вынудил в прямом смысле слова себя умолять.

– Пожалуйста… – простонала я.

– Что пожалуйста? – без капли смущения прошептал он, облизывая мочку моего уха.

"Вот, бессовестный! Ещё издевается!" – забавно сверкая пятками, бежал со всех ног мой внутренний голос: он безнадёжно пытался вырваться из моего тела наружу, не подозревая, что бежит по кругу, но очень скоро сдался и беспомощно упал. В этот самый момент я промолвила:

– Возьми меня…

Услышав желаемое, Дёмин, наконец, сжалился...

Почти всю ночь мы не могли оторваться друг от друга. Трудно было остановиться, ведь насытиться было невозможно. Даже целой вечности было бы мало, чтобы утолить наш голод: мы изголодались друг по другу, как сумасшедшие. И только под утро, обессилено свалившись на кровать, мы, наконец, уснули.

Глава 19

Ноябрь, 2008 год, Киев.

Я открыла глаза и поняла, что утыкаюсь носом в грудь Алексея. Видимо, в таком положении – всем телом прижавшись к нему и нежно обняв за торс – я проспала до самого утра. Его тяжёлая рука лежала у меня на спине, чуть ли не полностью накрывая её своим внушительным размером. Мне было очень хорошо, и ещё какое-то время я продолжала так лежать, не делая попыток шевельнуться. Он спал. А я смотрела на его бархатистую кожу и едва сдерживала желание прикоснуться к ней губами. В комнате было очень тихо, только хлопанье моих ресниц нарушало эту идеальную тишину, выдавая, что я уже не сплю.

Я думала о прошедшей ночи, о том, какой яркий всплеск эмоций заставил меня пережить этот мужчина, и понимала, что хочу пережить это снова и снова.

И вдруг меня осенило, что уже далеко не раннее утро. Я аккуратно убрала с себя руку Алексея и приподнялась, озабоченно глядя по сторонам в поисках своей одежды. Обнаружив, что наши вещи разбросаны по всей комнате, и нисколько этому не удивившись, я попыталась дотянуться до бюстгальтера, валяющегося совсем рядом на полу. Но в этот момент Алексей остановил меня, взяв за руку.

– Доброе утро, принцесса, – ласково обратился он ко мне. – Что ты делаешь?

– Доброе утро, – повернулась я к нему лицом: – Я собиралась одеться.

– Зачем? – удивился Алексей и с улыбкой продолжил: – Так ты мне намного больше нравишься…

– Как это зачем? Мне срочно нужно ехать в город! У меня весь день расписан! – запаниковала я.

– Ты никуда не поедешь, – спокойно произнёс Дёмин и потянул меня за руку к себе.

– Что значит, не поеду? Ты шутишь? – в смятении спросила я и недоверчиво взглянула ему в глаза.

– Нет, не шучу. Следующие три дня ты проведёшь здесь, со мной, – так же спокойно ответил Алексей. – Не волнуйся – Клинковский в курсе. Он не возражал.

Я была шокирована и совсем сбита с толку, ведь я прекрасно знала Стаса: он ни за что не отпустил бы меня, тем более вот так вот внезапно.

– Что ты сделал, Алексей? Как ты его уговорил?

– Я умею убеждать людей, Виктория, – играя с моими кудрями, промолвил Дёмин. – У меня в подчинении тысячи служащих.

– Неужели, ты… дал ему… денег? – прошептала я, готовая в любую секунду расплакаться от такого унижения.

– Как низко…. и как пошло! Ты обо мне совсем плохого мнения! – возмутился Алексей. – Я знаю другие способы убеждения! Термин "дипломатия" тебе знаком? С каждым человеком можно договориться, принцесса! Да если бы я каждому, с кем хочу договориться, давал денег, то уже давно бы обанкротился!

– Но, Стас ни за что бы…

– Всё! Хватит об этом! – прервал меня он. – Мы слишком много времени тратим на эти ненужные выяснения… Оно того не стоит! И… вообще-то… я жду утреннего поцелуя…

Дёмин ласково прикоснулся пальцами к моим губам, как тогда в лифте, после чего приблизил меня к себе и застыл в долгом поцелуе. Он целовал меня медленно и очень нежно, наслаждаясь каждым движением губ, каждым прикосновением, каждым вдохом…

Я таяла, как карамель, на его губах, позабыв, что только что серьёзно злилась.

– Не вставай. Я сейчас принесу нам кофе, – прошептал Алексей.

Он поднялся, не спеша натянул трусы, собрал с пола все вещи, положил их на кресло рядом с кроватью и исчез за дверью. Его не было минут десять. Вскоре он появился в дверях в белом махровом халате с подносом на одной руке и с прозрачным пакетом в другой. Чудесный аромат кофе заполнил всю комнату.

– Вот ваш кофе, леди! – улыбнулся он. - А вот халат, он новый и, надеюсь, подходящего размера…

Он положил пакет с халатом на прикроватную тумбочку и подал мне блюдце с чашкой.

– Спасибо, – сдержанно улыбнулась я.

Алексей отложил поднос в сторону и с чашкой в руке подошёл к окну.

– Ты не поверишь: к нам в гости пожаловал первый снег!

– Правда? – воскликнула я, обрадовавшись, словно ребёнок.

Я взяла с тумбочки пакет, открыла его, быстро надела халат и, прихватив свой кофе, подошла к стоящему у окна Алексею.

– Ты пьёшь кофе? – удивилась я.

– Изредка, – задумчиво ответил он.

Большие, пушистые снежинки плавно кружили в воздухе, ложась на землю белым пышным покрывалом. Дворик постепенно превращался в удивительную снежную сказку. Мы же стояли и любовались этим прекрасным зрелищем, обсуждая ощущения, которые вызывает снег у каждого из нас, и наслаждаясь кофе.

Потом мы приняли душ и отправились на кухню готовить завтрак.

– Позволь, на этот раз я сделаю всё сама, а ты пойди в гостиную, посмотри телевизор, – предложила я.

– Ты, что же, меня стесняешься? – улыбнулся Алексей.

Я робко кивнула ему в ответ и покраснела.

– Тебе нужно поскорее ко мне привыкнуть, – сказал Дёмин, обнимая меня за плечи. – Я хочу, чтобы ты была сама собой, вела себя раскованно и естественно, когда мы вместе: говорила искренне и открыто обо всём, что ты чувствуешь и что тебя беспокоит… Я обязательно должен знать, чего тебе хочется, что нравится, а что раздражает… Это касается абсолютно всего – в частности, и секса. Если же ты будешь стесняться, то ничего хорошего из этого не выйдет! Ты поняла?

– Да, – робко ответила я.

– Отлично! Так вот, завтрак мы приготовим вместе.

– И обед тоже?

– А обед и ужин нам будет приносить хозяйка. Я обо всём договорился.

– Как скажешь.

Мы приготовили омлет с беконом, сделали бутерброды с маслом и сыром, выжали апельсиновый "фреш", разложили всё на столе и сели друг против друга, как вчера.

– Сейчас ты позавтракаешь и пойдёшь поспать, – неожиданно заявил Алексей.

– Почему ты всё время указываешь мне, что делать? – застигнутая врасплох его словами, возмутилась я. – Ты и правда считаешь меня ребёнком, не способным на "взрослые поступки", как ты сказал?

– В какой-то мере… Но сейчас не тот случай... Просто, ты очень мало спала этой ночью – тебе необходимо выспаться. Вот и всё, – объяснил он.

– Ты спал столько же, сколько и я... Значит, пойдём отсыпаться вместе.

– Нет. Я побуду в гостиной. Ты ведь понимаешь, что если мы пойдём в спальню вместе, то поспать вряд ли удастся… – подмигнул мне Дёмин.

– Ну, хорошо, – согласилась я. – А теперь всё же вернёмся к взрослым поступкам… Что в твоём понимании представляют собой эти самые поступки?

– Это поступки, предполагающие ответственность… Тебе разъяснить, что это значит? – улыбнулся Алексей.

– Не стоит! – сердито взглянула я на него.

– Принцесса, ты – чудо! Ты цены себе не знаешь!

– Считаешь, у меня есть цена? – нахмурилась я.

– У каждого из нас есть цена. У кого-то больше, у кого-то меньше, но она есть! – с усмешкой ответил Алексей.

– И какова же моя цена? – в который раз поражаясь его нахальству, поинтересовалась я.

– Я этого ещё не знаю, принцесса. Но мне бы хотелось выяснить… – твердым тоном произнёс он.

"Вот наглец!" – вопил мой внутренний голос, позабыв об экстазе, в котором мы оба с ним находились ночью… Однако я решила подыграть Дёмину:

– Когда выяснишь, обязательно сообщи…

– Договорились, – улыбнулся он, испытывая невероятное удовольствие от той игры, в которую со мной играет.

Три дня пролетели очень быстро. Но каждый миг из этих трёх дней глубоко запечатлелся в моей памяти. Я знаю, что потом, в минуты одиночества, эти воспоминания предстанут перед моими глазами и будут безжалостно терзать меня, вызывая острое желание вернуться сюда хотя бы на миг.

И вот наступил вечер расставания. Было уже девять часов вечера, а мы всё никак не решались покинуть этот дом. Алексей и я сидели всё за тем же столом в столовой и пили чай.

– О чём ты задумалась, принцесса? Почему загрустила? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Тебе показалось. У меня нет причин для грусти. Я ведь прекрасно знаю, что будет дальше… – с иронией ответила я.

– Ты намекаешь на то, что всё повторится? Если так, вынужден тебе сообщить, что ты ошибаешься: на этот раз всё будет по-другому. И, к тому же, тебе не стоит на меня злиться: я не появлялся, потому что был очень занят делами и работой. Поверь мне на слово: это – правда, – неожиданно разоткровенничался Дёмин.

– И зачем же ты всё-таки появился? К чему всё это? Чего вы на самом деле от меня хотите, господин Дёмин?

– По-моему, это очевидно, принцесса: я хочу тебя! Ты мне очень нравишься! Нам с тобой хорошо и комфортно вдвоём! Мы доставляем друг другу море удовольствия! Именно поэтому… мы будем продолжать с тобой видеться и проводить время вместе. Наши встречи будут регулярными и частыми.

– Что это значит? – не совсем понимая, о чём он говорит, переспросила я.

– Это значит, что когда у меня будет возможность выделить время – я имею в виду пять-семь дней, я предварительно буду тебе об этом сообщать и приезжать. Или же, заранее условившись, мы встретимся в назначенное время и в назначенном месте где-нибудь в другой стране, – с деловым видом объяснял Алексей. – Чаще всего будет именно так. Ведь здесь, в Украине, мы не сможем чувствовать себя свободно, не сможем спокойно гулять на людях и делать то, что нам хочется… Нам придётся всё время прятаться от камер.

– Ты что же, предлагаешь мне стать твоей любовницей? – поверженная в глубокий шок, воскликнула я. Моему возмущению не было предела.

– Успокойся, Виктория, – ровным тоном произнёс Дёмин. – К тому же, "любовница" – очень милое, чувственное и красивое слово. Оно мне, без преувеличения, сильно нравится…

– Ты что, издеваешься надо мной? – ещё больше рассердилась я. – Это отвратительно и унизительно! И когда ты собирался мне об этом сказать? С чего ты вообще взял, что я соглашусь на подобное???

– И что же отвратительного в проведении времени вместе, когда два человека чувствуют симпатию друг другу? Что унизительного в сексе, если оба этого хотят? Что плохого в совместных путешествиях и общении, если это доставляет удовольствие?

Я не требую от тебя дать мне ответ прямо сейчас. Тебе нужно время, чтобы взвесить всё и обдумать… И, прежде всего, ты должна отойти от своего беспочвенного гнева. Когда твоя злость пройдёт и ты обдумаешь моё предложение "на свежую голову", ты поймёшь, что тебе это так же необходимо, как и мне. И ты согласишься, принцесса… – самоуверенно произнёс Дёмин. – Потому что ты тоже этого хочешь: ты хочешь меня…

У меня по коже побежали мурашки. Пальцы на руках и ногах вмиг заледенели и вскоре совсем потеряли чувствительность.

Я замерла, загнанная в тупик и до слёз обиженная его до невозможности унизительным, гнусным предложением. Мне было не просто неприятно – мне было несказанно больно и стыдно за то, что он посчитал меня достойной подобной участи. Мне казалось, что мои щёки горят алым огнём, но на самом деле я вся горела изнутри. У меня не нашлось никаких слов, чтобы с достоинством отреагировать на этот позор: я просто потеряла дар речи. Стресс, в который меня повергли его слова, пульс, напряжённо стучащий в моих висках, и злость, разрывающая меня на клочки в эти минуты, спровоцировали ужасную головную боль, и всё, чего я хотела, это как можно скорее уехать домой.

Глава 20

Декабрь, 2008 год, Киев.

Машина Артура Сергеевича, водителя Клинковского, выехала на вечерний Крещатик. Я сидела на переднем сиденье и сонно смотрела в окно. Время приближалось к десяти, а на центральной улице Киева было людно и шумно. Автомобили мчалась мимо нас по встречной полосе, исчезая один за другим за широким занавесом снегопада. Молодые люди заразительно смеялись, кружась под пушистыми хлопьями, и заигрывали с причудливыми дедами Морозами, которых в этот час на Площади Независимости было не меньше двух десятков.

"Как же давно я здесь не прогуливалась…" - думала я.

Всё вокруг сверкало, переливалось праздничными огнями и светилось бегающими красочными гирляндами. Нарядная красавица-ёлка, подпиравшая небосвод своей верхушкой, красовалась в центре площади, отражаясь в окнах машин и витринах магазинов разноцветными бликами.

– Красиво, не правда ли? – обратился ко мне Артур Сергеевич.

– Да… – согласилась с ним я.

– Вы будете дома ёлку ставить? – добродушно улыбаясь, поинтересовался он.

– Нет. Разве что совсем маленькую, чтобы хоть что-то свидетельствовало о празднике, – честно призналась я.

– А мы будем, – с восхищением произнёс водитель. – К нам, как всегда, внуки наведаются – будет шумно и весело! Хочется устроить для них настоящий праздник!

– Это здорово! – порадовалась за него я. – Новый год для детей – самый любимый праздник! И дело не только в подарках и сюрпризах, которые они получают в новогоднюю ночь, дело в том, что этот праздник несёт в каждый дом особенную атмосферу волшебства! И ёлка здесь играет очень важную роль! Когда я была ребёнком, я тоже всегда мечтала о большой красивой ёлке в нашем доме, однако у нас из года в год стояла одна и та же маленькая искусственная ёлочка на телевизоре. Родители не придавали особого значения этому празднику и зачастую, поужинав за скромным столом, ложились спать, как обычно, не дожидаясь наступления полуночи. Я же всегда с нетерпением ждала новогодних праздников! Снова и снова разглядывала нашу ёлочку, всматриваясь в каждую миниатюрную игрушечку на её веточках, представляла себе, что она огромная, и меня охватывало приятное ощущение новогодней сказки…

Артур Сергеевич взглянул на меня с какой-то не свойственной ему грустью. У него всегда были хорошее настроение и приподнятый дух, не смотря ни на что. Мне почему-то показалось, что в его глазах промелькнула жалость, и от этого мне стало как-то не по себе. Ужасно, когда тебя жалеют… Однако этому человеку я могла позволить пожалеть меня. Он относился ко мне, как к дочке, никогда не скупился на добрые слова и искреннюю улыбку. Мы не один час провели в дороге, и за это время я узнала его как порядочного, доброго и благородного человека. Его детям несказанно повезло: о таком хорошем отце можно только мечтать!

– Почему вы работаете у Стаса уже столько лет? – застала я Артура Сергеевича врасплох своим вопросом. Он не ожидал, что я спрошу подобное – это было видно по выражению его лица.

– Кирочка, деточка, я давно на пенсии. В прошлом я был учителем географии, и всю свою жизнь посвятил работе в школе. Я очень любил свою работу, поэтому ни о чём не жалею. Школа для меня была вторым домом. Однако, пенсия, которую я получаю, слишком мала. А у меня ведь есть дети и трое внуков. Мне хочется иметь возможность покупать им какие-то подарки, хоть немного помогать… да и не зависеть от них, а самому себя обеспечивать тоже хочется… Хорошо, что я опытный водитель – это мне пригодилось на старости лет, – засмеялся старик. – На самом деле, мне несказанно повезло, что господин Клинковский взял меня на работу. Ведь он мог нанять кого-то моложе и надёжнее, чем я… "Вряд ли… – подумала я, слушая рассказ водителя. – Тому, кто моложе, и платить пришлось бы больше…". Тем временем Артур Сергеевич продолжал:

– Мои коллеги вон, стыдно сказать, картошку в переходах продают да тряпками торгуют… А почему ты спросила, Кирочка?

– Просто так. Вы слишком хороший человек, чтобы работать на Стаса…

– Да ну что ты? Брось! Ты преувеличиваешь…

Наш разговор длился недолго. Не прошло и двадцати минут, как мы подъехали к моему подъезду.

Придя домой, я переоделась, смыла макияж, заварила чай с бергамотом и, устроившись за барной стойкой, уткнулась в ноутбук. В социальных сетях жизнь кипела на полную силу: ссылки, комментарии, сообщения, "лайки"… Однако, у меня сейчас не было настроения окунаться во всё это. Я открыла "Google" и набрала название своего родного города. Через секунду перед моими глазами появились фотографии этого дорогого сердцу уголка Земли. Я стала просматривать их одну за другой, не замечая, как погружаюсь в тоску. "Как там моя мама? Как папа? Что они сейчас делают? Вспоминают ли обо мне хоть иногда?.." Конечно, же, я была в курсе их дел, ведь я регулярно звонила нескольким нашим знакомым, а ещё соседке с верхнего этажа, тёте Зине. Они рассказывали мне обо всём, что касается моих родителей. Слава Богу, папа с мамой были здоровы, и всё у них было в порядке. Но это конечно же не могло отменить тот факт, что я по ним сильно соскучилась… Просмотрев десяток фотографий, я переключилась на почту. Интуиция подсказывала мне, что там меня ждёт письмо от Дёмина, и я не ошиблась. После нашей последней встречи он часто мне писал, и время от времени звонил.

"Здравствуй, принцесса! Как ты сегодня провела день? Надеюсь, у тебя всё хорошо и ты ничем не огорчена. Я хочу быть уверенным, что ты здорова, что у тебя хорошее настроение и никаки проблемы тебя не тревожат… Сейчас ты ляжешь на своё прекрасное ложе и, словно ангелочек, с улыбкой на устах уснёшь. Хотел бы я в этот момент быть рядом с тобой,чтобы нежно целовать твои губы, вдохнуть запах шелковистых кудрей и опьянеть от неповторимо прекрасного аромата кожи… Я пожелал бы тебе спокойной ночи, а потом ты сладко уснула бы на моей груди… Сказочных снов тебе, малыш! Целую! "

Его письма были непредсказуемо волнующими. Одна общая черта объединяла их все – слова, которые он писал, будоражили меня, возбуждали и заставляли моё сердце учащённо биться... Я ловила себя на мысли, что не просто думаю об Алексее – я хочу его и мечтаю о нём...

К тому же масла в огонь подливали воспоминания, упрямо не дававшие мне покоя ни днём, ни ночью. Я понимала, что именно этого Алексей и добивается, именно на это и рассчитывает, мороча мне голову своими сладкоречивыми письмами, но ничего не могла с собой поделать.

"Нет, господин Дёмин, я не сдамся! Этого не будет ни за что и никогда! – зарекалась я, снова и снова повторяя себе эти слова, дабы ни на секунду их не забывать. – Видали, что надумал? Любовницу из меня сделать! Я скорее провалюсь сквозь землю, чем опущусь до подобного!"

"А ты что думала? О большой и светлой любви, небось, размечталась?" – язвительно хохотал мой внутренний голос.

Но, как бы там ни было, другая половинка меня отчаянно кричала, что Алексей нужен мне, нужен, как никто другой!.. Наконец, я поняла, что он имел в виду, когда говорил, что от себя не убежишь… Наверное, он не просто так сказал мне тогда эту фразу: видимо, знал, что после его непристойного предложения во мне разгорится жестокая внутренняя борьба, которая будет беспощадно терзать меня и разрывать на части. И вот теперь я непреклонно молчу, а он терпеливо ждёт.

Телефонный звонок внезапно вернул меня к реальности. Я удивилась, ведь время было уже позднее, однако поспешила взять трубку.

– Алло!

– Добрый вечер, Кира! Я не разбудил тебя? – прохрипел в трубке голос Клинковского

– Нет, – тихо ответила я.

– У меня важные новости: в новогоднюю ночь и вечером первого января мы выступаем на корпоративе в одном из ресторанных комплексов подо Львовом!

– А как же твоя поездка? Ты, ведь собирался встречать этот новый год за границей…

– Да. Но планы изменились, – довольно хмыкнул Стас.

– Нам заплатят баснословную сумму за это выступление?

– Нет… Но, мы не можем отказать человеку, который нас пригласил, – запинаясь, пробормотал Клинковский. – Мы просто обязаны выступить!

Я чувствовала, что он врёт: наверняка заплатят хорошо! В новогоднюю ночь тарифы утраиваются! Однако сделала вид, что поверила.

– Хорошо... Кто поедет?

– Ты, я, Сабина и шоу-балет. Отправимся туда своим ходом, на микроавтобусе.

– Насколько я помню, ты обещал Артуру Сергеевичу, что в этот Новый год ты дашь ему выходной… – попробовала я напомнить...

– Ты беспокоишься за водителя, Кира? Не стоит! Это его работа! – заявил Стас. – И к тому же подобные вещи вообще не должны тебя волновать!

– Ладно… Обсудим детали нашего выступления завтра. Спокойной ночи, Стас!

– До завтра, Кира! И ложись уже спать! – закончил Клинковский и положил трубку.

Я была в полной растерянности и не на шутку рассержена. Больше всего меня возмущало не то, что мы будем работать в новогоднюю ночь, хотя планов таких не было (для большинства моих коллег подобная работа – это большой куш), а то, как Стас собирается поступить с Артуром Сергеевичем. Он обращается с людьми, как со скотом, не думая о том, что у всех у них есть личная жизнь, семьи, планы, права, в конце концов…

Ему на всё это наплевать! А ведь к Артуру Сергеевичу собираются приехать внуки... Он с таким энтузиазмом и радостью рассказывал мне об этом… Как же сильно он огорчится, когда узнает! Я, конечно же, уверена, что этот интеллигентный старик и виду не подаст: беспрекословно выполнит указания босса. Но мне было очень за него обидно! Неужели нельзя добраться туда иначе?

"Мда… – вздохнула я. – К тому же, Клинковский не только бессердечный, он ещё и жадный, ненасытный тип! Как же! Стал бы он тащить во Львов в новогоднюю ночь, бэк- вокалистку и танцоров, если бы там мало платили!"

Не переставая ругать Стаса, расстроенная и удручённая, я выключила компьютер и направилась в спальню.

Глава 21

Декабрь, 2008 год, Киев.

В течение следующих двух дней я пыталась уговорить Клинковского, чтобы он не брал в поездку Артура Сергеевича, однако, к моему большому сожалению, мне не удалось его убедить. И вот настало тридцатое декабря – последний день перед отъездом.

Я была дома и готовилась к поездке. По телевизору одну за другой показывали праздничные программы и семейные новогодние комедии. Я люблю такие фильмы – они поднимают настроение и побуждают верить в чудеса, совсем как в детстве. Бегая в суете по квартире, я время от времени останавливалась у экрана и застывала перед ним с улыбкой.

Внезапно раздался дверной звонок. "Кто бы это мог быть?" – удивилась я и поспешила подойти к двери. Я посмотрела в глазок и, обнаружив, что там никого нет, совсем растерялась. Но что-то там всё-таки было: что-то большое и нечёткое, припёртое к стене коридора. Мне стало интересно. Я открыла дверь и замерла: огромная ёлка, перевязанная большим красным бантом, предстала перед моими глазами. Я подошла к ней и прочла надпись на карточке, прикрепленной к банту: "С наступающим Новым годом, Кирочка!". Это было так мило, так трогательно, что я чуть не расплакалась... Только один человек мог сделать мне такой приятный и давно желанный подарок – Артур Сергеевич. Я была совершенно уверена, что это именно он и никто другой. Ведь именно ему я поверила свою невинную детскую мечту о большой, красивой новогодней ёлке, и только такой добрый человек, как он, мог совершить столь непредсказуемый поступок. Я поволокла ёлку в гостиную, присела рядом с ней и несколько минут сидела, вдыхая чудесный запах хвои и ласково поглаживая пушистые колючки. В этот момент я почему- то испытывала трепетное волнение, словно я была не взрослой женщиной, а шестилетней девочкой, получившей самый лучший подарок в своей жизни. К сожалению, мне пришлось оставить дерево лежать на ковре, так как никаких приспособлений, чтобы его установить, у меня не было… Да и ёлочных игрушек тоже не было… А времени на то, чтобы всё это купить, уже не оставалось. Всё, что я смогла сделать, – это обрызгать ёлочку водой, чтобы она продержалась до моего приезда. Комната вмиг пропиталась свежим ароматом хвои. У меня на душе стало светло.

Тем временем день подходил к концу. Закончив свои приготовления, я решила пораньше лечь спать, ведь в половине пятого утра за мной должны были заехать.

Мы выехали вовремя, как запланировали. К часу дня вся наша команда была уже на месте. Заведение, в котором мы должны были выступать, представляло собой целый развлекательный комплекс. Он находился в нескольких километрах от города и состоял из нескольких деревянных построек, оформленных в украинском стиле и соответственно украшенных. Ресторан был одноэтажным зданием, похожим на огромную избу, а трехэтажный отель располагался слева от него. На территории комплекса имелись также беседки, предназначенные для использования в летний период, а еще тут держали большого бурого медведя и оленя. Напротив простиралось огромное замёрзшее озеро, а у самого въезда в комплекс была обустроена хорошо охраняемая стоянка.

Мы расположились в номерах на втором этаже гостиницы. Потом отправились в ресторан проверить и опробовать аппаратуру. Нам показали стол, который будет накрыт специально для артистов и наши места. После репетиции мы поели и разбрелись по номерам. До прихода гостей оставалось четыре часа.

Когда стемнело, весь комплекс преобразился и засиял разноцветными огнями. У входа в ресторан празднично замерцали три богато наряженные ёлки. Празднование началось.

Выступление моё публика приняла на ура. Меня не хотели отпускать со сцены, и я с удовольствием спела ещё одну песню на бис на радость гостям и Клинковскому... После своего выхода я ещё часик посидела за столом и где-то в половине второго ночи, простившись с коллегами, отправилась в номер. Мне не нравилась атмосфера в этом заведении: там было очень шумно и слишком накурено. Кроме того, мне хотелось поскорее скрыться от пристальных взглядов присутствовавших в зале людей. У меня было такое ощущение, что мужчины, глядя на моё серебристое, обтягивающее фигуру платье, мысленно меня раздевают, а женщины – тихо проклинают… Возможно, всё это я себе только нафантазировала, но, тем не менее, я не испытывала удовольствия от пребывания там.

Стас проводил меня до дверей номера и вернулся в ресторан. Он, как всегда, не упускал возможности завести новые знакомства и извлечь пользу от пребывания обществе богатых людей.

Придя в номер, я сняла платье, смыла макияж и сразу же встала под душ, чтобы поскорее избавиться от резкого запаха табака, пропитавшего волосы и кожу. После этого я включила телевизор, потушила свет и легла в кровать, прихватив с собой мобильный телефон.

На экране мобильного высветились два десятка пропущенных вызовов и ещё больше сообщений.

"Как много желающих меня поздравить, и как мало среди них по-настоящему искренних людей!" – думала я, просматривая фамилии звонивших.

Среди всех этих вызовов я обнаружила три звонка от Дёмина. Не сумев до меня дозвониться, он, как и все, прислал поздравительное сообщение. "Спасибо, господин Дёмин… – прошептала я, прочитав его сообщение. – И вам желаю того же… Любопытно, с кем вы сейчас? Думаете ли обо мне? Да нет! Вряд ли… Скорее всего сжимаете какую-нибудь девицу в своих объятиях, шепча ну ушко сладкие илживые слова… Кто же эта счастливица, удостоившаяся чести встретить с вами Новый год?... Быть может, если бы я приняла ваше предложение и сказала бы вам желанное "Да!", рядом с вами сегодня была бы я… Хотя, кто его знает?... Вы, ведь не любовь мне предлагаете, а ни к чему не обязывающую порочную связь – просто секс…"

Я выключила телефон, решив, что отвечу всем завтра, и отложила мобильный в сторону.

Веселье было в самом разгаре, и шум, раздающийся отовсюду, не давал мне спокойно уснуть. Окна моего номера выходили во двор, где перед входом в ресторан топтались на перекуре охмелевшие гости, громко разговаривая между собой. Время от времени до меня доносился чей-то вульгарный смех, затем весь этот шум перекрыл бесконечно долгий салют, а чересчур громкая музыка, раздававшаяся из динамиков, делала обстановку ещё более невыносимой… Но что поделаешь? Это Новый год! К тому же, подобная атмосфера была для меня привычной.

Я надеялась, что телевизор немного заглушит эти звуки. Как бы там ни было, мне не пришлось долго мучиться, ибо, не смотря ни на что, усталость взяла верх, и я задремала.

В какой-то момент громкий треск неожиданно разбудил меня. Я вскочила с кровати и подбежала к окну. Звук был похож на выстрел, но я решила, что у меня просто разыгралась воображение, а это – всего лишь очередной салют. Через пару секунд всё повторилось, на этот раз в сопровождении криков и шума. Внизу, под моими окнами творился настоящий переполох: какие-то здоровые мужики в чёрных костюмах (видимо, из числа гостей) беспорядочно бегали по территории комплекса; кучка людей выбежала из ресторана и ринулась в сторону отеля, прикрывая головы руками; в воздухе повис истошный женский визг, а огромная собака, находившаяся на привязи, металась по клетке и беспокойно гавкала. Я поняла, что здесь действительно происходит что-то нехорошее и бросилась к двери – проверить, закрыта ли она. Потом схватила телефон и набрала Стаса. "Сиди в номере и не высовывайся! Всё потом!" – прокричал в трубке голос Клинковского и умолк.

Я не на шутку испугалась. В суматохе с трудом отыскала пульт, выключила телевизор и замерла, прижавшись к стене рядом с окном. Сердце билось, словно у загнанной лошади. Я стояла, почти не дыша, и прислушивалась, стараясь понять, что происходит снаружи. Когда, наконец, всё затихло, я слегка приоткрыла уголок занавески и украдкой выглянула в окно. Всё было спокойно.

Минут через пять позвонил Стас и сказал, что всё в порядке. Он велел мне успокоиться и ложиться спать. Однако он так и не сказал мне, что же всё-таки произошло.

На следующий день, случайно услышав разговор кого-то из обслуживающего персонала, я узнала, что ночью действительно была перестрелка. От этой новости я пришла в ужас! Не теряя ни минуты, я помчалась к Стасу. Я постучала в дверь, но видимо, никто не собирался мне открывать. Несмотря на это, я и не подумала уйти, а стала стучать сильнее и настойчивее. Через минуту сонный Клинковский в банном халате показался в дверях номера. Как выяснилось, он ещё спал и вроде как не слышал моего стука.

– Кира, это ты? – с удивлением пробормотал он, протирая глаза. – Что ты здесь делаешь?

– Может, пригласишь меня войти? – буркнула я сердитым тоном, дав понять, что я очень недовольна.

– Прости, не могу, – ответил Стас, и я поняла, что он не один. – А что случилось?

– Ты ещё спрашиваешь? – возмутилась я и шепотом продолжила. – Сегодня ночью здесь была перестрелка! Какие-то криминальные авторитеты устроили разборки между собой, кто-то из них был даже ранен! Только не говори, что ты этого не знаешь!

– Успокойся, Кира! Всё уже позади. Никто из наших не пострадал.

– Ты что издеваешься надо мной? А если бы пострадал?! Ты куда нас привёз?! Поехали отсюда сейчас же!

– Мы никуда не поедем! – разъярённо фыркнул Клинковский. – У нас на сегодня запланировано ещё одно выступление, и мы выступим!

– Ты предлагаешь остаться здесь ещё на одну ночь и сделать вид, что ничего страшного не случилось?

– Ничего ведь и не случилось... Кира, иди к себе и готовься к выступлению. Можешь весь день оставаться в номере, если ты так боишься. Я скажу, чтобы завтрак и обед тебе подали в номер. В пять – репетиция, в восемь – выступление.

После этих слов Стас закрыл дверь прямо перед моим носом, заставив меня почувствовать себя пустым местом, глупой марионеткой в его руках. Я оглянулась посмотреть, не видел ли кто это унижение, и с гадостным ощущением на душе отправилась в свой номер.

Вернувшись к себе, я хотела было позвонить Артуру Сергеевичу, потому что знала, что он обязательно найдёт слова, чтобы меня успокоить. Однако, немного погодя, передумала: не хотелось снова давать ему повод меня жалеть. Я – сильная и сама со всем справлюсь!

Мы остались и выступили, как Стас и говорил. Мой многоуважаемый продюсер раздал нам наши гонорары, и ещё до рассвета мы двинулись в обратный путь.

Я знала, что Артур Сергеевич не получил никакой премии за эту поездку, не смотря на то, что был праздник и Клинковский мог бы презентовать ему хоть что-то в честь нового года. Однако Стас был человеком не того сорта. Он и нас не особо жаловал, что уж говорить о простом водителе? Артур Сергеевич работал только за свою отнюдь не высокую зарплату. Никакие обстоятельства, форс-мажорные ситуации, праздники или ещё что-нибудь в этом духе для Клинковского не имели никакого значения и во внимание не принимались. Но я-то была совсем другим человеком! Я взяла пятьсот долларов из той тысячи, которую дал мне за выступление Клинковский, вложила их в конверт; вместе с деньгами положила записку со словами: "С новым годом вас, Артур Сергеевич! Большое спасибо за ёлку!" и незаметно сунула конверт в пиджак водителя, висевший на вешалке в машине.

Быть может, для кого-то это небольшие деньги, но я знала, что для него это – огромная сумма. Пусть хоть что-то порадует старика и наступивший Новый год начнётся с хорошего.

Утром второго января я была уже дома.

Глава 22

Январь, 2009 год, Киев.

Я открыла глаза и испуганно вскочила, внезапно очнувшись от кошмара. Увидев, что нахожусь в своей спальне, я вздохнула и снова упала на подушку. Мне опять приснился сон, который годами мучил меня, время от времени напоминая о себе.

Это началось после моего пребывания в больнице, где я лечилась от нервного срыва и депрессии, наступивших в результате провала на вступительных экзаменах в консерваторию. С тех пор мне иногда снится больничная палата с голубыми стенами, люди в белых халатах, медсестра, приносящая таблетки, и бородатый врач в постоянно съезжающих на кончик носа очках с узкими, прямоугольными стёклами, который без конца со мной беседует. "Почему я до сих пор не могу избавиться от этих неприятных воспоминаний?" – думала я, глядя в потолок.

В этот момент раздался дверной звонок. Я продолжала лежать в постели, не обращая на него внимания. Тем не менее, звонить не переставали. "Кто это ещё без предупреждения? – злилась я. – Оставьте меня, наконец, в покое хотя бы на один день!"

Я протёрла глаза, встала, набросила на себя коротенький шелковый халатик и вышла в прихожую.

– Кто там? – спросила я, даже не взглянув в глазок, и зевнула.

– Это Алексей, Виктория. Открывай, – послышалось из-за двери.

"О, Господи! Только тебя мне сейчас и не хватало!" – сразу запаниковала я и взглянула на себя в зеркало: сонная, непричёсанная, неумытая, в халатике и без макияжа… Какой ужас! "Ну и хрен с ним! Подумаешь! Какая разница, в каком виде появляться перед Дёминым! Может, увидит меня такую и отцепится наконец!" Закрыв на всё глаза, я не спеша открыла дверь.

– Здравствуй, принцесса! – поздоровался Алексей, с порога наградив меня своей обворожительной улыбкой. В одной руке он держал огромный букет роз, а в другой – довольно большую коробку, красиво упакованную в блестящую подарочную бумагу.

Кроме этого, у него был ещё чёрный пакет. – Знаю, ты меня не ждала, но я люблю делать сюрпризы… Я приехал, чтобы лично поздравить тебя с Новым годом! Ты меня впустишь?

– Проходи, – изображая безразличие, холодно выдавила из себя я. Дёмин вошёл в прихожую.

– Это тебе, – сказал он, протягивая мне цветы и подарок. – Пусть наступивший Новый год станет для тебя самым счастливым и незабываемо ярким!

Я искоса взглянула на него, давая понять, что никакие подарки не загладят его вины. Но он словно не замечал моей обиды.

– Только, подарок откроешь, когда я уйду... Хорошо?

– Как скажешь. Спасибо. А там что, бомба? – сдуру выдала я, после чего, как не пыталась сдержаться, рассмеялась вместе с Алексеем.

– Принимая во внимание, что ты не предупредил о своём приходе, я, к сожалению, не могу сделать тебе ответный подарок…

– Даже думать о подобном не смей! – откровенно тешась тем, что я немного смягчила свой тон, промолвил Дёмин. – Дарить подарки – это обязанность мужчины. А девушке достаточно подарить свою улыбку…

Он обжигающе посмотрел на меня, затем обнял и поцеловал в щёчку. От его поцелуя у меня по коже поползли мурашки. Я поразилась: мне нельзя подпускать его к себе… ближе, чем на три метра…

Алексей снял верхнюю одежду и последовал за мной в гостиную. Оставив его там, я отправилась набрать в вазу воды для цветов. Через минуту он появился на кухне с пакетом в руках:

– У меня здесь фрукты, шампанское и шоколад, – сказал Алексей, выкладывая на стол всё перечисленное. – Я помою и нарежу фрукты.

Не дожидаясь моего одобрения, Дёмин принялся выполнять то, что сказал. Он ополоснул руки, вымыл принесенные им плоды, затем взял нож, разделочную доску и стал чистить и нарезать фрукты. Тем временем я занималась своими делами, украдкой наблюдая за своим нежданным гостем. Алексей, облачённый в идеально лежащий на нём серый костюм и белую рубашку с небрежно расстегнутым воротником, находился совсем близко от меня. В этом безупречном костюме он смотрелся очень сексапильно. Я ещё не видела ни одного мужчины, которому так шел бы костюм… Он стоял и просто нарезал фрукты, однако его движения возбуждали меня, сводили с ума, доводили до агонии… Я чувствовала его, ощущала на себе его скрытый взгляд и понимала, что земля уходит из-под ног. Всё это напомнило мне атмосферу того дома, где мы недавно провели три дня: мы оба копошимся на кухне бок о бок и я невольно начинаю замечать, как все предметы здесь обретают сексуальную энергетику… Даже нож в его руках превращается в орудие страсти, и я уже рисую в своём воображении, как он нежно проводит кончиком лезвия по моей вымышленной блузке, после чего дерзко срезает пуговицы одну за другой, и те звонко падают на пол… "О Боже…" – мне стало стыдно за свои фантазии.

Я решила, что лучше мне уйти отсюда поскорее: подала ему большое блюдо для фруктов и под предлогом, что мне нужно отнести цветы в гостиную, удалилась.

В гостиной я пробыла несколько минут. Это позволило мне освободить свои мысли от странных фантазий и наконец-то взять себя в руки. Набравшись смелости, я снова вернулась на кухню: некрасиво было оставлять его там одного.

К моему приходу всё было уже готово. Мы взяли тарелку с фруктами, шампанское, конфеты и бокалы, отнесли всё это в гостиную и разложили на столике у дивана.

– Пожалуй, я пойду переоденусь, – сказала я.

– Не нужно, – остановил меня Алексей. – Ты выглядишь так мило и естественно в этом шелковом халатике… Мне очень нравится!

Я не стала настаивать и молча присела на диван. Он провожал взглядом каждое моё движение.

– Хорошо встретила новый год? – спросил он, взяв в руки бутылку шампанского.

– Да… – бросила я.

Как ни странно, Алексея удовлетворил мой ответ, и, сверх ожидания, он не стал расспрашивать меня дальше. Неужели ему совсем не интересно, где я была и с кем?..

– Уверена, ты тоже неплохо отпраздновал… – обиженная равнодушием Алексея, попыталась я задеть его.

– Ты права… – так же немногословно ответил Дёмин. Я занервничала: он что, специально сводит меня с ума?

Дёмин пафосно открыл шампанское, оказавшееся французским, и наполнил наши бокалы.

В следующее мгновенье, заметив валяющееся на полу в гостиной дерево, он с восхищением воскликнул:

– Так у тебя есть ёлка!

– Да… Но я не успела её нарядить… Да и не во что… – пожала я плечами.

– Не беда! Сейчас мы это исправим, если ты не против, – предложил Алексей.

– Ты серьёзно? – смутилась я.

– Конечно. И тогда хотя бы на Рождество у тебя будет красивая, нарядная ёлка!

Дёмин взял свой мобильный телефон, кому-то позвонил и велел доставить по моему адресу ёлочные украшения и гирлянды, а также всё необходимое для установки ёлки.

Через полчаса какой-то парень всё это привёз. А ещё минут через десять моя ёлка уже стояла возле рояля, а мы торжественно распаковывали игрушки и украшали её. Я никогда раньше не наряжала ёлку, и мне было стыдно признаться в этом Алексею.

Вместе с тем, мне очень понравилось это занятие! Мы подавали друг другу разноцветные шары, прикрепляли на веточки смешных клоунов и маленьких зверюшек, добродушно смеялись и искренне радовались той красоте, что у нас получалась. Как много я потеряла, не испытав этого в детстве! Скольких минут радости я была лишена!..

В эти мгновенья Алексей совсем не был похож на того Дёмина, которого я знала: он был открытым и настоящим. По крайней мере, так мне показалось.

"Неужели он позволил себе на миг открыть передо мной своё истинное лицо?" – недоумевала я.

Мы ненадолго отрывались от этого увлекательного занятия, чтобы выпить шампанского, съесть ломтик ананаса, дольку мандарина или кусочек швейцарского шоколада с удивительно тонким вкусом.

– Вижу, в центре твоей вселенной – рояль… – неожиданно сказал Дёмин, поглядывая на инструмент. – Ты буквально возвела его на пьедестал…

– Совсем нет... Но ты ведь знаешь, что музыка – это моя жизнь! Даже больше, она – моя душа! – с гордостью заявила я.

– Понимаю… Хотя, правду говоря, не совсем… В жизни должно быть место и для других вещей.

– Да? И для каких же? – криво улыбнулась я.

– Не стоит зацикливаться на чём-то одном, даже если это дело твоей жизни, – сказа Алексей. – Я, к примеру, со временем перестал ставить спорт на первое место, потому что понял, что существует что-то намного важнее.

– И что же это? – не терпелось мне услышать ответ.

– Прежде всего, это мы сами и наше здоровье. Кроме того, это наши семьи и наши друзья. Прости, если причинил тебе боль упоминанием о семье: я помню, что у тебя особенная ситуация, но всё же…

– Всё в порядке… Однако ты сам сказал, что понял это только со временем. И скорее всего, это произошло тогда, когда ты всего уже достиг. Я просто уверена, что если бы в самом начале спорт не стоял бы у тебя на первом месте, то возможно, ты и не добился бы успеха! Придёт время, и я тоже задумаюсь о каких-то других, не менее важных вещах. Это случится тогда, когда я увижу, что достигла поставленных целей или же тогда, когда у меня появится очень серьёзная причина так поступить. А пока такой причины нет, я имею возможность спокойно трудиться во имя осуществления своей мечты.

Алексей улыбнулся и посмотрел на меня так мудро, словно у него за спиной было сто лет жизненного опыта. Кто знает, о чём он думал в этот момент.

– Ну, вот и всё! Твоя ёлочка готова! По-моему, получилось замечательно! – воскликнул он.

– Да! Просто чудесно! – согласилась с ним я. – Спасибо тебе.

– Ну что ты? Не за что! Я сам получил огромное удовольствие! Наряжать ёлку – это одно из самых приятных занятий! Своего рода рождественская психотерапия. Я обожаю это делать!

Мы подсоединили переноску и включили гирлянду – ёлка засияла разноцветными играющими огоньками.

– Она прекрасно дополняет твой рояль… теперь здесь настоящая сказочная атмосфера! – промолвил Алексей и незаметно перевёл взгляд на настенные часы. – Ну что ж, к сожалению, мне пришло время уходить.

Я не поверила своим ушам! "А ты надеялась, что он сейчас набросится на тебя? – злорадствовал мой внутренний голос. – Ты ведь не хотела его видеть! Клялась, что никогда больше не подпустишь к себе! Проклинала тот день, когда вы встретились! Что же изменилось, Кира? Что вдруг произошло?" "Ничего не изменилось! Всё именно так и есть! Я ни сколько не сомневаюсь в правильности моего решения! Моё мнение об этом человеке осталось прежним!" – мысленно ответила я сама себе.

Однако тот факт, что Дёмин так вот просто намеревался уйти, конечно, меня взбудоражил. За время своего присутствия здесь он даже словом не обмолвился о том непристойном предложении, которое удосужился мне сделать не так давно и совсем ничего не спросил по этому поводу… Кроме того, не смотря на то, что мы были абсолютно одни, Алексей не сделал ни единой попытки ко мне прикоснуться, не говоря уже о большем, если не считать того скупого поцелуя в щёчку… Неужто он решил от меня отказаться?

Я стояла и безмолвно наблюдала за тем, как он не спеша надевает пиджак и направляется к выходу из гостиной. Напряжение внутри меня нарастало. Обессиленная напряженной внутренней борьбой, я отчаянно взывала к своей силе воли и молила её не покидать меня. Но не тут-то было! Через секунду, не совсем отдавая себе отчёт в том, что делаю, я несмело промолвила:

– Постой… Алексей остановился, и в этот момент я поняла, что для меня обратного пути уже нет. Он обернулся ко мне и спросил:

– Ты что-то хотела мне сказать?

"Вот он, этот вопрос… – подумала я, не проронив ни слова в ответ. – Я недооценила Дёмина!" Увидев, что я молчу, он стал медленно и уверенно ко мне приближаться, пока не подошёл совсем близко. Я задержала дыхание, окончательно потеряв себя в его глазах.

– Говори же, Виктория! Тебе нужно произнести только одно слово: да или нет? – потребовал Алексей. Я прекрасно понимала, о чём он спрашивает и какого ответа от меня ждёт.

"Как ему удаётся так бесстыдно и искусно тобой манипулировать?" – разъярённо кричал в моём ухе внутренний голос, награждая меня чередой воображаемых пощёчин.

– Я не услышал ответа, мисс! – продолжал давить на меня Дёмин.

– Поцелуй меня… – на последнем вздохе промолвила я, безрассудно поддавшись соблазну своих порочных желаний.

– Да, или нет? – хладнокровно повторил он.

Я смотрела ему в глаза, с трудом стоя на ногах и понимала, что проиграла в этом неравном поединке. Не думая ни о чём и избавляясь от последних сомнений, я тихо произнесла:

– Да…

Алексей нежно провёл пальцами по моему лбу, щеке и губам. Затем переключился ншею: сначала ласково поглаживал её, а в какой-то момент неожиданно грубо сдавил – я оцепенела от сладкой боли. После этого он обнажил мою грудь и стал сжимать её в ладони, теребя соски. Наконец, его рука опустилась к талии и обхватила ягодицу. Мой шёлковый халатик едва уцелел. Другой рукой он скрутил мои волосы в хвост и, наклонив назад, стал страстно целовать меня в губы и шею. Голова шла кругом, я прерывисто дышала, закрыв глаза...

– Теперь всё будет по-другому, принцесса… – шептал он. – Теперь ты моя… Но все-таки настал момент, когда он остановился и, глядя на меня сверху вниз, ровным тоном произнёс:

– До скорой встречи, Виктория. Мне действительно нужно идти.

Я оторопела! Меня ошеломило не то, что никакого продолжения не будет, хотя только что, ответив "да", я совершила самый постыдный поступок в своей жизни, а то, как он ведёт себя со мной! Эта игра с моими чувствами доводила меня до отчаяния! Думаю, он прекрасно об этом знал и, наверняка, был в восторге!.

Через минуту Дёмин ушёл, оставив меня наедине с моим добровольным поражением, беспомощно тлеющую в разожженном им костре страсти.

Закрыв за ним дверь, я вернулась в гостиную, уселась на пол, облокотилась на журнальный столик и погрузилась в себя. И тут мне на глаза попался подарок Алексея. Мне, конечно же, очень захотелось узнать, что там, поэтому я взяла коробку и быстро стала её распаковывать. В ней лежали шикарный чёрный пеньюар, авиабилет и записка: "Милая моя принцесса! Сразу после рождества мы отправимся с тобой в романтическую Венецию и проведём там целых пять дней. Дата твоего вылета указана в авиабилете. Я позвоню и сообщу, как и где мы встретимся. Не забудь прихватить с собой мой подарок. Уверен,ты будешь в нём неотразима! Мне уже не терпится тебя увидеть! Целую, Алексей"

"О, Господи! Не может быть! – ахнув от изумления, воскликнула я. – Он знал, что я соглашусь… Но откуда? Ведь этого я и сама не знала!"

Глава 23

Январь, 2009 год, Венеция.

Я выглянула в большое, широкое окно. Меня впечатлило небо: оно было ярко выраженного свинцового цвета. Мимо меня проходили пассажиры, волоча за собой огромные чемоданы. Женский голос по-итальянски сообщал о прибытии и вылете очередных рейсов. Опрятный пожилой мужчина в элегантном чёрном пальто с большим букетом в руках бежал через зал, невольно вызывая улыбку у идущих ему навстречу людей и заставляя восхищаться его милой неуклюжестью.

Меня встретил служащий гостиницы, в которой Алексей забронировал номер. Я узнала его по табличке в руках с надписью: "Danieli" Он должен был доставить меня из аэропорта в отель. Мы направились к выходу. Двери открылись, и в лицо мне повеял чистый, по-зимнему свежий воздух. Я вышла на улицу и устремилась за встречавшим меня человеком, а за моей спиной остался погружённый в привычную суету аэропорт "Marco Polo".

Приближаясь к знаменитому "Danieli", который снаружи походил на отреставрированный старинный дворец, я наблюдала, как свинцовое небо зимней Венеции впечатляюще играет оттенками, отражаясь в тёмно-зелёных водах Большого канала. Холл Отеля "Danieli", стены которого до сих пор вздыхают страстями его известных постояльцев, заворожил меня настоящей роскошью, стариной и величием. Классические колонны, мраморная лестница, изящные скульптуры, резные проемы арок, карнизы и балкончики, а также необъятные вазы с цветами невольно наталкивали на мысль о присутствии здесь духа истории и заставляли почувствовать себя особенным гостем.

Интерьер номера также поражал своей изысканностью: расписной потолок, антикварная мебель, тяжелые бархатные портьеры, вид на вечную лагуну в окне – всё это позволяло перенестись на много веков назад.

Войдя в номер, я сняла пальто и какое-то время молча стояла, наслаждаясь его аристократической роскошью. Потом подошла к окну и устремила свой взгляд на венецианскую лагуну. "Сколько "люблю" и "прощай" брошено в её тихие воды с этих живописных, притягивающих взоры сотен художников, мостов?" – думала я.

Постояв так ещё немного, я достала из своего небольшого красного чемоданчика всё необходимое и отправилась в душ. После душа я вытерла волосы, высушила их, и снова подошла к окну: красотой Венеции можно любоваться бесконечно.

Через пару минут, погружённая в эйфорию восхищения этим прекрасным городом, обладающим неповторимо волшебным шармом, я вдруг услышала за моей спиной шаги. Я знала, что это был Алексей, однако не стала оборачиваться. Мой пульс ускорялся с каждым его шагом. Он приближался, сохраняя молчание, пока, наконец, не подошёл и не обнял меня за плечи. Я вмиг почувствовала себя счастливой, словно его объятия – это всё, что нужно мне в этой жизни. Хрупкое ощущение мнимого счастья усиливалось внезапно охватившим меня неземным спокойствием и ощущением полной защищённости.

– Здравствуй, принцесса! Как долетела? – прошептал он мне на ушко.

– Привет. Долетела нормально, – ответила я, нежась в обволакивающей меня пелене его изысканного парфюма.

– Тебе нравится отель?

– Конечно! Ещё спрашиваешь…

– Я рад! Ты, наверное, голодна, правда?

– Очень… – тихо ответила я, изо всех сил стараясь не выдавать своего волнения, и повернулась к Алексею.

"Может, ты меня поцелуешь наконец-то? Или я даже этого не заслуживаю? Наверное, мне придётся ждать целую вечность, пока ты не соизволишь, наконец, меня помиловать…" – язвил мой внутренний голос, заставляя меня нервничать и злиться.

Я вся дрожала, словно маленький жёлтый кленовый листочек на ветру, то ли от мучительного ожидания, то ли от предвкушения того безумного удовольствия, которое ожидало меня в объятиях этого мужчины. Только он один на целом свете способен дарить мне истинное наслаждение, и только его я хочу и желаю всем своим естеством так сильно, что готова позабыть о гордости, похоронить достоинство и растоптать все свои принципы.

Я чувствовала себя пленницей, добровольно попавшей в заточение, потерявшей землю под ногами и небо над головой, перечеркнувшей прошлое и отказавшейся от будущего, – и всё, что у меня было, – это сегодня, а в нём лишь я и он...

Не знаю, прочёл ли он эти мысли в моих глазах или, же просто решил сжалиться над своей безвольной рабой, однако в следующее мгновение Алексей крепко прижал меня к себе и поцеловал. Он сделал это так, как умеет только он… так, что сердце едва не остановилось... Мы упали на кровать, позабыв не только о еде, но и обо всём на свете, и с головой погрузились друг в друга. Он сорвал с меня полотенце и стал осыпать моё тело поцелуями, жадно вдыхая запах кожи, покусывая соски и лаская их языком. Мы слились воедино и окунулись в сладостное забытье. В эти минуты мы словно перестали существовать в этом номере, в этом времени, в этом мире, потому что перенеслись в другую реальность, созданную только для нас двоих. В то утро мы испили друг друга до дна. Это было незабываемо!

Несмотря на то, что время приближалось к полудню, нам совсем не хотелось покидать наше королевское ложе. Мы наслаждались прикосновениями, ласками, поцелуями и какой-то особенной, романтической аурой, присущей этому месту. Нас тешило ощущение временного утоления жажды. Если бы не чувство голода, мы бы ещё продолжали валяться в постели неизвестно сколько времени. Однако Алексей настоял, чтобы мы хотя бы пообедали, поэтому мы собрались и отправились в ресторан отеля на обед. Сделав заказ, завели негромкий разговор.

– Ты нарочно выбрал именно этот отель? – поинтересовалась я, улыбнувшись ему глазами. После всего того, что было между нами этим утром, да ещё и в новой для меня роли, я чувствовала себя как-то не совсем свободно. Мне казалось почему-то, что у меня больше не осталось никаких тайн перед Алексеем, что он знает теперь обо мне всё: моё тело, душа и разум принадлежат только ему…

– Почему ты так решила?

– Ну как же? Это, ведь место романтических встреч прославленных любовников! Возьмём хотя бы Альфреда де Мюссе и Жорж Санд… Только не говори, что ты этого не знал.

– Знал, конечно же, – улыбнулся Алексей. – Здесь останавливались также такие великие писатели, как Пруст, Золя, Тургенев, Бальзак… Неужели ты не впервые в этом отеле?

– Впервые. Просто перед поездкой я почитала информацию о нём в интернете.

– Понятно. Ты права, я выбрал его специально… – ласково ответил Дёмин. – Но дело здесь совсем не в том, кто останавливался в этом отеле – я просто подумал, что принцессе нигде не будет так хорошо, как в этом сказочном дворце. Я ведь не прогадал с выбором?

– Нет, – смущённо промолвила я. – Хотя для меня, это не имеет особого значения. Главное ведь не где ты, а с кем ты… Не так ли? Алексей засмеялся.

– Всё имеет значение, Виктория. И если ты намекаешь на то, что с милым рай и в шалаше, то, к сожалению, вынужден тебе сообщить, что это далеко не так.

– Ты вправе думать, как хочешь, однако я всё же считаю иначе, – не согласилась с ним я. – В том, что у тебя такая вот точка зрения, нет твоей вины… Просто, мир, в котором ты живёшь, люди, с которыми ты общаешься, – всё это заставляет тебя думать именно так.

– Вот как? Ты действительно так считаешь?

– Да.

– Мне, конечно, не хочется тебя разочаровывать, однако, будет справедливо, если я, всё же скажу тебе об этом. Понимаешь, Виктория, дело в том, что мир, в котором я живу, – это именно тот мир, в котором обитаем все мы, а мир, в котором летаешь в облаках ты, – придуман тобой и существует только для тебя… И к тому же – не перечь мне! – неожиданно строго произнёс Алексей. – Это одно из правил!

Я замерла, пораженная его тоном и требованиями. Он бросил на меня свой "фирменный" – высокомерный, пронзительный взгляд, но через мгновение, внезапно расплывшись в улыбке, сказал:

– Это была шутка!

Я не знала, что и сказать, только выдохнула и отвела глаза в сторону.

– Ты ведь не обиделась?

– Нет, – ответила я.

– Хорошо, – с довольным видом произнёс Дёмин: он был доволен собой.

Мы пообедали традиционными итальянскими блюдами, выпили немного вина и попросили принести нам чай.

– О чём ты мечтаешь, Виктория? Есть у тебя мечта, не связанная с музыкой и твоей певческой карьерой? – неожиданно спросил Алексей.

– Есть одна… – слегка покраснев, созналась я.

– Ты расскажешь мне, что это?

– Почему же нет? В моей мечте нет ничего сверхъестественного или же невозможного. Наверное, тебе она покажется слишком примитивной… – пожала я плечами. – Я мечтаю хотя бы раз прокатиться на настоящем, огромном чоппере. Но так, чтобы на большой скорости и чтобы дух захватывало от всплеска адреналина!

– Так тебе адреналина не хватает, детка? – нахмурился Дёмин. – Признаться, не ожидал от тебя услышать подобное. Это, как по мне, мальчишеская мечта, и она никак не вяжется с твоим характером. Хотя все мы в душе, наверное, немного сумасшедшие... Тем не менее, не советую тебе делать это! Точнее, я запрещаю тебе даже думать о подобном! Ты, ведь понимаешь, как это опасно?

– Да. Но всё равно не перестаю об этом мечтать… – опустила я ресницы. – Да ты не волнуйся: у меня и знакомых-то с байками нет! Так что ничего такого я делать не собираюсь! А о чём мечтаешь ты, если не секрет?

– Секрет… – неожиданно ответил Алексей.

– Так не честно… – демонстративно надула я губки, взглянув на него с укором.

– Вот видишь, как бывает, – усмехнулся Дёмин. – Да ладно, не злись. Возможно, однажды и я расскажу тебе о своей мечте… За эти несколько дней, проведённых в Венеции, мы побывали на одной из самых романтических площадей в мире, "San Marco", посетили собор имени этого святого, совершили прогулку на гондоле, прошлись по многочисленным мостам Венеции и наведались в несколько чудесных заведений.

Венеция, бесспорно, прекрасна и неповторима даже в зимнее время года. Это настоящий рай для влюблённых, ведь здесь у каждого моста есть своя история любви, и над каждой гондолой летает кудрявый, голубоглазый амурчик со своим прелестным, золотистым луком. Но разве относились мы к влюблённым? Стрелы Амура пролетали мимо нас: ведь мы были всего лишь любовниками.

Я прекрасно помнила об этой ужасной, неприятной для меня правде и повторяла себе это всякий раз, когда смотрела в его завораживающие тёмно-карие глаза, когда он целовал меня или просто улыбался. К тому же я заметила, что Алексей уже совсем не тот, какой был во Франции или при наших встречах в Киеве… Он изменился далеко не в лучшую сторону, и его отношение ко мне стало совершенно другим. Это случилось, как только я приняла его предложение.

Конечно, у нас был потрясающий секс, но не более того. При общении со мной Алексей стал вести себя холодно и сдержанно. Он прочертил между нами невидимую черту – границу, которую сам не переступал и не позволял переступать мне. Он стал соблюдать чёткую дистанцию между нами, и это очень сильно ощущалось.

Глава 24

Апрель, 2009 год, Киев.

Ещё один поворот ключа – и я дома. Захлопнула за собой дверь, бросила сумку на пол и стала разуваться. Сняв ботинки, я вяло выпрямилась и остановилась у зеркала, задержав взгляд на своём отражении.

Я только что прилетела из Греции, где мы с Алексеем провели вместе неделю. Казалось, я должна бы выглядеть отдохнувшей и счастливой. Однако всё было совсем не так. Моё лицо не светилось от радости, оно было мрачным и грустным, а глаза готов были в любую секунду налиться слезами. Эти отношения разрушали меня. Они беспощадно истощали меня и угнетали. Рядом с ним мне было тяжело дышать: я задыхалась от равнодушия, которым он меня окружил. Он не давал мне ничего настоящего и не мог дать. Я увядала в его руках, словно сорванный цветок, обречённый умереть, так и не познав всей нежности весеннего солнца.

Однако, несмотря на эту жгучую боль внутри меня, я всё равно покорно следовала за ним, доставляя себе ещё больше страданий, но, вместе с тем, не переставала молить небо, чтобы оно дало мне силы остановиться. А боль моя с каждой новой встречей всё росла и усиливалась.

В таком состоянии я пребывала последние пару месяцев, и это не могло не отразиться на моей работе. Все заметили, что я стала другой и прежде ярко горящий в моих глазах огонёк померк, а вскоре и совсем потух. И хотя я пыталась справляться со своими обязанностями на полную силу, мысленно я постоянно находилась где-то в других мирах. И только мне одной было известно, где и рядом с кем я нахожусь…

Я отправилась в ванную комнату, умылась, надеясь, что это поможет мне хоть как-то взбодриться, и прошла в гостиную. Мне очень хотелось поскорее подойти к инструменту. Я знала, что ничто другое не облегчит так мою боль, как общение с роялем. Войдя в комнату, я последовала прямо к нему, открыла крышку и присела на краешек стула. Однако следующие несколько минут я так и продолжала сидеть, задумчиво глядя на чёрно-белые клавиши и не решаясь что-нибудь сыграть.

Внезапно в моей голове завертелись строчки стихов. Я тотчас же взяла блокнот с ручкой и стала их записывать:

Белый снег ложится на мосты.

На стекле застывшие цветы

Расцвели букетом орхидей,

Разбудив печаль в душе моей.

Все мечты и мысли лишь о нём.

Я бегу сквозь зной холодным днём.

Без него мне радость не мила,

Без него я словно не жива…

Первый куплет сложился. Я прочла записанное и стала его осмысливать, поднеся ручку к губам по старой дурной привычке: "За окном весна, а я пишу о зиме… Видно на душе у меня одна только зима…" Я вздохнула и взялась за второй куплет:

Разорву все фразы на слова,

Разнесёт по свету их молва.

Всё равно тоску мне не унять,

Всё равно его я буду звать.

Тает дрожь на кончиках ресниц,

В дневнике пять вырванных страниц–

Все о нём и о моей любви…

Ангел мой, храни его, храни!..

Я пока ещё не задумывалась, хорошо или плохо было то, что я написала. И по большому счёту, мне было всё равно: это был просто крик моей души… Припев тоже выскользнул из-под моего пера очень быстро и легко. В нём было главное слово, содержащее всю правду обо мне и том, что я в действительности чувствую к Алексею – слово, которое я даже боялась произнести вслух до сегодняшнего дня, ведь оно озвучивало истину, в которую я всё ещё отказывалась верить: люблю... Впоследствии именно так я назову свою новую песню.

Только его одного люблю,

Взгляд его нежный тайком ловлю,

И за него небеса молю,

Только его одного люблю…

После того, как два куплета и припев были написаны, я, наконец, стала играть, ведь теперь очередь была за музыкой. Долго сочинять не пришлось. Мелодия словно сама родилась в моём сознании, и не прошло и двадцати минут, как я уже записывала её на нотном листе. Моя новая песня была написана на одном дыхании. "Хоть какая-то польза от этих страданий…" – думала я, снова и снова наигрывая моё вымученное признание.

На следующий день я позвонила Клинковскому и попросила его прийти в студию, чтобы я смогла показать ему то, что сочинила. Мы договорились встретиться в одиннадцать. Я пришла приблизительно за двадцать минут до прихода Стаса, так как собиралась сперва наиграть песню звукорежиссёру, чтобы он мог настроить звучание инструмента и голоса. Войдя в студию, я встретила там свою бэк-вокалистку Сабину. Она сидела в комнате для отдыха и листала журналы. Я не ожидала её здесь увидеть, ведь обычно она приходит в студию тогда, когда у меня идёт запись, поэтому немного удивилась.

– О, привет, Сабина! Ты какими судьбами?

– Привет! Я… Мне Стас позвонил и велел прийти. Он сказал, что нужно перепеть какой-то дубль.

– А… понятно.

– Читаешь о жизни звёзд? – подошла я к ней и улыбнулась. И вдруг я увидела у неё в руках журнал со статьёй о Дёмине, натыканной дюжиной фотографий, в том числе и с ярко накрашенными девицами – улыбка вмиг исчезла с моего лица.

– Он не просто звезда, он мужчина-мечта… – вздохнула Сабина. – Как бы я хотела быть на месте этих девушек! Ты ведь, слышала об Алексее Дёмине?

– Слышала… – сухо ответила я. – Но на твоём месте я бы не завидовала этим вульгарно разрисованным особам женского пола.

– Ну что ты! Ты только посмотри, какой он красавец! – закатила глаза Сабина. – У него такой таинственный и завораживающий взгляд… а тело – как у Аполлона! Он безумно сексуален!

– Ничего особенного! – взглянув для приличия на фото, буркнула я. – А девушки – вообще ужас! Пустоголовые куклы на одну ночь… Неужели ты хотела бы быть одной из них? "Пустоголовые куклы на одну ночь?.. – тем временем издевался надо мной внутренний голос. – Ну и ну! Кто бы говорил!"

– Да! Я согласна и на одну ночь! Ради такого мужчины я бы на всё пошла! – заявила моя доблестная коллега, пожирая глазами журнал.

– Так нельзя! У тебя должна быть гордость! – поучительно произнесла я, в этот самый момент, слушая иронически громкий смех своего подсознания, которое продолжало меня безжалостно терзать: "Ха! Ха! Ха! Сейчас упаду в обморок! А твоя-то собственная гордость где? Уснула, что ли?"

– Представляешь, он отпраздновал свой день рождения на шикарной вилле на одном из пляжей Майами в кругу друзей и… – начала читать Сабина.

– Прекрати! – прервала я её, едва справляясь со злостью, вскипающей во мне, словно кипяток. – Мне это неинтересно! Извини, но я должна идти.

– Ну ладно… – растерянно произнесла девушка, не понимая, какая муха меня укусила. – Тогда, пока...

Сабина явно не ожидала от меня такой реакции. Но задумываться над причинами моего поведения она не стала, так как была занята куда более важным делом – озерцанием снимков Дёмина.

Я же направилась к звукорежиссёру, в рабочую зону студии. Пока я туда шла, в голове у меня назойливо продолжали звучать слова бэк-вокалистки: "Вилла… девушки… пляж… день рождения…" "Ну, Дёмин погоди! Ты, и словом не обмолвился о дне рождения! Предпочёл этих раскрашенных девиц! Конечно, куда мне? Я не достойна такой высокой чести! Я ведь тебе нужна только для сексуальных утех?! Надеюсь, что праздник удался, и ты отлично повеселился со своими силиконовыми подругами!" – возмущалась я. Внутри меня бушевала настоящая буря! Мне казалось, что сейчас я разнесу всё вокруг себя в пух и прах! "Я ему тут песни посвящаю, а он там с бабами развлекается!"

Как бы сильно я не злилась, мне срочно нужно было успокоиться и собраться, ведь скоро должен был прийти Клинковский. Не знаю, каким образом, но мне всё же, удалось взять себя в руки. Хотя, признаюсь, к этому потребовалось приложить немало усилий.

Что же касается песни, то Клинковскому она очень понравилась и он решил сразу же отдать её в работу. После прослушивания мы немного поговорили, обсудили стиль и инструментальную насыщенность музыкального сопровождения, выпили по чашке чая и распрощались. Я спешила на репетицию к своим музыкантам.

Чтобы попасть к выходу, я должна была снова пройти через комнату отдыха. Сабины там уже не было. А на столике среди десятка других валялся всё тот же журнал со статьёй о Дёмине, открытый как раз на этом развороте. Я бросила на его фото сердитый взгляд и быстрым шагом направилась к двери. В этот момент из студии доносился только что записанный звукорежиссёром мой голос, чувственно поющий заветное: "Люблю…"

Глава 25

Май, 2009 год, Майами.

После того случая прошло две недели. Моя боль немного поутихла. Она словно ненадолго уснула, дав мне временную передышку. "А может, я просто стала равнодушнее и черствее? – внезапно пришла мне в голову мысль. – Неужели я становлюсь похожей на Дёмина? Нет! Это невозможно! Я не способна превратиться в такого бесчувственного и холодного человека, как он! Скорее всего, это просто затишье перед бурей…"

В тот момент я даже не догадывалась, насколько я была права. "Что же я делаю? Почему я это делаю? Зачем лечу к нему по первому же зову на другой конец света? Ведь только недавно я рвала и метала, обещая высказать ему всё в лицо и расквитаться за каждую слезинку, пролитую по его милости! Неужели влияние этого человека на меня действительно настолько велико? Неужели я совсем потеряла голову и ничто уже не сможет меня спасти?" – думала я, глядя в иллюминатор самолёта, который через десять минут должен был приземлиться в Международном аэропорту Майами.

По прилёту, сразу после прохождения всех процедур, ко мне подошёл мужчина средних лет в чёрном костюме. Он представился Олегом, водителем Дёмина. После этого он сразу же набрал по мобильному Алексея и дал мне трубку.

– Здравствуй, принцесса! Как ты долетела? – поинтересовался Алексей.

– Привет. Долетела нормально. Только немного устала, – ответила я.

– Не волнуйся! Морской воздух и райские пейзажи Майами быстро вернут тебя к жизни.

– Я на это надеюсь.

– Даже не сомневайся! Я очень по тебе соскучился… Садись в машину и ни о чём не беспокойся: Олег привезёт тебя ко мне.

После нашего разговора водитель Алексея забрал мой багаж, отвёл меня к чёрному внедорожнику, от каких, как я уже поняла, Дёмин без ума, и через минуту мы покинули окрестности аэропорта.

Майами открыл мне свои объятия жарким поцелуем палящего солнца и едва успевающим охлаждать кожу лица влажным воздухом. По мере того, как мы мчались по идеально гладкому шоссе, город встречал меня серебристыми небоскрёбами, удивлявшими своими пафосными архитектурными решениями, которыми могли похвалиться и многочисленные дорогие отели, спрятанные за ровной линией высоких пальм.

Я опустила стекло и глубоко вдохнула. В воздухе ощущался приятный океанский бриз. Это место действительно было похоже на рай – рай, созданный богачами и для богачей.

Алексей ждал меня в роскошном пентхаусе на крыше одного из этих ослепительно красивых современных зданий, похожих на необъятные корабли, плывущие над океаном: они вмещали в себе целые города. Он арендовал эту квартиру на время моего приезда. Вскоре водитель Дёмина доставил меня на место и провёл до самой двери. Я вошла, и пока Алексей отдавал распоряжения Олегу, стояла и смотрела на лазурную гладь океана.

Прямо напротив меня за огромным стеклом, заменявшим стену, открывался удивительный, сказочный вид. Распахнутые настежь двери вели на просторную террасу, куда доносился завораживающе ласкающий слух шум океана. Дёмин отправил водителя, закрыл дверь и подошёл ко мне.

– Чудесный вид! Правда, же? – промолвил он.

– Да, очень, – согласилась я, стараясь быть сдержанной и не перегибать с эмоциями.

Он взял меня за руку и повернул к себе. Мне не особо хотелось смотреть ему в глаза – и Алексей это заметил.

– Что-то не так? – мягко спросил он.

– Нет. Всё в порядке, – поспешила я успокоить его, видимо, не слишком убедительно.

Он приподнял пальцами мой подбородок и, глядя мне прямо в глаза, поцеловал в губы. Я на миг задержала дыхание и забылась, поддавшись нежности его пленительного поцелуя. Однако, как только в моём воображении всплыли фото из того проклятого журнала, мой пыл сразу же уменьшился – и я невольно оторвалась от Алексея и отошла.

– Что происходит? – озадаченный таким моим поведением, спросил он. Дёмин не привык к подобным поступкам с моей стороны, ведь очутившись в его объятиях, я всегда таяла, словно льдинка, изнемогая от наслаждения.

– Ничего. С чего ты взял? – спокойно произнесла я.

– Ты ведёшь себя как-то странно… – совсем не так, как всегда… Ты играешь со мной, Виктория? Твоя игра заставляет меня нервничать, – подозрительно взглянул на меня Алексей.

– Не моя, а твоя… – не растерялась я, сообразив, что ответить в последний момент.

– Моя? – удивился Алексей. – Что ты имеешь в виду?

– Как будто ты не знаешь… Это не моя, а твоя игра. Ты ведь частенько играешь со мной в неё: манишь к себе – и внезапно исчезаешь… едва даёшь себя пригубить – и уходишь… доводишь до безумия – и бросаешь, тем самым вынуждая ещё больше желать тебя… Разве это не твои приёмы?

– Неужели я на такое способен? – хитро прищурился Дёмин.

– Можешь собой гордиться… – многозначно произнесла я, и загадочно взглянув ему в глаза, сказала: – Вот только не могу понять одного – почему ты решил, что только ты один на это способен? Ты не боишься, что однажды кто-то и с тобой сыграет в эту зловещую игру?.. И на этот раз проигравшим окажешься ты…

Алексей подошёл ко мне впритык и с самодовольной ухмылкой произнёс:

– У тебя не получится…

– Это почему же? – возмутилась я, загоревшись ещё больше своей идеей, благодаря его напыщенной самоуверенности.

– Потому что для этого нужно настоящее мастерство… А оно нарабатывается в результате долгих лет тренировок… – подмигнул мне Дёмин.

– У меня хороший учитель… А вместо долгих лет тренировок – большущее желание! – бросила я ему и сделала шаг назад, предчувствуя бурную реакцию на свои слова.

– Значит, ты… желаешь меня проучить? Да ещё и моими собственными методами? – нахмурился он. – Я могу наказать тебя за это!

Едва успев произнести последнюю фразу, Алексей со всей решительностью двинулся ко мне, однако я успела отскочить от него ещё на несколько шагов назад. Тогда он неожиданно остановился, демонстративно засунул руки в карманы и, бросив на меня обжигающий взгляд, тихо произнёс:

– Подойди…

Я продолжала стоять на том же месте, однако мой пульс начал ускоряться с невероятной скоростью, а пол под ногами зашатался от одного его слова.

– Подойди! – процедил он ещё раз, на этот раз чуть громче и строже. – Я повторять не стану.

Не знаю, как и почему, но ноги сами понесли меня к нему. Я словно заколдованная стала медленно приближаться к Алексею.

– Ближе, – сказал он, не вынимая рук из карманов.

Я преодолела последний шаг, разделявший нас, и томно посмотрела ему в глаза, ожидая, что он сейчас сделает что-нибудь ошеломляющее. Всё внутри меня перевернулось.

Но Дёмин продолжал стоять с невозмутимым видом победителя и, глядя на меня сверху вниз, промолвил:

– Ты вся напряжена, Виктория. Ты боишься?

– Нет… – неуверенно ответила я

– Значит, это что-то другое… Ты хочешь меня?

– Да… – едва слышно произнесла я.

– Я не расслышал. Повтори! – приказал Дёмин.

– Я хочу тебя.

– Ещё раз, Виктория! Громче!

– Я хочу тебя!

Алексей вынул руки из карманов, и в тот момент, когда я уже готова была к тому, что сейчас он сорвёт с меня одежду, Демин, не дотронувшись до меня и пальцем, приказал:

– Расстегни блузку.

Я беспрекословно подчинилась ему, и стала покорно расстегивать маленькие белые пуговки на своей ажурной блузке, не отрывая от него глаз. Алексей внимательно наблюдал за моими движениями, поднимая давление в каждой моей клеточке до предела.

Пальцы едва слушались меня, я вся дрожала, как струна, сгорая от возбуждения и напряжения. Этот мужчина, даже не прикоснувшись ко мне, способен был довести меня до головокружительного оргазма.

В течение следующих нескольких секунд Алексей схватил меня в охапку, поднёс к большому зеркалу, занимающему довольно солидную часть стены напротив кровати, повернул меня к нему лицом и, одним движением переместив юбку на талию, грубо вошёл в меня сзади. Он заставил меня смотреть в зеркало и наблюдать за всем, что он со мной делает.

– Смотри, Виктория, внимательно смотри! Тебе, ведь нравится то, что ты видишь? – шептал он, облизывая мочку моего уха и крепко сжимая в кулаке мои волосы.

– Да… – прерывисто дыша, простонала я.

– Ты всё ещё жаждешь меня проучить? – напористо ускоряя свои движения, спросил он.

– Нет… – на последнем вздохе ответила я.

Едва заметная ирония проскользнула на его лице, но через мгновение исчезла, сменившись выражением невероятного удовольствия, которое он испытывал от нашей дикой близости. Мы кончили одновременно, очень ярко и страстно, но на этом Алексей не становился.

Сменив гнев на милость, он снова взял меня на руки и понёс на кровать. Там мы погрузились в чувственный и красивый секс, в котором страсть уступила место нежности, а грубость вытеснили пленительные ласки...

– Ты сумасшедший! – промолвила я, когда мы, наконец, прервались. – Ты всякий раз удивляешь меня каким-нибудь новым безумством, и я не знаю, где же предел, грань, за которую ты не шагнёшь?

– Предела нет и быть не может… – хмыкнул Дёмин, мягко улыбнувшись, и закрыл глаза.

После этого мы просто лежали и молчали: каждый погрузился в себя и думал о чём-то своём. Такая ситуация была для меня невыносимой. Я не желала, чтобы вместе с близостью всё прекращалось. Мне хотелось смотреть на него, разговаривать с ним, целовать его и обнимать даже после секса, чтобы затем в какой-то миг сладко уснуть, прижавшись к его сильным мускулам, убаюканной нежностью и вниманием. Однако после занятий любовью Алексей будто перевоплощался в совершенно другого человека. И этот "другой" был холодным, чёрствым и чужим... "О чём он сейчас думает? – гадала я. – Почему сразу замыкается в себе и отдаляется от меня, не позволяя себе проявлять никакие чувства? Наверное, потому, что этих чувств просто нет…"

Я ощущала себя глупышкой, питающей пустые надежды и мечтающей о невозможном…"Сколько же ещё будет это продолжаться?.."

С такими грустными мыслями я встала и отправилась в душ. Затем, чтобы немного развеять свою печаль, вышла на террасу. Плиточный пол здесь был тёплым и слегка шершавым – ступать по нему босыми ногами было очень приятно. Слева находился круглый столик с мягким уголком, а справа – небольшой бассейн с прозрачной чистой водой и двумя стеллажами на краю. Облокотившись на перила, я взглянула на океан. Вдоль линии берега уходили в бесконечность фешенебельные пляжи, сразу за которыми словно поднимались из песка великолепные отели с большими бассейнами разнообразной формы и роскошно обустроенной территорией. Минут через десять ко мне присоединился Алексей.

– Всё любуешься океаном?

– Да. Он чудесен! – с восхищением промолвила я и несмело продолжила: – Я хочу туда… – просто, пройтись по берегу. Я никогда раньше не была у океана…

– Ты же знаешь, это невозможно. Мы не можем пойти туда. В этом городе нам не скрыться от папарацци...

– Я и не прошу тебя идти со мной! – весьма дерзко произнесла я. – Я взрослый человек! Могу и сама!

Дёмин сделал вид, что не заметил моего тона и спокойно сказал:

– Ты не пойдёшь туда одна.

– Ну, пожалуйста, – сделала я ещё одну попытку.

Алексей ничего не ответил, однако взгляд его ясно давал понять, что он не изменит своего решения.

– Пойдём лучше поплаваем в бассейне. Поверь, здесь ничем не хуже, чем в океане! Ведь главное не где ты, а с кем ты… – неожиданно процитировал он сказанные мной в Венеции слова.

Это прозвучало так мило, что я растаяла. Я была польщена, что он запомнил их. Мне ничего не оставалось, как протянуть ему свою руку. Мы спустились в бассейн и окунулись в приятную, мягкую воду. Она обнимала наши тела, словно нежный шёлк и вдыхала в них бодрящую свежесть. Купание значительно улучшило моё настроение и чудесно сняло напряжение. Вдоволь расслабившись, мы вышли из бассейна, вытерлись и улеглись на лежаках нежиться под солнцем.

– Мы пойдём туда, – неожиданно сказал Дёмин, едва я успела опустить ресницы.

– Куда? – повернувшись к нему, поинтересовалась я.

– К океану… Но только, когда стемнеет, – спокойно произнёс он.

– Правда? – ахнула я, не помня себя от счастья, и на моём лице засияла радостная улыбка: – Спасибо тебе…

Глава 26

Май, 2009 год, Майами.

Следующие четыре дня превратились для нас в настоящую сказку, если не учитывать некоторых крохотных деталей. Казалось, я забыла про свою боль, внутренние конфликты и обиды. А когда недобрые мысли начинали лезть мне в голову, я гнала их прочь, стараясь думать только о хорошем и приятном.

Был субботний вечер. До моего отъезда оставался один день. Мы сидели всё на той же замечательной террасе, пили вино, слушали шум океана и смотрели на звёзды. Вдруг у Алексея зазвонил телефон. Он не выключал его на время наших встреч: выключать мобильный должна была только я.

– Алло! – произнёс он расслабленным голосом. – Это ты? Зачем ты звонишь? Я же сказал, что свяжусь с тобой в понедельник. Я помню, что обещал…

Он встал и отошёл к самому краю террасы. Однако даже с такого расстояния был слышен недовольный женский голос, доносившийся из его трубки. Я покинула террасу и зашла вовнутрь.

"Успокойся! Всё будет хорошо! Ты же у меня умница!" – продолжал он, стараясь говорить тихо.

Я закрыла уши руками, пытаясь не слышать то, что причиняло мне такую сильную боль. Но всё было напрасно: моё самолюбие на этот раз не выдержало! Наверное, это была последняя капля, переполнившая чашу моего безграничного до сих пор терпения. Я схватила сумочку и на цыпочках выбежала из номера. Очутившись в коридоре, я продолжала бежать, не ведая, куда и зачем. Мне хотелось поскорее отсюда уйти, чтобы не слышать его и не видеть!

Я зашла в лифт, спустилась вниз и очутилась в большом гостиничном холле. Окинув взглядом помещение, я заметила в левом крайнем углу вход в бар и направилась прямо туда. Войдя в бар, я присела у тёмно-зелёной мраморной стойки и на своём ломаном английском, который помнила ещё со школы, заказала сто граммов коньяка. В глубине заведения за квадратными столиками сидело ещё человек десять, однако из-за тусклого освещения мне были видны только их силуэты. Зато меня они видели хорошо, ведь зона над барной стойкой освещалась тремя большими яркими лампами. "Какое унижение! – возмущался мой внутренний голос. – Ему нет до тебя дела! Ты всего лишь одна из тысячи! Как можно терпеть подобное? До чего ты дошла! Сидишь здесь и пьёшь спиртное из-за мужчины, который ни во что тебя не ставит!" Опершись головой на обе руки, я на секунду закрыла глаза и прошептала:

– Всё! С меня хватит! Я больше так не могу…"

Потом я выпрямилась и пригубила коньяк. Его вкус вынудил меня скривиться: мне никогда не нравились крепкие напитки. Однако, пересилив себя, я всё же опустошила рюмку и почувствовала горечь в горле, за которой последовало ощущение приятного тепла в груди. После этого я стала ждать, что вот-вот наступит облегчение, но этого не происходило. Я подумала, что сейчас самое время закурить и поинтересовалась у бармена, можно ли здесь купить сигареты. Он огорчил меня негативным ответом, и в этот самый момент в дверях заведения показался Дёмин.

Я знала, что Алексей рассержен, хотя держался он очень уверенно и совсем не подавал вида. Он направился прямо ко мне и присел рядом.

– Good evening, Mister Demin! Would you like a drink? – сразу же подошёл к нему бармен.

– Just a cup of black tea, Steve. Thank you, – ответил Алексей, даже не подымая глаз.

Наблюдая за этим, я скупо улыбнулась.

– Что всё это значит, принцесса? – тихо спросил он.

– Да вы просто звезда первой величины, господин Дёмин! Как вы решились сесть рядом? Кто-нибудь ещё увидит, не дай Бог! Хотя вы ведь, наверное, частый гость в подобных гостиницах?..

– Ты несёшь бред, Виктория! Не дерзи мне! Это плохо кончится! – сердито промолвил он.

– Неужели? – продолжила я в том же духе. – И что же ты сделаешь? Накажешь меня, как в день моего приезда? Зачем же ждать – сделай это прямо здесь!

Алексей полностью развернулся в мою сторону и, бросив мне в лицо замораживающий душу взгляд, сказал:

– Ты сейчас встанешь, выйдешь отсюда и отправишься прямо в наш номер. Я последую за тобой. Вот ключ.

Он положил передо мной магнитную карточку, после чего взял мой бокал и понюхал содержимое. Результат его явно расстроил: он нахмурился и отодвинул бокал в сторону.

– Я не пойду, – ответила я. – Ты сейчас слишком зол. Я боюсь оставаться с тобой наедине. Мои слова заставили его немного смягчиться.

– Я не съем тебя, обещаю! Мы просто поговорим…

Не дожидаясь ответа, он велел бармену записать мой заказ на его счёт и подал мне руку. Мне пришлось снова покориться его воле. Я вышла из бара и направилась в сторону лифтов. Вызвав лифт, я стала дожидаться его прибытия. Через секунду подошли парень с девушкой, за ними появился Алексей. В лифте он стоял за моей спиной: я ощущала его дыхание, от которого по всему моему телу пробегал холодный пот. Когда парочка вышла, и мы остались одни, напряжение между нами достигло своего пика – я ждала, что он выкинет сейчас какой-нибудь неординарный поступок: набросится на меня, прижмёт к стене или выдаст ещё что-либо круче и жёстче. Но он продолжал спокойно стоять, не предпринимая никаких действий.

И вот, наконец, мы доехали до нашего этажа. Я вышла из лифта и, подойдя к двери номера, стала беспорядочно проводить карточкой сверху вниз, пытаясь её открыть. Я сильно нервничала: Дёмин стоял прямо за мной, через секунду мы должны были оказаться с ним один на один в наших апартаментах – и у меня ничего не получалось. Видя это, Алексей положил свою ладонь на мою руку и без паники повторил процедуру – дверь открылась с первой же попытки. Очутившись внутри, я сразу же прошла вглубь комнаты. Раздался звук захлопнувшейся двери – и моё сердце замерло.

Я стояла в центре комнаты и смотрела, как Алексей не спеша ко мне приближается. Собрав всю силу воли в кулак, я сумела гордо выстоять, не сдвинувшись с места ни на шаг.

– Значит, ты всё-таки меня боишься… – прозвучал его голос над моей головой. – Но почему? Неужели ты действительно думаешь, что я способен причинить тебе зло?

Я молчала, обречённо глядя куда-то в сторону. Дёмин приподнял мой подбородок и, глядя мне в глаза, продолжал:

– Это просто смешно, Виктория, и не поддаётся пониманию здравомыслящего человека! Я никогда не сделаю тебе ничего плохого! Запомни это, пожалуйста, раз и навсегда!

Я кивнула, дав понять, что запомнила.

– А теперь я хотел бы, чтобы ты мне всё-таки объяснила, что произошло?

– Ничего, – аморфно пробормотала я.

– Ничего? – возмутился Алексей. – Ты ни с того ни с сего уходишь куда-то, ничего мне не сказав, и бесследно исчезаешь, заставляя меня повсюду искать тебя и нервничать! Это, по-твоему, ничего?

– Ты говорил по телефону, я не хотела тебе мешать…

– И поэтому ты спустилась в бар выпить?..

– Нет. Я… просто я тоже получила звонок, и он очень меня расстроил… Мне нужно срочно лететь в Киев по важному делу!

– Не лги мне, Виктория! Твой телефон всё это время был здесь! К тому же, насколько я помню, он должен быть выключенным…

– Но он не выключен – он в режиме "без звука"…

– Допустим! И всё равно это ложь! Никакого звонка не было! Я, ведь могу и проверить! Мне сделать это?

– Нет… – опустила я глаза и неуверенно шагнула в сторону. В ту же секунду Алексей взял меня за руку и вернул обратно:

– Доля правды в твоих словах, конечно же, есть: ты действительно расстроилась из-за звонка, но из-за другого звонка…

– Что?.. – растерялась я.

– Тебя огорчил мой телефонный разговор, – беспардонно заявил Дёмин, застукав меня на горячем. Я ощутила себя загнанной в угол и, как бы в оправдание себе, спросила:

– С чего бы это?

Алексей улыбнулся:

– Ревность – это ужасно эгоистично и низко, принцесса… И она действительно способна сильно испортить настроение… Чтобы ты, наконец, успокоилась, скажу: мне звонила сестра…

Не выпуская моей руки, Дёмин достал свой телефон из заднего кармана брюк и включил журнал вызовов.

– Прекрати! Меня абсолютно не волнует, кто тебе звонил! – отчаянно пыталась доказать ему я, всеми силами стараясь вырваться. Но Алексей крепко держал меня за руку, не давая, ни единого шанса. Через мгновение он поднёс телефон к моему лицу так, чтобы я смогла чётко увидеть имя, и, убедившись, что я прочла надпись, в ту же секунду отпустил меня и бросил мобильный на кровать. Я продолжала неподвижно стоять, мечтая в сию же секунду провалиться под землю.

У меня было такое ощущение, что мои щёки горят красным огнём от стыда, накрывшего меня с головой. Я чувствовала себя очень неловко из-за того, что он меня разоблачил, и не представляла, что сказать и как дальше вести себя с ним. Ведь теперь говорить о том, что Дёмин ошибся и что я вовсе его не ревную, не было никакого смысла. Однако признаваться в своих чувствах человеку, который воспринимает меня только в качестве любовницы, было бы нелепо, поэтому опускаться до подобной глупости я не стала.

Хотя запись "Сестра Катя", которую я прочла в его журнале звонков, вовсе меня не утешила и не переубедила. Ведь проблема крылась не только в этом конкретном случае, она уходила корнями намного глубже и содержала серьёзный психологический подтекст.

Наша связь причиняла мне боль, опустошала меня и безжалостно разрушала… Мне надоело быть марионеткой в его руках и по ночам глотать слёзы отчаяния из-за неспособности что-то изменить. Роль, которую он для меня определил, строгие правила и бесконечные запреты, табу на проявления чувств и отсутствие возможности быть самой собой – всё это было не для меня! Он не готов был дать нам шанс, а я не готова была мириться со сложившейся ситуацией. Нужно было срочно что-то делать, пока я безвозвратно не увязла в этом зловещем омуте безысходности.

Сегодняшний инцидент стал последним звеном в длинной цепочке разочарований. И как бы сильно меня к нему не влекло, как бы тяжело мне не было, только разрыв с этим мужчиной мог спасти меня и был единственным правильным выходом. Я твёрдо решила, что поставлю точку в наших с Алексеем отношениях и ничто уже не сможет заставить меня изменить своё решение.

Глава 27

Июнь, 2009 год, Киев.

Песня "Люблю" уже после месяца ротаций на радио завоевала сердца тысяч слушателей. Клинковский был в восторге от нашего успеха и, долго не раздумывая, решил снять клип на эту композицию. Он хотел реализовать свою идею как можно скорее, поэтому незамедлительно начал переговоры с клипмейкерами.

Неделя подходила к концу. Сегодня был особый день: мой друг Золтан открывал собственный салон в центре Киева, и я поспешно собиралась на это важное мероприятие, нервно поглядывая на часы.

Я искренне рада была за Золтана: его талант и человеческие качества заслуживали похвалы, к тому же у профессионала такого высокого уровня давно уже должен был быть свой салон.

За мной, как всегда, заехал Артур Сергеевич, и мы поехали через переполненную транспортом столицу. Как ни старался он срезать путь, чтобы как можно скорее добраться в нужное место и при этом не попасть в пробку, – нас всё равно это не миновало. В результате мы простояли в пробке около сорока минут и я всё же немного опоздала. Когда мы приехали, большинство гостей уже собралось в зале.

Войдя внутрь помещения, я едва не ахнула. Непредсказуемые цвета, современный подход к дизайну, приятные мелочи ручной работы вызвали у меня невероятное восхищение. Удивлять всех – это было в духе моего гениального друга!

Насыщенный фиолетовый и оранжевый оттенки, преобладающие в интерьере салона, гармонично сочетались и радовали глаз причудливыми композициями. Много света, цвета и абстракции… Много сказочных цветов и забавных масок… Вся эта микро вселенная

отражалась в больших зеркалах и летела сквозь прозрачные стены помещения в мир, к сердцам неравнодушных прохожих. Только людям, имеющим богатую фантазию и умеющим мечтать, была понятна вся изысканность и возвышенность этой красоты. Ведь иначе Золтана Барту не понять… Это был необыкновенный и прекрасный мир его души.

Найдя Золтана глазами, я стала пробираться к нему сквозь толпу приглашённых, которые стояли группами и попивали красочно оформленные коктейли. Золтан заметил меня и улыбнулся:

– Здравствуй! Здесь просто чудесно! Поздравляю! – протянула я ему свой подарок и обняла.

– Спасибо, Кирочка! Как же мне приятно, что ты нашла время прийти на моё скромное торжество! – воскликнул Золтан.

– Скромное? – засмеялась я. – Ты шутишь, Золтан? Здесь собрался весь столичный бомонд! Я надеюсь, ты не остановишься на одном салоне? Боюсь, что потребуется ещё десяток таких же…

– Нет. Конечно, же, не остановлюсь! – подхватил мой смех Золтан.

– Но если серьёзно, то мне здесь действительно очень нравится! Ты молодец! – ещё раз выразила я своё восхищение. – Я и не сомневалась, что увижу нечто ошеломляющее!

Вот только присутствие масок меня немного насторожило... Подобные вещи тебе не свойственны – ты ведь сама открытость!

– Кто знает, Кира, кто знает… Мы ведь и сами себя до конца не знаем… А ты как всегда замечательно выглядишь! Я по тебе очень соскучился! Надо бы нам встретиться и поболтать… о масках, например, а то я уже позабыл, как звучит твой рояль, – веселощебетал Золтан.

– Я тоже соскучилась по моему незаменимому другу! Обязательно созвонимся после всего, – не успела я произнести, как к виновнику торжества подошли только что прибывшие гости, стали дарить ему цветы и осыпать лестными пожеланиями.

Я отошла в сторону. В этот момент кто-то меня окликнул – я оглянулась и увидела Клинковского, приближающегося ко мне из дальнего угла зала в компании незнакомого молодого человека.

– Привет, Кира! Как ты? Нормально доехала? А то мне пришлось долго торчать на дороге совсем близко отсюда… – подойдя ко мне, заговорил Стас.

– Привет! Нормально. Хотя без стояния в доблестной киевской пробке тоже но обошлось. Но нам ведь не привыкать, правда же? – ответила я.

– Понятно. А позволь мне отрекомендовать тебе Михаила, – улыбнулся он, заставив меня изрядно удивиться: Стас улыбался очень редко и, как правило, для этого требовался особый случай. – Он сын моего давнего товарища. Работает в представительстве одной из солидных европейских компаний здесь в Киеве. И к тому же… ни за что не поверишь… у вас с Мишей есть общие интересы! Знаешь, чем он увлекается? – байками! Большие, красивые мотоциклы – это его страсть! Правда, Миша?

Незнакомец робко кивнул.

– А Кирочка ведь тоже без ума от мотоциклов! – продолжил Стас, поставив меня в неловкое положение. – Она мне как-то невзначай сказала об этом. Прости, ради Бога, Кира, за то, что я без твоего разрешения рассказал...

Я стояла, растерянно глядя на Клинковского и на этого непонятно откуда взявшегося классического блондина, и чувствовала себя, мягко говоря, некомфортно. Как Стас посмел говорить здесь во всеуслышание о том, что касается только меня и никого больше?! Ведь мои увлечения и мечты – это моё личное, сокровенное… А он так бесцеремонно рассказывает об этом посторонним людям!

К тому же раньше он никогда не знакомил меня с мужчинами! Более того, Стас считал, что я должна уделять как можно меньше времени своей личной жизни. Что же касается любви или серьёзных отношений, то речь о них вообще не шла! По его мнению, сейчас я должна была думать только о работе, а всё остальное подождёт до лучших времён! Я же молодая, куда мне спешить?..

Вместе с тем, он, конечно же, понимал, что просто так песни не напишутся: мне нужно было черпать откуда–то вдохновение. И до недавних пор эта проблема решалась сама собой: отсутствие отношений невольно влекло за собой тоску по ним, которая в результате вдохновляла меня на написание музыки и стихов. Однако с появлением Дёмина весь мой мир перевернулся с ног на голову, что не могло не коснуться Клинковского и нашего с ним сотрудничества… Алексей принёс страдания и муки мне, а проблемы – Стасу. Но нельзя отрицать и того, что благодаря Алексею я написала настоящий, стоящий хит!

– Здравствуйте, Кира! Для меня честь познакомиться с вами! Я снимаю шляпу перед вашим талантом! – подал мне руку приятель Стаса.

– Взаимно… – спокойно ответила я, про себя подметив, что Дёмин на его месте поцеловал бы мне руку, а не пожал...

– Что ж, я оставлю вас ненадолго. Мне нужно ещё поздороваться кое с кем, а вы здесь без меня поболтайте, о байках, например… – подмигнул мне Клинковский и удалился. Я провела его сердитым взглядом.

– Я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете… – неожиданно заговорил мой новый знакомый. – Стас рассказал о том, о чём не следовало бы, наверное, говорить. Однако, не стоит расстраиваться по этому поводу. Пойдёмте лучше выпьем вина! Вы не возражаете?

– Нет… - не совсем уверенно произнесла я. – Пойдёмте. Но я предпочла бы шампанское.

– Отлично! Значит, будем пить шампанское! Признаться, я тоже иногда люблю побаловать себя глотком шампанского, – сказал Михаил.

"Ну и ну… – снова возмутилась я про себя. – Дёмин всегда предпочитал виски! И он умел так красиво его пить, что я была без ума! Господи, да что же это со мной? Неужели, я теперь всех мужчин буду сравнивать с Алексеем? Кошмар какой-то! Надо с этим что-то делать…"

Мы подошли к огромному столу с угощением, расположенному вдоль одной из стен помещения, взяли по бокалу шампанского и продолжили наш разговор.

Михаил старался произвести на меня хорошее впечатление, был обходительным и очень милым. Несмотря на то, что внешне он был хорош собой – голубоглаз, светловолос, неплохо сложён, рост выше среднего – что-то в нём довольно сильно раздражало меня…

Мне хватило десяти минут, чтобы понять, что именно: в нём не было такого сильного и ярко выраженного мужского начала, как у Дёмина. Мне казалось, что это видно даже в его профиле.

Я никак не могла понять, как такой мягкотелый человек, как он, может увлекаться байками? Его мягкость никак не вязалась с огромными железными конями, от которых веяло скоростью, силой, смелостью и мужеством, а ещё тем же виски, дорогими сигарами и запахом кожи…

Тем не менее, после нашего знакомства на открытии салона Золтана Михаил стал ненавязчиво за мной ухаживать. Он присылал мне букеты и симпатичные безделушки, время от времени звонил и приглашал поужинать в ресторане. Я была равнодушна к знакам его внимания, но, вместе с тем, не видела в них ничего плохого. В конце концов, я свободная женщина и могу позволить себе ужинать с кем захочу и где захочу! К тому же, мне нужно было хоть как-то развеяться и всеми возможными способами постараться выбросить из головы мысли об Алексее.

Через некоторое время я всё же поняла, что ошибалась относительно Миши: да, он был мягким и уступчивым по характеру, я бы даже сказала – полная противоположность Дёмину, но вместе с тем, я разглядела в нём начитанную, интересную и многостороннюю личность, с которой было приятно проводить время и беседовать. Кроме того, этот парень был добрым и терпеливым. И за эти ценные качества можно было ему простить его чрезмерную уступчивость и даже любовь к шампанскому... Конечно, он не мог интересовать меня, как мужчина, и причины тому известны: в моём сердце уже был человек, отнявший у меня и сон, и покой, но как друг и собеседник – очень даже.

Однажды вечером, заранее удостоверившись, что я буду дома, Миша неожиданно позвонил мне и попросил выглянуть в окно. Я подошла к окну и увидела там его: он стоял, гордо опершись на свой дорогущий байк.

– Тебе нравится? – поинтересовался его голос в трубке.

– Очень! – призналась я.

– Тогда спускайся к нам…

Я вышла к нему и стала разглядывать это невероятное великолепие, едва касаясь пальцами плавных контуров.

– Садись, прокачу! – предложил Михаил, заставив меня несколько минут мучительно бороться с соблазном. Но я всё же не поддалась искушению: в последний момент что-то меня остановило, и я отказалась.

– Очень жаль… – с грустью промолвил он. – Ты, наверное, ещё морально не готова к поездке на мотоцикле.

– Возможно… – задумчиво произнесла я, не до конца понимая, что на самом деле продолжаю подсознательно выполнять приказы Дёмина: он ведь запретил мне кататься на байке, и мне казалось, что он где-то совсем рядом наблюдает за мной…

– Ничего! В следующий раз прокатимся! – подзадорил меня Миша, даже не подозревая, что сейчас творится в моей голове.

– Конечно, – тихо ответила я.

Глава 28

Июнь, 2009 год, Киев.

Через несколько дней после торжества мне позвонил Золтан и сказал, что заедет вечером в гости. Я, безусловно, очень обрадовалась и даже перенесла встречу с портнихой на следующий день. Золтан как натура творческая никогда не отличался пунктуальностью.

Опоздав на свои коронные пятнадцать минут, он появился в дверях моей квартиры с любимым "Киевским тортом" и бутылкой вина.

Я вышла ему навстречу, обняла и пригласила в гостиную. Следующие два часа мы расслабленно сидели на диване, попивали вино и без зазрения совести злоупотребляли сладким. Признаться, сладости – это, без преувеличения, слабость Золтана… Он их, просто обожает! Хотя, по нему вовсе и не скажешь… Потому как, не смотря на свою любовь к тортикам, шоколаду и пирожным, Золтан остаётся неизменно стройным и худощавым.

Он рассказал мне о сложностях, которые ему пришлось преодолевать на пути к открытию салона, о мероприятиях, на которых побывал, о недавней поездке в родную Венгрию и о своём друге Александре – последние два месяца выдались для него довольно насыщенными и совсем не скучными.

Я же рассказывала ему о работе над альбомом, который мы сейчас записываем, о предстоящих съёмках клипа и о том, как на открытии его салона Клинковский познакомил меня с Михаилом.

– Да… Стас меня, конечно, удивил, – улыбнулся Золтан. – И что же этот твой новый знакомый? Ты, я надеюсь, теперь не позабудешь обо мне?..

– Ну что ты? И как у тебя язык поворачивается такое говорить? Я же говорила тебе, что ты незаменим, – и это правда! – воскликнула я.

– Меня это очень радует! Но, сдаётся мне, что здесь не всё так просто… Видимо, Михаил тебе не по душе… – заглянул мне в глаза мой лукавый друг.

– Ты не ошибся. Ты всегда знаешь, что я чувствую, словно видишь меня насквозь… – опустила я голову.

– Дело не в нём… Он хороший парень, но… всё очень сложно…

– Что сложно, Кирочка? Всё – предельно просто, если относиться к этому просто, – склонив голову набок, промолвил Золтан. – Ты права: я не то чтобы вижу тебя насквозь – я тебя чувствую. И я уже давно заметил, что с тобой происходит что-то неладное: ты всегда грустная и задумчивая, летаешь где-то в облаках и время от времени исчезаешь непонятно куда... Самое удивительное, что, когда это случается, никто, даже Стас, толком не может ответить, где ты?.. Я не стал тебя ни о чём спрашивать, надеясь на то, что в один прекрасный день ты сама мне обо всём расскажешь. Если ты пока не готова говорить об этом, тогда не стоит...

– Нет. Я готова… Мне давно нужно было тебе рассказать. Ведь кому ещё я могу довериться, если не тебе?.. Всё дело в том, что я… влюбилась. Безумно и безответственно… влюбилась, – покраснела я.

– Так, ведь это, же хорошо! – воскликнул Золтан. – В нашей жизни нет ничего прекраснее любви!

– Только не в моём случае, – перебила я его. – Я полюбила не того человека! Эта любовь губит меня… Она меня убивает…

– Что за ужасное слово – "убивает"? Разве любовь может убивать? – скривился Золтан – Подожди! Я что-то не понял… Он что же, не отвечает тебе взаимностью? Такое разве возможно?

– К сожалению, возможно… Он просто не способен ответить, потому что не способен полюбить… В его словарном запасе такого слова, как "любовь", видимо, нет… Для него всё это – чушь, выдумки глупых людей… в угоду собственной слабости. В то время как сам он – сильный, умный, расчётливый, хладнокровный и бессердечный…

Мои слова заставили Золтана задуматься. Видимо, я его всерьёз заинтриговала.

– О ком ты говоришь? – приподняв бровь, спросил он. – Кто этот бездушный тип? Я его знаю? Мне уже хочется набить ему морду!

– Знаешь… – вздохнула я.

– Это ещё интереснее! Не томи, Кира! Говори же скорее, кто это? Я сгораю от нетерпения!

– Алексей Дёмин… – отвернувшись, промолвила я.

– Алексей Дёмин? – воскликнул Золтан, широко раскрыв глаза. Очевидно, он не поверил своим ушам. – Ух, ты! Вот это да! Как же тебя угораздило связаться с ним, да ещё и влюбиться? Нет, ты знаешь, я передумал: ему я не стану бить морду…

Шутки Золтана меня обезоружили. Я улыбнулась и начала рассказывать о том, как всё началось: о знакомстве с Алексеем на корпоративе Горденко и последующей встрече Альпах. Золтан нахмурился:

– Так выходит, вы ещё с прошлого лета "шуры-муры" крутите? И всё это времяблагополучно скрываете свои отношения? Как вам это удаётся? Теперь я, наконец, понял: все те разы, когда ты пропадала, неизвестно где, ты была с ним… Я прав?

– Прав… – уныло призналась я.

– И Клинковский отпускал тебя без лишних вопросов?

– Да…

– Видимо, Дёмин крепко скрутил его, не позволив и пикнуть… Куда Стасу с таким олигархом тягаться?.. – засмеялся Барта. – Ой, подруга! Ты превзошла саму себя! Я в шоке! Я в полной растерянности! Я даже не знаю, что и сказать! Представляешь, если бы о вашем романе с Дёминым стало известно: это была бы настоящая бомба! Сенсация!

– Никакого романа не было! Всё это время я была всего лишь его любовницей, а теперь и этого нет, потому что я наконец-то решилась его бросить! – твёрдо заявила я. – Правда, он об этом ещё не знает…

– Бросить? – снова рассмеялся Барта. – Кого? Дёмина? Ты что, шутишь? Да и к тому же, чем тебя не устраивает роль любовницы? Он, тебя, наверняка, дорогими подарками заваливает, по миру возит, шикарные апартаменты для вас снимает…

– И ты туда же, Золтан?! Быть любовницей – это унизительно и отвратительно! – с отчаянием воскликнула я. – Кроме того, не нужны мне его подарки и апартаменты! Я хочу всего лишь любить и быть любимой… И почему ты решил, что я шучу? Я настроена очень решительно! Я не собираюсь больше видеться с этим человеком!

– Ой, не знаю, милая, не знаю… Дёмин, ведь не простой человек! Он – не обычный парень с улицы и даже не напыщенный "мажор", распускающий деньги богатеньких родителей, – с тревогой в голосе произнёс Золтан. – Он сделал себя сам! От этого в нём ещё больше уверенности, силы и наглости… Не удивлюсь, если узнаю, что он не только владелец строительного холдинга с десятком представительств по всей Европе, но и задействован в каком-нибудь ещё серьёзном и денежном бизнесе… К тому же, ходят слухи, что Алексей Дёмин претендует на кресло в парламенте… Ты об этом что-нибудь знаешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Он и так очень влиятелен и богат. Если в его руках окажется ещё и власть, поверь, он очень далеко пойдёт! – продолжил Золтан. – С такими людьми, как он, лучше в игры не играть! А что касается любви, дорогая, знаешь, в последнее время мне начинает казаться, что все мы на самом-то деле любим не человека, а эмоции, которые дарит нам конкретный человек. Сердцебиение, восторг, дрожь по телу, головокружение, адреналин в крови… Мы гонимся за этими ощущениями, мы не можем без них, они нам жизненно необходимы.

Как только всё это исчезает по истечению какого-то промежутка времени, мы начинаем искать другого человека, который сможет вызвать в нас те же чувства…

– Нет! Я категорически с тобой не согласна! Я точно знаю, что люблю именно его, а не свои эмоции! К тому же, никто другой не в силах заставить меня почувствовать что- нибудь подобное! Никогда! А по поводу того, что ты только что сказал…Ты думаешь, что Алексей способен сделать мне что-нибудь плохое?

– Не знаю, Кирочка. Сложно предугадать поступки таких людей. Но можешь быть уверена, что тот факт, что год назад в Альпах вы с ним ни с того ни с сего вдруг оказались в соседних номерах, – это отнюдь не случайность, а заранее спланированное действие с его стороны… Да и нам с тобой ещё стоит подумать, что здесь, в твоей квартире говорить, а что нет… – тут, наверняка везде "жучки" припрятаны, а твой телефон, даю гарантию, прослушивается…

– Насчёт Альп, возможно, ты и прав… Я тоже думала об этом. Но чтобы Алексей опустился до "жучков" и прослушивания… Нет! Этого не может быть! Я не верю! Он не мог так поступить со мной! Да мне и нечего от него скрывать! Зачем ему это? – занервничала я.

– Так поступают все богатые люди, – окончательно расстроил меня Золтан. – Они стремятся во всём себя обезопасить и склонны всех и всё держать под контролем. Мне даже страшно подумать, что будет, когда он узнает, что ты от него ушла! Это ведь огромный удар по самолюбию! Да ещё этот Михаил около тебя крутится… От мужчин, вроде Дёмина, не уходят – они уходят сами…

– Значит, на этот раз будет по-другому! – отрезала я. – А что Миша? Он здесь совершенно не причём! Да у меня с ним и ничего нет! К тому же, кто такой Алексей для меня, что я должна сохранять ему верность?

Золтан улыбнулся. Но в его глазах не было и намёка на радость: они выражали скрытый страх и тревогу.

– Будь осторожной, Кира! Обдумай всё ещё раз! Я волнуюсь за тебя!

– Всё будет хорошо, - искренне веря в свои слова, произнесла я.

Глава 29

Июнь, 2009 год, Киев.

Однажды утром раздался звонок. Это был тот самый звонок, которого я больше всего боялась – звонок от Дёмина. Мне сразу же вспомнились слова Золтана об Алексее, его беспочвенные, как по мне, предостережения и предупреждения.

Прогоняя прочь нехорошие мысли, я в панике ничего лучше не придумала, как взять мобильный, отнести его в спальню и положить под подушку. Однако даже оттуда до меня доносился приглушённый звук трезвонящего телефона. Этот звук изводил меня, сводил с ума! Я нервничала, неприкаянно метаясь по комнате. Руки дрожали, а внутри всё замерло. "До чего же он меня довёл?" – ругала я сама себя, тщетно пытаясь взять себя в руки. Но, как бы там ни было, отступать я была не намерена! "Даже если земля сейчас остановится, я не сниму эту чёртову трубку!"

Когда звонки, наконец, прекратились, я достала телефон и посмотрела на экран: там значились три пропущенных вызова от Алексея. Долго не думая, я отключила звук и стала строчить ему сообщение, решив довести начатое дело до конца: Пожалуйста, не звони мне! Мы с тобой больше не увидимся! Прости, но я так решила и не изменю своего решения. Прощай! "Да, немногословно, зато по сути… – думала я, перечитывая написанное. – Мне нечего добавить…"

Ни секунды не колеблясь, я нажала на опцию "Отправить" и выдохнула с облегчением, почувствовав, как с моих плеч свалился тяжёлый камень. "Ну, вот и всё! Дело сделано!" – не успела прошептать я, как телефон завибрировал.

Я оставила его жужжать на кровати, а сама ушла в гостиную. Обойдя журнальный столик, залезла на диван, подобрала ноги и обхватила их руками. Я была на взводе и, чтобы хоть немного успокоиться, стала про себя считать, едва заметно шевеля губами – это всегда срабатывало. Досчитав до шестидесяти, я встала и чуть ли не на цыпочках побежала в спальню. На этот раз на мобильном было два пропущенных звонка и одно сообщение.

Пальцы продолжали дрожать, и я с трудом открыла сообщение: Это что? - Очередная игра или шутка? Или же ты так и не отказалась от своей не совсем удачной идеи меня проучить? Принцесса, сейчас, же прекрати и возьми трубку!

"Какая ещё игра, Дёмин? – злилась я. – Это ты у нас по играм, а у меня всё по- настоящему!"

В тот день Алексей звонил мне, наверное, раз сто. Я даже перестала уже обращать внимание на постоянно трезвонящий телефон. Затишье наступило только под вечер.

Прошла ночь, и на следующее утро на душе у меня стало немного спокойнее. Я уже была на выходе из дома, как снова зазвонил телефон. "Неужели опять Дёмин? – дёрнулась я от испуга и полезла в сумку за мобильным. К счастью, это был Михаил. Он и не догадывался, как я была на этот раз рада его звонку!

– Доброе утро, Кира! – поздоровался он задорно.

– И тебе доброе утро! – приветливо ответила я.

– Тебе удобно сейчас говорить?

– Да, конечно.

– У меня к тебе предложение. Сегодня в шесть часов вечера состоится вечеринка в честь пятилетия журнала "Dreamboat". Ты ведь слышала о таком?

– Очень даже слышала.

– Так вот, у меня есть два пригласительных. Ты не хотела бы пойти со мной на это мероприятие?

Я выдержала паузу в несколько секунд, после чего немного неуверенно ответила: "Да…". Выход в свет сейчас пойдёт мне на пользу. Мне же нужно найти способ освободить свою голову от того хаоса, который там творится.

– Отлично! – обрадовался Миша. – Как мы встретимся? За тобой заехать?

– Сбрось мне, пожалуйста, сообщением адрес, я приеду сама.

– Ты уверена?

– Да.

– Договорились! Предварительно созвонимся. До встречи!

– Пока!

День пролетел довольно быстро. Погружённая в работу и суету, связанную с ней, я и не заметила, как наступил вечер. Сегодня у меня было столько дел, что мне даже удалось не вспоминать о Дёмине, хотя чувство тревоги всё ещё меня не покинуло.

Перед тем как идти на вечеринку, я побывала в салоне у Золтана, где мне сделали укладку и великолепный вечерний макияж. Золтан сказал, что тоже пойдёт на юбилей журнала "Dreamboat" и заодно, так сказать, "оценит" моего ухажёра Михаила. Я расплылась в улыбке, не скрывая восторга от его милых шуток. Кроме того, мне было приятно, что мой друг Барта тоже будет там присутствовать. Потом я поехала домой, одела симпатичное "коктейльное" платье тёмно-синего цвета и на красно-белом "Mini", купленном за несколько дней до этого, поехала к музыкальному холлу "Adagio". Михаил уже ждал меня там.

На вечеринке, как всегда, было много гостей, фотографов и телекамер. Столы ломились от деликатесов и напитков на любой вкус, повсюду мелькали знакомые лица. Звучала красивая музыка: в зале играл пианист, создавая ненавязчивый, приятный фон для светских бесед…

Несмотря на изобилие спиртного, мы с Мишей пили только "фреши", так как оба приехали сюда на автомобилях, и заодно наслаждались изысканными закусками, отдава преимущество морепродуктам.

В какой-то момент к нам присоединился Золтан. Я познакомила его с Михаилом, и стала исподтишка наблюдать, как Барта экзаменует моего нового друга. Золтан без капли стеснения забрасывал Мишу вопросами о его жизни, работе и увлечениях, тот кое-как отвечал, не готовый к подобному расспросу, а я, глядя на их забавное общение, с трудом сдерживала смех. Внезапно Золтан замолк и даже побледнел.

– Кира, взгляни туда! – испуганно произнёс он, легонько взяв меня за локоть. Его взгляд был устремлён куда-то в другой конец зала.

– Что там такое, Золтан? – улыбнулась я, не спеша исполнять его просьбу.

– Там Дёмин… – с опаской прошептал он.

– Кто? – оторопела я и в то же мгновенье перевела взгляд туда, куда смотрел Барта. В следующую секунду улыбка сползла с моих уст, а сердце едва не остановилось. Я увидела Алексея в неотразимом матово-чёрном костюме, словно только что сошедшего со страниц журнала-юбиляра. Он стоял рядом с тремя длинноногими фуриями и парочкой мужчин и мило беседовал с ними, всё это время с сарказмом поглядывая на меня. От его пронзительного, сердитого, но хладнокровного взгляда у меня ноги подкосились и кровь ударила в виски. Это был взгляд, каким хищник одаривает свою жертву перед смертью, и он гласил : "Ну, вот и всё! Теперь ты никуда от меня не убежишь!"

То ли от страха, то ли от желания как-то помочь самой себе, я невольно сделала шаг назад. Однако Алексей в тот же момент сделал лёгкое движение головой, дав понять, чтобы я не двигалась с места. "Ну, и что ты сделаешь, Дёмин? Неужели осмелишься ко мне подойти? Вряд ли… Здесь ведь уйма народу и целая дюжина камер!" – злилась я, пытаясь предугадать его дальнейшие действия.

Я посмотрела на своих друзей: Миша, вообще не понимал, что происходит: он стоял рядом со мной, делая вид, что ничего не замечает, и продолжал дежурно улыбаться в фотокамеры, а Золтан нервничал, ожидая, что я скажу ему, что делать дальше.

– Золтан, желаю тебе сегодня хорошо повеселиться! Я обязательно позвоню тебе в ближайшее время! – обратилась я к нему, дав понять, что ему пора уходить и тем самым освободив его от участия в неприятной сцене.

В этот момент Алексей простился со своими собеседниками и спокойным, размеренным шагом двинулся прямо на нас.

"О, Господи… – растерянно прошептала я, продолжая неподвижно стоять на том же месте. – Ты не заставишь меня пойти против себя и своих принципов! Я не стану бежать, поджав хвост, как маленькая испуганная собачонка! И не потому, что ты велел мне не двигаться, а потому что я тебя не боюсь!"

Прошло несколько секунд. Алексей пересёк зал и остановился прямо напротив нас с Мишей. Я была напряжена до ужаса. Всё моё тело онемело.

– Здравствуйте, Кирочка! Как поживаете? – вежливо обратился он ко мне. Это, видимо, должно было означать "Виктория, я тебя убью!"

– Здравствуйте! Отлично! Надеюсь, вы тоже в добром здравии, господин Дёмин? – не знаю, как нашла я в себе мужество ответить.

– Вашими молитвами… – ухмыльнулся он, и свирепо взглянув на Мишу, промолвил:

– Вижу, поклонники не дают вам скучать…

– Ну что вы? Это никакой не поклонник, а мой друг, Михаил, – сказала я, словно оправдываясь перед Алексеем, и сама удивилась, зачем я это делаю.

– Ну, почему же? Я действительно большой поклонник таланта мисс Лебедевой, – поправил меня Миша, не подозревая, что творит.

– Не сомневаюсь… – готовый стереть нас обоих в порошок, ехидно произнёс Дёмин.

– Господин Дёмин! – внезапно раздался писклявый женский голос откуда-то совсем рядом. Алексей искоса взглянул в сторону, кому-то мельком улыбнулся и, обращаясь к нам, сказал:

– Простите. Вынужден вас покинуть.

С этими словами он взял мою руку и нежно её поцеловал. От прикосновения его губ я невольно вздрогнула. Дёмин, заметил это и многозначительно улыбнулся, после чего любезно попрощался с нами и удалился. В следующий миг я обнаружила в своей ладони свёрнутый в трубочку листочек бумаги. Это была записка от Дёмина.

"Вот, хитрый… – думала я, удивляясь, что даже не заметила, как он вложил её мне в руку.

– Какой неприятный тип этот Дёмин! – возмутился Миша, как только Алексей ушёл. – Ты давно его знаешь?

– Достаточно давно… Он сегодня, наверное, просто не в настроении… – попыталась я разрядить ситуацию. – Прости, мне нужно наведаться в дамскую комнату. Ты постой здесь, никуда не уходи, хорошо?

– Конечно, – кивнул Михаил.

Я направилась к выходу из зала. Пока я шла, Алексей провожал меня взглядом: он прекрасно знал, что я иду прочесть его записку.

Войдя в дамскую комнату, я убедилась, что никто не видит, и развернула листок: Ровно через десять минут мой автомобиль будет ждать тебя у центрального входа этого заведения. Советую, поторопиться!

Я оторопела.

"Ещё чего? И не подумаю!" – разъярённо буркнула я и смяла в кулаке записку. Вернувшись в зал, я рассержено посмотрела на Алексея, а он, поймав мой недовольный взгляд, демонстративно взглянул на часы.

"Ну, Дёмин! Погоди!" – стиснула я губы и, повернувшись к Михаилу, сказала:

– Ты не мог бы оказать мне услугу?

– Да. Конечно. Что от меня требуется? – поинтересовался Миша.

– Вот ключи от моей машины. Подгони её, пожалуйста, к чёрному входу. Только это нужно сделать прямо сейчас и как можно скорее! Я буду ждать тебя там! – незаметно протягивая ему ключи, объяснила я.

– Что происходит, Кира? Ты уже уходишь? – в замешательстве промолвил он. – И почему подогнать к чёрному входу, а не к центральному?

– Да. Мне нужно срочно уйти! К чёрному – потому что так нужно! – взволнованно произнесла я. – Нет времени объяснять! Прошу тебя, скорее! Все вопросы потом!

– Как скажешь, – ответил Михаил и поспешно покинул зал.

Я вышла следом за ним без оглядки и незаметно пробралась к заднему выходу. Очутившись на улице, я стала нервно топтаться на месте и выглядывать из-за угла свой "Mini".

"Ну, же, Миша! Где же ты? Быстрее!" – молила я про себя.

Вокруг было безлюдно и довольно жутко. В отличие от шумной и просторной улицы, на которой находился центральный вход в мюзик-холл, чёрный ход из этого приличного заведения вывел меня на узкую улочку длиной в несколько десятков метров. Здесь не было ничего, кроме парочки мусорных ящиков с прыгающими по ним худыми бездомными кошками.

Глава 30

Июнь, 2009 год, Киев.

Прошло несколько минут. Наконец я услышала звук приближающегося автомобиля. Это был Михаил на моём "Mini". Он появился из-за правого угла здания и подъехал ко мне.

– Ну, вот и твоя "малышка", – ласково промолвил он, выходя из машины.

Я, не теряя ни минуты, тут же села за руль и, глядя на моего растерянного друга, сказала: – Спасибо тебе большое, Миша! Ты очень меня выручил! Извини, что так вышло. Созвонимся!

После этого я закрыла дверь и резко тронулась с места. Все коты, находящиеся вблизи мусорного контейнера вмиг разбежались, скрывшись в тёмных подвальных окнах.

Не успела я выехать за поворот, как в зеркале заднего вида показался знакомый чёрный внедорожник. В этот же момент в сумочке зазвонил мой мобильный. Я знала, что это звонит Алексей, поэтому не стала даже проверять. Вместо этого я нажала на газ и поехала по прямой, обгоняя всех, кто попадался на дороге.

Дёмин не переставал звонить и не отставал, следуя за мной, словно тень. Как назло, внезапно хлынул ливень. Видимость на дороге заметно ухудшилась. Но я нисколько не убавила скорость и продолжала мчаться по городу, уверенно преодолевая все препятствия на своём пути.

Вскоре телефон умолк. Я поняла, что Алексей не на шутку разозлился. Он стал ехать наглее и быстрее, настигая меня на каждом шагу. Однако мне каким-то образом всё время удавалось от него увильнуть. Мне было абсолютно наплевать на то, что он злится: пусть хоть лопнет от злости, я не остановлюсь! "Будь что будет, но на этот раз я не покорюсь вам, господин Дёмин!" – бормотала я себе под нос.

Сердце моё стучало всё быстрее, адреналин зашкаливал, держа меня на пике напряжения. Я вспомнила слова Золтана об эмоциях. Чего-чего, а эмоций с Алексеем мне хватает!

Через несколько минут мы выехали на широкое шоссе, простирающееся вдоль Днепра. Я понимала, что здесь я беззащитна, ведь моё авто никак не могло меряться силами с внедорожником "Lexus", за рулём которого сидел Алексей. Однако япродолжала жать на газ, невзирая на то, что Дёмин ехал прямо за мной и сигналил, требуя, чтобы я остановилась.

"Ни за что! Буду ехать, пока бензин не кончится! – самоотверженно твердила себе я. – Ты не сломаешь меня! Слышишь?"

Видя, что я не сдаюсь, Алексей обогнал меня и, оказавшись на одной линии со мной, указал жестом через открытое окно, чтобы я прекратила движение. Я не обратила на это никакого внимания, проигнорировав его требования всем своим видом и поведением. В следующее мгновение Дёмин нагло "подрезал" мою машину, прижав её к обочине, и всё- таки вынудил меня нажать на тормоза. Я была потрясена!

Он вышел из автомобиля и, едва сдерживая свой норовистый характер, направился ко мне. Я никогда ещё не видела его таким рассерженным. То, что его нервы были на пределе, было заметно даже издалека. Казалось, он сейчас просто убьёт меня на месте!

Через секунду Алексей резко дёрнул за ручку дверь моей машины, схватил меня за руку и буквально стащил с сидения. Потом он грубо встряхнул меня, прижал к автомобилю и стал кричать прямо в лицо:

– Тебе что, жить надоело? Что ты вытворяешь? Вздумала в гонки со мной поиграть, да ещё в такую погоду?

Дождь лил, как из ведра, впитываясь в моё платье и густо стекая по телу обильными струями. Не смотря на то, что не прошло и минуты, мы промокли до нитки.

– И как ты собиралась на своей игрушечной машинке от меня уйти? Даже если бы у тебя был реактивный самолёт, я всё равно бы тебя догнал! – продолжал кричать он.

– Не смей на меня орать! – не менее эмоционально выкрикнула я.

– Быстро, садись в машину! – стиснув губы, фыркнул Дёмин и, не дожидаясь моего ответа, взял меня за локоть и силой отвёл к своему авто.

Через мгновенье я уже сидела в его машине и нервно наблюдала за тем, как он достаёт ключи из моего "Mini", закрывает его и быстрым шагом идёт к внедорожнику. Усевшись за руль, он вытер лицо платком, взял телефон и набрал чей-то номер. Как я поняла, он позвонил своему водителю и дал ему указание забрать отсюда мою машину. Дёмин продиктовал ему номер автомобиля, объяснил, где он находится, и сообщил, что оставит ключи у консьержа. Алексей велел водителю отогнать авто к моему дому.

– Какого чёрта? – возмутилась я, больше не утруждаясь выбором слов. – Я сама поведу свой автомобиль!

Но Алексей словно не слышал меня. Закончив разговор, он сразу же завёл машину и поехал.

В то время, как Дёмин мчался неведомо куда по промокшему городу, я всеми силами пыталась до него докричаться и обратить на себя внимание.

– Куда ты меня везёшь? Сейчас же ответь! – требовала я снова и снова, но он ни разу даже не повернул головы в мою сторону и продолжал ехать, ни на секунду не отводя глаз от дороги. Это продолжалось около двадцати минут.

Наконец, мы остановились. Алексей вышел из машины, открыл дверь и подал мне руку.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила я охрипшим голосом. Обычно, я не позволяла себе кричать – берегла связки. Но сегодня он вынудил меня к этому, окончательно выведя из себя.

– Идём! – строго проговорил он, упрямо не отвечая на мой вопрос.

Дёмин закрыл машину, взял меня за руку и повёл за собой.

– Ответь мне! – повторила я, но всё было напрасно.

Мы вошли в здание, он отдал консьержу ключи от моей машины и сообщил, что за ними придёт его водитель. Затем мы воспользовались лифтом и поднялись на четвёртый этаж. Выйдя из лифта, мы подошли к двери с цифрой 21. Алексей достал ключ, открыл дверь и пригласил меня пройти внутрь.

– Почему ты меня игнорируешь? Я не заслуживаю подобного отношения с твоей стороны! – высказалась я, едва переступив порог.

– Успокойся! Мы у меня дома, в квартире, где мы когда-то жили, – сказал он, бросив на меня самый сердитый в мире взгляд. – Так, значит, ты не заслуживаешь подобного отношения, а я заслуживаю?

– О чём ты говоришь? – взбунтовалась я.

– Я объясню! Пошли!

Дёмин грубо схватил меня за запястье и потащил куда-то вглубь квартиры. Я пыталась ему противостоять, старалась вырваться, но, как и следовало ожидать, безрезультатно. Мне было очень больно. И не от того, что он сильно сжимал мою руку, а от того, что он был так груб и жесток со мной, в то время как я все эти месяцы по крупинке копила его нежность, безнадёжно умирая от любви.

Через несколько секунд мы очутились в небольшой гостиной. Он бросил меня на диван и стал напротив.

– Я говорю о том, как ты поступила со мной, Виктория! Ты ведь посчитала меня достойным такого унизительного прекращения отношений?! Выходит, я этого заслуживаю! По-твоему, я похож на человека, с которым можно проститься скупым сообщением длиною в пять слов?

Я встала, но он тут же, посадил меня обратно. Дёмин был по-настоящему разъярён. Видимо, он нарочно всю дорогу терпеливо сдерживал свою злость, чтобы теперь, придя сюда, выплеснуть её на меня в полном объёме. Он продолжал кричать, не давая мне возможности произнести ни слова.

– Неужели нельзя было хотя бы сказать мне это по телефону? Я уже не говорю о том, что вообще-то нужно было встретиться, поговорить и, коль так уж припекло, сказать о своём решении в глаза, объяснив при этом причины своих намерений – так поступают порядочные люди! Но нет! Ты предпочла по-страусиному засунуть голову в песок! А что касается меня, то к чему заморачиваться – с меня и sms хватит! Я же не человек, правда?

Меня можно просто послать, а затем не отвечать на мои звонки со спокойной душой... – отчитывал он меня, забрасывая упрёками.

– Пожалуйста, прекрати! – просила я, не выдерживая этого психологического давления.

– Нет, уж! Ты меня выслушаешь! – заявил Алексей. – В конце концов, всего этого тебе показалось мало! Ты ещё решила мне назло связаться с каким-то кретином, даже не подумав при этом, что Клинковский подсунул его тебе специально, чтобы отвлечь тебя от меня! А о том, что ты сегодня устроила, я вообще молчу!

– Это вовсе не было тебе назло! – воскликнула я со слезами на глазах. Дёмин напрочь вымотал меня своими проповедями. Мне хотелось закрыть уши ладонями, зажмуриться и перенестись в какое-нибудь другое место на другом конце земли. – Прошу тебя, хватит! Позволь мне тоже сказать!

– Неужели есть что?.. – с иронией посмотрел он на меня.

– Да! Есть! – с отчаяньем произнесла я. – Насчёт сообщения ты прав: я поступила некрасиво! Но по-другому я не могла! Если бы я услышала твой голос или увиделась с тобой, я не осмелилась бы сказать тебе то, что написала… А что касается Миши, я не верю в то, что Клинковский подсунул мне его специально, как ты говоришь! Миша – не лицемер, он бы выдал себя! Да и я уверена, что почувствовала бы, будь это правдой! К тому же, он просто мой друг! У меня ничего с ним не было!

– Я знаю… – буркнул Дёмин.

– Знаешь? Зачем тогда ты меня им упрекаешь? – разбушевалась я и снова вскочила с дивана. – И вообще! Что-то я не припомню, чтобы у меня были перед кем-то какие-то обязательства! Я – свободная женщина! С кем хочу, с тем и связываюсь!

Моя последняя фраза повисла в воздухе звенящим эхом. Меня всю трясло от злости и напряжения. В этот момент Алексей подошёл ко мне, наклонился к моему уху и прошептал:

– Неужели?.

Дрожь, охватившая моё тело, получила совсем иную мотивацию. Он взглянул мне в глаза и строго произнёс:

– Сядь, Виктория!

– Не сяду! – упрямо отказалась я исполнять его указание.

Он улыбнулся, затем положил руки мне на талию и, ласково прислонившись ко мне лбом, сказал:

– Когда уже ты научишься мне не перечить?

– Никогда… – с обидой промолвила я.

– Ты ошибаешься, – тихо ответил Алексей, и его губы тотчас же завладели моими губами в безумно нежном поцелуе. "Неужели я совсем безвольная?" – укоряла я себя и, видимо, для того, чтобы опровергнуть эту печальную истину, строптиво дернулась. Но он крепко держал меня за обе руки, не давая ни единой мысли о свободе зародиться в моём сознании. Тем не менее, это было ни к чему: у меня и без того не хватило бы смелости ему сопротивляться. Это была очередная доза наркотика под названием "Дёмин", и я нуждалась в ней, словно неизлечимо зависимая больная.

– Ты не свободна, Виктория, запомни это… – на миг оторвавшись от меня, прошептал Дёмин. Это прозвучало как вердикт и отложилось в моём подсознании.

Далее он словно сорвался с цепи. В нём вдруг проснулся настоящий демон, желающий немедленно удовлетворить свою похоть. Алексей взял меня на руки, заставил обхватить ногами его бёдра и резким движением прислонил к стене, зацепив при этом хрустальную вазу на столике у дивана. Ваза с грохотом упала на пол и разлетелась на мелкие осколки. Но нас уже ничто не могло остановить. Мы сгорали в огне страсти, и с каждой секундой этот огонь разгорался всё сильнее и сильнее.

Капельки дождя, впитавшиеся в мои волосы, капали с влажных локонов, медленно стекая по груди и исчезая за тесным декольте. Он рывком расстегнул моё платье и стал целовать мою шею, плечи, грудь... Я ощущала приятный аромат его влажных волос, прикасаясь к ним щеками и губами. Закатив глаза от наслаждения, мы слились в парящем, любовном танце, доставлявшем нам обоим невиданное блаженство.

Глава 31

Июнь, 2009 год, Киев.

Настало утро. Я открыла глаза и увидела прямо перед собой сладко спящего на шёлковых простынях Алексея. Мы лежали обнявшись, лицом к лицу, не желая отпускать друг друга ни на миг. Наверное, со стороны это выглядело довольно мило, даже, можно сказать, идеально.

Какое-то время я лежала и смотрела на его лицо, пытаясь запомнить каждую деталь: форму носа, линию бровей, контур губ, мелкие морщинки вокруг глаз… Я легонько прикоснулась к его слегка небритому подбородку, и мне очень захотелось прижаться щёкой к его губам. В этот момент ком подкатил к моему горлу, и мне пришлось убрать от Алексея руку. Я аккуратно освободилась из его объятий, встала и начала одеваться. Едва я успела надеть платье, как Дёмин окликнул меня:

– Доброе утро, принцесса! Куда-то собираешься?

Он поднялся с кровати, натянул домашние штаны, которые взял с полки шкафа, подошёл сзади и стал целовать мою оголённую спину. От его жаркого дыхания и прикосновений губ целая армия мурашек пробежала по всему телу…

– Застегни молнию… – попросила я, стараясь дышать ровно.

– Хорошо, – ласково ответил он и исполнил мою просьбу. – Но зачем?.

– Я ухожу, – ответила я, продолжая стоять к нему спиной.

– У тебя есть какие-то срочные дела? – поинтересовался Дёмин. Я развернулась и посмотрела ему в глаза. Это далось мне нелегко.

– Ты не понял: я ухожу навсегда... Ты хотел, чтобы я сказала тебе это в лицо, вот я и говорю: прости, но так нужно! Мы с тобой совершенно разные люди, нам не по пути!

– Что ты говоришь? – занервничал Алексей. – Ты опять за своё?

– Извини, но я не могу иначе… – прошептала я.

– Почему? Что это за навязчивая идея? С чего вдруг она возникла? И почему ты решила, что можешь принимать решение за нас двоих? К тому же, нам ведь хорошо вместе! – настаивал он на своем.

– Как ты не понимаешь? – с отчаяньем произнесла я. – Эта роль не для меня! Я не похожа на твои предыдущие пассии – на таких же бездушных, как и ты, кукол, с которыми ты не стесняешься показываться на людях, снимаешься в журналах и… празднуешь день рождения…

– День рождения? – прервал меня Дёмин. – Что за бред? Выходит, ты таишь на меня обиду за день рождения? Если ты имеешь в виду тех девушек на снимках, то они ничего для меня не значат! Более того, это всё работа папарацци: там больше вымышленного, чем правды! А что касается моего дня рождения, то я отпраздновал его в семейном кругу с родителями, сестрой и родственниками!

– Меня это не интересует! И, дело ведь совсем не в том, с кем ты праздновал… –

продолжила я. – Дело в том, что я живой человек! У меня есть душа, и есть сердце! А это значит, что я, к сожалению, способна чувствовать… Разве ты не видишь, что ты причиняешь мне боль?! Разве не понимаешь, что заставляешь меня страдать?! Я не хочу больше этого! Я просто больше не выдержу! Я расплакалась. Совладать с собой больше не было никаких сил.

– Виктория, подожди…

– Нет! Выслушай меня! Меня не устраивают подобные отношения! Я устала носить чью-то маску, устала думать одно, а говорить другое, устала от притворства и недосказанности между нами… Избавь меня, пожалуйста, от этой пытки! Всё это не для меня!

– Я знаю… – неожиданно промолвил Алексей. – Думаешь, я причиняю боль только тебе? Я причиняю её и себе…

– Что? – возмутилась я, – что за игру опять ты затеял?

– Тебе нужно большее, Виктория... Ты ошибаешься, если думаешь, что я этого не вижу…

В воздухе повисла минутная пауза. Мы стояли и взволнованно смотрели друг на друга, не решаясь продолжить непростой диалог. Сегодня мы впервые говорили друг другу правду, и эта правда глубоко ранила нас. Мы оба знали, что этот разговор будет иметь серьёзные последствия для каждого из нас.

– Так в чём же тогда дело? Просто отпусти меня! Ведь ты не можешь дать мне большее…

– Отпустить? Ты уверена, что это сработает? – с усмешкой произнёс Дёмин. – От кого ты пытаешься сбежать – от меня или от себя?

– К чему ты клонишь? – растерялась я.

– В один прекрасный момент ты просто потеряла над собой контроль, а теперь рассказываешь мне здесь, что всё это не для тебя… Думаешь, я слеп и глуп? Или ты считаешь, что я настолько чёрствый, что не почувствовал этого?..

Я покраснела и будто проглотила язык.

– К чему подобные разговоры, если мы оба знаем, что уже поздно?..

– Что значит – поздно? – с трудом выговорила я.

– Поздно уходить…

Алексей взял меня за руку и притянул к себе. Его последняя фраза всё ещё звучала у меня в голове, и я вдруг поняла, что он прав.

– Я чувствую то же, что и ты… – внезапно сказал он. Я не поверила, что слышу это.

– Ты понимаешь, что говоришь? Замолчи! Подобными словами ты только продолжаешь причинять мне боль! Кому нужна эта ложь? – взорвалась я. – Думаешь, люди – это всего лишь фигурки на твоей шахматной доске?

– Виктория, послушай! – воскликнул Дёмин, но я не дала ему продолжить.

– Я не стану слушать эту чушь! Ты сказал это только для того, чтобы остановить меня! Решил мне голову заморочить? Думал, я поверю? От тебя ведь никто никогда не уходил! Я первая… Не так ли? Твоему самолюбию нанесён ощутимый удар?..

– Моё самолюбие здесь ни при чём! – заявил Алексей, значительно повысив тон. – Я сказал тебе правду!

– Правду? – ещё больше рассердилась я. – Хорошо… Если хочешь, чтобы я поверила, тогда выкладывай всю правду: с самого начала и до сегодняшнего дня! И начни с нашей встречи во Франции: она, ведь была совсем не случайной?

– Я не возражаю. Скажу всё, как есть, – к моему удивлению согласился он. – Ты права: эта встреча была неслучайной… Ты мне очень понравилась ещё на вечеринке господина Горденко, с первой же минуты, как только я увидел тебя: ты стояла на сцене и пела, похожая на неземное существо, на ангела, сошедшего с небес… От тебя исходила какая-то божественная благодать, ты, словно солнце, озаряла собой всё вокруг. До тебя мне никогда ещё не доводилось встречать таких светлых, искренних, невинных и по-детски наивных людей. После того вечера я никак не мог выбросить из головы мысли о тебе. Куда не глянь, везде было твоё лицо – оно преследовало меня и днём и ночью. Мне просто необходимо было еще раз с тобой увидеться. Я навёл справки и узнал о тебе всё: где живешь, когда переехала в Киев, кто родители, как начала работать с Клинковским, какие между вами отношения, что любишь и что ненавидишь, в котором часу ложишься спать и когда просыпаешься, какое бельё предпочитаешь…

– Прекрати! – остановила его я. – Конечно! Ведь, в твоей коллекции только певиц ещё не было…

– Да нет же! Говорю – ты меня заворожила! Понятное дело, когда я узнал, что ты едешь отдыхать, то отправился вслед за тобой. Если тебе неприятен этот факт, тогда прости меня за это.

– А потом получил то, что хотел и ушёл "по-английски"… – сердито взглянула я на Алексея.

– Ну, где-то так оно и было… – сознался Дёмин. – Только, поступая так, я ещё не понимал, что ты уже поселилась в моём сердце… Затем пришла коварная расплата: я долго мучился, боролся с собой, пытался тебя забыть, отказывался принимать очевидные вещи, пока, наконец, не бросил всё и не приехал в Киев. Что тут скажешь? Подобное произошло со мной впервые…

– И как же, интересно, ты пытался меня забыть? – в объятьях других женщин? – с усмешкой промолвила я.

– Что скрывать? Было и такое… – откровенно ответил Дёмин. Я отвернулась.

– Но ничего ведь не получилось… – спустя пару секунд произнёс он.

– И ты решил меня наказать за это, сделав своей любовницей… – с иронией подметила я.

– Издеваешься? – косо взглянул на меня Алексей. – Твоё право! Я просто хотел разобраться в себе… Думал, утолю жажду… и надоест…

– Бессердечный! – пришла я в негодование.

– Ты же хотела узнать правду?..

– И что? Утолил жажду?

– Нет. Увы, произошёл обратный эффект… – опустил он глаза. – С каждой новой встречей моя жажда только росла, с каждым свиданием меня влекло к тебе всё больше, с каждой проведённой вместе ночью мне хотелось видеться с тобой чаще и оставаться подольше... Вскоре я уже не мог остановиться и совсем потерял над собой контроль, впрочем, как и ты... В какой-то момент я просто понял, что уже не могу без тебя. Ты стала необходима мне как воздух.

– Эти чувства могут быть обманчивыми… – недоверчиво взглянула я на него.

– Они настоящие! Я в этом убеждён! – заявил Дёмин. – Ты мне веришь?

Я ничего не ответила и лишь спустя несколько секунд спросила:

– Мой телефон прослушивался?

Алексей не ожидал подобного вопроса: было видно, что он занервничал.

– Ответь мне, пожалуйста! – настаивала я.

– Хорошо, отвечу: да.

– Да? – не помня себя, переспросила я. – Как ты мог так поступить со мной? Как это вообще тебе в голову пришло? И главное – зачем? Ты не доверял мне? Думал, мне нужны твои миллионы?

– Виктория, успокойся! – пытался утихомирить меня Дёмин.

– Я не хочу тебя видеть! – глотая слёзы, кричала я. – Где моя сумка? Я вызываю такси!

– Выслушай меня, пожалуйста! – просил Алексей, хватая меня за руки. Я же развернулась и быстрым шагом направилась в гостиную. Он последовал за мной. Увидев на диване свою сумку, я бросилась к ней, однако Дёмин добрался до неё первым.

– Отдай! – потребовала я.

– Нет, не отдам. Для начала успокойся! Ты же знаешь: если я не захочу, ты всё равно никуда не уедешь! – сдержанно ответил он.

– Вот как?! – возмутилась я. – И после того, что я такое узнала, ты ещё смеешь говорить мне подобное? Вы, по-моему, преувеличиваете своё влияние на меня, господин Дёмин! Думаете, весь мир у ваших ног и вы похаживаете по нему, растаптывая одного за другим людей под вашими каблуками? Решили, что вам всё можно?

– Конечно, же, нет! Позволь мне объяснить! – воскликнул он. – Да! Я никому не доверяю! И в самом начале наших отношений я и тебе не доверял – я не скрываю этого! Но со временем всё изменилось! Я обещаю: такое больше не повторится!

"Золтан был прав… – тем временем думала я. – Какой же я была дурой!"

– То есть, мой телефон прослушивался только в самом начале, а сейчас он не прослушивается. Ты это хотел сказать?

– Нет…

– Понятно… – окончательно разочаровалась я. Его ответ добил меня совершенно. – Знаешь что, Алексей, я не хочу тебя видеть! Ты – сплошной обман! И всё, что ты мне тут говорил о своих чувствах – это тоже один большой, хорошо продуманный обман! Я не верю ни одному твоему слову! И никогда не поверю! Просто отдай мне сумку, и я уйду!

– Ты действительно этого хочешь? – огорчённо промолвил Дёмин. Видно было, что ему очень неприятна вся эта ситуация. Он был так же сильно расстроен, как и я, и на этот раз не стал меня удерживать. Видимо, он понял, что сейчас меня лучше отпустить. Мне нужно было время, чтобы успокоиться, осмыслить всё и попытаться понять.

– Да! – настояла я.

В то утро я вся в слезах уехала из его квартиры. Придя домой, я упала на кровать и разревелась, как маленькая девочка. У меня болела душа.

Сумасшедшая история любви длиною почти в год растерзала моё сердце на части и отравила всё моё существование. Эта история перевернула всю мою жизнь и существенно изменила меня саму. Но насколько сильно повлияла она на мою судьбу, я ещё даже не догадывалась...

Глава 32

Июль, 2009 год, Киев.

"Алло! – прохрипел мужской голос в трубке телефона. – Алло! Я слушаю вас! Говорите!"

Я стояла, сжимая окоченевшими пальцами пластмассовый корпус трубки, и почти не дышала. По моим щекам катились слёзы: они перекрывали мне дыхание и больно сжимали сердце. Казалось, оно сейчас остановится, не в силах справиться с подобным испытанием судьбы или же разорвётся на части, оставив у меня в груди кровоточащую рану. Но вместо этого – лишь знакомая немая боль… и раздражённое "Алло!"…

– Папа… – не выдержала я, расплакавшись ещё сильнее. – Папа, у меня вчера был день рождения… Я целый день ждала от вас с мамой звонка… Тишина, последовавшая в ответ, показалась мне громче самого громкого взрыва.

– Папочка, скажи хоть что-нибудь, прошу тебя! – умоляла я. – Мне так не хватает тебя и мамы!

– Судя по всему, я имею честь говорить с Кирой Лебедевой? – холодно ответил он, сделав это впервые за все эти годы. – Однако не пойму, почему вы называете меня отцом?

У меня была только одна дочь – её звали Викторией… Но, к сожалению, у меня больше нет дочери…

– Папочка, зачем ты так? – взмолилась я. – Зачем?

Но папин голос уже сменили ледяные гудки. Они безжалостно кричали мне о том, что мне совсем не рады по этому номеру.

Прислонившись к стене шкафа, я медленно сползла вниз. Душа моя громко стонала, больно ударившись о непробиваемую стену равнодушия. Я погрузилась в чёрное облако тоски.

Я долго сидела на полу, замкнувшись в себе, пока, наконец, не успокоилась и не поднялась. Вытерла слёзы, положила телефон на тумбочку и прилегла на кровать.

Чтобы снова не заплакать и позабыть об этом печальном разговоре с отцом, который и разговором нельзя было назвать, я стала гнать от себя мысли о родителях и начала прокручивать перед глазами события вчерашнего дня.

Вчера я отпраздновала свои именины. К тому же, этот день рождения стал одним из самых счастливых дней в моей жизни, если не принимать во внимание, что я так и не дождалась звонка от родителей. То, что они не позвонили, не так уж меня удивило. Я из года в год жду от них звонка в этот день, всем сердцем веря в то, что, может быть, в этот раз они позвонят, но этого, к сожалению, не происходит…

В этом году мой день рождения выпал на субботу. Я и не помню, когда такое ещё случалось. Не приходилось переносить празднование на другой день. Мы заказали банкет в одном из столичных ресторанов, который славится не только своей хорошей кухней, но и чудесным видом на Днепр, и пригласили туда друзей, коллег и знакомых. Честно говоря, это, скорее, были друзья Стаса, чем мои, но, тем не менее…

Меня пришла поздравить вся наша доблестная команда, близкие мне по духу коллеги и люди, которые так или иначе были связаны со мной по роду своей деятельности. Среди них был, конечно же, и Золтан. А вот Михаила не было. Буквально за день до этого он позвонил мне, извинился и предупредил, что, к его величайшему сожалению, не сможет прийти ко мне на торжество, так как уезжает по срочным делам в Амстердам.

Кроме гостей, здесь были также и журналисты: Клинковский, как всегда, не упустил возможности лишний раз "пропиариться" и пригласил их на празднование.

Несмотря на то, что в этот день, казалось бы, улыбка не должна была сходить с моего лица, мне всё же было грустно, хотя я и пыталась скрыть это от окружающих. Ведь рядом со мной не было человека, без которого не только этот, но и все остальные мои дни были серыми и скучными.

После того, как мы с Алексеем наговорили друг другу всякого и я ушла, громко хлопнув дверью, прошло две недели. С тех пор мы больше не виделись. Он ни разу не позвонил мне и по электронной почте двух слов не написал. Я понимала, что сама добивалась этого: сама хотела, чтобы мы расстались. Однако теперь, когда это произошло, я чувствовала, что потеряла не только Дёмина – я потеряла саму себя… Мир для меня опустел, потускнел, потерял яркость красок, тьма вокруг меня была беспросветной. Я уже готова была забыть все свои обиды и пойти на любые его условия, лишь бы хоть раз ещё увидеть этот загадочный блеск глубоких тёмно-карих глаз… Но я, как всегда, сдерживала свои желания, пряча их за семью замками в самом дальнем уголке души. Мне не хватало смелости до конца признаться себе в том, что я без него уже не смогу…

Вечеринка в честь моего дня рождения удалась. Гости были в восторге от стола, чудесной террасы с панорамой на город и Днепр, атмосферы самого ресторана и общения друг с другом. Ничего не предвещало неожиданностей, однако без сюрприза всё-таки не обошлось.

Веселье как раз было в самом разгаре, когда внезапно в дверях появился он – Дёмин, как всегда в дорогом элегантном костюме и с большущим букетом высоких красных роз. Я не поверила своим глазам! "Как же он решился на такое? Очевидно, я его совсем плохо знаю…"

Потрясённая его поступком, я застыла на месте и стала наблюдать за тем, как он спокойно и уверенно приближается ко мне, заставляя учащённо биться моё сердце. Мои гости замерли от изумления, созерцая эту сцену, и даже Клинковский раскрыл рот, шокированный происходящим.

– С днём рождения, принцесса! – протягивая мне букет, промолвил Алексей, затем тихо, только для меня, добавил: – Прости, что без приглашения…

Он обнял меня и поцеловал в щёку. У меня пересохло в горле. Я совсем растерялась и неспособна была даже ответить: "Спасибо"… Тем временем, вспышки фотоаппаратов осветили полутёмный зал. Это абсолютно не смутило моего гостя: в отличие от меня, он вёл себя уверенно, элегантно и красиво.

Алексей достал из внутреннего кармана пиджака небольшую коробочку, перевязанную нежной ленточкой, и протянул её мне со словами:

– Это мой подарок. Точнее, дополнение к нему. Надеюсь, тебе понравится! Откроешь позже…

– Спасибо… – удосужилась, наконец, произнести я. – Проходите к столу, господин Дёмин! Прошу!

– Благодарю, мисс, – ответил он и, бросив на меня неодобрительный взгляд, заметил: – И с каких это пор мы на вы?..

Я проводила Алексея к столу и, осмелев, посадила его рядом с собой. Следующие полчаса стали для меня самыми напряжёнными, чего не сказала бы о Дёмине. Все открыто таращились на нас, переглядывались друг с другом и перешёптывались, вынуждая меня чувствовать себя на собственном празднике не в своей тарелке.

– Расслабься, Виктория! Ты слишком напряжена… – прошептал мне Алексей. – Ты ведь королева сегодняшнего вечера! Так и веди себя по-королевски! И пусть все умрут от зависти…

– Причиной их зависти должен, конечно, же, стать ты… – искоса взглянула я на него. Он улыбнулся и, подавая мне руку, сказал:

– Пойдём, потанцуем!

– У всех на глазах? – всё ещё не могла я свыкнуться с этой мыслью.

– Хм-м… мы можем попросить всех выйти, если хочешь...

На этот раз расплылась в улыбке я.

– Привыкай, принцесса: теперь так будет всегда…

Мы вышли из-за стола и под первые аккорды гениальной "Hello" неотразимого Лайонела Ричи, держась за руки, прошли на танцевальную площадку. Я чувствовала у себя за спиной десятки оценивающих взглядов. Все без стеснения пялились на нас, не оставляя без внимания ни единого нашего шага. Это выводило меня из равновесия и будоражило. Я боялась споткнуться от волнения на своих высоких шпильках или, куда хуже, наступить на край своего длинного приталенного платья, которое только внизу было слегка расклешённым. Алексей прочёл мои мысли и ещё крепче сжал мою руку, чтобы я могла чувствовать опору. "Откуда это сумасшедшее волнение? – спрашивала я себя. – Даже стоя на сцене и выступая перед многотысячной публикой, я никогда не испытывала ничего подобного…"

Дойдя до середины площадки, мы остановились. Дёмин положил руку мне на талию, и мы начали свой первый в нашей жизни танец. Где-то рядом снова защёлкали фотоаппараты. То ли от слов задушевной лирической песни, то ли от того, что я танцевала с Алексеем, меня охватила дрожь. Я чувствовала себя Золушкой на балу: вот я и вот он, мой принц. Всё это казалось мне нереальным и даже невозможным, будто я действительно попала в сказку.

– Не думай ни о чём. Просто смотри мне в глаза, словно мы здесь одни: только ты и я, и больше никого… – прошептал он.

Я так и сделала. Мы смотрели друг на друга с необыкновенной нежностью, и в этот момент мне очень хотелось, чтобы мы действительно были здесь одни. Мне уже не нужны были ни праздник, ни гости, ни подарки…, единственным моим желанием было поцеловать его и вновь ощутить сладкий трепет где-то внизу живота.

– Ты сегодня очаровательна! Я в который раз сражён наповал твоей красотой…

– Спасибо, – слегка улыбнулась я. Затем собралась с мыслями и, вопросительно на него взглянув, проронила тихое:

– Зачем? Зачем ты сделал это?

– Ты спрашиваешь, зачем я пришёл?

– Зачем ты демонстрируешь наши отношения?

– А ты как думаешь? Я хотел положить край всем недомолвкам, притворству и лжи… Хотел, чтобы ты увидела, что я не стесняюсь своих чувств и не прячу их, а на оборот, готов заявить о них на весь мир! Может, после этого ты поймёшь, какое важное место ты занимаешь в моей жизни… Я хотел, чтобы ты, наконец, поверила в мою искренность, отбросила все сомнения и дала нам шанс…

Я ничего не сказала, лишь опустила глаза. Алексей сократил расстояние между нами, ласково приблизив меня к себе. Однако я всё время сдерживала его, контролируя, чтобы то незначительное пространство, которое нас разделяло, не исчезло совсем.

– Это забавно… – прошептал он мне на ухо.

– Что?

– Забавно наблюдать, как ты пытаешься меня сдержать… Разве ты не знаешь, что в танце главный – мужчина? Впрочем, не только в танце… – мило улыбнулся Дёмин.

Я пристально взглянула на него, и мне показалось, что он откровенно наслаждается своим превосходством надо мной. – То, что ты сейчас делаешь – это всего лишь иллюзия контроля... Ты же не можешь не понимать этого?..

Я снова промолчала, поддавшись гипнозу его властного взгляда.

Мелодия приближалась к концу. Алексей, наконец, полностью преодолел расстояние между нами и, глядя мне прямо в глаза, нежно поцеловал в губы. Наши тела плотно прикасались друг к другу, обмениваясь между собой электрическими разрядами невероятной силы. Я закрыла глаза и на миг окунулась в невесомость, охватившую меня в это мгновение, однако, опомнившись, сразу же оторвалась от Дёмина. Только я собралась высказать недовольство его чересчур вызывающим поведением, как он неожиданно произнёс:

– Я люблю тебя…

Его слова потрясли меня до глубины души. Из его уст они прозвучали так чувственно, нежно и страстно, что я окончательно потеряла рассудок. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь услышу от него что-нибудь подобное. И когда услышала, то мне в прямом смысле слова захотелось взлететь до небес! У меня было такое ощущение, что всю свою жизнь до этого дня я только и жила ради того, чтобы услышать от него: "Люблю…"

– Что? – едва выговорила я, не чувствуя земли у себя под ногами.

– Ты слышала… – тихо ответил Алексей, дав мне несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего с улыбкой спросил: – Сможешь дойти обратно?

– Да, – подтвердила я, с намеком на то, что я не совсем потеряла голову от его признания.

Он взял меня под руку, и мы не спеша направились к столу. По пути я с любопытством глянула на своих гостей: они не сводили с нас глаз, полных недоумения, хотя и встречали нас радостными лицами и широкими сияющими улыбками. Особенно, недовольной выглядела Сабина: она смотрела на меня так, словно я перед ней в чём-то провинилась. Золтан, наоборот, кокетливо подмигнул мне и показал "Класс!" – было видно, что он искренне рад за нас с Алексеем.

Дёмин посадил меня за стол и попросил разрешения ненадолго удалиться. Как только он вышел из зала, мои гости стали бесцеремонно забрасывать меня вопросами, почему-то решив, что я должна перед ними отчитываться. Тут же подоспели и журналисты.

– Какие отношения связывают вас с Алексеем Дёминым? Вы встречаетесь? Как давно? – перекрикивали они друг друга.

– Я не готова сейчас отвечать на ваши вопросы. К тому же, моя личная жизнь касается только меня и никого больше, – попыталась отбиться от них я. Вскоре вернулся Дёмин, и журналисты, с присущей им железной хваткой, набросились и на него:

– Кем вам приходится Кира Лебедева? Вы пара? Как давно вы вместе?

Я нервничала из-за всей этой ситуации, не зная как правильно поступить, и что сказать, чтобы они отстали. Мне хотелось сбежать куда-нибудь с собственного дня рождения, который превратился в сенсацию для прессы. С появлением Дёмина все уже забыли, зачем, собственно говоря, они здесь собрались. Я с укором посмотрела на Стаса, ведь именно он пожелал присутствия журналистов на моём празднике, ненасытный и корыстный тип! Он же просто пожал плечами и улыбнулся. Всё, что происходило, было ему как раз на руку! Подобного сценария событий, который вызвал бы такой сумасшедший ажиотаж, и нарочно не придумаешь! А тут на тебе: удача улыбнулась сама! Клинковский уже, наверное, дождаться не мог завтрашнего дня, когда о нас с Дёминым напишут все газеты и журналы!

Увидев, что я так сильно нервничаю, Алексей взял меня за руку и посмотрел мне в глаза с какой-то особенной нежностью.

– Кира Лебедева – моя любимая женщина! – внезапно обратился он к прессе. Это заявление заставило всех, наконец, замолкнуть. На какое-то время в зале воцарилась, непривычная для ресторана тишина. – Мы вместе около года, и я очень надеюсь, что будем вместе всегда... Больше комментариев по этому поводу не будет! Простите!

Его слова ещё больше разожгли любопытство журналистов. Они продолжали донимать нас вопросами, позабыв о том, что пришли сюда в роли приглашённых гостей, можно даже сказать, в роли друзей Стаса! Понимая, что покоя не будет, мы извинились и, прихватив мою сумочку, поспешно вышли из зала. По дороге к выходу я слышала, как за нашей спиной Клинковский стал успокаивать журналистов, обещая им в ближайшее время интервью со мной.

"Ну и ну! – возмущалась я про себя. – Что он вообразил? Никаких интервью по этому поводу не будет!"

– Ты в порядке? – перебил мои мысли Алексей, в то время как мы спускались по красивой широкой лестнице на первый этаж.

– Конечно. Не волнуйся! – неуверенно ответила я, сама не понимая, в порядке я или нет.

Когда мы очутились в холле, Дёмин подвёл меня к огромному зеркалу, обрамлённому великолепной, позолоченной лепкой и, глядя в него, произнёс:

– Какая красивая пара! Ты их знаешь? Похоже, они счастливы! Я смутилась. Но, что ни говори, он был прав.

Глава 33

Июль, 2009 год, Киев.

Мы продолжали стоять у зеркала, не отрывая глаз от своего отражения.

– Самое время открыть мой подарок, – неожиданно предложил он.

– Сейчас? – удивилась я.

– Именно так.

Я достала из своего клатча коробочку и аккуратно её открыла. Алексей всё это время с любопытством за мной наблюдал. В коробке лежали ключи. Увидев их, я, конечно же, пришла в изумление и добродушно пошутила:

– Это ключи от твоего сердца?

– Ключи от моего сердца давно у тебя, – улыбнулся Дёмин. – Пойдём!

Он повёл меня к выходу из ресторана. Эти несколько минут, пока мы шли, я довольно ощутимо нервничала, предчувствуя, что меня ждёт что-то грандиозное. Всё это мне совсем не нравилось и даже пугало...

Когда мы вышли, Алексей попросил меня нажать на кнопку на ключах. Я так и сделала, и в ту же секунду запиликал шикарный "Audi TT", припаркованный среди других авто у входа в ресторан. Это был белоснежный кабриолет, притягивающий взоры прохожих своим роскошным видом.

– Вот он, твой подарок, – улыбнулся Дёмин, указывая на автомобиль. – Возможно, на этой "красотке" тебе удастся от меня сбежать… Но на твоём месте я бы не стал пробовать…

Я была повержена в шок, не готовая к подобному сюрпризу. Я, конечно же, догадывалась, что Дёмин меня удивит, но это было слишком даже для него.

– Подойди ближе! Не бойся! Тебе нравится? – поинтересовался Алексей.

– Он великолепен! – с восхищением ответила я. – Но я… не могу его принять…

– Почему? – нахмурился Алексей.

– Потому что это очень дорогой подарок… – опустила я глаза, чувствуя себя определённо неловко.

– Ну и что? К счастью, я могу себе это позволить! Для того я и работаю, чтобы

радовать близких мне людей! Иначе зачем ещё нужны деньги? Ты примешь его, и это не обсуждается! – ультимативно заявил Дёмин.

– Но… – стала возражать я.

– Никаких "но"! – отрезал он.

В это мгновенье мы заметили, что нас снова фотографируют: на террасе ресторана столпились всё те же журналисты и пара десятков гостей. Они пристально наблюдали за нами со второго этажа и, похоже, эмоционально обсуждали подарок Дёмина.

– Вот неугомонные! – рассердилась я.

– Успокойся! Пусть смотрят! Мы всё равно уже уезжаем. Если позволишь, я сяду за руль. Я нарочно не пил спиртного: знал, что мне придётся вести твой "Audi" – улыбнулся

Алексей.

Мы сели в машину, выехали со стоянки и помчались через вечерний город. Солнце опускалось за горизонт, осыпая золотом последних лучей листья Киевских каштанов. Я взволнованно смотрела на дорогу, время от времени ловя на себе любопытные взгляды людей, сидящих в проезжающих мимо авто.

"Неужели кто-нибудь из них узнал нас?.."

Мысли мои перепутались: я думала о неприятных взглядах чужаков, обо всех событиях сегодняшнего дня, о докучливых журналистах и о подарке Алексея. Из-за всего этого я была сильно напряжена.

– Может, нам закрыть верх? – предложила я.

– Тебе холодно?

– Нет. Но мы ведь как на ладони…

– Ну и что? Пусть! Нам нечего скрывать! Не так ли? – ласково взглянул на меня Дёмин. – Надеюсь, ты уже не злишься на меня? Мне не нравится, когда ты грустишь… Хочу, чтобы сегодня ты была самой счастливой!

– Если ты действительно этого хочешь, тогда не заставляй меня принимать твой подарок… – удручённо промолвила я.

– Я не хочу больше это обсуждать! Это твоя машина и точка! – воскликнул Алексей.

– Почему ты так поступаешь со мной? – возмутилась я, поражённая его категоричностью и тем, что моё мнение совсем не принимается во внимание. – Хочешь, чтобы я чувствовала себя обязанной? Я ведь бояться буду даже сесть за руль этого автомобиля! А если я его нечаянно поцарапаю, или чего доброго, разобью? – Как я тогда тебе в глаза посмотрю и что скажу?

– О чём ты говоришь? Делай с ним всё, что захочешь! Можешь его, хоть завтра на велосипед переделать или, же, отдать первому встречному… – меня это не касается! Я уже сказал – это твоя машина!

– И всё-таки, я не понимаю, зачем нужно было делать такой дорогой подарок?.. Ведь ты, же, наверное, предвидел, что мне это не понравится! Но всё равно поступил по- своему! Что ты хотел мне этим сказать? Я уже не раз говорила, что меня не интересуют твои деньги! Я прекрасно помню, что ты богат! Не нужно мне об этом всё время напоминать! Как ты не понимаешь, что подобные подарки унижают меня… – совсем расстроилась я, и глаза мои наполнились слезами.

Алексей свернул на обочину и остановился. Затем, бросив на меня сердитый взгляд, сказал: – Ты ищешь подтекст в моём подарке? Снова намекаешь на то, что я тебя покупаю?

Как ты можешь, так думать? Я всего лишь хотел подарить достойный тебя подарок! Хотя на самом деле всё золото мира не достойно того, чтобы лежать у твоих ног… Всё, что я хотел сказать этим подарком и так понятно: "Я тебя люблю!"… и ради тебя и этой любви я готов даже звёздочку с неба достать! Очень жаль, что тебя это унизило…

Дёмин был оскорблён и заметно рассержен. Закончив свою громкую речь, он сразу же отвернулся от меня и стал заводить машину, но я в последний момент остановила его.

– Я не хотела тебя обидеть. Прости меня, – вытирая слёзы, сказала я.

Он смотрел куда-то в одну точку и молчал.

– Алексей, пожалуйста… – прошептала я.

– Ты сказала мне очень обидные вещи, – сухо ответил он.

– Я знаю: я была не права… Прости меня, пожалуйста…и обними… – мне очень нужно, чтобы ты меня сейчас обнял…

Дёмин выдержал паузу ещё в несколько секунд, затем повернулся ко мне и сказал: – Только если ты скажешь мне те же слова, которые тебе сегодня говорил я… дважды…

Я растерянно взглянула на Алексея, прекрасно понимая, какие именно слова он хочет от меня услышать. Не ожидала, что он поставит мне подобное условие, ведь он, могу поспорить, уже давно догадался о том, что я его тоже люблю. Тем не менее, собрав всю свою смелость, я тихо произнесла: "Я… тебя… люблю…". Я произносила эти слова впервые в жизни и, видимо, поэтому мой голос ощутимо дрожал.

– Нет! Глядя мне в глаза… – промолвил он, приподняв мой подбородок.

Я посмотрела на него и робко повторила только что произнесённую мной фразу. В этот момент я готова была сто раз умереть и воскреснуть в жгучем пламени его взгляда, сгореть дотла в безумном огне любви и снова возродиться от одной лишь искорки ураганной страсти, которую он вдыхал в меня снова и снова. Я сознавала, что он мой палач и мой спаситель, мой демон и мой бог, он – смысл всего моего существования…

– Прощаю… – тихо промолвил Алексей, остановив очередное моё стремительное падение в невесомость.

Это послужило для меня своего рода "холодным душем", и я мигом пришла в себя.

Дёмин невозмутимо завёл автомобиль, так и не удосужившись меня обнять, тронулся с места и присоединился к бесконечному потоку машин. Я разозлилась, понимая, что он снова дразнит меня, однако сдерживала себя, как могла, не давая ему повода потешиться этим.

– Куда мы едем? – спросила я спустя несколько минут.

– Я хочу показать тебе одно чудесное место, – ответил Дёмин.

– Не стоит, – холодно произнесла я.

Алексей улыбнулся и ничего не сказал. Он знал, что во мне бушует сейчас настоящий цунами, и ему это льстило.

Тем временем невыносимая дневная жара спала, и вечер радовал прохладным ветерком. Дёмин, наконец, поднял верх кабриолета, продолжая ехать в неизвестном мне направлении. Вскоре он припарковал машину на стоянке рядом с высоким современным зданием и объявил мне, что мы приехали.

Мы вышли из машины и направились ко входу в здание. Консьерж поздоровался с нами и пожелал приятного вечера. Мы вызвали лифт и доехали до 25-го этажа. Это был последний этаж в этом доме. Выйдя из лифта, Дёмин кому-то позвонил, и через минуту к нам вышел парень в одежде официанта. Я даже не поняла, как и откуда он появился, так как в этот момент была занята своими мыслями.

– Добро пожаловать, господин Дёмин! Здравствуйте мисс! – обратился он к нам. – Всё готово. Прошу, следуйте за мной!

Мы поднялись вверх ещё по какой-то лестнице и через мгновенье очутились на крыше. То, что я там увидела, меня приятно удивило. Здесь было очень красиво и уютно.

В центре красовался нарядный стол, накрытый длинной, белой скатертью и украшенный чудесными букетами орхидей. Возле стола стояли два стула в белых чехлах, сшитых из той же ткани, что и скатерть. А напротив расположился большой мягкий уголок со множеством маленьких подушечек и, аккуратно сложенными двумя пледами. Там же стоял небольшой стеклянный журнальный столик с шампанским и двумя бокалами. Многочисленные свечи были расставлены повсюду, что привносило ещё больше романтики в окружающую атмосферу, делая её по-настоящему сказочной.

– Я хотел именно в такой обстановке отпраздновать твой день рождения. – Только ты и я, и никого больше, – повторил Алексей сказанную сегодня днём фразу. – Ты не возражаешь?

– Нет, конечно… Здесь очень романтично. Я не ожидала подобного, – застенчиво улыбнулась я, хотя обида не совсем ещё меня отпустила. – Спасибо тебе!

– Я рад, что тебе нравится! Нам, конечно, немного будет не хватать назойливых журналистов, но думаю, мы это переживём! – улыбнулся он мне в ответ и, взяв меня за руку, повёл к столу.

В этот момент пришёл скрипач. Он остановился за несколько шагов до нас и, дождавшись от Дёмина одобрительного кивка, начал играть. Красивая печальная мелодия как нельзя лучше дополнила царящую здесь, романтическую ауру.

Мы присели друг напротив друга и, пока официант наполнял наши бокалы вином, смотрели друг другу в глаза. Где-то внизу, по ту сторону нашей вселенной, мелькали огоньки встречающего ночь города и дышала прохладой синяя гладь Днепра, а над нами, словно огромное полотно, простиралось бездонное небо, удивляющее теплотой красок постепенно угасающего заката.

– Как же красиво! – с восхищением прошептала я.

– Да… – очень! – согласился Алексей. – Хорошо, что мы ещё застали закат! Ну что, ж, с днём рождения, принцесса!

– Спасибо, – улыбнулась я, на этот раз окончательно позабыв о том, что только что на него злилась.

Мы подняли бокалы, чокнулись и отпили по глотку.

– Помнится, в ресторане ты и крошки не съела. Так, что, давай – ешь!

– От тебя ничего не скроешь… – смущённо промолвила я и, поглядывая на бокал, сказала: – И как же ты теперь поведёшь машину?

– А ты и не пытайся скрывать… – с веселым блеском в глазах произнёс Дёмин. – А что касается машины, не волнуйся! Я только пригубил: если выпью за весь вечер три глотка вина, ничего страшного не случится!

Спустя какое-то время Алексей пригласил меня танцевать, при этом иронически подметив: – Только, на этот раз поведу я …

– Хорошо… – невинно взглянула я на него.

Он положил мои руки к себе на плечи и заключил меня в свои объятия. Танец наш был прекрасен. Мне казалось, что мы танцуем на облаках, а вокруг нас кружится целая вселенная.

– Тебе не холодно? – прошептал он мне на ушко. – Я скажу, чтобы принесли шаль.

– Нет. Не нужно.

– Ты уверена?

– Да, – подтвердила я. – Я чувствую холод только тогда, когда ты ведёшь себя незаслуженно жестоко по отношению ко мне…

– Разве я могу так поступать? – с наигранным удивлением произнёс Алексей. Он отлично понимал, что я имею в виду. – Я больше так не буду, обещаю. Теперь у тебя будет столько моей любви, что ты станешь умолять меня о пощаде…

Он ещё сильнее прижал меня к себе и подарил долгожданный поцелуй. Я почувствовала лёгкое головокружение и нарастающее внутри возбуждение. Мы стояли под звёздами в серебряном сиянии луны – нашедшие приют на небесной пристани, окутанные шелками ночи и не желающие выпускать друг друга из объятий.

– Поехали отсюда! Сейчас же! Я безумно тебя хочу! – прошептал Алексей.

– Поехали! – желая того же, что и он, ответила я.

Он расплатился за ужин, и мы поспешно ушли оттуда, гонимые страстным желанием скорее добраться до постели и заняться любовью.

Глава 34

Август, 2009 год, Анталья.

Турция всегда вызывала у меня трепетные чувства. Для меня это была страна-загадка, страна-сказка, родина строгих нравов и, в то же время, неповторимо красивых историй любви. Мне всегда казалось, что здесь, как нигде больше, почитают любовь, превозносят её и относятся к этому чувству с особой нежностью. Именно поэтому, когда я узнала от Клинковского, что мы продолжим съёмки моего клипа на песню "Люблю" в Анталии, очень обрадовалась.

Основной материал был уже отснят в Киеве, в специально оборудованном для этого, съёмочном павильоне. В нём была построена сцена с огромными декорациями, изображающими ночной мегаполис. В центре сцены возвышался круглый, белый пьедестал. На этом пьедестале я стояла и пела, облеченная в изумительное чёрное платье, расшитое сверкающими драгоценными камнями, а на заднем плане играл оркестр. Всё было продумано до мелочей и смотрелось просто потрясающе!

Теперь, же, по задумке режиссера нам оставалось отснять ещё несколько сцен на берегу моря и на шоссе, по которому я должна буду мчаться на автомобиле.

И вот вся наша съёмочная группа, включая, операторов, ассистентов, режиссёра, гримёра, Сабину, Клинковского и меня, прилетела в Анталию. Мы разместились в отеле и сразу же отправились на место съёмок. Это был чудесный пляж, за которым вдоль морского побережья простиралось шоссе, утопающее в живописных пейзажах сказочной Турции.

Приехав на пляж, мы сразу же взялись за работу. Из-за невыносимой жары съёмки давались нелегко: приходилось часто останавливаться, поправлять макияж и утолять жажду. Во время одной из таких пауз я услышала, что в сумочке звонит мой мобильный, и попросила подать мне его. Это был Алексей:

– Алло! Привет!

– Привет, малыш! Как ты? Я по тебе так соскучился! – весёло отозвался Дёмин. Судя по всему у него было отличное настроение!

– Я тоже, – улыбнулась я, пряча глаза от окружающих.

– Что ж, тогда не будем заставлять друг друга ждать. Я справился со всеми своими делами быстрее, чем предполагал. Уже сегодня смогу вылететь к тебе.

– Сегодня? – растерялась я.

– Да, да, сегодня! Ты разве не рада?

– Конечно, же, я рада! Но, к сожалению, ничего не получится… Дело в том, что я сейчас не в Киеве… и даже не в Украине, – замешкалась я.

– А где? – удивился Алексей.

– Я в Анталии, на съёмках клипа...

– В Анталии? Почему я ничего об этом не знаю? – изменился он в голосе.

– Не злись… Я сама узнала только два дня назад, что у нас будут ещё съёмки в Турции. Это решение режиссер принял в последний момент. А ты был в деловой командировке, я не хотела тебя беспокоить…

– Понятно… – холодно ответил он. – И… в каком же отеле вы остановились?

– В "Diva Premiere". А что?

– Ничего. Не буду мешать работе. Пока!

– Подожди! Алло!

Алексей положил трубку. Это меня не только расстроило, но и изрядно обидело. "Что такого в том, что я сейчас в Турции? – не понимала я причин его недовольства. – Я ведь работаю, а не развлекаюсь!"

Только я набрала номер Алексея в надежде получить объяснения по этому поводу, как режиссёр сделал знак, что пора продолжать работать, и я решила оставить выяснение отношений на потом.

Съёмки продолжались до полудня, затем мы сделали перерыв на три часа, чтобы переждать пик жары, и продолжили. Ближе к пяти часам вечера к нашей съёмочной площадке подъехал серый "BMW". Каково же было моё удивление, когда из этого автомобиля вышел Дёмин. Он был одет без официальности, просто, но со вкусом: джинсы, белая футболка, тёмные очки. Выйдя из машины, он остановился у ограждения и стал наблюдать за процессом съёмок. Как только Стас увидел Алексея, он сразу же подошёл к нему, поздоровался и провёл за ограждение. Через несколько минут прозвучала команда "Стоп!". Вся съёмочная группа стала мило любезничать с Дёминым, словно именно он был здесь главной звездой. Мне было забавно за всем этим наблюдать. Наконец, Алексей освободился и подошёл ко мне.

– Привет… – глядя на него исподлобья, поздоровалась я.

– Здравствуй, принцесса! – сдержанно поздоровался он и поцеловал меня в щёчку.

– Что ты здесь делаешь?

Дёмин смерил меня с головы до ног оценивающим взглядом и без особого восторга произнёс:

– Любуюсь тобой…

Я стояла в изящном голубом купальном костюме, держа в руках яркое парео с изображением перьев павлина. Моё тело переливалось на солнце капельками влаги и едва заметным, перламутровым блеском, нанесённым гримёрами, а в волосах красовался белый цветок орхидеи. Я не могла видеть глаза Алексея, так как их прикрывали солнечные очки, однако его стиснутые губы и небрежные жесты свидетельствовали о том, что он разгневан.

– Почему ты злишься? – с обиженным видом спросила я.

– Поговорим позже… – холодно ответил он. – На будущее я попросил бы ставить меня в известность о твоих планах и, тем более, о местонахождении…

– То есть, ты требуешь, чтобы я отчитывалась перед тобой за каждый свой шаг? – открыв рот от изумления, воскликнула я.

– Это вовсе не отчёт, а элементарное уважение к чувствам друг друга… Я, просто, за тебя волнуюсь. Однако сейчас не время это обсуждать.

В это мгновенье к нам подошёл режиссёр клипа Олег Молотов и прервал нашу внезапно вспыхнувшую ссору.

– Ребята, вы – такая прекрасная пара! – восторженно произнёс он, закатывая свои серые, как стекло глаза. – Простите мне мою прямоту, но позвольте обратиться к вам, Алексей, с предложением: если бы вы только согласились отснять с вами несколько кадров для клипа Кирочки, это было бы потрясающе! Что я говорю? – Это была бы настоящая бомба! Извините, если я сказал что-то не то, или обидел вас своим

предложением… Однако, я не простил бы себе, если бы не попробовал поговорить с вами об этом!

Несколько секунд Дёмин молча смотрел на нас сквозь тёмные стёкла своих дорогих очков. И вдруг, неожиданно для нас всех, промолвил:

– Я подумаю...

Его ответ меня удивил. Я ждала, что он сейчас нагрубит Олегу и пошлёт того куда подальше, но этого не произошло.

– Огромное вам спасибо! – обрадовался режиссёр и, обращаясь к съёмочной группе, сказал: – Всем спасибо! На сегодня все свободны! Продолжим завтра. А сейчас собираемся, складываем всё в микроавтобус и отправляемся в гостиницу. Вечер в вашем распоряжении, друзья – отдыхайте! Но развлекайтесь с умом, чтобы завтра все были бодрые и выспавшиеся!

– Ты не хочешь накинуть на себя что-нибудь? – спросил Алексей тоном, который мне совсем не понравился.

– Конечно. Я как раз собиралась переодеться. Но чем я заслужила подобный тон?

– Прошу прощения! – на этот раз вмешался Клинковский, – Кира, ты поедешь с господином Дёминым?

– Я…

– Она поедет со мной, – прервал меня Алексей.

– Хорошо. Тогда будем на связи по мобильному, – ответил Стас и исчез с наших глаз.

– Что происходит, Алексей? Ты теперь не только решаешь за меня, но и отвечаешь тоже? По какому праву? – возмутилась я.

– Мы будем выяснять отношения у всех на виду? – наконец-то сняв очки, произнёс Дёмин. – Приедем в гостиницу – там и обсудим все наши права и обязанности… Я жду тебя в машине.

Алексей забрал мою сумочку и направился к автомобилю. Я же надела поверх купальника сарафан, попрощалась с ребятами и минут через пять присоединилась к нему. Как только я села в машину, Дёмин сразу же завёл её.

– Не хочу ждать! Хочу, чтобы ты объяснил мне всё прямо сейчас! – потребовала я. Алексей не отвечал.

– Я к тебе обращаюсь! Ты меня не слышишь? Ты по непонятной причине бросаешь трубку во время разговора, неожиданно приезжаешь сюда, грубишь мне и злишься… Ты считаешь, это нормальным? Я не понимаю, какая муха тебя укусила?

– А то, что делаешь ты – это нормально?…

– А что я делаю? Скажи! Что?

Дёмин повернулся ко мне.

– Во-первых, ты не сказала мне, что летишь в Турцию!..

– Я тебе уже объяснила, что не хотела тебя отрывать от дел. И я приехала сюда работать! Что тебе не нравится?

– Не имеет значения, где я и сколько у меня дел – я должен знать о тебе всё! Мы, ведь, кажется, начали с тобой всё с чистого листа. Мы теперь пара! Не так ли? Это значит, что между нами не должно быть никаких секретов и недомолвок! Мне совсем не нравится то, что ты поехала сюда одна! Чего только стоят толпы мужиков, собравшиеся вокруг съёмочной площадки!

– Что ты такое говоришь? Разве я одна? Со мной сюда прилетело ещё как минимум десять человек! И вокруг площадки собрались не толпы мужиков, а обыкновенные зрители, среди которых были и женщины, и дети! То же самое было бы, если бы мы снимали на открытой площадке в Украине! Из твоих слов понятно только одно: ты мне не доверяешь!

– Я не тебе не доверяю, а им! Они просто пожирали тебя глазами! Пойми, это не Украина, а Турция! Турки без ума от наших женщин! А ты ещё в таком виде…

– В каком виде?

– В раздетом!

– Ну и ну! Я была в купальнике, а не раздетая! К тому же, прикрытая парео! Может нам наведаться на пляж и посчитать, сколько женщин в таком же виде загорают там у моря?

– Меня не интересуют другие женщины! Меня интересуешь ты! И к тому же, они просто отдыхают, а ты выставляешь себя напоказ!

– Как это понимать?

– Как понимать?.. Ты собралась транслировать это на всю страну! Хочешь, чтобы каждый кретин таращился на твоё тело?! Этого не будет! Я не позволю!

Алексей был довольно сильно раздражён. Он продолжал возмущаться, пуская искры во все стороны. Тем не менее, его позиция была мне не понятна. Она задевала моё самолюбие и больно ранила недоверием.

– Что значит, не позволишь? Выходит, я теперь – твоя собственность и ты распоряжаешься мной, как тебе вздумается: это позволю, а то не позволю?.. – поразилась я.

– Как-то я уже говорил тебе, что я – собственник! Видимо, ты не обратила на это внимание, а надо было... Я не привык ни с кем делиться, и никогда не буду этого делать!

И, к тому же, я ревнив! Да! Да! Ревнив! Тебе прекрасно известно, что до тебя я никогда ни к кому не испытывал ничего подобного! Все мои отношения были мимолётными и быстротечными, поэтому до ревности и не доходило. Тем не менее, я всегда оставался собственником! Что же касается ревности, то я не считаю её плохим качеством! Если два человека по-настоящему любят друг друга, то они обязательно ревнуют! Воспринимай меня таким, как я есть, ибо я уже в том возрасте, когда люди не меняются!

– Ревность – это проявление слабости и неуверенности в себе… – нахмурилась я. Дёмин улыбнулся.

– Ты же прекрасно знаешь, что во мне нет и намёка на те черты, которые ты только что перечислила… К тому же, всё в твоих руках: ты можешь избежать проявления ревности с моей стороны. От тебя ничего особенного не требуется – всего-навсего приличное поведение…

– Ты хочешь сказать, что моё поведение не соответствует правилам приличия? Может, ты вообще меня этакой распутной девкой считаешь?! – взорвалась я.

– Перестань! Я такого не говорил! Я прекрасно знаю, какая ты! И по этому поводу я тебе скажу следующее: та, которую я сегодня видел на пляже, была вовсе не ты...

– Ты прав: это был образ, придуманный режиссёром и сценаристом для клипа. Сценарий писала, увы, не я… - косо взглянула я на него.

– Значит, мы перепишем сценарий и придумаем новый, красивый, элегантный, достойный тебя образ! – заявил Дёмин. – Мне жаль, что сегодняшний день вашей работы был потрачен впустую, но кадры, которые вы сегодня отсняли, не войдут в твоё видео!

– Как это не войдут? – оторопела я, но Алексей отказался продолжать этот разговор. Я не знала, что и сказать, и надеялась, что он шутит.

Через двадцать минут мы были в отеле. Это был тот же отель, в котором остановилась вся наша группа, но другое его крыло. В этой части отеля находились только номера "люкс".

– Пойди, прими душ, – сказал он, войдя в номер.

– Удивительно, что ты не сказал "Смой с себя этот позор!" – буркнула я в отчаянии.

– Малыш, перестань, не извращай сказанное мною! – ласково произнёс Алексей, наконец, сменив злость на милость. – Ты мне, без сомненья, очень нравишься, когда сердишься, но всё же…

Я бросила сумку на тёмно-зелёное кресло у столика напротив кровати и отправилась в душ. После меня в душ пошёл Алексей, и я осталась одна в просторной комнате.

Я чувствовала себя очень уставшей: буквально, валилась с ног. Сегодняшний день выдался для меня весьма тяжёлым. В результате, как сильно я с собой не боролась, всё равно уснула. Меня разбудил звук открывающейся двери: Дёмин вышел из ванной комнаты. Он тихонько прилёг на другой половине кровати, видимо решив, что я сплю.

– Ты серьёзно насчёт того, что сегодняшние съёмки не попадут в клип? – в полусонном состоянии промолвила я.

– Принцесса, поспи! Ты сильно устала. Обсудим это потом.

– Но ещё совсем рано... – заныла я, хотя у меня не было сейчас сил бороться ни с ним, ни с собой.

– Не страшно. Поспи хотя бы часика два. Я разбужу тебя на ужин.

Дёмин укрыл меня покрывалом и обнял за плечи. Не смотря ни на что, мне было так хорошо в его объятиях, что все перипетии и неурядицы сегодняшнего дня моментально исчезли из моего сознания, и я провалилась в крепкий сон.

Глава 35

Сентябрь, 2009 год, Майами.

Стоял тёплый осенний день. Солнечные лучики мелькали в стекле автомобиля, ослепляя меня яркими вспышками. Но это не создавало мне дискомфорта, а даже наоборот, поднимало и без того хорошее настроение.

Я сидела на заднем сиденье и смотрела в окно. Траса "Киев-Борисполь" была, как всегда загружена, однако это не могло вызывать беспокойство, так как времени до моего рейса оставалось предостаточно.

Мои мысли были о Дёмине и о событиях последних нескольких недель. Съёмки клипа с участием Алексея, успешная ротация нашего видео на телеканалах и ошеломляющая популярность песни "Люблю", свалившаяся нам на голову ливнем зрительских оваций, первыми местами в хит-парадах и чрезмерным вниманием прессы, с громкими заголовками типа "Кира Лебедева спела Алексею Дёмину "Люблю…", "До недавних пор тайный роман певицы и олигарха теперь запечатлён на видео", "Алексей Дёмин решился на невероятный шаг!", "Любовь творит чудеса!" и т.д.

Многочисленные интервью на радио и телевидении, фотосессии для журналов, участие в концерте во "Дворце спорта" и моё, неизвестно кем, порезанное в клочья платье… Всё это – ещё не полный список происшедших со мной за последнее время событий.

Как я поняла, популярность приходит не одна – она влечёт за собой целую череду последствий, среди которых имеются и не совсем приятные. Но главное не это! Главное, что Алексей всё-таки, согласился сняться в моём клипе! Никто из моей команды не верил, что такое вообще возможно. Поэтому все были глубоко потрясены его поступком. Я знаю: он сделал это только ради меня, и от осознания этой греющей сердце истины я чувствовала себя ещё счастливее!

Вместе с тем, нам пришлось убрать отснятый тогда на пляже материал: Алексей на этом настоял. Но игра стоила свеч! Взамен мы получили просто потрясающие кадры! Они и сейчас у меня перед глазами: мы с Дёминым мчимся на двух спортивных автомобилях по пустынному шоссе. Он гонится за мной, догоняет и после эмоциональной ссоры, которая происходит между нами, страстно целует. Затем мы вдвоём сидим на берегу и наслаждаемся морем…

Если бы кто-нибудь знал, что наши гонки в клипе – это почти точная копия тех событий, которые действительно имели место в нашей жизни незадолго до этого, он, видимо, был бы поражён! Но об этом знали только мы с Алексеем, и каждый раз, когда мы просматривали эти кадры, в наших глазах загоралась какая-то особенная искорка и мы едва сдерживали улыбку. Гоночные сцены нам дались очень легко: мы сыграли их безукоризненно! Это и неудивительно, ведь мы играли самих себя...

Мой продюсер был безмерно рад нашему успеху и моей стремительно взлетевшей вверх популярности. Он готов был всех нас расцеловать, если бы только мы позволили ему это сделать. Его радости не смог затмить даже инцидент с моим платьем, который произошёл на концерте буквально позавчера. А случилось на самом деле немыслимое!

Кто-то непонятно каким образом проник в гримёрную комнату и безжалостно порезал моё платье. Я до сих пор не могу понять, как это могло случиться. Ведь доступ к этому помещению имели только свои. К тому же я почти не покидала гримёрную – разве что на пять минут, не более. Но, тем не менее, случилось то, что случилось, и я почему-то уверенна, что данное происшествие не обошлось без участия моей самой заядлой соперницы – Ангелины Зотовой, которая, по зловещему совпадению, тоже принимала участие в этом концерте.

Насколько я могу судить, Зотова не испытывает ко мне ничего другого, кроме ненависти. Она всегда за моей спиной поливает меня грязью и готова при любом удобном случае сотворить какую-нибудь гадость. От неё можно ожидать чего угодно, и то, что произошло – это лишь малость, по сравнению с тем, на что эта женщина в действительности способна. Ради славы, денег и первенства на музыкальном олимпе Зотова идёт по трупам и без малейших колебаний сметает всех на своём пути...

В тот вечер у меня не выдалось возможности высказать ей всё, что накипело: мы лишь на мгновенье встретились взглядами за кулисами и сразу же разошлись. Но, возможно, это и к лучшему: зачем тратить своё здоровье и нервы на людей, подобных ей?.. Всё равно это ни к чему хорошему не приведёт! В шоу-бизнесе такие люди – не редкость. Утопая в океане слепых амбиций и чрезмерного честолюбия, они потеряли главное – человечность… Что ж, плавая среди пираний, нужно уметь притворяться одной из них. Я этому почти научилась…

Хорошо, что в тот вечер мы привезли с собой два наряда – это спасло меня от печального варианта решения возникшей проблемы. Не хочу сейчас портить себе настроение и продолжать думать об этом. Что было, то было! К счастью, всё это уже позади!

Пока я блуждала в своих раздумьях, Артур Сергеевич тем временем подъехал к аэропорту. Он припарковался и помог мне выйти из машины. Затем он достал багаж провёл меня внутрь здания. Через сорок минут я уже сидела в зале ожидания, готовая в любую минуту пройти на посадку к рейсу на Лондон. В "Heathrow" меня ожидала пересадка на самолет до Майами.

Тёмные очки, которые должны были помочь мне не выдать себя, немного подкачали: нескольким подросткам всё же удалось меня рассекретить, и они подошли за автографом.

Я улыбнулась им и подарила свои подписанные фото, лежащие у меня в сумочк специально для таких случаев.

Через пару минут мы прошли на посадку. Майами встретил меня неизменно горячими объятиями. Мне не хватало этой лазурно-синей необъятности океана и прозрачного неба над ним. Но сейчас мне больше всего хотелось поскорее увидеть Алексея: я так по нему соскучилась! В последнее время я была так занята, что не смогла выделить для нас ни одного дня.

Дёмин забрал меня из аэропорта и повёз на своём традиционно чёрном внедорожнике вдоль живописного побережья Майами.

Вскоре мы подъехали к огромному, красивому особняку, заехали во двор и вышли из машины.

– Где это мы? – удивилась я, ожидая, что мы, как всегда, поедем в отель.

– Пойдём, увидишь! – улыбнулся Дёмин, взял меня за руку и повёл за собой.

Когда он достал ключи и стал открывать дверь, я сразу же догадалась, куда он меня привёз.

– Мы в твоём доме?.. – робко произнесла я, входя внутрь. Почему-то я чувствовала себя неловко: у меня возникло ощущение, что Дёмин приоткрыл передо мной занавес в мир, существовавший до сих пор только для него одного. Здесь в каждой вещи – его прикосновение, в каждом сантиметре воздуха – его запах...

– Ты угадала, – ответил Алексей, опуская сумку на пол.

Я стояла не двигаясь и растерянно смотрела на него. "Зачем он сделал это? Зачем привёз меня сюда?"

– Малыш, что с тобой? Расслабься! Ты, вроде как побледнела, или мне показалось? – вопросительно взглянул он на меня.

– Я бы… предпочла… отель, – робко проговорила я.

– Ты хочешь сказать, что в гостинице тебе будет лучше, чем в моём особняке?.. – приподняв бровь, спросил Алексей.

– Но…

– Я хочу, чтобы сегодня ты спала под крышей моего дома, в моей спальне, в мое постели... – прервал меня он.

От мыслей о его постели у меня перехватило дыхание. Дёмин подошёл, взял меня за руки и посмотрел в глаза. От его обволакивающего горячего взгляда у меня закружилась голова. Я почувствовала, что улетаю, меня уже здесь нет: я парю в невесомости. Только приятное покалывание в кончиках пальцев рук свидетельствовало о том, что мой дух всё ещё привязан к телу. Алексей прижал меня к себе и поцеловал. Его рука аккуратно вытянула из моих волос заколку и прижала мою голову поудобнее. Другой рукой он держал меня за талию, не давая ни на миллиметр от него отодвинуться. Я находилась в полной его власти и вдохновенно отвечала на его движения.

Он целовал мои губы, глаза, лоб, шею… И вот уже мой пульс стал его пульсом, моё дыхание – его дыханием, мы погрузились друг в друга, добровольно утратив связь с внешним миром.

– Как же я тебя люблю! – прошептал Алексей. Его влажные губы обхватили мочк моего уха, и от пронзившей меня дрожи я едва устояла на ногах.

– Остановись… – с трудом выговорила я. – Позволь мне хотя бы принять душ.

– Может, позволю, а может, и нет… – улыбнулся Дёмин, отказываясь выпускать меня из объятий. – Хотя ты права: так мы рискуем и вовсе не попасть в спальню…

В следующее мгновение он взял меня на руки и понёс вверх по роскошной мраморной лестнице, обрамлённой изумительно красивыми коваными позолоченными перилами. Эта лестница служила величественным украшением поистине королевской гостиной и прекрасно дополняла его знаменитый камин. В этот момент я и правда чувствовала себя настоящей принцессой, и мне казалось, что всё это происходит не со мной. Я с нежностью смотрела ему в лицо, не отрывая глаз, и про себя молилась, чтобы эта прекрасная сказка ненароком не оказалась сном.

Через минуту он занёс меня в великолепную спальню, обставленную под стать всем дому, в классическом аристократическом стиле. Большая роскошная кровать и огромный массивный комод, отделанный под старину – первое, что бросилось мне в глаза. В оформлении спальни доминировали белый, синий и золотой цвета. От богатой хрустальной люстры и тяжёлых, спадающих идеальными складками штор невозможно было отвести взгляд.

– Душ там, – сказал Алексей, бережно опустив меня на кровать, и указал рукой на дверь в противоположной стене. – Поторопись, пожалуйста…

Неудержимое желание в его глазах свидетельствовало о том, что долго он ждать не станет.

На следующее утро я проснулась всё в той же роскошной спальне в шелковых простынях на огромном ложе в объятиях моего любимого.

"Вот оно, счастье! – думала я. – Проснуться рядом с любимым человеком и ни о чём, ни о чём не тревожиться"

– Доброе утро, принцесса! – сонным голосом произнёс Алексей. – Тебе хорошо спалось на новом месте?

– Очень… – ласково ответила я.

Он улыбнулся, затем поцеловал меня в нос и в губы.

– Тебе известно, что ты – первая женщина, побывавшая в моей постели?

Я взглянула на него с иронией и слегка нахмурилась. На моих губах застыла лукавая улыбка.

– Не смейся! Это правда! До тебя ни одна девушка не переступала порог этой спальни.

Его слова ввели меня в замешательство.

– Пойду-ка принесу нам чаю, – поднимаясь с кровати, сказал Алексей, в ту же секунду переведя разговор на другую тему.

– Чаю?.. – непроизвольно вырвалось у меня, и я по-детски надула губки. Дёмин улыбнулся.

– Если я, по счастливой случайности, обнаружу у себя кофе, то сварю тебе кофе… Но только сегодня!

Я кивнула и проводила его нежным, сияющим взглядом до самих дверей.

Глава 36

Сентябрь, 2009 год, Майами.

Спустя несколько минут после того, как Алексей отправился в кухню, я встала и подошла к белоснежному пуфу полукруглой формы: на нём лежала рубашка Дёмина. Я взяла её и поднесла к лицу: она пахла пьянящим запахом его тела и изысканной туалетной водой.

Долго не думая, я надела её на себя и подошла к зеркалу: выглядела я довольно смешно, так как буквально утонула в рубашке. Но ощущать запах Алексея на своей коже было так приятно, что я решила ещё немного походить в его рубашке и со счастливой улыбко выскочила из спальни.

На цыпочках спустившись вниз, я без труда отыскала кухню. Алексей как раз занимался приготовлением кофе для меня. Я тихонько подошла к нему сзади и обняла. Увидев меня в таком виде, он замер.

– Тебе идёт... Ты специально надела это, чтобы сводить меня с ума? – с загадочным блеском в глазах воскликнул он, затем поднял меня на руки и закружил по своей просторной, царской кухне. После этого он посадил меня на высокий барный стульчик и стал страстно целовать.

Неожиданно раздался звонок в дверь.

– Кто бы это? – недовольно пробормотал Дёмин и неспешным шагом направился в холл. Я занервничала.

Тихонько выйдя из кухни, я спряталась за большой мраморной колонной и стал наблюдать за происходящим.

Через мгновенье в гостиную влетела высокая яркая блондинка с почти идеальными пропорциями фигуры.

– Какого чёрта? Что ты здесь делаешь? Тебя не учили звонить перед тем, как прийти? – сердито бросил ей Дёмин.

– Звонить? – возмутилась девушка. – Я вчера весь вечер тебе звонила, но ты отключил телефон! Мне срочно нужна была твоя помощь! Однако мой братец, как всегда недоступен!

– Катя, сейчас не время! Я прошу тебя уйти! – строгим тоном произнёс он.

– Тебе что, так сложно уделить мне пять минут и выслушать?

– Я не хочу ничего слушать! Мне известны все твои проблемы: очередной бой-френд снова попал в какую-нибудь переделку, и ты пришла просить меня вытащить его...

– Даже если и так, то что? Ты отказываешься мне помочь?

– Я не отказываюсь! Я каждый раз тебе помогаю, хотя и не должен! Но мне жаль тебя, дуру!.. И всё же, мы обсудим твои дела позже!

– Почему позже? Я хочу сейчас! Ты что, выгоняешь меня? Что происходит?

– Ничего. Просто, уходи!

– О Боже! Не могу поверить! Ты не один?.. Ты что, привёл кого-то сюда?

– Это не твоё дело! Уходи! По-доброму тебя прошу!

– Ты ведь никогда не приводил домой баб! Что с тобой случилось? Совсем голову потерял? Я хочу увидеть её! Хочу увидеть ту, которая свела с ума моего брата! Это ведь та певичка, о которой все говорят? Да?

– Что ты себе позволяешь? Выбирай выражения!

Девушка уверенным шагом направилась к центру гостиной, но Алексей схватил её за руку и резко дёрнул назад. Я вся сжалась от напряжения.

– Что ты делаешь? Мне больно! – возмутилась блондинка. – Из-за кого весь этот шум- гам? Она, очевидно, приворожила тебя! Ты совсем обезумел! Если эта девица важнее для тебя, чем родная сестра, то почему ты её прячешь? Познакомь меня с ней!

– Эта девушка слишком чиста и хороша, чтобы с тобой знакомиться! – крепко удерживая её за локоть, воскликнул Алексей.

В этот момент я не выдержала и, позабыв о том, что не совсем прилично одета, вышла из своего укрытия и двинулась прямо к ним.

– Не стоит ссориться из-за меня. Алексей, я буду рада познакомиться с твоей сестрой, – слегка испуганно проговорила я, подойдя к ним. Подав девушке руку, я представилась: - Виктория.

Она была значительно выше меня. Взглянув на меня сверху вниз оценивающим взглядом, девушка лишь недовольно хмыкнула.

– Катя! – повысив голос, произнёс Дёмин, и блондинка с кислым видом подала мне руку.

После этого я извинилась и вернулась на кухню. Моё утреннее чудесное настроение было окончательно испорченно. Я стала пить свой кофе, уныло уставившись куда-то в одну точку. Прошло несколько минут.

– Прошу прощения за свою сестру, – прошептал Алексей, целуя мои кудри. – Не бери в голову! Мы ведь не позволим, чтобы этот неприятный инцидент огорчил нас! Правда? Он развернул меня к себе.

Я молчала, не в силах произнести ни слова. К моему горлу, сама не знаю почему, внезапно подкатил ком, и глаза вмиг стали мокрыми.

– Малыш, ты что? Не смей плакать! Не делай мне больно, пожалуйста, – приподняв мой подбородок, сказал Дёмин. Похоже, мои слёзы расстроили его куда больше, чем ссора с сестрой: – Так на чём мы там остановились?..

Он обнял меня и поцеловал мои полузакрытые глаза, нежно осушая их от слёз.

Когда мы оба успокоились, Дёмин сказал, что сам займётся завтраком и отправил меня в гостиную. Пока он оставался в кухне, я рассматривала изысканный интерьер его дома. Всё здесь было сделано со вкусом и не содержало ничего лишнего.

Моё внимание привлёк большой стеллаж, доверху заставленный необычайно красивыми фарфоровыми куклами. У них были обворожительно милые платья, продуманные до каждой мелочи, и светящиеся, как луна, лица с необыкновенно живыми глазами. Мне даже захотелось потрогать их, но я не решилась, а просто стояла и любовалась.

– Это куклы моей сестры. Она их обожает! – раздался голос Дёмина за моей спиной. – На самом деле, Катя – хороший, добродушный человек, но ей нужно время, чтобы раскрыться перед кем-то.

– Они великолепны! – с восхищением промолвила я. – Только человек с прекрасной душой может любить такую красоту!

– Завтрак готов! Пойдём!

Я повернулась и последовала за Алексеем, невольно остановив свой взгляд на фотографии над камином. Он заметил это и замедлил шаг.

– Мои родители в молодости, – с теплотой в голосе произнёс он.

– Они выглядят такими счастливыми! Великолепная пара!

– Почему выглядят? Они действительно были счастливыми и сейчас счастливы! Эт один из тех редких, уникальных случаев, когда две половинки нашли друг друга и прожили вместе долгую счастливую жизнь. Если у меня когда-нибудь будет семья, то я хотел бы, чтобы она была такой же крепкой и любящей, как у них! Вот о чём я мечтаю!

Мой отец берёг и лелеял маму. Она была с ним как за каменной стеной. А мы с сестрой росли в атмосфере любви и гармонии. Вот какой должна быть настоящая семья! Я улыбнулась, на миг представив себе Дёмина семейным человеком.

– Почему ты улыбаешься? – искоса взглянул он на меня.

– Вообразила тебя папочкой, меняющим сынуле подгузник…

– По-твоему это смешно? – прищурился Алексей. – Считаешь меня не пригодным на роль отца?..

Я рассмеялась и ускользнула в сторону, а он стал бегать за мной по всей огромной гостиной. Это было очень забавно!

Всю последующую неделю мы посвятили друг другу: прогуливались вдоль океана, ходили в рестораны, устраивали себе романтические ужины дома. Как-то мы даже пригласили его сестру провести с нами время, и в тот вечер мне показалось, что она потеплела ко мне. Нам удалось поговорить и даже немного сблизиться.

Настал последний вечер перед моим возвращением домой. Мы как раз собирались в одно замечательное заведение, когда пришла Катя: ей нужно было срочно отдать Алексею какой-то документ. Пока он был наверху и выбирал себе подходящий костюм для выхода, мы с ней пили кофе с молоком в гостиной.

– Неужели у Алексея нашёлся в доме кофе? Ты на него действительно положительно влияешь! – улыбнулась она.

Я смущённо пожала плечами.

– Твоя коллекция кукол – просто потрясающая! – воскликнула я.

– Тебе и правда нравится? – загорелись глаза у моей собеседницы. – Наконец-то нашёлся хоть один человек, который по достоинству оценил моих красавиц!

Она встала и подошла к стеллажу с куклами. Я последовала за ней.

– Ну почему же? Алексею они тоже очень нравятся! Он с такой нежностью рассказывал о них и о тебе…

– Правда? – улыбнулась девушка. – Я по ним очень скучаю, но пока не решаюсьзабрать к себе. Когда мы только приехали в Америку, мы все сначала жили в этом доме.

Потом Алексей купил особняк родителям, а мне помог приобрести квартиру. Я переехала, а мои куклы остались здесь. Но со временем я их обязательно заберу!

– Конечно! В детстве я бы всё отдала за такую куклу! – с восторгом призналась я.

– Почему? У тебя не было кукол? – удивилась Катя.

– Нет. Разве что только одна, сшитая бабушкой. Но бабушка очень рано умерла, а кукла вскоре порвалась. Однако у меня и не было времени играть с куклами: я постоянн занималась музыкой.

– Тебе не повезло… – вздохнула девушка. – А у меня было столько кукол, сколько япожелаю!

В этот момент Алексей спустился по лестнице и подошёл к нам. На нём был один из его шикарных костюмов, в котором он выглядел просто сногсшибательно! Они с Катей удалились в кабинет, а я осталась возле стеклянного стеллажа с куклами. Минут через десять Катя ушла. Он проводил её до двери и вернулся в гостиную. Я всё ещё стояла там и смотрела на умилительные фарфоровые личики.

– Глядя на всё это, могу сказать только одно – Катя в душе ещё ребёнок. Она только строит из себя эдакую взрослую леди со стервозным характером, ошибочно полагая, чт это нравится мужчинам… – сказал Алексей, подходя ко мне.

– А разве это не так? – перевела я взгляд на него. – Среди моих знакомых все добропорядочные, хорошие мужики обязательно женаты на стервах! Видимо, их заводит подобный тип женщин. То, что им не приходится скучать со своими жёнами, – это уж точно!

– Сомневаюсь, что им нравится жить со стервами… Скорее всего, это от того, что таких, как ты больше нет… – подмигнул мне Дёмин.

– Очень мило… – улыбнулась я. – Ты, кстати, и мне говорил, что я ещё ребёнок…

– Так оно и есть! – ответил он. – Но вы с Катей – совершенно разные: она– избалованная роскошью, неприспособленная к жизни девочка, хотя и с добрым сердцем, а ты – полная её противоположность, но тоже добросердечный человечек. Выходит, у вас есть общая черта.

Мы отошли от кукол и направились вглубь гостиной. Только я собралась отнести в кухню наши с Катей чашки, как зазвонил мой мобильный. Он лежал на краю журнального столика, как раз с той стороны, где в данный момент стоял Алексей. Увидев телефон, Дёмин бросил на меня замораживающий взгляд, взял его в руки и бесцеремонн выключил.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, поставив блюдца с чашками обратно на столик. – А если там что-то важное?..

– Мы же с тобой договаривались – когда мы вместе, никаких телефонов! – холодно произнёс он. – Это правило никто не отменял!

– Мы до сих пор живём по правилам?.. тихо промолвила я. Мне было досадно услышать от него такое.

Он ничего не сказал, развернулся и направился в сторону холла.

– Алексей, куда ты? Ответь мне! – догнала я его.

– Тебе ведь нужно сделать важный звонок – не буду мешать!

Дёмин захлопнул за собой дверь, оставив меня в полной растерянности и отчаянии. Он вернулся минут через десять. Я сидела у торца большого прямоугольного стола, окружённого десятью деревянными стульями, в той части первого этажа, которая служила столовой, и думала о происшедшем. Алексей размеренным шагом пересёк комнату, затем прошёл к столу, выдвинул стул и сел у противоположного конца стола напротив меня. Наши глаза встретились, и у меня по спине пробежал холодок.

– Если ты хочешь мне что-то сказать, говори, – ровным тоном произнёс он.

Несколько секунд я молчала, терзаясь сомненьями под его пристальным взглядом, а затем всё-таки не выдержала и с обидой в голосе промолвила:

– Ты причиняешь мне боль…

– Что? – небрежно бросил Дёмин и в том же духе продолжил: – Виктория, встань! Я не ожидала подобной реакции, меня охватило недоумение.

– Я же велел тебе встать! – вызывающе повторил Алексей. На этот раз я послушалась.

– А теперь залезь на стол и подползи ко мне, – с серьёзным видом произнёс он. Укрощенная его повелительным взглядом, я стала выполнять этот безумный приказ. Не снимая туфель с высоченной шпилькой, которые я всегда подбирала под стать Алексею, чтобы выглядеть гармонично рядом с ним, я взобралась на стол и стала медленно ползти к другому его концу. Благодаря туфлям и чёрному коктейльному платью, в котором я была в этот момент, я, видимо, выглядела довольно сексапильно. И всё же это всё не укладывалось у меня в голове.

"Как ему удаётся так искусно мною манипулировать?.."

С каждым мгновеньем моё сердцебиение усиливалось. Я не просто волновалась - я боялась… Он единственный умел вызывать во мне такие мощные всплески адреналина.

Страсть, любовь, желание, волнение, страх – всё это смешалось в термоядерную смесь и отозвалось во мне бурей сокрушительных эмоций. Я доползла до самого края и замерла… Всё это время он наблюдал за каждым моим движением.

– Ты не знаешь, что такое боль, принцесса… – нежно прикоснувшись к моей щеке, сказал он. – Но я могу заставить тебя узнать…

Моё сердце сжалось, а давление в висках возросло до максимума.

– Прекрати, – с опаской прошептала я, предчувствуя, что он не шутит.

– Испугалась? – улыбнулся Дёмин, дав мне понять, что я наивно купилась на очередной его розыгрыш. Увидев на его лице улыбку, я почувствовала невероятное облегчение: мне даже захотелось выдохнуть.

"Кошки – гордые животные, они не опускаются до подобного…" – прошептал мне внутренний голос, вынудив доиграть роль грациозной пантеры до конца.

– Ты можешь это предотвратить, если только угодишь мне, – продолжил он.

– И что же я должна сделать? – войдя в образ, подыграла ему я.

– Поцелуй меня так, чтобы я захотел превратить этот поцелуй в вечность…

Позабыв о своей обиде и, вместе с ней, – обо всём на свете, я подарила ему пленительный нежный поцелуй, разбудивший в нас обоих неистовое желание. Через минуту он овладел мной прямо на столе. Нас унесло рекою страсти к берегам безумных плотских утех…

Глава 37

Октябрь, 2009 год, Киев.

Я открыла глаза и томно перевела взгляд на электронные часы на прикроватной тумбочке: была половина десятого утра. Я зевнула, повернулась на бочок и стала мысленно упрашивать себя подняться.

Вчера я пела на корпоративной вечеринке, организованной одним известным киевским бизнесменом Вячеславом Польным, который, к слову, входит в двадцатку самых богатых людей Украины. Мероприятие затянулось. Моё выступление состоялось около полуночи, после чего Клинковский всё никак не мог натешиться компанией влиятельных гостей и мы задержались там ещё на два часа. В общем, домой я попала очень поздно, поэтому и позволила себе сегодня с утра поспать немного дольше.

Прошло каких-то пять минут, и раздался телефонный звонок. Мне всё-таки пришлось встать и пойти за телефоном в гостиную: в последнее время по примеру Дёмина перестала держать мобильный в спальне, а всегда оставляла его на ночь в соседней комнате.

– Доброе утро, Кира! – произнёс голос в трубке. – Ты не забыла, что сегодня в двенадцать мы с тобой встречаемся, чтобы обсудить дизайн будущего альбома. Мне уже представили несколько эскизов его оформления. Есть очень неплохие идеи! За основу взята твоя фотосессия в студии "Margo" и кадры из клипа.

– Я помню, Стас, не беспокойся! Я приду, – ответила я.

– Хорошо. Буду ждать! Да, кстати: господину Польному очень понравилось твоё вчерашнее выступление, и он изъявил желание, помимо гонорара, вручить тебе ещё какой-то ценный подарок. Именно для этого он попросил, чтобы ты сегодня во второй половине дня заехала к нему в офис. Адрес я тебе сейчас вышлю сообщением.

– К чему всё это? Не стоит! Не нужны мне никакие подарки! Я не хочу туда ехать! – воспротивилась я.

– Даже если тебе не нужен его подарок, просто прояви уважение, Кира! Он нас уже н первый раз приглашает к себе на мероприятия! Припрячь свою гордость! К тому же, тебе не стоит беспокоиться о том, как туда добраться: если ты не хочешь ехать на своей машине из-за того, что точно не знаешь, где находится этот офис, я пришлю Артура Сергеевича, и он тебя отвезёт.

– Хорошо, я поеду! – согласилась я, не желая спорить с Клинковским. – Не нужно присылать Артура Сергеевича!

– Молодец! Так и нужно относиться к хорошим людям! – вмиг подобрел он. – Ну, тогда до встречи!

– Пока!

"Вот, блин! Сдался мне ещё этот Польный сегодня! – злилась я. – Лучше бы поехали с ребятами в студию и поработали там лишний часок!"

Мой альбом должен был выйти ещё весной, но в связи с появлением песни "Люблю", съёмками клипа и его презентацией всё застопорилось. Хотя с другой стороны, может, это и к лучшему: теперь и эта песня войдёт в долгожданный диск.

Встреча со Стасом немного меня огорчила: ничего из того, что он мне показал, мне н понравилось. Я сама ещё пока не знала, чего именно хочу, но была уверена, что точно не этого: мой альбом однозначно должен выглядеть по-другому! Я чувствовала это сердцем.

После рандеву с Клинковским я заехала ещё в пару мест по своим делам, затем всё же наведалась на студию и ближе к вечеру отправилась в офис господина Польного. С моим GPS-навигатором я без труда нашла туда дорогу, припарковалась и вошла в официозное белое здание. Именно здесь находился офис компании Вячеслава Альбертовича. Молоденькая секретарша любезно поздоровалась со мной и сразу же сообщила шефу о моём приходе. Он велел ей меня впустить.

Кабинет Польного был обставлен дорогой мебелью и украшен множеством изысканных аксессуаров. Но, несмотря на достаточно большое количество шкафов, стеллажей, разнообразных полочек и огромного стола в форме буквы "Т", здесь было ещё много свободного пространства, хотя дышалось не особенно легко. Стены украшали картины сюрреалистического направления, которые, видимо должны были настраивать на определённый лад, но лично у меня вызывали смешанные чувства.

– Здравствуйте, Кирочка! – обратился ко мне Польный и пригласил присесть. Это был огромный, отнюдь не спортивного телосложения, мужик лет пятидесяти, однако выглядел он старше. Чёрный, с металлическим отливом, костюм на его безобразном теле сидел несуразно. Галстука на нем не было: видимо, он доставлял ему неудобство, поэтому господин Польный снял его, скорее всего, ещё с утра и оставил валяться на столе. Лицо его имело неприятный красноватый оттенок, на фоне которого маленькие, светлые, быстро бегающие глазки выделялись ужасным образом. Он создавал впечатление нервного, неуравновешенного типа.

– Спасибо вам за вчерашнее выступление! Оно было, как всегда великолепным! – продолжил он.

– Не стоит благодарности! Это моя работа! – чувствуя себя не совсем комфортно на чужой для меня территории, ответила я. Мне хотелось поскорее уйти отсюда.

– Как это не стоит? Ваш талант и ваша красота достойны почтения! Я уже давно наблюдаю за вами и, признаться, являюсь вашим преданным поклонником!

"Зачем только он позвал меня сюда?.. – возмущалась я про себя. – Чтобы петь мне дифирамбы?.. Надо сматываться отсюда поскорее!"

– Очень вам признательна, Вячеслав Альбертович! Однако… мне пора идти – ещё очень много дел нужно за сегодня сделать, – сказала я и поднялась со стула.

– Не спешите, Кирочка, не нужно! Все дела всё равно не переделаете! К тому же, я ведь не просто так пригласил вас сегодня к себе, – остановил меня Польный. Я опустилась обратно на стул.

Он открыл сейф, достал оттуда синий бархатный футляр и приблизился ко мне. Я снова встала и почувствовала резкий запах пота, идущий от него. Это было невыносимо!

– Я хочу вам кое-что вручить, – обратился ко мне Польный, и его глаза загорелись самодовольным блеском. – Примите от вашего верного поклонника этот маленький, скромный подарок.

Он открыл футляр и протянул его мне. Там лежало бриллиантовое колье.

– Вячеслав Альбертович, это совсем ни к чему! Простите, но я не приму этот подарок! – суровым тоном произнесла я, едва сдерживая своё негодование.

– Не упрямьтесь, Кирочка! Это всего лишь знак внимания, который свидетельствует омоей к вам симпатии. Мы с вами взрослые люди: вы ведь понимаете, что я имею в виду. К тому же, это только начало: я подарю вам ещё сотню таких подарков! Прошу вас, наденьте это колье, и мы с вами сейчас же поедем в самый лучший столичный ресторан, чтобы поужинать вдвоём!

Я была в шоке! Как он смеет предлагать мне подобное?.. Разве я когда-нибудь давала ему хоть мизерный повод, чтобы он мог так себя со мной вести? – Никогда!

– Господин Польный, как вам не стыдно? Вы ошибаетесь на мой счет! – воскликнула я и резко развернулась, чтобы уйти.

Однако он схватил меня за руку и дёрнул назад.

– Почему это ошибаюсь? – выкрикнул он мне в лицо, брызгая слюнями во все стороны. – Что я вас, певичек, что ли не знаю? Все вы на одно лицо и с одинаково ненасытным аппетитом!

Он бросил колье на стол, грубо схватил меня обеими руками за запястья и стал насильно целовать своими противными жабьими губами. Я вырывалась изо всех сил, готовая в любую секунду вырвать все свои внутренности наружу. С трудом отвернув от него голову, я тот час же закричала:

– Я сейчас заору во всё горло! Отпустите меня немедленно!

– Кричи, Кира, кричи! Неужели ты думаешь, что кто-нибудь придёт к тебе на помощь?!

Польный стал мерзко облизывать мне шею своим гадким языком и грубо лапать грудь, больно заламывая мне руки. В порыве ярости я ударила его коленом, и от этого он совсем озверел:

– Вот сука! – выкрикнул он, затем обеими руками схватил меня за шею и стал душить.

Я металась во все стороны, задыхаясь от недостатка воздуха. Этот тип был настоящим психом! У него точно не всё в порядке с головой! Я почти теряла сознание, когда каким-то образом мне удалось дотянуться до статуэтки, стоявшей на его столе: я схватила её и больно ударила его по макушке.

Польный сразу же отпустил меня и, испуская дикие вопли, схватился руками за голову. Не теряя ни секунды, я мгновенно выбежала из его кабинета.

Смутно помню, как миновала секретаршу, пробежала через коридор и пулей вылетела из этого здания. Как ни странно, мне никто не препятствовал. Однако в тот момент даже если бы кто-то пытался меня остановить, вряд ли это у него получилось бы. Добравшись до своей машины, я сразу же завела её и рванула вперёд на полной скорости. Не отводя взгляда от лобового стекла, я взяла телефон и набрала номер Клинковского. Слёзы вперемешку с тушью обильными, чёрными струями стекали по моему лицу и капали на колени.

– Алло! Стас! Как ты мог отправить меня туда? – в истерике закричала я в трубку.

– Что случилось, Кира? Куда? – не понимая, что происходит, испуганно произнёс он.

– В офис к Польному! Он пытался меня изнасиловать! Больше того, он чуть не убил меня!

– Что? Ты где? Ты в порядке? – засуетился Клинковский.

– Да, Стас, в порядке! К счастью, мне удалось избежать этой мерзости!

– Откуда ж я мог знать, что у него на уме? Мне бы и в голову не пришло, что он…

Я бросила трубку, не желая слушать никчёмные оправдания своего уважаемого продюсера, и добавила газу. "Господи, какой позор! Как это низко и отвратительно! Мне противно прикасаться к самой себе!" – громко всхлипывая, плакала я.

Приехав домой, я сразу же бросилась в душ и стала тщательно смывать с себя всю эту грязь. Но сколько бы моющих средств я не использовала, мне всё казалось, что противный запах пота этого чудовища всё ещё витает вокруг меня.

Выйдя из душа, я позвонила Стасу, сообщила, что я уже дома, и сказала, что не намерена сейчас обсуждать с ним эту ситуацию: на данный момент мне просто нужно побыть одной и постараться прийти в себя. Он не настаивал, понимая, в каком я состоянии.

На следующий день я проснулась всё ещё сама не своя. Мне хотелось бы верить, что всё, что вчера произошло, было лишь ночным кошмаром, но как только я увидела свои руки, то поняла, что всё было в действительности! Руки мои от запястий до локтей покрылись бурыми синяками – так сильно Польный хватал меня. Я вскочила с постели, подошла к зеркалу и с ужасом обнаружила, что на шее у меня остались такие же следы.

Это выглядело страшн. "Что мне делать? Как я теперь на людях появлюсь? Неужели придётся закрыться в четырёх стенах и сидеть, как в заточении, пока всё это не сойдёт?.. – расплакалась я, в отчаянии рухнув на пол напротив зеркала. – А Алексей? Господи, лишь бы он не приехал и не увидел всё это, иначе будет беда!"

Я встала, пошла в гостиную, нашла на столике телефон и набрала Золтана.

– Алло! Привет! – не переставая плакать, промямлила я. – Приезжай, пожалуйста, ко мне скорее. Мне очень плохо!

Барта приехал буквально через полчаса. Он поспешно вошёл в прихожую и взволновано спросил:

– Что случилось?

Я бросилась к нему на шею, не в состоянии произнести ни слова.

– Кирочка, успокойся! Возьми себя в руки и расскажи мне, что произошло. Ты очень напугала меня своим звонком! – растерянно посмотрел он мне в лицо. И тут его взгляд опустился на мою шею, затем он увидел синяки на руках и побледнел.

– Что это, Кира? Кто это сделал с тобой? – оторопел Золтан.

– Вячеслав Польный… – с трудом выдавила из себя я, продолжая реветь.

– Кто? – ужаснулся Барта. – Как? Когда? Он что, с ума сошёл?

Немного успокоившись, я завела Золтана в гостиную и рассказала всё, как было. Он был потрясён и никак не мог поверить в то, что всё это – правда.

– Как он осмелился на такое? Неужели он ничего не боится? – возмущался мой друг, не находя себе места. – Не стоит оставлять это безнаказанным! Заяви на него! Пусть этот урод получит по заслугам!

– Нет!!! Только не это! Я ни в коем случае не стану этого делать! – взволнованно запротестовала я.

– Но почему? – удивился Барта.

– Разве ты не понимаешь? Мы, наоборот, должны приложить все усилия, чтобы скрыть это! Иначе об этом узнает Дёмин и случится непоправимое! И, кроме того, я не хочу, чтобы моё имя трепали по такому унизительному поводу!

– Ну, что будут говорить люди, не важно! А вот что касается Алексея, ты права: он точно убьёт Польного!

– Золтан, даже не произноси такое вслух! Мне и так страшно!

– Не трать зря нервы! Чему быть, того не миновать! Однако Дёмин ни за что не оставит это просто так, и будь я на его месте – тоже не оставил бы!

– Что ты такое говоришь? – запаниковала я.

– Подумай сама! Неужели ты думаешь, что тебе удастся скрыть подобное от него? Ты что, за мальчика его принимаешь?

– Нет, конечно же! Но как он узнает? – пыталась я успокоить саму себя. – Я уверена, что мой телефон больше не прослушивается: он обещал! И если никто из нас ему об этом не сообщит, то он и не узнает!

– Ты отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь? Я тебя предупреждал и в прошлый раз, но ты не послушалась! Если ты сейчас скроешь это от Алексея, то потом, когда это вылезет наружу, будет только хуже! А оно вылезет – будь уверена! – убеждал меня Барта.

– Нет, Золтан! Будет плохо, если я не скрою! – настаивала я на своём. – прежде всего я беспокоюсь об Алексее! Не хочу, чтобы с ним произошло что-то ужасное, и чтобы он наделал глупостей! Главное, чтобы он не приехал и не застал меня с этими синяками! Вот в чём состоит на сегодня моя основная задача! Мне нужно во что бы то ни стало удержать его на расстоянии какое-то время!

– И как же ты собираешься это сделать? – приподнял бровь Барта. – Скажешь ему: "Не приезжай, любимый недельку – вторую, третью… Я тебе сообщу, когда можно будет…"

– Прекрати, Золтан! Не смешно! – обиделась я, хотя ему всё же удалось вызвать у меня улыбку.

– Прости, не буду… Удачи тебе в этом безнадёжном деле! Я помогу чем смогу! Вот хоть грим тебе наложу, чтобы как-то замаскировать этот ужас – предложил он с невинным выражением лица. – Не могу понять только одно: не верится, чтобы Польный не знал, что ты встречаешься с Дёминым. Об этом разве что только слепой и глухой не знает! Но почему-то это всё равно его не остановило... Я, конечно, же, слышал, что у него не всё в порядке с головой, но чтобы настолько?

– Что ты хочешь сказать? – настороженно взглянула я на своего друга.

– Думаю, что всему происшедшему может быть только два объяснения: либо

Польный действительно до банальности глуп, либо у него с Алексеем старые счёты и он решил таким вот подлым образом отомстить Дёмину… – предположил Барта. – Я больше склоняюсь ко второму варианту. А ты как думаешь?

– Мне и в голову не приходило подобное! Неужели такое возможно? – с ужасом представила себе я.

– Не сомневайся! – задумчиво подтвердил Золтан. – В нашем мире всё возможно! А Клинковский тоже хорош! Как ему только в голову пришло отправить тебя туда?.. Я вздохнула.

– Но какие у Польного могут быть счёты с Алексеем? – взволновано взглянула я на Золтана.

– Не знаю, Кирочка, не знаю… – развёл руками Барта. – В бизнесе всё не так просто!

Там немало врагов можно нажить! Но не забывай о том, что всё это – только наши с тобой предположения. Как обстоят дела на самом деле, известно только одному Богу. Тем не менее, даже если мы с тобой правы, то Польный изрядно переоценил свои возможности: Дёмин – строительный магнат международного уровня, а кто такой Польный посравнению с ним?..

Когда Золтан ушёл, мысли обо всём этом ещё долго не давали мне покоя. Только спустя несколько часов я как-то успокоилась.

Вечером Барта снова ко мне заехал: он привёз мазь для быстрого заживления синяков и продукты. Что бы я без него делала?.. Он действительно для меня незаменим. В этот сложный период мне никого, кроме него, и не хотелось видеть, особенно избегала я встречи с Клинковским!

Глава 38

Октябрь, 2009 год, Киев.

Прошло два дня. Алексей всегда звонил мне дважды в день – утром и вечером, и эта неделя не была исключением. Разговаривая с ним, я пыталась вести себя, как обычно, не давая ни малейшего повода подумать, что случилось что-то плохое.

Синяки всё ещё не сошли, а лишь поменяли цвет на коричнево-жёлтый. Некоторые же до сих пор оставались буро-синими.

Был вечер. Я сидела в гостиной и смотрела телевизор, не особо вникая в то, что там показывают. Мои мысли летали где-то далеко. В этот момент зазвонил телефон. Он лежал рядом со мной на диване, и я сразу же ответила.

– Привет, малыш! Как ты? – ласковым тоном произнёс Дёмин.

– Привет! Всё в порядке. Я дома. Смотрю телевизор. А ты?

– У меня тоже всё хорошо, если не учитывать того, что я очень сильно по тебе соскучился. Не терпится уже тебя обнять!

– Я тоже по тебе соскучилась… – нежно промолвила я, понимая, что, наверное, не нужно было это говорить, но если бы я промолчала, Алексей непременно что-то заподозрил бы.

– Правда? – загадочно произнёс Алексей. – Тогда не будем мучить друг друга! Завтра же вылечу к тебе!

– Завтра? – растерялась я. Всё внутри меня вздрогнуло. – Не нужно завтра. Дело в том, что мы с утра выезжаем в Донецк, затем у нас выступление в Харькове. В общем, до конца недели меня не будет в Киеве.

– Да? – удивился Дёмин. – Ты ничего мне об этом не говорила.

– Вот, говорю… – как можно убедительней промолвила я.

– Понятно. Ну, тогда в нашем распоряжении только одна ночь… – с грустью в голосе ответил он.

– Что это значит? – едва выговорила я.

– Принцесса, я уже подъезжаю к твоему дому! Сейчас буду у тебя!

"Я пропала!" – впала я в панику. Сильный всплеск крови кинулся мне в виски. Я еле устояла на ногах. Нельзя было терять ни секунды!

Положив трубку, я сразу же бросилась к шкафу, отыскала какой-то гольф, надела его на себя и подошла к зеркалу – синяки на шее всё равно были видны. "Что же делать?" – беспокойно кружа по комнате, нервничала я.

Через мгновенье я побежала в прихожую, взяла один из своих шарфиков и обмотала его вокруг шеи. Только я успела это сделать, как за моей спиной раздался звук поворачивающегося в замке ключа: у Алексея были ключи от моей квартиры. Я чувствовала, что меня всю трясёт от волнения, и всеми силами пыталась с собой совладать. И вот он показался в двери, закрыл ее за собой и подошёл ко мне.

– Привет, любимая! – взяв меня за руки, произнёс Дёмин. – Что это с тобой? У тебя руки холодные, как лёд... Он поднёс их к губам и поцеловал.

– Твой внезапный приезд – это внеочередная проверка моей верности тебе?.. – взглянув на него с обидой, произнесла я.

– А есть смысл тебя проверять? – слегка улыбнулся Алексей. – По-моему между нами уже установилось полное доверие и взаимопонимание. Не так ли?

Эти слова комом застряли у меня в горле.

– Не злись, – прошептал Дёмин. – Я всего лишь хотел сделать тебе сюрприз.

Он обнял меня и поцеловал в губы. Будучи в его объятиях, я уже и сама не понимала, от чего вся дрожу – от любви или от страха, что он всё узнает?..

– Что у тебя за вид? – окинул меня взглядом Алексей.

– Я немного простыла: горло побаливает…

– Об этом ты мне тоже ничего не сказала. И как же ты собираешься ехать, в таком случае? – поинтересовался он, снимая с себя верхнюю одежду.

– Как-нибудь поеду…

– Как-нибудь не надо! Нужно беречь себя и заботиться о себе!

Он прошёл в ванную, вымыл руки, затем пришел ко мне в гостиную. Через полчаса Алексей съездил за продуктами, и мы принялись готовить вместе ужин.

Всё было хорошо, пока не наступила ночь. Когда пришла пора ложиться спать, я не знала, что бы ещё такое придумать, чтобы оттянуть этот момент хоть на какое-то время.

– Всё, Виктория! Хватит с нас на сегодня телепередач! Пойдём спать! – выключив телевизор, произнёс Дёмин. Он встал и направился в сторону спальни, ожидая, видимо, что я пойду за ним.

Я же взяла пульт и снова включила телевизор. Выйдя из душа, Алексей увидел, что меня нет в постели и вернулся в гостиную.

– Что ты здесь делаешь? Уже час ночи! Пошли спать!

– Ты иди! А я ещё немного посмотрю – фильм очень интересный! – не слишком правдоподобно ответила я.

– Нет, Виктория! Мы пойдём вместе! Если ты больна и с тобой нельзя заниматься любовью, это не значит, что обнимать тебя тоже нельзя… Я хочу уснуть в твоих объятиях, но судя по твоему поведению, ты этого не особо хочешь…

– Неправда! – возразила я.

Алексей подошел ко мне, взял за руку и поднял с дивана. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним в спальню.

"Господи, помоги мне…" – неслышно проговорила я губами.

– Что ты стоишь? Раздевайся! Или ты собираешься так спать? – с улыбкой спросил он.

– А что если и да? Мне нужно держать горло в тепле, – с серьёзным видом ответила я.

– Вот как? Тогда сними хотя бы шарф и останься в гольфе. Тебе ведь будет неудобно спать в шарфе.

Я стояла, не двигаясь, и растерянно смотрела на него.

– Что происходит, Виктория? Ты ведёшь себя как-то странно, – нахмурившись, произнёс Дёмин.

– Тебе показалось. Выключи свет.

– Зачем? – насторожился он – Давай уже снимай свой шарф!

– Нет…, – понимая, что уже ничем себе не помогу, обречённо промолвила я.

–Что это за спектакль? – возмутился Дёмин и приблизился ко мне. Он взялся за кончик шарфа, но я в последний момент остановила его, положив свою ладонь в его руку.

– Не надо, прошу тебя, – прошептала я, чувствуя, что слёзы наворачиваются на глазах.

– Почему? – удивился он. – Ты вся дрожишь, милая. Что с тобой? Ты что-то от меня скрываешь?

– Я очень тебя люблю… – глядя ему в глаза, промолвила я.

– И я тебя люблю, моя принцесса! Ты мне дороже всех на свете! Однако твоё поведение в данный момент наталкивает меня на мысль, что ты пытаешься скрыть от меня что-то важное, – с тревогой посмотрел на меня Алексей, затем медленно стянул с моей шеи шарф.

В следующее мгновение он поменялся в лице. Я же, зажмурилась и отвернулась.

– Что это? – суровым тоном спросил Дёмин так, что кровь застыла у меня в венах.

Я молчала. Он взял меня за плечи и повторил свой вопрос повышенным тоном:

– Что это, Виктория? Ответь мне! Откуда у тебя синяки?

Я упрямо продолжала молчать. Видя, что из меня не вытянуть ни слова, Алексей велел мне сейчас же снять гольф, предчувствуя, видимо, что его ожидает ещё парочка сюрпризов, но я не послушалась.

Тогда Дёмин принялся самостоятельно меня раздевать, и через мгновенье, увидев ссадины на моих руках, сначала просто остолбенел, а потом совсем обезумел.

– Если ты сейчас же не расскажешь мне всю правду, я здесь весь дом поставлю на уши! – заорал он, не помня себя от злости. – Я поеду к Клинковскому, стяну его за шиворот с девятого этажа и проволоку через всю лестницу вплоть до первого, после чего поставлю на колени и заставлю привселюдно объясняться! Ты хочешь этого?

– Нет… – глотая слёзы, промолвила я. Было очевидно, что он настроен очень

серьёзно.

– Тогда говори! – потребовал Алексей.

– На одном из корпоративов… – несмело начала я. – пьяный мужик стал ко мне приставать…

– Что? – взъярился Алексей. – Какой ещё мужик? Кто он?

– Я не знаю, – тихо ответила я. – Он был очень пьян и не понимал, что делает.

– Ты что его ещё и выгораживаешь? – возмутился Дёмин. – Насколько я вижу, это было не просто обычное заигрывание, он в прямом смысле слова пытался тебя изнасиловать! Так ведь? Судя по следам на шее и синякам на руках, он душил тебя, ломал тебе руки… а ты говоришь, что он не понимал, что делает?! Расскажи мне, как это случилось? Где это было и когда? Как он выглядел? – Всё, что помнишь! И где был в этот момент Стас? Почему он не защитил тебя?

– Стас не видел... Алексей, пожалуйста, не вынуждай меня говорить об этом! Я не хочу! – заливаясь слезами, молила я.

Он отошёл от меня и молча приблизился к окну. В этот момент я заметила, что его руки крепко сжаты в кулаки. Постояв так несколько секунд, Дёмин развернулся и снова подошёл ко мне.

– Ты считаешь, это нормально? И часто с тобой подобное происходит?

– Нет, конечно же! Это в первый раз! – опустила я глаза.

– Я тебе не верю! – воскликнул он. – У меня даже в голове не укладывается всё это!

Что это за творчество такое – петь перед пьяными мордами, которые, мало того, что каждый раз раздевают тебя глазами, так ещё и руки распускают?! Разве это работа для нормальной, порядочной девушки?

– Что ты говоришь?.. – не поверила я своим ушам.

– Ты слышала, что я сказал! – буркнул Алексей. – А если бы он добился своего? Ты вообще хоть на минутку представляла себе это?

– Он бы не добился! – воскликнула я.

– Ты так в этом уверена? Этот не добился, так другому повезёт! Разве ты не видишь, что им плевать на твою музыку – эти богатенькие, зажранные козлы смотрят на тебя, как на куклу, которую можно "снять" на часок-другой и поразвлечься!

– Прекрати! – не выдержала я. – Не все такие, как они! Есть множество людей, которые действительно любят и ценят мои песни! Я знаю это! И в первую очередь я пою для них!

– Говори, что хочешь, но ты меня не переубедишь! – решительно заявил Дёмин. – И знаешь, что я тебе скажу, Виктория? – Я не хочу, чтобы моя девушка пела перед пьяной публикой в клубах! Я не хочу, чтобы на неё глазели всякие отморозки, глотая слюни и мастурбируя в своём больном воображении, а затем домогались её грязными руками, да ещё и применяли рукоприкладство, обращаясь как с самой настоящей проституткой! Ваш шоу-бизнес – это огромный чан, до краёв переполненный развратом, завистью, несправедливостью, продажностью, и все вы в нём варитесь, захлёбываясь в собственном тщеславии! Я против того, чтобы ты вращалась в этой грязи! Всё это не для тебя!

– Что ты хочешь сказать, Алексей? – чуть не потеряла я дар речи после его слов. – Ты требуешь, чтобы я бросила сцену?

– Ты всё прекрасно поняла, Виктория… – ответил он, окончательно убив меня сказанным. – Посмотри на свою жизнь со стороны! Ты работаешь день и ночь, недосыпаешь, недоедаешь… Всё ради чего? Чтобы Клинковский набил карманы? Ты ведь не можешь не понимать того, что все вы для него рабочие лошадки и платит он вам копейки, в то время, как сам разъезжает на дорогих автомобилях, оплаченных вашими талантами и здоровьем?!

– Деньги – это не главное! – перебила его я. – Я пока работаю на свой авторитет.

Намного важнее моя мечта, ради которой я всё это делаю! Я бросила всё, ушла из дома, предала родителей и, ты прав, работала и работаю, не покладая рук, только ради того, чтобы она осуществилась! Музыка для меня – это целый мир! Это смысл моего существования! Если этот мир разрушить, я просто умру…

– И это всё, ради чего ты живёшь? – заглянул мне в глаза Дёмин.

– Нет… – откровенно ответила я. – Ты и сам это знаешь.

– Как-то ты мне сказала, что однажды, когда у тебя появится причина изменить свою жизнь и расставить заново приоритеты, ты обязательно это сделаешь. Похоже, причина так и не появилась?.. Ведь, как мы видим, центральное место в твоей гостиной, так же, как и в жизни, до сих пор занимает рояль…

– Зачем ты так? – обиделась я.

– Я сказал неправду? Разве что-то изменилось? – усмехнулся Алексей.

– Да, изменилось! В моей жизни появился ты и перевернул её с ног на голову! – взглянула я на него исподлобья. – Я люблю тебя, и ты это знаешь! Но не требуй от меня невозможного! Я никогда не брошу музыку! Я не смогу без неё, так же как и не смогу без тебя!

– Когда люди говорят: "Никогда!", они поступают беспечно и думают недальновидно…

– И как мне воспринимать эти твои слова?.. – снова ощутила я ком в горле.

– Виктория, ты – королева! Ты достойна лучшего! Я готов весь мир бросить к твоим ногам и достать даже звёздочку с неба, если только ты этого пожелаешь!.. Однако подумай хорошо над нашим сегодняшним разговором. Я настоятельно тебя прошу. А сейчас пойдём, наконец, спать! Уже слишком поздно!

Я понимала, что Алексей сильно расстроен из-за того, что случилось, и в душе надеялась, что всё это он сказал мне сгоряча.

"Завтра наступит новый день, он успокоится и не вспомнит уже о сегодняшнем разговоре…" – успокаивала себя я.

Настало утро. Мы сидели на кухне и завтракали. Дёмин молчал, сосредоточенно думая о чём-то своём и время от времени сердито поглядывал на мои синяки. Что же касается меня, то все мои мысли были заняты Алексеем. Я пыталась понять, что сейчас творится в его голове, чем он так озабочен и что у него на уме?

Я вспомнила, с какой нежностью и любовью он целовал сегодня с утра мои руки и шею, жалея меня и лелея, как маленькую девочку, и от этого мне стало легче.

– Ты ведь сегодня никуда не едешь и не собиралась ехать? Я прав? Всё это было придумано для того, чтобы скрыть от меня правду… – внезапно обратился ко мне Алексей.

– Я…

– Ты солгала мне, Виктория… – холодно взглянул на меня он.

– Я знаю... Просто, я не хотела, чтобы ты натворил каких-нибудь глупостей! Я боюсь за тебя! Поэтому и поступила так. Прости меня, пожалуйста, – виновато опустила я ресницы.

– Я никогда не предпринимаю необдуманных действий, и как бы ты ни пыталась скрыть от меня что-либо, я всё равно об этом узнаю. Поверь мне на слово! Для лжи не может быть никаких оправданий! Ты знаешь, как я к этому отношусь. Теперь я перестану тебе доверять…

– Не говори так… – с отчаяньем просила я.

Алексей закончил завтракать и, ничего не объяснив, куда-то уехал. Провожая его до двери, я со слезами на глазах умоляла его ничего не предпринимать. Мне было по- настоящему страшно.

Глава 39

Октябрь, 2009 год, Майами.

Дёмин вернулся только к вечеру. Услышав, что он зашёл в прихожую, я сразу же бросилась к нему.

– Где же ты был так долго? Я чуть с ума не сошла! Весь день не находила себе места!

– Всё в порядке, Виктория. Не нужно было волноваться, – устало взглянул он на меня.

У него был какой-то подозрительный, на удивление спокойный, и даже слегка лукавый взгляд.

– Ты, наверняка, ездил к Клинковскому?.. – с осторожностью спросила я.

– У меня были дела: я должен был встретиться с некоторыми людьми и решить парочку неотложных вопросов. Это касается моей компании, – ответил Алексей.

– Больше ничего?.. – несмело произнесла я.

– Больше ничего! – чётко ответил он, дав мне понять, что никаких других объяснений я от него не получу.

Я знала, что он обманывает меня, однако, как я могла требовать от него правду, если сама только вчера бессовестно лгала ему.

Мы прошли в гостиную.

– Ты, наверное, голоден. Пойду, разогрею ужин, – сказала я и шагнула в сторону кухни, но Дёмин меня остановил.

– Не стоит. Я поужинал в ресторане во время деловой встречи. А ты обязательно поешь. Я знаю - ты всё это время ждала меня и ничего не ела… Я прав?

Я неохотно кивнула и под его пристальным взглядом медленно поплелась на кухню. В этот вечер Алексей был не слишком разговорчив: он всё время погружался в себя, словно обдумывал что-то важное.

Я очень переживала, не узнал ли он, как всё было на самом деле, и не разоблачил ли Польного, однако расспрашивать его не осмелилась. Я была уверена: если снова затрону эту тему, будет только хуже. Мне очень хотелось поскорее позабыть обо всём этом и никогда больше не вспоминать.

На следующее утро Дёмин заявил, что я поеду вместе с ним в Майами, ведь пока я окончательно не оправлюсь от происшедшего, в Киеве мне делать нечего. Он, откровенно говоря, поставил меня перед фактом, так что я не видела смысла возражать и тем самым ещё больше его злить. Это был не тот случай, когда можно было сопротивляться. Через несколько дней мы полетели в Америку.

Как только мы очутились на его территории, он словно оттаял и снова стал нежным и ласковым. Все время, пока я была в его доме в Майами, Алексей старался сделать всё, чтобы я выбросила из головы мысли об этом ужасном инциденте. Он обращался со мной, как с королевой, уделял много внимания и баловал красивыми подарками. Время пролетело быстро, я и не заметила, как синяки совсем исчезли с моего тела.

Первую половину дня, пока я валялась в постели и бездельничала, Дёмин проводил в офисе, но зато потом он полностью принадлежал мне одной.

Однажды утром я проснулась и обнаружила, что Алексея рядом нет. Это меня изрядно удивило: было воскресенье и никаких дел у него не должно было быть.

"Неужели уже готовит завтрак?" – подумала я и в этот момент заметила записку на его подушке: Доброе утро, принцесса!

Сегодня мы позавтракаем с тобой не дома. Собирайся! Надень джинсы, футболку,ветровку, которую я для тебя приготовил, и выходи на улицу. В 9.00 я за тобой заеду. Целую твой маленький курносый носик!

Я улыбнулась, предчувствуя, что меня ждёт что-то необычайное. Рядом с запиской лежала, аккуратно сложенная новенькая белая ветровка. Я развернула её, посмотрела, и с той же счастливой улыбкой отправилась в ванную.

Я быстренько умылась, причесалась, оделась и взглянула на часы: у меня было ещё пятнадцать минут. Я решила, что проведу оставшееся время на свежем воздухе, вышла на задний двор и присела за стол. Мне не терпелось увидеть Алексея и узнать, какой же сюрприз он мне приготовил.

Во дворе никого не было. Лазурное небо отражалось в прозрачной голубой воде бассейна, вдоль которого пролегали идеально выложенные плиткой дорожки, располагалось несколько стеллажей и стоял красивый ротанговый стол, за которым я, собственно, и сидела. Великолепный дом с королевским интерьером, чудесный ухоженный сад, шум океана за окном спальни, встреча каждого нового дня в объятиях любимого – всё это было похоже на кусочек рая на земле, каким-то таинственным образом открывшего передо мной свои врата. И в этом прекрасном раю я чувствовала себя почти абсолютно счастливой.

Когда до девяти оставалось ещё минут пять, я встала из-за стола, не спеша обошла дом, вышла к дороге и стала выглядывать Алексея.

Внезапно на дороге показался огромный шикарный байк. Я даже не поняла, откуда он взялся, и, решив, что он выехал прямиком из моих фантазий, уставилась на него, раскрыв рот. К моему великому изумлению, байкер подъехал прямо ко мне, снял шлем и с улыбкой произнёс:

– Не меня ли вы ждёте, милая леди?..

Узнав в незнакомце Дёмина, я совсем растерялась:

– Ты?.. – ахнула я. – Вот это да! Где ты раздобыл такой обалденный мотоцикл?

– Где я его взял, не важно. Важно, что твоя мечта через каких-то несколько секунд осуществится! Надень шлем и садись сзади!

– Но ты ведь был против того, чтобы я… – замешкалась я.

– Конечно, был против! Однако это не распространяется на тот случай, когда ты со мной. Когда я рядом, я несу за тебя ответственность: мне ты можешь доверить свою безопасность. Но только мне и никому больше! – предупреждающе помахал он указательным пальцем.

– Хорошо, милый… – с улыбкой ответила я, сделав это так кокетливо, что это, похоже, даже его завело. Затем Алексей помог мне надеть шлем, я села сзади и обняла его.

Как только мы покинули жилой квартал и выехали на живописное широкое шоссе, Дёмин сразу же добавил газу. Я ещё сильнее прижалась к нему и задержала дыхание. Через пару минут мы уже мчались на нереальной, как по мне, скорости навстречу шальному ветру. Ощущения были потрясающие! Мне казалось, что адреналин полностьюзахлестнул меня и мне уже не вырваться из его всепоглощающей волны. Мы словно парили в воздухе, едва касаясь земли, растворяясь на линии горизонта призрачным видением, и я всё ещё не могла поверить, что Алексей решился на такое. Тем не менее, я убедилась, что об этом действительно стоило мечтать: тот факт, что я пережила поездку на байке с любимым человеком, делал эти моменты ещё более яркими и восхитительными.

Через какое-то время мы остановились на обочине, слезли с мотоцикла и снял шлемы.

– Ну как ты, принцесса? – взволнованно спросил Алексей.

Я всё ещё не могла прийти в себя и находилась под сильным впечатлением от поездки.

– Это было незабываемо! – закатила я глаза. – Невозможно передать словами! Спасибо тебе!

– Не спеши благодарить. Это ещё не все сюрпризы на сегодня, – заинтриговал меня Дёмин.

– Да? – с восторгом взглянула я на него. – И что же меня ещё ожидает?

– Так я тебе и сказал! Увидишь!

Мы с нежностью посмотрели друг другу в глаза и поцеловались.

– Ну что ж, теперь поедем и позавтракаем где-нибудь в уютном местечке, – предложил Алексей. Мы снова оседлали нашего железного коня и поехали.

Когда наступил вечер, Дёмин велел мне надеть вечернее платье и подготовиться к походу в ресторан. Я, конечно же, догадывалась, что сегодня у нас будет романтический ужин, ведь на завтра был запланирован мой отлет из Майами, однако я не ожидала, что всё будет настолько чарующе.

В ресторан нас привёз водитель Дёмина. Алексей отпустил его, сообщив, что позвонит, когда нужно будет за нами заехать.

Сам администратор в образцово сидящем на нём, сером костюме встретил нас в холле заведения. Он любезно с нами поздоровался и пригласил пройти за ним. Через несколько минут, к моему огромному изумлению, он вывел нас на пляж. Именно там у самой кромки океана был накрыт нарядный стол, со всех сторон прикрытый воздушным белым балдахином, романтично свисающим с прямоугольного каркаса. По углам стояли четыре высоких вазы с великолепными белыми розами. Дорожка к столу была отмечена многочисленными свечами, которые окружали и весь стол по периметру. Как же красиво!

Всё это было похоже на фото из какого-нибудь дорогого дизайнерского журнала. Я совсем не ожидала увидеть подобное, поэтому поначалу растерялась. Алексей подал мне руку и провёл вдоль светящейся дорожки. Мы присели за стол влюблено посмотрели друг другу в глаза. В этот момент мне показалось, что магия, проскальзывающая между нами яркими электрическими разрядами и образовавшая притяжение невероятной силы, стала ещё сильнее и мощнее.

– Виктория, ты в порядке? – поинтересовался он. – Ты выглядишь какой-то потерянной.

– Всё хорошо. Просто, я потрясена… – негромко ответила я. Эта сказочная романтическая атмосфера была настолько прекрасной, что просто выбила меня из колеи. Вместе с тем, мне почему-то было как-то не по себе: я ощущала необъяснимый трепет и тревогу.

– Я вижу, ты действительно находишься под сильным впечатлением. Расслабься, принцесса. Всё это только для тебя!

Нам подали ужин и наполнили бокалы вином. Мы стали не спеша трапезничать, поддерживая тихий диалог. Чарующая песня океана мелодично вливалась в наш разговор, нашёптывая прекрасные сонеты о любви под аккомпанемент волн. Всё было просто замечательно! Я понемногу успокоилась и свыклась с окружающей атмосферой.

И вдруг Дёмин, совершенно неожиданно для меня, достал из внутреннего кармана пиджака маленькую красную коробочку и положил её на краешек стола. Моё сердцезамерло, и я наконец поняла причину своей тревоги.

Алексей открыл коробочку, и я увидела невероятно красивое кольцо с большим сверкающим бриллиантом.

– Виктория, ты, наверное, уже догадалась, что всё это значит: я хочу сделать тебе предложение… на этот раз вполне пристойное, – улыбнулся он. – Я предлагаю тебе своируку и сердце и прошу стать моей женой. Ты согласна?

Это было предложение в стиле Дёмина, требовавшее незамедлительного ответа. Я посмотрела на него с недоумением, несуразно сглотнув слюну.

Не дождавшись от меня ни звука, Алексей взял меня за руку и бережно надел мне кольцо на безымянный палец. Оно смотрелось изумительно! Но я всё ещё продолжала молчать, загнанная в угол столь внезапным поворотом событий.

– Может, скажешь хоть слово, принцесса? – не отрывая от меня глаз, произнёс Дёмин.

– Очень красивое кольцо, – с трудом выдавила я из себя.

– И это всё? – слегка склонил он голову на бок.

Я подняла ресницы и промолвила:

– Я очень тебя люблю… и для меня стать твоей женой – это мечта на грани фантастики и реальности, которая, наверное, обещает мне счастье, семейную идиллию ироскошную жизнь в сказочном замке, но…

– Но?.. – нахмурившись, повторил Алексей.

– Но ты пожелал, чтобы я бросила сцену, – с грустью промолвила я.

– Да, Виктория, я этого пожелал: моя жена не может быть певицей! Это не вписывается ни в какие рамки и не соответствует моим принципам! Я хочу, чтобы моя жена создавала уют в доме, занималась детьми и со счастливой улыбкой (а не уставшая и измученная) встречала меня вечерами с работы… В этом я вижу истинное призвание женщины. Какой матерью и женой будет та, что постоянно пропадает на гастролях и концертах?.. Ты считаешь, я говорю какие-то нелепости? Я опустила голову.

– Тебе вообще не придётся работать, потому что в этом нет никакой необходимости! Ты будешь заниматься только собой и нашими будущими детьми. Я же буду обеспечивать вас всем, что нужно, и буду делать для вас всё, что только пожелаете!

– То есть я буду вынуждена каждый раз просить у тебя денег на колготки, прокладки и тому подобные вещи, словно я какая-то немощная, не способная сама на себя заработать?..

Алексей рассмеялся.

– У тебя будет личная банковская карточка, которую я буду систематически пополнять, но при этом ни в коем случае не буду контролировать твои траты. Пойми, я сам заинтересован в том, чтобы моя любимая выглядела хорошо и ни в чём не нуждалась.

– Это унизительно… – скривилась я.

– А то, что приходится тебе терпеть, – это не унизительно? Тебя всё устраивает? Да? – с некоторым лукавством взглянул на меня Алексей.

– Ты хочешь запереть меня в своём шикарном замке за семью замками и вынудить сидеть в четырёх стенах, отказавшись от своей мечты, планов, надежд и тем самым потеряв саму себя? Кем в таком случае я стану? Ты сам потеряешь ко мне уважение! Со временем я просто перестану быть личностью и превращусь на неприметную, серую тень…

– Что за глупости? Прекрати! – не сдержавшись, прервал меня Алексей.

– Нет, не прекращу! – воспротивилась я: – И, в конце концов, знаешь, чем всё это закончится? Я брошу сцену, посвящу всю свою жизнь только семье, нарожаю тебе хорошеньких детей… И в один прекрасный день ты без зазрения совести променяешь меня на какую-нибудь длинноногую малолетку, банально заявив, что просто меня разлюбил! Что тогда я буду делать? У меня не будет ни молодости, ни карьеры, ничего!

– Виктория, сейчас же перестань! Ты несёшь какой-то уму не постижимый бред! Как тебе только в голову могло прийти такое? – разозлился Дёмин. – Думаешь, за все эти годы я ещё не нагулялся? Всё, что мне нужно теперь – это только счастливая, любимая семья!

Если бы я хоть на долю секунды сомневался в серьёзности своих намерений, я никогда не предложил бы тебе ничего подобного! Я знаю, что делаю, и несу ответственность за свои слова и поступки!

Алексей в гневе встал из-за стола, отошёл в сторону и уставился на океан. Видимо, мои слова глубоко его обидели. Выждав какое-то время, я подошла к нему, и, дотронувшись до руки, произнесла в унисон со своим внутренним голосом:

– Музыка – это моя душа… Но сердце моё бьётся только для тебя… Я не смогу без тебя! Но не заставляй меня отречься от музыки! Не вынуждай делать этот жестокий выбор! Ведь в любом случае я буду несчастна…

– Я не отступлюсь от своего! – развернувшись ко мне, заявил Дёмин. – Я полагаю, пока не готова дать мне ответ. Тебе нужно время, чтобы подумать. Я буду терпеливо ждать, искренне надеясь на то, что ты примешь правильное решение...

Глава 40

Ноябрь, 2009 год, Киев.

- Would you like something to drink? – услужливо улыбаясь, предложила стюардесса.

- No, тhanks, – вяло ответила я, не выходя из своих раздумий. Мне сейчас абсолютно ничего не хотелось, разве только поскорее приземлиться на родине, но этого момента нужно было ждать ещё долго.

Мельком выглянув в иллюминатор, я невольно остановила свой взгляд на пакете, лежащем у меня на коленях. В нём была коробка с неизвестным для меня содержимым.

Это был подарок от Кати. Она ни с того ни с сего приехала в аэропорт, чтобы со мной попрощаться и вручила мне эту небольшую коробку, настояв, чтобы я открыла её в самолёте: тогда настроение у меня значительно улучшится. Вспомнив об этом, я достала Катин подарок из пакета и аккуратно его открыла.

В следующее мгновенье лицо моё действительно озарила улыбка. Из белой прямоугольной коробки красивыми зелеными глазками из-под пушистых ресниц на меня смотрела очаровательная фарфоровая кукла, одетая в великолепное платье цвета топлёного молока и изысканную шляпку с вуалью. Её каштановые кудри были красиво уложены: они спадали блестящими локонами на тонкие плечи.

– Какая красота! – с восхищением прошептала я.

Продолжая рассматривать куклу, я вдруг поняла, что она как две капли воды похожа на меня, и к тому же это была невеста…

– Что же Катя хотела этим сказать?.. – гадала я. – Что я кукла в руках Алексея?.. Или же что мне нужно ответить ему "Да"?..

Как бы там ни было, этот неожиданный подарок меня, и правда, очень порадовал!

Вернувшись домой, я сразу же отправилась в офис Клинковского, готовая в сию же минуту взяться за работу, однако Стаса я там не застала. Где он находится, никто мне толком объяснить не смог.

Я решила дождаться его и пока сидела, всё время названивала ему на мобильный. Он почему-то не брал трубку, и это было непонятно мне.

Прождав безрезультатно два часа, унылая и расстроенная, я отправилась домой. На следующий день всё повторилось точно так же. Я не понимала, что происходит, моему изумлению не было границ, ведь такого раньше никогда не случалось! Я всегда знала, где находится Стас, а он всё знал обо мне. Выходит, с ним случилось что-то плохое или же он откровенно меня избегал... Второй вариант был маловероятен, ведь причин избегать меня у него, как я считала, не было.

Тем не менее, я не сдавалась, и только под вечер Клинковский, наконец, соизволил снять трубку.

– Здравствуй, Кира – каким-то чужим, неузнаваемым тоном промолвил он.

– Здравствуй, Стас! Где ты? Что с тобой? Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я тебе беспрерывно звоню уже два дня подряд! – набросилась я на него с вопросами.

– Ничего не произошло, Кира. Всё в порядке! Я был немного занят, – так же беспристрастно соврал он мне.

– Настолько, что не мог мне ответить? – возмутилась я.

– Кира, на самом деле тебе не стоит больше мне звонить…

– Что? – оторопела я. – Что значит – не стоит звонить?

– Я продал твой проект. Мне надоели твои постоянные отлучки и безответственное отношение к работе, – стараясь не выдавать своё нервозное состояние, выговорил он.

– О чём ты говоришь? Какое ещё безответственное отношение? – всерьёз запаниковала я, понимая, что Стас не шутит.

– Ты знаешь, о чём я говорю... Прости, но у меня нет времени обсуждать это. У меня сейчас новый проект, и я много над ним работаю. Все материалы и архивы находятся у твоего нового продюсера. Я сейчас сброшу тебе адрес его офиса и номер телефона.

– У какого ещё нового продюсера? Это не может быть правдой! Ты что, вот так просто бросишь под откос все годы нашей совместной работы?! Как ты вообще мог так поступить со мной?! Неужели я не заслужила, чтобы меня хотя бы поставили в известность до того, как продать мой проект, а не после этого?! – в ярости прокричала я в трубку.

– Кира, ты замечательная певица и талантливый автор. Наверное, в какой-то момент ты просто сошла с правильного пути, позабыв о том, что в действительности для тебя важно, а теперь приходится за это расплачиваться… Но я верю, что всё у тебя будет хорошо! Удачи тебе и всего доброго! – сказал Клинковский и положил трубку.

– Алло, Стас! Алло! – со слезами на глазах прокричала я глухим гудкам.

Я снова набрала его номер, но он больше не отвечал. Через несколько секунд пришло сообщение с адресом.

В состоянии глубокого душевного потрясения я быстро собралась и снова поехала офис к Клинковскому. На этот раз я его застала. Это и неудивительно, ведь прятаться от меня ему уже не было никакого смысла.

Влетев в его кабинет, я стала требовать от него объяснений по поводу происшедшего, но, как и следовало ожидать, добиться ничего не смогла. Всё это закончилось некрасивым скандалом и моей истерикой. Громко хлопнув за собой дверью, я ушла из офиса и отправилась домой.

Моё внутреннее состояние и отнюдь не приемлемый внешний вид не позволяли мне сегодня явиться к новому продюсеру, поэтому я решила, что поеду к нему завтра, послтого как немного отойду и приведу себя в порядок. Я позвонила в его офис, назвала свою фамилию и сообщила девушке с приятным голосом, что приеду завтра к девяти утра.

По дороге домой я ни на секунду не переставала думать обо всём этом.

"Новый продюсер - совершенно незнакомый для меня человек со своим характером, привычками и вкусами… Найдём ли мы взаимопонимание? Сколько времени для этого потребуется? Какие условия моей работы он поставит? А мой невышедший альбом? Что будет с ним?" – в голове у меня творился полный сумбур.

На следующий день я встала рано утром, позавтракала, собралась и поехала по адресу из сообщения. Мне поскорее хотелось разобраться со всем этим.

Прибыв на место, я надела на лицо холодную маску безразличия и походкой королевы вошла в офис. Все стены длинного коридора и приёмной были увешаны плакатами, фотографиями с концертов и дипломами. В стеклянных шкафах пылились награды и статуэтки, стояли электрогитары… Все это привлекало внимание и создавало впечатление места, связанного с музыкой, с эстрадой…

Войдя в приёмную, я представилась и подождала, пока секретарша доложит о моём приходе. Через минуту меня пригласили войти. Я подошла к двери с табличкой: "Геннадий Флоров. Музыкальный продюсер" (эта фамилия была мне знакома) и осторожно открыла дверь.

Когда я вошла в кабинет, который так же, как и другие помещения этого офиса, былнаполнен разнообразными музыкальными элементами интерьера, мне показалось, чт здесь никого нет. Я присела на чёрный кожаный диван и обречённо вздохнула. В этот момент огромное кресло за большим ярко рыжим столом, до сих пор стоявшее спинкой к столу, развернулось, – и передо мной предстал Дёмин в одном из своих безупречных элегантных костюмов. Я содрогнулась, едва не потеряв сознание от столь непредсказуемого появления.

– Здравствуй Виктория, – сдержанно произнёс он, бросив на меня свой фирменный высокомерный взгляд.

– Ты? – испуганным голосом произнесла я. – Что ты здесь делаешь? Почему ты в этом кабинете?

– Успокойся, милая. Всё хорошо! Это кабинет моего друга Геннадия Флорова. Он любезно согласился одолжить мне его на полчасика, чтобы мы могли с тобой поговорить…

– Нам что, больше негде разговаривать, кроме, как в кабинете моего нового продюсера? Или ты узнал, что Клинковский продал проект и тут же решил наведаться к этому Геннадию Флорову? Что происходит, Алексей? – с тревогой взглянула я на него, подойдя к столу.

– Нет никакого нового продюсера, Виктория… и не будет, – спокойно ответил он.

– Что значит – нет? – всплеснула я руками.

Алексей встал из-за стола, неспешно обошёл его и, остановившись напротив меня, сказал:

– Твой проект выкупил я.

– Что? – не поверила я своим ушам. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

– Ты, ведь шутишь, правда?

– Я говорю абсолютно серьёзно, – с тем же непоколебимым спокойствием ответил Дёмин, – Взгляни сама.

Он взял чёрную папку со стола, открыл её и поднёс к моим глазам документы, подтверждающие его право обладания проектом "Кира Лебедева". Я онемела.

Неожиданная сильная боль толкнулась в моей груди. На глаза накатились слёзы. Я чувствовала себя преданной дорогим мне человеком, униженной и буквально растоптанной.

Алексей увидел слёзы на моих глазах.

– Виктория, – прикоснувшись к моей руке, ласково произнёс он, но я резко выдернула её и отступила назад.

– Не прикасайся ко мне! – бросила я ему в лицо. – Как ты мог? Зачем?

– Как ты не понимаешь? Так будет только лучше! Откровенно говоря, я оказал тебе услугу. Теперь тебе не придётся работать ни на Клинковского, ни на кого другого!

– Разве я просила тебя о такой услуге? – глотая слёзы, спросила я. – И не надо лицемерить! Ты сделал это вовсе не из добрых побуждений! Настоящая причина кроется в том, что ты просто не хочешь, чтобы я пела на сцене, поэтому решил вот таким подлым образом перекрыть мне кислород! К тому же, ты всё это проделал ещё до нашего отлёта в Майами, на следующий день после того, как увидел синяки на моём теле, – и всё это время бессовестно сохранял молчание! Теперь я поняла. Я права?

Алексей несколько секунд продолжал с любовью смотреть на меня, не произнося ни слова, затем тихо подтвердил:

– Права…

Его ответ окончательно убил меня. Беспощадная боль, разрывающая мне грудь, разлилась теперь по всему телу, поразив каждую клеточку.

– Какой ужас! – отвернулась я от него, однако через мгновенье, с возмущением глядя ему в глаза, спросила:

– И сколько же вы заплатили Клинковскому, господин Дёмин? Во сколько меня оценили? Помнится вы обещали составить мне цену… Вижу, у вас это замечательно получилось!

– Прекрати, Виктория! Ты переходишь границы! – рассерженно произнёс он.

– Неужели?.. Думаете, вы меня купили?.. Я не продаюсь, господин Дёмин! Не продаюсь! Ни вам, ни кому-либо другому! Зарубите это себе на носу! Всех ваших миллионов не хватит даже на один мой волосок! – в бешенстве бросила я.

Дёмин усмехнулся, отвел взгляд в сторону и вздохнул, затем снова посмотрел на меня и сказал:

– Успокойся, Виктория.

– И не подумаю! – пылко воскликнула я.

– Хочешь продолжать в том же духе? Тебе понравилось, как тебя душили? Мало тебе синяков наставили? Тебя ещё не убедило это?

– Такое больше не повторится! – заверила его я.

– Конечно, не повторится! Уж об этом я позабочусь! – самонадеянно заявил он.

– Думаешь, ты меня остановишь? Решил, что подрезал мне крылья? Уже празднуешь победу? – с укором и сарказмом посмотрела я на него. – Нет, Алексей, нет! Этого не будет никогда! Я не покорюсь тебе, Дёмин! Ни за что на свете не покорюсь!

– Всё это вздор! Это говоришь не ты, а твой до сих пор не угасший юношеский максимализм…

– Вот как?.. – обиделась я. Его слова задели меня за живое. – Ну что ж, посмотрим!

Я повернулась и решительным шагом направилась к двери. Алексей догнал меня, схватил за руку и, повернув к себе, сказал:

– Виктория, не стоит бросать мне вызов...

Он произнёс это уверенно, однако негромко и сдержанно. Тем не менее, в его голосе было что-то такое, от чего по моей коже побежали мурашки… Он держал меня своим взглядом в напряжении. Я вдыхала его запах, впитывала в себя флюиды, исходящие от его тела, чувствовала жар его дыхания и понимала, что начинаю терять равновесие.

"Невероятно! - удивлялась я. – После того, что он сделал, мои чувства ничуть не померкли! Я все так же одержима этим человеком! Что же тогда он должен сделать, чтобы я смогла его разлюбить?.."

– Отпусти… – тихо промолвила я, собрав всю силу воли в кулак. – Сейчас же меня отпусти.

Дёмин не стал сопротивляться и смиренно исполнил мою просьбу. В тот же момент я покинула кабинет моего несостоявшегося продюсера.

Глава 41

Декабрь, 2009 год, Киев.

Я сидела на полу в гостиной, опираясь на ножку рояля, бездумно уставившись в орнамент на ковре, – уставшая, измученная, потерявшая веру в будущее, с огромными синяками под глазами – следствием многих бессонных ночей. Внезапно зазвонил телефон. Я потянулась за ним к журнальному столику, приложила трубку к уху и равнодушно произнесла:

– Алло…

– Привет, Кирочка! Как ты? – поинтересовался в трубке голос Золтана.

– Сама не знаю… – безжизненно ответила я.

– Мне не нравится твой голос! Сейчас же возьми себя в руки! Конец света, что ли наступил?.. – заволновался он.

– У меня ничего не получается! Все двери в шоу-бизнес для меня закрыты! На телевидении перестали транслировать мои выступления, клип изъяли из ротации, из радиоэфира удалили мои песни, я уже молчу про хит-парады… Меня никуда не приглашают и отовсюду гонят… Со мной никто не хочет даже разговаривать, не смотря на все мои предыдущие заслуги и популярность! Я в один момент превратилась в персону нон-грата и ничего не могу с этим поделать!

– Да уж! Дёмин постарался… – с сочувствием вздохнул Барта. – Но ты всё равно должна взять себя в руки! Не унывай! Неужели ничего нельзя сделать?

– Нет, Золтан, нельзя! Я уже всё перепробовала! Все от меня отвернулись, кроме тебя… – обречённо промолвила я. – А ещё, знаешь, кто мне недавно позвонил? – Ангелина Зотова! Представляешь?

– Решила позлорадствовать? – рассердился мой друг.

– Нет, наоборот, она предложила мне помощь.

– Как это?.. Что-то мне в это мало верится…

– Да нет же! Правда! Вот видишь: все коллеги, изображавшие из себя чуть ли не друзей, вычеркнули меня из своей жизни, а она протянула мне руку помощи…

– Будь осторожна, Кира! Смотри, как бы это не оказалось какой-нибудь ловушкой! – с опаской предупредил меня Барта.

– Я так не думаю. Мне показалось, она говорила искренне. К тому же, я мало верю, что у неё получится мне помочь… Но за попытку всё равно благодарна! Кстати, она уверяет, что не имеет никакого отношения к тому инциденту на концерте и платье моё не она испортила. Я почему-то ей верю.

– Не знаю, Кира, что и сказать… Ты слишком доверчива и добра. Мне сложно судить об этом человеке. Я с ней лично не знаком. Я, между прочим, позвонил тебе не только, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, но и чтобы сообщить тебе новость…

– Какую новость, Золтан? – заинтриговал меня он.

– Знаешь, кто новый проект Клинковского? Ты не поверишь!

– И кто же? Не томи, Барта! Говори!

– Твоя бэк-вокалистка Сабиночка! – опешил меня Золтан.

– Ты серьёзно?

– Как никогда!!!

– Ну, тогда всё ясно… – задумчиво проговорила я. – Нечего, и гадать, кто платье изрезал! Теперь я на все сто процентов уверена, что Ангелина этого не делала! Это сделала Сабина!

– Возможно… – не стал отрицать Золтан.

– Так вот почему Стас везде таскал её за собой, куда надо и не надо… и на студии я заставала её в неназначенное время… Выходит, они за моей спиной уже записывали что- то! – осенила меня догадка.

– Не бери в голову! Она прокладывала себе дорогу одним местом… А ты – талант! Ты сама пишешь песни! У тебя море поклонников!

– Да уж! Талант! Только никому не нужный… – снова загрустила я. – По поводу Сабины я и не переживаю. Просто удивляюсь, насколько люди бывают двуличными! Она

на моих глазах восхищалась Дёминым, завидовала мне и даже обижалась, а сама одновременно спала с Клинковским… А как же тот идеал, о котором она говорила, закатывая глаза?

– О чём ты говоришь, Кира? У таких людей нет принципов и нет идеалов!

– Ты, наверное, прав… – согласилась я с моим другом. – Я вчера случайно попала на новости, впервые за столько дней включив телевизор. Там говорили о Польном, ты слышал?

– О том, что он попал в автокатастрофу? – Слышал.

– И что ты об этом думаешь? Я была потрясена!

– Ты намекаешь на то, что это дело рук господина "Д"?

– Я почти уверена в этом. Ты сам говорил, что такие люди, как он, живут по своим суровым правилам и прощать они не умеют…

– Не думай об этом, Кира! Польный ведь не умер…

– Да, но он искалечен на всю оставшуюся жизнь…

– Так ему и надо! Я бы тоже ему не простил, если бы он сотворил подобное с моим любимым человеком!

– Золтан… – удивилась я.

– Да, Кира, не простил бы! Его давно надо было проучить! Думаю, ты далеко не первая, кто пострадал от его грязных рук! И кто бы это ни сделал – мистер "Д" или сам господь Бог, я целиком его поддерживаю! – заявил Барта. – А ты не звонила Алексею? Не говорила с ним об этом?

– Нет, не звонила и не собираюсь звонить! Не хочу его ни видеть, ни слышать!

– Ладно, не будем об этом…

Попрощавшись с Золтаном, я рано улеглась спать, даже не поужинав. В последнее время у меня совсем пропал аппетит.

На следующий день на десять часов утра у меня была назначена встреча с Ангелиной у неё дома. Я впопыхах собралась, выскочила из дома и поехала по продиктованному ею адресу.

Зотова жила в особняке под Киевом. Я легко нашла её дом. Подъехав к нему, я оставила машину у ворот и нажала на кнопку звонка. Мне открыли, и я очутилась в уютном дворе.

Меня встретил Герман – директор Ангелины, её "верный пёс", привязанный к ней неизлечимой долговечной любовью, о которой в кулуарах шоу-бизнеса давно ходят слухи.

– Здравствуйте, Герман!

– Доброе утро, мисс Кира! – любезно пригласил он меня в прихожую.

– Ангелина уже ждёт меня?

– Нет. К сожалению, она ещё спит. Вчера затянулся концерт, – с чувством неловкости произнёс он.

– Понимаю… – растерянно ответила я.

– Но вы проходите в гостиную и присаживайтесь!

Не прошло и минуты, как Зотова появилась в дверях гостиной, сонная, немного растрёпанная, в халате и домашних тапочках.

– Ника, сделай нам два кофе, принеси коньяк и чёрный шоколад! – с порога приказала она прислуге, затем обращаясь ко мне, произнесла: – Здравствуй, Кира! Добро пожаловать в мой дом!

– Доброе утро! Рада встрече! – так же вежливо ответила я.

– Ай, не лицемерь! Неужто и правда рада?.. – рассмеялась Ангелина, вызвав у меня ответную улыбку.

Она подошла и села рядом. Видеть её такой неприбранной было для меня непривычно, но я, конечно же, не подавала вида. Через несколько секунд нам принесли всё, что просила Зотова.

– А ты действительно серьёзно влипла! – неожиданно выдала она, приводя в изумление своей весьма вульгарной прямолинейностью. – Все, как только слышат твоё имя, сразу разбегаются в разные стороны, словно ошпаренные! Что же ты им такого сделала? А?

Она принялась разливать коньяк. Я попросила мне не наливать, сославшись на то, что я за рулём. Ангелина не стала меня уговаривать и взялась наполнять свою рюмку. Я увидела, что она налила себе до краёв, и слегка удивилась. Герман стоял в стороне, словно тень, и наблюдал за нами, не вмешиваясь в наш разговор ни единым словом. Мне показалось, что он словно оберегает её, тихо и незаметно, как ангел-хранитель.

Зотова пила рюмку за рюмкой, постепенно теряя ясность речи, шутя невпопад, громко и неприятно смеясь своим шуткам. Её верный опекун заметно нервничал. Понимая, что ничего хорошего из этого все равно не выйдет, я поблагодарила за угощение и сказала, что мне пора уходить.

– Посиди ещё немножко, – заныла Ангелина, еле поднявшись с дивана. Ноги её почти не держали, а язык заплетался. – Мы так хорошо сидели с тобой…

– Прости, не могу. Мне нужно ехать, – ответила я, невольно взглянув на коньячную бутылку. Она была совершенно пуста.

"И как только она умудрилась так быстро её опустошить" – подивилась я.

– Извини, что не смогла ничего для тебя сделать, – выкрикнула мне вслед Ангелина, в то время как Герман провожал меня до двери. Я едва успела надеть пальто, как онапозвала его к себе.

– Герман, принеси-ка мне моё волшебное "лекарство от тоски"! – донеслось из гостиной. Я с ужасом взглянула на него, догадавшись, что его возлюбленная госпожа имеет в виду.

– Да, мисс Кира, она не только алкоголичка, но ещё и … – не решившись закончить фразу, с болью проговорил мужчина. – И уже несколько лет… Не понимаю только, как ей удаётся хотя бы на некоторое время превращаться в человека и выступать на сцене?.. Ведь она будет беспробудно валяться несколько последующих дней, а потом, всё равно найдёт в себе силы, встанет и пойдёт петь. Она летит в пропасть, и самое ужасное то, что я ничем не могу ей помочь!

– Но есть ведь клиники… – наверное, некстати сказала я: конечно же, он и без меня о них знал.

– Есть… – обречённо вздохнул Герман. – Только она наотрез отказывается лечиться! Мисс Кира… я знаю вас как порядочного человека, поэтому уверен, что вы не станете распространяться о том, что здесь увидели…

– Конечно, не волнуйтесь, – заверила его я.

– Герман! – снова донеслось из гостиной. – Где ты пропал? Сколько ещё прикажешь тебя ждать?

Я вышла из дома и поспешила удалиться за ворота, мечтая как можно скорее сесть в машину и уехать отсюда. То, что я увидела в доме Зотовой, поразило меня до глубины души. Я была по-настоящему потрясена, и мне было искренне жаль Ангелину…

Я всю дорогу думала о ней. И вдруг меня осенило: она мне помогла-таки! Она нарочно пригласила меня к себе домой и нарочно не скрывала от меня то, что я, по сути, не должна была увидеть! Всё это было сделано с одной единственной целью: продемонстрировать мне наглядно, какие действительно серьёзные проблемы бывают у людей, чтобы я поняла, что все мои беды – просто ничто по сравнению с их бедами и чтобы взялась, наконец, за ум и перестала заниматься самоистязанием…

Глава 42

Декабрь, 2009 год, Киев.

Было утро. Я уже четверть часа, как проснулась, но всё ещё лежала в постели, погружённая в свои угрюмые мысли и нерешённые проблемы. Из гостиной донёслось жужжание виброзвонка. Я моментально вскочила с кровати и на цыпочках подбежала к журнальному столику. Увидев, что на экране мобильного светится имя Дёмина, я почувствовала смятение, испытывая одновременно самые разные эмоции: изумление, злость, обиду, боль, ненависть, тоску, грусть, нежность, любовь, страсть, отчаяние… "Что же делать? – нервничала я, теребя пальцы. – Отвечать или нет?.. С чего вдруг он решил мне позвонить после столь длительного молчания? Неужели догадался, что от меня звонка не дождётся?"

Посомневавшись ещё немного, я всё-таки решила снять трубку и послушать, что он мне скажет.

– Алло, – тихо отозвалась я.

– Здравствуй, Виктория, – так же негромко произнес он. Далее последовала томительная пауза.

– Думаю, настало время нам поговорить, чтобы раз и навсегда расставить все точки над и… – заговорил, наконец, Алексей.

Я молчала, слушая в трубке его голос и тщетно стараясь справиться с внезапно охватившей меня дрожью.

– Для этого разговора я приглашаю тебя сегодня на ужин в ресторан "Эгоист" к семи часам вечера. Тебе подходит это время?

– Да, – сухо ответила я.

– Отлично! Я за тобой заеду.

– Нет. Я приеду сама, – лишний раз, подчеркивая свою независимость, твёрдо заявила я.

– Как скажешь, – мягко согласился Дёмин. Я точно знала: в эту самую минуту он улыбался. – Ты ведь помнишь, где находится это заведение? Мы с тобой не раз там бывали.

– Конечно.

– Хорошо. Буду ждать тебя там в семь вечера. Надеюсь, нам с тобой, наконец, удастся прийти к консенсусу, потому что дальше продолжаться так просто не может... Ты согласна?

– Да. Я буду, – продолжая изображать из себя снежную королеву, ледяным голосом ответила я.

– До встречи, Виктория! – не обращая внимания на мой неприветливый тон, произнёс Алексей и ласково добавил: – Целую…

"Эгоист…" – сердито проворчала я, положив трубку. – Как раз "в десятку", господин Дёмин!.. Очень вам соответствует!"

Мысли о предстоящем ужине мучили меня целый день. Я сильно волновалась, не зная, чего мне ожидать от этой встречи, и время от времени вздрагивала, представляя, что сегодня мне придётся смотреть ему в глаза.

"Держи себя в руках, Виктория!" – все время повторяла я себе, пока собиралась.

Вместе с тем, я надеялась на то, что мои обида и злость на Дёмина всё же перевесят все те нежные чувства, которые я к нему испытывала. Я была почти на сто процентов уверена, что не допущу слабость, ведь это будет означать окончательное моё поражение.

Надев изящное платье "для коктейлей" с бретелькой на одном плече и собрав волосы в красивую высокую причёску, я надела пальто и туфли, взяла клатч и поспешно вышла из дома. Подъехав к ресторану, я нашла место для парковки и вышла из машины.

Алексей уже ждал меня внутри. Увидев меня, он поздоровался, окинул меня своим харизматичным жгучим взглядом и усадил за стол. На краю стола лежал чудесный букет из бархатистых красных роз.

– Это тебе, – сказал он, усевшись напротив.

– Спасибо, – негромко ответила я, и наши глаза встретились.

На протяжении следующей минуты мы молчали, однако наши глаза успели так много сказать друг другу, что не знаю, был ли смысл начинать какой-либо разговор.

– Ты, как всегда, ослепительно красива… – первым нарушил тишину Дёмин.

– Спасибо, – сдержанно произнесла я.

– Я скажу, чтобы подавали ужин, – продолжил Алексей.

– Не стоит. Я не голодна, – опустила я глаза.

Мне больно было находиться рядом с человеком, который заставил меня испытать столько унижений за последние полтора месяца, обрёк на прохождение через такие позорные, нелепые ситуации и жестокие переживания. Он просто растоптал меня самым подлым образом: безжалостно и хладнокровно отняв самое дорогое, что у меня было.

Заставил почувствовать свою всеразрушающую силу и власть, откровенно заявив, что без него я ничего не стою… Но, не смотря на всё это, я всё равно его любила каждым трепетным ударом своего измученного сердца – любила и ненавидела…

Дёмин мельком улыбнулся и, проигнорировав мои слова, дал указание накрывать на стол.

– Прошло достаточно много времени, Виктория, – неожиданно сказал он, – Я хочу узнать, что ты решила?

– Ты это серьёзно?.. – в изумлении произнесла я, придя в шок от его бестактности и прямолинейности. После всего того, что он со мной сделал, у него ещё хватает наглости спрашивать такое!

– Конечно, серьёзно! Я хочу получить твой ответ! – без капли смущения потребовал он. У меня не было слов!

– Настал момент истины, принцесса. Пора тебе, наконец, решить чего ты хочешь в этой жизни…

– Заключения в замке, утопающем в райских садах у самого океана, но спрятанном за высокими, золотыми воротами или же осуществления своей заветной мечты?.. – с иронией продолжила я его фразу.

Дёмин улыбнулся.

– Нет! Счастливой и крепкой семьи, созданной с любимым человеком или продолжать барахтаться в этой грязи, бессмысленно и глупо растрачивая свою молодость и жизнь?..

– То, что ты называешь грязью, люди зовут эстрадной музыкой… – с укором взглянула я на него.

– Я не стану с тобой спорить, – небрежно ответил Алексей. – Скажу только одно: сюда мы пришли порознь, но отсюда уедем вместе. Если же ты выберешь другой вариант, то хочу тебя предупредить – дороги назад может уже и не быть…

– Ты ставишь вопрос ребром? – вспылила я.

– Именно так, Виктория! – твёрдо заявил он.

– Думаешь, этим своим упрямством ты накажешь только одну меня?

– Я прекрасно осознаю последствия своего решения! Можешь в этом не сомневаться! Но по-другому уже нельзя!

– Для тебя всё так просто? Ты хоть понимаешь, что это моя жизнь? Всё, что у меня есть, положено на карту! – эмоционально воскликнула я, совсем позабыв о том, что нахожусь в ресторане. – Знаешь ли ты, чего мне всё это стоило? Я скажу тебе правду! Я действительно предала своих родителей, умышленно провалив экзамены в консерваторию только для того, чтобы, наконец, заняться тем, о чём давно мечтала! Я едва сумела договориться с собственной совестью, все эти годы мучая себя и коря за то, что в моей жизни нет сейчас ни папы, ни мамы! Я возненавидела себя! Но если бы можно было повернуть время вспять, я всё равно поступила бы так же, потому что всё, чего желала моя душа и тогда, и сегодня – это петь! А ты хочешь отнять у меня всё это! Ты хочешь отнять у меня то, чем я живу!

– Мне очень жаль, принцесса, что ты столько страдала… Всё это очень грустно и даже нелепо, потому что то, что ты называешь мечтой, недостойно так возвышенно называться и тем более, не стоит того, чтобы из-за этого плакать. Я, как раз наоборот, хочу забрать твою боль и оставить все твои беды в прошлом. Очень жаль, что ты этого не видишь и не понимаешь. Поверь, ты ещё сама не знаешь, чем на самом деле живёшь…

Его рука потянулась к моей, лежащей на краю стола, и наши пальцы соприкоснулись. От этого прикосновения привычный трепет проник в моё тело и волною пробежался по венам. Поддавшись этому безумию всего на несколько секунд, я тут же отняла руку опустила её на колени.

Мы стали ужинать, украдкой посматривая друг на друга и изредка перекидываясь ничего не значащими фразами.

В какой-то момент Дёмин достал из-под стола кожаный дипломат, открыл его и вынул оттуда уже знакомую мне чёрную папку.

– В этой папке документы, касающиеся проекта "Кира Лебедева" – взглянул он на меня исподлобья. – Грустно, когда человека называют проектом… Но, похоже тебя это не смущает… Теперь она твоя. Мне нет никакого дела до проекта "Кира Лебедева", меня интересует только человек Виктория Добровольская…

В воздухе снова зависла томительная пауза, которая ещё больше подогрела напряжение между нами. Наш разговор дошёл до кульминации, предрекающей болезненную для нас обоих развязку.

– Я очень устал, принцесса, – размеренно заговорил Алексей. В его голосе ощущались печальные нотки отчаяния. – Я устал тебя просить, умолять, всё время что-то доказывать и объяснять – всё равно ты меня не слышишь… У меня больше не осталось никаких сил. Через минуту я встану и уйду отсюда. Я в последний раз прошу тебя пойти со мной, потому что я не просто уйду отсюда – я уйду из твоей жизни…

Он позвал официанта и попросил счёт. А я молчала, всё это время наблюдая за ним, не отводя глаз. Душа моя рвалась на части, а сердце сжималось от невыносимой боли, но я продолжала молчать. Рассчитавшись за ужин, Дёмин бросил на меня вопросительный взгляд.

– Так ты идёшь со мной, Виктория?

– Я не верю, что ты сделаешь это… – не сдерживая слёз, прошептала я.

– Значит, не идёшь…

Я сидела без единого движения, даже не моргая. Всё моё тело дрожало от холода, словно сама зима нашла приют внутри него. Она без спроса проникла туда и поселилась у меня в душе студёной, зимней вьюгой, заморозив моё сердце и кровь своим ледяным, северным дыханием. Мне показалось, что я умерла...

– Ты пока ещё не осознаёшь этого, но однажды ты сама придёшь ко мне и станешь умолять меня вернуться… Однако всё это будет уже бессмысленно, потому что прошлое вернуть никому не под силу…

Бросив мне в лицо эту последнюю, содержащую однозначный смысл, фразу, которая буквально меня добила, Дёмин поднялся из-за стола, прошёл мимо меня и не спеша вышел из зала. Следующие несколько минут я оставалась за столом, никак не могла прийти в себя. Мне казалось, что это был жестокий розыгрыш, нарочно разыгранный специально для меня спектакль, целью которого было заставить меня задуматься. Сейчас Алексей снова войдёт в эти двери и с довольной улыбкой вернётся за стол. Но время шло, а он не возвращался. А я продолжала сидеть, словно безжизненная статуя, бездумно уставившись на подаренный им букет роз, рядом с которым лежала злосчастная чёрная папка.

На следующий день водитель Дёмина завёз мне все мои музыкальные архивы и материалы.

Глава 43

Май, 2010 год, Киев.

Прошло пять месяцев – самых тяжёлых и бесконечно длинных пять месяцев моей жизни. Я стала совершенно другой, словно меня подменили. Уже подходила к концу весна, а я продолжала оставаться в холодном декабре, так и не сумев изгнать зиму из своего заледеневшего сердца. Зима стала отражаться в моих глазах безразличием, не свойственным мне до сих пор, она убила во мне жизнерадостность и отняла надежду. Зима отняла у меня любовь…

Я с головой погрузилась в работу, надеясь именно в ней найти лекарство от тоски дляьмоей искалеченной души. Работала день и ночь, нагружая себя на полную катушку, чтобы совсем не оставалось времени на то, чтобы думать об Алексее. Но что бы я ни делала, куда бы ни поехала, с кем бы ни была – мысли о нём ни на секунду не покидали меня. Я просыпалась с ним и засыпала с ним, в конце концов осознав, что Дёмин – это болезнь, от которой просто не существует лекарства.

В тот вечер, когда мы расстались с Алексеем, я написала песню, которая за короткий промежуток времени стала хитом. Она вернула мне прежнюю популярность, вдвое приумножив её. Однако песня эта стала последней, потому что в какой-то момент я с ужасом обнаружила, что больше не слышу музыку, и сколько я не пыталась садиться за рояль и импровизировать, ничего не получалось. Это стало для меня еще одним потрясением, хотя, казалось бы, ничего больнее той раны, которая уже была в моём сердце, быть не могло.

Доброе расположение коллег, прессы, музыкантов очень быстро ко мне вернулось, все двери шоу-бизнеса снова передо мной распахнулись, и я моментально наверстала упущенное, вместе с тем твердо усвоив полученный урок и не забыв, кто и как повёл себя в тяжёлый для меня момент. За это время я многое успела: выпустила долгожданный альбом, включив в него последнюю песню, организовала презентацию, сняла клип на новую композицию. Благодаря последним двум хитам, выходу видеоклипов и диска, популярность моя заметно взлетела, число поклонников выросло в десятки раз, и даже открылись фан-клубы в разных городах страны. Но самое важное событие было ещё впереди: сольный концерт на главной площадке страны, к которому мы усиленно готовились в жёстком режиме последние три месяца, должен был состояться через два дня.

И вот настал волнующий момент. Я стояла на огромной сцене перед переполненным залом, в свете софитов и прожекторов, облечённая в сногсшибательное дизайнерское платье и великолепные драгоценности, с замечательной причёской и неотразимым макияжем, в кругу музыкантов, танцоров и пришедших меня поддержать артистов, гордо подняв голову и с открытой душой глядя в зал. За моей спиной раскрывались потрясающие декорации, у ног лежал целый ковёр из цветов, а сверху сыпался разноцветный блеск и летели десятки воздушных шаров. Люди в зале аплодировали мне стоя. Они восхищались мной, посылая на сцену восторженные взгляды и улыбки, а я впитывала в себя всю эту положительную энергию, слушая, как быстро и волнительно бьётся моё сердце на фоне громких аплодисментов.

Это был момент осуществления мечты, момент славы и настоящего признания! И что я чувствовала в это, казалась бы самое счастливое мгновение своей жизни? Конечно, же, я была счастлива, но моё счастье, к сожалению было призрачным и неполным… Ведь в эти волнующие минуты рядом со мной не было его – моего любимого человека, с которым мне так хотелось разделить мою радость. Чего стоит весь этот успех, если я совершенно одинока, а на душе у меня одна пустота?..

Стоя так перед многотысячным залом, я думала именно об этом, и на глаза неожиданно навернулись слёзы. Все, конечно же, решили, что это слёзы счастья, и только я одна знала, что плачу от боли.

Концерт закончился. Все переживания были позади. Раздав автографы и покончив с интервью, я, наконец, добралась до своей гримёрной, у дверей которой меня снова ждала целая толпа людей. Я уделила всем им внимание и вошла в усыпанную цветами гримёрную, попросив охрану никого постороннего не впускать и сообщать, в случае необходимости, о важных визитах. Мне нужно было переодеться. Меня ожидало празднование в честь успешного проведения концерта в узком кругу друзей и команды музыкантов в одном из столичных клубов. Через несколько минут раздался стук в дверь.

– Госпожа Лебедева, к вам госпожа Дёмина. Пропустить?

– Да! Конечно! – обрадовалась я.

В следующее мгновенье в дверях показалась Катя с ярко упакованным подарком и очередным букетом цветов в руках.

– Здравствуй, милая! Ты молодец! – с восторгом воскликнула она, затем положила цветы и подарок на трюмо и крепко меня обняла. Увидев её, я так сильно расчувствовалась, что неожиданно для самой себя, расплакалась, как дитя.

– Поплачь, моя хорошая, поплачь… Тебе станет легче… – ещё сильнее прижала она меня к себе.

И я продолжала плакать, не в силах остановить этот неудержимый поток слёз, словно вся скопившаяся во мне боль только сейчас смогла выплеснуться наружу.

– Ты, всё-таки, приехала… – прошептала я.

– Конечно! Ты в этом сомневалась? Я не простила бы себе, если бы пропустила твой сольный концерт!

Катя взглянула на меня, бережно вытерла мне слёзы и подала салфетку.

– Не порть свой чудесный макияж – поклонники огорчатся, если заметят, что ты плакала… – улыбнулась она. – Какой же Алексей всё-таки козёл! Хоть он мне и брат, но всё равно козёл! Такой же деспот, как и наш отец! Мы с ним здорово поругались перед моим вылетом. Я высказала ему всё, что я о нём думаю!

– Он был против того, чтобы ты летела?.. – огорчённо взглянула я на неё.

– Я и не спрашивала его мнения по этому поводу! Вот ещё!

– А почему ты назвала вашего отца деспотом? – удивилась я.

– Потому что это правда, – с негодованием ответила Катя.

– Алексей рассказывал только хорошее о ваших родителях. Мне казалось, что он их боготворит. Он говорил, что мечтает создать такую же крепкую семью, как у них…

– Вот насмешила! – с сарказмом воскликнула она. – Какая ещё крепкая семья?.. Ему просто стыдно было рассказать тебе правду! Или же он говорил о семье, которую рисовал себе в своём воображении, как делает каждый страдающий ребёнок…

Катя немного побледнела, было заметно, что ей неприятно об этом вспоминать, тем не менее, она продолжила:

– Наш с Алексеем отец много пил, а когда напивался, то жестоко избивал и маму, и меня с братом! Причём, Алексею доставалось больше всех, потому что он всякий раз заступался за нас с мамой. Расти в такой семье было просто невыносимо! Бедная мама!

Зачем только она терпела отца всю жизнь?.. И сейчас продолжает терпеть… Правда теперь он её и пальцем не трогает: боится Алексея, да и пить давно бросил. А Алексей, хоть и говорит, что терпеть не может насилия, всё равно уподобляется "папочке" своим упрямством, властностью и неуступчивостью! Когда я говорю ему об этом, он страшно бесится. Тем не менее, каким бы вредным ни был мой братик, я уверена на всю тысячу процентов, что он никогда не опустится до того, чтобы ударить женщину…

Для меня было большой неожиданностью узнать такое об отце Алексея. Вместе с тем, теперь я многое поняла.

– Если бы ты только знала, как сильно мне его не хватает! – опустила я голову. – Порой кажется, что всё бы отдала, лишь бы ещё хоть раз обнять его …

– Милая моя, не надо так! Ты и сама не знаешь, какая ты счастливая! У тебя такой красивый голос! Ты – талант от Бога! Посмотри, сколько у тебя поклонников! Если ты пожелаешь, у тебя сто таких Дёминых будет! А он пусть кусает себе локти, раз такой дурак! Такую девушку упустить!..

– Я бы рада… Но мне никто, кроме него не нужен…

Катя покачала головой, глядя на меня. Я пригласила Катерину пойти с нами в клуб, и в течение получаса мы туда выехали.

В клубе меня встретили аплодисментами – это было очень трогательно. Здесь был Золтан, Ангелина, Катя, вся моя команда и даже Ленка приехала из Гренобля, чтобы побывать на моём концерте и за меня порадоваться, однако не было самых близких мне людей: ни моих родителей, ни Алексея...

В разгаре праздника ко мне подошла Ангелина. Она присела рядом и заглянула мне в глаза. За последние два месяца с ней явно произошло какое-то чудо: она значительно лучше выглядела, из-под глаз исчезли мешки, а лицо стало буквально излучать солнечный свет.

– Сегодня вы проделали огромную работу! Шоу, звук, свет – всё было на высоте! Это небывалый успех! Но ты всё равно, грустишь… Только не говори, что мне показалось, – сказала она.

– Я…

– Не нужно ничего объяснять, – заговорила Зотова, – я догадываюсь, в чём причин твоей грусти. И вот что хочу тебе сказать… Ты знаешь: я была на самом дне, и спокойно лежала там, не предпринимая никаких усилий, чтобы подняться: была уверена, что меня ничто уже не спасёт. Думая так, я сильно ошибалась, ибо спасение меня всё-таки нашло – и обрела я его в Боге… Я была потрясена! Никогда не думала, что услышу подобное от Ангелины.

– Я ездила в Иерусалим, ходила по святым местам, прошла по Крестному пути, все душой прося господа, чтобы мне помог преодолеть мой недуг, и это случилось, – рассказала она. – Ты не поверишь, но я не только покончила с наркотиками, а и пить бросила! Мой тебе совет: съезди туда! Возможно, твоя печаль тоже рассеется как утренний туман. А там, гляди, и солнышко выглянет…

Глава 44

Май, 2010 год, Иерусалим – Майами.

На следующий день я проснулась вся в холодном поту, с лёгкой головной болью. Мне снова приснился давний кошмар: больница, палата, медсёстры, врач… После расставания с Алексеем эти кошмары вернулись ко мне. К тому же, вчера я, кажется, выпила немного лишнего, одержимая непреодолимым желанием забыться. Мы с Леной вспомнили, как это было во Франции, и решили повторить.

Пробуя разнообразные коктейли и выкуривая одну за другой Ленкины сигареты, я все время ждала, что сейчас из клубного полумрака внезапно появится Дёмин и отчитает меня за неподобающее поведение. Ведь он всегда оберегал меня от всяких глупостей и необдуманных поступков. Однако на этот раз всё было по-другому: я больше не ощущала его незримого присутствия и, даже находясь в кругу друзей, чувствовала себя так, словно была совершенно одна на целом белом свете.

Я поднялась с постели, вышла на кухню, приняла таблетку от головной боли и включила чайник. Пока он подогревался, я отправилась в гостиную. Здесь всё было заставлено цветами. Они были не только в гостиной, а везде, начиная от заполненной до краёв ванной до прихожей. Все ёмкости, которые только нашлись в квартире, были использованы под букеты, и это была только половина всех приподнесённых на концерте цветов: остальные я раздала своим музыкантам, бэк-вокалистам, танцорам.

Я присела на диван и глубоко вздохнула. Цветочный аромат вскружил мне голову, и я закрыла глаза. Через мгновение я открыла их: передо мной был мой рояль, он утопал в букетах, словно стоял посреди цветочной поляны. Они отражались в его полированной глади, любуясь своим прекрасным отражением, и тянулись к нему нежными бутонами. Складывалось впечатление, что все эти цветы предназначались именно для него.

На журнальном столике прямо передо мной лежали мои плакаты с автографами,ьоткрытки и календари. Рядом аккуратно были сложены в стопку несколько десятков моихьдисков: похоже, это всё, что осталось после концерта. Я взяла один из дисков и задержалаб взгляд на обложке: там был изображён мой силуэт, ступающий по белоснежным облакам.

Я уходила вдаль, оглядываясь. За мной тянулся красивый белый шлейф. А наверху изящным курсивом было написано: "Кира Лебедева. Седьмое небо". Именно так называлась моя последняя песня, и именно такой я пожелала увидеть обложку моего диска.

Мои мысли вмиг улетели во Французские Альпы на наше "Седьмое небо". Там всё началось.

"Может мне съездить туда? – подумала я и сразу же отказалась от этой идеи: – Нет!

Ни в коем случае! От этого станет только хуже…"

И тут я вспомнила слова Ангелины и встрепенулась, словно оживая.

"Я полечу в Иерусалим" – внезапно подумала я. Взяла телефон, набрала номер своего директора и решительно сообщила ему, что беру на пару недель отпуск и уезжаю из страны.

Приехав в благословенный город, я сразу прониклась его волшебной, ни с чем несравнимой атмосферой. В нём каждый камешек и каждая улочка хранят в себе историю давно минувших дней. Это не просто святое место и колыбель трёх религий, с ним связано множество преданий и легенд, корнями уходящих в глубокую древность. В нём дивным образом сливаются современность и история. И в этом особенность, даже уникальность Иерусалима, заставляющие с первого взгляда влюбиться в него раз и навсегда.

Меня разбудили голоса молящихся, доносящиеся из мечети неподалёку от моего отеля. Я лежала с открытыми глазами и вслушивалась в их молитвы, ощущая какую-то чудесную благодать.

Позавтракав в ресторане гостиницы, я вышла на улицу и побрела пешком в сторону старого города. Как же было хорошо и приятно просто прогуливаться по этим древни и улицам! Я вдруг почувствовала, что мне здесь дышится, как нигде, легко, словно я всегда была частью этого города и поняла, что, как бы там ни было, я сюда непременно ещё вернусь.

Аромат специй с арабского рынка, узкие улочки с магазинчиками, петляющие между святынями мировых религий, шероховатые священные камни величественной Стены Плача, многочисленные автобусы с паломниками, разговаривающими на разных языках... Смесь эпох, языков, запахов и звуков... – всё это никого не может оставить равнодушным.

За семь дней, которые я провела в Иерусалиме, я посетила множество святынь, а во время прохождения по Крестному пути настолько близко приняла всё к сердцу, что плакала, как помешанная, не в состоянии совладать с собой. Говорят, каждый по-своему реагирует: кто-то плачет, кто-то рыдает, кто-то просто молчит… Вместе с тем, пройдя по пути, по которому шёл Иисус, неся на спине свой тяжёлый крест, и побывав в Храме Гроба Господнего, я почувствовала невероятное облегчение на душе, словно совершила один из самых важных поступков в своей жизни. Никогда не забуду этого ощущения.

Пока я гостила в этом необыкновенном городе, на душе у меня было спокойно. Однако я боялась, что, как только покину его, всё снова вернётся на круги своя. Тем не менее, пришло время уезжать.

Я стояла в церкви Святой Анны, сложив руки в молитве, и с отчаянием обращалась к Пречистой Деве Марии и матери её, Святой Анне, моля освободить меня от оков этой безумной любви, приносящей мне одни только страдания и наполнившей все мои дни и ночи невыносимыми мучениями. Сердце моё сжималось от неистовой тоски, а по щекам катились горькие слёзы.

Когда я вышла из церкви, мне в голову вдруг пришло совершенно неожиданное решение: я поняла, что мне нужно срочно лететь в Майами! Вернувшись в гостиницу, я сразу же позвонила Кате.

– Здравствуй, милая! Как ты? – обрадовалась она моему звонку.

– Привет! Я в Иерусалиме, – ответила я.

– Ты серьёзно? Там столько всего интересного! Никогда там не была! Завидую тебе…

– Тебе обязательно нужно тоже сюда съездить при возможности! Это действительно благословенное место! Здешняя волшебная атмосфера способна творить чудеса, – с восторгом говорила я.

– Если ты так говоришь, обязательно съезжу! – загорелась желанием моя собеседница.

– Катя, я скоро буду в Майами, – взволновано произнесла я. – Я прилетела сюда в надежде излечиться от этой, как мне казалось, разрушающей меня любви. Но именно здесь, на Святой земле, я вдруг поняла, что эта любовь – самое ценное, что у меня есть… Я не могу позволить себе потерять её, если хочу стать по-настоящему счастливой и прожить жизнь, не оглядываясь назад с сожалением!

– Ты уверена, что действительно этого хочешь? – взволнованная услышанным, спросила она. – Ты не забыла, на какие жертвы Дёмин вынуждает тебя пойти?

– Нет, не забыла: я готова, – без доли сомнения ответила я. – Только скажу я ему об этом не сразу, а после того как вычитаю как следует, за то, что он так долго и бессердечно меня мучил и, что ещё ужаснее, не приехал на мой концерт! В общем, моё появление должно быть пафосным! Ты поможешь мне в этом?

– Конечно! Прилетай скорее! Жду тебя с нетерпением!

Через несколько дней я, как и обещала, ступила на американскую землю. Катя встретила меня в аэропорту и отвезла к себе домой. Весь день и вечер мы провели в её квартире, обдумывая наши последующие шаги. Алексей находился в Майами. Он, как всегда, был весь в работе. Однако на ближайших выходных он должен был пойти на вечеринку в честь дня рождения их с Катей общего друга. Это был отличный повод начать действовать. Оставшиеся два дня я провела у Кати, не выходя из дому.

Когда наступила суббота, Катя перезвонила Дёмину, желая убедиться, что он пойдёт на празднование. Получив положительный ответ, мы дождались вечера и подъехали на арендованной машине к его особняку. Увидев, что он выехал из ворот, Катя завела меня во двор, своими ключами открыла дверь, отключила сигнализацию и впустила меня внутрь. После этого она пожелала мне удачи, поцеловала в щёчку и уехала.

И вот я снова очутилась в его огромном дворце с мраморной лестницей и великолепным камином. Однако мне не хотелось расхаживать по дому без спроса. А, может, я просто боялась обнаружить что-нибудь подозрительное, свидетельствующее о том, что здесь бывает женщина… Я устроилась в гостиной на диване и стала листать журналы. К сожалению, все они были о бизнесе, финансах, ультрамодных строительных проектах и так далее...

Мне стало скучно, и я не заметила, как задремала. Когда я очнулась, оставалось четверть часа до полуночи, а Дёмина всё ещё не было. Катя, обещавшая меня предупредить, когда он уйдёт с вечеринки, тоже не звонила. Мне было неудобно так поздно её беспокоить, и следующий час я провела в переживаниях из- за столь долгого отсутствия Алексея.

В какой-то момент я стала нервно расхаживать по гостиной, наматывая круги по её периметру, и забрела в столовую зону. Здесь располагался всё тот же огромный стол на двенадцать персон, однако, сервированный с расчётом на двоих. Рядом с приборами стояла бутылка красного вина и красовалась ваза с цветами. Мне это всё очень не понравилось, и я расстроилась ещё больше.

Именно в это мгновенье я услышала звук открывающейся входной двери. Алексей вошёл в холл и сразу посмотрел на прибор, отвечающий за сигнализацию. Видимо, решив, что позабыл сигнализацию включить, он, ничего не заподозрив, направился в гостиную.

Меня он видеть не мог, ведь столовая зона находилась в глубине гостиной, в отдельной её части. Но я его видела очень хорошо. Он положил пиджак на спинку мягкого уголка, снял галстук и стал небрежно расстегивать верхние пуговицы на рубашке. Внезапно движения Дёмина замедлились. Я проследила за его взглядом и поняла, что в поле его зрения попал мой телефон на журнальном столике.

"О, Боже!" – сердце моё замерло.

Алексей взял телефон, разблокировал его и, глядя на экран, едва заметно улыбнулся. У меня на заставке было наше с ним фото с "Седьмого неба".

"Вот, блин! – зажмурилась я, чувствуя себя очень неловко. – Рассекретил меня! Да ещё и фото это увидел!"

Он же положил телефон обратно на столик и, медленно расстегивая запонки на рукавах, прошёл в сторону камина. С этого места столовая зона была ему прекрасно видна. Я почти не дышала, чувствуя, как нарастает давление в каждой моей клеточке. В следующее мгновенье Дёмин, не поднимая глаз, стал двигаться в сторону столовой и, достигнув её, остановился перед столом. Только теперь он поднял глаза и одарил меня своим обольстительным, жгучим взглядом, но не проронил ни слова.

От этого взгляда я загорелась, словно спичка, но моя обида всё же победила. Мало того, что за его обеденным столом создана романтическая атмосфера, так он ещё и явился домой среди ночи, непонятно где и с кем столько времени слоняясь! Возможно, я и не имела права так сердиться, ведь мы уже почти полгода как расстались. Он, по сути, был свободным мужчиной и имел право делать всё, что ему заблагорассудится, точно так же, как и я. Но мой разум отказывался принять это.

– Что ты молчишь? – буркнула ему я, даже не поздоровавшись. – Наверное, ждёшь, что я брошусь к тебе на шею и начну умолять вернуться ко мне, как ты того хотел?

– И тебе добрый вечер, принцесса…

– Уже почти два часа, как полночь миновала, а у тебя всё ещё вечер… И где же эта очаровательная дама, для которой здесь так миленько всё обустроено? Алексей улыбнулся.

– Тебе смешно? – возмутилась я. – Ты видел меня когда-нибудь в бешенстве?

Я схватилась за скатерть и резким движением сбросила всё со стола. Посуда громко разбилась, посыпавшись мелкими осколками в красную лужу вина. Дёмин молча наблюдал за мной. Похоже, моё буйное поведение ему даже нравилось.

– Я не привожу в дом женщин, – спокойно произнёс он. – Но твоя ревность меня тронула. Она – словно бальзам на душу…

Он снова улыбнулся.

– Ах, вот как? Я сейчас всё здесь разнесу, и рука не дрогнет! – воскликнула я. – Сровняю твой дворец с землёй! Разрушу его также бездушно, как ты разрушил мою жизнь! Ведь за всё это время ты ни разу не вспомнил обо мне! Тебе было наплевать на то, что я чувствую, как мне плохо и вообще хочется ли мне жить?! Как близко к краю пропасти мне нужно было подойти, чтобы привлечь, наконец, твоё внимание? Или мне нужно было умереть от горя? Только тогда ты соизволил бы взглянуть в мою сторону?..

– Прекрати, – сказал Алексей. Видимо, я наконец-то задела его за живое.

– А я-то думала, что ты, не смотря ни на что, всегда рядом! Думала, что ты – тот самый единственный, который всегда поддержит и никогда не предаст! Думала, что когда ты говорил: "Люблю" – это были не просто слова! – бросала я упрёк за упрёком.

– Так и есть, – произнёс Дёмин, лаская меня взглядом. – Поверь, я никогда не дал бы тебе упасть в пропасть, как ты только что сказала. То, что ты меня не замечала, не значит, что я не был рядом. Я знал о каждом твоём шаге…

– Да? Что же ты тогда не приехал на мой сольный концерт? Что бы между нами не случилось, ты должен был приехать хотя бы из-за уважения ко мне! Разве ты не знаешь, как долго я к этому шла? Как много работала? Это было поистине очень важным для меня событием, и в этот момент я нуждалась в тебе как никогда! Но тебя не было со мной! Не было!

– Принцесса, я очень хотел быть рядом с тобой в эти минуты. Но если бы я пошёл на поводу у своих чувств, то все те муки, которые мы с тобой испытали в разлуке, были бы напрасными… Или ты думаешь, что мне без тебя было легко? Думаешь, я не тосковал?

– Что это значит?

– Ты должна была поверить в то, что я действительно тебя отпустил, иначе ты бы так и не сделала выводов и сейчас не стояла бы здесь передо мной...

– Какой ужас! Ты преднамеренно меня мучил в угоду собственным принципам и эгоизму! И правда, что я здесь делаю? К тому же, прошлое ведь никому не под силу вернуть… – с иронией взглянула я на него. – Я вижу, у тебя и без меня всё просто замечательно!

Я сделала шаг к центру гостиной, но Алексей остановил меня.

– Ты правильно говоришь – прошлое нельзя вернуть, но можно построить настоящее и будущее… И мы можем начать прямо сейчас. Ты же хочешь этого? Я знаю, что хочешь… Ты ведь приехала сюда для того, чтобы сказать мне об этом.

"Какой же он всё-таки самонадеянный!" – возмущался мой внутренний голос, охая и ворча.

Дёмин нежно прикоснулся к моей щеке, заставив меня закрыть глаза от упоительного трепета, который в ту же секунду овладел всем моим телом и отключил разум. Я столько времени была лишена его прикосновений, ласк, поцелуев, что готова была на всё, лишь бы он сжал меня в своих крепких объятиях и никогда больше не отпускал.

– Виктория, я люблю тебя, – прошептал Алексей, касаясь жаркими губами моего лба.

– Люблю всем своим сердцем! В моей жизни нет никого важнее тебя! И я снова спрашиваю тебя: ты станешь моей женой?

"Наркотик? – измученно прошептал мой внутренний голос. – Нет! Он не наркотик! Он нечто гораздо более сильное! От него невозможно излечиться, спастись, сбежать, забыть… Им невозможно насытиться, потому что с каждым глотком его любви хочется всё больше и больше. Он словно кислород, жизненно необходим мне для того, чтобы дышать. Он словно мотор, заводящий биение моего сердца, он моя извечная страсть, моя награда и моя кара… Я не могу без него, а всё остальное – лишь жалкое подобие счастья… Настоящее счастье возможно только рядом с ним – и гори оно всё пропадом!"

– Да… – ответила я.

– Мне не послышалось? Ты сказала "Да"? – заглянул он мне в глаза. – Это твоё осознанное решение, и оно не подвергнется никаким коррективам?

– У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Я согласна стать твоей женой.

– Значит, дворец с высокой стеной тебя больше не пугает?.. Учти, ключи от ворот у меня... – хитро улыбнулся Алексей.

– Я ведь сумела как-то проникнуть сюда без твоего ведома, значит и выйти смогу, в случае необходимости, – с такой же загадочно-хитрой улыбкой ответила ему я.

– А-я-яй, Виктория, а-я-яй! На твоём месте я не рассчитывал бы на это. А Катя у меня ещё получит своё…

Я знала, что он шутит, поэтому не стала спорить с ним по этому поводу. В следующее мгновенье Дёмин прижал меня к себе, зарывшись носом в мои кудри.

– Дай же мне вдохнуть твой запах… Я так по тебе соскучился, Виктория… Ты чуть не свела меня с ума! Честно говоря, я думал, ты раньше сдашься…

– Вот оно что... – дернулась я, совершив слабое движение, и тут же поникла – у меня не было ни сил, ни желания ему сопротивляться. Я хотела этого мужчину, желала его всем своим естеством…

Мы набросились друг на друга, словно безумные, потеряв рассудок от любви и невероятно сильного желания обладать друг другом в сию же минуту. Мне едва удалось расстегнуть пуговицы на его рубашке: такого сильного волнения и взрывного возбуждения я не ощущала уже давно. Он срывал с меня одежду, жадно целуя и покусывая губы, шею, грудь...

– Я хочу, чтобы это было в спальне, на ложе, достойном моей королевы, – вдру заявил Алексей, взял меня на руки и понёс наверх.

Я думала, что лучшая ночь в моей жизни уже состоялась, однако я ошибалась, потому что ничего более волшебного, чем сегодня, переживать мне ещё не приходилось… Меня переполняло нежное чувство, которое свидетельствовало о том, что отныне я всецело принадлежу только ему одному, а он принадлежит только мне. В это трудно было поверить, но это было правдой…

Глава 45

Июнь, 2005 год, Киев.

Я открыла глаза и первое, что увидела, был белый потолок с продолговатой лампой. Его оттенок даже больше походил на серый, и я не сразу сориентировалась, что здесь что-то не так. Как не странно, этот потолок и лампа, излучающая неяркий свет, были мне почему-то знакомы. Я продолжала лежать, не поднимая головы, и вспоминала, где я могла их видеть. И вдруг я вспомнила: они из моих снов. Видимо, я всё ещё сплю и снова вижу тот же сон.

Немного приподняв голову, я разглядела голубые стены, которые также были мне знакомы, и безоговорочно убедила себя, что действительно пребываю во сне. Через мгновенье я поднялась и посмотрела по сторонам. Передо мной была комната с небольшим количеством мебели. Напротив располагалась ещё одна аккуратно застеленная кровать. Здесь было стерильно чисто и жутко одиноко.

Внезапно вошла медсестра. Её лицо мне тоже показалось знакомым. Она подошла ко мне, пожелала доброго утра и сказала:

– Виктория, вот ваши утренние лекарства. Примите их, пожалуйста.

– Я сплю? – взглянув на неё круглыми от изумления глазами, спросила я. Этот вопрос большей мерой адресовался мне самой.

Медсестра вмиг побледнела и занервничала. Похоже, она не ожидала, что я с ней заговорю.

В следующую секунду она нажала на какую-то кнопку возле моей тумбочки и осталась неподвижно стоять передо мной, позабыв о таблетках, которые должна была мне давать.

Я продолжала за ней наблюдать, настороженно ловя каждую её черточку: растерянное выражение лица, морщинки вокруг глаз, дрожь ресниц… – всё выглядело очень реально, словно это совсем не было сном. Через пару минут в палату вошёл доктор с аристократической бородкой, которого мне также приходилось видеть в своих снах. Медсестра шепнула ему что-то на ушко, после чего он подошёл впритык к моей кровати и остановился.

– Вы помните, как вас зовут? – неожиданно спросил он.

– Конечно, помню, доктор. Виктория Добровольская, – удивлённая его вопросом, ответила я.

– А какой сейчас год, знаете? – продолжил он вводить меня в замешательство. – 2010-ый, доктор. К чему все эти вопросы?

– Понятно… – покачал головой врач.

"Господи, когда уже я, наконец, проснусь?" – причитала я мысленно, поглядывая на этих двоих, как на сумасшедших.

– Приведите Викторию ко мне на беседу, – дал врач указание медсестре и исчез за дверью.

Поражаясь тому, как долго длится мой сон, я стала послушно исполнять указания медсестры.

Через какое-то время меня провели по длинному коридору с тусклым освещением и завели в комнату, в которой находились только стол и два стула. Меня посадили за стол и велели ждать доктора. Через несколько секунд в комнате появился всё тот же врач. Он прошёл мимо меня, держа в руках не то какие-то тетради, не то документы, и сел напротив. У него был сосредоточенный взгляд и серьёзный вид.

– Как вы себя чувствуете, Виктория? – снова задал он мне вопрос.

– Замечательно, доктор, – неохотно ответила я. – Послушайте, я знаю, что мне всё это снится, поэтому не вижу смысла в нашем с вами разговоре…

– Вы, наконец, пришли в себя, однако не совсем понимаете, что происходит, поэтому я убедительно прошу вас отвечать на все мои вопросы. Я здесь для того, чтобы помочь вам, – строго посмотрел на меня врач. Я опустила глаза. – Итак, скажите мне, моё лицо вам знакомо?

– Знакомо… – угрюмо ответила я. – Вы тот самый доктор, который лечил меня от сильной депрессии и стресса во время моего пребывания в лечебнице после провала на вступительных экзаменах.

– Очень хорошо, Виктория. Вы помните, в каком году это было?

– Конечно, в 2003-ем.

– Значит, вы отлично понимаете, где находитесь… – осторожно произнёс он.

– Что значит: где нахожусь? – возмутилась я. – Всё это в далёком прошлом! А вы – мой ночной кошмар, который беспрерывно мучает меня все эти годы!

– Имя Алексей Дёмин о чём-то вам говорит? – внезапно спросил он, и я онемела.

– Ответьте мне, Виктория. Вы знакомы с Алексеем Дёминым? – повторил он свой вопрос.

– Конечно, знакома. Это человек, которого я люблю. Однако не пойму, какое вам дело до этого и почему вы спрашиваете меня об Алексее?

– Вы полагаете, что вы Кира Лебедева? – прервал меня врач, окончательно загнав в тупик.

– Доктор! Я не понимаю! Что происходит? – взволновано воскликнула я.

В следующее мгновенье он положил передо мной тетрадь в кожаном переплёте и стал внимательно наблюдать за моей реакцией. Мне хватило доли секунды, чтобы узнать её.

– Это же мой дневник… – потянулась я к тетради. Я знала, какая она на ощупь, какой у неё запах, могла отличить шелест её страниц от любых других. – Откуда она у вас?

– Вы правы: это ваш дневник, – кивнул доктор. – Все эти месяцы во время наших с вами встреч в этой невесёлой комнате я вручал вам ручку и эту самую тетрадь. Вы вносили все эти записи в ваш дневник у меня на глазах. А вот ваша медицинская карта. Он вынул откуда-то ещё одну тетрадь и положил её на стол рядом с дневником.

– Что вы хотите сказать? – пришла я в замешательство, почувствовав при этом сильный спазм в области виска, затем взяла в руки дневник и стала взволнованно листать его: отрывки моих записей мелькали у меня перед глазами, оживая в подсознании цепочкой волнительных событий, оставивших на сердце неизгладимый след:

– Дамы и господа, прошу любить и жаловать: восходящая звезда эстрады, блистательная и талантливая певица и безумно очаровательная девушка – Кира Лебедева!..

– Ну что ж, будем знакомы! А вы действительно замечательно поёте! – сказал Алексей Дёмин, бросив на меня непринуждённый прямой взгляд. Это был взгляд человека,который знает себе цену…

– Седьмое небо, говоришь? – прошептал он мне на ухо, и я почувствовала горячее дыхание на его чуть влажных губах…

– Любовь? – с насмешкой переспросил Алексей…

– Где же ты такое возвышенное слово вычитала? Неужто в "Википедии" нашла?..

– Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?

– поверженная в глубокий шок, воскликнула я...

– Вижу, в центре твоей вселенной – рояль… Ты буквально возвела его на пьедестал…

– Бросить? – рассмеялся Барта. – Кого? Дёмина? Ты что, шутишь?..

– По-твоему, я похож на человека, с которым можно проститься скупым сообщением длиною в пять слов?..

– Ты не свободна, Виктория, запомни это… – на миг оторвавшись от меня, прошептал Дёмин. Это прозвучало как приговор…

– Мой телефон прослушивался?..

– Я люблю тебя, и ты это знаешь! Но не требуй от меня невозможного! Я никогда не брошу музыку! Я не смогу без неё, так же как и не смогу без тебя!

– Твой проект выкупил я…

– Настал момент истины, принцесса. Пора тебе, наконец, решить чего ты хочешь в этой жизни…

– Через минуту я встану и уйду отсюда. Я в последний раз прошу тебя пойти со мной, потому что я не просто уйду отсюда – я уйду из твоей жизни…

… Чего стоит весь этот успех, если я совершенно одинока, а на душе у меня одна пустота?.

… Я стояла в церкви Святой Анны, сложив руки в молитве, и с отчаянием обращалась к Пречистой Деве Марии и матери её, Святой Анне, моля освободить меня от оков этой безумной любви, приносящей мне одни только страдания и наполнившей все мои дни и ночи невыносимыми мучениями…

– Виктория, я люблю тебя, – прошептал Алексей, касаясь жаркими губами моего лба. – Люблю всем своим сердцем! В моей жизни нет никого важнее тебя! И я снова спрашиваю тебя: ты станешь моей женой?.."

Все эти фразы звучали у меня в голове на разные голоса и пестрели перед глазами бесконечно длинными строками… Доктор всё это время наблюдал за мной, а когда я закрыла тетрадь, взглянул на меня с отчаяньем и сказал:

– Нет никакой Киры Лебедевой! Вы сами придумали её, Виктория, а с Алексеем Дёминым вы даже не знакомы…

Его слова меня просто уничтожили! Они буквально стёрли меня с лица земли! Разразившись молнией на чёрном небе, возвышающемся над серым миром моего одиночества, они разбили на мелкие осколки всю мою жизнь или скорее то, что я принимала за жизнь в последнее время. Они отняли у меня любовь, ради которой я готова была отказаться от музыки, мечты и, по сути, готова была заставить замолчать собственную душу, всё потому, что голос моего сердца звучал сильнее и громче…

– Вы находитесь в частной психиатрической клинике на протяжении двадцати двух месяцев с того самого момента, как попали сюда в состоянии тяжёлой депрессии. Сейчас июнь 2005-го года. Ваши родители потратили все свои сбережения на то, чтобы обеспечить ваше лечение здесь. В первые дни всё вроде бы шло по плану, пока, неожиданно для всех, вы в какой-то момент не закрылись в себе. Ваше сознание отвергло окружающую вас реальность и придумало свою собственную, в которой вы продолжали бороться с собственными страхами, проблемами и внутренними конфликтами. По ряду известных причин вы просто не захотели больше быть Викторией и превратились в Киру Лебедеву. Заметьте, что даже в вашем дневнике вы пишете о Виктории в третьем лице, потому что больше не чувствуете себя ею. Судя по тому, что вы, наконец, вернулись в реальный мир, вам удалось справиться с поставленной вашим мозгом задачей. Ваш случай, без преувеличения, уникален! Это большое счастье, что вы пришли в себя и к вам вернулся здравый ум!

– То, о чём вы говорите, не может быть правдой! – испуганно взглянула я на врача, впав в дикую панику. Ноги и руки мои затряслись, словно в приступе эпилепсии. – Вы всё врёте! Я вам не верю! Алексей! Где ты? Забери меня отсюда! Алексей!

Я стала кричать и биться в истерике, безнадежно зовя Дёмина и захлёбываясь слезами, пока мне не ввели снотворное и не увели в палату. После этого я ещё три долгих дня угрюмо молчала, отказываясь от еды и воды. Помню только мамины слёзы и мёртвую тишину, заполнившую собой всё пространство. Мне казалось, что именно сейчас я начинаю сходить с ума. Принять такую болезненную правду я не в состоянии была.

Прошёл месяц. Всё это время я днем и ночью обдумывала всё происшедшее и никак не могла уместить всё это у себя в голове.

"Откуда я взяла образ Дёмина? Почему именно он? – терзала я себя вопросами. – Кто все эти люди, фигурирующие у меня в дневнике?.."

В конце концов, мне удалось найти ответы на многие вопросы: я вспомнила, как перед выездом в Киев на вступительные экзамены, смотрела в гостиной телевизор. Там шла телепередача о спорте, и в ней показывали знаменитого спортсмена Алексея Дёмина, его сестру Катю и родителей, рассказывали о том, как он достиг успеха в спорте и в бизнесе, показывали его огромную строительную компанию. Видимо, этот образ именно тогда "застрял" в моём сознании. Мало того, Ангелина Зотова, Клинковский и даже Артур Сергеевич – все они реальные люди, каким-то образом, перенесённые моим сознанием в выдуманный мной мир...

Настал день моей выписки из клиники. Мама приехала меня забрать. Покончив со всеми формальностями мы, наконец, покинули клинику и вышли на улицу. Едва мы успели отойти от ворот на несколько шагов, как я остановилась и оглянулась, бросив на длинное трёхэтажное здание приятного персикового цвета печальный взгляд.

"Да, изнутри оно не так красиво, как снаружи…" – думала я.

Мама взяла мою руку, поднесла её к губам, и несмело поцеловав, сказала:

– Прости нас с папой доченька… Мы очень перед тобой виноваты…

В следующую секунду она разрыдалась. Её покрасневшие от слёз глаза таили в себе столько боли, что её можно было заполнить весь мир.

– Не надо, мамочка. Прошу тебя. Всё плохое уже позади, – бросилась я к маме и крепко её обняла. – Я вас с папой очень люблю!

– И мы тебя любим, доченька! Ты самое дорогое, что у нас есть!

– Мамочка…

– Ты знаешь, папе очень тяжело было всё это пережить. Он мучился и корил себя ещё больше, чем я, и сейчас ему стыдно смотреть тебе в глаза… Ты ведь простишь его, Вика?

– Конечно! Теперь всё будет по-другому! Всё будет хорошо! Мы стояли перед воротами клиники и обе безудержно плакали, дав выход всем скопившимся эмоциям. Это продолжалось несколько минут. Наконец мы успокоились и не спеша двинулись вперёд навстречу чудесному дню, навстречу новой, лучшей жизни.

– Возьмём такси? – предложила мама.

– Нет. Я хочу пройтись, – ответила я.

Она взяла меня под руку, и мы пошли по улицам нашего старинного города, прищуриваясь от докучливых лучей утреннего солнца. Я вдыхала свежий воздух полной грудью, только сейчас ощущая, как сильно мне его не хватало. И вот мы дошли до сквера, раскинувшего свои огромные, зелёные ветви над асфальтовыми дорожками. Рядом с ним находилась нужная нам троллейбусная остановка, а вблизи остановки стоял газетный киоск. Я остановилась напротив него и стала рассматривать витрину. В следующее мгновенье я замерла, а ноги мои буквально подкосились. За стеклом с обложки глянцевого журнала "Мир успешных людей" своей загадочно -обворожительной улыбкой улыбался мне Дёмин. Я долго смотрела на него, изучая все черты лица, взгляд, улыбку, костюм… Мама моя растерялась и занервничала. Но ничто не могло заставить меня в этот момент отвести от Алексея глаза. Мне нужно было на него насмотреться, ведь я уже успела очень сильно по нему соскучиться…

Я стояла там и думала, что предпочла бы дальше жить в своей сказочной иллюзии и никогда сюда не возвращаться…

"Этот мир для меня тесен… Я здесь несчастна… Неужели я вернулась, потому что стала достаточно сильной для того, чтобы справиться со всеми вызовами, которые бросает реальная жизнь?.. Но зачем мне реальность, в которой нет его?.. Я так сильно люблю его, а он даже не подозревает о моём существовании…"

Конец первой части

Об авторе

Любовь Тумановская - украинская писательница и поэтесса. Пишет в жанре "Современный женский роман". Её книги не являются традиционными любовными романами - они интересны тем, что содержат в себе элементы триллера, фантастики, мистики и других популярных направлений. Люба также является автором большого количества песен. Окончила Черновицкий Национальный университет (факультет иностранных языков) и Киевский международный университет (факультет журналистики). В 2014 году была номинирована на премию "Лучший писатель года" в категории "Романтика" в Москве.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Об авторе Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg