«Танец власти»

Танец власти (fb2) - Танец власти (Магия не всесильна - 1) 552K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Алексеевич Верхола

Верхола Андрей Алексеевич Магия не всесильна. Книга 1: Танец власти

Пролог

В самом центре Древнего Мира раскинулись огромнейшие горы, носившие имя Воздушных Островов. Эти горы уходят высоко в небо, а их скалистые вершины скрыты от смотрящего с земли густыми облаками. Если же смотреть на эти горы с вершин, становиться понятно, почему горы называются Воздушными Островами.

Внизу расположилось огромное небесное море облаков, а из него, словно острова, выглядывают многочисленные скалистые пики. А на этих пиках раскинулись небольшие деревни, замки и огромные города. Суровые холодные ветры продували их со всех сторон, и лишь жители Воздушных Островов, которые уже привыкли к ним, не замечали ветров, или делали вид, что не замечают. Здесь, на такой высоте никогда не было дождей, а тот снег, что лежал на каменных дорогах и стенах был скорее инеем, который жители деревень и городов иногда сметали себе под ноги. Воды здесь тоже не было, и жителям приходилось спускаться на несколько г'ард, что бы набрать свежего снега, или лежалого льда. Потом погрузив его в корзины, привязанные к могучим телам горных орланов, поднимали его в селение, где топили на костре. Дерево для костров и других нужд доставлялось из зеленых долин у подножья скал, теми же орланами.

Не смотря на то, что внизу было тепло, хватало воды и пищи, жители Воздушных Островов предпочитали жить на голых, не досягаемых для врагов скалистых вершинах.

Своих орланов они лелеяли, растили и обучали с момента их вылупления из яйца. Когда в возрасте пяти лет птица входила в свою силу, она уже привыкала к своему хозяину, и во всем ему повиновалась. К тому же, обученный орлан никогда не признавал другого хозяина (хоть и позволял летать на себе другим людям), всегда был верен тому, кого считал своим другом.

В этот день ветер был неистовее, чем всегда. Он налетал одновременно с нескольких сторон. И под этим ветром, на краю обрыва, под которым бушевала летняя гроза, стояла Вия Иллей, дочь старой королевы Аланы Иллей. Она была самой младшей из дочерей королевы, и поэтому не могла претендовать на трон Воздушных Островов, по крайней мере, до тех пор, пока живы ее сестры Инет и Адаманта. Да и не хотела она сидеть в этом продутом всеми ветрами Северном Замке, огромные, покрытые инеем, зубы башен которого возвышались за ee спиной. Ее более манили бескрайние просторы Южной Степи, которыми правили Владыки Земли, или Тысяча Островов, подчиненные Владыкам Воды.

Вия не могла сказать, почему ей не нравится на Воздушных Островах, ведь она принадлежала к древнейшему роду — Владык Воздуха. Видимо кровь ее отца, который был бастардом короля Йолена Варра, отца нынешнего короля Гренна, и дочери капитана одного из многочисленных кораблей Тысячи Островов, о чем ей часто напоминали ее сестры, брала свое. Тем не менее, она была дочерью королевы, и по древнему закону она носила имя рода Иллей, а значит — имела право на трононаследование.

Этот закон приняли древние правительницы Воздушных Островов после того, как последний король Амбрел Иллей опозорил королевский род. Чтобы смыть позор правительница Кара Иллей сказала, что в роду королей Воздушных Островов больше не будет мужчин.

С тех пор Воздушными Островами правили только женщины. Королева никогда не вступала в брак, а детей заводила лишь тогда когда хотела того сама, и от кого хотела. Или поступала так, как того требовали обстоятельства. Все новорожденные мальчики получали имена своих отцов, и отправлялись к ним. Девочки же оставались при дворе.

Участь младшей дочери королевы не прельщала Вию. С самого детства ее учили быть принцессой, истинной леди, хотя она хотела летать на огромных боевых птицах — белых орланах, которые изображались на гербе рода Иллей. И когда девочке исполнилось десять лет, она тайно купила у одного из небесных воинов яйцо орлана. Вия держала его в теплом месте, грела и лелеяла. И когда пришло время, из яйца вылупился маленький белый птенец. Она ухаживала за ним словно за родным ребенком, и дала ему имя Снег. Птенец быстро рос и учился, а она училась вместе с ним. Но посещать своего питомца Вие приходилось тайно, ибо она боялась, что когда ее мать узнает об этом, может приказать убить птицу.

Когда же принцессе исполнилось тринадцать, Снег уже достаточно подчинялся ей. К тому же орлан вырос необычайно большим. В свои три года он был больше, сильнее и быстрее любого иного орлана.

Узнав об успехах своей младшей дочери, Алана обрадовалась за нее, а с другой стороны, гнев бушевал в душе королевы: ее родная дочь осмелилась ослушаться ЕЕ приказа!!! Тем не менее, королева понимала, что изменить уже ничего нельзя. Убив птицу, она лишится своей младшей дочери…

— Осторожней, — услышала Вия мужской голос за своей спиной. — Падать очень высоко, к тому же, если ты поскользнешься, я лишусь своей любимой сестренки…

Вия улыбнулась и, обернувшись, увидела стоявшего за ней Алана Бранда, своего старшего брата. Его черные волосы развивались под сильными порывами ветра так же, как и снежные волосы самой Вии, и уже успели покрыться инеем.

Ему было восемнадцать лет, и он был старше своей сестры всего на три года. Не смотря на то, что мальчиков в год отправляют к своим отца, ему посчастливилось жить в Алиоре до десяти лет.

Его отец Гловер Бранд тогда еще не был правителем Южного Замка, а всего лишь командующим сотней на границе. Когда же брат Гловера лорд Терри Бранд умер от внезапной болезни не оставив наследников Вийилор перешел во владения отца Алана.

Все то время, что мальчик прожил на Воздушных Островах, старшие дочери королевы относились к нему более чем прохладно. И лишь Вия относилась к нему как к брату. С самого детства они вместе играли, делили радости и невзгоды. Когда они были вместе, им были не страшны никакие приключения.

Вия подскочила к своему брату, который был выше ее на полголовы, и повисла на его шее.

— Что ты здесь делаешь? — Радостно воскликнула она.

— Я привез указ от главы Совета Королевств.

— Но почему ты? — В сапфировых глазах принцессы читалось удивление.

— Вия, ты же знаешь законы, что каждый мужчина, когда ему исполнится восемнадцать лет, должен отдать два года на служение всем союзным королевствам. Первые полгода мы служим стюардами у разных королей, и их высокожопых лордов. Мне повезло попасть оруженосцем к королю Дреду Йяру. — Только теперь Вия заметила, что доспехи Алана были белого цвета, а на груди красовался окровавленный меч. — Потом нас ждет год на границе, и еще полгода в союзной гвардии. Лишь после этого дети высокородных лордов получают рыцарство, и могут избрать свой путь. Дети же простых крестьян возвращаются домой и фермерствуют.

— Но разве сын фермера не может стать сиром?

— Теоретически может, но жизнь в огороде, или возле свиней не делает их воинами. Два года слишком мало, что бы они избавились от своих прежних привычек. К тому же им мало известны такие понятия как честь и доблесть, лишь единицы понимают, что такое долг. Большинство из них трусы и преступники, которые при первой же угрозе их жизням бросают оружие и бегут, или того хуже, поворачивают его против своих друзей. И даже те, кто решается продлить службу после истечения двухлетнего строка, должны еще многому научиться, прежде чем стать рыцарем. Я говорю не лишь о моральных принципах, а и о более простых вещах, таких как читать и писать, считать хотя бы до ста, слагать и вычитать. Именно по этому, из десяти тысяч крестьян лишь один соглашается продлить свою службу. Другие предпочитают тихую домашнюю жизнь в обнимку со своими свиньями или скотом. И даже из тех, кто решится, менее половины станут рыцарями. Остальные погибнут от рук врагов, бандитов или же станут дезертирами или предателями. В любом случае их рано или поздно ждет смерть.

Вия отстранилась от Алана, и посмотрела на него так, словно видит впервые.

— Ты изменился, — в ее голосе звучала грусть. — Теперь ты не такой, каким был раньше.

— Дорогая моя сестренка! Я все еще остаюсь тем же Аланом, какого ты знала восемь лет назад. Просто я уже вырос.

— Я знаю, ведь я тоже выросла. Сегодня мне исполнилось пятнадцать.

Алан знал, что она говорит правду. Она действительно выросла, и не была уже той мечтательной девочкой, с сапфировых глаз которой он стирал слезы при последнем расставании восемь лет назад. Теперь она была взрослой девушкой, с длинными снежными волосами, точенной фигуркой, и двумя горбиками упругих грудей.

— И поэтому поводу я приготовил тебе подарок. — Алан извлек из подкладки своего плаща, какую-то небольшую шкатулку, сделанную с красного дерева, и покрытую блестящим лаком.

— Что это?

— Подарок, открой его и увидишь.

Вия открыла крышечку, и под ней увидела красивое колье, сделанное из золотых, серебреных и платиновых колечек, чудно переплетенных между собой. Украшено оно было сапфирами, алмазами и рубинами разной величины. На какой-то миг в глазах девушки возникло удивление, и уже знакомый Алану мечтательный огонек в глазах.

— Алан, оно же дорогое. От куда у тебя такие деньги?

— Не забывай, что я, все таки, сын королевы, и правителя Вийилора, одной из богатейших провинций Воздушных Островов.

— Спасибо, — произнесла Вия, и на ее губах заплясала улыбка, которая, вскоре, сменилась на печаль.

Алан нежно поднял голову сестры за подбородок и, посмотрев в ее сапфировые глаза, спросил.

— Тебе не нравится мой подарок?

— Нет, что ты, оно прекрасно. Просто… — Вия, вновь, опустила глаза. — Когда Инет исполнилось пятнадцать лет, мать подарила ей мужа на одну ночь. От этого союза у нее родилась моя племянница Маргери. С тех пор у нее родилось еще двое сыновей, и всех их, вопреки принятым законам, она отправила к отцам, даже не дав им имен, и не поинтересовавшись, ни разу, что с ними произошло. Выжили они, или умерли от голода где-нибудь в дороге. Когда пятнадцать исполнилось Адаманте, ей тоже подарили мужа на одну ночь. С тех пор она пять раз зачинала ребенка. Четыре раза у нее был выкидыш, а пятый ребенок родился мертвым. Эти потери лишили ее рассудка. И вот она уже год сидит у окна в своей комнате в башне Принцесс. — Вия несколько мгновений смотрела в глаза своего брата. — Алан, я не хочу этого. Этот насильственный первый брак на одну ночь лишает нас всех святых чувств…

— Возможно, что королева забыла о тебе, как делала это раньше. И никакого брака на одну ночь не будет.

— Я слышала, как королева сама говорила, что в этот вечер в Северном Замке соберутся все холостые лорды и лордёныши Воздушных Островов, и я должна буду выбрать одного из них, и разделить с ним свое ложе. — На сапфировых глазах Вии появились слезы, которые сразу же превратились в лед. Начиналась ночь, и на такой высоте, даже горячее тело человека не могло растопить его. — Алан, забери меня отсюда. Забери далеко, далеко… — Принцесса сама того нехотя, вцепилась в руку своего брата.

— Если бы я только мог. За это нас обоих лишат головы, и украсят ими стены Алиора. Хотя, я постараюсь тебе помочь…

Лианна

«… мир сей, именуемый всеми народами Материком, издревле принадлежал Заклинателям Огня (люди зовут их Демонами, а мы, Волки — первыми). Не смотря на то, что первые были разделены на тринадцать народов: три народа — рабы, три — надзиратели, три — владыки, три — воины и один народ — вожди; Материк принадлежал им. (Во всяком случае, такую иерархию власти увидели Волки, когда впервые причалили к южным берегам. Иных сведений о бывших временах нет). Мир тот был покрыт огнем и лавой, из которой произрастали огненные цветы и каменные деревья. И лишь на южных берегах была привычная нам жизнь.

Когда Волки причалили к ним, Первые не возжелали делить сию землю с пришельцами. Началась война…

…по мере того, как Волки захватывали Материк, менялся и сам мир. Там, где бушевали вулканы и текли лавовые реки, появились горы, леса, вода. Воздух избавился от запаха серы, став свежим и приятным…

…ни один народ никогда не вел войн на полное уничтожение, тем более Волки, которые вступают в войну лишь тогда, когда других методов нет, и когда Первые проиграли, оборотни оставили им не большой участок земли, известный ныне как Огненные горы…

… как оборотни смогли победить Заклинателей Огня? Ведь Волки никогда не были магами, в отличии от Демонов, владеющих магией даже лучше чем эльфы?

Мы не знаем ответ на эти вопросы, но как говорят Волки: „Магия не всесильна“…

История народов Материка. Том 1. с. 318–421.»

Холодный снег неприятно холодил мои лапы. Не смотря на начало весны, снегу, все еще, было много. Утром, когда на дворе трещал мороз, твердый наст мог еще выдержать вес моего тела. Ближе к обеду, яркое весеннее солнце сделало снег рыхлым, и теперь мне приходилось тяжело. Лапы проваливались глубоко в снег. Снежно-белая шерсть намокла от воды и талого снега, а все еще по-зимнему ледяной ветер покрыл слипшиеся шерстинки маленькими сосульками. Лапы неприятно чесались, а в некоторых местах, где лед выдрал шерсть, появились капельки крови.

Каждое движение лап приносило странные, неприятные чувства.

Когда же под ровной снежной гладью попадались спрятанные ямы, и мне, усердно «работая» лапами, приходилось выбираться из западни, позади меня, где-то на расстоянии ста пятидесяти гонов, слышался веселый крик:

— Вона она, гадина! Лови ее!!!

Конечно же, я знаю закон, который запрещал Волкам (люди называют нас оборотнями) охотиться на территории людей.

Поэтому, когда зима уводила из Вольстрима дичь, Волки-охотники отправлялись в Туманные Горы, где добывали пищу для всей Стаи. Еще со времен нашего появления на Материке мы называли весь наш народ Стаей. Управлял Стаей один предводитель. Он избирался единогласно всеми Волками, за те дела, что он сделал для процветания народа. И лишь смерть могла оборвать правление правителя, хотя однажды был случай, когда в старости правитель отказался от своей должности в пользу более достойного. За все двадцать тысяч лет, что Волки прожили на Материке, у нас было всего шесть правителей…

«Волки и эльфы самые долгоживущие жители Материка. Есть сведения, утверждающие, что некоторые оборотни доживают до десяти, а то и пятнадцати тысяч лет. Хотя эти данные еще никто не подтвердил. Даже эльфы не живут столь долго…

История народов Материка. Том 2. с. 15.»

… а последние триста лет Стаю возглавляет мой отец Гресоар — огромный серый волк.

Волки верят, что имя и судьба тесно связаны между собой. Точнее, имя должно отвечать назначению Волка, иначе оно будет лишь мешать развитию, а не направлять вперед. Поэтому, в нашем обществе есть особые Волки — волхвы. Говорят, что они способны чувствовать назначение жизни, и когда рождается щенок, его относят к ним. Волхвы дают ему имя, которое и будет направлять деяния Волка в будущем.

Но меня всегда интересовало, почему мне дали имя Лианна, что означает — дарующая жизнь. Я ведь еще никому не дала жизни…

Помогают правителю в управлении Стаей десять старейших Волков. Они называются Советом Стаи. Также у нас есть волки-учителя, волки-охотники, волки-лесники, ученые, мастера, оружейники…

Однажды, когда мне надоела учеба, я сбежала с охотниками в Туманные Горы. Там, на берегах Белого моря, я познакомилась с Дороком, молодым Драконом с огненной кожей.

Драконы были одним из народов-рабов первых. Когда на материк пришли Волки, Драконы стали нашими союзниками. Благодаря этому мы победили в той войне. Драконы получили свободу…

«Волки всегда выступали против рабства и несправедливости. Однажды, оборотни уничтожили одно из государств людей, где процветало рабство и работорговля…

История народов Материка. Том 2. с. 729.»

… и тысячи лет жили с нами бок о бок. Когда же на Материк пришли люди, и Волки потерпев поражение переселились в Вольстрим, захватчики убили почти всех Драконов, и теперь их можно было встретить лишь в северной части Туманных Гор.

Дорок оказался хорошим другом. С тех пор мы часто отправлялись с ним на Ледник, что бы поохотится на белых оленей, или снежных барсов…

«Среди народов Материка распространены слухи о том, что Драконы умеют летать, и дышат огнем. На самом деле это всего лишь слухи. Древние ящеры, которые подчинялись демонам, действительно летали, и дышали огнем. Они исчезли после разрушения Империи. Живущие нынче Драконы, являются всего лишь одним из многих, человекоподобных народов Материка, получившие свое имя от Волков, из-за пристрастия Драконов к алкоголю…

… хотя размеры Драконов действительно способны поразить воображение…

История народов Материка. Том 3. с. 105».

…Иногда мой охотничий азарт заводил меня в Элорию — страну эльфов, или в какое-нибудь государство людей. Несколько раз мне доводилось забредать даже в Степь.

Степь — самое молодое государство людей. Им правят Святые. Все жители Степи объединены одной странной религией. Они отвергают науку и магию, и другие народы Материка, и даже других людей, если они не разделяют их взглядов на жизнь, признавая за истину лишь одно — слово своей веры…

И все те разы мне удавалось проскочить.

Только не этой ночью…

У самой опушки Вольстрима, недалеко от границы Орона, мне на глаза попало стадо великолепных Тууров. Преследование длилось всю ночь, а когда взошло солнце, оказалось, что Вольстрим остался далеко. Вокруг меня были ровные пейзажи Степи, усеянные вспаханными полями и пастбищами, укрытыми ровной снежной гладью. И если бы не частокол одной из местных деревень, через верх которого виднелась крыша местной церкви, можно было бы подумать, что глупые животные завели меня на Ледник.

Из распахнутых деревянных ворот выезжало двое «рыцарей». Хотя, они более походили на двух алкашей. Красные лица — толи от мороза, толи от самогона — выделялись на фоне белого снега. Одежда у обоих была грязной и рваной.

Легкий порыв ветра донес до меня запах стойкого перегара. На стене стоял какой-то приставник и кричал им:

— Доблестные рыцари! Идите на богоугодное дело! Изловите эту тварь!!!

— «Доблестные рыцари?» — Передразнила я его. — Да в каком кабаку ты отыскал их?

Ответить приставник не успел. Один из «Доблестных рыцарей» умудрился свалиться в снег, а второй, соскочил из своего коня и, шатаясь, стоя по колени в снегу, помогал подняться своему товарищу. Все его усилия привели лишь к тому, что они оба упали в снег.

Нужно было видеть лицо того приставника, наблюдающего за оборотнем, качающимся по снегу от смеха. Если бы он мог метать с глаз молнии, всенепременно бы сделал это.

Видя всю эту картину, страх, что был у меня в начале, исчез. На его место пришло веселье, и какое-то игривое настроение.

Отбежав от стен села достаточно далеко, что бы ко мне не долетели стрелы (мало ли что взбредет в голову этим религиозным идиотам), я остановилась, и стала наблюдать, как погоня медленно пробиралась сквозь снег. Тяжелые кони проваливались до самой земли, и оставляли за собой глубокие кривые борозды. Видимо пьяные преследователи не могли ровно ехать.

Когда «Доблестные Рыцари» подъезжали достаточно близко, я отбегала от них. Эта погоня веселила меня, и вскоре я так увлеклась, что не заметила, как солнце высоко поднялось, и начал таять снег. К тому же «рыцари» успели протрезветь, и мои прежние шутки в их адрес, явно разозлили их.

Теперь мне уже было не до смеху. Пришлось спасать свою шкуру…

«Главное добежать до лесов Вольстрима. Погоня туда не сунется.»

И я бежала со всех лап.

К спасительной опушке оставалось уже не далеко, но и погоня не думала прекращаться.

— И нужно вам это? Шли бы домой, дальше пить вино или самогон… — Бросила я на бегу. Похоже эта перспектива понравилась рыцарям, и они, решив побыстрее покончить со мной и возвратится в теплый кабак, прибавили темп.

И в тот миг, когда мне оставалось сделать лишь несколько прыжков, дабы спрятаться в спасительных зарослях леса, я учуяла магию…

«Оборотни никогда не были способны к магии. Их стихия — наука. Тем не менее, они способны учуять любое магическое воздействие. Для того, что бы использовать магию против оборотня необходимо…

Практическая магия. Учебник. с. 45»

…это было в большей степени странным. Магов в Степи не жаловали, так же, как представителей других народов. Их сжигали на кострах.

Я резко остановилась, всего на одно мгновение, дабы решить, как поступить дальше. В этот миг, один из «Рыцарей» поравнялся со мной. Свист меча, разрезавшего воздух, дразнил мои уши, но меня уже не было на том месте. Один прыжок, и я скрылась в зарослях Вольстрима. И в тот миг, когда чаща спрятала меня, за моим хвостом раздался слабый хлопок.

Я мягко приземлилась на землю. Здесь, под кронами тысячелетних дубов, снегу было значительно меньше, хоть и лежал он дольше.

Осторожно подойдя к опушке леса, я заметила странную картину. Моих преследователей не было. Так же не было и снега, и сухой травы. Лишь черная земля да характерный запах озона — все, что осталось как след о примененном заклятье.

Я подошла к поваленному дереву, в стволе которого была спрятана одежда, и изменила сущность.

«Оборотни имеют две сущности. Одна — истинная, похожа на человека или эльфа: длинные волосы того же цвета, что и шерсть; глубокие, выразительные глаза, которые не меняют свой цвет ни в одном из образов; короткие, острые клыки и слегка заостренные уши (но не такие острые, как у эльфов); гладкая кожа, и лишенное растительности лицо. Другая — волчья. Сами оборотни утверждают, что обе эти сущности есть истинными, ведь ее смена не является ни магией, ни техникой. Это их природа. Тем не менее, некоторые исследования показали, что оборотни рождаются в первой сущности, и когда умирают, их тело тоже приобретает ее. Способность трансформироваться развивается лишь на двадцатый год жизни…

… к тому же, истинная сущность оборотней столь прекрасна, что даже эльфы воздают дань ей.

История народов Материка. Том 2. с. 25–27.»

Этот образ всегда вызывал у меня противоречивые чувства. С одной стороны, мне нравились мои длинные снежно-белые волосы, темно-синие глаза, и две пары маленьких, но острых клыков.

А с другой стороны, эта сущность имела ряд недостатков: усиливалось ощущение боли, терялась скорость и физическая сила. Хотя обаяние оставались волчьим. А вот зрение наоборот, улучшалось.

Мороз легонько щекотал кожу. Я неспешно оделась, и уже собиралась пойти домой, когда путь мне преградил один из посланников Стаи. Этот не высокий Волк, в сей сущности имел длинные, серые волосы и черные глаза. Его имя Греслор.

— Лианна, тебя ждут на совете стаи. — Заученной строгой интонацией произнес посланник. — Ты опять ослушалась приказа… — Что ж, такое было не впервой. Каждый раз, когда я забредала на территорию людей, все оканчивалось одинаково: при входе в Вольстрим меня ждал Греслор. Я делала покаянное лицо, или мордашку (если доводилось возвращаться в местах, где не было моих тайников с одеждой), мы шли на заседание Совета Стаи. Там мне делали выволочку. Я обещала, что больше такое не повторится, а спустя месяц, уже во всю опять разгуливала территорией Степи, Орона, или какого-либо западного государства людей. Так я надеялась поступить и в этот раз, но Греслор явно был настроен пессимистично. — В этот раз, Лианна, ты действительно доигралась, и это твое наивное выражение тебе не поможет.

— А что собственно произошло?

— Я не знаю, но твой отец зол, и Совет тоже…

* * *

Лишь когда, ближе к вечеру, мы добрались к месту, где традиционно собирался Совет Стаи (благо оно находилось не очень далеко, в «сердце Вольстрима»), я осознала, что произошло что-то ужасное. При входе меня не встречали улыбающиеся охранники, и не отпускали похабные шуточки молодые Волки-воины. Их лица сегодня были суровы и напряжены до предела. Некоторые охранники были в своей волчьей сущности.

Само место собрания находилось на небольшой поляне, окруженной сросшимися между собой огромными стволами тысячелетних дубов. Огромные ветки крон переплелись, сотворив надежный потолок, защищающий от снега, дождя и ветра. На окружающих стволах были размещены специальные светильники, дающие мягкий белый свет.

В дальней части поляны, стояло одиннадцать деревянных стульев с высокими спинками. На них восседало десять старейших Волков, а в их центре сидел мой отец. Все они были в своих истинных сущностях, а их вид, и строгие взгляды не предвещали ни чего хорошего для меня.

— Лианна, — произнес правитель, — ты опять покидала Вольстрим?

— Я немного увлеклась на ночной охоте в погоне за туурами, и не заметила, как азарт завел меня в Степь.

— Значит, те обвинения, которые прислали нам правители Степи правда? — Голос Гресоара стал еще более суровым, и одновременно обреченно печальным.

— Какие обвинения? Что здесь происходит?! — Воскликнула я в отчаянье, глядя на Совет Стаи.

Несколько мгновений старейшины переглядывались, а потом, с левого края поднялся один из них. Когда-то я слышала, что он старейший из волхвов, хотя и никогда раньше его не видела.

— Сегодня ночью трое благородных Волков-охотников случайно забрели на территорию Степи. С тех пор о них ничего не известно. Их следы обрываются на границе Вольстрима. А дальше ничего: ни следов оружия, ни магии, ни их собственных. Лишь ровная гладь снега. Мы послали запрос в Степь, и они прислали нам ответ. — Старейший достал из-под стула какой-то свиток, и начал читать:

«В день сей скорбный, посвященный умерщвлению Спасителя нашего, когда весь честный люд молится за спасение душ своих грешных, отродье Дьявола, в лице оборотня богопротивного, подкралось к стенам селения Гороул, дабы сорвать восхваление Бога истинного и единого. Двое рыцарей верных, благословленных на дело богоугодное, преподобным приставником Никодимом, отправились в погоню за тварью мерзкою. А по окончанию службы Божьей святейшей, их отгрызенные головы лежали у входа в храм святого Перена.

Посему я, святой Антоний, правитель Степи и глас Божий в роду человеческом, тридцать шестой носитель сего титула и третий носитель сего святейшего имени, за учиненное кощунство и надругательство над святыней и верой истинной, повелеваю: выдать инквизиции нарушителя до истечения третьего дня, или же найти решение, позволившее сохранить мир. В случае неповиновения мы не видим иного выхода, кроме введения законов инквизитора.

св. Антоний 1 марта 743 г.»

— Старейший отложил в сторону послание, а после, продолжил: — Что ты можешь сказать в ответ на эти обвинения?

— Я не знаю, что ответить. — Произнесла я.

— Отвечай правду, и тогда Совет сможет вынести справедливое решение. — Произнес мой отец, глядя мне в глаза.

Еще некоторое время мне понадобилось, что бы собраться с мыслями, а потом я начала свой рассказ. Я рассказала им о ночной охоте, о двух рыцарях-алкоголиках, о погоне. Но я ничего не сказала о магии, которую тогда применили. Ведь магия и Степь так же не совместимы, как огонь и вода.

— Так что вы считаете, благородные Волки. Виновата ли она?! — наконец-то произнес отец, после длительного молчания.

— Несомненно, — произнес один из десяти членов Совета, Волк с темно-каштановыми волосами. — Она покинула Вольстрим, нарушила закон, и возможно, это она убила тех двух несчастных…

— Это еще не доказано, — прервал его тираду все тот же Волк-волхв, который читал обвинение. — Будет не справедливо отправить на смерть невиновного.

— А позволить Степи ввести инквизицию мы можем? Это уничтожит все наши договоренности, которые установились с момента последней войны. Если это произойдет, не только Степь пойдет войной против нас, но и эльфы Элории, и обитатели Туманных гор, и даже маги Коэны объявят нам войну.

— Эту войну Вольстрим не переживет, — ответил правитель, — но и нарушить единый закон Волков мы не можем, ибо после этого нас не будут уважать в Стае…

Несколько томительных мгновений на Поляне Совета стояла звонкая тишина, а потом один из Волков, что сидели справа от отца, произнес:

— Теперь покинь нас, Лианна, мы должны принять не простое решение. Когда придет время, мы позовем тебя.

Мне ничего больше не оставалось, лишь подчинится, и покинув Поляну, я присела на огромный корень тысячелетнего дуба, изгиб которого делал удобное кресло.

Ждать было не выносимо, а в голове все мысли сплелись в единый клубок, и трудно было ухватить хоть одну из них. Я, одновременно, думала о том, что уже случилось, и что еще должно случиться. О той непонятной магии, которую применили там, на границе Вольстрима и о том, была ли она направлена именно на меня? Не было ли все это лишь провокацией, или попыткой поссорить народы Материка…

О том, какое решение примет Совет…

В тот день я еще ничего не понимала, но ясно знала, что моя спокойная жизнь окончилась, не смотря на то, какое решение примет Совет. Странное чувство возле сердца не давало покоя, а знаменитое на весь Материк чутье Волков говорило, что это лишь начало длинного и сложного пути…

Наконец-то томительное ожидание окончилось, ко мне вышел посланник, и позвал к Совету. Когда же я вновь предстала перед Советом Стаи, подвелся правитель, и произнес:

— Лианна, мы посоветовались, и решили, что пока не доказана твоя вина в убийстве рыцарей, мы считаем тебя не виновной, и не будем выдавать инквизиторам Степи. — Услышав эти слова, моей душе сделалось легче, на губах заиграла едва заметная улыбка облегчения. Лишь на мгновение. А когда отец продолжил, все это исчезло, а на их место пришли ужас и отчаяние. — Тем не менее, ты нарушила закон, и уже не впервые. Если тебе не хватает просторов Вольстрима, Элории, Туманных Гор и Ледника, мы пойдем тебе на встречу. Как говорят люди: «клин клином вышибают». Поэтому, Совет решил отправить тебя в изгнание… — Услышав эти слова, мне захотелось закричать, просить, что бы они убили меня здесь. Разорвали на мелкие клочья. Ведь каждый житель Вольстрима понимал, что в одиночку выжить не возможно. Сила Волков всегда заключалась в Стае. Но противный ком обиды и боли застрял в горле, не дав ни одному звуку покинуть мою душу. С моих глаз покатились слезы. — Твое изгнание будет не вечным. Отправляйся в Коэну, единственное государство людей, где к Волкам относятся с тем же почтением, что и к другим народам Материка. Лианна, дочь моя, тебе уже пора повзрослеть. Ты сможешь вернуться в Вольстрим, когда при тебе будет диплом Академии магии, науки и военного мастерства. А теперь ступай. Мы даем тебе время до следующего заката, что бы покинуть леса. После захода солнца любой Волк сможет убить тебя, если встретит в Вольстриме. Помни, что мы найдем истину, и если окажется, что это ты убыла тех рыцарей, мы объявим тебя вне закона, и сами найдем. Где бы ты ни была.

Когда я уходила на моих глазах все еще были слезы, а предательское горло наотрез отказывалось произносить какие либо звуки, кроме хрипа.

Прежде чем выпустить меня из поляны, один из охранников подошел ко мне, держа в руках два золотых браслета.

Точнее сказать, они лишь выглядели браслетами. На самом деле это были механизмы, изобретенные нашими исследователями.

Их назначением было отмечать изгнанных. И они тоже могли менять свою сущность, вместе с Волком. Однажды я наблюдала за изгнанием, и теперь знала, чего мне ожидать. Сейчас, пока еще не настал час, они так и останутся двумя браслетами на моих руках. Тем не менее, пока они не станут частью меня, не позволят мне изменить сущность. Завтра, когда последний луч солнца догорит на западе, они впитаются в мою кожу, став двумя черными татуировками на запястьях, которые в точности скопируют узор браслетов. А когда я изменю сущность, татуировки превратятся в две полосы черной шерсти на моих передних лапах.

Я знала, что процесс их присоединения принесет мне боль. Но выбора у меня не было. Я протянула вперед руки, и охранник надел на меня браслеты.

— Теперь иди. — Коротко ответил он.

Вия Иллей

Вечер, которого так боялась Вия настал очень уж быстро. В огромных каменных чертогах Алиора, отделанных лазуритом и черным мрамором, начали собираться гости. В центре тронного зала стояла деревянная кровать, сделанная из красного дерева. На белых, словно свежий снег, простынях, которые укрывали соломенный матрац, лежала старая королева Воздушных Островов. Ей было не более пятидесяти лет, но страшная болезнь превратила ее в разбитую старуху. Сморщенная кожа на лице пожелтела, и покрылась бурыми пятнами. Под впалыми глазами проглядывались темные синяки.

Она уже не могла сидеть на своем золотом троне, украшенном белыми алмазами. Спинка трона изображала огромного орлана, и была сделана из белого золота.

В эти дни трон пустовал, ведь хозяйка не могла даже самостоятельно передвигаться. Эта болезнь озлобила королеву, и она превратилась в ворчливую старуху.

Рядом с троном стояло три золотых кресла поменьше, тоже выполненных из белого золота в форме орланов. На двух из них сидели дочери королевы. Инет Иллей, имела темные волосы, и карие глаза. У нее на коленях сидела ее семилетняя дочь Маргери. Красные воспаленные глаза девочки сильно выделялись на фоне мертвецки-бледной кожи. Все придворные в Алиоре знали, что столь болезненный ребенок, как Маргери, не проживет долго, и ждали очередной беременности Инет, и делали ставки, кого же в этот раз родит старшая дочь королевы: очередного несчастного мальчишку, которого стразу же отправят к отцу, или такую же болезненную девочку, как Маргери.

По внешнему виду Инет было видно, что она вскоре должна родить вновь.

Рядом с ними сидела Адаманта, и тихо всхлипывала, закрывая глаза рукой, и тайком вытирая их платком.

— Леди Вия Иллей, — прозвучал голос герольда, стоявшего у двери. — Младшая дочь королевы Аланы, властительницы Воздушных Островов, хранительницы Северного Замка и повелительницы народа воздуха.

Тяжелая дубовая дверь, окованная золотом, серебром и платиной отворилась, и в ее проеме показалась Вия. Одета она была в шелковое платье небесного цвета, которое подчеркивало точеную фигуру и упругую грудь. Декольте девушки украшало колье, которое ей подарил Алан Бранд. Длинные, снежного цвета волосы, спадали на нежные плечи и спину, а голову украшала блестящая серебреная диадема, украшенная сапфирами, рубинами и алмазами. Голова ее была высоко поднята, как того требовалось в этой ситуации.

Она плавной походкой прошла мимо ряда гостей, которые склоняли перед ней головы, и Вия легко кивала им в ответ. Потом девушка прошла мимо длинного стола, застеленного белыми скатертями. На столе уже стояли столовые приборы: серебренные вилки и ножи, хрустальные бокалы, и фарфоровые тарелки, украшенные золотыми изображениями орланов.

Подойдя к кровати, на которой лежала королева, Вия встала перед ней, и склонилась в реверансе.

— Матушка, благословите меня в день моего рождения, на большую мудрость, что бы с гордостью нести имя Иллей.

Королева подняла голову, и посмотрела на свою дочь.

— А, это ты. — Проворчала Алана, — если тебе нужно мое благословение, исполни свой долг, и к концу года роди мне внучку, а не такое болезненное создание, которое родила твоя старшая сестра.

От услышанного Вия покраснела, но быстро взяв себя в руки, тихо произнесла:

— Извините меня, королева. — Вия плавно прошла мимо лежащей королевы, и села на золотой стул рядом со своими сестрами.

— Лорд Парисс Ягуран и леди Рия Ягуран со своими детьми Сетином Ягураном и Тионом Ягураном, хранители Восточного Замка. — Произнес герольд, и к принцессе подошли первые гости. Лорд Парисс был высок, и имел черные волосы, что являлось отличительной чертой жителей восточной части Воздушных Островов. Все мужчины этого дома были одеты в простые стальные доспехи, на грудях которых красовалась эмблема Ягуранов голубая молния, пронзившая черную тучу.

Старший сын, Сетин Ягуран был даже выше своего отца. Его лицо украшала густая черная борода, скрывающая страшный шрам, который ему подарил на память о себе один из чернокожих дикарей юга, когда Сетин проходил службу на границе.

Младший сын Тион был еще совсем юным. Лишь недавно ему исполнилось двенадцать лет, и мальчишку больше интересовали мечи и войнушки, нежели прелести принцессы. Тем не менее на этот банкет отец взял и его.

Леди Рия была одета в широкое платье, из красного шелка, которое должно было скрывать ее непомерную полноту. Светлые волосы Рии говорили о ее происхождении из дома Харр, хранителей Замка Солнца.

Двое сыновей лорда Парисса, несли огромный сундук, сделанный из голубого дуба, и оббитого серебром. Когда они поставили его у ног принцессы, и открыли крышку, в нем оказалось множество тканей сделанных из тончайших нитей горных цветов. Ткани были всех цветов радуги.

Гости стали, склонив головы.

— Я благодарю род Ягуранов. Для меня большая честь знакомства с вами.

— Это честь для нас, — ответил лорд Парисс, а когда взглянул в сапфировые глаза Вии, додал: — Боги небесные, вы истинная Иллей.

— Что вы имеете в виду, лорд.

— Извините, принцесса. Я лишь хотел сказать, что снежные волосы и сапфировые глаза были отличительной чертой Иллейев, пока Амбрел Иллей не опозорил свой род. Для меня честь лицезреть возрождение рода.

— Благодарю вас, лорд.

Следом за Ягуранами к Вие вышли хранители Ийеора, лорд Йорел Валлис и его жена Кетти. Они извинились за своего единственного сына, который не смог приехать на этот прекрасный праздник, чтобы лично познакомится со столь прекрасным цветком Воздушных Островов. Лорд Валлис подарил Вие два браслета, сделанные с белого золота в виде побегов розы, лепестки которой выплавили из очень дорогого красного золота.

Последними из лордов к принцессе вышли лорд Гловер Бранд и его жена леди Бренни Бранд. С ними было трое их сыновей, Дениел Бранд, Элл Бранд и Жонэ Бранд. Южный Замок был самой богатой провинцией Воздушных Островов, ибо в тех частях гор были богатейшие месторождения золота, платины, алмазов, рубинов и других самоцветов. Поэтому род Бранд подарил принцессе полный сундук золота и драгоценностей.

После лордов-правителей пришла пора поздравлять принцессу мелким лордам и сирам, крупным и не очень градоправителям и землевладельцам. Их подарки были много скромнее, но это не волновало Вию. Ей уже порядком надоела эта церемония, надоело целый вечер улыбаться каждому, и слушать напыщенные комплементы в свой адрес.

Когда, наконец, все окончилось, и гости сели за праздничный стол, герольд произнес:

— Посланник короля Дреда Йяра, оруженосец его величества Алан Бранд.

Алан подошел к лежащей на кровати королеве, и повернувшись лицом к гостям, громко произнес:

— Его величество король Дред Йяр, глава Совета Королей, повелитель Северной Пустыни, правитель Снежных Замков и хранитель Сноугарда повелевает незамедлительно прибыть всем королям в Снежный Город на проведение срочного совета.

Старуха на постели зашевелилась, и послышался старческий смех, перемешанный с хрипом и кашлем.

— Передай своему королю, что я слишком больна, дабы лететь на спине орлана. — Не без труда произнесла королева.

— У вас есть дочери, которые имеют право говорить от вашего имени.

Королева вновь засмеялась, а потом произнесла раздраженным голосом:

— Кто? Моя старшая дочь Инет опять брюхата от какого-то заблудшего певца. Не хватало еще, что бы она привела очередного ублюдка где-нибудь над Ледяной Пустыней. Моя средняя дочь Адаманта сошла с ума. Она не может ответить не то что за все Воздушные Острова, она не способна ответить за себя.

— А Вия? — Спросил Алан, когда королева умолкла.

— Вия? Дочь бастарда, которая похожа на последнего короля Амбрела Иллей. Она умна, сильна и красива, но она еще дитя, и не может говорить от моего имени.

— Тем не менее, — настаивал на своем Бранд, — она единственный человек, который может это сделать вместо вас.

— Это мы решим, когда окончится банкет. — Оборвала королева, и подала знак. После этого тяжелые двери отворились, и слуги начали вносить блюда: печенные с яблоками утки, пойманные на долинных озерах, запеченные горные козлы с южными пряностями, странные, диковинные фрукты, привезенные с южных городов, раскинувшихся далеко за Южной пустыней. Соленая рыба выловленная в водах Тысячи Островов, красная икра, привезенная с холодных рек Северной Пустыни, черные колбасы сделанные из мяса и кишок свиней, выращенных в Орных Землях, нарезанные салаты. В качестве питья подавалось красное вино, сделанное на теплых берегах Южных Степей.

Каждое из блюд так же подносили и королеве, но почти от всех их она отказалась, оставив возле себя лишь бокал вина, и тарелку диковинных фруктов.

Вия старалась не думать о том, что с ней будет после того, как трапеза закончится. Тем не менее, полностью забыться ей не дали. Как только крепкое вино ударило в голову гостям, за столом послышались первые пошлые шуточки. Сперва, тихие и робкие, а потом все громче и громче.

— Когда она меня выберет, я так ее отделаю, что она будет звать свою мать на помощь! — Крикнул Илорон Аллан, сын одного из мелких землевладельцев, где-то на южных границах Воздушных Островов. Его вытянутое, словно у лошади, лицо, было покрыто многими язвами. Один глаз был красный, а другой зеленый. Через все лицо тянулся страшный шрам, и отсутствовала половина носа.

— Когда она посмотрит на тебя, то закричит не от удовольствия, а от ужаса. — ответил ему Элл Бранд, высокий красивый юноша с длинными золотистыми волосами, как у его матери, и карими, как у отца, глазами. Его голову украшал золотой обруч, а одет он был в золоченные доспехи. — Хотя это и не удивительно, встретить тебя в темноте, так можно околеть от ужаса.

Гости за столом засмеялись, но Илорона явно вывело из себя оскорбление, нанесенное ему сыном его лорда.

— Не будь ты лорденышом, — Произнес он с нажимом, — я прирезал бы тебя как свинью, а твой паршивый язык затолкал бы тебе в задницу.

— Вы оскорбляете меня? — Вскипел Элл. — Ваш язык остр, но столь ли остр ваш меч?

— Не тупее твоего, — произнес Илорон, вскакивая со скамейки, и обнажая свой меч. Вслед за ним на ноги вскочил Элл. Гости вмиг притихли, и те, кто был ближе к очагу ссоры, попятились подальше от дерущихся.

— Сиры, — Попробовала Вия угомонить дерущихся, — не позорьте свои имена…

— Этот лордов ублюдок оскорбил мою честь, и я по праву вымогаю ответа. Пусть он докажет свои слова мечем, а не языком. — Гнев полностью охватил Илорона, и он со злостью плюнул под ноги Эллу. Это стало последней каплей, и юный Бранд обнажив свой меч, вскочил на стол. Тяжелые, оббитые сталью сапоги раздавили тарелки и стаканы. Послышался звон бьющейся посуды. Из раздавленных фруктов брызнул разноцветный сок, загрязняя пышные наряды гостей, которые еще не успели уйти на безопасное расстояние.

Элл с силой опустил свой клинок на голову Илорона. Тот с легкостью отбил удар, и сразу же перешел к атаке. Находясь ниже своего врага, Илорону было труднее, но он имел больше опыта, и вскоре смог взять инициативу в свои руки, не смотря на то, что Элл слыл опытным, профессиональным убийцей.

Как только зазвенела сталь, в зал ворвалась дюжина охранников, из личной гвардии королевы. Они то и положили конец этому безобразию.

Отобрав у дерущихся мечи, они скрутили их, и поставили перед королевой.

Старая Алана Иллей посмотрела на двоих, тяжело-дышавших юнцов. В ее глазах бурлил праведный гнев.

— Сир Илорон Аллан, и сир Элл Бранд, вы оскорбили мой дом, обнажив свои клинки за моим столом. Вы знаете, что по закону за это полагается смерть. Не будь вы знатного происхождения, я могла бы подумать, что вы плохо воспитаны, и отсекла бы вам головы без угрызений совести. — Королева немного затихла, слова она говорила с трудом из-за своей болезни. — Тем не менее, за ваше оскорбление, я приговариваю вас к изгнанию. — Алана посмотрела на командира своей гвардии. — Сир Маар, отвезите этих людей в Южную Пустыню, и бросьте за границей. Но прежде отошлите гонцов к всем гарнизонам с приказом об их изгнании.

— Да, моя королева, — поклонившись, произнес Илисар Маар, и пошел к дверям. Следом за ним вели двух изгнанников.

— Пора положить конец этому балагану. — Проворчала королева. — Вия, подойди ко мне. — Алана подождала, пока ее дочь станет у кровати, а потом продолжила: — Сейчас ты назовешь одно имя. Имя любого мужчины который находится в этом помещении.

Вия хотела, что бы этот миг никогда не настал. И он, все таки, настал. Она обреченным взглядом смотрела на присутствующих в зале мужчин и мальчиков. Некоторые из них улыбались ей, а некоторые старались показать себя во всей красе. И вот ее взгляд остановился на спокойно стоящем Алане Бранде. Их глаза встретились, и девушка прочла в них сожаление.

В этот миг у нее родился план, и она набравшись смелости, произнесла:

— Я выбираю Алана Бранда.

Тихий шепоток пробежал по рядах гостей.

— Он твой брат. — Ответила Алана своей дочери. — Ты не можешь его выбрать.

— Вы сами сказали, что я могу выбрать любого, кто находится в этом зале, и я выбираю его.

— Что ж, слово королей нерушимо. — Тихо прохрипела королева, чувствуя, что ее обманывают. — Сейчас вы уединитесь, а когда рассвет тронет небеса, вы придете ко мне, и я решу ваши судьбы. — Королева перевела взгляд. — Алан, подойди ко мне.

Когда ее сын подошел к королеве, она заставила его пригнутся, и прошептала ему на ухо:

— Знай, если я узнаю, что вы меня обманули, ваши головы украсят стены Алиора.

Алан мрачно кивнул, и они с сестрой пошли прочь.

— На что ты надеялась, выбирая меня? — Спросил Алан у Вии, когда они вышли из зала.

— Не знаю, но когда поняла, что мне не избежать этого, я решила, пусть лучше это будет человек, которого я знала с детства.

Они прошли темным коридором, и зашли в спальню. Посреди комнаты стояла огромная кровать, застеленная белой шелковой простыней. Вия начала раздеваться, но Алан остановил ее.

— Я не смогу сделать это с тобой.

— Тогда завтра королева отрубит нам головы.

— Не отрубит. — Произнес Алан, и достав свой походный кинжал, разрезал себе палец, а кровь вытер о простыню. — А теперь ложись спать.

Вия, плавно подошла к своему брату, и поцеловала его в щеку.

— Спасибо. Мне будет не хватать тебя.

— Я знаю.

Элд Рэнн

Ночь опустилась на теплые воды Тысячи Островов, не принеся с собой ожидаемый покой. Люди сбегались на пристани Вортергарда, города, расположенного на двадцати островах, соединенных между собой мощными каменными мостами.

Когда прибыл дозорный, король Элд Рэнн, сидел в своем тронном зале, в окружении пяти своих советников.

Элд был еще молод, и по праву мог называться самым молодым королем Союза. Его отец Арон Рэнн, умер больше года назад, и Элд, как единственный сын, да и вообще единственный ребенок своего отца, сел на морской трон. Все бразды правления чуть не свели юношу с ума, но со временем Элд обучился быть королем, и это ему стало приносить меньше хлопот.

Тем не менее, он нуждался в мудрых советах своих старших друзей. Впервые дни своей власти молодой король опасался предательства, или каких-либо интриг, однако вскоре понял, что море не прощает лжи и лицемерия, оно не жалует слабых. Ведь лишь железная дисциплина помогла жителям Тысячи Островов восемьсот лет удерживать их в своей власти.

И в этот вечер они обсуждали одну из важнейших проблем — невесту короля. Сир Бар де Сан, старый рыцарь, побывавший во многих битвах, занимал пост военного советника. Не смотря на свой угрюмый вид, через что получил прозвище Скорбный Воин, Бар де Сан заменил Элду отца. Он был добр, и всегда помогал королю. Он настаивал на том, что право выбрать себе жену, должно принадлежать королю, а не его свите, как это делают правители Воздушных Островов.

Его поддержал Вейлор Риор, священник храма морских Богов, советник короля по религии. Он утверждал, что не мы избираем себе жен, а Боги, и не гоже человеку идти против воли Богов.

И не смотря на слова священника, трое других советников были не согласны. Албер Энд, советник короля по казне, утверждал, что вскоре им пригодится золото Вийилора, и Элина Бранд была бы для него идеальной парой, а этот союз позволил бы укрепить казну Тысячи Островов. Гренн Арон, научный советник короля, говорил, что вскоре их ждет большая война, и народу островов понадобится помощь севера, поэтому лучшим вариантом будет союз с домом Йяр. Тем более, что старый король Дред никак не мог выдать во второй раз замуж свою единственную дочь Анну Йяр, которая овдовела в свою брачную ночь пять лет назад, так и не познав мужчины. Последний советник, лорд Агор Лирейн, который отвечал за внутренние дела Тысячи Островов, хранил благородное молчание, не поддерживая ни одной из сторон. Лишь однажды он намекнул, что у короля есть дела и по важнее. Что вскоре состоится совет Союза, и Элду нужно поторопится, если он не хочет оскорбить других королей своим опозданием.

— Элд не должен забывать, что после смерти Дреда, по закону наследования, Совет Королевств возглавит род Рэнн. — Произнес лорд Лирейн. — О женитьбе можно поговорить и потом, к тому же, на таких советах возможно все, может быть он и встретит там свою королеву, и этот вопрос отпадет сам собой.

— Лорд Лирейн, — ответил ему Грен Арен, — король отвечает не только за свою семью, но и за все королевство, поэтому он должен делать свой выбор не сердцем, а головой.

— Если человек идет против воли Богов, Боги отбирают у него дом, если король идет против воли Богов, они отбирают у него королевство. — Ответил ему Вейлор Риор.

Грен хотел ответить священнику, что если король не будет думать головой, то другие люди отберут у него королевство прежде, чем Боги почешутся, что бы посмотреть на мир, но не успел. Двери отворились, и в тронный зал вбежал дозорный. Он подошел к обсидиановому трону, на котором сидел король Элд Рэнн, и встав на одно колено, произнес:

— Ваше величество, прибыл дозорный корабль. Он заметил корабль, который идет с запада.

— И что?

— Он идет из-за Штормового моря, к тому же, под старым знаменем Рэннов.

— Что ты имеешь в виду?

— Они идут не под кораблем на синем фоне. На их знамени гора, снежная вершина которой пронзает облака.

— Это герб рода Рэнн, который носили короли, еще до исчезновения магии. — Удивился король.

— Это может означать лишь одно, — ответил сир Бар де Сан, — что те, кто отплыл на запад не погибли, как мы считали тысячу лет, а все же выжили.

— Далеко ли этот корабль? — Спросил король.

— Прежде, чем на небе засияет Ночной Глаз Богов, он причалит к берегу.

— Тогда его величеству нужно спешить, что бы все увидеть своими глазами. — Произнес Бар де Сан. — Совет мы возобновим позже.

— Лорд Лирейн, — Обратился Элд к своему советнику, — Прикажите приготовить мой корабль. Утром я желаю отплыть на север.

— Слушаюсь, ваше величество. — Лорд Лирейн вышел первым и отправился к северной гавани. Вслед за ним вышел король со своими советниками и пошли к западной гавани.

На улице уже стояла ночь, но людей на улицах Вортергарда было много. Весть о невиданном корабле мигом облетела город, и все спешили увидеть чудо своими глазами.

— Дорогу королю! — Кричал сир Бар де Сан, идя впереди королевской процессии. Увидев людей с мечами, в черных доспехах с голубыми плащами на плечах, люди спешили отойти в сторону…

Вскоре Элд со своей свитой подошел к морю. В эту ночь, не смотря на начало весны, когда море, все еще, бушует штормами, оно было спокойно. Вдали, в ночной темноте, виднелся слабый огонек света, который медленно плыл к берегу. Вскоре огонек увеличился, и стало видно два отдельных огонька. Потом — четыре…

И вот в поле зрения показался огромный корабль. Он был рассчитан на два ряда по двадцать пять весел с каждой стороны. Сделан был из дерева, и выкрашен в темные цвета. Хотя в такую темную ночь трудно было различить какого он на самом деле цвета. Элду показалось, что корабль черный или темно-синий. Из трех парусных мачт, целой осталась лишь одна, с которой свисали обрывки парусов.

Корабль медленно плыл на пятидесяти веслах. Второй ряд был спрятан в бортах. Освещался корабль странными фонарями, в которых не горел огонь. На палубе бегали матросы и еще какие-то люди одетые в шелка.

Спустя еще несколько минут корабль пристал к пристани, и пришвартовался. Элд подошел к деревянному трапу, который опустили на пристань. К нему вышел усталый капитан. Его одежда была рваной, так же как у всех его моряков. Капитан произнес что-то на неизвестном языке, но потом, услышав речи людей, произнес ломаным языком.

— Что это за острова? — Спросил капитан. — Вы говорите древним языком. Знает ли кто-либо из вас общий язык?

— Вы приплыли к берегам Тысячи Островов. Я король Элд Рэнн. Кто вы, и от куда прибыли?

— Я Анд Рион, капитан этого торгового корабля, который носит имя Звезда Коэны. Два месяца тому мы отплыли из гавани Элории с товарами из Вольстрима и Туманных Гор. Путь наш лежал на юг, к берегам Коэны. По пути мы попали в сильный шторм, который увел нас далеко на восток. Целый месяц мы блуждали бескрайним морем, пока не увидели ваши острова.

— Что ж, — произнес Элд, — в море все равны перед бедой. Мы позволим вам сойти на наши берега, а после я хотел бы больше узнать о тех странах, от куда вы прибыли.

— Как вам будет угодно. — Произнес капитан, и вернулся на свой корабль.

— Сир Бар, когда они сойдут на берег, сопроводите их послов ко мне. Я буду ждать в тронном зале.

Сказав это, король пошел назад в свой замок, где, сидя на Морском Троне, ожидал послов, которые пришли к нему лишь спустя целых два часа.

Все они говорили на странном языке, и лишь капитан понимал слова короля, и мог с горем пополам объяснить свои речи. В конце концов, король сдался, и произнес:

— Нам очень интересно узнать о вашем мире, но между нами лежит пропасть непонимания. Мне было бы интересно изучить ваш язык, но королевские дела не терпят отложения. Поэтому я оставлю при вас своего оруженосца, с которым вы сможете пообщаться, и обучить его своему языку. К тому же, я надеюсь, что от него вы сможете перенять наш язык…

Лианна

Собрание я покинула лишь ночью. Солнце уже давно спряталось, а сквозь не многочисленные прореха в кронах деревьев Вольстримского леса, виднелись далекие звезды.

Всю ночь я добиралась к своему дому, ведь теперь не могла стать волчицей, а в этой сущности не могла бежать с привычной мне скоростью.

Лишь когда в кронах деревьев запели утренние птицы, предвещая приход нового дня, я оказалась у своего дома. Он находился внутри огромного дуба, так же, как и дома других Волков.

Многие народы Материка считают, что это магия. Но Волки не умеют колдовать. Это всего лишь наука…

Этот дом я вырастила сама. Конечно, эльфы тоже выращивают свои дома из деревьев. Пользуясь магией, они ускоряют рост, хотя и забирают силу. Такие деревья не живут дольше ста лет. Потом нужно делать все заново.

С помощью магии можно сделать такое жилье всего за сутки. Для того, что бы вырастить свой дом у меня ушло двадцать лет…

Волки живут до пяти тысяч лет, а некоторые и того дольше. Нет смысла каждое столетие нанимать мага-эльфа, дабы возвести себе новое жилье. Поэтому наши дома-деревья живут много дольше, чем их хозяева…

Сперва нужно найти подходящий желудь. Он должен быть большим и сильным. После этого желудь обрабатывается специальным раствором, который придает ростку сил, и защищает от вредителей. И лишь на следующий год можно приступить к сотворению жилья. К стволу молодого ростка приставляются камни, а сам росток обильно поливается раствором специальных веществ. Они многократно усиливают рост дерева, и придают ему силы. Благодаря ему дерево вырастает на один арда'нг в ширину, и до пяти арда'нг в высоту за неделю, не смотря на время года. И все это время нужно следить за ростом, направлять его с помощью камней, удалять ненужные сучья и выступы.

Когда же формирование дома окончится, каменный каркас убирают. Для того, что бы со временем дом не зарос, внутри, на окнах и дверях, убирается кора и живая пленка. Что бы уберечь дерево от гниения, срез несколько раз покрывается специальным веществом, которое мы называем Лаком.

Для того, что бы продлить дереву жизнь, каждый год его нужно подливать тем же раствором, позволяющим быстрее расти.

Такой дом надежен, и при правильном уходе, с каждым годом будет становиться все прочнее…

Несколько мгновений я стояла у двери, прислушиваясь. Хоть и браслеты не позволяли мне трансформироваться, чувства они не отнимали. Какой-то странный, вибрирующий звук не давал покоя. Умолкли птицы, и возле сердца появилось то же странное чувство, что и тогда в Степи.

И в тот же миг, слабый, едва различимый звук, перерос в мощный гул. Земля задрожала с такой силой, что я не удержав равновесия, упала на снег. Меня накрыло сугробом снега, свалившегося с ветвей дерева-дома.

Когда все стихло, я выбралась из снега. Одежда намокла, и теперь не приятно холодила кожу. Длинные, снежно-белые волосы прилипли к лицу. Над головой кружили стаи птиц, создавая много шума и гвалта.

Я посмотрела на стену своего дома, и ужаснулась. Возле уголка окна, расположенного у двери, оказалась огромная трещина, сквозь которую можно было разглядеть интерьер комнаты.

— Только этого мне не хватало, — произнесла я, ощупывая поврежденное место на дереве. — Прости, я не могу тебе сейчас помочь. Ты еще молодой и сильный, и сможешь сам позаботиться о себе. Время залечит твою рану.

Волки знают, что деревья тоже живы, и тоже чувствуют боль. Поэтому мы и оберегаем их, ведь сами они не могут позаботиться о себе.

Еще немного подождав, я зашла в дом. Из-за промокшей одежды мороз начал подбираться ко мне. Когда я оказалась в своем доме, все мое тело бил липкий озноб, а прилипшие к лицу волосы покрылись тонкой корочкой льда, который раздражал кожу, и мои нервы.

Наспех высушив волосы, и переодевшись, я начала собираться в дорогу. Все что мне нужно было, это всего лишь несколько приспособлений для самозащиты.

Многие народы материка, далекие от науки, считают это магией, как, например, нашу способность испускать с глаз молнии.

На самом деле это наука.

Когда-то Волки делали это оружие в виде посоха. Наш мозг управляет работой всего тела, но при этом, на поверхности кожи, остается сигнальный след. Если научиться подавать мысленный сигнал в нужную точку своего тела, такое оружие будет непобедимым.

Когда же Коэнские модницы придумали себе украшение — маску для глаз (или очки, как они сами ее назвали), для маскировки нашего оружия во время выходов за территорию Вольстрима, Волки-исследователи переделали подарок Коэнских модниц.

Так появился на свет женский вариант этого сокрушительного оружия. Оно носилось перед глазами, держась за уши специальными ручками. Достаточно было остановить взгляд на выбранной цели, и дать мысленный приказ. В тот же миг, две молнии поражали врага. К тому же, наши очки могли трансформироваться, и когда Волк менял сущность, они превращались в не большие черные, серые или белые пятна шерсти над нашими глазами.

Вскоре это изобретение обрело такую знаменитость среди Волков, что им стали пользоваться даже наши мужчины.

Но, не смотря, ни на что, оно имеет некоторые недостатки…

В отличии от полного варианта, мощности которого хватало на сто пятьдесят выстрелов, очки имели лишь десять залпов. После этого, нужно было либо менять, либо подзарядить энергопитающие элементы.

Так же как и многие творения Волков, для подзарядки они требовали солнечного света.

И не смотря на все, многие народы считали это магией.

Хотя, где проходит черта между наукой и магией? В чем их разница?

Точного ответа я не знаю. Я знаю лишь одно: творения магии доступны не всем, а лишь «избранным». К тому же, они не совсем надежны, и очень быстро приходят в негодность. Чем больший срок жизни закладывает маг в свое творение, тем быстрее он может распрощаться с жизнью. Наукой же может заняться каждый, у кого есть мозги. Магия — скорее талант, чем профессия. Наука использует лишь силу мозга, а магия — всего организма. К тому же, ошибки науки, в большинстве, приводят лишь к неспособности изобретения работать. Ошибки магии приводят к катастрофам.

«…несколько десятков тысяч лет тому оборотни и эльфы жили вместе на Южных островах. Между ними началась война, которая длилась столь долго, что в живых не осталось ни одного оборотня или эльфа, которые бы помнили о причинах ее начала…

…в ходе той войны оборотни потерпели поражение, и покинув пределы Южных островов, поселились на Материке. А спустя полтора десятка тысяч лет, молодой эльфийский король Эларион Эллор решил принести славу своему государству. Он собрал тысячу самых лучших магов, дабы вырастить новый остров, как это когда-то сделали Волки. К тому же он не желал растить его сто лет, а задумал сделать это всего за одну ночь…

…перенапряжение энергетических и магических полей привело к гибели всего архипелага…

…те эльфы, что смогли выжить в катастрофе, переселились на Материк, вынужденные покорится требованию Волков, и платить им дань…

История народов Материка. Том 4. с. 5–15.»

Еще немного постояв среди одной из комнат своего дома, и не смотря на беспорядок, который воцарился в нем после землетрясения, я тяжело вздохнула, и пошла к выходу.

В дверях я наткнулась на старейшего из волхвов, того самого Волка, что защищал меня на Совете Стаи.

— Хорошо, что я успел до твоего ухода. — Произнес он, и не спрашивая разрешения, зашел в дом. Еще несколько мгновений волхв разглядывал интерьер прихожей, который был далек от идеала после землетрясения, и ужасную трещину в стене. — Мир меняется. Грядут страшные и опасные времена. Но, я уверен, что ты выстоишь, исполнишь свое предназначение.

— Назначение?

— Да. Когда твоя мать принесла тебя ко мне, я увидел твои способности. Я знал, что ты сможешь объединить народы Материка и вернуть былое величие Вольстрима, когда придет твой час. И даже больше — ты сможешь выиграть идеальную войну.

— Я вас не очень понимаю…

— Любая война это зло. Велика война — это война по правилам. Хорошая война — которая окончилась победой. А идеальная — это война, которая окончилась еще, не успев начаться. Именно поэтому я дал тебе имя Лианна, ведь победить в идеальной войне может лишь тот, кто не знает вкуса крови. Тот, кто никогда не убивал.

— Но ведь я много лет охотилась, к тому же, многие считают, что это я убила тех двух алкашей из Степи.

— А это правда?

— Конечно же, нет!!!

— Я так и думал, ведь никогда не поверю, что ты смогла лишить живое существо жизни, ведь это противно природе Дарующей Жизнь.

— Я ведь охотилась…

— Брось, я прекрасно знаю, что на охоте тебя привлекал сам процесс, а не его результат. И когда оставался лишь один прыжок, который был бы смертельным для жертвы, ты отпускала ее. Даже в те дни, когда охотилась со своим другом Драконом, ты не убивала. Всех животных убивал он.

— От вас ничего не утаить.

— Что ж, жизнь научила меня наблюдательности. До того, как я стал волхвом, а твой отец правителем, мы занимались наукой. Это мы создали материал способный трансформироваться вместе с Волком. Так званный метал-оборотень… — Некоторое время старый волхв молчал, а потом продолжил: — раньше я был не уверен, но это землетрясение расставило все на свои места. Теперь я знаю, что тебя ждет сложный и опасный путь. И если ты хочешь выжить, ты должна научиться убивать. Я знаю, что это противно твоей сути, но смерть всегда была спутницей жизни. От этого не уйти. — Волхв сделал не большую паузу, доставая что-то из кармана плаща. Это оказался странный черный стилет. — Этот клинок спасет твою жизнь. Когда ты будешь в своей истинной сущности, он будет всего лишь безобидной татуировкой на твоем плече, а когда ты примешь волчий образ, он даст тебе стальные когти и зубы. Эту сталь невозможно сломить или остановить ни доспехами, ни магией. Лишь очень сильная магия, объединенная с наукой способна победить эту сталь. Этот стилет много раз спасал жизнь мне и твоему отцу. Теперь я дарю его тебе.

Я несколько мгновений смотрела на клинок, а потом, прошептав слова благодарности, взяла его в руки. В тот же миг, стилет в моей руке «ожил». Я почувствовала, как холодный метал впитывается в мою кожу, и медленно плывет к плечу, создавая рисунок прекрасного клинка. Боли не было, но чувство было не из приятных.

— Теперь иди, — произнес волхв, — солнце уже высоко, а к вечеру ты должна покинуть Вольстрим. — Несколько мгновений он смотрел на трещину, а потом произнес: — не волнуйся, я позабочусь о твоем доме.

— Спасибо. — Тихо произнесла я, и последний раз посмотрев на родные стены, пошла прочь.

Идти было труднее, чем ночью. Землетрясение навалило сугробы снега, что раньше лежал на кронах деревьев. К тому же, сильная усталость давала о себе знать.

Случайно встретившие меня Волки, увидев на моих руках браслеты, отворачивались, или делали вид, что не замечают меня. Даже старые друзья детства, брезгливо смотря, обходили стороной.

Мне хотелось кричать, выть и плакать от обиды, но гордость не позволила сделать это. И я, стиснув зубы, шла дальше.

Лишь когда солнце коснулось далекого горизонта, я вышла из леса, и оказалась на территории Орона. Теплый весенний ветер развивал мои длинные снежно-белые волосы. Под рыхлым снегом стояла вода, и мои ноги промокли. Хоть всюду еще лежал снег, местами начали чернеть кочки земли, и борозды вспаханных полей.

Я повернулась лицом к своей стране, и еще долго смотрела на стену могучих деревьев, которые еще несколько часов назад были моим домом.

— До-свидания. — Тихо прошептала я. — Я обязательно вернусь. Когда-нибудь…

В этот миг последний луч дня догорел на западе, и меня пронзила нестерпимая боль. Она была во всем теле, а запястья горели огнем, словно на них лили расплавленный метал.

Я закричала, и упав на холодный мокрый снег, сжалась в комок.

Мне так и не удалось выяснить, сколько времени я пролежала, мучаясь от навалившегося на меня проклятия. Но когда боль ушла, голова прояснилась, а на моих запястьях остались две черные метки изгнанника, мой нос учуял знакомый запах гнилого мяса.

— Мойше, — раздался хриплый голос надомной, — посмотри, шо я нашел.

Ко мне сзади подошел еще кто-то, с таким же запахом.

— Ба, Изе, да это же Волчица…

Для того, что бы узнать говорящих, мне не нужно было смотреть на них. Такой омерзительный запах мог быть лишь у одних жителей Материка — умертвий. Однажды мне приходилось встречаться с ними.

Когда-то они были людьми, но когда разразилась последняя война, люди научились поднимать своих павших из могил, создавая умертвий. Именно эти твари сыграли роковую роль в той войне. Они не чувствуют боли, и их тяжело убить. В то же время они трусливы, и совершенно не управляемы. Их главной чертой является своеволие.

К тому же, они совершенно не съедобны.

Однажды, по своей глупости, я укусила одно умертвие. После этого три дня в пасти был такой привкус, будто бы наелась отходов жизнедеятельности дракона…

Когда люди победили, они поняли свою ошибку, и попытались избавиться от умертвий. Это привело к началу новой войны, которая не принесла желаемого результата.

С тех пор ни мы, ни умертвия не трогаем друг друга. Такие отношение вполне устраивали обе стороны…

— Мойше, а Волки вкусные?

Мне надоело лежать, и слушать их болтовню. Я резко вскочила на ноги.

— А не рановато ли вы делите мою тушку? — Рявкнула я на них. От неожиданности двое умертвий отскочили от меня, и быстро заговорили:

— Извини, мы подумали, шо тебя прибили воины Орона, ну и решили, чего добру пропадать то?

— Орон никогда не воевал с Вольстримом. С чего вы взяли, что они могли напасть на меня?

— Не знаю, — произнес Изе, — но два дня тому мы сами видели, как воины арестовали какого-то мага…

— Да ладно, Изе, — прервал его второй умертвие, — чего с ней болтать. У меня уже в животе урчит. Скоро рассвет. Где искать хавку?

— А может, все-таки, попробуем Волчицу? — Робко произнес Изе.

— Я сейчас тебя так попробую, что зубов не досчитаешься. — Резко оборвала я умертвие.

— Да ладно тебе, — произнес Мойше, стараясь спрятать выступившую слюна. — Он же просто шутит.

— А жрать, все равно, охота. — Подытожил Изе.

Я посмотрела на умоляющие мордочки умертвий, и вдруг сама почувствовала сильный голод. Хотя, это не удивительно, ведь я не спала уже двое суток, а не ела еще дольше. Тяжело вздохнув, я достала из дорожной сумки печеную оленью ногу, и отдала ее покойникам. Сама же съела другую.

Когда умертвия получили угощение, проглотили его вместе с костями.

Я не спеша доела свое мясо, и хотела уже прикопать кости, когда меня остановил Мойше:

— А я думал, шо Волки едят кости.

— Спасибо, у меня слабый желудок, да и печенка пошаливает… — Попыталась отшутиться я.

— Тогда, может, мы доедим? Раз уж наша новая подруга брезгует.

Я безразлично пожала плечами, и положив кости на снег, принялась собираться в путь.

В тот же миг остатки исчезли в желудках умертвий.

— Спасибо тебе, подруга, — произнес Мойше, поглаживая полный живот. — Теперь мы твои друзья…

— Только этой дружбы мне не хватало. — Пробормотала я себе под нос, а вслух произнесла: — Можете называть меня Лианна.

— Хорошо, подруга…

— Еще раз назовешь меня этим словом, я тебя укушу. Или загрызу. — Оборвала я речь Мойше. Естественно, я не имела ничего против дружбы, и слова подруга, но насколько я знаю, то в культуре умертвий это слово не имеет ни какого отношения к дружбе. Забросив на плечо сумку, я пошла по снегу в сторону, где должен был находиться тракт. — Сколько же я провалялась? — Тихо спросила я саму себя, обмацивая свободной рукой намокшие, и слегка обледеневшие за ночь, волосы.

Не успела я далеко отойти, как меня догнали те же умертвия.

— Сыш, подр… — Изе запнулся, увидев мой злой взгляд, и исправился: — Лианна, куда же ты так торопишься? Может, погостишь у нас?

Хорошо зная «гостеприимство» этих тварей, я отказалась. Ведь умертвия хорошие друзья лишь когда сыты. Когда они голодны, не брезгуют ни чем. Мне еще повезло, что они нашли меня, когда боль ушла, и не были сильно голодными. А то и в самом деле на Материке стало бы меньше на одну Волчицу.

— А может, мы пойдем с тобой, и будем оберегать от врагов? — Не унимался Мойше.

— Или я вас? К тому же, не думаю, что в Коэне, а тем более в Академии вам будут рады.

«Многие умертвия окончили Академию магии, науки и воинского мастерства, ведь в ней всегда было место для всех. Но, не смотря на все это, к умертвиям всегда относились более чем прохладно…

История народов Материка. Том 10. с. 990.»

— Ладно, — ответил Мойше, — будешь в наших краях, заходи. Мы живем здесь не далеко, вон на том кладбище. — Умертвие показал мне рукой на ряд могил, что расположились вдоль раскисшего тракта.

Теперь, когда сделалось светло, но солнце еще не появилось, я смогла разглядеть своих «спутников». Один из них был низкорослым, толстым существом с длинным носом, и огромными темными пятнами на коже. Это был Изе. Одет он в старые истлевшие штаны, и такую же майку, непонятного цвета. Мойше был симпатичнее: высокий, стройный, с бледной чистой кожей. Да и одет по приличнее.

Пожалуй, если бы от обоих так не воняло, мы могли бы подружиться…

Я вымучила из себя ласковую улыбку.

— Обязательно.

По тракту медленно катилась телега, груженная какими-то мешками. Пока я ждала, что бы она скрылась из виду, мои умертвия куда-то исчезли.

Безразлично пожав плечами, я ступила на тракт. Мои ноги по щиколотки увязли в весенней грязи.

Идти по такой дороге было тяжело, но и останавливаться мне не хотелось.

Дорога петляла между горбами и полями, то подходя почти вплотную к Вольстриму, то уводя от него.

Не смотря на все мои усилия, лишь к вечеру я добралась к ближайшей деревне, что носила имя Гирон. Когда-то я бывала в ней, и те дни были полны приятных воспоминаний. Теперь что-то изменилось. Деревня не выглядела столь гостеприимно как раньше. А в центре села возвышалась церковь.

Увидев сие строение в культурном селе, мне сразу же перехотелось оставаться в нем на ночь. Но и провести еще одну ночь под холодным небом ранней весны мне хотелось еще меньше.

Постоялый двор находился в центре села, не далеко от церкви. Пока я дошла к нему, успела насобирать целый букет удивленных и чем-то испуганных взглядов.

Последние события и отсутствие сна так сильно измотали мой мозг, что я не обратила на это внимание.

А зря…

На постоялом дворе царил рабочий беспорядок. За грубыми деревянными столами сидели полупьяные крестьяне и рыцари. Одни играли в карты, другие орали похабные песни. Мне в нос сразу же ударил стойкий запах дешевого самогона, перегара, разбавленного пива и табачного дыма. От этой какофонии смрада, еще не до конца переваренная оленья ножка, подобралась к моему горлу. Мне с трудом удалось сдержаться, дабы завсегдатаи питейного заведения не увидели содержимое моего желудка.

Вскоре мой организм привык к местным «достопримечательностям» ощущений, и все улеглось. Мне даже удалось учуять едва различимый, из-за окружающего смрада, запах жареного поросенка, и звук кипения жира, что доносились из кухни.

— Что пожелает почтенная госпожа оборотень? — Наиграно вежливо спросил меня владелец постоялого двора, когда я подошла к стойке.

— Мне бы комнату на ночь, и того поросенка, что жариться у вас на кухне. — Ответила я, доставая из дорожной сумки мешочек, туго набитый золотыми брусочками. В отличии от людей, жители Вольстрима не ценили золота. Оно для нас было таким же техническим металлом, как железо или алюминий. К тому же, в лесах и горах этого метала было валом.

— Пить что будете? — Так же, с притворной любезностью проговорил трактирщик, но когда увидел мой кошелек, к ней додалось еще и подхалимство: — Вино, пиво…

— Нет, — оборвала его я, — только травяной чай. Сколько с меня?

— Два золотых. — Вмиг ответил владелец.

Естественно это был грабеж. За столько золота я могла купить себе дом в этой деревне, а не просто снять на ночь полную клопов, вонючую комнату. Тем не менее, мне не хотелось вступать в спор, поэтому я молча бросила на прилавок два золотых бруска, и присела за свободный стол. Оттуда, только что, местная охрана выкинула какого-то, перебравшего алкаша.

Ждать долго мне не пришлось. Хоть я и все время ловила на себе враждебные взгляды, никто из посетителей не решался подойти ко мне.

Я быстро поела, а остатки сложила в дорожную сумку — пригодятся. Потом, что бы утолить жажду после жирной пищи, я приступила к чаю. По запаху было понятно, что в нем есть чабрец, мята, малина, и еще что-то, не известное мне.

Не успела я допить чай, как у меня закружилась голова. Мир тронул странный туман, а потом меня накрыла тьма…

Илрон

Академия магии науки и воинского мастерства не была простым зданием. Он был даже не городом. Скорее, это была страна в стране. Коэной и Академией правили ректоры. Хоть официально и считалось, что Ректор Коэны главнее, но Ректор Академии не подчинялся, ни одному правителю мира.

Веся Академия представляла собой огромный город-страну, разделенную на пять школ: школа магии, школа естественных наук; врачевания; учительства, и школа творчества. Каждой школой управлял свой декан.

В свою очередь каждая школа разделена на кафедры, и лишь одна, кафедра военного искусства, не подчиняется ни одной из школ.

В Академии есть свои ученые, преподаватели и ученики (адепты или студенты). Есть свои ремесленники и рабочие. Но в Академии нет своих войск. Ибо с момента основания, какие бы войны не раздирали Материк, никто и никогда не нападал на Университет. Ведь здесь, за одной партой, мирно сидели извечные враги: эльфы и орки, гномы и тролли, люди и драконы, умертвия и оборотни.

К тому же, Академия обеспечивала почти все страны Материка учеными, магами, воинами, профессиональными работниками.

Лишь жители Степи да далеких Огненных Гор никогда не учились в Академии.

Моим родным домом был Орон. Моя мать — известная на весь Орон лекарь. Отец — погиб когда мне было три года, во время одной из многочисленных войн человечества.

Есть у меня и младшая сестра, но никто так и не знает, кто был ее отцом. Ходили разные слухи, которые в скорее все улеглось, не найдя себе подтверждения, или повода для развития. А мать никогда и ни с кем не говорила об этом.

Сперва моя мать сама учила меня. Но когда, два года назад, открылись мои магические способности, хоть и не самые сильные, даже ниже среднего, она определила меня в Академию.

Прекрасна жизнь студента, когда далеко до сдачи экзаменов…

В то утро я проснулся в чужой постели. Она стояла посреди богато убранной, залитой зимним солнцем, комнаты. Это явно не было жильем студентов. Возле меня лежала черноволосая девушка.

В голове неприятно гудело.

«Хорошенько же мы погуляли…» — Пронеслась неловкая мысль в моей голове.

Вчера мы праздновали окончание зимних зачетов, и похоже, немного перебрали с местными коктейлями.

— Где я? — Тихо пробормотал я, спрашивая не известно кого. Девушка возле меня выгнулась, словно кошка, а потом, как-то странно, посмотрела мне в глаза.

— Илрон, тебе нельзя много пить. Ты у меня дома.

Память постепенно начала возвращаться ко мне. Я вспомнил, что мы вчера познакомились во время вечеринки. Мне даже удалось вспомнить имя. Ее звали Авеста. И она была дочерью Ректора…

— У тебя дома?! — Заорал я, вскакивая с постели, и начиная быстро собираться, не обращая внимания на удивленные взгляды девушки. — Вот это попал. Если твой отец увидит меня здесь, выгонит из Академии. Он и так имеет на меня зуб, после того как я еще на первом курсе, случайно, подпалил ему бороду.

Авеста слегка улыбнулась, явно вспомнив безбородое лицо отца. Потом она встала с кровати, и не одеваясь подошла ко мне.

— Мой отец еще вчера отправился по делам в Элорию. Так что нам нечего бояться.

Я на мгновение остановился, а потом продолжил:

— Все равно, мне уже пора. К Орону идти не так далеко как к Элории, но по нашим дорогам, да еще и пешком, я буду дома не раньше чем через полторы недели. А мне ведь придется еще и возвращаться.

— Да, ты прав. Мне ведь тоже пора собираться в дорогу. Отец говорил, что бы я тоже отправлялась на каникулы к эльфам, дабы изучать музыку. — Я подошел и Авесте, и нежно поцеловав в губы, ответил:

— Тогда до встречи после каникул.

— Конечно.

К Орону я добирался немного больше недели. А когда пришел домой, меня встретили два инквизитора…

Вия Иллей

Ночь оказалась слишком короткой, и утро наступило раньше, чем ожидала Вия. Она проснулась от того, что кто-то стучал в запертую дверь. В комнате все еще было темно. Сквозь затянутое морозом оконное стекло пробивались первые лучи солнца. Здесь, на такой высоте, всегда рассвет наступал раньше, чем в долинах.

На полу, укрывшись шерстяным пледом, спал Алан Бранд. «Хорошо хоть догадался снять доспехи», — подумала девушка.

Стук вновь повторился.

Вия запустила подушкой в спящего Алана. От неожиданности парень вскочил, и посмотрел на сестру.

— Быстро в постель. — Скомандовала Вия, и Алан, услышав стук в дверь, поспешил подчиниться, при этом захватив с собой плед.

Вия встала, и шурша шелковым ночным платьем, подошла к двери. Когда она открыла дверь, в образовавшуюся щель просунулась голова одного из королевских герольдов. Увидев в кровати Алана, он улыбнулся, и произнес:

— Ее королевское величество, Алана из рода Иллей, королева Воздушных Островов желает видеть вас.

— Хорошо, скажите моей матушке, что мы посетим ее через полчаса.

— Королева требовала, что бы вы немедленно явились к ней.

— Мы бы рады, ответила Вия, но нам нужно привести себя в порядок. Ночь выдалась слишком уж длинной. — Сказав это, девушка посмотрела на Алана и ласково улыбнулась.

Когда герольд ушел, Вия оделась, и Алан сделал тоже самое.

Для визита к королеве девушка выбрала красное платье, которое приготовила еще вчера. Украшений она не надевала, а снежные волосы собрала в простую прическу.

— Сегодня я должен отправиться на Границу. — Произнес Алан, когда они вышли в коридор. — Меня направили в разведчики.

— Я рада за тебя. — Тихо произнесла Вия, по интонации которой парень понял, что его сестра чем-то встревожена.

— Что случилось?

— Что с нами будет, когда королева узнает о нашей лжи.

— Будем надеяться, что этого не произойдет, иначе наши головы украсят стены города.

Они подошли к двери тронного зала, и один из слуг открыл перед ними двери.

— Миледи, королева ждет вас.

Вия и Алан прошли в тронный зал, где перед лежащей в постели королевой слуги уже развернули простыню со следами крови.

— Моя королева, — произнес Алан, — с вашего разрешения я отправлюсь в путь, до конца этой недели я должен явиться на свой пост, а путь к Границе не близок.

Королева утвердительно кивнула, и когда юноша ушел, она обратилась к дочери:

— Теперь ты взрослая женщина, и вправе говорить от моего имени. Вия, ты всегда была умнее своих полоумных сестер. Я уверена, что ты с честью отстоишь интересы Воздушных Островов на совете.

— Благодарю вас, матушка.

— Не перебивай меня, — прохрипела королева, и закашлялась. Когда она вновь смогла говорить — продолжила. — В пути тебя будет сопровождать оруженосец. Я подобрала тебе подходящего парня. Правда он из простой семьи, но он уроженец Воздушных Островов, и сможет смотреть за птицами в пути. К сожалению, на эти полгода нам не прислали ни одного лорденыша. Твой оруженосец будет ждать тебя на летном поле. А теперь ступай, тебе нужно собраться в дорогу. Только перед отлетом зайди еще раз ко мне, а я тем временем приготовлю необходимые документы.

Вия поспешила подчиниться приказу королевы. Хоть она и изобразила покорность, ее душа запела, наконец-то она покинет свою проклятую тюрьму. Она ждала этого мгновения с того дня, когда королева отправила прочь ее друга и брата Алана. Он уже увидел большой мир, и теперь мог успокоиться. Он уже знал все опасности дорог, и неожиданности путешествий. Вие это еще предстояло узнать.

И она рвалась к этому всей душой. Она хотела свободы, не тех жалких крох, которые припадали на ее долю, в моменты кратких полетов на Снеге, вокруг Северного Замка под наблюдением людей королевы, а настоящей свободы с путешествиями и приключениями.

Сперва Вия забежала на кухню, и сказала, что бы приготовили припасы в дорогу на двоих человек, а потом побежала в свою комнату, и быстро оделась в теплые одежды. Приготовив баул с запасной одеждой, принцесса позвала слуг, которые уже караулили у двери ее комнаты.

— Отнесите все это на летную площадь, а по дороге зайдите на кухню, и заберите припасы.

— Как прикажете, миледи.

Когда слуги ушли, девушка улыбнулась своему отражению в зеркале, и задув свечи, побежала к королеве.

Вия возвратилась в тронный зал, когда писарь королевы запечатывал пятое письмо. В темном углу тронного зала сидел какой-то старик.

— Эти письма ты передашь лично в руки королю Дреду, — произнесла Алана, увидев свою дочь. — Только смотри, не поддавайся на его любезности. Хоть он и стар, бастардов у него раз в десять больше чем детей. К тому же, говорят, что его молодая женушка Илайя, единственная дочь Лиора Кэлла из Лошадиного Чертога, обрюхатилась очередным наследником. — Королева ехидно захихикала сквозь кашель. — Мне не нужны родственные связи с Йярами. Они народ столь же холодный и суровый, как их край, наполовину покрытый вечными льдами, а там где лед все же сходит, лето длится всего два месяца.

Вия невольно улыбнулась шутке своей матери. С тех пор, как болезнь подкосила старую королеву, принцесса ни разу не видела, что бы Алана была столь добра и ласкова с ней. Не говоря уже о том, что бы королева хоть раз пошутила.

Когда писарь передал письма принцессе, и она надежно спрятала их в потайном кармане своих одежд, королева сняла со своей шеи странный золотой предмет на серебренной цепочке. Сделан он был в форме полудиска, на котором изображалось странное существо — то ли волк, то ли человек. Сразу было видно, что когда-то это был целый диск. Вторая половина его была утеряна, и теперь не представлялось возможности восстановить первоначальный рисунок.

— Я даю тебе символ нашей власти. — Королева протянула амулет Вие. — Ты знаешь историю этого амулета?

— Нет, матушка.

Алана укоризненно покачала головой.

— Присядь возле меня, дитя. — Пока Вия удобнее пристраивалась на кровати, королева продолжала: — Тебе может показаться, что с детства я недолюбливала тебя, на самом деле ты всегда была моей любимой дочерью, и этот амулет, символ власти Иллейев, я берегла не для твоих тупых сестер, а для тебя. Я готовила тебя, что бы когда придет мой час присоединиться к богам ты села на трон Воздушных Островов.

Этого Вия уж никак не надеялась услышать. Она всегда считала, что ее ждет судьба младшей принцессы, и не более. Она ни когда не хотела быть королевой.

— Как же так, матушка, — ели произнесла Вия, — я ведь самая младшая ваша дочь, и не могу сесть трон раньше сестер…

— Иллейи всегда славились своим сумасбродством. Я королева, и сама пишу законы. Ты всегда была сильной и умной, не то что твои сестры, поэтому я написала свой последний указ, после моей смерти трон перейдет к тебе.

— Это может привести к войне. Мои сестры будут отстаивать свои права.

— У них нет никаких прав! Этим указом я лишила их всех прав на трон.

— Вряд ли они согласятся с этим.

— Если бы меня интересовало их мнение, или мнение моих старших сестер, я бы не была королевой. Меня бы выдали замуж за этого кобеля Дреда, и ты бы никогда не родилась. Я уверена, ты справишься.

— Я попробую…

— Нечего пробовать, нужно делать. — Проворчала королева и вновь закашлялась. — Тебе нужно быть смелее. Теперь ты не девочка, а взрослая женщина. Ты будущая королева, и тебе еще предстоит многое узнать, и многому научится. Когда будешь в гостях у северных королей, присматривайся к ним, и учись. Иллейи всегда были сильными, о чем свидетельствует история этого амулета. Более тысячи лет назад, земли известные ныне как Тысяча Островов были частью Воздушных Островов. Там были самые высокие горы. Замки на их вершинах были прекрасны. Говорят, что их построили древние боги, так же, как и наши замки. Но те замки сохранились много лучше наших. Хранителями тех земель был род Рэнн. Они всегда славились своей верой в Богов. И однажды, их вера достигла своего апогея. Эонор Рэнн прозванный Голосом Богов, собрал своих верующих и посадив их в тысячу кораблей, отправился на запад, искать земли Богов. Никто из них так и не возвратился назад. Все посчитали что они погибли, так и не достигнув земли Богов. Иные говорили, что они достигли края Земли и упали в бездну. Вскоре о них забыли и жизнь продолжала идти своим чередом. Маги практиковали свое учение, священники молили Богов, а короли воевали между собой. И лишь спустя два столетия к западным берегам Воздушных Островов причалил странный корабль. На его борту были люди, а с ними было существо, которое Рэнны нарекли Богом. Именно этот Бог привез с собой этот амулет. Он говорил, что в этом амулете скрыта огромная сила. Тогда и произошла самая великая трагедия Воздушных Островов. Последний король, Амбрел Иллей возжелал получить себе эту силу. Возможно, он опасался восстания Рэннов, но всем давно известна его алчность. Он начал войну, в ходе которой убил Бога, и забрал себе этот амулет. Когда Бог погиб, его проклятие стерло самые высокие горы с лица земли. В момент его гибели земля задрожала, и горы начали опускаться в океан, превращаясь в обычные острова. Все эти событие привели к тому, что Амбрел возгордившись собой, начал войну против других королевств, дабы подчинить их своей власти. Он считал, что обладает могуществом Богов, и это сыграло свою роковую роль в его судьбе. Когда он убил Бога, другие Боги прокляли этот край, и изгнали магию с Земли. Амулет умер, вместе с его владельцем. Король так и не смог воспользоваться желаемой силой. Он проиграл войну, и был убит в этом тронном зале своей женой, первой королевой Воздушных Островов — Карой Иллей. Она сказала, что своими поступками он опозорил род Иллей, и приняла закон, по которому ни один мужчина не сможет сесть на трон Воздушных Островов. Но этого оказалось мало победителям. Нам пришлось отказаться от претензий на острова, которые остались после катастрофы, и были названы Тысячью Островами. Иллейям пришлось признать род Рэнн, королями тех земель, и войти в новосозданный Союз Королевств, без права восседать в главе совета. Тем не менее, Кара сохранила амулет как символ власти рода Иллей, как память о той любви, которую когда-то испытывала к своему королю; как вечное напоминание о силе, которая позволила нам побороть Бога, и как предостережение для других.

Когда королева окончила, она посмотрела на свою дочь, и увидела в ее глазах гордость и решимость. Вия поднялась, и одев амулет на шею, произнесла.

— Я не подведу вас, и память нашего рода. Я с достоинством понесу имя Иллей в северные чертоги. — Сказав это, Вия поклонилась и вышла.

Она спешила к летной площадке. Теперь ее гнало вперед не только желание свободы, но и чувство долга. Долга перед родом, который бросил вызов Богам.

На улице как всегда дул ледяной ветер, и выйдя из теплого замка, девушка невольно поплотнее укуталась в меха.

На летной площадке ее уже ждал юноша одетый в бедные доспехи, и прохудившиеся меха. Он стоял рядом с четырьмя грязно-желтыми орланами. Это были не боевые птицы, и не могли быстро летать, тем не менее они были выносливы, и могли перевозить тяжелые грузы. Три птицы были навьючены поклажей.

Вия подошла к юноше, который проверял правильность и надежность крепления багажа.

— Как твое имя? — Спросила девушка.

От неожиданности парень испугался, и резко поклонившись, робко произнес:

— Кирел Анн, миледи, я буду сопровождать вас в этом путешествии.

— Очень приятно, — ответила ему принцесса. — Подожди, я возьму своего орлана.

Вия вошла в стойло, где были птицы, и подошла к огромному белому орлану.

— Привет Снег, — тихо произнесла она, поглаживая жесткие белые перья на крыльях. Сегодня мы вырвемся на свободу.

Птица, словно поняв речь девушки, радостно забила крыльями в воздухе, едва не опрокинув принцессу в кучу птичьего помета, которую еще не успели убрать слуги.

Вия рассмеялась, и произнесла:

— Тише, иначе ты покалечишь меня.

Орлан затих, и позволил девушке надеть на себя седло и упряжь. Когда все было готово, и перепроверено, девушка вывела птицу на летную площадку, но прежде чем сесть в седло, Вия посмотрела в окна тронного зала, и увидела в одном из них опечаленное лицо королевы.

Помахав на прощание рукой, и увидев ласковую улыбку на лице матери, девушка вскочила в седло, и в тот же миг, Снег, расправив свои огромные крылья, взмыл в небеса…

Лианна

Лианна очнулась в каком-то подземелье. Одно единственное маленькое окошко, что находилось где-то под самым потолком, давало совсем мало света. Тем не менее, этого хватило, что бы глаза Волчицы смогли разглядеть еще двух пленников, которые были прикованы к стене, и разговаривали между собой. От обоих несло магией.

В голове неприятно гудело, и трудно было сосредоточиться. Лишь теперь Лианна вспомнила, чем ее могли опоить. Это вещество когда-то использовали Волки в медицине, дабы снимать боль. Ведь, действительно, в малых дозах оно лишало всех чувств. В больших — полностью отнимало память, и лишало воли. К тому же, после нескольких приемов наркотика, Волк уже не мог жить без него.

Это вещество было запрещено, а методика его производства уничтожена. По крайней мере так считали в Вольстриме.

Лианна никак не могла понять, как этот наркотик появился у простого владельца таверны.

В голове постепенно прояснялось, и Лианна начинала понимать речь других пленников.

— Так что же здесь произошло? — Спросил мужской голос одного из пленников.

— Все началось с того, что на границе Степи бесследно исчез верховный маг Орона. — Ответил ему юный женский голос. — Когда, спустя пару дней, умер старый король, его сын объявил, что теперь все изменится. Да и в самом деле изменилось. Той же ночью, во всех городах и селах страны начали строить церкви. Но это было не все. В тот же миг начались аресты всех нелюдей, магов и лекарей. Всех кого сумели изловить в первую ночь, утром сожгли на кострах. В том числе и нашу маму. Когда взошло солнце, новый король объявил о том, что теперь Орон есть вассалом и вечным другом Степи. Потом начались поиски тех, кому удалось спастись первой ночью. Сперва им предлагали пройти обряд экзорцизма. Те, кто согласились, превратились в тупых, сломанных калек, которым в жизни осталось лишь просить милостыню у ворот церкви. Кто же отказался, разделил участь погибших в первую ночь…

В этот миг Лианна попробовала пошевелиться, но короткие цепи не позволили ей это сделать. Она обнаружила, что находиться в той же сущности, в какой была, покидая Вольстрим. Руки и ноги были прикованы к стене цепями, а на шее туго сидел стальной ошейник.

В ее голове пробежала мысль, что если изменить сущность, то она наверняка сможет вырваться. Стальной ошейник вновь напомнил о себе. Лианна поняла, что если сделает это, он попросту задушит ее. Ведь оборотням не подвластна частичная трансформация. Либо полная, либо никакая.

Волчица, тяжело вздохнув, оперлась на стену подземелья.

— А тебя за что повязали? — Спросил пленник у Лианны. Все что он мог разглядеть в темном мраке камеры, это снежно-белые волосы. — Ты маг, или лекарь?

— Я оборотень. — Тихо произнесла Лианна, прислушиваясь к внезапно нависшей тишине.

— И что заставило оборотня покинуть родные леса? — Наконец-то спросил пленник.

Несколько мгновений подумав, стоит ли, Волчица, все же решилась, и рассказала им об изгнании.

— А вы кто? — Спросила Лианна, окончив свой рассказ.

— Я Илрон, а это моя сестра Рия. Я маг…

— Это я знаю. От вас обоих разит магией, как от приставника перегаром утром в понедельник.

— Что значит «разит»? — Возмущенно воскликнула Рия, но дальнейший поток ее возмущений оборвал Илрон.

— Видишь ли, оборотни не способны к магии, но они способны ее чувствовать. Даже самые слабые проявления. Я так понял, что в нас обоих она учуяла сильный магический фон.

— Да, да, именно так я и хотела сказать, — иронично ответила Лианна.

— Вы, оборотни, все такие не вежливые? — С невозмутимой интонацией произнес маг.

— Что ты, я сама вежливость. Не обижайся, но меня всегда раздражали оковы, ограничения и близкое присутствие магов.

— И как ты хотела учиться в Академии с таким характером. Там на каждом шагу ограничения, да и больше половины жителей — маги.

— Кому не нравится мой характер, я не заставляю общаться со мной. — Грубо ответила Волчица.

В подземелье на некоторое время воцарилась тишина, которую то и дело разрывали звуки не очень далеких молитв.

— Началась Недельная служба. — Произнесла Рия.

— И что? — Безразлично спросила Лианна.

— Ничего, — так же безразлично ответила ей девочка. — По ее окончанию, через два часа, нас сожгут на костре.

— Отличная перспектива. — Пробормотал Илрон.

В подземелье вновь воцарилась тишина. Никому не хотелось говорить.

Рия тихонько прощалась со своей юной жизнью. Илрон вспоминал все свои грехи буйной молодости. А Лианна слушала окружающий их шум.

Где-то сверху доносились звуки молитв, которые нарушил странный, сдавленный крик. Он пришел от куда-то из-за каменных стен. Потом, сквозь песнопение молитв послышался странный стон, и лязг метала. А спустя еще несколько минут, в глухом коридоре послышались чьи-то шаги. Кто-то приближался.

— Что-то они рановато. — Произнесла Лианна. — Служба еще не окончилась.

— Так ведь нас нужно еще приготовить. — Ответил ей Илрон.

— А разве мы на костре не приготовимся? — Пошутила Волчица, но ее шутку никто не разделил.

— Разве ты совсем не боишься смерти? — Спросила в недоумении Рия.

— Боюсь, но это нам не поможет. Нужно придумать, как выбраться от сюда…

Замок на двери глухо щелкнул, и тяжелая дубовая дверь распахнулась, издав характерный скрип проржавевших петель. В дверном проеме стояло двое умертвий. В одной руке Мойше держал огромную связку ключей, а в другой, чью-то отгрызенную ногу. По виду и запаху трофея, Лианна определила, что нога, еще несколько минут назад служила своему хозяину. За его спиной стоял Изе, дожевывая кусок чей-то печенки.

Лианна никогда бы не подумала, что будет так рада видеть еще раз эту парочку. Оба умертвия были одеты в рясы приставников, и главное — от них не воняло!!! Запаха не было вообще.

Мойше поставил окровавленную ногу к двери, и бросился освобождать Лианну.

— Изе, постой на шухере, — сказал он своему другу.

— Как вы здесь оказались? — Спросила Волчица, не тая удивления.

— Понимаешь, когда мы оставили тебя у тракта, и пришли домой, нам сделалось скучно. Мы решили пойти с тобой. Ведь многие умертвия учились в Академии… А когда увидели, шо тебя повязали инквизиторы, ночью спрятались в церкви. Когда началась служба, — Мойше полностью освободил Лианну, и теперь она помогала ему освободить других пленников, — мы проникли сюда. Здесь мы встретили двух попов, которые обсуждали, как будут вести вас на костер, и шо сделают перед этим. Одного мы съели на месте, а кусок второго прихватили про запас…

— Что? — Лианна остановилась, так и не освободив до конца Рию. Девочка выхватила свободной рукой ключи, и стала сама отстегивать себя. — Только этого мне не хватало. Теперь Стая точно объявит меня вне закона.

— Да брось, Лия, даже самый тупой ученик попа сможет отличить след зубов умертвия, от зубов Волка.

И что больше всего задело Лианну, это то, что Мойше был прав.

— Почему вы пришли нам на помощь?

— Лия, то шо о нас говорят — не правда. Мы очень хорошо знаем, шо такое дружба.

Несколько мгновений Лианна молчала.

— Спасибо, — произнесла она, а потом вновь спросила: — куда подевался ваш запах? Как вам удалось избавиться от него?

— А я думал, шо Волки умнее… — Донеслось из коридора замечание Изе. — Или ты плохо училась в школе? Пора бы уже знать, шо если хорошенько помыться с мылом, то никакого запаха не будет.

— Два ноль, — ответила Лианна, признавая свое поражение.

— Слышь, Изе, — произнес Мойше, когда пленники выходили из камеры, — похоже, шо та дрянь, которой напоил ее трактирщик, сильно повредила ей мозги.

— Будем надеяться, шо это пройдет. Нужно придумать, как будем выбираться. Служба уже заканчивается.

Внезапная обида на себя за то, что позволяет каким-то умертвиям смеяться над собой, заставила Лианну напрячь свой мозг.

— У меня есть план. — Ответила Волчица, глядя на одеяние умертвий. — Нас, все равно, должны были вести на костер. И скорее всего, это входило в обязанности тех двух покойных приставников.

Изе сыто рыгнул, а потом спросил:

— И шо?

— На костер поведете нас вы…

Несколько мгновений все стояли в молчании, осмысливая сказанное Лианной.

— Не, Мойше, похоже не проходит… — Начал первым Изе.

— А может шандарахнуть их магией? — Вставил свое слово Илрон.

— И что дальше? — Спросила Лианна. — На многих тебя хватит? — Ответом ей было молчание. — Вы поведете нас на костер, и когда я изменю сущность — бегите. Встретимся на кладбище. Там и решим, что делать дальше.

— Два один, — произнес Изе, — похоже, наша Лианна возвращается.

— А шо делать с этим? — Спросил Мойше, показывая на отгрызенную ногу.

— Придется оставить здесь…

В тот миг пленники услышали голос, доносившийся с лестницы в конце коридора. Из осветленного помещения церкви обреченных не было видно:

— Пусть доблестные приставники приведут заблудшие души на покаяние! — Голос был грубым, мощным, и звучал классическим церковным речитативом.

Мойше и Изе набросили капюшоны, и повели друзей по коридору. Лианна, Илрон и Рия, в свою очередь, сделали удрученные своим положением лица.

Когда пленники оказались в помещении церкви, яркий свет больно резанул глаза, и им пришлось на некоторое время зажмуриться. Самым трудным оказалось побороть желание закрыть глаза руками, но пленники с мужеством терпели, по-прежнему держа руки за спиной, словно они связаны. Когда глаза свыклись, друзья смогли рассмотреть церковь. Не смотря на то, что ее воздвигли недавно, на стенах и потолке уже красовались расшитые золотом и серебром изображения святых и их деяний. В центре зала стоит алтарь, сложенный из грубых гранитных камней, уложенных на глиняный раствор. На алтаре стоит деревянный крест, на котором красовалась золотая фигурка распятого человека. За алтарем стоял человек, одетый в белое одеяние инквизитора, а по бокам от него стояли два священника. Один держал в руках красную книгу, на которой золотыми буквами было написано: «Евангелие». Второй держал «Книгу Петра».

Когда-то Лианна изучала иерархию власти народов Материка, и знала, что в Степи она была самой сложной. Самым низким статусом обладали ученики. В них набирали детей не старше двенадцати лет. Пять лет они учились в церковной школе, изучая теологию и Слово Божье, после чего сдавали экзамены. По их результатам ученикам давали выбор, либо вернутся домой, либо пойти в одну из линий служения. Если ученик был силен физически и смог усвоить азы Слова Божьего, он мог стать учеником инквизитора, а вскоре и самим инквизитором. Инквизиторы никогда не проводили Богослужений, и никогда не работали. Они были армией и полицией Степи. В мирное время они коротали час на бесконечных тренировках, или же в поисках тех, кто нарушил закон Божий. Они сопровождали всех высших служителей Степи в их поездках и путешествиях, охраняли церкви и монастыри. В военное время, инквизиторы становились в один ряд с рыцарями и воинами, принимая участие в кровопролитных битвах. Инквизиторам разрешалось иметь жен и детей, но инквизиторы не имели дальнейшего карьерного роста.

Те ученики, которые хорошо знали Слово Божье, и вера их была крепка, могли стать монахами. Монахи — это рабочая сила Степи. Они изготовляли все, что нужно церкви: одежду, украшения, оружие… Все церковное убранство. Они выращивали коров и лошадей, сеяли пшеницу и рожь. Они обеспечивали церковь всем необходимым. Тот монах, который хорошо освоил грамоту вскоре мог стать Отцом (старшим монахом). Эти люди занимались тем, что писали историю Степи и своих монастырей, они много писали и читали. Когда же Отец набирался мудрости он становился Проповедником. Проповедники правили службы в своих монастырях, и уже не работали. Самый мудрый и опытный проповедник становился Настоятелем. Именно настоятели правили в своих монастырях. Это была вершина, которой мог добиться монах. Простым монахам разрешалось иметь жен и детей, но если они хотели продвинутся по карьерной лестнице, они должны были соблюдать целомудрие. Поэтому простые монахи были разделены на две группы. Первые жили в селе, и трудились как простые люди. Вторые жили в монастырях или отшельниками, следуя Закону Божьему, и соблюдая обет безбрачия.

Третья линия служения была основной, и приводила к главной вершине власти. Но попасть в нее было не просто. Туда брали только отличников с сильной верой. Сперва такой ученик становился послушником, и помогал священникам на Богослужениях. Он отказывался от всего, от семьи, детей, от имущества. Все что он имел, переходило церкви. После трех лет служения послушник становился приставником. Приставники смотрели за порядком в церкви. Они были ее хранителями, но никогда не брали участия в Божьей службе. Через пять лет служения приставник мог стать священником, и вести службу. Священники становились Стратигами. Каждый Стратиг имел свой округ, которым управлял. Самые хитрые и политически сильные Стратиги рано или поздно становились Святоприслужниками. Их всегда было семь, и они составляли собой совет Степи. Вершиной власти всегда был Святой. Он избирался из числа Святоприслужников Стратигами на Великом Соборе, на сороковый день после смерти предыдущего Святого, а в это время Степью правил Совет Семи…

В то же время, если ученик не мог освоить Слова Божьего, его считали безнадежным. Таких людей придавали смерти, или превращали в рабов, без права слова и воли. Они исполняли самую грязную работу: чистили туалеты в монастырях; добывали в шахтах золото, серебро, уголь; смотрели за змеями и отбирали у них яд…

Вокруг пленников стояли рыцари и крестьяне, пришедшие на недельную службу, да и посмотреть, на зрелище сожжения преступников. Ведь в любом селе слухи разлетаются молниеносно, и теперь каждый житель Гирона знал о предстоящем веселье.

Пленников подвели к алтарю. Инквизитор взял из рук священника Книгу Петра и, открыв ее на нужной странице, произнес все тем же речитативом:

— В писании от Святого Петра, говорится: «Тот, кто не признает истинности единого Бога и сына его, есть слуга дьявола. Тот, кто ест плоть верующих, есть слуга дьявола. Тот, кто пьет кровь, есть слуга дьявола. Тот, кто меняет свой облик, или выдает себя за других, есть слуга дьявола. Магия пришла не от Бога, тот, кто занимается магией, отдал душу дьяволу…» Признаете ли вы вину свою перед Богом?!

— Ага, щас… — Нагло произнесла Лианна, твердо посмотрев в глаза инквизитора. А в следующий миг, на ее месте оказалась огромная, снежно-белая волчица со стальными зубами и когтями. Одежда с легким шелестом упала на пол.

Лианна одним прыжком оказалась на алтаре, и прежде чем шокированные люди пришли в себя, начала разбирать его мощными стальными когтями.

— Возьмите мою одежду. — Бросила она умертвиям, которые уже толкали Илрона и Рию к выходу.

В церкви началась паника. Огромная волчица стальными когтями с легкостью вырывала из алтаря гранитные куски, швыряла их в священников и рыцарей, стараясь кого-нибудь покалечить, но не убить. С той же легкостью когти раздирали доспехи, оставляя глубокие раны на телах рыцарей. Стальные зубы с легкостью перекусывали древка копий и металлические цепи, бросаемые, дабы поймать оборотня.

Весь этот беспорядок длился около минуты. За это время Лианна успела исполосовать около десяти рыцарей, и пришибить камнями одного из священников. Одним тяжелым камнем Волчица смогла переломить правую руку инквизитору. Беспорядочная атака рыцарей, и давка у дверей церкви принесли больше увечий. Случайно пущенные копья и цепи калечили или убивали иных рыцарей или простых крестьян, не зацепив оборотня. За все время своего пребывания в церкви Лианна не получила ни одного ранения, но все могло изменится в любой миг.

Когда паника достигла своего апогея, Лианна выпрыгнула в дорогое, витражное окно, и помчалась к Вольстриму.

— За ней! — Кричал, пуская слюну, инквизитор, держась одной рукой за сломанную руку. — Поймайте тварь! Она порождения дьявола!!!

Лианне вновь пришлось бежать со всех лап, отрываясь от погони. Опытные рыцари с легкостью находили следы, и погоня не желала отставать. Два огромных пса волкодава — выведенные людьми во время последней войны, специально для охоты на оборотней, с легкостью настигали беглянку, своим лаем привлекая к ней остальную погоню.

Как Лианна не старалась уйти от них, ничего не получалось. Даже перед самим Вольстримом волкодавы не отступали. И тогда Волчица поняла, что если не придумает что-нибудь, ее догонят. В другие времена она могла спрятаться в лесах, и переждать опасность. Но не сегодня. Она изгнанница, а значит, хода в Вольстрим ей нет.

Волчица резко развернулась, и одним мощным прыжком оказалась прямо перед волкодавом. Не ожидавший такого поворота событий пес, не успел увернутся, и на полной скорости влетел прямо в раззявленную пасть Лианны. Стальные зубы тут же сомкнулись на шее несчастной собаки.

Волчица сильно ранила пса, но была уверена, что тот останется жить, если, конечно, милосердные люди не добьют его. Второй волкодав не стал рисковать, и отстав, держался на почтительном расстоянии.

Когда погоня все же отстала, оборотень начала путать следы. Лианна то выбегала на тракт, то подбегала вплотную к Вольстриму, бегала кругами или возвращалась по своих следах, раздваивала следы, резко изменяла направление своего движения.

И лишь когда на небе появились звезды, и она уже несколько часов не слышала погони, Лианна немного успокоилась. Уставшие лапы ныли тяжестью и болью. Мокрая шерсть не защищала от вечернего мороза. Она осторожно вышла на ночной тракт, и убедившись, что никого нет, помчала к кладбищу на опушке Вольстрима.

Добежать к нему у нее получилось, лишь когда перевалило за полночь. Девушка-оборотень в волчьей сущности, остановилась у входа на кладбище, и мелко дрожа от ночного мороза, осмотрела себя. Шерсть ее была слипшейся от воды и ночного приморозка. Местами на шерсти висели грязные сосульки. Лапы, живот и хвост были покрыты весенней грязью, да и сама Волчица из снежно-белой превратилась в болотную… Жидкая грязь замерзала, выдергивая шерстинки, и делая уставшую ходьбу еще более не выносимой и тяжелой. Из раскрытой пасти Волчицы тяжело вырывались облака пара.

Лианна принюхалась, и прислушалась.

На кладбище царила тишина, и лишь далекие звезды освещали его. Сильный ветер шумел в кронах тысячелетних дубов не далекого Вольстрима.

И больше ничего. Ни запаха, ни звука, ни следа.

Лианна тяжело уселась на одну из могил. У изголовья могилы возвышался проржавелый железный крест.

— Неужели их всех поймали…

Вдруг, железный крест покосился в право. Под землей что-то щелкнуло, и Волчица почувствовала, что земля под ней уходит куда-то в сторону.

Благо волчьи инстинкты позволили Лианне отскочить, прежде чем она свалилась бы в образовавшуюся яму.

Там, на дне могилы, открывался туннель. Не очень большой, но достаточно великий, что бы по нему прошел человек не сгибаясь. В начале туннеля были ступеньки, которые вели куда-то под землю.

У входа в туннель стоял улыбающийся Мойше, и держал в руках маленький Вольстримский фонарик.

— Я знал, шо ты сможешь уйти, а эти тупые маги уже начали хоронить тебя.

— Это не далеко от истины. — Прохрипела Лианна сквозь тяжелое дыхание, которое никак не могло прийти в норму. В темно-синих глазах Волчицы отражалась смертельная усталость. — Мне бы сейчас принять ванну, и хорошенько выспаться.

— Это не проблема, — ответил Мойше, — сейчас доберемся домой, допросим пленного приставника, а там сможешь помыться и отдохнуть. Здесь мы в безопасности.

— На долго ли? Это не та погоня, что была за мной в Степи. И не одна из тех, что рыцари Орона устраивали раньше, ради развлечения. Мы оставили в дураках высших служителей Степи, и они этого не забудут. К тому же, вы убили двух приставников…

— И третьего взяли в плен. — Прервал ее Мойше. — Не бойся, здесь они нас не найдут.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — хитро улыбнулся умертвие, — да и если это случится, к тому времени нас здесь уже не будет.

Некоторое время Лианна обдумывала слова Мойше, идя по темному туннелю. Телосложение Волка не позволяло в сей сущности с комфортом идти по ступенькам. Лапы то и дело скользили, подкашивались, путались, норовя превратить плавный спуск в стремительное кувыркание с неизбежным травматизмом. Что бы этого не случилось, умертвие шел впереди, и всем своим телом удерживал спотыкающуюся Волчицу.

— Только, чур, не кусаться. — Произнес Мойше, когда на очередной ступеньке Лианна чуть не зарыла носом, и раскрытая пасть, случайно укусила умертвие.

— Извини, я не хотела.

Наконец проклятые ступеньки кончились, и теперь Волчица почувствовала себя увереннее.

— А как вам удалось пленить приставника? — Спросила она.

— Не знаю, все получилось как-то само собой. Когда ты прыгнула на алтарь, маги рванули к выходу. Изе подобрал твою одежду, и мы побежали вслед за ними. Видимо, видя, шо пленники удирают, и сожжения сегодня не будет, а мы пытаемся их догнать, он решил помочь нам. Он же не знал, шо мы умертвия. Мы успели выскочить из села прежде, чем его полностью охватила паника. Каково же было удивление попа, когда он понял, шо мы не ловим пленников, а помогаем им бежать. Он начал орать и звать на помощь. И мы бы не ушли, к счастью, наша маленькая Рия оказалась отличным снайпером, ничем не хуже эльфа. Одним камнем она отправила приставника в глубокий нокаут, и мы, скрывшись в пелене туманна, вызванного магом, спокойно пришли домой. Приставника же прихватили с собой. Конечно, сперва мы это сделали, шо бы перекусить…

Многие слова умертвия Лианна не понимала, ибо хоть они и говорили на межрасовом языке, пользовались своим специфическим диалектом. Тем не менее общий смысл рассказа она поняла.

— Да, — тихо ответила ему Волчица. — Не сиделось мне дома. Нужно было вляпаться во все это.

Дальше они шли молча. Мойше не знал что ответить оборотню, а она больше ни о чем не спрашивала.

Вскоре туннель привел их к тяжелой дубовой двери, над которой висел Вольстримский фонарь. Так же как и многие технологии Вольстрима, он работал от энергетических элементов, которые заряжались от солнца.

Дверь привела их в просторный подземный дом. Огромная комната освещалась такими же фонарями, что и входная дверь. В центре единственной комнаты стоял огромный каменный стол, за которым сидели Изе, Илрон и Рия. На столе лежали жареный поросенок, и бутылка самогона. Возле одной из стен стояла каменная кровать, застеленная сеном и каким-то тряпьем. У противоположной стены, на сырой земле лежал и что-то мычал связанный приставник.

На противоположной стороне от входа виднелись еще три двери. Одежда Лианны лежала на кровати.

— Ванна с лева. — Коротко произнес Изе, голодными глазами глядя на поросенка, и сглатывая слюну.

— Без меня не начинайте, — произнесла Волчица, направляясь в ванну, при этом, не забыв захватить в пасть свою одежду. От того, что во рту теперь находилось платье, голос оборотня было трудно разобрать. — А то я вас потом съем.

— А она действительно может нас съесть? — Спросила изумленная Рия, когда дверь в ванну закрылась.

— Нет, шо ты, — поспешил успокоить ее Мойше. — Она же Волк, а не умертвие. Целиком она даже тебя не съест, но погрызть может основательно. Поэтому не советую тебе стоять на пути голодного и злого оборотня.

Услышав это, Рия вздрогнула, и не смогла понять, почему смеются умертвия и ее брат.

Спустя целых двадцать минут, которые все сидели молча, слушая непонятное мычание приставника, из ванной комнаты вышла довольная, и явно посвежевшая, Лианна. Длинные снежно-белые волосы развивались по груди и плечах девушки, а в темно-синих глазах исчезла усталость.

Она подошла к столу, и села на свободный стул. После этого, все, не сговариваясь, набросились на поросенка. А спустя минут пять от оного не осталось ни чего. Умертвия проглотили кости, и даже вылизали жир с тарелки.

— А теперь можно перейти к делам. — Произнес Мойше, подходя к приставнику, и вытягивая какую-то грязную тряпку у того изо рта.

— Изыдите нечистые! — Заорал приставник, как только почуял хоть капельку свободы. — Прокляну вас словом святым, и да поможет мне Бог!!! — Договорить он не успел, так как Мойше вновь заткнул ему рот той же грязной тряпкой. Судя по виду, и запаху ней мыли пол, причем уже давно, если судить по количеству вновь накопившейся грязи и пыли.

— Если ты сам себе не поможешь, то ни один Бог тебе уже не поможет. — Безразлично произнесла Лианна, глядя на приставника, и демонстративно облизалась. — Поросенок был каким-то маленьким… Правда, Изе? — Умертвие утвердительно кивнул голов, поняв замысел волчицы, тоже демонстративно облизался.

— Только чур, кости все мои. — Ответил Изе.

Приставник сразу же перестал мычать и брыкаться. В его глазах появился не поддельный страх.

— Так вот, мы задаем вопросы, ты отвечаешь. — вновь обратился к приставнику Мойше. — Понял?

Когда пленник утвердительно кивнул, умертвие вытащил у него изо рта половую тряпку, и приставник начал интенсивно отплевываться.

— Как, и почему Орон стал вассалом Степи? — Спросил Илрон, подойдя к пленнику.

— Все началось несколько месяцев назад, когда Алор объявил войну Гиене. Война была быстрой, но кровавой. А несколько недель тому, из Гиены, которая победила в той войне, стали нападать отряды умертвий, ведомых оборотнем по имени Ниагар… — Лианна знала этого огромного черного Волка. Они родились в один год, и росли вместе. Сперва они подружились, и вскоре их дружба превратилась в нечто большее, в то, что бродячие барды воспевают словом любовь, по крайней мере так считала сама Лианна. Его призвание было быть воином, но Стая решила обуздать его самобытный характер, и превратила его в охотника. А вскоре, когда наступила зима, Ниагар так и не вернулся с охоты. Это был сильный удар для молодой Волчицы. Два года она искала его следы и тело в Туманных Горах, и в бескрайних просторах Ледника. Все ее старания оказались бесполезны. Он пропал… Его объявили мертвым. И вот теперь, спустя десять лет, сердце Лианны вновь забилось, словно птица в клетке. Мысли перепутались в единый клубок. Он был мертв, а теперь вернулся. Как? Почему? Где на самом деле он был все это время? Почему бросил ее? Что заставило его начать войну? Предать идеалы, которые так любили и лелеяли в детстве? К горлу подступил противный ком, а на глазах выступили слезы. Сердце рвалось и кричало, что это не он! Ниагар не может быть злодеем. Это не он!!! Но холодный разум говорил: «У Волков не бывает одинаковых имен, так же, как в жизни не бывает одинаковых назначений…» — … Орон проигрывал, и тогда, молодой, благоразумный король обратился за помощью к святому Антонию. Три дня и три ночи мы молились о божьем покровительстве для этой несчастной страны, и случилось чудо! Вражья армия отступила, и больше не возвращалась. Слово божье оказалось сильнее вражьей армады…

— Скорее всего, сильнее оказались интриги, плетённые вашим Антошкой… — Произнес Мойше.

Слова умертвия явно разозлили приставника:

— Да что ты можешь знать об истине, ты, порождение дьявола! Что ты знаешь о святости и вере?!

— Может быть в вере и святости я и разбираюсь, словно свинья в заморских блюдах, — ответил ему умертвие тем же ледяным тоном, — зато мои мозги остались при мне, а не под партой ученика. Скажи мне, не задумывался ли ты, какая судьба ожидала бы Орон, если бы они не обратились за помощью к вам?

— Та же, что и постигла Алор… — Не задумываясь, ответил приставник.

— Вот видишь, ты сам дал ответ на все вопросы. Сперва Алор, на который нападают умертвия, пришедшие со стороны Гиены. Ты ведь не будешь отрицать, шо Алор погиб не от их рук? — Приставник притих, и уставился в пол. — Война могла прекратится в любой миг, стоило лишь королю Алора написать письмо в Степь. Но он решил идти до конца, и его страна сгорела в огне. Планы нашего «друга» Антошки, мягко говоря, обломились. Тогда он решил пойти к своему соседу, но сперва спустил на него своего пса, и его мертвых друзей. К счастью Степи молодой король Орона оказался слабохарактерным идиотом, который при первой же опасности побежал к своей дражайшей матушке, которая как известно всем приняла веру Степи еще когда ей было пять лет. Даю голову на отсечение, шо именно она посоветовала тому малолетнему дебилу обратится за помощью в Степь, чего там уже ожидали…

— С чего ты все это взял? — Спросила не веря себе Рия.

— Девочка, я шо, по-твоему, похож на вашего нового короля? Пусть от меня воняет мертвечиной, если я вовремя не помоюсь, но мозгов у меня побольше, чем у вас троих. — Мойше показал рукой на Рию, Илрона и приставника. — Все умертвия бегут в нашу столицу, потому, шо нас преследуют, и убивают. В то же самое время, когда на всей территории от берегов Штормового моря до западных границ Морены, от теплого южного моря к холодным основаниям Туманных гор не осталось ни одного истинного умертвия, целая армия превращает одну из могущественнейших стран Материка в пепел, а потом еще и находит силы продолжить войну с другими государствами. Орон не последний. Я слышал, шо после того, как Орон присягнул на верность Степи, армия этих якобы Умертвий, повернула на запад, к границе Морены. К тому же, тот кто говорит о смертоносной армии умертвий либо лжет, либо ничего не знает о нас. Все умертвия своевольные и мало кто из нас признает командование. Так шо собрать армию из умертвий невозможно…

— Но вы ведь подчинились Лианне. — Произнес Илрон.

— Ты ошибаешься. Мы пошли за ней по своей воле, а не по приказу. Потому шо она наш друг.

— Хорошо, — не сдавался маг, — во времена последней войны вами командовали люди…

— Молодой человек, — ответил ему Изе, — не смешите мои носки, они уже и так задохнулись. Как ты считаешь, если бы люди действительно могли нами управлять, объявили бы нас вне закона, после капитуляции Вольстрима?

— Кому нужна армия из созданий более сильных, чем сам, если ею не возможно управлять? — Продолжил Мойше. — Запряги в повозку Белокрылого Орла с Туманных гор, Земляную Змею с Пустыни Восходящего Солнца и Королевскую Акулу с южного моря. Сможет ли повозка сдвинутся с места?

— Нет. — Ответил Илрон, глядя в пол. Его щеки покраснели, как у провинившегося мальчишки.

— Почему? — Не отступал Мойше. — Ведь это сильнейшие животные своих стихий?

— Да, они разные, и не управляемые…

— Именно так хотели поступить люди. Армия из умертвий, это орел, змея и акула впряженные в повозку.

— Но если на Алор и Орон нападали не умертвия, тогда кто?

— Не знаю. — Честно ответил Илрону Мойше. — Лианна, а ты как считаешь, кто это мог быть?

Волчица, которая сидела в прострации, занятая своими мыслями, наконец-то пошевелилась.

— Что?

— У-у-у, девочка, да ты совсем раскисла. — Произнес Мойше, вновь затыкая рот приставнику. На этот раз он сделал это чистой тряпкой. — Ладно, вам всем нужно отдохнуть. Завтра разберемся…

Замок Алиор

Когда Орланы взмыли в воздух, с лица королевы сползла улыбка, и на ее месте появились слезы. Она тяжело опустилась на кровать, и прошептала:

— Прощай, Вия, я не доживу к твоему возвращению. Я слишком долго не хотела отпускать тебя от себя. Теперь тебе безопаснее будет далеко от дома, чем в родных стенах… — Королева тяжело опустилась на свою постель, и немного подождав, пока утихнут душившие ее слезы, обратилась к старику, сидевшему в углу: — Андор, правильно ли я поступила, отправив ее из дома, передав ей свой трон?

— Ты не сможешь держать ее вечно возле себя. Она уже взрослая женщина, и ты сделала ее своей наследницей. Ей нужно многому научиться. Вия сильная, храбрая и не по годам мудрая девушка. Она будет достойной королевой.

Королева еще несколько мгновений просто лежала, смотря на расписанный всеми красками потолок. На нем изображалась сцена борьбы Иллейев с богами. Когда Алане надоело так просто лежать она выкрикнула:

— Слуги! Где вас черти носят?!

Когда в зал вошли слуги, королева продолжила:

— Соберите всех наших гостей, и позовите моих дочерей. Мне нужно сделать одно заявление.

Слуги поклонившись, ушли, а спустя добрых пол часа в зале появились первые гости.

Когда все собрались, королева откашлявшись произнесла:

— Лорды и жители Воздушных Островов. Не будем обманывать себя, я слишком больна, чтобы надеяться на выздоровление. — По тронному залу прокатился тревожный шепот. — Поэтому пришло время назвать наследницу трона, и символа власти Воздушных Островов.

Королева умолкла и посмотрела в глаза своим дочерям. На лице Инет играла нескрываемая улыбка долгожданной радости. Возле нее стояла Маргери, и вытирая вечно текущие сопли, с обожженного оспой лица, тоже радовалась за свою мать. Адаманта обреченно плакала.

«Улыбайся, не долго тебе осталось», — подумала королева.

К кровати королевы подошел королевский писарь, уже не молодой худощавый человек, с длинной сивой шевелюрой. В его руках был свиток, перетянут лентой красного шелка.

Писарь не спеша сломал королевскую печать, и развернув свиток начал громко читать:

— Указ светлейшей королевы Аланы, правительницы Воздушных Островов и хранительницы королевского мира. Повелеваю: после моей смерти, по закону наследования и передачи трона, принятого королевой Улией, семьсот лет назад, передать трон Воздушных Островов моей младшей дочери Вие Иллей. — Когда Инет осознала случившееся, с ее лица сползла улыбка. Адаманта побледнела, и залилась новыми слезами. — По тому же закону, Инет Иллей и Адаманта Иллей лишаются права трононаследования, и в течении месяца должны выйти замуж и покинуть Алиор.

— Вы не можете так поступить! — Выкрикнула Инет. — Трон всегда переходил по праву перворождения!

— В других королевствах — да, — жестоко оборвала свою дочь королева, — но не на Воздушных Островах. У нас действуют другие законы.

— Мы еще посмотрим. — Так же жестоко ответила Инет своей матери. — За месяц может многое произойти. Кто знает, в чьих руках окажется символ власти.

Сказав это, Инет вышла из тронного зала и отправилась к себе. Сбоку от нее шла ее дочь Маргери. Настроение было испорчено, и злость просилась наружу.

«Старая карга, вот как ты решила отплатить мне за то, что я столько лет лизала тебе задницу. — Думала Инет, идя длинным коридором. — Погоди, я доберусь до тебя, и до этой малолетней суки. Вы еще пожалеете. Но нужно действовать быстро.»

Она прошла в свою комнату, и отослав прочь свою дочь, легла на кровать и начала думать…

* * *

Принцесса Адаманта вошла в свою комнату, и плотно закрыв дверь, прогнала с лица наигранные слезы. В комнате у окна стоял высокий мужчина лет тридцати. Одет он был в белые доспехи капитана воздушной гвардии.

— Как все прошло? — Спросил он принцессу, не отворачиваясь от окна.

— Просто великолепно, все еще считают меня очень слабой, и не воспринимают всерьез.

— Да, но как это нам поможет?

— Очень просто. Вия улетела, и теперь она не представляет для нас опасности. К тому же, в дороге может случится всякое. Я буду очень огорчена, когда узнаю, что моя дорогая сестрица безвременно почила где-то в ледниках.

— А королева?

— Это тоже больше не проблема. Моя сестра Инет всегда была слишком не терпеливой. Это сыграет нам на руку.

— Что ты имеешь в виду?

— Я уверена, что этой ночью Инет убьет королеву.

— Но ведь тогда символ власти попадет в ее руки…

— Нет, королева стара, но не глупа. Сегодня утром она отдала амулет Вие.

— Когда твоя младшая сестра возвратится, она со всем правом объявит себя королевой.

— Не вернется. Я позаботилась об этом.

— Иногда мне кажется, что я начинаю бояться тебя.

— И правильно делаешь. Ведь пока ты на моей стороне, тебе нечего опасаться. Но ни секундой дольше.

Король Орона

На дворе была глубокая ночь, но во дворце Лиарона, столицы Орона, все еще кипела жизнь. Этот черный замок, построенный из вулканического стекла, разместился между двумя каньонами. По одному из них, тому, что огибал крепость с севера, текла быстрая река. Другой, хоть и был более глубоким и широким, лишился воды несколько тысяч лет назад.

Высокие стены и башни замка находились на одиноком холме, у подножья которого и раскинулся город.

Сам замок Лиарона являл собой каменную шестилучевую звезду, в вершинах которой разместились высокие, ард по сто, черные башни. В центре звезды возвышалась центральная шестиугольная башня, высотой в целых двести ард.

И на самом верху этой твердыни виднелся свет, льющийся с не больших окошек. Этот свет шел с тронного зала, который разместился под самой крышей центральной башни.

Отделан он был черным базальтом и обсидианом, а в его центре стоял трон из редкого черного порфира.

На этом троне некогда восседали одни из самых могущественных королей человечества. Но в эту ночь он принадлежал только ему…

Совсем еще мальчишка, лет двенадцати от роду, сидел на черном троне, а его голову украсила золотая корона с четырьмя платиновыми зубцами, сделанными в форме мечей. Над троном развивалось знамя короля — стальной меч, обвитый побегами молодого хмеля, на черном фоне. Вот только в эту ночь это было не единое знамя, которое украсило собой королевский зал. Вместе с ним, над троном находилось знамя Степи — золотой крест на белом фоне.

Сам король был одет в одежды сшитые из тончайшего шелка, расшитого золотой нитью. На его груди было вышито знамя короля, а поверх него вышили золотой крест Степи…

Юный король Эдмар Леной смотрел на инквизитора, лицо которого скрывал белый капюшон. Служитель церкви стоял на коленях, а сзади него стояли два королевских рыцаря, держа оголенными мечи. Позади них стояла целая толпа людей. Юный король любил, что бы на него обращали внимание как можно больше людей…

— Вы обещали мне шкуру белого волка! — Произнес Эдмар, обращаясь к инквизитору. Его голос то и дело срывался на крик, проявляя детские истерические ноты. — А что я получил взамен? Десять искусанных, порванных рыцарей да бунт в Гироне! Как вы можете объяснить это?

— Позвольте мне объяснить. — Прозвучал тихий голос из толпы, и перед юным Ленойем появился невысокий, толстый человек в серой рясе. Его лицо скрывал серый капюшон, а на груди высился деревянный крест. — Меня зовут Антоний. Святой Антоний. Этот святой человек исполнял мой приказ.

— Видимо не достаточно хорошо. — Прервал святого король, от чего глава Степи впал в ярость, но серый капюшон спрятал все проявления лица святого.

Когда Антоний взял себя в руки, он ответил спокойным голосом:

— Я не буду отрицать того, что эта волчица опасна. Вы знаете это не хуже чем я. — Святой Антоний сделал длинную паузу, за время которой успел посмотреть в глаза всех присутствующих. — Вспомните проротство о Наследнике Империи, и вы поймете, почему Степь не хотела ее смерти.

— Разве в Вольстриме мало Волчиц? — Не унимался король Леной.

— Волчиц много, — так же невозмутимо произнес Антоний, — мало тех, кто может принять кровь всех рас Материка.

Юный король еще некоторое время молчал, а потом по-детски рассмеялся.

— Тем не менее, ваши люди упустили и ее. Не начинать же нам из-за этого войну с Вольстримом…

— Если этого потребует церковь — ты начнешь ее. — Внезапно голос правителя Степи сделался твердым, словно камень, и жестоким. — Глупый мальчишка. Я пришел сюда не для того, что бы играть с тобой в детские игры. Нам пришлось потратить много времени, что бы выманить дочь правителя Волков, и подставить ее так, дабы добиться ее изгнания. Вне сомнений, она была наша, и мы ее упустили…

— Ваше Первосвященство, — внезапно подал голос стоящий на коленях инквизитор. — Это моя вина. Я упустил Белую Волчицу. Позвольте мне исправить свою ошибку. Позвольте мне пойти по ее следу.

Правитель Степи несколько мгновений стоял в молчании.

— Что ж, я благодарю Бога, что хоть у кого-то в этом зале остались гордость, честь и совесть. Я не только даю вам разрешение, но и благословляю вас в этот путь. К тому же, властью данной мне Богом, я, святой Антоний, правитель Степи и глас Божий в роду человеческом, тридцать шестой носитель сего титула и третий носитель сего святейшего имени, дарую вам Марион Энной звание рыцаря Святого Знамени… — Святой Антоний наложил крестное знамя на чело человека который стоял перед ним на коленях. — …теперь подведитесь сир Марион. — Когда новоиспеченный рыцарь поднялся с колен, Антоний продолжил: — От ныне и на вечно вы несете Божье слово и знамя. Вашими устами говорит Господь. Вашими руками творит господь. Ваш меч творит правосудие во имя Господне.

— Благодарю вас Святейший, — ответил сир Энной, — я, сир Марион Энной, рыцарь Святого Знамени, первый носитель своего титула и имени, обещаю, что не вернусь домой и не сверну со своего пути до тех пор, пока не исполню свой обет, и не приведу к святейшему Белую Волчицу, или пока смерть не остановит меня.

— Вы действительно благородный человек, — ответил ему святой Антоний, — а теперь ступайте с миром…

Инет Иллей

Когда наступила ночь, и в замке Алиор погасли все огни, Инет тихо встала со своей кровати, и немного постояв у изображения одного из Богов Воздушных Островов, тихо начала свою молитву. Внизу, под иконой мерцала одинокая свеча, освещая призрачными красками и без того страшного Бога. Она знала, что в тех действиях, которые должна совершить, светлые Боги ей не помогут, ибо она замыслила преступление. Именно поэтому в свои духовные наставники принцесса выбрала Холодного Бога смерти и предательства. Он всегда изображался в виде существа с десятью руками, в каждой из которой был окровавленный меч. Голова Бога-монстра была лишена лица.

В последний раз попросив помощи у Холодного Бога, Инет подошла к открытой двери внутренней комнаты, в которой спала ее дочь. Несмотря на сплошную темень, разгоняемую лишь слабым мерцанием свечи у иконы, принцессе показалось, что она видит свою дочь, ее бледную кожу, седые волосы и болезненные, кроваво-красные глаза.

— Теперь пути назад нет. Впереди либо власть, либо смерть. — Сказав это, принцесса тихо закрыла дверь в комнату своей дочери, и вернулась к иконе, возле которой уже лежал, приготовленный заранее нож.

Чтобы не создавать лишнего шума Инет сняла с утомленных ног тяжелые, гремящие сапоги, и дальше пошла босяком.

Подойдя к двери, принцесса остановилась.

Прислушалась.

В коридоре была полная тишина. Когда Инет вышла из своих покоев, ее окутала непроглядная тьма. Она боялась, что кто-либо увидит ее, поэтому не взяла с собой ни факела, ни свечи.

Хоть как принцесса старалась не шуметь, в такой темени у нее это плохо получалось. Она то и дело натыкалась на свисающие со стены подсвечники, стоящие у стены статуи воинов и железные доспехи, создавая много шума.

«Так можно и весь замок разбудить…» — Пролетела мысль в голове Инет.

Принцесса опасалась, что ее заметят воины гвардии королевы. Если где-то далеко, в одном из многочисленных коридоров Северного Замка, она замечала блуждающий огонек, старалась замереть, затаиться, а если была возможность, то и спрятаться. В эти мгновения сердце в груди принцессы билось с неимоверной силой, а в висках пульсировала кровь.

Для того, что бы добраться до тронного зала, она потеряла много времени, и когда блеклые звезды, которые принцесса смогла разглядеть сквозь приоткрытые ставни одного из коридорных окон, показали, что время уже далеко за полночь, Инет остановилась у тяжелой дубовой двери.

Охраны возле дверей тронного зала не было. Где-то вдали мерцал слабый огонек факела, но он не приближался, а удалялся.

Старая королева не любила, когда тревожат ее сон, но и не могла спать, когда рядом с ней кто-либо находился. Поэтому, ни у дверей тронного зала, ни у кровати Аланы охраны не было. Лишь каждые полчаса приходил один из охранников, и проверял, все ли спокойно.

«Похоже я как раз вовремя. Охрана только что ушла, и мне никто не помешает.» — Эта мысль подняла настроение принцессы.

Инет тихонько приоткрыла дверь и на цыпочках прошмыгнула внутрь, оставив входную дверь приоткрытой.

Старая Алана лежала на своей кровати, которую еще утром поставили у окна, откуда она могла наблюдать за отлетом своей дочери. Когда Вия улетела, слуги хотели перенести кровать на место, но королева запретила им это сделать. И весь день Алана смотрела в окно, и думала о чем-то своем.

И сейчас мирное дыхание королевы эхом отзывалось в ушах ее дочери Инет, вызывая непонятное раздражение. Внезапно, движения принцессы стали резкими и немного дергаными. Кривой нож трясся в руке, а кровь стучала в висках.

«Успокойся, — приказала себе принцесса, — иначе ты все провалишь.»

Когда Инет подошла к кровати королевы, она зацепила какой-то хрустальный бокал, что стоял на маленьком столике у изголовья, и тот, упав на каменный пол, разбился.

От внезапного звука Алана проснулась, и открыв глаза, увидела нависшую над ней тень.

— Кто ты, черт тебя дери?. — Прохрипела королева и зашлась в приступе кашля.

«Все… все сорвалось…» — Мелькнула мысль в голове Инет. Паника овладела мыслями принцессы, и она так и не осознав, что делает, трижды вонзила нож в тело старой королевы.

Один удар попал в горло, второй — в легкое, а третий удар, пронзив ослабевающее сердце, оборвал жизнь королевы Воздушных Островов. Кровь из ран струей хлынула на Инет, заливая ее руки, лицо и платье…

И в тот же миг, страшный крик, даже вопль, пронзил уши принцессы, приводя ее в чувства, и возвращая в реальность. Она увидела кровь на своих руках, а когда посмотрела на приоткрытую дверь, заметила, стоявшую там сестру. В руке Адаманта держала зажженный факел, свет которого выхватил из тьмы залитую кровью постель и окровавленное лицо Инет. Паника вновь поглотила принцессу, и она беспорядочно начала метаться по комнате.

На крик средней дочери королевы уже бежала охрана.

— Ты убила нашу мать. — Как никогда твердо произнесла принцесса Адаманта, обращаясь к своей сестре, когда охранники отобрали у Инет нож, и связали руки. И если бы Инет тогда не паниковала, ее бы удивил голос сестры. Твердый, но в нем не было печали о погибшей, даже наоборот, в голосе Адаманты прозвучали какие-то странные нотки радости и облегчения. Хотя вскоре, средняя сестра взяла себя в руки, и спрятала переполнявшие ее чувства. — Ты не только убийца, но и предатель королевства. Ты хотела приобрести власть, но ты ошиблась. Сегодня утром королева отдала знак власти Вие, а значит, теперь она королева Воздушных Островов. За твои преступления положена смертная казнь. Я не королева, и не могу вынести тебе смертный приговор. — Адаманта посмотрела на стражников, среди которых был и тюремщик. — Сир Армонд, заточите мою сестру в подземелье, до возвращения новой королевы Воздушных Островов. — После этого она обратилась к прибежавшему герольду, — оповестите всех жителей нашей страны, о трагической гибели моей матери, и как того требует закон Богов Воздуха, ее тело будет предано огню на закате третьего дня. Отправьте гонца вдогонку Вии, я считаю, что она захочет попрощаться с матерью. — И лишь после этого Адаманта обратилась к главе гвардии королевы: — сир Маар, проведите расследование, и узнайте, как моя сестра смогла решиться на такое преступление. Может быть, она попала под влияние врагов короны?..

Что было дальше Инет не слышала, ее уже вывели из тронного зала, и повели длинным коридором.

Она шла как в кошмарном сне, не понимая, что происходит, и не могла поверить, что в один миг, ее жизнь рухнула, и все грандиозные планы, мечты и надежды канули в лету.

Глухое эхо ее босых шагов стучало в ушах. Взгляд безумный и непонимающий. По боках, тяжело ступая стальными сапогами по каменному полу, идут охранники, и ведут ее под руки. К горлу приставлена холодная сталь меча.

От факелов, на темных стенах плясали длинные уродливые тени.

Жители замка Алиор, разбуженные шумом и возней, выходили из своих комнат, и с удивлением наблюдали за происходящим. Несколько раз, мимо ведущих пленницу стражей, проносились не большие отряды охранников. Герольды королевы и слуги бегали по замку, передавая из уст в уста страшную новость:

«Королева мертва…»

Люди шептались между собой, обсуждая события этой ночи:

«Королева умерла во сне. Болезнь убила ее…»

«Да нет же, ее убили демоны. Проклятье рода Иллей возвратилось…»

«Королеву убила ее дочь, а потом сбежала…»

«Королеву отравили…»

«…»

Этот шепот давил на психику, и принцесса думала, что сойдет с ума раньше, чем ее доведут в темницу.

И в тот миг, когда тюремщики подвели ее к длинной лестнице, которая уводила в толщу скалы, Инет поняла, что это конец. Она никогда не станет королевой. Не возродит древней Империи. Не вернет славы королей Иллей. Она проиграла…

Принцессу подвели к одной из тюремных камер, выдолбленных прямо в скале. Здесь не было окон, лишь массивные дубовые двери, окованные поржавевшей сталью, да маленькое зарешеченное окошечко в двери. В слабом свете угасающих факелов, Инет разглядела не большую кучу истлевшей, источенной мышами соломы.

Тюремщики брезгливо бросили пленницу на эту солому, и разрезав веревки на руках, вышли из камеры, в которой остался только сир Армонд Алл. Он поставил в углу у двери старое проржавевшее ведро, в которое пленница должна была справлять нужду, и прежде чем уйти, произнес:

— Теперь, ваше величество, вы в моей власти. За то что вы сделали, ваша прекрасная головка украсит стены Северного Замка. Но и после смерти вам не будет покоя. Вы прокляты. Прокляты перед ликом богов и именем человека. Пока вы находитесь в моем подземелье, вы будете исполнять мою волю, иначе я вас накажу. Вы будете следовать правилам. А правило у меня лишь одно. — Сир Армонд был уже довольно стар. Его глаза потеряли живой огонь, а от подземной жизни кожа сделалась бледной, как у дочери Инет. — Не гадить в камерах. Если я увижу, хоть один продукт вашей жизни за пределами этого ведра, переселю вас в уборную яму. И до самой казни вам придется жить и спать в дерме. — Сказав это, тюремщик улыбнулся, показав остатки гнилых зубов.

Уходя, сир Армонд забрал с собой последний факел, и заперев дверь, пошел прочь, весело насвистывая какую-то мелодию, и стуча эфесом меча по металлическим решеткам дверных окошек.

Свет постепенно мерк, и в этом полумраке Инет видела два знакомых красных глаза. Но они не были глазами ее дочери. Эти глаза, когда-то принадлежали другому человеку, с которым принцесса познакомилась на границе, когда много лет назад, летала туда по государственным делам. Этот человек имел бледную кожу и красные глаза. Он рассказывал ей о Древней Империи, о магии огня, которая создала ее. О могущественных магах, которым покорялся огонь, и о их крахе. О Наследнике Империи — существе, которое возродит ее.

И когда Инет исполнилось пятнадцать лет, она выбрала его своим мужем на одну ночь.

От этого человека родилась ее дочь.

«Неужели ты забыла о той Искре, что я подарил тебе? — услышала она в своей голове знакомый голос. — Искре, которая разожжет древний огонь, с которого в мир придет Наследник, и возродит величайшую Империю из небытия.»

«Нет, я не забыла! Я проиграла!!!» — Хотела крикнуть она, но взгляд красных глаз был печален, и упрекающий одновременно. От этого взгляда мурашки пробежали по спине Инет. Тем не менее, он придал девушке сил. — Нет! Я не сдамся! — Воскликнула принцесса. — Пусть мне не подвластен огонь, ведь я дитя льда и холода, но мы возродим Империю. Мы создадим ее с помощью огня и льда…

И новая надежда поселилась в душе Инет. Теперь она знала, что будет делать, и не боялась будущего. Принцесса Инет умерла в сей миг, в этой камере. На ее месте появилась грозная королева.

А потом, последний лучик слабого света истлел вдали, и Инет окутала тьма. И никто не видел, что когда-то красивые глаза принцессы преобразились. Они стали белыми, словно свежий снег, и покрылись маленькими кристалликами инея…

Адаманта Иллей

В эту ночь, у принцессы Адаманты было хорошее настроение.

«Все получилось!!!» — Кричало ее сердце, но выставлять на показ свои истинные чувства она не собиралась, тем беле в такой миг, и перед столькими зрителями.

Вместо этого, всю ночь, начиная со времени гибели королевы Аланы, она исправно играла свою роль: билась в истерике, кричала, плакала, просила мать вернуться, проклинала родную сестру-убийцу…

Тем не менее, она не забывала время от времени отдавать слугам приказы, которые должны были укрепить выигранное столь тяжким трудом преимущество; щедро разбавляя их откровенно идиотскими приказами, единой целью которых было поддержать выработанный годами образ невинной дурочки, которая без матери и шагу ступить не может.

И никто не посчитал это подозрительным. Ведь долгими годами принцесса добивалась того, что бы все жители Алиора считали ее сентиментальной и ранимой. И они все знали, что нежную душу Адаманты можно было ранить даже неосторожным словом, не говоря уже о том, что девушке пришлось пережить этой ночью.

На ее глазах, в один миг, родная сестра убила ее мать, ее опору и защиту, в этом жестоком мире. А единственный человек, который мог хоть чем-то ей помочь — новая королева Воздушных Островов — был сейчас далеко.

И слуги, понимая это, старались не навредить еще больше нежной душе принцессы…

И старались исполнить все, что приказывала Адаманта, даже если им самим это не нравилось.

Они понимали ее, ибо сами не знали, что им делать. Королева мертва, новая королева далеко, а старшая дочь Аланы в темнице. В замке Алиор осталась лишь одна из дочерей старой Королевы, способная своим присутствием удержать хоть какой-нибудь, да порядок.

И лишь поздним утром, когда «Братья Смерти» забрали тело Аланы, дабы приготовить ее в последний путь, и принцесса осталась один на один со своим любовником, Адаманта позволила себе улыбку.

— Видишь, милый, как хорошо все получается. Алана мертва, а Инет вскоре присоединится к ней…

— Но ведь остается еще Вия…

— Не произноси больше при мне имя этой маленькой вертихвостки.

— Хорошо. Остается еще твоя младшая сестра. И как ты сама говорила, Алана передала свой престол именно ей, а вместе с ним, и Символ Власти.

— Не волнуйся, я знаю как уладить эту проблему. Приведи ко мне Элла.

— Сюда?

— Ты что, от горя по этой старой карге, совсем потерял разум? Если ты приведешь его сюда, это вызовет подозрение.

— Тогда куда?

— Сеймор, я не знаю. — Принцесса задумалась на миг. — Приведи его в мои покои.

— Но тогда подозрений будет еще больше…

Адаманта молчала пару мгновений.

— Пожалуй ты прав. Лишние свидетели нам ни к чему. Возьми двух людей, которым доверяешь, а сиру Армонду скажи, что пришло время отправить этого человека, опозорившего себя и честное имя своих родителей, в изгнание. Встретимся на летном поле.

Когда любовник ушел, Адаманта еще некоторое время смотрела на окровавленную постель.

«Вот так, сестричка, — думала она, — один необдуманный, неосторожный шаг, и двое моих врагов повержены твоими руками. Спасибо тебе, Инет, ты славно потрудилась, и заслужила вечный отдых. Теперь остается избавиться лишь от новой королевы.» — Адаманта подошла к маленькому столику, у изголовья окровавленной кровати, и взяв из подноса южное яблоко, улыбнулась, и произнесла: — Прости, сестренка, твое правление будет столь коротким, что ты даже не узнаешь о том, что стала королевой.

Прежде чем идти на улицу принцесса возвратилась в свои покои, и одевшись в теплые штаны, и не менее теплую шубу из меха горного льва, отправилась на летное поле.

Там ее уже ждали четверо человек. Не смотря на то, что Элл Бранд не долго просидел в подземелье, его лицо покрыла мелкая, рыжая бородка, а кожа сделалась немного бледной.

Дабы не вызывать лишних подозрений, и ненужных вопросов, в сопровождение к пленнику Сеймор Соол, выбрал двух своих лучших друзей, которые так же как и он сам, служили в воздушной гвардии, но принцесса их не знала.

Адаманта подошла к пленнику.

— Элл, моя покойная мать приговорила тебя к изгнанию, но я понимаю, что твое наказание не заслужено. Ты не виноват в том, что этот мерзавец так говорил о нашей семье. Я понимаю, что ты всего лишь хотел защитить честь моей сестры. А она даже не вступилась за тебя словом, хоть ты и был готов отдать свою жизнь за нее. Моя сестра не лучше моей покойной матери, и никогда бы тебе не простила того, что ты сделал. А я могла бы простить.

— Так почему не сделаешь это? — Буркнул в ответ Бранд.

— К сожалению, я не королева.

— Так зачем же ты пришла сюда, принцесса?

— Я же уже говорила, — плавно, словно учитель тупому ученику, повторила Адаманта, — что смогла бы простить тебя, когда стану королевой.

— Да скорее Воздушные Острова превратятся в прах, чем твоя старшая сестра отречется от престола. Или же ты хочешь, что бы я убил ее?

— Да, но не ту сестру.

— Что ты имеешь введу? — Удивился пленник.

— Инет вне игры. Она совершила измену, и вскоре ее прекрасная головка украсит стены Алиора.

— Так почему же ты еще не королева?

— Инет и я не претендовали на трон. Алана отдала символ власти Вие.

— Так чего же вы, принцесса, хотите от меня?

— Сперва скажи, хочешь ли ты отомстить Вие за те дни, что провел в подземелье, и должен еще провести в изгнании? Хочешь ли ты вернуться домой?

Элл задумался на миг, а потом твердо ответил:

— Да.

— Тогда нужно действовать быстро. Гонцы уже вылетели за королевой, а она не должна вернуться домой.

— Но как мне перегнать гонцов, и догнать ее?

— Они полетели вокруг Ветрового Перевала. Если ты полетишь напрямик, завтра перехватишь их на границе Воздушных Островов. Когда ты убьешь Вию, я прощу тебя, и ты сможешь вернуться домой. Это выгодная сделка, на твоем месте я бы не отказалась.

— Я тоже. — Ответил Бранд, и развернулся к приготовленному для него орлану.

— Погоди. — Остановила его принцесса. — Не нужно вызывать лишнего подозрения необдуманными поступками. Эти люди проводят тебя до тех пор, пока из видимости не исчезнет замок Алиор. Потом ваши пути разойдутся.

— Как скажете, моя госпожа.

Когда все сели на орланов, Адаманта подошла к одному из воинов воздушной гвардии, и тихо произнесла:

— Проследите за ним, а когда он все сделает — убейте. И привезите мне этот чертов амулет.

— Да, королева. — Так же тихо ответил ей воин, и орланы взмыли в воздух, и полетели к югу.

Когда они скрылись из виду, Адаманта обратилась к Сеймору.

— Вот и все. Осталось не долго.

— Если все получиться.

— Должно получиться. Я не зря столько лет строила из себя плаксу, дурочку и размазню. С моей стороны никто не ожидает удара. Вия вскоре умрет, а я стану королевой.

— Да, но есть еще дочь Инет. После смерти Вии она будет иметь те же права на престол, что и ты.

— Маргери не доживет до сегодняшнего вечера, я позаботилась об этом. — Адаманта сделала невинное лицо, и обняв своего любовника за шею, игривым голосом произнесла: — все знали, что она была слабенькой и болезненной девочкой. Никто не удивится.

Лианна

На следующий день беглецы проснулись поздно. На улице уже начинался обед, но в подземном доме умертвий было темно. Первой проснулась Лианна. Она еще долго сидела на кровати, глядя в кромешную тьму, и раздумывая над услышанным от приставника. Вскоре что-то зашевелилось у стола, заворчало, и тихо шаркая ногами о земляной пол, побрело к одной из стен. Потом что-то упало, и раздался отборнейший мат из языка разных народов Материка, озвученный голосом Мойше. А спустя пару минут зажегся свет.

Еще некоторое время ушло у беглецов на одевание, умывание, и ужин.

— Шо будем делать? — Спросил Изе, облизывая жирную тарелку.

— Не знаю, — произнесла Лианна, и посмотрев, на почему-то, грустное лицо Илрона, произнесла: — нам нужно в Академию.

— Там мы точно будем в безопасности. — Добавил юный маг.

— И как нам это сделать? — Спросила Рия.

— Орон не такое уж и большое государство. Если мы хорошенько постараемся, то дня за три доберемся до границы Коэны. Там нам уже не будет чего бояться. — Ответил Илрон своей сестре.

— Для того что бы преодолеть этот путь пешком мы должны будем идти день и ночь не останавливаясь, и то на него уйдет не менее недели. — Оборвала мага Лианна. — Я уверена, что такое нам не под силу. К тому же, за это время нас могут десять раз поймать и сжечь на костре. Убийство двоих приставников и похищение третьего нам так просто не простят. На нас уже охотятся все инквизиторы Степи, вольные рыцари и другой сброд, желающий заработать немного золота и тепленькое место на небесах за ваши жизни и мою шкуру. Нет, через Орон нам не пройти.

— Почему же, вчера моя магия спасла нас… — Возразил Илрон, но увидев глаза Умертвий, которые смотрели на него словно на идиота, замолчал.

— Вчера была паника, а сегодня начнутся систематические поиски. — Пояснил Изе. — Лианна права, через Орон нам не пройти. Здесь надежное место, давайте подождем несколько дней, а тогда будет видно. Может они решат, шо мы уже того, ушли куда-нибудь… К тому же жрачки должно хватить на неделю.

— Нет, Изе, мы не имеем даже одного дня. — Ответила Лианна, качая головой. — Хоть как я путала следы, вскоре они приведут их к той могиле. А потом — жди у двери гостей. Единственный наш шанс попасть на восток, это пойти на запад, в Морену.

— Почему это мы должны слушать оборотня изгнанника? — Возмутился Илрон. — Кто назначил тебя нашим командиром? Это же какой крюк делать…

— Ты прав, — ответил за Волчицу Мойше. — Ее никто не назначал. Но, похоже, шо мозги в нашей компании есть только у нее да у меня с Изей, вот только он больше думает желудком. А идеально пользоваться таким даром природы как мозги умеет лишь Лианна. — Конечно, ей было приятно, что умертвия столь высоко ценят ее. К тому же, чем больше она познавала их, тем больше убеждалась в том, что все, что говорят о них — неправда. Она узнала, что они хорошие друзья, ничем не хуже Волков или Драконов. А в некоторой мере и лучше. По крайней мере, этой парочке было все равно, что она изгнанница. Они не преувеличивали и не преуменьшали ее достоинства и недостатки. Мойше и Изе сознательно и точно оценили ее характер, и приняли такой, какая она есть. Ни смотря, ни на что, и не стараясь ее изменить. — А если кому-то не нравится такой расклад, мы никого не держим. Выход там, — Мойше показал на одинокую дверь у одной из стен. — Плиту откроете сами. Идите, вот только когда вас схватят, не забудьте черкнуть нам маляву, шо бы мы насладились приятным зрелищем сожжения магов, и заодно поели свежего шашлычка.

Желающих продолжить «переворот» не нашлось.

— Что ж, — произнесла Лианна, ставя точку на неприятной теме разговора, — теперь нужно решить, как нам попасть в Морену. Трактом идти нельзя, там мы будем отличной мишенью, а полями, по весеннему болоту этот переход займет у нас несколько дней.

— Это не проблема, — ответил Изе, ковыряясь пальцем в земляной стене. — У нас есть тоннель, который выведет нас к одному заброшенному и забытому кладбищу на границе Орона и Морены. Оно далеко от тракта, и нам придется переплыть реку. Она в том места быстра и широка, а вода сейчас очень холодная. На другом берегу нас ждут горы.

— Все равно, другого пути у нас нет. А так у нас есть еще шанс. — Ответила Рия. — Но куда дальше?

— Что бы решить, куда идти дальше мы должны связать все концы, которые имеем, в единую нить. Может быть, тогда она укажет нам путь. — Произнесла Лианна и начала вспоминать. — Все началось с войны Гиены и Алора. Теперь, судя по всему, в Гиене правят те, кого наш приставник назвал умертвиями, и тот, кто умер десять лет назад, если это было правдой. Потом, Орон стает вассалом Степи, и в нем убивают всех магов. Этот путь для нас оказывается закрыт. К тому же, на границе Степи исчезают три Волка, а на меня нападают с помощью магии…

— А тебе не кажется, что некоторые события не вяжутся в единую цепь? — Прервал Волчицу Илрон.

— Это так, но я чувствую, что есть еще что-то такое, о чем мы еще не знаем, и что объяснит все.

Пока беглецы обсуждали свои дела, Изе проковырял в стене дыру размером в свою голову, и перешел к другой.

— Так куда дальше пойдем, когда окажемся в Морене. — Вновь спросила Рия.

— У нас есть два варианта, — ответил Мойше, — либо пробуем пройти на юго-восток через Гиену, либо на север, через Туманные Горы к эльфам. Первый путь короче, но мы ничего не представляем о нем, и о тех опасностях, шо теперь подстерегают нас там. Второй займет не меньше полугода.

— Давайте сперва доберемся до Морены, а там решим. Может к тому времени мы и сможем связать все в единую цепь. — Ответил Илрон.

— Мойше, ты смотри, кажется у парня начинают появляться мозги. Если так дальше пойдет он и в шахматы начнет играть. — Произнес Изе, продолжая ковыряться пальцем в стене. На лице Лианны появилась веселая улыбка, а вот Илрон явно обиделся на шутку умертвия.

— Берем только самое необходимое, — произнес Мойше подходя к правой двери. Когда он открыл ее, за ней оказалась еще одна комната, заваленная разным барахлом. — Изе заканчивай, нам пора уходить.

— Еще минуту, — произнес умертвие, выковыривая из стены очередной кусочек земли.

Мойше покопался в разбросанных вещах, и достал от туда черный мешочек с золотыми брусками.

— Это нам точно пригодится, — произнес он, бросая мешочек Волчице.

— От куда это у вас?

— Лианна, понимаешь, прежде чем спрятаться в церкви, мы навестили того трактирщика, шо опоил тебя. Сперва он не хотел отдавать ворованное, но когда Изе откусил ему палец, отдал даже немного из своего запаса.

— А шо я сделаю? Я был голоден… — Пробормотал Изе, жуя только-что извлеченного из стены червя, и вставляя в углубление какой-то черный предмет. Точно такой же предмет Мойше вставил в другую дыру, проковырянную Изей. После этого умертвия залили дыры каким-то странным, желеподобным веществом, что в тот же миг превратилось в камень. К небольшим свободным выступам странных предметов они привязали веревки, другой конец которых привязали к входной двери.

— Что это? — Спросил Илрон, глядя на непонятные вещи.

— Не большой подарок для незваных гостей, — туманно ответил Мойше. — Ладно, нам пора.

— А с этим шо будем делать? — Спросил Изе, глядя на связанного приставника.

— Да оставим здесь, пусть подыхает. — От услышанного кощунства, что Мойше хочет оставить здесь столько пищи, у Изе перехватило дыхание, но слова Лианны вернули ему хорошее настроение.

— Если мы оставим его здесь, то чем мы лучше их инквизиторов, тех, кого презираем, тех, кто обрекает живых на мучительную смерть. Он пойдет с нами, а когда попадем в Морену, пусть идет куда хочет.

— Ты не убьешь его? — Удивительно спросила Рия.

— Нет, зачем? Он же ничего плохого нам не сделал. Нельзя убивать просто так. Убить может каждый, а вот найти более разумный выход, что бы сохранить святость жизни и не замарать клыки кровью, могут лишь единицы.

— Надеюсь, что ты принадлежишь к ним… — Не смотря на то, что Илрон почти шептал, Лианна его услышала, хотя и посчитала — разумнее будет промолчать.

Мойше поставил приставника на ноги, разрезал веревки, которые связывали пленнику ноги (руки оставили связанными), и вытолкали приставника в тоннель, что открывался за средней дверью. Потом он забросил себе на плечо дорожную сумку, и беглецы покинули землянку.

Впереди шел Мойше, освещая путь Вольстримским фонарем. За ним брели Илрон и Рия, за которыми шли Лианна и приставник. Замыкал колону Изе, который то и дело подбирал с земли червей и моллюсков, хрустя их панцирями и довольно чавкаючи, напевал какую-то песенку.

Идти темным подземельем нужно было долго, и чтобы не скучать, Лианна обратилась к приставнику:

— В чем смысл вашей веры? Что она вам дает?

— М-м-м, — ответил приставник, и Волчица поняла свою ошибку. Во рту служителя церкви все еще был кляп.

— Ой, извините. — Произнесла Лианна, выдергивая кляп. — Вы не обижайтесь, Мойше и Изе не такие уж и плохие, просто иногда не терпеливы.

Приставник ничего не ответил, лишь посмотрел в темно-синие глаза девушки, подумал о чем-то своем, и лишь тогда произнес:

— Ты не такая как они.

— Что? Я вас не понимаю.

— Я говорю о Ниагаре. Я видел его, несколько месяцев тому. В Степи. Этот огромный черный волк с черными глазами, полными злости и ненависти, не знает пощады. Я сам видел, как он разодрал всех жителей одного из сел Орона. Он не щадил никого: ни женщин, ни детей…

Договорить приставник не успел, Волчица схватила его рукой за горло, и с силой ударила о земляную стену тоннеля. В ее глазах бурлила злость, обида, и еще что-то, притаманное лишь Волкам, что служитель церкви никак не мог понять, и определить.

— Вы лжете! — Закричала Лианна, и шедшие впереди нее остановились, и обернулись. — Это не он. Кто угодно! Только не он!!!

— Мне очень жаль, — стараясь, как только можно спокойнее, ответил приставник. Это у него плохо получалось из-за хрипа, — но это правда. Я не вру, ибо ложь есть грех смертный. К тому же, взгляните на это. — Трясущимися, от удушия, связанными руками приставник извлек из кармана рясы какой-то кусок пергамента.

Лианна отпустила приставника, и взяла с его рук клочок выделанной кожи. Когда она его развернула, сразу же узнала знакомый подчерк.

«Так будет с каждым, кто противится моей воле. Воле Наследника Империи…

Ниагар»

Сомнений больше не оставалось — Ниагар жив. Это осознание, вопреки всем ожиданиям не подняло ей настроения, а даже наоборот, забрало оставшиеся силы.

«К тому же, кто этот Наследник Империи?»

К Лианне подошел приставник, и произнес:

— Вы знали его?

— Да, — тихо ответила девушка. — Когда-то я его любила. И чего таить — ЛЮБЛЮ! — Ее голос постепенно начал срываться на крик. Волчица оказалась на грани. Но вскоре смогла взять себя в руки. — Теперь он враг, а я не могу в это поверить.

— Слепая вера нужна лишь инквизиторам, — тихо и спокойно произнес приставник. От удивления Лианна не сдержалась, и посмотрела на него. Уж от кого, но от приставника она никак не ожидала услышать подобные речи. — Кому как не оборотням знать силу любви, дружбы, преданности. Ведь магия не всесильна. Наука и вера тоже. — Несколько мгновений приставник смотрел на удаляющиеся фигуры их спутников. Но рядом с ними все еще стоял Изе. — Пойдемте, или мы рискуем остаться в этих тоннелях навсегда. — Когда они двинулись в путь служитель церкви продолжил: — вы спрашивали меня, в чем смысл нашей веры? Что она дает нам? Теперь я могу ответить на ваш вопрос. Истинная вера, это всего лишь путь, по которому нужно пройти свою жизнь. И у каждого она своя, так же, как и свой путь. Но истинная вера учит нас разделять добро и зло. Учит милосердию, дружбе, любви. Указывает, как достойно поступить в самой безвыходной ситуации. Вот что такое истинная вера. Вот что она дает нам. И она была такой — чистой и истинной. Именно это толкнуло меня на путь служения.

Когда десять лет назад умер святой Николай, а престол занял святой Антоний, все изменилось. Инквизиторы, которые раньше были всего лишь армией защиты истинной веры, получили сан священников, и власть. Теперь они стали диктовать законы веры, а не подчинятся им. Именно они, а не проповедники, теперь стали движением Веры. Хотя я бы сказал, что они стали армией наступления и насильственного насаждения учения Истинного Бога. Они очернили святость слова Божьего. А то, что сейчас происходит в Степи, вообще есть нарушением всех канонов. Это никогда не нравилось мне, и когда в той церкви я встретил вас, то пошел за вами не потому, что хотел выдать вас, а потому что хотел пойти с вами. Я знал, что приставники мертвы, а под их личинами скрывается кто-то другой, но и представить себе не мог, что это будут богомерзкие умертвия. Тем не менее, моя Вера позвала меня в путь, и я понял, что святость моей Веры смогут возродить лишь ее враги. Поэтому я и пошел за вами.

— И ты ему веришь? — Спросил Изе, подойдя к Лианне.

— Не знаю, пока у меня нет причин не доверять ему. — После этого Лианна посмотрела на приставника. — Как ваше имя?

— Отец Михаил.

К нему подошел Изе, и положив руку на плече, произнес:

— Вот шо, Мисько, я тебе не верю, поэтому буду следить за каждым твоим шагом. И если шо… — Умертвие отправил в рот очередного червя. — Ну ты понял.

Приставник мрачно кивнул.

Тем временем беглецы подошли к земляным ступеням, ведущим куда-то вверх. Подъем был тяжелым, и занял на много больше времени, чем ожидала Лианна. И когда к поверхности оставалось совсем чуть-чуть, а плита была открыта, Волчица учуяла слабый звук. Он нарастал, и очень быстро приближался. Звук был очень похож на тот, что она слышала перед землетрясением в Вольстриме, но и одновременно другим.

— Быстрее! Все из тоннеля! — Закричала девушка-оборотень, подгоняя идущих впереди магов, и заодно увлекая за собой Отца Михаила и Изе. Мойше уже ждал их на улице.

И в тот миг, когда последний беглец оказался на свежем воздухе, из могильной ямы вверх метнулось пламя и разорванная в клочья земля. Вокруг стоял такой грохот, что Лианне показалось, будто бы ее уши вот-вот разорвутся вместе с головой.

— Сколько ты заложил, желудок ходячий! — Проорал оглушенный Мойше в ухо не менее пострадавшему Изе.

— По полтора кило, для надежности!!! Ответил умертвие, ковыряя ногой сапога землю, и держась руками за пострадавшие уши. Илрон тихо лежал возле какого-то куста, и «не подавая признаков жизни», тихо скулил. Рия стояла на коленях и била себя по ушах, то ли надеясь заглушить звон, то ли хоть что-нибудь услышать. Лианна лежала на земле, зажав уши. На ее лице отразилась вся та боль, которую сейчас ощущала девушка, а с прокушенной острыми клыками губы текла ярко-красная кровь.

— Ты идиот! Ты же всех нас чуть не угробил. А теперь посмотри на них! — Мойше показал рукой на лежащих на земле друзей.

— Отойдут! — Проорал ему в ответ Изе.

— Когда?! Ну мы то ладно, может через минут десять! А они?!

Изе опять уставился в землю, и сделал виноватое лицо.

— Извини, я ошибся. — Голос умертвия сделался тише. Последствия взрыва уже начали проходить.

Но для того что бы «живые» смогли прийти хоть немного в себя понадобилось несколько часов.

— Что это было? — В конце концов, спросила Лианна, все еще отходя от шока. В ее ушах все еще стоял неприятный звон.

— Гости. — Коротко ответил Мойше, — точнее наш им подарок.

— Какой еще подарок? — Непонимающе спросил Илрон.

— Взрывчатка. — Пояснил Изе. — Если сплавить селитру, которую Волки используют для ускорения роста их деревьев, и одну из фракций нефти, получится такая вот штука.

— Жаль только, шо от нашей землянки ничего не осталось. — С сожалением произнес Мойше.

Отец Михаил в это время усердно крестился, и поминал всеми известными ему церковными и не совсем, выражениями, всех святых, не святых, и бесовское изобретение умертвий.

Когда же звон в ушах окончательно исчез, солнце зашло за вершины гор, но все еще было видно. Лианна подошла к реке.

Река Волка брала свое начало в Туманных Горах, не далеко от северной границы Вольстрима. В этом месте она разливалась, и ее ширина составляла не менее трехсот метров. Не смотря на начало весны на реке все еще был тонкий опасный лед. Быстрое течение во многих местах сделало промоины. Девушка попробовала лед на прочность, и он глухо треснув, разломился. Лианна чуть не свалилась в воду.

Тем временем Илрон обыскивал прибрежные заросли камыша, а спустя несколько минут, вышел из них, таща какую-то лодочку. Она была старой и ветхой, но вполне могла выдержать одного или двух человек.

— Посмотрите, что я нашел, — произнес Илрон, подходя к своим спутникам. — Все мы за один раз ею не переправимся, придется кому-то возвращаться, но все же, это хоть что-то.

Мойше скептически поглядел на гнилую лодку. Было видно, что она не один год простояла в этих камышах.

Скорее всего, ее унесло течением из какого-либо поселения выше по течению, во время полноводия.

— Возможно, но если она заденет лед, рассыплется. — Пробормотал умертвие.

— Это уже моя забота… — Улыбнулся маг, и подойдя к реке, коснулся воды правой ладонью. Когда он прочел не сложное заклятие, и сделал небольшой жест свободной рукой, поперек реки пошла огромная волна, разламывая хрупкий лед, который в тот же миг подхватило течение, и понесло в низ.

— А ты говорила, что магия бесполезна. — Улыбаясь, произнес Илрон, обращаясь к Лианне.

— Я не говорила, что магия бесполезна, — ответила Волчица. — Я говорила, что она не всесильна.

Илрон лишь презрительно фыркнул, садясь в лодку. Вслед за ним в ветхлый транспорт села Рия. Когда маги отплыли от берега, Изе развязал руки приставника.

— Все, Мисько, теперь ты свободен, — Произнес умертвие, — можешь идти, куда хочешь.

— Я же вам сказал, что сделал свой выбор. — Сказал отец Михаил, растирая затекшие запястья. — Теперь мой путь ведет меня с вами.

— Но мы ведь идем в Академию магии. — Возразила ему Лианна. — А там к священникам относятся так же, как в Степи к магам.

— Не нужно обманывать себя. — Ответил ей приставник, глядя в темно-синие глаза оборотня. — Последние события затронули ваше сердце. Не знаю как маги, но вы, Лианна, не сможете остаться в стороне, и ждать, чем все окончится. Так же как и я, не смог остаться в стороне, когда понял, что игра началась.

— Что вы имеете введу? Какая игра?

— Игра древних рас и древнейших родов человечества. Игра, в которой приз — это ваша жизнь и власть. Игра, в которой победитель получает все, а проигравший идет на корм стервятникам. Игра, которую начали за долго до нашего рождения. Но в этой игре вы не одиноки. По крайней мере, эти два богомерзких умертвия последуют за вами.

— Откуда ты такой умный взялся только, молитвенник с ногами, — поспешил ответить ему Мойше, стараясь спрятать те чувства, которые вызвали у него слова приставника. — С чего ты взял, шо знаешь о наших планах? Ты не можешь знать, шо мы собираемся делать.

Приставник проигнорировал оскорбление «богопротивного умертвия», и ответил спокойно:

— За годы служения я научился разбираться в чувствах, и не только людей. Но, честно говоря, у нас собралась не совсем традиционная компания героев.

— А чем тебе не нравится наша компания? — Спросил Изе, выковыривая из подземной норки перепуганную полевую мышь.

— Сколько можно жрать?! — Не выдержал Мойше, обращаясь к Изе.

— А шо я сделаю, шо голоден…

Тем временем возвратился Илрон. За весла сел Мойше. Потом переехал Изе. Когда Мойше возвратился вновь, в лодку села Лианна.

Несмотря на то, что на дне лодки стояла холодная вода, а неумолимое течение норовило разбить ветхую лодочку о речной лед, лодка, ведомая сильными руками умертвия и оборотня, уверенно шла вперед.

Когда лодка коснулась другого берега Реки Волка, Мойше сошел на землю.

— Пойдем, — произнес он.

— А как же отец Михаил? — Спросила девушка.

— Да ну его, попа недоделанного. Нужен он нам, как корове седло.

Лианна несколько мгновений прислушивалась к своим чувствам. Одни из них говорили, что умертвие прав, и без приставника у них будет меньше забот, но врожденное чувство справедливости, притаманное лишь Волкам, кричало, что так нельзя. И она поняла, что отец Михаил был прав. Она не сможет отступить. Ее совсем не тянуло в Академию. Ее душа рвалась в Гиену, чтобы встретится с любимым врагом…

— Мы не можем предать его.

— Ли, ты шо, свихнулась?! Он враг! Тот, кто сжигает таких как мы на кострах! Почему мы должны спасать его?

— Не знаю, но чувствую, что он не такой как все священники Степи.

Сказав это, Лианна развернула лодку, и поплыла назад, к берегу Орона.

Когда все беглецы оказались на стороне Морены, солнце уже спряталось за горами. Наступала ночь.

Для того, что бы не беспокоить случайных свидетелей из Орона (как оказалось, Золотой Тракт находился лишь в нескольких г'ардах севернее, и любой ночной путник мог заметить костер беглецов), беглецы углубились в лес. Пока Лианна разводила костер, и топила остатки зимнего снега, Мойше и Изе умудрились поймать где-то горного барана, и теперь обдирали с него шкуру.

Вскоре, позавтракав свежим мясом, беглецы легли спать под открытым небом…

Элл Бранд

Ветров Перевал назывался так потому, что здесь постоянно дули сильные, штормовые ветры. Как иногда шутили жители Воздушных Островов, что из трехсот девяноста девяти дней в году на Ветровом Перевале ветер дует четыреста дней.

Перелет через Ветров Перевал был не то что не комфортным, но и опасным. Здесь было не возможно предугадать когда, с какой стороны и с какой силой подует очередной порыв ветра, стараясь сбросить седока, или вывернуть крылья орлану.

Но могучая птица уверенно летела вперед, то поднимаясь так высоко, что не было чем дышать, то опускаясь в облака; петляла от одной скалы к другой. Неопытный всадник постарался бы сдержать мечущуюся птицу и выровнять ее полет. И тем бы погубил себя и орлана. Но Элл был более чем опытным всадником. Чтобы не тратить зря силы он полностью доверился птице, и еще раз проверив надежность веревок, которыми привязал себя к орлану, уснул.

Проснулся Элл лишь ранним утром, когда орлан приземлился на уступе отвесной скалы, недалеко от маленькой пещерки. Ветер уже не выл, исчезли вечные облака. Где-то, совсем рядом грохотал водопад.

Элл развязал веревки, и спрыгнув со спины орлана, осмотрелся. Справа от него, двумя огромными ступенями, катился водопад, обрываясь в пропасть, а потом превращаясь в небольшой приток могучей реки, что разделяла раскинувшуюся в низу равнину.

Он знал, что здесь кончаются Воздушные Острова. За ними раскинулась равнина, полная ферм и полей. Жители этой равнины никогда не брали в руки оружие. Вместо этого они поставляли хлеб, овощи и мясо во все части Союза Королевств. Правил этими землями королевский род Орлинд.

По другую сторону реки, немного выше по течению от того места, где в нее впадает приток, расположился город, на причалах которого толпились рыбацкие лодки, торговые и военные корабли.

Жизнь в этой части страны шла своим мирным чередом.

Элл невольно улыбнулся. Лучшего места для задуманного и не сыскать…

Парень подошел к своему орлану и снял с него походную сумку. По его подсчетам время еще было, но лучше, все подготовить заранее. Из сумки он достал двухзарядный арбалет, и зарядил его болтами.

Быстро перекусив хлебом и салом, Элл взял заряженный арбалет, и спрятавшись за выступом скалы начал ждать.

Ждал он не долго. Не успело пройти и полчаса, как он увидел цель.

На расстоянии выстрела летело пять орланов. Трое желтых были навьючены поклажей, и не вызывали интереса. На четвертом летел какой-то юнец, с восхищением, таращась на открывшийся его взору пейзаж. Впереди летел снежно-белый орлан, а на его спине восседала королева.

«Если хочешь кого-либо убить, и при этом остаться в живых, убей сперва его охрану.» — Вспомнил Элл наставления своего учителя, и прицелившись, выстрелил.

Тяжелый арбалетный болт вошел в тело желтого орлана между крылом и шеей, пронзив сердце.

Птица странно дернулась, и на полной скорости ударилась в скалу. Ее всадник соскользнул со спины мертвого орлана, и с криком полетел, разбившись о скалы.

Второй выстрел, отстав от первого всего на мгновение, пробил белому орлану горло, и тот камнем рухнул в низ, упав в реку у самого ее обрыва. Что было дальше, Элла не интересовало.

Он хотел уже возвращаться к своему орлану, но четкий слух профессионального убийцы, не смотря на шум близкого водопада, уловил легкий звук шарканья камней. Возможно это был его орлан, но подстраховка никогда не бывает лишней. Не теряя времени, Бранд перезарядил арбалет, и осторожно выглянул из укрытия.

Возле орлана стояли двое воинов Воздушной Гвардии, те самые, что провожали его от Алиора, обнажив мечи.

Не теряя времени Элл сделал два быстрых выстрела. Первый арбалетный болт вошел в глаз одному из воинов. Второму пробыло плечо, и он выронил меч. В тот же миг возле него оказался Элл, который, отбросив меч подальше, приложил нож к горлу раненого воина.

— Знаешь, — произнес Элл, — когда-то мой учитель говорил, что после смерти последнего короля Воздушных Островов, в роду Иллей остались лишь завистливые, жестокие суки. Единственное, что можно от них ожидать, это удара в спину. — Убийца улыбнулся, и перерезав горло, дрожащему от страха, гвардейцу, окончил: — Выходит — это правда.

Лианна

Холодное утро ранней горной весны встретило продрогших за ночь путников далекими и холодными лучами рассвета. Никому этой ночью так и не удалось отдохнуть, как следует.

Наспех перекусив замерзшей бараниной, беглецы продолжили свой путь.

Между горами бежали тоненькие ручейки талого снега, и быстрые горные реки, течение которых не позволяло им замерзать даже в самый лютый мороз. Где-то, под еще лежалым снегом, копошились мыши.

Илрон брел впереди, иногда проваливаясь в небольшие снежные «ловушки», промытые талой водой. Следом за ним шла Лианна, прислушиваясь к утренним звукам, окутавшим их.

Где-то под снегом журчал ручей. В кронах горных елей шумел легкий ветерок. Где-то впереди шумел какой-то водопад…

— Шо-то это не похоже на горную тропу, — произнес Мойше, глядя по сторонам, и в странную жижу под ногами. — Да и рановато еще для весенних ручьев…

— Скорее всего, это русло какой-то реки, — согласился с умертвием приставник.

Впереди показалась огромная снежная стена, последствие давней лавины. В тот же миг Волчица учуяла тот же вибрирующий звук, что слышала в Вольстриме, на кануне своего изгнания. И это могло означать лишь одно — новое землетрясение.

— Все на гору! Быстрее! — Крикнула Лианна, и изменив сущность, подобрала в зубы свою одежду, и прыгнула на выступ берега русла. Все поспешили за ней.

В тот миг, когда беглецы выбрались достаточно высоко, земля задрожала и закачалась под ногами. Путники схватились за деревья, что бы не упасть.

Снежная стена рассыпалась, словно карточный домик, и у подножья горы теперь стремительно несся сокрушительный водный поток, сметая все на своем пути.

— Мир меняется, — тихо произнесла Лианна, сменив волчью сущность и одеваясь.

— Да брось, здесь же горы. — Ответил ей Илрон, стараясь не смотреть на соблазнительные формы девушки-оборотня. — Землетрясение в горах столь же банальная вещь, как пьяные посетители в трактире.

— Землетрясения — да, но не это. — Лианна показала на стену черного дыма и огня, который выбрасывали в воздух проснувшиеся вулканы.

— Что это за чертовщина? — Спросил приставник, усердно крестясь, и не отводя взгляд он медленно движущегося в их сторону облака пыли и огня.

— Это не чертовщина, это древняя стихия, которая правила Материком до прихода на него оборотней. — Заученной фразой ответил ему маг.

— Нужно убираться от сюда, пока эта «Древняя стихия» не превратила нас на воспоминания. — Произнесла Лианна.

— Путь на запад нам закрыт. Придется идти на юг, а там будет ближе к Гиене, чем к столице Морены. — Упав духом, произнес Мойше.

— А почему тебе так не хочется идти в Гиену? — Спросила Волчица.

— Если то, шо сказал Мисько, правда, то мне не очень бы хотелось встретится с твоим озверевшим собратом. С меня вполне хватает знакомства с одним оборотнем, двумя полоумными магами и не понятно шо мутящим попом. К тому же, не очень то хочется стать обедом для моих родичей-идиотов. Уж лучше пусть меня скушает Изе, все же хоть какой-то толк будет.

«Умертвия никогда не хоронят своих убитых. Они верят, что если тело после гибель съесть, его бывший владелец продолжит жизнь вместе с тем, кто его съел.

История народов Материка. Том 10 с. 567.»

— Ты же сам заметил, что возможно, это не правда. — Произнесла Рия.

— Возможно, — буркнул в ответ умертвие. — Вот только умные существа предпочитают держаться подальше от опасности, и не встревают в передряги. Лишь полные идиоты бросаются, сломя голову, в огонь.

— Ты хочешь сказать, что все величайшие герои Материка идиоты?! — Возмутился Илрон.

— Почему же? У некоторых действительно не было выбора. Но в большинстве, кто у нас становится героями? У людей, когда они пришли на Материк, героем становился тот, кто смог убить Дракона. И чем больше — тем герой круче. Сколько идиотов стали обедом ради минуты славы? Кто их помнит? Так же героями становились воины, сумевшие убить больше врагов, чем другие. Сколько было войн? Скольких героев они породили? Идет время, новые войны порождают новых героев, а старых стирает в пыль, удаляя из памяти живых. И тот, кто еще вчера носил имя «Герой», теперь никому не нужный, спитый человек, который готов рассказать свою историю любому, кому нечего делать, и готов угостить его выпивкой. Вы знаете сколько я видал таких «Героев» в трактирах Орона, Морены и других государств. Все они никому не нужны, и вынуждены просить милостыню, ибо иначе умрут от холода и голода… У орков, гномов и троллей ситуация еще сложнее. Они всегда ценили и уважали лишь грубую силу. Иных моральных ценностей у них попросту нет. У эльфов так вообще — героем стает тот, кто лучше других наколдует какую-либо ненужную хрень, или споет очень длинную и дотошную балладу. Их герои и кумиры меняются быстрее, чем листва на деревьях. Если все это вы считаете героизмом, то я пас…

— Если тебе так противна наша компания, тогда почему идешь с нами? — Вновь спросил Илрон.

— Я иду не с вами, а с Лианной. У нее уж точно хватит мозгов не влезать в не нужные драки, дабы ее потом назвали «Героем». К тому же, если я не ошибаюсь, у Волков свое понятие чести и героизма.

— Что-то я никогда не слыхал об этом. — Произнес отец Михаил. В ответ Мойше презрительно фыркнул, и произнес:

— Я не удивлен. Жители Степи вообще мало шо знают об иных обитателях Материка. У Волков всегда в почете были ум и справедливость. К тому же, все рассказы о кровожадности оборотней, ни шо иное, как сказки. Волки никогда не убивают, если на это нет причины, и у них мозги на своем месте. Хотя, среди людей придурков значительно больше. У оборотней героем стает не тот, кто выиграл войну, а тот, кто смог избежать ее, сделать так, шо бы войны вообще не было. Их герой не тот, кто убил, а тот, кто в критический момент смог сохранить свое лицо и совесть, не запятнавшись кровью. Именно поэтому я и пошел с Беленькой. Ведь если шо, она сперва подумает, а потом будет действовать, а не колдовать, налево и направо, без толку; читать никому не нужные молитвы, или махать мечем.

— Но ведь не только оборотни уважают мир. — Произнес приставник, видимо пропустивший последние слова умертвия. — Например, у нас в Степи…

— Процветает еще больший идиотизм, чем везде. — Прервал отца Михаила Мойше. — Ты, Мисько, не обижайся, но добровольно идти на муки и смерть ради своей веры, это не героизм, а идиотизм.

— Тут я с вами не согласен, ибо в жизни есть место не лишь для своеугодия. Иногда Бог посылает нам испытания, дабы проверить нашу веру, и укрепить. Хотя, это не понять богопротивному умертвию.

— А я, Мисько, уже начинал уважать тебя. Видимо — рано. Похоже, Рия ошибалась, говоря, шо и у приставников есть мозги. Вот ты мне скажи, если ваш Бог всесилен, он должен быть и всезнающим. Если это так, зачем ему испытывать чью-то веру?

Обычный религиозный спор обещал плавно перерасти в драку. Видя это, Лианна поспешила изменить тему, и как то охладить накалившуюся обстановку.

— Спорить будете позже. Уровень воды снизился. Нам нужно перебираться на южный берег реки, прежде, чем сюда доберется лава. К тому же, желательно уйти подальше, что бы не наглотаться пепла.

Вода действительно спала, и с каждым мгновением ее становилось все меньше. Выше по течению поднимался странный туман.

Беглецы подошли к реке, которую теперь можно было перейти вброд.

Рия первая шагнула в воду, и вскрикнула от удивления. Вода не была холодной. Она была теплой, словно жарким летом. К тому же, становилась все теплее.

— Вода нагревается! — Крикнула она. — Похоже лава уже близко!

Путники перебежали теплую реку. Идти в столь теплой воде было приятно, а на другом берегу их ждала реальность. Холодный воздух ранней весны быстро сковал промокшие ноги льдом.

— Боже, не дай нам умереть от мороза или хвори… — Пробормотал приставник.

— Если к вечеру мы не отыщем какого-нибудь селения, нам не то что Бог не поможет, нас даже магия и наука не спасут. — Произнес Илрон и пошел на юг, вдоль подножья одной из гор.

Искать горную тропу беглецам пришлось несколько часов, и если бы не волчье чутье Лианны, непременно бы прошли мимо нее.

Тропа вела горными перевалами, уводя то вверх, то.

В конце концов, ближе к вечеру, когда путники успели изрядно проголодаться, устать и промерзнуть, тропа вывела их к массивным деревянным воротам. У входа в село никого не было, а за слегка приоткрытыми воротами весело бегали дети. Когда они увидели незнакомцев, тут же остановились, и с опаской посмотрели на пришельцев. А потом, один из мальчишек, громко заорав, помчался куда-то в село.

— И шо это с ним? — Удивленно спросил Изе. — Мы же не кусаемся.

Другие дети стояли тихо, смотря на пришельцев, и боясь пошевелиться.

— Не нравится мне здесь. — Произнесла Рия. — Такое чувство, будто бы нас здесь считают врагами…

И она была не далека от истины.

Из домов и улиц выходили люди, держа в руках вилы и топоры.

— Вона они! — Крикнул кто-то из толпы. — Они уже имеют наглость приходить к нам в белый день!

— Держите Волка! — Крики толпы становились все агрессивнее.

— Смотрите, им уже и попы помогают!

Прежде, чем беглецы смогли осознать, что происходит, разъяренная толпа окружила их. На пришельцев смотрели не только разъяренные глаза, но и острия вил и топоров.

— Несите их на костер! Пусть хорошенько прожарятся! — Крикнул кто-то, и толпа, связав и подхватив беглецов, понесла их к центральной площади деревни.

— По-моему, это уже слишком. — Произнесла Лианна, обращаясь к Илрону. — Два раза за одну неделю меня еще не жгли.

Маг оставил замечание оборотня без ответа.

Их принесли на площадь, и бесцеремонно бросили на мокрую, холодную землю, у основания двух столбов. На площади начал собираться люд, дабы посмотреть церемонию праведного отмщения.

— А ты не могла бы вновь измениться, и напугать их, как сделала это в Гироне, — Спросила Рия у Волчицы.

— Боюсь, что сейчас это лишь больше навредит нам, чем поможет.

— Но ведь нужно шо-то делать, или из нас приготовят шашлык. — Произнес Изе.

В тот миг из толпы вышел человек, одетый в широкие черные одежды, и Лианна сразу учуяла магию.

— Что здесь происходит? — Спросил он, и толпа сразу умолкла. Вперед вышел какой-то крестьянин.

— Да вот, господин маг, мы поймали злодеев…

— Седрик, ты в этом уверен? — Скептически произнес маг, осмотрев пленников.

— Ну… — Замялся крестьянин, — у нас не было времени разбираться…

— Да вы, таки даже, не спросили, кто мы, — ответил Мойше. — Пришла честная компания в село, и нате вам — ни за шо ни про шо, и на костер.

— Да это они! — Вскрикнула какая-то толстая крестьянка, выходя из толпы. — Теперь то ты мне ответишь за мою коровку, оборотень проклятый. Люди! Я узнала их! Вона — она оборотень, а вона и умертвия проклятые…

— На сколько я помню, — прервал ее маг, — ты говорила, что на твою корову напал огромный серый волк, с красными злобными глазами. А я здесь вижу снежно-белую Волчицу с темно-синими глазами.

«Похоже, этот маг не плохо изучил особенности оборотней, я ведь не меняла сущность», — успела подумать Лианна.

— Какая разница? — Не унималась женщина. — Серый — белый? Она оборотень, а значит виновата! Кто знает, вдруг, когда она превращается в волка, ее глаза становятся красными? А волки все серые, мне одна цыганка рассказывала. На костер ее!!!

— Истинно женская логика, — пробормотал маг. — Хорошо, я вижу здесь лишь двух умертвий, а вы говорили, что с Волком их было не меньше десяти.

— И что? Остальные, наверное, сбежали… — Подал робкий голос тот парнишка, что собрал всю эту толпу.

— Или их никогда не было? — Спросил маг, сурово глядя на парня, который, тот час же, поспешил спрятаться за спиной матери. — К тому же, никто из вас не говорил, что в нападениях так же повинны маг, священник и маленькая девочка.

Более умные представители толпы осознали свою ошибку, и стыдливо потупили глаза. Но толстая женщина, и ее муж Седрик никак не унимались:

— Это они! Кто же еще будет шляться пешком по горам, и подкрадываться к деревням?

— Седрик, — не выдержал маг столь отъявленной злобы и глупости, — однажды вы пытались поймать злодеев. Сколько тогда погибло твоих односельчан?

— Более десяти. — Понуро ответил крестьянин, с явной неохотой вспоминая события того злосчастного вечера. Все произошло тогда, когда волк загрыз его корову. Он собрал двадцать крепких мужчин, и они отправились в горы, дабы наказать зверя. К утру в село возвратилось всего семь человек.

— Скольких вы тогда поймали?

— Ни одного…

— А сколько погибло сегодня?

— Все живы. — Голос крестьянина сделался еще более унылым, от того, что он начал осознавать свою ошибку.

— Так что не будь глупцом. Если бы они были теми преступниками — здесь было бы значительно меньше людей.

Посрамленные мстители начали расходиться, а маг, тем временем, развязывал пленников. Только теперь Илрон разглядел его, и узнал. Они встречались несколько раз в Университете. Этот человек был отцом одного из друзей юноши.

— У вас шо, всегда так встречают гостей? — Спросил вместо благодарности Изе, когда освободился.

— Нет, только последние несколько недель. — Не понял шутки умертвия маг. — Пойдемте ко мне домой, там поговорим, и я попытаюсь все вам объяснить.

По дороге маг рассказал беглецам о том, что это селение называется Дорогор. Что несколько недель назад, в его окрестностях появился оборотень, скорее всего из одичавших. Его сопровождает группа умертвий. Сперва они охотились на дичь, но потом перешли на более легкую добычу — домашний скот. Селяне уже тогда пытали ненависть к чужакам, и когда преступники убили одного их мальчишек, толпа сорвалась. Они начали видеть угрозу в каждом, кто приходит в Дорогор.

— И главное, — окончил свой рассказ маг, — я еще никогда не видел таких умертвий. Словно кто-то вывел новую породу, или же это вообще другой вид. Они озлоблены и бездумны. Их тела гниют и разваливаются, не смотря на то, сколько они съели. Такое чувство, будто бы кто-то не до конца восстановил древний запрещенный аркан, с помощью которого люди когда-то создали умертвий, и не обдумано использовал его.

Тем временем они подошли к небольшому каменному дому.

— Здесь я и живу. Проходите, не стесняйтесь.

Внутри дома царила уютная семейная обстановка. У печи стояла уже не молодая, но все еще привлекательная женщина. Ее волосы были спрятаны под белым платком, украшенным разноцветными вышитыми цветами. На полу играли двое маленьких детей, мальчик и девочка. На вид им было пять и сем лет.

— Алира, — произнес маг, — у нас гости.

Женщина на миг оторвалась от печи, и безразлично посмотрев на путешественников, возвратилась к своей роботе.

— Не обращайте внимания, — извинился маг, — она сегодня не в настроении. Проходите. Садитесь.

Когда все путники сели за стол, а жена мага поставила на стол овечий сыр, молоко и какую-то кашу, маг посмотрел на странную компанию.

— Будущий боевой маг, адепт третьего курса. Маленькая девочка. Оборотень. Два умертвия и священник Степи… Более чем странная компания для увлекательных путешествий просторами Материка. Как вам удалось собраться вместе, и как вы попали сюда?

Беглецы переглянулись, и первым начал Илрон. Он рассказал о том, как отправился из Академии, дабы во время каникул навестить своих родных. О том, как попытался спасти сестру, но вместо того и сам оказался в плену. О том, что Орон теперь вассал Степи.

Потом пришла очередь Лианны, и она рассказала о своем изгнании. О знакомстве с Мойшей и Изей. О своем пленении и о том, как умертвия помогли им бежать, украв при этом приставника, и как они добрались к Дорогору.

— И куда теперь? — Спросил маг.

— В Академию, куда же еще. — Ответил Илрон. — Я обещал одной девушке… — Он умолк, осознав, что обещал Авесте встретиться в начале нового семестра. На дворе сейчас стояла середина марта, а значит, семестр начался более месяца назад. — Я подвел ее. — Тихо закончил Илрон и умолк.

— В том нет твоей вины, — успокаивающе произнес приставник. — Я уверен, что если она тебя любит, то все поймет и простит.

— Любит? — Переспросил Илрон, и как-то нервно улыбнулся. — Да мы знакомы с ней всего одну ночь. К тому же, она дочь Ректора. А кто я? Обычный студент троечник, сын покойной ныне лекарки из Орона. Она уже забыла обо мне.

— Так и ты забудь ее. Нечего раскисать, малыш. Мало ли баб на свете. — Произнес Изе, и не дожидаясь приглашения нагреб себе полную миску каши. — Вон посмотри, хотя бы, на нашу Волчицу. Умная, красивая. Чем тебе не подходит?

От услышанного Лианна поперхнулась молоком, которое пила в тот миг. Отец Михаил начал усердно креститься. Рия лукаво заулыбалась, похоже, ей понравилась идея «умертвия богопротивного». Мойше отвесил своему другу увесистый подзатыльник, и обозвал его «ходячим желудком». И лишь Илрон оставался хмурым и невозмутимым.

— А что, было бы интересно… — Продолжая хихикать, произнесла Рия, но осеклась, увидев тяжелый взгляд темно-синих глаз оборотня.

— Да я лучше приставника поцелую, чем какого-то мага. — Произнесла Лианна, и отец Михаил начал креститься еще усерднее.

— Может вернемся к делам? — Прервал их препирательства маг Дорогора, и подождав, пока все умолкнут, продолжил: — Похоже, что попасть в Академию вам пока не суждено. — Поймав удивительные взгляды, маг продолжил: — Во-первых, Орон теперь во власти Степи. Как только вы там окажитесь, вас сожгут. Через Гиену вам не пройти, она под властью тех странных умертвий, а они уж точно не пропустят ни одного живого. Единственный путь в Коэну — морем. Но Варда, боясь нападений, усилила границы, и теперь никого не пускает на свои территории. К тому же, берега этой страны столь круты, а море полно рифов, что за все время существования этой страны ее жители ни разу не пользовались морем и кораблями. Западные государства все повязли в войнах, словно их короли в один миг лишились рассудка. Все воюют со всеми, и каждый считает себя угнетенным другими, а значит правым. Все древние союзы распались, а договоры забыты. Клятвы преданы, а кровь, на которой они были выкованы — истлела. От них не следует ждать помощи. Если вскоре не прекратится это безумие, то помощь понадобится им. Остается лишь два государства, через которые можно попасть в Коэну. Это либо Алор, путь к которому лежит через туже Варду, и кто знает, под чьей он властью сейчас. Либо через Элорию. Эльфы никогда не были надежными союзниками. Они столь долго живут, что в любом конфликте принимают сторону лишь того, кто заведомо победит. А если вдруг равновесие изменится, они с легкостью предадут своих друзей.

— А во-вторых? — Спросил Мойше, когда маг умолк, и приступил к трапезе.

— Что во вторых?

— Я так понял, шо все это было во-первых.

Маг тяжело вздохнул, а потом продолжил:

— Я не хотел этого говорить. Зимой, когда Ректор отправился в Элорию, он исчез. Последний раз его видели на границе Коэны и Степи. На месте его исчезновения был обнаружен сильный неопределяемый магический фон, и следы оборотня.

— Что значит «неопределяемый»? — Спросила девушка-оборотень.

— Это значит, что никому не удалось установить, какое заклинание использовалось, и какой был ее источник. — Пояснил Илрон. — Каждый народ материка имеет свои магические метки, по которым можно определить источник магии. И лишь Волки не оставляют никаких магических следов.

— Но ведь волки не умеют колдовать. — Тихо ответила Лианна, оставляя недоеденную кашу. В ее темно-синих глазах читалось удивление и не наигранный страх.

— Я это понимаю, и многие тоже. Но в Раде Академии есть и другие. После исчезновения ректора начало твориться черте-что. Рада утратила единство. Всех студентов, которые не возвратились с каникул, и с кем из них не удалось установить связь, объявили мертвыми и исключили.

— А с кем удалось установить магический контакт? — Спросил Илрон.

— Лишь с дочерью Ректора. Она находится в плену у эльфов.

— А от куда вам это известно? — Спросил Изе, выгребая себе в тарелку не доеденную Лианной кашу.

— Мой сын не покидал Академии на каникулы, и я постоянно держал с ним связь. А месяц назад и она прервалась. Кто-то или что-то блокирует всю Коэну.

— А это возможно? — Спросил Илрон.

— Вполне, но не одному магу, даже очень сильному.

— Похоже, наше путешествие стает все увлекательнее, — тихо произнес Мойше. — Теперь здесь пахнет еще и каким-то заговором.

Некоторое время за столом стояла тишина. Было слышно, как в печи потрескивают поленья, а в соседней комнате копошатся дети.

— Нам нужно в Элорию. — Тихо произнес Илрон.

— И шо мы там забыли? — Иронично спросил Изе.

— Нужно вытащить оттуда Авесту.

— И как ты думаешь это сделать? Испугать эльфов магией?

— Пока не знаю, но путь туда слишком долог, и мы успеем что-либо придумать.

— И почему это мы должны помогать магам? — Спросил Мойше. — Вы нам не очень то помогали…

— Он прав, — ответила за Илрона Волчица. — Последние события связали нас вместе, а значит мы и должны держаться вместе. Когда Волк остается один, без своей стаи, он погибает. Меня изгнали из моей Стаи — теперь у меня есть другая. Теперь мы одна стая, и пока мы ею будем оставаться, у нас будет шанс выжить. Грядут смутные времена, и кто знает, сколько еще всего свалится нам на головы. К тому же, наш единственный шанс попасть в Академию — Элория, или хотя бы Драконы, если они еще не пропили все свои корабли.

— Значит решено. — Подвел итог Мойше.

— Извините, — обратился Илрон к старшему магу, — можно попросить вас, что бы вы приютили мою сестру у себя, до тех пор, пока все не успокоится.

— А почему я не могу пойти с вами? — Опередила мага Рия.

— Путь через Туманные Горы опасен и непредсказуем.

— А разве нельзя пойти через Вольстрим?

— Боюсь, что нет, — с печалью в голосе ответила Лианна. — Не забывай, что я в изгнании, и меня не пропустят через леса. Да и умертвий тоже, не говоря уже о приставнике.

— Рия, они правы, — произнес маг, — у нас тебе будет лучше… — Договорить он не успел. С улицы донесся протяжный, злорадный вой.

Лианна сразу же его узнала. Этот звериный клич был вызовом. Так дикие предки Волков вызывали на бой тех, кто посмел зайти на их территорию охоты. И не смотря на воспитание цивилизации, кровь заиграла в ее жилах. А спустя мгновение, снежно-белая волчица выскочила из дома. Вслед за ней, поспешно достав какие-то странные предметы, выбежали Мойше и Изе. Последними среагировали маги…

* * *

Посреди площади стоял огромный серый волк, с красными, лишенными мыслей глазами, в окружении десятка мертвяков. Но это не были умертвия. От них несло гнилью. На телах были следы ран от мечей, стрел и копий, которые и были очагами гниения. В стеклянных глазах не отражалось ни одной мысли. На шее каждого из них сиял золотистым светом странный знак.

— It mi territ! — Произнес волк, увидев снежно-белую волчицу со стальными зубами и когтями, и Лианна уловила исходивший от него запах того же наркотика, каким опоили ее в Гироне. Она поняла, что этот Волк утратил свой разум, и теперь не больше чем дикий оборотень. Такое же бездумное существо, а возможно и хуже, какими были их предки несколько сот тысяч лет тому. — Go et this, ar I killar uar!

На шее у оборотня сиял золотистым светом странный ошейник.

Лианна знала, что слова общего языка не подействуют на одурманенный наркотиком разум, к тому же, если он успел пасть в зависимость. Поэтому она произнесла на древнем языке Волков:

— Ate proba! — Она понимала, что в таком состоянии разум утерянного не способен понимать слова общей речи…

«…с момента поселения на Материке разных народов возникла потребность общения. Для этого был создан общий язык. В своей юности он почти ничем не отличался от языка оборотней. Чем больше на Материке появлялось рас, тем сложнее становился язык. В нем появлялось все больше черт других языков, и в конце концов приобрел сегодняшний вид. После окончания Последней Войны и установления мирных и торговых договоренностей, межрасовое общение привело к тому, что жители разных стран, даже между собой, начали говорить общим языком. На сегодняшний день жители Материка очень редко прибегают к использованию родных языков, предпочитая общий…

История народов Материка. Том 7. С. 45–46.»

— U ar swetserr. Its u opening bezd samer.

В ответ Лианна злобно фыркнула:

— Stat mi gorra.

В этот миг серый волк сделал огромный прыжок…

* * *

Мойше, Изе, а вслед за ними Илрон, приставник и маг прибежали на площадь, когда драка уже началась. Два огромных волка, серый с красными глазами, и снежно-белая волчица, метались по всей площади, стараясь вцепиться зубами друг другу в горла. На снежно-белой шерсти Лианны виднелись кровавые потеки от сильных укусов и ударов врага. Но и серый тоже был изранен. Стальными зубами волчица оторвала ему половину хвоста, а когти разодрали морду и тело утерянного. Но он был по-прежнему неимоверно силен и ловок, даже как для оборотня. К тому же, волчице еще приходилось отбиваться от мертвецов. Одному из них она оторвала руки, а он все равно, упорно шел вперед.

В окружающих домах, за запертыми ставнями, люди зажигали свет, но никто из них не выходил. Они даже боялись подойти к окнам, и посмотреть в щель.

— Это не умертвия. — Пробормотал Изе, глядя на мертвеца, которому Лианна сильным ударом стальных когтей оторвала нижнюю половину тела. Тем не менее, мертвец продолжал ползти на руках к волчице, стараясь укусить ее за хвост. Вторая же половина на глазах превращалась в труху.

— Это вообще черт знает шо. — Так же ответил Мойше.

Изе навел свое оружие на мертвеца, который уже занес свей кривой ятаган над шеей Волчицы. Грянул громоподобный выстрел, и наконечник от стрелы пробил сияющий золотым светом знак на шее мертвеца. В тот же миг его тело превратилось в прах.

— Бейте по сияющим знакам! — Крикнул Илрон не понятно зачем, и достав короткий меч, который ему подарил местный маг, бросился в бой…

* * *

От сильного напряжения лапы были как каменные. Глубокие раны пекли огнем. В пасти был неприятный привкус волчьей крови.

Не смотря на сильные удары когтистых лап, серый волк не сдавался, хоть с каждым мгновением терял все больше сил.

«Еще чуть-чуть, нужно подождать и он будет повержен.» — Сказала себе Лианна, и с силой вцепилась стальными зубами в холку утерянного. От сильной боль волк взвыл, и резко извернувшись, ударил когтистой лапой по морде Лианы, в пасти которой остался кусок лохматой шкуры. Потом серый сделал неимоверный разворот, нанес еще несколько ударов, и отбросил Волчицу.

От неожиданности Лианна упала на спину.

Серый волк бросился на нее, но Волчица вовремя среагировав, встретила его в полете, и сильным рывком прижала врага спиной к земле. В тот же миг стальные зубы сомкнулись на горле поверженного.

— U gorra ami. It ua territ, teike no killing ami.

Лианна тяжело дыша ослабила хватку, и посмотрев в кровавые глаза поверженного врага, произнесла:

— Uak u gorrs or set lian?

— U no anderwol, it siles ami.

Договорить Волк не успел. Огромный огненный шар прилетел из ниоткуда, испепелив его и разорвав на части. Лианна едва успела отскочить, но мощный взрыв бросил ее через всю площадь, ударив о стену одного из домов с такой силой, что несколько толстых, сосновых бревен не выдержали, и треснули. Волчица слышала, как ломаются ее кости.

Удар вышиб воздух с легких оборотня, а сильная волна боли затмила сознание. Все это привело к произвольной трансформации, и теперь на пыльной площади в луже собственной крови, лежала израненная и побитая девушка с длинными, снежно-белыми волосами, испачканными грязью и свежей кровью. Новая волна боли, еще сильнее чем первая, вернула ей способность мыслить.

К Лианне подбежали Мойше и Илрон. Изе и маг в то время добивали оставшихся мертвецов.

— Что это было? — Превозмогая нестерпимую боль, спросила девушка-оборотень.

— Магия. — Коротко ответил умертвие.

— Но как?.. Почему я ничего… не почувствовала?.. — Говорить ей было трудно, и не только из-за боли. Предательское сознание все время пыталось увести ее куда-то во тьму. Лианне приходилось держаться из последних сил.

— Почему ты не убила его? — Спросил Илрон, подбежав к раненной подруге, после того, как последний мертвец был уничтожен. — У тебя ведь была прекрасная возможность. Тот маг явно целился в него, а не в тебя, и если бы ты убила его первым…

— Я… Я никогда не убивала… — Тихо прошептала Лианна, и тьма поглотила ее.

Инет Иллей

Сколько времени она уже сидит в этой проклятой тюрьме? В темноте, лишена света и связи с миром?

Инет не могла даже определить время.

Когда ни когда к ней приходил тот же тюремщик, в ржавых доспехах и с гнилыми зубами. Он приносил скудную еду: хлеб, воду и вонючее, недоваренное мясо, полное костей и сухожилий. Иногда в этом мясе были белые черви.

Сперва Инет не хотела есть эти «угощения», и выбрасывала их в ведро, которое менял тот же тюремщик, когда он приходил с новой порцией омерзительной еды. Но вскоре, голод о себе дал знать, и принцессе пришлось есть то, что дают. Сухой хлеб оказался не так уж плох, особенно, если его размочить водой. С мясом оказалось немного сложнее, но все же, если успеть выбрать червей, пока свет далеких факелов не угаснет, и тьма окончательно не воцарится в камере; зажать нос, чтобы не слышать вони — вполне ничего, есть можно.

Несколько раз Инет пыталась заговорить со своим тюремщиком, но его ответ всегда был один и тот же:

— Заткнись принцесса, или я поселю тебя в сортире.

В этот раз все вышло иначе.

В этот раз ей принесли утку, запеченную с южными яблоками, запах от которой, сразу же, вызвал целую реку слюны во рту Инет. К утке прилагалась целая краюха свежего, еще теплого и духмяного хлеба, и бурдюк с красным молодым вином.

— Что все это означает? — Спросила Инет своего тюремщика, не ожидая, что тот ответит.

Тем не менее, сир Армонд, произнес:

— Через два часа тебя предадут смерти. — После этого тюремщик ушел, оставив в камере факел, но не забыв запереть дверь.

«Неужели я просидела в этой камере столь долго, и Вия уже возвратилась из столицы? Что ж, с ней будет легче. Она всегда была слишком уж мягкосердечной…»

Адаманта Иллей

Три дня, полные беготни и приготовлений, прошли быстро. В эти дни лорды и мелкие землевладельцы прибывали в Алиор, дабы воздать честь умершей королеве.

Так же, возвратился гонец, и принес Адаманте две новости. Он рассказал, как неизвестный разбойник, на его глазах, убил орлана, на котором летела королева Вия. Девушка упала в бурную реку, полную камней, у самого водопада. Королева Вия умерла, в этом никто не сомневался, ведь выжить при падении с такой высоты практически не возможно, даже если падаешь в чистые воды моря. А она упала в горную реку…

Это известие порадовало Адаманту, ведь оно означало, что теперь она единственная наследница усопшей Аланы, а значит — королева Воздушных Островов.

Но другое известие, которое принес гонец, испортило ей настроение. Он сказал, что как не пытался найти тело королевы сделать этого не смог. А значит, ее тело не будет погребено в костре, вместе с ее матерью, и Знак Власти, скорее всего утерян на всегда.

Весь тот день, до самого вечера, королева Адаманта ждала друзей Сеймора, в надежде, что это они нашли тело, и забрав амулет, спрятали его. Но они так и не появились.

Поняв, что Знак Власти утерян безвозвратно, Адаманта вызвала к себе ювелирных дел мастера, и заказала корону, на подобии корон, других правителей Союза Королевств. Заказ был срочным, и за хорошее вознаграждение, мастер окончил его менее чем за сутки.

И вот теперь, королева Адаманта сидела на деревянном троне, сделанным на скорую руку, напротив огромного погребального ложа, сложенного из крупных, деревянных бревен, пропитанных маслом, и переложенных соломой, на вершине которого лежало тело Аланы.

Божьи Дети пели молитвенные песни, а ходоки из разных концов страны по очереди подходили к еще не зажженному погребальному костру, ложили к его основанию цветы, которые так любила королева; хлеб, как того вымогал древний ритуал, и кое что от себя — то, что они хотели подарить своей доброй королеве в последний раз, дабы там, в небесных чертогах Воздушных Богов, она не знала нужды. Ученики Божьих Детей, стоя на специальных лестницах, ложили все это у тела погибшей, поливая специальным, ритуальным маслом.

Люди плакали, не стесняясь своих слез. Хоть и на старости лет королева сделалась ворчливой и немощной, она не забывала о своем народе. Народе, который боготворил ее с первых дней правления.

Когда Алана села на свой престол Воздушные Острова пребывали в полном хаосе. Предыдущая королева начала бессмысленную войну с Тысячью Островами, которая обескровила обе стороны. Половина замков была разрушена и разграблена. Первое, что сделала Алана — положила конец войне, и с тех пор, несколько десятилетий правления королевы, длился мир. За эти годы забылись старые обиды, и Воздушные Острова расцвели с новой силой. Замки отремонтировали, а люди стали еще богаче, чем до войны.

Но не за это одно люди любили старую королеву. Она никогда не отказывала тем, кто искал справедливости, и всегда сама принимала тех, кто этого просил. Она внимательно выслушивала все стороны конфликта, и лишь после этого принимала решение. Алане было все равно, кто пришел к ней за справедливостью: будь то самый бедный бродяга, от которого несло мочой, рвотой и стойким перегаром дешевого самогона; будь то высокородный лорд, одетый в расшитые золотом одежды, и пахнущий, словно цветистый луг в теплую майскую ночь — виновный всегда был наказан. И пусть королева иногда выносила слишком уж суровые приговоры, но всегда справедливые.

И за это все люди не просто любили королеву Алану, но и уважали.

Когда последний лучик света догорел за далеким горизонтом, главный из Божьих Детей, поднес факел к погребальному костру, и тот вмиг вспыхнул ярким, оранжевым пламенем, свет от которого, горячим жаром отбивался от лиц людей, что пришли попрощаться со своей королевой.

А Божьи дети все подливали в костер масла, и тот все сильнее разгорался.

И никто не уходил, до самого утра стоя у погребального костра.

А когда первые лучи рассвета тронули далекий горизонт, на его месте осталась только куча холодной золы.

— Великие Воздушные Боги! — Произнес все тот же, служитель Богов. — Вы приняли душу мудрейшей из королев Воздушных Островов! Теперь примите ее тело! Соедините их вместе с ветрами, и пусть ушедшая от нас Алана, вечно наполняет наши души своей мудростью, а крылья наших орланов силою своего бессмертного дыхания!

Внезапный, сильный порыв ветра подхватил золу, унося прочь, а спустя всего пару мгновений, на площади Алиора осталось лишь пятно выжженной каменистой почвы.

Но люди не спешили уходить.

На площади появился королевский палач. Не далеко от деревянного трона новой королевы уже стояла жаровня, в которой накалялись какие-то стальные прутья.

— Приведите предательницу. — Приказала Адаманта, и спустя несколько минут на площадь, держа под руки, вывели Инет. Увидев на троне не Вию, а свою вторую сестру в глазах принцессы промелькнуло удивление.

Адаманта подождала, пока сестру поставят на колени, а потом произнесла:

— Инет Иллей. Ваши преступления тяжки, и нет им прощения. Своими поступками ты сама опозорила свое имя. Ты убила родную мать. Ни один человек не имеет права на это, но тебя нельзя назвать человеком. Ты даже хуже, чем животные. Ведь ни одно из них не нападает на тех, кто дал им жизнь и вскормил. На это способен лишь суккар. По нашим законам, человек убивший родителей лишается всего. Инет, я обвиняю и осуждаю тебя. Лишаю всех прав и привилегий. Я лишаю тебя имени. Отныне ты не Иллей. Твое имя Инет Суккар…

Договорить Адаманта не успела. Инет вырвалась из рук державших ее стражников, и уворачиваясь от них, быстро произнесла, пока ее вновь еще не схватили:

— Ты не можешь осудить меня. Наша королева Вия, а не ты.

— К сожалению, Вия погибла… — Бесстрастно ответила королева.

Тень отчаяния появилась на лице Инет, тем не менее, она нашла в себе силы ответить Адаманте, на лице которой играла едва заметная улыбка:

— Моя дочь Маргери имеет больше прав на этот престол, чем ты. Я требую, что бы она решила мою судьбу.

Адаманта сделала невинное лицо, и произнесла:

— Все знают, что твоя дочь была слабенькой и болезненной девочкой. Мне очень жаль, но она умерла.

— Что? — Новость повергла Инет в шок, и она остановилась на мгновение, которого хватило страже, что бы вновь схватить ее. Пока стражники связывали ей руки за спиной, в голове Инет была лишь одна мысль: — «Моя маленькая девочка, как же так?..» — Это ты ее убила! — Закричала пленница в отчаянье. — Ты! Она не могла умереть! Она не была больна! Маргери была искрой пламени!!!

А в следующий миг, раскаленный метал коснулся лба Инет, оставляя на нем выжженную до кости руну «С», похожую на извивающуюся молнию, или змею, что означало «Суккар». Сильная боль перепутала мысли в ее голове, и дальнейшие слова королевы она слышала словно во сне.

— Кроме этого, Инет Суккар, я осуждаю тебя в государственной измене, и приговариваю к смерти.

Страх ледяной иглой пронзил сердце Инет, но сил сопротивляться страже уже не было.

Когда ее голову положили на плаху, в своих мыслях она услышала знакомый голос:

«Откинь страх. Ты же дитя холода, а холоду не ведом страх. Сталь не может победить мороз. Откинь страх, и стань тем, кем ты есть…»

И она сделала это…

Сидя на своем деревянном троне Адаманта видела, как глаза Инет покрыли мелкие кристаллики инея. Она видела, как тяжелый топор, коснувшись шеи предательницы, разлетелся на миллиарды стальных щепок, изранив палача, и стоявших рядом стражников. И в тот же миг тело Инет начало таять в воздухе, превращаясь в снежный вихрь, который, спустя мгновение, умчался прочь.

Лианна

Всю ночь и весь следующий день двое магов «колдовали» над израненной девушкой-оборотнем. Они промывали и зашивали раны, поили ее специальными растворами и травяными настоями. С помощью магии соединяли сломанные концы костей. Мойше и Изе помогали как могли: готовили бинты, гипс, бегали по окрестным горам в поисках нужных минералов. Отец Михаил готовил разные настойки по рецептах, которые ему давали маги, и молился своему Богу за спасение и сохранение «оборотня богопротивного». Рия и Алора готовили еду, и стирали окровавленные бинты.

Весть о спасителях быстро облетела весь Дорогор, и селяне приносили в дом мага что могли, или то, что по их мнению могло помочь исцелить оборотня, спасшего их жизни.

И лишь когда вновь наступила ночь, удовлетворенные своей работой, маги пошли отдыхать. Теперь дыхание Лианны сделалось спокойным и ровным, а тело походило на забинтованную гипсовую мумию.

— И шо, как она? — Взволновано спросил Мойше, когда маги вошли к ним на кухню.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — произнес Илрон. — Теперь дело за ней самой. Если она переживет эту ночь, то скорее всего будет жить.

— Вы отдыхайте, а мы подежурим возле Лианны. — Ответил Изе.

— Но вы ведь тоже не спали уже несколько суток! — Удивился маг, но не Илрон.

— Молодой человек, не забывайте, шо мы уже мертвы, и сон нам не нужен. — Сказав это, Мойше и Изе пошли в комнату, где лежала Волчица. По дороге Изе прихватил с собой буханку хлеба и огромную миску сыра.

Разместившись поудобнее на деревянной лавке, умертвия долго наблюдали за ровным дыханием девушки-оборотня. Мойше в то время о чем-то думал, а Изе чавкал хлебом с сыром. В конце концов, ему надоело сидеть в тишине, слушая, как шуршит черствый хлеб на его зубах.

— Не, а чем это ее так саданули?

— Не знаю. Однозначно, это была магия, но ее, скорее всего, применяли не против нашей девочки, а против того серого, обдолбаного Волка. Возможно, поэтому Лия и не смогла уловить опасности, ведь магию направляли не на нее…

— Мойше, ты шо в школе не учился? Волки чуют магию, и не важно на кого она наведена. К тому же, ты видел, как оно джахнуло? Еще круче, чем наша взрывающаяся селитра. Скорее всего, это было какое-то изобретение Волков.

— Возможно, — пробормотал Мойше. — И в самом деле, когда я сегодня бродил в поисках гипса, заглянул на ту гору, откуда прилетел шар, и обнаружил там след оборотня. Но с другой стороны, столь мощное оружие должно быть огромным, и непременно от него остались бы хоть какие следы, а кроме следов оборотня я не нашел ничего.

— Одни загадки.

— И не говори, Изе.

— Зря мы, все таки, ввязались в это дело. Сидели бы себе в уютной землянке и горя не знали. Так нет же, одному умертвию захотелось составить компанию Волчице. Не сиделось ему дома…

— Изе, неужели ты и в самом деле не понимаешь, шо инквизиторы не оставили бы нас в покое?

— Мы могли бы переселиться из Орона.

— Сперва я именно этого и хотел, но потом осознал, что бежать нам некуда. Коэна на гране гибели, а при таком раскладе, скоро все люди уверуют в Бога, а кто не сделает этого, тех сожгут на кострах. Нет, мой дорогой братец, наша судьба теперь повязана с судьбой этой Волчицы. Это наш единственный шанс найти свой новый дом, где бы он ни был: на Материке или у черта на рогах, в этом или ином мире.

— К тому же, она привлекательна. — Добавил Изе, уловив очередной ласковый взгляд Мойше в сторону Лианны.

— Шо ты имеешь в виду?

— Да брось, Мойше, я же не слепой. Ты шо, думал я не замечаю, как ты смотришь на нее? Почему ты всегда принимаешь ее сторону, и стараешься помогать ей?

— И шо? Может я такой от природы?

— Да не гони! Лучше честно скажи — ты ее любишь?

Мойше некоторое время молчал, собираясь с духом, а потом, произнес:

— Да, Изе, люблю. Люблю всем своим гнилым сердцем… Но, понимаю, шо она не для меня. Нам не суждено быть вместе.

— Почему же? Любовь творит чудеса…

— Может и творит, но я в них не верю. Давай размышлять трезво. Посмотри на нее — она живая, и прекрасна, дочь правителя Вольстрима. А кто я? Мы? Всего лишь два брата-фермера, которые умерли девятьсот лет назад, и волей случая стали умертвиями. Существами, которых ненавидят все народы Материка, и при случае стараются уничтожить.

— Она нас не ненавидит.

— Это лишь потому, что Волки не приняли ее такой, какая она есть. Мы же, судя по всему, были первыми, кто не старался изменить ее. Поэтому Лианна и приняла нас. Это для нее новое чувство. — Некоторое время Мойше глядел на мирное дыхание Волчицы, а потом продолжил: — К тому же, у нее приятный запах. Я встречал не так уж много оборотней, но от большинства из них пахло псиной. Хоть и мое обоняние не такое острое как у Волков, я смог это различить. У нее же совсем другой запах. Он сводит меня с ума. Толкает к действию. А посмотри на меня. Стоит мне не поесть сутки, или не помыться недельку, как от меня разит гнилым мясом, словно от тех мертвяков, шо мы встретили прошлой ночью.

— Так это не проблема. Воды и хавки шо ли нигде нет?

— Изе не будь так наивен. И пусть все это останется между нами. Всего лишь моей не досягаемой мечтой.

— Но почему?

— Я боюсь потерять ее.

Всю дальнейшую ночь умертвия сидели молча, наблюдая за Лианной. Несколько раз у нее начинался жар. Тогда Мойше с Изей делали ей холодные компрессы и поили лечебными зельями.

Лишь утром, когда только начало сереть, девушка открыла глаза. Все тело ныло, а в голове стоял неприятный звон. Она хотела пошевелить рукой, но не смогла.

— Ты не сможешь пошевелиться. — Услышала она голос Мойше.

«От куда он узнал, что я хочу сделать», — подумала Лианна, но в слух произнесла: — Почему? Что случилось?

— В результате твоего полета, — произнес Изе, — а точнее, не удачного приземления, у тебя множественные переломы. Нам пришлось заковать тебя в гипс.

Несколько мгновений девушка-оборотень молчала, а потом, спросила:

— Как я выгляжу?

— Не, Мойше, ты толь посмотри на этих женщин — больше суток быть на гране жизни, а ее волнует, «Как она выглядит»…

— Я имела в виду, в какой я сущности? — Прервала умертвие Лианна.

— Ну… Это… В истинной.

Услышав это, Волчица обреченно застонала.

— Шо это с ней? — Не понимающе произнес Изе, глядя на Мойше. Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Из-за меня вы теряете много времени. — Ответила Лианна, сделав вид, что не услышала замечание умертвий. — Если б я была в волчьей сущности, на лечение ушло бы значительно меньше времени. Вам придется идти дальше без меня.

— Ну уж нет. — Возразил ей Мойше. — Мы вместе влипли в эту историю — вместе и будем выпутываться. Ты уж извини, но без тебя мы никуда не пойдем. А маг пусть решает сам, ждать нас, или идти одному.

— Почему вы так заботитесь обо мне?

— Мы же тебе говорили, шо умертвия многое знают о дружбе. Одной ночи ты спасла нас от страшной смерти. Если бы ты тогда не поделилась с нами едой, к утру мы бы разложились. Ты приняла нас в свою стаю, не смотря на наши скверные манеры и характеры, не смотря на то, шо мы не Волки. Ты стала нашим другом, а друзья не бросают в беде. Поэтому они и друзья.

— Спасибо. — Тихо произнесла Лианна, и закрыв глаза мирно уснула, а Мойше и Изе, тихо вышли из комнаты.

Спокойный сон уводил Лианну далеко от этой деревни. В нем она была далеко. В нем она была дома, в Вольстриме. Рядом с нею был он, тот, кто заставлял сердце юной Волчицы трепетать в груди, а душу — петь. Тот, каждое мгновение с которым было дороже тысячи других, лишенных его прикосновения. Сон, в котором она была счастлива…

* * *

Размеренные дни сельской жизни плавно перетекали один в одного. Лианна медленно но уверенно шла на поправку. Раны заживали не оставляя следа, сломанные кости срастались.

За эти дни Волчицу посетили все жители деревни, и с некоторыми она успела подружиться. Каждый раз ей приходилось рассказывать одно и тоже, о том, почему тот Волк нападал на людей. О действии наркотиков и других веществ.

Но она так и не смогла понять, от куда тот наркотик взялся в Ороне, и где Утерянный смог раздобыть этой дряни? Кто восстановил, казалось бы надежно уничтоженную технологию производства отравы?

За то время, пока Лианна поправлялась, на дворе началась настоящая весна. Теплый ветер принес весенние дожди, которые согнали снег. На земле прорастала трава, а на деревьях набухали почки.

Селяне готовились к весенним полевым работам, и реже посещали свою защитницу-оборотня. Илрон изучал у местного мага, который приютил их, новые заклятия и приемы магии. Рия уже совсем освоилась, и теперь помогала по хозяйству. Отец Михаил проводил большинство своего времени в молитвах и проповедях о жизни святых и Спасителя. И лишь Мойше с Изей не оставляли Лианны.

В это, долгожданное утро, с нее наконец-то сняли гипс, и Волчица смогла выйти на свежий воздух.

На дворе, не далеко от крыльца дома, стояли два мага. Они стояли спиной к дверям, и не видели Лианны в компании двоих умертвий, которые появились за их спинами.

— Я все еще не могу создать связь с Коэной. — Произнес Илрон.

— Это не удивительно. Никто не может поддерживать с ними магический контакт, и уже слишком долго.

— Но разве магов Коэны и Академии устраивает такая ситуация?

— Не знаю, да и в сей миг это не важно. Лучше попробуй установить связь с кем-либо за территорией Коэны.

— Но с кем? — Произнес Илрон, и задумался.

Пока юный маг размышлял о том, с кем он может связаться для тренировки, и кто из его знакомых может находиться за пределами Коэны, его новый учитель продолжил урок:

— И не забывай, Илрон, что ты еще не совсем научился поддерживать связь. Поэтому попробуй связаться с кем-либо недалеко. Попробуй вызвать моего друга Амбера, он живет в соседней деревне…

«С кем-нибудь не далеко…»- Эта мысль несколько раз повторилась в голове парня, а потом исчезла. Его внимание приковалось к другим мыслям, и он уже не слышал наставлений своего учителя. Он думал о ней… «Как бы я хотел поговорить с Авестой».

Илрон выпрямился, и собрав в кулак всю магическую силу, что окружала его, тихо произнес:

— Авеста, ты меня слышишь? Это Илрон…

Стоящий рядом маг ощутил напряжение магических полей, и сильный энергетический всплеск, пронзив пространство, словно стрела, умчал в неизвестность, оставляя за собой тонкую нить магической связи. Лианна же ощутила лишь характерный для магии запах озона.

«Илрон? — Услышал юноша голос в своей голове. — Мне сказали, что ты погиб, когда началась вся эта неразбериха.»

— Нет, я не погиб, но мог бы, если бы ни мои новые друзья.

«Что происходит?»

— Не знаю, мир сошел с ума. Все воюют со всеми и не понятно из-за чего.

«Что произошло с тобой?»

— Это длинная история. Я расскажу тебе все, когда мы заберем тебя из Элории.

«Мы?»

— Да, я и мои друзья.

«Кто они?»

— Как тебе сказать… — Парень задумался на минуту, а потом произнес: — Одна из них, это оборотень-изгнанник. Ее зовут Лианна. Мы познакомились в Ороне, когда нас схватили инквизиторы и хотели сжечь на костре.

«Что делают инквизиторы в Ороне?»

— Теперь Орон часть Степи, и им управляет святой Антоний подчинив себе юного короля.

«Кто еще с тобой?»

— Два умертвия, они друзья Лианны и помогли бежать нам с плена. А еще с нами увязался один приставник — отец Михаил.

«Действительно странная компания.»

— Это хорошая компания. По крайней мере, нас объединяет единая беда и цель.

«И что это?»

— Отсутствие дома и желание отыскать новый уютный уголок.

«Но почему вы идете к эльфам?»

— Это наш единственный шанс попасть в Академию. К тому же нужно освободить тебя.

«И как вы собираетесь это сделать?»

— Пока не знаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

«Где вы сейчас?»

— Из Орона нам пришлось бежать в Морэну. Похоже, что это пока единственное государство людей, которое не тронула война. Но ты не волнуйся, вскоре, когда Лианна оправится после схватки с оборотнем-наркоманом, ми отравимся в путь. Не теряй надежды.

«Не буду. Но и ты не теряй понапрасну сил. Расстояние велико, а силы тебе еще понадобятся. До встречи.»

— Я еще свяжусь с тобой.

«Буду ждать…»

Когда магические поля пришли в норму, и связь оборвалась, Илрон потерял последние силы, и пошатнулся. Стоявшему возле него магу пришлось поддержать парня, что бы тот не упал.

— Ты как? — Спросил маг у Илрона.

— Нормально. Только в голове шумит.

Маг только присвистнул, а потом произнес:

— Надо же, установить связь на такое расстояние, да еще и не по прямой, а в обход барьера; удерживать контакт более десяти минут, и у него лишь в голове шумит. Воистину ты сильный маг, мой сын был прав…

— Да что вы, любой другой маг на моем месте смог бы сделать это даже лучше. — Смущенно произнес парень.

— Ты ошибаешься, — прервал их увлекательный спор Мойше, которому надоело стоять в стороне, — любой другой на твоем месте помер бы.

— Да что может знать какое-то умертвие о тонкостях магии? — Огрызнулся Илрон, но окончить свою мысль не успел. Его прервал маг.

— Тем не менее, Мойше прав. Даже сильным и опытным магам, приходится пользоваться системой цепи. Один маг передает послание другому, который находится ближе всего, а тот следующему… И так послание передается до тех пор, пока не достигнет адресата.

— Так вот почему Академия не смогла связаться с тобой. — Произнесла Лианна, обратившись к магу. — У них попросту не хватило сил, что бы послать тебе прямой магический сигнал. А в Ороне к тому времени уже не осталось ни одного мага, что бы использовать цепь.

— Похоже, что та же участь постигла и магов других государств. Связи нет не только с Коэной.

— Послушайте, — произнес Илрон, если цепь не работает, я могу попробовать установить прямую связь.

— Ага, попробуй. — Скептически произнес Мойше. — От тебя и так мало пользы, а от дохлого будет еще меньше.

— Мойше, можно же быть немного помягче. — Произнес маг, — он же еще юноша.

— Извините, такой уж я уродился.

— Мойше прав, — смирился маг, — это убьет тебя. Ты еще не совсем научился пользоваться связью…

Маги ушли в дом, а Лианна, посмотрев на умертвий, обратилась к Мойше:

— А в самом деле, от куда ты знаешь столько о магии?

— Я хорошо учился в школе…

Мойше хотел было уйти, но девушка-оборотень мягко остановила его, и посмотрев в опечаленные глаза друга, тихо спросила:

— А если честно?

— Если я все тебе расскажу, ты возненавидишь меня.

— Почему ты так решил?

— Я принес очень много боли твоему народу…

— Волки многим причиняли боль, но это не мешает нам жить в мире с другими народами.

— Я… Я не могу сейчас тебе все рассказать. Я еще не готов.

Лианна отпустила руку умертвия.

— Когда будешь готов, расскажи мне все. Я хочу знать правду. — Сказав это, Волчица, прихрамывая на все еще не зажившую ногу, пошла в дом.

— Все же, братец, ты идиот. — Произнес Изе, когда Лианна скрылась за дверью.

— Шо ты имеешь в виду?

— А то ты не знаешь?..

— Изе, я должен был это сделать. Если бы я рассказал ей все как есть, она бы возненавидела нас.

— Ты этого не знаешь, да и знать не можешь. Ты ведь больше не маг, и не можешь предсказывать будущее.

— Я знаю. Но я боюсь. Боюсь потерять ее.

— Если ты будешь вести себя так, как сейчас, то потеряешь ее еще быстрее.

Мойше молчал некоторое время, осмысливая слова брата.

— Ты не маг, и никогда им не был, тем не менее, ты прав.

— Конечно, — толстый умертвие улыбнулся. — Я ведь был женат. К тому же, шо бы понять женщин, магия не помощник. Здесь нужно кое-шо по сильнее магии.

— И шо же это?

— Сердце.

Изе ушел, оставив своего брата наедине.

Мойше еще долго стоял на улице, наблюдая за движением солнца, и обдумывая свой поступок. И лишь когда вокруг начало сереть, умертвие пошел в дом. Пройдя мимо кухни, где сидели Илрон, маг и Изе, Мойше пошел в комнату Лианны.

— Ты, это, извини меня, — произнес он, тихо войдя в комнату Волчицы. — Я не хотел тебя обидеть.

— Да ладно, я ведь все понимаю…

— Да шо ты понимаешь? — Внезапно резко произнес Мойше. — Это из-за меня Волки потерпели поражение в Последней войне…

Лианна некоторое время смотрела в туманные глаза умертвия, стараясь понять причину его внезапного гнева, и странной печали.

— А вот теперь я действительно ничего не понимаю.

— Это длинная история, но ты должна знать правду. А потом сама решишь, стоит ли мне доверять…

Мойше

Все началось более девятисот лет назад. Я тогда был простым фермером. Таким же, каким были мои братья Изе и Моисей. Мы выращивали зерно, держали скот. В общем, все как у нормальных людей. Каждый день — тяжелый монотонный труд на земле.

Хоть тогда и Последняя война была в самом разгаре, мы жили далеко от нее. Дом наш находился на самом пике Полуострова (сейчас это территория Варды). Те времена были тяжелы, но мы хотели жить. Мы любили и были верны друзьям…

В тот день мы с братом отправились в соседнее село на свадьбу. Конечно, мы хотели пойти туда. Ведь когда ты фермер, единственным твоим развлечением есть редкие свадьбы, таких же как и ты никому не известных людей, или постоянные попойки в местном гэндэлыке, в компании друзей и заблудших, опустившихся героев-алкашей.

О событиях того времени мы узнавали в последнюю очередь. К нам редко приходили гости, а те слухи, шо мы слышали, были уже изрядно перевранными. Война была далеко на севере, мы же жили у черта на рогах, на самом краю мира.

Шо интересного могло произойти в нашей глуши?

Не буду спорить, труд на земле благородный. Но мне хотелось большего. Я мечтал о героических подвигах и битвах, о приключениях и славе…

Знаешь, нужно было быть осторожным со своими мечтами, ибо они могут и сбыться…

В тот вечер мы возвращались пьяные домой со свадьбы. К нашей деревне оставалось пройти еще несколько сот метров.

Не смотря на то, шо на дворе стояла глубокая ночь, в селе никто не спал. Были слышны какие-то странные крики. Везде был огонь.

В тот миг, когда мы прошли разломленные врата, перед собой увидели огромного седого волка.

Все произошло столь быстро, шо я и до сих пор не могу не то шо объяснить, но и понять случившееся.

Увидев нас, он бросился нам на встречу. Уйти с линии атаки мы бы не успели. И в сей миг я почувствовал прилив странной силы. Она исходила из нутрии меня, накапливалась в моих ладонях. И я ничего не мог понять. Шо это за сила? Откуда она взялась?

Волк не успел среагировать, да и я тоже. В одно мгновение с моих рук, сорвался поток белого пламени. Превращая врага в кусок изжаренного мяса.

В тот день я впервые применил магию.

«Несмотря на длинный век оборотней, за последнюю тысячу лет у них дважды менялся правитель. Старый правитель Гаррон, погиб во время Последней войны, от рук неизвестного мага. Не смотря на то, что усилия этого мага преломили ход войны, его имя не известно. Его дальнейшая судьба остается загадкой.

…по некоторым данным он…

…Гаронна заменил Свесегарр, который триста лет тому назад отказался от своего чина в пользу Гресоара…

История народов материка. Том 2 с. 1245.»

С его обожженного трупа я снял странный предмет. Он имел форму золотого диска, похожего на то светящиеся пятно на шее мертвяков, шо мы видели недавно. Но на нем была странная гравировка, изображающая человека-волка. Оборотня. Она была похожа на человека в теле волка, и в то же время, на волка в теле человека.

Когда-то я слышал об этом артефакте Волков много сказок. Я решил, шо удача наконец-то улыбнулась мне.

К сожалению, я еще не знал, к чему приведет это событие. Я не осознавал, шо именно попало в мои руки, и кого я убил. Я даже не знал, шо с этим делать…

Вскоре, исчезновение волка, который оказался самим Гарроном, повелителем Волков, распространилась по Материку. Наши люди болтали, шо я убил какого-то оборотня, и вскоре эти два события повязали в едино. На меня начали охоту. Волки, шо бы отомстить, и вернуть себе утерянный артефакт, люди, шо бы я не достался Волкам. Во время таких набегов оборотней погиб мой брат Моисей, и жена Изе, вместе с тремя детьми.

Ведомые жаждой мести и крови мы сами пришли к высшим магам людей, и попросились к ним в армию. Увидев во мне зачатки магического искусства, люди, не зная кем я есть на самом деле, учили меня магии. Изе же учился военному искусству, и вскоре смог стать командиром легиона, или как сейчас называют — тысячником.

Тем временем война плавно меняла свой ход. Волки постепенно теряли свои позиции. Они лишились поддержки эльфов и гномов. Вскоре их ряды покинули тролли и орки. С оборотнями остались лишь Драконы, но они были главной и все еще решающей силой.

Шо бы победить в войне, и отомстить за смерть брата и моих племянников, нужно было найти сильных союзников, которые могли бы составить конкуренцию Драконам.

Или создать таковых…

Пять лет меня учили самые сильные маги человечества, но ответа я так и не находил, хотя и чувствовал, шо он где-то под рукой. Все это время я втайне от всех изучал странный артефакт. Я применял магию, а когда она не действовала, применял свой мозг. И вскоре я осознал, шо самое сильное оружие в мире, описанное не только в сказках и легендах, но и во многих исторических трудах, которым когда-то владели Волки, попало в мои руки. Оно могло стереть с лица земли весь Материк, но к счастью я не мог им воспользоваться в полной мере. Да и никто из людей не смог бы это сделать. Ведь для того, шо бы оно подчинилось, нужно быть волком и человеком одновременно. Волком в теле человека, и человеком в теле волка.

Оборотнем…

Тем не менее, мне удалось кое-шо выяснить. Артефакт объединял магию и науку.

Применив этот подход, мне удалось разработать методику, с помощью которой можно было создать самую непобедимую армию в мире. Методику, позволяющую создавать умертвий.

Шо бы убедиться в действии магического аркана, я и Изе решили испробовать его на себе. Не возможность управлять артефактом сыграла с нами злую шутку. Слишком огромный выброс магической энергии превратил в умертвий не только нас, но и всех, кто тогда находился в городе и его окрестностях.

Около десяти тысяч жителей города, и три легиона воинов людской армии, умерли в один миг, дабы воскреснуть, и стать существами, которых презирают и боятся все жители Материка.

Мнимое бессмертие дало нам сил, избавило от боли и болезней. Но вместе с этим оно полностью лишило нас способности к магии. К тому же, у нас усилился обмен веществ, в результате чего, если мы не поедим вовремя, наш организм начнет переваривать сам себя. Мы будем разлагаться, и в результате превратимся в прах.

Волки оказались не готовы встретиться с новой силой, и вскоре потерпели поражение.

Когда война окончилась, Волки поселились в Вольстриме, а власть над Материком перешла в руки людей. Казалось бы месть была свершена, но это совсем не принесло облегчения на мою душу. Даже наоборот, мне показалось, что когда я сбросил один камень, на меня упал другой, еще больше, и еще тяжелее.

Люди всегда были алчны, и хотели власти. Они начали гонения на тех, кто помог им победить в войне, дабы получить себе заветный артефакт, и технологию работы с ним.

Видя, шо людям нельзя отдавать это оружие, я сперва решил возвратить его Волкам. Но вскоре понял, шо если артефакт вернется в Вольстрим, это приведет к новой войне, и тогда все оборотни будут убиты, а люди, по прежнему, будут воевать между собой, ради пяти минут власти и славы.

Тогда я решил его уничтожить, шо бы столь мощное оружие больше никогда не попало в чужие руки, и не привело к той трагедии, которую совершил я.

Из всех живых в то время у меня было лишь два друга — мой брат Изе, и еще один эльф, которому я однажды спас жизнь. Эльфы хоть и не надежные товарищи, и могут предать в любую минуту, но тот, кто обязан тебе жизнью не придаст никогда.

Умертвия потеряли свою магию, поэтому я обратился к нему.

Применив технологию объединения магии и науки, нам удалось расколоть артефакт на две половины, но не уничтожить его.

Одна часть оказывала сильный контроль на магию, усиливала ее в тысячи раз, позволяла обычному человеку делать то, шо не под силу даже самому сильному магу. Другая же часть полностью блокировала любую магию.

Понимая, шо эльфу нельзя доверить такое могущество, я отдал ему на хранение вторую часть артефакта, и отправил на восток, к тем землям, откуда пришли люди. Далее я не знаю, шо произошло с артефактом, и его владельцем. Возможно он все еще мирно живет в Старом Мире, а возможно — так и не смог туда добраться. Ведь дорога морем в котором каждый день бывает шторм, а на квадратной г'арде около ста рифов, очень опасна.

Другая часть осталась у меня.

Двадцать лет я прятал ее от людей, которые гонялись за мной, не применяя той силы, шо была под руками. Двадцать лет я водил за нос лучших магов человечества. Но в конце концов я потерял артефакт, и он попал в руки людей. Позже я слышал, шо он был отдан на хранение Ректору Академии, но не уверен, правда ли это. Ведь любой правитель человеческого государства оставил бы его себе, дабы быть уверенным в безопасности, и к тому же иметь в рукаве отличный козырь на случай войны.

Прошли сотни лет, и эта история забылась среди людей, но, возможно, кто-то еще помнит…

Лианна

Мойше умолк ожидая реакции Волчицы.

— А технология? — Спросила Лианна, когда разобрала сказанное умертвием, и немного пришла в себя.

— Технология им не досталась. Мы с Изей провернули маленькую афёру, в результате которой люди сочли меня мертвым. Прошло несколько столетий, и они забыли обо мне. Люди наверняка изучали артефакт, и мы должны радоваться, что объединить науку и магию больше не возможно. К тому же, они не смогли повторить мой опыт.

— С чего ты взял?

— Ну, новые умертвия так и не появились, а значить люди еще не открыли новой технологии, основанной только на магии.

— Похоже — уже открыли.

— С чего ты это взяла?

— Мойше, вспомни, кто напал на эту деревню.

— Лия, они не были умертвиями. Я бы назвал их трупами, живыми мертвецами. Бездушными куклами, которыми кто-то управляет. Хотя ты права, возможно с помощью магии возможно породить только таких монстров, даже если она усилена древним артефактом. Но он не подчиняется людям. Человек не может им управлять. Что бы сделать такое, им нужно было подружиться с кем-то из Волков.

— Но кто из нас мог пойти на такое? Кто из Волков, пребывая в здравом уме, пойдет против древнейшего из законов Стаи, закона справедливости, чести, жизни?

— Я не знаю. Ответ на этот вопрос мы должны еще найти. Но теперь я уверен лишь в одном: хоть мне и не приятно осознать это — Мисько был прав — мы не можем остаться в стороне.

Несколько минут Лианна смотрела в темное окно.

— Ты прав, и мы не можем больше здесь отсиживаться. Мы должны узнать как можно больше ответов на наши вопросы, прежде чем доберемся до Коэны. Я не знаю почему, но чувствую, что от этого зависят не только наши жизни. Медлить нельзя. Завтра, как только начнет сереть мы должны покинуть этот гостеприимный дом.

— А ты сможешь идти?

Лианна ласково улыбнулась, и Мойше понял, что эта девушка-оборотень не держит на него зла. Прошлое позади, и теперь они по одну сторону баррикад.

— Конечно, смогу, я же оборотень.

Мойше некоторое время неловко молчал, а потом спросил, хоть и так уже знал ответ:

— Ты не обижаешься на меня?

— Нет. Я рада что ты был честен со мной. К тому же, я тоже не святая. Все мы делали ошибки, и все мы поступали так, как того требовали обстоятельства. Это жизнь.

— Мир? — Мойше протянул правую руку, и Лианна пожала ее. — Что ж, тебе нужно отдохнуть. Я и Изе все приготовим.

Мойше уже направился к двери.

— Спасибо тебе, услышал он тихий голос Волчицы, и обернулся.

— За шо?

— За то, что ты мой друг.

Мойше плавно закрыл дверь, и вприпрыжку побежал на кухню, а Лианна, немного полежав в темноте, уснула.

Сон девушки-оборотня был тяжелым, и она то и дело просыпалась. Проснувшись в очередной раз, Лианна обнаружила, что начало сереть. У входа в комнату стоял Мойше, держа в руке Вольстримским фонарь.

— Нам пора, — коротко произнес он, и развернулся, что бы выйти.

— Погоди, — остановила его Лианна, — помоги мне собраться. — Мойше поставил на стол фонарь. — Откуда он у тебя?

— У мага позычил.

Пока Лианна одевалась, умертвие собирал вещи.

Когда все было готово путники встретились на дворе. Местный маг вызвался проводить их.

— Пойдете этой тропой, — произнес маг, стоя у края деревни. — дня через два она выведет вас на тракт, немного западнее Заула. От туда ваш путь поведет вас на север. И помните, что другие деревни тоже могут потрепать от набегов мертвяков. Лучше будет, если вы обойдете их стороной.

— Конечно, ведь если в каждой деревне я буду «отдыхать» по несколько недель, то к эльфам мы доберемся не раньше чем через год. — Пошутила Лианна.

— Илрон, — произнес маг вволю отсмеявшись, — ты сильный маг. Один раз в неделю связывайся со мной, и рассказывай о ваших приключениях. А я буду рассказывать тебе те новости, что смогу узнать.

— Хорошо.

Прежде, чем пуститься в путь к магу подошел Мойше, и снял с пальца старый платиновый перстень, сделанный в форме черепа.

— Берегите его. А когда придет время Илрон свяжется с вами. Он передаст через вас послание, которое вы передадите в Умер — город умертвий. Здесь не далеко есть заброшенное кладбище. Ты его должен знать. Оно находится на вершине ближайшей к вам горы. — Маг утвердительно кивнул, давая понять, что знает, о чем говорит умертвие. — Так вот, на кладбище отыщи шестую могилу третьего ряда справа. Она увенчана каменным крестом. Наклони крест вправо, и когда услышишь щелчок, перед тобой откроется тоннель. Иди в него. На первой развилке поверни направо, а потом иди прямо. Запомни это, ведь свернув один раз не в ту сторону — навеки останешься в наших подземельях. Ты придешь к дому старого Умата. У них всегда кто-то есть дома. Они и передадут послание в Умер. Но помните, Умат еще более голоден, чем наш Изе, поэтому возьмите гостинец для него. Лучше будет, если этим гостинцем окажется поросенок, или баран. Покажите им мой перстень, и скажите, шо у вас с очень срочное послание к президенту.

— Кажется ничего сложного, — ответил маг, — вот только, что это будет за послание?

Мойше пожал плечами:

— А мне откуда знать? Я ведь не маг, и не умею предсказывать будущее. Но сами подумайте — мир сошел с ума. Нам нужна будет помощь. В этом я уверен.

— Не легче ли будет попросить помощь у людей, или у других народов Материка? — Возмущенно спросил Илрон.

— Ага, Орон уже допросился помощи, или ты забыл? Извини, но из всех людей я доверяю лишь этому магу. А из других народов лишь Лианне. К тому же, умертвия придут на помощь в два раза быстрее, так как нам не нужен сон.

Друзья попрощались и пошли в путь.

Дорога плавно спускалась, что бы потом опять подняться вверх. Петляла между горами, и многочисленными горными потоками. Весна везде вступала в свои права: пели птицы, зацветали весенние цветы, наполняя воздух своими ароматами. А где-то у, у подножья гор, люди выходили на поля, и с удивлением смотрели на пятерку путников, идущих горной тропой.

— Илрон, — обратилась к магу Лианна, когда ей надоело молчание. — Ты ведь никогда не был сильным магом. Как тебе удалось связаться с той девушкой?

Юноша некоторое время молчал.

— Понимаешь, Лианна, дело в том, что любое действие, будь-то магия, наука или простая работа, должно соответствовать нашему характеру. Хотя, ты должна понимать это лучше чем я, ты ведь оборотень. Вот и получается, что в боевой магии мой уровень чуть ниже, чем самый низкий. Ведь я никогда не любил драк и войны. Впрочем, как и ты. Но с другой стороны, природа компенсирует недостатки. Ты должна знать, что умные люди в большинстве не бывают сильными физически, и наоборот. Так случилось и со мной. Отсутствие таланта к боевой магии с лихвой компенсировала мирная магия.

— Тогда почему ты поступил на кафедру боевой магии? — Спросил Мойше.

— Не знаю, возможно потому, что это круто. В нашем мире мирная магия не в почете.

— А вы желаете славы? — Спросил отец Михаил.

— Когда-то, до знакомства со всеми вами, я действительно мечтал о величайших подвигах, кровавых битвах и славе.

— Как это банально, и характерно для молодежи… — Ответил Изе, пытаясь поймать мышь, которая пробежала у его ног.

— А сейчас о чем ты мечтаешь? — Спросила Лианна у мага.

— Не знаю, о том же, о чем мечтают все нормальные люди. О спокойной жизни в собственном огромном и уютном доме, и что бы рядом была любимая жена и много детей. Иметь много денег и жить счастливо.

— Никогда не могла понять, в чем смысл ваших денег. Что это такое?

— Деньги? Это то, что помогает нам обеспечить себе спокойную, тихую жизнь. То, что помогает нам осуществить свои мечты.

— И многим они помогли? — Спросил отец Михаил. — Ведь лишь единицы имеют много денег. Остальные же прозябают в нищете, вынужденные работать день и ночь, дабы не умереть голодной смертью. А тот, у кого появляются деньги, хочет иметь их еще больше. И тогда он уже не разбирается в методах. Ради денег обманывают, грабят и даже убивают. Деньги, они как наркотик, и даже хуже. Я бы сказал, что деньги — это зло, простой способ, придуманный Сатаной, для того, что бы искушать людской род. Толкать их на грехи, что бы потом поживиться их душами.

— Тем не менее, и ты, Мисько, пользуешься этим злом. — Коротко ответил приставнику Изе, когда пережевал пойманную мышь. — Ты уж меня извини, но только Волки обходятся без денег, и то в пределах своей страны…

«В данный момент времени, на Материке существует несколько экономических систем, которые мирно уживаются. Так, каждая раса имеет свои деньги, которые приняты на территории их обитания. У людей это золото, серебро и медь. У гномов — платина и рубины. У драконов — алмазы. У троллей — бериллит. У орков — сплав хрома, железа и никеля. У эльфов — драконьи когти. Лишь у оборотней нет денег. На территории Вольстрима действует другая экономическая система…

История народов Материка. Том 11. с. 5.»

— Как это возможно? — удивился Илрон.

— Очень просто, — ответила девушка-оборотень, — наше мировоззрение сильно отличается от мировоззрения других народов. Стая с незапамятных времен жила по канонам справедливости, это и есть единый закон Стаи. Тех, кто осмелился нарушить этот закон, отправляют в вечное изгнание, или убивают. Это отобразилось и на нашей экономике. Каждый взрослый Волк делает свою роботу в меру своих сил. За это он может взять себе все, что ему нужно, в необходимых количествах. А если чего-то и нет в данный миг, его всегда можно заказать.

— А если я хочу взять чего-то больше, чем мне нужно? — Не сдавался Илрон.

— А зачем? — Удивилась Волчица. Такой подход к делу был чужд ей. — Волки так не поступают.

— Ну а все же?

— Подумай логически. Например: до своего изгнания я занималась воспитанием Щенков. Это была моя робота, которую я делала. На наших детей я тратила больше половины своего времени. Естественно того, что оставалось мне не хватило бы для обеспечения себя. Добыть пищу, одежду и все самое необходимое. Но в то же время, когда я занималась детьми, их родители охотились, разводили скот, выращивали зерно или пекли хлеб, делали оружие или полезные вещи, шили одежду. У них не было времени на все остальное, лишь на свою роботу. Так и получается, каждый из нас делает часть всей Стаи. Он делает это не только для себя, но и для других, ибо знает, что другие для него делают то, что он сам не может сделать… Поработав некоторое время, каждый захочет есть. Это естественная потребность любого живого существа. В вашем обществе — человек берет деньги, и покупает себе еду. Сколько хочет, или сколько сможет. У нас все по-другому. Когда я захотела есть, иду к тем Волкам, что готовят еду, и беру у них столько, что бы съесть сейчас и не чувствовать голода. Зачем брать больше? Ведь недоеденная еда быстро испортится. А это уже плохо. Кто-то же тяжело трудился, что бы добыть ее. К тому же, если я сейчас возьму больше, чем мне нужно, кто потом даст мне еще раз? Никто. Да и жадность у нас всегда наказывалась полным изгнанием. А если из-за твоей жадности кто-то остался голодным, то и вообще смертью.

— А за что изгнали тебя? — Спросил Отец Михаил.

Лианна некоторое время смотрела на две черные метки изгнанника, что расположились на ее запястьях.

— Я слишком долго не хотела признавать, что уже выросла. Все это изгнание более напоминает мне простое испытание на прочность, которое волей случая превратилось в опасное приключение, и поставило мою жизнь на кон неведомой мне игры. Хотя практика испытывать молодежь присуща у многих народов. Гномы отправляют своих чад в воины, что бы они повзрослели, набрались опыта и мудрости жизни. Так и меня отправили в Академию, что бы я поняла, что больше не Щенок, что теперь я взрослая Волчица. К тому же, мне позволили взять с бой оружие, золото и даже еду. Когда же Волка отправляют в полное изгнание, даже если оно рассчитано всего на несколько лет, ему запрещается брать с собой что-либо из Вольстрима.

— А где вы берете деньги для торговли с другими народами? Ведь насколько мне известно, в Вольстриме нет ни золота, ни платины, ни драгоценных камней. Да и Драконы у вас не живут. — Не сдавался приставник.

— Зато все это есть в Туманных Горах. Гномам мы продаем наши фонари и технологии, а они взамен дают нам золото, руду, металлы.

— Но вы ведь ведете торговлю с эльфами. — Не унимался Илрон. — От куда вы берете драконьи когти?

— Драконы, это отдельная история. Все, надеюсь, знают о любви Драконов к алкоголю. Они пьют все: Вольстримский коньяк, эльфийское вино, гномье пиво. А когда у них не хватает товаров, дабы расплатиться за эти напитки — не брезгуют даже тролльей брагой или самогоном Степи. Я даже слышала, что некоторые Драконы всерьез полюбили полынью водку, которую делают орки. Эта страсть к алкоголю обогащает все наши народы. Хотя, если честно, то для жителей Вольстрима драконьи когти не представляют никакой ценности, ибо их не возможно нигде применить. Но эльфы часто применяют их в своих магических ритуалах. К тому же, драконьи когти, это название минерала.

За разговорами время прошло быстро, а пройденный пут — легче. Когда начало сереть путники остановились, и разбили лагерь.

Эта ночь прошла спокойно.

Как и говорил маг, на следующий день они вышли на тракт, а потом, повернув на север, полевыми тропами пошли к границе с Арантой.

Несколько раз они встречали деревни, но помня предупреждение, обходили их стороной. Каждый вечер перед сном Илрон связывался с Авестой, и узнавал, как у нее дела.

Теперь, после столь частых тренировок, создавать связь ему было легче, да и на ее поддержание требовалось меньше энергии и сил.

Он узнал, что девушку будут держать у эльфов до тех пор, пока в Элорию не приедет ее отец…

Узнал, что сора двух величайших государств магов началась из-за того, что на границе Элории и Степи погиб эльф. На месте преступления были обнаружены следи магии. К тому же, в тот самый миг подозрительно исчезает ректор Академии, а связь с Коэной обрывается. Эльфы обвинили магов в предательстве и убийстве, после чего арестовали всех людей, что тогда были в лесах, и продолжают арестовывать новоприбывших. И не смотря на все это, Коэна и Академия молчат.

Каждую неделю Илрон, как и обещал, связывался с магом из Дорогора, но ничего нового тот пока не сообщал.

Спустя полторы недели путники подошли к огромной каменной стене. Огромные, отполированные до зеркального блеска гранитные глыбы были сплавлены между собой древней, могущественной магией.

Эта стена и служила границей между Арантой и Мореной.

С момента своего образования Аранта была закрытой страной. Ее жители очень редко покидали пределы своей страны, и еще реже пускала к себе чужестранцев. Хотя и сама стена существовала здесь за долго до появления на Материке Волков, не говоря уже о людях, и опоясывала страну с юга и запада. С востока страна отделялась от Вольстрима природным непроходимым барьером. Хотя, древние легенды Волков говорят, что там когда-то была еще одна стена, и когда Волки добивали остатки Первых, что спрятались на этой территории, она была уничтожена, а в образовавшейся ложбине появилась река.

За многие тысячи лет река Арон, одна из приток реки Волка, промыла огромный каньон с крутыми, глубокими берегами.

На севере страна граничила с крутыми скалами, необитаемой части Туманных Гор.

Близкое расположение страны к леднику, и обилие дождей, превратили землю страны в обширные, покрытые хвойными лесами болота.

Из-за длительной замкнутой жизни жители Аранты забыли о существовании других рас. Все рассказы о стране магов, оборотнях, эльфах, гномах, и других обитателях Материка они считали сказками.

Профессиональных магов среди них не было. Да и профанов тоже. Но они были отличными воинами. Лишь некоторые короли-соседи осмеливались нападать на Аранту. И все они потерпели сокрушительное поражение.

С юга в страну можно было попасть лишь через Врата Запрета. Когда-то в этой стене не было прохода, его сделали позже, когда страна возникла.

Западная граница имела два входа: Врата Луны, открывали выход в Доран, и Врата Звезды, которые вели в Зион. На севере из страны можно было выйти лишь в одном месте, там, где Арон покидал Туманные Горы, но каньон еще не начинался. Это был небольшой ровный участок, шириной и длиной всего сто метров, но он был полностью занят рекой, и с одного края оканчивался водопадом.

И лишь раз в несколько лет, а иногда и десятилетий, когда кому-то из королевских детей исполнялось восемнадцать лет, врата открывались ровно на две недели. В иных случаях, что бы попасть в страну, нужно было долго стучать в запертые ворота, а потом внятно объяснить цель своего визита.

Когда ворота открывали, в соседние страны оправлялись посланцы.

Все холостые жители страны, а так же случайные путники, и посланцы соседних стран, должны были собраться в столице Аранты, городе Илград, где из них выбирали мужа или жену для королевских отпрысков. На следующий день играли свадьбу, и когда все гости покидали страну, врата вновь запирались.

Когда путники подошли к Вратам Запрета те оказались открыты.

— Что-то тут не то… — Пробормотал Илрон, глядя на отсутствие охраны, и приветливо уложенный красный ковер.

— Свадьба, наверное. — Пробормотал Мойше.

Услышав «заветное» слово, Изе отвлекся от охоты за сидевшей на ветке вороны, и та быстро улетела.

— Свадьба? Там наверное будет много хавки… — Мечтательно произнес толстый умертвие, наблюдая как улетает его добыча.

— Пойдем, ходячий желудок. — добродушно обратился к брату Мойше, и путники, ступив на ковер, пошли к воротам. Проход был грубо видолбан в огромных, идеально подогнанных гранитных блоках стены, толщина которой составляла больше десяти метров.

— И какой идиот все это здесь строил?.. — Восхищенно произнес отец Михаил, разглядывая идеальную поверхность камня, прежде чем войти в проем.

— Да, не плохая стеночка. — Наиграно безразлично произнес Мойше.

Проходя через тоннель, Лианна заметила, что над их головами, в проемах камней висели огромные ворота, представленные тремя массивными стальными плитами и двумя железными решетками, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга.

По ту сторону стены стояли два стража и какой-то низкорослый человек, одетый в странные широкие одежды из красного шелка. Группка молодых парней и девушек стояли у распахнутых дверей кареты, запряженной шестеркой лошадей.

Справа от ворот, на расстоянии не более километра, у самого основания стены, виднелось какое-то село. По дороге ведущей с села к карете приближались еще две девушки.

Как только из проема показались путники, низкий человек достал из рукава какой-то свиток, и развернув его, начал читать. Его звонкий голос не мог скрыть тех пафосных и напыщенных интонаций, с которыми он читал королевский указ.

— Жители и гости Аранты! Указом короля, оповещаем, что в сию Неделю, второго числа месяца апреля, всем не женатым и не замужним, вдовцам и вдовам, необходимо явится в Илград, дабы принять участие в определении мужа для принцессы Ироны и жены для принца Грэга.

— Удачненько мы зашли, — пробормотал Изе, мечтая о столах, ломившихся от разных блюд. — К тому же у нас как раз с собой есть Золушка…

Договорить Изе не успел, получив сильный подзатыльник от Мойше, обижено спросил:

— А шо я такого сказал? Я же шучу.

— Смотри, шо бы здесь не женился, — ответил ему Мойше, — а то знаю я тебя, куда не сунешься, так везде бабу сыщешь.

— Правильно, не то шо ты, после того, как поцапался с Тайрин, в монахах ходишь.

— У нас нет времени на всякую ерунду. — Прервал спор умертвий маг. — Не забывайте, что нам нужно попасть в Элорию.

— Ничего не имею против, — ответила ему Волчица. — Я тоже пока не хочу замуж. Мне всего то, чуть более ста лет. — Потом Лианна сделала страдальческое лицо, благо ей часто приходилось пользоваться этим умением, когда возвращалась в Вольстрим из прогулок по ночной Степи, и обратилась к незнакомцу жалобным голосом: — А может обойдутся без нас?

— Среди вас есть те, кто не подпадает под вышеупомянутые категории? — Непреклонно ответил человек в широких одеждах.

— Нет. — Тяжело вздохнув, ответила девушка оборотень.

— Тогда прошу занять ваши места в карете. — Человек еще немного посмотрел на лицо Лианны, а потом продолжил. — Милочка, не надо грустить. Вы очень красивая девушка, и я уверен, что вы станете нашей королевой…

— Утешил, блин. — Пробормотала Лианна, направляясь к карете.

— Да ладно вам, там же будет пол страны. Вы шо и в самом деле считаете, шо нас там кто-нибудь заметит? — Произнес Изе, первым залезая в карету. — А так хоть поедим на халяву, да и полстраны проедем.

— Страна сказок, блин. — Подытожил Мойше, залезая в карету последним.

В карете, кроме путников было еще десять человек. Четверо парней, пять девушек и еще один человек одетый в широкие красные шелка.

Девушки весело щебетали, мечтая о том, что они как Золушка, в той старой детской сказке вырвутся из грязи да в князи, выйдут замуж за красавца принца, и будут жить «долго и счастливо». Парни угрюмо молчали, переглядываясь между собой. Их взгляды говорили: «Еще посмотрим, кто из нас лучший». И все в карете смотрели на странных пришельцев, пришедших из-за стены. Красивая девушка в компании молодого красивого парня и троих взрослых мужиков.

Прежде чем карета тронулась с места, Лианна учуяла магию. Аккуратно выглянув в окно, она увидела двух священников, стоявших на красном ковре. Один из них был одет в одежды приставника, второй — инквизитора.

Похоже, сидевшие в карете тоже заметили новоприбывших, потому что все умолкли, и уставились в окна.

— Мы ищем убийц троих наших братьев. — Донесся в карету голос приставника.

— Мы не так часто открываем наши границы, что бы к нам могли пробраться ваши преступники. Разве что они сказочные волшебники и умеют летать на метле. — Ответил священникам человек в красном, и на его лице заплясала улыбка.

— Тем не менее, они здесь. — Твердо и без улыбки произнес инквизитор глядя на карету. От этого взгляда Лианна невольно поежилась, и попыталась спрятаться за стеной кареты, где не было окна.

— С чего вы это взяли? — Произнес один из охранников.

— Не буду спорить, маг, оборотень и два умертвия компания более чем странная, но от этого не менее сильная. Умения одного из них компенсирует неумения других…

Договорить инквизитор не успел. На лице охранника появилась улыбка. Он весело махнул кучеру рукой, и карета сорвалась с места.

Не смотря на грохот и шум, который возник в карете, волчий слух Лианны позволил ей услышать ответ стража.

— Вы знаете, я никогда не видел ни магов, но оборотней, но один мой знакомый по-пьяни видел чертей. Может быть ваши преступники относятся к такой категории?..

Карета стремительно удалялась от стены, и Волчица больше ничего не могла разобрать. Да и не было смысла. Она поняла, что тот охранник, сам того не хотя, выиграл для них немного времени.

Когда карета отъехала достаточно далеко, Лианна обратилась к друзьям, стараясь, что бы их не услышали другие пассажиры. Хотя они вновь приступили к своим, «более важным» занятиям, обсуждением того кто станет женой принца, или мужем принцессы.

— Они знают, что мы здесь.

— С чего ты взяла? — Спросил Илрон.

— Тот инквизитор — маг.

— Маг-инквизитор? Ты уверена? В Степи не очень то любят магов…

— Ты не доверяешь моим чувствам?

— Но ведь в Дорогоре ты не учуяла магической атаки.

— Здесь все иначе. — Обижено ответила Лианна и обернулась к окну. Разговаривать с кем либо, она больше не хотела.

Пять минут карета ехала под веселый шепот сельских красавиц. Потом, человек в красном достал из-под сидения какой-то пергамент и кусок угля.

— Значит так, дорогие кандидаты, на то, что бы стать принцем и принцессой нашей страны. Сейчас по очереди называете ваши имена, возраст, род занятий, от куда вы родом и кто ваши родители. Начнем, пожалуй с девушек.

Он посмотрел на одну из них, и та быстро затараторила:

— Меня зовут Марта де Сет. Мне пятнадцать лет. Работаю дома по хозяйству. Родилась в деревне Гораш. Мой отец Антуан да Сет местный кузнец, а мать, Алина де Сет — швея.

Не смотря на то, что карету трясло на дорожных ухабах, человек в широких одеждах не сделал ни одной ошибки и помарочки в своих записях. Когда все девушки были записаны, он посмотрел на Лианну.

— Ну а теперь вы, милочка…

— Лианна, — жестоко оборвала его Волчица, не отрываясь от окна.

— А дальше? — Услышала она голос писаря.

— Что дальше? — Непонимающе уставилась на него Лианна.

— Ну, это… Род занятий, возраст, где родилась???

— Я из Вольстрима. Это все что вам нужно знать обо мне.

— Вольстрима? — Переспросил писарь и улыбнулся. — Вы знаете, в наших краях ходят слухи, что на восток от каньона живут страшные существа. Оборотни, которые ночью выкрадают маленьких детей. Вы от туда родом, поэтому не обращайте на них внимания.

— Хорошо, не буду.

— Вы же понимаете. Мы все люди…

— Люди? — Странно переспросила Лианна, и улыбнулась так, что бы все увидели маленькие, но крепкие клыки. — А кто вам сказал, что в Вольстриме живут люди?

По спине писаря прошла мелкая дрожь, и он поспешил сменить тему.

— Хорошо, а теперь вы. — Обратился он к умертвию.

Мойше так же ласково улыбнулся, как и Лианна, от чего все присутствующие еще более притихли.

— Мойше, родился более девяти сотен лет тому. После смерти переселился в землянку под заброшенным кладбищем в Ороне. Когда-то был магом, а сейчас занимаюсь тем, что развлекаюсь по ночам, пугая людей на кладбище.

Больше вопросов никто не задавал, и все три дня путники ехали в тишине и спокойствии, лишь иногда говоря между собой. На ночь останавливались в постоялых дворах. И не смотря ни на что, никто из пассажиров кареты не сбежал, и не пересел в другую карету.

В неделю утром они проехали ворота Илграда. Не смотря на то, что дождь лил как из ведра, на улицах стояли толпы мокрых людей. Прохладная весенняя вода стекала с длинных волос девушек ручьем.

Кареты длинными потоками съезжались из разных концов страны.

— А вы не хотели ехать, — иронично произнес Изе, обращаясь к друзьям. — Своим ходом мы шли бы сюда более недели, а так, добрались всего за три дня. К тому же не намокли.

— Все еще впереди. — Могильным голосом ответил ему отец Михаил, глядя на дождь, ливший за окнами кареты.

— Нам нужно поскорее убраться от сюда. — Оборвала их вялый спор Лианна.

— А как же свадьба? — Возмутился толстый умертвие.

— Если я не ошибаюсь, то мы в опасности.

— Но ты ведь сама сказала, что могла ошибиться…

— Изе, она не ошиблась. — Ответил своему брату Мойше. — Поверь мне. Ты ведь умный, не то что маги. Ты должен был понять, почему в Дорогоре она не почувствовала магии.

— Твой артефакт?

— Ну, он вообще-то не мой, но ты прав.

— А я думал, шо он безвозвратно потерян.

— Нет, он попал в руки людей, и если уж в Степи появился маг-инквизитор, то скорее всего, шо артефакт находится в Степи. Иначе я не могу объяснить того, шо они смогли поднять мертвых с могил.

— Погоди, — прервал умертвие приставник, — на Орон напали не из Степи, а из Гиены.

— Да, и когда Орон стал вассалом Степи, они переключились на Морэну. Вскоре и ее настигнет та же участь, да и другие государства тоже.

Отец Михаил некоторое время молчал, а потом произнес:

— Неужели святой Антоний так низко пал? Воистину он опоганил Истинную Веру, превратив ее в механизм власти. О Боже святый, как ты мог допустить такое?!

— Похоже, я ошибся, — произнес Мойше, — у нашего Миськи таки есть мозги, хоть и маленькие. Все же он смог сложить два и два, и понять, шо все то, шо делала Степь в последние годы, имело лишь одну цель — власть.

Карета остановилась, и те люди, что ехали в ней с облегчением поспешили раствориться в толпе, подальше от странных существ.

— И шо это с ними? — Произнес Изе. — Мы ведь не такие и страшные.

— Нужно было держать себя в руках, — укоризненно произнес отец Михаил, — а не скалить клыки на каждого встречного.

— Куда дальше пойдем? — Спросил Илрон, игнорируя перепалку приставника и умертвия.

— Попробуем пройти сквозь толпу, и выйти севернее города. А там в Туманные Горы. — Ответила Лианна, морщась от прохладных струй дождя. Вмиг намокшие волосы прилипли к лицу, и она пыталась хоть как-то убрать их.

— И как ты собираешься это сделать?

— Сперва вежливо, а потом видно будет.

Сказав это Лианна первая вошла в толпу. Вокруг толкались и ругались люди, стараясь подойти поближе к площади. Волчица же вела своих друзей по самому краю толпы, стараясь обогнуть площадь.

Не смотря на все усилия выйти из города им не удалось. Единственный выход находился по другую сторону площади, за спинами принца и принцессы.

— Похоже, наш единственный шанс покинуть город, это поскорее показаться на глаза правителей. — Произнесла Волчица, глядя на происходящее вокруг. На другом конце площади, на помосте, сидели принц с принцессой в окружении стражи. Что бы весенний дождь не намочил венценосных наследников, над их головами был установлен навес. Рядом с детьми сидели король с королевой. К ним по очереди подходили кандидаты, и называли свои имена. После этого королевские дети делали свой выбор. Одни, услышав решение детей короля, с радостными криками бежали в замок; другие — со слезами на глазах брели к выходу из города. — К тому же, тот маг-инквизитор уже здесь. Я чую его.

— Тогда нужно поспешить. — Ответил Мойше, и пошел вперед, распихивая толпу.

Пробираться было тяжело, и особо желающие выйти замуж за принца, возмущались, и обзывали «нетерпеливых» кандидатов. Но им было плевать.

На то, что бы прорваться сквозь толпу у путников ушел целый час, и к тому моменту, когда они добрались к помосту, дождь прекратился, тучи ушли, а в зените показалось солнце. Перед беглецами стоял какой-то старик с двумя дочерьми.

— Здесь нам придется передохнуть.

От сюда Лианна смогла разглядеть правителей Аранты.

Король был уже не молодым мужчиной, волосы которого уже покрыла седина, но голубые глаза все еще блестели живим огнем. Одет король в грязно-жолтую рубаху, и темные штаны. На плечах закреплен ярко-красный плащ. На голове золотая корона. На вершине каждого из семи зубцов короны красуется ограненный рубин.

Для себя Лианна отметила, что в юности король был очень красив, и эти черты все еще просматривались в постаревшем лице.

Не смотря на старость, которая уже подобралась к королю, он сохранил стройность и силу.

«Пожалуй в юности он не был обделен женским вниманием», — подумала Волчица, и мимо воли улыбнулась. Король, смотревший в это время на Лиану, улыбнулся ей в ответ, приняв улыбку девушки «на свой счет».

Королева же была полной противоположностью короля. Хоть она и была моложе, на ее лице уже виднелись древние морщины.

Неприлично растолстевшая королева была одета в ярко-зеленое, шелковое платье, сквозь которое виднелись все складки жира. Когда-то красивые, каштановые волосы редкими струйками обрамляли толстое лицо.

Но в карих глазах королевы была не наигранная радость, ласка, и даже наивность.

Не смотря на свою внешность эта женщина не вызывала отвращения, а даже наоборот — странное чувство любви и умиротворения. Она казалась мудрой и любящей матерью, а не королевой.

Принц оказался настоящим красавцем: золотые волосы, четкое, мужественное лицо и голубые, как у отца, глаза. Принцесса не уступала по красоте своему брату, хоть и была немного полной и имела вьющиеся каштановые волосы.

Перед принцессой стояло двое юношей.

— Ваше величество, — произнес один из них, — мы, фермеры из западных регионов. Меня зовут Мик, а это мой брат Аре. Мы пришли на ваш зов, и в знак доброй нашей воли, дарим вам самое дорогое, что у нас есть — хлеб.

Оба юноши были далеко не красавцы, да и доблести в них было не много. Даже вечно голодный Изе, выглядел приятнее.

— Извините, — произнесла принцесса, — я не могу принять ваши дары. Отправляйтесь домой и делайте то, что делали до этого. Я отказываю вам.

— А она жестока. — Произнес Мойше, глядя как две расстроенных парней, уходят прочь.

— А я ее понимаю. — Ответила Лианна умертвию.

— Ну да, женская солидарность…

Тем временем на помост вышел старик с двумя дочерьми.

— Ваше величество, — произнес старик, — я, лорд Алаор Солл, владыка и хранитель севера. А это мои благородные дочери: Илла и Орейя. — Девушки склонились перед принцем и его родителями в элегантном реверансе. Они были не красивее тех парней, что только-что ушли ни с чем. Одна — толстая дева с короткостриженными, словно у дворового мальчишки, волосами болотного цвета. Другая — столь худая, что у Волчицы появилось подозрение, кормят ли ее вообще? — В знак нашей доброй воли и уважения, примите этот подарок… — Лорд Алаор хлопнул в ладоши, и двое холопов вынесли на помост дубовый сундук. Когда его открыли, он оказался доверху набит золотом и серебром.

— Для меня честь познакомиться с вами, лорд Солл, и с вашими прекрасными дочерьми. — Произнес принц уставшим голосом. — Я буду рад, если вы, и ваши дочери посетят сегодня вечером королевский пир в замке.

Лианна уже поняла, что хоть принцу все это уже надоело, он должен играть свою роль, и быть любезным с теми, кто принес подарки. Что ж, у них подарка не было, и Волчица надеялась, что их быстренько отправят домой…

Лорд еще раз поклонился, и вместе с дочерьми пошел по дороге в замок. Принц тем временем безразлично уставился на толпу.

«Когда же это кончится?» — Говорили его глаза. Тем не менее на лице сына короля не проявилось ни одно чувство.

И лишь когда на помосте появилась стройная девушка, с белоснежными волосами и темно-синими глазами, в сопровождении каких-то мужчин, сердце принца забилось быстрее, и он забыл о всех своих мыслях.

— Ваше величество, — произнесла девушка, и ее голос показался принцу самым прекрасным в мире. — Я Лианна, дочь Гресоара, повелителя Вольстрима. А это мои друзья: Мойше и его брат Изе, Илрон и отец Михаил. Просим извинить нас, ибо у нас нет никаких подарков. Мы шли в вашу страну не на свадьбу. Да и вообще, мы не планировали задерживаться здесь на долго. Поэтому, давайте покончим со всем быстрее, и мы пойдем своей дорогой…

Принц встал со своего места, и подойдя к Лианне, нежно взял ее за руку.

— Для меня большая честь познакомиться с вами. — Принц поцеловал руку девушки, и посмотрел в ее глаза. — Никаких подарков не надо, достаточно будет того, что бы вы посетили сегодняшний праздник.

— Но у нас с друзьями действительно мало времени.

— Я прошу у вас всего один вечер…

— Хорошо, если только мои друзья пойдут со мной.

На лице принца появилась улыбка.

— Разрешите проводить вас в замок.

— А как же все остальные люди?

— Хватит. Я уже достаточно насмотрелся на них.

Когда магу надоело смотреть на воркующих принца и оборотня, да и на медленно теряющего самоконтроль Мойше, он подошел к Лианне.

— А как же инквизитор? Ты не забыла что он уже здесь?

— Я знаю. Если мы пойдем дальше, он последует за нами, и будет преследовать, пока не добьется своей цели. Лучше разобраться с ним раз и навсегда.

— И это говорит оборотень, который никогда не убивал. — Пробормотал Илрон, подходя к приставнику.

Тем временем принцесса подошла к Изе.

— Молодой человек, не желаете проводить меня в замок?

От неожиданности умертвие подавился яблоком, которое неизвестно где умудрился найти.

— Шо, я?

— Да, — ответила принцесса, — вас кажется Изе зовут?

В ответ толстый умертвие утвердительно кивнул, и улыбнулся…

Впереди шли Лианна с принцем и Изе с принцессой. За ними шли Мойше, Илрон и отец Михаил.

— Шо она делает? — Спросил умертвие у приставника. — Она совсем голову потеряла?

— Это, мой мертвый друг, называется любовью.

— Да не говори ерунды. Она не могла забыть обо всем, встретив какого-то мальчишку, младше ее на сто лет. Она же оборотень, и всегда, в первую очередь, работает мозгами.

— Когда в бой вступает сердце, мозг всегда оказывается проигравшим. А сердцу, как известно, не прикажешь.

Мойше тяжело вздохнул, признавая правоту приставника.

Всю дальнейшую дорогу до замка друзья шли молча, слушая размеренную речь принца, который рассказывал Лианне историю своего рода, и то, что считал сказками.

— Когда-то давно, когда мои предки пришли на эту землю, они обнаружили стену и замки. Они были еще в хорошем состоянии, но все ворота и окна были выломаны. Некоторые стены и постройки тоже были разрушены. Но в целом, все было почти не тронуто. Все что нам нужно было сделать, это отремонтировать их. С того времени мы не покидаем территорий Аранты. Люди никогда не умели жить в мире. Одно государство всегда воевало с другим. А здесь, за стеной, мы защищены… — Принц умолк на время, любуясь видом на замок, гладкие стены которого блестели в лучах заходящего солнца. — Хотел бы я знать, кто все это построил.

— Мой народ называет этих существ Древними, или Первыми. Современные люди называют их Демонами, но сами себя они называли Заклинателями Огня, — ответила Волчица. — Они управляли огнем, их магия основывалась на огне. Огнем они могли резать целые скалы, и потом их уламки сплавлять в единые дома и замки. Что бы перемещать каменные глыбы, размеры которых превышают рост человека — Заклинатели Огня использовали своих рабов. Драконов. И когда на Материк пришли Волки, началась война. Что бы получить преимущество над врагами, Первые научили своих созданий дышать огнем. Это чуть не привело к победе Демонов. Тогда, когда поражение было очевидным, первый правитель оборотней пошёл на опасный поступок. Тайно он встретился с одним из сильнейших народов-рабов, и пообещал, что когда Волки победят, они получат полную свободу. Желание сбросить с себя рабские оковы, побудило драконов предать своих хозяев. Так Волки победили в той войне. Заклинатели Огня покинули мир, и вместе с ними ушла их огненная магия. Каменные драконы исчезли. Огненные реки сменились водными. Исчезли каменные цветы, и на Материке появилась та жизнь, что мы знаем сейчас.

— Я слышал эту сказку немного по-другому…

Лианна резко остановилась, и посмотрела в глаза принца.

— Может быть, то что ты слышал — действительно сказка. Но то, что рассказываю тебе я — правда.

Принц улыбнулся ей в ответ.

— С чего ты все это взяла?

Волчица едва уняла свой гнев, а потом, посмотрев на принца, словно на неразумного щенка, произнесла:

— Вы слишком долго жили оторванными от мира, и потеряли истинную историю. Вы живете в сказке далекой от правды. Выдумки бродячих поэтов и «героев» вы принимаете за правду, а правду — за выдумку. Неужели вы действительно верите, что магии нет, а оборотни, это плод фантазии больных людей? — Не дав ответить принцу, Волчица продолжила: — Неужели ты и в самом деле считаешь, что все мы люди, а я действительно соглашусь выйти за тебя замуж, словно Золушка из той детской сказки?

Принц молча стоял, не зная, что ему ответить. А Лианна тем временем продолжала:

— Посмотри на себя. Тебе восемнадцать лет, а мне уже более ста. В твоем возрасте мы своих детей считаем еще несмышлеными щенками, которые вот-вот пойдут в школу. Но с другой стороны, через тридцать лет ты будешь уже стар, а я останусь прежней. Через семьдесят лет, не более, ты умрешь, а я могу прожить еще тысячи лет. Да, ваши сказки о многом лгут. Драконы не умеют дышать огнем, они потеряли это умение, когда мой народ победил Заклинателей Огня. Драконы не умеют летать, как это говорится в ваших сказках. Но в них есть и правда. Оборотни существуют, и я одна из них. Вольстримский лес, ваш восточный сосед, населен такими же существами, как и я. — Лианна на миг умолкла, разглядывая своих друзей. — Посмотри на Мойше и Изе, они два брата, которые умерли около девятисот лет назад. Илрон маг. Пусть и недоучка, но все равно, маг. Единственный из нас, кто обычный человек, это отец Михаил…

— И тот двинутый на своей вере. — Прервал Лианну Мойше. — Если мы не хотим попасться в лапы тому магу-инквизитору, должны поторопиться.

Волчица подняла свои темно-синие глаза, и посмотрела на умертвие. В тот же миг, ее нос учуял знакомый запах магии, а глаза увидели две фигуры, одетые в серую мантию приставника, и белую — инквизитора.

Обе фигуры быстро приближались, и девушка-оборотень поняла, что они так быстро двигаются благодаря магии. Уйти они уже не успеют.

— Поздно, — тихо произнесла Волчица, — они уже здесь…

Элд Рэнн

Корабль медленно плыл вверх по течению широкой реки Алорра, ведомый могучими руками гребцов. По правому борту от корабля, куда только видел глаз, раскинулась огромная равнина, заполненная вспаханными полями, и прорастающими по весне пастбищами. По левому борту, высились огромные скалы и горные пики Воздушных Островов.

Король Элд сидел на палубе корабля, и наслаждался утренним солнцем теплой весны.

— Ваше величество, — обратился к нема капитан корабля. — Вскоре мы прибудем в город Аррон, дальше вам придется ехать верхом. Возле столицы вообще нет судоходных рек.

— Сир Хард, я знаю. — Задумчиво произнес король, глядя на нависшие над равниной горы, и величественный водопад. — Неужели это орланы?

— Где? — Переспросил капитан, вглядываясь в даль. Когда он проследил за взглядом короля, увидел пять орланов, летящих в сторону Аррона. Но на вершине горы, над самым водопадом, капитан заметил еще двух орланов. Третий догонял пятерку на расстоянии в несколько лиг.

— Это наверно королева Алана. — Произнес Элд. — Отец мне рассказывал о ее мудрости…

— Скорее всего, это одна из ее дочерей. — Ответил капитан. — Алана уже несколько лет больна, и не может ходить, не то что летать на этих чертовых птицах.

Король не успел ответить. На его глазах один из орланов нелепо дернулся, и не сбавляя скорости врезался в скалу. Вслед за ним ринулся белый орлан несущий на своей спине всадника.

Казалось, он вот-вот разобьется о скальный порог водопада, но в последний миг, птица, на одно мгновенье, выровняла полет, и обогнув каменный выступ, ринулась, параллельно водопаду. Лишь у самой земли птица расправила крылья и плавно спикировала на берег.

С такого расстояния Элд не мог разглядеть, сел орлан или упал.

— Остановите корабль, и спустите на воду шлюпку! — Скомандовал Элд, а спустя несколько минут, он, в сопровождении капитана, двух гребцов, и одного воина своей гвардии, плыли к притоку.

На то, что бы достичь устья водопада у них ушло полчаса.

Когда шлюпка причалила к берегу, в одном из углублений в скале, Элд обнаружил сидящую девушку с красивыми снежными волосами. На коленях ее покоилась голова мертвого орлана, в шее которого виднелась кровавая рана, из которой торчал конец арбалетного болта.

Увидев, скорее даже почувствовав приход незнакомцев, девушка подняла свои сапфировые глаза полные слез, и тихо произнесла.

— Вы пришли, что бы убить меня?

Опешив от такого вопроса, король Элд не сразу нашелся с ответом. За него ответил капитан, который узнал ее. Он видел эту девочку, несколько лет назад, когда торговые дела завели его в Алиор. Тогда она запомнилась ему доброй и жизнерадостной девушкой. Теперь перед ним сидела взрослая и очень красивая женщина.

— Принцесса Вия, мы пришли что бы помочь вам. Мы видели ваше падение. Что произошло там, в воздухе.

— Не знаю, кто-то хотел убить меня. — Вия на несколько мгновений умолкла, пытаясь побороть подступившие к горлу слезы.

— Снег спас меня.

Элд посмотрел на мертвого орлана, словно на человека, и тихо произнес:

— Не в моей власти помочь ему, но мы можем помочь вам. Если убийцы узнают, что покушение не удалось, оно повторится. Поэтому, пока мы не прибудем к королю Дреду, не пользуйтесь своим именем.

Девушка удивленно посмотрела на Элда.

— Откуда вы знаете, что я направлялась именно к нему?

— Потому что и сам направляюсь туда.

Это еще больше удивило Вию.

— Кто же вы?

— Я Элд Рэнн. Король Тысячи Островов.

* * *

Путь к Сноугарду занял несколько недель. За это время Вия успела хорошо познакомиться с Элдом, и даже подружиться. Он рассказывал ей о Тысячи Островах, а она о Воздушных Островах. Они много общались между собой, и у них всегда были темы для разговоров.

В такой дружней атмосфере путь прошел быстро.

Когда они останавливались на ночь в придорожных постоялых дворах, Вия изображала из себя простолюдинку.

Но теперь, когда они пришли в тронный зал Снежного Града, который был сделан из белого мрамора, в нем уже находились все правители союзных королевств. На золотом троне восседал Дред Йяр, глава Союза. Напротив него, за круглым столом, на серебряных тронах восседали другие короли: Гренн Варр — король Южной Степи, Карел Орлинд — король Орных Земель, и Джеймс Йяр, брат короля и главнокомандующий войсками Границы.

— Король Тысячи Островов Элд Рэнн, и Принцесса Воздушных Островов Вия Иллей! — Произнес герольд, когда опоздавшие вошли в зал.

— А почему не прилетела королева? — Удивленно спросил старый Дред Йяр.

— Прошу простить меня, ваше величество, но разве вы не знаете, что королева Алана очень больна… — Начала было Вия, но король перебил ее.

— Так ты ничего не знаешь, дитя. — Скорее утверждал, чем спрашивал Дред.

— Не знаю чего?

— Королева Алана мертва. Она погибла от руки своей дочери Инет. — Не успела Вия отойти от услышанной новости, как король вновь ошарашил ее. — Мы получили это известие от королевы Адаманты.

Несколько мгновений Вия молчала, а потом тихо произнесла:

— Так вот кто пытался убить меня.

— Что ты имеешь ввиду? — Спросил король.

Вместо ответа Вия достала из внутреннего кармана аккуратно скученный лист пергамента, перетянутый красной шелковой лентой. На нем была печать Воздушных Островов.

Дред сломал печаль, и посмотрел на подпись. Он не мог ее спутать. Это была подпись покойной королевы Аланы. Он быстро прочитал содержимое пергамента, и передав его другим королям, произнес:

— Вы можете рассчитывать на мою поддержку, королева Вия.

— И на нашу тоже. — Ответили другие короли.

Лианна

Бой был столь стремительным, что даже сидя в безопасном замке, Лианна никак не могла вспомнить все подробности.

Вот она увидела две фигуры, от одной из которых несло магией, словно от приставника водкой утром в понедельник.

Они были далеко, но в считанные мгновения оказались рядом. И тогда…

Волчица не помнила, как ей удалось спастись от магического огненного шара, и при этом еще и спасти принца Аранты; как сменила сущность.

А потом…

Сладко-соленый вкус крови на языке и зубах…

Оскаленная волчья пасть сжимает окровавленное горло человека в белой рясе…

И странное чувство в душе…

Радость! Трепет. Облегчение…

А потом — пустота.

Снежно-белая волчица разжала пасть, полную неломающихся зубов из Вольстримской стали, и с окровавленной раны инквизитора кровь хлынула новым потоком, заливая собой белые одежды священника, и разбрызгиваясь на снежно-белую шерсть оборотня. Тело еще несколько раз дернулось в предсмертных судорогах, и затихло.

К волчице подошел Изе.

— Шо ж, «сестренка», поздравляю тебя с первым…

Вместо ответа Лианна посмотрела на умертвие тяжелым взглядом, а Мойше отвесил ему сильный подзатыльник. Но вместо того, что бы обругать брата, Мойше тихо произнес:

— Изе, помолчи…

И теперь, когда тьма укрыла землю, а в замке начался пир, Лианна сидела у окна, вглядываясь во тьму. Возле нее сидели ее друзья.

— Однажды, один из мудрейших Волков сказал мне, что хорошая война, это война, которая окончилась победой, а идеальная — та которая окончилась, еще не начавшись. — Тихо произнесла Лианна. — В идеальной войне не умирают. Эта война уже забрала тысячи жизней, и одну из них отобрала я. Теперь мне понятно, что идеальных войн не бывает. Так же, как и идеальных героев… — Девушка-оборотень умолкла на миг. — Лучше бы мы послушались Илрона, и пошли прямиком в Коэну. А еще лучше было бы мне сидеть дома, а не шастать по Степи…

— Мой отец всегда говорил, что каждый миг мы делаем выбор, которой из дорог пойти. — Ответил ей принц. — И тот выбор, что мы делаем в сей миг нам кажется правильным. Но когда проходит время, и мы набравшись смелости смотрим в прошлое, понимаем, что была и другая дорога. Иной выбор. И возможно, все было бы иначе. Лучше… Но… Стоит кому-либо возвратить прошлое, как это сделал Эндар Предатель, герой одной из наших сказок, как он лишит себя будущего. Изменив прошлое мы делаем только хуже. Поэтому не надо жалеть о потерянных возможностях. Этот урок нужно помнить, и жить дальше. И не допускать таких ошибок впредь. В этом и заключается мудрость жизни…

— Но жизнь это не сказка. — Ответила принцу Волчица.

— А я и не говорил, что это так. Однако, один мой новый знакомый, оборотень, герой многих сказок, говорил, что в каждой сказке есть доля правды.

Эти слова странной мелодией влились в душу Лианны, и она невольно улыбнулась.

— Вы спасли мою жизнь, и теперь я ваш должник. — Произнес принц, увидев, что Лианна немного пришла в себя. — Теперь моя жизнь принадлежит вам. По нашим традициям я должен сопровождать вас везде, куда бы вы не отправились, хоть на край земли, или к черту на рога, пока не отплачу свой долг.

— Это все хорошо, но мы и так потеряли много времени. — Произнес Илрон, глядя в никуда. Его глаза были белыми, словно молоко. — Морэна пала, и сейчас к стене движется армия, которая насчитывает около десяти тысяч мертвяков.

— От куда вам это известно? — Спросил принц у мага, когда его глаза стали нормальными.

— Я только что говорил со своей сестрой… — Туманно ответил юноша.

— Но разве Рия может быть магом? — Удивленно спросил отец Михаил.

— А разве может полуэльф не быть магом? — Ответила вместо Илрона Лианна.

— Как ты узнала, что моя сестра полуэльф?

— Не забывай кто я. Оборотни своим носом видят на много больше, чем люди глазами…

— Но почему мертвяки прутся сюда. Им шо делать нечего? — Спросил Изе, возвращая друзей к более насущным вопросам, чем обсуждение чьих-то семейных похождений.

— Они идут не сюда, а в Туманные Горы. А эта страна всего лишь еще одна мелкая преграда на их пути. — Ответила Лианна.

— С чего вы это взяли? — Спросил у Волчицы приставник.

Некоторое время девушка-оборотень молчала, осмысливая свою догадку, а потом задала неожиданный вопрос:

— Отец Михаил, вы любите танцевать?

— Нет, — удивленно ответил приставник, — я даже не умею…

— Тогда нам придется научится, или мы все погибнем…

— Ты иногда умеешь говорить такими загадками, шо у нас с Изей мозги закипают. — Ответил Мойше. — Объясни, пожалуйста, а то я ничего не могу понять.

— Мы не по своей воле вступили в этот танец, начатый Степью. В танец власти и смерти. Отец Михаил, помните, вы мне говорили, что когда святой вступает на свой престол, он дает клятву оберегать веру, и расширять ее границы, увеличивать число верующих.

— Да, так и есть. Но наше оружие не меч и не магия, а слово.

— Теперь оружие Степи — интриги. Да, святой Антоний усердно начал исполнение своей клятвы. Но словом этого не сделаешь. Сколько святых до него пробовали это? Да и как они могли добиться результата? Одной из важнейших аксиом вашей веры есть отрицание магии. Но как это принять, если под боком находятся сразу две страны, основанные магами? Страны, в которых магия столь же естественна, как в Степи утренняя молитва. Выход один — нужно стереть эти страны с лика Материка, и когда люди не будут видеть магии, легко смогут принять слово Божье.

— Именно поэтому Степь создала мертвяков. — Продолжил за Волчицу Мойше, осмыслив, к чему клонит Лианна. — Все началось тогда, когда в Степи пропал ректор Академии. Теперь я уверен, шо тот артефакт Волков, с помощью которого я, девятьсот лет назад, создал умертвий, был у него, а сейчас он в руках попов.

— И та магия, что была применена возле Вольстрима против меня. Они просто испытывали возможности древнего оружия. Ведь сделать то, что я видела в тот день не под силу ни одному магу. — Заключила Лианна. — А то нападение в Дорогоре. Как я могла не учуять столь мощной магической атаки. Разве что это была не магия.

— Или не совсем магия. — Поправил девушку Мойше.

— Но при чем здесь Туманные Горы? Не проще было бы напасть на Коэну, или Элорию? — Возмутился приставник.

— Мисько, ты шо свои мозги забыл в одной из своих книг? — Ответил ему Мойше. — Вспомни, шо мы пережили в Дорогоре. Да, мертвецы сильные воины. Сильнее даже умертвий, но слабее Волков и эльфов. К тому же, если вы не заметили, они разлагаются.

— Мойше прав, это армия быстрой, молниеносной войны. Они не смогут воевать в условиях длительного осаждения. Они попросту сгниют раньше, чем захватят хорошо охраняемый город, или даже замок. — Добавил Илрон. — А маги Коэны не сдаются просто так, как это сделал молодой король Орона, да и смогут дольше продержаться, чем Морэна.

— И не стоит забывать о договоренностях, которые все еще существуют с окончания последней войны. Если кто-нибудь нападет на Коэну, на ее защиту станут все народы материка. Эльфы — сильнейшие из магов. Волки — сумевшие разрушить Древнюю Империю, и свергнуть Заклинателей Огня. Да еще и Драконы. Хоть они и алкоголики, но в бою один Дракон стоит целой армии. — Лианна на время умолкла, глядя в темноту, а потом продолжила: — Нет, единственный шанс Степи победить в этой игре, и дотанцевать свой танец до конца, это лишить Коэну союзников. Сперва уничтожить Драконов, потом эльфов и Волков. Лишь после этого можно начинать войну с Коэной. Когда же она падет, можно смело добивать тех, кто остался. Тех кто не принял участия в войне, или же сможет выжить в предстоящей мясорубке. И лишь тогда ничто не будет мешать распространению «Истинной Веры».

— А может быть, это всего лишь совпадение? — Не сдавался приставник.

— Совпадений не бывает. — Ответил Илрон. — По крайней мере, то что сказала Лианна, хоть как то объясняет то, что происходит с миром. Остается лишь решить наш следующий шаг.

— Сперва мы пойдем к королю. — Сказав это, Волчица поднялась с подоконника, на котором сидела до сих пор, и пошла в сторону бального зала.

Его стены, построены из огромных гранитных блоков, сплавленных во едино древней магией огня, отполированы до зеркального блеска. На идеально-ровном, мраморном полу, танцевали «барышни» в шикарных платьях, и их кавалеры в дорогих фраках.

В сочленения блоков были вбиты крепления для подсвечников, на которых сегодня горели восковые свечи. С потолка свисала огромная люстра, на которой разместилось более сотни свечей. Все это создавало приятный полумрак.

У дальней стены сидели король с королевой на шикарном золотом троне. Над их головами нависала каменная галерея, в которой разместились музыканты, играющие прекрасный вальс.

Когда дубовые двери отворились, и сквозь дверной проем, в бальный зал вошли принц с принцессой, в сопровождении странной компании, одетой явно не для бала, музыка умолкла. Танцевавшие пары остановились и уставились на пришельцев. По залу прошел легкий шепот, который вскоре умолк, когда «зрители» увидели клыки Изе и Мойше.

Пришельцы подошли к королю с королевой, и опустившись на колени, принц произнес:

— Отец, разрешите им говорить.

Король посмотрел на своего сына, а потом на его спутников.

— Грег, почему ты все еще не одет? Твои подданные ждут. Немедленно ступай, и переоденься в подобающий костюм. — После этого король посмотрел на свою дочь, которая была одета не лучше своего брата. — И вас, юная леди, это тоже касается.

Принцесса уже хотела подчиниться, и попыталась подняться, но принц остановил ее, схватив за руку.

— Как ты не понимаешь?! Медлить нельзя, иначе мы все погибнем!

— Я тебя не понимаю. — Ответил король своему сыну. — Что такого может произойти в нашей стране?..

Ответить королю никто не успел. Один из стоявших на коленях людей, поднял голову, и удивленно произнес:

— Авэста? — Глаза незнакомца превратились в два черных, пустых провала. И лишь Лианна смогла уловить знакомый запах магии.

Король и королева с удивлением смотрели на незнакомца, который стоял около десяти минут, ни разу не пошевелившись, и не произнося ни слова. Лишь на один краткий миг, в непроглядной черноте глазниц, мелькнуло что-то, похожее на здоровый взгляд, а вскоре вновь исчезло.

И лишь когда глаза мага стали нормальными, Мойше спросил, не тая своего волнения.

— Илрон, шо случилось?

— Это полный конец. — Тихо произнес маг, собирая в себе остатки сил. — Я говорил с Авестой. Святой Антоний объявил войну Элории, и сейчас на эльфов движется около десяти тысяч рыцарей, инквизиторов и другого сброда со всей Степи и Орона. Но это еще не все. Потом я связался с нашим другом в Дорогоре. Те сведения, что он передал мне раньше, не совсем точны. Сюда движется не десять тысяч мертвяков, а несколько сотен тысяч. К тому же, те кто успел бежать из Морэны принимают крещение, и вступают в «Крестовую армию». Тех беглецов, кто отказался принять крест, убивают на границе, и вскоре их трупы пополняют армию мертвяков. Началась война. Лианна была права…

— Нам нужны союзники, и то срочно. — ответил Мойше.

— Эльфы нам не помогут. — Ответила Лианна, после кратких раздумий. — У них сейчас своих забот хватает, хотя я уверена, что они смогут победить десять тысяч мечей. У нас остается лишь один выход — объединить народы Материка. Но мы и не можем бросить этой страны. Ведь если падет Аранта будет открыт путь в Туманные Горы, и разделенные древними обидами народы будут уничтожены. «Истинная Вера» сотрет их в порошок.

— Тогда нужно отправляться в путь, и немедленно. — Произнес Мойше, но его остановила Волчица.

— Нет. Мойше, это мой путь. И никто из вас не сможет его пройти, ни со мной, ни вместо меня. К тому же, в своей волчьей сущности я успею быстрее.

— А шо же нам делать?

— Вы должны удержать стену и эту страну до тех пор, пока я не приведу подкрепление. К тому же, никто из их воинов не умеет убивать мертвецов, а вы умеете.

— А если ты не успеешь? — Спросил Илрон.

— На «Если» мы не имеем права.

— Значит, с мечами и луками, против мертвяков и магии? — Тихо подытожил отец Михаил.

— Нет, Мисько, — Ответил ему Мойше. — Меч не может противостоять магии. Но и она не всесильна. Магия не властна над разумом, дружбой и любовью. Это и станет нашим оружием.

— Ну да. — Скептически произнес приставник, но на него никто больше не обращал внимания.

— И куда ты теперь? — Спросил Мойше у девушки-оборотня.

— Сперва к Драконам, а там будет видно. Без всех народов материка нам не устоять. — Сказав это, Лианна быстро сбросила с себя платье, и в тот же миг на ее месте оказалась огромная, снежно-белая волчица. — До встречи. — Произнесла она и выбежала из зала.

И лишь когда волчица исчезла, Мойше обратился к Илрону:

— Свяжись еще раз с тем магом, и передай ему, шо время пришло. Пусть забирает твою сестру, и отправляются к Умату…

Эпилог

Он стоял на вершине горы, и смотрел, как беглецы пытались уйти от неминуемой смерти. Они брели лесом, у подножья гор, и не видели того, что ждало их…

Позади них медленно шла армия мертвецов, сжигая лес и деревни, убивая тех, кто не смог уйти. А после — магический амулет, который висел на Его шее, поднимал убитых, и их холодные трупы примыкали к армаде мертвецов, и начинали охоту на тех, кто еще мгновение назад был их родственником или другом.

Впереди — бурная река, на берегу которой выстроились рыцари в стальных доспехах, с начищенными до блеска мечами. На груди рыцарей красовался алый крест. Рядом с ними стоят священники, готовые в любой миг исполнить свой долг…

И вот, первые беглецы показались из леса…

Они бросились к рыцарям, моля их о помощи и спасении.

Но люди в стальной коже остались глухи к их мольбам.

— Через реку смогут пройти лишь те, кто примет таинство святого крещения! — Провозгласил один из священников, стоявший в окружении рыцарей. Он отличался от других служителей церкви. Вместо серой, на нем была шикарная, расшитая золотом, ряса.

Первые люди с подозрением и опаской посмотрели на стоящих перед ними рыцарей.

Некоторый из беглецов, попытались силой пройти сквозь заслон, и были безжалостно убиты. А когда из леса, что позади послышались крики умирающих, они без раздумий обратились к попам за крещением.

И Он, стоя на вершине горы наслаждался этой песней. Песней боли и крови. Песней страданий и смерти.

В конце концов, когда Ему это надоело, он превратился в черного волка, и быстро направился к реке. Там, на опушке леса его уже ждали.

Он тихо подобрался к человеку в серой рясе, и приняв облик человека, произнес:

— Здравствуйте, святой Антоний. Как вам наш план.

— Ниагар, — поворачиваясь, ответил правитель Степи. — Все превосходно. Истинная вера быстро проходит в души полные страха. Но я не могу понять, почему вы помогаете нам?

— Из-за власти.

— Ну это понятно, только я не понимаю, при чем здесь мы?

— Одному мне не одолеть Вольстрим. Даже если в моей армии будут миллионы мертвяков. А мне нужна власть. Когда все окончится, каждый из нас получит то, чего хотел. Я — власть над единой империей, которая объединит Материк и Старый Мир. Вы власть и единую веру для всех людей. Мир, лишенный магии.

— Да, за это стоит бороться, и положить на жертвенный алтарь десятки тысяч жизней.

— Что ж, раз мы все выяснили, давайте поговорим о делах.

— Ничего не имею против.

— Вскоре я уничтожу Аранту, и мое войско пойдет на Туманные Горы. К тому времени ведите вялую войну с эльфами.

— Но почему мы не можем нанести одновременный удар по эльфам, Волкам, Туманным Горам и Коэне, как договаривались раньше.

— Твой инквизитор не смог изловить белой волчицы, а она сможет поднять против нас все народы.

— Неужели?

— Если бы я не знал ее так хорошо, то не говорил.

— И что же нам теперь делать?

— Будем надеяться, что она еще в Аранте. Если это так, то когда я нападу на стену, она станет в ряды воинов этой страны. А там уже дело за мной. Этот бой будет ее последним…

Примечания автора

Каждый народ, описанный в данной книге, имеет свои метрические системы. Дабы не перегружать рассказ, здесь и далее все измерения будут поданы на системе исчислений Вольстрима:

Арда — высота оборотня в волчьей сущности.

Гон — Длина оборотня в волчьей сущности.

Г'Арда — длина тысячи волков.

Арда'нг — длина лапы волка.

Причины этого события см. в «История народов Материка» том 2.

История народов материка, многотомное собрание по истории народов, населяющих Материк. Оно имеет такие тома: Том 1. Древнейшая история (Демоны). / Том 2. История Волков. / Том 3. История Драконов. / Том 4. История эльфов / Том 5. История гномов / Том 6. История троллей / Том 7. История орков. / Том 8. Последняя война (появление людей) / Том 9. История Степи. / Том 10. История человечества. Том 11. Развитие и экономика. Каждые сто лет, в мир выходит новое издание данной книги, в которую каждый народ добавляет самые главные события их истории….

В Данной книге мы используем собрание 19987 года выпуска по летосчислению Волков, которое находится в центральной библиотеке Вольстрима.

Каждый народ и государство имеет копию этого издания.

Grwe — Гре — серий (перевод с языка оборотней).

Soarre — Соар — Владыка (перевод с языка оборотней).

Lian — Лиан — Жизнь (перевод с языка оборотней).

Na — На — Дарить (перевод с языка оборотней).

Одна из разновидностей диких лошадей на Материке.

Один из многочисленных служителей церкви Степи.

Sloir — слор — бегун (перевод с языка Волков).

Закон, разрешающий сжигать на кострах всех, кто не верит в Бога, не зависимо от места обитания, или места излова.

Каждый народ Материка ведет свое летосчисление, начиная с момента своего появления на суше. В данной книге описаны события начиная с:

743 год — по летосчислению верующих и Степи.

1000 год — по летосчислению Коэны и других людей.

1500 год — по летосчислению орков.

2035 год — по летосчислению троллей

3141 год — по летосчислению гномов

4758 год — по летосчислению эльфов

19999 год — по летосчислению драконов (единый народ Материка который ведет счет не с момента своего появления, а с момента приобретения им свободы)

20001 год — по летосчислению Волков.

ХХХХХХ год — по летосчислению Первых.

С момента прибытия Волков на материк, в их обществе всегда действовал лишь один закон:

«Поступай так, как велит сердце, и не действуй в ущерб разума и справедливости»…

История народов Материка. Том 2. с. 50.

Каждый народ Материка имеет своего повелителя. Волками правит Правитель и Совет Стаи. Эльфами — Король. Гномами — Старейший. Орками — Вождь. Троллями — Урук. Драконами — Гурр. Первыми (демонами) — Великий или Наследник Империи. И лишь в обществе людей нет единства. Большинством из государств управляют короли, но есть и исключения: Коэна — Ректор, Степь — Святой, Пустыня Восходящего Солнца — Султан и Наместник Аллахана. Умертвия не имеют своего государства, и единого органа власти. Хотя, некоторые источники утверждают, что умертвиями правит президент, который избирается большинством голосов.

«Последняя война в которой брали участие оборотни разгорелась между Волками и людьми. В ходе этой войны оборотни потерпели поражение, и были вынуждены поселиться в лесах Вольстрима. Пришло время правления людей»…

История народов Материка. Том 8. с. 12.

Неделя — последний день недели. Лишь верующие и жители Степи называют этот день Воскресеньем, на честь не понятного и не достоверного события в их истории.

Некоторые изобретения, которые не возможно использовать как оружие, Волки Вольстрима выдают в вольную продажу, и их можно увидеть везде…

Niar — ниа — Ночь.

Garr — гар — Воин.

Золотой Тракт — грунтовая дорога соединяющая Орон и Морену. Названа так из-за того, что в древности ею возили золото из северных государств и Туманных гор.

(Перевод с языка оборотней) — Это моя территория!

(Перевод с языка оборотней) — Уходи от сюда, или я убью тебя.

(Перевод с языка оборотней) — Попробуй!

«Утерянными Волки называют тех, кто пал в зависимость от наркотика».

История народов Материка. Том 2. с. 943.

(Перевод с языка оборотней) — А ты смелая. Из тебя получится отличная самка.

(Перевод с языка оборотней) — Сперва одолей меня.

(Перевод с языка оборотней) — Ты победила меня. Это твоя территория, только не убивай меня.

(Перевод с языка оборотней) — Как ты докатился до такой жизни?

(Перевод с языка оборотней) — Ты не понимаешь, это сильнее меня…

Мифологическое существо, которое по легенде обитает в южной пустыне, похоже на полутораметрового ящера с тремя головами, которые дышат огнем. Его детеныши, убивают свою мать при рождении, и съедают труп. Имя Суккар переводится из языка народов пустыни как «Тварь».

«Обитатели Южной Пустыни. под. ред. сира Иола Амора. с. 125.»

Garr — воин (перевод с языка Волков).

Onn — справедливость (перевод с языка Волков).

Swethser — смелый (перевод с языка Волков).

В диалекте умертвий есть два похожих за человеческими мерками слова, которые, в сути означают разные вещи, и их из-за этого часто путают. Слово «Одолжить» означает взять на время, а слово «Позычить» — взять навсегда без ведома хозяина. В общем языке аналог слово «украсть».

В степи есть национальный напиток — Водка. Официально его производят в монастырях, и только для потребности монахов. Тем не менее, каждый приставник торгует им. Нелегальная водка и была названа самогоном. По некоторым подсчетам его производство превышает производство водки в сотню раз…

Среди жителей материка ходят шутки, что послушник может стать приставником лишь тогда, когда выучит не менее десяти способов изготовления самогона…

История народов Материка. Том 10. с. 1442.

Оглавление

Пролог

Лианна

Вия Иллей

Элд Рэнн

Лианна

Илрон

Вия Иллей

Лианна

Замок Алиор

Король Орона

Инет Иллей

Адаманта Иллей

Лианна

Элл Бранд

Лианна

Инет Иллей

Адаманта Иллей

Лианна

Мойше

Лианна

Элд Рэнн

Лианна

Эпилог

Примечания автора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg