«Не все жрецы подчиняются магам (СИ)»

Не все жрецы подчиняются магам (СИ) (fb2) - Не все жрецы подчиняются магам (СИ) 347K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Варвара Николаевна Еналь

Варвара Елань Птица. Каньон Дождей Часть 2

Не все жрецы подчиняются магам

Глава 1

Им не удастся преодолеть Безжизненные земли до того, как почти круглый Маниес зальет всю округу серебристым светом. Ночь застанет их в местах, о которых легенд ходит больше, чем лет жизни ему, верховному магу верховного клана, Насу-Аум-Трогу. Люди боятся Безжизненных земель, но Нас знал, что это его отец совершил то самое страшное и тяжелое проклятие, которое отправило в мир Невидимых здешних жителей и сделало эти места пустынными.

  Проклятие смерти сейчас не имеет власти, оно прошло так же, как ушел в мир Невидимых и отец Наса, верховный маг Нисам-Аум-Трог. Бояться уже нечего, разве только тягостных воспоминаний, но к ним Нас давно привык. Они стали постоянными спутниками, и каждую ночь ему чудилась старинная песенка сестры, от которой вспоминались только первые слова.

  Нас обернулся и сделал воинам знак рукой, что надо продолжать путь. Перед небольшим отрядом лежала граница Нижнего королевства - невидимая линия, проходящая вдоль реки Суи. На этом берегу еще владения Верхних магов, а на другом уже начинаются Безжизненные земли. Нас знал, что его воины сомневаться не станут, им не привыкать следовать за своим хозяином. Да и разве не его отец совершил это проклятие? Разве не глава Верховного клана сам Нас?

  Пусть они все думают, что и он может совершать великое колдовство и призывать на помощь немало Невидимых. Пусть не сомневаются в его мощи.

  - Заночуем здесь, на берегу, мой правитель? - Замгур, его неизменный помощник, приблизился и всмотрелся в сумеречный, тонущий в тумане противоположный берег.

  - Нет, иначе мы потеряем слишком много времени. Переправляемся сейчас, Суя спокойна и умиротворенна, ее вода пропустит нас через брод.

  - Все будет по твоему слову, мой правитель, - Замгур склонил голову, после подал знак рукой остальным воинам.

  Нынче времена мирные, хотя только Невидимые знают, сколько продлится мир на этих землях. Вот уже одиннадцать лет, как не горят деревни, не рушатся замки и не творятся страшные проклятия. Одиннадцать лет спокойной жизни. С Орденом Всех Знающих у магов его королевства договор, скрепленный кровью Верховных магов всех кланов. И он сам отлично помнил, как разрезал ладонь и оставлял кровавый отпечаток пальца под своей подписью. Ему, тогда самому молодому верховному магу, едва сравнялось четырнадцать лет. А отца его, погибшего на войне с Нижним Королевством, даже не передали Переправщику, проводящему тела через огонь в мир Невидимых. Где лежит тело некогда могущественного и сильного отца, Нас не знал до сих пор.

  Вот уже одиннадцать лет, как он - глава клана. Самый молодой Верховный маг Верхнего Королевства. Отец бы остался доволен им, назвал бы своей кровью и рожденным под полным Маниес. Нас еще не плел бороду в косы, это не позволяли возраст и традиции. Он коротко подстригал ее, но не это придавало значение магу. Косы в бороде говорят лишь о возрасте. Но нефритовые и ониксовые бусины, вплетенные в две тоненькие косички у висков, значили те заклинания, которыми владел Нас, и тех Невидимых, которые служили ему.

  Убранные назад, косички казались тяжелыми от бледно-зеленого нефрита и полосатого оникса. Волосы Нас не стриг ни разу с того самого года, как погиб его отец, с того самого момента, как назвали его Главой клана Аум-Трогов. Ни разу он не потерпел поражения ни в одной битве, сколько бы Верховных магов не пытались оспорить главенство его клана. А было этих битв немало, всем казалось тогда, что наступил удобный момент, что Невидимые отвернулись от Аум-Трогов. Глава клана, которому едва исполнилось четырнадцать - что это, как не немилость духов?

  Но Наса обучал сам отец. Собственноручно заставлял совершать обряды, не полагался на учителей и наставников. Сам присутствовал при каждом жертвоприношении, как будто угадывал, что старшего сына его, Наса, ждет не простая судьба. И сын его не подвел. Главенство осталось за кланом Аум-Трогов, и именно поэтому Нас двигался сейчас с небольшим отрядом верных воинов к границам Нижнего Королевства.

  Настоятель Ордена Всех Знающих, Праведный Отец Игмаген собирает совет, на котором желает обновить договоры и клятвы. Так сообщил посланник. Нас совершил короткое заклинание над свитком, исписанным мелкими буквами, в котором содержалось послание-приглашение Праведного Отца, и почувствовал благоволение Невидимых. Духи желали, чтобы Нас поехал на совет, как Верховный Маг Верховного клана.

  И вот потому кони воинов Наса ступают сейчас в брод реки Суи.

  Нас рассчитывал, что успеет проехать Безжизненные земли до захода солнца, но раз так случилось - не ему пугаться того, что сотворил его отец. Разве не он сам приложил столько усилий, чтобы найти потерянные страницы из древней книги заклинаний? Те самые, что содержат смертельные проклятия, сильные и ужасные?

  Ленивая река едва поблескивала в серых сумерках, и у кромки соседнего берега тянула на себе множество сухих листьев. Редкий лесок подбирался к самой воде, шелестел высокой травой и потряхивал ветками дубов и осин. Но едва отряд Наса забрался на пригорок рядом с Суей, как перед глазами открылась совершенно пустая равнина. Пепелища, черные остатки труб, и множество сгоревших человеческих костей - вот что увидел Нас, оглядев Безжизненные земли.

  В душе у него зазвенела странная и торжественная радость. Вот она, гордость его клана. Кто еще осмеливался совершать смертельные проклятия? Никто, только один маг решился на это, его отец Нисам-Ауг-Трог. Ненависть и холодная власть обрушились на эти земли, забирая жизнь и уничтожая все в священном магическом огне. Огромное приношение Невидимым.

  Только одного до сих пор не мог понять Нас - почему щедрое приношение, огромный жертвенник, в который отец превратил эти земли, не принесли победы? Почему отец потерпел поражение и погиб? Слухов об этом ходило достаточно, и отцовское поражение все еще лежало позорным клеймом на клане.

  Нас слишком хорошо угадывал холодные усмешки в глазах владык остальных кланов. Снисходительно-добрые улыбки Мазг-Грома, седого старика, в чьей бороде насчитывалось больше двух десятков кос. Наглое, не скрываемое ехидство Лугр-Дрим-Хрога, высокого, черноглазого мага, в чьем ухе качалась серьга уцелевшего - ему посчастливилось вернуться с войны, и пусть он не стал победителем, но и страшной смерти поражения тоже избежал.

  И еще десяток вождей десятка кланов с недоверием и сомнением смотрели на юного владыку магов Верхнего королевства. Нас только выше поднимал голову и не позволял обиде и горячему гневу овладеть сердцем. Отец учил, что у мага всегда должна быть холодная голова.

  - Где мы остановимся на ночь? - снова спросил Замгур.

  - Проедем еще немного вперед. Минуем эту полосу деревень. Где-то в этих местах раньше стоял замок мага, остановимся на ночь около него.

  Земля под копытами еле слышно хрустела. Или это были человеческие кости? Нас не рассматривал. Чем дальше продвигался его отряд, тем больше одолевали мысли о странном приглашении. Что задумал Праведный Отец? Подвоха или предательства Нас не боялся, вряд ли кто сможет одолеть его в бою. Невидимые следовали рядом с отрядом, и хотя только Нас видел их, остальные воины не сомневались в прочной, сверхъестественной защите. Так просто Наса не одолеть, и Праведный Отец слишком хорошо это знал. Ведь не всегда он был Отцом, было время, когда и Игмаген обращался в молитвах к духам Днагао, хоть и не видел их воочию.

  Все поменялось с той самой клятой войны, в которой его отец Нисам-Аум-Трог совершил свое последнее колдовство, забирающее жизнь. Отец не выстоял против Моуг-Дгана. Но кто мог бы выстоять против него?

  Высокий холм, на котором раньше был замок, Нас просто почувствовал. Это умение давали ему Невидимые благодаря щедрым ежедневным жертвам. Внутренним взором он увидел огромное скопление человеческих костей внутри разрушенной каменной ограды. В замке когда-то укрылось слишком много людей, надеясь уцелеть в страшной войне. Но от проклятия, забирающего жизнь, стены замков не спасали. А после магический огонь сжег тут все в яростном пламени жертвоприношения.

  - Поднимемся на вершину, - велел Нас, направляя своего жеребца.

  Отряд ехал бесшумно, спокойные, послушные кони казались в вечерних сумерках черными призраками, ступающими по выжженной земле. Мало что росло в этих местах. Трава, низкая и чахлая, еле топорщилась из земли острыми усиками. Деревья гнулись так, что тонике стволы их тянулись вровень земле, искривленные страшным прошлым.

  Да и деревьев было совсем мало - пара яблонь, на которых листья желтели лишь на самых верхушках, а стволы казались не толще руки Наса. Несколько худосочных осин, что жались друг к дружке и тряслись от ветра. Да кусты колючего терновника, убегающие вниз, под горку.

  Нас велел разбить лагерь почти на самой вершине, у почерневших остатков замковых стен. Палатку для него соорудил Замгур. Шипящим шепотом он подгонял своего нерадивого молодого оруженосца и требовал, чтобы ему тут же натаскали воды с ручья, что еле слышно полз по соседству.

  Нас отошел чуть в сторону от этой возни. Ему вдруг захотелось прислушаться к самому себе, заглянуть внутрь души. В такие минуты он иногда отчетливо мог слышать указания Невидимых. Без их совета и одобрения Нас не решался делать ничего, даже не резал овец на ежемесячное жертвоприношение. Вот поэтому он и оставался главой клана, что умел получать советы, ценнее которых он не знал ничего.

  Что толку от золота и серебра, коли нет мудрости и умения принимать правильные решения? Мудростью и способностью предвидеть события Нас-Аум-Трог и был силен, это и помогало удержать победу в многочисленных клановых битвах.

  Нас долго всматривался в сумрачную долину, которая поднимала под бледным светом Маниес свое грустное и страшное лицо, и в душу его вползало мрачное торжество. Все, что тут случилось - дело рук его отца, великого мага прошлых времен. И он, Нас, не посрамит его славы, не уронит чести.

  Под ноги ему попалось что-то твердое. Наклонившись, Нас разглядел истлевший человеческий череп, белый и гладкий. Слишком маленький, чтобы принадлежать взрослому человеку. Пнув его носком сапога, Нас развернулся и зашагал к костру. Никто не уцелел из здешних жителей, не осталось потомства. Даже жены и дети сгорели в огне магического пламени. Что может быть страшнее полного забвения, когда от огромного клана или семьи не остается даже сопливого мальчишки, чтобы вырасти и дать семя женщине?

  Недалеко от белеющего шатра Нас увидел фигуру Невидимого. Молчаливый страж в черном плаще возвышался чуть в стороне, скрестив на груди руки и спрятав голову под капюшоном. Отец всегда учил юного Наса, что взгляд Невидимых может увлечь и навести смерть. Лучше отводить взор и не глядеть им в глаза. Смотреть вниз и наклонять голову, признавая их власть.

  Нас, увидев своего стража, так и сделал. Поклонился, разглядывая землю.

  Остальные невидимые держались позади отряда. Молчаливые стражи, грозные и несущие опасность даже тем, кого они охраняли. В Нижнем королевстве маги не умели связываться с Невидимыми, потому были гораздо слабее. Они называли их духами Днагао и приносили им жертвы. Но не только жертвы нужны Невидимым. Им нужна цена, которую надо заплатить. Каждое колдовство имеет свою цену, этому Наса тоже учил в свое время отец.

  Жаркий огонь озарил стены шатра и сосредоточенное лицо Замгура. Замгур был рожден в отцовской спальне личной рабыней и вырос в стенах родового замка клана Аум-Трога. Его тоже учил отец Наса, только наука была другая. Выносливость, преданность хозяину, покорность и готовность умереть за клан - вот, что постигал в свое время Замгур. Но не только жестокостью воспитывается преданность. Гораздо крепче держит любовь - вот чему учил Наса его отец. Потому Замгур получал столько же внимания, как и Нас. Мальчики выросли вместе, и теперь Нас доверял своему другу так, как не доверял никому больше, даже собственным младшим братьям, которые остались на его попечении после внезапной смерти сестры и мачехи.

  Братьев у него было четверо, крепкие, смышленые парни. Самому младшему сравнялось пятнадцать лет, и за него не приходилось стыдиться, когда проходили клановые бои. Нас еле заметно улыбнулся и проговорил, присаживаясь у костра:

  - Добрая будет ночь, Замгур.

  - Земли тут не добрые, мой правитель, - тихо ответил Замгур, - воины говорят, что спокойного сна не будет.

  - Тебе ли пристало повторять болтовню этих разгильдяев? - Нас нахмурился. - Эти земли покорили наши предки, нам ли теперь бояться их?

  - Лезмур со своими людьми думают так же. А Ургон и его воины жалуются, что здесь плохие места и верная гибель.

  - Потому что всегда были глупцами. Я не стану слушать их жалоб. Пока они ворчат у своих костров - пусть ворчат. Как только их вопли долетят до моего шатра - снесу пару буйных голов, для остальных это будет хорошим уроком.

  Замгур поклонился и скрылся в темноте. Послышался его голос, приказывающий одному из оруженосцев заняться лошадьми и хорошенько вычистить им шкуру и высушить спины.

  Нас не переживал за Ургона, эти всегда жаловались и роптали, но только потому, что по характеру были точно горячие угли, загорались мгновенно и в бою были страшны и необузданны. Ради этой их горячности Нас и терпел ворчливое племя Ургона, его многочисленных двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев. Черноволосых, горбоносых, высокоскулых.

Глава 2

После ужина лагерь утих. Дозорных Нас не выставлял никогда, он вполне полагался на бдительность Невидимых. Они охранят, разбудят. Они и покарают глупцов, осмелившихся приблизиться к стоянке Верхних Магов.

  Растянувшись на овечьих шкурах, Нас с наслаждением вдыхал аромат влажной земли, пепла и дыма от костра. Запахи мешались, тянулись тонкими струйками. Где-то на самой вершине неспешно и лениво посвистывал ветер. Хотелось бы Насу знать, что задумал старый хрыч Игмаген?

  Раньше, еще до войны с Моуг-Дганом, Игмаген был обычным магом, который приносил в жертву духам скотину и все его умения сводились разве что к тому, чтобы гадать на костях и предсказывать погоду. Магии, настоящей магии, в его жилах не было ни капли. Уделом он владел по счастливой случайности, и не умел устанавливать связь с теми Невидимыми, что служили ему.

  Но едва Моуг-Дган одержал победу, как ловкий Игмаген и еще несколько подобных ему магов Нижнего королевства провозгласили себя Отцами, поклоняющимися Знающим, и их воины, носящие железные кольчуги и железные шапки, тут же подняли мечи против своего народа.

  А Верхние маги в те времена были побеждены, оттеснены вглубь Верхнего королевства и слишком угнетены поражением. Ведь им никогда еще не приходилось проигрывать. Нас до сих пор не мог понять, каким образом Моуг-Дгану удалось одолеть Невидимых. Это так и осталось тайной.

  С той поры уверенность в собственной мощи покинула Верхних магов.

  И, пожалуй, все были рады, что Праведные отцы не двинули своих железных воинов на земли Верхнего королевства. Моуг-Дган провозгласил тогда поклонение Создателю, а все храмы Днаго предал огню. Не оставил ни одного.

  Праведные Отцы после построили другие храмы, посвященные Всем Знающим, установили новые правила и новые традиции. Нас эти правила помнил, они сильно напоминали Три Истинных Магических закона, звучащих коротко и просто:

 -- Молчи и не сомневайся.

 -- Повинуйся.

 -- Плати цену.

  Настоящий маг, прошедший через Посвящение, обязательно должен исполнять эти три главных законов магов. И Нас их соблюдал, но истинная сущность Закона открывается только тогда, когда ищешь настоящей силы. Только при сотворении сильнейших заклятий. Законы являлись основой могучей магии - так учил Наса его отец.

  У Ордена Всех Знающих законы получили другое звучание, но их все равно соблюдали, слухи об этом доходили до Верхнего королевства.

  Законы могли иметь разное толкование и разное звучание, их могло быть очень много - как в Нижнем королевстве у Ордена Всех Знающих, где особыми правилами даже предписывалось, как располагать женщинам покрывало на голове. Но все правила сводились к одному - повинуйся, не рассуждай, плати. Платить надо всегда, такова суть любых отношений - со Знающими ли, с Невидимыми - последнее не меняло правил.

  В палатку зашел Замгур и сообщил, что в стане все спокойно, ветер поднялся и стал холоднее, на небе ни облачка и звезды обещают завтра ясную погоду. Нас не открыл глаза в ответ на это сообщение. Он знал, что все будет хорошо, он совершил обряд перед дорогой. Удача не отвернется от его клана.

  Молитвенное служение перед сном был коротким - несколько веточек священного миндального дерева, устроенных на жаровне, ароматный порошок и слова благодарения и посвящения Невидимым. По обычаю Верховные Маги кланов совершают охранительные обряды за всех своих людей, и тех, кто рядом, и тех, кто остался далеко. Кинув последнюю щепотку порошка в огонь и втянув в себя горький, резкий аромат, Нас вышел из палатки.

  Стан погрузился во тьму, лишь кое-где угасающие костры освещали лица спящих. Нас, неслышно ступая, прошелся по стану, оглядел своих воинов. Пьянства среди них не было, стылая даже не ввозилась на территорию кланов. Пьяный воин не способен держать оборону, потому Нас поддерживал железную дисциплину среди своих людей. Как, впрочем, и все остальные маги.

  Теперь можно отдохнуть. Круглый шатер белел в темноте, обещая уют и тепло. Яркий костер около него выбрасывал в темное небо снопы искр. Щедрый Маниес заливал округу добрым и немного ласковым светом.

  Земля еле слышно заскрипела под ногами. Нас наклонился, чтобы посмотреть - что это может быть. В этот момент кто-то схватил его за край плаща, дернул. Хриплый голос прошептал:

  - Ты слышишь это, мой правитель? Ты видишь его?

  Нас оглянулся и встретился глазами с Ургоном. Тот устроился на расстеленном на ветках плаще, но взор его горел тревожным огнем, отражая еле живое пламя угасающих углей.

  Нас не стал спрашивать - кого он должен увидеть. Присутствие чего-то злого и сильного он и сам почувствовал. Оглянулся и увидел залитую светом Маниес тоненькую, светлую фигурку, бредущую по склону. Это был мальчик лет тринадцати, худющий, одетый в одну длинную рубаху с чужого плеча. Разлохмаченные волосы, бледное лицо и странное, чуть отражающее свет Маниес тело.

  Мальчик поднял лицо, посмотрел темнющими глазами на Наса и звонко проговорил:

  - Это ты выбросил мою голову?

  Наса передернуло. Призрак - вот кто это был. И голова у него находилась на своем месте - на плечах.

  - С каких это пор нам стоит бояться тех, кто умер? - презрительно сказал Нас и выхватил свой плащ из рук застывшего в ужасе Ургона. - Этот мальчишка и при жизни мог напугать только тараканов в отцовской избе. А после смерти он и подавно никому не страшен. Будь воином, Ургон, ложись и спи. И меньше присматривайся к темным кустам - спокойнее сон будет.

  - Отдай мне мою голову! - уже более жалостливо, но так же звонко попросил призрачный мальчик. Видимо, речь шла о том черепе, что совсем недавно попался под ноги.

  Нас не ответил ему. Нельзя разговаривать с призраками и вестись на их жалобы и просьбы, иначе прилипнут, как пиявки, и будут шастать каждую ночь. Пусть проходит себе дальше. Нас распрямил спину и решительно зашагал к шатру. Пора ложиться, завтра вставать еще до рассвета и трогаться в путь.

  И тут мальчик, оказавшись за спиной Наса, запел.

  Тоненький, звонкий голосок печально завел слишком знакомую мелодию:

  Не в высоких лесах, где багровый кизил

  И сосна под узорной корой.

  Не в высоких лесах дом любимый застыл

  Над присыпанной хвоей землей.

  Песня, которую пела по вечерам его сестра! Любимая песня его детства, старая и грустная, пролетела сквозь темноту ночи и тронула Наса до самого сердца. И даже голос мальчишки показался похожим на голос сестры. Наргиса звучала, как серебряный колокольчик, и когда заводила песню - не возможно было не слушать. Как часто она успокаивала его по вечерам своими песнями! И как часто отец приговаривал, что Наргиса - вылитая мать...

  Нас замер, вслушиваясь в чистый голосок, напевающий медленную песенку. Не выдержал, оглянулся и приказал:

  - Замолчи, иначе тебя вышвырнут отсюда!

  Мальчишка оскалился, лицо его на секунду переменилось, вытянулось. Показались острые зубки, а губы разъехались в стороны в жутком оскале. Но тут же глаза призрака опять погрустнели, он печально поник головой и проговорил:

  - Где моя голова?

  - Зачем тебе голова, дурень? Ты уже без плоти, тебе и так хорошо, - Нас знал, что нарушает правила, но ему страшно не хотелось слышать любимую песню из уст призрака. Мелкого, пакостного и абсолютно безвредного.

  - Я хочу свою голову, - все так же грустно протянул мальчик.

  - Так пойди и возьми. Это, небось, ее я пнул около белого шатра. Забирай череп и проваливай к собственной могиле.

  - У меня нет могилы. Закопай мою голову, добрый маг, и я спою тебе песню.

  Призрак начинал наглеть. Нас поднял руку, произнес заклинание, и один из Невидимых выступил из сумрака. Призраку оказалось достаточно только увидеть его, чтобы тут же принять свой собственный облик, стать скорченной зубастой тварью и исчезнуть во мраке.

  Эти твари не понимают ничего, кроме силы, и договариваться с ними бесполезно.

  Нас оглянулся. Ургон удовлетворенно растянулся на своем плаще и закрыл глаза. Невидимых он не мог видеть, но зато отлично рассмотрел, как пропал призрак после произнесенного Насом заклинания. Он знает, что маги потому и обладают силой, что могут справляться с мелкими духами и назойливыми призраками. Потому Ургон и его люди и служат клану Аум-Трогов.

  Заснуть Насу удалось не сразу. Замгур лишь спросил, что это было, на что Нас коротко сказал:

  - Призрак. Мелкий и не страшный. Его уже нет здесь.

  Да, потому эти земли и обходят стороной, что они стали пристанищем для разных тварей, умеющих нагнать страху. Завернувшись в меховое одеяло, Нас вдруг подумал о сестре. Наргиса умерла перед самой войной, буквально за несколько дней до того, как отец выступил с походом на Нижнее королевство в надежде найти и обрести власть над Моуг-Дганом. Древние пророчества говорили, что тот, кто получит власть над Истинным Моуг-Дганом - тот будет непобедимым, и Великие Князья Невидимых станут служить ему долго и бесконечно. И еще пророчества говорили о будущей войне проклятых и об их драконе Гзмардануме, что умел превращаться в человека и обладал необыкновенной властью.

  Пророчества говорили, что только Истинный Моуг-Дган сможет остановить проклятых.

  "И исполнит Истинный Моуг-Дган все три магических закона и возьмет силу от Розового камня Нгуух, и остановит нашествие проклятых на земли двух королевств" - так гласило древнее пророчество, произнесенное несколько сот лет назад монахами отшельниками. Это было в те времена, когда Магические кланы Верхнего Королевства только образовывались. И клан Аум-Трогов был самым малочисленным и слабым.

  Но предсказание не сбылось. Вернее, сбылось, но не так, как ожидали. Моуг-Дган не исполнил все три закона, хотя силу Розового Камня Нгуух забрал, и наступление баймов остановил. Только власть над ним никто так и не сумел получить. И отец Наса, глава клана Нисам-Аум-Трог погиб в схватке с Моуг-Дганом.

  Где теперь великий маг Моуг-Дган - никто не знал. Он исчез так же внезапно, как и появился. Были еще древние пророчества монахов, но они казались путанными и непонятными.

  Да и вряд ли они правдивы и верны. Ведь оказалось же не точным самое главное пророчество.

  Нас слышал, что точно и верно сбываются только пророчества суэмцев. Те умели предсказывать, и их Знающие, что жили в Суэме, могли сказать верно о том, что будет. Только гордые суэмцы не открывают своих пророчеств Верховным магам крошечного Верхнего королевства. И не общаются с ними.

  Нас заснул не сразу. Его вдруг одолело странное беспокойство, но к чему эти чувства, Нас так и не смог понять. Возможно, так действуют Безжизненные земли, недаром люди избегают их. Тем более для жителей Нижнего королевства будет недобрым знаком появление из этих земель Верхних магов.

Глава 3

Наргиса была похожа на мать. Такой же высокий лоб, такие же черные большие глаза. Мягкие губы, полные и нежные. Сестра считалась красавицей, и отец гордился ею.

  Мать Наргисы и Наса умерла в год, когда отец стал главой кланов. Это был славный и грустный год. Нас помнил его хорошо, хотя был совсем ребенком. Сначала, совершенно внезапно он узнал, что мама не спустится к завтраку и не совершит утренних молитв, потому что ее уже нет. Смерть забрала ее в мир Невидимых ночью. Ни болезни, ни немощи - ничего такого не было. Беда пришла внезапно, словно гром среди ясного неба.

  - Вашей матери больше нет, - коротко и резко сказал утром отец и велел сестре самой распоряжаться приготовлением завтрака.

  А спустя несколько длинных недель слез и тоски, когда вся семья, включая рабов, оплакивала утрату, наступил День Посвящения. Отец выиграл клановую битву, и его провозгласили Верховным Магов Всех Кланов. Клан Аум-Трогов возвысился, обрел должную славу. Это было началом славных дней, дней величия и могущества.

  Отец женился еще раз, и новая жена подарила ему четверых сыновей: двоих черноглазых близнецов, быстрых и горячих, как степной ветер, спустя два года еще одного черноглазого мальчика, проворного и хитрого, как степной лис. И самого последнего, Грога, одолеть которого было трудно даже горячим близнецам.

  В год, когда отец вышел на войну за право обладать Моуг-Дганом, на клан обрушилось несколько несчастий. Умерла новая жена отца, и сестра Наргиса тоже ушла в мир Невидимых. Она была Насу как мать, она любила и жалела его. Утрату сестры Нас переживал очень тяжело.

  Почему умерла Наргиса - Нас не узнал. Просто однажды не спустилась к завтраку, и отец объявил, что тело сестры уже приготовлено к погребению, как и тело мачехи.

  Хотя Нас понимал, что нельзя сказать вот так просто - удачу принес тот год, или только одни несчастья. После смерти отца четырнадцатилетний Нас выстоял в нескольких клановых битвах, отстаивая право на верховенство кланов. И отстоял! И его стали бояться и уважать, хотя и не могли забыть отцовского поражения.

  Мысли о прошлом не давали Насу уснуть. Он то и дело прикладывался к фляге с водой - вина Верхние Маги не пили никогда, как и не стригли волос. После выходил из шатра и всматривался в черные, озаренные призрачным светом, холмы. Где-то вдалеке все еще бродили призраки, но к стану уже не смели приближаться. Время от времени загорались ложные огоньки, переплывали с места на место. Только некому следовать тут за их светом, никого они не заведут в бурелом или в непроходимую чащу. Люди тут не появляются, судя по всему.

  Что-то сильно беспокоило Наса, и тревога нарастала все больше и больше. Когда же удалось уснуть, то появилась перед ним во сне Наргиса и была настолько живой и реальной, что от боли защемило сердце. Лицо ее было круглым, нежным. Глаза грустными и немного усталыми. Так она смотрела на Наса еще при жизни, когда слишком уставала к вечеру от дневных хлопот по хозяйству - ведь весь дом тогда был на ней.

  Во сне Наргиса просто глядела в лицо и не говорила ничего. Пристальный взгляд ее словно о чем-то просил, молил, но губы сестры так и остались сомкнутыми. И в этот момент, во сне Нас вдруг страстно захотел, чтобы Наргиса запела. Хотя бы одну песню. Прикоснулась к нему, прижала голову к плечу, как она это делала при жизни. И спела ему хотя бы один раз. На прощание.

  Даже во сне Нас слишком хорошо понимал, что это Безжизненные земли так влияют на него, это их магия. Но не спешил прогнать наваждения. Сестра была так близко, что можно было коснуться ее - лишь протяни руку. Нас не протягивал. Он замер в этом своем странном сне-видении и только смотрел в глаза Наргисе, стараясь растянуть свидание.

  Печальный привет из прошлого - вот чем был этот сон.

  Рано утром снова двинулись в путь. Рассвет казался серым и медленным, полз откуда-то из-за холмов, тянулся липким туманом и нехотя раздвигал завесу ночи. Люди Ургона лениво ворчали о проклятых землях - да пожрут тут всех зменграхи. Но остальные молчали. Они привыкли доверять своему магу, и это было правильно.

  Отряд отправился в путь, оставив после себя только погашенные кострища. За Безжизненными землями лежало Нижнее королевство - владение Железных Рыцарей. Вот туда и держал путь Нас.

  Выжженные холмы скоро закончились, и, когда за облаками поднялось вверх солнце, отряд уже ехал по широкой, расхлябанной от дождей дороге. Над головой сползались тучи, обещая новую порцию воды, неугомонно трепал плащи холодный ветер. Осень в этом году выдалась дождливой и ранней, и в Нижнем королевстве, судя по всему, не успевали убрать урожай. Пшеницу и ячмень сняли уже с полей, но она все еще не была свезена в амбары и мокла в стогах и скирдах. Да и как увезти хлеб, когда дороги размокли от воды, превратились в сплошную кашу? Верхом пробраться еще можно, но телеги, тяжело нагруженные хлебом, увязнут в грязи по самые оси.

  Осень в этом году обещала голодную зиму, урожаи были невысоки, и те не удавалось собрать во время.

  У Наса в клане хлеб убрать успели. Пришлось для этого совершить не одно заклинание и не одно жертвоприношение. И заплатить цену. Хорошее заклинание всегда требует цену, это третий закон магии, который не может быть нарушен. Нас принес в жертву своего жеребца, любимого, верного. Которого вырастил сам, кормил из своих рук и для которого никогда не жалел добрых слов. Благодаря жеребцу сейчас амбары Наса забиты хлебом, хотя и скудно родит земля в их краях. Но для клана этого хватит.

  У Праведных Отцов дела обстояли не так славно, судя по всему. Кто-то из воинов Ургона помянул зменграхов и обозвал здешних людей лодырями и глупцами, позволяющими хлебу гнить в стогах под дождем. Нас не обернулся на говорившего, лишней говорливостью отличаются только простаки и глупцы. Это не забота воинов Верхнего королевства - размышлять, когда крестьяне Ордена вывезут свой хлеб.

  Миновали несколько захудалых деревень с опустившимися до земли соломенными крышами, покосившимися сараями и взрытыми от колес улицами, утопавшими в грязи. Уныло и безнадежно глядели на отряд крохотные оконца изб, темнел выброшенный под заборы мусор. Воняло навозом, мокрой землей и прелой соломой.

  За последней деревенькой вдалеке показались крыши высоких деревянных срубов на холме и неровные стены недостроенной башни. Легендарной башни Игмагена, которую тот возводил вот уже пять лет. Значит, совсем близко Тханур, главный город Удела Праведного Отца Игмагена. Городских стен еще не было видно, только башню и стены Храма Всех Знающих.

  По правилам здешних мест Храм Знающих должен быть непременно виден издалека, чтобы люди могли легко ориентироваться во время праздничных паломничеств. Глупейшее правило, как на взгляд Наса. Наверняка и этой осенью урожай некогда вывозить - праздничные служения и приготовления к ним занимают все свободное время крестьян. А ведь еще есть храмовые поля, возделывать которые приходиться не только рабам. Крестьяне исправно отбывают "праведные повинности" - так это называется здесь. И в первую очередь убирают и вывозят храмовый хлеб, а после уже приступают к своему. Негоже дела Создателя делать в последнюю очередь, а обработка храмовых земель и уборка урожая - это первейшее дело Создателя. Так учат здешние рыцари.

  У дальнего края Нас заметил несколько темных фигурок, худых и невысоких. Догадался, что это подростки пробуют все же спасти зерно. Стояла запряженная в низкую телегу лошадка, один из мальчишек подлаживал под колеса ветки деревьев, чтобы животинке удобнее было вытянуть поклажу из грязи. Остальные проворно перетаскивали скирды, перекидывая их с рук на руки. Видимо надеялись вывезти на гумно.

  Едва отряд Наса приблизился достаточно для того, чтобы работающие ребята заметили воинов, раздался длинный свист. Подростки бросились в рассыпную, один из них вскочил на лошадь и завозился с упряжью.

  То ли воровали чужое зерно, то ли просто испугались. Наса это не волновало. Верхних Магов не любили в здешних краях - это понятно. Слишком еще жива была память о прошедшей войне.

  Тханур встретил шумом, бурливой людской толпой и зычным колокольным набатом. Собирали народ на молитву, видимо. Деревянные храмы с высокими башнями венчали небольшие колокола, которые звучали торжественно и грустно. В тон им гудели длинные роги - получалась тяжелая, режущая слух музыка, под которую полагалось возносить молитвы Знающим.

  Народ расступался перед мордами огромных вороных коней, таращился на плетенные в косы бороды, на нефритовые и ониксовые бусины в волосах воинов. Кое-кто шептал, возмущенно притрагиваясь к шее ладонью:

  - Изверги, идолопоклонники пожаловали... привезли сюда свое проклятие, колдуны мерзкие...

  Но говорили тихо, почти шепотом, потому что страх перед Верхними магами все еще держал этих людей в узде. Нас не смотрел на толпу, их вонь, грязные, заросшие лица и всклоченные бороды вызывали только отвращение. Бедная, потрепанная, заляпанная одежда являла сильный контраст по сравнению с оранжевыми, чистыми, отделанными вышивкой и бахромой плащами магов. Даже простые воины клана Аум-Трогов могли позволить себе добротные шерстяные плащи, отделанные мехом и украшенные серебряными нитями. На ногах - кожаные штаны и оранжевые сафьяновые сапоги с тисненым узором. Воины у Наса в клане не бедствовали никогда, даже во времена скудного урожая. Всегда были стада коз, которых выгоняли высоко в горы клановые пастухи, всегда был козий сыр, мясо и молоко. Всегда урождались яблоки. Хотя земля и приносила скудный урожай, и это неудивительно, плодородный слой в Верхнем королевстве был слишком тонок, а под ним - скала, не дающая возможности корням проникнуть далеко.

  Здесь же, в Нижнем королевстве земля должна была быть более щедрой. Но, видимо, не для простых крестьян, которым и на сапоги не хватало монет. Ходили в лаптях и деревянных долбленках, грубых и страшных. Замурзанные и невоспитанные дети, предоставленные сами себе, забирались на заборы и крыши домов и молча глазели, не осмеливаясь сказать что-то гадкое вслед отряду Наса. Это тоже казалось в диковинку, в их клане ни один мальчик не мог слоняться без дела, просто так. Едва научившись ходить, мальчик обязан был учиться делу. Да хотя бы рвать траву для коз и собирать щепки на растопку. А чтобы просто так слоняться по селению и валять дурака - такого не было никогда.

  Потому Нас лишь презрительно кривил губы, глядя на грязных мужчин, почесывающих спутанные бороды, да на боязливых женщин, некрасиво подпоясанных под самим грудями обычными веревками. Длинные юбки и сарафаны здешних женщин спускались до самой земли, пачкаясь грязью. А волосы обязательно покрывали черные платки, завязанные по самые брови. Как от таких страшных женщин можно производить потомство?

  Внезапно в уличный гомон добавились новые звуки. Стук молотков по камню, грохот телег, скрип лебедок. Послышалась медленная, гнусавая песня. Отряд Наса выбрался на широкую, мощенную камнем улицу, и перед воинами предстала выложенная из белого камня башня, широкая и высокая. Задрав голову, Нас насчитал длинную вереницу оконных проемов, где каждый ряд обозначал уровень башни. Пять уровней - это слишком высоко и слишком похоже на Суэмские башни. Только в Суэме строили такие высокие сооружения. Но суэмцы хранили в секрете свой способ постройки, и их башни сияли вечными огнями так, что их видели за несколько могхов. Так рассказывали торговцы и бывалые караванщики.

  Игмаген не владел секретами суэмцев, а они помогать ему отказались - это Нас тоже знал. Потому Белая башня, посвященная всем Знающим и призванная быть главной цитаделью Удела, все еще была не достроена. Сотни рабов, гремя цепями, возились на высоких деревянных лесах. Скрипели лебедки, трещали доски, по которым вкатывали тачки с раствором. Среди работающих Нас узнавал и людей со своей родины.

  Не все кланы успешны и не все могут прокормить множество рожденных. Потому более бедные продавали лишние рты - продавали еще детьми - тому, кто заплатит хоть какую-нибудь цену. Но маги никогда не продавали своих родных, это только люди, служащие бедному клану, решались на такое. Как правило, это были жители окраин, куда частенько приезжали за живым товаром караванщики.

  Частенько продавали и недругов, побежденных в клановых битвах. Это в том случае, если семья побежденного не могла внести за него выкуп.

  Но больше всего на строительстве Белой башни было крестьян. Грязных, худых, оборванных. Согнутых и ко всему безразличных. Нас не мог понять - все они рабы, или среди этих людей есть и свободные?

  Гигантская Белая башня возвышалась над срубами, каменными покосившимися домиками, над грязными улицами города и казалась чудовищной насмешкой. Белый камень привозили издалека, откуда-то из каньонов с юга Нижнего королевства. Это требовало немало денег и усилий, но, видимо, Все Знающие, в честь которых возводили башню, того стоили.

  Наконец широкая улочка, обогнув строительство, привела к высокому срубу, сложенному из толстых, темных бревен. Четырехгранная, уходящая пирамидой ввысь крыша венчалась небольшой башенкой с колоколом, на широких, вымощенных серым гладким камнем, ступенях несли караул воины в кольчугах, белых плащах и конусообразных шлемах. На кожаных ремнях у них, на овальных щитах и на длинных плащах - везде Нас мог видеть одну эмблему - круг, из середины которого расходились лучи, точно спицы из колеса. Насколько Нас слышал - а он любил собирать вести из различных земель - середина круга означала Создателя, а спицы - его Знающих, которые, точно солнечные лучи, доносили волю Бога остальным людям.

  Без Знающих нет ведения - говорили в Нижнем королевстве.

  Навстречу отряду вышел мужчина с бритой головой и круглой, аккуратно подстриженной бородкой. Белый плащ его, надетый поверх кольчуги, был изрядно вымазан в грязи, а кожаные штаны потерлись и порыжели.

  - Мир вам и вашим землям, уважаемые, - густым басом произнес мужчина, еле заметно наклонил голову и зло стрельнул из-под черных бровей светло-карими глазами. - Полдень правит, мы ждали вас вот уже несколько дней. Праведный Отец будет рад видеть соседей, пусть вы и не признаете истинную веру.

  - Я рад тебя видеть, незнакомец, - сухо ответил ему Нас, - но в наших землях, когда желают мира, сначала называют свое имя и имя своего отца. Кто ты, чтобы мы могли уважить тебя и назвать по имени, и уважить твоего отца и тоже назвать по имени?

  Лысый человек вспыхнул, лицо его побагровело, но он тут же подавил раздражение и еще более низким голосом произнес:

  - Я - рыцарь ордена, управляющий Праведного Отца Игмагена, магистр Гимон-Наст. Отца моего звали Емгар-Наст, и он погиб в прошлой войне, когда маги вашего королевства нарушили границы.

  Нас спрятал усмешку, поднял одну бровь и сдержанно ответил на поклон.

  - Да пошлют Невидимые успех тебе и твоему Отцу, рыцарь Гимон-Наст, - стандартный ответ на приветствие.

  Рыцарь задрал подбородок и сказал:

  - Мы не поклоняемся Невидимым.

  - Кто знает, - голос Наса стал совсем тихим, - кто знает.

  Отряд его спешился, подбежавшие слуги взяли поводья лошадей. Нас, проводив взглядом своего нового, черного жеребца, подумал, что хорошо бы в здешних конюшнях умели ухаживать за лошадьми, и стойла не отличались такой же грязью, как городские дороги.

  Через узкие окошки сруба, через частый переплет попадало совсем мало света. Темнели толстенные стволы деревьев, обработанные, покрытые резьбой и маслом - они служили колоннами, поддерживающими второй этаж дома Игмагена. Уходили вглубь узкие коридоры и низко опускались дверные проемы. Грохотали по деревянному полу сапоги железных рыцарей - несколько человек сопровождали отряд Верхних Магов.

  Нас и его воины ступали легко и тихо, точно огромные хищные коты. Следом за ними двигались Невидимые, и воздух леденел от их присутствия. Становился совсем прозрачным и неподвижным.

  Видимо, слуги это чувствовали, потому что шептали молитвы, тряслись и то и дело дотрагивались до символа Знающих - железного знака колеса, висевшего у них на шее. Маленький знак, должно быть, служил для них оберегом.

  В огромной горнице, где пылал каменный очаг, занимающий половину стены, а на широком столе горело множество свечей, Нас увидел Праведного Отца Игмагена. Плотный, пухлый человек с двойным подбородком и масляными, темными глазками сидел у огня, запахнувшись в расшитый золотом бархатный кафтан, и потягивал вино из серебряного кубка.

  - Маги Верхнего королевства, мой Отец, - произнес Гимон-Наст.

  Игмаген поднялся, поставил кубок и ленивым, тягучим голосом произнес:

  - Полдень правит. Да хранят нас всех Знающие и Создатель. Мы пригласили вас на совет, чтобы мир между нашими королевствами оставался нерушимым.

  Нас с удивлением понял, что Игмаген не боится. Ни капли страха во властном голосе. Он слегка поклонился и ответил:

  - Да хранят тебя все те, кому ты поклоняешься, славный Игмаген, сын Нигура. Мы приехали с миром, и мы рады видеть тебя в добром здравии.

Глава 4

Для отряда накрыли щедрый стол. Жаренный барашек, запеченный гусь, пироги с ягодами и множество кувшинов с вином. Нас и его люди вино не пили, потому попросили принести воды.

  Игмаген обедал вместе с ними, но ни словом не обмолвился о том, что за на самом деле стоит за его желанием якобы скрепить мирный договор. Нас понимал, что договор - это просто предлог. Что-то есть на уме у Игмагена, но глаза Праведного Отца блестели равнодушно и ласково, будто никаких замыслов и нет. Игмаген говорил о налогах, о неурожае, о беспорядках на границе. Все это было ерундой и Наса совершенно не интересовало.

  Старшая дочь Игмагена, хрупкая, тоненькая девушка с огромными глазами, сидела рядом с отцом, опустив голову, покрытую прозрачным светло-голубым покрывалом. Нас видел ее длинные сережки с камушками изумрудов, так удивительно сочетающиеся с темно-зелеными глазами, видел тонкую золотую цепочку на точеной шейке с неизменным символом колеса, и это зрелище нравилось ему гораздо больше разговоров Праведного Отца.

  Игмаген представил свою дочь, назвав ее Илаей, и больше к ней не обращался. Рядом с девушкой сидела ее нянька, покрытая черным платком, и постоянно что-то выговаривала сердитым шепотом, на что дочь Праведного Отца только гневно сверкала глазами.

  Нас ловил на себе ее быстрые взгляды и понимал, что нравится. Он рассматривал девушку в упор, слегка улыбаясь, и медленно потягивал холодную воду из кубка. Он бы этой же ночью овладел дочерью Игмагена, такою хрупкою, тоненькою, зеленоглазою, злою и порывистою. Так было принято в его землях, девушки для того и были созданы, чтобы отдавать свою любовь мужчинам.

  А если бы она понравилась Насу настолько, что душа бы его загорелась огнем страсти - то и женился бы на ней. И тогда бы Илая родила ему детей, мальчиков и девочек.

  Но не здесь, не в Нижнем королевстве Илае познавать ласку и утехи любви. Тут принято соблюдать свои правила, и любовь между мужчиной и женщиной названа тут злом. Потому Нас лишь слегка улыбался девушке, не сводя с нее глаз.

  Он знал, что красив, знал, что еще ни одна прелестница не устояла перед взглядом его черных глаз и перед его белозубой улыбкой, и не сомневался, что дочь Праведного Отца в эту ночь не уснет, кусая подушку и думая о черноглазом молодом маге из соседнего королевства.

  Поздний обед затянулся до вечера. Выводили грустные напевы музыканты в углу, терзая струны странных, вытянутых арф, подпрыгивали невеселые шуты, звеня бубенцами на одежде и шапках. Рычали под столом охотничьи собаки. За окнами медленно садилось солнце.

  Железные рыцари, - а их собралось за столом немало - пили много вина, разрывали руками мясо и кидали куски на пол, своим псам. Игмаген, немного захмелев, завел разговор об охоте и предложил завтра же затравить оленя.

  - Это будет славное развлечение, - пыхтел он, не переставая отрывать зубами мясо с оленьей ножки.

  Нас ел мало, и все это застолье казалось ему глупым фарсом.

  Наконец, когда забили колокола на башне храма, возвещая приближение ночи, Игмаген поднялся, сказал, что комнаты для гостей приготовлены и пожелал спокойного отдыха.

  Отряд разместили в правом крыле сруба, длинном и более низком, чем остальной дом. Две широкие комнаты, хорошо протопленные, показались Насу душными и унылыми. Воины его тут же устроились на полу, а для верховного мага в одной из комнат стояла широкая деревянная кровать с подушками и толстыми одеялами. Нас только усмехнулся, глядя на подобные удобства. В его клане на кроватях спали только женщины и малые дети. Воины и маги всегда располагались на полу, на шкурах, готовые в любой момент встать на защиту своего клана и своей семьи. Так было принято, такие было обычаи. И Нас не собирался их нарушать.

  В полночь, когда Маниес остановился над самой крышей сруба и в окна полился бледный, неуверенный свет, в дверь к Верхним Магам постучали. Пришел посыльный и пригласил Наса на совет к Праведному Отцу, отдного. Замгур неодобрительно поднял брови, как бы говоря, что не следует доверять здешнему правителю, но Нас чувствовал, что подвоха тут нет. Да и один из Невидимых, выступив из мрака, одобрительно кивнул головой. И Нас последовал за посыльным, тихо шагая по деревянным половицам огромного дома.

  Вот теперь стало ясно, что Игмаген собрал всех не просто так. В душе зашевелилось предчувствие чего-то необыкновенного и нового. И вовсе не в договоре о мире тут было дело. Игмаген собирал среди ночи совет, и позвал на него Верхнего мага. И, видимо, не только его.

  Комнатка, куда привели Наса, была совсем небольшой. Стены ее, деревянные, ровные, теплые, были украшены оружием и красно-черными коврами. На полу тоже лежал пушистый ковер, и Праведный Отец, уже без кольчуги и без плаща, в одной рубахе, ходил босиком. Толстые белые пальцы на его ногах вызвали легкую улыбку на губах Наса.

  - Нехорошие нынче времена, Нас-Аум-Трог, - проскрипел Игмаген, и в голосе его не слышалось ни капли хмеля, - очень нехорошие.

  Нас молча поклонился в ответ и опустился в деревянное кресло, стоящее напротив Игмагена. Праведный Отец тоже сел, взялся за кочергу и поправил угли в гудящем камине. После снова заговорил:

  - Суэмцы снова обрели власть. У них есть все - железо, золото, пшеница и добрая земля. А главное - у них есть удивительные технологии, которыми они не желают делиться. Ни вечным огнем, ни станками, печатающими черные буквы на бумаге, ни удивительными плавильнями, на которых они могут делать много железных орудий. Что скажешь, Нас?

  Нас разочарованно прищурился, ответил:

  - Нападать на Суэму не решится ни один маг. И бояться их тоже не стоит, суэмцы не желают войны. Они не воины сами по себе, они творцы. Суэмцы всегда творят - так говорят в наших селениях.

  - Ну, а ты, Нас? Ты творец или воин?

  - Ты знаешь, Праведный Отец, - Нас догадался, о чем сейчас пойдет речь и его одолела скука. Из-за суэмцев, значит, позвал его Игмаген? Желает заручиться поддержкой Верхних магов и напасть на приграничные города? Так этого не будет. Нас никогда не полезет в такое глупое и обреченное на неудачу дело.

  Суэмцы выстояли против проклятых и их дракона Гзмарданума, и даже одолели его. И у них по-прежнему храниться меч, принадлежащий Другим Невидимым, тем, кто служит Создателю. Одного этого оружия хватит, чтобы разогнать всех Невидимых клана Аум-Трогов. Обратить в бегство весь клан магов. Разве Игмаген этого не знает?

  Игмаген приподнялся, налил в серебряную чашу на тонкой ножке немного вина и задумчиво проговорил:

  - Да, суэмцы сильны, это верно. Только дурак сунется к ним нынче, надеясь на войско и мечи. Или баймы. Вот храбрый народ, ничего не бояться.

  Глянув искоса на Наса, он прищурился и добавил:

  - Не только ты и твои воины нынче у меня в гостях. Есть еще человек, я жду его с минуты на минуту. Он придет только поздней ночью, ты должен почувствовать его присутствие.

  Нас кивнул и ничего не ответил. Что еще приготовил Игмаген?

  - Да, баймы. Это их вождем был дракон Гзмарданум. И если бы удалось вызвать его к жизни опять, и заключить договор с баймами, мы бы смогли одолеть Суэму. Земли тамошние жирны, точно мясо хорошей свиньи, что питалась помоями и хлебала хозяйское молоко. Такие земли родят сами собой, даже воды им не надо. Знай только - кидай семена. И башни суэмцев с часами, с серебряными колоколами, что укрывают от любых ветров.

  - Чтобы воскресить дракона, надо снова открыть проклятую Дверь. А этого не может никто, - устало выдохнул Нас и откинулся на спинку стула.

  Игмаген начинал его раздражать. Он сыт по горло прошлой войной, в которой погиб его отец, погиб и ничего не получил взамен. А тут Игмаген предлагает что? Отправиться в мертвые земли, в заброшенные города древних суэмцев и открыть Дверь, запоры которой настолько сложны и непонятны, что управиться с ними смогли только посланники из других миров, о которых теперь слагают легенды?

  - Возможно, ты слышал, Нас, что пророчества суэмцев всегда сбываются? Да? - снова заговорил Игмаген, отхлебнув немного вина.

  - Это знает каждый ребенок в моем клане.

  - Да, и у них есть сокровищницы. То, что их предки, древние суэмцы, которых называли мудрыми, оставили после себя. Об этом говорится в их пророчествах.

  Нас безразличным голосом спросил:

  - Откуда ты можешь знать, что говориться в суэмских пророчествах? Суэмцы берегут свои знания и с кем попало не делятся.

  - Да, это хороший вопрос, - закивал Игмаген, и его второй подбородок тут же пришел в движение, - хороший вопрос. Но у меня есть свои люди, - он довольно закрыл глаза, словно пытался придать значения этим словам, - у меня в Суэме есть свои люди. Это не сложно, достаточно просто снарядить караван, и одному из сопровождающих после затеряться в толпе. А потом прибиться к солдатам, напроситься на службу и соблюдать традиции суэмцев. Это совсем не сложно. Мой человечек передавал мне весточки с оказией, и однажды передал то, что рассказывали солдаты во время ужина. Болтовню у костра, которая для нас, - тут Игмаген поднял пухлый палец и потряс им в воздухе, - для нас может значить очень многое.

  Нас выпрямился в кресле и коротко сказал:

  - Рассказывай.

  - Три сокровищницы сделали древние суэмцы. Одну из них нашли те, кто пришел, чтобы закрыть Дверь. Там, в той Сокровищнице и был особенный меч, способный уничтожать духов. Меч, убивший Великого Дракона Гзмарданума. А две другие сокровищницы остались где-то спрятанными, и никто их не нашел.

  - Если их не нашли суэмцы, то нам и подавно не найти.

  - О, не торопись с выводами, уважаемый маг, не торопись с выводами. Я тоже поначалу так думал. Никто не найдет то, что спрятали мудрые древние. Но однажды торговцы принесли мне кое-что, найденное в подземных городах Зуммы. Ты знаешь эти пески, под которыми когда-то находились строения древних суэмцев, ты должен об этом знать.

  - Я знаю, - заверил его Нас, начиная терять терпение. Игмаген слишком тянул свою историю и слишком часто прикладывался к серебряной чаше.

  - Да, и торговцы нашли эти города и нашли кое-что в них. Случайность, редкая находка. Но разве не случайности меняют ход истории, Верхний маг?

  Игмаген поднялся, прошелся по комнате, после щелкнул пальцами, и стоящий у двери магистр Гимон-Наст повернулся, взялся за дверную ручку и решительно закрыл створки.

  - Вот что продали мне торговцы. А, может, они были и не торговцами, кто его знает... Я их спрашивать не стал.

  Игмаген подошел к сундуку у камина, достал из кармана небольшой ключик и открыл замок, что висел на крышке этого сундука. Достал что-то большое, завернутое в плетенный коврик, дотронулся руками до знака колеса у себя на груди, точно прося своих Знающих о защите. После положил то, что достал, на квадратный дубовый стол, на котором стоял кувшин с вином и блюдо с яблоками.

  - Это карта, - тихо сказал он и снял с загадочных предметов коврик.

  Перед Насом показались квадратные пластины, выполненные из редкой и странной древесины, черной, точно сажа из камина. Изрезанные странными знаками и покрытые лаком, пластины слабо поблескивали, отражая пылающий огонь камина.

  - Куда ведет эта карта? Что по ней можно найти? - спросил Нас, оставаясь на своем месте.

  - Я тоже задумался. Почему под землей была спрятана карта, вырезанная на вечном дереве, что не подвластно гниению? Карте больше тысячи лет, а она как новенькая, такая же твердая и крепкая, как и в тот момент, когда ее сделали. Значит, на ней храниться то, что должно было сберечься долгие и долгие годы, вот что подумал я.

  Игмаген радостно улыбнулся, и его подбородок расплылся чуть ли не до ушей. Нас еле удержался от того, чтобы не сморщиться.

  - И я послал весточку своему человеку, и тот ответил, что на таких картах древние суэмцы обозначали пути к своим Сокровищницам. Вот теперь ты понимаешь, чем мы обладаем?

  - Хорошо, мы добудем сокровища древних суэмцев, если только поймем, как их использовать. Но что дальше?

  - Это сокровища Знаний, наверняка, так сказал мой человек. Потому что Сокровищница Силы уже была найдена пришельцами. А если это Знания, то древние суэмцы, скорее всего, оставили потомкам ключ от Двери, как ее вновь открыть. Ведь Дверь открывается не обычным ключом, она открывается Словами Знания. Так сказал мой человек. Это то, что знает каждый ребенок в Суэме, это их легенды, которые они и не думают скрывать. Найдя сокровищницу мы получим знания к тому, как открыть Дверь, и обретем могущество.

  - Ты забыл, Игмаген, что никому еще не удавалось обладать драконом Гзмарданумом.

  - Гзмарданумом - никому. Но Моуг-Дганом обладать можно, так говорят все древние пророчества на наших землях. Истинный Моуг-Дган исполнит все три правила, и тот, кто обретет над ним власть - обретет весь мир и все земли. Если проклятую Дверь, что находится в заброшенных городах древних суэмцев, откроет созданный нами Моуг-Дган, то вся власть окажется в наших руках. И, может быть, наш Моуг-Дган станет драконом. Личный дракон - что ты на это скажешь, Нас-Аум-Трог?

  - Пророчества оказались ложными, Игмаген. Мой отец пытался это сделать, и погиб. А Моуг-Дган так и не исполнил всех правил, зато сумел уничтожить древний и могучий талисман, Розовый камень Нгуух.

  Игмаген ласково улыбнулся, точно Нас был мальчишкой-несмышленышем, неспособным понять очевидное, и пояснил:

  - Тот Моуг-Дган, против которого сражался твой отец, не был истинным, раз не исполнил правил. Пророчества всегда должны сбываться точно, иначе нельзя сказать, что они верны. Ты, как никто другой должен это понимать, Верховный маг Верхнего королевства. Нам удалось создать нового Моуг-Дгана. Мы родили нового ребенка, соблюдая все традиции. И первой пищей его была кровь матери. Мы растили этого ребенка первые годы в храме, и девочка обладает огромной силой.

  - А Знающие знают об этом? - Нас приподнялся.

  Весть о ребенке, рожденном по древней храмовой традиции и напоенном кровью своей матери, заставила его отнестись серьезно к словам Игмагена. Как им удалось совершить такой сложный и опасный обряд? Обычно дети не выживают, погибают в первый же год жизни, не выдержав бремени собственной необыкновенной силы.

  - Знающие? Их уже нет, Верховный Маг, об этом я позаботился, как только пропал тот, кто кого ошибочно называли Моуг-Дганом. На самом деле это и был последний Знающий. И я позаботился о том, чтобы в Нижнем королевстве не рождалось больше ни одного Знающего. Я дал людям правила и отвратил их от Создателя. Ты же знаешь лучше меня, Нас, как правила могут владеть людьми. Дай им традиции, и они не захотят ничего слышать о Создателе. Создатель слишком далек и непонятен для простых людей. Крестьянам надо что-то, что они могут потрогать, пощупать. Что-то, что сдерживало бы их низкие порывы и держало бы в узде. Людям нужен тиран, нужна сила, только тогда они будут делать то, что должны делать. И я дал им все это. Как видишь, Нас. Я дал им правила, и они забыли о Создателе, потому что правила понятны, и их можно выполнять. А Создатель непонятен, и Его требования непонятны. Потому, Верховный Маг, Знающим поклоняются в Нижнем королевстве, но Знающих у нас нет.

  - Значит, есть ребенок, из которого вы хотите сделать нового Моуг-Дгана? И сколько лет придется ждать, пока подрастет этот ребенок?

  - Нисколько. Ребенка родили в Свободных Побережьях, подальше от Суэмы, в храме духов Днагао. Ждать действительно пришлось бы долго, если бы не вспомнился древний обычай, по которому связывают жизни двух людей, и сила одного переходит к другому. Был совершен старинный обряд, и сила Моуг-Дгана перешла к девушке, которой сейчас исполнилось шестнадцать лет.

  - Она здесь, эта девушка? - Нас удалось скрыть удивление, и голос его по-прежнему оставался ровным и спокойным.

  - Вот поэтому я обращаюсь к тебе за помощью, Верховный Маг. И я щедро заплачу, более того, если у нас все получиться - а у нас должно получиться - и Суэма падет, я выделю для твоего клана земли, которые сами рождают зерно, и на которых не бывает голода. Ты согласен? Мне нужна твоя помощь...

  Игмаген вдруг стал серьезным, зашагал по комнате, скрестив руки на груди. После снова заговорил:

  - Хотел я все это совершить своими силами, я ведь был магом и остался им, несмотря на орден. Маг всегда остается магом, на всю жизнь, это как дырка раба в ноздре. Не верь никогда магам, которые утверждают, что оставили магию. Чтобы не говорил тот, кто был когда-то Моуг-Дганом. Магия у нас в крови, она владеет нами...да... что я хотел тебе сказать? А, вот что. Хотел я все сделать сам, но это слишком сложная задача. Были у меня преданные жрецы храма Днагао, что стоял раньше в Тхануре. Вот они и помогали мне. Одного из них звали Дим-Хаар. Верный человек. Был когда-то. Я на него очень рассчитывал, да и Димм-Хаар никогда не предавал. Он служил еще при моем отце, пережил войну первого Моуг-Дгана.

  Игмаген резко остановился и вперил взгляд в Наса. Продолжил горячим и злым голосом:

  - И этот жрец предал меня. Поступил по своему, принял свое собственное решение. Сказал, что свободен был в своем выборе. Свобода выбора у жреца - ты слышал об этом?

  - Разве жрецы не подчиняются магам? - спросил Нас, не отрывая взгляда от Игмагена.

  - Выходит, что не все подчиняются. Вот что оказалось страшным. Везде эти идеи Саена о свободе, что дает Создатель...

  - Идеи кого?

  - Неважно. Это неважно. Важно, что Дим-Хаар совершал обряды связывания, это он связал ребенка Моуг-Дгана с девушкой. И он же нашел для них покупателя. Договорился с каким-то охотником, и хозяйка, у которой жили дети, продала девочек. Видишь ли, с прошлым Моуг-Дганом вышла ошибка у его создателей. Знающие похитили ребенка, когда он был совсем маленьким и вырастили его в тайне. В любви вырастили, как они любят говорить. Мальчик вырос, значит, и оказался непригодным к своей миссии. Хотя силой он обладал огромной. Прошлый Моуг-Дган не выполнил все три закона, и овладеть им не удалось никому. Теперь мы создали нового могучего Моуг-Дгана, девушку, которую тщательно прятали. Никто бы не заподозрил в рабыне, воспитывающейся для храма богини Любви - будущую могучую колдунью. Кому будет дело до грязной рабыни, что моет полы в таверне? Кто подумает, что цена ее - выше сотни и сотни золотых? Цена ее - это цена власти. И Дим-Хаар знал, кто она такая, он должен был присматривать за ней. А на деле - он продал ее!

  Игмаген вдруг резко стукнул кулаком по каминной полке и выругался.

  - Продал, как какую-нибудь девку-шлюху! И знаешь кому?

  Нас еле заметно качнул головой.

  - И мы не знали! И Дим-Хаар не сказал даже под пытками! Он, видите ли, оказался преданным Создателю. Всю жизнь служил духам, а на старости лет подумал о Создателей, зменграхам его потроха! - Игмаген шумно выдохнул, и провел ладонью по лысине. На лбу у него проступил пот, и крупные капли упали на короткие веки почти без ресниц.

  - Охотник, который одолел надхегов, напавших на город - вот кто купил девочек, - снова заговорил Праведный Отец, - Откуда он взялся? Я собрал все сведения, какие смог, опросил хозяев ближайших плантаций. Сам ходил и спрашивал, сам разыскивал. Всегда все лучше делать самому. Погоню за девчонками и охотником послали, но они ушли через земли химаев и Речных людей. А туда нам хода нет, это ясно. Как он сумел? Как он одолел драконов?

  Игмаген вдруг улыбнулся и поднял вверх указательный палец правой руки:

  - Но! Я не терял времени даром, я искал, и мне удалось понять. Я сопоставил факты, слухи и события. Охотник, убивший драконов и купивший двух рабынь, умел убивать на расстоянии. Он тоже многое умеет. Есть такой человек в Каньоне Дождей. К нему обычно обращаются, когда надхеги нападают на поселения. Все ниточки ведут в его сторону. Он считается старейшиной Каньона, и его называют Последним Знающим.

  - Ты же сказал, что Знающих больше нет?

  - Их нет в Нижнем Королевстве! - зло крикнул Игмаген. - И какое право имеет Знающий Каньона вмешиваться в дела Королевств или Свободных Побережий?

  - Он всего лишь купил пару рабынь, судя по твоему рассказу, - с легкой улыбкой возразил Нас.

  - Я знаю, где находятся две рабыни - девушка и маленький ребенок. Знаю, у кого. Я смог собрать слухи, их видели в Каньоне. Две новые жительницы Каньона, которые ведут хозяйство у старейшины. Я даже узнал, как зовут старейшину. Но мне в Каньон хода нет, я слишком известная фигура. Обо мне знают многие. Вот потому я позвал тебя на помощь.

  Нас откинулся на спинку стула и широко улыбнулся. Медленно протянул:

  - Ты потерял своего нового Моуг-Дгана, просто прошляпил его. И теперь хочешь, чтобы я тебе помогал? А зачем мне это надо? Зачем мне ввязываться в твои склоки с Суэмой? Мне не нужна Суэмская земля, у меня достаточно своей. У меня есть козьи стада, мои сады приносят плоды, и мои женщины рождают мне детей. Уже сейчас по моему дому бегают сын и две дочери. Мои дети. И мне не нужна Суэма и ее земли. Потому сам исправляй свои ошибки, и если ты потерял Моуг-Дгана, то по опыту своего отца скажу тебе - вряд ли ты его найдешь снова. А даже если найдешь, то что с того? Ты сможешь прочесть карты суэмцев? Никто еще не мог понять, как они составляют свои карты. Никто не мог обрести их знания и их пророчества. И те рассказы, что слышал твой верный человек в Суэме - это всего лишь байки для детей. Прощай, Игмаген, мне больше не о чем с тобой разговаривать. Завтра с восходом Дневного Светила я отправляюсь в путь. Я зря потратил столько времени.

  Нас поднялся, и в этот момент Игмаген схватил его за руку и взволнованно проговорил:

  - Ты слышишь? Ты слышишь это? Это он, ты должен его услышать!

  Нас и в самом деле почувствовал, что что-то произошло в комнате. Воздух заледенел, и даже огонь в камине словно утратил силу и прибился к прогоревшим дровам. Двое Невидимых, что пришли с Насом, спрятались в тень, согнулись и глубже надвинули на лица капюшоны. Послышались тихие шаги, и тяжелые створки двери распахнулись.

  - Это пришел тот, кто сможет прочесть карту... - прошептал Игмаген.

Глава 5

Нас видел разных магов. Старых и опытных, сильных и не очень. Глупых и напыщенных. Он и сам был магом, обладающим силой, умел владеть оружием и умел вытравлять на мечах особые обереги, помогающие их владельцам. Он умел побеждать и ни разу еще не проиграл.

  Но человек, который вошел в комнату, отличался от всех, кого доводилось видеть Насу. Семенящими шажками, согнувшись, шаркая и кряхтя, через порог перешагнул низенький мужчина в коричневом балахоне. Босой, трясущийся и ужасно худой. Он сверкнул глазами, почесал плечо, оглядел комнату и остановил взор на Игмагене.

  - Что ты хотел от нас, маг? - неожиданно низким голосом прохрипел человек.

  - Полночь правит, уважаемый. Садись, будь добр, и я расскажу тебе о том деле, которое заставило меня обратиться к тебе за помощью, - тут же заговорил Игмаген, суетливо взмахивая руками и приглашая своего гостя пройти вглубь комнаты.

  Нас догадался, кем являлся человек, обостренная, привычная к опасностям, интуиция подсказала верный ответ.

  - Мы сядем, конечно. Но если ты позвал нас из-за глупости, мы тебя убьем, - человек шмыгнул носом и протопал к креслу, где только что сидел Нас.

  Устроился на нем с ногами, подобрал складки балахона и велел:

  - Говори.

  Могущественные Невидимые, обитающие в северных землях, жили в этом маленьком человечке. Нас слыхал, что можно обрести страшное могущество, якобы, впустив Невидимых в себя. Но так же говорили, что Невидимые сожрут душу и обрекут на вечные муки того, кто осмелится на это.

  А этот коричневый человечек осмелился. Только баймы совершали такое, и Нас с ужасом понял, что это за человек. Это колдун баймов, Стронг. У проклятых не было королей, они подчинялись только колдунам-стронгам, которые обладали невероятной силой и могли влиять не только на тело человека, но и на душу. Могли управлять душами тех, кого подчинили себе. Это бывшие старейшины древних суэмцев, переродившиеся и так и не узнавшие смерть, ведь суэмцы живут очень долго, слишком долго. А умирают ли стронги - этого не знал никто.

  Вот, значит, к кому за помощью обратился Игмаген. Конечно, стронгу ли не знать, что начертали на деревянных картах его предки?

  Игмаген, видимо, теперь чувствовал только страх. Он кинулся к камину, подбросил туда дров, словно пытаясь разогнать ту стужу, что принес с собой коричневый колдун. После осторожно взял две квадратные части карты и принес стронгу. Присел рядом с креслом и слегка дрожащим голосом произнес:

  - Взгляни, уважаемый. Видел ли ты такие карты? Эти пластины могут привести нас к сокровищнице древних суэмцев и дать огромные знания и власть. Власть древних суэмцев, их земли, их города и удивительные вещи, что они изобретают.

  - Карты на дереве нгурхори, - проскрипел колдун и засмеялся странным, сухим смехом, - ради этого ты позвал нас? Карты мудрых не может прочесть никто, даже мы. Они написаны нездешними буквами, нездешними словами. Только те, кто обладает знаниями нездешних букв и слов, - только те могут прочесть это.

  Колдун почесал ладони, взглянул резко и хитро из-под спутанных черных косм и более спокойно произнес:

  - Но раз мы здесь, мы хотим понять, что вы затеяли. Хотите найти сокровища мудрых? Что вы будете с ними делать? Купите еще рабов или еще стальных мечей? Или пшеницы у приграничных городов Суэмы?

  - Мы хотим получить своего дракона. Открыть Дверь с помощью нашего мага и иметь возможность управлять своим драконом.

  Колдун поднял одну короткую и лохматую бровь согласно кивнул и снова принялся чесать руки.

  Какое-то время в комнате было тихо и холодно. Только слышалось, как скребся коричневый колдун и беспокойно выдыхал воздух Игмаген. Праведный Отец побледнел, губы его стянулись узкой полосой, и даже второй подбородок перестал двигаться. Длинный белый шрам на щеке посинел и стал совсем безобразным.

  Нас чувствовал, что беда надвигается. Зря, совершенно зря, обратился Игмаген за помощью к стронгам.

  Словно в подтверждение опасений Наса, колдун вдруг схватил худой цепкой рукой Игмагена за шиворот, притянул к себе и заговорил, приблизив толстое лицо к своему так, что дышал прямо в щеки Праведного Отца:

  - Мы пришли не для того, чтобы оказывать тебе услуги. Мы бы убили тебя, толстая свинья, но тебе повезло. Считай, что повезло...

  Стоящий у двери Гимон-Наст вытянул меч и рванулся на помощь своему хозяину, но вдруг дернулся. Глаза выкатились у него из орбит, губы затряслись. Меч выпал из рук, и железный рыцарь рухнул на колени, опустил голову и замотал ею, словно испытывал нестерпимую боль. Захрипел, затрясся в судорожном припадке.

  Нас отодвинулся в тень, оглянулся и с удивлением обнаружил, что его Невидимых, которые обязаны были защищать его, в комнате нет.

  - Не бойся, мальчик, мы не тронем тебя, - закаркал колдун, все еще приближая лицо Игмагена к себе, крепко схватив его за воротник рубашки, - твоим духам не тягаться с нами. Но они тут, рядом, совсем близко. На помощь они к тебе не придут, но мы тебя не станем трогать. Вот, что надо сказать...

  Колдун вдруг оттолкнул от себя Игмагена, откинулся на спинку кресла и пояснил:

  - Мы хотим иметь часть сокровищ. Свою часть, что бы вы ни нашли. Война с суэмцами - это наша война, битва за наши территории. Суэма всегда была нашей, и теперь мы хотим вернуть ее. Карту вам прочтет человек по имени Галиен-Маэн-Таин. Это главный библиотекарь Такнааса, он знает, как читают такие карты. Попробуйте раздобыть его.

  Тут колдун радостно улыбнулся, потер руки и возвестил с нотками радости в голосе:

  - Мы бы убили всех вас, но это хорошие карты. Нам нравятся эти карты. Мы хотим, чтобы вы нашли того, кто их прочтет, а Сокровищницу найдем мы сами. А вас мы за это оставим в живых. Но мы хотим крови, сейчас, прямо тут... потому...

  Скорченный на полу рыцарь Гимон-Наст дико закричал, еще раз дернулся и растянулся с вывернутой шеей. Из его уха потекла тоненькая струйка крови. Колдун вдруг сорвался с места, подскочил к мертвому рыцарю, провел пальцем по крови и облизал его. После заметил:

  - Сильный был человек, но что он против нас? Что вы все против нас? Мы будем ждать вестей, Игмаген, будем ждать... найди кого-то, кто прочитает карту...

  И коричневый колдун скрылся за дверьми. В комнате сразу потеплело, прытко заплясал огонь в камине, ярко вспыхнули свечи в подставках. Нас глубоко вздохнул и посмотрел на Игмагена. Сказал:

  - Зря ты затеял это дело. Не будет с него толку. И еще вмешал сюда стронгов. Они безумны, это всякий знает, и они не знают удержу в убийствах. Теперь ты сам будешь расхлебывать то, что завязал. Сам раздобудешь и потерянную девчонку, и библиотекаря. А я отправляюсь домой с рассветом. Я не хочу иметь ничего общего с баймами - да хранят нас всех Невидимые.

  Нас переступил через бездыханное тело железного рыцаря и вышел в коридор. Его жгла изнутри яростная злость, горячая, как угли в камине. Затеял Праведный Отец недоброе дело, и его в это вмешал. Если бы Нас знал, что тут будут баймы, ногой бы не двинул в сторону Нижнего королевства. С баймами нельзя держать союз, они всегда остаются врагами всем, у них нет ничего доброго или светлого. Ни грамма разума, только их собственный взгляд на вещи и жажда смерти и убийства. А если с ними еще окажется дракон, обладающий возможностью летать и проклинать - а именно таким был Гзмарданум - то спасения не будет никому. Падет Суэма - оплот благополучия и доброй жизни. И королевства не устоят, потому что только суэмцы могут сдерживать ярость собственных перерожденных, силу баймов.

  Нас решительно двигался коридорами, свернул в то крыло, где был расположен его отряд, спустился по ступенькам вниз. Здесь, в этих помещениях, ровных и темных, света почти не было, только в самом дальнем конце коридора еле заметно трепетал язычок пламени в масляной лампе, освещая, разве что, стены вокруг себя. Нас помнил, что за этим масляным светильником должен быть поворот в комнаты, где отдыхали его люди, потому шел уверенно и спокойно. Тут, в этой темноте, он чувствовал только присутствие своих Невидимых. Не всегда, значит, срабатывает его защита, и не всех могут одолеть Невидимые.

  Нас знал, что есть сильные духи, есть более слабые. А есть те, кто обладает реальной властью. Только как они получают такую власть - Нас не знал. Как и не мог понять, почему духи служат ему. Какая им в этом выгода? Почему сильные Невидимые тратят свое время на то, чтобы сопровождать вот его, Наса, в далекое путешествие? Охраняют, не оставляют ни на минуту. В чем тут секрет? Этого даже отец Наса объяснить не мог, этого не знал ни один маг Верхнего королевства.

  Вдруг Нас почувствовал, что в коридорах кто-то есть. Чужое присутствие было настолько явным, что он мог бы поклясться, что слышит чье-то дыхание.

  - Верхний маг, - прошептал в темноте голос, осторожный и мягкий, - верхний маг, выслушай меня.

  Из мрака выступил тоненький силуэт, и слабый свет масляной плошки упал на круглое личико Илаи, дочери Праведного Отца. Сейчас она была без покрывала на голове, и темно-каштановые волосы струились по спине до самого пояса. Она вцепилась в рукав Наса и горячо зашептала:

  - Уезжайте отсюда! Немедленно! Мой отец коварный человек, он никогда не держит своего слова. Здесь опасно, Верхний маг. Не связывайся с моим отцом. А если не веришь - завтра сходи на Площадь Праведников, и ты все поймешь. Уезжайте, пока смерть не настигла вас!

  Нас удивленно всмотрелся в тревожные зеленые глаза под изогнутыми тонкими бровями и еле заметно улыбнулся:

  - Да охранят тебя духи, Илая, что ты позаботилась о гостях твоего отца и предупредила об опасности. У тебя храброе сердце...

  Илая не дала ему договорить, прижала палец к губам и снова зашептала:

  - Не поминайте тут духов, каждого, кто упомянет духов Днагао, ждет смерть или наказание. Здесь очень строгие правила, и мне кажется, что мой отец заманил вас в ловушку. Можно верить и молиться только Знающим, все остальное - не истинная вера. Они убивают всех идолопоклонников, кого только находят. Уезжайте прямо сейчас.

  - Мы уедем с рассветом, - кивнул Нас, вдруг прижал к себе Илаю и поцеловал.

  Губы ее пахли медом и травяным отваром и были мягкими и податливыми. Кожа щек казалась нежным шелком, а распущенные волосы приятно защекотали Насу шею. Тоненькая, храбрая, нежная - Илая казалась ему необычной, точно диковинная птица, что случайно угодила в сети охотника. И ведь она пришла сама и предупредила об опасности жуткого идолопоклонника, каким был для нее Верхний Маг. Потому что он нравиться ей, это Нас очень хорошо чувствовал.

  Он прижал к себе Илаю, приподнял и провел губами по нежной щечке, по тоненькой шее к еле выступающей из-под длинного верхнего платья ключице. Илая задрожала в его руках, точно трепетная, пугливая лань. И он подумал, как славно сейчас жмурятся ее глубокие зеленые глаза, похожие на изумруды из Каньона Дождей. Он захотел любви Илаи прямо здесь и прямо сейчас. И пусть проваливают проклятые стронги, и пусть зря злится Праведный Отец. Нас - Верхний Маг, и всегда брал себе все, что нравилось.

  Илая вдруг уперлась кулачками ему в грудь, отвернула голову и снова заговорила, уже чуть громче. И в голосе ее слышался настоящий страх:

  - Нет, Верхний Маг, нельзя! Меня убьют, нельзя. Узнают и убьют. Прошу тебя, пощади...

  Столько мольбы и ужаса было в этом голосе, что Нас отступил, стараясь унять сжигающий его жар. Схватил с полки чадящую масляную плошку и осветил лицо Илаи. Зеленые глаза ее смотрели с мольбой, а губы дрожали:

  - Сходи на Площадь Праведников, и ты все поймешь сам. А еще лучше - уезжай отсюда, пока жив. Пока смерть не настигла всех вас. Берегись моего отца, Верхний маг.

  В этот момент Нас услышал шаркающие шаги, ворчание, и в коридор кто-то заглянул. Илая тут же скрылась во тьме с проворностью полевой мышки. Нас обернулся. Темнота скрывала того, кто забрел в коридор, но человек заговорил сам. Это оказалась пожилая женщина, нянька Илаи:

  - Слава всем Знающим, хоть какой-то свет в этой тьмище, - пробормотала нянька, поклонилась несколько раз Насу, развернулась и ушла.

  Нас дождался, когда стихнет шарканье старухи, после позвал Илаю. Но ответом ему была тишина. Девушка воспользовалась моментом и скрылась. Что ж, может, оно и к лучшему. Неизвестно, понравилось бы Праведному Отцу то, что Верхний Маг овладел его старшей дочерью. В здешних местах это не принято, любовные утехи могут быть только с одной женщиной, только после свадьбы и только в определенное время, для зачатия детей. А после - насколько Нас слышал - супруги должны заплатить повинность рыцарям ордена за совершенный грех.

  Как можно жить, лишая себя всех радостей жизни, - этого Нас понять не мог.

Глава 6

В эту ночь Нас не скоро уснул. Вернувшись к себе, он достал несколько веточек миндального дерева, виноградное масло и ароматный порошок из горных трав. Присел, скрестив ноги, у пылающего в печи огня, открыл железную заслонку. Пламя внутри уже затихало, лениво облизывая прогоревшие и рассыпавшиеся в пепел поленья.

  Жар охватил Наса, заставляя и без того разгоряченную кровь двигаться быстрее. Медленно и торжественно Нас зажег миндальные палочки, устроил их на краю печного отверстия, посыпал порошком. Горьковатый, терпкий аромат, дурманящий и кружащий голову, наполнил помещение.

  Воины Наса спали, расстелив свои плащи прямо на полу. Сейчас, пока Нас будет совершать молитву, им будут сниться странные сны, полные чудовищ и непонятных видений. Трава, входящая в состав порошка, вызывала состояние, близкое к переходу в другое измерение. Верхние Маги издревле пользовались этой травой, и сейчас Нас рассыпал ее над горящими веточками миндаля для того, чтобы получить ответ от Невидимых.

  Ему нужен совет, ему нужно принять правильное решение. Не зря приходила Илая, Отец ее действительно хитер, как старый лис. И коварен, потому доверять ему не стоит. А если в дело вмешались стронги - это значит, что свободы и покоя не будет ни для одного королевства.

  Даже если Нас уберется сейчас к себе, в земли своего клана, - это ничего не изменит. Игмаген запустил страшные события, и стронги так просто это не оставят. Как минимум - они могут снова напасть на Нижнее Королевство, а Моуг-Дгана у Праведного Отца теперь нет, и заступиться за эти земли будет некому. Вряд ли Игмаген вернет себе потерянных девочек, в Каньон Дождей ему хода нет. А Нас не станет браться за это безнадежное дело. Игмаген снова потерял Моуг-Дгана, и это судьба для здешних народов. Не так просто обрести власть на прирожденными магами Моуг-Дганами.

  Нас знал еще из рассказов отца да из древних книг, что можно создать удивительного мага, но только в том случае, если его отцом станет один из Невидимых. Только тогда родится человек - если уцелеет беременная им женщина - человек, который будет иметь доступ в мир Невидимых и будет иметь силу Невидимых. Как совершается обряд зачатия Моуг-Дгана - этого Нас не знал. Часть древней Книги Мудрости и Заклинаний, по которой отец учил Наса, исчезла. Видимо, отец вырвал страницы и спрятал перед началом своего последнего похода. Он считал, что Нас недостаточно силен и недостаточно вырос, чтобы иметь к ним доступ.

  И, видимо, отец был уверен, что вернется назад, иначе оставил бы хоть какой намек, какую-то подсказку на то, где спрятана недостающая часть Книги Мудрости и Знаний.

  Нас искал эти страницы с таким рвением и такой тщательностью, что ему могли бы позавидовать волки, разыскивающие добычу голодной и студеной зимой. Он перечитал все записи, что оставил отец на полях оставшейся Книги, перелистал все свитки, хранившиеся в семейной библиотеке. Перерыл все сундуки. Буквально обшарил свой дом, камень за камнем. Проверял чердак и погреба. Даже перетряхнул сундук, где хранилась одежда Наргисы. Все напрасно! Вырванные листы будто исчезли! Ведь не мог же отец взять их с собой на войну, это было бы верхом глупости.

  Как бы там ни было, но Нас знал точно, что овладеть Моуг-Дганом могут только избранные, и его отцу это не удалось. Потому отец погиб, а Нас для себя смерти не желал. Ему хотелось жить, потому что жизнь была прекрасной. И думая о том, что совсем скоро он будет в родных землях, подальше от бедного и неприглядного Королевства, где правит Орден Всех Знающих, Нас чувствовал, как его охватывает спокойная и тихая радость.

  Густой аромат травы Доимху Тор, которая входила в состав порошка, затуманила разум Наса, и все сомнения, беспокойные мысли о стронгах и радостное предчувствие родного дома - все исчезло, сменившись странными видениями, к которым Нас, впрочем, давно привык. Поплыли перед глазами разноцветные круги, такие яркие и выпуклые, что хотелось схватить их, потрогать, погладить. Засияли разноцветные звезды, после, словно сквозь крышу дома, опустилось глубокое темно-синее небо, усыпанное мерцающими, искрящимися звездами, полными теплого огня и энергии. Вот эту энергию звезд и черпал в себя Нас, когда погружался в транс.

  Теперь он ожидал, когда рядом со звездами покажутся темные фигуры его руководителей, его Невидимых, которые дадут верную подсказку. Совет, с помощью которого Нас примет окончательное решение.

  Шепча заклинание посвящения, Нас немного раскачивался, и легкое движение казалось ему полетом в темо-синем небе. Наконец он увидел знакомые силуэты, которые приближались, увеличивались и обретали совершенную форму. Воины других миров - именно их называли в клане Наса Невидимыми. Увидеть их мог только посвященный с детства маг, рожденный в поколениях магов. Это дано не каждому, но Нас с детства, сколько себя помнил, обладал такой способностью. Невидимые владели силой, а Нас всегда признавал силу, поклонялся ей и служил ей.

  Потому он внимал Невидимым, подчинялся им, а они исправно служили ему.

  - Приведи девушек, одна из которых станет Моуг-Дганом, - произнес один из воинов.

  Он не открывал рта, и глаза его - красивые, полные яростного огня и жесткой страсти, лишь на мгновение сверкнули из-под капюшона. Нас слышал все, что сказал воин Невидимых, звуки четкой вязью обозначились у него в голове, и среди звезд перед ним появилась сверкающая надпись.

  "Приведи девушек, одна из которых станет Моуг-Дганом" - вот что значило написанное.

  Видение пропало, и перед Насом снова оказалась открытая печная дверца и затухающее пламя, все еще облизывающее прогоревшие дрова. Ответ получен, осталось только повиноваться.

  Нас отодвинулся от печи, поднялся. Его слегка шатало от дурмана, которым пришлось дышать, и в голове все еще клубился туман. Но повеление Невидимых он помнил четко. Значит, от него требуют добыть Моуг-Дгана.

  Задача непростая, но об этом стоит думать утром, на свежую голову. Взвесить все, обсудить с Замгуром.

  Пришло время для того, чтобы снова вспомнить три правила магов: молчи, повинуйся, плати.

  Никому, кроме Замгура, Нас не расскажет о принятом решении. Никто в кланах не будет знать - за что взялся Верховный Маг Верховного клана. Слушая волю Невидимых, лучше молчать. Нельзя говорить с ними, и нельзя рассказывать об их воле другим. Каждому - свое откровение, каждому - своя задача. Каждому - свои Невидимые. Нас это помнил с детства.

  Он устроился на полу, на заботливо приготовленных Замгуром овечьих шкурах. Стянул сапоги и кожаные доспехи. Пояс с мечом положил рядом, укрылся плащом и закрыл глаза. Значит, придется все-таки держать путь до Каньона Дождей. Но сначала надо вернуться на земли родного клана и исполнить последнее правило.

  Только когда выполнены все три магических правила - только тогда можно ожидать успеха.

Глава 7

- Перед тем, как вы отправитесь в свои земли, Верхние Маги, хочу я вам показать город и наши обычаи. Так принято в нашем королевстве, и я не хочу оказаться негостеприимным. Вам стоит взглянуть на храм, на Белую Башню, которую я хочу возвести для того, чтобы истинная вера восторжествовала. Когда закончите подкреплять тело, наступит время подумать о душе. Души наши нуждаются в особом питании, так говорил еще великий Знающий Моуг-Дган, которого в здешних землях чтят и которому не устают возносить молитвы, - Игмаген говорил медленно и добродушно, точно ласковый гостеприимный хозяин.

  Маленькие глазки его светились покоем и затаенной радостью, будто утро принесло ему неслыханную удачу, о которой знает только он и делиться ни с кем не желает. И будто удача эта греет его изнутри, потому он с победным восторгом хвалит Знающих, предлагает мед, творожные лепешки и молодого запеченного барашка гостям, а также приглашает посмотреть храм и башни.

  Насу его приглашение на руку, он еще не возвестил Праведному Отцу свое решение помочь с розысками необычных девочек, и прогулка по городу поможет привести мысли в порядок и еще раз все взвесить перед тем, как взять на себя непростые обязательства.

  К тому же Илая велела попасть на Площадь Праведников, и тогда все станет понятно. Возможно, что и это удастся сделать, наверняка площадь слишком хорошо известна в городе, чтобы можно было ее не заметить.

  Потому Нас легко принял приглашение Игмагена и призвал на его дом благословения Тех, Кому они служат, а также удачу и мир.

  - Вот и славно, могущественные маги. Как только закончим с нашей утренней трапезой - тут же отправимся. Вы не думайте, что придется далеко ехать под дождем - на улице снова льет, точно прорвало небесные окна. Храм Знающих рядом с моим домом, совсем близко. И к нему ведет крытый ход, удобный и свободный. Никто не будет путаться под ногами, не будет вонючей праздной толпы, слишком ленивой, чтобы делать свое дело. Поднимемся на колокольню - оттуда я возвещаю жителям моего Удела свою волю.

  Нас все больше молчал, слушая, как Игмаген, потягивая вино, разливается соловьем и рассказывает, как ему удается заставлять рабов трудиться даже ночью и под дождем, и как вышло, что Башня его будет построена по суэмскому образцу.

  - Переманить архитекторов из Суэмы невозможно, они считают нас всех идолопоклонниками, хотя я последние несколько лет служу только Создателю, - как ни в чем ни бывало вещал Игмаген, и Нас смотрел на него совершенно серьезно, без тени улыбки.

  Игмаген для всех оставался Праведным Отцом, и только Нас знал, что маг всегда остается магом.

  - Но везение и благословение Знающих меня не оставило, и однажды в наше королевство попал караван, который вез пленного жителя суэмы. Он не был суэмцем по рождению, он такой же выходец из других миров, как все мы. Но зато он сумел показать моим главным надсмотрщикам и распорядителям строительства - как устроены башни в Суэме. И вот, сегодня вы все сможете увидеть огромное чудо Нижнего королевства - Белую Башню. Она находиться рядом с Площадью Праведников. Выдающееся место Тханура - эта площадь.

  Как только с затянувшейся трапезой было покончено - а Насу уже стало казаться, что в Тхануре еде уделяют слишком много времени - Игмаген пригласил весь отряд следовать за собой. Вместо погибшего ночью Гимона-Наста Праведного Отца сопровождал теперь другой рыцарь, в такой же железной сетке и длинном грязном плаще. У него была бритая голова - как понял Нас, все железные рыцари, занимающее в Ордене определенное положение, брили свои головы, - и он выглядел угрюмо и сурово.

  Игмаген шел рядом с Насом, пыхтя и изредка поясняя - что он планирует построить еще, и как лучше всего изменить Тханур.

  - Я понял, Нас, зачем суэмцы строят много уровней в своих башнях. Это экономит им место в городе. Тханур огорожен мощной стеной, которая защищает его, и ломать стену для того, чтобы расширить город, сейчас опасно. Мы тогда станем уязвимы. Для города-крепости очень важны стены, вода и запасы провизии. А когда у тебя есть башни в несколько этажей, то всегда можно сделать и запас продуктов, и спрятать жителей. И даже если город увеличится, то стены для этого ломать не придется.

  Игмаген повел рукой, показывая поворот, выводящий на крытую галерею, и, быстро сменив тему, сказал:

  - Вот сюда поворачиваем. Сейчас мы и выйдем на Площадь Праведников, где очень хорошо будет видно Белую Башню.

  Галерея поднималась над землей на один этаж, и к ней вела узкая лесенка с резными перилами и деревянными ступенями. Сам ход, построенный из крепких толстых бревен, имел треугольную крышу, и с него отлично было видно и двор, и конюшни, и даже подъездную дорогу далеко за забором. Сейчас Нас мог слышать, как стучат многочисленные молотки на стенах Белой башни.

  Дождь висел пеленой, тучи ползли вниз, и городские крыши угрюмо темнели сквозь водяную завесу. Земля превратилась в грязное месиво, мокрые бревна дома чуть поблескивали, и время от времени печально гудел колокол. К чему звонить в колокола рано утром - Нас не мог понять.

  Храм Всех Знающих, построенный из таких же толстых бревен, имел снаружи несколько крутых лестниц, резные и немного грубые перила которых на каждом пролете венчались знаком колеса с разбегающимися спицами. Галерея привела прямо на второй уровень храма, где и находилась просторная площадка, окруженная перилами. Выше были только узкие башенки с колоколами.

  И Нас наконец понял, почему Илая говорила о площади Праведников.

  Ряды виселиц окружали открывшуюся площадь по периметру. Мертвяки на них отрешенно пялились в грязь под ногами толпы. Воняло гниющей плотью, мусором, грязью и прелым тряпьем. В центре площади возвышалась деревянная площадка, доски которой подозрительно темнели под струями дождя. Иссеченный круглый пень у самого края красноречиво намекал о том, какой смертью умирало большинство несчастных, ступавших на эту площадку.

  Многочисленная толпа народа уже гудела, занимая места за виселицами. Толкались мужчины, любопытно стреляли глазами из-под платков девочки-подростки. Но все вели себя очень тихо, даже неугомонные мальчишки прятались за спинами взрослых и не кричали, не дрались. Скорбная и тяжелая тишина висела над Площадью Праведников.

  Игмаген приблизился к перилам, поднял руки, оглядел толпу. Ряды солдат в железных рубашках, что размещались под стенами храма, чуть сдвинулись. Несколько воинов кинулись оттеснять мужчин, осмелившихся протолкнуться вперед.

  Один из колоколов над головой, видимо самый большой, все еще гудел, разливая в пелене дождя унылый тягучий гул. Голос Игмагена перекрыл его, неожиданно удивляя мощью и властностью.

  - Утро правит, народ Тханура. Мы собрались тут, чтобы почтить Знающих и очистить свои сердца от греха и зла. Нам всем нужно очищение, и пусть колокол на храме возвещает наше желание Знающим. Всегда помните правила, которые оставил нам могучий Моуг-Дган, последний Знающий Создателя. Я повторю основные и главные правила, чтобы вы могли еще раз подумать о них.

  Игмаген поцеловал висящий на шее знак колеса, поклонился, поднимая руки над головой, покачался немного на носках и вновь заговорил более низким голосом:

  - Мы воздаем славу только Знающим и только им повинуемся, только их слушаем.

  Народ медленно, нестройно и невнятно загудел, повторяя за Игмагеном первый закон.

  - Мы соблюдаем все правила, которые дает нам Орден Знающих, мы повинуемся молча, не смея возражать и навлекать гнев Знающих.

  Снова нестройный гул толпы, почти заглушающий звук колокола. Нас почувствовал странное желание присоединиться к толпе и повторить правило вместе со всеми. Слова уже запечатлелись у него в голове, и, почему-то, стало казаться, что вместе с ними приходит покой и отупение. Лишние тревоги, сомнения - все исчезает, растворяется в человеческом шуме.

  Нас передернул плечом и мотнул головой. Игмаген действительно имел власть над этими людьми.

  - Мы всегда платим за нарушения воли Знающих. А Знающие всегда выражают волю Создателя.

  Последнее правило. Все верно, Нас это понимал отлично. Повинуйся, молчи, плати. Звучит по-другому, но это все те же законы, на которых держится власть магов.

  Игмаген опустил руки, и на Площади Праведников воцарилась тишина.

  - Никаких идолопоклонников мы не потерпим на землях нашего королевства, - громко возвестил Праведный Отец, и Нас кинул на него удивленный взгляд. К чему он клонит? Вряд ли он осмелится напасть на Наса и его отряд, Невидимые сейчас совсем рядом, они вступятся, и Праведный Отец будет посрамлен.

- Никаких нарушений законов Создателя и Знающих мы не потерпим на своих землях. Неурожай, холод и голод - вот наказания Создателя, которые падут на народ, если мы забудем волю Знающих. Берегитесь непослушания, дети мои!

  Народ согласно закивал, но тишина над площадью нарушалась лишь гудением колокола. Все молчали, покорно подставляя головы под моросящий дождь. Сколько людей тут собралось? Многочисленная толпа простиралась далеко за каменные стены строящейся башни. Тянулась куда-то по улочкам, и конца ей не было видно. Когда это Игмаген успел собрать весь город на Площади Праведников? Или это так принято - собираться по утрам в этом месте?

  - Сегодня мы вынесем осуждение для моей старшей дочери, и пусть все в городе знают, что закон одинаков для всех, и нет ни одного исключения!

  Нас подался вперед. Ярость мгновенно загорелась в нем, точно огонь, вызванный магическим порошком. Вот для чего позвал его сюда Игмаген, драная толстая лисица! Возможно, он заметил взгляды Илаи на него во время вчерашней трапезы. И его собственные улыбки заметил! И теперь затеял какую-то игру?

  - Моя дочь, Илая, вчера нарушила повеления Знающих не соблазнять мужчин, и явилась к моему гостю без покрывала и целовала его в губы. Она думала, что этот грех ее, это преступление, бросающее тень на мой дом, останется неузнанным. Но для Знающих нет ничего тайного, потому бойтесь преступать законы и согрешать, жители Тханура! Моя дочь будет выпорота публично, перед всеми. Пятьдесят ударов плетью для нее, чтобы было заплачено кровью за содеянное зло. И волосы ее будут подстрижены, чтобы гордость ее была унижена, и красота, служащая соблазном, испорчена. Создатель не для того создал женщину, чтобы она соблазняла честных мужчин и совращала их на путь греха.

  Толпа ответила еле слышным вздохом, после снова воцарилась тишина. Нас чувствовал, что еще совсем немного - и его ярость вырвется наружу. Тогда войны не избежать. Если Нас сейчас вмешается в дела соседнего королевства - вряд ли можно будет остановить войну. А это новые убытки и новые смерти для кланов. За себя Нас не боялся, он знал, что Невидимые не подведут, он выберется из Тханура, но какой ценой? Терять своих людей, а заодно и мир между королевствами, ему не хотелось.

  Суэмцы говорили, что Создатель добр и милосерден. Где же тут милосердие? Или людям милосердными быть необязательно? Толпа на площади жаждет крови. Оживились мужчины, закивали женщины, запрыгали в нетерпении дети. Для них это будет развлечением. Ведь интересных событий так мало, а работы так много. Все хотят увидеть что-то необычное, что-то, что развеет скуку и страх хоть на какое-то время. Сегодня не они платят за свои грехи, сегодня не на них пала кара Знающих.

  Нас почувствовал, как загорается внутри отвращение. Проклятые люди, проклятый город, проклятый Орден Всех Знающих!

  - Есть одна возможность - заплатить цену за того, кто согрешил. Выкупить золотом. Если у кого есть золото, вы можете назвать свою цену и внести ее в Храм Всех Знающих. Тогда Илая будет отпущена! - снова прогремел бас Игмагена.

  Нас дернулся. Конечно, он может заплатить, если только золото идолопоклонника пойдет в качестве цены. Золото ведь не поклоняется "идолам" и всегда остается только золотом.

  Показалась девушка, которую вели два рыцаря. Распущенные волосы, простое, грубое платье до пят, поникшая голова. В этой тоненькой сжавшейся фигурке с трудом угадывалась смелая зеленоглазая Илая, губы которой были такими мягкими и сладкими. У Наса защемило сердце, едва он вспомнил ночные поцелуи.

  - Я заплачу за Илаю, - громко сказал он.

  Игмаген обернулся, повел рукой, приглашая Наса подойти поближе. Поднял брови и негромко попросил:

  - Повтори, и погромче.

  - Я плачу за Илаю. Столько, сколько потребуется.

  Игмаген широко улыбнулся, повернулся к народу, и колокол на башне наконец замолчал.

  - Мой гость, Верховный Маг Верхнего королевства, который приехал почтить Знающих и поклониться им - он принесет цену за Илаю.

  Палач - рыцарь в железной рубашке и алом плаще - остановился на самом краю помоста. Илая тоже замерла, не поднимая головы. Вода стекала по ее распущенным волосам, по складкам простого длинного платья.

  Игмаген снова принялся говорить о том, что надо слушать волю Знающих, иначе всех настигнет голод, холод и проклятия. Нас уже не стал прислушиваться, и так стало ясно. Все вдруг выстроилось в четкую картинку, и от того, что замыслы Праведного Отца наконец стали понятны, Нас даже слегка улыбнулся.

  Конечно, платой за Илаю будет служба. Приведи девочек Моуг-Дган - вот, что скажет ему Игмаген. Ты, мол, обещал на площади, перед всем народом, перед духами и миром Невидимых, что заплатишь. А цена именно такая. И это третий закон, его надо соблюдать.

  Нас приблизился к Игмагену, положил руку ему на плечо и внятно, резко произнес:

  - Я приведу тебе потерянных девочек, я принял решение еще ночью. Не обязательно было устраивать этот фарс, Праведный Отец.

  Не обращая внимание на промелькнувшее замешательство в глазах Игмагена, Нас повернулся и направился к проходу. Теперь он все видел и знает. И больше на Площади Праведников ему делать нечего.

Глава 8

- Илая строптива и своевольна! Ей нужна была карающая рука отца! Всенародная порка смиряет женщину и обращает ее мысли к вечности, - пыхтел Игмаген, подбрасывая дрова в огонь.

  Как и в прошлую ночь, в его комнате не было никого, кроме одного-единственного железного рыцаря, стоящего у двери с непроницаемым лицом.

  - Женщин всегда надо держать в узде, поверь мне, Верхний Маг.

  Нас молчал, слушая, как трещат поленья в огне, скрипят половицы под ногами Праведного Отца и моросит за окном бесконечный дождь.

  - Женщина может нанести много вреда своей болтливостью и глупостью. Так что не жалей Илаю. Жениться ты на ней все равно не сможешь, ты ведь не признаешь истинную веру. Потому забудь о ней, Верхний Маг. Но если ты приведешь мне девочек Моуг-Дган, тогда я отдам тебе Илаю просто так, в рабыни. И ты сможешь с ней делать все, что захочешь. Сделаешь женой, или наложницей, или рабыней - как решит твоя душа.

  Нас по-прежнему молчал. Его немного занимала уверенность Игмагена в том, что Нас заинтересован в его дочери - и потому сделает ради нее все что угодно. На самом деле Нас повиновался только Невидимым и за девочками отправлялся по их приказу. А про зеленоглазую красавицу он давно перестал думать. В его клане зеленоглазых девушек достаточно. А если бы вдруг захотелось Насу чего-то необычного - разве не продают рабынь на рынке Нут-Тхобо, что на границе Верхнего Королевства? Разве не стоят они несколько золотых - самые молодые, стройные и красивые? А если добавить еще парочку золотых, то можно купить и такую, у которой на плече цветочки девственности, что означает, что она благословлена жрецами и ее готовили для Храма Набары.

  Любая женщина Верхнего Королевства, которую пожелает Нас, станет его, даже если она раньше принадлежала магу другого клана. Потому что Нас - Верховный Маг, и никто не смог выстоять против него. Какой смысл ему желать Илаю? Разве она самая искусная в любви? Разве она доказала свою плодовитость, родив сыновей? Разве она умеет развлечь и развеселить мужчину?

  В прошлом году Нас купил рабыню Сахру - искусную танцовщицу, которая умела двигаться так, словно у нее в теле совсем нет костей. Каждый вечер Сахра ублажала его танцами и родила ему близнецов - чудесного мальчика, очень похожего на своего отца, и миловидную девочку. В этом году детям сравнялось по пять лет, они здоровы и веселы. А Сахра по-прежнему танцует перед ним, и роды нисколько не испортили ее гибкого смуглого тела. Но Нас никогда не сделает Сахру своей женой и никогда не назовет пятилетнего Гоу наследником.

  Потому что будут еще женщины, и не купленные за золото, а завоеванные в бою. Дочери магов крупных кланов. Это даст возможность клану Аум-Трогов стать еще могущественнее, а будущих детей Наса наделит еще большей силой.

  А что даст ему Илая? Она не умеет танцевать, у нее нет могущества, у нее нет способностей. И непонятно - может ли она производить на свет детей. Так какой прок Насу желать ее? И к тому же родство с Игмагеном не принесет покоя, а сделает клан Наса слишком зависимым от странных правил Ордена Всех Знающих.

  Потому Нас, слушая, как Игмаген наставляет его и поучает обращению с женщинами, только слегка улыбался.

  Наконец говорливость Игмагена немного иссякла, и он, налив себе вина, вдруг сказал:

  - В Каньон Дождей ты так просто не проникнешь, вашему народу туда ходу нет. Придется тебе изменить внешность. Подстричь бороду - потому что вас, Верхних Магов, сразу признают по форме бороды по бусинам в косах. Придется переодеться. Я могу дать тебе людей, которые знают обычаи Каньона и будут вести себя так, словно всегда там бывали. Что скажешь? Почему молчишь?

  - Я сам разберусь, как мне раздобыть девочек. И твоих людей не возьму с собой, я им не доверяю.

  - Но они знают эту местность! - Игмаген нахмурился и сверкнул глазами из-под черных бровей.

  - Я найду людей, которые знают местность. Ты не можешь мне указывать - как делать работу, Игмаген. Ты по-прежнему не распоряжаешься мной. Раз девочки находятся в Каньоне - значит, они в безопасности. И время у нас есть. Потому я буду действовать неспеша, торопиться в этом деле не следует. Девочек надо выкрасть, а это не такое уж и сложное дело. Выждать удобный момент и выкрасть.

  - Я тебе вот, что еще скажу. Я этого не говорил никому, потому что... потому что не стоит ворошить прошлое, которое для всех нас было сложным и страшным. Но Последний Знающий, который выкрал девочек - это...

  Игмаген выпрямился, протер лысину ладонью, медленно вздохнул и снова заговорил:

  - Так вот, Последний Знающий, что живет в Каньоне Дождей - это и есть первый Моуг-Дган, что остановил нашествие проклятых. Я сам видел его и сам признал. Это точно. Потому берегись его, Верховный Маг Нас.

  - Это слухи, Игмаген. Ты опять доверяешь слухам, - Нас презрительно усмехнулся.

  - Нет, Нас Аум-Трог! Нет, это не слухи! Я всегда жил в Тхануре, я выиграл битву магов, я сам заключал мирный договор с Моуг-Дганом еще тогда, когда он только образовывал свою Лигу верных. Теперь эта Лига находится в Каньоне Дождей. Они все поклоняются Создателю, но так, как это делают суэмцы. Вернее, вообще не поклоняются. Не строят храмов, не собирают дани, не возносят молитв. Поди, разбери, что у них за религия...

  Игмаген нервно заерзал и продолжил:

  - Моуг-Дгана понять невозможно, так же, как гордых суэмцев. Но ты его опасайся, он чувствует все, и он видит духов Днагао, поверь мне. Против него никто не мог устоять, даже твой отец, Нас Аум-Трог. Потому берегись его. А девочку, которая нам нужна, ты узнаешь по цветочкам девственности у нее на плече. Она ведь должна была стать жрицей Набары. Девчонку тоже надо опасаться. Она пока не знает о своих способностях, но ведь сейчас она не одна. Сейчас с ней первый Моуг-Дган, а уж он точно поймет, в чем тут все дело.

  - Ты беспокойся за свою часть задачи, - поморщившись, велел ему Нас, - тебе надо найти библиотекаря, который прочтет карты. А библиотекарь этот живет, видимо, в Суэме.

  - Я разберусь. Со своей задачей я справлюсь. Знать бы еще, как справиться со стронгами...

  - Разве девочка Моуг-Дган не сможет этого сделать?

  - Как знать... как знать...

  Игмаген снова принялся наливать вино в серебряный сосуд, и печать тревоги и беспокойства увеличила складки на его лбу.

  - Остается только надеяться на помощь духов в этом деле, - закончил Игмаген.

  - Так к кому ты обращаешься в молитвах, Игмаген? К Знающим, к Создателю или к духам Днагао?

  - Я всем молюсь. Не хочу никого обидеть. Богам надо служить, Верховный маг, иначе кто-нибудь из них прогневается и поразит наказанием.

  - Вот в этом вся ваша беда. Вы не можете определиться, кому служить. А боги ревнивы, Игмаген. Боги очень ревнивы, они не терпят конкурентов. Надо определиться - кому ты служишь, и быть верным своим богам. Вот главный секрет успеха.

Глава 9

Пророки были в каждом клане Верхних магов. Их пророчества редко сбывались, но к ним все равно прислушивались. Считалось, что плохое будущее можно изменить, и потому лучше о нем знать заранее. Да и временами встречались действительно способные люди, которые предчувствовали беду и могли предупредить о ней.

  Так старый Нагур однажды, в год, когда родился Нас, сказал отцу, что его жена не проживет долго и дней ее жизни осталось совсем немного. Предсказание его сбылось, и домашние рабы с той поры шептались о способностях наставника. Нагур считался старейшим членом клана, и хотя до сих пор оставался рабом, отец ему всегда доверял. Потому и Нас, когда отлучался из дома, оставлял Нагура за старшего.

  Конечно, после Наса по старшинству шли два следующих сына отца, которым уже сравнялось по восемнадцать лет, и они отлично умели управляться с мечами, да и Невидимые служили им вполне исправно. Но парни были слишком горячими и необузданными. Молодая кровь так и бурлила в их жилах, требуя свободы, битв и нежных женщин.

  Насу уже приходилось улаживать щепетильные дела с главами соседних кланов, с почтенными отцами семейств, в чьих деревнях безобразничали братья. И это раздражало и злило. Временами Нас хотел взять в руки розги и выдрать братьев, как делал это всего пару лет назад. Ладно, пусть мальчишки развлекаются с девушками, это хорошо и ничего предосудительного тут не увидит ни один почтенный отец кланов. Девушки для того и созданы, чтобы отдавать свою любовь сильным и храбрым мужчинам.

  Но к чему жечь деревни, из которых они брали девушек? К чему вытаптывать посевы, гонять деревенских стариков по дорогам, подхлестывая их бичами?

  В клане Аум-Трогов было слишком много горячих, сильных и молодых воинов, и братья, собрав отряд, наводили ужас на окрестности. Их прозвали Алыми суховеями, потому что после того, как братья развлекутся, не оставалось ничего, только выжженная пустыня.

  Потому старшим в клане Нас оставил учителя и наставника мальчиков, раба Нагура, и велел всем остальным братьям его непременно слушаться. Конечно, без оргий и набегов в этот раз не обошлось наверняка, но был кто-то, кто сдерживал братьев. Да хотя бы не разрешал брать всех лошадей из загонов, чтобы прогонять табуном по полям - Нас оставил такое распоряжение.

  Нагур когда-то предсказал раннюю смерть матери Наса, и он же однажды сказал, что Нас принесет великую беду в клан и это изменит жизнь всех. Пророчество странное, но прислушиваться к нему Нас не стал. Бывает, что предсказания сбываются, но крайне редко. И если один раз Нагур оказался прав, это не значит, что каждый раз то, что он предсказывает, будет иметь вес.

  Непонятно, почему вспомнилось вдруг старое семейное пророчество. Может, потому, что захудалые деревеньки Нижнего королевства выглядели совсем уж убого и страшно. А, может, потому, что возвращаясь в свое королевство, Нас как никогда сильно чувствовал тяжесть и сложность возложенного на него дела.

  Нелегко будет раздобыть из Каньона Дождей девочек Моуг-Дган. Проникнуть туда нелегко, а уж тайком вывести кого-то - и вовсе дело неслыханное. Только один мост проходит через перевал, и только по этому мосту можно попасть в Каньон. Провести кого-то насильно мимо стражников на мосту просто-напросто невозможно. Тут надо придумать что-то другое.

  И Невидимые помочь не смогут, им хода в Каньон Дождей тоже нет. Даже если Нас их пригласит - они все равно не смогут туда попасть. Это не их территории, а Невидимые очень тщательно соблюдают свои собственные законы и обитают только там, где их место по праву. А это право, как ни странно, дают Невидимым люди.

  - Зачем Праведный Отец ведет эти разговоры про грехи? - нарушил молчание Замгур.

  Нас ответил, не поворачиваясь и не отводя взора от далекой кромки леса, тонущей в дымке облаков:

  - Это нужно Игмагену, чтобы управлять людьми. Люди чувствуют вину, и это дает над ними власть.

  - Разве не страх и не сила удерживают власть?

  - И страх, и сила, и чувство вины. Игмаген хочет взять слишком много, он желает управлять не только одним своим Уделом. Ему нужны чужие земли. А для этого надо много силы, много страха и много чувства вины для тех, кем он управляет.

  - Говорят, что здешним королевством правит король, - заметил Замгур.

  - Говорят. Но настоящая власть, судя по всему, у магов. Так было всегда. Только у нас в Верхнем королевстве имеет значение семья, а здесь, видимо, нет.

  Нас вдруг замер, удивившись, что такая простая и ясная мысль не пришла ему сразу в голову. Конечно, Игмаген хотел с помощью дочери выполнить третий закон, хотел заплатить своей дочерью. Это понятно и правильно, просто тут это делается немного по-другому. Иначе.

  Но суть от этого не меняется. Игмагену надо было заручиться поддержкой Верхнего Мага, и он готов был послушаться и отдать дочь. И он никому не говорил об этом. Только вот жертва не была принесена, обряд остановили. И теперь кто будет платить?

  Нас знал ответ. Есть вещи, о которых принято только думать, но не говорить. Молчи, даже если ты обо всем догадался. Теперь право платить цену перешло к Насу. Чтобы удачно совершить дело, надо заплатить за помощь Невидимых. Иначе его ждет поражение, и он потеряет право называться Верховным Магом Верхнего Королевства. Потеряет то, что досталось отцу слишком дорого.

  К ночи отряд Наса достиг Безжизненных земель. Можно было остановиться на ночлег на пустынных полях, что прилегали к проклятым местам, но Наса тянуло на мертвые пепелища. Какая-то странная сила все еще витала в воздухе на уродливых холмах, где когда-то стояли замки, деревеньки и росла пшеница и рожь. Словно тайна, что забрала жизнь отсюда, все еще оставалась на Безжизненных землях, и Нас чувствовал, угадывал, что должен непременно узнать эту тайну.

  Хотя, если перестать себя обманывать и посмотреть правде в глаза - то можно сказать, что он и так знает. Тайна прописана в законе, заучена с детства, вычерчена кровавой вязью на полу в Закатной башне на его земле. Тайна, на которой держится все могущество клана.

  Воины его в эту ночь не роптали и не жаловались. Каждый желал поскорее вернуться домой, к своим женщинам и детям, и потому радость скорого возвращения скрашивала холодный и неуютный вечер. Даже молчаливый Замгур повеселел. Наловил на ужин кроликов, запек мясо в пряных травах и к нему нажарил круглых и мягких лепешек, хрустящих и невероятно ароматных. Только Замгур так ловко умел обращаться с тестом.

  Запивая мясо и лепешки водой из здешнего ручья, Нас молчал, как всегда, изредка подбрасывая в прогоревшие угли на жаровне тонкие миндальные прутики и произнося простое заклинание, призывающее покой и мир на его отряд.

  - Нам предстоит дорога? - осторожно спросил Замгур.

  Верный слуга отправится вместе с ним, но сейчас никаких рассказов. Пока Нас не совершит служение в Закатной башне, не принесет жертву, не заплатит - никаких слов. Слова могут сглазить, привлечь враждебных духов.

  - Сейчас мы возвращаемся в клан, - сухо ответил Нас Замгуру.

  Тот понял, что больше ответов не будет и, собрав грязную посуду, вышел из шатра. Нас выбрался следом за ним, прошелся вдоль остатков замковой стены, с которой дожди так и не смогли смыть до конца следы пожара. Снова почудилась ему старая песня сестры, но прежнего призрака нигде не было видно.

  Не в высоких лесах, где багровый кизил...

  Нас тряхнул головой, отгоняя наваждение, но грустный мотив по-прежнему звучал. И даже чудился голос сестры, нежный и мягкий. Почему сестра является ему именно здесь, на землях, где отец совершил самое сильное в своей жизни колдовство?

  И Нас вдруг понял - почему. Потому что сестра была платой. Все правильно, отец заплатил жизнью сестры за то, чтобы ему служили сильные и могущественные Невидимые. Сила мага заключена в тех Невидимых, которые ему служат. И отец это хорошо понимал. Потому заплатил слишком большую цену.

  Нас с силой сжал подвернувшийся под руку осколок камня. Любил ли отец Наргису? Любил, это Нас знал точно. Любил ее песни, ее шутки, ее нежный голос, так сильно напоминавший мать. И все равно поднялся в Закатную башню и совершил служение. Заплатил цену за свое могущество.

  Глядя на голубоватые ложные огоньки, то и дело вспыхивающие на соседнем холме, Нас подумал, что вряд ли смог бы так поступить. Оторвать от себя то, что дорого и близко, то, что скрашивает жизнь, делает ее приятной и теплой - и принести в жертву. А после спуститься с Закатной башни и увидеть, как опустел дом, какой одинокой и холодной стала жизнь и как тебе не хватает той, которую ты любил.

  Цена слишком высока, слишком. Но благодаря ей Нисам Аум-Трог возвысил свой клан и дал возможность старшему сыну побеждать в клановых битвах. И сейчас Нас понимал, что от того, какую цену он готов заплатить за помощь Невидимых, зависит судьба целого клана. Сумеет ли он удержать власть? Не разочарует ли Невидимых?

  Чьей жизнью и любовью готов он заплатить, чтобы сохранить могущество клана? Вспомнилась гибкая и тоненькая Сахра, черные кудри ее, достающие до колен и поблескивающие в свете масляных ламп. Руки у Сахры - как гибкие змеи, ласковые и мягкие. Плечи - как круглые камушки на облизанных ветрами склонах. Глаза - как темные ягоды шелковицы, сладкие и тягучие. Глянет Сахра - и жар страсти тут же охватывает душу.

  Но Сахра рабыня, вряд ли будет иметь значение такая жертва. Зато у рабыни есть дети. Свободные дети, потому что отец у них - Верховный Маг.

  Нас с силой швырнул камешек, развернулся и зашагал к шатру. Он не мог принять решения, но уже чувствовал его. Так водилось в их кланах, так было принято. Иногда эти обычаи казались слишком жестокими, и мало кто осмеливался говорить о них. Но так было всегда, на этом держались все башни Верхнего королевства. И не просто скинуть с себя бремя власти и сказать - я не хочу принимать участие в этих обрядах. За Насом стоит клан, который ждет от него верных и точных решений. И если Нас допустит хоть немного страха и сомнения - его тут же одолеют в клановой битве. И тогда - смерть. Глупая и позорная.

  Выбора нет ни у кого. Все маги повязаны магическими правилами, все должны платить.

  Нас опустился у тлеющего костерка, что догорал рядом с шатром. Достал из кармана плаща еще одну миндальную веточку, пристроил в огне. Эту веточку он привез из своего сада, что растет вокруг родного дома и вокруг клановой Закатной башни. Над ней он совершил молитвы-обереги, и родное дерево теперь служит охранным талисманом. Здесь, на проклятых землях оно напоминает о родной стороне, об ушедших в мир Невидимых предках, о тех, кто еще жив и нуждается в защите и охране.

  Снова в глубине души вспомнилась Насу песня Наргисы, зазвучала знакомой печальной мелодией. Знала ли сестра, что отец принесет ее в жертву Невидимым? Догадывалась ли, что не носить ей под сердцем первенца, не стать женой вождя клана? Успела ли хоть раз отдать свою любовь мужчине? Наверняка успела, даже перед лицом Невидимых считалось позором, если девушка еще не разу не исполняла своих любовных обязанностей. Девственниц ценят только в Свободных побережьях. Говорят, их там даже покупают для храма богини любви Набары.

  У каждого народа свои правила и свои боги. И пойди разбери, где истинная вера. В Верхнем королевстве об истинности веры не принято было говорить. Любая вера имеет цену, и не важно - истинная она или нет. Важно - что ты готов заплатить за свою веру. Игмаген - вот - тоже готов был отдать здоровье и честь своей старшей дочери. За что? За то, чтобы Нас и его Невидимые помогли ему в поисках могущественных колдуний? Или там должна остаться только одна колдунья?

  Нас это узнает. Ответы и мудрость придут только после обряда, так бывало всегда и так будет. Решение принято. Оно кажется тяжелым и страшным - но это единственный верный путь. Этим путем шел его отец, когда добывал могущество клана. С той поры прошло слишком много времени, но сейчас, сидя на выгоревших землях, немых свидетелей могущества отца, Нас увидел прошлое совсем по-другому. Мать заплатила за право клана главенствовать, а Наргиса и мачеха - за возможность привлечь на строну Аум-Трогов новых, более могущественных Невидимых.

  Теперь дети Наса заплатят на возможность обладать Моуг-Дганом. Достойная цена за достойную возможность. Нас совершит обряд, и рука его не дрогнет. Но за хорошую жертву полагается хорошая служба. И тогда уже не Игмаген будет диктовать правила. Нас Аум-Трог будет решать, что делать с колдуньей Моуг-Дган. Земли Суэмы ему не нужны, но Нижнее королевство будет достойной наградой за труды.

  Нас улыбнулся догорающему костру, но в его улыбке не было ни капли радости

Глава 10

В Верхнем Королевстве уже больше десяти лет не было короля. Последний правитель умер, не оставив наследника, и нового претендента на престол не нашлось. Да и кто захочет стать королем, не имеющим никакой власти?

  Все богатство, все лучшие земли и вся сила давным-давно была сосредоточена в руках кланов.

  Проезжая по узкой петляющей дорожке, то и дело поднимающейся на холмы и спускающейся с них, Нас видел склоны гор вдалеке, покрытые желтеющими кронами кизиловых и абрикосовых деревьев, видел огромные стада овец и коз, кажущиеся лишь многочисленным белыми точками издалека, и чувствовал гордость за свой клан. Это его земли, его сады, его стада. Все в этих местах принадлежит клану Аум-Трогов.

  В Верхнем королевстве не возводили городских стен, да и самих городов не строили. Жить лучше всего в горах, где воздух колок, свеж и прозрачен, где кругом полно сочной травы, зеленеющей круглый год, даже зимой, когда пар от дыхания повисает в воздухе. Неприступные вершины, отвесные скалы и опасные уступы были родным домом для народа Наса.

  Только в Верхнем королевстве умели изготавливать мягкую теплую ткань, которая не колола, но отлично грела. Только в этих местах разводили круторогих коз с волнистой длинной шерстью, имеющей особую цену. Клан Наса уже много лет успешно торговал козьей и овечьей шерстью, козьими и овечьими сырами, а также сушеными фруктами. На вырученные деньги покупали железную руду для немногочисленных кузниц, покупали мечи, привезенные из Нижнего королевства. Изделия из диковинного стекла, что изготавливали в Свободных Побережьях.

  Крепкие замки Верховным магам не были нужны, их охраняли воины, для которых стены не были препятствием. Мощная защита имелась у каждого клана. Нас видел Невидимых, что стояли на границах его земель, и по их неподвижным фигурам легко понимал, что все в доме хорошо. Все спокойно, все целы и невредимы. Вот за что платит Нас, когда приносит жертвы -- за возможность вернуться домой и узнать, что все в порядке. Что в его отсутствие никто не напал, никто не разрушил родовое гнездо.

  За это стоило платить, это была обратная сторона жертв.

  Дом Наса, одноэтажный, длинный, выстроенный частично из камня, частично из бревен, находился на вершине Кизиловой горы, чуть сбоку, совсем рядом с узким водопадом, из которого домашние рабы брали воду. Легкий шум воды Нас услышал еще тогда, когда его конь только ступал по каменистой тропке, нетерпеливо прядая ушами и предвкушая покой родной конюшни.

  -- Уже успели собрать все яблоки, -- заметил Замгур, который двигался рядом.

  Нас улыбнулся. По правую сторону ронял желтые листья яблоневый сад, но урожай был убран, и под деревьями оставалась лишь падалица, которую подбирали несколько пасущихся здесь лошадей. Нас узнал животных -- три гнедые кобылки, молодые и беспокойные. Их он отобрал из табуна всего несколько месяцев назад и планировал учить сына Гоу ездить верхом. Видимо, лошадок придется вернуть обратно в табун. Сахру продать. Он не сможет видеть, как она убивается по детям.

  Да, так будет лучше всего. Он начнет заново. Купит несколько новых рабынь, выберет самых лучших и самых дорогих. А когда вернется с колдуньей Моуг-Дган -- то выберет для себя жену. Пора уже, негоже главе Верховного клана оставаться свободным. Надо завести законных наследников. Но надо так же, чтобы и незаконных детей тоже было много. Кто его знает, когда в следующий раз понадобится исполнить третий магический закон?

  Пара лохматых мальчишек, что приглядывали за лошадками, завидев Наса и его отряд, сунули пальцы в рот и засвистели, выказывая таким образом свой восторг. Они бы кинулись вслед за всадниками, но не смели бросить лошадей. Потому лишь проводили взглядом, подпрыгивая от мальчишеской радости. Хозяин вернулся домой, значит вечером для всех, кто живет рядом с домом хозяина, раздадут жареного овечьего мяса и свежих булок.

  Совсем скоро яблоневый сад остался далеко позади, а дорога поднялась круто вверх, сделала петлю и вывела на плоское плато, с двух сторон окруженное отвесными скалами. У самых скал поднималась круглая Закатная башня, сложенная из плоских камней и увенчанная крытой деревянными досками конусной вершиной.

  А перед башней, за сотню шагов сиял чистыми окнами родовой дом Аум-Трогов. Широкий, длинный, каменный, он выпускал из черных узких труб ряды медлительного дыма и обещал уют и тепло после дальней холодной дороги.

  Площадка перед домом шагов на пятьдесят в обе стороны была вымощена каменными плитами и бугрилась от времени. Справа у скалы тянулись ряды конюшен, а слева уходил вниз мягкий, пологий склон, где в самом низу начинались овечьи и козьи загоны, а также небольшие хижины пастухов.

  Каменную площадку окружало несколько миндальных деревьев, небольших, кривых и очень старых, видевших еще деда Наса и, возможно, даже прадеда. Под деревьями сидели дети -- пятилетний Гоу и его сестричка Гина. Одетые в одинаковые шерстяные пальтишки с капюшонами, они казались бы совсем похожими друг на друга, если бы не длинные косы Гины.

  Сына Нас велел стричь, он не собирался делать из него мага. Гоу стал бы одним из старших воинов, управлял бы отрядом, совершал подвиги ради клана. Если бы не третье правило...

  Дети, завидев отца, побросали свои игрушки и кинулись ему навстречу. Нас невольно залюбовался сыном. Мальчик двигался уверенно и изящно, он унаследовал гибкость своей матери. В день, когда он родился в рубашку Наса -- по обычаю сына должен принять отец и завернуть в рубашку со своего тела, признавая таким образом отцовство -- в тот день все в доме увидели, как первый сын главы клана похож на всех Аум-Трогов. Такие же прямые и низкие черные брови, такие же высокие скулы и пронзительные черные глаза.

  "Моя кровь", -- это первое, что подумал Нас, увидев Гоу. Следом родилась его сестрица и громким криком возвестила, что и она тоже из клана Аум-Трогов. Дети были очень похожи. Оба быстрые, настырные, сильные и упрямые. Они умели добиваться своего, и Наса только смешили их ловкие проказы.

  Вот и сейчас с криком: "Тай" Гоу подскочил к огромному жеребцу Наса и, ничуть не испугавшись норовистого коня, схватился за край отцовского сапога. Подхватив мальчишку, Нас устроил его в седле перед собой и знаком велел Замгуру взять в седло Гину.

  -- Ты привез для меня ножик, тай? -- тут же спросил Гоу, называя его сокращенным словом, с которым обращаются к отцам только признанные сыновья.

  Не всем бастардам дается возможность так обращаться к своим отцам, но только тем, кого назвали истинным сыном. Дочери не имеют право говорить отцу "тай", и нянька детей учила этому Гину. Черноглазая девочка, сидя перед Замгуром, вертела головой и с любопытством поглядывала на суровых воинов, не выказывая и тени страха. Она точно так же походила на всех Аум-Трогов, и порою Нас замечал пронзительное сходство с Наргисой. Тот же поворот головы, та же мягка улыбка, вызывающая на щеках ямочки. Только Гина, в отличии от Наргисы, была порывистой и резкой, точно осенний ветер. Сахра потому и называла ее иногда "ветерком".

  "Не будет больше скакать по дому мой ветерок", - подумал Нас и почувствовал, как крепко сжимает рука талию мальчика. Нельзя сейчас пускать такие мысли в голову. Надо просто отключиться, думать о том, что происходит именно теперь, а не о том, что надо сделать потом.

  Он просто заедет во двор дома, снимет ребенка с седла, передаст поводья слуге. Его ждет теплая ванна, хороший ужин и горячий очаг. Он славно потрудился, и дома ему все будут рады. Спляшет для него Сахра, споют новые рабыни, которых он купил всего пару месяцев назад.

  Обряд посвящения Невидимым он совершит после. Еще есть время, еще живут его дети, его кровь, его будущее, его радость. Вот чем приходиться платить Невидимым -- своей кровью, своим будущим, своей надеждой. Не слишком ли дорогая цена? Думал об этом отец? И что почувствовала Наргиса, когда узнала, что у нее никогда не будет черноглазых детей, и солнца она больше не увидит?

  Копыта лошадей застучали по древним камням, рабы, завидев хозяина, склонили головы. Двойные деревянные двери дома распахнулись, и на каменный порог ступил наставник Нагур. Следом показался один из братьев-близнецов. Нас не успел понять -- кто это из двоих, как в холодном воздухе раздался клич:

  -- Днаухнак!

  Слово резануло, точно отточенный нож. Нас слышал его много раз, читал его на крепких пергаментных свитках, что привозили посыльные магов из соседних кланов. Боевой клич вызова на бой.

  Нас глядел на брата, слегка нахмурившись и чуть поддавшись вперед. Это Низир, теперь он признал его по еле заметному шраму на щеке с правой стороны носа. Родной брат вызывает его на клановую битву и оспаривает его главенство в клане?

  -- Днаухнак, брат Нас, -- более уверенно повторил Низир и вытянул из-за спины длинный меч с круглой рукоятью и изогнутой гардой. Родовой меч, который изготавливался в кузнице клана и предназначался для конкретного воина. На этом еще Нас в свое время гравировал имя брата, вписывая ее в рукоять и произнося заклинания, придающие мечу прочность и легкость. И теперь это оружие обращено острием к нему и к маленькому Гоу, замершему в седле, и обещает смерть.

  Чтобы получить главенство клана, не обязательно дожидаться смерти главы в битве или от старости. Можно оспорить его власть, вызвать на магическую битву, лишь произнеся ритуальное слово "Днаухнак".

  Что и сделал Низир. Все правильно, ему восемнадцать лет, и Нас в это время уже четыре года был главой всех кланов. Низир не желает ждать, его время пришло, и он уверен в победе. Хороший маг всегда уверен в победе.

  Нас слегка улыбнулся, снял с седла сына -- и его тут же подхватили руки подбежавшей няньки. Спешился сам, кинул поводья рабу, снял плащ и бросил его на камни, которыми была вымощена площадка перед домом.

  -- Днаухнак, Низир, -- слова прозвучали тихо и ласково, как будто Нас всего-навсего поприветствовал брата.

  Тяжелый меч, который Нас носил за спиной, с легким звоном вышел из ножен и удобно лег рукоятью в ладонь.

  Первый удар брата. Мечи сошлись, глаза Низира вспыхнули яростным огнем. Нас почувствовал его жажду крови и перестал думать о том, что это родной брат. Теперь перед ним был враг, желающий его смерти. А врага, обуреваемого яростью, всегда можно обмануть.

  Поддавшись назад Нас отразил следующий удар и еще раз отступил. Этот двор он знал слишком хорошо, лучше, чем собственную ладонь. Отступая, он совершал правильный круг, обходя середину шаг за шагом. Удары брата становились все сильнее, злее и торопливее. Видя, что старший брат отвечает в полсилы, Низир теперь думал, будто Нас жалеет его и не решается убить. Пусть так и думает. Пусть недооценивает врага. Одна из самых роковых ошибок -- это мысль о том, что враг слаб и не представляет угрозы. Неважно, что ослабляет врага -- усталость, раны или мысли о любви к родным. Важно, что слабость приводит к поражению. Этим и желает сейчас воспользоваться Низир.

  В том, что сумеет одолеть брата, Нас не сомневался. Но суть была вовсе не в их поединке. На склоне горы в схватке сошлись Невидимые Наса и Низира. Кто из них выйдет победителем из битвы -- вот что было главным. Чьи Невидимые одержат вверх -- тот и останется хозяином кланов. Чья жертва была больше? Какую плату принес Низир? Как он понял законы? Вот что было важным.

  И Нас не торопился, отступая шаг за шагом. Отбивая сильнейшие удары братнего меча, он думал только о Закатной башне. Какие обряды совершались там в эти последние несколько ночей? Чья кровь проливалась на пол, чье сердце легло в ритуальную чашу?

  Звенели мечи, молчали рабы и слуги. Где-то в толпе Нас приметил лица остальных братьев, наблюдавших за битвой. Они все желают победы Низиру, потому что он их кровный брат. По отцу и по матери. Кровь -- не вода, она роднит сильнее клятв и обязательств. Получив власть, Низир даст свободу их ярости и буйству. Соседним деревням тогда придется туго, да новых клановых войн не избежать. Но так бывает часто, здешние народы к этому привычны.

  Невидимые уже бились совсем рядом с площадкой, и Нас видел, как его воины теснили тех, кто был за Низира. Невидимых Наса несравненно больше, и появляются все новые и новые воины. Темные, свинцовые облака надвинулись на Закатную башню, опустились до самой земли, и крытая деревянными пластинами крыша утонула в них. Морозный холод разлился над горой и площадкой, заставляя людей ежиться и кутаться в плащи. Только Нас не чувствовал этого холода, он был слишком привычен к нему. По-прежнему отступая, он не терял из виду битву Невидимых, и все больше ощущал сладость победы. Так бывало всегда, это уже знакомо и он даже мог предсказать, как все пойдет дальше.

  Еще совсем чуть-чуть, и Невидимые Низира покинут поле битвы. Они не могут умереть, смерть над ними не властна. Но они не любят поражений и предпочитают или присоединяться к победителям или вовсе бежать. Так и есть, фигуры в плащах вдруг опустили оружие, отстранились и взвились кверху. Одна, вторая, третья...

  Видит ли это Низир? Видит.

  Нас уклонился от отчаянного выпада и ударил сам. Теперь можно завершить бой, теперь не надо проявлять осторожность. Разворот, серия ударов и последний смертоносный выпад. Длинный меч Наса пронзил Низира насквозь и легко вышел из тела.

  Всего лишь на мгновение Нас посмотрел в глаза своему брату, ставшему врагом. Мгновение -- но удалось прочесть и изумление, и ярость, и кипящий гнев, и сомнение. Низир не мог поверить, что проиграл. И правильно, ведь в нем течет кровь победителей Аум-Трогов. Не на это ли он рассчитывал? Не потому ли решился на поединок?

  Магии в этой битве не было, она не успела появиться. Невидимые Низира слишком быстро покинули поле битвы, их оказалось слишком мало, и они не отличались силой. Брат упал на камни двора, неловко подогнув под себя ноги, и удивленные глаза его застыли на поддернутом серостью небе.

  Он был еще жив, Нас чувствовал, как бьется его сердце. Удар был хорошо рассчитан, так, чтобы Низир не умер сразу. Склонив колени над братом, Нас лишь мельком заметил горящие гневом глаза остальных братьев. Они не станут нападать, теперь не скоро им припадет охота вызывать его на клановую битву.

  Нас опустился на одно колено, воздавая должное своим Невидимым, опустил голову. В такой момент все чувства обострялись, и реальность становилась более понятной и четкой. Не сам Низир решил вызывать Наса на бой, его к этому подбил наставник Нагур. Теперь старик стоит на первых ступеньках дома, и лицо его абсолютно бесстрастно. Почему? Почему он это сделал?

  Почти физически Нас почувствовал спокойное достоинство Нагура, его уверенность и покой. Он спокоен, хотя отлично понимает, что может вот-вот поплатиться головой. Он был оставлен охранником, главным в доме, он должен был беречь мальчиков, сыновей погибшего хозяина. Жажда мести, крови и смерти все еще бурлила в жилах Наса, и он с трудом подавил в себе порыв метнуть нож в горло Нагура. Нет, не сейчас. Убить он успеет всегда. Сначала должно случиться то, что должно.

  Нас медленно поднялся с колена, взял на руки умирающего брата и молча двинулся по каменной дорожке, обходящий дом широкой петлей и ведущей к Закатной башне. Мало кто из жителей догадывался, какие обряды совершали в башне маги. Это оставалось тайной для обычных жителей Верхнего королевства. Они уверены, что Низир погиб, и у них не возникнет ни сомнений, ни подозрений.

Глава 11

Древний камень под ногами хранил не одну семейную тайну. Древние стены видели не один кровавый обряд. Свидетели клановых взлетов и падений, эти камни и эти стены пережили не одно поколение магов Аум-Трогов. Так было всегда - и так будет всегда.

  Холод внутри башни проникал в кровь, замедляя биение сердца. Необыкновенный холод. Здесь, под деревянной крышей всегда царила лютая зима, солнечные лучи избегали узких оконных проемов, лишенных стёкал. Поднимаясь по ступенькам на второй уровень, Нас чувствовал, как сбегает по ладоням кровь брата, слышал, как тихо капают на пол тяжелые капли и понимал, как жаден здешний камень до людской крови.

  Еще ступень, еще... Низир жив, его сердце еще бьется. Он станет ритуальной жертвой. Он - брат, он - родная кровь Аум-Трогов. Он - гордость отца и сила семьи. Это хорошая жертва.

  Каменный стол на втором этаже, темный, покрытый редкой сетью трещин, выступил из мрака чудовищным надгробием. Теперь Нас слишком хорошо понимал, где закончила свою жизнь Наргиса. Вот сюда легли ее черные косы, вот здесь раскинулись руки. Отец принес в жертву любимую сестру Наса. Что ж, этому было оправдание.

  Теперь Нас принесет в жертву одного из сыновей отца. Там, внизу все считают, что он совершит обряд оплакивания перед погребением. Пусть считают. Пусть плачут, проливая слезы.

  Нас устроил брата на каменной столешнице, достал из мешочка на груди порошок, миндальные прутья, разжег огонь в треноге. В момент, когда порошок тоненькой струйкой попал в пламя, Низир открыл глаза и слегка повернул голову.

  Нас не посмотрел на него. Произнеся слишком знакомое заклинание, он призвал Невидимых, и принялся рассыпать черный порошок в выбитые в полу желобки, пролегающие вокруг жертвенника. Еще несколько фраз - и порошок вспыхнул алым пламенем, пробегая по приготовленным для него линиям. Круг и древние знаки по его краям запылали, возвещая, что жертва готова. Низир силился что-то сказать, но теперь он уже не владел своим телом. Теперь вся власть перешла в руки Невидимых.

  Нас выпрямился, обвел взглядом ритуальный зал. Медленно настроился на внутреннюю волну. Низир ничего не принес в жертву, сейчас это стало ясно. Нас просто понял это - и все. В такие моменты ясность пронзает ум, и сила Невидимых открывает то, что произошло и иногда даже то, что будет.

  Глупец! Он так и не постиг сущности трех законов. Об этом не рассказывают, это остается тайной. Вот потому наставник Нагур и подбил брата Низира на клановую битву. Сам наставник эти правила знал слишком хорошо. Он понимал, какую жертву надо будет принести Насу. И он все подготовил. Низир должен был стать жертвой с той самой минуты, как решился произнести магический призыв к битве "Днаухнак".

  Все было предопределено и продумано. Низир не смог постигнуть трех законов, и из него вышел бы плохой глава клана. Зато жертва получилась отличная.

  Нас повернулся к брату и, не глядя ему в глаза, взял с пояса нож. Одно ловкое движение - и сердце Низира пронзила закаленная сталь. Сердце должно быть сожжено в ритуальной чаще, кровь вылита под жертвенник. Круг на полу запылал ярче, и от этого огня Нас взял немного для треноги с ритуальной чашей.

  Много чего открылось Насу в этот момент, но говорить об этом он ни с кем не собирался. Молчи, повинуйся, плати. Законы срабатывают всегда. Они несут в себе мудрость для их мира, они дают ответы на вопросы.

  Затрещали в треноге миндальные палочки, запахло сухой травой Доимху Тор. Горящие травы заглушали запах сжигаемой плоти, развеивали сомнения и направляли мысли в правильную сторону. Нас уже видел, как должен поступить, уже угадывал - какое принять решение, чтобы овладеть Моуг-Дганом. Жертва была принята - Невидимые принимали любую жертву, даже черных мышей. Но не всякая жертва давала могущество. Только достойная, только дорогая.

  Опустившись на колени, Нас повторял и повторял формулу посвящения Невидимым, не осмеливаясь поднять глаза на высокие фигуры в черном, наполнившие Закатную башню. Он совершил жертву, и он готов выполнить поручение, что дал ему Игмаген. Только теперь он собирается всю власть взять в свои руки.

  Как никогда сильно Нас чувствовал сейчас присутствие в зале своих предков. Они одобряют его действия, они гордятся им. Насу суждено изменить будущее клана, и будущее всего Верхнего королевства. Смелость и умение предвидеть будущее - вот что ценно в маге, вот что ведет к победе. Нас разгадал секрет трех законов, сделал это сам, и подсказали ему ответ Безжизненные земли. Недаром его влекло в эти места.

  Вот еще один секрет магов - всегда прислушивайся к свой интуиции, доверяй ей - и она не подведет.

  Теперь Нас понимал, что колдунья Моуг-Дган может принести огромное могущество. Даже если ей не удастся открыть Проклятую Дверь, все равно она наделит магов Верхнего королевства необыкновенной мощью и даст им возможность обладать западным миром вплоть до Свободных Побережий.

  Это решающий день для клана Аум-Трогов, и Низир умер не зря. Его сердце послужило платой за могущество клана, драгоценной платой. Его сердце еще билось, когда Нас возложил его на треногу, и жизнь брата утекла в огонь вместе с последней каплей крови.

  Что ж, наставник Нагур был прав. Если бы Нас не разгадал тайну трех законов - он был бы достоин смерти. А если разгадал - достоин владеть кланом. А жертва должна быть принесена, и не важно, кто останется главой клана. Важно, чтобы Верховный маг правильно понимал и соблюдал три закона.

  Тело Низира Нас сам завернул в погребальные ткани и приготовил к костру. Утром, при восходе солнца его сожгут, напевая родовые песни и подкладывая в огонь миндальные ветки и сосновую смолу. Почет и уважение сыну клана Аум-Трогов, погибшему как воину.

  Укладывая задеревеневшее и резко похолодевшее тело на первом уровне башни, Нас прошептал благодарственные слова жертве - как и было положено.

  Ты дал сердце Невидимым, брат, и твоя сила перешла к клану. Твое сердце теперь раствориться в живых и принесет им новые удачи.

  Лишь на короткий миг Насу пришла мысль о том, что, возможно, однажды, кто-то произнесет такие слова и для него, и это тоже будет частью жизни и тоже будет хорошо. Это будет хорошо для клана Аум-Трогов

Глава 12

Наконец длинный день возвращения домой был закончен. Спеты печальные песни - в клане не осталось жен и матерей, потому пели их рабыни. Приготовлен погребальный костер. Утром, с восходом солнца младший брат будет проведен в мир Невидимых, где и найдет покой. Или не найдет - тут уж все зависит от самого брата.

  Нас велел накрыть себе на ужин в собственной горнице. Вместе с ним ужинал молчаливый Замгур, наставник Нагур и трое младших братьев. Братья угрюмо молчали. Надо было сказать им о правилах и обычаях, сказать, что смерть в бою почетна, и Низир умер достойно, но они и так это знают. Наверняка наставник уже произнес слова утешения.

  Горячая кровь братьев бурлила от возмущения, и им хотелось битвы, ярости и мщения. Вот только мстить некому, и они это понимали. Нас - глава их клана, тот, кто достиг почета и власти, и все они нуждаются в том, чтобы Нас побеждал снова и снова. Низир не выиграл бы ни одной клановой битвы, маги соседних кланов сильны и жестоки. Потому надо быть благодарным Невидимым за то, что случилось.

  - Мы совершим обряд погребения на рассвете, - коротко распорядился Нас.

  - Ты сам приготовил тело брата? А как же женщины-оплакивательницы? Это их обязанность - умастить и завернуть тело, - резко ответил второй близнец Илус.

  - У брата Низира не было жены, чтобы оплакать и отдать последний долг. И не было матери, Илус. Потому я отдал последний долг и совершил последние обряды, как глава клана. Это допускают правила, я ничего не нарушил. Если ты хочешь увидеть брата и убедиться, что все сделано правильно - ты найдешь его тело на первом уровне Закатной башни. Но бойся входить в башню по своей воле, брат. Ты знаешь правила.

  Илус лишь метнул злой взгляд и промолчал.

  Домашняя вечерняя трапеза вышла холодной и неуютной. Нас доел мясо барашка, запил отваром из сухих яблок и поднялся. Пожелал всем, чтобы их хранили Невидимые. Братья и наставник тут же встали - для них это был знак, что ужин закончен и надо расходиться.

  Рабыни натаскали теплой воды в деревянную кадку - за всем этим следила заботливая Сахра - и Нас выкупался. После велел всем убираться из его комнат.

  Братья давно жили отдельно, в каменных домах чуть выше по склону. В семейном доме, кроме Наса, имели теперь право находиться только его рабыни и его дети. Женская половина дома, сложенная из бревен, была совсем небольшой, но удобной и теплой. Нас прошел через низкий дверной проем и оказался в царстве ковров, мягких подушек, серебряных и глиняных мисок и деревянных игрушек. Здесь всем заправляла Сахра - и это отлично получалось у нее.

  Кроме двух близнецов, что родила Сахра, у Наса была еще одна дочь, совсем малышка, ей едва сравнялся один год. Девочка, рожденная от еще одной рабыни, совсем не походила на Наса. Она родилась лысой, круглоголовой, и глаза у нее так и не потемнели. Временами Наса одолевали сомнения - а не купил ли он беременную рабыню, потому что девочка родилась буквально через восемь с половиной месяцев после покупки.

  Такие вещи Нас всегда хорошо чувствовал, потому чем больше росла девочка, тем больше убеждался, что кровь Аум-Трогов не течет в ее жилах. Это не было бедой, проблемой или печалью. Просто еще один ребенок, который вырастет и станет служить в его доме. Одним больше, одним меньше - не важно. К ее матери Нас после родов не прикасался ни разу, он не любил матерей чужих детей.

  Сахру он нашел в отдельной горнице, в которой жила она и дети. Смуглая девушка сидела на ковре рядом с низенькой кроваткой, в которой лежали Гоу и Гина, укрытые овчиной по самые подбородки. Она пела колыбельную тихим, нежным голосом, и Нас вдруг замер на пороге, чувствуя, как его сердце пронзает боль. Страшная, сильная боль. Он долго сдерживал ее, пряча на самом дне души и доказывая самому себе, что обладает железным сердцем, но сейчас, когда все сложилось удачно и хорошо, душа заныла так, словно ее разорвали на части.

  Если бы не наставник Нагур, если бы не желание брата главенствовать - детей бы завтра уже не было. Опустела бы горница, и Гоу больше не улыбался бы так ясно и тепло. Не вскакивал с кровати, не кидался на шею, торопливо рассказывая о каких-то своих детских забавах.

  Нас неожиданно сильно прижал мальчика к себе, присел на коврик рядом с Сахрой и посмотрел девушке в глаза. Черные, больше глаза, обрамленные длинными ресницами. Сахра перестала петь, прислонилась к плечу Наса и прошептала:

  - Я ждала тебя, мой повелитель. Приказывай своей рабе...

  С неожиданной ясностью Нас вдруг понял, почему так стремился домой, и почему его не тянет на буйство и гулянку вместе с младшими братьями. Потому что вот этот момент, когда к тебе прижимается мать твоих детей - это самый лучший момент в жизни. Ничего лучшего быть не может.

  И он постарается сделать все, чтобы Закатная башня в жертву получала детей отца, а не его мальчиков. А Сахра родит ему еще не одного мальчика, это Нас тоже очень хорошо чувствовал.

  - Я тоже тебя ждал, - с улыбкой произнес он и обнял тонкую фигурку девушки.

  Провел рукой по шелковистым волосам, лишь у висков заплетенным в косички, и попросил:

  - Пой дальше колыбельные. Пусть дети уснут.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg