«Охотница за привидениями»

Охотница за привидениями (fb2) - Охотница за привидениями 509K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Николаевич Чехин

Сергей Николаевич Чехин Охотница за привидениями

Все там будем?

Нет, не все.

История первая. «Небесная Мари»

Герда едва не опоздала на корабль — матросы уже начали втягивать трап. Не стоило злоупотреблять вином на выпускном вечере. Но ведь праздник же! Пять лет учебы в Академии магии за спиной — разве это не повод выпить пару лишних бокалов?

— Госпожа волшебница! — крикнул бородатый капитан с квартердека. — А мы уж думали, вы не придете!

— Рано радуетесь, — фыркнула Герда, одной рукой придерживая лямку походной сумки, а другой приподнимая юбку. Чтобы бежать было легче, разумеется, а вовсе не для увеселения моряков. Те и так ехидно лыбились и подмигивали, бессовестно таращась на пассажирку.

Такое внимание Герде ничуть не льстило. Она и так прекрасно знала, что на нее не зазорно засмотреться хоть самому королю. Высокая, стройная, с красивым, самую малость скуластым лицом. Пышные золотистые волосы ниже плеч, яркие зеленые глаза, пухлые губки и щепоточка веснушек. Не самая красивая на свете, конечно, но очень даже ничего.

А если добавить к образу бархатную юбку, за которую девушка выложила половину стипендии, шелковую блузку и жилет из натуральной кожи — так и еще лучше получится.

Один особо галантный мореход даже поклонился и протянул руку, помогая даме взойти на борт. Герде пришлось ухватиться за мозолистую ладонь и подавить гримасу отвращения. Девушка не хотела портить отношения с этими людьми. Как-никак, целую неделю плыть в открытом океане. А матросы — народ вспыльчивый и горячий. И, что немаловажно — толерантный. Абсолютное равноправие полов — получить по лицу может и женщина.

Поэтому Герда приветливо улыбнулась каждому мореходу, помахала ручкой капитану и скрылась на средней палубе, где располагались каюты пассажиров. «Небесная Мари» была грузовой шхуной, поэтому кают оказалось всего четыре, и заняты были лишь две.

«Интересно, кто мой сосед», — подумала выпускница, и аккурат в этот момент дверь одной из комнат отворилась. В коридор юркнул невысокий щуплый парнишка в сером плаще и на полном ходу протаранил попутчицу.

Лишь узкий проход уберег Герду от падения, но все равно она довольно ощутимо ударилось спиной. Не успела волшебница разразиться бранью, как парнишка ласково произнес:

— Ой, прости пожалуйста. Ты не ушиблась?

— Ушиблась! — прошипела девушка, стаскивая сумку с плеча. — На, подержи.

В ладони Герды вспыхнул маленький шарик света. Выпускница коснулась спины, вдоль позвоночника разлилось приятное тепло. «Ранение» было смехотворным, можно было просто подождать немного и не тратить ману. Но девушка решила сразу показать соседу, с кем ему предстоит иметь дело.

— Целительница? — с восхищением произнес парень. — Очень редкий талант, поздравляю. А ты лечишь морскую болезнь? Корабль еще не отчалил, а меня уже укачивает.

— Еще чего, — хмыкнула Герда. — Может, тебе еще занозу магией вылечить? Или понос? Подхватишь цингу — тогда приходи.

— Злая ты. А я, между прочим, тоже маг.

Девушка присмотрелась. Лицо попутчика — худощавое, с крупным носом, обрамленное копной светлых волос, показалось смутно знакомым. Возможно, Герда видела его где-то. В столовой, например, или в коридоре Академии. Не особо привлекательный, ничем не примечательный парнишка. Только глаза светло-голубые, как северный лед.

— И какой у тебя талант?

Незнакомец смущенно почесал затылок и вздохнул.

— Артефактор.

Не будь девушка целительницей — рассмеялась бы. А так особо потешаться не над чем — сама недалеко ушла. Лекари они как… коровы. Вроде бы полезные, но недостатка в них нет. Любая деревня может похвастаться собственным знахарем. Другое дело — боевые маги. Эти словно породистые рыцарские жеребцы. Ретивые, необузданные и безмерно крутые. Но, как говорится, чем Бог наградил — тому и радуйся.

— Меня Герберт зовут. А тебя?

— Герда.

— Забавно звучит вместе.

— Ага. Как название для лавки. «Магические товары Герберта и Герды».

Парень улыбнулся. Хоть зубы у него прямые и белые, не то, что у матросов. И пахнет приятно, а не солью и потом.

— Хочешь покажу тебе корабль? Я тут все успел облазить. Кроме трюма — капитан запрещает туда спускаться.

— Не вижу ничего интересного в старой шхуне. Пошли лучше наверх, подышим свежим воздухом. Вещи только оставлю.

Да уж… Чулан в общежитии был больше, чем каюта. Если лечь на приколоченную к полу кровать, то макушка и пятки упираются в стены. Плаванье обещает быть веселым… Герда бросила сумку на подушку и вышла в коридор, мысленно пообещав вернуться не раньше поздней ночи.

Экипаж отчаянно дергал за канаты, направляя судно в узкой гавани. Капитан не менее отчаянно орал на подопечных, грозясь лентяям всеми морскими карами. Спутники подошли к фальшборту и молча уставились на медленно уплывающую вдаль башню. После выпуска путь в Академию заказан на долгие десять лет практики.

Герда смотрела на остров с плохо скрываемой грустью. Нет, слезы по щекам не катились и даже не думали, но сердце неприятно щемило. Девушка уносила с собой приятные воспоминания: новые знакомства, ни с чем не сравнимое совместное житье, безбашенные вечеринки… Первый едва не заваленный экзамен, первое серьезное наказание, первый поцелуй… и не только. Учебные дни стоило любить хотя бы за то, что такое не повторяется.

А вот Герберт провожал альма-матер с заметным облегчением. Лицо парнишки просто сияло радостью. Будто он не диплом получил, а из тюрьмы вышел. Герда прекрасно знала причину. Артефакторы — самое слабое звено, низшая ступень местной иерархии. Боевым магам и повода не надо, чтобы поиздеваться над ними.

— Куда направление дали? — спросил парень.

— В Кукушкино.

Герберт прыснул.

— Куда-куда?

— В какое-то захолустье на севере Элайны. А тебя, наверное, послали к горному отшельнику на побегушки, — окрысилась Герда.

— Не к горному… Но ты почти угадала.

— Эй, господа колдуны! — окликнул капитан. — Ветру в паруса не поддадите?

Герберт развел руками и ответил:

— Могу только весла зачаровать. Быстрее грести будут.

— Ну ежели ты на них сядешь — то чаруй!

Матросы дружно заржали. Сосед что-то едва слышно буркнул и уставился на океан.

Вдруг над головами раздался громкий вскрик. Один из моряков сорвался с такелажа и упал спиной прямо на спасательную шлюпку. От удара лодку сорвало с цепей и несчастного вдобавок придавило. Герберт уставился на Герду округлившимися глазами и прошептал:

— Это не я…

— Морские черти! — рявкнул капитан. — А ну быстро освободите его! Госпожа целитель!

Дважды просить не пришлось. Девушка села рядом с пострадавшим и провела ладонью от лба до низа живота.

— Сломаны позвоночник и три ребра. Не трогайте его!

Мореходы от испуга аж отпрыгнули.

— Занимайтесь своими делами. На меня даже не смотрите! — прошипела Герда.

В ее ладонях вспыхнули шарики чистого света. Волшебница стиснула губы и закрыла глаза. Раны были крайне опасными и тяжелыми для лечения. Даже у опытного целителя энергии уйдет целый вагон, что уж говорить о выпускнице. Но посрамить себя и свое ремесло Герда не могла. Просто не имела права.

Девушка очнулась в каюте, заботливо укрытая чистым одеялом. Голова жутко болела, в горле пересохло, а ладони болели как после ожога. Кое-как встав с кровати, Герда направилась на камбуз. Из-за сильной качки пришлось опираться на стены коридора плечами, а на лестнице и вовсе балансировать как заправская циркачка.

Но все неудобства вмиг позабылись, когда едва не погибший матрос крепко обнял спасительницу и буквально вытащил на верхнюю палубу.

— Все в порядке? — устало поинтересовалась Герда. — Жалоб нет?

— Шутишь?! Да я как новенький! Раньше печень болела, десны кровоточили, глаз дергался, а сейчас как рукой сняло! Про кости уж молчу. Спасибо вам, госпожа колдунья!

Прямо перед кораблем висела луна, шхуна шла аккурат по яркой дорожке из бликов. Теплый ветер едва колыхал обмякшие паруса. Герда подняла голову и тихо выдохнула. Высота у средней мачты была метров десять, не меньше.

— Постарайтесь больше не срываться. На восстановление моих сил уйдет несколько дней.

Моряк вмиг помрачнел и опустил взгляд. Мужчина уже собрался уйти, но Герда спросила:

— Что-то не так?

— Даже не знаю, — шепотом ответил матрос. — Я в море с двенадцати лет и еще никогда не срывался. А тут…

— Говорите. — было душно, но Герду почему-то начал бить озноб.

— Померещилось мне что-то! Поднял глаза, а на рее женщина стоит. Кроме тебя тут никаких женщин быть не может. Да еще таких, чтобы по реям ходили. А она стояла и пялилась на меня. Я ее буквально миг видел, но от страха аж руки разжались. Обмяк я весь, кажется, даже сознание потерял. Потом удар и жуткая боль… Ладно, не забивай себе голову. В океане всякое случается. Еще раз спасибо.

Камбуз находился на носу, прямо перед гальюном. Ветер уносил прочь все запахи, но такого соседства Герда немного брезговала. Хорошо хоть после колдовства аппетит напрочь отшибает.

— А! Наша спасительница! — пожилой кок в красной повязке отсалютовал девушке ножом. — Проголодалась небось? Парни оставили тебе немного вкусненького!

— Спасибо. Мне бы попить.

— Рому? Или вина? Я слышал, ваша братия алкоголем пополняет эту… ману, во!

— Просто слухи, — улыбнулась волшебница. — Есть вода?

— Да, вон в чайнике возьми, — кок протянул Герде граненый стакан. На удивление чистый и без сколов.

Девушка сняла с крюка пузатый бронзовый чайник и наклонила носик, но оттуда не вылилось ни капельки. При этом сосуд был довольно тяжелый. Герда сняла крышку и увидела внутри лед.

— Что за черт, — вырвалось у девушки.

— Ась? Протухла уже? Или крыса упала?

Волшебница показала коку чайник.

— Негоже колдовством баловаться…

Герда не стала говорить, что никто и не думал баловаться. Незачем пугать старика — моряки и так чрезмерно суеверные. Поднимется паника, корабль завернут в порт, а потом сиди и жди следующего. Который может и через полгода прийти.

— В море всякое случается, — буркнула девушка под нос. — Что же, подожду пока растает.

Прошло десять минут, двадцать, а лед таять все никак не собирался. Хотя в камбузе стояла такая духота, что Герда вся вспотела.

— А еще есть? — наконец спросила она.

— Только в трюме, — боязливо ответил кок. — А ключ у капитана. Старый Бронд жутко не любит, когда его будят среди ночи.

— Хорошо. Когда я умру от жажды, заприте тело в каюте и попросите Герберта нарисовать охранные знаки.

— Чур меня! — крикнул старик, вытаращив глаза. — Что вы такое говорите? Сейчас разбудим капитана — ситуация, так сказать, особая. Авось не будет серчать.

Бронд тихо выругался во сне, достал из-под подушки ключ и швырнул на пол. Видимо, с подобной просьбой в неурочное время к нему обращаются не впервые.

— Госпожа волшебница, — шепнул кок. — А вы со мной не сходите? Посветите своими магическими шариками. Не хочу зажигать факел, вдруг искра упадет…

Девушка едва не захохотала. Посветить магическими шариками на жаргоне студенток означало показать первому попавшемуся парню грудь. Особенно так любили шутить над первокурсниками и артефакторами. Те вмиг краснели как раки и убегали прочь, обливаясь потом. Да что уж греха таить — Герда и сама так забавлялась. Правда, всего разок. Честно-честно.

Но старый повар вряд ли знал столь пикантные обычаи. И мог крепко обидеться. Мол его, убеленного сединой морского волка, высмеяли за трусость. Еще чего доброго начнет доказывать обратное. Прямо на обидчице.

Поэтому Герда молча кивнула, скопила последние остатки сил в ладони и пошла вслед за коком. Колдовство давалось тяжело, но пить хотелось еще сильнее.

На средней палубе раздавался дружный храп моряков, а вот внизу было тихо как в склепе. Только ступеньки поскрипывали. Кок отпер тяжелый навесной замок, и искатели воды вошли в прохладный темный трюм. Герде тут же сделалось не по себе. И вовсе не из-за нагромождения ящиков и рядов бочек вдоль бортов. А из-за плеска воды снаружи. От безбрежного и сурового океана девушку отделяли пара дюймов досок и больше ничего. Довольно жуткое ощущение. Особенно если попадаешь в трюм в первый раз.

— Вы тут постойте, а я сейчас водички наберу.

Несмотря на то, что кок стоял в трех метрах от Герды, на девушку внезапно накатил страх. И вовсе не из-за близости к океану. Полутьма и поскрипывание досок действовали угнетающе. Полосатая майка повара виднелась отлично, а вот дальше начиналась непроглядная темень. Бочки и ящики будто исчезали в нем, превращались в ничто. Если долго всматриваться в трюм — голова начинала кружиться. Будто смотришь в бездну.

Интересно, почему этот обрывок ткани колышется? Ветра вроде бы нет…

Герда присмотрелась и судорожно сглотнула. Белое пятно, принятое за прибитую к ящику тряпицу, оказалось лицом. Вернее, половиной лица. Некто выглядывал из-за клети и сверлил волшебницу злобным взглядом. Некто с бледной кожей и впавшими темными глазами.

От нахлынувшего ужаса девушка потеряла концентрацию. Шарик света погас на мгновенье, а когда зажегся вновь, лицо висело прямо перед Гердой на расстоянии вытянутой руки. Волшебница завизжала и стремглав понеслась по ступенькам. Пару раз споткнулась и едва не упала. Ей казалось, что жуткая женщина из трюма хватает за одежду и тащит вниз, в непроглядную тьму.

На вопли сбежались матросы. На квартердек выскочил капитан с кортиком наголо. Заспанный Герберт выполз из каюты, вооруженный небольшим посохом.

Герда спряталась за спину товарищу и ткнула пальцем в сторону лестницы.

— Там, внизу, призрак! Скорее, помогите коку!

— Ежели там призрак, — хмыкнул капитан, — то ему уже ничем не поможешь.

К счастью, старик кое-как выбрался сам, несмотря на темноту.

— Госпожа колдунья, чего ж вы так?! Будто черта увидели!

— Да лучше б черта! — взвизгнула Герда. — Там какая-то женщина! И ваш матрос тоже видел ее!

Бронд подбоченился и обвел команду грозным взглядом.

— Ну и кто из вас тут призраков видит?

Спасенный мореход опустил глаза и промолчал. Герду аж затрясло от бессильной злобы.

— Это правда! Она бледная как мертвец, одета в длинное черное платье!

— Послушай, солнышко, — проворчал капитан. — Ты переутомилась, вот тебе и мерещится всякое. Иди поспи, завтра все будет нормально.

Волшебница тихо зарычала и отвернулась. От этого индюка помощи явно не дождешься.

— Ты мне тоже не веришь? — спросила Герда у артефактора.

— Пошли в каюту, — Герберт зевнул. — Там поговорим.

— Никогда я не пойду! До утра уж точно!

Капитан и часть моряков ушли спать, дежурные отправились на посты. Кок протянул девушке кувшинчик с водой и вернулся на камбуз, по пути покачивая головой. Мол, совсем девка сбрендила, а ведь только сутки прошли.

Герда жадно припала к холодному горлышку и вылакала почти весь сосуд до дна. Шумно выдохнула и утерла рот рукавом — совсем как заправская крестьянка, хлебнувшая самогону.

— Так что там случилось?

Девушка пересказала жуткое событие в мельчайших деталях. Не забыла упомянуть и рассказ сорвавшегося моряка, и лед в чайнике.

— Или капитан прячет кого-то в трюме, или на корабле завелось привидение, — тихо заметил Герберт.

— И ежу понятно, что не домовой! Осталось решить, как избавиться от заразы.

Парень облокотился на фальшборт и закрыл глаза.

— Я слабо разбираюсь в призраках. Первый курс, базовая теория нечисти. Все остальное — только для боевых магов.

— Вот и я о том же.

— Если мне не изменяет память, призраки и прочие бестелесные духи обитают вблизи своих не погребенных останков. Помнишь байку о замке лорда Хапла? Который замуровал в стене первую жену, и с тех пор хозяев пугает девушка в белом платье?

— Помню. Никто не знает, где именно спрятан труп, а разрисовывать защитными печатями весь замок слишком накладно. Магистр Ромен начинал этой историей каждую лекцию. Так что же получается — скелет жуткой дамы где-то на корабле?

— Не исключено. Слушай, пошли спать. Тебе надо отдохнуть, иначе драться с нечистью будет нечем.

Герда обняла себя за плечи и нахмурилась.

— В смысле драться?

— Если потревожить останки, призрак станет очень агрессивным. Забыла? Неприкаянные души жаждут мести и убьют любого, кто помешает ей свершиться. Бу-у-у-у…

— Да ну тебя! Это не смешно! И спать я не буду. Эта тварь бродит прямо под кроватью!

— А давай заночуем вместе. Я нарисую печати на стенах и двери…

— А шиш на воротник не хочешь? Вот нарисуй мне в каюте, а сам спи в своей. Умник нашелся.

Герберт улыбнулся. Предрассветный ветер трепал его белокурые волосы. С такого ракурса он даже симпатичнее, чем обычно…

— Хорошо. Мела у меня достаточно. Ну что, пошли?

Спустя полчаса каюта Герды стала как после набега малолетних вандалов. Все стены, пол и потолок покрывали невнятные каракули, больше всего похожие на детские рисунки. Но Герберт рисовал споро, без запинок — явно со знанием дела.

— А что еще умеют артефакторы? — спросила девушка.

— В основном изготовляют амулеты и посохи. Могут усилить оружие, придать ему какое-либо свойство. Например, меч станет легче или не будет затупляться.

— Полезно.

— Прибыльно и ничего более. По сути мы обычные ремесленники. Вроде плотников или кузнецов. Мы даже не настоящие волшебники. Поэтому соратники нас не особо любят… мягко говоря.

— Боевики никого не любят. Зазнавшиеся бараны.

Герберт усмехнулся.

— Ну, вот и все. Теперь никакой злой дух тебя не потревожит.

— Обнадежил. Надеюсь, мне удастся заснуть.

— Если что — я рядом.

— Я в курсе.

У самой двери парень остановился:

— Кстати, совсем забыл. Чтобы магия артефактора начала действовать — нужно его вознаградить.

— У меня нет денег.

— Хватит и поцелуя.

— Иди уже отсюда.

— Ну в щечку…

— Герберт!

— Ладно, ухожу.

Герда не раздеваясь легла в кровать и укрылась с головой. Если не видно — то и не страшно. Совсем как в детстве. Печати соседа немного успокоили девушку. Корабль мерно покачивался на волнах, и волшебница погрузилась в долгожданный сон.

Проснувшись, Герда сладко потянулась. Было довольно холодно — наверное, ворочалась и сбросила одеяло. Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой то самое лицо. Привидение сверлило колдунью остекленевшим взглядом. Не злобным, нет — печальным, отстраненным, тревожным.

Но в тот момент Герде было не до призрачных эмоций. Она зажмурилась и завизжала так, что парящие над кораблем чайки разлетелись в разные стороны.

Первым на выручку прибежал Герберт с посохом, но к тому моменту жуткая женщина исчезла. Герда уткнулась носом в подушку и беззвучно зарыдала. Даже прикосновения соседа ничуть не помогли, а лишь разозлили выпускницу.

Девушка развернулась и принялась лупить парня по чем попадя.

— Эй, ты чего?! — обиженно протянул артефактор, пытаясь увернуться от хлестких пощечин.

— Врун! Мошенник! Прохиндей! Ты же обещал, что защитишь от злых духов! А она снова была здесь! Снова!

— Значит, она слишком сильная для меня! Либо не злая.

Герда остановилась и недоуменно уставилась на соседа.

— То есть?

— Не все призраки — злобные твари. Во многом их поведение зависит от характера при жизни. Хороший человек вряд ли будет кидаться на всех подряд. А вот убийца или маньяк — только в путь. А руны должны были уберечь именно от таких.

— Знаешь, она совсем не выглядит добряшкой!

Герберт пожал плечами:

— А чего ты хочешь? Призрак все-таки.

— Ты сам на привидение похож. Не спал что ли?

— Ага. Строгал свой посох.

— Двусмысленно звучит.

— Да ну тебя. Пошлячка! Вот, погляди.

Посох, еще недавно напоминавший черенок от лопаты, стал гладким, ухоженным и заметно истончал. От начала до конца его покрывали замысловатые знаки. Тонкости работы позавидовал бы даже опытный плотник. Герда коснулась дерева и тут же ощутила мощный приток сил. Будто посох был сосудом с маной. Так приятно, что руку убирать не хочется.

— Какой красивый.

— Нравится? Возьмись крепче. Двумя руками — не бойся.

Идущий на вахту матрос остановился у двери каюты и прислушался. Да уж, дело молодое — что тут скажешь.

— А что это за символы?

— Особые усиливающие знаки. Я сделал их специально для тебя.

— Такой гладкий…

— Ага. До утра шлифовал, уйму наждачки извел. Ни одного заусенца.

Матрос нахмурился, пожал плечами и ушел от греха подальше. Ходят слухи, что маги — те еще извращенцы, но чтобы наждаком шлифовать? Бррр. Стоит держаться от этих ребят подальше. И остальных предупредить.

— Я полистал на досуге словарь рун и нашел кое-что интересное. Хоть ты и не боевик, но с помощью посоха можно сконцентрировать целебную силу в одной точке. Ну знаешь, как муравьев через очки поджигать.

— Живодер.

— Ладно, бумагу. В общем, при определенной сноровке удастся нанести призраку урон. Но эта мера показалась мне недостаточной. Я добавил несколько обездвиживающих рун. Если все пройдет удачно, привидение не сможет двигаться какое-то время. И тогда я использую это.

Герберт ушел ненадолго и приволок из своей каюты старый обветшалый рундук. Его, как и стены каюты, сплошь покрывали вырезанные печати.

— Его неслабо погрызли крысы, но для нашего дела сгодится. Стоит открыть крышку рядышком с духом — и того засосет внутрь. Хлоп — и несколько минут покоя и тишины нам обеспечены. За это время отыщем останки, засыплем солью и выбросим за борт.

— А если не найдем?

Герберт развел руками.

— В принципе, можно подождать до конца плаванья. А там пусть капитан разбирается с неупокоенным пассажиром как хочет.

— Ага! Чтобы эта дрянь ходила ко мне в гости каждую ночь? Я тогда точно до большой земли не доживу. Надо пробовать.

— Мне нравится твой настрой. Когда начнем?

— Прямо сейчас!

Днем кое-какой свет пробивался сквозь доски палубы, и в трюме уже не было так темно. Чтобы не вызывать лишних подозрений, заговорщики решили не просить ключ. Герберт вскрыл замок, просто нарисовав на нем какой-то символ.

— А вы домушниками случайно не подрабатываете? — хмыкнула Герда.

— Иногда бывает. Но за такими лихими головами быстро приходят инквизиторы.

Одной рукой девушка держала посох на манер копья, а в другой мерцал шарик света. Герберт, пыхтя от натуги, осматривал бочки, но находил лишь провиант и запасы воды. Вдруг в самом конце трюма мелькнула и тут же пропала призрачная фигура. Герда приготовилась к атаке, но напарник ее остановил.

— Подожди, не зли ее раньше срока. Пойдем глянем, чего она там топчется.

По дороге парень заглядывал в каждую бочку, пока не нашел одну — весьма необычную. Ее крышку опутывали цепи, скованные навесным замком. Пришлось доставать мел и снова заниматься преступным деянием. Когда крышка наконец открылась, от увиденного артефактор вздрогнул и едва не уронил рундук с плеча.

— Матерь божья!

— Что там?

— Лучше тебе этого не видеть…

— Ну и зачем ты это сказал? Теперь я точно посмотрю. Ох ты ж…

В кадушке полной рома плавало тело молодой женщины. При жизни она была довольно красива, но теперь левую часть лица покрывала запекшаяся кровь. Несмотря на своеобразную консервацию, из бочки ощутимо несло гнильцой. Значит, бедолага плавает на этой шхуне довольно долго.

Ребята как завороженные уставились на труп и не услышали тихие шаги. В чувство их привел лишь характерный скрежет металла. Такой звук издает меч, вынимаемый из ножен.

Волшебники резко обернулись. В проходе меж клетей стоял капитан и целился клинком в пассажиров.

— До чего настырные, — буркнул Бронд. — Лазают везде, суют носы куда не надо. Как крысы, ей богу. А крыс на кораблях принято изничтожать.

— Кто она? — с вызовом спросила Герда.

— Моя ненаглядная женушка. Слишком много внимания уделяла первому помощнику. Слишком часто строила ему глазки. Подумаешь, разок треснул ее пивной кружкой. Кто ж знал, что у баб такие слабые черепушки.

— Скотина, — фыркнул Герберт.

— Ну, насмотрелись? Узнали страшную тайну «Небесной Мари»? Что же, пришла пора стать ею частью. Кстати, я назвал корабль в честь этой потаскухи.

Товарищи попятились от меча, но отступать было некуда. Артефактор попытался защититься рундуком, но капитан разрубил гнилые доски с одного удара. А луч света, предназначенный для оглушения призраков, даже не слепил врага.

И тут прямо перед носом Бронда возник призрак. Женщина истошно завопила и дважды прошла сквозь капитана. Тот заорал в ответ, оступился и, падая, ухватился за одну из клетей. Тяжелый ящик упал убийце прямо на голову. Череп Бронда оказался тоже не из прочных.

Привидение повернулось к волшебникам. Лицо девушки впервые выглядело умиротворенным. Но несмотря на свершившуюся месть, дух не спешил возноситься на небеса.

— Почему она еще тут? — спросила Герда. — Ее же ничего не держит.

— Держит. Бедной Мари вовсе не нужна была смерть муженька. Она жаждет погребения. Надеюсь, тебя учили нужным молитвам?

Матросы вынесли на палубу бочку и тело капитана. Как оказалось, сразу после трагедии Бронд уволил прежний экипаж и нанял новый, который ничего не знал о его жене. Почему старик сразу не избавился от тела, а возил его в бочке рома — тайна, ушедшая в мир иной вместе с хозяином.

Известно лишь, что за крепким напитком Бронд всегда спускался в трюм сам.

— Жуть какая, — вздохнул кок, стащив со лба повязку.

Герда встала напротив бочки, свела пальцы домиком и произнесла:

— Боже всемилостивый, прими невинно убиенную рабу Мари и сопроводи в царствие свое. Пусть погребена сия раба не в сырой земле, а в пучине вод, пусть нет над ней круга твоего, надеемся мы на великое всепрощение.

Два матроса аккуратно взяли бочку за цепи и сбросили за борт. Та камнем пошла на дно. Хороший знак, подумала Герда.

— Прими же и этого злодея, окаянного убийцу, и низвергни туда, откуда нет никому возврата. Да будет так.

Тело капитана какое-то время качалось на волнах, и лишь потом медленно погрузилось в океан.

— Надеюсь, мы благополучно доберемся до берега, — вздохнул кто-то.

Оставшиеся дни пролетели как один. Герда наедалась вдоволь и отсыпалась в каюте, восстанавливая силы. А шхуна пришла в порт назначения на целые сутки раньше графика. Обрадованные моряки вручили волшебникам приятный подарок. Мешочек золота из личных запасов покойного капитана. Старший помощник, принявший командование на себя, рассудил, что это достойная плата за избавление корабля от жуткого проклятья.

Экипаж это решение полностью поддержал.

— Ну, вот и все, — сказала Герда, пошатываясь с непривычки на причале.

Вокруг сновал рабочий люд — разгружали трюм. Бегали мальчишки-носильщики, снова торговцы с переносными лотками. Но к волшебникам особо не приставали — серые плащи у простолюдинов вызывали если не страх, то опасения.

— Было здорово.

— Угу.

Возникла неловкая пауза.

— Знаешь, мы могли бы неплохо зарабатывать на поимке привидений, — заметил Герберт.

— А как же практика?

— Мы должны практиковаться ровно десять лет. Можно, конечно, начать завтра или даже сегодня. А можно и через пару лет.

— Думаешь, у нас получится?

Артефактор пожал плечами.

— Попытка не пытка.

История вторая. Тихие холмы

— С чего начнем? — спросила Герда, отправляя в рот ложку сырного супа.

— Для начала свалим из города. Если тут и остались интересные места, то все поделены между местными колдунами. Думаю, надо двигать на север, попутно осматривая встречные деревушки. Маги — народ ленивый, свои вотчины редко покидают.

— Другое дело мы, бродяги…

Герберт улыбнулся.

Полученных от команды денег хватит на очень долгое путешествие. А если не тратиться на трактиры, охотиться и спать под открытым небом — то всю Элайну можно объехать. Но перспектива ночевать непонятно где Герду совершенно не радовала. Если уж кататься по миру — то не просто так, а зарабатывая.

Закончив с поздним завтраком, спутники покинули трактир и добрались до северных ворот. Там уже готовился к отправке дилижанс, но возница пожаловался, что в последнее время путешественников стало гораздо меньше.

— Придется обождать, господа колдуны, — щуплый мужичок в вязаной шапке с досады пнул колесо.

— А почему пассажиров мало? — спросила Герда.

— Вы небось за новостями-то и не следите? Ровно два месяца назад между Элайной и Дорионом стычка, значится, была. Пограничная. До большой войны, слава Богу, не дошло, но сеча вышла дюже жуткая. До сих пор не все кости собрали. Вот и говорят, что на севере нынче опасно. Неспокойно.

Спутники скинулись по паре золотых, и скупердяй согласился отвезти магов в ближайший город. Цена за проезд была, конечно, совершенно грабительской, но ждать невесть сколько никто не хотел. Выпускники забрались в карету, побросали вещи под лавки и уставились в окно.

Прошло около трех часов пути. Герда успела дважды задремать и спала бы дальше, но Герберт потряс ее за плечо.

— Да что такое? — недовольно проворчала девушка.

— Посмотри.

Дилижанс ехал по широкому тракту вдоль кромки леса. А по правую руку простирались бесчисленные невысокие холмы. На верхушках и склонах рачительные крестьяне умудрились разбить поля, где наливались соком колосья пшеницы.

От тракта уходила узкая грунтовка, теряющаяся меж этих холмов и полей. На перекрестке стоял указатель, где чья-то аккуратная рука вывела название: «Тихие холмы».

— Звучит пугающе, — заметила Герда.

— Эй, уважаемый! — крикнул артефактор.

Возница остановил лошадей.

— Скажите, что там за холмами?

— Не знаю, — крикнул с козел мужичок. — Десять лет вожу людей на север, но здесь еще никто не выходил.

— Нам надо в ту сторону.

— Не поеду! — уперся кучер. — Молва ходит, худое это место.

— Тогда возвращайте деньги! — окрысилась Герда. — Я башни Артена вижу за спиной, вы нас от города и на десять верст не отвезли!

— Такого уговора не было.

— Проклянем, — прошипела девушка.

— А я на вас Инквизиции пожалуюсь!

— А ты до нее доберись сначала, — хохотнул Герберт. — Слышал легенду о Сонном рыцаре? Вот будет еще и Сонный кучер.

— Чур тебя! Господа маги, мне же семью кормить надо! У меня восемь детей. Смилуйтесь!

— Ладно. Один золотой забирай себе. Так уж и быть, заслужил.

Волшебники закинули сумки на плечи и зашагали по узкой, очень ровной дорожке. Выглядела она так, будто по ней никто не ездил долгое время, однако трава все еще не росла. Теплый ветер приносил с полей медовые ароматы. Начало лета — самое время для буйного роста трав и цветов.

— А кто такой этот рыцарь? — спросила Герда.

Герберт махнул рукой.

— Кабацкая байка. Мол давным-давно жил на свете сильный и добрый воин. Однажды в него влюбилась злая колдунья. Или не злая, черт знает. В те времена все колдуны считались злодеями и сжигались на кострах. В общем, он отверг ее чувства и растворился в тумане. С тех пор то там, то тут одинокие путники видят неясный силуэт рыцаря на хромом коне.

Герда дернула плечами.

— Вроде ничего страшного, а мороз по коже…

— Это да. Ты главное, когда его увидишь — не бойся и не беги. И орать не вздумай. Иначе рыцарь проснется и будет убивать волшебниц. Всех без разбора.

— Жуть…

— Ой, смотри!!! — заорал Герберт и ткнул пальцем куда-то за спину спутницы.

Герда взвизгнула и аж подпрыгнула на месте. Но никого вдали не увидела. Просто холм, поросший бурьяном. Стащив с плеча сумку, девушка огрела ей хохочущего во всю глотку напарника.

— Козел, у меня чуть сердце не остановилось!

— А как ты хотела, — парень утер выступившие слезы. — Ты же охотница на привидений! Нервы должны быть словно канаты.

— Еще раз так сделаешь — нашлю на тебя энурез. Мы не только лечит умеем.

— Ладно, ладно. Извини.

Герда хмыкнула, задрала носик и пошла вперед, оставив спутника за спиной.

Спустя час погода начала резко портиться. Яркое солнышко заволокли тучами, над травой начал стелиться туман. Вскоре он стал густым как молоко — пальцы вытянутой руки уже невозможно было разглядеть. Герда остановилась и медленно попятилась. А вдруг как вынырнет Сонный рыцарь прямо навстречу?

Но к счастью, в тот момент никаких рыцарей поблизости не оказалось. Только Герберт, на которого девушка наткнулась во мгле.

— Я возьму тебя за руку, — кашлянув, сказал он. — Иначе потеряемся.

— Может, вернемся?

— Ты чего? Впереди наверняка ждут жуткие призраки и бедные селяне, готовые отвалить денежку за избавление.

Герда ничего не ответила. Только вздрогнула, когда ее ладони коснулись пальцы спутника. Так они и шли примерно версту, а потом туман начал резко редеть.

Перед волшебниками предстала Богом забытая деревушка. Одна улица, с десяток крытых соломой хибар. На улице — ни души, даже привычного собачьего лая не слышно. Поселение выглядело словно… заспиртованный экспонат. Безмолвное, неподвижное, объятое густым тягучим воздухом.

— Неудивительно, что сюда никто не ездит, — шепнула девушка. — Дыра еще та.

Скрипнула дверь, и от этого звука спутники разом подпрыгнули. На дорогу вышел высокий, крепко сбитый бородатый мужик. На нем были красная рубаха в горошек, холщевые портки и лапти. Незнакомец преградил гостям путь и упер в бока пудовые кулачищи.

— Что, ребятки, от жизни бежите?

— А? — вырвалось у Герберта.

— Говорю, пришли зачем? Сюда давненько никто не заглядывал по собственной воле.

— Мы… это, — парень смущенно потер затылок. — На привидений охотимся. У вас ничего странного и необычного не происходит?

Бородач запрокинул голову и утробно рассмеялся. Ставни соседних домов открылись, в окнах показались испуганные старушечьи лица.

— Паршивые вы охотники! Это ежели бы я, Айкул, пришел с луком в лес и спросил: а есть ли тут дичь?

— Выходит, есть? — робко поинтересовалась Герда.

— Оглянись вокруг, красавица! Неужто не видишь? Ох, зря вы сюда пришли. Глупая молодежь.

— Мы, вообще-то, квалифицированные чародеи! — обиделся Герберт. — Дипломированные, так сказать, специалисты. И нежить вашу изведем. За определенную плату, конечно.

— Пойдемте, — хмуро сказал Айкул. — Покажу вам кое-что.

Мужик привел гостей на деревенское кладбище. Небольшой пятачок земли у подножья холма, огороженный гнилым плетнем. Среди старых, провалившихся могил виднелись три совсем свежие. Черные холмики даже не успели порасти травой.

— Первым сюда заявился сборщик податей. Было это лет десять назад. Забрал положенную сумму золотом и уехал. Потом вернулся. Говорит, в тумане заблудился. Попросил проводить его. Ну, мы сказали как есть. Он осерчал, начал саблей размахивать, карами грозить. Делать нечего, пришлось вести. Бродили мы по туману, бродили. Показалось, верст двадцать отмахали. А потом вышли к этому же селу. Так продолжалось неделю, а потом сборщик своей же саблей себе по горлу — чик!

Герда вздрогнула.

— Следом заявился странствующий колдун. Вот он, посередке лежит. Обещал нечисть одолеть, какие-то ритуалы проводил, орал заклятья ночи напролет. Да только одолели его самого. Нашли беднягу посреди поля — это вон на том холме. Лежал, руки-ноги раскинув. Бледный как мука, а на щеках кровавые слезы засохли. Вот и не стало чародея.

— Как его звали? — спросил Герберт.

— Не знаю. Он не назвался, а мы не спросили. Ну а последним в гости зашел инквизитор. Разыскивал пропавшего мага. Инквизитор почему-то на нас озлобился, решил, что мы беднягу порешили. Хотел устроить допросы с пристрастием. Пытки то бишь. Костром угрожал. В общем, дал я ему в ухо, да силы не рассчитал. А вы, ребятки, тут надолго? Или можно начинать копать?

Герда судорожно сглотнула. Коленки девушки дрожали так, что юбка колыхалась как на сильном ветру. Герберт сразу же расхрабрился. Умные люди говорят, у мужчин это в крови. Только видят беззащитную испуганную девушку — и сразу просыпается внутренний рыцарь.

— Меня, — сказал парнишка, — нечисти не запугать!

Даже кулаком потряс. А сам тоже дрожит, заикается, глаза на мокром месте.

— Храбрый мальчик, — усмехнулся Айкул. — Жаль такого хоронить.

— Прекратите! — взвизгнула Герда. — Лучше расскажите, как все началось.

— Взяло и началось. Я уж и забыл, когда. Давно, очень давно. Ни с того, ни с сего налетел туман и взял Тихие Холмы в кольцо. И все — кто бы отсюда не пытался уйти, всегда возвращался назад.

— И за это время никто не умирал? — спросил Герберт.

— Своей смертью — нет.

— А до этого… кто-нибудь погибал насильственной смертью? Насылал ли проклятия? Ссорились ли вы с проезжими колдунами?

— Не припоминаю. Жили себе как и все. От посева до уборки. Налоги платили, никого не обижали.

— Н-да. Маловато данных.

— Скоро стемнеет, — сказал Айкул, поглядев на темные тучи. — Пойдемте что ли ко мне. Я бобылем живу, места полно. Покушаете, обогреетесь.

Ребята переглянулись, пожали плечами и согласились. А что еще оставалось делать? Не ночевать же под открытым небом?

На ужин был хлеб, вареная картошка и цветочный чай. Есть хлеб с картошкой — это все равно что есть хлеб с хлебом. Но голод давал о себе знать. Ребята давились и глотали чашками отвар.

— Расскажите о деревне, пожалуйста, — попросил Герберт.

— Деревня как деревня… была. Город поблизости, так что молодежь вся разъехалась задолго до тумана. Остались старики, доживающие свой век, да бобыли вроде меня. Я природу люблю, а в городе мне тесно, душно. Надо было уезжать, так ведь никто не знал, какая беда стрясется.

Герда сидела напротив окна и старалась лишний раз в него не смотреть. Наступила ночь, в печной трубе завывал ветер. Вдруг девушка краем глаза заметила что-то красное снаружи. Подняла взгляд — а за окном старуха в алом платке. Лицо сморщенное как сушеное яблоко, беззубый рот раззявлен, а глаза ярко-голубые, как у Герберта.

От увиденного волшебница вскрикнула и уронила на пол кусок картошки.

— Хаврона! Это опять ты? — пробасил Айкул, хотя сидел спиной к окну. — Заходи, раз пришла.

Скрипнула входная дверь, раздались шаркающие шаги. В комнату вошла сгорбленная старуха в лаптях, черной кофте и грязном сарафане. Кивнула гостям с какой-то жуткой ухмылкой, и уселась рядом с печкой.

— Она того, — хозяин покрутил пальцем у виска. — Но добрая, так что не бойтесь. Хаврона! Будешь есть?

Старуха кивнула. Айкул собрал в миску хлебные корочки и передал гостье. Та стала рвать их на мелкие кусочки и обсасывать. От звуков из-за печки у Герды в миг пропал аппетит. Герберт заметил скривившееся лицо подруги, покачал головой и шепнул:

— Она юродивая. А им надо помогать. Традиция.

— Да знаю я, — шикнула целительница. — Спасибо за ужин.

Хаврона доела корочки и ушла. Айкул тем временем приготовил постели: себе и Герберту на лавках, а Герде достались полати. Девушка была родом из города, где такой мебели отродясь не водилось. Пришлось сначала показать, а потом подсадить волшебницу, так как сама она забраться наверх не смогла.

Наконец гости улеглись. Хозяин потушил лучины, и забрался под одеяло последним.

Герда долго ворочалась и заснула ближе к полуночи. Поспать удалось недолго — вскоре девушке приспичило по нужде. Туалет — на улице, а там темно и страшно. Сперва целительница хотела разбудить Герберта, но быстро передумала. Устыдилась собственной трусости. Что это за охотница такая, без мужика даже в туалет сходить не может!

Собралась с духом, зажгла в ладони огонек и выскользнула в сени. Скрипнул засов, и девушка погрузилась в ночную прохладу. Несмотря на свет, страшно было до дрожи. И больше всего пугал не полумрак, а тишина. Ни криков ночных птиц, ни лая собак — лишь ветер шумит в листве.

Такое ощущение, будто никакой деревни рядом и вовсе нет.

Стараясь не смотреть по сторонам, Герда добралась до цели и юркнула внутрь. И не успела закрыть дверь на щеколду, как снаружи донесся странный звук. Будто перестук копыт — совсем рядом. И тяжелое лошадиное дыхание.

Герда прижалась спиной к стене и замерла. Шарик в ладони дрогнул и погас, и в тот же миг чей-то шершавый бок скользнул по двери. Целительница стояла ни жива ни мертва. Из открытого в немом крике рта стекала струйка слюны.

Конь (или лошадь) снаружи фыркнул, тряхнул гривой. Послышалось бряцанье доспехов. Всадник недолго постоял на месте и отправился дальше, шелестя кустами смородины.

Герберт нашел подругу на рассвете, когда сам пошел по нужде. Она сидела в углу, обхватив колени руками, и смотрела перед собой широко распахнутыми глазами. Девушку била такая дрожь, что туалет ходил ходуном. Пришлось звать Айкула — вместе они кое-как вытащили Герду и отвели в дом.

— Что случилось? — спросил парень. — Эй, ау!

Волшебница не реагировала. Не издала ни звука, только жуткие остекленевшие глаза наконец закрылись.

— Надо за пустырником сходить, — сказал хозяин. — Тут недалеко рощица, Хаврона тебя проводит. А я посижу с девочкой. Нельзя ее сейчас одну оставлять.

— Что она могла увидеть?

Айкул пожал плечами:

— Не знаю. Кроме тумана тут нет ничего страшного. Вот попьет отвара, успокоится — и сама расскажет.

Старуха выслушала соседа и махнула Герберту рукой. Перед выходом тот прихватил из сумки обсидиановый ножик и спрятал за поясом. Именно этим незамысловатым, но очень острым оружием колдун вырезал руны и печати. Бородач вручил парню берестяной туесок с крышкой — чтобы было куда собирать траву. И проводил в путь короткой молитвой.

Несмотря на солидный горб, Хаврона не пользовалась костылем или клюкой, и шаркала непривычно быстро. Пока взбирались на холм, артефактор успел вспотеть и вымотаться. Времени разглядывать окрестности не было, но краем глаза парень заметил пшеничное поле на вершине. За ним начинались узкие полоски картофельных наделов, где селяне работали тяпками.

С виду обычная деревня, если бы не постоянная пасмурная погода и стена непроглядного тумана вокруг.

У подножия холма началось то, что Айкул назвал рощицей. На самом деле это была горстка засохших почерневших деревьев, окруженная густым бурьяном. Среди разномастных трав просматривались и синие цветки пустырника — росло его там в изобилии.

Но внимание Герберта привлекли пучки омелы, свисающие с мертвых деревьев. Несмотря на смерть хозяина, паразиты чувствовали себя превосходно и даже не думали засыхать.

— Бабушка Хаврона, поможете мне пустырнику набрать?

Старуха кивнула и потянулась за туеском. Пока юродивая выщипывала листья, Герберт взобрался по ломким хрустящим ветвям, рискуя сорваться в любой момент. Дело в том, что любые растительные паразиты очень чувствительны к магической энергии. А о свойствах омелы и вовсе легенды ходят. Недаром ее так любят друиды, а лозоходцы используют для поиска воды.

Герберт бережно срезал небольшую рогатинку. Рукоять вышла довольно толстой и удобно лежала в ладони, длинные гибкие усики почти не колыхались на ветру. Если начертить на рогатине нужные руны — получится отличный детектор нечисти. Учителя могли бы гордиться смекалке юного артефактора.

Парень спустился, ободрав до крови локоть, и поводил рогатиной из стороны в сторону. Шарлатаны и прочие проходимцы держат подобные штуки за усики, а на самом деле именно усы замечают необходимую субстанцию. Будь то вода или злой дух.

Рогатинка ничего не показывала, поэтому Герберт засунул ее за пояс.

— Бабушка Хаврона, идем домой?

В ответ — тишина. Колдун огляделся — а старухи и след простыл. Только туесок валяется на земле, наполовину забитый пустырником. Герберт пожал плечами и наклонился за травой. Путь назад парень отлично запомнил — вернется и без полоумной бабки.

И в этот момент рогатинка дернулась так сильно, что вылетела из-за пояса. Ее усики нагнулись почти под прямым углом — и указывали куда-то в сторону мертвой рощицы. Артефактор поднял взгляд и увидел в десятке метров от себя всадника, будто сотканного из тумана.

Рыцарь будто восстал из древней могилы. Доспехи проржавели и зияли дырами во многих местах. Некогда алый плащ свисал обрывками со спины. Из остатков латной рукавицы торчали кости, крепко сжимающие рукоять погнутого меча. Голова рыцаря была опущена, будто он спал на ходу. Ржавый шлем закрывал лицо, и Герберт был несказанно рад, что не видит его.

А вот конь… Коня не скрывало ничто. Животное было невероятно худым, с плешивыми боками, из которых выпирали ребра. По тощим хромым ногам ползали паразиты — жуки, опарыши, какие-то черви. Та же дрянь сыпалась из раззявленной пасти жуткой твари.

Конь взбрыкнул и заржал, обдав парня потоком вони и холода. Рыцарь, не подняв головы, занес кривой меч для удара. И тут Герберт не выдержал. Прижал к груди туесок и со все ног помчался прочь.

До деревни было рукой подать. Да и люди на огородах работают. Неужели призрак настолько наглый, что появится перед всеми при свете дня. Но чем дальше Герберт бежал, тем меньше понимал, где находится. Перед ним уже не было холма — только затянутая густым туманом низина. Парень по колено стоял в молочном мареве, а сзади напирало чудовище.

Будь конь быстрее — и волшебнику настал бы конец. Но мертвое животное хромало, а рыцарь лязгал на каждом шагу. Но Герберт понятия не имел, куда бежать. Соваться в туман он боялся — ведь это вотчина призрака. И тут его осенило. Страх всколыхнул память, и на поверхность всплыли нужные символы.

Артефактор спрятал туесок под мышкой, достал ножик и вырезал на рукоятке омелы руну. При этом не забывая быстрым шагом уходить от преследователя.

— Давай, родная, работай!

Усики рогатинки, до того момента обращенные в сторону призрака, указали иное направление. Герберт настроил артефакт на поиск светлой магии, и теперь веточка вела прямиком к Герде. Однако данный маневр пришелся не по душе всаднику. Он словно понял, что поиграть с добычей не получится — та вот-вот ускользнет.

Конь дьявольски заржал, стук копыт участился. Герберт выставил рогатинку перед собой и побежал со всех сил. Через туман, через долину — лишь бы подальше от жуткой твари. Парень уже не видел ничего, только белую мглу. Но омела упорно тащила хозяина в нужную сторону.

Бег продолжался очень долго — так, по крайней мере, показалось парнишке. Наконец он оказался на вершине холма, откуда открывался вид на деревню. Ноги горели, легкие будто обдали кипятком. Герберт споткнулся и растянулся на траве. Рыцарь был уже близко, его тень нависала над колдуном. Меч поднялся для удара, выпускник зажмурился…

— А ну отвали от него!

Герберт открыл глаза и тут же спрятал лицо в траву. Напротив него стояла Герда с посохом в руках. Из навершия бил неимоверно яркий луч света, словно само солнце пряталось на кончике посоха. Рыцарь заревел, развернул коня и ускакал прочь, обратно в свой туман.

— Ты в порядке? — спросила девушка, присев рядом с напарником.

Парень приподнялся на локте и крепко обнял спасительницу, шмыгая носом прямо ей в ухо.

— Задушишь!

— Извини. Просто… Боже, я так рад тебя видеть.

— Представляю.

— Как ты нашла меня?

— Ты нарезал круги на вершине холма, а за тобой вприпрыжку скакал призрак. Мне показалось это забавным, я даже бояться перестала. Но потом ты стал уставать, и я решила поскорее прогнать чучело. При свете дня оно ничуть не страшное.

— Ха, я бы не сказал. Значит, пустырник тебе уже не нужен?

— Не. Я бы сейчас водки хряпнула.

Герберт рассмеялся и завалился спиной на траву. Герда села рядом, в задумчивости рассматривая рогатинку. Та усердно тянула к девушке усики.

— Что это такое?

— Детектор магии и нечистых сил. Надо будет добавить несколько рун и настроить как следует. Кстати, ты Хаврону не видела?

— Видела конечно. Она прибежала и стала ломиться в дом. Я сразу поняла, что с тобой приключилась беда, собралась и выбежала на улицу.

— Чертов призрак… — выдохнул Герберт. — Я чуть Богу душу не отдал.

— Получается, легенда вовсе не легенда? Мы его спугнули, но как ловить будем?

— Понятия не имею. Для начала нужно узнать, кто он такой и отыскать останки.

— Непростая задача.

— А никто и не говорил, что будет легко.

К волшебникам подбежал Айкул с небольшой группой вооруженных мужиков. Драться с призрачным рыцарем собрались вилами, мотыгами и цепами. Храбрый, конечно, поступок. Но все же хорошо, что первая на выручку пришла Герда.

— Слава Богу, вы целы, — выдохнул бородач. — Я пока народ собрал…

— В деревне есть кузнец? Или кто-нибудь, умеющий работать с металлом? — спросил Герберт.

Айкул скрестил руки на груди и важно заявил:

— Вообще-то, я местный кузнец. Чиню инструменты по мере необходимости. А что? Решили выковать волшебный меч для битвы с чудищем?

Артефактор рассмеялся.

— Кое-что получше. Для начала мне нужен железный ковшик с ручкой и немного серебра.

Мужики почесали макушки и разошлись по домам, искать серебряные монетки или украшения. У волшебников, к сожалению, было только золото, а оно не годилось. Герберт, Герда и Айкул тем временем пошли к кузнице. Приземистая постройка с каменным горном стояла поодаль от домов, сразу за холмом.

Видно было, что пользовались кузницей очень редко. Окна заросли паутиной, дверной замок заржавел. Пока мужчины разводили костер, селяне принесли ковшик, на дне которого звенело несколько кружков и монет.

— Вот все, что нашли.

— Хорошо, — Герберт принял дар и отнес в помещение.

— Помощь нужна?

— Пока нет. Занимайтесь своими делами, да глядите в оба.

— Нам, господин чародей, без кружков боязно. Мы их с самого рождения носим — от сердца, можно сказать, отрываем.

— Не волнуйтесь, — сказал парень, выглянув в окно. — Это поможет всем нам выбраться отсюда.

Успокоенные, селяне разошлись кто куда. Герберт взял три кружка и бросил в кадку с водой, где остужали готовые изделия. Герда получила задание освятить эту воду, используя все известные молитвы. А остаток серебра Айкул расплавил и ровным слоем разлил по ковшику.

Прежде чем металл застыл, Герберт обсидиановым ножиком начертал на мягкой массе необходимые руны и печати. Получилось довольно красиво — сверху и снизу пояса из знаков, а между ними красивые узоры. Потом ковшик окунули в святую воду. Поднявшийся пар был не привычно белого цвета — а золотистого, источающий едва заметное сияние.

— Отлично. Теперь займемся крышкой и запорным механизмом.

Крышку тоже залили серебром и украсили символами. Потом прикрепили со стороны ручки на петлю с пружиной. При откидывании крышка стопорилась особым рычажком, прикованным к рукоятке. При нажатии на рычаг крышка резко захлопывалась.

— Ловушка готова, — сказал Герберт, утирая пот со лба. — В такой наш злобный скакун просидит несколько дней. Времени вполне хватит для поиска останков.

Герда повертела бывший ковшик в руках. Что и говорить — работа мастера. За такой, только без магии, любая домохозяйка удавится. Хоть королю на стол ставь.

Парень достал из-за пояса рогатинку и быстро вырезал два новых символа.

— Ну что — пора на охоту?

— Если рыцарь бродит ночами по деревне, то явно не просто так, — заявил артефактор.

Он водил по сторонам веткой омелы, но усики вели себя беспокойно: то отклонялись в разные стороны, то сходились крестом. Герда бродила следом за товарищем, держа посох на плече. Селяне благоразумно спрятались по домам. Колдовство — дело опасное, не их это ума дело.

Спутники обошли село по кругу, но так и не нашли ничего вразумительного. Лишь идя по центральной (и единственной) улице, ребята заметили нечто необычное. Рогатинка упорно тянулась в сторону избы Хавроны.

— В доме старухи что-то есть, — заметил Герберт.

Девушка взяла оружие наизготовку — мало ли как события сложатся. Вскоре выяснилось — не зря. Дверь с грохотом отворилась и на крыльцо вылетела юродивая. Без платка, седые волосы растрепаны, беззубый рот перекошен от злобы.

— Мой! — возопила бабка и взмахнула руками.

Колдунов в тот же миг смело порывом ураганного ветра. Герберт перекувыркнулся и снес спиной забор. Герде повезло больше — она приземлилась на кучу соломы. Но Хаврона не собиралась останавливаться на достигнутом. В морщинистых ладонях уже плясали дьявольские огни.

— Она боевик! — заорал парень, и первый пламенный шар отправился в его сторону.

К счастью, он успел заслониться ловушкой. Магия отскочила от покрытого символами серебряного бока и ушла в землю.

— Получи, ведьма! — крикнула Герда, направляя в старуху столб света.

Но та лишь прищурилась и ударила девушку молнией. Разряд попал в посох, деревянный кончик вспыхнул и загорелся как лучина.

— Мой! — рявкнула Хаврона пуще прежнего.

Над деревней сгустились тучи, резко запахло озоном. Юродивая готовила очень сильную волшбу, от которой выпускникам вряд ли удалось бы защититься. Но на выручку поспел Айкул. Он незаметно выбрался из дома и метнул в ведьму наточенные вилы.

Могучая рука кузнеца разила без промаха. Зубья вонзились старухе прямо в шею. Хаврона захрипела, схватилась за черенок и едва не вытащила вилы. Но не успела — померла.

Герду обильно стошнило. Она никогда прежде не видела как убивают человека. Желудок Герберта оказался крепче, но парень побледнел как мука и тяжело дышал.

— Там! — крикнул бородач, пересиливая вой ветра.

С холма спускался всадник. Лицо его было поднято, глаза светились адским огнем. Кривой меч полыхал и курился черным дымом, а дохлый конь несся без хромоты.

— Герда, твой выход! — сказал напарник, откидывая крышку ловушки. — Задержи его хотя бы на несколько секунд!

— Постараюсь!

Призрак добрался до деревни. Небо разразилось громом, от которого задрожала земля. Всадник выставил меч перед собой, готовясь поразить девушку. Но целительница ударила первой. Из посоха вырвался яркий солнечный луч. Свет попал в грудь мертвецу и стал словно обтекать его, обволакивать коконом.

Герберт прыгнул прямо под копыта жуткого животного. Из ловушки ударил еще один столб — широкий, более тусклый. Призрак бился в агонии, пытался выбраться из окружения, но конь бил копытами в воздухе. Наконец враг превратился в большой светящийся шар и втянулся в ловушку.

Артефактор захлопнул крышку. Сразу стало светлее, сильно запахло ладаном.

— Фух, — выдохнула Герда, опустив оружие. — С одной стороны это так круто, а с другой — с ума сойти можно.

— Иначе и не скажешь, — хмыкнул напарник. — Айкул! Принеси лом, пожалуйста!

Останки рыцаря обнаружились под половицами избы Хавроны. Скелет в ржавых доспехах лежал в неглубокой могилке, даже не присыпанный землей. Неудивительно, что его дух взял всю деревню в заложники. Подобного кощунства древние воины не могли стерпеть.

Хоронили безымянного бойца всей деревней. Герберт выбрал место среди мертвых деревьев за холмом. Он предположил, что призрак не просто так появился именно там. Сколоченный сельским плотником гроб опустили в глубокую яму и забросали землей. Герда прочитала молитву.

Сразу после ритуала небо прояснилось. Впервые за долгие годы выглянуло солнце. Свежий ветер развеял клубы таинственного тумана. Больше местных жителей никто не удерживал.

— Господа волшебники, — смущенно сказал Айкул. — Вы только не серчайте, но заплатить вам нечем. Последние деньги на переплавку пустили. Хотите — муки дадим или картошки?

Спутникам было наплевать на награду. Главное — свалить отсюда как можно скорее. Уже покидая Тихие Холмы, артефактор обернулся и сказал:

— Когда пойдете в город, передайте всем — Герберт и Герда охотятся на привидений! Качественно, без обмана, за умеренную плату. И мы в расчете!

Мужики и старухи роняли слезы, кивали и махали избавителям в след.

— И чего ты такой довольный? — фыркнула девушка. — Идешь аж светишься!

— Потому что мне начинает нравиться наша работа. Чертовски нравиться!

История третья. Лорд Кентер

Спустя час утомительной прогулки по тракту напарникам наконец-то встретилась попутная телега. Старый крестьянин возвращался в свою деревушку с портового рынка, где продал две бочки медовухи и прикупил вяленой рыбы. Привидений, как он сказал, у них отродясь не водилось и с работой ничем помочь не может. Однако подвезти господ волшебников старик с радостью согласился.

— Времена нынче неспокойные. С севера всякая гадость лезет. С колдунами понадежнее будет ехать.

Возница еще что-то бубнил вполголоса, жаловался на неурожай и высокие налоги, но никто его не слушал. Герберт достал из своей сумки блокнот и принялся малевать кусочком угля. Герда долго заглядывала парню через плечо, но так и не поняла суть картины. Если руны и печати артефактор творил удивительной красоты, то с обычным рисованием выходило крайне туго.

— Что делаешь? — наконец спросила целительница.

— Пытаюсь придумать эмблему.

— Для чего?

— Для нашей с тобой артели охотников за привидениями.

— Пока похоже на кошачью задницу.

Герберт фыркнул.

— Просто я не знаю, как правильно изобразить призрака. Если нарисовать череп — будут думать, что мы истребляем нежить. Если человека — примут за наемников или убийц.

— Да уж, задачка.

— Не хочешь помочь?

— Нет. Да и рисовать я не умею. Впрочем, как и ты.

Парень проглотил колкость и продолжил портить пергамент. А Герда разглядывала медленно проползающие за бортом луга и леса. Как вдруг внимание волшебницы привлек указатель, на котором колыхался пожелтевший листок.

Попросив крестьянина остановиться на минутку, девушка подбежала к столбу и громко прочитала:

— «Лорду Кентеру срочно требуется специалист по нечисти. Оплата щедрая». А куда ведет эта дорога?

— Стало быть в поместье господина Кентера, — отозвался старик. — Раз в неделю я привожу ему молоко и медовуху. Скупой он как собака, прости Господи. Так что вывеска врет.

— Возьмемся? — спросила Герда, но товарищ уже спрыгнул с телеги, прихватив сумки.

Дорога заняла всего ничего. В половине версты от тракта начинался пышный вишневый сад. Посреди него стоял двухэтажный особняк ярко-розового цвета с черепичной крышей. Сразу из трех каминных труб шел слабый дымок, шторы на всех окнах были занавешены. Рамы и ставни выкрасили белой краской, из-за чего особняк напоминал огромную игрушку.

— Пряничный домик, — хмыкнул Герберт.

Герда постучала в массивную двустворчатую дверь. Изнутри послышались тихие шаги, скрипнул засов и на порог вышел пожилой мужчина с короткими седыми волосами. Он носил сорочку, брюки и вязаную жилетку. На ногах — махровые белые тапочки. Руки незнакомца разбил тремор, рот был постоянно полуоткрыт, а глаза смотрели куда-то вдаль.

— Господин Кентер? — вежливо осведомилась Герда.

— Дворецкий, — едва слышно ответил мужчина. — Альфред.

— Мы по объявлению.

— Хорошо. Предъявите лицензию.

Спутники переглянулись.

— Какую еще лицензию? — спросил Герберт.

— Разрешение Инквизиции на отлов нечисти. А также сертификат, подтверждающий вашу квалификацию и компетентность.

— Э-э-э… Дипломы Магической Академии сойдут?

— Альфред! — окрикнули старика. — Впусти уже этих ребят! Я готов на любую помощь от кого угодно!

Лорд Кентер стоял на лестнице второго этажа. Тучный, небритый, с кругами под глазами. Красный халат был хозяину явно не по размеру. Создавалось впечатление, что лорд резко похудел. Как от болезни или нервного стресса.

Охотники наконец попали в особняк. Внутреннее убранство напоминало чертов музей: повсюду сусальное золото, на высоченных стенах гобелены с батальными сценами. На полу — шкура медведя. Красиво, богато, но совершенно неуютно. Не помогал даже большущий камин.

— Здесь очень холодно. Чувствуете? — сказал лорд, протянув руки к огню. — Это все призрак. Я знаю, они источают мороз.

Волшебники присели на стоящую у стены полосатую софу. Дожидаться приглашения, видимо, не имело смысла. О гостеприимстве хозяин позабыл напрочь.

— Ходит тут, гремит цепями. Воет за стеной, скребется в двери. Я жду ночи как пытки. Не сплю четвертый день, аппетит потерял.

— А почему вы не уедете? — спросила Герда.

— Уехать?! — воскликнул Кентер. — Да я за этот дом полторы тысячи отвалил!

— Не сильно дорого, — заметил Герберт.

— Конечно! Меня же никто не предупредил о проклятом соседе! Я пытался продать поместье, скинул пять сотен — но никто не берет! Все уже знают о творящейся здесь чертовщине! А я потратил последние деньги! И куда мне податься теперь?!

Толстяк шумно выдохнул.

— Послушайте. Уничтожьте эту гадину. А я дам вам… девять… нет, десять золотых!

Герда скрестила руки на груди и закатила глаза. Воистину королевская щедрость! Герберт тем временем достал из сумки омелу и поднял над головой. Прутики даже не колыхнулись.

— Никаких следов…

— Днем он спит. Или прячется. Или уходит в гости, я не знаю, — пробурчал хозяин. — А после полуночи начинается ад.

— Вы что-нибудь знаете об истории этого места? — продолжил допрос артефактор.

— Нет! На кой черт мне это надо!

— Ну… — Герда сделала выразительную паузу, — теперь известно, зачем.

— Вы помогать пришли или издеваться надо мной?!

— Послушайте, — как можно спокойнее сказал Герберт. — Ловля призраков очень похожа на лечение недуга. Первым делом нужно правильно установить диагноз, иначе ничто не поможет.

— Вы доктора — вы и устанавливайте. Альфред, собери на стол, время ужинать.

Старик кивнул и молча удалился.

— Ваш дворецкий… — девушка кивнула ему вслед.

— Он хороший парень, вы не глядите, что старый и больной. Альфред служил еще моему отцу. Единственное, что мне досталось по наследству от папани.

Кентер сплюнул в огонь.

На ужин подали отбивные с горошком, гренки со сметаной, чай и вино. Гостям налили по половине бокала, сам же лорд успел вылакать почти всю бутылку.

— Прошу меня простить, я частенько напиваюсь перед сном. Однако даже самогон не помогает. Я отключаюсь, а после полуночи прихожу в сознание от жуткого холода. И никакого похмелья. Как огурчик, чтоб его…

Вино было очень вкусным. Мягким, тягучим, сладким. Неудивительно, что Кентер пожадничал. После еды волшебникам показали спальни. Три комнаты в правом крыле предоставили гостям, в противоположном разместились лорд и дворецкий.

— Спите спокойно, — сказал Герберт. — Мы будем дежурить до утра. И если уж призрак объявится — обязательно его схватим.

— Я надеюсь, — буркнул лорд и скрылся за дверью своей комнаты. Из карманов халата торчали два винных горлышка.

— Вот же не свезло, — проворчала Герда, устроившись на софу рядом с камином. — После событий в Холмах я едва держусь на ногах. И опять не смыкать глаз.

— Зато будет полно времени для спокойного общения, — улыбнулся Герберт. — Смотри, что мне подарил Альфред.

Парень достал из-за пазухи початую бутылку.

— Если я напьюсь, то точно засну…

Герберт пожал плечами.

— Как знаешь. Мне больше достанется.

В тот же миг девушка вырвала вино и сделала большой глоток.

В камине потрескивали дрова, за окном моросил мелкий дождик. Стемнело быстро, но призрак не спешил объявляться.

— Тебе нравятся такие дома? — вдруг спросила Герда, хотя напарник был уверен, что девушка задремала.

— Не очень. Как по мне — слишком большие. Без прислуги с таким особняком намучаешься.

— Ты сам откуда, кстати? Я ведь о тебе ни черта не знаю. Недельку погоняли духа на корабле и нате, работаем вместе. Моя бабушка заявила бы, что это божественное вмешательство. Нити судьбы и прочее.

— Я с архипелага Оклы. Мать — пастушка, а отец сгинул в океане еще до моего рождения. С детства у меня тяга ко всяким поделкам. То свистульку вырежу, то дощечку разукрашу. Мать это сразу приметила и отвезла к колдуну на материк. Старик прямо с порога заявил — артефактор. Так я оказался в школе, а потом в Академии.

Герда пригубила вина.

— Понравилась учеба? Не жалеешь о судьбе скотовода?

— Ха, вот еще. Скука смертная и уныние. Думаешь почему Окла считается родиной всех пиратов. Потому что честно жить там невозможно.

— Понятно, откуда у тебя тяга к золоту. И… смелость.

— Смелость? — парень усмехнулся. — Перестань.

— Нет, правда! Это все потому, что отец мореход. Трусливых океан не терпит — слышал такое? Даже я слышала, а ты уж и подавно.

— Ну, может и так, — от похвалы Герберт аж приосанился. — Теперь твоя очередь.

Девушка открыла рот, как вдруг на втором этаже громко хлопнула ставня. Сон как рукой сняло. Герда вскочила, схватила посох и нацелилась на потолок. Артефактор встал рядом с рогатинкой и ловушкой наготове.

— Омела не шевелится, — шепнул парень.

— Значит, просто ветер.

— Надо проверить. Лорд наверняка уже трясется от ужаса.

— Ну тогда иди первым.

— Очень умно! Оружие-то у тебя!

— Ладно, пошли рядом. Плечом к плечу, черт возьми!

Несмотря на опыт ловли, страх никуда не делся. Спутники медленно поднимались, вздрагивая от каждого скрипа половицы.

Наверху мелькнул неясный силуэт. Герда вскрикнула. Из посоха вырвался луч света и угодил прямо в Альфреда. Дворецкий стоял в одной пижаме и колпаке, болезненно щурясь в темноту.

— Что вы тут делаете?! — воскликнула целительница. — Напугали до смерти!

— Вы меня тоже, юная леди. Повезло, что это была не боевая магия, — Альфред кашлянул в кулак. — Лорд послал меня проверить ставни.

— А почему вы без фонаря?

— Тремор, госпожа, — устало ответил старик. — Не волнуйтесь, я прекрасно ориентируюсь в ночи.

Девушка зажгла в ладони свет.

— Раз уж мы здесь — давайте вместе все осмотрим.

Ничего подозрительного ночные дозорные не обнаружили. Ставню действительно сорвал ветер. Никаких следов найдено не было, веточка омелы по-прежнему не двигалась. Из спальни выглянул лорд Кентер, удостоверился, что призрак не шалит и хлопнул дверью.

— Ну что, пойдем к камину? — предложил Герберт.

— Лично я — спать. Если вдруг объявится дух — разбудишь.

Артефактор пожал плечами и решил добросовестно отстоять вахту. Но удобная софа, тепло камина и усталость сделали свое дело. Недолго поборовшись с дремотой, юноша заснул прямо на посту.

На завтрак подали овсянку, яйца всмятку и чай. Из-за отсутствия поваров бедному Альфреду приходилось готовить по мере сил и возможностей. Старик наливал кашу в кастрюльку лишь до половины — чтобы ничего не расплескать.

Хозяин выглядел неплохо — видимо, удалось выспаться. Мешки под глазами немного разгладились, да и ворчал лорд не в пример меньше.

— Герда, вы же целительница? — спросил Кентер. — Можете вылечить старика?

— Есть недуги, которые не даются даже магистрам, — ответила девушка.

— Тогда какой смысл во всей этой магии?

— Война, — спокойно сказала колдунья. — Главная задача целителей — помогать раненым солдатам. Но сейчас войны стали реже, и нам разрешают работать с мирными жителями.

— Да уж…

— Как спалось, лорд? — сменил тему Герберт.

— На удивление прекрасно! Кажется, чертов дух постеснялся гостей и затаился. Боюсь, я не выпущу вас отсюда, пока вы не изведете тварь.

Ребята замерли с поднесенными ко ртам ложками. Толстяк ехидно посмотрел на волшебников и громко рассмеялся.

— Шучу, шучу.

— Господин Кентер, можно нескромный вопрос?

— Конечно, Герда. Для тебя — все что угодно.

Сказано это было с таким налетом едкости и сарказма, что даже отдаленно не походило на комплимент.

— Вы были женаты?

— Нет. Никогда. Как я уже говорил — в наследство мне достался только Альфред. И большую часть жизни я медленно полз со дна наверх. Порой честно, порой не очень. Не до семьи, знаете ли. Даже на шлюх из борделя не всегда хватало времени.

— Не очень честно? — Герберт вскинул бровь. — Дело доходило до… убийств?

Кентер фыркнул.

— Тоже мне выдумал! Мошенничество, непогашенные кредиты, самозванство, подделка документов — не более. Надеюсь, вы не заложите меня стражникам? — рассмеялся толстяк.

Ребята не сочли нужным отвечать на этот вопрос. Поблагодарили за вкусный завтрак и покинули кухню.

— Ну, сыщик, есть зацепки? — ехидно спросила Герда.

— Вряд ли кто-то так сильно разозлился из-за долга, что стал неприкаянной душой. Скорее всего призрак местный, от старых хозяев. Не хочешь прогуляться по саду?

— Пошли.

Вишни давно отцвели, почти вся земля заросла травой и мелким бурьяном, но все равно было красиво. Больше всего Герде нравилось, каким образом высажены деревья — ровными диагональными рядами. Тропинки в саду отсутствовали, приходилось ходить прямо по траве.

— Чувствуешь разницу? — спросил Герберт.

— Снаружи как-то… легче.

— Вот и я о том же.

Вверх взметнулась веточка омелы, в очередной раз ничего не показав.

— Если бывший хозяин и прикопал где-то свою жену, то не здесь.

— Мужлан, — хмыкнула девушка. — Может это жена своего ненаглядного прикопала.

— Или детей.

Герда замерла как вкопанная.

— Что?

— Призрак ведет себя как ребенок, — пояснил Герберт. — Шалости, пакости и нежелание показываться на глаза. На Кентера он зла не держит. Иначе бы давно довел до разрыва сердца. И при нашем появлении скрылся. Ты что, детей никогда не видела?

— Я у мамы единственная.

— Ей очень повезло.

Девушка показала спине напарника язык и отвернулась.

В саду не нашлось ничего подозрительного. Ни холмиков, ни свежевырытой земли, никаких следов преступления. Охотники решили обыскать задний двор. Там обнаружились старая пустая конюшня, колодец и крохотный сарай с инструментами.

— Кладбища нет, — заметил Герберт.

Герда сразу же нашла повод ответить на колкость:

— Дворян хоронят в некрополях. Деревня.

Юноша промолчал и направился к конюшне. Здание оказалось настолько древним, что дощатая крыша сгнила и провалилась. Оставшееся место занимала прелая солома, засохший конский помет и вездесущая паутина. При виде жирных мохнатых пауков девушка вздрогнула и отпрыгнула от входа. Герберт же лазил внутри как у себя дома. Вот уж точно пастуший сын.

— Ничего, — сказал Герберт, сдув с лица паутинку. — Убийство могло случиться и сто лет назад, теперь уже никаких следов не найдешь.

— Думаю, нам надо сваливать. Как говорят целители: не можешь вылечить — не трогай.

— Раз уж взялись — надо хоть что-нибудь сделать. Лорд — человек влиятельный, дурная репутация нам не нужна.

— Ладно, господин идеальный работник. Что будем делать?

— Устроим засаду. Заночуем на улице — вдруг призрак потеряет бдительность и появится?

— На улице? — Герда дернула плечами. — А если дождь пойдет?

— А мы вот в этом сарае спрячемся. Возьмем одеяла, разведем костер, попросим вина для согрева.

— Ну уж нет! Ты погляди, сколько там пауков!

— Трусиха, — беззлобно ответил Герберт. — С рыцарем одна дралась, а паучков боишься.

— Да, боюсь! И крыс еще. И мышей. Так что бери веник и выметай этих мохнатых тварей!

Хозяину задумка пришлась по душе. И он ничуть не расстроился, когда ребята сделали гнездо из дорогущих одеял и простыней. Вернее — расстроился, аж зубами ходил скрипел, но ничего против не сказал. Избавление от духа было важнее, а простыни и новые купить можно.

В качестве печки Герберт приспособил небольшой котелок. Набросал туда углей, приготовил трут и подвесил цепью к потолку сарая. Теперь в случае чего костер не опрокинется и пожара можно не опасаться. Про запас охотники получили несколько бутербродов с маслом и ветчиной. Не забыли и про вино, однако оно оказалось кислым и совсем невкусным.

Приготовления отняли половину дня. За обедом Кентер опять неплохо набрался и клевал носом над пустой тарелкой.

— Лорд, — сказала Герда, — а почему бы вам не спать днем?

— А какая разница? Дух всегда приходит, когда я пытаюсь заснуть. Уж вы-то должны знать, что нечисти плевать на время суток!

Толстяк как-то странно посмотрел на девушку и осушил бокал до дна.

— Господин Кентер, — продолжила волшебница. — Я могу принять ванну?

— Конечно. Какие проблемы? Альфред — приготовь воду.

— Я помогу, — сказал Герберт.

Парню стало бы стыдно видеть больного старика, таскающего воду и дрова на растопку. Поэтому сделал все сам. Ванная находилась как раз под комнатами хозяина — просторное помещение с матовым окном почти на всю стену.

Пол покрывала черная плитка, стены — белый мрамор. Кем бы ни были предыдущие владельцы, жили она на широкую ногу. Сама бронзовая ванна на львиных ножках стояла в углу. Из-под нее выглядывала небольшая печка с выходящим во двор дымоходом.

Герберт справился за час. Натаскал воды из колодца, наколол дров и запалил огонь. Парень страшно устал и намозолил ладони — спешил все сделать сам, чтобы Кентер не припряг дворецкого. Герда стараний напарника не оценила и выгнала его взашей, как только работа была сделана.

С облегчением сбросив пыльную одежду, девушка окунулась в горячую воду. После долгого путешествия и передряг вряд ли что-то могло доставить Герде большее удовольствие. Пар вскоре заполонил всю комнату, кожу начало ощутимо покалывать, но колдунья не поленилась и подбросила в печь горсть щепок.

Шикарно! Девушка аж замурчала от удовольствия и сомкнула веки. Так она лежала несколько минут, утопая в блаженстве, как вдруг ощутила легкий сквозняк. Со стороны двери повеяло холодом, послышалось едва заметное шлепанье — будто босыми ногами по плитке.

Герда открыла глаза, но пар стоял такой густой, что туман мертвого рыцаря позавидовал бы. И вдруг из белого марева выплыла огромная темная фигура. Целительница завизжала и юркнула на самое дно ванны. И вовсе не потому, что к ней наведался злобный призрак.

Впрочем, лучше бы это был дух. Ибо перед Гердой стоял лорд Кентер в махровом халате нараспашку. Под которым не было ничего, кроме пышной растительности на груди и животе. В правой руке толстяк держал бутылку вина, в левой — букет полевых цветов. Хозяин раскраснелся и сопел как бык, смотря на гостью немигающим взглядом.

— Выйдите немедленно! — крикнула девушка.

— Госпожа Герда, — выдохнул Кентер. — Прошу простить мою грубость, но с вашим появлением во мне что-то переменилось. Раньше я не мог заснуть из-за призрака — теперь из-за мыслей о вас.

— Уходите! — пуще прежнего завопила волшебница, изо всех сил стараясь прикрыть наготу.

— Не прогоняйте меня. Я дам вам все, что пожелаете. Поместье, деньги, немного власти. Прошу вас — будьте моей женой!

— А-а-а!!!

С боевым кличем в комнату ворвался Герберт с ловушкой наготове. Он хотел треснуть «духу» по голове, но поскользнулся на влажной плитке и на полном ходу врезался в толстяка. Тот в свою очередь потерял равновесие и упал прямо на край ванны.

Львиные ножки не выдержали атаки столь массивной туши и погнулись. Орущая не своим голосом Герда в потоке горячей воды выплеснулась на пол.

— Ой, — буркнул Герберт. — А где призрак?

— Пошел вон!! — во все горло завизжала девушка.

Напарник покраснел как помидор и поспешно удалился. Герда хотела одеться, но вся одежда намокла. Пришлось кое-как напяливать рубаху и юбку — не бегать же по особняку голышом.

А виновник сего безобразия лежал неподвижно, раскинув в стороны руки и ноги. Рядом с головой по плитке струилась кровь, и девушка надеялась, что это из разбитого носа, а не проломленного черепа. Несмотря на отвращение и злость, Герда не хотела быть соучастницей убийства. Иначе мерзкий пузатый дух с обвислой грудью будет являться и по ее душу.

В ладонях зажглись огоньки, целительница приступила к работе. Оказалось — ничего серьезного, в падении лорд прикусил губу. А легкое сотрясение можно вылечить довольно быстро. Но как только девушка добралась до головы — нашлось кое-что весьма интересное.

— Жить будет? — испуганно спросил Герберт, когда напарница вышла из ванной.

— Будет. И теперь нормально.

Герда протянула ладонь. На ней лежало крохотное черное насекомое, похожее на пиявку с ножками.

— Синанский клещ. Не знаю, где лорд его подцепил, но тварь крайне неприятная. Забирается под кожу, сосет кровь и постепенно заражает хозяина собственными выделениями. Со временем это перерастает в галлюцинации и частые сонные параличи. Помнишь, Кентер говорил, что призрак одолевает его во сне?

Герберт кивнул.

— Так вот — нет тут никакого призрака.

Клещ упал на пол и сгинул под ботинком целительницы.

Бессознательного ловеласа дотащили волоком до спальни и оставили рядом с кроватью, накрыв одеялом. Следовало бы взять с толстяка двойную плату в качестве компенсации за домогательства, но Герда хотела как можно скорее покинуть поместье.

У ворот охотников окликнул Альфред. Старик доковылял до ребят и протянул небольшой мешочек. Из-за тремора они сразу поняли, что внутри.

— Скажу хозяину, что на него напал призрак, — усмехнулся дворецкий. — А вы его изловили, так сказать, на живца. Не отказывайтесь, ведь лечение тоже дорогого стоит.

— Спасибо, — буркнула девушка, пряча деньги в мокрый карман.

— Прошу простить лорда за неподобающее поведение…

— Бог простит, — сказала целительница и скрылась за воротами.

История четвертая. Сэл

Солнце почти скрылось за горами, а прохладней не становилось. Ветер стих, июньская духота набрала полную силу. Меньше чем за час мокрая одежда Герды высохла. Чтобы снова не вымокнуть — на этот раз от пота, пришлось снять плащ и жилетку.

Герберт смотал и спрятал свою накидку как только они вышли на тракт. Более того, в объемистой заплечной сумке исчезли и ботинки. Парень остался в штанах и пожелтевшей сорочке нараспашку.

— Удобно? — хмыкнула целительница, кивнув на босые ноги напарника.

— Как по паркету, — ответил Герберт. — На Окле одни камни да скалы, а обувь имелась лишь у одного мальчишки из десяти. И это был не я.

— Хоть бы какая телега попалась…

— Если что — заночуем на природе. Мне не впервой.

— А мне — впервой!

— Кстати, ты так и не рассказала о себе. Откуда ты родом?

— Подожди минутку, мне надо отойти. Подержи посох и сумку. И отвернись!

— Но тут же лес рядом! Спрячешься за деревом и…

— Отвернись кому сказала!

Герберт вздохнул, покачал головой, но просьбу спутницы выполнил. За спиной послышался шорох травы, потом треск веток — Герда продиралась сквозь кусты. Вдруг волшебница вскрикнула и рванула на тракт со всех ног.

Юноша подумал, что она снова наткнулась на призрака, но все оказалось куда хуже. Следом за развевающейся синей юбкой бежала стая волков. Матерый вожак впереди — еще четыре зверя чуть поодаль.

Волки явно были сыты — загоняли добычу с ленцой, не особо напрягаясь — будто играя. Не покушай серые недавно — уже б сбили девушку с ног и приступили к пиршеству.

Герда с выпученными глазами едва не пронеслась мимо, но Герберт в последний момент схватил ее под локоть и притянул к себе.

— Бежим, дурак! Волки!

— Цыц! — неожиданно рявкнул напарник. — Не двигайся!

Так называемый тихий крик испугал девушку сильнее зверей. Герда вздрогнула, изумленно открыла рот, но вырываться перестала.

— Нас же…

— Молчи.

— Но…

— Цыц, кому сказал.

Волки сбавили темп и к добыче приблизились шагом. Поведение людей их явно озадачило. То вроде бы бегут, а теперь не бегут. Вожак дергал верхней губой, неотрывно смотря на Герберта, за спиной которого тихо поскуливала подруга. Колдун, в свою очередь, разглядывал черный волчий нос, стараясь не встречаться с матерым взглядами.

Остальные зверюги замерли позади предводителя, готовые по первому сигналу атаковать.

Стояние продолжалось совсем недолго. Вожак решил попробовать человека на прочность, оскалив зубы и утробно зарычав. Герберт ответил тем же. Кристально чистый лед встретился с черной бездной.

Парень не отводил глаз, сверлил волка злобным взглядом из-под нахмуренных бровей. И с каждой секундой рычал все громче. Игра в гляделки с волшебником оказалась зверю не по силам. Он облизнулся, захлопнул пасть и потрусил в сторону леса. Стая побежала следом.

Как только серые хвосты исчезли в кустах, Герда шумно выдохнула и обмякла. Если бы Герберт не придержал — шлепнулась бы в пыль.

— Господи…

— Дыши ровно. Все позади.

— Давай уйдем отсюда…

— Не беги только!

Заговорила девушка лишь версты через две. До того молчала и топала вперед, выпучив глаза. Ну просто вылитый зомби — ни усталости, ни жажды, ни одного пророненного слова. Только натужное сопение.

— Как тебе удалось их прогнать? Я бы попыталась убежать…

— И закончила свой колдовской путь под каким-нибудь кустиком. Волк гораздо быстрее человека. И если ты бежишь, то разом превращаешься в добычу. А если стоишь — значит готов к драке.

— Ты собрался драться со всей стаей? Их же пятеро!

— Да хоть сто. Все решает вожак. Без его приказа никто и хвостом не махнет. Поэтому бой шел один на один.

— И почему он струсил? Какая-то магия?

— Не-а. Ты пахнешь мной, я пахну тобой. Серый посчитал тебя моей самкой. А самец, защищающий самку — в десять раз опаснее. Даже опаснее, чем мать, защищающая детенышей. Вот матерый и не рискнул связываться. Будь я один — разговор вышел бы иной.

— Твоей самкой? — Герда рассмеялась. — Ищи давай место для ночлега, самец…

Когда уже совсем стемнело, путники услышали неподалеку шум воды. Вскоре тракт привел к длинному бревенчатому мосту, по которому смогла бы проехать лишь одна телега. В сотне шагов левее обнаружилась небольшая полянка, окруженная со всех сторон деревьями и кустарником. Зеленая преграда отлично сберегала от посторонних глаз.

Герберт бросил вещи и пошел к реке, раздеваясь на ходу.

— Эй! — возмутилась Герда. — А костер?

— Кое-кто недавно купалась — теперь моя очередь. Или жди — или начинай собирать дрова. Только далеко не отходи.

— А если волки?

— Ты знаешь, что делать.

Герда тихо выругалась, зажгла огонек и отправилась на поиски сухих веток. А Герберт, сбросив грязную одежду, нырнул щучкой в прохладную воду. Речка оказалась неглубокой, в человеческий рост, с довольно быстрым течением.

Колдун немного поборолся с потоком и вынырнул, фыркая как барсук. Мост теперь был совсем рядом, а на нем стояла девочка. На вид — лет десять, с невыразительным округлым лицом. На слегка сутулых плечах две черные косички, длинное платье в тон — типичная селянка. Интересно, что она делает у реки в такую темень?

— Привет! — негромко сказал Герберт и помахал рукой.

Девочка кивнула в ответ.

— Ты местная, да?

Снова кивок.

— А где твоя деревня?

Незнакомка указала пальцем вверх по течению. Компания странной девочки колдуна немного пугала, но не выходить же голышом на берег? Пришлось продолжить плаванье, однако нырять Герберт больше не стал.

— С кем ты там разговариваешь? — спросила Герда, показавшись из лесу с пучком веток в руке.

— Да вон, погляди.

— Куда поглядеть?

— На мо…

На мосту никого не было. Герберт, хоть и был не робкого десятка, но из воды выскочил очень быстро, будто за ним гнались русалки.

— Боже! — Герда отвернулась, прикрыв глаза ладонью. В тусклом свете целебного огонька не было видно, как сильно девушка покраснела.

Напарник оделся и потопал на поляну. Заготовленных дров, если так можно назвать кучку прутиков, для костра оказалось маловато. Пришлось прогуляться по зарослям и притащить нормальный валежник.

— Так кто там был?

— Какая-то девочка.

— По нашей части? — сразу догадалась Герда.

— Не знаю.

— Проверь своей веткой!

Герберт достал из сумки рогатинку, но та ничего не показала.

— Может и правда местная. Или сбежала из дома. Не думаю, что стоит ее опасаться.

Разгорелся костер. Стало светло, тепло и безопасно. Мысли о призраках перестали довлеть над Гердой. Девушка привалилась к стволу и протянула ноги к огню. Жаль, еды нет — а так вообще красота.

— У вас преподавали зоологию?

Герберт оторвался от созерцания пляшущих язычков.

— Ты о чем?

— О волках. Откуда столько знаешь о них?

— Я же с Оклы, — улыбнулся парень. — Там этих зверюг больше, чем на всем материке. Или живешь по их законам, или тебя сожрут. У нас так говорят: с волками жить — по волчьи выть.

Помолчали. Колдун подбросил в костер поленце и сел поближе.

— А ты собираешься рассказывать о себе?

Герда вздохнула.

— Я из Литы. Простая горожанка. Отец — рыночный торговец, мать ушла от нас когда мне исполнилось десять. Связалась с каким-то заморским купцом и уплыла в солнечные дали. С раннего детства у меня была легкая рука. Соседи со всей улицы постоянно звали пересаживать цветы и рассаду. Стоило мне погладить больную кошку или собаку — и животное сразу шло на поправку. Со временем дар распространился и на людей. Я сама никогда не болела, отец и мать, близкие друзья — тоже. Папа решил развить мой талант и отдал в Магическую школу. Взяли, можно сказать, без экзаменов. К тому времени о юной целительницы знал почти весь город. Вот такая история.

— И стоило ее стеснятся?

— А я и не стеснялась.

— Ага. Поэтому постоянно увиливала от разговора.

— Ничего подобного!

Чтобы не разводить ругань, Герберт сменил тему:

— Кстати, если я не совсем забыл уроки географии, Лита совсем рядом.

— Да. Сразу после Перевала, у подножья Кривой горы. День верхом, с неделю пешком.

— Солидная разница.

— А ты как думал. Без коней горцев по склонам и скалам все руки и ноги обдерешь… Ну, ты-то может и нет, а вот я точно.

— Уверен, горцы проводят нас за пару золотых. Мы же заедем в гости?

— Что? Да… Наверное.

— О чем задумалась?

Герда приставила палец к губам и прислушалась. Парень тоже напряг уши, но ничего особенного не заметил.

— Кажется, на берегу какая-то возня.

— Призраки?

— Призраки так не шумят, балбес!

Герберт не успел ответить на оскорбление. В ночной тиши раздался пронзительный девичий крик. Волшебники тут же вскочили и похватали оружие. Посохом и ловушкой людей не отпугнешь, зато по головам можно надавать только так. Проверено.

— Надо проверить, — сказал артефактор.

— Может не надо?

— Надо! Она же ребенок!

Спутники выбежали на берег, но там уже никого не было. Цепочка следов на берегу уходила вверх по течению. Туда, где находилась неизвестная деревня. Герберт собрался было отправиться в погоню, но тут из кустов вывалилась целая ватага крестьян. Парня одним ударом сбили с ног, попинали немножко для верности и связали руки за спиной.

Герду бить не стали, но держали очень крепко — не вырваться.

— А ну отпустите нас! — крикнула девушка. — Мы дипломированные колдуны!

— Ага, — хмыкнул толстый бородач в сбитой набекрень шапке. — А я король Владимир.

— У нас бумаги есть! На поляне наши вещи!

— А ценнее бумаги есть что? — хохотнул кто-то.

— Мы жаловаться будем! Инквизиторы с вас шкуры спустят!

После такой угрозы мужики малость притихли. Наконец тот, что вел Герберта сказал:

— Мыка, сбегай на поляну. Только смотри ничего не сопри! А вы помалкивайте. Староста разберется.

Пленникам надели на головы мешки и куда-то поволокли. Судя по постепенно нарастающему шуму и дикому лаю, тащили их в то самое село. Колдуны не могли ничего видеть, но по ощущениям вокруг творилось настоящее крестьянское восстание. Мужики и бабы неистово орали и стучали по земле черенками инструментов. Сквозь вопли мало что было возможно разобрать, однако слово «сжечь» Герда точно услышала — причем не раз.

Кто-то запустил в Герберта яблоком, но конвоиры грозно окрикнули наглеца. Больше никаких поползновений в сторону охотников не было. Наконец юноша споткнулся о порог, ноги ощутили холодный дощатый пол. Дверь захлопнулась, крики немного поутихли. С пленников стащили мешки.

Ребята стояли посреди просторного дома с традиционной печкой в углу. Напротив окна стоял крепкий стол, за которым восседал пожилой мужчина. В стриженных под горшок темных волосах проскакивали ниточки седины. Бороды мужчина не носил, зато свисающие аж до кадыка усищи сглаживали этот недостаток.

Из одежды на незнакомце была красная рубаха, вязаная жилетка, холщевые штаны и добротные кожаные сапоги. Довольно дорогие вещи, не всякому по кошельку. Еще Герберт приметил на печке самовар, а на окнах — довольно дорогие занавески. Вместо лучин дом освещали свечи — немыслимая роскошь по крестьянским меркам. Видимо, усач и есть тот самый староста.

— Кто такие? — пробасил хозяин.

— Странствующие колдуны, — ответила Герда.

— Документы.

Ребята достали из мешков красные книжицы, зачарованные от грязи, огня и прочей порчи. Староста быстро их пролистал, а затем поднес к пламени свечи. Дипломы даже не обуглились.

— Стало быть, настоящие. Меня Кадий зовут, я деревенский голова. Что забыли в Ключах?

— Да мы вообще мимо проходили! — обиженно крикнул Герберт. — А тут ваши! Сперва ребенка своровали, а потом и нас!

— Вы вот-то рты особо не разевайте на эту тему, — зловеще произнес усач.

— А что не так с девочкой? — спросила Герда. — Я целитель — могу помочь.

— Я читать умею, ты не думай. Только вот недуг Сэл твоей магией не вылечить. Одержима она. Неделю назад набросилась на подружку и сильно избила. Ну мы ей плетей всыпали немножко и забыли. Дети они такие. А вчера эта дрянь полоснула моего сына серпом по груди! Хорошо я дома был и выбежал на крик. А если бы в лесу или поле?!

— Одержима кем? — спросил Герберт.

— Ни кем, а чем. Злым духом, стало быть.

— Злые духи в новейших учениях — это погибшие души, не вознесшиеся на небеса. Ну или по какой-то причине не попавшие в ад. При жизни они были людьми. Поэтому мой напарник вопрос задал правильно.

— Ишь какие умные! Дипломированные колдуны!

— Послушайте, мы лишь пытаемся помочь. Если девочка одержима — ее нельзя винить!

— Вы это селянам скажите. Слышите, как орут?

В дверь громко постучались. Такое впечатление, что ногой. На пороге показался невысокий мужичок в длинной рубахе, рваных штанах и лаптях. Кивнул старосте и сказал:

— Ну что, Кадий, когда жечь будем? Костерок-то поди давно готов!

— Обожди! Видишь, с важными гостями разговоры веду!

Мужичок мигом испарился.

— Послушайте, заблудшие души — наша профессия, — произнесла Герда. — Отложите расправу хотя бы на день. А я вылечу вашего сына.

Староста вздрогнул, посмотрел на печку и тяжело вздохнул. На гладко выбритых скулах заиграли желваки, брови нахмурились. Тяжелый кулак уперся в подбородок, пальцы забарабанили по столешнице. Наконец Кадий ответил:

— Хорошо! Но за толпу я не ручаюсь. Мое слово может и не подействовать.

Герда согласилась и на такое условие.

Парнишка лет тринадцати лежал на полатях под двумя одеялами. Бедняга едва дышал и не шевелился. Неудивительно, что охотники его не заметили сразу.

Девушка аккуратно сняла бинты и осмотрела рану. Заражения нет — уже хорошо. Но глубина пореза говорила о явно недетской силе. В некоторых местах виднелись кости — разве десятилетняя девочка способна на такое?

Видимо, диагноз селяне поставили верный. Сэл была одержима. Ни о чем подобном в Академии Герде не рассказывали. Придется снова все испытывать на собственном опыте. Ведь оставить ребенка на растерзание толпе целительница просто бы не смогла.

Лечение заняло считанные секунды. Сперва из раны обильно пошел гной, потом края стянулись. Остался тонкий, почти незаметный шрам. Ничего, для мужчины украшение. Подрастет и будет показывать местным девкам. Еще и расскажет, как дрался с призраком.

— До утра — только обильное питье, — сказала Герда. — После — как можно больше мяса и каши. И все будет хорошо.

Кадий провел по впалой груди сына рукой. Будто не верил, что все взаправду, а не какой-то морок. Погладив мальчика по голове, староста направился к выходу. Охотники последовали за ним.

— Сжечь! — ревела толпа и трясла сарай на отшибе. — Смерть одержимой!

— А ну тишину поймали! — заревел усач так, что медведь бы позавидовал.

Селяне разом смолкли и уставились на Кадия. Мол, что за дела, сколько ждать можно?

— Вот господа волшебники. Прошу любить и жаловать. Хотят, значится, Сэл от злого духа излечить.

— Только костер ее излечит! — крикнул кто-то и народ вновь загудел.

— Послушайте! — заорала Герда. — Убить можно только плоть, но не душу! Вы же не язычники, должны знать!

Крестьяне снова замолчали и стали переглядываться. От обвинений в ереси до визита инквизиторов — пара дней, не больше.

— Вы сожжете девочку, но злой дух никуда не денется! Он вернется — гораздо сильнее и злее, и вселится в другого. Представьте что будет, если он заполучит тело взрослого крепкого мужчины!

Селяне тихо зашептались, мало-помалу отходя от сарая.

— Я прошу лишь немного времени для избавления от напасти.

— А вдруг она шарлатанка, — сказали из толпы.

— Ты что, охренел! — рыкнул Кадий. — Да она моего сына на ноги поставила!

— Хотите немного магии? — тихо спросила Герда. — Смотрите.

В ладонях девушки вспыхнули два маленьких солнца. Вмиг стало светло, будто ярким днем. Подул теплый ветер, затрепал юбку колдуньи. Запахло ладаном. Крестьяне таращились на «чудо» во все глаза и обводили себя кругами.

— Достаточно? Или еще показать?! — крикнула девушка, хотя ничего большего она бы показать не смогла.

Но толпе хватило и этого. Охая и кружась (как крестясь, только кружась — прим. авт.), народ разошелся по домам. В деревне стало тихо и пусто — как и положено поздней ночью. Только маленькая Сэл плакала в сарае.

Кадий достал из-за пазухи ключ и отпер амбарный замок. Герда собралась войти, но Герберт взял ее за плечо.

— Ты уверена? Она может быть опасна.

— Без оружия — вряд ли. Если что — дай ей по голове.

— Уж с этим я справлюсь.

Сэл сидела в углу, обняв колени. Из покрасневших глаз ручьями текли слезы. Герда осторожно приблизилась к одержимой и присела рядом на корточки.

— Не бойся, — ласково сказала целительница. — Я не обижу. Иди ко мне.

Девочка вытерла носик и прижалась к Герде. Та погладила Сэл по спине, попутно ища хоть какие-нибудь следы зла. Но ничего не обнаружила.

— Пусто. Сейчас это просто маленькая бедная девочка.

— Как так? — удивился староста. — Она же одержима!

— Духи могут менять тела и даже вселяться в неодушевленные предметы. Подождем до завтра и отправимся на поиски.

— Из сарая я ее все равно не выпущу!

— Тогда накормите и принесите одеяло. Кстати, где нам можно переночевать?

— Вон тот дом видите? Он принадлежит Сэл, но пока девка здесь — пользуйтесь.

— Она живет одна? А родители?

— Мать Сэл снасильничали разбойники, когда та пошла по грибы. Долгое время ей удавалось это скрывать, муж думал, что ребенок от него. Но тайное рано или поздно становится явным. Бедняга Олан как-то все вызнал. Утопил жену в реке, и сам следом в омут головой.

— Господи! — воскликнул Герберт. — И как у вас после этого вся деревня одержимой не стала?!

— Священника вызывали, он освятил землю. Видимо, у любой магии есть срок годности. В общем, спокойной ночи.

— Да уж, — хмыкнул юноша вслед Кадию. — Спасибо на добром слове…

Сэл оказалась очень хозяйственной и чистоплотной девочкой. Изба была чисто подметена, посуда и столовые приборы вымыты и аккуратно расставлены. Сама хозяйка спала на лавке, а на полатях хранились простыни и одеяла.

В сенях отыскались ведро свежей воды и кадушка моченых яблок. Какой-никакой ужин — все лучше, чем спать на голодные желудки.

Пока Герберт запаливал лучину, Герда набрала полную тарелку фруктов и поставила на стол. Послышался сочный укус и хрумканье.

— Уютно тут, — сказала девушка с набитым ртом. — Только душновато.

— Потерпим как-нибудь, — ответил артефактор, щелкая кресалом.

Наконец лучина зажглась. Тусклый свет вырвал из мрака фигуру девушки. Герда сидела, облокотив левую руку на стол, а правой крутила моченое яблоко. Две верхних пуговицы сорочки были расстегнуты. По бледной коже стекал сок, исчезая в ложбинке крепкой груди.

Герберт едва не выронил щепу. Лицо обожгло жаром, сердце заколотилось как бешеное.

— Что-то не так? — спросила целительница.

— Все в порядке, — заикаясь, ответил парень.

Кое-как закрепил лучину в углу и сел за стол, стараясь не глядеть на Герду. Взял яблоко и стал откусывать маленькие куски. От волнения он не сразу понял, что Герда сидит вплотную и гладит его ногу: от колена и выше.

— Ты чего?

— Ничего. Решила поблагодарить тебя. От похотливого жирдяя спас, от волков. Или я тебе не нравлюсь?

— Н-нравишься конечно.

— Тогда почему сидишь как пень? Поцелуй меня.

Герда закрыла глаза и вытянула губки. Герберт вздохнул, немного отодвинулся и врезал девушке локтем в подбородок. Спутница пошатнулась и кулем свалилась под стол. Удар вышел несильным, значит счет пошел на минуты.

Первым делом артефактор вытащил тело на середину комнаты. Потом достал из сумки мелок и обрисовал девушку двумя кругами. Посередине начертил руны и печати, оберегающие от злых духов. Дрожащей рукой получалось не очень, несколько раз пришлось стирать символы и перерисовывать.

Но когда существо в теле Герды пришло в себя, контур был готов.

— Ах ты… — прошипело оно.

— Попалась! Или попался. А ну говори, кто внутри!

— Да я тебя…

Одержимая попыталась вцепиться парню в лицо, но пальцы встретили невидимую преграду. Тварь вскрикнула и отдернула руку.

— Тебе не выбраться отсюда!

— Правда? А как тебе такой расклад?

Дух схватил Герду за горло и стал душить. Смерть носителя для него ничего не значила, а вот охотница умрет навсегда…

— Подожди! — крикнул Герберт. — Чего ты хочешь? Давай договоримся!

Существо ослабило хватку, но руку не убрало. Герда шумно втянула воздух, закатившиеся глаза вернулись на места. Со стороны это выглядело крайне жутко. Неудивительно, что одержимых без разбора сжигали на кострах.

— Я хочу правды. На самом деле меня изнасиловал Кадий! Обещал помогать деньгами, заботиться о ребенке как о своем. Все оказалось ложью, — Герда опустила голову. — А я, дура, пошла к нему, угрожала рассказать селянам. И тогда он ударил первым. Пустил по деревне слух о каких-то разбойниках. Муж услышал и поверил. Чем закончилось ты знаешь. Поэтому иди и пореши этого брехливого пса. Иначе я убью девчонку!

Тела унесла река, рассуждал Герберт. Значит, избавиться от останков не получится при всем желании. Единственный способ отвязать духа и отправить в мир иной — исполнить месть. Но убить человека, пусть и подонка… К такому парня жизнь не готовила. Да и крестьяне наверняка сочтут колдуна обычным душегубом. Пошлют гонца в ближайший город, предупредят стражу… И все — здравствуй, плаха. Ну или вечные скитания в компании себе подобных. Нет, это не выход.

Но допустить гибель Герды тоже нельзя. Как же быть?

— Ты любишь своего ребенка?

— Что за вопросы?!

— Если староста умрет — никто не защитит девочку от гнева толпы. Ты получишь, что хочешь. Но какой ценой?

— И что ты предлагаешь? Простить насильника, из-за которого погибла наша семья?!

— Не вся. Сомневаюсь, что после казни Сэл вы воссоединитесь в одном месте и будете жить вечно и счастливо. В общем, я решил. Отпущу тебя, а там переселяйся в кого хочешь и делай, что считаешь нужным. Не мне тебя судить.

— А не обманешь? — хмыкнул дух.

— Я просто хочу забрать Герду и уйти отсюда.

Герберт утопал в сени, нашел там старую ржавую подкову и бросил к ногам существа.

— Отпусти девушку. Она сделала все, чтобы тебе помочь.

— Я все равно отомщу…

— Мне все равно. Только в следующий раз прячь девочку получше.

Рука наконец-то отцепилась от горла. Герда шумно вздохнула и поднялась на ноги.

— Осторожнее, барьер не сотри, — предупредил напарник.

Целительница без труда преодолела препятствие, добралась до лавки и завалилась на нее без сил. А подковка мерно задрожала, запрыгала на полу. Артефактор взял посох, достал из мешка ловушку и открыл крышку. Просунул ковшик в круги так, чтобы случайно не коснуться защиты рукой. Подцепил зачарованным древком подкову, бросил в ловушку и посохом же нажал рычажок.

Крышка с глухим щелчком захлопнулась.

— Надеюсь, с бедняжкой все будет в порядке, — сказала Герда.

Охотники стояли на краешке моста, смотря на быструю темно-зеленую воду. Местные рыбаки сказали, что под мостом самое глубокое место — там даже никто сети не ставит.

— Я посоветовал Сэл уйти из Ключей после совершеннолетия. А до того она будет кататься как сыр в масле. Иначе старый ублюдок будет иметь дело со стражей. Или инквизицией.

— Не знаю, хорошо ли мы поступили…

Герберт достал ловушку и вытряхнул содержимое в реку. Подкова булькнула и, покачиваясь, ушла на дно. Пусть теперь неприкаянная душа вселяется в рыб или водоросли. Неспособные прощать не должны ждать снисхождения.

— Учитель магической резьбы как-то сказал: работа артефактора не должна быть плохой или хорошей. Мало рун — и предмет не сработает. Много — лишняя трата сил. Артефактор должен работать оптимально. Вот и мы с тобой поступили точно так же. Не хорошо и не плохо.

Оптимально.

История пятая. Пастуший перевал

По мере приближения к Кривой горе тракт сужался и плавным серпантином уходил на перевал. Кривая гора представляла собой две острые вершины, наклоненные друг к другу. Получалось нечто вроде арки или огромных ворот. А между ними и пролегал путь странствующих колдунов.

Где-то на той стороне лежала Лита. И чем ближе охотники подходили к перевалу, тем менее разговорчивой становилась Герда.

— Если не хочешь — не пойдем, — сказал Герберт.

— Давай сначала через гору переберемся, а там решим.

— Просто мне малость осточертели тихие деревушки. В каждой какая-то гадость водится. Вдруг что — и на помощь позвать некого.

Девушка промолчала. Она шла позади, и каждый раз, когда спутник оборачивался — отводила взгляд. Так продолжалось всю дорогу из Ключей. Герберт догадывался, в чем причина смущения Герды, но эту тему благоразумно не трогал. Ведь одержимые прекрасно все чувствуют и видят. Только не могут управлять собственным телом.

— О, кажется горцы! — сказал юноша и помахал рукой.

По серпантину, оставляя пыльный след, неслось двое всадников. Сперва они выглядели как размытые темные фигуры, но потом волшебники поняли, что никакие это не горцы. А самые настоящие стражники — в длинных кольчугах, кожаных панцирях и остроконечных шлемах. На поясах короткие мечи, в руках острые пики.

Разъезд остановился перед путниками. Крепкий бородатый детина отдал честь и гаркнул:

— Здравия желаю! Старший сержант королевской стражи Литы Семен Тихий. Предъявите документы.

Пришлось лезть в сумки и доставать дипломы из-под плащей и жилеток. Хорошо хоть магическая бумага не только не горела, но и не мялась.

— Хм, выпускники Магической академии? Боюсь, мне придется доставить вас к командиру для посильного содействия.

— Не поняла, — Герда мотнула головой. — Нас арестовывают?

— Никак нет. В селе Пастушье случилось страшное злодейство. Капитан велел просить помощи у всех, имеющих отношение к колдовским наукам. Ведьмаков, волшебников, священников, инквизиторов. Дело, значится, особой важности. Придется вам подчиниться.

Ребята переглянулись, пожали плечами, но спорить не стали. Спорить со стражниками, особенно находясь на полулегальном положении себе дороже выйдет.

Напарник Тихого — молодой усатый мужчина с курчавыми черными волосами, спешился и предложил Герде коня. Девушка недолго колебалась — дальняя дорога сильно утомила ее. Седло было обычным, не дамским, но Герда кое-как примостилась на нем в своей длинной юбке. Отряд медленно выдвинулся к перевалу.

— Так что случилось-то? — спросил Герберт.

— Жуть неясная, — буркнул Семен. — Я сам ничего не понял. Но капитан вам все расскажет как есть.

Подножье горы покрывал густой лес, однако на склонах не рос даже кустарник. Поэтому Кривую гору порой величали Лысой со всеми вытекающими последствиями. Только теперь, по слухам, на рогатых вершинах устраивали не шабаши, а консилиумы и семинары. И не злые ведьмы, а уважаемые магистры и наставники.

Впрочем, это было обычной байкой. Нигде кроме Школ и Академии волшебники в больших количествах не собирались.

Несмотря на крутость, склоны облюбовали горцы для покоса. Диких коз давно отловили и принудительно одомашнили, поэтому трава там росла высоченная и сочная. Издалека склоны напоминали газоны или зеленые ковры. По ним бродили невысокие, крепко сбитые люди с косами. Чтобы случайно не упасть, горцы обвязывались длинными веревками, а свободные концы наматывали на вбитые в землю колья.

Когда группа поравнялась с работниками, Герда смогла воочию убедиться в крутости гор. Одно неосторожное движение — и покатишься вниз до самого подножья. Девушка вздрогнула и вцепилась в поводья. Герберт же чувствовал себя как дома. Из таких вот гор состоял почти весь архипелаг Оклы.

Петли серпантина наконец-то привели к перевалу. Здесь была относительно ровная площадка, где и обустроились горцы. Селиться эти смелые люди предпочитали не в бревенчатых срубах — поди попробуй дотащи дрова, а в небольших саманных домиках. Саманный кирпич — это смесь из глины, мелких камешков и соломы. Получалось не очень прочно, зато удобно и быстро.

Пастушье стояло в половине версты от перевала и большей частью на относительно пологом участке горы. Домики, выкрашенные в красные и белые цвета, словно ступеньки поднимались вверх. Причем нередко часть крыши нижнего дома становилась фундаментом верхнего.

Между строениями были натянуты веревки, на которых сушилось белье. По улицам сновали ватаги ребятишек в длинных пыльных рубашках. Старики в папахах из козьей шерсти сидели на лавочках и курили длинные трубки.

Первая странность, которую заметил Герберт — громкое блеянье коз. Обычно их весь день выгуливают на высокогорных лугах. Так, по крайней мере, делали на Окле. Здесь же проголодавшиеся животные теснились за плетнями загонов и недовольно толкались. Некоторые, особо отчаявшиеся, даже пытались снести заборы рогами, но тут же получали хворостинами по бокам.

Мужчины-пастухи сторожили хозяйство и тихо переговаривались. Судя по усиленному вниманию со всех сторон, выпускники были первыми, кого захомутали для «содействия». Тихий привел ребят к ничем не примечательному дому на окраине и постучался.

Дверь открыл высокий мужчина лет тридцати с гладко выбритым лицом и пышным ежиком волос на армейский манер. Незнакомец носил темно-синюю тунику и белые штаны, заправленные в высокие сапоги со шпорами. Кираса, палаш и красный плащ отсутствовали, но почему-то Герберт сразу догадался, что перед ним тот самый капитан.

— Вот, господин, — сказал Семен. — Привели вам колдунов.

Мужчина еще раз проверил документы, потом козырнул и представился:

— Капитан Торан Дан, королевская стража Литы. Лучше бы, конечно, привели ведьмака или магов постарше… Но для начала и вы сойдете. Проходите.

Герда впервые оказалась в доме горца. Вся мебель, даже кровати и стулья, была сделана из саманного кирпича. Несмотря на это, убранство было довольно уютным. Стол покрывала белая скатерть, на постелях — аккуратно сложенные одеяла, на стульях — набитые шерстью подушки. Если не присматриваться, то и незаметно, что вокруг одна глина.

У крохотной квадратной печки стояла женщина в красном платке, черной кофте и длинной цветастой юбке. Одной рукой она нянчила спящего младенца, другой пекла нечто похожее на блины толщиной в фалангу пальца. Большая стопка оных блинов уже лежала в тарелке на подоконнике.

Женщина поприветствовала гостей учтивым поклоном и продолжила стряпать.

— Нам объяснят уже, что случилось? — тихо, чтобы не разбудить малыша, спросила Герда.

Торан сел за стол, где лежал исписанный лист бумаги. Пробежался взглядом по написанному, словно сомневаясь, стоит ли озвучивать это колдунам.

— Вчера вечером пятеро пастухов не вернулись домой. Волноваться особо никто не стал — горцы часто ночуют на пастбищах. Когда же утром селяне вновь погнали коз в горы, то нашли пять трупов.

Девушка сглотнула.

— Разбойники? — предположил Герберт.

— Если бы, — Дан сплел пальцы в замок. — Коз и личные вещи никто не тронул. На телах следов борьбы не обнаружено. Непонятно с чего пастухи полезли на отвесную скалу. Причем лезли так, что содрали всю кожу на ладонях и поломали ногти. Но забраться высоко удалось не всем. Трое упали почти сразу же, один сорвался с двадцатиметровой высоты. А последний дополз до узкого карниза, там и помер. Мы пытались снять тело, да только куда там. Местные же наотрез отказались помогать. Как видите, даже из деревни не выходят — боятся. А за стражей послали проезжавшего мимо купца.

— Во дела… — протянул юноша.

— Дело ясное, что дело темное. А точнее — нечистое. Итак, господа маги — каковы ваши версии.

— Это может быть что угодно, — ответила Герда. — Призрак, чудовище, злой колдун. Так сразу и не скажешь.

— То был Хозяин гор, — тихо прошелестела женщина. Шкворчание блинов на сковороде едва не заглушило ее голос.

— Кто? — переспросил Герберт.

Торан махнул рукой.

— Местное поверье. Эхо язычества, не более. Мы опросили селян — все как один твердят про этого Хозяина. Причем кто он такой никто толком не знает.

— Надо осмотреть место преступления, — продолжил юноша.

— Это запросто. Семен — проводи.

Даже в компании вооруженного стражника пробираться по безлюдным узким тропкам было страшновато. Кто знает, что за чертовщина могла скрываться за камнями или в многочисленных пещерах? Горы испокон веков считались очень опасным местом и вовсе не из-за огромной высоты.

Раньше здесь отваживались селиться только те, кого война или стихия выгнали с равнин. Они думали, что невзгоды позади и среди орлиных гнезд их никто не тронет. Но порой переселенцы встречали в горах такое, что предпочитали возвращаться. Невзирая даже на чуму и голод.

Так было в далеком, покрытом мраком языческом прошлом. С тех пор сохранилась лишь молва, со временем обросшая таким количеством баек и мифов, что вычленить правду не представлялось возможным.

— Как же здесь высоко, — выдохнула Герда. — Вон Ключи и речка с мостом. А вон Тихие Холмы. Да отсюда океан видно! Ой…

Герберт успел поймать девушку за плечо. Иначе и самый искусный целитель не поднял бы ее на ноги. Ну, разве что некромант.

— Дай руку.

— Не дам! — буркнула Герда.

— Тогда смотри, куда прешь. И не зевай.

Волшебница пробубнила нечто вроде: «без сопливых разберемся», но стала держаться поближе к Герберту. Наконец узкая тропка, петляющая меж обрушившихся валунов, вывела отряд на луг. Пастбище находилось на широком ровном уступе. За ним начинались отвесные скалы, ведущие прямиков на «хребет» Кривой горы.

— Странно, — сказал юноша, достав из сумки рогатинку. — Здесь полно птиц.

Семен приставил ладонь козырьком и посмотрел вверх.

— А что странного? — пробасил стражник. — Кружат себе и кружат. Вон орел кого-то словил и потащил в гнездо.

— Если в деле замешана нечисть — все живые существа стараются покинуть местность. Особенно дикие животные. Ну вот, омела ничего не показывает.

— А где тела? — спросила Герда.

— Дык там же и лежат. Горцы сразу предупредили, чтобы мы их не трогали. И уж тем паче не тащили в деревню. Это, мол, добыча Хозяина гор.

От склона до стоянки было всего сто шагов. На примятом пятачке травы ровным кругом лежали пять шерстяных одеял. В изголовье каждого — вместо подушек — пастушьи сумки. Посреди стоянки находилось кострище.

Герберт первым делом принялся водить рогатинкой над вещами погибших. Герда тоже решила поиграть в сыщика. Присела рядом с костром, поворошила пальцами уголья. И спросила:

— Здесь же нет никаких деревьев, откуда дрова? Да и угли какие-то мягкие.

— Это кизяк, — пояснил юноша.

— Что?

— Сушеный навоз.

— Фу!

Девушка отпрянула от костра и брезгливо замахала рукой. После тщательно вытерла пальцы о траву, выпачкавшись в зеленом соке. Но лучше уж в нем, чем в какашках.

— Эх ты, горожанка, — усмехнулся Герберт. — Между прочим — отличное топливо. Только к запаху надо привыкнуть.

— Мерзость какая…

Юноша не нашел поблизости никаких следов магии. Заглянул в пару сумок — ничего странного, просто еда. Козий сыр, корешки горного чеснока, бурдюки с водой. Вряд ли погибшие брали на пастбище деньги. Следовательно, единственные полезные вещи остались нетронутыми. Да уж, грабители тут точно не при делах.

Покинув стоянку, спутники приблизились к отвесной скале. Под ней, ногами к камню, лежали три тела. У всех окровавленные пальцы, а лица застыли в немом ужасе. Раззявленные рты, выпученные глаза. У одного, самого старого, следы мочи на портках.

Подавив брезгливость, Герда приступила к осмотру. Умения целительницы вполне годились и для такой работы. Например, можно легко установить причину смерти.

Светящиеся ладони двигались от головы до паха, но чаще всего останавливались в районе грудной клетки.

— Разрыв сердца, — холодно произнесла девушка. — У всех троих. Кстати, а где четвертый? Тот, который разбился.

Семен отошел на метр, пошуршал сапогом в траве.

— Хм. Вчера вот тут лежал. А сегодня нету. Может, падальщики съели?

— Сомневаюсь, — ответил Герберт. — Эти трупы никто не тронул. Даже глаза целы. А мне доводилось видеть мертвеца, пролежавшего сутки среди скал. От лица один череп остался.

— Господи, можно без подробностей! — взвизгнула Герда.

Артефактор запрокинул голову и внимательно осмотрел отвесную стену. На внушительной высоте находился широкий каменный карниз, с которого свисали ноги в грязных портянках. Пастух лежал, выступ заслонял обзор, поэтому ничего больше разглядеть не удалось.

— Эй, ты куда полез? — возмутилась Герда.

— Проверю тело. Вдруг он еще живой?

— С ума сошел? Там же высота какая!

— Я рад, что ты за меня переживаешь. Поцелуешь на удачу?

Девушка скрестила руки на груди и отвернулась.

— Делай что хочешь.

— Не волнуйся! — крикнул юноша, начав подъем. — Для меня такая скала — плевое дело. Я же тоже горец в какой-то мере.

Спустя несколько метров Герберт понял, что через чур расхрабрился. Но спускаться не стал — не хотелось показывать трусость на глазах подруги и стражника. Осторожно цепляясь за трещины и уступы, колдун медленно полз вверх. Время от времени ему попадались кровавые следы. Бедняги-пастухи в темноте хватались за все подряд, лишь бы убраться прочь с луга. Что же могло их так напугать?

Дважды Герберт чуть не сорвался. Один раз соскользнула нога, второй — обломался камешек, за который он попытался зацепиться. Оба раза внизу тихо вскрикивала Герда, а Семен басовито ругался.

Случайно посмотрев вниз, парень пожалел, что затеял игру в скалолаза. На Окле, как-никак, горы были не такие крутые и высокие. Но отступать не имело смысла — до карниза рукой подать. Ухватившись за край, Герберт подтянулся и увидел тело. Половина его скрывалась в небольшой округлой пещерке, а наружу торчала нижняя часть по пояс.

Артефактор дотронулся до ноги и понял, что пастух безнадежно мертв. Но оставлять труп в таком положении негоже по любым обычаям. Герберт решил сбросить его вниз. Покрепче ухватился за пояс и потянул на себя.

И увидел, что верхней половины у мертвеца нет. Из лаза показался объеденный кусок мяса, за ним волочились кишки. Не сорвался юноша в тот момент лишь потому, что посмотрел в пещеру.

Его охватил животный ужас, все мышцы напряглись и застыли. Герберт не видел ничего, кроме непроглядной тьмы. Никаких там светящихся глаз или призрачных ликов. Но эта самая тьма пугала похлеще Смерти. Из оцепенения парня вывел крик подруги:

— Ау! Ты там застрял?! Спускайся давай!

Легче сказать, чем сделать. Попробуй спустись с едва гнущимися пальцами. Собрав в кулак всю волю и мужество, колдун медленно пополз вниз. Страх распирал грудь, сочился слезами, рвал дыхание. Кричал: беги! Беги быстрее! Прыгай, иначе умрешь!

Герберт все же сорвался, но с неопасной высоты. Бухнулся ногами под громкий визг, перекувыркнулся и упал лицом в траву. Герда тут же начала лечение, но ничего серьезнее ушиба напарник не получил.

— Что ты там нашел? — спросил Семен.

— Пещеру. А в ней кусок пастуха.

— Кусок?! — глаза девушки расширились.

— Уходим отсюда. Немедленно.

Обратный путь прошел как в тумане. Только в деревне напарники почувствовали себя в относительной безопасности. Как-никак люди кругом, да и стражи побольше. Первым делом сыщики направились к Дану с целью доложить о происшествии.

Но капитан оказался немного занят — принимал необычного гостя. За столом сидел молодой мужчина — ровесник Герберта, и уплетал толстые блины. Весь в кожаной броне с кольчужными заплатками. За спиной — двуручный меч. Но самое удивительное в его облике — длинные, абсолютно седые волосы.

— Ведьмак?! — с порога выпалила Герда.

И тут же прикрыла рот ладошкой.

Седой повернулся и смерил вошедших надменным взглядом. Лицо у него было хищное, неприятное — высокие скулы, густые брови, крупный прямой нос. Но волшебница тут же опустила глаза и зарделась.

— Ведьмак, — скрипуче ответил гость. — Гарольдом кличут. Вот, медальон видите?

На толстой цепочке болталась ощеренная волчья морда из какого-то черного металла. Сердце Герды пропустило удар. Настоящий ведьмак! Никогда ранее она не видела вживую этих непримиримых борцов с нечистью. Но зачитывалась историями об их похождениях, которых набралось немало в библиотеке Академии. Не ведающие страха и усталости, искусно владеющие и мечом, и магией, мастера своего ремесла… Боже, как же она хотела хоть раз встретиться с одним из них. И вот он — сидит напротив и ест блин.

— Что-то не так? — ворчливо бросил ведьмак.

— Нет-нет, — залепетала Герда. — Простите. Я… читала о вашем братстве.

— Книги не подписываю. Совместных портретов не делаю.

— Что вы… Не подумайте ничего такого, я просто…

— Может хватит уже?! — взвился Герберт. — Там в горах невесть что творится!

— С горами все ясно, — ответил Гарольд. — Это дело стрыги.

Колдун всплеснул руками.

— Стрыги? Что это еще такое?

— Древнее жуткое зло. Обитает в горах, нападает на пастухов. Очень опасная тварь, так что вам лучше туда не соваться. Я уже договорился расправиться с ней. Так, капитан?

— Так, — Торан кивнул. — Правда сомневаюсь, что у горцев найдется требуемая сумма. Но если избавите перевал от стрыги или как там ее — казна Литы выплатит вам положенную сотню золотых.

— Вот и отлично. Хозяйка, можно еще блинов?

— Разумеется, господин ведьмак.

Ребенок спал в висящей под потолком люльке, поэтому женщина управлялась с хлопотами быстрее. Убрала грязную посуду и поставила перед Гарольдом тарелку свежей выпечки, посыпанной рубленным чесноком.

— А нам? — буркнул Герберт, за что получил от подруги пинок по ноге.

— Невежливо! — шикнула Герда. — Ты же в гостях!

— Кто не работает — тот не ест, — с набитым ртом промямлил ведьмак. — Можете вообще ехать, куда ехали. Тут вам делать нечего.

— Действительно, — ответил капитан. — Прошу извинить за вынужденную задержку.

Волшебницу такой расклад не устраивал, но Герберт силком вытащил ее из дома.

— Ты чего?!

— Ничего! Развесила уши! Твой Гарольд — обычный шарлатан и самозванец!

— Да ты просто ревнуешь и завидуешь, потому что не такой крутой как он! Стыдно должно быть, не маленький уже.

— Ах вот значит как? — артефактор развел руки. — Не такой крутой? Так может ты с ним будешь призраков ловить и прочих стрыг?

— Если возьмет — то и буду!

— Ладно, — спокойно ответил колдун. — Хорошо. Как пожелаешь.

Герберт поправил заплечную сумку, сунул руки в карманы брюк и зашагал к серпантину. Герда хотела его окликнуть, но передумала — так и замерла с открытым ртом. Слишком была зла на выкрутасы спутника. Ох уж эти мужики, чуть что — сразу делить начинают.

Целительница не верила, что напарник действительно уйдет навсегда. Походит по округе, может, побьет кого-нибудь, успокоится и вернется. Проводила его взглядом, вздохнула и села на скамейку у дома — дожидаться ведьмака.

Тот вышел нескоро. Погладил набитое пузо и сыто рыгнул. Это ничуть не смутило Герду — она смотрела на беловолосого как преданная собачка. Разве что язык не вывалила. Ведьмак рядом с ней — подумать только. Мечта всей жизни, настоящий мужчина. Не то, что этот… Обиделся и убежал. Фу на него.

Герда встала и окликнула Гарольда. Теперь главное не упустить шанс.

— Слушаю тебя, — сказал ведьмак.

— Эмм… — девушка невинно захлопала ресницами, — а разрешите странствовать вместе с вами! Я умею лечить почти любые раны. Думаю, вам такой спутник пригодится…

— Не… У меня эти есть, напитки, во! Я их пью — и лечусь.

Гарольд достал из кармана небольшой стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Вытащил пробку и залпом осушил. Почему-то запахло крепким алкоголем. Наверное, ведьмачьи эликсиры настаивают на спирту.

— Ох, — парень поморщился и шумно втянул воздух, — пробрало-то как. Ох, чую, превращение начинается. Ух…

Гарольд вытер слезы рукавом, затем понюхал его.

— Все, я готов к битве со стрыгой. А ты жди здесь! Не то она обратит тебя в камень одним взглядом.

Сидеть и ждать было невыносимо. А вдруг ведьмаку срочно понадобится помощь? Вдруг злобная стрыга ранит? Тогда Герда выскочит из укрытия и вылечит его, вытащит из лап смерти. И он поймет, какую помощницу чуть не прогнал. Извинится и предложит путешествовать: только он и прекрасная юная волшебница. Они будут странствовать вместе долго и счастливо, потом отойдут от дел, купят домик где-нибудь на побережье…

Герда так замечталась, что едва не упустила Гарольда из виду. Подождав, пока парень преодолеет половину пути, волшебница стрелой полетела следом.

Запыхавшись и промокнув до ниточки, девушка добралась до высокогорного пастбища. Спряталась за обломком скалы и стала наблюдать. Верный посох держала наготове — мало ли что, вдруг придется вступить в неравный бой с жуткой тварью? Возможно, она даже станет приманкой и будет ранена… Но несильно. Ведьмак отпоит ее своими эликсирами и выходит в своем логове. Там обязательно будет камин и мохнатая шкура на полу. Они будут пить вино, смотреть на огонь, а потом…

Погодите-ка! Почему Гарольд собирает в мешок кизяк?

А ведь действительно. Ведьмак набрал полный мешочек «углей» из костра, а потом завалился на одеяла. Закинул ногу на ногу и принялся насвистывать, качая носком ботинка в такт. Что это он делает? Приманивает стрыгу?

Так продолжалось около получаса. Затем ведьмак встал, повесил мешок на пояс и зашагал в обратном направлении. И тут из-за соседнего камня выскочил Герберт! Он заступил беловолосому дорогу и строго спросил:

— Ну, как охота?

— А тебе какое дело?

— Да вот на стрыгу хочу глянуть? Покажешь? Ни разу не видел такого чудища.

— Ха. Ну смотри, — Гарольд показал колдуну содержимое мешка.

— Твоя стрыга выглядит как жженый навоз?

— Ты что, из деревни? Как тебе вообще диплом выдали? Стрыга — она как вампир. На солнечном свете обращается в пепел!

Герберт скрестил руки на груди.

— Да, я из деревни. И прекрасно отличаю сгоревшую плоть от кизяка.

— Ты не умничай, паря, — злобно бросил Гарольд и потянулся к мечу.

В этот момент Герда завизжала. Громко, протяжно — будто ее резали. И вовсе не из-за грядущей драки.

— Там, наверху! — крикнула девушка.

Драчуны обернулись и увидели черную зубастую башку, свесившуюся с карниза, где некогда лежали останки пастуха. Следом за головой показались короткие, но мускулистые лапы. А за ними — перепончатые крылья, совсем как у летучей мыши.

— О боже… — выдохнул Герберт. — Это не стрыга. Это дракон.

Ящер был небольшим. Его огромных предков извели много веков назад. Остались только карликовые, размером с крупную собаку. Но даже они представляли смертельную опасность.

— Не шевелись, — шепнул колдун. — Только не шевелись.

Волчий прием с драконом вряд ли сработает, но атаку немного отсрочит. Чудовище целиком выбралось на уступ и прыгнуло вниз. Полупрозрачные крылья раскрылись в полете, тварь медленно приземлилась в полусотне шагов от людей.

— Придется драться. Доставай меч.

— Ты шутишь?! Я его на рынке купил за два серебра. Даже не знаю, заточен ли он!

Ящер медленно приближался, дергая сдвоенным языком. Малыши не умели дышать огнем, но отрастили такие зубы и когти, что никакой огонь не нужен.

— Герда, — сказал волшебник. — Уходи немедленно.

— А ты? — донеслось из-за валуна.

— Я задержу тварь. Предупреди капитана — возможно, они еще успеют мне помочь.

— Но…

— Уходи! Иначе погибнем все!

— Тогда я тоже сваливаю. Лады? — сказал Гарольд.

— Меч оставь.

Ножны упали под ноги артефактора. Когда «ведьмак» прошел мимо, Герберт схватил его за белый локон. Шевелюра вмиг слетела с головы, обнажив короткие рыжие волосы.

— Эй! — обиженно протянул мошенник, напяливая парик обратно.

— Так я и думал.

Шаги за спиной быстро удалялись. Дракон, наоборот, подползал все ближе. Еще несколько шагов — и кинется словно змея: неуловимо и смертоносно. Останутся от Герберт одни ножки.

Однако артефактор не собирался так просто сдаваться. Ему еще отход прикрывать. Взял меч, кусочек мела и начал рисовать все известные боевые руны. Аксис, игнис, темпос, сорос, электрос, мортус, армус. С каждым новым знаком клинок искрился и окутывался разноцветным туманом. Едва заметным в солнечном свете. Чары были слишком слабы — паршивый меч, никуда не годный инструмент. Тоже мне, мелом по железу. Как бы не сдуло ничего при ударе.

Закончив, Герберт пошире расставил ноги и взял оружие двумя руками.

— На счет три, — раздался слева знакомый голос.

— Герда?! Какого черта ты не ушла?!

— Не задавай глупых вопросов, — девушка выставила посох перед собой и прикрыла глаза. — У нас одна попытка. Я слеплю, а ты бьешь. Три, два…

Дракон вскинул морду и тут же получил столб света в глаз. Щелкнул пастью, замотал головой. Даже попытался протереть око короткой лапкой. Со стороны это выглядело забавно. С очень далекой и безопасной стороны. А не когда стоишь в трех метрах.

Герберт замахнулся и с громким криком обрушил меч на беззащитную шею ящера. Меч вспыхнул, задрожал и распорол твари горло. На траву брызнула темная, почти черная кровь. Клинок, не выдержав перегрузки, лопнул и разлетелся множеством осколков.

Ударная волна отбросила колдунов на добрый десяток шагов. Больно не было. Ребята валялись на траве и хохотали во все горло.

— Девяносто восемь, девяносто девять, сто…

Капитан Торан разложил положенную премию по трем кошелям и отдал все Герберту. Голова поверженной твари наблюдала за этим с высокого кола, установленного посреди деревни. Горцы с песнями и плясками водили хороводы вокруг столба. Дети соревновались в меткости, закидывая камни в раззявленную пасть.

— Странная какая-то стрыга, — вздохнул стражник. — Прямо как дракон выглядит.

— Главное, что дохлая, — ответил Герберт.

— Это точно. Господину ведьмаку привет передавайте.

— Обязательно. Если найдем его. А то он такой занятой, даже за долей не пришел. Сразу побежал на новое задание, — сказала Герда.

Ребята остались на праздник, устроенный в честь них. Козье молоко лилось рекой. Шашлыков, блинов — всего навалом. Жители Пастушьего потчевали почетных гостей до поздней ночи. А в обед, когда герои выспались — снарядили коней и по узким горным тропкам повели их прямиком в Литу.

— Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался Герберт.

— Насчет чего?

— Насчет: я пойду со своим любимым ведьмаком, а ты проваливай…

— Боже, какой ты злопамятный! Это грешно, между прочим.

— Злопамятный?! — парень всплеснул руками. — Это же вчера было!

Герда рассмеялась и показала спутнику язык.

История шестая. Западня

— Папа, папа! — кричал маленький мальчик, шлепая босыми ногами по паркету. — В моей комнате призрак!

Вспотевшие ладошки заколотили по двери отцовской спальни. Несколько секунд оттуда доносилось натужное пыхтение и негромкие голоса. Закрывшиеся там надеялись, что мальчик подождет немного и уйдет. Но он не собирался так просто сдаваться.

Наконец все звуки стихли. Скрипнула кровать, послышались тяжелые отцовские шаги. Мальчик отпрянул от двери и спрятал руки за спиной. В прошлый раз ему неслабо влетело ремня за подобную выходку посреди ночи. Но ведь в комнате призрак!

Мужская фигура в красном халате нависла над малышом. Папа выглядел очень рассерженным. Если бы не новая тетя, кутавшаяся в простыню на краешке кровати, ребенку бы влетело прямо с порога. Но отец не отваживался лупить отпрыска на глазах незнакомых женщин. Мальчику повезло лишь в одном — редко какая тетя задерживалась дольше, чем на одну ночь.

— Трис, сколько можно тебе повторять — призраков в нашем доме нет! На прошлой неделе приходил священник, ты забыл?

— Призрак спрятался на два дня, а теперь снова вернулся!

— Да нет тут никаких привидений! — сорвался отец.

— Лука, милый, не надо кричать на малыша, — нежно проворковала женщина.

У нее были вьющиеся черные волосы и очень красивое лицо. Пожалуй, она была самой красивой из всех папиных теть.

— Он просто ревнует! Неужели непонятно! Ох, получишь ты у меня не ремня, а соленых розг!

Мальчик опустил взгляд. Губы задрожали, лицо покраснело. Но он очень не хотел плакать на глазах красивой тети. Поэтому держался из последних сил.

— Не пугай его, иначе ему повсюду будут призраки мерещиться, — прошептала женщина, встав с кровати и взяв с комода подсвечник.

Она подошла к ребенку, взяла за руку и сказала:

— Пойдем посмотрим, где там твой призрак.

Отец всплеснул руками и вернулся в спальню. Интересно, почему он так злится, думал мальчик? Будто его отвлекают от чего-то важного. Так ведь и причина немаленькая!

— Он там, — мальчик указал на дверь своей комнаты. — Вы только первая идите, а то мне страшно.

— Не переживай. Я защищу тебя от любого привидения, — ответила черноволосая тетя и подмигнула.

Впервые малыш захотел, чтобы она осталась в доме как можно дольше. Возможно даже навсегда. Но утром, как правило, все тети уходят, а вечером приходят новые.

Незнакомка вошла в комнату. Мальчик внимательно наблюдал за ней с порога. Женщина заглянула под кровать, открыла шкаф, раздвинула шторы и выглянула в окно.

— Видишь? Тут никого нет.

— Но он выглядывал из-за шкафа!

— Скажи, а призрак когда-нибудь обижал тебя?

Мальчик помотал кудрявой головой.

— Нет. Только смотрит. Иногда висит прямо над кроватью и улыбается.

— Значит, он добрый. Понимаешь, души людей, которые не могут попасть на небеса, порой меняются. Становятся страшными снаружи, но остаются добрыми внутри. Попробуй поговорить со своим призраком. А главное — не бойся.

— Я… попытаюсь.

— Вот и умница. Теперь прыгай под одеяло и спокойно спи.

Малыш забрался на кровать и укрылся до подбородка. Женщина почти закрыла дверь, и тут мальчик спросил:

— А вы тоже уйдете утром?

Красивая тетя не ответила.

Теперь комнату освещала лишь луна. Серебристый свет вырывал из мрака очертания шкафа и края кровати. Мальчик до боли в глазах всматривался в темные углы, но призрак не появлялся. А что если добрая тетя — на самом деле волшебница? И выгнала страшного духа прочь?

Успокоенный такой мыслью, ребенок быстро заснул.

Проснулся он до рассвета от сильного холода. Наверное, одеяло сползло, подумал Трис, открывая глаза. Но одеяло было на месте. А в шаге от кровати висел призрак. В рваном коричневом балахоне с капюшоном — как у священника. Ниже пояса одежда превращалась в медленно колышущиеся лохмотья. Будто вокруг был не воздух, а вода.

Руки у привидения тоже отсутствовали. Лишь пустые рукава двигались в такт лохмотьям. Страшилище по привычке улыбалось во все свои острые, похожие на иголки зубы. Пожалуй, назвать этот оскал доброй улыбкой смог бы только ребенок, да и то не каждый.

Но страшнее всего были глаза. На половину бледного, похожего на голый череп лица. И совершенно черные, с крохотными светящимися зрачками. Они неотрывно смотрели на Триса. Мальчик бы вновь побежал звать отца, но совет красивой тети его немного обнадежил. Вдруг с призраком действительно удастся подружиться? Это было бы так круто! Ни у кого из мальчишек нет такого друга!

— Привет, — сказал малыш. На удивление — слишком тихо. Но существо услышало и едва заметно кивнуло в ответ.

— А где твои ноги?

Лука закончил все свои дела и спал, отвернувшись к стенке. От вопля, сотрясшего весь дом, мужчина едва не свалился на пол. Подруга тоже вскочила и стала вертеть головой. Уж не приснилось ли? Кто же мог наяву так дико заорать?

Спустя миг что-то ударило в запертую дверь. Потом еще раз. Сила была такой, что с потолка посыпалась побелка. Лука изрядно струхнул и вытащил из-под кровати ножны с коротким мечом. К тому времени ломиться в спальню перестали. Предрассветную тишину нарушил топот кованых сапог и звон кольчуг. На этаж влетели стражники, потревоженные странными звуками.

— Господин, беда!

Лука узнал голос начальника караула и открыл дверь. На залитом кровью полу лежал Трис. Половина кудрявой головы сына была белой как мел.

— Может дальше поедем? — вздохнув, сказала Герда.

— Да что с тобой не так? — возмутился Герберт. — Дальше — почти пятьсот верст без единого города на пути. Если не хочешь общаться с отцом — просто не ходи к нему! Но зачем проезжать мимо Литы?

Довод показался девушке убедительной.

— Ладно. Но на Цветочную — ни шагу. И остановимся подальше от центра, лады?

Ребята спешились, но горцы-проводники замахали руками. Мол, заберите животных себе — в качестве награды. Отказываться было неприлично, и охотники вмиг обзавелись двумя чудными гнедыми лошадками. Низкорослыми, ширококостными, с длинными хвостами и гривами. Скакуны из них так себе, зато выносливости позавидует и корова.

Поблагодарив селян, спутники миновали ворота и окунулись в городскую суету. На небольшой, окруженной стенами площади жило без малого пятьдесят тысяч человек. Поэтому толкотня на узких улочках не стихала даже к ночи.

Из-за малого места, горожане возводили невиданные по высоте дома. На глаза то и дело попадались четырехэтажные великаны, а ниже двух этажей тут и вовсе не строили. Стены домов традиционно белили, а двери и окна обводили золотыми кругами.

На красных черепичных крышах гнездились голуби и воробьи. Время от времени какая-нибудь кошка пыталась схарчить птичку, и тогда громадные стаи взмывали в воздух. Если бы не плотность застройки и нависающие над улицами этажи, несчастным жителям пришлось бы несладко.

Единственным, более-менее свободным местом считалась площадь перед ратушей. Посреди мощеного камнем пятачка стоял фонтан, где в жару плескались дети. Их стражники не трогали, а всякую чернь немедленно гнали прочь.

Площадь окружали дома знатных горожан, проходы между ними закрывали решетки. Поэтому вокруг жилища градоначальника образовалась своеобразная внутренняя стена. Только вот непонятно зачем, ведь Лита стояла почти в самом сердце материка. Уж если сюда доберется враг, то никакие стены попросту не помогут.

Именно на эту площадь и предложил первым делом отправится Герберт.

— Надо взглянуть на доску объявлений, — пояснил он. — Вдруг кому требуется наша помощь?

— Ты иди, а я куплю комнаты в трактире. Вот этот вроде бы неплохой. «Под сенью сирени» называется.

Трактир находился в метре от ворот. И выглядел как распоследня забегаловка или приют для нищих. Обшарпанные стены, грязные окна, неприятно пахнущий мужичок под крыльцом.

— Ты серьезно? Здесь нет места получше?

— Да чего ты привередничаешь как девочка?! — окрысилась Герда. — Все лучше, чем под открытым небом.

Спорить девушка не собиралась. Герберт выругался про себя, оставил лошадку на коновязи и пошел к площади. Стражники проводили парня подозрительными взглядами, но останавливать не стали. Хотя одежда изрядно вымазалась, да и выглядел колдун не лучшим образом. Но до городского бродяги еще явно не дотягивал.

У доски толпились богато одетые девицы и тихо смеялись. Кружевные платья, чепчики, зонты от солнца, белые перчатки. При виде юноши незнакомки замолчали. Спрятали личики за веерами и быстренько уплыли прочь. Лишь бы страже не нажаловались, а то ведь и вышвырнуть могут.

Герберт решил не задерживаться. Тем более, что на глаза сразу попалось нужная листовка.

Срочно требуется помощь!

По ночам докучает призрак бывшей жены. Работы священника хватает ровно до следующего вечера. Инквизиция отказывается браться за дело. Вознаграждение щедрое. Шарлатанам просьба не беспокоить.

Г-н Аркт. Улица Горная, дом 24.

Юноша на всякий случай сорвал листовку, чтобы отвадить конкурентов. И отправился в трактир. Изнутри заведение выглядело в разы хуже, чем снаружи. Никакой облицовки на стенах — просто голый камень. Столы и лавки выглядели как поделки с уроков труда в школе для умственно отсталых. В углах висели клочья паутины, по загаженному объедками полу сновали тараканы. Жирная черная крыса утащила гнилую косточку прямо из-под ног Герберта. Да уж, хорошенькое местечко выбрала Герда. Одному Богу ведомо, какое зло поселилось наверху, в спальных комнатах.

Какие-то мутные типы покосились на Герберта, но сразу отвернулись. Видать признали в посетителе колдуна. А с ними рисковали связываться только самые отчаянные или сумасшедшие. Побить-то волшебника всегда можно, однако потом такое проклятие нашлет, что мало не покажется. В лучшем случае — недельный понос, не снимаемый никаким целительством. А ежели какой обидчивый и ранимый попадется — то и пострашнее что подхватишь.

Поэтому типы благоразумно продолжили лакать самогон.

— Господин маг! — окликнул худосочный трактирщик в замызганном фартуке. — Что заказывать будете?

Как определить качество еды в заведении? Разумеется, по внешнему виду хозяина. Если пища хорошая, свежая и ее много — трактирщик будет толстый, румяный и добродушный. Если же человек за стойкой выглядит как беглый каторжник, то на изыски можно не рассчитывать. Лишь бы не отравиться и не найти в похлебке пикантную специю вроде мышиной какашки.

К счастью, Герберт не успел проголодаться после вчерашнего праздника. Но трактирщик продолжил настаивать:

— Ну хотя бы чаю возьмите. Чай у нас хороший, травяной — сам в горах собирал.

— Хорошо, — сдался парень. — Чайник и две чашки.

— Пять серебра.

— Сколько?! — у артефактора аж глаза на лоб полезли. — За какую-то траву?

— Не какую-то, а особую. Впрочем, не хотите — не надо.

— Да я лучше сам пойду нарву пучок задаром!

— Ага, — усмехнулся мужик. — Ядовитой смотри не нарви. Там на склонах ее знаешь сколько.

— Два серебра и ни медной больше.

— Два с половиной.

Не то чтобы Герберт жадничал — денег у него накопилось более, чем прилично. Просто не любил, когда его пытаются обвести вокруг пальца. Столько не просят за чай даже в элитных кабаках. Что уж говорить про эту дыру.

— Два и точка.

— Ладно, — буркнул хозяин. Он явно хотел добавить нечто вроде: жлоб или скупердяй, но в последний момент передумал. — Хорошо, господин маг. Присаживайтесь, где удобно.

За такими столиками Герберт не только сидеть не стал, но и топить печку побрезговал. Ну что, черт возьми, за выбор?

На шум спустилась Герда. Как ни в чем не бывало подошла к столу и взмахнула руками. По дереву пробежала легкая волна света, изничтожив всю грязь и мусор.

— Дезинфекция, — пояснила девушка. — Садись, не бойся.

— Комнаты, надеюсь, ты тоже очистила? — буркнул Герберт.

— Конечно.

Колдун замер на мгновенье, будто вспомнил что-то важное.

— Погоди. А зачем ты заставила меня мести сарай в поместье Кентера? Не могла и его продезинфицировать?!

— Тот, кто вынуждает даму ночевать в сарае — не заслуживает благосклонности, — сурово ответила Герда. А потом тихо рассмеялась. Больше всего в тот момент Герберт хотел отвесить ей подзатыльник. Ну, или нашлепать по наглой попе.

Да, попа, пожалуй, предпочтительнее.

— Эй, ау, — волшебница пощелкала пальцами перед лицом напарника. — Куда ты пропадаешь постоянно?

— Да так. Вот, гляди — работу нам нашел.

На стол легла бумага с доски объявлений.

— Хм, мертвая жена. Кажется, тебе опять придется вскрывать половицы.

Пришел трактирщик с подносом, расставил чашки.

— Прошу извинить за вопрос, но не соизволит ли госпожа колдунья избавить мой трактир от паразитов?

— От этих что ли? — Герда качнула головой в сторону шайки пьяниц.

— Нет, ни в коем разе, — худосочный рассмеялся. — Это мои постоянные клиенты. Выведите грызунов и насекомых, а с меня бесплатная еда на неделю.

— Я подумаю.

— Тогда этот чай за счет заведения. Чтобы лучше думалось.

Напиток оказался на удивление вкусным. Мягкий, с пряным послевкусием и медовым ароматом. Герберту сразу вспомнилась родина из далекого детства. Те же горы, склоны, мама с большой плетеной корзиной в руках. И травы. На Окле они очень высокие, дикие и крепкие. Совсем не такие как на материке.

— Герберт, хватит витать в облаках! Допивай уже и пошли.

Улица Горная шла параллельно южной стене. Той самой, что почти вплотную стояла к горе. Неудивительно, что ее так назвали. Улочка эта была чистенькая, аккуратная и относительно просторная. Все дома в два этажа, поэтому здесь не царил такой полумрак, как в некоторых районах Литы.

Коттедж под номером двадцать четыре отыскался быстро. Здание как здание, ничем не отличающееся от соседних. Несмотря на полдень, все шторы были занавешены. У крыльца спал безродный цепной пес, и ухом не поведший при появлении чужаков.

Герда постучалась. Спустя несколько секунд с той стороны послышалось шарканье. Дверь открыл пожилой мужчина с бледным морщинистым лицом и обвислыми щеками. Редкие седые волосы торчали во все стороны, из-за чего хозяин напоминал созревший одуванчик.

— Слушаю вас, — сухо произнес старик.

— Господин Аркт? Мы — охотники за привидениями, — сказал Герберт. — Пришли по поводу вашей жены.

— Сколько вы хотите?

Ребята переглянулись.

— Не знаем даже. Будет зависеть от опасности призрака и сложности его поимки.

— Понимаю. Моя Марта и при жизни была тем еще чудовищем. Настоящий вампир — всю кровь из меня высосала. И не успокоилась даже после смерти. Я дам вам три золотых. Это половина всех моих сбережений.

Негусто, конечно. Но имея на кармане почти полторы сотни как-то глупо жаловаться на гонорар. В некоторых случаях придется поработать на опыт и репутацию, а там вообще не платят.

— Мы согласны, — сказала Герда.

— Хорошо. Заходите, присаживайтесь. А я пойду прогуляюсь, куплю чего-нибудь на ужин. Дом полностью в вашем распоряжении.

Жил старик тесно, но уютно. На первом этаже располагались гостиная и столовая. Весь второй занимала спальня и камин в половину стены. Чем человек старее, тем ему холоднее. Огромной поленнице в углу напарники ничуть не удивились.

— Как там твоя веточка?

— Молчит.

Герда открыла гардероб, тут же вскрикнула и едва не упала на мягкий ковер. Герберт резко обернулся и увидел перекошенное злобой лицо женщины в черной вуали. Глаза надменно взирали на непрошенных гостей, тонкие губы плотно сжаты, на впалых щеках темные пятна. Признаться честно, колдун сперва изрядно струхнул. Лишь потом догадался, что перед ним всего лишь портрет.

— Да уж. Кажется, она восстала из мертвых задолго до свадьбы, — хмыкнул Герберт.

— И почему старик не сожжет эту гадость?

— Ха. Зазноба явилась с того света только за то, что он спрятал ее милую мордашку в шкафу. Я даже боюсь представить, что будет, если портрет уничтожат.

— В любом случае, днем Марта спит. Придется дожидаться ночи.

С улицы донесся стук копыт и поскрипывание колес. Повозка остановилась прямо напротив дома, хлопнули дверцы, зазвенело железо по мостовой. Ведомый любопытством, Герберт выглянул в окно и отшатнулся. Сердце пропустило удар, кишки будто схватили ледяными руками и начали заплетать в узлы. Герда сразу заметила вытаращенные глаза и побледневшее лицо спутника. Но спросить, что он там увидел, не успела.

Входная дверь с грохотом отворилась, металл прозвенел по первому этажу и лестнице. Тут же в комнату ворвались стражники и стали тыкать пиками в ничего не понимающих колдунов.

— Руки за голову! — рявкнул бородатый солдат. — В угол, быстро!

Сопротивляться никто не собирался. Как только ребят прижали к стенке и окружили со всех сторон, в спальню вошел человек. Высокий, поджарый, в алой сутане и широкополой шляпе. На округлом неприятном лице кудлатые бакенбарды, под нижней губой клинышек бороды.

Инквизитор.

— Меня зовут Олаф Куинси, — высоким, немного писклявым голосом представился человек. — Вы арестованы за незаконный промысел привидений и подозрение в шарлатанстве.

— Что?! — воскликнул Герберт. — Какое еще шарлатанство? Какой промысел?

— Ох, — Олаф поднял холеные ручки, — прошу прощения. Скорее всего мы взяли не тех охотников. Предъявите лицензии и ступайте с миром.

Юноша судорожно сглотнул. Инквизитор подошел, схватил его за воротник и притянул к себе. Лицо колдуна обдало зловонное дыхание.

— Или лицензий нет? Так может, вы священники? А? Устроили самоуправство!

Едва дышащего Герберта отпустили. Сразу же последовал приказ:

— Связать их и доставить в церковь.

— Нам конец, — шепнула Герда.

Небольшой собор с золотым кольцом на шпиле стоял вплотную к ратуше. На первом этаже проходили службы, а в подвале разместилась инквизиция. Обмотанных веревками арестантов протащили прямо через толпу верующих. Горожане были изрядно удивлены — в последний раз еретиков бросали в застенки несколько веков назад. А тут на тебе — прямо посреди белого дня поймали. Да еще и молодых совсем, симпатичных. Ох, куда мир катится…

Сухой, хорошо освещенный подвал делился на две секции: ряд зарешеченных камер, а напротив толстые окованные железом двери. Что там находилось ребята не знали, но воображение рисовало один ужас за другим. Ведь методы работы ранней инквизиции вряд ли забудутся даже спустя тысячу лет.

Арестантов закрыли в одной из камер, и Олаф сразу же начал задавать вопросы:

— По каким причинам начали отлов нечисти? Сами додумались или надоумил кто?

— Сами, — испуганно ответил Герберт.

Инквизитор врезал ногой по решетке, та громыхнула на весь подвал. Напарники зажмурились.

— Образование какое?

— Целительница.

— Артефактор.

— Эй, Бун, — инквизитор обратился к стражнику, — вон за тем внимательней следи. Все, я ушел готовиться к допросу.

— Подождите! — крикнула Герда. — Как вы узнали о нас?

Куинси остановился и ехидно улыбнулся. Ему явно доставляло удовольствие общаться с пленниками. Показывать, что они полностью в его власти.

— Однажды в Корф прибежали полоумные крестьяне и начали рассказывать о каких-то охотниках и туманном рыцаре. История заинтересовала местный отдел, они узнали, что вы пошли на север и разослали ориентировки. А нам оставалось забросить наживку и ждать. Все, отдыхайте. Силы вам скоро понадобятся.

Герда опустилась на голые нары и ткнулась лицом в связанные руки. Девушку трясло. Герберт сел рядышком, плечом к плечу. Голова у парня шла кругом, а от страха сильно подташнивало.

— Доохотились, — сказала Герда и шмыгнула носом.

Колдун хотел утешить подругу, подбодрить, но ничего толкового на ум не пришло. Фраза: «если мы во всем сознаемся, нас будут меньше пытать» как-то не очень походила на слова поддержки.

Скрипнула дверь, по коридору прокатилось эхо шагов. К камере в сопровождении стражников приблизился невысокий, крепко сложенный человек. Он был одет в фиолетовую мантию с высоким воротником. На груди колыхался золотой медальон с огромным рубином. Почти все пальцы гостя украшали драгоценные перстни и кольца.

Герберт перевел взгляд на лицо и обомлел. Он знал этого человека. Видел не раз окладистую бороду, строгие зеленые глаза, орлиный нос. Не вживую, но на многочисленных портретах, развешанных по Академии.

Юноша вскочил и вытянулся по струнке. Он не мог сидеть в присутствии одного из сильнейших боевых магов Элайны. Сам Варфоломей Ордос, гроза северных племен, непонятно зачем спустился в мрачные застенки инквизиции.

— Допрыгалась? — с укоризной произнес Варфоломей.

Герда подняла заплаканные глаза.

— Отец?

История седьмая. Отцы и дети

— Что?! — воскликнул Герберт. — Ты дочь Ордоса? Но ты же говорила, что твой отец — рыночный торговец!

— Да? — хмыкнул магистр. — А мне она сказала, что будет учиться на боевого мага.

Герда молчала.

На шум из кабинета выскочил Олаф и едва не запрыгнул обратно. Взгляд Варфоломея, казалось, мог стирать в порошок целые горы, а не только зазнавшихся инквизиторов.

— Чем обязан? — пропел Куинси.

— Ты знаешь.

— Послушай, они — нарушители закона. И я не могу просто взять и закрыть дело!

— Держать их здесь я не позволю. Отпусти их под домашний арест.

— Но…

— Бургомистра позвать?

Олаф стиснул кулаки и заиграл желваками.

— Я буду жаловаться в столичный отдел!

— Жалуйся. Закон я уважаю. До предъявления весомых обвинений ты не имеешь права удерживать ребят в застенках. Они — не еретики. А вред от преступных деяний еще предстоит доказать. И не такими методами, как ты любишь.

— Бог с тобой, Варфоломей, — сказал инквизитор, и это прозвучало как самое страшное проклятие. — Но если они покинут город… Не обижайся.

— Не буду, — хмыкнул Ордос. — Отпирай решетку.

Пленников развязали и под присмотром магистра сопроводили в кабинет Куинси. Вопреки ожиданиям, там не оказалось никаких пыточных приспособлений. Всего лишь стол, два стула и шкаф с документами. Ребята подписали бумаги о том, что не покинут Литу до окончания расследования. Им на руки надели тонкие, едва заметные браслеты, которые сразу дадут сигнал, если подозреваемые выйдут за ворота. В пределах города волшебники имели полную свободу перемещения. На этом инквизитор с кислой мордой распрощался.

Дом Ордоса находился на Цветочной улице — тут Герда не соврала. Четырехэтажный особняк больше походил на башню. Каждая комната занимала этаж и была заставлена довольно тесно. Гостиная, кухня, библиотека и лаборатория — по совместительству спальня.

Но как вскоре выяснилось, пристроенные к башне дома — тоже часть владений Варфоломея. Левое крыло хозяин отвел под комнаты для гостей, правое целиком занимала еще одна библиотека.

Все это Герберт узнал потом. А пока Ордос взошел на крыльцо и постучался. Дверь открыла симпатичная молодая женщина в очках и легком черном платье. Правильное треугольное лицо обрамляли светлые волосы. На верхней губе у незнакомки была маленькая родинка. А еще, когда женщина улыбалась проступали ямочки на щеках, делающие ее еще милее.

— Ты наконец-то завел прислугу? — спросила Герда.

— Лучше, — Варфоломей нежно поцеловал блондинку в губы. — Знакомься — Соня. Мы пока не женаты, но всерьез подумываем об этом.

— О, Герда! А мы все думали, когда же ты заедешь в гости.

Голос у Сони был весьма необычный. Мягкий, протяжный и слегка приглушенный — как мурлыканье кошки. Она говорила с заметным северным акцентом, тщательно проговаривая гласные, особенно букву «а».

— И давно вы… «пока не женаты»? — холодно спросила целительница.

— Брось, Герда, — ответил Варфоломей. — Ты уже взрослая девочка и должна понимать многие вещи в отношениях. Между прочим, я понятия не имел, что у тебя есть парень.

— Этот что ли? — злобно бросила девушка, ткнув Герберта пальцем в плечо. — Между нами ничего нет!

— Кроме страсти к глупостям и авантюрам. Заходите уже, хватит топтать крыльцо. Комнаты выберете себе сами, можете хоть в одной спать. Только чур ночью не шуметь громче нас — это закон моего дома.

— Папа! — Герда густо покраснела.

— В шкафах полно старых вещей, найдете по размерам. А этот пыльный рваный ужас снимите и отнесете в прачечную, она в подвале. А потом за стол. У нас, как-никак, праздник, дочка диплом получила.

Герберт сразу отыскал в гардеробе черные холщевые штаны на подтяжках и белую сорочку. Герда долго возилась в своей комнате, шелестя тканью и хлопая дверцами. Из-за тонкой перегородки юноша отлично слышал все, что творилось по соседству.

Но вскоре звуки стихли, а напарница так и не вышла.

— Все в порядке? — спросил Герберт, постучавшись.

— Нет.

— Я могу войти?

— Нет.

— Да что с тобой? Давай поговорим.

— Не хочу.

— А надо. Сейчас не то положение, чтобы страдать непонятно чем!

Наконец девушка сдалась и позволила войти. Она сидела на кровати, подперев голову рукой и смотрела в окно. Темно-голубое платье с высоким воротником и открытыми плечами плотно облегало ее фигуру.

— Она взяла одежду моей матери, — пробубнила колдунья.

— Что? А, ты о Соне. Почему ты скрывала свою фамилию?

— Потому, что не достойна ее. Ордосы — один из самых известных родов боевых магов. А у меня одной талант целительства. Белая ворона, пятно на трехвековой истории семьи.

— Тебе надо меньше думать на эту тему. Я же не жалуюсь, что опозорил древний род пастухов. Да и отец, как я вижу, не сильно сердится.

— Десятилетняя практика считается частью обучения. И для отца, и для всех его друзей и знакомых я все еще в Академии. Поэтому папа и не устраивает скандалы раньше времени. А вот потом начнутся проблемы.

— Потом — суп с котом.

— Ничего ты не понимаешь, деревня.

Герберт прислонился плечом к стене и сложил руки на груди.

— Знаешь, порой я рад, что деревня. Меньше идиотизма вокруг. Ой, прости — аристократизма. И меня, по крайней мере, на Окле встретят как героя.

— Угу. Будешь набивать руны на подковы и плуги до конца жизни.

— А ты — лечить людей и скот!

— Так говоришь, будто это что-то плохое…

Юноша рассмеялся.

— Ну и чего ты тогда сопли на кулак наматываешь?

Герда вздохнула и провела ладонями по лицу.

— Действительно. Это не нас поймала инквизиция. Это не нам светит тюрьма непонятно за что. Это не мой отец привел в дом какую-то…

Девушка стукнула кулаком по коленке.

— А, так вот где собака зарыта. Не поздновато ли в твоем возрасте ревновать к новой жене?

— Пошли есть. — Герда встала и направилась к двери. — От тебя все равно никакой помощи.

Варфоломей, как и полагалось по статусу, жил на широкую ногу. Стол ломился от самых разных блюд, которые объединяло лишь одно — жуткая дороговизна. Тут вам и вареные омары, и паштет из мидий, и соловьиные язычки в сметанном соусе. Из того, что попроще — копченые бычьи сердца, устрицы с лимонным соком, королевские креветки в кляре и шашлык из фазаньих крылышек. Порции небольшие, но разнообразие впечатляет.

— Это вино, — начал магистр, разливая по бокалам красный как кровь напиток, — я поставил бродить в год, когда родилась Герда. Выдержка в двадцать один год, попробуйте.

— Отец! — насупилась девушка.

— Успокойся, — Варфоломей улыбнулся. — Тебе еще рано скрывать свой возраст. М-м-м, кислое и терпкое — совсем как ты.

Волшебница шумно выдохнула и покачала головой.

— Ну а ты, юный спутник — кто и откуда? На кого выучился?

— Я с архипелага. По рождению — простой крестьянин. По диплому — артефактор.

— Крестьянин, говоришь? Неудивительно, что ты смотришь на язычки словно на детенышей дракона.

Герберт при всем желании не смог бы обидеться на эту колкость. Он сидел за одним столом с самим Ордосом. О подвигах боевого мага если и не начали слагать легенды, то пару-тройку книг точно написали. Да он круче, чем все братство ведьмаков вместе взятое!

Однажды он в одиночку противостоял летучим разбойникам из южных пустынь. Лучники верхом на зачарованных коврах вторглись в Элайну с целью ограбить приграничный регион. Южане думали, что с такой высоты им никто не страшен. Но Варфоломей, оказавшийся в регионе по счастливой случайности, сжег всех налетчиков огненными шарами. Уже потом насчитали без малого полсотни обгоревших трупов.

А лет десять назад Ордос отдыхал на пляже, как вдруг увидел на горизонте полосатые паруса пиратов. Бородатые головорезы готовились взять штурмом молодой Корф — тогда у порта еще не было стен. Но Ордос одним заклинанием вызвал гигантский смерч и утопил весь флот одним махом!

— Между прочим, — заявила Герда, — Герберт убил настоящего дракона.

— Без тебя я бы не справился.

— Правда? — магистр приподнял бровь. — Интересно. И где же завелась тварь?

— Да прямо на Кривой горе. Не веришь — съезди в Пастуший, там тебе все расскажут и покажут. Нам даже лоша… Лошади! — воскликнула Герда, вскочив со стула и едва не опрокинув тарелку. — Мы же забыли их в трактире!

— Ничего с ними не случится, — заверил Варфоломей. — По крайней мере, пока я в городе.

— Как это мило, — вздохнула Соня и нежно посмотрела на будущего мужа. — Вместе победить дракона. Вот что значит правильный выбор партнера.

Герда злобно зыркнула на женщину, но сразу отвела взгляд. Зато бедные креветки получили сполна за весь творящийся вокруг ужас.

Ордос хотел что-то сказать, но его прервал стук в дверь. Вряд ли к магу такого уровня мог прийти кто попало, поэтому хозяин громко крикнул:

— Не заперто! Мы в столовой!

Спустя недолгое время в кухню вошел мужчина — ровесник Варфоломея. В богато расшитом камзоле, дорогих брюках и высоких сапогах. Массивная золотая цепь пересекала наискось грудь, на поясе болтался короткий меч. Незнакомец схватил со стола бутылку и одним махом вылакал половину. Лишь после этого его глаза перестали бешено вращаться, а зубы стучать.

— Лука? — Ордос привстал, приветствуя гостя. — Что случилось? Выглядишь как будто призрака увидел.

— Хуже! Его увидел мой сын! Господи, а я не верил ему…

Человек опустился на стул, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Магистр и Соня сразу же бросились к нему, стали хлопать по плечам, спрашивать подробности. Герберт же от увиденного едва не выронил вилку из рук. Так был потрясен рыдающим бургомистром. Ведь это был именно он — такая цепь выдается первому градоначальнику и переходит «по наследству». На старинных портретах в галерее истории есть множество подобных украшений.

— Трис приходил каждую ночь, — захлебываясь, продолжил Лука, — говорил, что видит привидения. А я… а я…

— Он жив? Лука, отвечай! — рыкнул Ордос.

Бургомистр кивнул.

— Я отнес его в больницу. Он ломился в дверь моей спальни так, что разбил голову до крови. Не знаю, что именно увидел шестилетний мальчик, но он поседел… И с тех пор не приходит в сознание. Я просидел с ним до обеда, потом пошел в инквизицию. Олаф, чтоб его, посоветовал обратиться к тебе. Сказал, ты у нас очень умный и со всем справишься… Я не знаю, что мне делать…

— Зато мы знаем, — сказала Герда.

— Дочь, цыц.

— Но…

— Цыц! Лука, расскажи все детально.

Бургомистр пересказал все подробности прошлой ночи. Даже те, которые можно было опустить. Выговорившись, несчастный малость успокоился и перестал рыдать.

— Есть только один шанс, — сказал Лука. — С юга дошли слухи о парне и девушке. Возрастом как вот эти. Они называют себя охотниками за привидениями. Им удалось освободить Тихие Холмы от проклятия. Значит, смогут помочь и мне. Друг мой — найди их, прошу тебя.

— Вообще-то, мы уже здесь, — проворчал Герберт.

— Цыц!

Бургомистр уставился на волшебников немигающим взглядом.

— Варфоломей, это правда?

Ордос вздохнул:

— Боюсь, что да.

Белая карета в сопровождении отряда всадников отвезла охотников в ратушу. Варфоломей и Соня тоже поехали с ними. На крыльцах здания выстроился кордон стражи, всех зевак и любопытных выгоняли с площади.

Едва Герда и Герберт вышли из кареты, то сразу заприметили знакомое лицо.

— Капитан Торан! — крикнула девушка и замахала рукой.

На этот раз Дан был в блестящем нагруднике и алом плаще. Остроконечный шлем держал под мышкой, правая рука лежала на рукояти палаша. Стражник чеканным шагом подошел к бургомистру и поклонился.

— А вот и наши славные истребители драконов, — сказал Дан. — Уже взялись за новое дело?

— Так это что, правда? — удивленно протянул Ордос.

— Разумеется, магистр. Иначе почему я побежал к вам, как только инквизиция схватила вашу дочь.

Герберт улыбнулся. Так вот кому они обязаны своим спасением.

— Кстати об инквизиции, — продолжил Торан. — В ратуше ее целая орда.

— А в чем причина? — нахмурился Лука.

— Не могу знать, Олаф не сообщил.

— Ладно, сейчас разберемся.

В холле ратуши бродили пятеро красных сутан. Еще несколько шастали по кабинетам и выносили оттуда стопки документов. Командовал парадом Куинси. Глава местного отдела восседал за большим дубовым столом, где обычно градоначальник принимал посетителей.

Лука сразу же направился к нему и грозно спросил:

— Как это понимать, Олаф?

Инквизитор напоминал обожравшегося сметаной кота. Сытый, ленивый и крайне довольный. Он снизу вверх смотрел на хозяина ратуши, слегка прикрыв осоловевшие глаза.

— Понимаете, господин бургомистр, у нас есть серьезные основания подозревать вас в насилии над ребенком.

— Что?! — взревел Лука.

— Мы посетили несчастного мальчика в больнице. Характер ран на руках и голове говорит о том, что Трис не мог нанести их сам. Он слишком слаб для такого — ему всего шесть лет. Значит, кто-то помог. И этот кто-то, вполне вероятно, вы.

— Абсурд!

— Да-да. Вы еще про призрака расскажите.

— Откуда вы узнали о нем?

— Допросили очень важного свидетеля. Кажется, ее зовут Ольга. Красивая, черноволосая. У вас хороший вкус, господин. К сожалению, она продолжает твердить про злого духа. Но как говорит опыт — показания рано или поздно становятся правдивыми.

Лука метнулся вперед. Варфоломей и Дан едва успели преградить бургомистру дорогу.

— Если вы ее хоть пальцем тронете!..

— Не волнуйтесь. Пальцами мы никого не трогаем. Пальцы — слишком неэффективный инструмент дознания, — с ехидной улыбкой произнес Олаф.

— Ах ты…

Капитану и магистру стоило больших трудов оттащить разъяренного товарища от стола. Полезь Лука с кулаками на инквизитора — и самый страшный призрак показался бы пустяком по сравнению с последствиями.

— Кстати, зачем вы притащили сюда этих шарлатанов? На них уже висит одно дело.

— Пошли вон отсюда! — зарычал Лука.

— Мы проводим официальное расследование. Церковь не приветствует истязаний малолетних. Так что готовьтесь передать цепочку дальше.

— Лука, отойди от него, — тихо попросил Ордос. — Потом разберемся. А вы чего столбом встали? Давайте, работайте.

Герберт достал из сумки рогатинку и коснулся нужного символа. Какое-то время прутики омелы беспорядочно изгибались, будто закручиваемые в невидимом смерче. А затем указали в определенном направлении.

— Вы только поглядите, — усмехнулся Куинси. — Лозоходец в действии! Эй, парнишка, фонтан на улице!

По холлу пролетели легкие смешки — подчиненные не могли не поддержать главаря. Стараясь не обращать внимания на оскорбление, охотники направились вслед за рогатинкой.

Герда на ходу удобнее перехватила посох, Герберт вытащил ловушку.

— Это что, ковшик? — продолжал издеваться Олаф. — Кухня на втором этаже!

— Если он не заткнется, я огрею его палкой, — прошипела Герда.

— Не вздумай, — на полном серьезе ответил отец. — Кстати о палке. Дай-ка взглянуть.

Варфоломей покрутил посох в руках и поджал нижнюю губу.

— Неплохая работа. Весьма неплохая.

Услышать похвалу из уст кумира — что может быть лучше? Артефактор воспрял духом и даже немного покраснел. Решимости к действиям стало заметно больше.

Веточка привела к толстой дубовой двери под лестницей на второй этаж. Лука пояснил, что это спуск в подвал, где хранится городской архив. Дверь, к удивлению бургомистра, была открыта, а среди длинных полок шастали красные сутаны.

— Полнейший беспредел, — ругнулся Лука.

В пыльном подземелье царил полумрак. Инквизиторы носили с собой масляные фонари и открывали заслонки лишь настолько, чтобы читать документы. Герде пришлось зажечь шарик света, но Герберт неожиданно попросил его потушить.

— Там, в дальнем углу.

Спутники остановились. Из темноты проступали две крошечные желтые точки — как угольки, только поярче. Если не присматриваться, то ничего и не заметишь, особенно если рядом фонарь или иной источник света. Точки не двигались и не мигали.

— Чертовы гнилушки, — буркнул градоначальник. — Подчиненные совсем запустили архив.

— Это не гнилушки, — прошептал Герберт. Веточка буквально рвалась из рук, тянула усики в загадочный угол.

— Если что — я готова.

Герда выставила посох перед собой и прицелилась в огоньки. Те по-прежнему не двигались. Артефактор привел ловушку в боевое положение. Крышка тихо щелкнула, вспотевший палец лег на рычаг. С одной стороны, охотник не сильно боялся. Ведь рядом с ним крутейший боевой маг и отряд инквизиторов. Но с другой стороны — призрак тоже не переживал по этому поводу. А значит, чувствовал в себе достаточно силы для борьбы. Ну что же, посмотрим кто кого.

— Давай, — шепнул юноша.

Из посоха вырвался ярчайший луч, в подвале стало светло как днем. Жуткую коричневую фигуру с похожим на череп лицом окутал золотой кокон. Призрак раззявил зубастую пасть и вывалил черный змеиный язык. Уголки зрачков расширились, и теперь глаза-плошки полыхали дьявольским огнем.

К удивлению охотников, инквизиторы сразу же оказали помощь. Тварь начала дергаться, заметно отклоняя луч, но красные сутаны принялись истово молиться. Подвал наполнился запахом ладана, призрак завыл волчьей стаей, но трепыхаться стал поменьше.

Все это время Герберт не зевал, а перелезал через полки с документами. Чудом не задел ногой фонарь, иначе все охотники вмиг очутились в огненной ловушке. Взобравшись на последний шкаф, юноша прыгнул, прокатился животом по пыльным доскам и подставил ковшик под призрака.

— Опускай луч! — крикнул Герберт и чихнул. — Суй его в ловушку, он слишком высоко!

— Я пытаюсь! — сквозь стиснутые зубы выдавила Герда.

К счастью, ей на помощь пришел отец. Вместе они опустили добычу на достаточное расстояние. Серебряные руны и печати вспыхнули, из ковшика вырвался сноп света и уволок духа на дно. Крышка захлопнулась, печати еще раз полыхнули ярким светом, и от ловушки во все стороны пошел густой дым.

Поверхность ковша сильно раскалилась, пришлось взять его за кончик ручки. Поэтому наверх Герберт выбежал, размахивая ловушкой словно кадилом. Ладанный дым лишь усиливал сходство.

— Вот, глядите! — восторженно произнес колдун, поставив ковш перед Олафом. — Поймали злыдня за один заход!

— Что это такое?! — возмутился Куинси. — Чем вы там внизу занимались? Я приказал исследовать архив, а не жечь ладан в этой чертовой посудине!

— Но господин, — начал молодой инквизитор. — Там действительно был призрак…

— Отставить ересь! Епитимью захотели?! Нет тут никаких привидений! Хватит уже выгораживать бургомистра!

У Олафа сделалось такое лицо, будто он за секунду познал все тайны мироздания.

— А-а-а, — протянул церковник. — Я понял… Эти ребята подкупили вас и заставили придумать небылицу. И что они вам пообещали? Золото? Мое место? А?

— Но… — попытался оправдаться молодой инквизитор.

— Молчать! — начальник хлопнул по столу.

Ловушка подпрыгнула, закачалась, но не остановилась. Олаф что-то орал, грозился страшными карами, но Герберта это ничуть не волновало. Поверхность ковша начала мяться, будто некто изнутри пытался продавить стенку.

— Господа, — испуганно сказал артефактор, но его никто не услышал. — Кажется, нам лучше уйти отсюда…

— И я повторяю еще раз, — орал Куинси, — мы добьемся правды при любых условиях! Не пытайтесь совать нам палки в колеса — сделаете только хуже. В первую очередь себе!

И тут ловушка с диким лязгом лопнула в нескольких местах. На боках появились рваные трещины, крышка и вовсе слетела с петель. Дохнуло таким холодом, что сопли замерзли в носах, а волосы и бороды покрылись инеем. Под потолок взлетел коричневый шар и тут же расправился, принял знакомые очертания. Теперь Герберт смог детальней осмотреть призрака. Рваные лохмотья вместо рук и ног, на обтянутом морщинистой кожей черепе глубокий капюшон.

Все смолкли, уставившись на страшилище. Гляделки продолжались несколько секунд — до тех пор, пока кто-то особо впечатлительный не выронил стопку документов. Бумаги хлопнули об пол, и началось такое, что в страшном сне не придумаешь.

Призрак стал метаться по холлу, истошно вопя. Этот ор напоминал зацикленный колокольный звон — протяжный, невероятно громкий и вызывающий дрожь в теле. Рядовые инквизиторы и стражники галопом бросились к выходу. Даже Варфоломей — и тот вздрогнул. Но быстро пришел в себя и запустил в духа молнией.

Попал, но сверкающий заряд прошел сквозь цель, не причинив вреда. Тут к делу подключилась Герда, и задела тварь лучом света. Это привидению крайне не понравилось. Оно бросилось на девушку, раззявив жуткую зубастую пасть.

Герберт успел сбить подругу с ног и накрыть своим телом. Однако в падении целительница зацепилась за стол и сломала посох.

Артефактор закрыл глаза и уши, не в силах терпеть вой. Он не сразу понял, что некто тащит его за воротник. К счастью, то был не призрак, а капитан Торан. Перед ним шел Варфоломей, одной рукой держа дочь под живот, а другой метая молнии в неистового духа.

При бегстве кто-то опрокинул подсвечник — тот упал прямо на стол с документами. Бумаги вспыхнули, и спустя секунды огонь переполз со стола на шкаф, а оттуда на портьеру. Холл начало заволакивать едким дымом. Видимо, призраку огонь не нравился больше молнии, поэтому он невесть куда запропастился. Но на этом беды не закончились.

Из-под стола бургомистра раздался жалобный крик, перемежаемый кашлем.

— Мы забыли Олафа! — крикнул Герберт сквозь треск пламени.

— Да и Бог с ним, — фыркнул Варфоломей.

— Но нельзя же оставить его там умирать!

— Да знаю я, не ной! Сейчас дочку вытащу и вернусь.

— Я помогу…

— Даже не думай, — прорычал магистр.

На значительном отдалении от ратуши собрался народ с ведрами. Но подходить к зданию, откуда в нечеловеческом страхе выбежали церковники и стражи, никто не решался. Луке сильно повезло, что рядом находился сам великий Ордос!

Варфоломей взмахом рук поднял всю воду из фонтана, превратил ее в шар и метнул прямо в двери. По холлу прокатилось настоящее цунами, смыв весь огонь. А также все документы, включая затопленный архив.

— Могло быть и хуже, — хмыкнул магистр, вытирая ладони о мантию.

— Как по мне, — выдохнул Лука, — так хуже некуда!

История восьмая. Призрачная тюрьма

Бургомистр временно поселился на Цветочной. Вместе с ним перекочевала часть стражи и встала караулом у крылец. Остальные оцепили площадь, дабы уберечь пустующую ратушу от мародерства. Вряд ли, конечно, кто-то отважится войти внутрь после случившегося, но порядок есть порядок.

Вечером за столом собрались хозяева и гости — доедать деликатесы. Лука выглядел подавленным и бледным, его серебряная вилка постоянно дрожала. Варфоломей смотрел в стену задумчивым взглядом и баюкал на ладони бокал вина. Соня то и дело суетилась вокруг: уносила грязные тарелки, меняла блюда, подливала напитки. Лишь бы не вспоминать недавний ужас. Герде тоже кусок в горло не лез, и она даже согласилась помочь папиной женщине.

И только у Герберта горели глаза почище того призрака.

— Итак, что мы имеем на данный момент, — бодро произнес юноша. — Привидение древнее, очень могущественное и привязанное к определенному месту. Иначе бы гонялся за нами по всему городу.

Магистр молча кивнул.

— Я думаю, оно специально позволило себя поймать. Возможно, проверяло наши силы. Или просто игралось.

— Ничего себе игры! — буркнул Лука. — Всю ратушу разнесло.

— Когда кошка душит мышонка — это тоже игра, — хмуро заметил Варфоломей. — Но с точки зрения кошки.

— Вот-вот. Кстати, господин Ордос, а в вашей библиотеке есть книги по этой теме? — спросил артефактор.

— Есть. Причем такие, о которых в Академии слыхом не слыхивали. После ужина получишь.

Герберт зарделся и опустил взгляд в тарелку.

— А зачем они тебе? — спросил Лука. — Что ты задумал?

— Есть одна мысль. Нужно пробраться в архив, но прежде задержать призрака на достаточное время.

Бургомистр хотел что-то спросить, но тут дверь тихо приоткрылась. В столовую вошла роскошная черноволосая женщина в красном платье. Лука тут же вскочил с таким лицом, будто за ним явился злой дух.

— Ольга?!

Женщина бросилась к нему и прильнула к груди.

— Инквизиторы меня отпустили, — всхлипнув, сказала гостья. — Я пошла к ратуше, а там… такое. Хорошо хоть стража подсказала, где тебя найти.

Соня принесла еще один стул, Герда — столовые приборы. Ольга залпом осушила поднесенный бокал вина и откинулась на спинку.

— Тебя… — начал Лука, но женщина покачала головой.

— Нет. Просто засунули в клетку. Потом пришел Олаф — грязный, мокрый, с обгоревшими волосами… И велел меня отпустить. О, Лука, я так боялась за тебя и Триса. Как он?

— Спит, — вздохнул бургомистр. — И нам тоже пора. День выдался тяжелый.

— Это уж точно, — хмыкнул Ордос.

— Надеюсь, ты не против гостей?

— Что за глупости. Левое крыло и так пустует почти целый год. Надеюсь, ты не забыл главное правило этого дома?

Лука слабо улыбнулся.

— «Сокрытые во тьме». — На библиотечный столик упала пыльная брошюрка. — На мой взгляд самая интересная теория возникновения призраков. Если поймешь, откуда и как они берутся, то и уничтожишь без проблем.

Пока Герберт разглядывал тонкий кожаный переплет, Варфоломей взобрался по лестнице на верхнюю полку. И достал истрепанный пухлый томик с едва заметными буквами на обложке.

— «Противодействие злу» Мола Малефика. Кажется, пятая глава посвящена привидениям. Парень написал книгу почти триста лет назад, в разгар борьбы с ересью. Тогда его новомодные и чрезмерно прогрессивные взгляды не оценили. Но даже на костре Мол уверял всех в собственной правоте. Пользуйся осторожно — это единственный экземпляр.

У юноши аж дух перехватило. Это вам не скучные книжки из Академии, где нет ни слова поперек официальной доктрине. А она гласит: адепты обязаны изучать общепринятую теорию. А свободомыслие — это для посвященных и прошедших практику. Так ректорат боролся с темными колдунами и ренегатами. Хотя они появлялись почти каждый год. Один мудрец сказал: «запретный плод сладок». Но его, увы, никто не послушал.

— И последнее, — напротив Герберта легла книжица в мягком красном переплете. — «Экстремальное зачарование». Автор неизвестен — оно и понятно. Сей труд запрещен к распространению на территории Элайны и внесен в перечень еретических материалов. Никому никогда не говори, что ты держал в руках эту книгу. А главное, кто ее нынешний владелец. Все, развлекайся. А я пошел спать.

У дверей Ордос остановился и сказал:

— Если не ошибаюсь, отца у тебя нет…

— Да, господин. Погиб в кораблекрушении, когда я был совсем маленьким.

— Ага, — магистр закусил верхнюю губу. — Значит, тебе никто не рассказывал про пестики и тычинки?

Герберт чуть не поперхнулся.

— Ну… — продолжил Варфоломей, — про пчелок и цветочки. Про бородатого гнома и шахту. Про мышку и норку.

— Господин Ордос, — процедил юноша, — мне двадцать один год. Я все прекрасно знаю о тычинках и пчелках…

Колдун сидел спиной к выходу, поэтому магистр не видел, как густо он покраснел.

— Что же, похвально. Рад, что моя девочка в надежных руках.

— Но между нами ничего нет!

— Это пока. Понимаешь, — Варфоломей подошел и присел на край стола, — совместная работа сближает. Молодость кружит голову. Рано или поздно все этим и кончится. А мне еще рано становиться дедушкой.

Герберт был готов сквозь землю провалиться.

— Так что ты не стесняйся, — Ордос похлопал парня по плечу. — Могу рассказать пару техник, сводящих с ума любую женщину.

Юноша понял: проще согласиться, чем продолжать отнекиваться. Благодарно улыбнувшись, он сказал:

— Хорошо. Как только мы начнем… более тесно работать, обязательно с вами проконсультируюсь.

— Молодец. Герда заслуживает самого лучшего. Ладно, я пошел. Соня небось уже заждалась. Удачной учебы.

Как только дверь закрылась, Герберт упал лицом в ладони и громко засопел.

Минут через двадцать в библиотеку пришла напарница. Девушка переоделась в длинный шелковый халат поверх ночной рубашки. Волосы впервые за время знакомства Герда собрала в хвост, оставив густые пряди по бокам головы. В руках целительница держала чашки с горячим шоколадом. Одна «приземлилась» рядом с артефактором.

— Что читаешь? — спросила Герда, присев на край стола. Причем поза один в один повторяла Варфоломеевскую. Разве что магистр не так сильно выпячивал бедро. Да уж, яблоко от яблони, как говорится…

— Древние и тайные трактаты о нечистой силе. А чего ты не спишь?

— Бессонница. Стоит закрыть глаза и кажется, будто жуткий призрак смотрит на меня из темноты. Бррр…

— Зажги свечу.

— Не помогает. Я же знаю, что твари нестрашен свет. Да и одной все равно боязно. Несмотря на всякие посторонние звуки.

Девушка скривилась, словно засунула в рот половинку лимона. А Герберт снова ощутил жар под кожей. Нет, в этом доме ему точно не дадут нормально работать.

— Я собираюсь корпеть до утра. Так что извини, компанию не составлю.

— Тогда принесу сюда одеяло и буду храпеть у тебя над ухом. Вон и отцовское глубокое кресло в углу стоит.

Герда ушла, а юноша с удвоенным усердием принялся штудировать книги и записывать некоторые тезисы в свой блокнот. Когда девушка вернется, будет уже не до работы. Начнет болтать или отвлекать иным способом.

Но Герда поджала ноги, укрылась и мгновенно заснула в кресле. И даже не храпела, а легонько посапывала. А Герберт читал, анализировал и сравнивал пока небо не посветлело. Сжег за ночь три толстых свечи, вымарал несколько страниц блокнота, но остался крайне доволен. Он узнал, как можно изловить призрака.

На завтрак подали кофе и круасаны со свежим маслом. Собравшиеся за столом выглядели вялыми, сонными и растрепанными. Лишь Герберт, несмотря на недосып, просто сиял от распирающей энергии.

— Я знаю! — радостно выпалил он. — Знаю, как очистить ратушу.

Лука и Ольга заинтересованно уставились на юношу. Даже перестали намазывать масло на сдобу.

— И как же? — спросил бургомистр.

— Боюсь, придется задействовать изрядное количество городских мастеров. Вы же поможете, господин градоначальник?

— Не сомневайся, парень.

— Сперва хочу признаться: я допустил серьезную ошибку при изготовлении ловушки. Печати и руны нужно наносить не только снаружи, но и внутри. Поэтому-то дух так легко выбрался. Но это уже неважно.

— Как сказать, — хмыкнул Ордос. — Ремонт ратуши влетит в солидную сумму.

Лука махнул рукой:

— С этим разберемся. Главное, вывести паразита. Продолжай, пожалуйста.

— Я собираюсь сделать Призрачную тюрьму, — гордо заявил Герберт. — Это особый вид ловушки, куда можно спрятать больше одного призрака. Выковать ее непросто, но результат оправдает любые вложенные средства. Из тюрьмы не выберется даже самый могущественный дух. Еще я нашел интересный чертеж обычной ловушки. Тут понадобится помощь часовщика и ювелира.

— Без проблем, — сказал бургомистр. — Подряжу самых лучших мастеров.

— Еще мне нужен умелый плотник и заготовка железного дерева. И… — парень смутился, — пять полновесных слитков серебра.

— Считай это оплатой за работу, — хмыкнул Лука. — После завтрака мы отправимся в больницу, навестить Триса. А по дороге обо всем договоримся. Куда подвезти серебро?

— В кузницу.

— Могу я пойти с вами? — спросила Герда.

— Конечно, девочка. Малышу пригодится любая помощь.

Работа началась с кузницы. Низкорослый бородатый детина внимательно изучил чертеж, потом показал его подчиненным. Городская кузня — это вам не унылый деревенский горн, тут все серьезно. Бригада уточнила у заказчика кое-какие вопросы и приступила к изготовлению.

Из расплавленного железа наивысшей возможной чистоты вылили лист. Толщина — полдюйма, размеры — метр на метр. Пока металл остывал, отлили крышки — сплошную и с отверстием посередине. После лист покрыли тонким слоем серебра и раскатали тяжеленным каменным валиком.

Теперь Герберт мог приступать к зачарованию. Лист все еще был очень горяч, пришлось надеть кожаный фартук и длинную рукавицу. Волшебный обсидиановый нож заплясал по ярко-красной поверхности листа, вырисовывая особые символы — все как в книжках.

Согласно записям древних охотников, на внутренней стороне помещались отталкивающие священные печати. Это не позволяло призракам воздействовать на стенки, как случилось в ратуше. А снаружи наносились укрепляющие руны, значительно усиливающие прочность тюрьмы.

После лист скатали в трубу и прочно сковали шов. Добавили крышки, распорки, чтобы труба не каталась, и четыре ручки для удобства переноски. В завершении емкость несколько раз облили святой водой и приступили к нарезке резьбы на отверстии. На все про все у кузнецов ушел почти весь день.

Попрощавшись с бородачами, Герберт отправился в мастерскую часовщика.

Седой старик в красной вязаной жилетке долго рассматривал набросок и вникал в описание. Потом натянул на глаз увеличительное стекло и прочитал еще раз. Пошамкал губами, вздохнул:

— Если бы не поручение бургомистра — никогда не взялся бы за подобную работу. Приходи завтра вечером, парень.

Бессонная ночь давала о себе знать. Хорошо хоть больше трудится не пришлось. По дороге домой Герберт заглянул к плотникам и велел обработать брус железного дерева. Из него должно получиться нечто вроде школьной указки, только потолще и малость длиннее.

Кое-как Герберт добрался до своей комнаты и завалился на кровать, не раздеваясь. Что уж говорить — сутки выдались более чем насыщенные.

А утром юноша понял, что сильно захворал. Голова раскалывалась, тело горело, мышцы болели так, будто Герберт лично отпахал весь день в кузнице. Ломота в костях не позволяла встать с постели. Какое-то время колдун лежал ничком, слезящимися глазами разглядывая потолок. И размышляя, что же он умудрился подхватить.

Надышался дымом из горна? Тогда плохо стало бы сразу. Что-то не то съел? Ужин Герберт пропустил, после завтрака животом не маялся. Да и сейчас никаких позывов не наблюдалось. Простыл? По такой-то жаре и духоте? Ну и дела…

В дверь постучали.

— Войдите, — не сказал, а простонал страдалец.

В комнату заглянула Герда.

— Доброе утро. Ты есть бу… Господи, что с тобой?!

Девушка подскочила к кровати и потрогала лоб напарника.

— Не дергайся. Дыши глубже. И глаза закрой.

Сквозь веки пробился яркий свет. Одну руку целительница держала на макушке, другую — на животе. Герберт ощущал приятное тепло, идущее на смену губительному жару. Парня перестало лихорадить, но слабость и головокружение никуда не делись.

— Что со мной? — прошептал юноша.

— Не знаю. Похоже на отравление. Ты покупал еду в городе?

— Нет. Поел с утра и все…

— Недосып, голодание, нервное напряжение… Организм ослаб и не смог сопротивляться хвори. Может в больницу тебя отвезти?

— Пока не надо. Твое лечение мне нравится куда больше.

Пересохшие бледные губы изогнулись в неком подобии улыбки.

— Мы вчера навещали Триса. У малыша очень похожие симптомы. Тебя призрак случаем не касался?

— Угу. И оставил заразу замедленного действия. Раз уж на то пошло, то заболеть должны мы все, а не я один. Черт, надеюсь до вечера все пройдет. Еще посох и ловушку зачаровывать.

— Принести тебе поесть?

— Да, спасибо. И захвати побольше воды.

Стоило Герде уйти, и Герберта снова скрутило. Жар накатил волной, тело забил озноб. Юноша с трудом перевернулся на бок и схватился за живот. От жуткой рези колдун едва не потерял сознание. И позвать на помощь не мог — в горле стоял ком, зубы сжались до скрипа.

Минуты до возвращения девушки показались вечностью. Герберт слабо понимал, что происходит вокруг, то и дело погружаясь в забытье.

Пока Герда боролась с недугом, Варфоломей привез из больницы лекаря. Пожилой мужчина в очках долго водил над беднягой руками, но так ничего вразумительного и не сказал. За долгую жизнь старик повидал немало болезней, включая чуму и тиф, но с такой еще не сталкивался.

Сразу после его ухода Герберт потерял сознание.

— Ты меня слышишь? Открой глаза.

Взор юноши застилало что-то красное. Сперва ему показалось, что глаза залило кровью. Но когда пелена спала он понял — перед ним всего лишь сутана. В комнате было темно — только свечи разгоняли мрак. Пахло ладаном, из углов доносился невнятный шепот.

— Эй, охотник, — голос принадлежал Олафу. — Очнись!

Герберт резко вскочил и тряхнул головой. Боль прошла, не оставив никаких следов.

В ногах юноши сидел незнакомый толстый инквизитор с большим золотым кольцом в руках. Кольцо местами почернело, будто старое серебро. Куинси стоял в изголовье кровати с открытым псалтырем. Шепот, на деле оказавшийся чтением молитв, стих.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Что это было?

— Порча, — не сказал, а выплюнул Олаф.

Юноша не поверил собственным ушам.

— Но… как?

— Не как, а кто, — инквизитор устало вздохнул и потер переносицу. — Хорошо, что Ордос догадался прийти к нам. Не засунь он гордость куда поглубже, тебя бы сейчас отпевали, а не лечили.

— Спасибо. — Герберт откинулся на подушку.

Церковники собрали вещи и вереницей вышли в коридор. У порога Олаф остановился и буркнул через плечо:

— Вам спасибо. Не бросили подыхать в ратуше. Там на столике освященное кольцо. Носи, не снимай. Теперь мы квиты.

Сразу после ухода инквизиторов все обитатели особняка собрались в спальне Герберта.

— Бедненький, кто же тебя так, — проворковала Соня.

Женщина села в изголовье и погладила артефактора по мокрым волосам.

— Герда, — продолжила она, — принеси еды, пожалуйста. Мальчик, наверное, проголодался.

— Почему бы вам не принести? — окрысилась напарница.

— Дочь! — рыкнул Варфоломей.

— Ох уж эта ревность, — Соня закатила глаза. — Что ты хочешь, солнышко? Есть суп с тефтелями, копченая рыбка и свежий сыр.

— Буду все, — ответил Герберт, стараясь не смотреть на Герду. Но даже так он чувствовал исходящую от спутницы злобу.

Хозяйка удалилась. Убедившись, что инквизиторы справились с задачей и парню ничего не угрожает, ушли Лука и Ольга.

— Кстати, все твои заказы уже доставили, — сказал Ордос. — Призрачная тюрьма оказалась чертовски тяжелой, поэтому бургомистр подарил вам старую карету. Надеюсь, ее не придется возвращать обратно.

— Не волнуйтесь, господин. Теперь-то привидение никуда не денется, — заверил Герберт.

— Рад слышать. Если что — я в своем кабинете до полуночи.

Соня принесла поднос и поставила на стол. Подмигнула Герде и удалилась, что-то тихо напевая. Герберт выбрался наконец-то из пропотевшего насквозь одеяла и набросился на еду. Краем глаза он заметил золотое колечко — подарок Олафа. На идеально отполированной глади появилась едва заметная черная точка.

Юноша схватил кольцо и надел на указательный палец. Подошло впору — не соскакивало и не жало. Сразу после этого пятнышко исчезло. А может его и вовсе не было. Показалось из-за плохого освещения.

— Тебе нужно помыться, — фыркнула девушка. — И проветрить комнату.

— Ладно, — с набитым ртом промямлил спутник.

Герда замолчала. Если бы в тот момент Герберт обратил внимание на серебряный кувшинчик, то заметил бы, как отражение подруги стремительно увеличивается. Но волшебник этого не видел, поэтому чуть не подпрыгнул, когда мягкие руки обвили плечи, а мокрое лицо уткнулось в затылок.

— Ты был одной ногой в могиле, — прошептала Герда. По ее щекам текли горячие слезы и капали на шею артефактора. — Никогда так больше не делай.

Герберт был так ошарашен, что не нашел нужных слов. Девушка отстранилась и быстрым шагом покинула комнату. Что это было волшебник так и не понял, но приятно — словами не передать. В душе что-то расцвело и запело. В такие моменты Герберт больше всего любил творить — аж руки чесались.

— Ну что же, посох, — сказал он сам себе. — Пришло время познакомиться поближе.

К утру на заготовке не осталось живого места. Ее сплошь покрывала хитрая вязь печатей и рун. Даже тонкий острый носик, над которым пришлось корпеть с двумя лупами. Жезл получился очень прочным, но тяжеловатым — железное дерево как-никак. Чтобы Герде было проще его носить, артефактор сбегал на рынок и купил заплечные ножны от рапиры.

Примерил на себе — входит отлично, достается без проблем. Только для засовывания обратно нужна определенная сноровка. Впрочем, ножны можно носить и на поясе.

Справившись, Герберт принялся за ловушку. Сперва осмотрел заказ — не напутали ли чего часовщик с ювелиром. Но работа была мастерской. Ловушка представляла собой серебряную полусферу с двумя рукоятками. Если их одновременно согнуть, то слышался щелчок, и блестящий купол открывался, распадаясь на четыре лепестка. При возврате ручек в исходное положение, лепестки захлопывались. Они были подогнаны друг к другу с такой точностью, что стыков не было видно невооруженным глазом.

На этом чудеса не заканчивались. В набитой соломой коробке лежала еще одна важная деталь. Древний охотник называл ее Вратами. Они выглядела точь-в-точь как ловушка, но были чуть шире и не имели дна. Герберт осторожно вкрутил деталь в паз Призрачной тюрьмы. Встала как влитая — ни одному арестанту не удастся сбежать.

Теперь добычу можно отправлять прямиком в цилиндр, где она будет скитаться очень долгое время. Куда дольше жизни обычного человека.

Убедившись в исправности устройств, Герберт принялся за украшения. Магический обсидиан отлично резал мягкий металл даже в холодном виде. К обеду все было готово.

Варфоломей долго крутил в руках поделки, разглядывал под разными углами, разве что на зуб не пробовал. Потом унес все в библиотеку и вместо еды сверялся со старыми книгами. Не найдя к чему придраться, магистр вздохнул:

— Признаться честно, страшновато мне отпускать вас в ратушу. Я, конечно, пойду с вами, но все равно…

— Ты же хотел сделать из меня боевого мага, — хмыкнул Герда, ковыряя вилкой яичницу. — Охота на привидений менее опасна, чем война.

— Это так, — магистр кивнул. — Но войны сейчас нет, а злобный призрак есть.

— Старик совсем скис из-за приезда любимой дочери, — улыбнулся бургомистр.

— Вовсе нет! Ладно, хватит уже сопли жевать. Сразу пойдем или отдохнем немного?

— Сразу, — заявил Герберт, встав из-за стола.

Призрак показался, как только охотники переступили порог ратуши. Начал летать под потолком, истошно орать и бросаться книгами в непрошенных гостей. Помощь Ордоса пришлась очень кстати — он прикрыл напарников прозрачным щитом. Поняв, что обстрел не помогает, дух завыл еще громче.

— Давай! — крикнул Герберт.

Девушка выхватила жезл. Из кончика вырвался тонкий, но невероятно яркий луч. Он походил на расплавленный металл — казалось еще немного и все вокруг вспыхнет огнем. Но никого, кроме нечисти, луч обжечь не мог.

— Юркий, гад, — прошипела Герда, силясь хотя бы задеть тварь.

Варфоломей ударил молнией наперерез привидению. Оно на мгновенье замешкалось и этого хватило, чтобы поразить цель. Коричневые лохмотья исчезли в ослепительном коконе.

— Опускай урода! — крикнул волшебник, на ходу открывая ловушку.

Вдруг целительница пошатнулась и растянулась на полу. Луч погас, призрак со злорадным визгом бросился в атаку. Магистр пустил в него разряды из всех пальцев, но это лишь немного замедлило духа.

Колдун подбежал спутнице и помог подняться. Девушка побледнела, из носа стекала капелька крови.

— Эй, ты чего?

— Уходите отсюда! Быстро! — заревел Ордос.

К счастью, охотники находились в метре от выхода. Герберт схватил подругу подмышки и выволок на крыльцо. Но призрак решил не ограничиваться ратушей. Пролетел сквозь стену и теперь кружил над площадью. Стражи вмиг разбежались, побросав оружие.

— Герда, очнись!

Девушка не отвечала. Голова безвольно повисла на груди, глаза закатились. Щеки пылали, на лбу проступил горячий пот. И тут Герберта осенило.

Он снял подаренное Олафом кольцо и надел Герде на палец. Волшебница встряхнулась и сощурено огляделась.

— Какого черта он делает снаружи?! Ловим тварь!

Девушка выхватила жезл из рук напарника и пустила в нечисть луч. Даже при свете солнца он выглядел невероятно ярким. Но теперь у неспокойного духа появилось куда больше пространства для маневров.

— Зараза, — фыркнула целительница.

— Не трогай его, — посоветовал Герберт. — Пусть нападает сам.

Уловка сработала. Вскоре привидению наскучило нарезать круги над площадью, и он коричневым шаром метнулся в охотников. Тут-то Герда и задала ему жару!

Вскоре добыча оказалась внутри. Ловушка дергалась, исходила зловонным дымом и обжигала руки. Герберт открыл дверцу кареты и засунул устройство в призрачную тюрьму. Провернул до щелчка и открыл. Символы на серебре вспыхнули и быстро потухли.

— Есть!

Из окон соседних домов послышались крики, свист и аплодисменты. Вокруг фонтана вмиг собрались зеваки.

— Кто эти ребята? — раздалось в шумной толпе.

— Это маги?

— Это инквизиторы?

— Нет! Это охотники за привидениями!

Под дружный рев «Ура охотникам!», смущенные борцы с нечистью вошли в ратушу. Радостные вопли были слышны даже из подтопленного подвала.

— Ну, с чего начнем? — спросила Герда.

Девушка приподняла юбку и шлепала по щиколотку в воде. Оружие покачивалось за спиной. К удивлению напарника, охотница с первого раза умудрилась попасть жезлом в ножны.

— Пожалуй, с буквы «К». Казненные.

— А вот и неправильно, — хмыкнул Ордос. — Не казненные, а приговоренные.

Магистр нес в ладонях большие огненные шары. Они давали не только свет, но и тепло — а это в сыром подземелье весьма немаловажно.

— А есть какой-нибудь перечень особо жестоких казней? Вроде четвертования? — спросил колдун.

Варфоломей задумался.

— Жаль, с нами Луки нет. Я в архивах так себе.

Пришлось брать четыре здоровенные папки за последние триста лет и тащить наверх. Там охотники приступили к чтению. Герда с отцом внимательно осматривали каждую страницу. А Герберт быстро пролистывал, ища пометки на полях.

Как думаете, кто первым нашел нужную информацию? Конечно же артефактор.

Он наткнулся на упоминание казни некоего Каспера ван Дайма. Она была столь ужасна, что составитель архива не поленился зарисовать ее. Человека в коричневой монашеской рясе привязали за руки и ноги к четырем жеребцам. На рисунке палач как раз замахивается кнутом, а Каспер орет на потеху толпы.

— Уверен, что это именно он? — спросила Герда.

— Уверен. Одежда похожая и понятно, почему у призрака нет конечностей.

— Жуть какая, — девушка взглянула на картинку и сразу отвернулась.

— Его обвиняли в укрывательстве ведьмы. По закону это не считалось ересью, поэтому Каспера не сожгли. Беднягу долго пытали, но он не выдал подругу. Так что ведьма избежала наказа…

Юноша перелистнул страницу и потерял дар речи. Там была нарисована та самая колдунья, которую не смогли найти. Древний художник изобразил женщину во всех деталях. С пожелтевшего листа на охотника смотрела Ольга.

Когда инквизиторы и стражи вломились в особняк Ордоса, черноволосой красавицы и след простыл. На кухонном столе лежала короткая записка:

«Лука, прости меня. Это был единственный способ быть рядом с тобой».

Сам бургомистр в тот момент находился в больнице. Как он пояснил следствию, Ольга приболела и решила остаться дома. Когда Лука пришел в палату сына, тот весело прыгал по кровати.

Оба дела, включая процесс так называемых охотников за привидениями, были закрыты за отсутствием улик.

Могилу Каспера нашли и вскрыли в присутствии церковников. Череп казненного отсутствовал. Уцелевшие кости засыпали солью, облили священным маслом и сожгли.

— Тут есть и моя вина, — сказал Куинси, глядя на огонь.

— Вы о чем? — удивился Герберт.

— О порче. Надо было провести расследование и сразу выйти на ведьму. Теперь она бог знает где. Поглядывайте по сторонам в дороге.

— Вы нас не арестуете? — хмыкнула Герда.

— Нет. — инквизитор протянул Герберту сложенный вдвое листок. — Тут адрес, где вам выдадут разрешение на отлов. Но сначала пройдете курсы и сдадите все экзамены.

— Но…

— Никаких но. Это я слишком добрый, а кто другой сразу бросит на костер.

Олаф снял с напарников браслеты и удалился прочь.

— Я же говорил, что стоило заехать в Литу, — улыбнулся юноша.

Волшебница ничего не ответила. Просто стукнула его кулаком в плечо.

История девятая. Эдуард

Ребята хотели уехать по-тихому, без лишнего шума, но не получилось. Провожать охотников собралась внушительная толпа — в основном молодежь и дети. Они обступили карету полукругом и наблюдали, открыв рты, как стражники грузят внутрь припасы и вещи. К счастью, народ побаивался Варфоломея, поэтому близко не подходил. Не хватало еще, чтобы каждый пытался спереть что-нибудь на сувенир или оберег от привидений.

— Спальные мешки: армейские, утепленные — две штуки, — считал магистр, делая пометки в блокноте. — Два пуда перловой крупы, полпуда вяленого мяса, трехлитровые фляги с водой и вином… Котелок, раскладная тренога, палатка на всякий случай. Вроде бы все. До Арны хватит с лихвой.

— Спасибо, пап.

— Ух ты моя девочка, — Ордос схватил Герду за щеки и легонько потрепал. — Моя маленькая охотница за привидениями.

— Отец! — шикнула колдунья и отстранилась.

Наблюдавшие за отъездом зеваки тихо захихикали.

— Так, теперь ты, — Варфоломей вмиг посерьезнел и крепко сжал плечи Герберта. — Следи за моей красавицей. В обиду не давай и будь нежен, если что.

— Разумеется, господин, — благоговейно ответил юноша.

— Это небольшой подарок от меня. Призраки призраками, но на тракте всякое может случиться.

Ордос снял с пояса ножны с коротким мечом и протянул Герберту.

— Южная сталь. Мягкая снаружи, твердая внутри. Добавить пару-тройку символов и… Впрочем, не мне тебя учить. Ну, с Богом!

Артефактор пожал магистру ладонь и запрыгнул на козлы. Герда села в карету и помахала собравшимся. Отец непонятно зачем отдал честь, Соня смахнула платочком слезинку, зеваки стали подбрасывать в воздух шапки и громко свистеть.

Откормленные и ухоженные горские лошадки потащили немалый груз через северные ворота. Тощий трактирщик все это время внимательнейшим образом следил за коновязью, за что получил полновесный золотой. Заслужил, что уж сказать.

Низкорослые и мускулистые вороные по силе вряд ли уступали быкам. Карета ровно шла по тракту, то и дело поскрипывая рессорами. Как заверил бургомистр: десять лет отслужила и еще на столько же хватит. Тем не менее, Герберт не шибко-то погонял лошадей. Сломать колесо вдали от города — значит растерять весь груз. Пока будешь бегать за помощью, разбойники или крестьяне вмиг все растащат. А расставаться с любовно выкованной призрачной тюрьмой юноша явно не горел желанием.

— Кстати, а как лошадей назовем? — спросил колдун.

Дверца открылась, Герда юрким горностаем взобралась на козлы. Потянулась и сладко зевнула. Спутники выехали рано утром, чтобы не печься на солнышке, поэтому никто толком не выспался.

— А какая разница? Они же все равно не отзываются.

— Еще как отзываются. Особенно если правильно воспитывать. На Окле принято называть скотину в честь подводных жителей. Рыб там всяких, каракатиц, осьминогов. Я бы свою назвал Плотва.

— Плотва? — Герда усмехнулась. — Что за дурацкая кличка?

— Ну придумай лучше, — насупился колдун.

— М-м-м, — девушка прижала пальчик к губе, — как насчет: Левая и Правая?

— А если их местами поменяем? Как различать тогда?

— Зачем их различать? Как по мне, так они все на одну морду. Эти даже цветом одинаковые.

Герда зевнула, давая понять, что обсуждать лошадиную тему больше не намерена.

Карета медленно ползла по пустому тракту. Чем дальше от Кривой горы, тем меньше на пути встречалось лесов. В основном по обе стороны дороги лежали разномастные поля. Чаще других попадались пшеница и рожь, но иногда вдали мелькали кукуруза и картофель, а то и вовсе фруктовые сады.

В сердце Элайны крестьяне селились плотно, стараясь использовать каждый клочок земли. Герберту хотелось заскочить в какую-нибудь деревушку и узнать, есть ли работа. Но после угроз и предупреждений Олафа охотиться без разрешения было боязно. Мало ли какие селяне попадутся. Возьмут да и сами сожгут, не утруждаясь позвать инквизиторов.

Вероятность такого исхода стремилась к нулю, но Герберт предпочел не рисковать. Путь и так не близкий — всякое может случиться по дороге. Почти три сотни верст на север, потом на западное побережье — в портовый город Арну. Оттуда на корабле до одного из самых крупных островов Оклы — Бурсуна. Именно там, если судить по записке Куинси, стоит одноименный замок, где обучают истреблять нечисть.

Только до Арны путь займет не меньше недели. Неудивительно, что Ордос велел снарядить карету не хуже войскового обоза. Перегруженный экипаж тихонько покачивался, баюкая пассажиров. Не успели ребята отъехать от Литы и на десяток верст, как оба были готовы заснуть прямо на козлах.

— Иди вздремни часок, — сказал Герберт. — Потом сменишь меня.

— Смотри не усни за вожжами, — строго ответила Герда.

Поле слева, поле справа. Желтое, зеленое, сплошное, полосатое. Постоянная смена полей действовала на колдуна словно маятник гипнотизера. Парень попытался смотреть на дорогу, но тогда убаюкивало мерное покачивание лошадиных шей. Хорошо еще дорога мягкая да пыльная, а то еще цокот копыт добавил бы свою колыбельную.

Замучившись клевать носом, Герберт решил принять экстренные меры. И стал хлопать себя по лицу при каждом накатывании волны сна. Когда настал черед Герды управлять каретой, щеки артефактора были алыми, с четкими отпечатками ладоней.

— Кто это тебя так? — усмехнулась девушка.

Напарник ничего не ответил, лишь злобно засопел. Забравшись в салон, колдун улегся на идущую вдоль борта скамейку и мгновенно заснул.

Герде повезло больше. Вереница полей наконец закончилась, и тракт пошел через лес. Да не какую-то хилую посадку вдоль обочины, а самый настоящий бор — темный и мрачный. С обоих сторон нависают вековые ели, укрывая путников от палящего солнца. Меж корней стелется белесая дымка, потрескивают ветки на ветру.

Сонливость как рукой сняло. Тут глаз да глаз нужен — не дикий зверь выскочит, так разбойники какие-нибудь.

Тракт резко сворачивал, огибая древние, поросшие мхом руины. Наверное, некогда здесь стоял сторожевой пост — столетия назад в Элайне было далеко не так безопасно, как сейчас. Не исключено, что в подвалах и казематах крепостицы водились привидения, но проверять это Герде совершенно не хотелось. Тем более, задаром.

Девушка так увлеклась разглядыванием руин, что не заметила бредущего вдоль дороги человека. Зато заметили лошади. Фыркнули разом, всхрапнули, а Правая попыталась укусить незнакомца за плечо. Тот вздрогнул от неожиданности, отпрыгнул, но не удержал равновесия и растянулся на траве.

Волшебница едва не расхохоталась, но быстро прикрыла рот ладошкой. Нехорошо смеяться над упавшим человеком. Да и мало ли кто он такой — обидится еще и прирежет.

Путник был молод — немногим старше Герберта. Носил потертую кожаную куртку, светлую рубаху и черные брюки. Высокие сапоги стоптаны до дыр, за спиной — заштопанная в десяти местах котомка. С виду странник как странник, таких на трактах множество, если бы не лицо. Выглядел незнакомец паршиво — наверное чем-то болел. Осунувшийся, бледный, со впалыми глазами. Губы были пухлые, почти как у девушки, темно-фиолетовые. Горбатый нос в прожилках, на выступающем подбородке ямочка. Каштановые волосы торчали вверх — весьма необычная прическа для этих мест.

Герда остановила карету и спросила:

— Вы не ушиблись?

Парень попытался встать, но тут же опрокинулся на спину.

— Ушиб, добрая госпожа. Не могли бы вы помочь.

Девушка закусила губу и осмотрелась. А вдруг засада? Может, напарника разбудить? А ладно, пусть спит. Этот несчастный вряд ли представляет угрозу. Лежит и сучит лапками, как перевернутый жук. Надо срочно ему помочь.

Герда ловко спрыгнула с козел и подошла к путнику.

— Я целительница. Лежите спокойно, сейчас все будет в порядке.

Вспыхнули шарики света, руки бережно скользнули от пояса до подбородка. А он крепкий, подумала колдунья. Прямо чувствую кожей рельефные мышцы.

Девушке захотелось погладить незнакомца еще разок… потом еще немножко, но он с благодарностью сказал:

— Большое вам спасибо, госпожа добрая волшебница. Мне гораздо лучше.

Путник поднялся и отряхнулся. Как оказалось, он был куда выше Герберта. Если бы охотница его обняла, то коснулась бы лбом крепкой груди. Напарнику же она дышала в подбородок.

— Госпожа?

Девушка мотнула головой. Что за наваждение?

— С вами все в порядке? Надеюсь, лечение не отняло много сил?

— Нет, что вы… — колдунья смущенно улыбнулась. — Вас подвезти?

— Ох, даже не знаю, стоит ли злоупотреблять вашей добротой…

— Стоит, стоит. Ведь это из-за меня вы ушиблись. Присаживайтесь рядышком.

— Меня зовут Эдуард, — сказал путник, взобравшись на козлы.

— Герда.

— Очень красивое имя, госпожа. Неудивительно, что вас так назвали.

Охотница потупила взгляд, щеки обдало жаром.

— Почему вы называете меня госпожой?

— Ваша осанка и красота говорят о дворянской крови, — Эдуард улыбнулся, не размыкая губ. — Говор, манера держаться, стремление прийти на помощь, волшебные ручки… Поверьте, это видно сразу.

Герда медленно таяла под шквалом комплиментов. Еще никогда прежде она не встречала молодого человека, способного так красиво ухаживать за ее ушками. Ах, этот сладкий баритон. Он словно патока втекает в голову и кружит, ее как крепкое вино…

— А вы? — шепнула охотница. — Чем занимаетесь? Куда идете?

Вопросы казались детскими и глупыми, но у Герды мысли превратились в водоворот, вытащить из которого что-то дельное было решительно невозможно. Сердце бухало как боевой барабан, в ушах стучала кровь, кожа пылала, трудно было вздохнуть. Неужели это она — первая любовь? Та самая, настоящая, возвышенная?

— Как ты думаешь, кто я? — с ехидной улыбкой спросил попутчик.

— Не… не знаю.

Девушка подняла взгляд и тут же отвела. Божественно прекрасный лик Эдварда напоминал солнце — больно смотреть, а так хочется…

— Подумай. Я бледный, невообразимо красивый и со странной прической. Ну же, кто я? Скажи это громко!

— Ты… мужеложец?

Эдуард встряхнул головой и нахмурился.

— Нет! Причем тут это?! Я девушек люблю! Попробуй еще раз!

— Ты очень бледный, — Герда начала выстраивать логическую цепочку.

— Так.

— И худой.

— Ни капельки жира! — гордо произнес странник.

— У тебя впалые покрасневшие глаза…

— Угу…

— Пухлые вишневые губы…

— Т-а-а-к…

— Ты страдаешь от глистов?

— Что?! — Эдуард всплеснул руками. — Да вампир я! Вампир!

Герда ойкнула и потянулась за спину, к верному посоху. Но Эдвард аккуратно взял девушку за руку и прислонил к своей груди.

— Не бойся меня, добрая госпожа, — красные глаза неотрывно сверлили объятое ужасом лицо охотницы. — Я хороший вампир. И пью только кровь животных. Загляни ко мне в дом и убедись сама. Ты согласна?

— Да, — выдохнула целительница и потеряла сознание.

Герберт проспал как убитый до вечера. Продрал глаза, сбегал за дерево и лишь потом понял, что карета стоит, а напарницы нигде нет. Сонливость как ветром сдуло. Что это еще за чертовщина?

Парень оббежал экипаж, проверил обочину, но не нашел никаких следов. Да и начнись вдруг драка или какое нападение — от визга и шума парень наверняка бы проснулся. Все выглядело так, будто Герда ушла сама. Но куда?

Герберт вытащил из сумки рогатинку и коснулся символа, отвечающего за привидений. Никакой реакции, ни малейшего намека на присутствие потусторонних сил. Но стоило включить режим поиска материальной нечисти — и веточки сразу же указали на лес.

Колдун поправил ножны и быстрым шагом углубился в чащу. Омела четко указывала направление, но никаких следов на земле не нашлось. Они что, по воздуху летели?

Герберт брел по мрачному бору, не чувствуя рук и ног от ужаса. Как же такое могло случиться? Не успели отъехать от города — и на тебе! Что теперь сказать отцу?

— Эй, парень! — раздался за спиной хриплый бас.

Юноша подпрыгнул на месте и попытался выхватить меч, но поймал рукоятку лишь с четвертого раза. Напротив него, привалившись спиной к сосне, стоял мавр в длинном кожаном плаще. Незнакомец держал в руках арбалет, из-за плеча выглядывала рукоять меча. К бедру была приторочена коробка с болтами, на поясе висели сумки с неизвестным содержимым.

— Кто вы? — спросил Герберт, дрожа всем телом.

— Меня зовут Бритва. Ты случаем не вампира ищешь?

— Вампира?! — глаза парня округлились от страха и удивления.

— Ну да. Кровосос тут завелся, похищает юных девушек и отводит к себе домой. Я как услышал, что карета едет — решил наведаться, проверить. Но опоздал.

Мавр сплюнул под ноги.

— Девку твою он уже унес.

— Она… жива?

— Конечно, — Бритва улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами. — Ведь это не обычный вампир. Он не убивает жертв, а творит с ними ужасные вещи. Если хочешь спасти барышню — надо спешить.

Дом Эдуарда был поистине шикарен. Даже не дом, а целый особняк, притаившийся на опушке. Два этажа, мансарда, украшенный алебастровыми барельефами фасад. С заднего двора особняка доносилось жалобное блеяние и мычание.

— Ты еще и животных держишь? — восторженно произнесла Герда.

— Конечно. Скоро ты с ними познакомишься. Я называю хлев своей маленькой столовой.

Девушка глупо хихикнула и потупила взгляд. Боже, какой же он все-таки классный!

Вампир взошел на усыпанную хвоей террасу и открыл кованую дверь. Жестом пригласил войти — как и полагается настоящему джентльмену.

Внутри царила атмосфера богатства и роскоши. Чего стояли хотя бы портьеры — расшитые золотом и такие тяжелые, что не пропускали солнечный свет. Впрочем, он и не нужен был — по углам висели магические шары, испускающие мягкое голубоватое сияние. Такие штуки где попало не купишь. Далеко не всякий колдун владеет подобными люстрами.

Стены украшали толстые полосатые обои — темно-красные и нежно-розовые. Они почему-то вызвали у Герды мысли о спелых губах хозяина. Эх, поскорее бы прильнуть к ним… И чего он ждет? Взял бы гостью прямо на пороге.

Хотя нет, на пороге не стоит. Вон же, прямо под лестницей на второй этаж огромная кровать с балдахином. Да на такой человек десять в ряд поместятся.

Посреди комнаты стоял широкий стол из черного дерева, напротив — давно не топленный камин. Столешницу покрывал тонкий слой пыли, из дымохода свисали клочья паутины. Дом, конечно, изумительный, но малость заброшенный, неухоженный.

Хотя какая разница.

Герда плюхнулась на край кровати, подняв в воздух пыльное облако. Закинула ногу на ногу, провела ладонью по бедру и игриво подмигнула.

— Теперь мы займемся любовью?

Эдуард присел рядом, пристально посмотрел в глаза девушки и медленно, почти что по слогам произнес:

— Я не занимаюсь любовью. Я вампир — живой мертвец. Мое сердце не бьется, кровь не течет по жилам. Это физически невозможно. Ты же лекарь, должна понимать.

Охотница недоуменно захлопала ресницами. Эдуард продолжил — тихо, нежно, его слова проникали в каждый уголок девичьей души:

— Мое логово велико. Держать его в уюте и чистоте очень непросто. Следуй за мной.

Они поднялись на второй этаж. Тут-то Герда впервые испугалась. Темная комната напоминала камеру пыток. Какие-то цепи под потолком, на стенах развешаны огромные ножницы с кривыми лезвиями. По углам — жуткие орудия смертоубийства, насаженные на черенки. Не то копья, не то боевые топоры — Герда слабо разбиралась в подобных вещах.

Но одно приспособление поразило ее больше всего. На длинной палке — несколько расставленных веером загнутых спиц с острыми концами. Такими разве что кожу заживо сдирать. Ужас, одним словом. И зачем красавчику весь этот арсенал?

Эдуард взял с полки сверток ткани и протянул гостье. То было черное платье до пола с кружевным передничком и высоким воротником.

— Одеяние горничной? — Герда зарделась. — Хочешь устроить ролевые игры?

— Нет, — холодное дыхание обдало ушко колдуньи. — Я хочу, чтобы ты не вымазалась в навозе.

— Я… не понимаю…

— Мои предпочтения весьма необычны, — шепнул вампир.

— Так объясни мне их…

Вампир отрешенно посмотрел куда-то за спину гостьи. Герду аж затрясло от предвкушения. С одной стороны было страшно — кто знает, что на уме у этого парня. С другой — страх заставлял трепетать каждую клеточку тела, и эта боль была сладка.

— Мне нужна домработница. Которая будет подчиняться и не задавать лишних вопросов. Слушай и запоминай.

Глаза Эдуарда полыхнули красным. Охотница приоткрыла рот и молча кивнула. Ради хозяина она была готова на все.

Вампир коснулся рукой цепи — та тихо звякнула в полумраке.

— Моих козочек надо каждое утро отводить на пастбище. Корове достаточно приносить сена. Будешь косить вот этим серпом. В полдень — дойка. Не забудь помыть руки и надеть перчатки. Мне молоко ни к чему, можешь выпивать все сама. Больше тут есть нечего.

Герда кивнула. Остекленевшие глаза взирали на Хозяина с любовью и преданностью.

— В углу метла — чтобы ни одной чертовой иголки в доме больше не было. Вот грабли — будешь чистить ими хлев не реже трех раз в неделю. На сегодня достаточно. Ты все запомнила?

— Да, мой господин.

— Называй меня Повелителем!

— Да, мой Повелитель.

— Приступай. Тряпку для пыли найдешь сама.

— Что он с ней сделает? — прошептал Герберт.

Мавр выглянул из-за дерева. Вот уже который час вампир сидел в логове и не казал носа наружу.

— Покажет, чем должна заниматься настоящая женщина. С его точки зрения, конечно. Я ее совершенно не разделяю. Хоть борщи варить не заставит — и то хорошо.

— Мы должны помочь Герде!

— Не сейчас! — Бритва схватил парня за плечо. — Слишком опасно, пусть выйдет из убежища.

Наконец упырь вышел на крыльцо с бокалом чего-то красного. Стоило Герберту увидеть хозяина, и его едва не стошнило. Какой же он мерзкий — сущий выродок! И как девушка могла позариться на такое? Как могла добровольно угодить в западню?

Мавр положил цевье арбалета на предплечье и прицелился.

— Стреляй!

— Да подожди ты!

Эдвард развернулся к охотникам спиной. Тренькнула тетива, и упырь громко взвыл. Схватившись рукой за ягодицу, он бросился в лес, крича на всю округу. Следом за беглецом стелился густой столб дыма.

— Чесночный болт, — хохотнул Бритва. — Уже четвертый в его заднице за последний год. Будет знать, как воровать чужих девок!

— Почему ты не убил его? — удивился Герберт.

— Ну… все-таки он хороший. Людскую кровь не пьет, а там пойди докажи, что он кого-то крадет. Сошлется на свое вампирское очарование — мол все добровольно было. Ты не переживай. Как только он находит себе очередную служанку — тут же получает от меня подарочек. Ну, парень — бывай. Удачной дороги и следи за барышней.

— Уж теперь глаз да глаз!

Мавр козырнул и растворился среди деревьев.

Из оцепенения Герду вывел чей-то истошный крик.

— Что за ересь?! — оглядевшись, воскликнула девушка. — Где я? Что это за место? Герберт!!

Входная дверь отворилась. Знакомый силуэт с мечом в руке показался на пороге. Девушка радостно взвизгнула, прикрыла рот рукой и помчалась навстречу спасителю.

— Забавное платье, — улыбнулся юноша.

Герда фыркнула и стащила грязную мешковину через голову. Осталась в привычной синей юбке, белой блузке и жилетке.

— Ты можешь объяснить, что со мной произошло?

— Тебя похитил вампир, насколько я понял.

— Ох, — волшебница провела ладонью по лицу. — То-то он таким симпатичным показался.

— Как по мне — так сущий упырь.

— Знаешь, — Герда ехидно улыбнулась, — было бы странно, если бы тебе он понравился тоже.

— Да ну тебя! — разозлился артефактор. — И так чуть от страха не помер, а тебе все смешно!

Девушка встала на цыпочки и поцеловала спутника в щеку.

— Держи — заработал. А теперь выведи меня отсюда!

История десятая. Призрак сельского театра

— Все, больше не могу, — выдохнула Герда. — Эта проклятая телега меня убьет. Я уже задницы не чувствую!

Герберт хотел предложить массаж, но передумал. Напарница с самого утра пребывала в крайне скверном настроении — тут уж не до шуток.

Они почти всю ночь катили по тракту, покуда не выехали из леса. Ночевать среди сосен не решились — мало ли какие черти, помимо Эдуарда, водятся в чащобе. Отъехали от опасного места на версту и лишь потом позволили себе немного вздремнуть.

После скудный завтрак и снова дорога. Неторопливое покачивание кареты уже раздражало и Герберта, но он не показывал виду. Стоически терпел, дабы не упасть в глазах девушки.

Вдали, за широким пшеничным полем показались крыши какой-то деревушки. Что удивительно — не соломенные, а черепичные, с добротными кирпичными дымоходами.

— Поворачивай, — сказала колдунья. — Иначе я прямо здесь упаду и умру.

Делать нечего, пришлось свернуть с тракта. Узкая грунтовка протянулась вдоль поля на добрую версту. Неудивительно, что селяне живут припеваючи — такой надел в десять домов обрабатывать. Но с другой стороны — труда и сил требовалось не в пример больше. Не всякий сдюжит.

На окраине деревни стояла странная постройка, похожая на высокий сарай без одной стены. Под потолком на пеньковых веревках покачивался какой-то сверток, напоминающий рею с убранным парусом. По углам сарая лежал всякий хлам — пучки старой соломы, косы и молотила, ржавые серпы и грабли.

— Если это склад, — хмыкнула Герда, — то почему стены нет? Местные что, воров совсем не боятся?

— Я думаю, это сцена, — ответил Герберт.

— Сцена? — глаза спутницы округлились. — Крестьяне-театралы? Что за ересь?!

— Плохо ты крестьян знаешь, — обиделся напарник. — На Окле регулярно устраивают всякие представления. Раньше таким образом пытались умилостивить духов природы — чтобы урожай был хороший и погода не подвела. С приходом Церкви сюжеты поменялись, но суть осталась прежней. Так что не вижу ничего удивительного.

Едва карета въехала в деревню, как изо всех домов высыпали селяне. Почти все — крепкие мужчины и женщины средних лет в добротных одеждах. Никаких лаптей и крашеного соком холста — только кожаные сапоги и качественное сукно.

Старик был лишь один — да и тот не дряхлый. Лет шестьдесят на вид, с коротко подстриженной седой бородкой. На лысеющей голове — широкополая соломенная шляпа, сам в желтой рубахе навыпуск и коричневой жилетке. Светло-серые портки заправлены в охотничьи ботфорты, вместо привычного для крестьян кушака — пояс с серебряной бляхой.

Пожилой человек выбежал вперед и низко поклонился.

— Здравы будьте, господа волшебники! Меня Борисом кличут — я здешний голова. Видать, сам Бог вас послал в Хлебное. Не откажите в помощи, а мы уж отблагодарим как положено.

— Что случилось? — спросил Герберт.

— Беда, — выдохнул старик. — Страшная беда. Совсем скоро Праздник Покоса, а у нас в театре какая-то нечисть завелась! Думаем — призрак!

Селяне разом обвели себя священным кругом.

— Пакостит какая-то невидимка в нашем театре. То посреди репетиции занавес упадет. То невесть откуда взявшийся ветер бабам юбки поднимает…

Женщины закачали головами и зашептали:

— Срамота-то какая, срамота…

Мужчины наоборот — улыбались и переглядывались, то и дело ехидно подмигивая.

— То из рук энтот, значится, реквизит рвет, — продолжил голова, утерев пот со лба. — А вчера совсем кошмар приключился. На главных героев перекладина упала, на которой занавес висел. Мы его сняли от греха подальше, а оно вон как вышло. Чуть не зашибло насмерть актеров наших. Пришлось везти их в Арну, в лечебницу. Что делать — не знаем. К театру подходить боимся, а праздник-то через полтора месяца!

Охотники слезли с козел и забрали из кареты сумки. Герберт достал омелу и поднял над головой. Прутики слабо шелохнулись и указали на сарай без стены. Да уж, нечто потустороннее в Хлебном действительно завелось.

— Это просто суеверия! — послышался противный надменный голос.

Из толпы вышла женщина лет сорока — явно неместная. Темно-зеленое платье, короткий клетчатый пиджачок в тон, на крашеных хной волосах — маленькая элегантная шляпка. Незнакомка носила на сгибе локтя блестящую серебристую сумочку, украшенную фальшивыми бриллиантами.

Женщина смерила охотников надменных взглядом. Учитывая ее немалый рост — взгляд действительно был свысока. Ох и противное же у незнакомки лицо — под стать голосу. Щеки пухлые и обвислые как у бульдога. Тонкие губы вымазаны красной помадой так, что королевский шут позавидует. Свинячьи глазки обведены сурьмой, на толстом курносом носу — бородавка.

Встреться такая леди крестьянам лет сто назад — сразу бы сожгли. На вид чистая ведьма из старых сказок. И характер очевидно не ангельский. Интересно, кто она и что тут делает?

— Ваша сцена дышит на ладан, — заявила «ведьма». — Доски прогнили, канаты пожрали мыши. Неудивительно, что приключилось несчастье. Но винить в собственной безалаберности каких-то привидений… Мы же не дикари какие-то, ей Богу!

— Госпожа Анна Роуз, — голос Бориса задрожал. — Странствующая писательница.

— А еще поэтесса, переводчица, журналист и драматург, — недовольно добавила Анна.

— Ничего себе, — выдохнула Герда. — Сама Анна Роуз!

— Ты ее знаешь? — удивился Герберт.

— Не лично. Читала… некоторые ее романы. Они очень популярны у девушек. Ах, какая там описана любовь… Мой самый любимый сюжет, когда необразованная крестьянка попадает на бал к королю и влюбляет в себя юного принца. Интриги, завистницы-аристократки, козни недовольных придворных, но в конце всегда побеждает истинное чувство. Но иногда она пишет такое, что даже пятикурсницы краснеют как маки. Последняя книга называется «Брачная ночь с драконом». Там такое…

— Не продолжай, пожалуйста, — фыркнул артефактор.

— Мы за дело-то браться будем? — спросила Герда.

— Поэтому, — продолжила Анна, — не вижу никакой нужды платить этим шарлатанам. Лучше наймите хорошую бригаду плотников — пусть вам все починят.

— Будем, — сама же и ответила колдунья, зыркнув на писательницу ненавидящим взглядом.

Герберт побродил немного по театру, попрыгал в нескольких местах, постучал ногой по стенам. Доски как доски — вполне себе крепкие, не провисают и сильно не скрипят. Более того — спрятанная в кармане рогатинка так и норовила выбраться наружу.

— В последнее время кто-нибудь погибал при загадочных обстоятельствах? — спросил колдун.

Голова потер лысину и пожал плечами.

— Два года назад старый Исаак подавился сухарем. Это достаточно загадочное обстоятельство?

— Нет, — Герберт с трудом сдержал улыбку. — Были ли в деревне убийства?

— Ох, чур вас, господин колдун, — выдохнул Борис. — На моем веку такого не случалось. Живем себе тихо, дружно, по пустякам не ссоримся. Без совместного труда такое поле не вспахать и не скосить, сами понимаете.

— В прошлые годы призрак шалил?

— Дык нет же! — в сердцах выпалил старик. — Вот в чем закавыка! Раньше праздник проходил как по маслу. Без сучка, знаете ли, и задоринки. Я вот думаю — может мы что не так сделали и прогневали… Ну, сами знаете кого…

— Это вряд ли, — задумчиво произнес охотник.

— Я таки не понимаю, сколько можно топтать сцену?! — не сказала, а пролаяла Анна. — Надо репетировать, а они ерундой маются?!

— А какое вам дело до спектакля? — холодно бросила Герда.

— Как какое?! — Роуз всплеснула руками. — Я, вообще-то, режиссер!

— Что?..

— Все так, — обреченно вздохнул голова. — Госпожа писательница вызвалась немного подправить этот, как его, сценарий! И внести в него современные… как их…

— Элементы! Могли бы и запомнить! Ваше представление больше похоже на языческое мракобесие! Разве можно так?

Борис опустил голову. В тот момент старик напоминал нашкодившего ребенка, которого отчитывает строгая мамаша.

— Если призрак проявляет себя во время репетиции, придется ловить его на живца, — заметил Герберт.

— Хорошая мысль, — оживился голова. — Вы как раз подходите на роли Романа и Юлии!

— Роман и Юлия? — хмыкнула Герда. — О чем вообще спектакль?

— О великой любви, могучим потоком разрушающей любые преграды! — велеречиво ответила Анна.

— Раз уж нам предстоит в этом участвовать, дайте хотя бы почитать сценарий, — попросил юноша.

Роуз достала из сумки две тонкие книжицы и протянула охотникам. Да с таким видом, будто отдавала последние деньги северным варварам перед тем, как расстаться еще и с честью.

Герда всегда читала быстро, по диагонали. На первой странице, как правило, ничего интересного никогда не было. Зато на второй началось нечто из ряда вон выходящее.

— Она лежала на свежескошенном стогу пшеницы, широко раскинув руки. Спелая грудь, просвечивающаяся сквозь ночную рубашку, тяжело вздымалась и опадала. Роман навалился на разгоряченную юную плоть и… Что это, черт возьми, такое?!

— Современный элемент! — парировала Анна.

Герберт подошел к изучению сценария более обстоятельно.

— В Вилларебе уже мелят муку, а в Виллабанджо до сих пор не скосили колосья. Так продолжается испокон веков и будет продолжаться вечно. Это история о противостоянии двух непримиримых деревень и великой любви, вспыхнувшей между их детьми. Красавица Юлия — дочь головы Вилларебе. Статный и сильный Роман — сын головы Виллабанджо. Однажды они встречаются накануне Праздника Покоса, и эта встреча навсегда изменит историю деревень.

— Это вступление перед спектаклем, — пояснил Борис.

— Правильно говорить — пролог! Его я изменять не стала. Ведь главное — действие, а не слова.

— Жесть какая-то! — выдохнула Герда. Она уже читала четвертую страницу и с каждой строчкой краснела все сильнее и сильнее. — Я не собираюсь играть в этом… безобразии!

— Никто и не просит, — хмыкнула Роуз.

— А есть обычная, не измененная версия? — поинтересовался напарник.

— Конечно! — обрадовался Борис. — Я ж ее наизусть помню. Начинается все так: Юлия возвращается из лесу домой с корзинкой свежих ягод и видит вдалеке Романа. Он косит свою часть поля и делает вид, что не замечает девушку.

— Ерунда! — окрысилась писательница. — Ну кому такое может понравиться? Примитив, безвкусица, никакого интереса! Другое дело в моем сценарии. Юлия бежит по полю, острые колоски щекочут ее молодые крепкие бедра. Вдруг она натыкается на Романа. Он лежит ничком среди пшеницы, на боку разливается кровавое пятно. Роман случайно споткнулся, когда косил, и напоролся на серп. Девушка хочет пройти мимо, ведь он из вражеской деревни. Поделом ему, думает Юлия, но не может отвести взгляда от прекрасного мужественного лица…

— Хватит! — воскликнула Герда. — Это отвратительно!

— Да что ты понимаешь в искусстве, шарлатанка!

— Ах так!..

Герберту пришлось заступить напарнице дорогу, иначе бы перепалка переросла в драку.

— Успокойтесь, пожалуйста! Господа Роуз — вашу версию мы отыграем потом. Не мешайте нам работать!

— Больно надо, — хмыкнула писательница и удалилась.

— Итак, что там дальше? Роман косит пшеницу, а Юлия идет с корзинкой…

Герберт нашел в углу нужные вещи. Лукошко передал Герде, а сам с серпом встал поодаль.

— Молодые люди останавливаются, их взгляды встречаются, — продолжил Борис. — Оба чувствуют, как сердца начинают биться чаще.

Колдун замер и уставился на спутницу. К удивлению, он заметил, что его сердце действительно быстрее стучит, а к щекам приливает горячая кровь. И дело вовсе не в спектакле или образе. Просто напарница… такая красивая. На эти зеленые глаза, милый курносый носик и нежные губки просто невозможно смотреть равнодушно.

Герда, словно осознав, с какими мыслями ее разглядывают, смутилась и отвернулась. Тонкие пальчики вцепились в ручку корзинки, плечи вздрогнули словно от холода.

— Как интересно, — сказал голова. — Вас будто и правда поразила первая любовь. Стесняюсь спросить, а вы случаем не женаты?

— Нет! — хором выкрикнули охотники, и странное оцепенение вмиг улетучилось. Уж не призрак ли начал проявлять свою злобную сущность? Впрочем, омела вела себя как прежде, а Герберт сразу бы почувствовал разницу.

— «Ах, почему он смотрит на меня?!», — сказала Юлия.

Герда пробурчала нечто нечленораздельное.

— Ну же, играй! — сквозь зубы процедил Герберт.

— Ах! — корзинка улетела в угол. Девушка обняла себя и вытянулась на носочках. — Почему же он смотрит на меня?!

— Да не переигрывай ты! — рассердился артефактор. — Мы так никого не поймаем!

— Я тебе что, актриса? Как умею так и играю! На себя посмотри!

— Почему мне так тесно в груди?! — продолжил Борис.

Герберт повторил, и в его устах слова звучали куда убедительнее.

— Роман и Юлия идут навстречу друг другу и не могут остановиться. «И зачем наши родители враждуют?», — говорит юноша. «Ведь лучше дружить и любить! И вместе работать на этом огромном поле. Его хватит для всех!».

— Господи, это еще хуже романов Анны, — вздохнула Герда, идя к приятелю с распростертыми руками.

— Влюбленные останавливаются, между ними один маленький шажок. Но оба боятся преступить черту. Если родители узнают, то сделают все, чтобы молодые никогда больше не увиделись. И от этого им еще горче. Роман говорит: «Любовь моя. Давай убежим отсюда далеко-далеко. Будем жить в другой деревне, где царит мир и спокойствие». Юлия возражает: «Но как же так? Разве можем мы бросить дряхлых родственников? Они не смогут без нас убрать это большое поле!». «Тогда давай тайно обвенчаемся! Никто не посмеет разорвать благословленный Богом союз!». Конец первой части.

— Ужас, — фыркнула Герда. — Неудивительно, что тут завелся призрак.

— Но пока что он себя не проявил, — заметил Герберт. — А вдруг ему не нравится именно вариант Анны. Ведь раньше все проходило гладко.

— Действительно, — девушка задумалась. — Но если мы сыграем в том безобразии, то умрем от стыда и присоединимся к местной призрачной армии.

— Давай хотя бы исполним начало. Там вроде особых пошлостей нет. Если дух рассердится — сразу станет ясно, в чем загвоздка.

Ребята взяли книжицы Роуз. Герберт развалился посреди сцены и схватился рукой за бок. Парень всем своим видом показывал, что ранен и очень страдает. Герда знать этого не могла — вокруг росла невидимая пшеница, скрывающая беднягу от посторонних глаз.

Девушка приподняла подол и вприпрыжку поскакала через «поле».

— О Боже, кто тут лежит?! — картинно воскликнула охотница, решив добавить немного импровизации.

— Ох… — страдальчески протянул артефактор. — Помоги мне, прекрасная незнакомка!

— Нет! Я не могу помочь тебе! Ведь ты Роман из Виллабанджо, а между нашими деревнями страшная вражда!

— Но тогда я умру!

— Ну и поделом тебе! — хихикнула Герда и упрыгала прочь.

— Вы сильно отошли от энтого, как его — сценария! — напомнил Борис.

А ведь действительно — омела продолжала тихо крутиться, никак не реагируя на призрака. Пришлось начинать сначала.

— О, какой он красивый! — Герда откинула голову и закрыла лицо рукой. — Мое сердце трепещет словно пойманная в силки куропатка. Я не прощу себя, если оставлю такого красавца в объятиях смерти! Но как мне помочь ему? Ведь у меня нет бинтов! Решено: я сниму свой сарафан и порву на лоскутки!

— Снимай, — прошептал Герберт.

— Да фигу тебе! Неужели другая девушка делала все, как тут написано?

Староста кивнул и густо покраснел.

— Да вас сам Бог проклял за такой разврат! Кошмар! — возмутилась колдунья.

— Там в углу какая-то тряпка, — подсказал напарник. — Возьми ее и давай дальше.

Герда шумно выдохнула и покачала головой.

— Легче ли тебе, враждебный незнакомец?!

— Легче. Но мое зрение помутилось от жары. Мне кажется, будто самый прекрасный ангел спустился с небес, дабы уберечь меня от лап костлявой! Скажи, красавица, как твое имя?

— Юлия!

— Как изумительно звучит! Только ангела могли назвать так!

— Если я ангел, то ты демон! Ведь ты соблазняешь меня словно ящер-искуситель! Я не могу противиться твоей красоте и мужской силе! О Господи, что я несу…

Последней фразы не было в книжке, но она очень уместно вписалась в диалог. Герберт перевернул страницу и продолжил:

— Я думаю, это любовь! Чистая и непорочная, родившаяся вопреки всем запретам! Юлия, жизнь моя, позволь прильнуть к тебе губами!

— Нет.

— Не отходи от сценария! — прошипел парень. — Поцелуешь в щеку, не облезешь!

— Ох! Как же я посмотрю в глаза отцу и матушке?! Но я не могу сопротивляться этой тяге! Простите меня все, ибо не уберечься мне от греха!

Герда опустилась на колени и потянулась к «Роману». Когда лицо девушки оказалось столь близко, что колдун ощутил горячее дыхание, ветка омелы дернулась и едва не вылетела из кармана. Герберт схватил напарницу за плечи и с силой оттолкнул за секунду до того, как на пол упал большой кусок черепицы.

Он приземлился аккурат между актерами и разлетелся на мелкие осколки. Стой Герда на том же месте — и «подарочек» угодил бы ей прямо в спину.

— Есть контакт! — с восторгом крикнул охотник.

Девушка выхватила жезл, но призрака и след простыл. Рогатинка замерла, лишь пыль медленно опускалась с потолка.

— Ушел. Зато ясно, что именно ему не нравится. Сценарий Роуз!

Целительница усмехнулась:

— Да уж, Анна может собой гордиться. Ее писанина бесит не только живых, но и мертвых!

Писательница сидела рядом с домом головы в глубоком плетеном кресле. На столике — стакан холодного молока, в руках — блокнот и карандаш. Наверное, трудится над очередным шедевром, подумал Герберт.

— Госпожа Роуз, — начал было охотник.

— Хотите автографы — купите книжки, ребята.

— Да нет, мы по другому поводу…

— То есть, вы не хотите автографы? Не желаете на память подпись самой известной писательницы Элайны? Или вам жалко денег? Или вы не любите творчество той, кто скинула мужиков с литературного Олимпа и дала дорогу тысячам юных нежных дарований?

— Госпожа Роуз, а от зависти к вам никто не умирал? — хмыкнула Герда.

— Не знаю. Вполне вероятно. И не только потому, что я лучше всех владею пером. Моя красота ослепляет. Ах, знали бы вы, детки, кто оббивал пороги моих домов. Богатые купцы, знатные лорды, бургомистры… И все получали от ворот поворот. Но разве могут эти разбитые безответной любовью страдальцы строить мне козни? Да они будут тапочки в зубах приносить, если я щелкну пальцами!

— Мы очень за вас рады, — едва сдерживаясь, ответил Герберт. — Но достоверно известно, что призрак реагирует именно на ваш вариант спектакля.

— Не бывает никаких призраков, — Анна скривила губы. — Бабкины байки.

Герда пихнула локтем товарища и шепнула — достаточно громком, чтобы собеседница услышала:

— У нас в тюрьме все еще сидит Каспер. Может выпустим?

— Слишком рискованно. Лови его потом. Госпожа Роуз!

— Да?

— А почему бы вам не сыграть Юлию на следующей репетиции?

Писательница смерила Герберта хищным взглядом.

— Не интересно. Ты слишком молод. Хотя… — Анна мечтательно закатила глаза. — Можно попробовать. Ждите в театре, я скоро приду.

— Если ты ее поцелуешь — я тебя убью, — как бы невзначай сказала Герда, когда охотники подошли к сараю.

Артефактор рассмеялся.

— Не переживай. Видимо, призраку не нравится именно этот момент.

— А как я его замечу? Ведь он невидимый!

Герберт протянул девушке веточку омелы.

— Используй ее как прицел. Уложи жезл на рогатинку и следи за прутьями. Куда покажут — туда и бей.

Как вскоре выяснилось, кому-то удалось подслушать разговор с писательницей. У сцены собралась почти вся деревня, чтобы поглядеть на игру старой ведьмы. Анне такой расклад пришелся весьма по нраву. Она вырядилась в простецкий крестьянский сарафан и вышагивала перед толпой словно король перед войском.

Народ в большинстве своем тихо хихикал и перешептывался, но Роуз этого не замечала. Или делала вид, что не замечает, продолжая красоваться перед селянами.

На сцену вышел Герберт с ловушкой в руках. Лег посреди сарая, устройство разместил на животе. Если что, будет куда пристроить зловредного духа.

Борис произнес вступительную речь, зрители одарили актеров легкими аплодисментами. Репетиция началась.

Анна выжимала все возможное из своего скудного таланта. То заламывала руки, то размахивала ими, причитала и охала на всю округу. Герберту стоило большого труда не рассмеяться как конь от всех этих высокопарных и пошлых речей. Впрочем, ледяной взгляд спрятавшейся в углу Герды мигом отбивал всякое желание веселиться.

Девушка сжимала жезл словно копье — того и гляди метнет. А оно острое, зачарованное — не только призраку мало не покажется.

— Ох! Как же я посмотрю в глаза отцу и матушке?! Но я не могу сопротивляться этой тяге! Простите меня все, ибо не уберечься мне от греха! — завыла Роуз и бухнулась на колени. — Иди же ко мне, мой сладкий…

Герберт не знал, что лучше: смерть от разъяренного призрака или поцелуй сорокалетней надменной графоманки. К счастью, дух пришел на помощь как раз вовремя. На сарай налетел такой поток ветра, что с крыши сорвалось несколько черепиц. Вмиг похолодало, изо ртов собравшихся повалил густой пар. Призрака по-прежнему нигде не было видно, однако рогатинка сработала как надо.

Воздух прорезал яркий луч, раздался громкий вскрик, и над сценой показалась прозрачная фигура. Старик в старомодном черном камзоле, с длиннющей черной бородой. На остром лице сперва читалось искреннее недоумение, сменившееся лютой злобой. Крестьяне с криками разбежались кто куда, лишь голова остался на месте.

— А ну отпусти меня, соплячка! — заорало привидение.

— Прадедушка Вильям! — выдохнул Борис. — Как же так?

— Это я у тебя хочу спросить, правнук! — дух упер кулаки в бока. — Почто позволяешь этой ведьме портить мою историю! Сколько можно переделывать ее на разный лад! Чем она вам всем не понравилась?!

— Прадедушка… — староста опустился на колени и прижал к груди шляпу. — Прости меня…

— Гони взашей эту новомодную девку! И не позволяй никому глумиться над первоисточником! Сыну своему так скажи, а он пусть своему передаст! Не то я снова вернусь, и месть моя будет страшна!

Привидение бесследно испарилось. Сразу потеплело, да и дышать стало как-то свободнее. Герда спрятала посох в ножны и глубоко вздохнула.

Охотники пробыли в Хлебном до утра. Посмотрели репетицию оригинальной версии (Юлию и Романа играли незнакомые крестьяне). Герберт от души повеселился, а Герда едва не пустила слезу. На вопрос, что случилось, был получен следующий ответ:

— Мужлан ты бесчувственный. Неудивительно, что книги Роуз не любишь. Ты просто не можешь их понять!

Артефактор спорить не стал.

А утром, после спокойной ночи в мягких постелях, напарники покатили дальше. Анну они больше не видели, но случайно узнали название ее новой книги: «Замуж за привидение».

История одиннадцатая. Нерешенные проблемы

— Что ты там опять рисуешь? — спросила Герда.

Настал черед девушки править каретой, но это занятие ей быстро наскучило. Вместо дороги она то и дело глядела по сторонам или приставала к напарнику.

— Да все эмблему. Вот, оцени.

С листа пергамента глядело зубасто-глазастое страшило в капюшоне.

— Никуда не годится, — хмыкнула охотница.

— Почему это? Разве не похоже на злобного призрака?

— А разве все привидения злобные? Отнюдь. И уж точно не все выглядят такими уродами. Вдруг кому-то понадобиться упокоить душу ребенка или любимого дедушки? Подержи-ка вожжи.

Герда взяла листок и нарисовала рядом еще один эскиз. Непонятное аморфное нечто, будто состоящее из тумана. Из макушки, словно чуб, вилась струйка дыма. Еще у существа были пухлые щеки, маленькие, но добрые глазки и слегка приоткрытый рот. Всем своим видом призрачный пухлик показывал, что он, мол, не при делах и злого умысла не имеет, но непреодолимая сила приковала его к миру живых. Освободите, пожалуйста, я устал пугать домочадцев.

— И вот так вот перечеркнем, — девушка добавила последний штрих и вернула бумагу приятелю.

— А давай в кружок обведем, — предложил Герберт. — Чтобы еще больше на запрещающий знак стало похоже.

— Ты что?! — взвилась подруга. — Круг — это же священный символ! Хочешь, чтобы нас сожгли за оскорбление чувств верующих?

Колдун боязливо огляделся и спрятал пергамент за пазухой.

Очередное поле закончилось, началась редкая и довольно светлая лесополоса. Никаких ассоциаций с вампирской трущобой она не вызывала, поэтому ребята ехали спокойно и в ус не дули. Как оказалось — зря.

Едва карета докатилась до середины посадки, послышался громкий протяжный свист. Охотники аж подпрыгнули от неожиданности. Из-за деревьев выбежала троица подозрительных типов, еще двое встали позади, отрезав путь к отступлению. Вся пятерка носила потертые и грязные кожаные доспехи, лица скрывали маски и глубокие капюшоны.

Герберт потянулся к мечу, но Герда перехватила руку товарища. Покачала головой и тихо сказала:

— У них луки.

Действительно, за спинами налетчиков покачивались колчаны и дешевые, явно самодельные деревянные дуги. Однако на близком расстоянии даже такая кустарщина была крайне опасна.

Напарники замерли в нерешительности. От накатившего страха похолодели руки и ноги, пальцы мелко задрожали. Ничего хорошего эта встреча не сулила, и каждый суматошно думал, как же выйти из нее с минимальными потерями.

Разбойники тоже не спешили заявлять требования. Они явно чего-то ждали, и вскоре стало ясно чего. Вернее, не чего, а кого. Из кустов, на ходу заправляя штаны, вышел высокий тощий парень с двуручным мечом за спиной. Он скинул капюшон, обнажив короткие рыжие волосы, затем избавился от маски. Охотники разом выдохнули:

— Гарольд!

«Ведьмак» отвесил поклон.

— Собственной персоной.

— Чем обязаны? — хмыкнул Герберт. — В округе снова завелась стрыга?

Подельники тихо захихикали — видать были осведомлены о приключениях и подвигах вожака.

— Нет, — мошенник нахмурился, и у спутников резко отпало желание шутить. — Я пришел за своей долей. Вы должны мне пятьдесят золотых.

— Почему это пятьдесят? — Герда всплеснула руками. — Сто на три — это никак не половина!

— А вы за одного считаетесь. Поэтому сто на два. И торговаться я не намерен. Хотел бы торгов — пришел бы один.

Разбойники как по команде выхватили кинжалы и кривые ножи.

— Отдай ему, пусть подавится, — фыркнула девушка.

Напарник вжал голову в плечи и погрустнел.

— Герберт?

— Я все потратил в Лите. Охотничьи штуки, знаешь ли, недешево стоят. У меня осталось пятнадцать монет — на корабль до Бурсуна и обратно.

— Здорово!

— Итак, денег у вас нет, — лениво протянул Гарольд. — Что же, придется отрабатывать.

— Каким это образом? — нахмурилась Герда.

— Моим коронным. Только вместо ведьмака теперь будут охотники за привидениями. Здесь неподалеку обосновался какой-то богатей. Мы хотели обчистить его особнячок, да только там такая охрана, что король позавидует. Во дворе — целая свора злобных псов. По углам дома — бойницы с осадными арбалетами. Знаешь, как выглядит болт осадного арбалета? Как хреново полено. И несколько дней назад такое угодило нашему приятелю прямо в живот. И знаешь что?

— Что? — сказала девушка, зачарованная страшным рассказом.

— Вытащить болт мы не смогли. Хоронили прямо так, а древко использовали как подставку для погребального круга. Представляете? Так что нахрапом эту крепость не возьмешь. Будем брать хитростью.

— А подробнее можно? — попросил Герберт.

— Запросто. Ночью мы немного поиграем в злых призраков, а утром вы предложите свои услуги. Вернее, один из вас. А другого мы подержим в заложниках. Для гарантии, так сказать. Роли распределите сами, нам все равно. Главное стрясти с толстосума деньжат.

— И как вы собрались «играть» в привидений? — хмыкнула Герда. — Не боитесь, что по вам опять из арбалета стрельнут?

— Боимся, — Гарольд не стал бравадничать. — Поэтому вы все подробно расскажете и научите. Чтобы мы действительно походили на привидений, а не на переодетых бандитов.

Лорд Реймонд налил бокал вина и сел напротив камина. Лорд очень любил смотреть на огонь, но в ту ночь его не разжигал — и без того душно. Вино было терпким и насыщенным — как и жизнь господина Реймонда.

Впрочем, насладиться благородным напитком и воспоминаниями хозяину не дали. Со второго этажа донесся глухой стук и скрип открываемой ставни.

Опять эти воришки? Вряд ли. Собаки молчат, да и после случившегося только последний идиот сунется в дом. На идиотов разбойники не походили, но жажда наживы порой кружит голову и не таким тертым калачам.

Реймонд отставил бокал и зашагал к лестнице, по дороге прихватив со стены короткий меч. Но никаких следов вторжения не обнаружилось. Оконное стекло цело, а ставню скорее всего сорвал ветер. Всякое бывает.

Лорд вздохнул и отправился в спальню. Без огня сидеть у камина нет никакого смысла, уж лучше отдохнуть. Реймонд подошел к гардеробу, открыл дверцу и вздрогнул. В отражении виднелось окно, а за ним что-то белое, с жуткой оскаленной пастью и огромными глазами.

Хозяин резко обернулся, но странное существо пропало. Рука непроизвольно коснулась груди — старое сердце взяло слишком быстрый темп. Так и до инфаркта недалеко. Лорд быстро переоделся в пижаму и накрылся одеялом, несмотря на жару. Какое-то время лежал, прислушиваясь, но ничего подозрительного не заметил. Верные псы спокойно спали — значит, поблизости нет ни одной живой души. А белая чертовщина в окне — плод уже немолодого разума.

Реймонд потихоньку провалился в сон, как вдруг на крышу что-то упало и покатилось вниз, гремя по черепице. От неожиданности лорд подпрыгнул на кровати, дрему как ветром сдуло. Вытащив из-под подушки кинжал, старик бросился к винтовой лестнице, а оттуда прямиком на крышу.

Никого. Реймонд долго бродил по скату, вглядываясь вдаль. Никакого движения, а уж острый глаз лорда заметил бы даже летящую стрелу. Сплюнув с досады, хозяин вернулся в спальню, засунул в уши затычки и спокойно заснул.

— Ну? — спросил Гарольд. — Мы достаточно его испугали?

— Не знаю, — шикнул Герберт. — Раз бегает по крыше с ножом — значит, достаточно. Лучше обождать часа два, а потом повторить.

Разбойники спрятались в редком леске в двух сотнях шагов от поместья. Самый сильный и плечистый налетчик время от времени заряжал стрелу без наконечника и пускал в сторону дома. Глаз у парня был наметан, а руки тверды. Дважды снаряд попадал в ставни, и несколько раз приземлялся на крыше. Однажды лучник умудрился забросить стрелу прямо в дымоход. Вот толстосуму веселье было.

«Привидения» успокоились лишь под утро. До того момента они успели сорвать три ставни, помахать в окна размалеванной тряпкой на длинном шесте и даже заунывно повыть под забором. У Гарольда имелся особый отвар, отбивающий запах, так что сторожевые псы никак не отреагировали на безобразия.

Когда же расцвело, Герда направилась к воротам. Герберт не захотел оставлять девушку одну в компании бандитов, поэтому почетное задание по «разводу богатея на золотишко» досталось напарнице.

На душе было противно и немного боязно. А что если хозяин особняка раскусил мошенников и теперь ждет, когда они сами придут в западню?

Да ну, подумала Герда, занося кулак. Быть того не может.

Тяжелые железные ворота загудели как набат. Колдунья аж вздрогнула от громкого звука. Сразу после этого залаяли псы, зазвенели цепями. Из-за забора донесся сухой старческий голос, и собаки разом смолкли.

Скрипнула калитка, на пороге показался пожилой мужчина с кудрявыми седыми волосами. Лицо осунувшееся, с резко выдающимся орлиным носом, все испещрено морщинами. Хозяин был одет в шелковую сорочку, добротную шерстяную жилетку и широкие домашние штаны. На ногах — мохнатые тапочки.

Герда сразу расслабилась. Старик выглядел больным и изможденным. Вряд ли стоит ждать неприятностей с его стороны.

— Доброе утро, юная госпожа. Чем могу помочь?

— Здравствуйте, — девушка подняла повыше веточку омелы, — я странствующая колдунья, специализируюсь на истреблении нечисти. Вот проходила мимо вашего дома и учуяла следы древнего зла. Подозреваю, у вас завелись призраки.

— Как хорошо, что вы пришли! — воскликнул старик, прижав ладони к груди. — Господь услышал мои молитвы и послал вас на помощь! Дело в том, что вот уже какую ночь я не могу сомкнуть глаз. Странные шорохи, стуки, протяжные стоны доносятся со всех углов. Вы, юная госпожа…

— Герда.

— Герда, очень приятно. А я — Авраам. Так вот, могли бы вы посмотреть, что за напасть завелась в поместье? Об оплате не беспокойтесь. Главное, избавьте меня от всего этого ужаса.

— Разумеется, — девушка улыбнулась. — Ведь это моя работа.

Работа обманывать доверчивых стариков, тихо шепнула совесть. Герда покачала головой и поплелась вслед за хозяином. В конце концов, обстоятельства вынудили пойти на такой шаг. Да разве стала бы она творить такое, не угрожай Герберту ошалевшие бродяги? Никогда!

Утешая себя на все возможные лады, охотница вошла в дом. Стая мохнатых псов проводила ее недовольными взглядами, но перечить вожаку не посмела. Раз сам пустил, то и почем зря брехать нечего.

Внутри особняк больше походил на оружейную комнату. На стенах висели разномастные клинки, топоры и копья. Из-под потолка торчали головы кабанов и волков. Имелась даже одна медвежья башка. Видимо, в молодости Авраам был охотником. Долго же он кромсал зверей, чтобы заработать на такие хоромы.

— Присаживайтесь, — любезно сказал старик. — Устали, наверное, с дороги. А я пойду принесу чего-нибудь выпить и перекусить.

Герда кивнула и села в глубокое кресло напротив камина. Оно стояло спиной к зале, поэтому девушка почувствовала себя еще неуютнее, чем прежде. Но кресло было слишком тяжело, чтобы его переставлять. Да и не хотелось привлекать внимание Авраама. Пусть себе идет. Что-то в этом старике было такое, отчего по спине скакали мурашки.

— Хрю-ю-ю-ю!

Задумавшаяся целительница подпрыгнула, будто ее пчела в зад ужалила.

— Он что, в доме свиней держит? — прошипела перепуганная Герда.

— Да! — послышался сверху противный писклявый голосок.

Вне себя от страха, девушка подняла взгляд. Над камином висела лобастая кабанья голова. На почерневшем пятаке сидели мухи, белые глаза смотрели куда-то вдаль.

— Вы меня разыграть решили? — нахмурилась гостья. — Не смешно!

Вдруг гнилые клыки затрепетали и кабанья пасть открылась, дохнув трупным смрадом.

— А мне смешно! — завопила голова. — Хрююю!!!

Герда вылетела из кресла словно камень из пращи и бросилась к входной двери. На пороге охотницу поджидали лохматые сторожевые псы. Глухое рычание и пена на клыках не сулили ничего хорошего. Колдунья захлопнула дверь и помчалась к лестнице, ведущей на второй этаж. Но и там оказалась дубовая, окованная железом дверь. Герда подергала за кольцо — без толку, преграда даже не шелохнулась.

— Откройте! — завопила охотница.

— Вы только посмотрите на нее! — прозвучал за спиной низкий хриплый голос.

Он принадлежал волчьей голове. Трофей скосил мертвые глаза на гостью и защелкал зубами.

— Ну же! — проревел медведь. — Лови нас!

— А давайте лучше мы ее поймаем! — взвизгнул кабан.

И тут начался сущий ад. Отрубленные головы зашатались и задергались так, что содрогнулись стены. Волку удалось соскочить с гвоздика, на котором он висел. Башка шлепнулась на ковер и попрыгала к Герде. Она то перекатывалась, то хватала ковер клыками и медленно ползла.

Герда попятилась в угол, пока не наткнулась на что-то холодное и звонкое. То был старинный тяжелый доспех. Латы тут же схватили девушку за плечи и загремели забралом:

— Я поймал ее! Я поймал ее! Все сюда!

К волку присоединился медведь. Огромная голова катилась медленно, но верно, а бежать девушке было некуда.

— Господин Авраам, простите меня! — всхлипнув, крикнула охотница. — Я во всем признаюсь! Я не виновата, меня заставили!

— Поздно! — визжал кабан. — Оставьте и мне немножко сочного живого мяса!

Герда резко дернулась, стальные перчатки оторвались от доспеха, но хватки не ослабили. Кое-как стряхнув ржавую мерзость, девушка выхватила из ножен посох и обрушила на нечисть мощный столб света. От воя и рева зазвенели стекла в окнах — еще бы чуть-чуть и разбились вдребезги.

Охотница так увлеклась, что позабыла об угрозе с тыла. Даже оставшись без пальцев, латы умудрились обхватить Герду «культями» за талию и повалить на пол. Бедняга упала в нескольких сантиметрах от волчьей башки, и та едва не укусила колдунью за нос. Герда дернулась, и гнилые зубы схватили воздух, но тварь сразу же приготовился к новой атаке.

Вне себя от ужаса, охотница вскочила и бросилась к выходу. Уж лучше псы, чем потустороннее нечто. Один черт и тут и там погибать от зубов. По дороге девушка случайно наступила на медвежью голову, и та сомкнула пасть на ступне словно капкан.

Больно не было, но Герда споткнулась и снова растянулась на полу. Со всех сторон ползли и перекатывались жуткие трофеи, отрезая путь к отступлению. Охотница втиснулась в угол, выставила посох перед собой и зажмурилась. Она хотела умереть с открытыми глазами, но свет был слишком ярок. И он не просто слепил, а обжигал.

— Ну все, хватит! — раздался голос Авраама.

Герда опустила оружие. Весь первый этаж заволок тошнотворный запах горелой шерсти. Головы, скуля и повизгивая, пытались уползти кто куда. Кабан забился под лавку, волки — под стол, а медведь схоронился в камине. Разбитые латы валялись на полу и делали вид, что они обычные доспехи, случайно упавшие со стойки.

— Всю добычу мне попортишь, — сердито буркнул хозяин. Он нависал над Гердой, скрестив руки на груди. — И зачем тебе, настоящей охотнице, понадобилось устраивать глупый спектакль? Зачем было обстреливать мой дом в попытке сойти за привидений? Неужели у тебя недостаточно таланта, чтобы зарабатывать честно?

— Меня заставили…

Девушка шмыгнула носом. Посох в дрожащих руках отбивал по полу барабанную дробь, но девушка этого попросту не замечала.

— Чертовы разбойники, — выругался Авраам и протянул гостье ладонь. — Прости меня, я должен был догадаться. Жаль не пострелял их в ту ночь всех до последнего!

Минутами позже Герда сидела за столом с бокалом крепкого вина. Возлияние немного успокоило целительницу, но мурашки все еще галопом носились по коже. Хозяин, кряхтя и хватаясь за спину, развешивал головы по местам.

— Кто вы? — наконец спросила Герда.

— Охотник за привидениями, — лорд Реймонд улыбнулся. — Один из первых, не относящихся к Церкви.

— Никогда о вас не слышала.

— А мне слава ни к чему. В те времена инквизиторы терпели нас, скрипя зубами. Только и мечтали устроить пакость, подставить и сжечь на костре. Ведь мы отбирали у них хлеб. Знаешь, сколько они требовали за избавление от привидений? Целые горы золота! А охотники справлялись за куда меньшую плату. Ты ведь это и так прекрасно знаешь, да?

Девушка кивнула.

— Готов угадать — ты отправляешься на Бурсун.

— Как вы…

— Я тоже получал там разрешение на охоту.

— А эти животные… что они такое?

— Запечатанные души. Только никому не говори — это мой большой секрет. Понимаешь, не всегда можно похоронить или уничтожить останки. Приходилось выкручиваться на ходу. В моем доме почти в каждой вещи заперта неприкаянная душа.

— И даже в оружии?

— И там тоже.

Глаза Герды округлились.

— А если бы вместо зверей на меня напал меч? Вы что, хотели убить меня?

Авраам сухо рассмеялся.

— Ну что ты, девочка. Только напугать немножко, чтобы отпало желание соваться в мой дом. Я же не знал, что ты настоящая охотница за привидениями.

Колдунья вздохнула.

— В плену и разбойников мой напарник. Они требуют пятьдесят золотых…

— И всего-то? Эх, продешевили ребята. Но это ничего. Они свой выкуп получат сполна.

Герда получила увесистый мешок. Поблагодарив хозяина, она направилась к воротам. Лохматые псы провожали ее, дружно виляя хвостами.

— Ага, вот и наша работница, — хохотнул Гарольд, выглянув из-за дерева. — Несет золотишко. Можете развязать парня.

Верзила-лучник срезал с Герберта путы. Охотник встряхнул затекшими кистями и показал в спину бандита неприличный жест. К счастью, тот ничего не заметил, да и остальные тоже. Все внимание лиходеев привлек заветный мешок.

— Ну что, — нагло спросил Гарольд, — все получила? Все пятьдесят?

— Пересчитай, — хмыкнула Герда и бросила под ноги «ведьмака» мешок.

— Хрю-ю-ю-ю!!!

С громким визгом оттуда вылетела свиная голова и укусила Гарольда за макушку. Тот заорал и попытался стряхнуть ее, да только куда там — призрак вцепился мертвой хваткой.

— Помогите! — орал налетчик. — Спасите!

Но спасать было некому. Подельники, вмиг побледнев, со всех ног помчались прочь — только пятки сверкали. Главарь остался один на один с охотниками. И Герберт уже выломал из куста длинную толстую хворостину.

— Жесть! — выдохнул напарник. — Прямо вот так все и было?

Герда молча кивнула.

Карета медленно катилась по тракту. Вдали, подернутая туманной дымкой, виднелась гладь океана. До Арны оставались считанные часы.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается.

— Угу, — буркнула девушка.

— Что такое? Какая-то ты через чур грустная.

— Когда я уходила, Авраам бросил мне вслед одну фразу: будьте очень осторожны на Бурсуне. Там вас ждет такое, по сравнению с которым мой особняк — пряничный домик.

История двенадцатая. Последнее испытание

Арна по праву считалась крупнейшим портом Элайны. Некогда здесь сходились целых три морских пути: западный, южный и северный. Из-за нового конфликта на границе, последний путь отсутствовал. Многие местные жители надеялись, что временно. Как ни крути, а торговать с варварами гораздо полезнее, чем воевать.

Протянувшийся на добрую версту причал был забит разномастными судами. Тем, кому не хватило места, стояли на рейде, образовав длинную цепочку вдоль берега. Но несмотря на это, охотникам пришлось потратить целый день, чтобы найти попутное судно.

Дело в том, что большинство капитанов наотрез отказалось идти на Бурсун. Одни ссылались на опасный район — мол, много рифов, сильные ветра и туман. Другие говорили, что не приблизятся к острову привидений даже на выстрел из осадного арбалета.

Единственный бесстрашный (или сумасбродный) мореход согласился доставить напарников до места. Билеты обошлись в пять золотых на двоих — неслыханную сумму для столь малого расстояния. К тому же, пришлось оставить в трактире карету и лошадей — на крохотную шхуну они бы попросту не поместились.

Но делать нечего. Либо так — либо ждать у океана погоды, как говорится. Выспавшись и плотно позавтракав, ребята с утра отправились в порт.

К счастью, плавание прошло без происшествий. Команда попалась на редкость адекватная, а сам капитан оказался большим любителем всего потустороннего. Он почти все время расспрашивал пассажиров об их работе и жаловался, что в море далеко не так часто можно встретить нечто необычное. Большая часть загадочных историй — лишь кабацкие байки, за которые находчивому «свидетелю» платят стопками самогона.

До Бурсуна добрались под вечер — как и планировалось. Остров действительно выглядел пугающе. Небольшой пятачок земли со всех сторон окружали зубья рифов. Над водой, несмотря на жару и еще не севшее солнце, стелился густой туман. Морякам пришлось спустить парус и взяться за весла — благо размер корабля позволял.

В центре островка высилась скала, на ее вершине виднелся старинный замок. Герде он сразу не понравился. А когда девушка вспоминала слова Авраама, крепость не нравилась ей еще больше.

Вскоре выяснилось, что причала на острове попросту нет. Пришлось спускать шлюпку. Вместе с бригадой матросов за весло сел и капитан, чтобы напоследок послушать хотя бы еще одну историю. Высадившись на усыпанном галькой пляже, охотники попрощались с моряками и направились к замку.

— Да уж, мрачноватое местечко, — хмыкнул Герберт, поправляя лямку сумки.

— Это же твоя родина, — удивилась Герда.

— Я родился на юге Оклы. Архипелаг, если ты плохо учила географию, довольно большой. А Бурсун длительное время был закрыт для всех, кроме инквизиции.

Через полчаса крутая каменистая дорожка привела ребят к широкому уступу, где стояла крепость. И тут начались первые интересности. Ворота были запечатаны, да не абы как, а особыми святыми печатями. Перед ними стоял караул из двух стражников в тяжелых латах и коричневых плащах. На тусклых нагрудниках были вытравлены руны, защищающие от зла и нечисти.

Неподалеку от замка охотники заметили длинный барак и крохотную часовню. Между этим постройками и крепостью торчали зачарованные вешки, образуя барьер, непреодолимый для всяких потусторонних сущностей.

А еще резко похолодало, почти как зимой. Снега, правда, не было, но изо ртов вырывались струйки пара. Типичный признак близкого присутствия неупокоенных душ. И это при наличии мощной церковной защиты.

— Может уйдем отсюда? — плаксиво протянула Герда.

— Ага. Ты готова всю жизнь лечить крестьян в Богом забытой деревушке и жить на подношения? Готова забыть про семью и друзей?

Девушка вздохнула. Простой люд, несмотря на все перемены и реформы, до сих пор считал волшебников «от дьявола». При болезни, конечно, обращался за помощью, но неохотно, боязливо. А уж чтобы якшаться с целительницей или взять замуж — о таком и речи быть не могло. Как правило, колдуны заводили семьи только с себе подобными. Бывали, разумеется, исключения, но слишком уж редкие. А нормальной жизни хочется здесь и сейчас.

— Эй, ребята! — окликнул стражник. — Вы на учебу приехали? Сейчас же каникулы.

— Мы не церковники, — ответил Герберт. — Хотим получить разрешение на отлов привидений.

— О как. Неожиданно. Поговорите с отцом Степаном, он сейчас в часовне.

В каменном здании было темно и пахло ладаном. Посреди единственной круглой комнаты лежал красный ковер, напротив входа стоял небольшой алтарь. Сухопарый человек с залысинами стоял перед ним на коленях, спиной к вошедшим.

Человек никак не отреагировал на ребят, а те в свою очередь решили не мешать молитве. Краем глаза Герберт заметил, что спутница сложила большие и указательные пальцы в кольцо и едва слышно бормочет святые строки.

Юноша тихо вздохнул. Он не то чтобы был неверующим, но привык в первую очередь полагаться на собственные силы. Детство на скалистом суровом острове, окруженном неспокойным океаном тому вполне способствовала.

Наконец священник закончил и повернулся к гостям. На вид ему было лет сорок, но виски успели поседеть. Лицо осунувшееся, с резкими чертами, под глазами темные круги. Типичные черты церковника, проводящего большую часть времени в постах и служении.

Отец Степан тщательно брился, несмотря на холод, и носил легкую сутану без плаща. Умные, темно-серые глаза скрывались за круглыми очками. На носу остались следы переломов, костяшки сбиты, отчего создавалось впечатление, будто инквизитор наказывает еретиков кулачными боями, а не сожжением.

— Кто такие? — с ходу начал Степан. Голос и выправка у него были под стать военному, привыкшему муштровать новобранцев.

— Мы от господина Куинси, — сказал Герберт и протянул церковнику бумагу.

Тот развернул листок, поправил очки и хмыкнул.

— Ясно. А я уж думал, мода на отлов привидений прошла. Ну да ладно, дело ваше. Знаете уже, в чем суть испытания?

Напарники дружно покачали головами.

— В этом замке несколько столетий инквизиция направляла еретиков на путь истинный. Пока мы занимали крепость, все шло нормально. Но когда колдунов признали почтенными гражданами, — тут Степан ехидно ухмыльнулся, — братья покинули остров. С тех пор в замке… неспокойно, особенно после заката. Ваша задача — дожить до утра внутри стен.

— Дожить?! — воскликнула Герда.

— Ох, простите, — инквизитор расплылся в милой улыбке. — Я хотел сказать дождаться утра. Вот и все. Если умеете сражаться с призраками, то ничего страшного с вами не случится. А если не умеете — то лучше возвращайтесь на материк, пока еще светло.

Девушка умоляюще посмотрела на Герберта. Но тот с вызовом ответил Степану:

— Не переживайте, мы сумеем за себя постоять.

— А я и не переживаю. Только помните — ворота откроют с первыми лучами солнца, иначе духи вылетят наружу как пчелы из разбитого улья. Так что можете не кричать и звать на помощь. Стражи даже не обернутся. Сразу приступите или дать время подумать?

— Сразу, — сказал охотник.

Герда обреченно вздохнула и покачала головой.

Охотники в сопровождении Степана вышли из часовни и встали напротив ворот. Инквизитор махнул рукой стражникам — открывайте. Те вцепились в медные кольца и потащили, кряхтя от натуги. Створки шли так медленно и натужно, будто были сделаны из цельных кусков скалы. От скрипа и скрежета у Герберта заныли зубы, а Герда будто проглотила снежный ком.

— Благословить вас? — учтиво поинтересовался церковник.

— Да, — сказал юноша, неотрывно глядя на ворота.

— Пять золотых. С каждого.

— Сколько?! — целительница аж покраснела от возмущения.

— Поверьте, это того стоит. Какая-никакая защита, может и дотянете… то есть дождетесь утра.

— У нас нет таких денег, — буркнул артефактор.

— Тогда можно заказать молитву — один золотой в час. Или поставить свечки — по пять серебряных штука. Еще в лавке большой выбор освященных кружков и цепочек — специально против злых призраков.

— Сами справимся…

— Ну что же, как знаете.

— Вы еще напомните, во сколько обойдется панихида и место на кладбище, — фыркнула Герда.

— Ох, как можно, — Степан сложил руки на груди. — Хоронить вас никто не будет, и доставать из замка тоже. Если не повезет — придется стать учебным материалом для других охотников. Ну, с Богом.

Ворота наконец открылись, но стражники и не подумали отойти от них. Вцепились в кольца и уперлись ногами в камни, чтобы в любой момент захлопнуть створки.

Взору напарников предстал внутренний дворик. Маленький, темный и очень грязный. Посреди стоял неработающий фонтан с остатками гипсовых ног посередине. Между каменными плитами торчал засохший бурьян, тут и там виднелись клочки одежды.

Герда судорожно сглотнула и умоляюще посмотрела на товарища. Мол пойдем отсюда, пока не поздно. Однако на лице Герберта читалась такая отвага и уверенность, будто он стоял в чистом поле перед вражеским войском. В принципе, так оно и было, только местные солдаты куда опаснее даже северных варваров.

— Боишься? — тихо спросил колдун.

Девушка кивнула и дернула плечами.

— Дай руку. Мы войдем туда вместе и вместе выйдем. Обещаю.

Несмотря на внешнюю храбрость, ладонь товарища была мокрой и холодной как лед. Герберт боялся, пожалуй, как никогда ранее, но вида не показывал. Герде стало немного спокойнее. Она даже сделала первый шаг к жуткому замку.

— Ну, пойдем уже. Солнце скоро сядет, — сказал напарник.

Ворота захлопнулись, словно отрезав ребят от остального мира. Внутри стен царила полная тишина и холод, ветра вовсе не было. Палую траву и прочий мусор будто приклеили к обшарпанным, местами расколотым плитам. Да и воздух казался густым и тяжелым как плотный туман.

Охотники огляделись. Почти сразу за фонтаном начинались ступени, ведущие к дверям замка. Сами двери выглядели как после осады. Сначала их порубили топорами и снесли тараном, а после поставили в проем, не удосужившись даже повесить на петли.

Когда-то на серых стенах обильно рос плющ, но сейчас он засох и напоминал коросту или подтеки запекшейся крови. Узкие окна-бойницы были черными как темной ночью, хотя до заката оставалось не меньше часа. Ребята ожидали учуять вонь гнили, но во дворе пахло только затхлостью и пылью.

— Мерзкое местечко, — поежившись, выдохнула Герда.

— Надо осмотреть тут все и найти убежище. Какую-нибудь комнатушку, где можно организовать оборону.

— Ты собрался идти внутрь?! — испуганно выкрикнула колдунья.

— Разумеется. Я не могу чертить печати и руны на воздухе.

Герберт улыбнулся и подмигнул. Девушке это не сильно помогла — она прекрасно видела, как дрожат колени спутника. Но назад путь уже нет, надо двигаться дальше.

Крепость, похоже, действительно штурмовали и не раз. На первом этаже царил такой беспорядок, будто тут пробежали все северяне разом на своих боевых баранах. Мощный дубовый стол, за которым некогда трапезничали обитатели замка, был расколот натрое и валялся по углам. Стулья и вовсе превратились в щепы, ровным слоем устилающие пол. Некогда красный махровый ковер словно потрепала стая диких собак. Около лестницы на второй этаж лежала чудом уцелевшая люстра на сотню свечей.

Самих свечей, к слову сказать, поблизости не обнаружилось.

Герда сделала шар света поярче, чтобы избавиться от жутких неверных теней. Теперь хотя бы все углы были освещены, и там не могла притаиться какая-нибудь жуть.

— Дров достаточно, — хмыкнул Герберт. — Но спрятаться тут негде. Если на втором этаже нет подходящих комнат, придется спускаться в подвал.

— Чур без меня!

— Разделяться в подобном месте — крайне глупая идея. Идем.

Второй этаж планировкой ничем не отличался от первого. Только окон-бойниц больше и мусора не так много. Здесь длинными рядами вдоль стен стояли двухъярусные кровати. Очевидно, в свое время тут ночевал гарнизон, а потом инквизиторы. Ни матрасов, ни простыней ребята не нашли — все, что могли унести, забрали, когда покидали крепость.

— Герберт, — шепнула целительница. — Там, в углу.

У дальней стены лежало что-то большое и темное. Возможно, свернутый матрас, возможно — нечто иное, менее приятное.

— Иди погляди…

— Лучше посвети туда посохом…

— Тоже мне герой, боец с призраками, — фыркнула Герда и потянулась к ножнам.

В углу лежало тело молодой девушки — лет пятнадцать на вид, почти еще ребенок. Неизвестно, когда она умерла, но тлен совсем не тронул плоть. Издалека казалось, что бедняга просто спит.

На трупе была коричневая роба послушника. Одна из не сдавших экзамен.

— Значит, это правда, — тихо произнесла Герда, неотрывно смотря на печальное бледное лицо. Создавалось впечатление, что незнакомка почувствовала резкую боль, скривила губки, нахмурилась — да так и померла.

— Ты о чем?

— Они действительно отправляют послушников на убой. Это не сказки с целью стрясти денег на свечки и кружки. А ведь я не верила…

Колдунья выронила посох и обхватила руками плечи. Ее била крупная дрожь. Не в силах стоять, Герда опустилась на кровать. Из темноты донесся дробный перестук зубов.

Герберт сел рядом и провел ладонью по спине подруги.

— Соберись, пожалуйста. Времени почти не осталось.

— Я хочу домой, — всхлипнула Герда. — Хочу к папе…

— Послу…

Девушка вскочила, едва не ударившись головой, и побежала к выходу. Выругавшись, артефактор помчался следом. До наступления ночи оставалось минут двадцать, если не меньше. А тут еще напарницу успокаивай!

Герберт догнал целительницу на выходе из замка. Обхватил за талию и попытался втащить внутрь, но девушка вцепилась в двери и держалась как утопающий за бревно.

— Откройте ворота! Немедленно! Мой отец Варфоломей Ордос! Я требую выпустить нас отсюда!

Сквозь крики и плач пробился сухой хлесткий звук. Истерика вмиг прекратилась. Герда выпучила глаза и коснулась ладонью покрасневшей щеки.

— Извини, у меня не было выбора, — сказал Герберт.

— Ты… ударил меня? — выдохнула охотница.

— Так надо было.

— Ты… поднял на меня руку!

— Но…

Оправдаться напарник не успел. Герда подскочила к нему и врезала кулаком в подбородок. Парню повезло, что он успел стиснуть зубы, иначе точно остался бы без парочки. От удара на мгновенья помутнело сознание, и очнулся Герберт лежа на полу. В спину больно упирались обломки мебели, но лицо болело куда сильнее.

— Совсем страх потерял! — хмыкнула целительница и поправила челку. — Ой, как-то похолодало…

— Пока ты истерила, солнце село! — обиженно пробурчал спутник, поднимаясь с пола. — Посох хоть на месте?

К счастью, девушка успела подобрать оружие до того, как начался припадок. Герберт, в свою очередь, достал из сумки ловушку. И тут же громко выругался.

— Что такое?

В ответ парень показал устройство с погнутым лепестком. Повредил при падении, не иначе.

— Вот черт, — фыркнула Герда. — А можно починить? Ну там, пальцем подковырнуть или дощечкой.

— Ты шутишь?! Это же высокоточная работа лучшего мастера Литы!

— Плохой значит мастер, раз сделал такую хрупкую ловушку.

— Плохая ты! Нечего было кулаками махать!

— Ты первый начал!

— Нет ты! Меньше орать и бегать надо было! Прекрасно знала, куда шла!

Герда открыла было рот, но сверху донесся протяжный замогильный вой.

— Призраки пробуждаются, — шепнул Герберт. — Скорее в подвал!

Ребята бросились к лестнице, но на пути внезапно возник полупрозрачный силуэт. Толком рассмотреть его не удалось — Герда вмиг выхватила посох и угостила призрака опаляющим светом. Тот кратко взвыл и растворился в воздухе.

В подземелье вела узкая винтовая лестница. Обшарпанные ступени местами покрывала запекшаяся кровь. Когда охотники почти спустились, из стены вылезла когтистая рука и едва не схватила Герберта за волосы. Благо и тут девушка среагировала вовремя.

Артефактор внезапно остановился в проеме. Напарница с разбегу врезалась в его спину. Из-за узости прохода Герда не могла видеть, что там впереди.

— Ты идешь или как? — нахмурилась девушка, нутром чуя грядущую опасность.

Герберт отошел в сторонку, странно поднимая ноги, будто топал посреди болота. От открывшейся картины целительница потеряла дар речи. Слава Богу, что не самообладание — еще одна истерика стала бы для охотницы последней.

Пол низкого сырого подземелья устилали тела. В основном в коричневых робах, но встречалась и обычная одежда. Большинство — молодежь, с бледными лицами, синими губами и впалыми темными глазами. У многих распахнуты рты в безмолвном крике, иные будто спали. Как и у девушки наверху, никаких следов тлена. Словно в проклятом замке даже время застыло.

— Господи… — изо рта Герды вырвалась струйка пара. — Сколько же их тут…

— Не знаю. Но если не хочешь пополнить счет — лучше пошевеливайся.

Вдоль коридора тянулись двери тюремных камер. Герберт добрался до ближайшей и попытался открыть, но мешали трупы. Как парень ни старался, гнилая деревянная дверь не сдвинулась ни на сантиметр.

— Надо подвинуть их, — посоветовала охотница.

— Знаю! — огрызнулся напарник. — Но они словно примерзли друг к другу.

Юноша наклонился к мертвецу, схватил за воротник и попытался поднять. Вдруг темные глаза открылись, а худые костлявые пальцы сомкнулись на горле артефактора. Вспыхнул свет, и тело обмякло, отпустило добычу.

— Спасибо, — сказал Герберт и закашлялся. — Свети на них еще. Мертвецов… будто держит что-то, сковывает вместе.

После нескольких залпов, дверь наконец-то удалось открыть. Герда прошмыгнула внутрь, Герберт сразу же следом. И едва не оглох от громкого визга.

Посреди камеры висел гнилой труп. Узника инквизиторов подвесили за руки к потолку задолго до того, как замок захватили призраки. Почерневшее безглазое лицо с отвислой челюстью покачивалось прямо напротив орущей Герды. Со стороны казалось, что еретик орет вместе с ней.

Пришлось схватить подругу за плечи, повернуть к себе и сильной встряхнуть. Давать пощечину еще раз Герберт не отважился.

— Давай уйдем отсюда, — выпалила спутница. — Найдем другую камеру…

— А там, по-твоему, цветочки растут и бабочки порхают? — огрызнулся парень. — Отойди в угол и не смотри.

Дважды повторять не пришлось. Герберт выхватил меч и срубил ржавые цепи. После вытащил мертвеца в коридор и захлопнул дверь. Как раз вовремя — снаружи послышалось шевеление, а секундой позже в доски впились гнилые когти.

— Сделай что-нибудь! — крикнул охотник.

Несмотря на старость, доски двери прилегали друг к другу очень плотно. Даже мощный поток света не мог пробиться сквозь них. Герберт мог бы сделать дырку мечом, но тогда вся задуманная защита не сработала бы. Пришлось со всей возможной прытью вырезать на двери печати и руны. Лишь после этого нечисть в коридоре успокоилась.

Но не прошло и мига, как из стены вылезла голова с красными глазами и всклокоченными патлами. Герда отпугнула призрака, однако следующий почти сразу выпорхнул с потолка и завыл так, что уши заложило.

— Ты скоро там?! — крикнула колдунья, подпалив очередное привидение.

— Видишь, работаю?! Задержи их хотя бы на пять минут.

— На пять минут?! Да мне уже кажется, что я поседела!

— Тебе пойдут белые волосы. Ты же любишь ведьмаков.

— Тьфу на тебя! Ай! А ну получи!

Герберту удалось возвести предварительную защиту раньше срока. После этого нападки нечисти резко сократились. Но время от времени особо отчаявшиеся души пытались прорваться. Их отвратительные лики проявлялись на сырых камнях стен и даже на полу.

Добавив еще несколько рядов рун и печатей, колдун развернул перед дверью ловушку и отполз к стене. Многие несведущие думают, что работа артефактора вроде работы резчика или столяра. Но на самом деле каждый вырезанный знак отбирал часть магической силы.

Поэтому после запечатывания камеры юноша стал похож на больного лихорадкой. Бледный, с пересохшими губами, мелко дрожащий и весь в поту. Впрочем, Герда выглядела не лучше.

Напарники уселись плечом к плечу и закрыли глаза. За стенами выли и скреблись призраки, в тщетных попытках пробить волшебную броню.

— Больше не могу, — прошептал юноша. — Надеюсь, этого хватит до утра.

— А если нет? — испуганно спросила Герда.

— Тогда все будет зависеть от тебя. Думаю, ты сможешь задержать их… на пару минут.

— Умеешь обнадежить.

Герберт устало улыбнулся.

— Черт, кажется я засыпаю. Переутомился… Если я не проснусь…

— Замолкни.

— Нет, выслушай меня.

— Герберт!

— Просто знай — мне понравилось работать с тобой.

— А мне с тобой, — всхлипнув, ответила Герда.

Но напарник уже спал.

Отец Степан проснулся на рассвете. Обычно он вставал гораздо позже, но юные охотники слишком уж заинтересовали его. Удалось ли им выжить? Вряд ли. Из десяти послушников замок покидают не больше четырех. Такова суровая реальность борцов с нечистью.

И это специально обученные церковники, лучшие из лучших среди сверстников. Что уж говорить о неумехах-колдунах. Целительница и артефактор — тоже мне парочка для отлова призраков.

С такими мыслями отец Степан покинул барак и подошел к воротам. Стражники клевали носами, опершись на копья.

— Рота, подъем! — гаркнул инквизитор.

Стражники встрепенулись, послышался лязг лат. Оба поправили шлемы и вытянулись по стойке смирно.

— Новости от гостей есть?

— Никак нет, отец Степан.

— Что же, как я и думал. Двумя выскочками меньше.

Инквизитор развернулся и направился к часовне. И тут в ворота постучались.

Стражники нерешительно переглянулись и уставились на священника. Тот взмахнул кулаком, сплюнул с досады, но велел отпереть. Как и обещал Герберт, охотники покинули замок вместе. Усталые, потрепанные и голодные, они опирались друг на друга как пьяные.

— Да уж, — хмыкнул отец Степан. — Видимо, артефактор и целительница не такая уж плохая пара.

Пока ребята отдыхали и плотно завтракали, церковник выписал все необходимые бумаги. Не было никакой торжественной церемонии вручения и напутственных речей. Напарники получили разрешения и маленькие серебряные колечки — знаки борцов с нечистью.

— Ну и что теперь? — спросила Герда, смотря как сидит кольцо на мизинце.

— Работа конечно, что же еще. Видела, сколько в Арне объявлений? Доски ломятся! А представь, что в столице творится…

— Твое рвение похвально, но я думаю, мы заслужили небольшой отпуск. Далеко отсюда твой остров?

Герберт смущенно почесал затылок.

— Хочешь зайти в гости?

— Конечно. Ты же был у меня, теперь моя очередь.

— Ну… Я все-таки не в особняке живу…

Герда рассмеялась и взяла друга под руку.

— Пошли уже, скромник. После ночевки в подвале замке для меня и хлев — дворец.

Восходящее солнце грело спины бредущих меж скал охотников.

Начинался новый день, а вместе с ним новые приключения.

Оглавление

История первая. «Небесная Мари»

История вторая. Тихие холмы

История третья. Лорд Кентер

История четвертая. Сэл

История пятая. Пастуший перевал

История шестая. Западня

История седьмая. Отцы и дети

История восьмая. Призрачная тюрьма

История девятая. Эдуард

История десятая. Призрак сельского театра

История одиннадцатая. Нерешенные проблемы

История двенадцатая. Последнее испытание Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg