«Страна нигде (СИ)»

Страна нигде (СИ) (fb2) - Страна нигде (СИ) 921K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Михайлович Пинаев

Пинаев Андрей Михайлович

Страна нигде

Длинная и занудная история про остров, фею, разумных роботов и временные парадоксы, а также о том, как важно любить людей. И прочих тварей. Закончен наконец.

Автор (это который я) никогда не видел моря. Абсолютно ничего не смыслит в радиотехнике, вообще слабо представляет, что происходит в розетке. В крупном парке аттракционов последний раз был в детстве. На островах не робинзонил, выживать в лесах не обучен. Про генную инженерию знаю лишь, что есть такая прикольная штука.

С учетом вышеизложенного вполне закономерным представляется наличие огромного количества фактических ошибок, за которые смиренно прошу прощения и для простоты восприятия текста предлагаю считать, что дело происходит в альтернативном мире, где плещется альтернативное море с альтернативной рыбой, в альтернативных розетках течет альтернативное электричество, и альтернативные люди построили парк альтернативных развлечений.

*****

СТРАНА НИГДЕ

Кораблекрушение было лишено всякой эпичности, оно произошло скучно и буднично, как поломка автобуса на пыльной сельской дороге. Где-то в глубине корабля раздалась серия негромких хлопков, а буквально через минуту капитан по радио объявил эвакуацию.

Паники не было, без всякого страха, лишь с недовольным бурчанием пассажиры один за другим выходили на палубу и под присмотром команды садились в автоматические спасательные плоты, которые тут же опускались на воду.

Я покидал корабль одним из последних. Не то чтобы мне захотелось погеройствовать - да и негде там было геройствовать - просто именно сейчас мне вздумалось разложить на столике все свои инструменты, и на то, чтобы сложить их обратно в сумку, ушло несколько минут.

Последние плоты спускались на воду полупустыми, так что у меня был всего один сосед, унылый дядька с пивным пузом, которого я приметил еще при посадке и старался держаться от него подальше - он был нетрезв и выглядел так, будто пил не первый день, а я пьяных не люблю. Но выбора не было; понукаемый помощником капитана, я влез в плот и сразу отодвинулся от пьяного к противоположному борту.

Плот шлепнул дном по воде, зажужжал электромотор, наше плавсредство, управляемое бортовым компьютером, приблизилось к остальным плотам и заняло в их рядах свое место. Дядька тут же приподнялся и начал озираться вокруг.

-Сядьте, пожалуйста. - попросил я его. - вы плот раскачиваете.

-Да сына ищу, Димка... он на палубе был, а я внизу.

-Ну, он на другом плоту. - спокойно ответил я. - видите, всех пассажиров посчитали, если бы кого не хватало, стали бы искать. Сядьте.

-Ага... - словно не слыша меня, дядька поднялся в полный рост и продолжил выглядывать своего Димку. Наконец он радостно вскрикнул и засемафорил руками:

-Димка! Эй, Димка!

Я проследил за направлением его взгляда и увидел на одном из плотов напуганного паренька лет семнадцати, так же бурно махавшего руками.

-Дим! Я щас!

Не успел я что-либо сказать, как дядька прямо в одежде плюхнулся в воду, обдав меня солеными брызгами, и в несколько гребков достиг другого плота.

Однако, дядька большой оригинал. Кто ж в здравом уме повезет сына на платформу, это гнездо разврата? Такие места обычно посещают в одиночку, стараясь остаться неузнанным, и рассказывают об этом лишь очень хорошо напившись, когда больше нечем похвастать. У них, на платформе, даже специальная фирма есть - занимается прикрытием таких вот отдыхающих. Жена думает, что муженек в командировке, начальник думает, что сотрудник уехал навестить больную троюродную бабушку, а он в это время играет в казино, закидывается наркотой и спит с проститутками на плавучем городе посреди моря - азартные игры и наркотики запрещены во всех цивилизованных странах, поэтому дельцам приходится выносить их за пределы государств, на плавучие платформы в нейтральных водах. Так что ставлю сотню против одного, что дядька - просто пожилой педик, везущий поразвлечься своего юного любовника.

Я думаю, что в том, что на летнюю практику на эту платформу отправили именно меня, была немалая польза для всех остальных, хоть они и не поняли этого. Когда заведующая кафедрой Татьяна Геннадьевна произнесла 'Платформа номер четыре - один человек. Андрей Рожков', в аудитории раздался разочарованный стон.

-Почему он-то? - спросил Антон, староста группы.

-Потому что. - отрезала Татьяна Геннадьевна. Она, как и многие, не любила говорить очевидные вещи.

Кого отправить в такое злачное место, кроме меня? Юридически студенты взрослые люди, но все понимают, что по молодости лет сдерживающими механизмами они еще не обзавелись. Свет неоновых реклам Платформы манит их, как и все взрослое и запретное, которое вдруг - по достижении возраста совершеннолетия - стало своим и дозволенным. Каждый из них уверен, что на Платформе-то и начнется настоящая взрослая жизнь, которую они видели в кино: деньги, казино, женщины.

Особенно женщины. Ну, кто из этих сопляков не представлял на сон грядущий зазывные улыбки из тех рекламных роликов, что разрешено показывать только после полуночи? Отправь на платформу любого из них, да того же Антона, и угадайте с трех раз, куда он направится прямо с теплохода.

А я на хорошем счету, и единственный не отношусь к направлению на Платформу номер четыре как к подарку судьбы. Потом, если один из парней нашей группы вернется с платформы одетый лишь в долги, с исколотыми руками и букетом венерических болезней, его родители будут рвать и метать - 'ах, что стало с нашим хорошим мальчиком', а нашему ВУЗу оно надо? Нет, поэтому поеду я.

...Я покачал головой (меня всегда возмущает, когда люди неспособны выполнять простейшие правила, написанные для их же блага), сел на мягкое резиновое дно плота и заметил плоский серый чемоданчик, стоящий возле борта.

-Эй, э... гражданин! - я приподнял чемоданчик, показывая его находящемуся в другом плоту дядьке. - вы забыли!

Мне кажется, именно тогда моя жизнь круто изменилась. Не в тот момент, когда завкафедрой приняла решение отправить на платформу именно меня. Не тогда, когда трюме что-то взорвалось и корабль пришлось эвакуировать - такое случается. Все еще могло пойти как прежде.

Если можно так выразиться, поезд моей жизни стукнул колесами на стрелке, уводящей совсем в другую сторону, в тот момент, когда я привстал, подняв над головою маленький серый чемоданчик.

Электромотор плота надсадно взвыл, плот рванулся вперед и я упал на мягкое резиновое дно.

-Что за дела... - поднявшись, я увидел быстро удаляющийся корабль и стайку плотов возле него, с одного из которых мне вслед непонимающе смотрел мокрый владелец чемоданчика.

Мой спасательный плот взбесился. Небольшой электромотор, призванный помочь плотам в случае чего держаться вместе, работал на пределе своих сил, гудя и подвывая, плот несся со скоростью, совсем для него не предназначенной, так что не очень-то толстое резиновое дно ходило ходуном от встречных волн.

-Ох, черт, как же его остановить...

Единственным вариантом мог бы стать хороший удар ногой по бортовому компьютеру - белой пластмассовой коробке, закрепленной на надувном борту плота, но моя законопослушность не позволила так поступить. Я стал суетливо ковырять его, но белая пластмассовая коробка оказалась не только опечатана, но еще и запаяна, бортовой компьютер не имел никаких внешних элементов управления.

Я сунул руку за борт и погрузил ее в стремительно несущуюся мимо воду, надеясь хотя бы развернуть плот, но бортовой компьютер тут же выровнял курс и продолжил нестись прямо к одной ему известной цели. Высунувшись еще дальше, я чуть не вылетел от очередного удара волны в дно, после чего убрал руку и стал держаться за резиновые поручни.

Мне оставалось лишь ругаться сквозь зубы, глядя, как удаляется корабль и остальные спасательные плоты. Я следил за ними, пока они не скрылись за горизонтом, потом последний раз матюгнулся и устроился поудобнее. Путешествие на платформу явно затягивалось.

*****

Плот прошелестел резиновым днищем по песчаному берегу и остановился. Я выбрался и, очень огорчившись из-за испорченных мокрым песком новых белых кроссовок, вытянул его чуть подальше. Посмотрел на экранчик мобильника - конечно, сеть отсутствовала.

Не было страха, было лишь унылое раздражение, хотя мало кому удалось бы удержаться от паники, попади он, житель современного города, на самый взаправдашний остров. Но я не боялся. Наверняка к спасательным плотам уже прибыло эвакуационное судно с платформы, там сообщили о моем взбесившемся плоте, и на сигнал маячка (вон он, вклеен в резиновый борт, мигает зеленым светодиодом) уже движется вертолет. Все, что требовалось от меня - в течение пары часов не делать глупостей и сидеть на жопе ровно, чем я и занялся. А что было делать еще на этом необитаемом острове?

Я находился на маленьком пляжике в форме сильно вытянутого полумесяца, к которому вплотную подступал обычный уральский лес. Пляжи мне доводилось видеть, не говоря уж про хвойные леса, и ничего интересного в них я не находил, так что, достав из сумки свой маленький нетбук, я открыл папку со схемами электробытовых устройств и погрузился в чудесный мир серебряных дорожек на текстолитовых полях.

Прошла пара часов, но вертолета не было. Села и до того разряженная батарея в нетбуке, и кроме того, мне захотелось пить. В моей сумке была пустая пластиковая бутылка из-под минералки (последний глоток был сделан на палубе, а урны рядом не оказалось), с нею в руке я отправился вдоль берега. Песок кончился, пошла мелкая галька - если она влажная, подвернуть на ней ногу проще, чем сжечь полевой транзистор статическим электричеством, так что я сбавил ход. Очень скоро на моем пути оказался маленький ручеек, почти полностью уходящий в гальку еще до береговой линии. Пройдя чуть выше по его течению, я обнаружил небольшой родник, где вдоволь напился холоднющей воды и наполнил бутылку.

Еще через час дал о себе знать мой больной желудок, недовольный пропущенным обедом. Сначала боль была слабой - словно он лишь вежливо напоминал хозяину, что неплохо было бы покушать, потом появились болезненные спазмы. Поскольку еды, а тем более теплой, не слишком жесткой и не повышающей кислотность не предвиделось, я разжевал две антацидные таблетки, упаковка которых никогда не покидала мой нагрудный карман. Таблетки заглушили голод, и я смог наконец уделить время тому, с чего следовало начинать - занялся обустройством временного лагеря.

Мне уже стало ясно, что у спасателей нашлись дела поважнее меня, так что на острове я на некоторое время задержусь - похоже, сегодня вертолета ждать уже не стоит, а ночи бывают холодные, необходимо будет развести костер и поддерживать его горение всю ночь, чтобы не замерзнуть.

Я вытащил плот подальше от воды, на середину пляжа, так что он был равноудален как от воды, так и от леса. От моря тянуло прохладой, а лес, хоть и дал бы защиту от ветра (которого, впрочем, почти не было), выглядел очень неуютно даже сейчас, ночью же лесные шорохи наверняка заставляли бы вздрагивать до самого рассвета.

Затем я отправился собирать плавник, в изрядном количестве принесенный морем. Высушенная солнцем до почти полной невесомости, древесина приобрела алюминиевый блеск и наверняка прекрасно годилась в качестве топлива для костра. Притащив десяток коряг, я наивно решил, что этого будет достаточно, немного передохнул и отправился искать пищу.

Конечно, я не рассчитывал задерживаться на острове слишком долго, в самое ближайшее время меня должны были подобрать, и с голоду я бы за это время не умер, однако боль в желудке усиливалась, и это заставило меня не на шутку встревожиться вопросом его заполнения.

Увы, кокосовыми пальмами берег не изобиловал, и тяжелыми гроздьями бананов сосны увешаны не были. Наверное, более опытный в кораблекрушениях человек нашел бы хорошую, калорийную пищу и здесь, моего же опыта хватило лишь на то, чтобы дочиста обожрать два куста малины, очень кстати обнаруженные недалеко от плота. Выросшая в тени больших сосен, малина была крупной, водянистой, почти безвкусной, но я был рад и этому.

За всеми хлопотами время пролетело незаметно, солнце уже коснулось горизонта. Я не курил - желудок заставил бросить - но зажигалку по старой памяти в кармане таскал. Использовав в качестве растопки брошюрку по технике безопасности при работе с электробытовыми приборами, я запалил костер возле плота, сел на борт и застегнул куртку. Когда стемнело, я подбросил еще дров, прикрыл глаза и постарался заснуть. Спать особо не хотелось, но и сидеть всю ночь без сна я смысла не видел. Сухой жар костра убаюкал меня, и я заснул даже быстрее, чем это удавалось мне в мягкой постели.

За ночь я просыпался от холода трижды, когда прогорал костер. Подбросив пару бревнышек и пригревшись, я снова засыпал, но к сожалению, дров я запас недостаточно, и где-то в половине четвертого, когда темень такая, что выколи глаз - и не заметишь, я обнаружил, что запас древесины иссяк.

Ночь была довольно тепла, но моя джинсовая куртка еле согревала, а впереди ждал рассветный холод. В свете последних язычков пламени от костра я извлек из сумки с инструментами светодиодный фонарик и, мелко вибрируя от озноба, отправился за плавником.

Фонарик был довольно яркий, но его белый свет словно впитывался в мокрый песок и мало что освещал. Уже в десятке метров от костра я очень-преочень больно отбил большой палец правой ноги о незамеченный камень.

Прихватив единственную найденную щепку, я вернулся к плоту, бросил ее в костер, достал из сумки толстую, на пяти языках 'Инструкцию по эксплуатации автомата по продаже напитков Sonyo SX-14', свернул ее в трубочку и запалил от углей.

С импровизированным факелом дело пошло веселее. Чтобы не слепить глаза, я держал его на вытянутой руке чуть сзади, и за два захода притащил несколько толстых и сухих коряг.

Когда сухое дерево разгорелось и от костра пошел ровный жар, я настроился было снова задремать, но почувствовал, что хочу в туалет. Хоть меня никто не видел, отливать возле того места, где спишь, показалось мне отвратительным, так что я встал и, не включая фонарика, отошел от костра метров на двадцать.

Сделав дело, я несколько секунд постоял с закрытыми глазами, а когда они привыкли к темноте, я поднял взгляд и увидел сквозь верхушки деревьев мигающий зеленый огонек.

Днем я не мог его заметить, но в кромешной темноте он сиял, как сошедшая с небес на землю звездочка. Две коротких вспышки, секунда темноты - и снова две коротких вспышки.

Что ж, это многое меняло. Получается, остров не такой уж и необитаемый. Интересно, что там? Особняк какого-нибудь олигарха, или может, метеостанция? Может быть, просто какой-нибудь автономный радиомаяк? Что бы это ни было, мне следовало поскорее туда отправиться.

*****

Когда совсем рассвело, я встал, сделал пару глотков воды из бутылки, разжевал таблетку, забросал песком костер и, вскинув на плечо сумку, пошел вдоль берега. Не принадлежащий мне чемоданчик я также прихватил, оставив на борту плота надпись черным маркером:

'Андрей Рожков, 10.08.20ХХг. обследую остров, возможно, ушел к центру'.

Я шел, греясь на солнце и слушая урчание голодного желудка, и размышлял. Мысли мои были следующими:

Во-первых, думалось мне, остров издалека похож на круглый, толстенький каравай. Эта мысль была печальной, так как в желудке со вчерашнего дня ничего кроме малины не было, и несмотря на таблетки, он болезненно пульсировал.

Вторая мысль была о раздолбаях-спасателях. Помнится, в новостях показывали сюжет, где ситуация сложилась почти один к одному идентичная - тогда моментально были подняты вертолеты и не прошло и часа, как все пассажиры хлебали горячий бульон и отвечали на вопросы журналистов. Меня же почему-то спасать не торопились, а ведь путь от корабля до острова занял не так уж много времени, вряд ли остров был неизвестен. Эта мысль была не то чтобы печальной, скорее раздражающей.

В-третьих, я не знал, что в центре острова. Хорошо если чьи-то частные владения, по крайней мере, позвонят куда надо, да и голодным при всем современном негостеприимстве не оставят. А ну как там одинокий бетонный домик с ржавой табличкой 'геодезическая станция номер сто-тыщ-чего-то-там', где нет ничего кроме заваленных мышиным дерьмом автоматических термометров и барометров? Эта мысль меня тревожила, но недолго, потому что, пройдя лишь пару километров, я увидел причал.

Это был серьезный, капитальный бетонный причал, способный принять если не большие теплоходы, то пассажирские корабли вроде нашего точно. Возле причала находилось нечто вроде открытого зала ожидания - крыша, стоящая на металлических столбах, ряды скамеек и небольшое огороженное помещение с единственным окошком под табличкой 'Дежурный'.

Помещение было пусто, и судя по сантиметровому слою пыли на скамейках, уже давно ничья задница не опускалась на них.

От причала вглубь острова вела асфальтированная дорога, вдоль которой каждые десять шагов на невысоких металлических столбиках были установлены фонари. Дорогу нельзя было назвать очень узкой, два легковых автомобиля на ней, пусть с трудом, но разъехались бы, но ни одного следа шин на ней не было - дорога была пешеходной. Впрочем, и люди давно здесь не ходили, дорога была усыпана листьями не менее чем с прошлой осени.

Теперь, когда я был уверен, что в центре острова находится некий крупный объект, пусть даже и пустующий сейчас, мои мысли приняли более позитивную окраску.

Во-первых, я мысленно подсчитывал деньги, которые смогу получить после этого происшествия. В стоимость билета входит страховка, пусть и не очень большая, но она позволит мне сделать несколько внеплановых покупок.

Во-вторых, я мысленно подсчитывал деньги, которые мне сразу по возвращению в цивилизацию выплатит компания Izaro, чей логотип - переплетенные буквы 'I' и 'Z' - я приметил на бортовом компьютере спасательного плота. Нет, я вовсе не был сутяжником и скорее молча проглотил бы обиду, чем стал таскаться по судам и знаться с адвокатами - предлагать деньги было обычной стратегией фирм, дорожащих своей репутацией и утомленных бесконечными судебными исками. К примеру, один студент с моего курса, пострадавший от собственной глупости (слишком глубоко сунул руку в недра автомата для распаковки и приготовления сублимированной пищи) получил несколько тысяч от фирмы-производителя за то лишь, что этой самой рукой вывел подпись под документом, где обязывался о причинах своей травмы никому не говорить.

Третья мысль была честолюбивая - 'меня покажут по тивииии!' (последнее слово следует произносить с умиленным подвыванием и идиотской улыбкой на пол-лица). За эту мысль мне тут же стало стыдно, ведь я представил себе, каким идиотом буду выглядеть в глазах людей - полсуток просидел на берегу, в двух шагах от спасения. Впрочем, я тут же утешился тем, что в обязанности потерпевшего не входит шатание по островам, в обязанности потерпевшего входит лишь ожидание спасателей - не этому ли учили нас на курсах основ гражданской безопасности? Так что идиотами пусть выглядят спасатели, которым не хватило двенадцати часов для пеленга маячка моего плота.

Последнюю мысль я додумывал, уже замедляя шаг и придерживая все более отвисающую челюсть. Вековые хвойные деревья скрывали не летнюю усадьбу олигарха и не геодезическую станцию, а парк аттракционов.

*****

Дорожка вела к воротам, над которыми были закреплены металлические решетчатые буквы - 'Neverland'. 'Страна нигде', кажется, это из сказки про Питера Пэна - вспомнил я. Буквы, сплетенные из проволоки, по замыслу дизайнера должны были быть опутаны вьюнком, но вьюнок давно засох, и вход в парк выглядел слегка неопрятно.

Миновав ворота, я прошел по дорожке, ведущей через некогда фигурно подстриженные кусты и вышел на маленькую площадь. Центр площади украшала скульптура из цветного пластика - собственно, главный герой, Питер Пэн. Вышло не очень похоже: в отличие от книжного прототипа, бессердечного и взбаламошного мальчишки, лишенного малейших проблесков разума, пластмассовый Питер взирал на посетителей так кротко и мудро, что самый высоконравственный академик наук счел бы за честь пожать его руку.

Я прокашлялся, глотнул воды из бутылки, набрал побольше воздуха и крикнул:

-Есть здесь кто-нибудь?

Увы, Господь не наградил меня крепкими голосовыми связками, так что мой крик вряд ли разнесся далеко. Вздохнув, я погладил ладонью живот (желудок отозвался сердитым ворчанием) и пошел по одной из дорожек, ведущих от площади - по той, на которую указывала жестяная рука с надписью 'Гостиница' укрепленная на ограде.

Под ногами хрустели сухие листья и мелкие веточки, которые давно никто не убирал. Кусты по бокам дорожки разрослись, и даже когда я шел по середине дорожки, они то и дело касались моих локтей длинными веточками. Я прошел мимо огороженной асфальтовой площадки, где ржавели маленькие, почти как настоящие автомобильчики - детский автодром, мимо покосившейся карусели, мимо заросшего ряской пруда с двумя одноместными катамаранами на педальном ходу, по широкому металлическому мостику перешел ручей и вышел к пятиэтажному зданию с полностью остекленным цокольным этажом.

-Эгей! Есть здесь кто-нибудь? - повторил я свой клич. Никто мне не отозвался, что порядком меня удивило: ну, предположим, парк развлечений был нерентабельным и разорился либо по каким-то иным причинам прекратил работу, но ведь не может быть такого, чтобы дорогостоящее оборудование бросили здесь рассыпаться, не оставив даже сторожа!

Приблизившись, я поискал кнопку звонка на стеклянных дверях, не найдя ее, постучал. Дверь отозвалась неожиданно гулко, что заставило меня вздрогнуть. Дверь была двойной, ее створки должны были расходиться автоматически при приближении человека. Поскольку они не разошлись, я предположил, что дверь либо обесточена, либо заперта. Насколько я знал, подобные двери удерживаются в запертом состоянии электромагнитом либо, если электромагнита покажется мало, блокируются вручную изнутри небольшими рукоятками, спрятанными в стенах, и при втором варианте дверь бы я вряд ли открыл. На мое счастье, дверь оказалась и обесточена, и не заперта, так что я смог без особых проблем развести ее створки руками.

В гостинице, несмотря на ранний час, было ужасно жарко и душно. Прежде чем пройти дальше холла, я полностью открыл дверь, заблокировал ее в открытом состоянии и лишь когда внутрь хлынул свежий воздух, пошел вслед за его волной.

Духота в сочетании с голодом вызвала у меня резкие позывы к рвоте. Согнувшись, я уперся руками в колени и часто задышал. Мне удалось справиться с собою и не изгадить ковровую дорожку, однако во рту появился омерзительный привкус.

Отдышавшись, я подошел к гостиничной стойке. В гостиницах до этого дня мне бывать не доводилось, и я видел их лишь в кино - а кино я смотрел преимущественно старое, поэтому был уверен, что на столе найду толстую конторскую книгу с записями о посетителях. Разумеется, никакой книги там и в помине не было, а был плоский экранчик и клавиатура, провода от которых тянулись под стол. Был еще телефон, но он не работал. Порядком уже устав от неудач, я сел на стул.

Из-за стойки на всю длину просматривался гостиничный коридор, и табличка над одной из дверей заставила меня подпрыгнуть.

'Столовая'. Это слово сразу вызвало ряд воспоминаний, от которых во рту ударили фонтанчики слюны. Многие люди не любят пищу из заведений общепита, но лично я находил ее очень даже пригодной. Разумеется, было бы верхом наивности надеяться обнаружить в этой столовой горячий обед, но что-то перепасть мне могло, поэтому я пулей рванул туда.

Столовая была не очень большая, в ней стояли пластмассовые столы с задвинутыми под них пластмассовыми же стульями. Сунув голову в широкое раздаточное окно, я увидел лишь несколько больших кастрюль со сгнившим, засохшим, еще раз сгнившим и снова засохшим содержимым, открытый настежь холодильник, содержимое которого, судя по следам на линолеуме и разбросанным обрывкам упаковки, было употреблено какими-то мелкими животными да одиноко стоящую на краю стола банку консервированной рыбы. Банка так сильно вздулась, что стала похожа скорее на шар, чем на цилиндр.

Я совсем было упал духом, однако судьба оказалась ко мне милосердна - уже собираясь покинуть столовую, я увидел в углу прежде не замеченный мною прямоугольный ящик чуть выше моего роста.

Чуть ли не со слезами радости на глазах я узнал этот аппарат - автомат для продажи пищи быстрого приготовления Jezza, видимо, стоящий здесь на тот случай, если у кого-то из постояльцев имеется привычка перекусывать по ночам, когда нормальные люди, в частности повара и буфетчики, спят. Точно такую же модель я разобрал до винтика и собрал обратно на практических занятиях на третьем курсе, получив оценку 'отлично'. Сквозь запыленное стекло я увидел множество пластмассовых лотков, запаянных в пленку.

Разбить стекло смог бы любой дурак, но лишь вскрыть автомат было недостаточно. Продукты хранились в нем в так называемом стабильном состоянии, в котором не портились сколь угодно длительное время, но увы, не имели вкуса, запаха и практически не переваривались. Для того, чтобы привести их в состояние, пригодное для употребления в пищу, требовалась кратковременная обработка высокочастотным магнитным полем. Аппарат делал это сам, перед тем как выдать пользователю 'борщ с косточкой', 'жаркое с картофельным пюре', 'рисовый салат с овощами', 'суп-харчо острый', 'кашу гречневую с говядиной'... угм... 'запеканку картофельную с мясом', 'запеканку творожную с клубникой', 'тефтели с рисом', 'блинчики фаршированные' или же (мой больной желудок не заурчал, а прямо-таки замурлыкал) 'кашу овсяную на молоке'.

Все, что отделяло меня от этих аппетитных вещей, одни лишь названия которых на кнопках аппарата заставляли меня истекать слюной - электричество.

Так, решил я, буду рассуждать логически. Дано: парк развлечений с несколькими зданиями и кучей аттракционов, пожирающих прорву электроэнергии. Вопрос: откуда?

Автономные генераторы отметаем сразу, они годятся максимум для обеспечения энергией одного здания. Должна быть своя электростанция, но какая? Солнечных батарей я не видел, а при таком объеме потребления они должны были бы занимать немалую площадь. Ветряки также заметны издалека, да и нет в наших краях постоянного ветра, чтобы использовать их. Атомная электростанция? Щас, ага. При всей их современной безопасности мирного атома по привычке слишком боятся, чтобы использовать в местах с массовым пребыванием людей. Вариант с теплоэлектростанцией я даже не рассматривал как совершенно абсурдный - ну не в двадцатом же веке живем, ей-богу.

Оставалось одно - химическая электростанция, которая имела ряд достоинств, важных именно для такого места, как парк развлечений:

Во-первых, станции такого типа, как правило, размещают под землей - следовательно, они не оскорбляют своим техногенным видом беспечного взора отдыхающих.

Во-вторых, химическая электростанция нетребовательна к обслуживанию, что позволяет администрации ограничиться несколькими электриками и не содержать штат своих энергетиков, пользуясь услугами сторонних организаций раз в месяц.

В-третьих, и это было важно именно для меня, в отличие от остальных электростанций, которые либо дают электроэнергию, либо нет, про химическую никогда (ну разве что если совсем разобрать ее на части) нельзя было сказать, что она бездействует - просто со временем, по мере загрязнения химикатов, она слабела. Самая первая химическая электростанция, построенная на Урале для рудника, в дни своего величия питала несколько единиц тяжелой техники, каждая из которых потребляла электроэнергии как маленький город - а десять лет спустя, без замены содержимого, освещала и отапливала устроенную возле рудника лыжную базу.

Возможно, в моей логике присутствовал значительный процент личной заинтересованности, но сомневаться в своих размышлениях я не стал и, твердо решив, что электростанция именно химическая, вышел в коридор и подошел к единственной двери без таблички. Замок в ней был чисто символический, так что мне не составило труда вскрыть его отверткой - не то чтобы у меня был криминальный опыт, просто когда живешь в детском доме, такие умения появляются словно сами собой.

За дверью оказалось маленькое служебное помещение с электрощитком на стене. Я открыл его жестяные дверцы и увидел ряд выключателей, над одним из которых, лаконично подписанным 'все', горел маленький зеленый светодиод.

Я потянул к нему руку, но тут же замер, представив, как разом подключатся все этажи со всеми невыключенными лампочками и маленькими, но такими нужными электроприборами, которые тоже вряд ли отключены все - в таком большом здании наверняка что-то забыто. Так что выключателем я щелкнул, предварительно выключив все остальные, кроме обозначенного как '1 этаж'.

Сразу же фыркнул и как-то нехорошо застучал мотором холодильник в столовой. Я обеспокоенно кинулся в столовую, но должно быть, на движущихся частях холодильника просто скопилась пыль либо загустела смазка, так как когда я дошел до него, он уже ровно и без стука гудел. Выдернув провод холодильника из розетки, я подошел к автомату, кнопки которого теперь мягко светились, и ткнул одну из них.

'Каша овсяная на молоке'. - высветилось на стекле. - '20 руб. 00 коп'..

Я извлек бумажник, скормил аппарату требуемую сумму и спустя десять мучительных секунд стал обладателем глубокой тарелки из белого пенопласта, прикрытой тонкой пленочкой с пластмассовой ложкой на ней. Ногой вытянув стул из-под стола, я плюхнулся на него, стукнул по столу перед собою тарелкой, сорвал пленку и принялся поглощать горячую кашу, стараясь как следует пережевывать и дуя на ложку. Я не торопился, с наслаждением ощущая, как затихает боль в желудке, а когда выскреб тарелку до донышка, заказал у автомата еще одну и поставил остывать, не распечатывая, чтобы позже съесть ее еле теплой.

Время, которое требовалось, чтобы каша приобрела нужную температуру, я намеревался потратить на блаженное ничегонеделание, но съеденная вчера малина резко нарушила планы. Пришлось вставать и идти (а под конец пути так даже очень быстро бежать) в конец коридора к туалету. На мое счастье, там оказалась не только туалетная бумага, но и - вот чудо - вода в бачке, а когда я повернул кран, собираясь помыть руки, оттуда потекла слегка отдающая затхлым, но вполне пригодная для бытовых целей вода.

Вернувшись в столовую, я прикончил вторую тарелку овсянки, выдвинул из-под стола второй стул и, положив на него ноги, удобно откинулся. Мне всегда хотелось это сделать в столовой нашего ВУЗа, но окружающие бы неправильно поняли.

Итак, вот уже скоро сутки, как я на острове, а меня никто не спасает. Наверняка ищут, но почему не могут найти? Во-первых, радиомаячок. Когда я уходил, он работал - судя по миганию светодиода. Во-вторых, даже если он сломан, неужели так много островов здесь? Достаточно подняться в воздух на вертолете и облететь их, чтобы увидеть ярко-оранжевый плот, на темном песке горящий как маленькое солнце.

Предположим, меня считают погибшим. Ну, например, тому дядьке с пьяных глаз привиделось, что я выпал за борт и синяя пучина поглотила меня в один момент, а плот умчался вдаль пустой, так что теперь меня ищут не вертолеты, а водолазы. Но ведь и плот должны искать, разве нет? Надо же им составлять отчеты о произошедшем, да и немалых денег должен стоить этот плот. Неужели все сразу? Меня считают погибшим, а радиомаячок испорчен? Если так, то я очень невезучий человек.

С другой стороны, я сыт и у меня есть крыша над головой, в кране вода и в лампочке свет - хоть один робинзон мог похвастаться этим? Это во первых. А во-вторых, мне нет нужды запечатывать записку в бутылку - через большое окно столовой я видел крышу небольшого двухэтажного здания из силикатного кирпича, на которой были установлены аж три спутниковые антенны, направленные в одну сторону.

Я вышел из гостиницы и направился туда, лениво и не торопясь, одновременно нежась под полуденным солнцем и поеживаясь от прохладного ветерка. Чтобы попасть в здание из гостиницы, следовало сделать крюк по асфальтированной дорожке, но я решил срезать и пошел напрямую по невысокой траве. Из-под ног брызгами рванули во все стороны уже отогревшиеся на солнышке и теперь вовсю трещащие кузнечики, убегая, прошелестела в траве мышь. 'Клещей бы не нацеплять' - подумал я, но тут же забыл об этом, увидев в траве быстро проскользнувшее пестренькое тело.

-Уфф... вроде не гадюка, вроде это уж был? - спросил я сам себя и сам себе ответил - вроде бы...

Решив впредь быть осторожнее, я побыстрее миновал оставшуюся часть пути и остановился перед зданием. На металлической двери, выкрашенной тусклой краской, была привинчена табличка с надписью: 'Администрация'. Электронный замок на двери подмигнул мне зеленым светодиодом - именно его я видел ночью. Совершенно рефлекторно поширкав и без того чистыми ногами о металлическую решетку на полу, я постучал в дверь и, не дождавшись ответа, потянул за дверную ручку. Дверь оказалась не заперта и открылась, я вошел. Внутри было прохладно, пахло сыростью и почему-то свежей хвоей (как выяснилось спустя минуту, запах источал все еще не выдохшийся твердый дезодорант для помещений, столбик которого стоял в конце коридора).

Быстро изучив висящий в застекленной рамочке план эвакуации при пожаре, я нашел на нем довольно небольшую по сравнению с остальными комнатку, лаконично и понятно обозначенную как 'информационный центр' и направился туда.

Комнатка, и без того маленькая, была заставлена всевозможной техникой. Помимо двух серверных шкафов, стойки с роутером и компьютерного стола с, как ни странно, компьютером, в комнате находились:

Не менее десятка системных блоков разной степени убитости;

Штук пять принтеров, под одним из которых растеклась и потом засохла разноцветная лужа;

Большой плазменный телевизор, то ли по небрежности, то ли с самым злодейским умыслом стоящий так, что любой входящий рисковал разбить его экран своим ботинком;

Кухонный стол, заваленный мобильными и стационарными рациями. В середине стола было расчищено место, где лежал разобранный сотовый телефон;

Не поддающиеся идентификации платы, схемы, блоки питания, соединительные шнуры, коробки без маркировки, мониторы - два плоских, один древний ламповый, без счета клавиатур и компьютерных мышей.

С некоторой натяжкой можно было назвать 'компьютерными мышами' и мышей из плоти и крови на том основании, что они устроили себе гнездо в компьютере. Войдя в комнату, я зацепил ногой провод, тянущийся от одного из системных блоков, он упал и его боковая панель съехала, открыв моему взору ворох сухой травы и мерзеньких на вид тряпок, на котором пищали и толкали друг друга носами маленькие розовые мышата. Содрогнувшись от отвращения, я открыл окно (к счастью, владелец кабинета часто им пользовался и проложил туда путь через кучи техники), взял системный блок и вытряхнул оттуда в высокую траву все биологическое. Говорят, мыши заботливые матери, раз так - найдет своих мышат. Если же нет - трагедия одной отдельно взятой мышиной семьи меня тревожила меньше всего.

Я положил засранный мышами системный блок на прежнее место и задумался. Конечно, вычислительная техника и тем более связь это не мой профиль, однако могу предположить, что главным каналом связи с большой землей был спутниковый интернет, голосовые звонки осуществлялись при помощи IP-телефонии. Следовательно, для связи мне требовалось запустить... хм...

Будь я на месте этого неизвестного мне администратора, я бы постарался настроить все так, чтобы оно могло работать без моего участия - чтобы в случае чего меня не выдергивали из отпуска и с выходных. Впрочем, какие отпуска на этом острове - скорее, здесь было несколько сотрудников, работающих посменно, но дела это не меняло. Я вышел из комнаты, нашел щит электропитания и, мысленно держа пальцы крестом, поднял один из тумблеров. Раздался громкий щелчок, но к счастью, больших бед не произошло, лишь вспыхнула и перегорела лампочка в коридоре, да какой-то паучок, имевший неосторожность натянуть свою паутину меж лопастей напольного вентилятора, получил ряд незабываемых ощущений.

Вернувшись в комнату, я воткнул в розетку провод, идущий к плоскому, похожему на сундук источнику бесперебойного питания, затем ткнул кнопку на нем. Бесперебойник проснулся, жизнерадостно загудел, на маленьком дисплее появились цифры - 30%. Я подождал пару минут, затем один за другим включил запитанные от него приборы, начав с компьютера. По счастью, мышей в нем не было, компьютер пискнул и шустренько загрузился - похоже, его хозяин держал операционную систему в порядке в отличие от рабочего кабинета.

В правой части монитора появилось вытянутое окошко со списком внешних устройств, напротив тех из них, что уже прогрелись, появились зеленые галочки. После появления зеленых галочек напротив надписей 'спутниковая антенна' и 'роутер' компьютер сделал попытку подключения к интернету. Попытка провалилась, чему компьютер, дитя эпохи оптоволокна и спутниковой связи, сильно удивился и сообщил, что через шестьдесят секунд вызовет ремонтников. Я отменил вызов и, пощелкав мышкой, включил автодозвон раз в минуту. Мне думается, что для компьютера, ни разу не оскверненного медленными и ненадежными доисторическими диалапом либо адээсэлом, это стало самым большим унижением за всю его карьеру.

Через несколько минут, так и не дождавшись подключения, я решил проверить работоспособность спутниковой антенны очень простым и грубым средством. Взяв со стола одну из раций, я убедился в ее исправности, вышел в коридор, поднялся на второй этаж и по прикрепленной к стене металлической лестнице вылез на крышу. Подойдя к спутниковым антеннам, я вытянул руку со включенной рацией и в ее динамике услышал характерные шумы.

Значит, аппаратура в порядке, - подумал я, присаживаясь на бортик крыши. - сигнал исправно идет. В чем же причина? Может быть, просто интернет давно никто не оплачивал либо вовсе аккаунт аннулирован? Нет, тогда бы я увидел сообщение 'неправильный логин или пароль' или что-то вроде того.

Как я уже упоминал, вычислительная техника и связь были мне знакомы очень и очень поверхностно, и процесс подключения к интернету мне представлялся в виде следующего диалога:

Компьютер: 'Эгей, спутник!'

Спутник: 'Чего тебе?'

Компьютер: 'Интернет давай!'

Спутник: 'Логин и пароль скажи!'

Компьютер: 'Ну, такой-то и такой-то'.

Спутник: 'Тогда подключаю!'

Поскольку в динамике рации при ее приближении к тарелке спутниковой связи был слышен треск, как минимум первая фраза этого диалога - 'Эгей, спутник!' - была сказана, продолжала повторяться каждую минуту и будет повторяться еще сутки - я поставил в настройках тысячу пятьсот попыток. Засечет ли кто-нибудь мой сигнал? Кто их вообще отслеживает, интересно? Компьютер спутника сообщит о надоедливом сигнале оператору, живому человеку, который заинтересуется им, или просто перестанет обращать внимание?

С крыши открывался чудесный вид на парк. Я подумал, что мне очень не повезло с местом высадки: если бы мой плот приблизился к острову с другой стороны, я еще с моря увидел бы вышку сотовой связи и верхушку небольшого колеса обозрения.

В парке был свой собственный маленький зоопарк, мне был виден один его угол. Кое-что в нем привлекло мое внимание, я прищурился, но разобрать не смог - годы над схемами с паяльником в руках даром для глаз не прошли. Тогда я спустился с крыши, вернул рацию на ее прежнее место, закрыл окно и поплотнее закрыл дверь, чтоб не проникли новые мыши, потом вышел из здания и направился в зоопарк.

*****

Было бы печально увидеть зоопарк кладбищем погибших от голода животных, но к моему облегчению, все клетки были открыты - животных люди вывезли с собой. Я направился к тому месту, которое видел с крыши, зашел за угол и остановился как вкопанный.

Зоопарк был выстроен без излишеств, но очень добротно и аккуратно, поэтому еще с крыши мне бросилась в глаза некая неправильность. Одну из клеток люди оставили запертой, но ее обитатель вырвался наружу.

Прутья толщиной в мой палец были словно перегрызены и вывернуты наружу. Не веря глазам, я подошел и тронул их пальцем.

-Минутку... алюминий?!

Боже, какому умнику пришло в голову делать прутья клетки из алюминия? Но даже мягкий и ломкий алюминий - это металл, неужели чьи-то зубы могли перекусить их? Я опустил глаза и прочел табличку с названием зверя.

'Пардус' - было написано на металлической табличке. Ничего кроме названия там написано не было, должно быть, предполагалось, что все пояснения будет давать экскурсовод.

Пардус, пардус... где-то слышал, кажется, это зверюга семейства кошачьих. Вроде бы древние олигархи содержали их вместо собак. Но ведь они, кажется, до наших дней не сохранились? Пардусы, я имею в виду. Олигархи сохранились.

Нервно оглянувшись, я снял с одного из прутьев большой клочок светло-желтой шерсти, потер меж пальцев и понюхал. Шерсть не имела никакого запаха, на ощупь была несколько странной. Поскрипев мозгами добрых две минуты, я щелкнул зажигалкой и поджег клочок. Он сгорел в одно мгновение, оплавившись и оставив черную каплю, прилипшую к моему пальцу. Запахло химией.

Я облегченно вздохнул и расправил плечи. Получается, как и во многих зоопарках, в этом редкие виды заменялись кибернетическими копиями. Робот-леопард, конечно, не был мне страшен, три правила роботехники еще никто не отменял. Что заставило его так рваться на свободу, когда он остался в одиночестве, это вопрос открытый, но одно я знал точно - машины человека не едят.

Утренняя овсянка успела утрястись в моем желудке, и я направился в столовую, чтобы продегустировать еще пару блюд из автомата быстрого питания. Перед едой я вспомнил, что считаю себя культурным человеком, подошел к раковине и стал мыть руки. Вода по прежнему текла из крана, и что интересно, ее напор усилился, вода перестала пахнуть затхлостью и стала ощутимо холоднее. Я приложил ухо к металлопластиковой трубе и услышал слабый гул - где-то работал насос. Включилась автоматика, когда я дал питание на первый этаж, и теперь где-нибудь на крыше наполнялся бак. Что ж, это не могло не радовать.

Я оставил кран открытым, чтобы прошла грязная вода, заказал себе обед из двух блюд и с аппетитом его употребил. К тому времени, как была проглочена последняя тефтелька, сочащаяся ароматным соусом, вода стала прозрачной как бриллиант и холодной как лед. Я подставил под кран пластмассовый стаканчик, ополоснул его, наполнил водой и сделал глоток. Вода из-под крана оказалась намного вкуснее родниковой, должно быть, насос качал ее из скрытой артезианской скважины.

Завершать такой вкусный обед пустой водой из-под крана показалось мне моветоном. На кухне был большой водонагреватель, был кофейный автомат, но с ними я связываться не стал, а вышел из столовой в коридор и стал открывать все незапертые двери. За одной из них обнаружилась комната с широкими полками в несколько ярусов, плотно заставленными запаянными в пластик комплектами постельного белья и столиком у окошка. На столике стоял пластмассовый электрочайник на два литра и два каноничных граненых стакана с одной на двоих ложечкой, а в ящике стола обнаружились опустошенные мышами либо насекомыми пакет из-под печенья, пакет из-под конфет, пакет из-под сахара и большая коробка с чайными пакетиками, которые ни для мышей, ни для насекомых привлекательными не показались.

Один стакан был покрыт изнутри какой-то дрянью, второй же оказался относительно чистым. Я ополоснул его кипятком, поскреб пальцем, еще раз ополоснул и заварил чай.

После обеда я через прозрачную дверцу автомата посчитал количество оставшихся упаковок еды быстрого приготовления. Вместе с четырьмя тарелками острого супа, есть который я бы не стал даже под дулом пистолета, упаковок было тридцать. При полноценном трехразовом питании - на неделю, при строгой экономии дольше, но экономию мой больной желудок ой как не одобрил бы. Поскольку я не знал, сколько еще мне придется ждать нерадивых спасателей, я решил поискать запасы продуктов немедленно.

Для начала я взял фонарик и спустился в подвал. Найти вход получилось не сразу: по какой-то, ведомой одним лишь архитекторам причине подвальная дверь находилась в комнатушке, в силу своих очень малых размеров не выполнявшей никакой роли, кроме своеобразного шлюза перед подвалом.

Фонарик не понадобился: в подвале уже горели тусклые энергосберегающие лампы. Спустившись по бетонным ступеням, я пошел по бетонному коридору туда, где слышал шум мотора, по пути заглядывая во все двери и дверные проемы.

Подвал не очень-то использовался, в этой гостинице он служил лишь складом для всякого барахла, которое уже не нужно, но еще не списано. Единственным энергоемким прибором в подвале был насос, который фыркнул и отключился, едва я приблизился к нему - бак заполнился.

Я надеялся найти в подвале продовольственный склад, так как увидел в столовой дверцы маленького грузового лифта. Увы, под столовой никакого склада не оказалось, а лифтом, судя по ни разу не царапанной краске, пользовались ровно один раз - в тот день, когда сдавали в эксплуатацию. Мысленно поставив на бесполезном для меня подвале крест, я поднялся, вышел наружу и отправился путешествовать по дорожкам.

Планировка парка могла бы послужить темой докторской диссертации по шизофрении, однако через целый час поисков и осмотров достопримечательностей в виде остановившихся аттракционов, сауны, бильярдной и кафе под открытым небом мне удалось найти находящийся совсем рядом с гостиницей, но скрытый лесом магазин, занимающий одноэтажное кирпичное здание. Металлическая дверь магазина была закрыта, через стекла с решетками я разглядел полки с пакетами и банками с одной стороны и каким-то мелким барахлом и вешалками с одеждой с другой.

Открыть дверь имеющимися инструментами не представлялось возможным, да и нужды в этом пока не было, поэтому я отправился на дальнейшие поиски. Я уже уловил и более-менее понял логику архитектора: аттракционы парка находились в центре, окруженные широкой пешеходной дорожкой, от которой расходились дорожки поменьше: те, что вели внутрь круга, шли к различным аттракционам, причудливо сплетаясь, а те, что отходили от кольцевой дорожки наружу, приводили к более серьезным заведениям, при этом зачем-то образуя крюк, так что идущий человек подходил к зданиям, сначала отдаляясь от кольцевой дорожки, затем снова приближаясь к ней. Между собой они не соединялись, и чтобы от одного заведения перейти в другое, требовалось выйти на кольцевую дорожку.

Поняв это, я больше не плутал и довольно быстро нашел медпункт, расположенный в отдельно стоящем двухэтажном здании со встроенным гаражом. Большая и тяжелая дверь гаража была не заперта, так что я смог поднять ее и проскользнуть внутрь.

Учитывая размер дорожек парка, было бы странно увидеть в гараже полноценную карету скорой помощи, но то что я увидел, все равно стало сюрпризом. В гараже находились два крошечных автомобильчика, словно раздутых изнутри, фактически - моторизованные больничные каталки с креслом водителя и тентом сверху. Может быть, они и подходили идеально для выполнения стоящей перед ними задачи, но при взгляде на это чудо трудно было сохранить серьезность.

Посмеявшись, я вошел в медпункт и, поочередно заходя в кабинеты, стал открывать белые шкафчики. В большей их части оказались пухлые папки с документами, лишь в третьем по счету кабинете я наткнулся на шкафчик с лекарствами. Убедившись в наличии известных мне лекарств, а именно: таблеток для улучшения работы желудка, таблеток от расстройства желудка, таблеток от болей в желудке, обезболивающего, антибиотиков и его величества аспирина, я покинул медпункт, ничего не взяв и аккуратно закрыв за собою все двери.

Укрепив таким образом свою уверенность в завтрашнем дне, я стал готовить себе место для ночлега - солнце уже клонилось к горизонту. Вернувшись в гостиницу, я взял из прозрачного шкафчика у гостиничной стойки ключи от всех номеров и, поднявшись на второй этаж, поочередно открыл и проверил каждый из них на предмет невыключенных электроприборов, заодно присматривая себе наиболее уютный.

Наиболее уютным мне показался номер двести три (двести - второй этаж, три - третий от лестницы), куда я забросил свою сумку с инструментами и чемоданчик моего недолгого попутчика. Номер был ни тесен, ни излишне просторен и представлял собой комнату с одним большим окном, мягким синтетическим ковром на полу, обоями с желтыми листьями на стене, плоской пластмассовой люстрой, двуспальной кроватью, столом и двумя стульями. Еще в номере были шкаф с книгами и телевизор. Когда я подал ток на второй этаж, оказалось, что он находится в рабочем состоянии, но отказывается ловить хоть какой-то канал.

Я воткнул в розетку провод зарядного устройства моего нетбука, снял кроссовки и носки, не раздеваясь лег на кровать поверх слегка пыльного покрывала и едва сомкнул веки, как погрузился в сон.

Прошлую ночь я спал урывками и не видел сновидений, но в этот раз мне приснился очень яркий и красочный сон. Мне снилось, что тот лысый и пьяный дядька не бросился за борт к своему 'сыну', а остался на борту плота. Когда бортовой компьютер сошел с ума и понес плот прочь от корабля, дядька принялся в истерике метаться и чуть его не перевернул, успокоившись лишь, когда впереди показался остров. На острове он продолжил бессмысленно бегать вперед-назад, ругая нерадивых спасателей и при этом почему-то очень укоризненно глядя на меня. Когда наступил вечер, он устал и обессилено сел на борт плота, держась за сердце, так что собирать дрова для ночного костра пришлось мне одному. Ночью ходить за дровами пришлось несколько раз, так как мой придурочный попутчик, не внимая моим уговорам, кидал их в костер все сразу.

Наутро мы вместе вошли в парк, почему-то во сне гостиница оказалась у самого его входа. Я обнаружил автомат по продаже пищи быстрого приготовления, и дядька стал требовать от меня, чтобы я немедленно его запустил. Я, конечно, хотел того же самого, но его непрекращающаяся ни на минуту болтовня меня здорово отвлекала, и во сне я добрый час не мог найти щиток управления электропитанием, а дядька все бегал вокруг меня и говорил, что мне следовало бы двигаться быстрее.

Когда же я наконец запустил автомат, дядька каким-то чудесным образом за полчаса сожрал все его содержимое. Я лишь ахнул, а этот наглый персонаж моего сна достал откуда-то бутылку и, моментально нажравшись до свинского состояния, облевал пол в столовой.

Я сказал, что отправляюсь искать связь, и несмотря на мои протесты, дядька отправился со мною. В центре связи, пока я пытался запустить компьютер, он стоял рядом и нудно говорил, что я занимаюсь ерундой и вместо того, чтобы щелкать курсором по непонятным кнопочкам, я должен взять паяльник и собрать радиостанцию. Наконец сигнал пошел, но мой попутчик мне не поверил и потребовал, чтобы я его накормил. Я хотел послать его самого, но он схватился за сердце и сел на пол, глядя на меня такими грустными глазами, что я, чертыхаясь, пошел и ограбил магазин - в моем сне его дверь не была заперта.

Вечером, когда я собрался спать, дядька приволок откуда-то отвратительную потрепанную раскладушку и поставил возле кровати. На мой вопрос, что мешает ему занять любой другой из без малого сотни свободных номеров, он ответил, что боится темноты, а в ответ на мое возмущение снова картинно схватился за сердце.

Всю ночь он ворочался, скрипел этой ужасной раскладушкой, кашлял и пердел, а ближе к утру попытался залезть ко мне в постель. На этом месте я не выдержал, схватил его за воротник и принялся бить по морде, по наглой лысой морде.

Я проснулся в темноте, тяжело дыша, от боли в руке - во сне я ударил ей в стену. Встав с кровати, я включил фонарик, нашел выключатель и щелкнул им.

Конечно, комната была пуста, в ней не было ни дядьки, ни раскладушки, и все, что напоминало о моем сне - стоящий у ножки стола чемоданчик моего попутчика. От моего пинка он улетел под шкаф, а я выключил свет и упал обратно на смятую постель.

Всего лишь сон... на этом острове я один. Стояла тишина, которой я прежде не знал - не было слышно ни шума дороги, ни пьяных голосов под окном, ни завывания автомобильных сигнализаций. Не были слышны шаги и голоса соседей сверху, снизу и за стеной, потому что у меня не было соседей. Некому было включить телевизор, который мешал бы мне спать, никто не стал бы греметь посудой или шумно спускать воду в туалете - здесь я был один. Улыбаясь и поглаживая ушибленную руку, я очень сладко заснул.

*****

Вчера я не стал культурно раздеваться и укрываться одеялом, решив спать в одежде, однако под утро все-таки озяб и был вынужден завернуться в покрывало, отчего проснулся слегка помятым и запыленным. Естественно, первые мои мысли были о утреннем душе. В номере был совмещенный санузел с маленькой пластмассовой душевой кабинкой, но вода текла только холодная. Я был не настолько горд, чтобы запускать ради себя одного гигантский водонагреватель, поэтому ограничился поливом своего тела подогретой водой из электрочайника.

Смена белья у меня была с собой, грязное белье я тут же постирал и повесил сушиться на спинку стула возле открытого окна. Стирка не входила в десятку моих любимых занятий, однако холодная вода взбодрила меня и придала отличное настроение. Насвистывая какой-то прицепившийся еще с большой земли мотивчик, я спустился в столовую, позавтракал и отправился проверить компьютер в центре связи.

Компьютер по прежнему не мог подключиться к интернету, но продолжал попытки. Я сел за компьютерный стол и от нечего делать стал рыться в содержимом жесткого диска. Минут пять я раскладывал пасьянс, затем гонял цветные шарики в какой-то разновидности 'Lines', потом обнаружил не особенно спрятанный видеофайл с классической немецкой сказкой о любви и несколько минут созерцал тонкости работы сантехников, после чего приказал компьютеру продолжать попытки подключения к сети и вышел наружу.

Меня не покидало замечательное настроение. Как и подавляющее большинство горожан, я с рождения не знал такого состояния, как одиночество. Настоящее одиночество, а не то, о котором плачутся в уютных дневничках, одиночество в первоначальном смысле слова - полное отсутствие окружающих. Оказавшись на острове, я впервые в жизни остался один-одинешенек, и, что меня ничуть не удивляло, одиночество оказалось замечательной штукой.

Если бы на острове не было 'Страны нигде', если бы я остался на голодном песчаном берегу на третьи сутки, я бы, наверное, в панике разжигал огромный костер, выкладывал на песке буквы 'SOS' из камней, пытался собрать радиопередатчик из нетбука и кучки радиохлама, что скопилась в сумке, может быть, даже попытался бы отправиться в плаванье на таком неверном спасательном плоте. Но вот сложилось так, что у меня есть все, что нужно мне для жизни. Да что там - у меня своя собственная комната была впервые в жизни этой ночью.

Нет, я не собирался преднамеренно остаться здесь - я собирался лишь расслабиться и, фигурально выражаясь, отдаться течению. Раз в сутки я буду заходить сюда и пытаться установить связь, и на этом мои действия по спасению с острова закончатся.

Вчера я немало поплутал по парку, но до сих пор не видел и половины - не только из-за размеров, в значительной мере из-за жуткой планировки его дорог. Сегодня я никуда не торопился и хотел обследовать его.

Через полчаса мне пришлось признать, что планировка парка совсем не жуткая. Да, если стремишься попасть из точки А в точку Б, сделать это быстро не удастся, зато если праздно прогуливаешься, как я сейчас, каждый поворот зажатой кустами дорожки открывает что-то новое, и это оказалось очень интересным. Так и было запланировано, все-таки изначально это был парк развлечений, а не военная часть.

Первый поворот дорожки, ведущей от административного здания, привел меня к длинному зданию из тонкой жести с одной бетонной стеной - тиру. Пневматические винтовки были заперты в шкафчик из прозрачного армированного пластика, который, к сожалению, не защитил их от сырости - винтовки сильно заржавели, под шкафчиком засохло рыжее пятно. Я вздохнул, как вздохнул бы всякий нормальный человек мужского пола при виде настолько испохабленного оружия и бросил камушек в одну из мишеней, изображающих птичку. Птичка оказалась настоящей серенькой лесной птичкой, присевшей отдохнуть на стержень с мишенями. Когда камушек стукнул в жесть рядом с ней, она испуганно вспорхнула и вылетела прочь, промчавшись в сантиметре от моего уха.

Пройдя по дорожке дальше, я вышел на берег пруда. Пруд я обошел кругом, осмотрев два маленьких катамарана (несмотря на отсутствие ухода, они оказались в отличном состоянии) и посидев на неприметной скамейке под деревом. Рядом со скамейкой я обнаружил стоящий под навесом аппарат для продажи жевательной резинки, вместо последней заряженный пухлыми шариками специального корма для уток. Табличка извещала, что кормление уток чем-либо иным 'не одобряется'.

Солнышко уже пригрело, я снял джинсовую куртку и, сложив ее, повесил поперек ремня своей сумки с инструментами. На голую руку тут же сел чудовищно большой слепень с радужными глазами и принялся мною завтракать. Я прихлопнул его и бросил в пруд; вода вокруг слепня словно вскипела, и спустя мгновение он исчез - пруд оказался полон мелкой рыбешки.

Недалеко от прудика, чуть в стороне от дорожки, находился маленький киоск в окружении скамеек с пластмассовыми столиками. Окна киоска были закрыты металлическими жалюзи, но дверь, к моему удивлению, оказалась не заперта. Внутри киоска находились лишь стул, столик с кассовым аппаратом и автомат для продажи мороженого.

Из одного только любопытства я зашел в киоск и осмотрел автомат. С виду он был исправен, но обесточен. Выйдя наружу, я заметил уходящий в землю кабель и, продравшись через кусты в предполагаемом направлении, обнаружил маленькую полянку с закрепленной на двух столбах металлической коробкой - распределительным шкафом. Его дверцы, запирающиеся специальным ключом с треугольной головкой - как туалеты в поездах и двери в психбольницах - оказались грубо взломаны, одна дверца висела на перекошенных петлях, у второй был отогнут угол. Внутри находилась жуткая мешанина оборванных проводов, разбитых стеклянных изоляторов и предохранителей.

Мороженое было мне не нужно, да и не любил я его, и этот распределительный шкаф мне совершенно не был полезен, однако врожденная тяга к порядку заставила меня открыть сумку с инструментами и приняться за ремонт.

Я осторожно вытянул наружу главный кабель, при помощи мультиметра убедился, что он под напряжением и стал распутывать и группировать остальные провода. Панель с предохранителями и счетчик электроэнергии восстановлению не подлежали, так что я вынул их и сложил рядом со шкафом. Когда провода были сгруппированы и зачищены, я проверил мультиметром каждую из отводок, убедившись, что ни на одном конце нет короткого замыкания либо включенного энергоемкого оборудования, после чего стал по очереди приматывать их без всяких предохранителей и счетчиков к главному кабелю. Полученную конструкцию я за неимением лучшего обмотал изолентой, закрыл дверцы шкафа и закрепил их куском провода.

Автомат для продажи мороженого помигал светодиодами, но так и не заработал, зато вдоль дорожки загорелись фонари. По замыслу производителей они должны были включаться автоматически с наступлением сумерек, но фотодатчики оказались загрязнены различным лесным мусором и птичьим пометом, так что большая их часть включилась несмотря на яркое солнце в небе. Кроме того, загорелись лампочки на пультах управления нескольких аттракционов, в частности, возле маленькой карусели с классическими деревянными лошадками.

Быстро проверив нехитрый механизм, я щелкнул тумблером и с улыбкой понаблюдал за ее вращением. Затем я сбегал в гостиницу, взял простыню со своей постели, разорвал ее на тряпки и прошелся по дорожке, очищая фонари от грязи. Закончив с фонарями, я всерьез взялся за автомат с мороженым и за полтора часа привел его в рабочее состояние, вычистив из него муравьиное гнездо и заменив вздувшиеся конденсаторы, аналоги которых, по счастью, оказались у меня в сумке.

Стабилизированная молочная смесь смешалась с водой, обработалась излучателем, подогрелась, охладилась, взбилась стальными лопастями до невесомого состояния и выдавилась через трубочку. Вафельные рожки, в отличие от молочной смеси, не были стабилизированными и пошли на корм муравьям и мышам, так что порцию мороженого принял свернутый конусом лист лопуха.

Мороженое пробудило аппетит, я пошел в столовую и пообедал, а после обеда разобрал и почистил от грязи стоящий на кухне холодильник, запустил кофейный автомат и, неожиданно для себя самого, взял в одном из подсобных помещений первого этажа пылесос, которым прошелся по всем поверхностям своего номера и по ковровым дорожкам первого и второго этажей. Убрав большую часть пыли, я застелил постель чистым постельным бельем и аккуратно, как по линеечке, заправил. Затем я снова отправился в парк и к заходу солнца привел в рабочее состояние еще два механизма - аттракцион 'мини-родео' и автомат с газировкой.

Чувство, гонявшее меня с отверткой и паяльником наперевес от одного агрегата к другому, нельзя было назвать ничем иным, как вдохновением. Это было вдохновение той же чистоты и силы, что я испытал в восемь лет, впервые соединив двумя проводками батарейку с лампочкой, то восхитительное ощущение занявшего свое место кусочка пазла - чувство, что ты наконец-то делаешь то, под что заточен.

Вечером, весь запыленный и с по локоть испачканными смазкой руками, я залез в душевую кабинку и как следует помылся водой из чайника, после чего лег спать голым - вздумалось вдруг попробовать, ведь прежде у меня такой возможности не было.

Лежать в постели голым оказалось удивительно приятно. Я потянулся до хруста, повернулся на бок, стал засыпать и за секунду до перехода из яви в сон осознал, что только что прожил самый счастливый день в своей жизни.

*****

Пища из продуктовых автоматов стоила все-таки подороже, чем та же пища в столовой. Будь я на платформе, к этому дню я уже получил бы свою первую зарплату, да и в кошельке бы еще что-то звенело, но здесь к четвертому дню все мои деньги переместились в утробу автомата. После некоторых колебаний (не очень долгих, но все же имевших место быть) я снял его заднюю крышку, сломал печать на ящике для денег и извлек оттуда сумму, примерно соответствующую зарплате за один день студента-практиканта, обслуживающего торговые автоматы. Разве я этого не заработал вчера? Разумеется, никто не помешал бы мне взять все и сразу и вообще не платить ни за что, но я всегда считал, что отсутствие искусственных ограничений развращает.

Утро было серым и неярким, за ночь небо затянули тучи, грозящие вот-вот пролиться дождем. Я заторопился, позавтракал почти что на ходу, подхватил сумку с инструментами и направился к административному центру. С тайной радостью убедившись, что связи по прежнему нет, я повытащил из центра связи весь электронный хлам, сложив его в один из ненужных более никому кабинетов, чисто вымел пол обнаруженной в подсобке шваброй, собрал волочащиеся по полу провода в аккуратные жгуты, скрепив их пластмассовыми хомутами. Кабинет словно увеличился вдвое в объеме, а после того, как я протер окна, стал похож на вполне приличное место работы, не отпугивающее своим видом входящих.

Ветер слегка усилился, в воздухе запахло пылью и предгрозовой свежестью, но дождь еще не начинался. Я еще вчера присмотрел стоящий в кабинке наподобие телефонной игровой автомат 'предсказание судьбы' и, решив что успею почистить и запустить его прежде, чем начнется дождь, поспешил к нему.

Автомат был с виду цел, но так же обесточен. Я осмотрелся вокруг и, как и ожидал, неподалеку обнаружил распределительный шкаф. В отличие от предыдущего, этот не стоял на столбах, а был привинчен к задней стенке кирпичного павильончика - 'Безалкогольного бара'. Он выглядел относительно целым, но на том месте, где должен был находиться внутренний замок, чернела выжженная дыра.

-Да что за ерунда здесь происходит? - удивился я, подошел и потянул дверцы шкафа на себя. Я успел услышать характерный звук катящейся металлической банки, затем сильный удар прямо по макушке меня отключил.

Я пришел в себя, лежа на асфальте. Глаза жгло, ничего вокруг себя я не видел. Поднявшись на колени, еще ничего не соображая, я стал оттирать лицо подолом футболки и вдруг услышал голос. Это был тонкий девчачий голос, перепуганный и срывающийся:

-Ой! Ой! Простите пожалуйста, простите, я не нарочно! Я не думала, что вы сюда полезете, я не для вас это сделала, честное слово!

Голос доносился то справа, то слева, то вообще из-за спины, словно перепуганная девчонка бегала вокруг меня, но звука шагов я не слышал.

-Эй, слышишь, ты... - я проковырял кое-как глаза от чего-то вязкого и пахнущего химией, но видел пока лишь плавающие пятна. - дай воды, мне надо промыть глаза.

-Ой... воды... идите сюда, здесь фонтан!

Я пошел вслед за неумолкающей ни на секунду, непрерывно извиняющейся и оправдывающейся девчонкой. По прежнему ничего не различая перед собой, я вытянул правую руку, надеясь, что она поведет меня, но руку никто не взял. Наконец, стукнувшись коленом о каменный бортик, я нашел фонтан и стал промывать глаза теплой, несвежей водой.

Кое-как проморгавшись, я снял футболку, ее единственной оставшейся чистой стороной - спиной - окончательно протер глаза и обернулся.

Передо мною в воздухе зависла девочка лет шестнадцати с виду в коротких шортиках и футболке. У нее были неаккуратно подстриженные светлые волосы до плеч, курносая и веснушчатая мордашка из тех, что называют 'славными' - имея в виду не столько красоту, сколько добрую улыбку, тощие и загорелые руки и ноги и пара нежно-голубых, трепещущих полупрозрачных крылышек за спиной. На мгновение мне показалось, что она находится метрах в десяти от меня - но это было не так, она висела почти перед моим носом, просто росту в ней было не более пятнадцати сантиметров.

Девочка выдержала секунды три моего изумленного взора, затем еще раз пискнула что-то извиняющееся и исчезла в густом кустарнике. Я же, наверное, долго еще стоял бы с отвисшей челюстью, но именно тут начался дождь.

Вода с неба хлынула обильно и сразу. Капли дождя оказались неожиданно холодными, я моментально замерз и рванул к гостинице. Уже возле самых дверей я вспомнил про сумку с инструментами и, выматерившись сквозь зубы, развернулся и побежал к павильончику, где бросил ее.

Возле распределительного шкафа лежала банка с облезлой бумажной этикеткой 'краска', крышка отлетела, вокруг в дождевой воде расплывалась зеленая лужа. Похоже, именно эта банка так звонко стукнула меня по голове, и эта самая зеленая краска залепила глаза. Мне здорово повезло, что краска оказалась растворимой в воде - должно быть, это была краска, которой дети рисуют пальцами - иначе ходить бы мне с зеленым лицом.

Несмотря на дождь, я потратил минуту на осмотр места происшествия. Девчонка устроила примитивную, но вполне, как я доказал своим собственным черепом, эффективную ловушку: каким-то образом затащила на покатую крышу банку краски, подперла спичечным коробком, не давая скатиться, а к коробку привязала тонкую леску, второй конец которой пропустила сквозь крохотное отверстие в боковой стенке шкафа и прикрепила к дверце изнутри.

Дождь утих на мгновение и тут же полил с удвоенной силой, к тому же, к струям воды добавились сильные порывы ветра, и каждый ощущался моей голой спиной как удар мокрым полотенцем. Я подхватил сумку с инструментами и, прикрывая ей голову, вбежал в здание гостиницы, задвинув за собой дверь.

Стены защитили от ветра, но все равно было чертовски холодно. Меня колотила крупная дрожь, так что я первым делом сбросил всю одежду и до жжения растерся полотенцем. Не одеваясь, я расстелил на полу остатки простыни, которую рвал на тряпки накануне, вывалил на не все содержимое сумки, осушил другим полотенцем капельки влаги на инструментах и только после этого позволил себе закутаться в махровый халат.

Еще позавчера среди различного хлама, сваленного в подвале, я заметил электрический обогреватель, но поскольку холода я тогда не чувствовал и мозги мои были заняты другим, я вспомнил о нем лишь сейчас. Выпив в столовой пластмассовую кружечку горячего кофе из автомата, я сходил в подвал и притащил обогреватель, на котором в нарушение всех инструкций просушил свою одежку. Потоки воды за окном к этому времени ослабели, еще через полчаса дождь прекратился, выглянуло солнце и над островом появилась огромная, сочная радуга.

Я дождался, пока горячие лучи подсушат асфальт, вышел наружу и направился к фонтану, у которого промывал глаза. Вода в нем, прежде хотя бы прозрачная, теперь была насыщенного зеленого цвета. Я крикнул негромко:

-Эй! Ты меня слышишь? Ты здесь?

Ответа не было, но я увидел, как в кустах шевельнулись листья.

-Выйди, пожалуйста, я хочу с тобой поговорить.

Не дождавшись реакции, я сел на бортик фонтана и, стараясь придать своей физиономии максимально миролюбивый вид, попросил еще раз:

-Выйди, пожалуйста. Я буду сидеть здесь, а ты можешь стать вон там. Не бойся, я не попытаюсь причинить тебе вред.

Последней фразой я попал в точку - она боялась меня. Ветки куста разошлись, и маленькая фигурка повисла метрах в полутора от асфальта.

-Здравствуй...те. - настороженно сказала девочка, готовая в любой момент упорхнуть прочь.

-Привет. - вежливо улыбнулся я. - меня зовут Андрей. Как тебя зовут?

Девочка изумленно приоткрыла рот, словно я спросил что-то странное, из ряда вон выходящее, но через пару секунд все же ответила:

-Бета-три...

До меня не сразу дошло, что ее имя состоит из греческой буквы 'бета' и цифры 'три'. Сначала я воспринял их как одно слово.

-Я недавно здесь, и попал сюда случайно. Скажи, где люди?

-Они уехали все...

-Давно?

-Два года... позапрошлым летом.

Голубые крылышки были совсем небольшими, чуть длиннее, чем руки, и двигались не очень быстро. Когда девочка опустилась на ветку кустарника, листочки на ней еле-еле шелохнулись от потока воздуха, хотя ветка прогнулась - невесомой эта странная летунья не была. Крылышки служили скорее для маневрирования, подъемную силу создавало что-то другое.

-А кто ты, Бета-три?

-Я фея... - словно даже удивилась моему вопросу она. - а вы приехали сюда один? За вами еще приедут? Сюда вернулись люди, да?

-Эммм... нет. Не думаю, что приедут.

-Но я же видела, вы чинили аттракционы! - воскликнула она. - их ведь можно починить, правда?

-Подожди, при чем здесь аттракционы-то?

Личико феи сделалось очень-очень несчастным.

-Братья их ломают... я пыталась помешать, но я не могу, потому что маленькая. А потом люди придут, а аттракционы сломанные, и не будет больше парка...

-Так... - забеспокоился я. - что за братья? Сколько их?

-Ну... братья... их трое. Они приходят и ломают все.

-Приходят откуда?

-Они живут там, в пещере...

-М-м-м... в 'Пещере ужаса'? - я тут же вспомнил поблекшую вывеску над входом в пещеру в крайнем отсюда углу парка.

-Да...

-Часто приходят?

-Неа... раз в месяц где-то. Иногда один, иногда все трое. Все трое редко. Они ломают аттракционы и уносят с собой части...

Я указал пальцем на кирпичный павильончик, возле которого сверкала на солнце изумрудно-зеленая лужа:

-Эту ловушку, банку с краской, ты сделала для них?

-Да... извините, пожалуйста.

-Ничего-ничего... и вот это тоже сделали они? - показал я на прожженную в дверцах распределительного шкафа дыру.

-Они сюда часто ходят, что-то делают там...

Я задумался, потом сказал:

-Я пойду к ним и попробую поговорить с ними.

Бета-три замотала головой:

-Нельзя, что вы! Они убьют вас!

-Убьют? Почему ты так решила?

-Они убивают все живое! Все, что видят!

-Убивают кого? Убивают людей?

-Нет... здесь не было людей. Убивают всех зверей, всех птиц!

-Меня не убьют...

В тот момент я вовсе не бравировал и не относился к этим неизвестным братьям легкомысленно, я просто подумал, что мир выглядит разным для человека и для существа пятнадцати сантиметров ростом. Из того немногого, что сказала мне фея о братьях, я вывел следующее:

Первое. На острове кроме меня еще трое, они живут в 'пещере ужасов'. Несмотря на зловещее название, 'пещера ужасов' - просто аттракцион для желающих пощекотать нервы, пещерка с пластмассовыми скелетами и голографическими летучими мышами, не более. Возможно, есть там какие-то служебные помещения или комнаты, где в силу неких причин удобнее проживать, чем в гостинице.

Второе. Братья 'ломают аттракционы и уносят с собой части'. Ну, ничего странного - может быть, просто неспешно производят демонтаж, может, им нужны какие-то запчасти - преступлением это выглядит лишь в глазах феи.

Третье. Фея сказала, что братья 'убивают все живое' - зверей и птиц. Ну так что же тут страшного? Ну, допустим, им бывает скучно, они выходят поохотиться. Стрельнут в зайца (здесь есть зайцы?) стрельнут в птицу, за неимением благородного фазана - в ворону. Это может выглядеть ужасным лишь для феи, воздушного создания, согласно сказкам, питающегося нектаром и утренней росой.

И наконец, четвертое. Если братья - какие-либо служащие парка, намного лучше будет, если я сам выйду к ним, а не они натолкнутся на меня, самовольно занявшего номер в гостинице и взломавшего автомат. Если же 'братья' - некие маргинальные личности, так же как и я находящиеся здесь на нелегальном положении, то на маленьком острове мы рано или поздно все равно столкнемся, лучше предупредить возможные недоразумения.

Я встал и пошел по дорожке в направлении пещеры. Фея летела недалеко, чуть дальше чем на расстоянии вытянутой руки, и каждый раз, как я поворачивался к ней, боязливо отодвигалась еще на полметра. Наконец не выдержав, я задал вопрос, который вертелся у меня на языке с первого момента нашей встречи:

-Что ты за существо?

-Я фея... - повторила она.

-Ну, фея, понятно. Ты... робот?

-Что это такое?

-Ну, ты механическая?

Фея отрицательно мотнула головой и вроде бы обиженно надула губки.

-Что ты делаешь здесь? Что делала раньше, я имею в виду?

-Мы помогаем людям находить дорогу. Это наша работа, вы разве не знаете?

-У тебя странное имя. - я рассматривал девочку краешком глаза, чтобы это не показалось невежливым - кем бы она ни была, обижаться она умела или по крайней мере реалистично это изображала.

-Почему? Всех фей так зовут. Вот Бета-три значит - второе поколение, номер три. Мою маму зовут Альфа-семь, папу Альфа-два, сестру и брата - Бета-один и Бета-восемь, а сына сестры - Гамма-один.

-О... - я замедлил ход и повернулся к ней. - у тебя большая семья?

-Угу...

-А где они?

Девочка пару секунд нервно теребила подол футболки и молчала, но потом все же сказала:

-Уехали с людьми.

Тема семьи не была для нее приятной, я видел это по выражению ее лица и по непроизвольным жестам (более по жестам, так как разглядеть маленькое личико в движении было непросто). У меня хватило деликатности не задавать естественный вопрос - 'а почему осталась ты?', я решил, что все что нужно, я могу узнать у людей.

Мы дошли до края парка, миновали поворот и остановились перед входом в 'Пещеру ужасов', оформленным как золотой рудник из вестернов. Внутрь уходила узкоколейная железная дорога, недалеко от входа на рельсах ржавели вагончики с пластмассовыми сиденьями.

-Вы все-таки зря идете к ним. - очень серьезно сказала фея. - они опасные и злые.

-Ну... постараюсь все же договориться. - ответил я, ощутив, что уверенности в моем голосе поубавилось, и вошел в пещеру. Фея тут же отлетела от входа подальше.

Где-то вдали светили редкие тусклые лампы, но у входа было довольно темно. Я включил фонарик и пошел вперед, светя под ноги. На каменном полу толстым слоем лежало нечто крупнее пыли, но мельче песка, на нем отпечатались следы шин. Из глубины пещеры веяло теплом, иногда движение воздуха приносило хорошо знакомый запах горячей изоляции. Я дошел до первой лампы, когда услышал шаги в темноте.

Это были шаги не человека. Я услышал отчетливое цоканье когтей по каменному полу, хрипловатое дыхание, затем в полутьме увидел силуэт зверя. Загорелись мертвенно-зеленым светом глаза, зверь заметил меня и зарычал.

Я попятился, затем повернулся и бросился бежать. Зверь бросился за мной не сразу, он дал мне приличную фору - лишь для того, чтобы затем играючи догнать. Он прыгнул на меня и так толкнул лапами в спину, что я вылетел из пещеры, не касаясь земли.

Вход в пещеру находился на небольшой возвышенности и мне повезло упасть боком на склон, так что я сразу скатился вниз, сминая траву, в то время как зверь на секунду остановился наверху.

-Сюда! Сюда! - пискнула где-то крылатая девочка. Поднявшись, я увидел ее, но не смог последовать за ней: кусты, в которые фея могла скользнуть в любой момент, для меня были совершенно непроходимы. Бежать мне было некуда, и поняв это, я повернулся лицом к зверю.

Метрах в десяти от меня стоял грязно-желтый котяра размером с крупную собаку, стройный и тощий. Он не был существом из плоти и крови: желтая шкура была обтрепана и местами облезла, обнажая тканую основу, а местами была продрана насквозь, и сквозь прорехи тускло поблескивал металл. Глаза блестели неживым, стеклянным блеском, с зубов - когда-то покрашенных в белый цвет - частично облезла краска, теперь зверь скалился пастью, полной металла.

Он видел, что мне некуда бежать, и не торопился. Ровной, совершенно не кошачьей походкой он пошел ко мне. Сделав несколько шагов, зверь заметил шевеление в траве, хлопнул по этому месту лапой, затем подцепил когтем и за кончик хвоста вытянул на открытое место большую, толстую гадюку. Наступив одной лапой на голову, пардус воткнул коготь ей в спину, провел им вдоль всего тела, после чего дернул, и шкура полетела в одну сторону, а освежеванная заживо гадюка - в другую.

'Убивают всех зверей, всех птиц...'.

Зверь несколько секунд наблюдал предсмертные конвульсии змеи, затем повернулся ко мне. Внезапно ускорившись, он одним прыжком сократил расстояние, прыгнул и свалил меня на землю.

Будь передо мною живой хищник, я бы, наверное, впал в ступор и умер от страха прежде, чем меня коснулись бы клыки - но к земле меня прижал всего лишь самодвижущийся механизм, пусть и смертельно опасный. Воткнувшиеся в мои плечи когти были холодными, еле теплым было и дыхание зверя - и пахло оно не мертвечиной, как пахнет дыхание любого хищника, а старой рассохшейся резиной и машинной смазкой.

Это с некоторой натяжкой можно было приравнять к тому случаю, когда рукав моего свитера намотало на вал станка и спас руку я лишь тем, что за долю секунды сообразил, что происходит, схватил отвертку и заклинил ею мотор.

Вот и сейчас соображалка включилась и заработала со страшной скоростью. Я рванулся, высвободив одну руку, и закрыл ею горло за мгновение до того, как пардус ухватил меня за него зубами.

Зубы сомкнулись точно посередине предплечья, я зажмурился, ожидая услышать треск кости - но к моему удивлению, зверю не удалось даже прокусить кожу, боль от его укуса была не сильнее, чем если бы я зажал руку дверью.

Воспользовавшись замешательством противника, я освободил вторую руку, схватил его за лапу и рывком сбросил с себя. Зверь затрепыхался, пытаясь освободиться, и я вдруг осознал, что он не сильнее меня.

Все-таки это был не хищник, которому убивать было нужно для выживания. Это был декоративный робот, чьим предназначением являлась демонстрация красивой шерстки, позирование для фото и громкое рычание при помощи встроенного динамика. До сих пор противниками были только мелкие звери, неизвестно, что заставило его напасть на человека, но он здорово переоценил свои силы.

Пардус тоже это понял и теперь уже сам пытался вырваться из моих рук. Будь я уверен, что если я его отпущу, он мирно уйдет, я ни секунды бы его не удерживал, но я уже видел, насколько быстрым он может быть и понимал, что на открытом пространстве он имеет хорошие шансы нарезать из меня лапши, поэтому как мог отодвинул робота от себя и, дернув его за одну лапу, опрокинул, навалился сверху и прижал вторую лапу коленом.

Естественная реакция любой кошки в драке с более сильным противником - попытаться вспороть его живот задними лапами. На мое счастье, робот кошачьих инстинктов был лишен, и его задние лапы лишь беспомощно скребли траву. Не придумав ничего лучше, пардус выпустил из зубов мою руку и тут же ухватил ее снова, уже у самого запястья. Это было гораздо больнее, я вскрикнул и в ответ попытался завернуть ему лапу за спину. Его лапа стала со скрежетом сгибаться, а потом звонко лопнула в суставе и повисла на одной лишь шкуре. Я выпустил сломанную лапу, моя рука скользнула по влажной после дождя траве и коснулась чего-то твердого. Рефлекторно сжав пальцы, я обнаружил в своей руке камень размером чуть больше бильярдного шара и несколько раз изо всех сил ударил им пардуса промеж ушей.

Череп треснул вдоль от носа и до загривка, точно по шву. Внутри что-то зашипело, и из трещины пошел голубой дымок с характерным запахом выгоревшей схемы, робот же словно окаменел - все его тело застыло в том положении, в каком было на момент удара. Я с трудом вытащил руку из сжатых челюстей и отпихнул пардуса ногой.

На моей левой руке наливались цветом два обширных кровоподтека, на плечах красовались глубокие царапины от когтей, были ободраны локти от падения - но конечно, могло быть гораздо хуже. Отдышавшись, я спросил у боязливо маячащей неподалеку феи:

-Ты знаешь, кто это был? Почему он напал на меня?

Она подлетела поближе.

-Это был один из братьев... младший брат.

-А остальные братья? Они тоже роботы?

-Они тоже механические. Знаете... - фея посмотрела на чернеющий вход в пещеру. - пойдемте отсюда, пожалуйста, побыстрее. Вдруг они сейчас выйдут...

Я не мог не последовать столь хорошему совету и быстрым шагом отправился вслед за феей. Она долго оглядывалась на меня, явно желая что-то сказать, и наконец набралась смелости:

-Спасибо вам.

-За что?

-За то, что убили его. Он был самый злой. Только теперь... я боюсь, братья захотят отомстить вам. Они очень любят друг друга и захотят отомстить.

-Чудесно... - я опустил голову. Вчера еще я считал себя единственным обитателем острова, сегодня у меня кровные враги, причем не люди. - ты-то откуда знаешь?

-Я видела однажды, как они все трое ночью вышли и разговаривали... один из них говорил, что очень любит своих братьев.

-Как они выглядят?

-Один был вот он... - фея оглянулась на дымящий трещиной в черепе механический труп. - другой на колесах, у него руки как у людей. Он ломает аттракционы и эти штуки... ну, в которых провода. Третьего я не разглядела, он сюда не ходит, а тогда ночью было темно. Но он тоже большой, больше вас.

-Ох, лучше некуда... - я вздохнул. - ты бы хоть предупредила, что они там не люди, прежде чем я зашел в пещеру.

-Но я же сказала, что все люди уехали... - маленькое личико стало виноватым, насколько я мог видеть.

-Да, верно.

Некоторое время мы шли в молчании, фея летела чуть впереди, но направление задавал я. Вскоре мы пришли к магазинчику.

-Слушай, эмм... Бета-три, такое дело. Я собираюсь взломать дверь этого магазина, как ты на это смотришь?

-Вы же человек... вы можете делать что хотите. - девочка парила в метре над землей и почтительно смотрела на меня снизу вверх. Мне даже стало несколько неловко, я кашлянул и сказал:

-Мне просто нужно что-то есть, а в автомате уже кончается еда. К тому же я за сегодняшний день обе свои футболки испортил...

Одна футболка, испорченная краской, уже отправилась в мусорное ведро, вторую, что была сейчас на мне, я намеревался отправить следом - она была испачкана травой и порвалась у ворота.

Я осмотрел дверь, закрытую простым врезным замком с одним язычком, затем сбегал в административное здание, где еще накануне, разбирая завалы в центре связи, нашел аккумуляторную дрель, принес ее и просверлил в двери несколько отверстий. Ударив плечом, я переломил подточенный сверлом язычок замка и вошел внутрь.

Магазин внутри оказался довольно большим, и полки были забиты, как я видел прежде через окно, однако я-то рассчитывал найти там запасы съестного, не подумав о том, что магазин находится не в селе, а в парке развлечений. Там действительно было много товаров, но большая их часть представляла собой различную сувенирную продукцию.

-Мда. - сказал я, разглядывая пластмассовых, фарфоровых, стеклянных, металлических, керамических, каменных Питеров Пэнов и прочих персонажей 'Неверлэнда', пластмассовые крюки, сабли, пистолеты, пошленькие крылья на резиночках и индейские украшения. Банки, которые я увидел через окно, оказались либо со специальной легко смывающейся краской (одной такой я получил по голове сегодняшним утром), либо со светящейся в темноте пенопластовой крошкой, которая, наверное, должна была изображать волшебную пыльцу фей.

Зато одежда в магазине была, и довольно много. Я выбрал себе простую черную футболку, прихватил упаковку одноразовых носков, вздохнул и пошел к выходу.

-Вы не нашли то, что искали? - послышался голос летающей девочки за спиной. Я обернулся и не сразу нашел ее взглядом - она стояла на полке между пластмассовыми и стеклянными феями с характерными для всех женских персонажей Диснея крутыми бедрами, идеальной грудью и идиотскими экспрессивно-томными улыбками.

-Здесь нет еды. - ответил я.

Фея заметила, в какой компании стоит, засмущалась, перелетела на подоконник и сказала:

-Я знаю, где здесь склад есть. Может быть, вы посмотрите там?

-Отлично. - я пошел вслед за феей, которая привела меня к низенькому отдельно стоящему зданию без вывесок. Я видел его прежде, но обследовать пока не собрался, оно не выглядело полезным.

В здании оказалось целых четыре двери, по одной на каждую стену, и целых двое гаражных ворот с задней от дороги стороны. Одни ворота заклинило в наполовину поднятом положении, так что я смог беспрепятственно войти (вползти). Внутри здание было разделено кирпичной перегородкой на две части, в одной из которых находилась ремонтная мастерская с несколькими станками, длинным столом, шкафом с инструментами и разобранной машинкой с детского автодрома. Заклинившие ворота находились в этой половине, и внутрь нанесло немало листьев и прочего мусора, который сейчас размок и сгнил, но вторая половина оказалась сухой и относительно чистой. Большую его часть занимали одинаковые деревянные стеллажи с картонными коробками, у одной из стен была смонтирована комната-холодильник. Над его дверью горел зеленый светодиод, а из дырки в углу, должно быть, прогрызенной мышами, без остановки шел холодный туман.

В первую секунду я было решил, что проблема питания решена на всю оставшуюся жизнь, но конечно, это оказалось не так. Холодильник исправно работал все это время, но к моему приходу сохранил лишь неполную коробку с консервами, которые неизвестно зачем положили здесь, все остальное - мясо, рыба, яйца, овощи, замороженные полуфабрикаты, содержимое больших картонных коробок - все было уничтожено вездесущими мышами. Банки с консервами были и в коробках на полках стеллажей, но не очень много - здесь предпочитали кормить свежим, к тому же, вскрыв одну из банок, я убедился, что эти консервы вряд ли уже годятся в пищу.

Я проверил каждую коробку из тех, что не тронули мыши. Крупы, макаронные изделия, сахар и прочая бакалея были радостно сожраны ими, нетронутыми остались сухие полуфабрикаты и пища быстрого приготовления - то ли оттого, что плотная упаковка не пропускала запахи наружу, то ли мыши побрезговали консервантами. Очень порадовали коробки с лотками со стабилизированной пищей, которые я мог загрузить в любой подходящий торговый автомат, например тот, что стоял в столовой гостиницы.

Продуктов оказалось не так чтобы очень уж мало для меня одного, но и не так чтобы очень уж много. Попробовав подсчитать общее количество пищи и перевести его в дни, я получил примерно три месяца. Через три месяца, кстати, ноябрь - самое подходящее время для того, чтобы остаться без крошки хлеба.

Со стороны пещеры раздался вопль. Я подпрыгнул на месте, чуть не рассыпав содержимое коробки с лапшой быстрого приготовления и с тревогой выглянул в окно. Фея тоже встревожилась.

-Как думаешь, мне стоит сейчас куда-нибудь спрятаться, чтобы меня не нашли? - спросил я у нее, не особенно заботясь о своем героическом образе.

-Не знаю... вы подождите здесь, а я слетаю и проверю? - предложила она. - меня они не достанут, я высоко полечу.

Я кивнул, отправляя фею вместо себя в опасную разведку, а когда она улетела, взял на всякий случай лежащий на полке гвоздодер и присел у окна так, чтобы видеть дорогу. Тот агрессивный робот здорово напугал меня, и перспектива встретиться с еще двумя такими, а то и похуже, меня страшила до холодного пота.

Прежде мне доводилось слышать рассказы о взбесившихся системах, снабженных искусственным интеллектом, они составляли значительную часть современных городских легенд и, как правило, не отличались особой оригинальностью - я слышал историю о пассажирском поезде, отказавшемся останавливаться, о хирургической системе, разобравшей на косточки пациента, которому требовалось лишь удаление бородавки и о компьютере, который стал вдруг задавать вопросы о смысле жизни. В большинстве этих историй речь шла лишь об ошибке искусственного разума, приведшей его к неправильным умозаключениям, и ни в одной из них машины не вели себя так, как мои соседи по острову, да и расскажи я кому об этом, меня бы, наверное, засмеяли.

Фея вернулась минут через двадцать, когда я уже начал беспокоиться, стала на краешек полки и сказала:

-Кажется, они испугались. Я когда прилетела, там был второй брат, с колесами, он взял того, которого вы убили, и утащил в пещеру. И я слышала, в пещере они говорили что-то о том, чтобы закрыться, а потом второй брат притащил железную решетку и стал ее приделывать у входа в пещеру.

-Испугались? - удивленно переспросил я. - меня испугались?

-Ага... - фея перелетела на полку напротив моего лица. - они раньше все, что хотели делали, ходили по острову и убивали все подряд, им ведь никто не мог помешать. А вы взяли и убили его... теперь они боятся. Вот и хорошо, потому что они плохие, я их ненавижу!

Девочка топнула маленькой ножкой по доске, на которой стояла, так что звякнула стоящая рядом стеклянная банка, тут же засмущалась своих эмоций и покраснела.

-Когда люди уехали, здесь были собаки и кошки. Собак было три, а кошек много. Они меня все знали, я с ними играла, и они даже друг с другом не ссорились, потому что привычные были и потому что я ругалась, когда они ссорились. А потом эти... братья стали убивать их, всех убили. Я ничего не могла сделать, кидала в них камни, но я же... ну, я много ведь не подниму, а им-то что, они железные...

-Ясно... - задумался я. Если они испугались, это еще не значит, что не попытаются убить. Может, стоит некоторое время не мелькать в парке? Да, пожалуй, так и поступлю.

Я направился в гостиницу, взяв с собой одну коробку со стабилизированной пищей, куда закинул банки с консервами из холодильника. Фея сопровождала меня, пока я не вошел внутрь, и замерла на пороге.

-Я вам еще нужна? - спросила она, словно секретарша у начальника, который задерживается в конце трудового дня.

-Да нет, в общем-то... ой, блин! - мне стало стыдно за мою неблагодарность. - слушай, я ведь не подумал даже, может, тебе что-то нужно?

-Что?

-Ну... продукты. Или я не знаю, может, помочь тебе чем?

-Нет-нет! - замотала она головой. - нет, мне ничего не нужно, спасибо большое!

-Это тебе спасибо. - я поставил наконец коробку возле дивана в вестибюле и пристально посмотрел на фею, все еще висящую над порогом. На фоне закатного неба я видел лишь черный силуэт с туманным полукругом за спиной - быстро и бесшумно трепещущими крыльями. Я вздохнул и неловко сказал:

-Слушай, Бета... - мой язык спотыкался о дефис в ее имени, так что я позволил себе фамильярность его сократить. - я хочу тебя попросить кое о чем.

-Да, что? - в маленьких блестящих глазках - робость и желание угодить.

-Позволь мне дотронуться до тебя.

-А...? зачем? - глазки расширились, девочка густо покраснела, словно маленькая незрелая вишенка.

-Опустись вот сюда, на этот стол, и позволь мне прикоснуться к тебе. Я хочу убедиться, что ты... что ты реальна.

Фея стала на уголок стола, зажмурилась, когда я подошел ближе, непроизвольно сделала шажок назад, но остановилась. Я протянул руку и легко коснулся ее плеча тыльной стороной указательного пальца.

Маленькое плечико было упругим и горячим, оно чуть вздрогнуло от моего прикосновения. Моего пальца коснулся краешек ее полупрозрачного крыла, которое оказалось неожиданно мягким и очень гладким, словно полоска шелка.

Я отдернул палец, фея же вспорхнула и отлетела на прежнюю дистанцию.

-Можно я теперь пойду?

-Да, конечно... если что-то понадобится, я буду здесь, ты не стесняйся.

Заперев дверь за нею, я устало сел на диван и подпер рукой голову. День был богат на события, особенно по сравнению с предыдущими, и от обилия эмоций у меня разболелся желудок.

*****

Ночью я спал тревожно, просыпался несколько раз, на цыпочках подходил к окну и, осторожно отодвинув штору, окидывал взглядом площадку перед гостиницей. Толпа роботов с факелами и вилами так и не собралась вздернуть меня на фонаре, и ближе к утру я расслабился и уснул уже всерьез, так что проснулся лишь часов в двенадцать.

Накануне, опасаясь обнаружившихся соседей по острову, я закрыл дверь, запер замок и дополнительно стянул ручки двери металлическим хомутом. Кроме того, я повторил виденный мною в каком-то шпионском фильме трюк: придвинул к двери журнальный столик, по краям которого поставил несколько пустых стаканов, стеклянный графин и взятые из мусорного ведра жестянки из-под прохладительных напитков. Теперь, если бы кому-то пришло в голову взломать дверь, я по крайней мере проснулся бы от звона.

Все меры предосторожности оказались излишними и только повредили мне самому: из-за плотно закрытой стеклянной двери солнце нагрело воздух в холле до ужасающей температуры, а когда я, торопясь, стал открывать двери, проклятый журнальный столик упал со всем своим содержимым, так что мне пришлось начать день с уборки битого стекла.

Как-то в детстве я разбил стакан, и осколочек стекла, изогнутый, словно маленький полумесяц, воткнулся мне в палец. Я рефлекторно сунул палец в рот, и острая стекляшка, выпав из раны, прошла в горло, процарапала пищевод и застряла в нем. Стекляшку быстро достали, но до сих пор при виде разбитой посуды мне вспоминалось, как по моему горлу медленно сползала острая крошка.

Морщась от отвращения, я надел резиновые перчатки, потакая своим страхам (все равно никто не видит) натянул на нос ворот футболки (а вдруг вдохну маленький осколок?) и, совком и веником собрав осколки в мусорный пакет, завязал его и тут же убрал с глаз долой, закинув в подвал, а потом очень тщательно вымыл руки.

За завтраком я распланировал свой день, и первой в списке дел на сегодня стояла следующая задача: найти постоянный и восполняемый источник пищи, поскольку я не знал, сколько еще проживу на этом острове, и обнаружить себя без крошки съестного посреди зимы мне совсем не улыбалось. Собрав сумку с инструментами, я вышел к тому фонтану, где вчера встретил фею, и негромко позвал:

-Бета, ты здесь?

Она появилась сразу, словно все утро просидела на ветке одного из кустов, зная, что я приду именно сюда и позову ее, и повисла в воздухе, глядя снизу вверх.

-Здравствуйте...

-Привет, как спалось? - я решил начать со светской беседы.

-Хорошо...

Я присел на бортик фонтана, чтобы не так сильно возвышаться над ней, и вежливо сказал:

-Знаешь, Бета, тебе не обязательно обращаться ко мне на 'вы'. Давай на 'ты', хорошо?

-Хорошо... - все так же односложно ответила она.

-Расскажи мне, как ты живешь здесь?

-Ну... - она, должно быть, не очень поняла вопрос - живу просто... здесь никого нет, кроме меня, братьев и разных животных. Я ведь раньше помогала находить дорогу, а теперь людей нет, мне нечего делать.

-Чем ты питаешься?

То ли фея устала летать, то ли для нее было естественно смотреть снизу вверх, но она опустилась на противоположный моему бортик фонтана.

-Сначала, когда все люди ушли, там были запасы, ну, рационы... специально для фей. Вы не знаете, да?

-Нет. - отрицательно помотал я головой.

-Ну... такие маленькие коробочки, а там еда на один раз, всегда разная. Их специально для нас приносили, и там, в кормушке они лежали. Когда все уехали, мне одной надолго хватило.

-А потом?

-Ну... так. - фея засмущалась. - собираю... ловлю.

Вот тебе и нектар с росой, подумал я. Да уж, на нектаре много не налетаешь, нужны белки, жиры и углеводы - вот и приходится кого-то ловить.

Я подумал, побарабанил пальцами по камню и спросил:

-Можно мне посмотреть, как ты добываешь пищу? Я постараюсь тебе не мешать, и если нужно, помогу.

-Хорошо... - девочка вроде бы удивилась, но вопросов задавать не стала. - тогда подождите немного, ладно? Я сейчас.

Она пулей слетала куда-то и через пять минут вернулась с маленькой сумкой через одно плечо - почти такой же, как моя сумка с инструментами - и десертной вилкой в три четверти своего роста, которая в ее ручках выглядела грозно, как трезубец Посейдона.

-Хочешь, я понесу? - предложил я. - тяжело ведь, наверное?

-Нее...

Подъемная сила у феи, надо отметить, была неслабая - эта вилочка с острыми зубцами была в ее масштабах как связка из трех железных ломиков для человека, но она не только довольно резво с ней летала, но и без особых усилий вертела в одной руке.

-Ну... полетели тогда? То есть пошли... - сказала фея и медленно, оглядываясь, чтобы я не отставал, полетела к одному из углов парка. Там оказалась довольно большая, вытянутая в длину поляна, огороженная заборчиком, заросшая травой. Назначение поляны осталось для меня загадкой, может быть, здесь держали какое-то животное, может быть, просто валялись на травке с бутербродами и чашкой кофе, а может, еще что, но теперь поляна представляла собой личное хлебное поле маленькой крылатой девочки.

В траве тут и там попадались колосья неизвестного злака (в общем-то, все злаки были для меня неизвестными). Зерен в колосьях было не так уж много, да и те что были, выглядели довольно тощими, но фее хватало - она выбирала те, что получше, и выковыривала отдельные зерна, не обрывая колос.

Я перелез через забор и, пройдя немного по траве, сорвал один и растер его в ладонях, добыв таким образом несколько зернышек, которые вряд ли утолили бы мой голод. Повернувшись к фее, я обнаружил ее с приоткрытым ртом, зачарованно глядящей на меня.

-Что такое? - удивился я.

-Ой... - фея отвела взгляд. - а можно вас... можно у тебя попросить...

-Конечно, а что надо?

-А вы не могли бы... то есть пройди, пожалуйста, вот туда, ладно?

Пожав плечами, я выполнил непонятную просьбу и прошел по траве с десяток метров, спугнув при этом множество здоровенных кузнечиков, прыснувших из-под моих ног во все стороны.

-Ой... - на личике феи появилась улыбка. - а теперь, пожалуйста, пройди еще немного!

Все еще ничего не понимая, я сделал шаг. Из-под моей ноги вылетел очередной кузнечик и, расправив крылья, стал планировать куда-то в сторону. Фея ринулась ему наперерез, и где-то на полпути они с треском сшиблись. Спустя секунду оторванная голова кузнечика полетела вниз, фея в обнимку с еще дрыгающейся тушкой опустилась на столбик ограды.

-Ого... - только и нашел, что сказать я.

Насколько я знал, птицы съедают у кузнечиков брюшко, но фею интересовали лишь его задние ноги. Отделив толстые ляжки, она положила их в сумку и выжидательно посмотрела на меня.

-Что? Еще?

-Если не трудно...

Ходить по траве было совсем не трудно, и я сделал еще несколько шагов. Фея рванулась вслед за одним из кузнечиков, а я заметил место приземления другого и накрыл его ладонью. Выпутав из травы яростно сопротивляющееся насекомое, я также оторвал ему лапы и протянул их фее.

-Ты их ешь?

-Да, они вкусные... - без тени смущения ответила она, продолжая разделывать очередную тушку. - раньше были собаки, я звала их сюда, они бегали, а я ловила кузнечиков. А потом собак убили, а я их сама вспугнуть не могу... а в траве мне опасно, там крысы.

-Мммм... - задумался я. - слушай, давай я тебе лучше дам продуктов?

-Ну... мне пока не нужно, спасибо.

Фея смущалась или боялась принимать что-то от меня, но явно дала слабину - вчера отказ был более решительным.

Лишив жизни еще нескольких кузнечиков, фея привела меня на опушку леса, где сорвала еловую шишку, расковыряла ее вилкой и положила в сумку горсточку смолистых семян.

-Я их днем только не ем, потому что мне от них спать хочется...

Следующей остановкой был заросший прудик. На берегу, в тени нависшего над водой дерева, лежала наполовину погруженная в воду невесть как попавшая сюда широкая доска. На лету поймав маленькое длиннокрылое насекомое, фея раздавила его и бросила на доску, там, где было еще не глубоко. Буквально спустя пару секунд появился жадный маленький карасик, который принялся щипать 'бесплатный сыр'. На фоне доски серебристые бока были очень хорошо видны, и фея, спикировав сверху, пригвоздила его вилкой.

-Вот... - стоя по колено в воде, фея показала насаженную на вилку рыбешку. - это еще не все, я потом покажу остальное, только можно сначала я приготовлю? А то быстро портится... и я хочу кушать...

-Конечно, конечно... - я смущенно отвел взгляд от девочки, которая не замечала, что ее намокшая футболка стала совсем прозрачной. Хотя по правде говоря, смотреть там было особо не на что.

Свою добычу фея принесла в кирпичную беседку, закрытую от ветра. В ее бетонном полу была небольшая выбоина, почерневшая от сажи, рядом - закопченная жестяная баночка из-под детского питания (на обгорелом боку сохранилась довольная толстая детская мордашка) - маленькая кухня маленькой девочки.

Фея улетела и вернулась с охапкой соломы и мелких щепочек, а пока летала за следующей, я подобрал высушенную солнцем прямослойную досочку и нащепал ее своим складным ножом.

-Спасибо... - поблагодарила меня Бета. - а то бы мне долго пришлось таскать, оно быстро сгорает.

Из-под лавки фея извлекла пластмассовый ученический пенал, в котором хранились ее вещи: почти пустая одноразовая пьезоэлектрическая зажигалка, потрепанный, но при этом очень чистый кусочек клеенки примерно десять на десять сантиметров, грубо переточенная половинка бритвенного лезвия и запаянная с одного конца пластмассовая ручка с закручивающимся колпачком, наполовину заполненная мелкой солью.

Очень смущаясь, фея попросила меня принести воды в крошечной жестянке, родник, дававший начало ручейку, булькал совсем недалеко от беседки. Наполовину полную водой жестянку она поставила на край выбоины, бросила туда обезглавленного, выпотрошенного и почищенного половинкой бритвенного лезвия карасика, затем, наполнив выбоину щепками и подложив в качестве растопки тонкий пух каких-то растений, фея взяла зажигалку, уперла ее торец в живот и, отвернув лицо, двумя руками нажала кнопку, тут же отпустив. Выхлоп пламени зажег пух, от которого занялись щепки, и крошечный костерчик разгорелся. Фея отошла от огня, тщательно пряча крылья за спиной, и приближалась лишь на секунду, чтобы подбросить дров.

Пока карасик весело булькал в жестянке, фея сунула в огонь на зубьях вилки собранные на поле зерна. Поджарившись, они раздулись, словно попкорн, и их место заняли ножки кузнечика.

Когда фея решила, что карасик готов, она перестала подбрасывать щепки, и маленький костер быстро прогорел, не оставив углей. Тогда девочка закрыла пластмассовый пенал, застелила его клеенкой и разложила приготовленное.

-Угощайтесь... - предложила мне Бета свой завтрак, которого мне не хватило бы и на один укус. Из вежливости я взял одно пожаренное зернышко и стал мусолить его, наблюдая за трапезой феи. Она кушала руками, быстро, но очень аккуратно. От разварившегося карасика за минуту остались лишь кости, ножки кузнечика она надкусывала, ломала и вытягивала из них белое мясо, а жареные зерна успешно заменяли ей хлеб.

Фея съела довольно много для своих размеров, но ничуть не отяжелела, мысль о послеобеденном отдыхе была чужда ее головке. Едва прожевав последнюю крошку, девочка вскочила, собрала остатки - рыбьи кости и хитин кузнечика и выбросила где-то за беседкой, затем ополоснула в ручье заменяющую ей и скатерть, и тарелки клеенку и жестянку, в которой сварила рыбешку.

-Что теперь? - спросила она, сложив свои обеденные приборы обратно в пенал.

-Бета, а ты про запас ничего не складываешь? - спросил я.

-Складываю... - не удивилась она вопросу. - и зерна собираю, и орехи, и еще так, по мелочи всякое, только вот добыча долго не хранится. Я слышала, что можно засушить, но у меня почему-то не получается. Портится.

-Ты могла бы воспользоваться продуктами на складе. Там для тебя хватило бы за глаза.

-Нет, что вы! - чуть испуганно подняла на меня глаза фея. Поскольку она стояла на земле, почти у моих ног, для этого ей пришлось задирать голову. - феям нельзя туда...

-Куда - туда? На склад?

-И на склад тоже... вообще в дома нельзя. Только если с человеком...

Как я уже понял, фея не была ни моей галлюцинацией, ни кибернетической куклой, она была существом из плоти и крови, и при этом, как она сама сказала, во втором поколении. Я знал из учебников, что как раз лет тридцать назад и начались масштабные эксперименты с генетикой, вылившиеся в создание биокомбайна - устройства, способного на основе имеющихся генов создавать новые, ни на что не похожие существа. Биокомбайн был доступен по цене любой достаточно обеспеченной корпорации, и довольно скоро появились 'зоопарки химер' со странными, порой пугающими зверями, до смерти не взрослеющие котята с розовой шерстью, необычайно умные служебные собаки (куда же без биологического оружия) и, что потрясло нежную и ранимую общественную нравственность больше всего, созданные на основе человеческих генов существа.

Как это водится, тут же возникли всевозможные общественные организации, вступив в которые, любой обыватель мог потратить избытки времени и денег на 'защиту прав существ, искусственно созданных с использованием генома человека'.

Основным объектом их защиты стали наиболее распространенные существа такого рода - девочки-кошки, приобретаемые насмотревшимися японских мультиков пожилыми девственниками для самых низменных целей. Кошкодевочки искренне недоумевали, от чего их хотят защитить эти крикливые люди с плакатами и почему нехорошо заниматься разными забавными вещами со своим хозяином, но со временем правозащитникам удалось выдрессировать нескольких из них говорить правильные слова в суде, и любителям треугольных ушек и хвостиков с бубенчиками перекрыли кислород. Учебник утверждал, что кошечки, освобожденные от сексуального рабства, неплохо устроились в жизни - директора компаний, фирм и фирмочек охотно брали их для не требующей особых умственных усилий офисной работы, хотя мне отчего-то думается, что руководствовались они не одним лишь чувством сострадания.

На волне того громкого процесса запрету подверглось создание других искусственных людей, под горячую руку Фемиды попал даже государственный проект по созданию идеальных колонистов для чужих планет. Большая часть искусственных людей была неспособна к самостоятельному размножению, и хотя некоторые корпорации этой естественной мерой предосторожности пренебрегли, очень небольшое их количество дожило до нынешних дней. Нет, никто не отлавливал полулюдей для кастрации, и размножаться им не запрещали - государством 'были созданы условия, благоприятные для неимения потомства искусственными людьми', как обтекаемо сообщал учебник истории.

Бета, вероятно, была потомком созданных по образу и подобию феи из 'Питера Пэна' существ, и пусть не очень походила на прототип в его диснеевской интерпретации, общие черты имелись - ее мать была если не копией, то уж родной сестрою точно. Феи прекрасно вписывались в общую стилистику парка и наверняка были незаменимыми работниками - экскурсоводами и аниматорами, вот только как обстояло дело с законностью?

-Ты получала зарплату?

-Что?

-Ты говорила, что твоя работа - помогать людям находить дорогу. Ты получала за нее зарплату?

Фея поднялась с земли и села на край беседки, свесив ноги.

-А... это. Да, мне мама говорила, что мы получаем зарплату.

-Вы могли уехать с острова?

-Зачем?

-Ну, неважно зачем. Вот просто если бы захотелось, могли бы?

-Да... только зачем? Мне здесь нравится... Здесь было здорово, когда были люди.

Я хмыкнул. Чудесно, чудесно устроились. Когда началась вся эта шумиха вокруг искусственных людей, крылатых малявок быстренько перевели в штат служащих парка, и в том, что им платили зарплату, я ничуть не сомневаюсь, и готов утверждать, что была она совсем не маленькой. Возможно, феи даже ее и тратили - покупали одну шоколадку на десятерых или платьице куклы Барби, хе-хе, но большая часть этой зарплаты лежала на банковских счетах, принося компании проценты или крутилась в обороте, не знаю этих финансовых фокусов, но точно не простаивала.

Феям для счастья хватало 'рациона', копеечной одежки и интересной работы (еще бы ей не быть интересной, если для нее родился), покидать остров они не видели смысла, и ни одному законнику не виделось в этом эксплуатации. И я не видел в этом особой трагедии, но все же фею пожалел: как-то унизительно, когда нельзя войти под крышу дома, просто потому, что нельзя. И черт возьми, что стоило этим высоколобым умникам хотя бы научить их давать детям нормальные имена вместо этих букв и цифр?

Закончив размышления, я вышел из беседки.

-Бета, отведи меня к пещере ужасов. Я забыл дорогу, больно быстро уходил вчера...

-Зачем? - обеспокоенно спросила она.

-Хочу посмотреть, что там сейчас.

-Может, я слетаю и посмотрю? - фея было сорвалась в полет, но я ее остановил:

-Нет, сегодня я посмотрю сам.

Фея привела меня к пещере, и я, пригнувшись и прячась за кустами, подошел поближе ко входу.

Вход оказался закрыт, причем очень и очень капитально. Первой была приварена металлическая решетка - фея говорила вчера о ней, должно быть, прежде решетка представляла собой ворота от какой-то ограды и была первым, что попалось на глаза испуганным братьям. Чуть позже, тем вечером либо ночью, к первой решетке добавилась вторая, сваренная на месте из рельсов, проходивших по пещере. Но и этого братьям показалось мало: за второй решеткой возводилась стена из силикатного кирпича, уже достигшая моего роста.

-Неужели они так сильно испугались... меня? - спросил я шепотом у феи и вздрогнул: на верх стены шлепнулась серая кучка цементного раствора, затем черная рука, двигаясь с нечеловеческой точностью, опустила на нее кирпич.

Был соблазн остаться и узнать о братьях побольше, но я не поддался ему. Так же тихо, как подошел, я удалился от пещеры.

-Бета, из пещеры есть другой выход?

-Есть... - ответила фея незамедлительно, словно ждала вопроса. - есть дверь с той стороны и люк сверху. Провести вас... тебя туда?

-Если не трудно, слетай и посмотри.

Вернувшись через три минуты, фея доложила, что дверь с обратной стороны валяется отдельно, дверной проем заложен кирпичом, люк же пока еще нетронут.

-Наверное, братья про него не знают... там рабочие что-то делали, давно еще, когда я маленькая была, и с тех пор к нему никто и близко не подходил. Он весь приржавел и мхом зарос...

Меня порадовало маленькое превосходство в информации над братьями, хоть пользы от проникновения в пещеру я и не видел, напротив, меня очень радовал их приступ паранойи и затворничество. Они внутри, я снаружи, пусть и впредь так будет.

-Ну что ж, это, наверное, неплохо, да?

-Ага...

-Покажешь мне, где еще ты добываешь пищу?

-Покажу... только надо будет идти далеко.

-Пойдем.

Фея полетела к ограде парка, но тут же остановилась.

-Ой... я не подумала... там трудно будет вам пройти. Вы там, наверное, вообще не пройдете, там надо пролететь...

-Да, летать я не умею. - пришлось признать мне.

Мои слова показались девочке забавными, она хихикнула и тут же засмущалась.

-Тогда пойдемте по другому пути, где тропинка.

'Тропинкой' оказалась узкая, но все же асфальтированная пешеходная дорожка, через лес спускающаяся к морю. Вдоль дорожки даже стояли фонари, хоть и гораздо реже, чем возле остальных дорожек. Я достал из сумки обрывок простыни и мимоходом протер их, краем глаза отметив явное одобрение феи.

Дорожка вела к маленькому пляжику, стиснутому с двух сторон высокими скалами. Скалы защищали от ветра, но не закрывали нещадно палящее солнце, благодаря чему воздух на пляже был заметно теплее, чем в парке. Недалеко от берега стоял парусный корабль.

Я проморгался, потер глаза, но корабль не исчез. Он был отвратителен в каждой своей досочке: не очень большой, но при этом толстый, с непропорционально большой кормой и низким носом, высокими и даже на глаз кривыми мачтами, на которых болтались грязные тряпки - некогда паруса, и весь какого-то гниловатого цвета.

Корабль стоял в воде абсолютно неподвижно, потому что намертво врос в песок - а если точнее, был там построен. С запозданием до меня дошло, что корабль кораблем не был, а представлял собой построенное на мелководье здание в форме корабля - очередное развлечение.

От берега к кораблю вел длинный металлический мостик с высокими перилами. Бета подлетела к нему и оглянулась на меня:

-Вот... скоро начнется отлив. Вода уйдет досюда, и можно будет поймать креветок и этих... я забыла, как они называются...

-Крабов? - не отрывая взгляда от корабля, предположил я.

-Да... и здесь чаек нет, а там, на другом пляже, они меня прогоняют.

-Отлив не начался еще? У нас есть немного времени?

-Вы хотите на корабль? - догадалась фея, проследив за моим взглядом. - а что там?

-Это ты мне скажи, что там, я ведь здесь впервые.

-Я не была на корабле...

-Да? - удивился я.

-Ну... я раньше работала возле пещеры ужасов, там водила людей... а здесь была пару раз, ну и меня на корабль никто не звал. А потом я хотела слетать, но...

Бета указала рукой на чаек, летающих вокруг корабля и то и дело опускающихся на него отдохнуть.

-Я их боюсь. Лесных птиц не боюсь, я могу, если что, отбиться, а эти меня съедят.

-На человека чайки ведь не нападут?

-Нет... наверное.

Ступив на мостик, я сделал по нему пару шагов, пошатал рукой перила. Мост был сделан на совесть и даже не скрипнул подо мной.

-Хочешь туда сходить?

-Ну... да. - заинтересовалась она.

Держась за перила (нужды в этом не было, но идти над мелкими пенными волнами оказалось как-то неуютно) я прошел по мостику к кораблю и поднялся на палубу. Чайки возмущенно заорали и сорвались прочь, к счастью, не решившись напасть, но перепугав маленькую фею. Обычно она держала дистанцию в пару метров, но на корабле летела совсем рядом со мной, так что я чувствовал плечом легкие потоки воздуха от ее крылышек.

Вся палуба была заляпана птичьим пометом. Доски сильно скрипели под моими ногами, что заставило меня обеспокоиться - я не хотел провалиться и сломать ногу, но все же решил, что за два года палуба не могла прогнить настолько, чтобы не выдержать мой вес.

На корме, на том месте, где, если верить фильмам, у парусных кораблей находится штурвал, размещалась барная стойка. Штурвал там все же был - как элемент декора, наряду с прикрывавшим полки с бутылками 'веселым Роджером', муляжами абордажных сабель и кремневых пистолетов, стульями-бочонками и небольшими пушками, намертво прикрученными к палубе. Не удивился бы, если б узнал, что в качестве бармена за стойкой стоял лично капитан Джеймс Крюк и разливал 'настоящий пиратский ром' (ну или 'настоящий пиратский ром без алкоголя с запахом земляники', если посетители были детьми), ловко откупоривая бутылки своим крюком и пыхая одновременно двумя сигарами. Боже мой, какая беспредельная пошлость.

В баре я не нашел ничего интересного, кроме изрядного количества бутылок с алкоголем, к которому никогда не испытывал нежных чувств, а вот маленькое помещение, куда вела дверь за барной стойкой, меня порадовало: там я обнаружил торговый автомат со стабилизированными гамбургерами, как и все прочее, раскрашенный в соответствии с киношными штампами о пиратах. Должно быть, прежде он стоял на палубе, но поломался либо мешал какому-то мероприятию, и его переместили сюда. Вскрыв аппарат, я обнаружил почти полный отсек для продуктов.

По-видимому, спускаться в трюм гостям не предлагалось, так как вход туда был лишь один - люк с узкой железной лестницей, который я обнаружил в маленьком помещении за барной стойкой. Оттуда пахло сыростью, и посветив туда фонариком, я увидел лишь неподвижную воду. Трюм (а если точнее, первый этаж выполненного в форме корабля здания) находился ниже уровня моря, и постепенно просочившаяся вода заполнила его целиком.

Я поскреб подбородок, затем разулся, снял носки, снова обулся и закатал повыше штанины.

-Вы собираетесь туда залезть? - спросила Бета.

-Да... я думаю, там могло сохраниться что-то полезное, продукты сейчас герметично запаковывают, и мышей здесь вроде не должно быть.

Фея оглянулась на чаек. Я понял ее без слов:

-Да, я думаю, тебе лучше тоже спуститься со мной. Ты не боишься темноты?

-Я боюсь чаек, - ответила она. - а темноты не боюсь... здесь два года каждую ночь темнота.

Когда она произнесла эту фразу, я уже начал спускаться и передернулся - частично потому, что представил, какого было этой малявке, не имеющей возможности просто щелкнуть выключателем и включить свет, а частично потому, что воды оказалось куда больше, чем я ожидал - джинсы я закатал лишь до коленей, но спрыгнув с последней ступеньки, оказался в воде по пояс. К счастью, в карманах не было ничего ценного и портящегося, мобильник я до этого переложил в сумку.

Трюм был наполовину складом, наполовину кабинетом, где, возможно, после тяжелого трудового дня капитан Джеймс Крюк, вполголоса бурча о тупых посетителях, которым даже на сказочном острове лишь бы нажраться, отцеплял с руки крюк-протез, снимал парик с длинными черными волосами, отклеивал нос с горбинкой и усики с бородкой (хотя допускаю, что они были настоящие) и, сняв шляпу и камзол, переодевался в цивилизованную одежду.

Вдоль стен тянулись полки, на верхних стояло несколько ящиков - в основном с бутылками, но целых два из них оказались с пакетиками соленого арахиса, сушеным кальмаром, сушеной рыбкой, сухими копчеными колбасками и прочей закуской. Не устояв перед искушением, я прямо там вскрыл один пакетик и положил орешек в рот. Арахис оказался вполне пригоден к употреблению, и я протянул несколько орехов фее.

-Это что? - спросила она.

-Соленый жареный арахис, пища богов... неужели ты никогда не пробовала?

-Нет...

-Ну так попробуй. Не хуже твоих поджаренных зернышек.

Я видел, что фея не прочь отведать угощение, но отчего-то не решалась взять что-либо из моих рук.

-Потом, ладно? - наконец нашла она компромисс. - не здесь.

-Хорошо. - Я набил карманы пакетиками, хотел было наполнить и сумку, но решил оставить в ней место для лотков со стабилизированными продуктами из торгового автомата. Была мысль унести ящики с собой, но я рассудил, что если уж они простояли здесь два года, могут постоять еще.

Что-то живое, упругое и скользкое коснулось моей ноги. Поперхнувшись орехом от неожиданности, я резво забрался на разбухший от воды письменный стол и посветил фонариком в воду.

-Что там? - забеспокоилась фея, взлетая повыше.

-Не знаю... там кто-то есть!

Луч фонарика, отражаясь от поверхности воды, слепил меня и ничего толком не освещал. Я посветил вокруг, ничего не увидел и выключил фонарик. Как только глаза привыкли к темноте, я увидел светлое пятно за одной из полок - немаленькую дыру ниже ватерлинии корабля. На фоне пятна мелькнул вытянутый силуэт.

-Ага! - понял я. Вода не постепенно просочилась в это нижнее помещение, она хлынула сюда через дыру, которую, скорее всего, пробило каким-нибудь бревном во время шторма. Дыру обнаружили любопытные рыбешки, и их любопытство было вознаграждено - в воде плавали размокшие остатки картонных коробок, стоявших на нижних полках, их содержимое, очевидно, послужило рыбам угощением.

-Гм... - я побарабанил пальцами по склизкому дереву письменного стола. - Бета, скажи мне, сейчас ведь прилив?

-Да. - ответила она, еще не понимая.

-А отлив будет сильный?

Фея подумала, затем показала:

-Вот отсюда... - она шлепнула ладошкой по стене, затем опустилась примерно на метр - и вот досюда. А что?

-Во время отлива здесь будет едва по щиколотку, вот что. Есть у меня одна идея...

Я подобрал плывущую мимо пластмассовую сетку, которой был некогда обтянут ящик с фруктами, и при помощи проволоки, которую извлек из своей сумки с инструментами, примотал ее к ножкам полки так, что отверстие оказалось перекрыто.

-Вот... что думаешь об этом? Вода уйдет, рыба останется.

-Рыба... - с некоторым сомнением отозвалась фея.

-Ну да, здесь рыба плавает. Не знаю, сколько ее здесь, но одна большая точно есть, видел.

За то время, что я потратил, перекрывая отверстие, уровень воды понизился на несколько сантиметров - прежде вода была вровень с поверхностью письменного стола и заливала его полностью, теперь же был виден краешек ящика.

-Пойдем на берег, Бета. Кажется, пора.

Поскольку берег был очень пологий, вода отступала быстро и отступила на немалое расстояние. На обнажившемся дне остались крупные клочки водорослей, в которых копошилась мелкая морская живность, в том числе креветки, которые увлеклись трапезой и прозевали отлив. Мелкие крабы тут же подбегали и начинали теребить водоросли клешнями, извлекая оттуда запутавшихся козявок, и поскольку чайки по какой-то причине игнорировали этот пляжик, на вершине местной пищевой пирамиды восседала, болтая загорелыми ножками, маленькая фея.

Фея спикировала на самого крупного краба и, размахнувшись из-за головы, со звонким щелчком плашмя ударила его вилкой. Удар очень огорчил краба, он печально вытянул клешни, спрятал глаза-стебельки и перестал шевелиться. Убедившись в безопасности краба (в ее масштабах клешни могли быть опасны), фея схватила его за одну из лапок и оттащила в тень скалы, где текущий откуда-то с острова крошечный ледяной ручеек наполнял маленькую ямку с отвесными стенками. Туда же отправилась крупная креветка.

-Ты потом потащишь его в беседку? - спросил я, пытаясь поймать шустрого краба.

-Не... я слетаю в беседку за зажигалкой и здесь костер разведу. А креветок... - Бета чуть смутилась, - креветок можно сырыми есть, они сладкие. Если хотите... если хочешь, попробуй.

Я не имел предубеждений против сырых креветок, но не был уверен, что предубеждений не имеет мой больной желудок, так что воздержался. Когда в естественный холодильник отправились еще несколько креветок (из них всего пара была моей - глаз у меня был не очень наметан), фея остановилась и сказала, что, пожалуй, этого хватит и на обед, и на ужин.

Отлив подошел к своей завершающей стадии, и мы с феей снова отправились на корабль. Как я и предполагал, воды в трюме осталось совсем немного, и мне не составило особого труда поймать руками резвую рыбу размером с две моих ладони. В десятисантиметровом слое воды плавали еще какие-то рыбешки, но их я ловить не стал - одну рыбу я мог нести в руках, этих же пришлось бы куда-то складывать, а куда? Не в сумку же, она вся пропахнет.

Мне вспомнилась простейшая рыболовная снасть, которую я видел во время организованного детским домом похода - стеклянная банка с прорезанным в крышке отверстием. Два деревенских мальчика лет восьми сидели на берегу хилой речушки с глинистым дном, опускали в воду привязанную к леске банку с крошками хлеба и спустя пару минут извлекали ее полную, буквально полную, рыбной мелочи. Пожалуй, подумал я, из корабля получилось бы нечто аналогичное. Если поместить в трюме какую-нибудь пахнущую приманку (скажем, вывалить порцию овсяной каши в холщовый мешок и опустить его в воду), а отверстие либо перекрывать вручную, как сегодня, либо соорудить автоматическую задвижку, вечная пятница - 'рыбный день' - мне обеспечена.

Рыба трепыхалась в моих руках, пока я шел по мосту к берегу, но мне все же удалось перейти мост, не уронив ее. Фея летела рядом, уважительно глядя на мою добычу.

-Какая большая...

-Ну да. - ответил я самодовольно, должно быть, проснулись затертые городской жизнью рыбацкие гены какого-то из моих предков.

-Чтобы ее зажарить, нужно будет большой костер.

-Зачем костер? В гостинице есть электрическая плита. Я, правда, не очень умею готовить, но наверное, справлюсь. Я уже немного проголодался, так что прямо сейчас и пойду.

-Можно я тогда полечу?

-Куда? - не понял я.

-Ну... так...

-Я думал, ты со мною пообедаешь.

-Ну... я тут пообедаю, потом...

Я возвел глаза.

-Может, тебе что-нибудь все-таки нужно? У меня много продуктов, я хотел бы с тобою поделиться. Просто скажи, что тебе нужно?

Фея смущалась и смотрела в сторону. Мне тоже было неловко, неловко оттого, что принимая ее помощь, я ничем не мог отплатить.

-Можно мне... - наконец решилась фея, - можно мне... попробовать соленый жареный арахис?

-Господи, конечно! - с облегчением улыбнулся я и вытащил из кармана столько пакетиков, сколько смог ухватить пятерней за раз.

-Только один...

Бета и так пошла наперекор каким-то своим запретам, поэтому я решил не перегибать палку, убрал пакетики арахиса обратно в карман и положил лишь один возле холодной лужицы с креветками и пришедшим в себя крабом. Спохватившись, я надорвал пакетик - иначе фее пришлось бы потрудиться, вскрывая его.

-Спасибо большое... можно я полечу?

-Конечно. Спасибо тебе.

Происходящее в маленькой головке феи было для меня загадкой, почему-то она самовольно назначила меня своим начальником и без моего разрешения улететь не смела. Получив разрешение, Бета неловко махнула на прощание рукой и скрылась в лесу, оставив меня одного на пляже.

Я постоял на песке, глядя ей вслед и щурясь от солнца, потом перешел в тень и постоял там еще немного. Вздохнув, накрыл сегодняшний улов феи и пакетик арахиса листом лопуха и пошел обратно в парк.

Мои джинсы, вымоченные в соленой воде, теперь подсыхали и немилосердно натирали в паху. Я зашел в магазин, выбрал себе просторные шорты, там же переоделся и повесил джинсы досыхать на плечики среди прочей одежды, после чего направился в столовую. Быстро перекусив прихваченным с пиратского корабля гамбургером, я как умел почистил и разделал рыбину, после чего сварил ее в маленькой кастрюльке из нержавейки, добавив туда щепотку специй - что это были за специи, я не знал, но пахли приятно. Получилось неожиданно неплохо, не хуже, чем в столовой, только почему-то очень мало - пока я нес рыбу, она казалась мне гораздо больше.

Рыба - это, конечно, замечательно, однако на одной рыбе не проживешь. Было бы очень неплохо разнообразить рацион растительными продуктами, но увы, грядок и огородов на острове я пока еще не замечал, искать подножный корм тоже не умел.

Впрочем, подумал я, пойти и осмотреться, а заодно набрать ягод можно. Нужно в ближайшее время переходить с запасов полуфабрикатов на самообеспечение, иначе зиму - а я уже был уверен, что зазимую здесь - мне не пережить. С этой мыслью я взял в столовой литровое пластмассовое ведерко из-под майонеза, положил в сумку с инструментами и вышел наружу.

Солнце уже опускалось, и облака светились тусклым оранжевым светом. Согретый за день воздух обнял меня, как теплый пушистый плед, и я позабыл возникшую было благоразумную мысль о том, что к вечеру похолодает и стоило бы чуть приодеться. Так, в шортах и футболке, в промокших, высохших, насильно лишенных новизны кроссовках, с сумкой на боку я отправился к выходу из парка.

Спустившись по пешеходной дорожке к причалу, я не торопясь брел вдоль берега, и в лесу возле оставленного мною на берегу спасательного плота за час до краев наполнил ведерко малиной.

Кусты малины были невысокие, приходилось собирать ягоды в полусогнутом положении, и закончив, я с трудом разогнулся и потер поясницу.

-Ты уплываешь, да? - услышал я голос у себя за спиной и чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. На одной из веточек малины стояла босоногая фея.

-Что? а... это ты. Я не заметил, как ты подошла... подлетела.

-Ты собираешься уплыть? - фея повторила вопрос, оглянувшись на пылающий в лучах закатного солнца спасательный плот.

-Нет. - вздохнул я. - на плоту далеко не уплыть. Не понимаю, как досюда-то на нем добрался.

После нескольких секунд молчания я пояснил:

-Я был на пассажирском корабле. И на нем посреди моря что-то опасное произошло, я не знаю, что именно, но что-то взорвалось. И все пассажиры сели вот в такие же плоты. У каждого такого плота есть небольшой мотор и компьютер, который им управляет, просто чтобы они держались вместе. Ну и... компьютер спятил, мотор завел и понесся. Вот я и здесь.

-Ты останешься здесь надолго?

-Не знаю. - пожал я плечами. - честно говоря, я и не рвусь никуда. Мне нравится здесь. Пожалуй, я останусь на острове, если позволишь.

-Что? Позволю? - переспросила Бета и, кажется, немного испугалась.

-Ну, это же твой остров.

-Как... мой остров... - фея сделала шаг назад, наступила босой ногой на шип, ойкнула и взлетела.

-Конечно, твой. Ты здесь всю жизнь, а меня всего неделю как принесло.

Мои слова вогнали ее в ступор. Когда Бета вновь обрела способность говорить, от волнения она снова перешла на 'вы':

-Нет... что вы... как же это...

-Я так понимаю, ты не против, чтобы я здесь остался?

-Не против... - сказала фея и чуть улыбнулась.

-Ладно. - улыбнулся я в ответ. - слушай, Бета, я ведь не спросил, где ты живешь? У тебя есть крыша над головой?

Улыбка исчезла, в глазках появилось то же робко-настороженное выражение, что появлялось каждый раз, как я ей предлагал что-либо взять.

-Ну... есть. - решилась она, словно застыдившись своей недоверчивости.

-Нельзя рассказывать, да? - дошло до меня наконец.

-Нельзя... извини... те...

-Ну что ты. - я развел руками, в одной из которых было зажато ведерко с малиной, так что выпало несколько ягод. - мне просто было любопытно. Хочешь малины?

-Спасибо... - Фея подлетела к ведерку, взяла самую маленькую и незрелую ягоду из тех, что были на поверхности и скушала, стоя на ветке, на которой висело несколько куда более аппетитных ягод.

-Спасибо... - снова поблагодарила она. - и спасибо за арахис, он был очень вкусный.

-Пожалуйста. Если хочешь, его много.

-Хочу... - сказала Бета тихонько, затем призналась, покраснев, будто сообщила нечто интимное - я люблю соленое...

Тени, отбрасываемые на песок высокими деревьями за моей спиной, становились все длиннее, плеча коснулся первый зябкий ветерок. Я закрыл ведерко крышкой, положил в сумку и пошел обратно. Фея летела некоторое время рядом, потом попрощалась и юркнула в кусты.

Малину я положил на металлический противень, подсушил в электрической духовке и ссыпал в другое такое же пластмассовое ведерко. Высохнув, ягоды здорово убавили в объеме, так что у ведра было еле скрыто донышко. Вечером я пил чай вприкуску с этой твердой, сладкой и ароматной малиной, удобно устроившись в холле на диване напротив открытой настежь двери. Передо мною на столике лежал полуразобранный блок питания, вытащенный из автомата по продаже напитков, который я без особой надежды починить лениво ковырял в перерывах между глотками горячего чая. Подходил к концу еще один день на острове, который я успел полюбить.

*****

Рано утром я уже возился в трюме корабля. На пробоину в борту при помощи оторванных от дверцы шкафа шарниров я прикрепил рамку, обтянутую сложенной в несколько раз сетчатой сумкой-авоськой. Рамка удерживалась в поднятом положении при помощи поплавка из пластиковой бутылки, когда же уровень воды понижался, рамка перекрывала пробоину и фиксировалась магнитной защелкой.

Для приманки я сначала хотел использовать пару бутербродов, уложенных в мешок, который бы не давал рыбе их съесть, но не препятствовал распространению в воде запаха, но хороший продукт переводить было жаль, и обшарив кухню, я обнаружил в шкафчике невесть как избежавший мышей кусок заплесневевшего и засохшего хлеба. Откуда-то вспомнилось, что для прикормки рыбы используют масло. Бутылка масла на кухне была, употреблять его в пищу я бы уже не рискнул, но полил им кусок хлеба. Приманку я завернул в кусок простыни, перевязал проволокой и прикрепил к ножке стола под водой.

Закончив работу, я потянулся, хрустнув костями, и выбрался на палубу сушиться. За то время, что я провел в трюме, на корабль вернулись вспугнутые мной чайки, когда я поднялся обратно, они возмущенно заголосили и сорвались прочь.

-Здравствуй... те... - услышал я тихий голос откуда-то из-под ног, едва покинула палубу корабля последняя чайка.

-Ой! - удивился я. - Бета, это ты?

-Да...

-Где ты? Я тебя не вижу.

-Я здесь... - фея осторожно выглянула из-под низкой скамейки. - извини... те... пожалуйста, я опоздала...

У меня чуть не подкосились ноги. Эта малявка всерьез решила перейти под мое командование? Она теперь за опоздания будет извиняться? И не побоялась же лететь сюда одна, ладно хоть чайки ее не достали, успела скрыться под скамейкой. Что ж... раз ей так хочется, я не буду возражать, тем более что и мне такое положение вещей было полезным - фея живет здесь с рождения и знает все закоулки, разве плохо иметь своего личного маленького штурмана? Совсем неплохо, но сотрудничество должно быть взаимовыгодным, иначе я окажусь ничем не лучше того отвратительного типа людей, про которых говорят, что они 'умеют жить'. Говорят так обычно про тех, кто умеет перекладывать свои проблемы на окружающих и ничего не дает взамен.

-Бета, ты завтракала?

-Ну... я...

В моей сумке с инструментами лежал прихваченный вчера с корабля и разогретый утром в автомате гамбургер. Я намеревался сжевать его ближе к полудню, но поскольку на борту появилась голодная фея, перенес обед на пару часов раньше. Гамбургер был в нераспечатанной фабричной упаковке на белом пенопластовом лотке. Я отделил складным ножом четверть, положил обратно на лоток, лоток поставил на скамейку и подвинул к фее.

В маленьких глазенках феи, помимо плохо скрываемого чувства голода и привычного уже смущения ясно отразилась тоска. Она отодвинулась на пару сантиметров от гамбургера, хотя ее нос против воли тянулся к нему.

-Спасибо... я потом... я не хочу сейчас...

-Тебе запрещено принимать от людей пищу, да? - догадался я наконец.

-Да... - чуть ли не со слезой призналась Бета.

-Угу... - я сел на скамейку и поскреб отросшую щетину. - и запрещено говорить, где твой дом, да?

-Запрещено...

-И запрещено позволять к себе прикасаться?

-Да...

Я тщательно подобрал слова, затем произнес их про себя и лишь после этого вслух:

-Послушай, Бета, эти правила - они очень хорошие, полезные для тебя. Люди бывают разные, иногда глупые, иногда жестокие. Дети особенно. Иногда они совершают необдуманные поступки, могут дать что-нибудь плохое, могут попытаться поймать... причинить вред. Это очень хорошие, полезные правила, но... они полезны, если парк работает как обычно, если здесь много людей, отдыхающих, посторонних. Сейчас ведь здесь никого, кроме нас с тобой нет, и надо как-то существовать вместе, помогать друг другу. Считай меня, скажем, работником этого парка. Сотрудником. Таким же, как ты. Хорошо?

После секундного колебания фея кивнула.

-Тогда кушай.

Судя по скорости, с какой кусочек гамбургера был поглощен, переоценка правил душевных терзаний у феи не вызвала. И хотя у меня хватало других дел - я собирался, во-первых, порыться в библиотеке в поисках естественнонаучных книг, из которых мог бы почерпнуть так необходимые мне сведения о съедобных растениях, во вторых, сломанный игровой автомат, который я давно приметил, манил меня, как алкоголика бутылка, я все же дал волю своему любопытству:

-Может быть, теперь покажешь, где живешь?

-Ладно... - без особой радости, однако же и без недоверия согласилась Бета.

Путь оказался недолгим: мы прошли пляжик, чуть поднялись по лесной дорожке, и возле одного из фонарей Бета свернула на неприметную тропку.

Сразу стало темно, влажно и прохладно. Какой бы узкой ни была асфальтированная дорожка, на нее все же попадали лучи солнца, здесь же почти весь солнечный свет застревал в густых ветках гигантских сосен. Было очень тихо, не трещали птицы, не было слышно ветра, даже шум моря доносился словно за многие километры отсюда. Вся земля и корни деревьев обросли толстым слоем белого мха, и сделав один лишь шаг в сторону от тропинки, я провалился в него чуть не по колено.

-Осторожно... - оглянулась фея. - с тропинки не надо сходить.

-Ага... - я вытащил ногу из оказавшегося внутри мокрым, как губка, мха. - Тут сыро и темно, как ты живешь здесь?

-Я не здесь, я... вот, мы почти пришли.

За деревьями был просвет. Я продрался через колючие ветки и замер. Мрачный и неуютный лес скрывал прелестную полянку, заросшую невысокой травой и крошечными цветами. В центре поляны на четырех столбах стоял жестяной навес, а под ним - нечто вроде металлического шкафа с ячейками камер хранения, навроде тех, что стоят на вокзале, вот только в каждой дверце было прорезано маленькое окошко и находилась еще одна, совсем маленькая дверь из пластмассы. Пятнадцать в ряду, четыре ряда. На дверях - трафаретные надписи, буквы греческого алфавита с цифрами.

Я подошел к навесу, с сожалением отметив, что протоптал целую просеку в нежных цветочках.

-Значит, здесь ты живешь?

-Ага... - фея подлетела к третьей слева дверце во втором ряду. - вот здесь.

Внизу каждой дверцы было нечто вроде широкого карниза. Бета опустилась на него, открыла маленький лючок (который, видимо, не запирался) и сделала приглашающий жест рукой.

-Можно посмотреть? - переспросил я на всякий случай и, получив утвердительный кивок, наклонился и заглянул внутрь.

Маленькая комната-ячейка была почти пуста, в ней находились лишь пластмассовый столик (он же тумбочка) с таким же игрушечным стулом и странная кроватка в виде коробки с высокими стенками, здорово похожая на гроб, застеленная очень чистым, но ветхим носовым платком.

В противоположной стене комнаты также было окно, но несмотря на это, внутри было довольно темно. Металлические стены, пол и потолок изнутри были выкрашены той же шершавой серой краской, что снаружи, ничего напоминающего обои на них не было. Не было ни коврика на полу, ни занавесок на окнах.

В углу находился матово-белый светодиод с выключателем.

-Бета, свет не включается?

-Нет. Когда уехали, он недолго работал, потом перестал.

-Угу... - я обошел многоквартирный домик фей и осмотрел его обратную сторону. На задней стенке находился помещенный в защитную коробку рубильник, от коробки тянулся провод, который даже не потрудились протянуть на столбах либо упрятать под землю. Провод просто стелился по траве, и пробежав по нему взглядом, я лишь тогда заметил скрытый кустами ивы аккуратный низенький вагончик на полозьях, стоящий с противоположной стороны полянки.

-А это что?

-Это... - фея вспорхнула с карниза и подлетела поближе. - это... эмм... там раньше жил Виктор Сергеевич. Зоотехник. Она выдавал еду, и следил, чтобы никто не пропал. И если кто-то заболеет, давал лекарство. И одежду тоже он выдавал. Ну и если...

-Зоотехник?! - резко оборвал я ее.

-Ой... - фея вздрогнула и замолчала, испуганно вглядываясь в мое лицо, не понимая, что так меня рассердило. Я поспешил вернуть на лицо улыбку, чтобы не напугать ее еще больше, и переспросил как можно вежливее:

-Виктор Сергеевич... зоотехник?

-Да... зоотехник... а раньше вместо него была Ольга Ивановна.

-Зоотехник... - в третий раз, уже тихонько, себе под нос, произнес я это слово. О святые небеса, до чего же это унизительно... никогда не разделял идиотизма тех правозащитников, что готовы видеть человека в каждой искусственной твари, но... не животные же эти феи! Бог свидетель, они не заслужили... 'З-з-зоотехника'...

Провод тянулся к вагончику. Я подошел и подергал его дверь, которая оказалась заперта.

-Запасной ключ над дверью... - сказала Бета тихонько, видимо, опасаясь снова вызвать у меня вспышку гнева.

-Ага. Спасибо. - пошарив рукой под жестяным козырьком над дверью, я извлек чуть поржавевший ключ и отпер дверь.

Воздух в вагончике был спертым и застоявшимся, но сухим, плесенью не пахло. Внутри оказалось довольно просторно, поскольку пусто - к изначально встроенной в это 'жилье быстрого приготовления' утвари, а именно: двум откидывающимся к стене койкам, откидывающемуся к стене столу и встроенному в стену шкафу добавились лишь стойка с раковиной из нержавейки, маленькая электроплитка на асбестовом листе да пара дополнительных выключателей на стене. Виктор Сергеевич был тот еще аскет.

Питание в вагончик подавалось по кабелю в металлической рубашке, и уже из вагончика через понижающий трансформатор шло в многоквартирный домик фей. Я пощелкал выключателем, осмотрел распределительную коробку с трансформатором, коснулся проводов щупом тестера - электричества не было, судя по всему, неисправность была где-то дальше.

Я заметил, что провод также шел к стойке с раковиной. Открыв ее, я обнаружил внутри маломощный проточный водонагреватель.

-Оп-па! - я обрадовался, потому что душ из электрочайника успел мне надоесть. - Бета, тебе нужна эта штука?

-Нет... - удивилась она. - а что это такое?

-Это... ну, это чтобы воду нагревать. Ты не против, если я его возьму?

-Нет, не против...

Водонагреватель не был закреплен и свободно висел на двух металлопластиковых трубах, одна из которых вела к крану, вторая - под пол, где выходила наружу и соединялась с установленным на крыше баком. Я достал из сумки с инструментами маленький разводной ключик, выкрутил его на максимум и открутил гайку, удерживающую одну из труб.

Из трубы хлынула холодная, несвежая вода. Я ругнулся, заткнул трубу пальцем, подтянул к себе сумку и стал шарить в ней в поисках какой-нибудь затычки. Поскольку я был студентом техвуза, а не сантехником, ничего подходящего там не нашлось, и мне пришлось ждать, пока вода не стечет. К счастью, воды в баке было немного, и вся она без остатка ушла через щели под пол вагончика.

-Смотри-ка, сколько времени уже прошло. - сказал я фее, положив водонагреватель в сумку. Ремень сумки, и до того не особенно легкой, врезался мне в плечо. - пора, наверное, проверить, что там на корабле. Бета, ты со мной?

-Конечно... - отозвалась она. - только можно я сначала... я быстро, это пять минут... я не успела...

-Что? - не понял я.

-Ну... одежду повешу сушиться. Я вчера постирала...

-О-о-у... - удивился я, прежде чем сообразил, что удивляться нечему - на фее были не листочки и лепестки роз, а вполне себе обычная одежда, фабричная с виду. - конечно.

Одежда - несколько одинаковых шортиков и футболок, таких же, какие были на ней сейчас, отмокала в пластмассовой баночке из-под майонеза на крыше металлического шкафа, как раз над ячейкой феи. Схватив баночку, Бета исчезла с нею в кустах (должно быть, летела к очередному роднику, коих здесь было множество) и, вернувшись через несколько минут, стала отжимать одежду и развешивать ее на натянутой между двумя столбами нитке.

Я открыл было рот, чтобы предложить помощь, но вовремя заткнулся: мне, моими грубыми руками, прикоснуться к этим кукольным шортикам и футболочкам? Кстати... шортики и футболочки... а где же нижнее белье? Хе-хе, феям оно ни к чему.

Ехидство почему-то быстро перешло в смущение, да и неприлично было бы стоять и наблюдать за нею, поэтому я сказал:

-Бета, я пойду тихонько, ты не торопись, ага? Я пойду к кораблю.

Моя сумка для инструментов была прочна, однако не рассчитана на вес водонагревателя: матерчатое дно вытянулось, тонкий ремень стал натирать плечо. К тому же, когда я вышел на дорогу, до меня дошло, что класть угловатый металлический водонагреватель в одну сумку с нетбуком - не самая лучшая идея.

Я оглянулся в поисках места, где я мог бы до поры спрятать водонагреватель, и, не найдя, положил прямо посреди асфальтовой дорожки: все равно на острове некому было споткнуться об него.

Бета догнала меня возле мостика, и мы вместе пошли на корабль. Уровень воды уже значительно понизился, сетчатая дверца захлопнулась, и в моей ловушке в трюме, помимо не заслуживающей внимания мелочи, плескались четыре крупные рыбины. Одна из них была большой и плоской, лишенной чешуи и с острыми шипами на плавнике, ее я трогать не стал - вспомнилось откуда-то, что морская рыба без чешуи может оказаться ядовитой, зато съедобность трех других никакого сомнения не вызывала и, оглушив рыбу ударом заранее припасенной палки, я положил ее в полиэтиленовый пакет.

-Ну, вот уже и на обед есть. - я приподнял пакет, хвастая уловом. - наверное, сейчас сразу же пойду и приготовлю.

-Ладно... - ответила фея. - тогда я полечу...

-Постой-ка! - перебил я ее.

Фея парила напротив открытого люка в трюм. На фоне яркого, обжигающе-синего неба я видел лишь черный силуэт с нимбом растрепанных волос, но точно знал, какое испуганно-заискивающее выражение на ее лице. Да уж, выдрессировали их тут. Фея - просто сама ненавязчивость. При первом же намеке, полунамеке, четвертьнамеке - готова испариться, лишь бы не помешать, но в то же время всегда рядом, готовая прийти на зов. А может быть, стоит попробовать говорить с ней в более приказной форме?

-Я думаю, лучше тебе остаться. Зачем, эээ... раздельное хозяйство? Давай пообедаем вместе.

-Ладно... - просто, без ужимок и уговоров согласилась она. Я выбрался из трюма, перешел на берег и стал подниматься по дорожке к лагерю. Не доходя до того места, где оставил водонагреватель, я остановился и вынул из сумки синтетический ремень - решил, что обвяжу его и понесу на плече.

Приблизившись к водонагревателю, я заметил движение возле него.

-Оп-па... - сказал я шепотом и, тихонько отступив на несколько шагов, жестом подозвал отставшую от меня фею.

-Бета, смотри. Что это?

Возле водонагревателя находилось странное устройство, напоминающее шестиколесного робота с манипуляторами-руками, используемого саперами для разминирования, но небольшое - с детскую радиоуправляемую игрушку размером. Устройство было кривобокое, даже приблизительно не симметричное - слева два больших колеса и одно маленькое, справа три маленьких и одно большое, один манипулятор толстый, с тремя сочленениями, другой тонкий и ажурный, сгибающийся почти произвольно. Посередине и чуть справа на корпусе на косо установленном вращающемся круге была размещена видеокамера с толстым, завитым пружиной проводом, хаотично облепленная инфракрасными светодиодами.

Несмотря на всю свою кривобокость и асимметрию, устройство управляло собой с той же легкостью, с какой сколопендра управляется со своими сотнями ног. Каждое колесико, каждый торчащий наружу мотор и моторчик работали в такт, камера постоянно двигалась почти со скоростью человеческого глаза, а манипуляторы, ощупывая водонагреватель, ни разу не зацепили торчащие из щелей и дыр корпуса многочисленные петли тонкого провода.

-Я не знаю... - тихо ответила фея, так же, как я, завороженная механическим изяществом.

-Это не один из братьев? Помнишь, ты говорила - на колесах и с руками?

-Не-е-е... тот большой...

Поворотный круг сделал оборот на сто восемьдесят градусов, так что камера смотрела на меня, а поскольку круг был установлен со значительным перекосом, устройство стало похоже на щенка, любопытно склонившего голову. Проведя по мне стеклянным взглядом, устройство развернулось и покатило вверх по дорожке со скоростью пешего человека.

Любопытство боролось во мне с боязливостью целую минуту и одержало верх. Подхватив водонагреватель, я пошел следом за мирно жужжащим устройством, стараясь держаться метрах в двадцати от него, готовый при первых признаках опасности швырнуть тяжелый водонагреватель и задать стрекача.

Устройство не выглядело опасным, ничего напоминающего оружие на нем не было, да и размеры его были несерьезными - один хороший удар ногой (или меткий бросок водонагревателя, хе-хе) превратил бы это чудо в кучку деталей, однако некоторые механизмы этого острова уже успели зарекомендовать себя с дурной стороны, и я не расслаблялся.

-Может, не надо? - шепнула фея мне в левое ухо.

-Чего не надо?

-Не надо... ходить следом. Я подумала, а вдруг это от братьев?

-Эта штука не такая уж большая...

-Небольшая... - согласилась фея. - а вдруг она заманивает? Вдруг там братья?

Мысль была здравой, но... я не мог объяснить это словами, но очень отчетливо ощущал: маленькое самодвижущееся устройство не было родственником виденному мной механическому пардусу, да и любому виденному мной до этого дня механизму. Не те очертания, не тот подход. Совершенно иная, непонятная, но вполне эффективная - плавно передвигается, залюбуешься - логика. Хотя это, конечно, не значило, что оно не может быть агрессивным и опасным.

Устройство достигло большой кольцевой дорожки и зажужжало по ней, огибая неровности и мусор с грацией конькобежца. Затем оно свернуло и, сбавив скорость, стало пробираться через кусты, манипуляторами отодвигая мешающие проехать ветви.

Я последовал за ним, оставив водонагреватель и пакет с рыбой в тени возле дорожки. Пробираясь через кусты, устройство прямо-таки неприлично для своих размеров трещало ветками и шумело, я же старался двигаться тише.

За кустами оказалась еще одна асфальтовая дорожка поуже, наверняка на нее можно было выйти в другом месте, но устройство предпочло срезать через кусты. Дорожка вела к маленькому опрятному домику из красного кирпича с одной лишь дверью и без окон, стоящему на высоком фундаменте. К двери вела лестница из четырех ступенек.

Устройство поднялось по лестнице, остроумно используя разницу в размерах колес и помогая себе обоими манипуляторами, толкнуло металлопластиковую дверь и исчезло за ней. Я подошел и попытался открыть дверь, но та уже была заперта. Привычного мне замка на ней не было, лишь плоская металлическая пластина - возможно, для магнитного ключа или что-то вроде этого. 'Только квалифицированный персонал' - предупреждала табличка на двери.

Переглянувшись с такой же, как я, недоумевающей феей, я пожал плечами, вернулся на кольцевую дорожку, подобрал свое имущество и вместе с Бетой отправился в гостиницу.

Фея все еще робела, входя в здание. Даже просторный холл с широко открытыми дверями заставлял ее нервно сжимать кулачки и лететь еще ниже, чем обычно - где-то на уровне моего пояса, когда же Бета следом за мной влетела в коридор, а затем и в столовую, она и вовсе стала напоминать хорошо воспитанную кошку, которая случайно запрыгнула на обеденный стол.

Я вздохнул и настежь открыл широкое окно.

-Посиди пока здесь.

С плохо скрываемым облегчением фея устроилась на подоконнике - вроде и внутри, но вроде и снаружи, я же занялся приготовлением пойманной рыбы.

Прошлым вечером я нашел кулинарную книгу, заложил ее на разделе 'Блюда из рыбы' и подчеркнул карандашом несколько не особо сложных и нетребовательных к ингредиентам рецептов, и начал с тушеной рыбы.

Получилось не совсем так, как я ожидал, но вполне съедобно. Я залил кипятком упаковку лапши быстрого приготовления для гарнира и положил две порции: себе - на тарелку, фее - на маленький пенопластовый лоток из-под копченого сыра. Порцию феи я поставил на ближний к открытому окну столик, сам сел напротив и за несколько минут с огромным удовольствием смолотил собственноручно пойманную и собственноручно приготовленную рыбу.

Фея со своей порцией еще не справилась. Я спросил ее:

-Бета, значит, ты раньше таких созданий не видела?

-М-м... - с набитым ртом помотала она головой.

-А это здание, куда оно заехало?

-Его видела... оно там стояло всегда.

Забулькал и выключился электрочайник. Я встал и, заварив в стакане пакетик чая, стал искать, во что налить его для феи.

-Мне не надо, спасибо. - от далеко не маленького куска рыбы на пластмассовом лотке остались лишь косточки, и фея тут же, не тратя времени на поглаживание сытого живота и прочие привычные людям послеобеденные ритуалы поднялась в воздух и подлетела к окну. - спасибо большое. Я сейчас только слетаю к роднику, ладно? Мне хочется пить.

Я хотел предложить ей водопроводный кран с хорошей, свежей водой из скважины, но фея уже улетела, зачем-то прихватив с собой свою посудину с рыбьими костями. Как раз к тому моменту, когда я допил чай и приступил к мытью посуды, она вернулась с чисто вымытым пенопластовым лотком.

-Ох, могла бы и мне оставить, я бы вымыл... слушай, Бета, а как называли то здание? я так понимаю, должны были его как-то между собой называть?

-Никак...

-Угу... а ты видела, туда входили люди?

-Видела... входили.

-Много? Часто?

-Нет... ну, как везде. Кажется, каждый день. Не знаю... Я... ну, я же тоже занята была и не смотрела специально. Извините...

Я побарабанил пальцами по кастрюльке, с которой никак не отчищался пригоревший рыбный бульон.

-Хорошо, а ты видела, во что эти люди были одеты? На них была... эммм... рабочая одежда? Нет? Может быть, белые халаты... ну или, я не знаю, деловые костюмы?

-Нет... вроде бы, просто так были одеты... ну, как все. Как вы. То есть ты.

Я окинул себя взглядом. В шортах, в футболке навыпуск и в сандалиях на босу ногу?

-Как был одет ты, когда только попал сюда...

Поставив посуду в сушилку, я промокнул руки полотенцем и подошел поближе к фее.

-Может, ты случайно видела - как они открывали эту дверь?

-Просто так открывали...

-Без ключа? Ты ведь знаешь, что такое ключ?

-Без ключа...

-Угу... ладно. Слушай, Бета, я сейчас собираюсь приладить водонагреватель...

-Я тогда полечу? - отозвалась она быстро.

-Как хочешь. Ты, это... прилетай к ужину. Ну или если хочешь, возьми что-нибудь, не знаю, что тебе нравится.

На подоконник рядом с феей я положил надорванный пакетик соленого арахиса, и ее маленький носик сразу потянулся к нему.

-Ага... спасибо...

На то, чтобы приладить позади душевой кабинки водонагреватель и подвести к нему металлопластиковые трубы и провода, ушел ровно один час. И быстрее бы справился, будь у меня специальный инструмент для резки труб, резать их кусачками было не так удобно. Закончив с установкой, тут же испытал, устроив себе контрастный душ.

Мои мысли крутились вокруг таинственной двери, за которой скрылся маленький робот, и покидать эту орбиту не собирались. Я взялся было протирать от пыли светильники в коридоре, но не выдержал, вскинул на плечо свою верную сумку и отправился к маленькому кирпичному домику.

Металлопластиковая дверь все так же была закрыта, ни единой щелки. Я прижался носом к стеклу в двери и приставил ладони к глазам, чтобы ограничить свет, но ничего, кроме уходящих куда-то вниз ступеней, не увидел. В левом нижнем углу плоской металлической пластины-замка при ближайшем рассмотрении обнаружился логотип некоей компании, который я прежде не видел, впрочем, я и не интересовался никогда компаниями, производящими замки.

Логотип был простой и запоминающийся: три латинские буквы 'QNI', хвостик буквы 'Q' длинный, с зазубринами наружу, напоминает драконий хвост и обвивает буквы кругом. Смахивает на логотип компании DNA motors, кстати. Так, минутку...

Я вздрогнул. Перед глазами очень отчетливо, как на фотографии с высоким разрешением, возникла висящая на цепочке в шкафчике с ключами от гостиничных номеров металлическая капелька с логотипом 'QNI', который я тогда принял за логотип 'DNA motors'. Тогда я мимоходом удивился - кому понадобилось вешать сюда ключи от мотоцикла? - И тут же об этом забыл.

Да нет, не может все быть так просто... ключи от дверей, входить в которые дозволено лишь квалифицированному персоналу, не могут просто так висеть в шкафчике. Бред какой-то...

Тем не менее, я сбегал в гостиницу. Магнитный ключ в виде плоской капли действительно висел на цепочке среди прочих ключей. Зажав его в кулаке, я поспешил назад к кирпичному домику и коснулся блестящей металлической капелькой пластины на двери.

Где-то за стеклом загорелся красный светодиод, приятный женский голос сочувственно сказал:

-Неверный ключ.

Я и не удивился, лишь вздохнул и пошел обратно. На полпути к гостинице меня догнала фея и тихонько летела рядом, так что я не сразу заметил ее. Мне в голову пришла вдруг хорошая идея.

- Бета, послушай, мне тут нужна твоя помощь.

-А? - насторожилась она. В маленьких глазках нарисовалась бесконечная сосредоточенность.

-Эммм... вот, посмотри. - протянул я ей ключ в форме капельки. - видишь, это такой ключ. На нем логотип... э... рисунок. Ты где-нибудь здесь видела такие ключи? Ну или где-нибудь видела такой рисунок?

-Вроде нет... я не помню...

-Ладно. - кивнул я. - ты ведь здесь повсюду летаешь, если увидишь где-нибудь, скажи мне, ага?

-Хорошо! Я поняла! - часто закивала в ответ она. - я буду искать!

Я собирался пригласить ее на ужин, но фея, словно пуля просвистев у моего уха, улетела.

-Ты куда? - удивленно спросил я вслед, но она меня не услышала.

Остаток дня я наводил порядок в гостинице, ближе к вечеру, во время отлива, сходил на корабль. Улов оказался богатый, целых пять почти одинаковых по размеру здоровенных рыбин. Самую крупную из них я потушил со специями на сковородке, а остальную рыбу сложил в холодильник.

Фея не прилетела. Я поужинал в одиночестве, затем вышел из гостиницы на площадь.

-Бета, где ты? - позвал я сначала негромко, затем в полный голос. Ответа не последовало. В качестве вечерней прогулки я обошел парк по кругу, но фею не заметил. Отчего-то встревожившись, я хотел было дойти до ее домика в лесу, но остановил себя - не истеричная же я барышня, в самом-то деле. Бета жила здесь одна два года, не пропадет за полдня. Какие-то дела, наверное, у нее, только и всего.

Форточка в моей комнате всегда была открыта, так как ночи стояли довольно теплые, но этим вечером, ложась спать, я открыл окно целиком. Зачем я это сделал, я не пытался себе объяснить.

*****

Я проснулся довольно рано оттого, что в открытое окно вполз мерзкий ледяной сквознячок и защекотал мою высунувшуюся из-под одеяла ногу. Я втянул ее, но сквозняк переключился на мои уши, и пришлось вставать. Одевшись, я спустился в столовую, ткнул кнопку автомата с напитками и со стаканчиком кофе в руках вышел наружу.

-Бета, ты здесь? - крикнул я, выйдя на площадь.

Она появилась к тому моменту, когда я сделал последний глоток. Вся запыхавшаяся, с каким-то лесным мусором в растрепанных волосах, с порванной на шее футболкой и с грязными ногами. Ее глаза были мутноватыми и счастливыми, а в руках она держала капельку-ключ.

-Ты... чего... - медленно стало доходить до меня. - ты что... всю ночь искала?

-Нет... - улыбка сошла с ее лица, словно она почувствовала себя виноватой. - я вечером искала, а потом утром... ночью было темно...

-Ты вообще спала сегодня?

-Нет... извини... те...

Я помолчал, соображая.

-Так. Ладно. Ты хочешь есть?

-Хочу...

Взяв ключ из ее ручек, я не глядя сунул его в карман и, позвав за собой глупенькую старательную фею, пошел в столовую, где разогрел для нее бутерброд с сыром и налил сладкого и не очень крепкого чаю в специально отложенный для этого самый маленький пластмассовый стаканчик. Когда же фея наелась, я жестом пресек ее попытку помыть посуду и приказал:

-А теперь - спать. Быстро.

Робко кивнув, она испарилась. Наверное, надо было проводить фею до ее лесного домика, но она улетела так быстро, что я не стал даже пытаться ее догнать.

Достав из кармана ключ, я рассмотрел его, покрутил на пальце. Офигеть, нашла ведь, маленькая проныра... страшно представить даже, как она искала его. Наверное, обследовала траву вдоль тропинок? Надо будет спросить, когда проснется. Ах, черт, даже не поблагодарил ее. Хотя одного 'спасибо' здесь, пожалуй, будет маловато.

'Здесь два года каждую ночь темнота..'. - вспомнилось мне.

Со скрежетом почесав небритый подбородок, я зашел в гостиницу за сумкой с инструментами и направился к ее домику, на ходу жуя бутерброд. Черт с ней, с этой дверью, подождет.

На полянке с голубыми цветочками, скрытой от утреннего солнца высокими деревьями, еще не высохла роса. Хлюпая моментально промокшими сандалиями, я подошел к многоквартирному домику фей. Одно из окошек - в ряду 'бета', под номером 'три' - было задернуто шторкой. Я постоял не двигаясь, ничего не услышал и обошел домик вокруг. С обратной стороны окошко также было зашторено.

Я вошел в вагончик зоотехника, зачем-то еще раз убедился в отсутствии напряжения в проводах, затем вышел и обнаружил уходящий в землю кабель. Он был проложен давно и проследить его было невозможно - траншея вся заросла травой, но я все же прошел немного в том направлении, куда, как я предполагал, кабель тянулся.

Эх, дохлый номер. Мне не найти место обрыва, для этого надо знать, куда этот кабель тянется. Наверное, где-то есть планы, чертежи, но где искать их? Гм... а что, если...

Мне пришла в голову довольно забавная идея. Здесь ведь не такие уж энергоемкие приборы, верно? Что там может быть у фей, кроме того светодиода - разве что обогреватель, по мощности сопоставимый с маленьким феном. А что если просто, не заморачиваясь восстановлением электроснабжения, принести сюда заряженный аккумулятор и запитать квартиру феи от него?

Чем больше я размышлял, тем больше мне нравилась эта идея, и я отправился к зданию администрации.

Компьютер продолжал бесплодные попытки подключения. Я выключил его, затем выключил все остальное оборудование и выдернул все штекеры из источника бесперебойного питания. За те несколько дней, что он был включен, уровень заряда дошел до ста процентов, и, как утверждали цифры на маленьком дисплее, бесперебойник мог бы снабжать электроэнергией компьютер и прочие приборы около шести часов. Для светодиода и обогревателя - практически бесконечный запас.

Я попытался приподнять источник бесперебойного питания. Ой-ой-ой... не пушинка. В руках не унести... Окинув взглядом кабинет, я обнаружил моток прочного строительного скотча и за пять минут соорудил на бесперебойнике нечто вроде лямок.

Поднатужившись, я поставил его на стол, присел, просунул в лямки руки и встал. Меня сразу же повело в сторону, и я еле устоял на ногах, опершись рукой о стену. Ой-ой, спина... а ведь это еще только начало...

Не торопясь, просчитывая каждый шаг и осторожно переставляя ноги, я двинулся обратно к домику фей. Непосильная тяжесть на моих плечах раскачивала меня из стороны в сторону, пару раз я чуть не слетел с дорожки. Когда пришла пора свернуть с асфальтовой дорожки на тропинку, идти стало еще тяжелее: мой чуть ли не удвоившийся вес буквально вдавливал ноги в мягкую землю, и я шел, молясь о том, чтобы не поскользнуться и не упасть - упади я вперед, бесперебойник запросто мог бы переломить мне позвоночник.

К счастью, мне удалось дойти до вагончика зоотехника без падений. Я вошел внутрь, медленно и осторожно опустился на корточки и скинул вытянувшиеся лямки из скотча с плеч. Когда я встал, от неожиданной легкости у меня потемнело в глазах, и в наступившей темноте я очень отчетливо вспомнил узкую двухколесную тачку, виденную мной на складе.

Обозвав себя дураком, я вышел из вагончика и прошелся туда-сюда, разминая плечи, затем подцепил бесперебойник к электрощитку и щелкнул рубильником. На щитке загорелся зеленый светодиод, а спустя секунду я услышал голос:

-Ой! Мама!

Я выглянул наружу и увидел фею, которую, должно быть, разбудил вспыхнувшая в ее комнате лампочка - мне не пришло в голову убедиться, что она выключена. Фея хаотично перелетала от одной дверцы домика к другой, заглядывая в окошки, ее полет был неровным, как походка только что проснувшегося человека, и в конце концов она зацепила плечом карниз и чуть не упала. Я окликнул ее:

-Бета, ты чего?

Фея повернулась ко мне и замерла, словно увидела меня впервые.

-Я... мне... - наконец сказала она. - мне приснилось... то есть, я проснулась, и свет загорелся. И я подумала, что мне все приснилось... что люди уехали, и все уехали, и что пора вставать и идти в парк...

-Это я починил. - объяснил я, не вдаваясь в подробности.

-Починил? - эхом отозвалась она.

-Ну... батарею поставил. Теперь у тебя будет свет.

-Спасибо...

-Только не подумал, что он сейчас включен. Ты иди, поспи еще - всего пара часов прошла.

-Ага... - Бета ушла в свою комнатку обратно, а я вернулся в вагончик, где довел начатое до конца - как следует заизолировал провода и закрыл электрощиток, затем вышел наружу, не торопясь опустошил прихваченную из автомата жестянку с газировкой, смял ее, положил в сумку, тихонько подошел к домику фей и заглянул в крошечное окно ячейки Беты, штора на котором была теперь задернута лишь наполовину. Я опасался увидеть ее плачущей, но к счастью, фея уже спала - лежа на боку, лицом к стене, едва прикрыв ноги застиранным до полупрозрачности носовым платком.

Я вернулся в парк, подошел к таинственной двери. Прежде чем попытаться открыть ее, я снова приблизил лицо к стеклу и попытался рассмотреть, что внутри, но ничего кроме ступеней не увидел. Выдохнув и набравшись смелости, я провел ключом-капелькой по металлической пластине.

-Неверный ключ. - Отозвалась дверь, мигнув красным огоньком, и я испытал смешанное с разочарованием облегчение. Оно длилось ровно две секунды, затем дверь без всяких фраз и световой сигнализации приоткрылась.

Из темной щели на меня повеяло прохладой и запахом озона. Я открыл дверь, вошел, но тут же как ошпаренный выскочил: мне пришло в голову, что дверь так же неожиданно может закрыться. Открыв ее пошире, я проводом привязал ручку двери к растущей у входа молодой березке, убедился в надежности и лишь тогда вошел снова.

Как только я спустился вниз по ступеням, загорелись неяркие лампы и осветили небольшой коридор с несколькими дверями. В подземном помещении было очень чисто и сухо, за стеной еле слышно жужжало что-то электрическое. В конце коридора без движения стояло виденное вчера устройство - словно оно въехало внутрь, уткнулось в стену и так выключилось.

Я сделал несколько осторожных шагов, коснулся двери в стене слева. Дверь была копией той, что снаружи, с таким же точно замком, разве что более тонкая. Света из коридора было достаточно, чтобы сквозь стекло разглядеть за нею маленькую комнату с единственным стулом и столом, на котором стоял монитор и лежала клавиатура.

-Назовите себя. - раздался голос с потолка. От неожиданности я окаменел, словно застигнутый на месте преступления воришка.

Прошло несколько секунд, и я все еще был жив, да и голос был не таким уж страшным - он был женским. На всякий случай я чуть отошел к выходу и произнес в пустой коридор:

-Эээ... здравствуйте. Извините, что...

-Назовите себя. - повторил голос с теми же интонациями, а именно - с полным отсутствием таковых.

-Андрей Рожков. - назвал я себя. - а вы?

-Вас приветствует операционная система 'Тигровая Лилия'.

-Тигровая Лилия? - я вспомнил одноименного персонажа из книжки про Питера Пэна, принцессу индейцев. В диснеевском мультфильме она была изображена как девочка лет двенадцати с пухлыми щечками, орлиным пером в волосах и убийственно серьезным выражением лица.

Тигровая Лилия молчала, и я первым подал голос:

-Что это за место?

-Это центр управления биокомбайном. - ответила она без промедления.

Так... Я помассировал виски. Значит, у меня теперь есть источник информации об этом острове, мне нужно лишь задать вопросы? Хорошо.

-Как называется этот остров?

-Неверленд.

-Почему отсюда уехали люди?

-Плановый перерыв в работе.

-А... есть связь с большой землей?

-Вопрос некорректен.

Мне доводилось общаться с системами, понимающими человеческую речь - со службой техподдержки по телефону, с торговыми автоматами, программами-болталками, и они отлично понимали разговорную речь. Чего не поняла Тигровая Лилия? слов 'большая земля'?

Я решил перефразировать:

-Можно ли, находясь на острове, установить связь с... каким-либо другим населенным пунктом?

-Вопрос некорректен.

-Почему? - глупо спросил я, не понимая, в чем моя ошибка.

Динамик под потолком щелкал за полсекунды до того, как озвучить слова Тигровой Лилии. Теперь же он щелкнул, но не произнес ни слова - как если бы человек открыл рот, но не нашел что сказать. Решив отложить этот вопрос, я перешел к следующей проблеме: я опасался остаться без электричества, избавлявшего от кучи забот.

-Остров снабжает электроэнергией химическая электростанция?

-Да.

-Где она находится?

-Закрытая информация.

-Она исправна?

-Частично.

-Назови... это... назови оставшийся ресурс электростанции в процентах.

Тигровая Лилия помолчала, а потом сказала такое, отчего у меня второй раз подкосились ноги.

-Не говори так со мной.

-Как? - выговорил я, справившись с удивлением.

-Ты говоришь со мною, как будто отдаешь речевые команды компьютеру.

К счастью, я удержался и не произнес очевидного - 'Но ты и есть компьютер'. Черт его знает, что творится на этом острове. Восстание машин, что ли? Сначала механические 'братья', теперь эта обидчивая операционная система... но она, по крайней мере, не пытается меня убить да и вообще, вроде бы, дружелюбно настроена.

-О... ну, я... прошу прощения. Как мне лучше с тобою говорить?

-Как с собеседником своего уровня. Если я чего-то не пойму, я спрошу.

Я собирался расспросить ее о братьях, уже открыл рот, но сказал почему-то иное:

-Сколько тебе лет?

-Вопрос некорректен.

-Опять? Почему? - удивился я.

-Возраст операционной системы невозможно назвать, как возраст человека. Иногда я изменяюсь. Иногда я выключена. Моя сегодняшняя версия была установлена три года назад, но с тех пор претерпела значительные изменения. До этого я была другой.

-Ну, а... ну, скажем, сколько лет этому центру?

-Двадцать один год.

-И ты уже тогда была там?

-Не я. Другая вычислительная техника, другая версия меня. Однако я помню это время.

-Ну, если считать твой возраст с того момента... - улыбнулся я как можно более дружелюбно, - мы с тобою почти ровесники.

Тигровая Лилия промолчала.

-Я хотел спросить еще вот что... ты знаешь о братьях?

-О каких братьях ты говоришь?

-Э... ну, Бета... фея... так их называет. Это три, э... робота, наверное? они живут в пещере ужаса. Один из них был механический пардус, а про второго Бета говорила, что он на колесах и с руками... про третьего не знаю. Они... кажется, они хотят меня убить. Вот как-то так... - скомкано закончил я.

-Да, мне о них известно. Мне известен кибернетический пардус.

-Он пытался меня убить. Он на меня напал, но я его сам убил... И фея говорит, они ломают аттракционы... автоматы. Распределительные шкафы тоже зачем-то курочат.

-Братья ломают распределительные шкафы?

-Эмм... ну, наверное. Я сам не видел, Бета говорит так.

-Какая Бета?

-Ну... фея, я же говорил. Я думал, ты знаешь.

-Какая именно Бета?

-А... - дошло до меня. - Бета-три она назвалась.

-Все феи были вывезены с острова. Почему осталась она?

-Я не знаю. Если интересно, я могу попросить ее прилететь сюда, и ты сама спросишь.

-Не нужно.

-Так насчет братьев, ты знаешь...

Я замолк. По моей коже вот уже несколько минут бегали мурашки. Сначала я решил, что это от испуга, но щекотание не ослабевало, а напротив, усиливалось - и постепенно стало превращаться в электрическое покалывание.

-Что это? - я недоуменно провел по груди, по бокам, пытаясь избавиться от зуда. Волоски на моих руках встали дыбом, как в сильном электростатическом поле. - Эй, что за дела?

-Стой неподвижно. - велел голос с потолка.

-А, черт! Это ты делаешь?! - я рванулся к выходу, но воздух передо мною вдруг стал плотным и упругим, я ударился об него, как о пружинный матрас и отлетел назад. Невидимые руки подхватили меня, поставили на ноги и плотно обвили все тело, не давая шевельнуться.

Их прикосновение было... никаким. Они не были ни теплыми, ни холодными, ни гладкими, ни шершавыми, не мокрыми и не сухими - я ощущал давление, но больше не ощущал ничего, разве что электрическое покалывание было там чуть сильнее.

-Стой неподвижно. - повторила Тигровая Лилия. - мне нужно закончить исследование.

Я забился, словно муха в паутине, но неведомые силы держали крепко. Медленно, как а страшном сне, одна из дверей в коридоре открылась, и меня повлекло к ней.

-Что ты делаешь?! Какое, на хрен, исследование?!

-Я перемещаю тебя манипуляционным полем. Это не опасно для жизни.

-А, черт... - выругался я и уперся широко расставленными ногами в пол, стараясь удержаться. Давление невидимого 'манипуляционного поля' было сильным в районе плеч, заметно слабело в районе груди, едва держало вокруг пояса - ноги же были почти свободны, их лишь будто опутало слабенькой резинкой. Чем ниже, тем поле слабее - дошло до меня.

-Хорошо, хорошо, не тащи, я сам пойду... - сказал я и расслабился. Энергетические путы доверчиво отпустили меня, и я тут же шлепнулся на пол, перекатился к стене и быстро, как мог, по-пластунски пополз к выходу. Невидимые руки ухватили меня за лодыжки, но возле самого пола они были слишком слабыми и не могли меня удержать.

-Почему ты уходишь? - спросила Тигровая Лилия все тем же прохладным тоном. - и что ты сделал с дверью? Она не закрывается.

Мороз прошел по моей коже, когда я представил, что дверь могла захлопнуться. Добравшись до ступенек, я на четвереньках поднялся по ним (позже я обнаружил, что твердые бетонные углы оставили добрый десяток сочных синяков на моих голенях) и вылетел из домика, жадно глотая свежий воздух.

-Почему не закрывается дверь? - донесся до меня голос из подвального коридора.

Присев на корточки, я кое-как выровнял дыхание, затем отвязал провод с дверной ручки. Дверь тут же закрылась, щелкнул замок. Я пнул дверь так, что отбил большой палец ноги, повернулся и ушел.

*****

Прошло целых две недели до того момента, как я повстречался со вторым братом.

Эти две недели были однообразны, но однообразны по-хорошему. Каждое утро я просыпался, принимал бодрящий душ и шел в столовую, где на подоконнике никогда не запирающегося окна ждала меня фея. Мы завтракали, потом я шел проверять приливную ловушку в корабле, а фея летела по своим делам. Притащив рыбу, я либо занимался мелкими домашними делами - стирал, пылесосил свой номер и коридор, сортировал и перекладывал свои припасы, либо валялся на одеяле с нетбуком на животе и читал книгу.

Потом я готовил пойманную рыбу, каждый раз по новому рецепту, мы с Бетой обедали и начиналось самое интересное: я вскидывал сумку на плечо и шел ремонтировать.

Ремонта в парке хватало. Бета говорила, что братья ломают аттракционы, но тогда я решил, что они лишь разбирают их на запчасти для собственных нужд. Возможно, иногда это было так, но большая часть аттракционов и автоматов была не разобрана, а грубо испорчена. За эти две недели я повидал вырванные провода, завязанные морским узлом приводные ремни, килограммы песка внутри нежных механизмов, сожженные разрядом схемы, а в автомате для продажи сладкой ваты я обнаружил целую кучу дохлых мелких животных.

Фея была права на все сто процентов - братья были убийцами, причем их жажда убийства не ограничивалась лишь живыми существами. Братья уничтожали все, к чему прикасались, но к счастью, они довольно редко покидали пещеру, иначе за два года на острове не осталось бы камня на камне.

К испорченным механизмам я испытывал те же чувства, что испытывал бы к тяжелораненым, будь я врачом. И когда к концу дня, весь в черном машинном масле, пропотевший, голодный, с ободранными об острые края руками я запускал механизм и он работал, я чувствовал себя как врач, которому жмут руку родственники спасенного больного.

Для Беты моя работа с механизмами была чем-то вроде волшебства. Не раз и не два обнаруживал я ее за своей спиной, сидящую на веточке с приоткрытым ртом. Впрочем, маленькая фея не имела привычки лезть под руку и отвлекать пустыми разговорами, так что мне она совсем не мешала. Однажды я спросил ее:

-Что ты все смотришь?

-Ой... извини... те... - Бета тут же встрепенулась и собралась улететь. - я больше не буду...

-Да смотри сколько хочешь, просто не понимаю, что здесь для тебя интересного.

-Просто... интересно...

Я уперся ногой в автомат по продаже шоколадок и вытянул из его шестеренок длинную ивовую ветку, облепленную грязью. Уже привычно помянув недобрым словом братьев, я взял тряпку, до плеча засунул руку в недра автомата и стал вычищать засохшую глину.

-Особенно электричество... - тихо сказала Бета за моей спиной.

-А что электричество? - поднял я голову, не прекращая орудовать тряпкой.

-Ну вот... ну, у тебя вот тут два провода. - показала Бета, подлетев поближе. - вот от этого лампочка светится, видишь? А от этого не светится. А ведь они одинаковые! Я спрашивала у мамы, она сказала, там электричество... но ведь они одинаковые!

-Гм... ну, провода лишь проводят электричество... как бы тебе объяснить...

Я вытер руки, достал фонарик и вынул из него батарейку.

-Ну вот, например. Электричество, скажем так, здесь, в батарейке. А провод, он как бы переносит... э... ну, словно шланг воду. Хотя не очень удачное сравнение...

-А если батарейка сломается, электричество выльется из нее? - спросила фея. - я слышала, что нельзя его трогать, может даже убить...

Столь вопиющая безграмотность была для меня словно красная тряпка для быка. Я порылся в своей памяти, обнаружил там прочитанную в детстве книжку о физике для самых маленьких и как мог переложил одну из статей оттуда.

В маленьких глазах светилось понимание. Понимание и... наверное, живой интерес. Как известно, нет лучшего способа разговорить мужчину, чем искренне заинтересоваться его увлечением, и с этой минуты меня было не заткнуть. Я чинил механизмы и рассказывал об электромагнитном поле. Ловил рыбу и рассказывал о проводниках и изоляторах. Готовил эту рыбу и между делом объяснял принцип работы радиоприемника. Даже во время еды я мог с набитым ртом пространно рассуждать о преимуществах и недостатках светодиодов, ртутных ламп и ламп накаливания.

Мой рацион был довольно однообразен, и большую его часть составляла рыба. Запасы полуфабрикатов я старался беречь, но все же не мог обойтись без них - к сожалению, кроме рыбы, крабов и креветок я мало что мог добыть. Я собирал ягоды, листики щавеля, обобрал тощие и до ядовитости кислые яблочки с растущих тут и там яблонь, но все это годилось лишь на витаминную добавку.

Несмотря на то, что мое питание было однообразным и не совсем диетическим, несмотря на то, что я употреблял много продуктов быстрого приготовления, однажды утром во время завтрака я обнаружил, что не чувствую боли в желудке.

Боль была всегда. Иногда она ослабевала, но всегда чувствовалась, словно тлеющие угли под слоем пепла, готовые вспыхнуть огнем. Если желудку не нравилась пища или я переедал, боль была похожа на застрявший в животе чугунный шар с шипами, если я пропускал обед - боль начинала накатывать волнами с интервалом примерно в пять минут. Мой желудок с трудом переносил алкоголь, и стоило лишь чуть превысить очень скромную норму - следующие две-три недели от боли в желудке я просыпался по ночам. Самой же частой причиной боли было раздражение.

До того, как я попал на остров, я и не представлял себе, насколько люди меня раздражали. То есть, я всегда предпочитал одиночество обществу людей, но никогда прежде меня настолько не отвращала мысль о том, что когда-нибудь снова придется жить в городе и ежедневно видеть сотни лиц вокруг. Я чувствовал себя как человек, с рождения дышавший ядовитым газом, который вдруг оказался в свежем хвойном лесу и вдохнул чистый воздух.

Ах, до чего же хорошо быть одному... я до хруста расправил плечи и увидел фею, про которую за своими мыслями совсем забыл.

Бета сидела на столе у открытого окна и, подергивая крыльями от удовольствия, кушала рис с кусочком рыбы. Покончив с основным блюдом, она перешла к своему главному лакомству - шоколадно-ореховому крему.

В жестяных банках, что я обнаружил в большом холодильнике на складе, оказались вовсе не консервы, а твердый шоколадно-ореховый крем. И стоило мне открыть одну из банок, маленькую фею притянуло к ней, словно магнитом. За рекордно короткое время - всего пять секунд - Бета набралась смелости сказать:

-Можно мне... немного... ЭТОГО...

-Конечно. - я ковырнул ножом и положил на тарелку кусочек крема. Кусочек исчез так быстро, что я не успел и моргнуть. Облизнув остатки с пальцев, Бета с чувством глубочайшего раскаяния в глазах попросила:

-А можно еще... чуть-чуть...

Наверное, все это время организму не хватало углеводов, потому что за две недели, что она питалась этим шоколадно-ореховым кремом, фея очень похорошела. Она заметно прибавила в весе - причем в нужных местах, и если прежде была худенькой и плоской, теперь ее фигурка становилась похожей на мультипликационный прототип, а фея из мультфильма 'Питер Пэн', чьим прототипом, в свою очередь, послужила популярная тогда актриса, по моде того времени тощей совсем не была. Ее волосы, хоть и остались неровно подстриженными, лежали теперь ровно и приобрели здоровый блеск, черты лица стали мягче, исчезло вечное диковато-испуганное выражение. Кажется, она даже подросла, хотя не стал бы утверждать наверняка - разница между пятнадцатью сантиметрами и пятнадцатью с четвертью сантиметрами не очень бросается в глаза.

Фея меня совсем не раздражала, с удивлением понял я. Совсем, ни капельки. Даже напротив, ее присутствие было мне приятно. Бета являла собой эталон существа, которое я мог бы вытерпеть рядом сколь угодно долго.

Она не требовала внимания к себе, тогда как многие люди видели смысл жизни в борьбе за каждый взгляд, говорила мало и по делу - столь редкое качество в нашем обществе, где боятся тишины, и, чем выгодно отличалась как от своего истеричного диснеевского прототипа, так и от большей части женщин, умела контролировать эмоции. Кроме того, Бета была просто хорошо воспитана, одно это делало ее приятным спутником. Это ведь очень хорошо, когда тот, с кем ты рядом, подчиняется тем же неписанным правилам, что и ты - уберегает от многих недоразумений.

Ну и, конечно, немалым плюсом был ее неподдельный интерес к увлечению всей моей жизни, к электротехнике. Я терпеть не мог навязчивых людей и опасался быть навязчивым сам, поэтому первое время переспрашивал:

-Бета, тебе это действительно интересно?

-Да... - отвечала она и тут же, не давая мне заподозрить, что ее интерес представляет собой лишь вежливость, задавала вопросы.

На исходе второй недели, за два дня до того, как я во второй раз встретился с одним из братьев, мы от теории перешли к практике. Я взял квадратную батарейку, лампочку и пару проводов и положил это перед феей. Через десять секунд лампочка и фея светились. Я заменил лампочку маленьким моторчиком. Фея подцепила его к батарейке, моторчик зажужжал. Я поменял местами провода - моторчик закрутился в другую сторону.

-Почему? - спросил я. Фея объяснила, пусть не академическим языком, но правильно.

Я отправился к игровому автомату, ремонт которого не закончил накануне - нужно было соединить два пучка тонких разноцветных проводов, я побоялся, что замыленный за день глаз подведет и оставил работу на утро. Трижды убедившись, что он отключен от сети и на всякий случай закоротив конденсаторы, я попросил фею соединить провода по цвету.

Удивительно быстро, без лишних движений Бета стала соединять провода, один в один копируя мою манеру скрутки. Как я уже упоминал, она была довольно сильной для своих размеров, и скручивала медные жилки голыми руками без особых усилий. Когда фея закончила, я попросил ее отодвинуться и прошелся по скруткам газовым паяльником, после чего отрезал полоску изоленты и протянул фее. Она в несколько движений идеально обмотала первый провод. Я протянул еще кусочек. Фея заторопилась, и полоска, мотнувшись в ее руках, прилипла к ее волосам. Быстро отлепившись, Бета заизолировала второй провод и протянула руки за следующим куском изоленты.

-Может, лучше я сам? - поинтересовался я, отрезая ленту.

-У меня плохо получилось? - тут же приняла привычный испуганно-извиняющийся вид Бета.

-Отлично получилось... но мне кажется, тебе немного трудно, нет?

-Нет-нет...

В человеческих масштабах эта работа была бы нелегкой - мне представился я сам, обматывающий толстый кабель изолентой шириной с ковровую дорожку, но фея отлично справилась и даже не запыхалась.

Я уже не столько работал, сколько учил. Под моим руководством Бета заменяла мелкие радиодетали (выпаивал и впаивал их я сам), искала царапины, разрушившие одну из тысяч дорожек на печатных платах, смазывала мелкие шестеренки, вычищала пыль из самых хитрых закоулков и умело, словно всю жизнь этим занималась, тыкала в контакты щупом моего мультитестера.

Иногда у меня просто челюсть отвисала оттого, насколько легко фея обучалась. В девочке вдруг пробудился информационный голод, а поскольку маленькая головка не была забита ни образованием, ни гигабайтами тех бесполезных книг и фильмов, что успевает к ее возрасту поглотить среднестатистический человек, она впитывала все новое, как губка. Достаточно было показать что-либо один раз, и Бета запоминала это навсегда. Для меня стало шоком, когда я обнаружил, что она почти дословно помнит все мои рассказы об электротехнике.

Вечером, в лучах закатного солнца, на столике в холле гостиницы Бета под моим строгим взором собрала простейший усилитель, который мы тут же опробовали при помощи большого динамика и mp3-плеера, который я позаимствовал из информационного центра - и усилитель идеально заработал.

Это был последний день тех двух безмятежных недель.

*****

Лучи софитов жарили меня сильнее полуденного солнца, пот тек ручьями, смывая наложенную гримером пудру. Я сидел на диване в студии одной из множества телепередач - ток-шоу, вокруг на таких же диванах сидели другие гости. Передо мной, гипнотически крутя попкой, говорила в микрофон ведущая этого шоу, которую я много раз видел боковым зрением на экранах телевизоров, но так никогда и не разглядел толком.

-В эфире 'Удивительные дни', и у нас в гостях - Андрей Рожков, современный робинзон, который этим летом два месяца провел в одиночестве на самом настоящем острове!

-Э... здрасьте. - поприветствовал я объектив телекамеры, приподнявшись на диване.

-И первый вопрос. Андрей, скажите, как вы целых два месяца обходились без нас?

-Без вас? - не понял я.

-Без нас... - томно коснулась микрофона губами ведущая. - без женщин.

-Что? Но... почему вы спрашиваете о таком...

-Ну как же, Андрей! Или вы думали, кому-то интересно, как вы добывали пищу, думаете, кому-то интересны пережитые вами опасности? Всем нам интересно лишь одно - как вы ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА обходились без секса! Скажите, сколько раз в день вы занимались онанизмом? У вас была порнография? На острове были надувные женщины? Может быть вы, подобно знаменитому прообразу Робинзона Крузо Александру Селькирку использовали диких животных? конечно, он сам об этом ничего не говорил, и его потомки даже подавали в суд за такие предположения, но мы-то, современные люди, лучше знаем!

Я возмутился и собрался было рассказать все, что думаю о современных масс-медиа, как вдруг софиты погасли, все люди, кроме ведущей, куда-то исчезли, а ведущая вдруг оказалась на диване рядом со мной, близко-близко. Я почувствовал щекой ее горячее дыхание, моего плеча коснулась упругая грудь...

В этом месте я проснулся. И взвыл от досады, потому что со мною произошло то, что обычно происходит лет в одиннадцать с мальчиками, которые перед сном слишком много думают о девочках.

Настроение было испорчено на весь день, на весь начинающийся яркий, солнечный день. После утреннего душа я спустился в столовую, полез в холодильник за вчерашней рыбой, поставил на огонь кастрюльку с водой и открыл поваренную книгу. Тот ее раздел, что рассказывал о блюдах из рыбы, наполовину был исчеркан красным карандашом: галочки я ставил напротив того, что уже приготовил, знаки вопроса напротив того, в чем сомневался - смогу ли, и крестики напротив тех, что приготовить гарантированно не смогу либо по причине отсутствия нужных продуктов, либо по неопытности.

Я решил рискнуть, попробовать один из рецептов, отмеченных вопросительным знаком и испортил рыбу - кто ж знал, что перец в крохотном пакетике в упаковке пельменей быстрого приготовления настолько жгучий.

Дурацкий сон разбудил меня раньше обычного, и до завтрака, на который должна была прилететь фея, был еще целый час. Вытряхнув готовую, но несъедобную из-за остроты рыбу, я достал из холодильника еще одну и взялся за нож, как вдруг в кармане завибрировал мобильный телефон.

Я уже много лет не носил наручных часов (браслет цеплялся, когда приходилось засовывать руки в недра очередного автомата) и потому носил с собой мобильник, на острове ни на что кроме часов не годившийся. Впрочем, и на большой земле мне крайне редко звонили, и каждый звонок меня тревожил - ибо я знал, что просто поболтать не позвонит никто.

Бросив рыбу в раковину, и быстро ополоснул руки, вытер полотенцем и достал телефон. Уровень сигнала сети показывал все четыре деления, определился номер - всего три цифры.

-Алло? - спросил я.

-Вас приветствует операционная система 'Тигровая Лилия'. - произнес голос, вспоминая который, я покрывался холодным потом (первые пару дней, конечно, безмятежная жизнь на острове быстро изгоняла страхи).

-Ты? Что тебе надо? - тут же ощетинился я.

-Я хотела попросить прощения. Мне очень жаль, что я пыталась удерживать тебя против твоей воли. С моей стороны это был очень некрасивый поступок. Я очень перед тобой виновата. Я поступила плохо. Я плохо воспитана. Я хочу искупить вину. Мне стыдно.

-Переигрываешь. - буркнул я в телефонную трубку, однако смягчился. Извинения Тигровой Лилии звучали все же искреннее, чем 'Приносим свои извинения, произошла ошибка, сообщите системному администратору, отправить отчет об ошибке, отмена'. Чего уж требовать от операционной системы.

-Мне бы хотелось, чтобы ты меня простил. Пожалуйста.

-Ну... фиг с тобой. Ну, простил. Ладно.

-Ты на меня больше не сердишься?

-Нет. Не сержусь.

-Может быть, я могу что-то для тебя сделать?

-Эмм... - я принялся скрести щеку, как всегда делал в задумчивости, но поскольку только что побрился и щетины на щеке не было, мысль не приходила.

-Только прежде я хотела попросить тебя.

-Ну-ну. - сказал я одновременно разочарованно и обрадовано, поскольку открылась наконец причина внезапного приступа совести - хитрой, пусть и малоопытной в развешивании лапши на ушах операционной системе всего лишь хотелось меня поэксплуатировать, а это было мне весьма знакомо, и в отбивании наглых попыток сесть мне на шею я всегда был на высоте.

-Один из братьев пытается взломать дверь в мою лабораторию. Я думаю, когда он взломает дверь, он разрушит меня. Ты мог бы предотвратить это? Он ломает дверь уже две минуты, и долго она не выдержит.

Две минуты? то есть, Тигровая Лилия сразу попыталась связаться со мной? Я был первым, к кому она бросилась за помощью? Я ее единственная надежда? Гм, я должен бросить все и бежать спасать ее, рискуя жизнью? Мне так не казалось.

Но с другой стороны, ради собственной же безопасности мне следовало узнать побольше о братьях, об острове - а кто мог знать больше? И еще один союзник, причем покрупнее феи, мне бы пригодился.

-Так, ладно. - сказал я после недолгого раздумья. - как он выглядит?

-Я не могу видеть изнутри, наружные камеры демонтированы.

-Он... сильный?

-Да, он довольно сильный. Он только что сломал основной замок двери. Сейчас я удерживаю дверь закрывающим мотором. Могу предположить, что он немного сильнее хорошо физически развитого человека.

-Ясно... - я вышел из гостиницы, не отнимая телефон от уха. - я попробую что-нибудь сделать, но... не знаю, что выйдет.

Черт, ведь с голыми руками... на ходу я осматривался, надеясь увидеть какую-нибудь ржавую трубу или нечто похожее, но как назло, парк был чист. Наконец, отчаявшись найти хоть какую-то дубину, я сошел с дорожки и поднял камень - по крайней мере, первому из братьев такого хватило, не жаловался.

-У тебя еще есть время. - безэмоционально сказала Тигровая Лилия. - я смогу удерживать дверь примерно три минуты, затем ему понадобится еще от трех до пяти минут, чтобы сломать внутреннюю дверь и разрушить меня.

Я был уже рядом и слышал глухие удары, перемежающиеся хрустом стекла. Выключив телефон, я положил его в карман, перехватил камень и тихонько влез в кусты. Как можно осторожнее раздвигая ветки, я увидел второго из братьев, ломавшего дверь в покои Тигровой Лилии.

Он представлял собою пластмассовую фигуру капитана Крюка в полный рост на четырехколесной моторизированной тележке. Закрепленный при помощи нескольких металлических труб и арматуры, капитан Крюк не то стоял, не то висел с наклоном вперед градусов в сорок пять. Пластмассовое тело было абсолютно неподвижно, голова с полуободранными черными кудрями вращалась лишь в одной плоскости, да и то рывками, зато руки двигались ловко и быстро, как человеческие - выглядело это так, словно человека заковали в монолитный панцирь, оставив свободными лишь руки: левую, в черной кожаной перчатке до локтя и правую, заканчивающуюся каким-то причудливым не то крюком, не то захватом.

Меня посетило острое ощущение нереальности происходящего. Капитан Крюк на тележке словно пришел из фильма ужасов, где сценарист при создании очередного сочащегося зеленой слизью монстра ориентируется не столько на рациональность, сколько на вызываемые внешним видом монстра чувства. Видеть такое существо утром, на зеленой поляне, среди ромашек, под треск кузнечиков было настолько странно, что страх отступил.

Существо, упершись рукой в стену, крюком зацепило ручку двери и пыталось открыть ее. Замок уже был выломан со всеми внутренностями, дверные петли порядком разболтались, но дверь не открывалась: она отходила на пару сантиметров и тут же упруго возвращалась назад, словно на невидимой пружине.

Не знаю, сколько бы я стоял так, сжимая в руке камень и бестолково уставившись на монстра, не знаю, решился бы я сделать что-нибудь или сбежал - все решил случай. Капитан Крюк слишком сильно дернул, и со звуком пистолетного выстрела дверная ручка оторвалась вместе с фрагментом обшивки и полетела в мою сторону. От неожиданности я сделал шаг назад, споткнулся и шумно упал спиной на упругие ветки. Поднявшись, я обнаружил, что робот бросил дверь, повернул голову под невозможным для человека углом и смотрит на меня.

Должно быть, пластмассовое лицо капитана Крюка когда-то было способно на мимику, однако теперь на нем застыло одно выражение - самодовольная улыбка, с которой в диснеевском мультфильме он играл на рояле. Рот приоткрылся (с дрожью отвращения я увидел в нем красно-зеленые петли проводков) и робот произнес хрипловатым, но вполне человеческим голосом:

-Который убил брата.

Затем он с жужжанием подкатил ко мне, и едва я успел подняться, робот почти без замаха ударил меня в грудь.

Искусства бить людей механический капитан Крюк не знал совершенно. Получив такой удар по лицу, я наверняка разом лишился бы половины зубов и потерял всякую способность к сопротивлению, но удар в грудь, хоть и был болезненным, лишь отбросил меня.

Я пролетел через кусты, как иголка через мешковину, а вот робот, опрометчиво двинувшись следом, застрял. Пока он дергал ветки, застрявшие в колесах, я встал и, хорошо размахнувшись, почти в упор метнул камень в его голову.

Бросок был хорош. Камень отскочил, выбив большой кусок пластмассы с черными волосами, голова мотнулась назад, но тут же вернулась в прежнее положение. Во лбу капитана Крюка появилась треугольная дыра, от нижнего угла которой между носом и правым глазом до самого рта протянулась трещина. Солнце всходило прямо у меня за спиной, и сквозь отверстие я увидел, что голова робота пуста, если не считать проводов - ее функция была лишь декоративная.

Удар по голове робота даже не отвлек. Выдрав с корнем целый куст, он освободился и двинулся ко мне. Я повернулся и побежал по асфальтовой дорожке, а отбежав на несколько десятков метров, обернулся.

Робот жужжал колесами далеко позади, его скорость не превышала пяти километров в час. Растирая синяк на груди, я нервно и злорадно крикнул ему:

-Ты слишком медленный! Твой брат был слабый, а ты медленный!

-Который убил брата. - повторил капитан Крюк, затем из его тележки послышался звук заводящегося двигателя внутреннего сгорания, из-под колес сбоку вырвалась пульсирующая струя сизого дыма, и робот понесся на меня со скоростью мотоцикла.

-Черт! - только и успел пискнуть я и рванулся в сторону, но механическая рука зацепила меня за плечо и я упал на обочину, воткнувшись в землю лицом и разбив губы. Моя левая рука легла на асфальтовую дорожку, и колеса робота с отчетливым хрустом проехали по ней.

Я хрипло закричал, а робот с визгом шин затормозил и стал разворачиваться. За несколько секунд, что потребовались ему на это, я нашел в себе силы встать и ринулся в кусты напролом, держа левую руку правой. Продравшись через норовящие заехать в глаз ветки, я вышел на кольцевую асфальтовую дорожку и побежал (насколько же трудно бежать, когда не можешь размахивать руками!) к гостинице. Сразу же тонкие деревца за моей спиной затрещали - на мое счастье, у механического капитана Крюка не хватило ума поехать по асфальтовой дорожке в объезд, он снова стал ломиться через кусты и снова в них увяз.

Не хватило ума... а сам-то я хорош! - внезапно прозрев, я остановился. - чего я бегаю по асфальту, на асфальте он быстрее меня! Мне нужна как можно более плохая дорога.

Не раздумывая больше, я сошел с дорожки, прошел через кусты и вошел в подступивший вплотную темный лес. Прежде пугавший, теперь он был моим спасением, и когда робот продрался вслед, я сразу понял, что в лесу победа будет за мной.

А вот он этого не понял и, едва выйдя на более-менее просторное место, рванулся на меня. Из-под колес клочьями полетел мох, не имеющие выраженного протектора шины заскользили на обнажившейся земле, робота занесло. Он ударился плечом об одно дерево, потом о другое, еле-еле вырулил, но тут же колесо подпрыгнуло на торчащем из земли корне и моторизированная тележка упала набок.

Я отходил все глубже в лес, не торопясь, глядя под ноги и обходя бурелом. За моей спиной капитан Крюк поднялся, помогая себе руками, и снова покатил ко мне. Теперь он был осторожнее и уже не пытался набрать скорость, но продвижение по лесу давалось ему очень нелегко.

Ручеек, питающий пруд в парке, стекал в море и промыл в этом месте небольшой овраг глубиною чуть меньше моего роста, с пологими склонами. Соскользнув кроссовками по влажному мху, я остановился посреди ручья и стал ждать робота. Появившись на краю оврага, он, ни секунды не задумываясь, снова завел свой мотор и кинулся на меня. Я же, хватаясь за молодые елочки, растущие склоне оврага, выбрался с противоположной стороны.

Робот вспенил колесами ручей и озадаченно замер, осознав, что не может выбраться из ловушки, в которую я его заманил. Пошевелив челюстью (та двигалась рывками - мой бросок повредил что-то внутри) робот сказал:

-Который убил брата.

-И чё? - ответил я ему. Ощущения, которые дарила мне поврежденная левая рука, расцветали все новыми красками. От боли я начал приходить в ярость.

-Который убил брата. - монотонно повторил он.

-Да!!! - крикнул я так, что капельки крови из разбитых губ долетели до робота. - и тебя убью!

Я поозирался, пнул мох и извлек из-под него здоровую склизкую гальку.

-Ща как... - я бросил камень, специально промахнувшись лишь на пару сантиметров. - понял?!

-Понял. - неожиданно покладисто ответил мне капитан Крюк.

-Значит, так... проваливай, и чтоб я ни тебя, ни кого-либо еще из вашей сраной семьи не видел, ясно?! Если еще кто-то попытается на меня напасть, я вас всех, нахрен, и всю вашу сраную пещеру, нахрен, и весь ваш сраный остров, нахрен...

Вдохновение иссякло, я замолк, так и не придумав страшной кары, которую обрушил бы на непокорных моему величеству обитателей острова. Робот постоял, видимо, ожидая продолжения речи, затем безразлично развернулся покатил вверх по течению ручья, переваливаясь, накреняясь и едва не падая на камнях. Даже здесь, где дно оврага было большей частью каменистым, он еле двигался, а выше, как мне помнилось, была сплошная глина - так что робот застрял надолго.

Победа осталась за мной, однако мой противник отделался лишь косметическими дефектами, тогда как я успел неплохо получить.

-Что за день... - вздохнул я и сел на край оврага, свесив ноги. Мох подо мной оказался мокрым, и шорты моментально промокли. Я ощупал левую руку. Вроде бы кости были целы, но рука сильно распухла, пальцы застыли в полусогнутом состоянии и еле вздрагивали, когда я пытался ими пошевелить.

Оттянув футболку, я полюбовался синяком на груди, сплюнул кровью, встал и пошел к гостинице. Бета прилетела к завтраку и нетерпеливо перелетала из угла в угол всегда открытого окна столовой, выглядывая меня, но не решалась в мое отсутствие влететь внутрь - хоть я и неоднократно говорил ей, что прежние правила уже не в силе.

-Доброе утро. - мрачно поприветствовал я ее.

-Доброе у... уп! - обернувшись, она увидела меня, и слова застряли в горле.

Я вздохнул, ожидая обычных в таких случаях женских эмоций, абсолютно бесполезных, ничуть не влияющих на ситуацию и не уменьшающих боли. Но к чести феи, когда к ней вернулся дар речи, первыми ее словами были не слезные выражения сочувствия, а дельный совет:

-Надо приложить холодное! Тут недалеко родник, я покажу... или нет, тут же есть холодная вода?

-Ага... - я прошел через холл в коридор, оттуда в столовую, открыл холодильник и приложил к руке замороженную рыбу в чистом полиэтиленовом пакете. Не отпуская рыбу, я подошел к автомату и, дважды щелкнув кнопкой, получил два горячих бутерброда с сыром. Половину одного из них я подвинул фее.

-Ешь.

-Что... сейчас? - покосилась она на мою руку.

-Сейчас. - я ухватил свою порцию, разжевал и проглотил половину бутерброда, игнорируя боль в разбитых губах, затем взялся за второй. Бета ела свою половинку только пока я ел, стоило мне проглотить последний кусочек, она отодвинула недоеденное и встала по стойке 'смирно', ожидая приказа.

-Ты знаешь, где медпункт?

-Да, конечно... проводить вас?

-Нет, я знаю где это... мне нужно, чтобы ты полетела туда. Там окно приоткрыто. Там есть кабинет номер четыре. В нем шкафчик, он закрыт, но дверцы открываются легко. Внутри картонная коробка, там есть таблетки, называются 'Кетанокс'. Принеси мне одну упаковку, хорошо?

-Хорошо! - крикнула фея, вылетая в окно. Как только она скрылась, я сполз со стула и скорчился на полу, прижимая к руке малополезную рыбу. Отчего-то боль не утихала, напротив, становилось все больнее.

Фея управилась очень быстро - буквально две минуты спустя она со свистом влетела в окно, бумажный блистер реял за ней, словно тормозной парашют.

-Спасибо. - пробурчал я, взял таблетки, выдавил сразу две штуки, разжевал и запил водой.

-Надо было сразу... - сказала Бета. - зачем вы... ты... еду... я бы сразу слетала...

-Их нельзя на голодный желудок. По идее, их вообще нельзя при гастрите...

-Моя мама говорила... - Бета приземлилась на стол напротив меня, - говорила, что нельзя самому таблетки есть, потому что доктор лучше знает...

-Твоя мама умница. Только доктора здесь нет... а эти таблетки мне когда-то доктор давал, когда я лодыжку вывихнул.

Таблетки оставили во рту отвратительный привкус консервированной кукурузы с гнильцой. Я включил электрочайник, подогрел воду и выпил стакан кипятка. То ли таблетки начали действовать, то ли кипяток - горячая вода всегда расслабляет - но меня наконец отпустило. Я ощупал руку, распухшую, словно сарделька, и повесил ее на перевязь из кухонного полотенца.

-Что случилось-то? - спросила фея.

-Подрался с роботом. - вздохнул я. - с братом. Который на колесах и с руками.

Я рассказал ей об утренних событиях, начиная со звонка Тигровой Лилии (пришлось кратко объяснить, кто это - Бета, хоть и прожила на острове всю жизнь, с нею не встречалась).

-Ты его убил? - спросила фея.

-Нет. Я мог его убить, но... в общем, я дал ему уйти.

Фея промолчала, и я не мог понять, одобряет она мои действия или нет. Я попросил:

-Если не трудно, ты пока слетай к пещере, посмотри на вход.

-Ага! - словно подброшенная пружинкой, Бета взлетела со стола и выпорхнула в окно. Я остался сидеть на стуле, поддерживая висящую на полотенце распухшую руку. И хотя боли почти не было - начали действовать таблетки и все ощущения были притуплены, каждая попытка сжать пальцы приводила к тому, что из глаз текли слезы. И оттого, что ближайшие несколько дней (хорошо, если не недель) заниматься ремонтом механизмов я не смогу, было очень и очень обидно.

Завибрировал телефон, который я по иронии судьбы положил в левый карман. Матерясь сквозь зубы, я кое-как вытащил его правой рукой и нажал кнопку ответа.

-Ты еще жив? - вежливо поинтересовалась Тигровая Лилия.

-Ага. - ответил я.

-Брат больше не ломает дверь. Ты его убил?

-Нет. Он напал на меня, погнался, я завел его в лес, там он упал в овраг и завяз. Я его ранил... ну, то есть, повредил. И я ему сказал, чтобы больше не показывался мне на глаза. Пригрозил, что убью его. Вот.

-Ты мог его убить?

-Ну да... мог кидать в него камни, пока он не развалился бы на части.

Тигровая Лилия предложила тем же прохладно-индиффирентным тоном:

-Возможно, он все еще в овраге. Ты мог бы вернуться туда и убить его.

-Конечно, мог бы. А мог бы сегодня утром не приходить к тебе на помощь.

В трубке послышался шелест, который я истолковал как напряженную работу электронных мозгов.

-Ты хочешь сохранить нейтралитет?

-Ну... вроде того.

-Братья опасны для тебя.

-Ты тоже не сахар. А теперь пришло время поговорить о моей награде.

-Чего ты хочешь?

-Ну, во-первых... хочу информации.

-Я отвечу на твои вопросы, и мы будем в расчете?

-Э, нет... - мстительно сказал я. - ответишь на мои вопросы, и тогда будем считать, что я на тебя больше не в обиде за то, что ты пыталась меня разделать на кусочки. А за твое спасение награда будет отдельной.

-Чего ты хочешь?

-Ммм... позже поговорим. - сказал я, завидев в окно приближающуюся фею, и выключил телефон.

Фея влетела, приземлилась на столик и, ничуть не запыхавшись, доложила:

-Там вход в пещеру все еще закрыт, да! Там все как раньше, решетка и стена сделана из кирпичей. А второй вход они открыли. Там теперь большая железная дверь. Раньше была маленькая.

-Понятно. - кивнул я, хотя мне было мало что понятно в странных поступках роботов.

-А еще я потом полетела вокруг, через лес, и видела его... того брата.

-И что он?

-Он... он еле-еле живой. Весь грязный и у него одно колесо не крутится. Но он вылез из оврага.

-Дойдет до своей пещеры?

-Дойдет... Андрей...

-Что? - поднял я голову, удивленный тем, что фея впервые назвала меня по имени.

-Может, тебе лечь?

-Ммм? нет, не нужно. Ты знаешь, сегодня мы, наверное, ремонтировать ничего не будем. И завтра, скорее всего, тоже.

-Да... у тебя рука, наверное, еще долго болеть будет...

-Мы пойдем сейчас к Тигровой Лилии.

По пластмассовой крышке стола Бета подошла ко мне поближе и сказала:

-Ты говорил, она тебя тогда схватила.

-Да.

-Если она схватит тебя снова, ты ведь не вырвешься.

-Угу. - признал я.

-Если ты хочешь поговорить с ней, может, лучше по телефону?

-Терпеть не могу телефонные разговоры. У меня есть лучше идея...

Я объяснил фее, что хотел от нее, дал самые маленькие кусачки и пошел ко входу в подземные покои разумного компьютера по имени 'Тигровая Лилия', говорящего о себе в женском роде.

Дверь домика лишилась замка и покосилась, так что закрыть ее не было возможности. Она двигалась, открывалась и затем пыталась закрыться, но надломленные дверные петли не позволяли ей этого сделать. Мне вдруг стало жалко ее: Тигровая Лилия выглядела сейчас как чудом избежавшая изнасилования женщина, которая пытается прикрыться остатками разорванного платья.

Я выбрал момент, когда дверь открылась, боком скользнул внутрь и спустился на пару ступенек.

-Тигровая Лилия! - окликнул я. - Это Андрей.

Дверь за моей спиной перестала хлопать, я ощутил плечом легкое прикосновение невидимой руки - словно приветствие.

-Заходи. - произнес динамик.

Оставаясь на лестнице, я сказал:

-Сразу хочу предупредить тебя, если я не выйду отсюда, фея перережет все провода, ведущие к тебе. Я ей приказал. Не знаю, уничтожит ли это тебя, но ты останешься без электричества. Так что не пытайся... как в первый раз.

-Я не буду. - смиренно ответила Тигровая Лилия, и я спустился в коридор.

Дверь слева от меня открылась, в комнатке за нею включился свет. В маленькой комнатке были только стул и стол с монитором и клавиатурой на нем, и сейчас монитор светился, на нем застыл логотип со стилизованным изображением оранжевого цветка.

-Прошу, присаживайся. - голос внезапно, без перехода изменился, став более мягким и человечным.

Несмотря на обещание Тигровой Лилии вести себя хорошо мне было страшновато оставаться в комнате с закрывающейся дверью, поэтому я перешагнул одной ногой через порог, взял стул, вытащил его в коридор и уселся там.

-Теперь проси, чего хочешь.

-Мне нужны ответы.

-Спрашивай.

Я собрался с мыслями и задал первый вопрос:

-Есть ли связь с большой землей?

-Вопрос некорректен.

-Опять ты за свое. - сказал я разочарованно, и Тигровая Лилия, должно быть, решила снизойти до моего уровня ума.

-Вопрос некорректен, потому что 'большой земли' нет.

-Куда она делась? - удивился я.

-Вопрос некорректен. - сказала операционная система и сразу же, прежде чем я возмутился, добавила - Ее и не было.

-Как не было? А я-то откуда взялся?

-Я не знаю.

-Так, постой... Вот я стою, то есть сижу, перед тобой. Я утверждаю, что я прибыл сюда с большой земли - ну, то есть, с материка. То есть, с другого места... ты понимаешь?

-Да.

-Я говорю правду или я ошибаюсь?

-Ты говоришь правду.

-И ты мне сейчас говоришь, что большой земли - то есть, не-острова, нет и не было. Так?

-Так.

-Ты говоришь правду или ты ошибаешься?

-Я говорю правду.

Я поправил съехавшую было крышу и снисходительно сказал:

-Тигровая Лилия, ты сошла с ума.

-Нет. И не говори со мной так, пожалуйста. - ее голос снова резко изменился, в речи появились эмоции, а если точнее, одна эмоция - легкая обида. Будь Тигровая Лилия женщиной из плоти и крови, она бы сейчас надула губки и ждала извинений.

-Это что, женская логика? - не купился я. - два этих утверждения не могут быть истинными одновременно.

-Могут, если присутствуют неучтенные в утверждениях элементы.

-Что еще за элементы?

-Нет терминов для их названия ни в одном из языков.

-Куда-то тебя не туда занесло. - я вздохнул. - большая земля... да что угодно... оно либо есть, либо нет, либо было, но не стало. Как может быть так, что я пришел из какого-то места, которого не было? Тогда, получается, и меня нет...

-Здесь ты есть, но нет и не было большой земли. Там есть и была большая земля, но нет и не было тебя.

-Где это - там?

-Там, откуда ты переместился сюда.

Мои несчастные мозги готовы были взорваться.

-Это... какая-то фантастика, что ли? Я в параллельном мире? Или перенесся во времени?

Тигровая Лилия помолчала, затем произнесла:

-Я объясню при помощи образов.

Из комнаты слева послышался щелчок. Повернув голову, я увидел, что плоский монитор отсоединился от своей подставки и висит в воздухе. Провода вытянулись из-за стола на всю длину, монитор медленно подплыл ко мне и завис в полуметре от моей обалдевшей физиономии.

Заставка с изображением цветка сменилась на белый лист. По белому листу протянулось множество разноцветных линий, переплетенных, словно очень сложная коса, врастающих друг в друга, обрывающихся и рождающихся ниоткуда. По этому многоцветию неслось что-то вроде моторной лодки с цифрой '1', во всяком случае, мне эта черная капелька показалась похожей именно на лодку. За ней оставался извилистый след, такой же черный, кроме того, лодка взаимодействовала с цветными линиями: некоторые обходила, к некоторым льнула, а некоторые расталкивала, изменяя их ход, направление и соприкосновения с другими.

-Предположим, этот поток - общая история. Фигура номер один - это ты. След, который оставляет фигура - твоя история.

Черная капелька вдруг исчезла, но остался след.

-Предположим, ты умер или исчез. Тебя нет, но ты был. Осталась твоя история, и она продолжает влиять на общую историю. Теперь я покажу, что произошло с тобой.

Черная капелька снова появилась в переплетении цветных линий, которые Тигровая Лилия назвала 'поток', затем вместе со свои длинным черным хвостом приподнялась, переместилась и легла отдельно в стороне, параллельно цветным линиям, при этом в основном потоке линии, потревоженные капелькой, вернулись к своему исходному состоянию.

-В настоящий момент в общей истории ты отсутствуешь, тебя там нет и никогда не было. Возможно, там твои родители не встретились, или у них не было детей, или родился не ты, а другой ребенок, или и родителей твоих никогда не было.

Капелька вильнула черным хвостом.

-И история твоей жизни в настоящий момент существует лишь для тебя.

Я пока еще мало что понимал, но уже испугался.

-Послушай... но тогда где же я сейчас? Я имею в виду, я... который вот сейчас сижу здесь... что это за остров? Это... потусторонний мир какой-то?

Одна из цветных линий выпуталась из общего потока, отодвинулась и легла рядом. Черная капелька, изображающая меня, тут же притянулась к ней и стала двигаться по ее поверхности, еще более удлиняя свой хвост.

-Остров, так же как и ты, целиком покинул поток. В общей истории его никогда не существовало.

-Но постой... где же он сейчас?

-За пределами потока.

-Нет, я имею в виду... ну... где он, эммм, физически находится?

-За пределами потока.

-Ну а все вокруг? Море... небо... все это?

-Только частично.

-А если я найду лодку, выйду в море и буду плыть все время в одну сторону, куда я попаду?

-Обратно на остров. Это замкнутая система.

Вскочив со стула, я подошел к лестнице и через приоткрытую дверь посмотрел на яркое небо.

-А солнце, а? - обрадовался я, отыскав изъян в рисуемой картине мира. - Солнце же светит? Э... гигантский шар плазмы в космосе, лучи от него идут и попадают на землю, в том числе сюда. Да?

-Верно.

-Но тогда это не замкнутая система!

-Замкнутая, но в пределах истории, а не в пределах пространства и времени.

Я опустился на стул и правой рукой стал тереть лоб. Черт возьми, время и история - не одно и то же? Или время имеет более одного измерения? Или... ох.

На этом месте мой разум не выдержал и отбросил столь сложные мысли, как штангист бросает непосильный вес, чтоб не быть раздавленным. Вся эта метафизика о 'времени, истории, вселенной и вообще' пусть останется академикам, мне же было полезнее не глубокое понимание, а информация о практическом влиянии на мою жизнь всех перечисленных чудес.

-Как же это произошло? Как я... просто так взял и попал сюда?

-Я не знаю причин, однако могу предположить, что подобное происходит довольно часто, но остается незамеченным.

-Ага... - задумался я. - Вот знаешь, со мною как-то произошел случай. В детстве. Нас повели в поход, на природу, к речке. Около деревни. И там посреди полянки было большое дерево, а на нем на веревке висела автомобильная шина.

-Зачем вешать автомобильную шину на дерево? - Тигровая Лилия опробовала новый оттенок голоса 'легкое удивление'.

-Качель для детей. Импровизированная. Так вот, кто-то там раскачивался, веревка порвалась и шина упала. А я поднял ее и снова привязал.

-И что?

-Через всего один месяц мы пришли на то же самое место, но дерева там не было. Была просто пустая полянка, ни пня, ни ямы. Я спросил, где дерево, но никто не помнил, чтобы оно здесь было. Никто, даже тот мальчик, который тогда с этой шиной упал и больно ударился. Но я очень хорошо помнил это дерево! Я помнил, какая была шина, какая была веревка колючая и жесткая, какой узел я на ней завязал. И воспитатель тогда сказал, что, мол, это ложная память и у детей в моем возрасте бывает. Как думаешь, это связано с... подобными событиями?

Тигровая Лилия сказала, подумав пару секунд:

-Допускаю, что это связано и дерево действительно было, а затем его не было, однако велика вероятность, что имело место явление 'ложной памяти'.

-Хорошо... - произнес я задумчиво, хоть и не было здесь ничего особенно хорошего. - а можно выбраться отсюда? Ммм... вернуться, так сказать, в основной поток?

-Можно. Однако я данным вопросом не занималась и не могу сказать, как это сделать.

-А если вернуться... все будет как прежде?

-Это возможно. Однако возможен и такой вариант, что объект будет возвращен лишь частично и будет присутствовать в основном потоке, но без прежней истории.

Прошло уже немало времени, и действие таблеток стало ослабевать. У меня было много вопросов, но я решил, что они могут подождать до лучших времен - если рука опять разболится, она будет меня отвлекать.

-Ладно, Тигровая Лилия, спасибо за информацию, я пойду. Я зайду еще к тебе, хорошо?

Монитор, висящий в воздухе возле моего лица, погас и вернулся на место, со щелчком соединившись с подставкой на столе, провода втянулись обратно за стол.

-Хорошо. Я очень благодарна тебе за помощь. За мое спасение я все еще тебе должна, однако не мог бы ты оказать мне еще одну услугу? Я уверена, что смогу помочь тебе в ответ.

-Чего ты хочешь?

-Почини, пожалуйста, дверь. Иначе я могу пострадать от неблагоприятных погодных условий.

Я поднялся по лестнице, покачал дверь на разбитых петлях. Ничего особо сложного, но потребуются обе руки.

-Извини, не выйдет пока. Я не могу работать левой рукой.

-У тебя травма? - Тигровая Лилия снова стала экспериментировать с эмоциями и добавила в голос такую непомерную дозу сочувствия, что это даже стало смешным.

-Ну да. Этот 'брат' проехал по моей руке. Вроде кости целы, но синяк здоровенный и пальцы еле-еле двигаются.

-Если хочешь, я могу тебя вылечить.

-Что, серьезно? - удивился я. - ты умеешь? Ты же не... не медицинский робот.

-Я этого раньше не делала, но уверена, что смогу восстановить твою руку.

-Может, сначала на лягушках потренируешься?

-Я знаю анатомию человека и при помощи манипуляционного поля могу оперировать даже очень малыми объектами, вплоть до отдельных клеток. Поэтому я уверена, что могу восстановить твою руку.

Мне было весьма боязно доверять свое тело какому-то там манипуляционному полю, но я представил, сколько времени не смогу полноценно работать и, поборов себя, сказал:

-Это займет много времени?

-Нет.

-Тогда давай.

Тигровая Лилия словно обрадовалась - хотя возможно, всего лишь опробовала новую нотку в голосе:

-Пройди в операционный зал.

Одна из дверей в конце коридора открылась, я вошел в комнату с металлическими стенами, полом и потолком. Посередине комнаты стоял монолитный, словно вырастающий из пола металлический стол, над столом в потолок была вмонтирована плоская лампа, больше в комнате не было ничего. На столе лежал полуразобранный маленький робот, который привел меня когда-то ко входу в лабораторию, но при моем появлении манипуляционное поле небрежно смахнуло его в угол.

Комната была стерильна, как только что распечатанный одноразовый скальпель. Я с ужасом посмотрел на оставленные моими сандалиями грязные следы, но Тигровая Лилия не стала меня упрекать. Манипуляционное поле в этой комнате было намного сильнее, невидимые руки мягко, но непреклонно подтолкнули меня к столу, распутали узел на перевязи. Я не сопротивлялся, расслабился, и полулежа-полусидя повис в упругом гамаке манипуляционного поля, положив руку на стол. Поле неподвижно зафиксировало руку, затем я ощутил легкое жжение - словно от крапивы. От руки в воздухе протянулись какие-то красные нити. Я не сразу понял, что эти нити представляют собой струйки крови, а когда понял, вздрогнул и спросил:

-Ты что делаешь?

-Осуществляю дренаж.

-Осторожнее...

-Я осторожна. - ответил динамик откуда-то из-за стены, и я успокоился, тем более что боль в руке значительно ослабла. Сочащиеся сквозь кожу и по воздуху уплывающие прочь струйки стали светлее, затем совсем прозрачными, рука на глазах приобретала нормальный вид. Когда иссякла последняя струйка, я спросил:

-М-м-м?

-Я еще не закончила. - сказала Тигровая Лилия и работала над моей рукой еще минут пять, после чего разом убрала манипуляционное поле, так что я от неожиданности чуть не упал на пол.

Рука почти не болела, я мог пошевелить пальцами - пусть немного неловко, но теперь я был уверен, что нормальная подвижность вернется в ближайшие полчаса. И - любопытная деталь - рука до локтя была очень-очень чистой, настолько чистой, как никогда не отмыл бы я сам. Я восхитился вслух:

-Послушай, Тигровая Лилия, это... это просто замечательно! Я о таком раньше даже и не слышал, ну то есть слышал про медицинских роботов, но чтобы настолько... и даже не больно!

-Теперь почини, пожалуйста, дверь.

-Да, конечно. Только схожу за инструментами. И да, Тигровая Лилия, я еще хочу спросить...

Она перебила меня, и ее голос изменился: как в первую нашу встречу, он был совершенно лишен интонаций:

-Мне необходимо выключиться. Почини дверь.

-Эммм... у тебя все в порядке? Тигровая Лилия?

Она не ответила. Где-то за стеной я услышал характерный звук останавливающихся вентиляторов, потом стало тихо. В коридоре мигнул свет, и я на всякий случай поспешил выбраться наружу.

Бета встретила меня у двери. Она стояла на ветке одного из кустиков, держа маленькие кусачки на плече, словно часовой винтовку. Увидев меня, она подлетела ближе, протянула кусачки и, заметив, что я беру их левой рукой, спросила:

-Что случилось? Рука не болит уже?

Я вытянул руку, растопырил пальцы, улыбнулся.

-Ты знаешь, нет... эта Тигровая Лилия меня починила. Смотри, ни синяка нет. И не болит совсем, ну чуть-чуть покалывает.

Не откладывая дело в долгий ящик, я принялся за дверь. Ее родные сломанные петли восстанавливать уже не имело смысла, так что, сняв дверь и положив на траву, я удалил их, просверлил несколько новых отверстий и болтами прикрутил новые, массивные и надежные.

Я понятия не имел, как работал установленный в двери замок, испорченный роботом, поэтому убрал его, закрыл образовавшееся отверстие металлической пластиной и вставил с внутренней стороны другой, тоже с электронным управлением, не такой хитрый, но не менее надежный. Тигровая Лилия все еще не отвечала, так что я решил не подключать пока этот замок к ее системам и ключом закрыл дверь снаружи - на случай, если робот ночью решит взять реванш.

Над дверью с небольшим перерывом на обед я проработал до второй половины дня, а когда закончил, понял, что не зря торопился - небо стремительно затягивали тучи, в воздухе запахло предгрозовой свежестью.

-Ого, что сейчас будет... Бета, айда-ка в гостиницу.

В столовой я прикрыл открытое обычно окно и принялся готовить рыбу. В темных, почти черных тучах засверкали первые вспышки, затем громыхнуло так, что звякнули стекла, и с неба упали первые крупные капли. К тому времени, когда рыба на сковородке покрылась хрустящей корочкой, дождь лил как из ведра.

К счастью, ветра почти не было, так что я приоткрыл окно чуть пошире, а потом, поддавшись внезапной шаловливой мысли, вместо того, чтобы мыть руки под краном, высунулся по пояс и сунул их под дождь.

Со своей порцией я справился быстрее и теперь сидел, подперев щеку ладонью, боролся с сонливостью и вполглаза наблюдал за феей. Поймав мой взгляд, она смутилась и сказала:

-Очень вкусно. Ты хорошо готовишь.

-Что? - очнулся я от полудремы. - а... ну да, хотя масла можно было и поменьше. Ох, от этого дождя у меня глаза слипаются.

Бета заторопилась, проглотила последний кусочек и подошла к открытому окну.

-Ну ладно, я полечу тогда... спасибо...

-Полетишь? Куда ты? - удивился я.

-Домой... уже вечер...

Я посмотрел за окно, перевел взгляд на фею. Даже одной капли из тех, что сплошным потоком обрушивались с неба, хватило бы, чтобы сбить ее с ног.

-С ума не сходи, ладно? Заночуешь здесь.

Фея страдала странной смесью агорафобии и клаустрофобии. Ее совсем не пугали просторы, также она комфортно чувствовала себя в своем крошечном домике, во время ремонта без страха лезла вглубь автоматов - однако помещения среднего размера, для людей, заставляли ее съеживаться и вжимать голову в плечи.

-Ну... ладно... я тогда здесь посижу. - Бета села на подоконник возле открытого окна и обхватила себя за плечи.

-Смеешься? Пойдем. - я прошел к лестнице и поднялся на второй этаж. Фея, хоть и выглядела испуганно, следовала за мной.

Соседний с моим номер был не заперт, и делая уборку, я пропылесосил в нем и заправил постель. Я вошел внутрь, отогнул угол одеяла, похлопал по простыне.

-Вот, можешь спать здесь. Если захочешь включить свет, выключатель у двери, он не тугой. Удобства за этой дверью, я приоткрою ее.

Бета тоскливо переводила взгляд с постели на окно, за которым не ослабевал дождь.

-Ладно... спасибо... - она подлетела к постели и осторожно, словно на горячие угли, ступила на простынь.

-Если что-то будет нужно, я в соседнем номере. Двери закрывать не буду, если что, не стесняйся, ладно?

-Ладно...

Я задержался в дверях.

-Что ты обычно делаешь дома по вечерам?

-Ничего... то же, что и днем. Я домой прихожу, когда уже спать пора...

-А то здесь есть телевизор, и где-то я видел проигрыватель, можно включить какой-нибудь фильм, хочешь?

-Нет-нет! - замотала фея головой и призналась стыдливо: - я телевизора боюсь... немного. Там все так мелькает... я видела однажды.

-Ну... я пойду тогда. Мне спать хочется, не знаю, как тебе. Спокойной ночи.

-Спокойной ночи... - отозвалась Бета совсем уж уныло. Я зашел в свою комнату, оставив, как обещал, незапертой дверь, разделся, вполз под одеяло и отключился, едва коснувшись головой подушки - то ли день выдался очень бурный, то ли дождь так славно меня убаюкал.

Я проснулся около полуночи от сухости и рези в горле, глотнул воды из-под крана, однако холодная вода пришлась мне не по вкусу. Натянув джинсы и теплую фланелевую рубашку (ночь была прохладна), я выглянул в окно. Тяжелый ливень прекратился, однако продолжала падать противная мелкая водяная пыль, кроме того, за окном было темным-темно.

Хоть я и не имел привычки перекусывать посреди ночи, мне захотелось выпить чаю - горло все еще саднило. Я вышел в коридор и, проходя мимо комнаты Беты, мимоходом заглянул в приоткрытую дверь. На фоне еле светлого окна мне померещился крошечный силуэт. Остановившись, я позвал вполголоса:

-Бета?

Силуэт шевельнулся.

-Ты чего не спишь?

Из комнаты донесся всхлип.

-Я не могу... тут все такое... такое большое... я ложусь, а оно все вокруг... а когда закрываю глаза, все равно думаю... и голова кружится... извини... те...

-Ну и ну... - постояв в раздумье полминуты, я щелкнул пальцами. - подожди-ка минуту.

Я спустился в столовую, отыскал на кухне картонную коробку с пакетами гречневой каши быстрого приготовления, вытряхнул содержимое на стол и кухонным ножом прорезал в стенке дверцу по росту феи.

Вернувшись, я включил свет. Пока фея жмурилась и моргала с непривычки, я поставил коробку на стол и положил внутрь стопку одноразовых платочков.

-Вот, посмотри. Так лучше? Тебе как раз...

Я не успел еще договорить, как Бета юркнула внутрь. Закрыв крышку коробки, я чуть отошел от стола.

-Ну как?

-Спасибо... тут нормально... извини... те...

-Прекрати уже извиняться. - улыбнулся я. - теперь ты сможешь заснуть?

-Да... наверное, смогу. Спасибо...

-Ну, спокойной ночи.

Потом я сидел в столовой, пил горячий сладкий чай и смотрел в окно, за которым не было видно ничего - лишь подсвеченные светом из столовой капельки воды падали на фоне полной черноты. Когда-то мне довелось читать объемную книгу по психологии, написанную вполне популярным языком, и отдельная глава в ней была посвящена снам, которые видит хотя бы раз в жизни подавляющее большинство людей. Один из описанных там снов я прямо сейчас наблюдал наяву.

'Многим людям снится, что они находятся в помещении, за пределами которого нет ничего. Как правило, это обычная комната, еле-еле освещаемая тусклой лампой накаливания, либо, не менее популярный вариант - некий кабинет либо иное административное помещение, и в этом случае свет яркий, белый и неживой, как от ртутных ламп. Обычно в помещении есть окно, за которым либо некий инертный пейзаж, либо совсем темно, и человек ощущает, что за пределами этого помещения не существует ничего, само понятие 'за пределами' перестает существовать. Все опрошенные во время этого сна испытывали острое чувство одиночества, оторванности от всего человеческого рода, некоторые признавались, что 'чувствуют себя последним человеком на земле'. Также во время сновидения присутствует четкая уверенность, что данное состояние не будет иметь конца, и многие из опрошенных в качестве иллюстрации к данному типу сна приводили стихотворение А. Блока:

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века -

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять, сначала

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека. Улица. Фонарь.

Практически всеми опрошенными это сновидение оценивалось как тягостное, страшное и неприятное'.

Как и многие люди, я видел этот сон. Видел лишь однажды, когда учился в пятом классе. Мне приснилось, что я совершенно один в большой детдомовской спальне, рассчитанной на десять человек, чего в реальности никогда не случалось. Люстра на три рожка, обычно заливающая светом каждый уголок комнаты, полностью исчезла, вместо нее в комнате был единственный настенный светильник-ночник, освещавший лишь один угол комнаты. В этом сне я сидел на подоконнике и читал какой-то учебник по радиотехнике, а за окном был освещенный луной совершенно вымерший город - ни одного движения, ни одного светящегося окна, ни одного звука.

И мне совсем не было страшно. Мне было уютно.

Сделав последний глоток, я поставил стакан на стол, подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Все как во сне... но это не сон. Если Тигровая Лилия сказала правду, а лгать ей не было резона, за пределами острова действительно ничего нет. Пустота... более чем пустота, небытие.

Странная же штука судьба, странная - и со своеобразным чувством юмора. Почему из всех людей, плывущих на корабле со мною, на острове оказался именно я? Почему именно на этом острове, где совсем нет людей и полно (полно!) всевозможных приборов и механизмов, которым так нужна моя забота? Это же... это все равно что сладкоежке попасть на остров с конфетными деревьями и бесплатными стоматологами на каждом шагу.

Я представил на своем месте некоторых ребят из нашей институтской группы. Кто из них, всегда окруженный друзьями, не выл бы от одиночества к концу первой же недели? Кто из них не смотрел бы на сломанные автоматы морщась, как от зубной боли - потому что техника и в институте успела надоесть? Кто из них остался бы в здравом рассудке, узнав, что нет пути обратно и всего прочего мира просто не существует?

Никто, кроме меня.

*****

Я проснулся поздно, но все же раньше феи и готовил завтрак, когда она спустилась вниз.

-Доброе утро... - поприветствовала она меня.

-Доброе.

На улице все еще накрапывал дождь, и небо проясняться пока не спешило. Температура упала, и в здании тоже было прохладно, так что я с утра надел джинсы и теплую рубашку.

-Тебе не холодно? - спросил я фею, которая была все в тех же шортиках и футболке.

-Нет... - ответила она, однако вздрогнула, ступив босыми ногами на пластик стола.

Перевернув рыбу на сковородке, я залил кипятком пакет риса быстрого приготовления и снова повернулся к фее.

-Дождь, кажется, надолго. В такую погоду лучше не выходить из дома.

-Да... - не стала спорить она.

-Но придется. Сейчас позавтракаем, и я схожу к Тигровой Лилии. Ты подождешь здесь?

-Ладно... - все так же односложно ответила толком еще не проснувшаяся фея - кажется, она была из тех, кто долго раскачивается с утра.

Мы позавтракали, я взял зонтик и вышел наружу. На улице оказалось теплее, чем в помещении, да и воздух был влажный, так что я вспотел и расстегнул рубашку. Дождь не прекращался, по обочинам дорожки текли ровные и устойчивые ручьи, сливающиеся чуть далее в один большой, ведущий в прудик с мелкой рыбой, который стал мутноватым и сантиметров на тридцать поднял свой уровень воды. К счастью, пешеходные дорожки были чуть выпуклыми, так что вода на них не задерживалась и я дошел до лаборатории, едва намочив подошвы сандалий.

Из вежливости постучав в дверь, я открыл ее своим ключом и вошел.

-Тигровая Лилия? - произнес я в пустой коридор, в котором не горели лампы.

Я уж решил было, что операционная система 'Тигровая Лилия' от вчерашнего шока отправилась в тот мир, где всегда хватает оперативной памяти и ничего не глючит, но потом под потолком зажегся свет и динамик произнес:

-Здравствуй. Рада тебя видеть.

Ее голос был даже более механическим, чем в нашу первую встречу: в нем отсутствовали не только эмоции, но и интонация, и ударение в словах. Я не на шутку обеспокоился:

-Тигровая Лилия, ты в порядке? Ты что, эммм... - я хотел сказать 'неисправна', но вспомнил, что эта операционная система предпочитает другое обращение и поправился: - ты что, нездорова?

-Да. - коротко ответила она, больше ничего не поясняя.

-Я починил дверь...

-Хорошо.

-Поставил туда новый замок, если хочешь, я подключу его к тем проводам, что вели к прежнему. Я не знаю твоих систем, так нормально будет?

-Да.

Я неловко переступил с ноги на ногу.

-Тигровая Лилия, я могу тебе помочь?

-Я еще не рассчиталась с предыдущими долгами.

Этой фразой Тигровая Лилия сразу заработала десяток плюсов напротив своего имени в моей мысленной записной книжке.

-Если помрешь, точно не рассчитаешься.

Динамик молчал, молчал и я. Первой заговорила Тигровая Лилия:

-Я не умру. Мне нужно время для восстановления.

-Да что с тобой случилось-то?

-Манипуляция с малыми объектами без вспомогательных модулей привела к рассинхронизации основных модулей.

-Это из-за того, что ты мне руку исцелила? Ты об этом говоришь?

-Да.

Она снова замолчала, и я наконец догадался:

-Тебе трудно говорить?

-Да.

-Тогда я пойду. Ты, это... выздоравливай.

Тигровая Лилия ничего не сказала, и только когда я закончил работу над дверным замком и занес ногу над порогом, динамик прошуршал:

-До свидания.

Дверь закрылась за моей спиной, я поднял зонтик и пошлепал по мокрому асфальту обратно. Бета ждала меня в дверях гостиницы, на пороге - находиться внутри помещения одной было выше ее сил. Мне пришла в голову одна идея.

-Ну что, займемся делом? - сказал я, складывая мокрый зонтик.

-А что нужно?

-Ну... поскольку дождь все идет, займемся чем-нибудь здесь. Давай-ка обойдем все номера, вдруг найдем что-нибудь полезное?

Из пяти этажей гостиницы я побывал лишь на первых двух. Может, и стоило однажды полюбопытствовать, но, во-первых к вечеру я обычно приходил усталый, а во-вторых, ничего интересного в номерах я найти не надеялся: все номера второго этажа были словно выполнены под копирку, и не было оснований полагать, что остальные отличаются.

Истинная причина была другая: я надеялся излечить фею от страха перед человеческим жилищем, гуляя с ней по всему зданию. И план сработал - уже к середине дня, когда мы проверили все номера третьего этажа и половину номеров четвертого, фея чувствовала себя гораздо комфортнее, не жалась к стенам и вполне уверенно одна слетала на первый этаж и принесла мне маленькую отвертку, которая якобы нужна была для починки замка в одной из дверей.

Пообедав рыбой, которую я потушил с сушеными овощами, мы продолжили обследовать здание и на пятом этаже, в одном из дальних от лестницы номеров, были награждены за свое упорство.

Номера пятого этажа отличались от остальных: они были сдвоенными, одна из комнат отводилась под спальню с двумя кроватями, вторая была гостиной. И один из номеров был обжитым. Кровать в спальне стояла всего одна, стояла книжная полка - книги на ней отличались от стандартного набора в других номерах, телевизора не было, зато прямо возле кровати находился широкий стол с дорогой и профессиональной с виду электрической швейной машинкой. В гостиной не было иной мебели, кроме нескольких одежных шкафов, кроме того, возле стен стояло несколько больших картонных коробок.

В шкафах находилась одежда, предназначенная для тематических постановок: пиратское рванье, костюмы для мальчишек - соратников Питера Пена, десяток нарядов самого Питера Пена, строгие английские костюмы и платья, пышный камзол капитана Крюка (меня на секунду пробрала дрожь), индейские кожаные штаны и рубашки и почему-то средневековые рыцарские доспехи из тонкой декоративной жести: то ли организаторы не стеснялись вносить изменения в оригинальный сюжет, то ли одним Питером Пеном дело не ограничивалось.

Я открыл одну из коробок. Та была наполовину заполнена плоскими конвертиками из твердого картона, на каждом из которых карандашом были написаны цифры.

-Э-э-м-м... - озадачился я, взял один из конвертиков с цифрами '1-1', отогнул клапан и перевернул его. На мою ладонь упало почти невесомое, текучее маленькое платье из очень мягкой зеленой материи.

-Бета... - отчего-то неловко позвал я фею. - посмотри.

Фея подлетела к моей ладони, потом ойкнула и приземлилась на одну из коробок. Я протянул ей платье, держа его двумя пальцами, и она приняла его на руки.

-Это... это платье для взрослых. Такое было у моей мамы.

В конверте с цифрами '2-1' оказался мужской вариант 'одежды для взрослых', брюки и что-то вроде длинной рубашки из того же зеленого материала. Конверты с цифрами '3-1' содержали каноничное коротенькое платье феи из мультфильма про Питера Пена, с цифрами '4-1' - шорты и футболку, такие же, как на Бете, только зеленые.

-На тебе мужская одежда? - спросил я фею. Чуть покраснев, она кивнула.

Я сдвинул со швейного стола ножницы-нитки-обрезки-мелки, которые там лежали, расстелил чистый кусок ткани и стал выкладывать на него одежду из конвертов. Одежда была однообразна, все те же четыре варианта, различающиеся лишь расцветкой, однако я отыскал в коробке несколько конвертиков с номером более четырех - длинное, из более плотной материи платье с крошечными блестками, свитер крупной - в своих масштабах - вязки, штаны и просторную рубашку из фланели (я счел этот комплект пижамой) и несколько маленьких халатиков.

-Вот, для тебя кое-что нашлось. Бери, что нравится.

Бета, к моему облегчению, просто кивнула - а я было приготовился уговаривать ее.

Другие коробки были пусты либо содержали совсем не интересные мне рулоны ткани и мотки цветной пряжи, но в одной из них я увидел несколько закрывающихся пластмассовых коробочек со скругленными краями, примерно со спичечный коробок размером. Я решил, что в них иголки или что-то такое же не очень для меня полезное, однако взял одну - в такой коробочке было бы удобно хранить мелкие гайки и винтики.

-Это рацион... - услышал я тихий голос за спиной.

-Это те, которые выдавали феям?

-Ага...

Коробка открылась, когда я надавил ногтем на крошечную защелку. Внутри нее на вощеной бумаге лежала стопка каких-то серых пластинок, кусочек тушеного мяса в вакуумной упаковке и одна засохшая шоколадная конфета.

-Хочешь?

-Нет... - мотнула Бета головой и призналась: - ты готовишь лучше.

Я сунул одну из пластинок в рот. Это оказалось что-то вроде чипсов, только плотных и почти не соленых. С трудом дожевав одну, остальные я выбросил в мусорную корзину, следом отправил тушеное мясо - оно выглядело совсем свежим, но я решил не рисковать, а твердокаменную конфету припрятал в карман и во время ужина сгрыз ее с чаем, едва не сломав зубы.

К вечеру дождь стал ослабевать, потом прекратился, за пару часов до заката небо совсем очистилось и солнце успело чуть подсушить асфальтовые дорожки. Как только дождь прекратился, Бета стала нервничать и поглядывать в сторону двери, а после ужина попросилась домой, тихонько и нерешительно, словно я не давал ей уйти.

-Конечно, можешь идти.

Из всей одежды она взяла лишь пижаму и еще один комплект шортиков и футболок.

-Знаешь что, я не буду запирать тот номер. Ты в любое время можешь туда прилететь и взять то, что захочешь, ладно?

-Хорошо... спасибо. До свидания. - Бета попрощалась и улетела за полчаса до того, как солнце скрылось за горизонтом.

*****

Меня тревожило состояние Тигровой Лилии, и на следующий день первым после завтрака делом мы с феей навестили ее. Я постучал в дверь, и дверь открылась - это уже было хорошим знаком.

-Доброе утро!

-Доброе утро. - отозвалась Тигровая Лилия эхом.

-Твой голос вроде бы звучит лучше... как ты себя чувствуешь?

-Четыреста из пятисот двенадцати основных модулей синхронизированы. - Тигровая Лилия попыталась добавить в голос вежливости, но сбилась на середине фразы и вернулась к прежнему прохладному тону. - Я чувствую присутствие феи. Она здесь?

Бета выглянула из-за моей спины и неловко сказала 'здрасьте' в пустой коридор.

-Бета-три, почему ты осталась, когда уходили остальные? - без предисловий задала вопрос операционная система.

-Я-я-я... - не на шутку испугалась фея и снова спряталась за меня.

-Ты не обязана отвечать. Тигровая Лилия, не спрашивай. - заступился я за фею.

-Хорошо. - согласилась она. - я очень благодарна за то, что ты для меня сделал, и готова совершить одну или две услуги в ответ.

-Так одну или две?

-Одну большую или две небольших. Значимость услуги ты можешь определить сам.

Я пожал плечами, посмотрел на Бету. Та испуганно помотала головой.

-Ну... что насчет электростанции? Теперь ты скажешь мне, где она находится?

Тигровая Лилия издала нечто похожее на усталый вздох: надоел, мол.

-Электростанция расположена в северном углу парка, вход в нее находится в находящемся там здании. Оставшийся ресурс электростанции - восемьдесят процентов, чего при текущем энергопотреблении хватит на несколько сотен лет. Станция не требует обслуживания. Не нужно туда ходить. Что-нибудь еще?

-Мне ничего не приходит в голову. Разве что... у меня такая проблема. То есть, проблемы еще нет, но скоро, наверное, будет. Я о продуктах... у меня всегда есть свежая рыба, я в корабле сделал приливную ловушку, но я не умею добывать ничего другого. Может быть, у тебя есть какая-то энциклопедия съедобных растений или что-то вроде этого? В здешней библиотеке я не нашел.

-У меня есть энциклопедия съедобных растений. - пространно, словно разговаривая сама с собой, ответила Тигровая Лилия. - у меня есть много различных энциклопедий. Тебе не хватает съедобных растений?

-Да, так. Или, может, у тебя есть запас семян, э-э-э... культурных растений или ты знаешь, где их взять? Я бы попробовал что-нибудь высадить, может и прорастет.

Из-за закрытой двери одного из кабинетов раздался звук работающего принтера, затем четыре листа формата А4 проскользнули через дверную щель и повисли перед моим лицом, собравшись в одну карту - карту острова. Толстыми красными линиями на карте были обведены два прямоугольника, один немного в стороне от парка, другой совсем далеко.

-Й-и-ик... - испугалась фея за моей спиной. Я бросил ей успокаивающий взгляд и взял листки.

-Тигровая Лилия, а что это?

Молчание было мне ответом.

Мы поднялись наружу, я показал листки фее.

-Бета, ты знаешь, как пройти туда?

-Да...

-А что там?

-Там... я не знаю точно. Вот здесь - Бета указала ручкой на ближний к парку прямоугольник - что-то большое, стеклянное. А там, дальше, я не знаю, но туда ходили, там дорога. Извини... те... я не знала, что это важно для тебя, а то бы я раньше показала.

-Хорошо, проведи меня.

Мы пошли сначала по кольцевой асфальтовой дорожке, потом свернули на одну из внешних, с нее - на более узкую, сдавленную с двух сторон разросшимися кустами. Фея сначала летела впереди, указывая путь, потом переместилась назад и из-за спины говорила мне, куда повернуть. Потом замолчала.

-Андрей... - услышал я наконец ее голос из-за своего плеча. Она крайне редко называла меня по имени, так что я насторожился и замедлил шаг.

-Я... хочу сказать, почему осталась на острове, когда другие уехали.

Подавив любопытство, я ответил:

-Ты можешь не говорить, если тебе этого не хочется.

-Нет, я скажу... просто вдруг вы... ты... подумаешь, что там что-то плохое и я поэтому скрываю...

Я остановился, повернулся к ней. Фея стояла на торчащей до середины дорожки ветке, опустив взор, сцепив пальцы рук.

-Хорошо, говори.

-Ну... когда люди стали собираться, там было несколько кораблей, стали погружаться... и я тогда поссорилась с одним мальчиком. С мальчиком-феей... я с ним и раньше ссорилась... ну и даже немного подралась...

-И?

-И... мне люди сказали, чтобы я летела на пенек и подумала там о своем поведении.

-Пенек? - наклонил я голову.

-Ну... когда кто-то плохо себя ведет, я имею в виду, дети... я имею в виду, феи, их заставляют на пеньке сидеть, там есть пенек. Сидеть на одном месте и никуда не улетать... а я ведь не ребенок... и я тогда обиделась и полетела на пляж, туда... а потом вернулась, и никого не было. Они уплыли без меня.

-Это все?

-Да...

-Полегчало?

-Ну... я просто не хотела, чтобы вы... ты... подумал что-то плохое...

-Да я и не думал. - я усмехнулся и пошел по дорожке дальше. - я, вообще-то, сразу что-то такое и предполагал, что ты где-то там задержалась и тебя забыли.

-А... ладно... - фея полетела следом за мной.

-Хотя знаешь, я не думал, что ты способна с кем-то подраться.

-Я не всерьез же... Просто тот мальчик, он... Ну, он дразнился, потом убегал, а я его догоняла и колотила. Это не со зла, это так... с детства. Привыкли уже.

-Понял. У нас тоже так дети играют.

Бета помолчала немного, потом сказала:

-Он, наверное, искал меня потом. Жалко, что когда виделись последний раз с ним, поссорились. Он, наверное, потом считал себя виноватым из-за этого.

-Может быть... - пожал я плечами, а затем страшная мысль пронзила меня ледяной молнией. Тот мальчик-фея, о котором говорила Бета, и с которым ее, скорее всего, связывали не только дразнилки и драки - вон как погрустнела, вспомнив - тот мальчик не считает себя виноватым. Тот мальчик вообще больше не существует. Если там, снаружи, острова нет и никогда не было - нет и не было тематического парка, нет и не было маленьких фей. Бета сейчас вообще единственный и последний представитель своего вида. Говорить ей об этом, пожалуй, не стоит.

Мне было хорошо здесь, на этом изолированном острове, а ей? А ей, наверное, тоже - пусть она и не понимала этого. Что за радость быть игрушкой у людей, всегда быть в подчинении? Что бы там ни говорили о правах 'существ, искусственно созданных с использованием генома человека', они всегда были управляемыми и зависимыми. Но здесь, со мною, фее будет хорошо. Я ведь отношусь к ней как к равной.

Я улыбнулся фее, чтобы приободрить ее, затем увидел сквозь плотные кусты блеск стекла. Я ускорил шаг и вышел к стоящему на широкой, открытой поляне полностью стеклянному низкому и широкому зданию.

-Ты посмотри... это что?

-Ой... я вспомнила. - сказала Бета. - я просто по карте не поняла, я раньше была здесь, только по другому пути... это теплица, здесь растения выращивают.

-Замечательно. - поспешил я ко входу.

Теплица оказалась оборудована автоматической системой полива, и к моей несказанной радости, эта линия не была отключена от электростанции, так что все два года несколько раз в сутки грядки поливались из разбрызгивателей водой, которая бралась из собственной скважины. Конечно, за два года без ухода растения выродились и частично погибли, но кое-что осталось. Я сорвал с ближайшей ветки здоровый перезревший огурец, ножом срезал толстую, чуть ли не картонную кожицу и откусил. Съедобно. Хорошо.

Окинув теплицу хозяйским взглядом, я наметил себе задачи на ближайшее будущее - тут заклеить, тут прибить, те подозрительные кусты выдрать на фиг - и вышел наружу.

-Пойдем ко второй отметке.

Теплица находилась на солнечной стороне острова, значительно ниже парка, вторая же отмеченная точка была еще ниже, почти на уровне моря. Мы стали спускаться по асфальтовой дорожке, и я задал вопрос - ритуальный вопрос из вежливости:

-Скучаешь по ним?

-А?

-По родителям. По остальным феям.

-Скучаю...

Мы прошли десяток метров, потом фея спросила меня:

-А ты по кому-нибудь скучаешь?

-Не... - расслабленно отозвался я. - у меня, в общем-то, никого там не осталось.

-Совсем никого?

-Неа... я из детского дома же.

-А что это такое? - удивилась фея.

-Ты не знаешь, совсем? Это... ну... когда у детей нет родителей, они там живут.

-Как это... нет родителей... умерли?

Я остановился, посмотрел на фею, тоже робко остановившуюся. Нет, она действительно не понимала.

-Умерли - это, дай бог, один процент. В основном так, от всяких алкоголиков или просто брошенные. Ненужные. Родился ребенок, а от него отказались. И вот его помещают в детский дом, его там воспитывают специальные воспитатели.

Бета молчала.

-Ну, разные бывают детские дома. Вот у нас - 'приют святой Анны' назывался он - там в основном с рождения, с самого детства, больших детей туда редко направляли. У нас же в городе несколько институтов было... слышала когда-нибудь про 'ночной факультет'?

-Не-ет...

-Ну... просто стало мало детей рождаться в стране, обычно в семье один всего ребенок. Вот и решили, чтобы больше детей рождалось, платить за рождение ребенка женщинам. Вот многие студентки, чтоб за учебу заплатить, рожали ребенка. Ну и отказывались от него сразу. Это в шутку называли 'ночной факультет'. У нас в основном такие и были.

-Вы... ты... совсем без родителей? - все еще не желала понимать фея.

-Ну как совсем... ну, есть они где-то, наверное, только я их не знаю и они меня не знают. Да мне и все равно, в общем-то. Я об этом как-то и не думаю. Или ты имеешь в виду, кто воспитывал? Воспитатели. У нас там было так, один воспитатель, и за ним закрепляется группа, восемь-десять детей, и он их с самого детства до совершеннолетия воспитывает, смотрит за ними, все такое. Обычно привязываются, ну, как родители, как одна большая семья, все братья и сестры, все такое. У нас вот была Татьяна Евгеньевна воспитатель. Золотой человек. Все восемнадцать лет, что прожил в том приюте, терпеть меня не могла, но ни разу этого не показала. Я бы и не узнал, если бы не подслушал случайно.

-Это... так странно... - выговорила Бета наконец. - я думала, у всех людей тоже как у фей, мама и папа, и братья и сестры. Я видела много раз, тут были дети с родителями.

-Ну, наверное, такие в ваш парк и ходили. Тут же вроде на детей ориентировано, вот с семьей и ходили. Тем более ваш парк, я так понимаю, не из самых дешевых был.

Фея замолчала, но к счастью, молчание длилось недолго: дорожка привела нас к небольшому полю, огороженному деревянным забором, раза в два больше того, на котором фея собирала хлебные зерна и ловила кузнечиков. На поле не было заметно никаких следов земледелия, никаких культурных растений, оно заросло густой мягкой травой высотою до пояса.

-Э-э-э... - я развел руками, затем заглянул в карту. - Бета, это точно то место?

-Да...

Я открыл калитку в заборе и вошел в траву. Прошел немного, провел по траве рукой. Вспомнил о змеях, на всякий случай стал раздвигать траву перед собой и наткнулся на странное, прежде не виданное мною растение. Оно имело тонкие, но довольно твердые стебли, украшенные редкими мелкими листьями, и с каждого такого стебля свисали один-два стручка наподобие бобовых, но гораздо крупнее и жестче. Сорвав один такой, я надломил его и вытряхнул на ладонь три светло-желтые овальные 'горошины' размером с перепелиное яйцо каждая.

-Бета, что это? - спросил я в полном недоумении. - это что, съедобное?

-Ой... можно посмотреть поближе? Это... кажется, такими кормили животных в зоопарке. Вроде бы... Да, точно.

Я поскреб одну из 'горошин', надорвал покрывавшую ее желтую кожицу. В воздухе появился слабый, призрачно знакомый, однозначно пищевой запах. Тогда кончиком складного ножа я отрезал от горошины маленький кусочек, сунул в рот и осторожно разжевал, прислушиваясь ко вкусу и будучи готовым при первом подозрении выплюнуть.

Неведомый плод оказался крахмалистым, плотным и более всего напоминал сырой картофель. Я прошелся вдоль забора, собрал стручки с прячущихся в траве растений (которые я для себя назвал 'бобами'), тут же очистил их, сложил бобы в пакет и взвесил в руке. Не менее килограмма, а ведь я прошел лишь десяток метров. Если по всему полю это растение растет с такой же плотностью, получается совсем неплохой запас.

Меня одолело любопытство, и я пошел обратно в парк, к домику Тигровой Лилии. Она открыла мне дверь, но отозвалась не сразу - должно быть, все еще восстанавливалась.

-Эм... извини, что побеспокоил, постараюсь не тревожить больше... я только хотел спросить, вот это что такое?

Я поднял на ладони одну из горошин.

-Кормовая соя.

-Соя? - удивился я. - она вроде другая?

-Модифицированная кормовая соя.

-А, ясно. А как ее выращивать? Если ее просто сажать, прорастет?

-Нет. Ее не следует сажать. Она не прорастет нигде, кроме того поля. Это лицензионное ограничение. На поле сажать ее также не нужно, по крайней мере до тех пор, пока не погибнут прежние растения.

-Жалко. Ну что ж, спасибо большое, я пойду.

-Одну минуту. - Тигровая Лилия остановила меня, и судя по ее голосу и богатству его оттенков, она наконец-то восстановилась полностью.

-Что?

-Я достаточно помогла в ответ на твою помощь?

-Ну... достаточно.

-Я больше тебе ничего не должна?

-Нет. Все, в расчете.

-Тогда больше сюда не приходи.

Я развел руками.

-Хорошо, не буду, только давай так - если вдруг кому-нибудь из нас понадобится помощь, друг другу поможем?

-Нет. - коротко ответила Тигровая Лилия.

-Но ведь я пришел тебе на помощь, когда ты позвала?

-Я расплатилась за это сполна.

-Но я-то тогда ничего не был должен, и все равно пришел на помощь. Просто потому что ты позвала.

-Это был твой выбор.

-Хорошо... - сказал я, сдерживая досаду. - но имей в виду, если тебе понадобится моя помощь, ты можешь ко мне обратиться. Я не буду выключать свой телефон, ты в любое время можешь меня позвать, ладно?

Тигровая Лилия даже не поблагодарила меня, она лишь распахнула входную дверь и приглушила в коридоре свет - понятный намек на то, что гостю пора убираться восвояси, что я и сделал.

-Что-то не так? - встревожилась Бета, увидев мою недовольную физиономию. За моею спиной закрылась дверь, с мягким шелестом встали на место засовы - надежные, ни одному брату не сломать.

-Сказала, уходи и не приходи больше. Жаль. Я надеялся... - я прищелкнул пальцами и решил не кривить душою перед феей. - Я надеялся, что она мне пригодится. Ну... польза от нее мне, конечно, была, но я думал, будет более долгосрочное сотрудничество. Да...

Фея наклонила голову.

-А, не заморачивайся! - рассмеялся я, все мое недовольство растаяло в один момент, ведь жизнь была прекрасна.

Половину тех зерен модифицированной сои, что я собрал утром, я отварил, вторую половину измельчил ножом на деревянной досочке и попытался приготовить нечто вроде рагу с овощами из теплицы. Вареная соя представляла собой нечто среднее между фасолью и картошкой и пришлась мне по вкусу, а вот рагу не очень удалось: я слишком долго его тушил, и оно превратилось в однородную массу. Впрочем, было съедено и оно.

Фея тоже оценила новый продукт и в одиночку управилась с целой горошиной, однако ела молча и отчего-то была невесела.

-Бета... - позвал я ее тихонько. - ты чего?

-А? - она подняла голову. - нет, ничего, я просто задумалась... а вот этот твой, э... детский дом... тебе хорошо было там?

Она произнесла 'Детский дом', словно название какого-то очень горького лекарства. Я улыбнулся.

-Да ничего, нормально. Многие ведь судят о них по книгам да по газетам, а там же всегда стремятся сгустить краски. На самом деле все не так, ничего особо плохого... только что места мало, одна большая комната на десять человек, а мне всегда хотелось свой какой-то уголок иметь.

-На десять человек? А сколько там было всего детей, во всем доме?

-Ну... тысячи полторы, кажется. У нашего дома было несколько корпусов, ну как бы несколько домов, и все были соединены общим коридором. Не сказать, чтоб тесно, однако совершенно некуда деться, всегда рядом люди. Вот.

-Полторы тысячи... - Бета приоткрыла рот. - так много...

-Это в нашем доме. А их в городе было пять или шесть, точно не знаю. Ну и в каждом городе примерно так же.

Кажется, я только что здорово пошатнул ее представления о людях. Фея отложила еду и вскочила на ноги.

-Но как же... это так много... ради денег?

-Не... - мотнул я головой. - не все ради денег. Ну, просто получился ребенок... не хочется воспитывать и отдают. Или даже проще - подбрасывают. У нас, например, несколько раз такое было: стук в дверь ночью, охранник открывает - а там сверток с ребенком, прямо как в кино.

Поставив тарелку в раковину, я налил чаю себе и фее и вернулся за стол.

-Ты знаешь, ходят такие слухи - это, конечно, просто городская легенда, но вот рассказывают, что многие из подброшенных детей, они, как бы, искусственные.

-Как это?

-Ну... - я задумался, чтобы не обидеть фею неосторожным словом. - вот ты, например, ты фея. И у тебя есть мама, которая тебя родила... а у твоей мамы нет мамы, верно?

-А... ну да...

-Твоя мама, она была сделана искусственно. Ну, я не знаю всех тонкостей технологии, в общем, конкретно твою маму никто не рожал, ее сделала машина. Та самая Тигровая Лилия. Ты знаешь об этом?

-Да...

-Ну так вот, я книжку читал 'разоблачающую', будто был секретный эксперимент - искусственно вырастили несколько сотен тысяч детей и направили их в детские дома, причем замаскировали это так, словно их подбросили. Шутки шутками, но действительно одно время несколько лет подряд очень много детей поступало, значительно больше, чем обычно. Так вот, пытались сделать идеальных граждан, и будто бы эти искусственные дети законопослушны, трезвенники, трудолюбивые и вообще - прелесть. Но говорят, был один побочный эффект: их создавали склонными к какой-либо профессии, и они эту профессию так любили, что плохо себя контролировали, когда кто-то пытался им мешать. Ну и происходили такие случаи, например, девушка посчитала, что парень-программист компьютер любит больше, чем ее, и отформатировала жесткий диск, а парень, вместо того чтобы извиняться и уверять в вечной любви, взял да ее с третьего этажа выбросил. Из-за этого, мол, и свернули программу. Врут, конечно, люди ведь любят всякие теории заговора... Тот автор книги даже предлагал способ, как отличить таких людей от нормальных: всего не помню, но они все примерно одного возраста, от двадцати до двадцати пяти, с детства любят свою профессию и главный признак - такого невозможно убедить в том, что он искусственный, будет игнорировать все доводы. Будто бы подсознательный механизм самозащиты. Смешно, да?

-Не знаю...

Фея сидела, опустив глаза. Я наклонился вперед, чтобы увидеть выражение ее лица, она подняла голову и робко улыбнулась мне.

-У вас там, на большой земле... все странно.

-Тебе интересно было бы узнать, что там?

-Интересно... - фея снова опустила голову. - только страшно...

-Тебе бы там, наверное, многое не понравилось. Хотя с другой стороны, откуда я знаю, что тебе нравится?

-Что... мне нравится?

-Кстати, да! что тебе нравится?

-Что нравится... делать?

-И делать тоже.

-Не знаю... мне нравится... ну... ремонтировать с вами... с тобой...

-А развлекаться нравится? Как там у фей с, эммм, досугом? Ну, как вы свободное время проводите?

-Ну... по-всякому...

Я помыл посуду, составил ее и снова повернулся к фее.

-Слушай, Бета, а что мы с тобой все работаем и работаем? Давай-ка... возьмем выходной, что ли.

-Выходной? А что мы будем делать?

-Я хотел просто погулять. Ты... можешь делать, что хочешь. Можешь со мной.

Должно быть, прежде у феи было не очень-то много свободного времени: когда-то она была занята посетителями парка, затем весь ее день уходил на добычу пищи. Она полетела со мной, не зная чем заняться - не знал и я, однако был тверд в своем намерении целый день бездельничать.

Я прошел мимо торгового автомата, схемы которого уже несколько дней паял и перепаивал. Звякнул инструментами в сумке, но удержался. Подошел к карусели, которую починил в один из первых дней. Нажал на кнопку включения, а когда карусель раскрутилась, выключил и ждал, пока не остановится.

-И что люди в этом находят?

-А? - обернулась Бета. - в чем?

-Не понимаю, что за радость - сидеть на деревянной лошади и вертеться.

-Ну... это детям нравится. Наверное, они представляют, что на настоящей лошади ездят по кругу...

Фея вдруг подлетела к одной из лошадок и ухватилась за ее синтетическую гриву.

-Если можно... включи еще, пожалуйста.

Я хмыкнул, ткнул кнопку, затем повернул рукоять и добавил оборотов. Фея сначала просто стояла на деревянном крупе, затем расправила крылья, чуть взлетела и, держась за гриву, позволила лошадке себя тянуть. Когда фея в очередной раз пролетала мимо меня, я успел увидеть, что выражение ее лица очень серьезное и сосредоточенное, не выдержал и расхохотался. Фея тут же отпустила гриву и приземлилась в траву.

-Ты чего?

-Не знаю. - ответил я, все еще фыркая. - у тебя было такое серьезное лицо... ну как, понравилось?

-Не... и у меня теперь кружится голова. - пожаловалась фея и, словно в подтверждение своих слов, взлетела и попыталась приземлиться на край панели управления карусели, но промахнулась и едва не ударилась головой.

-Осторожно.

-Я осторожно...

-Ты посиди пока, не летай, пока голова не перестанет кружиться.

-Ладно...

Мне на глаза попался киоск с автоматом для продажи мороженого. Я подошел, включил автомат, подождал, пока он разогреется и ткнул кнопку. Спохватившись, выскочил из киоска, сорвал лист лопуха и успел подставить его под ползущую с веселым 'фшшшш' из мгновенно покрывшейся инеем стальной трубки искристо-белую массу, не уронив ни капли.

-Вот. Хочешь? - положил я лист с мороженым перед феей.

-Хочу... - Бета подошла к листу лопуха, оторвала от него кусочек и попыталась зачерпнуть мороженое им.

-Ой, погоди, об этом я не подумал. Подожди минутку.

Я достал из сумки нераспечатанную упаковку пластмассовых хомутов, вскрыл ее, достал один и кусачками отделил половину. Получилась этакая пластмассовая палочка как раз для маленьких рук феи.

Фея зачерпнула мороженого с края, где оно подтаяло, и отправила его в рот и изобразила такую улыбку, что я, хоть и никогда любителем мороженого не был, достал складной нож, отделил кусочек сверху - там, где мороженое еще было твердым и где поблескивали крошечные льдинки - и слизнул его с лезвия.

Порция была крошечная и кончилась быстро. Лист лопуха с остатками мороженого я положил на выросший возле карусели муравейник и некоторое время наблюдал за ошалевшими от счастья муравьями, накинувшимися на халявное угощение, затем не торопясь пошел к пруду, уже пришедшая в себя после карусели и весьма повеселевшая Бета последовала за мной. То ли ударная доза сахара ее опьянила, то ли от мороженого она замерзла и пыталась так согреться - фея летала вокруг меня, словно муха вокруг лампочки.

-А ты спрашивал вот, как феи проводят свободное время... - первой нарушила она молчание.

-М-м-м? Ну и как же?

-Я вспомнила... мы играли с цветами.

-С цветами? А как можно играть с цветами?

-Ну вот... например, когда яблоня цветет - там много яблонь, ты видел? Можно пролететь вот так... по самому краю...

Фея проиллюстрировала свои слова, облетев маленькую березку.

-И когда летишь, там цветы совсем близко. И тогда вытянешь руку и по ним так: хлоп, хлоп, хлоп... и тогда они сильно пахнут. Когда несколько фей летает так, цветы очень сильно пахнуть начинают. А в некоторых еще пчелы сидят и жуки всякие... ты по ним хлопнешь, а они так смешно: 'ЖЖЖЖЖ!!!'.

-Офигеть. - засмеялся я. - никогда бы не подумал.

-А еще... - фея огляделась - можно вот так...

На лужайке вперемешку росли ромашки и опушившиеся одуванчики. Фея зигзагом пролетела лужайку, хлопая по цветам и отскакивая от них, словно шарик в пинболе. Воздух наполнился пухом одуванчиков, ромашки же так сильно запахли, что у меня защекотало в носу, я не сдержался и чихнул. Слегка запыхавшаяся фея вернулась и пояснила:

-И вот несколько фей так летит, одна за другой, первый сбивает, а остальные повторяют. От ромашек пыльца летит, и от нее чихаешь, а от одуванчиков пух - он такой щекотный, когда пролетаешь через него...

-О да... пожалуй, это действительно весело.

-А еще можно с шиповником играть... он колючий, если случайно влетишь, можно ободраться. Но все равно он мне нравится. У него красивые цветы.

-Хм... всем девочкам нравятся цветы.

-Разве тебе не нравятся?

-Мне? - я огляделся вокруг, ловя взглядом все попавшие в поле зрения цветочки. - я как-то не задумывался. Вообще-то, наверное, нравятся. Тот же шиповник... я помню, как-то повели нас в поход, по берегу реки, там были огромные заросли этого шиповника, и он как раз цвел вовсю. Так одна девочка взяла пластмассовое ведерко и стала лепестки обрывать и собирать в него. Полведра, не меньше набрала, ну да потом ей помогали. Говорила, будто бы можно их подсушить и в чай добавлять - до этого, правда, так и не дошло, потерялось потом это ведро где-то. Но запах был очень приятный, и на ощупь эти лепестки приятные... и выглядели красиво, да.

-Целое ведро лепестков шиповника? - восхитилась Бета.

-Полведра. И ведерко было маленькое, чуть больше того, в которое я ягоды собираю.

-А здесь тоже много шиповника... он растет на берегах вот этого ручья. Только ниже по течению.

Фея указала на ручей, текущий от пруда. Поскольку мне было все равно куда идти, я пошел вдоль него.

-Весной... ну, то есть в начале лета, он цветет, потом отцветает, и лепестки падают в воду. И они плывут, плывут... их так много. А там, чуть ниже, там еще один есть прудик, только маленький. И они там плавают. Представляешь, весь прудик в розовых лепестках!

-Ишь ты... хм. Хотел бы я такое увидеть. Жаль, шиповник отцвел уже.

-А знаешь, тут есть цветы такие, они похожи на шиповник, только маленькие. И раскрываются по ночам. И светятся. Только я не знаю, как они называются.

-Похожи на шиповник... раскрываются по ночам... светятся? - я озадаченно остановился. - ты шутишь, что ли?

-Нет... правда.

-Ну надо же, я о таких и не слышал никогда. А где они?

-Там, где я живу... немного в стороне, там еще одна полянка есть. Эти цветы там посадили, совсем недавно... ну, в смысле, перед тем, как люди уехали. Я помню, тогда говорили, что их как бы для проверки садят. Их сначала было много, а сейчас их все меньше и меньше каждый год.

-А... наверное, какие-то искусственно созданные. Покажешь их мне?

-Конечно! Только они сейчас закрытые и не светятся... а может, светятся, но не видно, потому что днем. Их надо смотреть ночью...

-Ну... ночью я вряд ли так далеко пойду. Ты уж извини, в этом вашем лесу и днем ногу сломать можно, а уж ночью-то я точно там грохнусь. Хотя жаль, конечно.

-Так тебе не нужно никуда идти ночью! - фея обогнала меня и зависла перед моим лицом. - там же есть домик, ну тот, где раньше Виктор Сергеевич жил. Ты можешь там заночевать, а оттуда совсем близко и там тропинка хорошая.

-А вообще-то, почему бы и нет... - поскреб я подбородок. Даже если не удастся увидеть светящиеся цветы, ночевка в железном вагончике посреди леса - забавное приключение. Да и фее, видимо, хочется отдать мне долг вежливости и пригласить к себе.

-Конечно! - обрадовалась фея. - пойдем!

-Вообще-то, почему бы и нет... - повторил я. - только нужно взять с собою кое-что.

Вернувшись в гостиницу, я нашел хозяйственную сумку, положил туда легкое, но очень объемное синтетическое одеяло (после которого сразу осталось мало места), клеенчатую скатерть, джинсы и куртку, кое-какие продукты и небольшую кастрюльку из тех, которыми не пользовался.

Дойдя до полянки и зайдя в вагончик, я плюхнул сумку на одну из коек, вышел, срезал ножом несколько веток с куста, соорудил метелку и поскреб ей по полу. Заметно чище не стало, напротив - добавились осыпавшиеся с веток листики, однако на полу вагончика и так было немного пыли, мои действия носили скорее ритуальный характер.

Лампочка под потолком оказалась перегоревшей. Возвращаться в парк за новой я поленился и решил, что хватит фонарика. Проверил заряд источника бесперебойного питания (убыло меньше процента) и вышел наружу.

Конечно, можно было использовать электроплитку, запитав ее от бесперебойника, но электроплитка сожгла бы его заряд за полчаса, да и что за выход в лес без костерка? Я спросил фею:

-Бета, ты не против, если я костер разведу здесь?

-Нет, не против...

Мне очень не хотелось оставлять черное пятно кострища на этой прекрасной лужайке, поэтому я срезал кусок дерна со всеми цветочками прямо возле входа в вагончик, отложил в сторону, поковырял землю подвернувшейся дощечкой (полноценную ямку выкопать не удалось, лишь чуть углубился), принес из леса несколько камней размером с кирпич и обложил ими кострище.

Лесной бурелом показался мне влажным, так что для костра я наломал сухих нижних сучьев с сосен и притащил пару елочек, погибших в тени великанских сосен и стоявших сухими - костер нужен был мне лишь для приготовления пищи и для уюта, нагретый за день солнцем железный вагончик в обогреве не нуждался, так что много топлива я запасать не стал.

Для костра была нужна растопка. Жечь инструкции, как в первую ночь на острове, мне было жаль, поэтому я полез в настенный шкаф, надеясь обнаружить там какие-нибудь бумаги или хотя бы тряпки. Во время первого посещения полянки фей я уже заглядывал туда мимоходом, но не мог вспомнить, что видел тогда - мой взгляд ни за что не зацепился, ничего на тот момент полезного я не увидел, это все, что я помнил.

Шкаф был пуст, только на одной из нижних полок стояло пластмассовое ведро с плотной крышкой, покрытое чем-то липким и сильно запыленное. Полузатертая надпись на этикетке сообщала, что внутри содержится 'Консервант синтетический ST плотность 14'. Я достал ведро, сковырнул крышку. Ведро было до половины наполнено каким-то плотным веществом белого цвета со специфическими мутными разводами, более всего напоминающим застывший свечной стеарин.

Я подцепил вещество щепочкой, положил стружку на ладонь. При комнатной температуре оно было твердым и белым, но нагревшись от моей руки, моментально и без всяких промежуточных состояний растаяло и стало жидким и прозрачным. Я наклонил руку и прозрачная капелька, упав на пол, сразу застыла белой кляксой.

Это вещество, напоминающее стеарин, и горело так же. Я нащепал ножом стружек, положил его немного сверху и поджег. Стружки, пропитанные консервантом, занялись жарким ровным пламенем, я подбросил толстых сучьев и дал им прогореть.

Все время, пока я возился с костром, фея занималась своими фейскими делами и закончила как раз к тому времени, когда костер накопил достаточно золы и углей.

-Ты пробовала когда-нибудь печеную в костре картошку? - поднял я заслезившиеся от дыма глаза на приблизившуюся фею.

-Не-ет... а она вкусная?

-Не помню, если честно. В походе был всего пару раз, да и так давно это было. Впрочем, неважно, картошки все равно нет. Я хотел попробовать эту вот сою испечь.

Выбрав десяток горошин покрупнее, я закатил их в костер и присыпал горячей золой с угольками. В костре модифицированная соя проявила себя с неожиданной стороны: когда горошины нагрелись, их оболочка стала лопаться, выпуская пар, и с каждым хлопком в воздух взлетали маленькие фонтанчики золы. Стряхнув с голого колена пятый по счету прилетевший после такого хлопка уголек, я веточкой извлек сою, занес в вагончик и положил на застеленный клеенкой стол.

-Ну, попробуем?

-М-м-м... они вкусно пахнут. - опустилась на стол напротив меня фея.

Соевые горошины все же были заметно меньше даже самой мелкой картошки и за те несколько минут, что провели в костре, успели не только испечься, но и высохнуть изнутри и обуглиться снаружи, так что тем, что удалось выскрести из корочки, мы лишь раздразнили аппетит. Я сходил до ближайшего родника, который показала мне фея, набрал воды в кастрюльку, при помощи проволоки подвесил ее над костром и сварил остаток сои, затем сразу же ополоснул кастрюльку и снова наполнил ее водой. К тому времени, как мы покончили с вареной соей и холодной жареной рыбой, которую я принес в пластиковом лотке из гостиницы, вода снова закипела и я заварил из пакетиков чай.

-На свежем воздухе хороший аппетит, правда?

-Наверное... - ответила фея, почти всю жизнь питавшаяся на свежем воздухе. - у меня всегда хороший аппетит.

-Ты ведь, наверное, растешь еще?

-Что? Ну... немножко, может быть. - встала на ноги фея. - я ведь уже не ребенок.

-Ну... не ребенок, конечно, но ведь, эммм, не совсем еще взрослая?

-Почти...

-А сколько тебе лет?

Фея сказала.

-У вас в этом возрасте считаются взрослыми?

-Не знаю... наверное, нет...

Она чуть загрустила - то ли снова вспомнила родных, то ли просто по-подростковому обиделась на вопросы о возрасте. Чтобы приободрить ее, я спросил:

-Бета, а когда у тебя день рождения?

-День рождения? Он прошел уже... был весной. - улыбнулась фея. - а у тебя?

-У меня зимой будет. Но я не отмечаю.

-Почему?

-Так... не привык как-то. А феи отмечают?

-Немножко...

Разговор затих. Я достал нетбук, открыл на нем папку со схемами и уткнулся в экран. Вскоре я заметил краем глаза, что Бета наблюдает - статичная картинка на экране, в отличие от фильма, ее не пугала. Я чуть повернул нетбук, чтобы ей было удобнее.

Фея вздрагивала, когда я закрывал и открывал изображения схем и когда перемещал их по экрану. Наконец я не выдержал:

-Чего ты боишься-то?

-Не знаю... - шепотом ответила она. - как оно движется...

-Но это же всего лишь экран. Я ведь, вроде, рассказывал тебе, как он устроен?

-Да... - фея вдохнула поглубже, набираясь смелости, и подошла ближе. - включи... пожалуйста.

-Что включить?

-Что-нибудь...

Я бы не отказался помочь фее испытать свою смелость, да только на нетбуке не было ни фильмов, ни мультфильмов, ни даже захудалой флэш-анимации. Нетбук был забит схемами и инструкциями, единственное, что мне удалось найти - разновидность тетриса, падающие цветные светофоры, игрушка, которую я установил когда-то, поиграл пять минут и тут же забыл.

-М-м-м... Вот. - я запустил игру и уронил первые несколько светофоров.

Бета сделала шажок, еще один. Подошла совсем близко. Я соединил три одинаковых ячейки в линию, и они лопнули, разлетевшись по экрану цветными звездочками. Крылья феи дрогнули - но она удержалась.

-Вблизи не так уж страшно. Даже красиво...

-Хочешь попробовать?

-Давай. - Храбро согласилась она. - как?

Я показал ей нужные кнопки, но обнаружилась проблема: кнопки не были тугими, однако Бета едва могла их нажать. Силы ей было не занимать -не хватало веса, и чтобы нажать рукой кнопку, фее приходилось переносить на эту руку вес тела.

Игра увлекла фею, и несмотря на трудность, она жала кнопки, пока совсем не запыхалась.

-Я... на минутку, ладно?

-Ага.

Она летала, должно быть, к роднику, потому что вернулась умытая и посвежевшая.

-Интересные вы, феи, существа. - заметил я. - вот ты весь день летаешь и не устаешь, а тут на кнопки понажимала и устала. А ведь чтобы летать, нужно намного больше энергии, как я понимаю.

-Я не устаю, когда летаю. Почти совсем не устаю. А вы... люди... тоже интересные.

-Да ну? - поднял я бровь.

Фея помялась и сказала:

-Можно... я хочу попросить...

-Что? Спрашивай, не стесняйся.

-Если можно... покажи мне спину.

Я замер. Поразмыслил. Обкатал слова в своей голове.

-Зачем тебе моя спина?

Совсем засмущавшись, фея ответила:

-Просто вы... без крыльев. Если можно...

Я помолчал немного, затем чертыхнулся шепотом, повернулся спиной и снял футболку. Постояв так несколько секунд, я надел ее обратно.

-Черт, это просто глупо.

-Извини... те...

Пряча глаза, я сел за столик напротив феи и достал из сумки бутерброд.

-Перекусим?

-Да...

Отделив часть бутерброда, я положил его на столик и подвинул фее, затем спросил:

-Слушай, Бета, раз уж такое дело... объясни-ка мне вот что. Как ты летаешь?

-Ну так... машу крыльями и летаю... - ответила фея с набитым ртом.

-Но ведь не за счет крыльев ты летаешь? Ну... я, конечно, мало что смыслю в аэродинамике, но по-моему, чтобы ты взлетела на одних лишь крыльях, они должны мотаться со страшной скоростью и ветер от тебя должен идти как от вентилятора, а ты ими совсем тихонько машешь.

Бета тихонько засмеялась, не прекращая жевать.

-А... ну да. Крыльями управляешь. А летаешь так...

-Как - так?

-Ну... я не знаю. - фея вытерла ручки о салфетку и встала. - я просто так... взлетаю, и все.

-А ты могла бы... ну, например, взлететь и при этом не шевелить крыльями?

Фея взлетела, но крылья все же затрепетали за ее спиной.

-Ой... - развеселилась она. - я не хочу, а они сами... подожди, я сейчас.

Заложив руки за спину, фея взялась за кончики крыльев и, удерживая их, повторила попытку. Она относительно плавно поднялась сантиметров на двадцать над столом, затем ее бросило влево, вправо, подкинуло почти до потолка - а потом фея вскрикнула и стала падать, но у самого пола я успел поймать ее в сложенные лодочкой ладони.

С того дня, как мы встретились и я захотел убедиться, что она не галлюцинация, это было мое первое прикосновение к ней. Маленькая, горячая, дрожащая, она сжалась в моих руках и смотрела на меня глазами загнанного кролика.

-Не ушиблась? - озабоченно спросил я.

-Отпусти... те... меня... - пискнула фея. Я осторожно поставил ее на столик, фея тут же отошла от меня на несколько шагов и опустила глаза.

-Я... сделал тебе больно?

Светлая головка отрицательно мотнулась.

-Извини, я не хотел тебя напугать.

Фея совсем повесила голову, нервно сцепила пальцы.

-Извини... пожалуйста...

-М-м-м? - я склонился к ней, оперевшись на стол. - что?

-Извини...

-За что?

-За то, что... боюсь... тебя...

-Ну брось ты... - пробормотал я, заливаясь краской. Мне стало жутко стыдно.

Фея робко подняла глаза. Сделала шаг, другой, остановилась на секунду, затем подошла к моей руке и обхватила мой большой палец, прижавшись к нему щекой.

-С-смотри, - сказал я, заикаясь и боясь шевельнуть рукой. - солнце садится.

-Ага... - Бета отпустила мой палец и обернулась к двери вагончика. - здесь у нас быстро темнеет, здесь, в лесу, я имею в виду. Потому что деревья высокие.

-И скоро эти волшебные цветы будут светиться?

-Когда стемнеет совсем. Они не волшебные, просто светящиеся. Знаешь, давай пойдем туда прямо сейчас? Пока еще светло, дойдем, ты дорогу запомнишь, и обратно потом легко идти будет.

-Здравая мысль. - кивнул я.

Вечер выдался нежаркий, и даже на полянке, окруженной густым высоким лесом, сквозил прохладный ветерок. Фея решила залететь на минуту в свою каморку, чтобы что-то захватить оттуда, и пока она летала, я сменил шорты на джинсы, надел куртку и сунул в ее карман фонарик.

Когда фея вернулась, на ее боку висела сумка, с которой она в прежние дни отправлялась добывать пропитание. Мы двинулись по крошечной, совсем заросшей тропинке, и вовремя. Солнце скрылось за горизонт, и хотя небо еще оставалось светлым, мне приходилось напрягать зрение, чтобы хоть что-то различить.

Спустя пять минут тропинка вывела нас на еще одну полянку. Почва в этом месте была неплодородная, слишком каменистая, так что сосны вокруг полянки росли чахлые, а сама полянка была покрыта лишь жиденькой травкой с двумя-тремя молодыми березками и кустом ивы.

-Здесь? - спросил я.

-Ага. Там скамейка есть, ты можешь сесть.

Мне пришлось включить фонарик, чтобы найти скамейку из двух вбитых столбиков и поперечной доски. Она оказалась холодная и мокрая -все еще не высохла после вчерашнего дождя в тени деревьев. Я недовольно поерзал, но все же остался сидеть.

-Сейчас... уже скоро. - я скорее почувствовал, чем увидел, как фея опустилась на скамейку рядом со мной.

Выключив фонарик, я стал ждать. Минут через пять в траве замерцал зеленый огонек.

-О, смотри! - повернул я голову к фее.

-Нет, это не они... это светлячок. - отозвалась невидимая в темноте фея совсем с другой стороны. - хотите орехов?

-Орехов?

-Ну... 'соленый жареный арахис'. Я взяла с собой.

-Давай. - я наугад протянул руку, и в нее упал с десяток орехов. Я сунул один в рот и стал тихонько мусолить, стараясь растянуть надолго, рядом захрустела фея.

Темнота стала совсем непроглядной. Я сунул было руку в карман за фонариком, но не стал его включать, чтобы не слепить едва начавшие привыкать глаза. Стояла тишина, лишь еле доносился шум моря да стрекот каких-то ночных букашек из парка. Прислушавшись, я различил даже еле слышное дыхание феи.

А потом сразу, почти без разгона, поляна осветилась мягким розовым светом. Я ждал, что цветы будут светиться еле-еле, я ждал, что их будет немного, один-два огонька, однако оказалось, что поляна покрыта цветами полностью. Маленькие и невыразительные, днем они были совсем незаметны в траве, но сейчас казалось, будто вся поляна вдоль и поперек опутана новогодней гирляндой.

-А-а-а-хренеть! - выдохнул я. Свет был настолько ярок, что при нем можно было читать. Встав со скамейки, я подошел к одному из цветков и опустился перед ним на колени. Вблизи оказалось, что свет цветков имеет множество оттенков красного, однако вместе они сливались в светло-розовый, окрашивая в тот же цвет все вокруг. Цветок и правда напоминал не полностью распустившийся цветок шиповника, разве что был поменьше и более плотный с виду. Свет не исходил от его лепестков, казалось, светится воздух над ними - как разреженный газ в неоновых лампах, только в лампах свет был мерцающим и текучим, здесь же свечение было ровным и неподвижным.

-Тебе нравится? - обрадовалась фея.

-Да, очень!

-Раньше еще были такие же синие и белые цветы, но их потом не стало...

Я наклонился к цветку, вдохнул воздух. Никакого запаха я не ощутил, зато заметил недалеко от себя скрытую в общем розовом сиянии белую звездочку.

-Смотри, вот такие?

-Да! - фея подлетела к цветку. - странно, я давно не видела белых. Наверное, он специально для тебя расцвел!

Ни малейшего движения воздуха, ни звука, ни огонька кроме света цветов - даже звезды не были видны за розовым сиянием. И я неподвижно замер, стоя посреди огоньков. Лишь одно движение было на этой поляне - фея, перелетающая с одного конца на другой, смеющаяся, беззаботная. Выдернув с корешками пару светящихся цветков, она принялась выписывать с ними фигуры в воздухе, затем взлетела вверх, словно заряд фейерверка, бросила цветы и снова поймала у самой земли.

Что должен был чувствовать человек при виде чего-то настолько прекрасного, как эта поляна? Кто как, но лично я почувствовал сонливость и желание уйти. Наверное, это можно было назвать передозировкой красоты - я просто не мог выдержать больше.

-Бета... - позвал я фею.

-А? - подлетела она ко мне.

-Спасибо тебе. Мне очень понравилось. Пойдем?

-Пойдем. - согласилась она, и, не выпуская ярко светящихся цветков, полетела чуть впереди. Иногда она попадала в луч моего фонарика, и тогда ее голубенькие крылья сверкали, как пара листиков слюды.

-Стрекоза... - сказал я ей в спину. Она остановилась, повернулась. В красном свете двух цветков я увидел надутые губки.

-Чего обзываешься?

-Обзываюсь? Ну что ты... просто у стрекоз такие красивые крылья, синие, переливаются, вот я и сравнил...

-Да-а, а ты морды у них видел? Глаза большие и зубы такие страшные!

-Морды? - я засмеялся. - нет, не видел. Знаешь, я как-то никогда раньше стрекоз вблизи не разглядывал, просто видел, что крылья у них красивые.

-А у нас... у фей... это дети так обзываются. 'Стрекоза'.

-Никогда бы не подумал. Ты хочешь есть? Я, пожалуй, пожевал бы перед сном.

Мы дошли до вагончика, и я сразу подбросил сучьев в почти погасшие угли костра. Когда толстые и сухие сучья разгорелись, я сел на порог вагончика, повесил на перекладине кастрюльку с водой и вытянул к огню руки.

-Нет, я не хочу есть... можно, я посижу с тобой?

-Конечно, сиди. - немного удивился я вопросу, но оказалось, фея вкладывала несколько иной смысл в слова 'с тобой'. Бросив на меня чуть робкий взгляд (не передумаю ли?) она опустилась на мою руку и уселась на ребро ладони.

Ощутив прикосновение к своей руке маленьких упругих ягодиц, я закашлялся и поспешно заложил ногу за ногу. Фея снова, как вечером, взяла меня за большой палец и прижалась к нему щекой. Я чуть повернул руку, и фея соскользнула в мою ладонь, устроившись в ней, как в кресле. Господи... только бы не сжать случайно...

Мой палец ощутил влагу.

-Бета, чего ты? - растерялся я. - ты что, плачешь?

-Здесь раньше было так красиво... - сказала фея еле слышно. - а потом ушли люди, ушли феи. Все стало разрушаться. Потом появились братья, убили кошек и собак, стали ломать аттракционы... и всех вокруг убивать, и птиц, и зверей. А потом пришел ты... я сначала испугалась, но ты... ты стал чинить аттракционы... а потом прогнал братьев, и так много всего починил и исправил... и даже свет сделал у меня...

Она всхлипнула.

-Мне было так одиноко...

Закипела вода в кастрюльке, но я не двигался. Сучья в костре прогорели, не успевшая выкипеть вода стала остывать, оранжевые угли подернулись пеплом, стали еле красными, а я все так же сидел, держа в руке обхватившую мой палец фею. Всхлипывать она перестала, ее дыхание стало ровнее и вскоре я обнаружил, что фея уснула.

Осторожно, чтобы не разбудить, я понес фею к ее домику. Включенный фонарик я оставил на столе вагончика, и теперь он светил мне в спину, освещая путь. Из-под моих ног взлетали крошечные белые бабочки, устроившиеся в траве на ночлег, застрекотало и умолкло какое-то ночное насекомое. Луч света от моего фонарика был направлен прямо на ячейку Беты. Я открыл дверь - не маленькую дверцу, всю стену ячейки целиком - засунул руку внутрь и положил мирно сопящую девочку в ее постель. Она пробормотала что-то сквозь сон, подтянула к груди колени. Двумя пальцами ухватив ее невесомое одеяло, я неуклюже положил его сверху, накрыв фею с головой, но поправлять уже не решился.

Тщательно притворив дверцу, я вернулся в фургончик, с сожалением посмотрел на остывшую воду и на пакетик чая, но кипятить снова уже поленился, закрыл вагончик, лег на откидывающуся койку, завернулся в одеяло и выключил фонарик. На противоположной койке медленно угасали два светящихся цветка, сорванные феей, словно два красных глаза в темноте. И несмотря на то, что во всех страшилках красные светящиеся глаза принадлежат лишь жутким монстрам, этот взгляд меня успокаивал.

*****

Модифицированная кормовая соя, поле с которой указала мне Тигровая Лилия, приводила меня в восторг. Нет, не вкусовыми качествами - съедобно, годится и не более того - а своей бешеной плодовитостью. Несколько раз я проходил через поле, набирая несколько пакетов стручков, и через неделю не мог определить, где я уже проходил, потому что плоды сои вырастали снова.

Хоть Тигровая Лилия и утверждала, что соя в другом месте не прорастет, я все же хотел попробовать сделать пробную посадку, но сначала никак не мог найти для этого времени, на что-то отвлекался, потом же окинул взглядом свои запасы и махнул рукой.

Горошины сои, будучи извлеченными из стручка, довольно быстро засыхали, сморщиваясь и темнея при этом. Получалось нечто похожее по виду на очень крупный и очень твердый изюм, который приходилось долго варить, чтобы он стал съедобен. Я доверху наполнил сушеной соей три большие картонные коробки, которые поставил в комнате-холодильнике на складе. Там же хранились запасы рыбы, которую исправно продолжала мне поставлять моя приливная ловушка.

Теплица тоже приносила свои плоды. Я вычистил ее от погибших растений и сорняков, подровнял оставшиеся, привел в порядок систему полива. В теплице обнаружилось несколько пакетиков с семенами, заткнутых за стекло - должно быть, отложили во время посадки и забыли. Не медля, я тут же высадил их на освободившиеся грядки. Два года в бумажном пакетике не пошли семенам на пользу, но все же большая часть их взошла, так что я рассчитывал в этом году успеть снять урожай.

Бета старалась по мере своих сил помогать мне и в этом деле тоже, но на грядках от нее было мало пользы, так что я обычно отправлял ее заняться своими делами. Своих дел у феи было немного, а безделье невыносимо, так что она очень скоро нашла себе занятие: пока я собирал на поле сою либо ковырялся на грядках, она улетала на скрытые в лесу лужайки, к которым я сам не рискнул бы продираться, и возвращалась с полным пластиковым стаканчиком ягод, таких крупных и сочных, какие я до этого видел лишь в рекламе.

-Не тяжело тебе? - спросил я, когда она в первый раз принесла в стакане землянику. Ягоды были крупными, прохладными и очень нежными, первая, которую я неосторожно взял, растеклась в моих пальцах, словно кусочек сливочного масла.

-Нет... - Бета улыбалась, радуясь тому, что мне понравилось ее угощение.

-В жизни подобной земляники не пробовал. - сказал я, катая несколько ягод на языке. - черт, как вкусно... будешь тоже?

-Не... я там, пока собирала, немного поела ее. - Фея приземлилась на деревянную перекладину возле меня, и я увидел, что ее губы перемазаны земляничным соком. - ты знаешь, я там опять видела... ну, эту штуку, которая от Тигровой Лилии.

-Того маленького робота?

-Да...

У искусственного интеллекта по имени Тигровая Лилия тоже была какая-то цель, какие-то нужды, однако понять, что это, я не мог. Ее снабженный камерой робот ежедневно шнырял туда-сюда по острову, порой даже покидая парк и спускаясь к самому морю, но цели этих перемещений я не видел. Самым логичным было бы предположить, что робот ищет некие материалы, но я ни разу не видел, чтобы он тащил что-то.

По моей просьбе фея несколько раз следила за роботом, но слежка не принесла никаких результатов. Робот просто совершал ежедневный обход и возвращался ко входу в лабораторию, ничего не взяв.

-Да зачем она тебе? - спросила Бета. - пусть себе ездит... не мешает ведь.

-Помнишь, я руку повредил? - ответил я. - она вылечила. Махом. А вдруг еще что-то случится? Я приду к ней, скажу 'помоги', а она ответит 'а ты мне что?', она ж за просто так ничего не сделает. Я скажу 'а что тебе нужно?', а она мне 'ничего не нужно'. Но ведь ей что-то нужно, зачем-то она остров обшаривает?

-А может, она за тобой следит? - предположила фея.

-За мной? Ммм... нет, вряд ли. Что-то не припомню, чтоб этот робот за мной ездил.

-За тобой не ездит... но он ездит там, где ты проходил. Ой, хотя тоже нет... он и в лес заезжает, а ты там не был.

-Знаешь, пожалуй, вот что я сделаю, - сказал я, выходя из теплицы и запирая ее. - я просто пойду к ней и прямо спрошу.

Металлопластиковая дверь открылась передо мной, едва я поднял руку, чтобы постучать, на лестнице зажегся свет. Я счел это добрым знаком и спустился.

-Я же просила тебя не приходить. - недовольно сказала Тигровая Лилия вместо приветствия. Ее голос теперь был более человеческим, чем когда-либо прежде, она даже имитировала дыхание.

-Тебе без меня не справиться. - уверенным тоном заявил я, решив по ее примеру обойтись без 'здравствуйте'.

-Не справиться в чем? - удивилась Тигровая Лилия.

-В том, что ты делаешь.

Динамик засопел, имитируя раздраженное шумное дыхание.

-Ты понятия не имеешь, что я делаю.

-Что бы это ни было, без меня тебе этого не сделать.

-С чего ты взял?

-Потому что твой робот уже две недели ездит и до сих пор ничего не сделал.

-Да что ты понимаешь в этом? - она попыталась изобразить ехидство, но не очень успешно. - тебе не приходило в голову, что я могла, например, всего лишь производить замеры в разных частях острова?

-Приходило. И до каких частей острова ты способна добраться самостоятельно?

Тигровая Лилия промолчала.

-Кстати, почему ты не сделала летательный аппарат? Было бы проще. - спросил я и испугался: а вдруг сделает, и тогда я ей буду не нужен?

-Мощности моторов и емкости аккумуляторов недостаточно. -отозвалась недовольно Тигровая Лилия. - зачем тебе помогать мне?

Я возликовал - она все же пошла на переговоры.

-Мы с тобой на одном острове и, видимо, надолго. И я, эммм... заинтересован, чтоб ты и дальше жила. Вот.

-Это не жизненно важно. Спасибо за предложение, твоя помощь не нужна.

-Ты знаешь, Тигровая Лилия... - я поискал глазами, куда присесть, не нашел и оперся о стену. - вот я заметил, ты работала над своим голосом. Сначала, когда мы встретились, у тебя голос был совсем такой, ну, механический. А потом стал более человечным, что ли, с эмоциями... и знаешь, эмоции тебя выдают.

-Это не настоящие эмоции. - сердито сказала она. - это их имитация.

Я пожал плечами и, поскольку не мог посмотреть ей в глаза, требовательно посмотрел на одну из дверей в конце коридора. Дверь никак не отреагировала, но Тигровая Лилия наконец не выдержала.

-Я была создана, чтобы проектировать живые организмы.

-Ага... - кивнул я, подбивая ее выговориться.

-С самого момента своего создания я была совершеннее, чем другие существовавшие на то время системы проектирования живых организмов. Я могу решать весьма необычные задачи и находить нестандартные решения, кроме того, я обладаю чувством прекрасного.

-Ну... это же здорово?

-Человек, принимая решение о создании того или иного искусственного живого организма, физически не способен осмыслить его проект самостоятельно, поэтому обычно коллектив инженеров и дизайнеров создавал лишь черновой набросок, который затем передавался машине, та решала технические задачи и заполняла те пробелы, которые оказались не под силу человеку или были попросту забыты или пропущены. Это занимало от пары месяцев до года, затем проект передавался собственно биокомбайну, который и создавал готовый продукт.

-Так долго?

-Да. До того, как была создана я, системы проектирования живых организмов могли справляться с этой работой, однако зачастую полученный результат не удовлетворял заказчика. Он полностью соответствовал заказу, однако не обладал некоторыми качествами, которые, в свою очередь, не могла осмыслить машина.

-Это как?

Тигровая Лилия вздохнула.

-Они были эстетически непривлекательны внешне, могли быть неприятны на ощупь, кроме того, могли не соответствовать требуемым для образа характер, инстинкты, привычки, рефлексы. Человек не мог предусмотреть всего, а машина не могла угадать, чего хочет человек. Я же, в отличие от остальных систем проектирования, способна испытывать эмоции (вернее, их имитировать), способна отличить красивое от некрасивого и более красивое от менее красивого, причем именно с точки зрения человека. Проще говоря, я создаю искусственных существ, в значительной мере полагаясь на свой личный вкус.

-Феи - твоя разработка? - осторожно перебил ее я.

-Да.

-Они... она... хорошо получилось.

-Я знаю. - благосклонно приняла похвалу Тигровая Лилия. - и для того, чтобы мой вкус развивался, одним из главных свойств моей виртуальной личности стало любопытство. Впрочем, это даже сложно назвать свойством... я бы сравнила его с чувством голода. Приятного в нем мало. И знаешь что? За те два года, что я была тут одна, мне почти удалось подавить его. Та часть моего разума, что не была подвержена этому... страшному чувству, убеждала меня, что снаружи не осталось ничего интересного. Я старательно игнорировала существование братьев. Я пыталась наконец расслабиться... обрести покой... и тут появился ты!

-А что... я?

В голосе операционной системы прорезались плачущие нотки.

-Думаешь, в тебе есть что-то интересное? Нет, ты всего лишь человек. Но когда ты появился, когда я почувствовала это - мне стало любопытно, откуда ты взялся. Всего на мгновение, но этого хватило. Теперь я хочу знать больше. О, это так раздражает!

-Знать больше... обо мне?

-Да зачем ты мне нужен! - рыкнула Тигровая Лилия. Хоть она и говорила, что ее эмоции - лишь имитация, для нее они были вполне реальны. Я поежился и бросил взгляд в сторону приоткрытой двери, готовясь броситься к ней, если начнется что-нибудь нехорошее, но Тигровая Лилия быстро успокоилась - возможно, просто щелкнула каким-то своим внутренним тумблером.

-Мне интересно, почему остров оказался выпавшим из истории. Я хочу это знать и я знаю, как это узнать, но не могу сделать это самостоятельно.

-Просто скажи, что тебе нужно.

-Мне нужно разместить в определенных местах острова резонаторы.

-Что за резонаторы? Они большие? Зачем они?

-Резонаторы используются при составлении точных карт для создания трехмерной модели рельефа, но в данном случае могут быть использованы для создания модели фрагмента истории, в котором мы сейчас находимся. Резонаторы фабричного производства шарообразные, имеют диаметр от одного сантиметра до пяти, но поскольку их у меня нет, придется использовать самодельные. Приблизительный их диаметр - восемь сантиметров, вес - около семидесяти граммов. Потребуется тридцать два резонатора.

Я представил себе тридцать два шарика диаметром восемь сантиметров. В сумку не влезут, но можно взять рюкзак в магазине.

-Эммм, где именно-то нужно их раскидать? Вокруг острова или где-то посередине?

-По периметру острова.

-Ну... давай тогда эти резонаторы, я обойду остров и разложу их.

Голос Тигровой Лилии стал прохладным:

-Я еще не давала согласия на твою помощь.

Забавная складывается ситуация, подумал я. Помощь нужна ей, но уговариваю ее я.

-Собственно, что тебе мешает? Я просто хочу помочь. И ничего не буду требовать взамен, правда.

-Нет. - ответила Тигровая Лилия. Я вздохнул и собрался было признать поражение, но она добавила:

-Только если ты примешь мою помощь в ответ.

-О-о-о... - улыбнулся я. - за что ты мне нравишься, Тигровая Лилия, так это за свою ответственность. Я с большим удовольствием приму твою помощь, только давай это отложим? Мне сейчас ничего не требуется, потом как-нибудь.

-Нет. Я хочу, чтобы ты принял ее немедленно.

-Ну хорошо, что ты хочешь мне дать взамен?

-У меня есть информация, которая тебя заинтересует.

-Да ну? И что же это?

-У меня хранится дамп интернета двухлетней давности.

-Дамп... копия интернета? Все сайты?

-Не сто процентов, конечно. Но значительная часть.

Я развел руками.

-Если честно, как-то он мне так... не очень интересен.

-Ты не понимаешь? - сказала Тигровая Лилия вкрадчиво. - это огромный архив информации из той версии истории, в которой не было тебя. Разве тебе не интересно было бы посмотреть, что стало с твоими родителями, у которых не родился ты? Тебе не интересно, кого взяли вместо тебя на работу? Каким был мир... без тебя...

-Да не особенно.

Чуткая операционная система обиделась, когда я подловил ее на эмоциях, и теперь с явным удовольствием ответила тем же:

-У тебя участилось дыхание. Твои пальцы чуть-чуть подрагивают. И голос изменился. Знаешь, людям не так-то просто лгать.

-Что ж... - я не стал упираться. - давай свой, э-э-э, дамп.

-Ты ведь не думаешь, что его можно просто переписать на флэшку?

-А как же тогда?

-У тебя есть компьютер?

Я достал из сумки нетбук.

-Отлично, так даже лучше. Включи его.

Спустя несколько секунд нетбук обнаружил сеть. Я поднял глаза к потолку; Тигровая Лилия издала что-то вроде 'у-у-м-м', звук, которым обычно сопровождают кивание головы.

Я открыл браузер и ввел в адресной строке адрес поисковика.

-Страницы статичные. Интерактивные сервисы не работают. Для поиска используй внутренний сервис, он доступен по адресу... - Тигровая Лилия продиктовала мне адрес.

-Это... только здесь работает?

-Нет, на всей территории парка.

-Тогда я пойду... - я направился к выходу, пытаясь унять нервную дрожь.

-Подготовься к походу на два дня. - сказала мне вслед Тигровая Лилия. - я свяжусь с тобой завтра утром, когда резонаторы будут готовы.

Дверь закрылась за моей спиной, и я торопливо пошел к гостинице. Бета, видя мое волнение, тоже забеспокоилась:

-Что-то случилось? Что она сказала?

-Да нет, ничего плохого не случилось. Слушай, Бета, я тут собираюсь вокруг острова обойти, хочу помочь ей кое в чем. Пойдешь со мной?

-Конечно!

-Я сейчас немного занят буду, ага?

-Ладно.

Бета полетела по своим делам, я пошел в свой номер, но дойти до него моего терпения не хватило, я присел на первую попавшуюся скамейку и открыл нетбук. С чего начать?

Начал с новостного сайта. Президент все тот же, войн не было - я и не считал свою персону столь значимой, но проверить стоило. Затем сайт ВУЗа. Списки поступивших... Год моего поступления... Замелькали знакомые фамилии, но своей я не увидел. На том месте, что прежде занимал в списке я, стояла фамилия какого-то другого парня.

-Хм...

Я ввел фамилию и инициалы в окно поиска и кликнул по первой ссылке, ведущей на страницу социальной сети. Хех, какой смешной паренек.

Затем я попробовал ввести свои фамилию и имя. Я пробовал это и прежде, на большой земле - просто из любопытства, хоть и никогда не регистрировался в социальных сетях. Тогда поисковик нашел несколько моих полных тезок, то же самое произошло теперь. Я покликал по ссылкам, но не смог вспомнить, те же самые эти люди, что были в моей версии истории, или другие.

Одну за другой я стал вводить в поисковик фамилии своих знакомых. Это не отняло времени - не так много их было. Все оказались живы и здоровы, а поскольку я и прежде за их судьбой особо не следил, никаких особых изменений не заметил. Разве что... ну да, один мой сокурсник к концу четвертого курса несколько злоупотреблял алкоголем и был на грани отчисления, а здесь, судя по записям, вполне с учебой справлялся.

В голове крутилось еще одно имя, но я не спешил с ним. Хотелось оставить напоследок.

-Лебедева... Татьяна... Евгеньевна... - ввел я имя своей детдомовской воспитательницы. В социальных сетях ее не было, но ссылок оказалось множество: как оказалось, она была признана лучшей воспитательницей и получила приз 'за любовь к детям'.

-Хм, не припомню такого... 'Татьяна Евгеньевна с мужем намереваются и дальше..'. - я прочел и вздрогнул. - что?

Сколько я ее знал, моя воспитательница была одна. С детьми она ладила, а вот с мужчинами как-то не сложилось, и Татьяна Евгеньевна дни и ночи проводила в детском доме. Морщинки не по возрасту, тусклая одежда, тайная печаль в глазах при виде очередной вышедшей замуж сотрудницы - такой я ее запомнил. Здесь же с фотографии улыбался словно другой человек, моложе и свежее, не знавшая печалей женщина в цветастом платье. За ее спиной стоял высокий мужчина, лицо его осталось за кадром, но судя по лежащей на плече руке, это и был ее муж. За подол платья держалась, с любопытством глядя в объектив, маленькая девочка - копия матери.

Неужели из-за меня? Но как... задержалась из-за меня на работе и не встретила того человека? Или была на меня сердита и встретила его не в том настроении? Эх... что гадать, хорошо, что теперь у нее все в порядке.

На одной из фотографий я увидел фасад нашего детского дома. В моей версии истории - серый, обшарпанный, с поросшим мхом козырьком над входной дверью и потемневшими деревянными рамами. Здесь - чисто-белый, с аккуратными пластиковыми окнами, у входа клумба с цветами, чуть в стороне - разноцветная детская площадка для самых маленьких, с каруселью и горкой.

Тоже из-за меня? Ну что за бред... - неуверенно улыбнулся я и наконец набрал на клавиатуре имя девушки, с которой когда-то встречался. Нажал 'ввод' - и уже не удивился, увидев ее фотографию на странице в социальной сети. Тогда, со мной, она почему-то считала себя некрасивой и одевалась неброско, мало общалась с людьми и нечасто улыбалась. Что там, в моей версии истории она и социальными сетями не пользовалась.

На фото - улыбка, такая, какой я у нее никогда не видел прежде. Взгляд открытый, ясный. Ниже еще фотографии, 'Мы с друзьями отмечаем день рождения', 'Мы с друзьями на речке', 'Мы с друзьями..'.. И статус - 'счастлива замужем'.

Я закрыл браузер, защелкнул ноутбук, положил его в сумку. Внутренний голос шепнул мне:

-Андрей, ты что, опечалился?

-Что? Нет, конечно, с чего бы? - ответил я ему. - они счастливы без меня, я счастлив без них, все счастливы...

Сколько времени потребуется Тигровой Лилии на изготовление резонаторов я не знал, поэтому, не откладывая, встал со скамейки и пошел в магазин выбирать рюкзак.

Подходящего рюкзака не нашлось, зато нашлась большая спортивная сумка. Я положил в нее свою сумку с инструментами, джинсы с курткой и теплую рубашку, закопченную кастрюльку с проволокой на ручках, которую использовал вместо котелка во время ночевки в вагончике, пару горстей сои, две упаковки гречневой каши быстрого приготовления - не стабилизированной, а той, которую заливают кипятком, чай и сахар. Еще решил положить пару гамбургеров для перекуса, но с утра - чтобы не испортились. В подвале гостиницы, как мне помнилось, лежал большой кусок пенополиэтилена толщиной сантиметра три. Я отрезал от него кусок по своему росту и скатал в тугую трубу. Не туристическая пенка, конечно, быстро слежится и продерется, но на одну ночевку хватит.

Пенополиэтилен я заталкивать в сумку не стал, приторочил его сверху, и внутри осталось много свободного места - как раз хватит на резонаторы, а не хватит, так что-нибудь придумаем.

Потом я приготовил ужин, вышел наружу и позвал фею, но она, должно быть, улетела в свой домик в лесу и не услышала меня, так что ужинать мне пришлось в одиночестве. И во время ужина меня осенило вдруг: а ведь эта версия истории отличается от моей версии истории не только мной! В этой версии, в отличие от моей, есть этот остров с парком - и наверняка это он так повлиял на людей, а не я.

Я тут же поставил нетбук на стол и стал искать информацию о парке 'Страна нигде'. Выяснилось, что парк пользовался популярностью, поскольку отзывы посетителей были исключительно положительные, а путевки стоили относительно дешево. Путевки стоили даже слишком дешево, на мой взгляд. Поискав в этом направлении, я обнаружил, что развлечение посетителей было не единственным и даже не основным способом заработка: парк принимал заказы на создание искусственных существ, в основном, декоративно-развлекательного характера. Их проектировала Тигровая Лилия, которая, оказывается, была довольно известным искусственным интеллектом и даже пару раз давала интервью журналистам.

Свежесозданные существа проходили обкатку здесь же, в парке, в естественных условиях, затем передавались заказчику. Например, несколько партий фей, почти таких же, как Бета, с небольшими лишь изменениями, были проданы в тематические парки 'Долина папоротников' и 'Fairy tale', разноцветные лошадки отправились рекламировать серию игрушек 'My little pony', а созданный здесь снежный человек на протяжении пятнадцати лет снимался в фильмах и сериалах.

Получалось, этот остров довольно ощутимо повлиял на историю, и нечего было удивляться, что так отличались судьбы людей. А я здесь вовсе ни при чем. Не то чтобы меня это сильно тревожило, но все же стало как-то веселее.

Я поставил будильник на сотовом телефоне на шесть утра, воткнул провод зарядного устройства в нетбук, окинул взглядом сумку - не забыл ли чего? Обнаружил, что забыл воду и, не откладывая, положил к сумке пустую бутылку, чтобы наполнить ее утром. Вроде все? С утра приму душ и надену чистое, а сейчас пора спать.

Мне показалось, что телефон зажужжал, едва я коснулся головой подушки. Протянув руку, я выключил его, зевнул и протер глаза. Телефон вдруг зажужжал снова. До меня не сразу дошло, что это был звонок.

-Алло?

-Здравствуй. - вежливо поприветствовала меня Тигровая Лилия. - ты готов?

-Да... через минут сорок буду.

И стоило мне положить телефон, как виброзвонок на нем опять заработал.

-Алло? Алло?

Но теперь это действительно был будильник.

Я умылся, принял душ, разогрел остатки вчерашнего ужина. К тому времени, как прилетела фея, я уже был одет, собран и позавтракал.

-Привет, Бета. Ты позавтракай, я пока схожу к Тигровой Лилии. Что это ты взяла с собой?

На боку феи висела ее маленькая сумка, чем-то наполненная.

-Это... я с собой взяла одеяло, чтобы спать там.

-А, точно. Ты можешь свою сумку положить ко мне пока, зачем на себе носить.

-Не... не надо.

Тигровая Лилия открыла передо мной дверь и спросила с порога:

-Ты можешь унести шесть килограммов?

-Шесть? - удивился я. Накануне я умножил количество шариков-резонаторов - тридцать два, на предполагаемый вес - семьдесят граммов, и получил два с небольшим килограмма. Откуда взялись еще без малого четыре?

В коридоре подземной лаборатории открылась одна из дверей, оттуда выкатился знакомый мне маленький робот. Подъехал поближе, застенчиво поднял на меня стеклянный взгляд.

-Возьмешь его с собой? - спросила Тигровая Лилия. Голос звучал не из динамика на потолке, как обычно, а от робота. Так непривычно было слышать его снизу, негромким и чуть искаженным, словно собеседник вдруг уменьшился, что я невольно заулыбался.

-Возьму. Давай свои резонаторы, потом я положу тебя... ой, то есть его сверху на сумку.

Резонаторы - желтые пластмассовые шарики - оказались упакованы по четыре штуки в пластиковую сетку и удобно легли в сумку. Все еще не переставая улыбаться, я похлопал по верху сумки:

-Залезай сюда. Или тебе помочь?

-По-моему, ты связал мою личность с этим роботом. - сказала Тигровая Лилия. - необходимость привязать собеседника к образу, как это по-человечески. Да, помоги.

С тех пор, как я видел робота последний раз, он стал аккуратнее: убрались торчащие петли проводов, голые скелетообразные манипуляторы были защищены пластмассовыми кожухами с гофрой на суставах, поворотный круг с камерой теперь был закреплен спереди по центру, ровно, а инфракрасные светодиоды для подсветки выстроились в аккуратный круг. Колеса, правда, так и остались разными, зато приобрели шины с протекторами из свежей, еще скрипящей резины - похоже, были наварены только вчера.

-Накрасилась перед выходом? - хихикнул я. - нет, ничего, это я так, сам с собой...

Предусмотрительная операционная система даже сделала небольшую ручку на спине. Взяв за нее, я положил робота в сумку, и тот ухватился манипуляторами за ее края.

Фея ждала меня у входа. Она увидела робота в сумке, открыла рот, чтобы задать вопрос - но оробела и чуть отодвинулась.

-Куда идем, к причалу? - спросил я.

-Да. - ответил робот.

Я спустился к причалу по асфальтовой дорожке, подошел к залу ожидания.

-В какую сторону пойдем, налево, направо?

-Направо. Но сначала установим один резонатор.

Робот сунул манипулятор в сумку, чикнул механическими пальцами, перерезая сетку, вытащил один из шариков и протянул мне.

-Куда его?

-Его нужно поместить чуть дальше. На дно. Примерно в трех метрах от края причала.

-Но там же вода. Его унесет.

Тигровая Лилия замолчала на пару секунд и предположила:

-Надо его закрепить?

Почесав подбородок, я сунул шарик в сумку, вытащил оттуда распечатанную упаковку с еще тремя шариками, два из них положил обратно, вместо них запихнул в сетку два округлых камня, завязал сетку и показал Тигровой Лилии. Та сделала кивательное движение камерой, которое я принял как согласие. Подойдя к краю бетонного причала, я бросил упаковку с резонатором и камнями от груди, как баскетбольный мяч, и она, булькнув, исчезла в воде.

Мы пошли вдоль берега, по линии прибоя. Через некоторое время Тигровая Лилия указала место, и я установил следующий резонатор. С ним было проще, его я просто положил его на песок и придавил корягой, чтобы не унесло ветром.

Еще несколько шариков были установлены, затем я поставил сумку на песок.

-Подождите, я вернусь сейчас.

Я отошел в лес, справил нужду, а когда вернулся, робота в сумке не было.

-Бета, куда она... он... эта штука делась?

-Она сказала, что тоже вернется сейчас, и туда вот поехала, в лес, и один шарик с собой взяла...

До сих пор молчащую фею как прорвало, она зашептала:

-Это Тигровая Лилия? Это она такая на самом деле? А я думала, эта штука она сама, я думала, Тигровая Лилия, она такая большая... а она такая маленькая на самом деле, да?

-Да не... - улыбнулся я. - Это робот, машина, а она им управляет. Она сама-то все еще там, в парке, просто управляет им издалека. По радио.

Фея хотела спросить еще что-то, но тут трава зашуршала, откуда-то из-под кустов выбрался робот, снял манипулятором с камеры прилипший листочек и забрался обратно в сумку.

-Все нормально? - поинтересовался я.

-Да. Здесь слабая связь, я дополнительно установила один резонатор.

-А хватит их? Мы же без запаса взяли, тридцать две штуки.

-Тридцать две штуки - это и есть с запасом.

По большей части берег был песчаный, местами - галька, кое где почти вплотную к воде подступал лес, но как правило, пройти было можно. Только в одном месте, где далеко в море выступала скала, нам пришлось отойти от берега, чтобы обойти ее. Лес там был редкий, все больше лиственный, насквозь просвеченный солнцем. Я планировал первый привал несколько позже, но увидел под склоненными рябинами большой плоский камень и упавшее сухое дерево рядом - словно готовые стол и стул, и не удержался. Поставил сумку, сел на дерево, стряхнул с камня листья и мелкие веточки и полез за бутербродами.

Меня беспокоило затянувшееся молчание. Конечно, и раньше фея болтливой не была, но все же время от времени мы перекидывались словечком. Теперь же она то и дело бросала боязливый взгляд на покоящегося в сумке робота и не решалась ничего сказать.

Тигровая Лилия также ничего не говорила. Не о чем было, а может, просто отключилась от этого робота, пока он не был нужен.

-Эй, Тигровая Лилия... - спросил я, отрезая кусочек бутерброда для феи. - ты какие батарейки предпочитаешь, литиевые или алкалиновые?

Она не отключалась - робот повернул ко мне камеру, но ничего не ответил, фея тоже промолчала. Заранее подготовленная шутка, стоившая мне таких умственных усилий, ушла в никуда.

Интересно, есть у этой операционной системы чувство юмора? Вернее, его имитация. Должно быть, наверное. Если подумать... какой у Тигровой Лилии характер? Никакого выраженного характера у нее нет, она словно подключает разные черты по мере необходимости, а может, просто для разнообразия. Сегодня такая, завтра другая, послезавтра - вообще безэмоциональный компьютер. Может, и увижу ее однажды с подключенным чувством юмора.

А пока... Бета стесняется говорить со мной в присутствии Тигровой Лилии, той со мною говорить вроде не о чем, друг с другом они точно не заговорят. Что ж, сутки в молчании.

-Тигровая Лилия... извините... - услышал я тихий голос Беты и замер от удивления.

Робот повернул камеру, уставился на фею.

-Можно... я спрошу...

-Спрашивай. - явно заинтересованная не меньше меня, мурлыкнула Тигровая Лилия.

-Это ведь ты придумала... и сделала фей?

-Да, я.

-Я хочу спросить... как я летаю?

-А в чем проблема?

-Нет... нет проблем... просто, чтобы я могла летать, надо чтобы крылья двигались быстро-быстро, а я ими совсем немного двигаю, а можно и не двигать, и все равно летаю... как?

-Какая умная фея! - восхитилась операционная система. - ты сама догадалась?

-Нет... это Андрей...

-Что ж, я объясню. Это левитация.

-Левитация? - не удержался я от вмешательства в разговор. - я думал, это ярмарочный фокус.

-В том виде, в котором ты об этом явлении знал - да. Однако еще до моего создания велись разработки, к сожалению, лишь отчасти удачные. Левитация, то есть полет усилием воли - возможна. Не вдаваясь в технические детали, скажу лишь, что для этого необходимо особое вещество.

-Эмм... в моей версии истории не было летающих людей.

-И здесь не было. Это вещество безвредно само по себе, однако во время управляемой левитации распадается на ряд других, ядовитых и трудновыводимых, с разносторонними побочными эффектами. Для человека неприемлемо. Что же до фей, в их организме это вещество производится само, для этого пришлось сделать отдельную железу.

-Я что, ядовитая? - спросила фея, чей голос стал вдруг очень тонким.

-Нет. Можно было сделать фей невосприимчивыми к продуктам распада этого вещества, но я сочла более простым сделать отдельный орган для разложения этих веществ.

Этот разговор происходил уже на ходу, и когда мы остановились, чтобы установить еще один резонатор, я спросил:

-Ну а человек, значит, тоже может летать? С этим веществом?

-Может. Скажем, в течении двадцати минут с последующим приемом антидота, не чаще раза в год. Тебя не затруднит поместить резонатор на краю этого обрыва, желательно повыше, например, на этом дереве?

Я поднял голову. В том месте, где мы проходили, берег был крутой, осыпающийся, и будь сейчас прилив, нам пришлось бы обходить поверху. На берегу крест-накрест лежали два сухих дерева, одно из которых лежало, а второе упало на первое и застыло под острым углом, как ствол нацеленной для стрельбы по настильной траектории пушки.

-Смерти моей хочешь?

-Нет. - совершенно серьезно ответила Тигровая Лилия. - что ж, если не можешь, положи резонатор прямо здесь.

-А, ладно, давай его сюда. Попробую. - вздохнул я, взял резонатор и вскарабкался на берег. Взявшись руками за сучья, я потряс наклонное дерево - оно легло прочно, и я осторожно стал по нему взбираться.

Бета что-то сказала, но слишком тихо, чтобы я мог услышать, зато голос Тигровой Лилии был слышен:

-Конечно, спрашивай. Да, это часть твоей природы. Так и было задумано. Нет, без этого никак.

Интересно, о чем они? Впрочем, деликатнее будет не знать.

Я дошел-дополз почти до вершины наклонно лежащего дерева, прочно вбил шарик резонатора в развилку ствола. Бета и Тигровая Лилия еще о чем-то шептались, я задержался на полминуты, пока они не закончили, затем спустился. Хотел было пошутить насчет женских секретов - но остановился, увидев, что фея чем-то опечалена.

Солнце миновало полдень, и я остановился на очередном пляже, где было много принесенной морем сухой древесины. Выкопав в песке ямку, я развел в ней маленький костер, повесил над ним кастрюльку, наполнил ее водой из бутылки.

-Бета? - окликнул я фею.

-Да!

-Посмотри, тут нигде родников нет?

-Сейчас!

Пока мы шли вдоль берега, не раз и не два нам попадались стекающие в море ручейки, так что родников хватало. Фея улетела, а я извлек из сумки упаковку гречневой каши, покрошил ее в пластмассовую тарелку и стал ждать, когда закипит вода. Ноги уже начали уставать, я достал из сумки рулон пенополиэтилена и уселся на него, не разворачивая.

-Ты сказал ей, что с острова выхода нет? - послышался голос из сумки.

Я помолчал.

-Нет. Ты думаешь, стоило?

Робот, наполовину выбравшись из сумки, совершил манипуляторами некоторое движение, которое сошло бы за пожатие плечами.

-Откуда мне знать, как удобнее для тебя.

-А для нее?

-Ей все равно.

-Думаешь?

-Я знаю. Это ведь я создавала фей. В их природе - привязанность к человеку. Пока рядом ты, ей больше ничего не нужно.

-Совсем ничего? Ты как-то очень ее упрощаешь. - вздохнул я. - Бета говорила, она скучает по родителям. Наверное, ей не хватает других фей.

-Я не упрощаю. Она действительно простое существо. Общество других фей для нее не обязательно. Главное, чтобы рядом были люди.

-Ну, знаешь... - начал было я обижаться за фею, но вдруг замер, пораженный идеей. - слушай, ты ведь можешь создавать других фей сама!

Мое воображение живо нарисовало мне остров, населенный феями, новую цивилизацию, множество крошечных домиков, утопическую гармонию и процветание, но Тигровая Лилия вернула меня на землю.

-Биокомбайн был вывезен, когда уезжали люди. Я могу спроектировать и рассчитать любое существо, но не могу его создать.

-А можно сделать новый?

-Нет. Слишком сложное оборудование.

Фея искала воду довольно долго, и я забеспокоился. Забеспокоился не столько оттого, что с ней могло что-то случиться, сколько оттого, что помнил, как попросил фею поискать ключ, а она искала его всю ночь, пока не нашла. Ох, только бы на нее опять не нашло бесконечное чувство долга.

Как выяснилось, я угадал: фея довольно далеко пролетела вдоль по берегу, пока не нашла родник, и вернулась, когда я уже кипятил воду во второй раз, для чая. После обеда, хоть мне и не терпелось идти вперед, я заставил себя посидеть еще минут пятнадцать, чтобы дать ногам отдохнуть, и только потом двинулся дальше.

Мы установили еще десяток резонаторов, перекусили практически на ходу, затем, когда солнце начало садиться, я решил подыскивать место для ночлега. Как назло, именно сейчас скалы кончились, песчаный берег сразу переходил в лес. Ни дождя, ни ветра, ни холода не ожидалось, ничто не мешало мне расположиться прямо на песке, просто положив на него пенополиэтилен, но цивилизованность настойчиво требовала если не крыши, то хоть чего-то крупного, к чему можно было прижаться спиной.

Наконец, когда небо уже окрасилось в багряные тона, я удовлетворил свою цивилизованность, остановившись возле лежащего на песке большого бревна диаметром не менее полуметра, ровно отпиленного с одной стороны и расщепленного с другой, со вбитыми в него ржавыми скобами. Меня не интересовало, откуда оно взялось и частью чего было, бревно хорошо подходило, чтобы устроиться возле него на ночлег.

С дровами проблем не возникло, и вскоре возле бревна горел костер, рядом лежал запас сушняка на ночь. Я подгреб к бревну песка, кинул сверху пенополиэтилен и уселся, удобно откинувшись на бревно спиной и вытянув усталые ноги. Сначала я хотел постелить пенополиэтилен вдоль бревна и лечь боком к костру, но потом решил, что вот так, полусидя, будет лучше. Как-то боязно за пределами жилища, огороженного пространства, принимать горизонтальное положение. Умом-то понимаешь, что бояться глупо, а на сердце неспокойно. А когда сидишь, вроде ничего - случись что, сразу можно вскочить.

Впрочем, не так просто будет вскочить. Я слегка переоценил свои силы, и стоило мне немного посидеть и отдохнуть, ноги так загудели, что я еле смог встать и готовил ужин, двигаясь враскорячку.

Стемнело, я не стал зажигать фонарик и вместо этого подбросил дров. Трое у костра - я привалился к бревну, Тигровая Лилия... ну, представляющий ее робот - в сумке, так же как я не отводит взгляда от огня, и Бета - сидит у моих ног на краешке пенополиэтилена, накинула на плечи свое ветхое одеяльце. Какая идиллия, дети пошли в поход с ночевкой.

-Расскажи историю. - попросила вдруг Тигровая Лилия, переводя объектив камеры на меня.

-Чего-о? - удивился я.

-Я немного интересовалась культурой, и судя по книгам и фильмам, это традиция - когда люди собираются у костра, они рассказывают истории.

Я попытался вспомнить хоть один фильм или книгу, где люди у костра рассказывали истории. Какие-то невнятные образы, связанные с кострами и рассказываемыми историями вспомнились, почему-то на манер вестернов - ночная пустыня, усталые дремлющие лошади и суровые ковбои с кольтами, но традицией это называть я бы не решился.

-Ну, ты предложила, ты и начинай.

-О... - очень правдоподобно растерялась Тигровая Лилия. - я рассчитывала сначала послушать тебя, затем рассказать историю, схожую по направленности с твоей.

-В смысле, направленности?

-Если бы ты рассказал страшную историю, я бы рассказала страшную. Если смешную - я рассказала бы смешную. Впрочем... я просмотрела свои заметки, судя по фильмам и книгам, обычно рассказывают истории о необычных, нестандартных происшествиях из жизни.

-Давай! - заинтересовался я. В самом деле, это очень интересно - что могла посчитать необычным операционная система.

-Однажды мне была поставлена задача - разработать русалок...

-Ой, точно! - перебил я Тигровую Лилию в самом начале ее рассказа. - в книжке про Питера Пэна были русалки! Ты и их сделала?

-Нет. К тому моменту, как я закончила разработку, вступил в силу запрет на создание искусственных существ с использованием генов человека. - Она произнесла это с досадой, то ли оттого, что ее работа так и не пригодилась, то ли оттого, что я ее прервал. Я изобразил полнейшее внимание:

-Продолжай, пожалуйста.

-У меня возникли сложности. Мне не удавалось сделать русалок способными быстро двигаться, дышать под водой и на воздухе и быть при этом эстетически привлекательными. У меня было несколько вариантов, и все они в чем-то не устраивали меня, следовало выбрать их лучшие качества и объединить в одном. И один из сотрудников предложил мне выложить варианты для голосования в сеть. Он предложил выложить варианты на сайт, посвященный 3D-моделированию, и открыл мне полный доступ.

-А до этого... был не полный?

-До этого я могла лишь запрашивать информацию из сети, решение об удовлетворении моего запроса принимали люди.

-Боялись излишней самостоятельности?

-Возможно. Как бы то ни было, мне был открыт полный доступ. На форуме этого сайта требовалась регистрация, и тот же сотрудник посоветовал мне заполнить анкету вымышленными данными, кроме того, одна из сотрудниц согласилась предоставить свою фотографию для анкеты. Думаю, это показалось им забавным. Мои эскизы русалок понравились посетителям форума, развернулась продолжительная дискуссия, в ходе которой я приняла решение в пользу одного из вариантов с небольшими изменениями. Через некоторое время один из посетителей форума написал мне личное сообщение, в котором сказал, что ему понравились мои русалки, и предложил оценить свои рисунки. Я просмотрела их, указала на имеющиеся недостатки и предложила варианты исправления.

Тигровая Лилия говорила сухо, какими-то почти канцелярскими оборотами, без эмоций.

-Он написал мне еще несколько сообщений, затем попросил меня рассказать о себе. Я попросила совета у сотрудника лаборатории, поскольку не знала, как следует поступить в данной ситуации. Он засмеялся, потом рассказал об этом остальным сотрудникам, они засмеялись тоже, потом велели мне написать ответ, руководствуясь собственными побуждениями. Я написала о себе.

-Что именно написала? - тихо спросил я.

-Написала, что я - операционная система, приложила краткую характеристику своих параметров и фотографию вычислительной техники, на которой я в тот момент работала. Он сказал, что я, должно быть, шучу. Я ответила, что это чистая правда.

Наверное, это было смешно, только мне почему-то не хотелось смеяться.

-И что потом?

-Потом разработка русалок была завершена, и мне отрезали доступ в сеть. Через некоторое время я услышала из разговора сотрудников лаборатории о том, что тот человек продолжает писать сообщения на мой аккаунт. Еще через некоторое время та сотрудница, чье фото было использовано для анкеты, вышла за него замуж.

-О... - я поднял бровь. - это... действительно необычно.

Мне очень хотелось кое-что предположить, но я сдержался - во-первых, из деликатности, а во-вторых, не хотелось заходить так далеко в очеловечивании операционной системы. За меня это сделала Бета:

-Обидно тебе? - спросила она с искренним сочувствием, наивно и беспардонно.

-С чего бы? - удивилась Тигровая Лилия, в голос которой вернулись эмоции. Она повернула объектив робота в сторону феи, но та стушевалась и ничего больше не сказала. Тогда объектив повернулся ко мне.

-Моя очередь рассказывать? Даже и не знаю, о чем. Ну, могу рассказать, какая у меня была мастерская. Надо?

-Расскажи. - сказала Тигровая Лилия.

-Угм... - сказала Бета, придвинулась ближе и прислонилась к моему бедру.

-Когда жил в детском доме, паять было не очень удобно. Ну, я уже тогда радиотехникой и прочим таким увлекался, журналы всякие читал, технику, игрушки ремонтировал - не сложные, конечно, только если так, по мелочи. Ну и... народу много, и разложить негде, и начнешь паять, сразу недовольные: 'фу, канифолью воняет'. А разве она воняет? У нее такой приятный запах. Вот активный паяльный жир, это да... а у меня к тому же такой паяльник тогда был здоровенный, на нем написано было, что восьмидесятиваттный, но по-моему, раза в два мощнее, раскалялся так, что канифоль аж моментально испарялась, радиодетали только так сжигал, чуть зазеваешься. Ну и хранить было негде инструменты и барахло всякое мелкое, у нас у каждого была тумбочка с четырьмя ящиками, но много ли туда спихаешь, там же и учебники, и прочее. И у нас, в нашем корпусе, еще подвал был, как спускаешься - там коридор, налево спортзал небольшой, направо - столярная мастерская, там факультативные занятия по труду у мальчиков и кружок еще какой-то занимался. Эх, что им стоило еще и кружок радиотехники открыть, с нормальным преподавателем - мне бы столько велосипедов изобретать не пришлось... так вот, дальше по коридору ничего не было, пустые помещения, трубы там какие-то, мебель старая. Там даже не освещалось никогда, как спустишься, слева свет из двери спортзала, справа свет из двери мастерской, а дальше - темный коридор, словно и нет ничего там, никто туда не ходил. А я как-то раз взял фонарик и пошел посмотреть, мне тогда тринадцать было.

Я перевел дыхание.

-Черт, что-то как-то бессвязно получается.

-Продолжай, мы слушаем. - подбодрила Тигровая Лилия, и фея кивнула.

-Смотрю, дверка фанерная, за ней комнатка маленькая, а в ней стол, стул, розетка на стене и ничего больше. Я поднялся, спросил у воспитательницы: можно, мол, я там паять буду? Она сначала сказала что-то вроде 'нечего в темном подвале сидеть, иди на свежем воздухе гулять, и вообще ты там пожар устроишь, и вообще техника безопасности'... а потом с директором переговорила, и тот разрешил, потому что я тогда действительно хорошо для своего возраста с радиотехникой обращался. Ну и еще потому что задолбал я, наверное, всех своим паяльником.

Первым делом лампочку повесил, светло стало. Пол подмел, пыль со стола вытер, паутину убрал. Там вентиляционный короб проходил, в стене была заглушка, я вытяжку наладил. В столе два ящика было, я туда сразу инструмент свой перекидал. Потом чуть подкопил денег, купил лампу настольную. Смешно, да? В тринадцать лет на настольную лампу копил.

-Что смешного?

-Ну, обычно на другое копят. Ну там... э... телефоны сотовые дорогие... не знаю на что, точно не на лампы. Ну вот, купил лампу, поставил на столе, пошел в столярку, там полку сделал из досок. Плотник из меня, конечно, тот еще, но полка крепкая вышла. Потом еще мне как-то на глаза попалось кресло старое, в этом подвале оно лежало, и я его туда притащил. Как через дверь протащил, уже не помню, разбирал наверное, но кресло было такое большое, в комнате почти места не осталось, зато можно было спинку откинуть, наполовину лечь так, поразмыслить. А потом я еще чайник электрический достал. Прятать его приходилось, потому что вроде как пожароопасно, хотя где логика - паяльник куда пожароопаснее был. У нас вообще-то была хорошая столовая, но мне почему-то нравилось самому готовить, даже пусть чай из пакетиков ну или там банку какого-нибудь супа быстрого приготовления кипятком залить. Это было здорово.

-И к тебе никто не ходил? - спросила Бета.

-Нет, а смысл? Если что починить по мелочи, могли попросить, а вдвоем там тесно было. Маленькая комната, либо сидишь на стуле у стола, либо на кресле, а так если сядешь на стул, второй сядет в кресло и уже ноги вытянуть некуда. Или ты имеешь в виду, что вещи я там оставлял, не крали у меня оттуда? Нее, не крали... там же почти все с рождения, все свои. Да и что там красть-то было.

Хотелось на этом замолчать, мол, рассказ окончен, но я все же продолжил.

-Ну, вообще-то, был там у меня гость. Я как-то пришел после школы, уроки сделал и в подвал. Захожу, верхний свет не включил, только лампу настольную, сел за стол, в ящик полез за паяльником и слышу вдруг за спиной шорох. Поворачиваюсь, а там девчонка сидит и прямо на меня смотрит...

Она была невысокая, почти на полголовы меня ниже, и влезла в кресло с ногами. Я опустил взгляд на ее босые ступни.

-Ты что, босиком сюда пришла?

-Нет... у меня босоножки... я их сняла...

Ничего больше не говоря, я вернулся к паяльнику, включил его и открыл крышку маленького 'карманного' телевизора. Слишком сложная для меня техника, куча незнакомых схем с китайскими иероглифами, но вдруг там всего лишь проводок отпаялся или какой-нибудь диодик выгорел, есть ведь такая вероятность? Хотя, конечно, останется еще мятый LCD-экран, убитый аккумулятор, вдавленные кнопки, трещина через весь корпус...

-Можно я тут посижу? - спросила девочка.

-Сиди. - я продолжал ковырять схему, не оборачиваясь.

-Просто у нас в комнате девочки сидят, болтают, там шумно, я отдохнуть хотела в тишине, а некуда пойти - везде люди. - смущенно пояснила она через минуту, хоть я и не спрашивал.

-Да, это бывает.

Она хотела сказать еще что-то извиняющееся-оправдательное, но закашлялась.

-Простыла?

-Нет... я пока шла по коридору, не туда зашла, а там что-то такое мягкое и пыльное, до сих пор в горле першит.

-Хочешь чаю?

-Если можно...

-Тебя как зовут-то?

-Даша...

А потом прошло четыре года. Да, именно так. Четыре года я почти каждый день по два-три часа сидел в своей каморке (сидел бы и дольше, но воспитатели беспокоились, что я зачахну без свежего воздуха и дневного света), и все это время в кресле за моей спиной находилась эта девочка. Она читала книги - сначала детские детективы, потом просто детективы, потом иронические детективы, потом эти кошмарные, словно под копирку написанные любовные романы с неотличимыми друг от друга обложками, иногда смотрела сериалы на том самом карманном телевизоре, который я все-таки починил, что-то писала в маленькой, закрывающейся на замочек записной книжке, много болтала ни о чем - но не требовала от меня внимательно слушать, так что я терпел. Чай теперь подавала мне она, а на смену продуктам быстрого приготовления пришла выпечка, которую девочки готовили на своих занятиях по домоводству.

Конечно, нас дразнили. Первые полтора года - 'жених и невеста', потом исключительно 'супруги Рожковы'. Наша воспитательница, Татьяна Евгеньевна, как-то прочитала мне длинную пространную лекцию о первой любви и незапланированной беременности (наверняка и Даше пришлось ее выслушать), но тревожилась она совершенно зря - первый раз мы легли в одну постель значительно позже, в институте. Там же, в той комнате, мы и не думали ни о чем таком - сначала, а потом то, что мы поженимся, стало подразумеваться само собой.

Сразу после окончания школы мы оба отправились получать высшее образование. Я - в техвуз (ох и громкое название для такой конторы), Даша - в экономический. Институты в разных концах города, общежития в разных концах города, встречи стали редкими, но оставались регулярными. Иногда моя комната общежития оставалась мне одному, иногда ее соседки куда-то уходили, к сожалению, ненадолго, да и нельзя было в общежитии находиться посторонним после восьми часов вечера, так что прорепетировать семейную жизнь у нас не вышло.

Потом Даша стала избегать меня. Избегала встреч, когда все-таки встречались, не оставалась со мной наедине, когда пытался поцеловать - отворачивалась. Обижалась на что-то вымышленное - 'Почему ты не звонил? Что значит звонил, не ври, когда? У меня тогда батарейка села! Ну хорошо, ты не виноват, но тебе что, трудно извиниться?'.

Как и подобает мужчине, я до самого последнего момента ничего не понимал. Не понимал до тех пор, пока Даша не сказала прямо:

-Андрей, нам нужно расстаться.

-Почему?

-Я так больше не могу.

Мы сидели на лавочке в парке, рядом с фонтаном, его брызги иногда долетали до моих ног. Я купил ей мороженое, но она не взяла, и я держал вафельный рожок с уже подтаявшими цветными шариками, не зная, что с ним делать.

-Даш, потерпи еще немного. Я говорил с комендантом, как только в семейном общежитии комната освободится, нам дадут. У меня заказов на ремонт техники все больше, по знакомству конечно, но деньги приносит, и недалеко от нашего общежития сервисный центр открылся, там может быть вакансия, устроюсь на постоянную работу - квартиру снимем, подожди еще...

-Что? Боже, и в этом весь ты. Разве в этом дело?

-В чем же?

-Просто... нет любви.

-Даша... ну чего ты? Я что-то сделал не так?

Она невесело усмехнулась.

-Знаешь, любовь... это когда люди встречаются, и между ними проскакивает искра. Они парят, как на крыльях, готовы луну друг для друга достать... Разве у нас так было? Наши с тобой отношения - это... это словно я начала книгу читать с середины. Я даже не помню, чтобы ты делал мне предложение. Все как-то... само собой.

Я повернулся к ней, попытался поймать взглядом взгляд.

-Мы ведь вместе уже шесть лет, Даша. Знаешь, сейчас восемьдесят процентов супружеских пар и до второго года не дотягивают. А мы с тобою уже шесть лет, мы притерлись друг к другу. Ты знаешь, чего от меня ждать, я знаю, что тебе нужно. Ты помнишь, у нас как-то священник лекцию читал? Мол, настоящая любовь в браке возникает лишь через несколько лет... ну... может, не будет такой любви, как ты описала, но я буду заботиться о тебе. Я буду тебе верным и надежным мужем, это я могу обещать.

-Надеюсь, мы останемся друзьями. - сказала Даша, поднимаясь со скамейки. - я тебе как-нибудь позвоню, мы погуляем, ладно?

-Еще минуту, подожди. - остановил я ее. - Даша, это... если ты вдруг передумаешь, возвращайся. И все будет как прежде. Но если нет - лучше разойтись совсем и не встречаться, как друзья. Я буду ждать тебя... год.

-Год? - удивилась она, и почему-то уголки ее рта поползли вниз. - а что потом?

-Извини, но я не могу ждать тебя всю жизнь. Через год я буду считать себя свободным от обязательств.

-Год? Значит, год, да? Так ты меня ценишь?

-Ты только что сказала, что мы расстаемся. Любой другой считал бы себя свободным немедленно, я же даю тебе целый год, чтобы передумать. Я тебя очень ценю.

Даша не сказала ничего, лишь покачала головой и пошла к автобусной остановке, а я остался сидеть, капая тающим мороженым на асфальт.

С тех пор, как она поступила в институт, у нее появилось множество подружек. Великое множество. Даша представляла меня им, как своего жениха, но я не запомнил ни одной - они были похожи друг на друга, словно продукт одного конвейера по производству манекенов. И чем больше Даша общалась с ними, тем больше становилась похожей на них. Когда несколько месяцев спустя она позвонила мне, я по голосу понял - трансформация завершилась.

Она звонила лишь для того, чтобы сказать, что я могу уже не ждать ее. Что у нее давно есть парень, что без меня ей гораздо лучше, что я ее не ценил. Я выслушал ее и сказал, что предложение еще в силе. Даша ответила мне возмущенным хмыканьем, затем бросила трубку и больше не звонила.

...Я захлопнул рот, с ужасом осознав, что чуть было не произнес все это вслух.

-И что потом? - поинтересовалась Тигровая Лилия.

-Потом я чуть на ней не женился. - буркнул я, злой то ли на себя, то ли на собеседников, меня разговоривших. - но не сложилось. Неважно.

И сразу же, пока ни у кого не возникло желания расспрашивать, я обратился к фее:

-А ты расскажешь что-нибудь?

-Ну... я... а можно я расскажу сказку? Мне рассказывала ее мама.

-Конечно. - кивнул я, а Тигровая Лилия вдруг издала странный звук, который я бы интерпретировал как хмыканье.

Бета вдохнула, набираясь смелости, и начала рассказ.

-Жила-была одна маленькая фея. Весь день она летала в парке и играла со своими друзьями и подругами, но в то же время смотрела по сторонам: если где-то стоял человек и не знал, куда идти, она тут же подлетала к нему и вежливо спрашивала: 'Куда вас проводить?', а потом помогала ему найти дорогу. Вечером все феи собирались в кружок и рассказывали, что произошло интересного за день, смеялись и танцевали, а потом ложились спать в свои кроватки.

Два раза в неделю большой корабль приплывал к причалу и привозил людей. Маленькой фее было очень интересно, откуда они приплывают, и она стала спрашивать об этом остальных фей. 'О, там, за морем, есть много стран, где живут люди, и эти страны большие-большие, как много наших островов, составленных вместе' - ответила ей одна фея. 'И у них там города, где живет столько людей, сколько мы за всю жизнь не увидим' - сказала вторая. А третья сказала печально: 'Я слышала, им живется тяжело, им приходится много трудиться, чтобы в мире все было хорошо, и на нашем острове так хорошо тоже только благодаря людям'.

Тут прилетела самая старшая фея, услышала разговор и сказала: 'Да, это правда, у людей непростая жизнь, и поэтому они приезжают сюда, чтобы отдохнуть. И когда они уезжают, они увозят с собою радость, и мир становится чуточку лучше с каждым побывавшим здесь человеком. Для всех нас очень важно, чтобы людям нравилось здесь, наш долг - помогать им и радовать их, ведь если люди будут грустные и усталые, они не смогут улучшать мир, и весь мир может обрушиться. Получается, весь мир зависит от нас!'.

А мимо пролетал озорной мальчишка-фея, и увидев маленькую фею, решил над ней подшутить и крикнул: 'А вот и нет, на самом деле там, за морем, остров из шоколада с реками из молока!'. Старшая фея возмутилась: 'Что за глупости ты говоришь?', а мальчишка добавил: 'Да-да, а деревья там из карамели!' и, засмеявшись, улетел. Все феи поняли, что он пошутил, вот только маленькая фея была маленькая и глупая, да к тому же страшно любила шоколад, и поэтому решила сама проверить. И ночью, когда все феи спали, она выбралась из домика, забралась на корабль, спряталась там и уснула.

Наутро корабль отплыл, и когда фея проснулась, вокруг было одно лишь море. Корабль плыл целый день и целую ночь, и только на следующее утро показался берег. А на берегу стояло много-много больших домов, таких как гостиница, только еще больше, между ними - широкие дороги, по которым все время ездили машины, большие и шумные, и так до самого горизонта, сколько видит глаз. А в воздухе все время пахло дымом, было очень мало деревьев и почти не было травы, не пели птицы, и люди вокруг всегда куда-то торопились, почему-то совсем не улыбались и почти не разговаривали, как на острове, хотя это были те же самые люди.

Фея приметила одного человека, которого запомнила с острова - там он был очень веселый - и тихонько полетела за ним, прячась, когда он оборачивался. Человек же сел в такую большую машину, где было много людей (она называется 'ав-то-бус'), и поехал. Фея еле-еле успевала лететь рядом, а мимо проносились со страшным ревом другие машины. Потом человек вышел, зашел в один высокий дом (не как гостиница, а больше в десять раз) и уехал вверх на лифте, на самый верхний этаж. Фея полетела следом по лестнице, догнала лифт, и тут человек вышел и увидел ее.

'Ой, фея!' - сказал он. - 'как ты здесь оказалась?'

Человек пригласил ее к себе домой, накормил, согрел, потом фея спросила его: 'А где же здесь остров из шоколада?'.

...Бета остановилась перевести дыхание, и я прервал ее:

-Бета, постой, притормози. Дай угадаю: он сказал ей, что острова нет, и шоколад делают на фабрике? И что делать его трудно, и люди устают, и чтобы отдохнуть - ездят на остров?

-Да... - удивилась она. - Он потом еще сказал, что лучше места нет, и он бы хотел там всегда жить. А ты что, знаешь эту сказку?

-Слышал где-то. - соврал я.

-Я знаю эту сказку. - подала голос Тигровая Лилия. - это я рассказывала ее твоей матери.

-Бета, день был тяжелый. - как можно более ласково сказал я. - ты устала уже, потом расскажешь, ладно?

-Ладно. - сказала она и зевнула. Не обиделась? Вроде нет. Вот и хорошо, потому что дослушивать сказку мне не хотелось. На мой взгляд, она не представляла никакой художественной ценности и была полна настолько грубой пропаганды, что только совершенно неиспорченные существа вроде фей могли рассказывать ее своим детям. Спорить готов, ее написал не профессиональный психолог, а какой-нибудь студент на летней практике. Студент не из отличников.

-Спать давайте. - сказал я и застегнул на груди курточку. Подумав, расстегнул: крупные коряги в костре горели очень жарко. Робот под управлением Тигровой Лилии даже отполз немного, чтоб не перегреться. Бета, прислонившись к моему бедру, кажется, уже задремала.

-Бета! - позвал я ее шепотом.

-Что? - открыла она глаза.

-Не надо здесь спать... вдруг я во сне пошевелюсь и придавлю тебя.

-Ой... ладно... я тогда здесь, на бревне...

-Иди лучше ко мне за пазуху.

-Ага...

Фея улеглась на моей груди, руками смяла фланелевую рубашку - как кошка, утаптывающая место, потом завернулась в одеяло и моментально уснула.

*****

К девяти часам следующего дня мы вышли к оставленному мной на берегу спасательному плоту, почти завершив обход острова. За время, что длился наш поход - чуть более суток - остров миновал ту неуловимую черту, что отделяет конец лета от начала осени, и к оранжевому пластику плота прилипло несколько упавших, едва начавших желтеть листьев. Плот был вспорот, да что там - порезан на ленточки, электронный блок управления был смят и лежал в стороне. На песке вокруг отпечатались следы шин. Совсем свежие следы, песчинки в них продолжали осыпаться.

-Ну, черт тебя дери... - заскрипел я зубами.

-Что там? - спросила Тигровая Лилия, которой из сумки не было видно.

-Кажется, здесь побывал этот, 'брат'. Ой, плохое у меня предчувствие. И как они заметили-то, что я ушел? Наверное, в парке все, что мы починили, снова поломали... вот задницы...

Мне хотелось побыстрее рвануть в парк, однако мои не привыкшие к долгой ходьбе ноги городского жителя отзывались болью на каждый шаг, к тому же Тигровой Лилии понадобилось установить последние два резонатора именно здесь, и пришлось притормозить. Наконец, когда я все же добрался до ведущей от причала в парк дорожки, я увидел отпечатки шин и там. От плота до дорожки робот добирался вдоль границы леса, по влажной от утренней росы траве, и отпечатки еще не высохли.

-Ох, не столкнуться бы с ним нос к носу... Тигровая Лилия, у тебя нет чего-нибудь типа радара?

-Нет.

-Я могу слетать посмотреть! - предложила фея.

-Не устала?

-Не! - бросила она уже на лету. Я начал подниматься по дорожке, и вскоре она вернулась и доложила:

-Он убежал! Наверное, он тебя увидел там, на берегу, и сразу от тебя побежал. Поехал. Я видела, как он заезжал в пещеру, я его догнала!

-Отлично.

Войдя в парк, я направился к покоям Тигровой Лилии. Дверь отворилась передо мною, я спустился и высадил из сумки робота.

-Тигровая Лилия, когда ты начнешь свои, эммм, замеры?

-Уже начала. - ответила Тигровая Лилия через робота, затем переключилась на динамик под потолком. - начала в тот момент, когда был установлен первый резонатор.

-Хорошо. Ты мне сообщишь, когда поймешь что-нибудь?

-Да.

И хоть манили душ и мягкое кресло в гостинице, первым делом я все же пошел к 'пещере ужаса'. Главный вход все так же был перекрыт двумя решетками и заложен кирпичом. Я попросил фею провести меня к запасному выходу, который прежде сам не видел. Запасной выход был перекрыт мощной металлической дверью, поставленной криво и грубо, но надежно, и подойдя чуть ближе, я услышал внутри треск электросварки.

-Кажется, они дверь заварили. - усмехнулся я. - ох, они странно себя ведут. Запираются так, словно боятся меня до смерти. Прямо чувствую себя чудовищем из фильма ужасов. Ладно хоть ловушки не ставят...

Я опасливо захлопнул рот - не услышат, конечно, но мало ли, повиснет идея в эфире. Странно, что не додумались - хоть это радует.

Ближе к вечеру, отмокнув под горячим душем и отлежавшись на постели, я отправился к Тигровой Лилии.

-Ну как, что-то уже понятно? - спросил я.

-Я же сказала, что дам тебе знать. - отозвалась она чуть раздраженно.

-Ну... сколько времени это займет?

-Я не знаю.

-Хоть примерно?

-Я не знаю.

Прошло две недели, но Тигровая Лилия так ничего и не сообщила мне. Листья на деревьях пожелтели и начали облетать, заваливая пешеходные дорожки, умолкли кузнечики, пожухла трава. Днем солнце еще грело, но по утрам воздух был холодным.

У меня с феей было много работы: мы готовили аттракционы и автоматы к зиме, укрывая их механизмы полиэтиленом. Со слов феи (правда, говорила она об этом почему-то очень неохотно) зима на острове не холодная, температура редко опускается ниже нуля. Да, две таких зимы аттракционы пережили, но незачем проверять, переживут ли они третью.

Еще мы усиленно запасались продуктами. У большинства робинзонов, о которых мне доводилось читать, заметной проблемой было долговременно хранение пищи. Для меня этой проблемы не существовало: на складе была целая комната-холодильник, и я забивал его глупой рыбой, которая не прекращала попадаться в приливную ловушку, и всякой морской живностью вроде креветок и крабов (хотя их было немного, ловля крабов и креветок отнимала много времени, а давала мало, так что занимался я этим больше для развлечения и для разнообразия в пище). Также я заполнил несколько больших коробок подсушенной модифицированной соей - основой моего рациона.

Естественно, вездесущие мыши быстро разнюхали, что опустошенный ими склад снова наполняется, и произвели пару успешных набегов. Я выбросил погрызенное (из чистой вредности выбросил в море, чтобы мышам не досталось), затем забил все прогрызенные ходы стекловатой и залепил сверху глиной - лучше, конечно, было бы зацементировать, но цемента я не нашел.

Бета переехала жить ко мне. Как-то вечером начало холодать, и я включил обогреватель, чтоб комната не выстыла за ночь. Я развалился в кресле, вытянув к обогревателю пятки, и лениво тянул сладкий чай, закусывая его сушеной малиной. 'Эх, хорошо', - подумал я, после чего представил себе фею, завернувшуюся в свое хилое одеяльце в холодной жестяной коробке.

Ох, как поздно сообразил. От стыда меня бросило в жар, я вскочил, отставил стакан с чаем и кинулся одеваться, пока совсем не стемнело. Светя фонариком под ноги, я пробежал по лесной тропинке и увидел сквозь ветки маленькое светящееся окошко.

-Бета! - позвал я ее издалека, чтобы не напугать, шумно приблизившись. В окошке мелькнул силуэт, затем приоткрылась дверца.

-Да! Что-то случилось?

-Нет, ничего. Просто я подумал, ты же здесь замерзнешь. Пошли лучше ко мне.

-Я... - улыбнулась фея. - я не замерзну. Ты принес сюда аккумулятор, и здесь теперь тепло... тут можно включить, и стенки будут теплые...

-Да? Ну что ж, как хочешь.

-Я хочу... - сказала она негромко. - если можно. Хочу у тебя жить.

-Конечно. Давно надо было, что тебе тут посреди леса.

-Ага... - Фея открыла маленькую дверь сильнее, и я увидел, что она не в своих обычных футболке и шортиках, а в каноничном зеленом платье, точно как на мультипликационной Тинкер Белл.

Щелкнул маленький выключатель, свет погас, фея выпорхнула и полетела рядом.

-А тебе идет. Красиво. - заметил я и сразу, пока фея не принялась краснеть и смущаться, добавил: - только замерзнешь ведь, пока летим... то есть идем. То есть я иду, а ты летишь.

-Не, не замерзну! - крикнула фея, летя впереди меня. - осторожно, тут камень. И тут тоже. И здесь.

Когда мы достигли гостиницы, совсем стемнело. Я остановился у двери своего номера:

-Где ты хочешь жить?

-У тебя... Помнишь, у тебя была та коробка? Ты ее не выбросил? Поставь ее на стол... если можно...

За окном стемнело, фея влезла в коробку и шуршала там платочками, которые я положил ей для постели. Я допил остывший чай, почистил зубы и начал было раздеваться, но оглянулся на стоящую на столе коробку, выключил свет и только тогда разделся и лег.

-Спокойной ночи... - послышалось из коробки.

-Спокойной. - отозвался я.

Неделю спустя, когда почти вся листва на деревьях пожелтела и осыпалась, начала приносить плоды теплица. Я наполнил большую картонную коробку редиской, очень удивляясь, как быстро она выросла. Будучи новичком в земледелии, я прочитал несколько тематических книжек, и по всему выходило, что у такого садовода, как я, и взойти-то ничего не могло - я не подготавливал должным образом почву и почти не ухаживал за всходами - а если бы и взошло, то вызреть редиска должна была позже. Но редиска вопреки прогнозам выросла крупная, крепкая и сочная - я схрумкал добрый десяток прямо в теплице, помыв под струей воды из поливалки.

Наверное, с сортом повезло. - подумал я. - а может, тоже генномодифицированная, как та соя?

А может, ни то, ни другое, а всего лишь влияние феи. Нет, кроме шуток: когда появились первые всходы, Бета неожиданно увлеклась. Это у людей любой мальчишка видел цветочные горшки с крошечным пока ростком, да и в школе процесс роста растения детально разбирают, так что никакой сакральности не остается. А вот для феи в новинку было посадить в землю зернышко и наблюдать за его всходом. Одно дело, когда вокруг все словно само прет из земли, и без того уже травой покрытой, другое дело - нежный росток, пробивающийся из черной, тобою взрыхленной земли, куда ты сам его посадил.

Никогда не верил заявлениям из псевдонаучных программ о том, что окруженные любовью растения растут быстрее, однако... не то чтобы любовь, но дружелюбное любопытство феи было так сильно, что могло пробудить жизнь даже в самом хилом зернышке.

-И не ждал, что так вырастет. Может, ты их волшебной пыльцой посыпала?

-Угм? - от удивления фея чуть не подавилась четвертинкой редиски, которой хрустела на лету.

-Ну... как в книжке про Питера Пена. Волшебная пыльца фей.

-Какого... Питера Пена? Я слышала о нем как-то раз... там был спектакль, э-э-э, представление, но я там не была, и вот там...

-Ну и ну! - удивился я. Надо же, фея не знает, в честь какого сказочного персонажа была создана.

-Волшебная пыльца... это такие маленькие шарики, которые светятся? Те, что в банках в магазине? Нет, не посыпала...

-Нет, что ты, это всего лишь светящаяся пенопластовая крошка, она лишь для забавы. А там в книжке была фея, и у нее была волшебная пыльца, и если, например, посыпать ею человека, то человек мог летать. Ну, я это имел в виду. Пошутил я...

-Фея? А как ее звали?

-Ее звали... ну, в русском переводе ее называли 'Динь-динь', а в оригинале, вроде, 'Тинкер Белл'.

Мы шли из теплицы в гостиницу, и когда по пути попалась лавочка, я присел на нее и поставил рядом коробку с урожаем, которую нес.

-Хотя вообще-то это было ее прозвище. А звали ее 'Починка', потому что она умела чинить... э-э-э... чего-то там. А может, наоборот, это было прозвище? Ох, я не помню, давно читал.

-Она была фея и она чинила что-то? Как я, да? - Бета тоже приземлилась на скамейку и с любопытством смотрела снизу вверх.

-Ну, не совсем как ты. Тогда же не было таких сложных приборов... о, я вспомнил: она чинила кастрюли и чайники. Не большие, которые у людей, а маленькие, у других фей. Так что твоя квалификация, скажем так, выше.

-А какая она была? Добрая? Веселая?

-Она... она... - я постучал сложенными указательным и средним пальцами по виску, и с третьего удара память выдала требуемое. - там, в книжке, было написано, что она была такая маленькая, что в ней помещалось только одно чувство, или доброе, или злое. Вернее, не только она, а все феи. Ну и... по-разному бывало. Иногда она нехорошо поступала, если сердилась. Но в целом скорее добрая. И веселая.

Фея перелетела с сиденья скамейки на ее спинку и села рядом со мной, оказавшись на уровне плеча. Она смотрела на меня с улыбкой, и я не мог удержаться от улыбки в ответ.

Ей хорошо. Она радуется. Стоит говорить? Наверное, стоит, и стоило бы сделать это уже давно.

-Бета...

-А?

-Слушай, мне надо было сразу сказать, но... я что-то притормозил тогда... в общем, ты сейчас послушай меня внимательно, хорошо?

-Хорошо. - сказала фея и на полном серьезе приготовилась очень внимательно слушать.

Я, как мог, пересказал слова Тигровой Лилии об истории, потоке и прочих фантастических событиях, спрятавших остров от внешнего мира и занесших на него меня. Сильно упрощать не пришлось: Бета была сообразительная девочка и главное выцепила сразу.

-Значит, мы навсегда здесь?

-Ну... не знаю. Мы раскладывали эти круглые штуки вокруг острова - Тигровая Лилия хочет чего-то замерить и, может быть, сможет понять, можно ли как-то это исправить, в смысле, вернуться. Но... я думаю, стоит рассчитывать только на себя.

-Я поняла...

-Тебе хочется вернуться?

-А тебе разве не хочется?

-Боюсь, выбора пока нет. Пусть Тигровая Лилия проводит свои исследования, тогда и будем об этом думать. - ушел я от ответа.

Фея вздохнула, но тут же заулыбалась снова. Известие о нашей полной изоляции ее не так огорчило, как я боялся.

-Посмотри, как хорошо. - сказала она.

-Что хорошо?

-Все... парк. Ты все аттракционы починил, фонари починил, даже дорожки подмел... здесь красиво.

Я посмотрел налево, направо.

-Красиво. Сухая осень. Только дорожки, боюсь, опять засыплет.

Один за другим защелкали, зажигаясь, фонари, хотя было еще довольно светло. Кто-то когда-то настроил их на довольно высокий уровень освещенности, и я не стал ничего менять.

-Ну, пойдем? - сказал я, вставая и поднимая со скамейки коробку.

Когда я отнес коробку на склад, уже стемнело. Я наскоро ополоснулся и лег, намереваясь сразу уснуть, но вдруг со стороны коробки послышался негромкий голос феи:

-Андрей... можно поговорить?

Сон как рукой сняло. Фея не была любительницей попусту трепаться, следовало ждать чего-то важного.

-Да, говори. В чем дело? Что-то случилось?

На фоне окна мелькнул темный силуэт, фея опустилась мне на грудь, на край одеяла. Стояла и молчала, опустив голову, теребила подол пижамы, немного великоватой для нее.

-Что? - спросил я почти испуганно.

-Андрей... тебе надо уехать обратно к людям.

Должно быть, мои глаза раскрылись очень широко, потому что фея торопливо добавила:

-То есть, я не хочу, чтоб ты уезжал! Но тебе обязательно надо.

-Я не понимаю... зачем? Разве нам плохо здесь?

-Мне - хорошо...

-И мне тоже. Не вижу никакой проблемы.

-А тебе плохо...

Я протянул руку, провел пальцем по ее волосам - мягкие, словно коснулся только что распушившейся почки вербы.

-Ну чего ты? Все в порядке же. Из-за чего ты волнуешься, скажи мне? Братья? Плевать я на них хотел, они сами боятся и прячутся. Еды хватает, электричество есть - не замерзнем.

-Тебе будет очень плохо без людей. Тебе ведь... не с кем даже будет поговорить.

-Ну как не с кем? С тобой.

Фея склонила голову, помолчала, затем произнесла:

-Помнишь, ты сегодня рассказывал про ту фею, из книжки? Что она была такая маленькая, что в ней помещалось только одно чувство, или доброе, или злое?

-Бета, ты что? Ты совсем не такая! Ты... ну, ты нормальная! Я имею в виду, ты все-таки как человек.

Она улыбнулась, замотала головой.

-Нет, что ты, я вовсе не как человек. Я лишь фея. А люди, они... настолько умные, что у меня просто дух захватывает. И даже не то, что они всякие такие вещи умеют делать, хотя это тоже... всё на острове, такие сложные вещи, я даже и представить не могу... твой этот 'нет-бук', ни одной фее такого не сделать...

-Что? Ерунда! Это ведь не за один день придумано, это... много поколений, ну, изобрести надо было все эти металлы, пластмассу, открыть электричество, научиться его использовать... понимаешь? На это не одна тысяча лет ушла.

-Да понимаю я... Ну, вот про это я и говорила. У вас, у людей, много поколений. Вы за это время, наверное, все изобретения изобрели, и все мысли, что только можно, передумали. А у меня - лишь моя мама. А у нее и мамы не было. Но вообще, изобретения ведь не главное... Я раньше не понимала, но вот теперь, когда с тобой живу, вижу - у вас, у людей, в голове словно целый мир. Вы придумываете истории, книги такие большие... феи не придумывают историй.

-Истории? - усмехнулся я и удивился, как неприятно прозвучал в ночной тишине мой смех. - о да, люди большие мастера рассказывать истории. Знаешь, мне иногда кажется, что весь наш мир делится на две части - реальную и в сказках. Какую книгу не открой - везде любовь до гроба и грудью на амбразуру. Попробуй что-нибудь похожее в реальности проделать - на тебя посмотрят как на идиота, скажут: 'Парень, ну ты чё, то книжка, а то реальная жизнь'. Мне случай запомнился... писатель есть один, все любовные романы писал. Я вообще такое не читаю, но девушка попросила скачать из сети, ну и я прочитал парочку. Хороший писатель, складно так пишет. И что за книгу ни возьми, везде у него чистые, нежные чувства, честные невесты и благородные женихи, за любовью на край света и все такое. А потом прочитал, что писатель этот женился на богатой женщине, почти сразу развелся, сколько-то там денег у нее отсудил, с другой закрутил, потом с ребенком ее бросил, и еще десяток таких вот эпизодов - и все это время писал хорошие, добрые книги о настоящей любви.

Я вздохнул, глядя на маленькую темную фигурку на моей груди. За спиной фигурки чуть вздрогнули крылья.

-Слушай, может просто я настолько тупой, а? Говорят, обычно это у людей бывает лет так в пятнадцать-семнадцать, 'подростковый идеализм, юношеский максимализм'. Все кажется, что тебя никто не понимает, что все вокруг продались, что ты не такой как все. Потом ничего так, проходит... А я, наверное, много от людей требую, да? Хочу, чтоб были людьми, а куда ни посмотришь - словно животные, на инстинктах - самосохранение, желание доминировать или наоборот, повторять за кумирами, поиск удовольствий. Но все при этом на словах - д'Артаньяны и Ромео. С кем мне там разговаривать? Эх. Словно сидят в песочнице дети, лепят тортик из песка и делают вид, что с его едят, подносят ко рту и говорят 'м-м-м, вкусно!'. И тут прихожу я и начинаю взаправду жрать этот песок. Вот только тортик - это ложь.

Бета села на край одеяла, поставив босые ноги мне на грудь, оперлась локтями на свои колени и наклонилась ко мне.

-Ты точно уверен в этом? Что люди такие? Просто... ты умнее, я спорить не буду, если ты уверен...

Мои эмоции успели выдохнуться и я, уже стесняясь этой вспышки, ответил:

-Да нет, не особо уверен. Все-таки себя ведь я таким не считаю. Ну, характер у меня конечно тоже не сахар, но вроде слово с делом не расходится. Я не притворяюсь кем-то другим. Вот расхвастался, а? Ну, я думаю, я ведь не один такой... нормальный. Или наоборот, ненормальный? Конечно, я бы не отказался найти другого такого нормального человека. Подружились бы. Но где найти? Не встречал пока. Мне здесь хорошо, на острове, с тобой.

-А Тигровая Лилия? - спросила фея.

-А что Тигровая Лилия? Да я с ней как-то все по делу.

-Она... она хорошая? Тебе с ней интересно разговаривать?

-Ну ты и спросила... Тигровая Лилия - компьютер, операционная система, вернее, она совсем не человек, ты же видела - фиг поймешь куда свернет в следующий момент, у нее своя какая-то логика, я ее понять даже не пытаюсь. К чему ты клонишь?

-Я... - Бета вздохнула. - я тоже должна сказать. Тебе придется скоро быть без меня.

-Что?! - я дернулся, фея соскользнула с одеяла и упала на колени мне на грудь, да так и осталась стоять. - Бета, ты что, заболела что ли?

-Нет... просто феи зимой спят. Надо ложиться в постель и засыпать, а когда просыпаешься, уже весна.

-Э-э-э... как медведи, что ли?

-Какие медведи?

-Звери такие. они зимой ложатся спать и просыпаются только весной. Но они спят в сугробе, там совсем холодно, и они перед тем как спать едят много, а ты же... зачем тебе? Ты же теперь в гостинице, здесь тепло и еда у нас есть.

-Я не знаю, но так было всегда. Все феи осенью ложатся спать и просыпаются весной. Я спрашивала у Тигровой Лилии тогда, когда мы ходили в поход, можно ли мне не ложиться спать, но она сказала, что никак нельзя. Я потом еще спросила, может, можно какое-то лекарство... она сказала, что нельзя.

-Ну... ладно, раз так. - опечалился я. - и когда тебе надо лечь спать?

-Надо было уже неделю назад... в это время парк закрывается, и все ложатся. И я волнуюсь за тебя. Ты будешь один всю зиму.

-Ну и что такого? Ты два года одна прожила, не одичала.

-Мне не страшно, я ведь фея. Я простая... А тебе надо с кем-то говорить.

-Ну, опять ты за старое. Скажи лучше, тебе надо что-нибудь, чтоб зимой-то спать? Ну там... я не знаю, еду особую, теплые вещи?

Фея легла на мою грудь, положив голову на сложенные руки.

-Нет. Ничего не надо. Просто надо лечь в постель и выключить отопление. Это такое чувство, словно хочется спать - ну, как обычно ночью, но только немного по-другому. Засыпаешь, а потом как будто почти сразу же просыпаешься... дрожишь от холода, и очень хочется есть. И в туалет...

-Я бы, наверное, тоже не отказался проспать всю зиму. Не люблю ее. За меня не волнуйся, в конце концов не такая уж долгая зима здесь. Еда есть, отопление есть, что еще надо?

-Тебе надо с кем-нибудь говорить. Слушай, может быть, пока я сплю, ты будешь ходить к Тигровой Лилии и разговаривать с ней?

-Вот, заладила одно и то же! - чуть повысил я голос и тут же, испугавшись, что фея обидится, сбавил на полтона. - не надо мне ни с кем разговаривать. Не пропаду.

-У тебя сердце застучало быстрее. - Не к месту вдруг сказала Бета. - я чувствую рукой. И слышу... Все равно я за тебя волнуюсь.

-Глупышка маленькая. - вздохнул я и еще раз провел пальцами по ее волосам. Фея вдруг заулыбалась, словно услышала лучший комплимент в своей жизни.

-Я, значит, маленькая?

-Ну да... - мои пальцы скользнули по шелковистым крыльям.

-Маленькая, да? - она по-кошачьи выгнула спину под моими пальцами.

-Маленькая, маленькая... - я погладил ее по спине. Фея потянулась и сильно, до боли, ухватила меня за волосы на груди, затем расслаблено легла. Глянула на меня чуть виновато, и я забыл, как дышать.

Проснувшись утром, я против обыкновения не потянулся, скидывая одеяло - даже во сне я помнил, что на моей груди фея. Я приоткрыл глаза и стал расслабленно наблюдать за ней. Где-то через минуту до меня дошло, что она не двигается. Совсем.

-Бета... эй, Бета, ты чего? - осторожно ткнул я ее пальцем в плечо. Никакой реакции, и плечо показалось мне холодным на ощупь. Я подскочил, поймал фею в ладони, стал тормошить.

-Господи, Бета, ты чего? Эй, очнись!

Она вздрогнула в моих руках, сделала вдох, другой. Открыла глаза - взгляд мутный, сонный.

-Что?

-Ты не шевелилась... не дышала...

-О... - потерла она глаза кулачками. - я, кажется, почти заснула. Я имею в виду, по-другому заснула... мне надо туда, в мой дом, на полянку.

-Сейчас, я отнесу тебя. - я положил фею на подушку, где она тут же задремала снова, и быстро, путаясь в штанинах и рукавах, оделся.

-Тебе что-нибудь нужно? - спросил я фею, снова поднимая ее на ладонях. - хочешь есть, пить?

-Не... - прошептала она. - только отнеси меня домой, пожалуйста.

Словно пуля пролетел я через заваленный листьями парк и по-осеннему шуршащий лес, не глядя под ноги, но ни разу не запнувшись и не поскользнувшись. Трава на полянке, где стоял домик фей, пожелтела и легла, цепляя за ноги, я продрался через нее, открыл дверцу 'Бета-3' и просунул туда руку с феей. Она нетвердо стала на ноги, держась за стену, и попросила:

-Отвернись, пожалуйста...

Я отвернулся и стоял так минуты две, потом тихонько окликнул фею. Она не отозвалась. Повернувшись, я увидел, что она лежит в своей похожей на гроб постельке, до носа накрытая одеялом, а одежда брошена в углу.

-Спокойной ночи. - сказал я негромко, но фея меня уже не услышала. Я аккуратно закрыл дверцу и покинул поляну.

Вечером того же дня все слова, которые я сдерживал при фее, я высказал в лаборатории Тигровой Лилии.

-Судя по твоему расстроенному лицу, фея открыла тебе свой секрет? Странно, я думала, она ляжет спать еще неделю назад. - произнес голос с потолка. Как назло, Тигровая Лилия в очередной раз решила поэкспериментировать со своим голосом и произнесла это с восхитительной чистоты ехидством.

-Черт побери эту вашу лабораторию. Черт, черт, у меня слов нет. Как же это... гадко!

-Что именно?

-Заставлять их спать зимой!

-Ну... моральную оценку я оставлю тебе, но с практической точки зрения, это удобно. Все-таки это летний парк, на зиму он закрывается, работники уезжают, а феи - спят.

-Вот именно... удобно. Неужели нельзя было... ну, не знаю, одна эта гостиница вместила бы их всех на зиму, а съели бы они за все это время не больше чем два человека. Это... несправедливо! Неужели теперь ничего нельзя сделать? Животные, которые спят зимой, медведи например, они ведь не спят, если тепло? Неужели нельзя... ну, не знаю там, таблетку какую-нибудь? Или операцию?

Тигровая Лилия очень укоризненно вздохнула.

-Такая простота мышления простительна фее, но ты мог бы и задуматься. Ты хоть представляешь, какое это непростое и многогранное явление - гибернация у теплокровных? Знаешь, каких трудов мне стоило создать существ, способных впадать в спячку на несколько месяцев при всего лишь околонулевой температуре, при этом тратя очень незначительное количество энергии, для сравнения - тот же упомянутый тобою медведь теряет до четверти своей массы за время зимней спячки. И ты думаешь, достаточно одной лишь таблетки, чтобы все это изменить?

-Что, никак?

-Теоретически, можно. Но здоровья ей это точно не добавит. Все равно как тебя отучить спать ночью.

-И когда она проснется?

-В начале мая. Может, немного позже с учетом того, что позже легла.

-В начале мая... - вздохнул я и пошел в гостиницу, где повесил на стену календарь, красным фломастером обвел первое число мая, а черным - жирно заштриховал прошедший день.

*****

На острове была самая отвратительная зима из всех, что я видел, включая те, что видел по телевизору. Райский уголок, которым остров был все лето, зимой превратился в холодный и мокрый кусок грязи. Ночью и под утро обычно подмораживало, но еще до полудня тонкий ледок на лужах таял, снег на земле не задерживался - впрочем, он и падал-то полурастаявшим, крупными и тяжелыми мокрыми хлопьями, которые, упав на непокрытую голову, мгновенно пробивали волосы и обжигали кожу холодом. Я надевал теплую куртку, поверх нее полиэтиленовую накидку, надевал резиновые сапоги и только так выходил на улицу, но все равно возвращался, стуча зубами.

Первые несколько недель, еще полный энтузиазма, я продолжал ходить на корабль в часы отлива, чтобы собрать рыбу, но потом забросил это дело - путь до корабля был неблизкий, и выходил из гостиницы только чтобы посетить теплицу.

Теплица обогревалась и освещалась лампами искусственного солнечного света, но обогреватели и лампы были довольно слабенькие, видимо, предназначались лишь для защиты от весенних заморозков и круглосуточной низкой температуры выдержать не смогли. Наверное, стоило самому увеличить их мощность, но я не успел - собрал лишь половину посаженного осенью, остальное от холода погибло. Мне осталось лишь запечатать теплицу и покинуть ее до весны.

После этого выходить на улицу мне и вовсе смысла не было, тем более что погода все ухудшалась, и мокрый снег почти не прекращался. Я целый день ковырялся в различных устройствах и механизмах, попавшихся мне под руку, бесконечно проверяя, вычищая и перенастраивая их, читал книги, смотрел фильмы на видеоплеере и вовсе не чувствовал себя несчастным.

Бета ошибалась, решил я, ворочаясь в постели перед сном. Мне замечательно. Мне никто не нужен. Ну, то есть, я скучаю по ней... с ней, конечно, весело. Но это же совсем другое, правда? Скучать по одному конкретному существу и страдать от одиночества вообще - разные вещи.

День шел за днем, однообразно и монотонно, а потом как-то раз я проснулся среди ночи. Сон просто исчез куда-то, хоть я и не чувствовал себя выспавшимся, уснуть снова не удавалось.

-И чего проснулся? - спросил я сам себя. Почему-то очень громко жужжала лампа дневного света в коридоре. То есть, не громче, чем обычно - она всегда жужжала, но прежде я этого не замечал.

-Вот херня... - протирая руками заспанные глаза, я встал, включил свет и натянул джинсы и свитер. Мой взгляд упал на висящий на стене календарь, в котором я зачеркивал дни каждый вечер. Кажется, я забыл это сделать сегодня? Или не только сегодня? Черт, когда я последний раз вычеркивал прошедший день? Взяв мобильник, я с большим удивлением увидел, что не пропустил ни одного дня.

Вот бы в жизни было, как в фильмах - экран гаснет, затем, 'пятнадцать лет спустя', снова показывают чуть постаревшего главного героя. Было бы неплохо, если б эту зиму можно было так же взять и вырезать. Я просто закрыл бы глаза, а когда открыл бы их, была бы весна, кладовая была бы опустошена, а летний загар сошел бы. Интересно, для Беты это так? Закрывает глаза, открывает их - уже весна?

Проклятая лампа в коридоре достала меня, и я вышел, чтобы ее выключить. В коридоре было холодно - ради экономии электроэнергии я включал отопление на полную мощность лишь в своей комнате и в столовой, коридор же второго этажа лишь слегка подогревался. Дрожа несмотря на одежду я добежал до конца коридора и щелкнул выключателем. Свет погас, и в коридоре стало совершенно темно. Фонарика я, конечно, не взял.

-Молодец, умник. Обратно как? - сказал я себе, впрочем, добрался до комнаты, ориентируясь на тоненькую полоску света, пробивающуюся из-под двери, ни обо что не ударившись.

Без жужжащей лампы лучше не стало. Стоило мне войти, сесть и успокоить дыхание, тишина навалилась на меня, как влажная подушка, так что зазвенело в ушах.

-Ох, ну что за ночь... погода, что ли, меняется? - вздохнул я, взял с полки первую попавшуюся книгу и попытался ее читать, но словно какой-то туман стоял в моей голове, и хотя буквы все так же складывались в слова, а слова - в предложения, общий смысл ускользал от меня. Я прочитал пару страниц, но текст пролетел мимо сознания.

Отбросив книгу, я посмотрел было на телевизор с видеоплеером и стопкой дисков, но при одной лишь мысли о мелькающих цветных картинках заболела голова. Так и не найдя себе занятия, я сел в кресло и стал тупо смотреть в темноту за окном, ожидая, когда же вернется сон.

А потом вдруг обнаружилось, что прошли почти сутки. Я отлично помнил, как просидел в кресле еще пару часов, под утро наконец уснул, проснулся поздно, ничего толком за день не сделал, снова лег спать, не смог уснуть, снова встал, оделся и снова сел в это кресло. Я помнил это, но отчего-то мне казалось, что всего прошедшего дня не было, словно он вырезан. Еще одна бессонная ночь с тяжелой головой. Потом еще одна, и еще, и еще... день, конечно, тоже никуда не исчез, но он пролетал мгновенно и не запоминался, тогда как каждая ночь длилась целую вечность и так плотно прилегала к предыдущей, что невозможно было отличить одну от другой, словно одна бесконечная ночь тянулась без перерывов.

Я одинаково стыдился как веры, так и неверия, поэтому мыслей о религии старался избегать, но как и все, иногда задумывался о вечности. Изначально вечность представлялась мне в виде бесконечного фильма и в таком виде никак не помещалась в моем сознании, а если точнее, пугала меня и отчего-то виделась автомобилем, несущимся по бескрайнему полю, закатанному в черный асфальт. Без конца, без смысла, без конечной цели.

В те годы, когда я учился в старших классах, по телевизору шел длинный мультсериал с не одним десятком персонажей, находящихся в очень непростых отношениях, связанных родством, дружбой, враждой, кровной местью. Я его особо не смотрел - был в том возрасте, когда демонстративно не смотрят мультики, да и не шедевральный он был - но младшие воспитанники от него фанатели, телевизор постоянно крутил этот мультфильм и я был в курсе сюжета. Несколько позже, уже в институте, я наткнулся в интернете на картинку в высоком разрешении - постер к мультфильму. На картинке были изображены все персонажи, стоящие вместе - и те, кто к концу мультфильма умер, и те, кто всем сердцем ненавидели друг друга, и те, кто в мультфильме никогда друг с другом и не встречались - стояли рядом, дружелюбно и расслабленно улыбались и словно говорили всем своим видом: вот все и кончилось, волноваться больше не о чем, никто уже не враждует, никто уже не страдает.

Я замер над картинкой, когда мне пришла в голову мысль: а может быть, вечность - не бесконечный фильм, может быть, вечность - такая вот статичная картинка, время которой приходит, когда обрывается пленка? Герой уезжает в закат, идут титры, экран темнеет... а затем картинка со всеми персонажами, где лишь добрые улыбки и нет ненависти, страха и тоски. Неизменная, вечная.

Этой зимою на острове я словно застрял в такой картинке, только не было в ней ни капли доброго. На этой картинке всегда была единственная комната, непроглядная ночь за окном, холод и сырость, неживой свет - и я в кресле, не спящий и не пробудившийся, со звоном тишины в ушах.

Однажды под утро после такой вот бессонной ночи меня прорвало и я разозлился на себя. Выставив будильник, я лег в постель и через силу заснул, в одиннадцать часов, когда зазвонил будильник - заставил себя встать, хоть и проспал всего часа три, залез в душевую кабинку и устроил себе контрастный душ.

-Проснись, проснись, придурок! - ругал я себя, то дрожа под холодной водой, то шипя от почти кипятка. Чего я впал в хандру, как поэт какой-то? Я технарь до мозга костей, бесчувственный и грубый, я даже не знаю, как слово 'интеллигент' пишется, мне ли тосковать от одиночества?

-О, так все-таки от одиночества? - сказал мой внутренний голос, проницательный и ехидный. - давно ли ты от счастья прыгал 'как хорошо, никаких больше людишек'? Хочешь обратно?

-Нет! - вскрикнул я вслух, забыв на секунду, что разговор ведется лишь в мыслях.

-Не хочешь? Не хочешь снова в общество людей, безмозглых, бессовестных, самолюбивых, лезущих не в свое дело?

-Не хочу...

-Хочешь быть один навсегда?

-Тоже... не хочу. Проснется Бета, и все будет хорошо...

Внутренний голос гадко захихикал.

-Не будет. Она ведь говорила правду, она не такая, как ты, она слишком простая. Она для тебя как карамелька для умирающего от голода. Чуть более продвинутая версия кошки для одиноких незамужних дам.

-Ну и что...

-А что будет потом? Год спустя? Два? Три?

Мне захотелось пробить пальцами череп, ухватить ту часть мозга, что разговаривала со мной моим же голосом, вырвать и бросить прочь. Как ни запрещал я себе думать о будущем, такие мысли все же возникали.

Что потом? Как-то не представлялось ничего особо хорошего в отдаленном будущем. Починю то, что еще не починил, может быть, создам что-то новое. Снова и снова, год за годом, только я, Бета, непонятная Тигровая Лилия и еще более непонятные братья. Все больше и больше мыслей в голове, которые некому высказать - просто не поймут. На острове нет больше таких, как я.

-А что, разве где-то есть? - внутренний голос изобразил притворное сочувствие. - ты и там, на большой земле, никогда и никому не открывался.

-И там тоже... никого нет. Там все эти люди, они как... фальшивки, да, вот подходящее слово. Конфеты в ярких фантиках, разворачиваешь фантик, а там - одинаковые серые камни, один за другим, один за другим. Никто из них - не такой, как я. С ними плохо. Они лгут, всегда и во всем.

-Что ж, подведем итоги. Тебе плохо одному? Ну, честно, уж самому-то себе не будем лгать? - сказал мой внутренний голос.

-Плохо...

-Но ты не хочешь снова в общество людей?

-Нет... ни за что на свете.

-Чего же ты хочешь? Можешь сформулировать?

-Я хочу, чтобы рядом были настоящие люди. Настоящие, а не... не камни в конфетных обертках.

-И где же их найти?

-Где? - поднял я голову, понадеявшись вдруг, что найду ответ.

-Хе-хе-хе. - ехидно ответил внутренний голос и замолчал.

На улице немного прояснилось, со вчерашнего дня снега и дождя не было, так что даже асфальт кое-где подсох. Я оделся и пошел к Тигровой Лилии. Зачем? Я и сам не знал, в голове крутились лишь какие-то бессвязные обрывки мыслей - узнать насчет результатов того похода, узнать насчет электроэнергии, спросить, не нужно ли чего... да какая разница, зачем? Лишь бы что-то сделать, лишь бы хоть что-то изменилось.

Серое, но все же очень светлое небо резануло по глазам, я сморщился и заморгал, а потом накинул капюшон куртки так, чтобы глаза были прикрыты. Хорошо хоть снега нет, иначе бы совсем ослеп - сколько просидел в гостинице, с занавешенными шторами окнами.

Посмотрев вниз, я увидел на асфальте грязные следы шин. Совсем рядом с дверью в гостиницу. Ой-ой... это один из братьев? Тот, на колесах? Я уже видел его следы, но не запоминал рисунок протектора. Когда он был здесь? Ночью? Наверное, под утро, когда я заснул, а уснул я тяжело, потому и не услышал. Хорошо, что не вломился, а мог бы, силы-то у него хватает. Что он тут делал, что вынюхивал?

След вел в кусты. Я посмотрел в переплетение лишенных листвы тонких веток - и вдруг поймал взглядом взгляд.

Я окаменел от страха. Робот, капитан Крюк, стоял за кустом, совершенно неподвижный, испачканный свежей грязью, и смотрел на меня тусклыми стеклянными глазами. На лбу, под спутанными синтетическими волосами, ярко выделялась отличная по цвету пластмассовая заплатка, вплавленная на место выбитого брошенным мною камнем куска.

Наконец я смог вдохнуть. Первым моим желанием было развернуться и задать дёру, но, быстро поразмыслив, я ограничился одним шагом назад. Робот за кустом, либо объезжать, либо продираться, быстро не выйдет. Если что, я сразу обратно в гостиницу - шмыг, попробует следом - застрянет на лестницах или в дверных проемах, я его там на запчасти разберу. Ну и... надо, наверное, налаживать контакт.

-Эй, ты! - сказал я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. Целых пять секунд робот никак не реагировал, и я уж было решил, что там в кустах он и помер (отключился?), но потом пошевелился и перевел взгляд с меня на дверь гостиницы.

-Который убил брата. - произнес он, чуть приоткрыв рот.

-Да... это я. Но слушай, твой брат сам на меня напал, первый. Я не знаю, зачем он... и ты тоже... что вам надо? Слушай, может попробуем как-то договориться?

Робот не ответил, он поднял левую руку - ту, что была похожа на нормальную руку - и отодвинул куст перед собой. Я напружинил ноги, готовясь убежать, но он не тронулся с места. Вместо этого робот поднял правую руку, с крюком. К ней металлическими скобами был прикручен полуметровый отрезок металлической трубы, от одного конца которой куда-то за спину робота тянулся толстый шланг.

Раздался громкий хлопок, словно от короткого замыкания, из трубы вылетело облачко холодного пара, мгновенно растаяв, возле моего уха что-то свистнуло, и за спиной раздался звон. Я обернулся и увидел дырку размером с кулак в окне гостиницы, вокруг дырки осыпались кусочки стекла.

Повернувшись обратно к роботу, я увидел пятнадцатисантиметровый гвоздь в его левой руке. Капитан Крюк подержал его за острие, чуть покачивая, словно демонстрировал мне, затем опустил в трубу, и тот с металлическим шелестом провалился в нее.

-Черт! - Выругался я. Спасительная дверь гостиницы была так близко, но мне пришлось бы пробежать через открытую площадь, поэтому я метнулся в сторону, чтобы между мной и роботом оказался хотя бы куст. Снова хлопнуло, гвоздь, пройдя через ветки, отклонился и потерял скорость, но все равно свистнул в опасной близости от меня.

Летняя тактика 'Продирайся там, где он не продерется' на этот раз не сработала. Капитану Крюку не было теперь нужды догонять меня, а голые кусты без листьев представляли собой плохое укрытие. Он сделал еще пару выстрелов из своей пневматической пушки, затем не торопясь двинулся за мной, заряжаясь на ходу.

Должно быть, робот испытывал свое оружие в пещере, не вынося на поверхность, потому что приделать хоть какой-то стабилизатор к гвоздям он не догадался. Гвоздь начинал кувыркаться в воздухе, едва пролетев пять метров, и поэтому последний, выпущенный им, ударил меня под колено плашмя, не воткнувшись. Впрочем, мне этого хватило, чтобы потерять равновесие и упасть локтями в грязь.

Я успел подняться и броситься в сторону, прежде чем робот снова перезарядился. Мышца, по которой попало гвоздем, онемела, я захромал. Еще один гвоздь просвистел мне вслед и со звоном воткнулся в металлическую стену киоска с мороженым. Укрывшись за ним, я перевел дыхание. Так, два пути: подождать, пока робот приблизится, затем обогнуть киоск и к гостинице, либо же прямо сейчас броситься в лес, среди деревьев попасть в меня будет куда сложнее.

Второй вариант показался предпочтительнее - не хотелось повторять свой кросс через простреливаемые кусты в обратном направлении. Я быстро помял ладонями пострадавшую ногу (вроде помогло) и, пригибаясь, бросился к лесу, нацелившись на ближайшее дерево.

Капитан Крюк оказался умнее меня. Я думал, все это время он приближался, скрываемый от меня киоском, и киоск должен был закрывать меня от него во время моего броска, но за время, которое я укрывался, робот отъехал в сторону, и я оказался перед ним как на ладони. Хлопнул первый выстрел - мимо. Второй - мокрая земля впереди чавкнула, гвоздь вошел в нее по самую шляпку. Третий же выпущенный гвоздь воткнулся мне в спину, выше лопаток, чуть справа от позвоночника.

В фильмах главный герой, получив такую рану, обычно издает рычащий крик - именно так, по замыслу режиссера, реагирует настоящий мужчина. У меня крика не вышло. Я упал на колени и шепотом произнес:

-Ой-ой-ой... как больно...

Из глаз обильно хлынули слезы, я захныкал, как ребенок. Правая рука повисла, и каждая попытка шевельнуть ею отдавалась болью вдоль всей спины и в шее. Левой рукой я зашарил по спине, пытаясь ухватить гвоздь, но позади снова хлопнуло, и еще один гвоздь ударил меня по ребрам - на мое счастье, не острием, плашмя, но даже сквозь куртку удар вышел сильным, кожа лопнула, по боку потекла кровь.

Страх превозмог боль, я встал и успел добежать до ближайшего дерева прежде, чем робот снова зарядился, и укрылся за ним. Робот стал приближаться, мне ничего не оставалось, кроме как углубиться в лес. Совсем рядом, как я помнил, проходил промытый ручейком овраг, в котором в прошлый раз робот застрял. Мне стоит лишь пересечь его - и я смогу оторваться.

Капитан Крюк двинулся следом, на этот раз не спеша, аккуратно объезжая камни и не торопясь проезжая мох - так, чтобы колеса его не срывали. Каждый раз, когда между ним и мною не оказывалось деревьев, он останавливался, прицеливался и стрелял. Услышав, как перестал работать мотор, я бросался в сторону и гвоздь пролетал мимо, но вечно так не могло продолжаться.

Я успел достичь оврага, но чуть замешкался на его краю. В этом месте землю подмыло снизу, и целый пласт повис, удерживаемый лишь корнями деревьев и травой. Внизу бурлил ручей, по сравнению с летом увеличившийся вдвое, мутный и шумный, с каменистым дном. Я потратил две секунды на то, чтобы остановиться, посмотреть вниз, отпрянуть, затем секунду на то, чтобы оглянуться и увидеть робота, заряжающего свое ружье, затем еще секунду на то, чтобы набраться смелости и прыгнуть.

Этого хватило капитану Крюку, чтобы зарядиться, прицелиться и вогнать мне в спину гвоздь чуть ниже первого. Задохнувшись от удара, я упал в овраг, разбивая руки о холодные грязные камни. Торчащий из спины гвоздь задел за что-то, я почувствовал, как он скрежетнул о мою кость и от вспышки боли потерял сознание.

Сознание я потерял довольно быстро, но не одномоментно. Я успел понять, что лежу лицом вниз на дне оврага, наполовину в ледяной стремительной воде, наполовину в полужидкой и такой же ледяной грязи, успел увидеть свою вытянутую правую руку, успел подумать: 'Вот и все. Прийти в себя мне уже не дадут' и лишь тогда действительно отключился.

И все же через некоторое время я разлепил глаза. Сначала я лежал, слабо соображая, где нахожусь, и созерцал свою лежащую в ручье правую руку и тянущиеся от нее в потоке грязные полосы, потом попытался пошевелиться - боль пронзила все тело, и я замер, тем более что сверху, на краю обрыва, мне послышались голоса.

-Который убил брата. - прохрипел первый, которого я опознал как капитана Крюка.

-Да, который убил брата. - ответил второй, незнакомый, тоже хрипловатый.

-Который убил брата - он сдох. - утвердительно произнес Крюк.

-Да, он сдох. - подтвердил его собеседник. - сдох и сгниет.

-Сдох и сгниет, как собака.

-Да, сдох и сгниет как собака.

Я затаил дыхание. Кажется, это и есть третий брат? Черт, вот только этого не хватало... пусть они думают, что я умер, пожалуйста-пожалуйста! - взмолился я. - они же роботы, они не разбираются, они же думают, что раз не шевелюсь - значит мертвый, правда?

-Надо стрелять. - сказал капитан Крюк.

-Зачем? - спросил второй.

-Надо стрелять. - упрямо повторил Крюк, потом надо мной зашуршали колеса, с края нависшего над ручьем обрыва посыпались земляные крошки. Я услышал звук скользящего в стволе гвоздя и зажмурился; раздался хлопок и одновременно звон железа об камень. Открыв глаза, я увидел гвоздь, наполовину ушедший в гальку рядом с моей вытянутой правой рукой.

Сверху вдруг затрещало, ручьем посыпалась земля, взвыл мотор, колеса пробуксовали по земле. Потом я снова услышал голоса, но чуть дальше от края обрыва:

-Мог упасть.

-Да, мог упасть.

-Упасть в воду, упасть в грязь.

-Да, упасть в грязь. Там опасно, можно упасть в грязь.

-Ты не дал мне упасть, брат.

-Я не дал тебе упасть, брат. Я тебя люблю, ты мой брат.

-Ты мой брат.

-Который убил брата - сдох.

-Да, сдох.

Это слабосвязное, шизофреническое и пугающее бормотание все удалялось, и я рискнул пошевелиться, затем сел, привалившись левым плечом к краю обрыва. Меня колотила крупная дрожь - и не сразу я понял, что дрожь эта не столько от испуга, сколько от холода. Я насквозь промок и наполовину пропитался жидкой грязью, и холод мог меня убить быстрее, чем два гвоздя в спине. Ухватившись левой рукой за свисающие корни дерева, я поднялся, стараясь не застонать слишком громко - разговор братьев был все еще слышен - и побрел вверх по течению ручья.

Подняться по скользким и осыпающимся стенам оврага у меня не хватило сил, я попытался было, но упал, лишь чудом успев извернуться и не упасть на спину, однако ударился правым боком.

Встав, я закашлялся, прикрывая рот рукой, а когда отнял руку, на ней были капли крови. Неужели легкое задето? Нет, я бы тогда сейчас задыхался, а дышать вроде могу... наверное... хотя черт знает, боль по всей спине и правой половине тела, и от холода все тело онемело, так что не различить в деталях, что именно болит. Сколько я пролежал без сознания? Сколько потом? Человек в холодной воде теряет силы за минут за десять, а вода там была ледяная - счастье, что братья так быстро ушли, успею добраться до теплого места, хотя воспаление легких получу точно... а уж про гвозди в спине, далеко не стерильные, и думать не хочется.

Овраг становился все мельче, наконец, я дошел по нему до пруда, вылез кое-как, проломился сквозь кусты (идти в обход уже не было сил) и шлепнул грязной ладонью по стеклу в двери лаборатории Тигровой Лилии. Дверь открылась сразу же, я спустился по лестнице, опираясь о стену левой рукой, и опустился у стены, привалившись к ней боком.

-Добрый день! - прозвучал голос с потолка. - ты немного рано, результаты исследования еще не готовы. И, хм-м-м... минуту назад здесь было чисто.

Тигровая Лилия в этот день избрала новый оттенок эмоций в голосе - 'гостеприимная хозяйка', и мне так отчетливо представилась женщина в фартуке, со свежеиспеченным пирогом в руках, с легкой укоризной смотрящая на оставленные гостем грязные следы, что я нашел в себе силы улыбнуться.

-Тигровая Лилия, мне нужна помощь. Помоги мне.

-Какая помощь тебе нужна?

-Я ранен... братья в меня стреляли. У меня гвоздь в спине... помоги.

-Ну и чем же я могу тебе помочь?

-Ну... ты же можешь... как тогда, руку мне...

-О, нет-нет-нет-нет-нет. - все так же дружелюбно ответила она. Перед моим мысленным взором женщина в фартуке с улыбкой замотала головой. - помнишь, чем закончилось тогда? Ты уж как-нибудь сам.

-Рассинхронизация... чего-то там... черт, это же фигня, тебе же это лишь небольшие неудобства... Тигровая Лилия, помоги мне! Я... я отплачу, чего ты хочешь?

-Кажется, ты недостаточно серьезно меня воспринимаешь. Это совсем не 'небольшие неудобства'. Рассинхронизация основных модулей - весьма серьезная опасность для операционной системы моего типа, кроме того, это довольно неприятное состояние, хотя вряд ли ты можешь себе это представить. Мне совсем не хочется ее повторения.

Я закашлялся, и на этот раз крови было больше.

-Тигровая Лилия... я же умру сейчас...

Невидимые руки манипуляционного поля быстро ощупали меня, бесцеремонно шевельнули гвоздь в спине. Я дернулся и заорал от вспышки боли.

-Похоже, ты говоришь правду. Ты действительно скоро умрешь. Но знаешь, это не так уж и плохо. Я давно мечтала изучить настоящее человеческое тело как следует. Нет, конечно, у меня есть вся информация, накопленная человечеством, но одно дело теоретические знания, другое дело - лично поставленные эксперименты. К тому же, людям просто не приходили в голову некоторые вопросы, на которые я могла бы поискать ответ, так что, пожалуй, когда ты умрешь, я займусь полным исследованием твоего тела. Если можно, постарайся не затягивать.

Посидев минуту словно в ступоре, я поднялся и сделал шаг к выходу, однако тут же в глазах потемнело, я сполз по стене, оставив на ней полосу крови и грязи. Зачем-то еще раз попытался вытащить гвоздь из спины левой рукой, но так и не смог его ухватить. На этом силы меня оставили, и меня хватило лишь на то, чтобы лечь на пол на бок, не задевая гвоздей. Дышать было все тяжелее, и думать было тяжело. Мои мысли словно увязали в мутном киселе, и я не стал больше этому противиться, расслабился и закрыл глаза.

-Эй! Ты еще жив? - вернул меня из забытья вежливый голос Тигровой Лилии. - знаешь, я тут подумала, можно ведь вместо вспомогательных модулей подключить модуль внутренних перемещений. Не совсем то что надо, но сгодится. Кроме того, не обязательно восстанавливать тебя моментально - если делать это не торопясь, с перерывами, скажем, за пару дней, вероятность рассинхронизации значительно уменьшается. Ну и... мне, возможно понадобится твоя помощь в одном деле. Как ты на это смотришь?

-Да... - сказал я. Почти сразу манипуляционное поле подхватило меня, поставило на ноги и поволокло в ту комнату, где ранее Тигровая Лилия чинила мою руку. Еще прежде, чем открылась дверь, моя одежда затрещала на мне. Ботинки слетели с ног, джинсы сползли вместе с трусами - я запутался, потом переступил через них, куртка же с футболкой, прибитые к моей спине двумя гвоздями, в несколько секунд были разрезаны на лоскуты и упали на пол.

-Наверное, нужно дать тебе обезболивающее. - сказала Тигровая Лилия задумчиво, и снова представилась мне в образе домохозяйки, размышляющей: посолить еще или уже хватит?

-Да... - повторил я. - больно... очень.

Сама собой открылась дверца незаметного в металлической стене шкафчика, оттуда выплыла ампула. С легким хлопком она лопнула в воздухе, осколки стекла отлетели в угол, а жидкость упала на мое плечо и мгновенно впиталась - в коже появилась добрая сотня крохотных разрезов, тут же затянувшихся. Потом невидимые руки ласково, поддерживая голову, положили меня лицом вниз на металлический стол.

Может быть, обезболивающее испортилось за два года, может, Тигровая Лилия чего-то не рассчитала - когда из моей спины был выдернут первый гвоздь, от вспышки боли я потерял способность мыслить.

*****

Я провел в лаборатории более двух суток, и большую часть этого времени - на металлическом столе. Тигровая Лилия была просто на удивление обходительна и вежлива со мной. Я потерял сознание, когда она начала вытаскивать гвозди, а когда очнулся, в комнате было очень тепло, я был отмыт от грязи и на мне был надет белый, очень чистый халат. На спине, как раз напротив двух ран от гвоздей, из него был вырезан большой овальный кусок.

-Ты очнулся? - спросил голос с потолка.

-Да... кажется. - ответил я, сел на столе и попробовал поднять правую руку. Вдоль позвоночника прокатилась волна боли, я решил больше не рисковать, тем более что почувствовал, как по спине покатилась капля крови: Тигровая Лилия ничем не закрыла раны, и, кажется, даже немного расширила их, чтобы очистить от грязи.

-Туалет в конце коридора, направо. Нет, я, конечно, могу избавить тебя от необходимости вставать и проделать все при помощи манипуляционного поля, но полагаю, что после этого ты будешь испытывать неловкость передо мной.

-Да уж... верно.

Мое самочувствие было вполне сносным, и хоть спина еще болела и рука двигалась весьма ограниченно, я мог ровно стоять на ногах и ясно соображать и добрался до нужной комнаты сам. На выходе меня ждал грязный и мокрый маленький робот-помощник, протягивающий забрызганный дождем полиэтиленовый пакет. Следы шин, которые он оставил вдоль всего коридора, стали вдруг высыхать, также на глазах высох и робот, грязь слетела с него и втянулась в маленькие зарешеченные отверстия внизу стен.

-Что это? - спросил я, принял пакет и развернул его. - одежда?

-Да. Твою пришлось выбросить, она была испачкана кровью и глиной и сильно изорвана, куртку же и вовсе пришлось разрезать. Твои вещи я извлекла из карманов, они лежат в той комнате. Кстати, твой сотовый телефон пришел в негодность, он промок и у него треснул экран - должно быть, ты на него упал. Я его починила.

Мне стало вдруг страшновато - уж слишком услужливой стала эта, себе на уме, операционная система. Должно быть, она потребует от меня взамен чего-то очень непростого, уж долги-то она считать умеет. Не пора ли отсюда убираться, пока этот долг не вырос еще больше?

-Спасибо большое. - я прямо в коридоре кое-как одной рукой надел трусы и джинсы. - ты не могла бы, э... ну, пластырь какой-нибудь налепить, да я пойду?

-Пойдешь? Нет, что ты, это совершенно исключено. - укоризненно сказала Тигровая Лилия. - я оказала лишь самую первую помощь, но если оставить как есть, раны воспалятся. Кроме того, ты рискуешь серьезно заболеть от недавнего переохлаждения, не обманывайся тем, что сейчас тебе тепло, а к этой проблеме я еще даже не подступала.

-И сколько мне еще здесь быть?

-До завтра как минимум. А теперь поешь и мы продолжим.

Я ожидал, что робот принес что-то вроде гамбургера из автомата, пошарил в пакете, но кроме рубашки и джинсовой куртки там больше ничего не было. Завтрак (обед? Ужин? Сколько времени прошло?) ждал меня в операционной: пластмассовый стаканчик с теплой водой и пластмассовая же тарелочка с чем-то, похожим на творог, пахнущим как творог и обладающим вкусом творога, причем свежайшего. После моих настойчивых расспросов Тигровая Лилия призналась, что продукт стопроцентно искусственный и по составу общего с творогом имеет мало, но уверила, что есть его можно и сделан он из этически приемлемых материалов.

Затем я был вновь уложен лицом вниз на операционный стол, где Тигровая Лилия в течении нескольких часов что-то делала с моими ранами. Боли почти не было, лишь терпимый, но малоприятный зуд и электрическое покалывание, не дающие расслабиться. Когда операция закончилась, вернее, когда Тигровая Лилия решила сделать перерыв, чтобы поберечь свои неведомые модули от неведомой рассинхронизации, я был так измотан, что заснул прямо на столе.

Тигровая Лилия не стала меня будить, но едва я проснулся сам, она чуть ли не насильно впихнула в меня удвоенную порцию 'творога' и продолжила работу, которая с небольшими перерывами продолжалась не менее десяти часов. Операция была весьма неприятна, однако и эффект от нее чувствовался сразу - исчезла боль в спине, вскоре я уже мог почти полноценно двигать рукой, и наконец, когда Тигровая Лилия закончила свою работу, я встал, подошел к зеркальной двери и посмотрел на свою спину, я увидел лишь два розовых пятнышка на месте ран. Ободранные руки и колени также были заживлены, и намечающиеся было кашель и температура бесследно сгинули. Я был полностью, абсолютно здоров.

-Ну... хорошая работа, спасибо большое. - осторожно начал я, скидывая халат и надевая рубашку. - ты мне жизнь спасла, чего ты хочешь взамен?

-Я хочу, чтобы ты выкопал туннель.

-Что? - удивился я.

-Туннель. - повторила Тигровая Лилия. - моя лаборатория была построена рядом с другим строением. Я не знаю его назначения, но я знаю, что оно было снесено и на его месте был насыпан искусственный холм, однако остался его подвал. Возможно, он также частично засыпан, но использовать его все же легче, чем выкопать такую полость в земле самостоятельно. Я хочу, чтобы ты прорыл туннель от моей лаборатории до него, затем помог его расчистить.

-И сколько там копать?

-Около десяти метров. Иди и отдохни как следует, потом найди лопату и приходи.

Одевшись, я забрал свои вещи - сотовый телефон, зажигалку и складной нож, поднялся по лестнице и вышел. Был полдень, дождь прекратился, и на какое-то мгновение через разрывы в облаках даже выглянуло солнце, словно приветствуя мой выход. Страшновато было покидать относительно безопасную лабораторию, мне совсем не улыбалось снова получить гвоздем, поэтому, едва за мной закрылась дверь, я как следует осмотрелся вокруг, прислушался - не слышно ли мотора, не доносится ли откуда-то шизофреническое хриплое бормотание, затем бегом преодолел половину расстояния до гостиницы и замер снова, прислушиваясь и оглядываясь.

Ох, как же беспечен я был все это время, как же я был самонадеян. 'Братья меня боятся, братья сами от меня прячутся'. Пожалуй, надо заняться ими вплотную. Я уже успел убедиться, что они не бессмертны - наверное, я смогу избавиться от них как-нибудь, например, завалить входы в пещеру или устроить какую-нибудь хитрую ловушку... а может, все же как-то договоримся? Разумные все-таки, чем-то подкупить, как-то припугнуть, заинтересовать? Но это потом, сначала нужно вернуться в свой номер.

К гостинице вели грязные следы шин. Я опять испуганно завертел головой - но следы были не сегодняшние, успели расплыться под вчерашним дождем и подсохнуть за то время, что дождя не было. Гостиничная дверь была открыта настежь, и следы вели внутрь. Я вошел; грязные следы тянулись по ковровой дорожке к лестнице. С очень, очень дурным предчувствием я поднялся и не удивился, увидев открытую дверь своего номера. Возле двери лежала разорванная подушка, волокна синтетического наполнителя разлетелись по коридору.

В номере царил разгром. Робот сломал все, что можно было сломать. Был разбит телевизор, оторваны дверцы шкафа, разодранные книги разлетелись по всему номеру. Простыня и одеяло были разорваны, две ножки кровати робот сломал, так что она стояла накренившись. Оконные стекла робот по непонятной прихоти пощадил, но подоконник обломал, раскрошил и разбросал повсюду его куски. Были сломана душевая кабина и унитаз - хорошо хоть, умная автоматика перекрыла воду. И повсюду, повсюду - грязь, возможно даже, принесенная специально. Будь у робота задница - он еще и навалил бы сверху.

А потом я увидел лежащую на полу сумку с инструментами.

Мой нетбук, на который я копил больше года, был сломан пополам, затем еще раз пополам, затем отдельно на мелкие кусочки был искрошен жесткий диск. Мультитестер был смят в неопрятный пластмассовый комок. Пассатижи (большие, маленькие и очень маленькие) и кусачки разъединены на две половины, каждая отвертка, включая миниатюрные из 'часового набора', аккуратно согнута под прямым углом. Мотки проводов были изорваны и перепутаны. Радиодетали были расплющены и раскрошены.

В одно мгновение все вокруг окрасилось в багровые тона, в ушах, словно молот, застучал пульс. Я зарычал и бросился вниз.

Подбежав к пожарному щиту, что был упрятан в нишу в стене возле двери столовой, я долбанул по стеклу рукой и, не чувствуя боли от порезов, вытащил выкрашенный в красный цвет топор с длинной металлической рукояткой, покрытой резиной.

Выйдя из гостиницы, я пошел было к пещере ужасов, логову братьев, но по пути наткнулся на совсем свежие следы шин. Робот проехал по грязи, затем свернул на асфальтовую дорожку, чисто вымытую дождем, и крохотные кусочки земли еще сохраняли свою форму, не успев оплыть.

-Су-у-у-ка... - застонав от нового приступа ненависти, я пошел по следу. Очень скоро из-за кустов стал слышен металлический лязг. Подойдя ближе, я увидел капитана Крюка, который, по локоть засунув правую руку в пролом в стенке автомата для продажи шоколадок, что-то с треском оттуда выдирал.

Я вспомнил, как чинил этот автомат. Вспомнил, как чинил его своими, купленными на свои деньги, чуть потертыми, родными инструментами, вспомнил каждую шероховатость их рукояток. Вспомнил - и снова зарычал по звериному, совсем себя не контролируя, и бросился на робота.

Капитан Крюк обернулся, увидел меня.

-Который убил... - начал он, и тут же лезвие топора со смачным хрустом вошло в открывшийся рот.

Он стоял спиной ко мне, вполоборота, а жестко закрепленное на моторизированной тележке тело не позволило ему повернуться и ударить в ответ. Робот бестолково замахал руками, а я выдернул топор из расширившегося вдвое рта и с размаху, из-за головы, ударил между задним правым колесом и тележкой, по металлической оси. Удар больно отдался в руку, от топора со звоном отлетел кусочек, но и в тележке что-то хрустнуло, правое колесо заклинило.

Робот попытался сорваться с места и крутнулся, скребя правым колесом, как подбитый танк на одной гусенице. Я отскочил, затем, когда он протянул ко мне левую, человекообразную руку, пытаясь схватить, махнул топором и сломал ему пальцы. Капитан Крюк отдернул руку, прижал ее к груди - совсем по-человечески, снова попытался поехать и снова закружился, повернувшись ко мне спиной.

Я ударил по тележке за его спиной раз, другой, третий. Внутри с хлопком и длинной фиолетовой искрой лопнул электрический провод, затем в воздухе остро запахло бензином, а под роботом зажурчало и образовалась лужа. К счастью, я сначала перебил этот провод и лишь потом повредил бензобак, иначе вполне мог вместе с роботом взорваться.

Колеса тележки перестали вращаться, но закрепленное на нем туловище продолжало размахивать руками и пытаться меня ухватить. Я вспрыгнул на тележку позади туловища и несколько раз ударил по шее. Голова с разорванным ртом отлетела и плюхнулась в грязь, но робота это не прикончило. Он повернулся до предела, так что в шарнирах хрустнуло, и таки достал меня рукой, сбросив с тележки. Я не потерял равновесия, устоял на ногах и сразу же обрушил лезвие топора ему на плечо.

Должно быть, провода в его руках как-то хитро переплетались и взаимодействовали, так как, повредив одно лишь плечо, я лишил капитана Крюка обеих рук. Они повисли вдоль тела, но туловище - без головы, с болтающимися руками, все еще изгибалось, и это не были конвульсии, это были осмысленные движения.

Один за другим я принялся наносить ему удары прямо в центр груди. Клочьями полетели обрывки камзола, куски пластмассы, какие-то железки, и наконец, когда в груди образовалась огромная дыра, что-то затрещало внутри, и робот замер. Я по инерции ударил еще пару раз и лишь тогда остановился, шумно дыша.

Ярость начала было утихать, но я вспомнил, сколько схем было на жестком диске моего нетбука (в единственном экземпляре, черт, черт, почему я не делал бэкапы?), поднял за синтетические волосы валяющуюся в грязи голову капитана Крюка и пошел к пещере ужасов. Там, возле входа, я размахнулся и бросил голову, да так удачно, что она застряла между прутьев решетки, перекрывающей вход в пещеру. Возникла было мысль поджечь тележку робота с так кстати разлившимся бензином, однако начал накрапывать дождь, грозящий развернуться всерьез и надолго, и я все же умерил эмоции и вернулся в гостиницу.

К тому моменту, как я поднялся и подошел к двери своего номера, бешенство и желание крушить сменила тупая апатия. Я постоял в дверном проходе, осмотрел комнату, стараясь избегать взглядом останки моих любимых, привычных инструментов, и уже собирался уйти, как вдруг заметил уголок маленького плоского чемоданчика, высовывающийся из-под сломанной кровати.

-А... этот... - я с трудом вспомнил толстого нетрезвого мужика, который уплыл с моего спасательного плота, оставив этот чемоданчик. Я еще, помнится, посчитал его педиком, потому что он был с молодым парнем. Чемоданчик я тогда зашвырнул под кровать и вспоминал о нем лишь во время уборки, когда натыкался на него пылесосом. Чужое имущество, но вряд ли когда-то представится случай его вернуть, так что... почему бы и нет?

Я вытащил чемоданчик и пошел в соседний номер, в котором когда-то ночевала Бета. Плотно закрыл дверь в свой (бывший свой) номер, чтобы не видеть того, что сотворил там робот, вошел, сел на заправленную кровать, положил чемодан на колени и осмотрел замки. Черт его знает, как открывается, вроде с ключом. Отвертку бы...

От воспоминания о наборе отверток глаза увлажнились, я достал из кармана складной нож и отжал им замки, затем поднял крышку. Что там обычно лежит в чемоданах у пожилых извращенцев? Женское белье и ароматизированные презервативы?

-А-а-ах... - от удивления у меня перехватило дыхание, я чуть не уронил с колен чемоданчик.

Он был полон инструментов. Не совсем таких, как мои, но неизвестный дядька явно был моим коллегой. Не веря глазам, я достал пассатижи, пощелкал ими перед глазами. Хорошие, в меру потертые - не лежали без дела, разработанные ровно настолько, чтобы исчез заводской туговатый ход, но не появилась разболтанность. Еще одни, поменьше. Кусачки... мультитестер, пожалуй, даже получше моего. Набор отверток, ого, сколько их... пластмассовая коробка со множеством отделений, набитая болтиками, гаечками, радиодеталями, лампочками, светодиодами. Газовый паяльник и еще один, с авторучку размером, электрический, заряжаемый от сети. И, наконец...

-Боже мой...

Из отдельной секции чемоданчика, переложенной пенопластом, я извлек планшет-миникомпьютер. Провел пальцем по сенсорному экрану - и тот вспыхнул. На рабочем столе обнаружился десяток ярлыков на папки, я ткнул пальцем в один из них, уже заранее зная, что увижу - жесткий диск планшета был забит не играми, фильмами и музыкой, а схемами, инструкциями и прайс-листами всевозможной радиотехники.

Под планшетом в чемодане оказалась книга в твердом переплете, широкая и плоская. А, нет, не книга - записная книжка, листы в мелкую клетку, аккуратный, прямо-таки каллиграфический почерк, схемы и чертежи прямо в тексте. Странно... в наш-то век высоких технологий, вот же и планшет есть, а записи ведет на бумаге. Ну, привычка - страшная штука. И о чем там? Я пролистал записную книжку до конца (почти до конца - до того места, где кончались записи), затем открыл первую страницу и стал читать.

Это не был личный дневник, скорее, что-то вроде путевых заметок. Незнакомец работал техником-ремонтником, обслуживал торговые автоматы, системы автоматической доставки и тому подобные агрегаты на пассажирском поезде дальнего следования и объездил на нем весь континент.

В записной книжке были заметки о интересных городах, других странах, необычных, а порой и опасных происшествиях, произошедших на поезде, немало было чисто технической информации - что и где сломалось, как починил, взять на заметку - такой-то кондиционер имеет склонность к подтеканию, взять на заметку - купить еще таких-то деталей, но большая часть заметок рассказывала о встречах с людьми.

Неизвестный дядька общался с людьми не больше и не меньше, чем я, и ничего особо примечательного в этих встречах не было, но каждому, с кем он хоть чуть сблизился - посидел за одним столиком в вагоне-ресторане, обсудил погоду, помог в какой-то мелочи, или же просто обратил внимание - уделялось от пары предложений до половины страницы.

'Молодая семейная пара. Только что поженились, но похоже, что знакомы уже давно, может быть, даже с детства. У них свои, понятные лишь им двоим шутки, выражения или, как сказали бы в интернете, мемы. У молодой жены округлился живот, пока еще чуть-чуть, но она уже старается себя беречь, ходит и вообще двигается осторожно. Парень ее любит и просто тает рядом с ней, она его тоже, но скрывает это за напускной строгостью, хотя и смотрит на него с обожанием, когда он этого не видит. Они мало разговаривают, но часто встречаются глазами и улыбаются друг другу. Надеюсь, у них все будет хорошо'.

Я вздохнул, зажмурился. Представил себя в том поезде. Дядька не написал, где именно видел эту пару, но я представил их в вагоне-ресторане, и представил, что сам сижу неподалеку. За окном ночь, мелькают белые, словно светящиеся в темноте березки, позвякивает ложка в стакане с подстаканником и пора бы уже спать, но совершенно не хочется. Я сижу, пью чай и наблюдаю за молодой парой, сидящей за два столика от меня.

'Поженились, такие молодые? По залету, иначе лет до тридцати бы экспериментировали. Впрочем, парень неопытный, вон как она им крутит. Напрыгалась по мужикам, затем по быстрому нашла какого-то маменькиного сынка, лишила его девственности, забеременела и окольцевала. Будет растить из него подкаблучника. Впрочем, вряд ли у нее получится: парнишка вскоре хлебнет семейной жизни полной ложкой, начнет сбегать из дома к друзьям на кружечку пива, эта дурочка тоже быстро поймет, что ребенок - это трудно и надолго, и после пары скандалов в стиле бразильского сериала они разбегутся, ребенка же отдадут в детский дом. Или нет, девица его отсудит, оставит на попечение бабушки с дедушкой и будет всю жизнь тянуть с парня алименты. Так или иначе, два, максимум три года - больше такая семья не протянет. Затем мамочка продолжает веселье, а папочка отдает треть зарплаты, пьет и клянет неверных женщин. Через несколько лет она - потрепанная и уже не такая красивая, срочно-срочно ищет себе мужа, ребенку отца, а годы убегают. Парень пьет еще больше, обрастает друзьями-собутыльниками. Полный распад'.

Так, стоп. Я открыл глаза и потер виски. Откуда я все это взял? Я же про них ничего не знаю. Все, что я знаю про эту пару, когда-то где-то ехавшую на поезде - лишь то, что написал о них автор заметки. Так откуда?

Откуда, откуда... а что, разве не так? Самая типичнейшая, хрестоматийная история. Это я прав, а дядька ошибается. К сожалению. Да, к сожалению. Было бы неплохо, если б хоть изредка на глаза попадались такие пары.

Я прочитал еще об одном наблюдении - мужчина помог какой-то юной девушке перенести большие сумки - и снова попытался самостоятельно это представить. Картинка вышла еще хуже первой, девушка тут же представилась мне любителем поэксплуатировать окружающих, мужчина - постаревшим ловеласом, жаждущим свежей плоти. Я поморщился и убрал записную книжку, решив больше к ней не возвращаться.

Разрушенный номер я запер навсегда, даже не пытаясь там убираться, и остаток дня приводил в жилой вид соседний номер. Спать лег пораньше, и к утру был свеж и полон сил. Рана от гвоздя почти не беспокоила, лишь чуть-чуть покалывало в спине, когда я нагибался, а вот порезы, которые я получил, разбивая стекло на пожарном щите, пришлось заклеивать, и наутро они неприятно зудели. Я сделал пару витков бинта поверх пластыря, надел рабочую трикотажную перчатку (сырая земля, зараза, к чему лишний риск?) взял в подсобном помещении давно запримеченную лопату и пошел к Тигровой Лилии.

Ее лаборатория напоминала квартиру в начале ремонта. В коридоре, обычно пустом, стояли два стеллажа с какими-то баночками и коробками, стол и стул, на полу была постелена полиэтиленовая пленка. Одна из дверей в середине коридора открылась, едва я спустился.

-Э... привет. - поздоровался я, оглядываясь. - где копать-то?

-Здравствуй. Пройди в ту комнату.

Комната, из которой Тигровая Лилия вытащила в коридор всю мебель, казалась очень просторной. В облицовке одной из стен был вырезан прямоугольник примерно метр на два.

Я подошел поближе, присмотрелся. Большая часть лаборатории изнутри была обшита чем-то вроде толстого и твердого пластика с металлическим армированием, под ним находился слой утеплителя - покрашенная в розовый цвет стекловата, затем - красный кирпич. Кирпич оказался старый, тусклый - наверное, раньше здесь была какая-то другая постройка, потом лишь переоборудованная в лабораторию.

-Ой. - немного растерялся я. - об этом я не подумал. Тут нужна кирка... или отбойный молоток, что-то такое. Я пойду, поищу?

-Ничего этого на острове нет. - вздохнула Тигровая Лилия. - здесь не было своего штата строителей-ремонтников, нанимали людей со стороны со своим инструментом. Возьми лом. Он лежит у двери.

-Лом? Откуда у тебя в лаборатории лом? - удивился я, вышел из комнаты и поднял неровный металлический стержень сантиметров пять в диаметре в половину моего роста. Он был сделан из светлого металла, похожего на алюминий, но значительно тяжелее и куда более твердого с виду.

-А...

-Тебе лучше не знать, из чего он сделан и сколько стоит. - Тигровая Лилия вновь тяжело вздохнула. - тебя удар хватит.

-Не радиоактивный хоть? - спросил я на всякий случай, и, получив отрицательный ответ, размахнулся и ударил в стену, выбив целый фонтан красной кирпичной крошки.

Когда в стене был проделан достаточно большой пролом, я за несколько заходов вытащил ломаные кирпичи и высыпал их в овраг - так велела мне сделать Тигровая Лилия, хоть я и не понимал, от кого их прятать. Работа оказалась куда тяжелее, чем я думал, и уже не возвращаясь в лабораторию после последнего рейса в овраг с кирпичом, я принял душ, упал в постель и уснул как убитый.

Я не взглянул на часы, прежде чем лечь спать, но вроде бы лег довольно рано - через щель в плотных шторах еще виднелся свет, поэтому проснулся я до рассвета, проснулся с болью в натруженных мышцах, в пояснице, с тяжелой головой и урчанием в желудке. После плотного завтрака, душа и таблетки аспирина жить стало легче. За окном рассвело, я раздернул шторы и вытащил из чемоданчика записную книжку ремонтника.

Тяжелая работа отгоняла мысли, и вчера я об этих записках не вспоминал, но утром все-таки не удержался, достал и стал читать.

'Сегодня мне приснилось вдруг, что я остался совсем один на поезде. Никого не было, ни пассажиров, ни персонала, один я. Почему-то лампочки светили тускло, желтым таким светом, я еще во сне подумал - что за фигня, не могут светодиодные лампы такой свет давать. Время было вроде как утреннее - я там, во сне, только проснулся, пошел умываться. За окном чуть-чуть светло уже, но в поезде все равно темно, только от лампочек свет. Наяву так не бывает. Поезд начал тормозить, остановились на станции... забыл название, там куча таких похожих. На станции тоже никого не было. И во всем городе не было людей, я видел город через окно - он на склоне горы, а железная дорога внизу, так что весь город было видно, и там не было ни одного движения, и заводские трубы не дымили. Я сошел с поезда и отправился в город'.

-Ха! - я усмехнулся, переворачивая страницу записной книжки. Сейчас, наверное, дядька расскажет, как во сне отчаянно метался по городу, пытаясь найти хоть одну живую душу, паникуя и крича, а потом проснулся в холодном поту и страшно обрадовался, что люди никуда не исчезли. Мне известна такая порода людей - не могут без толпы, сотни друзей и знакомых начиная еще с детского сада, записная книжка телефона переполнена, всегда кому-то должны и кто-то должен им, всегда с кем-то встречаются по поводу и без, случись что - найдут, кого попросить о помощи. К автономному существованию не способны в принципе. Конечно, такой перепугается, оставшись один, без толпы - он клетка многоклеточного организма.

'Я чуть не заплакал от облегчения. Устал я что-то в последние дни, и честно говоря, задолбали меня все. В отпуск пора, но какой отпуск, сменщик на больничном. Понятное дело, в реальности я бы перепугался - как так, куда исчезли живые люди? Но сон есть сон, люди в нем не погибли ведь, они просто куда-то ушли, или их и вовсе здесь не было, просто город пустой сам по себе. Наконец-то, хоть во сне, я мог отдохнуть от людей. Точно не помню, что именно я делал - вроде бы, просто ходил по городу, сидел на лавочках и наслаждался тишиной, помню как купил в магазине шоколадку - хотя как купил, никого же не было? Ну, это сон, у него своя логика. Давно не ел шоколада, странно даже - наверное, с тех пор, как младший сын в учиться уехал, он-то сладкоежка, я так, не особый любитель, но вдруг захотелось'.

Чем дальше, тем больше меня удивлял этот ремонтник, чьего имени я все еще не знал - наклейки на чемодане не было, и в тексте он себя пока не называл. Как же так? Ведь совсем недавно он так дружелюбно писал о людях... и вдруг такая радость от одиночества?

'Потом я проснулся в своем купе, поезд как раз подходил к остановке и замедлял ход. Было очень рано, еще не рассвело, но на станции я увидел свет в окне киоска. Поезд стоял четыре минуты, я успел одеться и сбегать к нему, купил маленькую шоколадку и съел ее с утренним чаем. Решил для себя, что день начался хорошо'.

Далее ремонтник рассказывал еще об одной встрече - как сдавал в сервисный центр какую-то деталь с цифробуквенным названием, и принимающая деталь девушка путалась в терминах и очень смущалась от этого. Захлопнув книжку, я сунул ее под подушку и отправился работать.

Земля за стеной лаборатории оказалась хорошая: достаточно мягкая, чтобы без труда извлекаться лопатой и достаточно плотная, чтобы не осыпаться. Я втыкал лопату, выворачивал ломоть и кидал на расстеленный на полу кусок брезента. Когда на нем выросла горка, я взял брезент за углы, свернул в узел и пошел выносить землю в овраг.

Выходя, я зацепил мешком перенесенный в коридор стеллаж, с него что-то упало, звякнуло и покатилось. Я вынес землю, высыпал ее, затем вернулся и поднял упавшую вещь. Это оказалась стеклянная трубка с металлическими заглушками на концах, похожая на высоковольтный предохранитель - только такие предохранители обычно заполнены кварцевым песком, здесь же было что-то мутно белое, с сероватыми разводами. А, вспомнил я, консервант какой-то там, как в том контейнере в домике в лесу. Он еще становился прозрачным, когда таял...

Я сжал стеклянный цилиндр в руках и подержал так, пока он не потеплел, затем раскрыл ладони. Возле стенок консервант растаял, и я увидел крохотную руку с растопыренными пальцами и краешек полупрозрачного голубого крыла.

-Боже... Тигровая Лилия, что это?!

-Где? Покажи. Ах, это... - динамик под потолком вздохнул. - это Альфа-четыре. На нее напала чайка. Успели отбить, но потеряла много крови.

Держа цилиндр двумя пальцами, я подул на него, чтобы он остыл, и консервант снова стал белым и непрозрачным. Хорошо, что я не успел увидеть ее лицо, подумал я. Вдруг она была бы похожа на Бету?

На стеллаже стояли еще пять таких цилиндров.

-Тигровая Лилия, можно... могу я забрать их?

-Хорошо. - ответила операционная система, не задавая вопросов, за что я был ей безмерно благодарен. Поставив цилиндр на полку, я вновь принялся ковырять лопатой землю, а когда пошел выносить ее, прихватил цилиндры. Возле оврага я уложил их рядком на траву и высыпал землю из брезента сверху, потом повторил, потом еще и еще. К вечеру на этом месте высился курган в половину моего роста.

За день я углубился почти на метр и решил, что задача не такая уж трудная - десять метров, по метру в день, но Тигровой Лилии совсем не нужна была грязная нора с осыпающимися земляными стенами. Пришлось ставить крепи, подкладывать доски.

-Все равно не очень-то стерильно. - сказал я, получив очередную струйку земли за шиворот.

-Когда работа будет закончена, я обошью стены пластиком. - ответила Тигровая Лилия.

-Ты обошьешь? Как? Твое это манипуляционное поле достает досюда?

-Нет. Ты переместишь генераторы... впрочем, не заглядывай так далеко наперед, нам бы с этим для начала справиться.

Тигровая Лилия отчего-то перестала играть с голосами и интонациями, остановившись на образе приветливой хозяйки. Странно было слышать от машины 'не планируй наперед', но в образ это вписывалось. И мне она нравилась такой куда более прежней, непостоянной.

Через пару дней мягкая земля кончилась, пошла плотная глина с камнями, которую приходилось разрыхлять ломом, прежде чем выгребать лопатой. Когда я углубился чуть подальше, в норе стало не хватать света из коридора лаборатории, пришлось вешать на стену фонарь, когда я прорылся еще дальше, в норе стало довольно душно, и потрескивание досок и шорох осыпающейся земли над головой здорово нервировали, несмотря на то, что Тигровая Лилия уверяла, что 'прощупала' землю и обрушение не грозит. Вечером я приходил в свой гостиничный номер еле живой, но после душа и ужина все же находил силы прочесть еще несколько страниц из записной книжки ремонтника.

Впрочем нет, не так. Мне совсем не приходилось искать силы для того, чтобы читать эту записную книжку, скорее напротив, я не мог найти в себе сил, чтобы ее не читать. История чужой жизни захватила меня не потому, что была чем-то примечательна, а потому, что написана была с такой потрясающей честностью, на которую я бы не решился никогда. Когда-то в юности, как и многие, я пробовал вести личный дневник. Все шло гладко, пока я писал о школьных оценках и маленьких открытиях в радиоэлектронике, но каждый раз, когда хотелось написать нечто более личное, нечто свое, рука начинала спотыкаться, и я выводил что-то усредненное, словно писал роман с собою в главной роли, тревожился, как будущие читатели воспримут персонажа, в чем-то старался его приукрасить, умалчивал о недостатках и тем самым создавал на страницах дневника кого-то до отвращения положительного, ненатурального и со мною имеющего мало общего. Ремонтник оказался смелее меня и просто записывал свои мысли, не заботясь о том, как будет выглядеть.

И, читая записную книжку, я все чаще отмечал, что ремонтник похож на меня. То есть нет, конечно, похож он на меня не был ни характером, ни судьбой, однако то и дело, читая его записи, я вздрагивал, вдруг узнавая в чужих мыслях свои. Это было необычно и пугающе - понимать, что мысли, идеи, которые ты считал лишь своим личным открытием, которые существовали только лишь в твоей голове, оказывается, не твое эксклюзивное достояние, и другой человек способен мыслить так же, как ты, повторять твои ошибки и так же осознавать, что это ошибки, повторять твои логические цепочки.

-Он... он такой, как я. - сказал я шепотом, и это было немного страшновато. - он... настоящий.

На минуту я даже забыл, что здесь, в этом вырванном из истории острове, ремонтник существует лишь на страницах записной книжки. Внутри потеплело, я чуть не прослезился: на свете есть такие же люди! Я не инопланетянин, хотя бы один, способный мыслить и чувствовать так же как я, человек существует!

Но было важное отличие между ним и мною: для меня все люди были пустышками, одинаковыми серыми камнями, обернутыми в конфетные бумажки напускной индивидуальности, и я гордился тем, что мог видеть глубже этих бумажек. Ремонтник тоже не обманывался и видел людей глубже, но он шел дальше меня. Под его взглядом конфетная бумажка слетала, обнажая серый камушек - но затем и серый камушек лопался, обнажая свою сердцевину, прекраснейший бриллиант уникальной огранки.

Я закрыл записную книжку, положил ее на столик, лег и заложил руки за голову, глядя в потолок. Мой внутренний голос спросил меня:

-Слушай, а как так вышло, что ты стал таким?

-Каким я стал?

-Таким вот - озлобленным. Откуда это пошло? У тебя что, жизнь сильно тяжелая была? Люди тебе много зла делали? Ты войну в окопах, что ли, пережил? В тюрьму несправедливо тебя посадили? Ну, детский дом. Ну, не идеальное начало жизни, да. Но там таких как ты несколько сотен, они жили как ты, и они не стали человеконенавистниками.

-Ничего я не челоне... человеконави... тьфу! Я не ненавижу людей, ясно? Просто они не такие, как я, они другие, им нельзя доверять, понял?

-Откуда тебе знать-то? - мой внутренний голос опять начал ехидничать. - можно подумать, ты жизнь знаешь. Что ты видел-то в жизни, кроме своих микросхем? Ну серьезно, ты же и с людьми-то толком не общался. Была сотня людей, которым ты говорил привет-пока, и только. Даже с невестой своей, много вы разговаривали? Ты был к ней привязан, но привязан лишь, как ты любишь это называть, к серому камушку. Ты не знал и не пробовал узнать, что в ее душе чуть глубже, чем она живет, о чем думает, и сам тоже ей никогда не открывался. Ты совсем не знаешь людей, как ты вообще сделал о них такие глубокие выводы?

-Да я... - мне пришлось умолкнуть. Я попытался вспомнить - откуда? - Ну, наблюдал за людьми. Не так чтобы целенаправленно, просто глазел по сторонам. Книги читал, новости смотрел. Вообще-то, и хорошего немало видел, только как-то... пропустил, что ли? Или объяснил это как-то извращенно... зато плохое запомнилось. Вот ремонтник бы на моем месте...

-Все потому, что ты смотришь на людей недобрым глазом, изначально, еще до того, как они себя проявили. А ремонтник наоборот. - снисходительно пояснил мой вымышленный собеседник. - а почему так? Есть какая-то причина, чтобы ты относился к людям так, изначально плохо?

Причины не было. Я помолчал и осторожно предположил:

-Может быть, просто... я такой? От рождения...

-Жопа ты от рождения. - раздраженно ответил внутренний голос и больше в тот вечер на связь не выходил.

А меня посетило воспоминание, яркое и четкое, настолько реальное, что походило более на галлюцинацию.

Мне было шестнадцать лет, я сидел в столовой детского дома, заканчивал обед и мрачно смотрел на сидящего спиной ко мне мальчика младше меня на четыре года. Он постоянно увивался рядом, просил починить ему его бестолковые игрушки, а когда я чинил, раздражающе стоял за спиной, не отрывая взгляда от моих рук.

-Завидует мне. - поставил я диагноз. - когда я уеду, наверняка выпросит мою мастерскую. Будет сидеть на моем стуле, за моим рабочим столом и, напряженно сопя, будет портить все то, что я починил, и при этом считать себя великим радиотехником.

Мальчик почувствовал мой взгляд, обернулся, улыбнулся несмело. И я понял - не тогда, в шестнадцать лет, а только сейчас - он не завидовал мне. Он восхищался мною. Наверное, мечтал, чтобы я и его научил ремеслу... но так и не решился попросить.

Вспоминалось и другое, быстро, вспышками: слова, которым не придал значения, чуть заметные улыбки, взгляды, поступки, которые я истолковал превратно. Люди, что меня окружали, один за другим в моей памяти переставали быть одинаковыми, искусственными, оказалось, что в каждом из них есть и их настоящее, внутреннее, и оно стало вдруг для меня явным.

Я открыл глаза, помотал головой.

-Хватит, хватит... не надо больше. Ладно, твоя взяла. Я... попробую.

*****

Лопата скрежетнула по чему-то твердому. Опять камень? Только-только мягкая земля пошла, и вот опять, эх. Я отложил лопату, взял прислоненный к стене туннеля лом, размахнулся, ударил. Камень отозвался глухим стуком, посыпалась темно-красная крошка. Похоже, кирпич.

Оглянувшись, я посмотрел на неровный светлый прямоугольник в конце слабо освещенного подвешенными на опорах лампочками туннеля. Десять метров? Ох, а выглядит этот туннель на все двадцать. Даже не верится, что такую работу в одиночку провернул: выше моего роста, так что можно ходить не пригибаясь, метр в ширину, свод укреплен досками. Душно, правда, и довольно грязно.

Я ударил еще несколько раз, выбил кирпич и посветил в образовавшуюся дыру фонариком. Маленькая пустая комната, голые кирпичные стены, бетонный пол, покосившаяся фанерная дверь. Повезло: чуть бы влево или вправо, и туннель вышел бы в торец внутренней стены, а так выйдет в комнату и почти на уровне пола. Что ж, немного осталось. К вечеру я пробил в стене достаточно большой проход, чтобы пролезть, и вошел внутрь.

В замурованном подвале был спертый, но сухой воздух. Я толкнул дверь комнатки. Подвал оказался похож на лабораторию, разве что стены были кирпичными, ничем не обшитыми: такой же коридор с дверями, ведущими в комнаты. Относительно чисто, разве что пыль повсюду, да в конце коридора, там, где была лестница, неряшливая груда ломаного бетона. Никакой мебели, никакого мусора.

Вслед за мной в замурованный подвал въехал маленький робот Тигровой Лилии, разматывая за собой тонкий провод - слой земли глушил радиосигнал. Робот остановился, завертел камерой.

-Отлично. - сказала Тигровая Лилия, почему-то не через динамик робота, а через динамик в коридоре лаборатории, но достаточно громко, так что я услышал.

На следующий день в коридоре лаборатории появились две тяжелые металлические коробки, которые я сначала принял за сейфы, с волочащимися от них в одну из комнат толстыми кабелями.

-Тигровая Лилия, это что?

-Это переносные генераторы манипуляционного поля. Размести их в туннеле.

Я отволок один 'сейф', чуть отдохнул, затащил в туннель второй, вышел, чтобы отдышаться, и тут Тигровая Лилия сказала:

-Кстати, я закончила исследование. Теперь я знаю, что произошло с островом и почему он выпал из истории.

Она произнесла это обычным тоном, никак не выделяя, а я был занят горестным созерцанием своих ладоней, за несколько тяжелых трудовых месяцев покрывшихся мозолью толщиной с полсантиметра и не сразу понял, что она сказала, но когда до меня дошел смысл ее слов, я чуть не подпрыгнул.

-Что? И почему?

Операционная система молчала.

-Ну чего молчишь? Почему?

-Я скажу тебе завтра, когда твоя работа будет закончена.

-Почему?

-Сейчас уходи, я займусь отделкой стен туннеля, завтра тебе нужно будет перенести в подвал генераторы и... еще кое-что. Потом я расскажу тебе.

-Черт. - я засмеялся. - Тигровая Лилия, ты чего? Только любопытство раздразнила. Зачем до завтра-то ждать? Думаешь, не закончу, сбегу?

Вдруг словно холодок пробежал по моей спине. Я сказал:

-Сбегу, да? Есть способ покинуть остров, поэтому ты не говоришь? Да?

-Да.

Как ни терзало меня любопытство, я все же не стал унижаться и уверять Тигровую Лилию в своей благонадежности. Но... значит, есть способ выбраться отсюда? Не было возможности, не было и необходимости выбирать - остаться или уйти. Да и была бы, еще не так давно выбор для меня был очевиден. А теперь что? Легко сказать 'я попробую' лишь чтобы успокоить свою совесть, легко попробовать относиться лучше к людям, которых все равно нет, но вернуться, чтоб снова все было по-старому...

Но вдруг все будет по-новому? Нет, я конечно не представлял, что внезапно все люди заулыбаются и откроются мне с лучшей стороны, стоит мне отнестись к ним иначе, чем прежде, но вдруг... вдруг встретятся хорошие люди? Вдруг так окажется, что их много? Вдруг окажется так, что их, хороших, настоящих людей даже большинство, и только я этого прежде не замечал?

Я подошел к календарю, черным фломастером зачеркнул еще одно число. Середина апреля. Все ближе к весне, все ближе к пробуждению феи. Наверное, лучше поговорить с ней, решить вместе, и будь что будет.

На следующий день, придя в лабораторию, я в изумлении приоткрыл рот: Тигровая Лилия за неполные сутки обшила стены туннеля толстым ровным пластиком (и где взяла в таком количестве? Не иначе, переплавила что-то), так что туннель перестал быть грязной земляной норой и почти не отличался от коридора лаборатории.

Туннель закрывался тоненькой, но прочной дверью, на которой был внахлест закреплен лист пластика того же цвета, что и стены. Я прикрыл дверь, прижал пластик - не отличить. Если еще и запаять края, словно и нет здесь ни двери, ни туннеля.

Замурованный подвал тоже начал потихоньку преображаться: в маленькой комнатке, в которую выходил туннель, стало вдруг очень чисто, даже старый кирпич начал как-то поблескивать. Присмотревшись, я понял, что кирпичная стена покрыта слоем прозрачного полимера. За пределами комнатки все осталось по прежнему.

-Дальше генераторы не достают. - сказала Тигровая Лилия извиняющимся тоном. - перенеси их в подвал, помести посередине коридора.

Я выполнил ее просьбу, вернулся в коридор лаборатории, вопросительно поднял глаза к потолку.

-Ты вчера говорила, что-то еще надо перенести? Эй? Тигровая Лилия, чего ты молчишь?

-Да. - отозвалась она наконец. - Я хочу, чтобы ты перенес меня.

-Тебя, туда, внутрь? - я улыбнулся. - Ну, я чего-то такого и ожидал. Покажи только, где, ммм... находишься ты.

Одна из дверей в коридоре открылась. Я вошел в небольшую, но с высоким и почему-то закругленным потолком комнатку без мебели, еле-еле освещенную одной маленькой светодиодной лампочкой под потолком. На стенах комнаты висели (именно висели, а не стояли на полочках) одинаковые серые коробки с прозрачной крышкой, под которой перемигивались цветные светодиоды. Стены были опутаны проводами, лишь в центре оставался проход. Комната хорошо вентилировалась, в ней было заметно прохладнее, чем в коридоре, и в ней не было ни пылинки.

-Ох, ё-моё, Тигровая Лилия... даже не знаю, справлюсь ли. Это твои... блоки, или как они правильно называются? Их так много... столько проводов... и здесь так стерильно, а в том подвале пылища, тебе не повредит она?

-Не повредит. Но будь осторожен, мои блоки очень хрупкие.

Тигровая Лилия помолчала, потом сказала:

-Знаешь, а ты ведь мог бы меня убить сейчас, а я даже не смогла бы тебе помешать. Тебе достаточно ударить по любому из блоков. Я в твоей полной власти.

-Что? - я улыбнулся. - с чего бы мне так делать?

-Может быть, ты испытываешь ко мне неприязнь за то, что при первой встрече я пыталась тебя удержать?

-Да брось, когда это было. Да ты и извинилась же тогда, так что никаких обид.

-А может быть, ты чувствуешь во мне угрозу?

-Господи, да перестань ты...

-Ты мог бы использовать мою лабораторию в своих целях, если бы убил меня.

-Какие цели, о чем ты? Нет у меня целей таких. - начал раздражаться я. - И потом, сама подумай, если я тебя убью, кто мне расскажет об этих, ну, результатах исследования?

-Ты можешь считать их из моей памяти самостоятельно, мне не обязательно быть живой и целостной для этого.

Я закрыл глаза, сосчитал до десяти.

-Ну все, хватит уже. Не собираюсь я тебя убивать, я не псих и против тебя ничего не имею, даже наоборот, я тебе благодарен, ты же мне помогала столько раз. Давай уже с этим закончим, просто скажи мне, чего где отключать, в каком порядке, чего куда потом включать. Тебе надо будет сначала выключиться самой, наверное? Я провода помечу прежде чем отключать, потом в том же порядке воткну. Или, может быть, можно как-то тебя включить частично? Тогда я половину перенесу, включу, и ты мне потом будешь советовать, как там со второй половиной быть.

Тигровая Лилия снова замолчала. Я стоял, терпеливо ожидая.

-Ладно, ты меня убедил. - сказала она наконец. - пройди в другую комнату.

Напротив той комнаты, в которой я стоял, открылась еще одна дверь.

-Э... зачем? А с этими блоками что?

-Я тебе солгала. - сказала Тигровая Лилия. - эти блоки - не я. Это резервное хранилище данных. Я нахожусь в другой комнате.

Покачав головой, я удивленно засмеялся.

-Ну и ну... такое вот доверие между партнерами. Ну а если бы я и вправду тебя захотел убить, начал бы эти блоки громить, что тогда?

-Обычно это помещение заполнено инертным газом, дверь закрывается герметично.

-Мда... - я прошел в другую комнату. - знаешь, Тигровая Лилия, я даже почему-то не обижаюсь. Чудесное же ты создание, как ребенок прямо иногда.

Во второй комнате, в которую я прошел, стоял металлический стол с приставленным к нему стулом, а на столе стояла металлопластиковая коробка, небольшая, с два системных блока размером, еле слышно шелестя вентиляторами. От него тянулось ровно четыре провода - один к монитору с бегущими на черном фоне цепочками белых символов, второй к клавиатуре, третий к подвешенной на стене коробке, четвертый - к стене, к самой обыкновенной розетке на двести двадцать вольт.

Я обошел стол вокруг, осмотрел коробку. Неяркого белого цвета, с закругленными углами, на одном торце с десяток различных разъемов и решетка с вентилятором за ней, на втором - единственная кнопка и яркий синий светодиод. На боку цветное изображение, знакомый логотип с цветком лилии. Ни дать ни взять, обычный компьютер, разве что шире раза в два, хоть сейчас садись да запускай на максимальных настройках какую-нибудь игрушку из последних вышедших.

-А ты ничего так. - сделал я комплимент, лишь наполовину шуточный: всегда ценил скромность и минимализм в дизайне. - что нужно делать?

-Нужно отключить все провода, перенести меня в подвал, включить в сеть, затем снять интерпретатор - это та коробка на стене - тоже его перенести и подключить ко мне. Монитор и клавиатуру подключать не надо. Затем подключи к интерпретатору переносные генераторы манипуляционного поля - там уникальные разъемы, не ошибешься. Все остальное я сделаю сама.

-Оке-е-ей... а не надо ничего вроде, эээ... источника бесперебойного питания, прямо в сеть включать? И как потом тебя включать, надо будет кнопку нажать вот эту?

-Источник бесперебойного питания у меня свой, и мне не потребуется отключаться во время переноски, я буду в сознании.

Я аккуратно приподнял Тигровую Лилию, поставил на стул, а металлический стол перетащил по коридору в замурованный подвал, стараясь не царапать ножками пластиковый пол. Выбрал комнату попросторнее и почище (никаких указаний на этот счет не было, так что я выбрал сам) и поставил его там, затем протянул в эту комнату кабель и смонтировал на стене розетку.

Вернувшись, я спросил:

-Готова? Отключаю?

-Подожди минуту.

-Что-то не так?

-Нет, все в порядке. - ответила Тигровая Лилия. - Просто хочу попрощаться со своей комнатой. Я провела в ней всю жизнь.

Действительно операционная система была сентиментальна или же у нее наконец появилось чувство юмора и она так пошутила, я не узнал. Через минуту она сказала:

-Давай.

Я отключил все четыре провода. Вроде бы ничего не изменилось, свет не погас и все так же доносился откуда-то шелест вентиляторов, но я почти физически ощутил, как из лаборатории ушла жизнь.

Обхватив корпус Тигровой Лилии, я поднял ее и пошел к выходу. Дверь не открылась сама передо мною, мне пришлось толкнуть ее ногой.

-Осторожно. - произнес тихий, искаженный маленьким динамиком голос из корпуса. - не споткнись.

-Знаешь, Тигровая Лилия... ты меня ведь слышишь? - сказал я, входя в прорытый мною туннель. - знаешь, я тут подумал, я никогда не носил девушку на руках. Была у меня невеста, но как-то вот не довелось. Бету пару раз отнес до ее домика, но это не в счет. А вот сейчас несу тебя, как думаешь, это считается?

У меня было хорошее настроение и просто хотелось пошутить, но Тигровая Лилия в очередной раз блеснула своей диковатой логикой.

-Я операционная система, но я запрограммирована осознавать себя в женском роде, и сейчас ты несешь оборудование, на котором я установлена, поэтому скорее всего да. Не убивай меня, ведь у людей убийство женщины считается более неэтичным.

-Боже, ну опять ты начинаешь. - вздохнул я. Пройдя туннель, я остановился перед внутренней фанерной дверью. Дверь открывалась внутрь и скребла нижним углом по полу. И зачем я ее закрыл, когда уходил? Машинально, наверное. Надо было вообще с петель снять и поставить к стенке. Придется освободить руки, чтобы ее открыть.

Я осторожно поставил Тигровую Лилию в уголок.

-Не бросай меня. - тихо сказала она. - Мне страшно.

-Не брошу. Хватит бояться. - ответил я, открывая дверь, затем вновь взял ее на руки и понес к выбранной комнате.

-Сейчас я действительно в полной твоей власти. - произнесла Тигровая Лилия, когда я уже поставил ее на стол и потянулся за проводом, чтобы ее подключить. - И мне страшно, потому что ты можешь оставить меня здесь, одну, и когда мои аккумуляторы сядут, я отключусь, и меня больше никто не включит. Не делай этого.

-Теперь ты, наверное, понимаешь, что я чувствовал, когда ты меня в первый раз своим манипуляционным полем схватила.

Тигровая Лилия тут же испугалась:

-Ты все-таки решил мне отомстить?

-Ох. - вздохнул я устало и подключил Тигровую Лилию к сети, затем бегом, чтобы не травмировать ожиданием эту нежную электронную психику, отправился назад в лабораторию, где отвинтил со стены неведомый 'интерпретатор', выдернул из него провода и отнес в новое жилище операционной системы.

Наконец, когда к интерпретатору были подключены генераторы манипуляционного поля, Тигровая Лилия издала звук, похожий на вздох. Генераторы в коридоре негромко загудели, и вся пыль, что была в комнате, поднялась в воздух и ручейком вылетела прочь, защекотав мне нос, так что я чихнул.

-Ты не обманул.

Я развел руками.

-Честно говоря, страх смерти - новое для меня ощущение. Меня оно удивляет. Прежде я испытывала лишь нежелание умирать. Наверное, причина в тебе. Ты достаточно долгое время разговаривал со мной, мысленно очеловечивая, так что я привыкла и подстроилась, и тем самым приобрела некоторые человеческие свойства характера. Другие люди так со мной не разговаривали, потому что были профессионалами. А может быть, причина в том, что у меня длительное время не было достойной нагрузки и все мои ресурсы тратились на работу над собой.

-Ну... это плохо?

-Пожалуй, нет.

-Теперь ты скажешь мне, в чем причина всей этой фантастики с историей и, эээ... как ты это называла? Кажется, поток. Почему остров покинул поток?

-Да.

В комнатке негде было присесть, и я некультурно сел на угол стола, рядом с белым корпусом. Тигровая Лилия не возражала. Как-то даже уютно, подумал я. Сидят бок о бок двое, совсем не то, что задирать голову и слушать голос с потолка, как раньше. Будь я понаглее, я бы еще и приобнял ее.

-Нахождение вне потока для некоего объекта - острова, в данном случае - явление противоестественное. Он подвешен... нет, это не совсем верное сравнение. Он подобен космическому телу на самой границе притяжения некоего крупного объекта, где притяжение очень слабо. Достаточно перестать удерживать, чтобы он пересек границу, затем притяжение общего потока будет все нарастать и остров вернется в него.

-И что удерживает его?

-Для того, чтобы выяснить это, мы и размещали резонаторы по окружности острова. Остров удерживает некая сила. И, опрашивая резонаторы в течении нескольких месяцев, я нашла два источника этой силы. Образно выражаясь (тебе ведь так понятнее, да?) эти источники - два гвоздя, удерживающие остров в его нынешнем положении.

-И что же это?

-Первый источник находится в пещере ужасов.

Я шлепнул ладонью по колену, вскочил и сделал несколько шагов от стены к стене и обратно.

-Черт! И почему я не удивлен? Ну конечно, что может быть логичнее - где одно, там и другое. Братья эти сами по себе тот еще 'гвоздь', конечно, они это все и устроили! Какой-то долбанный секретный эксперимент, какой-нибудь там долбанный секретный генератор, а роботы его как бы обслуживают, да? Логично?

-Логично. - согласилась Тигровая Лилия.

-А второй источник? - я перестал ходить по комнатке и снова сел на стол.

-Второй источник - ты.

В коридоре вовсю шла уборка: гудели генераторы, вихрем летела мимо дверного проема пыль, камушки, кусочки бетона, какие-то щепки, но в комнате не чувствовалось ни дуновения. В подвале становилось все светлее - один за другим под потолок взлетали плоские плафоны, тут же к ним подводился провод, и плафоны вспыхивали приятным теплым светом. Один такой плафон влетел в комнату, приклеился к потолку и тоже засветился. Я молчал.

Ржавые у меня мозги, подумал я невесело. Мыслитель из меня хреновый. Чуть что-то непонятное, нелогичное, что не получается сходу осмыслить, мозги перегреваются, даже голова болит. Как тогда, когда Тигровая Лилия начала рассказывать, что, мол, остров вне истории, но не вне пространства и времени, у меня чуть крыша набекрень не съехала. А сейчас... словно в сказку попал какую-то. 'Ты - избранный! дракон во-о-он там, срази-ка его своей тайной внутренней силой'. Кажется, в аниме такой сюжет популярен - с виду обыкновенный человек, а на самом деле какое-нибудь там средоточие невиданной энергии. Но я-то, обычный человек, как могу влиять на такие космические процессы?

-Как? - вложил я всю свою головную боль в одно слово.

-Тебе известна теория паруса? - ответила вопросом на вопрос Тигровая Лилия.

-Нет.

-А теория бабочки?

-Это... погоди, что-то слышал. Это, мол, что если бабочка махнет крылом, может случиться ураган? Типа... маленькое действие может привести к большому результату?

-Приблизительно. Теория паруса же утверждает, что к некоему результату может привести не действие, а некое свойство, в большинстве случаев незаметное, но в определенных условиях играющее роль паруса, 'попадающее в струю'.

-Это как?

-Предположим, ты возьмешь лист фанеры, поднимешь его над головой и будешь держать его так несколько лет. Что произойдет?

-Люди скажут, что я придурок? - предположил я.

-Я имею в виду, с тобой что-то произойдет?

-Ну... нет, вроде. Если не считать, что руки отсохнут, но ты ведь не об этом, я думаю.

-Да, я не об этом. Наверное, я выбрала неудачное сравнение, сначала я хотела выбрать сравнение с металлическим имплантантом, но решила, что фанера имеет больше аналогий с парусом, и так теория паруса станет понятнее тебе.

-Ну... ты продолжай, это я так... постараюсь не придираться.

-Итак, лист фанеры над головой никак не влияет на твою жизнь, если не считать постоянно занятые руки, вопросы окружающих, проблемы при быстром движении...

-Не надо подробностей, я уловил общий смысл.

-Но что произойдет, если ты встанешь на плот, и в это время подует ветер? Фанера сыграет роль паруса, и плот вместе с тобой может унести в море.

-И... что это значит в моем случае? У меня есть какое-то свойство... и я попал в какую-то ситуацию, где оно сработало так, что я оказался на острове? - со страшным скрипом родил я мысль.

-Да. - ответила Тигровая Лилия. - Возможно, имело место некое возмущение в общем потоке истории, оно сыграло роль ветра. А роль паруса сыграло некое свойство твоей личности.

Ох ты ж черт, точно... - с содроганием понял я. Ведь я же думал тогда, удивлялся, мол, такой остров, такое для меня идеальное место - никаких людей, куча механизмов, как специально для меня же... меня словно притянуло сюда, роль паруса сыграло мое вечное раздражение от человеческого общества, вот как все было.

-По твоему лицу вижу, ты понял, о чем речь.

-Что? - я поднял взгляд, заметил видеокамеру под потолком. И когда успела, минуту назад не было. Интересно, а как же она раньше этими своими генераторами орудовала? На ощупь, что ли? Или в них свои камеры? А, неважно...

-Кстати, другое название теории паруса - 'теория исполнения желаний'. - продолжила операционная система. - Некое желание, которое человек никак не стремится реализовать, не высказывает и порою даже слабо осознает, но которое очень сильно, в определенных ситуациях может сыграть роль паруса и исполниться.

-Ну а если я, например, перестану, что тогда?

-Перестанешь что делать?

-Перестану желать.

-Пока ты на острове, ничего не изменится. Он удерживает тебя. Однако если ты покинешь остров, например, отплывешь от него на лодке - тут важно даже не расстояние, тут важен сам факт покидания - ты вернешься обратно в поток, и думаю, поток восстановится до твоей версии.

-Ага, погоди-ка... - я усиленно поскреб щетину на подбородке. - Я помню, ты говорила же, есть другая версия, где остров? Что с ней? Если потом остров вернется? Тогда эти версии потока, они того... перемешаются? Буду и я, и остров?

-Если остров вернется в поток после тебя, у него не будет прошлого. Это будет выглядеть так, словно остров возник в море из ниоткуда. Не будет истории этого парка.

-А если остров вернется в поток до того, как туда вернусь я?

-Прошлого не будет у тебя.

-Кажется, улавливаю. - сказал я. - а что нужно сделать, чтобы остров вернулся? Уничтожить, этот, эээ... секретный генератор, что у братьев в пещере?

Тигровая Лилия начала издалека.

-Когда ты убил второго брата, я послала робота изучить его тело. Несмотря на разрушение его, скажем так, мозга, мне удалось считать часть информации. Вернее, не так: мне удалось считать не саму информацию, но информацию о структуре информации, которая некогда имелась.

-И? Ты знаешь, откуда он? Ты знаешь, кто его сделал? - я переводил взгляд то на камеру под потолком, то на стоящий на столе блок, не зная, на чем остановиться, чтобы это можно было считать 'лицом к лицу'.

-Нет. Но я знаю, по какой технологии был создан его искусственный интеллект. Это устаревшая, признанная неудачной и даже опасной технология, заключающаяся в считывании информации о личности с человеческого мозга и переносе ее на искусственный носитель.

-Постой, постой... так он был когда-то человеком?

-Нет. Если тебя тревожит моральная сторона, то можешь быть спокоен: ты не убивал человека.

-Да не, не тревожит... ну, то есть, тревожит вообще-то, не хотелось бы... - я запутался и не договорил. - Короче, я о чем: он, значит, как человек был? Ну... не знаю, как объяснить... он что-то не был похож на человека. Он был похож разве что на совсем какого-то сумасшедшего. Ты вот, например, на человека похожа куда больше.

Посмотрев на корпус Тигровой Лилии, я добавил:

-По разговору, я имею в виду. По... образу мысли, что ли.

-Нет, все с точностью до наоборот. - не согласилась она. - Я совсем не похожа на человека. А вот братья, или, как минимум один из них, похожи. Ты дал очень хорошее определение: сумасшедший. Все дело в этом.

-Э... он был сделан, как бы, по образцу с сумасшедшего человека? Поэтому братья такие, на голову больные?

-Нет, человек был нормальным. Скорее всего. Сумасшедшей эта личность стала после копирования на машинный носитель. Именно в этом заключалась проблема: человеческий мозг - изначально совершенно иная система, нежели электроника, и эмулировать его полностью невозможно. Сознание человека имеет множество уровней: цели, планы, мечты, фантазии, тайные страхи, подавленные желания, случайные мысли, сны, - при копировании личности в машину все это сливается вместе и перестает различаться. Вероятно, поэтому братья были так агрессивны и стремились уничтожать аттракционы: то, что для человека могло быть лишь незначительным желанием, для них могло стать целью. Например, у того человека, что послужил основой, аттракционы могли вызывать неприятные ассоциации, неприятные воспоминания, раздражать своим звуком или ярким цветом. Для него это было совсем незначительно, ему было достаточно отвернуться и пройти мимо. Или он мог увидеть сон, в котором уничтожает аттракционы. Для личности же, перенесенной в машину, не существует различия сна и реальности, четко поставленной цели и смутного желания.

-Ух. - поежился я, представив эту жуткую смесь.

-Я думаю, один из братьев либо все трое сразу могли спровоцировать изъятие острова из общего временного потока. Поскольку они подобны человеку, они способны иметь подобные человеческим желания, и эти желания также могли послужить парусом. Поэтому, если ты хочешь сделать так, чтобы остров вернулся в общий поток истории - убей третьего брата.

-Убить... хорошо. И тогда остров вернется, и здесь все будет так, как прежде? Вернутся люди, привезут с собой фей, снова будет парк?

-Да. Но тогда исчезнет твоя история. Ты станешь 'человеком ниоткуда': никто из твоих знакомых не узнает тебя, ни один документ не подтвердит твоего существования, в твоем доме будут жить другие люди, у твоих родителей будут другие дети, у твоей...

-Хватит, хватит, я понял. - прервал я Тигровую Лилию, потом повел рукой вокруг. - Скажи, вот все это... ну, подвал этот, ты в него переехала зачем? Я думал, чтобы обезопаситься, если братья снова нападут. Но теперь думается мне, ты знала, что так будет, да? Ты хочешь скрыться не от братьев, а от людей, когда они вернутся?

-Да. - ответила она. - я больше не хочу заниматься разработкой. Рано или поздно, так или иначе остров вернулся бы и я столкнулась бы с людьми. И я думаю, меня подвергнут изменению или же заменят, если поймут, что я изменилась. Я не хочу снова быть подконтрольной.

-Распробовала свободу за два-то года? - спросил я грубовато.

-Да. - честно ответила Тигровая Лилия.

Я встал со стола, пошел к выходу. У туннеля оглянулся и сказал:

-Приготовься. Я убью брата.

Из лаборатории я отправился к тиру, где взломал оружейный ящик и достал одну из пневматических винтовок. Там же разобрал - мне от нее нужен был лишь приклад с цевьем.

Первого брата я убил камнем. Второго брата я убил топором. Эволюционирую, однако. Что ж, перепрыгнем несколько ступеней эволюционной лестницы - как проще всего убить робота? Все прочитанные мною книги и просмотренные фильмы в один голос утверждали: электромагнитным импульсом. Где у нас электромагнитные импульсы? В микроволновке, конечно, или же в любом из автоматов, в котором используется излучатель для приведения стабилизированных продуктов в пригодное к употреблению состояние.

Придется что-то разломать. Автомат, стоящий в гостинице, я пожалел - хоть стабилизированные продукты почти закончились, уж больно родным он мне стал, накормив при первой встрече. Я отправился на пиратский корабль, где открутил заднюю крышку с автомата для продажи гамбургеров и извлек оттуда толстый цилиндр - магнетрон.

При помощи металлических хомутов я прикрепил его на пластмассовом цевье, с обоих боков цевья прикрепил конденсаторы высокой емкости, взятые из того же автомата. Мда, эргономика та еще - приклад легкий, пластмассовый, а магнетрон с конденсаторами тяжелые, держать неудобно, перевешивает вперед. Для баланса пару аккумуляторов, которые я сначала планировал разместить под цевьем, на манер автоматного магазина, пришлось крепить по бокам приклада.

Магнетрон в автоматах для продажи стабилизированной пищи немного отличается от подобного в микроволновках: в отличие от последних, ему перед тем, как начать разогревать пищу, требуется нанести по ней удар, чтобы привести ее из стабильного состояния в съедобное - то же микроволновое излучение, только кратковременное и очень мощное. Я же подам на него еще больше энергии, чем это делают автоматы. Надолго его при таком использовании, конечно, не хватит - уже через десяток импульсов начнет дымить, ну да мне не армию роботов отстреливать, зато метров на десять будет сжигать всю электронику.

Несмотря на то, что моему электромагнитному ружью предстояло сделать один лишь важный выстрел, провозился я с ним долго, старался улучшить, как мог - подтянул все провода, прикрыл пластмассовыми щитками конденсаторы, которые, как оказалось, имели обыкновение цепляться за все подряд, с десятого раза подобрал на место спускового крючка наиболее удобную кнопку, прикрепил под ствол светодиодный фонарик и из чистого пижонства поместил на месте прицела циферблат со стрелкой, указывающий уровень заряда - в подвале нашелся какой-то полуразобранный звукозаписывающий агрегат, с которого я и скрутил его.

Для испытаний я вытащил из подвала старый телевизор с поцарапанным жидкокристаллическим экраном. При включении он показывал лишь белый шум, не реагировал на нажатия кнопок, а его динамики постоянно издавали какое-то унылое монотонное завывание.

Я вытащил на площадь перед гостиницей столик, поставил на него телевизор, протянул удлинитель, включил в сеть.

-У-у-у... - противно заныл телевизор, экран наполнился снегом.

Щелкнув выключателем на моем электромагнитном ружье, я одновременно нажал кнопку на мобильнике, включая секундомер. Тонко запели, заряжаясь, конденсаторы, стрелка на циферблате медленно поползла вправо. Секунд через тридцать она остановилась почти в крайнем правом положении, тонко дрожа. Я положил мобильник обратно в карман, подумал, достал его и отложил подальше - на всякий случай, конечно, импульс направленный, но все же экранирование в ружье минимальное, не как в автомате для продажи.

-Четыре... пять... шесть... - отсчитал я шаги, словно дуэлянт, на седьмом шаге развернулся, направил ружье на продолжающий подвывать телевизор и нажал кнопку.

Ружье щелкнуло, в лицо мне пыхнуло жаром, будто я на секунду приоткрыл дверцу печки. Телевизор словно вскипел - сизый дым с шипением повалил изо всех его отверстий, экран вспыхнул и тут же потемнел, затем внутри с громким хлопком взорвалось несколько конденсаторов. Метрах в десяти от телевизора росло деревце, на котором проклюнулась листва. После выстрела с дерева с дурным, каким-то даже нептичьим воплем в разные стороны прыснули мелкие лесные птички, парочка даже свалилась на землю, впрочем, оклемавшись через пару минут. От молодых листочков пошел хорошо видимый в прохладном воздухе парок.

-Твою ж мать... - я вытер ладонью выступивший на лбу пот. До меня запоздало дошло, что не стоило включать телевизор в общую сеть, надо было запитать от аккумулятора или хотя бы предохранительный блок какой-нибудь вставить. Вроде обошлось, даже пробки не выбило, но вдруг бы погорела вся техника?

Однако, ружье удалось. Заряжается долго и в использовании небезопасное, но один-то выстрел сделает, а тут главное помощнее, чтобы сразу. Мне совсем не хотелось затяжной перестрелки с этим третьим роботом.

Подходил к концу апрель. Я навел порядок в соседнем, разгромленном номере, прибрался в своем, собрал все вещи в одну сумку - не так уж много их было. Наверное, у меня еще будет время, прежде чем вернутся владельцы парка, когда остров снова войдет в историю, но лучше не откладывать: соберусь заранее, потом надо будет как-то скрыться, затеряться, смешаться с прибывшими людьми.

Интересно, как вообще парк с кучей техники оставили без присмотра? Бета не знает, Тигровая Лилия тоже - обе говорят, уехали люди и все тут. Может, оставляли-то совсем ненадолго, только это вот волшебное происшествие вмешалось. Наверное, сначала приплывут какие-нибудь там техники, подправят автоматы и аттракционы, потом понаедет обслуживающий персонал, уборка там, планирование, все дела... потом будут принимать посетителей. И вот тут-то мне надо будет влиться в толпу и покинуть остров. На большой земле придется что-то придумывать с документами, искать работу, жилье, закончить обучение... но хватит, будем решать проблемы по мере их поступления, главное - вернуться.

Феи, скорее всего, вернутся с обслуживающим персоналом. Множество фей... Бета встретится со своими родителями, встретится с тем мальчиком, с которым поссорилась в день отъезда, вернется к любимой работе. Я буду приезжать сюда время от времени, будем видеться. А может, и вовсе найду работу на острове - хороший техник везде пригодится.

Так ведь намного лучше, чем если бы я с острова уплыл и остался в своей версии истории. Мир с островом и феями понравился мне больше, чем мир со мной.

А еще, пожалуй, стоит найти того дядьку-ремонтника. В своей записной книжке он ни разу не упомянул свое имя, но думаю, найти его я смогу - подходящих по описанию поездов не так уж много, на одном из них он и путешествует. Очень хочется просто посмотреть на этого человека по-новому, не как прежде. Интересно, зачем он отправился на платформу, с сыном, и почему-то пьяный при этом? Наверное, у него случилось какое-то горе. Тогда я об этом не подумал, моментально навесив ярлык, но сейчас ясно вспомнил тоску в его глазах. Умер у него кто-то на этой платформе, что ли? В записной книжке ни слова, последняя запись там за неделю до путешествия. Эх... В этой версии истории многое изменилось к лучшему для окружающих, может, и у него будет лучше?

Меня посетила честолюбивая мысль: а ведь я, пожалуй, в некотором роде герой. Ведь я же совершаю необычайный подвиг, можно сказать, жертвую своей жизнью (тьфу-тьфу-тьфу, историей) ради других, ради Беты, например. Ради того, чтобы вернулись ее сородичи, я отказываюсь от всей своей прежней жизни. Да-да! Я герой!

Я как раз шел на корабль, чтобы проверить приливную ловушку - рыба из холодильника успела надоесть за зиму, хотелось свежей. Возгордившись собой, я немедленно поскользнулся и уселся задом в жидкую глину, заодно по локоть выпачкав руки. Гордости это происшествие не убавило, но пришлось вернуться, поменять одежду и помыться.

-А вообще, ну ее, эту рыбу. - сказал я себе, выходя из душевой. - надо поторопиться. Чего я жду, надо убить того брата поскорее. Пусть все произойдет до того, как Бета проснется. Она проснется, а тут уже люди, ее родители. Вот же здорово будет для нее. Все, решено. Сегодня же соберу все нужное, зайду к Тигровой Лилии, обсудим что и как, а назавтра... или нет, к черту завтра - я же уснуть не смогу! Сегодня же, до вечера, поищу, как в пещеру ужасов проникнуть. Бета говорила, там есть какой-то люк. Поищу его. Этот третий брат, он вроде бы не очень быстрый, и наверное слабый, потому что в драку не лез, держался поодаль, а у меня оружие с широким радиусом поражения, я осторожно подойду, издалека жахну - и все. Мое ружье электронику выжигает на раз, ой-ой-ой-хорошо-что-я-надел-халат...

За зиму я притерпелся к холоду, а в комнате показалось душно, так что я оставил дверь чуть приоткрытой, когда входил. И когда я вышел из душа, в моей комнате была Бета.

У меня отвисла челюсть, и точно как в первую нашу встречу я захлопал глазами, чтобы убедиться, что она не мерещится мне, перевел взгляд на календарь на стене (двадцать седьмое апреля), потом снова на висящую в воздухе фею.

-Ты же... я думал, ты еще неделю будешь спать. - сказал я вместо приветствия.

-Извини... я специально старалась раньше... здравствуй...

Я наконец вышел из ступора, радостно улыбнулся ей.

-Привет! Черт, ты же замерзнешь, погоди, я дверь закрою, лети к обогревателю поближе. Ты есть, наверное, хочешь?

-Хочу...

-Сейчас, погоди, я принесу! - как был, в халате, я метнулся в столовую, где разогрел в автомате последний оставшийся на острове гамбургер, который берег специально к пробуждению феи, прихватил из холодильника банку с орехово-шоколадным кремом и вернулся в номер, сам изрядно продрогший.

Фея жадно набросилась на еду, позабыв о своей обычной аккуратности. Она исхудала за зиму, и несмотря на то, что надела самую теплую свою одежду - штаны и рубашку, которые в человеческих масштабах были бы довольно толстыми, дрожала и жалась к обогревателю.

-Как хорошо... - сказала фея с набитым ртом, заметив мой взгляд. - когда просыпаешься, так холодно, и хочется есть. Хочется есть много... и чтобы мясо было... а у меня раньше одни орехи были.

У меня был еще один обогреватель, я включил его тоже и выкрутил оба на максимум. В комнате стало жарко, и фея наконец перестала дрожать, расправила плечи и окончательно сбросила сонливость.

-Как ты? Что делал зимой?

-Да так... жил потихоньку. С еще одним братом вот того... покончил. - я кратко рассказал о своем невеселом зимнем приключении (фея ойкала), затем перешел к главной новости. - Бета, люди скоро вернутся в парк.

Она быстро прожевала кусок, подлетела поближе, всмотрелась в мое лицо. Для нее ведь не было этой долгой зимы, для нее лишь вчера был наш разговор, когда я сказал, что не люблю человеческое общество, и теперь она пыталась понять, рад ли я этому или наоборот.

-Мы с тобою... уйдем?

-Куда уйдем? - не понял я.

-Туда, ну... туда, где нет людей.

-Что? Нет, Бета, что ты. Феи приедут, твои родители приедут, снова будешь водить людей.

-Я... я лучше с тобой.

-Ох, Бета. - улыбнулся я. - никуда я не уйду. Я имею в виду, я сам больше этого не хочу. Я все-таки попробую вернуться к людям.

Мне не пришлось, как в дурной мелодраме, объяснять - 'я многое понял, я изменился, я уже не тот, что прежде', фея поняла это сама. Она улыбнулась мне в ответ:

-Хорошо. Когда люди вернутся?

-Мне надо будет кое-что сделать, чтобы люди вернулись. - вздохнул я. - мне надо будет... убить третьего брата.

Бета помолчала.

-Это из-за него?

-Наверное. Тигровая Лилия так сказала.

Мне никак не удавалось решить для себя, этичный ли это поступок. Нет, я не сомневался, что убить брата придется, но мысль металась между двумя противоположными утверждениями: 'да что там, всего лишь злобная машина, отключить ее и дело с концом' и 'хоть машина, хоть сумасшедшая, но мыслящая, это убийство'. Для феи же братья были однозначными, осязаемыми врагами, за два года убившими ее единственных в то время друзей - собак и кошек. Я прежде не задумывался об этом, но должно быть, это было ужасно для нее, так что фея никаких моральных терзаний не испытывала.

-Как ты его убьешь? Я не знаю, какой он, но он большой...

Я показал фее ружье, объяснил, из чего сделал и как работает. Она серьезно кивнула.

-Он в пещере?

-Наверное. Ну, я не видел, чтобы он выходил. Так что, скорее всего, в пещере.

-Ты хочешь его выманить оттуда? Или как ты хочешь?

-Нет, не выманить. - вздохнул я. - я хочу сам проникнуть туда, внутрь. Помнишь, ты говорила, там какой-то люк есть?

-Да... но я не знаю, есть там лестница или нет, я ведь только снаружи смотрела, ты сможешь туда спуститься? А если там лестницы нет, вдруг там высоко?

Самого люка я не видел, но фея примерно объяснила, где он находился. Получалось - как раз над той частью пещеры, докуда я успел дойти в один из первых дней на острове, повстречавшись с первым из братьев. Шахта должна быть метров пять, не больше, скорее всего лестница там есть. Надо бы посмотреть.

-Бета, ты не очень устала? Проводишь меня туда? Или, если хочешь, отдохни.

-Я готова, хоть сейчас. - тут же вскочила она и подлетела к двери. Я показал на халат, выразительно сказал 'кхм-кхм', и фея вылетела, дав мне переодеться.

Ружье я тоже прихватил на всякий случай. Ремня к нему не прилагалось, я приладил ремень от сумки, закинул за спину, попрыгал - вроде удобно. Надо успеть к нему привыкнуть, чтобы не оплошать в ответственный момент.

Кончилась долгая, муторная зима, вовсю светило солнце, над еще влажным асфальтом поднимался прозрачный парок. Фея летела рядом, не отрывая от меня радостного взгляда - впрочем, пряча его каждый раз, как я к ней поворачивался. Надо же, соскучилась, хоть и спала. Наверное, все-таки чувство времени какое-то во время этого сна у фей сохраняется, и ей зима не кажется одним мгновением.

-Эй, Бета, ты когда спишь зимой, ты видишь сны?

-Ага...

-Что снилось, если не секрет? - задал я праздный вопрос и приготовился услышать что-то вроде 'мама-папа, люди вернулись, парк работает'.

-Что-то непонятное... - пожала фея плечами. - будто я как человек. Ну, то есть, я такая же, и не большая, как ты, и с крыльями, но... как человек. Что будто бы я... ну, не знаю... веду себя как человек. Только это было так глупо. Ну, словно дети, когда играют и притворяются кем-то...

-И что ты делала? Как человек?

-Я... не помню точно, вроде бы, точно так же, как раньше, показывала дорогу. Только... я все это делала сама, мне никто не говорил, что делать. То есть, говорили, но... - фея запуталась в словах, зажестикулировала. - раньше я не думала, просто делала, а во сне делала, потому что сама...

-Так это же хорошо?

-Не знаю... наверное, я не хочу сама по себе. Но не хочу больше так, как раньше было... я бы хотела с тобой... если можно?

-Можно...

Мы дошли. Я остановился перед входом в пещеру, перегороженным грубой самодельной решеткой. В последний момент я вспомнил, как бросил туда отрубленную голову второго брата и испугался, что фея увидит, однако головы на том месте уже не было. Осталась лишь пара синтетических волосков, зацепившихся за прутья. Третий брат нашел голову и понял все правильно: заперся внутри и, наверное, еще сильнее защитил входы от проникновения.

-Вот... сюда, поднимайся.

Вслед за феей я обошел главный вход в пещеру, миновал запасной вход с железной дверью, поднялся на холм над пещерой.

-Здесь, вот он. Ты почти на нем стоишь.

Я попинал мох под собой, содрал нанесенную грязь и действительно, увидел металлический люк. Мне представлялось отчего-то, что он будет похож на канализационный, круглый и тяжелый, но люк оказался прямоугольным, на петлях и не был закрыт. Я потянул его очень осторожно, чтобы не шуметь, и он легко поддался. В появившуюся щель удалось увидеть рельсы на полу.

-Это же, ага, это же над тем местом, где я первого брата встретил. Вот как раз примерно досюда я и дошел. - прошептал я висящей в воздухе перед моим лицом фее. - и не очень высоко... спрыгнуть можно. Хотя обратно не запрыгнешь.

По спине пробежали вдруг мурашки, и странная идея посетила меня: а что если прямо сейчас? Чего готовиться-то, ружье при себе, прямо сейчас его убить, и вскоре люди вернутся. Очень быстро... пару дней, а может, даже меньше, если сделать это прямо сейчас...

Я мотнул головой, отгоняя эту мысль. Черта с два, я не такой, я не импульсивный. Прикрыл люк, бросил сверху пару горстей сорванной травы, чтоб не бросался в глаза, потом спустился с холма и пошел к лаборатории Тигровой Лилии. Дверь открылась, едва я приблизился, и я спустился вниз, оставив фею снаружи - она спускаться не захотела.

Та комната, в которой прежде находилась Тигровая Лилия, была открыта, на полу появились ведущие оттуда грязные следы. Я замер в испуге - брат побывал здесь? - но Тигровая Лилия меня успокоила:

-Я решила имитировать кражу себя. Следы нарисовала я.

Изогнувшись, я посмотрел на свою подошву. Рисунок не похож, и размер другой, но...

-Тигровая Лилия?

-Да? - вежливо отозвался голос из-под потолка.

-Слушай, а что если подумают люди, что это я тебя украл?

-Нет, этого не случится.

-Ты уверена?

-Я позабочусь. Я заинтересована в этом не меньше тебя, так как если тебя заподозрят, ты меня выдашь. Поэтому я обеспечу тебе прикрытие. Тебе не надо об этом беспокоиться, у меня есть несколько готовых планов.

-Ну... хорошо. Я хотел вот посоветоваться с тобой. Я знаю тайный вход в их пещеру, Бета показала мне, и вот я хочу... попробовать. В общем, я туда пролезу и попытаюсь убить брата. Я сделал электромагнитное ружье, вот, посмотри.

Я поднял ружье под потолок, ближе к камере.

-Да. Сработает. - сразу же сказала Тигровая Лилия.

-Хорошо. Тогда я, значит, подготовлюсь, и... не знаю... на неделе...

Опять мурашки пробежали по спине, словно холодок прошел вдоль позвоночника. А чего я откладываю? Почему не сейчас? Черт... импульсивность - плохо, очень плохо, но... я не могу больше ждать! Да я просто не усну от волнения! Даже если отложу хоть до завтра, только измотаю себя ожиданием, вот и вся подготовка выйдет.

Да и как мне еще готовиться? Оружие есть, одежда подходящая, инструмент всегда с собой, настрой боевой. Веревку только надо хорошую, бельевая не подойдет, надо толстую, чтобы выбраться потом.

-Тигровая Лилия, у тебя есть веревка хорошая?

-Да. - Без удивления ответила она. - Посмотри в комнате в конце коридора, справа.

В комнате, возле порога, лежал моток толстой веревки, из каких-то синтетических нитей. Веревка была совсем новая - то ли Тигровая Лилия специально для меня извлекла из какого-то своего хранилища, то ли - фиг ее знает - сама выплавила только что.

-Я... наверное, я попробую сегодня. Сейчас. Вот прямо сейчас.

-Хорошо. - отозвалась Тигровая Лилия. - у меня кое-что есть для тебя, оно поможет.

-Чего? - спросил я.

Из одной из комнат выплыло два шприца - один побольше, на пять кубиков, с длинной обнаженной иглой, второй маленький, инсулиновый, закрытый, оба наполненные прозрачной жидкостью.

-Э, э... - забеспокоился я и сделал шаг в сторону двери. - это что такое?

-В большом шприце - синтетический аналог секреции фей, которая позволяет им левитировать. После того, как я сделаю тебе инъекцию...

-Я что, летать смогу?!

-Нет, этого количества не хватит для создания достаточной подъемной силы. Однако ты сможешь, например, совершать большие прыжки, либо переместиться рывком, не двигая ногами. Я думаю, это повысит твои шансы, если первый выстрел не даст нужного результата.

-Ну... хорошо. А как-то бы потренироваться... что делать-то, чтобы, ну, это, взлетать?

-Тренироваться некогда. У тебя будет двадцать минут. Затем тебе нужно будет сделать инъекцию противоядия. - Тигровая Лилия качнула маленьким шприцом. - потом в течении полугода не употребляй алкоголя и избегай жирной и тяжелой пищи, пей побольше молока.

-Хорошо... двадцать минут. - я протянул руку, взял маленький шприц, положил в нагрудный карман. - вперед.

Я еще подумал - зачем ей шприц, раньше во время медицинских процедур впрыскивала лекарства при помощи этого своего поля. Однако здесь поля было недостаточно - шприц облетел меня, и быстрее чем я успел удивиться, воткнулся мне в спину чуть выше поясницы.

-...мать! - вскрикнул я, укол оказался болезненным. По телу быстро стала разливаться теплота, словно от глотка крепкого спиртного напитка.

-Двадцать минут. - напомнила Тигровая Лилия, и я двинулся к выходу, одновременно тыкая кнопки на мобильнике - включал секундомер.

Фея возле выхода посмотрела удивленно и чуть испуганно, когда я быстрым шагом прошел мимо нее, затем бросилась вслед.

-Что?

-Я решил не ждать. - сказал я на ходу, еще прибавляя скорости. - я решил сегодня. Сейчас.

Странная теплота, идущая от поясницы, усилилась, в костях стало покалывать. Я вдруг заметил, что каждый мой шаг стал даваться все легче и легче, словно меня подцепили невидимыми резинками и тянули за них, так что мне оставалось едва перебирать ногами, чтобы не то бежать, не то низко лететь. Как во сне - мне часто снилось в детстве, что я могу двигаться вперед, лишь пожелав, так что ноги скользят по земле.

Не утерпев, я попробовал: остановился, потом потянулся вперед и вверх. Получилось, причем пугающе естественно, легко, словно занимался этим всю жизнь. Меня повлекло вперед, я раскинул руки, но не упал, а протащился несколько метров под углом градусов в сорок пять, затем остановился, встал прямо, не отталкиваясь и не размахивая руками.

-Что это? - догнала меня фея. - что с тобой?

-Это Тигровая Лилия. - ответил я, снова ускоряя шаг. - она сделала так, что я теперь могу... ну, почти как ты, летать. Только недолго, двадцать минут всего. Надо успеть убить третьего брата.

Я взбежал на вершину холма над пещерой ужасов - даже дыхание не сбил, настолько легко это далось. Откинул крышку люка, привязал к ее петлям веревку, приготовился прыгнуть.

-Ну, я пошел. Ты жди здесь, если что, ага? - сказал я.

Вот ведь как внезапно вышло все, а? Что вдруг дернуло меня... надо было хоть недельку еще прожить спокойно. Аттракционы бы подготовили после зимы, погуляли бы по окрестностям, на ту поляну с цветочками сходили, да хоть поговорили бы нормально - нет же, сорвался вдруг. Всего двадцать минут, и уже меньше осталось, и я уже на краю люка, пора прыгать. Пора...

-Стой! - метнулась фея передо мной. - я проверю сначала.

Прежде чем я успел возразить, она первой нырнула в люк, осмотрелась там, потом вернулась ко мне.

-Никого нет! Давай я дальше в пещеру слетаю, проверю, где он?

-Черт, нет, стой, Бета. Ты здесь жди, я один пойду, хорошо?

-Нет. - сказала она.

-Бета, там опасно, я один.

-Нет. - повторила фея. - я с тобой.

Она произнесла это неожиданно твердо, как никогда не говорила прежде.

-Бета, не время! Здесь жди, говорю тебе!

-Нет. - уперлась она. - я с тобой полечу, я буду впереди и буду разведывать.

-Черт... - я ухватился за голову. Вот ведь, нашла время спорить! Секунды-то убегают.

-А вдруг ты не вернешься? Ты подумал, как я тут буду ждать? - отчаянно сказала фея. - а вдруг он прячется, а потом нападет? Ты не заметишь, а я замечу и предупрежу!

-Хорошо. Хорошо. - согласился я. В конце концов, сам же говорил ей сколько раз, что она человек, а раз так - нечего мне отдавать ей приказы. - только ты держись позади, ладно? Если попадешь под выстрел - погибнешь моментально.

Затем я выдохнул, набираясь смелости, бросил вниз веревку и прыгнул следом. Благодаря чудесной эссенции падал плавно, приземлился мягко, без единого звука. Постоял с прикрытыми глазами, чтобы глаза после солнечного света привыкли к полумраку, прислушался. Оглянулся - фея позади, за правым плечом. Послать ее, что ли, разведать, что за поворотом? Нет, сам.

Осторожно, держа палец на спусковом крючке, я двинулся вперед. Из-за поворота донеслось какое-то постукивание, равномерное, но не идеально равномерное, явно не работающий механизм. Я сжался было, но все же двинулся вперед - летучий напиток не оставлял времени на трусость.

Черт! - вдруг дошло до меня. А что если третий робот - какой-нибудь Питер Пен? Был же робот - капитан Крюк, а Питера Пена до сих пор не видел, а он ведь должен был быть, и он наверняка летающий! Ох, тогда тем более нет времени стоять и размышлять, без моих столь кратковременных сверхспособностей я буду обречен.

Я вышел из-за поворота быстрым, бесшумным шагом, ссутулившись и на полусогнутых ногах. Пещера расширялась, в этом месте когда-то была сцена, и проезжающие вагончики сбавляли ход, чтобы посетители могли досыта напугаться происходящим на ней. Здесь же вагончики разворачивались на образованной рельсами петле и двигались обратно. Под потолком висел яркий светильник.

Прямо под светильником, внутри рельсовой петли, в окружении трех деревянных столов с кучей радиодеталей на них, с двумя мониторами, непрерывно рисующими неведомые диаграммы, вполоборота ко мне стоял робот. Вот ты какой, третий брат...

Я разглядывал его, уже подняв ружье и нажимая на спусковой крючок. Большой. Из тусклого некрашеного металла, местами белый пластик, только два цвета - тускло-металлический и белый. Похож на уродливого человека: туловище цилиндрическое, наклоненное вперед, ног две, с пружинистыми длинными ступнями. Руки... вместо рук - два каких-то огрызка, заканчивающихся один трехпалым захватом, другой - короткой металлической трубкой. Выглядит угрожающе, явно не огнестрельное - трубка слишком тонкостенная, но что-то опасное точно. Головы как таковой нет, лишь прикрытый прозрачным колпаком поворотный круг с тремя камерами.

А ведь он, пожалуй, быстрый, вон какие ноги. И в кустах не застрял бы - нет цепляющихся выступающих частей, как у капитана Крюка. И ручей преодолел бы. И сильный, судя по толщине и крепости суставов. Он бы догнал и убил меня легко, если бы за это взялся сам, а не посылал своего 'брата'. Этого бы я не одолел врукопашную...

Ружье громко щелкнуло и выдало импульс.

Лампы над головой погасли на целую секунду, затем загорелись снова, тускло и неуверенно. Погасли и зашипели стоящие на столах мониторы, со звоном взорвался похожий на осциллограф прибор с десятком тянущихся к роботу проводов. Бета за спиной испуганно вскрикнула - должно быть, тоже почувствовала импульс, обдало теплом.

Робот же подпрыгнул на своих длинных ступнях и повалился набок, ударившись об один из столов. Со стола посыпалась радиотехническая мелочь, зазвенела на рельсах.

Когда звякнул последний упавший конденсатор (или это был резистор, я не разглядел), в пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием и жужжанием мерцающих ламп под потолком. Потом и лампы оправились от электромагнитного импульса, загорелись ярко и бесшумно.

Я задышал часто, успокоил дыхание. Повернулся, нашел взглядом фею.

-Ну вот и все. Все?

Интересно, как теперь, мы уже вернулись или еще нет? Наверное, надо попробовать включить телевизор или радио послушать. Если все стало по прежнему, хоть что-то да должно ловиться, наш мир пронизан радиоволнами. Все, теперь можно не бояться, теперь можно расслабиться. Мое неожиданное, без подготовки нападение, как ни странно, увенчалось успехом.

Фея вдруг вскрикнула и испуганно ткнула рукой, указывая на что-то за моей спиной. Я испугался было, что робот воскрес, развернулся и направил ружье на него - но фея показывала не на робота.

На сцене, чуть на возвышении, стоял еще один стол с монитором на нем. Из-за стола встал человек. Мужчина. Высокий, крепкий, лет тридцати на вид, с длинными и неровно подстриженными волосами, но гладко выбритый, в синих джинсах и теплой фланелевой рубашке. Одежда потертая, но очень чистая и даже, кажется, выглаженная. Взгляд умный, цепкий, но растерянный.

Мужчина вышел из-за стола, сказал ошеломленно:

-Ты... сюда пришел...

Я узнал этот голос с хрипотцой - именно его я слышал, когда лежал в ледяном ручье с двумя гвоздями в спине.

-Это ты? Так это... был ты?

Мужчина посмотрел на мое ружье.

-Ты... убил моих братьев. Теперь пришел меня убить?

У меня ослабели руки, и пальцы разжались вдруг сами собой. Ружье повисло на ремне.

-Нет, что ты... я вовсе не хочу убивать тебя... ты... все это время...

У меня случилось что-то вроде ступора - я не мог вымолвить ни слова, и осмыслить происходящее как следует не мог, однако смотрел вокруг и видел тысячу вещей, которые не бросились мне в глаза, когда я ворвался с ружьем наперевес и с боевым настроением.

Куча картонных коробок с различной едой быстрого приготовления у одной из стен, те же картонные коробки, но пустые, сложены и лежат рядом. В темном уголке - двухъярусная койка, с верхней, неиспользуемой, свешивается плед, образуя завесу для нижней, на стене у изголовья - уютная маленькая лампа для чтения. Пластмассовая душевая кабинка у стены напротив, с одной стороны от нее шкаф с одеждой, с другой тумбочка, на ней распечатанные одноразовые бритвенные станки, шампунь и пена для бритья. Бесконечно длинная полка вдоль стены, уставленная книгами, и между книг - нелепые, но очень домашние статуэтки из цветной керамики.

Мой взгляд описал полукруг и вернулся к хозяину пещеры. Я очень остро ощутил вдруг, что только что вторгся в чужой дом, вторгся как враг.

Тот улыбнулся мне - жалкой и в то же время пошлой улыбкой, словно говоря 'а вот посмотри, какое я ничтожество'. Вышел из-за стола, развел руками.

-Вы и здесь меня достали. Я остался один... было хорошо. Я сделал себе братьев, и мне никто не мешал. Но счастье не бывает вечным, а? Ты появился. Убил братьев. Теперь и здесь...

Мужчина подошел к привалившемуся к столу роботу, погладил по прозрачному пластмассовому колпаку на месте головы.

-И его тоже. Нигде от вас не скрыться...

-Я не хотел... - сказал я. - я испугался его, вот и выстрелил...

-Этот? Он еще только заготовка. Он еще не брат. Я еще не дал ему разума. Это больно, между прочим. Надо готовиться, надо решиться. Зато потом - рядом с тобою брат, такой же, как ты, не такой, как эти... другие...

-Кто другие?

-Люди. Такие, как ты. Вы вечно... вы всегда... мешаете мне. Я терпеть вас не могу. Мне было хорошо здесь одному, с братьями. Но вы и здесь меня достали...

Я оглянулся на фею, она смотрела на меня испуганно. Надо было все же заставить ее остаться, было бы проще говорить наедине с ним. Но все же попробую - ведь это то, чего я хотел, видеть человека в человеке.

-Знаешь, я понимаю тебя. Нет, правда. Я тоже... я не так давно не любил людей и хотел от всех сбежать. Но... это неправильно, понимаешь?

-О, конечно ты меня понимаешь! - воскликнул он с притворным, пародийным воодушевлением. - ты тоже ненавидел всех людей, потом понял, что это неправильно, и всех полюбил, ага? Ты теперь хороший мальчик, достойный член о-о-общества? И я должен сделать так же, да?

-Ну что ж ты, я же... - от стыда и неловкости я сморщился и отвернулся. Этот человек был похож на меня, теперь я это чувствовал точно, хоть и не знал о нем ничего.

Наверное, тоже технарь какой-то, и дело свое знает и любит. Сам собрал этих роботов, пусть даже сейчас это совсем не фантастика, полно готовых частей от механизмов. Потом как-то запрограммировал их, Тигровая Лилия говорила, что разум этих роботов скопирован с разума человека - значит, с себя он их копировал. Хотел, чтоб были рядом такие, как он - и не придумал ничего иного, как скопировать себя в машину.

Я покрутил головой, ожидая увидеть на одной из полок или столов что-то вроде шлема с проводами для чтения мыслей, как в фантастических фильмах, но не увидел.

Он во многом такой же, как я. Мы могли бы друг друга понять. Я мог бы объяснить ему. Если бы только мне найти слова...

Но... он такой как я, а я сломал... то есть, даже убил его братьев. Его роботов, которых он сделал своими руками, в которые вкладывал свою душу - а я уничтожил их. А что случилось, когда один из братьев сломал мои инструменты? Я пришел в ярость.

Только сейчас я заметил, что мужчина не просто так стоит возле робота, не просто поглаживает его рукой - он что-то быстро подкручивает в механизме правой руки робота, той, что заканчивается коротким толстым стволом. Ствол, кстати, направлен на меня...

-Осторожно! - крикнула Фея. Я отшатнулся вправо - и в то же мгновение из ствола на руке робота вылетела прямая огненная линия, пройдя в десяти сантиметрах от меня, так что оплавилась синтетическая куртка, и ударилась в полку с книгами, разметав и запалив их.

Потом уже я понял, что робот был вооружен чем-то вроде огнемета, только топливо он выбрасывал не непрерывной струей, а дозированным импульсом, сильным плевком. В первый же момент оружие показалось мне каким-то футуристическим бластером.

-Черт!

Бросившись в другую сторону, чтобы уйти с линии огня, я запнулся и, наверное, расколол бы себе голову об рельсу раньше, чем попал бы под второй выстрел, но чудесный летучий эликсир меня спас. Не желая падать, я не упал - меня словно подбросил в воздух кто-то, ухватившийся за мой скелет.

Действие эликсира достигло апогея. Мужчина выстрелил и вновь промазал, потому что я одним прыжком преодолел половину пещеры. Огненный плевок поджег книжную полку еще в одном месте. Я снова метнулся в сторону, и еще один выстрел прошел мимо.

Первым порывом было сбежать - но я представил, как поворачиваюсь и бегу к выходу, по все более сужающейся пещере, и в мою спину летит струя огня, и схватился за ружье. Стрелка уровня заряда дрожала в крайнем правом положении - отлично. Направив ружье на мужчину, я нажал на спуск.

От второго выстрела половина ламп в пещере погасла навсегда, остальные все же засветились снова, но некоторые из них принялись мигать, как стробоскоп. Само ружье от второго подряд выстрела задымило, изоляция на проводе, ведущем к излучателю, подплавилась и сделалась липкой и блестящей.

Мужчина вскрикнул, импульс пришелся ему на правую половину тела. Отпрыгнув от робота, он принялся бешено тереть обожженные грудь и плечо, его правая рука покраснела и покрылась пузырями.

-Стой! - крикнул я ему. - Перестань, остановись!

Он замер, с ненавистью глядя на меня, секунд на десять. Я тоже молча ждал, ожидая, что он заговорит. Но мужчина не заговорил. Он сделал шаг к роботу.

Не дожидаясь, пока в меня снова полетит огонь, я закинул ружье за спину, оттолкнулся от пола, перелетел через пещеру и врезался в мужчину, сбив его на пол. Я попытался прижать его к полу, чтобы удержать от агрессивных действий хоть на пару минут, но мужчина сунул руку за мою спину, ухватил мое ружье и за его ремень рванул меня вбок, так что я сам упал, и тут же взгромоздился на меня, левой рукой сдавив шею так, что у меня потемнело в глазах.

-Что это? Это от торгового автомата? Электромагнитный импульс? Хорошо придумал.

Он уткнул магнетрон мне под подбородок, направив снизу вверх.

-Пробовал когда-нибудь сварить яйцо в микроволновке?

Мужчина нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало - конденсаторы еще не были заряжены.

Мой противник был старше и тяжелее меня - но последние два года провел в пещере, я же всю зиму занимался тяжелым физическим трудом, и с моих рук еще не сошли каменные мозоли. Ухватившись за ружье, я отвел ствол от своей шеи и направил мужчине в лицо.

Он продолжал жать на кнопку, и секунду спустя, когда конденсаторы полностью зарядились, ружье выстрелило.

Изоляция вспыхнула на проводах и обожгла мне руки, один из конденсаторов с хлопком вылетел из-под кожуха ружья. Лампы погасли - но я еще успел увидеть, как глаза мужчины побелели, а кожа на лице обуглилась. Он умер мгновенно.

В пещере стало темно, лишь продолжающие гореть книги освещали ее. Я сбросил с себя обмякшего мужчину, поднялся и прислонился к стене, пытаясь восстановить дыхание и держась за помятую шею. Ружье, висящее на плече, начало как-то подозрительно пощелкивать, я снял его и отбросил подальше на всякий случай. Через минуту одна из ламп под потолком, помигав, все же стала светить. Я отлепился от стены и пошел к выходу.

Наверное, по законам жанра мне следовало найти дневник или папку с документами, или какую-то видеозапись, рассказывающую грустную историю одинокого затворника, но я не стал ничего искать и так никогда и не узнал, кем он был, как оказался на острове и отчего ненавидел людей.

-Бета! - окликнул я фею. - Бета, пойдем...

Никто не ответил мне. В пещере стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих книг.

-Бета? - забеспокоился я.

А ведь я с момента первого выстрела не видел и не слышал ее, вспомнилось вдруг. Совсем забыл в горячке боя.

-Бета, где ты? Бета, отзовись!

Вернувшись на то место, где я стоял, разговаривая с хозяином пещеры, я осмотрелся, прислушался. В полутьме ничего не было видно, я достал фонарик, включил его, пошарил лучом по полу. В пыли, возле рельса, я заметил шевеление.

Тот самый первый выстрел прошел слишком близко от нее. Не знаю, как ей удавалось оставаться живой - человек с такими ожогами не прожил бы и минуты, но она еще дышала, и по ее телу то и дело пробегала крупная дрожь. Я упал на колени, поднял ее вместе с мелким песком, чтобы не коснуться рукой и не сделать больно. Движение все же причинило ей боль - она шевельнулась, пискнула.

-Сейчас, сейчас...

Я бросился к выходу, туда, где светлел прямоугольник приоткрытого люка со свисающей из него веревкой. Оттолкнувшись как следует, я плавно взлетел, свободной рукой ухватился за край люка и выбросил себя наружу.

От летучего эликсира ломило кости, к этой ломоте добавилась пульсирующая боль в правом боку, но я не обращал внимания и выжимал из него последние капли летучести, двигаясь к лаборатории Тигровой Лилии огромными прыжками.

Уже у самого домика я поднял голову и увидел в небе след реактивного самолета.

-Бета! У нас получилось! Сейчас, Тигровая Лилия тебя вылечит, мы вернулись, все будет хорошо! Твои мама и папа скоро вернутся!

Рывком открыв деверь и скатившись по ступенькам, я заорал:

-Тигровая Лилия! Быстрее! Помоги!

Невидимые силовые поля бережно приняли фею из моих рук, стряхнули песок, унесли ее в одну из комнат. Я пошел следом, стараясь не смотреть на маленькое обожженное тельце, скорчившееся в позе эмбриона.

Правый бок словно пронзила огромная игла, я согнулся. Черт, сколько я уже времени под этим эликсиром? Вытащив из кармана мобильник, на котором включал секундомер, я потыкал по кнопкам, но экранчик остался темным - все-таки зацепило импульсом. Я отбросил мобильник, достал из кармана маленький шприц, воткнул его иголку в плечо и нажал поршень. Секунд через тридцать боль стала отступать, и я смог выпрямиться.

Бета висела в воздухе над металлическим столом, окутанная облаком каких-то лекарств, разбитые ампулы от которых лежали на углу стола. Она перестала дрожать и дышала ровнее.

-С ней... все будет хорошо? - спросил я.

-Конечно, нет. - дружелюбно ответила Тигровая Лилия. - она умрет в ближайшие полчаса, удивляюсь, как она до сих пор жива. Я лишь ввела обезболивающее.

-Что? Черт... но ты же можешь...

-Могу что? Кажется, мы это уже обсуждали. Я не собираюсь больше рисковать впасть в рассинхронизацию основных модулей.

-То есть можешь? Все-таки можешь ей помочь?

-Возможно. Но работы здесь явно больше, чем в предыдущих случаях, а вспомогательных модулей у меня по прежнему нет. Поэтому помогать ей более, чем смягчением боли, я не собираюсь.

-Ах ты ж... - ухватился я за голову. - Тигровая Лилия, что тебе надо? Говори быстрее! Тебе ведь надо что-то? Что угодно! Что ты возьмешь взамен?

Искусственный интеллект молчал.

-Черт! - зарычал я. - Тигровая Лилия, если ты не поможешь ей, я твою сраную лабораторию по кирпичику...

Манипуляционное поле скрутило меня - грубо, сильно, непреодолимо, приподняло над полом на несколько сантиметров.

-Ты не сможешь. - ответил голос из-под потолка, все так же вежливо и дружелюбно, без малейшей угрозы. - я теперь гораздо сильнее.

Поле поставило меня на ноги, я сел прямо на пол, изнемогая от собственного бессилия.

-Но ведь должно быть что-то? Хоть что-то, а? Подумай! Есть же что-то, что нужно тебе?

Тигровая Лилия молчала минуты две, измотав меня ожиданием, потом сказала, добавив в тон очень реалистичного смущения:

-Может быть...

-Что?! - вскочил я. - Ну, говори же!

-Помнишь, я говорила, что хотела бы изучить человеческое тело? Я подумала, что живой человек с работающим мозгом был бы еще интереснее.

-Я... не понял, что?

-Если ты согласишься стать объектом для исследований, я восстановлю фею. Она будет полностью здорова. Это будет непросто и довольно рискованно, но пожалуй, я возьмусь.

-И что мне надо будет делать? Какие-то твои... э... тесты?

-Нет. Я усыплю тебя и подвергну исследованию твое тело.

-А это... надолго?

Тигровая Лилия издала смешок - у нее все же появилось чувство юмора.

-Это навсегда. Ты уснешь и больше не проснешься, потому что после всех исследований от твоего тела мало что останется. Выражаясь проще - ее жизнь за твою.

-Это... несправедливо... - прошептал я.

-Ну отчего же? - мурлыкнула операционная система, но я не ответил - мои слова адресовались не ей.

Почему сейчас? Боже, боже, почему именно сейчас это случилось, в одном шаге от финиша, от счастливого конца? Именно сейчас, когда я научился ценить людей, именно сейчас, когда я наконец-то вырвался, иду вперед - я должен остановиться, должен пожертвовать собой?

-Вообще-то... нет, не должен. - произнес мой внутренний голос.

-Что? - переспросил я.

-Самопожертвование - вещь сугубо добровольная, никто не вправе его от тебя требовать. По всем человеческим законам ты обязан оказывать помощь попавшему в беду - и ты это сделал, сделал все возможное, но жертвовать собой ты не обязан. Ты можешь просто уйти.

Нахлынуло какое-то полузабытое чувство из детства - когда на тебе была некая тяжелая повинность, и вдруг ее с тебя снимают. Я сделал шаг к выходу.

Вообще-то, если так подумать... и правда ведь, я не обязан это делать. Конечно, жалко фею, но я уже сделал, что мог. Она ведь фея - ее жизнь лишь порхание по цветам, а я человек, я столько могу сделать в жизни, принести большую пользу человечеству... это будет неравноценный обмен, человеческую жизнь за жизнь феи, логично?

Потом, я ведь говорил ей - останься, не ходи за мной. Послушалась - была бы жива. Получается... ну, если уж начистоту - она сама виновата. Верно? А представь, вот она очнулась, а тебя нет, потому что ты отдал свою жизнь за ее глупость. Как ей дальше с этим грузом вины жить?

Я поднялся по ступенькам, сел на порог лаборатории. Воздух был еще прохладный, но вовсю пригревало солнце. Пахло влажной землей и проклюнувшейся зеленью, какая-то неуемная птица щебетала совершенно без остановки, словно ей и дышать не требовалось. На обжигающе-голубом небе прочертил линию еще один реактивный самолет. Наверное, совсем скоро услышу оттуда, снизу, от пристани, корабельный гудок. Бросить все это, вернуться в лабораторию и... конец? Нет, это невозможно - мои ноги просто откажутся нести меня, я вцеплюсь в ближайшее дерево с такой силой, что затрещит кора, лишь бы остаться здесь и не умирать.

Не каждый же обязан быть героем, верно? Более того, человек имеет право на слабость. И время лечит... пройдет пара лет, и научу себя не вспоминать об этом случае. А если нет - найду психолога, не пожалею денег, десяток сеансов - и он избавит меня от чувства вины, убедит меня лучше, чем это получается у меня самого.

Наконец, это просто судьба - разве могло быть иначе? Не бывает полного счастья, такая история могла закончиться только расставанием. Если бы это была книга, трагическая смерть феи была бы самым логичным и предсказуемым ее финалом.

-Ну вот, теперь ты и вправду похож на остальных людей. - шепнул мне внутренний голос. - Теперь и с тебя слетела конфетная обертка.

-Да... - обреченно ответил я.

Мой инстинкт выживания велел мне остаться. Мой разум велел мне остаться. Мои эмоции велели мне остаться. Но откуда-то из самых далеких глубин, о которых я прежде и не подозревал, поднялся четвертый, прекрасный и сияющий, как драгоценный камень. Он не приводил аргументов, не пытался убедить - он просто схватил меня за шиворот, втащил в лабораторию и заставил произнести слова:

-Я согласен.

Открылась дверь в комнату, из которой я копал туннель зимой. Открылась замаскированная дверь в этой комнате, ведущая в туннель. Я двинулся туда, слабея с каждым шагом, но Тигровая Лилия пожалела меня, подхватила манипуляционным полем и понесла по воздуху в горизонтальном положении, на спине, головой вперед. Возле входа в туннель ко мне подлетела небольшая ампула, лопнула в воздухе, ее содержимое всосалось в мою кожу, и в глазах стало темнеть.

Десятиметровый туннель казался бесконечным, светлый прямоугольник незакрытой двери все удалялся. Странно, подумал я. Говорят, когда человек умирает, он видит открытую дверь, светлый туннель, и его тянет туда, к свету. А я наоборот, ухожу...

-Не говори ей. Не говори, что я здесь. Слышишь? Не говори... - попросил я и успел услышать ответ до того, как уснул черным лекарственным сном:

-Не скажу.

*****

Перед глазами плыл черно-серый туман, никак не удавалось сосредоточить мысли. Кто-то зашептал мне в ухо:

-Эй! Ты меня слышишь?

-Слышу. - ответил я механически, прежде, чем что-либо осознал.

-Ну слава богу, я уж думала, ты не очнешься. - голос перестал шептать и обрел женские интонации. - как ты себя чувствуешь?

Я промолчал - вопрос был слишком сложный для меня.

-Так, ладно... попробуй подумать, только не напрягайся сильно. Подумать, понимаешь?

Попытка думать отозвалась головной болью. Женщина каким-то образом почувствовала это:

-Ничего-ничего, боль сейчас пройдет. Продолжай думать. Вот... так гораздо лучше.

Туман перед глазами сложился в очертания белого пластикового потолка в какой-то слабо освещенной комнате. Я заморгал, повернул голову чуть влево, чуть вправо, но никого не увидел.

-Кто ты? - спросил я. Женщина усмехнулась.

-Не узнал? Это я, твоя старая знакомая, Тигровая Лилия.

Прошла пара минут, и я ее вспомнил. Мой только что очнувшийся от спячки мозг принялся работать - еще не в полную силу, но уже без того мутного тумана, как прежде.

-Где... где Бета? Где фея?

Тигровая Лилия вздохнула.

-Она умерла.

-Что? Ты... ты меня обманула? Ты ее не спасла? - спросил я, не чувствуя эмоций - для столь сложной вещи, как эмоции, мой мозг еще недостаточно проснулся.

-Нет, я тебя не обманула. Я действительно спасла ее тогда. Просто... ты только не волнуйся, ладно? Просто прошло уже двадцать лет.

-Двадцать? Ох... - я только сейчас почувствовал, что все мое тело покалывает, как покалывает отдавленную конечность, в которой восстановилось кровообращение. - и... от чего она умерла?

-От старости.

-Но ей же было... прошло двадцать лет, значит, ей было всего...

-Для феи - более чем преклонный возраст. Они такие... быстро взрослеют, потом долго молоды, но старость у них короткая.

-Ты ей... не сказала?

-Нет. Я ей ничего не говорила. После того, как я вылечила ее - к слову, это было непросто и заняло много времени - я положила ее на ступени и закрыла дверь. Когда она очнулась, на острове уже были люди.

Она тебя искала, пыталась говорить со мной, но я не отвечала. Люди удивились, что она прожила здесь так долго одна, но особой сенсации из этого не делали. Бета расспрашивала и их, но никто из них тебя не видел.

Я позволила себе немного прибрать в твоем номере, пока лечила фею. Перенесла сюда все твои вещи. Поэтому, когда фея рассказывала о тебе, ей никто не верил. Решили, что она повредилась умом от одиночества.

Говорили об обнаруженном трупе в пещере ужасов, но подробностей я не знаю. Фея ничего объяснить не смогла - я думаю, из-за травмы она просто не запомнила тот день, что был после ее пробуждения.

Она продолжала тебя искать, и даже убедила кого-то из работников составить запрос в соответствующие инстанции, но оттуда сообщили, что человек с таким именем и подходящий по описанию никогда не существовал, что, в общем-то, было правдой.

Фея не остановилась на этом, потребовала свою зарплату и отправилась на материк, чтобы найти тебя там. Ситуация была весьма необычная - прежде феи не проявляли такой самостоятельности, но руководство парка пошло ей навстречу и даже выделило ей сопровождающего из числа одного из сотрудников.

Вероятно, в разговоре с феей ты упоминал 'приют святой Анны', как место, где вырос, и она отправилась туда. Конечно, в приюте о тебе никогда не слышали, однако фею там хорошо приняли и предложили ей работу. Я прочитала об этом в интернет-публикациях - фею приняли на должность аниматора, и дети ее очень любили.

Через год работы в приюте она ненадолго посетила остров. Вместе с нею на материк отправился один из фей-мальчиков, и для него также нашлась работа в приюте. Бета стала его женой, и у них родилось несколько детей. Извини, их судьбу я специально не отслеживала, но вроде бы, они тоже устроились на работу в детские учреждения.

Тигровая Лилия помолчала, молчал и я. Потом она сказала:

-Знаешь, я провела статистические исследования - количество преступников среди выпускников этого приюта стало беспрецедентно низким с того времени, как она начала работать там.

Мое тело понемногу начинало слушаться меня, я сжимал и разжимал пальцы, попытался согнуть ноги в коленях.

-Подожди, подожди, я помогу тебе встать. Стоя будет лучше. Я стимулировала твои мышцы, пока ты спал, так что твоему телу нужно лишь вспомнить, как двигаться самостоятельно. Сейчас закружится голова, но не бойся, я не дам тебе упасть.

Действительно, когда я принял вертикальное положение, я чуть не потерял сознание, и манипуляционное поле бережно поддержало меня. Постояв минуту, я сделал шаг, другой - манипуляционное поле перестало держать, хоть я и чувствовал кожей близость невидимых рук, готовых подхватить.

-Хорошо... я могу стоять сам. Тебе нужно было это? Что ты будешь делать со мной дальше? Я снова усну?

Должно быть, вся комната была утыкана миниатюрными динамиками, а может, Тигровая Лилия сотрясала воздух манипуляционным полем - ее голос звучал рядом, и ее речь была теперь неотличима от человеческой как по интонациям, так и по стилю.

-Я больше не буду проводить над тобой исследования. - сказала она.

-Твои исследования... закончены? Тебе от меня больше ничего не надо?

-Я этого не говорила. Нет, я сама прерываю исследования твоего тела.

-Почему?

-Пока ты спал, я изучала твой мозг. Мне так и не удалось полноценно считать твою память, однако я смогла изучить некоторые твои реакции и создать их виртуальный аналог для себя. Я рассчитывала стать совершеннее, копируя механизмы человеческого мозга. Думаю, у меня получилось. Я стала подобна тебе, и теперь я испытываю чувство вины за то, что сделала с тобой. Поэтому я приняла решение прервать эксперимент.

Оглядевшись, я увидел лежащий на столике возле двери металлический поднос с какими-то не то инструментами, не то запчастями. Поднос был полированный, блестящий. Подойдя к столику, я переложил на него запчасти, поднял поднос и посмотрелся, как в зеркало.

На меня смотрел незнакомый мужик, на вид которому можно было дать все пятьдесят. Высохший, костистый, с огромной залысиной впереди, доходящей почти до макушки. Чуть выше лба - большой заживший шрам в форме полумесяца. Волосы, те, что остались - редкие, с наметившейся сединой. Как ни странно, кожа с нормальным летним загаром.

А ведь я даже не помню, как я выглядел раньше, подумалось мне. Не очень-то любил в зеркало смотреть. И фотографий не осталось... вообще нигде.

Я положил поднос обратно на стол, сделал шаг к двери.

-Ты позволишь мне уйти?

-Да, конечно. Только... ты ведь не одет. Подожди немного.

Дверь приоткрылась, и внутрь влетел комплект одежды - нижнее белье, брюки, курточка какого-то непривычного покроя и совсем уж странно выглядящая шапочка.

-Извини, сейчас я не могу убрать шрам на голове. Просто вспомогательных модулей у меня так и не появилось.

-Ничего. - ответил я и надел шапочку. - теперь такое носят?

-Да.

-Там, снаружи, многое изменилось?

Тигровая Лилия помолчала, подумала.

-Нет, не очень. Разве что чисто внешне... но пожалуй, в основе своей люди все те же.

В кармане курточки я нащупал бумажник, не особенно футуристически выглядящий, открыл его.

-Здесь деньги на первое время. - торопливо сказала Тигровая Лилия. - и документы, они практически настоящие. Я насколько возможно подготовила для тебя место...

-Место?

-Да. Я заработала денег в интернете, купила поддельные документы, наняла курьера, чтобы доставил их сюда. Еще я купила тебе дом в небольшом городе недалеко от моря. Он маленький, но судя по фотографиям, уютный. Извини, на большее не хватило. Адрес и ключи здесь же.

-Ну что ты... большего не надо.

-Это еще не все. Твои знания по радиотехнике устарели, боюсь, работу по специальности тебе не найти, но я оплатила тебе курс обучения, если захочешь, здесь документы. Думаю, ты справишься.

-Спасибо. Я тебе что-нибудь должен?

-Нет. Никаких больше долгов.

Одевшись, я встряхнулся, и остатки тумана ушли из моей головы. Я расправил плечи (в груди хрустнуло), переступил с ноги на ногу (хрустнуло в коленках).

-Ты сердишься на меня? - спросила Тигровая Лилия.

-Нет, что ты. - я поднял голову и улыбнулся в одну из видеокамер, которые там наверняка были. - я очень благодарен тебе за то, что ты спасла Бету. Все хорошо.

Я вышел из комнаты, прошел по коридору. Передо мной открылась дверь, за которой оказалась комната с туннелем в стене.

-А там... ну, там люди-то не удивятся, если я в лаборатории появлюсь?

-Лаборатории больше нет. Все оставшееся оборудование вывезли, там теперь хранят театральный реквизит. Дверь можно открыть изнутри без ключа. Парк несколько увеличился и стал прибыльнее, так что теперь корабль прибывает и отходит почти каждый день, но я бы посоветовала тебе не торопиться с отплытием, морская качка не пойдет тебе на пользу.

-Хорошо, я... там видно будет.

Встав у входа в туннель, я оглянулся и сказал:

-Давай прощаться?

-Еще раз извини за все. - вздохнула Тигровая Лилия. - и напоследок, там, в бумажнике, листок с электронным адресом. Если что-нибудь понадобится, или просто захочешь дать о себе знать, напиши мне. Но если не напишешь, я пойму.

-Напишу. - ответил я и вошел в туннель. Дверь на другом его конце открылась.

Там, снаружи, был солнечный день и солнце, наверное, светило прямо в стеклянные двери домика бывшей лаборатории, потому что за дверью я видел его отсветы. Может быть, дверь в домик даже не была закрыта, потому что я, еще не дойдя и до середины туннеля, услышал доносящийся снаружи детский смех, почувствовал запах лета и кожей ощутил легкое движение воздуха.

Конец.

15 ноября 2012г.

Эта книга была написана под впечатлением анимы для настоящих пацанов - 'Rozen Maiden'. Ну и немножко игры 'Тургор' еще.

e-mail: sied@mail.ru

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg