«Владыка теней»

Владыка теней (fb2) - Владыка теней 557K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерий Теоли

Теоли Валерий Сандэр-3 Владыка теней

Пролог

I

По узкой дороге, выложенной разноцветной плиткой меж стенами из декоративного кустарника Лунного сада, шёл немолодой эльф в дорожном плаще. Лицо его скрывал в тени капюшон, и о возрасте можно было догадаться лишь по выбивающейся седой бороде, падающей ему на грудь. В остальном же идущий мало отличался от остальных жителей Эладарна. Мягкая, пружинистая походка выдавала в нём воина, стремительность и лёгкость движений намекали на довольно высокий ранг в иерархии Повелителей Клинков — тех, кого люди и иные расы называли ошибочно мастерами клинков, искусно управляющимися с любым оружием, выкованным разумными. Эльфы над их словами посмеивались, ибо ранг мастера предшествует рангу повелителя, и разделяет обладателей этих рангов бездна опыта и умений.

Плащ и сапоги эльфа ничем примечательным не выделялись, и по ним невозможно было понять, ни к какому благородному Дому принадлежит идущий, ни каков его статус в обществе.

С каждым шагом он приближался к виднеющемуся вдали Храму Белой луны. Величественное здание редко видели путешественники, бывающие в эльфийском королевстве. Оно стояло в центре живого лабиринта из высоких кипарисов и плотного, разросшегося сплошными стенами вышиной в полтора человеческих роста кустарника. Сюда пройти без разрешения лунных служителей невозможно, а разрешение они давали крайне неохотно даже правителям и высшим лицам королевства. Находящийся в сердце большого Лунного сада храм посещать против воли жрецов ещё никому не доводилось: ни шпионам тёмных братьев, жаждущих получить в своё распоряжение могущественные храмовые артефакты Эпохи Единства, ни воинам троллей, не раз достигавших окрестностей храма в своих полубезумных атаках на Эладарн. Всех их поглощал Лунный сад. Среди эльфов ходили слухи, что вечнозелёный лабиринт живое существо, поставленное охранять святыню Клеймённого клана. Ничего удивительного, ибо нечто подобное, только в более широких масштабах, стерегло границы Благословенной Небесами Земли, как именовали собственное королевство жители Эладарна.

Высокорождённый беспрепятственно прошёл через арку из белоснежного камня, похожего на олифантову кость, на которой вырезаны магические знаки Эпохи Единства. Сейчас, спустя почти семь тысячелетий после разделившей аллиров гражданской войны, такие нечасто встретишь. Всё меняется, даже колдовской алфавит Детей Звёзд. Храм оставался кусочком древности, столь любимой идущим по Лунному саду эльфом.

За аркой он вошёл в храмовый портал. Ажурные ворота из переплетённых ветвей зачарованного дерева были приоткрыты ровно настолько, чтобы пропустить одного эльфа. Войдя в храм, белобородый посетитель оказался в полумраке зала, казалось, куда большего, чем само здание. Ажурные створки за ним захлопнулись с едва уловимым скрипом. Единственным источником света здесь служила сияющая бледная луна, висящая в зените. Эльф знал, это всего лишь смесь иллюзии и искусственного светильника, состоящего из громаднейшего самоцвета, но ощущение настоящего неба над головой было столь сильно, что он опустил взгляд, будто бы стараясь рассмотреть мозаичную плитку каменного пола. Некоторые говорили, кристалл Клеймённых впитывает лунный свет и творит иллюзии, обладая собственной волей. Вошедший не видел в этом ничего удивительного — Лунная Слеза считается самым могущественным артефактом после Звёздных Камней. Об истинных возможностях её применения не относящиеся к служителям храма разумные и не подозревали.

Эльф остановился в центре круглого зала, отбрасывая ворох теней, точно заживших своей призрачной жизнью. Он находился в средоточии иллюзорного колдовства Клеймённого клана, демонстрируя полное согласие с правилами жрецов.

Из заполненных клубящимся мраком концов зала послышался шум, подобный слабому хлопанью крыльев. Он постепенно усиливался, превращаясь в таинственный шёпот, в котором угадывались отдельные слова. Спустя немного времени слова сложились в целые фразы. Пришедшего спрашивали десятки голосов из темноты, почему он пришёл сюда.

— За помощью, — негромко ответил он, однако звук его голоса распространился эхом по всему залу.

Шёпот прекратился, едва затих в стенах ответ.

— И в чём же Дом Лунного Клейма может помочь верховному жрецу Эладарна? — раздался насмешливый женский голос рядом с высокорождённым. — Неужели Крылатый Единорог не внемлет его молитвам?

Эльфу стоило больших усилий не обернуться, сохраняя внешнее спокойствие, и не ответить резкостью. Внутри него начинал закипать гнев.

— Дело весьма деликатное, требующее полного соблюдения тайны, — сказал он, ни тоном, ни словами не выдав обуревавших его эмоций. За свою длинную жизнь он научился сдерживать себя.

— Я вся внимание, — из-за спины эльфа вышла чёрная кошка с необычно яркими янтарно-жёлтыми глазищами.

Верховный жрец невольно сморщил нос, но тут же вернул себе невозмутимое выражение. Разговаривать с ним, высочайшим служителем Крылатого Единорога Карубиала, в обличии кошки?! Это может позволить себе лишь она, треклятая Авариэль. Не нуждайся он в услугах её Дома, то и ноги бы его не было в этом храме.

— Величайший Враг нашего народа вновь угрожает нашему существованию, — начал он, придав тону оттенки страха и печали. — Нет противника более жестокого и сильного у эльфов. Он грозит самому нашему миру, если его не остановить.

— Возможно ли конкретнее обозначить проблему? — перебила его кошка. — Ты не на проповеди, нечего разливаться мыслью по морю. Поясни, что и когда произошло.

"Никакого почтения к старшим! — про себя возмутился служитель Крылатого Единорога. — И никакого уважения к высочайшему духовному лицу королевства! Да по сравнению со мной ты ничтожество, жалкая девчонка, пусть хоть трижды глава Дома и посвящённая в таинства Трёх Лун жрица".

Вслух же он сказал спокойно:

— Несколько месяцев назад бушевала Буря Тысячелетия. Очевидно, она сорвала ослабевшую печать и впустила в мир чудовище, истребившее бессчётное множество наших собратьев в века разрухи и войны. Ты не помнишь, ибо родилась позднее. Мало кто из нашего народа помнит. Поколения сменились с тех пор. Недавно же, после Бури, Видящая сообщила о возрождении Врага.

Кошачья мордочка растянулась в ехидной улыбке. Авариэль, видимо, понимала, к чему ведёт старый жрец.

— И вы решили устранить его с помощью принцессы Натиэль, — сделала она правильный вывод. — Или вы нашли другую Видящую?

Примерно раз в пятьсот лет среди светлых эльфов рождается Видящая — эльфийка со способностью видеть сквозь пространство и время события прошлого, настоящего и будущего и умеющая читать в сердцах разумных. Со смертью старой появляется новая, и так в народе Детей Звёзд постоянно живёт мудрость Крылатого Единорога Карубиала, чьей посланницей принято считать прорицательницу. В нынешнем поколении Видящей родилась дочь правителя Эладарна Натиэль Ивовый Лист. Пока она не умрёт, другой прорицательницы не будет, и глава Клеймённых это прекрасно знает.

— Враг возродился в лесах троллей на севере Ксарга, — продолжал жрец, проигнорировав слова Авариэль. — Он пока слаб, поэтому мы отправили отряд Стражей Границы во главе с Видящей уничтожить его. Я полагал, четырёх мастеров Лука и Меча достаточно для выполнения задания.

В Эладарне нет следопытов и охотников лучше Стражей Границы. Они столетиями оберегают подступы к Благословенной Земле и как никто иной знают леса и синекожих, извечных противников Детей Звёзд. Кому ещё следовало поручить опасное задание на территории троллей? Жрец был уверен, они справятся. И просчитался.

— Мы — Высший круг служителей Карубиала? — поняла глава Клеймённых. — И, надо полагать, в известность правителя вы поставили, но не сообщили о желании его дочери принять участие в охоте на Врага, я не ошибаюсь?

— Да, — в голосе жреца чуть не прорвалось удивление. Не иначе, лунная жрица отслеживает действия Высшего круга. Откуда ей известно о команде охотников?

— И ваша затея с треском провалилась, я права? — абсолютно серьёзно сказала эльфийка.

— Подобравшись близко к Врагу, Стражи Границы погибли, — с тяжёлым вздохом признался служитель Крылатого Единорога.

— А принцесса, вероятно, остаётся жива, — будто читала мысли Авариэль. — В противном случае о гибели дочери уже знал бы Эльрунн. Чары крови и всё такое прочее…

Она права. Наложенные на наследницу чары сообщили бы венценосному родителю о её смерти, и в королевстве поднялся бы шум. За использование Натиэль король Эльрунн Смелый не побоялся бы сместить верховного жреца Карубиала, а то и сотворить с ним чего похуже. За жизнь старого эльфа, пославшего единственного ребёнка правителя во враждебные леса троллей тогда никто не даст и ломаного гроша.

Однако, другого выхода у служителей Крылатого Единорога не было. Лишь Видящая способна определить, где находится Враг и кто он такой. Без неё не имело смысла отправлять команду охотников.

— Где убили Стражей? — перешла к вопросам касательно непосредственного дела эльфийка. — По амулетам вы должны знать.

Амулеты, "привязанные" к посланным охотникам на астральном плане, передавали сведения о них в столичный храм Карубиала. Отследить передвижение команды не составляло труда, что и делали жрецы.

— Возле Лысого Холма в двух седмицах пути от эладарнской границы. В тех краях живут племена озерников Зеркального озера. Улиточники, — вспомнил название служитель.

— Вам известно, где принцесса? Синекожие могли принести её в жертву, разорвав астральную связь с амулетом.

— Невозможно. Она соединена астрально со Звёздным Камнем. Видящая всё ещё в окрестностях озера, насколько мне известно. Ты сможешь помочь?

Авариэль задумалась, обходя кольцом верховного жреца.

— Чего именно ты хочешь? — спросила она, наконец. — Спасения принцессы?

— И спасения Натиэль тоже, — превозмогая гордость, эльф склонил голову. — Я, Габрилл Радужный, прошу найти её и вернуть в Эладарн, а также — это основная задача — уничтожить либо запечатать нашего общего Врага.

Янтарноокая кошка остановилась, неприветливо глядя на просителя.

— Ты понимаешь, о чём просишь? Для тебя жизнь дочери правителя, наследницы престола второстепенна по сравнению с ликвидацией какого-то непонятного врага, память о котором почти стёрлась у нашего народа?

— Ты не представляешь, насколько важно его уничтожение, — позволил себе повысить голос жрец. — Благодари Звёзды за то, что тебе не довелось жить в ужасе, вызванном нашим древним Врагом.

— Дом Лунного Клейма всегда ставит перед собой цели защиты прежде всего, — прижимая уши к голове, произнесла кошка. — Я переговорю о спасении принцессы с правителем, раз уж на то пошло. Если он попросит, я с радостью выполню его просьбу.

Служитель Карубиала слегка побледнел. Он затем и явился сюда, дабы не ставить в известность короля и провернуть операцию по спасению принцессы и ликвидации Врага без лишнего шума.

— Разве Дом Лунного Клейма не самый верный в Эладарне? — вкрадчиво спросил он. — Если он откажет в помощи жречеству королевства, то о какой верности идёт речь? Точнее, верности кому?

Кошка неожиданно расслабленно потянулась и медленно обошла старого эльфа по кругу, не сводя с него хитрого взгляда.

— Мы всецело преданны народу Эладарна и Его Величеству Эльрунну Смелому, — промурлыкала Авариэль. — И нам ни к чему обвинения в предательстве, исходящие из уст служителей Высшего круга. А вам ни к чему огласка, правильно ли я понимаю?

Такой тон нравился жрецу куда больше.

— Правильно. Так зачем нам ссориться? Ссоры не приводят к добру.

— К благоденствию приводит согласие, взаимное доверие и взаимопомощь, — закончила за него глава Клеймённых.

Чего-то подобного эльф ожидал от неё. Она не боялась ложных обвинений, на её веку их не перечесть. Каждый второй житель королевства подозревает Дом Лунного Клейма в предательстве. Раньше вообще большинство светлых эльфов не доверяло Клеймённым, хотя в их преданности ни верховный жрец, ни правитель не сомневались. Но подозрение и прямое обвинение в измене, причём исходящее из уст высокопоставленного духовного лица, вещи разные. Если на первое можно наплевать, то второе создаст массу проблем.

Дом Лунного Клейма имеет древнюю историю, начавшуюся с Раскола. В те годы существовали три Дома, поклонявшиеся Ночи и лунам. Они обладали магией, основанной на манипулировании лунными энергиями. В гражданскую войну их патриархи откололись от высокорождённых, перейдя на сторону тёмных эльфов. Но поддержали властителей не все члены Домов. Некоторые остались верны древнему эльфийскому государству. За происхождение из отринувших Свет Звёзд родов их презирали, и они объединились под новым именем. Каждый из них носит особое клеймо — печати на челе и груди, активирующиеся при плохих намерениях против высших эльфов и королевства и убивающие предателя. Клеймённые стоят на страже по ночам, когда бушуют призванные колдунами троллей злые духи. Кроме того, им нет равных в шпионаже и тайных операциях. Поэтому верховный жрец обратился за помощью именно к ним, а не воспользовался услугами Стражей Границы или храмовников Дома Алых Шипов.

— До меня долетели слухи, Дом Лунного Клейма желает заполучить один из утерянных им при Расколе свитков Ночи, — проронил жрец. — По-моему, свиток хранится в нашем архиве. Я буду рад поспособствовать его передаче вам в случае успешного завершения нашего общего дела. Разумеется, при соблюдении тайны. Никто, даже правитель, не должны узнать об участии Натиэль в охоте на Врага.

— Естественно, — от внимательного эльфа не укрылось, как вспыхнули янтарные глазищи при упоминании старинной реликвии. — Я лично займусь поисками принцессы. Только не нанимайте посторонних, как в прошлый раз.

II

Погребальный костёр догорал, отдавая серому зимнему небу последние клочья чёрного пепла. Выпавший накануне снег тонким белым покрывалом укрыл деревню троллей, принадлежащую клану Чёрного Копья, и разлетающийся пепел лежал на нём вороньими перьями.

Вокруг костра собрались все жители селения и вожди племени с охранными дюжинами. Старший сын погибшего Варн-Джакала сам подносил факел к хворосту, возжигая огонь. Он стоял ближе других к горе обгоревших дров. Лицо его застыло маской холодности, и лишь в глазах таилась скорбь по безвременно ушедшему в Серые Пределы отцу. В руках он сжимал оружие, как и подобает воину. Татуировки, оплетающие грудь, виднелись из открытого ворота меховой накидки. За ним столпились шестеро его младших братьев, не претендующих на место предводителя племени.

Женщины выли волчицами, дети плакали. Сегодня день печали. Вождь Варн-Джакал, сорок зим водивший троллей на войну, погиб.

Три дня назад он охотился на трёхрогого буйвола. Ранив могучего зверя, в охотничьем азарте он преследовал добычу и оторвался от сопровождавших его телохранителей. Совсем ненамного, на четверть полёта метательного топора. Потревоженное семейство мохнорылых кабанов приостановило спутников, и они не сумели помочь ему в момент опасности.

Смерть в обличии саблезубого лесного кота настигла пожилого вождя в момент броска отравленного дротика в трёхрога. Следопыты не понимали, почему хищник напал. Махайр обычно сторонится троллей, тем паче, охотничьего отряда, идущего по лесу. Он словно подстерегал синекожего, чтобы убить, а растерзав жертву в течение удара сердца, скрылся.

Шаманы, посоветовавшись с духами, утверждали — смерть предводителя Чёрного Копья не случайна. Ловушку подстроил колдун-зверомастер, управлявший зверем или сам обернувшийся саблезубом. Таких в соседних племенах несколько. Длинные Клыки издавна поклоняются махайру, их шаман великий повелитель животных. Кроме него гибель вождя мог организовать верховный шаман озерников. С Водяными Крысами Чёрное Копьё не раз воевало, и победителей не было. Зимой назревала очередная война, от неё предостерегал соплеменников Варн-Джакал.

Погребальный костёр почти догорел, когда из заснеженного леса к деревне вышел старый морщинистый тролль в накидке из бобрового меха и подпоясанной шнурком змеиной кожи ветхой холщовой рубахе. Старик горбился, точно от обилия свисающих с шеи и запястьев амулетов. Щиколотки перевязывали разноцветные колдовские браслеты. Из-за спины торчали деревянные, костяные и каменные варды. Он шёл, опираясь о кривой посох с насаженным на него черепом аллира. Лобную кость испещряла вязь древних знаков.

Створки ворот со скрипом раздвинулись, пропустив старика в деревню.

— Зораг-Джин! — выдохнули разом шаманы кланов, прибывшие на похороны. — Зораг-Джин явился! Болотный отшельник пришёл!

Масса синекожих расступилась, давая дорогу колдуну. И десятки зим назад, до ухода и передачи ожерелья верховного шамана преемнику, и поныне, живя на Змеином болоте, он оставался сильнейшим колдуном племени. О нём ходили легенды по всему Ксаргу, от южных лесов коротышек гоблинов до предгорий севера, занимаемых горными карликами дварфами. Он шагнул к склонившему голову в почтительном поклоне Рак-Джакалу и осенил себя священным знамением, отдав дань уважения ушедшему в Серые Пределы.

— Приветствую тебя, славный молодой вождь, — прокаркал болотный отшельник. — Да продлятся годы твоей власти над троллями.

— И тебе здравствовать, почтеннейший верховный шаман, — ответил старший сын погибшего владыки Чёрного Копья. — Что привело тебя в нашу деревню?

Много зим утекло по реке вечности с того дня, как Зораг-Джин покинул родное племя. С тех пор он не появлялся ни в одном из кланов, изредка помогая соплеменникам. Он не приходил ни на празднества, ни на похороны вождей, и сегодняшний визит порядком удивил троллей.

— Духи привели меня сюда, наказав поведать правду о гибели твоего отца, — заявил старик громко, чтобы услышали все. Синекожие заинтересованно переглядывались, в толпе послышались шепотки. — Да! Я знаю, кто убил Варн-Джакала! — провозгласил, воздев руки к небу, колдун. — Слушайте все! Предки требуют отмщения, и они явились мне во сне, указав на убийцу. Гин-Джин, верховный шаман Водяных Крыс, послал саблезуба за жизнью вождя. Он расставил силки, а приманкой послужил тучный трёхрог. Озёрникам нужны наши леса, они готовятся напасть. Сегодня до меня долетела весть об их войне с племенем Огненного Жала. Они будут заняты несколько седмиц. За это время озеро покроется льдом, рыбоголовые уснут в своих норах на дне и не смогут противостоять нам. Вы хотите мести, тролли Чёрного Копья? Хотите втоптать в пыль убийцу вашего вождя? Тогда идите на войну! Неотмщённый дух Варн-Джакала взывает к вам из Серых Пределов!

Шаман говорил складно, и толпа зашумела. Послышались выкрики воинов, желающих отомстить озёрникам, их поддержали женщины. Любимая жена покойного — старая карга Анкила, явившаяся на похороны растрёпанной и простоволосой, — завыла и начала рвать на себе волосы. С её губ потоком текли ругательства и проклятия, предназначенные убийце мужа и Водяным Крысам.

Троллей легко поднять на войну и трудно умиротворить. Они с радостью пойдут мстить, попутно грабя и насилуя, и не задумаются о том, верно ли истолковал послание духов шаман. Рак-Джакал точно знал: озёрникам невыгодна сейчас война. Гин-Джин и Ран-Джакал топят в крови кланы Огненного Жала, если верить разведчикам. Им не до Чёрного Копья. Убивать предводителя одного из сильнейших племён севера Ксарга очень глупо со стороны светлокожего шамана обитателей Зеркального озера, а он никогда за время ношения шаманского ожерелья не делал глупостей. Зимой Водяные Крысы уязвимы. Их полубог, живший в водах, ещё не возродился, а колдовство рыбоголовых ослаблено. И это не учитывая потерь от идущей междоусобицы с племенем Огненного Жала, занимавшего часть прилегавших к озеру земель.

Война между озёрниками обещала затянуться, правда, не на такой уж долгий срок. Водяные Крысы быстро расправятся с врагами, понеся потери. Не могут не понести, раз на стороне Жала выступает Лар-Джур, ученик болотного отшельника, успевший прославиться, несмотря на молодость.

Рак-Джакал отговаривал Говорящего с Духами от задуманного, но тот выполнял волю учителя. Его задачей было столкнуть лбами озёрные племена, и с ней он хорошо справился. Предательство и колдовство сослужили добрую службу молодому колдуну Чёрного Копья, метящему на место верховного шамана.

— Презренное племя Водяных Крыс должно исчезнуть с Зеркального озера, — старший сын погибшего вождя обвёл собравшихся троллей тяжёлым взором, остановившимся на Зораг-Джине. — Мы пустим его под лёд, когда будем готовы.

Старик торжествующе ощерился.

— Острите ножи и копья! — закричал он. — Мы не пойдём одни. С нами жаждут крови и славы тролли Мёртвого Медведя, Длинных Клыков и Звёздных Рысей. Весь север Ксарга поднимется против озёрников! А потом мы двинемся дальше, за Вал, в земли мягкотелых людишек! Давно не видел большой каменный дом над рекой настоящей войны. Ножи железошкурых затупились, они разленились и не выдержат нашей атаки. Я, Зораг-Джин Песнь Гибели, иду с вами, чтобы пожирать дух и плоть наших врагов. Слушайте, тролли!

Старик замер, будто и впрямь к чему-то прислушиваясь. Из леса донёсся протяжный рёв. Земля мелко задрожала от топота.

— Огры, — изумлённо воскликнул кто-то из воинов, инстинктивно принимая боевую стойку.

Дозорные, выставленные в сотне шагов от деревни, и сторожевые чары молчали, точно никого нет в окружающих селение чащобах. О приближении чужаков должны предупредить заранее, но никто не сообщил об этом.

Не дожидаясь приказа, синекожие из числа телохранителей вождей рассредоточились по частоколу с копьями и отравленными дротиками наготове. Рак-Джакал с метательным топором в одной руке и дротиком в другой направился к своим воинам, пытающимся закрыть ворота. Отшельник окриком прекратил подготовку к обороне.

— Стойте, тролли Чёрного Копья! — из леса показались первые громадные фигуры. — Огры Каменного Зуба пришли с миром, отозвавшись на мой зов. Они хотят разделить славу на Валу, разгромив большие дома железошкурых на реке. Так же незаметно, как и к вашей деревне, они подойдут к вражеским селениям озёрников.

Война начиналась, хотел того или нет Рак-Джакал. Он не был уверен в том, что его отца погубил шаман Водяных Крыс. Он не доверял никому и понимал — болотный отшельник делал всё ради уничтожения озёрных племён. Колдун привёл огров не только воевать. Возрази ему будущий вождь, за шаманом кроме авторитета встанут нанятые им в Срединных землях Ксарга громадины. Да и предводители кланов не поймут возражения.

Рак-Джакал бросил взгляд на стоящую в толпе с младенцем на руках Ареллу, его первую и пока единственную жену. Ему не нравилось устроенное отшельником зрелище, но открыто выступить против него он до поры не мог. Вот позднее, разобравшись с обстоятельствами гибели отца и обезопасив любимую женщину и своего первенца, можно будет и бросить вызов. Если, конечно, всё не так, как сказал старый колдун.

Глава 1. Пробуждение

Я очнулся от холода, проникшего в каждую клеточку моего тела. Меня словно сковывала ледяная корка, мешая шевелиться и даже дышать. Вдох — и с болью в лёгкие втянулся морозный зимний воздух, наполненный запахами еловых веток, дыма и варящегося мяса.

Твою же дивизию, так и замёрзнуть недолго. Где я вообще нахожусь?

С трудом я разлепил смёрзшиеся веки. Надо мной бледное ясное небо, на востоке слепящий солнечный диск. На севере едва заметны очертания красноватой луны. Вокруг нестерпимо сверкает белизна снега, укрывающего неказистые хижины из брёвен, костей и шкур. Деревня, причём знакомая. Вон, на возвышении неподалёку от тотемного столба стоит разрисованный колдовскими символами дом вождя, рядышком жилище шамана с костяными амулетами над занавешенным меховой завесой входом. Подальше виднеется отстроенный недавно частокол, на обозримом мною участке парочка дозорных троллей с дротиками в трёхпалых руках.

Селение Улиткоголовых, судя по форме тотемного столба, напоминающей сложенных друг на друга озёрных катушек. Что я здесь, спрашивается, делаю, и почему на меня не обращают никакого внимания? Человек валяется на улице, коченеет на холодрыге, а синекожим дела нет. И не просто валяется, а лежит в каком-то углублении наподобие ванны, заполненной — взгляд вниз заставил вздрогнуть — покрытой толстым слоем льда грязью.

Попытка выбраться, разломив лёд, плодов не принесла. Тело отказывалось слушаться, и усилие привело к головокружению. В глазах потемнело, тошнота подкатила к горлу. Мысленно я заматерился, костеря на чём свет стоит пакостных синекожих, поместивших меня в треклятую глыбу грязного льда. Вслух попробовал позвать на помощь. Получилось сипло и тихо, совсем непохоже на мой голос. Проходящий мимо охотник посмотрел на меня с долей интереса в чёрных глазах и пошёл по своим делам.

Разозлившись, я излил на полупустую деревню — видимо, большинство мужчин на рыбалку и охоту ушли, оставив женское население и детишек, — поток отборной ругани на тролльем наречии. Упомянул и засунувшего меня в лужу неведомого субъекта, и равнодушных синекожих.

Реакцию моя тирада вызвала. Из хижины, где живёт верховный шаман племени улиточников Гал-Джин, вылез синекожий старичок с белесым хохолком седых волос на макушке. Кого я вижу! Старейший колдун озёрников Анг-Джин собственной персоной. Исхудал с последней нашей встречи, но в целом выглядит вполне ничего, бодренько. Давно он из комы выбрался, интересно? Помнится, во время моего ухода из деревни Улиткоголовых за ведьмой-оборотнем старикан был в беспамятстве, и никто не мог поручиться за его жизнь. Полнейшее энергетическое истощение вещь серьёзная. Он растратился на бой с ведьмиными миньонами и в результате впал в состояние овоща.

Кутаясь в накидку из медвежьего меха, он сбежал вниз по глинобитным ступенькам, спускающимся от хижины, и с довольной физиономией зашагал ко мне. Из дома шамана выскочили двое молодых троллей с шаманскими жезлами. Ученики Гал-Джина. Имён, правда, не помню.

— Ай, Кан-Джай, радость моя безмерна! — развёл руки в тёплых нарукавниках старый колдун. — С возвращением тебя из Серых Пределов! Эй, чего вы стоите? А ну, быстро освободите славного Кан-Джая. Мейзо, сын дохлой креветки, скорее перебирай ногами! Приготовь свежую похлёбку с целебными травами, как я учил, да побыстрее. И костёр растопи пожарче.

Правильно, мне бы в тепло и горячего мясного бульону. Хоть кого-то в деревне беспокоит моя судьба.

Синьки беспрекословно повиновались старикану. Двое проворно раздолбали ледяную глыбу, в которую превратилась лужа с грязевой жижей, и помогли мне встать. Бывший верховный шаман улиточников со своего плеча сбросил меховую накидку, в неё укутали моё почти окоченевшее голое тело.

— В хижину, скорее, — активно жестикулировал Анг-Джин.

В доме шамана тепло. Я переступил порог, и из внутренностей колдунского жилища пахнуло ароматами жарящегося и варящегося мяса вместе с пряными запахами развешанных под потолком трав. Посреди единственной комнаты горел костёр, дым уносился через отверстие в потолке. В языках пламени коптился бронзовый котёл явно оркского производства с мордами демонов огня на пузатых боках. В посудине кипело и шкворчало, распространяя аппетитные запахи. Их я чуял ещё снаружи.

Меня усадили возле огня и по приказу старика растёрли жиром, затем снова запеленали в меха. Холод понемногу отступал, я начал лучше ощущать конечности и пальцы. Тело ещё плохо слушалось, будто не моё. К тому же, начался жестокий колотун, из-за которого я изо всех сил старался не стучать зубами.

— Выпей, — шаман поднёс к моему рту глиняную кружку с пенящейся зеленоватой жидкостью. — Дрожать перестанешь.

Я выпил и тут же пожалел об этом. Содержимым оказался троллий самогон керац, смешанный с целебными настойками. В желудок по пищеводу будто лава потекла, в мозги ударило прилично. Сосредоточенно хмурящийся шаманюга раздвоился, обстановка хижины поплыла. Единственный положительный момент — дрожь унялась. Точнее, я её уже не чувствовал. По телу разливалось приятное тепло, согревающее изнутри. Вкупе с жировой растиркой и костром, думаю, я скоро приду в себя.

— Керац с грибной настойкой верное средство от простуды и замерзания, — усмехнулся пожилой тролль. Теперь-то я понял, почему меня повело. Кружка самогона на мой организм так не действует. Ну, стоит приготовиться к галлюцинациям, коими грибная настойка славится. Её только шаманы используют для вхождения в иные пласты бытия. — На, заешь травкой. Видений не будет, в себя придёшь. Может быть.

— Ты не обижайся, Канн-Джай, за то, что на морозе тебя оставили, — сказал Анг-Джин утром следующего дня вместо приветствия.

Я проснулся голодный, но, кажется, в полном порядке. Сжал ладонь в кулак, сел на груде шкур, служащих постелью. Ничего не болит, в голове ясность. Слабость, правда, и лёгкое головокружение при резких движениях. Ничего, пройдёт. Сколько я не ел нормально? Минимум несколько дней, максимум несколько седмиц.

У ложа дежурил старый шаман, попыхивая свёрнутым трубочкой сухим листком третьеглаза. Заметив мою активность, он заговорил.

— Какого лешего вы меня в ту грязевую лужу засунули? Я же окочуриться мог, — выразил я своё возмущение.

Голос тоже нормализовался. Не вчерашний сиплый полушёпот.

— Лечение, Кан-Джай, лечение, — объяснил старик. — И не в грязь вовсе, а в целебный раствор. Он на холоде усиливает восстанавливающие свойства, особенно духовные. Ты был на грани гибели, и я решился на крайние меры. Раствор из олифантова жира, костяного порошка трёхрога и ядовитой слизи южных огненных жаб со слизью Озёрной Улитки средство очень сильное.

С ума сойти. Для моего выздоровления не пожалели протоплазменной слизи духа-покровителя племени, вещества страшно ценного, воспетого в легендах озёрников. Его лично Озёрная Улитка своим самым преданным поклонникам дарует. Это универсальное средство от болезней и ран. Я думал, оно лишь в преданиях существует.

Блин, мало что помню. Как я оказался в деревне? Из последних воспоминаний перед провалом в забытье бой с ведьмой-сэккой в её логове под эльфийским подземным храмом и умирающий у меня на руках ученик шамана. Потом боль, багряное свечение отовсюду и жуткий холодный ветер, пробирающий насквозь. Тени, мелькающие перед глазами, точно несомые ураганом, и могильная тишина, неестественная, наводящая страх.

При мыслях о прошлом в голове будто взорвалась граната. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, и уронил лицо в ладони. "Гор-Джах!" — гудело в ушах ненавистное прозвище, выкрикиваемое тысячами тролльих глоток с того берега багровой реки. Опустив веки, вижу её неспешно катящиеся красные волны и огни костров по ту сторону, откуда доносится разноголосый гул.

Я тряхнул головой, выругавшись. Видение пропало вместе с шумом.

Меня не должно быть среди живых. Бой с древней ведьмой вытянул из меня почти все силы, я чудом выбрался из подземного храма и не потерял сознания. Выбрался?! Громко сказано. Кабы не Акела, вытащивший меня из того ада, не видеть бы мне сейчас старика Анг-Джина. Я был полностью энергетически и физически истощён. Жизненных сил оставалась капля, духовные… Хм… на поверхности я запечатал дух Бал-Ара, отогнавшего засаду у выхода из Лысого Холма. Возможно, благодаря ему я и выжил в числе прочих факторов.

Бал-Ар, Бал-Ар, хороший ты парень был. Старший ученик легендарного шамана Трон-Ка, теневик, не пожалевший жизни ради моего спасения. Надеюсь, твоему запечатанному духу не очень плохо. Во всяком случае, не хуже, чем быть сожранным насланными на тебя проклятием лоа. Посоветуюсь с шаманами озёрников и попробую снять с тебя проклятие, отпустив в Серые Пределы к предкам.

— Спасибо тебе, Анг-Джин, — я почтительно склонил голову. Старику я благодарен за то, что не валяюсь бесчувственным овощем. Энергетическое истощение грозит комой, а то и гибелью. Получается, пожилой колдун с того света моё сознание вернул. — Как я попал в деревню улиточников? И где Акела?

Мысли о вероятной гибели белого волка гоню прочь. Он просто так лапы не откинет, его и умелый охотник не прикончит. Не зря же его сородичи считаются одними из опаснейших обитателей заснеженных пустошей севера.

— Тебя принёс Трон-Ка. Его ученик послал весть, и шаман откликнулся. Ты лежал у Лысого Холма ни живой, ни мёртвый, и твой дух бродил по тропам на берегу Красной реки, отделяющей наш мир от Серых Пределов. Поздней ночью колдун Водяных Крыс положил тебя в доме вождя Улиткоголовых и наказал целителям заботиться о тебе, не давать окончательно уйти через Красную реку мёртвых. Волк не позволял приблизиться к тебе, и его заманили в яму за деревней. Он всю седмицу, пока ты не очнулся, выл и отказывался есть и пить. Хороший товарищ, свирепый охранник.

Фух, от сердца отлегло. Жив, белобрысая морда. Надо бы его выпустить, покуда с голодухи не загрыз кого.

— Отпустим, отпустим, — словно прочитал мысли старик. — Он вчера впервые поел. Не беспокойся о нём. Поговорим вот с тобой, и сам ему брёвнышко опустишь в яму, чтоб по нему выкарабкался. Он подобрел со вчерашнего дня, не кидается больше ни на кого. Ученики мои, трусишки, его побаиваются. Больно страшно он на них глядит, дескать, в глотку вцепиться хочет.

Ну, оно и понятно. Белые волки звери умные и злопамятные, дрессировке практически не поддающиеся, как и магии разума. Представляю, сколько усилий потратили синекожие на заманивание Акелы в ловушку. У него же чутьё на неприятности.

Стоп. Ученик у Анг-Джина, насколько я знаю, один, и это Гал-Джин, нынешний верховный шаман племени улиточников. Кстати, его почему-то поблизости не видно. В командировке?

По мере припоминания последних дней, проведённых мною в охоте на ведьму, рождались вопрос за вопросом. Как там вождь Водяных Крыс, обещавший прийти с отрядом озёрных шаманюг нам на помощь? Как сестрёнка на Зеркальном озере? Что стало с моими ребятами и Алисией, ждавшими ведьму у Лысого Холма?

Бал-Ар перед смертью говорил о предательстве племени Огненного Жала. Оно напало на нас, определив в жертву переживших нападение.

Проклятье! Необходимо предупредить Ран-Джакала! Он вождь, предпримет меры. Надо освобождать парней и дочку Гварда, подрядившуюся на охоту за убивавшей местных колдунов ведьмой-оборотнем. Захотела исследовать новый феномен, блин.

— Огненное Жало, — подался я вперёд, намереваясь встать, однако пожилой тролль положил мне на плечо руку и надавил, отчего ноги вдруг сделались ватными, и я плюхнулся на меховое ложе.

— Знаю, — старик, похоже, в совершенстве владеет приёмами воздействия на нервную систему. — Теневой колдун Ран-Джакала рассказал. Ему ведь послал весть ученик перед смертью. Вожди озёрных племён с шаманами сейчас ведут войну против предателей и освобождают попавших в плен. Но, по-моему, вряд ли у них вышло спасти всех. При малейшей опасности угул-джас вырезают. Гин-Джину и Трон-Ка придётся постараться, чтобы без потерь вызволить пленников.

— Анг-Джин, — я сел, растирая бёдра и голени. Вроде уже нормально двигаются. Не забыть потом попросить старикана обучить технике воздействия. Полезная штука. — Расскажи обо всём, что произошло, пока я блуждал по тропам между мирами. Прошу тебя, почтенный.

Синекожий старик потёр ладони над огнём костра.

— Я вернулся с троп Багровой реки в день отбытия отряда Ран-Джакала из деревни Улиткоголовых. Вожди озёрников прибыли с охранными дюжинами в сопровождении шаманов, дабы помочь тебе справиться с ведьмой, как и обещали. Но ты и без них утопил сэкку в кровавой реке Серых Пределов. Я и племя Зелёных Улиток благодарны тебе. Отныне мы твои должники. В час нужды либо веселья проси, чего пожелаешь, мы сделаем всё.

Одно желание готово. В анатомии пожилой колдун разбирается превосходно, и среди целителей ему равных нет. Мне не помешает изучить знаменитый транс улиточников, способствующий повышенному заживлению ран. Впрочем, о целительских техниках позднее.

— На ночь отряд расположился лагерем у деревни. Тогда же тебя принёс Трон-Ка. Гин-Джин распорядился о твоём лечении. Переправлять на озеро раненого трудно, опасались нападения воинов Огненного Жала по пути, поэтому доверили тебя мне и моим ученикам.

— Погоди, почтенный. Гвард… то есть Гин-Джин, в отряде Ран-Джакала?

— Да, он возвратился с Вала, получив весть об охоте на ведьму.

Хорошо, очень хорошо. Зверомастер сильнейший шаман у озёрников, с ним победа над предателями обеспечена. Нету у них никого против оравы колдунов во главе с Гвардом. Ему и Собиратель Костей Лар-Джур не противник.

Воспоминание имени бывшего ученика верховного шамана племени Чёрного Копья отозвалось в памяти картиной умирающего Бал-Ара. Из-за него, Собирателя Костей, погиб мой друг и, вероятно, попали к врагам Алисия с ребятами из моей охотничьей группы. Ему крупно повезёт принять смерть от рук Водяных Крыс. Иначе я найду и убью его, скормив злым духам. И уж я-то позабочусь о мучительной гибели вражеского колдуна. Духи будут пожирать его медленно, давая возможность прочувствовать, каково быть жертвой проклятия.

— Почтенный, ты сказал об учениках, — нехорошее у меня предчувствие. Много я, видать, событий пропустил, и событий плохих. — Вижу, тебе подчиняются ученики Гал-Джина, а его нет в деревне.

Тролль сжал костлявые кулаки над костром.

— Они попросили обучаться у меня, едва я очнулся. Гал ведь умер накануне появления отряда Ран-Джакала. Из него выпили дух. Верно, ведьма навестила. В ту же ночь вождь улиточников отправился в Серые Пределы.

Ничего себе новости. Нет, вполне ожидаемо. Сэкка атаковала деревню в наше отсутствие. Защитить селение некому, верховный без рук и ног, потерянных в битве за день до того, не боец, а лёгкая добыча. Нынче племени предстоит выбрать нового вождя из предводителей кланов. Прямых потомков мужского пола-то нет. Верховный шаман, сын главы Зелёных Улиток, концы отдал, законный наследник погиб в лесу. До междоусобицы не дойдёт, Ран-Джакал не позволит, да и не дураки тролли при всей их кровожадности и страсти к битвам устраивать войну именно сейчас, когда племя лишилось всего прошлого поколения шаманов.

— Ожерелье верховного я себе взял. Не отдавать же его ученику, не посвящённому в таинства Озёрной Улитки, — буднично сказал Анг-Джин.

Ну да, ну да. Зато улиточники в лице старого шаманюги обрели надёжного защитника племени, по силе и знаниям не уступающего покойному Гал-Джину. И не такого мутного.

— Водяные Крысы с вождями кланов ушли на войну с Огненным Жалом. Куда, к какой деревне, не говорили. По слухам, запылали селения предателей, и кровь полилась рекой. Напали внезапно на главное селение и учинили резню. Оно и к лучшему, давно надо было этих своевольных зверей приучить к порядку.

— Дочь Гин-Джина и моих воинов спасли? — сестрёнке на Зеркальном озере война не грозит. До острова нашего племени Жала не доплывут, живущие в воде морлоки не позволят.

— Не знаю, Кан-Джай, не знаю. Вестей от отряда Ран-Джакала нет. Лишь слухи, которыми полнится аранья. Вроде бы вождя Жал убили, и верховного шамана их тоже. Но то узнаешь от Гин-Джина. Он обещал прийти сюда, закончив дела.

— С озера никаких новостей?

— А что с ним станется? Там рыбоголовые, враг к воде подойти побоится.

И правильно. Естественные маги разума во главе с Глубинным Жрецом вмиг недоброжелателям мозги вкрутую сварят.

Значит, война с предателями заканчивается. Раз вождь присоединился к предкам, его тролли скоро сложат оружие. Ран-Джакал не зверь, вырезать под корень деревни станет в крайнем случае, а без кровопролития синекожие охотнее сдадутся на его милость. Наверное. Шаманы ведь взбаламутить могут племя, мол, ни шагу назад, предки на вас смотрят с надеждой и радостью, так покажите класс партизанской борьбы, не посрамите отцов и дедов, снабдите духов обильными жертвами. На войне жертвоприношения раз в десять чаще происходят, чем в мирное время.

Относительно победителя у меня сомнений ноль. Одно племя, пусть и довольно неслабое, против племён озёрников не выстоит и нескольких седмиц. Огненных Жал раньше Водяные Крысы и в одиночку в войне побеждали, а тут кроме нас Каменные Клешни и часть улиточников.

Плохо другое. Имеется большая вероятность, войной воспользуются соседи озёрников как отвлекающим манёвром и нанесут удар в тыл. Чёрное Копьё и Длинные Клыки на нас зубы точат, и Звёздные Рыси в сторонке не останутся. Учитывая погибшую у Лысого Холма шаманскую команду, посланную сделать засаду на меня, Мёртвые Медведи тоже интерес испытывают к нашим землям. Следовательно, надобно ждать нападения и действительно большой войны. Чую, предательство Жал лишь начало наших неприятностей.

Пора Лильку с озера уводить. В империи где-нибудь её спрячу. О Люцинской школе магии можно забыть, дорого берут за год обучения. Блин, денег на самый низкопрофильный колледж не хватит. И где взять золото?

Золото негде. Хотя, есть варианты. Придётся попотеть, разгребая руины, но труд окупится. Золотишко найдётся обязательно, в перспективе. Самое реальное — отыскать зачарованные камешки, украшавшие потолок старинного эльфийского храма. Купол, небось, не завалился, по прочности он стали не уступит. Силлвендрон, серебряное древо, из которого создана храмовая крыша, самый крепкий стройматериал у длинноухих.

План на ближайшие дни следующий. Первое — навестить сестрёнку. Второе — с бандой наших пещерных гоблинов раскопать Лысый Холм, найти драгоценности, после чего быстренько переезжать в империю, подальше от Пограничья. Мало ли, что здесь приключится в ближайшие месяцы. Не исключаю, война выплеснется за Крессов Вал, отделяющий земли троллей от имперской территории.

Неоптимистичная картинка будущего вырисовывается. Ну да ладно, разгрести бы собственные проблемы, а там видно будет. Определю Лильку в пансион где-нибудь возле столицы, туда волна синекожих орд точно не докатится, и в темпе вернусь на Зеркальное озеро. Водяным Крысам помощь ловца духов, коим я являюсь, в масштабной войне понадобится. Эх, крутая каша всё-таки заваривается…

Кстати, о птичках. Желудок настойчиво требует уделить ему должное внимание. В животе словно чёрная дыра образовалась. Верно, лечебная отрава троллья на аппетит подействовала. Не заработать бы язву с таким лечением, мучайся потом.

— Анг-Джин, кормить меня собираешься? Или восстановительный курс предусматривает лечебное голодание?

Мало понявший из моей реплики старикан суть уловил, засмеялся и подозвал подростка-ученика, приказав притащить чего погорячее на мясном бульоне. Вскоре парень выполнил приказ, поставив перед нами деревянный поднос с глиняными мисками. От принесённого мяса, посыпанного острыми специями, пахло прямо-таки одуряюще вкусно. Жаркое с горячими, только испечёнными лепёшками показалось мне вершиной кулинарии. Мясо таяло во рту, хлеб приятно хрустел, напоминая наш земной. На десерт ученик подал замороженные ягоды в меду диких пчёл. Запивал всё это богатство я кичику — кисло-сладким тонизирующим напитком из сока целебных трав.

Старик ограничился своей порцией мяса и кружкой кераца. Я, в отличие от тролля, полностью очистил миску с жарким и сладостями. Наевшись, огляделся в поисках одежды. Физиология берёт своё, а на холод выходить в чём мать родила как-то неудобно.

Синьки мою потрёпанную одёжку наверняка выбросили. Я бы её и не носил, прожжённую да изорванную в логове ведьмы.

— Держи, — шаман бросил мне свёрток, перевязанный грубой толстой нитью, — женщины постарались. Твои лохмотья я сжечь велел.

В свёртке обнаружились рубаха из мягкой кожи, короткие кожаные штаны и ноговицы. Рубаха пестрила разноцветными рисунками на изнаночной стороне, изображающими сценки охоты и знаки Озёрной Улитки, отгоняющие мелкую нечисть и злых духов низшего порядка. От сглаза неплохая защита и от порчи. Приглядевшись, нашёл вшитые в подкладку обереги.

— Я тут над твоей рубахой потрудился немножко, — пошевелил прутом угли в костре старик. — Чтоб прочнее стала и всякое там по мелочи. В общем, младшие лоа тебя не учуют, и порчу навести мало кто сможет.

— Спасибо, Анг-Джин, — я быстренько одевался.

Тролль отмахнулся.

— Считай это маленькой частичкой оплаты нашего долга. Ты сделал для Зелёных Улиток большее, избавив от ведьмы.

— Всё равно спасибо. Можете собрать в дорогу еды и воды? Ухожу на озеро сегодня.

— Я бы посоветовал тебе день-два отдохнуть, Кан-Джай. Ты не выздоровел полностью, твоя духовная сила не восстановилась.

Да я и сам ощущаю нестабильность ауры, лёгкое головокружение и тупую боль в суставах. Но это ерунда, по пути к озеру состояние нормализуется. Сегодня потренируюсь, с Акелой по лесу побегаю.

Акела! Горе мне. О тебе, мой пушистый бодигард, я и забыл.

Подхватив меховое одеяло, накинул на плечи вместо накидки, обул сапоги и выскочил из хижины под удивлённым взором старого шамана.

Белый волк встретил меня радостной ухмылкой во всю пасть. Скакнув на опущенное в яму бревно, он вторым прыжком повалил моё ослабленное тело в снег и, упираясь передними лапами мне в грудь, принялся тщательно вылизывать щёки и нос. Тролли неподалёку глазели на проявление чувств ужасного волчары и потихоньку, дабы не привлекать к себе излишнего внимания моего белобрысого друга, отступали к своим хижинам. Детвору, гулявшую на улице, словно ветром сдуло и без родительских предостережений.

К белым волкам отношение и у синекожих, и у людей особое. Невосприимчивых к магии разума и, следовательно, зверомагии хищников, обладающих зачатками природного колдовства, побаиваются из-за ума, острых зубов, необычайной хитрости и злопамятства. Со зверем, наравне с саблезубыми кошаками считающимся хозяином северных лесов, не шутят и на глаза не попадаются по собственной воле даже великие охотники. Крупнее обычного волка чуть ли не вдвое, белые нагоняют страх на людские селения. Охотиться на них крайне опасно, магия не помогает. Что уж говорить о волчаре, оказавшемся посреди жилищ разумных без всяких сдерживающих его злость барьеров, пут и тому подобного?

— Привет-привет, дружище, — попытался я увернуться от шершавого языка и отстранить от себя лохматую морду. — Хватит, а? На морозе у меня лицо вот-вот льдом покроется из-за твоей слюны. Замёрзну, кого облизывать будешь?

Акела недовольно буркнул что-то на волчьем диалекте и слез с меня, усевшись рядышком.

Отощал бедняга за седмицу моего коматозного состояния. Рёбра торчат, шерсть топорщится. Зато подрос, вытянулся в длину и высоту. Или мне кажется? Давно не видел. Раньше и не осознавал, насколько мой товарищ крупный. Ему примерно и полгода нет, а вымахал со взрослого серого родича.

У нас с Акелой отношения чисто дружеские. Я ему никогда не приказывал, просто кормил, выхаживал с тех пор, как нашёл у тела его убитой олифантом матери вместе с братьями и сестрой. Им тогда около месяца было.

Через час мы с волком покинули деревню улиточников. Я обзавёлся накидкой из бобрового меха и объёмной сумкой со съестными припасами, куда старик Анг-Джин свалил завёрнутые в листья амики куски вяленого мяса и лепёшки. Флягу с водой не взял, снегом обойдусь, да и речка поблизости.

От сопровождающих я отказался. Зачем ребят из деревни тревожить? Мужчин и так маловато осталось после побоища, учинённого ведьмой. Сам дойду, не развалюсь. Сумищу на Акелу повесил на манер перемётной сумы, привязав к торсу волка ремешком. Надеюсь, по дороге к озеру на нас не нападут, и белобрысому не придётся двигаться быстро, чему груз, ясное дело, мешает.

Поскольку козырное оружие из лунного серебра сгинуло в логове ведьмы, чтоб ей на том свете до полной аннигиляции мучиться, старый шаман подарил мне полный боекомплект тролльего охотника. Порылся дед в закромах покойного вождя и достал весьма полезные орудия смертоубийства. Арсенал скоропостижно скончавшегося предводителя улиточников всё равно бесхозный. Наследников у него теперь нет, претендовать на произведения синекожих оружейных мастеров из родственников некому. Впрочем, не только изделия троллей в его доме хранились.

Бена-Джак слыл богачом. Деревня его процветала, жители её позволяли себе вещи роскошные по меркам синек. К примеру, металлические молотки и стальные ножи, товар контрабандный и невероятно дорогой. Законы империи запрещали продавать по эту сторону Крессового Вала всё, годящееся в качестве оружия. Топоры дровосеков, мясницкие ножи и даже лопаты торговцы скрипя сердце убирали подальше от жадных тролльих глазищ. Однако, предприимчивые разумные всегда найдут способ обогатиться, несмотря на запреты властей. Дозорные на Валу нередко приторговывают мелочёвкой. Контрабандисты прорывают подземные ходы под Валом, огибают Ксарг по морю и продают вожделенные товары аборигенам по несусветным ценам, требуя олифантову кость, рога трёхрогов, шкуры диковинных ксаргских зверей и прочих ценностей, коими богаты леса синекожих.

К тому же, заслуженное в боях троллем-наёмником оружие позволяется проносить через пограничные крепости, и оно хранится в племенах как высшее сокровище, передаваясь из поколения в поколение от отца к сыну. У искуснейших воинов целые коллекции из оружия побеждённых врагов.

Вождь улиточников наёмником в империи не служил, однако в арсенале его, показанном мне старым шаманом, находилось оружие из стали. Набор метательных кинжалов на специальной перевязи предназначался изначально для воров и убийц имперских городов. Его-то мне и отдал Анг-Джин, не найдя применения для троллей. Не по их руке рукояти. Я с удовольствием согласился. Вдобавок старик сказал, что лезвия смазал ядом, и на всякий случай снабдил меня глиняным пузырьком с противоядием.

Но кинжалы приятное дополнение к основному комплекту вооружения, так сказать. В состав его вошли копьё наподобие кузы со стальным наконечником и обмотанным металлической лентой древком, пара метательных топориков и длинный кинжал с прямым клинком, смахивающий на короткий меч. Шаман предлагал забрать ещё секиру. Я отказался. Куда мне её? Выданного арсенала с головой хватит. Сталь средненькая, да я не привередливый. Дареному копью в пятку не заглядывают.

Анг-Джин провёл над оружием простенький ритуал укрепления, начертав моей кровью колдовские знаки. Типа, чтоб лучше слушалось, от вражеских атак берегло и било точно в цель. В чужих руках, по заверениям старикана, оно промахиваться начнёт, поэтому использовать его против меня бесполезно.

Надеюсь, применять арсенал в ближайшем будущем не придётся. В империи обзаведусь снарягой получше, тогда-то и воевать пойду. Водяные Крысы, в конце концов, моё племя, на озере мои друзья.

Интересно, сколько можно выручить за самоцвет, накапливающий магическую энергию? Спрошу у Гварда при встрече. Заодно поинтересуюсь, куда такой продать. Эльфам древние артефакты их народа предлагать не следует. Чего доброго, отобрать захотят длинноухие блюстители традиций и пленники родовой чести. Вот гномам либо магическим гильдиям империи показать стоит, перед этим приняв меры предосторожности вроде найма охраны из двух-трёх троллей, состоявших в бывшей охранной дюжине вождя улиточников.

Шли мы с Акелой вдоль русла реки Зеленушки. На лодке плыть по затянутой ряской узкой речке медленнее. Мне поскорее бы до озера добраться. К ночи поспеем, а там со сторожащими берег морлоками свяжемся, они нам переправу на остров организуют. Чужих-то они не пропустят, но нас с волком каждый разумный на озере знает.

Шли неторопливо, экономя силы. В полдень расположились под раскидистой ивой на речном бережке и пообедали. Волк с удовольствием проглотил кус вяленого мяса. Я съел немного с лепёшкой. Позавтракал плотно, есть не особо хотелось.

Отдыхая после обеда, я случайно наткнулся взглядом на сторожевой амулет, врезанный в растущий поблизости вяз. Судя по спиралевидным знакам Озёрной Улитки на нём, принадлежит сторожевик улиточникам. Выглядит он наростом на древесной коре. Мимолётного взгляда, да и пристального тоже, недостаточно, чтобы его рассекретить. Нарост и нарост, ничего необычного. Без поисковых чар не выявить. Я, впрочем, смотрел на него и чётко осознавал его неестественность и предназначение. Откуда? Раньше за мной способности распознавать магические предметы не водилось.

Хм. Попробую-ка разобраться. Сконцентрировавшись на ощущениях, закрываю глаза и погружаюсь в транс. Теплота затапливает всего меня, расслабляя и даруя чувство безопасности. Потоки магической и жизненной энергий пронизывают тело, выливаются из него в астрал, создавая вокруг меня ауру. От ауры, в свою очередь, расходятся едва уловимые эманации духовной энергии, ложащиеся следами на тонкие тела окружающих предметов, от травы до падающих редких снежинок.

Спокойствие, какого я не испытывал ранее, наполняет меня. Благодаря ему я не теряю контроля над состоянием транса. Телесность? Это отчасти похоже на неё, но гораздо обширнее. Энергетические потоки, чувствуемые как постоянно пребывающие в движении нити, подчинялись моей воле непривычно легко, будто за спиной опыт десятилетий колдовской практики. Со мной подобного никогда не случалось. Необычайная лёгкость управления вкупе с внешним чувствованием — следующая ступень медитативного состояния, стоящая между телесностью и ментальностью. Блин, я могу магически исследовать окружающее пространство!

Колебание в эмоциональном плане неожиданно вышвырнуло меня в реальность зимнего леса. Лёгкие заполнил морозный воздух, на глазах от резкого порыва ветра выступили слёзы. Обеспокоенный Акела вглядывался в лицо сидящего, привалившись спиной к стволу ивы, меня. Мол, ты в порядке?

Я погладил волка по лобастой голове.

— Нормально, Акела, нормально. Что-то после очередного путешествия к Серым Пределам со мной хренотень всякая творится. Не обращай внимания.

Волк фыркнул и отвернулся. В его фырканьи так и слышалось: "Ну ты, блин, даёшь, двуногое недоразумение". Сам не в восторге, уж поверь. Померещится же. До состояния внешнего непосредственного контроля потоков айгаты мне, по сути, начинающему ученику шамана, проучившемуся полгода, расти и расти. Не любой колдун и маг на такое способен. Тут опыт изменённых состояний сознания нужен. Такового у меня кот наплакал.

Ладно, пойдём другим путём. Ауру потусторонних духовных сущностей я чувствовать умею. Между прочим, эксклюзивная способность ловца духов, ученики шаманов ею не владеют. Она проявляется исключительно у инициированных духами колдунов. Так почему бы мне не распознавать айгату вообще, то есть и от живых существ, и от магических предметов? Следующая ступень развития духовного обнаружения, свойственного профилю. Логично? Логично. Нахождение на грани смерти — третий раз уж с костлявой переведался, одной ногой в Серых Пределах побывал — способствует росту ловца.

Ну-с, подтвердим теорию практикой. Сосредотачиваюсь на внутренних ощущениях, на сей раз без вхождения в глубокий транс. Есть! Нарост на дереве источает слабенький запах, отличный от запаха деревьев. Пахнет рекой, что и неудивительно, водорослями и улиткой. В глаза бросаются завитушки, замаскированные под естественную форму нароста.

И не подозревал, что улитки как-то необычно пахнут. Но уверенность железобетонная: запашок Озёрной Улитки, духа-покровительницы улиточников.

Для развеивания сомнений выхожу из транса, нюхаю воздух. Лёд понемногу сковывает речку, и запах от неё практически не исходит. Подхожу к наросту. Древесина, грибок, никакой тины и тэ пэ.

Проверим поисковыми чарами. Проверять, конечно, нечего, я уверен, на самом деле образование на стволе дело рук шаманов. Типичная поделка, действующая аналогично астральному барьеру. Нарушишь невидимую линию, и сигнал тут же передаётся создателю сторожевика. Заточен амулет под определённый тип айгаты. При рождении синекожие помечаются знаком духа-покровителя, своеобразный ритуал-подтверждение принадлежности к племени родителей. На знак сторожевик не реагирует, сигнализирует о чужаках.

Самое интересное, нарост для амулета берётся настоящий, и из него создаётся с помощью заговариваний и вселения мелкого духа магический предмет. Пахнуть улиткой он попросту не может.

Проверить его легче лёгкого. Достаточно призвать теневого духа, обитающего в моей тени, и послать его исследовать непонятную штуковину. Он его астрально "обнюхает", "пощупает" и совершит разные иные процедуры, затем результаты передаст мне.

Грхм. Что-то мне жарко стало и в горле пересохло. Поисковые чары мы с Гвардом ещё не проходили, тем более, на основе магии теневых духов. Тени фишка теневиков, как Бал-Ар и, по всей видимости, Трон-Ка, его учитель. Откуда взялась инфа по поисковику?!

Плюс подробную структуру сторожевых чар мы не изучали. По верхам прошлись, общие принципы зверомастер нам с Лилькой объяснял. А мне ведь известно о сторожевике улиточников почти всё. Почти — имею ввиду, не знаю, кто из шаманов и когда поставил амулет. О том, как его создавали, у меня имеется чёткое представление. Какие составляющие, ритуалы, к какому духу обращались вплоть до того, сколько энергии вложили в предмет.

Спокойствие, только спокойствие. Нечто похожее было после внедрения дедушкой Тлансом в мою память умений вождя Водяных Крыс. Кто-то провёл операцию на мозгах, пока я валялся в коме? Маловероятно. У старика Анг-Джина специализация не та, он по духам спец, не по менталистике. Магов разума, кроме морлоков, в аранье днём с огнём не сыщешь.

Дедушка Тланс, ау, тебя, случайно, нет на телепатической линии? Тишина. Верно, и не может быть. До озера, где в пещере ты обретаешься, километры пути. Для проведения ментальной операции далековато. Наведаюсь к тебе обязательно, прибуду на остров и наведаюсь. У тебя единственного пропуск в мой чувствительный, нежный внутренний мир. Выяснишь, кто рылся в голове.

С другой стороны, зародилась одна маленькая идея. Возможно, и без мнемонических операций обошлось. Треклятая ведьма вытравила из меня всех пойманных на тот момент духов. Позже я запечатал дух Бал-Ара теневика. Вдруг это его знания?

В который раз я пожалел об отсутствии у меня знакомого ловца духов. Обо всех моих профильных способностях я и не слышал. А что, если одна из них наряду с распознаванием айгаты — овладение знаниями запечатанной жертвы? Физически я же в периоды частичного освобождения пойманных лоа изменялся, обретая черты их псевдоматериальных тел. Дух Бал-Ара ко мне попал свеженький, из родного умирающего тела. У него только знания были. Ни свойства творения протоплазменной плоти, ни силы, ни духовной регенерации за счёт поглощаемой айгаты. Он никого из братии духовных сущностей "скушать" не успел, и проявляется во мне таким выгодным образом. Иначе во время комы вырвался бы из "духовной темницы".

Блин, я, получается, теперь разбираюсь в колдовстве не хуже проучившегося годы ученика колдуна! И ритуалы, следовательно, могу проводить на порядок сложнее, из секретной работы с тенями. По уровню знаний приближаюсь к полноценному шаману либо уже владею необходимым шаманским минимумом. Трон-Ка, по слухам, своих ребят натаскивает жёстко. И действительно, порывшись в памяти, обнаруживаю такие знания о теневой магии, что аж слегка не по себе. Ловушка-призыв с элементами жертвоприношения, страж-тень… Это явно сложнейшие заклятия в арсенале теневиков.

Но чтобы обходить защитные чары, надобно отлично знать не только колдовство теней. К примеру, для обмана сторожевика на дереве достаточно прикинуться улиточником. Как? Элементарно выловить тролля из этого племени, срезать с него знак Озёрной Улитки и пересадить на себя. Болезненно чуточку, но эффективнее ничего не придумаешь, дабы не вызвать подозрений у создателя амулета. На войне незаметным проходом по территории врага не заморачиваются, разбивая сторожевики либо создавая заглушки, глушащие любые сторожевые чары. О проникновении сразу же узнаёт шаман, однако численность нарушителей границы ему не узнать до визуального контакта, оказывающегося для него, как правило, последним в жизни.

А ещё можно послать на разведку теневых духов. Они выполнят задание, если не доведётся им столкнуться с выпущенными стеречь леса лоа шаманов. И то шанс не выдать себя у теней довольно велик. Теневые перемещаются из проекции в проекцию, по так называемым астральным "теням", отбрасываемым духовными сущностями, и сливаются с ними, становясь невидимыми для духов. Они же и управляют проекциями, как им заблагорассудится, точнее, как выгодно пославшему их колдуну. Скажем, отправляю я собственную тень гулять по лесу. В ней теневой находится, он неотделимый от неё эдакий паразит, питающийся проецируемой энергией объекта. Проникает из моей тени в тень дерева и получает сведения о растении, соотносясь с его астральной проекцией. Отличное средство шпионажа.

Для боевых действий теневые тоже годятся. Они влияют на цель через проекции. Прицепляются к ним и изменяют, прикрепляя метку, проклятие или, наоборот, благословление. По проекции они пробираются в ауру и там осуществляют подрывную деятельность, заставляя разумного чахнуть, болеть и так далее. Обнаружить их крайне сложно. Они "врастают" в духовное тело, становясь его частицей, растворяются в нём.

Ох, и горизонты открываются. И самое главное — похоже, я умею всё это. И шпионить, и насылать проклятия с помощью теневых духов, и бороться с лоа. Бал-Ар, того не подозревая, сделал мне поистине царский подарок.

Итак, на что я теперь способен хотя бы теоретически? Боевой транс второго уровня, дающий силу, скорость и обострённое восприятие действительности — раз. Навыки работы с лоа — два. Теневое колдовство — три. Ну, и разное по мелочи вроде умения читать магические свитки, стругать амулеты, варды и прочее. Кстати, весьма приличные амулеты с учётом новообретённых знаний.

Единственная загвоздка в моём малом энергетическом запасе. Его реально расширить, прибегнув к накопителям айгаты, благо, таковых у троллей в достатке. Правда, они маломощны и действуют от шамана. Иными словами, влил энергию в амулет, потом вытянул. Дары духов-покровителей мне не подходят, они рассчитаны на покровительствуемых, у меня же покровителя нет и не будет. Не хочу зависеть от лоа.

Когда-нибудь отблагодарю Бал-Ара за знания, освободив его дух от проклятья. А сейчас у меня возникло громадное искушение испробовать обретённые возможности. Времечко опасное надвигается, и повышение уровня как нельзя кстати. Главное, не перенапрячься и не провалиться в откат на целый день.

Начну с простейшего, оно же фундаментальное в магии теней. Призыв теневого духа и управление собственной тенью. Айгаты потрачу, по прикидкам, половину запаса. Не критично, до озера восстановлюсь.

Вхожу в транс. Вернее, пытаюсь. У теневиков он особенный, нечто среднее между телесностью и ментальностью. Прежде всего, начинающему специалисту нашего с Бал-Аром общего профиля необходимо научиться видеть астральные проекции духовных сущностей. В любой из них живут теневые духи.

Закрыв глаза, я погрузился в телесность. Моё тело — комок энергетических потоков, в которых я должен разобраться. Они вынесут меня наружу, во внешнюю ауру. Оттуда в мир. Находясь в трансе, концентрируюсь на нитях-потоках айгаты и… внезапно оказываюсь на берегу реки, опрокинутый на спину рычащим Акелой.

Какого?!

Волк, удостоверившийся в моей дееспособности, отпрыгнул от меня и, припадая к земле животом, с прижатыми к голове ушами и топорщащейся шерстью на загривке рыкнул в заснеженную чащу.

Я рефлекторно нащупал и потянул из-за ремня метательный топор. Врага не видно, он прячется в лесу на расстоянии от нас, и вступать в бой я буду с дистанционным оружием в руках. Второй топорик занял место в другой ладони.

Тепло заполнило меня, взгляд заволокло на несколько неимоверно долгих мгновений алой пеленой. Я нырнул в себя и вынырнул уже в боевом трансе. Восприятие повышено, рефлексы приближены к максимуму. Неведомого врага глупо встречать наполовину вооружённым. Моё главное оружие до тех пор, пока не освою теневое колдовство — тело. Ну, и ум, само собой.

Тихо-то как в лесу. Птичка не кукарекнет, зверушка не крикнет. Зимой оно, конечно, тише, чем летом, но не до такой же степени. Напряжение хоть ножом режь.

А я тебя вижу. Из-за древесного ствола метрах в десяти от Акелы, справа, вырывается еле заметное облачко пара. Небось, уморился, отдышаться хочешь. Молодой совсем, неопытный. Был бы постарше, воздух выпускал тише и в другую сторону, чтоб не засекли.

Скрип снега под стопой, и слева от волка из-за дерева на миг показывается синяя перекошенная от напряжения и предвкушения победы морда. В носу и нижней отвисшей губе костяной пирсинг, из пучка волос на макушке костяная же заколка торчит. Брошенный мускулистой синекожей ручищей топор прогудел в воздухе и, если б не молниеносная реакция Акелы, уклонившегося в последний момент, быть зверю с раскроенной черепушкой.

Этот поопытнее и старше того малолетки-разведчика справа. Я бы не успел в него попасть, чересчур быстр. Метнул и замер на прежней позиции, рассчитывая на гибель волка. Не тут-то было. Акела рванул за ближайший разлапистый куст, припорошенный снегом, абсолютно бесшумно. Снежок под лапами, и то не приминается. Чудеса. Правду говорит зверомастер о задатках природной магии у белых волков, вот подтверждение.

Я так не умею, потому отбегаю в противоположную от волка сторону, отвлекая разведчиков. Накидка упала с плеч, она двигаться мешает. Мне ловкость нужна и скорость. В разведывательном отряде обычно трое охотников, двое молодых парней, не отличившихся на войне, и более опытный и умелый командир-ветеран. С парочкой ясно, а где третий засел?

Малолеток опасаться не стоит даже в ближнем бою. Я с ребятами из охранной дюжины вождя Водяных Крыс спарринговал и зачастую выходил победителем из тренировочных схваток. Разведчики им в подмётки не годятся. Попробовали бы они с ведьмой-оборотнем схватиться, вот я бы поглядел, сколько они продержались.

Действуем по схеме два на два. Акела пробирается к ветерану, я ликвидирую младшенького. По дуге обхожу дерево, за которым выдыхает пар разведчик, и запускаю топор. Оружие выбило щепу из ствола, полетело дальше, не задев врага, но заставив присмиреть. Боковым зрением слежу за волком. Его визави, очевидно, решил идти ва-банк. Вон, выскочил с копьём из-за совсем другого деревца. За кустарником прошёл, хитрец. Думал, застанет меня врасплох вместе с Акелой, а тут один я. И почему у тролля физиономия такая растерянно-удивлённая? Нет, ну, надо же такое изобразить на лице.

В растерянности синька пребывал недолго. Нет второй цели — не беда, я у него на виду. Определившись с противником, он ухнул и на ходу бросил в меня копьё, хватаясь одновременно за второй топор побольше метательного, заготовленный для совсем уж ближнего боя.

Его малолетний боец в ту же секунду выглянул из-за своей акации в самом, как ему, верно, кажется, неожиданном для моей личности месте, а именно снизу, бухнув в снежок боком. Вываливаясь из-за ствола, кинул ножи с обеих рук в меня любимого.

Мой запасной метательный топорик воткнулся ему аккурат в выпуклый лоб, навсегда отбив желание кидаться чем-либо в отдыхающего на свежем воздухе человека. Никого не трогавшего, между прочим, человека.

Выгибаюсь назад, пропуская чиркнувшее по кожаной рубахе копьё. Кремневый наконечник глубоко вонзился в дерево, древко задрожало. Сильный бросок. Не используй я боевой транс, пробило бы насквозь моё бренное тело. А вот ножи молодого синекожего воткнулись в снег, не долетев до меня. Скорее всего, разведчик отвлекал от командира.

Акела, где ты застрял? Меня убивать идут, твой выход.

Остающиеся метры тролль преодолел длинным прыжком, подняв над головой топор. Течение времени привычно замедлилось, показывая в деталях его действия. Сосредоточен, решителен, под синей кожей вздуваются мышцы. И почему разведчики пренебрегают одеждой? Не холодно им, что ли? Меховая набедренная повязка, поддерживаемая широким ремнём, и мокасины от простуды не уберегут. Для маскировки синька измазан белой краской, морда лица полосатая. Синий коммандос, блин, зимний вариант.

Копья у меня нет, у ивы оставил, потому-то разведчик такой резвый. Уклоняясь вправо-вниз, перекатом ухожу из-под каменного топора. На ноги встаю с кинжалом в руке. Промахнувшийся тролль взрыкнул от неудачи и развернулся ко мне, согнувшись. Собирается прыгнуть, и трёхрогу ясно. На этот раз он атаковал не сверху-вниз, а сбоку, горизонтальным махом намереваясь снести мою буйну головушку или в крайнем случае врубиться в грудную клетку. В ответ на агрессию командира резко приседаю, выбрасывая вперёд руку с кинжалом.

О ловкости синек ходят легенды. Замахиваясь, ветеран не стоял на месте. Он двигался, однако недостаточно быстро, чтобы увернуться от доброй имперской стали, впившейся ему в бок.

Твою же! Пальцы тролля железными тисками сдавили мне череп, угрожая раздавить, словно переспевший арбуз. Другая рука занесла топор для последнего удара. Думаешь, поймал? Выдернув клинок из живота синекожего, бью лезвием по его запястью. Скорее, скорее!

Топор будто бы неспешно, а на самом деле стремительно, опускается. В это время кинжал перерезает сухожилия на держащей меня ручище, и тиски-пальцы разжимаются, чем я беззастенчиво пользуюсь, на пределе доступной скорости уходя из-под каменного оружия. Мышечные микроволокна рвутся. Боль наступит позже, когда из боевого транса выйду.

Наплевав на соблюдавшийся до того режим тишины, тролль взревел. Добыча, то есть я, уходит, миссия становится невыполнима. С повреждённой печёнкой и одной рукой не побегаешь и противника не завалишь. Надежда на третьего бойца команды, зелёного новичка.

И надежда эта улетучилась из глаз разведчика с коротким вскриком, переросшим в булькающий хрип, донёсшийся из-за кустарника в нескольких метрах от меня. Акела не промахнулся.

Наплевав на боль и кровопотерю, синекожий ринулся в самоубийственную атаку. Топор в его здоровой руке точно ожил, самостоятельно мечась из стороны в сторону в попытках достать отступающего меня. Такими темпами он минут через пять максимум свалится обескровленный, его и добивать не надо. Подожду. Акела, не лезь. Отойди и постой в сторонке, не мешай двуногим выяснять, кто круче.

Движения тролля замедлились. Глаза постепенно затягивала мутная плёнка приближающейся смерти. Будь он берсерком, сумел бы направить боль в ярость и волевым усилием превозмочь слабость, продержавшись на порядок дольше в бою. Очевидно, боевым неистовством он не владеет и вот-вот упадёт. Он чаще останавливается и моргает, водя головой в поисках находящегося перед ним противника. В глазах у него темнеет. Наконец, разведчик, взмахнув напоследок топором, повалился на колено, тупо уставился перед собой и рухнул навзничь, запятнав брызгами крови снежную белизну.

С почином, Сандэр. Троллью кровь лить до сегодняшнего дня не доводилось, на одержимых да ведьмах тренировался. Двое клыков на моё ожерелье, один длинный от командира разведкоманды и короткий от подростка-разведчика. Нет, гордиться тут нечем, одного клыка довольно. Я не безымянный, чтоб зубы малолеток неоперившихся брать.

А ветеран-то крепкий попался, наверняка с заслуженным охотничьим именем. Чем пирсинга больше, тем у воина Огненного Жала многочисленнее победы над именитыми врагами. На принадлежность к предавшему нас племени указывают чёрно-красные татуировки, изображающие языки пламени на физиономии синьки. Язык — убитый противник. Лоб, щёки мертвеца аж пылают. Народу он отправил в Серые Пределы ого-го. С его репутацией телохранителем быть в охранной дюжине. Чего он в разведке забыл? Туда молодняк в основном набирают и сравнительно молодых ветеранов, не прославившихся в войне.

Хм… война с Чёрным Жалом набирает обороты. Судя по распластавшимся на бережку синькам, неподалёку крупный отряд. Топала разведка по направлению к деревне Улиткоголовых. Значит, туда направляется и маленькая армия. Ведьма, перебившая шаманов, оказала нападающим услугу. Чужаков сторожевики засекут, да передать сигнал о вторжении некому. Свидетелей разведчики аккуратно убирают. В итоге селение атакуют неожиданно. Идеальное нападение, кабы не досадная помеха в моём лице.

До перехода на второй уровень боевого транса около получаса. Успею добежать до деревни? Должен успеть. В запасе минут пять — десять, спустя которые сюда прискачет орава жутко злобных троллей, растатуированных языками пламени. Найдут трупы и ускорятся.

Ну, Акела, сбрасывай балласт из сумки, и бегом!

Глава 2. Чёрные Осы

Сутки самое меньшее без сознания проваляюсь, испытывая непередаваемые ощущения после отката. Боевой транс второго уровня отнимает у меня, в отличие от мага с нормальным запасом магической энергии, прорву айгаты. Эх, и почему на мою бедную голову сваливаются все эти проблемы?

Чего не хватало Огненным Жалам в составе союза озёрных племён? Уважение и почёт, хорошие отношения с Водяными Крысами, богатства, земли завались, так нет же, полезли на соседей, союзников предали. Да возникни у Жал проблемы, им на помощь все озёрники пришли бы. А теперь? Кровопролитная война с сопутствующим истреблением. Надо оно им было.

Вождь Чер-Джакал всегда отличался буйным нравом, соперничая с предводителем Водяных Крыс буквально во всём. Видимо, не смог стерпеть возвышения соперника, и решил отомстить, впутавшись в дела более крупных племён. Идиот. Ни он, ни его тролли не нужны желающим завоевать Зеркальное озеро Чёрному Копью и Мёртвому Медведю. Эти два племени настоящие игроки, остальные вроде Длинных Клыков по сравнению с ними мелкая шушера.

Ладно, ну их, пора о себе подумать и о том, как будем врагов останавливать. Бегу на всех парах по берегу Зеленушки, дыхание сохраняю, сердцебиение в норме. Все системы работают исправно, до перехода на второй уровень двенадцать минут. В мозгу словно часы тикают, секунды до окончания боевого транса отсчитывая. Половина расстояния до деревни. Не поспею до перехода. Быстрее бежать — себя гробить, приток айгаты к мышцам и внутренним органам увеличится, взамен потянет жизненные силы. И Акела вот-вот грохнется, язык болтается, но глаза упрямые, отставать не хочет.

Итак, что могут противопоставить улиточники Жалам? Высокий частокол с бойцами, метающими сверху на подступающего неприятеля дротики, отчаянных женщин, редких стариков и детей, привыкших бороться до последнего. Вооружение у охранной дюжины, разреженной ведьмой, кстати, отличное. Иными словами, неполный десяток стальных и зачарованных каменных копий наберётся. Добавим старика шамана и четверых его учеников. Охранные чары наводить некогда, однако и Анг-Джина с его ребятами предостаточно, чтобы дать по носу маленькой армии синекожих. Разумеется, при условии отсутствия в этой армии колдунов и главы клана с телохранителями.

Шансы отбиться приличные вроде бы. К тому же, меня и белого волка со счетов сбрасывать рановато.

За излучиной реки открылся вид на выдвинутые деревянными зубами брёвна частокола и приоткрытые ровно на столько, чтоб протиснулся тролль с тушей на плечах, створки ворот. Дозорные на частоколе удивлённо показывают на меня пальцами. Чего тычешь, бескультурщина? К шаману гони и лидеру бывшей охранной дюжины, они нынче в селении и клане главные.

— Огненные Жала идут! — крикнул я на подходе к воротам.

Ишь, оживились. Часть синек с частокола как ветром сдуло, докладывать побежали. Я за вами, мне с Анг-Джином переговорить надобно. Пропустив нас с волком в селение, створки захлопнулись, и синьки сноровисто принялись сооружать под ними баррикаду из брёвен.

— Акела, здесь жди, — белобрысый бухнулся у порога хижины шамана в сугроб.

Тысячи иголок пробили мою кожу, впившись в мышцы. Кровь потекла быстрее, наполняя меня теплом. Привет, второй уровень боевого транса.

Выскочивший на улицу шаман встретил меня во всеоружии — из-за спины торчат деревянные и костяные варды, на шее штук десять амулетов, запястья и щиколотки в колдовских браслетах. Ко всему прочему, старикан держал два шаманских жезла, по одному в руке, и в жёлтых зубах сжимал дымящую веточку третьеглаза. Вид при этом у него был весьма кровожадный. Он вопросительно кивнул мне, спрашивая, мол, почему переполох?

— На нас с Акелой отряд разведчиков Жал нарвался, шли они к деревне, — коротко пояснил я.

Бегло брошенного взгляда на окровавленную морду волка старику хватило для полного понимания ситуации.

— Нур-Ганнак! — От необыкновенно мощного рёва шамана с веток деревьев осыпался снег.

Синекожие в деревне ссутулились, замерев на миг от раскатистого звука, и продолжили готовиться к визиту незваных гостей.

Бывший зам лидера охранной дюжины вылетел из дома вождя, точно ошпаренный, в одних коротких кожаных штанах, зато с громадным стальным топором. Бешено заозиравшись, он удивлённо воззрился на Анг-Джина. Небось, подумал, сам Великий Дух явился и выкрикнул его имя.

Удивляюсь, насколько организованными бывают в случае опасности синьки. Будто учения проводят ежедневно, отрабатывая тактику обороны и нападения. Все, от мала до велика, занимались делом. Женщины с ребятишками сносили припасы в хижину вождя — самое укреплённое место в деревне, туда же новорождённых складывали. Подростки бегали по улице, вооружённые дротиками, метательными топорами и ножами, занимая позиции на крышах домов. Прорвавшихся через частокол вражин они осыплют смертоносным дождём и приостановят на пути к дому вождя. Там ученики шамана с молодыми троллами будут держать последнюю линию обороны.

Воины с шаманом собрались у частокола. Дозорных, следящих за местностью снаружи деревни, срочно отозвали. Они в селении нужнее. Шаманская разведка оповестит о приближении Жал. Старик озаботился, расставив новые сторожевики в окрестном лесу. Нарушителей амулеты засекут на подступах к селению, дав возможность произвести предупредительный залп тяжёлой артиллерией, то есть охранными духами.

Систему защиты разработал прошлый верховный, Гал-Джин. Учитель же её дополнил и усовершенствовал по своему вкусу. Вернее, начал дополнять. Хорошая система месяцами создаётся. За седмицу старик успел переориентировать амулеты и содержащие духов варды на себя и установить сторожевую завесу из улучшенных сторожевиков.

Я с Анг-Джином взобрался на деревянный помост под частоколом, служащий площадкой для обозрения. С нами были воины из бывшей охранной дюжины и их нынешний лидер Нур-Ганнак, в спешке натянувший ноговицы. На соседних площадках охотники племени с дротиками и копьями.

— Кто-то идёт, — негромко промолвил старик, вглядываясь в чащу.

— Не Жала? — уточнил командующий военной элитой клана.

Шаман хмыкнул, что означало, вероятно, "Кабы я знал".

— Мешает определить, кто именно. — Скривившись, старик презрительно сплюнул. — Проклятые колдуны поставили чары Туманной Стены. Из-за них все сторожевики насмарку. Ничего, они у меня узнают, каково глушить амулеты Анг-Джина!

Сорвав с шеи похожий на серую жемчужину предмет, висевший на волосяном шнурке, тролль зло произнёс короткое активирующее заклинание и пальцами разломил шарик.

За чащей ухнуло, и над деревьями мягко засиял призрачным светом колдовской барьер. Вот это я понимаю — усовершенствовал сторожевики. Они не только передают инфу о нарушителях, а ещё и создают астральное препятствие на пути духовных сущностей. Судя по исходящей от преграды ауры, напитана она силой под завязку. Такая и старших лоа на часы задержит, младшим на неё кидаться бесполезно.

— Пусть повозятся, пока мы с их разведкой разберёмся, — злобно усмехнулся шаман. — Плохо, часть Туманной Стены просочилась. Ну да ничего, рассеется. Без единения с колдующим она простой туман.

Из леса волной хлынула клубящаяся серость, расплескавшаяся под частоколом. Я ощутил содержащиеся в ней остатки айгаты колдуна. Потянуло сыростью, гнилью, застоявшейся водой болота. В ней различались примеси чужой духовной энергии, холодной и зловонной, словно гниющий в сточной канаве труп.

Они пришли из растворяющейся мглы. Три высокие уродливые фигуры, горбатящиеся, длиннорукие и коротконогие, непохожие на троллей и вместе с тем напоминающие улиточников спиральными орнаментами татуировок на обнажённых плечах и торсах.

— Думаю, говорить о приближении Огненных Жал, выдавая себя за ваших охотников, и просить впустить нас бессмысленно без туманных чар нашего хозяина, — изрёк средний в тройке, остановившись у ворот и задрав головешку кверху. Его буркала глядели поверх зубцов заострённых брёвен частокола, за которыми скрывались до поры воины.

— От вас несёт разложением на весь Ксарг, поэтому да, глупо притворяться нашими соплеменниками, — согласился, не показываясь, Анг-Джин. На своём шаманском жезле он поспешно вырезал ритуальным ножом знаки защиты от болезни. — Можете сразу сбежать, ибо задание хозяина вы не выполнили, и вас ждёт наказание от него. Осмелитесь напасть на нас — скормлю слякотникам.

Пришельцы рассмеялись.

— Слякотники убираются с нашего пути, почуяв нас, — пробасил стоящий слева в тройке. — Надеешься справиться со старшими лоа, смешной старик? На старости лет у тебя помутился рассудок. Ты ведь тот самый Анг-Джин, старейший шаман Озёрной Улитки?

— Старейший и величайший, не считая великих колдунов древности, — поправил старикан. — Хочешь потягаться со мной, глупец?

Очередной взрыв хохота перерос в оглушающий рёв. Не тратя больше драгоценного времени на разговоры, трио приступило к действиям.

Синяя кожа на стремительно вздувшихся конечностях лопнула, обнажив сочащиеся желтоватой слизью мышцы. Головы сплющились, из выдвинувшихся вперёд нижних челюстей вывалились распухшие языки, налитые кровью глазные яблоки чуть ли не вышли из орбит.

Никогда ещё я не видел зрелища отвратительнее. Раздувшиеся, будто у утопленников, тела покрыли гноящиеся язвы, кожа зеленела и отслаивалась, местами оголяя кости. Из удлинившихся пальцев высунулись влажные массивные когти, окончательно превратив троллей в чудовищ.

Наблюдающий за ними в щель меж брёвнами, как и я, синекожий воин отпрянул и чуть не упал с наблюдательной площадки. Я, и то невольно подался назад, чтобы не видеть оскаленных клыкастых пастей и жутких физических оболочек лоа.

— Всем прочь от частокола! — рыкнул шаман. — Не подпускайте их близко к себе!

Резонное предупреждение. От чумоносцев надо держаться на порядочном расстоянии, или рискуешь попасть под распространяемые от них миазмы и умереть. Ни один лекарь в империи без магического образования не вылечит от этих паразитов.

Чумоносцы одни из опаснейших лоа. Они происходят от погибших от смертельной болезни разумных, не похороненных надлежащим образом. К примеру, ушёл в лес больной синька и пропал. Дух покойника не находит дороги в Серые Пределы и, если его не поглощает кто посильнее, вселяется в живое существо. Животное умирает вроде бы от болезни, а лоа превращается в морового духа, чумоносца, как его величают людские и эльфийские маги. Вселяясь в разумного, он питается его энергиями и при надобности поддерживает носителя, трансформируя в привычную для себя форму.

Массу народу извело трио под воротами улиточников, развившись в старших лоа. Поработивший их колдун очень силён, не слабее Анг-Джина.

Убивать одержимых придётся долго. Хуже всего то, что без ритуала запечатывания духи из мертвецов разлетятся по деревне, нападая на каждого, не защищённого охранными чарами. Запечатать в бою чужаков трудно, это под силу группе шаманов. Ну, или ловцу духов с хорошим шаманско-воинским снаряжением.

Синьки дружною толпой отхлынули от частокола, остались лишь старик да я, готовящиеся сталью и колдовством встретить врагов. И вовремя. Несмотря на комплекцию и габариты, вроде бы не способствующие скорости и ловкости, моровики синхронно прыгнули на брёвна. Средний полметра не достал до остроконечной верхушки. Стена завибрировала от удара, послышался стук и скрип. Тройка повисла, вцепившись когтями в укреплённую чарами древесину.

Средний из трио скакнул, взвившись над частоколом, и перелетел через брёвна с метательным топором в подставленном под удар брюхе. Блин, потерял оружие, из вонючей туши, окружённой болезнетворными миазмами, его не вытащу. Не заботясь о правильности падения, чумоносец гулко приземлился на четвереньки. Торчащая из живота рукоять его не беспокоила. Глубоким вдохом втянув воздух и лениво отбив лапой-рукой парочку летевших в него дротиков, он раздулся, точно чудовищная жаба, и резко выдохнул облако зеленушного пара. Оно обволокло его, полностью скрыв, и начало неспешно расползаться по деревне.

Твою же… слов цензурных нет. Дичайший гибрид больной кучей всевозможных болячек жабы и тролля замаскировался, и достать его, не входя в опасное облако, проблематично. Разумеется, нормальными средствами достать.

Я сиганул с площадки как можно дальше от зловещего пара. Акела рычал и кусал себя за хвост, но в атаку бросаться тоже не торопился, высказывая всё, что думает о вражине, с безопасного расстояния. Провокатор. Дескать, вот ты у меня где, зараза ходячая. Выйдешь из укрытия, я тебя мигом загрызу, как блоху с хвоста.

То ли чумоносец не понимал волчьего, то ли ему плевать на отношение белого волка. Вылезать на свет он не собирался, передвигаясь вместе с облаком. Его осыпали дротиками, топориками и копьями. Реакции ноль. Похоже, лоа вознамерился, не мучаясь с отловом двуногой пищи, спокойненько накрыть селение и всех живущих в нём ослабляющими миазмами, после чего попировать на больных троллях, выпивая из них энергию. Незачарованное оружие ему не вредит, большинство бросков впустую из-за зелёной завесы. Раны от попаданий затянет без труда. Башку-то ему в пару не отрубят. Против одержимого обезглавливание с поражением сердца только и действует. Ну, и полное телесное уничтожение, само собой.

Чем бы его оттуда выбить? Другие могут не видеть и не слышать его, однако, я его прекрасно ощущаю. Понятия не имею, почему я знаю, где он находится. Железная уверенность, основанная на подсознательном восприятии. Да и обострённый боевым трансом слух помогает определить, откуда доносится шорох неторопливых шагов моровика.

Над частоколом поднялись морды родичей вонючки-одержимого. Подтянувшись, они перебросили свои туши через заострённые брёвна и упали на обзорные площадки, хрустнувшие под их весом. Оказавшийся между ними Анг-Джин за секунду до этого воткнул в стену варды и в ускоренном темпе читал заклинание, сложив на уровне солнечного сплетения жест, обозначающий взывание к духу-покровителю. От него начинало исходить свечение, переливающееся оттенками зелёного и обволакивающее наподобие магического покрова. Вокруг образовывалась спираль улиточной ракушки, очевидно, заставляющая чумоносцев колебаться и не нападать. Они в нерешительности вертели башками, словно не понимая, что делать.

Старикан, парочка на тебе, я беру третьего. Сердце надо поразить… размахнувшись, я подскочил к краю облака и бросил копьё. Сталь исчезла во мгле, откуда раздалось утробное рычание. Боли в нём не было, лишь недовольство из-за потревожившего планы буйвола-трёхрога комара. Попади я не в сердце, одержимый и не повернулся бы, а тут заволновался, запаниковал. Вдруг его так же и головы лишат? Быстренько вытащить копьё из груди и кинуться на неожиданно открывшегося врага, такова примитивная задумка старшего лоа. Он уверен, я могу ему навредить. От угроз духи его уровня привыкли избавляться немедленно.

Мне нужен топор, и желательно побольше, чтоб ударом перерубить толстую шею моровика. Каменный, металлический — всё равно, главное размер. Отбегаю от облака, оно следует за мной, подтверждая догадки относительно намерений чумоносца. Из зелени выстрелило щупальце толщиной в палец и выбило кусочки мёрзлой земли у меня из-под ног. Ух ты, какие мы агрессивные и озабоченные своей безопасностью! Метательным топориком перерубаю зеленушный отросток и отпрыгиваю. Отрубленное щупальце задёргалось, расплёскивая мутную бледно-зелёную жидкость, чумоносец заверещал диким кабаном-мохнорылом, достоинство коего ущемляют грубейшим образом. Сам виноват, нечего раскидывать тентакли под ноги разумным.

"Опасность!!!" — взвыла сирена инстинкта самосохранения, отбрасывая меня с траектории полёта атаковавшего с обзорной площадки моровика. Тот, точь-в-точь громадный снаряд, врезался в землю и пропахал собой порядочную канаву. Не давая ему подняться, я броском всадил топорик ему в основание черепа. Подлетевший к растянувшемуся одержимому воин из бывших телохранителей вождя взмахом каменного топора снёс уродливую голову.

Из шеи смрадным потоком полилась зловонная жидкость, испаряющаяся на солнечном свете. Угодивший под неё тролль охнул и отступил на шаг, покрываясь красными язвами. Горло синекожего разбухло, и он, выпучив глаза, рухнул на колени, после чего упал в конвульсиях.

Зарубка на будущее: не дышать и вообще не подходить к раненому чумоносцу, насколько это возможно.

Есть ещё вариант поглощения айгаты моровика. Болезнетворное облако, выдыхаемое им, равно и миазмы, состоят из его духовной энергии. Я могу её поглотить, как делал в логове ведьмы с одним не в меру игривым реликтом минувших эпох, плевавшимся огнём. Только поглощение я использую в крайнем случае, больно дорого оно здоровью обходится.

Хм. В подземном храме сущность пакваджи была для меня вредна из-за специфики ведьминого потомка. Здесь же обыкновенный лоа без опасных примесей энергии Шуб-Ниггурат. Запечатывать его и впитывать айгату, конечно, будет мерзко. По сравнению с ним вкус духа самой ведьмы, напоминающий сырую разлагающуюся плоть, — нежен и свеж. Ненавижу запечатывать чумоносцев и прочих концентрированных в астральном плане болячек.

И откуда мне знать, каково их запечатывать? Странные мысли иногда посещают меня, странные и подозрительные, не нравятся они мне.

Хороша штука всё-таки боевой транс второго уровня. Ускоренное и обострённое восприятие даёт массу времени для анализа ситуации при медлительности противника.

Безголовая туша, поднявшись на четвереньки, ощупывала землю передними лапами, тьфу, руками в поисках потерянной башки, которая, в свою очередь, отрастила из обрубка шеи бахрому крошечных щупалец, похожих на белесых червей, и двигалась зигзагами навстречу туловищу. Заменяющая кровь жидкость натекла в лужу и испарялась, окутывая моровика буро-зелёной полупрозрачной взвесью, защищающей от синекожих.

— Копьё! — крикнул я ближайшему синьке.

Сообразительный тролль кивнул и кинул мне оружие, схватившись за топор. Отличное копьё с кремневым наконечником, заговорённое. Ишь, вырезанный на древке знак Озёрной Улитки поблёскивает. Ну, пора убивать одержимого и экспериментировать с энергетическим поглощением.

Прыжок к пухлому тулову, впитывание окружающих миазмов, удар каменным наконечником в сердце. Головешка в последний момент аж пасть открыла от удивления. Протоплазменные черви-щупальца уронили её, рассыпавшись белым порошком.

Лоа вырвался из уничтоженного носителя и попал в расставленную мной ловушку. Его затягивало в прикоснувшуюся к мертвецу ладонь. Он сопротивлялся, оглашая астрал отчаянными воплями, заглушавшими эманации и ауры духов. Поздно, ты мой. Раньше думать надо было, на кого роток разеваешь.

По предплечью и плечу отвратная айгата перетекала в грудь и район солнечного сплетения. Она ощущалась как дурно пахнущая жижа. Более мерзостной энергии мне запечатывать не доводилось. Не подцепить бы от неё какую-нибудь хворь.

Окончание поимки вызвало сытость и отвратительное послевкусие.

Один готов, второй на очереди. Эй, в зелёном тумане, ты копьё моё вытащил? Нет? Тогда я иду к тебе. Да не реви ты так в астрале, всех духов распугаешь. Эманации от тебя расходятся, точно от старейшего лоа. Вылечить сердечко пытаешься, вбухивая прорву айгаты в него? Напрасно, энергетический центр живого не лечится вот так просто, а из тебя хреновый кардиолог, уж прости за прямоту. Это не голову на место пришпандорить нитеобразными щупальцами из псевдоматерии.

Мимо пролетел третий моровик, не вписавшийся в стену излишне близко стоящей к частоколу пустой хижины и заваливший её на себя с частью крыши. Ему деревянные балки по кумполу, что слону дробина, вон, встаёт, но на ногах держится нетвёрдо, качается, словно пьяный. Анг-Джин, ты чего сотворил с практически безобидным одержимым, а, старый затейник? Шаман с кровожадной физиономией, не сводя глаз с чумоносца, сиганул вниз с обзорной площадки. Его окружала полупрозрачная раковина из айгаты, под ней собралась водяная линза. Оказавшись на земле, старикан выстрелил из линзы тоненькой струёй сжатой гигантским давлением воды. Струя резанула по обломкам тролльего жилища и располовинила моровика от плеча до паха.

Я раньше наивно полагал, водяная техника улиточников в связке с раковиной только с ног сбивает и оглушает временно. Модифицировал её Анг-Джин.

Возвращаюсь к своим баранам, вернее, барану. Облако от него распространялось с повышающейся скоростью, вплотную подбираясь ко мне. Где-то тут топор валяется. Ага, нашёл. Тролль его стиснул, очевидно, надеясь умереть с любимым оружием в руках. Не получится, и тебя вылечат, и меня. Рановато тебе в Серые Пределы, нет там ничего, стоящего твоего внимания, уж поверь. Хмуро, сыро и грустно, личности всякие тёмные ходят, охотятся на беззащитных духов недавно почивших разумных и полуразумных.

С одолженным у синекожего топором я ступил в зелёную мглу, расстилающуюся от второго чумоносца. Тот проворно бежал ко мне на четвереньках. Копьё, пробившее грудную клетку, дрожит на каждом шагу, пасть скалится рядами кривых острых зубов. Э, с таким прикусом тебе прямая дорога к стоматологу, дружок. И ветеринару, ибо людской лекарь лечить тебя откажется, утверждаю со стопроцентной гарантией.

По мере сближения со мной бока одержимого вздувались, и на расстоянии метров пяти из них, прорвав кожу и мышцы, выскочили покрытые шевелящимися короткими отростками щупальца толщиной в руку человека. Они шумно вспороли воздух, меня на прежнем месте не обнаружив. Попасть в использующего второй уровень боевого транса, с их-то медлительностью? Ха-ха три раза.

Удар, смещение в сторону от извивающихся тентаклей, ещё удар, и башка катится по промёрзшей земле. Щупальца опали безжизненными канатами, ураганно разлагаясь. Погоди, болячка ходячая, я не закончил. Прикладываю ладонь к горбатой спине и втягиваю ослабевшего лоа. Абсолютно здорового, полного энергии духа запечатать нереально, надо сначала его заставить потратить айгату. Воля ослабнет, и можно брать.

Моровик бился вытащенной на берег рыбёшкой, покуда полностью не запечатался. Боевикастые ребята чумоносцы, редко кто столь яростно противится поимке. Управлять ими будет сложно.

Облако болезненной зелени таяло, впитываясь в меня. Без поддержки эманациями создателя оно безвредно. Ну-с, приступаем к оставшемуся хулигану.

Поправочка: оставшихся нет. Рассечённый на куски одержимый неподвижно лежит грудой осклизлого мяса, покинувшего его духа сжигает исходящая от шамана яркая аура Озёрной Улитки. Покровительница племени не терпит болезни, считаясь величайшей целительницей среди старших лоа и непримиримым уничтожителем моровиков. Её, помнится, изредка называют Истребительницей Мора. В общем, попал чумоносец.

Ох, блин, до чего же противно. Моровиков больше ловить не буду. Лучше изучу у Анг-Джина целебную ауру, уничтожающую болячки, и примусь выжигать заразных лоа, рискнувших перейти мне дорогу.

В сознании промелькнула шальная мысль: зачем учить, если можно запечатать саму Озёрную Улитку, предварительно вызвав её из мира духов? Она пойманных чумоносцев автоматически ликвидирует и на меня подействует благотворно, исцеляя раны и не подпуская болезни. О простуде и прочих неудобствах, связанных с сезонными перепадами температуры, забуду.

Только хлопотно ловить покровителя племени. Тролли могут обидеться. Оно мне надо, из спасителя превращаться во врага народа?

Я обвёл взглядом деревню. Кроме бывшего телохранителя, угодившего под испарения протоплазменной заразы, никто не пострадал. Старик выглядит бодрячком. Судя по сверкающим глазам, его тянет на подвиги, но он сдерживает свою кровожадную натуру.

— Мейзо, чтоб тебя пещерный медведь отлюбил, беги помогай Бзину! — прикрикнул он на высунувшегося из шаманского жилья ученика. — Он вот-вот к предкам уйдёт. Нур-Ганнак, воины — на частокол! Жала продавили духовную стену и идут к деревне.

Я запрыгнул на обзорную площадку, за мной взобрался приглушивший ауру и частично снявший защитную раковину астрального барьера старикан.

— Сторожевые амулеты разбили, урхидлаки коршатун, — выругался шаман. — Сколько прошло, не понять. С ними могущественный шаман, и не один. Подчинить моровиков дорогого стоит, они своенравны и набрасываются на хозяина, непривязанные к нему прочными чарами.

Анг-Джин сложил пальцы подобием спирали и пробормотал заклинание. Над селением вспыхнул призрачным светом и погас соединённый с тотемным столбом купол в форме улиточной раковины.

— Туманная Стена в деревне нам не грозит, — пояснил он.

Другие заглушки, подозреваю, тоже. Зато физическое проникновение вполне вероятно. И от старших лоа барьер не защитит. Одержимые пролезли же.

Вскоре в лесу заколебались ветви кустов, и это в безветренную погоду. На открытое пространство между чащей и частоколом вышел небольшой отряд из полутора дюжин троллей. Все статные, жилистые, вооружены по высшему классу, каменное оружие у единиц, в основном сталь. Я насчитал десяток охотничьих ожерелий. Из всех выделялись двое — двух с лишним метров росту гибкий, точно лесной кот, синекожий с татуировками на лбу, изображающими чёрных ос в языках красного пламени, и молодая тролла чуть пониже его в длинной кожаной рубахе с разрезами на бёдрах, подпоясанная ремешком. Ожерелья на ней лежали широкой полосой, скрывающей грудь. Лоб окольцовывала такая же татуировка, что и у её одноплеменника. В обоих прослеживались общие черты, наводящие на мысли о кровном родстве.

Тату, ожерелья… Да нас почтили визитом знаменитые Зар-Джак Восемь Ножей, вождь клана Чёрных Ос, и его сестра Валлана Ведьма! Интересная компания. Об этой парочке я слыхал, они герои войн за Зеркальное озеро. Воин, не имеющий равных в родном племени, и повелительница духов воздуха, исполняющая обязанности шамана. Вместе они непобедимая команда. По слухам, никому не удавалось победить Зар-Джака, поддерживаемого духами Валланы. Они едва не угрохали Ран-Джакала с Гвардом в войне Огненных Жал против Водяных Крыс и Каменных Клешней.

Твою же дивизию, послали предки противников. Сопровождающие их тролли — охранная дюжина, основная часть отряда остаётся в лесу и наверняка сейчас окружает деревню. И где-то затаился хозяин моровиков. Валлана, насколько мне известно, специализируется исключительно на лоа, связанных с воздухом, и элементальных духах.

— Можете не прятаться за частоколом, я всё равно вижу вас, дети Озёрной Улитки, — типа поздоровалась ведьма. — Не бойтесь, я не сглажу, и в вашу сторону не полетят дротики и топоры наших воинов, если вы покажетесь из-за укрытия. Мы хотим говорить с вами.

— Мы — Чёрные Осы, — перехватил этафету парламентёра вождь. — Я Зар-Джак, Владыка Восьми Ножей, хочу говорить с повелителем племени Зелёных Улиток и клана Улиткоголовых.

Угу, владыка. Приставка "Джак" означает "малый властитель", лидер рода. Чтобы стать настоящим владыкой, нужно завоевать власть в целом племени, получив признание клановых предводителей.

Старый шаман осторожно приподнялся над частоколом. Он, пожалуй, главный в деревне до выборов нового вождя.

— Я Анг-Джин, — представился он. — О чём ты хочешь поговорить со мной, отродье взбесившейся дикой пчелы?

Загнул старикан. За обращение, оскорбляющее и вождя, и дух покровитель клана, синекожие привыкли разбивать дерзким типам головы первым, попавшим под руку камнем, а за неимением булыжника — душить наглеца голыми руками. Обратившись так к Зар-Джаку, Говорящий с Духами подписал себе смертный приговор. Ишь, вождь Чёрных Ос аж потемнел от возмущения. Сестричка его, наоборот, побледнела, стискивая нервно колдовской жезл.

— Ты зарос мхом в своём отшельничестве, старик, и не знаешь, на кого открыл пасть, — процедил главный во вражеском клане. — Спроси у своих троллей, кто такой Зар-Джак.

— Да мне, — шаманюга отпустил длинное заковыристое ругательство, в переводе означающее полнейшее равнодушие к титулам, положению и славе собеседника. — Ты приполз к моей деревне болтать языком, точно бык-трёхлетка, — очередное виртуозное ругательство, которым я даже заслушался. Умеет старик материться, ничего не скажешь. У вождя от наглости Анг-Джина, похоже, вот-вот пар из ушей пойдёт, и он скомандует штурмовать частокол. — Или пришёл дело говорить? Так говори, не трать моё время напрасно.

— Не пристало глупому колдуну называть вождя, — начала было ведьма, но шаман её грубо перебил.

— Мне лучше знать, как именовать твоего братца. Придержи язык за зубами, женщина, когда беседуют мужчины, не то лишишься и языка, и зубов. Думаешь, я спокойно буду лясы точить с теми, кто вселил моровиков в моих троллей?

Твою же дивизию, шаман улиточников тип с ярко выраженными суицидальными наклонностями. Оно, конечно, ясно, на деревню всё равно нападут. Он это понимает и не отказывает себе в удовольствии костерить врагов, на чём свет стоит. Шансы у нас в бою мизерны. Анг-Джин сам восстановился от комы, да систему защиты до ума довести не успел. Амулеты-накопители духовной энергии израсходованы в борьбе с сэккой, он использовал на раковину немало айгаты, пусть и частично заёмной, от Озёрной Улитки. Вражеские шаманы, напротив, свеженькие, лоа заготовлены ими заранее. Устроит Валлана армагедец локального масштаба с призывом штормовых духов, и конец обороне. Её напарничек завершит начатое ею, добив учеников верховного, сидящих в хижине шамана.

С другой стороны, на кой Осам с нами разговоры разговаривать? Напали бы без прелюдии. Эффект внезапности потерян, диверсионная группа уничтожена. Нет, побаиваются они старикана. Слава о нём гремела задолго до рождения Зар-Джака, благодаря ему племя улиточников до сих пор существует, и относиться к нему пренебрежительно не следует. Анг-Джин испытывает врагов, провоцирует их на необдуманные действия. Гнев в бою плохой советчик, и старик, понимая слабость Ос, пытается снизить эффективность их возможного нападения.

— Твой карманный мягкотелый пролил кровь моих соплеменников прежде, чем мы напали на твоё мелкое селение, — зарычал вождь. — Мы в праве ответить!

— Хочешь сказать, не Огненное Жало напало на отряд Водяных Крыс, в котором был мой ученик?

Ну, не совсем твой. Правильнее сказать — вероятный ученик, на тот момент учившийся колдовству у верховного шамана Гал-Джина. Эх, Варк-Дан, Варк-Дан, где ты теперь с ребятами и Алисией?

— Клянусь памятью предков, я вырву когда-нибудь твой поганый язык и засуну тебе в задницу, хорёк вонючий! От старости разум у тебя помутился, и его забрали с собой злые духи, с которыми ты беседовал долгими зимними ночами. С твоим учеником всё в порядке, он с нами цел и невредим. Пока невредим.

Улиточник с Осами? Проклятье, от догадок мозги закипают. Если отряд Зар-Джака таскает его повсюду с собой, то наиболее вероятны два варианта: он предатель, перешедший к врагам, либо заложник с перспективой стать угул-джас, священным жертвенным мясом, предназначенным духам предков. Нетрудно предположить, мои ребята, выжившие у Лысого Холма, тоже у вождя Ос.

Для полноценного анализа критически не хватает информации. Возможно, Зар-Джак блефует, стремясь показать, насколько крут. Как его заставить показать Варк-Дана?

— Язык у вождя Чёрных Ос длинный, привык, верно, лгать под стенами чужого селения, — о, Анг-Джин назвал его вождём, прогресс налицо. До уважительного обращения рукой подать. — Чем ты докажешь сказанное?

Предводитель клана жестом подал знак телохранителям. Из зарослей вытащили избитого, окровавленного синекожего в изорванной одежде. На шее у него висело ожерелье ученика, по нему и клановым татуировкам на плечах я опознал парня, ходившего со мной на ведьму.

— Узнаёшь, отрыжка слякотника? — Зар-Джак ухватил заложника за торчащий на макушке клок смоляных волос и приподнял ему голову, давая рассмотреть затёкшее от побоев лицо в завитках улиточных тату, еле заметных из-за сочащихся из ран крови и сукровицы. — Нет? Тогда я прирежу эту падаль, — у горла тролля блеснул обсидиановый ритуальный кинжал.

— Да, — вытолкнул из себя шаман слово. — Чего ты хочешь, вождь?

— Немного, — тролль отпустил волосы парня, и ученика утащили прочь. — Клан Улиткоголовых богат, известно всем озёрникам. Вынесите за ворота всю олифантову кость из закромов Бена-Джака, бобровые шкуры и половину запасов вяленого мяса, рыбы и грибов деревни. Сделаешь, и мы уйдём. Откажешься, и я заброшу через частокол голову твоего ученика перед тем, как ворота снесут мои шаманы, и в селение ринутся воины с одержимыми. Они уже окружили вас и острят копья и топоры для битвы.

Из леса показались несколько дюжин синек, вооружённых до зубов. За ними вырастали фигуры следующей волны, состоящие из прошедших не одно пекло сражения ветеранов постарше.

При имеющемся раскладе мы проиграем, унеся в Серые Пределы минимум треть штурмового отряда Ос. Тролли второй линии увешаны амулетами по самое не могу. Хорошо постарались колдуны. Никак, массовое производство оберегов наладили.

— И выдай мягкотелого, отправившего к предкам моих разведчиков, — добавил требование вождь.

Ну, ничего себе, запросы! Я рыжий разве? На счету Анг-Джина и Нур-Ганнака Ос гораздо больше, их не трогают. Ох уж эта гибкость ума и морали синекожих. Старикана пообещали убить противоестественным способом в неопределённом будущем, меня же подавай им немедленно. Клан и покровителя я не оскорблял, а на войне убивать предки велели. Какое преступление?!

Шаман состроил кислую мину.

— Олифантову кость, так и быть, подарю с припасами, а на человека пасть не разевай. Поклянись кровью рода, что не причинишь вреда улиточникам.

— Не выдашь мягкотелого, ученик останется у меня. Я сказал, — припечатал Зар-Джак.

Проблему необходимо рассматривать с разных сторон и находить в ней возможные выгоды. Какую пользу содержит для меня пребывание у Чёрных Ос? Я удостоверюсь, есть ли в заложниках Алисия и ребята. Убивать меня в скором времени не планируют, я им пригожусь при переговорах с Водяными Крысами. Ран-Джакал и Гвард наверняка на хвосте этих пчеловодов-любителей. Вождь со своими банально сбегают, поэтому и требуют провизию. Не нападают они по той же причине. Вождь бережёт воинов для схватки с преследователями.

По соседству с улиточниками племя Длинных Клыков, гипотетических союзников Огненного Жала. Туда-то Осы и навострили лыжи, зуб даю. За олифантову кость и шкуры купят себе безопасность, ещё и наймутся на службу. Подобное редкость у троллей, но вполне вероятно. Воины у Зар-Джака отличные, сам он знаменит в окрестностях Зеркального озера и соседних племенах, слава о нём до пограничных фортом империи доходит. Его поселят на птичьих правах, естественно. В надвигающейся войне он отплатит озёрникам за вынужденный побег, жестоко отплатит. Тролль мечтает о владычестве над Огненными Жалами. И местом вождя племени он не ограничивается. Амбиции у синек ого-го.

У Ос нынче основная задача — пробиться к Длинным Клыкам. До них пару дней пути. В общем, до послезавтра меня не убьют. Наверное. Зато о судьбе ребят с Алисией разузнаю, и деревня улиточников уцелеет. А дальше, глядишь, подоспеют Водяные Крысы на выручку, и обменяют Осы нас на беспрепятственный проход по землям озёрников. Или сам выкручусь. О моих проявившихся способностях Жала не в курсе.

С другой стороны, что, если Зар-Джак без проблем уйдёт к Длинным Клыкам, и его не догонят наши? Заложника тупо зарежут, чего синьки почти никогда не делают? Они с умом привыкли распоряжаться жизнями недругов. Итак, тупо не убьют, а прикончат с максимальной выгодой. Скажем, продадут — подарят — одолжат — нужное подчеркнуть — хозяевам племени, куда вольются. Человек ценный заложник, с его родных синекожие сдерут солидный выкуп. Я фигура видная у Водяных Крыс, за меня Гвард заплатит стальным оружием.

Вариант третий, особенно популярный в случае отказа или невозможности выплачивать выкуп и на войне: принесение в жертву. Людскую кровь лоа любят чуть меньше, чем эльфийскую и куда больше тролльей.

Совсем мизерный шанс — стать рабом. Иногда синекожие щадят пленных, за которых выкупа не получишь и которые в качестве жертвы не ценятся. Гоблиноиды разные, не наделённые магическими способностями, к примеру. Я в их когорту не вхожу и, более того, ловец духов, ученик шамана. Иначе говоря, желанная жертва для духов предков и покровителей. Да на жертвоприношение с моим участием соберутся все колдуны племени с вождями кланов. Не каждое десятилетие им ловец попадается.

М-да, перспективка грустная. Останусь в деревне — того хуже. Здесь шансов на спасение ещё меньше. В бою живым не дамся, погибну со всеми улиточниками. Кровь только пущу Осам. Итого, выбор невелик и ведёт к плачевным последствиям. Погибнуть сейчас в кругу товарищей или попозже, на жертвеннике? Лучше, естественно, попозже, плюс имеются неплохие шансы на спасение.

Может, я и до перехода к Длинным Клыкам сбегу, чем лоа не шутит? Вдруг представится счастливый случай. Заодно попробую, возможно, увести своих.

— Анг-Джин, соглашайся, — отвлёк я старика от увлекательного диалога с вождём. — Я стану заложником, не переживай обо мне. Наведи Ран-Джакала на след и попроси за меня духов.

— Кан-Джай, ты оставил разум на берегу Багровой реки? — прошептал шаман. — Ты спас наше племя от ведьмы, от проклятия из бездны прошлого, и думаешь, я позволю какому-то сыну шакала убить тебя? Мы дадим бой. Неужели не понимаешь — они нападут на деревню, согласимся мы на их условия или нет.

— Нельзя упускать малейший шанс на выживание, Анг-Джин. Честь твоя и клана будет сохранена, и обойдётся без крови. Ты станешь героем племени.

— Плевал я на геройство, Кан-Джай. С возрастом оно теряет смысл. Я и без того проживу отведённый духами срок.

— Смерть неизбежна, сам понимаешь. Но если есть хотя бы крохотный шанс решить дело миром, нельзя воротить от него нос. Поверь, я знаю, что делаю.

Шаман пристально посмотрел на меня.

— Всё-таки, зря ты не родился синекожим. Будь по-твоему. Я буду молить духов о твоём благополучном возвращении на Зеркальное озеро.

— Клянусь кровью моего рода, нерождёнными ещё потомками, не вредить улиточникам, если они согласятся выдать мне мягкотелого, принести откупные дары — олифантову кость, бобровые шкуры, вяленое мясо и рыбу, сушёные грибы — и не нападут на меня и моих троллей, — донеслось из-за частокола.

— Ты складно говоришь, вождь, — пора и мне подключаться к разговору. Я встал на смотровой площадке во весь рост. — Я Кан-Джай, Огненный Ловец Духов, отправивший твоих разведчиков к предкам. Поклянись на крови, что никто из твоих союзников не причинит вреда улиточникам. Я знаю, с тобой Лар-Джур, шаман из племени Чёрного Копья. Пусть выйдет к нам и поклянётся. Тогда и я перейду к твоим воинам.

Губы вождя растянулись, обнажив крепкие белые зубы.

— О тебе говорят правду, Кан-Джай. Светлый ум, твёрдая воля. Я не могу ручаться за тролля из чужого племени. Он сам скажет своё слово. Собиратель Костей, — кликнул он, — покажись.

Из клочков тумана, стелющегося у кромки леса, выступил ученик верховного шамана Чёрного Копья. За прошедшие с нашей встречи полгода он изменился. Взгляд стал жёще, амулетов не счесть, за плечами сумка с вардами и колдовскими жезлами. На поясе висят кожаные мешочки с зельями и порошками. А главное — отметина шамана на лбу. Её полгода назад не было.

— Ты вселил моровиков, — угрожающе прошипел Анг-Джин, покрываясь светлыми пятнами от ярости.

Колдовской жезл с заключённым в нём духом затрясся. Спокойно, старик, спокойно, в следующий раз отомстишь.

— Я, — гордо вскинув подбородок, согласился с обвинением Лар-Джур. Он вынул ритуальный кинжал и полоснул по ладони. — Клянусь Силой, дарованной мне предками и духом покровителем, — ни я, ни мои союзники не нападут на улиточников в этой деревне, если они послушаются вождя Зар-Джака и преподнесут ему откупные дары.

Глава 3. Жертвоприношение

Всё куда серьёзнее, чем банальное бегство вождя клана с отрядом верных воинов. Тут массовая эмиграция, переселение всего клана, в том числе женщин и детей. Стариков лишь нет. Они у троллей редкость, синьки до преклонного возраста обычно не доживают.

Меня со связанными сзади руками под конвоем из двух мордоворотов и возбуждённого успехом Лар-Джура провели через чащобу, и открылось мне преинтереснейшее зрелище. В часе пути от деревни улиточников раскинулся лагерь Чёрных Ос — переносные палатки из шкур, кострища и прочие атрибуты временной стоянки большого количества разумных. Рассчитывали синекожие, очевидно, на несколько часов отдыха, аж до вечера, а то и вовсе до рассвета, по темени ведь по лесу идти трудно даже с учётом лунного света, отражающегося от выпавшего снега. Вообще-то, охотники при желании и ночью пройдут, но детишек тащить на себе неудобно по чащобам и оврагам.

У малочисленных костров суетились женщины. Их мелкие отпрыски смирно сидели в кожаных сумках за материнскими спинами, не издавая ни малейших звуков и в целом маскируясь под ветошь, не мешая родительницам заниматься обеспечением питательного обеда или, вернее, ужина. Детвора постарше сновала туда-сюда, поднося сухой хворост и всячески помогая взрослым в приготовлении трапезы.

На стоянке примерно полторы сотни синек, не считая малолетней мелочи. Мужиков, значит, под селением около сотни, итого две с половиной — три сотни проблем для озёрников. Троллы в бою мало уступают мужьям и братьям, хотя прекрасную половину синекожего народа по правилам войны к боевым походам и штурмам не допускают. Они детей должны беречь.

У кого ни глянь топоры и ножи, некоторые особо рослые представительницы женского пола, на таковых не очень-то и похожие, с тяжёлыми охотничьими копьями. Девичья рота охраны. Стерегут жён вождя, их у предводителя клана-племени может быть сколько его душе угодно. Ставлю сапоги, тот большущий шатёр принадлежит гарему Зар-Джака. У входа парочка индивидов мрачного вида дежурит. И не скажешь, что женщины, до того мускулистые и здоровые, в шрамах и воинских татуировках. Охотничьих ожерелий не хватает, а так — вылитые синие воители севера Ксарга.

А это что за… и слова сразу не подберёшь. В центре стоянки, возле переносного тотемного столба из обсидиана, изображающего тёмный шип, клетка из толстых деревянных прутьев, покрытая сверху шкурами, на коих нарисованы колдовские знаки астрального барьера. На прутьях то же самое в уменьшенном размере. Компактный многослойный духовный барьер, накачанный энергией лоа и воздушных духов по самое не могу. Внутри смутно угадываются сидящие фигуры. Конструкция парит в воздухе. Точнее, парит в метре над землёй существо, на чьей спине клетка находится. Эдакий серенький скат, колеблющийся маревом, словно состоящий из дыма. В нём периодически мелькают движущиеся чернильные буркала, недобро так мелькают, плотоядно поглядывая на окружающих. И волнами от него расходится холод Серых Пределов.

Нет, ну ничего себе. Припахали лоа к общественной работе, ломовой лошадью назначили и сторожевым пёсиком. Какой же мощности чары, наложенные на него? Удержать духа от соблазна поживиться живыми задача трудновыполнимая. Он постоянно голоден, и чем голоднее, тем яростнее отстаивает право на пропитание. Представлять не хочется, чем его кормят и какова периодичность кормёжки.

А лоа-то непростой. В нём чётко чувствуется элементальная составляющая, причём воздушная. Неужто зверёк Валланы Ведьмы? Похоже на то. Я ему и названия не нахожу в памяти. В общую классификацию он, разумеется, вписывается, только не подходит ни к одному виду элементальных лоа по описанию.

Лар-Джур сноровисто открыл дверку, предварительно прочитав шёпотом заклинание, и меня, без амулетов, накидки меховой и рубахи, затолкнули внутрь. Вслед бросили лохмотья, оставшиеся от волчьей шкуры. Мол, на, грейся.

Тем самым вы, парни, подкинули весьма неплохую идею. Путешествовать нам пару дней. За них вы должны заботиться о жизнеобеспечении важного заложника, дабы он не скопытился ненароком от жажды и прочих прелестей этого экстремального турпохода. Кто-то обязательно войдёт сюда. Учитывая барьер, возможно, этим кем-то окажется ведьма, заведующая, насколько я понял, скатом и барьером. И уж тогда я сделаю ход.

Акела, друг пушистый, лишь бы ты не выбрался из ямы, куда пришлось тебя заманить при моём уходе из деревни. Прости, дружище. Пойдёшь меня искать, напорешься на колдунов и воинов Ос, оно тебе надо? Оно нам надо?

Мутное марево барьера осталось позади с моим вхождением в летающую тюрьму. Внутри меня увидеть совсем не ожидали.

— Сандэр! — на шею мне бросилась бы, если б не опутывающие щиколотки кожаные ремни, привязанные к нижним прутьям, дочь Гварда.

Вижу, ты очень рада меня лицезреть, я тебя тоже. Радость длилась секунду, потом сменилась смятением.

— Как…

— Обыкновенно, — изобразил я улыбку. Нет, я действительно рад видеть девушку, однако, почему кроме неё в клетке не мои орлы, а жмущаяся к углу фигурка не пойми кого, закутанная в ветхую шкуру наподобие выделенной мне щедрым колдуном для согреву? — Решил тебя проведать. Наши где?

На красивом личике девушки смятение перешло в отчаяние.

— Нас с Варк-Даном держали в клетке. Его увели совсем недавно. Раненых Полга и Крама на стоянках держат в шатре ведьмы.

— А остальные? — Я бухнулся на пол рядом с Алисией.

— Они… их… — Она уткнулась мне в плечо, всхлипывая. — У тотемного столба…

— Понятно. Можешь не говорить.

Сволочи. Шор-Таза, Гража и других ребят принесли в жертву. Зарезали, будто скотину, окропив кровью алтарь предков, призвали духов, и те выпили из них жизненную и духовную энергию, лишив возможности уйти в Серые Пределы к праотцам.

Чего уставился? Радуешься, сука? Любуешься трофеем? Хрен тебе, а не жертвенное мясо и заложники. Я выйду отсюда и доберусь до твоей глотки, Лар-Джур, клянусь своей жизнью и посмертием. Тебе не жить! И тебе, и той проклятой ведьмочке, сестре Зар-Джака. Думаешь, победил, и я в твоей власти? Ограничил призыв духов крепким астральным барьером, не пропускающим и малейшие истечения энергии и фактически полностью ограждающем нас от внешнего мира, и считаешь себя в безопасности? Да, шаман в клетке не поколдует, духи его не услышат. И маг бессилен, барьер вытягивает айгату из разумного.

Ловцу духов не нужны ни магическая энергия, ни призыв духов. Его оружие находится в нём. Рано или поздно ты откроешь дверку, создав брешь в этом проклятом астральном мешке, и тогда мы посмотрим, чья возьмёт.

— Сандэр, — Алисия отодвинулась от меня, насколько позволяли путы. — Успокойся, прошу тебя.

А я спокоен, как удав. Почти. Не бойся, я в полном порядке. Вдох — выдох, вдох — выдох. Уже успокаиваюсь. Главное, не глядеть в сторону того сучьего потроха, гуляющего снаружи с костяным жезлом. Я спокоен, я абсолютно спокоен. Водная гладь пруда, листики, падающие на неё, безветренная погода, разноцветные камешки на дне водоёма моих мыслей и чувств. Так учил сэнсэй на каратэ в мире под названием Земля? Вроде того.

— Всё нормально, — фокусируюсь на девушке. — Там кто у нас в углу пытается сквозь прутья протиснуться?

Я кивком указал на очередную жертву тролльего беспредела. Из-под меховой ветоши выбивались чёрные спутанные волосы. На синекожего не похоже, габариты не те. Судя по фигуре, то ли человеческий подросток, то ли женщина. И точно, вон, изящная ножка показалась и тут же исчезла под лохмотьями. Обувь-то необычная, сапожек из мягкого зеленоватого материала, напоминающего… блин, что он напоминает? Растительное что-то. Ножку словно обернули листом лопуха.

Твою же! В империи ничего подобного не носят, сапожники с кожей привыкли работать, деревяхой на крайний случай, не с листьями. Эльфийская обувь. И кто её носит? Правильно, длинноухие, обитающие на северо-востоке Ксарга. Светлые эльфы. Серые на человеческую перешли давно.

— Натиэль, — подтвердила мою догадку дочь Гварда, назвав эльфийское имя. — Она из Эладарна, попала в плен к Огненным Жалам.

Далековато до государства длинноухих от Зеркального озера. Каким, интересно, образом она очутилась у Зар-Джака? Общих границ с эльфами у озёрников нет, и походов на извечных своих врагов тролли в последние полгода не организовывали.

— Она помогала Стражам Границы разыскивать преступника на землях синекожих, — ответила на мой невысказанный вопрос Алисия. — Её отряд угодил в засаду. Мужчин перебили, а её подарил вождю Огненного Жала колдун Лар-Джур.

Ситуация проясняется, да не совсем. Преступники у эльфов бывают примерно раз в столетие, до того законопослушный народ, обожающий своего короля. Допустим, такого уникума и собирались выловить в лесах троллей. Нет, это же надо было попереться на территорию этнических врагов? Не в себе, верно, был нарушитель королевского спокойствия. Либо очень умный, либо совсем дурак. И нарвались на Собирателя Костей. Вот тварь, не могу о нём спокойно думать. Нарвались, значит, на гуляющего по родным землям Лар-Джура, и тот от доброты душевной, — а вероятнее, чтобы наладить связи с руководством соседнего племени, — подарил девчонку союзному вождю. Несостыковочка получается. Не граничит Чёрное Копьё с эльфами.

Конечно, есть варианты. Ладно, на досуге обдумаю. Девчонка, как её там, Наташка вроде, в контакт вступать не спешит, и я её понимаю. Натерпелась, поди. Ну, мне оно и хорошо, спокойнее. Спать хочу. Боевой транс заканчивается, надвигается откат, и скоро станет не до разговоров.

— Алисия, я посплю немного, — предупредил я и провалился в сон.

Проснулся я от резкого толчка. Несущий клетку лоа попал в воздушную яму.

Ночь опустилась на лес. Свет белой луны серебрил свежевыпавший снег, превращая лесной пейзаж в зимнюю сказку со старых открыток. Жаль, сказка, в которой мы оказались с Алисией, не добрая.

Наст похрустывал под стопами пробирающихся через сугробы троллей. Впереди, по бокам и сзади взрослые воины, молодёжь в разведотрядах на расстоянии до километра от основной массы переселенцев. В защитном живом кольце воинов идут женщины, несущие детей, и более дюжины пленников с тюками. В них уложены шатры, нехитрая утварь и еда. В хвосте плетутся раненые. В полутьме за мутным маревом барьера не различишь, кто из них мои ребята.

Шаман и ведьма в центре, по бокам от воздушного ската. На них, наверное, внутренняя защита беженцев. За ними пассии вождя в окружении мужеподобных охранниц. Зар-Джак, должно быть, где-то впереди, как и положено предводителю клана и великому воину.

— Давно мы двинулись? — спросил я у сонной Алисии.

— С темноты, — зевнула она. — Близится полночь.

Чего не сделаешь ради скорейшего ухода. Ночью в аранье опаснее, чем днём, идти труднее, за коряги цепляешься, зверьё подстерегает. Правда, синькам толпой зверья не бояться. С пути оравы троллей и махайр предпочтёт сойти, наблюдая за потенциальной добычей с безопасной дистанции.

Выследить целый клан несложно, сложнее застать врасплох. Наверняка ведь сторожевых духов выпустили прошерстить ближайший лес во избежание сюрпризов. Спецы вроде Трон-Ка, мастера теневого колдовства, пройдут незамеченными. Простых воинов и животных, контролируемых зверомастером, обнаружат. Я бы на месте Ос постоянно сканировал местность на наличие и чар, и духов, и живности. Так они, верно, и делают.

Хм. А ведь Осам невыгодно проходить по землям улиточников. Огненные Жала граничат с Длинными Клыками, почему они не ломанулись прямо к ним? Решили обойти, подвергаясь опасности. Видимо, озёрники предусмотрели возможность побега и выставили бойцов на границе. Иного объяснения не нахожу.

— Алисия, вас хоть кормят?

— Раз в день, утром.

Значит, будем ждать утра и надеяться на лучшее.

В полночь клан остановился на отдых у Кроведрева. Шатров не ставили, только тотемный столб установили напротив священного растения синек. Даже в лунном свете кора казалась пронизанной красными прожилками, точно обнажёнными кровеносными сосудами.

Испокон веков сюда приходят поклониться духу леса. На новолуния здесь приносятся жертвы, чтобы умилостивить живущего в дереве лоа. Диких коз, оленей, буйволов обычно режут, обрызгивая ствол и распевая шаманские ритуалы. Разумеется, поскольку святыня расположена на землях улиточников, в основном они ей и оказывают знаки внимания. Шаманы озёрников раз в год, на Праздник Леса, сходятся к Кроведреву и выражают духам своё почтение.

У корней Лар-Джур сложил круг из камней, в него поместил жертвенник — плоскую каменную плиту в тёмных разводах. Узнаю этот ритуал — двойное жертвоприношение, связывающее разных духов. Заручиться поддержкой лесного владыки решил, сволочь, для запутывания следов и избавления от преследования.

Достав из заплечной сумки погремушки и бубен, шаман с ведьмой принялись танцевать вокруг святыни улиточников, оглашая окрестности заклинательными завываниями. Они будили древесного духа.

Медные колокольца на щиколотках и запястьях Валланы Ведьмы звенели, сливаясь с буханьем бубна и голосами колдующих в потустороннюю мелодию. Звуки возносились в ночное небо, к луне и звёздам, заполняли застывший лес, показавшийся вдруг неприятным и враждебным. Ветви зашумели, задвигались, будто отвечая на призыв.

Из задних рядов приволокли пленника. Судя по зелёным волнистым татуировкам, принадлежал он к племени Каменных Клешней, давнему врагу Огненного Жала. Тролля бросили на жертвенник, удерживая за руки, и Лар-Джур точными взмахами рассёк ему сухожилия на предплечьях и щиколотках.

Я хотел бы навсегда забыть о происходящем или хотя бы не смотреть на жертвоприношение. Словно кто-то сжал голову тисками, не давая отвернуться и закрыть глаза. Астральный барьер, окружающий клетку, не должен пропускать эманации духовных сущностей, твердил я себе. Рассудок отказывался верить происходящему, а веки всё не опускались.

Шаман не стал наносить смертельный удар в сердце и перерезать глотку несчастному. Он просто отступил от жертвенника, как и отпустившие руки угул-джас воины. Тролль Каменных Клешней кричал, выл от боли и ужаса, корчился на камне в попытках сползти на землю и не мог, будто прикованный к камню невидимыми цепями.

— Придите и примите нашу жертву, предки! — воскликнули колдун и ведьма синхронно, воздев руки к потемневшим небесам.

Сначала ничего не происходило. Синекожие, включая жертву, замерли. Потом тишину взорвал вопль обречённого пленника. Его тело ломало, выворачивало в суставах. На груди, животе и голых ногах возникали длинные кровоточащие борозды. Точно некто незримый полосовал его острыми когтями. Неестественно изгибавшиеся конечности сминались под пальцами явившихся на пир невидимок, кровяные дорожки размазывались у ран и исчезали, слизываемые жадными языками.

Порезы постепенно расширялись. Превращаемая в изорванные лоскуты кожа слезала вместе с плотью, открывая внутренности и кости.

В какой-то миг тролль прекратил кричать. Вылезающие из орбит окровавленные глаза застыли, широко распахнутый рот медленно закрывался. Жертва умирала, отдавая остававшиеся крохи жизненной энергии пожирающим её убийцам. С последним выдохом пиршество завершилось, и пленник остался неподвижно лежать грудой растерзанной плоти.

— Предки приняли жертву! — возгласил проклятый шаман, ему исступлённо вторила ведьма.

Клан разразился радостным криком, больно ударившим по барабанным перепонкам. На несколько секунд я оглох и не мог слышать сказанного позже Лар-Джуром, очевидно, приказавшим привести другого пленного.

Из возбуждённой толпы воины приволокли избитого, неспособного идти из-за переломанных голеней великана в набедренной повязке, со шрамированной наподобие змеиной чешуи кожей. С большим трудом я узнал в нём Полга Змеиную Шкуру, парня из моего отряда. Сухожилия на ногах подрезать Осам показалось мало, они раздробили колени и сломали ему ноги и руки в локтях, полностью лишив возможности передвигаться. Лицо — сплошной кровоподтёк. Ему спилили клыки, унизив. Тролль без клыков — отщепенец, его не примут после смерти предки, и ему суждено скитаться по Серым Пределам, покуда его не поглотят старшие лоа.

Ублюдки! Я убью вас. Выпью айгату из ваших колдунов и ведьм, сожру их жизни и обреку вас на страдания. Вы унизили и убили моего товарища, доверившегося мне, обрекли его на погибель без достойного посмертия. Вы заслужили худшую участь, и я обещаю вам, что сдержу слово. Все, кто сейчас кричит, насмехаясь над покалеченным Полгом, тычет в него пятками копий и забрасывает его камнями и комками мёрзлой земли, кто плюёт в него, не боясь очутиться на месте угул-джас, — всех вас постигнет кара. Я, Сандэр Валирио по прозвищу Кан-Джай, клянусь в этом моей жизнью и моим посмертием. Пусть разрушатся горы и высохнут океаны, но месть моя свершится. Вам не сбежать.

Так было давно и так будет впредь.

Змеиную Шкуру привязали кожаными ремешками к стволу Краснодрева, чтобы он не упал, и снова Лар-Джур и Валлана закружились в призывательном танце, завывая на все лады заклинания и бряцая бубном и колокольцами. На сей раз они пробуждали ото сна лесного духа. Выкрикивали его тайное имя, величали Владыкой Леса и предлагали принять жертву, испрашивая благоволения и беспрепятственного прохода к землям Длинных Клыков.

Лоа вскоре откликнулся. Деревья зашумели ветвями, заскрипели, складывая звуки в слова забытого тысячелетия назад, в пору юности Лантара древесного языка. Привязанный к святыне троллей Полг замычал — ему ещё и язык вырезали, твари, — и задёргался, со страхом озираясь. Десятки лет, с приходом к власти на Зеркальном озере Водяных Крыс, духу Краснодрева не приносили в жертву разумных. Он и забыл, каков вкус синекожего.

Гибкие ветви оплели мечущегося тролля, из последних сил старающегося освободиться, даже понимая, что шансов вырваться из ремней нет. Растительные плети сжали его, вышибив воздух из груди и врезавшись в тело. Змеиная Шкура погружался в неохватный ствол. Беззубый рот открылся в немом вопле, глаза смотрят на меня через просветы в прутьях клетки.

Кора неспешно покрывала воина, распространяясь от спины. Его древесный дух вбирал в себя без остатка. Ему требовалось всё — и дух, и плоть. Лесной владыка питался ими испокон веков, точь-в-точь развившийся в полуразумную форму хищный гворн, выведенный тёмными эльфами для борьбы со светлыми собратьями.

На стволе какое-то время оставался деревянный лик тролля. Спустя минуту и он растворился в пронизанной алыми прожилками коре. Плети ветвей, сдавливавшие жертву, с тихим шорохом разошлись. Больше ничего не осталось от жертвоприношения.

— Лесной дух доволен! — возвестил Лар-Джур. — Он не станет помогать врагам выслеживать нас!

Новость встретили всеобщим гулом сотен голосов.

— Чтобы помочь нам, Лесной Владыка требует ещё жертвы! — громогласно заявил шаман. — Лишь плоть и кровь аллирской ведьмы удовлетворит его! Приведите длинноухую!

Вот он, мой шанс.

Соскальзываю в тёплую темноту телесности и тут же выныриваю из неё, испытывая ставшую привычной лёгкость. Нужно успокоиться. Ярость уходит порыкивающим зверем в глубины подсознания, откуда доносятся мольбы о помощи и стоны. Запечатанные духи? Какой помощи они просят? После разберёмся.

Валлана Ведьма подошла к клетке с двумя телохранителями Зар-Джака. Боится, и правильно. Прочтя короткое заклинание, она проникла сквозь барьер и отворила дверку. В проход первыми шагнула охрана, вставшая по бокам от сестры вождя. Молча тролла указала сопровождающим на съёжившуюся в углу эльфийку, затем, передумав, велела привязать мне ноги ремешком к прутьям.

Умная девочка. Вовремя сообразила, что я могу буянить, воспользовавшись моментом. Один отвлечётся на длинноухую, второго прибью или ещё какую пакость сотворю. От ловца духов жди чего угодно, верно? Постараюсь не разочаровать венценосную особу.

Отстранённо наблюдаю за приближающимися громилами. Оба выше двух метров, в плечах косая сажень. На широких кожаных ремнях в ножнах стальные кинжалы и метательные топорики. У организма справа аж пять штук топоров, в том числе дварфская секира с удлинённой рукоятью за плечами. Красавцы, генофонд тролльей нации. Их единственная ошибка — беспечность. Они сочли пленника-человека измотанным, опустошённым из-за высасывающего айгату барьера, и не видят во мне серьёзного противника. Железошкурый с мечом — вот кого следует опасаться. Я же, по мнению синек, безоружный мягкотелый. С таким и безымянный синекожий подросток справится.

Они не подозревают о моих истинных способностях. Да, духовной энергии у меня кот наплакал. Пребывание в клетке отняло её жалкие остатки, поселив усталость в мышцы и сонливость в сознание. Зато я умею при необходимости пользоваться жизненной энергией, преобразуя её в духовную. Нормальный маг, у которого запасы айгаты выше жизненных, только по глупости либо из желания умереть применит мощные чары.

Пусть я проваляюсь без сознания седмицу-две, однако, выберусь отсюда и вытащу ребят. Вами займусь позднее, Чёрные Осы, и вы пожалеете, что предали хороших, добрых Водяных Крыс и решили взять в плен наших воинов.

План побега сформировался в ту минуту, когда я ступил в клетку.

Синька наклоняется, протягивая ко мне ручищи с ремнём. Второй следит за нами в двух шагах, растопырив пальцы для захвата, если я проявлю глупость и попытаюсь вывернуться из лап связывателя. Ну-ну, поглядим, насколько прыткие воины охранной дюжины Зар-Джака. Небось, в боевой транс вы не впали, готовясь иметь дело с почти обыкновенным человечишкой.

Хватаю за предплечье нагнувшегося тролля левой рукой, правой вместе с тем выдёргиваю из-за пояса на животе большущий кинжал. Клинок в локоть длиной молниеносно рассекает просторную кожаную рубаху вверх, к жилистой шее телохранителя. У горла синекожий свободной рукой блокирует восходящее движение, я надавливаю вниз. Острая сталь имперского кошкодёра легко погружается в грудную клетку.

Всхрипнув, мой противник оседает на пол и валится на меня не без моей помощи, заслоняя от ретивого напарника. Нет-нет, не так быстро. Смерть — не конец твоих мучений. Дух синьки горным потоком вливается через мою руку в район солнечного плетения, даруя тепло, точно я на мгновение полностью ушёл в телесность, и наслаждение, граничащее с эйфорией.

Секунда, и принудительное духовное переселение завершено.

А напарничек безвременно почившего уже рвётся к моему бесценному телу. Время — замедление. Он разворачивает за плечи труп соратника, я реагирую соответственно. Позаимствованный у мертвеца топорик летит в синюю напряжённую харю. Отклонившись, воин ухитряется пропустить мимо снаряд, и это с такого малого расстояния. Ловкач, реакция превосходная. Да только за топором не заметил кинжала. Вернее, заметил, однако поздно, не успел отбить ножом, и клинок вонзился ему под рёбра в район желудка.

Переходить в ближний бой нежелательно. Даже смертельно раненый тролль за оставшиеся секунды жизни способен отправить врага на тот свет.

Один за другим посылаю в него два метательных топорика. Благо, у мёртвого топорщика их достаточно, чтоб вооружить целый отряд. Летящий впереди отскакивает от выставленного ножа — уклоняться с кинжалом в брюхе неудобно и болезненно, — следующий втыкается в выпуклый лоб и раскалывает череп.

Дух синьки выскользнул из погибающего тела и попался в мою ауру ловца, впитывающую на полную катушку духовную энергию. Он сделал слабые попытки уйти, и его затянуло. На поимку понадобилось около секунды. Результат не ахти, но от соблазна запечатать свеженького лоа я не смог удержаться.

Ух ты, а ведьма и не собирается улепётывать. Встала в боевую стойку, выставив перед собой деревянный жезл, похожий на идола с копной чернявых волос на макушке, и беззвучно шепчет заклятье. Смелая самоуверенная дура, погубившая моего товарища.

Энергия переполняет меня. Скудный запас перестал существовать, сменившись необъятным морем. Кажется, вот-вот я взорвусь от перегрузки. Однако, демоны побери, до чего же приятно ощущать себя могущественным существом!

Бросаюсь к лежащему трупу и, вцепившись в него железной хваткой, швыряю в Валлану. Я просчитал её с момента знакомства. Сильная повелительница воздушных духов, побывавшая в десятках битв, победившая многих врагов, не струсит передо мной и примет бой. Это — основа моего плана. Захватить тебя и требовать прохода.

Мертвяк наткнулся в воздухе на невидимую преграду и упал возле ведьмы. Воздушный щит из айгаты, правильно я учуял дуновение прохладного ветерка вокруг троллы. Сферический барьер, отражающий физические атаки. Идеальная защита от метательных снарядов, да и в ближнем бою бесценная штука. Плохо, недолговечная, зависит от количества энергии колдующего и, как правило, не позволяющая сосредоточиться на параллельном колдунстве. Охранного духа у себя держать выгоднее, стационарная стеночка из него получится, а щит так, на крайний случай. Рефлекторно его применила.

Я тоже рефлекторно кое-что могу. Ну, не совсем рефлекторно.

Тень — продолжение моей духовной сущности. И в ней живёт минимум один теневой дух, рождённый там и управляемый волевым усилием. Для более сложных взаимодействий с массой теневиков нужно входить в транс, ритуалы проводить призывательные, а для контроля своих "родных" духов необходима воля, основа всякого колдовства.

Бал-Аром дух, обитающий в его тени, воспринимался как часть тела вроде конечности.

Отбрасываемый в лунном свете на прутья клетки тёмный силуэт бесшумно заскользил к ведьме. Он астрален, и физические преграды ему нипочём. Воздушная стена? Не смешите, она ведь прозрачна. Сблизившись с Валланой, дух слился с её тенью и начал разрушать структуру ауры, интегрировавшись в неё. Проклятие ослабления, Увядающая Смерть. Физически разумный начнёт чахнуть через денёк-другой. Энергетическое истощение наступает в течение нескольких минут и даже секунд. Колдуны защищаются от него простейшими оберегами, да только на теневых амулеты не действуют, поэтому теневиков боится большинство шаманов.

Всё, финита. Валлану перекосило от ненависти, она попятилась к выходу. Почуявший неладное братец кинулся к ней с ритуальными ножами наготове. Козырные ножички, обсидиановые, ими поражать живую и не совсем силу противника удобно.

Метательный топорик пробил ступню троллы, раскрошив кости. Синекожая взвизгнула, подалась к выходу. Я оказался ловчее и перехватил её за талию, приставив нож к горлу. Что теперь сделаешь, ведьма? Правильно оценившая ситуацию повелительница воздушных духов замерла, раздувающимися ноздрями вдыхая бывшую недавно податливой стихию.

— Назад! — гаркнул я подскочившему Зар-Джаку.

Молодец, послушный тролль. Жаждешь со мной рассчитаться? Тебе представится такая возможность завтра — послезавтра, когда Алисия и Крам будут в безопасности. Не струсишь — сойдёшься со мной в поединке.

— Отпусти её, — прорычал синекожий.

Шаман за ним обратился в подобие статуи с шевелящимися губами. Штурмовать клетку лоа планирует? Не нравится мне, как моё временное жилище окружили плотным кольцом воины, наставив на нас копья и дротики.

— Приведите ко мне пленных и не вздумайте колдовать. Сталь острая, вмиг снимет башку твоей сестры.

— Каких пленных? — уточнил предводитель Ос.

— Всех, — осклабился я. — Не надо шутить, вождь. Я шуток не понимаю, особенно плохих, и реагирую на них неадекватно.

Предостережениям Зар-Джак внял. Подозвав телохранителя, распорядился, и тот исчез в толпе.

Осы расступились, пропуская к клетке цепочку угул-джас. Побитые, покалеченные пленники хромали ко входу в нашу передвижную тюрьму. Я насчитал шестерых Каменных Клешней, пятерых улиточников и столько же троллей из мелких племён. Стоп, кто это там в середине? От них веет Серыми Пределами.

Ах, Лар-Джур, чудак на букву "м". Так и не понял, что я определяю принадлежность духов не хуже продвинутого шамана, удостоенного отметки-благословения предков. Вселил в некоторых пленников лоа и радуется, мол, зайдут они в клетку и нападут сзади на меня. Судьба союзницы его вряд ли волнует. На войне без убитых не бывает. Умрёт заложница — он свалит на взбунтовавшегося сумасшедшего мягкотелого, да простит ли ему профессиональную халатность вождь?

— Лар-Джур, убери своих одержимых, если не хочешь подохнуть от ритуального ножа Зар-Джака, — предупредил я.

Глава клана одарил колдуна тяжёлым взглядом. Тот скривился, прогундосил что-то под крючковатый нос, и из цепочки пленников выступили шестеро индивидов, внешне неотличимых от обычных синек. В кровоподтёках, ссадинах, типичное жертвенное мясо.

— Заходите в клетку, — я отошёл от входа.

С надеждой поглядывающие на меня тролли быстренько набились в передвижную тюрьму, ставшую летающей крепостью, и, невзирая на ранения, выстроились в круг. Вооружились топорами и ножами убитых охранников ведьмы. Особо покалеченные, неспособные сражаться синьки разместились в центре клетки, отвязав девчонок от прутьев. Круговая оборона, блин. Скалясь поломанными зубами и кровоточащими дёснами на врагов, они рычали то ли от радости, то ли от удовольствия снова взять в руки оружие.

Последний вошедший прикрыл за собой решётчатую дверцу и предусмотрительно запер её подобранной где-то по дороге палкой.

— Прикажи своему лоа взлетать и уносить нас отсюда, — прошептал я на ухо ведьме.

— Я не могу, — заупрямилась Валлана.

— Можешь, — из-под лезвия по горлу скатилась капелька крови. — Колдовать не можешь, а приказывать вполне в состоянии.

Любые чары основываются на духовной энергии и воле. В ведьминой ауре хаос и опустошение. Лишь воля не ослабела. Именно от неё зависит возможность повелевать лоа.

— Ты, — голос троллы задрожал от гнева. — Мой брат найдёт и убьёт тебя, где бы ты ни спрятался.

— Очень надеюсь на скорую встречу, — зло ухмыльнулся я. — Поднимай духа, живо!

Давай, Валлана, ты же умная женщина, понимаешь, чем аукнется для клана твоя гибель посреди стоянки. Житель Серых Пределов, подчинённый тобой, озвереет и, избавленный от контроля, накинется на желанную добычу в стремлении заглушить извечный голод. Тогда только Лар-Джур будет в силах дать ему отпор, и то не факт. Вдруг он решит, что дело проиграно, ставка прогорела, и удерёт, оставив род беззащитным против ярости старшего лоа? Спасать кого-то кроме себя любимого не в его стиле.

Тролла издала нечто среднее между рыканьем, вздохом и оханьем. Так-то лучше. Уйми злость и за работу.

Повинуясь воле хозяйки, сухопутный скат взмахнул призрачными крыльями-ластами и взлетел метров на десять. Синьки внизу заулюлюкали, потрясая копьями. Кто-то из молодёжи замахнулся дротиком. Идиоту вовремя вправил мозги вождь, отобравший острую палку и сломавший её о черепушку чересчур агрессивного подданного. Его телохранители активно объясняли народу, мол, нельзя замахиваться на святое — сестру Зар-Джака то есть, и её воздухоплавающего зверька, — и отбирали рослых воинов с отметинами-татуировками в группу преследования.

Шаман размахивал граблями, творя пассы. Чего он удумал, непонятно, дирижёр дикарский. А, командует одержимым бежать по нашему следу. Ишь, преобразовываются, встав на четвереньки. Кого он вселил в синекожих? Духов звериных?

Думаю, он и птичьих лоа пустит за нами в погоню. В небе никто не узнает, кто стал причиной смерти сестры предводителя Ос. Уж о свидетелях Собиратель Костей позаботится, направив карательный отряд. Вождь от горя возжаждет мести, управлять им станет легче. Ради мести тролль пойдёт на многое, в том числе на расставание с собственной жизнью, раз того потребует отмщение.

— Летим на восток, к озеру, — скомандовал я, подкрепив слова ощутимым надавливанием на горло ведьмы. — Пусть лоа не жалеет сил.

Застонавшая от бессильной злобы Валлана передала приказ скату. Поднявшись над кронами деревьев, он неуклюже развернулся в сторону едва светлеющего горизонта и в ускоренном темпе замахал трепещущими плавниками.

— Кан-Джай, за нами погоня, — сообщил сидящий у клеточной стенки Крам Кровавый Ручей.

Из троллей моего отряда он единственный выживший. Ему сломали руки и ноги, спилили клыки, чтоб и не помышлял о побеге и сражении, а он всё равно не утратил надежды, что когда-нибудь, выздоровев, ринется в гущу битвы и окровавленный, с головами поверженных врагов на поясе и клыками того, кто лишил его зубов, уйдёт к предкам.

Не имея возможности драться, он следил за обстановкой в лесу и в небе. Глаза ему хотя бы не выкололи. Зрение у него и в прошлом, и сейчас зоркое, чего не скажешь об остальных вызволенных из плена синекожих.

— Вижу, Крам, вижу, — всмотрелся я в колышущуюся аранью под нами.

И часа не прошло спокойного полёта, как внизу стало твориться нечто странное. Верхушки деревьев колебались, словно от мощного порыва ветра. Ветер этот дул ненормально, узкой полосой, наводя на мысль о скрывающихся в ветвях преследователях. Снег обрушивался на них с веток, создавая маскировку.

Они двигались невероятно быстро. Тролли, знатоки древолазания, и обезьяноподобные ургхары и вполовину не так стремительны. Подозреваю, гонятся за нами одержимые Лар-Джура, ориентирующиеся по следу из остаточных эманаций нашего летающего ската.

И сколько они ещё будут прыгать с дерева на дерево, точно мартышки-переростки? До самого озера? На берегу секреты морлоков и Водяных Крыс неприятелей засекут. Допустим, воинов выкормыши шаманские разметают. Дальше в воду ведь не полезут. Там ихтианы с дедушкой Тлансом зададут им жару. Напоенная Силой божества Дагона водная магия Глубинного Жреца штука убийственная для любого существа, будь то синька либо обезумевший лоа.

До Зеркального озера, по моим прикидкам, часов пять полёта. На востоке звёзды бледнеют, красная луна закатилась за горизонт. Рассвет близится. С ним одержимые поубавят прыти, сонливость их одолеет. Конечно, старшие духи запросто не уснут, но уж точно отстанут от нас.

Скат тоже скорость потеряет, в этом минус надвигающегося дня. Ничего, переживу. В воздухе мы в относительной безопасности. Шаманские гончие вроде бы летать не умеют и нас не достанут.

А это что за непонятность образовалась в километре от ската? Похоже на метель в уменьшенном масштабе, движется в нашу сторону и страшно не нравится никому из присутствующих кроме сидящей в уголке ведьмы. Ишь, с какой надеждой во взоре глядит.

— Сандэр, — Алисия указывала на постепенно приближающуюся к летающему скату аномалию.

— Понятия не имею, какую гадость задумали тролли, — честно ответил я. — Никогда с таким не сталкивался. Могу лишь предположить — чары Собирателя Костей, больше некому у Ос колдовать. И с ними я бы предпочёл не соприкасаться. Эй, Валлана, знаешь, что там вихрится?

Ведьма оскалилась. Руки-ноги у неё во избежание неприятностей привязаны к прутьям в том же углу, где находилась бедная эльфийка, сейчас напряжённо наблюдающая за метелистым чудо-юдом. Из-под вороха ветоши, в который она укуталась, будто Гюльчатай скрывая лицо, выбивались смоляные спутанные волосы да виднелись тонкие бледные пальцы.

— Ваша смерть, — захохотала тролла и осеклась, захрипев под натиском моих рук на её горле. Я ослабил хватку, чтобы не придушить сестру вождя. Едва смогла дышать, она выдавила: — По-твоему, я боюсь смерти, Кан-Джай? Убей меня, не отказывай себе в удовольствии насладиться агонией врага. Мне плевать!

В подтверждение своих слов она плюнула. Я увернулся. На втором уровне боевого транса это легко.

— Убью, не волнуйся, — посулил я. — Не надейся уйти в Серые Пределы. Знаешь, кто такие ловцы духов? Я поймаю тебя, как только умрёшь, и запечатаю навеки. Ты не воссоединишься с Чёрной Осой, вашим поганым покровителем, а будешь служить мне. Не играй со мной, ведьма. Будешь послушной, и я, возможно, подумаю, отпустить ли тебя на тот берег Багровой реки.

Ведьма притихла. Поняла, с кем дело имеет. Преданнейшие колдуны и колдуньи, умерев, соединяются с лоа-покровителями. В конце концов, всех шаманов ждёт Вековечная Тьма. Слившемуся воедино с первопредком шаману она не так страшна и есть шанс вообще избежать вечного заключения в потустороннем аналоге ада.

Худшая участь для тролля — быть рабом. Он скорее убьёт себя, чем позволит поработить. К предкам бывших рабов не пускают, разве что хозяина прикончить.

Я не оставлял Валлане широкого выбора действий. Либо подчиняешься, либо становишься рабыней, причём без малейшей возможности убить меня. К тому же, убивать надо до собственной смерти, не то предки не отворят врат в чертоги покойников.

— Вот и ладненько. Прикажи лоа прибавить ходу. Пусть летит так быстро, как может.

Тролла невнятно забормотала, и наш транспорт активнее замахал плавниками.

Скоростной нам преследователь попался. Его товарищи внизу отстали сразу, их уже и не видно за надвигающейся круговертью хлопьев снега и мелких веток, а он медленно сокращает расстояние между нами.

— Не ветки, не снег, — вдруг подала голос эльфийка. Она стояла у стены, взявшись за прутья. — Кости.

Какие ещё, к демонам, кости? Я же ясно вижу, то серое мельтешение из снега. Костей столько не насобираешь и на кладбище.

— Ты уверена? — спросила Алисия, подойдя к девчонке.

— Костяная Буря, — вместо ответа дрогнувшим голосом произнесла Натиэль. — Могущественное заклятие, повелевающее заключёнными в кости лоа. Они несут их в воздухе, иссекая в мелкую крошку всё, попадающееся на пути, и поглощают встретившихся им духов.

Сколько же айгаты тратится на эдакое чудо? Шамана, даже очень сильного, откат в гроб загонит. Кома в лучшем случае обеспечена.

— Как защититься? — задал я волнующий всех нас вопрос.

— Убегать, — просто ответила эльфийка. — Сражаться с бурей мечом, топором, копьём бессмысленно. Барьер ненадолго задержит их. Нужен высокоуровневый универсальный щит, иначе никак.

Универсальный значит, высокого уровня. Плохо. Его способен создать исключительно мощный маг не ниже супрем-магистра по умениям и силе. Алисия универсалками не владеет, да и подавляющее большинство чародеев тоже. "Печка" тут пригодилась бы, единственный атакующее-защитный барьер из мне известных.

— Валлана, лоа способен лететь быстрее? — сомневаюсь, что из ската можно выжать большее, но на всякий пожарный интересуюсь.

Ведьма вздрогнула. Видимо, прониклась сообщением Натиэль. Перспектива быть разодранной в стружку и сожранной духами никому не понравится.

— Он тратит и так чересчур много айгаты, скоро ему захочется есть. С наступлением следующих сумерек я не смогу управлять им, он разорвёт узы и набросится на всех, кого найдёт.

При свете дня скат не взбесится, и хорошо. До заката придумаю выход. Пока же беспокоиться следует о буре.

— Натиэль, солнце подействует на костяных духов?

— Н-не знаю, — запнувшись, сказала эльфийка.

Я-то думал, она всезнайка, раз о столь специфических чарах в курсе. Ну, лети, скат, лети. Авось, солнышко покажется и прогонит супостатов.

Дневное светило хлестнуло лучами из-за горизонта спустя полчаса бешеной погони. Прибавивший в скорости транспорт нёс нас, не особо беспокоясь о нашем самочувствии. Немилосердно раскачивалась клетка, угрожая свалиться со спины воздухоплавающего. Удивляюсь, как она вообще держится на нём, ибо никаких скрепляющих материалов нет. Прилеплена чарами, иного объяснения не нахожу.

Серая буря подобралась к нам на расстояние полёта метательного топорика. Сплошная стена костяных обломков вперемешку с протоплазменными сгустками духовных сущностей, напоминающими дымчатые тельца привидений из мультиков, только порой в массе мелькали искажённые болью и яростью кошмарные лики. Минут десять ещё, и о нашем побеге от Чёрных Ос никто не узнал бы, а нас сочли бы погибшими жертвами междоусобной войны.

Лучи пронзили надвигающуюся на летающего ската лавину, вызвав панику среди костяных духов. Они разлетались пучками и падали в заснеженную аранью, разрушая чудовищное творение тролльего колдуна.

Всё-таки хорошо, что основу бури составляли младшие лоа, не терпящие солнечного света. Старшие бы не удирали, продолжая погоню.

Отступление. Зар-Джак

Зар Восемь Ножей никогда не уступал в поединке и всегда слушал шаманов и вождей племени. Ибо так учили его отец и дед, предводители Чёрных Ос и великие воины клана, одни из лучших у Огненных Жал. Он берёг своих бойцов, заботился о родной деревне, помогал детям и прислушивался к старикам, потому что знал: из сегодняшних слабых мальцов вырастут охотники, достойные племени, а старцы обладают мудростью прожитых лет и могут советом помочь в трудную минуту. Он соблюдал традиции своего народа и жил, как того требовали негласные законы троллей.

Когда вождь Чер-Джакал приказал готовиться к войне, Зар-Джак согласно кивнул. Он в уме уже собирал охотников клана и составлял план обороны деревни на время похода. И вдруг предводитель огорошил его вестью: новый враг — Водяные Крысы, их нынешние союзники.

Будучи малым властителем, лидером лишь рода, он не задавал вопросов и воспринял волю Пламенного Владыки как данность. Озёрные жители не вызывали у него ни малейших симпатий, впрочем, он не испытывал к ним и ненависти. Сильные воины, могучие шаманы. Кое-кто твердил, они позорят народ синекожих, связавшись с рыбоголовыми и людьми, но Зар-Джак не видел в этом ничего зазорного. Для укрепления племени все средства хороши, таков закон выживания в Ксарге.

Да, они очень сильны, за ними пойдут Каменные Клешни и остальные. Вместе приозёрники сомнут Огненное Жало. Вождь Чёрных Ос не боялся предстоящей войны. Он уже побеждал Водяных Крыс и их союзников.

"Нам помогут", — с улыбкой-оскалом сказал в тот вечер Владыка.

Чер-Джакалу виднее. Предводитель клана же привык полагаться на себя, своих воинов и свою сестру и сомневался в помощи соседей. Всё имеет цену. Чтобы заручиться поддержкой кого бы то ни было, надо отдать нечто ценное — земли, женщин, сталь, олифантову кость. Чем заплатят Огненные Жала за предательство, нетрудно догадаться — собственными жизнями.

С начала войны прошла седмица, а племени больше не существует. Разрозненные кланы, не более того. Разведчики говорят, Красных Шершней вырезали подчистую. Водяные Крысы пришли в их деревню будто бы не зная о предательстве, устроили пир. Поговаривают, на нём Чер-Джакал хотел напоить приозёрников и перебить их ночью. Получилось наоборот. В разгар пира Ран-Джакал всадил нож в грудь старого товарища и приказал сжечь селение, никого не щадя. На пепелище сложили над телом Пламенного Владыки курган из голов его троллей. Верховного шамана убила тёмная магия сторонников Водяных Крыс.

Тайные союзники не помогли Огненному Жалу и Красным Шершням. Где они сейчас? Разобщённое племя один на один с врагами, не считая единственного шамана Чёрного Копья, по чьей вине, подозревал молодой вождь, Осы оказались втянуты в кровавую бойню. Им не выстоять в войне и глупо сдаваться. Предательства тролли не прощают. Правило сильного — подчинить или убить слабого. Если слабый не повинуется, его отправляют в Серые Пределы.

Зар-Джак хотел спасти клан, поэтому и уводил его с земель приозёрников. У Длинных Клыков им будет хуже, чем с Водяными Крысами, но они хотя бы выживут. Может быть.

Лар-Джур вдруг возник перед бегущим Зар-Джаком из мрака, копящегося у корней древесных великанов. Запыхавшийся, со вздымающейся мощной грудью, он выбросил вперёд ладонь, призывая вождя остановиться.

— Стой, нам не догнать ученика Гин-Джина, — выплюнул колдун слова. — Лоа, унёсший их, запутывает следы, и с земли отсюда его не разглядеть. Он слишком далеко. Бежать за ним — впустую тратить силы и время, гоняясь за призрачной надеждой.

— Что ты предлагаешь, колдун? — Несмотря на длившийся довольно долго бег по лесу, вождь не сбил дыхания. Охранная дюжина, не выдержавшая его темпа, далеко позади.

— Я гнался за проклятым Кан-Джаем, сколько хватило сил. Зар-Джак, прости, я не смог спасти твою сестру. Ученик Гин-Джина свернул ей шею.

Самообладание впервые покинуло предводителя Ос с того дня, когда он получил ожерелье великого охотника. Он молнией метнулся к шаману. Тот не успел ни призвать духов на помощь, ни выхватить кинжал. Крепкие, точно сталь, пальцы тролля зажали горло колдуна, сбив с ног и бросив на снежный ковёр. Другой рукой Зар-Джак вырвал колдовской жезл у Собирателя Костей и разорвал костяное ожерелье, рассыпав зачарованные костяшки, в каждой из которых содержалось по злому духу.

В ловкости и скорости никто не мог соперничать с прославленным вождём Чёрных Ос. Куда до него какому-то никчёмному чаротворцу, привыкшему действовать не мышцами, а чарами.

— Пощади, — просипел Лар-Джур.

В его выпученных от недостатка воздуха глазах ясно читался страх, и это нравилось предводителю клана.

— Я помогу отомстить… клянусь…

— Ты помог Огненному Жалу лишиться всего — богатых охотничьих угодий, верных союзников, самой жизни. Ты заслуживаешь того, чтобы уйти в Серые Пределы раньше отмеренного Великими Духами троллю срока.

Зар-Джак говорил бесстрастно, но лицо его не выражало ничего, кроме презрения.

— Нет! — Шаман безуспешно попробовал извернуться и был ещё крепче сдавлен, задыхаясь. — Я… я помогу… отведу к тому, кто поможет тебе отомстить… ты же не доплывёшь до острова Водяных Крыс… они прежде убьют тебя… Помогу…

— Поможешь? — хмыкнул тролль. — Отведёшь к своему хозяину, чтобы он прикончил меня, оборвав скорбь по сестре? Жала нужны были Копью, чтобы отвлечь приозёрников междоусобной войной. Потом Чёрные Копья придут, истребят Водяных Крыс и завладеют нашими землями. Хотя, зачем я разговариваю с тобой? Тебе нужно свернуть шею.

— Ты хочешь отомстить, и я знаю, как… У нас общий враг… Пусть Предвечная Тьма поглотит меня, если я совру и предам Зар-Джака!..

Предвечная Тьма. Вождь слышал о ней от сестры. Место мучений, куда в конечном счёте попадают все шаманы, не имеющие духа-покровителя, и куда никто не хотел бы уйти по доброй воле. Взывание к ней опасно. Владыки Ужаса, обитающие там, услышат зов и придут на него в назначенный судьбой час.

Немного ослабив хватку и тем самым запустив воздух в лёгкие колдуна, предводитель клана задумался. Стоит ли верить тому, кто желал бы твоей смерти? Однако, и тому, кто заинтересован в твоей мести. Лар-Джур прав, у них общий враг. Вот когда они избавятся от Водяных Крыс, тогда Осы станут им не нужны.

Впрочем, какая разница, что станет с ним, Заром Восемь Ножей? Ведь враги заплатят за гибель Валланы. А клан… клан обретёт нового вождя.

— Барун-Зул, — окликнул он затаившегося в зарослях колючего кустарника командира охранной дюжины. Воин первым нагнал остановившегося предводителя и опасался выходить, следя за расправой над шаманом с безопасного расстояния. — Я ухожу и не знаю, вернусь ли. Держи, — к кустам полетела сорванное с шеи ожерелье малого властителя, сделанное из кусочков олифантовой кости и грубо обработанных самоцветов с нанесёнными на них колдовскими узорами власти. — Отныне оно твоё.

— Но, Зар, — попытался возразить глава телохранителей.

— Ты перечишь мне? — недобро рассмеялся Зар-Джак. — Бери и ступай на стоянку. Уводи клан на земли Длинных Клыков, проси наняться к ним. Когда-нибудь, я верю, вы возвратитесь в леса наших предков. Да будут благосклонны к вам Великие Духи.

— И к тебе, мой Владыка, — выступив из-за кустарника, воин нерешительно взял ожерелье. — Пусть месть твоя будет успешна, и рука никогда не подводит тебя.

Вождь в очередной раз хмыкнул. Рука не подведёт. Никогда не подводила и не дрогнет, покуда не погубит врагов — ученика Гин-Джина и тех, по чьей вине клан потерял свои земли.

Глава 4. Хлопотный день

Ненавижу откаты. В профессии любого мага, шамана и вообще чаротворца они огромный минус. С опытом откат слабеет, и период бессилия, наступающий за сотворением магического действа, сокращается. Раньше я от боевого транса второго уровня валялся сутками, нынче же несколько часов, и встаю на ноги самостоятельно.

Жаль, в особо ответственные моменты ничем не остановишь откат. Вот теперь, к примеру. Мне бы до озера продержаться, не впадая в забытье, так нет, ощущаю слабость и усталость, наваливающиеся сильнее с каждой секундой. Скоро вырублюсь. Ведьма моим состоянием воспользуется и, учитывая суицидальные наклонности, прикажет летающему скату врезаться со всей дури в какую-нибудь скалу. Духу оно без последствий, зато живые на "борту" сего авиалайнера тролльих авиалиний мигом сменят место жительства с мира живых на Серые Пределы.

Шарахнуть троллу по башке? Не надо. Сознание потеряет и, чего доброго, контроль над лоа.

— Я должен побеседовать с Великими Духами, — важно предупредил я, усаживаясь по-турецки на прутья пола и прислоняясь спиной к стенке. — Не тревожьте понапрасну, я буду следить за вами. Особенно за тобой, — гляжу строго на Валлану.

Пояс пропустил меж прутьями и пристегнул на себе. Воздушные ямы, турбулентность, мало ли. Не хочу болтаться безвольной куклой по салону, тьху, по клетке.

— Сандэр, ты надолго? — участливо поинтересовалась Алисия.

Как знать, как знать. Откаты переношу уже легче, это плюс, а вот минус в продолжительности боевого транса. Часа четыре использую, личный рекорд. По идее, от такого длительного пребывания в изменённом состоянии имеется риск скопытиться. Телесной энергии угрохал уйму.

— До прибытия на остров не беспокоить. Прилетим — сдай ведьму на попечение дедушки Тланса. Ну, и меня, наверное, если до тех пор буду общаться с духами.

Блин, чего пугаться-то, Алисия? Не проявляй чувства на людях, то есть на виду у синек. Поймут неправильно. И прекрати плакать у меня на плече. Не волнуйся, нормализуется всё. Очнусь бодрым, свежим, выспавшимся. От прутьев клетки, правда, всё болеть будет, да то пустяки.

— Возьми себя в руки, не показывай слёз ведьме и приглядывай за ней. В случае чего грози, что меня разбудишь, — гладил я волосы девушки. — Суши слёзы, на тебе порядок в нашем самолёте. Не вводи пассажиров в панику.

— Чего? — всхлипнула чародейка.

— Не реви, говорю.

— Я не реву, — Алисия утёрла слёзы.

— Другое дело. Эх, в отпуск бы. Отдохнуть под пальмой с освежающим соком в руке и в компании…

Договорить не дала тяжеленным сейфом рухнувшая на меня усталость. Мир вокруг померк.

Проснулся я внезапно, открыв глаза и уставившись в каменный потолок с дыркой для выхода дыма от костра. Знакомое местечко. Солнышко светит прямо в лицо, оттого, верно, и покинул моё сознание Морфей.

Приподнимаюсь, обозревая окружающее пространство. Нормальная жилплощадь. Лежу на куче шкур, мехами укрытый по подбородок, костерок рядышком весело потрескивает дровишками. Тепло, уютно. Стены расписаны охранными знаками, на них висит каменное оружие, к коему я с некоторого времени питаю пристрастие. Стальным из империи не обзавёлся, вот и коллекционирую кремнево-обсидиановое.

У костра на чурбанчиках, застеленных толстым слоем шкур, со спинками наподобие маленького кресла сидят аж три девушки. Точнее две и одна девчонка светловолосая в одежде троллей, явно великоватой для хрупкой фигурки. Все ко мне спинами, но ту, свеловолосую, я узнаю из миллиона. Лилька, сестрёнка моя.

Девичий коллектив активно обсуждал похождения одного полуразумного рискового индивида, лезущего в пасть нечисти. То, видите ли, в логово ведьмы сам полез, без прикрытия, то с ордой троллей воевать удумал. Безумец, чисто безумец, как только дожил до своего возраста.

— Эй, нехорошо обсуждать больного человека, неспособного вам ответить, — вмешался я в девчоночий разговор.

Тут же ко мне повернулись три пары девичьих глаз, и сестрёнка с радостным визгом набросилась на меня.

— Твою же дивизию, Лиль, задушишь ведь, — и откуда в худенькой тринадцатилетней девочке столько силы?

— Тебя-то? — делано удивилась малявка. — Да ни в жизнь! — и снова стиснула в объятиях, явно намереваясь совершить братоубийство. — Братик! Слава Богу, ты вернулся!

— А куда б я делся-то? Обещал же.

Ну да, обещал. Правда, и не надеялся вновь обнять сестрёнку и поспать в собственной постели, наслаждаясь солнышком и небом в круглом потолочном отверстии пещеры, где живу. Блин, всё-таки благополучно долетели. И мне это не снится, обнимашки Лилькины убеждают в реальности происходящего.

Наконец-то я дома!

Довольная Алисия поставила передо мной поднос с глиняными мисками, полными аппетитно пахнущей еды. Фирменный суп аэромантки, ох, вкуснотища. Тушёный заяц в гарнире из картофелеподобных овощей, политый острым соусом, жареная рыба, свежеиспечённые горячие лепёшки, мёд с пряностями в тарелке. Ко всему кувшин кичику.

— Спасибо огромное, — я невольно сглотнул слюну.

— Мы вместе готовили — я, Алиска и Натали, — гордо сообщила сестрёнка. — Натали в блюда всяких разных приправ добавила для твоего скорейшего восстановления.

— Здравствуйте, — раздался тихий голосок потупившейся эльфийки, теребящей край охотничьей оливковой куртки, выданной, надо полагать, ей Алисией. Сама аэромантка сменила костюм на подпоясанное шнурком на тонкой талии простенькое льняное платье, очевидно, купленное Гвардом заранее, и накидку из меха куницы.

М-да, лохмотья ей определённо не идут. Передо мной стояла смущённая красавица с чёрными, точно смоль, густыми волосами, лежащими водопадом на плечах. Тонкие черты очаровательного личика выдавали аристократическое происхождение, только глаза поражали необычностью. Светлые, почти белые, с каким-то фиалковым нежным оттенком радужки, лишённые зрачков. Интересно, у всех эльфов такие?

А вот лосины ей очень даже идут, отметил я, тут же переведя взгляд со стройных ножек на лицо эльфийки. Кстати, ушки у неё не такие уж длинные.

— Моё почтение. Думаю, представляться мне нет смысла, Вы без того знаете моё имя от Лилианы и Алисии. Однако же, — правила приличия обязывают представиться, и я кивком выразил почтение девушке, — Сандэр Валирио. Троллям известен под именем Кан-Джай. Можете называть меня Сандэр.

— Натиэль Ивовый Лист из Дома Плачущей Ивы, — склонилась в едва заметном поклоне светлоокая.

Дом Плачущей Ивы, хм… что-то знакомое. Читал о нём, вероятно. Вспомнил, один из древнейших родов Эладарна, притом богатейший и влиятельнейший, стоящий наравне с королевским домом. Короли частенько из него выбирают себе жён.

Ничего себе, пленница. Кабы не вражда между синьками и длинноухими, за неё потребовали бы неимоверный выкуп. Эльфы вряд ли бы согласились, разумеется. В их стиле провести спасательную операцию с привлечением десятков магов и сотен элитных воинов, а не платить золотом за низкое требование выкупа.

— Я искренне благодарю Вас за спасение, — произнесла эльфийка, по-прежнему не поднимая глаз, — и рада благоприятствовать Вашему восстановлению, господин Валирио. Я добавила целебных трав, найденных на острове, в еду. Смею надеяться, Вы не злитесь на меня за причиненное неудобство. Я, — девушка запнулась, подбирая слова, — неправильно вела себя в клетке и прошу прощения. Моё поведение было недостойно…

— Вам не за что извиняться, — перебил я самокритику Натиэль. — Плен у троллей никому не идёт на пользу и не способствует сохранению благородных манер.

В самом деле, с чего она взяла, что вела себя неподобающе в сложившихся обстоятельствах? По мне, вполне нормально. Клетка, летающий скат, синие рожи и пережитой ужас битвы, в которой гибнут товарищи, любого выведут из колеи. А уж если речь о молоденькой эльфийке, то на неё подействовали злоключения больше, чем на Алисию. Благо, не замкнулась в себе по прибытии на Зеркальное озеро.

— Присаживайтесь и не корите себя. Алисия, давно мы на острове?

Как рассказала аэромантка, высадились мы на остров вчера около полудня. Валлана не шалила, убить себя не пыталась и в целом была паинькой, памятуя о сказанном мною. На озере встретили ребят сначала морлоки, потом вызвали из окрестных деревенек шаманов Водяных Крыс. Скат представлял нешуточную опасность для островитян, и его решили домой отослать, то есть изгнать в Серые Пределы. Зачем мучить зверушку? Он и так натерпелся от жестокой ведьмы, сделавшей из гордого старшего лоа вьючное животное.

Сестру Зар-Джака по совету дедушки Тланса посадили в крошечную пещерку для особо опасных и важных пленников, огородив астральным барьером от внешнего мира. Сторожевых духов приставили из числа потомков покровительницы нашего племени, амулетов навешали по пещере, колдовские способности блокирующих. Вход здоровенным валуном привалили и печать на него поставили, замкнув барьерный контур.

Валлана, естественно, сопротивлялась, когда поняла, что меня поблизости нет. Пробовала сбежать и со скалы броситься, охрану троллью провоцировала, шею себе свернуть хотела. В общем, жаждала себя укокошить, боясь моего появления. Не удалось. Её связали и кляпом рот заткнули, ещё и повязку на глаза надели, опасаясь проклятий и сглаза. В нынешнем положении она сама не двинется.

Здоровье её подкосилось в последнее время. Точнее, со вчерашнего вечера. Озноб её бить начал, температура поднялась. Теневой дух разрушительные процессы в организме запустил, жить ей недолго осталось, дня четыре максимум. Для осуществления моего плана достаточно.

Я с прибытия на озеро дрыхнул спокойным, здоровым сном без суматошных сновидений. Никакого истощения провёдший медобследование Глубинный Жрец не выявил, чему я несказанно удивился, и порекомендовал отнести меня в ставшую моим жилищем уж несколько месяцев пещеру. По пробуждении просил зайти к нему провериться и за жизнь поговорить. Питаться наказал усиленно на всякий случай и запретил медитировать, покуда не схожу к нему на астрально-физическую диагностику.

Позавтракав, или, вернее, пообедав, солнышко-то в зените, и одев принесённые сестрёнкой льняную рубаху, куртку и штаны из гардероба зверомастера, накинув на себя накидку бобрового меха и, поблагодарив девчонок, я направил стопы свои к дому дедушки Тланса. Ну, не совсем дому. Живёт он в пещере под островом, недоступной для посторонних, и допускает к себе исключительно по приглашению.

— Мы тебя здесь подождём, — улыбнулась на прощание Алисия.

Снаружи я полной грудью вдохнул морозный воздух Зеркального озера. Эх, хорошо быть дома. Из-за скал, соединённых подвесными мостами, вились редкие бледные дымки от кострищ синекожих. На двух самых высоких скалах высились над островом непритязательное обиталище зверомастера, по виду чуть ли не деревенский домишко с закрытыми массивными ставнями, и дворец вождя из дерева, гигантских костей и шкур. От моей пещеры видны ещё наблюдательные вышки с хищно торчащими наподобие клювов баллистами гоблинского производства.

К гоблинам тоже зайду, попозже. Пообщаюсь со старейшиной ихтианов, улажу кое-какие дела, и обязательно навещу лидера коричневых коротышек Гхаз-Бага.

"Дедушка Тланс, иду к тебе, отворяй секретный ход", — послал я мысленный зов и немедленно получит ответ, пробулькавший в сознании:

"Жду, Кан-Джай, подходи".

Вход в жилище пожилого морлока располагался на противоположной стороне острова. Идти пришлось недолго, но по раскачивающимся подвесным мостам и глубоким ущельям, перепрыгивая по влажным камням, выступающим из покрывшейся корочкой льда воды. По льду ходить я не решился, тонкий пока. Купаться в холоднющей водице желания нет.

Вход находился недалеко от берега, на котором летом ихтианы живут в хижинах из тростника, и выглядел узкой трещиной в скале. По крутой лестнице в полной темноте я спустился в озарённый мягким зеленоватым сиянием, исходящим от люминесцентных слизней на стенах, каменный зал. Пол покрывали разлагающиеся останки водорослей, при моём появлении исчезнувшие вместе с неприятным запахом. Магия. Старейшина морлоков знает, чего мы с Лилькой не любим, и стремится создать комфортные для человеческого пребывания условия. Иллюзия, конечно, однако, приятно быть в чистом помещении, а не на помойке. В реале здесь и полуразложившиеся рыбьи останки валяются от трапезы морлочьей.

В конце длиннющей колоннады из сросшихся сталагмитов и сталактитов возлежал Глубинный Жрец на кровати из раковин исполинских мидий, застеленной живыми водорослями. Вид его не изменился с нашей первой встречи более полугода назад. Такой же упитанный, размером с трёхлетнего быка бледно-зелёный морлок, вместо одежды вросшие в кожу песчинки и ракушки. Физиономия у него выражала задумчивость и радость.

— Приветствую, Кан-Джай, давненько не виделись, — пробасил дедушка Тланс. — Рад твоему визиту. Как самочувствие?

— Вроде нормально, — оценил я собственное состояние здоровья.

Старейшина ихтианов нахмурился.

— Хм… И правда, всё в порядке. Удивительно. После длительного боевого транса второго уровня ты должен быть на грани между мирами живых и мёртвых.

— Сам удивляюсь. Думаю, сыграло роль запечатывание духов погибших телохранителей Зар-Джака, неосмотрительно сунувшихся ко мне в клетку.

Объяснять случившееся сильнейшему магу разума севера Ксарга не нужно, он без того читает разумного, точно развёрнутый свиток. С ним всегда легко общаться. Всё понимает, прирождённый телепат.

— Пожалуй, ты в некоторой степени прав, — морщины на лбу старейшины морлоков разгладились. — Духовная энергия запечатанных была непроизвольно использована тобой при истощении и преобразовалась в жизненную, в итоге ты избежал губительных последствий отката. Полагаю, управлять едва покинувшими телесную оболочку беспомощными лоа куда легче, нежели свыкшимися с астральным существованием духами.

Угу, и я того же мнения. Со слабыми духовными сущностями работать удобнее, я их направляю волевым усилием, иногда неосознанно. И аура у меня специфическая, мельчайших духов автоматически запечатывает, стоит им приблизиться.

— Ты осознаёшь, каковы перспективы развития запечатывания духовной энергии?

Разумеется, осознаю. Обмозговать хорошенько, к сожалению, времени не было, весь в бегах и сражениях, но горизонты открываются колоссальные. Чужие чары могу нейтрализовать — раз, преобразовывать айгату пойманных в жизненную энергию — два. Иначе говоря, пассивное колдовство вроде проклятий, аур разнообразных я запечатываю, и они вреда мне не наносят. С активными атакующими заклятьями типа пронзающего шипа из протоплазмы экспериментировать рановато и не очень хочется. Ну, а преобразование даёт возможность повышенной регенерации и смягчения откатов. С постепенным привыканием к действию отката я смогу в обозримом будущем его почти не ощущать. Наверное. От мощности заклятий зависит.

Помимо прочего, возникает возможность применения более сильных чар за счёт восстанавливаемой жизненной энергии. Главное не перенапрягаться и не зарываться, чувствуя себя могучим магом. До могущества магического мне расти и расти.

По сути, из меня весьма неплохой боевик-универсал выйдет. Теневая магия и боевые навыки рукопашника-копейщика-топорщика.

Я пока радужных настроений не испытываю касательно перспектив развития. Больше о безопасности сестрёнки и Алисии думаю и о грядущей войне. В битве не до экспериментов над выловленными духами.

— Прекрасно осознаю, дедушка Тланс. Меня другое заботит. Ты не знаешь, случайно, возможно ли освободить духа и снять с него проклятие?

— А, понимаю, понимаю, о ком печёшься. Без знания тонкостей наведённых чар ничем не могу помочь, Кан-Джай. Освободить духа ты, вероятно, сможешь, набравшись опыта.

Вот, значит, как. Лар-Джура, наложившего проклятие на Бал-Ара, придётся допросить с пристрастием перед казнью. Лишь бы не подох раньше времени.

— Кан-Джай, ты давай располагайся. Сейчас внучок покушать принесёт. Вижу, ты со мной побеседовать хочешь, — из пола за мной с гулом выросло каменное кресло. — Новости рассказать?

Новости я любил до недавних пор. В последние седмицы они какие-то плохие.

Вестей за моё отсутствие на озере накопилось много. Из важнейших — активизировались твари в гибляках. Особо Глубинного Жреца тревожил Алый Омут, крупнейшая гиблая местина, откуда полезли невиданные твари, по уровню айгаты и способностей близкие к старшим лоа. Совместные команды троллей и морлоков с шаманами кланов приозёрников несут потери. За прошедшие пять дней погибло от клешней, когтей, клыков, щупалец и разной мерзости трое синекожих и ихтиан, ранено около десятка, включая колдунов. У дедушки Тланса имелось подозрение, активность напрямую связана с войной. Либо какой-нибудь нехороший тролль постарался, либо целая куча таких редисок, того не осознавая. Вражеские чаротворцы, готовясь к конфликту, копят силы, готовятся, обитателей Серых Пределов призывают, истончая грани измерений, из-за чего в наш мир проникают по гиблякам разные иномировые гости. Буря Тысячелетия ко всему прочему границы нарушила, и межмировые прорехи лишь начинают затягиваться.

Плюс к тварям из гибляков лесные лоа потихоньку с ума сходят. На деревню Красногубов напала бешеная одержимая зверюга, помесь быка-однорога и осьминога. Сожрала нескольких охотников, покуда шаман не подоспел с учениками и охранной дюжиной местного вождя. Повозились изрядно, прогоняя в Серые Пределы незваного гостя, народу пострадало, хижины разрушены. Оказалось, множество младших лоа вселились в буйвола и пресноводного спрута, а потом соединились, образовав мутанта. Скопище мелких духов явление редкое, подобное быко-моллюску же уникальное. По словам красногубского шамана, лоа чего-то очень боялись, и страх толкнул их к объединению.

Сводки с фронта обнадёживают. Доблестные воины и колдуны приозёрных племён истребили полностью клан Чер-Джакала и двинулись по следу сбежавших Чёрных Ос. Другие кланы Огненного Жала поклялись на крови в верности Водяным Крысам, опасаясь расправы. Для порядка вождей некоторых, замешанных в предательстве, казнили с ближним окружением, остальным объявили амнистию и, рассеяв племя, взяли кланы в состав Водяных Крыс на правах малых родов. Теперь-то они не взбунтуются.

Оказавших сопротивление уничтожили поголовно. Синекожие прощения не просили и погибали с гордо поднятой головой, чем вызвали уважение у противников.

Гвард методично навещал один клан за другим. Он искал Алисию с ребятами, награду за сведения о них объявил — комплект охотничий из стали зачарованной. Неслыханная плата за информацию, между прочим. Нынче он с Ран-Джакалом преследовали Чёрных Ос, у которых, по слухам, находились пленники.

А ведь зверомастер ни перед чем не остановится в погоне за похитителями дочери. И на земли Длинных Клыков бесстрашно ступит, и в схватку с тамошними колдунами и синьками нырнёт, не глядя на численный перевес противника. М-да, беда. Если соседи и не в заговоре против приозёрников, то всё равно втянутся в круговерть войны. Предупредить бы Гварда, что Алисия в безопасности.

— Я уже послал весть через потомков в устьях рек, — прочёл мысли старейшина. — Но она вряд ли долетит до Гин-Джина, он углубился на большую землю и далеко от озера.

Проблема. Хотя… мне надо срочно на материк. Есть идея.

— Тебя на какой берег доставить? — угадал моё желание Глубинный Жрец. — Выделю мальчишек, они лодку подгонят.

"Подгонят" не в смысле предоставят, а в смысле буквальном — чарами воды создадут течение в нужном направлении, оно домчит судёнышко, куда нужно.

— На тот берег, откуда до зверомастера ближе. Буду признателен, дедушка Тланс.

— Пустяки, — махнул рукой глава озёрных ихтианов. — Мы должны помогать друг другу, иначе погибнем поодиночке. Ты ещё хотел попросить кое о чём.

— Да, чуть не забыл. Переместишь знания о колдовских практиках из памяти Валланы Ведьмы Алисии, Лильке и мне? Дочке Гин-Джина они понадобятся, она изучать воздушных духов хочет. У троллы склад настоящий в голове насчёт всего этого. И нам с сестрёнкой узнать побольше о духах не помешает. Не по специализации, зато начальный курс колдовского обучения перемахнём и сможем приступить к прохождению узкопрофильных тем.

Глубинный Жрец задумался.

— Ведьма сопротивляться не будет, слаба слишком, — вслух размышлял он. — Щиты ментальные не выставит, проклятия не нашлёт. Податливый материал, как выражается Гин-Джин. Кан-Джай, приводи Валлану, сестру и дочь зверомастера ко мне. Постараюсь вычленить нужные знания из памяти. Однако обязан предупредить. Практический опыт не передать, вы его сами обретёте. У каждого свои особенности восприятия, перемещать опыт троллы людям значит загромождать память бесполезным хламом.

— Ну, сами попрактикуемся, не вопрос.

— Хм, Кан-Джай, а что собираешься делать с ведьмой потом? Велика вероятность, у неё ум за разум зайдёт после моего вмешательства. Не по доброй воле же она отдаст сокровенные тайны кланового колдовства чужакам.

Сложно ответить. Сам не определился, какова её участь. Я поклялся отомстить, и отомщу. Запечатаю её дух, уничтожив физическое тело, но убивать беззащитного врага…

— Разумнее лишить её жизни сейчас, — подталкивал морлочий старейшина к решению. — Более удобного случая не представится. Она полностью в твоей власти.

Да знаю, знаю. Устраивать поединок с ней как-то нечестно, она больна и не поколдует. Никудышный противник. Отпустить с миром не могу, натворит бед.

— Вспомни, Кан-Джай, жертвоприношение лесному духу. Она давала шанс жертве на спасение? Зар Восемь Ножей дал бы, он в некоторой степени благороден и любит побеждать сильных врагов. Она же беспощадна. Я немало лет знаком с ними. Они раньше частенько приходили к озеру, разведывая местность. Так каково будет твоё решение?

Пред внутренним взором предстала картина привязанного к Краснодреву покалеченного Полга, и сомнения пропали.

— Извлечёшь из неё знания, и убью её.

Блин, почему так хреново на душе? Всё в порядке, пересадка памяти прошла успешно, я теперь подкован в колдовстве воздуха и клановых покровителей Огненных Жал, в особенности Чёрной Осы, тотема одноимённого рода. Лоа, кстати, своеобразный и интересный, эдакая помесь элементаля и обитателя Серых Пределов с уклоном в магию насекомых. Он и воздухом повелевает, и всяческими жалящими летунами типа шершней и пчёл. Комары, очевидно, подчиняются иному духу.

Голова, и та не болит, как в прошлый раз при трансплантации знаний тролльего вождя. Алисия с Лилькой чувствовали себя не очень, тошнило их и опора из-под ног уходила. Стандартные побочные эффекты, ничего страшного. Отлежатся до вечера и будут в норме.

Ох, хреново. Опускаю веки и вижу стоящую на коленях в пещере Глубинного Жреца Валлану Ведьму. Её трясёт озноб, она беспомощна, будто жертва на алтаре предков. Глаза закатились, сделавшись белыми, изо рта стекает нитка тягучей слюны.

Чем я лучше шамана, приносящего жертву?! Тем, что не обрекаю её дух на абсолютное уничтожение, а запечатываю его с возможностью в будущем освободить за хорошее поведение?

Как там у индейцев — "только опытный воин может снять скальп с живого врага".

Демоны побери этих синекожих, их кровожадных покровителей из Серых Пределов и проклятую войну!

Надо сосредоточиться на происходящем и вымести все мысли из головы, избавившись от угрызений совести. Таков Лантар, таков Ксарг. Здесь не место сожалениям. Нет, я не сожалею, просто… хреново, и всё. И то, что я испытал несравнимое ни с чем удовольствие, запечатывая дух ведьмы, никак не действует на моё душевное состояние.

С собой я никого не брал на большую землю. У племени недостаток воинов, твари из гибляков лезут и лезут. При мне на островной берег рыбаки вытащили какую-то мутировавшую рыбину с когтистыми лапами вместо передних плавников и с мордой жуткой, напоминающей безглазую рожу ксеноморфа из знаменитого "Алиена". Язык заменяла вторая пасть, агрессивно клацавшая острыми, словно заточенными, пластинками зубов. И вся эта "прелесть" в густой слизи. Брр.

Я в сопровождении пары охотников, вооружённых острогами, топорами и ножами, всё-таки отплыл с острова. Погода безветренная, ясная, мороз умеренный, градусов десять, лепота. Сотворённое морлоками течение, действующее на озере, понесло долблёнку со скоростью бегущего человека сквозь редкий туман, поднимающийся с водной глади. Пройдёт немного времени, и он исчезнет до весны. Тогда пробудятся ихтианы и снова его организуют для маскировки плывущих по озеру Водяных Крыс. С уходом холодов и сын Дагона возродится, созревает уже в икринке размером с футбольный мяч, спрятанной в закопанных полгода назад останках. Глубинный Жрец его в пещере стережёт. Лучшей охраны будущему ужасу врагов Зеркального озера не найти.

Лодка причалила к бревенчатой пристани в устье реки Зеленушки. Попрощавшись с троллями, я спрыгнул на помост и зашагал на юг по еле угадывающейся по углублению в снегу тропинке. Протоптанная дорога вела к деревне улиточников, да мне в другую сторону, к соседствующим с ними коротышкам. Улиткоголовых тоже навещу, надобно проведать старика Анг-Джина и забрать Акелу.

Отойдя на порядочное расстояние от берега, я сошёл с тропы. В густой чаще, куда с трудом протиснулся, сел на сваленных поспешно в кучу папоротниковых листьях и прочертил вокруг ритуальным костяным ножом зверомастера, взятым в его доме у Кьюзака, замысловатую колдовскую фигуру. Она обозначала единство миров живых и мёртвых, по сути, портал со знаками старейших духов-владык по краям. Полоснув по ладони, воткнул окровавленный нож в центр, сконцентрировался на перекрещенных тенях — моей и от ножа. Мысли и чувства гнал прочь, очищая сознание от всего лишнего.

Транс нагрянул неожиданно быстро, я даже момент перехода пропустил. Реальность разительно изменилась, сменив яркую белизну снега на серость и тёмные оттенки мятущихся теневых духов. Они явились на зов. Фигура-портал колебалась, её края колыхались, словно живые, от чернильных теней. Линии налились чернотой, резко отличающейся от тёмных пятен, населяющих серый мир.

В середине фигуры под костяным лезвием зашевелилась одинокая тень, попавшая в ловушку. Я направил в неё поток айгаты по линиям колдовских знаков, многократно усилив волевой приказ. Тень заметалась пойманной на крючок рыбёшкой. Не уйдёшь, чары подчинения крепки и у меня склонность к теневой магии. Успокоилась? Правильно. Выполнишь поручение, и вали на все четыре стороны.

Дух смирился, я ощутил его эмоции. Он отныне связан со мной и явится, когда позову. Вкус айгаты Гварда, оставшийся на ноже, он запомнил, и отправится на поиски зверомастера, словно ищейка, ориентируясь по астральным следам его ауры. Найдя, интегрируется в тень человека и передаст сообщение об Алисии.

Готово. Я вынырнул из транса. Яркий дневной свет, отражаясь от чистой белизны снега, резанул по глазам. Непривычно после серых тонов потусторонней действительности и больно, будто я попавший под прямые солнечные лучи лоа. Захотелось спрятаться в тёмное сухое местечко и дождаться ночи. Специально выбирал чащу погуще, чтобы постэффекта не было, а всё равно неприятно.

Перебарываю себя и, прикрываясь ладонью от ослепительного света, выдёргиваю ритуальный нож. Теневой дух заскользил из тени в тень и вскоре пропал из виду.

Откат не замедлил проявиться. Меня качнуло, деревья закружились в безумном хороводе. Дабы не свалиться в сугроб, опёрся о ствол молодого клёна, постоял минутку. Танец растений замедлился, остановился, возвращая моё сознание в нормальную чащобу. Так, сотру ногой линии и знаки на снегу, и на тропу. В селении улиточников отдохну.

Тропа петляла между разбросанных точно исполином валунов. Путь до оврага я знал, не раз в ближайшем овраге отрабатывал с Акелой тактику охоты на кроликов, живущих поблизости. Туда же поселили клан пещерных гоблинов. Вернее, не совсем туда, в овраг, а в сеть пещер, входы в которые располагались в стенах оврага. По дну его протекал небольшой ручей, в зимнюю пору замерзающий. Сейчас он превратился в ледяную дорожку, поблёскивающую на солнце.

Зёв пещеры завалили шаром колючего кустарника. Маскировка на пять с плюсом. Сверху кажется, что куст бычьей колючки разросся, темноты за ним не разглядеть. Под ветками низкий проход специально для коротышек, рослый синекожий или человек туда лишь ползком проникнет. На входном отверстии коричневые выдумщики сигналку повесили элементарную из тончайшего олифантова волоса, незаметного в полутьме. Типа, звонок дверной и сигнализация в одном флаконе. Зацепишь — в глубине подземелья загремит металлолом. Я нить еле заметил, и то лишь потому, что сказали о ней коротышки в прошлое посещение пещер.

Тронул пальцем, оповещая о приходе, и тут же зазвенело, загромыхало в темноте. В дверь позвонил, войти можно.

Я с превеликим трудом протиснулся в узкий лаз, предназначенный для гоблинов. С их ростом самое то, а человеку мучиться приходится, не говоря уж о троллях. Упитанный синекожий или очень мускулистый застрянет, огр тупо не влезет. Хозяева пещер входят сюда, согнувшись пополам. Как они грузы вносят, понятия не имею. Верно, потайной ход прорыли специально для вноса большегабаритных предметов.

Хитро продумано. Без поддержки колдуна-земельника на базу гоблинскую фиг проникнешь. Вторгшихся по одному перекоцают. Лезет здоровый синька, а на той стороне его поджидают бойцы с топориками и шипастыми дубинками. Тюк по темечку, и готов житель Серых Пределов. Труп остальным перегородит путь. Вытолкают его, и ситуация повторится. Парочка сторожей задержит целую армию. Надоест им стоять и трескать по одному вражин, отступят подальше и завалят ход к светляковой бабушке, заживо похоронив до десятка неприятелей. В земле надо мной сосуды с порохом, они-то и послужат причиной обвала.

Впереди, за крутым поворотом, — прорыли дополнительно, гады, чтоб жизнь посетителям мёдом не казалась, — засветилось пятно входа в "прихожую". Оттуда раздался предостерегающий окрик:

— Лежать-бояться!

Далее последовал ряд крепких выражений на тролльем наречии, способствующий лучшему взаимопониманию рас и разъяснению, кто здесь главный.

— Да лежу я, лежу, — я помянул незлым тихим словом караульного и весь клан хитроумных коротышек, осложняющих передвижение доброго, мирного посетителя.

— Кан-Джай, ты, что ли? — раздался слегка удивлённый голос.

— А кто ещё полезет в эту вашу гр… грубую земляную кишку подземного великана, страдающего запором из-за коричневокожих паразитов?!

— Точно Кан-Джай! — послышался писклявый голосок второго охранника, и уже важным тоном добавил: — Лезь, человек, мы разрешаем посетить нашу благословенную предками обитель хитрости и научной мысли!

Твою же, как загнут, бывает, аж не по себе становится и думаешь, туда ли попал. Гоблины, невзирая на репутацию воров и бандитов, весьма пафосно отзываются о себе, перемежая высокий слог ругательствами. Ещё они слишком уж высокого мнения о своих умственных способностях, считают большинство представителей других рас не столь умными. Оправдывают это отношение они тем, что в процессе исторического развития — есть у них и такие продвинутые понятия, позаимствованные у магов, — им приходилось как никому иному полагаться на собственный ум. Они мелкие, слабые существа, здоровякам — людям, эльфам, оркам, троллям и всем, кто больше них, — обидеть малютку-гоблина проще простого.

Гоблины тягу к воровству и грабежам тоже объясняют. Мол, они подлинные непризнанные гении, окутанные шлейфом несправедливого отношения к ним со стороны других рас, оттого у них развивается злость на разумных, и коротышки подстраивают разные гадости. Ежели с ними по-хорошему, то и реакция соответствующая. Вообще они белые и пушистые. То есть коричневые и лысые, но не суть. Они добрые, светлые существа, всегда готовые помочь страждущему. За определённую плату, естественно.

— Ой, Кан-Джай, как мы тебя рады видеть в нашей обители, спаситель наш! — услышал я над собой, выбираясь из лаза в маленькое помещение неправильной формы с неровными земляными стенами, полом и потолком, с которого свисали древесные корни.

Пропускной пункт своего рода. Темноту разгоняет свечение рассаженных по углам синих грибов, естественных светильников подгорья. Передо мной щетинится кольями решётка с малозаметной приоткрытой калиткой, пропускающая в тесный тёмный коридор. Над решёткой угрожающе нависает огромный валун. Зуб даю, неспроста он здесь. Дёрнет решётку чудом прошедший караул недоброжелатель, и глыба на него свалится.

Ну да, спаситель. Мы с Гвардом повстречали бродячий гоблинский клан в имперском приграничье и спасли от разъярённых кражами крестьян, намеревавшихся наколоть вожака коротышек на вилы и поглядеть, такие ли живучие гоблины, как о них говорят.

Гоблинов пригласили в края Водяных Крыс, выделили им пещеры под жильё, в племя приняли. Взамен они снабжают нас осадными орудиями — баллистами, скорпионами. До катапульт и онагров не дошло, заказа не было. Пещерные гоблины по механизмам и фортификационным сооружениям спецы. У себя дома, в Закатных горах на западной окраине континента, они строят неприступные подземные крепости.

Почти неприступные. Бывает, и сверхукреплённые цитадели берут злобные тёмные эльфы и жадюги-дварфы.

Здешние пещеры, ставшие для них новым домом, коротышки напичкали всевозможными ловушками и сигналками. Выковырять отсюда их практически нереально без группы сильных шаманов. Колдун-одиночка, пусть и сильный, вряд ли справится даже с помощью войска синек.

В планах зверомастера и вождя припахать наших коричневых друзей к производству невиданного в Ксарге оружия — самострелов. Луки синекожие презирают, а вот тяжёлые самострелы им в диковинку, эльфы ими не пользуются из-за тяжеловесности. В далёкой перспективе создание полноценных крепостей на острове и берегах озера с гарнизонами, оснащёнными такими убойными штуками.

— Угу, и я рад себя здесь видеть, — буркнул я, поднимаясь.

Вход стерегли двое гоблинов в мехах до пят. Вооружены короткими копьями и бронзовыми топориками, доставшимися им в наследство от дедов-прадедов, живших в Закатных горах до изгнания клана. Оружие зачарованное, с узорами колдовскими на лезвиях и рукоятях. Против тварей магических, нежити и одержимых создавали.

Караульных клан снабжает самой качественной снарягой, они принимают на себя первый удар при вторжении. А если полезет сюда не живой враг, а лоа? Ему обыкновенное копьё не повредит.

Уши-локаторы в колечках золотых и серебряных серёжек, на предплечьях кожаные наручи в орнаментах. Под скреплёнными в подобие шубы костяными заколками мехами, я уверен, нагрудники из дублёной кожи. Уважают ребятки доспехи.

— Да ладно, мы знаем, что ты рад к нам зайти в гости, — морщинистая рожица расплылась в улыбке, показав ряд мелких желтоватых зубок. — Ты по делу или так, поболтать, старых друзей проведать?

— По делу, — ответил я без намёка на радость.

— Да, дел нынче у приозёрников невпроворот, — посерьёзнел старший караула, общающийся со мной. — Учись, Варопай, — толкнул он в плечо напарника, — человек занятой, не то, что ты, ленивая морда. Ему и поболтать с товарищами некогда, весь в заботах. Кстати, — гоблин оглянулся, нет ли кого вблизи пропускного пункта, и снизил громкость до полушёпота, — тебя оружие интересует? Или там зелья на грибной и лишайниковой основе? Могу продать. Дёшево.

Главное правило при общении с гоблинами для неподготовленного разумного: не покупать у них ничего и пресекать все попытки торговли, держа руку на кошельке. У меня кошелька с собой нет, и торговался я с коротышками однажды, поэтому мне коварство подземных ушастиков не грозит.

— Могу в долг дать, — продолжал делать выгодные деловые предложения караульный. — У тебя-то оружие плохонькое, прости за прямоту, смотреть больно. Такой хороший человек, великий охотник, и с копьецом дрянным и топором каменным.

Вооружился я на острове скромно. При мне копьё с кремневым наконечником, топорик метательный и ритуальный костяной кинжал гвардовский. Стальные подарки Анг-Джина оставил в деревне улиточников, переходя к Осам в плен. Дойду до селения и заберу обратно, пока же не резон светить крутой снарягой. Заговорённые копьё и топоры каменные дома, на озере своего часа ждут.

— Спасибо, денег нету совсем, и обменять не на что, — отказался я. — В плен попал недавно, обобрали, чуть к предкам не отправили. Война же нынче с Огненным Жалом, ничего удивительного.

— Спасся-то как? — спросил писклявый младший в карауле.

— Успешно. Охрану перебил и животинку увёл летающую, — получив удовольствие от зрелища округлившихся гоблинских зенок, я договорил: — Лоа старшего. К Гхаз-Багу кто проведёт?

— Кхм, — кашлянул командующий караулом, стараясь скрыть удивление. — Варопай, стереги проход, вернусь скоро. И не спи, морда сонная!

— Не-не-не, куда там спать! — возмутился недоверием молодой коротышка. — Война же, сам слышал.

Караульный отворил шире калитку в решётчатой стене и впустил меня, согнувшегося в три погибели.

— Вперёд иди, — зашёл за мной гоблин. — К стенкам не прислоняйся и на потолок не дави сильно.

Догадываюсь, почему. Ловушек здесь наверняка уйма.

Прямой коридор полого опускался в подземелья. Изменилось за полтора месяца всё. Раньше ход был извилистым, камни попадались под ногами острые, теперь его привели в порядок, очистили, на полу выложили каменными плитами удобную дорожку, стены выровняли. Чтоб не стукнуться о низкий потолок, пришлось нагнуться немного.

В конце стояла земляная стена со входным отверстием метр на метр, перекрытым решёткой из заострённых кольев. Караульный, обойдя меня, отодвинул её при помощи рычага, замаскированного под торчащий из стены корень.

Дальше начинались жилые и рабочие помещения клана. Развернулись гоблины в пещерах нехило. Расширили жилплощадь, вырыли ходы, соединив цепь отдельных подземных пустот в разветвлённую сеть подземелий.

Мы миновали военно-обучающий сектор, состоящий из длиннющих прямоугольных залов, где ветераны учили молодёжь обращаться с кирками, топорами и копьями-ломами, основным вооружением гоблинского ополчения. Здесь каждый рабочий потенциальный защитник. Застало горе тебя в забое или при прокладке тоннеля — беги с орудием труда к прорыву неприятеля и будь готов отразить атаку. Времени на вооружение не тратится, благодаря чему повышается мобильность рабоче-боевых отрядов.

Примечательно, в одном из залов мы прошли мимо группки молоденьких девчонок, тренирующихся кидать ножи и молотить скалками по деревянно-соломенным чучелам под присмотром умудрённой опытом седой бабуси в кожаной броне и с топориком металлическим за поясом. При нужде скалки заменятся боевыми каменными дубинами. Все в клане обязаны уметь защитить себя и свой дом — подземелье.

— Просторно тут у вас, — проронил я, оглядывая очередной тренировочный зал, заставленный амуницией и засаженный светящимися грибами.

— Старики говорят, под Закатными горами у нас каменные залы были, не чета этим, и всё заколдованное. Ворота из камня, стальными листами и полосами скреплённые, топоры и кирки зачарованные, доспехи из холодной стали. В здешних местах жил никаких. Придётся болотной рудой довольствоваться, пока получше ничего не найдём. Глины полно, из неё кирпичи делать будем зачарованные, чтоб не крошились. Когда печку обжигающую построим.

Планы у коротышек наполеоновские. Кирпичи, надо же. Не представляю подземные залы, обложенные кирпичом. Не вяжется с образом гоблинов, распространённым на Земле. Они в культуре преимущественно показаны низкоразвитыми существами, еле говорить умеющими.

Стоп. Наладив производство обожжённого кирпича, они смогут им торговать. Тролли на острове заживут в нормальных домах, крепость на острове построим соседям на зависть не хуже пограничных имперских. Нас тогда никто с озера не выбьет. В воде морлоки-телепаты с сыном Дагона, побережье усеяно ловушками, на скалах возвышаются неприступные стены островной цитадели, мощные круглые башни ощерены скорпионами и баллистами против крылатой авиации тролльей. Да мы станем повелителями севера Ксарга! Государство основать можно будет!

— Эм-м, ты того, Кан-Джай, о кирпичах-то не говори никому, ладно? — приостановился провожатый, поняв, что сболтнул лишнего.

— Угу, — кивнул я, увлечённо рассматривая тренировочные залы и постигающих воинское ремесло подземников.

Клан у Гхаз-Бага крупный, душ под двести. Им соответствующая жилплощадь необходима и земля под грибное хозяйство, главную сельхозкультуру гоблинскую, вот и расширяются, прорывают подземелья. И полезные ископаемые ищут попутно.

По широкой лестнице, вырубленной в сплошном камне, караульный провёл меня на нижний ярус пещер. Впрочем, пещерами назвать трудно приобретающие черты ухоженного гоблинского дома подземные пустоты. Стены и пол ровные, дорожки из каменной плитки повсюду, ещё и наскальная живопись появляется. Неказистая, правда. В основном изображены сцены битв, участники вырезаны схематично. Под потолком иногда виднеются священные символы клана.

На нижнем ярусе мы прошли короткий коридор, уткнувшийся в массивную каменную дверь. В уголках сиротливо росли синюшные грибы-одиночки, источающие слабый свет.

Караульный надавил на незаметный выступ сбоку от выхода, и дверь, похожая на метровый каменный блок, скрежеща, отъехала в сторону, открыв проход в просторное помещение, озарённое голубовато-зелёным светом.

За круглым идеально ровным столом из цельного куска камня восседал упитанный гоблин в тёмной мантии, расцвеченной серебряными и золотыми нитями оберегов-орнаментов. На толстой шее висело ожерелье из необработанных самоцветов, пальцы унизывали испещрённые надписями на гоблинском языке перстни. Он сосредоточенно вглядывался в пылающий изнутри зелёным пламенем кристалл на нефритовой подставке. На гранях священной реликвии клана — Камне Духов — мерцали загадочные знаки, неведомые даже Гварду, видевшему однажды это чудо.

— Приветствую, Гхаз-Баг, — поздоровался я почтительно.

Предводитель гоблинов — и вождь, и духовный лидер. Шаманит потихоньку, специализируясь на снадобьях и настойках грибных, а также магии земли, позволяющей ему зачаровывать камни на прочность. Ну, и кирпичи, видимо. Думаю, в алхимии он смыслит, раз создаёт сверхкрепкие быстрозастывающие растворы. Благодаря им коротышки выравнивают стены подземелий.

Всё же, он тёмная лошадка. Поклялся перед алтарём предков помогать по мере сил и возможностей Водяным Крысам, вступая в племя, но чужая душа потёмки. Мало я с ним знаком, редко пересекались. Личность он таинственная, охотно рассказывающая о гоблинском мировоззрении и молчащая о себе.

— Благослови тебя Великий Дух, мальчик, — растянул тонкие губы в улыбке гоблин, оторвавшись от созерцания кристалла. По возрасту он мне в прадеды годится. Торчащие из огромных треугольных ушей-локаторов пучки волос белые от старости. — Что привело тебя в нашу скромную обитель?

При общении с Гхаз-Багом у меня всегда впечатление, будто гоблин на самом деле не шаман, а настоятель имперского монастыря. Откуда у него эти словесные обороты и величавый тон, ума не приложу. Монашествовал, может, в молодости.

— Забота о будущем, — ответил я расплывчато.

Лидер коротышек заинтересованно повёл ушами, поставив руки на столешницу и сомкнув кончики пальцев.

— Гархак, сын мой, постой за дверью и проследи, дабы нам не мешали, — буравя меня тёмно-карими зенками, попросил лидер клана и, подождав, пока караульный выйдет, затворив дверь, обратился ко мне: — Я весь внимание, мальчик. Присаживайся, если желаешь.

Он указал на каменное кресло напротив, укрытое сухим моховым покрывалом.

— Я хочу предложить вашему клану выгодную сделку, — начал я, усевшись в кресло и выпрямив наконец-то спину. В кабинете лидера коротышек потолок не отличался высотой.

Хитрый прищур гоблина был красноречивее слов. "Для кого выгодную, мальчик?" — говорил он.

Знай, чего хочет собеседник, и всегда будешь в выигрыше. Разумеется, имея желаемое им. Я знаю, чего хотят пещерные гоблины. Они бредят минувшим величием, стремятся создать роскошный подземный город, хотя бы немного похожий на их дом под Закатными горами. И у меня есть, что предложить коричневокожим коротышкам.

— Прежде всего, выгодную твоему клану, уважаемый Гхаз-Баг, — выдержав паузу, сказал я. — В здешних пещерах нет и намёка на жилы металлов. Здесь вам трудно построить хорошее поселение. Почему бы вам не перебраться в более достойное место с залежами мрамора, серебром, золотом и самоцветами?

Глазки лидера клана прищурились сильнее, превратившись в узкие щёлочки. Думает, к чему клонит человек, и анализирует мои слова. В лысой голове сейчас проносятся догадки, поверить в которые гоблин боится.

— Я довольно много странствовал по землям приозёрных племён и узнал о местах, неведомых синекожим, — продолжаю нагнетать интерес вождя. — Сокрытым в земной тверди, под холмами, куда наведываются лишь духи долгими лунными ночами. Там безопасно, самоцветы хранят внутри холодный блеск, готовый вырваться на волю при малейшей вспышке света. Там царство спящего камня и драгоценных металлов, царство древнего колдовства, позабытого смертными. Оно ждёт новых хозяев, нашедших в себе смелость открыть его врата и спуститься вглубь земли.

Гоблинская рожица словно окаменела. Предводитель коротышек не мигая смотрел на меня, ожидая продолжения. Точь-в-точь охотник, следящий за добычей из-за кустов и умоляющий духов, дабы зверь приблизился ещё чуть-чуть на расстояние, необходимое для броска копья.

— Я предлагаю вам создать новый дом, возродив былую славу подземных искусников. Предлагаю взять причитающееся. Твоё слово, уважаемый Гхаз-Баг, и богатства, найденные мною, упадут тебе в подставленные ладони. Я отведу вас к одному из тайных мест под холмами.

Бельбен, кажется, затаил дыхание. Он по-прежнему глядел из-под прищуренных век, вероятно, стараясь разгадать, в чём подвох.

— Поведай, в какое именно место ты предлагаешь нам переселиться? — произнёс он степенно.

— Древний разрушенный город Детей Звёзд, покинутый в спешке жителями и преданный забвению. Бессчётное число зим его не тревожили смертные.

То есть, проблем с длинноухими не будет, забили они давным-давно на развалины, погребённые в толще земли.

Предводитель клана обязан быть умным, дальновидным и проницательным. Гхаз-Баг таковым и является, иначе не удерживал бы власть столько лет и не дожил бы до седин. Он отлично понимает, что сулит ему обладание брошенным городом эльфов. Здания разберутся на строительный материал высшего качества, убранство пойдёт на украшения и составление казны. Настоящей казны, наполненной драгоценностями! Часть богатств можно продать, а за вырученные деньги купить нужную строительную технику у дварфов. Плюс магические артефакты, обязательно имеющиеся в любом, даже самом маленьком эльфийском селении, и прославленная древесная сталь. Сплошная выгода.

— Великий Дух, да пребудет с нами Его благословение во веки веков, через пророков своих учит, что за добро следует платить добром. Чем мы отблагодарим тебя, уважаемый Кан-Джай?

О, уже не "мальчик", а "уважаемый". Заметно поднялся мой авторитет у бельбена.

— Сокровища, магические предметы, свитки, какие пожелаю, в общем количестве до двух третей от найденного, — высказал я условия сделки. — Согласись, невысокая цена за новый, богатый дом и возможность возродить племя вдали от старых врагов, среди союзников и торговых партнёров.

Синьки щедро заплатят за металлическое оружие — шкурами, олифантовой костью, снадобьями. В дальнейшем гоблины, поднаторевшие в торговле, смогут скупать у троллей богатства Ксарга и перепродавать людям и гномам. Получится очень выгодное сотрудничество.

— У сокровищ, верно, надёжная стража. Мертвецы не отдают обычно просто так принадлежащие им драгоценности, — а глазки-то у лидера гоблинского заблестели плотоядно, несмотря на намеренно ровный тон. Подсчитывает гипотетическую прибыль от предприятия, прикидывает плюсы и минусы.

Руда нынче для клана нужнее всего. Без неё коричневым коротышкам не подняться, не обустроиться нормально, оружия не выковать. Самоцветы и драгметаллы они любят не меньше скряг дварфов. Гхаз-Баг не прочь обмануть, урвав кус пожирнее, да не тут то было. Он понимает, чем обернётся попытка обокрасть меня. Представляю, о чём он думает. За Кан-Джаем стоят приозёрники, верховный шаман и вождь Водяных Крыс, рыбоголовые. Опрокинуть его значит опрокинуть хозяев озера. Ахахах, какая дилемма!

— От стражей, если они есть, защитят амулеты и шаманы озёрных племён, — развеял я сомнения гоблина.

Археологические раскопки, дескать, санкционированы высшим руководством, и операцию втайне от Ран-Джакала и Гварда не провернёшь.

Вождь-шаман тяжко вздохнул. Взгляд его стал немного встревоженным. Он плотно сжал губы, покривился, дёргая куцым крохотным носом. Требовать большую часть сокровищ не осмелится. Наверное.

— Сложное решение должен принять я, — откровенно сказал Гхаз-Баг. — Великий Дух мудрее смертных, за ночь он ниспошлёт мне совет, как правильно поступить. Я прикажу положить тебя в гостевых покоях и принести пищи, уважаемый Кан-Джай.

Я внимательно вгляделся во взволнованного гоблина. Ишь, стиль речи сменил от нахлынувших чувств. На убийство не пойдёт, риск слишком уж велик, и зачаровывать побоится ученика верховного шамана. За ночь он соберёт совет, вызнает последние новости от разведчиков, переговорит со старейшинами и даст утром ответ. Скорее всего, положительный, ибо не каждый день предлагают стать баснословным богачом.

Ночью гоблины в лес не уйдут всё равно. Пещерные ведь, не лесные. Чащобы им непривычны, ориентироваться не умеют на поверхности, зверей страшатся. Днём идти кое-как согласятся, по темени же, опаснейшему времени суток в аранье, их из подземелий только силком вытащишь.

Да и я отдохну. Ритуал призыва теневого духа измотал. Поспать бы часиков восемь — девять, айгату восстановить. Энергетический запас быстрее восполняется, чем раньше, но усталость колоссальная. Я бы раньше, послав потустороннего вестника, сразу без сил свалился.

— С длинноухими ещё проблемы, — пробормотал еле слышно вождь-шаман.

Сказанное, очевидно, не предназначалось для меня. Патриарх гоблинского рода встрепенулся, приняв важный вид, подобающий его статусу.

Ну да, эльфы, разузнав о продаваемых вещицах и камешках, немедля поинтересуются, кто тот шустряк, торгующий культурным наследием без их на то разрешения. Потянут за ниточку и в конце концов выйдут на клан Гхаз-Бага и Водяных Крыс. Следовательно, и на меня. С незаконными торговцами древних ценностей ушастики разбираются сурово.

— Продадим дварфам Седых гор. Они плохо ладят с Детьми Звёзд и не выдадут имени продавца.

Гномы периодически воюют с высокомерными длинноухими и обрадуются возможности заполучить сокровища давних врагов. Гвард с ними имел дело не раз, сторгуется по выгодным условиям. В накладе ни я, ни тролли, ни гоблины не останемся. И сестрёнку устрою в лицей.

— На всё воля Великого Духа, — проникновенно молвил вождь-шаман и, постучав по столу миниатюрным серебряным молоточком, крикнул: — Гархак, сыне, проводи нашего высокого друга в гостевые покои.

До чего же приятно выспаться в практически нормальной постели и не чувствовать гнёта отката!

Я с удовольствием потянулся, упёршись макушкой в спинку дощатой кровати, сделанной по меркам среднестатистического имперского жителя-человека. Мягкая перина, набитые пухом подушки и никаких звериных шкур. Словно в гостиницу цивилизованного народа попал. И почему тролли такие консервативные в плане обустройства ложа? На кровати с матрасом, подушкой и прочими удобствами спать гораздо приятнее.

Интересно, гоблины спят в кроватках похуже? Сто процентов. Это гостевые покои, для людей специально готовившиеся, повышенной комфортности. Вышло очень даже приемлемо. Небольшая комнатка, стены из стёсанных наполовину брёвнышек, пол из досок, потолок каменный. У кровати колченогий стул и грубый деревянный столик на троих. Кабы не растущие по углам осветительные жёлтые грибочки, точь-в-точь номер на постоялом дворе какого-нибудь крупного имперского посёлка.

Мало того, в гостевых покоях и уборная предусмотрена для максимального удобства проживающего. Каморка с дыркой в полу и стоящей рядышком бочкой воды для омовения рук. Роскошь, на постоялых дворах невероятная.

На столешнице дожидались моего пробуждения грибное рагу в глиняной миске, салатик из грибочков, окорок, головка заплесневелого сыра и кувшин с пряно пахнущей жидкостью. Отхлебнул — натуральное тёмное пиво, лишь привкус какой-то… грибной. Холодненькое, вкусное.

Не удивительно, грибы — основа рациона гоблинов. Их в подземельях разводят великое множество видов для самых разных целей. Поговаривают, даже скрещивают с животными. Я результатов экспериментов не видел, но кто этих безбашенных селекционеров знает. В ящиках, перевозимых в запряжённых мишутками зверомастера повозках при переселении коричневых копателей, что-то скреблось и попискивало.

Ценители за дырчатый сыр платят немалые деньги, да плесень не по моей части. Головку, очевидно, из империи привезли, переселяясь к Водяным Крысам, и ей несколько месяцев от роду. На зеленоватой поверхности крошечные грибочки начали расти. Деликатес, блин.

Наслаждался завтраком я недолго. Заменяющий дверь тканевый полог отодвинулся, пропустив в комнату знакомого караульного. Гоблин деликатно кашлянул, отвлекая меня от вкуснейшего рагу, и, щербато улыбаясь, поздоровался.

— Гхаз-Баг приглашает тебя разделить с ним стол и обсудить накопившиеся дела, — передал он.

Ага, созрел вождь. Отличненько, навестим старичка.

Из сектора гостевых комнат по узкому коридорчику мы поднялись на ярус повыше и спустя пять минут ходьбы по хорошо освещённому разноцветными грибами тоннелю пришли в кабинет, где проходила вчерашняя встреча.

Предводитель коричневых подземников восседал за тем же круглым столом, на сей раз заставленным всевозможными блюдами гоблинской кухни. В центре вместо магического кристалла возвышалась горка жареных гигантских мокриц, со спины покрытых пушистым голубым мхом, подле неё приютились солянка и чашечка неизвестного острого соуса, куда Гхаз-Баг макал членистоногое лакомство.

— Да благословит тебя Великий Дух, уважаемый Кан-Джай. Присаживайся и вкуси, что Дух послал, — гоблин сделал приглашающий жест рукой.

Я присел и вкусил. Начал грибной похлёбкой. В мутном вареве плавали кусочки чего-то хрустящего и малоаппетитного, о происхождении коего, глядя на уплетающего насекомых хозяина подземелий, я предпочёл не спрашивать. Другие блюда куда более необычны на вид, потому странноватым супом я и закончил. Не тянет вкушать консервированных личинок жуков-короедов, варёных термитов и сырых муравьёв в остром соусе. Подавались эти яства с неизменным грибным гарниром.

— Не заболел ли ты, уважаемый Кан-Джай? — участливо поинтересовался переставший жевать ножку копчёного крота-переростка вождь. — Совсем мало ешь. Нельзя такому большому довольствоваться жиденькой похлёбкой.

— Спасибо, я сыт. Позавтракал плотно, — вообще-то поесть в гостевых покоях я не успел, и под ложечкой ощутимо посасывало, но не есть же не пойми какую гадость.

— А я уж помыслил, Великий Дух тебя наказал за грех тяжкий, — облегчённо вздохнул гоблин и, вытерев губы волосяной тряпицей, откинулся на спинку каменного кресла. — Как спалось тебе?

— Благодарю, постель и комната выше всяких похвал, почтенный Гхаз-Баг.

— Искренне радуюсь твоей оценке, — усмехнулся, хитро прищурившись, лидер клана. — Ты первым опробовал покои для высоких гостей. Недавно, хвала Великому Духу, завершили их обустройство. Ну да ладно, перейдём к нашему делу. Я склонен принять твоё щедрое предложение. Должен спросить тебя, прежде чем дать окончательный ответ. Далеко ли находится город? Глубоко ли? На чьих землях? Сколько всего драгоценностей и каких?

— День — два пути отсюда по аранье, глубоко, на землях озёрных племён, — коротко отвечал я. — О количестве богатств можем догадываться. Точно знаю, там много зачарованных самоцветов и громадный сапфир размером с кулак мужчины, — для наглядности я сжал соответствующую фигуру. — Сколько артефактов и иных сокровищ ведомо лишь Великому Духу.

— Хм, — протянул гоблин. — С лесами мой народ плохо знаком. Великим Духом уготована нам судьба подземных жителей, с наземными же братьями нас не связывает ничего, кроме низкого роста и внешнего сходства. Дикие звери могут напасть на нас, враждебные синекожие могут поймать и принести в жертву на кровавых алтарях. Кто позаботится о нас? Кто оборонит от беды?

Надо будет зайти в ближайшую деревушку троллей и попросить охранников. Самому мне трудновато организовать полноценную защиту группы копателей. Варды сторожевые расставлю по периметру участка работ, ловушки колдовские, но они не заменят настоящих воинов. Времена у троллей всегда неспокойные. Впрочем, зачем заходить? Пошлю теневого духа старику Анг-Джину, он организует охрану.

Поблизости от Лысого Холма деревня улиточников. Провизию там куплю и найму дополнительно пару-тройку охотников дичь добывать к столу. Расплачусь оружием, его у меня на острове предостаточно.

Вообще-то, предводитель гоблинского клана здорово преуменьшает боеспособность собственных бойцов и в целом охранных чар на основе стихии земли, которыми, насколько мне известно, владеют старейшины коричневых коротышек. Дай пару-тройку седмиц гоблину, и он выроет крепость, откуда его ничем не выбьешь. Никакое колдовство не поможет в подземном городе лучше геомантии. На мне и синьках останется наружная защита, под холмом же они сами отлично справятся. Заглянет к ним залётный отряд вражеского племени, там и сгинет. Штурмовать же подземников крупными силами невыгодно. Проще договориться — никто никого не трогает. Подземелья тролли не любят, им привычно в хижинах жить, поэтому смысла атаковать практически нейтральных копателей нет. Синекожие умоются кровью в подземных тоннелях, погибнув ни за что, и то же самое ждёт решивших вылезти в аранью гоблинов. Бельбен это понимает, просто хочет оттяпать кус пожирнее от моей доли.

— В лесу вашей безопасностью займёмся я, рыбоголовые и синекожие. А вот под землёй, почтенный Гхаз-Баг, вам придётся полагаться в основном на себя. Тролли, морлоки и люди привычны к лесным угрозам и не разбираются в опасностях, подстерегающих в толще земной.

Прикинув все плюсы и минусы, лидер клана важно качнул головой и довольно улыбнулся.

— Благослови тебя Великий Дух, уважаемый Кан-Джай. Мы согласны на твоё щедрое предложение. Но в случае гибели моих гоблинов ты заплатишь за убитых из своей части добычи. Любую вещицу на наше усмотрение отдашь за почившего.

Любую? Да ты совсем наглый старый хрыч! Специально инсценируешь ведь гибель кого-нибудь из своих проходчиков, завидев волшебный сапфир, к примеру. Нет, так дело не пойдёт.

— Почтенный Гхаз-Баг. Я предложил тебе богатое место для нового дома, сокровища забытого эльфийского града, а ты жаждешь большего? Мы рискуем не меньше вашего. Может быть, мне потребовать с тебя плату за каждого убитого синекожего, который возьмёт на себя обязанность обеспечить твоему клану безопасность?

Физиономия вождя претерпела ряд метаморфоз. То вытянулась, вскинув жиденькие белесые брови, то сморщилась, напомнив печёное яблоко. Он напряжённо обдумывал сказанное в поисках правдоподобной отмазки.

— Что ж, тролли тоже умеют копать, — расценив молчание собеседника в качестве отрицательного ответа, я делано тяжко вздохнул и привстал с кресла, будто бы собираясь покинуть кабинет. — Жаль, наши коричневые товарищи не с нами.

— Погоди! — короткопалая рука взметнулась над столом. — Я не сказал ещё слова, Кан-Джай. Речи твои не лишены разума. С тобой пойдут мои сыновья, коих Великий Дух в щедрости своей наделил даром управления землёй. Также они лучшие проходчики нашего клана.

— Почтенный Гхаз-Баг, твои сыновья будут охранять нас от подземных угроз? — не понял я.

— Да, — нехотя согласился вождь. — Если того пожелает Великий Дух, с вами пойду и я, дабы оборонить от напасти из-под земли. — Понимаю, дело деликатное, на других перекладывать не следует. — Ты отведёшь нас к городу или дашь провожатых?

— Я. Не сочти за оскорбление, но перед уходом я должен удостовериться в твоей честности и верности.

Угу, так я и отведу лису в курятник. Мне нужны гарантии, что ты меня не кинешь и не убьёшь "случайно", старый пройдоха. И в качестве гарантий послужит…

— Клятва? — догадался гоблин.

В эти секунды он олицетворял собой оскорблённое достоинство. Дескать, я, самый честный разумный на свете, и мне, такому хорошему парню, не доверять…

Я кивнул.

Эх, разверну раскопки по окончании войны.

Глава 5. Неожиданное задание

Следующие дни я провёл в аранье, спешно обходя намеченные точки маршрута. Навестил Анг-Джина в деревне улиточников, обрадовал старика, оружие забрал стальное, Акелу освободил. Волк на меня сначала демонстративно не обращал внимания. Выбравшись из ямы, в которой его держали, он прошмыгнул мимо. Повилял на прощание хвостом и растворился на фоне укрытого снегом леса.

Вечером, когда я приблизился к Лысому Холму, он показался из-за деревьев и, обойдя меня, улёгся на вершине перед огрызком разбитого молнией дуба. Мол, не ходи внутрь, не надо. Потрепав уши пушистого друга, я всё-таки влез в древесную пещерку под корнями и установил выстроганный в деревушке Улиткоголовых вард, мой первый вард, между прочим.

Холм и его окрестности я исследовал тщательно, потратив половину ночи. Убедившись, что ловушек и злых духов нет, обследовал вход в недра холма. Лаз завалило при взрыве, обрушившем своды древнего храма и похоронившем останки ведьмы и её детей. Другого входа не было.

Может, оно и к лучшему. На озере довольно странная высокородная эльфийка, светить перед ней храмовыми камешками нежелательно. Сдаст ещё соответствующим органам, возвратившись в родные пенаты, и появится у меня враг в лице длинноухих. Врагов у меня хватает, потому неудаче я не очень-то расстроился. Не взял Звёздный Камень сейчас, возьму позже из рук гоблинов.

Пару дней я отдыхал. Медитировал на дереве, построив шалаш из веток, преодолевал последствия отката. Акела, воодушевлённый моим спокойствием, — в холм ведь не лезу, — охотился, бегал по лесу. Расслаблялся, как мог.

Самое неприятное в эти дни заключалось в возникновении чувства чужого присутствия. Обследование окрестной территории и моей ауры на предмет следящих чар результата не дало. Вернее, дало — никаких воздействий на меня не совершалось. Всё, кроме пресловутого чутья на неприятности, свидетельствовало в пользу ошибочности предположений о слежке, и я решил поскорее покинуть Лысый Холм. Мало ли, какие сюрпризы оставила после себя ведьма.

Сны мне снились какие-то суматошные и мрачные. Я просыпался, бывало, среди ночи в холодном поту, силясь вспомнить видение, и не мог. В темноте чудились по пробуждении жёлтые глаза непонятного существа, в которых читался потусторонний, нечеловеческий разум.

Они, сказать честно, пугали немного. Жутковатые, словно затягивающие в трясину, гипнотизирующие глазищи столетнего болотного змея.

Утром я быстренько позавтракал остатками вчерашнего ужина, притащенного Акелой, позвал волка и ушёл, пообещав холму вернуться. Минует межплеменной кризис, и обязательно приведу сюда гоблинов. Вместе с Гвардом разгадаю здешние тайны. Постараюсь, во всяком случае, разгадать.

Чувство слежки исчезло неподалёку от Зеркального озера. Отвлекли насущные проблемы, встречи с местными троллями и морлоками, контролирующими берег. Ихтианы сообщили о скором прибытии на остров Гварда и Ран-Джакала, изменив мои планы на ближайшее время. Я-то надеялся отдохнуть, выспаться. Похоже, отдых откладывается. У зверомастера, по сведениям потомков дедушки Тланса, донельзя скверное настроение, а значит, тому есть веская причина, касающаяся, по всей видимости, Водяных Крыс.

Костяные барабаны, обтянутые буйволовой кожей, отбивали приветственную дробь подплывающим к бревенчатой пристани продолговатым лодкам. Четыре гружёные трофейным добром долблёнки неспешно скользили по подмерзающей водной глади. На носу стояло по смотрящему вперёд троллю, вооружённому длинным копьём и факелом, разгоняющим сгущающийся сумрак вечера.

Они выплывали из полумрака, точно призраки прошедших эпох. Статные синекожие в богатых одеждах, со стальным зачарованным оружием. Гребцы размеренно опускали и поднимали вёсла, гоня каноэ к берегу.

Вождь Ран-Джакал сидел в конце ведущей лодки. Шрамов на его лице и обнажённых мускулистых руках прибавилось, как и зубов на ожерелье. Гвард плыл в соседней долблёнке. Лицо его выражало напряжение, передающееся сидящим впереди него гребцам.

На пристани собралось почти всё троллье население острова. Даже женщины с малышнёй пришли встретить победителей Огненного Жала. Гремели барабаны, горели огни костров, жарились мясо и рыба. У Костра Совета расчистили площадку от снега и постелили ковёр из сухой листвы, заготовленной с лета. На нём разложили плоские камни, служащие подставками под глиняные и деревянные блюда с праздничной снедью.

Мы с Лилькой и Алисией стояли на скале у дома вождя, наблюдая за подплывающей лодочной флотилией. Помнится, у Ран-Джакала в охранной дюжине было побольше бойцов, когда он уходил на свадьбу предводителя племени Каменных Клешней. Со свадьбы он ринулся на помощь улиточникам. Некоторые телохранители в лодках сутулились, видимо, из-за не успевших зажить ран. По слухам, отчаявшиеся Жала сражались достойно, стремясь забрать с собой в Серые Пределы противников, и им это иногда удавалось.

Лодки пристали к причалу, на помост выскочили воины вождя, за ними взошли лидер Водяных Крыс и верховный шаман. Их встретил правая рука вождя Ариг-Зул, заменявший его на озере, и старейшины племени. Они громогласно почтили память погибших и поздравили с победой. Ран-Джакал и Гвард ограничились общими короткими фразами и отправились к Костру Совета.

Прибытие троллей напомнило посольство Чёрного Копья более полугода назад. Тогда тоже на острове царила скорбь по убитым.

— Саш, мне страшно, — прижалась к моему боку сестрёнка, обхватив руку.

— Чего боишься? Наши победили, война позади.

Как бы я хотел верить себе. Понимаю, Лилька вспомнила ту ночь нападения на остров. Нынче по-другому, и всё равно страх её донимает. Слишком уж мрачно выглядят вернувшиеся из карательного похода. Точно не четверо бойцов-телохранителей полегло, а самое меньшее половина охранной дюжины. И то, отношение к смерти у синекожих лёгкое. Ну, погиб воин, ничего ужасного не произошло. Такова судьба тролля, жалеть о ней не принято. Наоборот, поминки справляют пышно, с пением и танцами, жертвоприношениями предкам, славя павшего храбреца.

Что же произошло в аранье? Почему синьки и зверомастер словно в воду опущенные? Блин, не нравится мне это.

— Водяные Крысы точно победили, Сандэр? — подлила масла в огонь сомнений Алисия, прислонившаяся ко мне с другой стороны. Я уловил тонкий аромат духов, исходящий от неё.

— О поражении шумел бы весь лес, — пробурчал я и спросил, меняя тему: — А где Натиэль?

На пристани и у костра эльфийки не видно. Она, насколько я знаю, в моё отсутствие не выходила из хижины на Могильной Скале, где жила с Лилькой и молодой троллой Зераной, местной знахаркой. К синекожим после пленения она не испытывала положительных чувств, потому и не показывалась. Синьки отвечают ей взаимностью. Зыркают недовольно, ропщут, дескать, ладно уж люди в племени и морлоки, они доказали право быть на острове Водяных Крыс, однако, длинноухая здесь к беде, её надо бы духам в жертву принести. Раздражает и оскорбляет её пребывание предков, из-за неё всякая гадость из гибляков полезла.

Терпимая к иным расам Зерана нет-нет, да и поглядит косо на Натиэль, отчего та, невзирая на достоинство Дочери Звёзд, отводит взгляд и не знает, куда подеваться. Чтобы она осталась наедине с троллой? Не верю!

А, вон знахарка, в толпе встречающих. У лодок хлопочет над бойцом охранной дюжины, прижимающим лежащую в берестяном лубке руку к груди. Раненому помощь девчонка оказывает. Парень на неё смотрит благоговейно. Э, если и дальше так пойдёт, наставница Лильки по части целительства и обращения с лоа скоро выйдет замуж. Ведьмам заводить семью разрешено, в отличие от шаманов.

Ну, хоть у кого-то что-то хорошее происходит.

— Должна быть в хижине на Могильной Скале, — повела недоумённо плечиком девушка. — Я её хотела поселить в папином доме, но Кьюзак, противная перечница, отказался впускать эльфийку. Не велено, говорит, — скорчила рожицу аэромантка, передразнивая мёртвого гоблина-дворецкого, заведующего хозяйством зверомастера. — А что?

Невинный вроде бы вопрос меня добил. Моя рука оказалась зажатой тонкими девичьими ручками. М-да, вот так зазеваешься, и пиши пропало, женатый отец семейства. С нашего возвращения на озеро Алисия стала наглее, проявляя ко мне словно бы двоякие знаки внимания, на которые я не реагировал. Почти. Она же всё-таки красивая девушка. Её огромный минус в отце — зверомастере. Он меня на шнурки порежет, наплевав на взаимные клятвы непричинения вреда и вечной дружбы, узнав о нас. Нет, мне не страшно. Просто не хочу портить отношения с Гвардом.

— Не принесли бы её тайно в жертву, — проговорил я.

Узревший нашу компанию зверомастер направился к нам, не удостоив вниманием накрытую у Костра Совета поляну. Ран-Джакал поодаль обнимал подоспевшую к нему любимую жену с ребёнком на руках, будущим наследником.

— Пошли, — глянул маг на меня красноречиво и зашагал вниз по серпантинной дорожке к мосту, соединяющему скалы.

Дело серьёзное. Гварда таким напряжённым я видел лишь однажды, в посёлке под пограничной Крепостью Шершня в ночь нападения Ночных Охотников.

— Прошу прощения, — освободился я из плена сестрёнки и Алисии, направляясь за верховным шаманом.

Он был зол. Дверь открыл, буквально вцепившись в дверную ручку, аж пальцы побелели. Не затворяя, молча прошёл в кабинет и сел за письменный стол. Достал из шкафа графин красного хризалийского и два бокала, налил себе, выпил залпом, не смакуя, как обычно. Завидев стоящего на пороге меня, кивком указал на стул и снова наполнил бокал.

Что ж происходит-то? Хлещущим вино, точно воду, я зверомастера не помню.

— Эльфийка действительно белоглаза? — вдруг задал вопрос Гвард. — О ней судачат на побережье.

— Не совсем. Радужка имеет фиалковый оттенок.

— Она без зрачков? И волосы не белоснежные? — допытывался далее зверомастер.

— Без зрачков, темноволосая. К чему ты клонишь?

Ладони мага сжались в кулаки и разжались.

— Значит, не альбиноска, — скрипнул он зубами про себя. — И зовут её?..

— Натиэль Ивовый Лист. Гвард, в чём дело? Ты сам не свой.

— В эльфийке дело! — вспыхнул он и медленно, разделяя слова паузами, произнёс: — Кто тебя просил тащить её на озеро?!

— Выбора особо не было. Да чего ты взбеленился? Эльфийка и эльфийка, в чём проблема? Её чуть лесному духу не скормили, я её, Алисию и пленных троллей спас. Не мог же я бросить девчонку на произвол судьбы. За нами гнались, она погибла бы. Не прикончили бы Чёрные Осы, добили бы наши. Сам знаешь, они длинноухих ненавидят.

— Знаю, знаю, — маг опрокинул содержимое бокала в рот и звякнул им о столешницу, чуть не разбив. — Лучше бы ты бросил её на съедение диким зверям. А ещё лучше — выбросил из клетки, в которой прилетел, на поживу Осам. Ты представляешь, кого спас? Кого притащил сюда?

— Натиэль Ивовый Лист, высокородную эльфийку. Не понимаю твоего поведения. Что не так?

— Иргал Заг, Отец Зверей, за какие грехи мне посылаешь это? — поднял очи к потолку маг. — Предательство, междоусобица, война с Чёрным Копьём, а теперь и с эльфами…

— То есть? Чёрные прислали нам Кровавое Копьё?

— Достаточно донесения разведчиков Трон-Ка. Соседи собирают силы у наших границ, Сандэр, и вот-вот начнётся наступление. Мы уже переселяем остатки бывших Огненных Жал ближе к озеру. Ох, Сандэр, Сандэр, что же ты натворил… Я тебе расскажу короткую историю, а ты не перебивай, хорошо?

И Гвард рассказал.

Когда-то очень давно, сразу после раскола эльфов на светлых и тёмных, назвавшие себя высшими и унаследовавшие королевство Эладарн длинноухие нуждались в помощи Звёздных Покровителей. Дела у них не клеились. Войны не выигрывались, смуты постоянно выкашивали генофонд нации, тёмные партизанили, повреждая сельхозкультуры проклятиями.

И вот, ради выхода из создавшегося незавидного положения, жена тогдашнего короля эльфийского принесла сама себя в жертву священному защитнику ушастиков Карубиалу. Видимо, последовала примеру одной моей знакомой ведьмы, только руководствовалась иными причинами. Однако, то ли на меч ритуальный из рога единорога неудачно бросилась, то ли Звёздный Покровитель побрезговал, факт остаётся фактом. Она выжила, выздоровела и вскоре понесла предположительно от короля. Правда, он в то время в походе был пятнадцать лет как. Но расстояние ведь не помеха настоящей любви, рассудили жрецы того самого Карубиала и объявили королеву святой, сделав высочайшей жрицей и поместив в охраняемый женский монастырь от греха подальше, то есть реакции "осчастливленного" мужа.

Представляю, как обрадовался правитель ушастиков, выслушав новости с родины…

Итак, родила царица в намеченный срок здоровенькую девчушку с единственным изъяном. Зрачков у новорождённой не наблюдалось и радужка была светлой-светлой, почти белой. Тем не менее, видела она более зорко, нежели зрячие, потому удостоилась громкого звания Видящей. Согласно легендам, она умела читать в душах смертных и прозревать прошлое и будущее.

Благодаря такому ванга-моду дела у длинноухих пошли на поправку. Подлые собратья жаждут учинить разорение? Вредоносные чары разбиваются о заблаговременно поставленный астральный барьер. Злобные синьки готовятся ударить по беззащитной провинции? Туда немедля перебрасываются резервные войска и устраивается горячий приём.

Видящую таки убили тёмные, применив многоходовую комбинацию. Светлые ушастики горевали безмерно, волосы на себе рвали, пеплом отрубленные головы гнусных убийц посыпали. И тут нежданно-негаданно в какой-то глухомани эладарнской родилась девочка без зрачков, с необычайно светлой радужкой…

С тех пор Видящая — она у ушастиков всегда в одном экземпляре — оберегает королевство. Появляется на свет очередная прорицательница где угодно, хоть в знатном роду, хоть в крестьянско-рабочей семье.

— Нынешняя Видящая дочь правителя Эладарна Натиэль Ивовый Лист, — закончил рассказ Гвард. — Понимаешь, почему я зол?

Ещё бы. Твою же дивизию, ну, я и попал… мы попали.

Не будь эльфийка принцессой, было бы гораздо легче. А так… За ней обязательно послали либо пошлют спасательную экспедицию. Я представил летящий эскадрон бронированных крылатых единорогов со всадниками-магами королевской гвардии, поливающими озеро смертоносными чарами. В исторических книгах часто пишут о спасательных акциях эльфов. Гвардейцы самая мобильная часть эладарнской армии, их, скорее всего, и отрядят на поиски. Поисковые артефакты, определяющие местоположение цели по её эманациям в астрале, у них наверняка имеются, и они выйдут на нас.

Плевать им на спасателей принцессы. Они с троллями переговоров не ведут, действуя резко и безжалостно. На награду от папаши рассчитывать нечего, если Натиэль найдут в племени. И это ключевой момент. В племени.

— Гвард, её нужно увести отсюда.

— Неплохая мысль, — хмыкнул зверомастер.

Угу, неплохая. Жирный минус, касающийся непосредственно меня: Видящая может узнать о сокровищах подземного храма, и на моих мечтах о богатстве и престижном магическом колледже для сестрёнки придётся поставить крест. Вариант пожёще в желании длинноухих самим провести раскопки. Звёздные Камни на дороге не валяются, величайшая ценность ушастого народа, как-никак. Припрутся экспедиционно-археологическим корпусом, начнут рыться в земле синек. Реакцию троллей несложно предугадать. Быть бойне.

Войны начинались и из-за меньшего.

Почему Видящая, самая охраняемая особа эльфийского королевства, оказалась в лапах синекожих? Так-так-так. В лесу перед моим уходом на охоту за ведьмой улиточников нашли стрелы эльфов. Неподалёку от Лысого Холма. Ведьма в древности массу ушастых покрошила, враг народа номер один была. Узнавшая о её пробуждении прорицательница отважно кинулась в бой с неокрепшей вражиной и просчиталась, угодив к Лар-Джуру.

Картина ясная. Натиэль, вероятно, в курсе о храме и городе под холмом. Следовательно, и о Звёздном Камне. Вполне возможно, её цель — уничтожение либо перезапечатывание убийцы эльфов и возобновление системы безопасности ведьминой могилки со сторожем.

А счастье было близко… Вернув эльфийку, доведется отказаться от сокровищ. Хотя, есть варианты.

"Дедушка Тланс, слышишь меня?"

В ответ тишина. Видимо, на доме астральный барьер, препятствующий ментальному зову. Ладно, выйду и спрошу у старейшины морлоков об эльфийке.

— Я уведу Натиэль в империю, — безрадостно сказал я.

Гвард нужнее на озере. В любой миг соседи объявят войну, прислав Кровавое Копьё. Верховный шаман, опытный в битвах с тролльими колдунами, эффективнее неразвившего свои способности и не имеющего богатого боевого опыта ловца духов.

— Дальше, Сандэр, дальше империи, — откинулся на спинку зверомастер. — В Эладарн.

Резонно. Передав прорицательницу королю, смогу рассчитывать на награду. Какую, зависит от щедрости правителя.

— Раз сам вызвался… слушай внимательно. В крепости расскажешь Марну о принцессе, — Гвард принял сосредоточенно-деловой вид. — Пусть свяжется с посольством Эладарна в имперской столице и сообщит о спасении эльфийки. Он не дурак, поймёт, чем обернётся промедление. В Пограничье не задерживайся, иди в Гарид, оттуда по Императорскому тракту поверни на восток, к эльфийскому королевству. На границе отдашь принцессу и требуй провести к послу империи. Он устроит аудиенцию у короля. Без награды, думаю, не останешься. Эльрунн мужчина справедливый, дочь любит превыше всего и одарит по-королевски. Будь понаходчивее и не наглей. Эльфы наглецов не любят. Да, соблюдай осторожность. В тебе иномирянина не распознать, однако, Ночные Охотники могут пронюхать о тебе и нанести визит вежливости, дабы отомстить за товарищей в Веспаркасте.

— Уходить, полагаю, надо сегодня?

— Верно, Сандэр. С вами я, увы, не пойду. Война на носу и множество дел на озере. В империи ты был всего раз, не считая посещения Крепости Шершня, потому дам провожатого. Погоди-ка. — Зверомастер нагнулся, открыл столик под столешницей. Сейчас он выглядел куда собраннее, чем раньше, и хладнокровнее. Из столика маг достал кожаный мешочек и положил на столешницу. Содержимое кошеля звякнуло. — На расходы. Чего не сделаешь ради племени, — по лицу его пробежала тень улыбки. — Ступай собираться и позови, будь добр, Алисию и Лилиану. Они у дома стоят, тебя ждут. Сестру возьми с собой. В гаридский Лицей магических искусств отдашь на обучение. Я напишу рекомендательное письмо заведующему кафедры зверомагии Беорну Ликадо. Не смотри на меня так, в кошельке довольно денег для годовой платы за обучение. Лицей недорогой, окраина империи же.

— Спасибо, Гвард. — Блин, раскопаю Лысый Холм и расплачусь с тобой, зверомастер. Обязательно расплачусь. — Я постараюсь поскорее возвратиться на озеро.

— Можешь не торопиться. О! Чуть не забыл, — возглас остановил меня на пороге. — Твой змееглаз я до Пограничья не донёс. Сдашь гильдии врачевателей и получишь на карманные расходы.

Маг поставил на стол запечатанный ящик с растением, которое я добыл недавно по заказу лекарей Гарида. Полторы сотни золотых, обещанных за него, лишними определённо не будут. На эти деньги можно купить в пограничном городе небольшой домик с удобствами.

— Гвард, хотел с тобой поговорить перед уходом кое о чём. Логово ведьмы под Лысым Холмом находилось в древнем полуразрушенном эльфийском городе, в храме. Холм — храмовый купол. Я заключил сделку с нашими гоблинами о раскопках. — Зверомастер с неподдельным интересом слушал меня. Словно и не выпил полбутылки хризалийского, будучи ужасно злым. — Они помогут вырыть сокровища в обмен на половину добычи. Займись этим, если выдастся свободное время. Звёздный Камень там же находится. Сапфир величиной с кулак.

Гвард сглотнул, стараясь сохранить внешнее спокойствие.

— Ты сказал "Звёздный Камень"? Из тех самых?..

— Угу. Древние священные реликвии эльфов.

Ошарашенный новостью маг потёр ладонью лоб и левую часть лица.

— Надеюсь, понимаешь, что разумнее и не думать о сокровищах и храме? — произнёс он севшим голосом.

— Естественно. Но она же Видящая.

Зверомастер нещадно потёр виски.

— В крайнем случае отдадим сапфир длинноухим, — проворчал он. — Поживём — увидим. Когда соберёшься, подходи на берег ихтианов.

Взяв змееглаз, я поблагодарил Гварда и вышел из его жилища. За порогом передал приглашение войти девчонкам и, шагая к себе, мысленно позвал Глубинного Жреца. Тот отозвался сразу.

"Да-да, Кан-Джай?" — булькнуло в моей голове.

"Дедушка Тланс, ты бы мог проверить эльфийку, прилетевшую со мной на остров? Меня интересует, что именно она знает обо мне и Водяных Крысах и почему сунулась во враждебные леса".

Старейшина ихтианов всхрипнул и замолчал. Надолго. Я уж начал думать, не приключилось ли с ним беды.

"Боюсь, мне не выполнить твоей просьбы. Я попросту не ощущаю её разум. Жизненную энергию ощущаю, а эманации разумного существа от неё не исходят. Блокируются амулетом или барьером".

Вот те на. Естественный маг разума уровня магистра-супрема не в силах обойти ментальную защиту. Предположение об амулете отметаем. Где бы она его прятала, находясь в плену? Барьер разве установила астральный. Может быть, природные качества Видящей мешают проникновению в её сознание. Природные ли? Она посланница Звёздного Покровителя и, возможно, дар сказывается на её защитных способностях.

"Спасибо, дедушка Тланс. За попытку и готовность сотрудничества".

"Обращайся", — невесело засмеялся Глубинный Жрец и прервал мыслесвязь.

Сторожевой фантом с унылой бобровой мордой на входе в пещеру отступил в сторонку, ощутив моё приближение, и растаял во мраке. Внутри холодно и темно. Вроде бы всё нормально, полог не сдвинут и сигнальный контур цел. Только снова проснулось чувство чужого присутствия. Я замер, сделав несколько шагов от входного проёма, чтоб не загораживать световое пятно, и прислушался. Звенящая тишина.

Жаль, здесь не живёт воплощённый домовой дух. С пещерником-то у нас отношения хорошие, подкармливаю его иногда жертвенными подношениями — камнями редкими, жирной почвой. Не молоком же кормить духа земли. За кормёжку и уважение пещерный дух следит за порядком. Пыль убирает, мышей гоняет и разных вредных насекомых.

А вот домовой бы и очаг растапливал, и готовил, и гостей принимал, пока меня дома нет. В смысле, воров отваживал и о нежелательных посетителях предупреждал. Нормализуется ситуация, обязательно обзаведусь таковым духом-дворецким. Мне польза и пещернику веселее.

Акела, как назло, по острову бегает с родственниками. Не простил подлянки с ямой в деревне улиточников. Для его блага туда заманил, а он, скотобаза неблагодарная, понимать не хочет. Гордец, блин.

— Простите за вторжение, господин Валирио, — раздалось из темноты.

В метре от меня вспыхнул жёлтый осветительный шарик размером с грецкий орех. Магический светильник разгорелся ярче, уподобившись крошечному солнцу и осветив пещеру.

У стены напросив теребила край охотничьей куртки потупившаяся эльфийка. Под моим вопросительным взглядом она смутилась, на щёчках заиграл румянец.

— Мне стало страшно на Могильной Скале, — объяснила она. — У Вас… безопаснее, господин Валирио.

У меня эльфийке действительно нечего бояться. К Зеране приходят за советом, зельем каким. Застать могут Натиэль одну, и тогда страшно представить последствия встречи девушки с троллем. Соблазн убить извечного врага очень велик, не всякий устоит. Попытайся принцесса оказать сопротивление, и против неё натурально ополчится синекожее население острова. На вилы поднимут, условно говоря. Тут и авторитет Ран-Джакала, противника расовой вражды, вряд ли остановит расправу.

Ко мне в берлогу никто не наведается, кроме сестрёнки и Гварда. Старший ученик верховного шамана, как-никак, побаиваются. Да и огроменный фантом светящегося бобра успешно играет роль пугала.

— Могу я побыть здесь недолго, до Вашего ухода? — подняла на меня жалостливые глазки прорицательница.

— С чего Вы взяли, что я не задержусь в пещере? — Это уже интересно. Врождённый дар подсказывает?

— Зимняя ночь длинна, — замешкавшись, ответила эльфийка, — а Вы совсем не устали за день и не уснёте так рано. У Вас мягкая походка хищного зверя, в ней не слышна усталость. К тому же, не любите добывать огонь для костра с помощью трута, — она бросила мимолётный опасливый взгляд на меня, словно боясь сболтнуть лишнего, — и предпочитаете зажигать дрова факелом. Вы при мне так сделали, покинув Могильную Скалу. Хотели бы спать, принесли бы факел. И Ваши шаги… быстры, в них слышится поспешность торопящегося разумного. Вы не останетесь здесь надолго.

Проанализировала сведения из личных наблюдений. Да принцесса, похоже, не обыкновенная прорицательница, а с навыками аналитика. С её наблюдательностью в разведке работать. Впрочем, она и является главной разведчицей Эладарна.

— Вдруг я не хочу никого видеть и пришёл сюда, чтобы помёрзнуть в одиночестве?

— Простите за причинённое неудобство, господин Валирио… Я, наверное, пойду…

— Можете оставаться. Вы правы, скоро я уйду отсюда.

Довольно странная девушка. Слишком уж скованная и постоянно извиняется, словно не высокомерная эльфийка, а простолюдинка, попавшая в высший свет и чувствующая себя неловко, опасаясь сделать что-то неправильно.

— Почему Вы скрыли своё положение? — Я взял копьё, подаренное Анг-Джином.

Топор и ножи при мне, провизию Лилька догадается собрать. Зелья выгреб в прошлый раз, отправляясь на охоту за ведьмой-оборотнем. Вместо походного спального мешка скатал в свёрток тёплую медвежью шкуру и перевязал ремешком. Чего бы ещё взять? Пожалуй, готов.

— Я не скрывала, — Натиэль стояла у порога, по-прежнему теребя краешек одежды. — Вы не спрашивали о том, кто мой отец, и я решила, так будет лучше. Вам меньше забот. Узнав о моём статусе, тролли бы потребовали убить меня. А так я для них не более, чем необычная эльфийка с телесным недостатком. Они презирают, но не испытывают ненависти к отличающимся от них разумным.

— Вы на диво хорошо знаете синекожих, Ваше Высочество.

— Мы враждуем с ними тысячи лет. Эльфы прекрасно осведомлены о характере и повадках врагов. Простите…

Хм… она говорит верно. Синьки люто ненавидят длинноухих и убивают при удобном случае. Узнав, кто такая спасённая светлоокая девушка, они бы взбунтовались. Тогда людей и морлоков, вставших у них на пути к принцессе, элементарно смели бы. Оно нам надо?

— Прошу, не зовите меня "Ваше Высочество", господин Валирио. В нынешних обстоятельствах это неуместно.

— И как к Вам обращаться? — Умная эльфийка, в конспирации разбирается.

Я направился к выходу, взвалив меховой свёрток на плечо.

— Просто Натиэль, если Вам нетрудно. И, всё же, давайте перейдём на "ты". Мы так обращаемся друг к другу с Вашей сестрой и… госпожой Алисией.

— Согласен. Пойдём, нас ждут на берегу.

Запирать дом вязанкой хвороста и ставить печать-сигналку я не стал. Фантома-бобра и репутации колдуна, победившего знаменитую Валлану Ведьму предостаточно, чтоб отпугнуть детвору и не в меру жаждущих поживы взрослых. Шаман же бесплотного видения не испугается и без проблем взломает сигнальные чары.

Пока шли к берегу морлоков, эльфийка молчала и старалась не отставать. Лазурный лунный свет Целительницы заливал скалы и натянутые между ними подвесные мосты, лишь во впадинах плескалась тьма. Идти легко. Спрашивать о даре Видящей не хотелось, да и общаться тоже. Неизвестно, чем аукнется любопытство. Может, у неё всевидение на вербальность завязано? Впрочем, это не единственная причина моей неразговорчивости.

На берегу к нашему приходу были Гвард, Ран-Джакал и несколько ихтианов, возящихся у продолговатых лодок.

— Моё почтение, — приветствовал зверомастер девушку полупоклоном. — К сожалению, приходится прервать Ваши ежевечерние занятия, благородная эльфа, ради нашей общей безопасности. Мой ученик доставит Вас в Эладарн к Вашему светоносному батюшке. Приношу извинения за спешку.

— Здравствуйте, — тихо произнесла эльфийка. — Я понимаю.

По магу не скажешь, что он выпил в одиночку добрых полбутылки хризалийского. Свеж, словно весенний ветерок, хмель не виден ни в голосе, ни в движениях, ни в поведении. Магия.

Из-за скалы показались Алисия и сестрёнка, несущие по внушительных размеров тюку. Сопровождали их четверо белых волков, бегущие спереди, сзади и по бокам. В лунном свете семейство Акелы казалось привидениями, вышедшими поохотиться на ночующих под открытым небом путников.

— Давай прощаться, Кан-Джай, — протянул руку вождь и обхватил моё предплечье, как и я его. — Ты славно поохотился в последние седмицы. Анг-Джин болтает, будто бы память о тебе среди улиточников будет жить до гибели племени. Жаль, уходишь именно сейчас. Ловец духов нам бы пригодился в войне.

Гвард подозрительно зыркнул на Ран-Джакала, однако, тролль совершенно не смутился.

— Я поскорее доставлю эльфийку в Эладарн и вернусь. Седмицы две — три, не более.

Предводитель приозёрников скорбно покачал головой и отошёл. Складывается впечатление, ему известно нечто, о чём я не в курсе. И взгляд зверомастера наталкивает на размышления. Между нами клятва честности, маг не солжёт. Накручиваю я себя.

— Сложите вещи в долблёнки, — распорядился маг.

Ихтианы чуть ли не вырвали багаж из рук Лильки и Алисии и сноровисто перенесли в каноэ, распределив по всей длине плавсредств для равновесия. Воспользовавшаяся свободой рук и передвижения аэромантка обняла на прощание отца, они пошептались немного. Она просила разрешения остаться. Гвард отстранил её от себя и строго наказал до весны в Пограничье не появляться. Она не соглашалась, он настаивал, аппелируя к данному ею слову. В конце концов, девушка отступила, понуро опустив голову. Морлоки помогли ей устроиться в лодке.

Сестрёнка поблагодарила мага за учёбу, а вождя за жильё на озере. Также обещала возвратиться, только летом, на каникулы в гаридском Лицее. О практике в аранье студиозусы и не мечтают, ограничиваясь собачками, кошками да хозяйственной скотиной в деревнях. С Лилькой в лодке поместились трое её пушистых подопечных.

Натиэль ступила в лодку предпоследней и примостилась в дальнем конце рядом с Алисией. Меджду ними на дно каноэ улёгся Акела.

— Прощай, Сандэр, — зверомастер еле заметно улыбнулся уголком рта, точь-в-точь как улыбался при первой нашей встрече в Проклятой башне. — Не забудь сказать о принцессе Марну. Уводи девушек подальше от Пограничья и не беспокойся о нас.

— По-моему, ты темнишь, Гвард, — пожал я руку старого друга, пристально смотря ему в слегка сощуренные глаза. — Не договариваешь чего-то важного.

— Я всегда темню. Ты только сейчас понял? — ухмыльнулся маг. — Тебе нужно побыстрее добраться до крепости, не медли. Кроме тебя подходящей кандидатуры на сопровождающего эльфийку нет на озере. Ты спас её, тебе и расплачиваться. Ступай, Сандэр. Да пребудет с тобой удача и благосклонность предков.

— До встречи, друг, — не оглядываясь, я влез в лодку и занял место на носу.

Моролки оттолкнули долблёнки от берега, заскочили по двое в каждую и заработали вёслами, вспенивая покрывающуюся тонкой ледяной коркой воду. Зверомастер и Ран-Джакал глядели вслед, пока нас не окутал ночной мрак от набежавшей на лазурную луну тучи.

Отступление. Гвард

— Пойдём, Гин, — вождь Водяных Крыс развернулся, уходя с морлочьего берега.

Зверомастер пошёл за ним, напоследок бросив печальный взгляд в направлении скрывшихся в темноте лодок.

Он привык за прошедшие месяцы к новым ученикам. Лилиана была весьма способной ученицей, обладая настоящим талантом к зверомагии. С её невероятно огромным запасом айгаты она станет через десяток лет сильнейшей в своей отрасли Искусства чародейкой империи. Шагая по каменистому берегу, маг поймал себя на мысли, что, вспоминая о ней, уже скучает по её пытливому уму и заковыристым вопросам.

Он будет скучать по всем троим — по Лилиане, Сандэру и вновь обретённой дочери. К счастью, продлится его грусть недолго. За делами мысли о близких людях выветрятся из сознания.

Дела, дела… он предпочёл бы, чтобы таковых не было вовсе. Подготовка к войне полностью поглотит его.

— Всё-таки, зря ты отослал Кан-Джая с сестрой, — проворчал идущий впереди Ран.

Друзья приближались к дому зверомастера. Становились громче грохот барабанов и песнопения синекожих, славящих великого вождя, павших храбрецов из охранной дюжины и предков. На той стороне острова праздновали победу над Огненным Жалом, не подозревая о нависшей над приозёрными племенами опасности. Водяные Крысы узнают о ней к рассвету. Морлоки уже подготавливают водяные чары скоростного перемещения для эвакуации на остров троллей с большой земли.

— Ловец духов и повелевающая зверями ведьма нам пригодились бы, — продолжал выражать негодование Озёрный Владыка. — Война — лучший учитель для воинов и колдунов. Они покрыли бы себя славой и набрались опыта. А длинноухую могла бы сопроводить твоя дочь.

— Они не готовы, Ран. Мы уже говорили об этом.

— Никто не готов к войне, Гин, — вспылил вождь, приостановившись. — Сколько зим исполнилось мне, когда я взял жизнь первого врага? Одиннадцать! Я до сих пор помню того раненого мальчишку-разведчика, по глупости сунувшегося в хижину моей матери. Кан-Джай и Лило подготовлены гораздо лучше к войне, нежели я тогда. У Кана на ожерелье клыки телохранителей Зар-Джака. Они дорогого стоят. А убитая им ведьма, похищавшая улиточников? А пленённая сестра Зар-Джака? Недооцениваешь ты учеников, Гин.

— Возможно, Ран, — нехотя согласился Гвард. — Я не хочу их смерти. Лилиану я полюбил, словно дочь, а Сандэр стал мне другом. Он принесёт пользу племени когда-нибудь, значительную пользу.

— Ха! Если Водяных Крысы не вырежут до его возвращения. Ты послал вестника в Крепость Шершня?

— Позавчера. Сомневаюсь, что Гарен успеет. Он вряд ли оставит Веспаркаст со слабым гарнизоном. Подождёт сбора ополчения, подаст заявку герцогу Мароку.

— Долго, — хмыкнул тролль. — Нас до прибытия его тяжёлой конницы сметут. Бха!

Вождь прикоснулся к висящему на шее амулету из шерсти водяной крысы и осенил себя знамением, отгоняющим беду.

— Побарахтаемся, не в таких переделках бывали, дружище, — подбодрил синекожего маг, похлопав того по широченной спине.

Гвард улыбался, но на душе у него было неспокойно. Грудь будто придавили тяжёлым камнем. Уверенности в победе он не чувствовал. Лишь теплилась крохотная искорка надежды на выживание. Ещё и разыгранный перед Сандэром спектакль влиял на самочувствие.

Хотя, не совсем спектакль. Клятва Орсина препятствует лжи, и он не лгал. Зверомастер играл собственными чувствами, отвлекая ученика от основной проблемы. Даже не играл. Усилил немного, дабы привести себя к ощущению правдивости. Присутствие эльфийской принцессы на острове действительно не на руку племени, на озеро могут нагрянуть гвардейцы короля Эладарна. Однако, ситуация не критична. Опытный интриган поимел бы много пользы с передачи Натиэль правителю светлых эльфов. Посол империи таковым является. Увы, полезным возвращение длинноухой дочери Эльрунна отцу окажется отнюдь не для Водяных Крыс.

Нет, всё же, её спасение сыграло роль во благо Сандэру, его сестре и Алисии. Лучшего предлога отправить людей с озера не придумаешь. И хорошо, что клятва, препятствующая лжи, не предусматривает недосказанности между поклявшимися.

За раздумьями пролетел путь до дома верховного шамана. Гвард с Ран-Джакалом вошли в кабинет. Там на полу лежала связка ритуальных копий, замотанная в ветхую шкуру. Кьюзак, бывший в комнате, ловко сорвал ветошь.

— Думаешь, выстоим? — тронул носком копейное древко вождь, хмурясь. — Шпионы Трон-Ка докладывают о племенах Рогатых Гадюк и Красных Когтей, идущих от Чёрных Болот, и об ограх на землях Чёрного Копья.

— Хотя бы умрём с честью, — проронил зверомастер. — Всегда мечтал о героической смерти в окружении синекожих дьяволов.

На полу поблёскивали обсидиановыми наконечниками смазанные кровью три Кровавых Копья. К одному кожаным шнурком крепился длинный клык саблезуба, к другому лоскут рысьей шкуры, к третьему клок опаленной медвежьей шерсти. Три копья — три объявления войны от Длинных Клыков, Звёздных Рысей и Мёртвых Медведей.

Глава 6.Новые знания

Днище лодки со скрежетом проехалось по отмели.

Быстренько нас доставили на северный берег озера, ничего не скажешь. Минут двадцать от силы длилось наше путешествие по воде. Ихтианы создали течение, которое и понесло нас, и вёслами ускоряли движущиеся долблёнки.

Хм, наличие объёмного багажа у девчонок мне совершенно не нравится. Два тюка с одеждой и едой, аптечками и спальными принадлежностями, посудой, бурдюки с водой и свёртки с вяленым мясом и сушёными грибами и ягодами. До пограничной крепости жалкие два дня неторопливого пути. Куда нам столько вещей? Я, вон, налегке иду, со шкурой медвежьей за плечом. Её постелю, накидкой бобровой укроюсь. Воды напьюсь из ключа, еду добуду охотой и есть буду без миски и тарелки. Нож — универсальный столовый прибор.

— Лиль, ты собралась заплутать в лесу и сорок лет не выходить к Крессову Валу? — Судя по величине багажа, именно так и есть.

— Мы с Алиской самое необходимое взяли, — надулась сестрёнка.

— Ну, и потащишь сама это необходимое.

— С какой стати? — встала в позу Лилька. — Волчатки нам зачем?

— А я думаю, вправду, к чему мы их с собой потащили? — делано удивился я. — Вот оно как, в качестве вьючной животинки. Я ошибочно полагал, они нам охрана от диких зверей и зловредных троллей из разгромленного племени, ищущих, кому бы отомстить. Акелу в носильщики не дам. У вас тюков всего два, на братьев его взвалите. Он с сестричкой разведкой займётся.

— Ладно-ладно, — по мордашке вижу, планы у Лильки на моего пушистого бодигарда были другие.

Морлоки сгрузили багаж на берег и отчалили, пожелав нам доброго пути без приключений. Не теряясь, сестрёнка и Алисия принялись сооружать упряжки из ремней и волокуши, в которые впрягли несчастных родичей Акелы. Жалобно глядели волки на непреклонную зверомагичку, всем своим видом показывая несогласие с её решением. Свободная от притязаний эксплуататорш юная волчица заскочила на валун неподалёку и нюхала воздух. Вроде на стрёме стояла. Акела деловито обходил кромку леса, принюхиваясь. Мол, не тревожьте, занят, территорию проверяю.

Эльфийка стояла в сторонке, бездельничая.

Нет, ну, откуда у меня это противное чувство чужого взгляда, скользящего по спине? Обернулся — никого. Лес шумит под ветром, ветвями качает. Снег под выглянувшей из-за туч Целительницей кажется мертвенно-синюшным, подобно коже пролежавшего несколько суток мертвеца.

Чутьё на опасность меня не раз спасало в аранье. Сейчас оно подавало сигналы об угрозе, ничем не подтверждающиеся. Волки спокойно себя ведут, Видящая вдаль глядит. Стоп. Почему её так лес заинтересовал за теми деревьями, откуда чувствуется чужак?

— Натиэль, ты что-то заметила? — Если она просто любуется игрой лунного света на снегу, то у меня паранойя.

— Нет, — качнула она темноволосой головкой, не отводя взгляда.

— Почему тогда в ту сторону смотришь?

— У меня… предчувствие нехорошее, — подобрала она подходящее словосочетание на общеимперском. — Нам, наверное, лучше уйти отсюда.

Предчувствие, да? О способностях Видящей молчим, мы обычная эльфийская принцесса. Ну, ладно. До поры оставим твой дар.

— Алисия, отвлекись, пожалуйста. Будь добра, проверь окружающий лес элементалями.

Тут и сестрёнка встревожилась. Отойдя от запрягаемого волка, недоумённо заозиралась.

— Саш, ты чего? Поблизости есть кто-нибудь?

— Не знаю, — я вынул из свёртка медвежьей шкуры засунутый туда вард из сумеречного дерева, вырезанный в форме колышка с оголовьем в виде коряги.

Сумеречник идеальный материал для шамана-теневика. Он тени, согласно поверьям, впитывает, и при определённом ритуале выпускает, усиливая теневую магию колдующего. Вард воткнул в каменистую прибрежную почву и зашипел заклинание призыва, погружаясь в поверхностный транс.

Мир подёрнулся серым саваном. Краски потускнели, луна превратилась в расплывающуюся по небу светлую кляксу.

Моя тень соединилась с тенью от колдовского жезла и бесшумно потянулась к теням угрюмых деревьев. Достигла их и слилась с ними, не теряя связующей нити со мной. Она мгновенно распространилась по окрестной аранье, и я принял информацию о населяющих здешний участок леса мелких духах и живности, о растениях, рельефе.

В двадцати метрах от нас притаился под камнем заяц, трясущийся от страха. Боится лисицы и нас. Лиса, почуявшая людей, охоту бросила и с достоинством удалялась, запутывая на всякий пожарный следы.

А это кто? Дальше в лесу затаилась тёмная кошка. Дикая? Непонятно. Следит за нами из-за древесных стволов. Какими судьбами её занесло из империи в наши края? Вроде домашняя, вернее, одичавшая. Ничего подозрительного кроме полного отсутствия к нам и местным зверям страха за ней не замечаю.

Теневой дух вдруг задрожал, будто струна, к которой прикоснулись.

"Подойди, — чётко всплыло в сознании послание, указывающее точное расположение, куда я должен подойти. — Не бойся".

Натянутая, словно паутина, тень затрепетала, и я, как паук, ощущаю, в какой точке находится раздражитель. Идти туда, впрочем, нет никакого желания.

"Ты кто?" — посылаю ответное сообщение, вложив в теневого духа. Имею же право знать, с кем свела нелёгкая. Параллельно отступаю к кромке воды и стараюсь унять разыгравшееся воображение.

— Сандэр, сильфы никого не обна… — запнулась на полуслове аэромантка, уставившись в обретающую объём тень за поваленным вязом.

Серый мир расцвёл оттенками лазури. Меня встряхнуло и повело от накрывшего отката. В такой момент! Слов нет, одни выражения. Хватаюсь за кинжал, вытаскиваю метательный топорик. Блин, какого лешего? Подаренное верховным шаманом улиточников оружие бесполезно против материализующегося существа, никак не подходящего под описание младшего духа.

— К воде! — заорал я.

Ихтианы, сволочи, куда пропали? Уплыли, в темноте и не разберёшь уже лодок. Ничего, мы ещё повоюем. "Волчатки" сестрёнки оскалились, вздыбили шерсть на загривках и окружили девчонок, защищая. Акела тоже красавец, передо мной встал, припав к земле и рыча.

Тень оформилась в низкорослого тролля с необычайно тёмной кожей из-за плотной сети татуировок. На щиколотках и запястьях шелохнулись зубы в браслетах. Одеяние состояло из одной лишь набедренной повязки.

Твою же дивизию, Трон-Ка, на кой так пугать?! Алисия от страха низшего сильфида Камати призвала, или как там он называется. Ветряной вихрь закружился возле неё и опередил белых волков. Не иначе, напасть надумала. Вместе с ней встала в боевую стойку и эльфийка. У её ног зашевелилось кольцо вспучивших мёрзлую почву корней. Ага, не прорицательством единым живёт принцесса. Навыки друида имеются.

— Не бойтесь, я пришёл не за вашими жизнями, — поднял безоружные руки в знак мирных намерений таинственный командир шаманского "спецназа" Водяных Крыс. — Кан-Джай, я хочу говорить с тобой.

Судя по тону, разговор предстоит серьёзный и конфиденциальный. В доказательство этой догадки колдун сделал приглашающий жест, развернулся и углубился в лес, едва не скрывшись за деревьями.

Я опёрся об Акелу и побрёл за троллем. Твою же, качает, словно пьяного на палубе корабля в шторм. Еле переступил через поваленный ствол вяза. Присел на него, отдышался и двинулся дальше в аранью. Древесные великаны сомкнулись за мной, закрыв от лишних наблюдателей.

— Давно ты пробудил в себе Тень? — обернувшись, спросил шаман.

На скалящегося Акелу ему, видимо, чихать.

Я устроился на торчащем из сугроба корявом пне. Сам стоять до сих пор не могу.

— Вернувшись с берегов Красной реки.

Интересно, когда и откуда он узнал о "подарке" Бал-Ара? Только что, став свидетелем теневых чар? И в чём суть беседы? От вопросов заныл череп.

— У тебя склонность к колдовству Теней, — бесстрастно заговорил Трон-Ка. — Нечасто рождаются те, кому подвластны Отражения. Я десятки зим искал учеников для возрождения теневого колдовства. С гибелью моего родного племени оно почти забыто. Кроме меня и учеников только один колдун пробудил в себе Тень, и то после победы над моими братьями. Тот, кто уничтожил мой клан. Скажи, Кан-Джай, ты убил моего старшего ученика Бал-Ара?

Трон-Ка, не шути так. От твоего взгляда по спине легионы ледяных муравьёв маршируют. Успокойся, прошу по-хорошему. Акела, и ты не дёргайся. Я погладил волка, легонько надавив ему на хребет. Тише, тише, друг. Ты старому опытному колдуну, в совершенстве овладевшему секретами теневой магии, на ползуба.

— На Бал-Ара наложили проклятие. Злые духи слетелись, чтобы пожрать его дух у Лысого Холма. Собиратель Костей отдал на съедение им твоего ученика. Я выполнил просьбу Бал Ара — запечатал его отмеченный проклятием дух, спрятав от прожорливых лоа. Хочешь отомстить — убей Лар-Джура, шамана Чёрного Копья. Пусть я сейчас же лишусь жизненных и колдовских сил, если вру. Великие Владыки Серых Пределов мои свидетели. Спроси у них, кто виновен.

Лицо колдуна походило на безразличную маску. Он неотрывно смотрел провалами глубоко посаженных глаз, похожих на колодцы тьмы, на меня и размышлял, очевидно, решая, верить или нет.

— Колдун, убивший моих братьев и истребивший мой клан, до этого не умел управлять Тенями, — голос Трон-Ка отдавал холодом. — Он был ловцом духов, как и ты. Поглотив шаманов, он обрёл их могущество. Я верю тебе.

Фух, пронесло. Исходившая от теневика волна угрозы спала. Даже Акела перестал рычать.

Теперь ясно, кто отправил теневых духов по реке за нашим плотом в дни побега из Проклятой башни. Тот самый легендарный шаман, о котором упоминал дедушка Тланс, могущественнейший на памяти Глубинного Жреца колдун Чёрного Копья. Учитывая недавние события, он жив и здоров. Либо воспитал достойного преемника. Во всяком случае, радоваться нечему. У наших врагов помимо Собирателя Костей, нехилого чаротворца, в запасе убер-колдун, наводивший страх на эльфов, имперцев и орков, живущих вообще за морем.

— Зораг-Джин? — произнёс я вспомнившееся имя шамана.

Трон-Ка непроизвольно вздрогнул. На миг его лицо исказилось гримасой боли и ненависти.

— Будь он проклят, — процедил командир шаманского "спецназа" сквозь истёршиеся от возраста зубы.

Тени на воде, удивительно сильный и живучий одержимый зверь в деревне Водяных Крыс, предательство соседствующего с Чёрным Копьём Огненного Жала и могущественный шаман Зораг-Джин, исчезнувший в аранье десятилетия назад. Кусочки мозаики складываются в целостную картину, от которой взвыть хочется.

— Он жив?

— Не знаю, но такие шаманы, как он, не умирают от старости и не погибают случайной смертью, — скрипнул зубами Трон-Ка.

Раз уж командир загадочных убийц и шпионов Ран-Джакала не в курсе его судьбы, то вероятность того, что колдун заварил кашу с предательством Огненных Жал, повышается многократно. Вывод: необходимо поскорее доставить принцессу и лететь обратно. Поскорее — значит, гораздо быстрее, чем планировалось.

— Ты пробудил свою Тень и научился управлять ею. Причиной тому запечатывание Бал-Ара или нет, однако, склонность к теневому колдовству тебе дарована Великими Духами. Раньше либо позже она проявилась бы. Смертный не способен управлять тем, к чему у него нет врождённой предрасположенности. Возвратишься на озеро — встреться со мной. Необученный колдун с Силой подобен ребёнку, завладевшему колдовским амулетом.

— Ты хочешь учить меня, Трон-Ка? Я правильно понял?

— Верно, Кан-Джай.

Заманчиво. Бал-Ар не завершил обучение секретам теневого колдовства, я же сделаю это за него. А насчёт естественной склонности надобно проверить. Воздушных духов я не пробовал пока призывать.

— Трон-Ка, ты не знаешь, возможно ли снять проклятие с запечатанного духа?

— Для снятия нужно знать, какое проклятие. Колдун, наложивший его, знает о нём всё.

Жаль, универсального ритуала устранения вредоносных чар нет. К каждому особый подход. Ну, Лар-Джур, гад, доберусь я до тебя.

— Встретишь Собирателя Костей, не убивай сразу.

Шаман пренебрежительно фыркнул. Мол, не учи учёного.

— То же хочу сказать тебе, Кан-Джай. Сохрани его голову для моего ученика.

Только голову? Остальное несущественно? Отлично.

Командир шаманского "спецназа" отступил в густую тень, налившуюся чернотой после его вхождения, и стал будто бы погружаться в неё. Кожа его потемнела, он постепенно терял очертания, сливаясь с чернотой под деревьями.

— У Чёрного Копья сменился вождь, — донеслось из сгустившегося мрака. — Оно готовится к войне. Мёртвые Медведи, Длинные Клыки и Звёздные Рыси собрались у наших границ. Тролли идут на Вал железошкурых. Знай это, ловец духов.

Трон-Ка растворился в темноте, голос его затих. Я оглянулся. Словно и не было здесь шамана-теневика. Следы на снегу заметало сорвавшимся с ветвей снегом.

Идя к берегу, я раздумывал о сказанном Трон-Ка. Крессов Вал с наскоку синекожим не взять, и нынешний поход не спонтанен. Его организовывали довольно долго. Весной к приозёрникам приходили послы от Чёрного Копья, приглашали в набег на имперские земли. Согласился лишь Чер-Джакал с Жалами. В целом же северные племена не прочь прогуляться за Вал, славу и богатства завоевать, напомнив, кто хозяин Ксарга.

Зимой синькам нападать выгодно. Обитателей Серых Пределов проще призывать, озёра и реки скованы льдом и превращены в удобные дороги для налётчиков. Имперцы, наоборот, зимой уязвимее. Воздушников и огневиков в гарнизонах пограничных фортов не хватает, а земельникам сложнее управляться со стихией, укрытой слоем льда и снега. Водные маги у людей редкость, на границы их не направляют.

Орава троллей перевалится через Вал, осадив крепости. Шаманы нашлют тучу лоа, наложат проклятия на ополченцев. До прихода регулярной армии много людей умрёт.

Блин, большинство северных племён в затее неведомого марионеточника участвует. Сколько это примерно воинов? У Водяных Крыс численность войска до тысячи приблизительно. Сравнивая с нашими силами, синекожие выставят самое меньшее тысяч пять бойцов при условии участия в походе исключительно мужчин.

Вроде бы небольшое число, имперские полки по полторы — две тысячи насчитывают, да вот тролль в бою двух, а то и трёх вояк-людей стоит. Ветераны, естественно. Малолетки разведчики один к одному идут, троллы посильнее будут. Достигшие тролльего "совершеннолетия", то есть убившие на охоте крупного зверя незамужние, бездетные, вдовы идут в бой наравне с мужчинами и нередко завоёвывают славу отличных воительниц. Знаменитым воинам и телохранителям вождей не ровня, конечно, однако, проблем доставляют порядочно по утверждению автора "Войны с троллями", военачальника Тиберия Аркама.

— Братик! — кинулась ко мне Лилька. — Что случилось? Почему приходил Трон-Ка?

— Устранить недопонимание и прояснить ситуацию, — улыбнулся я, приобняв сестрёнку. — Он уже ушёл, мы продолжаем путь. Алисия, отойди со мной, пожалуйста.

За раскидистой ивой, купающей ветви-косы в заледенелой воде озера, мы с аэроманткой остановились. Здесь нас никто вроде не подслушает. Разве что сопровождающий меня всюду Акела.

— Алисия, нам надо побыстрее добраться до пограничной заставы. Поможешь чем-нибудь? Ну, там, чарами воздушными ускоришь движение волокуш, либо призовёшь сильфидов для перенесения нас к форту.

Сильфидов помимо низших аэромантка призывать, увы, не умела. Низших для охраны максимум двоих могла и массу простейших сильфов для разных целей, в том числе переноски волокуш, и то немного.

— А применить знания Валланы Ведьмы? — Летающий скат нам бы очень помог. И нам известен ритуал его призыва.

— Я ещё не опробовала их на практике, — засомневалась девушка.

— Вот и попрактикуешься. Ночь ведь, самое время духов вызывать. Заодно кое-что проверю. Не волнуйся, я буду рядом в случае чего.

Гархар происходил от специальным образом принесённой в жертву птицы. Её утопили, потому форма у неё получилась специфическая, но сам дух сохранил печать воздушной стихии. По другой версии — точной не знала и Валлана Ведьма — изначально он был скатом, вытащенным исполинской птицей и задохнувшимся в небе, будучи удерживаем птичьими когтями. Так или иначе, имя ему синекожие шаманы дали Гархар, и означало оно "скат".

Разъелся он до старшего лоа за несколько столетий. Поглощал младших сородичей, дрался иногда с равными соперниками за добычу. Характер у него, насколько я помнил из воспоминаний троллы, флегматичный и сравнительно миролюбивый, потому он и приглянулся ведьме. Колдуны Чёрных Ос его частенько призывали, ибо состоял он в свите Ройгенра, первопредка-покровителя клана.

С призывом пришлось изрядно повозиться. Из корневища ядовитой лозы, символизирующей главу пантеона Ос, я вырезал простенький вард, пока Алисия на залитой лунным светом опушке чертила ритуальным ножом знак призыва.

Закончив с колдовским жезлом, я отправился на поиски жертвенного животного. Желательно было преподнести Ройгенру нечто ядовито-крылатое, да где его зимой отыщешь? Пришлось духу клана довольствоваться хищными кукушками, на чьё лежбище я наткнулся. Товарки будущих жертв протестовали. Раскуковались на весь лес, бросились на меня, орудуя здоровенными клювами. Акела с сестричкой успокоили протестующих, хорошенько проредив их стаю и обеспечив нас мясом на время путешествия до пограничной крепости.

В завершение подготовки мы с Алисией нарисовали кровью жертвы схематичное изображение летающего ската и по контуру провели ритуальным кинжалом, вспоров снег и землю. Ножик принадлежал Валлане и носил следы её чар.

Я обеспечивал безопасность при проведении ритуала. Вызванные лоа, бывает, хрумкают призывателей, не озаботившихся защитными средствами. Поскольку Алисия занималась в основном правильным вычерчиванием знаков родной стихии, моя роль заключалась в создании астрального барьера.

В сумерках и лунными ночами работать с теневыми духами легче. Сумрак их прародитель, от него теневики черпают силы, как и от света. Нет одного из двух этих факторов, и тени невозможны. Мощнейшие чары творят при лунных и солнечных затмениях.

Духовную стену я создал теневую. Даже с моими скудными запасами айгаты она мне по плечу, теней-то вокруг достаточно, чтобы воспользоваться разлитой в них магической Силой и сэкономить собственную. По сути, получилась полоса препятствий для заключённого в охранную фигуру лоа. Попрёт он на нас и попадёт в своего рода "волчью яму", свёрнутое теневое пространство. Выбраться из неё затруднительно и старшему лоа. Младшие проваливаются навечно. Ими питаются потихоньку духи, обитающие в тенях. Посмотрим, насколько глубокой окажется моя поделка для Гархара.

Подозреваю, подобный трюк применяет Трон-Ка для незаметного передвижения в тенях. На досуге покумекаю, каким образом он свободно перемещается в "отражениях" предметов и существ. Кстати, "отражениями" тени в понимании колдуна-теневика называются.

Лильке с эльфийкой я запретил быть при ритуале. Принцесса, в общем-то, и не рвалась, зато с сестрёнкой возникли сложности. Она нервничала и пыталась подглядывать. Сообразительный Акела, почёт ему и уважение лично от меня, всякий раз тихонько так подкрадывался к ней сзади, хватал за полу платья и оттаскивал на берег. Крики о помощи, угрозы на него не действовали, равно и на его дружную семейку, решившую не допускать Лильку на опушку. Ей быть свидетельницей ритуала незачем. Берегу неокрепшую детскую психику.

В полночь, когда три луны выстроились в ряд на звёздном небе, Алисия, откашлявшись, запела призывательную песнь. Что-то типа "О великий Скат, блуждающий во тьме меж ночных светил, откликнись на мой зов и яви свою силу смертным обитателям подлунного мира".

— Создатель, чем я занимаюсь?! — пробормотала она, закончив петь. — Я же в двух шагах от анафемы! Знания шаманов мне вообще лишь для научной работы нужны…

— "Без практики теория безжизненна и пуста", — процитировал я кого-то из отцов магического Искусства в империи. Вычитал в библиотеке Гварда. — Пой выразительнее.

Я подключился к произношению заклятья, добавив пению чисто тролльего акцента, доставшегося мне от Ран-Джакала. Знание языка у него перенимал с помощью дедушки Тланса в своё время.

После третьего повтора песнопения резко похолодало и подул пронзительный ветер, зашуршавший ветвями деревьев. Врата в Серые Пределы открывались, выпуская наружу дыхание мёртвого мира и заставляя волосы на затылке шевелиться.

Напоминающая бройлера с клювом птицы-носорога хищная кукушка в центре призывательной фигуры затрепыхалась и истошно завопила, едва не оборвав привязывающий её к воткнутому в землю варду ремешок. Колдовской жезл, как ни странно, даже не шелохнулся от птичьего напора, будто намертво вбитый в земную плоть гвоздь. Вопль прервался на высокой ноте, птицу скрутило в немыслимой судороге. Послышался хруст ломающихся костей, из клюва хлынула чёрная в лунном свете кровь.

Затем жертва неспешно воспарила над вардом и неожиданно лопнула. Без брызг, оросивших бы белую простыню снега, без кусочков мяса и костей, усеявших бы пространство колдовской фигуры. Частицы птичьей тушки растворились в воздухе у поверхности снежного покрова.

В сознании словно кто-то произнёс: "Жертва принята!", породив в животе страх перед невидимыми силами, проглотившими птицу. Старший лоа вступал в наш мир.

В воздухе медленно возникал абрис гигантского ската, словно сотканный из лунного света. Он приобретал всё более оформленные черты, темнел, воплощаясь в существо из протоплазмы. Плавники-крылья колебались на незримом ветру, в уставших глазах горела искорка кровожадного интереса, свойственного хищникам и вечно голодным духам. Какое-то время — не знаю, минуту или целый час, те мгновения для меня будто застыли, — он разглядывал нас с Алисией, и под его взором внутри холодело. Точно стужа Серых Пределов передавалась от него нам. Вот это называется "вольный лоа". Под чарами троллы он воспринимался далеко не таким могучим.

"Вы не отмечены Знаком Владыки Ройгенра", — пробасило в моём сознании, стоящем на краю безумия. Несмотря на растущий страх, я понял, о чём говорит лоа. На шамана, принимающего посвящение в тайны колдовства духов, покровителем ставится особого рода астральная печать, защищающая от младших обитателей мира мёртвых и позволяющая ему обращаться к свите покровителя без угрозы быть немедленно сожранным призванной тварью. На Валлане таковая имелась, на нас — нет. Дух поагрессивнее даже не стал бы заговаривать с нами, а сразу же кинулся на возможную двуногую добычу. Хорошо, в тоне Гархара слышится любопытство. Ему интересно, что за мелкие козявки вытащили его в мир живых и с какой целью.

Лоа охотно идут на контакт, причём все за исключением привязанных заклятьем к конкретному призывателю. А чего не идти-то, раз обед сам в гости зовёт? Духовные сущности поумнее, то есть начиная со старших, нередко торгуются с призывателем, требуя определённое количество жертв. С одного двуногого айгаты маловато, зато ежели этот двуногий убьёт во славу духа других разумных, и желательно побольше, то выгода от него повышается. Как тут не сотрудничать? Так и заключаются временные "заказы" колдунов на услуги жителей Серых Пределов. Конечно, от заказа энергетически слабого призывателя призываемый может чисто из гордости отказаться. Дескать, на тебя, блоху, я должен тратить драгоценные минуты своего практически бесконечного, ежели меня не сожрут, существования? Позорище.

Второй способ работы на шамана — вынуждение. Годится, если колдун могущественнее лоа. Тогда бедняга дух сковывается подчиняющими чарами и выполняет приказы заклинателя и без жертв. Правда, без кормёжки скоро слабеет. Подчинение практикуется в основном на младших духах.

"Я поглощу вас", — спокойно произнёс у меня в голове Гархар, видимо, приняв решение, и скосил чернильные буркала в мою сторону.

— Погоди, о великий! — скат никакой не великий, однако, лесть и в Серых Пределах приятна. — Мы хотим заручиться твоей помощью в одном деле и готовы принести обильные жертвы.

Вот так, никаких повелительных интонаций. Не в той весовой категории мы с Алисией, чтобы угрожать. Нет, я бы, наверное, победил старшего. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Но оно мне надо, зазря рисковать собой и девчонками? Легче договориться, раз собеседник не против.

"В каком деле?" — По краям плавников пробежала дрожь.

Алисия, твоя очередь речь толкать. Ты у нас аэромантка, тебе с духами на основе воздушной стихии общаться, по идее, проще.

— Мы просим тебя, о великий, донести нас и тех, кто с нами, живыми и невредимыми до Гомовой реки, — переняв мой уважительный тон и для пущего эффекта опустив глазки, сказала девушка. — За твою услугу мы принесём тебе в жертву четверых диких буйволов-трёхрогов.

"Всего несколько быков не плата для старшего лоа, — заупрямился Гархар. — Десять быков в самый раз".

Ну и запросы. За сохранение жизни расплачиваются меньшим количеством скотины.

"Десять, или я тут же сожру вас", — дух угрожающе надвинулся на нас, затрепетав плавниками-крыльями, и выпустил астральную волну эманаций, наполненную голодом и мощью. Аж дыхание в груди спёрло. Пожелай он, то мог бы без особого труда затопить наши сознания страхом благодаря энергетическому посылу и, таким образом замедлив, а то и вовсе парализовав, скушать нас с потрохами.

— Пять трёхрогов мы заколем в твою честь в течение следующих пяти седмиц, — заговорил я, отвлекая парящую тушу от аэромантки. — Охота на десятерых займёт вдвое больше дней и ночей, о великий, и возможно, охота не окажется удачной. Охотясь, мы можем погибнуть от рогов и копыт. Тогда некому станет приносить жертвы.

"Не выполнив условия договора, вы расплатитесь своими духами", — прогудел скат спокойно, словно констатируя свершившийся факт.

Вообще-то, точные сроки жертвоприношения при договорённости не указываются. Шаман способен всю жизнь расплачиваться с оказавшим ему услугу лоа. Однако, не совершив положенную жертву, он не призовёт обитателя Серых Пределов снова. Вернее, призвать-то может, да вот на благодеяние с его стороны рассчитывать не стоит. С должниками, осмелившимися повторно просить духа о чём-то, разговор короткий. Как правило, нарушители отправляются в желудок призванного.

Старшие и старейшие перед выполнением заказанной работы ставят на "нанимателя" астральную печать-проклятие, дабы после смерти не успевший заплатить по счёту колдун не улизнул от обязанностей и отдал себя в качестве погашения долга. Так лоа помечает собственную жертву. Печать отгоняет менее сильных духовных сущностей, даруя некоторую безопасность призывателю на период выполнения условий договора.

Знак нанятого, к тому же, препятствует работе с другими духами, тем самым подстёгивая к скорейшей выплате причитающихся жертв. Колдуны обычно сначала собирают жертвенное мясо, а уж потом заключают договор, дабы немедля расплатиться. Старшие и старейшие ребята умные и заинтересованы во взаимовыгодном сотрудничестве, потому постоянным клиентам делают иногда скидки и всяческими бонусами одаривают. Бизнес, в общем.

— О великий! — продолжил я пламенно торговаться. — Мы не знаем, на кого наткнёмся на охоте. То может быть и трёхрог, и Владыка Леса. Кто тебе выплатит десятерых буйволов, случись это?

Дескать, Лесной Владыка минимум уровня старшего лоа уведёт у тебя должника-добычу, и пиши пропало. Соглашайся, Гархар, выгодная ведь сделка.

"Вы никогда ранее не имели дела со мной, смертные куски плоти, и хотите заплатить в первый раз лишь тремя быками за услугу?! — вспыхнул скат. — Ты хороший охотник, десять трёхрогов спросить с тебя ещё мало. И на тебе кровь Валланы, посвящённой в таинства моего величайшего повелителя. Не ненавидь я эту мерзкую бабу, то немедля поглотил бы вас! Выбирайте: смерть либо восемь буйволов. Это моё последнее слово".

Восемь, так восемь. Спорить с распалившимся лоа себе дороже. Взбесится ещё…

— Мы согласны, — пролепетала испуганная Алисия.

"Усаживайтесь, — пробурчал дух, снижаясь до земли. — Благодари свою девчонку, колдун-охотник. Я чую в ней воздух, мою родную стихию. Не будь её, я бы не раздумывая разорвал тебя на клочки. В тебе нет ничего, что бы мне нравилось".

Хм… выходит, поглощение Валланы не дало мне склонности к управлению духами на основе воздуха. Делаем выводы.

Интерлюдия первая

— Боюсь, возникли непредвиденные сложности, господин.

Игнас знал — для господина не существует слова "непредвиденное". Во всём нужно просчитывать варианты событий на ходы вперёд, учитывая множество факторов, могущих повлиять на результат твоих действий. Тем не менее, более подходящего термина лидер Первой тройки Ночных Охотников не нашёл. В дилетантстве его мог обвинить разве что господин, не терпящий неожиданных поворотов и возникновения проблем.

Фантом сидящего в просторном кабинете мага подёрнулся рябью от помех в астрале.

— Видящая не погибла в лапах синекожих, как мы предполагали, — собравшись с духом, произнёс Игнас. Даже сейчас, будучи одним из сильнейших бойцов Лантара и приравниваясь в навыках магического Искусства к архимагу, он испытывал трепет перед личностью бывшего учителя. — Её спас объект.

Из глубины иллюзии старый маг пристально всматривался в Ночного Охотника, и от его взгляда становилось не по себе. Словно из Бездны в тебя всматривается Тьма, и непонятно, что она намерена с тобой сделать — отпустить восвояси, пожалев, либо пожрать твою душу. Господин молчал. Ничего не было для Игнаса болезненнее безмолвия, заполняющего нутро всеобъемлющим чувством вины за вероятный провал.

— Как это произошло?

В сухом тоне ощущалось спокойствие, предвещающее бурю.

— Объект спас её скорее случайно, нежели намеренно. Прежде всего, он спасал себя и девушку-аэромантку с троллями из его племени. Их пленило Огненное Жало. В итоге погибла от его руки Говорящая с Духами, сильнейшая после верховного шамана. Видящая доставлена на остров Водяных Крыс, но вскоре вместе с объектом, его сестрой и спасённой чародейкой Воздуха покинула Зеркальное Озеро. В данный момент все четверо направляются в сторону Крепости Шершня. С ними в качестве охраны четверо белых волков и синекожий колдун-теневик, посланный вождём незаметно сопровождать их.

— Звери и какой-то там колдун? И всё? — приподняла брови проекция мага. — На озере знают о том, кого спасли?

— Да, господин. Тролль является вторым по силе после верховного шамана Водяных Крыс.

Маг хмыкнул, откинувшись на спинку резного кресла. Напряжение спало, буря миновала.

— На месте Гварда я бы отправил с Видящей эскорт из сотни отборных воинов и десятка шаманов. Непростительная опрометчивость. Разумеется, если он действительно желает довести эльфийку живой и невредимой до места назначения, коим, подозреваю, определён самое меньшее Гарид.

— Господин, прикажете устранить её?

— Игнас, Игнас, — вздохнул пожилой маг. — Неужели ты не осознаёшь, с кем играешь? Стоит тебе начать строить планы по её ликвидации, она тут же узнает об этом. Тебе не мешало бы освежить знания относительно способностей Видящей. Впрочем, сведения об эльфийских прорицательницах хранятся в строжайшем секрете, и даже я не знаю о них всего. Они стали рождаться, когда меня уже не было среди высших эльфов. Её дар таков, что она подсознательно распознаёт по тончайшим эманациям, распространяемым в астрале, враждебные намерения смертных, касающиеся Эладарна и членов королевской семьи, её в том числе. Узнав о них, она начинает выстраивать событийную модель будущего, выискивая возможность пресечь негативные действия недоброжелателей или хотя бы избежать фатальных последствий. Единственный путь обыграть Видящую — не составлять никаких планов и не желать гибели ни ей, ни высшим эльфам.

Ночной Охотник смиренно слушал бывшего учителя. Судьба действительно не сталкивала его с эльфийской прорицательницей и хранительницей, однако, он был уверен, что знает он о ней достаточно для успешного устранения. За шесть с лишним сотен лет собственной жизни он узнал многое, прочёл бессчётное число книг и беседовал с огромным количеством мудрецов. Однажды ему довелось ликвидировать и последнего из тёмных эльфов, разрабатывавших операцию по уничтожению первой Видящей. От него он узнал массу полезной информации о легенде высших длинноухих.

Прорицательница не казалась ему такой уж трудной мишенью. Особенно нынче. Она не прячется за спинами могучих волшебников эладарнской гвардии в зачарованных стенах высокого замка. Рядом нет почти никого, кто бы заступился за неё. Единственная сколько-нибудь опасная помеха — обладатель странной, умело скрываемой ауры, замеченной Микаэлем поблизости от Зеркального Озера. Именно отличная маскировка выдаёт грозного противника. Скрыться от Мика практически невозможно. Умеющее столь прекрасно сливаться с окружающей средой существо, кем бы оно ни было, потенциально опасно. Теневик, сопровождающий людей и эльфийку, в подмётки не годится этому неизвестному мастеру сокрытия.

— Видящая способна ненароком помешать нам. Учитывая отсутствие охраны, она станет лёгкой добычей, — подытожил маг. — Игнас, сообщи своим родственникам о ней. Пусть поохотятся. Ты же с группой проследи, чтобы охота удалась. Без крайней нужды не показывайся и продолжай отслеживать ситуацию.

— Слушаюсь, господин, — склонил голову Ночной Охотник.

— Я рассчитываю на тебя, не подведи.

Иллюзия рассеялась обрывками быстро тающего цветного тумана.

Подождав, пока следы связи окончательно исчезнут из астрала, Игнас спрыгнул с большого камня, на котором сидел, и убрал в складки плаща переговорный артефакт — крошечный жезл с венчающим его конец прозрачным кристаллом. Вместе с тем он снял Малый Кокон Безмолвия, препятствовавший подслушиванию и слежке. Всё, произнесённое и показанное внутри, осталось между охотником и его господином.

— Ну, чего сказал Учитель? — полюбопытствовал Тиамар, с Миком ожидавший лидера тройки неподалёку, за раскидистым дубом. Большой Кокон Безмолвия, накинутый ранее на местность, гасил его слова, не давая возможности подслушать посторонним, будь то разумный либо зверь.

— Нам приказано продолжать наблюдение за объектом.

— Всего-то? Я думал, весть о Видящей взбудоражит Учителя, и мы пойдём её убивать. Она ведь способна разрушить его план насчёт Гор-Джаха и всё такое.

— Прямого приказа о её ликвидации не поступало, — Игнас оглядел лес в поисках подходящего для установления связи места.

Использованный камень не годился. Земля вокруг него отдала всю энергию, став бесплодной на десятилетия. Надо найти возвышенность, где в земле содержится довольно айгаты для проведения ритуала Зова.

— Вот ненавижу твой казённый тон, — болтал далее Тиамар. — Нет, чтоб нормально сказать: Учитель убивать Видящую пока запрещает, надобно погодить. А то "ликвидация", "не поступало", "наблюдение", "объект". У нашего "объекта", между прочим, имя есть. Называть его, как ты называешь, значит относиться пренебрежительно. Хмф… интересно, сломав печати и услышав про "объекта", он захочет бросить тебе вызов? Если захочет, то как думаешь, Мик, кто окажется сильнее — наш Игнас или Гор-Джах? У нашего Огнеглаза опыта, наверное, поболее, но и Гору опыта не занимать. Ему бы только вернуть себе всю память. Что думаешь, а, Мик?

Лохматый Микаэль молчал, будто не обращая внимания на мелкого болтуна Тиамара. Он сидел с полуприкрытыми глазами, сложив ноги под себя, и вслушивался в лес, отслеживая параллельно потоки духовной энергии и колебания, порождённые эманациями в астрале.

— Всегда ты так, — отчаялся разговорить товарища третий боец тройки. — Молчун, каких поискать. Интересно, сразись ты с Гором, кто победил бы? Ты же наверняка хочешь вырвать ему глотку за ученика. Ну, того, в пограничном посёлке помершего. Гор его сердце проглотил, помнишь? Неужели не хочешь отомстить?

— Заткнись, — сверкнул глазами из-под кустистых бровей второй боец, наконец, выведенный из себя трещаньем Тиамара.

Болтун радостно оскалился.

— Попробуй меня заткнуть, Мик! Буду рад выяснить, кто из нас сильнее. Мне до смерти надоели вы оба. Один постоянно молчит, корча крутого парня, другой говорит идиотскими фразами. С вами недолго от скуки сдохнуть. Не попроси меня Учитель вас не трогать и не наложи он на нас Печати Запрета, вы бы давно истлели в могилах.

Микаэль издал рык, напрягся, готовый сорваться с места и вцепиться в горло Тиамару. Вряд ли бы он смог достичь цели, но распри Игнасу в команде не нужны, тем паче, на таком важном задании. Первый Ночной Охотник положил руку на широченное плечо рычащего товарища, придавил, испустив ощутимую волну айгаты, обычно парализующую мелких духов.

— Угомонитесь, оба! — пальцы впились в плоть второго бойца стальными щипцами. Тиамара сдерживать нет необходимости, ему воспрепятствуют напасть печати господина, зато Мик способен обойти запрет, ослабив свою печать. — Подеритесь, выдайте нас синекожим и тому скрытнику, идущему за эльфийкой. Провалите миссию, демон бы побрал ваши гнилые души!

Тиам расслабленно ухмыльнулся, спрятав острые зубы за тонкими губами.

— Вот теперь ты говоришь на понятном языке, Игнас. Знаешь, а я ведь не прочь поглотить сотню-две троллей, сбегущихся на нашу маленькую ссору. Давненько не поглощал разумных, совсем изголодался.

— Ещё насытишься, — посулил лидер. — Скоро война. На ней неизбежны потери. Пропавших в аранье спишут на вражеское колдовство.

— Мы примем участие в лесной войне? — прекратив рычать, задал вопрос успокаивающийся Микаэль.

— Не думаю, — признался Игнас. — Скорее, господин поручит нам оберегать Гор-Джаха от чересчур опасных врагов. Навредить ему, по-моему, в силах лишь шаманы Мёртвого Медведя и Чёрного Копья, не считая призванных лоа. С духами он сам обязан справиться. Иначе какой из него, к демонам, Гор-Джах?!

Тиамар рассмеялся.

— Позволь мне убить колдуна Медведей, — ухмыляясь, попросил он. — Я слышал, он могущественнейший повелитель духов Ксарга в нынешнем поколении. У него огромные запасы айгаты. Хочу поглотить его! Он-то меня насытит.

— На всё воля господина, — развёл руки первый боец тройки. — Нынче у вас иное задание. Микаэль, выясни, кто следует за Видящей, и ликвидируй его. Тиам, обеспечиваешь безопасность путей отступления. Я организовываю встречу прорицательницы с… благодарными поклонниками её таланта.

— Вечно ты меня оставляешь в запасе, — заныл Тиамар. — Я хочу подраться!

— В другой раз. Твоя Сила понадобится нам при худшем развитии событий, и я не собираюсь растрачивать её понапрасну.

— Худшему? Это в случае сошествия ангелов, что ли?

— Не только. Появление группы гвардейских магов Эладарна верхом на боевых крылатых единорогах тоже вписывается в рамки худшего варианта. Подобное вполне вероятно. Учитывай статус прорицательницы. Длинноухие всю армию бросят сюда, прознав о ней.

— Ох, если бы. Как же долго я не вступал в битву со стоящим противником…

Глава 7. Гостеприимство Веспаркаста

Мы отпустили летающего ската неподалёку от Веспаркаста, дабы не вызывать тревогу у погранцов видом старшего лоа. Территория по эту сторону Громовой реки ничейная, появление Гархара могут неправильно понять.

К тому же, компания людей и духа из Серых Пределов заинтересовала бы церковников, всячески, вплоть до сожжения на костре, порицающих работу с этими духовными сущностями и считающими её разновидностью поклонения злу. Правильно, в общем-то, считающими, ибо лоа и есть злые духи, требующие кровавых жертвоприношений. Чем жертва "жирнее" в плане духовной и жизненной энергий, тем ценнее. Идеальное "жертвенное мясо" — новорождённые и чародеи. Священники и чудотворцы тоже годятся.

Марн Изверг встретил нас на мосту через Громовую реку, перед воротами замка. За прошедшие с нашего последнего визита в крепость месяцы он ничуть не изменился — сухощавый, прямой как палка дед в светлой, под цвет седых волос, сутане. По бокам от него выстроились шестеро пограничников в латах и парочка магов-"земляков". Судя по немолодым обветренным лицам, люди бывалые.

— Моё почтение, Ваше Высочество, дамы, — поклонился он величаво. Пожалуй, в Пограничье лишь он так кланяется, с достоинством потомственного дворянина. Натиэль ответила ему грациозным приветственным кивком. — Прошу пройти за мной. Вам приготовлены покои в замке. Отдохнёте с дороги. А вы, господин Валирио, будьте добры проследовать за моими людьми.

М-да. Одним покои и отдых, другим долгая беседа. Оно и понятно. Из первых уст всегда интереснее узнавать о положении дел. Я же типа свидетель происходящего в аранье.

Глава дознавателей форта лично провёл эльфийку с Алисией и Лилькой. Двинувшихся за сестрёнкой волков она попросила остаться во дворе крепости. К ним присоединился и недовольный моим уходом Акела. С собой я его не взял по банальной причине — он же всех в башне магов распугает. Там в основном молодые, едва окончившие обучение волшебники. Отреагируют на него неадекватно, и пошло поехало. Мне надо переполох устраивать в крепости и рисковать здоровьем пушистого друга? Не надо. Поэтому белые скучковались у замковой кухни, ожидая нас.

Немолодой "земляк", видимо, из личного отряда Марна, отвёл меня к иглоподобной башне, колющей низко плывущие облака островерхой крышей. На верхнем этаже, к которому вилась винтовая лестница, насколько я помню, располагается кабинет главного дознавателя Веспаркаста и по совместительству командующего пограничной ротой чародеев.

В кабинете с потолком, имитирующим солнечное небо, до прихода Марна я просидел примерно полчаса, раздумывая над планом наших дальнейших действий. Идти аж в Эладарн невыгодно для племени. Слишком долгий путь туда и обратно. На озеро десять раз нападут, пока я путешествовать буду. Не доставлю принцессу на её длинноухую родину — потеряю бонусы и, возможно, законное разрешение на раскопки древнеэльфийского храма. Имеется у меня идейка относительно него…

Эх, летят далеко идущие планы псу под хвост. Думай, Сандэр, думай. Выход есть, я уверен. Тааак… всё равно ведь добуду статус спасителя наследницы эладарнского престола. Отношение ко мне будет не как к простому человеку. Следовательно, я вправе рассчитывать на привилегии от короля. И время визита к нему, вероятно, статуса не пошатнёт. Навещу отца Натиэль позднее, разобравшись с тролльими проблемами. Тогда-то и попрошу разрешение на раскопки вместо подарков и всякой дребедени. Не позволят — обойдусь. Вот только сначала проверю, в курсе ли принцесса о сокровищах подземного храма.

Итак, двигаемся в Гарид. Там оставляю прорицательницу у местных властей, то есть в резиденции герцога Марока. Устраиваю Лильку в гаридский магический ВУЗ и ходу домой, на озеро, покуда не началось масштабное наступление на Крессов Вал.

До города три дня пути. День на улаживание дел, два на обратный путь. Сутки от Веспаркаста до владений Водяных Крыс. Итого чуть больше седмицы. Неплохо. Озёрники столько продержатся. Защита поставлена хорошая по меркам синек, пробиться через неё и союзу племён трудновато будет. Надеюсь, во всяком случае.

— О чём задумался? — прервал мои размышления бесшумно вошедший Марн.

— Да есть о чём.

— Хлопот у тебя много, — согласился дознаватель, усаживаясь в кресло за письменным столом. — Гвард прислал письмо, предупредив о Её Высочестве Натиэль Ивовом Листе. Поражаюсь, каким образом синекожим удалось пленить её. Очевидно, она выполняла в аранье весьма важную миссию. Хотел бы я знать, какую. Есть соображения, Сандэр?

— Смутные. Эльфы вынюхивали что-то в лесу. Элитная группа следопытов, раз их не замечали довольно продолжительное время. Мы нашли наконечники стрел, по ним догадались о чужом присутствии.

Так я тебе и сказал о Лысом Холме. Нароешь ещё, чего не нужно. Ради развалин храма Эпохи Благоденствия империя не поскупится выделить средства на военно-исследовательскую экспедицию, грозящую очередной войной с синьками. Плюс не люблю конкурентов в раскопках.

— Произошло ли нечто из ряда вон выходящее в последние седмицы, месяцы? — допытывался Марн. — Неспроста Дети Звёзд решили углубиться в леса синекожих.

Я рассказал о ведьме-сэкке. Наверняка зверомастер и без меня поведал Извергу о случившемся с улиточниками. Не всё, конечно. Подземный храм я заменил в рассказе на отвратную, полную костей пещеру, где находилась гробница.

— А у вас что нового в Пограничье? — завершив историю об истребительнице шаманов, спросил я.

— Как всегда всё, — сложил пальцы домиком и, не глядя на меня, ответил маг разума. Зуб даю, о чём-то своём думает параллельно. — Набеги синекожих прекратились на нашем участке Вала, зато разбойники объявились. Нездешние, из деревень соседнего графства. По слухам, возглавляет шайку кто-то из бывших дворян. У нас они не задержатся. Зимой выследить их легко, герцог уже распорядился о поимке.

В Пограничье пришлые редко выживают, тем паче, разбойники. Край следопытов и отменных стрелков, тут с детства каждый нормальный житель включая женщин белке в глаз с десяти метров попадает. Ну, не каждый, но уж точно большинство.

— А как насчёт приказа герцога о поимке двух весьма зловредных колдунов, лишивших Его Светлость удовольствия лицезреть экзекуцию целого племени пещерных гоблинов?

Несколько месяцев назад за наши с Гвардом головы чуть не назначили награду. Мы коротышек от народного суда спасли, выдав себя за доверенных лиц местного владетеля, герцога Марока. Разозлился он на нас здорово. Хотел под стражу заключить, да мы вовремя ушли в аранью.

С тех пор зверомастер не раз ходил в Гарид, и на него, очевидно, гнев властьимущего друга самого императора действия не возымел.

— Пустое. Его Светлость забыл о вашей шутке.

Вот оно как. Занятно. То ли нрав у родственника правителя мягок, в чём сомневаюсь, то ли Гварда трогать запрещено лицам столь высоким. Гвард личность тёмная, и не удивлюсь, если на самом деле является кем-то вроде начальника имперской тайной канцелярии Пограничья.

Поговорив ещё немного о новостях империи, дознаватель перешёл к делу.

— Увы, нам не хватает солдат в крепости, — с сожалением в голосе посетовал он. — Капитан Гарен отбыл за подкреплением в Гарид, однако, вернётся не скоро, к следующей седмице. В твоих интересах, надо полагать, справиться побыстрее и вернуться на озеро? — Я согласно кивнул. — Почётного эскорта, подобающего особе королевской крови, я не выделю. На границе становится жарко, сам знаешь. Человека к вам приставлю, разумеется. В остальном же… Вам придётся инкогнито доставлять Её Высочество в Гарид. Там герцог позаботится о должной охране принцессы.

Хм… не нравится мне последняя фраза. Без меня и зверомастера Марок, хитрая лиса, того и гляди выдаст себя за спасителя Видящей. Дескать, его люди нашли Натиэль в аранье и вызволили из лап синих дьяволов. И ему причитается благодарность эльфийского короля. Император поддержит друга, понадеявшись, что Гварда со мной убьют синьки. И правителю Эладарна такой вариант на руку. Укрепление международной дружбы и так далее, тому подобное. Кто я? Искатель приключений. А герцог есть герцог. Дружба со мной менее выгодна, нежели сотрудничество с императорским приближённым.

Скверно. Впрочем, демон с ним, переживу. Для меня главное не подарки длинноухих, а сохранение племени.

— Поскольку передвигаться вам следует инкогнито, опасаясь разбойников и иной швали, расплодившейся за осень, рекомендую путешествовать с крупным торговым караваном. Безопаснее и надёжнее под защитой наёмников. Я вам подберу подходящий, и завтра на рассвете отправитесь к Гариду. Оттуда в сопровождении многочисленного эскорта достигнете границ с Эладарном.

— Нельзя ли нам уйти около полудня? Караваны идут не только утром.

— Сандэр, пожалей девушек. Тебе-то, мужчине, завоевавшему охотничье ожерелье, выносливости не занимать, а они изрядно притомились в пути. Дай им отдохнуть. И людей в охрану я вам сразу не определю. Подожди денёк. Сходи к Матушке Альде, развейся. Посёлок, окрестности посмотри. Напейся, в конце концов. В империи вам ничто не угрожает. Тролли здесь встречаются в качестве наёмников, колдунов синекожих мы не пропускаем. Ночные Охотники тебя не вычислят. Да и хотели бы, в аранье нашли. Беспокоишься о войне с троллями? Зря. Без тебя Водяные Крысы прекрасно защищались от посягательств на их территорию. Почему нынче они обязаны проиграть? И не изменишь ты существенно расстановку сил. Гвард признаёт, воин из тебя неплохой. У племени таких предостаточно. Силой же ловца духов ты в полной мере не владеешь. Сражаться наравне с опытными шаманами для тебя пока равносильно самоубийству. Я не об ударе исподтишка, а о настоящем сражении на поле боя. Против колдуна ты не выстоишь с твоим мизерным запасом айгаты. Так что поводов для беспокойства мало.

— В чём-то вы, безусловно, правы, мессир Бодер. В чём-то глубоко заблуждаетесь. Совсем скоро Водяным Крысам понадобятся все воины и владеющие колдовством союзники. Грядёт великая война, в подобной озёрники не участвовали. Среди наших врагов могущественнейшие племена севера полуострова, и вы говорите не беспокоиться? На озере мои друзья и боевые товарищи. Я не забуду о них и буду стремиться помочь всем, чем смогу.

Дознаватель хмыкнул.

— Раз уж на то пошло, тяжёлая конница Гарена куда лучшее подспорье Водяным Крысам. За рыцарями он и направился в Гарид. Сотни Кровавых Секир с лихвой хватит, чтобы остановить продвижение троллей и загнать их обратно в лес.

Кровавые Секиры… краем уха я о них слышал. Стоп! Уж не гвардия ли герцога? Ударный отряд, состоящий на службе Марока, безбашенные ветераны, посвятившие себя истреблению синекожих и защите южных границ империи. Малый подорден Истребителей Троллей, магистрами которого на протяжении столетий становились члены императорской семьи. Латники, вооружённые секирами, на боевых скакунах в броне.

— У монеты две стороны, мессир Бодер. Орден, коему принадлежат Кровавые Секиры, люто ненавидит синекожих. Они убьют всех, кто им попадётся, не разбирая, где союзник, где враг. Для них все тролли одинаковы.

— Поэтому Гарен прибережёт их на крайний случай и отдаст приказ, когда Водяные Крысы окопаются на острове. Озеро тяжёлая кавалерия не переплывёт, а осевших на берегах неприятелей отгонит и хорошенько потреплет.

Угу, если продерётся сквозь аранью. Партизанская война — излюбленное занятие синек. О приближении конников они узнают загодя от разведчиков и выставят шаманов. Те пошлют вредоносные чары и лоа. Не имея чародеев в отряде, рыцари, будь у них трижды зачарованные броня и оружие, станут попадать в ловушки и тупо гибнуть. До озера дойдёт едва ли три четверти. Сутки-двое галопом Секиры вряд ли сдюжат. А скорость в данных обстоятельствах главное.

— С ними пойдут маги, мессир Бодер?

— А ты думал. Отряд поддержки. Несколько бакалавров, состоящих при ордене, для разведки и поддерживания наложенных на лошадей чар. Они же заменят лекарей при нужде. Не волнуйся ты, Сандэр.

Горстка бакалавров, пусть и закалённых опытом пограничных стычек, против оравы колдунов разной степени мастерства, среди которых два сильнейших колдуна севера полуострова. Убийственный расклад.

Пойду договариваться насчёт каравана, отбывающего из Веспаркаста в полдень. Девчонки потом отдохнут. В Гариде.

— Схожу в посёлок, — предупредил я, поднимаясь с кресла.

— Перекуси сначала. Вижу ведь, ты голоден.

— У Матушки Альды перекушу.

Зачем тратить бесценные минуты на завтрак в крепости, если можно совместить приятное с полезным, обсуждая за столом готовящихся уехать из Веспаркаста торговцев?

— Ступай, — махнул на меня рукой Марн. — Заодно усмиришь своих волков.

Чего?

Я мигом слетел по лестнице вниз. У замковой кухни творилось нечто невероятное. Там столпились воины и волшебники, со стен и башен косились на творящееся непотребство дозорные. Где дисциплина, спрашивается?! Образцовая крепость, вымуштрованный гарнизон, ага. И где мои волки?!

Протиснувшись через плотное кольцо выставивших алебарды погранцов, я обнаружил рычащих и топорщащих шерсть на загривках белых хищников. Трое братцев стояли спина к спине, защищая бессовестно поедающую свиную тушу сестричку. Дверь на кухню открыта настежь, из неё с багром в руках опасливо выглядывает повар.

Твою же дивизию, ворюги малолетние! Грабанули от нечего делать замковую кладовую. В дороге проголодались, накормить белобрысых никому здесь на ум не пришло. Суровые вояки побоялись подойти, пялились на дивных зверей, и вот результат. Кому расхлёбывать? Мне.

— Не подходи, взбесились они, — предостерёг немолодой коренастый мужик в стёганке, вооружённый алебардой.

— Загрызли кого-нибудь? — уточнил я.

— Хвала Всевышнему, не успели. Тушу с кухни стащили и давай жрать. Мы отобрать хотели, так они, вон, рычат, заразы, никого не подпускают. Даже Онира, нашего зверомастера.

Означенный повелитель животных медленно шёл вокруг порыкивающих на него хищников, потрясая жезлом-тотемом волка и бормоча заклятия Подчинения. Не в курсе об иммунитете белых к зверомагии и магии разума, что ли? Какой необразованный. Молодой, зелёный. Лет семнадцать на вид. Ему бы кур заставлять нестись и за скотиной следить с такими-то способностями.

— Эй, уважаемый, отойди-ка подальше, будь любезен, — окликнул его я. — Ты животных раздражаешь своим непонятным для них поведением.

Онир отступил в толпу, осознав тщетность попыток взять под контроль белобрысых грабителей. Вот и ладненько. Я подошёл к нашим с Лилькой подопечным, показывая раскрытые ладони. На всякий случай.

— Ну, чего вы переполох учинили, а? — я присел на корточки у Акелы. Тот поглядел на меня удивлённо. Мол, к чему клонишь, двуногий? — Оставьте бедную свинку в покое и пошли за мной. Отведу вас в местечко поинтереснее. За посёлком вы не были. Там красотища, дух захватывает. С араньей не сравнится, конечно, но живности тоже полно. Леса, поля…

Акела пренебрежительно фыркнул. Его сестричка наоборот, заслушалась и рвать тушу перестала.

— Разойдитесь! Освободите дорогу к воротам! И предупредите на выходе из посёлка о нас, чтоб дали нам выйти.

Говорил я громко специально для воротной стражи, стоящей за толпой. Воины расступились, образовав живой коридор, ощетинившийся алебардами и копьями. Погранцы на воротах благоразумно отошли подальше.

— Пойдём, — позвал я за собой пушистых грабителей.

Они послушались. Правда, вместо того, чтобы бросить погрызенную тушу и следовать за мной, Акела ухватил останки свиньи и поволок, раскорячив лапы и делая дорожку в песке и пыли, покрывающим вымощенный тёсаным камнем двор замка. Запас провизии на всякий пожарный.

Придётся за мясо заплатить, м-да.

В такой торжественной обстановке мы вышли через врата, перешли подъёмный мост, опущенный через широкий ров, заполненный грязной водой, и прошествовали под удивлёнными и слегка испуганными взорами селян к воротам посёлка. Бревенчатые створки, обитые железными полосами, раздвинулись ещё шире. Здешняя стража из погранцов, несущих службу при крепости, попряталась снаружи.

За Веспаркастом вправду красиво. Холмистая равнина простирается до виднеющегося невдалеке леска, выглядящего отсюда светло-голубой полоской. По дороге тянутся запряженные волами телеги крестьян и торговцев. На востоке холмы исчезают, сменяясь полями. Там, в заснеженном поле, виднеется мельница. Живописная картина, идиллическая для имперской глубинки, разительно отличается от пейзажа по ту сторону Крессова Вала.

— Так-с, граждане волки, — присел я на корточки перед пушистой компанией. — Скот не резать, на людей не нападать. Скот — это вон те быки, ясно? Охотитесь на зайцев и прочую мелкую живность, кроме собак, кошек и птиц. Акела, не смотри так на лошадей, их тоже есть нельзя. В деревни окрестные не забредать. К полудню жду вас здесь. Не явитесь вовремя — найдёте нас по запаху. Свободны.

Волки, оглядевшись, дружно рванули к кромке леса. За них-то я спокоен, они первыми не нападут. Надеюсь, крестьяне и желающие прославиться победой над диковинным зверем идиоты не будут лезть на рожон.

Проводив взглядом белых бестий до лесной полосы, я вернулся в посёлок. Матушка Альда, иду к тебе.

— То был самый настоящий оборотень, точно говорю. Да и зачем мне врать? У кого хотите из слуг спросите, любой подтвердит. Выкатился, значит, из дверей, на кухню ведущих, злой как чёрт. Зубами щёлкает, глазищи горят. И тут за ним упырь выскакивает и ну рвать волколака.

— А с чего ты взял, что то упырь с ним дрался?

— Дурак? Сам его видел! На человека похож, токмо глаза дурные, морда перекошенная, из пальцев когти растут, а изо рта клыки торчат. Здоровенные, что у тролля. Чтоб мне с места не встать, ежели вру! И вообще, Клайб, ты слушаешь, или как? Так слушай и варежку не разевай, не мешай приличным людям. Так вот, дальше-то страшнее всего было. Рвуть они друг друга, значит, не жалеючи. Шерсть, мясо, кровь летят. А кровь не обычная, чёрная. И рычат оба, точь-в-точь зверюги дикие, в аранье выросшие. Потом упыряка ухватил оборотня за морду и ка-ак рванёт ему челюсти. Разорвал пасть, словом. Волчара, кровью истекаючи, аж захрипел, забулькал. А вражина ему руку в глотку засунул да и вынул бьющееся сердце. Поглядел на него с наслаждением, точно сынишка мой на конфету стибренную, и сожрал! Вот так пасть раскрыл и целиком сожрал.

В трапезном зале повисла тишина. Дыхание многие затаили, словно боясь нарушить малейшим звуком магию рассказа. Или же подсознательно опасаясь призвать тех самых чудовищ, о которых вёл речь местный завсегдатай Аксель Трепач.

Я, и то заслушался. В целом, забулдыга рассказывал верно. Насчёт чёрной крови и упыря, конечно, перебор, но за кого ещё меня бы приняли обыкновенные посетители заведения Матушки Альды в тот злополучный вечер больше полугода назад? За одержимого? У них в империи клыки и когти редко отрастают, и регенерация на низком уровне по сравнению с ксаргскими "коллегами".

— Врёшь ты всё, — прервал тишину кто-то из приезжих. Судя по короткому мечу на боку и кожаной броне, наёмник из числа охраняющих торговые караваны.

— Да чтоб мне с места не встать, чтоб меня молнией сей же час вдарило! — распылялся рассказчик. — Вон на половицах борозды от когтей ихних!

Дальнейшие доводы я пропустил мимо ушей. Подозвав молоденькую симпатичную служанку, спросил о хозяйке и, подбросив медную монетку, попросил сообщить ей обо мне. Подхватившая тускло блеснувший кругляш девчонка немедля юркнула в дверь и вскоре возвратилась.

— Матушка Альда велела провести вас к ней, — улыбнулась служаночка.

Я застал владелицу таверны и попутно борделя в занавешенной алым бархатом комнате, живо навеявшей неприятные воспоминания. В такой же я сражался с волколаком.

Хозяйка сидела за овальным столиком. На столешнице покоились графин с её любимым янтарным вином и пара хрустальных бокалов. Напротив располагалось деревянное кресло для гостя. Здесь она встречала особо важных посетителей. Здесь же мы с ней познакомились.

— Моё почтение, госпожа Альда, — поприветствовал я элегантным полупоклоном женщину.

— О, Сандэр, голубчик! — театрально распахнула объятия Матушка, одарив меня ослепительной улыбкой. — Как же давно мы с вами не виделись. Поди, месяца четыре минуло.

— Около того. А вы всё хорошеете и хорошеете, госпожа Альда. Поистине, время не властно над вами.

Хозяйка таверны действительно хорошо выглядела для своих лет. Будучи уже немолодой, она не утратила прямой осанки и приятных черт лица. Морщины умело маскировала косметикой и чарами, и создавалось впечатление, что ей не более сорока. На самом же деле, как мне поведал однажды зверомастер, Матушке перевалило за пятьдесят.

— Какое там хорошею, льстец, — замахала ладошками содержательница единственного в Веспаркасте борделя. — Познакомились бы вы со мной лет эдак… впрочем, неважно. Расскажите же, милый Сандэр, как поживаете на Зеркальном озере? Как вы, мой дорогой Гвард, ваша сестра? Предупреждаю: без обстоятельного рассказа я вас не отпущу.

— Всё в порядке, — вернул я хозяйке заведения улыбку. — Гвард весь в делах, Лилиана продолжает обучение семимильными шагами, я охочусь и вообще живу в своё удовольствие, осваивая основы магии на практике. В последнее время, правда, в лесу творятся некоторые странности и несуразицы, приводящие в беспокойство всех нас, живущих в аранье, но об этом вам лучше расскажет Гвард. Он собирался вскоре навестить вас, насколько мне известно.

— Странности? — встревожилась Матушка Альда. — Прошу, подробнее, милый Сандэр. В чём они выражаются?

— К примеру, в изменении растений и животных. Недавно узнал о плюще, задушившем медведя, и быке, перебодавшем всё стадо. — При упоминании лесного быка-каннибала хозяйка гостиницы испуганно ахнула. — Я, кстати, несу один экземпляр в Гарид на исследование по просьбе Зверолова. Не подскажете ли надёжного человека из торговцев, входящего в крупный, охраняемый караван? Самому путешествовать, знаете ли, не очень приятно по малознакомой местности, да ещё с необычным, мягко говоря, растением на руках.

Вот так, плавно, не выказывая истинных причин путешествия для безопасности и нашей маленькой компании, и самой владелицы местного дома разврата, я перешёл к интересующим меня вопросам. Вроде бы и не солгал, просто утаил немножко правды, заменив на другую, чтобы спутать карты и выставить ситуацию в выгодном для меня свете. И, главное, построить правдоподобную информацию о происходящем. Ведьма-оборотень, в прошлом истреблявшая разумных пачкам и чуть не уничтожившая цивилизацию древних эльфов, а ныне испоганившая живых и не очень существ в приозёрной зоне ради возвращения былого могущества? Не, не слышал. Разнесись слух о чудовищной сэкке, сюда бы пожаловали и имперский экспедиционный корпус, ведомый церковниками и торгашами, и длинноухие обитатели Эладарна. Хотя, последние уже здесь были. И скоро, уверен, снова появятся.

— У нас в гостинице остановился на постой один мой старый знакомый, — слегка наморщив лоб, размышляла вслух Матушка Альда. — Он весьма состоятелен, у него многочисленная охрана. Его недавно выбрали главой каравана, идущего от столицы королевства Логария в Пограничье. Не сегодня — завтра он собирается в обратный путь. Мы знакомы с ним бездну времени, он честен, насколько может быть честным торговец. Помнится, он был тайно влюблён в меня. Думаю, Шаад согласится взять вас в караван. Поскольку вы, милый Сандэр, отличный охотник и боец, сможете рассчитывать на работу охранника. Так вам не придётся платить полагающиеся деньги за пребывание в караване и вы даже заработаете.

Звучит неплохо. Заработаю вряд ли, всё-таки троих чужаков, не считая меня, под защиту возьмут, но хотя бы обеспечу бесплатный проезд в караване и еду. Если же Алисия не будет против, то впрягу и её в работу. Маги всегда в цене. Учитывая обострившуюся криминогенную ситуацию, в частности, расплодившихся разбойников, наймут нас без лишних разговоров.

— Моего друга зовут Шаад нар Кимх, я представлю вас ему позднее. Нынче он целыми днями на рынке, следит за торговлей с синекожими. Перед отъездом из посёлка ему придётся зайти ко мне и заплатить за постой.

— Благодарю, Матушка Альда. Я не забуду вашей помощи. — Ну, а сейчас услуга за услуга, новость за новость. Я бы сказал о троллях и не подскажи хозяйка гостиницы торговца с караваном. Теперь я будто бы избавлюсь от долга. — Хочу предупредить вас. В аранье назревает нечто неладное, и вам лучше на месяц-два покинуть Веспаркаст.

Известие старинная подруга зверомастера восприняла на удивление спокойно. Сначала удивлённо вскинула брови, потом морщинки на её челе разгладились, словно она всё разом поняла и смирилась с судьбой.

— Тролли опять идут войной? — произнесла она. Голос её немного дрогнул, выдав волнение.

— Боюсь, да. Мы постараемся остановить их у озера, но вероятность, что они, обогнув нас, ринутся к Валу, очень велика. Несколько больших племён объединились.

— Такое уже случалось, — Матушка Альда печально посмотрела на бокал с вином. Огонь полыхал пожаром на бесчисленных гранях хрусталя, смешиваясь с его кажущимся алым содержимым. — И всякий раз крепость оставалась возвышаться над Валом и рекой, встречая приход нового дня. Спасибо, Сандэр. Я скажу девочкам. Когда нам ждать "гостей"?

— Возможно, в ближайшую седмицу. Точнее, увы, не могу сказать. Быть может, они доберутся к Веспаркасту позже. А может, немногим ранее. В любом случае, я бы готовился к нападению в скорейшие сроки.

— Мы приготовимся. Твоя сестра с тобой? Ты забрал её с озера? — оторвалась от созерцания искрящегося бокала и, вероятно, плохих воспоминаний хозяйка гостиницы. — Ей опасно находиться там в такое время.

— Она в крепости. Марн Изверг предоставил нам покои. Договорюсь с вашим другом-торговцем и отвезу её подальше от Вала.

— Молодец. — Пристально поглядев на меня, Матушка Альда усмехнулась. — Ты умнее нашего герцога. Проклятый Марок вместо усиления границы забрал у пограничных крепостей часть воинов, отправив на поимку разбойничьей шайки. Собственных рыцарей ему, видите ли, жаль. Он лишил гарнизоны самых опытных и умелых бойцов, и это в такой момент!

Не нравятся мне действия герцога, ох, не нравятся. С выслеживанием и ликвидацией банды справилось бы и ополчение из местных охотников. В крайнем случае дал бы, когда обнаружат разбойников, десяток другой латников из Стражей Гарида. Зимой ослаблять гарнизоны, пусть и незначительно, глупо. Большинство нападений синек совершалось после выпадения снега и замерзания реки.

Либо Марок идиот, не сведущий в истории края, либо… нет, о предательстве думать совершенно не хочется. Ему же хуже. Император по головке не погладит за потери в погранвойсках, с разорённых земель налогу меньше, торговля запнётся.

Стоп! Ах ты ж, торгаш хитровывернутый! С первого взгляда нападение синек ему и вправду невыгодно, зато углубившись в возможные мотивы, приходишь к неутешительному выводу.

Торговые гильдии давно точат зуб на богатства Ксарга. Прошлые экспедиции проваливались, завоевания оборачивались поражениями. Взять хотя бы историю трёхсотлетней или сколько там давности с мятежным графом-чернокнижником, в чьей полуразрушенной башне мы с Лилькой оказались, попав в Лантар. Захваченные территории вновь возвращались под руку синекожих вождей, империя несла потери.

Видимо, подзабыли или, наоборот, учли опыт провалов нынешние главы торговых гильдий. Решили сообща, при поддержке герцога, временно слить Пограничье синькам, дав повод к возмущению народу империи и лично венценосному. Дескать, а мы говорили, давно пора нанести предупредительный удар и выбить синих дьяволов с севера полуострова, дабы они и помышлять забыли о набегах на добропорядочных жителей нашей великой родины. Итак, население в гневе, армия в ярости, правитель жаждет мести, а торгаши потирают ладони в предчувствии прибылей.

В срочном порядке организуется группировка "Возмездие" из элитных частей имперских войск и выбивает агрессора с исконно людских земель. Затем она же продвигается вглубь полуострова, выжигая всё на своём пути и выкашивая племена синекожих. Ради такого праведного подвига и архимага какого-нибудь припашут, наверняка имеются некоторые из супер-магов на карандаше тайной канцелярии. В результате расширение границ, поток редких и весьма ценных товаров, воинская слава и показ соседям кузькиной матери. Всем спасибо, все счастливы. Попервах. Затем начнётся партизанская война троллей, терроризирование поселян и прочие прелести, в коих синьки поднаторели за века соседства с людьми.

В конце концов, империя возвратится на прежние позиции, за Громовую реку, оставив полосу ничейной выжженной земли. Но это потом, а за годы и десятилетия экономика прилично поднимется. Торговые гильдии и дома, без того самые богатые в Лантаре, станут ещё богаче, и не исключаю, затеют экспансию на восток, в Мёртвую Землю, вытеснив орков из степей и всяких песчаных обитателей пустынь бывшей империи Кхем.

Хм. Ведь по действиям банды можно определить, кто не состоит в заговоре.

— Матушка Альда, неужели разбойники столь сильны, что для их уничтожения требуется помощь гарнизонных воинов?

Хозяйка гостиницы поморщилась, точно взяла в рот дольку кислого лимона.

— Не так, чтобы очень уж сильно они досаждали герцогу. Напали на шесть крупных торговых караванов, шедших из-за пределов империи в Пограничье. Гномьи, логарские, добарские купцы были их первыми жертвами. Имперские от них отбились. У наших охрана всегда на высоте.

Занятно. В итоге, пострадали от бандитов исключительно иностранные торговцы, не входящие в состав гильдий империи.

Пограничье сольют. Сомнений почти не остаётся. Докатится ли синяя волна до Гарида, стольного града герцога, вот в чём вопрос. Разрушение колыбели Мароков мало кому в империи нужно, и меньше всего пограничному владетелю. Восстанавливать город дорого, проще остановить троллей на подступах либо, ещё удобнее, ударить по ним при осаде бронированным армейским кулаком из соседних областей. В тыл, чтобы с двух сторон, и полностью перебить троллье воинство. Тут-то и пригодятся оттянутые с Вала на поимку бандитов гарнизонные части, состоящие из ветеранов, и знаменитый орден Истребителей Троллей.

— О, милый Сандэр, — всполошилась вдруг Матушка Альда, — прости великодушно. Я же не предложила тебе отобедать! Хочешь есть? Миранда принесёт.

Хозяйка потянула за свисавший с потолка шёлковый шнур, и спустя минуту в комнату впорхнула служанка, тут же получившая распоряжение притащить чего-то вкусненького из фирменных блюд здешнего шеф-повара. Через ещё несколько минут девчонка, шепнув что-то на ухо госпоже, поставила на стол поднос с мисками, наполненными жарким, салатом и нарезанным мелкими ломтиками сыром и фруктами. От благоухания в животе у меня одобрительно заурчало.

— Я вас оставлю ненадолго, — ослепительно улыбаясь, поднялась из-за стола Матушка Альда. — Приятного аппетита.

— Вам, господин Сандэр, просили передать, — склонившаяся над столом Миранда сунула мне в ладонь сложенный втрое лист бумаги после того, как дверь закрылась за хозяйкой гостиницы.

— От кого? — успел я спросить, прежде, чем девчонка попыталась уйти, и для надёжности поймал её запястье.

— Девушка. Я её не знаю, впервые увидела. Высокая, смуглая, похожа на логарку. Она велела передать записку господину Сандэру Валирио, навещающему госпожу Альду. Отпустите, пожалуйста.

М-да, чем дальше, тем удивительнее сюрпризы преподносит мне Лантар. Королевство Логар расположено южнее империи, у границ оркских степей и пустынь Мёртвой Земли, населяют его преимущественно племена смуглолицых темноволосых кочевников. И какого лешего понадобилось от меня одной лагарской деве, причём подозрительно хорошо осведомлённой о моём местопребывании?

— Где она?

— Она отдала записку в трапезном зале и ушла. Господин Сандэр, прошу, отпустите.

Я разжал пальцы, освободив руку служанки, немедленно скрывшейся за дверью.

Ну-с, и что пишут в посланиях? Бумага, между прочим, довольно дорогая. В Пограничье бумага вообще дешевизной не отличается. Пахнет лавандой.

В самом верху листа аакуратным женским почерком выведено: "Сандэру Валирио". Ниже всего одно предложение: "В полдень у сгоревшей мельницы". И внизу вместо подписи рисунок кинжал-травы.

Кинжал-трава, символ воров, грабителей и наёмных убийц. Обычный смертный, попади к нему письмецо с подобным изображением, тотчас принялся бы составлять завещание либо бежать куда глаза глядят. Воровские гильдии нередко используют эту травку в качестве своеобразной визитной карточки.

Неспокойно я себя почему-то чувствую. К чему бы? Чересчур становлюсь популярным у неизвестных личностей, к коим не имею никакого отношения. На кой я сдался ворам? Дорожку им не переходил вроде. Разве что ребятам из одной тайной организации, устроившим неприятный сюрприз нам с Гвардом более полугода назад.

Эх, умеют же в Пограничье испортить аппетит.

Интересно, меня сразу начнут убивать или сначала захотят пообщаться? А если серьёзно, то хотели бы убить — грохнули безо всяких приглашений на рандеву в интимной обстановке. Вдруг я растреплю о встрече кому надо? Тогда пиши пропало, схватят с поличным молодцы Изверга и вытянут всё из дурных головёнок горе-ворюг.

Нет, приславшая послание особа желает поболтать о делах наших тяжких. Предложит заключить соглашение? Кто знает. В чём я точно уверен, так это в моей относительной безопасности на начало беседы. Вот откажусь, и дело обернётся попыткой покушения на моё молодое, красивое, жилистое тельце. Как думаешь, Акела?

Белый волк фыркнул. Откуда у него привычка таким незамысловатым образом выражать мнение о моих гениальных планах в частности и бытии вообще? Господин волк, вы невежа. Фыркать воспитанным хищникам в присутствии старшего товарища запрещается. Пусть вы и один из опаснейших зверей Ксарга и в целом фауны Лантара.

Куда более грубо тащить с собой родичей на мутное дело. Вот скажи мне, друг пушистый, зачем ты привёл с собой братьев и сестричку? Без них бы управились. А ну, не отворачивай морду, когда я с тобой мысленно разговариваю! Будто у нас с твоей персоной нет никакой связи на астральном и ментальном уровнях. По последним данным Императорского зоологического общества, озвученным Гвардом, между особями твоего вида устанавливается таковая. Распространяется она и на существ, с кем вы вступаете в контакт. Оттого мы с тобой так слаженно работаем.

И не делай вид, что не при чём, и родичей поблизости нет. Вон, за кустами кто притаился? Кончик белого хвоста со снегом сливается, различить трудно. О, убрал хвостик и полагает, доказательств присутствия нету, показалось мне. Нервишки шалят, угу, мерещится всякое. По глазам вижу, на это намекаешь.

Ладно, развлекайтесь. Только я с себя ответственность за твоё семейство снимаю. Я их на вечеринку имени героев плаща и кинжала не звал, с ними тебе разбираться и за вероятные ранения перед Лилькой тебе оправдываться.

Из-за запорошенных снегом деревьев показались развалины старой мельницы. Почерневшие, покрытые белым, точно мука, покрывалом они походили на сгорбленного дряхлого деда, опирающегося на узловатую палку. Текущую под ними речку уже сковало льдом, образовав длинный каток.

Сгоревшая мельница — излюбленное место встреч всякого преступного сброда. Сюда приходят выяснить отношения враждующие банды и отдельные индивиды, желающие выяснить, у кого нож длиннее и рука крепче. Помнится, меня к руинам привёл Гвард как к достопримечательности Веспаркаста. Здесь, согласно легендам селян, обитают призраки погибшего под развалинами мельника колдуна и его то ли двенадцати, то ли тринадцати приёмных сыновей, умевших обращаться в воронов. Каждый уважающий себя мальчишка должен переночевать в окрестностях мельницы, чтоб его признала смельчаком и просто достойным уважения парнем местная молодёжь.

Подойдя к торчащему из мёрзлой земли камню, я огляделся. Вокруг ни души. Будь иначе, мне бы волки дали знать. Засаду на меня, значит, устраивать не стали. Либо очень уж искусно спрятались, что маловероятно. Белые бы учуяли, как ни маскируйся. Маги природы же, не простые зверушки из лесу. Потому-то я Акелу и позвал в сопровождающие.

Солнышко вплотную подбиралось к середине небесного тракта.

Уж полдень близится, а девушки всё нет. Подожду полчасика и в посёлок. Нечего тут мёрзнуть понапрасну, неведомо чего и кого ожидая.

Ровно в полдень из-за сугробов выплыла тонкая фигурка в дорожном плаще. Блин, не понять даже, кто это. Плащик стандартный для Лантара, серый, немаркий. Не новый и не старый, превосходно скрывающий движения. Незнакомка двигалась по заснеженной тропке легко, словно едва касалась наста обутыми в мягкие кожаные сапоги ножками. Обувка-то ничем не отличается от продающейся в посёлке. Хочется верить, девчонка симпатичная. Под надвинутым капюшоном личика не разглядеть, как и оружия под одеждой.

Акела ощетинил шерсть на загривке. Ничем иным не выдавая возбуждения, он спокойно наблюдал за приближающейся Лавандовой Разбойницей. Его белобрысая родня прячется за кустами, носа не показывая из-за веток. Позади меня, слева и справа. Кто-то из пушистиков за горелыми обломками засел в засаде. Вздумает незнакомка выкинуть плохую шутку, на неё набросятся с четырёх сторон. Нет, с пяти. Я тоже в сторонке не останусь.

— А у тебя внушительная свита, Сандэр Валирио по прозвищу Кан-Джай, — остановилась в паре шагов от меня незнакомка. Судя по голосу, молодая женщина. Я почувствовал тонкий аромат лаванды. — И необычная. Боишься?

— Осторожность не помешает. Кто ты, откуда узнала обо мне и зачем назначила встречу?

— Разделяю твои опасения, — в голосе зазвучали насмешливые нотки. Пока что незнакомка откинула капюшон.

Служанка была права. Смуглая красавица с собранными в хвост иссиня-чёрными волосами и высокими скулами действительно похожа на родившуюся в пустыне Логира. — Называй меня Лавандовой Разбойницей, если это имя тебе по душе.

Твою же! Она умеет читать мысли не хуже дедушки Тланса. И судя по лёгкости движений, попасть по ней будет сложно. Кто же ты такая? Маги, особенно "разумники", в преступном мире добиваются значительных карьерных высот. Значит, разговариваю я не с шестёркой. Чем же, блин, удостоен такой чести?

— Ты в последние месяцы стал известной личностью в приграничных лесах. Об Огненном Ловце Духов лишь ленивый в аранье не слышал. Слава о тебе растёт и в имперском Пограничье. А хочу я от тебя сущий пустяк. Оставь эльфийку и вали на все четыре стороны.

— Лавандовая Разбойница? Больше подходит "Смуглянка", — хмыкнул я. — С каких пор маг Разума уровнем не ниже магистра-супрема становится разбойником? Если так, то ты повелительница преступности Лантара.

Штирлиц как никогда был близок к провалу и ощущал это всем своим естеством, особенно нижней его частью. Угу, будь ты квалификацией поменьше, фигушки пробилась бы сквозь ментальную защиту заключённых во мне духов. Столь я бы даже сказал элегантно обойти их дорогого стоит. Девчонка настоящий профи.

Я допустил громаднейшую ошибку, не взяв хотя бы примитивнейшего амулета от ментального воздействия. Расслабился, думал, предстоит свидание с обычной воровкой-убийцей, нужное подчеркнуть. Духи, не спать! Совсем нюх потеряли, пропускаете в моё сознание, кого ни попадя.

А может, зря я волнуюсь? Случайно девушка себя назвала придуманным мною именем. Говорят, обезьяна, оставленная на бездну лет наедине с пишущей машинкой, способна роман написать, слепо нажимая на клавиши. Правда, где взять столь живучего примата и неломаемую машинку, не уточняется.

— О, ты преувеличиваешь моё влияние на преступный мир, — а девчонка точно не промах. Вон, никак не изменилась в лице, по-прежнему насмешливо глядит, и голосок не дрогнет. Раскрываю же её. — Так как? Согласен отойти и не мешать?

— И что мне с этого будет?

— Во-первых, жизнь. Короткая ли, долгая ли, зависит от тебя. И не только твоя, но и твоих женщин. Во-вторых, обеспечу наградой. На остаток лет хватит.

Мне угрожали бессчётное число раз, я к угрозам привык и практически не замечаю. А вот о Лильке и Алисии говорить в таком тоне не нужно. Обидеться могу, а обиженный я очень злой. Злым тебе не понравлюсь, девочка. И плевать на уровень твоего мастерства в ментальной магии.

— Тронешь девчонок — загрызу.

Смуглянка рассмеялась, отступив на шаг.

— Клыки у тебя ещё не выросли меня грызть.

А что с голоском? Куда подевалась былая железобетонная уверенность? И отшатнулась почему-то, увеличив дистанцию между нами.

— Какие всё-таки грубые мужчины в Пограничье и в аранье, — возвратила себе непринуждённый тон девушка. — Оно и неудивительно. Кто вас окружает? Тролли да дикое зверьё. Вот и сами превращаетесь в дикарей. Ему предлагаешь десять тысяч золотых, а он рычит, чуть ли не кидается.

Сколько-сколько? Десять штук империалов? За такие деньжищи продадут баронство в любом из людских государств, а то и целых два, вместе с замками. Хорошими крепостями, возведёнными лучшими имперскими мастерами. Либо построят один руками дварфов, напитав защитными чарами подгорного народа под завязку. И на интерьер останется со слугами и оружейной палатой.

Врёт? Пофиг. За самоцветы из древнеэльфийского города мне отвалят не меньше. Кроме того, предавать спасённую принцессу не соответствует моим убеждениям. И дальнейшие разборки с длинноухими по поводу пропавшей наследницы престола здесь ни при чём.

— Не беспокойся об эльфах, у них к тебе претензий не будет, — угадала мои мысли Смуглянка. — Ты просто покинешь Веспаркаст. Никого не нужно предавать. Разве заботиться о благополучии — своём и близких — зазорно?

— Никак не понимаю, зачем подкупать меня, раз ты и без того способна добиться цели.

На самом деле прекрасно понимаю. Очевидно, ловец духов не вписывается в планы разумницы. Она не в курсе моих талантов и осторожничает. А ну, окажу яростное сопротивление и поломаю всю её задумку? О подлинной силе она не подозревает, иначе прикончила бы меня походя.

Акела напрягся, оскалился. Полная боеготовность, правильно. С таким противником надо держать ухо востро.

— Не люблю лишних жертв, — произнесла до ужаса богатая и, скорее всего, блефующая волшебница.

Спрашивается, с чьей стороны жертв?

— А если я откажусь от твоего щедрого предложения?

— Тогда гарантирую тебе яркую и недолгую жизнь, — пожала плечами Смуглянка. — Ты отказываешься?

— Видимо, да, — выдохнул я последнюю фразу в нашей беседе, впадая в боевой транс.

Она нападёт. К чему ей свидетель? Память мне она вряд ли сотрёт легко и просто, чему подтверждение подобравшиеся белые волки и состояние телесности.

Ухмылка постепенно сползала с губ разумницы. Серьёзно решила броситься в атаку? Начнёт она с пробивания ментальной защиты, возведённой запечатанными лоа за минуты разговора, после чего вступит в ближний бой, пользуясь эффектом ошеломления. За миг мозги она не поджарит и использует ментальный молот, простейшее и грубейшее заклятие магии Разума, однако, от того не менее эффективное. Волки не дадут ей применить нечто более сложное и длительное и не позволят запросто приблизиться к моему охраняемому телу. Чарами дальнего физического воздействия хлестнёт? Я бы на её месте так и поступил. Боевые артефакты на ней имеются? Вполне вероятно. Не верю, чтобы столь роскошная девушка не припрятала колоду тузов в рукаве.

— Ты хороший парень, Сандэр Валирио, — неожиданно сказала Смуглянка, внешне не предпринимая никаких попыток смертоубийства. — Давненько я не знакомилась с честными людьми. — Не там искала, милая. Небось, по притонам шаталась. Там нормальных парней днём с огнём не сыщешь. — Дам тебе совет напоследок.

Твою же!

Волки сорвались с мест белыми стрелами к превратившейся в серое размытое пятно разумнице. Я рванул из-за пояса кинжал и всё равно не поспел за метнувшейся Смуглянкой. Она ловко, будто не напрягаясь, перескочила через бросившегося ей наперерез Акелу и промелькнула мимо, ударив раскрытой ладонью по моему запястью и тем самым отклонив от себя клинок.

Увернуться от зубов братца Акелы, прятавшегося за обломками мельницы, магиня не смогла. Волк вцепился ей в полу плаща, оторвав кусок и замедлив её, чем успешно воспользовалась его белобрысая сестрица. Хищница накинулась на разумницу, метя в горло, и повалила её на землю.

Взметнулась и опала ткань. На снегу остался лежать разрываемый в клочья плащ.

Что это было, демоны подери магов, совмещающих боевые трансы с магическим Искусством?! Иллюзия? Сверхбыстрое передвижение? Магия Земли? И ауры волшебницы я не ощущал. Думал, скрывающие артефакты.

Живой? Вроде бы. Ничего не болит, кроме головы. Ведь она могла убить меня, и никакие телохранители — ни волки, ни воины Марна — не спасли бы.

В ушах звенят слова, сказанные Смуглянкой "напоследок". "Берегись эльфов", — предупредила она.

Интерлюдия вторая

Игнас не любил обращаться к тем, кого господин называл "родственниками". Они отребье, недостойное зваться его родичами, хотя в нём и течёт их кровь. Когда-то они изгнали его, заставив сменить имя. Что сказали бы эти лицемерные ублюдки, узнав в могущественном Игнасе Огнеглазе того мальчишку-полукровку, каким он был когда-то?

Впрочем, мнение тёмных перестало интересовать Охотника сотни лет назад. Он обрёл Силу, неподвластную законам подземного мира, выходящую за пределы куцего понимания тех, к кому обращался. Он превзошёл большинство из них, а возможно, и всех. Их Сила заёмная, у него же собственная. Он добился её сам, в отличие от ползающих на карачках перед идолами "родственничков".

— Саамар, Милета, Сертарий, Анкол, Черон, — назвал он имена разумных, с кем ему предстояло связаться. Вчера ночью он уже сообщил об эльфийке тёмным ложам империи, чьи представители скрываются в Пограничье. Сегодня настал час сделать подарок другим тёмным, обитающим под землёй и ждущим удобного момента чтобы выступить на поверхность и обратить в пыль города наземных братьев.

Камень в навершии переговорного жезла вспыхнул красным, залив поляну тревожным светом. В лучах начали образовываться силуэты властителей подземного мира Лантара. Точнее, тех, кто мнил себя таковыми. Сознания тёмных отвечали на зов, прибывая сюда, в снежный ксаргский лес, по нити, протянутой от проклятого жезла к их проданным демонам и злым богам душам.

— Кто призвал меня? — лениво протянула пышноволосая Милета, словно очнувшаяся ото сна. Она почивала на ковре, сотканном подземными умельцами, совершенно нагая. Грива алых волос падала на будто выточенные из алебастра плечи.

— Кто посмел пробудить меня? — грозно осведомился Саамар. Он даже спал в доспехах, сидя на троне из воронёной стали, украшенном черепами его недавних врагов.

Анкол и Черон вопросительно смотрели в пустоту перед собой. Искуснейшие колдуны, они не задавали вопросов, осознавая — кто бы ни призвал их души, он обладает недюжинной Силой и познаниями в чёрной магии. А с могущественным чародеем надо считаться. Вдруг он станет полезным их замыслам?

Сертарий вместо того, чтобы спросить, гневно зарычал. Он проснулся в постели, на которой помимо него лежали две красотки-эльфийки. В мускулистой руке сверкнула сталь волнистого клинка. Игнас всегда удивлялся, где он прячет фламберг, предаваясь плотским утехам в спальне с многочисленными наложницами. Не под подушкой же.

— Я, Огнеглазый Игнас, позвал вас, — громко возвестил командующий первой тройкой Ночных Охотников. На него уставились пять пар глаз, под пронзительными взглядами которых и архимаг пришёл бы в смятение.

— А, ренегат, — промурлыкала Милета, приопустив веки. — Что на сей раз?

— Если причина моего пробуждения незначительна, я вырву твои внутренности и скормлю адским псам, — пообещал уже почти миролюбивым тоном Саамар.

Как бы не так. При всём желании и могуществе у Чёрного Паладина Саамара не хватило бы средств и сил разыскать Игнаса в бескрайнем море энергетических потоков наземного мира. Да и разыщи он его, мало что изменилось бы. Когда-нибудь Огнеглазый планировал навестить старого знакомца и потолковать по душам о прошлом, настоящем и непродолжительном будущем величайшего воителя тёмных. Саамар был одним из тех, кто преподал юному Игнасу уроки выживания в загоне для рабов крупнейшего подземного города, принадлежащего Чёрному Паладину. В долгу оставаться Ночной Охотник не привык. С тех пор у него всё ещё болели шрамы на спине от чародейского кнута надсмотрщика.

— Принцесса Натиэль Ивовый Лист находится в имперском Пограничье. Её охраняют люди — воины пограничной крепости и несколько магов, не представляющие опасности для подготовленной группы убийц.

Вытянувшиеся лица Анкола и Черона доставили Огнеглазому удовольствие. В глазницах Саамара и Сертария заполыхали огни ненависти и жажды убийства, Милета же разочарованно вздохнула.

— Я полагала, ты позвал меня не из-за эльфийской девчонки.

— Ты похотливая дура, — прогудел тёмный воитель. — Натиэль — Видящая. Её смерть развяжет нам руки на десятки лет. Убивший эту мелкую дрянь стяжает великую благосклонность богов.

Игнас был уверен — Милета притворялась. Она прекрасно осведомлена о том, кто такая принцесса Эладарна и какова её роль в непрекращающейся войне высокородных светлых аллиров и остальных разумных. Но выставить себя глупой, напустить туману в стиле этой древней шлюхи. Так проще наносить удары исподтишка. Наверняка она уже распорядилась по мыслесвязи приготовить к выходу группу асассинок. Она не медлит, точно охотящаяся кобра, и почти не допускает ошибок.

— Какой ты грубый, Саамар, — надула губки тёмная владычица. — Сам дурак! Вот возьму, и прекращу поставлять рабынь с поверхности для твоего войска. Поглядим, что тогда запоёшь.

— Мои воины сами возьмут наземных женщин, в походе, — прогремел Паладин.

— Да-да, и доставят бедняжек в Нерестилище мёртвыми, замучив по пути. А нет женщин — нет новых воинов, Саамар.

— Ха! — скривился великий воитель, прекратив, однако же, бесполезный спор. — Где именно находится провидица?

— В Веспаркасте. Есть такая пограничная крепость на Крессовом Валу. Пробудет она там недолго, поэтому поторопитесь. За ней уже отправлена подобающая принцессе свита. Она прибудет к одному из ближних городов в течение нескольких дней.

— Каким образом принцесса очутилась на границе людей и троллей? — осторожно подал голос Анкол.

— Разве это имеет значение? — громыхнул Тёмный Паладин. — Она там, и я выдвигаю отряды.

Игнас позволил себе промолчать относительно причины появления Натиэль в арнье. Знать об охоте эльфов тёмным ни к чему, как и о древнейшем городе под холмом. На сокровища аллиров у господина есть планы.

— Грхм, — негромко кашлянул брат Анкола Черон. — Мне интересно, зачем тебе, Огнеглазый, говорить нам о принцессе? Ты бы мог использовать её сам.

— Увы, нет, — покачал головой Ночной Охотник. — Будь это так, я бы не связался с вами. У меня недостаточно сил для захвата и удержания. Её убийство мною ничего мне не даст по большому счёту.

— А-ха, — задумчиво протянул колдун, — понимаю.

Пусть ошибочно считают себя прозорливыми мудрецами, истинных мотивов Игнаса им всё равно не понять. Они полагают, что Огнеглаз желает заручиться их поддержкой, заставить быть их обязанными ему. Глупцы! Будь его воля, он бы, не раздумывая, стёр в прах и Тёмных Повелителей, и принадлежащие им города со всеми богатствами, омытыми в крови мириадов жертв.

— Чего ты хочешь взамен? — заговорил, наконец, самый молчаливый и, по мнению Охотника, самый неистовый из пятёрки — Сертарий Разрушитель.

— С принцессой путешествует разумный по имени Сандэр. — Из раскрытой кверху ладони Огнеглазого возникло лицо, дрожащее в красных лучах кристалла. — Я бы не хотел его гибели.

— Трудно бить по мухе молотом и не задеть кус мяса, на котором она сидит, — отметил про себя Саамар. — Не гарантирую сохранность его жизни, если он окажется поблизости от прорицательницы во время нашей атаки.

— Я постараюсь приглядеть за ним, — облизнула пухлые губки Милета. — Чем он важен для тебя, ренегат? Он твой любовник?

Иногда предположения подземной владычицы вызывали в Игнасе бурю возмущения. Подавив в зародыше желание наложить на неё смертельное проклятие Высочайшего Круга, Ночной Охотник бесстрастно произнёс:

— Считайте его моим шпионом. Благодаря ему я узнал о принцессе.

— Есть ли ещё что-то, что мы должны знать? — робко спросил Анкол.

— Тёмные ложи охотятся на прорицательницу, — добавил Огнеглаз.

— Не ты ли навёл демонопоклонников на нашу будущую добычу? — взревел Сертарий.

В проницательности ему не откажешь, как и в незнании тонкостей магического Искусства. Чистый воин, немного с него возьмёшь. Те, кому поклоняется пятёрка присутствующих повелителей, мало чем отличаются от демонов тёмных лож.

— Больше охотников — меньше шансов у принцессы выжить и попасть в Эладарн. От её смерти, кто бы ни отправил её в Бездну, выиграем все мы. Разве я не прав?

— Прав, прав, — промурлыкала Милета. — Ты прав в большинстве случаев, наш дорогой ренегат, и никогда не подводил нас. За это мы тебе весьма признательны. — При последних словах владычицы Саамар хмыкнул. Ещё бы! Он-то не умеет испытывать благодарность. Да и все, чьи души призвал сюда проклятый жезл, тоже, что бы ни говорили они о чести. — В знак уважения и ради укрепления нашего дальнейшего сотрудничества приглашаю тебя в мой Дворец Удовольствий.

— Блудница, — проворчал Саамар презрительно на её недвусмысленное предложение.

Каждый из присутствующих был не прочь иметь дела с Игнасом и сделать так, чтобы он снабжал сведениями лишь одного повелителя. Они бы не пожалели золота и самоцветов на столь полезного осведомителя.

— Я обязательно навещу вас, прекраснейшая из гархал. — "Когда-нибудь непременно. И вырву твоё поганое сердце, вскрыв твою грудь тем ритуальным кинжалом, которым ты едва не выпотрошила однажды меня". — Всему своё время. До встречи.

Кристалл померк, будто впитав разлитый по поляне красный свет и изображения пятерых подземных повелителей. Разговор окончен, надо приниматься за работу. Отряхиваясь от налипшего на плащ снега, Игнас поднялся с громадного валуна, служившего ему стулом. Предстоящие дни выдадутся напряжёнными и насыщенными, в особенности для первой тройки Ночных Охотников. От них требуется не только следить за происходящим, но и по возможности оберегать объект, что будет затруднительно. Столько врагов, столько опасностей. За всеми не уследишь. Именуемый Сандэром ввяжется в битву, стараясь защитить эльфийку, и пострадает в мясорубке.

Игнас подозревал, господин уготовил очередное испытание Гор-Джаху. Иначе бы приказал не ворошить осиное гнездо демонопоклонников, а просто ликвидировать эльфийку. Для первой тройки не составило бы труда провести операцию без шума и лишних смертей.

Повелители активизируют шпионскую сеть в империи и направят в Пограничье лучших воинов и колдунов. Бойцы тёмных лож — преимущественно наёмники и демонологи — не выстоят против посланников и боя. Пятеро владык подземных городов, пятеро глав крупнейших родов гархал — тёмных эльфов. Вместе они смогли бы разрушить империю. Что же будет, обрати они свои силы против одной слабой девчонки?

Прорицательница умрёт. Если только отряды потомков аллиров снова не перережут друг друга в стремлении единолично прославиться убийством Видящей.

Солнце медленно перевалило через центр небосвода и опускалось к горизонту. Пора переходить Крессов Вал.

Глава 8. Планы меняются

Посёлок жил спокойной жизнью провинции. По узким улочкам водят скот и ездят телеги с товарами, играет в снежки ребятня, продавцы орут на углах, рекламируя нехитрый товар. Никто не догадывается о синекожих ордах, собирающихся за Зеркальным озером в густых лесах.

Что с ними будет с приходом синей лавины? Селение Веспаркаст за историю крепости сжигали раза четыре, а то и пять. Его захватывали наёмники, подкупленные троллями. Его разрушали синьки. Всякий раз, какая бы беда ни приключалась, замок стоял, неприступный и грозный.

Зря переживаю. Пограничникам не впервой отражать нападения синекожих. Волноваться не нужно и вредно, тем более, в моём случае.

Я поправил подмышкой свёрнутый дорожный плащ. Трофей, однако. Отдам на экспертизу Марну. Он спец, пускай ищет улики. И вообще надобно потолковать с дознавателем. Может, он знает, кто мог меня так аккуратно предупредить о беде?

Итак, каковы карты на игральном столе? Странная Смуглянка. Странная неимоверной склонностью аж к нескольким видам магии и боевым искусствам. Обычно маги Лантара специализируются на чём-то одном. Редко найдёшь человека, в равной степени хорошо обращающемся и с заклятиями, и со сталью. Гвард, к примеру, и зверомаг, и немножко разумник, и мастер ножевого боя. Метает кинжалы тоже неплохо. Быть чуточку разумником профиль обязывает. В зверомагии без менталистики никуда.

Я же удостоился чести лицезреть уникальный случай совмещения идеального владения телом, магией Разума и демон знает чего ещё, позволившего Смуглянке в прямом смысле слова исчезнуть из-под носа белых волков. Предположение об иллюзии я отмёл. Фантомы плащей не носят.

Мастер скрытного перемещения и телепортации? О телепортах в Лантаре я не слышал и не читал. Кстати, спрошу о них у Марна.

Земляная магия? Сомневаюсь. Волки бы рыли снег под плащом, да и не нашлось признаков ухода под землю. Дырки в насте нет, значит, либо не геомантка, либо геомантия совмещена с магей льда. Фантастика. Подобного мастера на свете быть не может. Разные стихийные направления, не соприкасающиеся.

Оставим пока способности фокусницы, перейдём к поиску причин её поведения. Почему она не убила меня? Почему она пыталась подкупить? Почему предупредила об эльфах?

От размышлений мозги плавятся. По всему выходит, она — таинственная "благожелательница", пообещавшая мне, по сути, жить плохо, но недолго. Убивать меня до поры не собирается, зато Лильку и Алисию, если я правильно понял, не пощадит.

Твою же дивизию, что делать? Срочно отрываться от девчонок, брать в охапку эльфийку и уводить отсюда? Не вариант. Сестрёнку с аэроманткой могут убить мне в отместку, захватить для шантажа, да мало ли.

Думай, голова, думай. Выход есть, даже два, из любой кажущейся безвыходной ситуации.

Я оставлю девчонок в Веспаркасте, ушастую принцесску уведу в Гарид. В крепости им безопаснее, чем в караване. Гарнизон и Марн обеспечат охрану. Достаточную ли? От двух троек Ночных Охотников, с которыми нам пришлось со зверомастером поручкаться, они бы защитили, да. А от невероятно талантливой особы, шифрующейся под воровко-асассинку? Терзают смутные сомнения.

Вариант второй: вернуть девчонок на озеро. Не обсуждается. Им там гораздо опаснее, нежели в Крепости Шершня.

Вариант третий: общий поход в Гарид с эльфийкой. Учитывая лёгкость, с коей меня вычислила Смуглянка, также не выдерживает критики. Я физически не смогу обезопасить троих.

Вариант четвёртый, противнейший и отвратнейший. Оставляю Натиэль в крепости, предупредив Марна, и с девчонками уезжаю в Гарид. В результате становлюсь полным… грхм… предателем. Однако, спасаю Лильку и Алисию. Не исключено, правда, в пути нас попытаются убить, приняв за сопровождение Видящей. По ошибке.

Блин, тошно от рассуждений. Почему прямо не спросить об угрожающей опасности Натиэль? Она прорицательница или кто? Обязана быть в курсе событий, настоящих и ожидаемых.

На Видящую кто-то охотится. Врагов у государства ушастиков вагон и маленькая тележка, и кто именно отыскал её сказать трудно. Вышли на неё недавно, с нашего прибытия в Веспаркаст. Засекли бы раньше — предприняли чего-нибудь нехорошее для нашей компании в лесу.

Шпионы повсюду. Какая сволочь нас выдала? В замке определённо стучат. В посёлок девчонки не выходили, я об эльфийке никому не говорил. А сливает инфу кто-то, приближённый к Марну. Простым солдатам и зелёным бакалаврам вряд ли Изверг сообщил радостное известие о визите венценосной особы. Он человек скрытный, язык за зубами держать умеет, на то и дознаватель. Натиэль в крепости без магических средств не опознали бы, длинные ушки она прячет под прядями, а глаза постоянно полуприкрыты. В лицо её узнали? Быть того не может. Она — ценнейшее сокровище Эладарна, на открытые приёмы для иностранцев её не пускают.

Эльфийку в ней бы заподозрили исключительно маги уровнем не ниже магистра, способные ощущать ауру. Таковых в замковом гарнизоне раз-два и обчёлся, в том числе Марн. Из посёлка засечь по духовной энергии принцессу нельзя, астральные барьеры вокруг замка скрывают энергетические потоки.

Напрашивается совсем грустный вывод. Доверять никому не следует, и значит, Марна посвящать в мои планы нежелательно. Ох, беда, беда, огорчение.

В крепость меня пропустили без процедуры подтверждения личности по Кристаллу Правды. Попав во внутренний двор, запруженный упражняющимися погранцами, я направился прямиком к башне магов. По дороге выцепил из движущейся массы людей громилу в кожаном колпаке и замызганной сутане, помощника Изверга.

— Не отведёшь к мессиру Бодеру, уважаемый? У меня к нему срочное дело.

Заслышав фамилию начальника, заплечных дел мастер понятливо кивнул и двинулся к башне, пролагая путь грузным телом.

Примечательные у Марна ребятки. Слова из них не вытянешь. Как только вопросы задают подследственным?

У порога чародейской башни я повстречал идущую ко мне быстрым шагом встревоженную эльфийку.

— Сандэр! — большущие светлые глаза смотрели с испугом. — Прошу, пойдёмте со мной, я должна Вам сказать…

От волнения Натиэль перешла на "Вы". Договаривались же обращаться на "ты". Что, блин, происходит? Меня сегодня уже порядком удивили, более сюрпризов и дурных вестей не хочу.

— Какое удачное совпадение. И я хотел бы с Вами обсудить кое-какое происшествие, Натиэль. — Повернувшись к исполнителю, я повесил ему на ручищу изорванный плащ Смуглянки. — Отнеси мессиру Бодеру и передай, это нашёл Сандэр. Ему подарила боевой маг, интересующаяся моей персоной и подписывающаяся рисунком кинжал-травы. Я зайду к нему попозже.

Молча Кожаный Колпак взял вещь и затопал по лестнице башни.

— Я в Вашем распоряжении, принцесса.

В покоях эльфийки, куда она меня привела, тихо и светло. Солнечный свет льётся в узкие, напоминающие бойницы застеклённые окна, заполняя просторную комнату, служащую кабинетом и залом для приёма личных гостей. За закрытыми резными дверями, противоположными входу, располагается спальня.

Предложив сесть, Натиэль нервно прошлась из угла в угол.

— Расскажи сперва, что случилось, — я сел на скамью, покрытую цветастой шёлковой накидкой.

Немного успокоившись, прорицательница опустилась в кресло напротив.

— Я очень дорожу отношением людей ко мне и благодарна господину Марну за приют, — начала она, сплетая и расплетая пальцы. — Но нам лучше поскорее уйти из Веспаркаста, не прибегая к его услугам.

— Почему? Он желает тебе зла?

— Наоборот, он тепло ко мне относится. Ему удобнее не знать обо мне ради его же блага.

М-да. Зашевелился прорицательский дар, подсказывающий, какую лужу стоит обойти, а на какую кочку ступить в болоте реальности.

— На крепость нападут? Тебе было видение?

— Я… я… не знаю, — в уголках светлых глаз заблестели слёзы. Только сейчас заметил — радужка у неё не абсолютно белая, а с каким-то оттенком, меняющимся в зависимости от освещения. — Сегодня за обедом мне стало плохо. Я видела стены замка, залитые кровью на рассвете, и пожар в посёлке. Принёсшая поднос с едой служанка… она, — девушку передёрнуло, — показалась с рассечённым кровоточащим лицом. Господин Валирио, Сандэр, пожалуйста, уйдёмте отсюда!

Слов нет, одни выражения. До чего же задолбали эти шпионско-пророческие игры!

Я приобнял прислонившуюся ко мне и рыдающую в три ручья девушку. Хватит, хватит, платье испортишь, косметика потечёт. Хотя, ею ты не пользуешься, предпочитая натуральную красоту. Подумаешь, померещилось. Мне, вон, сегодня тоже видение было жутковатое, и ничего, не реву же.

Блин, сравнил Смуглянку с Армагеддоном.

— Кхе-кхе, — раздалось от входа в покои.

Заслышавшая деликатное покашливание эльфийка чуть ли не подпрыгнула, отстранившись, и спрятала смущённо-испуганное личико в ладошках.

— Прошу великодушно простить за вторжение, Ваше Высочество, — поклонился стоящий в дверях глава дознавателей крепости. — Могу я переговорить с вами — с тобой, Сандэр, и Вашим Высочеством?

Вот тебе и не прибегать к услугам Марна. Не виноватый я, он сам пришёл. А если серьёзно, то Марн примчался вероятнее всего из-за плаща Смуглянки. Ходят тут, понимаешь, по вверенному ему посёлку разные странные личности, знакомым его досаждают. Непорядок. Вдруг за принцессой охотятся? Ему при потере высокородной эльфийки правитель ушастых голову снимет и скажет, что так оно и было.

Поскольку отвернувшаяся эльфийка молчала, незаметно, как ей казалось, приводя себя в порядок, я пожал плечами. Мол, проходи, не стой. Не дождавшийся ответа принцессы дознаватель плотно прикрыл за собой дверь и, сотворив магический жест перед дверными створками, уселся рядом со мной на скамью.

— Полагаю, у вас возникли некоторые трудности, кои я как доверенное лицо Короны постараюсь устранить. Чем могу быть полезен Вашему Высочеству? И прошу, не переживайте обо мне. О себе, уверяю Вас, я позабочусь.

— Нам необходимо немедленно покинуть Веспаркаст, — пролепетала Натиэль. — Простите, господин Марн. Я не хотела доставлять Вам беспокойство.

— Для меня честь оказать помощь наследнице эладарнского престола. Могу я спросить, чем обусловлен ваш внезапный порыв?

Эльфийка вкратце пересказала суть видения, погрузив дознавателя в раздумья.

— Позвольте поинтересоваться, Ваше Высочество, — наконец, промолвил он после затянувшейся паузы, — возникающие картины обязательны к исполнению либо же имеют предостерегающий характер? Возможно ли изменить будущее, отражённое в них?

— Да. На вариативности событий строится наша система защиты, основанная первой Видящей. Будущее меняется, мы видим последствия изменений и высчитываем оптимальный для нас вариант развития ситуации.

— Каков же наиболее приемлемый вариант в данном случае, Ваше Высочество?

— Не извещать вас о наших перемещениях, мессир Бодер, — вклинился я. — Сегодня я общался с одной прекрасной девушкой, отлично владеющей магией Разума и передвигающейся со стремительностью молнии. Она предлагала оставить Её Высочество и идти, куда мне угодно. То есть, о принцессе знают и за ней следят. Как думаете, откуда им известно о Натиэль в Веспаркасте?

По высокому лбу дознавателя пролегла морщина. Представь, откуда ветер дует, Марн.

— Я сообщил о вас в столицу с помощью переговорного устройства. Подслушать нас не могли, в замке о вашем визите известно лишь мне. Другим я сказал, что вы ученики Гварда, посланные в крепость по важному делу. Я не успел договориться ни с кем из торговцев относительно вашего дальнейшего путешествия, в посёлке о вас не должны знать. Что ж, — с тяжёлым вздохом маг поднялся со скамьи, — не смею задерживать. Вы вольны поступать, как сочтёте нужным. Вам предоставлена полная свобода передвижения по замку.

На границе маги ходят хмуро. А с чего нам радостью сиять? Без магии остались на добрый десяток часов, идём по вражеской территории, за нами возможна погоня непонятно кем организованная, и охраны у нас никакой. Акелу с семейством пришлось отправить восвояси, точнее — к морю, на запад, в противоположную нам сторону для отвлечения гипотетических преследователей. К тому же, по сугробам лазить ночью крайне неудобно и утомительно. Лилька с Алисией от усталости чуть ли не валятся. И ничего не попишешь, приходится мучиться ради безопасности, проклиная не додумавшегося снабдить нас лыжами дознавателя.

Я поглядел в серо-голубую даль. Над скованной тонким льдом Громовой рекой возвышается хребет Вала, из него торчат диковинными свечками бревенчатые сторожевые башни. В поле зрения их аж целых две. На крышах мерцают синим светом сигнализационные амулеты. У имперцев охранная система практически такая же, как у троллей, с расставленными по периметру контролируемой земли сигналками. У синек сторожевики на деревьях, у людей на башнях.

— Далеко ещё? — отдышавшись, задала интересующий большую часть нашего крошечного отряда вопрос сестрёнка.

— Отсюда — и до рассвета, — кивком указал я направление движения. — Лиль, идти сможешь?

— Не проблема, — отмахнулась она. — Идём.

Молодчина, так держать. Ресурса одолженных Марном амулетов сокрытия — "тайников" — хватает от силы на восемь часов, потом придётся подзаряжать айгатой, демаскируя наше расположение.

Хорошая штука "тайник". Создаёт из природных материалов, тьху, энергий астральный барьер, отсекающий наши ауры от внешнего мира. Жаль, действует короткое время и при его работе нельзя колдовать. Барьер нарушается, и конец скрытности. Изверг выгреб из закромов все, по его словам, артефакты, передав нам в качестве гуманитарной помощи. Нас теперь заметит лишь искусный маг, специализирующийся на отслеживании в астрале. Обнаружит причём не нас, а слабейшие энергетические возмущения, создаваемые амулетами. Средней руки чародей в них запутается, больно уж они похожи на стихийные завихрения, возникающие то тут, то там в зонах повышенной магической активности, коими изобилует пограничная полоса.

Веспаркаст мы покинули незадолго до заката. Ушли тихо по секретному подземному ходу, ведущему на ничейную землю. Им я выбирался в первое моё посещение крепости. Волков отпустили там же, попросив бежать вдоль Крессова Вала. Белые — природные маги, их ауры не спрячешь под амулетами. По ним нас могли бы вычислить. На то я и рассчитывал. Акела и ко запутают следы, дав нам фору.

Мы пойдём мимо земель покойных Огненных Жал и на границе со Звёздными Рысями вернёмся в империю. Там разделимся. Лилька и Алисия, не прячась, под охраной низших сильфидов и зверушек сестрёнки отправятся по тропам обходным путём в Гарид, я и Натиэль двинем к Ласпарану, городу у восточных рубежей империи. Идти придётся дольше на седмицу, однако, безопасность превыше всего.

Маловероятно, чтобы сестрёнку с аэроманткой тронули. В столице Пограничья под защитой городской стражи и охраны лицея убивать девчонок рискованно, до города их не засекут. Все силы бросят на выслеживание эльфийки, нашпигуют шпионами Императорский тракт, поднимут на ноги наёмников и разбойничьи шайки. Это, разумеется, в случае солидности организаторов охоты. Кого они ищут? Длинноухую девчонку со светлыми глазками и группой телохранителей, в числе коих девочка тринадцати лет и охотник? На её магичество Алисию Ветроносную с малолетней служанкой, гуляющую по Пограничью с целью написания диссертации, внимание обратят, да и забудут как о несоответствующих описанию разыскиваемых магичек.

Строя план спасения, иначе наше бег… тьфу, тактическое отступление не назовёшь, я попробовал поставить себя на место преследователей. Они считают, и вполне логично, что мы пойдём в Гарид в составе крупного каравана под охраной. По дороге, вероятно, на нас и навалятся. Ан нет! В Гарид мы с принцессой не сунемся. Там тоже нам, предполагаю, организуют тёплую встречу. Путь наш лежит гораздо восточнее — вдали от людских и тролльих селений, по лесам да болотам, где на разумных наткнуться шанс минимален. Пропитание добуду охотой, заночуем в лесу. Как-нибудь до Ласпарана доползём, не заходя на тракт.

Идти сегодня предстоит всю ночь. На рассвете планирую перейти реку и раствориться в лесах по ту сторону Вала. Преодолеть заслоны погранцов нелегко, но прорвёмся.

В империи нас ждут, в этом не приходится сомневаться. Поэтому я избрал кружной путь вдоль Вала, не попадаясь на глаза погранцам. По тропинкам лесным людских владений незаметно пройдём. Зря я добрых восемь месяцев по аранье лазил, учился следы заметать, дичь выслеживать?

От Ласпарана до эльфов рукой достать. В городе и представительство ушастых наличествует. Доставлю туда эльфийку и адиос, братцы кролики, возвращаюсь на озеро в спешном порядке. Зайду по пути в Гарид узнать, как там Лильку Алисия устроила.

У кромки леса я устроил привал. Полночь, девчонки вконец устали кроме Натиэль. Она свежа и бодра, по сугробам словно козочка по скалам скачет, не проваливаясь. Легка, точно пёрышко.

— Есть кто хочет? — сев на пенёк, потянул я из сумки свёрток с припасами.

Едой нас любезно обеспечил замковый повар. Нарезал нам бутербродов с ветчиной и каким-то остреньким соусом, похожим на томатный, посыпал специями и зеленью. При одном виде слюнки текут, а благоухание усиливает эффект. Главный веспаркастский кулинар превзошёл учителя, то есть меня, вытворяя такое — язык проглотишь.

Сестрёнка, сверля взором сей великолепный образчик поварского искусства, безмолвно взяла его с моей руки и, наплевав на приличествующие ученице мага манеры, принялась уплетать. Воспитанная Алисия, сглотнув, произнесла:

— Что это? Можно? — и протянула ладони для второго экземпляра.

— Бутерброды. Приятного аппетита, — раздав яства подчинённым, я погрузил зубы в хлебную мякоть и нежное мясо.

— М-м-м, вкуфно, — промычала Лилька, поддержанная угуканьем аэромантки.

— А то, — скорчил я довольную мину. — Подкрепляйтесь, путь впереди неблизкий. Не отдохнём до самой границы с племенем Звёздных Рысей.

И мы не отдыхали. Поев, захрустели по снежку, и так без остановок. Наше счастье, из араньи никто не выскочил. Синьки на ничейной земле не показываются. Стадо трёхрогов, зарывшихся в снег по шеи, проводило нас настороженными взглядами. На горизонте мелькала тёмная кошка.

К восходу солнца девчонки, включая эльфийку, выдохлись. Я, и то подустал немного, несмотря на повышенную выносливость.

Третья луна, голубая Целительница, померкла, превратившись в полупрозрачный серп, и растворилась в бледном небе. Ей на смену из-за далёких горных вершин всплывало точно из-под земли красное дневное светило, заливая равнину и обряженные в снежные платья деревья рассветной кровью.

— Карно Аран, — приостановившись, выдохнула Натиэль.

— Чего? — притормозила возле неё Лилька.

— Красное Солнце, Вестник Смерти. В наших легендах написано, он предвещает кровопролитие. Когда наши тёмные братья выходят из подземелий на охоту за нами, восходит Карно Аран.

— А вот подрывать боевой дух отряда не надо. Привал, — я прислонился спиной к стволу карликового дерева. — Действие скрывающих амулетов только что закончилось. Передохнём, и за подготовку к прорыву. Алисия, вон деревянную башню видишь? На тебе призыв низших сильфидов и уничтожение сторожевика на ней. Я иду первым, за мной Лилька и Натиэль, ты замыкающая, создаёшь метель в районе башни, чтоб оттуда не выбежали караульные узнать, какого лешего творится на Валу. На той стороне углубляемся в лес, движемся на север в течение часа. Перед выдвижением, Лиль, заряжаешь амулеты. Всем всё ясно?

— Саш, может, останемся вместе? — вопросила сестрёнка.

— Мы уже обсуждали. Как отдалимся от Вала, займись разведкой. Не всё же на плечи Алисии взваливать. Она сильфидов призовёт вас охранять, ты зверушек попросишь сообщать об опасности в радиусе, скажем, километра от вас. Дойдёте до тракта, назовитесь чужими именами. Придумаете чего попроще, чтоб вас не разоблачили, и ступайте до Гарида. Раскроетесь в лицее. Алисия, вот деньги, — я передал девушке кошелёк монет, — на обучение и проживание в общежитии. При нашей следующей встрече, надеюсь, отблагодарю тебя. И следы, заметайте следы, девушки!

— Сильфиды заметут, — пообещала аэромантка.

— А почему амулеты должна заряжать только я? — возмутилась сестрёнка. — Я что, рыжая?

— Угу. У тебя айгаты побольше, чем у Алисии и меня, вместе взятых. На тебе подзарядка никак не скажется, в отличие от нас.

Отличные всё-таки маги на Крессовом Валу служат. Почти все сплошь бакалавры, мастерски освоившие заклятья Нижнего Круга, ни одного чародея уровня магистра. Как раз то, что нам нужно.

Империя в вопросах безопасности всегда полагалась преимущественно на военную силу, то есть простых и не очень солдат. Им платить меньше и присматривать за ними проще. Магические гильдии, особенно боевые, весьма требовательны. За услуги запрашивают астрономические суммы. Бывают исключения, но они крайне редки и обусловлены в основном личной неприязнью наёмного волшебника к синекожим. Например, жаждущие отомстить синькам подряжаются работать в Пограничье за сущие гроши. Таких ставят командирами отрядов чародейской поддержки.

Костяк пограничной армии магов состоит из проблемных выпускников магических ВУЗов. Некуда податься ребятам, вот и идут служить, получая копейки по меркам магического общества Лантара от государства. О качестве новобранцев молчу. Спустя годы стычек с синекожими бывшие зелёные юнцы становятся опытными чародеями, востребованными на рынке труда империи. Тогда-то их примет с распростёртыми объятиями любая гильдия. Отслужив положенные пять лет, боевые бакалавры заочно, безо всяких диссертаций сдают экзамен на повышение квалификации. Кто-то из них сразу допрыгивает до звания магистра, кто-то дошагивает всего до бакалавра-экстремуса. Без повышения, как правило, не остаются. Слабые, бесталанные маги на границе не выживают.

Патрули погранцов, курсирующие по Валу, состоят из четверых бойцов и одного мага. Их задача — не пропускать контрабандистов и троллей-одиночек, а также докладывать о прорыве крупных отрядов синек. Немедленно из каменной сторожевой башни — такие стоят через каждые два километра Вала, эдакие мини-форты, снабжённые на крыше баллистой либо катапультой с зачарованными снарядами — выезжает подкрепление. Десяток-два лёгких конников, среди которых пара-тройка магов с командиром группы, опытным чародеем. За считанные минуты по узкой дорожке, проложенной по вершине этого земляного аналога китайской стены, они достигают точки прорыва и вступают в бой. Чаще всего стараются завязать сражение и вызвать подмогу из ближайшей крепости и каменных башен.

Бревенчатые дозорные вышки предназначены для наблюдения за местностью. В них сидит по горстке воинов и магу, приблизительно человек пять-шесть, из них половина ветераны, участвовавшие в сражениях. Молодых учат. Бывалые бойцы со старослужащим-магом могут создать проблемы. Нам важно вывести из игры чародея, остальных запрём. В крайнем случае остановлю погранцов, дав девчонкам возможность уйти. Позже догоню, не страшно. Да и вообще не смертельно, если придётся вступить в бой с подоспевшим на помощь подкреплением. План "Б" разработан, наш бронепоезд ждёт на запасном пути.

Мини-форты с опытными магами на расстоянии километра от выбранной нами зоны перехода. Пока до них долетит инфа о проникновении чужаков, пока они примчатся на чудо-скакунах минует не меньше полутора минут. К прибытию погранцов нужно успеть состряпать метель и нейтрализовать дозорных в бревенчатой башне.

Блин, впервые организовываю прорыв через людскую границу. С уловками шаманов я более-менее знаком и знаю, к чему готовиться. Имперские маги дело иное. Против них я никогда не выступал, знаю об их тактике и способностях по теории, почерпнутой из бесед с Гвардом и книг.

Патруль пеших воинов под командованием мага в кольчуге до колен, подпоясанного широким поясом со множеством мешочков-зелий, удалялся. Намозолили они глаза за полчаса пребывания между каменными башнями. Бдительные до жути. К проверке относятся серьёзно, заглядывают в каждую щель, маг ещё и через хрустальный шар смотрит в обе стороны от Вала, синек выглядывает. У бревенчатого наблюдательного поста он пассы сделал руками, заверещал какое-то заклятье неизвестного происхождения и назначения. Никого не обнаружив, патрульные продолжили обход к нашей радости. Я уж начал опасаться, не засекли бы нас.

— Лиль, как там зарядка? — прошептал я.

— Порядок, — отрапортовала сестрёнка вполголоса. — Амулеты полны под завязку. Ты за эксплуатацию несовершеннолетней меня заплатишь. В Гариде, когда приедешь навестить, купишь, что скажу.

— С радостью. — Нам бы благополучно завершить начатое, доставив принцессу в Ласпаран, и выжить. — Ну, с Богом, — жестом я дал знак к началу прорыва и вышел из тени выросшего на ничейной земле вяза.

Алисия, твой выход. Аэромантка, сложив ладони в молитвенном жесте, произнесла Слово Призыва. Затянутые тучами на западе небеса откликнулись громовым раскатом, и перед девушкой закружились, вбирая снег, кусочки льда и мусор, маленькие смерчи. Ну, как маленькие — метра два — два с половиной высотой и столько же в диаметре.

— Низшие сильфиды к вашим услугам, — усмехнулась довольная собой девушка и послала элементалей к сторожевым башням.

Стихийные духи летели над настом, поднимая облака из снежинок, точно ожившая метель. В башнях их, видимо, засекли. Засуетились дозорные на плоских крышах у дальнобойных орудий, факелами замахали, стараясь просигналить соседям зажжением костров. А нифига не получится, даже если зажжёте.

Снежные вихри резко расширились, превратившись в полноценные метели. Десятки, сотни метров непроходимого белого крошева, иссекающего любого живого, рискнувшего высунуть нос из укрытия, и гасящего пламя. Сильфы, из которых образованы сильфиды, отлично работают, создавая невидимые завесы вокруг башен. Теперь ни выйти из них, ни позвать на помощь. Сомневаюсь, чтобы погранцов оснастили дорогостоящими переговорными артефактами. В замках "переговорники" есть, а вот на башенные средств не напасёшься.

— Вперёд! — скомандовал я и побежал, показывая пример.

Метели задержат погранцов, и драться не доведётся. Маги воздуха на границе нечасто служат, да и среди людей они редкость. Стихия, не свойственная человеческому роду, как говорится в умных книгах по общей теории волшебства в библиотеке Гварда. В Веспаркасте воздушников на весь гарнизон всего двое, и все средненькие бакалавры. Метель-то они подымут, зато унять чужую у них не получится, квалификация низкая.

В какой-то момент меня охватила гордость за Алисию. Молодец, аэромантка! Контролировать непостоянный аэр на таком уровне могут единицы среди имперских магов. Заодно мелькнуло подозрение — нет ли у неё длинноухих предков? У эльфов предрасположенность к властвованию над воздухом.

Элементали испортили сторожевики на крышах, буквально завалив сильфьими астральными телами. До окончания метели толку с сигналки ноль, но нам нельзя медлить. Бегом, девчата, бегом!

Триста метров до Вала по равнине не так уж сложно пробежать. Я переживал единственно из-за льда на реке. Девчонок-то он выдержит, а меня? Поэтому Громовую переходили по одному.

На Вал лезть труднее. Склоны сковало смёрзшимся снегом, скользишь, будто на катке. Ничего, нет вершин, на которые не вскарабкались бы наши альпинисты. Используя метательные топорики, я врубался в наст и лез вверх. Пять метров! Блин, как синьки прорывы зимой устраивают? Без шамана тут делать нечего. Пока доберёшься до вершины, заметят и сто раз расстреляют из башенных бойниц.

В темпе подтягиваюсь и перебрасываю ногу за каменный бордюр, предназначенный для сохранения здешних скакунов от скатывания в речку. Готово, я король мира и чемпион по скалолазанию. Тэк-с, бросаем вниз верёвку и тащим двух с половиной девчонок.

Все здесь? Замечательно. За мной! Махнув рукой, соскальзываю на ту сторону Вала. Спуск великолепен, санок только жалко, нет.

Лилька, умничка, в дерево не врезалась и уберегла от того же Алисию. Натиэль выше похвал, настоящая ледяная принцесса. Ни движения впустую, действует чётко, без промедлений и страха, молчалива, словно прорываться через Вал ей не впервой, она уже лося съела на контрабанде.

Завывая, рядом с аэроманткой образовался третий сильфид. Он взвился на вершину земляной стены, устраняя последствия нашего прорыва. Потом, сделав благородное дело, развеялся метелью, заметая за нами отпечатки ступней и полностью маскируя от лишних взоров.

А лес здесь ничего. Не аранья, конечно, однако же, густой, с чащами да оврагами. Укрываться в нём одно удовольствие, зато бежать сущее мучение. Терпите, девчонки, целее будете. У нас от пяти минут до получаса до рассеивания элементалей и разблокировки башен и ближайших к ним участков Вала. За это время мы обязаны максимально отдалиться от них.

— Ай!

Оборачиваюсь, подскочив. Лиль, какого лешего так пугать старшего брата? Я думал, за нами каменный голем топает. А чего ты встала, спрашивается, и за ногу хватаешься? Этого ещё не хватало.

— Ногу подвернула, — пожаловалась сестрёнка.

Ты же зверомастер будущая, тебе ли не знать, как в лесу бегать? У тебя же инстинкты звериные, перенимаемые от животных. Они себе ноги не подворачивают.

Перекинув Лильку через плечо, продолжаем марафон. Алисия, не отставать, Боливар двоих не вынесет. Равняйся на эльфийку. Бежит вон бодренько, с сугроба на сугроб перескакивает, аки лань горная. В снег проваливаешься? Элементалей подряди воздушной подушкой работать. И бежать удобно, и следов меньше.

Внутренние часы отсчитывают оставшееся время до деактивации заклятья метелей. С увеличивающимся расстоянием ослабевает контроль над сильфидами, и они постепенно распадаются на сильфов. Ещё немного, и снежные бури прекратятся, освободив погранцов из башен. Тогда жди погони. Правда, по следам они не пойдут за неимением оных, запах наш по всему лесу развеян. Астральщик разве что погонится, да где ж его в Пограничье в сжатые сроки взять? Отслеживающих артефактов большого радиуса действия у стражей имперских рубежей нет. В общем, погоня маловероятна. Предупредят патрульные разъезды и Гарид о прорыве, дескать, неведомо, сколько троллей прошло, и всё.

— Привал, — свалил я Лильку с плеча.

Задыхающаяся от бега Алисия бухнула в сугробище, не запыхавшаяся Натиэль присела.

— Давай ногу. Где болит? — я осторожно ощупал колено и лодыжку сестрёнки.

Вправлять вывихи и вообще костоправство знает каждый уважающий себя синекожий. На охоте подвернул ногу случайно, борясь с добычей, и что делать? Докторов в аранье днём с огнём не сыщешь. Приходится самостоятельно себя приводить в норму — ягодами, травками, корой. И, само собой, вправлением суставов.

Знания из памяти Ран-Джакала о самолечении внушают уважение. Родители научили его основам народной медицины троллей. Будучи наёмником, он развил медицинский талант, научившись эффективно убивать и калечить разных разумных, в первую очередь людей.

— Ничего себе, птички здесь гнездятся, — изобразил я удивление, глядя в сторону от сестрёнки.

— Где? — Любопытная Лилька повернулась, дабы увидеть чудо-гнездо, и я дёрнул её ногу, вправляя суставы.

Послышался хруст, будущее светило зверомагии ойкнула и с неподдельным изумлением уставилась на переставшую болеть конечность. Пошевелила ею, согнула в колене.

— Ну? — спросил я.

— Нормально вроде. Спасибо, братик!

И зачем пытаться меня задушить? Сестрёнка, понимаю, ты благодарна, но ведь так и лишиться брата недолго. Кто тебя защитит от разных напастей, а?

— Вот и ладненько. Алисия, Натиэль, отдохнули? Подъём!

Следующие часы мы безостановочно двигались прочь от Крессова Вала. Девчонки сопели, пыхтели, но на темп не сетовали, осознавая вероятность погони. Сильфид заметал за нами следы, небо затянуло тучами и пустился снег, мешая разобрать, куда движемся. Пришлось останавливаться, сверяясь с курсом по лесным приметам и моему внутреннему чутью направления.

Мы шли строго на север. Гарид располагается западнее, Ласпаран — много восточнее, так что вычислить нас непонятным типам, ищущим принцессу, представляется маловероятным. Преследователи наверняка пойдут за волками. Те движутся аккурат к столице Пограничья окольным путём по сравнительно безопасным землям приозёрников.

К полудню Алисия окончательно выдохлась и потеряла контроль над элементалем. Он с громким хлопком исчез, обдав нас порывом холодного ветра. Аэромантка обессилено рухнула мне на руки.

Отдыхали мы добрых полчаса, приводя девушку в сознание. Лилька вливала в неё потихоньку духовную энергию, восполняя запас. Хорошо иметь в отряде такую классную батарейку айгаты, как сестрёнка. Едва Алисия очнулась, мы пообедали полумороженой ветчиной и зачерствевшими лепёшками.

На обед завтра обязательно добуду свежего мяса и разведу костёр. Фиг нас обнаружат погранцы и культисты в здешних лесах. А набредёт кто, так ничего страшного. Ну, сидят охотник с наёмницей-магичкой, мясцо жарят. Что такого? Натиэль в охотничьем костюме за волшебницу примут. Связываться с нами вряд ли захотят. Себе ведь дороже.

— Пора прощаться, — пообедав, я встал.

До чего же не хочется расходиться, оставляя Лильку и Алисию самих в незнакомой местности. А необходимо. Со мной им опасно.

— Уже? Я думала, завтра с утра, — потупилась аэромантка.

— На рассвете мы должны быть в Спящем лесу, а с вами, к сожалению, мы туда дойдём послезавтра. Наши дороги расходятся, девушки. Тайники активировать не обязательно, вам сейчас понадобится айгата для магии. Лиль, организовывай звериную разведку. Проверив местность на километр, начинайте продвижение. Зверушки тебе нужное направление подскажут. В случае чего призывай сильфидов, Алисия, и врубайте на полную амулеты сокрытия. Километрах в десяти севернее сельская дорога и хутор. Там переночуете. Не забывайте имена менять. Вот, — сняв с плеча сумку, я отдал аэромантке. — Вам еда понадобится. Змееглаз продадите гаридской гильдии врачевателей за сто пятьдесят золотых. Скажете, от Сандэра Валирио, Гвард с ними от моего имени договаривался.

— Сандэр, можно тебя на минутку? — аэромантка с трудом встала, опираясь о ствол деревца.

Мы отошли с ней от стоянки. Убедившись, что нас не видят, девушка приблизилась ко мне.

— Сандэр, ты ведь не погибнешь?

— С чего бы? Наш путь самый безопасный. Никто не подумает искать нас в Спящем лесу, не переживай.

— Не переживай? У леса дурная слава, там люди пропадают.

— Я тебе говорю: не волнуйся. Мы его по кромке пройдём. Зачем в чащобу углубляться? Рисковать понапрасну я не намерен. Вот вам куда опаснее. Две девушки, путешествующие без охраны по Пограничью, могут привлечь всякую шваль. Будьте осторожны.

— Ты издеваешься?!

В уголках очаровательных глазок блеснули слезинки.

— Прекращай мокроту разводить, всё будет в порядке. — Если бы я не был в этом уверен, не позволил бы вам путешествовать одним. Какой дурак нападёт на магичку? Чародеев обходят за версту разбойники, не говоря уж о различных любителях беззащитных женщин. — Что о тебе, могущественной волшебнице, Лилька и Натиэль подумают?

— Сандэр, я… я хочу снова увидеть тебя, чурбан бесчувственный! — взорвалась Алисия.

Хм… вот ведь я дурак. Сам не замечал очевидного, расплачиваюсь теперь. Дочь Гварда постоянно оказывала мне знаки внимания с тех пор, как мы в деревне улиточников столкнулись с сэккой. А я спускал всё на тормозах. Ну, не испытываю я к ней особых чувств. Отношусь к ней, как к другу, как к боевой подруге в лучшем случае. Война на носу, я разбиваюсь в лепёшку, чтобы обезопасить близких и принести пользу племени. На амурные дела времени не остаётся.

И что предпринять в такой ситуации?

— Алисия, — взяв отвернувшуюся девушку за руку, я притянул её ко мне. — Я тебе обещаю — вернусь. Ты только береги себя, ладно?

Случится с вами что-то — я себе не прощу.

— Дурак, — прочла мои мысли аэромантка и вдруг, вцепившись мне в одежду, привстала на носочках и поцеловала.

— Долго вас не было, — съехидничала сестрёнка. — Мы уж думали идти вас искать. Я, кстати, собрала помощников.

В подтверждение слов малолетней зверомастерицы с ближайших деревьев застрекотали белки, а из-под разросшегося куста выглянула любопытная заячья морда.

— А ну, на посты! Соблюдайте дистанцию! — звонко хлопнула в ладоши сестрёнка, и пушистая команда брызнула кто куда. — Так-то лучше. Алиска, держи, — в аэромантку полетела сумка со съестными припасами. — Ты старше и сильнее, тебе и тащить. Из-за вашего затянувшегося свидания мы опаздываем. Хутор неблизко, до вечера не успеем. Эх, братик, — Лилька подошла ко мне, крепко обняла, понизив голос до шёпота. — Опять мы расстаёмся. Когда это закончится, и мы соберёмся все вместе хотя бы на месяц? Ты, я, Гвард, Алиска и наши волчатки. И чтоб никаких охот, экспедиций по заброшенным местам в поисках редкостных трав и боевых походов. Братик, ведь всё будет нормально, и мы весной вернёмся на озеро, правда?

— Конечно, как же иначе? — пообещал я. Горло почему-то сдавило, слова приходилось выдавливать.

— И ты не умрёшь, да, братик? Пожалуйста, выживи.

Вы сговорились? Рано меня хоронить. Я же, блин, ловец духов и старший ученик верховного шамана, сильнейшего на озере.

— Выбрось эти поганые мыслишки, поняла? Никто из нас не умрёт. Мы обязательно встретимся, слышишь? У Натиэль спроси. Она Видящая, она знает.

— Да, братик…

Эльфийка сидела, опустив глаза.

Глава 9.Спящий лес

Спящий лес — кусочек араньи, росшей в незапамятные времена по всей территории Ксаргского полуострова. Реликтовый, можно сказать, ибо нигде более в Пограничье, не считая земель троллей, не встретишь вымахавших до полусотни, а то и выше, лесных великанов. Так мне рассказывал Гвард в наше прошлое путешествие по империи.

Здесь я раньше не был, да и вообще забредать в Спящий лес категорически не рекомендуется людям в малом количестве. Пропадают в чащобах разумные. Волшебники из Императорского магического общества и академии волшебства Салютус исследовали сей феномен, партии охотников засылали, однако ясных результатов экспедиции не дали. Одна, которую академики от магии организовали, настолько углубилась в лес, что сама пропала. Находили потом по зарослям рваную окровавленную одежду и чародейские принадлежности.

Примечателен лес своей мрачностью. Ни птичка в нём не кукарекнет, ни зверь не зарычит. Зверья почти нет. Растения будто в спячке, растут вяло, цветут раз в несколько лет.

Заходить в эту аномальную зону я не планировал. Пройдём по краешку и дальше, через Арконские луга и Жабье болото выйдем к тракту. Там до Ласпарана полшага. Займёт наш поход, по моим прикидкам, дней пять — шесть. Зато возвращусь на перекладных дня за три в Веспаркаст.

А ведь действительно, необычно тихо в лесу. Лишь снежок под подошвами хрустит. Кстати, звериных следов нет, словно живность здесь не водится. Сороки, и те трещат на опушке и лететь сюда не намереваются.

— Устала? — притормозил я у старого дуба с толстенным, перекрученным, словно в муках, стволом.

Эльфийка отрицательно мотнула темноволосой головкой. Поражаюсь её выносливости. То ли ушастые от природы такие, то ли магию особую применяют. За половину дня и всю ночь нашего вынужденного странствия принцесса не отстала от меня ни на шаг, передвигаясь с завидной лёгкостью даже при повышенном темпе.

— Привал, — я сел под деревом на низко растущую ветвь.

Где бы раздобыть еды? На поля и в редколесье соваться нежелательно, чтоб нас не заметили. Кстати, зарядка скрывающих амулетов заканчивается. Придётся всё-таки войти в чащобы на короткий отдых.

Блин, в животе урчит немилосердно и под ложечкой сосёт, точно чёрная дыра открылась. Без малого сутки не ел. Каково эльфийке, не представляю.

— Есть хочешь?

Вновь отрицательный ответ. Да ты не разумная, а робот, Наташка. Усталости и голода не чувствуешь, вычисление — твоя работа. Либо же, что более правдоподобно, не признаёшься, дабы не быть мне грузом. Зря. Всё равно я голодным не собираюсь безостановочно бежать до Ласпарана.

— Бедный лес, — хмурясь, принцесса нежно дотронулась кончиками пальцев до древесной коры. — В него лучше не входить. Нам не будут рады.

— Нас там ждут?

— Нет, просто хозяева не любят гостей. Когда-то им причинили боль, и они обижены. Спят, покуда не заслышат живого. Впрочем, они не обрадуются и мёртвому.

— Ну, я и не планировал будить лесных владык. Натиэль, подожди меня. Я скоро.

Надо же позаботиться об обеде. На завтрак поймать чего-нибудь не поспеваю.

Помимо крупной дичи, коей поблизости и не пахнет, в лесу можно разжиться припасами мелких зверушек. В дуплах у белок и норах грызунов накоплены богатства — орехи, грибы сушёные, но на безрыбье и краб сойдёт за щуку.

Та-ак, на беличьи кладовые рассчитывать не приходится, не водятся тут белки. В полях, раскинувшихся рядом с чащобами, живут луговые крысы — вредители сельхозугодий, враги крестьян и феодалов. Зерна у них навалом в норках, совершенно бесполезного для меня. Мяса хочу! Единственная живность, к крысам не относящаяся и замеченная в поле — одинокая кошка, охотящаяся на полёвок.

Полезное качество у ловца духов — ощущение аур существ. Грызуны спят себе, а я чувствую слабое пульсирование в такт замедленному сердцебиению их притухших астральных тел. Глубоко они зарываются, однако ж. Разрывать копьём мёрзлый грунт, перед тем расчистив от слежавшегося снега площадку, долго и утомительно, но подумаю о жарящейся на углях жирной тушке, и энтузиазма прибавляется.

За пару часиков я раздобыл с десяток луговых крыс и, глотая слюну и облизываясь от разбушевавшихся гастрономических фантазий, принёс добычу Натиэль.

Пока эльфийка собирала хворост, я освежевал тушки. Костёр развели в вырытой наспех в снегу яме. Хорошенько прожарив первую партию из трёх упитанных грызунов, я предложил одного принцессе. Та аккуратно взяла прутик с нанизанным на него хвостатым мясом, понюхала и принялась элегантно есть, едва открывая рот и прикрываясь ладонью. Высокородная, этим всё сказано.

Пообедав, закидали снегом потушенный костерок и пошли дальше по границе Спящего леса и полей.

На ночь не стали разводить огонь. Поужинали остатками обеда, закутались в тёплые плащи и улеглись прямо на снегу. Я на всякий пожарный сторожевой вард выставил, окружив нас паутиной теней. Приблизится кто на сотню метров — проснусь.

Следующий день походил на предыдущий, словно близнец. Утром охота на крыс, затем бег по краю древних дебрей, скудный ужин и ночёвка. С эльфийкой разговаривали всего ничего, сохраняя дыхание.

Третий день путешествия не задался с самого рассвета. Разбудили меня крики и топот копыт. Вскочив, я осмотрелся. Натиэль уже проснулась и наблюдала за происходящим из-за кустарника.

По полю скакали рысью, матерясь на чём свет стоит, облачённые в кожаную броню и лёгкие кольчуги всадники с копьями и длинными мечами. На рыцарей не похожи. На сюрко пестрят алые гербовые знаки, изображающие безголового копьеносца, пронзающего наконечником валяющийся у ног череп. Весёленькая картинка.

Всадники выскакивали из-за леса один за другим на приземистых косматых лошадках. Набралось ребят с дюжину, и скакали они к нам. По полю бежать от конников идея безумная, не скроешься. В лес уходить, помня истории пропажи путников и экспедиции академиков, желания никакого. Остаться и поприветствовать разгорячённых "безголовых"? Не смешите мои сапоги. Они что-то ищут. Ишь, в лес вглядываются, орут благим матом предложения выйти, быть мужиками и тому подобное.

— Неспокойно здесь как-то, пойдём-ка отсюда, — подобрав воткнутое в землю копьё, вполголоса обратился я к принцессе.

— Согласна, — ответила она.

Мы зашли за неохватные древесные стволы и кустарник. С поля нас не видно, а в лес всадники не заходят, очевидно, опасаясь ловушек и засады. Эх, не напороться бы на того, кто ребят так возбудил.

— Эй, они тут лёжку устроили, — послышалось из-за деревьев. — Дозор у них туточки, у падлов, стоял. Вишь, вдоль лесочка шли, выглядывали, чтоб к ихнему лагерю не подобрались.

Нашли нашу стоянку. Плохи дела.

— А, чтоб их, — далее последовала непереводимая игра слов из тролльего, общего людского и гномьего языков. Затем раздался оптимистичный возглас: — Следы, Бароган! Смотри, они в лес драпанули! Погнали за ними!

Какого?! Ребят, мы тут ни при чём. Это досадная ошибка. Вы нас не за тех приняли.

— Спрячься, — прошептал я на ушко Натиэль.

Она отпечатков на снегу почти не оставляет, ей прятаться легче. Эльфы ведь профессионалы по игре в прятки в лесу, как многие авторитетные люди пишут. А вот я займусь установлением контактов с местным или не совсем населением.

Отбросив меховой плащ и заскочив на нижнюю ветвь раскидистого дуба, я подпрыгнул на ней, ухватился за ветку повыше, подтянулся, встал на корточки и, слившись с деревом, замер. В одной руке копьё, другая за шероховатую кору цепляется. Со стороны поля меня не заметить, а я вас увижу из-за густых веток.

Принцесса притаилась под кустом, причём отлично притаилась, сверху её не различишь.

Лошадки осторожненько ступили в Спящий лес. В полумраке отпечатки моих ступней разобрать сложновато, да и побаиваются "безголовые", потому не торопятся. Переговариваются тихонько, полушёпотом, поминая лесных демонов и иную нечисть, обитающую в чащобах. Я бы на их месте молился. Судя по акценту, в отряде конников сборная солянка из выходцев разных народов. И черты лиц очень рознятся. Никак, наёмники. Вооружены кто чем. Точно, солдаты удачи.

Проникнув в лес, всадники рассыпались цепью и смолкли. Тактика прочёсывания местности вкупе с режимом тишины, да? Обученные ребятки.

— Ай, нехорошо прятаться, — покружив возле дуба, на котором я был, громко выкрикнул низкорослый скуластый наёмник, по внешности — вылитый степняк востока. Броня его состояла из нашитых друг на друга кожаных пластин. Он поддел копьём брошенный мною плащ и, озираясь, подозрительно посматривал наверх. — Слушай, уважаемый, почему не выйдешь побеседовать с хорошими людьми?

Угу, хорошими. По физиономиям понятно, какие вы хорошие разумные. Наёмников в некоторых провинциях империи считают наравне с бандитами, не зная, чего от них ждать. Сегодня бравый вояка защищает за деньги, а завтра повернёт против тебя оружие и, ухмыляясь, разденет догола.

— У, шаннах-бедзим, ты ведь на дереве спрятался, — выругавшись, тише произнёс скуластый. Лезть ему наверх ох как не хотелось, а звать товарищей было преждевременно, не найдя меня. — Хэй, уважаемый, покажись, а? Не трать день напрасно.

И в мыслях нет. Езжай своей дорогой, "безголовый", раз тебе времени жалко. Целее будешь. А тогда и я пойду, покинув сей ветвистый приют.

— Урдамаз баллах кешим! — рявкнул разозлённый наёмник.

А чего мы нервничаем? Не парься, любезный, будь счастлив. Скачи отсюда, по-хорошему прошу. И не ори, пожалуйста, лес тишину любит. Ты ж и мёртвого разбудишь. По-моему, кто-то уже начал просыпаться в глуши чащоб. Покатилась оттуда волна, пахнущая перепревшими листьями, сухостоем и разложением. Твою же дивизию, хозяев леса потревожили. Издалека донёсся нарастающий треск, будто что-то огромное ломится через заросли. Доорался, скуластый.

Почуявший неладное седой наёмник справа от моего дерева жестом остановил "безголовых". Постоял неподвижно с минуту, прислушиваясь, цокнул языком, развернув коня, и взмахом руки скомандовал отходить. Молодчина, умно поступаешь. Треск прекратился, но это ничего не значит. Волны злобы и голода набегают, словно от брошенного в воду камня. Пора бы и мне спускаться.

— Галоп, мать вашу! — взревел самый разумный в компании конников старикан и вогнал шпоры в бока бедной лошадки.

Она всхрапнула и с ржанием рванула прочь.

Это мне уже совсем не нравится. Волны трупного смрада, смешанного с затхлой вонью гнилой листвы, захлёстывали сильнее. Начало казаться, будто я нахожусь в центре зловонного облака. Ауры наёмников растворились в нём, как и едва ощущающиеся ауры деревьев.

Спрыгнув с ветки, я окликнул принцессу и, увидев её, выползшую из-под куста, побежал к полю. Какого лешего здесь такая густая поросль? Лесные гиганты сдвинулись, ветви переплелись сплошной стеной, образовав над лесом плохо пропускающий свет купол. Полутьма сгустилась, я еле различал очертания древесных преград вокруг. Следы — мои и лошадиные — припорошило внезапно повеявшим и взвившим свежий снег ветром.

— Натиэль! — крикнул я, ловя руку эльфийки.

Даже в затопившей лес ауре лоа чувствовались средоточия злой воли. Очевидно, это и есть лесные владыки — старшие лоа, пробудившиеся от вступления в их владения живых существ. Они движутся дугой, охватывающей участок, на котором мы находимся, и вот-вот покажутся из-за древесных стволов-колонн.

А чего это здешние лешие настолько слабы? Недоедают? Вполне возможно. Всех уже перелопали, ни белки, ни зайца в лесу.

Выхватываю метательные топорики и рублю по преграждающим путь к полям сухим веткам. Треск, обломки отлетают в сторону. Удар, второй, третий. Наконец-то я дорубился до стволов. Проклятье, их-то я не перерублю так быстро, и времени прикидываться лесорубом нет. Позади захрустело, затрещало, знаменуя приближение хозяев чащоб.

— Сандэр, поздно, — подтвердила опасения Натиэль.

Повернувшись, она выставила руки ладонями вперёд. И на что ты годна, кроме пророчеств и просчитывания вариантов будущего, Видящая? И плохонького барьера не создашь. Ты максимум на лечение способна и основы природной магии, в бою от тебя толку маловато. Тем более, когда вокруг разлита чужеродная аура порченой природы.

Поворачиваясь лицом к лесным владыкам, запихиваю за пояс один из метательных топоров и беру копьё, проваливаясь в теплоту телесности и немедленно выныривая в боевой транс первого уровня. Ну, кто на очереди в Серые Пределы?

Четыре, нет, пять крайне странных индивидов, напоминающих ожившие кучи всевозможного мусора и снега, постоянно движущегося. Сильфиды — вот на кого они похожи. Те так же всякую всячину поднимают при движении и вбирают в себя. В середине вихреобразных псевдотел светлеет снежная форма. О, да вы никак снеговики, замаскировавшиеся под духов ветра? Симпатичные такие снеговички-убийцы. Поразить вас надо именно в центры, являющиеся средоточиями вашей магической Силы.

Весь лес — ваша вотчина. Вы обитаете в нём, воплощаясь в кого вам угодно и поглощая посмевших посягнуть на вашу власть духов. У каждого леса имеется хранитель-дух. Никогда не слышал, чтобы хранителей было столько. Либо вы не настоящие владыки, либо результат распада подлинного хозяина Спящего леса, либо его миньоны, а сам он и есть — лес. Убить вас трудно, но я попытаюсь.

Сбоку принцесса нараспев проговорила фразу на эльфийском, направив на меня руку. Нечто вроде просьбы Матери Жизни даровать здоровья ребёнку. Чего? Из пальцев эльфийки выстрелил светло-зелёный светящийся поток айгаты, впитавшийся в меня. Ух, до чего бодро и свежо стало. Не знаю, какую магию ты применила, Наташка, однако же спасибо.

Поехали!

Брошенный метательный топорик улетел, подхваченный вихрем мусора и камней, оружающим ближайшего ко мне старшего лоа. Хорошая у хозяев леса броня, хотя могла быть и получше. Старшие лоа всё-таки, а не полтергейсты какие-нибудь низкоуровневые. Раз вы меня не атаковали издали, то возможности у вас таковой нет. И то ладно.

Мощная волна злобы, исходящая от "снеговиков", ударила по нам с эльфийкой. Надеетесь нас парализовать испугом? Не выйдет, пуганый я.

Повинуясь моей воле, клубящиеся в полумраке тени еле заметно заскользили к центральному лесному духу. Телекинез штука классная против физических объектов. Астральные атаки пропускает, а любая псевдоплоть подвержена всестороннему воздействию. И проклясть вас, снеговички-лесовички, тоже реально. К сожалению, разрушение тонких структур займёт на порядок больше времени, чем у настоящих живых существ.

Блин, я почти рад, что зашёл к вам в гости, лешие. Какие из вас хозяева леса? Самое большее — лесные духи, одичавшие от голода. Истощали-то как, бедняги. Нечасто к вам добыча наведывается.

Тени задрожали, остановившись в метре от центрового лоа. Не буду атаковать тебя в лоб. Сам войди в расставленную ловушку.

Умный дух бы притормозил, заподозрил бы подвох. С какого перепуга добыча не убегает? С ума сошла? Парализующая волна не подействовала, почему тогда не бросается наутёк трусливой мышкой?

Глупый ослабевший лесовик. В тебе мало айгаты, ты едва поддерживаешь собственное протоплазменное тело, и единственное попадание по нему грозит развоплощением. Ты не затянешь рану, у тебя недостаточно энергии. Лишь поглотив меня, сможешь воплотиться в будущем.

Лесной хозяин, не спеша, вплыл в теневую кляксу и застыл. Понял, наконец? Тени образовали вокруг нас с принцессой широкое кольцо, щетинящееся отростками, соединяемыми с деревьями. Попробуйте подойти, и вы станете подобиями вашего жалкого собрата.

Кружение мусора и камней вокруг лоа замедлилось, броня опала. Теневые духи, проникшие в тебя, точно паразиты, начали подтачивать твоё астральное тело, и первейший признак их работы — понижение контроля над энергиями, составляющими твою суть. Проще говоря, способности воплощения снижаются, и единственный выход для тебя — развоплотиться поскорее, пока не прикончили. Для поражённого теневыми духами лоа и это не лучший вариант. Рано или поздно ты вконец ослабеешь и впадёшь в спячку, а мои маленькие друзья превратят тебя в питательный корм. Ты полностью исчезнешь из обоих миров.

Осознавшие-таки вероятность собственного принудительного развоплощения товарищи центрового с грохотом напали вместе. Град из камней, вертевшихся в телекинетической броне, забарабанил по деревьям, сшибая ветки.

Замешкайся я на секунду, улетела бы моя душа в неведомые дали лантарского посмертия. Прыжок, сбивание с ног ошарашенной выходками гоп-компании лесных духов Натиэль, уход за толстенный ствол древесного гиганта. Фух, успел. Ушастая принцесса вроде жива-здорова, только вот у меня с рёбрали небольшая проблемка. Несколько нижних, похоже, сломаны, некоторые верхние треснули под каменным градом. Несмертельно и боли в трансе не ощущаю, но неприятно. На втором уровне боевого транса я бы затянул микротрещины за секунды, а так придётся мучиться и осторожничать, чтобы не сломать треснувшие и по возможности не беспокоить сломанные, перераспределяя нагрузку на мышцы.

О, центровой пожелал участвовать в вечеринке и ринулся к нам, опередив корешей. Да ты совсем с катушек слетел от голода, парниша. Гол, как сокол, без броньки рассчитываешь уделать вооружённого до зубов ученика шамана? Ню-ню, иди сюда, дурашка.

Где моё копьё? Нету, унесло его лавиной камней, когда эльфийку утаскивал с линии огня, тьфу, камня. Копья нет, возьмите бубен. И бубен отсутствует? Кинжал сгодится. Люблю резать мелких пакостников, возомнивших себя хозяевами леса и судьбы.

Прыгаю навстречу снеговичку. Он вправду похож на вылепленного из снега героя новогодних историй, только не ходячего, а парящего в воздухе. Перекошенная морда с торчащими из неё веточками напоминает решившего стать маньяком Эйнштейна. Морковки не хватает и глаз. Пасть присутствует кривая и словно залепленная белесой тягучей субстанцией.

И как ты меня убить хотел? Короткими лапами-руками задушить?

Ныряю под верхние конечности снеговика-убийцы и всаживаю кинжал ему в то место, где обычно расположено сердце. Рывок, разрезающий рыхлую псевдоплоть и отделяющий верхнюю часть тела от нижней. Лесной дух опрокинулся, развалившись надвое.

Уже развоплощаешься, так скоро? Нормальный старший лоа бы побарахтался, пытаясь соединить половинки бренного тельца, и контратаковал. Да хватит окатывать волнами духовной энергии, не обездвижат они меня. С твоими силёнками младших лоа пугать, я давно перерос их уровень волевого противодействия.

Ну-ка, не мешать мне запечатывать добычу, мелюзга, ошибочно называемая старшими духами! Тени раздвинулись, поймав чересчур близко подлетевшую компанию леших. Вы поглядите на этих героев, они серьёзно вознамеревались сжить меня со свету, закидав камнями. По спине застучали твёрдые снаряды снеговиков, разбивающие мышцы и кости. Да хоть глыбами кидайтесь, не отойду, не запечатав вашего братишку. Я же боли не чувствую.

Айгата потекла по сведённой судорогой руке, вливаясь в меня сначала струйкой, потом бушующим потоком, быстро закончившимся. Будто шишек гнилых с сосновыми иголками поел. Отвратный вкус у лесовика, но да бывают кушанья и хуже.

Я выпрямился. По телу растекалось приятное тепло, восстанавливающее повреждённые мускулы и сращивая сломанные и треснувшие кости. Сила переполняет меня. Кажется, пожелай уничтожить противников — они растают без остатка в тот же миг.

Ну, привет, мелочь. Чего это вы подались назад, и от вас так вкусно запахло страхом? Не тем, который вы внушаете жертвам, а вашим, рождающимся в естестве каждого существа. Я же не страшный. Подойдите, удостоверьтесь. Не отступайте, пожалуйста. Мне лень за вами гоняться.

— Что ты творишь с моими духами?!

Возглас раздался позади. Твоими? Они моя добыча. И вообще, кто там столь грозно осмеливается вякать?

У края леса стоял худой тип в кольчуге поверх грязной мантии неопределённого цвета. Немолодой, с морщинами и шрамами по физиономии. Единственной растительностью на его лысой головёнке были клочкообразные седоватые брови. На поясе висел короткий прямой меч в потёртых ножнах, в мозолистых руках плешивый стискивал кривой посох с закрученным навершием. Ни дать, ни взять, друид местного разлива. Ты кто такой, болезный?

Ты не сам сюда явился, а с подкреплением снеговикам. За деревьями у нас прячутся разумные в количестве нескольких десятков, все вооружены, отдельные особи мужского пола целятся в безобидного и миролюбивого меня из арбалетов и луков. Подобрались незаметно под покровом всеобъемлющей ауры леса.

— Ничего. Я их просто поглощаю. То есть запечатываю. Но одно другого не исключает. А вы все кто? Вас те всадники без головы искали?

Мой честный ответ привёл местного последователя ветви друидизмо-шаманизма в кратковременный ступор, едва не окончившийся для старичка нервным тиком. Товарищ, у вас глаз дёргается и вставная челюсть вот-вот выпадет. Нельзя так болезненно реагировать на ловца духов.

— Да я… тебя…

В зашевелившихся пальцах колдуна заискрилось, заполыхало, преобразуясь в сгусток ярко-оранжевого пламени. Фаербол? Не ожидал наткнуться в Спящем лесу на пироманта, владеющего магией духов.

— А сдюжишь? — направил я на плешивого остриё кинжала. — Я ведь и тебя запечатать могу. Метну ножи, уворачиваясь от стрел твоих друзей, подскочу и выпью до последней капли айгаты с личностью и сознанием. Если уж они, — я кивнул на удаляющихся снеговичков, — мне ничего не сделали своими камнепадами, то почему стрелы и какой-то огонёк должны остановить меня?

Даже в полутьме видно, как побледнел колдун. Правильная реакция. Встречая непонятно кого, обвешанного гранатами, у себя во дворе, не стоит сразу лезть в драку. Может, этот кто-то на самом деле пацифист, ненавидящий войну, и добропорядочный человек, коего достала грубость обывателей, а вы спровоцируете его, навредив и ему, и себе.

— Назови себя, — из-за ствола возникла женская фигура.

Какие интересные люди живут в Спящем лесу, никогда не предположил бы. Женщина средних лет в добротном охотничьем костюме целится в меня из лёгкого арбалета. От плеча перевязь с метательными ножами, точь-в-точь моя, на поясе пара внушительных кинжалов, смахивающих на короткие мечи, и мешочки с футлярами под артефакты и зелья. Запястья лесной воительницы оплетают браслеты, и непростые, чувствуется в них магическая сила.

— Предупреждаю: дёрнешься — получишь зачарованный болт в котелок. Будь уверен, не промахнусь. И чародейская защита с восстанавливающими чарами тебе не помогут. Мы нашпигуем стрелами тебя и твою подружку.

Сомневаюсь я в твоей точности, амазонка, относительно моей персоны. Однако Натиэль подставлять не собираюсь. Вас много, раните девчонку.

— Не вижу смысла представляться первым. Вы напали на нас, мирных путников, и требуете объяснений? Какая наглость!

— Тебе полегчает, если я скажу, что мы — разбойники?

— Те самые, держащие в ужасе иностранных торговцев, прибывающих в Пограничье? За которыми охотятся герцог Марок, войска из крепостей на Крессовом Валу и патрули гаридской стражи? А также, вероятно, нанятые на деньги купцов вольные отряды вроде тех всадников с безголовым копейщиком на сюрко.

— Хо-хо, на нас спустили столько собак, — на лице разбойницы заиграла мрачная ухмылка. — Мы те самые. А кто ты такой, разметавший охрану нашего уютного убежища маг? С какой стати находишься в лесу, считающемся запретным у имперских волшебников и крестьян?

— Значит, я попал по адресу. Мне порекомендовала вас одна сиятельная особа из Гарида. Называйте меня Арвак. Я ищу отчаянных бойцов. Вы, погляжу, такие.

Блефовать, так блефовать. Сражаться бок о бок с Натиэль чревато ранением, а то и гибелью принцессы, поэтому портить с вами отношения, лесовики, не буду до поры. Неизвестно, какие сюрпризы вы подготовили на случай посещения Спящего леса незнакомым индивидом, раскидывающим направо и налево элитную охрану вашего лагеря.

— Почему мы должны верить тебе? — склонила темноволосую голову набок, словно хищная птица, разбойница.

— Потому что я мог бы убить всех вас, а вместо этого предлагаю прибыльную сделку. Кроме того, для вас сообщение от сиятельной особы из Гарида, если вы понимаете, о ком я. Впрочем, жаждущих отправиться в пекло милости прошу.

Я обвёл тяжёлым взором выступивших из-за деревьев бандитов. Клинок плавно качнулся в сторону женщины. Самый опасный в шайке — шаманистый колдун. Ему я всажу кинжал в сердце. Вторая на очереди арбалетчица. Амулеты на ней и сквозь лесную ауру фонят. В неё я пошлю ножи и, сблизившись и обезоружив, приставлю лезвие к горлу. Она коли и не главарь, то из бандитской верхушки. Проверну трюк молниеносно, иначе нас с принцесской нашпигуют стрелами, словно природа ёжика иглами.

Ну, разбойница, будем надеяться, мозги у тебя в черепушке не для порядка, и ты ими хотя бы иногда соображаешь. Тебе позарез нужно убить меня? Удобнее вызнать, зачем пришёл, чем вслепую кидаться на амбразуру.

Пока ты в меня целишься, отойду на шаг, встав на линии между тобой и кем-то из твоих подчинённых. Стрельнешь — в него попадёшь.

Арбалетчица колебалась. Наконец, она опустила оружие.

— Странное у тебя имя, Арвак, — подметила она. На тролльем оно означает "никто". — Говори, зачем к нам пожаловал?

— Сначала назовись. Я с незнакомыми о делах не говорю.

— Дива. Слыхал обо мне?

— Разумеется.

Дива? Хм. Вроде бы ходили слухи о вольном отряде некоей наёмницы под таким имечком. Развалился он, столкнувшись в бою с Истребителями Троллей. История запутанная и неприятная. Поссорился однажды герцог Марок со своим соседом графом из-за графской сестры, на которой хотел жениться. Да вот незадача — девушка любила другого. Почти обычного парня, императорского гвардейца с баронским титулом. Перед свадьбой с любимым невесту выкрали. Нашли её спустя несколько дней — избитую и обесчещенную. По слухам, имело место групповое изнасилование, но правду знали, наверное, лишь несостоявшаяся баронесса и её обидчики. Она, не выдержав позора, утопилась. Крепко потом повздорили дворяне, до крови дошло. Граф нанял "Кровопийц" — так назывался отряд Дивы. Те неудачно напали на кортеж герцогский. В ту же седмицу замок безумца-графа взял штурмом знаменитый орден, вырезав защитников и графскую семью. Бывший жених-гвардеец в семейном склепе погиб, сражаясь с рыцарями Марока. Его на могильной плите невесты закололи.

— Рад знакомству, госпожа Дива. Полагаю, лесная глушь и полсотни ваших воинов, наставляющие на меня и мою спутницу оружие, не способствуют откровенности. Давайте надём более подходящее место для беседы. Заодно и позавтракаем. Я, знаете ли, зверски голоден.

Не спать! Ну и что, что откат нагрянул внезапно? Нельзя сейчас вот так взять, и уснуть. Башка раскалывается? Оно и не удивительно, всю айгату потратил на цепь теневых проклятий. Организм не справляется с нагрузкой.

— Сандэр, как ты себя чувствуешь? — забеспокоилась Натиэль. — Ты осунулся, потемнел лицом.

— Проголодался, — отрезал я. — В остальном самочувствие прекрасное.

Не выдавать же истинных причин моего недомогания идущим в двух шагах от нас разбойникам. Впрочем, таковыми они в прямом смысле слова не являются. Остатки наёмного отряда, выполняющие задачу по ликвидации конкурентов имперских торговцев и дестабилизации ситуации в Пограничье — вот они кто. Оттянут на себя часть приграничных войск, пошумят и уберутся с золотом. Либо же сгинут, став жертвами замыслов герцога и торговых гильдий. Почему-то во второй вариант мне верится больше.

Интересно, трудно ли далось Диве согласие на афёру? В сложившихся против неё обстоятельствах, думаю, трудновато. С одной стороны, она бы с удовольствием выпустила кишки Мароку, из-за которого полегла половина её бойцов в графском замке. С другой, жить-то хочется, и сберечь жизни ребят тоже. Откажись она от сотрудничества, там бы её и убили, предварительно поступив, как с графской сестрой. Иной причины, почему Дива выжила с частью своих людей, не вижу.

По посветлевшему лесу, минуя чащобы и овраги, мы пришли в лагерь. Огороженный кустарником и поваленными деревьями, с наблюдательными постами, скрытыми в ветвях лесных гигантов, он производил впечатление небольшой деревни. Полупустой, кстати. Из землянок выбежала горстка детей, встречающая мужчин. За детворой показались на пороге немногочисленные женщины.

Наёмные отряды разделяются на два типа. Одни вольны, будто птицы в небесах, и состоят исключительно из воинов и магов. С другими путешествуют по миру походные жёны, обзаводящиеся детьми от бойцов. Вся эта небоевая орава тащится в обозе, играя роли прачек, швей, поварих и прочая, и прочая.

Отряд Дивы относится ко второму типу. В этом и дополнительный весомый аргумент в пользу работы на герцога. Попробуй откажись, и твои близкие расстанутся с жизнью.

— Мариэна, накрывай стол для гостей, — окликнула Дива дородную жещину в испачканном мукой переднике. — Заходите.

Чтобы войти в землянку предводительницы вольного отряда пришлось пригнуться. Жилище Дивы вырыли под корнями столетнего ясеня. Над входом свисал полог из длинной переплетённой травы.

Внутри горел небольшой костёр. Языки пламени жадно лизали жарящуюся баранью ногу, проворачиваемую на вертеле мальчишкой в овчинном тулупе, и освещали пространство просторной землянки. Под неровной стенкой стояла сложенная из поленьев кровать, накрытая шкурами. Расставленные подле огня поленья, служили стульями. Для удобства на них положили ветхие меха по приказу разбойницы. На самое высокое полено уселась она, нам указала на остальные три. Друидо-шаман примостился справа от командирши.

— Итак, вы пришли к нам с вестями из Гарида. Рассказывайте, — отставив арбалет, Дива положила ладони на колени.

— Сама знаешь кто настоятельно рекомендует вам валить из Пограничья, — я откусил от принесённого Мариэной куска горячего мяса. Ум-м, тушёная оленина, приправленная зеленью. Не иначе, с дворянских охотничьих угодий.

Маг и бандитка удивлённо переглянулись.

— Он сказал нам зимовать здесь, пощипывая торговые караваны имперцев и громя иностранных купцов.

Бинго! Значит, диверсанты-разбойники действительно связаны с Мароком или с какой-то высокопоставленной шишкой и обдирают торговцев не от естественной склонности к авантюризму.

— Дива, ты, верно, не поняла. Ситуация изменилась, на вашу поимку брошены лучшие следопыты герцогства. Рано или поздно вас найдут, и он не сможет отвести от вас гончих. Приказ императора. Вдобавок, сюда нагрянут маги боевых гильдий, нанятые торговым союзом Логара и Добарии. Они уже в пути. Познакомился я недавно с лагарской наёмницей и по совместительству магистром боевой магии. Хочу сказать, знакомство не из приятных. Не желал бы встречаться с ней вновь и вам не советую. — Я прожевал восхитительную оленину, запил изысканным янтарным вином. Живут же люди в лесных селениях. Первосортные еда и выпивка, денег уйма, приключения, свежий воздух, пейзажи красивые. Не жизнь — малина! — Да, кстати. Лично от себя хочу предупредить. Орденцы готовятся к походу. Так что думайте сами, решайте сами, уходить или нет.

Снова начались переглядывания. Задел я вас, граждане тунеядцы и вредители частной собственности, за живое. Вы, конечно, захотите проверить инфу и спросить у гаридского повара, заварившего с вами кашу. Переговорный артефакт штука страшно дорогая, вам бы кашевар его не подарил. Смысл давать переговорник будущим трупам? Выполнив задание, псевдоразбойники перейдут в разряд свидетелей, а кому они нужны живыми? Самый выгодный способ избавиться от них — натравить орденцев. Те мокрого места не оставят от банды.

— Я не уйду из леса, — заявил колдун. — Никто без моего разрешения не войдёт в него. Мои духи…

— Твои духи на один зуб боевым магам, имеющим опыт сражений с синекожими, — оборвал я доморощенного шамана. — Чем ты их кормишь? Старшие лоа, а слабы, точно младенцы.

— Лес встанет на мою защиту! — запротестовал плешивый, брызгая слюной и сверкая глазами. — Я Дильдрен, повелитель! Мне подвластна тайная магия! Вторгшихся засосёт земля в пути, задушат ветви во сне. Им не дойти до нашего лагеря! Понадобится — я сотворю кошмар Спящего.

Так-так-так, с этого места подробнее, пожалуйста. Ты, не лесной владыка, сумел переподчинить миньонов хранителя. Огромной воли в тебе не чувствуется, ты не старший и тем более не старейший лоа. Тайная магия, говоришь? Возможно. Замкнул на себе ритуалом волю и айгату подлинного хозяина леса и проворачиваешь свои делишки, покуда тот спит. Ничем иным бездействие его на твои проделки не объяснить. Насчёт личности, погрузившей великого духа в спячку, теряюсь в догадках. У тебя силёнок недостаточно для столь мощного колдовства. Воззвал к кому-то извне, кто минимум равен владыке леса. И вряд ли взывал ты. Скорее всего, уснул он задолго до твоего рождения, колдунишка.

— Откуда у тебя настолько глубокие познания в колдовстве, уважаемый? — сощурился я.

Тролльи шаманы людей не учат, в людских магических ВУЗах магию духов преподают весьма поверхностно, ограничиваясь элементальной. На гения, открывшего мощнейшее заклятье, не тянешь, ибо аура не переполнена энергией, воля слабовата для призыва и подчинения духовных сущностей высшего порядка. У Гварда воля куда сильнее и энергии побольше.

Обучить тебя мог другой колдун. Кто в империи углублённо изучает магию духов? Чернокнижники. Демонопоклонники, специализирующиеся на нечистых духах инфернального происхождения. Потому-то лешие худые и полубезумные. На них же проклятие. Как я сразу не догадался? И на владыку вредоносные чары наложены, потому он спит, а ты управляешь его снами, контролируя чащобы, и зовёшь его Спящим.

— Оттуда же, откуда и у тебя, — огрызнулся колдун.

Ну, не хочешь раскрывать секрет, не надо, сам понимаю. Но на заметку тебя возьму.

А Дива сотоварищи в курсе твоих невинных увлечений чернокнижием? Выясню попозже. Нынче отдохнуть хочется.

— Вам не выжить, окопавшись в чаще, — широко улыбнулся я. — Чем будете питаться? Луговыми крысами? Лес окружат магическими ловушками боевые маги, пустят усиленные патрули. А узнав, где скрываетесь, не поленятся направить лучших имперских чародеев выкорчевать ваш хвалёный лесочек. Славно поработают пироманты и алхимики, выжигая любую растительность и живых существ. Затем наведаются экзорцисты с рыцарями и добьют выживших, очистив ваше убежище от леших и прочей нечисти.

Колдун глотал воздух, не находя разумных доводов в свою пользу. Вынесут вас, ребята, а на пепелище возведут деревеньки, полями местность облагородят.

— Мы уйдём, — отрезала Дива, прекратив попытки Дильдрена протестовать. — Ты упоминал о предложении для нас. Говорил, ищешь отчаянных бойцов.

— Да, для крайне рискованного и хорошо оплачиваемого предприятия. В ближайшие седмицы по империи вам спокойно шастать никто не даст. Вам надо затаиться. Предлагаю уйти со мной на юг. Я хочу разграбить крупнейшее селение племени Звёздных Рысей. Шкуры редких зверей, олифантова и драконья кость, амулеты для магических гильдий и колледжей — поживиться есть чем. Половина добычи ваша. Меня интересуют побрякушки верховного шамана и идолы. Сокровищницу вождя поделим поровну. Найденное в хижинах троллей возьмёте себе.

— Напасть на деревню троллей? Рехнулся? — вспыхнула Дива. — Мы не дойдём до ближайшего к границе селения. Нас перебьют, чисто кроликов на стрельбище.

— Мы накопили довольно добра для безбедной жизни и не нуждаемся в твоей самоубийственной авантюре, — подтявкнул колдун.

— А я ведь думал поделиться с тобой добытыми амулетами синекожих, Диль, — грустно промолвил я. — Ты же познаёшь магию духов? Сигнальные и защитные чары племени беру на себя. Не сняв их, вы не двинетесь в аранью. Тролли племени собираются на войну, в деревнях останется по горстке воинов и сопливых учеников шаманов. Против полусотни бойцов и двух колдунов они пыль. Впрочем, не настаиваю. Дело ваше.

Дильдрен скривился, видимо, признавая мою правоту. Ему хотелось бы обрести большую власть над духами, но вслух поддержать меня он не решается, по физиономии видно.

— Я бывала в аранье и знаю синекожих, — задумчиво произнесла Дива. — Женщины троллей сражаются насмерть и немногим уступают мужчинам. С ними тяжело драться.

— Они сопровождают мужей и братьев на войне. В деревнях сидят старики, неспособные убить врага, и детвора, не познавшая вкуса крови. Вы боитесь старцев и детей?

Разбойница раздумывала над ответом, шушукаясь параллельно с шаманоидом. Я, воспользовавшись паузой, покончил с куском оленины и овощным гарниром. Натиэль к еде не притронулась, настороженно озираясь.

— Что такое? — шепнул я еле слышно ей на ухо.

— У меня плохое предчувствие, Сандэр.

С чего бы? Нас вроде не стараются нашпиговать сталью и магией, в чём проблема? Еда и вино вкусные и не отравленные, да и сомневаюсь, чтобы нас убили в лагере. Мы потенциальные наниматели. На проверку приказа кашевара потребуется время, успеем и отдохнуть, и выйти из лесу.

— Видение?

— Нет, предчувствие.

Ладно, поживём — увидим. Спокойствие, только спокойствие, как сказал один мудрый летающий мужчина в самом расцвете сил.

Дива и колдун окончили обсуждение, и разбойница обратилась ко мне.

— Мы согласны, Арвак. Если пойдёшь с нами и разрядишь ловушки синекожих перед нашим отрядом.

— Само собой, одних вас посылать в пасть Рыси я не планировал. Проведу к деревне троллей и займусь учениками шаманов. На вас старики и, возможно, оставшиеся охранять селение от дикого зверья охотники — не более дюжины молодых под командованием какого-нибудь ветерана-калеки, не ушедшего в поход.

— Обманешь — мы найдём и выпотрошим тебя, — продемонстрировал колдун ряд кривых жёлтых зубов в злобном оскале.

Через несколько секунд выражение его физиономии кардинально изменилось. Ухмылка сползла, губы затряслись, точно у дряхлого деда, на лбу выступила испарина. Он суматошно слез с полена, едва не упав, и обеспокоено заозирался.

— Духи… мои духи умирают, — взвизгнул он.

— Что за чушь ты несёшь?! — рыкнула Дива. В руке у неё заблестела сталь метательного ножа. Развернув к себе свободной рукой тщедушное тельце любителя запретного колдовства, она проорала ему в рожу: — Что происходит? Отвечай!

Плешивый затрясся, колени его подогнулись.

— На окраине леса убивают моих духов, — пролепетал он и дёрнулся от оплеухи, чуть не бросившей его на пол. Удар привёл его в себя. Трястись он перестал, зато вылупился на меня и указал узловатым длинным пальцем на нас с эльфийкой. — Вы привели сюда карателей! Дива, зарежь их!

— Диль, ты совсем утратил разум? — встал я, непроизвольно нащупывая на поясе метательные топоры. — В твоём лесу творится непойми какая дрянь, а ты обвиняешь нас? Лучше скажи, какого лешего случилось? Как гибнут лесные духи и с какой стороны враги?

— Отвечай! — рявкнула над ухом разбойница, заставив колдуна вздрогнуть и втянуть голову в плечи.

— Они на северной окраине леса в часе ходьбы отсюда. Пятерых духов разорвали на клочки. Никакой битвы, они просто пришли и разделали старших лоа, словно те обычные крестьяне. Они идут сюда!

— Ты же, — Дива грязно выругалась в адрес плешивого, — маг, повелитель леса. Наколдуй!

— Да, да, да, — засуетился псевдошаман. Его пальцы заплясали, расстёгивая футляр на поясном ремне, и извлекли костяной жезл с навершием из клыкастого черепа ласки. — Сейчас, сейчас…

Плешивый зашептал заклинание, пробегая пальцами по шероховатой поверхности костяного жезла, и закатил глаза. Затем резко очнулся и выбежал из землянки, крича о четырёх сторонах света и четырёх могущественных колдунах.

— Не высовывайтесь отсюда. Выяснится ваша причастность к происходящему — клянусь пресветлой Аркани, перережу вам глотки! — Забравшая арбалет разбойница вылетела из схрона вслед за помощником. Снаружи раздавался её громкий голос. — Берк, со своими людьми охраняешь гостей. Попробуют вылезти — руби!

— Со всеми парнями их стеречь-то?

— Я неясно выразилась или ты оглух, вестморнская одноухая скотина?!

Жаривший на вертеле баранью ногу мальчишка попятился из землянки, прихватив мясо.

Ну, ситуация. Судя по переполоху, в лагере объявлена полная боевая готовность. Над нами топочут десятки ног, бряцает и стучит оружие, слышатся приказы командиров и отборный мат. Похоже, вляпались мы с эльфийкой в очередную неприятность. А как спокойно и хорошо путешествовали. Дня через два-три дошли бы до Ласпарана, и я бы отправился домой, на озеро.

— Натиэль, объясни, будь добра, кто на нас охотится? Ты же Видящая, в конце концов, обязана знать врага и его предполагаемые шаги. Почему не предупредила обо всём этом? Давно пора рассказать, что тебе известно о наших преследователях.

— Я не могла. Прости, Сандэр, я нечётко осознаю дальнейшие действия противников и понятия не имею, кто за мной охотится, — чуть не плача, ответила принцесса. — Дар раскрывается постепенно, из года в год, награждая меня видениями вероятного будущего, касающегося нашего народа и королевской семьи. Почему я вижу лишь ключевые события возможной истории эльфов? Хуже всего понятны смутные предчувствия, относящиеся непосредственно ко мне. По словам учителя, позднее, по мере развития Дара, они оформятся в чёткие образы грядущего. Учитель говорит, я ещё молода и потому не владею Даром в полной степени.

— Хоть какую-то полезную информацию ты можешь сообщить о наших врагах?

— Они идут издалека, их плащи развеваются за спинами тёмным ночным небом. Иногда мне снится замок на высоком берегу и древний, точно весь наш род, чародей. Я не вижу его лица. Стоит пробыть мне там чуточку дольше, приглядеться, как он поднимает голову, и меня словно пронзает тысячей отравленных стрел. Во сне я становлюсь свидетельницей шествий по затемнённым улицам подземных городов мрачных жрецов и воителей во главе с владыками, чьи сущности ужаснее старейших лоа и самых кошмарных порождений араньи. Они копят силы, продумывают планы захвата и убийства моей родной земли и всего мира. Сандэр, прости, я никчёмная Видящая! — заплакала в три ручья Натиэль. — Я даже не сумела предвидеть собственное пленение троллями и гибель товарищей в лесу!

Э, довольно мокроту разводить. Я обнял девушку и, поглаживая по спине, принялся успокаивать. Нервного срыва в таком сложном положении нам не хватает. С плачущей и бьющейся в истерике на руках эльфийкой не затаишься и не сможешь нормально сражаться.

И я, как назло, выжат в плане айгаты, будто фрукт в соковыжималке. Подремать бы часика полтора, ан нет, доведётся жертвовать жизненной энергией, используя второй уровень боевого транса. Чую, без него делать на поверхности нечего.

Отступление. Дильдрен

Дильдрен опускался в сизую дымку Спящего леса, сливаясь с ней, точно ручей, впадающий в озеро с застоявшейся затхлой водой. Его воля пронизала всё — от крон вымученных деревьев до корней, сплетающихся в густую сеть под слоем плодородной почвы.

Он почувствовал чужаков.

Четыре группы с четырёх сторон двигались к лагерю, не признавая преград из сходящихся древесных великанов и разросшегося в непролазную чащу молодняка. Невероятно мощные ауры колдунов жгли сознание, точно калёное железо палача. Они беспощадны и не остановятся на отдых. Они идут за жизнями, ведомые жаждой убийства и выполнения воли пославшего их.

Кошмары Спящего обращались в причудливых чудовищ, лозы и ветви оживали, земля становилась болотом под ступнями убийц. А чужаки шли дальше, не заморачиваясь разведкой местности. Растения пылали там, где они проходили, снег смерзался в шероховатый лёд, не позволяя земле затаскивать в добычу в сыпучее нутро. Креатуры леса рассыпались прахом.

— Кто же вы, демоны сожри ваши гнилые потроха, такие?! — закричал в страхе Дильдрен, выплюнутый из медитации, в которой он контролировал служителей лесного владыки.

Дававший ему управление лесом колдовской жезл нагрелся и припёк узкую ладонь, заставив отбросить ставший бесполезным артефакт. Чернокнижник часто задышал, завертел головой, удостоверяясь, что жив и находится посреди дружественного лагеря наёмников Дивы. Предводительница "кровососов" завершала раздавать приказы по обороне и проверяла оружие. Зачарованные на распад жизненной и духовной энергии болты заняли место над ложем её самострела, вдвинулись под давлением пружин. Они хороши против магов и лоа, однако, пробьют ли защиту подходящих к убежищам вольного отряда колдунов?

Мысленно Дильдрен выругался. Люди в лагере обречены. И лес обречён. Некуда бежать, негде укрыться. "Всеотец, помоги!" — невольно вырвалось из уст чернокнижника.

Он не молился со времён ухода из колледжа магии природы и травничества, в коем не доучился какой-то год. Его вышвырнули оттуда за пристрастие к тайным знаниям и чтение запрещённых трудов, поставив клеймо неблагонадёжного. Тем не менее, он мнил себя знатоком в друидизме и магии духов. Десятилетия он потратил на изучение колдовства, собирая по крупицам знания — скупал на чёрном рынке старинные фолианты, слушал тёмных учителей, заметивших его тягу к запретному.

Вся его мудрость оказалась бессильна в момент наивысшей опасности.

От негодования и обиды колдун замычал. Куда подевалась его самоуверенность? Туда же, куда сгинуло покровительство существ, коим он чуть не продал душу и исправно приносил жертвы, предавая смерти живых существ на алтарном камне. Оставалось лишь молиться Всеотцу, сотворившему мир, и умолять Его о прощении и милосердии.

Дильдрен сорвал с себя обереги тёмных богов и демонов. Скорее избавиться от сделавшихся мерзкими предметов, пропитанных кровью разумных, и просить прощения.

— Диль, да что с тобой? — крикнула Дива, толкнув вставшего на колени и принявшего молитвенную позу колдуна.

— Я бессилен, — прохрипел бывший травник. — Они приближаются, и вы не убьёте их. Четыре колдуна и сорок воинов, вооружённых зачарованным оружием. Они вот-вот будут здесь. Сражаться не имеет смысла. Спасайтесь. Я вам не помощник.

С дозорного поста, устроенного на дереве, послышался птичий крик наблюдающего за окраиной лагеря наёмника. Враги показались из леса.

Лагерь мгновенно опустел. Бойцы Дивы заняли посты на деревьях и за кустами, женщины с детьми спрятались в землянках, накрытых для безопасности пластами травы и снега. Предводительница наёмников укрылась в ветвях растущего в середине лагеря ясеня.

Дильдрен неожиданно остался один. До него доносились треск ломаемых врагами веток и короткие фразы на неизвестном ему гортанном языке. Вдруг лесную тишь пронзил крик боли, так же внезапно прервавшийся. Спустя несколько ударов сердца воздух наполнился воплями и воем.

Звуки отрезвили колдуна, вымели оцепенение из тела, побуждая к действию.

Нужно спрятаться. Молитва не спасёт, ибо слишком уж тяжки грехи его пред Всеотцом. А вот укрытие придаст уверенности, умерит разбушевавшийся страх.

На четвереньках некогда мнивший себя повелителем леса чернокнижник проворно пополз к землянке, подобрав обереги. Приподнял пласт почвы, травяного ковра и снега, едва не надорвавшись, юркнул в образовавшуюся щель и там, в темноте, забился в дальний угол, вытолкнув оттуда всхлипнувшего ребёнка. Он выживет, обязательно выживет. Не для того Дильдрен перенёс столько лишений, чтобы умереть в этой вонючей яме среди немытых наёмников.

Отступление. Берк

"Проклятый лес! Проклятые "кровопийцы"! Проклятая Дива!"

Старина Берк проклинал также день вступления в вольный отряд и крыл матом градоначальника Валентино, по вине коего был вынужден бежать из родного города, присоединившись к банде наёмников. Собственно, вина по большей части лежала на Берке. Валентино всего-то приговорил его к каторжным работам на медном руднике за грабежи. Преступнику удалось вовремя сбежать и, чтобы не попасться рыщущим в окрестностях шахты надсмотрщикам, он присоединиля к Диве.

В отряде Старину Берка уважали за умение метать ножи точнёхонько в цель и вытворять с кинжалами на поле боя удивительные фокусы. Мастер Поножовщины — называли бывшего грабителя "кровопийцы". Он даже приобрёл некоторую славу.

Теперь он и гроша ломаного не дал бы за свою шкуру. Надо ж было так вляпаться!

Чутьё предупреждало не связываться с этим ублюдком Дильдреном и быть подальше от колдовства. Колдун есть колдун, как его ни величай. На людей ему плевать, всех демонам скормит. И треклятый лес Берку совершенно не нравился, хотя и давал укрытие от стражей Гарида и нанятых торговцами охранников. Чащобы пугали, а ещё больше пугало нечто, обитающее в них. Бестелесное, неуязвимое к оружию, оно по ночам голодными глазами следило из-за упругих ветвей.

Но и оно оказалось лишь поживой явившимся сегодня колдунам.

Засевший на обзорной площадке в разветвлении дуба наёмник видел приближающихся врагов. Впереди разношерстного отряда из воинов в броне из воронёной стали мчалась на двуногом ящере абсолютно лысая ведьма. Из бледной кожи головы её торчали длинные тонкие иглы, придавая сходство с диковинным, жутким одуванчиком.

В стороне от них струился по лесу другой отряд, состоящий из гноллов в потрёпанных кожаных доспехах и шкурах. Лидером у них был рослый собакоголовый в костяных ожерельях и браслетах, заменяющих ему одежду. По его колдовскому жезлу, похожему на артефакт Дильдрена, пробегали чёрные молнии.

Перебарывая страх, Берк направил на зверолюдов арбалет. Дюжина его парней рассредоточилась вокруг землянки с гостями Дивы. Кто-то замаскировался под кустом, накинув светлый плащ, кто-то замер на дереве, не спуская глаз со входа в подземное убежище. Как только в лагерь войдут враги или высунется Арвак, "кровопийцы" атакуют из засады. Нынче же наёмники надеялись на ловушки у колючей изгороди.

Колдуны не торопились штурмовать. Они остановились у участков с западнями и рассыпались цепью, стараясь окружить укрытия вольного отряда.

Далее свершилось что-то непонятное и потому вселившее страх в сердце немолодого наёмника.

Один из гноллов с размаху всадил себе в грудь нож. Последовал короткий крик, и зверолюд повалился, окропляя снег кровью. За ним то же проделал его сосед, и так вся цепочка воинов. Колдуны, творя знаки руками, дьявольски взвыли.

Вытекающая из трупов кровь каплями воспаряла высоко в воздух. Алая взвесь поднималась полупрозрачной стеной, ограждая лагерь наёмников от горящего за вражескими спинами леса. Стена тянулась к тёмно-серым тучам, росла, покуда не замкнула купол над самыми высокими деревьями и не погрузила всё внутри во мрак.

Теперь Берку стало по-настоящему страшно. Не думая о приказе Дивы стеречь её гостей, он вжался в толстый ствол. Дерево в ответ вздрогнуло и завибрировало, точно щупальце неведомого чудовища. Вне себя от ужаса, наёмник медленно сполз вниз.

"Проклятые колдуны! Проклятый Дильдрен! Проклятый лес!" — твердил он про себя одними губами, пытаясь подавить стискивающий его нутро холодными когтями ужас.

Глава 10. Гекатомба

— Натиэль, благодарю тебя за то восстанавливающее заклятье, наложенное на меня. Оно очень помогло в бою.

Подозреваю, без него я бы давно свалился в обморок от духовного перенапряжения, и рёбра бы срастались куда медленнее. Первый уровень боевого транса никогда не давал такой быстрой регенерации, как в прошлом бою с лесными духами.

— Благословение Матери Жизни, — вспомнила эльфийка. — С ним знакомы эльфы, исповедующие культ Природы в Эладарне.

— Ты бы могла применить его сейчас?

Я привычно окунулся в теплоту телесности, пробыл в ней мгновение и раскрыл глаза, находясь уже в боевом трансе. Чем раньше я войду в него, тем скорее достигну второго уровня.

Судя по доносящимся снаружи звукам, наверху наёмникам приходится несладко. С кем они, интересно, схлестнулись? Не с "безголовыми" же. У тех и артефактов стоящих при себе не было. Во всяком случае, у отряда, заставшего нас на окраине леса.

— Прости, не могу, — запнулась принцесса, начав произносить взывание к божеству. Выглядела она растерянно и чуточку испуганно. — Богиня не отвечает на зов. Я не слышу её Священной Песни.

Хм. Это скверно, ибо означает изоляцию от внешнего мира мощным астральным барьером. Даже хуже, чем я предполагал. Божественная песнь слышится жрецами Матери Жизни в особом виде транса, и заглушить её в Лантаре, причём поблизости от Эладарна, невозможно обыкновенными барьерами. Её отголоски просачиваются сквозь любую преграду. Разве что в субпространствах, образованных на пересечении измерений, пения не слышно.

Сам удивляюсь, откуда у меня информация о тонкостях эльфийской теологии. О богах и ангелах длинноухих я почерпнул из книг общие сведения.

Ох, твою же! По сознанию ударило, точно громадным кузнечным молотом дварфов, заполнив всё чудовищными эманациями непредставимой мощи. Словно ощутив приближение чего-то ужасного, содрогнулась земля у нас под ногами. Землянка заходила ходуном, сдвинулась, вынуждая пригнуться. Ошеломлённый, я покачнулся и, опершись о служащее стулом полено, ухватился другой рукой за рукоять кинжала.

Вон из моего сознания, тварь! Плевать, кто ты и из какой преисподней надумала выползти, плевать на твою силу. Пошла прочь!

Застлавшая взор пелена рассеивалась, давление на разум ослабло.

— Натиэль, — обретя способность мыслить и видеть, потянулся я к упавшей принцессе.

Она съёжилась на полу, закрывшись руками. Преодолевая головокружение и тошноту, я позвал снова и, наклонившись, тронул её за плечо. От прикосновения девушка съёжилась сильнее и прикрыла уши ладонями, шепча что-то о зове тёмного бога.

— Очнись же, наконец! — встряхнул я эльфийку. — Натиэль!

Широко распахнув большие светлые глаза, она увидела моё лицо и вдруг прижалась ко мне всем телом, всхлипывая и повторяя чуть слышно о разрывающем ткань реальности чудовище из бездны, имя которой нельзя произносить.

Я смутно догадывался, о чём она твердит. Эманации после толчка стали слабее, но не прекратились, колебля действительность. Будто нас и неимоверно могущественное существо разделяет хлипкая дверь, прогибающаяся под неистовыми ударами и готовая вот-вот разломиться и впустить из чуждого нам места нечто жестокое и мерзкое, обладающее качествами, коим нет описания в людских языках.

— Натиэль, послушай! — я отстранил от себя плачущую принцессу. — Мы должны уйти отсюда. Жди здесь, я посмотрю, насколько безопасно снаружи.

— Ты вернёшься? Сандэр, не уходи! — вцепилась в меня принцесса.

Освободившись от рук девушки и пообещав возвратиться, я, пригибаясь, направился к выходу и приподнял травяной полог.

Твою же дивизию. Я и в страшном сне подобного не мог бы представить. От края до края лагеря алели стены самого необычного барьера из виденных мною. Преграда, сотканная из мириадов мельчайших кровяных капелек, препятствовала распространению дневного света, превращая кусочек леса в неестественный, инфернальный пейзаж безумного художника. На снегу корчились слабые духом люди, испытывающие шок от астрального удара. Раздающиеся отовсюду крики и стоны добавляют сходства с адским филиалом.

— Сандэр, — мою руку взяла эльфийка, потянув назад, в землянку.

— Я же сказал ждать здесь!

Блин, а ведь её одну не оставишь в таком состоянии. Пойдёт за мной и, чего доброго, нарвётся на неприятности.

Магия эльфийки не работает, до перехода на второй уровень транса минут пятнадцать, оружия стоящего против духовных сущностей нет, боевых артефактов и не было у меня никогда. Полагайся, Сандэр, на собственное тело, дар ловца и… огонь. Чего-чего, а красного зверя у нас предостаточно.

Разворошив костёр, я выбрал головню помассивней, чтоб отмахиваться ею удобнее и наносить более-менее ощутимый урон вражине. Нормальный факел. Врежешь им — черепушку человеку проломишь. Тварь какую хотя бы отвлеку, дав по морде.

Горящая палка в левой, копьё в правой. Убедить принцессу подождать в землянке, и можно делать вылазку.

Убеждать пришлось долго, попутно приводя девушку в чувство. Астральный удар не каждый выдерживает, на магов он действует подчас жёстче, чем на разумных без магических способностей. У кого воля крепче и жизненной энергии больше, тот переносит легче.

— Натиэль, послушай. Смотри на пламя. Мне нужно, чтобы ты следила за ним и не допустила его угасания, понимаешь? Подбрасывай хворост в костёр, вон его сколько, целая куча. Но не позволяй слишком разгораться. Ты же знаешь — одержимые и лоа не любят огня. Здесь тебя никто не тронет, я скоро за тобой приду, и мы уйдём в лес. К солнечному свету, снегу, нормальным деревьям и зверям. Слушаешь меня? Подбрось ветку, видишь, гаснуть начинает. Вот так, да. Следи за костром, молодец.

Вернусь я, куда ж денусь-то. Ты только не волнуйся, всё уладится. Проломлю барьер, убью врагов и приду.

Ну, вперёд.

Так, что у нас тут творится помимо уже отмеченного ранее? Купол не изменился, люди по-прежнему стонут и корчатся. Более сильные держат позиции, постреливая в алую преграду из луков и арбалетов и кидая в неё разные не совсем метательные снаряды вроде копий и топоров, для дальнего боя не предназначенных. Предметы отскакивают, точно от резиновой стены, с тихим глухим звуком.

Нашу с эльфийкой землянку никто не стережёт. Не хотелось бы схлопотать арбалетный болт в самый неподходящий момент. Все заняты барьером и ранеными товарищами. Некоторые проверяют, порядок ли в укрытиях у женщин и детей, и бегом на деревья под порявкивания командиров.

— Ты… чего… вылез?

Ко мне плёлся, пошатываясь, среднего роста и телосложения бородатый мужик с ножами в руках. Держал он оружие правильно и обращаться с ним, видимо, умел. Сейчас он и в медведя не попадёт, а так был бы опасный противник.

— А ну, назад! — пригрозил сталью наёмник, едва не падая.

Внимание его вдруг резко переключилось на происходящее в стороне от меня. Да я и сам почувствовал приближение чего-то мерзкого и крайне опасного.

Земля в центре лагеря вспучилась небольшим холмом и разломилась. На поверхность, загребая снег когтистыми лапами, выбралось существо. Жуткая помесь покрытой слизью земляной жабы и саблезуба встряхнулась всем телом подобно мокрому псу, сбрасывая налипшую на кожу почву, и обвела нас безразличным взглядом выпуклых, будто залитых смолой гляделок.

Оно не воплощённый дух и не одержимый зверь. От него не веет холодом Серых Пределов и бесконечным голодом, хотя и попахивает тухлятиной. Оно хочет убивать — медленно, наслаждаясь агонией жертвы. Тварь не животное, ибо в глазах ясно читается разум — извращённый, нечеловеческий. Так смотрит маньяк, положивший немало жизней и много раз обводивший вокруг пальца следователей. Впрочем, даже в маньяке есть что-то от человека. Это же существо никак не связано с людьми.

Из клыкастой пасти высунулся мясистый влажный язык, обведший тонкие чешуйчатые губы. Морда искривилась, изобразив глумливую ухмылку.

Существо прыгнуло и, преодолев метров пятнадцать, обрушилось на отступавшего к дереву наёмника. Оно смяло его, раздирая кожаный доспех, одежду и плоть когтями.

— Убью! — взрыкнул мужик с копьём, бывший неподалёку и до появления саблезубого жабоида проверявший землянку с женщинами.

Брошенное копьё тварь с лёгкостью отклонила, поведя передней лапой, и продолжила вскрывать человека. Брызжущая кровь заляпала уродливую харю. Отвлеклась она, лишь когда наёмник, занеся топор, кинулся на неё. Поворот головы, плевок, и вновь она принялась рыться во внутренностях кричащего разбойника.

Плевок попал прямо в лицо бежавшего мужика. Полупрозрачная масса растеклась по шее и плечам, топороносец заорал и упал на колени, пытаясь снегом стереть с себя шипящую слизь. Одежда под ней растворялась с кожей и мышцами.

Бородач передо мной, вооружённый ножами, громко выругался.

— Стреляйте по нему, чего тянете, псы шелудивые?! — раздалось с дерева на краю лагеря.

Оттуда же вылетел, промелькнув в сгустившемся воздухе белым росчерком, тяжёлый болт. Снаряд врезался в плечо чудовища и вылетел из брюшины, оторвав жабоида от поедания внутренностей и заставив взвыть.

За первым выстрелом на монстра посыпался дождь стрел и арбалетных болтов. Вреда залп не нанёс, однако разозлил склизкое недоразумение. Прекративший пожирать наёмника живьём жабоид крутанулся, отбивая летящие снаряды, и прыгнул к дереву, с которого тут же прочертил багряную полутьму второй зачарованный болт, на сей раз воткнувшийся аккурат в середину лба твари. Вой сменился разъярённым рёвом, существо оказалось у корней и, вскочив, погрузило когти в толстую кору.

Там-то его и достали копья и рогатины таившихся на земле и ждавших удобного случая наёмников. Перепончатые лапы пригвоздило к древесному стволу, а мой несостоявшийся визави — бородач — метким броском всадил нож в основание шеи чудища.

Монстр ревел от боли и негодования. Его добыча ускользала, ему не давали насладиться мучениями. Ненависть бурлила в нём. Я ощущал, кажется, его мысли, мечущиеся в прочной черепной коробке. Он жаждал отомстить за оскорбление и совершенно не боялся смерти. В какой-то момент я невольно испытал к нему уважение.

Особо ретивый наёмник, тужась изо всех сил, старался пробить копьём грудную клетку твари. Ему это не удалось — стальной наконечник скользнул по рёбрам, разорвав кожу и частично мышцы. Его товарищ с гиканьем вонзил в грудь жабоида алебарду, воткнувшуюся примерно на половину ладони. Вероятно, устройство скелета и прочность костей у этого мутанта на порядок выше, чем у обычных живых существ.

Разнервничавшийся и глубоко оскорблённый поведением двуногих зубастый жаб развернулся, с поразительной лёгкостью выломав прибившие его к стволу копья, и широким взмахом передней лапы раскроил череп горе-копейщику. Тот взвился в воздух и шмякнулся в снег безжизненной грудой плоти.

Алебардщик попятился, выдернув из-за пояса топор на длинной рукояти. Шансов у него практически нет, он и сам осознаёт тщетность сопротивления. Попытками защититься он лишь взбесит врага.

Наёмник и размахнуться не успел. Жабоид ринулся на него, подмял под себя, на ходу отгрызая голову.

Очередной залп утыкал спину и плечи существа стрелами, а третий зачарованный болт прошил толстенное мускулистое предплечье, вызвав вспышку боли и ещё сильнее разозлив. Тварь молниеносно послала в дерево, откуда прилетали острые волшебные "подарки", очередь кислотных плевков. Древесина зашипела, запенилась в местах попаданий. Какой-то бедолага с пронзительным воплем рухнул вниз. Жидкость разъела ему запястье до костей. Он затих под лапой монстра, раздавившего ему шею.

Похоже, у наёмников Дивы шансы прикончить чудо-юдо падают с каждой секундой. Когда никого из банды не останется, на кого нападёт сей гибрид сумасшедшего маньяка, жабы-переростка и саблезуба? Правильно, на нас с эльфийкой. Следовательно, он наша с разбойниками общая проблема, и решать её нам придётся вместе.

Тварь не кажется неубиваемой. Вон, и больно ей бывает, и чёрная кровушка вытекает из ранок, почти мгновенно сворачиваясь. Регенерация у неё, вероятно, повышенная, и духовная энергия её переполняет. Ох, не приведи Создатель, она магичить начнёт. Это же будет абзац полный.

Желательно саблезубой жабе башку отрубить. Да вот чем? Ничего подходящего поблизости не валяется, а топориком метательным, как и кинжалом, кромсать сложновато и чересчур долго. За время ампутации жабоид хирурга, то есть меня, сто раз схарчит.

Интересно, мозги у мутантища в черепушке? Хорошо бы. Единственная возможность для меня добыть его скальп — поразить мозг копьём, раз уж операцию по удалению котелка пациент проводить отказывается. Хорошенькие у него глазки, крупные, выпуклые. Попасть нетрудно. Наверное. Если повезёт. Ишь, какие выкрутасы выделывает, глазища пряча от стрел и прочего наёмничьего инструментария.

— Эй, головастый! — крикнул я, обходя по дуге зубастого и размахивая факелом перед собой, дабы меня было труднее увидеть.

Давай, покажи личико, скользкий антипод Гюльчатай. Блесни прекрасными очами в кровавом свете алого храма божественной жабы. Не стесняйся, тут все свои.

— Дива, стреляй по глазам, — крикнул я, не выпуская из поля зрения чудище.

Я хотел добавить, чтоб атаманша берегла боеприпасы — мало ли, сколько родичей жабоида пожалует в лагерь, — но вражина поднял на меня заинтересованно-свирепый взор и облизнулся. Ну-ну, эротичный наш, не так быстро.

Мышцы заныли от перенапряжения, микроволокна в руке порвались. Боли нет, зато повреждения благодаря улучшенному восприятию и контролю над организмом я отлично чувствую. Удар по воротам — гол! Наконечник полностью вошёл в глазницу, оттолкнув башку назад. Монстра откинуло, распластав на красном снегу. Конечности свело судорогами, тушу скрутило.

Вынужден констатировать смерть. Вот так кончается жизнь некогда могущественного магического существа.

Или не кончается?

Аура твари не угасала. Наоборот, она ярче стала восприниматься. Может, запечатать дух? Не, всякую непонятную гадость не хочу подсаживать к команде моровиков-затейников и теневика. Поймал в подземном храме сомнительного духа недавно, чуть концы не отдал. Я с того случая на диете, ловлю исключительно известных мне духов. Да и противно, разложением смердит.

Эманации жабоида разлились по округе, сконцентрировались в трупах убитых им людей, и аура внезапно потухла. Очевидное невероятное. Его дух исчез, словно сквозь землю провалился. Точнее, впитался в почву под снегом. Обычно духи живых существ, да и лоа, выбитые из одержимых, парят в астрале и ощущаются колдуном. Здесь же аномалия. Дух мутанта кто-то поглотил либо запечатал?

Тело монстра претерпевало отвратные метаморфозы. Оно то вздувалось, то худело, кожа лопнула и начала слезать со стремительно гниющих мышц. Не минуло и минуты, как на снегу валялся чистый костяк. Лежали кости недолго, начав крошиться и осыпаться белесым порошком.

— Всё кончено? — показалась из ветвей Дива, держащая арбалет наготове. Наконечник болта светился белым.

— Боюсь, всё только начинается, — ответил я, подобрав измазанное чёрной кровью копьё.

Жабоид не был самостоятельным игроком. Он — миньон, и его дух принадлежит хозяину, рвущемуся из иного измерения в нашу реальность. Стенки миров истончаются под ударами. Спустя совсем немного времени плёнка, отделяющая обиталище тёмной сущности от нас, разорвётся, и мы поневоле познакомимся с тем, кто направил сюда своего верного раба.

Отступление. Игнас

Игнас едва ли не скрипел зубами от злости. Его, опытнейшего Ночного Охотника, первого после Господина, обманул какой-то смертный. Ученик шамана! Мало того, этот хитрый сын лисицы ещё и подставил под угрозу срыва выполнение задания. Он в опасности, а командир первой тройки вряд ли успеет защитить его.

Всё не заладилось с момента проникновения в Веспаркаст. К тому времени объект исчез. Ощущались лишь его белые волки, бегущие на запад. Разумеется, ученик шамана использовал астральное сокрытие вперемешку с природной магией эльфийской принцессы, позволяющей заметать следы. На выходку хитреца Игнас мысленно улыбнулся. Этим не обманешь знатока слежки, как же. Волков-то скрыть не удастся, и по ним можно выследить перемещение объекта.

Вот только странным показалось, что и в астрале нет никаких следов. За день нагнав волков, Ночной Охотник убедился — с ними ученик шамана не пошёл. Пришлось поворачивать, идти к крепости, запускать поисковые чары. С Микаэлем было бы куда проще, однако, второй боец отправился за неизвестным скрытником.

Полдня потратил Игнас на поиски. И всё-таки нашёл следы — восточнее Веспаркаста на ничейной земле. Применив умения быстрого перемещения, он понёсся за объектом. А сегодня он почувствовал творящуюся волшбу далеко на востоке, в Спящем лесу, как называли здешние жители порченые заросли. Древний ритуал массового жертвоприношения тёмному богу, проводился по всем правилам. Десятки воинов принесли себя в жертву, образовав место призыва — Алый Храм, внутри которого запечатанное пространство, кусок реальности Лантара, посвящённый великому Цатогуа. Там не действует магия жрецов, а маги могут полагаться лишь на собственные силы.

Совершить подобное могут лишь тёмные эльфы, поклоняющиеся богу-жабе. Раз уж пошло в ход столь мощное колдовство, то тот, против кого оно применено, очень важен для них. Вернее, его смерть важна.

Учитывая, что до этого утра Игнас ощутил ауры объекта и эльфийской пророчицы, вполне логично предположить, именно они угодили к тёмным. Освободиться самостоятельно, а тем паче убить воплощение божества, они с их знаниями и силами неспособны. И пробудившийся Гор-Джах не справится с богом-жабой. В мире единицы сумели бы на равных противостоять владычествующей в бездне Н`кай божественной сущности. Единственный способ прекратить жертвоприношение — уничтожить удерживающих печать Алого Храма колдунов.

Сделать это просто. Они в трансе и не заметят подкравшегося к ним убийцы. Дневной свет слепит их, усложняет контроль над энергиями. Вопрос в ином — поспеет ли Игнас до завершения ритуала? Ночной Охотник сомневался. Чересчур велико расстояние до места жертвоприношения.

Цатогуа, великий бог-жаба, от коего черпают магическую Силу тёмные эльфы рода Черона Всевидящего. Не удивительно, что слуги и рабы старой мумии Черона нашли первыми прорицательницу. У его колдунов талант к поисковым чарам, они найдут иголку на сеновале, всемерно полагаясь на дары жабьего божества.

Проклятье, худшего противника для объекта не придумаешь. Алый Храм и колоссальное жертвоприношение, и оружие одновременно. Кто бы ни попал в него, он считается обречённым. По сути, жертва ради жертвы. Потомство Цатогуа является на пир в честь родителя и поглощает души несчастных. Божество взамен одаривает колдунов силой и знаниями.

Остаётся надеяться на Микаэля. Он двигался в направлении Спящего леса, разыскивая скрытника, и обязательно должен выйти на тёмных. Обязательно? Громко сказано. Объект убил его ученика в Веспаркасте, и приказа защищать Микаэлю не давали. Он просто не вмешается в происходящее, выполнив задание — убив неведомого мастера сокрытия, следующего за эльфийкой.

— Тиамар, догонишь, — бросил Игнас товарищу, оторвавшись от него.

***

— О чём ты? И вообще, почему не в землянке?

Дива выглянула из-за веток, скрывавших её на развилке дерева.

— Я подумал, вам требуется помощь, — пожал я плечами. — Если вы против, то пойду, не буду вас обременять. Скоро появятся дружки той не совсем дохлой жабы.

— Эй, постой, Арвак! — окликнула наёмница. — Нам вправду нужна помощь. И тебе, как я погляжу, тоже. В одиночку ты бы не победил.

— Так тварь не погибла. Не заблуждайтесь, она себя проявит. Я чую её присутствие в почве и трупах погибших из-за неё людей. Не рекомендую приближаться к мертвецам. На всякий случай.

— Ты знаешь, что она такое?

— Понятия не имею. Зато у меня отменное чутьё на неприятности от потусторонних сущностей. Ты же не хочешь сказать, что та зубастая жаба обыкновенный представитель животного мира Лантара, верно? Впрочем, речь не о том. Мне вам помочь или посидеть немного в землянке, у тёплого костра, подождать, пока вас перебьют?

Дива раздумывала аж целых полсекунды.

— Я буду тебе признательна за помощь. И, — она замешкалась, решая, говорить ли, — благодарю.

— К вашим услугам, любезная госпожа, — наклонил я голову в шутливом поклоне.

Правильное решение. Деваться наёмникам, по большому счёту, некуда. Приняв меня, они обрели неплохого бойца, имеющего опыт сражений с потусторонними тварями, и вменяемого колдуна, в отличие от их штатного чернокнижника.

— Что за завеса нас окружает? Что творится вокруг?!

— Барьер, и судя по всему, непростой. Относительно происходящего — нас поймали в магическую ловушку. Подозреваю, мы находимся в качестве главного блюда на эдакой накрытой непроницаемой крышкой тарелке. О, к нам идут. Запомните: бить по глазам, при возможности отрубайте головы.

К нам действительно приближался некто, очень похожий по ауре на заколотого жабоида. Некая бесформенная масса поднималась из-под земли, дурно пахнущая и злющая, словно рой потревоженных медведем диких пчёл.

Почва возле воронки, из которой вылезло клыкастое чудовище, мелко задрожала и неожиданно будто взорвалась во многих местах, взметнув куски наста и грунт. Из образовавшихся ям выбирались твари, отдалённо напоминающие разложившегося мутанта и вместе с тем поражающие воображение разнообразием. Огромные, в два человеческих роста высотой, и карлики, еле достающие мне до пояса, бронированные вроде броненосцев и покрытые костяными наростами, рогатые и безрогие. Каждая из тварей походила на жабу мордой и расположением лап.

Отряхнувшись от налипшего мусора, некоторые из чудищ вдохнули воздух и повели носами, приоткрыв пасти. Ну, точь-в-точь хищники, учуявшие добычу. Пока остальные угрюмо расходились к деревьям с наёмниками, они принялись разрывать землю лапами и рогами.

Твою же, они спрятавшихся женщин и детей ищут!

Ребята на наблюдательных постах тоже это поняли. С десяток спрыгнули с ветвей, нарушив приказ Дивы, и бросились к разрушаемым укрытиям. Навстречу им выдвинулись облизывающиеся, истекающие слюной твари. Залп стрел и болтов выбил парочку наименее бронированных и глазастых жабоидов, прикончили их уже спустившиеся воины, вооружённые копьями и двуручными топорами. На атаку отреагировали родственнички поверженных мутантов, и завязалась драка. Отступающие бойцы Дивы кидали ножи и тыкали копьями, монстры напирали. Я же выбирал удачный момент, дабы ударить в тыл кому-нибудь из монструозной компании и не привлечь на себя всех рогато-зубастых то ли потомков, то ли предков жаб.

Женский крик резанул по барабанным перепонкам. Из развороченной землянки с безвольным трупом наёмника на скорпионьем хвосте вылезала сжимающая в лапах молодую девушку тварь. Из соседнего убежища раздался вопль, который я узнаю и через тысячу лет. Натиэль!

Из укрытия торчал зад здоровенной мокрицеподобной тварюги, еле протиснувшейся во входное отверстие. Эльфийке не убежать, сражаться ей нечем, а огня эта зараза не боится, иначе не полезла бы внутрь. На ходу метнув в скорпионожаба нож, в прыжке я вогнал копьё между мелких пластин костяной брони, защищающей подбрюшье, и нырнул меж широко расставленных задних лап. Копьё с треском переломилось, оставив наконечник в чешуйчатом брюхе.

В руках по метательному топорику, в зубах зажата рукоять кинжала. Натиэль, где ты?

Мокрицежаб нависал над опутанной неимоверно длинным языком эльфийкой. В момент моей атаки копьём он, верно, деловито разрывал на ней одежду. Охотничья куртка, равно и лосины, превратилась в лохмотья, шёлковая блузка порвана. Я, получается, помешал осуществлению эротических планов.

Взревевшее существо ударилось о стенки и потолок, приподняв над собой бревенчатый накат. Не перенапрягайся ты так, шишки заработаешь и нас похоронишь. Да и по мясистому языку целиться неудобно, когда дёргаешься.

Из перерубленного топором языка брызнула чернильная кровь. Бастарда мокрицы и жабы потеря важного органа повергла в настоящее отчаяние. Он забулькал, захлёбываясь, и попятился, отчаянно молотя по воздуху длиннющими костлявыми пальцами. Буркалы вращались, точно у хамелеона, в разные стороны. Решив, раз уж принцесса ему не достанется, убить ускользающую добычу, несостоявшийся сексуальный маньяк рванул к ней и захрипел, столкнувшись с разрубившим ему нос метательным топориком.

Кровь лилась водопадом с перекошенной хари. Мокрицежабу было больно, но он не останавливался. Взгляд точек-зрачков сфокусировался на мне, его единственном противнике, и из сжавшихся губ выстрелила плотная струя мутной слизи. На максимуме доступной скорости я отклонился вправо, пропустив мимо жидкий снаряд, и, оттолкнувшись от стенки, в прыжке врезал топором по рогатой башке. Металл раскололся, разлетевшись осколками.

Блин, не попал. Метил-то в глаз, а удар пришёлся по основанию черепа, смахивающего на массивный шлем с декоративными рожками. На костяной броне теперь красуются приличная вмятина и царапина.

Удар на секунду оглушил тварь. Заскочив ей на шею, куда она бы не дотянулась короткими лапами — хвоста у неё не было, — я вонзил в глазище кинжал. Длины клинка с лихвой хватит, чтобы достать до мозгов.

То ли мозг в черепе вовсе отсутствует, то ли отличается крохотными размерами. Подыхать мокрицежаб упрямо отказывался и после второго, и после третьего ударов. Ведь на всю длину загоняю сталь. Ревущая махина приложила меня к потолку, использовав как защитную подушку.

Рёбра мои, рёбра. Кости от слишком близкого знакомства с брёвнами треснули, а вот брёвна вместе со снежным настом вздыбились. Повторным рывком, проломив потолок, мутант выпрыгнул из землянки.

Что ж ты неугомонный такой? Раз за разом вгоняю в тебя кинжал. Не успокоишься, скачешь взбесившимся кенгуру. Удобно тебе с копьём в брюхе? Зацепишь обломок древка и кишки выпустишь ненароком.

Монстр издох внезапно. Встал, выпрямившись, и завалился на спину, чуть не придавив меня разлагающейся тушей. Я отскочил от падающего чудища и тут же, перекатившись назад, столкнулся нос к носу со скорпионоподобной лягушатиной. На плотоядно ухмыляющейся влажной роже неописуемая радость от грядущего близкого знакомства

Наконец-то начинается переход на второй уровень боевого транса. В тело впились тысячи игл, обозначая нервы по всему организму. Кровь заструилась стремительнее, насыщая ткани кислородом и придавая новых сил. Мир для меня замедлился. Это результат ускоренного восприятия, делающего возможным сверхбыструю реакцию.

Ну, жабоид скорпидный, ты попал.

Голова, заканчивающаяся выдвижными зубастыми челюстями, резко подалась ко мне. Очевидно, визави вознамерился отхватить мою руку. И напоролся на направленный в выпуклое глазное яблоко клинок.

Я отшатнулся, туша твари пронеслась мимо, зарывшись в снег. Точное попадание, помер скорп. Кто там на очереди? Светло-жёлтый скользкий тип в бородавках, сочащихся непонятной белесой дрянью, как раз подкрадывается к забившейся в яму и отмахивающейся факелом эльфийке. Вот уж настоящая жаба, безо всяких шипасто-панцирных аксессуаров.

Чем бы его шарахнуть побольнее? В контакт входить с этим карликом чревато, слизь на нём, думаю, не для подчёркивания мускулистой тушки. Что у нас из подручных средств? Ножи, брёвна да камни.

— Ко мне, гадина!

На крик желторотик не отреагировал, всецело поглощённый охотой на отбивающуюся принцессу, и прозевал атаку с тыла. Сталь метательного ножа вонзилась в спину, а увесистый булыжник впечатался в затылок, оттолкнув супостата от Натиэль.

Карлик подскочил, развернувшись в воздухе жутким балеруном, и брызнул во все стороны гадостью из бородавок. Будь я ближе, кислота бы разъедала меня с громким шипением. Упавшие поблизости капли провалились в снежный наст, прожигая почву под ним. Крутой, однако, пакостник, хоть и мелкий. Какие ещё фокусы у сего клоуна?

Банальный прыжок для сближения ничуть не удивил. Я к нему готовился и встретил желторотого выдернутым из развалин землянки заострённым бревном. Брошенное мною брёвнышко остановило полёт твари, проткнув раздувшееся горло. Верно, лягух собирался плюнуть, и от неожиданно прилетевшего в него снаряда поперхнулся. Он отхаркнул кровь вперемешку с желтоватой слизью.

Эх, из арбалета Дивы подстрелить бы лягуха зачарованным болтом. На жёлтое недоразумение разрушительная магия её оружия подействовала бы со смертельным исходом. А так надо вручную добивать, подставляясь под кислотные струи.

Брызгаться карлик прекратил. Он валялся с раздавленным горлом, истекая слизью из бородавок, и сучил лапами. Позвоночник у него перебит, что ли? Посланный в него нож глубоко вошёл в висок, утихомирив.

Новых противников около землянки не наблюдается. Расчистил я территорию немножко. Невредимая Натиэль в боевой стойке с головнями в руках занимает оборону в яме на месте укрытия, и подойти к ней уже не пытаются, сосредоточившись на наёмниках.

У ребят Дивы положение вконец плохое. Несмотря на сыплющиеся с деревьев стрелы, оказавшихся внизу бойцов с женщинами и детьми теснят на край лагеря. О, это ещё что за тип?

Вижу, Наташка, идти ты можешь, и даже неплохо отбиваешься от разной сволочи. Убежищ безопасных больше нет, пора тебя вытаскивать.

— Натиэль, — я нагнулся над ямой, протянув руку, — уходим. Прикрой мне спину, хорошо?

Молодец, девочка. После астрального удара не каждый маг на ноги встанет. Отдельные чувствительные индивиды остаток жизни проводят в постели, и заботливые слуги убирают за ними, меняя подгузники. И присутствия духа девушка не утратила, защищается правильно, не сдаётся, от страха лапки сложив.

— Ты как? — сняв куртку, я набросил её на плечи принцессы.

Эльфийка поблагодарила и оделась.

— Без магии я бесполезна, владеть иным оружием не умею, — призналась она. — Если задержу, оставь меня и беги, Сандэр. Ты сделал для меня и так многое. Пожалуйста, дай мне нож. Я не смогу убить себя другим способом, попав к демонам.

Демоны, значит? Вот и познакомились. Следовательно, те колдуны, стоящие за барьером, демонопоклонники. М-да, не рассчитывал на свидание с ними.

— Натиэль, не пори чушь, — я передал эльфийке метательный нож с перевязи. — Я тебя не брошу, ясно? Я ответственен за твою жизнь, и эту ношу взвалил на себя, когда вызволил одну странную длинноухую девчонку из плена синекожих. И когда подрядился отвести её к сородичам. Станет совсем туго — всади ножик в пасть ублюдочной твари. А ещё лучше — в око. Тогда, быть может, ты лишишься жизни либо спасёшься, убив врага. — Отвернувшись, я добавил: — Не отставай и предупреди об опасности.

План на ближайшее время простой, как шпала: врезаемся в тыл наступающим на наёмников демонюгам, пробиваемся к нашим и активно обороняемся. Прикончив всех, обследуем барьер копьями и топорами.

В ветвях зашумело, раздался вскрик, и в нахлынувшую толпу чудовищ упала окровавленная Дива. Из грудной клетки у неё торчал обломок тонкого полупрозрачного шипа. Ударили сзади, противника она не заметила.

Под деревом утробно заурчала, захрюкала орава монстров. Атаманшу не спасти. Протиснуться к ней сквозь толпу из десятка тварей нереально, верная смерть.

Видевшие гибель командирши наёмники взвыли. Кто-то кинулся на врагов, кто-то запаниковал. Один мужик, бросив палаш, ломанулся к барьеру и исчез в нём. О его существовании напоминало облачко пепла, возникшее на месте неудачного прорыва. Своим поступком он нарушил линию обороняющихся, и в пролом ринулись демоны помассивнее, сметая бойцов. Несколько метров, и чудовища вклинятся в сбившихся в кучку за воинами женщин с детьми.

Плохи дела. Без Дивы отряд превратился в беспорядочное скопление отчаянно дерущихся и гибнущих людей.

— Натиэль, приготовься, сейчас будет жарко.

Я метнул подобранное у мертвеца тяжёлое короткое копьё в затылок громадины с шипастой спиной и, заскочив на неё, с хрустом продавил наконечник в черепушку. Туша гулко грохнулась на гниющие останки поверженной товарки. Я, выломав теряющую прочность черепную коробку, освободил оружие. Эльфийка в двух метрах от меня, умница. На нас не нападают, ибо не осознали, что убило их дружка. О, начинают осознавать. К нам повернулись рожи нескольких демонов.

Какие же вы уроды, парни. Пластическая операция вам не поможет. Медицина бессильна против таких врождённых "прелестей".

— Натиэль, вперёд! — размахнувшись, я врезал копьём по надвинувшимся харям.

Они переключились полностью на меня и принцессу уже не замечали, азартно ревя и толкаясь в соревновании за мою шею. Воспользовавшись заминкой, я прошмыгнул меж широко расставленных лап и ткнул копьём аккурат в пятую точку демонической амфибии в костяном черепашьем панцире. Для убедительности провернул зазубренный клинок и рванул из раны.

Крепкое, обмотанное металлической лентой и кожаным ремешком древко уцелело. Лягух зафонтанировал кровью и ошмётками внутренностей, взмахнул нелепо верхними лапами и бухнулся на живот. Когти заскребли по снегу.

— В кольцо, — заорал я во всю мощь лёгких, прибавив понятных наёмникам эпитетов и подкрепив слова вонзанием копья в прущую на женщин с детьми тушу. — Заткните брешь! Держать строй!

Часть воинов, рассыпавшаяся у барьера, неуверенно остановилась и стала собираться с тыла. Другая часть, сражающаяся плечом к плечу со мной, вняла здравой рекомендации и восстановила линию, щетинящуюся копьями.

Тварей здорово поубавилось. Было более полутора дюжин, нынче же штук восемь. Они накатывались на стену стали, стремясь продавить строй наёмников бронированными тушами, и падали, унося с собой кого-нибудь из бойцов.

У стрелков на деревьях дела обстоят куда хуже. Какая-то зараза на них сезон охоты открыла. Сыплются диковинными плодами с веток, у всех из спин шипы торчат типа убившего Диву. Маскируется хорошо тварь, снизу не увидеть и сверху не различить. Большинство лучников быстренько покидают наблюдательные посты в кронах и присоединяются к нам, берясь за мечи и копья павших товарищей.

Боковым зрением я заметил движение слева, у дуба. Слезавший стрелок повис в воздухе, наколотый на полупрозрачный шип, и вдруг распался пополам, точно разрезанный острейшей бритвой. Место открытое, монстров возле дерева не видно. Стоп, кора шевельнулась, на миг обретя неестественный объём, и тут же разгладилась. Покрывшая шип кровь оросила ветки, и орудие невидимки пропало.

Что за?! Тварь же нам в тыл зайдёт. Дерево, на котором она лучника порезала, в кольце наёмников. Отвлекаться от напирающих демонов нельзя — сомнут, гады, а призрак тем временем устроит резню, уничтожая женщин. Блин, там же Натиэль.

Подаюсь назад, предостерегая соседей. Строй передо мной сомкнулся, предоставив возможность вплотную заняться невидимым древолазом.

Ау, ты где, скотина шипастая? Я тебя не чувствую, словно нет никого на дубе. Выходи, подлый трус, на честный бой.

Я инстинктивно дёрнулся вбок, ощутив приближение врага. По щеке что-то чиркнуло, рассекло кожу, обдав горячим смрадным дыханием. Мимо промелькнуло марево с едва обозначенным контуром, не похожим ни на человеческий абрис, ни на звериный. Нечто, смахивающее на богомола.

Оно быстрое, примерно наравне со мной.

Распоровшее воздух копьё описало круг, задев мутанта. Клинок заскрипел по жёсткой броне, оставляя в мареве сгустки и борозды некой субстанции. Возвратным движением я стукнул пяткой древка в то же место. Марево на безумной скорости переместилось в сторону, колеблясь и обретая чёткие очертания.

Выпад снизу вверх — сталь скрипнула о панцирь, явив продолговатый шип, сплющенный на манер опасной бритвы. Металлическая лента, оплетающая копьё, смялась под натиском сложившейся лапы.

Заблокировав копьё, тварь второй конечностью щёлкнула над моим ухом. Уф, увернулся. Стоило это немалых усилий и разорванных мышечных микроволокон. Уклоняясь, я кинжалом полоснул приблизительно по тому месту, где должна быть шея чудовища. Расчёт подтвердился — невидимка, обливаясь кровью из порезанной глотки, шарахнулся от меня. И совсем уже не невидимка, между прочим. Очевидно, из-за раны неприятно удивлённый демон полностью сбросил камуфляж, представ во всей красе. Двухметрового роста жаба в костяных наростах и с лапами-лезвиями, хаотично стригущими воздух в попытке зацепить нападающего меня.

Со мной "цирюльник" связываться больше не хотел. Зачем драться с сильным противником, будучи раненым и слабеющим от кровопотери? Боялся он или нет, но вел себя разумнее своих безбашенных собратьев. На мгновения становясь прозрачным, он постарался обойти меня.

Натиэль, твою дивизию! Расплывчатый силуэт возник возле неё, замахиваясь лапой-бритвой. Девушка не успевала уйти из-под демонического лезвия. Словно в замедленной съёмке мерцающий монстр опускает смертоносное оружие ей на плечо. Её располовинит, как Диву.

Кровь разбрызгивается алыми лепестками, кружащими в спёртом, напитанном страхом, отчаянием и запахом пота воздухе. Алое на красном не очень-то эффектно смотрится. Хм. И почему в моменты опасности в голову приходят такие дурацкие мысли?

Натиэль…

Обычное течение времени вторглось в сознание бурным горным потоком. Я кричал, мёртвой хваткой удерживая погрузившуюся мне в грудь и плечо лапу, и осатанело рвал кинжалом в клочки горло жабоподобного демона, нанося удар за ударом. Тёплая солёная жидкость заполняла рот, лицо жгли капли горячей влаги.

Тварь дёргалась, пытаясь освободиться и нашинковать меня второй лапой, однако, длина конечности не позволяла ей как следует размахнуться, поэтому она тупо кромсала мне корпус. Из разорванного горла доносились хрипы и бульканье, рывки становились слабее, пока существо не выгнулось в конвульсии и не повалилось, резанув меня на прощание.

— Ха, — я огляделся, сплюнув накопившуюся кровь.

На ногах две дюжины воинов из полусотни. И ни одного демона. Мой противник был последним и самым крутым в инфернальной компашке.

— Мы победили, — не веря собственным словам, изумлённо произнёс бородач, встретившийся мне у землянки. Его ножи почернели от крови, волосы слиплись от пота, он чуть не падал, но на физиономии расплывалась улыбка.

Хотел бы я быть столь же оптимистичным. За барьером до сих пор колдуны и колоссальное по мощи чудовище прорывается в нашу реальность. А я паршиво себя чувствую, как назло.

— В кольцо, — прохрипел я. — Собирайте раненых, пусть женщины обработают им раны, и в кольцо. Это ещё не конец. И дайте мне, лоа подери, нормальное оружие!

Бородатый наградил меня долгим уважительным взглядом.

— Чего топчетесь? Выполнять! — гаркнул он.

Вовремя. В центре лагеря из земли показалась увеличивающаяся блестящая глобула. Её рост сопровождался низким нарастающим гулом, доносящимся из земных недр, и мелкой дрожью. Наст трескался, образовывая линии замысловатой фигуры под красным барьером.

Ужасная сущность вступала в наш мир, и демонические герольды возвещали её приход.

— Склонитесь, смертные! — загремело в сознании, вытесняя мысли и чувства. — Склонитесь пред мудрейшим отцом мрака и примите вашу участь!

По глобуле пробежали тёмные искры, за ними поползли чёрные сгустки слизи. Они обволакивали вместилище запредельной сущности в поглощающий свет кокон. Поражённые зрелищем люди стояли неподвижно. Только чернокнижник Дильдрен истово бился лбом о снег, повторяя нараспев какую-то молитву на неизвестном языке.

Напоминающая гигантское яйцо глобула лопнула. Из неё высунулась короткопалая морщинистая рука, взявшаяся за краешек скорлупы и потянувшая, расширяя трещину. Оглушительный треск знаменовал появление потустороннего владыки.

Существо выглядело вырезанной из обсидиана статуей жабы. По бородавчатой шкуре пробегали алые сполохи. Божество восседало на останках развалившейся глобулы, затем подняло веки, и я почувствовал, что теряю рассудок под невыносимо холодным взором, выворачивающим меня наизнанку. Мою волю, моё тело сковало, разум замер перепуганной мышью перед удавом. Лишь в глубине души металась ярость, скрытая за печатями и похороненная под толщей забвения. Некто, живущий во мне испокон веков, призывал встать и сражаться, невзирая ни на что. Бить врага копьём и кинжалом, рвать голыми руками, если оружие сломано, а если откажут руки — перегрызть ему глотку и испить проклятой крови.

Некто? Возможно, я сам, загнанный чужой волей в угол? Моя распадающаяся личность, разделённая на того, кем я хочу быть, и того, кем я должен стать? Либо того, кем я был когда-то, — задолго до рождения ведьмы-оборотня в тролльей хижине и восхождения лун на небеса этого мира.

Наложенные иномировой сущностью оковы развеял полный боли и ненависти вопль. Кричала обсидиановая жаба, претерпевая отвратительные метаморфозы. Она истаивала, уменьшалась. Её корёжило, выворачивало суставы, точно пластилиновую фигурку в руках безжалостного творца.

Раскалывался и обрушивался купол барьера, усеивая красной пылью без того окрашенный людской и демонической кровью снег.

Я лишь сейчас понял — сзади ко мне прижимается Натиэль. Она шептала призыв восстанавливающего благословения Матери, и в меня вливалась чистая айгата, наполняющая ауру и исцеляющая астральные повреждения.

Ох, и приложило меня чарами мегажабы, чуть не рехнулся. Но теперь-то живём! Мы обязательно выкарабкаемся, Наташка.

— Уходим! — проорал я наёмникам. — Немедленно!

За барьером промелькнуло размытое серое пятно, коснувшееся лысой колдуньи, и та вдруг покачнулась. В её груди зияла приличных размеров дыра на месте сердца, а голова опрокинулась, оставив обрубок шеи. Труп тёмной эльфийки опустился на колени и плюхнулся в кровавую лужу.

Та же судьба постигла гнолла шамана. С его смертью остатки барьера рассыпались пылью. Корчившаяся в неестественных судорогах жаба, испустив полувой-полурёв, разложилась в чёрный порошок.

— Сказала же — берегись эльфов. Не послушал, вот и пожинай плоды.

На расстоянии вытянутой руки от меня стояла Смуглянка в сереньком дорожном плаще — точной копии испорченного белыми волками у Веспаркаста. Как она здесь очутилась, не представляю. Из ниоткуда возникла. И, как и тогда, у сгоревшей мельницы, её присутствие не ощущается астрально.

— Шустрая ты девушка, — я кивком указал на трупы гнолла и колдуньи. — Твоя работа?

— А чья же? — притворно удивилась магичка. — Вы бы поторопились, — она мимоходом взглянула на принцессу, — сюда ещё кое-кто идёт.

— Опять? — вырвалось у меня. Блин, задрали уже. В отпуск хочу, к морю, погреться на солнышке без риска быть убитым незнакомыми разумными.

— Я же предупреждала — жизнь у тебя будет яркая, но короткая, — насмешливо улыбнулась Смуглянка. — Давай, живо бери принцессу, и бегите отсюда чем дальше, тем лучше. Дальше — в смысле, к эльфийским границам. И не оборачивайся. Дурная примета.

— Кто ты такая, а?

— Как кто? Смуглянка. Ты же меня так назвал, верно?

Да, с ней поговоришь. Ладно, вопросы о подозрительных личностях подождут.

— Натиэль, ты в порядке?

Эльфийка читать призывы к богине перестала и с появлением таинственной магички отпрянула от меня.

— Всё с ней прекрасно. Жива, здорова и в бодром состоянии духа, — перебила Смуглянка открывшую было рот прорицательницу. Ну, и наглость — затыкать наследницу эладарнского престола. — Сам гляди не помри в дороге. Хотя, — волшебница окинула меня оценивающе-придирчивым взглядом, — уж ты-то так просто в могилу не сляжешь.

— Ты хоть скажешь, кто за нами гонится?

— Нет, — самодовольно ухмыльнулась магичка. — Скажу лишь — весьма серьёзные разумные, коих стоит опасаться и королям. Кстати, вон один из них. Бегите, быстро!

Судя по изменившемуся тону, нам следует послушать умного совета. Мало ли, кого нелёгкая принесла. Драться на пределе физических возможностей не люблю.

С пригорка из-за деревьев выходил очень странный тип. Странный прежде всего обычностью внешнего вида. Высокий, широкоплечий, в зимней меховой куртке среднего охотника Пограничья. Щёки и подбородок заросли густой косматой бородой, лицо жёсткое, волевое. Из оружия охотничий нож и топорик на поясе.

И всё-таки, что-то с ним не то. Идёт больно уверенно, в плавных движениях чувствуется классный боец. От него веет силой, однако, аура у него, как у самого обыкновенного жителя империи. Объём айгаты микроскопический, даже меньше, чем у меня, зато жизненной энергии порядочно.

— Уходим, — махнул я наёмникам.

Отступление. Микаэль

Микаэль был рад. Он выследил скрытника, да ещё и опознал его. Почти ускользнувший от искуснейшего следопыта Ночных Охотников достоин уважения.

Мик был счастлив. Его ждал славный бой, ибо противник — тот самый мастер сокрытия — отличный маг и вдобавок воительница с огромнейшим запасом жизненной энергии и мощными артефактами. Он чуял её Силу, пахнущую практиками Клеймённого Дома и отмеченную Лунным Зверем. Клеймённые хороши в бою, их дух крепок и приятен на вкус. Среди них нет трусов.

— Кто бы ты ни был, дальше не пройдёшь, — заявила смуглокожая противница.

Она ошибочно полагала, что ему нужны жалкие смертные, улепётывающие за её спиной, и эльфийская принцесса. Микаэлю плевать на сбегающих, точно крысы с тонущего корабля, людишек. Ему безразличны Видящая и, по выражению Огнеглаза, объект. Позднее он настигнет их, если получит на то приказ. Сейчас ему нужна гордо вскинувшая подбородок молодая женщина, решившая рискнуть и, как ей думается, спасти принцессу.

Ночной Охотник встал напротив противницы. С такой не стоит сдерживаться. От неё исходит угроза, точно от приготовившейся защищать детей тигрицы.

— Уходи, и сохранишь себе жизнь, — плащ опал, открыв стройную фигурку в кожаном жилете поверх тёмной рубахи и узких штанах. На поясном ремне крепились метательные ножи и футляры со снадобьями и эликсирами. Стягивающее шею ожерелье и браслеты на тонких девичьих запястьях фонили в астральном плане, сводя на нет маскировку.

Из рукавов выскочили когти, заточенные до остроты зачарованной бритвы. Микаэль узнал лунное серебро. На клинках светились магические печати и вязь знаков, сплетающихся в заклятья, убийственные для любого смертного. Пожалуй, и бессмертным бы оружие девушки нанесло серьёзные раны. По клубящейся вокруг когтей ауре Микаэль определил целый клубок из парализующего яда и смертоносных чар, не считая особенностей металла, наносящего повреждения духовным сущностям, нежити и нечисти.

— Так и будешь молча пялиться на меня, или уберёшься подобру-поздорову?

"Достойная противница", — с долей восхищения подумал Ночной Охотник.

Поединок — вот где истинный воин способен проявить себя. Не на войне, ибо она безнравственна, и в ней нет места чести, а именно в бою один на один. Мика подчас упрекали за излишнюю, по мнению товарищей, честность в битве. Он никогда не ударит исподтишка, не проведёт обманного манёвра против слабого, дабы увеличить преимущество. Второй боец тайного общества шпионов и убийц не воспринимал упрёки. Он презирал бесчестие.

Храбрость и умение сражаться заслуживают уважения. Микаэль, возможно, не лишил бы жизни стоящую перед ним в нарочито расслабленной позе девушку. Но он никогда не нарушал приказов.

— Ты бы хоть назвался. Мне не нравится убивать безымянных героев.

Микаэль покачал головой. Ей незачем знать его имя. Он безымянен для посторонних, как и все Ночные Охотники.

— Давненько я не дралась с оборотнем. Не повезло тебе сегодня. Сражался бы ночью, был бы сильнее. Впрочем, — противница хитро сощурилась, — ты не из молоденьких волчат, не владеющих трансформой. Волколак, правильно? У тебя специфичная аура. Должна признать, не встречала у смертного такой звериной тяги к жизни и столь внушительного запаса жизненной энергии. Не желаешь ли сказать напоследок, кто послал тебя?

Мик тоже мог бы многое сказать о смуглой девушке. К примеру, что она жрица высокого ранга, живёт не одно столетие и в её жилах течёт кровь не только светлых эльфов. Однако он предпочёл промолчать.

Шумно выдохнув, он расстегнул куртку. Скрываться незачем. Свидетелей будущего поединка нет, а вспышку Силы почувствуют все в Спящем лесу, обладающие малейшим магическим восприятием. Вероятно, пробудится от вековой спячки хозяин леса, да что ему, второму бойцу сильнейшей тройки Ночных Охотников, до какого-то лесного духа?

Он очень давно не сражался с достойным противником. В последние столетия ему попадались слабаки, молящие о пощаде, если им выдавалась такая возможность. Они так надоели…

— Преследование доставило мне удовольствие, — низким голосом произнёс Микаэль. — Я уже позабыл, когда в последний раз терял след. Ты вернула мне сладость погони, женщина, и я награжу тебя быстрой смертью.

Девушка рассмеялась.

— О, я уж подумала, ты немой. А давай я попробую угадать, кто ты? Волколак невероятной магической силы, отслеживающий цель даже под чарами сокрытия. На подобное, знаешь ли, мало кто способен. Я, во всяком случае, знаю лишь одного подходящего, и то из книг, рассказов отца и легенд оборотней. И этот гордый профиль… Точь-в-точь один знаменитый представитель клана Острого Клыка, сошедший со старинных гобеленов. Бессмертный Следопыт Микаэль, я угадала? Ведь тебя так звали волколаки, а, патриарх стаи?

А она многое знает. Неужто судьба сводила их когда-то? Ночной Охотник не помнил девушку. Её аура еле чувствовалась под чарами сокрытия и была ему незнакома.

— Откуда тебе известно обо мне? — Он не любил блефовать, да и не имело это смысла перед той, кто обречён на смерть приказом его командира.

О прошлом Ночного Охотника ведает он сам и Господин, лично отбирающий бойцов в организацию и заботящийся о том, дабы сведения об их участи стёрлись из памяти обывателей. Претенденты погибают для окружающих и возрождаются в новом статусе, проходя Посвящение, наделяющее их новой магической Силой и накрепко связывая с Господином.

Пять сотен лет назад, такой же снежной зимой, как эта, патриарх стаи Серошкурых и предводитель клана Острого Клыка пал в бою с извечными врагами его рода — гноллами. Звероголовые напали на его небольшой отряд, державший оборону на хуторе Остроклыка, и задавили оборотней числом.

Микаэль не любил вспоминать ту ночь. Многие храбрые воины уснули вечным сном в кровавой битве. Гноллы накатывались морем на селение, выслав вперёд колдовские креатуры и одержимых-берсерков. К утру они завалили трупами волколаков, а его, патриарха, чьей мощи оказалось недостаточно для защиты потомков, разрубили на куски. Если бы не огромная жизненная энергия и особый дар, благодаря которому он всё же уничтожил презренных тварей, его жизнь прервалась бы.

Именно тогда, после сражения на пепелище, оставшемся на месте хутора, к самому молодому патриарху за время существования стаи пришёл Господин и предложил новую жизнь — ради будущих поколений и отмщения за павших героев.

— Никто из ныне живущих смертных не выследил бы меня, — прервала девушка затянувшуюся паузу. — Тебя выдала твоя искусность. Отец рассказывал, что только Бессмертный Следопыт способен распознать изменённую ауру, запечатанную в Склепе Лунного Зверя.

Название ничего не говорило Микаэлю. Он помнил каждого преследуемого им, но понятия не имел о названиях применяемых ими чар, откладывая в памяти эффекты и особенности скрытников. Ночной Охотник не сталкивался ни с чем, похожим на колдовство сокрытия смуглой девушки.

— Годные чары, — отметил он, — однако недостаточно, чтобы обмануть мой нюх.

Его способность к обнаружению астральных следов действительно не имеет равных. С ней соперничать могут разве что божественные артефакты, хранящиеся у эльфов и других разумных, осенённых благословением покровителей народов Трёхлунья.

Он атаковал порывисто, словно ураган, вырвавшийся из заточения каменного мешка. Противница ловко уклонилась от растопыренных пальцев с отросшими в мгновение массивными когтями. Бок Микаэля пронзила боль.

Жрица хороша. Успеть контратаковать на такой скорости сумел кроме неё только Игнасс. Что ж, не стоит проявлять неуважение и заставлять ждать противника, сдерживаясь.

Ткань рубахи затрещала под напором растущих мышц Ночного Охотника.

— Охо-хо, Мик, решил развлечься в одиночку? — раздался поблизости ехидный смех.

На толстой ветви сидел, болтая ногами, словно обычный мальчишка, скалящийся Тиамар.

— Игнас просил передать, дабы ты немедля отправлялся за эльфийской принцессой. Скрытника — это вот эта девка, да? — я беру на себя. И проснувшегося старейшего лоа тоже.

— Невежливо прерывать поединок, малыш, — сверкнула янтарными глазами в сторону новоприбывшего клеймёная жрица, на что мелкий вдруг совершенно серьёзно взглянул на неё.

— Разве тебе давали слово? — процедил Тиамар.

Девушку швырнуло, с хрустом впечатав в ствол дерева. От удара ей, должно быть, переломало кости. Из ушей и ноздрей брызнула кровь, тонкая струйка потекла из уголка губ. Она нелепо повела ногами и затихла, распластавшись под дубом.

И всё? Лучший боец, с коим ему посчастливилось схлестнуться за последние полвека, столь просто побеждена каким-то ублюдком?

Иглозубый мальчишка продолжал весело болтать ногами, будто чары высшего порядка, проломившие с поразительной лёгкостью воздвигнутый оберегом барьер эльфийки, не отняли у него ни капли айгаты. Он с момента знакомства раздражал Микаэля, теперь же ненависть к нему сжигала грудь волколака. Насмешник посмел отнять его противника! За подобное большинство обитателей Лантара рассталось бы с жизнью и посмертием.

— Ты, — зарычал оборотень, шагнув к Тиамару.

— Ну, я, — подался вперёд, спрыгнув с дерева, мальчишка. Оскал его стал ещё шире. — Да, увёл из-под носа лакомую добычу. Что с того? Хочешь подраться? Давай, в любое время. Выполним задание и скрестим мечи по выражению людишек. Один на один, как тебе нравится. Ха! Да я специально в подарок не буду добивать эту девку. Потом сам её убьёшь. А сейчас выполняй приказ, лохматый.

У Тиамара не будет вскоре ни желания, ни возможности убить девушку. Лесной владыка проснулся и требовал пищи. Его воля разбудила деревья и погнала на охоту за айгатой и жизненной энергией.

Ветви зашевелились, потянулись к мелкому зубоскалу щупальцами растительного чудовища, точно выведенного в магических лабораториях тёмных эльфов, и тут же рассыпались крошевом. С приклеенной к губам ухмылкой Тиам отвернулся от оборотня и лежащей противницы. Он не боялся атаки в спину, что ещё больше злило Микаэля. Тем не менее, волколак отступил, пообещав в однажды свернуть шею насмешливому гадёнышу.

Приказ есть приказ. Мик никогда не нарушал приказаний Игнаса и Господина.

Глава 11.Теневик

Что ещё за явление? К нам, ломая ветки кустов и деревьев, пробивалась четвёрка лесных духов. Почуяли лёгкую добычу, пакостники, и решили скопом навалиться? Дильдрен, чернокнижник доморощенный, чего ты так побледнел-то? Контроль над ними потерял?

— Скорее бежим, — взвизгнул он, тем самым подтвердив мою догадку о неуправляемости бывших слуг.

— Эй, Диль, они же твои знакомые. Останься, поговори с ними, — нагнал я плешивого.

— Они меня не слушаются, — задыхаясь, на бегу бросил недошаман. — Обезумели!

Оно и понятно при таком-то хаосе, творящемся в лесу. Я бы и пробуждению истинного лесного владыки не удивился. Эхо магической битвы, начатой в лагере наёмников, разносится по чащобам и полям, перемешивая энергетические потоки астрала до неузнаваемости. Установленная между Дильдреном и лоа связь нарушена из-за этого шторма, и подчиняться духи не будут никому, кроме непосредственно хозяина. А значит, они нападут на всякое живое существо, которое сочтут слабее себя.

Час от часу не легче. Бесконтрольные лоа с удовольствием сожрут колдуна и не поперхнутся. Кстати, Диля они скушают в первую очередь, ибо из нас троих колдующих у него в данный момент наибольший энергетический запас. Он благословениями не раскидывался и заклятий не творил.

— Подчинение завязано на частице воли лесного владыки? — на бегу спросил я.

— Да, — выдохнул колдун, прибавив скорости.

Ух ты, и не подозревал, какой спринтер Дильдрен. На чемпионате мира бы выступил вполне прилично и для профи.

Ситуация складывается хуже не придумаешь. Как я и полагал, чернокнижник овладел частицей истинного хозяина Спящего леса и посредством неё управлял лешими. Непослушание ему означает одно — воля старейшего лоа противоположна воле колдуна. То есть, дух просыпается и обретает сознание, отчего распоряжения человечка игнорируются. Ослабленная воля почивающего владыки — рычаг, коим умело пользовался Диль. Её, по сути, почти не было, оттого смертный распоряжался чащобами и лешими по своему усмотрению. Нынче воля слабого подавляется волей сильного. Всё в традициях взаимоотношений между духами.

А поскольку старина Дильдрен связан с хозяином — без привязки он не присосался бы к силе лесного хозяина, — то существует вероятность порабощения духа колдуна. Иными словами, станет штатный чароплёт наёмников миньоном. Не по зубам ему птичка попалась, м-да.

Вот так всегда. Кто-то заварил кашу, а мне устранять последствия. Лоа перебьют разбойников. Лишившись тел, духи не обязательно отступят. Они примутся за добычу, будучи бестелесными, то есть начнут бить астрально, уничтожая ауру людей. Кто им отпор даст, если не я? У Диля нет снаряжения для борьбы с лоа, иначе не улепётывал бы, сверкая пятками.

Принять бой плечом к плечу с наёмниками? Потерь не избежать. С развоплощёнными духами драться хлопотно. Сложность в поимке. Как летающую дрянь, норовящую спрятаться в предмете и передвигаться сквозь физические препятствия, выловить? И частичной материализации никто не отменял. Прежде, чем я со всеми разберусь, без того потрёпанных ребят, которых более-менее здоровые на закорках тащат, ранят или прикончат. Делов-то — вгрызться в ауру разумного и выпивать жизненную энергию, подправляя собственное духовное здоровье. Промедлив, в итоге получим мёртвых бойцов и нажравшегося старшего лоа. Наёмникам оно надо, близких и товарищей терять? К тому же, Натиэль, не оправившаяся полностью от астрального удара демонической сущности, может пострадать.

Какие у меня шансы на победу? Сражаясь в одиночку, завалю всех. Взбешённые лешие не заметят теневой ловушки. Попавшись в неё, ослабнут, а подпитки в лице наёмного отряда, в частности, женщин, детей и тяжелораненых, поблизости не будет. Играть придётся по моим правилам. За время нашей "игры" независимо от того, кто выживет, наёмники и эльфийка убегут на порядочное расстояние.

Отыграю партию с лесовичками-телекинетиками, и длительный откат обеспечен. Учитывая нынешнее состояние, спать я буду долго и мучительно. А дальше зависит от исхода сражения Смуглянки с охотником. Победит она — хорошо, поживу ещё. Победит он… есть варианты.

В одном я уверен — загадочная магичка с замашками бойца экстра класса нам не враг, что бы она раньше ни говорила. Конечно, неизвестно, кто она и чего добивается, но наша смерть ей невыгодна.

— Как тебя зовут? — спросил я у трусящего впереди бородача с ножами на поясе и раненым парнем на плече.

— Берком кличут, — не сбавляя ходу, ответил наёмник.

— Ты главным стал после смерти Дивы?

— Нету у нас главного покамест. Выберемся из леса и решим или разойдёмся. Меньше половины банды осталось, шутка ли. Нас герцогские псы здорово покоцали, потом эта гадость приключилась. Маловато нас для вольного отряда.

— Берк, за нами гонятся. Я тут ловушку поставлю и вас догоню. Отведите девушку в Ласпаран. Отплачу.

— Ты уже отплатил. Нас бы те черти без тебя схарчили. Не волнуйся ни о чём, доставим подругу в лучшем виде.

— Обманешь — из-под земли найду. Головой отвечаешь.

— Да понятно. Что я, не видал тебя в бою? Уж поверь, кого-кого, а Арвака я бы не обманул, чем хошь поклянусь. Колдуна дурить последнее дело. Понадоблюсь, ищи в Марадро. Держи, — бородач подбросил мне арбалет Дивы и коробок с болтами. — Поди, с энтой штуковиной драться полегче. Заколдованное.

— Условились. Удачи вам, — подхватив оружие, я завернул за дерево и пропустил шедших за мной наёмников с детьми на руках.

Наташка, блин, чего остановилась? Без тебя справлюсь.

— Сандэр, ты не полностью исцелился после боя. Раны вот-вот откроются. Позволь остаться с тобой.

— Благодарю, Натиэль, это лишнее. Ты нужнее в отряде. Там множество людей нуждаются в твоей помощи как целительницы. Мне не поможешь, а наоборот, помешаешь. Беспокоясь о тебе, я могу подставиться под удар, — я будто бы невзначай провёл пальцами по не до конца затянувшимся бороздам от когтей демона на боку. — Прошу, уходи. Ласпаран близко. Позднее я туда наведаюсь. Может быть, мы и встретимся снова.

— Мы обязательно встретимся, — эй, что такое? Соберись, ты же принцесса. Наследнице эладарнской короны не пристало плакать, да ещё и по какому-то человеку.

— Беги, скорее. Не время лить слёзы, — я дотронулся ладонью до нежного личика, забрав скатившуюся по девичьей щеке каплю. — До встречи, Натиэль.

Девушка прильнула к моей руке, подняла на меня заплаканные светлые глаза и нехотя отступила.

— Благослови тебя Матерь Жизни, — произнесла она, сотворив магический жест.

По руке понёсся поток живительной энергии, восстанавливающей мой побитый организм. Мышцы наливались силой, раны заживали, рёбра срастались.

— Спасибо, — одними губами прошептал я вслед удаляющейся невесомым ветерком эльфийке.

Пора начинать игру. Я проверил арбалет. Магазинный, с тугой тетивой из проволоки, небось, зачарованной. Добрая вещица, дварфами сделана. Вставляем короб вот сюда, заряжаем. Вроде правильно. Прицеливаюсь, стреляю.

С тихим щелчком болт покинул ложе и прошил дерево примерно в три обхвата, сбив на пути ветки. Ух, с таким бы в аранье поохотиться.

Я послал волну сырой айгаты в астрал, заглушив присутствие истощившей себя эльфийки и Дильдрена с наёмниками. Теперь я для лоа, точно маяк в ночи для кораблей. Ну, или лампа для мотыльков. Все меня учуяли и стремятся ко мне.

Вокруг растеклось кольцо теней. Оно расширилось, слившись с тенями от растений, и побледнело. На заклятье я угрохал прорву духовной энергии, на девять десятых опустошив запас. Остатка достаточно для нескольких минут боя, потом транс станет пожирать жизненную энергию.

Лес оживал. В растения вливалась айгата, пробуждая от зимнего сна. Потоки энергий скручивались и расплетались, меняли направление, создавая водовороты и смерчи. В такой неразберихе и местоположение леших не определить. Я чувствую — они приближаются, и это уже не худощавые дистрофики, а упитанные духи. Хозяин закачал в них айгаты через край.

Что делать? Чащи превращаются в сплошную ловушку, на любом участке подстерегает опасность. Старейший лоа спросонку злой и дурной, с ним не договоришься, наобещав жертвоприношений. Он с голодухи накинется на всякого, очутившегося поблизости, и слопает с потрохами. А поскольку живности в лесу кот наплакал, он не удовлетворится поглощёнными разумными и двинет на окрестные поля и деревни. То-то крестьянам и их владетелям весело будет. Познакомятся с ходячими деревьями из детских страшилок.

Впрочем, древесных великанов переводить на пеший ход энергетически затратно. Наверняка хозяин чащоб здешних обойдётся ураганным ростом трав и кустарников. Потом же растения и поглотит, забрав жизненную энергию.

Вариантов спасения от старейшего лоа мало. Бороться с хозяином леса смог бы, вероятно, архимаг или группа собаку съевших на войне с троллями магистров боевой магии. Лесной владыка равен малому божеству, и айгаты у него немерено. В лесу он практически не тратит энергию, ибо она ему возвращается. Истощить его не удастся. Ну, нету у нас ни артефактов довольно мощных, ни заклятий. Чем бить его? Тенями? Они до-о-олго будут подтачивать ауру лоа, пока он не узнает об их подрывной деятельности и не поглотит диверсантов.

Правда, для борьбы с конкретными духами шаманы пользуют особое оружие. К примеру, огненные панически боятся воды, а воздушные — огня. Лешие, между прочим, пламя недолюбливают и предпочитают не связываться с разумными у костра. Чем жарче, тем лесные лоа миролюбивее.

Хм, а вариант с факелами, возможно, сработает. Авось, старейший не тронет разумных с огоньком, опасаясь спалить лес. Против огня-то владыка бессилен.

Решено. Догоню наёмников с Натиэль и сообщу им прекрасную новость. Надеюсь, костёр разведём и, взяв по головне, в темпе ринемся прочь из проклятого места.

Из-за деревьев вылетели четыре вихреобразных скопления лесного мусора. Приветствую, граждане лешие. Подходите, не бойтесь. Ватага вступила в серое кольцо теневой ловушки и ринулась ко мне. Отлично, работаем.

Ох, и хреново же на снегу посреди дремучего леса. Холодрыга, зуб на зуб не попадает. В каждой клеточке угнездилась тупая боль, в голове стучащие без перерыва молотобойцы.

Если у вас ничего не болит, вы мертвы. Мне смерть в таком случае не угрожает.

Я с трудом разлепил частично слипшиеся от крови веки. Нормально, жить буду. Боевой транс просто начал поглощать жизненную энергию, преобразуя в духовную и поддерживая меня в сознании.

Ауру мою здорово помяли астральными ударами. Оказывается, лешие умеют в единое целое собираться, точно мусорный трансформер, и так усиливать себя. Спасибо арбалету покойной Дивы, благодаря ему расстрелял физическую оболочку и эенергетические центры воплощений.

Блин, еле выжил. Зато к запечатанным духам присоединились сокамерники.

Насчёт здоровья — жить буду, и ладно. Глубоких ран нет, могу двигаться и, что немаловажно, драться. Благо, бой был скоротечным. Как только лешие пересекли черту теневой ловушки и застопорились в недоумении, прислушиваясь к собственным ощущениям, я разрядил в них болты из магазина. Ну, а потом боевая акробатика в моём исполнении, трансформации духов и поимка несогласных со мной сущностей.

Блин, когда мне предоставится отпуск от передряг? Месяц-другой уделю на саморазвитие в плане контроля пойманных лоа. А ещё непременно создам теневого стража. Есть такое колдунство у теневиков полезное, эдакий телохранитель колдуна, снабжающий его ко всему прочему айгатой. Типа аккумулятор, решающий проблему нехватки энергии.

Арбалет на плечо, озираюсь.

Та-ак, где здесь выход? Растения обступили мою полянку плотной стеной и выглядят до жути подозрительно. Шевелятся без ветра, скрипят, ветки ко мне тянут. Повсюду голод чувствуется, чистый, всепоглощающий. Я, и то поддался ему, — засосало под ложечкой, причём к блюдам, от которых раньше слюнки потекли бы, я почему-то равнодушен. Голод внутренний, требующий непойми чего.

От лесных духов только аппетит разыгрывается. Светлые духи, обитающие вблизи эльфийских святилищ, куда питательнее и вкуснее.

Что за?! Похоже, постоянный риск сказывается на психике не лучшим образом. Снова будто бы чужая мысль всплыла.

Фиг с ними, странными мыслями. Потом подумаю, откуда они берутся.

Коротко разбежавшись, я подпрыгнул на пару метров над землёй и, зацепившись за ветвь, подтянулся одной рукой. Оружие не брошу, у меня на него планы. В магазине пусто, последний болт в ложе зафиксирован.

Прыжок, ещё прыжок, и поляна, где я принял бой с лешими, позади. Шевелящийся кустарник тоже. В просвете меж деревьев впереди солнце, кусочек поля и цепью бегущие наёмники виднеются. Недалеко ушли, к сожалению.

Ветвь подо мной изогнулась, точно пытаясь стряхнуть меня, и пришлось срочно перескакивать на соседнюю, а оттуда, как бы этого ни хотелось, падать вниз. Сгруппировавшись, я приземлился в сугроб, чем смягчил последствия неудачного прыжка.

Стоп, волколак какого тут делает? Ломая всполошенную растительность, из зарослей колючего кустарника в нескольких метрах от меня выкатился косматый представитель оборотничьего племени. О, знакомые лохмотья. Тот самый охотник, шедший к лагерю. Смуглянка с ним, верно, не пришла к консенсусу, и он продолжил увлекательное путешествие по лесу. На меня ему чихать. Ишь, зыркнул и дальше побежал, принюхиваясь ежеминутно. Догадываюсь, кого он ищет.

— Эй, уважаемый, куда спешишь? — Тень послушно скользнула к остановившемуся, чтобы взять след, перевёртышу.

Выследить кого-либо в творящемся хаосе энергий и запахов практически нереально, однако, косматый старается. Отпечатков на снегу уйма, преимущественно от медлительно движущихся кустов.

Волколак ловко отскочил, избежав соприкосновения с теневым духом. Ну, каков барбос, а? Не приостановился, не поинтересовался, кто ему мешает. Рванул, и дело с концом.

Не недооценивай меня, щенок!

Внутри заклокотала ярость, выстрелившая снопом игл-теней в удаляющегося оборотня. На сей раз он не увернулся. Мои посланники вонзились в его бледную тень на снегу и растворились в ней, заставив косматого на миг застыть.

Теневые узы — так, по-моему, величают в цивилизованных странах это заклятье. Оно значительно проще теневого паразита, обычно применяемого мною для обезвреживания колдунов. Духи перекрывают определённые энергетические потоки в теле и парализуют разумного.

Удобная штука арбалет. Почти не целясь, нажимаю на спусковой крючок. В шуме леса щелчка не слышно.

Волколака отбросило метров на пять и шмякнуло о ствол молодого деревца. Дерево переломилось, а косматая туша влетела в сугроб. Живой ли? Вряд ли болт, пусть и зачарованный, на тот свет спровадит оборотня. Не серебряный же. Вот ранить да, сможет, и весьма болезненно.

Откладываю арбалет и выбираюсь из сугроба, вооружившись ритуальным ножом. Против волколака простая сталь бесполезна, зато костяное творение колдунов поразит и плоть, и энергетическое тело. Жаль, оборотни живучие — и колдовским ножиком не убить. Ну да расчёт не на костяшку.

Может, договориться? Ведь если использую теневую ловушку, рискую сгинуть в людоедском лесочке. Для ловушки айгаты необходимо очень много, целый запас среднего шамана. За счёт чисто духовной энергии я бы её не сотворил, но жизненной у меня на два-три порядка больше, чем айгаты, то есть вполне приличный для колдуна запас в переводе на духовную.

Хоть бы провести ритуал правильно. Колдовство высочайшего порядка, практически вершина искусства теневиков.

— Уважаемый, ты там живой? — крикнул я, прочерчивая окровавленным лезвием по снегу кольцо вокруг сугроба с волколаком.

Тихо-то как стало. Лес чуть шевелился, утратив к нам интерес. Переключился на другую добычу, видимо. Крепкий орешек владыке попался, раз вынужден концентрировать силы.

С минуту мой визави не отвечал и вообще не подавал признаков жизни. Времени мне хватило на начертание основания фигуры призыва. Теневая ловушка, по сути, жертвенник, куда призываются духи из иного измерения. Кровь теневика для них маячок, знак — окошко. На алую влагу не скуплюсь. Чем её больше прольётся, тем легче контроль над призывом.

Колдовской круг начертан, теперь аккуратно вывожу линии. Вот так… последние штрихи, и фигура завершена. Уф, крови-то уходит сколько, аж дурно становится. С каждой каплей жизненной энергии убавляется, приближая меня к состоянию овоща. Около половины магов, прибегнувших к замещению — именно так называется преобразование в айгату — впали в кому и не очнулись. Треть концы отдали.

Надеюсь, со мной такого не произойдёт. Я же не всё потрачу, оставлю немного для жизни. Наверное. Если получится. Хочется Лильку взрослой увидеть, с Гвардом запретное колдовство обсудить, с Алисией пообщаться и к Наташке сходить в гости.

Из сугроба медленно поднялся мой противник. Удивляюсь, почему он на меня не напал раньше. Строго следует указаниям свыше? Или я ему тупо безразличен, ибо, по его мнению, никакой угрозы не представляю?

— Уважаемый, по-хорошему прошу — убирайся отсюда и не лезь к эльфийке, — попробовал я вступить в переговоры.

М-да, плохой из меня переговорщик. Да и оборотень неразговорчивый и угрюмый попался, с ним компромиссное решение не выработаешь. Тут язык ультиматумов нужен.

Очухавшийся волколак на долю секунды превратился в размытое пятно. Когтистые пальцы с хрустом сдавили горло. Оторвались от наста мои ступни.

Ох, и длинная ручища у оборотня. До его корпуса и ногой не дотянешься.

— Зачем ты препятствуешь мне? — прорычал косматый. На лбу у него запеклась кровь возле бугрящегося свежего шрама. — Я не хотел причинять тебе вреда.

Переговоры успешно стартовали, блин.

— Ты хочешь навредить Натиэль. Этого достаточно, — выдавил я.

— Не стоит защищать её. Кто она тебе? Сестра, жена, невеста? Её замыслы неведомы.

— Не могу допустить убийства беззащитной девушки.

Короткий замах снизу вверх, и костяной клинок ткнулся в толстую кожу предплечья перевёртыша. Глубже не вонзился, перехваченный свободной волколачьей ручищей. Захрустело выворачиваемое запястье, угодившее вместе с ножом в громадную ладонь оборотня.

— Не смей нападать на меня, — ух ты, какие мы вспыльчивые. Ишь, глазки полыхнули.

Не чувствуя боли из-за транса, слышу треск ломаемых костей и отстранённо фиксирую телесное повреждение внутренним восприятием.

— Не стой у меня на пути! — рыкнул оборотень.

Броском он едва не сломал мне шею. Короткий полёт закончился тем, что я смял кустарник и влип в дерево. Рёбра с правой стороны затрещали от удара, рот наполнился солёной влагой. Тьху, обломки костей пробили лёгкое. По счастливой случайности хребет уцелел. Твою же, почему мне вечно не везёт с волколаками?

Переговоры отменяются, в действие приходит план "Б". Он тебе не понравится, косматый, да и мне тоже. Кому охота погибать?

— Попробуешь напасть — сломаю ноги, — убедительно предупредил перевёртыш и, отвернувшись, принюхался.

Неужто ты считаешь, я позволю тебе уйти настолько просто за Наташкой? Блин, призывная фигура не завершена, иначе тобой бы уже обедали теневые духи.

— Слушай, ты, отрыжка шелудивой псины! — Я не спеша встал и поплёлся к колдовскому кругу, роняя капли крови на снег и размазывая их подволакиваемой ногой. — Повернись ко мне, когда я с тобой говорю! Я, Кан-Джай, бросаю тебе вызов!

Волколак удостоил меня долгим скептическим взглядом. Мол, ну-ну, калека, из тебя, боец, как из олифанта балерина. Конечно, выгляжу я нынче не ахти. Шатаюсь, выписывая на снегу кривые, словно пьяный матрос, не могу выпрямиться и гордо вскинуть подбородок, еле иду. Зато у меня есть план и почти законченная призывная фигура.

— Давай, трусливая шавка! Сломай меня, как обещал!

Потерявший ко мне интерес оборотень двинулся по следу Натиэль, показав спину. Зря он так. Нельзя недооценивать даже издыхающего врага.

За волколаком метнулось теневое щупальце из моей тени. Он вспыльчивый, атаки такой мошки, как я, раздражают его и злят. Он обязан отреагировать жёстко, дал слово же мне ноги сломать. Бойцы его статуса, а он значительно сильнее убитого мною оборотня в Веспаркасте, угрозы выполняют.

Ох, и скорость у перевёртыша. Он гораздо быстрее меня на втором уровне боевого транса. Я не успеваю среагировать и сгибаюсь пополам от ощутимого тычка под дых, а коленная чашечка моя дробится на десятки кусочков. Сразу же кость ниже колена крошится, не выдержав удара лапы, и я валюсь в метре от противника.

Ты труп, косматый. Думаешь, я от слабости выписывал кривые и зигзаги, орошая снежок кровью? Колдовской круг завершён.

— Угул-джас, мароган этрок сач, — сиплю я формулу обращения к миру теней, активирующую призывную фигуру.

Под нами расплылось чернильное пятно, мгновенно заполнившее призывную фигуру. Почуявший опасность оборотень дёрнулся, точно приклеенный, и вспорол когтями снег под собой в попытке освободиться. Чернота ползла по его щиколоткам, голеням, бёдрам, засасывая в отворившийся портал. Теневые духи, явившиеся на жертвоприношение, живьём поглощали жертвенное мясо, затягивая в омут иного измерения.

Думаешь, я хотел порезать тебя ритуальным ножом, косматый, когда ты меня за горло ухватил? Я ставил метку на твою ауру. Крошечную, малозаметную метку. Ты и не понял, самоуверенный наш. Счёл меня безобидным человечишкой. Естественно, куда мне до уберкрутого оборотня с его силой и скоростью. К тому же, твой запас айгаты по величине не уступает лилькиному, у меня по сравнению с твоим так, искорка от костра. Раньше ты скрывал свою мощь, а Смуглянка, верно, заставила тебя раскрыться, показав настоящий объём духовной энергии.

Ты не поймаешь Наташку. Её благополучно, хочется надеяться, доведут до Ласпарана. А мне назначена встреча на Багровой реке с теми, кто так давно дожидается на том берегу, выкрикивая моё имя.

Отступление. Микаэль

Он не мог поверить в происходящее. Какой-то человек сумел поймать его в ловушку! Неслыханно! И он попался, словно молочный щенок, на хитрую уловку. Узнай о его проколе Тиамар, осмеивать будет до скончания века.

Ничего, капкан не удержит бойца из Первой тройки.

Микаэль поймал окутывающих ноги теневых духов и сделал рывок, не медля ни мгновения, но ступни намертво приклеились к чернеющему провалу в измерение теней. Он погрузился глубже, по щиколоткам шёлковыми лентами заскользили другие духи, населяющие мир, в который засасывало волколака.

Собрав на кончиках когтей айгату, Ночной Охотник резанул вокруг себя по той субстанции, что совсем недавно была снегом, и с удовлетворением отметил гибель врагов. Они отнюдь не бессмертны и относительно слабы.

Повторная попытка избавиться от стискивающих его теней и выскочить из портала увенчалась провалом. Их слишком много. На смену запечатанным и уничтоженным, извиваясь, ползут новые полчища. Оборотень может разить когтями вечность — противников не станет меньше. Они суть частицы тьмы, заполняющей иное измерение. Какой смысл муравью кусать плоть муравьеда, скатываясь по глотке в желудок?

Впервые за многие столетия Микаэль ощутил смертельную опасность. Сверхбыстрое восстановление, свойственное оборотням и развитое до предела благодаря духовным практикам и особенностям его магического направления, дарило ложное чувство неуязвимости. Зачем забивать голову изучением защитных барьеров, если любая рана затянется за удар сердца? С неиссякаемой жизненной энергией и стальной волей ему не грозит смерть ни от астрального, ни от физического оружия.

Он ошибался.

Микаэля поглощали. Плоть и ауру разъедали теневые духи, прогрызающие вход в духовное тело. Они копошатся в волколаке, точно скопище червей-паразитов, подтачивают айгату. Если ничего не изменить, то они затянут его в недра принадлежащего им измерения, откуда нет выхода, и сожрут полностью. Его дух станет пищей, так и не обретя подлинной свободы. Либо же оборотня обрекут на скитания в Вековечной Тьме — это же она выглядывает из призывного портала чёрным оком, порождая мириады теней.

В сердце Ночного Охотника разгоралась первобытная ярость, переданная поколениями предков. Он умрёт вот так просто от рук посредственного колдуна-теневика? Он, бывший предводитель клана оборотней, один из сильнейших в организации бойцов, чьё имя боялись произносить ночью ублюдки гноллы и кому поручаются сложнейшие задания? Он, убивавший архимагов и пленявший старейших духов, равных младшим богам, падёт от коварства ничтожного людского шамана? Такого не будет!

Клыки Микаэля познают вкус вражеской крови. Враг должен погибнуть. Человек бросил вызов, и он, Бессмертный Следопыт из рода Острого Клыка, принимает его.

Наложенные Господином печати, сдерживавшие гнев и сковывавшие волю в узде, не позволяя нарушать приказы, трескались и рассыпались под жаром ярости. Противник бесчестен, противник лжив и не достоин снисхождения. Он убил ученика Микаэля в Веспаркасте. Мучительная смерть — удел низкого шамана, и Ночной Охотник приведёт приговор в исполнение.

Господин не давал приказа охранять человека и не запрещал убивать его. Следить, устранять мешающие слежке элементы — таково приказание Микаэлю, озвученное Игнасом.

Хотя… Когда жизнь висит на волоске, а сеющий скверну враг торжествует, любые приказы, противоречащие победе над ним, теряют смысл.

Крушить! Убивать! Такова природа оборотня, что бы ни разглагольствовали о ней высоколобые умники. Она дарована дикими предками, дабы выжить в круговороте жизни.

Микаэль издал полувой-полурёв, принимая вызов теневика, и высвободил айгату, накопленную за столетия. Теневые духи жаждут пожрать его? Он даст им наесться вдоволь перед смертью.

Энергия — и Ночного Охотника, и пойманных духовных сущностей из Хранилища — вырвалась наружу сметающей всё волной. Тьма рассеялась до краёв призывной фигуры, но и там не нашла укрытия. Смешанная со снегом и землёй, она взмыла в воздух и обратилась в ничто.

***

Меня вышвырнуло ударной волной за пределы колдовской фигуры. Я ничего не видел и не слышал — взрыв ослепил ярчайшей вспышкой и оглушил грохотом. Сырая духовная энергия разнеслась по лесу с резким порывом воздуха.

Твою же дивизию. Да волколак мало чем уступает жабьему богу. Стальная воля его, пропитывающая айгату, парализовывала. Столкнись перевёртыш с демонами под алым барьером, не ручаюсь, что победила бы иномировая сущность.

Обалдеть. Думал, сражаюсь с оборотнем, а похоже, изловил в ловушку зверобога. Кто он вообще такой?

Зрение медленно возвращается ко мне. Из белизны проступают очертания деревьев и рельефа. Взрывом разворотило колдовскую фигуру, закрыв портал в теневое измерение и образовав на её месте внушительных размеров воронку. Правильное решение принял волколак. Теневых духов разметало, разорвало в клочья, очистив перевёртыша и предоставив ему шанс выскочить из портала. Большая часть энергии бабахнула в ином измерении, под ногами волколака. В наше ударили остатки, потому я жив. Интересно, перевёртыша не подорвало?

А, нет, вон он из центра кратера ползёт, активно работая локтями.

Блин, и шевельнуться не могу. Энергетических токов не ощущается из-за лавины энергии, хлынувшей на меня и перегрузившей восприятие. Своеобразное оглушение, так сказать. В груди побаливать начинает — верный признак скорого завершения боевого транса.

Оборотень на вид похуже меня, да ему как с гуся вода. Восстановится, гад. Он будто в кислоте побывал — кожи нет, мышцы частично съедены, кости торчат.

Мыслю, вдыхаю насыщенный гарью воздух. Что-то где-то горит. Над лесом темнеют косые столбы дыма. Подпалили пятки лесному владыке. Кто ж догадался? Дым со стороны лагеря. Хм, кто-то забыл утюг выключить?

Ну, хоть одна радость — старейший лоа до меня не доберётся, ибо кое-кто добрался до него. Понемногу возвращающееся чувство энергии сигнализирует об отсутствии оной в поломанных ударной волной деревьях и кустах. Айгата лесного владыки исчезла из растений.

Неизвестному удалось уложить на лопатки повелителя леса? Да ну, не верю. Впрочем, типы нынче собрались здесь очень уж сильномогучие. Зверобог-оборотень чего стоит, не говоря уж о призвавших божество-жабу колдунах.

Рычащее нечто, минуту назад бывшее волколаком, уверенно ползло ко мне. Оборотнем его язык не поворачивается назвать в нынешнем состоянии. Он сейчас напоминает груду мяса на бойне, непонятно отчего обретшую способность передвигаться и издавать звуки. За тушей волочатся ошмётки задних лап — окровавленное месиво из плоти и осколков костей. Глаза вытекли, вместо ушей дырки в черепе. Покалеченный волколак, верно, ориентируется исключительно по запаху. Им движут звериная жажда жизни и желание разорвать глотку врагу.

И ведь выздоровеет гад такой. Отлежится маленько, подождёт, пока шкура отрастёт и раны затянутся, и почапает по своим волколачьим делам. Выслеживать Наташку пойдёт.

Как мне тебя добить, сволочь бессмертная? Мне ведь тоже надо и выжить, и девчонок обезопасить, и домой сгонять, Водяных Крыс навестить. Умирать мне рановато, а вот тебе давно пора.

Натиэль, Алисия, Лилька, Гвард… я защищу вас, чего бы мне это ни стоило.

И убью всех, кто встанет на моём пути.

Боль выгнула меня дугой, ломая уцелевшие чудом кости и растягивая сведённые судорогой мышцы. Нервные окончания восстанавливались. Организм меняется, принимая более эффективную для рукопашного боя форму.

Изнутри, клокоча неизбывной яростью и голодом, рвутся с цепи чудовищные духи — моровики, лешие. За ними возвышается смутная тень, словно псарь, выведший гончих на охоту. Не Бал-Ар, не ведьма, — кто-то, чья воля превосходит воли пойманных старших лоа, вместе взятые.

Я разорву тебя на кусочки, волколак. Выпью силу из твоего сердца, как сок из плода, и не оставлю ни капли. Как бы ты ни кромсал меня, я выживу и поглощу тебя.

Оборотень размахнулся. Чёрные когти взрезали пространство и вдруг замерли в сантиметрах от меня. В горле перевёртыша захрипело, забулькало, из пасти брызнула кровь и полилась ручьём по широченной бочкообразной груди, из которой выскочил серебрёный металл.

Волчья башка с застывшим выражением морды опрокинулась, отворив кровавый фонтан из обрубка шеи. Алые тяжёлые капли оросили моё лицо солёным дождём.

За повалившимся в красную лужу туловищем стояла необычно серьёзная Смуглянка.

— Сказала же — бегите, не оглядываясь. Зачем остался? — Она наклонилась надо мной, отведя руку с металлическими когтями для удара. Ясно, почему. Я выгляжу немногим лучше оборотня.

Проклятье, еле удерживаю духов. Это пасмурно так, или сумерки наступают исключительно для меня?

— Ты понимаешь, что с тобой случится, Сандэр Валирио? — глядя мне в глаза, спросила девушка. — Какие последствия вызовет происходящее?

Приблизительно. Духи завладеют моим телом, я стану одержимым. Такое было в Веспаркасте, только тогда во мне сидели младший лоа и пещерник. Тогда я загнал выдохшихся в бою духов самостоятельно. Нынче противоположная ситуация. С моровиками и лешими совладать трудно, мягко говоря. В результате одержимый в поисках пищи начнёт разорять селения, и его, то есть меня, убьют боевые маги. Ну, или как вариант — умру от оружия Смуглянки.

Позади неё показалась линия странных типов в дорожных плащах. На головах капюшоны, руки пусты. Братство клонов прямо.

— Твоё тело меняется, Сандэр. Я приму решение за тебя, — девушка извлекла из-за пояса ритуальный кинжал из тёмного серебра. Лезвие посредине покрывала вязь магических знаков. — Благодарю за Натиэль.

Удар. От проникшего в грудную клетку клинка растекается холод, замораживающий внутренности и энергетические потоки. Уходят, порыкивая, злобные духи. Они растворяются в дымке, становясь нечёткими тенями.

Я вижу заплаканные лица Лильки и Алисии, строгий лик Гварда. Мне жаль расстраивать их.

Образы гаснут. Мир для меня меркнет…

Интерлюдия третья

Лиля проснулась внезапно, скомкав промокшую от пота простыню. В который раз за неделю, прошедшую со дня прибытия в Гарид, ей приснился кошмар. Он повторялся из ночи в ночь, заставляя иногда вскрикивать от страха.

Брат… он словно боролся с чёрной склизкой массой, охватывающей его ноги и торс, подбирающейся к горлу, дабы завершить поглощение. Очень страшная и мерзкая темнота окружала его, холодная, точно настуженный лёд. Место, где пребывал Саша, тёмное и тесное, и со всех сторон текут потоки этой вязкой субстанции, напоминающие гигантских змей.

Он боролся отчаянно, рассекая склизкое подобие плоти ритуальным костяным ножом, не раз виденным у Гварда Зверолова. Лицо его искажалось от гнева, кровь из крошечных ран смешивалась со слизью из продырявленного чёрного монстра. Но тварь неспешно продвигалась вверх по его телу, сдавливая в смертельных объятиях.

— Братик, — всхлипнула девушка.

На звук проснулась соседка по комнате. Она заворочалась на кровати и, заметив сидящую Лилю, приподнялась на локте.

— Опять? — вопросила привыкшая к ночным пробуждениям однокурсницы Марта, нехотя слезая с постели.

— Тот же сон, — поспешила утереть предательские слёзы Лиля. — Я, наверное, сбегу отсюда, Март.

— Э, чего удумала? — взбудоражилась соседка и подсела к подруге. — И куда пойдёшь? К троллям? Так они не знают ничего. Брат же, по твоим словам, ещё на имперском Пограничье должен быть.

— Не знаю… В Веспаркаст тогда. Там у нас знакомый, друг нашего учителя, дознаватель в форте. Он обязан знать.

— Не дури, Лилианка, — Марта приобняла соседку за плечи. — Тебя устроили на подготовительные курсы, начинающиеся со следующей седмицы, обеспечили жильём, а ты вот так бросишь всё и сбежишь. Нельзя. Деньги твой братец копил полгода, чтоб оплатить обучение, и они сгорят. Похвалит тебя брат за такой поступок?

— Да мне пофиг, — сжала кулаки Лиля. — Я его хочу увидеть! Узнать, почему весточку не шлёт! Убедиться, что с ним… порядок.

— Вредная ты, — покачала головой соседка. — Бедный парень горбатился, жизнью рисковал ради обеспечения тебя человеческим образованием, а ты — пофиг. Переживаешь очень, и дурные мысли появляются. Знаешь, как я по родителям сначала скучала? Чудилось всякое, на стенку лезла. И ничего, улеглось. Они мне ежемесячно посылочку присылают. Не переживай! Он обязательно письмо напишет, дай срок. Он ведь писать умеет?

— Угу, — не удержалась от всхлипа Лиля.

— У него дел невпроворот, да и мало времени минуло с вашего расставания. Сама же говорила.

В ту ночь сестра Сандэра так и не сомкнула век. Она смотрела в темноту угла комнаты, наблюдала, как в него укрываются ночные тени под утро, становясь серыми, а потом совсем блеклыми, и думала о брате и о том, где жила последние дни.

Гарид неплохой город. Крупный, с большим центральным рынком и величественным, старинным собором. И люди здесь неплохие. В отличие от угрюмых подозрительных троллей они весьма дружелюбны. Директор Лицея магических искусств отнёсся к Лиле в целом положительно. Он постоянно улыбался и пытался шутить в беседе с Алисией, однако, как только аэромантка ушла, оформив необходимые бумаги на новую ученицу и попрощавшись, нахмурился и приказал уже без прежней теплоты в голосе провести "юную особу" в общежитие.

Алисия сказала, что возвращается в Веспаркаст и будет на связи. Действительно, от неё вчера почтовый голубь принёс письмо. Она сообщала о начале войны на границе и наглеющих отрядах синекожих из приграничных племён Звёздных Рысей и Длинных Клыков. Тролли пробовали на зуб оборону Крессова Вала.

Водяные Крысы ожесточённо рубились в чащобах приозёрья с Чёрным Копьём и Мёртвыми Медведями. Озёрники одерживали победу за победой, но ситуация может в корне измениться с приходом основных сил вражеских племён — с шаманами, берсерками и воплощёнными духами. Поговаривают, на ничейной земле между Валом и араньей заметили следы огров.

Лиля понимала — на озере война, и тем не менее, хотела вернуться туда — к знакомым, друзьям. На остров должен прийти и брат, справившись с делами в Эладарне.

Может, и правда он жив, здоров, а сны навеяны переживаниями? Она подождёт неделю и, если не будет от него вестей, уж точно соберётся и сбежит с ближайшим торговым караваном. Серебрушки, подаренной на карманные расходы Алисией, наверное, хватит для оплаты путешествия.

Об опасностях, подстерегающих молоденькую девушку, решившую по неосмотрительности странствовать в одиночку, Лиля задумывалась мало.

Утром в коридоре зазвонила в колокольчик комендантша общежития, извещая о наступлении утра и скором начале занятий.

Вскоре в дверь постучали. На пороге возникла пожилая строгая женщина в коричневом платье.

— Лилиана Валирио, вас ждут в кабинете директора, — сообщила она сухим тоном. — К вам пришли.

— Кто? — встрепенулась девушка.

— Какой-то молодой человек, — ответила удаляющаяся комендантша.

— Наверняка блудный братец объявился, — уверенно сказала Марта и, подмигнув, добавила: — Или тайный поклонник.

В кабинете не было брата. Напротив сидящего за письменным столом лысого директора расположился в кресле молодой парень с длинными вьющимися волосами пшеничного цвета. Тонкие черты лица, худощавое телосложение, подбитый горностаевым мехом плащ, гордая осанка — ни дать, ни взять, дворянин. Такими представляла Лиля здешних благородных господ. Только острые уши, выдающиеся из-под прядей, свидетельствовали о нечеловеческом происхождении.

При появлении девушки парень вскочил и изобразил элегантный полупоклон.

— Моё почтение, юная госпожа, — поприветствовал он.

— Здравствуй, Лилиана, — прогудел, вставая из-за стола, директор. — Господин Фанаэлион Облако желает переговорить с тобой. Я, с вашего позволения, вас покину на время.

"И оставит нас одних в своём кабинете? Высокий гость этот блондин, раз ему так доверяют", — подумала девушка.

Когда руководитель лицея вышел, парень предложил ей сесть.

— Признаться, я удивлена Вашим визитом. Теряюсь в догадках, о чём Вы хотите побеседовать, — соблюдая правила этикета, сказала Лиля и села в предложенное кресло. Остроухий предпочёл стоять.

— Боюсь, мне придётся опечалить Вас, госпожа Лилиана, — судя по скорбному лицу, он не шутил. — Я послан сюда другом Вашего уважаемого брата. Вынужден сообщить, Сандэр Валирио, защищая престолонаследницу Эладарна Натиэль Ивовый Лист, погиб в Спящем лесу седмицу назад.

Сердце упало, образовав в груди пустоту.

— К-как? — вырвалось у девушки.

— На Её Высочество готовилось покушение. Ваш брат доблестно вступил в схватку с неприятелем. К сожалению, силы были неравны. Вот, выпейте, — парень опустился на колено и поднёс бокал с водой, прыснув в него из голубого флакона. — Это успокоит Вас.

Лиля выпила, да легче не стало. Будто из её души вырвали кусок, оставив кровоточащую рану.

— Послушайте, госпожа Лилиана, — глядя на неё снизу вверх внимательными светло-зелёными глазами, говорил остроухий. Слова его отражались эхом в сознании, точно её собственные мысли. — Вам нужно уезжать из Гарида. У Вашего брата очень опасные и вероломные враги, они пожелают отомстить близким Сандэра за провал, и на Вас будет направлен их удар.

— Да, — Лиля попробовала подняться с кресла. Её шатало, голова кружилась. — Мне надо в Веспаркаст, к Марну Извергу… и на Зеркальное озеро, к учителю…

— Увы, в аранье нынче опасно. Я отвезу Вас в Веспаркаст, если Вам угодно, и Вы удостоверитесь в сказанном мною. Предупреждаю — нельзя задерживаться там надолго. Вас ищут враги Сандэра и принцессы.

— А… куда потом?

— Мой господин сейчас в Ласпаране. Я отвезу Вас к нему, затем переправлю в безопасное место. Для нас главное — Ваша жизнь, госпожа Лилиана, вверенная нам Сандэром. Он меньше всего хотел бы рисковать Вами.

— Кто Вы? Брат ничего не говорил о друзьях в империи.

— Он молчал ради Вашего блага. Мой господин познакомился с ним в Веспаркасте более полугода назад и с тех пор между ними установилась тесная, я бы сказал, почти родственная связь. Лилиана, — парень грустно улыбнулся, — пожалуйста, поторопитесь. Я уладил вопросы оплаты с мессиром директором, он обязался отдать Вам деньги за обучение и не против Вашего отъезда. Со своей стороны, мой господин обещает, Вы ни в чём не будете нуждаться и получите прекрасное образование. От Вас требуется лишь согласие.

Лиля не знала, что делать. Предложение уехать казалось разумным. В Веспаркасте она узнает о судьбе Саши и даст о себе знать Гварду. В Ласпаране, возможно, получится договориться с эльфами об аудиенции у принцессы и выяснить подробности гибели брата.

— Я согласна, — тихо прошептала девушка.

***

Игнас не умел бояться. Это чувство выбили из него жестокие тренировки, закалившие дух и тело до предела и сделавшие из него лучшего бойца среди Ночных Охотников. Тем не менее, сейчас, будучи в непосредственной близости к Господину, чутьё подсказывало ему не открывать лишний раз рта и не поднимать глаз.

— Что за эльфийка убила Микаэля? — будто бы между прочим задал вопрос чародей, глядя из распахнутого окна гостиничного номера на раскинувшийся вечерний город.

Заходящее солнце играло бликами на медных куполах храмов, поджигая ангельские фигуры на верхушках шпилей. Церковь Трёх Архангелов пылала, как и виднеющиеся вдали серебряная крыша собора равноапостольной Миррены Целительницы и крытая свинцовыми листами часовенка капитула рыцарей Стального Тура. По центральной улице Ласпарана спешили домой горожане, а в гостиницы и на постоялые дворы торговцы. У ратуши, несмотря на конец дня, толпились посетители.

— Жрица Лунного Зверя, Господин. Я пока не определил, кто именно.

— И ты позволил ей уйти, — заложив руки за спину, словно вынес приговор маг.

— К ней присоединилась когорта Клеймённых. Тиамара вымотал бой со старейшим лоа, Микаэль к тому моменту погиб, Сандэр Валирио был уже мёртв. Я решил не рисковать.

— Сандэр Валирио… Ранее ты называл его исключительно "объектом". Чем он заслужил имя?

Разумные редко удостаивались имён в понимании Ночного Охотника. Для него и для большинства бойцов они являлись мишенями либо объектами. Если уж кого-то называли по имени, то этот разумный отличался необычными способностями и храбростью.

— Расскажи ещё раз, как всё произошло, — тяжело вздохнув, Господин отошёл от окна и сел в кресло у камина, перед которым стоял Огнеглаз.

Боец никогда не видел чародея настолько уставшим и раздражённым. Беспокойства прибавляло и то, что спустя всего несколько дней после случившегося провала маг прибыл в Ласпаран, воспользовавшись тайными путями перемещения, проще говоря — крайне нестабильной портальной магией. В прошлый раз он покидал остров в конце весны, и причина визита также заключалась в Гор-Джахе.

— Следует отдать должное сообразительности и смелости Сандэра Валирио. Находясь под действием скрывающих амулетов, он вынудил нас пойти по ложному следу, и направился к границе с Эладарном по обходному пути — через пользующийся дурной славой у жителей Пограничья Спящий лес, дабы не показываться на тракте.

Сей лес — остатки реликтовых зарослей древней араньи, как Вам известно, Господин. Некогда демонопоклонники мятежного графа Хаарнери, в чей полуразрушенный замок перенесла Буря Тысячелетия Сандэра с сестрой, наложили на лесного хранителя Проклятие Кошмара ради выкачивания энергии из старейшего духа той местности.

— Я и без тебя знаю, кому принадлежит Проклятая Башня, — вспыхнул чародей. — Я сам подвиг Хаарнери на строительство замка на месте древнего захоронения тёмных эльфов и подсказал, где искать источник для магических исследований. Жадный до знаний дурак не подозревал, какова истинная цель моих благодеяний. — Маг одёрнул полу расшитого золотом и серебром одеяния. — Продолжай.

Игнас поразился, сколь далеко распространялись планы Господина. Глава и создатель Ночных Охотников задумал возрождение Гор-Джаха тысячелетия назад и осуществлял замысел с точностью и постоянством, не считаясь с потерями времени и средств. Такая целеустремлённость вызывала уважение. Всё — обстоятельства, бойцы организации, вовлечённые в план условно сторонние разумные — в действительности детали запущенного в незапамятные века механизма, предназначенного для неведомой цели. Огнеглаз невольно восхитился масштабом замыслов чародея.

Граф построил действующий портал в иное измерение, откуда черпал энергию. Эльфы с людьми древней империи использовали созданный им алтарь в качестве склепа для самого Хаарнери и его дружины полудемонов. Аллиры вложили свои чары в запечатывание графа и таким образом завершили устойчивый пункт перемещения между мирами, причём для единственной сущности — Господин наверняка "подарил" мятежному дворянину один из костяных артефактов Гор-Джаха для постройки портала, и наивный любитель магического Искусства, сам того не зная, отметил здание айгатой изгнанного воителя-мага. Он сотворил маяк для блуждающего духа, выброшенного в чужой мир.

Куда ещё мог попасть Сандэр Валирио, как не в уготованное специально для него артефактное святилище?

Без магии эльфов и людей завершить строительство было проблематично, поэтому Господин создал условия для этого. Нашёл графа, помог ему достичь могущества, написал историю его падения.

Великолепный план, давший ожидаемые плоды.

У Игнаса мелькнула мысль — а не предусмотрена ли смерть Сандэра, и демонстрируемые бывшим учителем раздражительность и недовольство лишь игра? Замыслы творца Ночных Охотников трудно понять. Они темнее ночи в подземелье.

— К Спящему лесу, как позднее выяснилось, подтянулся и отряд, посланный Чероном Всевидящим устранить принцессу Натиэль, — продолжил рассказ Ночной Охотник. — Колдуны устроили гекатомбу Алого Храма, заключив в барьер Сандэра, прорицательницу и оказавшихся там разбойников. На тот момент наша тройка не смогла приблизиться на достаточное расстояние, чтобы предотвратить призыв Тёмного Потомства Цатогуа. Я применил портальное перемещение, перебросив к месту происшествия Тиамара.

— Почему именно его? — Тон Господина свидетельствовал об успокоении. — Он прежде всего уничтожитель и не умеет действовать аккуратно.

— Алый Храм ослабил наложенное на лесного хранителя проклятие, и тот начал пробуждаться. Частичное пробуждение могло повлечь гибель всех, находящихся в Спящем лесу. Для боя со старейшим лоа лесного типа Тиамар идеален. Я занялся поиском Сандэра, передав приказ Микаэлю проконтролировать ликвидацию Видящей.

— Далее, — поторопил маг.

— Микаэль наткнулся на Сандэра, оказавшего ему сопротивление.

— Человек помешал оборотню уровня патриарха стаи? Я верно понял? Почему Микаэль не ушёл выполнять приказ, избегнув конфликта?

— Вероятно, оказанное сопротивление заставило его задержаться. С Вашего позволения, хочу сказать…

— Говори.

— Волколак недооценил возможности Валирио, к тому времени истребившего группу старших лоа лесного типа и ряд демонов Тёмного Потомства. Микаэль так и не научился правильно оценивать ситуацию. Он стал Ночным Охотником, будучи взрослым, состоявшимся мужчиной, что не дало ему в полной мере понять и принять принципы нашей работы.

Огнеглазу иногда не нравился оборотень. Слишком высокого мнения о себе, слишком честен с противниками. Но он входил в состав тройки. Игнас твердил ему о его слабостях, однако, упрямец не желал исправляться.

— Где ты был, когда Микаэль столкнулся с Сандэром?

— Я искал. Алый Храм породил хаотические потоки энергии в астрале, что с эманациями пробуждающегося старейшего лоа привело к полнейшей неразберихе, препятствующей отслеживанию местонахождения кого-либо. Я обнаружил Валирио позднее. Волколак уже лежал с отрубленной головой и пробитым сердцем, жрица нанесла смертельный удар. В теле Сандэра не чувствовался дух. Поскольку в руке эльфийка сжимала ритуальный кинжал, смею предположить, дух уничтожен. Труп Клеймёные забрали в Эладарн.

— На него указала прорицательница, — вглядываясь в потухший камин, пробормотал чародей. — Вы не успели её нейтрализовать, и она рассказала о нём, хотя он и спасал её столько раз.

— Вероломство эльфов беспредельно, — вставил Игнас.

— Прорицательница жива, Микаэль мёртв, миссия провалена, — констатировал Господин.

Огнеглаз осознавал свою вину. Такого сокрушительного поражения его команда ещё не знала. Не добиться ни одной из поставленных задач, потерять элитного бойца и самому остаться в живых — во всём виноват он, командир отряда. В его обязанностях составлять план действий и просчитывать ситуацию до мелочей.

Он понимал — Эладарн не оставит Видящую, получив известие о её пропаже в тролльих лесах. На кого бы повесили спасательные действия? Игнас предполагал, на гвардейцев эльфийского правителя. А кто бы узнал о местоположении принцессы? Кто играет роль ищеек, шпионов, воров и убийц в обществе светлых эльфов? Клеймёные. Мастер скрытник, следивший за Сандэром и принцессой, из них. Игнас должен был догадаться. Вместо того, чтобы послать за жизнью Валирио клан Лунного Клейма, эладарнцы отправили Стражей Границы. Те выдали себя с головой, попавшись в зубы синекожим. Огнеглаз рассчитывал, что следующими, к кому обратятся светлые, будут Ночные Охотники. Владетели Эладарна часто прибегают к их услугам.

— Я ошибся в расчётах и готов понести наказание, Господин.

— Вы оба допустили непростительные ошибки — ты и Мик. Два лучших Ночных Охотника, возомнившие себя всезнающими и всемогущими. Вы позабыли, каков на вкус полынный сок поражения. Игнас, Игнас, — в тоне чародея послышались нотки сожаления, — ты отстранён от командования Первой Тройкой.

Подобного и ожидал Огнеглаз. Место в тройке освободилось, и займёт его лидер, заслуживающий доверия бывшего учителя больше, нежели проваливший задание боец. Череда выполненных заданий длиной в триста сорок лет прервана.

В дверь тихонько постучали. В коридоре стояли двое — мужчина эльф, судя по плохо скрываемой ауре, и девушка лет тринадцати — четырнадцати.

— Командование вами примет Фанаэлион. Игнас, отвори ему.

Поражённый Огнеглаз замешкался с выполнением приказа. Светловолосая мразь будет им отныне командовать? Худшего наказания не найти для него и Тиамара. Впрочем, Тиаму одинаково, с кем скандалить. Вероятно, светлый эльф не проживёт и месяца, ввязавшись в спор с третьим бойцом.

Фанаэлион являлся лидером Второй тройки, не признавал компромиссов и не жалел подчинённых. Он загубил остальных членов отряда, выполняя последнее задание. Пожертвовал ими ради достижения цели. Поговаривали, роковой блондин не ладил с товарищами.

За эльфом — единственным светлым из Ночных Охотников — прочно закрепилась слава придирчивого, несносного командира. За глаза его называли Палачом, и попасть к нему в команду означало стать смертником. Значило ли назначение приговор Игнасу и Тиамару? Тиама убить трудно, Огнеглаз же не позволит себе погибнуть по прихоти длинноухого глупца.

Фанаэлион разменял пятый десяток — "детский" возраст для Детей Звёзд и небольшой для бойцов организации, — и сменил четыре тройки. Всегда его товарищи погибали, а он продвигался по службе. Бойцы среднего звена считали его выскочкой. Игнас находил причину возвышения длинноухого в беспощадности и ответственности, которые помогли выполнить все возложенные на него миссии.

— И оставь нас. Подготовьтесь с Тиамаром к посещению Эладарна, — бросил вслед Огнеглазу Господин.

Ночной Охотник начинал понимать, зачем Первой тройкой поручили командовать светлому эльфу. Фанаэлиону легче смешаться с Детьми Звёзд, к тому же, он знаток эльфийской магии.

— Можно ли мне узнать, какова наша задача?

— О ней вам сообщит командир, — отрезал маг.

Мысленно выругавшись, Игнас потянул за дверную ручку. Мимо впорхнул надушенный заглушающими нюх собак благовониями светловолосый эльф. Огнеглаз отметил самодовольное смазливое лицо лидера тройки. При взгляде на предшественника губы изогнулись в снисходительной улыбке. Игнас многое бы отдал за возможность стереть её ударом кулака, разбившим бы противное личико и раздробившим лицевые кости.

Выходя из комнаты, он разминулся с молоденькой русоволосой девушкой.

— Моё почтение, — раскланивался позади Фанаэлион. — Счастлив представить госпожу Лилиану Валирио, сестру Вашего дорогого друга Сандэра Валирио. Госпожа Лилиана, рад познакомить Вас с моим господином — мессиром Арнальдо де Виллано, принципалом гильдии целителей острова Брадос.

Эпилог

— Надо полагать, Враг не отравит нам жизнь своим существованием?

Верховный жрец Крылатого Единорога светился от радости. "Ещё бы, — подумала мурлычущая мотив популярной песенки о воре, укравшем у убийцы гонорар, Авариэль. — Наверняка Звёздный Камень, хранящийся в столичном храме Карубиала, прекратил покрываться капельками крови, и темнота в его глубинах исчезла, свидетельствуя о смерти Врага".

— Он не потревожит народ эльфов. Разумеется, если его не призовут снова в Трёхлунье, — чёрная кошка обошла жреца по кругу, не сводя со священнослужителя янтарных глазищ.

— До Бури Тысячелетия масса времени. Как ты избавилась от него?

— Не всё ли равно? — промурлыкала Авариэль. — У каждого свои секреты, а у моего Дома их больше, чем у кого бы то ни было. Тебе ли не знать?

Жрец понимающе качнул головой.

— Ты прекрасно справилась и заслуживаешь нашей признательности и награды. Высший круг готов предоставить Лунному Клейму интересующие его письмена. Мы ждём ваших переговорщиков и носильщиков.

Кошка замурлыкала громче. Все довольны, всех устраивает результат. Служитель Карубиала вообще счастлив. А относительно некоторого неведения, то это и к лучшему. Меньше неудобств и скандалов.

— Представители моего Дома не замедлят нанести визит в храм Единорога, — сказала Авариэль. — В следующий раз не нужно пользоваться услугами наёмников, в особенности Ночных Охотников, почтенный Габрилл. Попросил бы ты нас об услуге, как только потемнела Звёздная Слеза, не довелось бы посылать принцессу в дикие дебри. Враг был бы уничтожен ещё весной в Веспаркасте.

— Ты, быть может, и права, — нехотя признал жрец. — Ночные Охотники не оправдали наших надежд. Ах да, тебе известно, где принцесса? — поспешил он сменить тему разговора. — Она не появляется на приёмах и будто сторонится разумных после возвращения.

— Натиэль в моём дворце. Она перенесла большое горе, поэтому торжественные мероприятия с их лицемерной радостью вызывают у неё отвращение.

— Вот оно как, — задумчиво протянул священнослужитель. — Бедная девочка. Да пребудет на ней благословение Карубиала. А что-нибудь известно о человеке, якобы спасшем её из плена синекожих? Как-то его звали… Сандэр, по-моему.

— Он погиб. Его Величество обещал выплатить солидную сумму его родственникам, если таковые найдутся. Полагаю, ты об этом знаешь не хуже меня, жрец.

— Никогда не вредно узнавать новости из разных источников. В сравнении познаётся истина, не так ли? Возможно, ты добавишь деталей, упущенных моими осведомителями.

— Я узнала об этом из слухов, — на миг эльфийке показалось, что жрец о чём-то догадывается.

— Что ж, мне пора, — учтиво улыбнулся жрец. — Наше общение принесло мне удовольствие, Авариэль Кошка. До встречи.

— Взаимно, — полушёпотом откликнулась глава Клеймённого Дома, отступая в сумрак зала.

Она наблюдала за шагающим эльфом, покуда он не пропал за арочным выходом. Потом грациозно обернулась, принимая человеческую форму. По крутой лестнице из зала спускалась уже высокая стройная девушка в короткой тёмно-серой тунике. Вставленные в настенные гнёзда кристаллы мерцали бирюзовым светом, освещая ей путь.

Дела не ждут. Авариэль сбежала по крутым ступеням в подземелье под храмом, прошла по длинному широкому коридору, вырубленному в скале. Слева и справа темнели провалы обитых стальными полосами дверей, из-за которых раздавались шорохи и поскрипывания, точно скреблись мыши.

Бесшумно ступая по выложенному каменными плитами полу, эльфийка размышляла о верховном жреце Крылатого Единорога. До чего же негибким казался он ей. Вместо выгодного сотрудничества и использования Врага в качестве оружия против недоброжелателей королевства, священнослужитель добивался его смерти. Между тем, Эладарну пригодился бы такой союзник, хотя относиться к нему следовало бы с предельной осторожностью. Аллиры не зря называли его Владыкой Теней, а тролли почтительно именовали Убийцей Шаманов — Гор-Джахом. Разумные боялись разрушительной Силы, коей он владел. Величайший в истории теневик мог бы стать самым знаменитым правителем аллиров, а стал ненавистным Врагом. Как же судьба порой непредсказуема.

Пророчество Видящей допускает разные варианты развития событий, зависящие от выбора смертных. Габрилл Радужный и его сторонники выбирали простейший путь — смерть противников, а Авариэль предпочитала интриги и тайные союзы.

По пологой лестнице она сошла на освещаемый редкими зеленоватыми кристаллами нижний этаж подземелья. Камер здесь немного, коридор разделяется на три рукава, извивающиеся, точно морские змеи. Преодолев лабиринт ходов, эльфийка достигла неприметной дверцы с вырезанным на дубовом полотне знаком-печатью.

Смертные редко бывали за этой дверкой. Там находится сокровищница тайн Дома, куда вхожи единицы. Защищённое от магических воздействий помещение бережёт считающиеся утраченными артефакты и библиотеку. Кроме того, в нём сокрыты те, о чьём существовании неизвестно большинству смертных.

Тайны надёжно защищены чарами основателей Клеймённого Дома. Сюда невозможно послать шпиона, будь он разумный либо магическое существо. О сокровищах нельзя узнать и по специальным поисковым артефактам. Хранилище заключено в субпространстве, что и обеспечивает невидимость для всякого, даже божественного предмета. К примеру, дара Карубиала — Звёздной Слезы.

Мягко толкнув дверь ладонью, Авариэль вышла на частично обрушившуюся винтовую лестницу и легко, еле касаясь ступнями шероховатого камня, побежала вниз. Спуск был долгим — дно лестничного колодца располагалось на большой глубине. Отец рассказывал Кошке, что когда-то здесь построила подземный город забытая ныне на поверхности раса змеелюдей.

Основание лестницы утопало в каменистой земле. Круглый зал со множеством дверей, куда спустилась эльфийка, перегораживала конструкция наподобие рогатки. На концах "рогов" сияли осветительные кристаллы.

Эльфийка застыла у массивной двери, обитой серебряными листами, и прислушалась к тишине на той стороне. Не услышав ничего подозрительного, она приложила раскрытую ладонь к вырезанной на металле сдерживающей печати. Дверь шумно отодвинулась, впуская посетительницу в просторную камеру.

Бурлящая внутри тьма собралась в центре помещения, оформившись в фигуру сидящего на полу мужчины. Тени всполошено заметались по углам, точно ищущие укрытия преступники.

Авариэль ступила за порог, и тут же в стену подле неё воткнулся кинжал с испещрённым магическими знаками клинком — ритуальное оружие, запечатывающее духовное тело того, в кого вонзается. Чары кинжала замораживают сущность, не позволяя ей взаимодействовать с астралом. Ими клирики ангельской церкви останавливают на грани между жизнью и смертью тяжелораненых или сковывают одержимых до прихода экзорциста.

— А ты времени даром не теряешь, — коснулась пальцем посеребренного лезвия эльфийка.

Сидящий спиной к ней мужчина повернул голову на звук её голоса.

— Привет, Смуглянка.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Пробуждение

Глава 2. Чёрные Осы

Глава 3. Жертвоприношение

Отступление. Зар-Джак

Глава 4. Хлопотный день

Глава 5. Неожиданное задание

Отступление. Гвард

Глава 6.Новые знания

Интерлюдия первая

Глава 7. Гостеприимство Веспаркаста

Интерлюдия вторая

Глава 8. Планы меняются

Глава 9.Спящий лес

Отступление. Дильдрен

Отступление. Берк

Глава 10. Гекатомба

Отступление. Игнас

Отступление. Микаэль

Глава 11.Теневик

Отступление. Микаэль

Интерлюдия третья

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg