«Обречённые»

Наталия Михайловна Яковенко Обречённые

Пролог

Я сижу на кровати, склонив голову, пытаюсь забыть увиденную минуту назад картину. На тумбочке стоит ночник, бутылка вина, хрустальный бокал. На полу валяются рубашка, галстук, пустая пачка сигарет. Я нервно тереблю волосы руками. Ударив сам себя несколько раз по лицу, я быстро встаю и подхожу к окну. Чувство тревоги измывается над моим сознанием. Я уже ни в чём не уверен, особенно в себе. Всматриваясь сквозь мутное стекло дешёвого номера в отеле, я пытаюсь отвлечься приятными воспоминаниями, которых у меня было слишком мало, чтобы суметь спасти меня. Перед глазами снова возникает образ. Я вижу её карие глаза. Мягкий, чистый, нежный взгляд пронзает меня. Трогательная улыбка возникает на её лице, и я снова хочу умереть. Она здесь и пришла за мной. Мне кажется, я чувствую её присутствие. Вот-вот и она дотронется до меня. Я ощущаю лёгкое прикосновение на своём плече. Я резко оборачиваюсь, но там никого. Я глубоко вздыхаю…

Иногда казалось, что я схожу с ума. Она, словно вирус, уничтожала все то, что нам удавалось с таким огромным трудом вместе построить. Раз за разом мы наталкивались на препятствия, созданные ей самой, разрушая наши попытки возобновить нормальную жизнь. Она не могла существовать без приключений, всякий раз тянула вниз за собой и меня.

— Ребекка, он просто человек и ты не должна лезть в его жизнь. Ты хоть понимаешь, что снова нас подставляешь?

— Я не желаю обсуждать это с тобой. Ты жалок… — она резко встала с кровати. Подошла к зеркалу. Словно пытаясь уйти от разговора, она взяла в руки расческу и нервно начала расчесывать волосы.

— По твоей вине мы всегда обречены, скитаться, — без надежды в голосе сказал я. — Ты не даешь возможности мне свободно вздохнуть. — Я сел на край кровати, ожидая реакции с её стороны.

— Прости, — тихо сказала она. Сестра подошла и села рядом. — Больше этого не повторится, — я не сильно поверил в её слова. Сколько раз я слышал от неё уже заученные реплики извинения, но у меня не было другого выхода, как сделать вид, что я вновь принял раскаяния Ребекки…

Глава 1 Бесконечность

Для некоторых это будет лишь частью моей вечности. Казалось бы скучный кусок, вырванный из хаоса и «веселья», творящегося у нас в жизни. Но для меня это были самые важные и ценные месяцы, которые подарили мне веру в то, что я не напрасно существовал десятки лет в ожидании этих дней. Мгновения лёгкого прикосновения взглядами, детальные очертания её образа, бесконечные попытки найти в толпе родные глаза…

— Ты больна, — серьёзно сказал я.

— Ты прав. — Ребекка даже не стала отрицать моих слов. Рассмеявшись, она поправила волосы. — Мне нужно внимание в отличие от тебя.

— Но твои поступки влияют на меня в первую очередь.

— Если ты продолжишь этот бессмысленный разговор, то я доберусь туда одна. — Шантаж — это единственное, чем сестра могла останавливать. Если бы она могла использовать другой способ или просто убить меня, то, не задумываясь, сделала бы это. Только мы оба знали, что я был последней гранью, которая сдерживала её от краха. Я был нужен ей, хотя она в этом никогда не признавалась.

Наверное, я ненормальный, раз не могу бросить её одну и уйти в самостоятельное плавание. Нам давно пора жить раздельно, но мы — это всё, что у нас осталось и это меня всегда останавливало сбежать от неё. Тем более, при любом раскладе рано или поздно она всегда меня находила, куда бы я ни уехал. Я не мог сбежать от прошлого.

Моё настоящее имя — Оуэн Лестон. Высокий, стройный брюнет с зелеными глазами и бледной кожей. Ребекка Лестон — моя сестра близнец. Внешне мы с ней похожи. Все безошибочно определяют, что мы родственники. Нам по семнадцать. Правильней сказать нам уже давно по семнадцать. Сладкий вкус крови, оставляющий глубокие шрамы внутри нас. Порождения тьмы. Наша судьба — это бесконечные скитания вдоль пыльных дорог и поиск несуществующего представления о жизни. Мы стараемся быть свободными, но на самом деле всё время кому-то принадлежим, потому что бежим. Бежим ото всех и отовсюду, пытаясь оставаться в тени утопающего в грехах бездыханного тела. Сто лет службы — это была наша плата за обращение. Теперь мы не ищем ад или рай. Мы не приверженцы той или иной стороны наших кланов. Мы немые наблюдатели сцен того, как медленно и жестоко они «съедают» друг друга. Я думал, что буду рад, когда наконец-то обрету долгожданную свободу, но, почему-то дождавшись её, я не ощутил должного счастья. Может, потому что свобода была уже не для меня? Многие десятки лет я всегда от кого-то зависел, не замечая собственных желаний, беспрекословно выполнял чужие прихоти. Думал, что живу, хотя глубоко ошибался. Заблуждения преследовали меня повсюду.

— Нам ещё долго ехать? — Ребекка положила мне на колени свои ноги.

— Убери, — сухо произнёс я. По-другому я не мог разговаривать. Хотя иногда хотелось быть более мягким. Грубый, надменный, сдержанный, холодный — это всё про меня. Я был отрешён от происходящего вокруг, особенно после правды, которая однажды вырвала моё сердце.

— А если не уберу? — улыбалась сестра. Но моё молчание и бездействие привели к тому, что ей попусту надоело отвлекать меня от дороги. — Что будем говорить о семье?

— Как обычно, — ответил я, не сводя глаз с линии горизонта.

— Это уже начало надоедать. — Ребекка задумалась. — Может, придумаем что-нибудь новенькое?

— Что здесь можно придумать?

— Например, они бросили нас и сбежали? — Я посмотрел на неё укоряющим взглядом. — Хорошо. Хорошо не буду. Какой ты напряжённый. — Никогда не понимал, как она могла с такой лёгкостью говорить и фантазировать о наших родителях. Она абсолютно не чтила их память. Сестра могла спокойно пройтись по головам ещё живых, не обращая на стоны и мольбы внимание. Жестокая, мстительная, расчетливая, агрессивная, иногда сумасбродная, вот какой была Ребекка.

Отца и матери у нас нет. Они погибли ещё сто двадцать шесть лет назад. Жизнь после их смерти показалась нам с сестрой адом. Год мы жили у своей тети — родной сестры нашей матери, но после её смерти всё изменилось, к худшему… Нас с сестрой разделили и отдали в разные приюты. Прошло шесть лет пока мы вновь не встретились. Когда увидел Ребекку впервые после долгой разлуки, я не мог её узнать, она стала абсолютно другой. Она выросла и превратилась в прекрасную девушку. Большие зеленые глаза, длинные густые ресницы, чувственный рот. Идеальные черты лица. Точеная фигура. Белая, как снег, кожа и длинные черные локоны, спускающиеся до пояса.

Не сразу я понял, что это была западня, которая стоила мне целой жизни. Она превратилась в жестокое животное, яростно жаждущее мести за смерть наших родных. Когда осознание пришло ко мне, было слишком поздно для моего отступления. Я не хотел выбирать тот же путь, который она стремилась познать, но поддался её прихотям, тоже приняв вечную жизнь и поиски виновных. Когда преступники поплатились за свои деяния, я думал, что она успокоится, но нет, с каждым новым днём она искала всё больше и больше приключений, чувств, эмоций, в которых могла бы утонуть, ощутив себя ещё живой. Однако ничего не могло радовать её, и рано или поздно она всегда возвращалась ко мне.

В отличие от неё я уже не держался за своё существование. Мне казалось, что я всё успел увидеть за свою бесконечно длинную жизнь. Год за годом, испытывая лишь пустоту, я осознавал, что не могу так больше бесцельно бродить по земле в поисках того, чего не существует. Я не знал, что ещё хотел увидеть, вкусить, осязать. Я был пуст, пуст до чёрного дна, самого глубокого колодца земных забвений. Я был уже никем, лишь тенью, которую отбрасывала моя сестра. Тем, кто навсегда останется в аду и неважно, жив я ещё или меня уже нет.

Вампиры. Люди не верят в наше существование. Возможно, отчасти они правы. Ведь мы проживаем чужие жизни. В нас нет ничего своего. Нам всегда приходится играть кого-то другого. Вымышленные имена, разные дома, города, выдуманное прошлое, придуманные характеры, неживая игра холодных трупов. Вот, что я думаю о нас. Мы порождения ночи, неустанно мучающиеся жаждой людской крови.

Нам не всегда удаётся сохранять человечность. Лишь благодаря мне, сестра смогла остановиться, и попробовать начать всё с чистого листа, не пытаясь кому-нибудь причинить боль. Снова и снова один и тот же сюжет продолжается вот уже вечность. У неё с трудом получается держаться. Она срывается раз за разом, вымаливая у меня прощение. После она просит остаться с ней. И ещё ни разу… не было сил сказать ей, прощай.

Привязанные друг к другу сделкой, мы, словно два крыла, которые по отдельности не могут летать. Это моё проклятие. Я верю, что однажды кто-нибудь отнимет мою жизнь, освободив моё тело от оков вечности, ведь она без остатка принадлежит лишь ей.

Не люблю вспоминать прошлое. Я не горжусь тем, каким был многие годы. Мне хочется однажды очнуться от долгого сна и не иметь прошлого, настоящего и будущего. Если бы не сестра, я бы давно так и сделал… и лишь она останавливает меня проститься с бренностью моего тела. Но делает это она из-за своего эгоизма.

Я обязательно попаду в ад. Я знаю это. Моему поведению нет оправдания, и мне никогда не искупить свои грехи, даже пройдя сквозь вечность.

За окном автомобиля проносятся мелкие точки горящих огней вдоль трассы. Ночь спускается на землю, окутывая её своими загадками. Я всегда любил наслаждаться луной в ночном небе, которая напоминала мне нас с сестрой. Не прекращая день за днем, я фотографировал небо, пытаясь ощутить его присутствие рядом с собой. Прошло много десятков лет, а я, как и прежде, продолжаю неустанно восхищаться красотой ночных пейзажей. Пожалуй, это единственное, что ещё могло радовать меня.

— Приехали! — Ребекка толкнула меня под бок, пытаясь привлечь к себе моё внимание. — Надеюсь, здесь будет веселее, чем в прежнем месте? Там было как в морге. — На её лице появилась чертовски-обаятельная улыбка.

Мы решили попробовать вновь всё начать сначала в небольшом городе, которого даже нет на карте. Да, это и неважно, вряд ли мы задержимся здесь надолго, был убеждён я. Раньше мы никогда не жили в таких маленьких городах, но почему бы не попытаться. Обычно наша служба у Ричарда не позволяла нам обрести свой собственный постоянный дом. Но я не думаю, что даже теперь, отдав долг, нам удастся это сделать. Ведь по-прежнему придётся бегать от каждого шороха и звука заведомого нашей предосторожностью.

Сестра радовалась переменам, как ребёнок. Мне же не было хорошо от того, что мы вновь бежим от прошлой жизни, меняя место жительства и свои личности в целом. Я устал от перемен, которые не способствовали мне во благо, а лишь подтверждали мою веру в ничтожность нашего существования. Бегать как преступники вот, что нам приходилось делать год за годом. Но нам ничего не оставалось, так как у людей время уходило с огромной скоростью, у нас же, всё застыло в ожидании ещё более ста лет назад. За вечную молодость и силу мы платили непреодолимым вечным голодом. Разрывающие нас животные инстинкты по-прежнему время от времени одерживали над нами вверх. Даже десятки лет не смогли обуздать зверя внутри меня.

— Послушай, как здесь тихо, — радовалась сестра. Ребекка вышла из машины. — Мне здесь уже нравится, — громко произнесла она, подставляя лицо ветру. — Чувствуешь? — Она подскочила и повисла на моей руке. — Чувствуешь? — вновь переспросила она.

— Что? — сухо поинтересовался я.

— Какой воздух?

— И что?

— Не можешь порадоваться со мной? Какой же ты скучный, — обиделась она.

Вернее сказать сделала вид. Её трудно было вывести из равновесия. Просто её манипуляции и игра эмоциями уже не действовали на меня. Я знал сестру лучше, чем самого себя. Она только делала вид, что рада видеть и знакомиться с человеком. На время он становился её другом. Но это только лишь его иллюзия. Потом если что-то происходило не по желанию или планам Ребекки, она просто избавлялась от всех, кто вставал у неё на пути. Жестокостью пропитана каждая клеточка её тела. Отчасти, это была вина Ричарда, предполагал я.

— Смирись. Даже если не в восторге. Это наш новый дом, — предупредила Ребекка.

Мы припарковались у какого-то мотеля. Решив остановиться здесь на недельку другую, чтобы не привлекать к себе внимание и присмотреть себе жилище за это время, мы не догадывались, что ещё больше вызовем интерес к нашим персонам. Деньги у нас были всегда, так как за долгую жизнь мы смогли многое накопить и будем откровенны, позаимствовать у других.

— Вы к нам надолго? — спросил мужчина за стойкой.

— Ещё не решили, — улыбнулась сестра.

— А вы брат и сестра? — мужчина пытался вести себя приветливо, но это было лишь притворство, чтобы выведать что-нибудь интересное о приезжих, а потом разболтать всем остальным своим знакомым.

— Да. А как вы догадались? Ещё никто не был таким наблюдательным. Какой вы проницательный, — разыгрывала комедию Ребекка. Ей никогда не надоедало играть роль глупой. Иногда мне казалась, что она вовсе не притворяется.

Можно ли не искать иного выхода из безвыходной ситуации? Бесконечные драмы глупого мира, в котором я чувствовал себя вырванными страницами книги. Как можно найти суть вопроса, если не знаешь на него ответа.

Устроившись в номере, мы смогли немного расслабиться. Правда, хозяин отеля ещё несколько раз за вечер наведывался к нам, якобы по причине своего гостеприимства.

— Вот вздор! — возмутился я, в очередной раз, услышав стук.

— Не будь так агрессивно настроен. — Ребекка подошла и отворила двери. На этот раз на пороге стояла молодая девушка. Она держала в руках несколько полотенец. Столкнувшись взглядами с Ребеккой, она быстро опустила голову.

— Отец попросил занести вам в номер. — Сестра, не прекращая, продолжала улыбаться. Не надоело ли ей притворяться? — думал я.

— Да, конечно проходи. — Она любезно пригласила её войти. Какой у неё был мотив? Я не отрывал взгляда от сестры, опасаясь её необдуманных действий. Девушка нерешительно прошла в комнату. Пока она проходила мимо, я поймал несколько робких взглядов в мою сторону. После она скрылась в ванной.

— Что ты делаешь? — обратился я к Ребекке.

— Расслабься, — ответила она. — Я не сделаю ничего противозаконного. — Девушка вскоре вышла. Ребекка подскочила к ней. Я немного засомневался в её намерениях, но сестра просто заговорила. — Мы здесь новенькие. Ты не можешь рассказать нам, как здесь обстоят дела? — незнакомка подняла на неё глаза. Ребекка улыбнулась ей. Девушке поначалу было неловко, но сестра могла убедить кого угодно и в чём угодно. По истечении пятнадцати минут они уже вместе дружно смеялись, рассказывая друг другу на их взгляд забавные истории. Только, что было забавного в них, я не мог понять. Мне надоело слушать их громкие голоса.

— Может, вы уже замолчите? — я отложил книгу и обернулся в их сторону. Девушка, испугавшись моего грозного вида, резко встала и подошла к двери.

— Простите, — произнесла она и скрылась за дверью.

— Что за детский спектакль? — Сестра прилегла на кровать рядом со мной.

— Какой ты плохой, — язвительно протянула она. Я отвернулся от неё. — А ты видел, как она смотрела на тебя? Малышка Лили Райн, — заулыбалась Ребекка. — Эти робкие взгляды, тихие вздохи, пылкие речи. — Звонкий смех сестры разнёсся по всему номеру. — Скажи ты бы смог быть с такой девушкой, как эта? — спросила она. Я продолжал молчать, пытаясь отвлечься чтением.

— Может, займёшься чем-нибудь другим? — не слишком вежливо предложил я.

— Ты мне ещё поспать предложи, — обиделась сестра. — Как можно быть такой наивной, — продолжила она немного погодя. — Тихая скромница на вид, а вон, куда её потянуло.

Ближе к ночи Ребекка удалилась ненадолго. Спустя час она появилась в номере. Собирая волосы в пучок, она приблизилась ко мне.

— Теперь мы с тобой Эшли и Джошуа Маккалены. — Ребекка кинула мне поддельные документы, после прошла в соседнюю дверь. — Ты сможешь найти приличный автомобиль?! Хотя нет, этим займусь я! — выкрикнула она, набирая себе ванну. — Да, тебе только от старой машины нужно избавиться. — Она выглянула и посмотрела на меня своим коварным взглядом.

— Хорошо, — тихо ответил я.

— Ты что такой мрачный? — делая вид, что заботиться обо мне, она прошла по комнате и остановилась напротив меня. После она присела на корточки и подняла на меня свои глаза. — Ты что обижен? — не дождавшись ответа, она обняла меня.

— Перестань! — недовольно отреагировал я, отталкивая её от себя.

— Не перестану, пока не скажешь, что не обижаешься, — настойчиво сказала она.

— Нет… — я быстро сказал то, что она хотела от меня услышать. На её фарфоровом лице появилась лёгкая улыбка.

Наутро я решил осмотреться в городе. Ещё нам нужно было приобрести новую машину, ведь от нашего автомобиля нам стоило как можно скорее избавиться. Уж слишком много раз мы засветились на ней на прошлом месте. Ребекка ещё с утра уехала, чтобы присмотреть дом. Я не стал её сопровождать, чтобы быть менее заметными.

— Привет! — я не обратил внимание. — Эй, красавчик, ты здесь проездом? — обратилась ко мне девушка на местной заправке. Я сделал вид, что не услышал её слов и продолжил заливать бак. — Меня зовут Джина. — Девушка всё же подошла ко мне, снимая солнечные очки. — А тебя?

— Джошуа, — ответил я, вспоминая слова Ребекки о том, что нужно быть более общительным с людьми в чьём обществе мы живём. После я взглянул на неё. Она оказалась высокой и стройной.

— Имя так же прекрасно, как и ты сам. Мы живём на окраине города в доме за озером. Это к северу от горного перевала. — После она едко улыбнулась, выставляя все свои прелести на показ, так как её короткая майка ничего не могла скрыть. — Так ты проездом? Или как? Я тебя сразу бы заметила, будь ты местным. Ты резко отличаешься от всех парней, которых я когда-либо встречала. Ты надолго?

— Не знаю, может, — холодно ответил я, открывая дверь машины.

— Здорово! — она никак не могла отстать от меня, стоя напротив. Девушка не сводила с меня глаз, пытаясь мне понравиться. Она постоянно теребила и поправляла волосы, будто бы это могло ей хоть как-то помочь. Я уже привык к такому вульгарному поведению юных особ. Стоило лишь нам появиться с сестрой хоть где-нибудь, как сразу к ней начинали притягиваться взгляды мужчин, а меня окружать ярые толпы юных прелестниц. — Классная машина! — я сел в автомобиль и завел мотор. Она наклонилась к стеклу и произнесла. — Надеюсь, ещё увидимся?

— Конечно, — небрежно кинул я, в ожидании пока она уберет свои руки от окна.

Я никогда не был многословным, особенно с посторонними. Короткие и быстрые ответы, а иногда просто молчание вот мой способ общения. Я просто не любил говорить. Я уже не видел в этом смысла. Мне было не интересно слушать девушек, которые пытались вывернуться передо мной на изнанку. Все они пустышки. Я потерял интерес общения с людьми ещё много лет назад. Мне незанятно видеть их жалкие попытки выставиться в роли того, кем они на самом деле не являются. Я не мог читать мысли, но я чувствовал их насквозь. Мерзкие доводы, тайны, предательство, распутство таили в себе их души, их глаза. Безвольные перед похотями и развратами самой жизни люди сами тонули и захлёбывались в своих, казалось бы, правильных убеждениях, которые им навязало тупое общество. Стадное чувство и его миллионные толпы подражателей бесили меня, заставляя испытывать ненависть к таким жалким и слабым существам, какими была эта толпа.

Вечером, как мы и договаривались, я избавился от машины. Ещё днём сестра позвонила мне и сказала, что за новой она сама съездит в ближайший автосалон. Мне несильно верилось, что она не натворит там что-нибудь нехорошее, находясь вдали от меня. Но она убедительно просила поверить ей. Ничего не оставалось, как снова положиться на её призрачные обещания. Ближе к ночи Ребекка пригнала из соседнего города новый автомобиль. Я выглянул в окно.

— Я же просил что-то неброское, — произнёс я.

— А это и есть неброское, — словно фея, она порхнула и легла на кровать.

— По-твоему жёлтый цвет это норма серости? — я продолжил выказывать своё недовольство.

— Перестань ворчать и лучше иди ко мне. — Ребекка попыталась отвлечь меня от темы.

— Нам нужно найти что-то другое, — решительно высказался я.

— Нет! — крикнула она. — Мне нравится эта машина! И я её оставлю.

— Ты когда-нибудь будешь считаться с моим мнением? — не поддаваясь на её провокации, спросил я.

— Каким же ты бываешь занудным. Ты постоянно всем и всегда недоволен! — Она резко соскочила на ноги и вылетела прочь из номера, захлопнув за собой дверь.

Я медленно прилег на кровать, пытаясь сдержаться и не побежать за ней. Мне жутко хотелось это сделать. Я не мог отогнать от себя мысли, что в порыве ярости она может сотворить что-нибудь ужасное. Тем самым вновь поставить очередную точку в нашем пребывании здесь. Я взял в руку книгу и попытался отвлечься.

Она не появлялась уже более трёх часов. Я знал, обычно, если сестра уходила в плохом настроении, то обязательно случалось что-то плохое. Подождав ещё около часа, я всё же решил выйти и поискать её. Далеко она не могла уйти, так как сама боялась, что я могу развернуться и исчезнуть из её жизни.

Горящий свет в соседних номерах. Ссора хозяина гостиницы с одним из постояльцев. Рёв мотора подъезжающего грузовика. Ругань и крики любовников за тонкой стеной одного из номеров. Всё это вскоре сменилось затишьем. Треск сверчков. Шорох листвы. Скрип старых веток деревьев. Отдалённый волчий вой в ночной симфонии звуков. И снова оно это чувство в груди. Казалось, ещё пару десятков лет назад я не знал, что оно могло, значит. Но теперь… словно с каждым новым прожитым днём дыра в моей груди становится больше. Невыносимая боль пожирает меня изнутри. Словно я слабый и уязвимый человек. Я не могу забыться. Не могу уйти. Не могу понять. Не могу избавиться от него… чувства одиночества. Как только я остаюсь без неё, то теряюсь и сам. Словно ничто незначащая в этом мире песчинка, меня подхватывает ветер печали, и я растворяюсь в миллионном скопище пустоты. Пусть мне без неё больно, но вместе нам ещё больнее. Я бы смог сдержаться и побороть в себе желание потакать, если бы она не придала меня забвению своего плена. Словно ядом, она травила меня своей сестринской любовью, ежечасно убивая во мне любые порывы человечности.

Где ты можешь сейчас быть, Ребекка? — в голове крутился только этот вопрос. В такие дни я всегда стоял перед выбором. Я мог остаться и ждать. Или я мог просто уйти, воспользовавшись её безрассудством. Чего же я сам жаждал? Ведь таких ситуаций было бесчисленное множество, и к какому выбору я всегда склонялся? Я оставался. Роль сторожевого пса выпадала мне всякий раз в постановке, которую ставила она, хозяйка моей жизни — Ребекка. Я ненавидел сестру до краёв всей вселенной. Иногда во мне просыпалось зверское желание убить её, но мысль, что она моя единственная родственная душа заставляла меня взять себя в руки и снова и снова идти на поводу её бесконечных выходок.

Блуждая вдоль стволов высоченных елей, я вспоминал наше странное и чуждое моему восприятию детство. Иногда я чувствовал не просто пустоту и одиночество, даже находясь рядом с ней, я ощущал безысходность. Я всегда знал, что когда-нибудь её поступки обойдутся ей очень дорого…. но платить за это придется только мне.

Одни и те же действия мы повторяли год за годом, теряясь в чужих лицах меж толпами людей, растворяясь в бессмысленных бесконечных днях среди обычных смертных. Я не признавался Ребекке, но если честно, то мне уже не хотелось такой жизни, ни для себя, ни для неё…

Глава 2 Безликость

Небольшой домик на окраине города. Новая неброская жизнь. Любопытные взгляды соседей… Создавая нас, создатель не давал нам конкретное лицо. Последний выбор всегда оставался за нами. Люди, которые так и не смогли найти своего «я», терялись в толпе потерянных ранее. Все вместе они становились безликостью. В глазах нет мыслей. Они плотно склеены слепотой. На губах нет слов. Они наглухо сшиты немыми нитями. Утро. Подходим к зеркалу и обнаруживаем, что у нас по-прежнему нет лица. Размытые водой очертания утопают в похожести тысяч лиц. Но это мой личный выбор. Я не должен показывать своё настоящее я. Раствориться в серости и забыть, что иной не такой как все. Погрузиться в миллионном городе и не помнить себя настоящего. Закрыться на замок, чтобы не разоблачили. Каждый вечер наедине с собой, открывая шкаф нашей души, мы обнаруживаем там десятки масок, которые принадлежат нам. Но мы забыли и не понимаем, для чего они нам все нужны. Сотни незнакомых лиц мы видим на улицах нашего города. Разум велит оглядеться и понять суть происходящего. Но ты не поддаёшься на провокации рассудка, ты слепо продолжаешь следовать за гнилыми общественными убеждениями. Так не правильно. Так не должно быть. Это аморально. Абсурд. Глупые принципы! Слепые убеждения! Как хочется разбить их вдребезги. Кажется, вот-вот и ты сделаешь это. Они в твоей власти. Давай же забрось их подальше от себя. Они тебе не нужны, ты не эта толпа! Иллюзия нераскрытая, непонятая, несжимаемая. Она в тебе. Словно проросшие корни паразитического растения, которые нельзя вырвать лишь одним движением и освободиться от этого груза. Новый день. Душу греет всё та же вера, что эти двадцать четыре часа будут другими не такими как прежние. Светофор. Зебра. Зеленый свет. Ты ступаешь на дорогу. Оглядываешься по сторонам и видишь себя. Снова и снова. В каждом новом проходящем безмолвном незнакомце узнаёшь своё отражение. Всё те же глаза, в которых нет мыслей. Всё те же губы, на которых нет слов…

По истечении недели мы присмотрели небольшой дом на окраине этого городка. Туда нужно было добираться около получаса быстрой езды на машине. Ребекке идея жить в таком захолустье не очень-то нравилась, но выбора у неё на этот раз не было, так как она пыталась выполнять данное ею обещание — не втягивать нас в скандалы. Спустя две недели мы купили его. Просторный, но неброский, как раз такой, чтобы вписаться в общую картину жизни этого городка. Нашими самыми близкими соседями оказались примерная на первый взгляд семья Смитов. Приветливые и дружелюбные Питер и Сьюзан Смит устроили нам гостеприимную встречу в своём районе.

— Добро пожаловать. — Как только мы вышли из машины, к нам приблизилась Сьюзан Смит, протягивая в руках румяный яблочный пирог. — Мы рады новым соседям, — говорила она с улыбкой на устах.

— Спасибо! — воскликнула Ребекка. — Как мило с вашей стороны, — лицемерила сестра.

Как выяснилось позже, у них было трое детей. Тёрк — тихий, спокойный, замкнутый девятилетний мальчик, который всё время гонял мячик по двору в одиночестве. Казалось, ему никогда не надоедало делать это. Лиза — средний ребёнок в семье. Робкая, застенчивая она краснела всякий раз, сталкиваясь со мной на подъездной дорожке. Линда — самая старшая из всех детей. Она была крайне заносчивой, подозрительной, любопытной, точнее сказать любила совать нос в чужие дела.

Я сидел в гостиной, когда услышал звонок в дверь. Мне не хотелось никого видеть. За окном было ранее утро. Но кто-то беспрерывно нажимал на звонок, раздражая меня своей настырностью. Я подлетел и открыл двери.

— Доброе утро. — На пороге стояла соседка Линда. Она пыталась заглянуть мне за спину. Я вопросительно на неё посмотрел. — Ночью из вашего дома был слышен странный шум, — заговорила она. Я молчал. — Мы подумали, что может что-то случилось у вас. — Она снова попыталась заглянуть внутрь. В этот момент со второго этажа спустилась Ребекка и поспешила подойти к нам. — О, доброе утро Эшли, — улыбнулась Линда.

— Привет. — Сестра переглянулась между нами и удивлённо спросила. — Чем мы обязаны такому раннему визиту? — Даже притворщице Ребекке не понравилась такая черта Смитов как навязчивость.

— Я уже говорила твоему брату, — снова начала она. — Мы слышали странный шум у вас дома сегодня ночью. Мы напугались за вас. Может что-то случилось?

— Нет, — раздражённо ответила сестра. — У нас всё замечательно. Мы не понимаем, о каком таком шуме ты говоришь.

— О, тогда простите за беспокойство. Да, ещё, — протянула она. — Моя мама сегодня приглашает вас к нам на ужин. Придут все жители с нашего района, чтобы поприветствовать вас. Вы придёте? — пауза затянулась пока, наконец, Ребекка не очнулась.

— Да. Мы принимаем приглашение. — Я переглянулся с сестрой, не понимая, зачем она дала своё согласие.

— Здорово! — обрадовалась соседка. — Хорошего дня, — произнесла Линда и спустилась с крыльца.

Я захлопнул двери и поспешил вернуться на диван в гостиную.

— Что это было? — спросила у меня Ребекка.

— Не знаю. Я хотел то же самое спросить у тебя, — ответил я, не поднимая глаз и продолжая заниматься настройкой фотоаппарата.

— Я ничем таким не занималась. Чтобы она могла что-то слышать. — Ребекка была удивленна, её глаза бегали из стороны в сторону в попытках отыскать логичный ответ.

— Она просто искала повод, чтобы зайти к нам, — тихо произнёс я.

— Что?!

— Она просто слишком любопытна, — повторил я этот же смысл другими словами.

— И что нам придется идти к ним домой сегодня?

— Нет.

— Как, нет?! — возмутилась сестра.

— Я не давал своего согласия.

— Ну не оставишь же ты меня одну? — я усмехнулся. — Нет уж, ты пойдёшь со мной к этой ненормальной семейке. — Я мотнул головой. — Пойдёшь! — ещё раз повторила сестра, пытаясь убедить меня. Ребекка ещё долго уговаривала меня составить ей компанию на званом ужине, но я, никак не хотел соглашаться, пытаясь как можно дольше поиздеваться над ней. В таких ситуациях она начинала нервничать и шантажировать меня, поэтому приходилось говорить ей да.

Идти мне совершенно не хотелось. Но я понимал, что если мы хотим, чтобы о нас сложилось вполне хорошее впечатление, насколько это было возможно, мы должны дать информацию о себе сами, чтобы она не искажалась путём передачи сплетен среди жителей.

Семья Клэйтонов, жившая через дорогу, была более мне по душе. Карл и Роза Клэйтоны похоронили своего единственного сына, пять лет назад. По словам других жителей после случившегося они старались избегать общественных мероприятий и праздников. Они были скрытными и недружелюбными. На их лицах не возникала глупая улыбка всякий раз при виде своих соседей. Мне нравилась эта черта в людях. Хоть с одними соседями повезло, размышлял я.

Я читал книгу, когда Ребекка подкралась ко мне сзади.

— Я хочу, чтобы мы пошли в школу, — неожиданно сказала она, выхватив из моих рук книгу и отбросив её в сторону. После она села ко мне на колени и обвила мою шею руками.

— Зачем тебе это? — спокойно спросил я, не пытаясь скинуть её на пол.

— Мы давно не ходили с тобой в школу. Я хочу быть ученицей на этот раз, — обиженно надув губы, ответила она.

— Ты же знаешь, что будут только лишние проблемы. Зачем тебе вновь повышенное внимание?

— Я так хочу! — она продолжала стоять на своём, не давая внятного ответа.

— Ты обещала?

— Я знаю. И я сдержу слово. Я никого не буду трогать из местных детей. Я буду хорошей девочкой только ради тебя.

— Хорошо, — тихим голосом я дал согласие.

— Тем более ты не забыл о Смитах? Мы должны будем им говорить о том, что собираемся пойти в местную школу. Помнишь о том, что мы подростки? Быть такими как все.

Через час мы уже стояли у дверей Смитов в ожидании, когда нам откроют двери. На пороге появился глава семейства Питер Смит. На вид он был серьёзным и интеллигентным человеком. Прежде чем пойти к ним, мы договорились с Ребеккой, что после часа я постараюсь придумать оправдание и уйти с этого пира «голодных» людей или же просто незаметно удалюсь, если это будет возможно. Не успели мы пройти в гостиную, как встретили несколько дам преклонного возраста, которые с нескрываемым вожделением кинулись нас допрашивать, чтобы накопать о новых жителях больше компроматов. Ребекка старалась быть любезной и держать оборону, стойко придерживаясь наших выдуманных легенд, которые вот уже десятки лет срабатывали безотказно. Я решил оставить сестру, у которой неплохо получалось лгать за нас двоих, и прошёл вглубь дома. В гостиной и столовой стоял шум и гам. Звон чашек, бокалов, тарелок. Мне не хотелось здесь находиться и тем более делать вид, что мне небезразлично мнение и слова окружающих. Но как обычно приходилось притворяться, делая вид, что мы тщательно пытаемся влиться в общий коллектив жителей близлежащих домов. Я прошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. На низком стеклянном столике стояло одинокое чёрно-белое фото в деревянной рамке. На вид фотография была старой и потрёпанной. На ней была запечатлена элегантная дама в кружевном платье и шляпке с небольшим цветком. Чёрные большие глаза смотрели на меня с портрета. На чистом лице застыла лёгкая ледяная улыбка. На миг мне показалось, что её лицо мне знакомо. Я задумался, пытаясь перебрать в своей памяти всех, кого когда-либо видел и встречал. Но мне не удалось этого сделать. Я сослался на то, что мне просто показалось. Ведь бесчисленное множество людей за моё долгое скитание встречалось мне на моём жизненном пути.

— Привет, — позади себя я услышал голос. Это оказалась Лиза Смит. Я отвёл взгляд от фотографии. — Это фотография моей прабабушки, — неожиданно произнесла она. — Беатрис Эдженс. — Это имя оказалось для меня незнакомым. Показалось, решил я. — Она была актрисой в театре, как рассказывал мне мой дедушка. Красивая, умная, немного ветреная девушка. Ей никогда не надоедало жить играючи. — Лиза начала говорить о своей семье и предках. Я продолжал делать вид, что мне интересно, хотя на самом деле мечтал поскорее уйти отсюда. Мы походили по дому ещё некоторое время, пока нас не обнаружила Сьюзан Смит.

— Мы хотим произнести тост за ваше появление в нашей дружной общине. — На её лице была пугающая улыбка. Её слова так громко звучали, что ещё больше отбили во мне желание иметь что-нибудь общее с этими людьми. Ничего не оставалось, как проследовать за ней в гостиную, где уже собрались гости, приглашённые со всего района. Среди толпы я заметил сестру, которая держала в руках бокал вина. Она незаметно подмигнула мне, улыбаясь. Всё это её определённо забавляло и придавало хоть какое-то разнообразие в скучную жизнь. Сьюзан Смит подала мне в руки бокал и начала пафосную речь, которая растянулась на добрые минут двадцать. Она даже умудрилась вспомнить всех своих соседей, которые жили здесь до нас. Не забывая упомянуть, как их собака портила её роскошную лужайку. Стоящие рядом люди напоминали больше кровожадных зверей, которые восхищались, иногда смеялись, якобы находя слова хозяйки вечера забавными и смешными. Они лицемерно изображали из себя милых и дружелюбных соседей, пытаясь вести себя любезно перед лицами посторонних, которые присутствовали здесь. Но как только свет выключится, и гости разойдутся по домам их отношение и реальное мнение будут совершенно противоположны тем, что в эти мгновения застыли на их лицах. Всё по-прежнему оставалось неизменным. Люди, как и всегда, были слишком предсказуемы, что мне становилось неинтересно. Я не находил причины искать повода узнать или познакомиться с ними поближе. Для меня они были открытыми книгами. Более получаса от меня не отходила Сьюзан Смит с десятком своих подруг. Они пытались выудить у меня больше подробностей о том, откуда мы, кто наши родители, где мы раньше жили. Я не пытался многословно высказываться, и всем от этого становилось ещё любопытней. Я был несказанно рад, когда ко мне на помощь подоспела сестра, которая могла спокойно лгать, глядя в глаза. Именно она взяла на себя основную задачу утолить жажду интриг и скандалов наших новых соседей.

Когда я попытался скрыться из виду ото всех после этой напряжённой и затянутой речи, то столкнулся во дворе с блондинкой, которая уже успела пристать ко мне на заправке.

— Привет! — обрадовалась она. — Теперь я знаю, где ты живёшь. — Её слова звучали как угроза. Я решил обойти её, но она вновь попыталась блокировать мне путь. — Что уже уходишь? — спросила она, заглядывая мне в лицо. Я спрятал взгляд, так как изрядно устал от пристального внимания со стороны всех этих стервятников. — Почему ты так мало говоришь? — Я стоял и молчал, ждал, когда ей надоест вести односторонний диалог. — Может, как-нибудь сходим, погуляем? Я знаю отличное местечко неподалёку от центра. Мы могли бы сходить туда, узнать друг друга лучше. — Она глупо улыбалась. — Я Джина, ты не забыл? Заправка, утро, я. Помнишь? — Эта глупая девушка решила, что я не узнал её. От этого стало ещё забавнее наблюдать за ней. Как можно было забыть эту навязчивую особу, которая уверена, что она центр вселенной.

— Закончила? — грубо спросил я. После, не дожидаясь реакции, я обошел её и направился к калитке. Зная, что сестра осталась у Смитов, я решил немного прогуляться. По всей улице раздавались весёлые крики и разговоры пьяных соседей. Секундная слабость перед инстинктами возникла во мне, когда я проходил мимо парня, у которого из носа текла кровь. Я давно не пил свежую кровь, мелькнуло у меня в голове. Пульс ощущался по всему телу. Ели-ели сдерживая свои порывы разорвать его в клочья, я медленно брёл вдоль дороги, обдумывая возникшее желание. Давно не проявляя свою звериную сущность, я был на гране того, чтобы убить кого-нибудь. Они бесили меня тем, что просто ходили рядом со мной. Собравшись с силами, я отогнал от себя ненависть ко всему человечеству и поспешил скрыться вдали.

Пролетая в скорости своего бега, я замечал ночные пейзажи, которые каждую ночь продолжали быть неповторимыми для меня. Добравшись до красивой поляны, я остановился, поднял глаза к ночному небу. Никто не смог бы меня понять. Одиночество поедало меня изнутри, а я специально старался погрузить себя в него с головой. Но у меня была причина, ведь находясь в окружении толпы, я ещё больше окунался в душащую меня тоску. Я задыхался, и мне хотелось свободы. Желанной свободы, которой никогда не было у меня. Я сел возле обрыва. Внизу виднелось озеро. Оно было огромным. Я спустился вниз, внимательно разглядывая его. Гладкое зеркало ночного неба отражалось в нём. Сотни маленьких точек заливали собой всё вокруг. Словно глубоко в воде когда-то утонули тысячи звёзд, упав с высоты. Тихое молчание разливалось по моему телу истомой. Мне ничего уже было не нужно. Просто лечь и уснуть и больше никогда не открывать глаз. Как я был бы тогда счастлив. Мне не хотелось, но пришлось возвращаться домой. Ребекки ещё не было. В соседнем доме по-прежнему горел свет, и играла музыка. Я налил себе в стакан крови из своего запаса и устроился в кресле. Их голоса сводили меня с ума.

После этого вечера я однозначно определился в том, что больше никогда не захочу жить в маленьких городках. Мне действительно не хватало безразличия со стороны окружающих на то, что я делаю и куда иду. Но по тому, что Ребекка не появлялась дома ещё более двух часов после моего прихода, говорило о том, что на сегодняшний день её вполне устраивал такой расклад наших дел.

Однажды я стоял на перепутье четырёх дорог. Первая вела за верой. Вторая за надёждой. Третья за любовью. Четвёртая в неизвестность. Недолго пришлось размышлять над тем, какой путь мне выбрать. Я пошёл в пустоту, оставив судьбе выбор, решать за меня. Теперь я без веры в кого-либо, без надежды на что-либо и без любви к кому-либо. Точка отчёта моего бессмысленного движения по траектории полёта в темноту. Я не останавливаюсь, а продолжаю путь, не осознавая происходящее вокруг. Остановка в этом путешествии не предусмотрена для меня. Я вечность скитаюсь в бездонном тоннеле. Вытянув перед собой руки, стараюсь нащупать кого-нибудь ещё рядом с собой в этой кромешной тьме. Прислушиваясь, пытаюсь расслышать чей-нибудь голос в забытом неведомом мною сне. Открывая глаза, я мечтаю разглядеть силуэт, который рисую в своём воображении, но в очередной раз, протягивая к нему руку, он исчезает. Затушёванные чёрным карандашом я не способен узнать черты, которые были со мной всю мою жизнь. Незримая, неузнанная, несуществующая она прошла возле меня весь мой путь от начала до конца. И не увидел я её лишь потому, что выбрал не тот путь, когда стоял не перепутье.

Глава 3 Бесчеловечность

Через несколько дней, как я и обещал, мы пошли в местную школу. Ещё одна прихоть моей сестры. Я не понимал, почему и как она манипулировала мной. Власть, которую она имела надо мной, была невероятно сильной и не свергаемой. Всё сердце, вся душа, если она у меня оставалась, принадлежали ей целиком и безвозвратно. Может от того что она была единственным родным мне существом? Мне хотелось. Правда, хотелось вырваться из этого плена. Но я не мог…. не мог однажды очнуться и понять, что её нет рядом. Она — это я. Несмотря на то, что она белое, а я чёрное. Мы были единым целым.

— Обещай, что хотя бы первый день пройдет без сюрпризов? Ты дала слово, — строго предупредил её я.

— Я уже сказала, что не нарушу его, — уставшим голосом ответила сестра, собирая сумку на занятия.

— Я буду ждать тебя в машине, — бросил я, выходя из дома.

Мы спокойно могли ходить под лучами дневного солнца. Это никак не влияло на нас. Не потому что мы какие-то особенные, а потому что на нас было проклятие, которое не давало нам умереть по отдельности. Мы просто жили, нет, лучше сказать, существовали за счет других людских жизней. Проклятие было лишь на нас двоих. Если умру я, сестра погибнет вместе со мной. Именно поэтому она не могла упустить из виду меня, потому как я мог стать причиной её смерти.

— Нам ещё полчаса ехать, — сказал я, увидев в дверях Ребекку.

— Расслабься братик. Я просто хочу произвести хорошее впечатление, — ответила она, запрыгивая в машину.

— На кого? Снова будешь втаптывать в грязь парней? — Двигатель зарычал под капотом, и мы тронулись с места.

— Я просто не привыкла быть серой мышкой. Да, прекрати скромничать. Ты что ревнуешь? — она толкнула меня в плечо и улыбнулась мне. — Ты тоже лакомый кусочек для всех девчонок.

— Перестань так шутить! — недовольно отстранился я как можно дальше от неё. Она отвела взгляд на проносящиеся мимо пейзажи. Как трудно было с ней договориться. Никогда не знаешь, что она выкинет в свой очередной приступ скуки. Казалось, что после службы у Ричарда она больше не могла разобрать, где хорошо, а где плохо. Она всегда делала такой невинный вид, пытаясь разыграть из себя жертву. В какие бы ситуации мы не попадали, единственный кто страдал, был я. Ей же напротив все неприятности придавали чувство удовлетворения, а проще сказать, они ей нравились.

Во дворе школы было не так много людей, как мы привыкли видеть в больших мегаполисах. Все выглядели заурядно. На их фоне мы не просто бросались в глаза. Мы были центром. На нас подошли посмотреть даже те, кого не было рядом с парковкой.

— Вот брат в таком внимании я нуждаюсь. — Довольная Ребекка захлопнула двери нашей новенькой яркой жёлтой машины и, поправив волосы, вышла на главную дорожку. Я последовал за ней.

Мне всегда было неловко от пристального внимания к нашим персонам, даже в крупных городах. Но теперь среди крошечного оазиса коим был этот городок, мы были как два черных пятна на белоснежной ткани…

Когда я только начинал свою службу, я часто проваливал задания. По той причине, что не мог лишить жизни кого-то, кого даже не знаю. Как можно было убивать человека, если не осознаёшь в чём его вина. Ричард часто был не доволен мною, всякий раз ставя в пример Ребекку. В отличие от меня она отдавалась этому делу целиком и без остатка. Я видел её улыбку, когда она лишала кого-то жизни. Словно игра в кошки мышки, она замыкала круг жертве, пытаясь дать ей возможность скрыться. Игра с добычей нравилась ей гораздо больше, чем просто сворачивать людям шеи. Так было не очень интересно и легко, ведь жертва не успевала осознать происходящее и почувствовать страх приближения смерти.

— Как я выгляжу? — спросила сестра.

— Если ты хотела ударить в цель, чтобы тебя запомнили, тебе это удалось, — нагнав Ребекку, сказал я.

— Расслабься они…

— Не говори о том, о чём впоследствии пожалеешь. — Я пригрозил ей, понимая, что могу сейчас услышать.

В коридоре новой школы Ребекка сразу же смогла найти себе компанию по душе. Крашенные размалеванные куклы, желающие найти свою королеву, с радостью приняли её в свой улей. Я знал, что для сестры это лишь очередная игра, которая вскоре ей надоест. Но я не мог понять, зачем мне всё это нужно? Мне более ста лет, но я всё ещё пытаюсь строить из себя неуклюжего подростка со слабыми интеллектуальными знаниями. И спортом я не занимаюсь только лишь для того, чтобы не быть первым. Я не нуждался во внимание в отличие от сестры. Иногда мне хотелось стать невидимкой, растворившись в глазах окружающих. Чтобы никто не смог меня увидеть, чтобы никто не смог мне ничего сказать, чтобы никто даже не обращал на меня внимание. Я понимал, что навсегда останусь вторым номером, где бы ни были мы. Ребекка, вот кто всегда была первым номером. Я никогда не был против её открытого лидерства в наших отношениях. В прошлом мне это даже нравилось. Я любил, действительно любил сестру все эти годы. Но… в последнее время меня начали тяготить семейные узы. Словно последние капли моей энергии стали покидать меня. Как пересохшее озеро, испарились мои последние надежды на то, что когда-нибудь я смогу понять суть своего существования и своей привязанности к бездушной кукле. Ведь я жил многие годы только ради сестры.

Стоя в проеме между шкафчиками, я невольно бросил взгляд в сторону, где стояла Ребекка в окружении уже новых поклонников. Ослепительно блистая среди серости, она дарила своим присутствием опасный и завораживающий свет. Он был ужасен от того, что в нём было скрыто коварство. Никто из этих глупцов даже не подозревал, как презрительно Ребекка на них смотрит.

— Простите… — услышал я позади себя. Я обернулся и увидел перед собой маленькую хрупкую девушку. Темно-каштановые волосы, собранные в низкий хвост. Огромные кофейного цвета глаза. Наивный детский взгляд. Белая кожа и бледные губы. Она посмотрела на меня отрешенным взглядом и вновь повторила. — Простите. — Ко мне впервые обращалась такая неброская девушка, подумал я, смотря на неё. Я не сразу понял, что она от меня хочет. — Вы закрываете мой шкафчик. — Я не ожидал такого продолжения.

— Прости. — Я даже не заметил этого, заглядевшись на Ребекку. Я отошел в сторону, пропуская девушку.

— Я уже раз десять пыталась привлечь ваше внимание, но вы… — немного подумав, добавила она, остановив меня своими словами на несколько секунд. После она замолчала, опуская голову.

Я ничего не ответил и никак не отреагировал. Тогда я не понимал и даже не мог предположить, что это казалось бы, ничего не значащее короткое мгновение навсегда изменило мою жизнь в целом. Я повернулся к ней спиной и направился в класс. По расписанию первым уроком у нас должна была быть химия. Любил ли я этот предмет? Нет. Не любил. Мне вообще не нравилось притворяться учеником. Я был убежден, что мы ведём себя, неправильно и глупо, поступив в эту школу.

Звонок прозвенел. Учитель так и не появился в классе. Через минут пять в дверях появилась Ребекка. Вся аудитория повернулась в её сторону. Одноклассники замерли от восхищения.

Она прошла и села рядом со мной. Спустя ещё минуту, в класс вошёл учитель. Он бросил странный взгляд в сторону Ребекки. Его зрачки были расширенны. А его бешеный пульс я слышал через весь класс. Я сразу понял, что произошло. Ребекка снова начала свою игру в кошки-мышки. Весь оставшийся урок одноклассники не сводили с нашей пары глаз.

На перемене я, не проронив ни слова, вышел в коридор и направился на улицу.

— Ты куда?! — Ребекка выбежала за мной. — Уроки ещё не закончились! — крикнула она вслед. Протиснувшись сквозь толпу, скопившеюся возле главного выхода, я всё же вышел во двор. Все оборачивались на нас. Уверенными шагами я направился в сторону машины. — Ты что устраиваешь?! — передо мной резко возникла сестра. — Ты обещал, что мы будем учиться в этой школе!

— Ты тоже кое-что обещала, — ответил я, пытаясь отодвинуть её от дверцы автомобиля.

— О чём ты?! — словно не прекращая играть свою придуманную очередную роль, спросила она. В этот момент прозвенел звонок на урок, и все любопытные наблюдатели поспешили уйти на занятия.

— Зачем ты пила кровь учителя? — не сдержавшись, всё же спросил я. На её лице возникла знакомая улыбка. Она подошла ко мне. — Во что ты снова играешь?

— Прости, я больше не нарушу обещание. Я не стану пить его кровь, — словно смеясь, произнесла она. Я резко толкнул её от себя.

— Хватит! Тебе так просто сказать это, что я не желаю больше слышать о твоём раскаянии. Не лги больше! Не утруждайся. — Я вновь попытался сесть в машину, но она молниеносно и неожиданно выхватила из зажигания ключи.

— Мы животные! Я не могу контролировать свои инстинкты. В отличие от тебя я не идеальна, — сказала она.

— И что? Теперь нужно всем сообщить об этом? — огрызнулся я.

Я хотел лишь одного спокойствия. Но только наши желания не совпадали, и ей всегда было мало. Ей было скучно без ручных зверушек, которых она находила повсюду, куда бы мы ни отправились. Безумием заражала она меня. Как мне хотелось, чтобы она изменила свой характер, чтобы её голова работала по-другому. Но… — Ты пила его кровь? — грубым тоном спросил я. — Но на мой вопрос сестра ответила лишь лёгкой ухмылкой.

— Ты такой милый, когда злишься. — Она протянула руку и погладила меня по щеке.

Я резко дёрнулся в противоположную сторону. Уверенными шагами направился в чащу леса. Ещё минута и я скрылся в густом занавесе зелённых деревьев.

Пугающая пустота вновь охватила меня, целиком завладев моим разумом. Что это за странное чувство размышлял я, окидывая взглядом высокие деревья. Почему ничего не могу чувствовать, кроме одиночества. Я приложил руку к своей груди. Пытаясь уловить звуки нереального биения, я отчаянно нуждался быть понятым. Ведь уже так давно ничто и никто не мог заставить меня почувствовать хоть что-нибудь. Чёрное сердце по-прежнему не билось. Безмолвное прикосновение лёгкого невидимого желания осознать суть своих мыслей. Как можно понимать других, если не можешь понять самого себя? Ответ очевиден, ты просто не нуждаешься больше в этом. Прожить столько лет и ни разу в своей жизни не понять, что значит любовь по взаимности.

Ветер ласково обдувал моё лицо. Синее безоблачное небо. Причудливые формы облаков, безмятежно плывущие у меня над головой. Я был один. Один на всём белом свете. Мой рот зашит нитями клятвы. Мои руки в оковах плена обещаний. Моё сердце окутано шёлком смерти. Мои глаза навеки похищены бессмысленным ожиданием чуда. Безмолвная кукла в чужом спектакле, которой никогда не находилось места на главной сцене.

Вечером того же дня я не вернулся домой. Бесцельно, как и всегда, продолжал свои прогулки под ночным покровом. Ничего не замечая вокруг себя, я старался не нарушить свои размышления по поводу своей дальнейшей участи. И даже не заметил, как оказался на незнакомой мне улице. Проходя мимо небольшого кафе, услышал знакомый голос. Не знаю, почему, но я остановился и взглянул через стекло. Там увидел девушку, с которой столкнулся сегодня в школьном коридоре. Наверное, здесь она работала официанткой. На её лице была мягкая милая улыбка. Казалось, ей весело и хорошо. Такой видели её окружающие, но так только казалось. Они не могли увидеть больше, ведь они всего лишь на всего люди, нежелающие знать истину. Их задача видеть только то, что на поверхности. Когда я взглянул в её большие глаза, то увидел в них неведомый доселе мир. Я замер. Девушка не замечала меня. Я стоял в полумраке тусклого фонаря и не мог отвести от неё взгляда, словно меня парализовало. Буквально через минуту я пришёл в себя, очнувшись от ступора. Что со мной? Недолго думая, я поспешил уйти с этого места.

Я зашёл в ближайший магазин, чтобы купить сигарет. Передо мной стояло пару человек. Продавец выглядел крайне уставшим и замученным. Ещё несколько покупателей молча, ходили между прилавками. Не желая того, я услышал рёв мотора неподалёку от этого места. Не придав этому значения, я продолжил думать о своём. Буквально через минут пять в магазин ворвались четыре человека с оружием в руках. На их лицах были маски.

— Это ограбление! — крикнул один из налётчиков. Испуганный продавец резко поднял руки — Давай старик, открывай кассу! — человек за прилавком начал судорожно вытаскивать все деньги, которые там лежали. Остальные покупатели замерли в страхе перед лицом опасности. Мне ничего не стоило спасти всех прямо сейчас и стать всеобщим героем, попав в местные новости. Но мне это было ни к чему. Я почувствовал себя пауком, сидящим в своём логове и наблюдающим со стороны за очередной жертвой, которая путается в чужих сетях. Почему-то мне не хотелось помогать всем этим людям. За своё тёмное прошлое я настолько привык видеть смерть и наблюдать за последними предсмертными вздохами, позабыв, что значит сочувствовать кому-либо. В голове невольно всплыло воспоминание, как я и Ребекка должны были по приказу Ричарда избавиться от целой семьи…

— Бегите! — крикнул мужчина сыну и дочери. Те побежали как можно быстрее прочь из комнаты. Недолго думая, Ребекка приказала мне догнать их. Я замешкался. Перед глазами стоял последний взгляд умирающей женщины, которая просила пощадить своих детей. Запах полившейся крови из её ушей и рта ударил мне в нос. Я не мог пошевелиться. В воздухе витала смерть. Моё дыхание прерывисто оглушало мой слух. Я ничего не мог сообразить, пока вновь отдалённо сквозь глухую стену пустоты не расслышал голос сестры.

— Чего ждёшь?! — крикнула на меня сестра, ломая ещё одну руку отцу семейства. Стоны раздавались по всему дому. Я вылетел в коридор и попытался по запаху определить, куда побежали дети. Где-то в глубине души мне хотелось, чтобы они успели убежать от нас как можно дальше. Но сестра быстро расправилась с мужчиной и присоединилась ко мне. — Ты ничтожество! Где они?! — Вновь услышал я уже знакомое к себе обращение.

— Они, наверное, выбежали на улицу. — Я попытался запутать Ребекку, но к несчастью мне не удалось этого сделать. Она была слишком хорошим охотником. Ещё никто и никогда не уходил от неё.

— Научись лгать! — Не слушая меня, она направилась в подвал. Без труда ей удалось отыскать детей. Мы стояли напротив них. Они испуганно смотрели в нашу сторону. Девочка пыталась держаться смелой, прижимая к себе брата. Мальчик дрожал от ужаса, ведь мы только что на его глазах убили их родную мать. Ребекка, улыбаясь, начала приближаться к ним. Девочка не могла пошевелиться из её глаз падали слёзы. Мальчик, не прекращая, всхлипывал и звал маму.

— Ребекка, прекрати! — выкрикнул я.

— Что?! — ухмылка появилась на её холодном лице.

— Прошу, — обратился я к ней. — Прошу не убивай их. Они ведь ни в чём не виноваты, — попросил я сестру. Но на мою просьбу она лишь рассмеялась.

— Ты в своём уме?! — Дети, загнанные в угол продолжали плакать. У них не было сил произнести ни слова. Они вздрагивали каждую секунду, чувствуя приближающуюся смерть. Мальчик прижимался к сестре и просил прекратить это.

— Они дети. Всего на всего дети! — продолжал я в надежде быть понятым своей родной сестрой.

— Да, дети, которые видели твоё и моё лицо! — не соглашалась она.

— И что?! Они никогда не найдут нас, — убедительно говорил я.

— Глупец! Да Ричард без труда уничтожит их, а потом и нас заодно, что мы так беспечно отпускаем свидетелей. Прекрати быть таким слабым и никчемным! Мне не верится, что ты мой брат! — После этих слов она молниеносно подлетела к детям и свернула девочке шею.

— Нет! — выкрикнул я, откидывая сестру в сторону от мальчика. Она пролетела через весь подвал и свалилась на деревянные ящики. Лежащие внутри вещи рассыпались по полу. К моим ногам упала тряпичная кукла. Вместо глаз у неё были зелёные пуговицы, вместо волос нитки, вместо рта зигзагообразный шов. Я вспомнил, как Ребекка когда-то играла с точно такой же игрушкой. Какой же она была милой тогда.

— Да как ты смеешь! — соскакивая на ноги, взбесилась сестра. — Если ты не убьёшь его быстро и безболезненно, то обещаю, умирать он будет очень долго.

— Ричард не узнает, что он остался жив, — произнёс я. — Мы будем молчать. — Я взглянул в сторону мальчика, который не успокаивался и продолжал плакать, теребя бездыханное тело сестры. Я ощутил бессилие от того, что неспособен защитить всех невинных, которые без всякого существенного повода попадаются под руку нашему мстительному покровителю. Ребекке ничего не оставалось тогда, как согласиться с моими доводами и отпустить мальчишку. Я позаботился, чтобы он попал на воспитание к своей родной тёте и дяди. Этот поступок немного помог мне ощутить себя ещё кому-то нужным. Каждую неделю в течение трёх месяцев я втайне приходил убедиться, что с ним всё хорошо. Но однажды придя в очередной раз, обнаружил входную дверь открытой. Войдя внутрь, я увидел повсюду следы крови. Багряный цвет пестрил по всем стенам светлых обоев. Первое тело, которое я нашёл позади дивана, принадлежало женщине. Немного дальше я обнаружил ещё один обезображенный труп мужчины. Я влетел на кухню, потом в гостиную там никого не было. После поспешил подняться наверх. Везде был беспорядок. Все вещи разбросаны и перерыты. Я в страхе открывал двери детской комнаты. С замиранием пытаясь осознать последовательную картину того, что здесь происходило.

На полу возле кроватки лежал он. Маленький мальчик, которого я спас три месяца назад от сестры. Мне стало невыносимо тяжело. Я присел рядом с телом, принимая тот факт, что он уже мёртв. У меня не было ни единого сомнения, что это сделала Ребекка. Обида и сожаление за беспечность поглотили меня целиком. Словно кто-то на живую вскрывал мне грудную клетку. Я попытался почувствовать и пережить ту адскую боль, которую чувствовал он когда умирал. По телу можно было безошибочно определить, что его смерть не была быстрой и безболезненной. Умирал он медленно, испытывая невероятный ужас от того, что творилось с его телом. Своё обещание Ребекка сдержала. Я знал, что если Ричард захочет он может из любой смерти сделать долгое зрелищное представление. Я осмотрел труп. На его маленьких ручках осталось лишь два пальца. Веко на одном глазу была вырвано. Детское личико было изрезано вдоль и поперёк тонким лезвием. На ногах среди сгустков крови виднелись глубокие ожоги. Я закрыл глаза, в ужасе отворачиваясь от тошнотворной картины.

Я до сих пор не могу забыть лицо маленького мальчика, который так жестоко умер по моей вине. Он был ещё так мал и из-за каких-то ничтожных промахов своих родителей, ему не суждено было дожить до своего следующего дня рождения. После такого любой на моём месте перестал бы сочувствовать страдающим и нуждающимся, кем бы они теперь ни были. Прошлое нельзя было перечеркнуть, как черновой список, написанный от руки. Я робот. Бездушное животное, которое не волнует судьба остальных. Мне не было их жаль. Поэтому я, молча, стоял в стороне, наблюдая за происходящим. У одного из грабителей я заметил перстень на левом мизинце в виде черепа. Вот глупый, мелькнуло у меня в голове, пытаясь предугадать, как в ближайшее время его может разоблачить и схватить полиция. Другой тот, что был самым высоким, вёл себя слишком нервно и постоянно дёргался в приступах паники. Двое остальных я не успел рассмотреть, так как они сразу прошли вглубь магазина.

— Не смей опускать руки! — крикнул самый высокий на одну из женщин, стоящую неподалёку двери с ребёнком. Маленький мальчик начал громко плакать, женщина попыталась его успокоить. — Заткни его! — нервно крикнул он. От чего ребёнок начал ещё сильнее заливаться слезами. Грабитель приблизился к нему. Казалось, это должно было задеть меня. Я обязан был сорваться и со злостью откинуть его, чтобы он не смел, прикасаться к ребёнку. Но нет, меня, ничуть не задела эта сцена. Я по-прежнему не сделал ни единого порыва в сторону чего-то доброго. Тот, что стоял у кассы собрал всё в мешок. Остальные двое в это время брали товары с магазинных полок, набивая мешки едой.

— Прекрати кричать на них, — парень с перстнем обратился к самому нервному грабителю, который уже хотел ударить плачущего мальчика, но не успел. — Всё пошли! — крикнул он остальным, и они послушно выбежали вслед за ним. В этот же момент продавец кинулся звонить в полицию. Они обещали прибыть на место немедленно. Нас хозяин магазина попросил остаться, чтобы дать показания против грабителей.

Первая встреча с начальником полиции у меня не прошла гладко. Он всё время пытался меня в чём-то обвинить, стараясь спихнуть на меня вину в ограблении. Я не понравился ему с первого взгляда.

— Вы уверены, что вы не были в сговоре с грабителями? — глупый вопрос, думал я, когда смотрел на не слишком умного помощника начальника полиции Фрэнка записывающего мои показания в тонкий блокнот.

— Нет. — Я глубоко вздохнул в очередной раз, повторяя, что не имею к этому никакого отношения.

— Вы что-нибудь заметили необычное, когда наблюдали сцену ограбления? — К нам подошёл начальник полиции, разобравшись с показаниями хозяина магазина. В голове всплыл перстень в виде черепа, который сразу бросился мне в глаза. По совести следовало признаться в этом, но так как её у меня давно уже не оставалось, я решил не ввязываться, ни во что.

— Нет, — спокойно и уверенно ответил я.

— А вы кроме слова нет, знаете ещё какие-нибудь слова? — язвительно поинтересовался начальник.

— Нет, — вновь произнёс я. На лице стража порядка появилась злость. Его лоб сморщился, глаза сверкнули искрами ярости, которую он был готов выплеснуть на меня, но взяв себя в руки, сдержался, решив, что его вспышка гнева будет неуместна в такой ситуации.

Нас всех попросили проехать в участок и дать письменные показания. Я уже пожалел о том, что не скрылся после преступления. Начальник полиции и его помощник без конца цеплялись ко мне, пытаясь спровоцировать меня на агрессию. Но мне были смешны их попытки напугать меня законами и расследованием, которые они собирались проводить.

— Свободен, — наконец-то услышал я.

Я поспешил удалиться из полицейского участка. Первый раз в жизни я был в таком месте. Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобным. А если такое и происходило, то я старался незаметно исчезнуть меж толпы огромного количества людей, которые в такие минуты ничего не замечают вокруг себя.

— Ты где был? — грубым голосом спросила Ребекка. Я почувствовал, что она не в духе. Ничего не говоря, прошёл наверх. — Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — закричала она мне вслед. — У меня не было никакой реакции на её плохое настроение. Я зашел в свою спальню и прикрыл за собой двери. Сразу за мной в комнату влетела сестра. — Не смей вот так поворачиваться ко мне спиной! — громко предупредила она.

— А то что? — спокойно спросил я.

— Ты ледяная глыба. Ты ничего не чувствуешь. Как так?! — продолжала Ребекка. — Ты! Ты! Да кто ты?! Верни мне прежнего брата! — Как мне хотелось сказать, что именно она сделала меня таким, высасывая из меня последние песчинки человечности. В те секунды слова о том, что она медленно убивает меня каждый день и что я не в силах больше притворяться, вертелись у меня на губах. Но, то ли привязанность, то ли моя слабость помешали мне сделать признание и произнести вслух эти слова. Я просто молчал. — Хорошо! — прошипела она сквозь зубы. После вышла из комнаты, с силой хлопнув за собой дверью. Дверь ели выдержала силу удара, чуть не слетев с петель. Я глубоко вздохнул, прикрывая глаза.

Всю ночь я пролежал на кровати в темноте. С первого этажа полночи раздавался шум, но я не стал спускаться и выяснять в чём дело. Мне было без разницы, что вытворяла сестра. Мне ничего не хотелось делать. Я был разбит её поведением.

Дождавшись рассвета, я вышел из комнаты. Проходя мимо спальни Ребекки, я невольно заглянул в открытую дверь. Сестры там не оказалось. Но я не мог поверить, что её обещания хватило лишь на несколько дней. Посреди комнаты лежал труп мужчины. Я приблизился к нему и проверил его пульс. Он был мертв. Синее бездыханное тело лежало у нас в доме. В нём я узнал нашего соседа Питера Смита, с чьей семьёй мы не так давно знакомились. Перед глазами мелькнули лица его жены и детей. Я судорожно огляделся, вокруг пытаясь понять свои дальнейшие действия. Мы даже вещи не успели распаковать, а она уже смогла практически в открытую совершить новую ошибку. Это никогда не прекратится, был убежден я.

Я прошёлся по дому в поисках новых сюрпризов. Но к счастью больше ничего не обнаружил. Я взглянул на часы и понял, что могу увидеть Ребекку в школе. Так всегда если она срывается единожды, ей тяжело будет остановиться. Не раздумывая, я отнёс труп в подвал. Закрыв его на замок, долго приходил в себя, прокручивая в голове, что меня ждет впереди. Я быстро оделся и вышел на улицу.

— Доброе утро, Джошуа. — Возле нашей калитки стояла Сьюзан Смит. — Я знаю, что звучит странно. Но ты случайно не видел моего мужа?

— Нет, — уверено произнес я, так как уже давно привык прикрывать Ребекку.

— Привет, Джошуа. — К нам подошла их дочь Лиза. Она училась в той же школе что и мы, только в параллельном классе. Приветливо улыбаясь, она не сводила с меня глаз. — Ты сегодня один в школу добираешься? Без сестры?

— Да, — ответил я. Сьюзан Смит долго не могла понять, но вскоре сообразила.

— Не бери в голову. Скоро объявится. — Сьюзан Смит отошла от нас в сторону своего дома. — Удачи в школе! — пожелала она напоследок.

— На автобус? Можно пойти с тобой? — краснея, поинтересовалась Лиза. Мне было неловко отказывать ей в этом. Хотя жутко не хотелось иметь компанию, тем более после того, что учудила моя драгоценная сестра. Все мысли были только о том, чтобы увидеть её сейчас. Но мне ничего не оставалась, как согласиться. На её лице появилась искренняя улыбка. Она была рада моему согласию. Я планировал быстро добраться до школы, но теперь придется идти как обычный человек. Всю дорогу она как назло рассказывала о своей семье. Она без умолку болтала. От меня даже не требовалось вставлять что-нибудь в наш односторонний разговор. Большую часть её рассказов были об отце. Она говорила о нём с такой любовью и трепетом. И даже не подозревала, что его больше нет в живых. Я не чувствовал за собой вины, что его больше не будет в их судьбе. Я лишь осознавал ответственность за Ребекку, которая могла наделать ещё больше ошибок, пока я здесь выслушиваю бессмысленные монологи глупой девочки, которая не в силах различать зло или добро сейчас стоит перед ней.

Казалось, что время для меня не должно уже было иметь хоть какое-то значение. Но нет эта дорога показалась мне самой длинной за мою жизнь. Наконец-то мы подошли к школе. Быстро распрощавшись с навязчивой спутницей, я настроился на поиски сестры. Мне не пришлось долго искать, так как, заприметив толпу парней, я сразу понял, кто в центре их внимания. Я целенаправленно направился в ту сторону. Растолкал всех парней и подошёл к ней.

— Привет брат, — ехидно улыбалась она. Я грубо схватил её за руку. Толпа расступилась.

— Отпусти её! — Я повернулся посмотреть, кто посмел приказать мне. Парень преградил мне путь. Им оказался высокий статный блондин. На его лице была хладнокровная уверенность в своих безрассудных действиях. Но в глазах я увидел вселенский ужас, который не мог скрыть от меня истинную сущность того, что он обычный трус, который играет на публику отважного героя. Мои глаза сверкнули яростью. Я знал, что в такие моменты они становятся у меня абсолютно черными. Красный блеск пламенем искрит в моих зрачках. Мои вены на лбу и на висках начинают пульсировать. Лицо бледнеет ещё больше, обретая звериные очертания. Парень напугался и отошёл в сторону без лишних слов. Я сжал руку сестры ещё крепче и потащил в безлюдное место, не обращая никакого внимания на её спектакль для собравшейся публики о том, как ей больно.

— Ты что творишь?! Мне больно! — жалобно, словно жертва кричала она. Мы зашли за угол здания.

— Зачем? — с силой откинув её на стену, произнёс я.

— Что зачем? — будто бы не понимая, переспросила она.

— Зачем ты убила его?

— Затем что только так я могу видеть хоть какие-то эмоции на твоем каменном лице. — Она попыталась меня обнять. Я резко оттолкнул её. Она с грохотом ударилась спиной. Бетонная стена посыпалась от сильного удара. — Ты что творишь?! — отходя от моей реакции, спросила она. — Ведь кто-нибудь может увидеть.

— Надо было думать об этом, когда ты убивала нашего соседа.

— Если тебя это успокоит, — язвительно произносила она. — Он долго не мучился. Ты же у нас гуманный мальчик. — Её громкий смех разнёсся по всему двору.

— Ты обещала, — с отчаянием в голосе произнёс я. После отошёл в сторону и присел на корточки, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты сам виноват в этом. Как и всегда. — Ребекка приблизилась ко мне и тихо прошептала. Передо мной невольно возникло лицо семилетнего мальчика, которого когда-то я не смог уберечь от неё.

— Что?! — ярость вновь овладела мной. Я поднялся на ноги.

— Его смерть на твоей вине. — Стоя передо мной, она говорила мне это прямо в лицо. Я не увидел ни капли сожаления в её глазах.

— Ты больная, — прошипел я сквозь зубы и направился в противоположную сторону от школы.

— Ты куда?!

— Сама не догадываешься?! — Звонок на урок уже прозвенел и поэтому школьный двор был пуст. Ребекка молниеносно подлетела ко мне.

— Ты останешься здесь! Сегодня у нас контрольная, — медленно произнесла она.

— Ты пытаешься мне приказать? — решил уточнить я.

— Ты же не хочешь, чтобы я ошиблась ещё раз?! — снова я слышу шантаж. По-другому у нас не могло больше быть. — Я не знаю, как поведу себя дальше, — надменно произнесла она, разворачиваясь ко мне спиной. Немного постояв в ожидании моей реакции, она направилась к школе. Стоя посреди пустынного двора, я не чувствовал, что теряюсь в неведомом мире зла. Я чётко понимал, что давно нахожусь там, как закоренелый преступник. Обитатель чёрной стороны. Кто я такой, чтобы судить кого-то другого, если сам, наблюдая вчерашнее ограбление, не смог встать на защиту людей. Всё потому что я ненавидел их. Я презирал их. Меня бесило даже одно упоминание о том, что они думают, что они делают, что они предполагают. По определению, это был лишь вздор и пустые слова. Ведь если бы они не были такими ничтожными, мелочными, скупыми, эгоистичными, высокомерными и «слепыми» мне бы не пришлось нести груз вины через десятки лет. За то, что я не в силах изменить прошлое маленького мальчика, чьё мертвое лицо часто всплывает в моей памяти, как вечная печать, в корень выжигающая мою человечность.

Глава 4 Безропотность

Связанные руки, ноги. Плотная повязка на глазах. Крепкие верёвки оплели всё тело. Безропотная марионетка, пытающаяся вырваться из плена своего хозяина.

Не успели мы обустроиться, а сестра уже всячески осознано пыталась нам навредить. После того как отец семейства Смитов не объявлялся уже более суток, его жена заявила об исчезновении мужа. В эти выходные к нам заглядывала местная полиция, устроив допрос о Питере Смите. Где? Что? Когда? Вопросов было много, мы были новыми жильцами и о нас практически никто ничего не знал. Ещё на нашу репутацию влияла моё не слишком удачное первое знакомство с начальником полиции. Мне тогда уже показалось, что я ему мягко сказать не приглянулся. Но теперь, копаясь в деле об исчезновении человека, он старался как можно глубже задеть вопросы, которые касались непосредственно нашего с сестрой прошлого. Используя своё положение, он бесцеремонно говорил то, что приходило ему в голову.

— Уточните ещё раз, где ваши родители? — Помощник стоял неподалёку от своего начальника и что-то, как и в первый раз, записывал в свой блокнот.

— Умерли, — первым ответил я, боясь, что сестра может что-нибудь навыдумывать лишнего. — Неужели так трудно запомнить?

— Прекрасно, — произнёс он. Помощник что-то нашептал ему на ухо, и тот продолжил. — А кто является вашим опекуном на данный момент?

— А какое отношение это имеет к расследованию о пропаже? — раздражённо спросил я.

— Прямое отношение, — ответил начальник полиции и повторил вопрос. — Кто на данный момент является вашим опекуном? — мы не знали, что ответить, так как никогда не попадали на допрос в полицию. И никто не затрагивал эту тему, ведь мы всегда очень удачно подделывали все документы. Но мы впервые в жизни купили дом, поэтому ещё не нашли приличного объяснения тому, как у семнадцатилетних подростков столько денег, чтобы позволить себе покупать недвижимость.

— Ричард. — Я посмотрел на сестру, не ожидая услышать это имя. — Ричард Бенингтон, — уточнила она. Её глупости не было границ. Мне хотелось в эту секунду закрыть ей рот кляпом, чтобы она больше его никогда не открывала.

— Хм, — он задумался. — Знакомое имя. Прекрасно, прекрасно, прекрасно, — несколько раз повторил он, после сказал помощнику написать услышанное имя. — Мы проверим. — Он снова порылся в бумагах, которые, наверное, успел собрать на нас.

— Вы уверены, что жили раньше там? Там? Везде? Когда успели? — Начальник полиции — Уолтер ткнул ручкой в список городов, написанный на клочке бумаге. Он стоял на крыльце нашего дома и засыпал каверзными вопросами, которые могли бы любого вывести из равновесия, поэтому я старался не отвечать, слишком подробно. Ребекка стояла возле нас и иногда помогала с ответами.

— Конечно же, — перегнала с ответом сестра. — Мы всегда жили в больших городах. Часто переезжали.

— Почему же тогда вы приехали в такой маленький городок?

— Нельзя? — я позволил себе немного грубости, чем ещё больше разозлил его. Ребекка схватила меня за локоть и попыталась успокоить. Я косо посмотрел на сестру, тихо ненавидя за то, что по её вине мы обязаны общаться с этим надменный человеком.

— Просто нам захотелось тихой и спокойной жизни, — любезничала с ним Ребекка. — Это же не преступление быть здесь? Мы ведь имеем право на это, — она пыталась флиртовать. Меня выворачивало наизнанку от одного его мерзкого вида. Но тот факт, что в холодильнике нашего подвала до сих пор лежит труп соседа, останавливал меня на дальнейшие нелестные высказывания в его адрес.

— Когда вы видели его в последний раз?

— На вечере, устроенном Сьюзан Смит, — вновь опередила Ребекка.

— С вами я уже всё выяснил, только вот ваш брат вызывает во мне сомнения, явно скрывая какую-то информацию. — Он прищурил глаза.

— Вам кажется, — сестра попыталась расшевелить меня. — Ну, давай же отвечай на вопросы подробнее, Джошуа, — попросила она, ставя ударение на имя.

— Может, вы всё же напряжёте свою память? — язвительным тоном говорил он, обращаясь ко мне. — Когда вы видели Питера Смита в последний раз? — Мне хотелось ответить честно, чтобы сегодня же уехать из этого места. Ведь моя глупая сестра только что подписала собственной рукой нам приговор, упомянув имя Ричарда. Но я понимал, что и без того у нас слишком много чёрных пятен на нашем прошлом и что с такими результатами в скором времени наши лица будут в розыске уже по всему миру.

— Так же, — сухо произнёс я.

— Что так же? — решил уточнить Уолтер Грейсон.

— Он открыл нам двери, когда мы пришли на вечер в честь нашего приезда, — я ели-ели собрался с силами, чтобы не размазать его физиономию по нашему крыльцу.

— Какое совпадение, не правда ли? — продолжал язвить начальник полиции.

— О чём вы? — спросила сестра.

— А то, что он пропал сразу после вашего приезда. Разве это не странно?

— А что здесь странного? — удивлялась она.

— То, что до вашего приезда у нас уже лет двадцать не происходили преступления.

— А как же недавнишнее ограбление? — Я решил напомнить неприятный факт нашему служителю закона. Уолтер Грейсон рассвирепел, хмуря брови, он не сводил с меня взгляда, словно пытаясь прочесть мои мысли. Ребекка посмотрела сначала на него, потом на меня, не понимая, что между нами произошло.

— Не покидайте города, — чёрство приказал он.

— У вас нет оснований и тем более полномочий просить нас об этом, — принципиально сказал я. В ответ он лишь ухмыльнулся и спустился к калитке. По пути он прошептал себе под нос несколько слов, адресованных мне. Как жаль, он не догадывался, что я их слышал.

— Напыщенный мальчишка. Я покажу тебе, что значит связываться со мной. Я в порошок сотру тебя. — Его помощник побежал вслед за ним.

— Да что с тобой?! — взбесилась сестра, закрывая за собой входную дверь.

— Зачем?! — крикнул я. — Зачем ты произнесла это имя вслух?!

— О чём ты? — словно недалёкая малолетняя девочка, удивлялась она.

— Ричард! — крикнул я.

— Что здесь такого, если он сделает нам небольшое одолжение, — спокойно заявила сестра.

— Он?! — рассмеялся я. — Ты и правда глупая или притворяешься? — я уже не мог разобрать, как действует её логика и есть ли она у неё вообще.

— Что?! — Я вошёл в гостиную. Ребекка прошла за мной.

— Он не простит тебя за то, что ты посмела втянуть его в эту мелочную разборку. Он сделает все, чтобы мы были на его коротком поводке. Он воспользуется этим случаем. Будет следить за нами и рано или поздно найдёт повод, чтобы уничтожить и тебя, и меня, при этом лишний раз, заставляя нас выполнять его грязные задания, — озлобленно высказался я.

— Ты лжёшь, — как робот, повторяла она. — Ричард не такой, не такой плохой, каким ты его всё время выставляешь.

— Ах, да, он гораздо хуже. Узнав, что ты хоть на один процент подставила под удар наше существование, он просто напросто выкинет тебя за ненадобностью, как старую изношенную вещь! — сестра замахнулась и хотела дать мне пощёчину, но я поймал её руку в воздухе. Она резко дернулась, удаляясь от меня на несколько шагов. Мы замолчали. Мне не стало легче от того, что я наговорил ей всё это. Пусть это и была истина, но всё-таки иногда стоит хоть во что-то верить, потому как возможно это единственная причина, по которой ты радуешься каждому новому дню. Мы разошлись по разным углам и ещё долго не разговаривали друг с другом. Ребекка, одев наушники, слушала музыку, а я читал очередную книгу из нашей библиотеки. Мне стало, немного жаль свою глупую и иногда слишком наивную сестру. Её чувства к Ричарду были особенными. Временами мне казалось, что его она любит гораздо сильнее, чем родного брата. Так это или нет, я ничего не мог с этим поделать. Мне просто нужно было принять и поддержать Ребекку. Но трудно это было сделать, зная, что Ричард никого не считал достойным своего драгоценного внимания. Он был слишком самолюбив, чтобы нуждаться в бесполезной привязанности маленькой глупой девочки.

Вечером мы с сестрой договорились, что нужно быстрей избавиться от тела. Однако как это сделать, чтобы никто из любопытных соседей не заподозрил нашего странного поведения?

— Я расчленю его на куски, потом ты закопаешь труп, а я останусь делать вид, что мы находимся дома.

— Кровь.

— Я всё уберу после твоего ухода.

— Оно того стоило? — спокойно поинтересовался я, не обвиняя и не нападая на неё.

— Не стоило, — цинично ответила она. — Он был невкусным. — Она сморщила свой нос. Я глубоко вздохнул и кинул ей в руки топор. Ребекка ловко поймала его и направилась в подвал. Я остался наверху. Мне не хотелось вообще участвовать в этом, но зная, что одна она не справится и лишь ещё больше создаст нам неприятностей на нашу голову, мне пришлось играть роль убийцы. Спустя минут тридцать она появилась предо мной. Её одежда была перепачкана кишками и другими внутренностями.

— Может, поможешь? — обратилась она ко мне. Я спустился с ней в подвал, и помог доделать работу, упаковав части в полиэтиленовые мешки. После я как можно незаметнее выскочил на улицу, сел в машину и отправился в неизвестном направлении.

На улице стояла глубокая ночь. На дороге не было других автомобилей. В окне быстро сменялись высокие тени деревьев. Чёрные густые тучи затянули всё небо. В воздухе чувствовалось приближение дождя. Радио проигрывало звуки грустной мелодии, которые медленно растекались по салону автомобиля. Свет от фар был моим единственным спутником. Труп в багажнике не вызывал во мне никаких чувств. За последние пять лет я уже привык выгребать тела, заметая следы за Ребеккой. Я пристально всматривался вперёд. Вдали мне показался свет. Я немного сбавил скорость, чтобы не обращать на себя внимание. Как же не повезло, когда это оказалась машина семьи Клэйтонов. За рулём сидел глава семейства.

— Чёрт! — я со злостью стукнул по рулю. — Надо же было так попасться! — не мог успокоиться я. В голове крутилась безумная мысль догнать Карла Клэйтона и избавиться от него. Но немного подумав рассудительно, я решил, что это глупо волноваться за то, чего возможно и не случится. Может он просто не узнал нашу машину? Может, не заметил меня? Всё могло быть. И паниковать раньше времени не стоило, успокоился я, продолжая удаляться в неизвестность. Ещё около часа я ехал по трассе, после свернул в сторону. Пробираясь сквозь заросли около получаса, я вспомнил о Ребекке, которая осталась одна без присмотра. Она спокойно могла сделать что-нибудь нелогичное, несмотря на то, что я строго настрого запретил ей с кем-либо разговаривать и тем более впускать в дом. Но в последнее время сестра вела себя крайне непредусмотрительно. Поэтому я старался делать всё как можно быстрее. Пролетев вглубь леса, я останавливался шесть раз ровно столько, сколько было частей от трупа в моих руках. После вернулся в машину, вытирая руки тряпкой, заметил несколько пропущенных звонков от Ребекки. Я сразу же перезвонил ей.

— Оуэн, он приходил к нам! — взволнованно ответила она.

— Кто он? — не понимал я, хотя мысль мелькнула, что речь идёт о Карле Клэйтоне.

— Начальник полиции — Уолтер Грейсон, — тихо ответила сестра. Я притих. — Оуэн? Оуэн? Что будем делать?

— Не называй меня так по телефону, — разозлился я. Ребекка тяжело вздохнула. — Если бы ты была умнее, то мы бы не попадали в такие ситуации. — В прошлом за нас всегда убирали другие. Нам нужно было, лишь, бесшумно избавиться, а нужные люди, работающие в полиции, в больнице, в правительстве подчищали за нас все следы. Но теперь всё было по-другому, и сестра была не готова к такому повороту событий. — Что он хотел?

— Хотел видеть тебя.

— Что? Зачем?

— Не знаю. Он вёл себя странно. Я сказала, что ты спишь. Но он вряд ли поверил в это.

— Лучше бы ты вообще не открывала ему.

— Я хотела, но он не уходил, так как видел свет в окне. Я звонила тебе, чтобы посоветоваться, но…

— Хорошо, хорошо, я возвращаюсь. — Я откинул мобильный в сторону и прикрыл глаза. Смешно я постоянно говорю о том, что не вижу смысла в своём существовании, но каждый раз практически отчаянно пытаюсь выкрутиться из очередной трагедии.

Вернувшись, я не застал сестру дома. Спустя четыре часа она появилась. На вопрос «где была?» она не ответила. Я попытался объяснить ей, что она ведёт себя крайне неосмотрительно, что все её действия неправильные. Но сестра не захотела меня слушать, обвиняя меня в моей излишней человечности. Для неё я был таковым, но для других я был исчадием ада. Тем, кто не спрашивает имя, перед тем как нажать на курок. Я долго не мог расслабиться. Временами, вглядываясь на то, как движутся стрелки настенных часов. Умиротворенная тишина окутала всю гостиную. Красный диван. Три кресла сердцеобразной формы. Полукруглые потолки, расписанные вручную. Хрустальная ваза с букетом красных бархатных роз. Роскошная люстра с множеством маленьких лампочек. В углу комнаты тускло горящий торшер на изящной ножке. Всё в нашей гостиной было в красных, бардовых оттенках. Ребекка обожала этот цвет. Она во всём и всегда старалась подражать Ричарду. Характер, поведение, манеры, вкусы, речь. Ребекка делала всё возможное, чтобы тот гордился ей. Но этого не происходило, ни в прошлом, ни в настоящем… я был уверен, что и в будущем такая «фортуна» её не ждала.

На следующий день настроение было паршивым. Мне меньше обычного хотелось с кем-нибудь видеться или тем более разговаривать. Ночь выдалась крайне напряжённой. Но как бы это жестоко не звучало, меня не волновали переживания и беда семьи Смитов. Меня больше заботило странное отношение Уолтора Грейсона. Он упорно подозревал меня.

Сегодня Ребекка была за рулём. А это значит, что все правила дорожного движения напрочь забывались.

— Может, сбавишь скорость? — вежливо попросил я.

— Боишься умереть? — язвила сестра.

— Ты причинишь кому-нибудь вред. — Я попытался предупредить её по-хорошему, но она лишь улыбнулась мне, нажимая на газ и разгоняясь ещё сильнее. — Я сказал, сбавь скорость! — крикнул я. После резко схватил её руку и потянулся к рулю. Как вдруг, откуда не возьмись из-за угла к нам на встречу выехал другой автомобиль. Я успел вывернуть руль, после чего мы со свистом пронеслись мимо, дверцей задев край другой машины. Её начало заносить в сторону обочины. Отчего автомобиль вылетел с трассы, громко ударившись о дерево. Ребекка попыталась как можно быстрее затормозить.

— Ты что делаешь! — в ярости выкрикнула она.

— Если бы ты была более предусмотрительной. Этого бы никогда не случилось! — прокричал я в ответ. Не думая, я подлетел к пострадавшему автомобилю.

— С вами всё в порядке? — спросил я, открывая дверцу. За рулём сидела девушка. Хрупкая, маленькая. Белая кожа. Бледные губы. Большие карие глаза. Пушистые ресницы. Милый нос. Она посмотрела на меня. На мгновение показалось, что её печальные, добрые глаза пронзили меня насквозь. Что-то встрепенулось в моей груди. Я попытался взять себя в руки и не показывать этого, отгоняя как можно дальше непонятное для себя чувство, возникшее в моей груди.

— Да. Всё хорошо, — ответила она. Я заметил, что на виске у неё кровь.

— Вы ранены? — поинтересовался я, чувствуя свою вину.

— Пустяки. — Она провела рукой вдоль виска. После взглянула на свою ладонь.

— Давайте помогу, — предложил я. Девушка вышла из машины и взглянула на неё со стороны. В этот момент к нам подлетела Ребекка. В её глазах сверкали молнии. Она была раздражена произошедшей аварией.

— Ты что не видела куда ехала?! — она начала кричать на девушку.

— Прекрати! — я встал между ними, прикрывая спиной незнакомку.

— Ты что защищаешь эту невежду?! — возмущалась сестра.

— Если бы не ты, то мы бы все были целыми, — спокойно заметил я.

— А если бы ты не указывал, как мне вести автомобиль, то я никогда бы не задела эту развалину! — Она показала в сторону девушки и её машины. Автомобиль и впрямь был очень старым.

— Не ссорьтесь, — перебила незнакомка. — Моя вина тоже есть. Я задумалась и не заметила вас. Давайте не будем спорить из-за пустяка.

— Вот видишь, — сестра скрестила руки на груди. — Она признаёт свою ошибку.

После небольших разногласий между мной и Ребеккой мы решили расстаться полюбовно. Но мимо как назло проезжала патрульная машина. Она остановилась возле нас. Оттуда вышел уже знакомый помощник Уолтера Грейсона — Фрэнк Дорт.

— Так. Так, — усмехнулся он. — Кто же это мог быть ещё. — Казалось, его радости не было предела. — Проедим в участок.

— Прошу вас, — обратилась к нему Ребекка, — мы опаздываем на уроки. Можете вы нас отпустить?

— Это вряд ли. — Он достал мобильный телефон, набирая своего начальника. — Вы не поверите, кто попал в ДТП. — Мы продолжали стоять, слушая его диалог с Грейсоном.

— Простите, — тихо произнесла девушка, которая стала частью этого происшествия.

— Поздно извиняться, — прошипела в ответ сестра.

Когда я стал приглядываться к ней, то понял, что её лицо мне знакомо. Неужели, удивился я такому совпадению. Судьба? Ведь это была девушка, за которой я следил через стекло кафе.

Спустя минут десять мы уже ехали в патрульной машине. На пороги полицейского участка встретили Грейсона. Он был несказанно счастлив, видеть нас так скоро. Он попросил меня пройти с ним в кабинет после того, как мы решили проблему с дорожным происшествием.

— Я искал вас вчера молодой человек. — Он присел за стол. — Садитесь, — предложил он. Я без лишних слов присел на стул. — Наверное, вы и без того знаете, что являетесь весьма странными личностями.

— Какие основания так думать?

— Полно. Например, в опекунах у вас сам Ричард Бенингтон. Не странно ли? Богатый, влиятельный человек, но никто и никогда его не видел. — Он пристально вглядывался мне в глаза. — Вы понимаете, что создаёте вокруг себя завесу тайн? Это не сыграет вам в плюсы, когда люди вас разоблачат.

— Зачем искали? — сухим тоном спросил я.

— Нужна была ваша подпись.

— Где?

— На показаниях, которые вы давали по делу ограбления. — Он протянул мне лист бумаги. — Забыли взять у вас автограф, — съязвил он. Я взял листок в руки и пробежался глазами по тексту.

— Я не говорил этого, — уверенным голосом сказал я.

— Что именно?

— Того, что видел лица грабителей.

— Не лица, а лицо одного из них, — уточнил Грейсон.

— Без разницы, — огрызнулся я.

— Отказываетесь подписать? — Он прищурил глаза.

— Я никого не видел и свои настоящие показания уже подписывал.

— А не проще было бы сделать друг другу небольшую услугу? — хитро улыбнулся он. Я не ответил. — Вы подпишите эту бумагу, а я закрою глаза на подозрения в деле о Питере Смите.

— Зачем мне это нужно? Я невиновен.

— Уверен, что так будет и в будущем? — угрожал он.

— Это всё? — Я встал. Он испуганно на меня посмотрел. Я подошёл к двери.

— Если выйдешь за эту дверь сейчас, то больше никогда не ищи в моём лице поддержку. — Я сморщил лоб.

— Иди со своей поддержкой… — кинул я напоследок.

Я вышел из кабинета Уолтера Грейсона. Начал глазами искать незнакомку. Но, увы, её уже не было там. Я не знал, встречусь ли с ней вновь. Капли сомнения закрались в моей голове. Казалось, что я упустил что-то важное для себя. Но вскоре отстранился от этих мыслей, выстраивая между сердцем и разумом крепкую толстую стену.

На перемене я вышел во двор. Бесцельно походив вокруг здания, вновь захотел уединиться где-нибудь, чтобы не чувствовать присутствие людей. Ребекки по близости я не чувствовал. Опустив голову, я брёл по школьному двору.

— Берегись! — закричал один из парней. Я резко поднял голову. Увидел, что на меня летит мяч. Недолго думая, я поймал его. — Ого, мужик! — парень подлетел ко мне, восторгаясь тем, с какой легкостью я сумел взять столь закрученный бросок. — Ты здорово играешь! — он похлопал меня по плечу. — Ты здесь новенький? — Я ничего не ответил. — Я, Пол, — парень протянул мне руку. Я протянул в ответ, только ради приличия. В нём я узнал защитника своей сестры. Высокий, статный блондин. — Присоединишься к нам сегодня за обедом? Я тебя с парнями познакомлю.

— Нет. Спасибо, — ответил я и пошёл дальше. Тот резко осунулся, оглядываясь вокруг. Он попытался сделать вид, что мой отказ не задел его самолюбие.

Звонок на перемену прозвенел больше минуты назад. Все одноклассники вышли в коридор. В классе я был один. Я продолжал лежать на парте, наслаждаясь тишиной. Как вдруг из коридора раздались крики.

— Эй! Не лезь сюда!

— Отстаньте от него!

— А то, что позовёшь брата?!

— Не будь таким ботаником!

— Отдайте, пожалуйста! — Какое-то время я подождал лежать в надежде, что они замолчат или же уйдут подальше, чтобы я ничего не слышал. Но шум и крики со временем лишь усилились. Я лениво встал со своего места, вышел в коридор. На моих глазах возникла картина. Толпа учащихся собралась понаблюдать за тем, как глумятся над слабыми. В середине происходящего увидел знакомого мне уже Пола. Он обижал какого-то хилого паренька с другими парнями, кидая поверх его головы фотокамеру. Тот уговаривал их отдать её. В стороне стояли две девушки. Они просили ребят перестать издеваться. В одной из них я узнал девушку, с которой сегодня мне довелось попасть в дорожное происшествие. Она учится здесь же? Так и есть, — мелькнуло у меня в голове. Звон в ушах не переставал звучать. Я должен был заставить замолчать этих людей.

— Отдай! — выкрикнул я. Неожиданно гудящая толпа притихла. Все оглянулись в мою сторону. Пол и его друзья бросили небрежный взгляд на меня.

— Отвали! — ответил Пол. Не знаю почему? Но мне захотелось проучить его. Может потому что настроение с утра было плохим. А может, потому что мне стало жалко парня, которого обижают. Я не мог понять своих мотивов, но, тем не менее, решил заступиться за незнакомца.

— Последний раз говорю, отдай! — толпа расступилась в стороны. Все с ужасом наблюдали за моим на их взгляд безумным поступком.

— Что ты сказал?! — разозлился Пол. — Повтори! — Он приблизился ко мне, уставившись прямо в лицо.

— Ты что глухой? — спокойно отреагировал я.

— А ты что тупой? Эшли говорила мне, что ты НИЧТО! Слуга своей сестры! — Пол свёл брови и начал скалить зубы. — Ты что считаешь себя самым крутым здесь? Ты никто, новичок! — заулыбавшись, он ткнул меня своим пальцем. Все рассмеялись, поддерживая слова своего лидера. Я резко схватил его за руку и заломил ему за спину. Он упал на колени. Я не прикладывал много усилий, чтобы нечаянно не переусердствовать, сломав её.

— Ты что делаешь?! — от шока завопил он. — Отпусти! — Парни стояли напротив и ничего не могли произнести в защиту своего друга. Им было непонятно, как обычный на первый взгляд парень может одной рукой заставить их лучшего друга стоять на коленях и скулить от боли.

— Прекрати шуметь. И отдай парню камеру.

— А ты что здесь что-то вроде героя?! — он попытался съязвить. Я отпустил его руку. И выпрямившись, поправил футболку.

— Хочешь ещё? — сухо спросил я.

— Отдай! — приказал он, стоящему рядом рыжему парню.

— Но… — возразил тот.

— Отдай! Придурок! — он резко обернулся в его сторону и замахнулся на него. Тот, испугавшись, подбежал и протянул камеру владельцу. Я засунул руки в карманы штанов и медленными шагами вернулся в кабинет.

Весь оставшийся день вся школа меня сторонилась. Все старались обходить меня окольными путями. Наконец-то моё желание сбылось, думал я, проходя по полупустому коридору.

— Спасибо, — услышал я позади себя, стоя у шкафчиков. Я обернулся и увидел всю ту же девушку, которая всё чаще и чаще попадалась мне на глаза.

— За что? — Я и впрямь не понимал, за что она благодарит меня.

— Ты заступился за моего друга перед этими парнями, — объяснила она.

— Я не собирался… — я резко замолчал.

— Что не собирался? — улыбнулась она, поднимая свои большие карие глаза.

Я хотел сказать, что в мои намерения не входило защищать его. Что меня взбесили лишь шум и их высказывания в мой адрес. Но взглянув на неё, я вспомнил о ежесекундном мгновении, когда что-то колыхнулось у меня в груди при встрече с ней. На миг вновь защемило в сердце. Я резко передумал и сам от себя, не ожидая, произнёс:

— Всегда, пожалуйста. — В её глазах мелькнули капли света. Я не мог понять, что происходит. Её лицо засияло, но это были лишь секунды. Невероятно, но в этот момент и мне стало хорошо. Но это были лишь жалкие мгновения, которые не утолят моего бесконечного голода по эмоциям. Впервые в жизни я не ушёл от девушки первым. Не ожидая её дальнейшей реакции, я словно окаменел, пока стоял напротив неё. Она напоследок улыбнулась мне и неожиданно для меня развернулась в сторону выхода. Я стоял посреди коридора, провожая взглядом малознакомую девушку, которая тронула покой моей измученной головы. Я не мог поверить, что мне удалось вновь понять, что значит чувствовать. Что это может значить?

— На что смотришь? — передо мной резко возникла Ребекка.

— Ни на что, — быстро ответил я, чтобы не привлекать внимание сестры на эту девушку.

— Так уж ни на что? — Ребекка недоверчиво взглянула в сторону удаляющейся незнакомки и, по-видимому, не узнав её и не увидев и в ней соперницы, продолжила. — Ты распугал всю школу своим поведением. Что это было за происшествие в коридоре?

— Не смей мне говорить об этом, — грубо ответил я.

— О чём ты на этот раз? Уточни. — Я хотел рассказать, что знаю о том, как она называет меня — НИЧЕМ. Но вспоминая её безрассудство и скверный характер, решил оставить всё как есть. Единственные мысли в моей голове, как ни странно были лишь о ней, о той, с которой я вновь заговорил лишь благодаря глупой случайности.

— Забудь, — я направился к выходу.

— Что происходит?! — крикнула она мне вслед. — Ты уверен, что хочешь бросить меня одну сейчас и уйти?! Не боишься, что я натворю глупостей?! — продолжала сестра. Но почему-то сейчас мне было безразлично её поведение. Впервые за многие десятки лет я смог ощутить что-то ещё помимо одиночества и пустоты, поедающей меня изнутри.

Не ожидая от самого себя, я незаметно последовал за незнакомкой. Она пришла на стоянку. Скрип старой дверцы раздался по всей улице. Автомобиль, в который она села, был таким старым, что казалось, если на него подуть, то он развалится. Ещё утренняя авария добавила пару вмятин. Девушка несколько раз старалась завести двигатель, но у неё не получалось. Она вновь и вновь пыталась это сделать, пока на раз десятый наконец-то это не свершилось. Она медленно тронулась с места, выезжая на дорогу. Но неожиданно на пути автомобиля встал какой-то парень, выкрикивая просьбу остановиться. Девушка глубоко вздохнула и затормозила. Не выключая двигатель, она открыла окно. Тот поспешил подбежать к ней. Высокий шатен с миловидной внешностью. Он улыбался. На его щеках виднелись симпатичные ямочки. Кем он был для неё? — почему-то волновало меня. Я прислушался к их разговору.

— Джейн, вот, — парень запыхался пока бежал. — Ты забыла свои тетради в кабинете химии. — Он протянул их ей в руку.

— Спасибо, Кларк.

— Не забыла, что на день города мы устраиваем концерт?

— Я помню, — произнесла Джейн. — Только не уверена, что у меня будет время тебе помогать.

— Джейн, прошу, не произноси этих слов, а то Том меня убьет, если узнает, что ему в одиночестве придётся украшать сцену. — На её лице появилась улыбка. Она кивнула головой. — Обещаешь?

— Постараюсь. — Помахав рукой, она поехала прочь.

Джейн? Её имя Джейн! — вертелось у меня в голове. Не понимаю, что произошло со мной, но я, как маньяк, преследовал её до самого дома. Она остановилась напротив небольшого домика. Неприглядный фасад, неухоженные тропинки. Двухэтажное здание выглядело крайне удручающе и ветхо. Неужели она жила здесь? Я замер в ожидании того, когда она войдёт туда. Всё внутри переворачивалось, как только я видел её лицо. Что со мной? — не понимал я, жадно вбирая в лёгкие воздух. Это странное чувство ещё никогда не возникало в моей груди. Словно сердце вмиг окутывает сотни шипов, когда её образ возникает перед моими глазами. Я стоял напротив её дома до самого вечера не в силах оторваться и уйти. Мне казалось, я пропущу что-то очень важное. То, что мне хотелось бы знать. Ближе к шести часам она вышла из дома и поехала к уже знакомому мне кафе. Стоя напротив я вспоминал, как уже видел её здесь. Не прекращая ни на минуту, я вглядывался через стекло, пытаясь уловить каждое движение Джейн. Последние остатки моего благоразумия остались где-то позади моего помешательства.

Если брать во внимание одного человека, то можно без труда выяснить причины его пороков. Выворачивая наизнанку его жизнь, ты стараешься обнаружить там хоть какой-нибудь изъян. Что я пытался узнать о ней?

Много часов я провёл под окнами её спальни. Не мог уйти оттуда. Мне ничего другого не хотелось, как просто быть рядом с ней. Сегодняшней ночью я был всего лишь безмолвной тенью для неё, но она, сама того не зная, была моим солнцем, которое сумело зажечь во мне непонятую тягу.

Что есть человеческая жизнь? Бесцельные дни. Потерянные мысли. Израненные души. Чёрствые сердца. Смешно думать, иначе всматриваясь в пустоту глаз прохожих. Я не встречал никого и ничего, что могло бы хоть как-то тронуть меня. Все эти толпы девушек казались мне на одно лицо. Я не видел между ними отличия, пока не встретил её.

Глава 5 Бессилие

Если бы однажды вам сказали, что через месяц вы умрёте, вы бы согласились на вечную жизнь? Наверное. Практически любой ответил бы да. Страх, что на утро вы можете не увидеть солнце, заставит любого пойти на крайние меры, чтобы остаться в этом мире. И никто не осудил бы его. Именно так оправдывалась сестра, когда я обнаружил её страшную тайну. Но когда смиряешься с этим, а позже на тебя взваливается очередная порция «правды», ставящая крест на вымышленной истории, которая была ранее, тогда тебе уже не хочется бороться за свою жизнь. Можно ли повлиять на кого-то, кто так искусно манипулировал тобой, притворяясь жертвой?

— Почему ты не сказала раньше?! — кричал я, круша всё на своём пути.

— А что мне оставалось?! — оправдывалась она. — Если бы сказала тогда правду, разве ты согласился добровольно на столетнее рабство?! — её отчаянные попытки защитить своё поведение в прошлом не смогли бы уже никогда оправдать сестру в моих глазах. Ответ был слишком очевидным, чтобы оглашать его вслух.

— Я умер ради тебя! Ты хоть это понимаешь?! — Ярость застилала мои глаза.

— И что?! Зато сейчас ты живёшь!

— Это?! — Я развёл руками, показывая замызганный гостиничный номер, в котором мы ожидали очередного задания от Ричарда. — Это ты называешь жизнью?! Ты и я, мы жалкие ничтожные рабы! — продолжал кричать я. — Пустота окутала моё сознание после того, как я узнал истинные причины, по которым стал вампиром. Загнившие убеждения внезапно начали прорастать в моей голове. Мне хотелось кричать. Кричать так громко и так сильно, чтобы никто больше не смел, игнорировать меня. Она окончательно и бесповоротно смогла втоптать меня в грязь, заставив почувствовать себя бессмысленным движком, в котором не было нужды огромному механизму её личных планов на этот мир.

— Ты жив! И должен быть благодарен мне и Ричарду!

— Прости, что не могу испытать за это благодарность! — язвительным тоном произнёс я. — У меня не осталось повода держаться за это существование.

— А я? Как насчёт меня?! — Ребекка стояла, напротив, всматриваясь в моё лицо.

— Ты хитростью заставила меня спонтанно принять важнейшее решение в моей судьбе! — я вновь повысил на неё голос. — Ты разрушила мои идеалы и принципы! И сейчас ты говоришь, что я должен найти в себе силы терпеть это ради тебя?! — в те секунды это и правду казалось мне смешным. Но почему-то теперь я так не считал. Что же случилось со мной нынешним?

Ричард Бенингтон был тем, кто обратил Ребекку в вампира. Коварным, хитрым, расчётливым, могущественным, вот кем являлся, глава вампирского клана «Синяя душа». Перед ним не стояла задача помочь, его волновали лишь его собственные прихоти и поводы кого-то покарать. Он воспользовался тем, что она жаждала власти и мести. Не зная платы, она была убеждена, что именно это принесёт ей удовлетворения от жизни. Но обратив сестру, Ричард не предупредил об одной маленькой детали, что она и её брат близнец будут обязаны отслужить в клане службу сроком в сто лет. Зная, что я ни за что не соглашусь на такие условия, она обманом убедила меня принять такую судьбу.

— Это ваше новое задание. Будь добр постарайся на этот раз. Хорошо? — надменный голос Ричарда, как и сейчас, всегда был у меня в голове. Он управлял нами, как безвольными куклами, заставляя делать то, что мне не хотелось. Но по поведению и настроению Ребекки я замечал, что ей всегда доставляло это только радость и удовольствие. Ей нравилось творить беспредел и убивать. Кого не так уж важно. Кем был этот человек? Кто была его семья? И чем он занимался? — Он страшно достает главу министерства, угрожая его разоблачить. Он больше не нужен нам. Всё понятно? — Ричард обратился к нам. Стоя в его кабинете, я обычно всегда молчал, лишь лёгкие кивки головой или жесты. За нас двоих говорила сестра.

— Безусловно. — Ребекка потянулась за файлом и обменялась хитрыми улыбками с Ричардом. Мне не хотелось вникать в их игры, хотя сейчас думаю, что стоило это сделать гораздо раньше.

Первое задание далось мне тяжело. Я долго не решался, стоя за углом и прислушиваясь, как бьётся пульс моей жертвы. Впоследствии я не смог это сделать, так как взглянул в глаза и увидел там нескончаемую боль потери. Зачем нужно было его убивать, если он и без того был живым трупом, который уже не держался за этот мир.

— Ты что творишь?! — закричала сестра, одновременно сворачивая шею нашей жертве. — Он же видел тебя?! Надеюсь, у тебя не было в голове мыслей отпустить его?! — Она ещё долго не успокаивалась, пытаясь диктовать, как мне стоит делать «нашу» работу.

Дальше было гораздо легче. Я просто отключал свои эмоции и делал то, что от меня требовалось. Редко мои человеческие импульсы лёгкой вибрацией проскакивали сквозь мёртвое сердце.

Вот уже более пятисот лет два вампирских клана ведут между собой кровопролитную войну. Ричард Бенингтон глава клана «Синей души» и наш покровитель. Он ставит власть и деньги на первое место. Его жадности нет предела. Всегда лицемерит и лжет, если ему это выгодно. Любит ощущать себя всесильным и могущественным повелителем чужих судеб. В его лексиконе нет таких слов как жалость, сочувствие, помощь, понимание, доброта. Второго и третьего места в его списке тоже нет.

Эрик Далтон глава клана «Кровавое сердце» и заклятый враг Ричарда. Больше я ничего о нём не знаю, так как близко с ним незнаком. Единственный раз, когда мне довелось с ним поговорить, закончился тем, что я окончательно запутался в причинах их ненависти друг к другу и нездоровом интересе ко мне и сестре.

Спустя год после не запланированной встречи в отеле, совершенно случайно я вновь обнаружил смятую визитку, которую мне оставлял Эрик. Я присел на кровать и долго смотрел на неё, пытаясь принять правильное решение. Звонить ему или не звонить? Что он тогда хотел от меня? Я не мог даже предположить цель его визита в прошлом. В голове творился полный беспорядок. Ещё постоянные ссоры с сестрой, к которым я уже не относился серьёзно. Дрожащими пальцами я набрал номер, который видел перед собой. Два гудка и телефонную трубку подняли.

— Я знал, что ты позвонишь, — солидный мужской голос послышался на той стороне. Я замер. Как? Неужели он и впрямь ждал моего звонка столько времени? Я не знал, как вести себя и что говорить. К счастью, это и не понадобилось. — Жду тебя сегодня в восемь вечера, на заброшенном заводе к югу от города, в котором ты сейчас находишься. — Голос замолчал. Он ждал ответа? — решил я, но нет, не успел я проронить, ни слова, как послышались длинные гудки. Мужчина повесил трубку. Я резко встал и налил себе в стакан крови из пакета. Сделав несколько глотков, я зажмурил глаза и задумался. Что я делаю? — мелькнуло у меня в голове. Если Ричард узнает об этом, я не смогу оправдаться перед ним. Так я должен был подумать, прежде чем делать такое. Но мне было безразлично, что сделает Ричард и тем более о чём он подумает. Он и так «высасывал» из нас с сестрой всё, что можно было.

До вечера я не мог найти себе места. Из угла в угол ходил по комнате, пока не решил пройтись по улице. Сквозь шум машин услышал звонок мобильного телефона. Звонил Бен. Единственный из всего нашего клана, с кем мне удалось найти общий язык. Он не был навязчивым, поэтому должно было случиться что-то действительно ужасное, чтобы он позвонил с такой просьбой.

— Привет, Оуэн, — взволнованный голос Бена насторожил меня. — Прости, что звоню — продолжил он. — Но мы должны встретиться. Я обязан тебе кое-что рассказать, — он задыхался и говорил отрывисто и нечётко. — Это вопрос жизни и смерти для многих. Ричард не должен узнать о нашей встрече.

— Где? — без лишних слов согласился я.

Через двадцать минут мы договорились встретиться в кафе на углу улицы. Добравшись до места встречи, я зашёл внутрь, выбрал самый дальний столик. Сидя там, я всматривался на улицу в ожидании своего друга. Сделав для вида заказ, продолжил сидеть. Время шло. Уже более часа он не проявлялся. Я начал волноваться за него. Достал телефон и набрал Бена. К моему удивлению, у него был включён автоответчик. Что могло произойти? — мучился я, пытаясь оправдать его поведение серьёзными проблемами, с которыми он вероятно столкнулся. Я не знал, где на данный момент жил Бен, но помнил, что у него был сын, который жил со своей матерью неподалёку отсюда. Я взглянул на часы. Было три часа дня. У меня ещё вполне оставалось время, чтобы навестить их, решил я и незамедлительно отправился в путь.

Я подъехал к их дому. Он стоял на пустоши среди степей. Припарковавшись подальше, вышел из автомобиля. Я настороженно и внимательно оглядывался вокруг. На время мне показалось, что я не один и поблизости кто-то находится. Ощущение было, что за мной следят. Не обращая на это внимание, я приблизился к дому. Заглянул в окно. В доме было тихо. Во дворе сидел огромный пёс. Он не лаял, но пристально за мной наблюдал. Рядом с ним стояла пустая миска. Я позвонил в двери, но никто не открыл мне. Я решил обойти дом. На заднем дворе на верёвке сушилось белье. Я потрогал, оно оказалось сухим. Хозяев давно не было дома, решил я. Задняя дверь была открыта, я вошёл внутрь. Стояла мёртвая тишина. Не знаю, почему, но я сразу прошёл в кабинет, где любил проводить время Бен. Воспоминания захлестнули меня, как только я прикоснулся к поверхности шахматного столика. Помню, как здесь мы проводили партии за стаканом бренди. Я немного побродил по его библиотеке, но ничего любопытного для себя не обнаружил. После решил присесть в его любимое кресло. Утонув в мягкой обивке сидения, я нечаянно нащупал рукой небольшой выступ под ручкой. Тайник? Я поспешил проверить свою теорию и полез туда, отодвигая пластмассовую задвижку. Я вытащил оттуда листок бумаги и колбу с густой синей жидкостью. Развернув лист, я бегло прочитал его содержание: «Оуэн, надеюсь, что ты первым найдёшь это. А это значит, что я не успел тебе всё рассказать. Если со мной что-то случится, прошу, отдай эту пробирку Эдди Бейнсу. Он сумеет помочь тебе разобраться в остальном. Прошу позаботься о моей семье. Твой друг и компаньон Бен». Мысли о его семье после прочтение завертелись в голове. Я схватил со стола его записную книжку с номерами и положил во внутренний карман куртки. Где они могли быть сейчас? Пройдя все комнаты, я убедился, что там никого нет. Стоя на кухне, обнаружил собачий корм, который валялся у кухонной тумбы. Во дворе жалостливо скулила собака. Я решил накормить её.

— Ешь, — я заговорил с псом, пока насыпал ему в миску. Затем отцепил поводок. Тот жадно кинулся хрустеть. Я налил из-под крана ему воды и присел рядом, наблюдая за тем, как он поглощает пищу. — Что здесь случилось? — я задался вопросом. — Если бы ты умел говорить, сколько мог полезного мне рассказать. — Я всегда относился к животным хорошо. Они не были похожи на людей. Мне не за что было осудить их, ведь если они оказывались в трудной ситуации, были голодными, нуждались в ласке, это зависело не от них, а от человека, который решал, как и сколько им жить. Человек самое жестокое и опасное существо в этом мире, был убеждён я, так как у многих из них не было принципов. Человек был виновен практически во всех бедах, которые творились в этом мире.

Я ещё раз набрал Бена, но у него по-прежнему срабатывал автоответчик. Ничего не оставалось, как принять это и оставить попытки связаться с ним, ведь тем самым я ставил под удар его семью. Сжимая в руке мобильный, почувствовал вибрацию звонка. Я открыл, посмотрел на экран, звонил Ричард. Что ему было нужно? — в голове автоматически перебирались всевозможные причины его звонка.

— Да? — сухо и, как и можно спокойней я ответил на звонок.

— Оуэн, — протянул он. — Я рад тебя слышать. Ещё с нами, но не наш. — Он рассмеялся после своих же слов. Мне не было весело с ним за компанию. Он говорил так, будто знает обо всех моих планах и о том, где я сейчас нахожусь. — Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять? Я имею в виду, что если наш общий враг будет угрожать или шантажировать тебя, ты можешь положиться на мою поддержку. Я помогу тебе. — После произнесённой речи он, по-видимому, ожидал моего признания или раскаяния в содеянном проступке. Но наблюдая увядающую картину некогда цветущего дома семьи Бена Лайна, мне захотелось только одного, предать Ричарда как можно скорее, если представится такая возможность.

— Меня не мучает совесть, если ты об этом, — надменно произнёс я. Ричард усмехнулся, либо моим словам, либо своей нелепой беспомощности в сложившейся ситуации. Ведь он привык контролировать всех и всё. Теперь мне как никогда хотелось, видеть Эрика Далтона, единственного, перед кем трепетал Ричард.

— Тогда ты понимаешь, что я больше ничем не смогу тебе помочь, если ты переступишь эту черту? — Я понимал, что он имеет в виду, но предпочёл сыграть роль не ведающего простака.

— Не стоит за меня так переживать. — Я посмел отключиться от разговора, так как на горизонте заметил эскорт автомобилей. Чёрт! — я так и знал. Я был убежден, что сам Ричард хотел лично посетить семью Бена. Что же он мог такого знать, чтобы сам покровитель вышел из своей удобной берлоги, дабы спуститься на самое социальное дно. Но, так или иначе, мне пришлось покинуть это место. Мне было необходимо найти жену и его сына раньше, чем до него доберутся ищейки Бенингтона.

В семь сорок я уже стоял у входа заброшенного завода. Высокое здание по-прежнему оставалось в отличном состоянии. Лишь кое-где были побиты окна. Повсюду валялись стёкла. Я обошёл его с обратной стороны. Внутри была абсолютная тишина. Я зашёл и огляделся по сторонам. Пусто. Я решил выйти и подождать появление незнакомцев на улице. Сидя на каменном блоке, меня внезапно охватил приступ паники. Я вспомнил взволнованный голос Бена, с которым что-то могло случиться. Я не находил себе места, размышляя о том, что возможно теперь ничем не смогу помочь ему и его семье. Овладевшие мною чувства рвали меня на куски. Терзаясь своей беспомощностью, я винил во всём себя, что не могу, как и прежде удержать рядом с собой тех, кто мне дорог. Очнувшись от мыслей, взглянул на часы, было уже восемь пятнадцать. Я встал. Немного походив по заброшенной территории, заметил вдалеке чёрный «Лексус», который приближался на огромной скорости. Из автомобиля вышел седой высокий мужчина с золотой тростью. В голове вспылили воспоминания нашей первой встречи в коридоре отеля.

Он прошёл мимо и мысленно позвал меня за собой пройти внутрь. Я послушно последовал за ним, не понимая, как слышу его.

Наш разговор не был длинным. Короткими фразами Эрик Далтон сумел поведать мне о том, чего он ждёт от меня и почему решил обратиться именно ко мне. Его задачей было предложить мне бросить Ричарда Бенингтона и перейти к нему после того, как закончиться наш контракт с ним. Мне до конца не были понятны его истинные мотивы, но, по-видимому, они были, раз он лично пришёл убедить меня в этом.

— Почему именно я? — обратился я к нему уже после того, как тот замолчал.

— Ты не такой, как все, — ответил он, стоя напротив меня. Его голос был ровным, предложения лаконичными, взгляд спокойным.

— Что это значит? — не понимал я.

— Просто однажды ты сыграешь важную роль в этой шахматной партии, которую ведём я и Ричард. — Я вопросительно на него посмотрел. — Когда время придет, ты поймёшь значение моих слов. Не буду лгать, мне нужно, чтобы ты был рядом со мной в тот момент.

— А если я приму нейтралитет. Потому как мне всё равно до ваших разборок.

— Мы ведь оба знаем, что это не так. Но, тем не менее, даже такой выбор станет причиной главного результата нашей войны. Когда ты присоединишься ко мне, я всё расскажу тебе в мелких подробностях.

Короткий разговор с Далтоном не утолил моего голода по правде. Я, как и прежде, а может даже и больше нуждался в разъяснениях, которые никто не хотел мне давать. Попрощавшись с ним, я обещал подумать над его предложением. Но сам понимал, что не хочу связывать себя новыми условиями уже с другим хозяином. Я был слишком измотан годами службы у одного тирана, чтобы терпеть выходки другого безумного старика, который наверняка ничем не лучше Ричарда.

Но, несмотря на это, после той встречи и по сей день, я мучаюсь, принимая окончательное решение. С одной стороны, я хотел, чтобы меня признавали частью чего-то важного, ведь как необходимо знать правду, которая на вес золота в таком лживом мире как наш. Но с другой стороны, понимал, что навсегда могу потерять сестру, которая, ни под каким предлогом, не предаст Ричарда.

Поэтому даже после окончания контракта, я не нашёл в себе смелости переступить через Ричарда. Та грань, которая отделяла меня от этого решения, не давала мне окончательно поставить дату смерти на его забытой могиле.

Затуманенный разум рассудка, который странным образом раз за разом ищет причины не вступать в эту, бессмысленную, на первый взгляд, войну кланов. Но как можно было забыть столько перечёркнутых жизней? Как можно было простить потерю, возможно, самых ярких моментов воспоминания? Ведь после экспериментов, которые проводил над нами Ричард, я не стал лучше, лишь вниз. Я всегда летел лишь вниз не в состоянии взмахнуть «крыльями» и воспарить ввысь. Теперь мне ничего не осталось, как подыхать на самом дне, глотая остатки воздуха, как рыба на песчаном берегу. Всё стоп. Больше падать некуда. Мне было обидно за себя, за прошлое, за родителей, за сестру, но я был слишком слаб, чтобы воспротивиться этому.

Прошло две недели. Мне всё-таки удалось встретиться с Ричардом. Бен так и не объявлялся и не звонил. Сидя у него в кабинете, я попросил ответа на волнующий меня вопрос. Но он как обычно посчитал, что я ненужный элемент в этой бесконечной истории, чтобы передо мной оправдываться.

— С чего ты взял, что меня интересует жизнь служащих за пределами службы. — Он надменно улыбался над моей наивностью. Я и впрямь был слишком доверчив, раз решился поинтересоваться у него о судьбе Бена. — Я, правда, понятия не имею, где находится он. Если честно, я даже с трудом могу вспомнить его лицо. — Я озлобленно на него посмотрел, меня тошнило от этого самолюбивого существа. В этот момент в кабинет постучались. Это была его правая рука Лейла Саментон — миниатюрная блондинка, с пышными вьющимися волосами и чёрными, как ночь глазами.

— К вам пришли гости, которых вы ожидали, — тонким голосом сообщила она.

— Минутку. Пусть ожидают. — Ричард обратился к ней, после чего она прикрыла за собой двери. — Пойми, у меня сотни работников. Ну не могу же я всех помнить по лицам и тем более по именам. Ты ведь понимаешь? — он похлопал меня по плечу и попросил покинуть его кабинет. Я, не говоря ни слова, быстрыми шагами вышел прочь. Тогда я для себя точно решил, что больше никогда не стану говорить Ричарду правду, потому что он не заслуживал знать её.

Безропотно, беспрекословно сто лет я шёл по узкой тропе, выбранной другими. Не мной выбранный путь, а кем-то ещё, от кого зависела моя дальнейшая участь. Когда время нашей службы подходило к концу, меня мучили сомнения, что Ричард будет способен отпустить нас. Замазанные красной краской огромные буквы слова «раб» я по-прежнему вижу перед собой. Нечестивые призраки нашего прошлого десятилетиями преследовали меня, заставляя отключаться от реальности. Раз, за разом погружая меня в те дни, когда по моим рукам текла чужая кровь. Сотни тех, чьи имена я даже не помню. Сотни тех, чьи лица стояли перед глазами многие годы. Но время и желания забыться стирает всё.

— Здесь занято? — Я поднял глаза напротив меня стола Лиза Смит, держа в руках поднос с обедом.

— Нет, — ответил я, вставая из-за стола. — Я уже ухожу. — Она немного была смущена, поэтому резко и неуклюже схватила меня за руку.

— Я хотела пообедать с тобой, — робко произнесла она. Я не знал, как поступить и как объяснить ей, чтобы она не рассчитывала на моё внимание. Мне было это ни к чему, и без того проблем хватало. — Я переживаю за отца, — внезапно сказала она. В этот момент я остановился и автоматически вернулся на своё место. На её лице появилась немного странная улыбка, которая даже меня смогла напугать. После она присела напротив меня. — В полиции говорят вероятность того, что он жив пятьдесят процентов. — Её губы внезапно задрожали, на глазах появилась влажная пелена слёз. Я не знал, как реагировать, поэтому оставался, как и прежде, непоколебимо холодным.

— Это же не так плохо, — решил подбодрить я, но неудачно.

— Город маленький, жителей мало, но никто ничего не знает. — Она продолжала всхлипывать на всю столовую. На нас стали оборачиваться другие ученики. Всем стало любопытно, что же происходит за нашим столиком. — А если я больше никогда его не увижу. — Слёзы ручьём покатились по её щекам. В этот момент в столовую вошла Джейн. Моё сердце замерло. Казалось, время застыло в эти мгновения. Я не мог пошевелиться или вымолвить хотя бы слово. Джейн прошла вдоль рядов и присела к небольшой компании, состоящей из пяти человек. Она даже не взглянула в мою сторону. Кларк, сидящий возле неё, заставлял её улыбаться. Они дружно веселились, общаясь друг с другом. Внезапно во мне воспылало давно забытое чувство влюблённости. Мне хотелось схватить её за руку и увести далеко-далеко. Улететь вместе с ней из этой вселенной, чтобы никто, кроме меня, не смел, любоваться ею, говорить с ней, быть рядом с ней. Я как завороженный не мог отвести от неё взгляда. Пока голос болтливой собеседницы не привёл меня в чувства. — Понимаешь? Джошуа, понимаешь?! — Я махнул головой, соглашаясь с тем, что даже не слышал. — Вот я о том же, — сделала заключительный вывод Лиза.

— Мне пора идти. — Я взял в руки книги и выбежал прочь. Избавиться от этого непонятного состояния я не мог вот уже пару дней. Что со мной? — не прекращал думать я, отчаянно пытаясь не вспоминать её лицо. Но словно привязанный к ней, не мог уйти дальше, чем на несколько метров. Я остановился в коридоре и замер в ожидании, когда же она выйдет. Я ещё раз смогу увидеть её. Даже одна мысль об этом сводила меня с ума, делая безумцем. Как мне избавиться от навязчивой идеи преследовать её?

Вот и теперь, я не могу определиться, свободен ли? Или по-прежнему нахожусь в чьей-то зависимости?

Воспоминание вновь окатили меня с головой, унося в прошлое. Я ещё долго не уходил оттуда после встречи с Эриком. Я сидел, наблюдая закат. В те минуты странным образом я не думал о войне между кланами. Не обдумывал слова, сказанные Далтоном, не искал выхода из ситуации, которая ставила меня в тупик перед выбором стороны, которой я хотел служить. Я впервые почувствовал внезапное приближение долгожданного чувства любви. В мыслях возник туманный образ незнакомой мне ещё девушки, которая станет для меня чем-то большим, чем сама вселенная. Девушка, в чьих глазах уместится целый мир, который подарит мне ощущение целостности и свободы. Я её видел, слышал, чувствовал. Я был практически уверен, что она прикоснулась ко мне в то мгновение.

Солнце садилось за горизонт. Алыми красками, заливая поверхность земли. Синее небо вмиг превратилось в огромный холст, на котором небрежными мазками растекалась яркая палитра цветов. Словно талантливый художник, природа рисовала шедевр на увядающем всеми забытом месте. Я не мог отвести глаз от картины, застывшей в моём сознании. Мёртвая тишина иногда нарушалась рёвом мотора проезжающих неподалеку автомобилей. Крики летящей вдали стаи птиц доносились до меня с небольшим опозданием. Я был сейчас где-то не здесь, не с собой. Я был далеко где-то там, куда ещё не успел прийти. Там, где мне ещё предстояло побывать. Перед лицом возник расплывчатый образ девушки. Я попытался сосредоточиться, чтобы разглядеть его очертания, но попытки оказались тщетными. Казалось, ежесекундно моё сердце отбивало прерывистый стук. Я приложил руку к груди и почувствовал, что на мгновение сердце всколыхнулось. Словно меня вернули к жизни. Кто она? — я хранил многие годы этот незримый образ у себя в голове. И вот теперь только сейчас я разглядел её, узнав в любимых чертах Джейн.

Глава 6 Безнадёжность

Деревянный стул, который время от времени издаёт жалостливый скрип, нарушая тишину в классе. Напротив меня лежит тетрадь, ручка, учебник. Широкая белёсая доска, некогда чёрная, висит рядом с учительским столом. Тикают стрелки часов, отбивая секунды прошедшего времени урока. За окном солнечная и ясная погода. Я открываю учебник на тридцать шестой странице и начинаю делать вид, что внимательно читаю материал. На самом деле, я всё это уже давно знаю. Временами я бросаю взгляд в сторону одноклассников, которые перешёптываются между собой, обмениваясь новыми сплетнями. Не желая того, я слышу их разговоры, так как их голоса грохотом стоят у меня в голове. Пытаясь, отключится от посторонних шумов, я задумываюсь о своём.

Не помню, как давно тихо и мирно сидел на уроке литературы. Всматриваясь в синюю даль, я видел пролетающих птиц, которые обладают самым ценным даром — свободой. Ребекки сегодня не было, ей необходимо было уладить последние дела с Лейлой — правой рукой Ричарда. А ещё поговорить по поводу той глупости, которую натворила она, упомянув его имя перед полицией. Я решил отпустить её одну и не мешаться. Тем более знал, как сильно она хотела с ним увидеться.

Учитель задал ещё неделю назад написать нам сочинение о своём любимом времени года. Для меня столетнего вампира это было смешно и слишком легко. Но делать было нечего, поэтому пришлось слагать душераздирающую историю о том, с какой страстью я люблю раннюю осень. В начале занятия все сдали свои работы. На уроке преподаватель дал задание прочесть одну из поэм, а сам занялся проверкой сочинений.

Прозвенел звонок, все поспешно вышли в коридор. Я уже подошёл к двери, когда услышал своё имя. Я привык отвлекаться на придуманные имена, поэтому быстро реагировал на очередную выдумку.

— Джошуа? — обратился ко мне учительница литературы Луиза Флетчер. — Можете ненадолго задержаться? — попросила она. — Я приблизился к учительскому столу, прибывая в полном недоумении, что ей могло от меня понадобиться. Я вопросительно на неё взглянул. — Я проверила твоё сочинение. — Она поднялась со стула и встала напротив меня. — Это великолепная работа. — По дальнейшим словам в её планы входило познакомить меня с главным редактором школьной газеты для того, чтобы тот смог оценить весь мой талант. — Завтра утром, договорились? — Мне ничего не оставалось, как согласиться на эту встречу. По крайней мере, сделать вид, а там уже смогу всё решить не спеша.

Сегодня я не сталкивался с Джейн, по расписанию у них была лишь два урока, которые проходили в противоположном крыле школы. Я видел из окна, как она уходила с Кларком, который как можно чаще старался не оставлять её одну. Внутри всё горело обжигающим пламенем, когда он пусть даже нечаянно прикасался к Джейн. Одно его присутствие рядом с ней вызывало во мне бурю ненависти к этому парню. Я с трудом находил в себе силы не убить его, чтобы больше никогда не видеть возле неё. Я прицелился и сделал снимок в тот момент, когда Джейн повернулась в мою сторону. Как я смешно выгляжу, сказал бы посторонний, если бы наблюдал за мной. Я отчаянный вампир, прошедший огонь и воду, не мог произнести ни слово девушке, которая, словно ангел с неба, вершила надо мной суд. Добравшись до дома, я с трудом перебирал ноги, выходя из машины. Я устал бороться, с непонятной для меня зависимостью видеть её ежесекундно.

— Как прошёл твой день без меня? — Ребекка была крайне довольна и умиротворённа.

— Нечего рассказывать, — ответил я, ожидая, что далее последует рассказ о её поездки.

— Понятно. — Ребекка направилась в соседнюю комнату. Я резко сорвался с места и, догнав, схватил её за руку. — Отпусти! — крикнула она, дёргая руку.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Я пристально разглядывал реакцию на её лице, предполагая, как же прошла встреча с Ричардом.

— Мне тоже нечего особо поведать тебе. — В её голосе слышались нотки сарказма. — Всё как обычно. Поговорили. Он дал подписать кое-какие бумаги, и всё. Мы распили пару бокалов за наше прошлое и разошлись. — Что-то кольнуло в груди. Мне до сих пор не верилось, что всё так прошло, и Ричард не попытался вновь обманом завладеть нами. Как можно было отпускать того, кто так много знает о его тёмных делах. Глаза сестры горели. Я чувствовал, что она не договаривает.

— Ты уверена, что не подписала ничего лишнего? — решил уточнить я.

— Ты за кого меня принимаешь? — На моём лице появилась холодная улыбка. Ей сразу стал понятным мой ответ. Ведь именно благодаря сестре мы должны были вести эти бессмысленные кровопролитные битвы двух кланов. Власть, которую Ричард и Эрик не могли поделить между собой, заставляла страдать всех, кто был у них в служении.

— Ты обрадовала его о неплановом опекунстве?

— Да. И он отреагировал вполне нормально. Он не такой монстр, как ты его воспринимаешь. — Определённо Ричард значил для неё гораздо больше, чем просто наш покровитель. Она сделала небольшую паузу и продолжила. — Он сказал кое-что, — нерешительным голосом произнесла Ребекка. Я устало взглянул на неё, ожидая неприятного известия.

— Что?! — озлоблено, спросил я.

— Ему иногда нужно будет нас видеть. — Моё негодование читалось на лице.

— Зачем?! — я не сдержался и снова схватил Ребекку за руку, с силой сжимая пальцы.

— Успокойся! — завопила сестра. Я разжал пальцы. — Он просто сказал, что мы ему дороги… и раз он будет нашим опекуном. — Услышав это, я громко рассмеялся. — Прекрати, — обиделась сестра.

— Ты издеваешься? — решил уточнить я. — Да ему плевать не только на меня, но и на тебя, поверь. — Ребекка скривилась, фыркнув, она пулей поднялась на второй этаж и хлопнула дверью своей спальни. Я не стал идти за ней. В действительности она была порой настолько наивна, особенно когда полагала, что Ричарду не всё равно, что с нами происходит. Даже если он и контролировал нас, то не из-за великой любви и привязанности, а лишь только потому, что это как-то негативно могло отразиться на нём.

Я помнил его выражение лица в последний день перед нашим уходом, когда он вызвал меня к себе. Пустой, жадный до власти и денег старик. Ему всегда было мало. Он строго шёл по пути к своей цели. Перед ним не возникало никаких преград потому, как это животное не имело слабостей.

— Мы столько прошли вместе, — начал он, наливая себе и мне бокал густой вязкой крови. — Долгие годы я пытался научить вас всему, что сам умею. — Он поставил стакан рядом со мной и сел в своё кресло. Его кроваво-огненные глаза сверкнули в полутьме горящего торшера. Ричард всегда любил мрак, поэтому в его кабинете, никогда не было яркого света. Плотно закрытые шторы, пару светильников, мало окон. — Ты ведь знаешь, что вы с сестрой мне как семья? — его слова мне казались смешными. Я не смог сдержать ухмылку.

— Передо мной можете не притворяться, — недолго думая, произнёс я. Вначале Ричард немного напрягся, обдумывая сказанную мной откровенность. Но после небольшой паузы его хриплый смех раздался по всей комнате. Он фальшиво улыбнулся.

— Этим ты мне всегда и нравился. Проницательный, дерзкий парень. Я был таким же когда-то. — Он достал портсигар и протянул мне. Я вежливо отказался, пытаясь держать себя в рамках холодного безразличия к его попыткам подкупить меня своим драгоценным вниманием. Единственное, что у нас было общего, так это ненависть и презрение к человеческому роду. Хотя Ричард помимо людей ненавидел всех существ, даже таких как мы. Он всяческими способами старался избавиться от последователей, являющимися сторонниками клана своего извечного противника или правильнее сказать заклятого врага клана «Кровавое сердце» — Эрика Далтона.

— Это вряд ли, — посмел опровергнуть я. Он несколько секунд не мог вымолвить ни слова, приходя в себя от моей неожиданной наглости. Ведь раньше я просто молчал, не высказывая своё мнение. Но теперь, когда вот-вот, казалось бы, освобожусь от его вечного контроля, мне было позволено всё.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку высокого кожаного кресла. Его взгляд бегал из стороны в сторону, пока не остановился на моём лице. — Взамен твоей откровенности буду, и я с тобой разговаривать напрямую. Меня не волнуют все те, кто на меня работает. — Он сказал то, что и без него знал. — Они лишь пешки на огромной шахматной доске. Их много, а я один. Мне глубоко наплевать, кто они и что с ними станет. Моя главная задача — это избавить наш с тобой мир от правления Далтона. Ты ведь меня понимаешь? — Я ничего не ответил, лишь отпил глоток со стакана и перекинул ногу на ногу. Я вспомнил встречу с Эриком. Наш разговор и его предложение перейти к нему. Немного погодя, Ричард продолжил. — Адам рано или поздно придет за твоей сестрой. — Я по-прежнему не понимал, что ему от меня нужно, поэтому молча, выслушивал этого безумного старика. — Он попытается убить её. Никто не сомневается в этом.

— За что? — решил спросить я. Хотя сам понимал, что он никогда не простит смерть Шина.

— Просто поверь, есть за что, — уголки его губ растянулись. Я сделал вид, что не догадываюсь о причине его уверенности. — Так вот от тебя требуется только одно. — Он немного затянул паузу, пытаясь предугадать мою реакцию на его просьбу или приказ, как он любил это называть. — Он нужен мне живым, — наконец-то закончил он.

— Что мне с этого? — надменным голосом спросил я. Ричард рассмеялся. Он был поражён моей внезапной открытой халатности к его словам.

— А ты раньше таким не был. — Он решил отойти немного в сторону от темы нашего разговора.

— Вы никогда не разговаривали со мной. — Я выдохнул. — Давайте вернёмся к вашей главной цели. И не будем отвлекаться на ненужные детали, — язвительно сказал я.

— Взамен я дам всё, что ты только пожелаешь. Любое твоё желание, просьба. — Я не изменился в лице, так как не мог предположить на тот момент, что он может мне дать, или предложить. Но пытаясь вести двойную игру, я согласился на его предложение. Хотя мне не верилось, что Адама можно было когда-нибудь поймать. Это было практически не возможно. Он был ловким, изворотливым, изобретательным и крайне проницательным на ловушки своих неприятелей. Но в тот раз я дал согласие на это, не задумываясь над последствиями, которые могут привести меня к краю пропасти.

Я долго размышлял о том, что Ричард значил для моей сестры. Не мог понять её самоотверженного поведения, когда речь шла о нём. Она становилась тихой и ранимой. Что было в её голове? В такие моменты я жалел, что не могу читать мысли других.

Всю ночь я провёл сидя за компьютером, пытаясь найти любую информацию о Далтоне и Ричарде. Меня мучила истинная причина их несоизмеримой ни с чем ненависти друг к другу. Раздел территории — это лишь фальшивые декорации на огромной сцене, которую они установили по обоюдному согласию. Я был убежден, что дело в чём-то или ком-то другом. Но в чём? Я посмотрел на часы. Три часа ночи. Я отодвинул ноутбук, откинулся на спинку стула, закрыл глаза. В голове крутился беспорядочный поток мыслей, предположений, которые не могли привести к единодушному мнению. Пять часов не хватило для того, чтобы найти хотя бы один правильный ответ на вопросы, которые меня мучили. Я встал. За окном была глубокая тёмная ночь. Улица с уютными домами соседей была окутана ночным мраком. На небе висела огромная белая луна. Сегодня было полнолуние, я оглядел небо, бросая взгляд на созвездие большой медведицы. Мне захотелось прогуляться. Захватив с собой фотоаппарат, я вышел на задний двор. Сел на траву и поднял голову вверх. Бесконечное и необъятное небо было всегда таким разным и неповторимо прекрасным. Оно дарило мне часть меня, в то же время неосознанно, но жестоко напоминало, как я далёк от своей мечты, однажды оказаться там. Сделав несколько снимков, я отложил фотоаппарат в сторону. После прилёг на землю, закидывая под голову правую руку. Я неотрывно наблюдал за небесными светилами. Иногда засмотревшись на них, казалось, что они двигаются прямо у тебя на глазах. Ты замечаешь их медленный танец. Словно сливаясь в один гармоничный рисунок, они показывают тебе представление, в котором ты единственный зритель.

На следующий день Луиза Флетчер привела меня к главному редактору школьной газеты. Она попросила прийти пораньше перед занятиями, чтобы познакомить меня с ним.

Редакция оказалась просторной. Хотя это её не спасало, так как повсюду была пыль и беспорядок. Книги, журналы были разбросаны по всей комнате. Разный хлам и картонные коробки стояли на полу, мешаясь под ногами. По стенам были развешаны газетные вырезки и самодельные макеты.

— Доброе утро. — Мы прошли вглубь.

— Здравствуйте. — Паренёк отвлёкся от компьютера и поспешил подойти и поприветствовать нас. Невысокий, худощавый, каштановые волосы, крохотные глаза и круглые очки на тонкой переносице. Именно над ним Пол со своими друзьями издевался в коридоре школы.

— Стен, это мой ученик Джошуа Маккален, о котором я тебе говорила вчера.

— А мой верный спаситель и юный нераскрытый гений! — воскликнул он. — Чей талант ещё незамечен такими великими умами, как я. — Его слова немного напугали. Да мнение о себе у этого паренька было явно завышенным. — Очень приятно, — он протянул руку для рукопожатия. Я ответил ему тем же. Мне не было особо занятно находиться в этом месте. Но из-за того, что я не участвую, ни в одной секции или кружке, мне пришлось склониться к этому выбору. Потому как я любил наблюдать за миром через объектив фотокамеры больше, чем какой-либо спорт.

— Я оставляю вас наедине. Можете пообщаться, узнать друг друга поближе. А мне нужно уже идти. — Луиза Флетчер подошла к выходу.

— Конечно, конечно, — ответил Стен и любезно поспешил проводить учителя в коридор. Спустя минуту он вернулся. — Ну, что ж, я действительно очень рад с тобой познакомиться лично. Твоя работа гениальна и заслуживает отдельной нише в этом мире серости. Ты новая звезда на небосклоне, которая зажжётся благодаря мне. Творческий всплеск, который прорвётся свежей струёй нового поколения. — Он без устали продолжал нести всякий бред. После его слов я уже передумал о своём решении работать с ним в одной команде. Я бы не смог ежедневно выносить этого паренька, у которого ни на секунду не закрывается рот.

— Да, — скептично произнес я. — И в чём выражается твоя радость?

— Ты сам хоть читал сочинение, которое написал? Это же шедевр! А так как я работаю здесь один вот уже долгое время, мне бы не помешал знающий писательское дело человек. Ты неграненый алмаз для меня. — Он странно на меня посмотрел и замер с улыбкой на лице.

— Вряд ли я подхожу тебе, — пытаясь уйти от него как можно скорее, ответил я.

— Ты себя недооцениваешь, друг. — Что друг? — когда это мы уже успели подружиться. — Ты очень ценный экземпляр и я прошу. — Я направился к двери. Стен кинулся и повис на моей руке, продолжая причитать о своём горе, что он не может меня потерять. Я был шокирован таким поведением, поэтому без сомнения решил, что больше не вернусь сюда. — Нет, я умоляю, согласись со мной поработать. Хотя бы попробуй, что тебе стоит?! — Вдруг дверь открылась и в комнату вошла рыжая девушка. Она была невысокая, пухленькая с забавными веснушками по всему лицу. Гостья затормозила на входе.

— О, простите. Я думала, ты один, — обратилась она к Стену, который стоял рядом со мной. Он резко выпрямился, отпуская мою руку.

— Мы уже закончили, — спокойно сказал я, выходя прочь из редакции.

Пробираясь между учениками в переполненном коридоре, я заметил, что снова стал терять себя в безликости своих представлений. Мне нужно было попытаться отвлечься от депрессии, которая длится десятилетиями, а я отказываюсь от любого шанса, который даёт мне судьба. Неожиданно на моём пути появляется навязчивая девушка, которая уже неоднократно пыталась пригласить меня на свидание.

— Привет! — Она преградила мне путь. Я попытался обойти её, но напрасно, она снова затормозила меня. С трудом я добрался до своего шкафчика, преследуемый этой особой.

— Привет, Джошуа, — вновь произнесла Джина. Я ничего не ответил, продолжая перебирать учебники. — Эшли сказала, что у тебя нет девушки. Может, сходим куда-нибудь? — Я обернулся в её сторону. Поймав на себе её похотливый взгляд, всё, что мне захотелось, так это уйти прочь от неё, как можно дальше. Словно детектором я мог увидеть бесконечную пустоту в её, казалось бы, пылкой натуре. Иллюзия. Маски, которые люди надевают всякий раз, когда хотят получить что-либо. Здесь и сейчас. Мрачные фарфоровые куклы, привязанные прочными нитями общественных убеждений.

— Нет, — тихо ответил я и направился к кабинету.

— Что значит, нет?! — выкрикнула «принцесса», в очередной раз, не желая принимать мой ответ. Все в коридоре смотрели на нас, не веря в происходящее. Ведь по её мнению и мнению учащихся, она была красивой, умной, интересной, богатой. Такой пустышке никогда не понять, что она глубоко заблуждается на свой счет, считая себя лучше, кого бы ни было.

Снова прогуливаясь по ночному городу, я натолкнулся на уже знакомое мне кафе, где работала девушка, заставившая меня обратить на себя особое внимание. До конца я ещё не понимал, почему каждый свободный вечер следил за ней. Меня, как магнитом, тянуло в это место. Я вставал на противоположную сторону дороги и не сводил с неё взгляда, часами наблюдая за тем, как она общается с другими. Этот вечер не стал исключением, я, как и всю предыдущую неделю стоял в ожидании того, когда закончиться её смена. Время приближалось к закрытию. Постепенно люди начали расходиться. Во всём здании погас свет. Наконец она вышла из кафе, закрывая за собой двери, она перебросилась с другой официанткой несколькими словами и направилась в противоположную сторону от неё. Уже была полночь. Завтра я снова увижу её в школе, думал я, собираясь уйти прочь. Но и в этот раз не смог сдержаться, чтобы не проследовать за ней до самого её дома. Я чувствовал себя преступником или безумцем, который следит за своей жертвой. Но кем она была для меня? Почему мне хотелось быть рядом с этим человеком? Как можно ближе.

Я замер, стоя между деревьями, когда она выходила из автомобиля. Я слышал, как сегодня медленно бьётся её сердце. Лёгкое дуновение ветра и я почувствовал тёплый запах её кожи. Я обезумел от счастья, когда ощутил её рядом с собой. Что со мной? — испугался я, пытаясь прийти в чувство.

Каждый вечер у меня вновь и вновь повторялся один и тот же ритуал. Я следил за Джейн от кафе до самого её дома, а после возвращался к сестре, притворяясь, перед ней, что охотился и развлекался в соседнем городе. Она не верила мне, так как понимала, что я давно уже не пил свежую человеческую кровь.

Сегодня выходной, поэтому я не увижу Джейн в школе, думал я, планируя свой распорядок дня. Я спустился вниз. Ребекка разговаривала с кем-то по телефону, но заприметив меня, она резко попрощалась с собеседником.

— Где был вчера? — обратилась она ко мне. — Позавчера? И в среду? И во вторник?

— И тебе доброе утро, — ровным голосом произнёс я.

— Ты что снова всю ночь пил? — поинтересовалась Ребекка. Я не ответил, продолжая собираться на улицу. Сестра продолжала приставить ко мне и ходила за мной по дому хвостиком. — Кто на этот раз это был? — спросила язвительно сестра. — Кролик или овечка? — Я ничего не ответил и прошёл мимо неё. — Нет, конечно, ты можешь мне ничего не рассказывать, но всё-таки не стоит считать меня настолько глупой. — Я обернулся, взглянув на ней. — Это ведь девушка? — улыбнулась Ребекка. Я замер, пытаясь осознать, как могу подставить ни в чём неповинное создание. — Зачем же так бояться? — произнесла сестра, обходя меня кругом. — Я не причиню ей ничего плохого. Кто она? Может, познакомишь? — на моём лице появилась ухмылка.

— Не понимаю, о чём ты, — спокойно ответил я.

— Не притворяйся! — разозлилась она.

Вдруг на кухне я услышал шум.

— Что это было? — я попытался отвлечь Ребекку от затронутой ею темы.

— Может, перестанешь игнорировать мою просьбу?!

— Тише, — я поспешил на источник звука.

Я быстро дошёл до кухни. Передо мной стояла Лиза Смит. Она перепугано на меня смотрела и не могла вымолвить ни слова.

— Лиза? — за мной появилась Ребекка.

— Простите! — заикаясь, произнесла она.

— Ты здесь давно? — поинтересовался я, заметив, что двери подвала приоткрыты.

— Нет, — резко ответила она.

— Ты чем-то напугана? — я не желал её отпускать потому, как не был уверен, что она не видела лишнего. — Не бойся, скажи, — тихо попросил я. Она долго молчала, иногда посматривая в сторону выхода.

— Там внизу. — Она показала в сторону подвала. — Я видела кровь. — Она отошла к двери, боясь дикого взгляда сестры, которая уже была готова наброситься на неё.

— А это! — я сделал вид, что это всего лишь на всего недоразумение. — В подвале кровь курицы, которую разделывала Эшли. — Правильно? — я обратился к сестре.

— Да, да… — уверенно подтвердила Ребекка. — Присоединишься к нам за ужином? — неожиданно предложила она. Не успел я очнуться, как Лиза согласилась.

— Да. Я с удовольствием, Эшли. — Сразу забыв обо всем, что видела немного ранее, Лиза засияла в улыбке.

— Ну, тогда у нас в семь? — ответила Ребекка, выпроваживая за дверь гостью.

Как только двери закрылись, я тут же обратился к сестре.

— Что это было? — моему негодованию не было предела. Мало того, что сестра убила отца их семейства, так она ещё старалась понравиться его дочери.

— А то, что эта девчонка, не подумав, может ляпнуть, что-нибудь в полиции. Она ведь говорит то, что ей в голову взбредёт. Потому как если бы была умной, то не сказала нам в лицо про то, что лазила без разрешения по нашему подвалу.

— А ты лучше не могла там прибраться? — возмутился я.

— Извини, но я не способна затирать въевшуюся в деревянный пол кровь.

— Тогда вырви его с корнем! — Я быстро спустился в подвал и со злостью начал одну за другой выдёргивать доски с пола. — Так! Вот так! Так трудно это сделать?! — кричал я. — Ты не могла сделать так?! Вот так! — Я не успокоился, пока в щепки не разнес всё напольное покрытие. Сестра стояла статуей неподалёку от выхода. — Если бы ты была, хоть немного умнее, мне пришлось бы гораздо легче! — сказал я и, оттолкнув её, вылетел в гостиную. Я не мог пошевелиться. Ярость парализовала меня от того, что в нашей жизни всегда и всё катится к чертям. Как бы я не старался держаться, ссылаясь на то, что нужно время и всё наладится. Я не мог, не мог контролировать даже часть поступков моей сестры. В последнее время она бесила меня своей глупой недалёкой натурой. В какую-то секунду мне показалось, что я больше не в силах терпеть её бессмысленные, спонтанные, непредусмотренные, детские выходки. Уже не единожды у меня происходили такие срывы. Но спустя какое-то время, я приходил в себя, возвращаясь к выводу, что просто должен смириться со своей ролью заботливого брата.

— Ты в порядке? — Ребекка подошла ко мне сзади и нерешительно положила руку мне на плечо. Я молчал. Прошло минуты две, пока я свыкался с тем, что не могу повлиять на уже случившуюся ситуацию. — Прости, — робко произнесла сестра и прижалась к моей руке.

— Закажи ужин, — сухо приказал я и направился на второй этаж.

— Да, конечно, — послушно согласилась она. Я вновь спустился в подвал, чтобы прибраться там и заодно избавиться от улик, которые не удосужилась стереть сестра.

Ровно в семь в дверь позвонили. Это оказалась Лиза Смит. Она была крайне возбуждена, предвкушая весёлый ужин в нашей компании. Но вероятно её надежды не оправдались, так как я и сестра ничего не ели. Ребекка только и делала, что подливала к себе в бокал очередную порцию вина. А я молчал, без участия и особого интереса наблюдая за их разговором. Ребекка старалась говорить в основном о школе. В их беседе я услышал имя Пола, который по их словам жаждал встречаться с Джиной, которая без устали пыталась меня соблазнить.

— А ты с кем-нибудь встречаешься? — Лиза задала мне вопрос. Она не сводила глаз, внимательно осматривая меня. Я сморщил лоб и задумался.

— Нет, — ответила за меня Ребекка. — Он абсолютно свободен, — снова повторила она. Если бы мы сидели немного ближе, я бы отдавил ей ногу, чтобы она не смела больше, отвечать за меня. Но она была на далёком расстоянии, поэтому спокойно могла говорить то, что ей заблагорассудится.

— Здорово, — не сдержалась Лиза. Я немного был зол на то, что очередная девушка надеется, что я смогу стать её парнем. Ведь эти надежды не имели никакого смысла, я не мог по заказу и даже насильно испытывать чувство любви, привязанности к кому-либо, поэтому было противно, когда приходилось в очередной раз разъяснять, что я не тот, кто им нужен. В голове, как ни странно, вертелось только одно имя — Джейн. Но даже мысли о ней я пытался откинуть как можно дальше потому, как они вызывали новые и неведомые мне чувства. Я становился слабым, мягким, когда ощущал её присутствие возле себя. Я не привык чувствовать себя уязвимым, словно наркоман, не имеющий возможности избавиться от своей зависимости. — Какие тебе девушки нравятся? — это было совсем не этично с её стороны спросить такое.

— Ему нравятся такие девочки, как ты, — веселилась сестра. Лиза обрадовалась этому фальшивому заявлению. Они продолжили диалог, обсуждая мои предпочтения, словно меня не было в этой комнате. Наша гостья вела себя крайне бесцеремонно. Я не мог больше выносить её голос, её лицо.

— Ты мне не нравишься. И, Эшли, ты раздражаешь своим присутствием, — я перебил их своим откровением. Лиза и Ребекка посмотрели в мою сторону с недопонимающим взглядом. Наша соседка, по-видимому, подумала, что не расслышала моих слов, поэтому я решил повторить для большей уверенности, что она ясно всё осознаёт. — Ты мне нисколько не нравишься. Ты слишком навязчивая и недалёкая. — Лиза побледнела. Она вытерла салфеткой рот и, резко встав из-за стола, сказала, что ей нужно идти. Она пулей вылетела из нашего дома, даже не попрощавшись.

— Ты что сделал? — разозлилась Ребекка.

— В следующий раз будешь слова подбирать. — Я медленно встал из-за стола, захватив с собой несколько тарелок с едой, прошёл на кухню.

— Ты понимаешь, что ты натворил?! — сестра прошла за мной. — Теперь она может всем рассказать о том, что видела в этом чёртовом подвале! Тебе всего-то нужно было подыграть, что она немного нравится! Ты что не мог притвориться?! — Я включил воду в кране и, делая вид, что не замечаю Ребекку, продолжал убирать со стола. — Ты вообще рассудок потерял! — Я улыбнулся.

— Ты уверена, что не перепутала меня с собой? — с сарказмом спросил я.

— Ты идиот, — разозлилась она, скрываясь в соседней комнате.

Убравшись на кухне, я устроился в кресле с книгой в руках. Я прекрасно понимал, что в связи с неудачным ужином эта девочка уже сообщила своей матери о том, что видела в нашем доме. Я знал, что вскоре здесь появятся стражи порядка, которые с радостью будут обыскивать наш дом.

Ещё не было десяти, когда к нам в двери позвонила полиция.

— Так и знала, что это маленькая закуска откроет свой рот. — Сестра злилась на меня за то, что по моей вине Лиза Смит не стала замалчивать об увиденной крови, будучи в нашем подвале.

Ребекка открыла двери. Я поспешил подойти тоже. На пороге стоял Грейсон. С ним был его неизменный помощник и ещё несколько незнакомых нам людей в форме.

— У нас есть орден на обыск, — Уолтер Грейсон поднёс орден к моему лицу и с гордостью прошёл внутрь дома. Быстро же он сработал, мелькнуло у меня в голове. Другие люди разошлись по разным комнатам. — Теперь я полагаю, Джошуа Маккален, у вас нет повода сомневаться в моих полномочиях? — он победоносно посмотрел на меня, расхаживая по нашей гостиной.

— Клоун, — тихо произнёс я.

— Что?! — возмутился он, услышав мой голос за спиной.

— Ничего, — перебила сестра. — Он просто молчал. Вам показалось, — добавила она, незаметно ударив меня по плечу. Уолтер Грейсон разозлился тому, что не смог расслышать мои замечания.

— Я найду способ доказать, что вы здесь не случайно маленькие занозы, — проскрипел он сквозь зубы, стараясь как можно сильнее напугать нас своим грозным видом. Но ничего, кроме смеха это не вызывало.

— Попробуйте, начальник, — спокойно произнёс я, глядя ему в лицо.

— Ты даже не знаешь, с кем связался, мальчик, — прохрипел от злости Грейсон. Я не стал реагировать на его пустые угрозы.

Мы ещё около получаса находились с этим неуклюжим пингвином в одной комнате. Я вёл себя уравновешено и тихо. Больше мне не хотелось распыляться перед этим безумцем, который строил из себя всесильного мира сего. Спустя полчаса в гостиную зашли пару человек.

— На первом этаже пусто, — начальник полиции ничего не сказал.

Буквально через минуту в комнату вошли ещё два человека.

— В подвале тоже ничего.

— Кроме грязи и пыли, — подметил один из них.

— Хорошо постарались замести следы? — обратился к нам начальник полиции. Мы старались ничего больше не отвечать на его высказывания. Уолтер Грейсон растолкав всех, кто стоял возле двери, прошёл в коридор, направляясь в сторону подвала. Он решил лично удостовериться в безрезультатных поисках своей команды.

Мы направились за ним. Стоя наверху и не спускаясь, я наблюдал за тем, как этот хитрый старый кот лазает по полу, тщательно выискивая хотя бы одну каплю крови.

— Где ваш пол? — поинтересовался он, оттряхивая со своих ботинок сухой цемент.

— Мы затеяли ремонт. Но не успели придумать дизайн подвала к вашему приходу, — ответил я, пытаясь разозлить его ещё больше.

— А похоже на то, что вы только сегодня вырвали доски. Пыль не успела осесть. — Он продолжал ползать по бетонной поверхности, осматривая каждый сантиметр.

— Вам показалось. Ваши люди постарались поднять там облако пыли, старясь выполнять ваши распоряжения. — Уолтер Грейсон наконец-то встал с колен и начал осматриваться по сторонам.

— А это вы зря, молодой человек, — обратился он ко мне. — У нас есть анонимный свидетель того, что в вашем доме была кровь. И это поверьте, ой, как может повлиять на решение судьи, когда будут выносить приговор вам и вашей сестре.

— Вы нас уже заочно сажаете в тюрьму? — решил уточнить я.

— С таким прошлым, настоящим, ваше будущее предопределено, — прохрипел он улыбаясь.

— Это угроза? — разозлился я.

— Нет, — спокойно ответил Грейсон. — Это отцовское предостережение.

— Не нужно утруждаться, — огрызнулся я.

Мы ушли подальше от подвала. Грейсон появился в гостиной через минуты две после нас. Вытирая руки платком, он обдумывал свои дальнейшие действия. В комнате вскоре появилась последняя пара людей в форме.

— Наверху ничего, — сказал один их них. Настроение начальника полиции крайне испортилось. Он не верил, что не смог нас на чём-нибудь поймать. Долго не раздумывая, он направился на второй этаж. Комната за комнатой оставалась позади, пока очередь не дошла до моей спальни. Здесь он притормозил и с особым вниманием разглядывал, чуть ли не каждую деталь интерьера. Хорошо, что убрал фотографии со стены, думал я, следуя за Грейсоном. Тот долго копался по ящикам и шкафам, пытаясь уличить меня в каком-нибудь преступлении.

— А это что? — он вытащил из-под подушки блокнот. Когда он пролистывал его оттуда выпала фотография, на которой Джейн была в компании Кларка. Я замер. Мой взор был обращён на сестру. Она не сводила глаз, всматриваясь в фотографию. — Занимаешься слежкой за другими? — усмехнулся он, мотая фотографию в своих потных руках. — Я быстрыми шагами направился в его сторону, после, не говоря, ни слова, вырвал из его рук блокнот и фото, положив их на прежнее место. Стискивая зубы, я не мог скрыть агрессию, которую он вызвал во мне своим наглым поведением. Как бы ни было больно и обидно, я должен был сдержаться ради Джейн. Ребекка не сводила с меня глаз, наблюдая за моей реакцией. Я осознавал, что теперь она не отвяжется от меня, допрашивая о ней.

— Думаю, у всех есть свои фетиши, — загадочно улыбнулся я на его замечание. — Так ведь? — Он резко побледнел, после смущённо покраснел. Все молча, продолжали наблюдать за его действиями. Я не знал, какие странности есть у него, но прекрасно понимал, что едва ли он безгрешен. Ведь похоть, разврат, извращения — это неотъемлемые грехи всего человечества. По крайней мере, большей его части. И вряд ли этот моральный урод был исключением из этого правила.

Люди в форме сразу уехали. Уолтер Грейсон и его помощник ещё час не уходил из нашего дома. Он нагло старался довести нас до стресса. Его присутствие и впрямь было худшей из пыток.

— А где вы были в ночь на двадцатое сентября? — неожиданно спросил он, пытаясь уловить мою нервозность, но напрасно. Внешне я был спокоен.

— Не помню. А что?

— А то, я приходил в тот день к вам домой. Я уже говорил вам об этом. Эшли Маккален сказала, что вы спите. Едва ли это была правда. Ведь так? — В голове всплыла сцена того, как на дороге я столкнулся с Карлом Клейтоном. Мысль, что он рассказал об этом в полиции, немного тревожила меня.

— Какие у вас основания полагать, что моя сестра лжёт?

— Такие, что Сьюзан Смит наблюдала то, как в районе десяти вы сели в свой автомобиль и уехали. Какой смысл вашей сестре было говорить ложь?

— Может соседка что-то напутала. Я был дома. Сестра может подтвердить.

— Да. Это так. Он весь вечер и всю ночь был дома, — уверенно согласилась Ребекка.

— Прекрасно! — раздражённо воскликнул он. — Радуйтесь жизни пока я не нашёл на вас управу. — Уолтер Грейсон наконец-то встал с нашего дивана и медленно направился к выходу. Помощник, как верный пёс, последовал за ним. Уже стоя у двери, Грейсон потянулся ко мне, пытаясь прошептать мне на ухо, но не дотягивался. — Я найду улики и докажу, что это ваша вина.

— Почему так стараетесь? — язвительно спросил я.

— Ты мне не нравишься, — прошипел он, надевая свою шляпу. После они вышли прочь.

Затёртый до дыр сюжет нашей жизни настолько прост, что не нужно задаваться вопросами о перспективах на будущее. Снова туманное дно обрыва расступается на наших глазах, оголяя истинную причину нашего равнодушия ко всему живому. Загнанные в угол животные, которые с помощью инстинктов пытаются найти способ выбраться из ямы, в которую они попали. Найти способ не оставаться там — это главная задача на экзамене судьбы. Дойти до своей цели и впиться зубами в ненавистную плоть. Я умираю от желания найти другой способ гуманный и честный, но с трудом борюсь с жаждой, которая вырывается из меня неуправляемым зверем. В агонии пылает моё тело. Мне страшно признаваться даже самому себе в том, что я вновь хочу почувствовать чужую кровь, текущую по моей изголодавшей глотке. Я закрываю глаза и с ужасом понимаю, что мечтаю снова убивать.

Глава 7 Бесчувственность

Иногда не замечая тех, кому нужна помощь, мы словно бесчувственные рептилии проходим мимо. Униженные поступками выше стоящих в социальной структуре людей многие не могут найти силы на дальнейшую жизнь. Порой мы сами не замечаем, что ломаем судьбы тем, кто для нас невидим.

Я сидел в столовой и вглядывался в окно, наблюдая за облаками. Передо мной стоял поднос с сэндвичем, газированным напитком и яблоком. Просто мне пришлось взять всё это, чтобы не привлекать к себе внимание. Ребекки поблизости не было. В последнее время она старалась не общаться со мной в пределах школы, так как все наши разговоры заканчивались криками и ссорами. Вся школа в такие моменты становилась свидетелями наших «семейных» скандалов, поэтому мне пришлось постараться держаться подальше, чтобы не вызывать интерес окружающих.

— Ты будешь это? — Я поднял голову, не поверив в то, что услышал этот голос. Ко мне подошла Джейн. Внутри всё перевернулось с ног на голову, когда я поймал на себе её взгляд. Я ничего не мог произнести, словно мне вырвали язык. Что происходит со мной? — думал я, пока она ждала моего ответа. — Прости, просто я опоздала, там закончились напитки, а я очень хочу пить. Ты единственный, кто его ещё не пил, вот я и…. И, кстати, все уже пообедали и разошлись. А у тебя полный поднос. — На её лице появилась лёгкая улыбка. Я оглянулся по сторонам, и правда столовая была практически пустой. Я внимательно взглянул на неё. Она покраснела видимо от того, что осмелилась подойти ко мне с такой необычной просьбой. Ну, давай же, заговори с ней! Умолял я сам себя. Давай, где же твоя наглость? — не мог понять я. — Прости, я зря. — Она уже развернулась и пошла от меня прочь.

— Да, конечно, — наконец-то ели-ели произнес я ей вслед. Она остановилась и обернулась.

— Серьёзно? — на её лице вновь появилась улыбка.

— Да. — Я взял с подноса напиток и поставил его на край стола. Девушка нерешительно взглянула на меня. Приблизившись, она взяла напиток и поставила на свой поднос.

— Спасибо, — тихо сказала она, смущаясь. Мне хотелось окликнуть её и попросить сесть за мой стол, но что-то заставило меня остановиться. В груди пульсом билось странное чувство. Оно было перемешано со смесью непонятных мне ранее эмоций. Я не осознавал, что же на самом деле заставляет испытывать меня эта девочка. Как? Почему она? И что это могло, значит в моём безнадёжном случае? Пока я решался сделать хоть какой-то шаг в её сторону, она ушла за крайний стол. Чуть позже к ней присоединилась рыжая девушка, с которой я уже успел столкнуться, когда меня знакомили с редактором школьной газеты.

После как по накатанной я даже не заметил, как целый день ходил за ней хвостиком по всей школе. Пытаясь делать вид, что это совпадение и нахожусь я в очередном месте, где и она, совершенно случайно. Я не сводил с неё глаз всякий раз, с трудом выкручиваясь из сложных ситуаций, когда очередная девушка, выкрикивала моё имя на весь коридор. Я не мог себя узнать. Что случилось со мной? Это единственный вопрос, который волновал меня вот уже несколько дней. Я, как ненормальный, не мог оторвать себя от мысли о ней. Желая вновь и вновь преследовать её, выслеживая, как очередную добычу. Однако на этот раз эта добыча вызывала странное непонятное для меня приятное волнительное чувство.

— Ты чем здесь занят? — Я стоял возле входа в библиотеку, когда ко мне приблизилась Кейт, новая очередная временная подруга моей сестры. Я ничего не ответил ей. — Тебя Эшли искала.

— Кто?

— Твоя сестра.

— Зачем? — отрешённо спросил я, косо посматривая в сторону.

— Она хотела с тобой о чём-то поговорить. — Я заметил, что Джейн со своей подругой вышли из библиотеки и направились в противоположную от нас сторону. Не контролируя себя, я метнулся за ними. — Что ей передать?! — Кейт прокричала мне вслед. Они подошли к кабинету школьной редакции. Здесь я мог предположить, что Стен является их другом. Нужно принять его предложение работать с ним, окончательно определился я. Тем самым я смогу лучше узнать её и возможно даже пообщаться с ней.

На уроке физкультуры мы играли в футбол. Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивой идеи вернуться к слежке за Джейн, я принял участие в игре. Всё, то время, пока бесцельно бегал по полю, я только и делал, что думал о ней, лишь иногда замечая, как сильно раздражаю Пола. Мне в голову не приходило привлекать к себе внимание учителя. Но после очередного забитого мною гола раздался свисток. Все остановились. Ко мне подошёл тренер Дирк Фичер с заманчивым на его взгляд предложением.

— Ты обязан вступить к нам в команду. У тебя великолепные данные, чтобы стать отличным нападающим, а вскоре возможно и капитаном. — Неподалёку от нас стояли ребята, полным составом школьной футбольной команды. Прозвенел звонок на перемену, но никто не среагировал на него, продолжая наблюдать за моей реакцией. Среди любопытных был и Пол, который являлся их нынешним капитаном. После слов тренера все замерли в ожидании моего решения. Больше всего мой ответ волновал Пола, который меня ненавидел за то, что был унижен мною. Его сердце так громко колотилось весь матч, что я слышал биение через всё футбольное поле.

— Меня это не интересует, — быстро не раздумывая, ответил я и прошёл в раздевалку.

В душе ко мне подошёл Пол со своими приятелями Билом и Митчем. Выглядел он крайне расстроенным. Его дикий и безумный взгляд бешено бегал из стороны в сторону.

— Ты за кого себя принимаешь?! — произнёс он, стараясь напугать меня. Но я не воспринимал его всерьез, так как вся душевая была пропитана страхом и трусостью этих парней. Он был для меня не больше, чем овечка, которая пытается меня боднуть. Я, молча, попытался пройти, одновременно вытирая полотенцем голову, тот посмел схватить меня за руку. Я остановился. Мне не хотелось начинать, но этот парень мне уже изрядно надоел. Он только и делал, что напрашивался, чтобы я преподал ему урок. В тот момент, когда я хотел его проучить, в раздевалке появился тренер Фичер.

— Маккален! — обратился он ко мне и показал рукой, чтобы я прошёл за ним. Я обменялся недружелюбным взглядом с Полом и прошёл к одежде. Захватив с собой футболку, я вышел в коридор вслед за тренером. — Тебя к директору вызывают.

— По какому поводу? — решил уточнить я.

— Бог его знает, просто иди, там узнаешь, — произнёс он, похлопав меня по спине. — Маккален! — обратился он ещё раз ко мне. Я обернулся. — Подумай по поводу футбола на досуге. Ты мог бы стать лучшим из лучших. — Для других его слова что-то бы значили, но только не для меня. Это были пустые звуки, которые не смогли бы решить или предотвратить хоть одну трагедию, которая возможно ещё произойдёт в моей жизни. Как мне хотелось стать обычным смертным, чтобы ценить такие моменты, которые, по сути, должны дарить смысл для дальнейшего существования. К сожалению, это не мой случай.

— Обязательно, — ответил я и направился к кабинету директора.

Постучав, я услышал голос за дверью, который пригласил меня войти. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, лысый, худой, в больших очках. Он разговаривал по телефону, поэтому попросил меня подождать, показывая на стул, стоящий напротив стола. Я присел, осматриваясь по сторонам. В кабинете не было ничего примечательного. Скучные занавески, заурядный паркет и стены. Обычный лакированный стол и стулья. Единственным украшением директорского кабинета были развешанные фотографии выпускников школы, начиная с 1972 года.

— Простите, что заставил вас ждать. — Он положил трубку телефона и обратился ко мне. — Я понимаю, что сейчас у вас идут уроки, но мне нужно кое о чём спросить. — Я сделал вид, что внимательно слушаю, пока эта новость и впрямь не заставила меня воодушевиться игрой наивного ученика. — Звонил ваш официальный опекун. Мы немного поговорили по душам. Он переживает за вас. Он мечтает, чтобы вы жили с ним. Просил ознакомиться с вашими документами, поэтому…

— Что? — перебил его я.

— Да, звонил Ричард Бенингтон и просил переслать ему ваши документы, которые вы подавали к нам.

— И вы это сделали?

— У нас не было основания не делать этого. Он имеет на это право. — Его удивила моя реакция. Я ели высидел на том стуле, чтобы не полететь домой и серьёзно не поговорить с сестрой.

— А вы видели его документы? — тихо спросил я.

— Простите? — не расслышал директор.

— Ничего. — После он ещё немного поговорил о нашем пребывании здесь, затем разрешил мне покинуть его.

Уставший и злой я зашёл в дом. Прошёлся по комнатам. Несколько грязных бокалов стояло в гостиной. Гости? — мелькнуло у меня в голове. В дверях появилась Ребекка. Она как обычно странно улыбалась.

— Потрудишься объяснить? — я показал в сторону пустых бокалов.

— А что надо? — издевалась она. Я без сил присел на диван, глубоко вздохнул. — Может, ты не будешь таким сердитым? — Ребекка прикоснулась ко мне. Я грубо схватил её за запястье.

— Ещё раз дотронешься до меня, и я тебе руки переломаю! — сжимая от злости зубы, предупредил я.

— Ух, — словно я шучу, она попыталась спровоцировать меня.

— На этот раз я это сделаю. — Мои глаза сверкнули. Я с силой сжал её руку, после резко отпустил.

— Хорошо. Хорошо, — быстро согласилась она. Ребекка испуганно на меня посмотрела. Села на диван. Она знала, что не в её силах справиться со мной в одиночку, поэтому, никогда не доводила наши разногласия со мной до драки. Я был сильнее её во всех смыслах. — Что на этот раз с тобой не так? — поправляя волосы, заговорила сестра после небольшой паузы, возникшей между нами.

— Кто здесь был? — Я чувствовал человеческий запах в доме, но хотел услышать это от неё самой.

— Здесь были парни из школы, — ответила сестра, не поднимаясь с места.

— Зачем они здесь были?

— Мне скучно! — закричала она. — Я что должна похоронить себя?! Как это сделал ты. — Мы оба замолчали. Я не стал ничего говорить по этому поводу, ведь тогда я спровоцирую и дам возможность Ребекке обвинить меня в привязанности к Джейн. Сейчас больше всего на свете я боялся, что когда-нибудь сестра узнает мои истинные планы и попытается убрать её. Мне было страшно за жизнь Джейн.

— Что ты наговорила Ричарду, когда была у него?! — прокричал я, сжимая кулаки. У меня больше не хватало сил терпеть Ребекку. Я был на грани срыва. Мне было бы уже гораздо легче, если кто-нибудь другой убил её, освобождая меня от всего того, что чувствовал и переживал я.

— Ничего такого, — спокойно ответила она.

— Ничего?! Тогда почему он решил играть роль нашего опекуна до конца?

— О чём ты? — Ребекка была возмущена моими словами. — Что за глупости ты говоришь?

— А то, что он звонил в школу.

— Зачем? — По её выражению лица в эти минуты было трудно определить, скрывает она от меня что-то или нет. Она и впрямь была потрясающей актрисой. Но мне не нужно было это видеть, я прекрасно знал, что сестра никогда не договаривала мне обо всём. У меня было много веских оснований быть убеждённым в её нескончаемой лжи, в которой она по-прежнему пыталась уверовать меня, притворившись недалекой особой.

— Не знаю, — грубо ответил я. — Это ты мне скажи. Ты ведь у нас с Ричардом лучшие друзья, — с сарказмом процедил я.

— Он не посвящает меня в свои планы, — она опустила голову. Я стоял напротив, вглядываясь в её насквозь фальшивое лицо.

— Да что, правда? — я продолжал подтрунивать её, пытаясь разозлить. — Ещё скажи, что ты всегда пыталась меня понять, пока я прикрывал твою спину.

— О чём ты говоришь?

— Догадайся, — сухо и спокойно произнёс я.

— Какая же ты скотина, — она сделала вид, что обиделась.

— Мне всё равно, какие у тебя отношения и какие дела с этим стариком. Главное, передай ему, что я не желаю видеть его рядом с собой. Я не собираюсь становиться с ним родственниками. Уяснила! — прокричал я.

— Я хотя бы не слежу со стороны, как маньяк! — Она вспомнила фотографию, которую по случайности обнаружил Грейсон. — Эта бедняжка знает о том, что ты её преследуешь? — Я изменился в лице. — О нет? Тогда может мне навестить её?

— Только посмей, — прошипел я.

— Не тебе мне указывать. — Она приблизилась ко мне и серьёзным тоном добавила. — Я не стану разрушать твои планы…. пока что. — На её лице возникла ледяная улыбка. Я стоял, не шелохнувшись, обдумывая безвыходность, в которой начинал теряться всё глубже и глубже, падая вниз в бездонную яму.

После очередной стычки с сестрой я направился в бар, где однажды уже бывал, пытаясь забыть чёрные воспоминания своих деяний в прошлом. Как только я присел за барную стойку, ко мне подошла компания парней. Среди них я узнал Пола, с которым сегодня столкнулся в раздевалке школы.

— Ты что думаешь, что можешь вот так запросто строить из себя крутого в моей школе?! Ты для нас лишь муха, — нагло и надменно произнёс он. Его компания дружно рассмеялась. — Я никак не отреагировал на его слова, продолжая потягивать виски со льдом. — Эй?! Ты что решил меня игнорировать?! — разозлился он. Как мне не хотелось начинать этот бессмысленный разговор с тем, кого я даже не считаю достойным моего секундного внимания. Он был слишком ничтожным для меня, но ничего не поделаешь, думал я, видя, что на нас стали уже оборачиваться другие посетители бара.

— Что тебе? — заговорил я.

— Так-то лучше! — на его лице появилась нахальная ухмылка. Он взглядом окинул своих друзей, ища у них поддержки и одобрения. — Сегодня в школе тренер Дирк предложил тебе присоединиться к нашей футбольной команде. Как ты… — он сделал небрежный акцент на слово «ты», — посмел, не думая ни секунды, ответить нет?! Да кем ты себя считаешь, всесильным?!

— Да, — сразу ответил я.

— Да я тебе! — Он замахнулся на меня кулаком. Я резко встал со стула и тот промахнулся, ударившись об стойку. Он разбил себе руку в кровь. Вся его компания подорвалась, чтобы накинуться на меня, но тут появился незнакомый парень. Он был высоким, мускулистым. Черты его лица были грубыми, резкое очертания скул, небольшие глаза, переломанный в нескольких местах нос. Глядя на него, можно было предположить, что он участвовал не в одной драке в своей жизни, а в десятках.

— Чего вы привязались к нему?! — обратился он к ребятам. — Вас вон, сколько, а он один?! Шли бы вы отсюда по собственной воле, пока мы вас не выкинули.

— И кто собирается это сделать?! — очнулся от промаха Пол. — Ты что ли?! Неудачник!

— Да хоть и так! — незнакомец встал напротив него, пытаясь испугать соперника своим злобным взглядом. После Пол замахнулся на него, ударив по лицу, за что получил ответный удар прямо в живот. Удар за ударом так началась нешуточная драка. Они буквально вцепились друг в друга, ломая все столы и стулья, которые попадались им на пути. Люди в страхе разбежались по углам, некоторые выбежали из бара вовсе. Вот блин, думал я, смотря на часы. Ещё этих мышиных разборок мне не хватало за сегодня. Пока я обдумывал, как незаметно скрыться от этих незрелых людей, я увидел, что двое из них поспешили напасть на меня с киями в руках. Один кричал, пытаясь с разбегу больнее меня ударить в грудь.

— О. О. О. - произнёс он, видя, как кий разломался на мелкие куски, встретив на своём пути меня. Но, несмотря на это, второй тоже попытался повторить этот, же трюк, вероятно, рассчитывая на то, что друг взял либо не такой прочный кий, как у него, либо ударил, не так сильно, как сделает это он. Я стоял, не шевелясь, пока об меня не был сломан ещё один кий. Самое странное, что даже это не остановило подвыпивших парней сделать несколько замахов в мою сторону.

— Да вы что серьёзно? — удивился я, устав от этих детских разборок. Я огляделся вокруг, чтобы никто не заметил моих действий. После того, как понял, что никого из посетителей больше не осталось, а все работники заняты разваливающимся на глазах интерьером, пытаясь остановить незнакомца, который решил за меня заступиться. Я молниеносно схватил одного, закинув его за стоящую рядом стойку. Его друг не успел очнуться и даже заметить, я сделал то же самое со вторым. Они рухнули на пол. Я убедился, что они потеряли сознание, но ещё дышат, после поспешил на помощь тому, кто по столу лицом таскал Пола. Его лицо было уже опухшим и красным. Неподалёку лежало ещё двое из общей школьной компании.

— Может, хватит?! — предложил я незнакомцу. Он сразу перестал бить школьного красавца. Вдалеке я услышал вой полицейской сирены, но решил не предупреждать, они были ещё далеко.

— Согласен! — с улыбкой на лице ответил он. Но отходя от Пола, он резко повернулся и с разворота ударил его ногой в живот. Тот отлетел в угол, переломав надвое стоящий там стол.

— Что вы натворили, молокососы! — не переставал кричать хозяин заведения. — Бандиты!

— Меня зовут Ник, — сказал незнакомец, протягивая мне руку.

— Джошуа. — Я протянул руку в ответ.

— Пошли со мной. — Он махнул мне рукой, направляясь к выходу.

— Сейчас, — ответил я. После приблизился к хозяину и протянул ему пачку денег, которую взял с собой на развлечения. Он стоял не в силах пошевелиться от удивления. Я вышел прочь. На улице у входа меня ждал мой новый знакомый. Он курил, когда заприметил меня, выбросил сигарету и направился в мою сторону.

— Ну, ты даёшь! — восторженно произнёс он. — Ты посмел перечить самому Полу Грейсону. Респект парень! — Он стоял рядом.

— А кто такой Пол Грейсон? — Я не понимал, почему вообще с ним решил заговорить. Он явно был немного психованным и неадекватным в своём поведение раз без причины, помог тому, кого не знает.

— Ты что не в курсе? — на его лице возникло удивление. — Это же единственный сын начальника полиции! — Он громко произнес, пытаясь сдержать смех.

— А ты сам не боишься этого? — Это немного шокировало меня. Одно дело я рано или поздно просто растворюсь в призрачном прошлом этого крохотного городка. Но этот парень явно был одним из местных, почему его не напугал тот факт, что он наживает себе личного врага в лице самого начальника полиции. Он действительно ненормальный, убедился я, наблюдая то, какую радость он испытал от случившегося в баре.

— Я?! — он усмехнулся. — Да этот старик у меня десять лет жизни украл. — Он снова закурил. — Будешь? — предложил он. Я не стал отказываться, составляя ему компанию. Так у меня появился первый знакомый в этом городе, который не вызывал во мне бурю отвращения к людскому роду.

— Нам лучше убраться отсюда, — спокойно предложил я.

— С чего это?

— Я слышу звук мигалок. Через минуту они будут здесь. — Парень сделал удивлённое лицо и похлопал меня по спине. Мы завернули за угол тёмной улицы и растворились для всех.

Ник пригласил меня зайти ещё в один бар. Я не стал отказываться и составил ему компанию. Уж кому-кому, а мне некуда было спешить. Незнакомец рассказал о своём прошлом, о том, что из-за Грейсона он просидел в тюрьме десять лет, за преступление, которого не совершал. Почему-то я ему поверил. Он не лгал мне, я это чувствовал. После он пригласил зайти меня к нему. Я долго отказывался, но он настоял, ссылаясь на то, что у него не так часто в жизни появляются друзья. Когда мы подъехали к дому, я не мог поверить. Думал, что это шутка, и он ошибся номером дома. Но нет, оказалось, он был один из Райдеров.

— Ты здесь живёшь? — решил уточнить я.

— Ага. — Он вытащил из багажника упаковку пива и направился в сторону гаража. Я прошёл за ним. — Вот здесь я и зависаю. — Он открыл гараж и пригласил меня войти. Внутри появилось странное ощущение от того, что я познакомился с братом Джейн. Я не знал, как она отреагирует, если увидит нас вместе. Но желание быть к ней ближе, было сильнее любых инстинктов. Ник прошёл вглубь гаража и включил негромко музыку. — Будь как дома. — Он развёл руками. Внутри было просторно. Два дивана, круглый стол, по углам были раскиданы несколько пуфиков. Посередине стояли ударная установка, несколько гитар, синтезатор. Повсюду висели готические плакаты незнакомых мне рок-групп. — Играешь? — спросил он.

— Нет, — ответил я, рассматривая диски на полках. — Времени не было учиться.

— Эй! — окликнул меня Ник. Я обернулся. Он кинул мне в руки бутылку пива. Я давно не пил такое, но чтобы не обижать его я открыл бутылку. Внезапно двери гаража заскрипели.

— Пришёл? — перед нами появилась Джейн с тарелкой в руках. Я резко убрал бутылку за спину, испугавшись того, что она обо мне подумает. Я сам себя продолжал удивлять. Хорошо, что кроме меня никто не заметил моих резких движений.

— Только не начинай! — сразу прервал её Ник.

— Я и не начинаю, — спокойно ответила она. После прошла и поставила тарелку с бутербродами на столик. — Мать звонила, — сухо сказала Джейн.

— Я рад, что не попал на такой трогательный момент. — Она ничего не ответила на это. Джейн повернулась в мою сторону. Странно на меня посмотрела. После глубоко вздохнула и вышла прочь из гаража.

— Не обращай внимание на неё. Это моя младшая сестра. Она вечно со своими нравоучениями. — Я был убит тем, что она может обо мне подумать. И вместо облегчения мне стало ещё хуже от её тяжёлого взгляда. Он был осуждающим или каким-то другим? — теперь эта мысль не покидала меня. Я решил уйти отсюда, сказав, что нужно идти домой. По словам Ника, он был рад нашему знакомству.

Я вышел на улицу. Голова закружилась, когда увидел сидящую на крыльце Джейн. Я долго не мог пошевелиться, боясь, что она заметит меня и начнёт критиковать за то, что я плохо влияю на её брата.

— Так быстро? — обратилась она ко мне, даже не обернувшись. Я продолжил стоять, как вкопанный, ожидая её дальнейших слов. — Прости, — произнесла она, поднимая на меня глаза. — Я злюсь не на тебя, а на себя. — Внутри всё горело от её близкого присутствия. Я сделал неловкую попытку присесть рядом, но после резко соскочил, так как уловил пульсирующую в её венах тёплую кровь. — Всё нормально. — Джейн была немного напугана моими странными телодвижениями. — Она подвинулась, освобождая больше места на ступеньках для меня.

— Почему ты винишь себя? — произнёс я неровным тоном. Голос дрожал, всё тело горело в агонии, когда я ощущал приятный запах её кожи. Я ели сдерживал себя, чтобы не кинуться на неё. Мне хотелось навеки заточить её в своих объятиях. Я не мог позволить другим быть рядом с ней, единолично мечтая владеть ею. Я был одержим этой мыслью, которая наглухо закрывало все остальные разумные размышления.

— Я виновата в том, что Ник такой, — с сожалением в голосе произнесла она.

— Но почему? — Она повернулась ко мне. Уголки её губ растянулись. — Тебя боится вся школа. — Джейн резко сменила тему разговора. — Мне стало неловко. — Они все только и делают, что говорят о том какой ты странный. — Я опустил голову, вспоминая все глупости, которые успел сотворить в стенах школы. — Спасибо, — неожиданно сказала она.

— За что? — удивился я.

— Они теперь меньше внимание уделяют Стену и мне. — Я хотел улыбнуться от её слов, но не смог. Моё лицо как обычно оставалось каменным. — Это о тебе каждую минуту говорит Стен. — Услышав это имя, я припомнил парнишку, который вёл себя неадекватно при нашей встрече.

— Да? И что он говорит?

— Что-то вроде того, какой ты бесценный экземпляр. Что он не может тебя потерять. Что ты единственный, кто в состоянии спасти от закрытия редакцию. Что ты самый лучший… — Я, молча, наблюдал за тем, как она говорит. Её слова плавно перетекали в завораживающую музыку для моего слуха. Всё, что я мог в те минуты видеть — это только её губы, всё, что мог ощущать — это аромат её волос, кожи. Я слышал, как бьётся сердце в её груди. Я был на гране фантазий, застывших между реальностью и сном, пока сидел там. — Ты что делаешь? — испуганно спросила она, приводя меня в чувство и спуская на землю. Я резко одёрнул руку, так как понял, что нечаянно, забывшись в своих мечтах, прикоснулся к её волосам. Я не сообразил, что сказать, поэтому мне оставалось, как трусу покинуть её как можно скорее.

— Прости. — Я резко метнулся к калитке и выбежал прочь, скрывшись за первым углом, уводящим меня в мою стихию — темноту.

Какой же глупец! — корил себя я. Мне представилась возможность узнать её, а я использовал этот шанс впустую.

Всю оставшуюся ночь я сидел в одиночестве в своей комнате и не мог переубедить себя не думать о ней. Безумием заражался мой рассудок всё сильнее и сильнее, подводя меня к краю неизбежности краха. Я не должен был приближаться к ней, чтобы не причинять боль, убеждал себя я. Но сил не было сопротивляться каждый раз, когда она попадалась мне на глаза, я словно становился одурманенным её чарами. Как хотелось стать сухим и чёрствым по отношению к ней. Я пытался, но на этот раз у меня не получалось сделать это.

Как хочется закрыть глаза и увидеть уводящие вдаль сны. Феерия красок, окутанных сотнями пестрящих картинок. Звонкая музыка, рвущаяся на части десятками нот. Миллионы образов, зовущие в таинственную страну грёз. Всё то, что может забвением насладить мою измученную голову. Но вместо всего этого, я не смыкал глаз. Я видел запекшуюся чужую кровь на своих руках. Я, как и прежде, чувствовал душащий запах смерти, которым была забита доверху тюрьма моей жизни. Я по сей день слышу, как падают слёзы каплей за каплей, заливая детские несбыточные надежды, которые никогда уже не смогут стать частью меня. Что я мог предложить ей? Ничего. Кроме боли, одиночества, страха, печали, тоски, уныния. Потому, как у самого ничего не было, кроме пустого мёртвого сердца и бездушного тела.

Глава 8 Беспомощность

Следующие три дня я старался избегать Джейн, и мне это хорошо удавалось до того момента, пока я не столкнулся с ней в школьном коридоре. Я не мог смотреть ей в глаза, так как был напуган тем, что она подумала обо мне в тот вечер.

— Надеюсь, ты меня не избегаешь? — спросила она, дождавшись меня у моего шкафчика. Я немного растерялся от того, что она ударила в самую точку. Но я быстро взял себя в руки.

— Нет. — Я сделал удивлённое лицо, чтобы придать моему ответу больше убедительности.

— Просто тебе не было в школе два дня. Вот я и подумала.

— У меня были дела.

— Вот и отлично, — выдохнула она. — А я уж было подумала, что напугала тебя тем вечером.

— Нет. Глупости. О чём ты? — Я не понимал себя. Стоя там как малолетний преступник, я пытался найти повод, чтобы оправдаться перед девочкой, которая младше меня на много десятков лет.

— Ты к Стену не зайдёшь? — спросила она, доставая из своего рюкзака ручку. — Вот. — Она протянула мне её в руки. Я взял, хотя не понял зачем. — Напиши свой номер. — Уточнила она, заметив, что я замешкался. — Стен все уши мне прожужжал о тебе. Я хочу его обрадовать.

— Чем обрадовать?

— Ну, ты ведь будешь с ним работать? Ведь так?

Я не помнил, чтобы упоминал о таком, но в следующие пятнадцать минут я уже стоял в кабинете редакции напротив своего нового рабочего места.

— Я не могу поверить! — Стен продолжал восторгаться и бегать вокруг меня, пытаясь создать комфорт на столе с компьютером, который он мне выделил.

— Может, перестанешь уже мельтешить. — Я сурово на него посмотрел, расстроившись тем фактом, что не понял, как оказался рядом с ним.

Таким образом, совершенно неожиданно и внепланово я начал свою деятельность в школьной редакции. Вооружившись фотоаппаратом и запасной картой памяти, я бродил по школьным коридорам за своим новым начальником. Стен хотел сегодня взять интервью у директора. Он планировал затронуть тему о проблеме дискриминации в нашем обществе. Я был его сопровождающим, так как должен был понаблюдать за работой Стен и заодно сделать несколько фотоснимков с директором школы. Мы ожидали встречи с ним, сидя в приёмной.

— Может, перестанешь мне всё время названивать! — буркнул Стен и положил трубку в очередной раз. После он обернулся ко мне и произнёс. — Эти надоедливые родители, — на его лице появилось смущение. — Тебе ведь твои, наверное, тоже надоели? — предположил он.

— Их нет, — коротко ответил я.

— В смысле в городе нет? Они уехали? Оставили? — уточнил он, осматривая меня как научный экземпляр из городского музея.

— Они умерли.

— Что?! Как умерли? Умерли?

— Что в слове умерли тебе непонятно? — разозлился я его навязчивостью.

— О, прости. — Стен резко изменился в лице. — Я, правда, не хотел ворошить твои воспоминания. Мне жаль, — пытался выкрутиться он из сложившейся ситуации, которую сам же создал своими неуместными вопросами.

— Нет проблем, — успокоил его я. Стен задумался. Его лицо стало невероятно серьёзным и отрешённым.

— Тогда кто купил вам дом? — Я услышал то, что не желал обсуждать с посторонними. Заметив моё недружелюбие на лице, он быстро сменил тему разговора. — Смотри, видишь вон те награды на стене почёта? — Стен показал в сторону. Я ничего не говорил, продолжая молчать. — Так вот, одну из них выиграл мой брат. Вон ту, что за соревнование по плаванию.

— У тебя есть брат? — поинтересовался я.

— Да. Он учился здесь. Сейчас живёт в Германии. — Лицо Стена сменилось с весёлого на грустное выражение.

— И почему ты так расстроился? — ради приличия спросил я. Стен собрался с мыслями. Он ещё раз посмотрел в сторону стены славы.

— Мне никогда не сравниться с ним. — Он глубоко вздохнул. — Он был выдающимся спортсменом и лучшим учеником. Всё успевал.

— Но ты ведь тоже занимаешься… — я немного затормозил, пытаясь определить возможность существования чего-нибудь полезного в том, чем он занимался, — любимым делом, — наконец-то закончил предложение я.

Мне было трудно кого-либо поддержать, так как я не умел сочувствовать и переживать.

— И что с этого? Это разве даёт мне повод считать себя лучшим? Я ничто и никто. — Он продолжал тяжело вдыхать и пожимать плечами. Ещё минут десять он обвинял себя в своём нынешнем положении. Он без конца рассказывал о том, какой замечательный его брат и как им гордятся их родители. — Он лучший из лучших.

— Лучший в чём? И с кем ты себя сравниваешь? — не знаю, почему, но он разозлил меня своим нытьём и причитаниями. — Каждый должен иметь свои собственные убеждения. Никто не должен считать себя хуже остальных и пытаться заместить эти пробелы укорами в свой адрес. Ты личность. Ты делаешь то, что возможно, кажется бессмысленным. — А именно так я и считал. — Но если ты всё-таки попал на это место и в это время значит это обязательно, приведёт к тому, что однажды ты станешь причастным к цели, ради которой ты здесь оказался.

— Ух, ты! — Я заметил, что Стен восторженным взглядом прожигает меня насквозь. — Ты такой хороший. — Он попытался схватить меня за руку, чтобы обнять.

— Что? Отстань! — закричал я на всю приёмную, пытаясь как можно деликатнее оттолкнуть его от себя. В этот момент двери кабинета открылись, оттуда вышли двое мужчин, которых провожал наш директор. Они косо на нас посмотрели, заприметив не очень выгодную позу, в которой мы оказались. Я понял, что моя рука оказалась на шее Стена, пытаясь, как можно нежнее от него избавиться я сам не заметил, что начал душить его. — Никогда не смей больше прикасаться ко мне, — прошипел я сквозь зубы, отодвигаясь от него на безопасное расстояние.

— До встречи! — директор Керк Хаченс попрощался со своими гостями. После обратился к нам. — Можете проходить. — Он приветливо улыбнулся. Присаживайтесь, — любезно предложил он. Директор странно на нас поглядывал всё время, пока отвечал на вопросы, которыми засыпал его наш редактор. Главной темой их беседы была металлическая декорация, которую Стен вот уже несколько недель выпрашивал у администрации школы. Те ему отказывали, поэтому ему нужно было заручиться поддержкой директора.

— А нельзя обойтись картоном или пластиком? — предложил Хаченс. На что Стен бурно отреагировал. Его аргументом была правдоподобность.

— Никто не поверит нам, если декорацию будет сдувать ветром, — сказал Стен. Тому ничего не оставалось, как согласиться.

В мои планы входило сделать лишь пару снимков с портретом директора. Но тот не на шутку разошёлся с позированием. Он забирался, чуть ли не на стол, чтобы принять выгодные, как ему казалось, для себя ракурсы. Оказалось, что ему не нравилось то, каким он получается на снимках. В итоге я истратил карту памяти на одну бесполезную статью. Оставшееся время я сидел без дела, в основном осматриваясь по сторонам. Они долго не могли закончить общаться, в дальнейшем дискуссируя на тему притеснения в школьных столовых, в коридорах, в туалетах. Я начал поглядывать на часы, дело близилось к вечеру. И, наверное, если бы мог спать, то уснул бы от этого бесконечного и скучного диалога. На моё счастье, телефон директора зазвонил. На проводе была его жена. С криками и шумом раздались её первые слова. Не надо было иметь сверхъестественный слух, чтобы услышать звуки, которые издавала эта женщина, отчитывая своего мужа за провинности.

— Ну, тогда мы пошли, — вежливо предложил Стен.

— Да. Да, — не стал спорить тот, даже, наоборот, с большой радостью согласился поставить точку в интервью. Мы вышли в коридор, оставляя директора наедине.

После мы немного посидели в редакции. Стен набирал и корректировал полученный материал. Я в свою очередь ретушировал фотоснимки. Стен ещё много раз разговаривал по телефону со своей мамой. Я становился невольным слушателем их семейных драм. Оказалось, что в его семье были проблемы. Отец изменял матери, и гулял на стороне. Все соседи и родственники знали об этом. Мать пыталась терпеть выходки отца, раз за разом, давая ему очередной шанс на искупление своих грехов. Но, по-видимому, результаты были неудовлетворительными. Мать Стена всегда была на гране нервного срыва, вымещая весь свой психоз на родном сыне, который так удобно всякий раз оказывался под рукой. Теперь я понимал, почему тот не спешил бежать домой, когда заканчивались уроки. Вряд ли, кто-нибудь захочет возвращаться туда, зная в точности, что его ничего хорошего там не ожидает.

Вдруг постучались и в приоткрывшейся двери, появилась голова Бесс.

— Не помешаю? — спросила она, прежде чем войти.

— Нет! — обрадовался Стен. — Мама мне пора. — Наконец-то он отключился от получасового разговора с матерью. По его дальнейшему поведению можно было предположить, что он счастлив этой случайной гостье. — Я тебя обожаю.

— Что снова мама? — сочувствуя, поинтересовалась она.

— Угу, — буркнул тот, убирая мобильный в сумку. — Чай будешь?

— Нет. — Девушка прошла к свободному стулу.

— А мы с Джошуа немного задержались здесь, чтобы отредактировать статью в номер, который должен выйти в понедельник.

— А я ждала, что он будет готов в субботу. Тогда бы я уже ближе к вечеру отнесла номер в типографию. Выпуск был бы к обеду в воскресенье.

— Мы стараемся. Если сегодня всё доделаем, то не придется выходить в субботу.

— Получается? — девушка обратилась ко мне.

— Да, — я неохотно кивнул головой.

— А как насчёт после нашей помощи посидеть в кафе?

— Если ты поможешь, мы только рады, — не раздумывая, Стен подхватил эту идею.

Вскоре в дверях появилась Джейн. У неё было приподнятое настроение, хотя выглядела она немного уставшей.

— Ты не на работе сегодня? — удивился Стен.

— Нет. Сегодня мне дали выходной. У меня были дела.

— Ты была в больнице? — перебил её Стен. Между всеми возникла неловкое молчание. Никто не решался прерывать его первым.

— Так чего застыли? Помогать будем? — я попытался разрядить негативную атмосферу, образовавшуюся в эти минуты.

Немного погодя все дружно начали помогать с новым выпуском. Работая бок обок с Джейн, мне показалось, что я смог ненадолго понять, что значит быть кому-то нужным и получать взамен хорошее отношение к себе. Но приятные мгновения закончились неожиданно так же, как и начались. В редакции появился Кларк. Он старался не выдавать себя своим поведением, но я знал, что не понравился ему. Как только Джейн приближалась ко мне на близкое расстояние или заговаривала со мной, он старался встать между нами.

— Может не так, — предложил Кларк. — А вот так? — он поменял шрифт в редакторе и переименовал заголовок.

— Отлично! — восторженно согласился Стен. Я уж было хотел незаметно уйти, устав наблюдать за тем, как всемогущий Кларк пытается строить из себя самого умного. Однако меня остановили.

— Может, пойдёшь с нами в кафе? — неожиданно предложила Бес. Все обернулись в нашу сторону. Я задумался, будет ли моя компания уместна в этом сплочённом и укомплектованном коллективе. — Давай! — подбодрила она. — Нам будет приятно, — улыбнулась она.

— Только тебе и будет, — прошептал себе под нос Кларк.

— А это мысль! — не услышав замечание друга, выкрикнул Стен. — Мы отпразднуем твою новую должность, — воодушевился этой идеей наш главный редактор. Джейн стояла в стороне нашего диалога и молчала. Было понятно, что её голова забита другими проблемами.

По дороге в кафе мы встретились с ещё одной парой. Их звали Том и Кейси. Кейси я уже видел вместе с Джейн в день, когда спас Стена от Пола. Они приветливо общались со мной, принимая меня в свой дружный круг. С ними нас стало семеро, но шума от них было как от целого взвода вооружённых солдат. Все без конца болтали, спорили, кричали. Казалось, звон от их голосов никогда не прекратится. Это была настоящая пытка для такого закоренелого одинокого волка как я. Но зная, что только таким способом смогу добиться расположение Джейн, я терпеливо выносил присутствие Кларка.

— Почему ты не пошёл в футбольную команду? — спросил Кларк.

— А что надо было? — я не мог понять его глупые нападки.

— Ну, если есть ум, иди по стопам учёного, а если его нет, то иди в спорт, — язвительно произнёс он. После его слов мне в действительности захотелось просто убить мальчишку, чтобы тот не мешался мне, как надоедливая мошка, но я не мог себе этого позволить. — Я хотел сказать, что тебе было бы гораздо лучше с такими как ты, тупыми качками, а не с компанией умных людей из редакции, — сказал Кларк, пытаясь в очередной раз меня нокаутировать в глазах Джейн. Я не считал, что имея только лишь высокий интеллект можно спастись от многих неприятностей и пакостей, которые устраивала нам судьба. Поэтому его мнение меня ни сколько не задело. Мне было неважны его бесполезные попытки меня унизить. Наверное, другим так не показалось и они с огромным любопытством ожидали моей реакции на такое нелестное высказывание в мой адрес.

— Тогда почему тебя нет ни там и ни там? — со спокойно каменным выражением лица спросил я. Все отвернулись, пытаясь делать вид, что не обратили на наше маленькое разногласие никакого внимания.

На улице начал моросить дождь. Буквально через минуту полил сильный ливень. Мы забежали в первое попавшееся кафе. Отряхиваясь от воды, мы прошли вглубь, присаживаясь за дальний столик. Маленькое уютное кафе. Яркие синие лампы на белых стенах. Играла тихая медленная мелодия, создавая сонную атмосферу в этом заведении.

— Ты давно приехал сюда? — спросил у меня Кларк, присаживаясь напротив меня.

— Он здесь с начала года. — Бесс опередила меня. — Хватит этих расспросов, — недовольно отреагировала она на вопрос Кларка.

— Я просто спросил! Зачем так всё серьёзно воспринимать, — недовольно отреагировал тот.

— Может, перестанете ссориться, — в разговор вмешалась Джейн. Все замолчали. Настроение было у всех уже не таким хорошим. Лишь один Стен по-прежнему прибывал в превосходном расположении духа, перебирая листы меню. Он всерьёз настроился отпраздновать моё назначение.

— Я всех угощаю, — произнёс я. Ребята обрадовались моему предложению. Все, кроме Кларка, который продолжал сверлить меня своим тяжёлым взглядом, словно подозревая меня в десятках преступлений.

Чуть позже к нам подошла официантка и приняла заказ. Я не стал ничего брать себе, так как понимал, что не смогу притворяться перед большим количеством любопытных глаз. Единственное, чем я мог насладиться в своей жизни — это напиться и ненадолго забыться. Но для всех мне было лишь семнадцать.

— Чашку кофе, — произнёс я, когда очередь дошла до меня.

— Ты что неголоден? — удивилась Бесс. Если бы они знали, с кем сидят за одним столом. Тогда они бы не спрашивали, хочу ли я есть и тем более не предлагали бы утолить мой голод. Странное ощущение охватило меня, когда я сидел с шестью детьми за одним столом. Мне было непривычно слышать их диалоги, которые были набиты разнообразными казусами, проблемами, а порой и трагедиями в масштабах их представления. Сидя плечом к плечу с Джейн, я чувствовал биение её сердца. Я слышал её пульс. Я ощущал тепло её тела. Мне даже казалось, что я слышал её мысли. Обеспокоенная чем-то, она не могла найти себе места, постоянно всматриваясь в одну точку долгое время, она неустанно о чём-то думала. О чём же? — мучился я, наблюдая за ней со стороны. Воспользовавшись тем, что ребята увлечены очередным спором, я осмелился заговорить с ней:

— Всё хорошо? — Она подняла на меня глаза. Большой огромный мир умещался в них. Здесь я мог бы прожить вечность за вечностью. Без слёз, без истерик, без сожаления я чувствовал, что в них моё спасение. Я не мог объяснить сам себе, что происходит со мной, но я просто знал, что только незыблемый мир её карих глаз поможет мне стать тем, кто я есть.

— Да, — уверенным голосом постаралась произнести она. Но я понял, что это ложь.

— Ты, правда, была в больнице? — после долгого колебания и молчания всё же спросил я. Она не ответила. Она опустила голову, после вновь подняла её и улыбнулась.

— Кого ты слушаешь? — пытаясь быть весёлой, она незаметно показала в сторону Стена, который в этот момент говорил о каких-то экспериментах над козами. Я улыбнулся. После небольшой паузы она первая заговорила со мной. — Как ты познакомился с Ником? — Сказать правду было немного некрасиво, так как знакомство произошло в неподобающих для её представления рамках. Но лгать я тоже не мог, вдруг брат уже успел рассказать правду, тогда бы я выглядел ещё хуже в её глазах.

— Мы познакомились в баре. Встретились. Разговорились, — немного приукрасив миролюбием картину встречи, я сам не заметил, как солгал. — Слово за слово, так я оказался у вас дома. — Наш заказ принесли. Официантка пожелал всем приятного аппетита и удалилась.

— Тебе не стоит общаться с ним, — вдруг сказала Джейн.

— Почему? — удивился я.

— В голове у него что-то непонятное. Он не очень хороший… — она попыталась найти нужные слова. — Он может плохо на тебя повлиять. — Кто на кого? — думал я, пока слушал её предостережение. Не знаю, что натворил Ник, заслужив такое о себе описание, но чтобы сказала Джейн обо мне, узнав моё страшное прошлое, которое уже никогда не сотрется и не исчезнет.

— Мне он показался довольно дружелюбным, — я попытался защитить его. Джейн усмехнулась, потом взяла в руки вилку и начала есть.

— Правда, ты в порядке? — снова попытался я.

— Безусловно, — уже без нотки сомнения в голосе громко произнесла она. После осторожно начала вливаться в разговор своих друзей. Я ощутил холод с её стороны ко мне. Я был для неё чужим. Мне стало жаль, что я не тот, кому она могла доверять. Но у меня не было причин не верить ей. Я не имел право хоть как-то влиять на её жизнь без согласия на моё участие. Я сделал вид, что поверил ей. Мне ничего не оставалось, как довольствоваться ролью стороннего наблюдателя, отчаянно пытающегося завоевать её внимание.

Ближе к девяти мы все разошлись. Стен любезно предложил подвести меня и Джейн до дома. Когда мы подъехали к перекрёстку, я сказал, что отсюда пройдусь пешком. Джейн поддержала мою идею и вышла из машины за мной.

— Джейн близко живёт, я понимаю. Но ты уверен? До твоего дома ещё ехать и ехать, — волновался Стен.

— Да.

— Ну, не знаю отпускать тебя? Темно ведь. Поздно, — задумался он.

— Уезжай уже.

— Смотри, береги себя. Я не могу потерять тебя, когда только-только нашел, — с долей юмора произнес он.

— Не волнуйся, — даже меня он смог немного развеселить. Джейн стояла в стороне, с улыбкой наблюдая за нашим диалогом.

Вскоре мы попрощались и Стен уехал. Мы остались с Джейн один на один. После дождя на улице стало прохладно. Мокрый асфальт отражался под тусклым свечением белой луны. В воздухе витали нотки свежего воздуха и аромат хвойных деревьев.

— Тебя проводить? — я набрался смелости и предложил. Отсюда до её дома было не так далеко, поэтому, к моему удивлению, она согласилась и предложила пройтись. Мы шли медленно, поначалу в основном молчали, лишь иногда обсуждая увиденное вокруг.

— Ты веришь в жизнь после смерти? — Я не ожидал услышать такой вопрос, и тем более не знал, как ответить на него. Я сделал вид, что задумался. У меня на этот счёт была своя особая точка зрения. Я понимал, что жизнь после смерти в каком-то роде существует, я был тому наглядным примером. Но с другой стороны, я осознавал, что не это она имела в виду, когда спрашивала меня об этом.

— Да, — ответил я. — Верю. — Это была очень тонкая, но туманная тема, которая никогда не иссякнет в существовании своей иллюзии. Ведь мы все хотим однажды, не проснувшись увидеть иной мир. Мир, где не будет волнения, печали, забот, переживаний. Но мне было больно об этом говорить и даже думать, ведь меня этот мир не ждал. Мне давно был заказан билет в один конец, в огненные просторы ада, которые ждали меня с нетерпением. Было ли мне важно, есть тот другой мир или нет? Наверное, да. Ведь если его не существует, где я кажусь, когда перестану дышать? Пусть я заплачу терзанием телесной боли за все промахи, которые случались в моей судьбе. Пусть будет невыносимо больно, но зато буду чувствовать, ведь, если ад существует, я обязательно встречусь со своей душой.

— Ты думаешь, мы попадём в рай? — продолжила она. Я должен был солгать, чтобы не провоцировать дальнейшие вопросы, но мне было трудно делать это, видя, как она внимательно наблюдает за моей реакцией.

— Мы молоды, чтобы умирать. Ведь так?

— Так. Но всё же? — Я не знал понятие слова рай. Чем он был для меня. Пушистые облака и молочные реки? Безусловно, нет. Рай для каждого был своим. Для кого-то это нескончаемый поток денег. Для кого-то это его дети. Для кого-то это большой уютный дом и семья рядом с ним. Для кого-то этим раем были любимые глаза. Единственное, что всех объединяло, так это желание навечно остаться в той фантазии, когда для него уже не наступит завтра.

— Мы обязательно попадём в рай, — ответил я немного погодя.

— И там мы обязательно встретимся? — ласково произнесла она, улыбаясь. Я печально кивнул головой. — Знаешь, ты единственный с кем я хочу там увидеться, — неожиданно сказала она, чем окончательно оголила моё и без того израненное сознание. Моё сердце в те мгновение, казалось, вырвали из груди. Боль окутала всё тело. Я не мог поверить, что слышу такое. Я? Почему я? Как такое может быть? Ведь я думал, что она не доверяет и не хочет со мной общаться. Значит, я заблуждался? — Ты будешь меня искать там? — добавила она, поднимая глаза к звёздному небу.

— Обязательно, — тихо произнёс я. — Я найду тебя, где бы ты ни была, — ели-ели произнёс я, как никогда чувствуя за собой вину за то, что лгу.

Совсем неожиданно Джейн взяла меня за руку. Я ощутил, как её тёплые пальцы коснулись моей ледяной кожи.

— Ты замёрз? — заботливо спросила она.

— Нет.

— Я хотела тебе кое-что показать. Ты согласен мне довериться? — загадочно предложила она.

— Конечно. — Мне было всё равно куда. Я был готов идти на край света, если рядом со мной была она.

Мы шли по узкой тропинке, которая была усыпана красными, жёлтыми листьями. Словно драгоценные камни, они шелестели у нас под ногами. Солнечные краски были окутаны ночным мраком. Загадочные отзвуки отдаленного эхо доносились до меня, окуная в зловещие тайны прошлого этих старинных мест, которые отважно хранили свою вековую историю.

— Смотри, — произнесла она, когда мы вышли на небольшую поляну. Я узнал в ней место, на которое приходил в минуты слабости и отчаяния. Именно здесь во мне просыпалось желание научиться летать, чтобы стать свободным от земного притяжения. Словно волны океана, трава колыхалась на ветру. В несколько десятках метров от нас я увидел знакомый обрыв, который открывал для нас картину роскошных долин. Мы приблизились к краю. Я осмотрелся, пытаясь запечатлеть этот миг в своей памяти. Я боялся, что могу не вспомнить эти минуты блаженства. Мне было страшно однажды очнуться и понять, что моих воспоминаний больше нет. — Чувствуешь? — спросила она, расставляя руки в стороны. — Ты будто бы летишь! — прокричала она сквозь ветер. В её волосах запутались невидимые нити земного молчания. Ошеломляющие вспышки упоительных мгновений, которые разрывали меня на две части, одна из которых мечтала не отпускать её, в вечности привязав рядом с собой. Другая напротив, боялась приблизиться, причинив боль. Я взглянул вниз, почувствовав превосходство высоты, словно в наших ладонях умещался весь мир. — Я часто сюда прихожу. Спокойствие и гармония возникает внутри. Именно здесь я могу почувствовать себя ещё живой, — сказала она, полностью охарактеризовав мои собственные ощущения. Как я мог чувствовать тоже самое? Ведь нас разделяет вечность.

— Ты когда-нибудь думал, что возможно живёшь не той судьбой, которая тебе была суждена? Словно ты другой, не такой, кого хотят в тебе видеть. Словно тебя вырвали из целого куска чего-либо и приделали к абсолютно другой среде. — Она в точности, сама того не подозревая, описывала мои чувства с каждым новым предложением; я осознавал, что на первый взгляд такие разные, мы абсолютно схожи в своём внутреннем мире. Кажется мне или нет, но так я мог оправдать свою зависимость от неё, пусть ненадолго скрываясь сам от себя за маской предначертанной судьбы. Именно таким вырванным куском я ощущал себя многие и многие годы. Эта девочка была такой, как и я. Единственное, что нас разделала — это целая вечность. — Ты на своём месте? — она повернулась ко мне. Я присел на траву и попытался скрыть своё лицо, чтобы она не заметила, что я колеблюсь с ответом.

— Нет, — я не смог солгать.

— Почему? — она присела рядом со мной. Биение её сердца заставляло меня терять рассудок. Мне так хотелось чувствовать её тепло, что практически ежесекундно мне приходилось бороться со своими звериными инстинктами и контролировать своё поведение.

— Я бы хотел умереть ещё много лет назад. — Я произнёс вслух то, о чём до этого только думал. Не смея говорить об этом с кем либо, я осмелился открыться ей здесь и сейчас. Но это были лишь жалкие попытки вскрыть полную правду о моём происхождении.

— Не говори так. Ты ведь так молод. Вся жизнь впереди. Я уверена, у тебя должны быть причины, чтобы продолжать жить.

— До недавнего времени их не было. — Я отчаянно боролся с самим собой, чтобы не проговорить вслух лишнего, напугав её своей истиной личиной.

— Значит, сейчас причина всё же появилась, — тихо повторила она. — Это здорово. — Джейн обхватила руками свои колени. После глубоко вздохнула и улыбнулась, подумав о чём-то своём. Спустя немного времени она нащупала мою руку, и сжала её, словно пытаясь прочувствовать меня изнутри. Я продолжал сидеть рядом, понимая, несмотря на то, что моё плечо касается её плеча, я слишком далёк от её вселенной. Как неизученный космос, она была для меня чем-то выше моего понимания. Моим желанием было лишь узнать до конца всю её, открыв все тайны, которыми была полна замкнутая душа Джейн.

Свежий вечерний ветер играет с опавшей листвой. Небо, усыпанное миллионами звёзд, печально нависает над покрытой мраком землёй. Пение сверчков и вой волков со стороны леса дополняет гармонию ночной мелодии. Каждая нота соприкасается с упоенной тишиной природы, которая медленно и спокойно наполняет тело блаженством. Мне ещё никогда не было так хорошо. Сидя на краю обрыва с любимым сердцу человеком, я не мог поверить в своё счастье. Я действительно нашёл её — единственную, окончательно убедился я, чувствуя её руку в своей руке.

Домой я возвращался без желания. Медленно перебирая ногами, я брёл по мрачным аллеям городского парка. Мне действительно не хотелось сейчас видеть сестру. Забыть её черты лица и не слышать её голоса — это было единственное, чего я желал. Только о ней кричало моё сердце, только о Джейн были все мои мысли. Я не мог вычеркнуть её ни на секунду из своей памяти.

Приблизившись к дому, я услышал музыку и женские крики. Не обдумывая причины шума, стремительно подскочил к входной двери. Открыв её, вошёл внутрь и был немного шокирован той пьяной вечеринкой, которая происходила здесь. Не успел я сделать и двух шагов, как ко мне подскочила Джина. По её состоянию можно было определить, что она явно перебрала с алкогольными напитками.

— Где ты был так долго? — она вешалась на меня. Я как можно мягче пытался её отодвинуть от себя, но это было бесполезно. Она цепко схватилась за меня и старалась не выпускать из своих объятий. — Ты такой милый, — шептала она в пьяном бреду. — Ты знаешь, что я всегда мечтала о таком парне как ты. Ты просто не такой, как все. — Я продолжал молчать, пытаясь добраться до гостиной. Когда мне удалось это сделать, я оттолкнул её, усадив на диван.

После я поспешил найти Ребекку в этом хаосе. Повсюду валялись подростки. На всех столах стояла выпивка и грязная посуда. Под ногами валялись пустые бутылки.

— Эй, брат, — обратился ко мне один из парней. — Не найдется чего-нибудь покурить? — Я сделал вид, что не услышал его слов. Я быстро поднялся на второй этаж. Заглядывая во все комнаты, я стремился как можно скорее отыскать безрассудную и чокнутую сестру. Не понимал, зачем ей всё это было нужно? В доме стоял запах перегара. Табачный дым заполонял все комнаты. Меня коробило от того, что эти мерзкие грязные недалёкие подростки лазают по моему дому и трогают мои вещи. В комнатах повсюду были влюблённые парочки. Даже в библиотеке я обнаружил несколько целующихся. Наконец-то на заднем дворе я увидел её в компании Пола. Заприметив меня, она сразу поспешила подойти, оставляя своего спутника в одиночестве.

— Я всё объясню, — произнесла она, не дав мне сказать ни слова. — Это получилось совершенно случайно. — Таким простым и незатейливым способом Ребекка решила меня успокоить.

— Случайно! — я развёл руками, показывая весь беспорядок, который творился повсюду.

— Да. Просто мы встретились. Потом подтянулись другие. Один за другим, вот и получилась небольшая вечеринка.

— Они разносят весь наш дом! — злился я, услышав крики рядом с бассейном.

— Ничего не случится. Я всё уберу. — Я, молча, прошёл внутрь дома, не желая больше видеть лицо Пола перед собой. Кулаки сжимались сами по себе всякий раз, когда я замечал его рядом с собой, с Джейн или с сестрой. Он был не последним в мире человеком, которого я бы хотел убить. Ребекка поспешила за мной. Я попытался уединиться в своей комнате, но сестра не оставляла меня в покое, чувствуя за собой вину.

— Только не молчи, — просила она. — Лучше накричи на меня, как обычно. Прошу. — Я сел на кровать. Ребекка присела рядом, опуская свою голову мне на плечо. — Скажи, пожалуйста, что не в обиде на меня. Это же мелочи. Ведь так? — Я не понимал, что говорить на этот раз, поэтому продолжал молчать. — Я прошу, не молчи! — прокричала сестра, со злостью ударив меня по плечу кулаком.

— Ты не так давно убила нашего соседа. Уолтер Грейсон ни на секунду не оставляет попытки накопать на нас компроматов. А ты закатываешь грандиозную вечеринку, пытаясь вызвать ещё больше к себе негатива со стороны наших соседей. Ты хоть иногда думаешь, что делаешь?

— Я всегда думаю. Я ни сколько не боюсь этого заплесневелого дилетанта в форме. Он ничего не сможет нам сделать. У него нет ни улик, ни оснований полагать, что мы хоть как-то причастны к пропаже Смита. — Я молчал. — Ты скажешь что-нибудь? Успокоишь меня, может быть?

— Я устал, — спокойно произнёс я. После встал и приблизился к окну, поворачиваясь к ней спиной.

— Прости. — Ребекка подошла и обняла меня сзади. — Мне было скучно. Тебя не было. Вечер пятницы. Что мне оставалось делать?

— Уйти куда-нибудь тоже, — не раздумывая, ответил я.

— Я не такая как ты! — её крики разнеслись по всему этажу. — Я не привыкла довольствоваться малым. Я не могу прошвырнуться по парку, понаблюдать со стороны за девчонкой, полюбоваться на ночные пейзажи и удовлетворится жизнью! Нет! Я не такая! — ещё раз повторила она.

— Я знаю, — тихо ответил я на все её высказывания.

— Тогда почему не понимаешь? — Что на тот момент было в её глазах? Надежда или страх? Надежда на то, что я когда-нибудь возможно пойму её стремления и присоединюсь к ней, окунаясь в плотские утехи, которыми она по-прежнему не могла насытиться. Или страх, что я просто не смогу больше терпеть и постараюсь без следа исчезнуть из её судьбы. Но нет, вряд ли это было одно из двух. Как можно было принять её выбор, если в ней давно уже не было стремлений к чему-либо.

— Не желаю, — откровенно и равнодушно к её мнению ответил я.

Я спрыгнул на улицу через окно. Незаметно для всех пулей проскочил между дворами, растворяясь в забытой временем тьме.

Временами мне кажется, что я плыву по огромным волнам изумрудного моря надежд. Ветер веры попутно дует моему кораблю судьбы. Я сотни раз выкрикиваю молитву, взывая о безудержной любви на своём пути. Мне хорошо, несмотря на то, что плыву без направления и без цели. Убежденный только в одном — я найду то, что ищу веками, гоняясь за призраками своих снов. Иногда я так думал, принимая жалкие фантазии за реальность. Но как только открывал глаза, то видел мутные толщи воды. Мрачная глубина окутывала меня, удерживая в своих владениях. Хочу пошевелиться, но нет сил, противостоять стихии. Хочу закричать, но мой голос впитывают слои, разделяющие меня от поверхности. Я лежу на самом дне, наблюдая за тем, как птицы летают далеко, под синим небосклоном. Я завидую их свободе, ведь им никогда не приходилось ползать по этой земле.

Глава 9 Беспамятство

Однажды открыв глаза, я обнаружил, что лежу в лужи алой крови. Запах смерти витал в воздухе. Рядом со мной лежало два тела взрослых мужчин. Одному из них вырвали грудную клетку. Куски мяса ошмётками валялись в нескольких метрах вокруг него, словно кто-то зубами вцепился в его плоть. Долго и мучительно разрывая ещё трепещущее тело. Второму «повезло» больше, ему просто вскрыли вены на обеих руках. К моему удивлению, я ничего не помнил, что произошло тем днём. Неужели это сделал я? Словно кто-то вынул из памяти двадцать четыре часа моей жизни. Лишь части картинок стояли перед моими глазами. Мне не было страшно, просто хотелось как можно скорее оттуда уйти. Я подорвался к двери, оглядываясь по сторонам.

— Помогите, — я расслышал ели уловимый хриплый голос в пустом помещении склада, где находился. Я обернулся в сторону двух лежащих тел и понял, что один из незнакомцев ещё жив. Я поспешил приблизиться к нему. Из его рта пошла густая кровь, когда он попытался откашляться. Дыхание было слабым, словно каждый вздох был последним для него. Прощупав пульс у другого мужчины, я убедился, что он уже мёртв. Одним быстрым движением я перекинул ещё живого человека через плечо и молниеносно вылетел из незнакомого мне места. Буквально через минут пять я уже стоял напротив больницы. Незаметно для всех положил ещё дышащее тело в машину скорой помощи. Заприметив по близости врачей, я скрылся неподалёку. Проследив, что раненного человека обнаружили, я поспешил убраться оттуда, так как начал привлекать к себе лишнее внимание. Я не понимал, почему спас его. Но чувствуя свою вину, мне нужно было так поступить. Оказавшись в центральном парке, я долго не мог прийти в себя. Повсюду было много народу, но никто не обращал на мою окровавленную одежду внимание. Каждый был занят своими делами. Я присел на скамейку. Не в состоянии сообразить, что делать дальше я обхватил голову руками и попытался сложить все кусочки пазла, роящиеся у меня в голове. Но через минут десять понял, что всё бесполезно.

Что это могло быть? — неустанно размышлял я, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но в голове была чёрная дыра. Обрывки влетали, но не помогали, а лишь усугубляли моё беспамятство, претворяя их в ненужные воспоминания страшных секунд кровавых сцен насилия. В одно мгновение я видел незнакомые лица перед глазами, в другое слышал жалостливые стоны и мольбы о пощаде. Уже через пару секунд картина вновь исчезала, растворяясь где-то в глубине моего сознания. Напрасны были сейчас для меня эти нескладные части.

— Оуэн, сзади! — я помнил обеспокоенный голос сестры. Он звучал у меня в ушах. Несмотря на свой сверхъестественный ум и хватку, я не помнил жалкие часы вчерашнего дня. Я достал телефон. Набрал Ребекку, но она была не в зоне действия сети. Что произошло на том складе? Последнее, что я помнил перед случившимся провалом так это то, как я и Ребекка садимся в автомобиль. Я вставляю ключи в зажигание. Она поворачивается ко мне с испуганным взглядом…. а дальше всё темнота. Словно в тумане, я не могу рассмотреть лица и место действия. По всему телу ощущалась слабость. Я уже забыл о таком чувстве, привыкнув всегда быть на пике неуязвимости. Я кое-как добрался до отеля, в котором мы с сестрой остановились.

— С вами всё в порядке? — заботливо спросил метрдотель, когда я проходил мимо. — Я ничего не ответил. Проскочив к лестнице, быстро поднялся на свой этаж, приблизился к двери нашего номера. Там я столкнулся с незнакомым мне мужчиной средних лет. Он был высоким, статным, седовласым хорошо и дорого одет. В руке у него была странная, притягивающая взгляд трость. На пальце перстень с кроваво-красным камнем. Его надменный и мрачный взгляд насквозь пронзил даже меня. По непонятным причинам мне стало невыносимо холодно. Озноб пробежал по всему телу. На время я остановился. Незнакомец небрежно задел меня плечом, грубо толкнув. Невероятно, думал я. Оно оказалось каменным. Моя рука заныла от протяжной боли, пробирающейся под кожей неприятной дрожью. Кто он? Прошло лишь мгновение после того, как я решился оглянуться ему вслед. Но обернувшись, обнаружил, что он растворился из поля моего зрения. Не человек, убедился я. И он что-то знает обо мне. Подбежав к лестнице, я быстро спускался в коридоры нижних этажей, глазами пытаясь найти его след, но напрасно. Странного незнакомца уже нигде не было. Я постарался как можно скорее подойти к администратору отеля.

— Скажите, здесь проходил мужчина? Он высокий, седые волосы, чёрное пальто и золотая трость в руке? — мой голос звучал крайне растеряно.

— Простите, но я не видел. Я бы точно заметил такого господина. — Мужчина косо посмотрел на мои руки, которые по-прежнему были в запёкшейся крови. — Вам помочь? — добавил он.

— Нет. Всё хорошо, — ответил я, пряча руки в карманы костюма. Служащий проводил меня своим любопытным взглядом, наверняка, пытаясь правильно определить по каким таким причинам, я оказался в таком жутком состоянии. Я и сам был бы не против того, чтобы это выяснить, рассуждал я, поднимаясь к себе.

Я зашёл и закрыл за собой двери, хотя для таких зверей как мы это большой роли не играло. Тонкая доска на нашем пути была пустяковым препятствием. Я обошёл номер. Ничего странного или подозрительного там не почувствовал и не увидел. Все вещи лежали на своих местах. Только чуть позже на столе у лампы я заметил визитку. Я взял её, прочитав на ней имя: «Эрик Далтон». Неужели? — я сел на край кровати, вспоминая выражение лица незнакомца в коридоре. Не уж то это был сам Эрик Далтон? Что он здесь делал? И какое отношение я имею к нему?

Я нервно теребил найденную визитку в своей руке. Не знал, как поступить и не мог даже предположить для каких целей он оставил её мне. Но ничего хорошего или ценного этот очередной гад не мог мне предложить, был убеждён я. Я глубоко вздохнул и убрал её в карман. Сейчас мне было не до всего этого. Единственное, что меня волновало так это то, почему я ничего не помню, и где сейчас находится моя сестра? Помочь мне мог тот человек, который был рядом, когда я очнулся. Именно он мог быть свидетелем того, что же там на самом деле произошло на том складе.

Навестив его в больнице в этот же день, я узнал, что он в критическом состоянии и возможно ему не удастся выкарабкаться.

— Он потерял много крови. Сейчас находится в бессознательном состоянии. И неизвестно, когда очнётся, — это были слова медсестры, которая ухаживала за интересующим меня человеком. Оказалось, что его звали — Эдди Бейнс.

Ближе к ночи я всё же пробрался в палату, чтобы удостовериться в её словах лично. Посмотрел на показания приборов. Они показывали слабое сердцебиение и низкое давление. Я нащупал пульс на его шее. Он и впрямь был в плохом состоянии, убедился я. Каждая минута могла быть для него последней. Этот факт меня ни сколько не радовал, а лишь огорчал. Моя последняя надежда узнать, что произошло, висела на волоске от смерти. Я подумал, что при таком раскладе мне нужно придти через недельку может ситуация измениться, но когда я там появился спустя семь дней мне сказали, что пациент исчез.

— Однажды вечером при очередном обходе я обнаружила, что его нет в палате. Мы обыскали всю больницу и окраину, но бесполезно. Мы уже сообщили в полицию, — сказал врач.

— Как давно это случилось? — поинтересовался я.

— Сутки назад, — Я был потрясен этой новостью. Приди я немного раньше, мог бы застать его. Вероятно, его уже нет в живых, а я не постарался спасти того, кто явно мог что-то знать.

Я месяц шёл по невидимому следу исчезнувшего свидетеля. Все, что было в моих силах, я пытался сделать. Сестра по-прежнему не объявлялась за это время и даже не позвонила. Единственное, что я о ней знал так это то, что она ещё жива. Ведь я по-прежнему оставался в сознании и не умирал.

Однажды мне повезло, и я наткнулся на мужчину, который видел разыскиваемого мною человека.

— Да. Я его знаю, — ответил мужчина уже после того, как я протянул ему крупную купюру. — Он с сыном живет в доме напротив. Если я не ошибаюсь, он снимает квартиру на девятом этаже вот уже около недели. Мы иногда сталкивались в кафе на углу нашего района.

— Спасибо, — произнёс я и поспешил войти внутрь дома. Мой холодный звериный инстинкт без труда смог учуять знакомый запах спасённого. Он был жив. Вздохнув с облегчением, я остановился возле двери, за которой меня ждала долгожданная правда. Звонить в двери я не стал, было понятно, что никто мне не откроет, так как незнакомец скрывался от кого-то, переезжая с места на место. Поэтому я выломал дверь и без труда попал в квартиру, где по определению должен был прятаться тот, кого я спас в день моего провала в памяти. Я намеривался с ним просто поговорить и выяснить хоть что-то о произошедшем случае месяц назад. Я обошёл все комнаты, но когда заглянул в ванную, то получил удар по спине стеклянной вазой. Удар был сильным и крепким, но я его не почувствовал.

— На что ты надеялся? — спокойно спросил я у молодого паренька, который стоял возле меня, прижимая шею к плечам. Его напуганный взгляд скользил по ванной, пытаясь сообразить, что делать дальше. — Забудь, — предупредил я, видя, что он намеривается схватить бритву, лежащую на краю раковины. Но ребёнок не послушал меня и кинулся в сторону своей цели. Я быстро схватил его за шкирку и выволок в соседнюю комнату.

— Отпустите меня! — кричал парнишка. — Я ничего не знаю! Отпустите меня, пожалуйста! — Я поставил его на ноги и попытался успокоить. Его сердце колотилось от страха так громко, что я слышал его грохот по всей комнате.

— Прекрати кричать, — попросил я. — Я просто хочу поговорить. — Пульс человека, стоящего напротив меня, бился с невероятной скоростью. Ужас застыл в его глазах. Он жадно дышал, долго пытаясь понять, что я от него хочу и что собираюсь с ним сделать.

— Я ничего не знаю, — слёзы потекли из его глаз. Я отошёл от него, пытаясь предать ему, чувство уверенности в том, что не причиню ему вреда.

— Я пришёл не к тебе. — Я поднял руки вверх, чтобы убедить его в своих намерениях. — Мне нужен Эдди Бейнс. — Парень по-прежнему заикался, судорожно глотая воздух. Страх пробирал его всякий раз, когда я пытался легонько пошевелиться.

— Я… я… он…. он… не живёт здесь, — его голос дрожал и был крайне не уверенным. Я понимал, что он лжёт мне.

— Рик! Твой блудный отец вернулся! — в коридоре послышался голос взрослого мужчины. — Рик, ты где?! — В эту же секунду парень хотел сорваться и закричать что-то, но в это же мгновение я закрыл его рот рукой, крепко сжимая скулы.

— Если будешь вести себя хорошо, ничего не произойдёт ни с тобой, ни с твоим отцом. Понятно? Мы просто поговорим, — шёпотом произнес я, пытаясь вразумить непонятливого ребёнка. Наконец-то долгожданная встреча, которая могла спасти меня от не прекращаемых терзаний забытого. Я легонько надавил мальчишке на точку, которая смогла ввести его в сон. После проскочил на кухню и встал напротив человека, которого разыскивал последний месяц.

— Ты?! Как?! Как ты нашёл нас?! — мужчина попятился назад.

— Это уже неважно, — ответил я, делая очередной шаг ему на встречу.

— Рик?! Что ты с ним сделал?! Прошу, не трогай его, он не виноват ни в чём! — дрожащим голосом умолял он.

— С ним всё хорошо. Он в спальне. Ты ведь знаешь, почему я здесь? Так? — сухо спросил я.

— Я не хотел. Они… они меня заставили. — Я поймал испуг в его глазах. Почему то у него был повод предполагать, что я пришёл отомстить. Но за что? Были ли у меня причины? Ведь я даже не был знаком с этим человеком до того проклятого дня. — Они всё сделают, чтобы истребить опасность распространения информации.

— Не бойтесь меня, — ровным тоном попросил я. Мужчина остановился и с недоверием посмотрел в мою сторону. Я ощутил его сожаление. Ему было жаль. Но кого? Неужели меня? Того, кто в любую секунду может с лёгкостью свернуть ему шею.

— Что произошло тогда?

— Произошла разборка двух вампирских кланов. А я и мой родной брат оказались в тот вечер там совершенно случайно. Мы не должны были приходить туда. Но позвонил Ричард и попросил проследить и разобраться.

— Разобраться?

— Да. — Он выдержал паузу, после продолжил. — С тобой.

— Каким образом? И зачем? — удивился я.

— Ричарду Бенингтону нужны были верные и сильные вампиры, чтобы те служили ему. Преданными и услужливыми он делал их с помощью сделки, которую они заключали с ним. А сильными они были благодаря лекарствам, которые создавались в его научной подпольной лаборатории. Я был одним из учёных, который работал над этим проектом. Но я был лишь одним из многих.

— Но вампиры и так бессмертны? Зачем давать им ещё какое-то лекарство?

— Да бессмертны, но даже для них существует опасность — другие вампиры. — Я отвел взгляд в сторону. — Ричард не мог допустить того, чтобы его немногочисленные помощники могли погибнуть от рук его злейшего врага.

— Война кланов? — обречённо произнёс я.

— Да. Именно. Нападавшие существа были из клана, принадлежащего Далтону. Вечному врагу в противостоянии, с кем Ричард проводит вот уже более пятисот лет.

— Почему добровольно не просили нас об этом? — ярость вскипала в моих мёртвых венах.

— А ты разве бы пошёл на это?

— Чем мы платили за эту силу? — Мне никогда не нравился Ричард, но после услышанного я ненавидел его ещё больше. Как однажды мне хотелось всадить ему кол промеж глаз.

— Плата была дорога. — Он замолчал ненадолго, боясь моей реакции, но немного погодя всё-таки продолжил. — С каждой дозой вы потихоньку теряли человеческую сущность, становясь легко управляемыми для него. Это очень удобно. Без слов. Без эмоций. Без мнения.

— Как долго это продолжалось?

— Именно с тобой недолго лет семь. — Он ненадолго замолчал. — С твоей сестрой гораздо дольше. Она добровольно согласилась на принятие лекарства. Даже когда оно ещё не было закончено, Ребекка участвовала в экспериментах наряду с остальными — Виком, Доном, Грэгом. А с тобой посоветовала лучше не разговаривать по этому поводу. Она предупредила, что ты откажешься. Но об этом я слышал от других сотрудников, так как в те годы ещё не работал на Ричарда. — Услышав это, я со злости ударил кулаком по стене, пробив её насквозь. Я молчал, не желая верить, что сестра была способна на такое. — После каждого очередного важного задания тебе стирали память, чтобы ты не мог вспомнить, кем и кто была ваша с сестрой жертва. Поэтому ты многого не помнишь из того, что делал. Только в тот день пошло всё не так и нужные службы не успели зачистить следы, которые оставила прошлая ночь. Поэтому ты увидел всё это.

— То есть мне одному промывали мозги?

— Насколько я знаю, да, — дрожащим голосом ели-ели протянул мужчина. — Ты абсолютно прав. Прости мне жаль, — в голосе человека, и впрямь звучало сожаление и печаль.

— И это делал ты? — У меня никак не укладывалось это в голове. Передо мной сидел хрупкий жалкий человечишка и заявлял, что может манипулировать и управлять жизнями вампиров, а сейчас речь шла конкретно обо мне.

— Это было лишь малой частью моей работы. Я часто был занят, и тогда за меня это делала Ребекка.

— Не может быть, — прошипел я сквозь зубы. Как мне хотелось задушить сестру прямо здесь и сейчас. — Мой брат Кевин оказался там случайно. Он не должен был погибнуть. — Его глаза покрылись пеленой слёз. Сразу было видно, что ему тяжело давались воспоминания о смерти его родного брата. Мне не было его жаль. Внутри была пустота, и лишь факт того, что меня попусту использовали, злил, автоматически заставляя обдумывать план мести, который так и напрашивался после всего того, что я услышал от этого человека.

— Они приказали вам убить его.

— Кого?

— Он был вашим новым заданием.

— Кто? — я приблизился и схватил его за грудки.

— Шин! — испугавшись, он сразу выкрикнул имя.

— Шин? — Я опустил руки и задумался о причинах того, зачем Ричарду понадобился младший брат Адама. — Зачем кому-то его смерть?

— Затем, что на днях он обокрал нашу лабораторию. Поступил приказ избавиться от него. Ребекке и тебе досталась эта миссия.

— Зачем он это сделал? А самое главное, как ему это удалось?

— Не знаю. Но вероятно кто-то из нашего клана помогал ему.

— Кто пойдёт на такое, будучи уверенным, что за это будет?

— Только тот, кому нечего было терять. Или он был уверен в положительном результате своего плана. Тем более не забывай, что братьям покровительствует сам Эрик Далтон.

— Почему ты сам теперь бежишь? И от кого?

— Ричард просто так не отпускает тех, кто много знает. Я должен был умереть, но остался жить. Поэтому…

— Это на него похоже, — тихо произнёс я, после замолчал.

По словам этого доктора, моя жизнь на протяжении многих лет была лишь иллюзией, которую я пытался забыть, каждый раз теряясь в жестокой реальности смертей. Я по собственной воле уходил от мира, заливая своё существование алкоголем. На самом ли деле это было моим выбором? Я уже никогда не узнаю.

Именно так я познакомился с Эдди, который до сих пор является моим единственным другом. Только ему я мог довериться. Только с ним я мог обсуждать любую тему. Я был уверен, что он никогда не придаст меня.

За то время, когда никто не объявлялся, я смог немного прийти в себя. Мне не звонил Ричард, меня не искала сестра. Я был один. Я помог Эдди и его сыну отыскать убежище, которое могло их спасти. Пусть не навсегда, но хотя бы на время. Мы договорились, что каждый месяц будем переезжать на новое место, чтобы ищейки Ричарда не напали на их след. В знак благодарности ученый Эдди Бейнс и по совместительству бывший хирург обещал доставать из больницы для меня свежую кровь. Я не был против, так как принципиально не желал больше убивать людей.

Спустя пару месяцев объявилась Ребекка. В то время я уже скрылся на севере в лесной глуши, чтобы на время забыть тот ужас, что сотворила со мной моя родная сестра. Она вела себя крайне спокойно и уверено. Её голос не дрожал, когда она нагло открыла дверь и прошла внутрь.

— Что ты здесь делаешь в такой глуши? — она уселась за стол напротив меня. — Я ели тебя нашла.

— Зачем? — Я смочил горло очередной порцией виски, перемешанный с кровью.

— Что зачем? Я по тебе скучала. — Я ухмыльнулся. Её наглости не было предела. А фальшивое насквозь лицо излучало злобу, которой была полна вся её сущность. — И скоро мы понадобимся Ричарду, а ты в таком ужасном состоянии.

— Я в отличном состоянии впервые в жизни, — произнёс я сквозь зубы. В один миг я соскочил с места, схватил Ребекку за шею и со всей силы прижал её к стенке. Комната задрожала. С потолка посыпались камешки и побелка. Я тяжело дышал, сжимая пальцы вокруг её шеи всё сильнее и сильнее. Злость окатывала меня, словно ледяная вода в жаркий летний день. Я не мог забыть ощущение предательства. Ярость застилала мне глаза. Больше не было сил сдерживать себя перед правдой. — Ты настоящая тварь, которая ни перед чем не остановится, чтобы заполучить своё! — грубо произнёс я, откидывая Ребекку в противоположную сторону комнаты. Своим телом она в щепки разбила шкаф, стоявший возле кровати. Схватившись за шею, она долго и жадно сглатывала воздух.

— Ты псих! — наконец-то закричала она. — Ты ненормальный! — Она соскочила на ноги, приготовившись к моему очередному возможному нападению. — Что с тобой случилось за этот проклятый месяц?!

— Три! Три месяца! — прокричал я.

— Ты что здесь одичал и совсем из ума выжил?! — Неужели она действительно не могла хоть на секунду предположить, что я узнал правду? Такая хитрая и расчетливая, порой она была бесконечно глупой в своих узких понятиях того, что все, кто её окружают гораздо наивнее, чем она сама. В тот момент я хотел убить её, правда, хотел, но взглянув ей в глаза, я вспомнил маленькую девочку, с которой мы вместе играли в детстве. Я опустил голову, закрыл глаза, сжимая со всей силы от злобы кулаки. — Ты в порядке? — сестра осмелилась приблизиться ко мне. Опасаясь очередной вспышки моего гнева, она осторожно положила руку мне на плечо. — Я никогда не видела тебя таким, — тихо произнесла она. — Это было правдой. Именно тогда я впервые в жизни ударил её. Никогда ранее не выказывая своё негодование и чувства, я сорвался, ожидая получить от этого хоть какое-то удовлетворение…. но всё было напрасно, его не было. Это было много лет назад, а я помню как сейчас те лживые взгляды и речи, которые по-прежнему были со мной все эти годы. Кто я после этого? Конечно же, я жалкий и слабый. Сестра была абсолютно права, определяя меня, этими двумя словами.

— О чём задумался? — спросила Ребекка, наблюдая, как я собираю сумку.

— Да так ни о чём, — ответил я, пытаясь откинуть от себя муки прошлого.

— Взгляд у тебя ещё холоднее обычного, — заметила сестра. — Я не хочу, чтобы ты ехал к этому доктору.

— Мне надо. — Я накинул куртку, схватил сумку и вышел во двор. Ребекка поспешила за мной. Она перегородила мне путь.

— Почему ты никогда не говорил мне о местоположении Бейнса? — спросила она, на мой взгляд, глупый вопрос. Так как это было очевидно, и не нужно быть слишком умным, чтобы домыслить самому ответ.

— Я тебе не доверяю, — спокойным голосом ответил я. Так оно и было. Каждый раз, вспоминая те потерянные двадцать четыре часа в своей памяти, я был благодарен судьбе. Ведь именно это помогло мне разоблачить замыслы и планы моей коварной сестры. Теперь благодаря этому я никогда не доверял ей, не смыкал глаз, не вставал к ней спиной, всякий раз ожидая от неё очередного удара. И это продолжается, и по сей день. Напряжённый, холодный, находящийся в вечном недоверии ко всему миру, который крутится вокруг нас беспокойной юлой.

Я сел в автомобиль, надел на шею фотоаппарат и нажал на газ. Перед глазами проносились великолепные картины осенней природы. Высокие стройные деревья, одетые в солнечные теплые краски. Синее небо, окутанное серыми облаками. Чистый прохладный воздух, играющий с драгоценными обрывками октябрьского сна. Огромным холстом открывались горизонты пустой дороги. Душистым ковром по краям трассы лежали опавшие листья, которые редели на глазах, скрываясь вдали и превращаясь в размытые кляксы увядающей природы. Проезжая обрыв, я остановился, вышел из автомобиля и подошёл к краю. Сделав несколько ошеломляющих воображение снимков, я оглядел долину, простирающуюся у меня под ногами. После закрыл глаза и представил, что падаю вниз. Но это не помогло мне почувствовать хоть что-нибудь. Мне, правда, стоило когда-нибудь попробовать с разбега кинуться в бездну, несущуюся навстречу неизвестности, но сейчас у меня действительно не было на это время, так как мой друг доктор ждал меня к себе в гости. Я вновь вернулся в машину.

К вечеру как мы и договаривались, я прибыл к нему по его просьбе.

— Спасибо, что поспешил приехать, — взволнованно произнёс Эдди.

— Что произошло? — Я прошёл в дом, закрывая за собой двери.

— Ребекка не знает ведь, где мы? Ты ей не говорил? Может она проследила за тобой? — с паранойей произносил он.

— Нет.

— Ты убежден, что она не в курсе?

— Исключено, — уверенно подтвердил я.

— Они нашли меня, — глаза Эдди были напуганы. Он нервно начал доставать какие-то бумаги из ящиков стола.

— Кто? Кто-то приходил к вам?

— Здесь был Адам.

— Но он не служит не одному из кланов на сегодняшний день. Зачем ему понадобилось искать вас?

— Он не меня искал, — ответил Эдди, присаживаясь за стол. — Он искал тебя и Ребекку. Может, он намерен избавить от неё этот мир, — предположил Эдди.

— Он так и сказал?

— Да, что-то упомянул о том, как он будет ломать ей шею, — не слишком уверенно с долей юмора произнёс Эдди.

— Что ещё он говорил?

— Он ничего конкретного мне не говорил. Единственное, он хотел выяснить у меня, работаете ли вы ещё на Ричарда, и спрашивал ваше месторасположение. Вероятно, чтобы прийти за твоей сестрой.

— Но ты ведь не знаешь где мы. Так?

— Знаю. Он это прочёл в моих мыслях, — с сожалением в голосе сказал он. По словам Эдди, Адам не собирался причинить вред ему или Рику. Он просто хотел выяснить обо мне и Ребекке. Сестра знала, что рано или поздно она столкнется с ним лицом к лицу и ей придётся ответить за смерть Шина. Наверное, это одна из причин, почему она заставляла меня часто переезжать. А если не удавалось, и мы надолго задерживались в одном месте, она выкидывала какое-нибудь безумие, чтобы свести всё к тому, что нам пора отсюда уезжать из-за неприятностей. Эдди никогда не нравилась Ребекка. Он не доверял ей и считал, что она по-прежнему втайне от меня работает на Ричарда. Поэтому он убедительно просил ни в коем случае не выдавать хоть какую-то информацию о нём и о его сыне. Мы ещё немного поговорили, обменялись некоторыми новостями. Я привёз им денег, и мы договорились, что к концу следующей неделе я приеду к нему, чтобы увезти их в другое место.

— Я уже знаю, куда мы поедим, — произнёс я, стоя возле двери.

— Спасибо, что всегда заботишься о нас, — сказал Эдди и протянул мне папку.

— Зачем? — Я не мог понять, что это значит.

— Просто возьми, — попросил он. Без слов я взял папку и вышел. Где-то на середине дороги я притормозил, решив выяснить, что же в ней. Быстро пролистав кипу бумаг, которая была аккуратно сшита, я понял, что здесь была собранна ценная информация, которая тщательно скрывалась в лаборатории. Именно из-за неё Ричарду было не выгодно, что жизнь Эдди ещё не прервалась. Внутри я обнаружил цифровой носитель, который был прилеплен между листами.

Что же с этим делать? И почему Эдди решил отдать её мне? Наверное, что-то произошло, но он не мог мне рассказать об этом. Неужели они искали это? По пути домой мне пришлось заехать в город и арендовать ячейку в банке. Более надёжного места я не мог пока что придумать, ведь Ребекка спокойно могла выкрасть её у меня, если бы захотела.

— Где ты был так долго? — В гостиной сидела сестра, распивая бутылку вина. Я ничего не ответил и прошёл на второй этаж. На удивление, она не последовала за мной. Я лёг на кровать и задумался над тем, что могло угрожать Эдди, ведь он не отдал им эту папку. Мне нужно было срочно решать, куда я мог более надёжно спрятать их на какое-то время. Я решил, что завтра после школы сразу отправлюсь к нему без предупреждения. У меня было плохое предчувствие того, что я могу опоздать спасти его. Но я не должен был вызвать подозрение у сестры. В этот раз я никому не позволю погибнуть.

Обрывки прошлых воспоминаний постепенно рассыпаются в нашей памяти, превращаясь в нескладные картинки увядающих дней. После случившегося провала в памяти я всегда боялся упустить что-то важное для себя. Поэтому старался не расставаться с фотоаппаратом. Всегда и всюду фотографировал места, где бывал и людей, которые могли сыграть пусть даже ничтожную роль в моей жизни. Лица случайных прохожих, запечатлёны мною на сотнях фотографиях. Они развешаны на стене моей комнаты. Чужие судьбы, пустые взгляды, холодные души они на многие годы останутся жить на застывших изображениях моего восприятия со стороны. В прошлом мне нравилось раз за разом пересматривать их. Боясь, что где-то там я могу упустить её, единственную я судорожно всматривался в тысячи лиц. Но всё это в прошлом. Теперь я держал в руках фото Джейн, на которой она шла рядом с Кларком. Её огромные карие глаза заставляли меня окунуться в фантазии того, что она рядом. Она начинала значить для меня гораздо больше, чем я мог себе это вообразить. Казалось, сердце начинало бесперебойно стучать в ожидании мгновения, когда вновь её увижу, когда почувствую её запах, когда услышу её голос, когда поймаю нечаянный взгляд в мою сторону. За эти дни она смогла завладеть моими мыслями без остатка, не оставляя ни единого пробела в моей голове. Я ощущал себя ничтожным. Так как с ужасом понимал, что начинаю влюбляться в эту девушку. Мне становилось страшно от этого заключения. Ведь для неё я по-прежнему оставался невидимкой.

Глава 10 Беспринципность

Сегодня в школу я собирался с огромным удовольствием. Мне не терпелось увидеть прекрасное лицо Джейн. Всю ночь я не прекращал думать о вечере, проведенном с ней. Я приехал очень рано. В школьном дворе практически никого не было кроме ботаников, которые жили в этих стенах, обустраивая свои очередные заумные затеи. В коридорах стояла тишина. Я закинул лишние учебники и решил, что оставшееся время до начала занятий проведу в спортзале. Тренера Дирка Фичера ещё не было. Я осмелился без его разрешения воспользоваться школьным инвентарём и побросать мяч в корзину. Прошло минут десять, когда я уловил постороннее присутствие. На мгновение я застыл, потому как осознал, что это не человек. Не показывая свои догадки, я продолжал делать вид, что ничего не заметил. Немного погодя я услышал звуки шагов, которые медленно приближались ко мне со спины. Я в последний раз забросил мяч с далёкого расстояния, не подбирая его, после застыл на месте в ожидании незваного гостья.

— Браво! — услышав хлопки в ладоши, я обернулся. Передо мной стояла Лейла. — Ты в потрясающей форме. — Она приблизилась, немного походив вокруг меня, добавила. — Ведь ты сразу понял, что не один. Так?

— Чего тебе? — грубым и надменным голосом спросил я.

— Разве так разговаривают со своими старыми друзьями? — обиженным и немного разочарованным голосом ответила она. Я никак не отреагировал на её высказывание. Немного подумав, она продолжила. — Ты нужен Ричарду для разговора. — От одного этого имени меня охватывала злоба.

— Если ему нужно, пусть сам придёт. — Я прошёл мимо неё к выходу.

— Я не понимаю, что ты в ней нашёл?! — крикнула она мне вслед. Я резко остановился, ожидая продолжения. Лейла рассмеялась над моей реакцией. — Она не в твоем вкусе! Слишком блеклая эта девчонка! Джейн, кажется?! — язвительно произнесла она, рассчитывая на то, что я разозлюсь.

— Не понимаю, о ком ты. — Я сделал вид, что не обратил внимание и сделал несколько шагов в сторону выхода.

— А мне казалось, что я отчётливо видела вас вчера вдвоём. Там ещё был бледный паренёк в очках. Кажется Стен. Так ведь? Не могу запомнить имена существ, которые служат мне очередной порцией на обед.

— Заткнись! — прокричал я.

— А то что? — на её лице возникла довольная ухмылка. — Убьёшь меня?

— Если будет нужно, да! — чётко и громко произнёс я.

— Не посмеешь, — хихикала она, издеваясь. — Вот почему Ричард выбирает таких жалких существ, как ты. Они не смогут ничего сделать или сказать. Они… — она сделал паузу. — Они безропотные солдаты. — Больше ни секунды, не думая, я подскочил к штанге и со всего размаху замахнулся в неё. Массивная вещь со свистом летела, разрезая собой воздух. Лейла успела нагнуться, из-за чего штанга пролетела мимо, разбив собой стену. — Смешно, — немного не ожидая такого поворота событий, яростно прошипела она сквозь зубы. После подлетела в мою сторону и со всей силы попыталась откинуть меня на стоящие неподалёку штыки. Но бросок был слишком слабым. Я не долетел и, ударившись головой о железные перекладины, упал на пол, разбив собой деревянное покрытие. Я понимал, что с такой скоростью мы за пять минут можем разнести весь спортзал. Мне не нужны были лишние проблемы здесь, поэтому мне первому пришлось остановиться, уступив даме. Тем более я знал, что Лейла оттого и была правой рукой Ричарда потому, как была сильной и быстрой. Несмотря на свою внешнюю хрупкость, она не уступала любому мужчине вампиру из своего клана.

— Поговорим в другом месте, — предложил я. На что получил лишь тихий смешок в лицо.

— Мне не о чем разговаривать с тобой. — Она приблизилась и посмотрела на меня. Её чёрные глаза застыли на моём лице. — Я не понимаю, зачем ты вообще нужен ему! Ты же слабый. Я лучше. Гораздо лучше тебя! Но он не видит этого, — с яростью сказала она, ударив меня по лицу. Лейла всегда была ревнивой. Ей казалось, что Ричард не заслужено, превозносит меня и Ребекку над всеми остальными своими служащими. — Я презираю тебя!

— Ты для этого нашла меня? Чтобы сказать то, что и так знаю? — оправившись от удара, поинтересовался я.

— Завтра в восемь на местном кладбище. Не опаздывай, — произнесла она и скрылась с моих глаз. Я огляделся вокруг. Картина была не самой радужной, поэтому мне ничего не оставалось, как убраться оттуда поскорее. Я до сих пор не мог свыкнуться, что Ричард продолжал лезть в мою жизнь. Если сестра позволяла ему это делать, то только по собственной воле. Я был, напротив, в бешенстве его присутствием в моей судьбе. Если бы у меня была возможность, я не задумавшись, уничтожил бы его. Но в одиночку подобраться к нему было невозможно.

Проносясь по коридору школы, я наткнулся на Джейн. Её глаза загорелись, когда она увидела моё лицо. Я понял, что небезразличен ей. По идеи, я должен был прыгать от счастья, но всё было по-другому. Я сразу вспомнил слова Лейлы, которая ненавидит меня и с радостью избавит от единственной радости в жизни. Я был угнетён тем, что не мог позволить себе, чтобы нас видели вдвоём. Это было слишком опасно для неё.

— Привет, — улыбаясь мне, произнесла она. — Прости за вчерашнюю депрессивную беседу. Я…

— Всё хорошо, — перебил её я, оглядываясь по сторонам, не видит ли нас Ребекка или Лейла.

— Ты кого-то потерял? — заметила она.

— Нет, — резко ответил я. — Просто я.

— Где потерялся? — обхватив мою руку, ко мне подошла сестра. Она бросила небрежный взгляд в сторону Джейн и, делая вид, что её нет, продолжила. — Ты знаешь, что говорит Джина по поводу нового учителя?

— Ты что не видишь? — спросил я, отцепляя её руку от себя. — Я разговариваю. Ты мне мешаешь. — Ребекка бросила оценивающий взгляд в сторону Джейн, осматривая её с ног до головы.

— А это та самая? — цинично произнесла сестра.

— Убирайся отсюда! — разозлился я.

— Всё нормально, — быстро произнесла Джейн. — Я пойду, а то опаздываю уже. — Она показала в сторону кабинета. После поспешила уйти подальше от нас.

— Не смей больше лезть в мою жизнь.

— А то что? — Ребекка попыталась меня зацепить. Я пошёл от неё прочь.

На следующей перемене я ждал возле кабинета химии, когда выйдет Джейн. Я не понимал, что делать и как объяснить ей, что нам на время лучше не видеться и при этом не потерять её навсегда. Одиночество было моим проклятьем. Я не мог позволить себе даже обсудить этот вопрос хоть с кем-нибудь. От этого становилось ещё хуже. Я ходил туда-сюда по коридору в надежде поговорить с ней сегодня. Мимо меня проходили ученики других классов. Время от времени девушки кидали на меня любопытные взгляды и здоровались, пытаясь понравиться. Я ни о чём не мог думать, как о прощении, которого с нетерпением ждал от Джейн. Лёгкий ступор напал на меня, когда двери кабинета открылись и оттуда начали выходить ребята. Немного погодя среди них я увидел её.

— Джейн, — подскочил я, не заметив поблизости Кларка. Она остановилась и подняла на меня свои глаза.

— И тебе привет, — недовольно произнёс Кларк, обидевшись, что я не обратил на него никакого внимания. — Я жду тебя на улице, — произнёс Кларк, увидев мою решимость поговорить с ней здесь и сейчас.

— Хорошо, — ответила она. Он скрылся в толпе. Мы отошли в сторону. Остановившись у окна, она спросила. — Ты хотел поговорить?

— Да. Я хотел извиниться за утреннее происшествие.

— Не понимаю. — Она предпочла сделать вид, что вовсе не обижена поведением моей сестры.

— Я о своей сестре.

— Всё в порядке, — улыбнулась она, притворяясь не расстроенной. Я знал, что она лжёт мне, это читалось в её грустных глазах.

— Нет не в порядке. Ре… — я немного запутался, так как нечаянно чуть не произнёс реальное имя сестры. Но вовремя остановился. — Эшли кого угодно может довести до депрессии.

— Как это? — удивилась она. Да я и сам мало чего понял из своих сказанных слов. Голова всегда становилась пустой, как только я видел её. Лишь мысли о Джейн наводняли мои иссушенные любовной лихорадкой мозги. Рядом с ней я становился ранимым, а значит лёгкой мишенью для своих врагов.

— Я хотел сказать, — попытался исправиться я. — Порой с ней бывает очень трудно. Она привыкла быть в центре внимания. Ей всегда нужно всё и обо всём знать. Так вот и ты начнёшь её интересовать. Она будет задавать вопросы, а я не смогу ответить на них, пытаясь тебя защитить. — Блин! — прокричал я в своей голове, что я такое говорю? Как теперь объясню эту ерунду, которую только что произнёс вслух.

— Защитить от чего? — впоследствии я услышал логичный вопрос. От чего? — думал я про себя. Отвечай теперь гений, разговаривал я сам с собой.

— Всё не так просто, — не мог сообразить я, поэтому пытался потянуть время.

— Сложности не нужны. Просто скажи, как есть. Я всё пойму. Поверь. — Здесь я замер. В голове было невыносимо страстное желание рассказать ей всю правду и будь, что будет. На губах вертелись слова. Я пытался сложить нужные предложения более или менее подходящие к такому диалогу. Мне было сложно напрямую признаться, что я вампир. Поэтому нужно было найти обходные пути, чтобы не шокировать её таким заявлением. Пауза затянулась надолго, что стало даже неудобно перед ней. — Ты же никого не убивал? — в шутку произнесла она, но получилось как раз по моей теме. В этот же миг я мысленно сорвался в пропасть и летел так долго, что не в состоянии был произнести больше ни слова.

— Я не знаю.

— Что не знаешь? — Она продолжала смотреть на меня. Мне было трудно выдерживать её взгляд в те минуты, так как мне приходилось импровизировать и лгать практически на каждом слове. — Убивал ли? — повторилась она. Я замолчал, опустив голову вниз. Мне стало неловко от прямолинейного вопроса.

— Предположим, что теоретически, да. Это бы как-то повлияло на отношения между нами?

— Если гипотетически, то вероятность того, что это может повлиять на дружбу, существует. Смотря кто твоя жертва. — Она сузила глаза пытаясь уловить реакцию на моём лице. — Но это ведь чисто теоретический вопрос?

— Да. Да, — быстро ответил я, как последний трус, боясь быть заподозренным. После между нами возникло молчание.

— Весной в марте будет день города, — заговорила она. — Я знаю это ещё не скоро, но мы уже со следующей недели будем готовиться к празднику. Если хочешь, можешь помочь. Ты придёшь туда?

— Обязательно, если ты там будешь.

— Да. Я буду приходить туда всю следующую неделю. Потому что обещала помочь с репетицией Тому. Если хочешь, можешь прийти тоже. Завтра вечером в восемь, — после она замолчала. Снова это невезение время встречи с моим прошлым совпадало со временем встречи с Джейн. Как такое может быть? Чтобы все обстоятельства кричали и сопротивлялись нашему сближению. Наша дружба была в принципе невозможной, хотя я пытался доказать обратное. — Конечно же, если Стен отпустит тебя из газеты. — Я кивнул головой. С одной стороны мне стало гораздо легче после разговора с ней, убедившись, что Джейн не в обиде на меня. Но с другой стороны, меня мучила зависимость от мнения и желания посторонних. Найдя мои слабости, они без конца будут терроризировать моё спокойствие. У моей привязанности к Джейн была слишком высокая цена — это её безопасность и жизнь. Я не мог позволить себе заплатить её.

— Я не уверен, что смогу. — Она побледнела, изменившись в лице.

— Понятно. — Джейн резко решила прервать нашу беседу. — Мне пора. Меня ждут. — Напоследок она посмотрела мне в лицо и улыбнулась. Уголки её губ приподнялись, но глаза по-прежнему оставались печальными.

Мы попрощались. Наблюдая, как она уезжает с Кларком я ощутил себя лишним в этом мире. Мне не стоило вмешиваться в идиллию их тихой жизни. Я был посторонним для них. Мой приобретённый ещё несколько дней назад совершенный мир начал рассыпаться у меня на глазах. Я не понимал сам себя, на что рассчитывал, войдя в её жизнь. Неужели хоть на секунду я мог представить, что Ричард, Лейла или Ребекка не воспользуются ею, как живой приманкой, для того, чтобы заставить меня играть по их правилам. Единственный способ сделать её своей — это превратить в такое же чудовище, как я. Но смог ли бы я это сделать? Собственноручно лишить любимого человека души, сердца, эмоций. Видеть, как она делает свой последний вздох, будучи ещё человеком. На мгновение я представил это, но сразу отогнал от себя эти мысли, решив, что не имею право решать за неё.

Домой я не стал заезжать и сразу отправился к Эдди, чтобы увезти его и Рика на новое место жительства. Я ехал медленно, так как думал, что им ничего не может угрожать. Зазвонил мой мобильный телефон. Я нащупал его в бардачке.

— Что? — поднял я, увидев номер Ребекки.

— Как ты со мной разговариваешь? — обиделась сестра.

— Чего тебе? У меня нет времени разговаривать.

— Ты где?

— Не важно.

— Ты домой вообще не планируешь приезжать? Как блудный волк, кочуешь с одного места на другое, — голос Ребекки был спокойным.

— Это всё? — недовольно поинтересовался я с готовностью положить трубку.

— Подожди! — прокричала сестра. — Она тебе нравится?

— Кто? — Я прекрасно понимал, о ком идёт речь, но решил, что правильнее будет разыграть лёгкую небрежность.

— Эта девушка в школьном коридоре? Эта неприметная шатенка. — Я молчал в трубку. — Ты что не понимаешь? — разозлилась она. — Мышь. Та, что ещё стояла возле нас и мешалась.

— Это ты помешала нам. — Я дал ясно понять, что не намерен выслушивать оскорбления в её адрес.

— Так. Так, — протянула она.

— Что ты хочешь мне донести?

— То, что ты влюблён? — ели-ели произнесла она, пытаясь прийти в себя от собственного заявления.

— Не говори ерунду. — Я до самого конца решил отрицать любую привязанность к Джейн. Я не чувствовал, что имею право подставлять её, отдавая на съедение стервятникам, в чьём племени я обитал.

— Тогда как объяснишь, что хранишь её фотографию под подушкой? И все свободные вечера бегаешь за ней, как собачка, преследуя её повсюду. Как?

— А я должен перед тобой оправдываться?

— Да, чёрт возьми! — в трубке раздался громкий крик разъяренной сестры. Ничего не говоря, я положил трубку. Ребекка потом ещё ни один раз набирала мой номер. Даже оставила несколько сообщений, угрожая мне. Я знал, что лучше не перезванивать. Если я дам ей почувствовать, что жизнью Джейн меня можно шантажировать, то она будет пользоваться этим, причиняя неприятности ей и мне.

Подъехав к месту, я приглушил мотор и вышел из автомобиля. Я уловил запах пороха. Прошёл во двор. Двери дома были открыты настежь. В воздухе было много посторонних запахов, которые ранее я не ощущал, находясь здесь. Где-то вдалеке мне послышался шёпот. Я прислушался к словам и понял, что в доме есть кто-то ещё, помимо Эдди и Рика. Насторожившись, прошел внутрь, притворяясь, что ничего не заподозрил. Неожиданно услышав выстрел на улице, я выскочил из дома. Увиденная картина заставила действовать меня спонтанно и необдуманно. Двое огромных мужчин гнались за моим другом, пытаясь схватить его за ноги. Третий бежал чуть подальше и кричал своим, чтобы те не причиняли ему вреда. Я поспешил к Эдди на помощь. Выхватив его из лап незнакомцев, я нашёл время вставить волнующий меня вопрос.

— Что происходит?

— Я не понимаю, кто они, — заикался он.

Мы подбежали к моей машине, оторвавшись от преследователей. Я попытался усадить его туда, но он заговорил, что без Рика никуда не поедет. Недолго думая, я приказал ему выехать на дорогу, обещая, что найду и вернусь с его сыном.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он. В этот момент один из мужчин выскочил из-за угла, пытаясь напугать нас своими криками, он ударил битой по лобовому стеклу автомобиля. Стекло вдребезги разлетелось по сторонам. Эдди прикрылся руками, но осколки всё равно попали ему на кожу, поцарапав лицо и руки. Я подлетел к нападающему, и как мне показалось без труда смог вбить его в стену гаража. Тот упал без сознания. Из его головы ручьём потекла кровь. Человек? — задумался я, не поверив, что так легко мог справиться с вампиром. Но что люди делают здесь? Зачем?

— Давай, давай! — крикнул я, когда заметил, выбегающего из дома сына Эдди. Мы заскочили в автомобиль, и я нажал на газ. Но незваные гости не собирались нас отпускать и кинулись за нами вслед.

Двести километров в час разогнался я, когда мы оказались на ровной дороге. Мимо нас точками проносились другие автомобили.

— Что им нужно? — прокричал я через весь шум, стоящий у меня в ушах. — Не желая того, я слышал самый тихий шорох, издающийся далеко в лесу.

— Не знаю, правда. Они ворвались. Я успел спрятаться вместе с Риком. Мы не понимаем, зачем они приходили к нам.

— Тогда нужно узнать, — сделал вывод я. Даже в такой ситуации я не мог выкинуть из своей головы Джейн. Разум судорожно перебирал возможные выходы моих дальнейших поступков. Я не мог даже на секунду представить, что найдя её с таким трудом, могу лишиться. Отгоняя от себя плохие мысли, я попытался уловить слова мужчин сидящих в автомобиле, который пытался столкнуть нас на обочину.

— Если мы вернёмся без этой штуки, то шеф нас убьёт, — произнёс один из голосов.

— Может, заткнёшься и возьмёшь пистолет! — разозлился другой.

Не знаю, почему, но из услышанного я сделал вывод, что ищут они цифровой носитель, который Эдди успел мне передать.

— Мы можем спросить, на кого они работают, — предложил я.

— Не стоит, — нервно произнёс Рик.

— Что? — удивился Эдди.

— Не стоит испытывать судьбу, — продолжил он. — У нас и так всегда одни только проблемы. — Поначалу я заподозрил что-то странное в его поведении, но он с лёгкостью смог выкрутится. Мы не стали ничего отвечать на это. Возникшее между нами молчание сказало всё за нас. Это было действительно так. На протяжении скольких лет я бегу, хватая их за собой. Такой образ жизни и впрямь не подходил подростку, которому нужна была стабильность, постоянная школа, друзья, семья. Эдди ничего из этого не мог дать ему, и поэтому всегда был подавлен тем, какой судьбой он наградил своего сына.

Я давил на газ, пытаясь оторваться от погони. Пришлось сделать несколько поворотов в незнакомую мне местность. Высокие деревья ненадолго скрыли наш автомобиль от глаз преследователей. Выражение лица Эдди было напуганным. Он был озабочен тем, что могло произойти с ним и его сыном, если нас нагонят неизвестные, которые минуту назад начали стрелять по нам из пистолетов.

— Их кто-то нанял. Они люди, — сказал я, заметив, что стреляющий очень долго наводит прицел и ведёт себя крайне неуверенным для особи одного из клана.

— Ты уверен? — с надеждой в голосе уточнил Эдди.

— Да, — не думая подтвердил я. Я взглянул на Рика. Тот был крайне спокойным. Он уже привык к постоянным неприятностям своего отца, подумал я. И уже нормально воспринимал тот факт, что буквально каждый год как минимум их пытаются убить. Я резко затормозил. Автомобиль с силой развернуло в бок. Пыль под колёсами поднялась на несколько метров над землёй. Я быстро вылетел из машины. — Уезжайте. Встретимся на нашем месте.

— Но… — засомневался Эдди. — Оуэн. Как же?

— Я сказал, убирайтесь! — я повысил голос и с силой хлопнул дверцей автомобиля.

Мотор заревел, и мои друзья скрылись за небольшим пригорком, который предположительно должен был вывести их на центральную трассу. Я встал напротив наших преследователей. Они ехали на сумасшедшей скорости и останавливаться не собирались, так как мы все понимали, что им нужен был не я, а Эдди. Но мне было без разницы на тот момент. Меня волновало только одно — задержать их, чтобы мои друзья успели скрыться. Дождавшись, когда незнакомцы будут в нескольких метрах от меня, я подскочил в воздух, точно приземляясь на крышу их автомобиля. Несколько выстрелов раздалось в смешанных звуках ревущего двигателя, скрипа резины и шума колёс. Крышу пробило в нескольких местах. Я чувствовал страх, которым были пропитаны мои жертвы, находящиеся в этой консервной банке. Недолго думая, я одним ударом пробил дыру и вытащил одного из громил к себе. Моё лицо превратилось в холодную звериную маску. Кожа побледнела, превращаясь в прочную броню. Глаза почернели, заливаясь пламенем ярости от того, что кто-то посмел причинить боль дорогим мне людям. Одним лёгким движением свернув ему шею, я скинул его на землю. Спустя пару секунд то же самое действие я проделал ещё с одним мужчиной, который отчаянно пытался бороться со мной.

— Глупец, — спокойно произнёс я, обращаясь к третьему, когда тот успел выстрелить, задев мою руку. За этот жест я вцепился в него клыками, с ненавистью перегрызая ему сонную артерию. Он моментально захлебнулся в собственной крови. Его губы отчаянно пытались ухватить последние глотки кислорода. Я выплюнул остатки укушенной плоти и отбросил в сторону бездыханный труп. После я запрыгнул в салон автомобиля и одним ударом вырубил водителя, который пытался побороться со мной одной свободной рукой. Я притормозил, вытащил наемника из салона. Затем кинул его в багажник и направился к месту встречи с Эдди.

— Ты что всех убил? — взволнованным голосом встретил меня друг на пороге номера заброшенного отеле, где мы часто виделись с ним.

— Ага, кроме этого, — ответил я, кидая на пол тело одного из мужчин, с которым планировал немного поговорить.

— Это не очень хорошо, — простонал Эдди.

— Где Рик? — поинтересовался я.

— Он наверху. Я попросил его спрятаться.

— Отлично, тогда привязывай. — Я кинул своему другу в руки верёвку. После усадил незнакомца на стул.

— Кем бы они ни были, всё равно будут другие, — сделал замечание Эдди.

— Прекрасно. Тогда наша задача узнать, что им нужно от тебя. Не так ли? — заряжая ружьё ответил я.

Ближе к вечеру мужчина оклемался. Приходя в себя, он долго зажмуривал глаза и вновь отрывал, пытаясь разглядеть картинку более чётче. Я сидел напротив него. Эдди стоял неподалёку. Он был в готовности помочь узнать мне правду.

— Кто ты, чёрт побери?! — первые слова, которые произнёс наш пленный. Мужчина немного покрутился, автоматически пытаясь освободить руки и ноги от верёвки. Но вскоре пришёл к осознанию того, что он крепко и надёжно связан. — Что тебе нужно?! — наглым тоном спросил он, оглядывая меня из-подо лба.

— Зачем ты приходил в тот дом? Кто тебя послал? — ответил я.

— Да пошёл ты, — спокойно произнёс он, вероятно, ошибочно полагая по моему внешнему виду, что я не способен быть жестоким. Я тяжело вздохнул и приблизился к нему. Тот испуганно на меня посмотрел. Я, молча, зафиксировал на одном из его пальцев кусачки. — Ты что делаешь, пацан? — успел спросить он, прежде чем его палец полетел вниз. — А! А! А! — его крики эхом разнеслись по заброшенному зданию. Он ещё долго трепыхался в болевых судорогах. Алая струя потекла по ручке стула. Я чувствовал сладкий аромат свежей крови. Манящий запах ударил мне в нос, сшибая с ног мои последние порывы, быть человечным. Я вернулся на место.

— Ещё раз повторю, — продолжил я. — А то может ты не расслышал. Зачем ты приходил в тот дом? Кто тебя послал?

— Я ничего не знаю, больной психопат! — прокричал он.

— Неправильный ответ, — спокойно сказал я, вновь вставая со стула. Я наклонился к столу, на котором лежали разнообразные инструменты. Выбрав оттуда небольшие металлические щипцы, я приблизился к дрожащему человеку.

— Ты что собираешься делать?! — продолжал кричать он. — Я же сказал, что не знаю! Ты убил того, кто мог тебе хоть что-то рассказать! — Меня трудно было обмануть такими жалкими попытками. Я был уверен, что взял нужного человека, который без знания своего дела не решился бы на такую погоню. Не слушая его просьбы и мольбы остановиться, я без лишних усилий один за другим вырвал ему ногти с оставшихся пальцев правой руки. Несколько небольших кусков мяса полетели вниз. Кровь вновь потекла по стальной ручке стула. — Я убью тебя! Ты труп! — продолжал кричать мужчина. Он в истерики пытался высвободить руки из веревки, чтобы добраться до меня. Я ничего не чувствовал к нему. Жалость? Понимание? — эти понятия были мне чужды. Где-то в глубине сердца мне даже хотелось, чтобы он как можно дольше не признавался в правде. Ведь тогда я смогу насладиться каждым моментом его нескончаемой агонии боли. Я был настоящим зверем, получая удовольствие от страданий и мук других. Единственное, чем я мог оправдать свою жестокость так это злобой на то, что он мог причинить вред тем, кто мне был хоть как-то не безразличен. Но, тем не менее, в глазах других, я навсегда останусь кровожадным монстром и неважно начну я делать добрые дела или продолжу играть роль плохого парня. — Джимми! Джимми! Джимми Кронс! — прокричал страдальческим голосом незнакомец, когда снова почувствовал на своей левой руке кусачки. Эдди приблизился ко мне, забирая кусачки из моих рук. Лёгкое разочарование охватило меня.

— Что теперь? — спросил Эдди.

— Где его найти? — обратился я к незнакомцу.

— Да пошёл ты! — он продолжал пытаться строить из себя героя. Я не среагировал на его агрессию. Спокойно подойдя к нему, я переломил его руку надвое. Кость внутри с хрустом надломилась. Крики стояли звоном в моих ушах. Они не прекращались ещё долгое время. Ровно до того момента, когда я не поменял сторону и не приблизился к его ещё целой руке. — Ночной клуб «Кровавая ночь»! Ему принадлежит ночной клуб «Кровавая ночь»! Он там всегда по вечерам! Там! Там ты его наёдёшь! Клянусь! — прокричал он из последних сил. Захлёбываясь собственными слюнями, он судорожно сглатывал их, пытаясь выровнять дыхание.

— Давай дадим ему отдохнуть, — попросил Эдди, наблюдая от начала до конца эту неприятную сцену.

— Мужики, вы меня отпустите? — спросил он нас вслед, когда мы уже выключали свет в комнате. — Я ничего никому не скажу. Могу что-нибудь передать Джимми! — продолжал просить он. Я ничего не ответил, прикрывая за собой двери, оставляя в кромешной темноте того, кому выпала участь попасться такому, как я.

Эдди приготовил себе и Рику немного поесть. Порцию сына он отнёс наверх. После мы устроились с ним на протёртых до дыр креслах. Он продолжал ужинать, запивая недожаренный бифштекс холодным пивом. Я же бесцельно сидел, пытаясь сосредоточиться на своих следующих действиях. Но мысли прервались воспоминаниями сегодняшней встречи с Джейн. Мягко говоря, я был не подходящей для неё парой. Что у меня было, кроме кровавого прошлого, настоящего и будущего? Я сидел в заброшенном здании. Мой лучший друг был беглецом, который на сегодняшний день скрывался уже не только от кланов вампиров, полиции, но и от непонятных смертных людей, которые тоже что-то хотели от него. Ещё минуту назад я был ослеплён, наслаждаясь криками и запахом крови, которая стекала по моим рукам. Я осознавал своё место. Понимал, что должен стать другим для того, чтобы претендовать на спокойную жизнь рядом с любимой. Но я боялся. Ведь самое страшное заключалось в том, что я был уже неспособен изменить себя. У меня не было принципов, которые в корень могли бы повлиять на мою сущность.

— О чём задумался? — перебил мои размышления Эдди. Я поднял голову.

— Да так. Ни о чём, — ответил я.

— Что будешь делать с пленным? — Я молчал, потому что ещё не успел решить свои дальнейшие планы на его счёт. — Может и правда его отпустить. Пусть передаст этому Джимми, что мы найдём его.

— Да, — тихо ответил я на его предложение. — Да. Мы так и поступим, — ещё раз повторился я.

Прошло около часа, когда мы вернулись в подвал, где находился пленный мужчина. Перед нами открылась картина, как девятнадцатилетний подросток стоит с ножом в руках, возле него на полу валяется мужчина в луже собственной крови. Верёвка была порвана. Стул перевёрнут. Я подлетел к телу, проверяя пульс. Мужчина был мёртв. Его шея была перерезана тонким лезвием наточенного ножа. В брюхе тоже виднелась ножевая рана. Из живота по-прежнему продолжала выходить густая кровь вперемешку с жидкостью, которая стекала из повреждённого кишечника. Я не поверил своим глазам. Ранее я даже на минуту не мог представить, что Рик был способен без основания причинить человеку боль. Как так могло получиться? Его лицо, на удивление, было спокойным.

— Что ты сделал, сын? — Эдди кинулся к Рику, выхватывая из его рук нож.

— Простите, — лишь это произнёс мальчик, который только что убил впервые в своей жизни. — Я нечаянно, — ровным тоном голоса добавил он немного погодя.

— Что? Ты просто нечаянно его убил?! — разозлился я, хватая за плечи Рика. — Как? Зачем? Он же был крепко связан. Почему ты его развязал?! — Мальчик не проронил больше ни слова, игнорируя мои вопросы.

— Прости, — Эдди пытался извиниться за сына. — Он, правда, не хотел. Просто не рассчитал, что…

— Продырявит ему живот и вскроет вены на шее?! — не мог успокоиться я.

— Он видимо напугал его. Ведь так сын? — обратился он к нему.

— Да. Так и было, — косо взглянув на меня, ответил Рик. Я не поверил в такую нелепую случайность, но мне ничего не оставалось, как притвориться, что доверяю мальчишке. Каким был его мотив? Новая загадка в дополнение к моему сборнику нерешённых задач.

Ночь мы провели в том же заброшенном отеле. Мне казалось, что рядом со мной мелькают странные высокие тени. Я пытался их разглядеть, но не мог. Они словно растворялись всякий раз, когда я ловил их своим взглядом. Практически всю ночь я просидел в неподвижном состоянии. В голове не укладывались все странные события, которые сегодня произошли. Необъяснимый поступок сына Эдди насторожил меня и заставил по-другому взглянуть на него. Что нужно было скрыть от нас этому мальчишке? Что ещё нам мог рассказать незнакомец, который теперь навеки замолчал? Теперь он не казался мне наивным и милым мальчиком, которого нужно было оберегать. Скрывая что-то от меня и от отца, он мог навлечь на всех беду.

У каждого живого существа в этом мире должны быть принципы. Нельзя жить, если ты не видишь перед собой особые границы дозволенного. Пытаясь понять суть чужих действий, мы часто сталкиваемся с неопределённостью. Порой становится необъяснимо тесно в выдуманных рамках и тогда происходит самое страшное, мы начинаем перешагивать через тех, кто когда-то был для нас значимым.

Глава 11 Безысходность

В субботу я так и не вернулся домой. Я помог Эдди и Рику добраться до очередного нового убежища. После решил, что мне стоит немного побыть наедине, чтобы разобраться в себе без вмешательства своей сестры. Она мне звонила много раз, оставляла текстовые сообщения о том, как она устала от моего скрытного поведения. Она пыталась разобраться, где я так часто пропадаю, при этом сама не делилась со мной и половиной тех событий, которые происходили с ней.

Немного придя в себя от поступка Рика, я пришёл к выводу, что вижу людей не такими, какими они есть на самом деле. Мне стало страшно от того, что я никогда не смогу узнать истинную суть Джейн. Мне просто не хватит времени сделать этого, если я продолжу пусть даже бессознательно впутываться в передряги. Мне нужно было объяснить ей, что я хотел бы прийти на репетицию, но не могу в связи с серьезными проблемами. Но как это сделать? Я осмелился прийти в гости к Джейн. Я уже приближался к её дому, когда увидел, как из автомобиля выходит Кларк. Он подошёл к багажнику и достал оттуда большой кусок ватмана. После под мышку пожил небольшую коробку. Далее он направился к входной двери. Ему стоило лишь один раз нажать на звонок, как в дверях появилась бабушка Джейн. Она дружелюбно поприветствовала его и пригласила войти. Я застыл на месте, собирая осколки своих планов. Теперь я не мог появиться у неё на пороге, заявляя, что мечтаю побыть с ней рядом. Какой же я глупец! — осуждал себе я за призрачные надежды стать для неё парой. Я ещё долго стоял на противоположной стороне улицы, всматриваясь в окна их дома. Осознание того, что Кларк был гораздо важнее и ближе ей, никак не укладывалось в моей голове. Я был болен. Болен мыслью, что должен сделать Джейн своей. Считаться с мнением других было не для меня. Но кем тогда, по сути, являлся? Эгоистом, задумался я, вспоминая свои обвинения в адрес Ребекки. Это было нечестно и неправильно принуждать кого-то обратить на себя внимание против его осознанной воли. Джейн — единственная девушка, которая по каким-то причинам не обращала на меня особого внимания. Мне впервые в жизни было необходимо, чтобы меня заметили. Я опустил голову и медленно побрёл по дороге, пиная камешки, попадающиеся у меня на пути.

Проходя вдоль обшарпанных стен заброшенных зданий, я невольно вспоминал обрывки прошлого, которые преследовали меня не оставляя, ни на один день в покое. Я плавал меж высоких скал, боясь, что однажды вдребезги разобьюсь о мрачные убеждения, которые тщательно скрываю от посторонних глаз. Я был пропитан ложью насквозь.

— Может, ты признаешься, наконец, что не равнодушен ко мне. — Я не понимал её. — Ты ведь знаешь, как сильно нравишься мне. Правда? — Лейла прошла мимо меня и прилегла на диван. Я, молча, отошёл от неё, присаживаясь в кресло напротив. — Я с ума схожу, когда вижу тебя. Я ведь тебе нравлюсь тоже? — Я смотрел ей прямо в глаза, пытаясь понять, зачем она это делает.

— Это что розыгрыш? — я решил немного развеселить сам себя.

— Не притворяйся, что не знаешь о моих чувствах к тебе! — разозлилась она.

— Что? — рассмеялся я на её заявление. — Ты что влюблена в меня? Серьёзно? — мой надменный холодный тон задел её чувства. Она встала с дивана и, опустив голову, долго приходила в себя от услышанного. Я присел рядом. — Поиграли и хватит. Ты для меня не больше, чем интерьер этой комнаты. Понимаешь? — Она подняла на меня свои чёрные глаза. Я думал, что она заулыбается, превратив всё в шутку, или же напротив, накричит на меня за несерьёзное отношение к её словам. Но я никак не мог предположить, что она опечалится. Ели-ели сдерживая порывы своего гнева, она вылетела из комнаты прочь. В тот день я не стал долго размышлять над тем, что произошло тогда. И только теперь понимаю, почему впоследствии много-много раз, Лейла старалась сделать мне как можно больнее. Теперь я мог понять, чем насолил ей. Не заботясь ни ком и ни о чём, я сгорал, как свеча на ветру, распыляясь перед десятками искушений. И вот сейчас стоя на очередном перепутье, я должен сделать выбор. Только не могу, потому что сам однажды своим поведением день за днём наживал врагов, которые не могли в настоящем позволить мне быть счастливым и свободным от их преследований.

Я вышел на центральную улицу, когда услышал, что меня окликнули.

— Джошуа! — Я обернулся. Это был Ник. Он стоял напротив магазина в компании троих парней. Эта картина мне что-то напомнила, но я не придал этому значение. Я поспешил к ним подойти. — Привет, — поприветствовал он. — Познакомься это Эвен, Джон и Дэн, — он представил своих друзей. В голове сплыла сцена кражи в магазине, когда я заметил на правой руке Ника кольцо в виде черепа. Неужели это был он? — не мог поверить я. Он и впрямь не был показательным братом. Я никак не среагировал на то, что смог в их лицах распознать грабителей. Мне было ни к чему лишние трудности, потому что собственных проблем было предостаточно. Тем более Уолтер Грейсон мне нравился даже меньше, чем кто-либо. — Приходи сегодня в девять на вечеринку к Дэну? — предложил Ник. — Будет весело.

— Да. Ночь обещает быть жаркой, — подтвердили ребята.

— Если получится, то обязательно, — принял приглашение я.

— Ты виделся с начальником полиции на неделе? — неожиданно спросил парень, которого представили как Джон.

— Он частый гость в нашем доме, — не стал замалчивать я. — А что?

— Он приходил к нам домой на тех выходных. Разговаривал с моими родителями. Я слышал, что он весь город настраивает против тебя и твоей сестры. Вроде спрашивал о семье Смитов. Ты что, правда, его пришил?

— Походу ты ему очень не нравишься, если он не забывает о тебе даже в выходные! — подколол Дэн. Все парни рассмеялись.

— Парни, — обратился ко всем Ник. — Джошуа отличный парень и он теперь может прильнуть к нашей дружной компании. Ведь враги Уолтера и Пола Грейсонов наши друзья. Так ведь?

— Да! Да! Это точно, — в один голос поддержали его ребята.

Я ещё немного постоял с ними и решил покинуть их, ссылаясь на то, что мне надо заниматься.

Мне было трудно принять решение не приходить на репетицию, на которой будет Джейн. Но встреча, которую назначила Лейла, была куда более значима для всех нас. Так как они старались не упускать из виду ни одного моего шага, им непременно стало бы известно о том, каким образом я провожу этот вечер.

Ровно в восемь, как Лейла и сказала, я был на городском кладбище. Здесь уже не хоронили, вся территория была занята.

Закат ярким багряным цветом заливал всю землю, окутывая её своим тёплым светом. Небо пестрило безумной палитрой солнечных цветов. Казалось, что радуга разлилась по синему куску ткани. Я бродил между памятниками, рассматривая надгробные надписи умерших людей. Пока я ходил в ожидании появления своих врагов, я наткнулся на могилу «Джон Николас Райдер». Вероятно, это был родственник Джейн, наверное, дедушка задумался я, как вдруг услышал приближающиеся шаги.

— О чём задумался? — ко мне приблизилась Лейла, спокойная, уравновешенная, тихая. Это означало только одно — Ричард должен был быть где-то рядом.

— Не твоё дело, — резко и грубо ответил я.

— И тебе добрый вечер, — в эту же секунду из-за склепа вышел Ричард в сопровождение четырех вампиров. Из них я знал только двоих — это был Грэг и Майк. Я повернулся в их сторону, продолжая стоять на месте, ожидая, когда они приблизиться. Ричард стал в пару шагов от меня. — Ты ведь догадываешься, зачем я тебя позвал? — спросил он, снимая с головы шляпу и протягивая её одному из подручных.

— Понятия не имею. Наверное, решил поддержать свой имидж и порадовать всех присутствующих прогулкой по родному сердцу месту. — Я не был мил или дружелюбен с ним. Мне это было ни к чему, потому что в любом случае он доставал меня своим вниманием. Поэтому не было причин вести себя с ним хорошо.

— Не угадал.

— На правах опекуна решил устроить драму под названием воссоединение семьи, — с сарказмом произнёс я, пытаясь позлить старика.

— Если бы у нас были зрители, то вышла бы не плохая шутка, — произнёс Ричард, пытаясь держать себя в руках от моих нападок. — Ты ведь знаешь, что я в любой момент могу избавиться от любого? — Я молчал. — Ведь так? — даже после повтора я ничего не ответил, спокойно продолжая стоять напротив него. Ричард тяжело вздохнул. — С тобой как всегда трудно разговаривать. Ты ни сколько не изменился. Всё такой же скверный характер. Заносчивый мальчишка, который мнит о себе, что он Бог.

— Тебе не кажется, что ты описываешь свой синдром? — снова подколол я, прерывая своего ненавистного оппонента. Ричард улыбнулся после моих слов.

— Ты единственный, кто смеет так разговаривать со мной, — любезно заметил он. — Но ты знаешь, это не подчёркивает твою храбрость. Скорее глупость, не более того. Делаем вывод, ты просто не поумнел.

— Какой учитель, такой и ученик. — На его лице появилось раздражение. Я знал, что бесил его. От этого мне становилось немного легче. Хоть не одному мне было плохо в этой лодке под названием «Неизбежность судьбы», в которой мы все вместе бороздили по океану жизни.

— Ты пугающе безумен. — С его уст это звучало как комплимент в мой адрес.

— Спасибо за лесть. Но ближе к делу. Мы ведь все понимаем, что собрались здесь не ради семейного пикника. Может, всё-таки перейдём к сути, чем я обязан такому вниманию со стороны вашего величества.

— Хорошо, — согласился он. — Мне нужна пробирка. — Его слова меня немного подкосили, но я не показал вида, что был удивлён его заявлению.

— О чём ты? — Я попытался разыграть удивление. — Решил заняться медициной?

— Без шуток, — с серьёзным лицом сказал Ричард. — Я точно знаю, что она у тебя. Поэтому прошу отдать мне её по-хорошему. Или моё настроение резко ухудшится, и тогда я за себя не ручаюсь.

— Ты знаешь, даже если бы она у меня и была, то вероятно я бы ответил тебе отказом. Что ты можешь мне сделать? — решил уточнить я.

— Тебе ничего, — спокойно ответил он. — Убив тебя, я ничего не получу. Тем более это не интересно, ведь ты и так мечтаешь умереть, наш готический принц. А вот твоих новых друзей я могу немного помучить. — Он коварно заулыбался.

— У меня нет друзей, — уверенным голосом произнёс я. — Кого ты собираешься мучить?

— Тех, с кем ты по кафе бегаешь, пытаясь строить из себя подростка. — Я глубоко вздохнул. Понимание того, что вся моя жизнь находится под мощным микроскопом, куда смотрят, кому не лень, убивало меня. Раздражение было настолько сильным, что мне прямо там хотелось сцепиться с бессмертным предводителем, который живёт на много веков дольше меня. Я знал, что итог этой схватки был бы не в мою пользу, но тем не менее оно того стоило. Однако даже в такой ситуации я нашёл в себе силы проигнорировать слова, которыми он пытался меня разозлить.

— Я не знаю, о какой такой пробирке идёт речь.

— Уже лучше. — Ричард был доволен тем, что ему удалось настроить меня на серьёзную беседу. — Хочу тебя обрадовать, что можешь не притворяться. Я знаю, что этот наглый вор Бейнс отдал тебе её. — Что? — Я не мог поверить, откуда ему известно о том, что я по сей день продолжаю общаться с ним. Но пробирку он не отдавал мне. Так кто мог такое рассказать. — Его мальчишка мне всё поведал. — Его слова ранили моё самолюбие. Я не мог принять тот факт, что никому нельзя верить даже тем, кого защищаешь на протяжении ни одного года подряд. Я собственноручно создавал и продолжаю создавать сам для себя личных врагов.

— Мне ничего и никто не отдавал. Я не понимаю, о чём ты, — словно робот, повторил я.

— Не стану тебя убеждать, — глубоко вздохнув, произнёс Ричард. — Но через месяц жду тебя в своём кабинете. Постарайся не разочаровать на этот раз. — Он повернулся ко мне спиной. После остановился и, не оборачиваясь, добавил. — А, да и пробирку не забудь взять с собой, а то мне придется по очереди навестить твоих новых смертных друзей. — Он побрёл к машине.

Я продолжал стоять на месте, словно каменная статуя. Лейла последовала за своим хозяином. Проходя мимо меня, она не удержалась, чтобы не выказать своё удовлетворение тем, что мне плохо.

— Печально осознавать, что все вокруг тебя предают и по очереди отворачиваются от тебя? Сочувствую, — лицемерно произнесла Лейла. — Это только начало твоего конца. Я куплю билет в первый ряд и буду наслаждаться твоими муками. Она провела рукой по моему плечу, после исчезла за линией горизонта.

У меня ещё остаётся время, чтобы вернуться к школе и встретиться с Джейн. Но слова Ричарда о том, что он придёт за ней и её друзьями останавливают меня сделать это. Сегодня я снова не смогу побыть рядом с ней. Лишь ночной визит к ней в комнату может всё исправить. Но нет… Мне слишком тяжело, видеть её. Искушение прикоснуться к ней слишком велико, чтобы я мог позволить себе так рисковать быть замеченным ею. Она не должна меня бояться ещё больше. Ведь при таком раскладе я не смогу даже общаться с ней.

Снова ещё одна беспокойная ночь. Время, когда абсолютно всё замирает, и лишь я продолжаю бодрствовать. Лишённый сна навечно я спокойно лежу на кровати, окутанный мраком, который заполняет комнату. На прикроватной тумбочке лежит пачка сигарет. На полу стоит бутылка виски. Я беру её в руки и делаю глоток за глотком. Иссохшее горло медленно заливается лёгким теплом. На мгновение мне становится хорошо. Я чувствую, что расслабляюсь. Ещё десять минут, и я смогу мысленно оказаться в другом мире. В придуманном мире, где я остаюсь один на один вместе с ней. Огромное чистое море окружает меня. Волны бьются о берег, сбиваясь в пену, вновь возвращаются в пучину. Белый песок, в котором утопают мои босые ноги. Я чувствую, как теплое солнце греет моё лицо своими лучами. Лёгкий ветер играет с моими волосами. Я вдыхаю полной грудью, ощущая свежий морской воздух. Я иду вдоль берега. В моей руке её рука. Она идёт возле меня. Я вижу улыбку на её лице. Я улыбаюсь в ответ. Я останавливаюсь и притягиваю её к себе. Она позволяет мне сделать это. Её тело расслабляется. Я сжимаю её в своих объятиях. Своими губами я прикасаюсь к её волосам. Она прижимается к моей груди. Я чувствую, как бьётся её сердце. Тепло её тела передаётся мне. Я чувствую её близкое присутствие. Я практически прикасаюсь к ней. Здесь и сейчас… Но вновь открывая глаза, понимаю, что лежу один в тёмной комнате. Сияние луны пробирается сквозь шторы полоской света. Проникая в окно, она ложится на пол, размываясь плавными границами темноты. Отблески стекла отражаются на противоположной стене. Попадая на её поверхность, они превращаются в немые непонятные образы. Если к ним внимательнее приглядеться, то постепенно можно разглядеть в них части чего-то большого. Спустя какое-то время они превращаются в одну общую картину, которая становится твоим ночным спутников в этой унылой пустоте ночи.

Первую половину воскресенья мы с сестрой выбирали нам новые автомобили, так как от старого осталась лишь куча металлолома. Изрядно разбитая и поцарапанная, сейчас она покоилась на дне озера. Ребекка не должна была заподозрить, по каким настоящим причинам она была разбита, поэтому мне пришлось солгать, утверждая, что я нечаянно врезался в столб, и она взорвалась. Не уверен, что она поверила в эту наивную историю о том, что я мог так неаккуратно вести себя на дороге. Но, тем не менее, она не стала придираться ко мне, подумав совершенно о другом.

— Неужели тебе настолько не нравился автомобиль? — не прекращая, возмущалась сестра. — Мог бы просто купить себе другую. Зачем надо было меня лишать этой красавицы? — Она не могла мне простить, что я посмел так поступить с ней. Ребекка была убеждена в том, что я решил отомстить за необдуманную покупку, и избавился от неё специально.

— Ты говоришь глупости, — утверждал я, хотя мне было невыгодно переубеждать. В своих же собственных интересах я просто сделал пару вялых попыток опровергнуть её теорию.

— Конечно же, — буркнула сестра. — Меня не убедить в такое совпадение, — настоятельно твердила она.

Ещё находясь в автосалоне, я предупредил сестру, что уеду и скорее всего, вернусь поздно вечером. Она была крайне недовольно, но смирилась, ссылаясь на то, что и у самой есть неотложные дела. Мне было любопытно какие, но я не стал интересоваться, понимая, что она потребует взамен того же. Мне не стоило откладывать разговор с Риком. По пути к ним я заехал в магазин и купил им необходимые в хозяйстве вещи и немного еды. Я знал, что Эдди редко будет удаваться доехать до города, так как место, в котором они теперь прятались, находилось далеко от цивилизации. Плохие размытые от дождя дороги вряд ли позволят разъезжать туда и обратно. Колёса машин будут без конца застревать в грязи. Тем было лучше. Ведь это означало, что и другие люди не смогут найти их. Эдди не ожидал увидеть меня так скоро. Он открыл мне двери.

— Я рад тебе конечно, — произнёс он. — Но ты обычно предупреждал. Что-то случилось? — забеспокоился он. Я, молча, прошёл внутрь. Мне было тяжело начать разговор о том, что сделал Рик. Но другого выхода у меня не было, как открыть карты и сказать, что я знаю о его предательстве.

— Где Рик? — спокойно произнес я. Эдди поспешил закрыть двери. После он проводил меня на кухню.

— Что-то случилось? Что не так? — Эдди испуганно смотрел на меня, понимая, что я бы не приезжал, если бы это не было важно. — Он что-то сделал? — угадал он, уловив мой озадаченный взгляд.

— Да, — тихо ответил я.

— Что? — Эдди не сводил с меня глаз, время от времени поправляя очки, которые соскальзывали с его переносицы.

— Где он? — желая обсудить это непосредственно с ним, повторился я.

— Я сейчас, — сказал Эдди, выходя в коридор. — Рик! — крикнул он на весь дом. — Спустись, пожалуйста! — в ответ лишь тишина. — Рик! Немедленно иди сюда! — он ещё раз позвал его. Немного погодя через стенку раздался шум — это были сбегающие по лестнице шаги. Он приближался ко мне. Вскоре Рик прошёл на кухню. Снимая наушники, он неспешно присел за стол.

— Что случилось? — Он оглядел меня, потом его взгляд медленно перешёл на отца. Несмотря на наше безмолвие, мальчик не был напуганным или взволнованным. Он спокойно положил плеер на стол рядом с собой и, облокотившись, принялся внимательно нас слушать. — Может, уже начнёте?

— Зачем? — я произнёс одно слово, но по глазам мальчика понял, что он догадался. Его зрачки резко расширились. Дыхание участилось. Пульс начал нарастать.

— О чём ты? — Он попытался сыграть роль невинного непонимающего подростка, но моё молчание заставило его нервничать ещё больше. — Что не так? — Он до конца надеялся, что я пришёл не по этому делу. Как такое могло быть? Я не верил, глядя на него. Он рос на моих глазах. Я старался быть ему хорошим дядей, старшим братом, другом. Как он мог предать меня?

— Зачем ты говорил с Ричардом? — Я решил закончить его мучения, признавшись, ради чего я сюда приезжал.

— Что?! — Эдди не поверил в мои слова. — Что ты сделал?! — Он обратился к сыну, пытаясь разобраться в происходящем здесь и сейчас.

— Он обещал обратить меня! — прокричал в ответ Рик.

— Что ты ему рассказал? — Отец вцепился в сына. Он тряс его за плечи в порыве гнева, выбивая из него всю правду. — Что?! Что?! — Я поспешил оттащить Эдди от сына. — Когда ты это сделал предатель?! — не успокаивался тот, стараясь дотянуться до него через мою спину.

— Успокойся, — произнёс я, усмиряя своего друга. — Сейчас уже поздно. Что сделано, то сделано. — Рик тяжело вздохнул, после насупился. Злость на происходящее читалась на его лице.

— Я просил тебя обратить меня, но ты не захотел этого сделать! — Несмотря на то, что оказался предателем среди нас, он нашёл способ обвинить меня во всём, называя причину моего безразличия к его просьбе. — Я просил. Но ты был слеп, глух и нем, как рыба. Ты вообще никогда и никого не слышишь, кроме самого себя! — Рик не прекращал повышать на нас голос. Наша дальнейшая беседа завела нас в тупик. Мы не могли найти общего решения, поэтому пришлось сделать вид, что ничего не случилось. Однако мысль, что Рик по собственной воле рассказал Ричарду о пробирке, не выходила из головы. В первые часы я ненавидел мальчишку. Но спустя время я успокоился, осознавая свою частичную вину. Я и, правда, много-много раз игнорировал просьбу сделать его одним из нас. Рик мечтал сам защищать отца и себя. Ему не нравилось чувствовать себя уязвимым и зависимым от других. Но я по своим убеждениям не мог перейти ту грань и обратить его.

Весь вечер воскресенья я простоял возле её дома. Я не находил в себе силы признаться самому себе, что мы не можем быть вместе. Я отчаянно пытался найти способ быть хотя бы немного ближе к ней. И единственный выход, который видел из всей этой непроглядной темноты, так это держаться от неё на расстоянии и не позволять себе портить ей жизнь.

Одна и та же мелодия звучит у меня в голове. День за днём она заливается в меня. Словно эйфория, она распространяется по моему телу. Пытается ли она таким образом спасти меня или же напротив, отравляет собой, погружая меня в ещё больший хаос. Я стою напротив окна. Я вижу, как выключается свет в её комнате. Слышу, как она дышит. Дождавшись, когда она заснёт, я, как вор, прокрадываюсь внутрь, чтобы поближе насладиться ею. Приближаюсь к кровати. Ощущение моей пусть даже невидимой причастности к её жизни заставляет поверить в реальность чудес. Я замираю, когда стою в шаге от неё. Я убеждён, что никогда не посмею прикоснуться к ней. Я пытаюсь разобраться в себе, способен ли я отнять её жизнь? Но раз за разом прихожу только к одному выводу, что лучше исчезну навсегда с её глаз, чем осмелюсь на это. Снова самообман, прерываюсь я, исчезая за тонкой гранью света и тьмы.

Глубокая ночь. Я снова сижу за столом. Напротив меня лежит её фотография. Большие глаза окутывают своей загадочностью, открывая лабиринт, сотканный из шелковых нитей надежды. Её сияющая улыбка, как пылающий свет в бесконечном тоннеле пустоты. Она завораживает и манит, придавая моей больной голове лишь терзание и ощущение безысходности от того, что я не в силах отпустить её с кем-то другим, даже если это будет ей во благо. Я вырезал Кларка, убрав его лицо с фотографии, но я не могу сделать это в реальности, заставив навсегда исчезнуть из её жизни. Что он значил для неё? Я не знал, не догадывался. Даже если и приходили в голову определённые выводы, я пытался отогнать их, как можно дальше, мысленно откидывая его из судьбы, которую строил в своих мечтах только для нас двоих. В действительности я схожу с ума, потому как больше не в силах сдерживать свои желания. Ведь до всего этого я никогда не нуждался во времени. Я просто не ждал. Но сейчас…

Ветви деревьев качаются на ветру. Ночные отблески луны рисуют тени на стенах комнаты. Они мимолётны и никому не понятны как миг, который нельзя поймать в руки. Кем я был для Джейн? Безликий образ моей сути медленно и незаметно прорастает в её сознание. Она сможет его разглядеть, если только захочет заглянуть гораздо глубже, чем лицемерная поверхность. Но что там можно обнаружить, кроме тьмы? Ничего… Я чёрное пятно на её чистом пути. На этот момент я был для неё никем, лишь тенью.

Глава 12 Бесполезность

Призрачные раскаяния теплятся внутри меня. Что будет, когда я больше не открою глаз? Что скрывается по ту сторону этого мира? Как выглядит грань между жизнью и смертью? Когда я умер в первый раз, то ничего не успел почувствовать. Пустота окутала меня, как только я сделал последний вдох. Словно я лежал на дне какого-то водоёма. Было темно и сыро. Чёрная пучина не давала мне разглядеть свет, стекающий в воду с небес. Я пытался разглядеть его. Думал, что открываю глаза и вглядываюсь вверх. Но это была жестокая иллюзия. Мои глаза были плотно закрыты. Мои губы не шевелились, холодные, посиневшие, они безжизненно сомкнулись. Моё лицо бледное, ледяное его обнимала смерть, охлаждая своим зловещим дыханием. Я ничего не почувствовал, когда был между смертью и новой жизнью.

На девяносто процентов я был уверен в причастности Ричарда в делах людей, которые появились на горизонте. Мне не нужны были особые доказательства, чтобы обвинить его в десятках, нет сотнях преступлений. Тем не менее, Эдди убедил меня выяснить наверняка. Ведь если это было правдой, то значит, Ричард боялся быть замешанным во всё это лично.

— Я не понимаю, почему ему самому нельзя было сделать это? — Эдди сидел за своим ноутбуком и пытался работать, одновременно общаясь со мной. Я лишь пожал плечами, не желая вливаться в долгие и беспочвенные ненужные предположения. — Может он боится тебя? — на моём лице появилась ухмылка. — Нет! — увидев мою реакцию, воскликнул он. — Я не шучу! Вдруг он и правда по каким-то ещё не понятным для нас причинам старается избежать общения, контакт с тобой. Что если ты можешь сделать то, что может ему навредить? Предположим даже не осознано. Как считаешь?

— Например? — спросил я, не веря в страхи старика, который видел и пережил гораздо больше, чем все мы вместе взятых.

— Я не уверен, но вдруг. Может, ты что-то не договариваешь? Или вероятно забыл и не в состоянии вспомнить нужные детали своей значимости.

— Давай не будем строить предположений, и будем делать всё пошагово. По очереди преодолевая поставленные задачи. — Эдди глубоко вздохнул.

— Хорошо, — ему ничего не оставалось, как согласиться со мной.

Я надел куртку и вышел на крыльцо. Эдди отключил компьютер и последовал за мной. На улице было пасмурно и сыро. Холодный пронизывающий ветер с силой задувал, со свистом проносясь мимо. Эдди протянул мне пачку сигарет, предлагая закурить. Я отказался. Домик был маленьким и старым. Его окружала лесная глушь, которая служила живой защитой от посторонних глаз. Высокие стройные стволы елей уводили прочь в небо свои сочные зелёные верхушки. В воздухе стоял хвойный запах вперемешку с отсыревшей травой и прогнившими листьями. Небо затянулось чёрными грозовыми тучами. Сквозь высь поперек пронеслась сверкающая молния. После послышался раскат грома. Сверху мелкими каплями начал срываться дождь. Слышался тихий шорох лесных животных в зарослях кустов, крики птиц взлетающих в небеса и ели уловимый плеск воды, бьющейся о каменную преграду. Неподалёку отсюда находилось огромное озеро. Окружённое высокими скалами, оно больше напоминало открытое море. Я ещё ни разу там не был, но мне хотелось однажды показать это место Джейн. Оно было прекрасно. Спустя немного времени дождь усилился. Крупные капли с грохотом начали барабанить по крыше дома. Земля за считанные секунды стала влажной, деревянные скупеньки намокли, в ушах зазвенели удары воды о стекла окон. Мне было спокойно, несмотря на предстоящее дело.

— Ты сможешь, — тихо произнёс Эдди, стоя рядом со мной. Он понимал, что мне не хотелось возвращаться в среду, из которой я не выходил сотню лет. Он единственный мог искренне поддержать меня, потому как сам поранился, ни единожды спотыкаясь о свои же ошибки прошлого. Но у нас не было иного выхода. Забыть мы не могли, так как через две недели Ричард намеривался начать игру по крупному. Мне необходимо было решить, что стоила эта пробирка и кому будет правильнее распоряжаться ею. А для этого нужно было разобраться с людьми, которые по непонятным причинам полезли не в своё дело. — Если за этим стоит Ричард, тогда ты должен позвонить Эрику Далтону.

— Что мне это даст?

— Он защитит тебя, нас. — На моём лице появилась ирония. — Ты ему не доверяешь?

— Он в любом случае не сможет помочь нам всем. Всё равно рано или поздно один из нас отвернется и окажется в могиле. — Я сделал паузу и поднял глаза в небо. — Боюсь, что это буду не я. — Эдди задумался.

— А какой же выход?

— Не знаю. — Я сунул руки в карманы штанов. — Отдав пробирку, мы получаем следующее — меня оставляют в покое, но Ричард, возможно, избавляется от тебя, чтобы ты, ни в коем случае не воссоздал копию. — Эдди тяжело вздохнул. — Если мы не отдадим то, что им нужно, они разозлятся и не успокоятся, пока не убьют всех. Даже тех с кем мы когда-то случайно поговорили. Но обратившись к Далтону, мы будем обязаны отдать ему то, что так дорого Ричарду. Он сделает вид, что защитит нас. На минуту представим, что так и будет. — Я сделал ещё одну паузу, поворачиваясь в сторону Эдди. — Он не сумеет спасти всех. Вы в любом случае будете под угрозой.

После приведённых мною аргументов у Эдди уже не возникло вопросов. Нечего было добавить к тому, что и без окончательного результата было очевидным.

— Значит, в любом случае мы умрём? — обречённым голосом спросил он. Я пожал плечами, не находя слов.

— Есть только один способ защитить вас.

— Какой? — сразу поинтересовался Эдди. В его глазах появилась искра надежды. Но когда я ответил на вопрос, его взгляд снова померк.

— Обратить вас. — Я дал ответ, который сам не ожидал от себя услышать. Я не приемлю такой исход. И не желаю кому-либо такой участи, которую сам нёс на своих плечах. — Прости, я не хотел, — произнёс я, видя, как он начал нервничать.

— Если ты это сделаешь, тогда годы моего бегства будут впустую, — он стиснул зубы и замолчал.

— О чём ты?

— Я не хочу, чтобы Рик жил такой жизнью, как твоя. Прости. — Я опустил голову. Он был абсолютно прав. Разве это можно было назвать жизнью. Постоянно думать, решать, бежать, убивать, предавать. Я прекрасно понимал, что ни один человек по собственной воле не захочет жить вечность за счёт чужих жизней. Нужно было быть животным, чтобы возжелать такую участь. Хотя именно зверем я и был. Привыкший к такому образу существования, я без труда мог лишить жизни проходящего мимо человека, если мне захотелось бы пить.

— Знаю, что я отвратителен, — согласился я. Эдди немного расслабился после того, как я произнёс это. — Для меня жизнь чужака ничего не стоит.

— Ты не виноват в этом, — сам не веря в сказанное, Эдди отвёл взгляд в сторону.

— Не лги, — попросил я, направляясь в дом.

До вечера я остался у них. Мы ещё немного поговорили о своих делах. Когда к нам присоединился Рик, мы поменяли тему разговора. Некогда добрый и общительный мальчик, теперь мне казался немного странным и замкнутым. Он не был похож на меня, но его стремление стать одним из нас говорило об обратном.

В полупустой комнате царствует тишина. Старенькая плита, две тумбочки, круглый деревянный стол, у которого шатается одна ножка и три стула — это весь интерьер комнаты, в которой мы сидим. Все безмолвно продолжают думать. Стрелки часов тикают сквозь молчание. Слышно как капает вода в плохо закрытом кране. Мимо моего уха пролетел комар. Я огляделся вокруг. Стены кое-где потрескались. Старая краска начала обсыпаться. Небрежными мазками предыдущие хозяин старался скрыть трещины в углах комнаты. С потолка кое-где свисает паутина. Из подвала раздаётся шорох и шуршание. Похоже, что бегают мыши. Я поднялся со стула и выглянул в окно. Под ногами скрипели прогнившие доски. На улице шёл проливной дождь. Удар за ударом, словно на музыкальных инструментах, капли играли мелодию, пронизывающую сердце тоскою насквозь. Незатронутые струны природы начинают медленно и незаметно погружать в меланхолию. Печальные опущенные глаза. Уставшие лица, на которых застыло разочарование от трудностей. Одновременно мы начали задумываться над тем, с чем нам ещё предстояло столкнуться, и был ли смысл продолжать бороться за несуществующий трофей.

Мне не удалось дождаться безоблачности. На улице по-прежнему лил дождь. Я брёл по дороге насквозь промокший и потерянный. Перед глазами стояло выражение лица Эдди после того, когда он нечаянно заявил, что моя жизнь ничтожна. Я не стал отрицать этого и убеждать его в чём-то ином. Я промолчал, а значит, принял его идею. Я был согласен с тем, что моё существование никому не нужно, даже мне самому.

Я шёл разобраться и просто поговорить. Моей целью была мирная беседа, впоследствии чего я мог получить информацию, которая помогла бы нам многое прояснить. Однако оснований полагать, что на этом я остановлюсь, у меня не было. Заставляло ли убийство чувствовать меня лучше? Я боялся признаться себе в положительном ответе. Поэтому раз разом оправдывал себя тем, что просто защищаю тех, кто мне дорог. Был ли я убийцей на самом деле?

Пустынная улица. Пару высоких фонарей. Мокрый асфальт. Незримые звуки разносятся по всей округе. Лай собак. Крики кошек. Голоса в соседних домах. Всплеск лужи, когда по ней проезжает очередной автомобиль. Звуки сирены вдалеке. Я прохожу вглубь квартала. Передо мной возвышается огромная вывеска на входе бара, в котором я найду Джимми Кронса — ещё одну шестёрку Ричарда Бенингтона. Я приблизился к входу, по пути стряхивая одежду. Никто не смеет меня останавливать, решил для себя я. Половины моего лица не видно за капюшоном. Я уверенными шагами иду через длинный коридор. Я точно знаю, что найду его здесь. На входе меня встречает огромный парень в чёрном костюме и микрофоном в ухе. Он останавливает меня за плечо. Я поднимаю голову и смотрю на него, не отводя взгляда. Он отворачивается, пропуская меня внутрь помещения. Я целенаправленно подхожу к бармену.

— Двойной виски, — выкрикнул я, присаживаясь. Бармен сделал несколько ловких манипуляций и поставил возле меня стакан. — Мне нужен Джимми, — я обратился к мужчине за стойкой. Он с любопытством осмотрел меня.

— Я не понимаю, о ком ты, — спокойно ответил тот. Я незаметно протянул ему сотню. Мужчина незамедлительно спрятал купюру к себе в карман. — Подойди к выходу и спроси у вышибалы. Скажи, что пришёл к нему по поводу товара. Охрана проводит тебя к нему. — Выслушав до конца, я сделал последний глоток из стакана и направился к своей цели.

Вокруг было шумно. Сотня другая женщин и мужчин весело проводили время. Все отрывались, как могли. Можно было наблюдать, как полуголые девушки танцевали на столе, пьяные парни цеплялись друг к другу, напрашиваясь на драку. Повсюду стоял гам, треск и невыносимый звон, который трещал у меня в ушах, словно мне в барабанные перепонки включили на полную громкость тяжёлый рок. За последнее время со мной происходит что-то странное. Я не мог совладать со своим слухом, зрением, силой. Порой включалось автоматически то, что раньше я мог без проблем контролировать. Я прошёл сквозь веселящуюся толпу. Приблизился к охране.

— Мне нужен Джимми, — здоровяк в чёрном костюме меня оглядел. Видимо я не был похож на одного из тех, кому могла понадобиться такая крыса.

— Зачем? — грубым тоном поинтересовался он.

— По-поводу товара, — спокойно ответил я. Больше ни слова не говоря, он махнул рукой и пошёл в противоположную сторону от выхода. Я последовал за ним. Мы прошли несколько коридоров, прежде чем дойти до красной двери. По пути нам встретилось несколько пьяных парочек, пять шесть вооруженных мужчин и пару тройку длинноногих девушек. Здоровяк открыл двери. Мы прошли внутрь. В помещении горел красный свет. Алые обои и ковры под тон украшали комнату. Посередине стоял круглый стол, вокруг были размещены мягкие высокие диваны. В креслах сидело несколько мужчин. В центре сидел лысый парень, на руках у него была девушка. Все взглянули в нашу сторону.

— Джимми, к тебе пришли, — произнёс здоровяк. При виде меня лысый мужчина подавился виски, который потягивал из своего стакана. Он пытался откашляться, скидывая с себя девушку, которая поспешила присесть рядом, чтобы не мешаться. — Что тебе надо?! — придя в себя, спросил он. Неужели этот парень знает, кто я? Конечно, вспомнил я. Однажды я видел его в кабинете Ричарда, когда заходил к нему. Да я не ошибся, это был именно он.

— Мне нужен твой босс. — Я позволил себе без приглашения пройти и сесть напротив него. Все кто сидел вокруг Джимми, уже подорвались, желая проучить меня за плохие манеры. Я находился в состоянии готовности, так как был сильно зол и раздражён. В эти секунды меня всё бесило больше, чем обычно. Мне даже не нравился костюм на сидящем справа парне. Заодно это я мог свернуть ему шею, но старался держать себя в руках, чтобы по возможности провести мирную беседу.

— Сядьте, придурки! — закричал на них Джимми. — В своём уме устраивать здесь такое?! — недовольно произнёс он. — С чего ты взял, что я скажу тебе? — обратился он ко мне с улыбкой.

— Интуиция, — ответил я, откидываясь назад на спинку дивана.

— Решил, что вот так можешь заявиться ко мне и требовать что-то? — с негодованием процедил он сквозь зубы.

— Что-то вроде того. — На моём лице не дрогнула ни одна мышца, пока я замечал, что все вокруг нас начинают готовиться к приказу своего начальника. Кто полез за пистолетом, кто за холодным оружием. Я же продолжал спокойно сидеть. — У тебя есть два выхода из сложившейся ситуации, — говорил я, наблюдая за его реакцией. Я чувствовал страх этого человека. Он знал, кто я и прекрасно понимал, что я способен с ним сделать. Поэтому его внешняя уверенность была фальшивой жалкой иллюзией того ужаса, который был внутри него. — Первый — это сказать мне, где и кто твой босс. Тогда я, молча, развернусь, и ты меня больше никогда не увидишь. — Я сделал небольшую паузу. Все стоящие и сидящие в этой комнате слушали меня, не нарушая тишину, которая воцарилась в те минуты. — Второй выход — это ничего мне не говорить. Но тогда я не смогу мирно уйти и мне придётся всех вас убить.

— Не слишком ли много на себя берёшь, мальчик? — протянул он. — Когда узнают те, кто выше, они просто избавятся от тебя. — После этих слов я подумал о Ричарде и том, что мы правы. Он стоит за всем этим маскарадом. Правда, я не понимал, зачем ему всё это.

— Я уверен тот, о ком ты говоришь, не станет трогать меня из-за такой свиньи как ты, — с ненавистью в голосе сказал я. — Если бы он мог, то давно бы сделал это. Ты так не думаешь?

— А ты уверен, что уйдёшь отсюда живым, если я выберу второй вариант? — мне изрядно уже надоело тратить время с ним. И собираясь с последними каплями своего терпения, я попытался дать ему ещё один шанс одуматься, и не провоцировать героические гладиаторские бои, выкидывая в никуда своих людей. Я нагнул голову сначала влево, потом вправо, не спеша размял пальцы рук. Незаметным жестом Джимми показал приказ к наступлению.

— Почему все люди так глупы? — я успел произнести вслух, прежде чем несколько человек попытались кинуться на меня со спины. Ловко перескочив спинку дивана, я приблизился сначала к одному. Ему хватило одного лёгкого толчка, чтобы он отлетел в противоположный угол комнаты, потеряв сознание. Другого нападающего я ударил в грудь ногой. От чего тот влетел в стену, пробив своей головой картину, которая там висела. Третий даже не успел очнуться от происходящего. Он лишь открыл рот, прежде чем я поднял его над головой, а после выбросил на пол. Он с треском упал вниз. Я слышал, как сломались несколько его позвонков. Четвёртый тот, что успел сделать несколько замахов серебряным колом в мою сторону, своими криками о пощаде заполнил всю комнату, когда я с хрустом ломал ему вторую руку. Остальные кто находился здесь отошли ближе к стене, чтобы ненароком не разозлить меня своими лишними движениями. Они судорожно следили за каждым моим шагом, который я делал в сторону их босса. Но никто больше не смел, встать у меня на пути.

— Браво! Браво! — хлопал в ладоши сидящий в полумраке Джимми.

— А теперь назови хоть одну причину, по которой я не должен вырвать тебе твоё прогнившее сердце?! — прошипел я сквозь зубы, приближаясь к наглецу, который не желает вести мирные переговоры.

— Назову, — ответил он. — Если дашь мне время. Я хотел проверить слухи о том, какой ты ловкий, сильный, безумный.

— И что убедился? — Я встал напротив.

— Вполне, — сказал он, немного помолчав, добавил. — Кит Янг единственный человек, который имеет над всеми нами хоть какую-то власть. Он и есть инициатор нападения на твоего друга. Как его там…. — Он небрежно потряс рукой, словно отмахиваясь от чего-то. — Пять или трое громил из его личной охраны были посланы, чтобы забрать какую-то папку и что-то еще, но я не знаю что. — После он замолчал ненадолго и добавил. — А ты, правда, считаешь, что сможешь вечно их защищать? — Уголки его губ слегка приподнялись.

— Где мне его найти? — игнорируя его слова, спросил я.

— Он находится недалёко отсюда. Выйдешь, свернёшь налево. Пройдёшь пару кварталов. Иди вдоль домов. Ты наткнёшься на отель «Фрэнк». Рядом будет стоять здание, с виду обшарпанное и непригодное для офисов. Это только так кажется. — С его лица не сходила ухмылка. — Именно там находится офис нашего босса. Босса из всех боссов, — язвительно произнёс он, пристально всматриваясь мне в глаза. — Только тебе придётся постараться туда пройти.

— Если ты лжешь мне… — прошипел я сквозь зубы, приблизившись к нему вплотную.

— Что ты! Что ты! — рассмеялся он, поднимая руки к верху. — Я искренен как никогда. Сам подумай, зачем мне погибать ради такой ерунды. Это у вас впереди бесконечность. А мне хочется прожить мой оставшийся десяток.

— Думаешь, сумеешь так долго продержаться? — с сарказмом произнёс я.

— Планирую, — улыбка наконец-то исчезла. — Лучше я умру от цирроза печени, чем от лап, такого как ты.

— Считаешь себя лучше нас? — Я отошёл на несколько шагов от своего собеседника. Все стоящие по углам содрогнулись после того, как я вышел на середину комнаты.

— Да, считаю. Мы грабим, убиваем, продаём, предаём, но не втыкаем нож в спину, когда враг отворачивается. Мы не скрываем свои намерения. Вы лживые и бездушные существа. И вам не место среди нас. — Он произносил каждое слово с такой ненавистью, что без лишних доказательств верилось в его чувства. Его лицо перекосило от горечи, которую он испытывал. Я не повёл бровью. Не меняя своё каменное выражение лица, продолжал наблюдать за ним. Мне были безразличны эмоции этого человека и его возможные беды, которые он пережил из-за клана, которому некогда я принадлежал.

— Каждый сам выбирает свой путь? — тихо сказал я и направился к двери.

— И что же?! — усмехнулся он мне в спину. — Это твоя была воля убивать тех, кто не заслуживает смерти?! — На несколько секунд я остановился, но отвечать не стал. Я вышел прочь из комнаты, аккуратно прикрыв за собой двери.

Никто не стал за мной бежать или пытаться меня остановить. Даже наоборот вся охрана пропускала, расступаясь передо мной. Без спешки я вышел на улицу. Было уже одиннадцать вечера. Несмотря на ещё непозднее время, в этих кварталах было безлюдно. Фонари встречались на каждом метре. Но в основном лампы были выбиты. Лишь кое-где дорогу освещал свет, падающий из окон домов. Дождь прекратился совсем недавно. На улице резко похолодало. Повсюду образовались большие лужи. Я медленно шёл вдоль серых зданий. Я знал, что Джимми позвонил Киту, как только я покину его. Поэтому мне нужно было действовать очень быстро и чётко, хотя идеального плана у меня не было. Я шаг за шагом проходил мимо жилых домов, из которых слышались крики, разговоры, споры людей. Кит никуда не мог от меня деться, был убеждён я, зная какую панику должно быть он сейчас испытывает. Ведь этот человек прекрасно понимал, что я везде смогу достать его, куда бы он ни спрятался, а далеко уйти он не мог.

Наконец-то я дошёл до отеля, о котором говорил Джимми. Я прошёл ещё немного в сторону здания, встал напротив, оглядывая окна, везде было темно. Наверное, они были уже, наготове, ожидая моего появления. Но я намеривался зайти с парадного входа. Скрываться от таких ничтожеств как они, не подобало никому. Они были смешны в своих порывах, работать на существ, которых на самом деле ненавидят всем своим существом. Зачем люди так поступают? Идут против собственной воли, если у них изначально есть выбор.

Стучаться я не стал, потому как понимал, что нежеланный гость здесь. Я толкнул двери. На удивление, они были незапертыми. Внутри было темно и тихо. Я осмотрелся по сторонам, никого по близости не оказалось. Лишь прислушавшись, я услышал тихие шаги в соседнем коридоре и у лифта. Я прошёл в том направлении. Они хотели напасть на меня? — решил я, обдумывая каким методом смогу причинить наименьший вред этим людям. Но после того как из-за угла здоровенный мужчина напал на меня и воткнул в руку серебряный кол, я разозлился, не желая больше считаться с их физическими слабостями. В то мгновение я ощутил, как моё лицо и тело начало меняться. Злоба всегда вызывала во мне непреодолимое желание убивать. Лишь временами я не боролся с этим чувством, поддаваясь его порочности. Мои вены бешено пульсировали в предвкушении свежей человеческой плоти. Чёрная кровь просочилась из моей раны и потекла вниз руке. Я не ощущал боли, лишь легкое жжение нарушало моё спокойствие. Я резко обернулся в сторону того человека, успел поймать страх в его глазах, прежде чем кинулся на него, впиваясь клыками. Сонная артерия быстро разорвалась на его толстой шее. Тёплая кровь хлынула по моей изголодавшейся глотке. Несколько глотков придало мне ещё большей силы. Теперь я был на пике блаженства, удовлетворив свои звериные инстинкты. По моему подбородку стекала чужая кровь. Я оглянулся, быстро сообразив, что позади меня уже собралось несколько любопытных наблюдателей, которые были слишком глупы и вместо того, чтобы бежать от меня как можно дальше, они попытались проделать то же самое, что и предыдущий незнакомец. Я без труда раскидал их по сторонам. Стараясь их не убивать, я лишь ломал им ноги, чтобы они больше не стали меня преследовать. Иногда, если попадались настырные, мне приходилось лишать их рук, которые они даже после первого столкновения со мной тянули к оружию, чтобы напасть на меня со спины.

— Не стоило этого делать, — тихо сказал я, наступая на руку одному из нападавших. Он закричал от боли, потому что кость была уже переломана в двух местах. — Ведь уже предупреждал, но ты снова потянулся. — Я поднял валявший неподалёку окровавленный топор и со всего размаху замахнулся на лежащего человека. Его стоны и крики эхом разнеслись по всему зданию. Его рука, как сухая ветка, переломилась в районе плечевого сустава. Кровь потекла на пол.

— Моя рука! — кричал он, оглядывая оторванную конечность.

— Я предупреждал. Надо было просто лежать, — спокойно произнёс я. Перешагнув через него, я направился в сторону.

Я почувствовал, как моя куртка стала влажной. Я оголил своё плечо и увидел, что из раны сочится чёрная, как смоль, жидкость. Давно не видел собственную кровь, думал я, засмотревшись на это зрелище. Я одернул несколько раз руку, пытаясь сбить ощущение жжения, которое стало спускаться всё ниже и ниже, доходя уже до кисти руки. Позади меня валялось около семи трупов и десяти людей в бессознательном состоянии. Я оглядел их, никто уже не делал попыток напасть или пойти вслед за мной. Успокоившись, я поднялся на третий этаж, именно там находились офисы.

Длинный серый коридор открылся передо мной. Высокие потолки. Отбитые панели на стенах, вырванные плинтуса. Я сильно сжал рукой своё плечо. Перед глазами на мгновение возник образ Джейн. Она улыбалась мне. Что-то внутри меня оборвалось, когда её нежный взгляд мысленно прикоснулся ко мне. Чтобы сказала она, увидев моё поведение? Я знал, что никогда бы уже не смог иметь надёжду быть с ней, узнай она правду о моей чудовищной сущности. Я по очереди выбивал все двери на этаже. Одну за другой, пытаясь отыскать Кита, который встретил меня неподобающим образом. Наконец-то последняя дверь в конце коридора. Вдруг я ощутил вибрацию своего телефона в кармане куртки. Я достал его. Это был Стен. Я увидел пропущенные звонки. Он звонил мне уже двенадцать раз. Что ему было нужно от меня. Я не стал отвечать и положил мобильный обратно. Ногой я выбил дверь. Она со свистом вылетела из проёма и упала на пол.

Посреди кабинета стоял перепуганный человек. Его конечности тряслись от страха. Его дыхание было прерывистым. Он судорожно оглядывался по сторонам, пытаясь в точности определить положение своих дел. В кабинете было темно. Одно окно было открыто. Оттуда свисали связанные друг с другом тряпки. По-видимому, он пытался спрятаться или ускользнуть, зная, что я пришёл за ним.

— Не отпирайся и я не трону тебя. — Я спокойно прошёл вглубь комнаты. Человек попятился назад, пытаясь быть от меня как можно дальше. — Что заставило тебя прийти к Эдди Бейнсу?

— Не что, а кто, — поправил он меня. И свалился в кресло.

— Давай рассказывай. У меня вся ночь впереди. Кит? Кажется так?

— Да. Да. Я всё расскажу. — Он заикался и кашлял при каждом сказанном слове. Он был перепуган тем, что вся его охрана пала от моих рук и вероятно многие из них уже не смогут на него работать из-за серьёзных увечий.

— Весь во внимании. — Я взял стул и присел напротив.

— Бенингтон заплатил мне за то, чтобы мои люди избавились от Эдди Бейнса. Он редко к нам обращается за помощью. Но в этот раз…

— Зачем ему нужно обращаться к такому ничтожеству как ты?

— Он это сделал, чтобы ты не считал виновным его в этой смерти. Так он хотел подставить нас, а сам выйти сухим из воды. Чтобы ты впоследствии не обвинял его в этом. Но он не упомянул и не предупредил, что ты тоже там будешь. Должно было пройти всё гладко и тихо, будто это была случайность. Что-то вроде ограбления.

— Зачем ему это? — Я встал.

— Что разве не понятно? — Я вопросительно взглянул на него. — Он боится тебя! — Мой собеседник засмеялся исподтишка.

— Смешно? — спросил я, сурово оглядывая его.

— Нет! Нет, — испугался тот. — Я думал, ты знаешь, что Ричард боится тебя.

— Почему ему нужно меня бояться?

— А откуда мне знать, я же не вампир, — резко огрызнулся он. Я отошёл в сторону. Погрузившись в лабиринт выдуманной и реальной информации, я пытался собраться с силами, чтобы найти выход из бесконечных коридоров лжи. — Ты ведь понимаешь, что он убьёт меня, если узнает, что я тебе всё рассказал, — нерешительно сообщил он. — Я стоял спиной. Мне не хотелось кого-то сейчас видеть.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался я, оборачиваясь.

— Давай заключим пакт перемирия. И будем друг другу помогать. Я тебе, а ты мне. — Он весь трясся, когда ловил на себе мой взгляд.

— Что ты можешь мне дать? — Я подлетел к нему и ударил по столу. Треск дерева раздался в тишине. Кит содрогнулся.

— Я буду следить за ним и за кланом, и сообщать тебе, — его голос дрожал. Руки и ноги онемели от страха видеть перед собой существо, которое постоянно мучается жаждой человеческой крови. Он судорожно оглядел мою окровавленную одежду. Я понимал его ужас и не осуждал за это, так как сам себя порой пугал своим бесчувствием.

— Взамен чего? — решил уточнить я, хотя прекрасно понимал, что от меня ему нужно молчание.

— Сделай вид, что ты не знаешь этого рассказа. Ничего не было и Эдди Бейнс и его сын умерли. Мы разыграем их смерть. Это будет выгодно и тебе и мне, чтобы старик успокоился.

— Ричард никогда не поверит в это, — усмехнулся я. — Он потребует их тела, чтобы убедиться в правоте твоих жалких слов.

— Мы поступим хитрее, — пропищал он. — Устроим незапланированный взрыв, чтобы не оставлять следов. До этого подложим два тела. Никто не сумеет распознать их из-за ожогов.

— Зубы?

— Вырвем.

— Ты надеешься убедить его в таком? — Я понимал, что Ричард слишком умён, чтобы поверить в эту историю.

— Мы не узнаем, пока не проверим, — продолжал убеждать он. — Тем более у меня нет выбора. Умереть сейчас или умереть немного позже от того, что план не пройдёт успешно. — В этом он был абсолютно прав. Когда Ричард узнает, что он рассказал мне о его причастности в избавлении от Эдди ему недолго останется жить.

— Но как вы узнали об их месторасположении?

— Мальчишка. Он пришёл и рассказал ему и нам об этом, думая, что взамен Бенингтон возьмёт его к себе. Вот глупец, — рассмеялся он. Как только я взглянул на него, он прекратил. Услышав это ещё от одного постороннего наблюдателя, я всё равно до сих пор не мог поверить в то, что Рик мог предать своего отца, который на протяжении стольких лет пытается быть хорошим. Пусть не всегда ему это удавалось сделать, но я понимал, что Эдди старался дать ему максимум заботы, чтобы сын вырос замечательным человеком.

— Я и без того знаю, что он желает Эдди смерти, зачем весь этот спектакль?

— Да. Знать-то знаешь, но разве ты не отомстишь, когда узнаешь, что Ричард измывался над трупом твоего друга, наслаждаясь каждым глотком его ещё тёплой крови?

— Хорошо, — сухо произнёс я. После подошёл к столу и протянул руку к карандашу. Мой собеседник в ужасе отскочил в сторону, когда я к нему приблизился. Его сердце громко билось, как будто вот-вот выскочит из его груди. — Расслабься, — спокойно попросил я, наблюдая его безумное напряжение от моего близкого присутствия. — Он ели-ели улыбнулся, пытаясь сотворить на лице дружелюбие. — Можешь меня не бояться, пока сотрудничаешь со мной. — Я решил его немного успокоить, чтобы тот перестал меня сторониться. — Я не убиваю тех, кто ещё может мне пригодиться, — добавил я, но вряд ли тем самым его обрадовал. Я написал свой номер телефона и протянул листок ему в руки. — Пиши.

— Что? — Он испуганно на меня смотрел.

— Я должен тебя найти в случае, если захочу.

— Да. Да. Конечно. — Он кинулся к столу, чтобы написать свой номер телефона. — Как только я всё устрою, позвоню.

— Я буду присутствовать при всём лично, — я озвучил своё условие. — Только при мне вы будете всё это проворачивать. Ты ведь не будешь знать, когда Ричард захочет за тобой проследить. — Он кивнул головой, соглашаясь со всем. — Дружеский совет союзник, — с сарказмом произнёс я. — Если в твоей голове мелькнёт признаться Ричарду, то знай, второго шанса он не даёт. Тогда можешь заказывать себе место на кладбище. — От страха он продолжал сглатывать воздух в душной комнате. Я покинул это место, понимая, что он не сможет открыть рот, так как сразу окажется порубленным по частям на городской свалке, мне же от его признаний ничего не будет.

Меняет ли смерть одного человека историю всего мира? Будет ли человеческое общество другим, если из него вычеркнуть пару десятков? Вероятно, да. Сегодня на моей совести было несколько убийств. Эти люди, чьи лица я даже не пытался запомнить были чьими-то отцами, возлюбленными, мужьями, детьми, возможно врагами. Но теперь их не стало. Какой станет судьба тех, к чьим жизням они были причастны? Будет ли им от этого легче, труднее, тоскливее? Смогут ли они продолжать свой путь без того, кого потеряли? Безусловно, одна искалеченная жизнь приведёт к другой трагедии, которая повлёчёт ещё больше аномалий в истории всего человечества. Я не был героем, врагом, мстителем. Я был как миллионы обычных смертных людей, лишь писателем своей книги жизни. Но вписывая историю, я становился фантомом, пусть незначимой песчинкой, которая смогла за день своего существования, не желая того, изменить тысячи судеб.

Сегодня я решил не возвращаться домой. Добравшись до первого отеля, я снял номер. Закрывшись там, пытался привести себя в порядок, потому что изрядно был потрёпан. Сквозь тишину услышал мелодию.

— Ты жив? — заботливо спросил Эдди, как только я ответил на его звонок.

— Да. Всё хорошо, — успокоил его я.

— Ну что всё получилось? Узнал, что собирался? — с волнением в голосе спросил он.

— Да, — сухо произнёс я.

— По телефону не будем обсуждать детали. Когда сможешь приехать ко мне?

— Постараюсь на неделе.

— Буду ждать. Береги себя.

— Ты тоже. — Я отбросил телефон в сторону и упал на кровать. Я стиснул зубы, когда вновь ощутил спазм в районе плеча.

Я прошёл в ванную. Снял футболку. Осмотрел рану. Ещё час назад мне казалось, что она была незначительной, но на деле оказалась куда глубже, чем я мог предполагать. Я намочил полотенце водой и протёр плечо. Чёрная субстанция продолжала сочиться из дыры на предплечье. Я попытался остановить кровь, но она не останавливалась. Я посмотрелся в зеркало. На лице были следы чужих смертей. На ладонях засохшая кровь моих жертв. Я залез в ванную и включил душ. Около получаса я стоял, не шелохнувшись под струёй ледяной воды. Я ощущал лёгкое головокружение. Бесконечный поток спутавшихся мыслей проходил через мою голову, анализируя информацию, которую я сегодня узнал. Уставший пытаться понять других, я забылся, окунаясь в воспоминания о Джейн. Капли воды подали мне на волосы и стекали по моим губам. Я глотал воздух, чувствуя свежесть ледяной струи. Я уже не ощущал боли, которая мучила меня ещё минуту назад. Теперь я был где-то не здесь, отключаясь от реальности.

Я очнулся на кровати в отеле. Было три часа ночи. Огляделся вокруг. Всё было спокойно. Потерял сознание, решил я, после посмотрел на свою руку. Сжал пальцы в кулак. Чувствительность и контроль над кистью вновь вернулись ко мне. Взглянув на плечо, заметил, что рана практически заросла. От неё осталось лишь маленькое отверстие, на котором были кусочки запёкшейся крови. Я взъерошил волосы и встал на ноги. Быстро одевшись, собрал свои вещи. Выписавшись из отеля, направился домой, думая о том, что сегодня нужно будет прийти в школу.

Глава 13 Безразличие

Во мраке вся комната кажется серой. Глубокие душевные раны — мне это не грозит, обдумывал я, сидя в своей комнате. Семь утра. Я спустился вниз. Ребекка до сих пор не появилась. Скоро все соседи заметят, что мы не ночуем дома. Я включил радио. Медленная мелодия полилась из колонок. Я прилёг на диван, вспоминая вчерашние сцены насилия. Взял в руки смартфон. Я сделал несколько снимком телефонной камерой, пока добирался до убежища Кита. Я всегда всё фотографировал. Без конца. Мысль, что однажды могу забыть часть важных для себя воспоминаний, пугала меня. Я жадно пытался собрать в себя всю визуальную, слуховую информацию, которую только встречал. Если бы я только мог фильтровать и отсеивать плохие сцены, часто всплывающие в моей голове. Нужно ехать, решил я. Вышел во двор. Напротив нашего дома стоял дом семьи Клейтонов. Я редко сталкивался с ними, но сегодня Роза Клэйтон стояла возле гаража, нервно закрывая его на замок. Я невольно посмотрел в её сторону, пока садился в машину. Она оглянулась. Встретившись с ней взглядами, я резко отвернулся, словно почувствовал, что она знает о моей вине в убийстве Питера Смита. Впервые в жизни мне было не всё равно, что обо мне подумают. Может потому что не собирался покидать этот городок из-за Джейн? Может, потому что меня обвиняли в том, чего я не совершал на самом деле? А может просто мне хотелось, чтобы от меня все отстали и позволили жить спокойной, тихой, нормальной жизнью, что и делают многие семьи в этом напуганном, подозрительном, циничном обществе.

Понедельник. Впереди школьные занятия. Какой смысл мне это делать? Только для того, чтобы понаблюдать со стороны за Джейн. Ещё Стен, не переставая, звонил мне всё воскресенье только всегда не вовремя.

— Привет, друг. — Во дворе школы ко мне подлетел Стен. Он ударил меня по плечу, пытаясь таким способом поприветствовать. А, больно! — сказал я про себя, немного сморщившись в лице. Рана в действительности оказалась непростой. Стен был счастлив меня видеть. Его лицо сияло в улыбке. Глаза светились от счастья. Почему он так реагировал? Мне было не понятно. Неужели дружба значила для него так много?

— Привет, — произнёс я в ответ.

— Почему не отвечал на мои вчерашние звонки? — Он шёл рядом со мной.

— Был занят, — сухо ответил я.

— Это чем же таким ты был занят, что не ответил на девятнадцать вызовов? — возмутился он. Я не знал, что ответить на его вопрос. Но его пристальный взгляд, который пытался проанализировать мои эмоции, был неотрывно прикован ко мне.

— Помогал своему дяде переехать. — Я произнёс вслух первое, что мне пришло на ум. Это казалось немного неправдоподобным в таком случае. Но всё-таки лучше, чем просто молчать.

— Почему меня не пригласил? — искренне удивился он.

— Должен был? — Я немного не понял ход его мыслей, но решил уточнить.

— Я же твой начальник. — Я сузил глаза пытаясь понять, о чём он. — Мы вместе работаем в редакции! — объяснил он, словно осознав, что я забыл о моих школьных обязанностях. — Я главный редактор. Помнишь ещё? — он провёл рукой перед моим лицом. У меня не было никакой реакции. — Да, видимо, весёлым был переезд, раз ты ничего не помнишь, до вчерашнего дня, — он попытался съязвить. Как только мы вошли внутрь школы, я заметил Ребекку, которая стояла неподалеку в компании Кейт и Джины. Она увидела меня и сразу поспешила подойти. — Я пойду. Жду тебя в актовом зале после занятий, — сказал Стен, отдаляясь от нас в сторону.

— Хорошо, — произнёс я, провожая его взглядом до ближайшего угла.

— Где ты был всё это время?

— А где ты была?

— О, ты соизволил забежать домой? — с сарказмом спросила она.

— А что прикажешь? Сидеть дома и ждать очередного звонка от начальника полиции или Ричарда? Я не ручная собачка в отличие от тебя. — Она свела брови к переносице. Стискивая зубы, сестра поборола своё желание одарить меня пощёчиной.

— Ты что будешь везде таскаться с этим ботаником? — Ребекка развела руками, преувеличивая своё негодование.

— Тебе ли не всё равно с кем я общаюсь?

— Нет.

— С каких это пор?

— С сегодняшнего дня, — заявила она.

— Привыкай. — Я отодвинул её со своего пути и направился на первый урок.

— Ты сам виноват в этом! — Ребекка выкрикнула мне вслед. Я не обратил внимание на её угрозу.

На уроках Ребекка делала вид, что не замечает меня. Она смотрела словно сквозь, даже если её взгляд случайно падал в мою сторону. Учитель проводил опрос. Я не знал, по какой теме, потому что пропустил несколько занятий в связи с последними событиями. Но, несмотря на это, продолжал витать где-то далеко отсюда.

Из головы не выходила договорённость с Китом. Как после фальсификации смерти Эдди и Рика я смогу жить дальше? С кем смогу поделиться накопившимся на сердце? Смогу ли я ещё кому-нибудь доверять как ему? Да вопросы были действительно важными, но только для меня. Главной же целью для нас было помочь семье Бейнсов избавиться от вечного бегства, которым они занимались долгие годы. Мне действительно будет жаль расставаться с ними, но я должен свыкнуться и отпустить ради их благополучия.

— Джошуа! Джошуа, ты меня слышишь?! — голос учителя вернул меня на землю.

— Да? — обратился я.

— Ответь на вопрос, который я задала.

— Повторите. — Я встал со стула.

— Ты знаешь какое-нибудь древнегреческое мифическое повествование, которое сохранилось и дошло до нашего времени?

— Безусловно, — весь класс обернулся на меня.

— Назови нам, пожалуйста.

— Поэма Гомера «Илиада», «Одиссея».

— Спасибо. Можешь садиться. — Я сел на место. Посмотрев в окно, я вновь очутился на острове своих размышлений.

После занятий, как я и обещал Стену, я направился в актовый зал. Помещение было большим и просторным. Высокие полукруглые потолки. Люминесцентные лампы. Светло кремовые стены. Огромная сцена. Повсюду было много людей. Каждый занимался своим делами, и никто ни на кого не обращал внимание. Стен помахал мне рукой, как только заметил меня.

— Иди к нам! — прокричал он. Я медленными шагами направился в его сторону. Я подошёл к нему, пытаясь глазами найти месторасположение Джейн. — Смотри! — Он восторженно показал в сторону какой-то стальной конструкции.

— И что я там должен увидеть? — не понимая его восхищения, поинтересовался я. Ведь, на мой взгляд, это было лишь несколько металлических блоков, скреплённых стальными прутьями.

— Ты что?! Знаешь, сколько мы ждали, чтобы администрация школы предоставила нам материальные средства на этот экспонат.

— Зачем? — Неподалеку от этой странной бандуры я увидел её. Она стояла рядом со своей лучшей подругой. Джейн и Бесс читали текст сценария, при этом объясняя что-то тем, кто стоял рядом. Она не поворачивалась в нашу сторону и вероятно даже не заметила, как я вошел.

— В качестве декорации, конечно.

— И что это будет? — Стен странно на меня посмотрел. — Что? — удивился я.

— Ты что, правда, не узнаёшь? — Я ещё раз внимательно взглянул в сторону кучи металлолома, пытаясь догадаться о его предназначении, но тщетно.

— Нет, — с сомнением в голосе произнёс я.

— Это бункер.

— Вы что будете спектакль о войне ставить? — Не зная предпочтений нынешней молодежи, спросил я. Стен не сводил с меня взгляда. Словно пытаясь распознать, разыгрываю я его или в действительности ни о чём не догадываюсь.

— Да ты что. В каком году мы живём? — Этот вопрос окончательно повлиял на моё решение избавиться от его общества как можно скорее. — Зомби, брат. Зомби, упыри, оборотни. Наша сценка будет под завязку наполнена разными тварями.

— Вот это да, — был удивлён я.

— Хочешь, запишу тебя в актёры?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался я.

— Да, брось. Будешь одним из монстров. Давай? Как насчёт оборотня или вампира? А? Не торопись, подумай денёк другой.

— Мне трудно далось это решение, — язвительно ответил я. — Но вынужден отказаться.

— Ты не понимаешь, что можешь упустить… — На мгновение я отвлёкся от его слов. Потому что услышал тихий треск со стороны сцены. Вначале, не обращая внимание на этот звук, я продолжал слушать Стена, который в подробностях описывал действия сюжета предстоящего спектакля для празднования дня города. Но вскоре треск вновь повторился, снова и снова. Я бегло огляделся вокруг, пытаясь распознать источник шума.

— Берегись! Сверху! — послышались крики со стороны. Я обернулся. Всё замерло в моих глазах. Не думая о том, что могу себя подставить, я кинулся на то самое место, перехватывая обеими руками огромный стальной блок. Время словно застыло для меня. Отбросив его в сторону, где никого не было, я, не оглядываясь, пулей выскочил за двери, которая вела на улицу. Я остановился, пытаясь отдышаться от волнения, которое испытал за Джейн. Мне нужно было вернуться и вести себя, как ни в чем не бывало, убеждал себя я, стоя на заднем дворе. Я отсчитал минуты три и, собравшись, решил вновь зайти внутрь.

— Как ты это сделал? Ты же был рядом? Ты где был?! — Стен бросился ко мне. — Здесь такое было?!

— Да? — я сделал безразличный вид. — И что произошло?

— Джейн и Бесс чуть не придавил блок, который мы заказали для макета бункера. — Я погрузился в свои мысли. Стен мог болтать без остановки, я уже это проверил на собственном опыте. Вынести его слишком долго было не возможным, поэтому время от времени приходилось отключаться, только делая вид, что внимательно слушаешь его.

Стен остался, а я решил сопроводить Джейн и Бесс до школьного медпункта. В коридоре сидели и других напуганные ребята, которые находились рядом. К моему счастью, Джейн не пострадала, но вот Бесс ударилась головой, когда упала.

— Ты в порядке? — поинтересовался я у Бесс, стоя напротив неё.

— Да. Просто синяк. — Она потерла лоб, потом затылок. — Не думаю, что это серьёзно. Не стоит вам сидеть рядом со мной. — Мы с Джейн переглянулись. — Правда. Со мной всё хорошо. Можете идти. Я сама справлюсь. — Она улыбнулась, глядя на нас.

— Ты уверена? — уточнила Джейн, волнуясь за подругу.

— На все сто.

— Позвони, как приедешь домой, — попросила она.

— Хорошо, — ответила Бесс.

Прежде чем уходить домой, мы зашли в редакцию, ожидая, что Стен будет уже там.

— Наверное, он ещё на репетиции. — Джейн сняла с плеча сумку и положила её на стул.

— А почему вы начинаете репетировать так рано? Ведь праздник лишь весной?

— Потому что скоро будет Хэллоуин, потом Рождество, Новый Год, Потом день Святого Валентина и вряд ли у кого-то будет время заниматься этой ерундой.

— Ты считаешь это ерундой?

— Ну, — она задумалась, пытаясь подобрать нужные слова. — Сам посуди. Кто на празднование дня города ставит спектакль о живых мертвецах? — Я отвёл взгляд в сторону.

— Да. Действительно глупо, — согласился я. — А кто инициатор?

— Том. Он отвечает за сценарий программы, которую выдвигает наша школа.

— Он верит в зомби, вампиров? — делая вид, что мне это смешно спросил я.

— Да. Он помешан на фантастике, мистике, ужасах. Он… — она остановилась, так как не нашла правильных слов, чтобы выразить своё мнение о нём. — Он странный одним словом. — Она подошла к моему столу. — А ты не веришь во всё это? — Я немного колебался с ответом, подбирая подходящий к моему случаю.

— Не знаю, — это всё, что смог произнести я. Джейн внимательно смотрела мне в глаза. Как вдруг.

— Ух. Хорошо, что вы ещё здесь! — В редакцию весь мокрый и взволнованный на всех парусах влетел Стен. — Всё. Всё пропало, — жалостливо пищал он. — Её уже не вернуть. Судьба бывает такой жестокой и несправедливой. Она не заслуживала этого. — Слёзы накатывались на его глаза. Я и Джейн ничего не могли разобрать из его потока бессвязной речи.

— Что случилось? — Джейн была обеспокоена его поведением. Мы замерли, ожидая его ответа.

— Декорацию нашего чудесного бункера нельзя полностью восстановить. — Джейн глубоко вздохнула. Я же чуть не упал со стула, после того как услышал это. Неужели люди могут думать о такой мелочи? Как потеря совершенно бесполезной вещи может расстроить человека? Он был огорчён и подавлен по-настоящему, без игры, без притворства.

— Не бери в голову. — Джейн подошла к нему и похлопала по спине. — Мы как-нибудь выкрутимся. Изменим сценарий. — Она начала успокаивать его, стараясь как можно мягче относиться к его странным наклонностям, всё преувеличивать, превращая маленькую неудачу в масштабную трагедию.

Стен ещё долго причитал о том, что прекрасные на его взгляд декорации уничтожены по вине невнимательных ребят, которые отвечают за монтаж.

Через час нам всё же удалось вывести нашего друга из стресса. Мы с Джейн вышли в коридор, ожидая, пока Стен закроет кабинет.

— Ты напугалась? — Джейн смотрела вглубь пустого коридора. Она помотала головой. — Это ведь было неожиданно. Ты точно в порядке?

— Да. — Она замолчала, но через мгновение продолжила. — Я не понимаю только одного.

— Чего? — Я был напуган, что кто-нибудь, включая её, мог заметить кто я на самом деле.

— Я не понимаю, как тонна металлолома отскочила от нас в воздухе? — Она сморщилась, пытаясь воссоздать в своей голове произошедшее событие. — Я не понимаю. Думаю, но не понимаю. Как? — Она взглянула на меня, словно ожидая получить вразумительный ответ, но я ничего не смог произнести.

— Вы идёте? — Стен прошёл мимо нас, отправляясь на выход. Она тяжёло вздохнула и направилась за Стеном. Я пошёл вслед за ними.

Мы вместе дошли до парковки. Джейн села в свой автомобиль.

— Идёшь?! — она обратилась к Стену.

— Подвезёшь меня? — он обратился ко мне.

— Зачем? — я подозрительно на него посмотрел.

— Ну, поговорим.

— О чём?

— О работе, о школе. Мы же друзья, — он глупо улыбнулся.

— Хорошо, — мне эта идея нравилась не очень.

— Джейн, спасибо! Но меня подвезёт Джошуа!

— Тогда до завтра. — Она проехала мимо нас, бросая нежный взгляд в мою сторону.

Я остался наедине со Стеном, который наблюдал за мной, как лев за антилопой.

— Что? — недовольно спросил я.

— Ничего, — он продолжал улыбаться. — Я счастлив, что у меня такой замечательный друг. — Чему он так радовался? — не мог понять я.

Перед глазами проносилась череда серых картин. Напоминая нам о том, что художник, рисуя их, был в глубочайшей депрессии. Каждый видит один и тот же рисунок по-своему, по-разному. Кому-то кажется, что дождливый день навивает тоску и непременно нужно впасть в меланхолию. Другие думают, что это отличный день для романтических прогулок или домашнего уюта. Никто и никогда не видит одинаково. Тихий вечер, наполненный тёмными красками засыпающего города. Склоняющиеся, словно нищие, фонари вдоль дороги. Обсыпающиеся ветхие стены заброшенного детского приюта. Тротуары, усыпанные полусгнившими листьями. Огромная белая луна, окутанная лёгкой дымкой осенней загадки.

— Остановись, пожалуйста, — попросил Стен, когда мы приближались к аптеке.

— Зачем?

— Нужно купить лекарства маме. — Я притормозил, останавливаясь на противоположной стороне улицы. — Я быстро! — крикнул Стен, выходя из машины. Я остался сидеть внутри. Положив руки на руль, я всматривался в стоящие рядом здания. Город был маленьким, но неуютным даже в дневное время суток. А с наступлением ночи он становился ещё более странным, пугающим. Время от времени я смотрел в стекло заднего вида, словно предчувствуя неприятности. Как вдруг мне показалось, что позади автомобиля промелькнула высокая тень. Я огляделся, но ничего не увидел. Я продолжил сидеть. Посмотрел на часы. Стена не было уже больше двадцати минут. Почему так долго? — не мог понять я, осознавая, что большой очереди в такое время суток там быть не может. Неожиданно тень мелькнула ещё раз. Я вышел из машины. Хлопнув дверцей, я замер, пытаясь прислушаться к посторонним звукам. Рёв двигателей. Шаги прохожих. Звон посуды, разговоры из соседних домов. Приглушённый лай собак. Крики дерущихся кошек. Ничего подозрительного я не услышал. Поэтому решил пройтись до аптеки, где должен был находиться мой друг.

Я зашёл внутрь. На кассе стояло несколько человек. Стена среди них не было. Я поспешил подойти к продавцу.

— К вам не так давно заходил мальчик — щупленький, в очках, взъерошенный волнистые волосы.

— Да. Помню, — ответила девушка. — Но он уже ушёл минут десять назад.

— Спасибо, — произнёс я. После быстрыми шагами направился к двери. Я вышел. Судорожно осмотрелся по сторонам. Достал мобильный телефон и набрал Стена. Пошли длинные гудки, но он не отвечал. Поблизости его не было видно. У машины его тоже не оказалось. У меня не было другого выхода, как пройтись по окрестностям. Ведь с ним могло что-нибудь случиться. Я пулей понёсся вдоль спящих серых зданий. В какой-то миг я услышал крик. Он раздавался со стороны переулка в конце улицы. По моему предположению голос принадлежал Стену. Стрелой я направился на его голос. Завернув за угол, я увидел, что мой друг лежит на асфальте, а над ним склонилась странная женщина с длинными белыми, словно снег волосами.

— Отойди от него!

— Джошуа, беги! — выкрикнул Стен, как только заметил меня.

Женщина резко подняла голову. Я увидел её кроваво-огненные глаза. С её подбородка стекала кровь. Неужели она укусила Стена, испугался я, кидаясь на неё. Я хотел откинуть её в сторону, чтобы она не убила его. Однако не тут-то было. Женщина отреагировало быстро и чётко на мои действия. Она успела схватить меня и откинуть в бок. Я со свистом пролетел через переулок, ударившись о кирпичную стену. После чего женщина скрылась под покровом ночи. Я попытался определить в каком направлении, она скрылась, но даже не успел очнуться от того, что заметил напуганное лицо Стена. Я обернулся на место моего удара, понимая, чему он так удивлён. В стене была огромная вмятина. Несколько кирпичей покосилось, некоторые выпали. Хотя на мне не было ни царапины.

— Что это было, чёрт возьми! — испуганным дрожащим голосом спросил Стен. Он сидел на асфальте и не мог прийти в себя от происшествия, которое наблюдал. Я приблизился к нему и помог встать на ноги. — Это уже слишком. Столько за один день даже я не способен вынести. Это же был вампир? Она была вампиром. У неё были клыки, — как сумасшедший, повторял он.

— Тебе всё показалось, — попытался обмануть я. — Скоро Хэллоуин. Люди так развлекаются.

— Нет! — возразил он. — Она была не человеком. Она действительно откинула тебя на стену! А ты. Ты. Ты, — он заикался, иногда прерывая свою мысль. — Ты просто проломил её. Там вмятина. — Он подбежал к кирпичной стене и провёл по ней рукой, чтобы убедиться в своих же словах. — Она крошится. Дыра! Как ты? Ты же должен был пораниться… хотя бы. — Стен подскочил и начал осматривать ощупывать меня, проверяя все ли кости остались невредимыми.

— Прекрати! — я повысил голос от того, что он стал мне немного надоедать. Мне стоило стереть ему память прямо сейчас, но я не хотел этого делать с ним, так как много лет не практиковался, и вероятность стереть его прошлые воспоминания целиком была велика. Я не желал рисковать в надеже, что Стен поймет, и не будет паниковать, узнав обо мне всю правду. Тем более я должен был побороть свой страх признавать себя тем, кем я являлся на самом деле. — Я должен тебя убить теперь, — произнёс я, но Стен остался стоять на том же месте. — Ты не боишься меня? — удивился я.

— Нет, — уверенно ответил он. — А почему я должен бояться? Шутишь?!

— Я сказал, что у меня нет выбора, и я должен избавиться от тебя, — я вновь попытался напугать его.

— Если бы ты хотел моей смерти, то не стал бы защищать меня от этой ненормальной. — Он показал в сторону, куда возможно скрылся вампир. Кем она была, я не знал. Никогда раньше не встречался с ней. — Прости друг, что начал осыпать тебя вопросами. Спасибо, что спас меня. — Он отошёл на шаг от меня. Несмотря на случившееся, он продолжал называть меня другом. Он потёр рукой затылок. — Может, поговорим в более безопасном месте, а то здесь в переулке как-то мрачновато. — Он нервно огляделся по сторонам. — Тем более та дама с окровавленным ртом может вернуться. — Я не стал возражать и направился в сторону света.

Мы вышли на освещённую улицу. Кафетерий неподалёку отсюда. Голоса людей из соседних домов. Узкий тротуар, выложенный плиточкой цвета слоновой кости. Автомобили позади нас, проезжающие по ночному городу.

— Ты вампир? — Мы остановились прямо под ярким фонарём.

— Ты хочешь поговорить об этом здесь? — я был раздражён тем, что ничего не могу сделать с этим надоедливым человеком.

— Нет. Ну, правда. Скажи только одно слово. Да? — Я тяжело вздохнул и направился в сторону, где оставил свой автомобиль. — Вот это круто! — восторженно говорил он. Стен побежал за мной, убежденный, что если я молчу, значит, он прав.

Мы дошли до моего автомобиля. Стен не прекращал говорить сам с собой. Даже когда мы уже подъехали к его дому, он не желал выходить, пытаясь как можно больше узнать подробностей обо мне.

— Ты хочешь, чтобы я пожалел о своём решении? — с серьёзным выражением лица спросил я.

— О каком таком решении?

— Не убивать тебя. — Стен, округлив глаза, сжал губы, пытаясь молчать. — Выходи! — я не хотел, но получилось, словно приказываю. Стен немного поник, но вскоре вновь оживился.

— Как интересно девчонкам сегодня так повезло? — будто бы нечаянно вспомнил он. — Кто или что их спасло? А ты не знаешь случаем?

— О чём ты? — я сделал вид, что не понимаю его намёков.

— Да, ладно тебе! Признайся. Ты ведь их спас? — Я взглядом уткнулся в лобовое стекло, чтобы не видеть счастливое лицо Стена. — Она тебе нравится?

— О ком ты? — возмутился я, протягивая руку через него и открывая ему двери. — Давай выметайся! — грубо сказал я.

— Джейн? Она тебе нравится? — С его лица не сходила глупая улыбка. Он был так доволен, что походил на ненормального. — Это так, — ответил он сам себе. — Это ведь был ты? Ты ведь спас Джейн? Бесс? — Я, молча, отвернулся. — Ты к ней не равнодушен. Ведь так? — спросил он, пытаясь прочесть ответ на моём лице. — Я никому не скажу, — добавил он чуть позже.

— Тебя вообще обидеть можно? — с сарказмом произнёс я, желая избавиться от его навязчивого общества.

— Ты меня проводи до двери, — неожиданно предложил он.

— Что? — возмутился я.

— Ну, вдруг твоя подруга снова объявится и решит всё же мной перекусить, — пытался шутить он. Я вышел из машины, захлопывая за собой дверцу. Стен подбежал и пошёл возле меня.

— Отойди подальше, — недовольно произнёс я, чувствуя, как его плечо практически трётся о мою руку.

— Хорошо, хорошо, — согласился Стен. Мы пошли по тропинке, которая вела к домику, где жила его семья.

По дороге до дома мы ничего не произнесли. Стен обдумывал случившееся, а я делал вид, что не озадачен тем, что он теперь знает мою тайну.

— Я никому не расскажу, поверь. — Стен нарушил тишину, возобновляя наш незаконченный диалог. — Это же здорово! — добавил он. — Ты супермен? Ты будешь защищать меня. Ты лучшее, что случалось со мной в моей жизни! — После этих слов я вообще ничего не понимал об этом парне. Неужели можно было такое говорить вслух? — Дружище! — Он попытался обнять меня, но я резко отошёл на шаг назад.

— О, не стоит так больше делать, — попросил я. — Это не мой стиль.

— Так все друзья поступают!

— Давай мы станем исключением из этого правила, — сказал я. Мы замолчали. — Заходи в дом. — Я указал ему в сторону двери. — Давай. Давай. У меня ещё дела есть.

— Здорово! Вампирские дела! — Я укоризненно на него взглянул.

— Просто молчи, что видел. Тогда будешь жить, — предупредил я.

— Не стоило даже просить об этом. Я и так ничего и никому бы не сказал. — Я продолжал пристально смотреть на него. — Ухожу. — Стен по моему лицу прочитал мои мысли. — Ухожу. Не буду мешаться. До завтра, герой! — Стен сделал невинное выражение лица и направился в дом.

Я ещё долго не возвращался домой. Слоняясь по улицам с опущенной головой, размышлял над неприятностями, которые не прекращались. Не знаю, как получилось, но незаметно для себя меня вновь, как магнитом, притянуло к дому Джейн. Стоя на прежнем месте, я наблюдал за тёмным окном её спальни. Она спит, думал я. После в голове прокралась мысль понаблюдать за ней спящей. Мне было стыдно за себя, потому что я был похож на ненормального, который неприкаянно бродит вокруг своей жертвой. Через несколько секунд я уже стоял возле её кровати. Она мирно и тихо спала. Пряди волос веером разбросанные по подушке. Тёплые мягкие губы. Бархатная бледная кожа. Я не мог отвести от неё взгляда. Мне было страшно за самого себя. Что делала со мной эта девушка? Около часа я стоял, как безумец, над ней. С замиранием сердца я пытался понять, почему не могу совладать с собой и не приходить к ней.

— Ты пришёл, — заметила сестра, когда я старался бесшумно пройти к себе. — Мог не красться, как вор, — обиженно сказала Ребекка.

— Ты что-нибудь знаешь о других вампирах в этом городе? — решил спросить я.

— Нет, — сестра была удивлена моему вопросу. — А что случилось?

— Да так, пустяки, — ответил я, и поднялся наверх.

Попав в такую ситуацию, я не знал что делать. Если кто-нибудь из клана узнает, что человек разоблачил меня, то от него непременно избавятся. Мне не стоило подвергать Стена такому риску. Нужно было отгородить его от этого. Но сейчас меня больше волновало, кто эта женщина? Кроме нас с сестрой, в этом городе не должно быть других вампиров. Откуда она появилась? Вероятно, её подослал Ричард, предполагал я.

Глава 14 Бесцветность

Вглядываясь в толпу, мы видим бесчисленное множество различных между собой черт. Узкие тропы разума твердят нам, что мы различаем их внутренний мир, как и внешнюю оболочку. Можем осязать их мысли, взлетающие на поверхность радужной оболочки. Мы в состоянии осознать каждый замысел, оказавшийся в голове. Забыть. Развязать. Отпустить. Не гнаться. Столкнуться с закрытой дверью и смириться, что нет возможности войти в неё. Принять свою судьбу. Или оказать сопротивление привилегиям избранных в этом мире. Порвать верёвки времени, чтобы оказаться на свободе от логики. Не пытаться отыскать там, где её никогда не было. Бессвязные звуки в голове пытаются собрать куски воедино, но, словно в тумане, они расплываются. Размытые очертания незнакомцев кажутся нам опустевшими. Смотришь на себя и не можешь думать ни о чём другом, кроме иерархии, которая присутствует во всём без исключения. Не узнать путь, который сможет привести к красочным горным перевалам вслед за бесцветными днями. Будни, в которых ты захлебываешься, но ничего не можешь с этим поделать. Смиряясь со своим положением, ты поддаёшься ситуации. Принимаешь тот образ, который хотят видеть в тебе окружающие. Забываешь, кем был до своего перевоплощения. Не понимаешь, где ты настоящий. Словно кто-то вылил стакан воды на зеркало. Капли спускаются вниз, омывая собой поверхность, они уносят с собой часть тебя в неизвестность. Теперь замечаешь лишь бесцветность лиц прохожих. Они есть. Они там. Но ты не можешь заметить их, потому что сам не можешь понять своё собственное отражение. Ведь имеешь возможность скрыться. Быть невидимым. Не признавать истинное положение вещей. Растворяешься в пустоте, когда теряешь лицо. Вслед за ним последует сердце. Затем душа. И вот теперь ты уже кто-то другой. Не ты. Не он. Не она. Не они. Всё не то, чем кажется. На глазах весь мир превращается в бесцветную палитру прозрачных потоков времени.

Выходные я решил провести дома. Но общество сестры не давало мне покоя, о котором я так долго мечтал. Этот день не стал исключением. Домой она вернулась уже под утро. Я сидел в гостиной, когда она пыталась бесшумно открыть входную дверь ключом.

— О, ты здесь?! — удивилась она.

— И тебе доброе утро, — сухо ответил я. Скинув с себя пальто и обувь, она прошла в комнату.

— Ты теперь всегда будешь исчезать на сутки? Или недели? — в её вопросах слышалась обида. — Мне, конечно, всё равно, но…

— Но что? — перебил я.

— Может, хоть иногда будешь брать трубку телефона? Или ты всегда занят?

— А ты многое мне рассказываешь?

— Например? — Я ничего не ответил, продолжая читать книгу. — Ты ничего и не спрашиваешь. Только и делаешь вид, что погружаешься в себя каждый раз, когда видишь меня перед собой.

— Хорошо, — спокойно произнёс я, откладывая в сторону книгу.

— Что хорошо? — Ребекка испугано оглядела меня.

— Ты организовала нападение на моего друга Стена?

— Что? Кто такой этот Стен? — Разыгрывала сестра.

— Ты до сих пор работаешь на Ричарда? — откровенность, которая мне не присуща, заставила сестру задуматься над ответом. Её глаза в панике забегали по сторонам. Она смотрела куда угодно, только не на меня. — Так что? Давай откровенно поговорим. Ты работаешь на Ричарда и по сей день? — повторился я.

— Что за навязчивые мысли?! Теперь ты каждый день будешь меня упрекать в том, что я когда-то общалась с ним?! — пауза была настолько затянута, что её удивление было уже ни к чему. Ведь ответ читался между строк. После она сразу спросила. — Ты её любишь?

— Это не твоё дело. — Я снова взял в руки книгу.

— Вот видишь. Как можно, если ты всегда пытаешься держать меня от своей жизни на расстоянии. Как?

— А ты считаешь, что я поверю в твои лживые ответы.

— Что?!

— Взамен ты ждёшь откровений? Может мне ещё в церковь сходить, и покаяться в своих грехах? Как думаешь? Мне станет от этого легче? — после с сарказмом в голосе я добавил. — Ах, да зачем ведь у меня есть ты — самая праведная и преданная сестра в мире. Ты ведь никогда не посмеешь подставить меня, воткнуть нож в спину, сбросить с обрыва, если я отвернусь?

— К чему весь этот сарказм?

— К тому, что не стоит мне в лицо лгать, говоря о том, что не звонишь старику каждый раз, как я выхожу за двери. Что такого он тебе обещает, что ты всегда сливаешь ему информацию обо мне? Что?! Что такого?! — Она прошлась по комнате и остановилась у окна. — Если хочешь меня ещё видеть, признайся, что ты привела Рика к Ричарду.

— О чём ты? — лживая игра продолжалась. Она не уставала делать из меня сумасшедшего, которому всегда всё, кажется.

— Я уезжаю. Сегодня. Буду жить один. — В гостиной воцарилась тишина. Сестра занервничала.

— Дон, — это имя заставило меня вспомнить свою вину перед ним. — Дон мне помог найти его слабое место! Он рассказал о его желании стать вампиром, — она замолчала. — Мальчишка сам хотел! — неожиданно прокричала Ребекка. — Я ни о чём его не просила. — Я услышал то, о чём и сам догадывался. — Он мне позвонил. Я не знаю, откуда у него был мой номер. Попросил, чтобы я договорилась с Ричардом по поводу его обращения. Я не виновата, что у подростка было навязчивое желание стать одним из нас!

— Ты никогда ни в чём не виновата, — произнёс я, вставая с дивана.

— Что и это всё?! — возмутилась сестра.

— Да. А что ты ожидала? — Я направился к двери.

— Я призналась тебе в таком, а ты вот так уходишь!

— А что я могу сделать? Если вместо того, чтобы позвонить мне и рассказать об этом, ты незамедлительно сообщаешь замечательную новость своему хозяину. Как мне реагировать? Ты воспользовалась неопытным ребенком.

— Он мне не хозяин! — крикнула она. Я попытался пройти в соседнюю комнату, но она остановила меня, схватившись за руку.

— Не бросай меня, — тихим голосом попросила она.

— Брось работать на Ричарда. — Я понимал, что такая просьба вряд ли осуществима, но всё же сделал попытку. После моих слов Ребекка разжала руку и отошла на шаг назад. Это и был её ответ.

Я поднялся к себе. Спустя час собрал вещи и спустился вниз. Ребекка спокойно сидела в холле на стуле рядом со столиком. Она держала в руке бокал вина. Кроткий взгляд. Милое выражение лица. Молча наблюдая за моими действиями, она пыталась мысленно достучаться до моей совести. Но почему-то у меня не возникало желание остаться.

— Ты не можешь вот так уйти, — произнесла Ребекка, когда я уже начал открывать дверь. Я остановился. — Да! Я сделала это. — Она встала и прошла ко мне. — Но, ни потому что я такая плохая. — Сестра сделала паузу. — Если бы их просто не было, тогда нам не пришлось бы терпеть всё это…

— Что это? — небрежным холодным тоном спросил я. Ухмылка возникла на её бледном лице.

— Снова проблема из-за этой глупой ошибки прошлого. Я убила Шина, чтобы наконец-то о нас забыли хоть на время, но нет… — она замолчала, опустила голову и скрылась в соседней комнате. Я не стал идти за ней и без слов вышел за дверь.

30 марта 1912 год. В тот день на вечере Ричард представил нам всех своих приближённых, кто входил в его клан. Среди них были братья Дон и Питер Эванс, Клайн Стокер, Тристан и Мария Тонтон. Дон Эванс невзлюбил меня с первого взгляда. На первый взгляд он показался мне замкнутым и отрешённым. Бирюзовые глаза казались безжизненно блеклыми. Дон сразу увидел во мне соперника. Того, кто мог угрожать ему, претендуя на его роль в иерархии Ричарда. Со временем между нами возникла нешуточная борьба. Мы спорили буквально по каждому поводу. Кто лучше? Кто сильнее? Кто умнее? Спор за спором. Дискуссия за дискуссией. Реванш за реваншем. Так наша многолетняя внутренняя война привела к тому, что я решил ударить его по самому больному, что у него было. Его возлюбленной была Карен — дочь верховного судьи. Умная красивая женщина. Мне она казалась немного высокомерной, от чего мой интерес лишь разгорелся. Тогда мне представлялось всё это забавной шуткой. Беспечной игрой, которую как я думал, в любой момент мог остановить. Я стал её тайным любовником. Прошло три месяца с нашей первой встречи, когда она появилась на пороге моего дома и заявила, что бросила Дона для того, чтобы остаться со мной. Я был озадачен услышанной новостью, но недолго думая сказал, чтобы она возвращалась к нему. Однако напрасно. Когда Дон узнал о нашей связи, он попытался убить меня. У него не получилось. За это Ричард сослал его на остров Крест. С тех пор Дон находится там и по сей день. Убежище стало его приютом. По приказу нашего покровителя ему запрещено покидать это место, иначе он будет казнён. Через год Карен нашла меня. Она попросила признаться, куда уехал Дон. Но я слишком был самолюбивым и надменным, чтобы помогать тому, кого ненавидел. Поэтому солгал, сказав, что он умер. В истерике и расстроенных чувствах она покидала мой дом. В тот вечер я последний раз виделся с ней. Жаждал ли Дон мне отомстить? — уверен, что да. Отнимая самое дорогое у кого-то, мы должны помнить, что рано или поздно заплатим за воровство.

Чем я был подвигнут на такие мерзкие и отвратительные поступки? Я не оправдывался, не считал себя праведником. Не было раскаяния и сожаления. Самое страшное в том, что даже если бы вернулся в прошлое, всё равно бы сделал то же самое преступление. Не потому что настолько ненавижу Дона и Карен. Не от того, что завидовал их настоящей любви. А потому что это моя настоящая сущность. Я не в состоянии сменить пластинку, которая крутится в моей голове. Я был болен жестокостью, насилием, убийствами. Год за годом, накапливая недоброжелателей, я чувствовал ненависть, льющуюся на меня отовсюду. Не обращал внимание. Не запоминал лица. Не читал имён. Теперь я без прав на ошибку. Один неверный шаг и меня растерзают безликие звери, ждущие в отсыревшей темнице памяти. Знаю, что ждут, притаились, как ловчие охотники, пытающиеся выследить редкое животное. Для одного человека у меня было слишком много врагов.

На выходные я остался в доме Эдди. Он с радостью принял меня у себя в гостях, так как ему было одиноко и скучно в этой глуши. Придя немного в себя от дороги, я поведал ему весь план, который предложил мне провернуть Кит. Эдди долго думал, взвешивая все «за» и «против», но в итоге согласился. Ничего не оставалось, как попробовать использовать подаренный шанс навсегда избавиться от преследования Ричарда.

Старенькие книжные стеллажи. Пыльные потрёпанные книги на полках. Дубовый стол на толстых ножках. Два потёртых кожаных кресла. Высветившийся некогда зелёный ковёр под ногами. В кабинете прохладно. Хотя окна закрыты, в комнате «гуляет» сквозняк. Тихий шелест тяжёлых штор. В углу шуршит отклеенный кусок обоев. Я и Эдди сидели в креслах.

— Ты справишься один? — Эдди долго не сводил с меня взгляда, пытаясь успокоить себя. Ведь если мы воспользуемся услугами Кита, то уже не сможем когда-либо увидеться друг с другом. Ничего не ответив, я откинул голову назад.

После семи я вышел на улицу. Присел на скамейку. Достал зажигалку, решив закурить. Искра вспыхнула и потухла. Глаза остановились на одной точке. Деревянные перила, которые нуждались в покраске. Нужно будет помочь Эдди привести дом в порядок, мелькнуло у меня в голове. Сигаретный дым медленно поднимался вверх, на глазах растворяясь в воздухе. Ветер совсем стих. Лёгкое шуршание уже давно опавшей листвы гармонично сливалось с мёртвой тишиной, которая в эти минуты окутала лесные просторы. Солнце спряталось за горизонт. Серые облака скрывали небо, пряча его от чужих взоров. Буквально через минуты две из дома вышел Эдди. Он долго не садился, стоя у двери. Он стоял, вдыхая в лёгкие свежий воздух. Его потухший взгляд осматривался повсюду, словно пытаясь в чём-нибудь найти силы. Немного погодя он присел рядом со мной. Без слов протянул мне в руки листок бумаги. Я вопросительно на него посмотрел, но тот опустил глаза.

— Что это? — Я затушил окурок.

— Состав, — чётко ответил он, протягивая руку к пачке сигарет лежащей между нами на скамейке. Прежде чем развернуть и прочесть я поднёс ему зажигалку. Тот кивнул головой в благодарность. Я глубоко вздохнул. Долго смотрел на свёрнутый лист белой бумаги, собираясь с силами узнать то, ради чего Ричард готов идти до конца.

— Завтра покрасим крыльцо, — неожиданно произнёс я. Эдди удивился моему предложению но, тем не менее, осмотрелся вокруг.

— Да. Надо бы, — делая очередную затяжку, согласился он. Я быстро развернул лист, который мял в своих руках. Каждый ингредиент Эдди написал с красной строки, нумеруя их по очереди. Я ничего особо не понимал из того, что здесь было написано. Лишь три последних строчки насторожили, так как эта комбинация символов была мне знакома.

— Это группа крови?

— От части, да.

— Как это?

— Это кровь вампиров. — Эдди забрал у меня лист и показывая пальцем, по очереди он спускался вниз по строкам, расписывая мне доступным языком, что входило в состав той пробирки, которую я вскоре должен буду отдать Ричарду. Невольно я вспомнил Бена и его семью. Он так и не объявился. — Последние три строчки — это кровь вампиров.

— Ты можешь сказать, чья это кровь?

— Я не был уверен до конца, — произнёс он, но после замолчал. — Вот почему брал твою кровь на анализ.

— Что? — возмутился я, уже понимая дальнейшую реплику.

— Да. Один из ингредиентов — это твоя кровь. — Я опустил голову, уткнувшись взглядом себе под ноги. — Второй ингредиент — это кровь Ричарда. — Я продолжал сидеть в том же положении, пытаясь прийти в себя от мысли, что на протяжении многих лет из меня высасывали кровь в прямом и переносном смысле. Ради экспериментов, о которых я даже был не в курсе. — Третья кровь, — он сделал паузу. — Я не уверен до конца, так как у меня не было возможности проверить это. Но… вероятно это кровь твоей сестры. Она практически идентична твоей крови, но… Может чья-то ещё…, не уверен… — Я поднял голову и посмотрел на Эдди. Он был слегка озадачен своими же словами.

— То есть это основные составляющие этого гремучего коктейля? — решил уточнить я.

— Да, — подтвердил он. — Мы без проблем повторим содержимое этой пробирки. Только если ты достанешь кровь Ричарда. Незнакомую кровь мы можем заменить той, что я вывел из этой формулы. Тогда я сделаю точную копию. — Я задумался.

— Но как? — спросил я.

— Что как?

— Как Ричард планирует изготавливать лекарство, если у них не будет доставать одного элемента — моей крови? — Эдди сморщил лоб и прикусил губу, пытаясь мысленно сообразить весь этот процесс.

— Может поэтому он сделает всё, чтобы ты вернулся вместе с Ребеккой к нему на службу. Как думаешь? — Я ничего не ответил, лишь обхватил руками голову, прикрыл глаза.

— Я так устал. — Эдди похлопал меня по плечу, приободряя.

— Я до конца буду с тобой. — Прошло несколько секунд. — Можно тебе кое в чём признаться, — неуверенным дрожащим голосом произнёс он. Я повернулся к нему готовый внимательно его слушать. Он глотнул немного воздуха ртом и заговорил. — Помнишь, я говорил, что ко мне приходил Адам и угрожал расправиться с тобой и с Ребеккой?

— Да, — подтвердил я. Эдди немного занервничал. Его руки без конца теребили волосы на своей голове. Было понятно, что он не мог найти нужных слов.

— Так вот этого на самом деле не было. — Я удивился, но ничего не стал говорить. Спокойствие по-прежнему было на моём лице. Я точно знал, что если он так сделал, значит, у него были на то веские основания. Я ждал неопровержимых аргументов его поступку и клевете. — Не знаю, каким образом, но за несколько дней до этого диалога мне позвонила Лейла. Я не понимал, как она могла узнать мой номер. — Я сразу подумал о Ребекке, которая бесцеремонно могла лазить по моей комнате или копаться у меня в телефоне. — Вначале я бросил трубку, но она перезванивала ещё и ещё. Мне пришлось поднять, чтобы не вынуждать её приходить ко мне лично. Понимаю, что не стоило поднимать с незнакомого номера, но я думал это ты… — Он покачал головой, чувствуя за собой вину. — Я не должен был так поступать с тобой. — Он замолчал. Каждое слово ему давалось невероятно трудно. — Она приказала мне сказать об Адаме такое, иначе она убьёт Рика. Знаю, я обязан был сразу рассказать тебе, но… Я боялся ведь ты и Ребекка так близки, что она могла спокойно узнать о нас всё. Ты ведь понимаешь? Я тебе доверяю, но ей. — Он замолчал. Всматриваясь мне в лицо, он искал прощения.

— Понимаю, — произнёс я, ни капли, не обижаясь на его поступок. Я в действительности осознавал, что Ребекка была предателем. Знал, но ничего не предпринимал в связи с этим. Я жил под одной крышей с врагом и никуда не мог деться. По собственной воле я выбирал такую участь.

Если посчитать сколько раз нас предают близкие люди, то можно с уверенностью отказаться от всех врагов. Без колебаний. Без сомнений. Без совести мы переступаем дозволенную нам грань. И тогда дружба распадается на тысячи частиц. Сгоревшие в огне дни, когда кто-то был для нас важен, остаются за опущенными плечами.

Лишь на мгновение представь, что тебя уже нет. Сколько людей вспомнят о тебе в моменты тоски, радости, печали, изумления, горя, веселья? Был ли ты, значим для кого-нибудь? Если да, тогда твоя жизнь не прошла даром.

Порой мы не ценим то, что имеем. Зачастую перешагивая тех, кто как казалось, нам уже будет не нужен. Одна ошибка прошлого перечёркивает разом невероятное количество важных хороших событий в будущем. Мы не замечаем их отсутствия, пока не наступает тьма. Внезапная смерть. Тёмные тоннели разума. Белый заснеженный горизонт души. Беспечность, которая стоила самого ценного, что есть у человека — эмоции, чувства, стремления. Ведь если знаешь, что тебе осталось совсем мало жить, ты пытаешься сделать как можно больше за короткий промежуток времени, которое с невероятной скоростью проносится мимо нас. Цепляя лишь часть не случившегося с нами, мы надеемся, что успели вобрать в себя только лучшее, а худшее оставить позади. Не думать о том, что мы упустили. Не размышлять над тем сколько раз повернули не туда. Не мыслить о том, чтобы было, если бы этого не произошло или же случилось. Идти только вперёд и не оглядываться по сторонам — это девиз человека, который знает, что его путь недолог. Но как быть, если ты понимаешь, несмотря на приближающийся конец, что уже успел задохнуться в собственной жалости к себе. Противно смотреться в зеркало, предполагая, сколько судеб, переломил своими руками. Сколько важных вещей не сделал. Сколько важных слов не произнёс. У каждого есть момент в истории его жизни, который как ему кажется, не должен был так закончиться. Делая хотя бы один шаг в будущее, нужно помнить, что каждый поступок, слово, решение приводят к определенному итогу, возможно, который впоследствии не понравится нам самим.

Глава 15 Безошибочность

Я не мог выкинуть из головы мысли о Бене. На уме крутились десятки предположений, что с ним могло случиться. Я сидел в темной комнате, всматриваясь в огни ночного города. В очередной раз набрал номер Бена, но он по-прежнему не отвечал мне. «Номер находится не в зоны действия сети» — слышал я уже много раз. Один в полупустой квартире с бутылкой вина в руке. В те минуты мне не было тоскливо, не было больно. Опустевшие глаза пристально смотрели сквозь стекло. Передо мной раскинулась бесконечность чёрного холста неба. Луна блекла среди разноцветных огней городских фонарей, вывесок магазинов, кафе, ресторанов. Словно заколдованный, не мог пошевелиться, чтобы понять, дышу ли я ещё?

Уладив самые важные дела, я без промедления направился к доктору Бейнсу, чтобы тот помог мне разобраться с найденным мною веществом. Я был тогда на пределе. Помню, как сейчас, сколько времени провел, пытаясь найти горячий след своего друга. Я был болен идеей, что ещё смогу помочь ему, что должен сделать это любым способом.

Очередной дом семьи Бейнсов. Он не успеет стать для них родным. Их бесконечные скитания, чтобы не быть пойманными не были приличным оправданием перед маленьким ребёнком, который не понимал, почему так часто видит окружающий мир через окно автомобиля.

— Привет. Я прошел внутрь, протягивая Рику пакет с гостинцами.

— Спасибо, Оуэн! — радовался он. — Отец в своей комнате. Он ждал тебя. — Я проводил мальчика взглядом и направился к Эдди.

— Привет, — остановившись в проёме спальни, я боялся признаться, что нашёл в доме Бена странную вещь. В то время мне даже Эдди было трудно доверять.

— Не стой в дверях. — Он махнул мне рукой, чтобы я проходил. — У тебя что-то важное? — поинтересовался он. Я прошёлся по комнате, обдумывая свои дальнейшие действия.

— Я нашёл эту пробирку. — Я протянул колбу с синей жидкостью в руки Эдди.

— Где ты её достал?! — Он напугано на меня посмотрел.

— Неважно. Что это? — его буйная реакция меня удивила. Он долго нервно ходил по комнате. Потом присел на стул, аккуратно положил пробирку напротив и схватился руками за голову. Я терпеливо ждал, пока он придёт в себя и заговорит.

— Это как раз то, из-за чего погиб Шин и Кевин — мой брат, — наконец-то заговорил он. Я подошёл к нему и присел рядом, ожидая его дальнейших слов. — Именно эту колбу Шин украл из лаборатории.

— Но что это?

— Это экспериментальное лекарство. Именно из этой пробирки брали пробы для дальнейшего изготовления доз, которая давала вам невероятную силу, выносливость, ловкость.

— Что это значит?

— А то, что теперь понятно, почему Ричард до сих пор не убил кого-то из нас. Он просто не знает, где это? — Эдди поднял пробирку со стола. Немного покрутил её в руке, после чего снова положил на то же место.

— То есть без неё они не смогут получить лекарство?

— Да. — Он замолчал, немного погодя добавил. — Или есть вариант начать эксперимент заново. Конечно, если будут найдены записи наблюдений, которые велись в течение долгого времени. А за эти десятки лет там проработало бесчисленное количество учёных, лаборантов.

— Если просто уничтожить её? — предложил я. На что получил негативную реакцию.

— Нет! — прокричал он. — Бессмысленно делать это. — Сделав небольшую паузу, он добавил. — Они в любом случае спросят его с нас. Рано или поздно.

Откуда у него в доме была украденная пробирка? И почему он отдал её мне? Оставшись наедине, я вновь пытался вспомнить свои встречи с Беном. На какие темы он говорил? Что делал? О чём спрашивал? Мне было трудно собраться, так как было страшно вновь кого-то терять. Как в тот день…

Как сейчас помню свои первые ощущения, когда увидел на полу обездвиженное тело матери. Её глаза были открыты. Они застыли, словно она внимательно смотрела на меня, осуждая в чём-то. Бездыханное тело, лежащее в луже крови. Эта картина по-прежнему стояла перед моими глазами. Время от времени напоминая мне о самой большой потери, которую понёс в своём детстве. Ведь мать была единственным человеком, который, несомненно, любил меня. Я медленно подошёл к ней. Дотронулся до её руки. Она скатилась вниз, ударившись о паркет. В тот момент я не мог плакать. Охваченный ужасом, я присел рядом на корточки, пытаясь осознать, что её больше нет. Спустя двое суток всё-таки заплакал. Долго, горько целый день, оплакивал её смерть. В день похорон слёзы уже не текли из моих глаз… печальные воспоминания, которые я старался прятать за ширмой стального безразличия ко всему.

— Если бы тебе выпал шанс изменить свою жизнь, чтобы тогда в ней было не так? — Я очнулся от воспоминаний. Стен сидел напротив. Он пристально наблюдал за мной. Маленькое уютное кафе было излюбленным местом встреч друзей Джейн. — Ты бы был тем, кто ты есть? — немного погодя уточнил он.

— Я понимаю, что тебе интересно знать обо мне всё. Но поверь, если ещё кто-нибудь узнает о том, что ты в курсе нашего существования… — я затянул с продолжением, так как увидел, что в кафе вошли Том и Кейси. Заметив нас, они направились в нашу сторону.

— Я умру?! — испуганно спросил Стен.

— Да, — лаконично ответил я.

Кейси и Том были милыми людьми. Они практически всегда ходили вместе. Хотя, по словам остальных, не были парой или родственниками. Кейси была молчаливой, холодной с окружающими. Про неё трудно сказать что-то конкретное. Ей тщательно удавалось скрывать свои эмоции, чувства, настроение. Нельзя было определить с точностью, что именно у неё на уме в данную минуту. Том напротив дружелюбный, общительный, компанейский парень. Ему всегда нужно быть в центре всеобщего внимания. Он старался принять участие во всех конкурсах, мероприятиях, праздниках, которые проходили в школе или в городе.

— Привет! — Том, улыбаясь, поприветствовал нас. — Не помешаем?

— Нет. — Они присели за наш столик.

— Уже слышали новость?

— Какую новость? — Стен с любопытством смотрел на своего друга.

— Некто, чьё имя не было выставлено на всеобщее обозрение, выделил за обустройство школы кругленькую денежную сумму.

— И кто это? — В моей голове всплыло имя Ричарда.

— Стен, тебе же говорят, что имя не называют! — повторил Том.

— Да. Но Кейси может без труда узнать.

— Я не буду этого делать, — спокойно ответила Кейси.

— Да, брось. Что тебе стоит спросить у отца. Ведь это отличная тема для статьи. — Она резко побледнела. Стен заметив это, сразу притих.

— Ты только о своих статьях и думаешь, — обиделся Том.

Ребята сделали заказ. Никто ничего долго не говорил, и лишь Том первый осмелился нарушить молчание. Он начал рассказывать о том, как планирует обустроить актовый зал к празднованию дня города и мероприятию, где будут награждаться учащиеся за заслуги перед школой. Стен подхватил тему и между ними возник долгий диалог. Я и Кейси скучали, слушая их.

— Ты готов к лабораторной работе? — монотонным голосом спросила Кейси, прерывая беседу наших друзей.

— Да. Конечно. Я всегда готов, — ответил Том.

— Особенно тогда, когда я делала всю работу за двоих? — спокойно произнесла она, вставая с места. — Я жду тебе на улице. Всем, пока. — Она мимолётно посмотрела на нас и пошла к выходу.

— Всё в порядке? — Стен проводил подругу взглядом.

— Да. Как обычно, — успокоил его Том. — Ты же знаешь, как отец влияет на неё. Отсюда постоянное испорченное настроение. Ну, всё ребята, пойду. Завтра в школе увидимся. — Он встал из-за стола. Направился к двери.

— А что с её отцом не так? — решил поинтересоваться я, чувствуя любопытство.

— Наш директор и есть её папочка.

— Вот как? — я был немного удивлён, что раньше об этом не услышал.

— Он постоянно ставит Кейси высокую планку, которую порой она не может преодолеть. Тем самым она всё глубже и глубже погружается в депрессию.

— А зачем его слушает?

— Он же её отец. — Стен развёл руками. Я ничего не сказал. — Мы обычные люди, не такие как ты. Мы не идеальные. Наверняка, ты никогда и никого не слушаешься. — Я подумал о Ричарде. Мне стало безумно интересно, смогу ли я когда-нибудь забыть о нём? Постоянные угрызения совести не преследуют меня по ночам. Но вот он словно моя тень всегда и всюду следует за мной. Безмолвное участие в формировании каждого дня моего существования. Я сойду с ума, если буду так много думать о влиянии Ричарда на мою жизнь. — Ведь так? — сквозь поток мыслей услышал я.

— Да. Так, — ответил я, не желая объяснять кому-либо свою зависимость от других.

Ребекки не было дома. Она предупредила, что уедет вместе с Джиной. Прошедшая неделя, казалось, длилась вечность. Долгая скучная она навеяла на меня меланхоличное настроение. Мне не хотелось никуда выходить. Единственное, о чём думал, так это о том, что Кларк и Джейн на все выходные уехали к её матери. Вероятно, это и был первый шаг его коварного плана — устранить меня. Ревность убивала меня, как только представлял, что он рядом с ней. Мне в действительности хотелось лишь одного, чтобы он исчез из её жизни. Пусть не навсегда, но хотя бы на время. Невольно в голову начали приходить идеи, как этого добиться. Порой мои мысли заносили меня далеко в дебри. Но в основном помыслы сводились к одному и тому же варианту — просто убить его. Будучи бесхитростным, мне было трудно придумать изощрённый способ, как отомстить этому парню.

Я вышел во двор, чтобы забрать утреннюю газету. Во дворе Смитов как обычно бегал их младший сын Тёрк. Он был замкнутым и странным ребёнком. Никогда не слышал, не видел, чтобы он с кем-то общался, даже в школе. Мой взгляд застыл на нём. Мальчик не обращал на меня никакого внимания, продолжая подбрасывать мяч. Неожиданно футбольный мяч вылетел за пределы двора и покатился через дорогу на противоположную сторону улицы. Я огляделся вокруг, так как почувствовал мощную вибрацию земли. Вдруг заметил в конце дороги грузовик. Он мчался на огромной скорости. Я бросил взгляд на мальчика, который бежал в сторону дороги. Метр за метром грузовик приближался к нему. Ещё несколько секунд и автомобиль собьёт ребёнка. Всё вокруг меня замерло. Недолго думая, я пулей вылетел со двора. Схватив на руки мальчика, отнёс на безопасное расстояние. Грузовик промчался мимо. Водитель даже не понял, что могло произойти, потому что был крайне невнимательным и не смотрел по сторонам.

Через мгновение я осознал, что продолжаю стоять рядом с ребёнком. Я опустил голову и поймал на себе напуганный взгляд.

— Спасибо, — тихим голосом произнёс мальчик. Я не знал, как себя вести. Что он обо мне подумает? И будет ли говорить кому-нибудь об этом? Разум продолжал находиться в недоумении, зачем я сделал это? Каждый мой поступок приводил к какой-либо неприятности. К чему приведёт такой расклад, я не мог пока предположить. Ничего не говоря, я направился обратно к себе в дом. — Можно с тобой?! — прокричал Тёрк мне вслед. Я обернулся. Вопросительно на него посмотрел. Решил, что мне показалось или я недопонял его просьбы. Но ребёнок вновь повторил. — Можно приду к тебе в гости, пожалуйста? — Чувство вины возникало всякий раз, когда видел мальчика в городе. Ведь именно я был виновен в смерти его отца. Может быть, именно поэтому я автоматически кивнул головой. На лице мальчика возникла улыбка. Детское лицо засияло от счастья. Я пошёл в дом. Он шёл рядом. Мы приблизились к двери. Я пригласил его войти.

— Как у вас здорово! — мальчик поднял голову на потолок. Он был разрисован сценами с полотен картин разных художников прошлого века. Ребёнок восторженно одаривал комплиментами обстановку нашего дома. — Словно ты попадаешь в сказку. — Он бегло осматривал все вещи. После быстро подбежал к столику, на котором стоял ряд статуэток. — Это ваше? — спросил он, взглянув на меня своими наивными детскими глазами.

— Да, — я до сих пор не знал, как реагировать на его внезапное дружелюбие.

— Моя мама не разрешает, чтобы в нашем доме были маленькие вещички, — разочарованно произнёс он.

— Почему? — спросил я.

— Она говорит, что они создают беспорядок, потому что я вечно их раскидываю.

— Тебе нельзя играть в доме?

— Да. — Ребёнок прошёл мимо меня и направился в библиотеку. — Мама говорит, что я бесполезный, маленький людоед.

— Зачем она так говорит? — Я проследовал за ним. Ребёнок остановился у двери. Посмотрел на меня и пожал плечами.

— Не знаю. Ещё она говорит, что лучше бы я не родился… — При этих словах я онемел. Слова разом куда-то испарились. Тишина заложила мои уши. Губы мальчика по-прежнему шевелились, но я ничего не слышал, погружаясь в свои воспоминания. Как должно было быть больно ребёнку слышать такое от своей родной матери?

20 марта 1897 год. В доме семьи Лестон проходил званый ужин. Все гости были знатными людьми. Для Хьюберта Лестона очень важно было их мнение и поддержка. Шум бокалов, звонкий смех, разговоры, пылкие дискуссии слышались отовсюду. В углу зала стоял маленький мальчик, потерянный, одинокий, молчаливый. Немного погодя ребёнок направился в сторону матери, которую заметил, стоящей возле одного из гостей. Она приехала только сегодня, поэтому ему не терпелось рассказать, как сильно он скучал по ней. Он медленно пробирался между взрослыми, пытаясь дойти до неё.

— Мама. — Лишь шаг разделял его от желанных объятий. Неожиданно его схватили за руку. Он поднял глаза и увидел своего отца. Грозный взгляд напугал мальчика. Он хотел вырвать руку, но отец крепко сдавил её своими большими грубыми пальцами.

— Может, прекратишь держаться за мамину юбку, — прошипел он, оттаскивая его в сторону. — Ты будущий мужчина! Наследник моего состояния и должен понимать, что нельзя быть таким слабым и чувствительным. Вырасти, наконец! — он толкнул своего родного сына в сторону. После направился к гостям. Мальчик, опустив голову, покинул место приёма. Всю ночь он ждал, когда в его комнате появится мама, чтобы поделиться своими впечатлениями о поездке, но она так и не появилась. Стихли звуки. По дому воцарилась тишина. Мальчик не выходил из своей комнаты до самого утра. Было около шести, когда он аккуратно прикрыл двери своей спальни, чтобы не разбудить сестру, спящую в соседней комнате. Пробираясь украдкой по коридору, он боялся, что снова наткнётся на отца…

Этим маленьким мальчиком был я. Много лет назад мне тоже было знакомо чувство того, что я никому не нужен. Забыв это, закинув грустные воспоминания как можно дальше, только сегодня я отыскал печальную песчинку моментов прошлых дней. Как ранит холод родных. Как больно от слов, брошенных в порыве неосознанной ярости.

— Поэтому ты всё время играешь на улице? — я присел на корточки, чтобы быть с Тёрком на одном уровне и лучше разглядеть эмоции на его лице. Он кивнул, соглашаясь.

Я позволил ему остаться у нас. Он несколько часов подряд провёл в нашем доме. Я наблюдал, как он играет с игрушками, которые мы вместе нашли на чердаке. Вероятно, они остались от прежних жильцов. Было около полудня, когда мать Тёрка появилась на пороге нашего дома со словами, не видел ли я её сына. Лгать я не стал и признался. Она сделала вид, что не расстроена этим. Но по её глазам понимал, что как только она уведёт сына, то станет на него кричать. Мальчик без особого желания вышел к ней на встречу. Он медленно приблизился к выходу.

— Давай сынок, пойдём, — ласково произнесла она. Они с Тёрком спустились к калитке. Мальчик несколько раз обернулся в мою сторону. У него был печальный взгляд. Я продолжал наблюдать за тем, как они уходят. Я должен был сказать Сьюзан Смит, чтобы она не смела, обижать его, но не знал, имею ли право лезть в воспитание чужого ребёнка.

Как я и предполагал, когда двери их дома закрылись, она стала кричать на него. Крики и упрёки разносились по всей улицы. Так мне казалось, звуки дребезжали в моей голове. Мне хотелось заткнуть её, потому что скрипучий голос Сьюзан Смит изрядно надоел мне, за то время, которое мы здесь жили. Однако я сдержался. Ведь кроме меня, никто не знал, что творится за немыми стенами соседей.

Сидя в своей комнате, я вспомнил диалог с Кларком. В тот день в школе я появился поздно, опоздав на первое занятие. В пустом коридоре столкнулся с Кларком, который по странным обстоятельствам стоял возле моего шкафчика. Я спокойно воспринял эту картину. Ничего не говоря, прошёл рядом с ним.

— Джошуа, стой! — он прокричал мне вслед. Я остановился. Но не стал оборачиваться. Слышал, как тяжело он дышит. Кларк, молча, приблизился. Встал возле меня. — Ты ведь понимаешь, что не такой как все?

— О чём ты? — Я уж было подумал, что Стен успел проболтать кому-нибудь о моей тайне. Однако мои опасения были напрасными.

— Ты красив, богат, умён. Все девчонки хотят быть рядом с тобой.

— К чему ты клонишь?

— Выбирай любую из них. Только прошу не нужно претендовать на Джейн.

— Что? — возмутился я.

— Я вижу, как ты смотришь на неё. Может, другие и не замечают этого. Но… Я знаю её с самого детства. Скажу тебе открыто и прямо, не стоит терять время. Такие парни, как ты, ей не нравятся.

— Давай определимся здесь и сейчас. — Я не мог поверить в наглость этого человека. Пусть он был в чём-то прав, но он не должен был указывать мне, что делать. — Ты не лезешь ко мне. Я не трогаю тебя. В конце концов, не нам с тобой решать за неё.

— Ты так думаешь? — на его лице возникла ухмылка. — Ведь это я всегда рядом. И с лёгкостью могу сделать так, чтобы ты больше никогда не попал в список, с кем она общается. — Стоя напротив, он смел, мне угрожать. Неслыханная наглость.

— И как же тебе это удастся? — спокойным голосом спросил я, чувствуя вызов с его стороны.

— Увидишь, — улыбнулся Кларк. Я пристально посмотрел ему в лицо. Встретив смелый взгляд и ледяное спокойствие, не стал делать ничего, чтобы его непоколебимая вера в своём превосходстве надо мной пошатнулась.

Слышно тихое тиканье часов в гостиной. Шум колёс проезжающего мимо автомобиля. Лай соседской собаки. Шорох веток по стеклу окна. Я пристально вглядываюсь вдаль, словно там пытаясь найти утешение.

Ближе к вечеру я решил дождаться Кларка, чтобы поговорить с ним и обсудить, что между ним и Джейн. Кем он был для неё? — мучился я. Стоя напротив дома семьи Фичеров, я не мог забыть то, с каким трепетом и нежностью он смотрит на неё. В голове крутилась только мысль о том, что Джейн предпочтёт Кларка, а не меня. Мне нужно было поговорить с ним с глазу на глаз. Я должен был знать точно, какие чувства он испытывал к Джейн, и были ли они взаимны.

Отец Кларка — Майкл чинил крышу. Сына ещё не было дома. Но я был убежден, что дождусь его сегодня. Я сидел в машине. Вдруг на противоположной стороне дороги услышал скрежет, далее крики о помощи.

— Помогите! — кричал человек. Не думая, я выскочил из автомобиля. Оказалось, что отец Кларка сорвался, но зацепился за карниз. Я кинулся в сторону, где вот-вот с крыши должен был упасть Майкл Фичер. Он держался из последних сил. У меня не было время медлить. Но сам не понимая себя, я резко остановился. Я стоял совсем рядом, стоило лишь сделать шаг… Неожиданно я осознал, что не желал спасать его. Я поднял голову и увидел его беспомощность. Вцепившись в край стальной трубы, человек отчаянно боролся, пытаясь подтянуться вверх. Но его попытки были тщетны. У меня ещё оставались считанные секунды, чтобы протянуть ему руку помощи. Но мысль, что этот несчастный случай поможет мне избавиться от Кларка, хотя бы на время заставила мою совесть замолчать. Я решил вернуться обратно. Повернулся спиной и направился к месту, где оставил свою машину. Громкий шлепок. Хруст нескольких костей услышал позади себя через некоторое время. Я не обернулся. Вернувшись в автомобиль, завёл двигатель и тронулся в направлении своего дома.

Нас без конца мучает вопрос — правильно ли мы поступаем в той или иной ситуации? Не в состоянии найти однозначный ответ, мы отстаём от правильных поисков, теряя важную суть. Глубоко теплится вера, что мы всё делаем, как надо. Не причиняя вреда. Не теряя смысла. Не измеряя человеческие жизни горстками золотого песка. Путаясь в правильности и однозначности собственных поступков, не смеем признаться сами себе, что давно уже не имеем сострадания…

Всё воскресенье я скитался по незнакомым городам. Блуждая как бродячий пёс, старался одуматься и поверить, что могу стать лучше. Но бесполезно. Казалось, что это всёго лишь иллюзия. Игра моего воображения, которая ставит мне свои беспроигрышные правила в свою же пользу. Быть таким, а значит не владеть ситуацией. Раз за разом, поддаваясь на её прихоти…

Вечером я приехал домой, понимая, что Ребекку надолго нельзя оставлять одну.

— Ты всё же здесь. Где ты был? — требовательным тоном спросила она. — Ты снова виделся с ней? — на пороге меня встретила сестра. Она была зла на меня, за то, что я пытаюсь игнорировать её. Я прошёл мимо. — Я убью её, — услышав это, я резко остановился. Ребекке стало от этого гораздо легче. — Я убью её, если ты не поставишь точку в ваших с ней отношениях.

— О каких отношениях ты говоришь?! — раздраженно спросил я.

— Если хочешь, называй это дружбой. — Она рассмеялась над своими же словами. — Я быстро и неожиданно приблизился к ней. Не сводя с неё глаз, попытался сдержаться, чтобы не ударить. — Что? — спросила она. — Ты перешёл теперь на серость?

— Если ты хоть пальцем, тронешь её, то мы в этот же день умрём вместе, — предупредил я.

— Ты знаешь, брат, — отходя от меня в сторону, она продолжала без причины улыбаться. — Если честно, то мне уже всё равно, что с нами будет. — Я не мог поверить, что впервые Ребекка была согласна умереть. — Да, это так. Удивлён? — спросила она. — Только с собой я ещё успею захватить твою новую возлюбленную. Как её там? — подливая себе в бокал вина, она делала вид, что пытается вспомнить имя, которое прекрасно знала. Я не находил слов. Как обычно наш разговор не мог хорошо закончиться. Короткие быстрые слова. Одни за другими приводящие нас к одному и тому же результату — разногласию и ссоре.

Путаясь в обрывках настоящего и прошлого, я задыхаюсь от бега в этом бесконечном марафоне. Совершив свой старт, ещё задолго до рождения Джейн я не догадывался, что смогу перечеркнуть весь пройдённый путь ради одной человеческой жизни. Я боялся. Действительно боялся, что с ней могло случиться что-то плохое. Я должен был безошибочно тасовать колоду судьбы. Временами казалось, что единственный выход сберечь её — это похитить и увезти на необитаемый остров, чтобы никто не нашёл её среди вод, окружающих земной рай.

Колода карт, разбросанная под ногами. Я вижу себя и её рядом с собой. Перед глазами возникают невообразимые фантазии, которые мгновениями застывают в моих мечтах. Сломанная кукла летящая вниз. Она разбивается на куски, превращаясь в ушедшее время моего невидимого счастья. Я безликий принц, пытающийся без причины обвинить кого-то другого в своей черствости и унывной судьбе. Мы пленники своих убеждений и принципов. Мы заложники собственных страхов, которые выдумали, заигравшись в игру под названием жизнь.

Можно ли винить себя за неправильно принятое решение? День за днём испытывать страх, что однажды ответишь за свой сделанный выбор, заставляет задуматься — а правильно ли я поступил?

Однажды на высоком небесном холме сидел бескрылый ангел. Он самовольно покинул рай от того, что совершил непростительный для себя грех. Убитый горем и разочарованием своего существования он задумался над тем, чтобы прыгнуть вниз и сгореть в адской пылающей лаве. Подняв последний раз взгляд в небо, он молился о прощении. Он приблизился к краю, чтобы избавить себя от существования. Неожиданно его взор упал на землю. Перед глазами пронеслась сцена смерти. Увиденная картина затронула падшего ангела. Маленький мальчик через минуту должен был умереть от лихой пули грабителя, выбегающего из магазина. Ангел спохватился. Он хотел было спасти ребёнка. Но в этот же миг его озарило ещё одно видение, которое должно было случиться в другой части света в эти же мгновения. Молодая беременная женщина вот-вот попадёт под колёса автомобиля, переходя через дорогу. Оба должны умереть. Ангел замер в оцепенении. Он мог бы если постарается спасти того и другого, но знал, что не способен сотворить чудо. Лишь одного. Его взгляд судорожно бегал с одного человека на другого. Перебирая в голове все за и против, он не мог понять, как ему поступить. Маленький мальчик, который вырастет и станет отличным хирургом, в будущем спасёт десятки сотни жизней. Женщина носит под сердцем ребенка, который если будет жить, станет великим ученым, генератором многих гениальных идей по развитию и созданию технологий. Тем самым многие народы избегут войн и междоусобиц. Сделанный выбор в ту или иную сторону в корень меняет участь всей планеты. Ангел содрогнулся от равнодушия, которое вонзило в него свои когти в эти мгновения. Мог ли он брать на себя такую ответственность? Нести непосильную для себя ношу, он не захотел. Поэтому осознал, что не будет ничего предпринимать…

В одно мгновение мы можем принять решение, которое разрушит или сохранит кому то жизнь. Зато порой не можем прийти к окончательному выводу в собственных желаниях. Чего на самом деле хотим? Мира во всём мире? Таланта и красоты? Гармонии и долголетия своим родным? Или же мы просто мечтаем понять, есть ли золотая середина выбора, которая не нарушит равновесие, основываясь на принятых нами решениях. Знать наилучший результат наших поворотов. Оценивать каждый миг, рвущий нас на куски в агонии терзающей совести. Можно бесконечно долго обдумывать теорию идеального правильного пути. Но правда заключается в том, что его не существует. Оказавшись на месте, которое стало вашим распутьем не стоит задумываться и искать повод найти себе оправдания. Время, события, люди, ситуации, слова слились воедино и привели вас сюда. В точку откуда должна начаться новая полоса, после того как вы сделаете свой выбор, не бывает неправильного, если сложились все обстоятельства, которые привели вас именно сюда.

Глава 16 Бессмысленность

Бессмысленность наших поступков порой заводит нас в тупик, из которого впоследствии невозможно выпутаться самостоятельно. Связанные по рукам и ногам своими же ошибками мы стараемся найти виновных в собственной глупости, чтобы не страдать. Не мучиться угрызениями совести, когда остаёмся один на один с собой. Утыкаемся головой в стену, но всё же продолжаем делать шаги. Один за другим. Не остановимся, чтобы проанализировать причины, по которым так поступили. Узнать суть наших поступков. Заглянуть глубже, чем поверхность наших представлений. Однако обесточенный источник сознания однажды заканчивается, уводя за собой всё, что раньше не давало покоя. Время удаляет информацию любой сложности. Дождавшись, мы не вспомним зачем, почему, как и сколько раз совершали бессмысленные действия, произносили ненужные слова, совершали необдуманные поступки…

Я решил посетить вечеринку в честь Хэллоуина. Конечно же, основной причиной, по которой я не мог пропустить этот вечер, было то, что Джейн собиралась пойти туда вместе с Кларком. Я на дух не переносил этого человека. Как только чуял его на горизонте, начинал вскипать от ярости. Мне было трудно признаться самому себе, что он был хорошим парнем по отношению к другим. Весёлым, заботливым, правда немного глуповатым, но это не является главенствующим приоритетом в определении характера человека. Тем не менее, я завидовал ему и безумно ревновал, что он мог быть рядом с Джейн, а я нет.

В семь часов Ребекка стояла в полной готовности перед зеркалом и наводила последние штрихи в своём образе.

— Ты кто? — поинтересовался я, не угадав самостоятельно, что она стремилась показать своим костюмом.

— Я? — немного обиженным голосом произнесла сестра. — Я вампир. Гр. Гр. — Она начала медленное движение ко мне, показывая свои клыки и когти. — А что не похоже? Всё натуральное.

— Надеюсь, в твои планы не входит прилюдно демонстрировать спецэффекты твоего маскарада? — язвительным тоном спросил я, отстраняясь от неё как можно дальше. — Я не желаю больше участвовать в твоих показательных выступлениях. Мы не для этого здесь. — Я взглянул на неё, после добавил. — Помни это.

— Ага, — я был крайне неуверен в том, что она ничего не задумала. Её подозрительная покорность в последние часы настораживала. От этого у меня появлялись дурные мысли. — Почему ты вернулся? — я проигнорировал её вопрос.

Мы направились в школу, где и должен был пройти праздник. После вечера все были приглашены в дом Джины Лоуд. Она лично пригласила меня к себе на глазах у Пола. Её предложение мне было не интересно, но стоило согласиться, чтобы позлить младшего Грейсона.

Как только стемнело, на улице резко похолодало. Ночь была крайне тёмной. Луны на небе не было видно. Густые тучи свисали над землей, словно грозились упасть своим многотонным грузом вниз.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Ребекка посмотрела на меня.

— О чём ты?

— Да, так ни о чём, — она отвернулась, обижаясь на что-то.

Возле школы уже толпились ученики. Все были одеты в яркие, и как мне казалось забавные костюмы приведений, пиратов, русалок, гномов, эльфов, зомби и, конечно же, вампиров.

— Ну, вот смотри один ты без костюма, — язвительно произнесла сестра.

— Почему же, — возразил я в ответ.

— Да. И кто же ты?

— Я чудак, который приехал с вампиром, — решил пошутить я.

— Ха-ха. — Сестра через силу улыбнулась и направилась к входу.

Я прошёл вслед за ней. Внимательно всматриваясь в толпу, я искал Джейн. Но все были в масках и гриме, поэтому трудно было определить, кто где.

— Привет, напарник! — ко мне совсем неожиданно подлетел Стен. Если бы не моя молниеносная реакция останавливаться вовремя то, наверное, я бы ударил его по лицу, потому что не умел он подходить нормально, чтобы не пугать, даже меня.

— Не подкрадывайся больше ко мне, — предупредил я, опуская кулак. Передо мной стоял взрослый парень, неудачно загримированный под вампира. На нём был маскарадный костюм, который ему явно был не по размеру. — Отличный костюм, если тебе пять, — решил подколоть я.

— Ты что хотел меня ударить? — спросил перепуганный Стен. — Брат, ты всего лишь на школьной вечеринке в честь Хэллоуина, а не на боях за деньги. Расслабься, — предложил он, повиснув на моей руке. — Напомни, тебе не понравился мой выдающийся маскарадный костюм?

— А мы что на маскараде?

— Ты что не с той ноги встал? — обиделся Стен. — Подумаешь, штаны немного коротковаты.

— Только штаты? — съязвил я.

— Но если учитывать, что этому костюму более семи лет, то удивительно, что я вообще в него влез. — Я оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть Джейн. — Ну что, кого видел?

— Я только приехал. — Я легонько попытался высвободить свою руку от его цепких пальцев, но напрасно. Стен словно прилип ко мне, не желая отходить ни на шаг.

Мы пробрались сквозь переполненные, шумные коридоры. Добравшись до спортзала, который был оборудован под танцевальную площадку, остановились.

— О, привет, ребята! — при входе туда столкнулись с Бесс. Её было не узнать. Она выбрала роль готической девушки на этот вечер. Длинное чёрное платье по самую щиколотку. Чёрный парик, прикрывающий пол лица. Неимоверное количество белой пудры на лице, чёрные тени на веках, толстая подводка вокруг глаз.

— Ого! — даже Стен был удивлён.

— Смотрю вам весело вдвоём! — Она заулыбалась, наблюдая, как Стен вцепился в мою руку.

— Я просто боюсь потерять его, — попытался оправдаться он, отстраняясь от меня. Хотя своим признанием поразил даже меня. Я и Бесс на него внимательно посмотрели. — Что?! — прокричал он в знак протеста. — Ты знаешь, — обратился он к Бесс, — как трудно найти его?! Он как неуловимый мститель, прячущийся под покровом ночи. Да! Это так! Я не могу позволить себе отпустить его! — он показал в мою сторону.

— Конечно. Конечно, — согласилась Бесс. — Все уже поняли, что ты не равнодушен к Джошуа. — Я, молча, наблюдал за их диалогом, иногда бросая взгляды на мимо проходящих учащихся.

— Как смешно, — не успокаивался Стен. — Ты что считаешь, что мужская дружба не может быть настолько крепкой, что парни могут позволять себе трогать друг друга? Так что ли?! — Ну, всё теперь он точно не замолчит в ближайшее время, думал я, пытаясь остановить назревающий спор, если ещё было не слишком поздно.

— Друг, притормози немного, — попросил я, похлопав его по плечу. — Скажу в его защиту, — я обратился к Бесс, — между нами нет особо тёплых чувств. Единственное, что он во мне вызывает так это раздражение.

— Эй! Эй! Всё довольно! — прокричал Стен. — Не стоило так говорить. Я же могу и обидеться.

— Да неужели? — с сарказмом спросила Бесс.

— Не стоит так вот?! — Стен ткнул в неё пальцем. После сузил глаза, пытаясь напугать своим злостным видом.

— Отстань от меня! — разозлилась Бесс. — Почему ты всегда и ко всему придираешься. Пора вырасти! — Она посмотрела на меня. — Почему ты такой рассеянный? Кого-то потерял? Сестру?

— Нет, — немного задумавшись, ответил я.

— А где Джейн, Кларк? — первый поинтересовался Стен.

— Джейн недавно вышла на улицу. А Кларк не смог прийти, у него отец попал в больницу.

— Что с ним? — Стен испуганно посмотрел в её сторону. Я опустил глаза, вспоминая сцену падения, которую наблюдал, а возможно был немного причастен.

— Точно не знаю, но, кажется, он упал с крыши. Вроде говорят, что это несчастный случай.

— Ничего себе. Нужно будет его поддержать. — Воспользовавшись тем, что они оба отвлеклись, я покинул их общество и вышел на улицу.

Я был рад тому, что Кларк не смог прийти на этот вечер. И даже не в состоянии был сделать вид, что расстроен его горем. В большей части в несчастном случае его отца был виноват он сам. Но я ничего не сделал, чтобы предотвратить это. Если бы Джейн знала, как я поступил то, наверное, не стала бы со мной разговаривать. Однако вины за собой я не чувствовал. Моё мнение было таковым, что это веление судьбы, а я лишь случайный свидетель, который не должен был там находиться.

Я прошёлся вдоль аллеи в поисках Джейн. Высокие стволы полуголых деревьев навевали тоску. Ветер успокоился. Лёгкий мороз застыл в воздухе. Я приблизился к скамейке, на которой она сидела. Она не удивилась, когда увидела меня перед собой. Подняв голову, она посмотрела мне в лицо.

— Ты пришёл? — Я присел рядом с ней.

— Да, — тихо произнёс я. Джейн смотрела на небо. Хоть оно было плотно заполнено чёрными тучами, всё равно было по-своему великолепно. Словно могучий великан, высь наблюдала, пытаясь понять нас.

Оставшись наедине с любимой девушкой, я не мог найти слов, чтобы первым начать разговор. Мы оба молчали. Джейн была задумчивой и печальной.

— Ты расстроена? — Я не понимал, зачем спросил об этом, поэтому сразу пожалел о своём вопросе. Он был глупым и неуместным.

— О чём ты? — не понимала она. Делать было нечего, поэтому пришлось договорить свою мысль, чтобы не выглядеть ещё глупее обычного. И как у меня, получается, быть таким неуклюжим возле неё? — упрекал себя я.

— Отец Кларка в больнице. Ты, наверное, волнуешься за своего парня? — Казалось, что со стороны я выглядел нелепо, когда спрашивал это.

— Да. Не буду скрывать, что меня это расстроило, — честно ответила она. — Но Кларк не мой парень, — добавила немного погодя.

— Правда? Не парень? — не поверив в её слова, переспросил я.

— Наши семьи дружили в прошлом. Я и Кларк ещё с детства были самыми лучшими друзьями. Иногда он забывает, что мы не родственники и начинает вести себя как мой старший брат. Что не скажешь про Ника. — Я был рад услышать об этом. Значит, Кларк не представлял никакой угрозы как соперник в борьбе за её сердце. Однако он так не думал.

— Здорово. — Я нечаянно вслух произнёс то, о чём должен был только подумать.

— О чём ты? — Она обернулась в мою сторону.

— О том, что здорово, наверное, иметь такого друга, который всегда и во всём тебя поддержит, — выкрутился я.

— Да. Это действительно замечательно. — На лице Джейн появилась лёгкая улыбка.

Мы долго разговаривали о прошлом. Джейн рассказала о своём детстве. О том времени, когда её мать ещё жила с ними. Я узнал, что она не сильно переживала, когда родители развелись. Потому что задолго до этого заметила, как их брак на глазах начал рушиться. По её словам, уходу матери главным образом поспособствовал арест Ника. Родители не выдержали такого горя. Постоянные ссоры. Скандал за скандалом. В итоге отец попал в больницу, после чего уже не смог подняться с инвалидного кресла.

Прохладный вечер. Загадочная высь. Мгновение за мгновением ночь впитывает в себя праздничный зловещий дух. Вдалеке слышатся обрывки ритмов музыки. Весёлые голоса. Смех. В глубине сердца наступает спокойствие. Кажется, что оно останется там навсегда. Самообман. Хотя в эти мгновения я тешу себя надеждой, что не будет больше разочарований, усугубляющих мою истинную веру в светлое будущее. Вечность. Передо мной снова тропа, сотканная из множеств бессмысленных дней. Только в эти минуты я не желал об этом знать.

Вскоре мои страхи и опасения по поводу планов сестры оправдались. Стоя на заднем дворе, мы с Джейн услышали взрыв. Далее тишина. Я уловил звуки шагов подбегающей толпы. Выбежав на главную улицу, мы увидели густые клубы дыма, поднимающиеся высоко в небо.

— Что это? — Джейн испугавшись, прикоснулась ко мне рукой. Дрожь пробежала по моему телу. — Мы должны пойти туда, — произнесла она и потянула меня в сторону происшествия.

Когда мы подошли к месту взрыва, то обнаружили толпу наблюдателей, которые уже успели его окружить. Все друг с другом перешёптывались. Я и Джейн толком не понимали, что происходит, пока не увидели, как кого-то на носилках увозит машина. Перед глазами мелькал свет от мигающих огней скорой помощи и полиции.

— Так, так. Кого я вижу. — К нам приблизился Уолтер Грейсон. Он ехидно улыбнулся, увидев моё озадаченное лицо. — Вот вы и здесь. Вот вы и здесь, — хитро повторил он и направился к патрульной машине.

— Не подскажете, что случилось? — Джейн спросила у рядом стоящей женщины.

— Взрыв произошёл из-за аварии, которая стала причиной ещё двух ДТП. Никто не пострадал, кроме девушки по имени Джины Лоуд. — При упоминании этого имени что-то внутри оборвалось, не потому что она что-то значила для меня, но вероятность того, что сестра могла принять не последнее участие в этом фейерверке, была велика.

— Она сильно пострадала? — Джейн продолжала общаться с незнакомкой.

— Точно не знаю. Но я видела, как всё её лицо и тело обгорело. Это было ужасное зрелище. — Женщина тяжело вздохнула и отошла в сторону подальше от заграждения.

— Несчастный случай? — словно сама себя спросила Джейн.

— Вероятно, — предположил я, хотя внутренний голос говорил об обратном от данного утверждения.

В толпе мы встретили Стена и Бесс. Они только что подошли и были не в курсе происходящего. Стен кинулся расспрашивать Джейн о том, что здесь произошло. Она неохотно повторила всё то, что только что услышала от незнакомой женщины. Мне не хотелось идти обратно на вечер, но Джейн убедила меня. Тем более Стен обещал всем нам сюрприз, от которого, по его словам, мы будем в восторге. Настроение резко упало. Но присутствие Джейн позволяло мне не падать духом.

— Ты знаком с Уолтером Грейсоном? — Джейн и я стояли неподалёку от окна и наблюдали за всеми танцующими со стороны.

— Да. Успели познакомиться.

— Наверное, не в лучшее время?

— Да. Так и было.

— Он странный и очень опасный человек.

— Зачем ты так говоришь?

— Просто, если он кого-то невзлюбил, то постарается отомстить. Ты должен быть осторожнее с ним.

— Я не боюсь его.

— Не обязательно испытывать страх, чтобы соблюдать предосторожность в той или иной ситуации. — Джейн замолчала. Немного погодя добавила. — Ты любишь свою сестру? — Её голос был крайне неуверенным. Она всматривалась мне в лицо, словно пытаясь найти там ответ.

— Не знаю, — задумался я. И правда любил ли я её теперь? Были ли у меня основания испытывать эти чувства? Вдруг я заметил приближающегося к нам друга Стена, который рьяно расталкивал всех локтями.

— Ребята! — кричал он. — Пойдёмте со мной! Я вам кое-что покажу! — Он махнул нам рукой. Шум музыки громко бил в барабанные перепонки. Хотелось как можно скорее покинуть это место. Я с удовольствием поспешил последовать за ним.

После того как все собрались в школьном коридоре, Стен достал из своей сумки пять небольших фотоальбома. Том, Джейн, Кейси, Бесс и я с опаской наблюдали за Стеном. Он с радостным лицом протянул по одному каждому из нас.

— Что это? — сморщилась Кейси.

— Откройте! — улыбнулся он. — Там все мы! Джошуа, а на последних фото есть и ты. В редакции. В кафе. На улице. Не обижайся, я фотографировал втайне. — Все ребята начали пролистывать содержимое альбомов. Умилённые лица резко превратились в недружелюбные. Здесь оказались фотографии, на которых ребята были все вместе. Кадры были самыми неожиданными и часто смешными. Некоторые даже заставили Кейси сожалеть о том, что Стен является её другом, судя по её реакции.

— Зачем ты делал это фото?! Я думала, там никого не было! — выкрикнула она. — Ты должен отдать негатив, маленький шпион! Немедленно! — не успокаивалась она, стукая Стена по плечу. Тот в свою очередь прикрывал голову руками, пытаясь убежать от неё. Она побежала вслед за ним.

Что значит слово дружба? Я до сегодняшнего момента не понимал его значение. Но теперь видя, как трепетно Стен относится к своим друзьям, я невольно прихожу к мысли, что этим отношением стоит дорожить. Мог ли я называться другом Бену или Эдди? Были ли у меня основания рассчитывать на их преданность, самоотдачу и верность. Они и, правда, многое для меня сделали. Но вот я. Меня трудно представить в качестве друга, ведь я по-прежнему не мог помочь им. Я так и не сумел отыскать семью Бена. До конца так и не нашёл общего языка с Эдди, который сердцем видел во мне лишь зверя.

Спустя две недели после случившегося ДТП на пороге нашего дома появился Джек Джонсон. Высокий, коренастый, лысый мужчина средних лет. В его характере присутствовала такая черта, как услужливость, которая иногда доходила до навязчивости. Как оказалось немного позже, его послал Ричард, потому что опасался нашего поведения за последнее время.

— Может, просто поедешь обратно? — предложил я, не желая мириться с тем, что у меня появится личная няня.

— Я не виноват, что вы с сестрой не можете себя контролировать. Ричард считает, что вы немного запутались и есть огромная вероятность, что не справитесь со сложившейся ситуацией, тем самым разоблачив себя. Следовательно, всех нас. — Он развёл руками.

— Что за глупости! — продолжал возмущаться я. — Ричард и его подручные каждый день убивают. Неужели наши действия могут хоть как-то угрожать секретности?

— Оуэн прости, но ты ведь понимаешь, что я никуда не уйду? Вы нарушили правило. Нельзя убивать в городе, где живёшь после службы. — Я глубоко вздохнул. Я не мог дождаться, когда же появится сестра. Неожиданно двери хлопнули, перед нами стояла Ребекка.

— Что здесь происходит? — возмутилась она, увидев на нашем диване Джека.

— Поздравляю! — с сарказмом произнес я. — Теперь тебе не будет грустно, ведь у тебя появилась новая подружка. — Я показал в сторону незваного гостя.

— Что всё это значит? — не понимала она.

— Ребекка, я буду жить с вами, — спокойно пояснил Джек.

— Отличная новость! — в язвительном тоне сказал я. — Не правда ли?

Прошло более двух часов, а Ребекка по-прежнему продолжала рвать и метать, пытаясь освободить наш дом от Джека. Она звонила Лейле, Ричарду, но тот настоял на таком условии. В противном случае у нас был вариант переехать жить обратно в убежище клана.

— Ни за что! — крикнул я после того, как сестра предложила уехать на Остров Крест. — Ты за кого меня принимаешь?! — я не мог скрыть своего негодования, так как устал от глупых действий и предложений сестры.

— Ничего страшного в этом нет! — она повышала на меня голос, словно так будет легче достучаться до моего сознания.

— Мне без разницы в этом случае. Либо я буду жить под надзором одного. Или же у меня будет сотня надзирателей, которые каждый день будут напоминать мне, кто я есть на самом деле. Я не хочу помнить этого!

Без согласия из нашей жизни входят и выходят люди. Проходя через наш путь, они пытаются влиять на нашу жизнь. Иногда визиты заканчиваются совершенно обыденно и предсказуемо. Но порой всё то, что называли главным поводом, на самом деле является лишь верхушкой великого замысла. Частью того, что возможно навсегда изменит твою жизнь. Проходя по чужим судьбам, главное, помнить, что один единственный шаг может перевернуть весь мир, к которому вы так привыкли.

— Я не понимаю твоих действий?! Зачем нужно было это делать?!

— Я же уже говорила! — кричала сестра. — Она не отходила от тебя ни на шаг! Я просила отстать, но эта сумасшедшая преследовала тебя. Ты знаешь, что она даже пыталась установить в нашем доме подслушивающий жучок, чтобы узнать, с кем ты общаешься?! Ты считаешь, это вполне нормально?!

— Можно же было как-то по-другому?! Поговорить! Не убивать!

— Если бы я хотела убить, то она была бы мертва, — холодным тоном произнесла Ребекка.

— Ты считаешь, что имея обожженное лицо можно продолжать жить полноценной жизнью?

— Просто давай уедим обратно. — Ребекка сменила тон.

— Никогда! — от злости у меня свело зубы. — Никогда! Слышишь?! Никогда я не сделаю этого! Не смей мне больше предлагать такую глупость! — По лицу сестры было видно, как она расстроена моими словами. Словно единственной целью было заманить меня обратно в клан. Я должен был догадаться с самого начала, что она с первого дня способствовала приближению к этому решению. Чем больше думал о причастности Ричарда ко всему случившемуся, тем больше хотелось вновь и вновь идти наперекор его желаниям.

Джек прожил с нами неделю, прежде чем нашёл другой выход из сложившейся проблемы. Я не должен был его просить об этом, но мне пришлось. Меньше всего на свете снова хотел увидеть берега острова Крест. По плану я должен был лишить жизни человека, который мог раскрыть причастность Ребекки в покушении на её жизнь. Джина никогда бы не простила за то, что оказалась в таком состоянии по вине моей сестры. Но эта была официальная фальшивая причина. На самом деле я понимал, что основанием было вернуть меня в убежище. Моя ли вина в случившемся? — снова обдумываю я. Вероятно, что да, ведь если бы не выказывал упорное сопротивление, то никто бы не пострадал.

— Если не желаешь служить Ричарду, то стоит сделать это. — Я ничего не отвечал, внимательно взвешивая каждый свой шаг. Почему всё так сложно? Почему страдают все, кто хоть как-то связаны со мной? Почему я словно проклятие кличу на всех беду? — Ты ведь знаешь, что мне пришлось нелегко, чтобы убедить Ричарда в таком окончании? Ты сам просил сделать всё, чтобы у него не было оснований затянуть тебя в убежище или покинуть этот город.

— Я не смогу, — тихо произнёс я сквозь возникшую тишину.

— Ты должен убить. — Я не желал выполнять его приказы. Но осознавал последствия, после чего мне придётся покинуть город раз и навсегда. — Пойми, нет другого выхода. Она придет в себя. Начнёт говорить. Лучше это сделать раньше, пока она не очнулась.

— Но она приходила в себя.

— Ненадолго. Но потом нам повезло, и она снова замолчала.

— Она не заслуживает смерти. Не за что. — Слабая попытка защитить Джину больше походила на оправдание моему уже принятому решению. Но на самом деле никто не влиял на его принятия только я сам. Я обманывал всех вокруг своей нерешительностью. Выстраивая иллюзию, что это сделать надо, я пытался защитить сам себя, сознательно наталкиваясь на чужие слова.

— Если вами заинтересуется город, тогда у тебя не будет выбора и вам в этот же день придётся вернуться на Остров. Ты ведь понимаешь? — Я ничего не ответил. Немного походив по комнате, удалился из гостиной.

Через час я стоял в палате. На кровати лежала Джина. Она была без сознания. Стоя в углу, я всматривался в показания приборов. Я искал слабый повод, чтобы отнять её жизни. Так я мог оправдаться перед собой. Сейчас как никогда я нуждался в положительных сторонах своих поступках. Я приблизился к ней. Она по-прежнему находилась в тяжёлом состоянии. Семьдесят пять процентов ожогов было на её теле. Изуродованная кожа расползлась и затвердела безобразными рубцами. Её дыхательные пути были обожжены. Прибор искусственного дыхания был подключён к ней. Самостоятельно она не смогла бы сделать ни одного вздоха. Я поднёс руку к трубкам, которые торчали из носа. Я замер. Немного подумав ещё раз над своими действиями, дёрнул, отключив доступ кислорода к её организму. На мгновение я содрогнулся от того, что Джина резко открыла глаза. Её взгляд был направлен в мою сторону. Первые секунды она не понимала, что произошло. Но спустя время начала судорожно глотать воздух ртом. Руками она пыталась уцепиться за край кровати, чтобы дотянуться до кнопки вызова медсестры. Ещё чуть-чуть и она бы смогла сделать это, но я медленно убрал кнопку вызова. Не сводя с неё глаз, я наблюдал, как она делает последний вздох в своей жизни. Внезапная боль в груди, словно огромным молотом, била по грудной клетке. Удар за ударом. И так до самого последнего движения пальцев её руки. После всё вновь встало на свои места. Человеческие эмоции растворились в воздухе. Только пустота внутри меня. Тяжёлая тонная тьма окутывала каждую клеточку моего тела. Я корил себя за то, что лишь убивая, чувствовал боль, вину, сожаление. Но после ничего. Моя совесть не владела мной. Единственное, чего я не хотел допустить, так это возвращение на этот проклятый остров, который был больше похож на чистилище, нежели на убежище, как называл его Ричард.

Под утро я появился дома. На пороге меня встретил Джек. Он странно меня оглядел. Немного погодя спросил:

— Ты сделал это? — Я, ничего не говоря, прошел мимо, поднимаясь на второй этаж.

Всю субботу я не проронил ни слова. Пытаясь забыть свой поступок, сидел практически неподвижно долгое время, закрывшись в своей комнате. Мне было страшно. Страшно не от того, что натворил. А от того, что был способен сделать такое, даже не моргнув глазом. Был ли хоть какой-то смысл в моих поступках? Телефон звонил не переставая. Звонил Стен, Бесс. Они хотели мне что-нибудь рассказать. Может то, что Джины больше нет? Только они никогда не узнают, что нет её благодаря трусливому вампиру, который сделает всё перед лицом возможности вернуться в своё прошлое.

— Может, откроешь? Поговорим? — из-за двери в очередной раз послышался голос Ребекки. Я продолжал молчать. Я слышал, как она долго стояла в коридоре. Тяжёлое дыхание гулом раздавалось у меня в ушах. — Оуэн, ты не должен так себя вести! — она ещё раз попыталась меня разговорить. — Это моя вина! Не нужно принимать вину на себя! — Ещё одна минута уговаривания и она сдалась.

Я вылез из окна на улицу. Вечернее небо окрасилось багровыми красками заката. Морозный воздух отрезвлял голову. Хотелось дышать полной грудью. Я приблизился к дому Джейн. Не знаю, откуда у меня появилась смелость, но я решительными шагами направился к двери. Нажал на звонок. Через несколько секунд на пороге появился отец Джейн.

— Здравствуйте, — произнёс я. Макс Райдер странно посмотрел на меня, словно обвиняя в чём-то. — Могу увидеть Джейн? — Он отъехал немного назад на своём инвалидном кресле. Но предложение войти так и не последовало.

— О, привет! — к нам подошёл Ник. — Ты ко мне?

— Привет. Нет. Я к твоей сестре, — ответил я.

— А что стоишь в дверях? Проходи. — Отец недовольно взглянул в сторону сына. Но тот не обратил на это никакого внимания. — Джейн, к тебе пришли! — крикнул Ник. Его голос разнёсся по всему дому. Буквально через мгновение на лестнице появилась она. Я застыл на месте в ожидании её реакции.

— Что-то случилось? — напуганным голосом спросила она.

— Нет, — ответил я, чувствуя неловкость от своего поступка. Она приблизилась ко мне. Отец, сказав, что у него есть дела, удалился. Ник ушёл в соседнюю комнату. — Я хотел тебя увидеть, — откровенно признался я. Но мои слова не принесли ожидаемой реакции. Джейн оставалась спокойной. Я был лишь знакомым для неё?

— Может, поднимемся наверх? — предложила она. — А то у двери прохладно. — Я посмотрел на её босые ноги.

— Да. Конечно. — Мы направились наверх.

Казалось, моё сердце бешено колотилось в груди. Я не понимал своих действий. Туманно расплывались контрасты между реальностью и выдумкой. Тот мир, который я успел выстроить с момента нашей первой встречи, приблизился к краю пропасти. Он на глазах превращался в пыль, неумолимо настигая мой самый большой страх. Зачем пришёл? Зачем постучался? Зачем признался, что скучал? Зачем поспешил? Самое страшное было то, что, не встретив ожидаемой реакции, я больше не имел возможности мечтать о том, что однажды буду рядом с ней не в качестве обычного знакомого.

Джейн закрыла двери своей спальни. Предложила мне присесть. Я осторожно сел на стул, на ходу пытаясь придумать причину моего неожиданного визита. Зачем? Я и сам не мог ответить на этот вопрос. Что я делаю? Вероятно, за сегодняшний день я осознал, как изменчива и коротка человеческая жизнь? Поэтому не желаю терять возможность ощутить себя частью её реальной не выдуманной мной же жизнью. Может я наконец-то решился открыть свои чувства, которые навсегда перевернут её судьбу вверх дном? А может это всего лишь неосознанная вина за совершённое убийство? Без повода. Без причины. Без права на защиту. Возможно, я ищу прощение у того, кто не догадывается, на сколько я ужасен внутри. Я убил того, кто даже не имел возможности обороняться вопреки чужому мнению. Жить или умереть.

— Что-то случилось? — обеспокоенным голосом поинтересовалась Джейн.

— Нет, — резко ответил я.

— Ты без предупреждения. Может, хочешь поговорить? — Она ласково на меня посмотрела. Поговорить. Ну, давай же! — кричал я про себя. Признайся! Это отличный момент рассказать ей о своих чувствах к ней. Не трусь! Но проклятая вина за порочную жизнь не позволяла мне вымолвить и слово о том, что на самом деле я испытываю, глядя в её прекрасное лицо.

— Я просто хотел узнать, как отец Кларка поживает. Он оправился?

— Это мило с твоей стороны, — с разочарованием в голосе сказала Джейн. По ней можно было предположить, что не этого вопроса она ждала. Но было ли это правдой? Или же всего на всего мне хотелось верить в это, поэтому её заинтересованность лишь казалась. Оазис в пустыни умирающему путнику как последняя надежда на возможное продолжение. — Он в порядке. Врачи сказали, что вскоре он окончательно поправится и сможет подняться с постели. Кларк очень сильно переживает за него, но он крепкий, поэтому держится. Кларк как никогда сейчас нужен своей матери. — Когда Джейн говорила о нём, то сразу менялась. Становилась другой не такой как прежде. Какую нишу он занимал в её сердце? Что значил для неё? Был ли Кларк тем единственным, кто мог осчастливить её? Боль от этих мыслей выбивала почву из-под моих ног. Я не слышал. Не понимал. Наблюдая за её жестами, движениями, я плавно уходил прочь. В тот мир, где нет никого, кроме нас, который, вероятно, навсегда останется лишь больной фантазией сумасшедшего влюблённого, неспособного отличить мир иллюзий от реальности.

— Какие планы на Новогодние каникулы? — Голос Джейн привёл меня в чувства. Очнувшись от мыслей, я огляделся вокруг так, словно не осознавал до этого, где нахожусь. — Бесс ещё полгода назад пригласила меня поехать с ней к её бабушке и дедушке.

— Понятно, — я отвёл взгляд в сторону.

— А у тебя? Есть планы? — Я был загнан в тупик. Не знал, что ответить. Не понимал, как себя вести. Я затянул с ответом.

— Новый год. Я проведу с сестрой.

— И дядей?

— Что? — я сразу не догадался, о ком идёт речь.

— Весь городок трезвонит о том, что к вам переехал жить дядюшка. Джек, кажется так?

— Да. Да. Дядюшка Джек, — без особого энтузиазма согласился я.

— Если хочешь, поехали с нами?

— Нет, спасибо. Я буду занят. — Естественно, я не мог сделать этого. Слишком большая роскошь жить тем, что нравится. Я не смел, позволить себе играть в обычного человека, рискуя жизнями других людей.

— Будет весело, — попыталась убедить она. На её лице возникла добрая улыбка. Её глаза были искренними, нежными. Как мне нравилось просто смотреть, утопая, погружаясь на самое дно их бескрайних глубин. Любимый сердцу человек был рядом. Совсем близко, нужно было лишь протянуть руку. Но так только казалось. Джейн была далека от меня. Гораздо дальше, чем самая дальняя планета нашей галактики.

Джек жил у нас уже больше недели. Бесполезными были беседы о том, что ему здесь не место. Вероятность того, что в ближайшее время он съедет отсюда, была призрачной. Тем более я понимал насколько Ричарду теперь удобно контролировать меня. Это ещё больше злило. Но я старался не показывать свою ярость.

Сидя в своей комнате, я услышал, как в дверь позвонили. Но продолжил заниматься своими делами. Спустя несколько секунд раздался стук. После мне послышались разговоры. Женский голос разносился по нижнему этажу, эхом долетая до моей спальни. Находясь в недоумении, я решил, что стоит спуститься и посмотреть, что происходит внизу. Я вышел из спальни и направился в сторону голосов.

— Что здесь происходит? — поинтересовался я, когда увидел Джека стоящего рядом с Линдой Смит. Я с опаской оглядел их.

— Доброе утро, Джошуа. — она поприветствовала меня. В ответ я ничего не сказал. — Мы с твоим дядей обсуждаем новогодние праздники, которые вот-вот настанут. — Она светилась от счастья. Вероятно, Джек ей очень понравился.

— Дядя? — словно не расслышав, переспросил я.

— Да, — произнёс Джек. — Доброе утро, мой горячо любимый племянник. — Я сузил глаза от недоверия к тому, что он затеял. — Я как раз говорил Линде, как ты и твоя сестра в Рождество дрались из-за подарков, которые я привозил вам из южных стран. Помнишь?

— Ага, — небрежно ответил я. — Каждый день только об этом и вспоминаю. Можно тебя на минутку, дядюшка? — язвительно протянул я.

— Конечно же. — Он любезно улыбнулся гостье и пошёл вслед за мной.

Мы прошли в соседнюю комнату.

— Ты что делаешь? Зачем весь этот спектакль?

— А что ты предлагаешь, мне нужно было сделать? Рассказать правду, а после этого свернуть ей шею.

— Нет. Нужно было просто не разговаривать. Трудно? Ты успел со всем городом войти в контакт! — злился я.

— Что с тобой происходит в последнее время? — Я посчитал этот вопрос глупым и не счел, что должен на него отвечать.

— Просто держи свои больные фантазии при себе. Хорошо? Мы не семья! — я громко произнёс напоследок и направился к двери.

— Успокойся! — он прокричал мне вслед.

Жаркие языки пламени лижут мои ноги. Мои руки опустились из-за бессилия в моём теле. Есть ли смысл в моём существовании? Я упал на землю от спёртого воздуха, который душил меня. Я ощутил огнедышащих псов, которые ежечасно вырывали моё сердце из груди. Незримый ад, который стал моим домом. Я был там. Я сейчас в нём. Я останусь здесь навечно.

Перед глазами лежит белый лист бумаги. Я прикрываю его и кистью медленно провожу тонкую линию, которая станет моей судьбой. Лишь на мгновение я задумаюсь над своим дальнейшим маршрутом. Не придав этому серьёзного значения, легкомысленно откину сомнения прочь. Заверну немного влево, тем самым определяя свой дальнейший путь. Вслепую делаю шаг в темноту. Я буду, как свеча прожигать дни, пытаясь делать вид, что ищу для себя смысл своей жизни. Тлеть как погасший фитиль после десятков нелепых движений, которым раньше не уделял должного внимания. Пестрят яркие стержни сломанных карандашей на полу в моей квартире. На столе лежит изрисованный до краёв лист бумаги. Я всматриваюсь в его рисунок. Сложные зигзаги, запутанные линии пытаются, сбить меня столку, говоря о том, что моя жизнь была яркой и красивой. Но это ложь. Самообман, который гложет меня, продолжая травить собою мою реальность.

Глава 17 Безудержность

С сегодняшнего дня в школе начались зимние каникулы. Стен и остальные ребята разъехались по своим родственникам. Он предлагал мне поехать вместе с ним, но я не мог позволить себе сделать это, как бы мне не хотелось. Удивительно, но за этот небольшой промежуток времени я привык к нему, к его выходкам, к его бесконечным потокам информации, которая вырывалась из него всякий раз, когда мы встречались с ним. Джейн уехала вместе с подругой Бесс к её бабушке и дедушки, которые жили в небольшой деревне. Мне было больно отпускать её, но разве я мог показать эти чувства. Конечно, нет. В первую очередь я должен был думать о ней и как можно дальше держаться от неё, пытаясь быть лишь хорошим и заботливым другом. Пусть незаметно, но участвуя в её судьбе.

Я брёл по дороге. Чёрное пальто. Широкий шарф. Высокие тёмные ботинки. Перед глазами открывались заснеженные картины города, впавшего в зимнюю спячку. Пушистые снежные шапки накрывали крыши зданий. Высоко в небе светило солнце. Казалось, оно было тёплым, но это была лишь иллюзия. Его холодный свет не грел землю, а лишь играл с бликами снежного покрова. Разноцветным сиянием переливались сугробы. Словно драгоценные камни в старинном сундуке смотрелись они, подставляясь лучам солнца. Под ногами приятно хрустел снег. Чистое синее небо над головой. Свежий воздух. И чувство одиночества сжимает в свои ледяные тиски моё сердце. Я остался один. Без неё. Без шумной компании, которая постоянно крутилась возле меня, стоило мне только появиться в школе. Мне и впрямь было хорошо рядом с этими людьми, и пытаться что-то изменить на данном отрезке моей жизни мне никак не хотелось.

Все здания в городе были украшены новогодней атрибутикой. Вывески магазинов и кафе переливались, утопая в свете гирлянд. В воздухе витал запах хвойных деревьев, шишек и аромат свежего сваренного кофе. Вокруг было мало людей. На зимние праздники все поразъехались к своим семьям, чтобы провести сочельник вместе. На углу улицы я заметил женщину. Она, так же как и я, одиноко шла по дороге. Всматриваясь отчаянным взглядом через стекло витрины каждого очередного магазина и кафе, она словно кого-то искала. Её пустые глаза отчаянно старались найти утерянное, что-то важное для неё. Как никогда я мог понять это чувство. Неподалёку от меня прошёл мужчина. Рядом с ним шли маленькие мальчик и девочка. Они громко о чём-то спорили, пытаясь, обратится к отцу, чтобы тот их рассудил. Но мужчина делал вид, что не замечает их, продолжая шагать вперёд. Возле одного из кафе стояла молодая влюблённая пара. Парень внимательно слушал слова девушки. Она перечисляла список подарков, которые им ещё предстояло купить. Я достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, пытаясь вглядеться в суть атмосферы, царившей здесь и сейчас. На мгновение я ощутил себя частью всей этой большой жизни. Взгляд невольно упал на мои руки. Они были бледнее обычного. Тонкая белая кожа, под которой виднелись вены и застывшая чёрная кровь. Я сжал кулак. Вновь меня отрезвила мысль того, что я уже давно не человек. Я спрятал руки в карманы пальто и медленно пошёл вдоль заснеженной улицы.

Бессмысленно мечтать о том, что когда-нибудь смогу вновь окунуться в потоки обычной жизни. Вставать каждое утро после сладкого приятного сна. Чувствовать, как солнечный свет падает на твоё лицо сквозь стекло. Лениво подтянуться, приоткрыть глаза, увидеть за окном приветливый день. Ощутить рядом с собой любимого человека. Поймать на себе его влюблённый взгляд. Прохладный душ. Крепкий горячий кофе. Маленькая булочка. Утренняя газета. Тихая музыка. Наслаждаться жизненными мелочами. Научиться мечтать о предстоящих делах, пусть даже незначительных как нам кажется. Радоваться каждому мгновению, который даёт очередную порцию эмоций. Прожить двенадцать часов так, словно живёшь последние минуты. Не бояться. Не прятаться. Не бороться. Просто делать то, что велит сердце. Разговаривая с ним, можно понять свои главные цели, желания, мечты. Для всех отчёт минут наступает с рассветом и заканчивается закатом. Для меня бесконечный день длится слишком долго. Мучительно огибая собой вечность, порождает безразличие ко всему. Не нуждающийся ни в чём и ни в ком я хаотично шагаю по заледенелой поверхности застывшего времени. Нескончаемый день, тянущийся вот уже десятки лет, не в силах дать мне почувствовать простую радость от обычных мелочей.

С последней встречи с Ричардом он так и не связывался со мной. В ожидании какого-нибудь подвоха от него я шёл и оглядывался по сторонам, контролируя ситуацию. Я прошёл ещё немного, когда услышал позади себя чьи-то шаги. Я резко обернулся, но там никого не было. Немного постоял, осматривая соседние здания. После вновь зашагал. Как вдруг снова те же шаги, которые всё отчётливей и отчетливей приближались ко мне. За мной кто-то следил, убедился я, когда увидел тёмную фигуру, метнувшеюся в закоулок. Я поднял воротник и решил последовать за неизвестной тенью. Зашёл за угол, всё дальше и дальше удаляясь от центральной улицы города. Наконец-то я зашёл в тупик. Стоя напротив кирпичной стены, услышал звук приземления и знакомый голос, который обратился ко мне.

— Пытаешься вести себя как человек? — Я спокойно обернулся и увидел перед собой Лейлу. Огромные чёрные глаза пристально смотрели в мою сторону. Её бледная кожа отливалась на свету, словно она была фарфоровой куклой. Пышная копна пшеничных волос веером была разбросана по чёрной куртке. — Привет, Оуэн, — произнесла она, приближаясь ко мне вплотную. — Ты когда-нибудь жалел о том, что потерял меня? — Лейла слегка прикоснулась к моей руке.

— Если бы это было так, — не смог промолчать я, в очередной раз, вызывая к себе лишь ненависть.

— Что? — она сузила глаза, оглядывая моё лицо и вероятно пытаясь понять, почему я не могу смотреть на неё как на женщину.

— Ты ведь всегда рядом, — ответил я. — Ты преследуешь меня?

— Не возноси себя. Больно мне нужно делать это. — Она сделала безразличный вид, словно мои слова нисколько не задели её.

— Тогда зачем ты здесь?

— Я пришла, чтобы забрать тебя. Ведь как я понимаю, ты хочешь встретиться с Ричардом? — Я ничего не сказал. — Я отвезу.

— А как насчёт того, чтобы он сам приехал? — Я прошёл в сторону, откуда пришёл.

— Не смеши! — крикнула она мне в спину. — Ты ведь понимаешь, что слишком зависишь от него, чтобы ставить свои условия! Джейн, Стен, Бесс ведь не бессмертные, насколько я знаю? — Я остановился. Она подошла ко мне сзади и обняла. — Я ненавижу тебя так сильно, что готова сделать всё возможное, дабы увидеть, как ты будешь изнывать от страданий. Я вывернулся из цепких рук, отталкивая её от себя. С презрением взглянув на неё, ели сдерживался, чтобы не избавится от неё прямо сейчас.

Через пятнадцать минут мы уже ехали в машине Ричарда, которую он послал за мной. За рулём сидел Грэг, который уже много лет работал на него. Ричард знал, что ему многое придется видеть и становится свидетелем, а значит соучастником преступлений, поэтому он вырвал своему шофёру язык. Теперь Грэг никогда ничего и никому не мог рассказать, что видели его глаза. Возле меня сидела Лейла. Она молчала и наблюдала за дорогой, лишь иногда кидала взгляд в мою сторону. За окном мелькала белая линия горизонта, которая практически сливалась воедино с сине-белым небом. В голове не было никаких мыслей. Мрачные потоки сознания доходили до меня, лишь мимолётными мгновениями, напоминая о том, что вскоре увижу убийцу своей жизни.

— Пробирка у тебя? — прервала тишину Лейла. Я ничего не ответил, продолжая смотреть в окно. Она на некоторое время замолчала, потом вновь заговорила. — Если бы ты был умнее, не пришлось бы так поступать с тобой. — Я обернулся на неё. — Я говорю о работе на Ричарда. — Я ничего не сказал. — Ты ведь мог вернуться к нему на службу. Зачем тебе все эти никчемные человеческие события? Ты ведь ни один из них и никогда не станешь, как бы ни старался. — Мой взгляд вновь застыл на одной точке — маленьком пятнышке, которое я заметил на стекле. Как заворожённый я смотрел на него, вспоминая свою первую встречу с Джейн. Её чистые глаза, мягкий добрый взгляд, нежный голос, тёплую улыбку. Я ощутил себя счастливым от того, что встретил таких прекрасных людей, какими была она и её друзья.

Мне было двенадцать. Жизнь в детдоме не была радужной. Одиночество если вспоминать было неотъемлемой частью меня самого на протяжении всей моей жизни. Даже спустя несколько месяцев после пребывания там я ни с кем не смог подружиться. Все мальчишки и девчонки знали, что я был из богатой семьи, поэтому никто не хотел со мной общаться и тем более дружить. Привыкнув к их нападкам, я уже не старался кому-либо понравиться. Часто приходилось драться, когда меня обижали или бросали обидные слова в сторону моей семьи. В таких ситуаций мне всегда доставалось больше остальных, так как все дети ловко лгали, перекладывая всю вину на меня. Часами я сидел на чердаке в качестве наказания за плохое поведение. Мне не было больно, когда меня били мальчишки, мне было больнее слышать о том, каким ужасным человеком был мой отец. Тёмные углы пыльного чердака стали уже моим личным убежищем. Долгими вечерами я наблюдал за миром из крохотного окошка. По узким улицам мимо детского дома проходили люди, весёлые, счастливые, но самое главное свободные. Я видел улыбки на их лицах, слышал звонкий смех, ловил радость в глазах. Я жил мечтами о том, что когда-нибудь смогу познакомиться со многими людьми, которым буду не безразличен, которые смогут принять меня таким, какой я есть. Даже тогда я понимал, что уже не способен изменить себя.

Нэнси Эмбер — единственная девочка, которая делала попытки заговорить со мной.

— Тебя зовут Оуэн? — на прогулке девочка присела рядом со мной на скамейку. Я посмотрел на неё, после сразу отвернулся, ожидая пока незнакомка уйдёт. Я, молча, смотрел в противоположную от неё сторону. К моему удивлению, она не уходила. Я был уверен, что ребята уговорили её надо мной подшутить. Девочка продолжала спокойно сидеть на той же скамейки, наблюдая вместе со мной, как играют другие дети. — Может, поиграем в прятки? — неожиданно предложила она. Я не смотрел в её сторону, делая вид, что мне это не интересно. — Ночью сегодня. Встречаемся в полночь у больших часов в гостиной. — Я ничего не ответил. После девочка встала и ушла.

Лёжа на кровати среди спящих детей, я думал о её словах. Я не мог сомкнуть глаз. Глядя в темноте на потолок, мне мерещились высокие тени, которые мелькали в окнах спальни. Было слышно, как в гостиной начали отбивать часы. Ровно полночь, подумал я, поворачиваясь на бок. Я был убежден, что незнакомка не придёт туда. Тем не менее, тихо встав с кровати, надев ботинки, я аккуратно вышел за дверь. Мне не хотелось разбудить других детей, которые как всегда крепко спали. Я глубоко вздохнул и сделал первый шаг в сторону главной комнаты. Повсюду слышались странные звуки, которые иногда заставляли останавливаться, присматриваясь во мрак. Меня не пугали истории о приведениях и чудовищах. Я больше всего на свете боялся других людей. Воспитатели, преподаватели, директор были куда страшней любого монстра, был убеждён я, практически ежедневно получая какое-нибудь наказание от кого-то из них. Я понимал, что поступаю глупо, доверившись девочке, которую раньше даже никогда не видел. Но в глубине души всё-таки верил во что-то хорошее, чем ещё могли удивить меня люди. Наконец-то с замиранием сердца я завернул за угол, оказавшись в проёме двери ведущей в гостиную. Я посмотрел на часы, но там никого не оказалось. Я оглядел всю комнату, тоже ничего и никого. В очередной раз разочаровавшись, я хотел было уже возвращаться обратно, как вдруг услышал слова, которые донеслись из-за дивана.

— Ты куда? — я остановился, приглядываясь за спинку. Позади дивана увидел ту саму девочку, которая сидела на полу, что-то сжимая в руках. Я присел напротив.

— Ты что здесь делаешь? — произнёс я, оглядываясь по сторонам.

— Я — Нэнси. Ты — Оуэн. И я жду тебя, — ответил она, улыбаясь.

— Но это же опасно? Тебя могли поймать и наказать, — словно не услышав моих слов, она неожиданно схватила меня за руку и куда-то повела. — Куда мы? — спросил я, напуганный её странным поведением.

— Скоро увидишь, — загадочным голосом сказала она.

Мы прошли вдоль коридора до ближайшей комнаты. Она нырнула туда, оставив меня ждать у двери. Буквально через несколько секунд она медленно вышла оттуда, прикрывая за собой двери. В руках Нэнси держала свечу. Она поднесла указательный палец к своим губам, чтобы я ничего не спрашивал. После рукой она показала мне знак, чтобы я следовал за ней. Без лишних вопросов я пошёл вслед. Мы спустились вниз и прошли мимо кухни. Тихий шорох мышей под столом, возле печки, стук лошадиных копыт за окном, скрип ставней в мёртвом молчание ночи, всё это напоминало очередной детский ночной кошмар. Но меня это не пугало, мне даже начинало нравиться чувство, что мы нарушаем правила установленные взрослыми.

Мы долго спускались вниз по ступенькам, пока не приблизились к небольшой деревянной двери. Нэнси толкнула её, и она с лёгкостью отворилась, впуская нас во мрак комнаты. Я не стал ничего спрашивать, потому что к тому времени уже возомнил о себе, что я герой, странствующий по бесконечным запутанным тоннелям замка в поисках монстра, прячущего прекрасную принцессу в сырых тёмных башнях своего логова. По словам Нэнси, она часто здесь бывала по ночам. Это была заброшенная комната. Раньше её использовали как подвал, но теперь сюда никто не спускался. Слухи о приведении, обитающем здесь, отпугивали даже взрослых людей. Поэтому вход сюда закрыли ещё пару лет назад.

Повсюду валялось много разных вещей. Пыльные листы, детские рисунки, оборванные нити бус, старые поломанные игрушки, потрёпанные книги, порванные полотна картин, разноцветные надломленные перья. На полу, словно снег под ногами, лежал выбитый из подушек пух.

Поставив свечу возле удобной самодельной кровати из одеял и лоскутов тканей, мы долго перелистывали книги, пытаясь строками из сказок, заканчивать друг за другом предложения. Время пролетело быстро и не заметно до самого утра.

Однажды сидя в очередной раз в нашем тайном убежище мы просто молчали, думая каждый о своём. Как вдруг послышался восторг, который издала моя подруга.

— Смотри цветок, — прервала тишину Нэнси.

— Где? — не понимал я, осматривая место, рядом с которым мы сидели.

— Да вот же? — ещё раз повторила она.

— Это же просто окно?

— Нет! — обиделась она. — Это не просто окно! Приглядись. Видишь это пятнышко? — она показала на стекло. Я пригляделся на него пытаясь разглядеть там что-нибудь. Нэнси поднесла свечу ближе.

— Ничего не вижу, — ответил я.

— Да вот же оно?! — не отставала от меня Нэнси. Я вновь попытался оглядеть стекло. — Внимательней, — попросила она. Я долго всматривался, пытаясь понять, о чём она говорит. Как вдруг и, правда, заметил пятнышко — это была небольшая царапина внутри стекла, которая по форме напоминало хрустальный крохотный цветок. Маленькое произведение искусство, созданное совершенно случайно, могло радовать наблюдательный детский взгляд.

После знакомства с Нэнси мы практически каждый день сбегали в эту комнату, выдумывая для себя фантастический мир, в котором не было никого, кроме нас. Сказочные представления несуществующей реальности с головой уносила на прекрасную планету снов. Здесь не было места лжи, предательству, насилию, смерти. Здесь всё подчинялось только нашим правилам и постулатам. Взрослые никогда бы не смогли понять нас, в то время был убеждён я. Они не видели чудес в обычных вещах, но для нас это не были просто предметы. Если приглядеться внимательней, то каждая вещь через призму нашего воображения превращалась в нечто удивительное…

Только спустя многие-многие годы я понимал, что мы просто прятались, закрываясь от жестокой реальности, которая нас окружала.

Мы долго ехали. Наконец на горизонте показалась знакомая резиденция Ричарда. Огромное здание девятнадцатого века, состоящее из нескольких корпусов. Покатая крыша. Отделка в серых тонах. Небольшие окошки, тщательно прикрытые плотными шторами. Потому как хозяину не нравился свет. Он старался, как можно реже выходить на улицу днём, прячась в тёмных и сырых комнатах своего поместья или убежища. На входе в пристанище клана нас ждала охрана, которая сразу же сопроводила меня к хозяину всего племя, которое иногда собиралось здесь. Длинные мрачные коридоры навеяли на меня воспоминания прошлых дней, когда я приходил к Ричарду за очередным приказом, который должен был выполнить. Мы долго шли пока не остановились напротив двери. Двое незнакомых для меня молодых вампиров оставили меня наедине. Я постучался. За дверью послышался знакомый хриплый голос, который приглашал войти. Я открыл двери и прошёл внутрь. Мрак окутывал весь кабинет. Тусклая лампа на столе ничуть не освещала комнату.

— Рад видеть тебя, мой мальчик. — Как только он увидел меня, сразу поспешил встать, чтобы поприветствовать.

— А я не очень, — не стал лицемерить я, так как не видел в этом смысла. Ведь он только и делал, что следил за мной и угрожал, всякий раз, когда ему что-нибудь от меня требовалось. Ричард ничего не ответил на мою колкость, потому что уже привык к моим нападкам.

— Ты ведь знаешь, что я всегда рад встречать тебя у себя в гостях? Ты мне как сын, которого у меня никогда не было. Если ты когда-нибудь примешь решения вновь вернуться к делам, я с удовольствием приму тебя обратно. Ты ведь знаешь, что я мечтаю сделать тебя своим преемником. И однажды ты займешь моё место, если захочешь. — Он занервничал, когда понял, что я не в настроении вести дружескую беседу. Я всё это уже слышал ни один раз, поэтому не видел смысла отвечать. — Присаживайся, — предложил он. — Виски? Кровавый коктейль? — Я словно немой продолжал молчать. Я вытащил из внутреннего кармана пробирку и аккуратно положил перед ним на стол. Его глаза округлились. Уголки его губ резко приподнялись вверх. Лицо повеселело.

— Пока, — небрежно кинул я, направляясь к выходу.

— Постой! — прокричал он на всю комнату. — Вернись ко мне. — Я притормозил у самой двери.

— Нет, — сухо ответил я на его предложение.

— Ты уверен, что хочешь рисковать и делать меня своим врагом? — Я стремительно подскочил к нему и намертво вцепился в его пиджак.

— Если хоть один волос упадёт с дорогих мне людей. — Я говорил сквозь зубы, сжимая их от злости. — Я вернусь, но только для того, чтобы убить тебя. Моё лицо будет последним, что ты увидишь перед смертью. Запомни! — крикнул я, после чего разжал пальцы. Я отошёл на шаг назад. Ричард поправился, одёргивая пиджак, после на его лице возникла лёгкая улыбка. Немного погодя он начал смеяться. Смех эхом разнёсся по коридорам и комнатам. — Что смешного, старик?! — прошипел я.

— Ты ведь понимаешь, что не справишься со мной? — Сквозь смех спросил он.

— Тогда и посмотрим, — уверенно ответил я, после чего Ричард резко изменился в лице. — Если бы я был настолько жалким, как ты говоришь, тогда не было бы смысла уговаривать меня вернуться в твою змеиную общину фанатиков, которые не могут никак успокоиться и жить своей жизнью, не пытаясь прислуживать таким как ты.

— Знай, когда надоест скитаться между толпами смертных. Натыкаясь на равнодушие, тупость, негативные эмоции, презрение к себе. Когда надоест стучаться в двери, которые никогда не откроются, потому что люди глухи и слепы в своих убеждениях. Когда устанешь в поисках бессмысленных попыток найти в себе человечность. Можешь вернуться.

Я ничего не ответил. Было бесполезно говорить с ним на эту тему. Прожив столько веков, в нём не осталось ни единого желания понять других. Он сам был слепым, глухим и немым в своих попытках отыскать способ избавиться от клана «Кровавое сердце».

Я вылетел на улицу. Там столкнулся с Лейлой, которая ждала моего появления. Она остановила меня, схватив за руку. Я обернулся на неё. Её чёрные глаза застыли в ожидании того, что я скажу, но я ничего не сказал.

— Ты возвращаешься к нам? — несвойственным ей робким голосом спросила она. Я отвёл взгляд в сторону, одергивая руку. — Стой! — крикнула она, останавливая меня. — Тебя подвести?! — Я опустил голову и пошёл прочь.

Снова оно, ощущение безысходности перед своей судьбой, которое долгое время не давало о себе знать. Я пошёл пешком. Дорога была пустынной. Вокруг были лишь заснеженные равнины. Вдалеке виднелись горные хребты. Шагая вдоль трассы с опущенной головой, я почувствовал вибрацию своего телефона. Позади себя услышал шум колёс приближающего автомобиля. Не обратив никакого внимания на номер, я ответил на звонок.

— До твоего города слишком долго, — на той стороне я услышал голос Лейлы. — Разреши я подвезу тебя? — я отключился, не желая продолжать общение.

Я понимал, что она делает всё только ради Ричарда. Она раздражала меня, заставляя испытывать к себе неуважение и презрение за её службу на этого старика. Но Лейла была не из тех, кто слушает кого-либо. Единственный, кто мог указывать ей, был Ричард. Буквально через минут пять меня нагнал чёрный автомобиль. Окно приоткрылось. За рулём сидела Лейла. Её лицо было серьёзным, но взгляд необычно мягким и кротким.

— Сядь в машину, прошу, — попросила она. Забота? — удивился я, её попыткам сделать для меня что-то хорошее. — Оуэн, не будь ребёнком. — Я продолжал идти вперёд. — Прошу. Я знаю, что ты очень быстрый, но даже с твоей скоростью, ты не доберёшься туда в ближайшее время, — не успокаивалась она, продолжая уговаривать меня. Я решил притвориться, что она права. — Может, посидим, поговорим где-нибудь? — решительно произнесла Лейла.

— Мне не о чем разговаривать с такой как ты, — грубым голосом ответил я.

— Твоя сестра далеко от меня не ушла. — Она решила напомнить мне о том, что я живу под одной крышей с тем, кто спокойно предавал и придаёт меня при любом удобной случае. Я понимал, что могу что-нибудь услышать от неё, того чего никогда не смогу узнать от сестры. Я остановился. Лейла в эту же секунду резко притормозила. Я обошёл автомобиль и сел в него. Она улыбнулась своей маленькой победе, срываясь с места.

На улице резко похолодало, так как подул сильный ветер. Его пронизывающие порывы бились о стёкла автомобиля. Между нами не было диалога. Мы молчали, думая каждый о своём. Спустя час непрерывной езды мы остановились возле придорожного кафе. Решили посидеть, пообщаться. Внутри было тихо и спокойно. Несколько человек сидели и наслаждались тёплыми согревающими напитками. Как только двери за нами захлопнулись, все взоры посетителей и персонала были обращены в нашу сторону. Мы прошли и сели за свободный ближайший столик. Официантка сразу поднесла нам меню, после чего оставила.

— Зачем? — Лейла подняла голову и посмотрела на меня, не понимая о чём я.

— О чём ты? — Она отодвинула рукой меню в сторону и посмотрела на меня.

— Зачем работаешь на этого жадного старика? — уточнил я.

Лейла отвела от меня взгляд. Она откинулась на спинку кресла, положила правую руку перед собой. После она нервно начала стучать длинными ногтями по столу, словно отбивая такт какой-то мелодии.

— Это так важно для тебя? — Я ничего не ответил. — У меня свои причины, которые я не могу назвать. Но они есть. — Она тяжело вздохнула, резко меняя тему разговора. — Ты ведь знаешь, что твоя сестра продает тебя Ричарду? — пытаясь отвести прицел моего внимания от себя, произнесла она.

— Что? — искренне удивился я. Не потому что предательство Ребекки было для меня новым событием, а потому что услышал слово «продаёт», что очень меня заинтересовало.

— Ты хочешь сказать, что не догадывался об этом? — ухмылка появилась на её лице. — Никогда не поверю в это, — добавила она чуть позже. К нам подошла официантка. Лейла продиктовала свой фальшивый заказ, к которому она не притронется, и приветливо улыбнулась девушке. Та улыбнулась в ответ, после удалилась на кухню.

— Чем он ей платит? — не терпелось узнать мне.

— О! — воскликнула она. — Ты, правда, не знал?! — это и впрямь стало для неё неожиданностью. — Получается ты в роли вечной жертвы, которую сестра без угрызения совести, раз за разом пытается сбросить вниз?

— Не нужно сарказма, — прошипел я, осматривая посетителей от того, что те стали обращать на наш столик слишком много внимания. Лейла нагнулась ближе ко мне.

— ВБЭ. - прошептала она и вновь села на своё место.

— Что?

— За информацию он платил ей ВБЭ.

— Что это?

— Тебе что твой друг доктор не рассказал? — Лейла вначале не поверила, но видя на моём лице недоумение, она продолжила. — Это экспериментальное лекарство. Ну, пробирка? Ты же принёс её. Что не знал что это? — Я задумался над тем, что эти буквы могут означать.

— А что значит ВБЭ?

— Я и так много тебе рассказала, — нервно произнесла Лейла. — Хотя не должна была делать этого. Я же не думала, что ты не в курсе всего этого. — Я поставил локти на стол, склонил голову, начал ворошить себе волосы, пытаясь прийти в себя. — Прекрати. Ты что расстроился? — после паузы она сказала. — Я и сама точно не знаю, почему именно такое название. Просто ходит один слух. — Я поднял голову, внимательно ожидая продолжения. — Говорят, что однажды Ричард любил какую-то женщину, но она отвергла его любовь. Он разозлился и в порыве ревности убил её.

— И что?

— В честь неё он назвал этот проект. — Официантка принесла заказ. Пожелав нам приятного аппетита, она вернулась за стойку. — Вроде как это первые инициалы её имени. — Лейла усмехнулась от своих же слов, вероятно, считая это выдумкой.

— И ты веришь в это? — Лейле было приятно, что я спросил её мнение.

— Если честно, то с трудом. — Она пожала плечами и сморщилась. — Вряд ли Ричард когда-нибудь был способен испытывать глубокое и искреннее чувство любви. Чтобы спустя столетия по-прежнему любить одного и того же человека. Это глупо и нереально. — Она захихикала, после сделала вид, что принялась к трапезе. Она немного поковырялась вилкой в тарелке, после отставила её подальше от себя.

Я и предположить не мог, что Ричард когда-нибудь мог кого-то любить, столь искренне и сильно, чтобы и по сей день не забывать об этом человеке. Но кем была эта женщина? Мне нужно было узнать об этом немного больше.

— Ты знаешь имя этой женщины?

— Зачем тебе? — удивилась Лейла.

— Просто, — солгал я, пытаясь быть как можно безразличней к этой истории.

— Не похоже, что это так. — Она с подозрение на меня посмотрела.

— Да, брось, что мне это может дать? Просто любопытство.

— Опять же я не уверена и не знаю точно, но скажу тебе по секрету. Только обещай, что никому и никогда не признаешься, что это я назвала тебе её имя?

— Обещаю. — Я даже поднял руку, словно маленький ребёнок.

— Однажды я убиралась на столе Ричарда, чтобы отыскать для него необходимые документы. Так получилось, что совершенно случайно открыла ящик стола, чтобы поискать их там. Тогда увидела фотоальбом, на котором было написано: «навеки с тобой». Мне не хотелось, но любопытство сыграло своё. Я открыла альбом, и увидела много фотографий одной женщины. На углу фотоальбома было написано: «Ванесса Беатрис Эдженс».

— Думаешь это её настоящее имя?

— А мне, откуда знать. Вероятность есть, но ты ведь понимаешь, что это может быть псевдоним? Или Ричарду понравилась женщина, и он собирал её фотографии и сделал надпись, назвав незнакомку в честь своей бывшей любви. Но первые буквы совпадают.

ВБЭ — Ванесса Беатрис Эдженс? Я мысленно погрузился в раздумья, оставляя Лейлу наедине с собой. Где я слышал это имя? Поток имён, лиц из прошлого поплыли перед моим сознанием, пытаясь определить, верны ли мои подозрения насчёт того, что имя мне знакомо.

Немного отдохнув и пообщавшись, мы вновь тронулись в путь. Лейла довезла меня до города, сама поспешила вернуться, опасаясь того, что Ричард начнёт что-нибудь подозревать. Лейла боялась старика. Мне казалось, что он чем-то шантажирует её, потому как уж слишком долго она находилась возле него, якобы по собственной воле. Лейла всегда была для меня источником информации. Со всеми холодная и молчаливая, но со мной она не могла долго быть такой. Не знаю, может и впрямь я по-прежнему был ей немного не безразличен.

Я долго не мог вспомнить, блуждая по лабиринтам прошлых дней, пока не окунулся в своё настоящее. В памяти возник монолог Лизы Смит, которая не так давно рассказывала мне о своей прабабушке. Неужели? — удивился я, убедившись, что имена этих женщин совпадают. Но это ничего не значило, остановил себя я, ссылаясь на то, что таких совпадений может быть слишком много.

Чем дальше человек бежит от своего прошлого, тем чаще оно настигает его, сбивая с поставленной цели. Люди, пришедшие из дней, которые ты стараешься не вспоминать, порой приносят невероятное разочарование. От того, что когда смотришь на них, вспоминаешь, кем был до своего настоящего. После этих воспоминаний уже по-другому начнёшь смотреть на будущее. Возможно, пропустишь поворот, пойдёшь не той тропой, упустишь что-то важное ослеплённый своим «я» в прошлом. Я был из тех, кто не хотел впускать в своё настоящее даже малую часть событий, лиц, трагедий, которые мечтаю забыть. Но чем дальше и усерднее бегу ото всех, тем больнее мне становится, когда вновь за очередным поворотом натыкаюсь на всю эту грязь. Утопая в трясине компроматов, я схожу с ума от того, что благодаря этому не способен чётко определиться со своими желаниями. Прошлое, словно темнота, которая, сгущаясь над нами, превращается в некую субстанцию. Обретя определенную массу, она начинает растворяться, превращаясь в нашу тень. Высокая, мрачная, таинственная она никогда не станет чем-то иным, навсегда оставаясь частью нас самих.

Глава 18 Бесследность

Что бы ни делали. Что бы ни сказали. Рано или поздно об этом забудут. Все поступки растворяться из памяти как ненужные остатки рушащихся стен воспоминаний. Все слова исчезнут в пустоте тишины, которая воцарится после наших признаний. Никто не вспомнит, что был тот миг, в котором существовало важное для вас событие. Только внутри. Только для вас. Чисто. Навсегда. Бесследно. Все и всё со временем превращается в невидимую пыль.

Зима пролетела для меня быстро. Я не успел очнуться от сна, в котором находился. Со мной творилось нечто невообразимо прекрасное. Впервые после долгого времени я понял, что значит иметь друзей. Без конца проводя время с ребятами, смог почувствовать себя обычным человеком.

Весенняя оттепель. Время, когда весь окружающий мир расцветает. Звонкое пение птиц. Зелённые листья. Молодые побеги. Сочная трава. Цветущие поляны. Синее как глаза младенца небо. Беспристрастный к этому времени года я всё же находил положительные стороны моего настоящего. Здесь в этом городе меня окружали люди, которые были дружелюбны и внимательны ко мне. Один из них в лице Стена даже знал мою главную тайну и, тем не менее, принимал меня настоящего. Безо лжи, фальши, притворства. Несмотря ни на что он поддерживал меня, находясь рядом. По-своему — нелепо и неуклюже, но всё-таки.

Ещё в конце феврале, Ник узнав, что я отличный механик попросил меня посмотреть свой автомобиль. Я не стал отказываться, так как мне ничего не стоило устранить неполадки. Тем более заняться было особо нечем.

Белая дверь гаража. Высокие полки. Пыльные углы. Разный хлам в картонных коробках. Деревянный стол. Ящик с инструментами. Крестообразная отвёртка. Гаечный ключ на столе. Я подхожу к автомобилю. Открываю капот. Несколько минут пытаюсь отыскать причину поломки, не прибегая к полному досмотру. Слышу позади знакомый голос.

— Доброе утро. — Ко мне подходит Стен. Весёлое выражение лица. Глупая улыбка до самых ушей, как обычно. Он чем-то возбужден. — Угадай что?! — восторженно спрашивает он, ожидая от меня любопытство.

— Что? — спокойно спрашиваю я. Затем подхожу и беру инструменты, чтобы продолжить чинить найденную неполадку в коробке передач.

— На следующем выступлении, которое пройдёт в актовом зале, нас с тобой будут награждать премией за вклад в печатное дело нашего города! — Стен безумно счастлив от слов, которые сам только что произнёс. — Ты понимаешь?! — он, не переставая, подпрыгивал от счастья.

— Ух, ты, — единственное, что ответил я.

— И всё?! — возмутился он, пытаясь объяснить мне повторно важность всего, что с нами должно случиться. — Ты понимаешь, что там будут все? — Я посмотрел на него. — Все! Мэр города. Важные чиновники. Начальник полиции. Судья.

— Начальник полиции? — удивился я.

— Да.

— Я не пойду, — спокойным голосом сказал я, продолжая заниматься своими делами.

— Да, прекрати! Ты что! Пропустишь такое?! — Стен приблизился впритык, пытаясь вразумить меня.

— Да. Я рискну. — Стен, наконец, сдался и отошёл в сторону. Долго молчал, обидевшись, но немного погодя продолжил говорить.

— Через две недели мы едим за город. Палатки, жареные сосиски. — Он замолчал ненадолго. — Ах, да ты же не ешь такое. Ну, свежий воздух, прекраснейшие пейзажи. Поедешь с нами?

— Мы это кто?

— Я, Кейси, Том, Джейн, — он сделал небольшую паузу, после добавил, — и Кларк. — Даже невнимательный Стен заметил, что Кларк невзлюбил меня с нашей первой встречей.

— Не знаю, — тихо произнёс я.

— Прекрати упираться. Будет весело. Тем более у тебя появится возможность поговорить с Джейн.

— И каким же образом мне это удастся, если там будет Кларк?

— Его я возьму на себя. Поверь мне. — Я недоверчиво на него взглянул. — Твоя подозрительность меня обижает. По-твоему мнению, я ни на что не способен?

— Не начинай, — сухо ответил я, копаясь под капотом автомобиля.

— Это машина Ника? — неожиданно спросил Стен. Я ничего не ответил. — Да. Это его машина. Вы что друзья? — удивился он. — Почему мне ничего не рассказал?

— Нечего рассказывать. — Я поднял голову.

— Ник знает? — прошептал он.

— Знает что? — уточнил я.

— Ну… — Стен начал мне подмигивать, показывая куда-то в сторону.

— О чём ты? — переспросил я, потому что он начал уже раздражать меня.

— О том, что ты вампир?

— Если тебе дорога твоя жизнь я бы на твоём месте перестал об этом распространяться, особенно в такой близи от этого дома.

— Я понял, понял. Всё замолкаю. Но всё-таки как насчёт секрета и Ника? — не прекращал надоедать он.

— Нет! — прокричал я, желая уже избавиться от его допроса.

— Так. Так. Мальчики. — В гараж вошёл Джек. Он остановился у дверей. — Устроили здесь подростковые посиделки? С пивом обсуждаете девчонок.

— Нет. О чём вы? — перебил его Стен. — Мы не пьём пиво. Но вот девочек обсуждали. — Я осуждающе посмотрел на своего болтливого друга. Встретившись со мной взглядом, Стен тут же замолчал.

— Что тебе? — грубо спросил я. Джек за время своего пребывания в этом городе сумел настроить меня против себя. Он без конца следил за мной. Если я не был в досягаемости его взора, то он постоянно звонил мне на телефон. После того как я появлялся дома, он допрашивал буквально о каждой мелочи, которая произошла со мной за ближайшие часы. Лишь последние несколько дней он стал менее надоедливым. Чаще оставлял меня наедине. Не пытался докучать. Даже стал реже звонить, чтобы лишний раз проверить, не забыл ли я о нашем уговоре — не делать ничего, чтобы нарушало законы клана.

— Я хотел сказать, что звонил опекун?

— Что хотел? — Я не смотрел в его сторону продолжая заниматься починкой автомобиля.

— Хотел спросить, как ты. Хорошо ли я за тобой слежу.

— И что ты? — Я поднял голову.

— Сказал, что ты ведёшь себя как паинька. — На лице Джека появилась улыбка.

— Что смешного? — мой тон был недружелюбным. Я оглянулся на Стена. Он стоял в уголочке, не вмешиваясь в наш диалог.

— Ты в действительности думаешь, что теперь Ричард прекратит попытки вернуть тебя обратно?

— Не понимаю, о чём ты. — Я вновь отвернулся, делая безразличный вид. Джек приблизился и встал у автомобиля. Он внимательно наблюдал за моими действиями.

— Ты ведь догадывался, что это может не сработать? Ещё одна попытка избежать неизбежного продолжения. Немного наивно. Отсрочка лишь на ничтожный кусок времени. Почему ты так противишься этому? Какой секрет скрываешь? Тебе страшно? — Он облокотился на крышу машины. — Или есть другие причины?

— Сделай одолжение. Просто замолчи, — спокойно ответил я на его жалкую попытку вывести меня на чистую воду.

— Со временем будет только хуже, причём всем, кто дорог тебе. Всегда найдутся те, кто захочет предать. — Он замолчал на несколько секунд. Затем добавил. — И вряд ли это буду я.

— О чём ты? — Стен продолжал стоять в стороне.

— Так ни о чём. Обрати внимание на свою святую сестру, — с сарказмом сказал он и направился к выходу.

— Что тебе известно?! — обратился я к нему, когда Джек стоял уже у двери. Он остановился, но не обернулся.

— Думаю, ты и без меня уже знаешь. Но всё-таки. Единственное от кого нужно избавляться тебе, так это от неё. — После этих слов он вышел прочь.

— О чём вы говорили? — Стен ни секунды не дожидаясь, принялся меня допрашивать. Став невольным свидетелем диалога, у него возникло ещё больше вопросов, чем было.

На протяжении долгого времени многие предупреждали меня, говоря о том, что сестра является главной причиной бесконечного преследования клана. Я понимал, что она мечтает вернуться на службу к Ричарду вместе со своим родным братом. Так же я осознавал, что Ричард дорог ей и как сильно она жаждет вновь оказаться в рядах его приближённых. Однако как можно было вычеркнуть её из жизни, я не догадывался. Даже зная о предательстве Ребекки, всё равно не представлял жизни без сестры. Джек был один из многих, кто пытался предостеречь, остановить, порвать нерушимую связь близнецов. Но сделать это было трудно, порой казалось невозможно.

За окном тянется бесконечная лента зелёного горизонта. Чарующая симфония птичьего пения. Ария ветра запутавшегося в ветвях деревьев. Затерявшаяся тишина, утопающая в молчании нитей солнечного света. Как тонкие паутинки, они окутывают природный купол, растворяя своим слабым теплом остатки зимнего плена. Кажется, что сотни бескрылых ангелов спустились сюда, чтобы стать частью невидимого сказочного мира. Превращая его в загадочный небосвод, нависающий над самыми обворожительными красотами земли. Гармония звуков звонкой песни весны. Тёплые деньки, приближающие к заманчивым перспективам на будущее. Завораживающие своей таинственностью, могучие холмы. Словно великаны неподвижно стоящие у изумрудных гигантских озер. Цветущие луга, раскинутые у них под ногами, открывают неведомые тропы, ведущие к границам вселенной. Смешение свежей листвы и расцветающих цветов витает в воздухе. Мягкий аромат молодой весенней травы. Резкий дурманящий запах ландышей. Нежные нотки душистых тюльпанов. Беспринципные замыслы зависли над головой. Безмятежно словно облака плывут над нами приятные предвкушения, которые ждут впереди.

Всю неделю Стен уговаривал меня поехать с ними в поход. Я не видел смысла в этой поездки, но он уверял, что мне необходимо отвлечься от моих текущих проблем.

— Соглашайся, будет весело, — снова повторял одно и то же Стен. — Ну, давай тебе понравится. — Он стоял у моего стола в течение пятнадцати минут подряд, словно пытаясь взять меня измором. — Тебе это необходимо. Ты обязан. Я же твой друг. Ты должен меня защитить.

— От чего?

— Ну, вдруг та женщина с белыми волосами снова решит меня преследовать.

— Она вновь объявилась? — напугано поинтересовался я так и не найдя ответа кто же это был.

— Нет. Нет, — ответил Стен. — Но вдруг это может произойти, когда мы окажемся в тёмном глухом лесу. Что мы будем делать тогда, если рядом не будет тебя? — он приводил не вполне убедительные аргументы.

— Проще тогда просто остаться дома. Не считаешь? — съязвил я.

— Нет, — возразил он. — Так не интересно. Скучно! Ты всегда такой нудный?

— По возможности.

— Уверяю. Тебе понравится в походе.

— Это вряд ли, — ответил я, вспоминая сестру, которая в последнее время вела себя странно, даже для неё. Ещё моя голова была забита Грейсоном, который постоянно теперь следил за нами, не давая сделать лишнего шага, Джеком который докладывал Ричарду о моём поведении.

— Ну почему, что у тебя такого важного, что ты не можешь поехать с нами?

— Если бы ты знал, — усмехнулся я, складывая в ровную стопку фотографии, которые напечатал вчера.

— Может расскажешь? Тогда я постараюсь понять.

— Не сегодня.

— Жаль, — смиряясь, произнес Стен. Немного погодя добавил. — А я обещал, что уговорю тебя.

— Кому? — не знаю для чего, но я спросил это.

— Всем Бесс, Тому, Кейси и, конечно же, Джейн, — протянул он.

Когда снова услышал её имя, то уже засомневался в своём решении. Неужели она и впрямь хочет, чтобы я поехал с ними? Подумав несколько минут, решил — я должен дать себе шанс рассказать ей о своих чувствах. Но как избавиться от надзора? Обмануть Джека, Ребекку. Придумать вескую причину, по которой смогу уйти из дома. Но что скажу? — я не знал пока что. Ведь сестра может проследить за нами. Несмотря на это я дал согласие, получив взамен массу позитивных эмоций со стороны своего редактора.

— Ура! — кричал он на весь кабинет. Неожиданно в дверях появилась Джейн.

Она заставляла ощущать меня прилив жара, всякий раз, когда слышал её голос, видел силуэт, чувствовал близкое присутствие. Моё дыхание становилось прерывистым. Словно вот-вот перестану дышать от волнения.

— Привет, всем! — её улыбка осветила всю редакцию. — Вот принесла, — она положила на стол кипу бумаг.

— Привет, — к ней подскочил Стен. Я продолжал, молча сидеть за своим столом и делать вид, что перебираю итак уже разложенные фотографии. — Ну что суббота ещё в силе? — спросил он.

— Да. Наверное, — неуверенно произнесла она. Внутри всё замерло от ожидания. — Если меня отпустят с работы. Тогда поеду.

— Что?! — возмутился Стен. — Вот обещаешь, а потом. Хотя знаю, что ты не была изначально уверена в своём решении. Но всё же. Я рассчитывал на тебя. А ты так подводишь нас своими спонтанными выходками. Хотя о чём это я говорю, — продолжал причитать он. — Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? По-моему нет, — он сделал вывод сам для себя. — А я обещал Джошуа, что ты поедешь. Теперь и он откажется, — услышав это, я хотел было придушить чересчур разговорчивого друга. После этих слов Джейн взглянула в мою сторону. Словно не поверив в сказанное, она скептически покачала головой.

— Снова твои шутки, — тихо произнесла она. — Было не смешно. В субботу увидимся. И больше не надоедай моей бабушки со своими вечерними звонками, — с этими словами она направилась к выходу.

— Ну, вот говоришь правду, никто не верит. Начинаешь лгать, все покупаются на это.

— Я запрещаю тебе упоминать в своих диалогах моё имя. Всё ясно? — грубо попросил я после того, как Джейн скрылась за дверью.

— Хорошо. Хорошо. Почему все такие нервные. Никто не воспринимает меня всерьёз. — С опечаленным лицом он прошёл на своё рабочее место и погрузился в раздумья.

Рано утром в субботу мы отправились в долгожданный для всех поход. Ребята были действительно счастливы от того, что им удалось собраться и выехать на природу всем вместе. Том и Кейси ехали позади нас. Я был за рулём второго автомобиля. За окном проносились роскошные пейзажи. Извечно прекрасные и завораживающие они не переставали радовать глаз. Я не мог поверить, что всё же получилось убедить Джека о незапланированных дополнительных школьных занятиях в выходные. С Ребеккой пришлось гораздо сложнее, поэтому ей я ничего не стал объяснять. Просто ушёл без предупреждения.

По словам Стена он знал очень удобное место для того, чтобы разбить лагерь. После того как мы прибыли на место ребята приступили к обустройству. Бесс и Джейн пошли искать хворост. Кейси помогала Стену вытащить из багажника оставшиеся вещи. Том и Кларк устанавливали палатки. Я помогал им. Поначалу Кларк подкалывал меня, пытаясь вызвать во мне всплеск злости. Однако я чётко для себя решил — не обращать на него никакого внимания сегодня. Вероятно, тогда ему надоест вести эту игру.

— Такое чувство, что тебе сорок, а не семнадцать, — возмутился Кларк, когда обнаружил, что я уже успел поставить три палатки, пока он и Том ели-ели справлялись с одной.

— Может прекратишь? — встал на мою защиту Том. — Это же здорово! Тебе и мне меньше работы достанется. Кларк насупился и отошёл от нас, направляясь к остальным.

— Не бери в голову, — заговорил со мной Том уже после того, как мы остались наедине. — Он всегда был немного странным.

— Странным?

— Да. Вечно пытается найти себе врагов. Казалось, живи себе и не трогай остальных, но нет. — Затем он резко прокричал, обращаясь к Кейси. — Принеси нам ещё пару кольев!

— Сам возьми! — ответила недовольно Кейси.

— Я принесу, — предложил я. Затем направился в сторону автомобиля. Взяв всё необходимое, взглянул на свой мобильный телефон. Увидел одиннадцать пропущенных вызовов от Ребекки. Предположительно, она должно быть в бешенстве, когда поняла, что я сбежал, воспользовавшись её отсутствием. Вдруг я услышал шаги неподалёку отсюда. Затем голос Бесс и Джейн. Бесс сказала ей, что собирается вернуться в лагерь. Я решил, что это хорошая возможность, будто случайно оказаться рядом. Я отнёс Тому колышки. Ребята громко кричали. Кейси нервничала от того, что Стен всё делал не так. Бесс в свою очередь пыталась успокоить её. Кларка не было видно на горизонте. Том был занят. Воспользовавшись всеобщей неразберихой, я скрылся в лесу в надежде оказаться наедине с Джейн. Не успел приблизиться к ней, как столкнулся с Кларком.

— Что-то потерял? — надменным тоном спросил он у меня.

— Может, прекратишь? — спокойно попросил я.

— Что прекращу? — Он свёл брови у переносицы. Его тяжёлое от злости дыхание нарушала лесную тишину.

— Доставать меня, — ответил я, не сводя глаз с его лица.

— Я ещё не начинал.

— Тогда лучше остановись, — предупредил я, пока не слишком поздно.

— А что если не остановлюсь? Боишься? — язвительно спросил он. Ещё бы чуть-чуть и я бы сорвался, потому что не привык получать угрозы от ничтожных хрупких людей. К счастью или сожалению, но мне помешали.

— Что вы здесь делаете? — к нам приблизилась Джейн. Она удивлённо оглядывала нас двоих. Вероятно, не подозревая, что наш спор касается непосредственно её.

— Просто разговариваем. — Кларк сразу сделал милое и дружелюбное лицо. Словно не было другой стороны в его поведении.

Люди без конца лгут окружающим. Везде и всюду манипулируя ситуацией, они выворачиваются, если это выгодно. Не верить даже тому, что видишь. Вот что нужно учитывать, впуская в свою жизнь очередного незнакомца. Порой мы не осознаём, насколько поддельны внешние образы. Путаясь в догадках. Теряя терпение. Вытаскивая на поверхность истинную оболочку. Все мы фальшивки, живущие по гнетущим правилам, прописанным, как нам кажется нашей же рукой. Но это тоже красивая ложь, для короткой пьесы истерзанных судеб. Бедная марионетка, узнавшая о существовании кукловода. Несчастный человек, живущий по принципам, диктующим ему его создателем. Ничего нельзя поделать с решением. Возразить значит лишиться сцены, без которой ты просто останешься пылиться в углу забытого театра.

До поздней ночи мы просидели у костра. Том и Стен по очереди рассказывали всем страшные истории. Бесс то и дело прижималась к Джейн, вздрагивая от каждого шороха, который доносился из лесу. Я сидел в стороне от всех. Всматриваясь по сторонам, я не мог избавиться от чувства, что за нами кто-то наблюдает. Страх за то, что с ребятами может случиться что-то плохое, не давал мне расслабиться.

— Может ты, что-нибудь расскажешь? — обратился ко мне Кларк.

— Отстань от него, — буркнула Бесс.

— Не понимаю, зачем он вообще поехал с нами, — прошипел себе под нос Кларк. Я решил, что не стану отвечать ему. Немного погодя все разошлись по палаткам. Время близилось к утру. Я сделал вид, что тоже лёг спать. Но когда все заснули, я постарался покинуть лагерь как можно более тихо и незаметно.

Аура леса окутывала своей безмятежностью. Внутри всё начинало трепетать, когда я всматривался вдаль поля. Лёгкими движениями ветер гладил высокую осоку. Свежестью заливала собой воздух утренняя роса. Будто тысячи прозрачных драгоценных камней были разбросаны небрежной рукой по всей поверхности земли. Сырая почва сочеталась с терпким ароматом смолы и шишек. Примятая под ногами трава разбавлял их дуэт своим сладким запахом. Уже начало светать. Нежная полоска вдоль линии горизонта открылась моему взору. Словно роскошным бархатом природа застелила всё небо. Мимолётный миг вселенской тишины прозвучал в моей голове. Я невольно поднял фотоаппарат и сделал несколько снимков. Затем взошёл на небольшой пригорок и присел на землю, наслаждаясь приятным видом восходящего солнца.

— Можно? — позади себя я услышал голос Джейн. Для меня это не было неожиданностью, потому что я слышал, как она приближалась. Я поднял голову и улыбнулся. Она без слов присела рядом со мной. Минут десять мы сидели, молчали, любуясь утренним небом. Время от времени я украдкой смотрел на неё. Я не мог поверить, что встречаю это утро рядом с любимым сердцу человеком. Порой думал, что всё напрасно, но в эти мгновения казалось мечта быть к ней ближе, становится реальностью. Джейн предложила пока не возвращаться в лагерь и немного прогуляться.

Мы пошли вглубь леса. Густые заросли кустарников росли по краям лесной тропинки. Высокие деревья склонялись над нами, словно пытаясь защитить от невидимых опасностей, которые могли подстерегать за очередным поворотом. Щебетание птиц. Тихий шорох. Мимолётные мгновения другой жизни. Весеннее дыхание ветра ласкало слух. Кроткими движениями природа старалась раскрыть нам прекрасную картину цветущего праздника.

Пауза, возникшая между мной и ею, не была неловкой. Ведь даже молчание рядом с ней дарило мне чувство покоя и радости. В такие секунды мне ничего больше не хотелось, кроме как запечатлеть этот миг на все оставшиеся века. Словно на немом чёрно-белом фото я мечтал остаться с ней, храня в себе все светлые чувства, которые вызывал во мне этот человек, такой близкий и такой далёкий. Временами мне казалось, что она испытывала те же чувства, что и я. Почему бы напрямую не спросить её об этом? — размышлял я, любуясь её профилем. Но я не мог побороть свой страх быть непонятым и отвергнутым. Вспоминая вчерашний день, я невольно осознавал, какие тёплые отношения были между Джейн и Кларком. Многолетняя дружба? Или же что-то глубже? Значил ли он для неё больше, чем просто хороший друг? Было нескончаемо трудно представить, что смогу проиграть её чувства другому.

Мы вышли из дебрей густых деревьев. Солнечный свет уже заливал радужную цветущую опушку. Здесь мы решили остановиться и немного посидеть. Сам того не заметив, мы разговорились. Время пронеслось быстро. Будто кто-то поставил на ускоренный темп часы жизни. Хотелось разбить их, чтобы они перестали неумолимо приближать нас к логическому концу нашей прогулки. Я мечтал остаться в этом отрезки жизни навечно. Словно нет другого мира за нашими спинами.

— Пойдёшь на день города?

— Наверное, — неуверенно произнёс я.

— Если хочешь, пойдём вместе? — я был удивлён. Она сделала паузу, затем продолжила. — Вдвоём будет не скучно.

— А Кларк?

— Он не сможет. Повезёт отца в соседний город. — Я ничего не сказал. Мы снова погрузились в глубину звуков, которые нас окружали. Мимолётные, неуловимые они заполняли спокойствием каждую клеточку тела, даря ощущения умиротворения и счастья.

— Ты когда-нибудь был в Азии? — спросила она, улыбнувшись мне.

— Да, — Я решил говорить ей правду, насколько это было возможно. Глядя в её глаза, трудно было найти в себе мужество, чтобы лгать им.

— Ого, — она с любопытством на меня посмотрела. — А как там?

— Здорово, — коротко произнёс я, задумавшись. Она вновь отвернулась, всматриваясь вдаль. О чём она думала? О чём мечтала? Чего хотела от будущего? — На выходных я могу отвезти тебя в удивительное место. Там прекрасно как в сказке, — неожиданно даже сам для себя сказал я, подумав о домике у озера, в котором жил Эдди.

— Правда?! — удивилась она, пытаясь сдержать восторг.

— Да, — согласился я.

— Было бы замечательно. — Она отвернулась, с грустью отпуская глаза. Мы ещё долго сидели вдвоём. Затерявшись ото всех, мы искали убежище, которое стремилось познать разум. Шанс за шансом. Выпадает нам всякий раз. Но зачастую мы просто перешагиваем через него, не посчитав нужным почтить своим вниманием. После они просто бесследно стираются водоворотом вселенской суеты.

Чуть позже из нашего разговора, я узнал о том, что Макс Райдер не настоящий отец ей и Нику. На самом деле биологический отец бросил их с матерью, когда ей было пять, а Нику шестнадцать. Невыносимо трудно им было без него. Мать всё время срывала свою злобу за одиночество на детях. Когда она встретила Макса, казалось, что жизнь наладилась. Счастливая дружная семья возродилась. Но ненадолго. Случилась ещё одна беда. Вскоре Ника посадили, а Макс попал в аварию, после чего перестал ходить. Тогда мать собрала вещи и оставила этот город. Она бросила Джейн на бабушку Мэри — мать Макса, которая любила детей как собственных внуков.

— Пока, крошка — это были её последние слова, когда она выходила за дверь, оставляя меня. — Джейн говорила не торопясь, словно думала над каждым сказанным словом. Возможно, мне казалось, и на самом деле ей просто было тяжело вспоминать прошлое. Между нами возникло молчание. Нелёгкая жизнь была у неё, думал я, всматриваясь в её глаза. Проносящаяся в них боль от произносимых ею слов заставляла меня чувствовать беспомощность к ситуации. Словно щипцами жалость вырывала мне сердце. Хватая в свои стальные руки, она безжалостно кидала его вниз, втаптывая в пыль. Это уже прошло. Я не в силах был вернуть Джейн детство, которое бесполезно просочилось между тонкими хрупкими пальцами.

— Какой у тебя был самый счастливый день в твоей жизни? Который ты бы вернул, если бы представилась возможность, — спросила она. Я задумался, пытаясь вспомнить, сравнить. Без сомнения моим самым счастливым днём прошлого был день, когда спустя шесть лет я вновь встретил свою сестру. Помню, как был нескончаемо рад видеть её лицо, слышать её голос.

— День, когда вновь увидел свою сестру, — не стал лгать я.

— А вы расставались? — Я кивнул головой.

— Шесть лет мы провёли в разных детских домах.

— Прости. Я не знала. — Джейн стало неловко от мысли, что она позволила моим плохим воспоминаниям вырваться наружу.

— Всё хорошо, — успокоил я. Она пристально посмотрела на меня, словно навсегда пытаясь запомнить черты моего лица, нарисовав в своей памяти. Спустя время она отвела взгляд, будто бы закончив копировать мой образ.

Вдруг она резко подскочила и побежала, не предупредив меня о своих действиях.

— Джейн! — крикнул я ей в след. — Ты куда?! — Не думая, я отправился за ней. Мы выбежали на поляну. Тёплые ласковые солнечные лучи слепили глаза. Сочная зелёная трава. Высокие деревья. Песни птиц. Лесные ягоды на кустарниках. Она вышла на середину поляны и присела, пытаясь там что-то разглядеть. Я прошёл к ней. Мелкими дикими цветами была усыпана вся поверхность земли. Изумрудная мягкая трава мялась при каждом очередном шаге. Под ногами иногда хрустели сухие ветки. Я присел рядом с ней.

— Смотри. — Она подняла свою руку, по которой ползла маленькая зелёная гусеница. Я взглянул на Джейн. В этот момент она была счастлива. Я не мог поверить в такое. Казалось, самые обычные вещи приводили её в такой восторг, словно она не с этой планеты. Была ли она человеком? — думал я, пытаясь понять её суть. Мне не удавалось это сделать вот уже полгода. Лишь единожды взглянув, я мог раскусить человека, узнав его сущность, но на этот раз я до сих пор не понимал даже малой части, которую хранило это удивительное создание.

Я безумствовал в собственных слабостях, называя их временными препятствиями. Скрываясь за маской пустоты, я не заметил, как она вошла в меня. Пропитав собой весь мой мир. Я терялся, отпуская последнюю возможность окунуться в светлое для себя будущее.

Ранее утро. Свежий воздух. Чистое небо. Побледневшая полоска рассвета, протянутая прямой линией вдоль всего горизонта. Мёртвое молчание, нарушаемое лёгким колыханием высокого ковыля где-то далеко отсюда. Словно волны моря перекатывается поверхность сочного луга. Разнообразие бесчисленного количества диковинных полевых цветов, таких простых, но в тоже время необыкновенных, греет своим теплом. Холодные капли росы, словно тысячи прозрачных бусинок украшают весенний луг. Мир окутывает загадка. Беспринципный миг прекрасных чудес, неподдающихся описанию, даже всеми существующими языками на планете. Роскошный яркий поток солнечного света нежно держит в своих объятиях бездушие холодного мира.

Глава 19 Безверие

Бездна вглядывается в меня с чёрной пасти вражеской тьмы. Бесконечные песни проигрывает время, устрашая перед неизбежностью судьбы. Есть ли она? Предначертана ли она до нашего рождения? Или же мы сами строим её. Камень за камнем. Плитка за плиткой. За нашей спиной возвышается прошлое. Нота за нотой. Слагается музыка настоящего, окутывая нас. Стежек за стежком. Мы шьём будущее, которое простилается перед нашим взором, окидывая собой поперёк всю грань, которую ранее мы сторонились. Неизбежность. Попытки уйти от тьмы, зла, пороков. Падая вниз, мы не торопимся очнуться, и ухватиться за спасительный выступ праведности. Думаем, что с нами такого не случиться. Беспечность в вере, за которую впоследствии приходится дорого платить.

Бесконечные притеснения в приюте. Унижения, страдания. Мальчишки меня цепляли за то, что был не таким как все. Богатый отец даже после смерти был моим проклятием, обрекая на изгнание в их обществе. Издевались. Провоцировали на драку. Но я стойко не поддавался их моральным унижениям на протяжении долгого времени. В итоге за дружбу со мной начала расплачиваться Нэнси. Они дразнили её. Называли разными обидными словами. Пытались уколоть больнее, чтобы получить удовлетворение от того, что есть кто-то слабее их. Мои ничтожные до слёз жалкие попытки доказать их вину впоследствии сыграли мне же во вред. Ребята стояли друг за другом горой. Никто не хотел вмешиваться в не своё дело. Никто не желал заступаться, чтобы самим не быть целью для унижений.

После очередной встречи с мальчишками я сидел в кабинете медсестры. По виску стекала кровь. Один из них ударил меня камнем по голове, когда я сломал ему нос. Я не жалел о своём поступке. Мне хотелось только одного, чтобы они не смели трогать Нэнси. Но поняв это, они стали пользоваться моей слабостью. Тем самым трогая и мучая её. Я не мог всегда быть рядом с ней, от этого мне становилось ещё труднее смириться с несправедливостью.

— Если бы ты был умнее остальных, то не провоцировал бы других детей, — так говорила медсестра, которая работала в детском доме. Карина Питерсон — низкорослая, женщина в теле. Огромные глаза, круглое лицо, пухлые щёки. Я ничего не ответил, продолжая сидеть на стуле. Она жалостливо на меня посмотрела. Внимательно изучая мою реакцию, затем дотронулась до моего плеча. — Прости, Оуэн. Я знаю, что дети самые злые существа на планете, — она сделала паузу. — Ведь они первые начали? Так? — я молчал. Кровь на разбитой губе уже начала сворачиваться. Медсестра сделала ещё несколько движений, смазывая мазью мои раны. — Тебе больно? — Я мотнул головой. — Ты знаешь, когда я была в твоём возрасте, то постоянно дралась с дворовыми мальчишками. Когда я проходила мимо аллеи ведущей в школу, они издевались надо мной, кидая камни. — После она замолчала.

— Зачем они это делали? — Карина сморщила лоб и задумалась.

— Поначалу я думала, что из-за того, что была очень толстой. — На её милом лице появилась добрая улыбка. — Но как выяснилось позже, дело было вовсе не в этом.

— Тогда в чём?

— Мы жили в самом бедном районе города. Мои родители были обычными чернорабочими, бедными, но честными. У нас никогда не было денег. Часто голодали. Мне приходилось помогать матери после школы, чтобы ей было легче работать. Именно это стало причиной того, что на меня повесили ярлык изгоя класса. Трудно приходилось. — Как порой детская жестокость влияет на судьбы других ребят. Порой, не замечая слёз в чужих глазах, мы сторонимся от происходящего. С надеждой на то, что с нами такого не случится. В страхе, что заметят и втянут в драку, мы готовы пройти мимо нуждающегося в помощи человека. Переступив через кого-то, мы являемся частью преступления. Отнять жизнь у ребёнка самая простая задача. Не надо прилагать много усилий, чтобы довести его до такого состояния, чтобы он сам решил уйти из этого мира. Жестокость в сердцах детей самая страшная в своём роде. Потому как они не осознанно день за днём рушат судьбы, психику тех, кто слабее тех, за кого не кому заступиться.

В те годы я действительно мечтал, чтобы детдомовские мальчишки умерли. Безнаказанные поступки оставались позади них. Им всё сходило с рук, лишь только потому, что они ловко и умело могли солгать, глядя в глаза. Каждый день я молил всевышнего создателя, чтобы он услышал и покарал их. Месяц за месяцем я жил надеждой, что смогу увидеть их страдания. Они заслуживали самого жестокого наказания. Время шло, но Бог меня так и не услышал. Ни тогда, когда погибла моя мать, ни сейчас…. И вот, когда было слишком поздно, я не нашёл в себе больше веры в то, что существует что-то свыше нас. Родился новый атеист без веры на лучшее. Одинокая заблудшая душа, потерянная в собственных лабиринтах сознания. Я не догадывался, что через месяц уже ничем не смогу помочь Нэнси.

Холодный октябрьский вечер не предвещал ничего нового. За окном шёл ливень. Проливной дождь барабанил по крыши. Капли стекали по стеклу. Я и Нэнси, как обычно, находились в своём убежище. Она рассказывала мне страшные истории о том, как они с сестрой вытащили маленького мальчика, который хотел утонуть. Благодаря этому я лишний раз убедился, какой смелой и отважной она была. Нэнси была замечательным, открытым, добрым и доверчивым человеком. Общение и дружба с ней вот уже более трёх лет ежедневно доказывали это.

— Я обожала свою сестру. Пока жили вместе, мы были, не разлей вода. — Она перестала говорить, погрузившись в воспоминания.

Даже в полумраке было видна печаль на её лице. Она в действительности верила, что однажды вновь увидит старшую сестру. Ради этого она жила дальше.

У каждого в этих стенах была своя история. Своё короткое прошлое. Разные невыдуманные драмы маленького мира. Сострадание испытывали хорошие люди, узнавая реальные причины, по которым они все оказались здесь. Я был одним из тех, кого называют брошенный обществом ребёнок. Без родителей. Без прав высказываться. Без настоящего. И как все думали без будущего. У меня ничего не было. Мы все разные. Единственное, что объединяло всех детей в детском доме, так это трагедия, которая когда-то произошла с их настоящей семьёй. — Существует на свете человек, ради которого ты бы умер? — неожиданный для меня вопрос спросила она. Именно благодаря этому я понял, насколько сильно тоскую по Ребекке. Как она там? — думал я. Всё ли с ней хорошо? — мучился каждый день. Мне хотелось поделиться с другом, как сильно нуждаюсь снова обнять свою сестру. Однако не мог показать своих слёз, сдерживаясь из последних сил, мне хотелось кричать от того, что её нет рядом. Боль поглощала меня каждую ночь, сковывая моё сердце в морозный иней. В итоге бесконечного непонимания, препятствий, душевных увечий оно заледенело. Прочное, как каменная глыба, оно никого и никогда не впускало в себя. И как только замечал, что начинаю кому-то верить, я разворачивался и без слов уходил прочь.

— Нет. Такого человека нет.

— Почему?

— Я не считаю, что отдать жизнь за любимого это подвиг. Лучше всегда быть рядом и оберегать, чтобы с ним не случилось что-нибудь плохое. Это было бы гораздо самоотверженней. И такой поступок доказывает настоящие и искренние чувства. Я просто был бы рядом.

— А если бы этот человек не знал о твоей любви? Если бы он просто смотрел сквозь тебя? Что тогда?

— В таком случае я превратился бы в её тень. — На подставке горела свеча. Её высокое пламя тихо трещало, время от времени нарушая тишину, воцарившуюся в нашем придуманном мире. Ночь опускала свою занавес, укрывая нас в своих объятиях. Если бы я знал тогда, что эти минуты станут последними для нас двоих. Вероятно, я бы открылся ей, чтобы она почувствовала, что нужна мне. Я должен был защитить её. Не позволять покидать меня, оставляя в одиночестве в чужом огромном мире, где обитали лишь людоеды, которые жаждали растерзать любого ради своей выгоды. Я не мог ни с кем общаться после того, как она ушла. Каждый вечер я по-прежнему приходил в наше тайное убежище. Сидел возле одиноко горящей свечи, вспоминая о том, как было хорошо на душе, когда рядом была она.

До сих пор помню её лицо. Тонкие черты лица. Ангельский взгляд. Призраки прошлого преследуют меня бесконечным шлейфом выдуманных сказок. Я раб предположений, сводящих все события лишь к предзнаменованиям чего-то страшного. Я не могу верить в чудеса и больше не способен парить в мечтах.

Неправильно позволять себе скрывать чувства по отношению к другим. Сказать слова. Признаться откровенно. Ведь мы всегда жалеем о том, чего не сделали. Нельзя корить за то, что сделал всё возможное. Я не сказал, как она была дорога мне. Друг, который смог понять меня настоящего.

«… я превратился бы в её тень» — ответ, который произнёс вслух много десятилетий назад по-прежнему подходил мне. Я и по сей день оставался тенью для той, которая была мне дорога.

В голове было только одно зло. Оно старалось прорыть в моей памяти тоннель воспоминаний. Я пробовал найти иной выход — забыть, но ночные кошмары вновь и вновь возвращали меня к одному и тому же источнику. Кем были те звери, которые смогли отнять у меня семью. Один за другим ушли они из моей жизни. Мать, отец, тётя, сестра. Я потерял всё, что у меня было. Казалось, что больше не нужно опасаться потерь, но это случилось снова.

Я сидел у кровати Нэнси всю ночь. Прокравшись сюда ещё с вечера, я прятался под кроватью, ожидая пока комнату покинут взрослые. Я не верил в то, что это происходило со мной. Как только кто-то становился мне дорог, его настигала участь быть изгоем, затем они расплачивались жизнью. Было ли это совпадение? Или эти несчастья возвращались мне бумерангом за беды, которые я мог сеять. Но разве в шестнадцать лет мог я совершить столь нечто ужасное, чтобы платой были все любимые мне люди.

— Ты видел, как они толкнули её? — спросила Карина Питерсон. Я кивнул головой. — Мне жаль, — с сочувствием в голосе произнесла она, — что мисс Норинг поверила им, а не тебе. Но я тебе верю. Нэнси была славной и милой девочкой. — Её добрый взгляд застыл на одной точке.

— С вами всё в порядке? — спросил я, наблюдая отрешённость медсестры вот уже несколько минут.

— Да, — неуверенно ответила она. — Может если только мне грустно.

— От чего? — Я сидел, не шелохнувшись, пытаясь уловить заветные капли постороннего сочувствия.

— Что мы не в силах повлиять на тех, кто безжалостно и, возможно, без сожаления рушат чужие судьбы, разумы, души. — Чуть позже она добавила. — Но на небе они за всё ответят.

— Нет! — прокричал я со злостью. Затем соскочил на ноги. — Почему это должно случиться только потом?! При жизни гораздо больнее!

— Оуэн? Что случилось? — Катрин была напугана моим поведением.

— А то, что ваш Бог всегда занят и никого не слышит, кроме себя! Он думает только о себе!

— Что ты такое говоришь? — возразила Карина. — Он существует и помогает каждому, кто нуждается в его поддержке!

— Ложь! — не успокаивался я. — Где был ваш Бог, когда умирала ваша сестра?! Где он был, когда в нём нуждалась Нэнси?! — Карина притихла. Она не находила слов оправдать своего создателя. Как? По каким причинам? И за какие заслуги одни страдают всю свою жизнь, умирая в муках и нищете, а другие получают все блага, наслаждаясь чужими страданиями. Почему нет справедливого суда при жизни? Ведь наказание после неё было слишком призрачно.

— На то были свои причины. Возможно, о которых мы узнаем немного позже, — неуверенно пыталась оправдать свою шаткую веру Карина.

— Просто признайтесь самой себе, что ваша вера слепа?! Вы всю жизнь молитесь тому, кто даже не слышит вас. — Пеленой слёз покрылись её глаза. Тяжело было осознавать, что шестнадцатилетний подросток был прав. Моё тело дрожало от ярости, которая опаляла меня. Я был зол. Зол на самого себя, что растратил последние песчинки своей веры. Я был болен от того, что больше не мог просить о помощи пусть даже эгоистичного Бога.

Трудно понять других. На что они ссылаются, строя свои религиозные убеждения? О чём размышляют, когда не видят плоды своего покаяния? На что рассчитывают, когда продолжают беспрекословно выполнять заповеди, не зная о том, кто на самом деле вписывал их. Не такие взгляды. Не такое видение. Кажется, что свои убеждения гораздо ближе и не стоит искать ответ на стороне. Беспечно шагая по жизни, мы не ищем понимания и любви окружающих. Бескорыстно. Открыто. Мирно. Лишь просим кого-то свыше обратить внимание на бесчисленные беды. Оставаясь собой, пытаемся успеть сделать самое главное — понять себя. Чего же на самом деле жаждем? Кого любим? Кого ненавидим? Что ищем? Вера была совсем близко, не на небе, а в наших сердцах.

Если бы родители были живы, мне бы не пришлось переживать плохие события. Наверное, я даже не был бы вампиром, и на сегодняшний день мне бы ни пришлось беспрерывно обдумывать причины, по которым я по-прежнему хожу по этой земле.

Вспоминая прошлое, я неосознанно начинаю винить себя, что не смог узнать до конца правду о смерти своих близких. Одна жертва за другой. Тайны, ложь, предательство. Ребекка пыталась убедить меня, что всё закончено и убийца поплатился, но меня до сих пор иногда гложут сомнения, правильно ли мы сделали свои расчёты по его поимки? Был ли тот человек виноват? Или же виновники по-прежнему ходили на свободе ещё долгое время, наслаждаясь прелестями жизни. Теперь я никогда не узнаю истинную причину, почему он это сделал.

— Это он! — прокричала сестра, споря со мной о причастности Нортона в смерти отца.

— Но зачем ему это делать? — не понимал я. Нортон был знаком с нашим отцом много лет. Его семья всегда дружила с нашей. И у меня никогда не возникало подозрение, видя их общение, что он способен на гнусность по отношению к нам.

— Ты защищаешь убийцу нашего отца?!

— Я никого не защищаю. Только мне нужны веские доказательства, чтобы лишить кого-то жизни.

— Я читала его переписку с одним из конкурентов нашего отца. Он был предателем. Ему была выгодна его смерть. Как только тот погибает, все акции компании переходят к нему.

— Но есть ещё мы?

— Да. Но где ты был все эти годы? Если не ошибаюсь в детдоме? А где был Нортон? — с сарказмом говорила она. — Ах, да, он тратил наши деньги.

— Но теперь мы взрослые и имеем право, распоряжаться деньгами, как пожелаем.

— Наивно полагаешь, что он уже не обворовал компанию?! Думаешь, ждал тебя?! Готовил и нагревал тебе тёплое кресло? Не будь таким сказочником? — недовольно произнесла сестра.

— Письма остались?

— У меня их с собой нет.

— Я не смогу причинить ему вред без доказательств. У меня нет оснований полагать, что он станет на моём пути. — После Ребекка прошла к комоду и достала оттуда несколько листов бумаги. Затем она кинула их на стол.

— Вот. Любуйся, идеалист, — язвительно сказала она и присела в кресло.

— Что это? — удивился я, пролистывая листы.

— Читай внимательнее.

— Не может быть. — Я не верил глазам.

— Может. Может. Пока ты отбывал свой срок в детском доме. Этот милый и, по твоему мнению, честный человек обокрал нас. — Я судорожно пробегал взглядом по строчкам. Одна за другой. Передо мной был договор, по которому Нортон продал компанию отца нашим конкурентам.

— Почему он принял это решение, ничего не сказав мне?

— Может потому что приближалось наше совершеннолетие, — предположила сестра.

— Нужно прийти к нему. Пусть объяснит всё! Почему не предупредил раньше. Ведь я видел его буквально неделю назад.

— Этот червь не стоит того, чтобы давать ему возможность выкрутиться. Он должен поплатиться за своё преступление.

— Но это, — я поднял бумаги со стола, — ещё не доказывает его вину в убийстве отца, — нужно, чтобы ты показала мне переписку Нортона с конкурентами.

— Я тебе говорю! Твоя сестра. Единственный родной человек, который у тебя остался. И они тоже были моими родителями. Так что не стоит убеждать меня, что я не должна отомстить за их смерть.

— Просто, — сомнения накрывали меня с головой. Возможно от того, что не желал принимать правду. Она была слишком неожиданной и жестокой для меня.

— Значит, ты мне не доверяешь? — Ребекка отошла от меня в сторону. Она склонила голову, сделав вид, что опечалилась.

— Прекрати. Я не хотел усомниться в тебе. Я верю, что так всё и было, — тихо произнёс я, приближаясь к ней.

Каким же я был наивным и доверчивым в те годы. Сестра крутила мной, как желала. Не возражал. Не требовал. Не упрекал. Всё. Всё только ради её счастья.

Я постучал. Двери открыла жена Нортона. На руках у неё была младшая дочка. Ей было около трёх. Большие наивные детские глаза пристально смотрели на меня. Сердце дрогнуло от того, что на этот раз я пришёл предать их.

— Оуэн. Рада, что решил заглянуть к нам, — дружелюбно произнесла Нора. — Проходи. Мы как раз собирались ужинать. — Я прошёл в холл. — Нортон в кабинете. Будь как дома, не стесняйся. — Нора удалилась в сторону столовой. Я не спеша прошёл вглубь дома. Подошёл к кабинету. Постучался. Из-за двери послышался голос Нортона.

— Да. Входите! — Я зашёл. Он был рад меня видеть. Как только я закрыл за собой двери, он подскочил и поприветствовал меня. На его лице была знакомая приветливая улыбка.

Я не мог простить Нортона. Не мог. Не из-за того, что он предал нас, уничтожив фирму отца, а за то, что он лишил меня последней веры в то, что не все люди алчные и корыстные. Окунуться в мир жестокой реальности. Забыть светлые и хорошие воспоминания, связанные с этими людьми. Отпустить сомнения и оставить на растерзание мести, которую порождала моя сестра. Заражая агрессией, подозрительностью, отчаянием она превращала меня в животное, которому становилось безразлична судьба окружающих. Как жаль, что пришлось проститься с последними детскими фантазиями.

Самые дорогие и волнительные дни остаются в нашем детстве. Всё в первый раз. Надежда. Вера. Игра. Роль. Любовь. Наивные слова. Правильные поступки. Важные знания. Детская душа насквозь пропитана добрыми намерениями до тех пор, пока не сталкивается с реальностью. Истина, которая однажды пробуждает в маленьком человеке понятия борьбы, потери, непонимания, горя, одиночества, смерти. Безразличие со стороны взрослого приводят к утрате наивности. Сталкивая вниз. Летишь в пропасть. Темно и сыро. Вязкое болото затягивает тебя. Негативные эмоции. Моральное разрушение чистоты души. Гнетущее чувство пронизывает сердце. Появляется страх того, что ты никогда не сумеешь выкарабкаться из грязи, в которой находишься. Быстро начинаешь расти, разумом понимая, что по-другому нельзя. Нет времени остановиться и одуматься. Бежать. Как можно дальше от скудности жизни. Понимание, которое ты так долго ищешь, не найдёт тебя само. Перед глазами возникает единственный выход, к которому рано или поздно подходят все — быть сильным. Ведь ждёт борьба за право существовать в этом мире. Выжить любой ценой — вот главная задача, для которой ты родился. Позади нас остаются дороги, которые ранее были окрашены в радужные цвета. Благоухающая поляна, по которой ты бегал в своих детских снах. Жёлтое море. Синие деревья. Фиолетовое небо… Можно продлить жизнь. Можно её остановить. Как жаль, что нельзя вернуть хоть один день беспечного детства.

Глава 20 Бесценность

Неумолимо бежит время. Заставляя нас окунуться в водоворот событий, отнимает память. Непорочно и невинно оно окидывает собой все изъяны, встречающие на пути. Словно помогая забыться в настоящем, выкидывает на берега прошлого. Столкнуться с ним лицом к лицу и понять прелести реальности, в которой не хотел просыпаться ещё вчера. Не искать выхода, чтобы скрыть все грехи, которыми полон разум. Умирать каждую ночь, чтобы снова и снова видеть восходящее в небе солнце. Миг, который застывает перед глазами. Хочется остановиться и никуда не оглядываясь остаться здесь и сейчас. Не сожалея об ушедших днях. Не тратя единственное ценное, что у тебя есть. Драгоценность времени несоизмеримо ни с чем, если ценишь секунды улетающей жизни. Наслаждаться и не искать повод вернуться назад. Исчезающие минуты, тонущие в просторах прошлого. Не сравнивая линии судьбы. Без сожаления отпуская то, что печалит, тяготит, мучает. Но ведь тогда самые бесценные мгновения, заставляющие выучить, помнить и понимать смысл жизни, навсегда останутся в тени.

Высоко на небосклоне сияло солнце. Тёплая частичка самого светлого на этой планете. Вдали слышались крики взмывающих ввысь птиц. По небу безмятежно плыли белые пушистые облака. Имея причудливые формы, каждое из них напоминало невероятное творение сказочных героев. Мир наполнялся яркими красками. Словно огненно-алый костёр полыхал в моём сердце, когда думал о предстоящей встрече. До самого вечера я не находил себе места. Ходил по комнате из стороны, в сторону размышляя о том, как должно звучать моё признание перед Джейн.

На пороге дома Райдеров я встретил её бабушку. По лицу сразу понял, что она ждала меня, наверное, чтобы поговорить о чём-то. Быстрыми уверенными шагами я приблизился к ней.

— Здравствуйте. — Ели заметно поклонился, приветствуя Мэри. Она покосилась на меня. — Я приехал за Джейн.

— Она в гараже с братом. — Она показала в сторону. Я хотел отойти. Как вдруг Мэри остановила меня.

— Ты и твоя сестра зло нашего города.

— Что? — я был не готов к такому откровению. Хотя бы по соображению этикета. Нельзя было вот так говорить напрямую о своём мнении, если оно не подкреплено неопровержимыми фактами.

— Все в городе считают, что с вашим прибытием вы привезли с собой зло, — её голос показался мне зловещим.

— Вы тоже так считаете? — спросил я, стоя напротив. Она замолчала и, опуская голову, спустилась с крыльца. — Я не идеален! — громко произнёс я. — Но никогда не причиню вред членам вашей семьи.

— Откуда мне знать? Как проверить? — на мгновение она обернулась.

— Никак, — уверенно ответил я. — Просто поверьте мне на слово.

Я поспешил удалиться. Мне показалось это бесцеремонно с её стороны открыто выражать свои мысли. Ведь никому не хочется знать, что его считают недостойным общаться с кем либо. Задело ли меня это? Безусловно, да. Но отчасти я понимал её, потому что знал — не все сплетни о нас с сестрой являются выдумкой.

Внутри гаража всё было по-прежнему. Жуткий беспорядок. Лёгкая музыка. Я постучался, прежде чем войти. В ответ ничего не услышал. Поэтому прошёл без приглашения. На диване сидел Ник. Он держал в руках несколько дисков. Возле полок стояла Джейн с тряпкой в руках. Заприметив меня, они сразу бросили свои дела и обратили внимание на меня.

— Привет! — Ник встал, чтобы пожать мне руку. — Давно тебя не было видно.

— Был занят. — Я продолжал стоять у двери, не решаясь пройти дальше.

— Что стоишь? Проходи, — предложил Ник, сгоняя с ближайшего кресла спящую собаку. — Кыш!

— Я доделал твою машину. — На лице Ника возникла улыбка. Я протянул ему в руки ключи.

— Я приду за ней. Спасибо, друг! — поблагодарил он, обрадовавшись этой новости.

Джейн была занята уборкой. Я почувствовал себя неловко. Подумал, что приехал слишком рано.

— Прости, что я ещё не готова. — Джейн отставила ведро и тряпку в сторону и подошла к нам. — Я думала, ты будешь позже.

— Я знаю, что слишком рано, но… — Джейн перебила меня.

— Всё хорошо. Я быстро. Скоро буду готова.

— Иди, — сказал Ник. — Мы пока поговорим.

Брат Джейн был мил и дружелюбен со мной. Без капли сомнения я ему нравился и он находил меня хорошим другом. Мне было приятно ощущать себя частью их семьи. Пусть далеко от реального родства, но всё же это стоило того, чтобы беречь эти отношения.

Разговор с бабушкой Джейн не выходил у меня из головы. Наверное, Кларк постарался донести до неё неприятные слухи о нашем пребывании здесь. Этот парень был на хорошем счету у Мэри, поэтому пользовался доверием пожилой женщины, стараясь как можно сильнее опорочить меня в её глазах.

День был солнечным. Лучи слепили глаза. Хотелось купаться в их тепле. Прочувствовать кожей жар. Но моё холодное тело ничего уже не могло согреть. Я мимолётно взглянул в сторону Джейн. Она пристально вглядывалась в проносящиеся мимо пейзажи. Мгновение за мгновением картинка менялась перед глазами, открывая собой неизученные стороны охваченного безумства красок.

— Как думаешь, — заговорила она, — Стен найдёт своё счастье в другом месте? — Я смотрел вперёд на дорогу.

— Думаю, да. А что случилось?

— Ничего, — сказала она. — А если бы выпал шанс вернуться в один из дней прошлого, что бы это было за событие? — Я задумался, не зная как быстро ответить на заданный вопрос.

— Такого дня нет, — я произнёс ложь. Бесконечная эпопея моей лжи никогда и никому не будет во благо. И, тем не менее, я продолжаю играть по написанному сценарию. Почему даже ей так трудно говорить правду? Может от того, что день, в который я бы возвращался бесконечное количество раз, был днём, когда впервые понял, что начинаю влюбляться в неё, когда увидел, когда осознал как дорога она мне. Испытанные в те мгновения первые чувства никогда не повторятся дважды. Как будто опиум они дурманили мой рассудок, заставляя поверить в то, что я жив. Не смог набраться храбрости, чтобы произнести свои мысли вслух. Вновь за плечами неузнанный ответ, который должно быть уже существует в её сердце. Но только о нём мне недозволенно знать. Я, по-прежнему, нем как рыба.

— Не лги, — словно взглядом рентгеном Джейн смотрела на меня.

— Я говорю, что думаю, — попытался убедить я.

— У каждого должна быть минута, час, день в который он мысленно возвращается снова и снова. Испытывая при этом море положительных эмоций, порой не хочется уходить оттуда и отдавать то, что так дорого. Вероятно, ошибка, которую ты хотел бы исправить? — При этих словах я подумал о матери. О том сколько раз представлял, как смогу однажды простить себя, что не сумел защитить её. Что смог отпустить. Не удержал. Оставил, когда ей было так трудно бороться с притеснениями отца. Опустил руки. Я сдался, перестал бороться с его агрессией, а значит, предал её.

— Тогда может в день, когда умерла мать, — тихим голосом ответил я.

— Прости, но почему именно в день, когда твоя душа изнывала от боли? Это бы не принесло успокоение.

— Если бы вернулся в прошлое, то в тот день не отходил бы от неё ни на шаг. Тогда возможно не пришлось терять её.

— Её убили? — робко поинтересовалась Джейн.

— Да.

— Ты любил её?

— Наверное. — Не знаю, почему я ответил так. Может от того, что уже забыл, что значит, кого-то любить из родных. Но ведь теперь передо мной сидел другой человек, который значил для меня слишком много, чтобы рисковать и позволять себе путать её судьбу с моей. Я был не достоин её. Моя вторая часть — эгоистична, признаю. Бесконечно пустая трата убеждать самого себя, что смогу измениться. Что что-то или кто-то сможет отнять мою неисправимую сущность злодея. Того, кто запросто может оставить любого, если не сумеет найти правильные для себя опровержения.

— Ты любишь своего настоящего отца? — после долго молчание спросил я.

— Я его не знаю. — Джейн взглянула на меня.

— Почему не представишься ему?

— А ты бы смог, если бы знал, что он даже не интересуется, жива ли ты ещё?

— Смог бы. — Она ухмыльнулась.

— Мне страшно, — ответила она немного погодя.

— От чего?

— Что я не такая дочь, о которой он мечтал.

— Ты должна принять себя сама в первую очередь. После прийти к нему. Поверь мне, жизнь лишь одна. Время скоротечно. Все наши действия, поступки, слова рано или поздно сотрутся из умов наших собеседников. Но вот ушедшее время уже не сможет возвратиться к тебе.

— А ты бы это сделал?

— Наверное, — тихим голосом ответил я.

Солгать или взглянуть правде в глаза. Найти повод, а после придумывать причины. Бессмысленная ложь, играющая на наших нервах. Смог ли принять себя тем, кем являюсь на самом деле? Ответ очевиден. Нет. Дьявол, живущий внутри, управляет мной. Закрывает сердцу и разуму выход в привилегию распоряжаться ситуацией. Затем вырывает душу и забирает чувства, оставляя оголённый инстинкт и расчёт. Я давно привык к состоянию нестабильности в своей жизни, но на данном этапе трудно смирится с тем, что не способен понять, чего на самом деле жажду и почему по-прежнему безмолвен за права своего существования. Могу ли сожалеть? Могу ли упрекать того, кто сделал меня настолько каменным? Безжизненно холодным? Не буду дышать. Не буду говорить. Не стану меняться. Я такой ничем не примечательный со стороны общества. Блеклая луна среди тысячи таких же одиноких. Скрываясь во мраке, ничего не пытаюсь никому доказать, я давно сделал это перед собой.

Мы прибыли на место. Домик выглядел по-прежнему. Проходя мимо скамейки, вспомнил, как последний раз виделся здесь с Эдди. Я прошёл на крыльцо. Джейн последовала за мной. Я открыл двери, пропуская её. Несмело она вошла внутрь. Затем остановилась, оглядываясь вокруг. Я встал возле неё. Несколько раз наши глаза встретились.

— Будь как дома, — любезно сказал я, проходя вглубь гостиной. Джейн пошла за мной. Я присел в кресло. Она продолжала стоять. После подошла к окну. Отодвинула шторку и выглянула на улицу.

— Ты был прав. Здесь очень красиво. — На её лице появилась улыбка. — Спокойно. Умиротворённо. Уверена, что ты часто здесь бываешь.

— Бывал. — Я поправил её предположение. Она прошла и села напротив меня.

— Здесь жил твой друг? — робко поинтересовалась Джейн.

— Да.

— Он был дорог тебе? — Я вопросительно взглянул на неё. — Просто, как только мы вошли, ты стал грустным и задумчивым. — Я не мог рассказывать даже часть правды. Не смел, говорить о том, что это был единственный друг, который поддерживал и помогал мне. Хотелось поделиться. Жаждал открыться, глядя в любимые глаза, но не имел на это право.

— Он был для меня как отец, — вымолвил я после паузы.

— Что с ним случилось? — Я не знал, как ответить на этот вопрос, как и на сотни других. Говорить, как есть было глупо и неправильно. Однако и лгать о таком было трудно, но пришлось.

— Его больше нет, — с горестью в голосе произнёс я.

— Прости, что ворошу память, — заволновалась Джейн.

— Нет, — я попытался успокоить её. — Я уже привык к тому, что его нет рядом, — солгал я, чтобы больше не затрагивать эту тему.

Одинокий старенький диван в гостиной. Вытянутый от времени плед небрежно свёрнутый вдвое. Деревянный стол на шатающихся ножках. Несколько газет и журналов разбросанных по его поверхности. Недогоревшая свеча в жестяной банке из-под консервы. Очки со сломанными душками. Коробка спичек. Все вещи лежали на своих местах. Всё так, как оставил Эдди, когда они покидали этот дом, переезжая в другой. Тиканье стрелок часов в умиротворённой тишине загородного дома. Высокая полка с дюжиной старых книжных собраний. Скрип половиц под ногами. Хотелось остаться здесь навечно. Я и мечтать не мог, что окажусь в столь приятном сердцу месте вместе с любимым человеком. Так хорошо было сейчас, как никогда.

Спустя пару часов погода резко ухудшилась. Солнце спряталось за облаками. Чёрные грозные тучи затянули всё небо, превращая его в гигантского титана, рвущего собой спокойствие леса, низовий, долин. Несмотря на это, после обеда мы договорились, что я покажу Джейн озеро. Ей не терпелось увидеть его, так как много лестных слов было сказано мною в адрес этого места. Как только мы остановились, Джейн поспешила выйти из автомобиля. Словно не веря своим глазам, она жадно любовалась простирающими вокруг пейзажами. Восторженно восхищалась увиденными картинами природы. Не в силах оторвать взгляд от роскошных прелестей здешних красот, она долго всматривалась по сторонам, словно пытаясь запомнить это место навечно.

— Это потрясающе! — Джейн огляделась. После приблизилась к обрыву.

— Осторожней, — заботливо попросил я, с опаской наблюдая, как она близка к краю пропасти. Я встал рядом с ней, подстраховывая на всякий случай. Мне было страшно от одной мысли, что с ней могло случиться что-нибудь плохое. Ведь я не смел, терять тот свет, что столько лет выискивал среди кромешной тьмы.

Мы долго, молча, стояли, думая каждый о своём. Звуки, бьющейся воды о скалы, ласкал слух. Яркие молнии одна за другой разрезали поперёк тёмное небо. Освещая собой тьму, они словно горящие нити падали в пучину, играющих волн огромного озера, находя там своё последнее пристанище. Порывы ветра теребили её волосы.

— Если бы мне дали выбор, какой смертью я хочу умереть, — Джейн неожиданно произнесла странную вещь. Я был напуган её мыслями. — То я бы встретила её здесь. — Она развела руками, окидывая взглядом потемневшую пучину, расстилающуюся под нашими ногами.

— Зачем ты так? — взволнованным голосом спросил я. — Ты не умрёшь. — Джейн усмехнулась моему заявлению. Затем обернулась ко мне.

— Я буду жить вечность? — в шутку спросила она.

— Да, — серьёзно без колебаний ответил я. Моё ожесточившееся сердце вмиг ощутило прилив страха. Возможно от того, что она смогла доверить мне такие мысли, рассказав о них.

Мы побрели вдоль обрыва скалы. Наслаждаясь прогулкой, я понимал, что Джейн здесь нравится. Ей было хорошо и спокойно, как и мне.

Впоследствии мы разговорились о наших родителях. Признавшись ей в деспотичности отца по отношению ко мне и матери при жизни, я получил откровение, которое не ожидал услышать. Джейн рассказала, что вот уже три года следит за своим биологическим отцом. Приезжая в его родной город на выходных, она часами стоит у его дома, пытаясь набраться смелости познакомиться с ним. Но так и не нашла сил одолеть свой страх и подойти к нему.

— Почему до сих пор не сделала этого? — спросил я.

— Мне страшно, — произнесла она. Вполне нормальное человеческое чувство. Я понимал её, ведь сам всегда всего боялся. Сколько времени проводил у её окон, чтобы быть ближе. Чтобы ощутить причастность к её реальной жизни. Строя иллюзия по каждому поводу, я принимал факт своей беспомощности буквально ко всему. Даже не смел, признать, что уже далеко не человек. Мы замолчали. Долгая пауза, затянувшаяся между нами, казалась не прекратиться.

— Но жизнь лишь одна, — я наконец-то нарушил тишину. Джейн взглянула на меня.

— Я не нужна ему, — сказала она. Затем опустила голову.

— Почему ты так решила, если даже не разговаривала с ним?

— Если бы ему была не безразлична моя судьба, то он не бросил бы меня. — Она вздохнула, вбирая свежий воздух в свои лёгкие. Стук волн о скалы. Плеск воды о каменистый берег озера. Слегка влажные от слёз глаза Джейн. Всё это заставило ощутить тоску. Невыносимое чувство бесполезности настигла меня в те секунды. Я был повержен тем, что не способен осчастливить любимого человека. Трагедию такого рода она должна была пережить в абсолютном одиночестве.

— Мы познакомимся с ним, — неожиданно произнёс я.

— Что? — Джейн удивлённо на меня посмотрела.

— Мы поедим к нему, и ты с ним познакомишься. Я поеду с тобой.

— Но почему? Зачем тебе всё это?

— Хочу, чтобы ты улыбалась. И чтобы в твоих глазах никогда не было слёз печали, только радость.

Она стояла напротив. Я видел в её глазах своё отражение. Я утопал в нежности её взгляда. Мы долго не сводили глаз друг с друга. Расстояние между нами медленно начало сокращаться. Всё ближе и ближе. Я прильнул к её губам. Пальцами дотронулся до шёлка её волос. Я почувствовал себя живым. Лёгкое прикосновение к любимым губам. Тепло тела. Мягкая кожа. Родной добрый взгляд. Неужели это действительно та единственная долгожданная любовь, окрыляющая на истинные подвиги? Стоя там, на краю пропасти, казалось, что время остановилось. Мы были его частью. Каплями времени застывшими в вечности. Наполненное духовным спокойствием бренное тело начинало дышать. Первый вздох. Первый взгляд на жизнь со стороны олицетворяющий точку отчёта моего искупления за совершённые грехи. Страх живший внутри с момента моей смерти вмиг растворился в бескрайних просторах любимых глаз. Я не мог пошевелиться. Не в состоянии был уйти. Словно опьянённый сладким ароматом любви, я ощутил свободу, о которой так долго мечтал. Мимолётные ласки прохладного ветра. Зябкость холодных родных пальцев. Я держал её руку в своей руке. Не веря в своё счастья, я думал, что продолжаю спать окутанный прекрасным сном. Забвению поддавались все прежние воспоминания, мысли, переживания. В те мгновения их не существовало. Они растворились в очередном невидимом потоке воздуха. Уносясь, прочь. Вдаль. За горизонт. Туда откуда как казалось, нет шанса вернуться.

Я был счастлив и напуган одновременно. Счастлив от того, что наконец-то возможно смогу не скрывать свои чувства к Джейн. Напуган тем, что в прошлом ни разу не получалось удержать рядом то, что любимо и дорого.

— Прости, — она отстранилась от меня.

— За что? — удивился я. Она ничего не ответила. Её щёки покрылись лёгким багрянцем. Джейн поправила волосы за ухо, опустила глаза и направилась в сторону автомобиля. После мне было страшно услышать, что же стало истинной причиной такого отказа от случившегося, поэтому я не стал переспрашивать в надежде, что так и должно было быть.

Как быть с теми пороками, которые не давали мне начать всё с чистого листа? Как быть с теми, кто не желал отпускать меня дальше, чем на расстоянии вытянутой руки? Я не знал, как поступлю дальше, чтобы навсегда избавится от зыбкости своего счастья. Преступный мир прошлого без конца продолжает преследовать меня. В голове сотни кусков слепленных воедино. Царящий хаос никогда не прекратится на страницах моей истории. Запертый в собственном теле, я без устали пытаюсь оправдать смысл своего существования. И казалось, когда наконец-то я нашёл его, появляется вопрос, на который никогда не найду ответа. Смогу ли я удержать её?

Я стою на берегу океана. Ветер обдувает моё лицо. Мои босые ноги ласкает прибой. Лёгкая невесомая пена тихо шипит, омывая белый песок. Высоко в небе летают стаи птиц. Она стоит вдали от меня. Я мысленно прикасаюсь к её ладони и сжимаю в своей руке. Она поднимает голову и смотрит на меня. Большие нежные глаза, в них умещается вся моя вселенная. Боль, тоска, печаль, уныние не пугают уже. Ведь она совсем рядом. Долгие годы странствия не сломили мою веру однажды найти её. И вот теперь… я нашёл, но по-прежнему, как и много лет назад стою лишь с краю её судьбы, не решаясь подойти ближе.

Мы стояли напротив дома её биологического отца. Красивый фасад, белоснежный забор, ухоженная подъездная дорожка, большой гараж, великолепный дом. Через минут десять к дому подъехал автомобиль. Оттуда вышла женщина и двое детей — мальчик лет пятнадцати и девочка лет десяти. Вскоре вышел мужчина, ради которого мы здесь оказались. Высокий шатен средних лет, в прекрасной физической форме. На лице Джейн возникли изменения, чувство беспокойства от того, что она его видит.

— Всё хорошо? — тихо спросил я, протягивая свою руку к её руке. Я крепко сжал её, чтобы показать ей свою поддержку. Джейн кивнула головой, после тяжело вздохнула. — Ты сможешь, — успокаивал я, понимая возможность того, что она уже передумала встречаться с ним. С виду они выглядели очень счастливыми. Женщина приблизилась к маленькой девочке и взяла у неё из рук сумку. После они дождались, когда мужчина вытащит из багажника оставшиеся вещи, потом все вместе направились внутрь дома. Они улыбались.

— Я не могу, — среди молчания раздался голос. Я прекрасно понимал её чувства и страх, но так же я знал цену времени, потому как в пустую прожигал его ни один десяток лет. Поэтому самое важное было не упустить момент между тем, что нужно сделать и чего делать не стоит.

— Почему? — спросил я, так и не отпустив её руку.

— Ему это не нужно, — с отчаянием в голосе ответила она.

— Но это нужно тебе. — Джейн задумалась. Она уже сама не верила и не осознавала, зачем затеяла всё это. Увидеть родного отца и признаться ему, что каждый месяц следила за его жизнью со стороны, наблюдая, как он чрезмерно радуется своей судьбе с другой женщиной, другими детьми в другом доме. Со стороны они были образцовым показателем того, какой должна быть самая лучшая семья на свете.

— Я уже не уверена, — произнесла она. — Давай уедим отсюда. — Это предложение мне не понравилось, но заставить Джейн сделать что-то против её воли мне не хотелось.

— Ты уверена, что хочешь, оставить попытку познакомиться с ним? Второго шанса может не быть. — Я внимательно смотрел на неё.

— Да, — четко сказала она. Я завёл двигатель. Её глаза покрылись пеленой слёз. Ещё чуть-чуть и она заплачет, понимал я отъезжая от дома.

Мы долгое время ехали в полной тишине. Никто из нас не хотел говорить. Я по той причине, что не знал как подобрать нужные слова. Джейн от того, что возможно была разочарована своей нерешительностью, поставить последнюю точку в этом деле.

По пути к дому я уговорил её заехать в кафе, чтобы немного прийти в себя и одуматься от всего того что она увидела.

— Я трусиха, — сама себя называла Джейн.

— Это не так, — сразу опроверг я.

— Я не смогла сделать то, о чём так долго мечтала. — Я вздохнул, но сказать что-либо не было сил. Я правда не находил правильных слов, чтобы хоть как-то помочь оправдать её. Потому что сам был одним из таких — неуверенных в своих действиях. — Он стоял там. Так близко, стоило лишь протянуть руку. Но это иллюзия. Он слишком далёк от меня. Я не имею право вот так неожиданно заявляться в его жизнь и разрушать то, что он годами создавал. — Она задумалась, после продолжила. — К тому же это не его вина, а матери. Я ненавижу её за ветреность и безрассудство.

— Прости, — тихо произнёс я.

— За что? — удивилась Джейн. Я хотел признаться и сказать правду за то, что не смею любить её в открытую. Не нахожу сил до конца признаться в своей привязанности к ней. За то, что не могу переступить черту нерешительности. Не могу прокричать слова, которые застыли на губах с момента, когда понял, что не желаю жить без неё.

— За то, что не помог, — вновь струсил я.

— Глупости. Это я должна извиняться за то, что заставила тебя поехать со мной. Мне жаль, что я не открылась ему. — Я протянул руку и взял её в свою ладонь. Она подняла на меня глаза. Её взгляд застыл на мне. Я не находил слов даже для самого себя, чтобы выразить насколько сильно любил её. Как жаждал быть всегда рядом, быть полезным и нужным.

— Хочешь, я подниму тебе настроение?

— Как? — уголки её губ приподнялись.

— Хочешь, навсегда остаться жить на озере? — Джейн без колебаний кивнула головой, соглашаясь с моим неожиданным предложением. Но, вероятно, она подумала, что я просто пытаюсь поднять ей настроение, а не от того, что сам правда мечтаю об этом.

Часто ли люди скрывают от других свои истинные намерения, эмоции, чувства? Не сказанное признание может навсегда перевернуть судьбу многих. Тех, кто находится вокруг нас. Не смея узнать о чувствах другого, возможно, мы теряем взаимную любовь, которой как нам кажется, нет места. Один элемент налаживается на другой. Один человек заменяет другого. Так получается сложенная картина, которая застывает неровными кусками на бетонных стенах ушедшего времени. Мы предаём сами себя, когда мешаем своему сердцу, заглушая его порывы сблизиться с тем, кто поистине нам дорог. Без слов. Мы сознательно разрушаем границы, удаляясь вдаль от людей, которые никогда не узнают, как были любимы нами.

Плотно закрытые шторы не давали тусклому солнечному свету проникнуть в комнату. За окном начинал громыхать гром. Раскат молнии ярко озарял небо. Затянутое чёрными тучами оно тоскливо склонялось над землёй. Аккуратно застеленная постель, на которой я не лежал уже давно. Блестящая поверхность лакированного столика, на котором в идеальном порядке расставлены самые необходимые мне вещи. Небольшой светильник. Механические часы. Зажигалка. Недочитанная книга. Я стою посреди спальни. Беззвучие окутывает меня. Я впервые за долгое время не слышу посторонних раздражающих звуков. Автомобилей. Разговоров людей. Шума. Дребезжания. Так спокойно, что я даже могу почувствовать лёгкое прикосновение тишины. Я хочу подойти и открыть штору. Но не могу пошевелиться, боясь потерять ощущение её тёплой руки. Я застыл, пытаясь окунуться в воспоминания событий, которые происходили не так давно. Запомнить. Вобрать вглубь. Навсегда сохранить как часть самого себя. Не упустить жаркое дыхание настоящего чувства.

В дверь постучались. Я ничего не ответил, зная, что это сестра. Не дожидаясь моего согласия, она прошла в комнату. Походив немного вокруг меня, она присела на стул.

— Джек уехал в город. — Я отошёл от ступора благодаря её голосу. Присел на край кровати. — Он предупредил, чтобы мы никуда не уходили. — Она повернулась ко мне спиной и начала лазить по столу в поисках чего-нибудь интересного. — Он жутко мне надоел. Я уже жалею о своих поступках. Лучше бы никого не убивала, тогда не пришлось бы терпеть этого маразматика. — Я по-прежнему не вымолвил ни слова. — Что с тобой? — Она повернулась в мою сторону. Я поднял голову, изучая её лицо. На миг показалось, что слишком давно не видел сестру.

— Ничего, — сухо ответил я.

— Ты всё время теперь собираешься пропадать неожиданно без предупреждений? Ты стал ещё более депрессивным, чем обычно. Что происходит? Раньше ты хотя бы хоть как-то был жив. Но теперь будто бы ты точно умер.

— Тебе мерещится. — Ребекка хмыкнула на моё заявление.

— Снова эта девчонка? — с ревностью в голосе спросила она, спустя несколько секунд. Я прилёг на спину и прикрыл глаза. — Почему ты не послушаешься меня? — сестра присоединилась ко мне. Она прилегла рядом, как в детстве. Помню, как одной тёмной ночью Ребекка пробралась в мою спальню, когда ей было страшно. За окном шёл дождь. Сверкала молния. Тогда мы были беспорочными, беспечными, миролюбивыми детьми. Когда мы были вместе, никто в мире нам больше не был нужен. Мы часами могли разговаривать обо всём на свете. В то время мне больше ничего не хотелось, кроме как знать, что она любит меня. Только я и она, как было здорово понимать, что рядом существует человек, который ближе чем, кто бы то ни был. Умом. Душой. Сердцем.

— Помнишь, как в детстве во время дождливой погоды мы спали в одной кровати. Помню, как поначалу ты не хотел впускать меня к себе в спальню. Кричал, чтобы я шла к себе. Помнишь? — Она немного привстала и посмотрела мне в лицо.

— Да. Помню, — ответил я.

— Но позже ты всё-таки сдался и позволил остаться у тебя. — Ребекка снова прилегла на кровать. — Я никогда не забуду, как была счастлива тогда. Как было здорово иметь брата и тем более человека, который беспрекословно разделял со мной все интересы. Ты любил меня? — Я молчал. — Я была дорога тебе? Скучал, когда был в приюте?

— Да, — тихо произнёс я, не в силах скрыть правду об этом. — Очень.

— Почему тогда теперь не любишь? — Я аккуратно встал. — Почему? — Она встала тоже.

— Ты уже не та, — ели-ели выговорил я. — Не та сестра.

— Я всё та же, — возразила она. Я мотнул головой, отказываясь верить в её слова. — Я, правда, всё та же, — она ещё раз попыталась уверовать меня.

— Не та. Уже не та, — не согласился я.

— Ты собираешься обратить девчонку?

— Тебе то что?

— Не поступай так, — решительно предупредила она.

— От чего же?

— Вместо любви ты получишь лишь боль и разочарование. Она не простит тебя. Никогда за это.

— Прекрати. — Я встал.

— Я серьёзно! — Ребекка подскочила с кровати сразу за мной.

— С каких пор тебя волнует, что будет чувствовать ко мне Джейн. Внезапно решила сменить тактику? — Я не верил её лживому предостережению. Внезапная забота с её стороны меня не успокаивала, а лишь настораживала.

— Я не лгу, на сей раз. Вспомни, что сам чувствовал, когда я превратила тебя в чудовище?! Ты был мне благодарен?! — Я свёл брови от злости и отвернулся, потому что понимал, ведь отчасти она была права. — Никто не смог пережить из близких людей, будучи даже человеком. А представь, каково будет Джейн, когда один за другим будут умирать те, кто был ей дорог?! Думаешь, она не будет рано или поздно винить в случившемся тебя?!

— Да ты хоть вообще представляешь, что значит, кого-то любить? — Я пытался вразумить её в своих непоколебимых намерениях однажды обратить Джейн в одну из нас. Я понимал, что это должно случиться. Либо так, либо никак. Ребекка надолго замолчала. На лице сестры появились лёгкие признаки того, что она ощутила боль от воспоминаний, которые вырвались из её памяти в результате нашего диалога.

— Было дело, — на лице появилась улыбка.

— Тебе смешно? — возмутился я.

— Немного, — ответила она, присаживаясь в кресло.

— Поделись, — язвительно произнёс я. — Может, и я порадуюсь вместе с тобой.

— Если бы много лет назад мне кто-нибудь сказал, что обратив любимого вместо возлюбленного, я получу заклятого врага, — она сделал паузу. — Я, наверное, не стала бы делать этого. — Было понятно, что она говорила об Адаме, который некогда был для неё тем, ради кого сворачивают горы. Но я до сегодняшнего дня был уверен, что это была всего лишь на всего одна из её прихотей и не более того. Неужели и впрямь он значил для неё так же много, как и Джейн для меня?

— Ты его любила? — Я приблизился к ней, пытаясь найти истину на её холодном лице. — Он что-то значил для тебя в то время?

— Да, — с трудом ответила она, стараясь скрыть свою боль.

— Тогда почему не расскажешь ему об этом?

— Поздно. — Я хотел было опровергнуть её убеждение и сказать, что никогда не поздно, но не успел. — И к тому же уже нет смысла. Чувства исчезли. Я не люблю его, — резко оборвала она. Спустя мгновение продолжила. — Однажды и она возненавидит тебя за то, что ты позволил ей выбрать ад в реальном режиме нон стоп.

— Почему ты решила, что Адам тебя ненавидит? — на лице Ребекки возникла ухмылка.

— Он не просто меня презирает и мечтает никогда больше не иметь со мной дело. Он жаждет увидеть мою смерть. Даже если когда-то чувства и были, то теперь они умерли вместе с тем, когда остановилось его сердце, — в её голосе чувствовались нотки сожаления. Было ли это правдой? В эти минуты сестра для меня открылась с новой стороны. Неужели в ней оставалось что-то хорошее и светлое, пусть даже в виде воспоминаний и образов, которые когда-то значили для неё больше, чем сама жизнь. — Если любишь по-настоящему, то не будешь заставлять насильно испытывать к себе любовь. Ведь всё равно она будет не настоящей.

Ещё час назад я был уверен в своём решении. Несколько слов, сказанных в откровенном диалоге с сестрой, заставили меня взглянуть на ситуацию совершенно по-другому. И понять, что в действительности моего горячего желание было слишком мало для того, чтобы заставить Джейн пережить всех, кто ей дорог и остаться со мной навеки.

Шагать по песчаному берегу. Пустынно и тихо. Не слышен голос, к которому пытаешься дойти. Затишье. После забивающие тишину крики, разговоры, голоса. Оглядываешься и замечаешь огромное множество следов на песке. Путаешься в их предназначении, особенности. Десятками линий переплетенных между собой. Они создают непреодолимое препятствие, которое мешает тебе разглядеть тот один единственный след хозяина голоса ведущего тебя вперёд. Ты не опустишь глаз. Не откинешь ни одной попытки достичь цели. Идти и идти. Не сломаться на середине пути. Не опускать руки. Долгожданный дождь омоет берег за тобой. Ты продолжаешь шагать. Смывая все следы из прошлого, настоящего он снимет пелену, застилающую твои глаза, открывая перед тобой иной мир. Наконец-то спустя годы ты видишь желанный след, к которому теперь знаешь дорогу. Ты отпускаешь всё, что было до этого дня. Закрываешься ото всех, кто уже не может видеть тебя настоящего. Идти к желанному человеку, который зовёт сквозь тонную мёртвую тишину времени. Всё, что знал до этого, забудется, бесследно растворившись призрачными воспоминаниями старого потрёпанного фотоальбома.

Глава 21 Бесчувственность

Способно ли общество навсегда разрушить замок ваших надежд, к которому вы так долго стремились? Косые взгляды. Тихие осуждения за спиной. Мимолётная критика, невидимо шаг за шагом ломающая вашу жизнь.

Сегодня празднование дня города. Я не мог дождаться встречи с Джейн. Казалось, что время застыло на месте. Каждую минуту я вглядывался на часы, но стрелки, будто в насмешку замерли на одних и тех же цифрах.

Все мысли были лишь о том дне, проведённом на озере. О том, что случилось на скале. Воспоминания поцелуя замерли в моей памяти. Я боялся говорить, чтобы не потерять ощущение тепла её губ. Мысли наполнялись идеями того, каким образом должно произойти моё признание.

— Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя. — Нет, не то остановил себя я. Звучит слишком банально. Прошло много времени с того момента, когда последний раз с моих губ срывались эти слова. И ни разу они не звучали для любимой девушки. Никогда и никого не любил? — с ужасом ещё раз убедился я. Как можно было за столько лет никому не сказать слов любви. По крайней мере, искренне и не натянуто.

— Ты уже сам с собой разговариваешь? — в комнату вошёл Джек. Я повернулся в его сторону. — Вот. — Он бросил мне в руки небольшой свёрток.

— Что это? — удивился я, пытаясь на ощупь определить содержимое.

— Дон передал, — коротко ответил он.

— Ты виделся с ним?

— Да.

— Ты был в убежище?

— Нет. Как бы я успел сбегать туда и обратно?

— Тогда… — я замедлил с продолжением, настороженно оглядывая свёрток в руке.

— Его брат передал.

— Питер?

— Да, Питер! — разозлился Джек. — Может, хватит уже переспрашивать? Вы трое уже надоели со своими детскими играми! — Недовольно буркнул он и покинул гостиную.

Я аккуратно разорвал пакет. В нём лежали фотографии, на которых были мои друзья — Стен, Том, Кейси, Бесс и, конечно же, Джейн. Снимки были сделаны украдкой. За ними следят. Я со злости откинул пустой пакет в сторону. Сжав в руке фотографии, я молниеносно вылетел из комнаты в поиске Джека. Он сидел в библиотеке, разговаривая с кем-то по телефону. Я бесцеремонно подошёл и вырвал телефонную трубку из его руки, отключая от разговора.

— Эй! — возмутился он. — Что с тобой такое?! — он не понимал моего поведения.

— Кто именно тебе отдал это? — повторно решил уточнить я.

— Может, прекратишь давить на меня, — попросил он. — Я не почтовый голубь и не обязан передавать ваши записочки друг другу.

— Хорошо. Хорошо, — немного успокоился я. — Прости, что так грубо. Просто мне нужно знать, кто именно отдал тебе этот пакет. Сам Питер лично?

— Нет, — усаживаясь удобней в кресле, ответил Джек. — Не он лично. Откуда я бы его видел? Он далеко отсюда. Ричард возненавидел братьев после того, как они стали явной угрозой для тебя.

— Тогда?

— Я столкнулся с Лейлой. Она и передала мне пакет, сказав, что он от Питера. — Я повернулся спиной, отходя от стола. — Ты куда?! — Джек крикнул мне вслед. Я резко остановился, вспоминая о рьяной заботе Ричарда по отношению ко мне лично.

— А с чего Ричарду вообще понадобилось опекать меня так сильно? — я повернулся к нему лицом, остановившись у двери.

— Он дорожит тобой, — неуверенным голосом ответил Джек.

— Не стоит понапрасну говорить столь душераздирающие высказывания, — произнёс я.

— Если интересуют подробности сомнительного для тебя убеждения, то почему бы просто не спросить у него самого?

— Думаешь, не пытался? — усмехнулся я, понимая, что даже если Джек что-то знает, то всё равно не посмеет рассказать мне об этом.

Я хлопнул дверью. Направился в свою комнату. Достал мобильный телефон из кармана куртки и набрал номер Лейлы. Прозвучало пару гудков.

— Не может этого быть! — на той стороне услышал восторженный голос Лейлы. — Сам Оуэн Лестон снизошел до того, чтобы позвонить мне?! Должно было случиться что-то экстраординарное, чтобы ты набрал мой номер. Что-то нужно?

— Закончила? — грубо ответил я.

— Допустим, — я чувствовал, что на её лице улыбка.

— Ты виделась с Питером Эвансом?

— С чего бы? Мы не друзья.

— Тогда откуда у тебя свёрток адресованный мне от него?

— А это? — небрежно произнесла она.

— Я была на острове убежища не так давно и виделась с Виком. Он и передал мне этот свёрток.

— То есть вероятность того, что в этот свёрток не заглянула добрая половина клана, очень не велика? И что возможно лично Питер сам не подозревает, что от его имени передают пакет? Так? — разозлился я.

— Почему ты так злишься? Причём здесь вообще я. — По её реакции и поведению я понимал, что Лейла не подозревает, что лежало, внутри свёртка. — Я просто передала! И мне без разницы что внутри. Не одевай себе на голову корону! Мир не крутится вокруг тебя! Я не слежу за тобой днями и ночами…

— Забудь, — не дослушав, я отключился от разговора.

Оглядев каждый снимок, я прочитал надпись позади фотографий. На всех была одни и те же слова. «Кто тебе дороже всех? Он? Она? Или они? Кого я заберу следующего? Только ты выберешь его судьбу. Жить или умереть». Спрятав полученные снимки, я взглянул на часы. Пора собираться, подумал я. В мыслях мелькали все имена, лица, диалоги, которые когда-либо происходили в моей жизни. Я бегло пытался найти тайного отправителя. Наверное, он боится меня, раз не посмел лично бросить мне вызов. Неужели это и, правда был Питер? — не верил до конца я. Зачем ему скрываться ведь я и так знаю, что он ненавидит меня.

Я поспешил выйти из дома. Пока ехал не мог выкинуть из головы угрозу, которую получил. Неужели я и впрямь не имел право иметь спокойную обычную жизнь? Забыть прошлое и понять, что значит любить кого-то. Я был разбит тем, что снова могу подвергнуть опасности дорогих для себя людей. Имел ли я на это право? Вероятно, уже нет. Ведь половине клана за своё долгое существование я успел причинить немало бед, проблем, головной боли. Я даже уже не помню всех врагов в лицо, потому что не считал нужным запоминать их ранее.

Я не находил себе места, ожидая в гостиной дома Райдеров. Ко мне приблизился Макс.

— Ты считаешь, что подходишь ей? — сухо спросил он, зафиксировав инвалидное кресло напротив меня. Я не ответил и прошёл в другую часть комнаты. — Мы оба прекрасно понимаем, что ты не тот, кто ей нужен. Ведь так? — Я молчал и лишь иногда бросал взгляд в сторону мужчины, который пытается переубедить меня в том, что я и без него осознавал, но не желал принимать за истину. Мне и без его слов сейчас было плохо. — У вас всё равно нет будущего, — мужчина вздохнул. — Поэтому просто найди повод оставить её. Пусть ей лучше будет больно сейчас, чем жить иллюзиями, которым никогда не превратится в реальность. — Я понимал, что он абсолютно прав. Что я мог ей дать? Боль, переживание, постоянный страх, ожидание разве это можно назвать жизнью, о которой мечтает юная девушка? Вероятней всего нет. Меня разрывало надвое. Одна часть эгоиста кричала о том, что жаждет остаться рядом с Джейн вечность. Другая осознанно просила отпустить, чтобы не стать причиной её несчастий. Но как было трудно добровольно принять столь важное решение и отдалиться от неё хотя бы на шаг дальше. Поэтому я продолжал идти подле неё. Безмолвно, безропотно храня в себе горсть сохранившегося рассудка, который я напрочь растерял, пока видел безумный ангельский рай в любимых глазах.

— Ваша дочь дорога мне, — уверенно произнёс я, оборачиваясь на отца Джейн. Хотя мои слова сейчас не играли ни какой роли в дальнейшем. Ни её отец, ни бабушка и даже Кларк не могли повлиять на моё решение. Лишь я сам по соображениям её безопасности мог уйти однажды.

— Если дорога, ты не станешь идти наперекор воли её семьи. А мы хотим, чтобы тебя не было в нашей жизни. Просто сделай одолжение уйди. Тебе ведь ничего не стоит переехать в другой город. Ведь так? — Я опустил голову. Тяжело вздохнул, окончательно осознав, что не смогу вписаться в её реальность.

— И вам всё равно, если ваша дочь выберет меня по собственной воле?

— Это ей только так кажется. Ты молод, красив, богат. Таких девушек как она я уверен у тебя может быть бесчисленное множество, — хриплым голосом произносил Макс.

— Ваша дочь не такая как все другие. Она особенная, — я перебил его.

— Мэри ты очень не нравишься. Лично я против тебя ничего не имею. Ты кажешься мне славным парнем, но весь город считает тебя и твою сестру виновными во всех бедах, которые у нас произошли за последнее время. Хотя как не смешно звучит, но вы спасли нас, спасибо. До вашего появления во всех бедах обвиняли нашу семью. — Он печально улыбнулся. — Сынок, поверь, есть причины, по которым вы в любом случае не останетесь вместе. Только сделаешь больнее себе и Джейн, если будешь затягивать с расставанием.

— Но мы даже не встречаемся?

— И не будете. Дружить тоже не стоит, — уверенно ответил он. У меня не было слов, чтобы дать отпор его доводам. — Пойди, сходи к ней наверх, — предложил он. — Пока Мэри не вернулась.

— Спасибо, — тихо произнёс я.

Я медленно поднялся на второй этаж. Лёгкое волнение электрическим разрядом прошло сквозь моё тело. Я долго стоял возле комнаты Джейн, собираясь с мыслями после разговора с её отцом. Мне было страшно от того, что возможно он был прав, и нам просто было не суждено остаться вместе при любом раскладе. Ведь все обстоятельства были против нас. Спустя минуту я постучался.

— Войдите, — за дверью послышался любимый голос. Я прошёл внутрь. — Привет. — Передо мной стояла Джейн. Распущенные волосы. Легкий румянец на лице. Огромные глаза, обрамлённые чёрными пушистыми ресницами. На ней было синее как летнее небо платье, туфли на небольшом каблуке. Мягкая улыбка, но нежная печаль в глазах. Сердце сжималось всякий раз, когда эта печаль проникала в меня.

Заворожённый увиденной картиной я был искушён собственным представлением о любви. Она была больше, чем просто сон. Моя голова закружилась. Слабость истомой разлилась по всем моим конечностям. Я не мог пошевелиться. Не мог уйти от неё и не мог приблизиться, боясь спугнуть своей неуместной настойчивостью. Я отвёл взгляд в сторону, несмотря на то, что весь мой организм кричал о том, что больше не может бороться со страстью и чувствами, которые я испытывал.

— Я… — неожиданно Джейн обхватила голову руками и немного осунулась.

— Что с тобой? — я подбежал к ней. Нечаянно дотронулся рукой до её локтя. Внутри всё замерло в это мгновение. Почувствовав её хрупкое тело возле себя, я был не в силах уйти. — Воды?

— Нет. Нет. Всё хорошо, — тихо и неубедительно произнесла она. Я помог дойти ей до кресла. Она присела. Я сел рядом. Её голова была опущена. Наблюдая за ней, я боялся сделать лишнее неловкое движение. Впервые в жизни с кем-то я не знал как вести себя. Каждый раз, когда по близости была она моя наглость, уверенность, самолюбие, надменность вмиг растворялись, словно их никогда и не было во мне. Я поднял руку над её головой, желая прикоснуться к её волосам. Шёлковистые, мягкие локоны спускались по белоснежным плечам. Но я не нашёл в себе смелости сделать это. Обдумывая своё поведение, я убрал руку, отворачиваясь от неё. — Я жалкая? — еле-еле произнесла она, поднимая на меня свои большие глаза.

— Нет, что ты, — не думая, ответил я. Неожиданно Джейн прильнула к моей груди. В эту секунду моё мёртвое сердце ожило. Медленно отбивая ритм, оно содрогалось в её маленьких руках. Я позволил себе сомкнуть руки на её спине. Я был более, чем счастлив, чувствуя её в своих объятиях.

Мы немного задержались, потому что Джейн почувствовала лёгкое недомогание. Поэтому когда мы прибыли на место, праздник был в самом разгаре.

— Ты уверена, что тебе уже лучше? — заботливо поинтересовался я, опасаясь за её состояние.

— Да, — улыбнулась она.

Мы еле-еле нашли место для того, чтобы припарковаться. При этом нам ещё долго пришлось идти, чтобы дойти до центра события. Издали слышались весёлые крики и смех пришедших на праздник людей. Когда мы приблизились к первым шатрам, кабинкам, торговым палаткам, то я понял, что здесь гораздо веселее, чем я мог предположить. Отовсюду слышалась музыка. Шумные компании собирались по всей огороженной территории. Девочки, девушки, женщины были одеты в красивые платья. Мужчины были очень вежливыми и галантными. На лицах один в один у всех были счастливые улыбки. Казалось, что людей сверху кто-то дёргает за невидимые ниточки. С правой стороны проходил благотворительный аукцион. Там собрались практически все взрослые жители этого городка. Тем, кто был моложе, больше нравилось находиться поближе к сцене, на которой сейчас выступала приглашённая группа. По окончанию песни со сцены донёсся текст сценария концерта, которые мы уже не однократно слышали на репетиции. Это означало, что на этом этапе программы праздника на сцене заведуют Том и Кейси. Наверное, и Стен был поблизости, предположили мы, зная, как серьёзно он относится к работе.

— Привет, ребята! — из толпы собравшегося народа мы заметили Стена, который усердно размахивал руками, чтобы мы обратили на него внимание. Я и Джейн направились к нему. — Что так долго? Вы пропустили открытие. Мы так много готовились. Как вы могли? — Стен старался держаться но, тем не менее, произносил каждое слово с обидой.

— Это из-за меня, — оправдывалась Джейн. — Мне стало немного плохо.

— Всё в порядке? — резко забеспокоился Стен.

— Да. Пустяки. — Он успокоился.

— Вы останетесь на огненное шоу?

— Мы только что пришли. Наверное.

— Не хочу вас просить, но… — Стен немного замешкался, после всё-таки договорил. — По окончанию шоу поможете нам кое-какие вещи отвезти обратно в школу. Не хочется их оставлять на улице, а то украдут.

— Конечно же, — со стороны толпы к нам присоединилась Бесс, — ведь они всем так жизненно необходимы. Твои бесценные картонки и пластик.

— Сегодня найди кого-нибудь другого, чтобы поиздеваться. Я не стану реагировать в такой ответственный день на твои колкости.

— Вот и славно, — буркнула Бесс.

Ближе к полуночи люди медленно начали расходиться. Стуки, шум, разговоры, музыка затихали, плавно перетекая в звуки тишины.

Мы вышли из автомобиля. Я открыл багажник и достал оттуда костюмы и тяжёлые металлические детали декораций бункера. Так как Стен знал о моих сверхъестественных способностях, то поручил мне доставить его «сокровище» в целостности и сохранности.

— Только тебе могу доверить его, — с серьёзным лицом произносил он, показывая в сторону металлической конструкции.

Стен, Кейси, Бесс, Том остановились неподалёку от нас. Том нёс в руках небольшие вывески, Кейси и Бесс несли сумки с одеждой. Стен шёл свободным и ничем не помогал ребятам. Он только и делал, что пробегал вперёд, чтобы помочь пройти внутрь, открывая перед ними двери.

Я и Джейн отнесли некоторые вещи в класс химии.

— Подожди меня здесь, — обратился я к Джейн. — Отнесу это Стену в актовый зал. — Я взял в руки последние части, которые ещё оставались лежать в углу лаборатории со времени репетиций.

— Бесс попросила меня помочь. Завтра контрольная работа по химии. — Вдруг сказала она. Я остановился. — Не обидишься, если я поеду с ней? Я не то, чтобы… просто не могу отказать ей. Знаю, как это оценка важна для неё.

— Нет. Конечно, нет. — Хоть это и было неожиданно, но я понимал, что Джейн из тех людей, для которых друзья на первом месте. Не буду лгать самому себе, что хоть на какую-то процентную долю понимал её.

После того, как поговорил со Стеном, направился к выходу. Полагая, что Джейн уехала с подругой, я не надеялся уже увидеть её сегодня. Однако проходя мимо лаборатории, услышал её голос. Она с кем-то разговаривала. Я зашёл внутрь. Всё тело парализовало страхом, когда увидел, что рядом с Джейн стоит Лейла. Её чёрные как уголь глаза были налиты кровью. На бледном лице застыла лёгкая еле заметная улыбка. Она обернулась в мою сторону, почувствовав моё присутствие.

— А мы здесь мило беседуем с твоей подружкой, — её змеиное шипение долетело до моего разума лишь спустя некоторое время. Что произошло здесь? Что она могла сделать ей? Сознание застыло в абстракции. Я не был готов к такой ситуации, хотя понимал, что однажды это могло произойти.

— С тобой всё в порядке? — я подбежал к Джейн, трогая её за плечо.

— Да, — резко одёргивая руку, ответила она. — Всё хорошо.

— Что тебе надо? — Лейла прошлась немного, прежде чем начала мне отвечать.

— Я не повторяюсь дважды. Свою просьбу я уже высказала. Будь добр, не утруждать даму говорить одно и то же. — Между нами возникла тишина. — Я говорила твоей подружке о том, какой ты замечательный человек. Ведь так? — она ехидно улыбнулась и взглянула на Джейн, чтобы та её поддержала. Но Джейн молчала. — О том, какой ты ласковый и пушистый с теми людьми, которые перешли тебе дорогу. Ты ведь мне звонил по этому поводу сегодня? Поговорить о своих бесчисленных полчищах врагов?

— Заткнись! — не сдержался я.

— Смотрите, — она сделала невинное выражение лица, пытаясь играть роль жертвы. — Смотри, Джейн, поначалу он будет нежным, а потом. — Она приблизилась ко мне, после прикоснулась к моей руке. — Помнишь, как это было у нас? — Я слегка оттолкнул её от себя. — Так что дам тебе дружеский совет. — Лейла подошла к Джейн. — Беги от него как можно дальше. Он убийца… — она выдержала паузу, после продолжила, — женских сердец. — Я взглянул на Джейн. Её лицо было спокойным, взгляд немного обеспокоенным.

— Перестань разыгрывать здесь комедию! — Я схватил Лейлу за руку и попытался как можно корректней вывести из кабинета. — Можешь идти.

— До скорой встречи, крошка Джейн, — с сарказмом напоследок произнесла Лейла. Я вытолкнул её за двери. Долго стоял спиной к Джейн, боясь на неё взглянуть. Я пришёл лишь к концу диалога и не знал, что Лейла успела наговорить ей. Казалось, сердце колотилось как ненормальное.

— О чём вы здесь разговаривали? — нерешительно поинтересовался я.

— Ни о чём особенном. Вела себя странно. Говорила что-то непонятное, — далее она замолчала. — Что она имела в виду, говоря, что у вас всё это было? Вы встречались? — робко спросила Джейн. Я угрюмо опустил голову, не зная как оправдаться. И был ли смысл это делать, ведь нужно было, как можно тише уйти и больше не искать встреч с ней. Но вместо этого совсем неожиданно даже для самого себя я захотел сказать ей всю правду.

— Джейн, я вампи… — не успев даже начать, я был обезоружен тем, что услышал.

— Тот поцелуй ошибка, — вдруг перебила она.

— Что? — я не поверил её словам.

— Давай забудем и останемся друзьями. Или может лучше просто знакомыми. — На её лице появилась натянутая улыбка. Она опустила печальный взгляд и замолчала. Я не мог найти в себе силы дать отпор её решению. Должен был, но не смог, потому что знал — я был недостоин её.

— Но… — еле-еле вымолвил я.

— Прошу давай уже до конца поможем Стену разгрузиться, а то он скоро начнёт нас искать. — Джейн незамедлительно сменила тему.

— Это твоё желание? — спросил я, но ответа так и не услышал.

— Прости. — Она осунулась, и поспешно вышла из класса.

На следующий день я не пошёл в школу. В страхе встретиться с Джейн я пролежал в своей комнате целый день.

— Слабак! Слабак! — кричал я, стукая себя по груди. Как посмел не сделать попыток остановить её? Может она ждала от меня действий, а я упустил возможность, размышлял я, приходя то к одному, то к другому выводу. Верен ли был мой выбор поддаться её просьбе? Я лёг на кровать и замер в мыслях о том, что думает обо мне Джейн и думает ли вообще? Неведенье угнетало меня ещё больше, но пойти к ней и признаться, что я убийца и бывший ловелас не было смелости даже у меня.

Ближе к вечеру я вышел из дома. Долго летел сквозь прохладный вечерний воздух. Разрезая стену тишины, слышал свист от проносящихся в скорости мгновений, которые роились вокруг бессмысленными для меня частями вселенной. Спустя какое-то время остановился посреди незнакомой местности. Подняв глаза к небу, просил себя только об одном не возвращаться мыслями к ней. Вырвать и сжечь все страницы тех дней, когда рядом была она. Как хотелось просто изменить себя и стать другим, но это было сделать невозможно так же, как вернуться в тот день, когда впервые встретился с ней, чтобы пройти мимо.

Сквозь глухое затишье услышал вибрацию телефона. Не обдумывая, ответил на звонок.

— Да?

— Привет, друг! — услышал голос Стена. — Ты что забыл? У нас сегодня выпуск статьи был. А днём награждение. Ты всё пропустил. Я тебе звонил. Ты где был? — Я ничего не ответил. — У тебя всё хорошо?

— Что хотел?

— Я волнуюсь за тебя.

— Ты Джейн видел сегодня? — не выдержал я.

— Да! — с энтузиазмом сказал он. — Они с Кларком на лаборатории вместе чуть кабинет не спалили! — рассмеялся Стен. После я уже ничего не мог услышать. Словно сильный удар в голову и я оглушённый лежу на полу. Имя Кларка привело меня в бешенство. Ярость закипела в моих венах. Я был готов на всё ради неё. Единственное, что было мне не под силу, так это оставить всё как есть. Мне хотелось помчаться к Кларку, и выяснить раз и навсегда отношения с ним. Но что было выяснять, если она сознательно уже сделала свой выбор, и он был не в мою пользу.

— Я больше не приду, — спокойно произнес я.

— Куда? — удивился Стен, остановившись рассказывать.

— В школу.

— Но почему? Что произошло?

— Мне надоело играть в школьника.

— У тебя неприятности? — заботливо поинтересовался друг.

— Нет.

— Хоть сам уверен в этом? — недоверчиво переспросил Стен. После того как я ничего не сказал, он добавил. — Не стоит принимать поспешные выводы. Я жду тебя в начале следующей недели. Тебе понятно? Ты мой единственный друг и нужен мне как никогда, — обиженным голосом произнёс он.

— А я могу быть другом?

— Да! — Стен крикнул в трубку. — Не знаю, что у тебя там произошло. Ты всё равно мне не расскажешь. Но не смей! — он продолжал разговаривать на повышенных тонах. — Не смей расклеиваться и впадать в депрессию! Ты же самый сильный, самый быстрый, самый умный! — Я усмехнулся. — В понедельник жду тебя, напарник, — уверенно заявил Стен. — Всё побежал. В дверь звонят.

— Пока, — тихим голосом сказал я и отключился от разговора.

Мне нужно взять себя в руки и заучить сценарий, где я был просто другом. Ошеломляющая теория других вселенных. Параллельные миры, скрывающиеся за тонкой гранью наших снов. Безмятежная, тёмная аура несуществующей реальности задевает каждого из нас, оставляя прожженный след.

Волны прошлого вновь окатили меня с головой, окуная в свою историю. Помню, как заперся на чердаке заброшенного дома. И просидел там двое суток. Старая ферма хозяина, которого убили ещё четыре года назад, по-прежнему была пропитана запахом смерти. Я знал его. Он помог мне найти нить, ведущую к семье Бена. Но я не смог воспользоваться подаренным шансом. И снова упустил их. Сбивая в кровь стопы, без перерыва рыскал по городам, странам, пытаясь найти хоть какой-то след семьи, которую мне доверил защищать мой друг. Я не знал, что с ним произошло, но должен был сберечь его жену и ребёнка. Однако не сделал этого.

Пять лет я искал семью Бена, но напрасно. Они словно канули в неизвестность. Мне было страшно. Страшно от того что не был способен спасти хоть кого-нибудь. Время утекало из моих рук. Люди, лица, имена, события, рождение, смерть песком просачивались сквозь мои пальцы. Щемящая боль уже не была достаточно сильной, чтобы привести меня в чувство реальности. Я утопал в болотах безнадёги, отчаяния, безысходности. Я отвожу взгляд с неба. Смотрю на свою ладонь. Десятки линий виднеются на бледной прозрачной коже. Они словно спутанные дороги, по которым мы неустанно пытаемся дойти до нашей конечной цели. Но что делать, если этой цели не существует? Как быть тогда? Загнанные в тупик мы пытаемся найти выход. Сильная личность будет бороться до конца, даже если придётся пробить новый не существующий ход. Но вот добравшись до конечной остановки, понимает, что напрасно так спешил. Ведь самым увлекательным было само путешествие. Пытался ли я спешить до своей конечной станции? Нет. Ещё одна бессонная ночь. Не смыкая глаз, не видя снов. Лишь пустота под моими ногами. Сотни жаждущих проклятых душ тянут ко мне свои руки. Измученные и голодные по чужим страданиям они трясутся в предвкушении ощутить новый прилив энергии боли. Я не могу обернуться, не могу отойти ни влево, ни вправо, не способен уйти назад. У меня только один выход — шаг вперёд. Горький отравляющий плен мирских иллюзий. Извечная борьба выбора человеческих умов между раем и адом. Просветлением и плотскими грехами. Неверные убеждения, приводящие к унынию и разочарованию в жизни. Всё это я испытал уже сотни раз в своём воображении. Вселенская дыра. Несоизмеримая ни с чем тоска, окутанная мраком, ужасом и смертью. Мне не нужно умирать, чтобы знать — моя конечная остановка пустота.

Глава 22 Бескомпромиссность

Суббота. Утро. На пороге нашего дома появился Уолтер Грейсон. Ни слова не говоря, он прошёл внутрь.

— Что-то потеряли? — спросил я.

— Да, Джошуа Николас Маккален. — Он приблизился и, всматриваясь мне в глаза, продолжил. — Или вас можно называть Дэрек Митчелл Райн? — он произнёс одно из моих имён в прошлом. — Или Майкл Нестон? Или сколько ещё выдуманных имён было у вас? Так какое из них настоящее? — Я подозревал, что рано или поздно правда может всплыть наружу, но даже не представлял, что какой-то недалёкий человечишка из пригорода будет проговаривать эту информацию, стоя наедине со мной в огромном доме. Я ничуть не изменился в лице, так как уже устал от нападок этого глупца. — Не бойся. — Его немного озадачило, что я не пытаюсь оправдаться или найти причину любезничать с ним. — Мне плевать, что вы с сестрой меняете имена направо и налево. Не моё дело. Только вот твоя сестра однажды была привлечена за убийство человека. И несмотря даже на тот факт, что дорогостоящие адвокаты вытащили юную девушку из тюрьмы, это может крайне навредить ей, когда я обвиню её в пропаже Питера Смита и убийстве Джины Лоуд. Тем более скажи мне, как семнадцатилетние подростки смогли успеть столько, натворить за свою сравнительно недолгую жизнь?

— Не понимаю, о чём вы, — спокойно произнёс я, проходя в гостиную. Уолтер Грейсон поспешил за мной.

— Не откажусь от стаканчика чего-нибудь крепкого. — Грейсон решил, что может вести как ему заблагорассудится. Он налил из графина себе в стакан. — Поэтому у меня есть предложение к вам. — Он развалился в кресле, и надменно наблюдая за мной, начал высказывать свои условия. — Мне нужен миллион наличными, и я забуду о том, что твоя сестра убила этого старика и эту размалеванную куклу.

— Я даже понятия не имею, о ком идёт речь. — Я решил продолжать держать оборону, пока не услышал следующее.

— Роза Клэйтон из противоположного дома видела и может подтвердить, что наблюдала, как Питер Смит заходил к вам домой в день своего исчезновения и оттуда больше не вышел. Где вы его закопали, признавайся, сынок? — на его заевшейся морде появилась довольная улыбка. Меня воротило от этого мерзкого мужика. Блестящий от пота лоб и щёки испускали такой отвратительный запах, что я только за это готов был свернуть ему шею. Мне ничего не стоило сделать это. Но мысли о Джейн и о том, что мне нужно, во что бы то не стало остаться в этом городе заставляли меня держать себя в руках и не позволять себе лишнего.

— Это не важно. Слова безумной старухи… — начал я, но Грейсон с радостью перебил меня.

— Или чьи слова? Людей, которые странным образом чуть ли не каждый месяц меняют имена. А? — он смаковал стакан. Звуки его чавканья звоном стояли у меня в ушах. Давление начало с невыносимой болью сжимать мою голову. Я слышал каждый шорох в районе. Лай собак за окном. Писк мышей. Разговор соседей. Игру детей на улице. Казалось, она взорвётся от жуткого шума, который стоял вокруг меня. Я повернулся к нему спиной, так как моё лицо начинало принимать звериные очертания. Мой свирепый свист, с которым я дышал, разносился эхом по комнате. Я слышал, как бешено, забился пульс у этого ничтожества. Я сжал стакан. Лишь на мгновение, не контролируя силу, я позволил себе лишнее. Он рассыпался на десятки мелких кусочков. Осколки полетели вниз, ударяясь о пол. Я не обернулся, боялся, что он заподозрит что-нибудь. Я уловил его дрожь. Словно ошалелый он соскочил на ноги и поспешил выйти в коридор. Я рванул за ним.

— И что мы не договоримся? — моё бледное как снег лицо возникло перед напуганным и уже не таким смелым Уолтером Грейсоном. Он долго молчал, прижимая шею к плечам. Его зрачки бешено скакали из одного угла глаза в другой.

— Я всё сказал, — осмелился ответить он осевшим голосом. — Миллион через две недели или я даю ход этому делу. — Увидев, что на моём лице нет эмоций от его слов, он набрался храбрости и продолжил. — И поверь, чувствую, что там не только это преступление будет обнародовано. Думаю у вас с сестрой не такое уж невинное прошлое, чтобы раскидываться шансами спастись. — Я замахнулся и пронёс кулак мимо его лица, легонько ударив кулаком по стене. Стена затрещала. Уолтер Грейсон нервозно оглядел место удара и пришёл в ужас, когда увидел глубокую вмятину. — Да кто ты, чёрт возьми? — Его трясло.

— Я тот, чьё терпение не стоит испытывать, — спокойным ровным голосом я ответил на его вопрос.

После он вылетел прочь. Не оглядываясь, он бежал до своей машины. Я услышал, как он вздохнул с облегчением только лишь тогда, когда закрыл все окна и двери своего служебного автомобиля. Я чувствовал, как трепещет его безмерная туша. Он судорожно пытается вставить ключи в зажигание. Его руки нервно обхватывают руль. Он бегло оглядывается по сторонам, опасаясь, что я всё-таки решу разделаться с ним сейчас. Он боится меня. Неужели он знал о нашем существовании? — этот вопрос не выходил из моей головы. И тут же на ум приходил только один ответ о том, что он уже сталкивался с вампирами. Догадки то или уверенность, неважно главное найти управу на него.

Сидя в одиночестве, целый день я мысленно пытался определить выход из западни, в которой оказался. Но он не должен содержать насилие и тем более убийство. Всё должно быть сделано надлежащим образом, ведь я осознавал, кто мог дать о нас достоверную и точную информацию. Благо врагов у нас было более чем достаточно. Но никто, кроме Ричарда и ничтожной кучки его приближённых не ведали, кто мы такие. Наш покровитель тщательно заметал за нами грязные следы вот уже более ста лет.

Ребекка была рядом, я ощутил её приближение ещё в несколько километрах отсюда. Она была в ярости. Её гнев ударной волной доходил и до меня. Наконец-то двери хлопнули, и в комнату влетела сестра.

— Я ненавижу этого муравья! — Она морщила лоб и скалила зубы. — Джек, наверное, никогда от нас не отвяжется! — Угнетённая и разбитая она свалилась на диван и попросила меня открыть окно. — Почему я чувствую запах гнилья? — Ребекку, как и меня, тошнило. Немного принюхавшись, она поняла. — Здесь снова был этот любопытный человек? — Я кивнул головой. — Что на этот раз ему было нужно? — Я слышал, как её зубы скрипят друг о друга от ненависти ко всем.

— Ему нужен миллион. — Сестра громко рассмеялась. Она несколько раз ударила ладонью по спинке дивана, еле-еле сдерживаясь не лопнуть от смеха.

— Это шутка? — уточнила она.

— Нет. Не шутка. У нашего гениального детектива есть против тебя не только вполне убедительные улики, но и свидетель, который подтвердит нашу причастность к исчезновению Питера Смита. Это Роза Клэйтон. — Ребекка сразу изменилась в лице. Она встала. Походила немного по комнате, после вновь присела.

— И что будем делать? Дадим ему деньги?

— Не знаю. Может, придётся отдать ему, что он хочет.

— Почему бы нам просто не убить его? — Ребекка спокойно сидела в кресле. — Пойми, сначала ему нужен миллион, потом ещё один, потом ещё. Поверь, мы станем для него бездонной кормушкой. Хотя, по сути, нам плевать, что и кому он скажет. Но добровольно он не отстанет от нас, — накручивала меня сестра. — Тем более мы всего на всего подростки для всех.

— Не обольщайся.

— Что?

— Я предполагаю, что он догадывается кто мы.

— Ты что это всерьёз? — Я одобрительно посмотрел на неё. — Чёрт! Но как? Ведь это невозможно.

— А тебе не кажется странным, что после того, как Ричард стал нашим псевдо опекуном и всячески старается играть в семью, этот проходимец узнал столько фактов о нас. Как такое возможно? Ведь мы каждый раз умирали для всех. Нас вообще не должно существовать для людей. Ричард лично заботился об этом. — Я глубоко вздохнул, после добавил. — Только вот заботился ли?

— Не намекаешь ли ты, что он поспособствовал развитию расследования? — сестра сама не верила, что произнесла такое вслух.

— Не намекаю, а спрашиваю. Как? Совпадение?

— Упор ставился на то, что мы не справимся с ситуацией и…?

— Вернёмся к нему… — пауза, возникшая между нами, позволила обдумать проблему ещё глубже. — Да мне всё равно, о чём думал Ричард. Я просто хочу, чтобы не было ни первого, ни второго трупа, который ты притащила к нам в дом, — сорвался я. — Ты что маленькая? Чем тебе помешали эти люди?

— Я убью его сына. Вот и всё.

— Пола? Это ничего не изменит. Сначала ты убьёшь его. Потом тебе нужно будет убить его семью, так как те начнут собственное расследование, обвиняя тебя и меня. Потом нами начнут интересоваться другие жители этого сказочно спокойного и дружелюбного городка. А закончится всё тем, что мы с тобой будем прятаться в одном из деревянных сараев, а повсюду будет рыскать разъярённая толпа с факелами и вилами, чтобы нас линчевать, — безразличным голосом произнёс я.

— Ты в курсе, какой век на дворе? — не понимая шутки, поинтересовалась Ребекка. — И с каких пор тебя стало волновать, что о тебе подумают люди?

— Просто не усложняй ситуацию. Я сделаю всё сам и без лишних жертв на этот раз. Хорошо? — сестра кивнула головой, молча соглашаясь с моим решением.

В воскресенье я поехал в центральную библиотеку, чтобы больше узнать об этом на первый взгляд тихом городке. Когда пришёл туда, там было пусто. Ни единой души. Библиотекарь с энтузиазмом предложил мне ряд полок, на которых было размещена литература, посвященная их истории. Помещение было огромным. Высокие светлые потолки. Тёмный паркет под ногами. Узкая лестница, уводящая на второй этаж.

— Как хорошо, что молодежь ещё интересуется нашей культурой, — библиотекарь заговорил со мной. — Пока есть такие хорошие и любознательные люди как вы молодой человек наша страна будет жить. — Передо мной стоял типичный энтузиаст. Я кивал головой, делая вид, что нахожу его слова правильными. Хотя в голове мелькало только одно, ты понятия не имеешь, сколько бед из-за меня произошло. Как можно было говорить о незнакомце так лестно, когда ты абсолютно не знаешь его истинную личину. — Ну, оставляю вас наедине с увлекательным миром чтения. — Пожилой мужчина улыбнулся и прошёл на своё рабочее место.

Я незамедлительно принялся рассматривать имеющуюся макулатуру. Стоя в проёме книжных стеллажей, услышал приближающиеся ко мне шаги. Не среагировав на это, я продолжал перебирать книжки одну за другой.

— Что ищёшь? — Я услышал голос Джейн. Я обернулся, не зная, как реагировать. Был ли рад нежданному гостю? Несмотря на это, я поприветствовал её. Внутри всё горело от боли, которую она заставила меня ощутить, сказав прежде, что всё, что было между нами ошибка. Мне было грустно от того, что она с такой лёгкостью и быстротой сумела вычеркнуть моё имя из своего сердца.

— Просто выполняю задание по истории, — ловко солгал я.

— Если тебе нужна краткая, но содержательная информация о события этого захолустья. — Она прошла мимо и достала с нижних полок потрёпанную книгу. — То вот. — Она протянула её мне. — Это лучшее собрание всех исторических событий, как важных так и не очень. Хотя вторых здесь гораздо больше, чем первых. — На моём лице появилась еле заметная улыбка. В её глазах я увидел блеск, тепло. Вероятно от того, что Джейн обдумала свои слова на досуге и поняла, что поспешила с окончательными выводами. Может она собирается дать нашим отношениям второй шанс? Неожиданно, мне стало невероятно хорошо от того, что её настроение сегодня было весёлым.

— А почему она лежала так далеко от глаз читателей раз она такая познавательная?

— Это я её туда припрятала, — немного засмущавшись, честно призналась она.

— Зачем? — удивился я её откровению.

— Она действительно потрясающая. Но тот, кто берёт её в руки, не понимает этого, обращаясь с ней не слишком бережно. — Она пальцем показала лохмотья, в которые превратилась некогда плотная и качественная обложка. — Видишь? — Джейн слегка покраснела. — Наверное, это неправильно и эгоистично с моей стороны. Но… — Она нервно теребила одной рукой ремень от своей сумки.

— Нет, — перебил я, пытаясь поддержать. — Это немного странно, но, с другой стороны, ты спасла её. А каким способом не столь важно.

— Нет, — заулыбалась она. — Это не честно, я знаю и не оправдываюсь. — Она сделала небольшую паузу, немного погодя добавила. — Просто её написал мой дед. — Она опустила голову, задумавшись о чём-то. Я взглянул на книгу и прочел: «автор Роберт Райдер».

— Здорово! — я действительно был удивлён. Мне хотелось расспросить её о нём, но я не успел сделать этого.

— Да, — кивнула она, резко меняя тему разговора. — Может, всё же присядем и позанимаемся? — Она прошла к столу, по пути захватив с полок несколько книг. Я направился за ней. Добрые умные нежные глаза Джейн напоминали мне невиданные цветы, которые расцветают лишь иногда. Просто так без ведомых на то причин они открывают собеседнику нечто такое ни на что не похожее ощущение. Я был оглушён её мягким голосом, опьянён её глубоким взглядом. Она была здесь со мной, несмотря на все слова сказанные тем вечером. Это придавало мне силы идти дальше и не сожалеть о том, что я столько лет бесцельно тратил впустую.

Джейн пыталась сосредоточиться на реферате, который достался ей по биологии. Я в свою очередь перелистывал найденную книгу, внимательно читая её содержание. Но там не было ничего того, что могло бы мне помочь. Наша ситуация была не ординарной, поэтому вероятно общественной библиотекой я вряд ли обойдусь.

Мы погрузились в прилив тишины. Тайные знаки, которые нам указывало время, терялись в пространстве несказанных слов. Застывшие ангельские крики рвали мою душу на тысячи кусков. Я был в раю. В собственном раю, где для меня терялось всё. Оставался лишь любимый образ, который я жаждал видеть остаток своих дней. Как можно было испытывать такое непонятное странное и очень сильное чувство? Я не мог понять сам себя. Я боялся. Боялся, что не справлюсь с ситуацией и потеряюсь, растворившись в никуда. Мне было трудно дышать, смотреть, слышать. Но я не мог оторваться от неё. Было страшно, что, открыв глаза в очередной раз, уже не увижу её.

— Может, уйдём отсюда? — предложил я.

— Хорошо, — немного подумав, согласилась она.

Мы вышли из библиотеки и направились в центральный парк, где, по словам Джейн, должна была проходить ярмарка.

— Почему ты пошла в библиотеку, а не туда, где весело? — поинтересовался я, пытаясь поймать каждый миг, в котором была она.

— Не знаю, — задумалась Джейн. — Вероятно, знала, что встречу там тебя, — неожиданный ответ смутил даже меня. Казалось, сердце бешено забилось, сокрушая на своём пути все ранее творившиеся в моей голове трагедии. Что она делает со мной? Почему играет? Неужели я что-то значил для неё? — эта мысль грела меня, делая немного терпимее к окружающему меня миру. Не знаю, как и почему, но Джейн на глазах меняла меня. Переделывая мою сущность и убеждения в положительные стороны. Мне так казалось. Ведь я был неизмеримо счастлив, находится рядом с ней.

Для конца марта погода стояла крайне тёплой и солнечной. В небе не было ни облачка. С севера дул лёгкий свежий ветерок. Хотелось летать от счастья, которым я наслаждался здесь и сейчас. Мы дошли до стального ограждения. На входе стоял молодой паренек, одетый в костюм пингвина.

— Почему пингвин? — решил поинтересоваться я.

— Это тематическая ярмарка, посвящена морским жителям. — Ласковые глаза Джейн улыбнулись. Мне хотелось, чтобы этот взгляд остался таким навечно. Мучения, которые причиняли мне её огорчения, были невыносимы даже вампиру. Я жаждал только одного, чтобы она искренне улыбалась каждый день, каждый час, каждую минуту. Я мечтал подарить ей это чувство счастья, которое испытывал сам, находясь возле неё.

Шумная атмосфера стояла повсюду. Звон каруселей. Крики. Весёлый смех детей облачённых в забавные костюмы крабов и креветок. Всё это напомнило мне время, когда я был ещё человеком. Единственный раз, когда мой родной отец нашёл время сводить нас с сестрой на представление бродячего цирка, заехавшего к нам в город на пару дней.

Вечерние огни ярко освещали улицу. В воздухе стоял соблазнительный запах сладостей. В округе бегала шумная детвора. Музыка эхом разносилась повсюду. Прекрасные ноты грустной шарманки затрагивали душу. В тот радостный для себя день я не догадывался, что получу предсказание, которое навсегда изменит мою жизнь. Но я не приму во внимание этот совет. Не моя вина. О чём мог думать десятилетний ребенок, когда вокруг столько искушений для детей? Только теперь я могу осознать слова той безумной старухи, которая в то время вызвала во мне лишь страх.

Мы долго бродили между прилавками. До начала представления оставалось время. Отец купил Ребекке куклу и конфеты. Я отказался от всего, так как ничего не хотел от него. Мне нужно было лишь его внимание и любовь. Несмотря на это, он постоянно уезжал, бросая маму и нас одних.

— Смотри! Смотри! — кричала Ребекка, показывая пальцем на медведя одетого в шапку и жакетку. — Мишка, — восторгалась она, стоя рядом с клеткой.

— Отойди подальше, — строго произнес отец, отводя сестру за руку. К отцу подошёл помощник по работе Нортон и несколько его друзей. Они завели беседу между собой. Никто даже не обратил на меня внимания, когда я отошёл от них, скрываясь в толпе.

Я пробирался сквозь поток идущих взрослых. Тогда мне не было страшно остаться одному или потеряться. Семейное счастье. Я попусту до конца не понимал значение этих слов. Думать, что присутствие отца в семье что-нибудь могло исправить в их отношениях с матерью, было столь же беспечно и наивно, как если бы я предположил сейчас, что все в этом мире рано или поздно должны найти своё счастье. Обретая его в качестве дара за все страдания, которые встречались им на пути. Смешно теперь вспоминать такие убеждения, зная, что за свои отведенные, к примеру, шестьдесят лет я даже рядом не стоял с тем счастьем, к которому стремился в своих детских фантазиях. Приблизившись к главному шатру, я решил заглянуть внутрь, чтобы разглядеть что-нибудь интересное и занятное до начала шоу.

— Ты что здесь делаешь? — суровый голос за спиной напугал меня. Я быстро оглянулся. Передо мной стояла пожилая женщина. Длинный чёрный балахон, глубокий капюшон из-под которого торчали сальные лохмотья седых волос. — Ты ведь знаешь, что лезть не в своё дело не вежливо, маленький хулиган? — Она склонилась надо мной. Я замер от страха. Не в силах пошевелиться я стоял, как вкопанный, боясь перечить ей. Мои колени дрожали от ужаса, который наводил на меня её внешний вид и поведение. Старуха долго и пристально вглядывалась мне в глаза. Гипнотизирует, решил я. Как вдруг она внезапно крепко схватила меня на руку. Глаза незнакомки сверкнули во мраке. Я не мог и не смел, кричать и звать на помощь. Ощущение было такое, что мне вырвали язык. Немое молчание длилось ещё несколько секунд, пока её низкий голос вновь не обратился ко мне. — Ты умрёшь, — произнесла она, чем окончательно перепугала меня. — Но вскоре очнёшься. Вечность будет длиться бессмысленная на твой взгляд агония пустоты. Но это ради великой цели. Только нужно дождаться. — Старуха сделала паузу, затем продолжила. — Твою душу, и разум будут делить надвое. Всегда надвое. Будешь поделён надвое, — вновь повторила безумная старуха. — Твой мир будет состоять из белого и чёрного. Других цветов не будет. И какой путь ты выберешь, будет зависеть не только твоя жизнь, но и судьбы многих. Белая дорога, все будут счастливы, кроме тебя. Чёрная дорога, ты обретёшь, что ищешь, но всё умрёт вместе с темнотой. Она… только…

— Ты что здесь делаешь? — неожиданно её речь перебил отец, который взволнованным взглядом осматривал женщину, держащую меня за руку. — Немедленно отпустите моего сына?! — закричал он на незнакомку. Та взглянула ему в лицо. Она осмотрела его.

— Тебе недолго осталось. Твою жизнь заберут, но после подарят Оуэну, — проскрипела напоследок женщина и скрылась вглубь шатра. Отец не успел ничего сказать этой странной особе. Я стоял там не в силах определить, что произошло. Единственная мысль, крутившаяся в моей голове, была о том, откуда незнакомка знала моё имя.

С тех пор много воды утекло. Но я до сих пор помню бесцветные глаза той старухи, которая говорила в точности, описывая мою нынешнюю жизнь. Откуда она это знала? Как смогла так точно предсказать? И была ли она права? Или я сам себе внушил правоту дальнейших событий, которые ждали меня по списку сказанных ею слов.

— Ты в порядке? — я очнулся от чарующего голоса Джейн. Мне было неприятно от воспоминаний, нахлынувших на меня в эти минуты. Долгие падкие речи, лестные высказывания, героические эпосы, любовные стихи, признания не смогли бы ни на миллиметр вытеснить ту встречу и те слова, которые мощными корнями проросли в моё сознание.

— Я в порядке, — отозвался я на её вопрос.

— Пойдём? — улыбаясь, она показала на колесо обозрение, рядом с которым толпилась огромная очередь, состоящая из подростков. Я согласился не в силах удержаться от возможности побыть с ней. Может, я просто вызываю у неё жалость? — внезапно в голову закралась мысль.

Пока мы стояли в очереди, я не мог отвести взгляда от её губ. Контролировать себя было слишком сложно. Искушение было невероятно сильным. Меня терзало непреодолимое желание не отпускать Джейн из своих объятий. Раз за разом я возвращался в тот день на озеро. Неужели мы никогда не заговорим больше об этом? Почему она попросила воспринимать это как ошибку? У меня не укладывалось в голове, что Джейн думала обо всём этом и думала ли она вообще? Невероятные переплетения ситуаций, которые происходили за последнее время, не давали мне покоя, мучая своей нелепостью и скудностью в выборе решений. Когда подошла наша очередь Джейн протянула контролёру билеты. Он сделал небольшой надрыв и пропустил нас через ограду. Мы прошли. Выбрав ближайшую кабинку, зашли внутрь. Я закрыл маленькую дверцу. Жёлто синяя краска ярко переливалась на солнечном свету. Лучи слепили глаза. Прохладный ветер теребил волосы Джейн. Её щёки были розоватыми, губы бледными. Я решил, что ей холодно. Но, когда предложил свою куртку, она отказалась. Я почувствовал, незначительные для всех, но весомые для меня, изменения в её отношении ко мне. Не показывая вида, что меня это задело, я продолжал играть роль обычного друга, который ни на что не претендует. С высоты птичьего полёта всё кажется таким маленьким и незначительным. Город похож на крохотный муравейник. Каждый занят своим делом. Все куда-то бегут, спешат. Правда, передвижение людей в разные стороны напоминало хаотичное движение молекул нежели послушных и дисциплинированных муравьёв. Мне не хотелось сейчас разговаривать с Джейн. Казалось, что она изменилась с того дня на озере. Словно что-то сломалось. Я посмотрел в её сторону. Задумчивое выражение лица. Отрешённый взгляд.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — не выдержал я.

— Да, — с небольшим опозданием ответила она.

— Просто ты выглядишь так, будто случилось что-то нехорошее.

— Тебе показалось. — Джейн попыталась сделать гримасу счастья. Но поддельная радость сразу бросалась в глаза. — Просто Ник. — Она остановилась говорить.

— Что с ним?

— Он не хочет никого слушать.

— А разве раньше было по-другому?

— Нет. Но… — Джейн резко отвела взгляд от моего лица. — Смотри! — она показала рукой вдаль туда, где пролетала огромная стая воронов. Они летели со стороны городского кладбища. Чёрные словно ночь. Они наводили ужас на всех, кто верил в их причастность к адскому происхождению. Чудовищные существа, которые напоминали мрачную готическую трагедию непонятой и всеми отвергнутой души обиженного человека. Мне нравилось это создание. Встречаясь с её внимательным взором, можно было понять, что ворон был умной и осмотрительной птицей. Я находил с ними сходство в том, что тоже никому не доверял, пытаясь держаться подальше ото всех. Стоял замечательный день. Рядом сидела любимая. Казалось, что больше не о чем было мечтать. Но что-то тяготило меня. Тянуло вниз как якорь. Возможно, это было застопоренное убеждённость в том, что я по своей природе не имел право на счастье.

Жизненные полосы можно сравнить с игрой на фортепьяно. Нельзя сочинить композицию, нажимая лишь на клавиши одного цвета. Чёрная. Белая. Белая. Чёрная. Чёрная. Так слаживается мелодия, которая выливается из глубины нашего сердца. На жизненном пути тоже не бывает только радость или же горе. Нельзя ограничить себя моментами счастья или тоски. Музыка, щемящая струны нашей души, навеки запечатлеет на картинках нашей памяти. Нельзя уйти от нот. Невозможно не услышать. Они пронизывают тебя насквозь, заражая идеей создавать прекрасное ещё и ещё. Мы не останавливаемся, пока не набираем полный оборот своих возможностей. Вселенная окутывает нас своей энергией, и мы стремимся познать суть белых клавиш. Ты закрываешь глаза и представляешь, что на твоём пианино лишь светлые полосы. Нет места темноте. Шаг за шагом ты приближаешься к нему. Пытаешься с закрытыми глазами протянуть руку и нащупать желанный результат. Думаешь, что вот-вот и сейчас увидишь только счастье. Ты веришь. Ты надеешься. Ты знаешь. И вот долгожданный момент наступает, и ты открываешь глаза. Перед тобой стоят сотни похожих фортепьяно — чужие судьбы. Посторонние жизни. Разные. Непохожие. Другие. Но всё же есть у них одно общее, что навсегда останется неизменным. Чёрная. Чёрная. Белая. Чёрная. Белая. Белая. Время стекает вниз по песочным часам. Прошедшие дни. Настоящие дни. Грядущие дни. Все события можно сравнить с мелодией, которую играет старое пианино.

Глава 23 Бездушность

Плоть, гниющая глубоко под землёй. Засыпанные надежды, которые так и остались где-то в недосягаемости. Отдаленное представление счастья, сумевшее стать последней мыслью в тот день, когда устало закрылись глаза. Боль, утопающая в спокойствии возникшей тишины. Сомкнувшие губы, с которых не успели слететь нужные слова. Погружение в мёртвое безмолвие. Ты видишь себя со стороны. Бездыханное, бездушное тело, лежащее на окровавленном полу. Сотни неприкаянных душ пришли проводить тебя в последний путь. Тебе спокойно от того, что больше никогда не будет боли.

Усталый измученный голос прозвучал в трубке телефона. Звонил Кит. Он назначил время встречи, когда мы должны будем решить детали нашего договора. Я был немного неуверен в конечном результате. Но Эдди и Рик были мне дороги, поэтому я желал им только добра. Стоило попробовать. Ведь это был отличный шанс избавиться от преследования. Если один из людей Ричарда будет уверять его, что расправился с объектом, это сыграет нам в плюсы.

Полночь. Полнолуние. Старый мост. Высокие густые заросли. Чистый холст ночного неба. Гулкое эхо животного мира. Крики сов. Вой волков. Шелест летучих мышей над головой. Я оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что Кит задерживается. Собираюсь позвонить ему, но слышу неподалёку отсюда рычащий двигатель. Я остаюсь стоять в ожидании. Буквально через минуты четыре по просёлочной тропинке выходит Кит. Широкими шагами он направляется ко мне. Поприветствовав, он рассказывает мне краткий план наших дальнейших действий. Говоря о том, что делать будем всё только я и он. По его словам из всех своих людей он никому не доверяет. Я соглашаюсь, потому что понимаю его опасения. Ведь если Ричард раскусит заговор, то Кит лишиться жизни. У него не было причин обманывать меня.

Труднее всего было избавиться от Джека, который словно цербер не спускал с меня глаз. Мне обманом пришлось улизнуть из дома. Ребекка, сама того не понимая, помогла мне отвлечь его внимание на себя. Я был доволен тем, что всё так гладко и удачно сложилось. Осуществление плана началось. Первым делом всё зависело только от меня.

Ночь пятницы. Незнакомый город, двести километров от того, где находится Эдди. Я подъехал к кладбищу. Вышел из автомобиля. Высокие надгробья. Кресты. Неподалёку небольшое здание морга, окутанное облаком смерти. Я приближаюсь к свежим могилам. Мне нужно выкопать пару похороненных трупов, чтобы никто не стал их искать. Первая могила, которую я откопал, была двадцатилетнего парня. Он послужит прикрытием для Рика, определил я. Вторая могила его отца. Они умерли вместе два дня назад в автомобильной аварии. На мгновение я остановился копать и задумался. Каково когда ты умираешь мгновенно? В считанные секунды смерть поглощает тебя. Тишина разливается в ушах. Перед глазами проносятся самые счастливые моменты твоей жизни. Родные голоса, взгляды, улыбки. Больше никогда ты не увидишь, не услышишь, не почувствуешь их. Мир будет стремиться вперёд. Вселенная продолжит развиваться и меняться. Людской род по-прежнему будет соблюдать свой путь. Все кроме тебя. Время стремительно будет идти вперёд. Пройдут дни, года, десятки лет, века, тысячелетия. Но для тебя время застынет в тот миг. Ты больше никогда не сможешь открыть глаза, подумать, полюбить, понять. Даже спустя миллионы лет тебя не будет. Ты не ощутишь тепло солнца на своей коже. Не почувствуешь дуновение ветра в своих волосах. Не увидишь звёздное небо. Не услышишь звонкий смех тех, кто так тебе дорог. Не сможешь сказать слов, которые ещё не успел произнести вслух, а лишь думал о них. Больше никогда у тебя не будет возможности обнять тех, кого любишь. Короткая мимолётная вспышка света и ты уже не в этом мире. Ты даже не успеваешь почувствовать боль. Просто становится легко. На минуту я погрузился в меланхолию. Страх, что не успею признаться, Джейн в своих чувствах охватил меня. Но спустя уже несколько секунд я отогнал от себя эти мысли. Немного погодя постарался взять себя в руки и закопать всё так, чтобы никто не заподозрил пропажу тел. Погрузив их осторожно в багажник, я сел за руль. На душе было неспокойно. Возможно от того, что мне придётся навсегда попрощаться с Эдди. Был ли я готов остаться один? Без его поддержки и понимания. Ему я, конечно же, уверенно сказал да. Но на самом деле мне было невдомек, как буду справляться без него.

Дышащая мне в спину ночь. Одинокая, потерянная минута слабости. Моей слабости. Был ли я тем, кем казался? Сильным, решительным, смелым мужчиной. Я не был таковым. Но никогда и никому, не признаваясь в этом, я продолжал нести крест ужаса остаться в одиночестве. Ирония, которая никогда не переставала меня удивлять своей надменной жестокостью и изощренностью.

Бодро нажимая на газ, я молнией проносился вдоль пыльных дорог. Не знаю, куда я спешил. Может, таким образом, хотел догнать логику своих поступков.

Прибыв на место, я ещё долго не мог прийти в себя и заговорить. Только Эдди и Рик вели диалог, оставив меня в раздумьях. Я сидел за столом. Они сидели напротив, те, кто вошёл в мою жизнь так внезапно и вовремя. Я был благодарен судьбе за нашу встречу.

Несколько раз в доме замкнуло свет. Лампочка на кухне мигнула. После снова и снова. Мы продолжали сидеть, не обращая никакого внимания. Все пытались обдумать всё то, что нам предстояло пережить в скором времени. Для кого-то это будет потерей. Для кого-то новой возможностью. Эдди и Рик ужинали. Ложка за ложкой Рик не спеша ел уже остывший суп. Стрелки старых часов показывали, что скоро будет шесть утра. За окном начало светать. Мягкий жёлтый рассвет медленно заливал горизонт. Белая полоска уносила тьму прочь. Сантиметр за сантиметром день отвоёвывал у ночи территорию. Эдди отставил тарелку в сторону, но не встал из-за стола. Он продолжил сидеть. Утонув пальцами в своих волосах, он склонил голову. Ему трудно было принять это решение. Я знал, что был уже для него больше, чем случайным знакомым, спасший ему жизнь. Эдди чувствовал передо мной вину и считал, что никогда не сможет расплатиться.

Эдди вымыл посуду. Потом мы вместе направились в соседнюю комнату. Рик ничего не хотел говорить. Он взял в руки книгу, лежащую на столе. Перелистывая страницу за страницей, он нарочно пытался не отвлекаться на нас. Эдди переглянулся между нами. После тихо сказал слова, которые раньше старался не произносить вслух.

— Помни. Оуэн, помни, что не одинок. Мы всегда будем с тобой. — Уголки моих губ поднялись вверх. Мне было трудно изобразить счастье. Словно десятки игл вонзили в моё лицо. Оттянутая глупая улыбка сразу же упала, как только Эдди замолчал. Он посмотрел на меня грустными глазами. Далее последовал его долгий монолог о том, каким должен был быть этот мир и эта жизнь. Бесшумные адские стоны проносились мимо моих ушей. Глухая стена кошмара встала между мной и теми, кто мне не безразличен. Упоминание о прошедших днях безжалостно втыкали в меня ножи. Один за другим. Словно я был мишенью в игре. Месть. Агрессия. Истребление. Чума. Что было для меня потерей? Я уже не мог чувствовать или понять это. Потому что чаще терял, чем обретал. Закалённый в рядах чужих беспрекословных роботов, я ощущал себя пустым сосудом. Меня уже нельзя было вытащить из этого состояния. Старый домик, которого вскоре не станет, укутывался вспышками утреннего солнца. Вот-вот и он не увидит больше нового дня. Словно вой раненного животного стены жалостно скрипели, навивая дурное предчувствие. Украдкой бросая взгляд в сторону отца, Рик пытался найти паузу, чтобы вставить слова, которые в последний раз желал сказать мне. Он знал, что я не могу долго держать на него злобу и обиду. Или может мне просто хотелось в это верить.

— Ты к нам больше никогда не приедешь? — возникший миг молчания заполнил голос Рика. Мы посмотрели на него. Одинокий ребенок, не имеющий настоящего и, вероятнее, всего будущего. Мелькающий в глазах страх оказаться не тем, кем хотелось. Ужас увидеть мир вокруг себя совершенно другим не тем, который ты рисуешь в своей мечте. Приклонённый, я стою на коленях и прошу милости у самой отвратительной части всего существующего. Лживая, изменчивая фортуна. Она ещё могла, если постарается, спасти одну человеческую жизнь, которую я и Эдди отчаянно пытаемся вытащить со дна ямы, в которой сами находимся.

— Нет, — сухо ответил я. Эдди взглянул на меня осуждающе. Я отвернулся, поймав на себе потерянный взгляд Рика.

— И что всё?! — он был не доволен моим ответом. — Вот так! Вот так вот всё и закончится?! — ещё раз повторил он, заметив отсутствие реакции на моём лице. — Ты вообще что-нибудь чувствуешь?! — прокричал он. Я ничего не сказал.

Эдди выдохнул и ответил за меня:

— Если однажды нам понадобиться помощь, Оуэн обязательно придет нам на выручку. — Он обратился ко мне. — Ведь так? — Я стиснул зубы и кивнул головой. Я был не в состоянии вымолвить ни слово. Ведь если Эдди поймёт, что я сам нахожусь в ужасе потерять их, то никуда не уедет. А это был плохой вариант окончания. Ведь Ричард мог воспользоваться моей слабостью и отыскать рычаги давления на меня. Я был не готов к тому, чтобы подчиниться этому старику. Поэтому проще было не иметь ничего и никого рядом, кто бы вызывал во мне человеческие чувства. Чтобы казаться жестоким и бесчувственным, я встал и направился к двери.

— Ты бессердечный и бездушный! — Рик прокричал мне вслед. На секунду я притормозил. После открыл двери и вышел на улицу. Присел на ступеньки. Задумался. Взглянув на небо, встретился с тёплыми солнечными лучами. Порывы весеннего ветра хлыстали ветки деревьев. Мечтами было наполнено это прекрасное утро. Только мне, почему то не было хорошо. Стук двери позади меня. За спиной я почувствовал присутствие Эдди. Немного погодя он присел рядом.

— Он в порядке, — произнёс друг, понимая, что мне не безразлично мнение Рика. Я промолчал. Уязвимость, вот чего я боялся больше всего на свете. Слабым и беспомощным становился я, как только начинал испытывать эмоции по отношению к людям. Не впускать. Главное не впускать в себя чувства. Ничего не чувствовать. Просил я сам себя, глядя в дорогие мне глаза. Будь то Джейн, Эдди или Рик. — Ты ведь найдёшь нас, когда Ричарда не станет? — задал он странный вопрос.

— Думаешь, он покончит жизнь самоубийством? — решил пошутить я.

— Нет, — ответил он. — Ричард сам найдёт свою смерть. Я в этом уверен. — Спустя мгновение он добавил. — Ты боишься?

— Чего? — спросил я.

— Что он заберёт у тебя её? — Я вопросительно на него взглянул. — Я говорю о надежде, — уточнил он.

— У меня её уже нет. — Я поднял лежащий неподалёку камень. Замахнулся. Со злостью кинул его далеко в сторону.

— У любого она есть, пока он дышит.

— Но я уже не дышу, — сказал я, вставая на ноги.

— Брось. — Эдди соскочил вслед за мной. — Никто не может быть настолько бесчувственным как ты. Признайся, что тебе страшно оставаться одному? — просил он.

— Что ты пытаешься доказать? — возмутился я. Эдди приблизился ко мне.

— То, что ты такой же как любой из нас. Тебе тоже бывает страшно. Но ты никогда не показываешь этого, чтобы никто не смел, подумать о том, что ты слаб. Тебе ведь будет плохо без меня и Рика. Ведь это так? Признайся, тебе станет легче.

— Нет, — уверенным тоном возразил я. Эдди притих.

Ложь ядовитая как укус чёрной гадюки. Беспощадно и резко набрасываясь на тебя, она вонзает в твою плоть свои острые клыки. Впервые секунды ничего не ощущаешь, но после начинается лёгкое головокружение. Жар разливается по твоим венам. Яд остается внутри, поражая каждую клеточку тела. И уже нельзя обратить действие. Ты начинаешь лгать снова и снова. Словно зависящий от её сладко дурманящего вкуса. Поначалу, кажется, что это здорово и так всем будет лучше. Но после идёт неосознанное раскаяние, с которым ты остаёшься наедине в опустевшем сердце. Нефункционирующая истина. Отключаются прожектора. Гаснет свет. Опускается занавес. Ты оглядываешься. Понимаешь, что рядом никого. Паутина лжи окутала всю мою жизнь. Не веря даже самому себе, мне было необходимо найти пусть малейший повод, который мог бы меня оправдать. Я не желал. Не думал. Не предполагал. Как такое могло случиться? О чём я думал, когда творил зло в собственном сердце? Мне было трудно, но я должен был отпустить их…. как и всё то, что мне было дорого когда-то.

Купив билеты, мы все вместе вышли на улицу. Немного поговорив о предстоящем плане, мы замолчали. Воскресенье, как и суббота, выдалось солнечным и тёплым. Приятный лёгкий ветер. Синяя высь. Несколько разбросанных по небу белых облаков. Казалось, что природа радовалась и улыбалась нам. Но никому из нас не было весело. Каждый думал о своём. Погруженные в мучительные терзания, мы боялись своих поступков. К чему всё это могло привести? И правда ли у них был реальный шанс начать всё с чистого листа? Рик не верил в это. Если бы я был уверен, то не сомневался, что поступаю правильно. Но я опасался ошибиться, не поверив ему.

— Ты уверен, что справишься в одиночку? — ещё раз заботливо спросил Эдди. Я посмотрел на него. В его глазах прослеживалась тоска. Не знаю, чего он боялся больше — оставлять меня одного или же самому оставаться без моей поддержки?

— Конечно, — уверенно ответил я, по-дружески похлопав его по плечу. Рик стоял неподалёку и наблюдал сцену нашего прощания. За всю дорогу до аэропорта он не произнёс ни слова.

— Помнишь, что я говорил? — я решил уточнить у Эдди.

— Да. Связаться только в экстренных случаях. В других просто забыть о твоём существовании. — Он улыбнулся. — Я помню, — грустным голосом подтвердил он.

— Новая жизнь. Новые имена… — я замолчал.

— Я всегда буду благодарен тебе за всё, что ты сделал для нас. — Я совсем не ожидал таких слов, но чувствовал, что Эдди произносил их искренне. Далее я оглянулся на Рика. Он быстро отвернулся, заметив, что я жду от него слов. Я приблизился к нему. Он сделал безразличный вид. Я понимал, что он ненавидит меня за то, что я самостоятельно решаю за него какую жизнь ему нужно прожить. Не знаю, прав я или не прав, но мне не хотелось быть тем, кто отнимет его жизнь, превратив в вампира.

— Береги отца и себя, — обратился я к нему. Он небрежно кивнул головой. Я ещё несколько секунд всматривался в его лицо, пытаясь найти там хотя бы каплю прощения за своё принятое решение. Но напрасно.

После того как я отвёз их в аэропорт, направился обратно. В груди сдавливало чувство грусти. Я не мог пока что смириться с тем, что собственноручно позволил уйти из своей жизни людям, которые успели стать мне семьёй.

Я подъехал к дому, который мы арендовали несколько дней назад. Пройдясь по нему и ещё раз осмотревшись, я положил трупы в комнату. Заложив взрывчатку по углам подвала, вышел на улицу. Нажал на кнопку пульта управления. В этот же миг раздался оглушающий шум. Клубы огненной волны разнеслись на многие метры. Из окон вылетело стекло, разбившись вдребезги. Щепки полетели по сторонам. Внутри полыхнуло яркое пламя. Стоя напротив дома, я ждал, когда огонь покажется на поверхности. Наконец-то пожар пробрался на крышу. Через минуты две дом разгорелся как фитиль свечи. Жаркие языки жадно лизали стены. Слышался треск осыпающихся досок и панелей. Оставшееся стекло на рамах начало плавиться, стекая вниз, оно превращалось в непонятные формой фигурки. Я до самого конца наблюдал, как угасает это место. Секунда за секундой мир, к которому я так привык, рассыпался на моих глазах. Больше я не смогу приезжать, навещая своего друга. Но моё одиночество не было уважительной причиной не позволить им уехать.

Затем я позвонил Киту. Сказал, что всё сделано. Далее была его часть игры. Он должен был убедить Ричарда, что избавился от Эдди и его сына. В связи с этим теоретически я должен был отомстить обидчикам, убив всех, кто причастен к этому. Для этого правдоподобия Кит сказал, что принесёт в жертву некоторых из своих людей. Когда Ричард проглотит эту наживку, то Эдди и Рик смогут жить жизнью обычных людей. Не убегая и не пугаясь каждого шороха в собственной квартире. Рик сможет ходить в колледж, а Эдди заниматься любимым делом.

Бездушное существо — вот кем считает меня Рик. Неужели и впрямь я настолько ужасен, что не способен раскрыть даже тех чувств, которые меня тревожат. Ограниченность в своих узких убеждениях не даёт мне даже шанса успеть понять, чего же я желаю на самом деле. Чего жду от дальнейшей жизни? Кому могу и хочу довериться? Истерзанные переулки падшей души. Незримые вопросы, на которые не требуется ответов. Мрачный миг нескончаемого одиночества. Есть ли во мне душа? Я никогда не узнаю этого. Лишь изредка просыпается надежда на то, что я способен проявлять человечность. Секунды печали по ней, которые ткут во мне ревность и сомнения. Минуты агонии, когда её глаза позволяют осознать, что жив и по-прежнему дышу. Часы, которые провожу возле её дома, дающие мне возможность поглотить свою бренную плоть в мимолётные фантазии будущего. Мгновения тепла в сердце, когда вижу любимое лицо. Трепет по телу, когда чувствую её присутствие. Я знаю, что значит испытывать любовь, привязанность, ревность. Притяжение, которое с невероятной силой тянет к одному и тому человеку. Нельзя просто перестать думать. Невозможно просто однажды закрыть сердце на ключ и выбросить в бездонность тоски. Аура мудрости, которая напрочь забылась и обросла бесчисленными упрёками и самобичеванием. Снова и снова убеждаю себя, что способен чувствовать. Но мои эгоистичные и жестокие поступки говорят об обратном. Год за годом я закрываю эту главу и перестаю обдумывать свою сущность. Но время от времени книга жизни открывает эти страницы и вновь повторяется всё та же бесконечная история. Пустой сосуд. Опущенная голова. Прикрытые веки. Сжатые губы. Тряпичное сердце взамен настоящего. Набитое ватой тело взамен утраченной души. Бессердечные, бездушные — нас много и мы шагаем вдоль переполненных дорог, не замечая чужих страданий.

Понедельник. Мысли о прошедших выходных не выходили из моей головы. Мне не хотелось думать о том, что больше никогда не увижу и, тем более, не поговорю с Эдди и Риком. Но выбор сделан. Колесо фортуны запущено и так будет лучше для всех.

Вспоминая угрозы и шантаж начальника полиции, мне пришла в голову мысль найти способ его приструнить. Я откровенно решил поговорить со Стеном, который мог помочь накопать компромат на Уолтера Грейсона. С самого начала ему понравилась эта затея. Его глаза загорелись, как только я произнёс слово расследование. Без долгих убеждений он с радостью согласился участвовать в этом.

— Есть кое-что, о чём говорил весь город, — начал Стен, когда я упомянул имя начальника полиции. По его словам, Уотлтер Грейсон обвинялся в убийстве своей жены и Патрика Клейтона. Но за нехваткой улик и свидетелей, его отпустили из-под стражи, обвинив при этом Николаса Райдера. Несколько раз он был судим за мелкие нарушения, за превышение скорости, за поджог в школе, за разбои. Бедному парню грозило пожизненное заключение, но принимая во внимание тот факт, что он был несовершеннолетним, ему дали десять лет за неумышленное убийство. В той аварии погибла Нора Грейсон и, по слухам, её любовник Патрик Клейтон, единственный сын семьи Клейтонов. Все знали, что начальник полиции был виновен. Он подделал липовые доказательства вины несчастного Ника, оказавшегося просто ни в то время и ни в том месте. Но никто не смел и не мог, перечить начальнику, ведь он здесь закон. Ещё у него были связи в других городах. Он был не по зубам ни семье Клейтонов, ни семье погибшей жены Робинсонов, ни семье Райдеров. Вот отчего Грейсон запугивает Розу Клейтон. Стен был уверен, что Уолтер Грейсон угрожает ей расправой, если та не даст показания против меня и моей сестры.

— Так вот за что сидел Ник, — непроизвольно произнёс я, вспоминая отчаяние, с которым Джейн пытается помочь брату одолеть злобу на Уолтера Грейсона и его сына.

— Отец и мать Норы Грейсон вскоре после смерти дочери развелись. Джимми Робинсон сошёл с ума. Теперь живёт отшельником на отшибе леса. Мать погибшей забрала младшую дочку и в спешке покинула город. Никто не знает точных причин. Семья Клэйтонов, после того случая, ни с кем не общаются и не встречаются. Они ведут затворнический образ жизни, не приветствуя откровений с окружающими. Семья Райдеров тоже с треском развалилась после случившегося. Отец Джейн и её дед попали в автомобильную аварию, которая с большой вероятностью произошла не случайно. Дедушка умер, а её отец стал инвалидом, перестав ходить. Мать Джейн вскоре бросила их, уехала и вышла замуж за другого мужчину. Бабушка воспитывала Джейн всё это время, пока старший брат отбывал незаслуженный срок в окружной тюрьме.

— Ничего себе. — Я откинулся на спинку стула, пытаясь прийти в себя после услышанной истории. — А я на мелкие компроматы рассчитывал. — Меня и впрямь поразило то, как все здесь друг с другом связаны. Маленькие городки тем и были плохи, что трудно скрыть свои действия от глаз соседей и других жителей.

— В любом случае это лишь история из прошлого, которая забыта.

— А как же Ник?

— Что Ник?

— Он ведь незаслуженно отсидел срок?

— Зачем это тебе? Мало своих проблем?

— Если я не заплачу Грейсону, то скоро он на каждом углу будет кричать, что я убийца. Мне просто необходимо его остановить.

— Да. Но это ведь, правда. — Я бросил в его сторону грозный взгляд. Стен перепугался и повернулся ко мне спиной. — Даже узнав, наверняка, что начальник полиции подстроил аварию, вряд ли можно будет доказать его вину. Все будут молчать. Никому не нужно ворошить прошлое. — Стен замолчал. Сел за свой компьютер. Несколько раз щёлкнул мышкой. После произнёс. — Хотя есть шансы доказать вину Уолтера Грейсона.

— И как это сделать?

— Нужно встретиться с семьями пострадавших. Например, с отцом убитой. Уверен, он знает гораздо больше, чем говорил на суде. Тем более… — Он сморщился и замолчал.

— Что? Договаривай, — попросил я.

— Это не хорошо, конечно, но он немного сумасшедший, поэтому это лишь сыграет нам на руку.

— И каким образом это нам поможет?

— Он только окружающим кажется ненормальным, но поверь, у таких людей как он проще будет выудить нужную информацию.

— Хорошо. И где он живёт?

— А вот это надо узнать. — Я встал и направился к выходу. — Ты куда? — Стен поднял голову, оторвавшись от монитора.

— Нужно поговорить с семьёй Клейтонов. А ты пока поищи адрес.

— А с тобой можно будет?

— Посмотрим. — Я вышел за дверь.

Весь оставшийся день рассказ Стена не выходил у меня из головы. Я непрерывно обдумывал как один, казалось бы, ничтожный случай возможной измены мог повлиять на судьбы стольких людей одновременно. Мне стало невыносимо больно за не сложившуюся жизнь Джейн. Я сидел в городском архиве. Думал о ней. Услышал звонок. Это оказалась она.

— Ты что делаешь? — обеспокоенным голосом спросила Джейн.

— О чём ты? — Я не понимал было ли это приглашение, либо забота. Запутавшись в её отношении ко мне, я окончательно потерялся в собственных мыслях.

— Тебе не следует в это лезть, — ответила она. — Нужно встретиться.

— Хорошо.

Через полчаса я стоял на углу улицы, ожидая Джейн. Ровно в назначенное время появилась она, обхватив мою руку, она без слов повела меня куда-то в сторону. Мы долго шли через луг, пока не вышли на поляну.

— Почему ты это делаешь?

Дул сильный прохладный ветер, пронизывающий насквозь. Порывы хлыстали ветви деревьев, издавая тоскливый звук. Небо было затянуто серыми густыми тучами. Скоро должен пойти дождь, предчувствовал я.

— У меня свои причины, — коротко ответил я, так как не имел возможности рассказать всю правду целиком. Джейн глубоко вздохнула.

— Я знаю, что ты мне о них не поведаешь, — спокойно произнесла она. — Но хочу, чтобы ты знал, что Уолтер Грейсон всегда добивается того, чего хочет.

— Ни на этот раз, — уверенным голосом сказал я. После подошёл к ней ближе и, сняв с себя куртку, накинул ей на плечи.

— Не стоит. — Она попыталась вернуть мне её, но я настойчиво надел снова. — Знаешь, почему Ник в последнее время так себя ведёт? — Я замер в ожидании продолжения. Я не сводил с неё глаз, пытаясь навечно запечатлеть её образ в своём сознании, в своём сердце. — Он планирует убить Уолтера Грейсона и его сына, — собравшись с силами, произнесла Джейн. Ожидая, что я буду шокирован этим, она не сводила с моего лица своих прекрасных печальных глаз. Но я не удивился, так как никто другой прекрасно понимал порывы Ника сделать это. Ведь ещё на прошлой неделе Ребекка желала убить Грейсона просто так, за собственное преступление. — Ты не удивлён? — спустя время поинтересовалась она.

— Нет, — лаконично ответил я и приблизился к обрыву. Джейн долго стояла на том же месте, пока не присоединилась ко мне. — Ты знаешь я не тот, кому следует судить других.

— Это общепринятые принципы, — ответила она.

— Глупо жить по стандартам.

— Но это ужасно думать о таком?!

— Ты считаешь, что это ненормально? — я повернулся к ней. — Ты полагаешь, что нельзя ненавидеть человека за то, что тот отнял у тебя жизнь? Прошлых дней не вернуть. Понимаешь?

— Ненавидеть можно, — согласилась она. — Но вершить самовольный суд, нет! — Она всматривалась вдаль уносящихся надежд. В тот момент я понял, что она никогда не сможет смириться с тем, кто я есть, узнай правду обо мне. Для неё я был бы жестоким убийцей, который лишал жизней не только из-за мести, но по большей части по приказу, даже не заглядывая в их личное дело. Пустота вновь окутала меня. Прожигающая сердце боль давила на меня вновь, спуская на самое дно. В тот момент как мне хотелось обнаружить из неоткуда хотя бы жалкую попытку оправдания её брату, тем самым я помог бы себе найти силы и надежду однажды признаться ей в том, кто я.

— Не всё в жизни получается так, как мы того хотим, — единственные слова, которые нашли место быть в этой долгой и уже казалось бесконечной паузе возникшей между нами.

— Ты считаешь, что отнять чужую жизнь просто?

— Пусть это неправильно, но, на мой взгляд, да.

— И ты бы смог убить человека? — Джейн удивилась моему ответу. Почему я не солгал? — думал я, стоя напротив неё. Может мне хотелось защитить Ника? Может, хотел убедить Джейн, в неверности её убеждений? А может просто потому, что не видел в этом смысла?

— Не правильно причинять человеку боль, если он не заслужил этого. Не правильно убивать ради денег, власти, похоти и даже любви. Нет смысла отнимать чужую жизнь, если ты не понимаешь до конца причин, по которым делаешь такой безрассудный шаг. Но если этот человек является причиной, по которой у тебя отняли десять лет жизни. И ты сидел за преступление, которого не совершал. Тогда я не могу осудить твоего брата за желание отомстить. — Я выдержал небольшую паузу, после добавил. — Прости.

— Если не радоваться тем немногим мгновениям, которые ещё принадлежат нам, то можно больше никогда уже не открывать глаза. Как можно ценить свою жизнь, если ни во что не ставишь жизни близких дорогих тебе людей. — Джейн говорила о своём брате. Умом я понимал это, но где-то в глубине чувствовал, что обращение было в мой адрес. — Если каждый пациент будет желать отмщения своему лечащему врачу за то, что тот опоздал с правильным диагнозом. По этой причине человеку пришлось пережить много боли. Если официант будет желать мести каждому посетителю за то, что тот плохо или грубо с ним разговаривал. И из-за этого тот провел целый день в депрессии, которая рано или поздно может привести к суициду. Если каждый ученик будет желать смерти учителю, который ставит справедливую, но плохую отметку, которая возможно навсегда поменяет, а может, перевёрнёт судьбу ребёнка. Если все эти обиженные будут тратить время на месть, ненависть и агрессию, то нет смысла просыпаться каждое утро. Потому как ты уже мёртв. Нет ничего кроме ненависти в душе. Единственная причина, по которой ты существуешь — месть. Она движет тобой, сокрушая всё на своём пути, ты добиваешься того, чего жаждал. Но что в итоге? Месть порождает месть. — Джейн замолчала. Поднимая глаза к небу, она вздохнула полной грудью и развела руки в стороны. Я не сводил с неё взгляда.

С высоты начали падать первые крупные капли дождя. Ветер немного затих. Чёрное как моя душа небо плакало вместе со мной. Оно избавлялось от тяготеющей его боли. Как я ему завидовал. Ведь не мог сделать того же.

На следующий день в коридоре я наблюдал картину, которая привела меня к окончательному решению отдалиться от Джейн. Остаться просто её другом. Мне было невыносимо трудно сделать это. Стоя в окружении Кларка, Кейси и Бесс, она улыбалась. Её глаза оживали, когда меня не было рядом. На сердце остался осадок вины, печали после нашего последнего разговора. Она улыбалась. Она и впрямь была счастлива среди своих друзей. Я не мог вынести этой сцены, поэтому поспешил отойти от них как можно дальше. Прячась за зданием школы, в заброшенном и отсыревшем подвале, я чувствовал себя угнетённым, потерянным, никому не нужным. Чем я мог осчастливить её? Что мог дать? Что предложить?

Поедающие внутри сомнения ни на секунду не покидали меня. Плененный человеческой жизнью, я слепо шел рядом, пытаясь подражать им. Я превратился в жалкое существо, пародируя их поведение, их слова, их жесты. Кем я был на самом деле? Смог ли понять, что значит быть человеком? Или это уже настолько далеко от меня, что даже за годы искупления я не способен понять миг человечности. Умереть. Мне нужно было просто умереть. Но жалость, которую я испытывал, глядя на свою сестру, не позволяла мне переступить границу смерти. Принципы, по которым жила Джейн были бы в дребезги разбиты, столкнувшись с моим образом жизни. Поначалу мне казалось, что мы с ней, похожи, но я замечал лишь свои желания. На самом деле мы были слишком разные.

Заржавелая вода, превратившаяся в лёд. Пустота в моей голове. Очистка памяти. Стираем совесть, словно её никогда и не могло быть. Я не верю в раскаяние. Не верю, что человек, однажды проснувшись, может возжелать быть другим. Такого просто не произойдёт. Либо он зло, либо добро. Но изначально, ни в ком нет определённости. Мы разделены надвое. И только нам решать по какому пути идти. Нельзя пройдя тёмный путь, резко повернуть назад и просто сказать, что ошибся. Нет. Так или иначе, тебя всегда будет заносить на прежний путь, который стал для тебя отчётом всего. Я осознаю, что даже если очень сильно возжелаю, то не смогу, лишь придерживаясь карточного маршрута, найти выход из мрака, в котором уже слишком глубоко успел заблудиться.

Глава 24 Бесчестность

Лгать человек умеет с рождения. Ложь во спасение или во вред. Неважно. Решать за другого достоин ли он знать правду или нет. Не правильно. Нельзя уберечь, скрывая истинные причины, намерения, итоги, решения. Рано или поздно правда всплывёт наружу. За ней последует расплата. Должное наказание за то, что всегда пытаешься выпутаться из любой ситуации в одиночку. Сталкивая всех на своём пути, стараешься не находить в себе совесть, чтобы не мучила бессонница долгими длинными ночами. Бесчестность второе прозвище тех, кто старается доказать окружающим своё превосходство над ними, используя грязные лживые методы. Мог ли я относиться к такому типу? Вероятно, да. Ведь моими слушателями правды были лишь немые стены.

После занятий я зашёл в редакцию. Стен, как обычно, набирал очередную статью для школьной газеты. Я положил учебники на стол и прошёл за рабочее место.

— Ты как? — Я вопросительно на него взглянул. — Просто выглядишь крайне плохо.

— Ерунда, — сухо произнёс я, включая процессор.

— Не думал, что вампиры могут быть уставшими.

— Мне сейчас станет гораздо легче, если ты замолчишь и перестанешь каждый раз говорить об этом вслух.

— Я же ничего не сказал! — возмутился он. — Просто ты скрываешь от меня всё!

— Я ни с кем не обязан делиться. — Я сурово посмотрел на него. По взгляду было понятно, что я разозлился.

— Прости, — жалобно простонал Стен, почувствовав тёмную ауру в комнате. После он замолчал, продолжая клацать по клавиатуре. — Как разговор с Розой Клейтон? — немного погодя вновь заговорил он.

— Она не стала со мной разговаривать.

— Да уж. — Неожиданно треск раздался позади меня. Стен вздрогнул от того, что открытое окно ударилось о стену. — Уф! — испугано прокричал он.

— Всего лишь ветер, — успокоил его я. Стен громко сглотнул. — Плохо спишь? — спросил я.

— Бывает.

— От чего же?

— После того нападения мне каждый раз мерещится, что вот-вот должно произойти что-нибудь плохое. Кто-нибудь залезет в окно. Или подстережёт меня за углом.

— Тебе кто-то угрожал? — решил уточнить я.

— Нет, — возразил тот, — а что должны были? — напугано, поинтересовался Стен.

— Просто веди себя, как обычно, — ответил я, но после исправил сам себя. — Вернее веди себя тише воды, ниже травы. Тогда всё будет замечательно. Никто не станет к тебе подходить.

— Спасибо за предупреждение, — произнёс он. — Да, было наивно с твоей стороны полагать, что Клейтоны заговорят после стольких лет.

— Заговорят, — уверенным голосом сказал я.

— Да? — удивился он. — И каким же образом?

— Все мы не без греха. Ведь так?

— Ты что теперь на весь город будешь компроматы собирать?

— Если понадобиться, то да.

— И всё ради себя? Или всё же есть и другие причины? Ник, например? — в его голосе звучали нотки ревности. — Я, конечно же, не против вашего с ним общения. Но почему он? Неужели он лучший собеседник, чем я?

— Представь, да. — Я приблизился к окну и прикрыл его.

— Он умнее меня? Он знает больше тем для разговоров?

— Нет! — закричал я.

— Тогда что?

— В отличии тебя он молчит.

— И что тебе нужен молчаливый друг? — Я не ответил. — Тогда зачем он вообще нужен? — обиделся он. Я прошёл на своё место. Стен долго молчал и ничего не говорил, пытаясь соответствовать моим стандартам дружбы. Было видно, как ему хочется нарушить тишину. Время от времени он поглядывал в мою сторону. Я чувствовал на себе его взгляд. Но как только я поворачивал голову в его сторону, он сразу отворачивался, делая вид, что занят своими делами.

— Что? — не выдержав пристального наблюдения, спросил я. Стен обрадовался, что я первый заговорил с ним. Воспользовавшись этим, он снова начал болтать.

— Я всю ночь думал, как можно никогда не спать? — Я решил проигнорировать его вопрос. Между нами снова возникло молчание. — Ты пойми, что мне просто интересна твоя жизнь и не более того. Я же не охотник на вампиров, — улыбнулся он. — Мне можно доверять. Если тебе когда-нибудь понадобиться совет или мнение, можешь на меня рассчитывать. Всегда. Всегда можешь на меня рассчитывать, — ещё раз повторил он, вероятно, решив, что я не услышал.

— Учту, — сухо произнёс я. — Ты что-нибудь узнал о нашем деле?

— О нашем деле?! — обрадовался Стен, услышав слово «нашем». После сделал серьёзное лицо. — Да, — ответил он. — Вот узнал адрес, по которому проживает этот безумец Джимми Робинс. — Стен протянул мне исписанный лист. — Я могу тебе помочь. — Я помахал головой. — Здесь есть номера телефонов его бывшей жены. Возможно один из них настоящий. Можешь проверить.

— Спасибо. — Я взглянул на адрес.

— Ты уверен, что тебе не нужна помощь? — ещё раз предложил Стен, желая пойти со мной навестить этого старика.

— Нет, — ответил я, зная, что пёс Уолтера Грейсона постоянно следит за мной. Стен мог подвергнуться риску. Попасть под удар. В одиночку я был незаметным, поэтому с лёгкостью мог обставить помощника Грейсона только, пока позволял ему чувствовать себя опытным детективом.

— Но я знаю материалы дела. Ну не всё, но всё-таки. Мне стоит поехать с тобой.

— А как же помощник Фрэнк, который везде за мной ездит?

— Мы обманем этого коротышку.

— И как мы это сделаем?

— Ты ведь знаешь, что подставляешься, занимаясь делом пятилетней давности? Не забывай Ник освобождён условно и тоже может принять на себя удар. Вдруг тебя разоблачат. — Волновался он. Впервые видел его таким серьёзным.

— Я живу уже слишком долго, чтобы меня разоблачил обычный смертный.

— Да. Ты прав. Но Грейсон чокнутый, — прошёптал Стен. — Смотри. — Он протянул мне газетную вырезку. Я опустил глаза вниз и быстро пробежался по строкам. Статья была посвящена проблеме правления в этом городе. О том, какими неправомерными и жестокими способами начальник полиции и его люди руководствуются, пользуясь своими служебными полномочиями.

— Неважно. — Я отложил статью. Прошёл к окну. Выглянул во двор школы. Пёс Грейсона продолжал сидеть в своём автомобиле, наблюдая за окнами редакции.

— Неважно?! Да было бы неважно, если бы через два дня после выпуска этой статьи репортёра не нашли повешенным в собственном доме. Официальное заключение — суицид. Ты можешь поверить в такую случайность? — Внимательно выслушав, я начал приходить к выводу, что Уолтер Грейсон не отличается от Ричарда. Он был ничем не лучше и ничем не хуже. Он так же всяческими способами старался удержать власть в своих руках. Жестоко калеча судьбы врагов, он показывал всем остальным своё превосходство. Не было возможности оправдать его действия. Да я и не искал возможности, потому что не желал оправдывать этого лицемера.

— Отлично. Тогда делаем так… — я описал план наших дальнейших действий.

Чтобы сбить со следа Фрэнка, мы решили действовать следующим образом. Стен подбросит меня в кафе. Сам поедет в сторону дома Робинса. Я буду находиться там, отвлекая Фрэнка. После звонка Стена я полечу на место, где мы договорились встретиться.

— Как хорошо, что ты вампир, — улыбался Стен.

— Может, не будешь напоминать мне об этом хотя бы час, — с иронией в голосе попросил я.

— Ну, что в путь! — прокричал довольный друг. Мы вышли во двор. Фрэнк, заприметив нас, завёл двигатель. Он был готов тронуться за нами вслед. Мы уселись в машину.

— Рад, что тебя это веселит, — сказал я, заметив радостное выражение лица Стена.

— Шутишь?! Да, я счастлив. Возможно, скоро моя мама увезёт меня так далеко, что я больше никогда не смогу увидеть людей.

— Что? — Я подумал, что он шутит в очередной раз.

— Мои родители разводятся. Мать получает право опеки надо мной. И она не собирается оставаться в этом городе.

— Почему ты раньше мне ничего не рассказывал?

— У тебя у самого проблем много, чтобы обо мне ещё думать. — Я отвёл взгляд. Вспомнил, что Джейн уже мельком упоминала об этом в разговоре, но я не заострил внимание. В груди вновь возникло отвратительное чувство, что скоро потеряю человека, сумевшего стать мне хорошим другом. Поэтому я промолчал, не желая показывать свою слабую сторону.

Как мы договорились, Стен подбросил меня до кафе, а сам уехал. Я сидел за столиком. Рядом стояла чашка горячего кофе. Иногда я осматривался по сторонам в поисках подозрительных деталей. Мне казалось, что все за мной наблюдают. Я ловил на себе чужие взоры. Казалось, любопытство овладевало каждым, кто сидел вокруг меня. Чувство преследования стало моей навязчивой идеей. Зазвонил телефон. Я взглянул на экран. Звонил Джек. Немного засомневавшись, я всё же ответил.

— Где тебя носит?! — спросил он возмущённым голосом.

— Ты что издеваешься? — разозлился я.

— Ты в курсе, что если не будешь мне сообщать о своих действиях, то вместо меня Ричард пришлёт Вика или Дона. Тебе это нужно? Они не будут такими добрыми и пушистыми, как я. Я вспомнил, как ненавидят меня и тот и другой. Поэтому мне пришлось сыграть роль послушного заключённого.

— Я сейчас в школьном спортзале.

— Что? — на той стороне я услышал громкий смех. — Тебе что заняться больше нечем, как отбирать у детей конфеты?

— Закончил? — грубо произнёс я.

— Запомни, чтобы был дома, ровно в восемь. Плюс минус, потому что я добрый. Ты, конечно, прости не в моих правилах ставить рамки, но Ричард мне голову свернет, узнав, что я столько раз оставлял тебя без присмотра. Кажется, в двери позвонили. Наверное, это соседи, — обрадовался он.

— Джек! — нечаянно крикнул я, чем привлёк внимание всех сидящих в кафе.

— Что? — спросил он, словно это я надоел ему, а не он мне.

— Перестань знакомиться с нашими соседями. Прошу, ты привлекаешь всеобщее внимание своими разговорами о том, какая мы дружная семья.

— Успокойся. Это всего лишь на всего убивает моё время. Ты ничем не рискуешь, если они будут тебя ненавидеть, — попытался оправдаться он. — В восемь! — крикнул он и положил трубку.

Джек был немного импульсивным и нервным. Зная его, он мог спокойно мирно общаться с кем-нибудь, а потом, если ему что-то не понравится, в лучшем случае, выставить за дверь, но в худшем убить. Я боялся, что его жертвами могут стать наши соседи. Не понимал, почему Ричард выбрал его для того, чтобы следить за нами. Может, это было лишь прикрытие, и, на самом деле, Ребекка была главным зачинщиком плана, который вернёт меня в клан. Неужели она действительно так сильно желала вновь прислуживать Ричарду? Это не укладывалось у меня в голове. Я пытался не думать, но когда дело доходило до обдумывания её поступков, то именно этот вывод приходил сам собой.

Позвонил Стен. Сказал, что уже на месте. Я покинул кафе. Сделав вид, что не замечаю Фрэнка, прошёл вдоль тротуара несколько десятков метров. После свернул за угол. Затем быстрый полёт сквозь пустоту. Я несся мимо серых стен, разрезая воздух, словно острым ножом.

Прибыв на место встречи, я увидел Стена. Он бродил, пытаясь согреться.

— Что так долго?! — Я приблизился к нему. — Я думал, вампиры летают быстрее, — он сделал глупое предположение.

— Я не летаю, а бегаю.

— Разве не одно и то же? — он иногда очень сильно раздражал меня. Вот как, например, сейчас.

— Никто не заставлял тебя со мной идти, — грубо ответил я. После прошёл мимо него в направлении дома Джимми Робинса.

— Может, поедим?! — прокричал мне вслед Стен. — Прости, я не хотел тебя обидеть! — Он сел за руль. Я шёл вдоль обочины дороги. Догнав меня, он вновь принялся извиняться. — Оуэн, я, правда, не хотел. Прости. Просто у меня такая натура. Я всегда всех критикую. Не хочу, но делаю это.

— В следующий раз просто молчи, тогда не придётся извиняться. — Я сел в машину. Мой телефон зазвонил. Это была Ребекка. Я ответил на звонок.

— Оуэн, я хочу уехать отсюда.

— Что?

— Уехать из этого гнилого городка. Мне не нравится Грейсон. Мне надоел Джек. Мне надоели наши соседи, — уставшим голосом перечислила она.

— И что тебе нужно от меня?

— Ты что не поедешь со мной?

— У меня нет времени сейчас это обсуждать. — Я отключился. Взглянув на друга, увидел любопытство на его лице. Я ничего не стал спрашивать.

— Вы настоящие брат и сестра? Она знает, что ты вампир?

— Смотри на дорогу, — грубо отреагировал я. Стен был разочарован, что по-прежнему ничего не мог у меня выведать.

Подъехав по указанному адресу вместо дома, белоснежного забора и роскошной лужайки, мы увидели небольшой трейлер, которому уже давно место было на свалке. Я постучался. Долго никто не открывал. Я постучался ещё раз. Вдруг в окне возникло чьё-то лицо. Человек пристальным взглядом изучал нас. Спустя минуту двери заскрипели. Перед нами стоял невысокий, сгорбленный дряхлый старичок. Его лицо было всё в шрамах. Его правая рука дрожала, а вместо левой руки был протез.

— Чем могу помочь? — хриплым голосом спросил он, с подозрением осматривая нас.

— Здравствуйте! Могу я с вами поговорить по поводу смерти вашей дочери Норы? — откровенно попросил я. Старик немного задумался, видимо, не желая ворошить прошлое.

— Зачем вам это? — сказал старик, прищуриваясь.

— Уолтер Грейсон вам это имя ведь знакомо? — как только я произнёс эти слова, старик занервничал. Его глаза задёргались. Ровное дыхание вмиг превратилось в отрывистое. Он схватился за сердце. Мне пришлось подхватить его за одну руку, чтобы тот не упал на землю. Я помог дойти пожилому человеку до стула. Стен прошёл за нами. Тот рухнул, хватаясь, за голову обеими руками. Слёзы покатились из его глаз. Сразу было понятно, что этот человек многое вытерпел, подвергаясь тирании Грейсона. Стен подошёл к столу, после к раковине.

— С вами всё в порядке? — через какое-то время спросил Стен, протягивая стакан воды ему в руки.

Старик ещё долгое время не мог успокоиться, судорожно глотая воду. Я стоял напротив. Присесть было некуда, потому что в доме был только один стул. Стен нашёл небольшую табуретку в углу и поспешил присесть на неё. Перед этим тщательно отряхнув от пыли. Мы терпеливо ждали, когда старичку станет легче. Я огляделся вокруг, пытаясь понять и прочувствовать, каково человеку жить в таком ужасном месте. Старый трейлер поскрипывал при каждом нашем движении. Всё вокруг навевало тоску. Мне неожиданно стало безумно жаль этого старика, от того что он не мог позволить себе лучшей жизни. Поломанные часы, остановившиеся на половине двенадцати. Низкая, проваленная кровать. Дырявое покрывало. Гора грязной одежды в углу. Прогнивший в нескольких местах потолок. Ветхий стол, на котором стояла открытая пачка молока и полупустая банка клубничного джема. Мутные окна, через которые уже не было видно улицы. Порванные, нестиранные шторки лохмотьями свисали до самого пола. Под ногами валялся разный хлам. Гайки. Гвозди. Пакеты. Коробки. Фантики. Окурки. Газетные листы. Я невольно задумался о нищете, которая по большей части влияет на семью, рано или поздно уничтожая её. В детстве я никогда ни в чём не нуждался до тех пор, пока отец и мать были живы. Но после того как оказался в детском доме, познал, что значит бедность, голод, унижение. Никогда не смогу забыть ту ненависть, которую копил всё время пребывания там. Именно оттуда началось моё презрение ко всем людям. Мне не было страшно увидеть перед собой призрака, черта, и тигра, змею, крокодила. Первые были подвластны пониманию сознания. Вторые же не имели коварных расчётливых целей. Но вот человек самое страшное, опасное, жестокое существо в этом мире. Ни на грамм, не имея жалости, они топчут друг друга, не брезгуя даже тем, чтобы переступить через своих родных. Не останавливаясь, спокойно без угрызения совести спихнуть мешающую деталь бесконечной игры, которую человечество называет — жизнь.

Стен от скуки крутился во все стороны. Старик склонил голову. Слёзы катились по его дряхлым щекам. Гримаса боли застыла на его лице.

— Он убийца! — крикнул неожиданно старик, нарушив тишину. — Он это сделал! Он подстроил…! Моя дочь… — заикался он, пытаясь закончить предложение. — Он убил их…. Этот убийца везде! Убийца! — он трясся от ярости, которую испытывал, вспоминая своего бывшего зятя.

— Тише. Тише. Его здесь нет, — спокойно произнёс Стен. Робинсон немного успокоился, пытаясь сдерживать свою злость.

— Он, чёрт, проклятие этого города, — затем шёпотом произнёс он. Старик нервно время от времени оглядывался повсюду. Он встал на ноги и прошёлся по трейлеру, выглядывая в каждое окно. Когда удостоверился, что нас никто не подслушивает, начал свой рассказ. — Он убил. Убил их обоих и свалил вину на другого человека. На того мальчонку, который оказался там неподалёку, на свою беду. Какой Патрик был хороший парень перспективный, молодой, талантливый.

— Мальчиком, который оказался рядом с местом преступления был Ник Райдер?

— Не помню. Не помню, как его звали. Помню, он был таким хулиганом. А этот проходимец воспользовался тем, что они были бедными. Они тоже не могли сопротивляться. Роза и Карл даже не пытались бороться. Всё путалось и в итоге никакого результата, — он говорил бессвязно и не понятно.

— У вас есть доказательства его вины? — перебил я.

— Да. Да. Это телефонные записи того, что он каждый день угрожал моей дочери за то, что та решила уйти от него. Однажды я записал, как он требует от меня ложные показания. Я отказался. Но было только хуже. Я пытался доказать его вину. Но никто не слушал. Он сделал так, чтобы меня считали ненормальным. От меня отвернулись все. Все. Вся моя семья. Жена. Ребёнок. Все. — Старик осунулся.

После мы ещё долго разговаривали о прошлом. О том, что случилось на самом деле. О том, каким образом Грейсон пытался держать всех в страхе. О том, на кого у него была особая управа. Отрезанная рука пожилого мужчины была платой за то, что тот пытался ворошить забытое. Он не сдавался, боролся, но не был услышан. «Маленькие» люди в социальном обществе находятся без защиты, без прав, без поддержки.

Перед уходом Джимми Робинсон отдал нам записи, которые хранил все эти годы. Доверчивый старик был рад тому, что нашлись люди, которые поверили и выслушали его.

Спустя неделю мы представили доказательства вины Уолтера Грейсона. Но судья счел улики недостаточно вескими для того, чтобы повторно возбуждать дело. Он посоветовал нам не лезть сюда, иначе будет только хуже для всех нас. За себя страха я не испытывал, но за ребят, которые мне помогали, боялся. Все вновь закрыли глаза на беззаконие и безнаказанность. Мне стоило подкупить чиновников, полицию, суд, но я решил, что не стану так поступать. Теперь я был уверен, что самовольная расправа над ним станет гораздо худшим наказанием, чем я планировал ранее. Даже доказав его вину, максимальный срок, который бы ему дали семь восемь лет. И уже года через три его бы выпустили за примерное поведение. Неслыханная наглость считать, что две человеческие жизни стоили всего лишь ничтожный кусок времени. Убийца вновь на свободе, а тех, кто был кому-то дорого, и любим уже не вернуть. Боль. Тоска. Обида. Горе. Переплетаются между собой, создавая трагедию, которая уже никогда не восполнится чем-то светлым.

Я, Стен и Том мирно сидели в кафе. Неожиданно появилась Бесс. Её лицо было напуганным. Что-то случилось с Джейн, мелькнуло у меня в голове, когда я уловил её взгляд на себе. Она быстро и решительно приблизилась к нам. Присев рядом, она взяла меня за руку и тихим голосом произнесла:

— Она поехала в дом Грейсона.

— Зачем?! — громче положенного прокричал Стен.

— За своим братом, — ответила она.

Я, не раздумывая, соскочил из-за стола.

— Стой! — Стен схватил меня за руку. Я посмотрел на него. — Я с тобой.

— Нет.

— Подвезти? — предложил Том.

— Нет. Спасибо. — Быстро произнёс я и пулей вылетел из кафе. Скрывшись за первым переулком, я молнией полетел сквозь серые здания. Мне было страшно от того, что Грейсон решит отомстить мне через Джейн. Ведь он понял, что я не равнодушен к ней, когда обнаружил её фото под моей подушкой.

Каждый раз, проносясь сквозь застывшие пейзажи, я чувствовал себя потерявшейся каплей времени. Она замерла в пестроте красочных фантиков, в беспечности детских рисунков. Я словно выпадал из жизни этого мира. Секунда за секундой мгновения скорости решетили поверхность моего сознания. Я был на грани между реальностью и выдумкой. Поднять взгляд в небо и увидеть незыблемые картины. Они напомнят, что это не альтернативная вселенная, а всё та же реальность. Рябые облака лениво плыли над прогревшим солнцем тротуаром. Прозрачные потоки воздуха проносились перед моими глазами в замедленных кадрах. Мне было трудно думать о хорошем исходе. Ведь я не был одним из тех, кому легко поверить в существование сказок.

Долетев до дома Грейсонов, я, не думая, ворвался внутрь. Оказавшись в коридоре, резко остановился, прислушиваясь к голосам и звукам. Тяжёлое дыхание. Тихий мужской голос. Щелчок. Выстрел. Они в библиотеке, определил я, пробегая сквозь другие комнаты.

— Отпусти её! — выкрикнул я. Затем быстро оглядел кабинет. На полу без сознания лежал Ник. Единственное, что меня успокоило — я слышал его слабый пульс. Значит, он был жив.

— Ты хоть в курсе, в чьё владение ты вломился?! — Передо мной стоял Уолтер Грейсон. В его руке был пистолет. Он держал его на прицеле у головы Джейн. Он был пьян. — Теперь мне и повод не нужен, чтобы тебя пристрелить! Зачем ты вообще полез не в своё дело?! Думал, что можешь со мной тягаться?! Наивный маленький влюблённый мальчик! — Он откинул Джейн в сторону и наставил на меня пистолет. Его щека была оцарапана. Капля крови, скатилась по его шее. Джейн приблизилась к брату, пытаясь понять, жив ли он. После подняла на меня свой взгляд. Я без лишних усилий мог бы разделаться с этим глупцом. Я чувствовал, как кровь пульсирует по его прогнившим венам. Я был на гране того, чтобы вцепиться в его отвратительную тушу. Я жаждал разорвать его плоть на сотни мелких кусков. Чтобы каждую секунду, когда я буду убивать его, он испытывал агонию боли. Но я понимал, что Джейн в сознании и она увидит моё истинное лицо. Я не мог позволить случиться этому. Вот почему мне ничего не оставалось, как молча наблюдать за движениями и словами безумца, который мнит себя хозяином всего города. — Ты посмел копать на меня информацию?! А?! Я сотру тебя с лица земли! — Он ткнул мне в грудь дулом пистолета. Я заметил, что Джейн пришла в себя от шока. Стоя напротив, заметил, что она потянулась к вазе, наверняка, чтобы ударить стоящего к ней спиной Грейсона.

— Отпусти девушку, и мы поговорим, — громко произнёс я. Он подошёл ко мне. Теперь он стоял от меня на расстояние вытянутой руки. Запах крови ударил мне в нос. Голова закружилась от желания сделать глоток. Тёплая свежая исцеляющая алая нить стекала на его белую рубашку.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, мальчишка! — его голос скрипел как наждачная бумага. Давление моего тела резко подскочило. Мои уши заложило. Я ничего уже не слышал, не видел. Единственное, что я мог ощущать, так это жажду крови. Я бился сам с собой. Ярость, жажда, месть сплелись воедино, не позволяя мне двинуться с места и оставить свою желанную добычу. Я молил себя остановиться, борясь из последних сил, как вдруг сквозь глухую стену тишины уловил любимый голос Джейн.

— Нет! — Она попыталась ударить Грейсона стеклянной вазой, но тем самым только разозлила его. Он отшвырнул её в сторону, ударив по лицу. Джейн упала на пол. Не раздумывая, я набросился на него не в силах простить ему это. До того как я сломал ему руку, тот успел выстрелить и попасть в меня. Я почувствовал лёгкий стук в своей груди. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от моего сердца. — Нет! — услышал я крики Джейн. Я бросил взгляд на любимое лицо. Её глаза были напуганы от того, что она видит — я с пулей в сердце не падаю, а продолжаю стоять на ногах. Наши взгляды столкнулись. Я ощутил холод и ужас в её глазах. В страхе быть не понятым, я незамедлительно решил убраться оттуда. Не обдумывая свои действия, схватил тушу Уолтера Грейсона. Отнес его от дома, на несколько километров, выкинув где-то в лесу. Присел рядом, пытаясь прийти в себя. Теперь я боялся только одного — того, что Джейн видела всё. Я был практически уверен, что она не сможет понять. Оставалась лишь жалкая надежда, что она хотя бы не возненавидит меня за то, что я чудовище. Немного одумавшись, я вытащил свои когти и достал пулю из своей груди. Лёгкоё жжение разлилось по всей левой части моего тела. Я прикрыл глаза, зажимая рукой кровоточащую рану. Оторвав рукав рубашки, ловко перевязал своё плечо. После решил ненадолго спрятать тело туда, где его не станут искать. Я вспомнил о бывшем доме Эдди. Невольно всплыли воспоминания о нём и Рике. Как они? — мучился я, обвиняя во всём себя. Я был не в состоянии их защитить, поэтому пришлось попрощаться с ними. Смогу ли когда-нибудь не думать о них? Забыть? Вычеркнуть навсегда, то время, когда знал эту семью?

— Безвольный слабак, — прошептал я сам себе.

Я посмотрел в сторону начальника полиции. Он оставался в бессознательном состоянии. Я сидел над его телом. И не мог даже предположить, как должно быть сейчас озадачена Джейн. Сам себя презирал за свою сущность. Мне хотелось провалиться сквозь землю и очутиться в аду. Но нет, это было невозможно, ведь в аду я был всегда с тех пор как стал вампиром. Пульс прощупывался. Дыхание в норме. Он будет жить, был уверен я. У меня не было права его убивать. Это должен был сделать человек, который больше меня достоин, решать его участь. Глубоко вздохнув, я свалил его к себе на плечо и направился в сторону заброшенного домика у озера.

Яркая полоса заката окрасила синие просторы. Ветер стих. Лёгкое дуновение ласково теребило листья деревьев. Земля ещё плохо прогрелась после зимы, поэтому по-прежнему оставалась холодной и влажной. В воздухе стоял запах молодых побегов, дурман распустившихся цветов, аромат сочной травы. Я сидел на скамейке. Ненадолго рядом с собой увидел образ Эдди. В голове один за другим всплывали диалоги, которые происходили между нами на этом месте. Он был замечательным преданным другом. Только даже он не может мне помочь сейчас, будучи за тысячи километров отсюда. Я наблюдал, как гаснет экран мобильного телефона. Джейн звонила мне уже ни один раз. Что это было? Она волновалась? Или пыталась удовлетворить своё любопытство, которое больше вызывало страх, нежели положительные эмоции. Я был не готов разговаривать с ней сейчас.

Посидев на улице, я спустился в подвал. Присел напротив клетки. Внутри лежал Уолтер Грейсон. Вдруг я услышал стон. Он начал приходить в себя. Я не шевелился, наблюдая за ним. Прошло около минуты, пока он окончательно не открыл глаза и не осознал своё положение.

— Что я, чёрт возьми, здесь делаю?! — закричал он, когда увидел меня через прочные стальные прутья. Я ничего не ответил. Прошёл в сторону полок, достал оттуда бутылку воды и немного еды, которая там оставалась. — Ты что делаешь?! Ты хоть понимаешь, что меня начнут искать?! Тебя посадят! Ты сгниёшь в тюремной камере! — не успокаивался Уолтер Грейсон. Он был настолько взбешен, что с его грязного рта стекала слюна как у дикого животного. Я положил припасы возле клетки. После спокойно присел напротив него. — Ты мерзкое животное, — прошипел он сквозь зубы, не сводя с меня глаз. — Да, кто ты такой? — его взгляд упал в сторону моего плеча. — Я же убил тебя! Убил! Я это видел! Пуля попала в твоё мерзкое сердце! Как? Как ты ещё ходишь?! — прокричал он на весь подвал. Я продолжал молчать. Мне было забавно наблюдать, как он извивается в клетке словно змея. Ничего не доставляло столько удовольствия, как наслаждаться муками того, кто долгое время раздражал тебя. — Что тебе от меня надо?! — спросил он. На моём лице возникла ирония. Я усмехнулся на его глупый вопрос.

— Я по-хорошему просил уйти и не мешаться, — тихо сказал я. — Просил?

— Гори в аду! — прокричал он в ответ вместо извинений.

— Вот так всегда, — я продолжал разговаривать монотонным голосом. — Люди становятся слепыми, глухими, когда возвышают сами себя над всеми остальными. Надо помнить, пьедестал шаткий. Нельзя играть роль Бога, а потом исчезнуть и не заплатить. Ты ведь знаешь, что это плохо? — с издёвкой поинтересовался я.

— Будь проклят! Мерзкое чудовище! Ты не человек! Ты тварь! — Грейсон продолжал повышать голос, крича до надрыва в голосе. — Кто-нибудь, помогите! Помогите мне! — молил он о помощи.

— Никто не услышит тебя. — Я подошёл к двери. — Мы за многие километры от цивилизации. Забудь, что тебя кто-то будет вытаскивать.

— Я убью тебя! Убью! Убью! — Я поднялся наверх. Было слышно, как Грейсон в порыве злости начал со всей силы стучать по клетке, пытаясь сделать ничтожные попытки открыть замок.

Немного подумав, я успокоился, принимая ситуацию как неизбежность. Это случилось, а значит, у меня не было возможности что-нибудь исправить. Джейн теперь всегда будет воспринимать меня как существо, которое пугает своим сверхъестественными способностями. Я умер. Умер на её глазах. Как после этого должен был вновь стоять перед ней? Не было сил принять укор от неё. Не хотелось слышать и видеть того, как она ненавидит и боится меня. Уйти. Молча. Спокойно. Без истерик. Без сожаления. Раствориться. Остаться посторонним наблюдателем. Просто свыкнуться с мыслью, что я не достоин, иметь своё личное счастье. Только мне очень хотелось помочь Нику. Его желанием было избавиться от Уолтера Грейсона. Именно поэтому он пришёл к нему в дом. Запутавшись в собственных мыслях, его легко было поймать в ловушку, которую намеривался устроить ему Грейсон. Нужно было просто убить Ника, а после обвинить в нападение. Чем я мог ещё быть полезен, кроме того, как помочь брату любимой девушки? Предоставить возможность насладиться местью.

Ближе к ночи я незаметно пробрался в больницу. Поднялся в палату, куда положили Ника. Стоя у его кровати, долго наблюдал за ним. Вдруг он приоткрыл глаза. Я не стал исчезать, а продолжал стоять в ожидании, когда он заговорит.

— Ты здесь, — ели-ели произнёс он.

— Да.

— Джейн мне рассказала о том, что ты спас меня и её. Спасибо. — Возникла небольшая пауза. Ник сморщился от боли. Ему трудно было говорить. С каждым новым словом он испытывал боль. — Ты знаешь, где Уолтер Грейсон? — спросил он, поднимая на меня свои глаза.

— Да.

— Он жив? — с надеждой в голосе поинтересовался он.

— Да.

— Я ничего не сказал в полиции, — сказал он. — Джейн тоже. — В груди вновь всё воспылало. Я был удивлён тому, что правильная по своим убеждениям девочка скрыла правду от полиции. Неужели я и впрямь был не безразличен ей? — Прошу, — тихим голосом попросил он. — Прошу.

— Что? — я нагнулся к нему ближе.

— Убей его, — озлобленным тоном ответил Ник.

— Ты, правда, этого хочешь? — уточнил я.

— Больше всего на свете, — не стал лицемерить он. И тогда я понял, что Ник такой же как я, только человек. У нас больше общего, чем у кого бы то ни было. — Я хочу, что бы он страдал. Сильно, — после каждого слова Ник делал паузу. Ему было больно. Глубокая рана в животе не позволяла лишних движений. — Долго. Мучительно. Чтобы он мечтал, надеясь, чтобы каждая последующая секунда жизни стала для него последней.

— Когда поправишься, то сам это сделаешь. — Он прикрыл глаза и замолчал. Я ещё долго стоял рядом с ним. Мне были не понятны чувства Джейн, которые так сильно противоречили моим. Неужели она не жаждала мести за разрушенную жизнь своей семьи? За унижение отца? За разбитую судьбу брата? Я знал точно одно, что если она не поймёт этого и не примет, то мы никогда не сможем быть вместе.

Безмолвные стихи потерянной души. Несказанные строки из несуществующей песни разума. Нереальная мечта ушедшей когда-то давно мысли. Область невидимого сознания внутри, оголённая для новых поражений. Словно на скрипке играет одну и ту же жалостливую мелодию измученное сердце. Не кривить душой, не пытаться уйти от своей совести, не искать пути отступления. Искупление грешной души однажды принесёт желаемые плоды. Но пока что нужно найти в себе силы не искать теорию вероятности в своих неосознанных чувствах. Что я творю со своей жизнью? Это не самый главный вопрос. Ответ, который может прояснить сам себе каждый. Но вот что я делаю с жизнями других? Это то, что не способно оправдаться лишь чистыми помыслами. Ведь каждый раз, произнося вслух свои мысли, мы бесповоротно меняем суть. Истину. Мнение. Осознание. Чувства. Переживания. Эмоции своего собеседника. Необдуманные слова, брошенные в диалоге, могут стать трагедией в жизни тех, кто нам просто безразличен.

Очередная ночь. Тёмные стороны моей личности вновь поглощают меня. Как чёрное и белое сравнимо с нашими представлениями о правильных поступках. Мы слишком не похожи, чтобы суметь справиться с пропастью, отделяющей наши сердца. Неистовые победы над собственным самосовершенствованием. Я не нахожу другого оправдания как то, что помогаю другим. Я осознанно угнетаю себя за то, что позволил сегодня случиться такому. Но на этот раз у меня не было времени подумать. Глухая тёмная ночь. Тишина, которая режет слух своим совершенным звуком. Тени по стене комнаты разливаются как чернила на белом листе бумаги. Точка за точкой. Клякса за кляксой. Линия за линией. Складывается картина, на которой я вижу себя. Обесформленное представление всего происходящего вокруг. Недосказанность, недоверия, самоуничижение это все привело только к одному. Я отдаляюсь всё дальше и дальше вдаль. И скоро уже не смогу разглядеть свет любимых глаз.

Глава 25 Безветренность

Сегодня стояла безветренная погода. Чистое небо. Высокая даль мягких лучей. Солнечное тепло окутывало всё вокруг, заражая своим прекрасным светлым настроением. Пестрели цветы на огромных полях. Плескалась вода в быстрых потоках реки. Прозрачная чистая она наполняла воздух влажностью. Белая галька вдоль всего берега. Приятное слуху щебетание птиц. Лёгкое прикосновение красочного мира, в котором, как в картине, растворялось моё сознание. Я был подавлен, напуган, озадачен возможностью потерять смысл существования. Но для природы это ничего не значило. Солнце по-прежнему светило, как и тысячи лет назад. Вода, как и прежде, стекалась к местам своих устий. Цветы, деревья, трава как всегда распускались в положенное им время. Птицы, животные, насекомые продолжали естественную цепочку своей жизни. Весь мир не останавливался крутиться в круговороте событий. И лишь я замер в потоках несущегося времени.

Я боялся встретиться с Джейн. Её телефонные звонки я игнорировал. На текстовые сообщения не отвечал. Мне казалось, что я не справлюсь с ситуацией, в которую попал. Всё теперь это окончательная точка в моих надеждах испытать взаимную любовь, предчувствовал я. Несмотря на ужас, который был внутри я спокойно смог переступить порог здания школы. Казалось, что с меня никто не сводил глаз. Все любопытно меня осматривали, словно все обо всём знают. Что произошло после? И как Джейн смогла объяснить полиции случившееся? Я бросил её. Ещё один вывод предателя, о котором даже не подумал раньше.

— Джошуа. — Из лаборатории вышла Джейн. Внимательно всматриваясь на меня, она долго не сводила глаз. Казалось, что я был монстром, которого она боится. — Что произошло?

— Я не понимаю, о чём ты?

— Ты в порядке? — с дрожью в голосе спросила она. После приблизилась ко мне. Положила свою руку мне на грудь и начала внимательно всматриваться через футболку.

— Да. Со мной всё хорошо, — я постарался отвлёчь её от этой темы. — Ты готова к контрольной работе?

— Да. Вроде, как да, — неуверенно ответила она.

— Я, если честно, нет. — Джейн не сводила с меня взгляда. Словно собираясь с мыслями и силами, чтобы спросить меня о чём-то важном. Я прекрасно понимал о чём.

— Как? Как получилось так, что пуля попала в тебя, но с тобой ничего не случилось? — наконец-то она произнесла вслух вопрос, который я так боялся услышать.

— Тебе показалось, — тихо сказал я, опуская голову.

— Нет, — была уверена она. — Я видела. Мне не показалось. Это было реальностью. Уолтер Грейсон выстрелил и попал в тебя. Я видела, как на твоей рубашке проступило пятно. — Она сделала паузу. Немного задумалась. — Но оно показалось мне чёрным. Словно твоя кровь не была красной. Она была как смола. — Сама не веря в то, что говорит, она немного нервничала и запиналась в своей речи.

— Ты ведь понимаешь, что это фантастика? — Я попытался сыграть на её взволнованном тогда состоянии. — Вероятно, ты была не в себе, поэтому тебе померещилось такое. Он не стрелял. — Джейн покачала головой.

— Если не желаешь говорить, то не надо. Я не буду тебя принуждать. Не имею на это право. Но, пожалуйста, не лги. Не делай из меня ненормальную, — обиженно ответила она на мои предположения.

— Прости, — сквозь тишину опустевшего коридора сказал я. Звонок прозвенел уже минуту назад. Нам нужно было разойтись, но не было сил уйти от неё первым. Поэтому я послушно ждал.

— Джейн Райдер! — позади нас послышался голос учителя по литературе. — Вы собираетесь на мой урок? Или так и будете стоять в коридоре? — она прошла мимо нас. — Личные разговоры после уроков.

— В полиции я ничего не сказала. Только то, что мы общались с Грейсоном. На нас напали воры, которые в этот момент решили ограбить его дом. Знаю, что выглядело это крайне нелепо, но больше мне ничего в голову не пришло, кроме этой лжи. Тебя на месте преступления не было. Я отключилась. Брата ранили. После сказала, что больше ничего не помню.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не стоит. Тебе спасибо. — Джейн бросила на меня печальный взгляд. Поникла. Опустила голову и направилась вслед за учителем.

После занятий я направился поговорить с Джейн. Чувство вины за недосказанность не давала мне покоя. Я нуждался быть понятым, но боялся, что этого не случиться. Я должен был рассказать ей правду, если хотел удержать её рядом. Я приблизился к кабинету, где должен был проходить её последний урок. В дверях столкнулся с Джейн, которая пулей вылетела оттуда. Не успел я ничего произнести, как она кинулась от меня бежать. Я хотел последовать за ней и спросить, что произошло, но заметил Ребекку, которая находилась внутри.

— Ты что здесь делаешь? — я прошёл вглубь комнаты.

— Отдыхаю, — спокойно ответила она. — А что это запрещено?

— Что ты наговорила Джейн?!

— Ничего нового. Всё одно и то же. Она глупая, наивная девчонка, которая рассчитывает, что у неё получится быть с тобой.

— Если ты не прекратишь издевательства надо мной и над ней, я за себя не ручаюсь!

— И что сделаешь?

— Я скажу Ричарду, что украденную пробирку я нашёл у тебя.

— Что?! — сестра сделала удивлённый вид.

— Не притворяйся, что не знаешь про эту чёртову пробирку!

— Но это ложь!

— Ты думаешь, он станет разбираться? О, вероятнее всего, он просто выгонит тебя из клана. Ты так не считаешь?

— Не посмеешь!

— Значит всё же в курсе этого лекарства.

— Прекрати этот фарс! — разозлилась она.

— Не нравится, когда тебя подлавливают на чём-то?! Тогда просто прекрати лезть в мою жизнь. Раз и навсегда просто отстань от меня! И не смей больше подходить к Джейн.

— Я только сказала, что Лейла твоя бывшая девушка!

— Что?! Не смей! — я вплотную подошёл к ней. Желание ударить её возникло на мгновение, но я сдержался, осознав, что нахожусь в стенах школы, и нас могут увидеть. Я отошёл в сторону.

— Зачем ты делаешь это? — произнесла Ребекка.

— О чём ты?

— Зачем ты преследуешь её?! Она просто человек и никогда не поймёт и не примет тебя таким, какой ты есть. Забудь!

— А если не получается? — Сестра приблизилась ко мне. Провела рукой по моим волосам, но ничего не ответила.

— Мы уедим. Тогда у тебя не возникнет искушение преследовать свою жертву.

— Она не моя жертва.

— А кто?! Как, по-твоему, это называется?! Разве ты что-нибудь рассказал ей о себе? — Не говоря больше ни слова, я вышел в коридор. — Не строй иллюзий, братик! — прокричала она мне вслед.

Кинувшись за Джейн, я обнаружил её на стоянке. Как обычно она не могла завести свой автомобиль. Я глубоко вздохнул и поспешил подойти к ней.

— Помочь? — поинтересовался я.

— Спасибо. Я сама, — резко ответила она.

— Я отличный механик. Могу сделать её, — предложил я, пытаясь выяснить, настроена ли она вести со мной диалог. — Джейн, — я робко произнёс её имя. Она оставила попытки завести двигатель и посмотрела на меня. — Я не хочу тебя терять, — осмелился сказать я.

— Что это значит? — Она вылезла из машины. Захлопнула дверцу. Встала рядом со мной.

— Ты помогла понять мне, кто я есть на самом деле. — Я сделал небольшую паузу. — Вернее сказать, я стараюсь, стать лучше, чем был прежде.

— Но ты и так замечательный. Зачем менять то, что и так совершенно? — её слова ранили меня в самое сердце, ведь она глубоко заблуждалась. Я отвёл взгляд. — Какую такую тайну ты скрываешь, что не способен с кем-нибудь поделиться?

— Если бы ты однажды узнала, что я чудовище?

— Что? — на её лице возникла лёгкая улыбка. — Но это невозможно! — уверенно возразила она. — Ты спас меня и моего брата. Ты помогал нам всё это время. Ты стал гораздо значимее для нас с Ником, чем кто бы то ни был. Ты замечательный!

— Но я не такой хороший, каким кажусь.

— Тогда объясни. Я всё выслушаю. И постараюсь понять. Я не думаю, что всё настолько ужасно. — Джейн говорила решительно и уверенно. Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Она, не выдержав моего молчания, добавила. — Джошуа. Тебе всего семнадцать. Как ты можешь быть монстром? Ты убил Уолтера Грейсона? — неожиданно поинтересовалась она. Я ничего не сказал. Посчитав, что так будет лучше.

Пусть думает, что его уже нет в живых. Молчание лишь подтвердило её правоту. Она повернулась ко мне спиной. Несколько секунд стояла, не шевелясь. После резко обернулась в мою сторону.

— Никто тебя не осудит за это. — Я не ожидал от неё таких слов. Не буду лукавить и убеждать, что был не рад слышать её прощение. — Но кровь? Как? Как тебе удалось выжить? И куда ты так резко исчез?

— Я вам… — ещё бы мгновение и я бы признался ей, кто я есть на самом деле. Не знаю, была ли это судьба или случай, но на горизонте появился Кларк.

— Что снова не заводится машина?! — обратился он к Джейн. Она тяжело вздохнула. Отвела взгляд с моего лица и взглянула на быстро приближающего друга детства. — Привет! — при ней он был как никогда дружелюбен и вежлив со мной. Не знаю, был ли я расстроен или напротив счастлив, что Кларк помешал мне признаться. Но, тем не менее, он решительно намеривался сделать всё, чтобы она никогда не была со мной.

— Мы здесь были немного заняты, — грубо произнёс я. Они оба посмотрели на меня. — Что? — я был крайне раздражён происходящим. Прошло столько времени, а я до сих пор не нашёл силы рассказать о себе девушке, которую ни в коем случае не хотел потерять.

— Вечером в семь, — произнесла Джейн. — Приходи в гости подготовимся к зачёту по биологии. Заодно продолжим с того места, на котором закончили, — предложила она что вполне устраивало меня. Я кивнул головой, соглашаясь. Она пошла и села в автомобиль. Кларк бросил на меня победоносный взгляд и ехидно улыбнулся. Мне хотелось убить этого наглеца, но зная, что он значит для неё, я бы не смог причинить ему вред.

Ближе к вечеру мне позвонил Стен. Мы договорились с ним встретиться и решить некоторые проблемы, которые возникли у него в редакции из-за моего частого отлынивания от своих обязанностей. Мы встретились в пять на прежнем месте — в излюбленном им кафе.

— Говори как можно короче, у меня нет времени.

— Куда ты так торопишься? — возмутился он. — Для начала скажи, что произошло в доме Грейсона?

— Тебе разве не известно? Меня там не было.

— Прекрати. Это же для других. Мне можешь рассказать всё.

— Мне нечего рассказывать.

— Хорошо. — Стен глубоко вздохнул. — Тогда я не думаю, что тебя будет волновать тот факт, что я уезжаю в конце недели.

— Куда? В очередной поход? — с сарказмом поинтересовался я.

— Нет. — Он резко опечалился. Я осознал, что веду себя крайне неуважительно с человеком, который всё это время поддерживал меня, зная о моей тайне.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Нет, — грустным голосом ответил он. — Просто мои родители разъехались. — Он сделал небольшую паузу, после продолжил. — Я остаюсь с мамой. Потому что отец уже нашёл себе новую семью. — Он был подавлен. В такой ситуации я, как никогда, понимал его. Мне хотелось хоть как-то поддержать его, но я не знал как.

— Мои родители тоже не ладили, — впервые решил признаться я.

— Что? — не поверил в моё признание Стен.

— Мой отец и мать постоянно ссорились. По вечерам я слышал их крики с первого этажа. Они кричали, кричали. Казалось, что они никогда не найдут общий язык.

— Они умерли?

— А ты как думаешь? Мне больше сотни лет, — улыбнулся я.

— От старости?

— Нет. Их убили.

— Прости, что заставил вспомнить.

— Я это сказал к тому, что не всегда наши желания совпадают с желаниями других. Нужно принимать уготованную себе участь и находить положительные стороны. Тем более рано или поздно ты станешь самостоятельным и сможешь сам выбирать, как тебе жить дальше.

— Спасибо, друг! — он ударил меня по плечу. После моего признания Стен повеселел. Мы разговорились. Далее последовала история того, как происходили их семейные передряги. Сложности его воспитания. Трудности между ним и его отцом. Непонимание матери. Недоверие и безразличие знакомых. Эти неприятные факты открыли мне глаза на то, что Стен был глубоко несчастным подростком. Среди всех людей не было ни одного, кто бы до конца смог понять его и принять таким, каков он был настоящий. Так ли это? Правда ли, что каждый из шести миллиардов одинок? Мы рождаемся одинокими и умираем тоже в одиночестве.

Через полтора часа я вернулся домой. Через двадцать минут уже должен быть у Джейн. Страх держал меня в своих ледяных объятиях. Не зная окончательного результата, я решительно намеривался договорить, что хотел произнести на стоянке. Удручающая настроение картина встретила меня, как только я подъехал к дому. Я заметил, что мать Тёрка ругает его в очередной раз. Пытаясь держаться и не лезть не в своё дело, я прошел мимо. Сделал вид, что не обратил внимания на её крики, которые разносились по всей улице. Я вошёл в дом. После поднялся к себе. Немного погодя услышал телефонный звонок. Это была Джейн. Я обрадовался.

— Джошуа, — в трубке я услышал взволнованный голос Джейн. — Сегодня не получится встретиться.

— Что случилось? — мой взгляд метался по комнате в ожидании причины.

— Отец. — Она замолчала ненадолго. — Бабушка говорит, что он в больнице. Я уже еду туда.

— Но что произошло?

— Говорит, что он упал с лестницы, — мне показалось это весьма странным. — А если он умрёт?

— Джейн.

— Не бери в голову.

— Я еду, — быстро ответил я. После положил трубку, так как в комнате появилась Ребекка. Она улыбалась. Прошлась по комнате. Остановилась возле меня.

— Поедешь к своей мышке?

— Не твоё дело, — грубо ответил я. После подошёл к двери.

— Как её ненаглядный папочка? — с сарказмом поинтересовалась она. — Надеюсь, не сильно повредил шею, когда летел вниз, пересчитывая головой все тридцать ступенек. — Я притормозил, посчитав, что недаром сестра начала этот разговор.

— Это ты сделала? — вырвалось у меня.

— Как плохо ты обо мне думаешь, — обиженно ответила она. — Ой! — Ребекка резко сменила свой тон. — Хотя да ты прав, в этот раз действительно была я. Ты ведь предупреждал не подходить к ней. А про других членов семьи речь не шла. Значит. — Язвительно улыбалась она. Потому что понимала, что я бессилен помешать ей, творить зло.

— Зачем тебе это нужно? — сквозь зубы процедил я.

— Ты думаешь, что я шутила, когда говорила бросить её? — Ребекка спокойно приблизилась ко мне.

— Не боишься, что я сломаю тебе шею сейчас? — я посмотрел на неё. Она продолжала нагло улыбаться.

— Нет. Знаешь почему? Если мы оба погибнем, не думай, что твоя ненаглядная Джейн останется жить. Я предусмотрела такой вариант. На случай, если меня не станет, её тоже убьют.

— Почему ты не отстанешь от меня?! — разозлился я.

— Ты! Ты! Ты! Везде ты! Самый несчастный мальчик планеты. Если бы за самолюбие давали премию, ты выиграл её бы без борьбы. Ты хоть понимаешь, какой ты эгоист?! — прокричала сестра. — Ты думаешь, что делаешь её счастливой?! Но на самом деле думаешь только о себе! Ты не можешь потерять её не из-за того, что безумно любишь! А лишь только потому, что твоё самолюбие душит тебя, не позволяя проиграть какому-то смертному мальчишке! Из всех нас ты худшее зло! — не успокаивалась она. — Я думаю о тебе. — Ребекка подошла ко мне и попыталась обнять, но я грубо отстранил её от себя.

— Что тебе надо?

— Не смей больше встречаться с ней, — лаконично ответила она на мой поставленный вопрос. — Тогда я забуду об их семействе и никогда не причиню им вред. — Я промолчал и вышел за дверь. Ребекка кинулась за мной. Нагнав меня в коридоре, она схватила меня за руку. — Ты не успеешь спасти их всех. А я это сделаю, — прошипела она. — Прошу по-хорошему, оставь надежду быть с этой девчонкой.

— Тогда ты станешь счастливее? — тихо спросил я.

— Я защищаю тебя от боли, — сказала сестра. — Ты думаешь, кому первому она позвонила, когда узнала о трагедии?! — здесь я притих, пытаясь понять ход её мыслей.

— О чём ты?

— Это был не ты. Кларк! Это миловидный волк, который каждый раз примеряет овечью шкурку. Вот кто первый узнал об этом. Ты номер второй. И всегда останешься им. — Я опустил голову и вышел прочь.

Проезжая вдоль размытых зданий города я не замечал ничего, кроме своей боли. Мне было страшно даже предположить, что Ребекка была права. И я действительно был лишь вторым для Джейн. Что она чувствовала ко мне? Что продолжала чувствовать к Кларку? Ведь его она знала всю свою жизнь. Я не мог принять и осмыслить тот факт, что навсегда останусь на затворках её жизни.

Безответная любовь. Одни произнесённые слова вызывают бурю отрицательного в человеке. Одиночество, вечные терзания, агония чувств, ревность, страх, обида. Сколько ещё негативных эмоций может вызвать этот жалкий пункт в короткой строке любовь. Муки, которые человек испытывает, ожидая от другого взаимности, никогда не сравняться с физической болью. Потихоньку умирая каждый день, мы надеемся, что однажды всё изменится, и мы станем значимы для любимых. Секунда за секундой. Минута за минутой. Час за часом. День за днём. Меся за месяцем. Год за годом. Мы превращаемся в идеального человека, который как нам, кажется, обязательно подойдёт единственному возлюбленному, кто без остатка владеет твоим сердцем. Но в одно прекрасное утро просыпаемся и понимаем, что наши ожидания были напрасны и смешны. Ты оглядываешься и осознаёшь, что никого уже нет рядом. Не для кого было стараться. Безумная любовь, словно вирус пожирает нас, изнутри превращая в ещё живой труп. Мы становимся слепы, немы, глухи, глупы. Мы кричим, но никто не желает нас слушать. Мы всматриваемся в родные глаза, но не видим взаимности. Мы прислушиваемся к звукам любимого сердца, но не слышим его трепета к себе. Мы бежим, идём, танцуем, открываем, учим, меняемся, но не осознаём, что всё зря. Напрасно потраченные годы уже не вернут. Не возвратить ушедшие из твоей жизни моменты, случаев, событий, людей. Тогда порой бывает слишком сложно понять, что стоило просто смириться с безответностью.

В голове всплыла история, которая была частью моего прошлого. Ничего незначащий для меня ранее в жизни момент теперь показался, весьма актуален. Моя расплата, возможно, настигла меня. За все прегрешения я должен был однажды поплатиться. Но словно находясь на исповеди, я молил вселенную дать мне ещё один шанс. Только не в этот раз. Не сейчас. Не с ней.

— Просто убирайся отсюда! — прокричал я, со злостью отталкивая Грейс от себя. Она опустила голову. Лёгкий небрежный взгляд, брошенный в её сторону не смог понять, что чувствовала девушка на тот момент. Жестокое сердце не ощущало ответственности за свои поступки. Тогда мне был никто не нужен. Её любовь, в которой она без конца признавалась мне, была для меня пустым звуком. Не веря в искренность намерений, я гнал от себя всех, кто смел, говорить мне о высоких искренних чувствах.

Грейс Керид — скромная девушка из приличной семьи священника. В её жизни я появился совершенно случайно, когда столкнулся с ней на городском рынке. Беглый взор, который я подарил ей, стал решающим в её судьбе. Влюбившись в меня без памяти, она преследовала меня повсюду. Не давала мне прохода, пытаясь подарить свою любовь. Ничтожные попытки растопить моё заледенелое сердце не увенчались успехом. И как сотни других она осталась без веры, надежды и любви. Я «высасывал» всех их. Без остатка, забирая их волю.

Весной 1934 года она покончила жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, предназначавшуюся мне. Через три дня письмо мне доставили почтой, но это был лишь кусок бумаги для меня. Без долгих раздумий я скомкал и выбросил его, даже не прочитав, что там было написано. В настоящем вспоминая об этом мне невольно становиться горько от того, каким я был долгое время. Что было в том послании? Неужели мне стало бы хуже, если бы я не отталкивал от себя тех, кому и, правда, был небезразличен. Любила ли она меня по-настоящему? Теперь я никогда уже не узнаю правду.

— Прости, что задержался. — Из лифта вышел Кларк и поспешил подойти к нам. — Как отец? — тут же поинтересовался он. Бросив в мою сторону недружелюбный взгляд, он сделал вид, что не огорчен, встретить меня здесь.

— С ним всё хорошо. Врачи говорят, что повреждения весьма незначительны. Ему повезло, что он упал удачно и не повредил шею и позвоночник.

— Это замечательно, — словно играя на камеру, произнёс Кларк. — Может тебе принести чего-нибудь? Ты, наверное, не выходила ещё отсюда. — Он усердно пытался строить из себя заботливого друга. Но, на самом деле, единственное, что его волновало так это убрать меня со своей дороги. Тем не менее, у меня не было права вмешиваться в разговор двух друзей. Пусть если даже этот друг и является моим скрытым соперником. Они ещё долго разговаривали между собой. Я ощутил себя третьим лишним и решил спуститься вниз и купить всем кофе.

Купив кофе, я направился обратно. Но ещё с первого этажа услышал знакомый голос сестры. Я напугался, что она захочет причинить вред Джейн, поэтому поспешил подняться наверх. Ребекка спокойно стояла напротив Джейн.

— Ты мелкая ничтожная девчонка. И ты никогда не станешь для него кем-то значимым. Неужели ты ещё веришь в сказки?! Посмотри на себя, потом на него! Ты закончишь, так же как и твой отец! Я расправлюсь с тобой.

— Заткнись, безумная! — я схватил сестру за руку и попытался оттащить в сторону. Она начала сопротивляться, выкрикивая гадости в адрес Джейн.

— Ты и твоя семейка слишком ничтожна, чтобы я позволила породниться вам с нами.

— Замолчи! Замолчи! — не выдержав, я ещё раз повысил голос. Стоя в коридоре больницы, я чувствовал себя посмешищем. Все смотрели на нас. Мы, словно бродячий цирк, дали бесплатное представление всем присутствующим. — Довольна?! — спросил я, ещё крепче сжимая пальцы. — Убирайся домой или я за себя не ручаюсь. О нас и так ходят ужасные слухи.

— Да мне всё равно, что думают обо мне эти муравьи. Когда ты поймёшь, что я не желаю жить в этом захолустье. Мне здесь плохо! Я задыхаюсь от их тупости.

— Пока что самая глупая здесь только ты.

— Не спорю. Тогда давай. Чего же ты ждёшь? Давай! Покажи, кто ты есть на самом деле. Пусть эта девчонка увидит твоё истинное лицо. Раз самый умный. — Я разжал руку. Ребекка немного расслабилась, восстанавливая дыхание после истерики, которая поглотила её целиком. — А знаешь, почему ты никогда не сделаешь этого? — она выдержала паузу прежде, чем продолжить. — Потому что трус. Ты никогда не раскроешься человеку, потому что не уверен в себе. Ты будешь убиваться вопросами. А любит ли она меня? Нужен ли я ей вообще? Сможет ли она смириться с моей сущностью? Не убежит ли при первом удобном случае? Ты ничтожен, — прошипела она. — Поэтому я знаю развязку этой слезливой истории. Ты, просто молча, уйдёшь и не станешь причиной гибели всей её жалкой семьи.

— Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего, — спокойно сказал я и отошёл от неё на несколько шагов.

— Никуда ты не уйдёшь! — закричала она. Я посмотрел на неё. На секунду мне стало её жалко. Одинокая, напуганная в глубине себя она понимала, что рано или поздно поплатится за свою жестокость и останется совершенно одна.

— Я уже это делаю, — произнёс я, направившись обратно к палате.

Ребекка подбежала ко мне на глазах у всех. И попыталась схватить меня за руку. Но в порыве гнева я не рассчитал силы и сильно оттолкнул её назад. Она упала на пол. Я огляделся по сторонам. Все люди смотрели на меня. Среди них я заметил Джейн. Увидев эту неприятную сцену, она быстрыми шагами направилась к лифту. Я догнал её. Пытаясь как-то оправдать поведение сестры, я невольно приблизил и без того надвигающий конец.

— Джейн, я не хотел. Прости, что видела это.

— Я хочу, чтобы твоя сестра держалась от меня и моего отца подальше. Вот и всё. — По её просьбе я понял, что моя безумная сестра призналась в том, что она виновна в падении её отца. Неужели я не сплю? — не мог поверить я. Неудачи преследовала меня, словно я был проклят. Но у моего проклятия было имя — Ребекка. Она как камень на шее тянула меня на самое дно. Я задыхался от её вечного надзора. Я не мог больше выносить её халатного отношения ко мне.

— Джейн. — Лифт приехал на наш этаж. Джейн прошла внутрь. Я вошёл вслед за ней. — Я знаю, что она ненормальная.

— Ненормальная? — возмутилась она. — Она чуть не убила моего отца!

— Я уверен, что она не хотела и теперь раскаивается. — О чём я говорил? Я сам себя не мог понять. Оправдывая в очередной раз Ребекку, я лгал себе и всем остальным. Мы поднялись на четвёртый этаж. Джейн сделала несколько шагов от лифта. Остановилась.

Из палаты вышел Кларк.

— Что-то случилось? — спросил он, взглянув в мою сторону.

— Ты можешь хоть на секунду оставить нас! — не контролируя себя, в ярости прокричал я. Джейн осуждающе посмотрела на меня. Помотала головой. Кларк продолжал стоять у дверей.

— Просто ответь это, правда, что говорила твоя сестра? — спросила она.

— Что именно?

— О моём отце? — Я ничего не мог сказать, потому что устал лгать. Это было уже бессмысленно. Каждым своим словом, каждым действием, поступком я выкапывал сам себе могилу. Всё глубже и глубже погружаясь в сырую землю. Она тяжело вздохнула, не услышав ответа, повернулась ко мне спиной и направилась вдоль коридора. Сделав несколько шагов в сторону палаты, я окликнул её. Она остановилась. Пару секунд спустя обернулась.

— Скажи только одно. — Она внимательно слушала. Только смотрела куда-то сквозь меня. — Для тебя тот поцелуй что-то значил? — тихим голосом спросил я. Джейн взглянула на меня. Тоскливое до боли лицо, потерявшее практически всё, возникло передо мной в отражении её глаз. Прошло секунд десять, перед тем как она опустила голову и пошла прочь от меня, так ничего не сказав.

Можно без конца жалеть самого себя. Жалеть о том, что сказал или о том чего не сказал. Печалиться о том, что сделал или о том чего не сделал. Но правда ли то, что существует карма, которая рано или поздно на определённом этапе жизни настигает каждого человека? Куда бы ты ни отправился, куда бы ни уехал, не убежал, она застигнет тебя врасплох. В самый неподходящий момент. Словно дикий зверь, притаившийся в тёмном углу твоей судьбы. Заслужено ли мы, получаем от неё удары? Не буду говорить за всех людей на планете. Лишь за себя. Я трезво осознаю, что абсолютно не имею право претендовать на пощаду.

Безропотное повиновение и ты уже не находишь в себе силы бороться дальше. Тусклый свет в конце дороги, кажется уже так близко. Идти в темноте, протягивая руки по сторонам, ты пытаешься не упасть и не споткнуться. Но спотыкаясь, у тебя нет иного выхода, как вставать и идти дальше, ведь дорога ведёт лишь вперёд.

Через две недели Ника выписали из больницы. Он быстро шёл на поправку и врачи решили, что теперь его жизни ничего не угрожает. Как и обещал, я привёз его в заброшенный домик. Уолтер Грейсон, по-прежнему, находился в плену старого прогнившего подвала. Каждый день я приносил ему еду и воду. Впервые дни он отказывался, есть и пить. Несколько раз делал жалкие попытки высвободиться из плена. Но эта клетка была предназначена для вампиров, поэтому человеку было не под силу уйти оттуда.

Мы спустились вниз. Я открыл шкафчик, вытаскивая на стол медицинские инструменты, химические вещества в пробирках. Я понимал, что всё это может понадобиться Нику. После я приготовил к использованию титановые кандалы и стул.

— Ты сделал это ради меня? — спросил Ник.

Мы стояли напротив клетки. Пленник спокойно спал на кровати, которая стояла внутри. И пока что даже не подозревал, какой ад его ждал в ближайшие несколько дней.

— Да, — ответил я, отдавая ему связку ключей.

— Ты не останешься? — поинтересовался он.

— Это твоя партия. Тебе её и заканчивать. Наслаждайся, — ответил я, покидая подвал.

Поднимаясь по тропе, я осознано пытался уйти от мыслей того, что будет происходить там. Жажда крови как никогда окутывала меня в ледяных объятиях. Видеть чужую кровь на своих руках. Почувствовать её сладкий вкус на губах. Тёплый дурман, который пьянил меня. Мне не нужны были новые жертвы, чтобы ощутить себя лучше, сильнее, могущественней, чем всё окружение. Я не нуждался в смерти неповинных ни в чём людей. Но я трясся от желания вновь и вновь убивать тех, кто не способен ценить свою и чужую жизнь. Нездоровая фантазия, которая преследовала моё больное сознание, пытаясь вновь завладеть моим телом, умом.

Огромная как сама вселенная безумная идея переделать всё человечество. Угнетение и бедность. Страх и насилие. Боль и страдания. Принципы, которые менялись с каждым новым прожитым днём. Цели, которые сводились лишь к плотским и корыстным желаниям. Стадное чувство, которое я так ненавидел в этих жалких существах. Что оно им давало? Погрязшие в бедах, войнах, насилии, коррупции. Каждый человек собственными руками помогает земле избавиться от всего человечества. Каждый из них вкладывает свою непоправимую лепту в уничтожение всего мира, который они называют домом. Стоила ли внимания одна человеческая жизнь или смерть? Я не знал мнений других. Но сам был убежден, что стоит, если можно спасти, хоть частичку чего-то доброго в этом чёрством жестоком ко всему обществе.

Глава 26 Безнравственность

Прошло три недели, с тех пор как я не разговаривал с Джейн. Я считал, что поступаю так во благо ей. Ведь если не буду видеться с ней, значит, никто из клана не сможет причинить ей вред, даже я. Правильны ли были мои выводы? Возможно. Но разве мы можем предугадать все свои действия. Долгими скучными ночами я бесцельно бродил по полупустынным улицам города, которые заставляли помнить, как я был одинок до встречи с ней.

Ещё одно утро. Новый день. Я медленно вышел из комнаты и прошёл в столовую. Ребекка уже сидела на кухни с газетой в руках.

— Учишься читать? — в язвительном тоне спросил я.

— Как остроумно. — Она взглянула на меня и улыбнулась. — Ты читал последние новости? — сегодня сестра была в хорошем расположении духа. Я ничего не ответил, проходя мимо неё. Взял графин, налил немного в стакан. Глоток свежей крови придал мне силы. Я много дней не мог питаться, терзаясь мыслями, правильно ли поступил, снова поддавшись на моральный шантаж сестры, Ричарда и на свою уверенность, что Джейн меня настоящего не примет. Не услышав от меня ни единого слова, Ребекка продолжила. — Сегодня в лесу нашли труп. — На её лице появилась лёгкая улыбка.

— Надеюсь, ты здесь ни при чём? — сухо произнёс я.

— Не волнуйся. К сожалению, это не я.

— Тогда нет причины об этом говорить. — Я прошёл к столу.

— Как раз наоборот. — Я вопросительно на неё взглянул.

— Адам, — сказала она и замерла в ожидании моей реакции.

— Почему вспомнила его? — Я сделал ещё несколько глотков и поставил стакан.

— Это его рук дело, — ответил она, вставая со стула.

— Не может быть. Он оставил нас в покое, — уверено отрицал я, вспоминая признание Эдди.

— Это ты так думаешь, — возразила Ребекка.

— О чём ты?

— Он звонил мне. Я не выдержала и сказала, что мы хотим его убить, — спокойно произнесла она. После подошла ко мне. Взглянув ей в лицо, увидел знакомую мне насмешку. Резким движением я схватил её за шею и отлетел в сторону. Но не рассчитал силу, и сшиб стену. Мы оказались в гостиной.

— Повтори ещё раз, — попросил я сквозь зубы, сжимая руку на её тонкой шее.

— Мне больно, — ели-ели прошептала она, пытаясь освободиться. Я резко разжал пальцы и отошёл в сторону.

— Да что с тобой?! — крикнула она, ощупывая себя. — С ума, что ли сошёл? Я пошутила!

— Зачем? — Сейчас я был не в том состоянии, чтобы терпеть её розыгрыши.

— Дослушать надо было! — Она кинула газету мне под ноги. — На месте преступления оставили послание. Почерк Адама — полностью обескровленное тело, рядом лежит вырванное сердце. Это его метка и она обращена к тебе.

— Почему именно ко мне?

— На лбу жертвы вырезано твоё имя.

— Совпадение.

— Не лги самому себе.

— Тогда полиция снова придёт к нам.

— Почему к нам?

— Потому что нас обвинял практически весь город. Помнишь? Ах, да. Только было за что. Потому что тогда ты действительно была виновата. А сейчас на трупе вырезано моё имя. Как думаешь?

— Твоё настоящее имя, — уточнила она. — Никто не знает его.

— Ему ничего не стоило убить нас раньше, но он не делал этого. Ты преувеличиваешь, когда говоришь, что он кровожадный.

— Мне лучше знать, какой он! — Я отошёл от неё. Стоя к ней спиной, я ощущал, как её взгляд прожигает меня насквозь.

— Почему сейчас?

— Время настало. Всему приходит конец, тем более терпению. Так? — Я, молча, прошёл к двери. — Стой! — закричала она мне вслед. — Мы с тобой покойники, если он снова объявится в городе! Мы должны первые его найти. — Ничего не сказав, я вышел прочь.

Адам, бывший друг моей сестры. Он принадлежит клану Эрика Далтона. Я лично не знаком с ним. Но, по словам сестры, он хладнокровный, жестокий, умный, хитрый, опасный. Когда Ребекка ушла от него, он не смог смириться с этим, по крайней мере, так говорила сестра, именно это было основной причиной его больного к нам интереса. Он продолжал выслеживать нас как хищник свою добычу. Мы меняли дома, города, страны, но он находил нас. Раз за разом, приближаясь всё ближе и ближе. Он играл с нами. Его забавляет то, что его бояться. В прошлом сестра уже пыталась убить его несколько раз. Но попытки всегда проваливались. Но теперь, когда Ребекка была виновной в смерти его родного брата, он, наверное, был бы рад избавиться от неё.

Я был в библиотеке, перебирал книги на полках. В кабинет вошла сестра и присела за стол.

— Сегодня в девять вечера на заводе по переработке отходов. — Она положила ноги на стол. Пристально наблюдая за моими действиями, сестра ждала моей реакции.

— Что ты хочешь от меня? — сухо поинтересовался я, продолжая заниматься своими делами.

— Чтобы ты помог мне избавиться от него, — уверенным голосом ответила она.

— Ты хочешь его смерти? А как же любовь?

— Не говори ерунды! — прокричала она. — Либо он, либо я. Неужели непонятно? Я боюсь его. Ты ведь мой брат! Ты должен меня защитить!

— Думаешь? — Ребекка подскочила ко мне и со злостью выбила стопку книг из моих рук.

— Прекрати вести себя как ребёнок, — прошипела она. Ярость и злоба сверкали в её изумрудных глазах. Её раздражала моя нерешительность.

— И ты не будешь оставлять его в живых? — ещё раз переспросил я, вспоминая наш диалог с Ричардом о том, что Адам непременно нужен ему живым.

— Нет! — сразу ответила сестра. — К чёрту его! — Я усмехнулся, с какой лёгкостью она может решить жить или не жить тому, к кому якобы некогда испытывала глубокие и искренние чувства.

— Ты хорошо обдумала? — Я посмотрел на неё. На мгновение в её глазах мелькнуло сомнение. Но вскоре оно исчезло, оставляя там лишь надменный холод. Ребекка кивнула головой.

Лёжа на полу в своей комнате, я смотрел на потолок и долго не сводил взгляда с одной точки. Через минут пять всё вокруг меня начало расплываться. Мелкие детали размывались, превращаясь в одну большую чистую поверхность. Без границы, очертаний, образов. Все предметы становились частью чего-то общего. Каждый из нас живёт своей жизнью. Думает, что всё и всех вокруг замечает. Уверен, что является важной частью огромного мира. Убежден, что если понадобится, он всегда сумеет узнать нужные ему события, предметы, людей. Заблуждение? Утешительная вера в такие вещи позволяет нам считать себя хозяином ситуации. Но это далеко не так. Осознав, что это лишь злая насмешка иллюзий, скопленных нами же в течение многих лет жизни, мы поймем, что не всегда можем распознать события, которые происходят вокруг нашей жизни. Не всегда можем увидеть предметы, которые необходимы, но остаются невидимыми нашему глазу. Зачастую мы не способны распознать людей, которые могли бы стать для нас главным призом в судьбе, став для нас лучшим другом, отличным компаньоном, преданным возлюбленным. Мы, молча, проходим мимо них. Даже задев незнакомца плечом на переходе, мы не обернемся. В этом мире мы слепы, глухи, немы, не потому, что вселенная отдаляет нас от желаемого, а лишь потому, что сами решили это для себя. Ведь «так будет проще».

— Ты идёшь? — в дверях появилась Ребекка. Мы всё для себя решили. Нам было необходимо, встретится лицом к лицу с Адамом. Чтобы раз и навсегда искоренить наши разногласия. Я не мог предположить, чем для нас закончится эта встреча. Только сейчас мне не хотелось терять пусть даже такую никчемную жизнь. Ещё чуть-чуть. Ещё хотя бы час, хотя бы день видеть её издалека, слышать её смех через дорогу возле дома. Ощущать её присутствие, чувствовать её теплый запах. Я должен был это сделать. Словно наркоман я возвращался к её дому день за днём, не в силах оставить всё как есть. Мучительные терзания о своих прошлых и будущих ошибках разрывали мне сердце на мелкие куски. Я не мог сообразить, как и почему нахожусь всегда… рядом с ней. Меня как магнитом тянуло к этой девочке.

Половину дороги мы ехали молча. Ребекка время от времени крутила радио, пытаясь найти радиостанцию, которая ей понравится. Я в свою очередь смотрел вперёд, пытаясь собраться с силами для столкновения, которое нам предстояло пережить.

— Ты уверена, что он придёт туда? — хоть мы уже и разговаривали на эту тему, мне всё-таки хотелось уточнить ещё раз. Для меня не были понятны причины, по которым Адам не напал на нас со спины, а предупредил о своём визите. Зачем? Поначалу мне было странно об этом слышать, но Ребекка убедила меня, что он странный, извращённый и у него свои предпочтения убивать своих врагов.

— Я уверена. — На её лице появилась ледяная улыбка. Я почувствовал что-то подозрительное, но, несмотря на это, вновь доверился её словам.

Мы приблизились к зданию. Оно не было заброшенным. Только сейчас завод был закрыт на ремонтные работы. Мы прошли на производственную территорию. «Посторонним вход запрещён!» — было написано при входе. Повсюду валялись строительные материалы — плиты, доски, блоки, панели, стальные прутья, металлические трубы. Несколько горок песка было привезено и высыпано неподалеку от высокого забора, через который мы только что перепрыгнули.

— Ты думаешь, он уже здесь? — спросил я, оглядывая местность.

— Чувствую, что да, — подтвердила сестра.

Мы вошли внутрь. Зловещая тишина стояла в моих ушах. Я ничего не слышал на огромное расстояние. Не было даже лёгкого шороха. Для меня было необычно такое состояние. Я уже привык к постоянным звукам, которые автоматически лезли мне в голову со всей округи, где бы я ни находился. Что со мной происходило тогда? — я не знал.

— Его здесь нет, — уверено сказал я, так как понимал, что в любом случае должен был почувствовать его присутствие.

— Не спеши, — произнесла Ребекка и направилась в противоположную сторону от меня.

— Ты куда?

— Разделимся, — она сделала удивлённый вид. — А что мы будем парой теперь ходить? Так мы быстрее встретим его. Не так ли? — Как вдруг позади неё словно из неоткуда бесшумно появился Адам. Белокурые волосы. Синие глаза. Тонкие черты лица. Бледная гладкая кожа. Он выглядел по-прежнему, как и много-много лет назад, когда я в последний раз его видел. Он был одет во всё чёрное. Ребекка обернулась, увидев моё выражение лица.

— Рад видеть вас. Почему вы вдвоём? — Он стоял и не шевелился, словно каменная статуя, Адам был спокоен. Я был удивлён его вопросу. Но он не выглядел, как злоумышленник, собирающийся с нами разделаться.

— Зачем тебе понадобилось встречаться с нами? — не успел договорить я до конца, как Ребекка кинулась на него со шприцом, который спрятала в рукаве своей куртки. Адам немного проиграл ей в позиции из-за неожиданности, которую проявила сестра. Его немного повело в сторону, и он упал на колени, вырывая из своей груди шприц. — Что? Зачем ты это сделала?! Что за инициатива? — я не понимал её необдуманные и спонтанные действия, которые мы не обсуждали вместе.

— Прекрати этот спектакль. — Ребекка прошла мимо меня, приблизилась к стальным прутьям и начала выискивать подходящий. Адам в это время корчился от боли не в силах подняться на ноги.

— Что, чёрт возьми, ты сделала с ним?! Мы ведь даже не поговорили! — возмущался я, пытаясь осознать поступок Ребекки. Сестра ничего не ответила, она подошла к Адаму. — Перестань, — попросил я. — Давайте поговорим. — Но Ребекка замахнулась на него, как вдруг тот резко и неожиданно сбил её с ног, ловко выбил из рук прут, после он растворился, исчезнув с наших глаз. — Довольна?! — прокричал я. С моей стороны спустился Адам. Его точный холодный взгляд был нацелен на сестру. Он шаг за шагом приближался в её сторону. Я подлетел к нему, пытаясь остановить его по-хорошему. Но он не желал этого делать. Он сильно ударил меня по животу, откидывая со своего пути как сухой прутик. Какая сила? — удивлялся я, соскакивая на ноги. Я заметил, что Адам уже успел схватиться с Ребеккой в борьбе. Один на один у неё не было ни единого шанса на победу. Адам был невероятно крепок и силён. Я мог почувствовать это на собственной шкуре. Ни секунды не задумавшись, я кинулся ей на помощь, пытаясь оттащить Адама без применения оружия. Мне не хотелось, чтобы всё закончилось плохо, ведь я видел его искрении порывы начать диалог мирно. Только, что произошло с сестрой? Но животные инстинкты начали незамедлительно подступаться ко мне, как только я увидел, что он сломал сестре пальцы на правой руке.

— Отвали! — крикнул он, оборачиваясь в мою сторону.

— Прошу, давай просто поговорим! — Как только он отвлёкся на меня, Ребекка, не теряя времени, проткнула Адаму плечо. Что происходит? Зачем ей нужно было ранить его, если у неё появилась идеальная возможность снести ему голову. Его звериный рык раздался по всему зданию. Адам быстро развернулся, скидывая Ребекку резким ударом в окно. Осколки стекла посыпались, звонко падая на землю. Он хотел было выпрыгнуть вслед за ней, но я замахнулся, стукнув его по затылку, после чего получил ответный удар. Его кулак был словно из титанового сплава. Он в кровь расшиб мне лицо. От одного его удара весь мой висок залился кровавыми потеками. Он по-прежнему старался преследовать Ребекку, но я не давал ему сделать это. Зверь внутри меня окончательно проснулся, понимая, что теперь мирным решением здесь не обойтись.

Адам выкинул меня вниз. Я полетел со второго этажа, приземляясь прямо на станок управления. Моя голова чуть не взорвалась от шума, когда разом включились все станки. Я не мог понять, что и где происходит. Я уже не слышал. Попытавшись сосредоточиться, увидел, как ко мне приближается Адам. Его лицо не было уже дружелюбным. В его глазах пылала ярость и гнев.

— Глупец! — закричал он, кидаясь на меня. Его когти вцепились мне в горло. Он сдавливал их всё сильнее и сильнее. Я ощутил, как отёки начали появляться на моей шее, груди. Тяжело дыша, пытаясь ловить воздух ртом, я задыхался в агонии, которая пронзала меня своим остриём. Но даже в такой момент я волновался, что произошло с сестрой? Из последних сил я судорожно пытался дотянуться до ближайшего предмета. На моё счастье, это оказался молот. Не раздумывая, я со всего размаха ударил противника по голове. Он разжал пальцы, хватаясь за свою голову. Огромная дыра, которую я пробил, смогла остановить Адама, но ненадолго. С полузакрытыми глазами он попытался дотянуться до меня. Не давая больше ему шанса первым напасть на меня, я сделал очередной шаг. Его рука переломилась в нескольких местах от удара, который я нанёс металлический трубой. Кости зашевелились под браненной кожей. Уголки его губ растянулись. Лишь на мгновение я потерял контроль над собой, увидев, как деформируется его рука. Воспользовавшись этим, он отшвырнул меня второй рукой. Я отлетел в сторону, сшибая на своём пути все преграды в виде железных и стальных прутьев. Сильная боль разлилась по всему телу. Не успел я прийти в себя, как он набросился на меня с новыми силами. Я почувствовал его острые когти, разрывающие собой мой живот. Я собрал все силы и оторвал его от себя, надавив на ещё не зажившую раздробленную кость руки.

— А! — зарычал от боли Адам. Он спохватился уже тогда, когда я со всего размаху отрубил ему ногу. Тот в попытках достать меня извивался от жуткой боли. Бледно красная кровь стекала на пол, заливая собой пол. — Ты не понимаешь, что делаешь! — закричал он, когда я повернулся к нему спиной. — Ричард не тот, за кого себя выдает! Он просто использует тебя! Это оказалось правдой, ты глупец! — Я остановился и резкими шагами приблизился к проигравшему мне сопернику.

— Тебя тоже переоценивают, — язвительно ответил я на его заявления.

— Ты приведёшь сюда Ричарда? — спросил он, пытаясь подняться.

— С чего ты это взял? — сухо произнёс я.

— С того, что он приказал тебе выдать меня. Ведь так? — вскипевшая во мне злоба от одного упоминания, что Ричард мне приказывает, заставила меня взбеситься.

— Мне плевать на приказы Ричарда! Просто больше никогда не смей искать мою сестру!

— А ты знаешь, где сейчас она? — его голос звучал как насмешка. — Она сделала вид, что убежала, но на самом деле она сообщила ему. И Ричард уже лично в пути, чтобы разделаться со мной.

— Ты лжёшь! Она не будет рассказывать ему о тебе.

— А ты уверен? — он рассмеялся и предметом его насмешники был я.

— Что смешного?! — разозлился я, вспоминая рассказ сестры о том, какие чувства она испытывала к нему.

— А то, что ты слеп, когда речь идёт о ней. Ты думаешь, она сама могла меня обезвредить? Нет! Она воспользовалась тобой, чтобы заманить и тебя и меня в это место.

— Лжёшь! — Я подлетел к нему и поднял в воздух. Его тело было обессиленным.

— Не лгу. Так как я не убивал никого в вашем городе.

— Откуда тогда знаешь?

— Я знал о вашем месте расположения с самого первого дня, как вы туда переехали.

— Ты следил за нами?

— Не за вами. А за тобой.

— Зачем?!

— Ты ещё не знаешь, но ты сам ещё давно принял решение, к какому клану принадлежать.

— Ложь! Я никому не собираюсь прислуживать.

— Ты не нужен сестре. Ей вообще никто не нужен. Когда ты это поймёшь и смиришься. — Он попытался вырваться. Я медленно отпустил его, пытаясь прийти в чувства от услышанного. По его признанию, Ребекка специально подстроило убийство, которое по почерку напоминало Адама. После она каким-то неизвестным мне способом заманила Адама сюда. Чтобы мы сошлись здесь вдвоём?

— Но тогда зачем ты здесь? Зачем поддался Ребекке?

— Я получил сообщение. — Он подполз к стене, чтобы опереться.

— От кого?

— От тебя.

— Что?! — я схватился за живот. Глубоко вздохнул. Взглянул вниз. Через футболку просачивалась чёрная густая кровь. Каждый вздох давался мне с огромным трудом, так как рана от когтей Адама была глубокой и серьёзной.

— Я пришёл сюда ради тебя. Думал, ты решился предать Ричарда. Видимо ошибся. Попался на хитрость Ребекки, как и ты.

— Заткнись! — я закричал на него, нервно сбивая стоящий рядом стальной станок. Я бесился всякий раз, когда слышал упоминание того, как принадлежал одному из кланов. Ричард без конца использовал меня и сестру, притворяясь прекрасным, заботящимся предводителем. На самом деле он был господином тупого стада, коими мы были все эти годы. Бесчувственные, без эмоций нам было плевать, что мы пустышки, не имеющие собственного мнения.

Сквозь удары работающих станков я расслышал шум колёс несущихся сюда автомобилей. По звуку их было не менее шести. Неужели Адам прав и Ребекка, прежде чем ехать сюда предупредила Ричарда? Я был опустошён, выпит до дна, пытаясь утолить жажду лжи своей родной сестры. Я взглянул на Адама. Он был повержен. По его лицу стекала кровь. В его голове была огромная дыра, которую я постарался сделать собственноручно. Зачем? Я даже не понимал смысл своей ярости к парню, который по сути ничего плохого мне никогда не делал. Я влетел на подмостки и выглянул в окно. Вдалеке заметил эскорт, принадлежащий Ричарду. Большая вероятность, что его подручные уже здесь, подумал я. После быстро огляделся вокруг. Никого не заметил, лишь тень, мелькнувшую и скрывшуюся за гигантскими автоматическими станками. Я понял, что мы уже не одни здесь. Нас окружают.

Я молниеносно спустился к Адаму. Он был в полуобморочном состоянии, но ещё держался. Я взвалил его себе на спину и пулей вылетел прочь из этого места, где в любую минуту мог появиться Ричард.

Я нёсся сквозь пыль и серость окутанный густым туманом. Не понимал, куда и как долго я бежал, словно пытаясь уйти и затеряться от собственной наивности. Наконец-то остановившись, я аккуратно положил тело Адама под высокое дерево. Серое небо заполонили облака. Лёгкой дымкой был окутан лес. Я оглядел Адама. Его рука генерировалась, но по-прежнему продолжала истекать кровью. Я снял с себя рубашку и сделал ему перевязку головы. Не знаю, почему, но мне стало жаль его.

— Ты меня слышишь? — я обратился к нему, легонько ударив по щеке. — Не отключайся. Держись. — Он издал тихий стон. После приоткрыл глаза.

— Я уже умер? — на его лице появилась улыбка. Значит, жить будет, решил я.

— Пока что нет. Рано, — ответил я.

Мы сидели под деревьями в лесной глуши. Я слышал биение сердца пробегающего мимо зайца. Видел птиц, улетающих в синюю даль бескрайней высоты неба. За ним шла вселенная. Огромная и неизученная часть всего существа этой нескончаемой и необъяснимой цепочки жизни. Бесформенные образы, приходящие и уходящие в наши мысли, не смогли бы хоть как-то влиять на содержание этого гигантского масштаба.

— Прости. — Адам прервал тишину и попытался заговорить со мной. — Мне жаль, что она не та, кем ты её хочешь считать. — Я не мог говорить. Бессмысленность моих слов была как никогда в этой ситуации актуальна. На моём лице вначале появилась ухмылка, потом печаль за свою глупость и безнадёжность веры в сестру. — Она всегда настраивала Ричарда против тебя еще, когда мы были вместе. Она и меня настраивала против тебя. — Я прикрыл глаза. Зажал рукой рану на животе. Ощущалось неприятное чувство жжения по всему телу. Но боль была уже не такой сильной. Переживания ранили куда сильнее, чем физические увечья. — Спросишь зачем? — он произнёс то, о чём я только подумал. — Она его любит, — тихо и нерешительно ответил он сам себе. — Прости, но ты для неё лишь один из способов добиваться нужной цели. — После он замолчал и уткнулся взглядом в землю. Я без слов помог перевязать ему оторванную ногу, оставшейся частью рубашки. Нога, к счастью, медленно прорастала вновь. — Спасибо. — Сейчас Адам мне не казался монстром, которым Ребекка всегда пыталась выставить его передо мной. Он странный да, но не страннее меня самого. Теперь он мне виделся такой же жертвой, какой был я все эти годы, подчиняясь прихотям своей сестры.

— Ты её любил? — тихим голосом спросил я. Он удивлённо на меня посмотрел.

— Да, — уверенно ответил немного погодя. Я присел рядом с ним, прислонившись к старому ветвистому дубу, глубоко вздохнул.

Я решил заполнить бак. Заехал на заправку. Вышел из автомобиля. Залил бензин. Прошёл внутрь магазина, чтобы расплатиться. Несколько человек, стоящие у кассы обратили на меня внимание, когда я вошёл. Я их понимал, ведь мой лицо было обезображено. В животе была глубокая рана. Отёки, синяки, следы запёкшейся крови. Я опустил голову, стараясь никого не пугать. Женщина, стоящая неподалёку, косилась на меня. Она боялась повернуться ко мне спиной, вероятно, думая, что я могу оказаться грабителем. Я и впрямь ужасно выглядел, думал я, взглянув на себя в зеркало, висящее под потолком. Быстро рассчитавшись, вышел прочь. Поспешил сесть в машину.

— Как себя чувствуешь? — спросил я, сидящего на заднем кресле, Адама.

— Уже лучше, — ответил он.

Сквозь дорожный шум я услышал телефонный звонок. Звонил Вик. Он работал вместе с Лейлой.

— Да, — я не ожидал, что он ещё когда-нибудь мне позвонит после инцидентов межу нами в прошлом.

— Привет, — но в телефонной трубке услышал вовсе не его голос.

— Лейла? — Я обернулся на Адама. Он отвёл взгляд, пытаясь сделать безразличный вид к диалогу, который слышит. — Зачем звонишь? — раздражённо спросил я.

— Надо встретиться, — произнесла она, после чего замолчала.

— С чего ты взяла, что мне это интересно? — меня возмутила её наглость.

— Речь идёт о пробирке, которую ты передал Ричарду.

— Я не имею больше никакого отношения к ней.

— Скажешь это Ричарду, когда он навестит твоих друзей. — Я долго молчал, пытаясь держать себя в руках. — Тебе ведь не хочется, чтобы Джейн пострадала от твоей глупости? — добавила она чуть позже.

— Что на этот раз! — в ярости прокричал я.

— Ты отдал подделку. — У меня не было слов. Я не мог понять каким образом в моих руках, оказалась подделка, ведь Эдди лично отдавал оригинал мне в руки. — Что уже не такой громкий мальчик? — с сарказмом в голосе сказала она.

— Что ты хочешь от меня? — спокойным тоном поинтересовался я.

— Не я, — возразила она. — Ричард хочет вернуть то, что ему принадлежало когда-то. Но эти мелкие насекомые только и делают, что таскают у нас все, что плохо лежит. Верни или будет всем только хуже.

— Я отдал вам оригинал, — уверенным голосом сказал я, после чего задумался. А так ли это?

— Мне жаль, — тихо произнесла она. — Даже если я тебе поверю. Другие не поддержат это. Теперь никак нельзя будет проверить твои слова.

— Мне плевать, где ваш оригинал, у меня нет другого запасного экземпляра! — я снова сорвался, пытаясь оправдаться.

— Прости, — её голос был спокойным. — Завтра к вечеру мы будем ждать тебя в убежище.

— Что? Я не поеду в убежище. — Я был не согласен возвращаться в королевство Ричарда, ведь мне не хотелось вновь погружаться в реку прошлого.

— Мне всё равно хочешь ты или нет. Завтра к вечеру я встречаю тебя у креста, — после Лейла отключилась от разговора.

Я прикрыл глаза и откинулся на спинку сидения, отшвырнув телефон в сторону.

— Что-то случилось? — Адам ждал от меня признаний, но он был для меня чужим, чтобы я мог ему о чём-то рассказывать. Скажи я ему о своих проблемах. Он едва ли станет моим другом, но вероятность получить ещё одного всезнающего врага была велика, поэтому я предпочёл воздержаться от душещипательных признаний.

— Пустяки, — ответил я, трогаясь с места.

Дорога проносилась перед глазами, тонкой линией смыкающейся с синим небом на линии горизонта. Свежий ветер проникал в салон автомобиля через щель открытого окна. Я уже ничего не понимал. Как пробирка оказалась поддельной? И было ли это действительно так? Но шантаж, которым без конца пользовались они, был крайне эффективен на таком бесхребетном существе как я. Зачем я приближался к Джейн? — не мог простить я сам себе за эту слабость.

Как мы и договорились, я высадил Адама на перекрёстке. Перед тем как выйти из машины, он протянул мне в руки изящные серебряный клинок. На нём были странные символы, которые время от времени меняли своё положение на предмете.

— Что это? — поинтересовался я.

— Я отдаю его тебе.

— Но почему?

— Поверь, он должен быть у тебя. Он обладает волшебной силой. Но только в правильных руках. — Я взял его. Он захлопнул за собой дверцу.

— Прости за раны, — сказал я.

— Ты тоже. — Его лицо было бледное, глаза пустыми.

— Ты уверен, что за тобой придут? — не знаю, почему, но я беспокоился за него.

— Да. Не переживай. Езжай!

— Будь осторожней. — Он махнул рукой мне вслед.

Я понимал, что больше не вернусь домой к сестре. Единственное, что меня ещё держало в этом городе это Джейн. Я сидел, сжимая в руке её забытую перчатку. У меня не было иного желания, кроме того, чтобы видеть её. Сдерживаясь из последних сил, я старался думать о чем-нибудь другом. Но напрасно. Все мысли в голове были напичканы её образами. Её лицо возникало передо мной всякий раз, когда хоть на миг я прикрывал глаза. Я не мог думать больше ни о ком другом. Только этот мир, в котором были её слова, её улыбка, её глаза, её душа. Я не мог позволить быть ей ещё несчастней. Но рядом со мной именно это ждало Джейн. Как мне сделать её счастливой при этом, не отпуская от себя ни на шаг? Я не знал ответа на этот вопрос.

Сегодня не стало исключением. Вновь десять вечера. Я стою напротив окна её спальни и не могу отвести взгляда. Сердце, заточённое в ледяные тиски, словно начинает биться. Пусть это лишь чудится. Но я чувствую себя живым, испытывая чувство боли. Мне действительно плохо. Каким ничтожным я ощущаю себе теперь. Никого и ничего ранее не боясь, жалкий вампир боится признаться и сказать правду той, кто смогла вновь подарить ему смысл к существованию. Как такое возможно? Я жалок. Даже в собственных глазах я слишком жалок. Именно теперь понимаю слова Ребекки. В моей голове возник недавнишний разговор.

— Что случилось? — Ребекка стояла напротив и пыталась выбить из меня признание. — Я делаю это ради тебя. — Она села рядом и коснулась моего плеча. Я грубо отстранился от неё в сторону. — Она не нужна тебе. Пойми. — Я продолжал молчать, уткнувшись взглядом в пол. — Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.

— Этого никогда не будет, — ответил я, поднимаясь.

— Я не могу понять одного. Что ты нашёл в ней? Она же никакая. — Она приблизилась ко мне. — Посмотри на других и потом вспомни её. Что?! — она повысила голос.

— Ты мне противна, — произнёс я, отодвигая её от себя.

— Я никогда не отпущу тебя, запомни это! — разозлилась сестра. — Ты вечно будешь страдать на этой земле. Вечно! Слышишь меня?! — нервно кричала она. — Не смей меня просить об этом никогда. И если не забудешь о ней, я уничтожу её.

— Если тронешь хоть пальцем, я первый убью тебя. Даже не моргнув глазом, — сухо предупредил я.

— Я твоя сестра! — истерила Ребекка. — Мы с тобой многие десятки лет. Как?! Как несколько ничтожных месяцев могут перечеркнуть всё то, что мы вместе пережили?! — Её озадаченное лицо кипело от ярости. — Я тебя сделала тем, кто ты есть! Я! — не успокаивалась сестра. — Всё как всегда бесполезно. Понимать меня она не желала. Ребекка слышала, но не слушала, смотрела, но не видела. Она уже не была прежней, а может просто я был уже другим.

Свет долго не гас в её окне. Я с замиранием сердца следил за силуэтом за шторой. Я не находил сил уйти от неё дальше, чем на несколько метров. Казалось, только находясь в ближнем радиусе с ней, я мог дышать. Мог слушать, мог видеть. Я был жив. Вдруг увидел подъезжающий к их дому автомобиль. Это был Кларк. Кулаки сжались от злости. Кровь вскипела в венах. Я чувствовал бесполезную ревность. Парень медленно вышел из машины и направился в сторону дома. Он позвонил в двери. Немного погодя ему открыл отец Джейн. Я с болью наблюдал, как Кларк вошёл в дом и поднялся в спальню к Джейн. Я видел его силуэт в окне. Туда-сюда он без передышки ходил, о чём-то рассказывая ей. Не в состоянии больше выносить этого, я немного приблизился к дому и решил подслушать их разговор.

— Ты же понимаешь, что это необходимо, — говорил Кларк.

— Ты не можешь знать, наверняка, что правильно, а что нет, — услышал я долгожданный мягкий голос Джейн.

— Ты можешь сейчас обо всем забыть и полагаться на случай. Но поверь, на этот раз удача, возможно, уже не будет на твоей стороне.

— Возможно, это как раз то, что мне нужно сейчас, — тихим голосом произнесла она.

— Они знают об этом?

— Нет.

— Ты расскажешь?

— А разве это так важно? — После растелилась тишина. О чём они говорили? — размышлял я, пытаясь понять смысл их диалога.

Просто зайди к ней сейчас и скажи, как она дорога тебя, пытался убедить себя я. Но мысль, что Ребекка или Ричард причинят ей боль, вновь отогнали от меня разумные планы. Джейн была для меня всем миром, который помещался в одном человеке. Но ещё она была моей единственной слабостью, которой могли воспользоваться враги. Страх, что Ричард или Ребекка отнимут у неё жизнь, был гораздо сильнее, чем желание быть с ней рядом. Теперь я с уверенностью осознавал, что впервые за многие десятки лет по-настоящему полюбил. Эта мысль не дала бы мне спокойно развернуться и уйти навсегда. Я слишком долго её искал, чтобы вот так просто сдать свои позиции. Лучше я буду рядом, чем останусь в неизвестности о судьбе любимой.

— Джейн, ты единственная, кто смог завладеть моим сердцем без остатка. Я люблю тебя, — наконец-то скажу я. Но в ответ боюсь ничего не услышать. Она промолчит… дальше, будет всё словно в тумане. Одурманенный своей же любовью я буду на пике блаженства. Я склоню голову к ней. Она поднимет на меня свои нежные карие глаза. Запах её волос. Тёплая кожа. Милое сердцу лицо. Я замру от невероятной легкости, которая истомой растекается по всему телу. Прикоснусь губами к её губам, я ощущу райский вкус жизни, словно оживу, и в меня вновь войдёт свет моей некогда потерянной души. Мои пальцы утонут в её шелковистых волосах. Я обниму её. Она расслабится, позволяя мне прикоснуться к ней. Только тогда я пойму, что значит настоящее счастье. Когда родные глаза будут смотреть на меня с вожделением. Когда я буду держать её хрупкое тело в своих руках. Когда буду чувствовать, что искренне любим. Сколько раз я представлял эту сцену признания. Десятки поводов и возможностей. Сотни раз слова любви крутились на моих устах. В преддверии предвкушений я старался придумать решающую концовку своих больных фантазий и каждый раз я останавливался от страха быть не понятым. Моя невостребованная любовь. Сможет ли когда-нибудь быть для меня просто воспоминаниями? Принадлежит ли мне хотя бы часть её сердца? Смогу ли я быть для неё единственным? Или так и останусь тенью, которую она никогда не заметит?

Открыв глаза, я понял, что лежу в своей комнате. Посмотрел на часы, было четыре утра. Яркие фары от проезжающей машины светили мне в глаза через открытое окно. Тёмная ночь окутывала всю улицу своим зловещей аурой. Я посмотрел на телефон, увидел пропущенный звонок от Лейлы. Вместо того, чтобы перезвонить ей я набрал Джейн. После семи гудков услышал любимый голос.

— Алло. — Я молчал. Она слышала моё тяжелое дыхание. Нужные слова крутились у меня на губах. Я молил себя произнести их вслух. Просил сам себя не мучиться больше и узнать об истинных чувствах, которые у неё на сердце. Ведь завтра я могу уже не вернуться. — Алло! Алло, — ещё раз повторила она. Ну, давай же скажи! Произнеси вслух о том, что думаешь на самом деле! — кричал я про себя. Ведь я мог просто сказать и если чувства не взаимные уехать отсюда и забыть. Но в этот раз всё было по-другому. Я не мог этого сделать. Я готов был довольствоваться ролью друга невидимки, чем быть разоблачённым в своей больной любви к ней. — Алло, — последний раз повторила она. После я услышал короткие гудки в трубке. Я ещё долго не отключался. Пока гудки не прекратились вовсе. Разлука с ней была подобно смерти в адских мучениях. День за днём умирать и не знать причину своего наказания. Я с силой отбросил телефон в сторону. Он вдребезги разбился, ударившись о стену. Я ненавидел себя за свою нерешительность и слабость, которую ранее никогда не испытывал в таком преизбыточном количестве. Я словно немел, когда слышал её голос. Я превращался в неподвижный столб, когда видел её. Я не мог признаться. Но и не мог уйти.

Глава 27 Безвыходность

Школьные занятия. Синее чистое небо. Яркое солнце. Сочная лужайка во дворе школы. Шумные компании. Невинные разговоры. Беспечные лица. Возможно, сегодня был мой последний день. С тяжёлым сердцем я покидал Джейн тем днём. Её последний взгляд оставил во мне выжженный след в виде шрама. Почему-то сейчас мне было страшно уходить от неё. Странное предчувствие преследовало своей навязчивостью, словно предупреждая о приближении беды. Но, тем не менее, она успокоила меня тем, что просто была весёлой и жизнерадостной, несмотря ни на что.

— До завтра. — Она улыбнулась мне и вышла вместе с Бесс на улицу.

Сегодня я вновь промолчал. Был напуган, тем, что не заслужил даже призрачного счастье, которое, по-видимому, по ошибке попало, ни к тому адресату. Боясь спугнуть изменчивую удачу, я затаил дыхание в ожидании счастливой развязки нашей истории.

Как давно я не был в убежище клана, думал я, насильно свыкаясь с мыслью, что мне всё же придётся вернуться туда. Находилось оно далёко отсюда. Посреди моря. Большой остров, окружённый высокими неприступными скалами, которые служили отличным природным щитом от врагов. Остров Крест, назывался этот кусок материка. Такое название остров получил благодаря легенде, которая ходила между вампирами.

Более семьсот лет назад этот остров процветал в изобилии, утопая в роскошной растительности, густых смешанных лесах, сочных лугах. Здесь никто и никогда не жил. Лишь звери обитали на здешних землях. Многие птицы считали это место своим родным домом. Но однажды во время сильной бури остров начал тонуть в пучинах синих волн. Грозные облака застелили горизонт. Сильная гроза громыхала, не переставая несколько дней подряд. Молния, поразившая несколько участков леса, за считанные секунды разожгла яркие костры. Несмотря на сильный ветер и ливень, огонь не гас. Он продолжал, словно живой захватывать территорию. Четыре дня остров полыхал в жарком пламени. На пятый день огонь потух. Вокруг не осталось не единого зелёного оазиса. Всё умерло. Мёртвая тишина захватила власть. Кругом лишь пепел и сажа. И только птицам с высоты птичьего полёта был виден огромный крест, который природа выжгла на некогда прекрасном острове. В будущем в центре этого творения словно из ниоткуда выросло убежище для всех изгнанников, которым не находилось место в реальном мире. Именно такими россказнями Ричард подкупал тех, кто был уязвим, растерян, зол на весь мир который отвернулся от них. Ему было на руку вера этих глупцов, слепо идущих вслед за ним повсюду. Ричард с лёгкостью мог манипулировать ими. Словно ловкий кукловод, он управлял своими преемниками, которые надеялись, что являются частью чего-то важного.

Огромный валун, высеченный в крестообразной форме, олицетворял собой любовь, веру, надежду местных обитателей в своего Хозяина. Преданные, верные монстры до самого конца всего мира. Ричард для этих животных был больше, чем покровитель. В их глазах он был Богом. И поэтому, ступая на эти земли, нужно было помнить, что лишь желание Ричарда позволит тебе покинуть границы убежища.

Я медленно шёл по каменистому берегу, словно пытаясь задержать время. Приблизился к воде. Заприметив вдалеке переправщика, я медленно направился к нему. Он был неизменным. Всё тот же старик по имени Сэмюель прислуживал здесь. Его седая длинная борода, по-прежнему, как и много лет назад была заплетена в тугую косу.

— Давно не виделись, Оуэн, — поприветствовал он осипшим голосом.

— Да, давно, — без особого энтузиазма согласился я.

Он без лишних слов прошёл на лодку. Я последовал за ним. Водная стихия никогда не была спокойной и дружелюбной к незваным гостям. Буйная дикая она старалась напугать странников, пытающихся пересечь её границы. Неизвестностью наполнены её глубины. Всматриваясь в чёрную воду морской пучины, невольно думаешь о смерти.

Он высадил меня на берег. После незамедлительно повернул в обратную сторону, словно боясь хоть на секунду задержаться в этом чистилище. Я пошёл наверх вдоль утёса. Выйдя на тропинку, увидел знакомый крест, возвышающийся над поверхностью воды. Мраморный кусок, практически обесформленный сильными ветрами и солёной водой, которая в моменты шторма поднимается на многие-многие метры над своим началом.

Ещё издалека я заметил Лейлу. Она стояла лицом к морю. Она была одета в лёгкое красное платье. Её белокурые волосы трепал ветер. Бледное лицо было задумчивым и печальным. Буквально через минуту пыльная тропа привела меня к месту встречи. Лейла не сказала ни слова. Хотя я знал, что вчера она хотела со мной поговорить. Но я не соизволил удостоить её. Мы прошли к дороге. Я послушно сел в автомобиль. Она села рядом со мной. Мы поехали. За окном проносились увядающие, серые картины пустоты. Ничего не радовало глаз на этом забытом Богом острове. Насколько я помню, мрак всегда любил это место. Густые хвойные деревья, плотно прижимающие друг к другу, напоминали сжатый кусок бетонной стены. Они казались абсолютно чёрными из-за темноты, которая таилась здесь вечность. Высокие горы были окутаны густым туманом. Над головой нависало серое небо. Тёмные тучи сгущались, превращаясь в грозное ознаменование того, что скоро начнётся буря. Словно сам ад был покровителем острова, на котором роились кровожадные бездушные существа, питающиеся чужими страданиями и болью. Я до сих пор не осознавал, что когда-то был одним из них.

Вдали показалась верхушка замка, в котором жило само зло. Серые стены хранили в себя страшный тайны много веков подряд. Смертью была пропитана здешняя земля. В воздухе витал удушающий запах смолы и гари, от которой щипало в глазах. Сердце замерло в попытках оставить надежды, что всё будет как и прежде. Вблизи послышался раскат грома. Я взглянул вверх. Вихри ветра поднимали высокий столб дыма, который уносился в небо. На горизонте яркими вспышками озарялась молния одна за другой. В эти моменты небо было словно в багровом огне. Будто кровью заливая свои просторы, оно показывало все страдания выпавшие на его долю.

Мы прошли к замку. Пытаясь не впускать в себя прежние воспоминания, я больше не поднимал глаз, уткнувшись взглядом себе под ноги. Наконец мы дошли до главного входа. Высокая стальная дверь заскрипела, открываясь перед нами. Я шагнул вперёд.

— Ты не пойдёшь? — удивился я, увидев, что Лейла осталась стоять на месте.

— Нет, — с сожалением в голосе ответил она. — Дальше ты идёшь один. — В её глазах мелькнула жалость. Ко мне?

Двери плотно закрылись за мной. Я ощутил, как холод принял меня в свои объятия. Меня окутал полумрак. Везде было темно и сыро, как и прежде. Я прошёл в гостиную. Огромная комната. Высоченные потолки. Мебель восемнадцатого века — любимая эпоха Ричарда. Сотни свечей зажженных и расставленных повсюду.

— Ты вовремя, Оуэн, — из темноты вышел Вик. Он всегда выглядел как затерявшийся во времени человек. На нём были обтягивающие короткие штаны. Гольфы. Длинный сюртук. Жабо. Волнистые светлые волосы, собранные в хвост. Он приблизился ко мне. В руках он нёс подсвечник. — Присаживайся, — любезно предложил он, показывая на диван.

— Что происходит? — Он присел. Я продолжал стоять напротив.

— Я так понимаю, Лейла уже рассказала тебе о подделке, которую ты бесцеремонно вручил нашему Хозяину? — его ровный и спокойный тон раздражал своим холодом и безразличием. Он был словно марионетка. Его лицо, глаза, губы, жесты. Казалось, что если немного приглядеться во мрак, то можно разглядеть тонкие нити, за которые дёргает кукловод.

— Не знаю, что произошло здесь у вас, но я принёс оригинал.

— Откуда такая уверенность? Ты ведь даже не разбираешься в этом?

— Поверь, у меня есть основание так говорить. — После сказанных мною слов я задумался над тем, что у Рика был доступ к пробирке, пока он был в доме один. Он мог без проблем подменить её. Но, не желая верить в его причастность, я отогнал от себя эти мысли. Вик без слов встал, подошёл к круглому резному столу, на котором стояла небольшая драгоценная шкатулка. Я внимательно наблюдал за его движениями. Он приоткрыл её. Протянув туда руку, достал кольцо с тёмно-красным камнем. Похожее украшение я видел у Эрика Далтона, вспомнил я.

— Узнаешь? — спросил он, поднося кольцо к моему лицу.

— А должен? — вопросом на вопрос ответил я. Тот глубоко вздохнул и сел на прежнее место. Он закинул ногу на ногу и поднял на меня взгляд. Все его движения, слова, манеры были настолько изящны, грациозны, аристократичны, что это немного смущало, казалось, что я оказался в далёком прошлом.

— Ты уверен, что не знаешь, что это?

— Это тест на сообразительность? — с сарказмом произнёс я, не понимая, куда он склоняет эту беседу. Немного погодя в абсолютной тишине, наблюдая за его каменным лицом, я добавил. — Это кольцо.

— Не в этом суть. — Ни одна мышца не двигалась на его лице. Оно было словно замороженным и обездвиженным. Мне было немного некомфортно от неизвестности, которая витала в воздухе этой мрачной комнаты.

— Тогда в чём?! — я начинал уже нервничать, потому что ожидание сейчас было самым страшным пленом для меня. — Может, не будем играть в шарады и просто поговорим начистоту как взрослые люди?!

— Кровь? — предложил Вик. Он не спешил рассказывать мне правду. Словно ему был приказ свыше немного помучить меня в неизвестности происходящего. Он медленно подошёл к шкафу, где стояли графины, бутылки. — Стаканчик лучшей крови? — Он обернулся в мою сторону. Уголки его губ приподнялись. Ледяная ухмылка холодом овеяла всё помещение.

— Нет, спасибо, — ели сдерживаясь, чтобы не развернуться и не уйти ответил я. Единственная причина, по которой я этого ещё не сделал, была такой, что я всё равно не смог бы покинуть остров без разрешения Хозяина. Слишком много здесь было охраны для того, чтобы самостоятельно убежать без его воли.

— Ты знаешь, в чём твоя беда? — Вик медленно прошёл по комнате, присаживаясь на прежнее место. Я, молча, продолжал наблюдать за его движениями. — Ты не можешь вовремя остановиться, — произнёс он. — Один звоночек о предупреждении был, но ты не услышал. Второй звоночек, но ты не обратил внимание, третий звонок, но ты не возжелал его заметить. Отодвинув мысль, что тебя это не касается, ты потерял суть того, зачем вообще делал всё это. — Вик замолчал.

— Я даже не понимаю, о чём ты? — мне надоело слушать, поэтому я решил высказаться. — Где Ричард? Мне как-то не хочется тратить время, разговаривая с тобой. — Он сморщил лоб, после глубоко вздохнул, но ничего не ответил.

— Вот и сейчас ты спешишь подойти к неизбежному концу, — спокойно произнёс он, даже не обидевшись на мои слова.

— Я всё понял. Хорошо. Я буду слушать. Только скажи, что это за кольцо, которое ты мне показывал? — смирившись со своим положением, я решил выбрать тактику дружелюбия.

— Шин. Это принадлежало Шину. — В этот миг, словно гром, раздался в моей голове. Я вспомнил сцену, которая была запрятана в самых потаённых уголках моей памяти…

Небо залито багряным цветом вечернего заката. Я стою напротив заброшенного здания склада. Ко мне издали приближается Шин. На его лице несколько царапин от когтей. Он останавливается напротив меня. Я протягиваю ему в руку небольшой свёрток. Он улыбается.

— Спасибо, — говорит он, после поворачивается ко мне спиной, удаляясь обратно.

— Стой, Шин! — я окликаю его. Он оборачивается. — Передай: «Я скоро буду». — Он кивает головой и уходит прочь.

Что это было? Что я имел в виду, говоря это? И откуда я был знаком с братом Адама? Всё моё тело охватило жаром. Я был не в состоянии вымолвить ни слова. Вик пристально наблюдал за моей реакцией.

— Вспомнил детали, герой? — в его голосе мне послышался сарказм.

— Ничего, — уверенно произнёс я. — Я вообще ничего не помню.

— А стоило бы. — Он отпил глоток со стакана, выдержал паузу, после продолжил. — Ведь именно ты помог Шину обокрасть лабораторию, тем самым в очередной раз, предав наш клан! — произнёс он на одном дыхании.

— Что? — не мог поверить я, так как ничего подобного не помнил.

— Да. Именно. Ты и есть тот предатель, который всё это время продавал нас нашему врагу.

— Какого чёрта, ты здесь говоришь?! — Я начал ходить из стороны в сторону. — Я не собираюсь слушать весь этот бред!

— Расслабься, — так он отреагировал на мои высказывания.

— Это что розыгрыш? — Я подвинул стул и сел напротив него.

— Нет, к сожалению, это правда.

— И почему я ничего подобного не помню?

— Память вещь изменчивая. Стереть, записать, ещё раз стереть. — Я вспомнил рассказ Эдди о том, как мне стирали память. Так вот зачем они это делали, чтобы вновь вернуть меня в свой клан. Но для чего?

— Почему меня просто не убили?

— Ричард. — Вик замолчал. Прошло несколько секунд, прежде чем он вновь заговорил. — Ты был его слабостью.

Вдруг двери заскрипели, в комнату вошёл Ричард.

— Оуэн, — его монотонный голос пронзил тишину. Вик резко встал, поклонившись, вышел за дверь.

— Что значит весь этот спектакль? — спросил я.

— Ты знаешь сколько раз, я прощал тебя, мальчишка? — сквозь зубы процедил Ричард. — Сотни раз твоё предательство выходило мне боком, но я закрывал на это глаза, пытаясь оправдать тебя ненавистью, которую ты испытывал ко мне. В надежде, что когда-нибудь ты одумаешься и не станешь делать этого. — Он глубоко вздохнул.

— Мог просто не стирать память, тогда бы ни пришлось ждать от меня просветление. О, учитель, — язвительно отреагировал я.

— Так ты обвиняешь меня в том, что я стирал тебе память? — возмутился Ричард. — Ты был нашей основной головной болью. Моей мигренью! — он решил подобрать более красочную ассоциацию. — И лишь только твоя особенность позволяла тебе ещё ходить по этой земле. Ты был нужен мне, а значит неприкасаем. Ты пользовался этим многие и многие годы!

— А не проще было бы просто избавиться от меня? Тогда бы не пришлось так измываться над собой.

— Продолжаешь язвить? — Он приблизился ко мне. Подняв голову, он пристально на меня посмотрел. — Знаешь, в чём твоя проблема? Ты обвиняешь всех в том, что они виновны в твоих бедах в том, что они придают, обманывают тебя. Ведь так? — Я ничего не сказал. — Да. — Ричард ответил за меня. — Они и впрямь ужасны все! — прокричал он. — Они предают, обманывают, убивают, притворяются… — он сделал небольшую паузу. — Но ты, такой как они! Ничем не хуже, но и не лучше. Жестокий убийца, которому проще жить, обвиняя, чем принимать вину.

— Закончил?

— Скажи мне причину, по которой ты предавал меня? Что? Что стало главенствующим в этом решении?

— Я презираю таких чудовищ как ты.

— Но ты ведь такой же.

— Не сравнивай меня с собой, — злобно прошипел я.

— Ты действительно не замечаешь или все-таки притворяешься? — Я ничего не ответил. — Ты считал, сколько трупов оставил после себя? Пересчитывал хотя бы раз?! — закричал он. Эхом разнёсся его крик, заполоняя тишину пустых коридоров. — Поверь, даже если попытаешься вспомнить, то это будет малая часть твоей памяти. Ты убийца. — Он приблизился ко мне и прошептал мне на ухо. — Гораздо опаснее, чем я. Ведь в тебе есть непоколебимая уверенность, что ты святой. — Я отстранился от него на несколько шагов. Мне хотелось уйти от разговора, от воспоминаний, но я не мог этого сделать.

— Чего тебе надо?

— Мне нужна причина, по которой ты принял окончательное решение предать меня. Какой она была?! — И, правда, почему я так сильно ненавидел его? Из-за сестры, которая, испортив жизнь себе, потащила за собой вниз и меня? Или же был другой повод ненавидеть его? Только предположим, я не мог вспомнить истинных причин.

— Зачем тебе это знать? Я всё равно не изменю своего решения.

— Уверен, Оуэн? — Ричард прошёлся по гостиной. После остановился у шкафа. Открыв ящик, он достал оттуда пистолет. Мощное красивое оружие, вылитое из серебра. Ричард осмотрел его, задумавшись. Будет стрелять? — промелькнуло у меня в голове. Но то, что произошло далее…. Я совсем не ожидал такого поворота. Он резким и точным броском кинул мне его в руки. Я поймал оружие. В непонимании посмотрел на Ричарда. Что он хотел от меня? — Давай. Это оружие смертельно для меня. — Я стоял, не шелохнувшись. — Стреляй! — Он развёл руки в стороны, предлагая себя убить.

— В чём подвох? — поинтересовался я, прекрасно понимая, что он не собирался умирать.

— Его нет. Этот пистолет спокойно отнимет мою жизнь. Тебе только нужно попасть мне в сердце. — Я сильнее обхватил пистолет в своей руке. — Оуэн, ну давай же! Ты грезил об этом так долго! — улыбался он. — Это же было твоей мечтой с самого начала! Стреляй! Я даю тебе шанс. Зачем думать? — Я поднял пистолет. Прицелился. — Сделай уже это! Я причина твоих бед. Единственный, кто избавил тебя от твоей души. Теперь она проклята. Ни рай, и даже ни ад. Твоё место в чистилище. Я испортил тебе всю твою и без того поганую жизнь, — провоцировал меня Ричард. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем я опустил пистолет. — Ты жалок, — спокойным голосом произнёс Ричард. Я положил оружие на стол. После прошёл обратно. — А знаешь, почему ты этого не можешь сделать? — Мне не было смысла отвечать ему, так как всё равно мой разум уже осознал, что я не выйду из убежища живым. — Я отвечу за тебя, мой мальчик. Потому что на самом деле ты никогда не хотел этого сделать. Просто за постоянной амнезией ты забывал, кто на самом деле помогал тебе и всегда был рядом.

— Надеюсь, ты не о себе?

— Смешно. Правда? Какая ирония. Тот, кто является главным объектом ненависти и мести на самом деле не так плох, если разобраться. — Он сделал несколько шагов в мою сторону. — Помнишь битву на территории нашей резиденции? Тогда ещё погибло сто двадцать наших собратьев. И только потому, что они были не готовы к нападению. Кто интересно открыл ворота? Снял сигнализацию? Не знаешь случайно? — Он заглянул мне в глаза, пытаясь отыскать в них вину. Но для меня его слова были пустыми. Ничего подобного я не помнил. Естественно, ему было выгодно сотворить из меня единственного преступника, чтобы во мне воспылали чувства долга, ответственности за причинённый ущерб. — Но пробирка — это было уже слишком.

— Ты находишь виновных во всех своих бедах?

— У меня нет ни с кем таких проблем как с тобой! — На его лице возникла ухмылка. — Ты маленький мальчишка, которому, кажется, что он способен изменить этот мир. Позволь растоптать твои надежды. Он возник задолго до твоего рождения. И какими бы искренними не были твои попытки. Они всё равно ничего не изменят в устоявшихся правилах выживания всего живого на этой крошечной планете. Ты не спасёшь всех. Возможно, даже её. Ту, что смогла отыскать в твоём теле остатки души. — Он улыбнулся. Я сделал вид, что не понимаю, о ком идёт речь. Но моё сердце замерло в страхе не увидеть больше Джейн. — Надо было спасать себя! — Он молчал около минуты. Ричард опустил голову и отошёл от меня на несколько шагов. — Но даже это теперь сделать невозможно. У тебя была возможность вернуться ко мне полюбовно, но ты не оценил мою щедрость. Поэтому…

Я продолжал молчать. Он ничего не добавил. В огромном зале воцарилась тишина, которая наполняла каждый сантиметр этой холодной комнаты безразличием каждого из нас. Мы оба были такими разными и в то же время так похожи.

— Давай поиграем, — хриплый голос раздался в мёртвом молчание. — Если тебе удастся уйти отсюда, отлично, твоя пусть временная, но победа. Но если нет, тогда… — не договорив, он вышел прочь, оставив меня в одиночестве.

Я прошёл в коридор. Ричарда на горизонте уже не было видно. Убийственная тишина пугала своим зловещим обманом. Затаившиеся по углам, жадные глаза слуг Хозяина в тайне следили за моим передвижением, я понимал это. Я спустился вниз. Подошёл к парадной двери. Она была заперта. Выломать? — мелькнула мысль. Но вскоре я отогнал её, вспоминая, что она сделана из титанового сплава, который невозможно сломать, не привлекая всеобщее внимание шумом. Я знал, что нужно вести себя как можно тише и по возможности спрятаться, растворившись в темных лабиринтах замка. Но так же я прекрасно осознавал, что бесполезно и уже поздно строить планы для побега, ведь Ричард давно определил свои дальнейшие действия. Наше противостояние походило на шахматную партию. Делая ход поочерёдно, мы давали друг другу время на обдумывание. Так вот и сейчас он оставил мне время на отступление, в надежде, что я одумаюсь и смогу вновь смириться со службой у него. Я был убеждён, что уже ничем не рискую, небрежно откидывая его покровительство. Мои инстинкты говорили мне, что скоро меня ждала смерть. Я чувствовал её приближение. Она следовала за мной попятам. Я пошёл вдоль комнат. Всё вокруг было заперто. Лишь одна дверь в конце коридора была настежь открыта. Ловушка, без сомнения определил я. Несмотря на это, уверенными шагами направился в ту сторону.

Как только зашел, все двери за мной захлопнулись. Стальные решётки упали на окна и двери, блокируя мне выход. Высокие тени от тёмных фигур окружили меня сразу, как только я вошёл внутрь. Будто бешеный пульс стучал в моей голове, заполняя собой всё моё тело. Был ли это признак того, что я ещё жив? Бегло оглядываясь по сторонам, я не находил иного выхода, как признать временную победу своего противника. Но для меня это не было неожиданностью. Я замер в ожидании, когда на меня нападут, но этого не происходило. Высокие фигуры, одетые во всё чёрное молча, стояли вокруг меня. Я не видел их лиц. Они были скрыты мраком. Ещё раз я оглянулся по сторонам и понял, что они кого-то ждут. Главный герой вечера не заставил себя долго ждать. Хозяин этих чудовищ появился совсем скоро. Толпа разошлась, и передо мной величественно вновь появился Ричард. Делая вид, что не удивлён, я не находил повода трепетать перед ним даже после случившегося. Он ровными шагами приблизился ко мне. Его рука поднялась. Он резким небрежным движением сорвал с меня цепочку, на которой висел медальон, подаренный моей сестрой. Я попытался отобрать его, но мои руки быстро заломили несколько вампиров. Я стоял и не шевелился в ожидании, когда он произнесёт свои слова презрения. Но он повернулся ко мне спиной и замер. Я слышал его глубокое и прерывистое от злости дыхание. Ярость, которая бороздила в нём в эти мгновения, не знала границ. Я понимал, что он жаждет убить меня. Но даже тогда мне не было страшно за свою жизнь. Если бы мне выпал шанс изменить «вчерашний» день, я всё равно поступил так же, не обдумывая долго своё решение. Они заставляли меня как зверя в клетке танцевать под ритмы музыки, играющие великими мастерами обмана. Я не желал больше мириться с этим. Он обернулся ко мне. Его кроваво-красные глаза сверкнули в полутьме.

— Ты не одумался? — Я не ответил. Подождав немного моих слов, он продолжил. — Надеюсь, ты понимаешь что сделал? — наконец-то в мёртвой тишине раздались слова разъяренного «Хозяина». У меня не было слов, чтобы оправдать свои поступки в прошлом. Но так же я не находил причин, по которым меня можно было обвинить. Я был свободен, а значит теоретически никому и ничем не обязан. Да, но видимо, по мнению Ричарда, это было лишь теоретически и наше освобождение от службы не играло большой роли в изменении нашего положения. — Ты очень разочаровал меня сейчас, в прошлом. И я уверен в будущем тоже бы сделал это. — Его холодный надменный голос эхом разносился по огромной полупустой комнате. Повсюду горели свечи. Высокие старые потолки и ветхие стены время от времени обсыпались прямо на нас. Я продолжал молчать, так как понимал, что всё что скажу, никак не повлияет на его решение. А оно у него уже принято, просто нужно дождаться, пока он его озвучит. — Я так понимаю, что ты не собираешься оправдываться? — на его лице появилась ухмылка. На моём лице по-прежнему была маска безразличия, словно меня не волнует, что здесь происходит. Ричард подошёл ко мне и внимательно осмотрел моё лицо. — Ты был хорошим в своём деле. Ты знаешь, как сильно был нужен мне? — Его слова не звучали как комплимент. Но было понятно, что ему больно было принять это решение. — Ты ведь понимаешь, что не умрёшь сейчас? Ведь так? Благодаря твоей ценности, я буду держать тебя в клетке, подвешенным вниз с головой. Выкачивая из тебя твою кровь, которой будет ежедневно наполняться мой бокал. — Я не сводил с него глаз. Он первый отвёл взгляд и отвернулся, отойдя от меня на шаг. Я наконец-то освободил руки от цепкого захвата его слуг.

— Скажи только одно? — кинул я вслед. Ричард остановился. — Что ты сделал с Беном? — Он хитро покосился на меня.

— Мы больше не встретимся.

— Нет! Ошибаешься! — громко произнёс я. — Моё лицо будет последним, что ты увидишь, когда будешь умирать. — На его лице возникла ухмылка от моего заявления.

— Я, правда, сожалею об этом. — Он щёлкнул пальцами и скрылся в густой темноте. В этот же миг толпа слепых и глухих подражателей коем я был когда-то, кинулись на меня с рычащими криками. Несколькими ловкими движениями мне удалось остановить их первую атаку. Но вскоре они пришли в себя. Раскидывая их по сторонам, я понимал, что долго не смогу сдерживать неизбежный конец. Красные огни их глаз горели в тусклом освещении огромной комнаты. Было слышно их тяжёлое прерывистое дыхание. Задыхаясь собственной яростью, они жаждали отведать моей крови. Как для многих, она была сладка. Половина из нападающих мечтали однажды сломать мне шею за мои деяния в прошлом. Немало проблем я принёс многим из них. Я понимал, что им было обидно, ведь Хозяину я нужен был живым. Как можно быстрее я попытался подняться по лестнице на балкон. Они, не думая ни секунды, бросились за мной, цепляясь за мои ноги. Монстры пытались скинуть меня оттуда. Я резкими и точными ударами сбрасывал их один за другим. Они быстро начали меня окружать вдоль всего периметра. Отмахиваясь от них, я понимал, что не смогу всех одолеть. Находясь в их главном логове, победа была невозможной, даже теоретически. Я огляделся вокруг и понял, что больше отступать некуда. Единственный выход был на крышу. Подняв голову, я увидел люки ведущие наверх. После вспомнил Адама, который подарил мне клинок. Я до конца не верил в его волшебные свойства, но всё-таки решился его испробовать. Вытащив его, я осмотрелся по сторонам, пытаясь определить с какой стороны нападут в первую очередь. Пока приходилось обороняться, лишь справа и слева, у меня был энтузиазм и силы, но когда заметил, как некоторые из них начали подбираться ко мне со стороны потолка, тогда мои планы резко поменялись. Оттолкнувшись от пола, я высоко прыгнул, хватаясь за выступ, который находился под потолком. Вцепившись когтями, я ловко пробирался поверху. Находясь вверху, заметил, что несколько дверей открылись. Оттуда выскочило ещё несколько десятков озлобленных вампиров, которые жадным взглядом выслеживали меня по всей комнате. Замахнувшись на очередную бездушную тварь, я без труда отсёк ему голову. Громким шлепком она упала вниз и покатилась по полу. Я заметил, что при каждом убитом клинок излучал лёгкое белое свечение. Оглядевшись вокруг, я понял, что все замерли в страхе. От чего? — удивился я. Неожиданно.

— Помощь нужна?! — услышал я на противоположной стороне. На подмостке стоял Адам. Рядом с ним находилось ещё двое незнакомых мне мужчин и одна женщина. Мне не хотелось знать, как они здесь очутились. Я просто был рад видеть их. Его вопрос не требовал ответа. Они принялись мне помогать. Приходилось нелегко, так как прислужники Ричарда выполняли чёткие указания не выпускать нас отсюда. Не давая нам ни секунды перерыва, они продолжали прибывать.

Кровь и мёртвые тела были повсюду. Мы находились в убежище всех тварей, поэтому у нас не было шансов справиться в одиночку с огромной армией. Их было слишком много. Нескончаемый поток стекался в большой зал, пытаясь глазами отыскать вожделенный объект — меня. Поэтому мы поспешили скрыться от них, воспользовавшись небольшим отрывом, предоставленным мне в помощь вампирами, которые ещё совсем недавно как мне казалось, были моими врагами. Запрыгнув на карниз, подруга Адама без труда открыла люк, ведущий на крышу замка. Мы все оглянулись в её сторону, пытаясь по очереди определиться, кто будет следующим взбираться наверх. После неё туда поспешили двое других незнакомцев. Адам остался последним, пытаясь докричаться до меня, он требовал, чтобы я прыгал первым.

— Прекрати! Нужно уходить! — Услышав его, я допрыгнул до люка через всю стену в несколько прыжков. Ухватившись рукой за край, я взглянул вниз. Убедившись, что с Адамом всё в порядке вскочил наверх. После стоял в ожидании появления Адама, но его не было. Я уже было хотел вновь спускаться вниз, как вдруг в люке появилась рука, немного погодя появилась голова Адама.

— Отойди! — попросил он. Я отошёл. Он выпрыгнул. После толкнул меня в сторону, отстраняя от чудовищных рук, тянущихся вслед за нами. Адам резким движением прикрыл крышку люка, всовывая в проём скважин стальной прут. Ни слова не говоря, мы побежали по крыше, пытаясь скрыться от врага. Были слышны громкие крики, потом несколько ударов в попытках выбить преграду. Мы почувствовали, что за нами вновь появился вражеский шлейф.

Враг кинулся в погоню, пытаясь нас догнать, они преследовали, стреляя из оружия. Несколько раз приходилось останавливаться для того, чтобы скинуть очередного преследователя со своего пути, вонзая в их сердца серебряный клинок. Адам был занят тройкой, с которой он вцепился ещё минуту назад. Я хотел поспешить к нему на помощь. Как вдруг резко притормозил, увидев на своём пути знакомое лицо.

— Ты думал, что можешь скрыться от нас?! — прошипел Дон. Он стоял напротив, целясь мне в голову.

— Я нужен живым, — улыбнулся я.

— Мне всё равно. Я так давно мечтал о твоей смерти. Что с удовольствием приму гнев Ричарда.

— Он убьёт тебя за это.

— Знаю.

— Попробовать стоило, — с улыбкой произнёс я, наблюдая, как снизу с соседней крыши по зданию ловко и бесшумно взобрался Адам.

— Что смешного?! — разозлился он, поднимая пистолет. В этот же момент Адам замахнулся и снёс ему голову. Она отлетела прямо к моим ногам. Я без сожаления наблюдал несколько секунд, как глаза Дона моргали в предсмертных судорогах.

— Надо убираться отсюда как можно скорей, — предложил Адам, показывая в сторону. Я оглянулся. Позади меня вдалеке виднелось подкрепление. Влетая с крыши на крышу. Пролетая меж очередными пейзажами. Путаясь в поворотах и углах, мы оказались в незнакомом нам месте посреди заброшенного порта.

— Почему? — я поспешил задать волнующий меня вопрос.

— Что почему? — переспросил Адам.

— Почему ты спас меня?

— А почему ты не выдал меня Ричарду? — ответил он вопросом на вопрос. Я опустил голову и задумался. Я не знал точного ответа. Так как сам не понимал причину своего поступка. Но осознание того, что ненавижу Ричарда гораздо сильнее, чем кого бы там, ни было делало меня безумцем, жаждущим однажды увидеть, как он делает свой последний вздох в этом мире.

— Я ненавижу его, — честно признался я, не выдумывая байки о своей доброй натуре и мучающей меня совести.

— Вот видишь! — улыбнулся он. — У нас много общего. — Ребята стоящие неподалёку от нас наблюдали за нашим разговором, но не вмешивались. — Это Аврил, — Адам начал по очереди представлять своих друзей. — Это Рен, а это Вальмонт. — После ребята приблизились и поприветствовали меня. Рен и Вальмонт были высокими и статными мужчинами. У Рена была густая борода. Смольные волосы и грубые черты лица. Вальмонт, напротив, имел мягкие черты лица. Синие большие глаза, русые волосы и стройное тело. Девушка, которую представили, как Аврил была высокой и стройной, короткая стрижка, тонкие губы, высокие скулы, чёрные глаза, строгий холодный взгляд.

— Может, поговорите потом? — предложила девушка, которая показала в сторону замка. Мы поспешили спуститься к лодке, на которой они приехали. Рен быстро завёл мотор, и мы тронулись с места.

Стоя на палубе, Адам всматривался на линию горизонта. Я встал рядом с ним.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Вы вовремя пришли.

— Помнишь слова Эрика о том, что время ещё не пришло? — неожиданно поинтересовался Адам. Я махнул головой, соглашаясь. — Теперь этот момент настал.

— И что это за момент? — я окинул взглядом чёрные волны. Адам же продолжал стоять рядом, не отходя ни на шаг.

— Мы забираем тебя к себе, — решительно ответил он.

— Но я никому не хочу принадлежать. — Адам рассмеялся над моими словами.

— Мы никому и не принадлежим, — с гордостью произнёс он. — Мы по собственной воле находимся там.

— Как ты узнал, где я?

— Ты сам причастен к этому, — ответил он. — Помнишь, когда ты меня спас? Потом подвёз. Я слышал твой разговор с Лейлой. Я знал о месте и времени встречи. Мы следили за тобой, зная, что у нас появится возможность быть полезными тебе. Ведь ты по собственной воле шёл в пасть льву.

— Не по собственной воле, — прошипел я. — Они без конца шантажируют меня. — Мы оба замолчали. — Я должен тебя кое о чём спросить, — тихо произнёс я, поворачивая в сторону Адама.

— Да, конечно.

— Шин. — Адам поднял на меня взгляд. — Я был тем, кто помог ему украсть пробирку? — Он долго ничего не отвечал, пытаясь собраться с мыслями.

— Да. Это так.

— Но как? Зачем я это делал?

— Я точно не знаю. Но ты долгое время был нашим координатором.

— Но если Ричард знал об этом, какой ему смысл было держать меня в своих приближённых?

— Вероятно, ты был для него важнее, чем думаешь. Именно поэтому он каждый раз давал тебе новый шанс одуматься, стирая твою память. — Я опустил голову. Мне не верилось, что я мог быть таким двуличным. Обвиняя сестру в преданности к Ричарду, я сам был скрытым и опасным предателем клана. По-своему, Ричард был прав, называя меня личностью, которая не хочет признавать свою вину, поэтому я обвиняю всех вокруг, чтобы тем самым оправдать себя за свои низкие поступки.

Был ли теперь у меня иной выход, как присоединиться к клану «Кровавое сердце»? Не видя другой развязки, я продолжал перебирать положительные стороны моего перехода, на чью либо сторону. На данный момент своей жизни я не мог быть с любимой девушкой. Я даже не смел, подойти к ней ближе, чем на несколько метров. Мой единственный влюблённый взгляд в её сторону и ей грозила смертельная опасность. Ричард, Лейла, Ребекка в любой момент они могли без труда расправиться с ней. И я даже не узнаю об этом.

Сойдя на берег, я попрощался со своими спасителями. Невероятно, но мне было приятно, что обо мне кто-то беспокоится. Адам попросил, чтобы я серьёзно подумал над их предложением. Когда ответ будет готов, я должен буду с ними связаться. Его последняя просьба была о том, чтобы я долго не затягивал с принятием решения.

Домой я сегодня не стал возвращаться. Сняв в ближайшем отеле номер, решил остаться там на некоторое время. Ребекка мне даже не звонила. Она знала, что нам нет смысла теперь о чём-то разговаривать. Я набрал Джейн, но она не подняла трубку. Я несколько раз за вечер пытался ей дозвониться, но напрасно. Я начал волноваться, вспоминая слова Ричарда. Прошло два часа, а она по-прежнему не брала трубку. Я поспешил набрать Стена. Он долго не отвечал.

— Да, — сонным голосом наконец-то сказал он.

— Стен, привет, — произнёс я.

— Что? Оуэн? Ты в курсе, что сейчас два часа ночи? — пробурчал он.

— Я никогда не сплю, забыл? — напомнил я.

— А да. И, правда. Только нужно помнить, что некоторые всё же это делают, — возмутился он. — Что-то важное?

— Тебе Джейн звонила?

— Мм, дай подумать, — промычал он, вспоминая. — Последний раз мы разговаривали позавчера. А что? Что-то случилось? — взволнованным голосом поинтересовался он.

— Нет, — неуверенно ответил я. — Просто она не берёт трубку и не перезванивает.

— Слетай и узнай, что с ней, — предложил он. — Если бы я был в городе, то, наверное, мог бы знать, что случилось. Но так как я за много километров от вас. Потому что моей матери необходимо было окунуться в другой образ жизни. — После Стен резко сменил тему. — Ты знаешь, что сейчас я сплю в неизвестном мне месте? Мы в трейлере посреди какой-то степи. Я так устал от её постоянных перепадов в настроении, что скоро повешусь на каком-нибудь дереве. Ах, да если найду хоть одно. Потому что здесь на многие мили не видно ни одного хотя бы крохотного деревца. Я скучаю друг. — Я выслушивал его лишь только потому, что понимал, что являюсь единственным, с кем он мог разговаривать. — Ты мой лучший друг. Ты ведь это знаешь? Знаешь ведь? Лучший и единственный, — вновь повторил он.

— Знаю, — без энтузиазма согласился я, уже пожалев о том, что позвонил ему. — Ладно, мне пора, — обманул я.

— Так почему не слетаешь к ней домой и всё лично не выяснишь? С чего ты вообще волнуешься?

— Я далеко от города.

— А! Тогда позвони Кейси. Она живёт рядом с ней. Вероятно, они виделись вчера. Может она успокоит тебя, что с ней всё хорошо. Да и что может случиться. Правильно?

— Ага, — уставшим голосом произнёс я. — Стен, мне нужно идти.

— Я позвоню тебе завтра. Можно?

— Хорошо, — я отключился от звонка. Опустил голову, утонув пальцами в своих волосах.

Бестолковый, обманутый, преданный, уставший таким я ощущал себя. Понимая, что нахожусь на границы двух противоположных миров я не находил в себе силы сделать окончательный шаг в пользу одного из них.

Безумный сиквел, смешанный с мелодрамой. Неустрашимые герои. Прекрасные дамы. Коварные враги. Искушаемые привилегии. Безупречный повод найти себя и создать свою собственную игру. Две вселенные, на границе которых стоим мы. Извечные вопросы. Чёрное или белое? Зло или добро? Мир или вражда? Любовь или ненависть? Ад или рай? Я понимал, что буду вечно находиться на середине всего. Нет ни единого мнения, которые будут схожи друг с другом. Каждый выберет своё. Но если убрать всю мишуру и пафос, то можно понять, что это вовсе не игра. Ни комедийная сценка, когда после очередной шутки будут смеяться зрители. Это жестокая реальность выбора. Нашего выбора, от которого зависит не только собственная судьба, но и судьбы тех, кого затронет невидимая грань времени.

Глава 28 Безвозвратность

Вы когда-нибудь ненавидели так сильно, что каждый миг своего существования жаждали видеть, как кто-то задыхается в сгустке собственной крови? Нет других мыслей. Лишь малые части бессвязных, бессмысленных обрывков ушедшего времени. Жалкие попытки собрать жизнь по кускам. Неровные, нескладные, нелепые подачки для таких, как мы. Они не размягчат очерствевшее сердце. Ты одиноко стоишь у двери в надежде, что больше она не посмеет появиться перед тобой. Закрываешься на все замки, ты стараешься начать всё с нуля, но слишком малая защита от такой бездушной твари. Нет сострадания. Нет сожаления. Нет боли. Нет повода… просто ради морального удовлетворения. Не вернуть то, что было дорого. Они все вырваны небрежной рукой из твоей жизни. Безжалостно. Жестоко. Учтиво напоминая, кто хозяин твоей судьбы. Не понять, за что потерял всё, что любил. Не искать иных путей, чтобы суметь выжить. Только один единственный путь, когда месть перекрывает тебе кислород, и ты больше не можешь дышать. Вздохнуть последний раз. Только ещё один раз, чтобы ощутить, что ещё способен отомстить за светлое прошлое. Непоколебимая вера в то, что однажды сможешь любоваться страхом в глазах человека, который отнял у тебя всё.

Как только я появился в городе, то сразу направился к Джейн. Но на удивление дома никого не оказалось. Я без перерыва звонил ей на мобильный телефон, но он сегодня был уже отключен. Мне было необходимо услышать её голос и понять, что я напрасно волновался. Я не находил себе места, мотаясь из стороны в сторону в надежде отыскать её где-нибудь на улицах города. Но, к моему ужасу, не было, ни следа её присутствия. Я поспешил зайти во все места, где только она бывала. Поговорив с управляющим кафе, в котором она работала, узнал, что она не появлялась на работе уже два дня. Мёртвое сердце металось по телу как загнанная птица в клетке. Оно старалось вырваться из груди, словно там ему было тесно. Я присел на скамейку в парке. Опустив голову, крепко до боли сжал её руками. В голове мелькнула мысль, что Ричард, таким образом, мне отомстил. Ведь Ребекка мечтала избавиться от Джейн. Жар ярости опалил моё тело. Кулаки сжались от злости. Ком подкатывал к горлу, словно вот-вот и я заплачу. Но я не мог этого сделать. Я не был способен даже на это.

Я без конца звонил Бесс, Кейси, но они не поднимали трубку. Писал текстовые сообщения, но они не отвечали. Мне показалось это странным. Запутавшись в человеческом поведении, я уже не понимал, что происходит.

Сидя в школьной библиотеке, я не сводил глаз с двери в ожидании, когда же в неё войдёт она. Неожиданно вошла Кейси. Она была одна, Джейн поблизости не было. Подруга бросила несколько косых взглядов в мою сторону и резко завернула за книжные стеллажи. Она не хотела со мной разговаривать, окончательно убедился я. Что же я натворил? — этот вопрос не выходил из моей головы. Я в отчаянии пытался найти Джейн в толпе учеников весь оставшийся день, но напрасно она так и не появилась в школе.

Я подкараулил Бесс у кабинета химии. Она отвела взгляд в сторону, когда поняла, что разговора со мной, больше не может избегать.

— Ты знаешь, почему её нет в школе? — с отчаянием в голосе спросил я. Она тяжело вздохнула. Я чувствовал, как она боится встретиться со мной взглядом. Я понимал, что она что-то недоговаривает. Но был бессилен перед этим, потому что не мог заставить силой говорить.

— Я, правда, не знаю, — робко ответила она и попыталась пройти мимо, но я задержал её.

— Прошу! Ты должна мне ответить, почему Джейн нет дома? Она не отвечает на звонки.

— Мне нужно идти, — дрожащим голосом ответила Бесс.

— Прошу. — Я автоматически схватил её руку. Бесс содрогнулась в ужасе. Она боится меня? — решил я, наблюдая страх в её глазах. Что случилось? — мучился я. Не спеша, я опустил руку. Она прошла мимо, быстро удаляясь от меня по переполненному коридору. Что произошло со всеми за эти пару дней? — гадал я, ловя на себе косые взгляды учеников.

Я подошел, открыл ящик, увидел там лежащую перчатку Джейн. Я долго не брал её в руки, смотря на неё со стороны. Немного погодя прикоснулся к ней, поднёс к лицу. Уловил запах её тела. Ощутил тепло, которое ещё хранила эта вещь. На миг, почувствовав себя счастливым. После внутри резко защемило. Мимолётные секунды счастья оборвались, превращаясь в пыль на ветру. Обжигающая боль снова боль, почему только с мыслями о ней я ощущал это?

Я не знал, где она? И почему со мной никто не хочет разговаривать? Но сегодня я был решительно настроен, рассказать о себе всю правду. Если она будет знать, то возможно у меня появится надежда, защитить её от клана. Мне было уже неважно, как поведёт себя Ребекка, Лейла или Ричард после этого. Я жаждал всем своим существом разделить свою историю с единственной девушкой, которая заставляет моё мёртвое сердце «биться». Но хотела ли она того же? Я приблизился к двери. Нажал на звонок. Внутри ощущалось нетерпение. Поток представлений возможной реакции в моей голове плохо позволял мне собраться с мыслями. Мне долго не открывали двери. Но наконец-то небольшая щель приоткрылась, и я увидел лицо её бабушки.

— Здравствуйте. Могу я видеть Джейн? — Это было не похоже на меня. Мой голос впервые дрожал, когда я произносил её имя.

— Вы Джошуа? — неожиданно спросила она. После с подозрением оглядела меня с ног до головы.

— Да, — ответил я. Она прикрыла двери. Я остался ждать на пороге, абсолютно не понимая, что произошло. Я стоял так минут десять, пока дверь вновь не отворилась. Волнение окатило меня в ожидании увидеть любимое лицо. Но это снова оказалась её бабушка. — Вот. — Она протянула мне в руку белый конверт. Я взял его. Озадачено посмотрев ей в глаза, услышал. — Она просила передать тебе. Джейн знала, что ты придёшь. — Тогда я ещё не понимал значение её слов. Но что-то уже тогда оборвалось внутри меня, когда я коснулся куска, казалось бы, безжизненной бумаги. Я почувствовал, как её тёплые пальцы прикасались к этому конверту. На миг мне почудилось её лицо. Я зажмурил глаза. К этому времени двери её дома уже были закрыты передо мною.

Я решительно был настроен, что сегодня не уйду отсюда пока не поговорю с ней. Расскажу ей всю правду о себе и не важно, что будет после этого. Теперь мне было всё равно, что решит сделать со мной клан. Я был готов любой ценой защитить её, не отпуская свою единственную любовь. Я обошел дом. Убедившись, что меня никто не видит, поднялся к ней в спальню через окно. Там её тоже не оказалось. Я прошёл вглубь комнаты. В воздухе почувствовав её запах, смог мысленно прикоснуться к её волосам. Провёл рукой по тумбочке, на которой стояло несколько семейных фото. Сел на край кровати. Руками обхватил голову. Мне не хотелось верить в то, что не увижу сегодня блеск её печальных глаз. Где она могла быть? Что произошло? Немного посидев, я решил непременно отыскать её в городе. Я вылетел из дома. Стоя во дворе, ещё долго не мог отвести взгляда от милого сердцу окна. Немного погодя я уже летел сквозь мрачные картины увядающего городского пейзажа.

Весь вечер я сидел в машине, карауля возле дома Джейн. Не мог успокоиться. Не мог понять. Не мог даже предположить хоть какую-нибудь гипотезу, которая оправдывала бы поведение окружающих. Они боялись меня, думая, что я могу причинить им вред. Я протянул руку в бардачок. Звонил Стен.

— Оуэн! — я услышал взволнованный голос друга.

— Что случилось?

— Это ты мне скажи? — произнёс он, чем ещё больше напугал меня.

— Что произошло, чёрт возьми?! — прокричал я, не в силах больше выносить неизвестность, которая меня окружала с самого утра.

— Я слышал, что Джейн… — на мгновение он замолчал.

— Что?! Говори же уже! — не мог дождаться я. Хотя лучше мне было бы этого не знать.

— Она пропала, — договорил он. — Полиция не знает что произошло. Говорят, исчезла бесследно и внезапно. — Услышанные слова «прорвали» мою плоть насквозь. Вселенский ужас разом поразил мой разум. Я не мог поверить в то, что слышал. В голове всплыл образ, когда в последний раз видел её улыбку. Она не могла покинуть меня и исчезнуть из моей жизни, убеждал себя я. Судьба не поступит так со мной! Уверял себя я, не желая мириться с услышанной новостью. Я больше ничего не понимал из его слов. Практически перестав дышать, я ощущал, как мой пульс с каждой секундой становился всё слабее и тише…

Спустя два дня после того, как узнал об исчезновении, я как заговоренный продолжал ходить в школу с нелепой надеждой на то, что увижу её. Этот день мне был не нужен без неё, как все прошлые и будущие. Но лишь в этом городе я был к ней ближе. В школе она не появлялась уже четыре дня, но я как сумасшедший надеялся, что сегодня вот-вот она наконец-то придёт сюда. Но этого не происходило. Закончилось последнее занятие. Я побрёл вдоль коридора, чтобы закинуть учебники в шкафчик. Мне пришла в голову мысль собраться с силами и поговорить с её семьёй. Я должен был услышать обо всём из их уст. Что именно произошло? Мне стоило как можно скорее очнуться от вероятности чуда и начать её поиски. Признаться в своих чувствах к ней перед её отцом, бабушкой. Я ждал десятки лет, но теперь не мог вытерпеть, ни секунды больше. Но был ли теперь смысл в моих глупых словах? Мне было необходимо их согласие. Я не мог позволить себе пусть даже образно отпустить то, что стало дороже всего на свете для меня. Мне нужно было видеть её здесь и сейчас. Не зная, где я всем своим существом чувствовал, что она ещё дышит. Правда ли это? Или мне лишь хотелось в это верить?

В стороне я заметил стоящую рядом компанию парней. Среди них бы Пол.

— Все уже знают это. — Я слышал его мерзкий голос.

— О чём вы? — К ним подошла девушка.

— О том, что Джейн Райдер пропала бесследно, — с радостью произнёс Пол. Я замер, пытаясь проанализировать его мерзкий сарказм. — Наконец-то, это преступная семейка распадется. А то они были чёрным пятном на репутации нашего города. Что мать, что и её дети. Яблоко от яблони. — Все рассмеялись, поддерживая его.

Не замечая ничьей реакции, я одной рукой нечаянно сломал свой шкафчик. Внутренний голос кричал убить того, кто посмел произнести такое. Ярость нахлёстывала меня с бешеной силой. Подлетев к Полу, который произнёс эту реплику, я замахнулся, но в последнюю секунду одумался, вспоминая улыбку Джейн. Одним мощным ударом я пробил стену, пронеся руку возле его лица. Тот стоял в отрешённости. Шок был на его лице. Он не мог произнести ни слова и даже пошевелиться. Все вокруг разбежались в страхе. Они бежали от меня. Осознав это, я надел на голову капюшон и направился к выходу. Моё тело горело, пламенем ненависти к этим людям. Жалкие, мелочные душегубы, не способные ценить свою жизнь. Мне до краёв своего сознания хотелось вернуться туда вновь и разом убить всех их. Тех, кто не способен сочувствовать другим, при этом возвышая себя на пьедестал Бога. Я ели-ели сдерживался, пытаясь отвлечься хорошими мыслями. Но это уже не помогало. Я кинулся к её дому. Начал звонить в двери. Вновь и вновь, но никто не открывал на этот раз.

— Прошу! Мне нужно поговорить с вами! — кричал я на всю улицу. — Откройте мне! Я люблю вашу дочь! — Но всё напрасно. Я прислушался к звукам за дверью, но там была тишина. Мёртвая тишина, которая медленно резала моё сердце.

— Молодой человек, — услышал я позади себя. Я обернулся. Возле меня стояла пожилая женщина. Она приблизилась ко мне. — Вы кто? И почему кричите на всю улицу?

— Простите, я не хотел никого напугать, — тихо произнёс я. — Вы случаем не знаете, где они? — я показал в сторону дома.

— Знаю, конечно же, — ответила она.

— Прошу скажите мне, где?

— Макса выписали из больницы. Они уехали сегодня днём.

— Как уехали? — ели-ели произнёс я.

— Вот так. Взяли и уехали в неизвестном направлении. А что им теперь здесь оставаться?

— А знаете, куда именно?

— А вы кто их родственник? — женщина не доверчиво на меня посмотрела.

— Нет. Я знакомый Джейн, — неуверенно произнёс я.

— А! — воскликнула она. После добавила. — Она ведь пропала. Что теперь им здесь делать? Правда болела она уже давно. Говорят, врачи ставили ей в последний раз диагноз, что проживёт она не более полугода… — дальше тишина. Губы женщины продолжали шевелиться, но я не мог дышать, слышать, говорить. Немного погодя сквозь глухую стену тишины я вновь расслышал голос. — Ведь их Джейн уже нет. Только ради её благополучия и жила Мэри. Сутки её не было, но полиция не стала её искать, потому как знали, что связалась не с тем человеком.

— С кем? — не понимал я, вспоминая круг её общения.

— Вроде с каким-то парнем из своей школы. — Женщина пожала плечами, далее задумалась. — Джошуа, кажется.

— Что? — удивился я.

— Ну, Пол Грейсон ходил по городу и говорил, что его отец нас всех предупреждал, но мы не слушали. Якобы тот мальчишка был убийцей. А вы, молодой человек, как ваше имя? — Я резко опустил голову, боясь, что она узнает меня. Женщина поправила очки, приглядываясь к моему лицу.

— Он ничего не делал, — решительно произнёс я, хотя это было бессмысленно.

— Откуда знаете? — она покосилась на меня.

— Спасибо, — быстро произнес я и пошёл от неё прочь.

Единственный, кого я мог обвинить, так это самого себя. «Казнить» за то, что я был настолько слеп, будучи уверенным, что моя репутация никак не повлияет на мнение жителей. Мало того, что Джейн исчезла, так в её пропаже весь город обвинял меня. Как иронично, кулаком я бил сам себя в грудь, чтобы заглушить вину, но напрасно. Пустота возникла передо мной. Словно кто-то толкнул меня в бездонную пропасть. Я замер в ледяном ужасе, когда услышал это. Не желая верить, я бился в отчаяние. Мечтая просто оказаться в обычном ночном кошмаре. Она не могла исчезнуть, ускользнуть как неуловимый короткий момент скоротечного времени. Судьба бы не допустила эту трагедию! — только эта мысль беспрерывно крутилась у меня в голове.

Я нервно вытащил телефон и набрал Стена.

— Привет, друг. Ты в порядке? — беспокоился он.

— Стен, скажи только да или нет.

— Хорошо. Давай, — согласился он.

— Джейн серьёзно больна? — произнёс я, после чего на той стороне услышал лишь затянувшееся молчание, которое и было неутешительным ответом, подтверждающий тот факт, что я опоздал.

Я брёл по заброшенным районам города. Спустя час достал мобильный телефон и снова набрал её. В ответ услышал женский голос в трубке, он сообщал, что телефон не обслуживается. Я понимал, что не должен ждать и как можно скорее обязан начать её поиски. Джейн! Даже если она была жива сейчас, то у меня оставалось слишком мало времени, чтобы предложить ей разделить со мной вечность. С каждой минутой шансы становились всё призрачней. Может они все лгут? И на самом деле никакой болезни не было? Может это всё беспочвенные сплетни толпы линчевателей? Но страх от того, что когда приду, будет слишком поздно, останавливал меня. Она так захотела? — новое предположение закралось в моё сознание. Я с ужасом понимал, что был ей не нужен, раз она посчитала не говорить мне о том, что умирает. После плавно переходил к мысли о том, что Джейн решила за нас обоих. И в праве ли я был преследовать её? Десятки мыслей, идей, теорий крались и крались одна за другой, постепенно заполняя меня до краёв. Я был на гране того, чтобы сойти с ума.

Гулкое эхо уносящего ветра голоса заставляет воспоминания оставаться вечными. Они оживают в нарезанных временем картинках. Слайд за слайдом, прокручиваясь в моей голове, они не спасают, а делают мою жизнь ещё не нужнее. Никчемный бессмертный, не имеющий возможности вернуть тот ничтожный жалкий шанс «обернуться». Я должен был не уходить, а остаться и приказать ей не сметь меня оставлять. Если бы знать тогда, что один единственный шанс мог спасти самое родное, что когда-либо встречалось мне на жизненном пути. Не быть рядом, когда она так нуждалась во мне. Я никогда не смогу простить себя, что позволил ей уйти. Я просто хочу умереть. Глубокая бездонная ночь поглощает меня целиком.

Мёртвое сердце разбилось, надвое понимая, что больше нет судьбы для меня. Пройдёт много лет, я буду пытаться забыть, возможно, не сдержусь от безумия и однажды перестану искать её. Безответная любовь? — самое страшное, что может произойти и не важно, кто ты человек или просто пытаешься им казаться. Разве я мог когда-нибудь подумать о том, что это произойдёт со мной тем, кто ни во что не ставит чувства других. Этот человечек больше не возродится, чтобы остаться навеки со мною. Второй такой не будет.

Прошло полгода. Я, по-прежнему, был одержим идеей, отыскать её. День за днём, блуждая по незнакомым улицам, городам, странам я вглядывался в чужие лица прохожих. В каждой девушке видел Джейн. Останавливаясь, пытался разглядеть их лучше, потому что боялся упустить, забыть, пройти мимо. Мне казалось, что если я не обернусь хотя бы раз, то обязательно вновь упущу тот призрачный шанс вернуть её обратно в свою жизнь. Я был серьёзно болен. Но, даже осознавая это, не мог перестать делать попытки спасти наше несуществующее будущее.

Шесть месяцев я не трогал отданный мне конверт. Но вот теперь. Одним резким движением я разорвал его. Внутри лежало письмо и фото. Я прикоснулся к её лицу на фотографии. После положил обратно на стол. Время застыло с невыносимой мукой. В этот миг я ощутил, что внутри всё сжалось. Словно моё мёртвое сердце вновь ожило. На мгновение внутри всё сдавило, невыносимо сильно, что казалось, вот-вот я умру от щемящей боли. Но, нет, это лишь миг иллюзии. Жалкие секунды ценных воспоминаний, которые не уймут ту обжигающую хроническую боль. Они не смогут заглушить нескончаемый поток мыслей, образов, сцен с её участием, которые засели в моей голове. Холодная кровь воспылала в моём теле от ненависти ко всем. От желания просто остаться наедине с ней в ледяной тишине пустоты. Лишь она… лишь одна она могла ещё спасти мою проклятую душу. Но теперь её нет. Никто в целом мире уже не мог понять меня. Она снова и снова возвращала меня к жизни. Бесценные восемь месяцев, ради повторения которых я вновь был готов ждать веками. Я отчаянно нуждался ещё в одном шансе. Которого, к сожалению, никто не собирался мне больше давать. Исчезнувшая нить, связывающая нас, растворилась в небе и уплыла куда-то ввысь. Возможно, высоко в рай, куда мне не было дороги.

— Если ты закроешь глаза, тебе не будет страшно, — тихо прошептала Ребекка. — Я постараюсь сделать всё как можно быстрее. Ты не почувствуешь ничего. — Её холодные губы прильнули к моей шее. До конца я не был уверен, хотел ли этого по своей воле. Но, несмотря на это, её ледяные пальцы коснулись моего тела. На миг я почувствовал, как лёгким движением меня кольнула тонкая игла. Я замер в ожидании. Сердце билось как ненормальное. Пульс бешено пытался перегнать скорость света. Немного погодя я начал ощущать прилив слабости. Головокружение выбило почву из-под моих ног. Я начал задыхаться. Словно кто-то отключил кислород. Я почувствовал, что стук сердцебиения становится всё тише и тише. Умираю, подумал я, закрывая глаза. Последние мысли, которые врезались мне в голову, были лишь о том, как много я ещё не сделал.

Так я умер первый раз в своей жизни. Ощутив тогда вкус смерти, больше всего на свете я жаждал жить. Во всю используя свою силу, власть, бессмертие я ничего и никого не боялся. Я смеялся над всеми, ведь они были жалкими в моих глазах. Ребекка всегда была рядом. Я думал, что живу ради того, чтобы она была счастлива. Я и, правда, был убеждён в этом. Лишь теперь понимаю, как заблуждался. Словно её марионетка я играл по её собственным правилам, забывая о своих желаниях и мечтах. Целиком, отдаваясь и поддерживая её прихоти, я терялся в безликости уже мёртвой толпы людей, которые ни во что не верили. Многие годы я вкушал вино, но не насытился его дурманом. Я купался в деньгах, но не ощутил полноту власти. Я видел самых красивых женщин, но не смог разглядеть в них свою мечту. Внутри они все были пусты. Я ощущал жар их тела, но не согрелся от пронизывающего холода. Ночами сотни раз я влюблялся в юных девушек, забывая их лица на утро. Десятки лет прогорая, как свеча, я не успел заметить, что потерял себя, при этом так и не найдя смысл. Зачем я жил? Ради чего? Забвение окутало меня. Я умирал каждый день от тоски и печали ненужной мне жизни. Я тонул в пороках, захлёбываясь собственной кровью безнадёжности. Но ей было всё равно до меня. Ребекка не понимала и не желала принимать меня таким. Я пытался забыться в одиночестве. Впоследствии своих распутств я старался, не оглядываться в прошлое, не видеть будущего. При этом всячески пытался уйти от настоящего, закрываясь в своём собственном мире. Когда смотрел в глаза Ребекке, я видел там холодную насмешку. Её фарфоровое лицо каждый день напоминало мне о том, что я самое жалкое существо на этой планете.

Я сидел за столом. Напротив меня лежало письмо, которое отдала мне бабушка Джейн. Рядом лежала фотография, где мы были вместе. Будь я немного проницательнее, то понял бы, что теряю её, но не увидел, не почувствовал, не осознал. Как? Как теперь могу смотреться в зеркало, зная, что своими же руками оттолкнул от себя самое ценное. Я взял письмо в руки. Медленно развернув лист, тяжело вздохнул, пытаясь найти силы прочесть это:

«Чтобы оправдать ненависть к окружающим не стоит искать причину в других, нужно в первую очередь заглянуть и покопаться в себе. Именно от нас зависит то, какими нас воспринимает этот мир. Для меня ты значишь больше, чем кто-либо. Молчаливость, недосказанность, холодность не смогли отпугнуть меня от тебя. Всякий раз, когда ты поворачивался ко мне спиной, я знала, что ты это делаешь ради моего блага. Ты отдалялся. Я не могла понять почему? Просто понимала, что тебе нужно было время. Но, к сожалению, у меня его оставалось слишком мало… Последнее о чём будут мои мысли, прежде чем я уйду из этого прекрасного мира, будут только о тебе. Я буду молиться и верить, что когда-нибудь ты изменишься и станешь чуточку иным. Тебе просто нужно поверить в себя. Тогда возможно в другой жизни у тебя появится ещё один шанс обернуться в толпу, чтобы найти там меня. По крайней мере, мне хочется в это верить… и я с нетерпением буду ждать это мгновение пусть даже вечность».

Долгая дорога в неизвестность была трудной. Невольно путь вновь вернул меня на то место, где я был счастлив. Сидя посреди поляны, я видел перед собой лицо Джейн. Всё та же милая и весёлая улыбка, но печаль и боль в глазах. Я тонул в них. Впервые я ощутил смысл, ради чего, мучился сотни лет. Я должен был её спасти, вот зачем мне нужна была столь длинная и никчемная жизнь. Чтобы спасти её. Я и впрямь жалок, что был не способен даже на то, чтобы использовать свой единственный и последний шанс обрести себя. В тот миг, когда в моей ладони оказалась её фото, я смог ещё раз окунуться в глубину её глаз. Она смеялась на ней. В тот день рядом с ней я впервые почувствовал, что люблю и любим. Но осознание того, что больше это не повторится, ставило окончательную точку в моей судьбе. Я ощутил, что умер ещё раз в тот миг, когда проклятая судьба забрала её у меня. Ощутив вкус смерти второй раз, мне уже не хотелось возвращаться в этот бездушный мир. Но я жил. Безжизненное тело по-прежнему могло ходить. Сердце по-прежнему ничего не могло чувствовать. Теперь я действительно был мёртв.

Большое Озеро — именно так я назвал его, когда привёз сюда Джейн. Воспоминания того дня возникли в проекции моей памяти. Я приблизился к обрыву и посмотрел вниз. Волны бились о высокий утес, на котором я стоял. Острые выступы виднелись по обе стороны озера. Словно огромный язык вода жадно лизали скалы. Я закрыл глаза, вспоминая, как на этом месте стояла Джейн. Казалось, я почувствовал её чувство страха, когда она смотрела вниз. Что было в её голове? Что беспокоило? Что волновало? Вероятно, решение, которым не с кем было поделиться, тяготило её так долго, что возможность помочь ей осталась далеко позади. Я взглянул в небо. Вдруг недалеко от себя заметил девушку, которая стоит на краю обрыва. Она была странной. Её волосы были распущены. Ноги босые. На ней было белое как снег платье.

— Стойте! — прокричал я, но сильный ветер поглотил мои слова, унося их вдаль. — Не делайте этого! — вновь крикнул я, наблюдая, как она сделала ещё один шаг к пропасти. Неожиданно на короткое мгновение девушка обернулась. Я увидел лицо Джейн. Ни секунды, не думая, я кинулся к тому месту, где она стояла, но как только приблизился, она исчезла. Я подошёл вплотную к краю, заглянул вниз. Судорожно глазами пытался найти в воде тело. Но ничего не замечал, пока на волнах далеко от берега не увидел белое пятнышко, которое пучина поглощала в свои объятия.

— Джейн, — тихо произнёс я, прыгая в воду.

Это было давно. Мне тогда было семь. Отец впервые привёл нас на пирс. Шум прибывающих и отъезжающих торговых кораблей. Стук и треск на рыбацких суднах. Везде было много народу. Морской воздух был пропитан запахом рыбы, дерева, тины. Услышав звук волн бьющих о берег, я побежал вниз по ступенькам.

— Оуэн, осторожней! — отец прокричал мне вслед. Я уже ничего не слышал тогда, мне не терпелось увидеть как можно ближе «Большое Озеро» — так называла море моя мать в своих сказочных рассказах.

Помню своё первое волнительное чувство, когда передо мной открылись просторы изумрудно-синей глади. В детстве всё казалось таким большим и необычным, что каждый новый день открывал для тебя маленькое чудо, которое ты бережно складывал в свою копилку, капля за каплей, собирая в себя веру на лучшее. Секреты, придуманные тысячелетней историей, скрываются повсюду, только нужно уметь разглядеть их. Безупречное сочетание бескрайнего изменчивого неба и глубокого загадочного моря столь волнующее душу и сердце. Я не мог отвести взгляда от столь завораживающей картины. Словно огонь море тушило меня, оставляя во мне лишь спокойствие и безмятежность. Я наслаждался, когда просто смотрел на рябые волны, играющие наперегонки с ветром, несущим их в недоступную нашему взору даль.

Тяжёлым камнем я погрузился на глубину. Вода накрыла меня с головой, заливаясь в нос, рот, глаза. Я попытался вынырнуть, но мощное течение тянуло меня вниз, сдвигая на скалы. Я отчаянно сражался со стихией, пока наконец-то не вынырнул на поверхность. Я прекрасно понимал, что это не сможет меня убить. Волны качали меня словно на качелях. Я быстро осмотрел поверхность в попытках увидеть девушку. После нырнул вглубь. Доплыв до самого дна, я глазами пытался отыскать её. Каменные просторы раскинулись передо мной. Я бегло разглядывал дно озера. Она не могла бесследно исчезнуть, думал я, уплывая всё дальше и дальше вдоль дикого подводного царства. Не знаю, как долго я рыскал в попытках найти её, но когда поднял глаза на утес, с которого спрыгнул, увидел на том самом месте туже девушку в белом. Я не мог разглядеть её лица, но знал, что она смотрит на меня. В те мгновения я был уверен, что это Джейн. Я так и не нашёл в себе смелости признаться ей в своих чувствах. Я не сводил с неё взгляда, пока словно пепел образ не развеялся на ветру. Только тогда я осознал, что у меня галлюцинации, которые сводят меня у ума. Ведь ничего на самом деле не было. Это были лишь мои жалкие попытки оправдать себя перед Джейн. Я прикрыл глаза от боли, щемящей у меня в груди. Лёг на поверхность воды, поддаваясь порывам течения. Было уже неважно куда. В любом случае мне было с ним по пути.

Эпилог

Стоя на светофоре, я услышал громкие удары. После несколько хлопков. Далее неподалеку увидел яркую вспышку. Грибовидным зонтом дым от взрыва поднялся над землёй на десятки метров. Мою голову пронзили сотни звуков. Свист отлетающих деталей. Скрежет металла друг о друга. Шуршание жарких языков пламени. Шелест травы, деревьев под упавшим многотонным грузом. Тяжёлые шаги бегущих, десятки криков людей. Стоны раненых. Молчание мёртвых. Я замер в ожидании, когда пройдут первые секунды авиакатастрофы. Я не мог пошевелиться. Непонятный ужас парализовал меня, словно ядом проникая мне в мозг. На мгновение в голове возникла всё та же навязчивая идея о том, что на том самолёте находилась Джейн. Я закрыл глаза. Попытался убедить себя, что мне просто мерещится, что её нет там. Мои руки дрожали от неизвестности происходящего с ней. Я был непростительно зол на самого себя, что не смог помочь ей.

Спустя время я по-прежнему одинок. Сижу на кровати, склонив голову, пытаюсь забыть увиденную несколько минут назад картину. На тумбочке стоит ночник, бутылка вина, хрустальный бокал. На полу валяется рубашка, галстук, пустая пачка сигарет. Я нервно тереблю волосы руками. Ударив сам себя несколько раз по лицу, я быстро встаю и подхожу к окну. Чувство тревоги измывается над моим сознанием. Я уже ни в чём не уверен особенно в себе. Всматриваясь сквозь мутное стекло дешёвого номера в отеле, я пытаюсь отвлечься приятными воспоминаниями, которых у меня было слишком мало, чтобы суметь спасти меня. Перед глазами, снова возникает образ. Я вижу её карие глаза. Мягкий, чистый, нежный взгляд пронзает меня. Трогательная улыбка возникает на её лице, и я снова хочу умереть. Она здесь и пришла за мной. Мне кажется, я чувствую её присутствия. Вот-вот и она дотронется до меня. Я ощущаю лёгкое прикосновение на своём плече. Я резко оборачиваюсь, но там никого. Я глубоко вздыхаю.

— Джейн, — шепчу я родное имя в тишину, которая равнодушно поглощает слова, унося их с собой неизвестность. Я спускаюсь на пол. Опираюсь о стену. Закрываю глаза. В комнате я один. Мне до сих пор больно осознавать, что её нет рядом. Я протягиваю руку к бутылке и делаю глоток за глотком. Тёпло разливается по моему горлу, наполняя мой реальный жестокий мир выдуманными прекрасными фантазиями, в которых я обязательно встречусь с ней…

Прошёл ровно год с того дня, когда я в последний раз виделся с ней. Я искал её следы повсюду, но всё было бесполезно. Мои порывы были настолько же безуспешны, как если бы человек старался найти определённый камень на дне океана. Она словно канула в неизвестность. Я был подавлен, убит вероятностью того, что возможно её уже нет в живых. Я был обессилен от бесконечных странствий по местам, которые не приносили мне хороших новостей. Я потерял её навсегда. Затаившаяся мысль о смерти всё чаще посещала меня. Но лишь вера однажды вновь отыскать её вселяла в меня невероятно сильное желание продолжать жить дальше.

Бродячая жизнь не смеет оголять истину своего обладателя. Я вольный художник, заточённый в стальной клетке. Привязанный по рукам и ногам, я молчаливо шагаю вслед за прямой линией. Она ведёт меня в неизвестном направлении. Местами, срываясь, она превращается в отрывистую пунктирную строчку, состоящую из непонятных мне символов. Пытаясь разгадать их, я бесконечно ищу выход, решения этой задачи. Даже зная, что его не существует, я продолжаю пытаться. Избежать неизбежное это уже, казалось бы, большая удача. Но не в моём безнадёжном случае.

Как я и предполагал, спустя время сестра нашла моё месторасположение. Мне ничего не оставалось делать, как вновь впустить её в свою жизнь пусть ненадолго на этот раз. Мне было слишком больно видеть её.

— Зачем ты так сделал?! — крикнула Ребекка, врываясь ко мне в номер. Я, молча, прошёл к столу и подлил себе в бокал виски. — Что происходит? Что за повод срываться и бежать в неизвестном направлении?! Сколько месяцем прошло! Забыл позвонить?! — На моём лице появилась лёгкая ухмылка. Я вспомнил, какое бесчисленное количество раз, так поступала она сама. И как в последний раз оставила меня на растерзание Ричарду. Сестра ещё немного покричала, пытаясь утвердить своё превосходство и контроль надо мной, но видя, что на этот раз всё по-другому, Ребекка замолчала. Она подошла, взяла в руки открытую бутылку и сделала глоток. — Мы говорить будем? — немного сбавив обороты, спросила она.

— О чём? — на моём лице застыла боль, которая, не прекращая, душила меня в тисках моей же слабости.

— О твоём поведении? Почему ты сбежал? Я не понимаю твоего мотива. — Я приблизился к окну. — Я надеюсь, что это не из-за той девчонки? — неуверенным голосом поинтересовалась сестра. — Ведь их столько много вокруг. Ведь так? Мы всегда были одной командой? — Она подошла ко мне.

— Я устал… — ели слышно произнес я.

— Что? — отодвигаясь от меня, спросила она.

— Я так больше не могу… — я опустил глаза.

— Что ты имеешь в виду? — в её глазах метнулся страх.

— Я устал от одиночества, от страха, от боли, от обмана… — бессвязно повторял я причины, по которым больше не мог ощущать жизнь.

— Ты не один. Я с тобой, — гладя меня по волосам, произнесла сестра. Я закрыл глаза, не желая продолжать разговор, зная, что она всё равно не поймет и не примет этого. — Боль? — продолжила она. — Мы ведь не чувствуем боли? — я продолжал молчать. — Она обняла меня. — Обман? Я не посмею тебе больше солгать.

— Снова ложь… — я сделал слабую попытку освободиться от её объятий.

— Страх? Чего ты боишься? — Я не мог ответить на поставленный ею вопрос, потому как в прошлом, единственное, что когда-либо я боялся потерять так это сестру из своей жизни. Но признание в этом, ни к чему бы нас не привели. Она вновь сделала бы вид, что раскаялась в своих деяниях, словах, но спустя пару дней всё началось бы вновь. Это стало уже бессмысленным и даже нелепым. У нас просто больше не осталось иного выхода, как просто разойтись по своим углам и оставить друг друга в покое.

— Ты предала меня, — тихо произнёс я. — Ричард гораздо важней для тебя?

— Глупости, — неуверенным голосом возразила Ребекка. Между нами возникла пауза. После сестра нерешительно продолжила. — Я знала о твоей встрече в убежище, но он обещал, что с твоей головы не упадет, ни один волос. Ричард поклялся! — Я взглянул ей в лицо и понял, что она и впрямь искренне верит этому лживому старику. Но вспомнив, что сам был не лучше его, я улыбнулся.

— Мы все стоим друг друга, — сказал я, поднимая стакан вверх. — За нас!

— О чём ты? — удивилась Ребекка.

— Что твой драгоценный принц не поведал тебе? — Она округлила глаза от моего странного поведения. — О! Нет?! Ричард не рассказал тебе о родном брате, который пытался жить чужой жизнью, прячась за маской невинности?

— Нет. Что это значит? — Я ничего не сказал. — Я, правда, не желала тебе смерти. Ты ведь знаешь?

— Ну, спасибо на этом. Наверное, в большей степени от того, что сама умрёшь, когда меня убьют, ведь так?

— Ты знаешь, что дорог мне! — закричала сестра.

— Хватит! Хватит! — прокричал я в ответ. — Не будем больше притворяться. Хорошо?! — Ребекка отвела взгляд в сторону. — Все из одного теста сделаны, поэтому мы в расчёте! Ты меня! Я вас всех!

— Ты ведь не собираешься вступать в клан врага? — Я ничего не ответил. — Не говори, что уже сделал это? Прошу?!

— А что?! Тебе вдруг стала не безразлична моя судьба?

— Тогда мы станем чужими, — дрожащим голосом произнесла сестра.

— А разве десять лет назад было как-то по-другому? — с сарказмом поинтересовался я. Она ничего не ответила.

— Не будет всё как прежде?

— Я хочу жить один. — После этих слов я боялся посмотреть ей в глаза. Боялся, что она поймёт мои слова не правильно. Не так. Снова не так.

— Что! — крикнула она. Я отошел и сел на край кровати. Сестра присела рядом.

— Я хочу уехать, — сухо произнес я.

— Давай уедим, — делая вид, что не понимает моих истинных намерений, она начала быстро произносить пустые ненужные слова. — Куда хочешь? Можем на Запад, можем в Европу, можем в Азию. Куда скажешь. Давай, в этот раз решать будешь ты. Никакого клана. Обещаю.

— Один. Я хочу, чтобы ты не делала попыток найти меня, — тихо произнёс я уставшим голосом. — На этот раз я должен уехать один. Ты моя родная сестра. Ты не должна была за меня решать, стоит ли мне быть счастливым. Но продала меня горстке стервятников. Таким образом, ты хотела меня удержать? Я хочу навеки остаться один, — вновь повторил я.

— Нет! — громко закричала она, вставая на ноги. — Нет! — вновь повторила она, резко скидывая на пол содержимое тумбочки. — Ты не посмеешь этого сделать!

— Почему нет? Назови хоть одну причину, по которой я не могу так поступить?!

— Потому что ты мой брат! — её голос разнёсся эхом. Она металась по комнате. — Я не собираюсь тебя кому-либо отдавать! — она кинулась в мою сторону и крепко прижалась ко мне.

— Прекрати этот спектакль. — Я грубо схватил её за руку и отстранил от себя.

— Кто?! Кто на этот раз?! Вик? Ричард? Дон? Лейла? — разъярено спросила Ребекка. Я отвёл взгляд. — Это снова эта серая мышь в твоей голове?! Как её там… — небрежно произнесла она. — Но её больше нет?! Не можешь смириться с потерей?! Как ты смеешь о ней вспоминать?! — сложив руки на груди, поинтересовалась Ребекка.

— Её зовут Джейн. Я не забывал её ни на секунду, чтобы вспоминать. И не смей говорить о ней. — После я впервые в жизни солгал сестре ради кого-то другого, не ради себя. Для того, чтобы она не смела, упоминать её имя. — И она здесь не причем…

— Не может быть! Ты её защищаешь! Ведь она пропала?! Куда ты пойдёшь дальше?! Ты не можешь скитаться в её поисках вечность!

— Тебе что-то известно?

— С чего ты так решил? Я ведь уже говорила, что нет. Я ничего не знаю об этой девчонке, — язвительно ответила она.

— Тогда мне тем более не хочется тебя видеть.

— Где логика?

— Не ищи. Не пытайся. Её просто нет, — ярость сверкнула в зеленых глазах. Как трудно было произносить каждое слово. Пусть я вновь не мог чувствовать. Но сейчас мне казалось, я смог ощутить боль, пронизывающую меня насквозь своим отчаянием и страхом. Чего я боялся теперь? Ведь мне уже нечего было терять. Я не мог ответить на этот вопрос однозначно ни сейчас, ни когда-либо.

— Ты так не поступишь со мной?! — злостно прокричала она на весь номер. Я встал с кровати и вновь подошел к окну. — Ты не посмеешь! Ты! Ты! — так и не увидев на моём лице хоть какие-нибудь эмоции, Ребекка вновь подошла ко мне и крепко обняла меня. — Я люблю тебя, — тихо прошептала она, сменив тактику. — Мне не нужна жизнь, если не будет рядом тебя. После смерти родителей ты самый родной мне. — Как хорошо было бы мне тогда, мелькнуло у меня в голове. Но ведь это снова самообман. Она уткнулась мне в грудь и, наверное, если бы могла, то заплакала бы сейчас. Я вспомнил, как обнимал Джейн. Вспомнил, как билось её сердце в те мгновения. Как тепло её тела дарило мне ощущение спокойствия и счастья. — Я люблю тебя, братик, — вновь повторила сестра. Мне было тяжело слышать слова, которых я так долго ждал. Не потому что не слышал их ранее, а потому что впервые почувствовал, что это сказано искренне. Да, мне кажется, я почувствовал это. — Не бросай меня ты же знаешь, что значишь для меня гораздо больше, чем кто бы то ни был. — Я не мог удержаться, чтобы не прижать её к себе. Не знаю, сделал ли я вновь ту же самую ошибку, что и в прошлом, но только сейчас я осознавал как был несчастен каждый миг рядом с ней. Зачастую обманывался её словами, позволяя себе поверить в это. Но несмотря ни на что, по-своему был счастлив. Когда-то…. но не теперь.

— Я больше уже не тот, — не громко произнес я, целуя её лоб.

— Но её больше нет рядом. Возможно, даже нет уже в живых. Как? Как ты можешь о ней думать? Ты же ненавидишь людей? Ты презирал их гораздо больше, чем я. Как?

— Она не все, — не думая, ответил я на поставленный ею вопрос.

— И почему же?

— Она просто другая. — После я практически охрипшим голосом добавил. — Тебе этого не понять.

Впервые за многие годы мы провели несколько часов подряд в разговорах. Долгий тихий вечер казался бесконечным.

— Ты меня бросишь? — робко спросила Ребекка.

— Ты сделала это первая ещё много лет назад, — сказал я в ответ.

Один неверный шаг. Один неверный поворот. И ты проходишь мимо неё в толпе. Обернувшись, на мгновение ты почувствуешь, что упустил что-то важное тебе. Но ты не догонишь, ты не остановишь, ты не найдёшь причины, чтобы поддаться такому казалось бы безумному чувству как предчувствие. Так теряется твоя судьба. Несущийся вдоль нереальной мечты, яркий придорожный свет нашего прошлого, настоящего и будущего. Пока мы дышим. Пока ходим. Пока можем чего-то желать. Пока мечтаем. Лишь тогда мы можем разглядеть его. Кричащая жестокая свора наблюдателей не способна разрушить рай, который мы бережно держим в наших ладонях. Лишь по собственной воле, разжав пальцы, мы упускаем его. Разбиваясь на миллионы микроскопических кусочков, мы уже не можем склеить нашу жизнь, к которой так долго стремились. Мы перестаём видеть свет, ведущий нас в верном направлении. Мрак окутывает наши глаза, мы забываемся в кромешной темноте. Теряя себя и свой путь, мы уже не вспоминаем, что когда-то умели просто мечтать. Теперь внутри только пустота и сожаление. Ты не узнаешь, что причина всему потерянные в толпе родные глаза.

Только потеряв, я понял, ради чего бесцельно существовал. Мне стало невыносимо обидно…. Я пытаюсь не думать об этом, но…. Я не хочу однажды проснуться от вечного сна и окончательно осознать то, что для меня единственным раем была та девочка…. Чьи наивные карие глаза ранили мою душу, заставляя ощутить её присутствие. Я жил ради взгляда из другого века… одного лишь её взгляда…. рождение, которого я ждал многие десятки лет.

Оглавление

Пролог

Глава 1 Бесконечность

Глава 2 Безликость

Глава 3 Бесчеловечность

Глава 4 Безропотность

Глава 5 Бессилие

Глава 6 Безнадёжность

Глава 7 Бесчувственность

Глава 8 Беспомощность

Глава 9 Беспамятство

Глава 10 Беспринципность

Глава 11 Безысходность

Глава 12 Бесполезность

Глава 13 Безразличие

Глава 14 Бесцветность

Глава 15 Безошибочность

Глава 16 Бессмысленность

Глава 17 Безудержность

Глава 18 Бесследность

Глава 19 Безверие

Глава 20 Бесценность

Глава 21 Бесчувственность

Глава 22 Бескомпромиссность

Глава 23 Бездушность

Глава 24 Бесчестность

Глава 25 Безветренность

Глава 26 Безнравственность

Глава 27 Безвыходность

Глава 28 Безвозвратность

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg