«АНО - 2»

АНО - 2 (fb2) - АНО - 2 [СИ] (Агентство Нестандартного отдыха (АНО) - 2) 401K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Владимирович Уланов

Олег Уланов Агенство Нестандартного Отдыха 2

Глава первая "Отцы и дети"

Черный Maybach подкатил к главному подъезду шестиэтажного здания на улице Кржижановского, и плавно притормозил напротив полукруглого черного козырька. Ловко выскочив из проема уже приоткрытой передней двери лимузина, накачанный охранник в темном костюме, быстро открыл заднюю дверь, при этом, не забыв, окинуть улицу профессиональным взглядом.

С заднего сидения на мостовую, выложенную бордовой брусчаткой, выбрался статный мужчина в дорогом костюме и лаковых полуботинках Prado. Это был вице-президент нефтехимической компании "СУБИР", Андрей Иванович Федоров.

Поправив воротничок белоснежной рубашки, он не спеша отправился в свой офис, который находился на третьем этаже этого здания.

Не успев дойти до входных дверей, он остановился, пытаясь вытащить из кармана брюк неожиданно зазвонивший телефон. Посмотрев на дисплей, Андрей Иванович понял, что вызов шел от его жены.

— Да, Танюш.

— Андрей! Уже десять часов, а Максима до сих пор нет! И телефон не отвечает, — в трубке раздался встревоженный голос супруги.

Федоров обернулся на телохранителя и знаком показал ему, что нужно еще немного задержаться у входа.

— Танюш. Ну, ты же знаешь, что он наверняка опять где-нибудь остался ночевать.

— Но его телефон не отвечает! Ты это можешь понять?! Может быть, с ним что-то случилось? — в ее голосе появились истерические нотки.

— И что, ты мне предлагаешь? Бросить сейчас свою работу и начать его искать по всей Москве? Ты же знаешь, что такое с ним уже было много раз. Сейчас проспится где-нибудь и к вечеру появится, — Федоров в очередной раз попытался успокоить жену.

— Ты не отец! У тебя просто нет к нему никаких чувств, — супруга начала свою любимую тему.

— Танюш, не начинай, а! Мы же только вчера с тобой на эту тему разговаривали. Его портят деньги, которые я ему регулярно даю и…

— Андрей! Все как раз наоборот! Это твои дурацкие ограничения, озлобляют его. И он все делает нам назло, — Татьяна бесцеремонно перебила супруга.

— Хорошо. Только успокойся и не нервничай. Я обещаю, что прямо сейчас позвоню своим друзьям из городского Управления и узнаю у них информацию обо всех происшествиях, которые произошли за последние сутки в Москве.

Федоров отключил телефон, и двинулся к дверям подъезда. Охранник все это время стоящий за спиной своего шефа, быстро обошел его справа, и мощной рукой открыл тяжелую дверь парадной.

Пройдя мимо поста охраны, Федоров молча, поздоровался кивком головы с охранниками, и с угрюмым видом зашел в кабину лифта.

То, что ему сейчас сказала жена, было самой больной темой в его семье.

В свои пятьдесят, Андрей Иванович был очень богатым и влиятельным человеком, но всё, чего он добился в жизни, было создано его личным трудом и упорством.

Он начал свой нелегкий путь в далеком восьмидесятом, когда он семнадцатилетний выпускник сельской школы, поступил в Политехнический институт в городе Горьком. Поскольку семья не имела возможности помогать Андрею деньгами, ему пришлось самостоятельно искать любую возможность сочетать дневную учебу с ночной работой. Ведь только так, он мог позволить себе нормально питаться и покупать вполне приличную одежду.

Что он только не перепробовал за эти пять лет, пока учился на дневном отделении. Сначала, он был ночным сторожем на рубероидном заводе, потом целый год работал подсобником в кочегарке на Нижневолжской набережной. А сколько он разгрузил вагонов на станции Горький-Московский, этого и не пересчитать. Не говоря уже о том, что каждое лето он уезжал в стройотряд, где своим тяжелым трудом в поте лица добывал нелегкую копейку…

Окончив политех, он сразу же загремел под очередной призыв в Советскую армию. Правда служил он уже не рядовым, а в звании младшего лейтенанта, но, тем не менее, даже служба офицером для Андрея тоже не казалась медом. И только после того, как он, отслужив срочную, вернулся на завод "Капролактам", куда он сдал свои документы после окончания ВУЗа, для него начались суровые трудовые будни.

Начав свою карьеру с должности мастера участка, Андрей достаточно быстро дослужился до начальника цеха, где производили тетраэтилсвинец. И когда начались лихие девяностые, то он их уже встретил в ранге заместителя директора по производству.

Поскольку предприятие "Капролактам" было одним из крупнейших предприятий Дзержинска, то контроль над этим активом переходил из рук в руки разных собственников по несколько раз, пока в Нижегородскую область, наконец, не пришел концерн "СУБИР". Именно этот концерн собрал воедино многие предприятия нефтехимической отрасли и наладил их прибыльную работу.

В конце девяностых в Москве заметили талантливого заводского управленца Андрея Федорова, и он, получив в концерне должность начальника отдела реализации каучуков, перебрался вместе с семьей в столицу. И вот по прошествии двенадцати лет, Федоров стал одним из вице-президентов огромного холдинга, имеющего многомиллиардные обороты.

За это время его жена уже успела позабыть, что такое — самостоятельно зарабатывать деньги. Если по началу, она как-то пыталась экономить, то потом, войдя во вкус, стала тратить деньги мужа направо и налево, стараясь не отставать от супруг других руководителей концерна.

Но, больше всего проблем Андрею Ивановичу доставлял его сын Максим. Попав в столичную среду, мальчик буквально за год стал совершенно другим человеком. Его запросы стали расти в геометрической прогрессии. Уже к шестнадцати годам, он имел свою собственную машину Ауди, на которой ему разрешалось ездить только внутри элитного поселка в Подмосковье. А когда он стал совершеннолетним, то его как прорвало. Дорогие машины, ночные клубы, сомнительные девицы, пирсинг и так далее… Если какое-то время Андрей Иванович, пытался направить его в нужное русло, то очень быстро понял, что бацилла, которой была заражена вся "золотая молодежь" столицы, поразила и его сына. И чем дальше все это продолжалось, тем все труднее и труднее Максим шел на контакт. Иногда Андрею Ивановичу начинало казаться, что он жил с сыном в параллельных мирах и разговаривал с ним на совершенно разных языках…

Так, в тяжелых размышлениях, Федоров вышел из лифта и прошел к дверям своей приемной. Его секретарша, разговаривавшая с кем-то по телефону, при виде своего шефа немедленно поднялась.

— Одну минутку подождите, — сказала она в трубку и, положив ее на стол, поздоровалась с Федоровым.

— Доброе утро Андрей Иванович.

— Доброе утро Леночка. Меня никто не искал?

— Андрей Иванович, вам сейчас из УВД Юго-Восточного округа звонят, — Леночка взглядом показала на лежащую трубку.

— А что они хотят?

— Сказали, что с вами хочет переговорить их начальник.

Вспомнив недавний телефонный разговор с женой и ее тревогу за сына, Федоров почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой.

"Может, с Максимом что-то случилось"? — мелькнула тревожная мысль.

— Переключи на мой телефон.

Войдя в кабинет, Федоров сразу снял трубку с аппарата.

— Слушаю.

— Андрей Иванович, доброе утро, — в трубке раздался голос генерал-майора полиции.

— Доброе утро Сергей Александрович, — Федоров был хорошо знаком с начальником УВД.

— Андрей Иванович, вы не могли бы сейчас подойти к нам в Управление?

— А что за срочность такая? — этот вопрос генерала заставил напрячься Федорова.

— Это касается вашего сына Максима.

— С ним что-нибудь случилось? Он жив? — буквально выпалил в трубку Федоров.

— С ним все в порядке…, но, — генерал сделал паузу, — есть некоторые вопросы, которые нам с вами нужно обсудить.

— Я все понял. Сейчас буду.

Федоров положил трубку и быстро вышел в приемную.

— Позвони моему телохранителю и скажи, чтобы он ждал меня в вестибюле. Мне сейчас нужно в УВД на полчасика отлучиться, — распорядился Федоров.

— Андрей Иванович. А машину вызвать? — уточнила Леночка.

— Не надо. Тут идти всего двести метров.

С этими словами вице-президент вышел из приемной.

* * *

Здание Управления внутренних дел Юго-Восточного округа Москвы находилось на той же улице, что и здание концерна "СУБИР", более того они находились практически рядом. Поэтому брать служебную машину, не было никакой необходимости.

Оставив телохранителя у входа в Управление, Федоров прошел внутрь. На вахте его уже ждал дежурный офицер, который уладив формальности с документами, проводил Андрея Ивановича до самых дверей приемной начальника Управления.

— Разрешите, — Федоров вошел в кабинет.

— Андрей Иванович, проходи, — хозяин кабинета поднялся навстречу своему гостю.

Он был знаком с Федоровым несколько лет, и уже два года, как они были с ним на "ты", но по телефону генерал-лейтенант предпочитал официальное общение.

— Чай или кофе? — предложил он.

— Да какой там чай, — обреченно выдохнул Федоров, готовясь услышать неприятные новости о сыне.

— Ну как хочешь, — начальник УВД вернулся в свое кресло. — Я вот по какому вопросу тебя попросил ко мне зайти.

Генерал-майор расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки.

— Этой ночью… вернее ранним утром, наш наряд ДПС попытался остановить серебристый Бентли, который следовал по проспекту Вернадского на скорости сто девяносто километров в час. Так вот. Водитель не остановился и, нам пришлось его догнать. При задержании, он вылетел на разделительную полосу в пластиковые отбойники. Так что свою машину он разбил вдребезги, но сам отделался парой ушибов и синяков. Как ты уже догадался, Андрей Иванович, за рулем этого Бентли был твой сын.

— Слава богу, — выдохнул Федоров. — А я уж подумал, что случилось что-нибудь непоправимое.

— Не торопись, Андрей Иванович. Тут не все так просто. В той машине кроме Максима еще одна девица ехала. Так вот, она руку сломала и два ребра. Но и это еще не самое страшное, — генерал-майор сделал паузу.

Федоров напрягся, приготовившись услышать самое главное.

— Максим находился в состоянии наркотического опьянения, а в его карманах были найдены два пакетика. В одном из них находилось три с половиной грамма кокаина, а в другом сто четырнадцать таблеток "экстази". А это, ты сам понимаешь, уже статья и, причем серьезная.

Генерал замолчал, ожидая реакции своего визави.

Федоров лихорадочно ослабил галстук и, расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, напряженно посмотрел на генерала.

— Хорошо, что информация сразу ко мне попала, — начальник Управления сдвинул брови. — И хорошо, что ничего не просочилось в СМИ. Сейчас ведь знаешь, как все быстро делается. Не успеешь искру загасить, так эти писаки тут как тут. И уже из этой искорки такое пламя могут раздуть, что ни ты, а уж тем более я, ничего уже сделать не сможем.

— Ну и где этот…, - Федоров запнулся на полуслове, — … герой?

— У нас в Управлении. С ним сейчас мои ребята работают. Мозги ему пытаются вправить. Правда, вряд ли что-либо из этого получится. Он, у тебя, Андрей Иванович, чересчур дерзкий хлопец. Все грозил нашим операм их всех до одного уволить, а Управление раком поставить. Я понимаю — "золотая молодежь". Ну ты хоть с ним поговори по-мужски и объясни, что не всегда и не со всеми можно так разговаривать. Это же ради его же самосохранения нужно.

Федоров отрешенно махнул рукой.

— Бесполезно. Я уже отчаялся хоть как-то его изменить. Представляешь, Сергей Александрович, я его два года назад в Лондон отправил учиться, в Оксфордский университет, так он там такое натворил, что мне пришлось его из Англии тайком вывозить. Думал в МГУ его пристрою. Так ведь он и здесь нигде учиться не хочет.

— Балуешь ты его Андрей Иванович. Денег наверняка много даешь.

Федоров кивнул головой в знак согласия.

— Да. Все правильно. Это мои деньги его сделали таким. Но теперь все! С этого дня, он у меня больше ни копейки не получит. Пусть работать идет. Я вон в его годы днем учился, а по ночам вагоны выгружал, что бы хоть как-то прожить.

— Да разве их сейчас заставишь хотя бы палец о палец ударить? Одно слово "золотая молодежь", — генерал-майор тяжело вздохнул.

— Спасибо, тебе Сергей Александрович. Буду должен, — Федоров поднялся со своего стула.

Начальник Управления встал с кресла и проводил своего гостя до двери.

— Сейчас тебя дежурный офицер отведет в кабинет, где Максим находится. Так что бери его и вези сразу домой. Пусть отсыпается.

— Еще раз спасибо, Сергей Александрович. Я твой должник.

— Давай, давай. Потом все вопросы решим, — с этими словами генерал-майор похлопал Федорова по плечу и закрыл за ним дверь своего кабинета.

* * *

Во рту было сухо, как в пустыне Сахара.

Перевернувшись на бок, Максим опустил руку с кровати и попытался нащупать горлышко пластиковой бутылки французской минералки, которая обычно стояла рядом с постелью. Не найдя флакон с живительной влагой, Максим тяжело поднялся и присел на кровати.

Сразу же, сильно заболела голова. Он поднял руку ко лбу и тут же нащупал на нем крупную гематому.

Откуда-то снизу, с первого этажа, доносились голоса его родителей. Судя по тембру, они разговаривали на повышенных тонах.

Тяжело поднявшись с кровати, Макс вышел из своей комнаты и, стараясь не делать резких движений, стал спускаться на первый этаж их элитного дома. Там в столовой стоял огромный двустворчатый холодильник, в котором должна была лежать спасительная минералка.

— Все! И не спорь со мной! Я сказал, его в армию этой осенью отправлю, значит, так тому и быть, — голос отца звучал решительно.

— Ты с ума сошел! Его же там инвалидом сделают, — мать, как всегда встала на сторону Максима.

— Это он нас инвалидами сделает, если не изменит свою жизнь, — Андрей Иванович, продолжал гнуть свою линию.

Увидев спустившегося в столовую Максима, Федоров переключил внимание на него.

— Что? Сушняк замучил? — Андрей Иванович, презрительно посмотрел на своего отпрыска. — Меньше всякой дряни надо глотать.

— Да мне параллельно, что ты думаешь, — Максим, как обычно нагрубил родителю.

Андрей Иванович повернулся к жене.

— Ну, ты только посмотри на него. Разбил новую машину, и еще дерзит отцу!

— Ты что не видишь, что ему сейчас тяжело, — Татьяна попыталась заступиться за сына.

— А ты ему больше в задницу дуй! И он тогда вообще о нас ноги вытирать начнет.

"Вот достал папец!" — чертыхнулся про себя Максим, стараясь не обращать внимания на брюзжание своего отца.

Взяв в холодильнике прохладную минералку, он быстро свинтил крышку и как заправский горнист, запрокинул бутылку в рот. Отпив почти половину, он закрутил крышку и не спеша отправился наверх, в свою комнату.

— Ты куда? Я еще с тобой не договорил! — Андрей Иванович решительно остановил сына в столовой.

Максим остановился и с ухмылкой уставился на отца.

— В общем так! — Андрей Иванович, сдвинул брови. — С этого дня я заблокировал все твои кредитные карточки.

Повернувшись к жене, он продолжил.

— И твои кстати тоже. Что бы у тебя не было соблазна помогать твоему разлюбезному чаду.

Максим по-прежнему ухмыляясь, смотрел на отца, показывая всем своим видом, что ему абсолютно безразличны его угрозы.

— Ну, что ты все лыбишься? Ты посмотри, на кого ты похож? В ушах сережки, как у девки. Не парень, а педик какой-то.

— Тебе то что? — Максим нарочито сделал равнодушно-презрительное выражение лица.

— Как что? Я твой отец. И мне не безразлично твое будущее. Я не хочу что бы ты, если не дай бог со мной что-нибудь случиться, пустил все, что я заработал и создал за эти годы, на ветер. Ты что ни понимаешь, что из наркотиков обратного пути нет?

— Каких наркотиков? — встрепенулась Татьяна, впервые встряв в разговор отца и сына.

— А это он пусть тебе сам расскажет, — Федоров кивнул головой в сторону Максима.

— Ты что уже колешься? Отвечай мне немедленно! — Татьяна накинулась на сына, пытаясь ударить его своей ладошкой.

— Ма, хорош свои пакши распускать, — Максим увернулся от ее руки.

— Я тебе дам пакши! Я тебе сейчас так дам… — Татьяна не унималась, пытаясь достать рукой до его затылка.

Максим снова увернулся, и быстро обойдя большой обеденный стол, встал на безопасном расстоянии от родителей.

— Андрей нужно срочно что-то делать. Это так оставлять нельзя, — затараторила Татьяна.

— Я знаю, — Федоров подошел к столу и, отодвинув стул, присел.

Показав на другие стулья, он властным голосом скомандовал.

— Ну-ка присядьте оба.

Максим нехотя сел напротив отца. Татьяна, повинуясь властному голосу мужа, тоже присела за стол, рядом с ним.

— В общем так. Вы знаете, что я завтра уезжаю на сорок пять дней в Нижегородскую область в командировку. Мы там сейчас готовим к запуску новую печь пиролиза. Короче. Максим поедет со мной и будет там под моим присмотром. А когда мы с ним вернемся в Москву, я постараюсь решить вопрос с какой-нибудь европейской клиникой, где лечат наркотическую зависимость.

Макс скривил лицо.

— Я в провинцию не поеду.

— Во-первых, с каких это пор город, в котором ты родился, стал провинцией. А во-вторых, кто тебя спрашивать будет, — голос Федорова стал твердым.

— И что я там делать буду?

— Под домашним арестом сидеть, пока я днем буду рабочие вопросы решать, а по вечерам у нас уже запланирована совместная культурная программа.

— Я не поеду, — Максим замотал головой.

— Не спорь с отцом! — Татьяна громко хлопнула своей ладонью по столешнице.

— Никаких возражений. Все уже решено. Иди, готовься к отъезду и спать. Завтра в семь утра выезд, — подытожил Федоров и резко встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

* * *

Поднявшись в свою комнату, Максим первым делом проверил угрозу своего отца. Присев к компьютеру, он попытался провести платеж со своей кредитной карты, на которой всегда был лимит в пятьсот тысяч рублей. Но платежная система дала четкий отказ.

"Значит, папец, реально заблокировал карту", — от этой мысли даже появился кислый привкус во рту.

Проверив свои карманы, Максим убедился, что из всей наличности, у него было всего две тысячи рублей.

— Вот это попадос! — не смог сдержать своего возгласа он.

Присев на кровать, он набрал номер своего дружка Ромки Карпоносова.

— Привет перец! — в трубке раздался веселый голос Романа. — Как вчерашняя телка? Панцу взял в свои трофеи?

Роман имел в виду их совметное увлечение. Они с Максом коллекционировали нижнее белье тех девушек, с которыми у них была близость. Сейчас в этой коллекции числилось больше сотни самых различных экземпляров.

— Да, я вчера от ментуры на Вернадского хотел оторваться, но не сумел вырулить на встречку и в отбойники улетел. Так, что вместо автопати, я полдня в мусарне на Кржижановского пропарился. Короче, полный абздольц.

— Так ты что, этой телке так и не успел присунуть?

— Я ж тебе только сейчас втирал, что на машине в отбойники улетел.

— Значит, ты свою бентлюху раздолбал? — Роман произнес это с сожалением.

— Да ладно, парится. Мне она с самого начала не по кайфу была. Ты мне лучше скажи, ты сейчас сможешь ко мне завалиться?

— Оттопыриться хочешь?

— Да нет. У меня сегодня полный парадантоз, — Максим сказал эту фразу с сожалением.

— А что так?

— Да мои папиросы совсем с катушек съехали. Хотят меня на полтора месяца в провинцию сослать. А папец, так тот вообще мою карточку заблокировал.

— Это из-за тачки? — поинтересовался Роман.

— Да нет. Просто когда я от ментов уходил, нужно было "колеса" и кокс скинуть. А я понадеялся, что как обычно оторваться смогу.

— Короче, ты с порошком попал? — в голосе Романа послышалось сочувствие.

— Палево было конкретное, но папец отмазал. Он там с главным ментом знаком.

— Так тебе деньги нужны, что ли? — Роман, наконец, понял, что Максим прося его о приезде, имел в виду финансовую помощь друга.

— Да.

— И сколько тебе привезти?

— Тысяч десять бакинских сможешь?

— Где я тебе, их сейчас вечером найду. Давай я завтра днем к тебе заскочу?

— Ты что не понял, я утром уезжаю, — Максим повысил тон.

— А куда едешь?

— В Нижний Новгород.

— Так давай я туда сам послезавтра завалюсь. И вместе с тобой по всем злачным местам этой провинции прокатимся? — предложил Роман.

Максим, подумав мгновение, решил, что это не такая уж плохая идея.

— Ладно. Жди звонка завтра вечером. Как устроюсь, позвоню.

— Пока, перец! — Роман закончил свой разговор привычной фразой.

Отключив телефон, Максим подошел к своему огромному платяному шкафу и стал выбирать вещи, которые на его взгляд могли произвести нужное впечатление на нижегородских девиц.

Глава вторая "Агентство нестандартного отдыха"

Город Нижний Новгород, особенно его верхняя часть, вовсе не походил на провинциальный город. Наоборот, он чем-то напоминал некоторые столичные районы.

Максим, сидя на заднем сидении отцовского Майбаха, с интересом наблюдал за мелькавшими за окном домами и перекрестками. Ведь когда-то он жил в этом городе и именно в нем ему предстояло провести почти полтора месяца.

Машина остановилась у двухэтажного дома по улице Ошарской, где находился центральный офис нижегородского филиала концерна. Федоров старший повернулся к сыну.

— Посиди пока в машине с водителем. Я только на пять минут в офис зайду, узнаю план работ на сегодня и потом мы в отель поедем.

Максим ничего не ответил. Он равнодушно отвернулся в сторону своего окна, глядя на проезжую часть по которой неслись машины.

Ему совсем не хотелось выбираться наружу из салона. Хотя на дворе был конец августа, тем не менее, в эти последние дни лета стояла жаркая погода. И кожаное чрево дорогостоящей немецкой машины в данном случае было гораздо комфортней жаркой и пыльной мостовой.

Глядя в окно, Максим заметил, как рядом с машиной отца припарковался черный Porsche Cayenne, из которого вышел мужчина средних лет. Увидев Maybach с московскими номерами, он подошел к лимузину и попытался заглянуть в салон автомобиля, который был надежно скрыт тонированными стеклами.

Водитель, выполняющий в этой поездке еще и функцию телохранителя, сразу же напрягся и, поправив под мышкой кобуру с пистолетом, решительно открыл дверку.

— Какие проблемы? — обратился он к незнакомцу.

Тот, улыбнувшись, спокойно ответил.

— Это ведь машина Федорова?

— Вы с какой целью интересуетесь? — охранник не был настроен на откровенность.

— Да я просто хотел узнать, Андрей Иванович сейчас в Нижнем? — снова улыбнувшись, ответил незнакомец.

— Я не уполномочен давать вам никакую информацию, — отрезал водитель-охранник.

Макс глядя на этот диалог с заднего сидения лимузина, подумал: "Может это кто-то из давних знакомых его отца, ведь он сам отсюда родом".

Открыв дверь, Максим выбрался наружу.

— Вам чё, мой папец нужен? — вмешался он в разговор.

Незнакомец, повернувшись к Максиму, вдруг еще шире улыбнулся.

— Максим? Ты меня не узнаешь?

Макс окинув взглядом мужчину, отрицательно качнул головой.

— Нет.

— Я, Курилов Сергей Александрович. Помнишь, вы с отцом на пару дней приезжали ко мне в загородный дом в девяносто девятом году, прямо перед самым вашим отъездом в Москву. Правда, ты тогда еще маленький был, — он показал рукой предположительный рост восьмилетнего Максима.

— Он в офис зашел. Сейчас должен выйти, — хотя Макс, так и не вспомнил этот эпизод из своей жизни, тем не менее, внешность Курилова показалось ему знакомой.

Охранник недовольно поглядел на Максима, который, по его мнению, выложил незнакомцу важную оперативную информацию.

— А вы надолго в Нижний Новгород?

Этот вопрос заданный Максу, и вовсе не понравился охраннику и он, повинуясь инструкции, решил взять инициативу в свои руки.

— Максим, пожалуйста, сядь в машину и не отвечай на подобные вопросы.

— Суровый у вас телохранитель, — Курилов решил все свести к шутке.

Но водитель не успел ответить на этот саркастическое замечание, поскольку из дверей офиса вышел Федоров, который увидев Курилова, громко крикнул.

— Серега! Какими судьбами?

— Да вот ехал мимо, и вдруг вижу машину со знакомыми номерами. Думаю, вдруг Андрей Иванович, собственной персоной в ней сидит.

Федоров быстро подошел к Курилову, и они по-приятельски обнялись.

— Надолго к нам? — поинтересовался Сергей Александрович.

— Месяца на полтора. Мы тут новую печь пиролиза монтируем. Надо к первому октября успеть. Вот я и приехал ускорить эту работу.

— Наслышан, — кивнул головой Курилов. — А какие планы на сегодня?

— Да в принципе ни каких. Сейчас в отель, а к работе с завтрашнего дня.

— Может, тогда встретимся? — предложил Курилов.

— Давай. А где?

— Приезжай ко мне в офис, а там решим.

— Диктуй адрес, — Федоров полез в карман за ручкой.

Но, Курилов остановил его порыв. Он вытащил из портмоне визитку и передал ее Федорову.

— Тут мой адрес и рабочий телефон.

Федоров хлопнув Курилова по плечу, с нескрываемой радостью ответил.

— Тогда до встречи.

* * *

Разместившись в президентском номере четырехзвездочного отеля "Александровский сад", Федоров оставил сына на попечении своего телохранителя, а сам вызвал служебную машину из филиала концерна.

Сев в черный Мерседес, он протянул визитную карточку водителю.

— Вот по этому адресу, пожалуйста.

Водитель, взглянув на визитку, кивнул головой, давая понять, что он знает, где находится данный офис.

Не прошло и пятнадцати минут, как служебный автомобиль подкатил к парадному крыльцу группы компаний "Грааль Инвест", который располагался на улице Новой.

Федоров был знаком с Куриловым с середины девяностых. Тогда, Сергей Александрович активно занимался разными видами зачетов, и однажды судьба свела молодого коммерсанта с заместителем директора завода "Капролактам". Именно через бизнес структуры Курилова, Федоров проводил многомиллионные проводки, в которых участвовали векселя "Капролактама" и "Нижновэнерго". Но, после того как Федоров перебрался в Москву, их пути разошлись.

Охранник, сидевший в вестибюле, при виде Федорова сразу поднялся и, даже не спрашивая его фамилии, показал рукой на коридор, по которому можно было попасть в приемную Курилова.

— Сергей Александрович, ждет вас.

Кивнув охраннику, Федоров прошел по короткому коридору, соединяющему два крыла офиса.

В приемной высокая статная секретарша, при появлении важного посетителя радушно улыбнулась и знаком показала на дверь своего шефа.

— Проходите, пожалуйста.

Хозяин кабинета поднялся навстречу гостю и, проводив к столу, усадил его в массивное кресло, отделанное желтой кожей.

— Чай? Кофе? — предложил он.

— А ты за рулем? — Федоров, откинув все дипломатические условности, предложил сразу перейти к "делу".

— Намек понял. Что будем пить?

— Если есть хороший виски, то давай лучше его.

Курилов отлучился в комнату отдыха, расположенную сбоку от его кабинета и сразу же вернулся оттуда с бутылкой Маккалана и парой массивных стаканов.

Плеснув в прозрачное стекло ароматного шотландского напитка, Курилов передал стакан Федорову и присел в такое же кресло напротив своего визави.

Андрей Иванович повел своим носом, пытаясь уловить характерный аромат сухофруктов, который был присущ этому сорту виски.

— Ну, давай рассказывай. Как жена? — поинтересовался он, после небольшого глотка.

— А я пока не женат. Только полгода назад, как развелся, — ответил Курилов.

Федоров покосился на фотографию в красивой рамке, стоявшую на углу массивного стола. В ней был виден портрет какой-то симпатичной женщины.

— А это тогда кто, если не секрет? — поинтересовался он.

— Это моя Ольга. Первая и единственная любовь в моей жизни, — Курилов произнес эти слова, неотрывно глядя на фото.

— Так она не жена ещё тебе? — снова поинтересовался Федоров.

Курилов загадочно улыбнулся.

— Пока нет. Но думаю, скоро уже вымолю у нее прощение, и мы, наконец, сможем быть вместе.

— А за что? — не удержался с вопросом Федоров.

— Да есть за что, — многозначительно растянул эту фразу Курилов.

Неожиданно дверь кабинет приоткрылась и в проеме появилась фигура молодого человека в темном костюме. Увидев Федорова, он стушевался.

— Извините. Я тогда попозже зайду, — попытался ретироваться он.

Курилов сразу же поставил стакан на стол и резко поднялся из кресла.

— Нет, нет. Давай проходи, — Курилов прошел навстречу молодому человеку и, пожав ему руку, проводил к Федорову.

— Знакомься. Это Андрей Иванович, мой старый приятель. Сейчас высокий человек в Москве.

Молодой человек пожал руку Федорову.

— А это, мой новый помощник Игорь, — Курилов, наконец, представил молодого человека.

— У тебя какой-то вопрос? — спросил он помощника.

— Сергей Александрович, я документы сейчас готовлю на инвестсовет области. Нужно, что бы вы посмотрели цифры.

Курилов улыбнулся и, по-отечески похлопав помощника по плечу, ответил.

— Давай завтра все посмотрю, а то у меня гость, которого я давно не видел.

— Хорошо, Сергей Александрович, — Игорь кивнул головой.

Повернувшись к Федорову, он протянул ему снова руку.

— До свидания.

Когда помощник вышел за дверь, Федоров удивленно посмотрел на Курилова.

— Ты с ним прямо как с сыном разговаривал.

— А это и есть мой сын. Только я о нем всего год назад как узнал. Правда, он меня пока "папой" так еще ни разу и не назвал. Но, я думаю, это когда-нибудь обязательно произойдет.

Федоров удивленно приоткрыл рот, соображая, шутка это была или нет.

Курилов поднял свой стакан и предложил чокнуться.

— Давай за наших сыновей!

Андрей Иванович вдруг помрачнел лицом и, отставив стакан в сторону, тяжело вздохнул.

— Ты что Иваныч? — Курилов поинтересовался резкой сменой настроения своего столичного гостя.

После небольшой паузы, Федоров, посмотрел на свой стакан и, быстро опрокинув его содержимое в рот, наконец, пояснил такую резкую смену своего настроения.

— Понимаешь Серега. Я вот сейчас на твоего парня только раз глянул и сразу понял, как тебе повезло. А у меня с Максимом такое… Даже не хочется говорить.

Курилов взял бутылку со стола и еще раз плеснул в стаканы.

— А ты не держи все в себе, Иваныч. Расскажи о своих проблемах с сыном. Может, я именно тот человек, который сможет тебе помочь.

Федоров тяжело вздохнув, залпом выпил свой виски. Поставив стакан на стол, он посмотрел на Сергея.

— Ну, тогда слушай.

* * *

Максим уже битый час пытался выпроводить из своего номера телохранителя, которого Федоров оставил присматривать за сыном. Вадим, так звали водителя-охранника, с невозмутимым видом сидел на диване в просторном холле президентского номера и тупо щелкал пультом, переключая каналы кабельного телевидения.

— Слышь, Вадик. Я спать хочу. Может, ты свалишь в свой номер, а я покемарю, пока папец не заявится.

Вадим отрицательно мотнул головой.

— Мне Андрей Иванович велел постоянно в номере находиться. Так что если ты спать хочешь, то ложись, а я звук у телика выключу.

"Вот бычара долбанный", — чертыхнулся про себя Максим.

Ему нужно было позвонить Ромке и сообщить информацию о том, куда тот должен был подъехать в Нижний Новгород, что бы они смогли встретиться втайне от отца. Но, звонить в присутствии Вадима, это означало спалить канал связи, который бы единственной ниточкой, соединявшей его с привычной жизнью.

— Вадик. Я пойду вниз спущусь и минералки куплю, — пошел на очередную уловку Максим.

— Бар открой. Там какой только воды нет. А если уж тебе приспичило какую-то особую минералку выпить, то вот телефон, — Вадик показал накачанной рукой на телефонный аппарат. — Позвони на рецепшен и тебе ее в номер принесут.

"Вот пан-чук сохатый", — мысленно выругался Максим, глядя на бычью шею охранника.

"Как же мне его выпроводить", — он лихорадочно искал выход.

Неожиданное решение пришло в его голову как обычно спонтанно.

— Я пойду, душ приму, — нарочито спокойно произнес Максим.

— Валяй, — согласился Вадим, даже не обернувшись.

Максим зашел в просторную ванную комнату, половину которой занимало белоснежное джакузи, и включил воду, что бы ее шум заглушал телефонный разговор.

Набрав номер своего дружка, он приложил трубку к уху, но привычных гудков так и не последовало.

Макс недоуменно посмотрел на дисплей. Сигнала сотовой сети не было.

"Неужели в Нижнем Новгороде остались еще места, где не было зоны покрытия сигнала GSM?" — недоуменно подумал он и, выключив уже ненужную воду, вышел из ванной.

Вадим сидел в той же позе, что и минуту назад.

— Что облом? — произнес он, даже не повернув головы.

До Макса не сразу дошел смысл этой реплики телохранителя.

— В этом номере сотовый работать не будет. Андрей Иванович, распорядился включить глушилку сигнала, — с этими словами Вадим вытащил из кармана пиджака массивную черную коробку с тремя короткими антеннами и показал ошарашенному Максиму.

Макс мгновение стоял в растерянности, затем его лицо налилось кровью и, он с силой пнув ногой, стоящий у стены стул, решительно направился к входной двери.

Вадим при виде этого маневра Максима, быстро вскочил с дивана и сразу перекрыл ему путь к выходу из номера.

Макс зло посмотрел на телохранителя и сквозь зубы процедил.

— Я палюбасу отсюда сбегу!

* * *

— Вот такие вот у меня проблемы с сыном, — закончил свой монолог Федоров, при этом тяжело вздохнув.

— Да-а! Тяжелый случай, — согласился Курилов.

Взяв со стола бутылку, он еще раз плеснул в стаканы и, поставив ее на стол, вдруг о чем-то задумался.

— Знаешь, что Иванович. А я, кажется, знаю, как тебе можно помочь, — наконец, произнес он.

Федоров отставил свой стакан в сторону и весь превратился в слух.

— У нас в городе есть одно агентство, которое как раз специализируется на таких вот тяжелых случаях, — многозначительно произнес Курилов.

— А что это за агентство? — в глазах Федорова зажегся неподдельный интерес.

— Агентство нестандартного отдыха.

— Отдыха? — переспросил Федоров, не понимая, как может быть отдых связан с лечением наркотической зависимости.

— Я тоже сначала с недоверием отнесся к их услугам. Но, если бы не это агентство, то я бы никогда не узнал, что у меня есть уже взрослый сын, — слово "сын" Курилов произнес с особой гордостью.

— И как они мне могут помочь? — поинтересовался Федоров.

— Они отправят Максима на отдых, после которого он вернется совершенно другим человеком.

— У них есть специальная методика лечения наркотической зависимости, — Андрей Иванович, боялся произносить вслух слово "наркоман".

— Еще какая! — при этих словах Курилов саркастично улыбнулся.

— Значит у них специальный режим, которому Максим должен будет следовать, — предположил Федоров.

— Да нет, не угадал. Максим, наоборот будет предоставлен сам себе. И главное у него будет полная свобода действий, — пояснил Курилов.

Федоров разочаровано вздохнул.

— Ну, тогда ничего хорошего не получиться. Он в первый же день сбежит из этого пансионата в Москву.

— Я тоже так думал, когда решил воспользоваться услугами этого агентства, но уверяю тебя, отдых может закончиться только в тот день, который будет прописан в договоре с агентством.

По лицу Федорова было видно, что уверенность Курилова так и не передалась ему.

— Я вижу, Иванович, что ты еще сомневаешься. Так вот. Я как деловой человек предлагаю тебе свой договор или если хочешь, то называй это пари.

Федоров сразу оживился.

— Интересно послушать.

— Я предлагаю тебе на спор. Если твой Максим после этого отдыха вернется совершенно другим человеком, то ты мне ставишь ящик вот такого виски, — Курилов показал на бутылку, стоящую на столе.

— А если ничего не получиться? — поинтересовался Федоров, желая услышать вторую часть этого странного пари.

— А если ты посчитаешь, что Максим не изменился и заявишь мне об этом, то я готов тебе выплатить сто тысяч долларов, как компенсацию за то, что ты обольстился моим предложением.

Курилов поднял свой стакан и предложил Федорову сделать тоже самое.

— Ну, что? Согласен?

Андрей Иванович глядя на Сергея, о чем-то на мгновение задумался. Затем прищурив глаза кивнул головой.

— Согласен, — выдохнул Федоров, при этом чокнувшись о стакан своего визави.

Выпив эту дозу виски, которая закрепляла столь необычное пари, Курилов решительно поднялся.

— Тогда поехали. Нечего время даром терять.

— Куда?

— В агентство нестандартного отдыха.

* * *

Офис агентства размещался в бывшей трехкомнатной квартире, которая располагалась на красной линии проспекта Ленина.

Если бы не уверенность Сергея Курилова, который излучал неподдельный оптимизм от задуманного плана, то Федоров вряд ли согласился на подобную авантюру.

Директор агентства, у которого на столе стояла табличка "Олег Владимирович", выслушав сначала Курилова, а потом и самого Федорова, многозначительно произнес всего одно слово.

— М-да!

— Вас что-то смущает? — спросил Федоров, не понимая, что в его рассказе о сыне могло вызвать такую реакцию директора агентства.

— Дело в том, что у нас есть одно непререкаемое правило. Человек должен сам решить отправиться ему на отдых от нашего агентства или нет.

— То есть, если я закажу и оплачу этот отдых, то вы мне откажете? Я правильно понял? — переспросил Андрей Иванович.

Олег Владимирович развел руками.

— Увы. Но таковы правила нашего агентства.

— Но в виде исключения, вы можете пойти нам навстречу? — вмешался в разговор Курилов.

— Сергей Александрович, я ценю ваше участие в этом вопросе, но таковы правила и я не могу их изменить. Тем более вы сами понимаете почему. Ведь вы были клиентом нашего агентства.

Федоров, который во время диалога Курилова с директором агентства сидел с задумчивым видом, вдруг просиял лицом.

— Вы знаете. Я думаю, что Максим сам захочет отправиться на этот отдых.

Директор повернулся к Федорову.

— Это другое дело, — но вспомнив о важной детали, спросил. — А он совершеннолетний?

— Естественно, — кивнул головой Андрей Иванович.

— Тогда никаких проблем. Если у вас с собой есть данные на вашего сына, то мы можем прямо сейчас подготовить договор.

Федоров кивнул головой, доставая из внутреннего кармана смартфон в котором хранилась информация о паспортных данных Максима. Записав на листок бумаги необходимую информацию, он подвинул его к Олегу Владимировичу.

— А с какого числа может начаться отдых сына? — поинтересовался он.

— Да хоть с завтрашнего дня. Главное что бы договор был подписан.

— Отлично, — Федоров был доволен такими условиями, ведь с завтрашнего дня ему предстояло много работать и мысль о том, что Максим все это время будет под чьим-то неусыпным контролем, грела его душу.

Но, вспомнив о наркотиках, он на всякий случай уточнил для себя этот вопрос.

— А там где у вас находится ваш пансионат, нет близлежащих точек, где можно приобрести наркотики?

Директор улыбнулся.

— Уверяю вас. Что там, где будет проходить отдых Максима, никто даже не слышал, что такое кокаин или экстази.

Курилов сразу же поспешил подтвердить эти слова директора агентства.

— Иванович, это чистая правда.

Федоров удовлетворенно кивнул головой.

— Ну, что же, меня все устраивает, — произнес он и посмотрел на свои часы. — Ну, сегодня мы, наверное, уже не успеем с Максимом подъехать и подписать договор…

Он не успел закончить эту фразу, поскольку Олег Владимирович дипломатично перебил его.

— Почему не успеете. Ради такого случая я готов задержаться хоть до полуночи. Так что если вы готовы сейчас привезти вашего сына в агентство, то я немедленно займусь договором.

Федоров переглянулся с Куриловым, который кивком головы дал ему понять, что это лучший вариант.

— Хорошо. Мы сейчас съездим за Максимом.

— Ну, вот и отлично, — констатировал Олег Владимирович. И повернувшись к Курилову, продолжил. — А вы, Сергей Александрович, пока будете ехать, проведите краткий инструктаж насчет одежды, телефонов и других гаджетов, которые запрещено брать с собой на отдых. Вы ведь уже все это сами проходили.

Курилов кивнул в ответ.

— Хорошо. Я все объясню Андрею Ивановичу по дороге.

— Тогда я не прощаюсь с вами и жду вас всех в офисе, — подытожил директор и встал из-за стола, что бы проводить своих гостей.

* * *

Уже сидя в машине, Федоров спросил у Курилова.

— А что он там говорил по поводу одежды и телефонов?

— Понимаешь Иванович. У них в агентстве методика такая. Они полностью воссоздают условия, какие были, например двадцать или тридцать лет назад. Причем это настолько реально, что отдыхающий начинает думать, что он действительно попал в прошлое. Вот поэтому все вещи, которые относятся к сегодняшнему времени с собой брать запрещено. Кстати и деньги тоже.

— А в чем тогда суть отдыха? — начал сомневаться Федоров.

— Иваныч, а тебе разве не хотелось, что бы твой Максим хоть недельку пожил той жизнью, который ты сам, когда-то жил, когда начинал свой путь во взрослой жизни.

— Кончено хотелось бы. Но разве такое возможно?

— Уверяю тебя, что это именно тот случай.

— Время покажет, — ответил Федоров.

— Иваныч, а я тебя все спросить хотел. Как ты Максима уговоришь на этот отдых отправиться?

— Я его карточку заблокировал, так что он теперь без денег сидит. Правда у него друзей много, таких же мажоров, как и он, у которых он может в долг взять, но я его пока держу в информационном вакууме. Так что я ему сейчас сделаю предложение, от которого он не сможет отказаться — разблокировка карточки в обмен на отдых. И он на это однозначно клюнет.

— Хитро придумано, — согласился Курилов.

Федоров вдруг вспомнив о чем-то, повернулся к Сергею и серьезно спросил.

— А оттуда, действительно, невозможно сбежать?

— Слово даю, — ответил Курилов.

Федоров вдруг представил себе большой молодежный лагерь с футбольным полем и летними корпусами, а вокруг него по периметру высоченный забор с колючей проволокой и вышками.

— Все приехали, — прокомментировал остановку своей машины Курилов. — Иваныч, мне с тобой в номер подняться?

— Не надо. Я сам все сейчас улажу.

С этими словами Федоров вышел из машины.

* * *

Максим не верил своему везению. Ведь то, что сейчас предложил отец, было идеальным выходом из создавшейся ситуации.

Даже странная просьба отца, отправиться на отдых в лоховской одежде и без телефона не смущала Максима. Ведь он точно знал, что с деньгами, которые ему должен был привезти Ромка и разблокированной карточкой ему были открыты тысячи вариантов.

Макс уже точно знал, как и что он будет делать. Сейчас он едет с отцом в это провинциальное агентство и делает вид, что его все устраивает. Затем выясняет точный адрес, где находится база отдыха этого агентства и тайно звонит Ромке. Утром он уезжает на эту базу и ждет там своего дружка. И как только Ромик привезет ему десять тысяч баксов, он сразу же купит свою свободу, сунув взятку директору этого пансионата, который вряд ли откажется от штуки гринов.

"А папец пусть думает, что я все это время буду париться на этой базе отдыха", — радостно думал Максим, сидя на заднем сидении Porsche Cayenne, который резво несся на проспект Ленина, где находился офис Агентства нестандартного отдыха.

Если бы Максим знал, что его ждет впереди, то он не был бы настроен так оптимистично.

Глава третья "Веселый берег"

Утро следующего дня началось в восемь утра, когда за отцом и Максом заехал Сергей Александрович Курилов на своей машине.

Проверив вещи Максима и убедившись, что он выложил из карманов свой смартфон и плеер, Курилов придирчиво осмотрел внешний вид молодого человека.

— А серьги нужно снять, — Сергей Александрович показал пальцем на мочку уха молодого человека. — Там такие вещи пока не приняты.

— Это не серьги, а пуссеты, — поправил Курилова Максим.

— Да какая разница, — парировал Курилов, при этом опустив свой взгляд на джинсы Макса. — И мой тебе совет, давай сейчас заедем на рынок и купим тебе джинсы попроще.

— А зачем? — не понял этого предложения Максим, глядя на свои эксклюзивные джинсы от Galliano, на который красовались стильные дыры.

— У тебя джинсы рваные. А там, куда ты сейчас поедешь, так ходить не принято.

— Так это мода такая, дядя! — съязвил Максим.

— Ну как знаешь. Но уверяю тебя, что ты еще вспомнишь мои слова.

Макс не стал отвечать Курилову, хотя в уме огрызнулся на его последнее замечание: "Я уже завтра буду с Ромиком в Москве и чихал я на твои советы".

Из спальни вышел Федоров, на ходу поправляя свой галстук.

— Я готов. Можем ехать.

— Договор не забыл? — поинтересовался у Федорова Курилов.

Андрей Иванович открыл свой портфель и, заглянув внутрь, стал искать там бумагу, которую вчера вечером в агентстве нестандартного отдыха подписал его сын.

Максим улучив мгновение, быстро снял с ушей пуссеты и незаметным движением убрал их в карман своих джинсов.

Ни Курилов, ни Федоров этого даже не заметили.

— Вот он, — Андрей Иванович, наконец, нашел договор с агентством.

— Ну все, можно ехать, — Курилов повернулся к Максиму и показал ему взглядом, что бы тот взял свою сумку с вещами и двигался к выходу.

Макс закинул свою поклажу через плечо и нарочито развязано, вышел из номера.

* * *

Не смотря на то, что Максим отказался прислушаться к советам старшего товарища, тем не менее, Курилов все-таки решил заехать на Заречный рынок и выбрать для его отдыха подходящую одежду.

Оставив отца с сыном в своей машине, он углубился в торговые ряды. Ему очень хотелось найти ту женщину, которая год назад так удачно продала ему китайские джинсы.

Пройдя взад вперед два торговых ряда, Курилов, наконец, увидел знакомую торговку.

Как ни странно, женщина сразу вспомнила своего прошлогоднего покупателя.

— Опять за джинсами ко мне пришли? — расплылась она в улыбке.

— Опять, — улыбнулся Курилов. — Только мне сейчас не на меня джинсы нужно, а на молодого человека.

— А размер какой? — поинтересовалась женщина.

Курилов обернулся, ища взглядом подходящую фигуру.

— У него размер, как вон у того парня, — Сергей показал рукой на юношу, стоящего у другого прилавка.

— Поняла. Сейчас что-нибудь подберем, — торговка повернулась к своему товару.

— Если у вас есть торговая марка Монтана, то лучше ее.

Продавщица, пройдя своими руками по веренице висящих джинсов, вытащила нужный экземпляр.

— Вот эти подойдут?

Курилов, развернув джинсы, удовлетворенно кивнул головой.

— Вполне. Сколько я вам должен?

— Тысячу. Это уже со скидкой, как постоянному покупателю.

Сергей Александрович улыбнулся, вспоминая о своем прошлогоднем приключении.

Достав из бумажника пятитысячную купюру, он протянул ее продавщице.

— Вот возьмите. Сдачи не надо.

Женщина неуверенно взяла деньги и с сомнением спросила.

— Это не шутка?

Курилов расплылся в улыбке.

— Нет не шутка. Просто я те джинсы, которые у вас купил, очень выгодно продал.

— Если не секрет, то за сколько, — оживилась продавщица, радостно убирая купюру в свой кошелек.

— За пятьсот долларов, — ответил Курилов и, развернувшись, уверенно зашагал к выходу.

А торговка еще долго стояла, раскрыв рот, глядя в след странному покупателю.

* * *

Директор агентства с нетерпением ждал гостей в своем кабинете. При виде вошедшей троицы, он озабоченно взглянул на часы.

— Опаздываете! А мне еще с молодым человеком нужно последний инструктаж провести.

— Извините, на рынок заезжали, — за всех оправдался Курилов.

— Ладно, — миролюбиво ответил Олег Владимирович. — Вы не могли бы нас оставить наедине с Максимом, а то мне нужно с ним тет-а-тет переговорить, — вежливо предложил он.

Федоров с Куриловым переглянулись, но спорить не стали.

Когда за ними закрылась дверь, директор агентства вытащил из стола дешевую картонную папку, которая была завязана серой тесьмой. Развязав ее, он выложил на стол ее содержимое.

— Вот здесь находятся документы, которые тебе должны будут понадобиться во время твоего отдыха. Пожалуйста, отнесись к моим словам серьезно.

Максим развалившись на стуле, смотрел на директора и всем своим видом показывал, что ему эти объяснялки были ровным счетом по барабану.

— Вот здесь, — Олег Владимирович поднял несколько бумаг со стола. — Находятся, твой аттестат, документы о переводе из московского вуза в горьковский пединститут, паспорт советского образца, комсомольский билет и ходатайство райкома ВЛКСМ на твою фамилию.

Макс ухмыльнулся, слушая этот бред директора, но Олег Владимирович, как, ни в чем не бывало, продолжал свои пояснения.

— А вот здесь путевка от студенческого профкома пединститута на базу отдыха "Веселый берег".

Директор, глядя на ухмыляющегося Максима, спросил.

— Вопросы по этим бумагам есть?

Конечно, Максу хотелось подколоть этого мастера, но желание быстрее свалить за город подальше от отца, остановило его.

— Нет, — лаконично ответил он.

Олег Владимирович еле заметно усмехнулся, убирая обратно в папку документы. Оставив в руке один листок, он повернул его к Максиму и пояснил.

— А это инструкция, в которой написано как необходимо вести себя на отдыхе и главное, как вернуться обратно. Советую обязательно ее сохранить и прочитать.

"Как ты уже достал со своими малявами", — чертыхнулся про себя Макс.

— На. Убери эту папку в сумку, — директор протянул ему документы.

Максим нехотя взял папку и засунул ее на самое дно сумки.

— Теперь о деньгах.

При этих словах директора, Макс напрягся.

— У нас на отдыхе действуют только советские дензнаки. Поэтому, вот тебе твой обменный фонд — девяносто рублей, — Олег Владимирович протянул молодому человеку белый конверт.

Максим заглянув внутрь, ехидно улыбнулся.

— Зря ты ухмыляешься. Для студентов это были очень большие деньги.

"Пан-чук ты сохатый. Если бы ты знал, что такое большие деньги"? — подумал Максим, но вслух не стал оскорблять директора.

— Это все?

— Нет не все, — Олег Владимирович достал из стола черную металлическую коробочку, на которой был изображен силуэт головы кролика, точь-в-точь, как на обложке знаменитого мужского журнала.

Открыв коробочку, он повернул содержимое к Максиму. Там в углублениях лежали две таблетки синего и красного цвета, на поверхности которых был вытеснен силуэт того же кролика.

Макс воровато обернулся к двери, проверяя, нет ли сейчас в кабинете его отца, ведь на столе перед ним лежали две таблетки экстази.

— Это мне, — почти шепотом спросил он.

— Да, — ответил директор и пододвинул коробочку к Максу.

Тот быстро убрал ее со стола в свою сумку.

— Эти таблетки тебе понадобятся. Одна сегодня, а вторая, в день, когда должен будет закончиться твой отдых.

"Вот это подфартило. Сейчас от папца свалю, да еще две батарейки на вечер есть".

Олег Владимирович, глядя на реакцию Максима, снова еле заметно ухмыльнулся.

— Ну, вот и все, что я тебе должен был сообщить и передать перед началом твоего отдыха, — взглянув на свои часы, он подвинул к Максиму лист бумаги, лежащий на столе и, быстро поднялся. — Ты пока посмотри акт выполненных услуг, который тебе предстоит подписать после окончания отдыха, а я пойду с твоим отцом переговорю.

С этими словами директор агентства вышел из кабинета.

Макс хотел было взять этот лист в руки, но его взгляд неожиданно уперся в сотовый телефон, лежащий на столе. Обернувшись к двери и прислушавшись, Максим быстро схватил трубку и по памяти набрал номер своего карифана.

— Ало, — в трубке прозвучал голос Ромки.

— Ромик, привет это я, Макс.

— А! Привет перец! А че шепотом?

— Потом объясню. Короче слушай. Меня на какую-то базу отдыха ссылают. Называется "Веселый берег". Она находится на Горьковском море. Рядом с деревней Федурино. Запомнил?

— Федурино? — переспросил Рома.

— Да.

— Запомнил.

— Слушай дальше. Завтра приезжай за мной после обеда. И бабасы не забудь, а то мне откупиться, наверное, придется.

— А схемы проезда у тебя нет?

— Ты че тупишь! — огрызнулся Макс. — Найдешь на карте деревню Федурино, доедешь до нее, а там, у местных спросишь.

— Лады перец. Тогда завтра жди в гости. И двух чикс не забудь подготовить.

— До завтра, — с этими словами Макс отключил трубку.

Не успел он положить телефон на стол, как дверь кабинета открылась, и в проеме появился Сергей Александрович Курилов.

— Все, Максим. Бери вещи и выходи на улицу. Уже автобус подошел.

При слове "автобус" у Макса снова екнуло сердце в предвкушении хорошей поездки.

"Неужели папец заказал для меня двухэтажный Mersedes с баром и хорошей акустической системой", — подумал он, выходя на улицу.

Но, когда Максим увидел потрепанный ПАЗик, стоявший недалеко от входа в агентство, то он чуть не лишился чувств.

— Давай, давай, — похлопал по его спине Курилов, подталкивая Максима к этому транспортному средству. — Привыкай к суровой советской действительности.

"Ну ладно! Мне бы только до места добраться, а там посмотрим, кто кого переиграл", — зло подумал Максим и, даже не попрощавшись с отцом, запрыгнул в открытую дверь ПАЗика.

* * *

Проводив взглядом автобус, Федоров тяжело вздохнул.

— Ну вот в кого он такой?

— Ничего, Иванович! Все будет нормально. Я просто уверен, что этот отдых его сильно изменит, — приободрил своего партнера Курилов.

— Ты меня до концерна не подбросишь? — Федоров посмотрел на свои часы.

— Обижаешь, Андрей Иванович, — улыбнулся Курилов. — Тем более мне еще тебе пару слов сказать надо.

— Ну, тогда поехали, а то я уже опаздываю.

Уже сидя в автомобиле, Курилов опять вернулся к незаконченному договору.

— Я вот что тебе хотел сказать Иванович, — произнес Курилов, уверенно управляя внедорожником в плотном потоке машин. — У тебя не будет связи с Максимом до самого его возвращения.

— Что? И позвонить нельзя? — переспросил Федоров.

— Ни позвонить, ни написать, ни весточку через кого-либо передать, — подытожил Курилов.

Федоров повернулся к Сергею, пытаясь понять по его лицу, не шутит ли он. Но Курилов был абсолютно серьезен.

— Так мы его куда отправили? В колонию с особым режимом? — Андрей Иванович попытался все свести к шутке.

— Я не шучу Иванович. С тем местом, куда сейчас отправился Максим, никакой связи нет. Так что, ты подготовь как-то свою супругу, что бы она ни волновалась.

Федоров задумавшись на мгновение, повернулся к Курилову.

— А может это и к лучшему, что никакой связи с ним не будет. Вдруг у него тоска по родителям проснется?

— Даже не сомневайся, Иванович. Ты ему еще по ночам будешь сниться. И слова, которые ты ему говорил, он все до одного вспомнит, — усмехнулся Курилов.

— Хотелось бы верить, — вздохнул Федоров. — А насчет жены, ты не беспокойся. Я ей скажу, что его пристроил в частную клинику, где лечат наркотическую зависимость. И мол в этой клинике одно из условий, это отсутствие всякой связи с родственниками.

— Ну, вот и отлично, — удовлетворенно подвел черту Курилов.

* * *

База отдыха "Веселый берег", располагалась в сосновом бору, прямо на берегу Горьковского водохранилища, которое в простонародье звали "Горьковским море" или в сокращенном варианте "Горе-море".

Весь путь до места назначения, Максим угрюмо смотрел в окно, так и не решившись заговорить с рыжим водителем, которого судя по наклейке "Колян", приклеенной с внутренней стороны лобового стекла, звали Колей.

Но, когда автобус вырулил с проселочной дороги на разворотную площадку базы "Веселый берег", настроение Максима резко пошло в гору, поскольку прямо у входа в базу отдыха стояла стайка симпатичных девушек в разноцветных купальниках. Они что-то расклеивали на щите информации, который располагался справа от въезда на турбазу.

"А тут ничего себе чиксы!", — радостно подумал Максим в предвкушении удачной охоты.

Водитель заглушил двигатель и повернулся в салон.

— Все приехали. Дальше пешком. Я сейчас тебя провожу.

Открыв дверку ПАЗика, Коля дождался, когда Макс выйдет наружу вместе со своими вещами и только после этого сам выбрался из кабины.

— Пойдем, — Коля уверенно повел Макса вглубь базы отдыха.

Девушки, стоящие у щита информации, оценивающим взглядом проводили нового отдыхающего и, что-то прощебетав друг другу, звонко рассмеялись.

Максим оглянулся, глядя на веселящихся девиц, и с сарказмом подумал: "Ну, смейтесь, смейтесь? Вы у меня все через шпили вили пройдете".

Дойдя до маленького деревянного домика, который стоял крайним в ряду таких же летних бунгало, Коля вытащил из кармана брюк ключ с брелком в виде красного сердечка и, по-хозяйски открыл дверь.

— Проходи. Это твой номер.

Макс несмело шагнул внутрь. В небольшом помещении, вдоль стен стояли четыре кровати с металлическими спинками, к которым были прижаты коренастые тумбочки. Посреди комнаты раскорячился стол и четыре стула.

— Фи-фю — присвистнул Макс, глядя на такое убранство. — Вот это пападос.

— Ты пока располагайся, а я за бельем схожу, — Коля, оставив Максима наедине, куда-то удалился.

Еще раз, оглядев халупу, Макс со злостью швырнул свою сумку на ближайшую кровать.

"Ничего. Завтра приедет Ромка, и мы свалим отсюда в столицу-матушку", — мысленно успокоил себя Максим.

Неожиданно, за окном мелькнула чья-то тень и через мгновение на пороге появилась симпатичная докторша в белом халате, подол которого был значительно выше ее красивых колен.

"Ух ты! Вот это бикса!", — непроизвольно подумал Максим, глядя на ее округлые формы грудей, которые как два мяча выпирали наружу, оголяя аппетитный разрез. — "Прямо как у Семенович!".

Заметив оценивающий взгляд Максима, докторша, улыбнувшись чему-то, прошла к столу и положила на него электронный тонометр.

— Добрый день, — произнесла она бархатным голосом. — Меня зовут Светлана Михайловна. Я врач агентства нестандартного отдыха.

— А я, Макс, — он бесцеремонно уставился в ее декольте.

— Присядьте, пожалуйста. Мне нужно померить у вас давление.

— Зачем? — Максим спросил это томным голосом, желая произвести впечатления на эту зрелую красавицу.

Он уже имел сексуальный опыт с женщинами старше него. И сейчас он с уверенностью мог сказать, что секс с ними был иногда ярче, чем секс с ровесницами.

— Таковы правила. Я должна убедиться, что у вас все нормально, прежде чем вы выпьете таблетку.

Макс немного, опешил, услышав это слово.

— Какую таблетку? — сделав наивное выражение лица, переспросил он.

— Ту, что вы получили в агентстве. Такая красненькая, с кроликом посредине, — явно дурачась, докторша изменила свой тембр голоса на более высокий.

— Ах эта, — протянул Максим. — Так может мы вместе, по колесику проглотим? — томно произнес он, подавшись всем телом вперед.

Докторша лукаво посмотрела на Максима и, перейдя на "ты", произнесла: — Может и проглотим. А пока дай мне твою руку, что бы я давление померила.

Максим протянул ей руку по столу, пытаясь дотронуться кончиками пальцев до ее открытой груди.

— А ты, я вижу, парень шаловливый, — слегка отпрянула она. — Я думаю, тебе отдых пойдет на пользу.

Ловко накинув надувную манжету на руку молодого ловеласа, Светлана Михайловна включила компрессор. Измерив давление, она убрала прибор обратно в сумочку.

Максим уже хотел было развить свое наступление, но неожиданно появившийся Коля с комплектом постельного белья, спутал все его карты.

— А вот и бельишко, — произнес он с порога.

Кинув его на свободную кровать, он встал у двери.

— Я сейчас медицинскую карту заполню, и ты заберешь ее в агентство, — повернувшись к водителю, произнесла Светлана Михайловна.

Максим зайдя за спину докторше, подошел вплотную к Коле и бесцеремонно прошептал ему в ухо.

— Слышь. Ты погуляй пока где-нибудь с полчасика, пока я с тетей доктором переговорю.

Коля, прищурившись, посмотрел на Максима и, ехидно улыбнувшись, молча, вышел из домика.

Предвкушая страстный вечер с симпатичной докторшей, с которой ему сейчас предстояло договориться о вечернем пати, Максим вернулся за стол.

Светлана Михайловна, закончив заполнять медицинскую карту, поставила размашистую подпись. Повернувшись к двери, он позвала водителя.

— Николай!

— А он погулять вышел, — Максим пересел на стул, который стоял рядом с докторшей.

Светлана Михайловна, повернулась к Максу. Посмотрев на него, она, вдруг лукаво улыбнулась и, слегка выпятив вперед свою сексуальную грудь, томно произнесла.

— Закрутить со мной хочешь?

Максим нисколько не сомневаясь в том, что она действительно клюнула на его обаяние, сделал выражения лица, как у молодого альфонса, и с чувством произнес: — Да детка.

— Ну раз так, тогда я не хочу ждать до вечера, — с этими словами она расстегнула верхнюю пуговицу своего халата, отчего ее грудь еще больше выперла наружу.

Поднявшись со стула, Светлана Михайловна сняла заколку удерживающую волосы и тряхнула несколько раз головой. Ее волосы рассыпались по плечам. Подойдя к двери, она защелкнула внутреннюю задвижку.

Повернувшись к Максиму, докторша томно произнесла.

— Ну, где там твои таблетки. Я хочу посмотреть, какой ты энерджайзер.

Максим, не веря своей удаче, лихорадочно открыл сумку и, пошарив там, вытащил металлическую коробочку.

Светлана Михайловна подошла вплотную к Максу и, глядя ему прямо в глаза похотливым взглядом, открыла своими пальцами коробочку, зажатую в его руке.

— Давай ты красную, — томно выдохнула она.

— А ты синюю?

— А зачем мне таблетка, если ты все будешь делать сам. Мне главное получить от тебя удовольствие.

"Классная телка", — мелькнула мысль в голове Макса.

Взяв красную таблетку, он засунул ее под язык.

Докторша, закачала головой.

— Нет, нет. Нужно обязательно проглотить, — Светлана Михайловна, быстро взяла графин, стоящий на столе и плеснула воду в граненый стакан. — Вот запей.

Взяв из ее рук стакан, Максим сделал большой глоток.

Докторша вдруг изменилась в лице и, быстро подойдя к двери, открыла ее.

— Николай заходи скорей, — крикнула она.

"Зачем нам Николай?", — мысль и реакция Максима, вдруг стали тягучими, как жвачка.

Неожиданно на глаза наползла какая-то пелена и сквозь эту пелену, он увидел, как Коля быстро подбежал к кровати и резко взмахнул в воздухе белой простыней.

— Коля давай быстрее застилай, — голос Светланы Михайловны вдруг стал каким-то басовитым и растянутым.

Все завертелось в разноцветном хороводе вокруг Макса. И докторша, и Коля, и стены… Теряя сознание, он почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его и перенесли на кровать. Два размытых лица склонились над ним и последние слова, которые он смог разобрать, были: — Все! Он от нас уходит…

Глава четвертая "Дядя Леша"

— Ну-ка встали все быстро! — чей-то громкий голос расколол тяжелый сон Максима.

— Пять минут вам на умывание и бегом на утреннюю зарядку. Я два раза не повторяю, — тот же голос продолжал рвать сон на части.

После этого окрика громко хлопнула входная дверь.

Максим никак не мог открыть свои глаза. Было ощущение, что кто-то специально смазал клеем его ресницы. Где-то рядом послышался скрип панцирной сетки. Сделав очередное усилие, Максим, наконец, смог разлепить свои веки.

Обведя мутным взглядом комнату, он заметил, что на койках, которые вчера днем были пустыми и даже не заправленными, уже кто-то лежал.

С кровати, которая стояла по соседству, поднялся долговязый парень и, скинув босые ноги на пол, уставился на Максима.

— А ты как тут оказался?

Макс тяжело приподнялся на локте и, сглотнув липкую слюну, прокряхтел.

— Я, вообще то, тут со вчерашнего дня, а ты кто такой?

Долговязый не успел ответить, потому что на койке, стоящей вдоль стены, приподнялось одеяло и, из-под него показалась взлохмаченная голова еще одного парня.

— Опа! Еще один сосед появился. Ты ночью что ли приперся?

Максим не хотел отвечать на этот глупый вопрос. Ведь он точно знал, что вчера днем, когда он глотнул экстази, в домике, кроме его, докторши и водителя Коли, никого не было.

"Кстати об экстази", — мелькнула мысль в его голове. — "По-моему, это не батарейка была, а какой-то другой наркотик, иначе с чего меня могло так приколбасить".

Спустив ноги с кровати, он попытался подняться, но не смог этого сделать с первого раза.

Сосед с взлохмаченной головой, так и не дождавшись ответа от Максима, улыбнулся, и миролюбиво поинтересовался.

— Тебя как звать то?

Что бы не обострять ситуацию, Максим решил вступить в диалог с этими аборигенами, тем более он пока не знал, как функционировала эта база отдыха и с помощью своих новых соседей он планировал выяснить все эти нюансы.

— Максим, — ответил он.

— А меня Олег Заулин, — ответил парень с лохматой шевелюрой.

Долговязый, который сидел на койке напротив, тоже представился.

— Семен. Можно просто Сэм.

— А это Павлик, — Олег спрыгнул с кровати и подошел к соседней койке, где кто-то спал, укрывшись одеялом. — Павлик, вставай. А то опять дядя Леша, нас из-за тебя дрючить будет.

Одеяло сползло на бок, и над кроватью поднялась рыжая голова Павлика. Увидев Макса, он сделал удивленные глаза.

— О-о!? У нас сосед новый?

— Знакомься, это Максим, — Олег сам представил Макса.

— Привет! А ты с какого факультета? — дружелюбно поинтересовался Павлик.

"Факультет"? — мелькнуло в голове Максима: — "У них ту что, летний лагерь от какого-то института"?

— Я вообще-то из Москвы, — не нашел ничего лучшего ответить Максим.

— Да я не спрашиваю, откуда ты. Мне интересно, на каком факультете ты учишься, а то я тебя раньше в нашем педе что-то не встречал.

— Я вообще сейчас не учусь, — отрезал Максим.

Но, Павлик понял этот ответ по-своему. Он, засмеялся в голос и, как ему показалось, ответил остроумной шуткой на эту реплику новичка.

— Так мы тоже сейчас не учимся. У нас каникулы.

Семен, натянув треники с отвисшими коленками, взял со спинки койки белое вафельное полотенце и, потянувшись, отправился к выходу.

— Так! Школяры! Давайте бегом к умывальнику, а то дядя Леша рассердится, — бросил он на ходу, прежде чем выйти из домика.

Олег тоже быстро натянул спортивные штаны и, повернувшись к Максиму, поторопил его.

— Макс, давай одевайся и к умывальнику.

— Не-а. Я еще поваляюсь, — Максим откинулся на подушку.

— Ты что хочешь, что дядя Леша рассердился? Пойдем, а то он сам сюда заявится.

— Да мне по барабану ваш дядя Леша, — отмахнулся Максим, хотя понятия не имел, о ком шла речь.

— По барабану говоришь, — в проеме двери возникла атлетическая фигура мужчины средних лет. — Это кто у нас тут такой дерзкий?

Олег при виде вошедшего дяди Леши, быстро юркнул мимо него на улицу. То же самое сделал и Павлик.

— Ба-а? Да у нас тут новенький, — наигранно вскинул руками атлет.

Макс немного напрягся, предчувствуя опасность, но собрав свою волю в кулак, постарался сделать безразличный вид.

Дядя Леша подошел к нему и, наклонившись, ласково произнес.

— Ну? А для тебя особое приглашение нужно?

— Да пошел ты! — Макс демонстративно отвернулся.

Дядя Леша резко разогнулся и рявкнул так, что задрожали оконные стекла.

— А ну-ка встать!

Макс испугано посмотрел на него, но так и не поднялся.

Дядя Леша схватил левой рукой его ухо, и чуть не оторвав, буквально вытащил Макса из постели.

— Даю тебе три минуты на то, что бы ты оделся, умылся и пришел на утреннюю зарядку. Понял! — грозно произнес он.

Отпустив ухо Максима, дядя Леша вышел из домика.

* * *

Стоя под навесом умывальника, Максим плескал холодную воду на раскрасневшееся ухо.

— Я же говорил тебе, что если он рассердится, то будет плохо, — участливо произнес Олег, стоящий рядом.

— А кто он вообще такой? — спросил Максим, продолжая плескать на ухо.

— Это Алексей Олегович Сонин. Наш старший воспитатель. Кличка Дядя Леша. Он же физрук в нашем институте. Так что ты особо с ним не конфликтуй, а то зачета по физ-ре тебе не видать, как собственных ушей.

"На хрен мне твой зачет сдался… Ладно. Мне бы только Ромку дождаться и бабасы получить, а там уж я разберусь и с "дядями лешами" и с другими гопниками, которых тут по ходу, целая база", — подумал Максим.

— Все! Хорош плескаться. Побежали на площадку, а то опять попадет, — Олег потянул Максима от умывальника.

Максим на ходу вытерся полотенцем и, закинув его на шею, поспешил за своим новым знакомым.

* * *

На футбольном поле, где по утрам делалась обязательная зарядка, уже выстроилось несколько десятков человек. Причем абсолютное большинство, были девушки. Встав рядом с двумя подругами, одна из которых была с кудрявыми рыжими волосами, а вторая с короткой стрижкой и чуть припухлой нижней губой, Максим как, было принято в его кругу, поприветствовал их.

— Привет чувихи!

Та, что была с кудрявыми волосами, грозно посмотрела на него.

— А в лоб не хочешь? — сурово произнесла она.

Опешив от такой реакции, Максим приоткрыл рот. Олег, который стоял рядом, оттащил его немного в сторону и вполголоса, произнес.

— Ты с этими двумя поосторожней.

— А что так?

— А-а, ты ж у нас новенький. Тогда слушай, — Олег наклонился еще ближе к уху Максима. — Вон та, что с черными волосами это Жанка Кириллова. Кличка Коала. Но, она еще так себе. А вон та с рыжими волосами это Лариска Теплова. Кличка Топи. Так вот она девчонка веселая, но очень резкая, особенно если кто-то границы начинает переходить. Тут на днях у нас один шабашничек из соседнего лагеря забурился. Клеил, клеил наших девчонок, но никого видимо так и не уговорил. Так вот он уже под утро, решил тупо залезть в какой-нибудь домик и там попытаться к кому-нибудь пристроиться, — при этих словах Олег расплылся в улыбке. — Так вот. Он как назло именно к этим подругам залез. И главное выбрал постель Лариски. Так она ему так в глаз зарядила, что он нашу базу теперь за версту обходит…

Олег не успел договорить, поскольку раздались звуки аккордеона, и зычный голос старшего физрука возвестил о начале утренней зарядки.

— Ну-ка встали все в четыре шеренги, — скомандовал он.

Все сразу пришли в движение. Макс даже не понял, как он оказался в первом ряду с левого фланга.

Он не представлял, что и как надо было сейчас делать. Но, как только заиграла ретро музыка и над поляной понеслись команды дяди Леши, все как один начали выполнять несложные упражнения.

Памятуя о резком нраве физрука, Максим не стал саботировать это мероприятия.

"Наверное, со стороны, я смотрюсь как последний лох", — думал Максим, делая наклоны вперед. — "Хорошо, что Ромик не видит этот позор".

— Закончили упражнения, — громко выдохнул физрук.

Повернув голову направо, он вдруг уставился на ноги Максима. И от этого взгляда Максу сразу стало неловко.

"Может я ширинку забыл застегнуть", — подумал он, интуитивно посмотрев на свои джинсы.

Но, она была застегнута.

Тем временем физрук прошел вдоль шеренги и встал напротив Макса.

— Как зовут? — строго спросил он.

— Максим.

— А фамилия?

— Федоров, — не смея возражать дяде Леше, ответил Макс.

— Ну-ка выйди из строя.

Максим, боясь очередного всплеска эмоций физрука, беспрекословно вышел из шеренги.

Дядя Леша, взяв его под локоть, вывел на самый центр площадки, где сидел аккордеонист.

Показав рукой на джинсы Макса, он спросил.

— Может, ты объяснишь мне и своим товарищам, что это такое?

Максим не понимая вопроса, уставился на свои ноги.

— Это джинсы, — наконец ответил он.

— Я вижу, что это джинсы. А почему они рваные, — дядя Леша рукой показал на стильные дыры, которые были гордостью марки Galliano.

Максим не понимая подвоха, решил с достоинством ответить. Ведь в этой провинции, может быть, никогда даже не слышали о хорошей одежде из ведущих домов моды.

— Это эксклюзивная модель от Гальяно.

— Чего? — переспросил дядя Леша, прищурив один глаз.

— От Гальяно, — с достоинством повторил Максим.

Физрук, повернувшись ко всем, кто стоял на площадке, громко прокомментировал.

— Вот полюбуйтесь на Федорова. Порвал свои джинсы, аж в четырех местах. И сейчас мне придумал байку, что это эксклюзивная модель от какого-то Говняно.

При этих словах все, без исключения, просто взорвались от смеха.

Повернувшись к опешившему Максиму, дядя Леша, тоном не терпящего возражения, произнес.

— Быстро иголку в руки, и что бы через полчаса ни одной дыры не было. Нечего тут яйцами своими светить.

Максим хотел возразить, но встретившись с суровым взглядом физрука, передумал.

"Что это за база такая? Если все без исключения тут лохи провинциальные. Где их только смогли столько набрать", — кипело внутри у Максима.

— Теплова! — дядя Леша окрикнул уже знакомую Максу девчонку. — У тебя нитка с иголкой есть?

— Есть, — звонко ответила она.

— Ну, так помоги своему товарищу.

Лариса подошла к Максиму и, смерив его оценивающим взглядом, с сарказмом (сделав ударение на последнее слово), произнесла.

— Ну, пойдем, чувак!

* * *

Зайдя следом за Ларисой в домик, где она жила со своей подругой, Максим встал у двери.

Лариса деловито открыла свой старомодный рюкзак, лежащий на кровати и, уткнувшись в его чрево, стала искать иголку с ниткой. Вытащив круглую жестяную коробочку, она протянула ее Максиму.

— На. Только с возвратом. А кстати, тебя как зовут-то?

Макс удивленно уставился на свою новую знакомую.

— Меня Максим. А ты что действительно решила, что я буду джинсы зашивать?

— Но, ведь они у тебя рваные, — абсолютно не наиграно произнесла она.

— Да вы что тут все с дуба рухнули, что ли? — не выдержал Максим. — Ты что никогда таких джинсов не видела? Это же стиль такой. Или вы в своей провинции, уже дальше своего носа не видите?

Лариса, сделав обиженное выражение лица, произнесла.

— Почему в провинции? Я, между прочим, в городе живу, а не в деревне.

— И что, ты никогда в городе ни на ком не видела таких джинсов с дырами? — насмешливо спросил Максим.

— У нас вообще мало, кто в джинсах ходит. Это все-таки дефицит.

— Чего? — Макс совсем не понял этого ответа.

Лариса, же посчитала, что Максим специально дурачился.

— Да ну тебя.

Она снова протянула ему жестяную коробочку с нитками.

— Так ты будешь джинсы зашивать?

Максим качнув головой, тяжело выдохнул.

— Паноптикум какой-то. Кому рассказать не поверят.

Подойдя к окну, он выглянул на улицу, проверяя, не находится ли сейчас рядом с домиком старший физрук. Убедившись, что дяди Леши поблизости не было, Макс повернулся к Ларисе.

— Слушай, дай сотик на минуту, я своему карифану звякну, а то мой в городе остался.

Лариса недоуменно уставилась на своего гостя.

— Чего тебе дать?

Теперь уже Макс, раздраженно повторил.

— Ну, что ты тупишь. Сотовый дай.

Лариса, отставив в сторону свой брезентовый рюкзак, медленно поднялась с кровати и грозно надвинулась на Максима.

— Это кто тупит? Я? — в ее словах послышалась явная угроза. — Я тебе сейчас, так врежу. И за "тупишь", и за "чувих"…

Максу нечего не оставалось делать, как поспешно ретироваться.

* * *

Выйдя из девчоночьего домика, Максим, воровато огляделся. Злого физрука дяди Леши, нигде не было видно.

Макс шел в свое бунгало, озираясь по сторонам, при этом постоянно думая о физруке: "Погоняло у этого гоблина странное — "дядя Леша". Надо у чуваков спросить, может они знают о нем еще что-то".

В домике из всех соседей был только Олег. Он уже заканчивал заправлять свою постель, расстелив поверх нее зеленое байковое одеяло. Увидев Макса, он покосился на его штаны.

— Зашивать сейчас будешь?

Максим, посчитав эту реплику шуткой (хотя Олег произнес ее с совершенно серьезным видом), не стал отвечать на этот подкол, а переключился на вопрос, который его сейчас больше всего интересовал.

— Хорош, прикалывать. Ты мне лучше скажи, откуда у вашего физрука такое погоняло?

— Чего прогоняло? — переспросил Олег.

— Вы чё тут все тупите? У вас болезнь, что ли какая? — начал выходить из себя Макс.

— Так ты говори по-русски, что бы я тебя понимал, — Олег тоже повысил тон.

Максим сбавив обороты, решил не лезть на рожон.

— Я спросил, откуда у вашего физрука такая кличка добрая — "дядя Леша"?

— А-а, ты это имел в виду, — наконец сообразил Олег. — Так он, прежде чем в наш пединститут устроиться, десять лет воспитателем отработал в специнтернате для малолетних преступников. Так что кликуха у него оттуда. А вообще-то дядя Леша, хоть и строгий, но справедливый. Если что, он и по понятиям может поговорить.

— Понятно, — Максим потер еще ноющее ухо.

— Давай постель застели и айда на завтрак. Пацаны, нам уже очередь заняли у столовки.

— А что ее застилать то? — Макс покосился на свою койку, на которой небрежно лежало одеяло.

— Ты что хочешь это сделать под диктовку дяди Леши. Он, между прочим, после завтрака все комнаты лично обходит.

— Вот это кикоз, — вслух выругался Макс.

"Скорее бы Ромик нарисовался, и мы свали подальше от этого совка", — подумал Максим и тяжело вздохнув, принялся застилать свою постель.

Олег глядя на его мучения, сам взял байковое одеяло и ловко застелил им постель Максима.

— Ты что никогда койку сам не застилал, — поинтересовался он.

— А мне это не надо, — отрезал Макс, даже не поблагодарив Олега. — Ну что пойдем перекусим?

Олег покосился на джинсы Максима.

— Так ты так и пойдешь? Смотри, попадет! Дядя Леша два раза повторять не любит.

Макс взглянув на свои джинсы, вдруг вспомнил о том, что Курилов перед самым отъездом сунул в его сумку, какие-то штаны, которые он купил на Заречном рынке.

Достав из-под койки сумку, Максим расстегнул клапан и вытащил на свет дешевые джинсы с лоховской биркой Montana. Развернув их, он повертел в руках это "чудо" китайской швейной промышленности.

"Пипец какой-то. Если Ромик меня в этом отстое увидит, то засмеет, как последнего оленя", — подумал Макс.

Олег же напротив, заворожено смотрел на новые джинсы Максима.

— Монтана, — завистливо выдохнул он.

Макс повернулся к Олегу, пытаясь разглядеть в его глазах иронию. Но, выражение лица соседа было отнюдь не ироничным, а неподдельно восхищенным.

— Слушай Макс. Ты мне потом, их дашь поносить? — заворожено глядя на китайские джинсы, выдохнул Олег.

Максим, не понимая подвоха, переспросил.

— Ты это серьезно?

— Тебе что жалко, что ли? — в голосе Олега не было слышно ни капли иронии.

— Если Ромке расскажу, не поверит, — вслух прокомментировал Максим такое странное поведение своего соседа.

— Ну, так ты мне дашь их поносить? — не унимался Олег.

— Куда я попал…, - философски вздохнул Максим, но посмотрев на просящие глаза соседа, кивнул головой. — Ладно, дам. Только когда за мной Ромчик подъедет. А пока я их сам одену, а то ваш гоблин дядя Леша, опять ко мне докопается.

После этих слов в глазах Олега зажглись искорки счастья. Ведь это была его голубая мечта — заработать денег и купить на толкучке настоящие джинсы Montana.

* * *

Столовая базы отдыха "Веселый берег", как будто подтверждая это название, располагалась, аккурат на самом берегу Горьковского водохранилища. Более того, она был построена таким образом, что добрая половина помещения нависала над водохранилищем, опираясь на бетонные сваи.

Увидев это сооружение, Максим открыл рот. Ему, привыкшему питаться в элитных ресторанах Москвы, этот совковый шедевр архитектуры, был просто в диковинку.

— Это что?

— Столовка, — не поняв иронию Макса, ответил Олег.

Зайдя в здание студенческого общепита, Максим опешил от невообразимой суеты и гвалта царящих там. Олег подтолкнув Макса вперед, показал ему на столик, за которым уже сидели Сэм и Павлик.

— Наше место вон там.

Пройдя мимо снующих студентов, Олег отодвинув дешевый алюминиевый стул от стола, и знаком показал Максиму, что отныне это будет его законное место в этой столовой.

— Присаживайся.

Присев за стол и, посмотрев на блюда, из которых состоял завтрак, а именно: тарелки манной каши и стакана какао, Максим поморщившись, отодвинул свою порцию.

— Я это не ем.

— Зря. До обеда еще долго, — вступил в разговор Сэм, наворачивая алюминиевой ложкой манную кашу.

— А меню здесь нет что ли? — поинтересовался Макс.

— Чего, — хором ответили Олег и Павлик, при этом недвусмысленно переглянувшись.

— Я что-то не так сказал? — Максим решил сразу поставить на место своих новых знакомых.

— Так тут тебе не ресторан, а обычная столовка, — миролюбиво ответил Олег, пытаясь сгладить намечающийся конфликт.

— И что, тут даже шведского стола нет?

— Какого стола? — переспросил Сэм, еле протолкнув уже остывшую кашу в горло.

— Шведского.

Олег, Павлик и Сэм снова переглянулись между собой.

— А чем тебе наш стол не нравиться? По-моему он не хуже сделан, чем у капиталистов, — наконец нашелся Сэм.

"Пипец какой-то. По-моему тут все сплошные олени", — мысленно прокомментировал этот ответ Максим, но, решив сгладить разговор, он, улыбнувшись, поинтересовался.

— Ладно, перцы, я вижу, вы тут прикалываетесь надо мной. Но, если серьезно. Может, тут рядом есть какой-нибудь бар или на худой конец суши?

— Бара тут точно нет. Это тебе не Черноморский курорт. А вот сушки есть. В Федуринском сельмаге. Правда, туда идти далековато, — снова за всех ответил Сэм.

Макс раздраженно посмотрел на Семена. Его плоские шуточки уже начинали изрядно доставать.

— Слышь, ты кавээнщик. Ты чё тут, оленя в моем лице нашел?

Олег видя намечающийся конфликт, попытался погасить эту первую искру раздора.

— Макс. Ну ты же сам спросил насчет сушек. Вот Сэм тебе и ответил, так как есть.

Видя, что его новые знакомые продолжают стебаться над ним, Максим быстро встал из-за стола и отрешенно махнув рукой: — Да ну вас всех, — быстро вышел на улицу.

* * *

Выйдя из столовой, Максим огляделся по сторонам. Метрах в пятидесяти от берега, рядом с административным корпусом стоял допотопный зеленый УАЗик "буханка", возле которого возился пожилой водитель в грязно-зеленой майке с коротким рукавом.

Решив подойти к водителю и попросить у него на пару минут сотовый телефон, Максим решительно двинулся к корпусу. Неожиданно, громкий голос старшего физрука остановил его.

— Федоров! Ну-ка подожди!

Обернувшись, Максим увидел, как от столовой в его сторону широкими шагами шел дядя Леша.

Вжав шею в плечи, Макс приготовился выслушать очередную порцию претензий.

— Ну, вот это совсем другой вид, — старший физрук оценивающе, посмотрел на новые джинсы Максима.

Макс облегченно выдохнул.

— А ты почему к завтраку своему не притронулся? Бойкот мне решил объявить? Думаешь меня этим демаршем на понт взять, — дядя Леша сменил добродушный тон на строгий.

— Да я не ем кашу, — попытался оправдаться Максим.

— А что же ты ешь, Максимушка? — голос физрука вдруг стал подозрительно добрым и ласковым.

Чувствуя подвох в этой резкой смене настроения, Максим, тем не менее, ответил, так как есть.

— Обычно пару бутербродов с бужениной и листом салата айсберг или бутерброд с пастой из тунца.

— Да ты у нас аристократ, — с иронией протянул дядя Леша и, вдруг, резко сменив тон, отрезал. — Вот что, гурман недоделанный. Назначаю тебя сегодня дежурным по кухне. Поступаешь в полное распоряжение нашего повара Софьи Абрамовны. Понял!?

Максим отрицательно закачал головой.

— Я на кухню не пойду.

— Та-а-ак! — дядя Леша грозно растянул это слово. — Бунт на корабле?

— Делайте что хотите, но на кухню мыть тарелки, я не пойду, — отрезал Макс, при этом отступив от физрука на пару шагов.

— Значит неповиновение должностному лицу, — вслух прокомментировал старший физрук. — Ну, что же. Тогда вон отсюда в город!

— А что мне моему отцу тогда сказать? — Макс в глубине души был доволен тем, как начинали развиваться события.

— Что хочешь. Мне по барабану, твои отношения с отцом. Но, с учебой у тебя будут проблемы. Уж это я тебе обещаю.

"На хрен мне твоя учеба", — мысленно парировал эту словесную угрозу Максим. — "Мне бы поскорей до города доехать и с Ромкой связаться, до того как он сюда прирулит".

— А на чем мне до города добраться? — спросил Макс.

— Отправить бы тебя пешком до самого Заволжья. Так ведь ты наверняка либо заблудишься, либо в какую-нибудь историю попадешь, а мне потом за тебя отвечать. Так что забирай свои манатки и что бы через пять минут, ты был вон у того УАЗика. Тебя Степанович до города довезет. Он как раз сейчас туда за продуктами выезжает.

Не веря такой удачи, Максим бросился к своему домику, где лежала его сумка.

"Бегом! Бегом из этой лоховской базы отдыха", — мысленно подгонял он сам себя.

И пока он бежал к домику, он в уме уже провернул все, что должно было произойти с ним в ближайшие сутки. Сначала он валит с этой базы в Нижний Новгород, потом звонит Ромке и ждет его в условленном месте. А потом, он вместе с другом мчится в Москву, туда, где находилась Мекка "золотой молодежи" России.

Глава пятая "Восемьдесят первый"

Всю дорогу до города Максим дремал, прижав к своей груди спортивную сумку. Лишь изредка он поглядывал на мелькавшие за окном пейзажи. Но когда, УАЗик сильно тряхнуло на огромной колдобине, Максим вынырнул из липкой дремы.

— Долго еще? — он посмотрел на одноэтажные дома, стоящие вдоль дороги.

— Нет. Только что Балахну проехали, скоро Дубравный поселок начнется, — спокойно ответил Степанович.

Глядя в лобовое стекло, Максим обратил внимание, как то и дело навстречу УАЗику проносились раритетные Жигули, Москвичи, Волги. И ни одной иномарки.

"Вот это провинция"! — мелькнуло в его голове.

Но, чем дальше он смотрел на дорогу, тем в его душе все больше и больше росла странная тревога.

Проехав огромную стелу "ГОРЬКИЙ", УАЗик въехал в город, который Максиму показался незнакомым.

— А куда мы приехали? — с тревогой спросил он.

— В Горький, — не поняв странного вопроса, ответил водитель.

— В какой Горький?

— В обыкновенный, — Степанович повернулся к Максиму и буднично поинтересовался. — Ты где выйдешь?

— Мне в Нижний Новгород нужно, — Максим никак не мог взять в толк, что происходило вокруг.

— На историческом наверное учишься? — спросил Степанович, расценив ответ Максима, как студенческую шутку, ведь Нижний Новгород был переименован в Горький еще в 1932 году.

Макс, нервно ерзая на сидении и, глядя в лобовое стекло, снова спросил.

— Куда вы меня привезли?

— Эй, парень! У тебя с головой все в порядке? Что, уже родной город не узнаешь?

— Отвезите меня в Нижний Новгород, — Максим вновь решительно потребовал изменить маршрут.

— Ну, все хватит шутить! А не то прямо сейчас высажу! — грубо отрезал Степанович.

Эта угроза подействовала и Максим нахмурившись, уставился на дорогу.

Если бы он сейчас был под кайфом, то он мог бы легко объяснить то, что он сейчас видел за окном УАЗика. И это все называлось одним словом — галлюцинация. Но, он был абсолютно адекватен, хотя за окном все было явно не так, как всегда…

"Может это какой-то закрытый военный город в нижегородской области, куда меня случайно привез этот водила"? — мелькнула шальная догадка.

И только, когда УАЗик выехал на площадь Ленина, где стояла огромная фигура Ильича, которую он проезжал вместе с отцом пару дней назад, Максим вдруг осознал, что он действительно ехал по Нижнему Новгороду.

— У вас что, здесь фильм какой-то снимают? — наконец, решился спросить он.

— А с чего ты взял?

— Ну как с чего. Вон вокруг сплошные декорации, — Макс показал рукой на транспарант растянутый вдоль дороги, на котором красовалась надпись "Решения XXVI съезда КПСС выполним!"

Степанович в голос рассмеялся.

— Ну, ты шутник!

Максим опять замолчал, глядя в окно.

"Откуда столько машин старых взялось? Может фестиваль раритетов начался?"

Но, когда УАЗик переехал через мост в верхнюю часть города, у Макса все похолодело внутри. Он вдруг понял, что его сейчас не по-детски плющило с той самой таблетки, которую он принял вчера. Ведь все что происходило вокруг, создавало стойкое ощущение, что он сейчас находился в прошлом времени. Потому что, все, абсолютно все вокруг было несовременным. И улицы и машины и главное сами люди.

"Наверное, эта таблетка обладает ярким галлюциногенным эффектом, который проявляется на следующие сутки", — подумал он.

В таком случае, ему лучше было оставаться в УАЗике, пока это странное действие наркотика не закончится.

— А можно, я пока у вас в машине посижу, а то я что-то себя плохо чувствую, — попросил Максим и сразу же поймал себя на мысли, что он прекрасно осознает все, что с ним происходит и главное осознает логичность своих поступков.

"Странное действие галлюциногена", — мелькнула мысль в его голове.

— О-о! Да ты я вижу, заболел? А я смотрю, ты мне тут всякую чепуху городишь, — Степанович, наконец, нашел для себя объяснение, столь странного поведения своего пассажира. — Может тебя в больницу отвезти? Или лучше домой?

— До дома далековато будет. Я, между прочим, в Москве живу, — признался Макс.

— Ах, вот оно что. Ты оказывается не местный. А что ж ты с базы отдыха сбежал? Там хоть кормят по человечески. Я ведь знаю, как вы там, в общаге бедно живете, — с сочувствием произнес Степанович.

"Какая на хрен общага? У него что, тоже крыша едет?" — Максим покосился на водителя. — "Надо бы у него телефон спросить, что бы Ромчику звякнуть".

— Мне бы звоночек один надо срочно сделать. Может, выручите? — Макс с надеждой посмотрел на Степановича.

Тот, кивнув головой, сразу принял вправо и резко притормозил у обочины.

— Какие проблемы. Вон как раз телефон освободился, — водитель рукой показал на раритетную телефонную будку, в которой висел металлический аппарат с коричневой эбонитовой трубкой.

— Иди, звони. Я тебя подожду.

"Пипец. Галлюцинации нарастают", — с тревогой подумал Максим и отрицательно качнул головой.

— Я лучше потом позвоню.

— Ну, как хочешь.

* * *

Место, где остановился УАЗик, оказался въезд в овощную базу Љ3, которая находилась на улице Бекетова.

Степанович заглушил двигатель и, повернувшись к Максиму, который обняв свою сумку, молча, смотрел в окно, категорично произнес: — Все. Приехали.

Макс встрепенувшись, посмотрел на водителя.

— А куда мы приехали?

— Да-а-а, — протянул Степанович, глядя на Максима. — Видать, тебя сильно прихватило, если ты улицу, на которой твоя общага находится, не узнаешь.

— Какая общага? — недоуменно спросил Макс.

Но, Степанович расценил этот вопрос, как само собой разумеющееся болезненное состояние студента.

— Ладно, парень. Иди-ка ты к себе в общежитие, а мне на базу продуктами грузиться. Но, если ты вдруг надумаешь обратно в "Веселый берег" со мной вернуться, то я с базы буду через пару часиков выезжать. И если что, то жди меня у проходной, — с этими словами Степанович показал Максиму кивком головы, что бы тот покинул кабину УАЗика.

Макс не стал спорить. Он решил выйти на улицу и, поймав там какого-нибудь частника, поехать прямо в отель "Александровский сад". А уж там он сразу примет душ и ляжет спать, что бы дневной сон смог, наконец, нейтрализовать странное действие галлюциногенного наркотика, который Макс получил от директора "Агентства нестандартного отдыха".

"Что же это за дурь такая, если все вокруг кажется таким реальным?" — думал Максим, идя вдоль забора базы к улице Бекетова, на которой он рассчитывал найти попутку или такси.

— Эй, пацан, пожди секунду, — этот окрик молодого человека, которому на вид было не старше четырнадцати лет, остановил Макса.

— Ты мне? — Максим оглянувшись по сторонам, уставился на юного незнакомца.

Тот кивком головы, дал понять, что вопрос был обращен именно к Максиму.

— Ты с какого района? — незнакомец подошел вплотную к Максу и расплылся в улыбке.

— А тебе то что? — Максим на всякий случай снова оглянулся по сторонам, но кроме этого сопляка рядом никого не было.

— Да чё ты сикуешь, — незнакомец, снова улыбнулся. — У тебя закурить есть?

— Не курю, — отрезал Максим.

— Зря. Ну, так ты, с какого района? — снова поинтересовался юнец.

— Я вообще из Москвы, — с достоинством ответил Максим, глядя на затрапезный вид этого аборигена.

Юнец сделал восхищенное выражение лица.

— Из самой Москвы?

— Из самой, — не поняв подвоха, ответил Максим.

— Ну и как там в столице? После олимпиады, небось, все прибарахлились?

— Какой олимпиады? — не понял вопроса Максим.

— Да ладно прибедняться, — юнец панибратски хлопнул Макса по плечу.

Неожиданно, сумка, висевшая на плече у Макса, сорвалась куда-то в сторону. Обернувшись, Максим увидел, как какой-то парень убегал вместе с ней в сторону металлических гаражей стоящих вдоль дороги.

— Стой, — закричал Максим.

Юнец, стоящий рядом, вдруг тоже сорвался с места, при этом махнув рукой Максиму.

— Побежали. Я его знаю. Сейчас догоним.

И Максим, не думая о последствиях, бросился за своим новым знакомым в щель между гаражами, куда только что скрылся юный уличный воришка.

* * *

— Сюда! Сюда! — поторапливал Максима проворный юнец.

Макс то и дело менял направление бега, следуя за своим новым знакомым, который ловко петлял между гаражами.

— Давай за мной, — юный проводник еле-еле протиснулся между двумя очередными гаражами.

Максим выдохнув воздух, тоже пролез в эту щель, но воришки, который сорвал сумку с плеча Максима, нигде не было видно.

— Теперь куда? — запыхавшимся голосом выдохнул Макс.

— Подожди! Сейчас соображу, — юнец огляделся по сторонам. — Я, кажется, знаю, где он.

С этими словами юный проводник уверенно двинулся вдоль рядов гаражей.

Остановившись около широкого прохода между очередной парой гаражей, юнец поднял палец, показывая на проход.

— Он тут.

Максим отстранив своего нового знакомого, уверенно двинулся вперед.

Сразу же за проходом открывалось небольшое пространство, образованное задними стенками металлических гаражей. Рядом с одной из стенок стоял импровизированный низкий стол, сделанный из полотна старой двери, за которым на деревянной колоде сидели два парня лет двадцати пяти. А напротив них стоял тот самый воришка, который при виде появившегося Максима, слегка отступил за спины своих старших товарищей.

Максим опешив от такого поворота событий, встал в нерешительности.

— Ну чё встал? Проходи, — это сказал белобрысый парень с круглым лицом и толстыми губами, который судя по всему, был тут главным.

Максим обернувшись назад, сразу увидел своего проводника, который взглядом показал, что он заодно с этой дворовой шпаной.

— Сумку отдайте, — не смело начал Максим.

— Тимоха. Он мне сказал, что он сам из Москвы, — сразу же вступил в диалог юнец, который так ловко облапошил Максима, приведя его в логово этих гопников.

— Из Москвы? — искренне обрадовался Тимоха.

"Это, наверное, кличка, а не имя", — подумал Максим, глядя, как этот самый Тимоха поднял с земли его сумку и бесцеремонно залез в ее нутро.

Вытащив джинсы Гальяно, он развернул их и, оглядев со всех сторон, снова кинул назад в сумку, при этом смачно прокомментировав.

— Дырявые, сука!

Затем, он достал папку, которую Максиму вручил директор в "Агентстве нестандартного отдыха". Развязав тесемки, он бесцеремонно просмотрел ее содержимое.

— Федоров Максим, — прочитал он вслух соответствующую графу в паспорте.

Неожиданно, парень, сидевший рядом с Тимохой, резко поднялся и сразу подошел к Максиму, закрыв тому обзор.

— Закурить дай, — безапелляционно потребовал он.

— Не курю, — Максим, настороженно уставился на незнакомца.

И пока он смотрел на этого дружка Тимохи, сам Тимоха ловким движением, вытащил из папки девяносто рублей, которые лежали там, при этом мысленно поблагодарив своего напарника, который вовремя сообразил отвлечь этого московского терпилу.

Кинув уже неинтересную папку в сумку, Тимоха заметил черную металлическую коробочку, блестевшую на самом дне.

— Опа. А это что? — с этими словами он извлек из сумки коробочку, в которой лежала вторая таблетка.

— Там батарейка, — ответил Максим, увидев в руках местного авторитета жестянку с эмблемой кролика.

Тот, открыв коробочку, уставился на лежащую там таблетку. Подняв взгляд на Максима, он, прищурившись, сплюнул на землю.

— Шутник? Ну, ничего мы шутников тоже любим.

При этих словах Тимохи, парень стоящий рядом, вдруг наотмашь ударил Макса по лицу. Тот не успев среагировать, упал на землю, но сразу же поднялся. И правильно сделал, поскольку на него тут же посыпался град ударов со всех сторон. Закрыв лицо руками, он бросился к спасительной щели между гаражами но, не добежав всего метр, был сбит кем-то на землю.

— Дай, дай. Я тоже ударю, — слышался голос юного проводника, который сейчас превратился в дворового хулигана.

— Все! Хорош! С него хватит, — после этой команды Тимохи, удары прекратились.

Открыв лицо, Максим, лежа на земле, посмотрел на своих истязателей. Те уже вернулись к столу, и устало присели рядом.

Тяжело поднявшись, Макс двинулся к спасительной щели между гаражами.

— Э-э. Сумку не забудь, — с этими словами подручный Тимохи, кинул к ногам Максима его вещи.

Схватив свою сумку, Максим быстро удалился из этого страшного места.

* * *

Добежав до дороги, Макс остановился в нерешительности, глядя на поток советских машин, которые неслись мимо.

Очень сильно болел левый бок, и ныли запястья рук, по которым его пинали местные гопники. Но больше всего болела душа от обиды, что его как мальчишку развели эти провинциальные уроды.

Кроме физической боли и обиды, которая жгла душу, был еще один важный итог этого происшествия. Теперь он точно знал, что все, что сейчас происходило в городе на его глазах, были не галлюцинации, а суровая реальность. Весь вопрос сейчас был только в том, что же это была за реальность такая. Ведь все, абсолютно все вокруг выглядело несовременным.

На остановке общественного транспорта, выкрашенной в темно-синий цвет, стояли несколько человек. Максим откинув все свои комплексы и столичные понты, подошел к пожилой женщине, стоявшей с краю и, негромко спросил.

— Извините. А это какой город?

Она окинула его удивленным взглядом.

— Горький, — растерянно произнесла она.

В глубине подсознания Максима вдруг всплыла фраза, произнесенная когда-то его отцом, о том, что он родился в Горьком.

Неожиданно страшная догадка обожгла его сознание.

"А может я провалился в прошлое"?

— Сынок, с тобой все в порядке? — женщина, тронула за руку стоявшего в оцепенении Максима.

Тот посмотрел на добрую женщину и, запнувшись в нерешительности, все же спросил.

— А сегодня, какое число?

— Двадцатое августа, — ответила женщина, не понимая, что же все-таки произошло с этим странным молодым человеком, если он не знает, в каком городе он сейчас находится и, какое сегодня число.

— А какой год? — выдохнул Максим.

— Восемьдесят первый. А какой же еще? — после этого вопроса, женщина немного отстранилась от Максима, опасаясь, что такие вопросы мог задавать только человек, который был явно не в себе.

— Восемьдесят первый? — переспросил Макс и замер в ступоре.

Увидев подошедший троллейбус, женщина поспешила в открытые двери, а то мало ли что. Вдруг этот парень из Ляхово сбежал.

Оставшись на остановке в одиночестве, Максим еще несколько минут стоял в полной прострации. Затем очнувшись, он огляделся по сторонам. Буквально в десяти метрах от остановки находился старомодный киоск, на котором красовалась вывеска "Союзпечать".

"Вот то, что мне нужно", — мелькнула мысль в его голове.

Он быстро подошел к киоску и прильнул к его стеклянной витрине, ища глазами знакомые глянцевые журналы. Но, вместо привычного глянца за немытым стеклом виднелись только газеты с незнакомыми названиями "Рабочий", "Гудок", "Правда".

— А журналов никаких нет? — поинтересовался он у пожилой продавщицы.

— Вон "Работница" осталась, — женщина ткнула пальцем в лежащий журнал.

— Можно посмотреть, — попросил Макс.

Продавщица, взглянув на молодого человека, ухмыльнулась и молча, протянула ему свежий номер "Работницы".

Взяв журнал в руки, Максим прочитал дату выхода — "Љ8 август 1981 год". К горлу сразу подкатил комок, а под ложечкой засосало от страха.

— Сегодняшние газеты есть, — еле выдавив эту фразу, Максим положил журнал на прилавок.

— Они все сегодняшние, — ответила продавщица, окинув подозрительным взглядом странного покупателя.

— Дайте мне вон ту, — Макс ткнул пальцев в сторону газеты "Правда".

Продавщица положила перед Максимом свежий номер партийной газеты. Максим даже не беря её в руки, сразу прочитал на ней дату "20 августа 1981 года".

Неожиданно закружилась голова, и чудом сохранив равновесие, Максим растерянным голосом спросил.

— Сейчас действительно восемьдесят первый год?

Продавщица опасливо отодвинулась вглубь киоска, подальше от странноватого покупателя, но при этом все же ответила.

— А какой же ещё.

Максим ошарашено отошел в сторону, и в нерешительности остановился. Он не понимал, что происходило вокруг.

"Может это просто сон, который мне сейчас снится"? — подумал он, но ноющая боль в левом боку, напомнила Максиму, что пинки и тумаки были настоящими.

Нет, это был не сон. Это была самая настоящая явь, в которой он каким-то образом очутился. Вот только каким и когда?

"Стоп", — Максим вдруг начал осознавать ту границу, после которой все это и началось.

Ведь вчера днем, когда он приехал на эту чертову базу отдыха "Веселый берег", он был все еще в настоящем времени. Но, после того как он выпил ту злополучную таблетку и отрубился, он каким-то образом провалился в прошлое.

И только сейчас до Максима стал доходить истинный смысл странного поведения его соседей по комнате на турбазе. Да и реакция дяди Леши на его внешний вид, то же стала объяснимой.

"И куда мне теперь"? — подумал Максим, безысходно оглядываясь по сторонам.

Неожиданно в памяти всплыли слова водителя, когда тот предложил Максиму вернуться обратно в "Веселый берег".

"Так спокойно", — мысленно постарался успокоить сам себя Максим. — "Сейчас нужно вернуться обратно на эту базу отдыха, все трезво оценить и спокойно во всем разобраться".

Закинув сумку на плечо, Максим быстро зашагал в направлении овощной базы, где его должен был забрать Степанович, справедливо полагая, что именно в "Веселом береге" он найдет ответ на вопрос: каким образом можно будет вернуться назад в будущее.

* * *

Степанович ничуть не удивился, увидев Максима, который сидел на лавочке у ворот базы. Он лишь окинув Макса пытливым взглядом, поинтересовался.

— Ты что, по земле валялся?

Максим запрыгнув в кабину УАЗика, тут же оглядел себя и сразу заметил, что на его джинсах и рубашке остались грязные следы от чьих-то ботинок.

— Это я упал. Случайно, — ответил Макс, пытаясь отряхнуть ладонью штанины своих джинсов.

Водитель ухмыльнулся себе под нос, и врубив первую скорость резво тронулся с места.

— Это хорошо, что ты все осознал и в "Веселый берег" решил вернуться, — улыбнулся Степанович, выруливая на улицу Бекетова. — Только ты Алексею Олеговичу больше не дерзи. И мой тебе совет, сразу ему покайся. Мол, извините меня, я так больше не буду.

Максим посмотрев на водителя, мысленно согласился с ним. А что ему еще оставалось делать в той ситуации, в которую он попал. Остаться одному в незнакомом городе, да еще в прошлом времени? Не зная, как и что тут было устроено. Нет. Единственным правильным решением было возвращение в исходную точку. Что бы там, на базе "Веселый берег", попытаться выяснить, каким образом он очутился в прошлом. А узнав это, он наверняка, найдет способ вернуться назад в будущее.

"Может быть там, в деревянном домике, где я сегодня проснулся, существует некий портал соединяющий прошлое и настоящее" — подумал Максим, опираясь в первую очередь на те знания, которые он почерпнул из многочисленных фантастических фильмов. А он их просмотрел за свою жизнь уже превеликое множество.

Повернувшись к Степановичу, он захотел еще раз убедиться, что сейчас действительно шел восемьдесят первый год. Но, подумав, что прямой вопрос: "Какой сегодня год?", может снова вызвать неоднозначную реакцию водителя, Максим решил задать его в завуалированной форме.

— А вы, с какого года? — поинтересовался он.

— С сорок первого, — Степанович, недоуменно взглянул на Максима. — А тебе это зачем?

— Значит вам сейчас сорок? — снова спросил Макс.

— Да.

— Просто моему отцу тоже сорок лет, — соврал Максим, в очередной раз убедившись, что он действительно находился в прошлом времени.

— А-а, понятно, — Степановича удовлетворило такое объяснение столь странного вопроса о его возрасте.

Максим, не стал дальше развивать диалог. Он, замолчал, глядя на дорогу.

— Тебя как зовут-то? — Степанович первый нарушил возникшую паузу.

— Максим.

— А меня Николай Степановичем, — улыбнулся водитель. — А фамилия твоя как?

— Федоров Максим Андреевич, — ответил Макс.

Неожиданно в уме всплыла недавняя сценка с избиением, когда Тимоха отчетливо произносил его имя "Федоров Максим".

"А откуда он узнал мою фамилию"? — мелькнула мысль в голове Макса.

Открыв сумку и порывшись в ней, он извлек бумажную папку с тесемками.

Развязав ее, Макс вытащил на свет несколько документов. Одним из них был красный паспорт с советским гербом и полукруглой надписью СССР. Открыв этот документ, Максим сразу увидел свою черно-белую физиономию и фамилию с именем, записанную черными чернилами. Но самое главное его поразила дата рождения. День и месяц был правильным, но год стоял — 1961.

Закрыв паспорт, он стал просматривать другие документы, жадно вчитываясь в каждое слово. Все бумаги были датированы восемьдесят первым годом.

Неожиданно, в уме всплыли слова директора агентства нестандартного отдыха, которые тот ему произнес, когда они остались наедине: — "Вот здесь находятся документы, которые тебе должны будут понадобиться во время твоего отдыха. Пожалуйста, отнесись к моим словам серьезно".

Только после этих слов, всплывших в уме, Максим вдруг осознал, что все, что сейчас происходило с ним, было не случайным стечением обстоятельств.

Теперь он был уверен на сто процентов, что все его злоключения спланировало и осуществило "Агентство нестандартного отдыха".

Глава шестая "Второе дыхание"

Реакция дяди Леши на возвращение Максима, была на удивление спокойной.

Он лишь усмехнулся, выслушав неловкие извинения Макса, и как ни в чем не бывало, распорядился.

— Так. Дежурство по кухне для тебя никто не отменял. Сейчас можешь быть свободным, а завтра с самого утра поступаешь в распоряжение Софьи Абрамовны.

Не смея возражать, Максим поплелся в свой домик. Соседей в комнате не было. Видимо теплый августовский денек не располагал к сидению в замкнутом пространстве.

Макс прилег на кровать, пытаясь с закрытыми глазами собрать все свои мысли в узел и чтобы что-нибудь придумать. Ведь он впервые в жизни оказался в такой фантастической ситуации. Одно дело фильмы про путешествия в прошлое. А другое дело свой собственный опыт.

Так и лежал он с закрытыми глазами, переваривая в голове все недавние события. Но, видимо стресс от пережитого за день дал о себе знать и, Макс неожиданно для себя, уснул глубоким сном.

Он проспал до самого ужина, пока Олег Заулин не растолкал его.

— Макс, вставай! А то ужин проспишь.

Присев на кровати Максим долго не мог сообразить, где он сейчас. Во сне или в реальности. Но, нащупав на боку болезненную гематому от пинка Тимохи, Макс понял, что он по-прежнему находился на базе отдыха "Веселый берег" и его проблемы сами собой не рассосались.

После ужина, который на удивления оказался вкусным, хотя и состоял из банального картофельного пюре и куска жареной рыбы, Максим проходя по берегу Горьковского моря, услышал где-то недалеко соло электрогитары.

— Это кто там упражняется? — спросил он у Олега.

— Рок-группа "Второе дыхание" из "Ждановца". Сегодня же танцы. Ты пойдешь с нами?

Максим, задумавшись, посмотрел на Олега.

"А что? Может действительно сходить развеяться. В прошлом ведь тоже наверняка приличные чиксы были. Не сидеть же, как оленю в четырех стенах. А там наступит утро и может, что-нибудь само собой придумается", — поразмыслил Макс и вслух произнес.

— Конечно, пойду.

— Ну, тогда пойдем переодеваться.

* * *

Павлик и Семен уже были полностью готовы к вечернему мероприятию, когда Макс с Олегом пришли в домик.

— Мы пошли. Давайте подтягивайтесь, — на ходу кинул Павлик, выходя следом за Семеном на улицу.

Олег снял с себя спортивные треники и, переоделся в индийские джинсы Avis. Вместо майки, он надел голубой батник.

— Я готов, — посмотрев на себя в зеркало, резюмировал Олег.

Макс наблюдая за манипуляциями своего соседа, тоже заглянул в свою сумку. Порывшись там, он так и не решился переодеться в свои эксклюзивные джинсы от Гальяно. Ведь он уже осознал, что окружающие его люди из прошлого, весьма неадекватно отнеслись к европейской моде двадцать первого века.

— Я пойду, в туалет отойду. Встречаемся на берегу у столовой, — этими словами, Олег прервал размышления Максима.

Макс, решив не переодеваться, поднялся с кровати и подошел к зеркалу. Критично осмотрев себя со всех сторон, он остался удовлетворен своим видом.

"Эх, пуссет не хватает", — Макс тронул проколотую мочку своего левого уха.

Повернувшись к сумке, он вдруг вспомнил, где лежали эти украшения. Он же сам их спрятал в карман своих эксклюзивных джинсов.

Достав клипсы, Максим вставил их в уши и придирчиво осмотрел себя в зеркало.

"По-моему ничего"!

Оставшись удовлетворенным своим внешним видом, Макс вышел на улицу и тут же лоб в лоб столкнулся с дядей Лешей.

— Стоп. Ты куда собрался?

— На танц-пол в этот… как его… "Ждановец", — Максим не без труда вспомнил название соседней базы отдыха.

Дядя Леша, нахмурил брови, и указательным пальцем показал на ухо Максима.

— Это что такое?! Ну-ка быстро снял эти пидорские штучки!

Макси непроизвольно поднял свою руку к левой мочке и закрыл пальцами свой пуссет.

"Он, наверное, подумал, что я гей", — мелькнуло в голове Макса. — "Ну, правильно! Ведь в восьмидесятых годах такие украшения, скорее всего не носили", — мысленно резюмировал он.

— Алексей Олегович! Вы думаете, что я гей? — примирительно начал Максим.

— Кто? — не понял ответа дядя Леша.

— Гей, — не смело пояснил Макс, начиная сомневаться, что и это слово вряд ли было распространено в прошлом времени.

— Это кто такой? — снова переспросил дядя Леша.

Понимая, что его догадка оказалась верной, Максим постарался как можно доступнее объяснить, суть слова "гей". Причем он решил это сделать, приведя, как ему показалось, нейтральный пример.

— Ну, это такие люди за границей, — несмело начал Максим, — которые имеют нетрадиционную сексуальную ориентацию.

Дядя Леша сделав лицо, как у блатного жигана, подошел вплотную к Максу и, взяв его двумя пальцами за воротник, язвительно произнес.

— Так это у них там за границей они геи, а у нас тут они — пидоры. Так что, быстро снял, эти пидорские штучки! Ичто бы я на тебе их больше не видел! Понял?!

С этими словами, дядя Леша слегка оттолкнул от себя Максима.

Максим поспешно снял пуссеты с ушей и попытался убрать их в джинсы.

Дядя Леша требовательно протянул свою руку Максу.

— Давай их сюда.

Не смея возражать дяде Леше, Максим протянул ему свои украшения.

— Как заезд закончится, отдам, — с этими словами старший физрук удалился, оставив Максима в растерянных чувствах.

* * *

— Ну, что так долго? — Олег привстал с бетонной плиты, торчащей из песка у самого среза воды.

— Да физрук опять докопался к внешнему виду, — отмахнулся Макс.

— А сейчас что не так? — удивился Олег, глядя на вполне презентабельный вид своего новоиспеченного друга.

Максим не стал распространяться насчет пуссет, которые у него отобрал воспитатель. Чтобы перевести разговор на другую тему, он кивнул в сторону предполагаемой дискотеки:

— А Павлик с Сэмом ушли уже?

— Естественно. Ничего, мы их там найдем.

С этими словами Олег уверенно повел Максима по тропинке вдоль берега туда, откуда уже доносились звуки танцевальной музыки.

Летний оздоровительный лагерь, носящий совдеповское название "Ждановец", был значительно больше "Веселого берега". И это было вполне объяснимо, поскольку "Ждановец" принадлежал Горьковскому политехническому институту, крупнейшему вузу того времени.

На летней танцевальной площадке было так много молодых людей, что любой сторонний наблюдатель мог бы подумать, что сейчас в "Ждановце" собралось не только население двух соседствующих студенческих турбаз, но и молодежь всех прибрежных деревень. От такого "совка" Максим просто опешил.

— Ты что остановился? — Олег обернулся к Максу, который в нерешительности встал у стены щитового домика.

— Ты иди. Я вас потом сам найду, — Максим не хотел признаваться своему новому знакомому, что он сейчас себя ощущал явно не в своей тарелке.

Одно дело — столичный ночной клуб с симпатичными чиксами, которые всегда готовы пуститься во все тяжкие ради пары стодолларовых бумажек, а другое дело — дискотека 80-х. Макс вдруг почувствовал себя мореплавателем, который после кораблекрушения оказался на затерянном океанском острове, среди толпы необразованных папуасов.

— Если что, то мы будем вон с того края, — прервал Олег мысли Максима.

— Хорошо, — буркнул тот и, глядя на колыхающуюся в такт музыке людскую массу, облокотился на деревянную стену домика. Неожиданно в комнате прямо над ним зажегся свет, и через приоткрытое окно послышался громкий девичий голос:

— Хватит меня преследовать! Я уже сказала тебе, что между нами все кончено!

— Алена, ну прости меня, — раздался в ответ мужской голос, который показался Максиму очень знакомым. — Ну, хочешь, я перед тобой на колени встану?

— Прекрати! Я уже все сказала. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Ты мне противен. Ты и твои дружки. Понял?!

— У тебя кто-то появился? — голос мужчины сразу стал грубым.

— Это не твое дело, — также грубо отрезала незнакомка.

— Ну, если узнаю, что у тебя кто-то есть, я тебя вместе с ним порешу! Поняла?

— Не пугай. Не на ту напал. Это ты своих малолеток на понт бери, а меня не надо. Ведь я-то знаю, что ты смелый, только когда вас много, а один на один ты трус, каких мало…

— Заткнись, сука!

— Вот только и можешь мне рот затыкать, а на большее ты не способен. Так что греби отсюда и больше не приезжай.

— Ладно. Вернешься в город — поговорим.

— Аривидерчи, Тима, — интонация невидимой девушки стала язвительной.

В домике послышались тяжелые шаги, и скрипнула входная дверь. Максим осторожно выглянул из-за угла дома, чтобы получше разглядеть незнакомца, чей голос показался ему таким знакомым. Когда тот спустился с крыльца и решительно направился в сторону выхода из лагеря, Максим сразу узнал его. Это был Тимоха собственной персоной.

Простояв пару мгновений в оцепенении, Макс очнулся и отправился следом за своим обидчиком, стараясь остаться незамеченным. Прямо у самых ворот лагеря дежурили допотопные "Жигули" рубинового цвета. Когда Тимоха приблизился к машине, передняя дверка открылась, и из салона быстро выбрался его подручный. Макс сразу узнал этого парня в расклешенных брюках. Ведь именно этот гопник нанес ему первый удар по лицу.

Спрятавшись за стволами сосен, Максим стал наблюдать за действиями своих врагов.

— А ты че один? — поинтересовался водитель.

— Она не поедет. Заболела, — сухо сказал Тимоха, открывая переднюю дверцу "Жигулей".

— Ладно, Тим. Не бери в голову. Сейчас каких-нибудь шкур в Заволжье снимем и отдохнем по-взрослому.

— Все, валим отсюда, — зло отрезал Тимоха и быстро сел в салон автомашины.

Через мгновение "Жигули" сорвались с места и, выплюнув облако сизого дыма, скрылись за поворотом лесной дороги.

Выйдя из своего укрытия, Максим несколько секунд смотрел вслед машине. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что эта встреча с Тимохой — для него не последняя. Но самое главное — в душе Максима появилась твердая уверенность, что теперь от этого гопника каким-то образом стала зависеть его собственная судьба. Постояв так пару минут, он решил вернуться к домику, чтобы хоть краем глаза увидеть девушку, которая так жестко отбрила Тимоху.

Поднявшись на невысокое крыльцо, он пару раз стукнул костяшкой пальцев по дверному полотну:

— Есть кто?

Не дождавшись ответа, Макс приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Полоска света от уличного фонаря высветила четыре койки стоящие вдоль стен.

Комната была пуста.

* * *

Утро следующего дня началось для Максима значительно раньше, чем для его соседей по домику. Кто-то сильной рукой взял Макса за плечо и несколько раз энергично тряхнул. Сквозь липкую утреннюю дрему он увидел лицо склонившегося над ним физрука.

— Федоров, давай просыпайся.

Макс оторвал от подушки заспанную щеку и уставился на дядю Лешу непонимающим взглядом.

— Ну, что вылупился? Давай одевайся и на дежурство в столовую, — полушепотом произнес физрук.

Вспомнив, какая реакция воспитателя могла последовать в ответ на неповиновение, Максим быстро поднялся, хотя вылезать из теплой постели ой как не хотелось. Макс, путаясь в штанинах, с трудом напялил на себя джинсы и, взяв с металлической спинки кровати вафельное полотенце, отправился к уличному умывальнику. И пока он шел к металлическому навесу, то мысленно послал тысячу проклятий и ругательств в адрес ненавистного физрука.

Брызгая холодной водой на лицо, Максим впервые в жизни ощутил ностальгические чувства по своему подмосковному дому. Как же там было хорошо по утрам! Спишь, сколько хочешь. Мама на кухне колдует над завтраком… От этих мыслей у Максима неожиданно запершило в горле. Сглотнув ком, вставший в горле, Макс энергично растерся вафельным полотенцем.

"Ничего. Скоро я найду выход из положения. Уж если я смог попасть в прошлое, то и вернуться назад тоже должен как-то смочь. Нужно только найти способ", — размышлял Максим, возвращаясь к своему домику.

Бросив полотенце на кровать, Макс окинул взглядом комнату. Олег, Павел и Сэм спали безмятежным сном. От чувства несправедливости, что они сейчас нежатся в теплых кроватях, а он должен ни свет, ни заря идти в столовую и готовить для них завтрак, у Макса заходили желваки на скулах.

Он со злостью толкнул стул, стоящий у стола, чтобы тот с грохотом упал и разбудил этих "счастливчиков". Но звук от падения стула не произвел на них абсолютно никакого впечатления. Наверное, их не разбудил бы и выстрел из ружья, настолько крепко они спали. Еще бы, ведь всего несколько часов назад каждый из них отдавал свои силы, эмоции и сексуальную энергию своим молодым подругам, которые сейчас, наверное, так же спали без задних ног.

Тяжело вздохнув, Максим с хмурым выражением лица вышел из комнаты.

* * *

Заведующая столовой, которой на вид было около пятидесяти лет, была женщиной крупных форм. В ее внешности угадывались семитские корни, и носила она вполне еврейское имя — Софья Абрамовна. По словам старожилов лагеря, она с незапамятных времен руководила здешним общепитом. Никто из студентов не знал, была ли у нее семья, поскольку за все время летнего отдыха в гости к Софье Абрамовне никто не наведывался. Студенты любили ее за то, что она по отношению к ним всегда была доброй и сердобольной. Если кто-то не наедался (хотя порции в столовой были немаленькими), то для таких голодных у нее всегда имелась добавка. А тех, кто приходил на дежурство в столовую и добросовестно выполнял ее поручения, Софья Абрамовна одаривала пачкой печенья или банкой сгущенного молока.

При виде появившегося в столовой Максима она махнула ему рукой, показывая, чтобы он прошел к ней на кухню.

— Доброе утро, — хмуро поздоровался Макс, проходя вглубь кухни мимо большой плиты, на которой уже что варилось.

— Что-то ты невесел, друг мой, — отозвалась Софья Абрамовна, глядя на недовольное лицо Максима. — Тебя звать-то как?

— Максим Федоров.

— Ну, вот что, Максим Федоров. Давай бери вот этот тазик с тряпкой. Наливай в него теплой воды, — Софья Абрамовна при этом показала рукой на кран с красной рукояткой: — И начинай протирать все столы в зале.

Максим брезгливо взял двумя пальцами серую тряпку, висящую на трубе, и сразу же бросил ее в таз. Заведующая столовой лишь усмехнулась такому поведению молодого человека:

— Если все хорошо и быстро сделаешь, то отпущу пораньше.

Макс демонстративно сделал равнодушное выражение лица, хотя предложение Софьи Абрамовны ему явно понравилось.

Набрав в тазик воды, он вышел в зал, чтобы побыстрее закончить ненавистную процедуру. Ведь за всю свою бурную жизнь он не только ни разу не стер за собой со стола, но и не вымыл ни одной тарелки.

Нехотя протирая тряпкой пластиковые столешницы, Максим не заметил, как рядом с ним появилась Софья Абрамовна. Она встала за его спиной и критически смотрела на его мучения:

— Вот смотрю я на тебя и думаю, откуда вы такие беретесь?

От неожиданно прозвучавшей фразы Максим резко обернулся, при этом чуть не опрокинув тазик с водой.

— А что не так? Вы же сами сказали — столы протирать.

— Да при чем тут столы? Главное — не что делать, а как это делать.

— И как я это делаю? — попытался съязвить Макс.

Софья Абрамовна подошла к нему ближе и потрепала его по шевелюре:

— Ну что ты, как ежик, иголки распускаешь. Я же вижу, что ты парень хороший, правда, воспитания тебе не хватает. Вот скажи мне, у тебя родители кто?

Максим чуть отстранился от руки заведующей столовой.

— А вам это зачем?

— Хочу себя проверить. Думаю, что у тебя отец какой-нибудь начальник. Или, может, он из обкома?

Макс не понял значения последнего слова, но, кивнув головой, ответил.

— Он у меня вице-президент нефтехимического холдинга.

Софья Абрамовна вдруг рассмеялась в голос. Просмеявшись, она снова потрепала шевелюру Макса:

— Еще один фантазер нашелся.

— При чем тут фантазер? — Максим не понял причину веселья заведующей.

— Да просто в прошлом году у меня в столовой несколько раз дежурил такой же, как и ты, придумщик. Его Игорем звали. Тоже поначалу, как ежик, иголки выпускал, а потом ничего, обтесался. Мы с ним даже подружились. И он мне все рассказывал, какая жизнь в будущем красивая будет. Говорил, что у каждого будет маленький телефон. Меньше, чем ладошка, — Софья Абрамовна показала на своей ладони примерный размер телефона. — И что не нужно будет никаких проводов. Разговаривай друг с другом, сколько хочешь. А самое смешное, в этих телефонах якобы будут экраны, как в телевизорах и можно будет даже фильмы смотреть. Фантазер, одним словом.

При этих словах Максим напрягся. Он вдруг понял, что неведомый Игорь толковал Софье Абрамовне о смартфоне. А это могло означать только одно. То, что этот самый Игорь был таким же гостем в прошлом, каким сейчас был Максим.

— Софья Абрамовна, а где сейчас этот Игорь? — осторожно поинтересовался он.

— А бог его знает. Как заезд окончился, он вместе со всеми в город уехал. А тебе он зачем?

— Хочу с ним познакомиться.

Софья Абрамовна развела руками:

— Извини, дружок, но он мне свой адрес не оставил.

Максим посмотрел на заведующую просящим взглядом:

— А он еще о чем-то кроме телефонов рассказывал?

— Да он о многом рассказывал, — Софья Абрамовна сочувственно посмотрела на Макса. — Тоже вот, как и ты, первое время, как в воду опущенный ходил, а потом ничего, освоился. А уж в последние дни словно бабочка летал. Все мне о какой-то инструкции говорил. Что, мол, надо следовать инструкции, и все будет хорошо.

В голове Макса вдруг отчетливо всплыла сценка в кабинете директора "Агентства нестандартного отдыха", когда тот держал в руке листок бумаги. Тут же Максим вспомнил слова, произнесенные Олегом Владимировичем: "А это инструкция, в которой написано, как необходимо вести себя на отдыхе и главное, как вернуться обратно. Советую обязательно ее сохранить и прочитать".

— Что с тобой? — Софья Абрамовна тронула за руку стоявшего в оцепенении Максима.

Тот вдруг очнулся, и заведующая столовой увидела, как в его глазах ярко вспыхнул огонь надежды.

— Мне надо срочно отлучиться, — он умоляюще посмотрел на Софью Абрамовну.

Она лукаво улыбнулась Максиму.

— Ну, надо, так надо. Беги. Но к обеду вернешься и все отработаешь.

— Хорошо, Софья Абрамовна! — уже выбегая из столовой, крикнул Макс.

* * *

Ворвавшись, как вихрь, в комнату, Максим бросился к своей сумке и начал лихорадочно вытряхивать ее содержимое на кровать. Наконец, в бумажной папке с тесемками он нашел то, что искал. Развернув сложенный вдвое листок, он углубился в чтение.

"Инструкция.

1. Если вы будете внимательно следовать пунктам данной инструкции, то возвращение обратно состоится в день, означенный договором об оказании услуг, который был заключен между Клиентом и "Агентством нестандартного отдыха", далее по тексту "АНО".

2. В случае, если Клиент не выполняет требования данной инструкции, "АНО" не несет ответственности за последствия, которые могут возникнуть в результате действий Клиента.

3. Клиент должен строго соблюдать те законы, правила поведения и нормы общежития, которые присущи той эпохе, в которой он проводит свой нестандартный отдых. В случае несоблюдения этого правила "АНО" не несет ответственности за действия государственных органов и частных лиц в отношении Клиента.

4. Клиенту запрещается вступать в контакт с лицами, являющимися для него:

— близкими или дальними родственниками,

— лицами, которые знали Клиента ранее,

— лицами, которые станут родственниками или друзьями Клиенту в будущем.

В случае непредвиденной встречи с такими лицами Клиент должен всячески избегать непосредственного контакта с ними. В случае несоблюдения этого пункта "АНО" не несет ответственности за те последствия, которые могут возникнуть в результате этого контакта.

5. Клиент не должен раскрывать ни при каких обстоятельствах всем лицам, с кем он будет вступать в контакты во время своего нестандартного отдыха, информацию о тех событиях, которые ещё не наступили, но должны будут неминуемо наступить в будущем. В случае невыполнения этого пункта Клиентом "АНО" не несет ответственности за последствия, которые могут возникнуть при этом.

6. Возвращение Клиента из той эпохи, где он проводит свой нестандартный отдых, должно состояться через сорок пять дней, в полдень, в том же месте, где этот отдых начался. Для возвращения Клиент обязан выпить синюю таблетку, выданную в "АНО"".

Максим сложил листок с инструкцией вдвое и бережно убрал его в папку. Теперь он знал, когда и каким образом можно будет вернуться назад в будущее. Но на этом пути появилась большая проблема в лице Тимохи. Ведь вторая таблетка, с помощью которой должна была состояться телепортация в будущее, сейчас находилась в руках его врага. И единственной ниточкой, которая могла привести к Тимохе, была таинственная незнакомка по имени Алена.

Глава седьмая "Алёна"

Весь день Максим только и думал о том, как ему лучше подкатить к этой самой Алене. Те два дня, которые он провел на базе отдыха "Веселый берег", не прошли для него даром. В его поведении и самооценке уже наметились существенные сдвиги, которые сам Макс списывал на фантастичность ситуации, в которую он умудрился попасть по воле своего отца. Думая об Алене, он вдруг впервые почувствовал доселе незнакомую ему робость. Неужели это он — Максим Федоров, который менял девушек, как перчатки и который не знал слова "нет" в общении с женским полом? А сейчас он нервно протирает чистые тарелки на кухне базы отдыха и думает, что сказать при встрече с этой таинственной Аленой…

— Ну все, Максимушка. Спасибо тебе за помощь. На-ка вот, держи, — голос Софьи Абрамовны вывел Максима из раздумий.

Заведующая столовой взяла из его рук белое вафельное полотенце и протянула ему банку сгущенки. Взглянув на сине-белую этикетку, Максим искренне улыбнулся:

— Спасибо.

— Ну, иди, отдыхай. Мы тут сами управимся, — Софья Абрамовна потрепала Макса по шевелюре. Но на этот раз он не стал отстраняться от ее руки.

* * *

Вернувшись в домик, Максим застал там только Олега, который, расстелив на столе байковое одеяло, гладил допотопным утюгом свой голубой батник.

— А где парни? — поинтересовался Макс.

— Уже ушли в "Ждановец" на прощальные танцы. Сегодня же наш последний день в лагере.

— Как — последний? — Макс не смог скрыть удивления, ведь в инструкции черным по белому было написано, что возвращение в будущее должно будет состояться через сорок пять дней.

— А ты что, не знал, что ли? — Олег недоверчиво посмотрел на Максима.

— Нет, — растерянно ответил Макс.

— Завтра после обеда отъезд в город.

— А как же я? — в голосе Максима засквозили нотки легкой паники.

— А что ты? Так же, как и все, в город уедешь, — спокойно ответил Олег.

— В какой город? Куда? У меня там вообще никого нет. Где я там жить буду? — Макс уже не скрывал эмоций.

При виде такой странной реакции Олег отставил утюг в сторону и вытащил вилку из розетки.

— Подожди. Ты ж говорил, что из Москвы?

— Да, — подтвердил Макс, хотя не понял, куда клонит Олег.

— А всем иногородним предоставляется общежитие. Или ты это тоже первый раз слышишь? — в голосе Олега послышалась неприкрытая ирония.

Макс вдруг вспомнил слова водителя УАЗика о какой-то общаге.

— Так мне тоже место в общежитии полагается? — недоверчиво спросил Максим.

— У меня такое ощущение, что ты прикалываешься, — Олег взял со стола свой батник и аккуратно повесил его на спинку стула.

— Слушай, Олег. Я, правда, не знаю, как и что тут устроено в вашем Ниж… — Максим осекся, вспомнив вчерашний разговор в УАЗике, но тут же поправился: — Горьком.

— А причем тут Горький? У нас в стране везде одинаковые правила действуют, — Заулин недоверчиво глянул на Максима.

Максу вдруг пришла на ум шальная идея, которая, на его взгляд, могла объяснить Олегу и всем окружающим, почему он так странно себя ведет.

— Не хотел об этом говорить, но, видимо, придется… — Макс специально сделал многозначительную паузу, при этом таинственно оглянувшись на входную дверь. И тут же продолжил шепотом: — Понимаешь, Олег, мой отец очень давно работает в нефтехимической отрасли, и его как ведущего специалиста, десять лет назад вместе с семьей отправили работать за границу. Мне тогда совсем мало лет было, и я уже многое забыл, что и как тут… Понимаешь?

На этот раз Олег удовлетворился объяснением. Он многозначительно кивнул головой. Мол, теперь все понятно. Но, вдруг подумав о чем-то, недоверчиво спросил:

— А как ты вообще попал сюда? Если у тебя родители такие, то ты должен, в лучшем случае, в МГУ учиться, а в худшем — в Бауманке.

— Да это все папец придумал…

— Ты имеешь в виду — отец? — уточнил Олег.

— Ага. Он считает, что я должен пройти в своей жизни все, что он сам когда-то испытал. Вот поэтому он меня в Горький и сослал, — тяжело вздохнул Макс и вдруг, вспомнив о чем-то, быстро поднял свою сумку с пола: — Слушай, Олег. У меня тут кое-какие документы есть. Может, мне их нужно кому-то показать, чтобы меня в общежитие пустили?

— Ну-ка, давай посмотрим, — Олег убрал со стола уже остывший утюг и байковое одеяло.

Максим достал из папки все свои документы, кроме инструкции, и выложил их на стол перед своим новоиспечённым другом.

— Так. Это путевка в лагерь от вузовского профкома. Ага, а вот документы о переводе тебя из Московского пединститута в наш, — Олег отложил нужные бумаги в сторону. — Тебе их надо было сразу в деканат сдать и написать заявление о предоставлении места в общежитии.

— А сейчас еще не поздно?

— Никогда не поздно, — Олег взял со стола очередной листок с синей печатью, на которой просматривалась аббревиатура "ВЛКСМ". — Да ты, я вижу, комсомольский активист? Даже ходатайство из Краснопресненского райкома на твое имя есть.

Последнюю фразу Олег произнес с явным сарказмом.

— А что эта бумага мне может дать? — поинтересовался Максим, уловив в ответе Олега новую интонацию.

— Как что? Сдай ее в наш комитет ВЛКСМ, когда будешь на учет вставать, и тебя наверняка сразу в комсомольский актив включат. А это, я тебе скажу, в нашей студенческой жизни может очень сильно помочь, — Олег подмигнул Максу и сразу уточнил: — в определенных ситуациях.

— Например, в каких?

— Ну, допустим, если у тебя хвосты по учебе появятся, то можешь свалить все на большую загрузку по общественной работе. Преподаватели всегда идут навстречу в этих вопросах.

Хотя Макс не совсем понял значение таких слов, как "актив" и "ВЛКСМ", но он уже осознал, какие основные шаги должен будет предпринять в ближайшее время.

— Ладно. Убирай свои бумаги и айда на танцы, — с этими словами Олег снял со спинки стула выглаженный батник и, всунув руки в рукава, стал застегивать пуговицы.

* * *

Остановившись напротив уже знакомого щитового домика, Максим знаком показал Олегу, что догонит его у танцплощадки. Тот лишь многозначительно улыбнулся и, ничего не говоря, поспешил к своим друзьям.

Макс поднялся на невысокое крыльцо и несмело стукнул костяшками пальцев по косяку, выкрашенному синей краской:

— Есть кто?

— А кого надо? — из-за двери послышался звонкий девичий голос.

— Алену, — хрипло выдавил Максим.

Через мгновение дверь открылась, и на пороге появилась черноволосая симпатичная девушка в плиссированной юбке и розовой атласной блузке. Окинув Максима оценивающим взглядом, девушка, повернувшись в комнату, кому-то весело прокомментировала:

— Юль, смотри. У Алены еще один ухажер объявился.

Тут же из левой части комнаты, которая не просматривалась с крыльца, появилась еще одна девушка в коротком бирюзовом платье. Она тоже оценивающе уставилась на Максима.

— Ничего парнишка, — с иронией произнесла Юля.

Макс, вытянув шею, попытался рассмотреть ту часть комнаты, которая была скрыта выступом стены.

— Не высматривай. Нет ее, — черноволосая девушка на один шаг отступила в комнату.

— А где она?

— В город сегодня утром с Алешкой уехала.

— Как — в город? — Макс явно не ожидал такого поворота событий.

Он в растерянности замер на пороге, не зная, что предпринять.

— Слушай, и где она только тебя так зацепить успела? От нее же Лешка ни на шаг не отходил, — девушку по имени Юля явно заинтриговала персона Максима.

— Ты думаешь, я на нее запал? — нашелся Макс. — Ничего подобного. Она мне по делу нужна.

— Интересно, по какому? — девушка в плиссированной юбке еще раз смерила Максима оценивающим взглядом.

— Мне мои перцы вчера сказали, что к Алене один человечек вечером приезжал. А я его давно ищу, — Максим произнес эту фразу так, будто всю свою недолгую жизнь провел в криминальном мире.

— Это ты про Тимоху, что ли? — тон Юли сразу стал серьезным.

— Про него, — утвердительно кивнул Макс.

— Что-то ты не похож на его дружков.

— А я не из его круга. Просто должок за ним числится. А где живет Тимоха, я не знаю. Думал, Алена мне в этом помочь сможет.

— Вряд ли, — встряла в разговор черноволосая. — Она его ни видеть, ни слышать не хочет. Тем более, у нее с Алешкой сейчас такая любовь, что…

— А где мне ее в городе можно найти? — уже освоившись, Максим бесцеремонно перебил девушку.

— Через три дня у нас занятия в политехе начинаются. Можешь ее там найти. Наша группа "тэ эм восемьдесят". Запомнил?

— Тэ эм восемьдесят, — вслух произнес Макс. — А что это означает?

— Технология машиностроения, — хихикнула Юля.

— Понял. Ну, тогда до встречи, чики, — подмигнув девушкам, Максим быстро спустился с крыльца.

* * *

Все утро последнего дня в лагере прошло в суете. Нужно было успеть позавтракать, собрать личные вещи, сдать постельное белье, спортивный инвентарь и книги. Кроме этого, перед отъездом каждый должен был навести в своей комнате образцовый порядок. Поэтому после того, как со стен и окон были убраны вырезки из журналов и самодельные плакаты иностранных рок-исполнителей, комнаты в домиках стали смотреться единообразно и сиротливо.

К двенадцати часам дня на разворотной площадке "Веселого берега" уже стояли четыре желтых "Икаруса" с открытыми передними дверями. Когда Максим вместе с Олегом, Сэмом и Павлом подошли к автобусам, то выяснилось, что они оказались не самыми расторопными. Все лучшие сидячие места уже были заняты — преимущественно представительницами женской половины отдыхающих. Друзьям ничего не оставалось делать, как разместиться на задней площадке "Икаруса".

— Хорошо хоть газеты с красного уголка сообразил захватить, — Сэм вытащил из своей сумки несколько совдеповских газет и раздал их своим друзьям.

Максиму досталась "Комсомольская правда". Он расстелил ее рядом со своей сумкой и сразу же сел, опершись спиной о заднюю стенку автобуса. Всю дорогу до города Максим тревожно размышлял о своем нынешнем положении. Он так глубоко ушел в свои мысли, что не слышал ничего, что творилось вокруг. Все мысли Макса были полностью заняты только двумя вопросами: где ему сегодня придется ночевать и что он будет есть. Ведь вероятность того, что он успеет сдать документы в деканат, чтобы получить место в общежитии, практически равнялась нулю.

Но даже это было не самое страшное. В конце концов, перекантоваться одну или две ночи можно было на железнодорожном вокзале. Но вся сложность ситуации заключалась в том, что у него "благодаря" Тимохе полностью отсутствовали деньги, что создавало реальную угрозу голодной смерти в незнакомом городе. Ведь не пойдет же он в переход метро просить милостыню?

"Бр-р-р!" — от этой мысли Максима даже передернуло.

Олег, видя подавленное состояние товарища, присел к нему рядом и ненавязчиво поинтересовался:

— Ты че какой потерянный?

Макс повернулся к Олегу и с надеждой посмотрел на него.

— Не хотел вчера тебе об этом говорить, но когда я ездил в Горький, у меня деньги из сумки украли.

— Много? — лицо Олега сразу стало серьезным.

— Девяносто рублей.

— Ого, — присвистнул Олег. — Это почти трехмесячная стипендия.

— И еще я думаю, что сегодня не успею в деканат документы сдать, а это значит полный кикоз. Денег нет, жить негде.

— Ладно. Не дрейфь. Что-нибудь придумаем, — Олег слегка хлопнул Макса по плечу.

И от этого легкого хлопка Максиму полегчало.

* * *

Когда автобусы остановились на площади Минина, рядом с главным корпусом педагогического института, Максим с Олегом первыми выскочили из задней дверки "Икаруса".

— Давай сначала в деканат заскочим. Вдруг нам повезет, — предложил Олег.

Максим с радостью согласился: в его душе все еще теплилась надежда получить хотя бы крышу над головой. Но секретарь декана, которая в старомодных роговых очках была похожа на лесную сову, вдребезги разбила надежды Максима.

— Декан сейчас на больничном. Выйдет только первого сентября. А без него вам никто в общежитие направление не даст. Так что пару дней поживите у родственников или у знакомых.

Легко сказать: у родственников или знакомых. А где их взять, если все они остались в будущем? Поэтому Максим даже не стал упрашивать "сову". Потому что знал, что толку от этого не будет. В лучшем случае, она ему ответит, что это не в ее компетенции, а в худшем — предложит вернуться обратно в Москву под крылышко своих родителей.

Выйдя на улицу, Олег уверенно потянул Максима в сторону нижегородского универсама, где располагалась трамвайная остановка.

— А сейчас мы куда? — спросил Максим, едва поспевая за другом.

— На Красносельскую. В общагу политеха. У меня там кореш знакомый живет. Я думаю, он тебе поможет.

"Опять политех", — мелькнула мысль в голове Максима.

— Вон наш трамвай. Побежали. Еще успеем, — с этими словами Олег закинул свою сумку за плечо и быстро побежал к трамвайной остановке.

Максиму не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

* * *

Общежитие политеха на улице Красносельской представляло собой пятиэтажное кирпичное здание, которое стояло в глубине небольшого сквера.

— Ты подожди пока тут, а я пойду Колька найду, — с этими словами Олег сунул Максиму свою сумку и быстро скрылся за дверями общаги.

Присев на металлический штакетник, обрамлявший пешеходную дорожку, Максим стал разглядывать немытые окна этого студенческого муравейника. Прошло не менее десяти минут, прежде чем из дверей общежития появился Олег в сопровождении долговязого парня, который благодаря своему большому горбатому носу имел орлиный профиль.

Подойдя к Максу, Николай остановился напротив него.

— Этот, что ли?

— Да, — утвердительно кивнул Олег. — Его Максимом зовут.

Макс поднялся со штакетника навстречу долговязому парню и протянул руку для рукопожатия.

— Это Коля Проволоцкий, — Олег поспешил представить Максиму своего старого знакомого.

Николай крепко пожал протянутую руку.

— Значит, без денег и жить негде? — резюмировал он.

— Выходит, что так, — кивнул Макс.

— Ладно. С жильем я тебе помогу, а вот с деньгами у самого туго. Но если ты тяжелой работы не боишься, то червонец заработать за ночь не проблема.

Словосочетание "тяжелая работа" не очень понравилось Максиму, но безвыходность ситуации заставила его улыбнуться и беззастенчиво соврать:

— Я работы не боюсь. Главное, чтобы деньги сразу заплатили.

— За это я ручаюсь. Если Жорик тебя на разгрузку подпишет, то после окончания работы у "бугра" все до последней копейки получишь.

Хотя Макс не понял, кто такой Жорик и кто такой "бугор", тем не менее, он удовлетворенно кивнул.

— Лады.

— Ну, тогда пойдем. Я тебя пока в своей комнате поселю. А с комендантом мы потом вопрос решим, когда у тебя деньги появятся.

— Колян, спасибо что выручил, — Олег пожал руку Николаю. — Давайте, парни. Я пошел. Первого числа увидимся.

Максим с благодарностью посмотрел вслед своему другу и, подняв с асфальта сумку, кивнул Проволоцкому.

— Я готов.

— Ну, тогда пошли.

* * *

Комната Николая Проволоцкого находилась на четвертом этаже общежития в правом крыле. Судя по стойким запахам, витавшим в длинном коридоре, туалеты, курилка и кухня находились где-то рядом.

— Ты сам-то откуда будешь? — Коля толкнул рукой крашеную дверь и жестом пригласил Максима в комнату.

— Из Москвы, — Макс прошел в комнату и замер в нерешительности, не зная, куда положить сумку.

— Ни хрена себе, — искренне удивился Николай. — А у вас что, в столице своих институтов не хватает?

Максим, вспомнив легенду о заграничной жизни, которая ему уже однажды помогла, решил придерживаться в общении с Николаем именно этой линии поведения.

— Да это все мой отец придумал, чтобы я не расслаблялся. Просто я долгое время с родителями жил за границей и практически забыл, что такое советская действительность. И когда мы вернулись этим летом в Москву, то папец решил меня отправить учиться на периферию.

— Ну и как там за бугром? — Коля сразу оживился, услышав слово "заграница".

— Там все в порядке.

— Слушай, расскажи поподробнее. Где жил, че видел, — тема заграницы явно зацепила Коляна.

Максим, почувствовав, что на этом интересе можно хорошо сыграть, сразу же перевел разговор на тему, которая волновала лично его.

— Хорошо, Коль. Я тебе все расскажу, только у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Понимаешь. Я очень долго жил за границей и практически не знаю многих вещей, которые…, - Максим запнулся, вспоминая нужное слово. Наконец, память зацепила нужную фразу из инструкции "Агентства нестандартного отдыха". — А, вспомнил. Короче, это называется — нормы социалистического общежития.

— Понимаю, Макс. Я бы тоже эти нормы позабыл, если хотя бы годик за бугром покантовался.

— Ну, так ты поможешь?

— Какие вопросы. Давай прямо сейчас и начнем.

Неожиданно Николай вспомнил, что так и не показал Максу место, где тот будет спать.

— Извини, совсем запарил. Вот твоя койка, — Коля рукой показал на застеленную металлическую кровать. — Белье свежее. Жить будем пока вдвоем, а числа второго или третьего ко мне должны двух первокурсников подселить.

— Спасибо, — Максим засунул сумку под кровать.

— Ну что, пойдем, я тебе краткую экскурсию по общаге проведу. Будешь знать, что к чему.

— Я готов.

Выйдя из комнаты в общий коридор, Николай остановился и показал жестом на его дальнюю часть.

— У нас в общаге все этажи поделены по факультетам. Наш этаж принадлежит технологическому факультету машиностроения, поэтому нас здесь все зовут "технологами". А с химического факультета, который располагается на втором этаже, всех зовут "химиками". Ну а "физиками" ты догадался, кого у нас тут могут звать.

— Понятно, — кивнул Максим, решив, что речь шла о физмате.

— У нас на этаже четыре комнаты женских, а остальные мужские. Но туалетов только два. Они располагаются с разных сторон коридора. Пойдем, я тебе кое-что покажу, — с этими словами Николай увлек Максима в самый конец левого крыла.

— Вот тут у нас находится курилка и мужской туалет, — Коля толкнул обшарпанную дверь с пружиной и вошел внутрь.

Максим последовал за своим гидом. В прямоугольном помещении с синими стенами, выложенными дешевой кафельной плиткой, выделялось одно ярко-желтое пятно. Это был золотой писсуар. Один из трех, висевших на стене.

— Он что, золотой? — Макс не мог скрыть удивления.

— Нет. Это просто краска под золото. Вот так у нас дипломники развлекаются. Это у них такой персональный писсуар. Даже мне в него пока не разрешается писать. Я ведь еще только на четвертом курсе, — расплылся в улыбке Николай.

— А что будет, если кто-то им все-таки воспользуется? — поинтересовался Максим.

— В худшем случае фанеру пробьют, а так просто замучают хозработами по общаге.

Макс понимающе кивнул и поспешил покинуть туалетную комнату.

— Кстати, о хозработах. У нас в общаге все комнаты дежурят по очереди. Мусор выносят, полы в коридоре и в туалете моют.

— Это ты к чему? — напрягся Максим.

— Понимаешь, Макс. У нас в каждой комнате живет по три-четыре человека. И среди них всегда есть тот, кто младше курсом. Вот младшекурсники и дежурят за всех. Так что если очередь до нашей комнаты дойдет, то уж не обессудь. Придется тебе поработать. А я уже свое отбатрачил.

"Вот это кикоз! Ладно бы свою комнату. Но коридор и общий туалет мыть — это жесть!" — подумал Максим, но вслух произнес совсем другие слова: — Если очередь дойдет, то не вопрос.

Николай удовлетворенно посмотрел на Макса, но заметив кого-то за его спиной, приветственно махнул рукой. Максим сразу обернулся и увидел, что в коридор с лестничной площадки зашел атлетичный парень лет тридцати.

— Здорово, Колян. Народ на этаже есть? — спросил незнакомец.

— А сколько нужно?

— Еще двух человек не хватает.

Николай повернулся к Максиму:

— Макс, тебе как фамилия?

— Федоров, — ответил Максим, хотя не понял сути происходящего.

Николай подошел вплотную к атлету и уверенно произнес:

— Записывай меня и Максима Федорова.

Парень быстро записал в блокнот две фамилии.

— А где работаем? — поинтересовался Коля.

— Разгрузка вагонов на Горький-Московский. Место сбора где обычно, — с этими словами атлет скрылся на лестничной площадке.

Макс недоуменно посмотрел на Николая.

— А кто это?

— Это Жора — наш работодатель. Только что он подписал тебя и меня на ночную разгрузку вагонов. Так что завтра ты уже будешь с карманными деньгами.

— Спасибо, Коль. Буду тебе обязан, — тепло поблагодарил Макс.

— Ладно. Пойдем я тебе нашу кухню покажу, а то уже жрать охота.

При этих словах у Макса тоже засосало под ложечкой. Но прежде чем пройти на кухню, Николай заглянул в свою комнату и вынес оттуда большую миску нечищеного молодого картофеля. Пройдя на кухню, которая располагалась ровно посередине коридора, Николай поставил миску на металлический столик рядом с раковиной и достал из стола нож с эбонитовой ручкой.

— Держи. Начинай чистить картошку, сковорода вот, а я пока за хлебом сгоняю, — с этими словами Николай быстро удалился.

Макс, оставшись один, повертел в руках нож и, тяжело вздохнув, открыл кран.

Глава восьмая "Первая зарплата"

Место сбора, о котором говорил Жора, располагалось рядом с таксомоторным парком, который граничил с разгрузочными терминалами железнодорожной станции Горький-Московский. Как оказалось, Максим с Николаем прибыли в назначенное место не самыми первыми. Около входа на железнодорожную станцию уже толпилось с десяток человек.

— Привет всем, — Коля по-свойски пожал руку каждому.

Максим последовал примеру Николая и тоже поприветствовал всех крепким рукопожатием, при этом повторяя каждый раз свое имя.

— Жоры еще не было? — поинтересовался Проволоцкий.

— А вон он как раз едет, — ответил рыжеволосый парень, показывая на белые жигули, которые, свернув с Московского шоссе, въехали в проулок, ведущий к таксомоторному парку.

Приветственно просигналив пару раз, жигули резко затормозили рядом с молодыми людьми, которые с нетерпением ожидали своего работодателя.

— Здорово, школяры. Заждались? — Жора быстро вылез из машины и, закрыв дверку ключом, подошел к студентам.

— Что сегодня разгружаем? — спросил кто-то из толпы.

— Цемент и "Боржоми". Значит так, вы тут пока определяйтесь, кто на какую разгрузку встанет, а я пойду с "бугром" перетру.

И Жора быстро удалился в сторону железнодорожных пакгаузов.

— Пацаны, вы как хотите, а я сегодня иду на цемент. Я и так уже два раза то рубероид, то ящики с соком выгружал, — рыжеволосый сразу обозначил свою позицию.

— И я тоже на цемент встану, — сразу же отозвался коренастый парень, который все это время мял в руке резиновый эспандер.

— Все на цемент хотят, а минералку кто будет выгружать? — вмешался в разговор Коля. — Может, как в прошлый раз, жребий кинем?

Все сразу же загалдели, предлагая свои варианты. Максим, дернув Николая за рукав, незаметно отозвал его в сторону.

— А почему никто не хочет минералку выгружать? — вполголоса спросил он.

— Она не выгодная. За вагон всего восемьдесят рублей платят. А по весу там столько же, сколько цемента.

— А за цемент тогда сколько платят?

— Два рубля за тонну, от вагона до склада, — ответил Коля, через плечо Максима следя за развитием ситуации.

— Сколько? — выпучил глаза Максим.

Он даже представить себе не мог, что такая тяжелая работа могла стоить такие копейки.

— Два рубля за тонну. Или сто двадцать рублей за вагон, — не понимая удивления Макса, ответил Проволоцкий.

Максим представил себе пыльный склад и бумажный мешок с цементом, который нужно перекладывать с рохлей в стопки. От этой мысли его даже передернуло. Другое дело — минеральная вода. Во-первых, она вся упакована в термопленку, а, во-вторых, ее удобнее ставить на рохли в ровные ряды (Макс неоднократно это наблюдал в магазинах "METRO", когда продавцы доставали товар со стеллажей).

— Коль, я на минералку хочу встать.

— Как знаешь. А я с остальными сейчас жребий кину, — с этими словами Коля решительно двинулся к толпе спорящих. Раздвинув руками наиболее непримиримых оппонентов, Проволоцкий твердо произнес:

— Сейчас спички будете тянуть.

Как ни странно, все сразу же согласились.

Отвернувшись от всех, Николай вытащил из своего коробка одиннадцать спичек и, отломав у пяти из них концы, зажал между пальцами. Повернувшись, он протянул свою ладонь испытуемым:

— Тяните.

Все вытащили по одной спичке. Те, кому досталась короткая спичка, с досадой швырнули их на землю. Самому Николаю тоже выпала короткая.

— Ну и ладно, — без сожаления в голосе констатировал Коля. — По десятке на рыло тоже хорошо.

— Почему по десятке? — удивился Максим. — Если восемьдесят рублей разделить на шесть человек, должно по тринадцать выйти.

— А Жору с "бугром" ты не считаешь? — усмехнулся Проволоцкий.

— Ну, Жора ладно. Он нам работу нашел. А "бугор" кто такой? — наивно спросил Максим.

Но Колян не успел ответить, потому что рыжеволосый парень показал рукой в сторону железнодорожных пакгаузов:

— Пацаны, пошли быстрее. Нас Жора зовет.

И вся разношерстная ватага студентов быстро двинулась туда, где их ожидала ночная работа.

* * *

Таинственным "бугром" оказался бригадир ночной смены грузчиков, который выписывал и закрывал наряды на разгрузку вагонов. Это был толстый лысоватый мужик около сорока лет, облаченный в синий халат, из нагрудного кармана которого торчали несколько карандашей и футляр с очками. Дав студентам десять минут на переодевание, он удалился в свой вагончик оформлять наряды на ночную смену.

Поскольку рабочей одежды у Максима не было, то он решил взять с собой на разгрузку вагонов свои эксклюзивные джинсы. Ведь за эти несколько дней, проведенных в прошлом, он уже начал понимать, что те вещи, которые были важны для него в обычной жизни, здесь, в начале восьмидесятых не имели абсолютно никакой ценности. Зачем же тогда их было беречь? Ведь главной целью, к которой стремился Максим, было возвращение назад, в будущее. А уж какой ценой эта цель будет достигнута — другой вопрос.

Переодевшись в замызганной и прокуренной раздевалке в свои Galiano, Максим вышел на рампу, где его уже ждали остальные. Коля, увидев дыры на джинсах Максима, участливо предложил:

— Вернемся в общагу, я тебе иголку с нитками дам. У меня как раз нитки такого цвета есть.

Макс не стал объяснять Николаю, что это такая эксклюзивная модель. Все равно бы он не поверил.

— Спасибо, — поблагодарил Макс.

— Не за что. Ну что, пойдем. Вон наш вагон. С него как раз пломбы снимают, — Коля кивнул головой в сторону рампы, где стоял крытый вагон, у которого суетились станционные работники.

Шесть студентов во главе с Николаем Проволоцким двинулись к месту своей ночной работы. Когда два студента раздвинули двери вагона, Максим испытал первый легкий шок. Потому что вместо привычных картонных коробок в термоусадочной пленке его взору предстала темно-серая масса деревянных ящиков, в которых позвякивали пыльные полулитровые бутылки.

А второй шок Максим испытал пару минут спустя, когда выяснилось, что таскать ящики из вагона на склад нужно было вручную, потому что о таких понятиях, как рохли и европоддоны, в восемьдесят первом году даже не слышали.

Если с первыми двумя десятками ящиков Максим еще кое-как управился, то каждый последующий ящик стал даваться ему так тяжело, что он уже начал представлять себя в роли древнегреческого Сизифа. За полчаса работы с Максима сошло семь потов, и его стало мотать из стороны в сторону даже тогда, когда он выходил налегке из склада за новым ящиком.

"Все! Я больше не могу! К черту эту работу!" — вертелась в голове одна и та же мысль. Но, каждый раз ставя ящик в стопку, Максим внутренне говорил себе: "Еще один ящик и все, останавливаюсь".

— Все, пацаны. Десять минут перекур, — Коля вытер рукавом пот со лба и присел на стопку досок, лежащих на рампе.

Максим притулился рядом, с трудом переводя дух.

— Что, тяжеловато? — участливо поинтересовался Николай.

— Если честно, то да, — признался Макс.

— Да, Максюха. Это тебе не по заграницам ездить, — Коля по-братски похлопал Макса по плечу. — Ладно. Сейчас центр вагона разгребем. Будешь нам ящики сверху из стопок подавать. Я уже пацанам сказал, что ты первый раз на разгрузке. Так что в вагоне тебе чуток полегче будет.

— Спасибо, Колян.

Оставшиеся шесть часов прошли для Максима, как в кошмарном сне. Он уже потерял счет времени, настолько сильно он устал. Николай пытался его подбодрить, но Макс лишь вымученно улыбался, глядя на Проволоцкого ничего не понимающими глазами. И когда в вагоне осталось не более трех десятков ящиков, он усадил еле стоящего на ногах Максима на стопку досок и сам закончил работу за двоих.

— Все! Баста, — выдохнул Николай, выходя из склада.

Остальные парни, получив из рук кладовщицы половину ящика минералки в качестве премии, с жадностью поглощали грузинскую газировку. Коля тоже присоединился к ним. Открыв ключом от своей комнаты две бутылки "Боржоми", он подошел к Максиму и сунул ему в руки одну из них.

— На, попей. Полегче станет.

— Спасибо, — прохрипел Макс.

— Идти сможешь? — улыбнулся Проволоцкий.

— Попробую, — Максим с трудом поднялся со стопки досок.

— А то нам нужно еще денежку у "бугра" получить, — Коля махнул рукой остальным, и студенты потянулись гуськом к выходу с железнодорожной рампы.

Максим прихрамывая и кряхтя, как старый подагрик, направился следом за своей бригадой получать свою первую в жизни зарплату.

* * *

Вернувшись под утро в общагу, Максим, не раздеваясь, рухнул на свою койку и проспал так целый день и всю ночь. Он спал без сновидений и даже ни разу не перевернулся на другой бок. Только под утро следующего дня он проснулся от приступа дикого голода. Есть хотелось так сильно, что аж сводило живот. Поскольку он никогда раньше не испытывал такого чувства, то это не на шутку его испугало.

Поднявшись с трудом со своей койки, Максим, еле передвигая ноги, вышел в коридор и первым делом отправился на общую кухню. Вдруг там кто-то после ужина что-нибудь оставил. Есть хотелось так сильно, что чувство брезгливости, которое всегда отличало его в обычной жизни, было безжалостно растоптано другим чувством, имя которому было ГОЛОД.

Проверив все шкафы, Максим пришел к выводу, что найти остатки пищи в студенческой столовой было так же нереально, как и жизнь на Марсе. Даже крошек хлеба — и тех не было. "Они что, даже крошки за собой съедают?" — тоскливо подумал Макс.

Подойдя к окну, за которым уже проявились первые признаки рассвета, Максим прижался щекой к холодному стеклу и не в силах сдерживать свои ностальгические воспоминания, расплакался. Боже мой, как же хорошо было дома. Мама, которая всегда готовила завтрак и будила его по утрам. Отец, который всегда интересовался, как у него идут дела. Почему он никогда не ценил этого…

Чем больше он вспоминал свой дом и родителей, тем сильнее текли слезы. Услышав шаги в коридоре, Максим быстро вытер ладонью свои заплаканные щеки и, вернувшись к раковине, открыл воду.

В кухню зашел заспанный Николай и, взяв со стола алюминиевую кружку, подставил ее под струю воды, которой умывался Максим.

— А ты че вскочил ни свет, ни заря? — поинтересовался Николай.

— Жрать охота, — признался Макс.

Коля, посмотрев на свои наручные часы, сразу предложил кардинальное решение этой проблемы:

— Через пятнадцать минут молочный магазин открывается. Так что, одевайся и дуй туда. Заодно мне кефирчика с булочкой купишь.

Вспомнив, что вчера утром он получил свою первую зарплату, Максим с радостью согласился.

— А где этот магазин?

— Сейчас объясню.

* * *

Молочный магазин, располагался на первом этаже углового здания на улице Краснофлотской прямо напротив выхода из сквера, где стояло общежитие. Несмотря на столь ранний час (было всего без пяти семь), у дверей магазина уже стояла внушительная очередь. "Неужели всем так молока хочется?" — подумал Максим, подходя к магазину.

Пристроившись сзади толстой тетки, в руках у которой была капроновая сетка, набитая пустыми бутылками, Максим поинтересовался:

— Вы крайняя?

— Я, сынок, — по-доброму отозвалась женщина.

В это время щелкнула внутренняя щеколда, и очередь, стоявшая на невысоком крыльце, сразу же пришла в движение. Протолкнувшись внутрь магазина, Максим, наконец, смог разглядеть, чем в начале восьмидесятых годов торговали в молочных магазинах. Вдоль противоположной стены находился длинный холодильник-прилавок, за которым стояла молоденькая продавщица в белом халате. Сзади нее то и дело сновали два грузчика, которые возили по кафельному полу стопки оцинкованных ящиков, при этом используя какие-то длинные металлические крючки. В ящиках ровными рядами стояли стеклянные бутылки с молоком и кефиром. В самих холодильниках-прилавках на алюминиевых подносах лежали огромные глыбы масла и маргарина.

Когда подошла очередь Максима, продавщица, отдав сдачу толстой тетке, быстро спросила:

— А вам что?

— У вас йогурт есть? — опрометчиво поинтересовался Максим и сразу же пожалел об этом.

— Молодой человек, в общежитии у себя шутить будете, — продавщица сдвинула брови, давая понять Максиму, что не настроена на студенческие розыгрыши.

Поняв, что в начале восьмидесятых слово йогурт было не слишком сильно распространено, он решил купить то, что стояло на виду в оцинкованных ящиках.

— Мне две бутылки кефира и бутылку молока.

— Все? — строго спросила продавщица.

— А сыр есть? — с надеждой в голосе протянул Макс.

— Только плавленый. "Дружба" устроит?

— Да.

Продавщица наклонилась и достала из-под прилавка сырок "Дружба".

— Все?

Максим кивнул головой.

— С вас рубль тридцать, — отрезала продавщица.

Получив сдачу с зеленой "трешницы", Максим быстро убрал бутылки и сырок в холщовую сумку, которую ему для похода в магазин выдал Коля и быстро удалился. Купив в соседней булочной две городских булки и пару рожков за пять копеек, Максим засеменил к общаге. Ему не терпелось поскорее вгрызться в свежую корочку городской булки и запить все это большим глотком молока. От этих мыслей слюни потекли буквально рекой. И чтобы не захлебнуться в них, он сначала прибавил шаг, а уже в следующее мгновение перешел на бег.

Когда он буквально ворвался в комнату, Николай уже застелил маленький столик старой газетой и поставил в центр стола два граненых стакана. Нетерпеливо достав кефир, Максим сорвал синенькую фольгу, служившую крышкой, и тут же перевернул бутылку в стакан. Но вместо привычной тягучей жидкости белого цвета в стакан буквально вывалилось два больших комка какой-то непонятной субстанции.

— Твою маму! — выругался Макс.

— Что не так? — удивился Николай, доставая из сумки свою бутылку.

— Кефир просроченный подсунула, — зло выдохнул Максим.

Коля посмотрел на крышку своей бутылки.

— У меня свежий. Вот смотри — "среда" написано, — Проволоцкий сунул бутылку под самый нос Максима.

Макс подозрительно посмотрел на свой стакан, в котором два белых комка уже растеклись, превратившись в густую субстанцию.

— А с чего ты взял, что кефир просроченный? — поинтересовался Коля.

— Как с чего. Он же комками.

— Ну, правильно. Он и должен быть таким, — Николай посмотрел на Максима, пытаясь понять, шутит он или нет.

В следующее мгновение лицо Коли озарилось, поскольку он вдруг догадался, почему Макс заговорил о комках в кефире:

— А что, он за границей какой-то другой?

— Вот именно, — утвердительно кивнул Макс.

— А ты наш попробуй. Может, понравится? — Колян протянул Максу свою бутылку.

Максим не стал доливать из бутылки Николая. Он сделал небольшой глоток из стакана. Вкус кефира был обычным, хотя его консистенция в нормальной жизни вряд ли бы понравилась Максу. Но чувство голода, которое дало о себе знать новым приступом, стерло всякое предубеждение перед непривычным продуктом, и уже через мгновение Максим наворачивал городскую булку, прихлебывая ее советским кисломолочным напитком.

* * *

Позавтракав и рассчитавшись с комендантом общежития трешницей за право ночлега в комнате Николая, Максим отправился в педагогический институт решать свои проблемы с жильем и учебой. Он уже понимал, что десяти рублей, которые он с таким трудом заработал, хватит от силы на три-четыре дня. Даже при условии жесткой экономии. Поэтому статью расходов на коменданта общежития политеха, в котором сейчас проживал Максим, нужно было убирать.

Впервые в жизни он поймал себя на мысли, что он начал считать деньги и планировать свои предстоящие траты. "Ни хрена себе. Неужели это я?" — размышлял Максим, трясясь на задней площадке ретро-трамвая.

Голос кондуктора, назвавший нужную остановку, вывел Максима из глубоких размышлений. Выйдя из трамвая, он огляделся по сторонам и сразу же вспомнил дорогу к своей альма-матер. Дошагав от трамвайной остановки до угла институтского здания за пару минут, Максим свернул за него и тут же чуть не столкнулся с группой симпатичных девушек, которые стояли прямо посреди тротуара. И такими девичьими стайками был усеян весь тротуар перед институтом.

"Сегодня же первое сентября", — подумал Макс, лавируя между студентами.

Найдя без особого труда нужный факультет, Максим уверенно толкнул дверь в приемную декана.

— Добрый день. А декан уже вышел с больничного?

Секретарь, похожая на лесную сову из-за своих очков, подняла глаза на молодого человека и строго спросила:

— Да, вышел. А вы, собственно, по какому вопросу?

— Я Максим Федоров. Вот у меня тут документы на перевод из московского института, — Макс развязал тесемку на бумажной папке и передал необходимые бумаги секретарю.

— Помню, помню. Вы позавчера приходили, — секретарша пробежала глазами по документам Максима и, поправив блузку, встала из-за стола.

— Вы посидите пока, — с этими словами она скрылась в кабинете декана.

Когда она вышла обратно в приемную, Максим уже стоял рядом с ее столом.

— Все нормально. Сейчас напишете заявление о зачислении вас на второй курс пединститута, а потом сходите в комитет ВЛКСМ и встанете на учет. А я пока вашу карточку заполню.

— А с общежитием как? — поинтересовался Максим.

— С общежитием пока проблемы. Вы же знаете, что у нас восемьдесят процентов студентов — девушки. Так что мужских комнат на общежитие у нас всего пять, и все они уже укомплектованы. Но к вашему приезду с картошки мы что-нибудь придумаем.

— Какой картошки? — искренне удивился Макс.

— А-а, вы же новенький, — спохватилась секретарша. — Ваш и третий курс послезавтра уезжает на три недели на картошку в Починковский район. Сегодня у вас организационные занятия, а завтра день сборов. Вы к вашему куратору группы обязательно сегодня зайдите, и он вам все объяснит. Его зовут Илья Петрович Карский. Он преподаватель словесности.

— Значит, с общежитием облом? — вздохнул Максим.

— Почему облом? Я же вам объяснила, что к концу сентября мы что-нибудь придумаем с вашим размещением, — затараторила секретарша.

— А где мне жить до послезавтра прикажете? — ехидно поинтересовался Макс.

— Неужели у вас нет знакомых в Горьком?

— Нет, — сухо сказал Максим.

— Ну, тогда снимите комнату на один день, — предложила секретарь.

— Спасибо за совет, — Максим с хмурым видом сел за стол и стал писать заявление по образцу, лежавшему под стеклом.

Закончив с писаниной, он положил листок на стол секретаря.

— Где тут у вас этот, как его…, - Максим опять забыл название, вертевшееся у него на языке: — комитет ВЛКСМ? — наконец, вспомнил он.

— На втором этаже, рядом с приемной ректора, — подсказала секретарь.

Попрощавшись с секретаршей, он вежливо удалился.

* * *

Остановившись прямо у дверей институтского комитета ВЛКСМ, Макс уверенно толкнул дверь и вошел внутрь. В приемной сидела симпатичная чикса в белой блузке и что-то исступленно печатала на огромной печатной машинке, при этом постоянно передергивая правой рукой тяжелую каретку.

— Вы по какому вопросу? — поинтересовалась секретарь-машинистка.

— Мне это… как его… на учет встать, — наконец, вспомнив нужное слово, нашелся Максим.

— Давайте ваши документы, — девушка привстала из-за стола.

Максим протянул ей комсомольский билет и письмо из Краснопресненского райкома комсомола.

Взглянув на листок с синей печатью и пробежав по нему взглядом, секретарша быстро вышла и-за стола.

— Одну секундочку, — с этими словами она быстро скрылась за дверью, на которой висела табличка "Секретарь ВЛКСМ".

Появившись через минуту из кабинета, она жестом предложила Максиму пройти к секретарю комитета.

Войдя внутрь кабинета, Макс увидел высокого парня с усами, в синем костюме, который, встав из-за стола, направился ему навстречу.

— Добрый день, — секретарь комитета комсомола протянул Максу ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Сергей Романович Дыдыкин.

— Максим Федоров, — Макс пожал протянутую руку.

— Я прочел ваше рекомендательное письмо из Краснопресненского райкома. Нам как раз нужны сейчас такие активисты, как вы.

Максим, вспомнив разговор с Олегом, в котором тот как раз описывал подобное развитие событий, сделал умное выражение лица.

— У меня к вам сразу первое комсомольское поручение.

— Какое? — напрягся Максим.

— В вашей группе, насколько мне известно, сейчас нет старосты. Поэтому я бы хотел рекомендовать вашу кандидатуру. А после окончания картошки мы проведем комсомольское собрание в вашей группе и рекомендуем вашу кандидатуру в наш институтский комитет.

Макс сглотнув комок в горле, представил себе, как он все это потом будет рассказывать Ромику, когда вернется в будущее…

— Как вы на это смотрите? — Сергей Романович вернул Макса в реальность.

— Я… — начал Макс, но не успел договорить, потому что в кабинет вошел седовласый мужчина в строгом костюме-"тройке".

— Илья Петрович, здравствуйте, — Дыдыкин пожал вошедшему преподавателю руку. — Я попросил секретаршу найти вас, потому что есть очень хорошая новость.

— Какая? — сразу оживился преподаватель.

— Хочу вам представить нового учащегося вашей группы, который прибыл к нам продолжать учебу из Москвы. Его зовут Максим Федоров, — при этих словах секретарь положил свою руку на плечо Мксима.

— Очень приятно. А я куратор вашей группы — Карский Илья Петрович.

Максим молча кивнул головой.

— Я хочу порекомендовать его на должность старосты группы с перспективой выдвижения в состав нашего комитета, — продолжил Сергей Романович.

— Очень хорошо, — Карский расплылся в улыбке. — Наконец-то у нас в группе появится настоящий староста.

— Тогда не смею вас больше задерживать. А то мне уже надо в райком ехать, — с этими словами Сергей Романович пожал всем руки и вернулся к своему столу.

— Ну что, Федоров. Пойдемте, я вас введу в курс дела, — с этими словами Карский вывел Максима из кабинета.

Словарь молодежного сленга

Папец — папа

Пакши — руки

Пападос — безвыходная ситуация

Панцу — женские трусики

Автопати — отдых после ночного клуба

Абздольц — очень плохо

Бенлюха — Бентли

Парадантоз — полное отсутствие денег

Папиросы — родители

Колеса — таблетки экстази

Кокс — кокаин

Бакинские — производная от слова "баксы" — доллары

Пан-чук — придурок, олень

Палюбасу — в любом случае, при любом варианте

Пуссеты — серьги в виде "гвоздики"

Мастер — человек, который придумывает и проводит ролевые игры

Батарейка — таблетка экстази

Бабасы — деньги

Чикса — симпатичная девушка

Шпили вили — секс

Погоняло — кличка

Кикоз — сложная, безвыходная ситуация

Олень — глупый, нелепый человек

Оглавление

Глава первая "Отцы и дети"

Глава вторая "Агентство нестандартного отдыха"

Глава третья "Веселый берег"

Глава четвертая "Дядя Леша"

Глава пятая "Восемьдесят первый"

Глава шестая "Второе дыхание"

Глава седьмая "Алёна"

Глава восьмая "Первая зарплата"

Словарь молодежного сленга Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg