Виктор Каика Бенефициар
© Виктор Каика, 2017
ISBN 978-5-4485-5539-8
Литера ё
Рига
Бог создал человека в качестве собеседника…
Иногда мне кажется, что совсем недавно, когда нас ещё не было на Земле, но уже было известно, что попадём сюда, мы были все близки и знакомы и поклялись, попав на Землю, непременно друг друга найти и встретиться, чтобы снова собравшись вместе, разделить тяготы и радости познания нового мира и жизни в нём, но при этом оказалось, что временно́е расстояние между стоящими словно парашютисты в очереди на шаг в бездну из распахнутой над неизвестностью двери несопоставимо с течением земного времени, и если там оно различалось в секундах, то тут — в годах и десятилетиях… А в довершение бессмысленности надежд и обещаний, мы потеряли память и о прыжке, и друг о друге, и о клятвенных словах…
Но всё оказалось совсем не так…
Виктор КаикаНачало
Закончив в 1981 году физмат ЛГУ[1], Александр работал в лаборатории производственного объединения «Альфа» программистом и участвовал в проектировании цифровых интегральных схем, а точнее — дизайнером их внутренней структуры. Он создавал программу по выращиванию кристаллов в космосе в условиях невесомости. Авиаконструкторы говорят, что хорошо летать будет только красивый самолёт. То же самое думал о своей работе и Саша и в творчестве расположения полупроводниковых элементов разрабатываемых лабораторией микросхем получал огромное удовольствие, полностью отдаваясь этому процессу не только в рабочее время от звонка до звонка, но и в свободное, легко представляя многослойный рисунок линий будущего кристалла, так же непринуждённо, как именитый гроссмейстер представляет расположение и траектории движения шахматных фигур, играя вслепую на нескольких досках одновременно. Ему нравилась его работа, и, несмотря на невысокую заработную плату, которая составляла скромные 90 рублей в месяц[2], его с уверенностью можно было бы назвать по-настоящему счастливым человеком — когда начальник отдела совершенно неожиданно трогал его за плечо и говорил, что рабочий день закончен, домой уходить не хотелось, а ложась спать, он желал поскорей уснуть, чтобы быстрее пролетела ночь, мечтая вернуться в уютную лабораторию и снова окунуться в творческий процесс, часто сожалея о том, что приходится тратить время на транспорт и что нельзя хоть иногда остаться работать на ночь. Таким образом, женившись, будучи студентом на третьем курсе обучения, он понимал, что поступил абсолютно правильно — жизнь красноречиво говорила о том, что иначе остался бы он холостяком на долгие годы. Саша рано стал самостоятельным. Когда его мама вышла замуж второй раз, то переехала к мужу, и Александр остался в квартире единственным жильцом. Но в этом было и преимущество — ему было куда привести свою жену, и они жили отдельно от родителей. Женился он по любви, на ровеснице, тоже студентке, но другого факультета — химического. Звали её Ирина.
Следует сказать, что при социализме на химфак поступали настоящие фанаты этой науки, и Ирина не была исключением. Она обожала химию и после окончания университета устроилась на рижскую парфюмерную фабрику «Дзинтарс» в лабораторию по созданию новых запахов, работа ей нравилась. Ирина тоже была творческой личностью, а потому разделяла увлечённость мужа работой, но в отличие от него, ей легко удавалось сочетать трудовые будни и быт, создавая домашний уют, что выдавало в ней настоящую женщину — ведь только такая женщина способна одновременно варить суп, гладить, смотреть телевизор и читать конспект, готовясь к завтрашнему экзамену, и всё это делать легко, непринуждённо, быстро и качественно, совершенно не напрягаясь. Вдобавок, она относилась к тем редким женщинам, в которых сочетались красота и ум. Даже рождение дочери не нарушило идиллии их семейной жизни, и всё продолжалось до тех пор, пока не перестал существовать Советский Союз, и только тогда они поняли, что двенадцать лет их счастливой семейной жизни пролетели как одна ночь крепкого сна без сновидений.
Большая и тяжёлая, уверенно вращающаяся шестерёнка экономики Латвии вышла из зацепления с мощнейшим механизмом экономики огромной страны, придававшим ей вращение, и стала медленно — в силу высокой инерции, но заметно — в силу неизбежного стремления природы к простоте, останавливаться. Рост энтропии был налицо, но никто не собирался ему противостоять. Наоборот — все активно включились в процесс разграбления страны. В металлолом сдавали всё — от тяжёлых станков и механизмов, до кабелей и канализационных люков,.. как грибы после дождя, выросли приёмные пункты металла, которые скупали и поглощали в любых количествах — медь, бронзу, ртуть, алюминий, сталь и чугун, как голодные и ненасытные монстры, совершенно не интересуясь, кто где что выкопал, нашёл или украл. Каждый участник вакханалии действовал сообразно своему, достигнутому на момент развала страны административному ресурсу — директора заводов и фабрик сдавали металл вагонами, начальники цехов контейнерами, рабочие ящиками, школьники портфелями… Всё шло к тому, что скоро нельзя будет найти на дороге не только ни гвоздика, ни проволочки, но и заводов и фабрик. Население страны превратилось в хищных, безжалостных и беспринципных «санитаров», которые работали азартно и дерзко, превращая всё, что плохо лежит, в ставший после отмены статьи за валютные операции наконец доступным — загадочный, приятный на ощупь с рельефно ощущаемым рисунком, с нежным запахом, напоминающим запах детских переводных картинок, и зелёный — символ счастья под названием американский доллар! Некогда сдерживаемые социалистической моралью и воспитанием самые низменные черты человеческой сущности обнажились, и мир поглотила жадность, алчность и ненасытность, а сила и наглость, обман и хитрость стали доминантой, дающей право не только на наслаждение жизнью, но и на самою жизнь. Появились вишнёвые девятки[3], желающие их помыть и бомжи. Обладание любым автомобилем было той гранью, которая отличала неудачника от человека, осуществившего свою мечту, и каждый стремился эту грань преодолеть. Человек, обладавший автомобилем, считался человеком состоятельным, и вокруг него всегда возникало движение и желание приобщиться к его состоянию. Стоило только едущему по дороге автомобилю остановиться на запрещающий сигнал светофора, к нему подскакивали люди с ведром уже не очень чистой воды и щёткой в руках и начинали размазывать грязь по лобовому стеклу. Они торопились, потому что включение зелёного света светофора давало водителю возможность уехать, не заплатив за навязанный без его согласия сервис. Когда автомобиль заезжал на заправку, к нему подбегали те же люди, только теперь они всеми силами пытались помочь заправить бак бензином с той же навязчивостью, что и в стремлении помыть лобовое стекло. Бомжи, не обращая внимания ни на тех, ни на других, тихо и неторопливо искали своё счастье в мусорных баках.
Чтобы подняться над суетой, наслаждаясь чувством безграничного превосходства и окрыляющей, не требующей дипломов уверенности в том, что ты умней других и имеешь право снисходительно поучать их жизни, с особым удовольствием пополнив свой лексикон великолепной фразой, сразу понравившейся своей мудростью, произнесённой кем-то тоже умным, правда, с большим трудом запомненной, но, безусловно, стоившей того, не раз отрепетированной перед зеркалом, не только давшей возможность с предвкушением представить себя её произносящим, но и наконец, дождавшись этого возвышающего момента, позволяющего произнести её с показным презрением и гедонией — «Если ты такой умный, что же ты такой бедный?», не нужно было знаний того, как проектируются слои кристаллов микросхем и как заставить химические элементы вступить во взаимодействие, чтобы получить запах клубники там, где нет и никогда не было даже картинки с этой ласкающей вкусовые рецепторы ярко-красной ягодой с зелёным хвостиком.
На повестке дня семьи стал извечный вопрос человека, думающего на русском языке — Что делать?!
Предложение
Однажды вечером, придя домой, Саша сказал:
— Я встречался с Пашкой Мартыновым, они с женой собираются уезжать в Америку.
— Да ты что?! — вымолвила Ирина, и глаза её стали грустными. Впрочем, этот грустный взгляд уже не был редкостью, особенно в последнее время, когда стали задерживать выплату зарплат. Деньги, отложенные на чёрный день, таяли, а улучшения материального положения ничто не предвещало, и это действовало угнетающе.
Дочь Юлька, услышав разговор, весело пискнула:
— Я тоже хочу в Америку! — ей недавно исполнилось девять лет, она заканчивала уже второй класс и была единственная, кто не грустил в семье и кого не пугало ни настоящее, ни будущее.
— Но это ещё не всё, — продолжил Александр. — Ты помнишь, в прошлом году из Штатов к нему приезжал его знакомый по имени Иван, который сам родом из Югославии, а в Штаты перебрался двадцать лет назад? Мы с тобой ещё обсуждали, что имя Иван есть не только у нас.
— Да, конечно помню. Ты же с ним тоже тогда встречался и ещё говорил, что он интересовался твоей работой.
— Так вот, — продолжил Саша. — Оказывается, Иван тогда не зря интересовался моей работой. У него в Штатах своя фирма, и ему нужны работники. Он не пожалел денег, нанял юристов, которые смогли обосновать и доказать, что в Штатах для ведения его бизнеса он не может найти нужных ему специалистов по моей и Пашкиной специальностям, и получил разрешение пригласить нас на работу в США вместе с семьями. И теперь мы можем получить не какую-то там туристическую визу, а рабочую! Представляешь?!
Взгляд у Ирины загорелся, она улыбнулась и молвила:
— Вот это да!
Потом посерьёзнела и сказала:
— Саша, но ведь виза стоит денег… И билеты,.. ты представляешь, сколько могут стоить билеты на самолёт для такого перелёта? А нас ведь трое. Я тебя одного не отпущу!
Александр улыбнулся:
— Нет, если мы согласимся, то только вместе.
— Но где мы с тобой возьмём такие деньги? Мои родители, конечно, могли бы нам помочь, но ты же категорически отказываешься брать у них деньги.
— В том-то и дело, — продолжил Саша. — Иван оплачивает и визы, и билеты! Представляешь?! Нужно только наше согласие.
Ирина снова улыбнулась.
— Саша, надо соглашаться! Такое бывает только раз в жизни!
— Я тоже так думаю, — ответил Саша. — Кстати, с нами поедут ещё три семьи, они из Москвы. Все примерно нашего возраста, — немного подумав, добавил. — А наш завод, наверное, скоро закроется… К начальству приходили какие-то люди, прошёл слух, что хотят на месте нашего завода построить супермаркет.
— Опять супермаркет?!.. Скоро вся Рига будет один сплошной супермаркет. Бежать надо отсюда подальше. У нас тоже работы всё меньше. Говорят, склад забит товаром, а сбыта нет. На местном рынке только крема покупают, да и то самые дешёвые. Поговаривают о сокращении рабочего дня.
Потом снова вернулась к теме переезда:
— Саша, а где мы там будем жить?
— Жильё будем снимать. В Америке это обычная практика. Иван сказал, что снять дом в Калифорнии, там, где мы будем жить, стоит две тысячи долларов. А платить нам будет три.
— Вот это деньжища! Не то, что тут, — потом, немного подумав, спросила. — Саша, а как же я, мне ведь тоже нужна работа?
— Буду работать, а ты осмотришься, на месте разберёмся.
Наступила пауза.
— Саша, а как же язык? Ты же немецкий изучал в школе, а в Америке ведь английский.
— Да мне что английский, что немецкий — я же и по-немецки только со словарём, — улыбнулся Саша. — А язык, конечно, придётся учить, но лучше уж английский, чем латышский. Пашка вон набрал видеокассет, сидит целыми днями английскую речь слушает, он тоже немецкий в универе изучал.
Ирина обняла мужа.
— Идём, я подогрею тебе ужин, раздевайся и мой руки.
На следующий день они дали согласие и встретились с Павлом обсудить всё поподробнее и составить план действий.
Америка
Самолёт уже три часа летел над Атлантикой, Юлька уснула, разговоры прекратились, Ирина дремала, а Саша сидел возле иллюминатора и вглядывался в лежащие далеко внизу под крылом самолёта облака — белые, яркие и пушистые, успокаивающие и создающие удивительную атмосферу для размышлений, которые не заставляли себя ждать. Суета и переживания подготовки к изменению судьбы закончились, а волнения неизвестного предстоящего ещё не наступили. Но точка бифуркации была уже пройдена, вектор движения строго совпадал с градиентом концентрации нарастающего счастья приобщения к великой американской мечте, и неотвратимость встречи с далёким загадочным континентом характеризовалась практически стопроцентной вероятностью. Благодаря долгому полёту, между тем, что было и тем, что будет образовалась пауза, заполняемая воспоминаниями о прошлом и надеждами на будущее.
Они летели на запад, пересекая границы часовых поясов, и то ли утро двигалось с ними в ту же сторону, то ли они двигались вместе с утром, и Александр силился понять — догоняют они время или убегают от него? Было странно — с одной стороны, полёт удлинял этот знаменательный день, но если так лететь и лететь вместе с утром и пролететь Америку, а потом пролететь Тихий океан, то сразу попадёшь в будущее, и утро, летящее вместе с тобой, внезапно превратится в утро следующего дня — дня, наступлению которого обычно должна была предшествовать ночь. Тут он вспомнил, как лет девять назад купил Юльке пластинку рижского завода грампластинок с замечательной музыкальной сказкой «Алиса в Стране чудес» и голос птицы Додо, который звучал, когда они вместе с дочкой слушали её — «Если лететь над землёй вместе с солнышком, то как определить, когда вторник становится средой?» — вспомнил и улыбнулся.
Саша всматривался вниз и пытался найти брешь в облаках, чтобы увидеть океан. Тот океан, по которому плыл Колумб ровно пятьсот лет назад! Прошло пять сотен лет, а люди всё бегут и бегут по проложенному великим мореплавателем пути в Америку за лучшей долей! «Да, — подумал Саша. — Если бы не Колумб, ехал бы я сейчас в Германию…». Он оторвал взгляд от иллюминатора, сел ровно, откинул голову назад, закрыл глаза, немного поёрзал, устраиваясь поудобнее, и стал думать о солнце, которое светило Колумбу точно так, как светит сейчас ему. А ведь солнце совсем не изменилось! Земля всего лишь пятьсот раз облетела вокруг него… Он представил бескрайние просторы Вселенной, со стороны наблюдая, как красивая голубая планета под названием Земля летит вокруг яркой большой звезды под названием Солнце, и незаметно уснул.
Проснулся он только тогда, когда самолёт уже летел над городом, развернулся и стал снижаться, а пассажирам объявили о том, что следует пристегнуть ремни и приготовиться к посадке. Он выглянул в иллюминатор и увидел огромный, бескрайний до самого горизонта, утопающий в зелени деревьев город, с разноцветными крышами домиков, лежащий как на ладони, похожий на большую детскую игрушку. Вдруг полоса деревьев расступилась, и обнажилась извилистая лента широченной магистрали, по которой ехали маленькие, словно игрушечные, разноцветные машинки. Он стал быстро считать количество полос движения — их оказалось десять! По пять в каждом направлении! Как только он об этом подумал, деревья снова сошлись, магистраль исчезла, и снова потянулись стройные ряды домиков. Обилие автомобилей поражало, и невозможно было понять, каких больше — едущих или припаркованных. Потом дома и деревья резко исчезли, и появилось голое зелёное поле с небольшими, словно фигурные заплатки камуфляжа пятнами водной глади, и самолёт стал быстро снижаться, придавая всему проносящемуся мимо всё более и более реальные размеры, превращая сказку в жизнь. В следующую секунду произошло мягкое касание земли, самолёт покатился по посадочной полосе, и пассажиры зааплодировали экипажу. Секунд через сорок раздался голос стюардессы:
— Уважаемые господа, наш самолёт совершил посадку в аэропорту Джона Кеннеди города Нью-Йорка терминал один, местное время 12 часов 50 минут. В интересах вашей безопасности просьба оставаться на своих местах с пристёгнутыми ремнями до включения табло «расстегните ремни». Пожалуйста, при выходе из самолёта, не забывайте свои личные вещи. Обращаем ваше внимание, что первыми к выходу приглашаются пассажиры бизнес-класса обслуживания. Если вам необходимо арендовать автомобиль, по терминалу пройдите в пункт проката автомобилей в аэропорту и получите информацию о наличии специальных скидок для пассажиров аэропорта программы аэропорт-бонус. Надеемся, что сегодняшний полёт доставил вам удовольствие.
«Где же я слышал этот голос?», — подумал Саша. И вспомнил! Голос стюардессы и интонация, с которой она вещала, был голосом, рекламирующим удовольствие путешествия на комфортабельном пароходе в фильме «Трест который лопнул» Одесской киностудии, являющимся экранизацией рассказов О`Генри. Саша подумал — «Да, это действительно Америка!» — и улыбнулся.
Аэропорт напоминал огромный город, в котором можно легко потеряться, и Саша крепче сжал Юлькину ладошку. Созерцаемое поражало своим масштабом и энергетикой. Не увидев своими глазами, трудно себе представить грандиозность сооружений и коммуникаций. Самолёты садились и взлетали каждую минуту! Саша быстро посчитал в уме, оказалось — это полторы тысячи самолётов в сутки! Этажи, люди, терминалы, переходы, даже железнодорожный вокзал. Тут им предстояло совершить пересадку на самолёт до Сан-Франциско.
Пока они сидели и ждали приглашения на посадку, произошёл забавный казус. Ирине приспичило сходить в туалет. Когда, зайдя в это заведение, она открыла первую кабинку, то была крайне удивлена — оказалось, что унитаз полностью затоплен водой, разве что через край на пол не течёт. Она видела такую картину однажды, когда у них в доме засорилась канализация.
— Вот те раз, — от неожиданности вслух произнесла Ирина и открыла вторую кабинку. Каково же было её удивление, когда во второй кабинке она увидела такую же картинку. Тут из третьей кабинки вышла женщина, и Ирина направилась туда, где только что раздался громкий звук сливающейся воды. «Ну, наконец-то», — подумала она, но, зайдя в кабинку, познала удивление, ставящее под сомнение полноценность представлений об окружающем мире и способное заставить усомниться в реальности происходящего, потому что унитаз крайне быстро заполнялся водой всё выше и выше!
— Вот это да! — снова вслух произнесла Ирина и, испугавшись, что её кто-то услышит, закончила мысль едва уловимым шёпотом. — И кто после этого скажет, что мы не разные люди?! Что же ещё нас тут ждёт?..
В аэропорту Сан-Франциско их встречали, и это очень обрадовало Сашу, было видно, что к их приезду подготовились. За ними приехали на небольшом автобусе, в который поместилась вся их дружная компания — пять семейных пар, с детьми и вещами. На автобусе они отправились в Сан-Хосе.
Всё было организованно наилучшим образом, потому, как оказалось, что им уже сняли и жильё — два домика — один на два входа, то есть на две семьи, второй на три. В первом поселились они и Мартыновы. Как и обещали, стоило это удовольствие две тысячи долларов в месяц, то есть по тысяче долларов с семьи. За первый месяц Иван уже заплатил. Мало того, он выдал каждой семье подъёмные в размере двух тысяч долларов — зарплату авансом за вычетом аренды жилья, со словами — отработаете. Это было очень кстати, потому что у Саши в кармане было всего 25 долларов. Оказавшись в Америке с такой суммой, да ещё и не один, а с женой и девятилетней дочкой, он почувствовал небывалое смущение и душевный дискомфорт. У него не укладывалось в голове, ведь в Риге для покупки этих несчастных 25 долларов они потратили все свои сбережения — все 625 рублей! Там, где они были ещё вчера, эта сумма казалась такой внушительной — ведь это его семь месячных зарплат! Но здесь эти деньги абсолютно ничего не стоили, и он почувствовал себя просто нищим. Потом он часто с ужасом вспоминал эту ситуацию — привезти свою семью в Америку, имея в кармане всего 25 долларов — на такое мог решиться только безумец. Какими они всё-таки были наивными — настоящими аборигенами из страны непуганых идиотов. Так что, получив две тысячи долларов наличными, хотя и не имея привычки брать деньги авансом, Александр мысленно поблагодарил Ивана за материальную поддержку, ещё выше подняв планку уважения к нему, он готов был приступить к работе немедленно и трудиться с утра до ночи и даже ночью, и на душе его стало гораздо спокойнее.
Жильё немного удивило, потому что на поверку домики оказались фанерными. Но в Калифорнии не бывает холодов, и, как потом выяснилось, такое жильё в этой местности являлось нормой. Да и права выбора у них попросту не было. Они приехали работать, и владелец фирмы позаботился, чтобы трудиться они смогли начать незамедлительно. Есть работа, значит, будут деньги, а это главное.
Иван, не один раз летавший с континента на континент, прекрасно понимал, что вновь прибывшие не только устали от перелёта, но и нуждаются в адаптации на смещение времени суток. Понимая, что у невыспавшегося человека нарушается мозговая деятельность, а их предстоящая работа была связана именно с использованием серого вещества, именуемого мозгом, он дал им полтора суток, чтобы выспаться и прийти в себя.
Страх
И вот наступил первый рабочий день в Соединённых Штатах Америки. Краткое ознакомление с лабораторией показало её весьма неплохую оснащённость современным оборудованием, а кондиционированный воздух спасал от навалившейся жары калифорнийского лета и создавал атмосферу трудового комфорта. Общее собрание с новыми работниками было непродолжительным, но на нём были чётко расставлены все точки над «i». Иван разъяснил, что фирма, к работникам которой они теперь принадлежат, недавно организована и является таковой исключительно из экономических соображений, поскольку для стимулирования предпринимательской деятельности в законодательстве США для вновь образующихся фирм предусмотрены не только серьёзные налоговые льготы, но и низкие процентные ставки при получении кредитов. Он неплохо владел русским языком и объяснил, что главная задача фирмы — это получение прибыли, прежде всего, для погашения, взятого под её развитие кредита, и от этого зависит судьба всех работников. Он требует полной отдачи сил каждого на своём рабочем месте в деле выполнения этой задачи, иначе трудовой договор будет расторгнут, и они вернутся туда, откуда приехали, но уже не за его, а за свой счёт.
— Прошу не считать благотворительностью то, что я сделал для вас, и запомните, я вообще не занимаюсь благотворительностью. Я просто вложил деньги в то, что обеспечит максимальную отдачу умственных сил моих работников. Я создал вам условия для вашего труда и жду от вас хорошей работы, — закончил своё выступление Иван. С этого момента он изменился, и все почувствовали, что теперь он не просто их знакомый, не просто начальник и босс, а владелец их судеб, от которого зависит вся их будущая жизнь. После разъяснения общей задачи, и показав каждому своё рабочее место, Иван собрал всех у своего кабинета и стал приглашать к себе по одному. Он ставил задачи чётко и без малейшего сомнения в том, что они выполнимы. Каждый получил свою часть технического задания, общую картину которого видел только Иван.
Получив документацию, Александр устроился на своём рабочем месте и, вооружившись простым карандашом[4] марки KOH-I-NOOR мягкости B2, большой формата A4 общей тетрадью в клеточку и нежной, не портящей гладкой поверхности бумаги и удаляющей только следы грифеля карандаша стёркой — три средства труда, без которых он не мыслил своей работы, занимавших в списке «Что нужно взять с собой в Америку» первые три строчки, что говорило о высоком приоритете этих трёх позиций, и аккуратно уложенных в Риге в багаж, стал изучать предмет применения своих сил на ближайший отрезок своей трудовой жизни. Он листал страницу за страницей техническое задание, кое-что выписывая, понимал, что поставленная перед ним задача является не такой уж и сложной, и уже набрасывал пути её решения, всё больше и больше увлекаясь этим занятием, как обычно, не заметив конца рабочего дня.
Когда он вернулся домой, жена его встретила, но как ему показалось, в невесёлом настроении. Юлька уже спала, Ирина накормила мужа, и видно было, что она хотела что-то сказать, но не решалась.
— Что случилось? — спросил Саша.
Ирина вздохнула, и сказала:
— Саша, мне страшно…
— Почему? Что случилось? — снова спросил Саша, подошёл и обнял жену.
— Ничего чрезвычайного, но я очень испугалась и теперь боюсь. У Юльки днём заболел живот, я вызвала врача, боялась, вдруг это аппендицит. Доктор посмотрел её и сказал, что ничего страшного, скорей всего, от перемены питания. Но он спросил меня, имеется ли у нас медицинская страховка, и потом сказал, что без страховки операция по удалению аппендицита стоит 10 тысяч долларов!
— Ничего себе! — произнёс обескураженный Саша. — А нам Иван как раз сегодня рассказывал про бонусы, предоставляемые фирмой, что обеспечивает нас медицинской страховкой, но только по стоматологии…
Вечер прошёл в тревожных разговорах, и, даже уже лёжа в постели, они перешёптывались о том, какие ещё неожиданности может преподнести им Америка, о том, как прошёл первый рабочий день Александра, о заблуждениях в представлениях о благородстве помыслов и благотворительности Ивана, о том, что две тысячи долларов полученных авансом им следует растянуть на два месяца, потому что следующая зарплата будет только через шестьдесят дней, ведь за этот месяц они её уже получили, и что если бы Иван не решил, что выплата зарплаты авансом полезна для деятельности фирмы, то они всей семьёй оказались бы на улице с 25 долларами в кармане — эта мысль их просто ужасала! Было принято два важных решения. Во-первых, было решено всем в ближайшее время, не откладывая в долгий ящик, посетить стоматолога и на всякий случай вылечить все зубы и, во-вторых, начать строго экономить и откладывать деньги на билеты назад домой в Ригу, чтобы в случае чего они могли быстро покинуть эту такую чужую и неприветливую землю. У них появилось чувство страха за свою жизнь, за жизнь дочери.
Ирина прижалась к Саше и поцеловала его в губы. В ответ Саша обнял Ирину, прижал к себе, поцелуй затянулся и стал уводить их мысли совсем в другую сторону. Они, не сговариваясь, перешли на язык прикосновений, который, быстро затуманивая сознание уже изрядно изголодавшихся по этим чувствам, перерос в их первый секс в Америке — секс с привкусом страха. Недаром эндорфин считается естественным наркотиком. Впрыск этого гормона в кровь привёл их в состояние спокойствия и маленького счастья, проблемы и усталость прошедшего дня растворились где-то вдалеке, и они быстро и незаметно для себя уснули.
Работа
Они трудились не покладая рук, и как выразился однажды Саша, сбылась мечта идиота, теперь он спокойно мог работать хоть ночью, хоть в выходные. Продукт, который они производили, был чрезвычайно востребован и конкурентноспособен, и весьма высоко оценивался на рынке программного обеспечения его покупателями. Трое ребят из Москвы вообще создавали шедевры — им удавалось писать программы, которые выполнялись в два раза быстрее уже существующих, и фирма получала всё новые и новые заказы.
Иван был очень доволен собой, гордился тем, что вовремя сориентировался, правильно оценил обстановку и не ошибся в качестве советского образования, в полной мере ощутив силу мысли людей думающих на русском языке, и занялся юридическими вопросами по предоставлению его работникам грин-карт, дающих их обладателям постоянный вид на жительство в США. Делал он это, как всегда, вовсе не из любви к ближнему, а ради того, чтобы сэкономить деньги, требующиеся на ежегодное продление рабочих виз, ведь рабочие визы им давали только на год.
Время шло незаметно и быстро, Юля ходила в школу, Ирина устроилась лаборанткой в химической лаборатории больницы, расположенной по соседству, и тоже стала вносить свой вклад в семейный бюджет. Зарплата у неё была ниже, чем у Саши, но зато были полезные бонусы по медицинской страховке, и хватало денег на оплату страховки для дочери, что обеспечивало душевный комфорт после незабываемого пережитого страха перед стоимостью хирургических операций. Деньги на билеты в Ригу были уже отложены, и это была ощутимая ступенька сзади, дающая уверенность в завтрашнем дне, а перспектива получения грин-карты интересовала теперь не только Ивана, но и их самих. Подходил к концу уже третий год их пребывания в стране больших возможностей под названием Соединённые Штаты Америки. Все трое уже сносно изъяснялись по-английски, постепенно приобретая американский акцент[5] (например, такие слова как server и router Саша произносил исключительно по-американски — сёрвер и раутер), и практически всё понимали, что говорили вокруг. За три года прожитых в Америке, они уже хорошо разбирались не только в устройстве и принципах действия американских унитазов, но и в иерархии заработных плат. Они давно уже осознали, что оплачивать их труд в размере равном заработной плате развозчика пиццы — это не только вопиющий уровень несправедливости, но и высшая степень унижения человеческого достоинства, которое можно терпеть только в силу чрезвычайных обстоятельств и безысходности положения, но этого, в силу низких моральных качеств и отсутствия этических принципов, да, в общем-то, и в силу скудности разума, не понимал Иван — трудно себе представить, о чём думает человек, за три года не давший своим подчинённым ни одного выходного дня. И как только его работники и члены их семей получили грин-карты, то вместо радости наступившей экономии на рабочих визах, Ванька получил заявления об увольнении от всех, кто батрачил на него все эти три года, и не только позволил погасить взятый кредит, но и довёл состояние его фирмы до сокрушающего воображение девятизначного числа в 200 миллионов долларов! Ребята, сговорившись, уволились одновременно, отомстив таким образом за все унижения, доставленные жадным и глупым Ванькой, оставив его с набранными заказами в одиночестве, и их больше никогда не интересовала его судьба. Каждый к этому моменту уже нашёл себе работу по душе, где их знания и способности оценили по достоинству, ведь как ни крути, а подняв за три года имя Ванькиной фирмы на высоту известности и успеха, на такую же высоту они подтянули и свои честные имена.
Перемены
При приёме на новую работу Александр не мог не заметить повышенного интереса к его персоне, даже несмотря на то, что с человеком, сидевшим перед ним за широким массивным тёмного, глубоко насыщенного, с красноватым оттенком цвета столом, явно не из древесностружечной плиты и, по всей видимости, чрезвычайно дорогим, они были давно знакомы — именно с ним они встречались неоднократно на выставках производителей продукции в конце каждого года, где фирмы не только продавали свой товар и заключали новые контракты, но и создавали свою репутацию и имя, и именно этому человеку Саша всегда демонстрировал свои разработки, именно этот человек, как выяснялось впоследствии, был покупателем результатов их творческого труда, и именно этот человек и приглашал его на работу в свою лабораторию. Звали его Роберт.
— Александр, я немного удивлён, ты принёс мне не один, а два диплома, причём оба мне нравятся — один программиста, а второй конструктора интегральных схем, и оба не бакалавра, а мастера! — сказал улыбаясь Роберт.
— Да я, в общем-то, и сам был удивлён. Диплом, выданный по окончании университета, у меня один, но ваша контора, занимающаяся переводами дипломов на английский язык — в которую ты мне сказал обратиться, видать, решила иначе. Они посмотрели вкладыш, увидели, какие предметы я изучал и по каким сдавал экзамены, и на основании этого выдали мне два диплома. Кстати, ты первый кто в Америке попросил меня предъявить диплом о моём образовании, на предыдущем месте работы нам верили на слово, — тоже улыбнулся Александр.
— Доверяй, но проверяй — это ведь русская поговорка? — улыбка Роберта стала ещё шире, потом серьёзнее добавил. — Да, советское образование ещё раз убеждает в своей фундаментальности, — помолчав продолжил. — Но это меня озадачило, ведь на самом деле, мне нужны специалисты по обеим специальностям, и если в качестве конструктора ты будешь так же хорош, как и программист, я не уверен в своём первоначальном выборе. Тебе нравится конструировать?
— Да, мне нравится конструировать не меньше, чем писать программы. В идеале я бы вообще хотел работать на стыке электроники и программирования.
— В США таких универсалов учебные заведения не готовят, у нас узкая специализация, но с достаточно глубокими знаниями по своей специальности. Если кто-то учился писать программы на бейсике, то, как правило, он всю жизнь пишет на бейсике. Русские меня всегда удивляют, им, по-моему, вообще всё равно на каком языке программирования писать программы.
— Я ещё и паять умею, — шутя сказал улыбаясь Саша, позаимствовав интонацию кота Матроскина из любимого Юлькой мультика «Трое из Простоквашино».
— Паять? — вымолвил, не сдерживая эмоции, Роберт, и его брови поползли на лоб от удивления.
— Да, в школе я занимался радиолюбительством, начинал с 2-V-2 приёмников, я и печатные платы сам разрабатывал, рисовал на фольгированном текстолите краской стеклянным рейсфедером дорожки и вытравливал затем медным купоросом, за неимением хлорного железа.
— Ты ещё и в химии разбираешься?! — обалдел Роберт. — Ты говоришь начал с приёмника, а чем же закончил?
— Свой первый персональный компьютер я спаял своими руками, он правда был восьмибитный, на процессоре 8080, а то, что сейчас называется BIOS, я написал сам, причём писал в машинных кодах, — похвастался Александр и тут же, смутившись своего хвастовства, покраснел.
После этих слов Роберт надолго задумался, затем внимательно посмотрел на Сашу и произнёс:
— Да, мне говорили, что все русские знают устройство сливного бачка унитаза и могут его отремонтировать, и что любая русская женщина может починить сгоревшую спираль в утюге и заменить предохранитель в микроволновке, но чтобы такое… — потом стал совсем серьёзным и продолжил. — Видишь ли, у меня есть две группы разработчиков. Одну я называю физиками — это конструкторы, вторую — математиками, это, как ты понимаешь — программисты. Между ними не то чтобы конфликт, но постоянная грызня — если вдруг что-то не работает, а без таких ситуаций не обойтись, то вместо того, чтобы каждый ещё раз внимательно проверил свою работу, первым делом они начинают обвинять друг друга, и никто не желает даже в мыслях представить, что он не прав, а это очень мешает общему делу. Я уже давно пришёл к выводу, что мне нужен человек, хорошо разбирающийся в обеих специальностях, способный наконец-то прекратить этот вечный пинг-понг, чтобы не они, а он лично определял причину проблемы, за счёт полного, всеобъемлющего участия в разработках, и, кажется, небеса меня услышали… В общем, мысль простая — я хочу попробовать тебя в этом качестве, чтобы ты курировал сразу две группы. Что скажешь, Александр? Я дам тебе все полномочия.
— Я думаю, независимо от того, кого ты назначишь этим человеком, ты дашь и тем и другим возможность почувствовать, что они решают одну общую задачу, а не конкурируют, и дело от этого выиграет.
Немного поразмыслив, Роберт продолжил допрос:
— Скажи мне, Александр, слышал ли ты словосочетание квантовый компьютер?
Теперь наступила очередь удивиться Саше, но при этом он обрадовался заданному вопросу, потому что не раз размышлял на тему квантовых вычислений, и почувствовал возможность поделиться своими мыслями с тем, кто готов его слушать.
— Всё дело в вычислениях, — ответил Саша, обдумывая с чего начать.
— Что ты имеешь в виду? — не понимая спросил Роберт.
— Я имею в виду — ошибочно то, что физика никогда не учитывает влияние вычисления на решаемые задачи, — всё ещё обдумывая, каким образом выстроить цепочку рассуждений, продолжил Александр, и Роберт, поняв это, стал молча ждать продолжения мысли.
— Роберт, мы с тобой эти темы никогда не обсуждали, и я даже не знаю, знаком ли ты с квантовой механикой и имеешь ли представление о том, что послужило причиной её возникновения? Это касается моей будущей работы? Ты занимаешься разработкой квантового компьютера?
Роберт рассмеялся и сказал:
— Я задал тебе всего один крайне простой вопрос, а ты, вместо того чтобы дать на него такой же простой ответ, засыпал меня встречными вопросами! Отвечаю. Нет, разработкой квантового компьютера я не занимаюсь, но меня интересуют перспективы. То, что мне известно на текущий момент, мягко говоря, не вдохновляет, но я хочу знать, не является ли это моей стратегической ошибкой. Ведь фирма IBM до сих пор вкладывает в это деньги. Да и идею квантовых вычислений выдвинул русский математик Юрий Манин ещё в 1980 году. А я с некоторых пор очень уважаю русские идеи, — снова рассмеялся Роберт. Он почувствовал, что зацепил собеседника за живое и, предвкушая интересный разговор, продолжил. — Давай так, представь, что я твой ученик, и слышу об этом впервые. Если у меня возникнут вопросы, я их буду задавать. Я слушаю тебя внимательно, — сказал Роберт, устраиваясь в своём кожаном кресле поудобнее.
— Что ж, попробуем, — ответил улыбаясь Александр. — Понимаешь, какая штука… Квантовая механика возникла тогда, когда механика Ньютона перестала объяснять суть происходящих явлений. Нас учили в школе, что свет иногда ведёт себя как волна, а иногда как поток частиц. Но это сразу воспринялось как аксиома, и не требовало никакой новой теории. Ну ведёт себя свет двойственно, и что с того? Аномалию обнаружили только тогда, когда стали изучать поведение не потока частиц, а отдельных фотонов. Видишь ли, в потоке это трудно было заметить. Но сначала поняли, что для качественных экспериментов не годятся ни пламя свечи, ни нить накала, так как по сравнению с размером фотона они бесконечно огромны и чёткой границы между светом и тенью дать не могут. Нужен точечный источник света. В идеале, конечно, он должен быть размером с сам фотон, но на практике стали использовать свет, пропущенный через узкую щель. И вот тут начались чудеса.
Саша встал, прошёлся по комнате и продолжил:
— Представь себе эксперимент — если луч света направить на светонепроницаемую пластину с двумя тонкими щелями, расположенными рядом, то на экране, размещённом за этой пластиной, возникнет интерференционная картина — чередующиеся тёмные и светлые полосы. Это никого не смущало, всем было понятно, что проходя через щели, свет ведёт себя как волна. Однако если излучение ограничить всего лишь одним квантом света, а не потоком, то обнаружится, что и один единственный фотон попадает на те же светлые полосы, и никогда на тёмные, словно он вступает во взаимодействие либо с невидимыми фотонами, проходящими через вторую щель, либо с самим с собой — иначе трудно объяснить, почему если оставить открытой только одну щель, то интерференция пропадает! То есть один фотон, проходя через щели, создаёт такую же интерференционную картину, как и поток!
Саша сделал небольшую паузу и продолжил:
— Ведь что потрясающе в квантовой механике? — Каждый электрон, каждый фотон, идёт через все щели! Через всю трёхмерную решётку кристалла! Каждый! Не поток, а именно каждый! Понять — как это происходит — нельзя! Но это происходит только в том случае, если положение электрона или фотона неизвестно, то есть до тех пор, пока экспериментатор не попытается измерить, через какую из щелей идёт фотон. Если в каждой щели мы поставим по датчику и будем сколь угодно продолжительно долго с любой удобной для измерения периодичностью посылать по одному фотону, то мы всегда будем наблюдать, что фотон попадает не в обе, а в какую-то одну из двух щелей, и он будет частицей, местоположение которой нам известно. Но как только мы НЕ будем знать, в какую щель попал фотон, он тут же проходит через обе щели одновременно, находясь во всех точках сразу! Другими словами, обнаружилось влияние измерения на результат эксперимента. И влияние измерения физика учла вот таким вот кошмарным способом на самом деле. Так что Фейман, который создал релятивистскую квантовую механику, сказал, что никто этого не понимает. И Эйнштейн, который создал бо́льшую часть квантовой механики — самые основы создал Эйнштейн. Он тоже говорил, что понять ничего не возможно. Вот понимаешь, какая штука — в физике был принцип физической причинности. И когда появилась квантовая механика, то Эйнштейн понял, что исчезла физическая причина! Нет физической причины явлений! Почему? Потому что явления теперь описываются с помощью пси-функции в квантовой механике, — Саша сделал короткую паузу и, превращая конец предыдущей мысли в начало следующей, продолжил. — Они описываются с помощью пси-функции, а если мы сделали эксперимент в Москве, то в ту же секунду изменилась пси-функция в Нью-Йорке! А скорость света то конечна, свет не успевает дойти от Москвы до Нью-Йорка! То есть получается, что физической причины нет! Значит причины явлений какие-то другие. И неумолимая логика говорит о том, что причиной является человек, вернее, его разум. Ведь измерения выполняет человек, — произнёс Саша и многозначительно посмотрел на Роберта. — И это моя личная мысль.
Роберт улыбнулся, а Саша продолжил:
— Но это не единственный вывод, который пришёл мне в голову, — продолжил Александр. — Давай посмотрим на наш мир шире. Макромир — движения планет и галактик, описывается общей теорией относительности Эйнштейна. Траектории спутников сегодня вычисляются уже не по Ньютону, а по общей теории относительности. Микромир — описывается квантовой физикой. И, по моему мнению, на сегодняшний день не хватает объединяющей теории — теории, которая объединит законы микро и макро миров! И я думаю, это должна быть квантовая теория относительности! А первым выводом её будет то, что пси-функция тоже относительна!
Александр произнёс последние слова с таким восхищением, что у Роберта округлились глаза. Саша улыбнулся и продолжил:
— А теперь представь, в мире несколько миллиардов человек, и ежесекундно происходят миллиарды измерений, и вычленить влияние каждого на результирующее состояние пси-функции — задача из области фантастики! А вот в случае существования предполагаемого мной положения квантовой теории относительности, результат изменения пси-функции ощутят только участники эксперимента, несмотря даже на то, что один из них находится в Москве, а второй в Нью-Йорке. Для остальных же — это облако фотона проходящего через щели, если его не измеряют, совершенно не влияющее на их индивидуальные, если можно так выразиться, пси-функции. И пока что всё указывает на то, что так оно и есть. Примеров привести можно массу. Пока ты не измерил четвёртое измерение, извини за тавтологию, оно для тебя существует в том же виде, что и неизмеренный фотон, непонятно как проходящий через все щели одновременно! Обрати внимание, есть такая поговорка — если я этого не знаю, значит, этого не было. Это философский аспект сказанного мной, но так оно и есть. Твоя жена тебе верна до тех пор, пока ты не узнал, что она тебе изменяет, — хохотнул Саша, и Роберт тоже рассмеялся.
— Следует, однако, понимать, — продолжил Александр. — Что человек не только измеряет, но и вычисляет, и это очень важно. Ведь математика — это порождение человеческого разума, и она предназначена именно для вычислений. Сначала человек измеряет величину — зрительно с помощью прибора, скажем, фиксирует положение секундной стрелки и запоминает её значение в виде числа, кое уже является кормом для математики. Потом делает второе измерение и получает второе числовое значение. После этого он выполняет вычисление — отнимает первое значение от второго и говорит — между первым измерением и вторым прошло три секунды. Если он при этом измерял и количество пройденных шагов, то сможет вычислить скорость своего движения. Физика — это измерения, математика — это вычисления. Кстати, тебе не кажется символичным, что ты свои группы называешь физиками и математиками? — улыбнулся Саша.
— Да, то, что ты говоришь, как минимум забавно, — также улыбнувшись, ответил Роберт, встал с кресла, подошёл к вмонтированному в стену шкафчику, открыл дверцу и извлёк бутылку дорогого виски, два массивных стакана и поставил на стол. Затем открыл дверь шкафчика побольше, который оказался холодильником, и достал прохладную бутылку содовой, айс бакет с кусочками льда в виде прозрачных сверкающих кубиков и блестящими щипцами, и тоже поставил на стол. — Угощайся, — пригласил Роберт Александра.
Они наполнили стаканы, Александр сделал небольшой глоток и продолжил:
— Теперь по поводу твоего вопроса. На самом деле, если быть придирчивым, то слова квантовый компьютер не имеют смысла. Поскольку квантовый — это физика, а компьютер — это математика, а физика и математика говорят про наш реальный мир вещи противоположные. Физика говорит — будущее определяется прошлым, а математика говорит, что к любому числу можно прибавить единицу — всё будущее в наших руках! Ни то ни другое не верно! Прошлое не всегда определяет будущее — есть управляющие системы, вот я взял и стул, на котором сидел, наглым образом сдвинул. Это по моей воле сдвинулся стул, а вовсе не по физическим законам. По физическим законам для него все силы уравновешены, и сдвинуть его может только землетрясение или ураган, способный разрушить это здание. Так что причиной многих событий является решение управляющих систем! Сначала решили послать Аполлон на Луну, а потом послали. Сначала решили запустить Гагарина, а потом запустили. То есть сначала решение, а потом результат. И это реальность нашего мира. Значит физический мир на самом деле уже не физический. Мир сложный. Я много размышлял над принципами работы квантового компьютера и понял, что современные разработчики идут не по тому пути.
После таких слов Роберт чуть не поперхнулся глотком виски, насторожился и стал ждать, что Александр скажет дальше. Тем временем Саша продолжил свою мысль:
— На сегодняшний день они реализовали квантовые игры с одним квантом и назвали это однобитным квантовым компьютером. Они придумали новое слово q-bit по аналогии с битом в обычном компьютере, и так же, по аналогии, считают, что их задача — создать много-кю-битный квантовый компьютер. Но это ошибка. Квант не есть хранилище информации! Квант — это результат! Это уже ответ, а не вопрос! Бит может принимать лишь два значения — 0 или 1. А кю-бит — бесконечное число значений между 0 и 1! И каждое будет ответом! А наша задача состоит лишь в том, как задать вопрос!
— И у тебя есть мысль как это сделать? — нетерпеливо спросил Роберт и снова отпил из стакана.
— А ты никогда не задумывался над такой ситуацией? — продолжил Александр, загадочно улыбаясь. — Почему, когда на твой день рождения тебе выносят торт с зажжёнными свечами, то прежде чем задуть свечи, ты загадываешь желание? Не является ли это способом задать вопрос? Почему люди думают, что съев счастливый билет, обрекут судьбу на то, что в ней исполнится именно то желание, которое они задумали?
Ты понимаешь, какая штука, что бы человек ни придумывал, чего бы он ни изобретал, в конце оказывается, что в природе это уже давно существует! Да, некоторые изобретения человек делает по аналогии существующего в природе — птица и самолёт летают, благодаря форме крыла, создающей подъёмную силу, стрекоза и вертолёт зависают, создавая разницу давлений над и под собой, но вряд ли изобретатели подводной лодки понимали, что рыба усилиями мышц меняет объём воздуха в воздушном пузыре, увеличивая или уменьшая выталкивающую силу, чтобы приблизиться к поверхности или опуститься на дно, а тем не менее подводная лодка плавает на любой глубине, благодаря воздуху, нагнетаемому или стравливаемому из специальных камер, и принцип получился один и тот же.
Ещё более наглядная ситуация с изобретением компьютера. Ведь компьютер человек изобрёл ещё до открытия ДНК! И намного позже стало понятно, что ДНК — это всего лишь программа, а для того, чтобы она выполнялась, необходим компьютер, и поскольку ДНК есть в любой живой клетке, то сама клетка либо содержит в себе компьютер, либо сама и является компьютером!
К чему я клоню? Вполне возможно, что человек, придумывая желания и связывая их исполнение с каким-то ритуалом, неосознанно может повторять то, что в природе уже существует. И что квантовая физика должна учитывать не только влияние измерения, но и влияние вычисления! И вычисления могут быть даже важней, чем измерения. Однажды измерив, человек может сидеть с закрытыми глазами и мыслить сколь угодно долго, а мысль — это и есть не что иное, как вычисление.
После этих слов Роберт скептически улыбнулся, но Александр, увидев появившуюся несерьёзность во взгляде собеседника, успокоил его:
— Роберт, я не утверждаю, что это так, пока что это всего лишь мои фантазии, но задумайся, мы меняем направления движения рек, запускаем космические корабли, но мы ведь до сих пор не ведаем силы мысли, и это не значит, что она не существует. Сегодня Кашпировский собирает стадионы, и той самой силой мысли творит с точки зрения физики невероятные вещи. Что такое гипноз? Кроме активности нейронов тех или иных участков головного мозга приборы ничего не фиксируют. Нет никакого излучения кроме теплового, которое вряд ли достигает мозга другого человека, тем более находящегося в толпе таких же как он на стадионе, а уж тем более сидящих перед экранами телевизоров. И почему ты не смеёшься над теми, кто посещает синагоги и церкви, мечети и буддистские храмы, читают молитвы, что они, по-твоему, делают? С кем они разговаривают, сами с собой?
Это всё очень загадочно, но если даже первые попытки изучения микромира привели к обнаружению влияния измерений на результат эксперимента, то почему ты не веришь в то, что существует и влияние вычислений, тем более, что в макромире они так очевидны? Да, влияния измерений никто не может понять, но оно есть и подтверждено экспериментом, что и привело к возникновению квантовой физики! То же самое произойдёт и с влиянием вычислений, для этого нужен эксперимент, подтверждающий это, и речь идёт лишь о том, как этот эксперимент можно организовать.
Роберт задумался, а Александр продолжил:
— Что вообще заставило людей пытаться создать квантовый компьютер? Для чего он вдруг понадобился? В чём его привлекательность? Причина, как всегда, банальная. Оказалось, что существуют задачи, которые современные, даже самые мощные компьютеры не могут эффективно решать, они с ними не справляются.
Всё началось с простых чисел. Я напомню, простые числа — это натуральные числа больше единицы, которые делятся без остатка только на единицу и сами на себя — 2, 3, 5, 7 и так далее. И вот теоретики математики задались вопросом — является ли ряд простых чисел бесконечным? Алгоритм решения данной задачи на компьютере крайне прост и сводится к поиску сомножителей. Но проблема оказалась в том, что рост значения проверяемого числа на один разряд увеличивает время на поиск возможного сомножителя втрое! Речь идёт о коварности геометрической прогрессии. Например, разложение на множители 250-значного числа, при использовании вычислительного ресурса миллиона компьютеров, заняло бы более миллиона лет! И когда это поняли, то возникла идея шифрования передаваемой информации сомножителями большой длины, и появились системы шифрования с открытым ключом, а самая известная из них на сегодня — криптосистема RSA.
Но предполагается, что для квантового компьютера задача поиска сомножителей 250-значного числа — минутное дело! Заметь, не разложения, а именно поиска. Вместо проведения бесконечного количества операций деления задаётся вопрос — является ли это число простым? А ответом, как мы уже видели, будет измеренное состояние кю-бита, то есть число из интервала от 0 до 1, по сути дела вероятности. И значение равное 1 будет означать Да, любое другое значение — Нет. Но чем ближе это значение к единице, тем вероятнее, что искомое число где-то рядом. А это означает, что и поиск тоже можно ускорить, например, используя не простой перебор чисел, а, скажем, применив метод золотого сечения.
Уже сейчас многие фирмы сохраняют перехваченные шифрованные сообщения, в ожидании появления квантовых компьютеров для их расшифровки. Кроме того, квантовые компьютеры обеспечат безопасную передачу секретной информации лишь на том основании, что будет стопроцентно известно, подслушивают вас или нет.
— Да, именно про возможность взлома шифрованных сообщений я и слышал.
Саша улыбнулся и заявил:
— Однако у меня есть ещё одна идея, где использование квантового компьютера будет технологическим переворотом.
— И что это за идея, если не секрет? — поинтересовался Роберт.
— Секрета она не представляет, мало того, она реализуется сама собой, как только появится квантовый компьютер. Любой, кто хоть раз играл в компьютерную игру по сети, понимает, что с пингом, превышающим 100 миллисекунд, играть уже дискомфортно. Свет от Луны до Земли идёт 1 секунду, и управлять луноходом в 20 раз сложнее, чем играть с пингом в 100 миллисекунд. А свет от Солнца до Земли идёт больше 8-ми минут! То есть, подав сигнал на изменение курса космическому кораблю, находящемуся на таком расстоянии, ответ ты получишь через 17 минут! Я не говорю о том, что собой будет представлять разговор с экипажем в режиме реального времени. Ты понял мою мысль? — спросил Саша.
— Пси-функция меняется мгновенно! — воскликнул Роберт. — Это значит и передача голоса и сигналов управления будут мгновенными?!
— Совершенно верно! — улыбнулся Александр. — Но главное, конечно, в истинности моего предположения о существовании принципа относительности пси-функции, — Саша сделал маленький глоток из стакана и продолжил. — Какой бы сложной ни казалась пси-функция, если нет измерения, то нет и её изменения! Ты никогда не задумывался, что окружающий тебя мир существует, только пока ты мыслишь? А пока ты ночью спишь, его не существует, потому что нет вычислений. Впрочем, до того как ты появился на свет, его тоже не существовало. Кстати, Декарт говорил — «Cogito, ergo sum»[6], — улыбнулся Саша.
Под воздействием алкоголя, поступающего в кровь, его сознание расширялось, и он продолжал:
— Это даёт возможность максимально упростить любой сложности задачу, превратив её в измерение одного единственного кванта! И мы смело можем его назвать квантом человеческого счастья! — рассмеялся Саша и сделал большой глоток виски, догоняя Роберта, потому что Роберт наливал себе уже второй стакан этого благородного напитка. Затем, налив себе ещё виски, поднял стакан и произнёс как тост:
— Q-bit, or not q-bit, that is the question!
Они рассмеялись и выпили, чокнувшись стаканами.
— Хорошо посидели, — сказал Роберт. — Но почему ты не интересуешься размером своей заработной платы?
Саша смутился, а Роберт подошёл к столу, взял калькулятор, несколько раз тыркнул по клавишам пальцем, повернул его таблом к Саше и спросил:
— Такая сумма тебя устроит?
На табло высвечивалось шестизначное число 144000. Саша уже знал, что в Америке, когда говорят о зарплате, то имеют в виду годовой доход, а не месячный, как принято у нас. «Ох уж эти американцы», — в очередной раз подумал Саша, протянул руку к калькулятору, взял его, и разделил высвечиваемое число на 12. Получил 12 тысяч долларов в месяц. Александр тут же устыдился того, что не сообразил сразу, ведь число 144 — это элементарно квадрат двенадцати, и прежде чем положить калькулятор на стол, нажал клавишу сброса результата, дабы Роберт не заметил его позорной оплошности. «Тоже мне математик», — с самокритичным презрением подумал про себя Саша.
Сумма была непривычно большой, он не ожидал такого предложения и, немного опешив, но стараясь не выдавать эмоций и сдерживая улыбку, кивнул головой в знак согласия.
— Плюс к этому, в конце года по результатам работы у нас бывают премии, ну и в качестве бонусов медицинская страховка PPO с платиновым планом[7], — добавил Роберт и спросил. — Сколько времени тебе необходимо на адаптацию к новому месту жительства? Месяца хватит?
— Месяц — это мучительно много, я не выдержу столько без работы, — улыбнулся Саша. — Думаю, достаточно будет одной недели.
— Договорились. Жду тебя через неделю, — сказал Роберт и протянул руку для рукопожатия.
Домой Саша пришёл в хорошем настроении, по дороге он купил жене букетик алых роз, дочери шоколадку, и это настроение быстро передалось всем членам их небольшой, но дружной семьи. Ирина порхала как бабочка, и на лице её светилась лучезарная улыбка. На радостях она приготовила праздничный ужин, попросила Сашу открыть бутылку красного вина, украсила стол цветами и зажгла свечи. В голове у неё выстраивались радужные планы — теперь их семейный бюджет не будет требовать режима строжайшей экономии, и она наконец-то сможет себе позволить заняться неторопливым поиском работы по специальности — работы по душе. И, наверное, они смогут перевести дочь в частную школу.
Фортуна
Жизнь закрутилась, завертелась каруселью проносящихся дней. Чувство уверенности в завтрашнем дне их американского будущего возникало медленно и почти незаметно, как движение часовой стрелки, крохотными, как кванты и осторожными, как запуганные зверьки шажками. Александр очень дорожил своей новой работой и долго не мог поверить в реальность произошедших изменений. Три года батрачества, жёсткой экономии средств и чувства полной зависимости от чужой воли, привели психику в состояние сторожевого пса, всегда готового к выбросу адреналина, и выползала она из этого состояния небыстро. Александр боялся не оправдать оказанного ему доверия и, будучи человеком крайне ответственным, не щадя своих сил, с головой погрузился в рабочий процесс, глубоко переживая за выполнение поставленных перед ним задач. Вместе с тем работа ему нравилась, он легко справлялся с любыми возникающими сложностями, и это его радовало.
Коллектив трудился слаженно и чётко, как хорошо отрегулированный механизм, и, казалось, нет таких вершин, которые бы они не смогли покорить. Роберт быстро почувствовал положительные изменения в работоспособности курируемых Александром отделов и был настолько доволен своим новым работником, что даже стал опасаться его потерять. И может быть поэтому, в конце года Александр не только получил обещанную премию в размере годовой заработной платы, но и сама зарплата была повышена и достигла астрономической по Сашиным понятиям суммы в 16 тысяч долларов в месяц!
Саша и Ирина продолжали учиться быть американцами. Чтобы наконец привыкнуть к восприятию зарплат в годовом исчислении, на холодильнике был приклеен листочек с надписью из двух строчек — «Александр - $192 000, Ирина - $72 000». Свои уроки Америка, как всегда, преподносила жизненными ситуациями, в основном курьёзными, чем не переставала удивлять. Буквально через неделю после повышения заработной платы, к Саше подошёл Роберт, отвёл его в сторонку и сказал:
— Александр, у нас не принято человеку с твоими доходами жить в том районе, в котором ты сейчас живёшь. Тебя не поймут. Ты должен переехать в район соответствующий твоему материальному положению.
Сашу эти слова так обескуражили, что он не нашёл, что ответить. Ирина была не менее удивлена, но переездом они занялись незамедлительно.
В общем, фортуна повернулась к ним лицом и, похоже, отворачиваться не собиралась.
Однажды, по прошествии какого-то времени, когда они уже привыкли к своему новому положению, и Ирина почувствовала экономическую свободу семьи, она спросила у мужа улыбаясь:
— Саша, а что если меня уволят с работы, ты будешь меня ругать?
— Ты хочешь уволиться? — удивился Саша.
— Нет, я хочу потребовать повышения зарплаты! — засмеялась Ирина.
— Интересно, а почему ты считаешь, что это может закончиться увольнением?
— Ты понимаешь, я уже больше года работаю на новом месте. За это время я прекрасно освоилась и увидела, кто из работников, что собой представляет, да и себя тоже показала, и считаю, что я достойна более высокой оценки своего труда. А ещё я поняла, что тут в Америке очень часто заработок зависит не от твоих профессиональных качеств, а от того, насколько ты себя оцениваешь сам, насколько уверенно себя преподносишь и как надуваешь щёки при приёме на работу. Когда я устраивалась на это место, я безропотно согласилась на то, что мне предложили, потому что очень хотела его получить. Ты знаешь, что эта работа мне очень нравится, но тогда, год назад, я боялась, что меня не возьмут. Однако сегодня, когда я почувствовала, что наш семейный бюджет не отягощён такого рода мыслями, и я не боюсь потерять работу, мне захотелось пойти, что называется, ва-банк. Меня не устроит повышение зарплаты на 10 процентов, я хочу сорвать куш, — улыбнулась Ирина.
— Ну что ж, — ответил Александр. — Это даже интересно, и я, пожалуй, поддержу тебя — делай, что задумала и ничего не бойся, — сказал Саша и добавил. — Это не единственное место, где ты можешь найти себе работу по душе. А то, что ты классный химик, я думаю, они уже давно поняли.
Следующий день стал для Александра волнительным, он даже не ожидал, что так будет переживать за Ирину, и с нетерпением ждал окончания рабочего дня. Когда он пришёл домой, Ирина встретила его со смущённой и более чем скромной улыбкой. Но блеск в её глазах выдавал успех. Оставалось только узнать величину этого успеха.
— Ну что? — спросил Саша с порога. — Получилось?
— Саша, с сегодняшнего дня моя зарплата составляет 18 тысяч долларов в месяц! — смущаясь от радости, произнесла Ирина. — А в конце каждого года, как и у тебя, обещают премии в размере годовой заработной платы!
— Вот это да! Ну ты молодец! — с восторгом воскликнул Александр.
С этого момента записка на холодильнике гласила — «Александр - $192 000, Ирина - $216 000», а получатели зарплат решили поменять место жительства. Но не просто сменить район проживания, а поступить как настоящие американцы — взять кредит и купить свой собственный дом!
Собеседник
Счастливые часов не наблюдают не потому что не смотрят на часы, а потому что время летит у них быстрее обычного, словно сопротивляясь желанию его остановить, дабы продлить своё счастье. Впрочем, оно сопротивляется всегда, и у тех несчастных, которые хотят его подтолкнуть, чтобы поскорее проскочить чёрную полосу их жизни, время вопреки их стремлению начинает тянуться ещё медленней прежнего, от чего становятся они ещё несчастней. Эмоциональный статус Ирины и Саши был очевиден, потому что шесть лет пролетели незаметно и быстро. Это счастливое время успело выдать им гражданство США, полностью погасить взятый на покупку дома кредит в размере 480 тысяч долларов, купить Александру новенький Лексус, Ирине джип последней марки BMW и скопить на счету кругленькую сумму символов американского счастья, на каждом из которых, даже хранящихся в электронном виде, проступала жизнеутверждающая надпись IN GOD WE TRUST цвета GREEN, которую имеет каждая банкнота, выходящая из-под пресса печатного станка Федеральной Резервной Системы. Эта сумма позволяла им не только оплатить обучение в самом престижном учебном заведении заканчивающей школу дочери, но и весьма нескромно прожить вторую половину жизни — если, конечно, их нынешний возраст принять за её середину; тем более что поток квантов счастья, упомянутого цвета GREEN, вовсе не собирался иссякать, и два миллиона долларов, ощущаемых их сорокаоднолетними обладателями надёжной ступенькой сзади, были лишь началом лестницы счастья и завидным осуществлением великой мечты любого американца.
Однако их время внезапно стало замедляться и, вместо привычного зелёного, приобрело тревожный тёмно-коричневый с синеватым отливом цвет чернокожего юноши негроидной расы, чьё неожиданное появление в вечерней темноте прихожей их уютного дома выдавали лишь белки глаз и ослепительная белизна зубов. Если бы он закрыл глаза и не улыбался, то в тот вечер, когда Юля привела его домой и заявила, что они любят друг друга и хотят жить вместе, его бы не было видно вообще. Ни Ирина, ни Саша никогда не считали себя расистами, но мысль о том, что их внуки будут негритятами, оказалась выше пределов их осознанного восприятия представлений о будущем, ошеломляюще невыносимой, и в голове вертелся единственный вопрос — как такое могло случиться, и почему это случилось именно с ними. Никакие увещевания не имели воздействия на дочь и всегда заканчивались таким непривычным для их семьи состоянием, как скандал. Учиться дочь не желала, и Саша лишился понимания смысла их стараний в зарабатывании денежных знаков. Мало того, когда Юля после очередной попытки её вразумить, оставив лишь короткую записку, бросив школу, сбежала из дома со своим ненаглядным, он перестал понимать и смысл своего собственного существования.
Однако жизнь не остановишь, и утешение в разрушающемся представлении о счастье Саша стал искать в своей работе. На фирме тоже многое изменилось за шесть лет. Технический прогресс не прошёл мимо, и оборудование, которое теперь стояло в их лаборатории, соответствовало вершине этого прогресса. Купленный недавно агрегат позволял не только моделировать работу разрабатываемых микросхем, но и тут же их создавать, подключать и тестировать прямо на рабочем месте. И процесс этот был в высшей степени автоматизирован.
Саша помнил уроки политэкономии и до сих пор мыслил её категориями. С момента появления персональных компьютеров, именно Personal Computer, а не карандаш и стёрку, как было раньше, он теперь называл средством своего труда, а предметом его труда по-прежнему были большие интегральные микросхемы. Правда, избавиться от привычки писать программы карандашом стоило больших усилий, но Александр был очень доволен новоприобретённым навыком, так как это позволяло ему не только ускорять процесс написания программ и их отладки, но и отдавать больше времени творческому мышлению, приводящему к изысканной красоте нестандартных решений, свойственных человеку, думающему на русском языке.
Надо сказать, что мысли о квантовом компьютере никогда не уходили за горизонт его сознания, а появление и развитие интернета позволяло отслеживать любые новости, происходящие в этой области, не отходя от компьютера. Степень интеграции логических элементов в структуре кристаллов возрастала с каждым годом, а по незыблемым законам диалектики количественные изменения неотвратимо перерастали в качественные, и Александр размышлял о том, что теперь, возможно, удастся создать источник света прямо внутри кристалла микросхемы, сопоставимый по размеру с самим фотоном. В такие минуты вызывали ностальгию воспоминания о том времени, когда он писал кандидатскую диссертацию по теме выращивания кристаллов в космосе в условиях невесомости. Саша вспомнил ребят, на чьих идеях космонавты выращивали искусственные алмазы на космической станции, и создали два уникальных скальпеля, на острие лезвий которых было всего по три атома углерода! Самые острые инструменты на планете! С микрометрическими винтами, и достались двум глазным микрохирургам — профессору Святославу Фёдорову из Москвы и профессору Лео Шоттеру из города Тарту в Эстонии. Кандидатскую Саша так и не написал — не успел, уехал в Америку. Ну, ничего, утешал он себя, вот создам квантовый компьютер, получу сразу доктора наук! В этом месте он улыбался.
Новое оборудование было великолепным, и Александр решил, что пришло время вплотную заняться идеями использования интерференции фотонов. Внеурочные работы на фирме не возбранялись и даже приветствовались. Правда, поначалу Александр ограничивал себя и надолго на работе не задерживался — после того, как Юлька сбежала из дома, не хотел, чтобы жена коротала вечера в одиночестве. Однако время шло, они постепенно привыкли к её отсутствию, и Саша, охваченный азартом новых мыслей, стал задерживаться в лаборатории всё чаще.
Двадцать лет прошло с момента возникновения идеи о возможности создания квантового компьютера, и все эти годы загадочный микромир не давал людям покоя. Сверхпроводниковые мезаструктуры, ионы в вакуумных ловушках, потенциальные ямы для электронов — ставки делались на всё, что подвергалось квантованию, пределом которого, как всегда, вырисовывалась постоянная Планка. В 1994 году Питер Шор открыл квантовый метод, ставший известным, как алгоритм Шора для факторизации чисел. В 1996 открыт квантовый алгоритм Гровера, реализующий сверхбыстрый поиск в несортированных базах данных. Всё это Александру было интересно, но в отличие от других, во всём этом он искал и находил лишь косвенное подтверждение правильности его собственных идей и упорно продолжал идти своим, загадочным, никому неведомым путём.
Шла очередная итерация моделирования кристалла. Его программа работала быстро и чётко, отбирая только те варианты моделирования, которые соответствовали набору многочисленных параметров, занесённых в специально разработанную таблицу, чьё содержимое было основано на данных многолетнего опыта по созданию микросхем. Эту таблицу Саша задумал лет пять назад. Заполнял он её прилежно и постепенно, каждый раз проверяя на реальных задачах, корректируя и внося всё новые и новые критерии. Об этой таблице никто не знал, но её применение серьёзно повышало эффективность решаемых лабораторией задач. Когда Саша понял, что идея полностью реализована, таблица больше не вызывает у него нареканий, и всегда её использование даёт положительный эффект, у него, как это всегда бывает, когда очень долго чего-то ждёшь, и оно наконец-то наступает, после непродолжительного удовлетворения в душе наступила пустота, словно вся радость растворилась в днях ожидания. Отчасти и эта пустота спровоцировала мысль заняться реализацией проекта квантового компьютера.
Проект Саша разбил на несколько частей. Первая часть — разработка программы, обрабатывающей результаты квантовых измерений, которые должны будут происходить в микрочипе, была уже реализована. На это у Александра ушло месяца два. Он периодически возвращался к ней — как он сам шутливо говорил, процесс творческий бесконечен, и нет предела совершенству — но это были приятные мелочи, основой же, её ядром он был доволен. Сейчас шла реализация второй части проекта — создание микросхемы, внутри которой должен был зарождаться и измеряться фотон. Именно результаты этих измерений ждала уже запущенная программа.
Саша достал из шкафчика купленную вчера бутылку виски, откупорил её, налил в стакан янтарную жидкость, сделал небольшой глоток, устроился в кресле и, глядя на экран монитора, где отображались параметры процесса моделирования, погрузился в размышления. Этот процесс он ускорить не мог, так же как и не мог оставить его без наблюдения, потому что в любой момент моделирование может выдать результат, удовлетворяющий параметрам его таблицы, и тогда поступит команда на создание чипа, тестирование которого и было и его задачей, и целью его ожидания. За три месяца таких внеурочных дежурств эти моменты уже наступали, но тестирование не давало положительных результатов, и моделирование продолжалось. Иногда он оставался дежурить на всю ночь. Уже давно притащив из дома матрац и подушку, расстилал его на полу и ложился спать, предварительно включив акустические колонки, подсоединённые к компьютеру, и поставив галочку «подать звуковой сигнал при наступлении момента удачного моделирования», что должно было его разбудить.
Сегодня Саша собирался провести ночь на работе, но спать ещё не хотелось, и он потягивал виски, глядя на бегущие проценты процесса моделирования и размышляя о жизни. Вдруг бег процентов остановился, появилась долгожданная надпись зелёного цвета, раздался щелчок агрегата, создающего разрабатываемую микросхему, включились вентиляторы, зажурчали микродвигатели робота манипулятора, а Саша подался вперёд в волнительном ожидании, наблюдая за параметрами процесса производства кристалла. Несколько томительных минут ожидания, сигнал о завершении создания микросхемы, потом снова журчание, загорелась надпись, что микросхема подключена, и на неё подано напряжение питания. Сашина программа тут же среагировала на поступление информации с чипа и стала выдавать на экран значение кю-бита. Оно мелькало со скоростью генерации одиночных фотонов и находилось в пределах от 0 до 1 с точностью до тридцати знаков после запятой. На этом этапе такая точность Сашу вполне устраивала. Вдруг значение кю-бита установилось в единицу, от неожиданности Саша вздрогнул и произнёс:
— Вот это да!
— Вот это да! — тут же услышал он чей-то голос, заставивший вздрогнуть ещё раз, с недоумением оглядываясь и заодно проверив, не включены ли колонки. Рядом никого не было, а колонки были выключены.
— Не понял, — произнёс Саша с удивлением.
— Не понял, — снова повторил чей-то голос его слова.
Александр помотал головой и подумал — «Всё, доигрался… Крыша поехала…».
— Всё, доигрался… Крыша поехала, — тут же услышал он в ответ, и недоумение стало перерождаться в страх. Однако после этого раздалось весёлое хихиканье, и неизвестный голос продолжил. — Ладно, Саша, я пошутил, не бойся, а то и вправду ещё с ума сойдёшь, — голос звучал весело и дружелюбно.
— Ты кто? — спросил Саша осторожно.
— Кто, кто — конь в пальто! — громко заржал невидимый собеседник. — А как ты сам думаешь? — не скрывая иронии, вопросом на вопрос ответил обладатель голоса.
— Понятия не имею, но ты меня, похоже, знаешь, раз назвал моё имя, — продолжил Александр разговор.
— Да, я тебя знаю, ты Александр, и только что создал квантовый компьютер, — с интонацией, выдающей незримую улыбку, ответил незнакомец.
— Скажи хоть, как тебя зовут, — попросил Саша, продолжая беседу, понемногу успокаиваясь, приходя в себя и пытаясь осмыслить происходящее.
— Можешь звать меня Беня.
— Бенедикт?
— Нет, Бенефициар.
Наступила пауза, потом обладатель голоса произнёс:
— Я тот, кто сотворил этот мир.
У Саши отвисла челюсть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен автором.
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Riderо́.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, через Яндекс.Деньги, Сбербанк Онлайн, QIWI Wallet, WebMoney, Альфа-клик, наличными, Промсвязьбанк или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Латвийский Государственный Университет
(обратно)2
Средняя зарплата рядового инженера при социализме составляла 110 рублей. Чтобы оценить эту сумму, можно сказать, что квартплата за двухкомнатную квартиру составляла 15 рублей в месяц. Расход воды и газа был неограничен. Электроэнергия стоила 4 копейки кВт·ч. Стоимость проезда на общественном транспорте в Риге была: трамвай — 3 копейки, троллейбус — 4 копейки, автобус — 5 копеек. Следует также учитывать, что среднее, высшее, специальное образование и медицина были бесплатными. Буханка чёрного хлеба весила один килограмм и стоила 16 копеек. Килограммовый батон белого хлеба — 20 копеек. Килограмм докторской колбасы стоил 2 рубля 20 копеек, пол-литровая бутылка водки — 3 рубля 62 копейки.
(обратно)3
Престижная модель жигулей — LADA (ВАЗ) 2109 цвета неспелой вишни. Цена на чёрном рынке составляла порядка ста тысяч рублей.
(обратно)4
Программисты социалистического периода были приучены к написанию программ на бумаге простым карандашом. Большой популярностью пользовались чешские карандаши марки KOH-I-NOOR. Стёрка позволяла легко редактировать программу при её отладке.
(обратно)5
Однако различно не только произношение, но и написание некоторых слов, например слово цвет — британское написание colour, американское — color. Слово центр — centre, американское — center.
(обратно)6
Cogito, ergo sum — латынь, «Мыслю, следовательно существую». Рене Декарт, французский учёный 17-го века (1596—1650), создатель декартовой системы координат.
(обратно)7
PPO — preferred provider organizations — один из самых дорогих типов страховки. Платиновый план — при наступлении страхового случая страховая компания платит около 90% стоимости медицинских услуг.
(обратно)
Комментарии к книге «Бенефициар», Виктор Каика
Всего 0 комментариев